"Фантастика 2025-16". Компиляция. Книги 1-14 [Виктор Яковлевич Коновалов] (fb2) читать онлайн

Волкойвский Андрей СПЕЦОТДЕЛ

                     

Максиму Кошкину всегда нравился декабрь. Снежный город кажется чистым и нарядным, а в воздухе витает ощущение приближающегося Нового года. Время чудес и сюрпризов.

Вот и обычная рабочая пятница началась с сюрприза.

В десять ноль-ноль в кабинет заглянула Аллочка, секретарь начальника городского отдела. Несмотря на возраст чуть за сорок, называть её по имени-отчеству ни у кого язык не поворачивался.

— Максим, здравствуй! Я-то думала вас всех застать, а ты тут один. Так, значит найди своих — и к Антону Иванычу. Живенько.

— Доброе утро, Аллочка. А что случилось?

— Увидишь, — отозвалась секретарь и, загадочно улыбнувшись на прощание, удалилась.

Кошкин кивнул, прикидывая, не провинилась ли чем их «четвёрка» за неделю. Вроде бы нет. Впрочем, начальству виднее.

Максим набрал сообщение в групповой чат:

«Все к Иванычу».

«Иду» — тут же ответил Егор.

«В архиве. Буду через пять минут» — это Вика.

Азамат перезвонил и затараторил:

— А чего это дорогому шефу надобно прекрасным пятничным утром? У меня тут желтушки вылупляться надумали. Вот прям щас! Вот-вот уже почти! Можно я чуть попозже, а? Или Иваныч жаждет крови? Вроде не с чего, но… Ты чего молчишь, Макс?

— Я не молчу, я слушаю, — хмыкнул Кошкин. — Аллочка сказала, что шеф ждёт, так что желтушки вылупятся без тебя. Дуй к начальству.

Азамат тяжело вздохнул и, бормоча что-то о «бедных пушистых деточках», отключился.

Максим поправил стопку папок с текущими делами на краю стола, взял ключ из ящика и вышел. Запер кабинет и пошёл на третий этаж, попутно размышляя о том, зачем их вызвали.

Может, на усиление действующих групп отправят? Или дежурство на выходных поручат? Так для этого достаточно вызвать старшего группы, Егора.

Может, всё-таки случилось что? Иваныч не из тех, кто подчинённых дёргает по поводу и без. На прошлой неделе из-за аномальных морозов какие только монстры в городе не повылезали. Спецотдел с ног сбился, запечатывая снежных змеев и зимников, выводя людей из бродячих метелей, расправляясь с ледяными стаями и изгоняя белых слепней. Азамата в середине месяца чуть не загрызла снежная тигрень, а он всё радовался, что своими глазами увидел редкого дивного «зверя». Хотя впрочем, это-то как раз нормально: специалист по редким существам и должен быть на этих самых существах слегка помешан.

Максим поднялся на третий этаж, где располагались кабинеты начальства, и прошёл по коридору до пятой двери с солидной чёрной с золотыми буквами табличкой «Начальник специального отдела Филиппов Антон Иванович».

В приёмной уже сидел Егор, а вот стол Аллочки пустовал.

Следом за Максимом вошла Вика. Строго посмотрела на коллег, поправила очки и спросила:

— Азамату звонили? У него, насколько я помню, кто-то выводится сегодня — мог сообщение не заметить.

— Звонил, — отозвался Максим.

— Я тоже, — кивнул Егор. — Сказал, что ещё секунду полюбуется на желтушек и помчится во всю прыть.

Вика неодобрительно покачала головой, но ничего сказать не успела: дверь в кабинет начальника приоткрылась, и высунувшаяся Аллочка сказала:

— Входите.

— Азамат опаздывает. Скоро будет, — отчитался Егор.

— Знаю я его «скоро», — фыркнула Аллочка. — Заходите давайте.

Она подмигнула Кошкину и вышла в приёмную, аккуратно прикрыв дверь, будто там, в кабинете большого начальства, их и правда поджидал сюрприз.

Егор, как старший группы, вошёл первым. Максим пропустил Вику и оказался в знакомом кабинете последним.

Антон Иваныч восседал на своём месте во главе солидного стола. И — вот он, сюрприз! — был не один. Рядом с шефом возвышался здоровенный незнакомец. Пиджак мало не трещал по швам на мощном торсе. Галстук казался узкой полоской на широченной груди. А плечи незнакомца наверняка не во всякую дверь проходили.

Незнакомец был гладко выбрит, насторожен и почему-то казался невесёлым.

— Так, дорогие мои, — бодро сказал Антон Иваныч, — принимайте-ка стажёра.

Кошкин и Вика удивлённо переглянулись: стажёров традиционно распределяли летом, когда выпускники спецотделовских университетов получали дипломы.

— Эдуард Петров, — басом представился стажёр и протянул стоявшему ближе всех Егору огромную ручищу.

— Старший группы, Егор Брянцев.

— Максим Кошкин.

Рукопожатие у стажёра оказалось крепкое, но аккуратное. Словно он слегка опасался повредить чужую руку.

— Виктория Ежова.

Вике стажёр пожал руку точно так же, как и парням.

Дверь за спиной Максима еле слышно скрипнула, и шеф хмыкнул:

— А вот и Азамат — как всегда, с опозданием. Знакомься, ваш стажёр.

— Эдуард Петров, — прогудел новичок.

— Азамат Ким, спец по редким существам, — радостно отрекомендовался Азамат. — Стажёр в декабре — это, кстати, тоже редкое существо! Как так вышло, Антон Иваныч?

— Эдуард к нам после армии. В университете нашем не учился, но экстерном основные дисциплины сдал на «хорошо». Средний балл… сколько у тебя там вышло?

— Четыре целых тридцать три сотых, — прогудел стажёр.

— Вот. Очень хороший показатель. Выше средний только у Вики, верно?

Вика молча кивнула. Насколько помнил Максим, её средний балл был четыре и семь. У него самого поскромнее — четыре и два.

— Так вот, — продолжал Антон Иваныч, — пока экзамены сдавал, пока документы о переводе оформляли, вот и декабрь уже. Вы уж присмотрите за ним. А чтоб не скучно было, езжайте-ка на объект пятьсот четыре. Вопросы есть?

— Только один: как мы все войдём в нашу машину? — драматично вопросил Азамат.

Все воззрились на стажёра.

— Мда, тесновато будет, — крякнул шеф. — Возьмите в гараже микрон.

Егор покачал головой:

— Я только на своей.

— Ладно, разбирайтесь сами, дорогие мои. И не в моём кабинете. Пошла притирка, пошла.

Иваныч хохотнул и жестом велел подчинённым выметаться.

— Ключ от кабинета у кого? — протянула руку Вика. — Схожу за документами. Догоню вас у гаража. Азамат, перья стряхни.

Максим протянул ей ключи.

Азамат смахнул два золотистых светящихся пера с рубашки, заявил, что ему нужно ещё раз посмотреть на желтушек, а потом он мигом в гараж, и умчался в подвал, где располагался «живой уголок».

— А что такое объект пятьсот четыре? — пробасил стажёр, когда они втроём спускались по лестнице.

— Лыжная база, — отозвался Максим.

— А разве спецотдел курирует лыжные базы? — удивился здоровяк.

— Куча людей, уйма травм и эмоций всех оттенков выше крыши, — пожал плечами Максим, — как тут не курировать? Планово проверяем знаки, чтоб не вылезло чего. Ты на базе был? Это которая за рекой — «Снежинка».

— Я не местный, — развёл руками стажёр.

— Издалека?

— Нет. В соседнем городе родился и вырос.

— В команде работать умеешь? — строго уточнил Егор.

— Да.

— У себя тоже в спецотделе работал?

— Нет… Частник.

Егор кивнул, спокойно, но не приветливо. А Максим мысленно удивился: вольных видящих в спецотдел брали не часто и обычно после окончания университета.

Хотя, конечно, жаловаться причин нет: кадров и так не хватает. Так что если этот Эдуард Петров хоть на что-то годится, то и ладно.

На первом этаже они забрали в гардеробе кожанку Егора, чёрный пуховик Максима и огромную тёмно-зелёную куртку новичка и пошли в гараж.

Стажёр полез было на переднее сидение рядом с водителем, но Егор сухо велел ему пересесть. Мол, это Викино место.

Новичок спорить не стал и сел, куда сказали. Максим, уже усевшийся за спиной Егора, подумал, что теперь тут будет очень-очень тесно.

Зацокали каблуки в гулком полумраке гаража. Вот и Вика: чёрное пальто по фигуре, бело-голубой шарф и пушистая белая шапочка. Вика принесла папку с бумагами: бланки протоколов осмотра объекта, две формы Ф-1 и наверняка Ф-8 и К-11 на всякий случай.

Покосилась на высящегося на заднем сидении стажёра и села на своё место.

Егор включил магнитолу, и кто-то вдохновенно запел о ветхом доме пожилого затейника Терентия. В машине Егора звучали самые странные песни: об убийстве матери, о Владивостоке, о мёртвых единорогах, об ангелах и даже вот это.

Стажёр наверняка удивился, но виду не подал. Вика и Максим давно свыклись со своеобразными предпочтениями старшего. Азамат вот иногда стенал и молил пощадить его слух и включить радио, но Егор оставался глух к мольбам.

Распахнулась дверца, и в машину втиснулся Азамат.

— Все мои желтушечки вывелись! — радостно возвестил он и добавил с умилением:

— Пищат и жаждут пыли и мусора! Прелесть!

Машина плавно тронулась с места и выехала из гаража.

— Ты их запер? — спросила Вика. — Чтоб не вышло как в прошлый раз.

Азамат шумно запротестовал: мол, в прошлый раз общественность совершенно напрасно осудила его милых седых пожирателей! Они, мол, вовсе никому не собирались навредить.

— Стажёр… Эдуард… подвинься слегка, а? — отвлёкся спец по редким существам. — Я тут ща сплющусь.

— Попробую, — виновато прогудел стажёр и пододвинулся.

Максим крякнул и попросил:

— Осторожнее.

— Вика, конец твоему царствованию! — воскликнул Азамат. — На обратном пути посадим на твой трон стажёра. Кстати, а как мы будем называть нашего нового товарища? Эдуард — это слишком длинно. Стажёр?

Максим вздохнул, вспоминая, как его чуть не год называли стажёром, хотя формально он уже через три месяца стал полноправным спецотделовцем.

— Или новенький? Эдик?

— Лучше стажёр, — прогудел новичок.

— Эд? — предложила Вика.

Стажёр кивнул.

— Отлично! — обрадовался Азамат. — Меня можно сокращать до Аза, но только в экстренном случае. Егора до Гора. Ну, Макс — это Макс. А Вика никак не соглашается на Ви. А ты, кстати, по профилю кто? На вид силовик, но не будем судить по обложке!

— Общий профиль. Я ж не учился, так что специализации нет.

— А дисциплины какие сдавал?

Отчёт новичка прервал вызов по рации.

— Б-четыре, слышите меня?

Егор схватился на рацию, кивнув Вике, чтоб выключила музыку.

— Б-четыре, вас слышу.

— Срочно езжайте к «Олимпу». Вы рядом?

— Да, будем через десять минут. Что там?

— Группа А-четыре запрашивает помощь. Кто-то вызвал фригуса.

Азамат тихонько присвистнул.

— Есть жертвы, — продолжал диспетчер. — Скорую направили. Вызвали Е-три и В-четыре, но вы ближе всех. Монстр к северу от посёлка.

— Внутри или снаружи?

— Снаружи. Но это пока.

— Вас понял. Так, народ, буду гнать — сделайте тишину.

Все послушно замолчали: вчера потеплело, а ночью снова ударил мороз, так что дороги превратились в катки.

А-четыре — это группа Артёма Авдеева. Группа обычно маркируется по первой букве фамилии старшего и по числу членов. Артёма Максим знал, как и его ребят. Жертвы фригуса — это они? Или те, кто вызвал монстра? Или, как это часто бывает, случайные прохожие?

Максим по пути пытался вспомнить, что есть фригус. По латыни «frigus» вроде как «холод».

Егор домчался до «Олимпа» за семь минут. Они подъехали с востока, а с севера за посёлком, между коттеджами и рощей, уходящей к реке, бушевала аномальная метель. Снежные вихри поднимались выше забора, окружающего территорию «Олимпа», выше крыш и заснеженных деревьев. Но за пределы «пятачка» примерно пять на пять метров метель не выходила.

Людей видно не было.

Егор остановил машину и сказал:

— Азамат, тебе слово. Коротко.

— Если коротко, то уничтожить фригуса можно усиленным разрушением второго типа. Учетверение и выше. Можно без металла.

— Умеешь — делай с нами. Нет — тогда не мешай, — бросил Егор стажёру.

Тот кивнул.

— На месте не стоять, — продолжал Азамат. — К монстру не прикасаться и себя трогать не давать.

— А вот и он… — проронила Вика, глядя сквозь лобовое стекло.

Ненастоящая метель утихла — и на том месте, где она только что бушевала, проявился монстр. Фригус напоминал снежного великана. Почти человеческая трёхметровая фигура с длинными-длинными руками. На круглой маленькой голове огромный рот — и ни глаз, ни носа.

Тварь неподвижно постояла секунду-другую. Потом справа от неё блеснули знаки — и монстр кинулся в ту сторону, поднимая метровые снежные вихри.

— Пошли! — скомандовал Егор, выскакивая из машины.

На улице оказалось не просто холодно, а очень холодно.

Лицо сразу замёрзло и, кажется, заиндевело, а руки — Максим не сообразил надеть перчатки сразу — заледенели до потери чувствительности.

— На три разрушение! — крикнул Егор, с трудом перекрывая свист метели. — Раз! Два! Три!

Максим по команде вычертил в воздухе знак разрушения второго типа — и сияющий символ понёсся к фригусу, на лету сливаясь со знаками Егора, Вики, Азамата и стажёра.

Монстр распался на снежные вихри до того, как его коснулся упятерённый знак. А когда сияние угасло, фригус восстал из снега и яростно взвыл, поднимая ледяной ветер.

Перед чудищем выскочил человек, замахал руками, будто приглашая монстра побегать. Дурак! Фригус же насмерть его заморозит.

Кажется, подросток: фигурка была совсем мелкая. Но юркая.

Егор заорал:

— Ещё! Раз! Два! Три!

Знаки — не пять, а аж восемь! — врезались в существо, увлечённое ловлей прыткого человечка, и разбили фригуса в белую пыль.

Метель улеглась, но теплее, увы, не стало.

Из кустов, откуда прилетели три дополнительных знака, высунулся Артём.

— Теперь надо найти и сжечь то, чем его вызвали! — деловито пояснил Азамат. — Вы в курсе, где место вызова, коллеги?

— Вон там, прямо у забора. Идиоты малолетние! — Артём добавил пару ругательств покрепче и пояснил, что местные подростки вызвали сначала монстра, а потом спецов, но не потрудились сообщить, какое именно существо призвали.

— У меня двое замёрзли. У этих идиотов безголовых тоже кто-то пострадал.

— Помогите! — подросток, отвлекавший фригуса, оказался конопатой девчонкой с обмороженным кончиком носа. — Нику плохо. Он совсем ледяной!

Егор велел Вике запросить дополнительные машины скорой помощи, Азамату со стажёром найти и сжечь что положено, Максима отправил посмотреть на пострадавшего и расспросить свидетельницу, а сам занялся группой Артура.

Пострадавший промёрз до полного окоченения, и Максим очень сомневался, что медики смогут ему помочь. Но высказывать свои опасения не стал.

Рядом с замёрзшим парнем сидел нахохленный пацан лет тринадцати. Волком глянул на Максима и отвёл глаза.

— Вы вызвали фригуса? — спросил Кошкин.

— И чё? — воинственно огрызнулся пацан. — Вы Нику помогать будете?

— Приедут медики — постараются помочь. Так вы монстра вызвали?

— Да! — вмешалась в разговор девчонка. — Мы! Ну Дэн, ну не дури, а?

— Молчи, Рина! Ни слова, поняла⁈

Девчонка обиженно всхлипнула и сказала:

— Мы чуть Ника не угробили. И тех двоих… Мы не хотели, правда!

Подошли Азамат со стажёром, и спец по редким существам спросил:

— Так, а где место вызова? Его зачистить надо, а то потом тут почва промёрзнет, и всякие прочие аномалии начнутся. Покажешь? — он дружелюбно улыбнулся девчонке.

Та кивнула.

— Ринка! — зашипел пацан. Но девчонка не оглянулась.

Стажёр навис над промёрзшим парнем и спросил:

— Выживет?

— Не уверен, — отозвался Кошкин.

Вдали завыли сирены, а где-то совсем рядом остановился автомобиль.

— Завалить тварь хотели? — прогудел стажёр, и Кошкин не сразу понял, что тот обращается не к нему, а к парнишке.

— И чё?

— Ничё. Тупо на троих было такого монстра звать. Его меньше чем вчетвером не завалишь. Не знали, что ли?

Пацан зыркнул настороженно и неохотно буркнул:

— Люц и Бран не пришли.

— А подождать?

— Ник сказал, что они слабаки. И что мы справимся.

— Если вызываешь тварь, всегда думай, как будешь уничтожать. Или так, или ты идиот, — мрачно проронил стажёр.

Через четверть часа медики забрали и Ника, и ребят из А-четыре. Азамат отчитался об успешном сожжении всех следов ритуала. Артур увёз горе-вызывателей. Егор и Вика заполнили по четыре бланка. Максим наконец-то отогрелся.

А потом все влезли в машину — стажёр вперёд, Вика назад — и поехали к лыжной базе. Форс-мажор форс-мажором, а рутинную проверку никто не отменял.

Битва

31 декабря

От предновогодней дегустации угощений, приготовленных многочисленными тётушками, сестрицами и племянницами, Азамата отвлёк звонок Антона Иваныча.

— С наступающим! — сказал шеф. — Тут тебя группа Емельяненко запрашивает. Они на вокзале обнаружили кое-что интересное. Крупное и ледяное вроде как. Детали тебе сообщат. Отправляю за тобой стажёра, он на машине. Ты дома?

Антону Иванычу в голову не пришло уточнить, готов ли спец по редким существам бросить всё и мчаться на вокзал в свой законный выходной. Начальник городского спецотдела вовсе не был самодуром, просто предположить, что Азамат откажется, мог только тот, кто его совершенно не знал.

— Дома я, где ж ещё мне быть? — весело отозвался Азамат. — Пусть сюда едет, уже собираюсь.

Родня взялась протестовать: как мол, так? Ты ведь и завтра, и послезавтра дежуришь! Сегодня-то дёргать тебя не должны! Ты ещё салат с гранатом не попробовал. А пирожки тёти Айгуль как же? А канапе сестры Жамалы? А блинный торт тёти Кати? Пулькоги бабушки Бао?

Азамат привычно отшутился и ускользнул в свою комнату.

Группа Б-четыре традиционно дежурила в праздничные и выходные дни. Всё потому, что ни сам Азамат, ни его коллеги не были семейными. То есть Азамат, конечно, жил с большой семьёй, но женой и детьми не обзавёлся. Вика и Макс тоже были людьми свободными. Егор, кажется, был женат когда-то, но давно развёлся, так что не в счёт.

Телефон снова зазвонил, и Азамат чуть не запутался в свитере, желая поскорее ответить.

— Здорово, это Васнецов из Е-три. Ты скоро приедешь?

— Да, машину Иваныч уже отправил, так что минут через пятнадцать. Что у вас там?

— У нас тут вагон с клетками, — мрачно отозвался Васнецов. — И контур защитный порушенный. Наш человек на вокзале увидел, как из этого вагона выбралась тварь: огромная змеюка с шипастым хребтом, по бокам вроде перья. Тут же нам позвонил. Мы мигом сюда, а тут вокруг вагона всё промёрзло. Ну, будто коркой из льда покрыто. Тонкой, но прочной. Обычный поиск не работает.

— Ух ты, как интересно! — восхитился Азамат. — Всё, я уже готов ехать.

— Позвоню, если что. Спецназ уже здесь, вокзал пока закрыли, так что, сам понимаешь, надо разобраться быстро-быстро.

Васнецов отключился, а Азамат, подхватив сумку, выглянул в окно, выходящее на подъездную дорогу. Машин там не было, так что он успел заскочить на кухню и отдать должное пирожкам тёти Айгуль. Перед Новым годом почтенные родственницы устраивали настоящее соревнование, угощая домашних лучшими блюдами, чтобы выбрать те, которые удостоятся чести украшать праздничный стол.

Уминая пирожки, Азамат размышлял: может ли на вокзале быть два монстра? Судя по описанию, то, что выбралось из вагона, похоже на кулевру, но та никогда ничего не замораживает. Ладно, тем интереснее!

С незнакомого номера пришло сообщение: «Я на месте».

О, вот и стажёр.

Азамат расцеловал тётушку, потрепал по волосам племянницу и, пообещав бабуле вести себя хорошо, вышел из дома. По пути к воротам он погладил золотистого мышовника, шикнул на разыгравшихся юрких светецов и довольно отметил, что светящееся снежное дерево вымахало за ночь сантиметров на десять и покрылось шаровидными алыми цветами.

За воротами обнаружилась «шевроле нива», серо-серебристая, чистенькая и аккуратная. За рулём сидел стажёр в тесном строгом костюме. Азамату стало слегка неловко за удобные джинсы и свитер с агуханами и баюнами — подарок видящей тётушки, но он вспомнил, что вообще-то он не работе.

Следом за Азаматом выскочили четверо племянников, чтобы посмотреть, куда это дядя поехал. Помахали вслед руками, радостно галдя, и юркнули обратно во двор.

— Твои? — прогудел стажёр, когда Азамат устроился на переднем сиденье.

В салоне тоже было чисто и приятно пахло хвоей.

— Мои. Племянники, в смысле.

— Большая семья — это хорошо, — кивнул стажёр, выводя машину на Первомайскую. — Нас у родителей четверо.

Он тепло улыбнулся, и Азамат невольно почувствовал симпатию к новичку.

— Племянников тоже полный дом?

— Не, младшие ещё мелкие совсем. А старшая в Питер перебралась. Пока вроде не родила.

— А видящие в семье есть? — полюбопытствовал Азамат.

— Не, — помотал головой стажёр. — Выраженный дар только у меня. Младшие чуть чувствуют, вон подарок сделали.

Он кивнул на болтающийся на зеркале странный амулет из бисера: наполовину белый, наполовину зелёный круг с незнакомыми Азамату символами. Будто кто-то пытался воспроизвести знаки, имея о них весьма условное представление.

Азамат хотел поинтересоваться, посвящал ли стажёр сестёр в тонкости своей работы, но тут зазвонил телефон.

Взбудораженный Васнецов прокричал:

— Они сцепились, так их разэтак!

— Описание дай.

— Один класса «змей», с шипастым гребнем, пятиглазый, длинный. Второй…

— Сколько метров? — перебил Азамат.

— Где-то пять. Наш человек клянётся, что гад был меньше.

Точно кулевра! Азамат негромко ругнулся, помянув подземных шлёпцев, и сказал:

— Когда за семь перевалит, сможет на материальный мир влиять! Увеличивается, питаясь страхом. Эвакуируйте людей, если ещё не. И существ разгоняйте: кулевре всё равно кого пугать.

Васнецов быстро передал распоряжение коллегам и отчитался по второму созданию:

— Второе — типа светящего шара. Никогда не видел такую тварь! То ли уши, то ли лапы метра по два, пасть во всю ширь. И ледяную корку она делает. Открывает пасть, дышит — и всё в лёд!

Азамат задумался: описание было похоже на кого-то, о ком он когда-то где-то что-то читал, но мысль всё ускользала. Он глянул в окно, прикидывая, долго ли ещё ехать, и бросил в трубку:

— Будем через пять минут.

Сбросил Васнецова и позвонил в архив.

— Римма Аркадьевна, душа моя, бросайте всё и поищите мне справку по существу ледяного типа.

— Вокзал? — отрывисто уточнила архивариус.

— Ага. Большой, круглый, дышит холодом. Наверняка экзот.

— Жди.

Римма Аркадьевна отключилась.

— Кулевра — это же мексиканский змей страха? — уточнил стажёр.

Азамат покосился на него с интересом:

— Догадался или знаешь?

— Слышал о таком, — уклончиво ответил новичок, пристально глядя на дорогу.

— Где? В универе кулевру не проходят.

— От друга.

Развивать тему стажёр явно не собирался. Что ж, не хочет человек признаваться, откуда знает о редкой твари, — пусть пока молчит.

Куда интереснее, откуда кулевра и неведомый ледяной зверь взялись на местом вокзале.

Будто подслушав его мысли, стажёр спросил:

— А откуда тут мексиканская змея?

— Хороший вопрос! — оживился Азамат. — Твои варианты? А, мы на месте. Тогда расскажешь, что думаешь, когда разберёмся, что к чему.

Машина замерла в «кармане» у остановки «Вокзал». Стажёр и Азамат выбрались наружу и поспешили к зданию.

Позвонили из архива.

— Похоже, что это усамуса. Из Японии. Чтобы прогнать, нужен круг второго уровня — фото знаков отправляю — дайкон, соль и рыбья чешуя. Дайкон натереть, смешать с чешуёй, засыпать солью, в круг и поджечь.

— Вы чудо, Римма Аркадьевна! Сокровище!

Пожилая архивариус фыркнула и отключилась, но Азамат знал, что Римма Аркадьевна улыбнулась.

У вокзала столпилось человек двадцать: люди хмурились и беспокойно шумели.

Над вокзалом взметнулось к небу чешуйчато-перистое гибкое тело — и тут же низвергнулось куда-то на перрон.

— Так, беги в магазин, — скороговоркой выпалил Азамат. — Купи дайкон, тёрку, соль и рыбу в чешуе. Собственно рыба нам и не нужна, только чешуя. Понял?

Стажёр кивнул, развернулся и помчался к ближайшему супермакету «Домовой».

Сквозь толпу протолкался встрёпанный Васнецов и подскочил к Азамату:

— Что делать, знаешь?

— Ща перешлю тебе круг, чертите. Как стажёр прибежит, дайкон, чешую, соль смешать и в круге сжечь.

Васнецов кивнул, открыл фото в своём телефоне, снова кивнул и уточнил:

— Рядом или можно на расстоянии?

— В пределах видимости. Я пока кулеврой займусь.

Они прошли сквозь здание вокзала, отмахнувшись «корочками» от дежурных полицейских и кивнув спец спецназу.

Азамат никак не мог запомнить, кто есть кто в этих группах: ребята в брониках казались ему удивительно похожими, почти одинаковыми. Не то что существа!

Вот и они: гибкая кулевра обвилась вокруг полутораметрового шара и терзала круглые бока. Усамуса то и дело раскрывал огромную пасть и хватал «змею», но перегрызть её никак не получалось.

Перрон вокруг, рельсы, три вагона товарняка и одинокий паровоз затянуло льдистой коркой, искрящейся на бледном декабрьском солнце.

Жаль, нельзя полюбоваться подольше дивными существами. В кулевре уже шесть метров, так что каждая минута на счёту. К людям она не агрессивна, но если сможет действовать на материальный мир, разрушений причинит немало.

Он вытащил из сумки нож со знаками и начал вычерчивать сложный ряд символов-пиктограмм.

Малопривычная система изгнания требовала концентрации, так что Азамат почти отключился от внешнего мира и не слышал, как прорывался сквозь спецназ стажёр, как ругалась группа Е-три, обдирая рыбу и кромсая дайкон. Он чертил и чертил, пристально вглядываясь в рисунок: не ошибся ли где?

А когда закончил — пиктограммы полыхнули ослепительно белым, и от кулевры не осталось и следа.

Усамуса победно распушился, воздев то ли уши, то ли лапы к небу, но тут рядом вспыхнул настоящий огонь — и второй экзотический монстр исчез вслед за первым.

Азамат посмотрел на ледяную корку: та стремительно таяла, несмотря на стойкие минус десять. Ладно, с последствиями пусть техники и хозяйственники разбираются. А спецотделу надо выяснить, откуда тут такая дивнота.

К Азамату подошёл стажёр и прогудел:

— Сказали, вон из того вагона вылезли.

— Отлично, пошли посмотрим! Как думаешь, что там?

— Экзотов могли под заказ привести, но я не знаю, на какие зелья могут эти двое пригодиться.

Стажёр вопросительно глянул на спеца по редким существам, но тот покачал головой: мол, и я не в курсе.

— Тогда, может, кто-то коллекцию собирает? — предположил новичок.

— Возможно… Но есть кое-что, что роднит этих созданий: они не терпят других крупных существ. Значит, скорее всего, их везли под заказ для подпольных боёв.

В вагоне их встретил один из спецназовцев и уже присоединившийся к нему Васнецов.

— Вот, полюбуйтесь на этих красавцев!

Внутри вагона шесть клеток: по три вдоль стен напротив друг друга. Клетки слева были пусты, причём вторая съехала с креплений и впечаталась третью, повредив защитные знаки.

А вот в клетках справа сидели существа: у Азамата аж глаза разгорелись. Серый тиморис с тремя большущими красно-рыжими глазами, ещё одна кулевра, совсем крошка в сравнении с изгнанной, и редчайший невероятно красивый большой траурник — кошачья грация, смышлённая морда летучей лисицы и смертоносные изящные лапки с ядовитыми и для людей, и для некоторых существ когтями.

Залюбовавшегося Азамата отвлёк голос стажёра:

— Тут тоже кто-то был.

Спец по редким существам неохотно отвлёкся от созерцания траурника и подошёл к дальней пустой клетке.

— Вот смотри, знаки свежие, а в углу пятна крови.

— И верно. Интересно, кто тут обитал?

Внимательный осмотр знаков показал, что в клетке сидело плотоядное, сильное существо.

— Судя по вот этой связке, — бормотал Азамат. — Оно условно разумное… вот такую последовательность не ставят на обычных созданий… а вот тут что? О, защита устаревшего типа!

— Наша или заграничная? — прогудел стажёр.

— В основном латынь… а вот здесь какой интересный значок… о, немецкая!

— Можно глянуть?

— Да, конечно.

Азамат отошёл от клетки, уступая место будущему коллеге.

Тот постоял, пристально вглядываясь в защитный контур, потом пробасил:

— Мне кажется, это блутцер.

Азамат изумлённо уставился на стажёра:

— Я и не слышал о таком! А ну рассказывай!

— Полуразумное плотоядное существо, — послушно начал новичок, — устойчиво ко всем типам защиты кроме специфического. Осторожное, хитрое, изворотливое. Выглядит как чёрная птица с человеческим лицом и козлиными ногами. Метровой примерно высоты. Питается в основном кровью, разрушая систему кроветворения. Второй класс опасности.

— Ух ты, — восхитился спец по редким существам. — Поиск тоже специфический нужен? Общий не сработает?

— Нет. И я, увы, не помню, как именно искать блутцера.

Стажёр сокрушённо вздохнул.

— Ладно, будем искать как получится, — встрял Васнецов. — Вызываю подкрепление. Тварь летучая?

— Нет.

— Прячется или нападает?

— От охотников прячется.

— Правильно, пусть боится!

Васнецов вытащил телефон и отошёл на другой конец вагона.

Азамат собрался расспросить стажёра, но его отвлёк заглянувший Емельяненко:

— Мы идём искать. Ты защиту тут проверь и обнови, если надо.

— А мне что делать? — спросил стажёр.

— Ничего пока. Надо будет — позовём.

Старший Е-три удалился. Азамат предложил стажёру вместе проверять защиту, но работы там было немного, и новичок вежливо попросился наружу.

— Иди.

С проверкой Азамат управился за двенадцать минут, не заметив, как ушли и Васнецов, и карауливший клетки спецназовец. Интересно, а чем там новичок занимается?

Стажёр, как выяснилось, времени даром не терял. У вагона красовался небольшой круг, испещрённый знаками.

Здоровяк, нахмурившись, оглядел своё творение, потом стащил перчатку и резанул ладонь крошечным ножиком, который Азамат и не заметил.

Спец по редким существам дёрнулся помешать дуралею, но стоило каплям крови упасть на исчерченный знаками снег, как в круге появилось чёрное существо в половину стажёра ростом. Оно забило крыльями, заверещало и тут же вцепилось в окровавленную ладонь, которую стажёр, видимо, не успел отдёрнуть. Новичок даже не вздрогнул. Шагнул в круг и полоснул лезвием по шее монстра. Ножик разлетелся на части — и за вспышкой яростного ослепительного света последовал грохот взрыва.

Где-то закаркали встревоженные вороны, послышались недовольные возгласы. Затем кто-то рявкнул:

— Что за хрень⁈ Мы разрешения на взрыв не давали!

Азамат проморгался и разглядел сердитого спецназовца, вперившего взгляд в стажёра. Тот на добрых полголовы возвышался над представителем «элиты спецотдела».

— Ты с работы вылетишь на раз-два! — продолжал распаляться спецназовец. — Да мы тебя…

Азамат подошёл ближе и сказал:

— Эй, уважаемый! Это наш стажёр. Он вам не подчиняется.

— Б-четыре? Где ваш старший⁈ Кто разрешил⁈

Стажёр открыл было рот, но Азамат жестом велел ему молчать и сказал:

— Я тут за старшего.

— Тут Е-три работает. Где Емельяненко? — завертел головой спецназовец.

— Не, они документы на вызов ещё не оформили, — возразил Азамат. — Так что формально мы тут сами по себе, как Б-четыре. И без Егора я старший. Я стажёру разрешил.

Спецназовец ещё поартачился, но то ли не захотел всерьёз ссориться со специалистом по редким существам, то ли в принципе был отходчивым — ушёл к своим.

— Спасибо, — пробасил стажёр. — Но не стоило. Надо было сказать, что это я сам…

— И позволить кому-то лишить меня источника важнейших сведений о неведомых мне существах? — всплеснул руками Азамат. — Ни за что! За несанкционированный призыв кровью влетит тебе, конечно, от Иваныча. Но тут уж никак иначе. А теперь вези меня в штаб и по пути рассказывай, что ещё и откуда знаешь. Я теперь от тебя не отстану — и не мечтай даже! И дежурить будем вместе, и на Новый Год тебя к себе заберу, если нет других планов. Знаешь, сколько у нас дома вкусноты наготовлено? На всех хватит!

Техника безопасности. Часть 1

6 января

Выходные пришлись на субботу и воскресенье, а это означало, что избежать семейного праздничного ужина не удастся.

Максим Кошкин вздохнул. Нет, он, конечно, любил и маму, и папу, и младшего брата. Но на расстоянии любить их было определённо проще.

В девятнадцать тридцать парадно одетый Кошкин собрался выходить, чтоб успеть к восьми доехать до родителей. Он уже обувался, когда раздался звонок с незнакомого номера. Максим решил, что это Даня: брат вечно меняет телефоны, номера, операторов.

Однако сиплый голос, произнёсший «привет», точно не принадлежал Даниилу Кошкину.

— Слушаю, — настороженно отозвался Максим.

— Не могу дозвониться до Руслана, — звонящий раскашлялся, потом продолжил:

— Бьёрн на праздники уехал. И Рус сказал, в случае чего звонить тебе. Вот сейчас, кажется, это самое «в случае чего».

— Так, а кто говорит?

— Ой, это Слава. Мы с тобой на дне рождения Руса в прошлом году встречались и на посвящении тоже, кажется. Гриппую, — он снова закашлялся.

Славик! Кошкин тут же вспомнил этого парня: из тех, кто совершенно лишён способностей. Но, удивительное дело, Славик запросто общался с видящими, будто его совсем не напрягало и не тревожило то, что окружающие воспринимают мир не так, как он.

А Руслана и вспоминать не надо было. Из всех самостоятельно практикующих видящих именно Руслан был Кошкину наиболее симпатичен. Способный, смелый, правил без нужды не нарушает, людям по мере сил старается помогать. Его бывший наставник, а ныне напарник Бьёрн, был несколько взбалмошнее, но тоже человек хороший.

— Куда Руслан поехал? И давно ли на связь не выходит?

Славик сказал, что дозвониться до друга не может уже часа два, а минут десять назад абонент перестал быть доступен. Потом раскашлялся окончательно и предложил:

— Давай детали напишу, а то говорить тяжко.

— Хорошо, жду.

Сообщения пошли друг за другом, и картина вырисовывалась для Руслана не очень весёлая.

К нему обратилась женщина, беспокоящаяся за дочь. Мол, девочка начала видеть тёмную паутину, затягивающую луну и свет фонарей за окнами. Началось всё после полнолуния, на прошлой неделе. Руслан отправился разбираться, что там к чему. Отчитался, что приехал на конечную «восьмёрки», пообещал быть на связи — и после этого сообщений не слал и на телефонные звонки не отвечал.

«Адреса клиентки нет?» — на всякий случай уточнил Кошкин.

«Нет».

И тут же:

«Ты поможешь?»

«Постараюсь. Сейчас съезжу на место».

«Спасибо! Держи в курсе, ладно?»

«Ок».

Максим задумался: если Руслан попал в переделку, надо быть вдвойне осторожным. Этому парню удивительно везёт на необычных существ. Он и с Мёртвым Сторожем встречался, и с чёрным человеком, и с двуликим лесничим…

С кем его, интересно знать, угораздило встретиться на этот раз?

Так, хватит размышлений.

Он написал в чат «Б-четыре»:

«Привет! Кто сможет со мной съездить в район Луговки? Там вроде как Руслан потерялся».

«Освобожусь через час» — отчитался Азамат.

И пояснил:

«Родичи приехали».

Вика напомнила:

«Я в Москве».

Точно, она ведь говорила, что ей надо будет по делам слетать на выходные в столицу.

Егор не отвечал: видимо, не прочитал сообщение.

«Азамат, не знаешь про чёрную паутину, которая заволакивает свет? Появляется, видимо, ночами».

«Надо подумать. Ужасно интересно! Уже активно думаю и уворачиваюсь от второго горячего!»

Потом спец по редким существам настрочил:

«Позвони стажёру: он на машине — вдруг поможет?»

«Ок».

Да, спросить стоит.

Максим позвонил Эдуарду.

Тот ответил тут же:

— Максим? Что случилось?

Голос новичка звучал встревоженно, и Максим поспешил объясниться:

— Это не по работе. Знакомый видящий потерялся, Руслан. У тебя сейчас какие планы?

Стажёр помолчал немного, потом сказал:

— Скажи адрес — я приеду.

— Комсомольская, двадцать четыре.

— Буду через десять минут.

Тренькнул телефон, принимая сообщение от Егора:

«Сам справишься? Если нет, смогу приехать через час».

Максим написал в ответ, что сначала надо разобраться, что происходит, а потом, если нужна будет помощь, он позвонит.

А теперь самое сложное.

Максим нашёл мамин номер.

— Мам, привет. Я…

— Только не говори, что ты не придёшь! — трагическим голосом произнесла Евгения Кошкина.

— Не приеду. Извини. Передай привет папе и Дане.

Послышался шорох, затем раздался отцовский голос:

— Тебя что, опять вызывали на работу? Два через два — это и так ад, а тут ещё и внеплановые вызовы! Давно пора разобраться с твоим начальством!

— Папа, с моим начальством всё в порядке! Не начинай. Знакомый в беду попал, надо срочно ехать выручать его.

— А никто другой не может? — почти спокойно переспросил отец.

— Нет.

— А мама так надеялась, что ты приедешь. И я тоже. Мы же не встречались все вместе уже сколько…

— С твоего юбилея! — послышался голос брата.

— Точно! С августа, Максим! Будто не в одном городе живём. Это всё твоя работа.

Телефон запищал, оповещая о втором звонке: стажёр — и Максим торопливо попрощался, не слушая отцовских разглагольствований на тему «а я ведь говорил, что надо найти нормальную работу».

Он работает уже почти полтора года, сам себя обеспечивает, снимает квартиру, но почему-то, разговаривая с родителями, каждый раз чувствует себя ребёнком.

Максим всегда мечтал работать в спецотделе. А родители всегда мечтали, чтобы он пошёл по их стопам.

— Я возле дома, — пробасил стажёр. — Какой подъезд?

— Второй. Выхожу.

Кошкин подхватил сумку, накинул куртку, взял с полки шарф и шапку и вышел из квартиры. Привычно проверил, запер ли дверь, и поспешил вниз.

В салоне серебристой «шевроле нивы» было тепло и приятно пахло ненавязчивым морским ароматизатором.

Стажёр поздоровался и спросил:

— Куда едем?

— На Луговку. Знаешь, где это? — спохватился Максим, вспомнив, что стажёр не местный.

— Нет. Скажи, какие там улицы, — по навигатору доедем.

— Конечная «восьмёрки»… Что у нас там? — задумался Кошкин. — А, Зелёная! Едем на Зелёную.

Стажёр кивнул, и вскоре они уже выезжали с Комсомольской на проспект Героев.

— А что там случилось с твоим знакомым? — поинтересовался новичок.

— Пока не знаю. Звонил его друг, сказал, что Руслан отправился выяснять, что за чёрную паутину видит дочь заказчицы. Паутина вроде бы появлялась при свете луны и фонарей.

Максим глянул на стажёра и спросил:

— Не знаешь, что это? Азамат говорил, что ты круто разбираешься в монстрах. Ты его прям впечатлил на вокзале.

Тот пожал широченными плечами: мол, ерунда. Потом уточнил:

— А что ещё про эту паутину известно?

— Да в общем-то ничего. Руслан деталей другу не сообщил. Перестал выходить на связь, а когда телефон отключился, этот друг окончательно встревожился и позвонил мне. С частниками всегда так, — вздохнул Максим. — Никакой техники безопасности.

Новичок кивнул, но никак не прокомментировал услышанное.

— Можно спросить: кто тебя учил? — полюбопытствовал Кошкин.

Судя по искреннему восторгу Азамата, учителем стажёра был сильный и опытный видящий. Вдруг кто знакомый?

— У меня учителя не было, — неохотно прогудел Эдуард. — У друга был учитель — дядя Лёня. Леон. Он со мной занимался, я ему многим обязан. А потом он погиб… После меня друг учил.

Стажёр замолчал, хмуро глядя на занесённую свежим снегом дорогу. Рассказывать о себе он явно не хотел, и Максим тактично перевёл тему:

— У меня, кстати, дядя видящий. Он в спецотделе как раз работает… работал. Уже на пенсию вышел. Дядя Андрей меня учил с детства, к ужасу родителей. Потом к поступлению в университет готовил.

— А родители не видят?

— Оба со слабыми способностями. У брата способности сильнее, но он никогда в видящие не метил. Собственно, никто в семье не в восторге от моего выбора. Отец говорит, что мне нужна «нормальная работа», — хмыкнул Кошкин.

— Ты, кстати, давно в спецотделе работаешь?

— Не очень. Меньше полутора лет, хоть и кажется, что всю сознательную жизнь, — улыбнулся Максим. — Пришёл летом прошлого… то есть уже позапрошлого года. Три месяца был стажёром, а с сентября меня официально приняли в Б-четыре.

Новичок как-то странно покосился на Кошкина: тот уже подумал, что сейчас его спросят о чём-то жутко необычным, но вопрос был вполне предсказуем:

— Ты позже всех в группу пришёл, да?

— Да. Изначально группа была Б-три: Егор, Азамат и Виктор Шамов. Но Витя контрактником в армию ушёл, ему на замену поставили Вику, — улыбнулся Максим. — А потом и меня приняли. Отличная команда. Ну, это тебе, конечно, каждый про свою группу скажет.

Эдуард наверняка уже и в архиве посидел, и с другими группами пообщался. Стажёры приходили в спецотдел не сменами, как группы, а пять дней в неделю плюс суббота по желанию. Пятидневка была и у участковых, и у архивных работников, и у юристов. Только оперативные группы, дневные и ночные, работали два через два, но график постоянно плыл из-за подмен, замен, усилений и прочих «радостей».

Стажёр кивнул и сказал:

— Да, я заметил, что тут у вас все к своим привязаны. Хорошо.

— Ночную смену видел, кстати?

— Пока нет, но на следующей неделе планировал в ночь прийти.

— У нас с ними сложные отношения… кхм… В общем, если услышишь что-то не очень приятное о дневной смене — не обращай внимания.

Новичок удивился, но уточнять ничего не стал, молча кивнул, внимательно глядя на дорогу.

За окном машины тут и там мелькали другие авто, дома, магазины, редкие прохожие и обычные городские существа.

Через пять минут они подъехали к Луговке. Бывшая промзона посреди жилых массивов: раньше их городок тут и заканчивался, но лет двадцать назад началась большая стройка за Луговкой — и вскоре на месте пригородного лесочка выросли многоэтажки.

По периметру бывшей промзоны расположились сдаваемые в аренду склады, пункт выдачи строительного магазина, несколько автомоек и СТО.

Максим коротко объяснил, как доехать до конечной «восьмёрки». У Руслана машины точно нет, так что вполне вероятно, он приехал как раз на маршрутке.

Стажёр пристроил машину в пустующем «кармане» за остановкой «Луговка» и выбрался из салона. Кошкин набрал короткое сообщение Славику: мол, приехали на место, будут новости — дам знать, и вышел следом.

В густых сумерках микрорайон, засыпанный снегом, казался крошечным городком на краю света. Тонкий серпик луны в ореоле облаков светил тускло и подозрительно. Ветра не было, но морозный воздух щипал щёки, заставляя поторопиться.

Кошкин огляделся: привычных существ вокруг было немало — и светящиеся «снежинки», и снежные ворчалки, и подвижные «сосульки», свисающие спары подоконников. Значит, если Руслан столкнулся с монстром, то либо это произошло не здесь, либо монстр достаточно хитёр, чтобы маскироваться. От сильных и тупых тварей мелкая сверхъестественная живность прытко разбегается.

— Так, давай двойной поиск, — решил Кошкин.

Вычерченные в воздухе поисковые знаки, соединившись, засветились ярче, но скоро погасли.

— Идём и проверяем. Сначала по микрорайону, потом в промзону.

Стажёр согласился.

Микрорайон оказался образцово-показательным: никаких монстров, никаких нарушений по спецотделовской части — все фонарные столбы и светофоры радовали глаз свежей защитой, районная поликлиника была умело изрисована знаками даже сверх стандартных правил, а у детского садика красовались не предусмотренные уставом, но крайне действенные отпугивалки, разгоняющие существ, охочих до детских снов и страхов. Местный участковый явно своё дело знает. Даже странно, если на его территории завелось что-то действительно опасное.

Через полчаса Максим и новичок закончили с проверкой микрорайона и направились в сторону промзоны.

Телефон Кошкина зазвонил. На экране высветилось «Азамат».

— Есть новости? — бодро поинтересовался спец по редким существам.

— Пока нет. Осмотрели со стажёром квартал — всё чисто. Идём в промзону. Возможно, Руслан там.

— Промзона, промзона… Вы где? В Рабочем или в Луговке?

— Луговка.

— Подождите десять минут! Я уже выхожу: меня к вам дядя подбросит.

Азамат отключился, а Кошкин связался с Егором. Тот ответил не сразу, но сказал, что тоже будет минут через десять.

— Скоро Егор и Аз будут, — поделился со стажёром Максим.

— Пошли пока в машине посидим, там тепло.

Максим всецело поддержал эту идею.

Из салона отослал сообщение с указанием, где они ждут коллег.

Первым подъехал Егор: его красный «форд фокус» показался со стороны новых районов.

Азамат прибыл две минуты спустя. Белый «рено дастер» припарковался рядом с машиной стажёра. Из «рено» выскочил сияющий и довольный жизнью спец по редким существам и тут же сунулся к коллегам.

— Всем привет! Ну что, идём искать Руслана и чудных новых монстров?

Егор вылез из своего авто и поинтересовался, осмотрели ли жилой микрорайон.

— Да, — кивнул Максим. — Всё чисто.

Он поглядел в сторону крайней девятиэтажки, выходящей окнами на промзону. Если клиентка Руслана живёт тут, то вполне вероятно её дочь заметила существо, выбирающееся из заброшенных складов.

Со стороны дороги, у ворот промзоны, располагались закрытая то ли по случаю праздников, то ли ещё почему СТО и склад.

Егор постучал в дверь склада, и две-три минуты спустя ему открыл сердитый пожилой сторож.

— Кто тут на ночь глядя шарится… — ворчливо начал сторож, но трое из четверых визитёров взмахнули «корочками», и он притих.

— Никто на территорию промзоны сегодня не пробирался? — спросил Егор.

— Тут — никто! У меня здесь и камеры, и Найда… где она, негодница?

Найда — большая серая дворняга — сидела в паре шагов от незваных гостей и с интересом разглядывала Егора.

Азамат радостно поздоровался с собакой и, кажется, потерял интерес к её хозяину.

— Так-то она чужих не любит, — с некоторым сомнением в голосе протянул сторож.

— Камеры только со стороны склада или по периметру? — продолжал допытываться старший группы.

— Тока здесь! Чего мне на другие объекты соваться? — пожал плечами старик.

— То есть забраться сюда легко?

— На мой склад никак не забраться! — воинственно встрепенулся сторож.

— А на территорию промзоны? — терпеливо уточнил Егор.

— А, ну так-то лезут, конечно. Забор-то вокруг — одно название. И там дыра, и тут дыра: полезайте на здоровье! — старик сердито сплюнул под ноги.

— Вам сегодня странных вопросов никто не задавал? — вмешался Максим: старший вроде бы уже потерял интерес к местному обитателю.

— Ток вы! А чего? Воришку ищете, да?

— Оперативная необходимость, — туманно отозвался Кошкин.

Видящие прошли мимо склада, оставив сторожа гадать, что же им было нужно.

Найда, которую ласково погладили двое из чужаков — тот, кто пах другими зверями, и тот, кто был вожаком, посмотрела им вслед, но бежать следом не решилась. Там, в глубине привычных переходов, завелось что-то страшное, то, что пугало Найду до глубины её пёсьей души.

Вскоре Егор остановился и сказал:

— Макс, Аз, вы идёте направо, к старой котельной. Мы с новичком налево, в сторону проспекта. Ищем монстров знаками, человека голосом. Всё, расходимся!

Труба неработающей уже много лет котельной высилась над складами мрачной башней. Макс и Азамат двинулись к ней.

Кошкин через каждые десять шагов кричал:

— Руслан!

Потом они с коллегой напряжённо вслушивались в тишину, но ответа не было.

Тонкий серп луны заволокло облаками. Ветер усилился, поднимая позёмку на дорожках между складами.

Кошкин поёжился: всё-таки надо было взять пуховик, а не куртку.

— Руслан!

Азамат, благоразумно облачившийся в дублёнку, мороза, кажется, вовсе не чувствовал. Всё оглядывался по сторонам в поисках местной сверхъестественной флоры и фауны. И никого не находил.

— Пустовато тут, не находишь? — заметил спец по редким существам.

— Ага. И холодно.

Поисковые знаки, слабо, но долго искрясь, гасли. То есть тут водилось что-то, но вот что именно, когда завелось и где оно сейчас, знаки пояснять отказывались.

— Руслан! — крикнул Максим в очередной раз и озабоченно добавил нормальным голосом:

— Надеюсь, он не лежит где-нибудь без сознания. Замёрзнет же насмерть.

— Хорошо, что сегодня не такой дубак, как вчера, — отозвался Азамат. — Но обморожение поймать можно, это да.

Очередная пара знаков растаяла безрезультатно.

— Руслан!

— … эй…

Видящие переглянулись.

— Слышал, Аз?

— Кажется, да. Руслан! — крикнул Азамат. — Где ты?

Налетевший порыв ветра заглушил ответный слабый крик. Но и Кошкин, и его коллега были уверены, что крик был. Голос, правда, не казался знакомым, да и вообще скорее напоминал что-то среднее между мычанием и стоном. Но после двух-трёх часов при такой погоде чудо, что Руслан вообще подаёт признаки жизни. Если это, конечно, вообще он.

Крик доносился со стороны котельной, и они побежали к полуразрушенному зданию по «коридору» между складов, мастерских и гаражей.

Снег под ногами скользил, норовя опрокинуть бегущих, но те, то и дело взмахивая руками и нелепо балансируя, умудрились ни разу не упасть.

Рядом с котельной — тёмные прямоугольники оконных проёмов, грязные стены с почти стёршимися за десятилетия охранными знаками — отзывающийся голос стал отчётливее.

— Снаружи ведь? — спросил запыхавшийся Кошкин.

— Ага! Вон с той стороны, кажется.

Свет фонарей, установленных вдоль забора, сюда не добирался, и мрачное здание выглядело особенно устрашающе. Однако Максима волновал не жуткий индустриальный антураж, а возможное переохлаждение непутёвого частника.

Кошкин и Азамат поднырнули под истрепавшуюся красно-белую ленту, призывавшую случайных прохожих не соваться куда не следует.

Максим мысленно отметил собственное нарушение, но крайняя необходимость — это крайняя необходимость.

Однако передвигаться тут бегом не стоит. Азамата, видимо, посетила та же мысль, так как спец по редким существам замедлился, а потом и вовсе встал.

— Проверка нужна, — вздохнул Азамат.

Максим кивнул. Техника безопасности требует соблюдения хотя бы базовых спецотделовских правил, если уж все прочие они нарушают, носясь в темноте по заброшенной части промзоны. Хотелось бежать и поскорее выручать то ли застрявшего где-то, то ли раненного Руслана, но Кошкин точно знал, что сотни, если не тысячи, незадачливых помощников покалечились, а то и вовсе убились, игнорируя второпях элементарные меры предосторожности.

Проверка знаками ничего подозрительного не показала, хотя символы поиска, казалось, сейчас искрились ярче.

Кошкин позвонил Егору и коротко отчитался: слышали крики, проверяют, знаки опасности не обнаружили.

— Вы где?

— Возле котельной.

— У нас ничего. Скоро будем.

Егор отключился.

За котельной, насколько хватало взгляда, раскинулись припорошенные снегом холмы. Еле приметная тропинка вела через это «поле» куда-то вперёд и налево.

— О, шлаковые отвалы! — распознал «холмы» Азамат. — Если нам придётся выкапывать Руслана, то конец твоим парадным брюкам, Макс.

Кошкин только сейчас вспомнил о том, что одет для праздничного семейного ужина.

— Что ж, они мне всё равно редко бывают нужны.

Максим кинул сообщение в чат: «Отвалы» и двинулся по тропинке первым. Азамат за ним.

Руслан обнаружился за поворотом в ложбинке между двумя сравнительно высокими холмами. Точнее там обнаружился чёрный-чёрный человек, наполовину торчащий из чёрного пятна среди грязного снега. Руслана в нём можно было опознать только по приметному левому глазу: он светился бело-голубой печатью, выцарапанной когда-то наставником. Сейчас оба его глаза — и светящийся левый, и обычный, карий правый — казались одинаково тусклыми, а лицо было бледным и ледяным даже на вид.

— Эк, тебя угораздило! — встрепенулся Азамат. — Эй, Руслан!

Тот с трудом поднял голову и криво улыбнулся.

— Монстров рядом нет? — уточнил Кошкин.

Руслан еле покачал головой и невнятно пробормотал:

— Был… чёрный вихрь… я… его изгнал… вроде… теперь пусто…

— Эй, Рус, ты только не отключайся, ладно? — полупросительно, полутребовательно произнёс Азамат. — Макс, если он увяз, то тут, видимо, зыбун. Видел доски по пути?

Максим кивнул и позвонил Егору.

— Нужны доски и лопата!

Складную туристическую лопату старший всегда возил в машине.

— Что там?

— Что-то вроде зыбучих песков на шлаковых отвалах. Руслан жив, но промёрз сильно. Звоню в скорую.

— Хорошо.

Азамат пробовал развлекать частника разговорами, но тот реагировал слишком вяло. Так что Максим поспешил позвонить медикам.

Вскоре появился стажёр с досками и фанерным щитом. Покосился на Руслана и негромко спросил:

— Тащить надо?

— Видимо, здесь жило существо, — принялся рассуждать Азамат. — Оно и сделало спрессованный шлак не таким спрессованным. Если Рус с ним разобрался, то, по идее, тут должно быть устойчиво.

Он осторожно наступил на испачканный угольной пылью снег. Не провалился.

— Но лучше всё-таки не рисковать, — удержал его за плечо Максим. — Давай-ка с опорой.

Вокруг Руслана разместили доски и щит, будто он провалился под лёд или увяз в болоте. Максим заметил, что стажёр старается лишний раз не смотреть на пострадавшего и держаться подальше, а когда пришлось подойти вплотную, Эдуард зашёл ему за спину. Видимо, не любит частников.

Минут через пять появился Егор аж с тремя лопатами.

Руслан смотрел на болтающего Азамата и, кажется, уже не очень соображал что к чему. Сонливость — верный признак среднего переохлаждения. Благо медики уже в пути.

Скоро в чёрной пыли было всё и все.

Шлак, к счастью, не пытался засосать спасателей, но внутри был неприятно тёплым и чуть слизистым, отчего казалось, что они копаются в чьём-то нутре.

Первым кость нашёл Егор. Ругнулся тихонько и вытащил из чёрных недр человеческое ребро. Потом Азамату попался череп, а Максиму досталась, кажется, плечевая кость.

Члены Б-четыре со значением переглянулись.

Стажёр сумел наконец вытянуть Руслана из ловушки и уложил его на фанеру.

— Надо ещё покопаться. Всё равно придётся останки извлекать, — озвучил общую мысль Егор. — Макс, звони Иванычу — пусть решает, кого сюда отправить.

Кошкин кивнул и, выбравшись на дорожку рядом с Русланом, позвонил начальству.

Антон Иваныч, выслушав краткий отчёт, досадливо крякнул и велел никуда не уходить.

— Пришлю к вам М-пять. Знаками всё проверьте. Руслан, конечно, молодец, но вдруг там ещё что осталось. Ясно?

Максим заверил начальника, что им всё ясно, и подошёл к Русу. Проверил парня знаками — чист. Руслан реагировал на обращённые к нему вопросы слабо и выглядел не ахти.

— Рюкзак… — выдохнул он, и Максим, включив фонарик в телефоне, взялся оглядывать окрестности.

Стажёр и Егор добыли покуда ещё четыре фрагмента скелетов: два ребра, позвонок и ещё один череп, так что жертв было, как минимум, две.

Вот и рюкзак. Судя по тому, как он валяется, видимо, монстр оттолкнул Руслана, когда тот что-то доставал из рюкзака, и человек отлетел в одну сторону, а рюкзак — в другую.

Азамат вдруг вскрикнул, но не тревожно, а как-то подозрительно радостно.

— Что там?

— Смотрите! — восторженно зашептал Аз.

Спец по редким существам замер над белеющим в черноте шлака округлым предметом примерно полуметрового диаметра.

— Это что? — настороженно прогудел стажёр.

— Если тут тепло, хотя не должно быть… слизь опять же… — бормотал себе под нос радостный Азамат, потирая руки. — Что-то ещё Руслан про вихри говорил… и паутина на свету, кстати, да!.. О! Неужели⁈ Ого! Это может быть только одно!

Он поднял чёрное от пыли лицо и, сияя, оглядел коллег.

— Пыльный дракон!

Сфера, над которой навис Азамат, шевельнулась.

— И кажется, он хочет выбраться, — заметил Максим.

— Класс «драконы»? — уточнил Егор.

— Да, — чуть менее радостно кивнул спец по редким существам.

Драконами, особенно в быту, называли многих существ, более-менее похожих на мифических ящеров. А вот класс «драконы» означал, что у ног Азамата сейчас дремлет опасный плотоядный монстр, способный влиять на материальный мир. Считается, правда, что «драконы» почти вымерли, но почти — это почти.

— Чтобы окончательно выйти из спячки, ему вроде как нужно очень много крови. Вот если бы Руслана съел, тогда бы точно вылез, — кивнул сам себе Азамат. — Паутина, видимая ночью на свету, — это «дыхание дракона», что-то вроде ауры. Вихри — «крылья дракона». Верный признак того, что дракон готов выйти из спячки.

— Что делать? — напряжённо спросил Егор, которого явно не радовала перспектива встречи с реликтовым монстром.

— Унесите Руса подальше. Скоро медики приедут — им кокон видеть незачем.

Старший кивнул новичку и Максиму, и те тут же потащили фанерный щит с пострадавшим к котельной. Как раз вовремя: послышался вой сирен, извещающий, что машина «скорой помощи» едет по промзоне.

Кошкин еле дождался медиков и передал им Руслана с рук на руки. Врачи заверили, что парень к утру будет в порядке, и Максим, с облегчением выдохнув, вернулся к коллегам. Стажёр за ним.

— Не боишься? — спросил Максим по пути.

— Нет, — коротко отозвался новичок.

Егор, пряча телефон, объявил, что предупредил Антона Иваныча о коконе, так что теперь сюда пришлют не М-пять, а отряд спецназа и рабочий грузовик, чтобы перевезти находку в лабораторию.

Азамат ликовал: ещё бы, редкого, почти исчезнувшего дракона — в их лабораторию! А вот Максим его радости совсем не разделял…

Техника безопасности. Часть 2

Через четверть часа грузовик спецназа, густо исчерченный защитными знаками, увозил в лабораторию спецотдела кокон, а также отказавшегося покидать свою находку Азамата и Максима в придачу.

Егор и новичок увязались следом. Егору, конечно, полагалось: всё-таки старший. А вот стажёр мог бы поехать домой, о чём ему грубовато сообщили спецназовцы. Однако Эд решил иначе, потому что его «шевроле нива» неотступно следовала за «фордом» Егора.

На месте «раскопок» осталась группа М-пять из ночной смены. Кажется, тел в отвале больше двух. И хорошо, что разбираться с останками придётся не Максиму. Скелетов он, конечно, не боялся, но полагал, что лучше иметь дело со спящим драконом, чем с трупами.

Грузовик мчался на изрядной скорости, несмотря на поздний час и порядком обмёрзшую дорогу. Видимо, водителю не терпелось доехать до центра и избавиться от опасного груза.

Ребята из спецназа сидели кругом, аккуратно, но твёрдо поддерживая кокон, стоящий на подстилке из изрисованного знаками брезента.

Азамат и Максим разместились напротив друг друга, изрядно зажатые силовиками, облачёнными в бронежилеты и разгрузки.

Спецназовцы вполне закономерно смотрели на кокон с подозрением. Максима он тоже настораживал. При свете выяснилось, что кокон не белый, как казалось в темноте отвала, и не идеально круглый. По форме Азаматова находка напоминала скорее дыню, а цветом — старые кости. Ассоциация была неприятная, и Кошкин еле сдержался, чтоб не поёжиться. Не хватало ещё спецназ смешить.

Оба маленьких оконца грузовика были занавешены, так что оставалось только догадываться, где они едут. Кошкин решил, что где-то на выезде из Луговки. Скоро должен быть перекрёсток с Советской. Потом минут двадцать почти по прямой до перекрёстка с проспектом Героев. А там до центра ещё минут пять-десять, смотря как ехать: если через площадь Славы, то…

Точно! Славик!

Кошкин мысленно отругал себя за невнимательность и полез за телефоном, чтобы написать Русланову приятелю.

Где-то снаружи раздался пронзительный автомобильный сигнал — Кошкина швырнуло сначала на одного силовика, потом на другого.

Максим уронил телефон, пребольно врезался локтем в какую-то часть обмундирования соседа и чуть не рухнул на кокон.

Грузовик встал. И тут же получил удар сзади. Несильный, но ощутимый, со скрежетом.

— Целы? — рявкнул водитель.

— Да! — отозвались сразу трое или четверо спецназовцев.

— Урод какой-то на красный пролетел, чтоб его!

Судя по звукам, водитель вышел из кабины и пошёл оценивать масштабы аварии.

Максим глянул на Азамата: тот потирал ушибленную то ли о соседа, то ли о стенку голову, и решил проверить, не Егор ли их стукнул.

Он уже начал подниматься, когда раздался напряжённый голос Азамата:

— Кокон треснул.

— И чего? — спросил сидящий рядом спецназовец. — Думаешь, не успеем до вашей лабора…

— Красная тревога! За город! Живо! — заорал спец по редким существам так, как не орал никогда.

Старший спецназовцев, не переспрашивая, тут же повторил во весь голос:

— Красная тревога!

Снаружи послышались торопливые шаги водителя, хлопнула дверца — и грузовик круто развернулся через сплошную.

Азамат смотрел на кокон пристально и без тени улыбки. Словно пытался навсегда запомнить происходящее. И знал, что это «навсегда» будет совсем недолгим.

— Что делать? — прогудел кто-то из силовиков.

— Надеяться, что успеем уехать из жилого района, — ровным голосом сказал Азамат. — Это «дракон».

Кошкин, почему-то не чувствуя паники, подумал, что успеть уехать должны: вернутся к промзоне, потом махнут за новый квартал — там рукой подать до Берёзовки, пригородной лесной зоны. Там ёлочки в снегу, зимние берёзки, светящаяся лесная мелочь — красота. Мысли ворочались в голове лениво и медленно, и Максиму пришлось заставить себя думать о деле.

Что они будут делать, когда приедут в Берёзовку?

— Спокойно, — сказал старший силовиков. — «Драконы» не сами вымерли. Их люди истребили. Что нужно делать?

Азамат нехотя отвёл взгляд от кокона, словно опасался, что стоит перестать смотреть, как «дыня» растрескается окончательно и выпустит на свет существо.

Сказал лекторским тоном:

— «Пыльный дракон влияет на материю. Может развоплощаться в пыльный шлейф на несколько секунд. Способен выпить жизнь и кровь за несколько минут. Сведения о драконе скудны и неоднозначны». Конец цитаты.

Потом встряхнулся и добавил почти обычным голосом:

— Ты прав: мы должны с ним справиться. Хотя это будет очень непросто… Нужны артефакты, которых у нас нет. Даже в лаборатории. Есть мнение, что «драконы» боятся грома и молнии, если это нам чем-то поможет.

Кокон шевельнулся — и трещина стала шире и длиннее, разделив сферу почти пополам.

Старший спецназа связался с диспетчером и обрисовал ситуацию.

Кошкин поднял телефон: его экран тоже «украшала» трещина. Но, конечно, не настолько впечатляющая.

Разбитый экран показывал три сообщения:

«Что случилось? Еду за вами» — Егор.

«Что у вас?» — стажёр.

Несколько фотографий праздничного стола от мамы с текстом: «И всё это без тебя!»

Кошкин криво усмехнулся: только бы не навсегда без него. Только бы в следующий раз семье не пришлось собраться по скорбному случаю — и снова без него. То есть с ним, но…

Грузовик в который раз тряхнуло на повороте. На коконе рядом с первой трещиной появилась вторая. Потом ещё одна.

— Может, прибить его, пока не проснулся? — спросил один из спецназовцев.

Азамат, снова внимательно глядя на кокон, покачал головой:

— Убить не получится. А вот разозлить — да.

Кошкин набрал сообщение Егору:

«Красная тревога. Дракон просыпается. Едем в Берёзовку. Передай стажёру».

Потом маме:

«Жаль, что без меня. Люблю вас».

Послышался слитный вздох спецназовцев, и Кошкин, торопливо спрятав телефон, глянул на кокон. Тот заметно дрожал, весь покрывшись трещинами.

— Начинается… — тихо сказал Азамат.

Старший стукнул в стену и крикнул:

— Стоп!

Грузовик резко остановился, в очередной раз тряхнув сидящих внутри людей.

Спецназовцы высыпали наружу, увлекая за собой Кошкина и Азамата.

Вокруг трассы темнел зимний лес. Позади мерцал фонарями и окнами город. Вот и хорошо.

За грузовиком притормозили две машины: красная и серебристая. Хлопнув дверцами, из них почти синхронно выскочили Егор и новичок.

— Дальше отходим! Дальше! — крикнул Азамат.

Люди бросились с дороги в сторону леса, оглядываясь на бегу. Секунду спустя сквозь борта пробились два чёрных пыльных облака, ярко заметные на фоне снега. Вот это размах! Метров десять, а то и больше!

Грузовик приподняло метра на полтора — будто кто-то потянул его вверх за кузов. Потом тряхнуло, повело влево — и пыльный дракон наконец выбрался наружу. Грузовик рухнул на обочину, как мёртвый зверь.

А в воздухе над людьми и поверженным автомобилем завис монстр. Чёрно-серый вихрь, пытающийся стать то ли животным, то ли чудищем из жуткого сна. На «классического» дракона он походил мало, но обладал подобием крыльев, зубастой пастью и четырьмя лапами.

— Огонь! — рявкнул чужой старший.

Оглушительные автоматные очереди не нанесли существу урона.

Дракон ринулся на людей, теряя форму и становясь вихрем. Четверых спецназовцев раскидало как кукол — вспыхнула защита на броне. Двое из четверых упавших тут же вскочили.

Дракон шарахнулся в сторону, будто обжёгшись. Завис в воздухе, то ли оглядывая людей, то ли выбирая, куда лететь.

Три непонятных Кошкину командных выкрика — и спецназовцы перегруппировались.

К Кошкину и Азамату подошёл Егор. Почему-то без шапки.

— Знаки! — крикнул Аз силовикам, но его слова заглушил грохот выстрелов.

Слитная очередь, укреплённая учетверённым уничтожением, заставила тварь развоплотиться.

Максим было обрадовался, но тут же увидел быстро приближающиеся фары мчащейся в сторону города машины. Кажется, фура.

Монстр появился вновь и метнулся к дороге.

Водитель посигналил, заметив брошенные на дороге машины и перевёрнутый грузовик.

Может, он даже хотел остановиться и спросить, не нужна ли помощь. Но вид спецназовцев и звуки выстрелов заставили его нажать на газ.

Дракон ринулся на кабину и вцепился в человека, игнорируя крышу. Фуру занесло на обочину, по другую сторону от грузовика.

Знаки, выстрелы, яркая вспышка брошенного нетерпеливой рукой служебного артефакта — дракон свирепо дёрнулся, опрокинув многотонную махину на бок. Но выпустил человека, снова становясь почти невидимым облаком пыли.

— Белый, Дон, проверьте! — велел старший спецназа.

Егор развернул к себе Азамата и встряхнул спеца по редким существам за плечи.

— Как с ним разобраться? — спросил Егор. — Чего боится эта тварь?

— Грома и молнии! — невесело рассмеялся Азамат.

— Это точно поможет? — уточнил старший Б-четыре.

— Согласно древним источникам, да. Но, Гор, где мы возьмём молнию?

Егор ткнул пальцем куда-то направо, и его коллеги, синхронно повернув головы, заметили опору ЛЭП.

— Берегись! — заорал кто-то рядом, и в тот же миг Кошкина опрокинуло на снег.

Что-то невозможно жуткое коснулось его затылка и прошлось по спине. Драконье крыло? Или когтистая лапа?

Снова послышались выстрелы и крики.

— Живой? — спросил кто-то рядом, и Максим с трудом заставил себя приподнять голову.

— Да.

Монстр зацепил стажёра. Тот стоял над Азаматом и тряс головой, как после удара.

— Спасибо, Эд! — с чувством выдохнул Аз. — Егор… так, где Егор?

Они огляделись в поисках своего старшего. Тот обнаружился рядом с чужим старшим.

Вернулись отправленные на проверку машины силовики. Один из них коротко покачал головой, проходя мимо Максима.

Видимо, это значит, что человек в машине погиб?

Из девяти спецназовцев плюс водитель на ногах осталось пятеро.

Дракон в очередной раз начал принимать видимую форму, когда старший силовиков скомандовал:

— Гоним на опору!

Егор махнул рукой, привлекая внимание Б-четыре, и во весь голос крикнул:

— Уничтожение на три! Приготовились. Раз, два… три!

Максим привычно вычертил стандартное уничтожение. Рядом засветился в воздухе знак Азамата. Стажёр тоже успел вовремя. Утроенный знак принял знаки Егора и двух спецназовцев — и ударил дракона в бок одновременно с автоматной очередью.

— Повторяем! — снова послышался голос Егора. — Раз, два… Три!

Потом ещё раз. И ещё.

Знаки и выстрелы сначала заставили дракона ринуться в сторону промежуточной опоры ЛЭП — такие в детстве напоминали Максиму Эйфелеву башню. Но уже через полминуты монстр передумал и, увернувшись от новой атаки, развернулся в сторону городских огней.

— Ты что делаешь? — прогудел рядом стажёр.

— Он голодный! — послышался голос Азамата.

Максим в изумлении повернулся: уж не сошёл ли Аз с ума?

Кажется, сошёл. Спец по редким существам сорвал с себя дублёнку, рубашку с вышитыми по вороту знаками, амулеты.

— Аз, ты чего?

— Ему нужно сожрать кого-то. Пусть за мной побегает. А вы следите, чтоб меня не догнали слишком быстро.

— Спятил⁈ — взревел Егор. — Не смей!

Азамат покачал головой:

— Я его откопал, я и…

Дракон уже заметил добычу. Тварь исчезла с пути преследования силовиков и проявилась совсем рядом, метрах в трёх от беззащитного человека.

Аз крикнул что-то удалое — и ринулся в сторону опоры. Прямо, чуть налево и на холм. Всего ничего. Если за тобой не гонится тварь.

Стажёр расстегнул пуховик, сорвав замок, но Егор вскинул руку:

— Отпугиваем дракона. На три. Раз, два… три!

Восьмикратное уничтожение почти врезалось в монстра. Но в последний миг он исчез, не успев схватить Азамата. Аз свернул налево, утопая в снегу, но тут же выбрался на тропинку.

Дракон появился прямо над ним.

— На раз. Раз!

Умноженный знак ударил монстра за крылом, и существо, взмахнув крыльями, чуть не упало прямо на человека. Стало пыльным облаком и воплотилось правее и выше.

Азамат мчался по склону.

— Ну, чего ждёшь⁈ — рыкнул стажёр. — Давай счёт!

— Рано, — коротко отозвался Егор. — Теперь на три. Раз, два… три!

Монстр исчез до столкновения со знаком.

Азамат уже почти у опоры. Осталось совсем чуть-чуть.

Дракон возник прямо над ним, совсем низко. У Максима замерло сердце.

«Почему там Аз, а не я?»

Тварь вцепилась в человека.

— Ну! — крикнул Кошкин, сжав кулаки до боли, до крови.

— Ждать. Ждать.

Аз задёргался, безуспешно пытаясь освободиться.

Максим хотел зажмуриться, но не сумел себя заставить. Почему Гор медлит? Он с ума…

— На три. Раз, два… три!

Слитный восьмикратный знак швырнул монстра вверх, отрывая от жертвы.

Дракон впечатался в опору, раскинув крылья вдоль проводов.

И взорвался.

Вспыхнуло так, будто весь существующий в мире свет сконцентрировался здесь и сейчас.

Страшно загудели провода, вибрируя струнами. Миг — и мощный выброс света выжег всё-всё: небо, снег, лес, людей, дорогу, время и пространство.

А потом всё погасло.

Максим никак не мог проморгаться и на секунду испугался, что ослеп. Но через три напряжённых вдоха-выдоха перед ним начали проявляться контуры деревьев и силуэты людей.

— Аз! — заорал Кошкин и кинулся на холм.

Рядом мчался Егор, следом стажёр и спецназ.

Только бы всё обошлось, только бы Аз…

Кошкин взлетел к опоре и наткнулся взглядом на спеца по редким существам.

Азамат, запрокинув голову, смотрел на покорёженную почерневшую опору с оборванными проводами.

— Он был красивый, да? — чужим голосом сказал Аз.

Его лица Максим не видел, но заподозрил, что тот оплакивает погибшее существо. Смертельно опасное — и по-настоящему прекрасное для Азамата.

— У вашего парня шок? — спросил старший силовиков.

— Нет, — хрипло отозвался Егор. — Не трогайте его. Мы сами разберёмся.

Они с Максимом подошли к Азамату. Тот вздохнул, пряча глаза. Спец по редким существам был бледен и казался странно беззащитным. Словно никак не мог забыть увиденный только что прекрасный и жуткий сон.

Наконец он встряхнулся, потёр лицо руками и сказал:

— Ох, вот теперь меня накрывает! Держите, товарищи!

Егор подхватил его слева, Кошкин справа. Стажёр на всякий случай подпёр со спины. Азамата слегка трясло.

— Да уж, натуральный конец света! — проворчал кто-то.

Максим оглянулся: город вдали темнел — ни огонька, ни искры.

— Ох, влетит нам от Иваныча! — сокрушённо вздохнул Азамат.

— Не, — возразил чужой старший. — Отчёты писать замаемся по всем формам и уровням. Но тут иначе никак. А вот Иваныча, конечно, областное начальство и в хвост, и гриву за такие фокусы.

— Но он тут ни при чём! — слабо возмутился Максим.

— Ясное дело! — хмыкнул силовик. — Но отвечать-то кто-то должен. Так уж система работает.

— Ваши там как? — спросил Егор.

Голос он, видимо, сорвал, пока давал счёт.

— Все живы. Двоих приложило сильно. Так что без медиков никак.

Егор кивнул: мол, хорошо, что живые.

Телефон Максима зазвонил так громко и неожиданно, что, кажется, даже силовики подпрыгнули.

Кошкин торопливо вытащил телефон.

Мама.

— Да, мам.

— Макс, что с тобой случилось? Ты где? Ты живой? — голос у неё был заплаканный и взволнованный.

— Ну я же отвечаю, мам, — мягко возразил Кошкин, — так что всяко не мёртвый.

— А почему не сразу⁈ — возмутилась мама. — Мы тут чуть с ума не сошли после твоего сообщения! Ты пьяный, Макс⁈

Ему сделалось одновременно обидно и смешно.

— Нет, я…

Кто-то вырвал телефон у мамы, и послышался встревоженный голос брата:

— Макс, ты правда норм?

— Да.

— На маму не сердись. Она тут вообразила, что ты прощаешься перед смертью. Сообщения писала, потом звонила.

— Всё хорошо, Даня. Простите, что испортил ужин.

— Да фигня! Ладно, пойду маман успокою. Бывай, братец!

— Бывай!

…Отчёты писали, как и предполагал силовик, по всем формам и уровням. Замаялись, в соответствии с его же словами, ого-го как.

Азамат, пошарившись в архиве спецотдела и полицейских базах, сумел восстановить примерный ход событий, и Максим с интересом читал его отчёты, то и дело забывая о своих.

Выяснилось, что в конце восьмидесятых котельная перешла новому владельцу. Тот быстро её прикрыл, и, судя по всему, использовал в девяностых как место заключения сделок: ему деньги, с него незаконно ввозимые в страну монстры. Предприимчивого дельца убили в девяносто седьмом, тогда-то, видимо, и сорвалась сделка с пыльным драконом.

Усыплённое существо, не разбуженное нужными жертвами в срок, впало в анабиоз. И лежало в полном покое, пока в начале этого года на отвалах не случилась пьяная драка с поножовщиной. Получив порцию крови, пыльный дракон начал просыпаться. Разворачивал «крылья», вдыхал в материальный мир свою волю и сталкивал редких одиноких прохожих в зыбун в отвалах. Переваривал, насыщаясь болью, кровью и плотью, и креп.

Почему он окончательно проснулся в грузовике, до конца не ясно. Но Азамат предположил, что существу хватило боли от удара его, Азамата, головой о борт грузовика.

Максим честно вписал в свой отчёт, насколько сильно он сам ударился во время ДТП.

Но Антон Иваныч вызвал их к себе и велел обоим написать, что дракон пробудился по «неустановленным причинам».

— Но если это я виноват… — начал было Азамат, однако Иваныч шикнул:

— Мало тебе выговора за опору⁈

Потом добавил спокойнее:

— И потом, представь, что этот монстр так там бы и остался. И вылетел бы, когда захотел, в высотки Луговки. Пока разобрались бы, что это и что с ним делать — он бы десятки, а то сотни людей поубивал. Так что всё к лучшему. Идите. Перепишите отчёты и работайте. Нечего действовать на нервы старому больному человеку.

На «старого больного человека» Антон Иваныч походил меньше всего, но спорить с начальством никто не стал.

Личное дело

20 января

Будильник сработал в восемнадцать ноль-ноль. Эдуард заставил себя сесть, протянул руку и нажал отбой. В квартире повисла тишина. Он так и не привык ни к временной однушке, которую снимал в спальном районе на окраине чужого города, ни к машине, подаренной родителями, «чтоб почаще домой приезжал», ни к тишине.

Да что уж, он и к имени своему не привык. Разбуди его в глухой ночи и спроси: «Как тебя зовут?», он не просыпаясь ответит: «Ужик». Но банды Змей уже нет, и Ужиком он быть перестал. То ли после того, как уехала Кобра с Аспидом, то ли после того, как Полоз… Стоило подумать о Змеях, как в груди заныло, накатила ставшая почти привычной за последние полтора года глухая тоска.

Он встал, слегка размялся: на полноценную зарядку не было ни сил, ни желания, и побрёл в ванную.

Как всё-таки тихо жить одному… Дома рядом всегда были сестрёнки, потом он дневал и ночевал со Змеями. Ещё недавно вокруг была шумная казарма. А теперь он один.

Привычные действия вроде чистки зубов и бритья не очень отвлекали от гулкой, пронзительной тишины, заполняющей квартиру.

Мысли о работе лучше помогали переключиться. По пути на кухню он подумал, что сегодня предстоит дежурить с новой группой. Кажется, ему полагается отработать со всеми группами и во всех отделах кроме спецназа. Эдуард уже посидел в архиве и в юридическом отделе, поскучал в отделе кадров, был в лабораториях и даже посмотрел на работу диспетчеров. И с дневной сменой поездил, и с ночной. Остались вроде как только участковые, но к ним Антон Иваныч обещал отпустить новичка не раньше февраля.

В спецотделе его называли «стажёром», «новичком» и «Эдом». И ладно. Лишь бы не Эдиком.

Ставя чайник, он поймал себя на том, что если бы ему самому предложили выбрать, где работать, то он бы не задумываясь назвал оперативные группы. Кабинетная работа ему не по душе. Лабораторная тем более. В спецназ не берут после базовой подготовки. Работу участковых он ещё не видел, но полагал, что она оставляет слишком много времени на пустые мысли и воспоминания. А это определённо не то, что ему нужно.

Он торопливо закончил завтрак, оделся в неудобный, жмущий по всем промерам костюм, накинул пуховик и вышел в ветреный январский вечер.

Сегодня его направили к группе Я-три.

— Олег Яковлев, — представился старший, протягивая руку.

На вид ему под сорок. Подтянутый, высокий, темноволосый, глаза светлые, взгляд пристальный и чуть насмешливый.

— Эдуард Петров.

— Эд, значит. Хорошо. Знакомься: Юра Зайцев и Денис Платонов.

— Юрик, Дэн, — представились парни, по очереди пожимая руку стажёру.

Юрик казался совсем мальчишкой: мелкий, вихрастый, круглощёкий — как есть старшеклассник. Тощий патлатый Дэн выглядел чуть постарше, но вряд ли и он был взрослее самого Эдуарда.

— Собираю перспективную молодёжь, — усмехнулся старший, бросив на новичка быстрый испытующий взгляд.

Юрик засыпал стажёра вопросами: где учился? Где работал? С кем в отделе уже познакомился? Дэн молчал, но слушал внимательно.

— Ночная смена круче дневной! — категорично заявил Юрик в итоге. — Сам увидишь! Подумаешь, пыльный дракон! Нет, круто, конечно, но… У нас и дела интереснее попадаются, и группы лучше. Наша вот, например! А дневные, они скучные.

Дэн кивнул, а старший добродушно хмыкнул, но спорить не стал.

— Да и звучит как: «Ночная смена!» — самодовольно заявил Юрик. — Ночью ведь всегда всё самое интересное происходит. Ну, не каждую ночь, конечно, но всё же.

— Сегодня у нас не самое интересное, а рутинная проверка, так что хватит хвастаться — едем, — поторопил группу Олег.

— А вот проверкой должны дневные заниматься, — заметил Дэн.

— Это да, но у них сегодня две группы не вышли, и на участковых грипп напал: через одного болеют, так что надо помочь коллегам.

В голосе старшего прозвучала насмешка, и его парни синхронно фыркнули: мол, ох уж эти коллеги!

Через десять минут все четверо погрузились в чёрную «тойоту»: старший за рулём, стажёр рядом, парни позади.

— Сначала жуткие звуки на Терешковой, потом старая ведьма на Первомайской, потом проверка дорожных знаков на…

— Ну дорожными-то пусть участковые займутся! — возмутился Юрик. — Это же вообще беспонтово!

— Всё равно придётся, — пожал плечами Дэн, — так что не парься.

— Бесит! Чо, участковым сложно, что ли⁈ Тупо! Это тупо! Я на это не подписывался!

— Ты закончил? — вкрадчиво поинтересовался Олег.

Юрик вспыхнул и виновато кинул.

— Тогда продолжаю. Итак, проверка дорожных знаков на Железнодорожном переезде. Потом — Юрик, ты будешь в восторге! — светофоры на Московской.

Олег отложил блокнот и вывел машину из гаража.

Рутинная проверка оказалась действительно рутинной. «Жуткие звуки» в многоэтажке на улице Терешковой издавал громко работающий соседский телевизор. «Старая ведьма» на Первомайской привиделась алкоголику-видящему. А монотонная проверка дорожных знаков сводилась к простому «посмотрел, сверился с бланком, ещё раз посмотрел, пошёл к следующему».

Уже на пятом столбе, покрытом защитными символами, Эдуарду померещился призрак Полоза, насмешливо кривящий губы в усмешке.

«Этого ты хотел, Ужик?»

Нет, не этого, но он продолжал проверять слабо светящиеся знаки, поглядывая в бланк с образцами. Так устроена жизнь, Полоз: приходится делать не только то, что хочешь, а ещё и то, что надо.

Полоз снова усмехался и качал головой.

«Мне-то не ври… Эдуард!»

Взгляд покойного приятеля сочился презрением, и осознание того, что призраков не бывает, нисколько не утешало.

В машину Я-три и стажёр вернулись в половине четвёртого.

— Что там дальше? — мрачно спросил Юрик. — Котят снимать с деревьев, да?

— Там светофоры, — поправил Дэн.

— Ой да знаю я! — отмахнулся коллега.

Хотел добавить ещё что-то, но тут ожила рация:

— Я-три, вызывает диспетчер.

— Я-три на связи, — отозвался Олег.

— Принимайте вызов. Лысая Гора, Лысогорская, восемь.

— Что там?

— Видели существо. Предположительно хищник. Собачий вой. От городской администрации поступило несколько заявок из этого района. Предположительно аномалия. Как поняли?

— Вызов принял. Я-три выезжает.

«Тойота» плавно развернулась и покатила к Лысой горе.

— Есть предположения? — поинтересовался Олег.

— Ну если правда собаки воют, — с сомнением начал Юрик, — то, наверное, это собачий бог или ещё кто из этих.

— Его даже видящие не очень-то видят, — поправил Дэн, — только заражённую собаку.

— Ну да… Тогда не знаю… — обижено протянул Юрик.

— Выть и быть видимым может чёрная стая, — вставил Эдуард.

Олег поглядел на него с интересом, на секунду оторвавшись от созерцания дороги.

— Ого, откуда про чёрную стаю знаешь?

— А кто это? — хором спросили Юрик и Дэн.

— Рассказывай, стажёр, — разрешил старший.

— Плотоядный хищник… — начал Эд и тут же перебил сам себя:

— Нет, если бы это была стая, то дело воем бы не ограничилось. А диспетчер ни про убитых собак, ни про пропавших людей ничего не сказала.

Олег кивнул:

— Верно. Но рассказать всё равно расскажи: полезно.

— Выглядит как здоровенный чёрный пёс. При виде жертвы распадается на пять-семь особей. Охотится на домашних собак и на людей, которые собак боятся. Псов грызёт, людей сжирает полностью.

— Фу, жуть какая! — выдохнул Юрик.

Дэн промолчал, но кажется, поёжился.

— Тварь очень опасная, но, к счастью, редкая, — добавил стажёр.

— А делать с ней что? — прищурился Олег, глядя на накатанную дорогу.

— Если один, то только перестать бояться. Получается крайне редко, — пожал плечами Эдуард. — А если группой, то уничтожение может сработать, но не стандартное, а специфическое.

— Покажешь? — поинтересовался Дэн.

Эд кивнул.

— Подъезжаем, — объявил Олег.

Вокруг теснились частные домики, хотя ещё минуту назад окрестный пейзаж был многоэтажно-городским.

— Если воет, но никого не съели, — продолжал старший, сворачивая направо, — то скорее всего это всего-навсего «ночной певец».

— А, кан… кант… как его там?.. «Воспевающий ночь»? — вспомнил Дэн.

— Он самый.

Эдуард с трудом припомнил это существо. Не хищник: городской паразит.

— Он не опасный, — пояснил Дэн напарнику.

Юрик разочарованно вздохнул:

— Ну вот… опять ничего интересного! И что с ним делать?

— Двойного уничтожения, как правило, хватает, — вставил Олег.

— Ваще скука. Я…

Перебивая Юрика, снаружи раздался слитный вой. Собаки выли, кажется, по всей Лысой горе. Выли самозабвенно и на все лады: кто с переливами, кто с поскуливанием, кто хрипло, а кто пронзительно и чисто.

Машина остановилась.

Юрик вздрогнул и с опаской посмотрел в окно.

— А это точно не чёрная стая, а?

— Нет. Вон туда посмотри, — старший указывал на торчащие посреди частного сектора высотки.

На крыше центральной «башни», вскинув к лунному полукругу острую морду, сидел полупрозрачный зверь. Длинная шерсть развевалась на зимнем ветру, окутывая тощую фигуру словно мохнатое облако.

— Точно он, — подтвердил Дэн.

— Он по самым высоким точкам движется, — пояснил старший. — Значит, сначала по этим крышам поскачет, потом переместится на крышу здешней трёхэтажки.

— На дом с головами? — уточнил Юрик.

— Да.

— Ты же не местный? — Олег глянул на стажёра. — Держись меня. Если отстанешь, возвращайся к машине. Готовы? — старший повернулся к группе, и парни кивнули.

«Воспевающий ночь» — «каннокс» от «cantare» и «nox», вспомнил Эдуард, — встряхнулся и плавно перепрыгнул на крышу правой башни. Вой на мгновение смолк, но тут же снова тревожно разнёсся над Лысой горой, стоило канноксу вскинуть морду.

Видящие по команде Олега вышли из машины и быстро направились в обход высоток по извилистой обледеневшейулочке. Налево, потом вперёд, направо и прямо.

Вой стих.

— Живее! — скомандовал старший.

Видящие побежали по улочке, истончившейся до узкой тропки между увязшими в снегу заборами.

Олег, бегущий впереди, вскинул руку перед поворотом.

Существо уселось на крыше дома, возвышающегося над одно- и полутораэтажными домишками.

— Ждём, пока завоет.

Каннокс поднял морду — и тут в него врезалась связка светящихся знаков. Призрачный зверь смешно дёрнул лапами и рухнул с крыши куда-то за дом.

— Это что за?!. — рявкнул Олег.

Он метнулся за поворот. Юрик и Дэн следом. Ужик чуть отстал, поскользнувшись и с трудом удержав равновесие.

Из-за угла послышались голоса.

— Наш заказ, ничё не знаю! — дерзко заявлял кто-то.

— Идите отсюда, ч-частники! — зло процедил Юрик.

Эдуард нагнал своих и увидел высокого видящего в кожаной куртке, испещрённой знаками, и знакомого парня помладше в похожей куртке и с рюкзаком за плечами. Тот нахмурившись смотрел на «спецов» разными глазами: правый — карий, левый — светящийся, бело-голубой.

Эдуард встал за спиной Олега и, поймав взгляд Руслана, кивнул. Тот кивнул в ответ, но, кажется, не понял, с кем поздоровался.

— Заказ принят, собачку мы завалили, так что какие могут быть претензии? — прищурился незнакомец, стоящий рядом с Русланом.

— А нам каннокс для отчёта нужен, — спокойно отозвался Олег. — На ваш гонорар не претендуем. Дуйте к заказчику и отчитайтесь по полной.

— Монстр повержен, гоните монеты! — хихикнул Юрик.

Олег кивнул.

— А что вы будете делать с канноксом? — уточнил Руслан.

— Развеем, что ещё с ним делать? — пожал плечами Юрик.

— Но он же безобидный, — возразил Руслан. — И сам откочует через ночь-две.

— И чё? Людям спать мешает? Мешает! — воинственно заявил Юрик. — Так что уничтожением его — и порядок.

— А вы с ним что собрались делать? — поинтересовался Олег.

— Увезём и выпустим в Кириллов лес, — пояснил Руслан. — Пусть там бродит.

— Вы чё, типа «зелёные»? — рассмеялся Юрик. Даже Дэн улыбнулся.

Напарник Руслана нахмурился, но прежде чем он как-то прокомментировал едкое замечание, вмешался Эдуард:

— Может, пусть и забирают его? Нам-то что: отчитаемся, что тут был каннокс и что больше он горожан беспокоить не будет.

Частники и коллеги уставились на стажёра в изумлении.

— Вот так-так, что тут за оппозиция в наших стройных спецотделовских рядах? — сказал Олег с улыбкой, но взгляд у него был холодный и внимательный.

— Дело говорит здоровяк, — заметил напарник Руслана.

— Тебя не спросили! — ощетинился Юрик.

— Так, тихо! — осадил его старший. — Эдуард, ты чего это решил поддерживать «вольных птичек»?

— Знакомые…

— А, личное дело, значит. Ну что ж, будешь должен тогда. А вы забирайте эту «собачку» — и чтоб духу её тут не было, ясно?

Напарник Руслана фыркнул. Сам Руслан всё ещё таращился на Эдуарда.

— Идём, — велел Олег «спецам».

— Можно задержаться? — прогудел Эдуард.

Старший кивнул:

— Ждём десять минут. Потом догоняй на Московской.

«Спецы» ушли, а Эдуард повернулся к Руслану.

— Не узнал?

Тот моргнул разными глазами и удивлённо выдохнул:

— Ужик?

— Теперь Эдуард Петров.

Руслан, спохватившись, протянул руку и сказал:

— А это Бьёрн. Мой нас… напарник.

Эдуард обменялся рукопожатиями с Бьёрном. Тот смотрел с любопытством, но вопросов не задавал, а после того, как их представили, сказал:

— Я за пёсиком. А то сбежит ещё. Догоняй!

Руслан кивнул и снова уставился на старого знакомого.

Спросил:

— Ты какими судьбами тут, в спецотделе? Как остальные? Я слышал, Кобра уехала в Москву вместе с Аспидом. А Полоз?

Сердце сдавило так, что стало больно дышать.

Эдуард еле выговорил онемевшими губами:

— Полоз погиб. Тем летом. Вскоре после Рябиновки.

Руслан выглядел потрясённым.

— Что… что случилось⁈

— Король кошмаров, — коротко отозвался Эдуард.

Его собеседник нахмурился, озадаченно помотал головой, словно услышанное не умещалось у него в голове.

Потом посмотрел Эдуарду в глаза:

— Как ты?

Тот пожал плечами, даже не пытаясь делать вид, что всё хорошо.

— Я живой.

Руслан снова покачал головой, пытаясь осознать мир, в котором нет Полоза, и сказал:

— Мне очень жаль, Ужик… Мне правда очень жаль.

Эдуард понял, что больше не выдержит, и торопливо попрощался:

— Мне пора. А то уедут без меня.

— Да, конечно.

Руслан, всё ещё ошарашенный, протянул руку прощаясь.

Эдуард не пошёл к Я-три. Бездумно бродил по Лысой горе до рассвета, а потом на первой маршрутке вернулся в спецотдел, готовый к нагоняю.

Отчитывать его не стали: Олег велел принести кофе на всех, раз стажёр просохатил проверку светофоров и пригласил снова поработать с ними. Юрик явно жаждал узнать, что за знакомства новичок водит с частниками, но под пристальным взглядом старшего сдержался.

— Ладно, можешь идти домой, — разрешил Олег, — мы ещё с отчётами посидим полчасика. Да, каннокса-то убрали?

Эдуард молча кивнул и вышел.

В коридоре его перехватила Лиза из архива: чрезвычайно хорошенькая, но слишком сладенькая блондинка с умело накрашенными зелёными глазами.

— Эдичка, — пропела она, многозначительно улыбаясь, — а тут кое-кто твоим личным делом интересовался…

— Кто? — невольно уточнил он.

— Не могу сказать, — потупилась Лиза. — Но могу намекнуть: кое-кто из старших запросил твоё дело.

— А зачем?

— Ну-у… может быть, хочет тебя принять в группу… а может, наоборот, ищет, к чему придраться… Просто, чтоб ты знал.

— Спасибо.

Девушка хотела сказать что-то ещё, но Эдуард, кивнув, прошёл мимо. Его мало интересовала подковёрная возня. Возьмут — отлично. Нет — значит нет. В конце концов, наверное, пора привыкнуть быть одному.

Такая работа

28 января

Из десяти групп, которым положено работать в дневную смену, на планёрке было всего семь. Всё, как всегда: одна группа на срочном вызове, другая гриппует полным составом, а в И-четыре старший угодил в ДТП и загремел в больницу: его подопечных распределили по другим группам.

— … так что придётся вам поездить по городу и навести порядок! — Антон Иваныч кивнул, как бы подтверждая значимость своих слов.

В общем-то все присутствующие были в курсе текущей ситуации. Из-за погодных аномалий, накрывших город ещё в декабре, существа совсем отбились от рук. То начинали вести себя вопреки своей природе, то пытались обустроиться там, где не следует. Так что начальство решило: придётся опергруппам поработать в поте лица и разогнать всех, кого нужно, туда, куда полагается.

— М-четыре останется тут. П-три тоже. Остальные получают задания — и до конца смены старательно улучшают обстановку в городе! Итак, начнём… А, стажёр! Ты с П-три останешься или в город?

— Лучше в город, — прогудел новичок.

— Давайте его к нам! — радостно предложил Азамат.

— Берите. Вот с вас и начнём, Б-четыре. Езжайте в сторону Восточного. Во втором микрорайоне зимние мухи нужны: мигрировали в третий — возвращайте. Потом в четвёртом распугайте снежных светляков в сквере на Мира. В пятом разберитесь с «котами»: участковый жаловался, что они тепло из труб воруют. Если время останется, на границе пятого и шестого проверьте поступившую информацию о снегоедах. Вопросы есть? Нет? Идите тогда. А-три, вы поедете в центр…

Кошкин еле успел записать задания. Егор наверняка тоже пишет, Вика — однозначно ведёт записи, но Максиму спокойнее, когда и у него самого всё зафиксировано. А вот Азамат слушает вполуха: ну да это понятно — не единого интересного существа, совершенно рутинная работа.

— Скукотища! — вздохнул Азамат, когда они вышли в коридор. — Давайте хоть светляков льдинками покормим!

— Нам их гонять надо, а не кормить, — покачал головой старший.

Спец по редким существам горестно вздохнул.

— Так, а у нас для работы всё есть? — Вика, нахмурилась, мысленно проводя инвентаризацию. — Надо проверить, осталась ли чёрная сон-трава и уголь. Кажется, уже нет. Придётся на склад идти. Кто со мной?

Максим поднял руку. На складе наверняка поручат двигать ящики и мешки, чтобы найти нужное. Не от скверности характера, нет. Просто складом заведует Октябрина Альбертовна, которой, по прикидкам Максима, лет сто, а её помощницам — ненамного меньше.

Оставив Азамата уговаривать Егора, а стажёра стоять столбом рядом, Кошкин и Вика отправились сначала в кабинет.

В шкафу с инвентарём и ингредиентами не нашлось не только сон-травы и угля, но ещё и мешочка с пылью, могильной осины и просмолённой верёвки. Не иначе ночная смена позаимствовала.

Вика недовольно покачала головой: пусть берут, если по работе нужно, но надо же и возвращать то, что одолжили!

Кошкин был с ней полностью согласен. Конечно, с прошлого четверга, когда Азамат, увлёкшись, скормил очередным питомцам все-все съедобные заначки ночной смены, счёт был в пользу ночных, но всё же работа — это работа. А вдруг дневным срочно понадобится укрощать монстра, которого только могильной осиной остановить можно, что тогда? Просить его подождать, пока до склада сбегают?

В подвале, у дверей склада, их уже ждал стажёр.

— Егор сказал, вам помощь может понадобиться, — пробасил он.

— Да, пожалуй, — согласилась Вика.

Максим молча кивнул и постучал в тяжёлую металлическую створку, укреплённую сотнями знаков и по периметру, и по полотну, и по фурнитуре.

— Заходите, заходите! — бодро отозвалась старшая склада из-за незапертой двери.

Несмотря на солидный возраст, она всегда лучилась энергией и энтузиазмом.

— Кто к нам нынче пожаловал?

Максим зашёл первым, и его встретил громкий возглас сидящей за столом у входа Зинаиды Андреевны:

— О, какой красавец к нам забрёл! Моя взяла, Рина! Говорила же, что мужик первым зайдёт сегодня.

За Максимом вошла Вика, а потом стажёр.

— Да тут целая делегация! — хмыкнула старшая склада, искавшая что-то на полках шкафа за спиной коллеги.

— Но первым-то зашёл мужчина, — не сдавалась Зинаида Андреевна. — Так что всё равно я выиграла — с тебя рецепт сливянки!

Она воинственно тряхнула кудрявой головой, да так, что крупные сдвоенные кольца-серьги в её ушах зазвенели.

— Ладно, твоя взяла, — пряча улыбку, сказала Октябрина Альбертовна. — А что вам надо, ребятки?

Между бесконечных стеллажей с коробками справа от двери выглянула третья сотрудница склада.

— О, Эдуард! Ты-то нам и нужен! — проскрипела, потирая руки, заместитель завскладом Наина Феликсовна. — Пойдём-ка во вторую секцию, снимешь мне там коробки со второго яруса.

— И с третьего! — добавила Октябрина Альбертовна.

— Да, и с третьего. А ещё надо стеллаж передвинуть и бочонки переставить… — Наина Феликсовна увела стажёра, продолжая перечислять, что ещё нужно сделать в их складском царстве.

— Так что вас сегодня к нам привело? — снова поинтересовалась Октябрина Альбертовна.

Вика выдернула из блокнота листок, на котором ещё в кабинете аккуратным почерком записала в столбик всё нужное для сегодняшней работы и кое-что, что могло понадобиться позже.

— А, ну это-то ерунда, — сказала Октябрина Альбертовна, мельком глянув на список.

Она развернулась и повела визитёров вглубь склада, между стеллажей, заполненных картонными коробками, разномастными шкатулками, деревянными и металлическими ящиками всех размеров. Вдоль стеллажей тут и там стояли мешки, бочонки, огромные бутыли,

А знаков на стенах и потолке склада было, пожалуй, больше, чем в лаборатории.

— Могильную осину как раз в полнолуние завезли, вон там, во втором ряду, — завскладом указала влево и вверх.

Максим намёк понял и быстро нашёл скамеечку, на которую надо было встать, чтобы дотянуться до вторых и третьих полок. Чтобы попасть выше, нужна была стремянка, но её, судя по всему, сейчас вручили стажёру.

— Вон там пыль, Вика, — командовала между тем Октябрина Альбертовна. — Осторожнее, не просыпь! И раз уж достала, давай-ка мы её рассортируем по порциям…

Неудивительно, что каждый поход на склад затягивался до бесконечности. И дай волю местным сотрудницам, он бы не заканчивался никогда.

Через час, с трудом вырвавшись от Октябрины Альбертовны и кое-как отвоевав стажёра у Наины Феликсовны, Максим и Вика закончили сборы. Принесли в кабинет и разложили по сумкам уйму всего: зажигалки и соль в большой банке с завинчивающейся крышкой для устрашения зимних мух, порошок чёрной сон-травы, рассыпанный по спичечным коробкам, чтобы распугивать светляков, нелюбимую полупрозрачными «котами» валерьянку в бутыльках, мешочек с пылью и контейнер с чистым песком на случай, если где-то и правда завелись снегоеды.

В гараже их нагнал довольный Азамат с термосумкой на плече.

— Лёд для светляков? — уточнил Максим.

— Ага! Уговорил-таки.

Спец по редким существам погладил сумку и улыбнулся. Светлякам подавай ровно расколотые ледышки с чистым, прозрачным срезом, едят они только такой.

Термосумку вместе с большой сумкой-контейнером, куда сгрузили всё нужное для работы, поставили в багажник Егорова «форда».

Старший уже сидел за рулём, ожидая пока команда рассядется по местам.

Вика вздохнула, но села назад. Учитывая габариты стажёра, втискивать его рядом с Максимом и Азаматом было бы жестоко. Они уже попробовали однажды, и это было невыносимо. Так что на привычном Викином месте теперь возвышалась фигура новичка.

Максим задумался, а стоит ли вообще привыкать к тому, где сидит стажёр? Останется ли Эдуард в спецотделе? Войдёт ли в состав Б-четыре или предпочтёт другую группу? Время подумать ещё есть: обычно стажёры перестают быть таковыми через три месяца. Значит, новичок может стать спецотделовцем во второй половине марта. Или не стать…

На этот раз в машине старшего кто-то пел по-английски о мёртвом единороге. Азамат старался не страдать слишком явно и печально смотрел в окно, слегка оживившись только тогда, когда заиграла следующая композиция. Это, кажется, «Раммштайн»: Максим от музыки был чрезвычайно далёк, несмотря на все старания родителей привить ему музыкальный вкус и «чувство прекрасного», но эту группу узнавать научился. Что-то о матери в их характерной мрачной обработке. Видимо, мёртвые единороги огорчали Азамата сильнее. Логично, если подумать: они тоже в каком-то смысле редкие существа.

Зимний город за окном сегодня казался совсем обычным. Голубое, почти весеннее небо, высокие сугробы, уже начавшие проседать под ярким солнцем. Прохожие спешили по своим делам, кутаясь в шарфы — ветер дул совсем не весенний.

Максим смотрел на них и думал, что никто из этих прохожих даже не подозревает, что мимо вот прямо сейчас проезжают сотрудники спецотдела, готовящиеся разгонять полупрозрачных «насекомых» и светящихся «котов». Но это и хорошо: если обычные люди ничего не подозревают, значит, спецотдел работает исправно.

На смену «Раммштайн» пришёл «Мумий Тролль», затем кто-то совершенно незнакомый Максиму. До второго микрорайона Б-четыре пришлось послушать ещё четыре трека разной степени странности, однако в общем-то музыкальные пристрастия Егора уже почти не удивляли коллег. Но из машины, кажется, все вышли с облегчением.

Зимние мухи, светясь и мерцая, клубились в торговом центре третьего микрорайона, беззастенчиво порхая над кассами и покупателями. Пришлось изловчиться, чтобы создать упятерённое изгнание, не привлекая особого внимания покупателей и охраны.

Когда мух таки удалось выгнать, Вика и Максим осыпали порог здания солью, а остальные члены группы и стажёр защёлкали зажигалками. Мухи, напуганные живым огнём, предсказуемо летят в противоположном от него направлении, так что можно гнать их, куда нужно. В данном случае — в сторону второго микрорайона.

На границе жилых массивов их ждал местный участковый, дородный мужчина в тёмно-синем пуховике. Он охотно присоединился к «пастухам» и велел гнать «стадо» в сторону местного ресторана: мол, там их зимнее логово. Их гул, неслышимый обычными людьми, успокаивает и поднимает настроение. А ещё — отпугивает многих холодовых паразитов, так что неудивительно, что хозяин ресторана возжелал вернуть их где были.

Когда зимние мухи были водворены на место, Вика получила подпись у участкового, и тот пригласил их на чай.

— Работы ещё много, — отказался Егор.

Светляки в четвёртом микрорайоне переместились из сквера на пустырь метрах в пяти от бело-красной девятиэтажки. Рядом дорога, за ней — частный сектор. За многоэтажкой детская площадка и ещё три точно таких же дома.

Светляков сначала покормили на радость Азамату. Видящие разбрасывали кусочки льда, сияющие на солнце — и светляки слетались к ледышкам, как бабочки на цветы. Существа садились на лёд и приступали к трапезе, на глазах разрастались до размеров воробья, а потом рассыпались искрами, из которых тут же прорастали новые светляки.

Через четверть часа Егор велел заканчивать. И так утроили рой, а эти штуки, между прочим, заставляют человека мёрзнуть, даже при нормальной погоде.

Видящие вооружились спичечными коробками с порошком чёрной сон-травы и по команде осыпали рой. Светляки тревожно взвились, потом взмыли ввысь и унеслись прочь сплетением дивных созвездий.

— До теплотрассы с вороватыми котами тут недалеко, — сказал Егор. — Вдоль частного сектора и…

— Кажется, это к нам, — прогудел стажёр, перебив старшего.

Видящие обернулись туда, куда смотрел новичок: к дороге. Из дома с зелёным забором выскочила пожилая женщина без куртки, в тапочках и, не глядя по сторонам, неслась к Б-четыре.

Прытко увернувшись от сигналящей серой «тойоты», женщина стремительно пробежала последние метры, подскочила к видящим и чуть не врезалась в стажёра. Тот вежливо отошёл.

— Милые мои… скорее… — задыхаясь от бега, зачастила она. — Там… внучка моя… скорее!..

Егор, нахмурившись, спросил:

— Что случилось?

Встревоженная женщина вцепилась в локоть стажёра и всё повторяла «скорее, скорее», безуспешно пытаясь сдвинуть Эдуарда с места.

— Что случилось? — повторил Егор. — Мы не поможем, если вы не объяснитесь.

— Внучка… Машенька… там… в подвал упала. А там чёрное-чёрное.

Женщина наконец отдышалась и добавила:

— Я не сумасшедшая. В спецотдел уже звонила.

Старший кивнул Вике:

— Жди здесь. Остальные за мной.

Убедившись, что машин нет, процессия двинулась к дому через дорогу.

— Сказали: как будет машина — приедет. Уже пятнадцать минут прошло! Я то к подвалу, то к окну — жду-жду, а ваших нет. Хотела сама в ту черноту залезть, да толку-то? И сама пропаду, и внучку не вытащу. Машу ведь там и не видно даже… Ох, беда-беда! А тут в окно выглянула, смотрю: видящие. Помогите, пожалуйста!

Они быстро прошагали по аккуратному, расчищенному от снега двору к добротному небольшому домику с высоким крыльцом. Женщина, назвавшаяся Анной Михайловной, проводила их через прихожую и коридорчик к подвальной двери на кухне.

— Вот, видите?

В приоткрытую щель в свете слабой лампочки виднелась уходящая вниз лестница. Егор вычертил поиск и опознание: знаки, сияя, понеслись вниз. Старший присел, заглядывая внутрь. Потом сделал знак Азамату посмотреть.

Спец по редким существам осторожно спустился на несколько ступеней и огляделся. Опустился на корточки, всматриваясь в недра подвала.

— Сколько там этой гадости? — спросил Егор у хозяйки.

— Где-то метр в высоту. Было меньше, когда я в прошлый раз смотрела. Примерно на полку.

Полка — это сантиметров двадцать, не меньше, прикинул Максим, глядя на стеллажи. Да уж, быстро растёт!

— Кто-нибудь в курсе, что это за монстр? — прогудел стажёр.

Видящие посмотрели на вернувшегося в комнату Азамата.

Спец по редким существам сказал:

— Есть одна идейка, — потом обратился к хозяйке дома:

— Вчера странные звуки в подвале были?

— Да, Маша говорила, что там что-то булькает и как бы шипит. Но я ничего подозрительного не нашла, — Анна Михайловна нервно щёлкала пальцами и всё смотрела на дверь в подвал.

— Плесень, сырость? Запахи странные?

— Да, плесень сразу в двух банках завелась, хотя одну в августе закатала, а другую ещё в мае. И странно так заплесневело: и внутри банок, и снаружи… Про запахи не скажу: простыла недавно — ничего не чую.

— Банки рядом стояли? И рядом на полке тоже плесень была, да?

Женщина кивнула.

— О, тогда это точно «чернильница»! — неуместно радостным тоном возвестил Азамат.

— Там моя внучка! — крикнула хозяйка дома. — Маша!

— Спокойно, — вмешался Егор. — Девочка давно там?

Женщина посмотрела на часы:

— Девятнадцать минут…

— Азамат?

— «Чернильница» не убивает жертву сразу. Ей нужно около часа, чтобы пропитать человека насквозь и… кхм, переварить — простите, Анна Михайловна. Пока что девочка жива, но чем дольше человек остаётся внутри, тем сильнее монстр ему вредит. Уничтожить «чернильницу» легко, но нельзя атаковать, пока внутри есть кто-то живой: если испугается, задушит жертву сразу.

— Влезть туда и вытащить ребёнка можно? — тут же спросил Егор.

— Да! В «чернильнице» не дышать и глаза не открывать, — выдал инструкцию спец по редким существам. — Будет казаться, что горячо или холодно, это глюк. Главное — не поддаваться. Мы тут защитой подстрахуем, чтоб монстр не борзел, но внутри всё равно будет ой-ёй как неприятно.

— Макс, со мной, — велел Егор, сбрасывая рюкзак и стягивая куртку. — Азамат, следи за монстром. Стажёр, доложи Вике и следи за обстановкой.

— Я с вами! — прогудел новичок.

— Нет, ты — стажёр, — отрезал старший. — Макс, готов?

Кошкин скинул прямо на пол пальто и сумку, вынул телефон и бросил сверху на пальто.

— Да.

Отстегнул часы — подарок отца — и отправил их за телефоном.

— Часть защиты снимите, — посоветовал Азамат. — Той, что есть, хватит.

Он выразительно похлопал себя по груди, намекая на типовую защиту, вытатуированную на коже. Его коллеги быстро сдёрнули амулеты и браслеты — стандартный базовый набор.

Егор быстро зашагал вниз по узкой лестнице. Максим за ним.

Просторный подвал — пять на пять, если не больше, — был затоплен чёрной густой жижей, вроде нефти. Вдоль стен стояли стеллажи, но видно было только верхние две-три полки. Глубина там, наверное, метр, а то и полтора. Тёмная жижа еле заметно колыхалась, будто в такт дыханию, маслянистая поверхность казалась опасно непроницаемой.

— Жди пока тут, — распорядился старший, останавливая Кошкина жестом на ступеньках у самой жижи.

Егор шагнул в чёрную «воду» и тут же скрылся в «чернильнице» с головой. Кошкину на секунду стало страшно: вдруг эта тварь его проглотила? Вдруг Азамат ошибся, и это какой-то другой монстр?

К счастью, старший тут же вынырнул, отфыркиваясь и тряся головой. Вязкие чёрные потоки застыли на одежде и коже, превращая Егора в причудливый арт-объект. Что-то похожее Максим видел в отцовской галерее пару лет назад.

Старший снова нырнул.

Через полминуты Егор выбрался из «чернильницы» в метре от того места, где нырнул, и, встряхнувшись, сказал:

— Медленно иду: слишком вязко. Давай с другой стороны.

Максим кивнул и, помедлив секунду, шагнул со ступенек в «воду».

Первый шаг сделать было легко. На втором он будто завяз в болоте: монстр облепил ноги и тянул вниз. А на третьем Кошкин ощутил, как сквозь зимние ботинки и плотные штаны пробирается жар от жижи. Словно он не по «воде» идёт, а по бродит зачем-то по кипящей лаве.

Мозг на мгновенье впал в панику: бежать отсюда! Надо срочно бежать отсюда или мы сгорим!

Но Максим тут же запретил себе паниковать. Нечего поддаваться на уловки какого-то жалкого подвального монстра, выросшего из баночной плесени. Тоже мне, гроза солёных помидорок!

Страх отступил. Теперь надо нырнуть и попытаться найти девочку. Вот такая у них работа: помогать тем, кто не может помочь себе сам.

Давай, Макс!

Кошкин присел, погружаясь в «чернильницу». Не дышать, не открывать глаза, не паниковать — всё просто.

Надеюсь, Азамат не ошибся, и это действительно всего лишь иллюзия…

Нет, это невозможно терпеть! Как же горячо! Жжётся! Больно!

Кошкин не выдержал и выскочил из «воды». Чёрные потёки тут же склеили немедленно зазудевшую кожу.

Нет, сейчас не время вслушиваться в ощущения. Надо спасать ребёнка.

Максим почти силой заставил себя нырнуть.

Теперь его будто вморозило в вязкий лёд. Заледенели пальцы и уши, промёрзли суставы и мышцы, а кожа, кажется, проледенела насквозь. Того и гляди растрескается и развалится на куски при неосторожном движении.

Кошкин с трудом вытянул почти не слушающуюся руку.

Где ты, девочка? Где ты, Маша?

Мы ищем тебя и обязательно найдём.

Максим, слепо шаря рукой по полу перед собой, сделал два-три шага, а затем пришлось вынырнуть и отдышаться.

Давай, надо продолжать. Надо снова окунуться в то ли ледяное, то ли кипящее нечто. И найти человека.

Давай.

Он стиснул зубы и засунул себя в «чернильницу», несмотря на протесты тела и мозга. И телу, и мозгу хотелось в безопасность, в комфорт и приятное тепло. Не шариться во внутренностях монстра в поисках незнакомой девочки, рискуя промёрзнуть или изжариться. Не рисковать собой. Не мучить себя.

Он порезал пальцы об осколки разбитой банки, валяющейся на полу подвала в недрах существа. В открывшиеся ранки тут же сунулось что-то густое и чуждое. Но впитаться в тело «спеца» существо не сумело, лишь неприятно защипало татуировку под левой ключицей. Такая есть у каждого в спецотделе: типовая защита от вселения.

Кошкин вынырнул, поглядел на пальцы: они опухли и люто чесались. Ерунда!

Он снова погрузился в вязкую неприятную жижу, затекавшую в уши и в нос, забиравшуюся под одежду ледяными и жгучими потёками. Сколько он уже тут возится? И где коллеги, которым позвонила хозяйка дома? Жива ли ещё девочка? Не поздно ли?..

От таких мыслей становилось совсем тошно, и Кошкин упорно нырял в чёрную жижу.

Надо искать девочку. Надо найти её и спасти.

И на пятый или шестой раз его порезанные пальцы ткнулись во что-то мягкое и живое. Нашёл!

Кошкин от радости чуть не вдохнул «чернильницу», но вовремя сдержался. Аккуратно ощупал тело, подхватил под мышки и попробовал приподнять ребёнка. Монстр не пускал — Максим рванул сильнее, рефлекторно вдохнул, хлебнул вязкой мерзости и закашлялся.

Надо вынырнуть и отдышаться. Надо отпустить ребёнка и вынырнуть. Но тело, ещё недавно не желавшее нырять, теперь вцепилось в найдёныша. Максим дёрнул сильнее, вдыхая «чернильницу» полной грудью, — рот, нос и лёгкие наглухо забило вязкой дрянью. Но Кошкин продолжал тащить ребёнка. Казалось, он сейчас надорвётся. Сил не хватит, и монстру достанется и девчонка, и незадачливый спасатель.

Ещё сильнее! Давай!

Он сам не понял, как вырвал девочку из вязкого нутра. Вокруг вместо чёрной гадости вдруг оказался воздух, наполненный слабо различимыми вспышками сияющих знаков. И этот воздух обжигал покруче монстра. Кошкин пытался дышать, но получалось только хрипеть.

Мерзкая жижа склеила всё: Максим почти не видел, почти не слышал и совсем не мог вдохнуть и выдохнуть.

— Отпусти! Ну! — послышался смутно знакомый голос.

В затуманенном сознании всплыла мысль:

«Это Егор. Он старший — ему можно верить».

И Кошкин с трудом разжал руки, выпуская то, что держал. Пошатнулся и упал бы, если б его не подхватили и не понесли.

— Держу, порядок, — прогудел кто-то.

Скоро Максима опустили на что-то твёрдое и жёсткое. Потом в лицо ударил ослепительно яркий знак.

Максим наконец смог вдохнуть — и тут же судорожно раскашлялся.

— Всё, теперь задышит, — радостно сказал кто-то.

Пока Кошкин приходил в себя, до Анны Михайловны как раз добрались вызванные «спецы»: М-три.

Слегка повозмущались, почему, мол, Б-четыре не сообщили, что заказ у них? Но разобраться с монстром помогли.

Вика вызвала скорую для девочки.

Медики решили забрать и Максима, но он заупрямился.

— С девочкой всё будет в порядке? — это всё, что его интересовало.

Его заверили, что да: стандартная процедура очищения плюс специфический цикл восстановления после «чернильницы» — и уже через неделю ребёнок будет бодр и весел.

— Зря отказываешься! — заявил Азамат. — Ты, конечно, недолго внутри «чернильницы» был и мог бы отделаться одышкой и хрипами, как при сильной простуде, на пару дней. Но ты ж порезался, так что кто знает, не покроешься ли ты плесенью к вечеру? Езжай в больницу.

Максим вяло запротестовал, но коллеги его не поддержали.

— Ты плохо выглядишь и тяжело дышишь, — заметила Вика. — Давай-ка в больницу.

Стажёр кивнул, и даже М-три, собирающиеся возвращаться в спецотдел, согласились, что Максиму надо лечиться. Пришлось сесть в машину рядом с Анной Михайловной.

Та сказала на прощание:

— Спасибо, милые мои! Будете уходить, скажите Петровне, чтоб за домом присмотрела, — она махнула рукой в сторону соседнего дома.

Её заверили, что Петровне всё передадут.

— Закончим с обходом — позвоним! — крикнул на прощание Максиму Азамат.

Наконец машина тронулась и бодро понеслась в сторону первой горбольницы.

Кошкин смотрел на лежащую на каталке девочку и, хрипло дыша, думал, что жизнь — не такая уж и плохая штука.

Место под солнцем. Часть 1

11 февраля

День с самого утра не задался. Во-первых, Эдуард не сразу обнаружил, что по стояку вырубили горячую воду. Во-вторых, задумался, наливая чай и еле успел увернуться от выплеснувшегося из кружки кипятка. В-третьих, машина ни с того, ни с сего отказалась заводиться и, как ни старался Эд, на работу пришлось ехать с пересадками: сначала на автобусе, потом на трамвае.

Эдуард пытался дозвониться до Егора, чтобы предупредить, что опоздает. Но тот упорно не брал трубку. После третьей безуспешной попытки Эд написал старшему Б-четыре, но сообщение всё висело не прочитанным. Так что после пятого неудачного звонка он позвонил Максиму Кошкину.

— Опоздаешь? Сильно?

— Нет, буду минут через пятнадцать, — Эд глянул в окно трамвая. — Сейчас на «Лицее» еду.

— О, так ты на автобусе?

— На трамвае. Машина не завелась.

— Понял, хорошо. У нас тут и Егор опаздывает — дивное дело. А Аза Иваныч к себе вызвал: надеюсь, скоро все соберутся. А то скинет Иваныч нам дело, а тут половины группы нету, — вздохнул Максим. — Ладно, ждём.

Кошкин отключился.

Когда Эдуард добрался до спецотдела, Азамат всё ещё был у начальства, а Егора по-прежнему не было ни в кабинете, ни на связи.

Эд только хотел спросить, что полагается делать в таких случаях, как у непривычно хмурой Вики зазвонил телефон.

— Егор! С тобой всё в порядке?

Она включила громкую связь.

— Да, всё нормально. Скоро буду, — послышался голос старшего. — Заеду на СТО: надо кровь в салоне отмыть.

— Кровь? — настороженно переспросила Вика.

Эдуард и Максим переглянулись.

— Не моя. Барона в ветеринарку возил. У вас всё нормально?

— Да. Азамата только вызвали к Антону Иванычу.

— Ладно. Приеду через полчаса, не позже. Извини, что не предупредил.

Егор отключился.

— А Барон — это кто? — спросил Эдуард.

— Не знаю, — пожал плечами Максим Кошкин. — Но раз к ветеринару — значит, кот или пёс. Питомец какой-то. Не знал даже, что у Егора домашнее животное.

— Вряд ли. Он же один живёт — кто будет зверя кормить, выгуливать и всё такое? — заметила Вика. — Может, знакомым помогал?

— Наверное… Эд, а у тебя кошки-собаки-попугайчики есть?

— Нет.

— Тоже один живёшь? Или просто живность не любишь?

— Первое, — коротко отозвался Эдуард.

— Да мы, кажется, все одиночки, — хмыкнул Максим. — Ну, кроме Азамата, конечно.

Дверь распахнулась, и вошёл Азамат собственной персоной.

— О, как раз о тебе говорили! Ну что там?

— Надеюсь, говорили только хорошее? А то меня уже в дурдом отправляют, дорогие коллеги. Когда вернусь — неведомо! — трагично заявил спец по редким существам и тут же спросил нормальным тоном:

— От Егора новостей ещё нет?

— Скоро приедет, — заверила Вика. — Ты на освидетельствование?

— Ага. Всё, убегаю.

Он забрал сумку и умчался прочь.

Эдуард посмотрел ему вслед и спросил:

— А зачем Азамату на освидетельствование?

— Не, не его освидетельствовать будут, — улыбнулся Максим. — Видимо, следы существа нашли в ком-то из пациентов, а какого именно — неясно. Вот Аз и будет разбираться. В психиатрии вообще много видящих работает. А если что не так, зовут нас.

За разговорами о процессуальных тонкостях различных типов экспертиз полчаса пролетели незаметно.

Приехал Егор, поздоровался со всеми и уселся за свой стол разбирать какие-то бумаги. В разговор старший не вмешивался, но и болтать коллегам не мешал.

Максим рассказал пару занятных случаев из истории спецотдела. Один о том, как эксперты разоблачали человека, уверяющего, что он совершенно нормальный, а что девять человек убил и пытался продать мертвецов через онлайн-аукцион, так это с кем не бывает. А второй о том, как пришлось обычного видящего, косящего под психа, проверять: он утверждал, что буквально вчера пришёл из далёкого прошлого и потому ничего не знает о преступлениях, в которых его обвиняют и вообще неподсуден современным законам, но яростно осуждал ГМО и вакцинацию против коронавируса.

К концу второй истории вернулся Азамат. Привёз две папки с документами и любопытный рассказ.

— Так, тут недавно вот какая история вышла. Мужик зарезал парня в трамвае. Свидетелей куча плюс видеозапись. Нам её скинули, сейчас найду.

Азамат сел за свой компьютер и вскоре открыл нужный файл.

— Вот. Смотрите.

На записи в полупустой трамвайный салон зашёл мужчина средних лет. На первый взгляд самый обычный: невысокий, неброско одетый, без особых примет. Устремился к месту у окна. Но на выбранное им сиденье плюхнулся парень в светлом пуховике.

Мужчина угрожающе навис над парнем. Тот демонстративно отвернулся и уставился в окно. Оно и понятно: не последнее же место занял. Перед ним пустое кресло. За ним целых два друг за другом. Справа двойные сиденья тоже пустуют. Можно сесть куда угодно.

Но мужчина без особых примет, видимо, думал по-другому. Он вытащил из-под куртки нож и дважды ударил парня в шею.

Несчастный задёргался, вскинув руки к горлу. Кровь стремительно залила светлый пуховик. Люди вокруг забегали, засуетились, замахали руками. Кто-то кинулся к дверям. Кто-то схватился за телефон.

Мужик с ножом остался на месте. Стоял над сползающим с кресла телом, еле заметно шевеля губами.

Трамвай резко встал: на ногах устоял только пожилой кондуктор. Двери открылись, и люди ринулись наружу.

Азамат остановил запись и повернулся к коллегам.

— Вот такая жуть. Бедолага в пуховике скончался на месте. Этот, — Аз кивнул в сторону экрана, — так и стоял, пока его полиция не повязала. Не сопротивлялся, только повторял: «Он занял моё место». Раз за разом.

— Раз тебя вызвали, значит, существо там было, — полувопросительно произнёс Егор.

— Ага. Остаточные следы. Все анализы чистые, то есть ни алкоголя, ни наркоты. На учёте ни в наркодиспансере, ни в психоневрологическом гражданин Алёхин не состоит. Но на вменяемого он определённо не похож. Твердит, что это было его место. В остальном, правда, вполне адекватен. Защита настояла на проведении психиатрической экспертизы, а там наш коллега остаточные следы заметил. Они есть — подтверждаю. Но вот кто побывал в этом Алёхине, я не знаю.

Лицо Азамата светилось радостью первооткрывателя. Эдуарду эта радость показалась неуместной, но он благоразумно держал своё мнение при себе. В конце концов лёгкая одержимость редкими тварями — не самое странное, что он в своей жизни видел. И не самое опасное, пожалуй.

— Иди к Иванычу, отчитайся, — велел Егор. — Это дело, видимо, нам и поручат.

— Надеюсь! Жутко же интересно, что там такое, — потёр руки спец по редким существам.

— И куда оно делось, — негромко добавила Вика.

Егор кивнул.

Азамат мигом слетал к начальству и, вернувшись, подтвердил предположение старшего: разбираться с делом гражданина Алёхина поручили группе Б-четыре.

— Так, Вика, езжай в отделение, просмотри материалы дела и собери на всякий случай данные по свидетелям. Я тебя до отделения подброшу.

Девушка кивнула, поправив очки.

— Аз, вы со стажёром поговорите с Алёхиным. Вдруг он нарочно кого-то в себя подселил? Макс, мы с тобой в морг — проверим тело. Времени, конечно, уже много прошло, но глянуть всё равно надо. Держим связь. Вопросы есть? Нет? Тогда за работу.

…В здании психиатрического диспансера общего режима было мрачно и неуютно. Эдуард не считал себя слишком уж впечатлительным, но здесь и правда было жутковато. Вроде и здание светлое, и никаких страшных звуков нет, и день погожий, а всё равно не по себе.

Их с Азаматом без лишних вопросов проводили в палату Алёхина. Азу только пришлось дважды показать документы и расписаться в трёх журналах. В последнем подпись попросили оставить и стажёра.

Вживую Алёхин оказался невыспавшися заросшим щетиной мужиком с блуждающим взглядом и хриплым голосом.

— Что, опять вопросы? — мужчина приподнялся и уселся на кушетке.

— Да, — подтвердил Азамат. — Я сяду вот на этот стул, вы не возражаете?

Алёхин дёрнулся, будто стоящий в палате стул был его личным сокровищем, оскалился даже, но тут же взял себя в руки и молча кивнул.

Азамат уселся, будто бы и не заметив эмоционального всплеска.

— Итак, — спец по редким существам достал блокнот и ручку, — как вас зовут?

— Алёхин Николай Владимирович, — устало проговорил мужчина. — Дата рождения — десятое апреля. Год — тысяча девятьсот восемьдесят второй.

— Замечательно. Теперь расскажите, пожалуйста, о том, что случилось в понедельник, пятого февраля.

— Ну как вы не понимаете? — вскинулся Алёхин. — Он занял моё место. Моё!

— В трамвае ведь были и другие места…

— Но это было моё! Никто не может занимать моё место! Моё!

— А кто-то ещё хотел занять ваше место?

— Да! И Колян с работы, и та баба в очереди, и Серёга, хоть и брат, а всё туда же! Они все, понимаете? Все хотят занять моё место. В магазине, в трамвае, в парке на скамейке, в столовой, в аптеке, у банкомата, на парковке, у киоска… Везде. Все хотят. А это моё место! Моё!

Глаза Алёхина лихорадочно блестели и неотрывно следили за человеком с блокнотом. Однако стоило Эдуарду, стоящему у дверей, шевельнуться, мужчина зыркнул на него и шёпотом повторил:

— Моё место. Моё…

— А нож вы взяли, чтобы отстоять своё место? — уточнил Азамат.

— Да. Я, знаете, давно понял, что своё место под солнцем надо отстаивать. Всегда знал, а вот недавно прям понял. И взял нож. На кухне, в ящике-выдергушке.

— А когда вы прям поняли это?

— Что? А, ну не знаю, в понедельник и понял. До этого просто знал, а тут решил, что надо действовать. Понимаете?

Азамат кивнул и продолжил расспрашивать:

— А на прошлой неделе как вы себя чувствовали? Может быть, стали хуже спать? Или заболело что-то?

Мужик задумался, уставившись в зарешеченное окно. Потом сказал:

— Я вот на новый год был как обычно. А на старый новый год уже понял, что на моё место все хотят. Сесть, встать, забрать. В магазине, представляете, все покупатели так и тянутся к тому, что я выбрал! Мой хлеб, моё молоко, мои макароны! Моё! Моё место!

— Так что насчёт сна?

— Что? А, сплю нормально. То есть тут, в этой дурке, не очень. Жутко так. И сон не сон, и явь не явь. А дома спал хорошо, как всегда. И не болело ничего. Я здоровый вообще. Ну был, сейчас — не знаю. Может, тут моё здоровье забрать хотят, а?

Азамат ручкой быстро начертил в воздухе поиск, но Алёхин не обратил на знак никакого внимания.

На все прочие вопросы видящие внятных ответов не получили: Николай Владимирович ничего не находил и не терял, никуда не ездил, не заводил новых знакомств, ни с кем не ссорился. Просто однажды проснулся и понял, что на его место метят другие. Намёки на ритуалы Алёхин не воспринял всерьёз, так что не похоже было, что он кого-то или что-то вызвал.

Эдуард вычертил по памяти пару специфических связок опознания, но, как он и предполагал, в гражданине Алёхине не бывал ни сонный кромешник, ни «мозговик». В общем-то их присутствие и проявляется по-другому, но просто стоять истуканом Эдуарду было невмоготу.

Когда они с Азаматом вышли из диспансера, спец по редким существам сказал:

— Судя по материалам дела, Алёхин за последний год не лежал в больнице, не выезжал заграницу и не попадал в поле зрения полиции.

— Надо к нему домой съездить, — прогудел Эдуард. — Может, он нашёл что-то? Ну, или ему подбросили…

— Отличная идея!

Азамат позвонил Егору и отчитался: никаких свидетельств в пользу того, что убийца кого-то вызвал, нет. Видимо, оно само в нём поселилось. В морге, по словам старшего, тоже было чисто: в труп существо не перебралось.

— Мы на квартиру Алёхина съездим, ладно?

Егор долго молчал, потом сказал:

— Езжайте. Осмотритесь снаружи. Мы тоже скоро подъедем.

Алёхин жил далеко от диспансера. Азамат прикинул, сколько придётся ехать, и решил, что проще вызвать такси.

Старенькая бежевая «хонда» довезла их до улицы Розы Люксембург за полчаса.

Егор уже ждал их у дома номер семнадцать. Правда, не с Б-четыре, а с незнакомым парнем с цепким взглядом.

— Это Богдан Немиров, он из органов. Приглядит, чтобы осмотр квартиры прошёл по протоколу.

После обмена рукопожатиями Немиров вытащил связку ключей и впустил видящих в подъезд. Быстро взлетел на четвёртый этаж и загремел ключами.

Егор на ходу вполголоса пояснил:

— Вику и Макса я отправил в депо. Пусть проверят, не вселилась ли тварь в сам вагон. Ну, или не вызвал ли её кто-то прямо туда.

В квартире Алёхина, грязной и уже пропахшей пылью, никаких существ не было. Следов какого-либо ритуала тоже. Что ж, и тут пусто.

Видимо, Алёхин подцепил своего монстра где-то в другом месте.

Видящие на всякий случай дважды осмотрели неуютную однушку со старой мебелью и отклеивающимися обоями, проверив её всеми известными связками знаков. Но никаких существ не нашли. Даже обычных тварюшек, с удовольствием селящихся в мусоре и пыли.

Минут через сорок позвонил Максим: в депо тоже пусто.

— Ладно, — решил Егор, — пора обедать, потом по свидетелям пойдём. Если не ясно, откуда тварь взялась, то надо хотя бы выяснить, куда она делась.

— Нам тут порекомендовали заведение, — сказал Максим, — давайте сюда. Адрес сейчас скину.

— Скоро будем.

Видящие собрались в кафе «Наталья» в паре шагов от трамвайного депо.

В уютном бело-жёлтом кафе было пусто и приятно пахло выпечкой.

Минут десятьвсе раздевались, вешали куртки, мыли руки, усаживались. Подошла симпатичная светловолосая официантка и приняла заказ.

Как только она отошла, Егор уточнил:

— Кондуктора проверили?

— Да, — ответила Вика. — Всё чисто. На всякий случай базовую проверку всех сотрудников, какие были на месте, провели. Никаких монстров.

Старший одобрительно кивнул.

— Хорошо, молодцы. Ты адреса свидетелей в отделении взяла?

— Конечно. Есть десять адресов, хотя на видеозаписи больше людей было, я точно помню. Не все дождались полиции. Адреса делим?

— Делим, — согласился Егор. — Вика, ты с Азаматом, вам три адреса. Макс, ты со стажёром, вам тоже три адреса. Мне ещё три. А десятый… Кстати, по районам там как?

Старший вопросительно посмотрел на Вику.

Та явно была готова ко всему:

— Шесть адресов за мостом, два в центре, один на Лысой горе, один в районе Луговки.

— Так, тогда вы те, что за мостом делите, а я центр и окраины возьму. Стажёр на машине?

Егор спросил не то чтобы у самого Эдуарда. Старший глядел в сторону, будто не очень замечая новичка.

— Сегодня нет, — почти хором сказали Эд и Азамат.

— Тогда на своих двоих.

Принесли заказы Вики, Аза и Егора. Они живо накинулись на еду и покончили с нею ещё до того, как принесли оставшиеся заказы.

— Главная задача — проверить, нет ли в ком-то из свидетелей незнакомого существа или следов его пребывания. Если знакомые существа встретятся, берите на заметку и сообщайте мне и в отдел. Для протокола пару вопросов задать нужно. Ну, это формальности, вы сами в курсе. Всё, я поехал, — Егор поднялся из-за стола, следом тут же встали Вика и Азамат.

Пока они одевались, официантка принесла пасту и лазанью.

Лазанья оказалась вкусной, но почему-то не радовала. Наверное, потому, что Егор всем своим видом показывал: стажёру в Б-четыре не место. Ну и пусть. В конце концов есть и другие группы. Эдуарду уже предлагали уйти в ночную смену.

Он всё-таки не выдержал и сказал, покосившись на Максима:

— Я, похоже, Егору не нравлюсь.

— Ну, нашему старшему вообще никто поначалу не нравится, — улыбнулся Максим. — Он долго привыкает к людям. Но если привыкнет — это навсегда. Понимаешь, Б-четыре — это как семья, только ближе.

Максим снова улыбнулся. А Эдуард задумался: быть частью команды, которая ближе семьи, — это ведь именно то, чего ему так не хватает. Или нет?

— Ладно, поехали по свидетелям.

— Ага.

Место под солнцем. Часть 2

Увы, опрос свидетелей ничего не дал. Доставшиеся Эдуарду и Максиму люди не смогли рассказать ничего нового о происшествии и не были одержимы никакими существами.

Эду казалось, что они совершенно бессмысленно потратили остаток дня, ни на шаг не приблизившись к разгадке. Максим был настроен философски: мол, отсутствие результата — тоже результат.

— Привыкай, Эд. Наша работа по большей части — это и есть безрезультатные разговоры, — беззлобно усмехнулся Кошкин. — А ещё куча бумаг: протоколы, отчёты, формы, заявки. На каждый случай. Ладно, позвоним Егору, отчитаемся — и по домам.

Эдуарда такие перспективы не вдохновляли, но ничего не поделаешь: знал ведь, на что идёт, когда решил идти работать в спецотдел. Государственная структура — это всегда бюрократия, бумажки и отчётности.

Где-то на периферии сознания мелькнула насмешливая ухмылка Полоза, но Эд не стал в неё вглядываться. Он и так знал, что мог бы сказать его мёртвый лучший друг. И в глубине души не был уверен, что Полоз так уж не прав. Однако он выбрал работу, а значит, надо работать.

Эдуард надеялся, что другие члены Б-четыре что-нибудь разузнали, но его надежды не оправдались: Максим, закончив разговор с Егором, развёл руками.

— Пока тоже ничего. Но Вика с Азом одного свидетеля не нашли: уехал куда-то. А у Егора аж двое не проживают по тем адресам, которые полиции оставили. Так что, может, завтра что-то узнаем. Но не факт.

Остаток вечера Эд разбирался с автосалоном, где родители купили подаренную ему машину. Если б машина не была новой, он и сам бы заглянул проверить, что там к чему, но тогда никакого гарантийного ремонта, так что пришлось звонить, спрашивать и уточнять. Его заверили, что завтра авто заберут в сервисный центр и со всем разберутся. Всё бы ничего, но сервисник в соседнем городе, так что Эд чуял, что придётся ему превратиться в пешехода на неопределённый срок. Что ж, говорят, что ранние подъёмы полезны.

Добравшись до кровати, Эдуард улёгся и долго не мог уснуть, перебирая в памяти всё, что ему известно о монстрах, способных влиять на разум.

На следующее утро все собрались в кабинете вовремя.

Егор выдал распоряжения:

— Мы с Викой ловим оставшихся свидетелей. Аз, съезди на работу к Алёхину: вряд ли там есть что-то подозрительное, но, может, коллеги расскажут, когда он изменился. Ну или ещё что полезное. Потом наведайся к его брату с теми же вопросами. Макс, проверь статистику правонарушений и несчастных случаев в районе проживания Алёхина.

— А мне что делать? — хмуро поинтересовался Эдуард.

— Максу помоги, — пожал плечами Егор, вставая из-за стола. — Если что, на связи. Вика, идём.

Следующие полтора часа Эд внимательно изучал сводки криминальных новостей и происшествий в нужном районе, мысли то и дело перескакивали на монстров, их характеристики и инструкции из дневников Леона, Шпиля и Полоза.

Эд волевым усилием заставлял себя переключаться на сводки. Не хватало ещё пропустить что-то важное, отвлекаясь на умозрительное разглядывание чужих дневников.

Однако ничего примечательного в новостях не было.

У Макса тоже пусто.

От долгого сидения на месте и утомительного чтения с экрана у Эда затекла шея и разболелась голова. Ещё и деловой костюм, который он ответственно носил на работу, был ужасно неудобным: там тёрло, тут пережимало — бр-р-р!

Эдуард уже заметил, что не все коллеги так щепетильны в вопросах дресс-кода. Если Вика и Макс всегда выглядели официально, то Егор ходил на работу в джинсах. А Азамат хоть и надевал костюм, но постоянно пачкал его светящимися крошками и пёрышками, то и дело терял галстук и уже к середине дня больше походил на киношного безумного учёного, чем на сотрудника оперативной группы.

У Максима зазвонил телефон.

— Аз, привет! Что? А, конечно, без проблем. У нас тут всё чисто. Ты там один справишься? Ладно. Хорошо. Удачи!

Кошкин положил телефон на стол и сказал:

— Азамата срочно вызвали домой: у него кто-то из домашних созданий убежал. Съездим к брату Алёхина вместо Аза?

— С удовольствием! — искренне заверил Эдуард и тут же спохватился и виновато прогудел:

— Я, правда, без колёс…

— Ну, на нашу зарплату можно себе позволить такси, — улыбнулся Максим. — Так, Аз адрес скинул — едем мы с тобой на улицу Северную.

Улица Северная притаилась на окраине, в стороне от торговых центров, городских парков и шумных проспектов. По пути Эдуард всё думал и думал, где и как можно найти загадочное существо — и отметал вариант за вариантом.

Таксист попетлял между двух- и трёхэтажных деревянных бараков и, наконец, остановился у дома номер тридцать шесть.

Алёхин Сергей Владимирович проживал в пятой квартире.

Звонка возле нужной двери не было, так что Максим постучал.

— Да иду я, Петрович… — в дверном проёме возник опухший с похмелья мужик, один в один похожий на безумного убийцу, лежащего в диспансере.

— А вы кто? — спросил он, недоуменно оглядывая визитёров.

Кошкин привычно махнул «корочками»:

— Спецотдел, нам нужно задать вам несколько вопросов о вашем брате.

Сергей понуро кивнул и отступил, давая им возможность войти в пропахшую несвежей одеждой и алкоголем квартиру.

— Эх, Колька, конечно, дал маху, — вздохнул он. — Вы извините, у меня тут неубрано. Выходные, то сё…

Он махнул рукой и проводил нежданных гостей на тесную обшарпанную кухню.

— Так, расскажите, когда вы в последний раз виделись с братом?

— Я ж вашим рассказывал…

Максим строго нахмурился, и Алёхин тут же пошёл на попятную.

— Ладно, ладно, понял. Всё. Рассказываю. Мы с Колькой не виделись с тридцатого января. Звонил он мне в феврале два… нет, три раза. Чё-то втирал про то, что я Машку у него увёл в десятом классе. Ну, он в десятом был, а я в восьмом: какая мне там Машка? Я и не помню её, а он чё-то бухтел, что я типа на его место лезу, ещё про детство вспомнил, про бабку в деревне и место у окна… Я, короче, решил, что он пьяный.

— Он много пил?

— Да не, как все, — пожал плечами мужик. — Ну, по праздникам там. На выходных малёха. Но так-то странно, да: в феврале-то никаких праздников ещё не было. Ну мало ли опять же чё…

— А в январе он был такой же, как обычно?

— Ну да. Я бы ни в жизнь не подумал, что Колька убить может… Он же по жизни спокойный такой, тихий. Ну даже малёха мямля, если чё. Пока женат был, Катька его вообще гнобила.

— В разводе?

— Не, она померла. Лет пять назад. Болячка какая-то.

— Дети есть?

— Дочка есть, Нинка, но она с папкой не общается. Усвистела в Германию ещё до этой короны, там и живёт.

— Брат не рассказывал о странных знакомствах? Или, может быть, странных подарках? — Максим внимательно посмотрел на собеседника, но тот в очередной раз покачал головой.

— Неа.

— А про какие-нибудь инциденты он не рассказывал? — влез Эд, которого посетила идея.

Вдруг эта тварь перебирается через убийства? Из Алёхина выскочила, когда порезал парня, а что, если она в него и забралась после того, как он стал свидетелем чьей-то смерти?

— Про чё?

— Аварии, убийства, пожары… — начал перечислять Эдуард.

— А, не, ничё такого. А драка считается?

— Ваш брат с кем-то подрался? — встрепенулся Кошкин.

— Не, мы с ним в «Бирхаусе» сидели — вон, в соседнем доме, там мужики подрались какие-то. Кровищи море! Менты приезжали, скорая. Ну, мы ушли, конечно, чё там светиться? И так всё понятно: по пьяной лавочке сцепились — и на тебе.

— Вы близко сидели? Ваш брат не пострадал?

— Не, мы далеко были. Колька испугался, правда. Весь обмер, глаза стеклянные. Тихий такой стал сразу. Вы чё, думаете, он из-за этой драки крышей поехал, что ли? Ну так не бывает же, а?

— Какого числа была драка? — Максим проигнорировал вопрос Алёхина, но тот не обиделся.

— Перед Рождеством, в субботу… Шестого января, получается. Слышьте, а если он с ума сошёл, его же судить не будут? Он же типа это, не того?

— Судебная экспертиза покажет, того он или не того, — строго ответил Кошкин.

— Ваш брат всегда так на конфликты реагирует? — уточнил Эдуард. — Замирает, когда рядом дерутся?

— Ну не то чтобы прям замирает… Не любит разборки всякие. Ну, не любил то есть. Щас не знаю даже…

Максим порасспрашивал Алёхина насчёт друзей и знакомых брата, отношений с коллегами и соседями, но больше ничего интересного Сергей Владимирович видящим не сообщил.

Уже на улице Эд поинтересовался:

— Думаешь, тогда он и подцепил эту тварь?

— Запросто. Надо уточнить, что с этими драчунами сейчас. Так, позвоню Егору, пусть он с полицией свяжется.

Через четверть часа старший сообщил, что драка в «Бирхаусе» на улице Северной шестого января действительно была. И зачинщик, и жертва скончались по пути в больницу от полученных повреждений.

Егор скупо похвалил Максима и велел им обоим возвращаться в спецотдел.

— Так, что у нас есть? — Егор оглядел команду и даже на стажёра покосился.

— Редкое для наших краёв существо, — взял слово Азамат. — Очевидно, паразит. Судя по настораживающей пустоте в квартире Алёхина, паразит сильный — вон как мелочь распугал. Или съел. Влияет на эмоциональное состояние носителя, меняет его поведение. Явного физического вреда носителю не наносит. Переселяется, надо полагать, во время убийства.

— Всех свидетелей мы проверили, — кивнул Егор. — Медиков и полицейских сегодня тоже навестили — чисто.

— Если я правильно поняла, — сказала Вика, дождавшись паузы, — то момент переселения можно заметить. На видео из трамвая все ведут себя более-менее естественно, но там не всех видно. Нужно либо опросить свидетелей ещё раз: не видел ли кто-нибудь, чтоб кто-то рядом замер, либо…

Вика замолчала, открывая файл с записью инцидента на своём компьютере:

— … найти запись с другого ракурса. Вот, смотрите, этот парень снимает происходящее на телефон. Максим, ты с ним говорил?

— Да. Сейчас найду его номер… где-то же был записан… и попрошу скинуть видео.

— А почему этой видеозаписи с телефона в материалах дела нет? — с недоумением спросил Эдуард.

— Так тут свидетельских показаний достаточно. Плюс Алёхин вину признал сразу, — пояснил Азамат. — Вроде как даже видео из трамвая приобщили к делу только по требованию защиты.

Максим быстро переговорил со свидетелем и радостно оповестил коллег, что запись сейчас будет.

Кошкин открыл файл у себя на телефоне и развернул его так, чтобы всем было удобно смотреть.

Под возгласы «Ни фига себе!», «Твою мать, псих!», «Вот чёрт!» видящие посмотрели на убийцу и жертву ещё раз. Потом снимающий развернул телефон, захватывая в кадр ошарашенных свидетелей. Затем снова на труп и убийцу. Потом на открывшиеся двери и ломящихся прочь людей. Снаружи в вагон пытались заглянуть любопытные прохожие. Камера снова дёрнулась, перемещаясь на убийцу и его жертву.

Послышалось восхищённо-напуганное:

— Обалдеть!.. — и запись закончилась.

— В вагоне все вроде бы реагируют адекватно, — заметил Максим. — В основном паникуют.

— Включи заново, — попросил Азамат.

Снова послышались возгласы и на экране появился Алёхин.

Когда в кадре мелькнули окна трамвая и стоящие за ними люди, пытающиеся понять, что происходит, Эдуард заметил подозрительного высокого мужчину в серой куртке. Тот не пытался заглянуть в окно, не расспрашивал стоящих рядом, просто стоял, неподвижно уставившись в пространство перед собой.

— Вот он! — азартно воскликнул Азамат, тыкая в экран пальцем.

Видящие пересмотрели короткий эпизод с участием человека в серой куртке и постановили: да, очень похоже, что это действительно тот, в кого перебрался монстр.

Егор сделал скриншот подозрительного мужика и отправил фото знакомым в полицию.

— Пусть пробьют по базам и по системе опознавания лиц. Макс, поищи по фото в соцсетях. Теперь только ждать.

— Долго? — спросил Эд.

— Столько, сколько нужно, — отрезал старший. — Пока займитесь бумагами. Раз мы со смежниками работаем и дело, видимо, забираем, то все документы должны быть в порядке.

Время тянулось долго-долго, а бумажки казались нескончаемыми. Оформлять документы, конечно, несложно, но так муторно, что Эдуард предпочёл бы гоняться за каким-нибудь монстром.

Тем временем Максим нашёл заброшенную страницу очень похожего мужчины во ВКонтакте. Зайцев Олег, день рождения — шестое марта, на странице несколько репостов из сообществ с красивыми фото природы, последний был сделан в августе.

Из полиции сообщили, что Зайцев Олег Петрович проходил потерпевшим по делу об ограблении два года назад. Есть адрес, телефон и место работы.

Егор набрал номер Зайцева, но дозвонился лишь до недовольной женщины, объяснившей, что этот номер уже полгода принадлежит ей и никаких Олегов она не знает.

— Так, Макс, звони Зайцеву на работу.

В больнице, где Зайцев числился санитаром, его не видели уже неделю.

— Едем к нему домой.

«Форд» Егора домчался до места проживания Олега Зайцева за семь минут. Улицы медленно погружались в февральские сумерки. Фонари, фары встречных машин, окна и витрины. Редкие прохожие и привычные зимние существа. Этот город неуловимо походил на родной городок Эда и в то же время был отчётливо чужим.

— Вика, Макс, остаётесь на улице. Стажёр, подождёшь в подъезде. Аз, со мной.

Вика и Максим вышли из машины, но далеко от «форда» отходить не стали. Эд пошёл за Егором и Азаматом к видавшей виды девятиэтажке.

Старший ткнул в домофон, тот противно запиликал и тут же отозвался женским голосом:

— Кто там?

— Спецотдел, старший сотрудник Брянцев, гражданин Зайцев дома?

— Ой… А он тут не живёт… Мы у него квартиру снимаем…

— Откройте, гражданочка.

— Да, конечно. Сейчас.

Домофон пискнул, и дверь открылась.

Егор сказал:

— Стажёр, иди с нами. И не отсвечивай.

Лифт не работал, так что пришлось тащиться на восьмой этаж пешком. Хотя, с точки зрения Эдуарда, это всё-таки было гораздо лучше, чем заполнять отчёты или таращиться в бесконечные новостные сводки.

На нужном этаже в дверях самой левой квартиры стояла испуганно переминающаяся с ноги на ноги молодая женщина в линялом плюшевом костюме. За ней пряталась девчушка лет пяти, одетая в розовую пижаму с кошачьими ушками.

— Заходите скорее! — женщина заскочила в квартиру и чуть не споткнулась о ребёнка. — Юлька, ну-ка кыш в кровать!

Тесная, но уютная квартирка. Крошечная прихожая со светлыми обоями в золотых цветах. Подозрительно щурящаяся на незваных гостей серая кошка у кухонной двери.

— Вас как зовут, гражданочка? — осведомился Егор.

— Женя… Евгения Усольцева. Вы из полиции, да? — не дав гостям ответить, женщина затараторила. — Я мужу позвонила, но он на смене, так сразу приехать не сможет. С Олегом Палычем что-то случилось? У него проблемы? А то он нас ни с того ни с сего выгоняет! Представляете? Позвонил в пятницу и говорит: типа, съезжайте в понедельник! А мы куда съедем? И потом, мы же договаривались, что надолго въезжаем. И заплатили за полгода сразу. Всего три месяца прошло! Олег Палыч так-то спокойный такой, а сегодня на Пашку моего как начал орать!

— Говорил, что это его место? — встрял Азамат.

— Да! Вот так и сказал: «Это моё место!» Но он же эту квартиру сдаёт. Тут раньше моя знакомая жила…

— Сегодня? — нахмурился Егор. — Вы же сказали, что Зайцев звонил в пятницу?

— Ну да. И ещё сегодня утром звонил. Но Пашка мой ему сказал: нет, мы тут будем жить! Заплатили же, договорились, мы…

Азамат и Эдуард переглянулись: вполне возможно, что именно квартирантов Зайцев и собирается убить.

— Так, у вас есть номер Зайцева? — требовательно спросил старший.

— У мужа есть…

— Звоните мужу и дайте мне с ним поговорить. Живо, гражданочка.

Женщина испуганно ойкнула и вытащила из кармана домашних штанов телефон.

— Паш, приезжай скорее, тут…

Егор бесцеремонно выхватил телефон и с нажимом заговорил:

— Старший сотрудник спецотдела Брянцев. Вы должны немедленно передать нам номер Зайцева. Нужно убедить его приехать сюда. Да, оперативная необходимость. Да, конечно, вашу семью мы спрячем. Не волнуйтесь. Да, мы его задержим.

Егор закончил разговор, и тут же на телефон пришло сообщение.

— Евгения, вы должны позвонить Зайцеву и вызвать его сюда. Потом одеваетесь, собираете ребёнка и спускаетесь вниз. Там вас встретят наши сотрудники. Готовы?

— Ой, нет… я боюсь… — женщина побледнела и, кажется, готова была заплакать.

Не заставлять же её. Но вызвать Зайцева надо. Вдруг он уже наметил жертву? Или завтра утром убьёт кого-нибудь в очереди или в автобусе?

Что бы сделал Полоз?..

— Давайте я, — прогудел Эд.

Он взял телефон, который Егор протягивал Евгении, нашёл номер в последнем сообщении и позвонил.

Азамат, подхватив кошку, тихонько подгонял женщину собираться, а старший говорил с кем-то по телефону: наверное, с оставшимися внизу членами Б-четыре.

— Алё, Олег? Эт сосед снизу. Топишь ты меня, слышь! Я пришёл, а тебя на месте нету. Щас приедешь? Ну ладно, жду.

Эдуард нажал отбой и выдохнул.

Из комнаты в дальнем конце короткого коридора высунулся Азамат и улыбнулся:

— Классно придумал, Эд!

В голове эхом отозвалось: «Десять баллов за сообразительность!»

Через пять минут Азамат вывел из квартиры Евгению с дочкой и вынес кошку. Пока он провожал их вниз, чтоб передать с рук на руки Максу и Вике, Егор и Эд обошли квартиру. Всё чисто. За шкафом притаился пыльный ползун, но с ним разобраться — один знак.

— Как будем действовать? — спросил Эдуард, когда они закончили беглый осмотр.

— Дверь оставим открытой, свет в коридоре включим. Встречать его буду я: вы с Азом страхуете внутри. Аз на кухне, ты в проходной комнате.

— Будем с ним говорить? Или сразу знаками?

— По обстоятельствам, — пожал плечами Егор, глядя куда-то в район переносицы стажёра.

Эд только хотел спросить, в чём, собственно, дело, но тут вернулся Азамат, взбежавший на восьмой этаж, судя по всему, бегом.

— Всё, передал! — слегка задыхаясь, отчитался он. — Вика вызвала машину из отдела — отвезут их пока в одну из наших квартирок.

Егор коротко проинструктировал спеца по редким существам, и тот послушно удалился на кухню. Оттуда Азамату хорошо была видна прихожая, а значит, и существо. Что ж, а Эд уж было подумал, что его старший отправляет в дальнюю комнату, чтоб на глаза не попадался лишний раз.

Зайцев появился через двенадцать минут.

Сначала снизу позвонил Максим, предупредив старшего.

Вскоре в подъезде послышался шум захлопнувшейся двери и шаги. Зайцев шёл тяжело, но решительно. Целеустремлённо преодолевал пролёт за пролётом, чтобы, видимо, занять наконец своё место.

Остановился у приоткрытой двери в квартиру, резко дёрнул за ручку и стремительно вошёл.

— Кто тут? — хрипло крикнул Зайцев.

Эд уставился на него из полумрака своего временного убежища.

Голову высокого мужчины в серой куртке облепил незнакомый монстр. Больше всего тварь походила на паука, растущего вокруг человеческой головы. Десяток длинных многосуставчатых ног с острыми крючками на концах неприятно шевелились у лица Зайцева, будто он был жуткой неправильной Медузой Горгоной. Эд видел её изображение в сборнике мифов.

Зайцев заметил Егора и тут же прошипел:

— Это моя квартира! Вон отсюда! Это моё место!

Пять или шесть крючковатых ног вытянулись в сторону видящего, но тут же отдёрнулись, наткнувшись на защиту.

Егор вытащил удостоверение и сказал:

— У нас несколько вопросов по поводу убийства, которые вы недавно видели. Пройдёмте с нами, гражданин Зайцев.

— А у вас ордер есть? Нет? Тогда никуда я с вами не пойду! Не обязан!

— Не хотите свидетельские показания давать?

— Нет.

— Ладно, — покладисто согласился Егор. — Не хотите и не надо. Тогда давайте объяснительную напишем в отделении — и всё.

Из кухни высунулся Азамат, восхищённо глядя на монстра. Поймал взгляд старшего и покачал головой: мол, не знаю, что это.

Монстр потянулся было к видящему, но тут же убрал лапы-щупальца, прижав весь десяток к носителю.

— Не хочу в отделение! Давайте тут напишу.

— А паспорт у вас с собой?

— Нет…

— Тогда поедем к вам. Напишете заявление, паспортные данные внесём — и свободны.

Егор говорил спокойно, мягко, но настойчиво убеждая Зайцева пойти с ними и сесть в машину. Правильно: пусть сядет, а там можно будет его в спецотдел увезти.

Зайцев с подозрением уставился на собеседника. Потом оглянулся на стоящего в дверях кухни Азамата и сказал:

— А квартиранты где? Сбежали?

Он сунулся в комнату, где стоял Эд, и испуганно шарахнулся в сторону. Лапы-щупальца сначала растопырились, метясь в человека, но, ощутив защиту, снова съёжились вокруг лица Зайцева.

Вид у него был совершенно безумный. Блуждающий взгляд, круги под глазами, дёргающиеся губы, словно он всё пытался что-то сказать, но сдерживался из последних сил.

Но голос звучал почти спокойно:

— Так, тут всё чисто.

Он сунулся в дальнюю комнату, потом в санузел, бормоча под нос что-то о том, что его квартира хорошая. Эдуард вышел за ним в коридор.

Напоследок Зайцев заглянул на кухню, постоял в дверях, качая головой, обошёл Азамата и заглянул в холодильник.

— Ладно, идёмте. Вроде всё нормально.

Егор, стоявший на пороге кухни, отошёл в сторону, выпуская Олега, тот шагнул к двери — и вдруг схватил Азамата и с силой выпихнул его в коридор. Захлопнул дверь, щёлкнул шпингалетом.

Егор выругался, оттолкнув коллегу. Метнулся к двери, из-за который слышался неясный шум. Примерился и высадил хилую межкомнатную дверь плечом.

Эдуард протолкнулся по узкому коридору мимо Азамата, потирающего ушибленное плечо, к кухне.

— Стой! — заорал Егор.

Эд успел заметить, как Зайцев запрыгнул на подоконник и ухнул вниз. Эдуард ринулся к окну, топча скинутые одержимым с подоконника вещи, но, конечно, не успел.

Тело Олега Зайцева неподвижно лежало на обледенелом асфальте у подъезда.

— Вниз, живо! — рявкнул Егор. — Оно переселяется!

Эдуард стиснул зубы, борясь с нахлынувшей откуда-то дурнотой, и развернулся. Быстрее. Надо успеть задержать того, в кого забрался монстр.

Быстрее.

Эд выскочил из квартиры, обогнав Азамата.

Егор нёсся на три шага впереди.

Ещё быстрее.

Мелькали пролёты и двери, загорающиеся лампы и электрощитки. И снова двери.

Наконец Эд вслед за Егором выскочил из подъезда, в стылый вечер с обжигающе-холодным воздухом.

Эдуард не мог не смотреть на труп: нелепо вывернутая голова, тёмное пятно под ней, широко раскинутые руки — и ни следа монстра. В двух шагах от тела стояла Вика.

— Взял человека. За домом. Макс там.

Егор и Эд, обгоняя друг друга, кинулись в обход дома.

Кошкина они заметили почти сразу: тот мчался через детскую площадку в сторону соседнего дома.

А вот и мужчина с многоногим светящимся «капюшоном», плотно обхватившим его голову. Одержимый бежал со всех ног, подстёгиваемый монстром.

Эдуарда гнала следом мысль: вдруг этот мужик ускользнёт? Вдруг удерёт по незнакомому видящим району? Вдруг поиск не покажет монстра? Как тогда его искать? В сумерках мужика толком не разглядеть, фигуру скрадывает зимняя одежда. Что тогда? Ждать, пока он кого-то убьёт?

Погоня длилась недолго. Мужика, свернувшего налево к гаражам, сшиб с ног Егор. Одержимый вырывался, как мог, но всё, на что хватило его прыти — съездить разок противнику по физиономии.

Монстр размахивал лапами, но, к счастью, пробить защиту не мог.

Старший скрутил извивающегося мужика и велел подбежавшему Максиму сходить за наручниками. Тот кивнул и умчался.

— Куда его теперь? — спросил, отдышавшись, Эдуард.

— В нашу… больницу, — отозвался Егор, с трудом удерживая рвущегося на свободу одержимого.

— Давай я… — начал было Эд, но старший одарил его таким взглядом, что стажёр не только замолчал, но и отодвинулся в сторону.

Вернулся запыхавшийся Максим с наручниками, и вдвоём они с Егором зафиксировали руки одержимого и поволокли его к машине. Благо он перестал дёргаться, то ли обессилев, то ли выжидая удобного момента.

Послышался звук приближающихся сирен: видимо, кто-то вызвал полицию.

Когда они вышли из-за дома, в двор как раз въезжала полицейская машина. Следом прибыла и скорая.

Полицейские сразу направились к подозрительной компании, но Егор махнул корочками:

— Спецотдел, старший сотрудник Брянцев. Оперативные мероприятия.

Полицейские внимательно изучили документы Егора, Максима и Эда, затем, козырнув, отошли к трупу.

У «форда» ждали Вика и Азамат. Спец по редким существам зачарованно уставился на многолапого монстра, кажется, не заметив фингал под глазом старшего.

— Вика, останешься здесь, — велел Егор. — Аз тебя просветил?

Девушка кивнула.

— Хорошо. На вопросы ответишь, бумаги заполнишь — в общем, сама знаешь.

— Конечно.

— Мы в больницу.

Одержимого посадили между Азаматом и Максимом, и «форд» покатил к первой городской больнице. Спец по редким существам по пути позвонил медикам и предупредил, что за «подарочек» им везут.

Эдуард смотрел в окно на мелькающие столбы и дома и старался не думать о Зайцеве. О неподвижном теле, на которое смотришь с высоты, зная, что безнадёжно опоздал на доли секунды.

Не думать получалось плохо.

В больнице одержимого в сопровождении рослых санитаров и не менее крепкого врача проводили в отдельный бокс, изрисованный знаками от пола до потолка.

Азамат остался в боксе, пообещав позвонить, как только будут новости.

Когда видящие спустились в больничный двор, Максим сказал:

— Егор, Эд, а давайте зайдём куда-нибудь кофе выпить?

— Мне к Иванычу надо. Отчёт, — покачал головой старший.

— Рабочий день уже кончился, — возразил Кошкин.

— Ладно, — подумав немного, согласился Егор.

Эдуард молча кивнул. Всё лучше, чем сидеть в пустой квартире и пытаться не думать о мертвеце с торчащей из груди арматурой.

В круглосуточной кофейне на стенах висели золотистые гирлянды. Умопомрачительно пахло кофе, и ничто не напоминало о том, что где-то есть одержимые, самоубийцы и монстры.

Эд пил чашку за чашкой, глядя больше в свой кофе, чем на Макса и Егора, но никаких пророчеств в кофейной гуще так и не увидел. Вроде и рядом с коллегами, а не в одной команде. То ли дело со Змеями — душу захлестнула тягучая тёмная тоска. Хоть вой.

Позвонила Вика, сказала, что с вопросами и отчётами закончила, вызвала такси и едет домой спать ближайшие десять часов. Кошкин звал её в кафе, но она отказалась.

Минут через десять позвонили Максиму, и он, извинившись, вышел из-за стола.

Эд поймал на себе взгляд Егора и вдруг спросил:

— Ты не хочешь меня в Б-четыре брать, да?

— Не хочу, — спокойно отозвался старший.

— Почему?

— Потому что команда строится на доверии. Ты когда собирался рассказать о своей банде?

Змеи не банда.

Нет.

В груди стало холоднее и тяжелее, чем было.

«Есть свои и чужие, Ужик, — улыбнулся из небытия Полоз. — У тебя своих больше нет».

Вернулся Максим.

— Что случилось? — тут же спросил он, нахмурившись.

— Ничего, — пробормотал Эд. — Мне пора.

Он встал, чуть не опрокинув стол.

Одержимые боролись за своё место. А у него, кажется, места нет.

Февраль

25 февраля

7:05. Будильник. Подъём.

Он уснул только в четыре, глядя на круглую яркую луну на фоне неотвратимо светлеющего неба. Проклятый февраль.

Три часа сна плюс гололёд — значит, за руль сегодня нельзя.

Контрастный душ. Комплекс упражнений.

Чтобы взбодриться — чёрный кофе с чёрным перцем на кончике ножа: «секретный рецепт» старшего. Есть не хотелось, но он заставил себя приготовить яичницу с колбасой и бутерброды с сыром.

Он ненавидел вставать рано утром. Особенно по выходным. Но правила есть правила: просыпаться всегда в одно и то же время полезно. Там, правда, было ещё что-то о том, что и засыпать нужно в одно и то же время, но это из области фантастики.

После завтрака и кофе вырубиться прямо за столом уже не тянуло.

Он сходил за телефоном, лежавшим на прикроватной тумбочке, и нашёл номер Валентины Семёновны. Она встаёт рано, так что обычно он начинал выходной с неё.

— Алло, — проскрипел старческий голос, — кто это?

Опять не посмотрела, кто звонит. Предупреждал же, чтоб не брала с незнакомых.

— Здравствуйте, Валентина Семёновна. Это я…

— А, Егорушка! — обрадовалась бабушка, даже голос будто помолодел. — Здравствуй, дорогой мой, здравствуй!

— Я к вам заеду через полчасика?

— Конечно, приезжай.

— Что привезти?

— Да всё есть, касатик. Себя привози, — рассмеялась Валентина Семёновна.

— Хорошо. Скоро буду.

Если «всё есть», значит, соседка вчера сходила в магазин и купила молока, яиц, хлеба и масла. За крупами, мукой, макаронами, чаем и бытовой химией Егор возил Валентину Семёновну сам раз в полтора-два месяца. Старушка почти не выходила из дома, отваживаясь выбираться «в люди» только в компании. Раньше внука, теперь — Егора.

Стоило подумать о Никите, как ежеутреннее тошно превратилось в невыносимо. Чёртов февраль.

Егор быстро собрался и вышел из дома. Любимые чужой бабулей эклеры можно будет купить в кондитерской возле её дома, а пока на остановку. Он быстро зашагал в нужную сторону, мысленно кляня себя за то, что надел куртку, а не пуховик. Совсем отвык от пешей жизни.

Неделю назад ударили морозы, и город за ночь выстывал до ледяного звона. Промёрзшие деревья через одно тонкими узорами накрывали выползшие из-под земли полупрозрачные инейцы: смотрится красиво, но по теплу деревья начнут трескаться и хиреть. Куда только комитет городского хозяйства смотрит?

В душной и одновременно холодной маршрутке пришлось трястись почти сорок минут вместо ожидаемых двадцати пяти: все встречные светофоры, как назло, давали красный. Ладно, торопиться всё равно некуда.

Егор смотрел в окно и думал, что должен справиться. Да, каждый февраль жизнь становилась абсолютно беспросветной, а в этом году — особенно. Но это закономерно.

Потом наступит март, и станет легче.

Всё нормально. Всё почти хорошо. Подумаешь, бессоница.

Подумаешь, сорвался в тот раз на стажёра. Бывает. И так был на взводе из-за Барона: дурной пёс выскочил за ворота и сиганул под машину. Иришка чуть с ума не сошла, когда выбежала за Бароном, а он — весь в крови, в двух метрах от дороги, отброшенный ударом.

Четыре пса у Иришки во дворе, три кошки, а достаётся всегда Барону. Хорошо, что спасли ушастого негодяя: знакомые ветеринары — волшебники.

Он попытался представить идущего на поправку пса в дурацкой послеоперационной попонке.

Но вместо поправляющегося Барона в голове возник укоризненный Кошкин. Макс пару смен после инцидента со стажёром бросал на Егора печальные упрекающие взгляды, а сам стажёр перестал попадаться на глаза и вроде как начал работать с ночными. Ну и пусть. Если за два месяца не нашёл времени и желания обсудить свои перспективы в Б-четыре, значит, не очень-то и хотел.

Собственно, Егор и сам полагал, что они не сработаются. Петров слишком своевольный, слишком самостоятельный: приказов не слушается, самодеятельность разводит. А с такими привычками можно не только самому погибнуть, но и команду погубить.

Хотя в том, что со стажёром, только что видевшим смерть человека, стоило быть помягче, Максим, пожалуй, прав. Но теперь-то что — было и было.

Егор вышел на «Перекрёстке» и, ёжась от холода, поспешил в кондитерскую.

— Пять эклеров, пожалуйста.

— Обычные, фисташковые или шоколадные? — улыбнулась хорошенькая блондинка в голубом форменном платье.

— Обычные.

Валентина Семёновна больше всего любила именно такие.

А вот потом, по пути к Иришке, можно будет шоколадные купить: они с Тёмой всё шоколадное обожают. Хотя через весь город на маршрутке стоит ли? Всё-таки на своей машине несравнимо удобнее.

Егор, не отвечая на улыбку продавщицы, расплатился и забрал коробку с пирожными.

Уже у самого подъезда зазвонил телефон.

Он глянул на экран: Наташа.

— Да, Наташ.

— Егор, привет. Прости, что так рано… И ещё раз прости, мне ужасно стыдно, но у тебя же выходной? Ты же приедешь сегодня?

Кажется, она всхлипнула. Женькина жена… вдова всегда была чувствительной и чуть что готовой расплакаться. Женя считал её эмоциональность ужасно милой и искренне старался жену не расстраивать.

— Да, конечно, Наташ. Как всегда.

— Ты не должен, Егор! Я тебе каждые выходные твержу: ты не должен! То есть сегодня… ой, я такая глупая! Ты прости, — она всё-таки всхлипнула. — Лена заболела, вот и я вся на нервах. И Кир тоже…

— Что-то серьёзное? — перебил насторожившийся Егор.

— Нет! Ну, то есть не по вашей части. Просто болеют: температура, насморк, слабость, голова болит. Кир из садика заразу принёс. Лена плакать начинает, если я хоть на шаг отхожу. Ты можешь нам лекарств купить? Я вчера не всё нашла в соседней аптеке. Ночь не спала: устала, тоже заболею, видимо. Прости, что дёргаю…

— Нормально, Наташ. Я сейчас у Валентины Семёновны, поднимусь к ней — и сразу к вам.

— Да нет, не надо сразу. Старушке поговорить охота, я понимаю. Я так рано позвонила, чтобы всё уточнить. Приезжай, как сможешь, ладно? Прости, что я так…

Где-то рядом с Натальей заплакала дочка.

— Всё нормально. Я приеду.

— Спасибо, Егор, — она отключилась.

Он сунул телефон в карман и позвонил в домофон. Дверь тут же открылась, впуская его в полутёмный сравнительно тёплый подъезд.

Егор поднялся на третий этаж и стукнул в правую дверь.

— А я в окошко смотрю, жду машинку знакомую, а тут ты, — улыбнулась Валентина Семёновна, впуская его в крошечную квартирку, пахнущую выпечкой и чем-то неуловимо домашним, родным.

Обычно эти запахи и компания чужой бабули успокаивали Егора. Но не в феврале. Не в шаге от первой за четыре зимы годовщины.

Выпили чаю: Валентина Семёновна с эклерами, гость — с домашними булочками. Поболтали ни о чём: о погоде, о политике, о ценах, о бабушкиных соседях.

Перед уходом Егор на всякий случай перепроверил защиту квартиры. Всё чисто, надо только обновить знаки у окна в спальне. Пять минут — и всё в порядке.

Стоя в дверях, уже одетый и обутый, он напомнил:

— Валентина Семёновна, вы смотрите всё-таки, кто звонит, а? Мошенников сейчас много развелось.

— Знаю, Егорушка, знаю. Новости-то смотрю. Но с меня что взять-то мошенникам? — старушка рассмеялась.

И тут же добавила тихо-тихо:

— Я всё жду, что Никитка позвонит. Особенно сейчас, в феврале. Тело-то не нашли ведь, так что всё надеюсь.

Она шагнула к застывшему у входной двери Егору, обняла его и зашептала:

— Ты прости, хороший мой, прости старую. Знаю, как ты мучаешься. Да только ни в чём ты не виноват, Егорушка. Так уж вышло.

Он высвободился, стараясь не обидеть бабушку. Пообещал заехать первого или второго марта и почти выскочил в подъезд.

Нет, Никита не вернётся. Ни он, ни Женя, ни Пал Палыч. Никто не вернётся.

Он вышел в холодный февраль.

Надо ехать к Наташе. Надо навестить Иришку. Как и каждые выходные, год за годом.

Его, Егора, жизнь тоже закончилась в прошлый високосный год. Но он хотя бы может помогать родным тех, чьи жизни прервались и физически.

Поначалу Валентина Семёновна всё плакала, отказывалась ехать в магазин и в поликлинику с чужим человеком и спрашивала, когда же вместо Егора придёт её любимый единственный внучок Никитка. Иришка дичилась: мол, нам с сыном ничего не надо. Только Наташа не стала гнать его с порога. Ей с младенцем и двухлетним малышом на руках любая помощь была кстати.

Со временем Егор научился мерить давление и ставить уколы, подогревать детское питание и менять подгузники, давать таблетки собакам и стричь когти котам.

А вот жить без П-четыре так и не научился.

У Наташиного дома Егор позвонил уточнить, какие именно лекарства нужны. Договорились, что Егор повесит пакет на дверную ручку и позвонит, а заходить не будет: Наташка ужасно боялась его заразить.

Он зашёл в аптеку, потом в соседнем киоске купил обожаемые Ленкой и Киром груши и апельсины. На всякий случай взял хлеб, курицу на бульон, масло и сыр: вдруг варить бульон Наташке будет слишком тяжело? Сама она никогда не скажет, что нужно что-то купить. Обычно он молча проходил на кухню и заглядывал в холодильник, но сегодня не выйдет.

Зря она, конечно, так скромничает: зарплата у «спецов» хорошая. А Егору и тратить её не на кого.

В знакомом дворе он осмотрелся, проверил знаками: всё чисто. В подъезде тоже всё в порядке.

Егор повесил пакет, позвонил в дверь и поднялся на пролёт выше.

Замученная Наташа с опухшим носом и покрасневшими глазами высунулась в подъезд и забрала пакет.

— Это дядя Егол плишёл? — спросил из квартиры Кир.

— Нет, солнышко. Дядя Егор не придёт. Он нам привет передал. Смотри, что тут…

Дверь закрылась.

Егор проверил знаками лестничную площадку Наташи и дверь её квартиры. Никаких признаков опасности. Видимо, и правда просто зараза, которую принёс из садика Кирилл. Хоть что-то относительно хорошо.

Иришка жила в частном доме на границе города и пригорода. Егор купил по пути к остановке шоколадных пирожных и кучу жильных костей для псов. Позвонил Иришке, спросил, что ещё нужно. Захватил чай, два пакета молока и пяток крупных морковок.

Ехать до «Пятого километра» на общественном транспорте долго, тряско, ещё и с пересадкой. Даже представлять неохота. Он вызвал такси, и вскоре синяя «хонда» быстро, несмотря на гололёд, домчала его до нужного дома.

Во дворе его сразу облепили собаки: первым подскочил чёрно-белый пушистый Барон в голубой послеоперационной попонке. За ним примчались бодрый белогрудый Тиль и здоровяк Калуга с брылястой мордой мастифа и лохматыми, как поношенная песцовая шуба, боками. Последней степенно притрусила престарелая рыжая Мамаша.

Искренняя доверчивая радость, мокрые носы и добродушные собачьи приветствия немного примирили Егора с февралём. Пусть и ненадолго.

— Здорово, Егор! — на крыльцо вышел Тёма.

Как вытянулся пацан за прошедший год. А ведь совсем мальчишкой был, когда потерял того, кого Егор никогда не сможет заменить.

Разобрали пакеты, выпили чаю: Иришка предлагала поесть, как следует, но Егору кусок в горло не лез. Он притворился, что поел у Валентины Семёновны, но Иришка, кажется, не поверила. Впрочем, уговаривать не стала — и ладно.

Перед тем, как уйти, Егор поиграл с собаками и проверил знаки в доме и во дворе. Тёма и сам был видящим, но лучше перестраховаться, чем потом корить себя, что недоглядел. Парнишка показал, как обновил защиту у себя в комнате и на входной двери — Егор одобрил: ровные ряды знаков сплетались в сложный защитный узор, который Пал Палыч придумал сам.

Возвращаться в пустую квартиру не хотелось, но сегодня, как назло, Иришкино подворье не требовало ремонта, ничего не надо было никуда увозить или откуда-нибудь привозить. Всё было в порядке. По крайней мере с вещами и собаками.

Наконец оттягивать прощание стало совсем неприлично. Либо говори, что хочешь остаться, либо уходи.

Егор попрощался и пешком пошёл вдоль улицы к автобусной остановке. Сейчас перспектива трястись в автобусе с пересадкой казалась почти приятной. Чем дольше добираешься до дома, тем меньше проведёшь в наполненной воспоминаниями пустоте. Малодушно, конечно, но…

От внутреннего монолога Егора отвлекла странная тень, отмеченная краем глаза. Он остановился и посмотрел туда, где ему померещилось движение.

Не померещилось: над домом на соседней улице пузырился серый полупрозрачный купол. Будто вместо дома там стоял гигантский котёл, из которого выкипало подозрительное бурлящее варево. Чем дольше Егор смотрел на него, тем темнее становился купол, наливаясь тьмой и, кажется, пузырясь всё активнее.

— Диспетчер, это Брянцев. Неясная аномалия в частном секторе возле остановки «Пятый километр».

Егор пробежался по улице и вскочил в проулок, описывая диспетчеру по телефону существо.

— Точный адрес — улица Восьмого марта, двадцать.

В ворота накрытого «куполом» дома колотила испуганная девчонка лет двадцати в розовом пуховичке. Рядом стояла белая «тойота» с ещё одной взволнованной девушкой за рулём.

—Тим, открой! — кричала «розовая», стуча по воротам. — Тим! Это я!

— Что происходит, девушка? — спросил Егор, пряча телефон.

Девчонка обернулась на голос и затараторила:

— Там мой парень… бывший парень… Он сообщение оставил, что он меня любит и что я ещё пожалею… Он, кажется, что-то с собой сделал! Я сразу приехала, а он не открывает. А последнюю сторис из дома точно грузил… Вы поможете?

Егор спросил, может ли быть дома ещё кто-то, но девушка в розовом покачала головой:

— Нет, тётя Рита в командировке, дядя Ваня Вику повёз к бабушке. Тим там один, он…

Девчонка расплакалась, и из машины выскочила её подружка.

— Успокойся, Сонь. Он дурит просто.

Егор велел им сесть в машину и подождать.

На заборе стояла базовая защита, но знаки будто подтаяли, словно что-то дохнуло на них жаром изнутри двора.

Придётся разобраться на месте. Егор подпрыгнул, ухватился за навершия, подтянулся и перелез через забор.

Поиск. Нужно убедиться, что существо только в доме.

Набрать номер Азамата. Описать бурлящее нечто, проросшее сквозь дом.

Спец по редким существам явно обрадовался. Как правило, это не означало ничего хорошего для обычных людей. Для видящих тоже.

— Оно растёт, Егор?

Пузырящаяся масса, словно в ответ на вопрос Азамата, тут же увеличилась на полметра, как тесто, прущее из гигантской кадушки.

— Да. И быстро.

— Чернеет, если на него смотреть. Пузырится на вид. И размером с целый дом! Дом видящих?

— На заборе защита есть, да.

— О, тогда оно поглотило какой артефакт и разом вымахало с дом! Круто!

— Аз!

— Ой, прости. Это, судя по всем, фервенс. Видимо, большой.

В доме что-то вспыхнуло. Потом ещё раз. Это знаки!

Видимо, тот парень, которого звала девчонка в розовом, действительно в доме и пытается драться с существом.

— Насколько опасный? Внутри человек.

— Само собой, фервенса обычно вызывают! А так он опасный, да. Старается обездвижить человека, потом быстро высасывает жизнь. Эффект будет как будто жертва надышалась угарного газа.

— Как быстро?

— От десяти минут до получаса, но, вроде как, чем он больше, тем быстрее справляется. А про такого, чтоб с целый дом, я и не слышал.

— Я за человеком. Защита выдержит? Наших уже вызвал.

— Свяжусь с диспетчером: потороплю. Жертву надо, по возможности, на свежий воздух поскорее. Давай.

Аз отключился.

Вспышек больше не было. Видимо, фервенс сумел-таки обездвижить жертву.

Егор шагнул на крыльцо, погружаясь в пузырящееся тело монстра. Защита на куртке тут же засветилась. Вспыхнули амулеты на шнурках и на браслете.

Дверь заперта. Егор попробовал выбить створку, но не сумел. Тогда он обошёл дом, приглядываясь к окнам. Нашёл приоткрытое на втором этаже. Так, туда можно забраться с крыши гаража у дома.

С поленницы на крышу гаража. Осторожно к окну. Проверка знаками. Теперь внутрь.

Защита на куртке светилась совсем слабо: скоро окончательно разрядится. Значит, надо действовать очень быстро.

Поиск. Знаки, светясь, полетели из комнаты — Егор следом, затем по коридору направо.

Эту дверь он высадил без проблем.

На ковре, возле незнакомых символов, вычерченных тёмным по светлому ворсу, лежал тощий парнишка с пирсингом в носу. Бледный, дыхание неровное, на раздражители не реагирует.

С крыши гаража его в одного нормально не снять. На крыше не оставить: фервенс уже поглотил её и полз дальше. Надо стащить парня вниз и открыть одно из окон на первом этаже.

Внезапно накатило головокружение, и тут только Егор заметил, что куртка больше не светится.

Техника безопасности в таких случаях велит спасать спецотделовца, а не гражданское лицо. Тем более, что помощь уже близко.

Сколько он тут лежит? Минуты три. Не дотянет до приезда спецов.

Да и пусть: сам же вызвал тварь, судя по всему.

Егор ругнулся и взвалил парня на плечи.

Голова закружилась сильнее. Дыхание билось где-то в горле, никак не желая проходить ниже, в лёгкие.

Егор вышел в коридор, кренясь под тяжестью человека. Налево тупик с окном, направо, кажется, лестница.

Не навернуться бы со ступеней.

Егора мотало, как пьяного. Он вцепился в перила и с упрямством идиота тащил парня вниз. Дышать уже толком не получалось, только хрипеть, отрывисто и надсадно.

Вот и ступеньки кончились. Он чуть не рухнул, шагнув на ровный пол, но чудом удержался и, шатаясь, побрёл к окну.

Егор спустил парня на пол и еле справился с ручкой: в дом пахнуло морозом.

Вдали слышались сирены. Подкрепление? Или глюк?

Он наклонился и приподнял парня, весившего целую тонну. Перевалить гражданского через подоконник. Выбраться самому. Вытащить человека. Оттащить к забору. Упасть в снег и задохнуться. Отличный план. Пал Палыч бы одобрил.

На пункте «вытащить человека» откуда-то набежали люди. Отняли гражданского и унесли. Подхватили под руки самого Егора и, что-то укоризненно бормоча, потащили прочь.

Очнулся Егор в палате. Слабо пахло больницей и цитрусовым освежителем. Больно не было, дышалось нормально. Хотелось спать и ни о чём не думать.

Рядом кто-то был. Наверняка команда. Как тогда, когда он угодил в разрывателя. Сейчас он откроет глаза, а там, у окна, Никитка следит за прозрачной птицей. В кресле Пал Палыч с книгой, в очках для чтения. На стуле у кровати встревоженный Женя.

Егор позволил себе чуть-чуть побыть рядом со своими — на самом деле наверняка в палате всего лишь медсестра — и открыл глаза.

У окна стоял Азамат, с вниманием кошки изучая что-то скачущее по подоконнику. В кресле сидел Максим с блокнотом. А у кровати стояла Вика, с тревогой вглядываясь в пострадавшего коллегу.

— Очнулся! — сказала она, поправляя очки, и к старшему тут же подошли Максим и Азамат, бурно радуясь его пробуждению.

После обмена приветствиями Егор спросил:

— Пацана откачали?

— Да, — весело отозвался Азамат. — Он действительно вызвал фервенса, чтобы распрощаться с жизнью из-за несчастной любви, представляешь?

— Откуда узнал про ритуал?

— Из дедовых записей. Дед, оказывается, был нашим коллегой в своё время и, видимо, не все бумаги сдал, когда на пенсию вышел.

— Почему монстр?

— Не поверишь, чтоб маму с папой не расстраивать! — взмахнул руками Аз, то ли возмущаясь, то ли поражаясь. — Пусть бы, говорит, подумали, что это случайность. Ну, думал, хватит времени следы ритуала убрать. Опять же фервенс — это небольно и нестрашно.

Вика покачала головой, явно не одобряя выбранный парнем метод решения проблем. Максим вздохнул.

Азамат продолжал:

— Он решил, что защиты на его комнате хватит — монстр упокоит его и исчезнет. Не учёл только, что фервенс является в пределах определённого диаметра, и на стены с защитой ему в момент проявления наплевать.

— А чего он расти начал?

— Поглотил пару артефактов вроде ловца снов с отпугиванием кошмарников и цветочного солнцелова. Ничего незаконного, мелочь всякая! Но фервенсу хватило, чтоб сверхъестественной энергией напитаться — и ап! А тут как раз ты мимо проходил.

— Очень удачно для «молодого Вертера», — заметил Максим.

Вика фыркнула, а Егор так и не сообразил, что имел в виду Кошкин. Видимо, что-то из классики. Как ни старался Макс делать вид, что он самый обычный рядовой «спец», воспитание давало о себе знать. Но, надо полагать, не понимал его отсылок только Егор. Однако к счастью для Б-четыре, это не смущало ни Кошкина, ни самого Егора.

Выпускать пациента раньше, чем через сутки непрерывного наблюдения, медики отказались категорически, так что Б-четыре пришлось оставить старшего в больнице.

…Как оказалось, в палате может быть так же тоскливо, как и в собственной квартире. В общем-то, неудивительно: в феврале нет разницы, где лежать без сна и пытаться не думать о том единственном, что имеет значение.

Високосный год

29 февраля

Вчера удалось отключиться почти на десять часов — измотанный бессонницей организм взял своё, так что в последний день зимы Егор вышел на смену.

Рабочий день прошёл без происшествий. Опросили свидетелей по текущему делу, проверили оказавшуюся ложной информацию о вызове ледяного существа в районе Лысой горы, заполнили бумаги и выслушали отчёт Азамата о росте популяции малых надснежников в Кирилловом лесу. Раз малые, то нестрашно. Собственно, Аз и отчёт выдал только для того, чтоб лишний раз поумиляться зубастыми «цветами».

После смены Егор развёз коллег по домам: сначала Аза, потом Вику, затем Максима.

Когда «форд» подъехал к пятиэтажке, в которой снимал квартиру Кошкин, тот спросил:

— Егор, а может в кафе? Проводим зиму, попьём кофе, клипы, которые там крутят, посмотрим? На музканалах иногда такое показывают, что ого-го!

Макс улыбнулся, но в его глазах светилось беспокойство. Конечно, Максим был в курсе, что именно двадцать девятое февраля значит для старшего. Все в Б-четыре были в курсе. Но Вика, как здравомыслящий человек, наверняка полагала, что навязываться Егору не стоит: если старшему понадобится компания, он даст знать. А Азамат, вполне вероятно, забыл, что памятная дата — именно сегодня.

— Нет, — ответил Егор. — Спасибо, Макс. Правда — спасибо. Но нет. Иди домой.

Максим вздохнул и вышел из машины.

Красный «форд» отъехал от дома номер восемь и свернул в соседний двор. Егор заглушил двигатель и задумался.

Куда теперь?

Возвращаться в отдел смысла не было: Иваныч строго-настрого запретил брать по две смены подряд. В первый год после инцидента Антон Иваныч отправил Егора отдыхать в самом конце февраля, но от тупой бездеятельности тот чуть не рехнулся и с тех пор из года в год выходил если не на дежурство — с бессонницей шутки плохи, то хотя бы в архив или на склад. Но только одну смену.

Домой? Рано или поздно придётся. Но не сейчас.

Он включил магнитолу. Салон заполнили тревожные аккорды «Восхождения чёрной луны».

Как наяву послышался голос Пал Палыча:

— Вот! Вот, что есть настоящая музыка! Не чета твоим «Фарадензам», Кит!

— Да вы что, Пал Палыч! — горячился Никита. — Да это же постмодерн! Деконструкция искусства! Свобода и стиль!

Они уже пару лет как нашли общий «музыкальный» язык, но всё продолжали подкалывать друг друга ко взаимному, насколько понимал Егор, удовольствию.

Пал Палыч нежно обожал «Оргию праведников», «Rammstein», «Led Zeppelin», «Deep Purple». Первые месяцы совместной работы он до хрипоты спорил с Никиткой, фанатом «Little Big», «Шесть часов» и всяческой альтернативы. Женька посмеивался над обоими меломанами, а Егор, совершенно далёкий от музыки, поначалу отмалчивался, боясь, что его сочтут тупым пеньком. Но коллеги, узнав, что в музыке Брянцев не сечёт, только обрадовались.

— О, неофит! — ликовал Пал Палыч. — Я тебя приобщу к старому доброму року!

— Старое и доброе — это, конечно, хорошо, — фыркал Никита, — но что такое настоящая бомба, ты узнаешь от меня!

— Вы его будто в секты заманиваете! — веселился Женька. — «Пс-с-ст, парень, не хочешь немного классной музычки?»

А Егор впитывал и музыку, и споры. Оказывается, можно спорить весело, а не шарахая кулаком по столу. Оказывается, чего-то не знать — это повод просветиться, а не «ты что, идиот?».

Оказывается, так бывает, что ты важен и как часть команды, и сам по себе.

Через полгода после первой встречи меломаны сошлись на том, что круто в музыке может быть по-разному и составили командный плей-лист, куда Женька добавил «Мумий Тролля», «Evanescence» и «Linkin Park».

Месяц за месяцем, год за годом командный плей-лист по чуть-чуть обновлялся, всегда по сути оставаясь прежним: дико разнородным и прекрасным в своей странной гармонии, понятной только П-четыре.

…С прошлого високосного года в плей-лист добавилась лишь одна песня «Электрослабости», последнего музыкального увлечения Кита. В апреле Егору приснился Никита, с горящими глазами повторяющий «хочу, хочу, хочу». Когда выяснилось, что у его любимцев вышел новый альбом, Егор закинул в плей-лист заглавный трек.

На смену Калугину пришёл Тиль Линдеман и запел о Германии.

П-четыре ещё рядом, пока последний из них слушает командный плей-лист.

Дичь. Глупость. Идиотия.

Егор прибавил громкость.

…Говорят, годовщины гибели можно встречать на кладбище. Но у П-четыре нет могил. Егор ходил к Сторожу, чтобы хоть что-то узнать, но тот лишь покачал головой в ответ на расспросы. Задавать вопросы Сторожу Иваныч, как и двойные смены, запретил, но в отличие от смен проконтролировать этот момент не мог.

Так странно, что у ребят первая годовщина, хотя прошло уже четыре года. Наверное, это по-своему забавно. Егор попытался улыбнуться, но губы онемели и не слушались.

…Ещё, говорят, помогает напиться, но, как и многие видящие, он не надеялся найти покой в алкогольном забытьи.

Конечно, любой из Б-четыре составил бы ему компанию, стоило только попросить. Но Егор не просил.

Вот и сидел теперь в машине, глядя в сгущающуюся темноту последнего февральского вечера.

Из полузабытья Егора вывел телефонный звонок.

Он глянул на экран: «Наташа».

Отвечать не хотелось. Что он мог сказать вдове в годовщину гибели её мужа? Ничего.

Егор принял звонок.

— Пливет, дядя Егол!

— Кир? Привет.

Почему звонит мальчик, а не его мама? Что-то случилось?

— Егол, а почему папа к нам не зашёл?

— Ты о чём⁈

— Плиходил папа. Он маму заблал, а в квалтилу не зашёл. Он нас с Леной, навелное, забыл…

— Как так — папа? Кир, я сейчас приеду!

— Плиезжай, — разрешил мальчик. — Мама телефон забыла. Очень ладовалась и плакала, когда папа плишёл. Я видел в двель. Хотел к ним выйти, но я же должен спать, а я пло диназавлов читал…

Егор торопливо вывел машину на проезжую часть и помчался к дому Наташи.

— Мама давно ушла?

— Не очень. Плимелно пять минут плошло. Почему папа к нам не зашёл, а?

— Это точно был папа, Кир?

— Да! Я его не помню, но фотоглафии же мама показывает всё влемя. Это точно папа Женя. И мама говолила «Женя, Женя, ты велнулся…» и всё плакала. Он сказал: «Пойдём» из подъезда, и она пошла, плямо в тапках. А мы с Ленкой остались.

Егор повторил, что скоро приедет, и отключился.

Что за чёрт⁈ Женька погиб. Как и все остальные. Ну, почти все.

«Форд» мчался по обледенелой дороге, а Егор вспоминал.

…В тот карантинный год двадцать девятое февраля выпало на рабочую субботу. Весь день пришлось ловить снежных пчёл — назойливых паразитов, пьющих жизненные силы из всех, кто проходит мимо их «улья». Пчёлы ловиться не желали и пытались спасаться по всему кварталу.

Конец смены П-четыре встретили на окраине города, уставшие, но довольные. Порешили отчётами заняться во вторник, а пока Пал Палыч позвонит Иванычу и доложит, что всё пчёлы пойманы и развеяны, а команда, не заезжая в отдел, отправляется по домам.

— Поехали к нам! — пригласил Пал Палыч, отзвонившись начальству. — Иришка пирог испекла на проводы зимы. Творожно-вишневый — вкуснотища!

— Эх, я бы рад, — вздохнул Женька, — но меня Наташка ждёт. Мелкие её уже с ума свели, а с меня какая ни есть помощь.

— Но ты ж целый день работаешь! — хмыкнул неженатый Никита.

— Так и она не прохлаждается. Эх, молодой ты ещё, Кит, глупый!

На деле Женька был старше Никиты всего на два года, но любил шутя подчёркивать солидный статус отца и мужа.

— Успею ещё поумнеть и состариться, — привычно отмахнулся Кит.

— Эт точно! — кивнул старший.

— Тогда давайте Женьку домой закинем — и к Палычу? — предложил Никита.

— Окей, — кивнул Женя.

— Вот и славно! А вы с Наташей завтра к нам приезжайте, по весне уже, — улыбнулся Пал Палыч. — Мы с Иришкой рады будем.

Егор предвкушал чудесный вечер. Дома у старшего было уютно и по-доброму суетно: тут и там сновали собаки и коты, носился по коридорам шебутной Тёмка — нежно любимый Палычем внук. И пахло в этом доме то блинами, то пирогами, то наваристым супом. Выросший с вечно занятой матерью Егор раньше думал, что домашняя еда — это «ешь, чё дают!», а у Иришки всё выходило обалденно вкусно. Сам Палыч, кстати, тоже прекрасно готовил: и шашлыки, и рыбу в фольге, и жареную картошку.

Стоило сесть по местам: Никита за руль, Палыч рядом, Женька и Егор позади, как затрещала рация.

— Диспетчер вызывает П-четыре.

— П-четыре на связи, — отозвался Палыч.

— Срочный вызов на Заводскую, шестьдесят три. Вы же рядом?

— Да, мы на Заводской, восемь.

— Понимаю, что ваша смена закончена, П-четыре. Ночных уже отправила на этот адрес. Но в этом направлении авария на мосту — Ю-три и С-четыре минут сорок будут в объезд добираться, — в голосе диспетчера прозвучали извиняющиеся нотки.

— Вас понял. Что за вызов?

— Видящие по соседству говорят, что в кафе по адресу странные вспышки. И потом люди из дома, в котором находится кафе, зачем-то идут в него в домашней одежде.

— О, ментальщик! Выезжаем.

Палыч кивнул Никите, и красный «форд» покатил по Заводской.

Вскоре показался торец нужного дома с большими цифрами «63». Машина въехала в соседний двор, и вскоре П-четыре подошли к точке вызова.

Типовая пятиэтажка. На первом этаже салон сотовой связи, магазин игрушек, кафе с немудрёным названием «Еда». И никакой сверхъестественной мелочи вокруг.

На крыльце заведения стояла женщина в пушистом бежевом халате и с полотенцем, намотанным на голову. Из-под полотенца свисала влажная тёмная прядь. Женщина открыла дверь и шагнула внутрь.

Из глубин кафе послышался усиленный микрофоном хрипловатый голос:

— … и джентльмены! Наше…

П-четыре переглянулись.

— Поиск на счёт три! — скомандовал Палыч. — Раз, два, три!

Учетверённый символ полетел прямо к окну кафе и влетел в него. Значит, существо действительно там, а не прячется, скажем, в подвале или в соседнем здании.

— О, «спецы»! — раздалось откуда-то справа. — Никитос, здорово!

К П-четыре подскочил тощий совсем юный «частник» в куртке со знаками. Кит поздоровался с ним, представил знакомца Лешим и спросил, что тут.

— Да я не в курсе! — дёрнул плечом частник. — Живу в соседнем доме, спустился посмотреть, что за фигня творится.

— Тогда Кит и Женька останутся тут с Лешим, а мы с Егором проверим, что там, — распорядился Палыч.

Никто не спорил.

В полутёмном кафе с нарисованными на стенах пейзажами на барной стойке сидел плотный мужчина средних лет с микрофоном в руках и самозабвенно вещал:

— … шикарная вечеринка! Вас ждёт самое впечатляющее шоу в вашей жизни!

Люди, сидящие за столиками, на столиках и просто на полу, зачарованно слушали мужчину. Одна старушка покачивалась из стороны в сторону и всё бормотала себе под нос: «Ох, мой хороший… наконец-то, мой хороший! Пришёл…» Остальные тоже что-то шептали: насколько уловил Егор, в основном повторяли слова мужика на стойке: «Шоу… в жизни… шикарная…»

Верхняя одежда видящих слабо светилась, но в остальном Егор ничего подозрительного не ощущал и не видел. Ни полупрозрачных нитей, ни светящихся щупалец, ни лишних теней на стенах. Видимо, это действительно ментальщик: существо, влияющее на восприятие и туманящее разум. Наверняка создало иллюзию, заманив людей. А «спецы» со своей защитой ему не по зубам.

— Выводим людей, — велел вполголоса старший.

Егор взял за руку ближайшую к нему женщину и потянул к себе. Она безвольно подчинилась. Тогда он приподнял за локоть пожилого мужчину в домашнем костюме и смешных тапочках. Тот тоже не сопротивлялся.

Старший подхватил на руки ребёнка, а свободной рукой повёл к выходу то ли молодую мать, то ли старшую сестру.

На улице «околдованные», стоило их отпустить, попытались вернуться в кафе. Пришлось придержать их снова.

— Давайте-ка защитку круговую, — велел Пал Палыч.

Никита и его приятель живо начертили защитный круг на подтаявшем снегу. Егор завёл своих подопечных в круг и отпустил. Кит замкнул круг. Люди замерли, пустыми глазами таращась на кафе, но не пытаясь выйти за знаки.

— Хорошо! Женька, жди тут. Остальные со мной. Леший, ты тоже останься, пожалуйста. Приказывать тебе не могу, но мне спокойнее будет, — попросил Пал Палыч.

— Я за вами, тих и осторожен! — заверил «частник». — Людей же надо выводить, так что чем нас больше, тем лучше.

Палыч кивнул, и четверо видящих вернулись в кафе.

Егор надеялся, что ментальщик снова их проигнорирует, но стоило начать поднимать людей, как мужчина на стойке сказал:

— Кажется, у нас гости! И очень сомнительные, раз пытаются испортить всё веселье! — он вскочил на стойку и погрозил пальцем. — Так не пойдёт!

— Не слушайте, — отрезал Палыч. — И поторопитесь.

Егор схватил за рукава четверых: парня, девчонку, женщину в халате и деда. Потащил к выходу. Люди шли медленно, мешали друг другу, но он волок их изо всех сил. Распахнул дверь и вывел гражданских на улицу. Женька сообразил начертить незамкнутый защитный круг и был занят следующим. Егор заволок людей в круг и закрыл его.

Из кафе показался Палыч. Он тащил нескольких человек на «поводке» из ремня, кажется, связав их запястья, и ещё одного волок свободной рукой. Потом вышел Женька с тремя девушками.

Егор поспешил обратно в кафе и чуть не столкнулся с Лешим, ведущим двоих одурманенных.

В предбаннике у гардероба его нагнали Палыч и Женька.

— Пока существо не агрессивно, не трогаем, — велел старший. — Продолжаем выводить людей.

В зале Егор всё же глянул на одержимого: тот стоял на стойке, широко раскинув руки и запрокинув голову, и не обращал никакого внимания на то, что творилось вокруг.

— Живо! — поторопил старший.

Так, сосредоточиться. Не отвлекаться. Хватать людей за рукава и руки.

Егор не смотрел гражданским в глаза, ведь вглядываться в лица —это тоже отвлекаться. Локти. Запястья. Халаты. Рубашки. Пара курток. Спортивные костюмы. Одна кружевная штука на тонких бретельках.

Выводить столько, сколько можешь удержать. Завести в круг.

Вернуться обратно.

В кафе Егор снова покосился на одержимого. Мужик на стойке медленно начал сводить руки — и воздух в кафе вдруг задрожал, как в жаркий-прежаркий день.

— Искажение пространства! — крикнул Палыч. — Хватайте, кого можете — и на улицу! Живо!

Егор схватил и потащил.

За ним, пыхтя и ругаясь, волок кого-то Кит.

Вот и улица.

В круг их. Вот так, хорошо. Вывел своих людей Никита, за ним Леший. Потом Палыч.

Всех в круг.

Леший метнулся обратно к кафе.

— Нет, стой! — крикнул Палыч.

— Там всего двое осталось! И ребёнок мелкий. Я успею, — крикнул на бегу парень и юркнул в кафе.

— Я прикрою, — подался следом Кит.

— Что там? — встрял Женька.

— Искажение пространства, — мрачно ответил Палыч.

— Нашей защиты должно хватить. Я быстро! — настаивал Кит.

Его перехватил Женька.

— У вас защита уже всё, а у меня цела.

И побежал к кафе. За ним заскочил внутрь Кит, желая то ли помочь, то ли остановить. Следом на крыльцо взлетели Палыч и Егор.

Воздух дрожал уже снаружи, у больших окон кафешки.

Палыч вдруг обернулся к Егору и неожиданно сильно толкнул его в грудь. Егор отлетел на пару метров, рванулся с земли, но кафе вместе со старшим, застывшим у двери, растаяло у него на глазах.

Только что было — и нет.

Как же так?

Он смотрел, не смея ни дышать, ни моргать, на то место, где только что была кафешка, и пытался осознать её отсутствие. Получалось из рук вон плохо.

Через десять ударов сердца кафе снова появилось.

Палыча на крыльце не было. Но он, конечно, просто зашёл внутрь. Да.

В нарушение всех инструкций Егор подскочил к двери, рванул её и заскочил внутрь, крича на бегу:

— Палыч! Кит! Женька!

Но в заведении было пусто.

Стояли на местах столы и стулья. Тускло поблёскивали бутылки за барной стойкой. Зеленели нарисованные деревья на стенах. А людей не было.

Никого.

Нигде.

Мир опустел раз и навсегда.

Безвозвратно.

Он искал всюду: в подсобке, на кухне, в гардеробе. В кабинете директора. В туалете. Под столами. За шторами. Нигде. Никого.

В голове безостановочно крутилось «Где все? Где все? Где все?».

Егор, не понимая, что и зачем делает, вышел на улицу.

Во дворе, в кругах, сидели и стояли люди с безучастными лицами. С ними надо что-то делать.

Что?

С трудом удалось припомнить инструкцию.

Он, с трудом переставляя ноги, еле дошёл до машины в соседнем дворе. Взял рацию и вызвал диспетчера.

— Искажение пространства. П-четыре пропали.

— Повторите.

— П-четыре пропали.

— Кто говорит?

— Егор Брянцев.

Диспетчер ещё о чём-то спрашивала, но он уронил рацию и осел на место Палыча.

Там и сидел в тупом оцепенении, пока не приехали другие «спецы», медики и начальство.

Егора отправили в больницу.

Общественности сообщили об утечке газа и чудом не случившемся взрыве. Из здания кафе было эвакуировано тридцать шесть человек. Павел Пастухов, Никита Лесков, Евгений Морозов и Иван Залесный были признаны безвестно отсутствующими, а через год — погибшими.

Выйдя из больницы, Егор днями и ночами просиживал в архиве и в библиотеке. Изучал всё, что можно, но так и не понял, что это был за монстр и куда он делся.

Видимо, выбрался из подпространства и ушёл туда же, как делают «удильщики» и некоторые другие твари.

Случаи исчезновения по стране, выпадающие на двадцать девятое февраля, были. Но были они и в другие дни. Так что связать их с «високосником» — так Егор прозвал ту тварь — никак не получалось. Возможно, монстр появляется в разных городах. Возможно, не двадцать девятого февраля, а в последний день каждого месяца. Или каждого сезона. Или именно зимы.

Вариантов слишком много.

Антон Иваныч тяжело вздыхал, сочувствовал от всей широкой души и объяснял, что такова жизнь: увы, монстров, которых не поймать, много. И некоторые их них способны покалечить или убить человека. Ты либо можешь жить с этим и работать, либо нет.

Ещё Иваныч заповедовал не делать глупостей. Глупостей Егор делать и не собирался. А вот особый, не положенный по уставу амулет сделал. Подвесил неприметным украшением на браслет. На случай, если однажды всё-таки встретится с «високосником» снова.

Неужели?..

…«Форд» подъехал к знакомому дому. Егор притормозил, не глуша двигатель, и позвонил Наташе.

— Пливет!

— Мама не вернулась?

— Нет. С ней всё в полядке, Егол? Или это был не папа?

— Я разберусь, Кир. Приглядывай за сестрой.

Сунул телефон в карман. Если в прошлый раз было кафе, может, и сейчас тварь манит людей в какое-нибудь заведение? С другой стороны дома, в соседней пятиэтажке пивнушка: надо проверить.

Егор поехал вдоль дома. По улице наперерез проехала знакомая чёрная машина: наверняка ночные.

«Тойота» встала, и из салона выбрались Я-три и здоровяк-стажёр. Уставились в сторону пивной.

Егор остановил «форд» в паре метров от чужого авто.

Старший Я-три повернулся и, увидев коллегу, кивнул.

К пивной подошла пожилая дама в домашнем платье и тапках. За ней плёлся заспанный внук лет пяти.

Егор ощутил, как сердце судорожно запульсировало где-то в висках, как накатила жаркая волна азарта и ярости — и рванул за ними.

— Стой! — крикнул Яковлев. — Мы спецназ вызвали! Стой!

Да, спецназ может успеть. А может и не успеть.

Мысли набегали одна на другую, подстёгивая двигаться быстрее.

Что если та старуха не страдала галлюцинациями? Что если «високосник» пришёл к ней в виде исчезнувшего четыре года назад сына или внука? Что если он всегда принимает образ кого-то из тех, кем удалось поживиться в прошлый раз?

Значит, сейчас к Наташе реально пришёл «Женя». Значит, Егор должен спасти её. Это существо не утащит Женькину жену — и точка.

Монстр, кем бы он ни был, способен действовать быстро. Пока он ещё только собирает жертв, но, судя по прошлому разу, он может изменить пространство в считанные минуты.

В спину летели крики Яковлева:

— Стоять! Я тебе запрещаю! Стоять! Это приказ!

Егор, заскакивая в пивнушку, успел слабо удивиться, с чего это старший Я-три вздумал ему приказывать, но тут входная дверь распахнулась — и следом ввалился стажёр.

— Чего тебе? — нахмурился Егор, не глядя на Петрова. В забитой людьми крошечной пивнушке он искал взглядом Наташу.

Но нашёл не её.

— О, кого я вижу! — Женькин голос, а интонации чужие. Женькины глаза, а взгляд чужой. — Здравствуй, коллега! Скучал без нас? Или жил себе и радовался, а? Быть живым — это же весело!

— Уводи людей, — бросил Егор стажёру и начал проталкиваться к существу, бросая взгляды по сторонам.

Где же Наташа?

— Вот уж нет! — возразил «Женя». — Второй раз этот фокус у вас не пройдёт!

И погрозил пальцем точь-в-точь как тот мужик на барной стойке в том кафе.

— «Давай вечером с тобой встретимся, поиграем в декаданс!» — пропел бывший коллега, незнакомо рассмеялся и раскинул руки.

Егор рванулся ближе, сдёрнул с браслета подвеску-снежинку, испещрённую сложной вязью знаков. Кидать рискованно. Надо подойти вплотную.

«Женя» начал сводить руки — и воздух вокруг знакомо и страшно задрожал.

На миг нахлынул отвратительный ужас беспомощности: ничего не изменить, всё будет как тогда, только пострадавших больше!

Егор зарычал и, отпихнув кого-то с дороги, оказался рядом с бывшим коллегой.

— Гор, Гор, это я, — вдруг зашептал тот, — он пока не слышит, занят искажением. Помоги мне, Егор! Помоги нам!

И голос, и взгляд — настоящие, и только ухмылка чужая. Сердце сжала мучительная смесь боли и надежды. А руки вонзили край снежинки в раскрытую ладонь.

Колоссальная вспышка заполнила пивнушку, выжигая свет и воздух.

«Женя» закричал, беззвучно разинув рот. Его лицо исказилось, став на миг лицом Палыча, потом незнакомого мужчины, веснушчатой девушки, пожилой женщины, старика, Кита, снова Жени.

Тело бывшего коллеги наполовину оплыло, будто было сделано из свечного воска. Но, кто бы это ни был, он продолжал сводить раскинутые руки: правая — целая, от левой видимыми остались только часть плеча и два пальца.

Рядом из ниоткуда возник стажёр. Протянул руку с зажатым в кулаке амулетом на длинном шнурке и впечатал его в полуисчезнувшую грудь «Женьки».

Новая вспышка полностью оглушила Егора. Всполохи света разорвали остатки видимого тела в пыль, и на фоне ослепляющего света проявился тонкий чёрный силуэт, будто сплетённый из тысяч подрагивающих нитей.

— Уничтожение, — сказал Егор самому себе.

Вычертил знак, и тот вдруг удвоился. Вспыхнул и врезался в тёмный силуэт, испепеляя его дотла.

Когда Егор снова обрёл способность видеть, слышать и двигаться, он огляделся. Все в пивной, кроме них со стажёром, валялись на грязном полу. Глаза закрыты, никто не двигается, но, кажется, дышат.

Егор достал телефон и позвонил в отдел.

— Нужны медики. Люди без сознания. Находились под воздействием неустановленного сильного существа. Предположительно того, что уничтожило П-четыре.

Сил на то, чтобы отвечать на вопросы всполошившегося диспетчера, не было, и он прервал звонок.

Медленно оглядел лежащих, по-прежнему неподвижных людей и нашёл взглядом Наташу. Та слабо вздрогнула и шевельнула рукой, не открывая глаз. Жива.

Потом повернулся к стажёру.

— Ты зачем за мной полез?

Тот хмуро ответил:

— Если ты лезешь, значит, так надо.

Егор несколько секунд вглядывался в стажёра. Потом сказал:

— Извини за тот раз. Я… был не прав.

И протянул руку.

Петров удивился и, кажется, обрадовался. Торопливо пожал руку.

— Имей в виду, — добавил Егор, — у меня в группе старшего надо слушаться. Если меня, конечно, не уволят теперь.

Он криво улыбнулся, и стажёр неловко, но искренне ухмыльнулся в ответ.

В дверь громко постучали, и чей-то бас пророкотал:

— Брянцев! Это спецназ! Что там у вас?

— Мы выходим, — громко и хрипло сказал Егор.

— Только медленно и осторожно, ясно?

— Уговорили.

Егор кивнул стажёру, чтоб тот шёл за ним, и, перешагивая через распростёртые на полу тела, направился к двери.

…Егора допросили восемь раз. Проверили и перепроверили знаками и медиками раз двадцать.

Он рассказал обо всём, добавив от себя только то, что позвал с собой стажёра. И поскольку стажёр официально приписан к Б-четыре, то он естественно воспринял слова старшего как приказ. Так что вся ответственность на нём, на Егоре.

Начальство ворчало и сомневалось, но заставить его поменять показания не смогло.

Утром позвонила Наташа.

— Как ты, Егор?

— Нормально. Ты сама как? Как дети?

— Кир теперь боится, что меня снова заберёт папа, — вздохнула Наташа. — Знаешь, Егор, я решила уехать.

— Куда⁈

— Меня сестра давно зовёт к себе, в Подмосковье. А я всё никак не могла решиться: тут же квартира, садик, соседи знакомые, ты… и столько мест, где мы с Женькой гуляли, на свидания ходили…

Она судорожно вздохнула и замолчала на несколько секунд.

Потом продолжила:

— А теперь я как проснулась. Пора уезжать. Давно пора. Я… неважно… опять я о себе да о себе.

Он хотел сказать, что всё нормально, но Наташа не дала себя перебить:

— Егор, спасибо, что был с нами. Спасибо, что спас меня. Ты настоящий друг, Егор. Уверена, Женя… настоящий Женя тобой гордится. И Пал Палыч, и Никита.

— Я… — все слова вылетели из головы, и Егор не знал, что сказать.

— Мы через две недели уезжаем. Ты, как выйдешь из больницы, заходи, ладно?

— Конечно. Наташ, ты уверена?..

— Да. Как никогда. Пора идти дальше. А Женя, он всегда со мной.

Наташа отключилась.

Егор озадаченно глядел на экран телефона. А в мессенджере один за другим всплывали сообщения от Б-четыре.

«Возвращайся скорее!»

«Мы уже скучаем!»

«Я тебе такую штуку покажу — она милейшая!!!»

«Можно приехать?»

«Мы ждём тебя».

Только между нами

11 марта

После смены Максима Кошкина поймала Аллочка. Коварно дождалась, когда остальные члены Б-четыре и стажёр, выйдут из кабинета, и не дала Максиму присоединиться к коллегам, оттеснив его от двери. Вид у Аллочки был одновременно решительный и в то же время как будто смущённый. Смущённой её Кошкин видел впервые в жизни, и потому слегка насторожился.

— Ты-то мне и нужен, Максим! — заявила она.

— Чем могу помочь? — вежливо осведомился Кошкин.

— У меня проблема… точнее не у меня… и возможно, даже не проблема, — сбивчиво заговорила женщина. — Я, знаешь ли, не до конца уверена, но… всё-таки он не на связь не выходит…

— Так, давайте по порядку. Что и у кого случилось?

— В общем пропал борзописец… — невнятно пробормотала Аллочка, словно стеснялась того, что говорит.

— Кто? Борзописец? Журналист? — озадаченно уточнил Кошкин.

— Да нет, Борзый Песец! — строго поправила Аллочка.

Потом вздохнула и попыталась объясниться более связанно.

— Понимаешь, я подписана на один канал про всякие паранормальные явления. Борзый Песец — это блогер. Он про городские легенды пишет, про мифических существ, про полтергейстов и всё такое. Бодро пишет, кстати сказать, живенько.

Максим мысленно развеселился: вот чего не ожидал, так это того, что секретарь начальника городского спецотдела увлекается мистическими историями.

— Так, Максим, я прекрасно вижу, о чём ты подумал! Ничего подобного. У Данилы на канале всякая ерунда, я знаю, — Аллочка строго воззрилась на Максима. — Но мама Данилы, Танюша Борзова, — моя старинная подруга. А сам он так-то мальчик хороший, хоть и с придурью. Видящий, кстати. Нет бы к нам пойти работать, а он сайты делает, каналы ведёт. Эх…

Она покачала головой и продолжила:

— Утром Даня сказал, что поедет в СНТ «Тюльпан» к месту силы. Ну знаешь, там родник, которому всё какую-то магию приписывают. Он утром, видимо, поехал, а днём должен был мать отвезти к стоматологу. И пропал. К маме не приехал, на телефонные звонки не отвечает. Танюша уже в полицию хотела идти, но что она там скажет? Что парень двадцати лет не перезвонил маме?

Телефон Максима тренькнул.

«Тебя ждать?» — Егор.

«Нет».

— Он каждый день в девять утра записывает кружок — так это называется? — ну, снимает себя в реальном времени, показывает, где он и что делает и подписчикам предлагает делиться кружочками. В четыре у него выходит текст про какое-нибудь мифическое существо или городскую легенду, а вечером снова видео с планами. Текст сегодня вышел, а кружок вечером нет… А ведь Данила и в больнице кружки свои снимал, когда ногу сломал, и когда с температурой под сорок дома пластом валялся. В общем, я беспокоюсь, Максим!

— Давно он канал ведёт?

Вдруг парню просто надоело?

— Третий год. И каждый день — повторяю: каждый! — пишет свои кружочки. В общем я беспокоюсь, — повторила Аллочка. — Можешь съездить в то СНТ, Максим?

— Да, конечно, — согласился Кошкин. — Вы меня одного выловили, потому что это… м-м-м, конфиденциально?

— Да, дорогой мой. Никому не слова! Это только между нами! Вдруг Данила всё-таки просто загулял? Или без связи остался? В общем не хочу, чтобы неловко вышло.

— Понял.

Максим попросил и тут же получил ссылку на канал Борзого Песца «Истина прямо тут».

О, живенько тут! И комментариев куча, и реакций всяких разных. А подписчиков сколько? Нехило: почти сто тысяч.

Утром Борзый Песец действительно собирался ехать в СНТ «Тюльпан»: рассказывал, как долго туда добираться и какие классные фотки сделает у родника.

У Песца-Данилы были стильные очки, светлые волосы, выбивающиеся из-под ярко-жёлтой шапки с тремя металлическими кольцами и вышитым глазом, жёлто-белый шарф с двумя значками — «X-files» и перо на фоне свитка. Говорил парень чётко и чуть иронично, смотрел в камеру уверенно, и, наверное, поэтому не выглядел в своём прикиде смешно.

— Я съезжу, — сказал Максим, пряча телефон, — проверю, но если там что-то серьёзное, вызову ночных.

— Конечно, — кивнула Аллочка. — Если получится, не упоминай меня: и Даня сердиться будет, и вообще несолидно.

Кошкин кивнул, но про себя вздохнул: главное, чтоб этот Даня был жив и здоров и мог сердиться, остальное — мелочи.

— Хорошо, скажу, в случае чего, что это я на канал подписан и сам решил проверить.

— Спасибо, дорогой ты мой! — расцвела Аллочка. — Вот не зря я тебя считаю самым миленьким в дневной смене!

Максим смущённо кашлянул и заявил, что ему пора ехать.

— И своим не проболтайся! — напутствовала его на прощание секретарь Антона Иваныча.

— Понял вас.

Через полчаса Кошкин расплатился с таксистом и вышел из машины на окраине СНТ, с сожалением подумав, что так и не успел перекусить по пути. Что ж, сначала работа, потом ужин.

Вдоль заборов белели рыхлые сугробы, а расчищенные съезды вели только к трём домам. Оно и понятно: тут в основном дачи, так что зимой здесь почти никто не живёт.

Чтобы попасть к роднику, надо пройти через весь посёлок по центральной улице, потом, насколько помнил Максим, через мост и налево.

Он зашагал по обледеневшей после дневной оттепели дороге.

Возле одного из домов с расчищенной дорожкой Максим невольно замедлил шаг: защитных знаков на заборе перед этим домом было больше, чем на двери спецотделовского архива. Но ничего запрещённого или действительно подозрительного вроде бы не видно, так что ладно, идём дальше.

Вскоре Кошкин пересёк мостик и обнаружил тропинку: видимо, на выходных к роднику приезжали страждущие и любопытствующие.

Человека он заметил издали. Тот методично приседал примерно в метре от родника.

— Эй, — окликнул Максим, — вы в порядке?

Невозможно глупый вопрос, но на большее его фантазии не хватило.

Человек тут же вскочил на ноги и замахал руками, явно делая знак «Стой!»

Кошкин на всякий случай остановился, и человек снова замахал руками.

На этот раз он рисовал знак.

Стандартный поиск засветился в воздухе и полетел направо.

Максим покосился в ту сторону и увидел мерцающую тень, крадущуюся в его сторону. Вот чёрт!

Он сдёрнул с плеча сумку: в ней и ножик, и ручка со знаками. Да и на самой сумке защита.

Из-за дерева выбралось приземистое существо размером с крупную собаку. Три злобно прищуренных глаза на приплющенной башке с длинными ослиными ушами. Крепкое тело с четырьмя когтистыми короткими лапами. Длинный изогнутый хвост.

Лесной бродильщик!

Тварь оскалилась и кинулась на человека. Максим встретил её ударом сумки по морде. Защита вспыхнула — тварь недовольно застрекотала и отскочила. Теперь типовую защиту второго уровня: она бродильщиков почему-то не столько отпугивает, сколько замедляет. Монстр жутковато вывернул лапы в другую сторону и пополз в лес, злобно сверля взглядом несостоявшийся ужин.

Кошкин пожал плечами и пошёл к человеку. Судя по приметному шарфу, шапке и очкам, на снегу в криво начерченном круге с пятью защитными знаками стоял Борзый Песец в светлом пуховике и с большим рюкзаком за спиной.

— Привет! Ты кто? — хрипловато спросил он, и Максим окончательно убедился, что перед ним Данила.

— Телефон есть? Звони скорей в спецотдел! Тварь тут не одна.

— Сколько?

— Четыре штуки.

Кошкин кивнул, встал в круг и достал телефон.

— Диспетчер, говорит Максим Кошкин, Б-четыре. Тут за СНТ «Тюльпан» группа бродильщиков. Да, человека уже нашли. Что? Нет, не меня. Да, гражданский. Нет, не покусали…

Он вопросительно посмотрел на Песца, и тот покачал головой.

— Но переохлаждение гражданский наверняка заработал, так что медиков тоже пришлите.

Диспетчер пообещала прислать Д-четыре и скорую и отключилась.

— Коллеги подъедут минут через сорок, — пояснил Кошкин. — А пока подождём тут, в круге. Если здесь одна стая, то ничего страшного: бродильщики туповаты.

— А если две? — приподнял бровь Данила.

— Тогда будут проблемы, — вздохнул Кошкин. — Чем больше бродильщиков, тем они становятся умнее и материальнее. Я, кстати, Максим.

— Данила, — блогер пожал протянутую руку.

— А где твой телефон?

Песец кивнул в сторону ручья.

— Утром хотел фотку сделать, а мне кто-то позвонил. Тут тварь на меня и кинулась. Телефон в воду, я в сторону. Хорошо, что она за телефоном потянулась. Я хотел сбежать, но перетрусил. Начертил защиту на снегу — думал, отсижусь. Ну, надоест тварине, она слиняет. А она ещё и приятелей позвала.

— О, бродильщики очень привязчивы. Не в смысле приручаемости, а в смысле гастрономической настойчивости. И резкие звуки не любят. Как ты тут не промёрз насквозь?

— Кто сказал, что не промёрз? — хмыкнул Песец. — Жилет с подогревом уже разрядился, перчатки тоже. Карманная грелка ещё осталась. И чай горячий в термосе был.

Он попрыгал на месте и вдруг замер.

— О, вот кстати, и бродильщики, — парень махнул рукой за спину Максиму. — Что ты там говорил о проблемах из-за их количества?

Спецотделовец обернулся и увидел, как из-за деревьев выбираются восемь… нет, десять… двенадцать бродильщиков!

У двоих почему-то было всего по триноги, а у одной из тварей как-то странно был помят бок, но Максима не тянуло их разглядывать.

Он снова вытащил телефон и сообщил диспетчеру о проблеме.

Бродильщики окружили дерево, растущее шагах в пяти от круга, и несколько секунд глядели на него молча и неподвижно. А потом начали карабкаться по стволу. Дерево заскрипело и накренилось.

— Так, я понимаю, что ты замёрз, Песец, но сейчас придётся бежать. Пока к нам не подкрался твой тёзка. На счёт три. Раз, два… — Максим вычертил простую связку знаков типовой защиты второго уровня. — Три!

Знаки врезались в монстров под деревом, а Макс схватил Данилу за руку и побежал к мосту.

Песец бежал не очень бодро, так что приходилось периодически разворачиваться и замедлять бродильщиков знаками.

Есть шанс добраться до «Тюльпана». А там закинуть гражданского за тот забор с крутой защитой и самому туда спрятаться.

А пока бежать!

Сердце колотилось где-то в ушах, в куртке и свитере под ней было жарко, а наледь под ногами то и дело предательски скользила и грозила падением и переломами.

Снова замедлить бродильщиков. Не поскользнуться. Бежать.

Вот и забор со знаками!

Максим оглянулся. Самые прыткие члены стаи уже показались на том конце улицы.

— Давай наверх. Я тебя подсажу! — выдохнул Кошкин.

Песец не стал пререкаться и вскоре оказался на заборе. Протянул руку, помогая спецотделовцу забраться. Стоило очутиться рядом с Данилом, как тут же накатила волна потустороннего ужаса.

Бр-р-р, эти твари ещё и так умеют?

Сидеть на заборе и искушать бродильщиков смысла не было, и Максим спрыгнул во двор. Песец следом.

О, внутри знаковая защита тоже хороша!

Но отдышаться и повосхищаться символами Максиму не дали.

— Сзади! — хрипло крикнул Данила.

Кошкин инстинктивно отскочил, отбежал в сторону дома и только тогда оглянулся.

У забора восседала тварь раза в четыре побольше самого крупного бродильщика. Раззявленная пасть, из которой свешивался метровый язык, «радовала» огромными зубами. Гибкое тело твари выглядело пугающе сильным и подвижным.

Существо ощерилось и ринулось на людей.

— В стороны! — Максим очень надеялся, что тварь побежит за ним, а не за гражданским.

Монстр не стал рушить надежды спецотделовца. Вместо этого он обрушил самого «спеца». Максим покатился по снегу, но вовремя сгруппировался и почти не ушибся. Вскочил, размахнулся сумкой, готовясь ударить. Но существо тут же отпрянуло. Видимо, почуяло знаки.

Чудище тряхнуло громадной башкой и отпрыгнуло ещё дальше, к Песцу.

— Ну-ка иди сюда! — прикрикнул Кошкин.

Но монстр не послушался и кинулся на гражданского. Сбил Песца с ног — полыхнуло защитой. Отскочил, ошарашенно тряся башкой. Потом снова прыгнул к человеку и замахнулся здоровенной лапой.

— Не смей! — Кошкин вычертил в воздухе изгнание.

Знак полетел к существу, но оно уклонилось и хищно развернулось к Максиму.

— Давай-ка, иди сюда, «пёсик»! — позвал Кошкин, выудив из сумки нож.

Существо, крадучись, заскользило к Максиму, демонстрируя в оскале клыки длиннее человеческой ладони.

Давай, давай, монстр. Иди сюда.

Тварь прыгнула, легко взвившись в воздух, и Кошкин приготовился. Сейчас его будут пытаться убивать — и, возможно, даже успешно. Ну что ж, такая у него работа. Главное, чтобы ночные успели спасти человека.

— Стоять! — рявкнул кто-то так мощно, что тварь буквально зависла в воздухе, а Максим, наоборот, едва не подпрыгнул.

Монстр опустился на снег и потрусил к дому с таким видом, словно вовсе и не собирался никого жрать.

На крыльце стоял хмурый здоровый мужик в накинутой на майку куртке.

— Вы какого хрена на мой участок забрались, а⁈ — рыкнул он.

Существо улеглось у крыльца и делало вид, что его тут и вовсе нет.

Максим, всё ещё не веря, что его передумали есть, хрипло выдохнул и спросил:

— Кто это?

Мужик посмотрел себе под ноги и спросил чуть тише:

— Где?

Неужели незаконное владение опасным монстром? И без знаков понятно, что тут не безобидный фамилиар.

— Нарушаем? — строго уточнил Максим.

— А вам какое дело? Сами ко мне незаконно проникли!

— Он из спецотдела, — веско вставил Песец.

— И что? Если из «спецов», то можно вламываться? — возмутился мужик. — Там и табличка на воротах висит «Осторожно злая собака».

— Собака! — фыркнул Песец.

— А что мне писать? «Осторожно, монстр»?

— Так, давайте перестанем пререкаться и поговорим нормально, — вмешался Максим.

Сердце наконец перестало колотиться как бешеное, а до сознания окончательно дошло: съедения Максима Кошкина сегодня не будет. И Борзого Песца тоже.

Мужчина чертыхнулся, почесал заросшую щетиной щёку и неохотно проронил:

— Это Бо.

— А документы у вас на Бо оформлены? — почти спокойно поинтересовался Кошкин.

Хозяин двора вздохнул, спустился с крыльца и потрепал монстра по жуткой башке.

— Есть, но в этом году забыл печать вовремя поставить… Да Бо не опасный. Он — чудо просто! Вы посмотрите!

Мужик приподнял голову монстра и, кажется, готов был его расцеловать. Или сунуть незваным гостям, чтобы они его расцеловали.

Максим поёжился и сказал:

— Что ж, давайте договариваться.

— А те бродильщики, которые там стаей бегают, не ваши случайно?

— Нет, у меня только Бо, — нахмурился мужик. — А, так вот кого ты вчера гонял по лесу, шалопай!

Бо, кажется, улыбнулся инфернальной пастью и перевернулся на спину, предлагая хозяину почесать ему брюхо. Хозяин начал было, но вовремя вспомнил о гостях.

— Ну что, договоримся? Чисто между нами, ок?

Максим кивнул.

Они зашли в дом, и Кошкин внимательно проверил документы: разрешение есть, продления каждый год были, но всегда в последний момент. А в этом году хозяин, Валерий Нилин, поставить печать в срок не успел — бывает. Макс глянул на подпись и на всякий случай позвонил коллеге: тот заверил, что знает Нилина и Бо, и что не будет возражать, если продление оформит в этом году Кошкин.

Когда приехали ночные, они узнали, что Валерий Нилин спас сотрудника спецотдела и гражданского от стаи: никто из участником инцидента и словом не обмолвился о незаконном вторжении.

Д-четыре оставили коллегу пить чай и греться, а сами остались снаружи ждать подмоги: Песцу, заботливо упрятанному в машину скорой, бродильщики не грозили, но так и вились у забора, ожидая, когда же из укрытия покажется вожделенная добыча.

Макс тем временем написал Аллочке, что нашёл Данилу, Азамату, что завтра расскажет о бродильщиках и ещё кое о ком, и с чистой совестью наконец поужинал. «Кое-кто» благоразумно спрятался в бане и вылез только тогда, когда спецотделовцы уехали в город.

Вскоре прибыли ещё четыре группы и вскоре от стаи не осталось и следа. Песца увезли в больницу. А Кошкин улёгся спать на гостеприимно предоставленном Нилиным диване. Ночью на диван взобрался Бо, но гнать его сил не осталось, так что пришлось досыпать так.

Утром Валерий подбросил Максима на работу и получил нужную печать задним числом. Кошкин же получил благожелательную улыбку и коробочку конфет с ликёром от Аллочки. И пообещал сам себе больше никогда не ввязываться в спасательные миссии в свободное от работы время. По крайней мере в одиночку.

Избранный. Часть 1

17 марта

Эд проснулся за пять минут до будильника. Впереди новый рабочий день с Б-четыре, и, как ни странно, этот факт делал тишину в квартире не такой оглушающей.

Он отключил не успевший сработать будильник и взялся за привычные утренние дела: душ, зарядка, завтрак. Ужасно хотелось скорее добраться до спецотдела и взяться за работу: что на этот раз? Рутинная проверка знаков безопасности? Жуткое убийство? Сезонная миграция каких-нибудь никому не знакомых существ?

Прошедший февраль оказался на редкость паршивым месяцем: Эд даже день рождения не стал отмечать, хотя родители уговаривали приехать и отпраздновать. А вот март, он совсем другой.

После того, как Егора выписали из больницы, он приехал к стажёру. Эд, обнаружив за дверью старшего Б-четыре, не знал, что и думать. И чего ждать. Обвинений? Благодарности? Мордобития? Но, оказалось, что Егор приехал поговорить. Они выпили литров десять кофе и слушали друг друга до самого утра.

Егор рассказывал о своей прежней группе. Эд — о Змеях. И каждый, кажется, говорил скорее с самим собой, но оба впервые — при свидетеле. Нет, жизнь не стала после этого яркой и прекрасной. Но стало чуть легче. Чуть понятнее, как и зачем жить дальше.

С тех пор Эд посидел в архиве, поработал с участковыми, передвинул уйму коробок на складе, но на ночные смены больше не выходил, а днём ездил только с группой Егора.

Остальные не возражали: вроде как, и Максим, и Вика, и Азамат приняли как данность то, что Б-четыре может превратиться в Б-пять. Это до сих пор казалось Эду удивительно странным, но странность была приятной, так что он не возражал.

Начался день на редкость обыденно, а вот после обеда Антон Иваныч вызвал Егора к себе.

— Хоть бы дивное существо! — взмолился Азамат. — А то я тут с тоски облезу! Дома весенние белоцветники распускаются. Племянник пишет, что вот прям щас. Краси-и-ивые…

Спец по редким существам с неописуемой грустью уставился на свой телефон.

Поначалу манера Аза умиляться не только безобидными «котиками», «птичками» и «бабочками», но и монстрами, настораживала Эда, но спец по редким существам так искренне и так восторженно любил их, что оставалось только два варианта: никогда с ним не работать или принять его таким, какой он есть.

Не прошло и пятнадцати минут, как вернулся Егор с папкой в руках.

— Так, у нас задание проверить заявку от коллеги из районного отделения. У него смутные подозрения по поводу секты у нас в городе.

Вика удивлённо отложила отчёты. Максим присвистнул. Азамат, кажется, забыл о своих белоцветниках.

— Пока запрос проверяем неофициально: вдруг там и дела-то никакого нет? Но вот если основания появятся, потребуем рапорт, заявку и оформим всё по протоколу.

Старший оглядел группу и стажёра и продолжил:

— Деталей пока не знаю. Сейчас позвоним коллеге.

Егор открыл папку и уточнил:

— Жиркову Геннадию Петровичу.

Он набрал номер, и ему почти тут же ответили.

— Здравствуйте, Геннадий Петрович.

— День добрый, — чуть настороженно отозвался районный коллега.

— Городское отделение, старший сотрудник Егор Брянцев. Нашей группе поручено заняться вашим заявлением. Пока неофициально.

— О, хорошо! — обрадовался Жирков. — Что неофициально пока, так и правильно: ясное дело, сначала надо убедиться, что основания для возбуждения дела имеются.

— Вы на громкой связи, Геннадий Петрович, — уточнил Егор. — Расскажите, что у вас случилось.

— Эт не у нас, эт у вас! Кхм, извиняюсь. Ну так вот, ко мне тут гражданочка Ерохина обратилась: у неё сын в вашем университете учится. Так с этим сыном что-то неладное начало твориться. Гражданочка говорит: перестал сам звонить, голос изменился, отвечает неласково — ну, то есть ничего конкретного, но материнское сердце-то не обманешь! Заподозрила она, значит, что он с дурной компанией связался и запрещёнными веществами балуется. Она, ясное дело, встревожилась и домой его заманила. Ну, вроде как она заболела, чуть ли не помирать собралась. Сынок таки приехал…

Жирков сделал паузу, то ли чтоб перевести дух, то ли ради драматизма.

Затем продолжил:

— Так вот, гражданочка из него душу вынула: мол, что с тобой творится, расскажи, я всё пойму и всё такое. На анализы даже затащила. А они чистые. Никаких следов запрещённых веществ нету. А вот слабые следы существа есть. Гражданочка у нас видит, но не специалист. Так что ко мне обратилась. Я, ясное дело, глянул — и точно: неопознаваемые следы существа. Вселения не было, только соприсутствие, и то давненько. Ну, не прямо перед отъездом, эт факт. А ещё у мальца защитный амулет. В магазине такой, ясное дело, не купишь, сам он сделать не мог: он не видящий вообще никак.

— Защита стандартная? — вклинился с вопросом Егор.

— Да! В том-то и дело. Ему такую подружка с даром сделать могла. Или ещё кто…

— Так, а причём тут секта?

— Вот как раз к этому и подхожу! — заторопился Жирков. — Гражданочка говорит, что сынок у неё всегда был тихий, добрый, умный — не сын, короче, а золото, знаем-знаем, ясное дело. А он сидит такой фу-ты ну-ты! И со мной, и с матерью через губу разговаривает. И при том нервный. Глазки бегают. Руками всё время дёргает, пальцами хрустит. Я ему замечание сделал: раз, другой, а он вдруг как вскочит, как заорёт! Мол, вы ничего не понимаете, мы — мы! — избранные! А потом заткнулся, на стул плюх и замолчал.

Районный коллега шумно выдохнул и добавил:

— Я тут между делом порасспрашивал соседей, учительницу, одноклассницу бывшую. И они, знаете, для разнообразия с мамашей согласны: Серёжка, говорят, всегда умный был. ЕГЭ, вон, на девяносто баллов сдал и притом тихий, спокойный, со старшими вежливый, к мамке со всем почтением. А тут глядит так свысока. Говорит, как будто он тут хозяин, а вокруг одни подай-принеси. Я подумал-подумал и решил: надо вам сообщить. Вдруг правда секта какая? Или не секта, но кто-то же пацана обработал, верно?

— А в город не рвётся?

— Вот, кстати, нет. Заперся у себя и сидит в комнате целый день. Я с утра к Ерохиным заходил: сидит. Нервничает ещё почище, чем в пятницу, когда приехал.

— С телефоном сидит? — спросила Вика. — Виктория Ежова, Б-четыре.

— Очень приятно, девушка. Что вы спрашивали? А, про телефон! Вроде и нет. Первые дни, мать говорила, не вылезал из своего телефона, а сейчас забросил его. Книжки читает из домашней библиотеки. Русских классиков. Я, признаться, сам их со школы не читал, а тут надо же.

Вика глянула в распечатанный документ и спросила:

— А его мать, Елена Ивановна, не заметила незнакомых татуировок? Шрамов?

— Шрамов вроде нет. Ну, там, где видно, по крайней мере: на руках, на шее, на лице. Про татуировки не говорила: значит, тоже нет. Но ясное дело, может, там сделаны, куда взрослому парню и не заглянешь?

— А фото защитного амулета можно будет сделать?

— Без проблем, я уже сделал. Ясное дело, вам посмотреть захочется. Но там всё обычное… хотя смотрите сами, конечно. На этот номер пришлю?

Егор уточнил у Жиркова, в каком из двух городских университетов учится Ерохин, на каком факультете и в какой группе. А заодно, где живёт в городе — снимает квартиру с двумя приятелями, чем занимается его мать — продавец в местном магазине и ещё кое-какие детали.

Когда разговор с Жирковым закончился, районный коллега прислал фото амулета. С виду действительно совершенно обычная защита.

Когда с разглядываением фото было покончено, Егор сказал:

— Макс, Эд, езжайте на квартиру Ерохина. Аз, Вика, проверьте не было ли чего странного за последние месяцы в университете. После адского потрошителя там, конечно, систему защиты усовершенствовали, но лучше перестраховаться. Я проверю соцсети парня.

Соседи Ерохина визитёрам с официальными «корочками» не удивились, но ничем помочь не смогли.

— Серёга реально какой-то мутный стал в этом году, — заявил один сосед. — Мы с прошлого учебного года квартиру снимаем. Тогда он был норм, ботаник малость, но норм.

— А осенью стал такой важный, — подхватил второй. — И глаза закатывает, и говорит так, будто резко богатый и крутой стал. Фу.

Однако странные гости к Ерохину не приходили, сам он тоже не стал чаще ночевать где-то в другом месте.

— Увлёкся этим… самосовершенствованием! — поморщившись, подытожил первый сосед. — И пропал. Был человек — а стал… кхм…

Он выразительно приподнял брови.

Ерохин не возводил алтари, не стал иначе одеваться, не начал рисовать странные символы. То есть в целом, по словам соседей, вёл себя почти нормально. Если не считать брезгливой гримасы и нескрываемого презрения.

Максим позвонил Егору и отчитался. Старший рассказал, что соцсети Сергей Ерохин забросил ещё летом, а в университете не было никаких драк, неожиданных смертей или несчастных случаев.

— Раз новых друзей у него вроде как не было, в соцсетях он не зависал, то давайте одногруппников проверим. Возвращайтесь в отдел, будем проверять его группу: там двадцать человек — работы всем хватит.

Работы и правда хватило всем. Егор велел искать пристально и внимательно, не был ли кто-то внезапно отчислен? Или наоборот, не появился ли новичок? Не получил ли кто наследство? Не имел ли проблем с полицией? В общем, всё-всё, что можно выудить из более-менее открытых источников.

Минут сорок в кабинете стояла тишина, прерываемая только стуком клавиш.

— О, а я нашёл! — подал голос Максим. — Спасибо Вике! У нас тут суицид в группе Сергея Ерохина. Его одногруппник, Матвей Ванин, свёл счёты с жизнью в октябре. Записку не оставил, но у полиции сомнений нет: точно сам.

— Наши проверяли? — Аз даже телефон отложил.

— Нет, ничего же подозрительного. Но отчёт из морга всё равно запросим. Вдруг что-то всё же есть.

— И опись личных вещей обязательно! — напомнила Вика.

— Думаешь, может что-то похожее на цацку Ерохина найтись? — нахмурился Егор.

— Может и найтись, — кивнула девушка.

— Так, план такой, — объявил старший. — До конца рабочего дня всего ничего, да и воскресенье опять же, так что сверяем данные: из морга, от Жиркова, статистику продолжаем смотреть. Завтра в универ. Восьмое отделение далеко?

Егор посмотрел на Вику, и та, поправив очки, сказала:

— Самый дальний от нас район.

— Мда. Ну, если в универе ничего не найдём, придётся туда ехать. Предъявить пацану, правда, нечего. А слабые остаточные следы он мог и в транспорте подцепить, например. Так что пока новой информации нет, сидим в городе. Утром поедем в университет, посмотрим на одногруппников. А сегодня мы со стажёром к родственникам самоубийцы съездим. Разузнаем, не менялся ли парень и нет ли у них каких-то соображений.

Через час «форд» старшего остановился у пятнадцатого дома по улице Октябрьской.

— С родственниками Ванина буду говорить я, — объяснил Егор. — Ты смотри по сторонам, подмечай, если что не так. Хорошо?

Эд кивнул.

Дверь им открыла немолодая рыжеволосая женщина в пёстром домашнем платье. Из квартиры вкусно пахло блинами, и у Эда совершенно неуместно заурчало в животе.

Егор махнул «корочками» и сказал:

— Старший сотрудник Брянцев. Стажёр отдела Петров. Вы мать Матвея Ванина?

— Нет, я тётя. Щас, погодите.

Женщина пропустила их в тесную тёмную прихожую и закричала в сторону кухни:

— Нина! Это к тебе!

Из-за кухонной двери тут же появилась встревоженная женщина помоложе с круглым веснушчатым лицом.

— Ко мне? Кто?

— Из органов, — пояснила её сестра. — По поводу Моти.

— Ох… — женщина побледнела. — Вы… вы проходите сюда.

Она указала на прикрытую дверь напротив кухонной и сама поспешила туда, нервно вытирая руки переброшенным через плечо полотенцем.

В комнате, оказавшейся маленькой спальней, женщина спросила:

— Что-то узнали, да?

— Мы в связи с другим делом, гражданка…

— Нина я. Нинель Олеговна.

— Нинель Олеговна, есть основания предполагать, что случившееся с вашим сыном может быть не единичным случаем. Детали разгласить не могу, но следствие очень надеется на ваше сотрудничество.

Эд удивлялся про себя: как же обтекаемо звучат фразы Егора! И на важные обстоятельства намекнул, и тайну следствия затронул, и ничего по существу не сказал. Вот чему точно стоит научиться.

Нинель Олеговна судорожно вздохнула и прошептала:

— Значит, и другие есть… а я-то, дура, думала, что Мотенька с ума сошёл…

— Пожалуйста, расскажите нам всё, — настойчиво произнёс Егор. — Матвей говорил о ком-то перед… перед смертью?

Женщина кивнула, и из её глаз полились слёзы.

Она спрятала лицо в полотенце. Несколько секунд в комнате слышались только приглушённые рыдания.

Наконец, Нинель Олеговна опустила руки с полотенцем и, глядя в пол, сказала:

— Мотя за день до… до того, как его не стало, поругался с братом. Витька в его сумку залез, за ручкой. Мотя стал кричать, что он особенный, а его брат — отстой. Витька разревелся. Я прибежала на крики, тоже на Мотьку наорала. Ну, что нельзя брата обзывать.

Плечи женщины задрожали, но она сумела взять себя в руки.

— А потом он на меня так посмотрел, как чужой, и говорит: «Ты тоже, мама, второй сорт». У меня аж всё внутри похолодело. Я ему говорю: «А ты первый, что ли?» Он мне: мол, да, есть избранные, а есть мусор. Я ему подзатыльник отвесила.

Она замолчала, а потом сказала совсем тихо:

— Я думала, он поэтому… что из-за меня…

Эд не выдержал и шагнул к убитой горем женщине.

— Вы ни в чём ни виноваты, Нинель Олеговна. Мы выясним, сам он на… это решился или кто-то его спровоцировал. Но вы не виноваты.

Она закивала, снова заплакала, села на край кровати, будто ноги её уже не держали.

— Я за водой, — бросил Егор, выходя за дверь.

Эд спросил:

— Матвей стал другим, да? Раньше он к вам и брату по-другому относился?

— Да, он всегда хороший был, умный, — всхлипывая, произнесла женщина. — Обе сессии на отлично сдал…

— А изменился когда?

— Летом был нормальный, а как учиться начал…

Вернулся Егор со стаканом воды. Нинель Олеговна залпом опустошила стакан и застыла, держа его в руках.

— Вы полиции об этом не рассказывали? — осторожно спросил Эд.

— Нет. Не смогла. Дура, дура!

Она попыталась ударить себя стаканом, но Эд перехватил её руку и тихо повторил:

— Вы ни в чём не виноваты. Я понимаю, что вам от этого не легче, но Матвея уже не вернуть. А вот Витя очень нуждается в маме.

Женщина подняла голову и посмотрела на стажёра со слабой улыбкой.

— Вы так говорите, что верить хочется.

На улице Егор позвонил Максиму, но новостей у оставшихся в спецотделе коллег не было. Старший поделился тем, что узнали они со стажёром, и подытожил:

— Кажется, у нас два спокойных, умных парня, вдруг ощутивших свою избранность. Интересное дело.

18 марта

В понедельник Эд повёз Максима и Вику в университет. Старший поручил присмотреться к одногруппникам Ерохина и, на всякий случай, к обстановке в целом. Вряд ли за загадочными событиями стоит кто-то из педагогов: как объяснили стажёру, после инцидента с адским потрошителем, случившегося в позапрошлом году, контроль за сотрудниками университета усилили в разы, но оглядеться на месте надо.

В университете Кошкин сразу повёл коллег к начальнику службы безопасности.

Представительный подтянутый мужчина средних лет суховато поздоровался и внимательно изучил их удостоверения. После того, как Макс ввёл его в курс дела, безопасник задал пару уточняющих вопросов, а затем сказал:

— У нас никаких сектантов нет. Во всяком случае, никаких ритуалов в стенах университета не проводится, — слегка улыбнулся он, но тут же снова стал серьёзным. — Хотя, конечно, кто мешает членам какой-нибудь организации встречаться в университете инкогнито и обмениваться информацией? Никто. Так вы хотите посмотреть на группу Ерохина?

Он сверился с расписанием на мониторе и пояснил:

— У них через полчаса лекция в сто тридцатой. Какой там предмет? А, там замена… Лазарев у нас, — он пролистал какие-то бумаги на стол. — Давайте отведу вас на кафедру и представлю? Или у вас своя «легенда» имеется?

— Нет, будем рады, если вы нас представите преподавателю. Мол, сотрудники сами-знаете-откуда, по очень важному делу, — улыбнулся Кошкин.

Безопасник кивнул, поднялся из-за стола и после короткой паузы добавил:

— Если хотите, можете осмотреть здание…

— Нет-нет, уверен, у вас всё в порядке.

— Тогда идёмте.

Эд с любопытством оглядывался по сторонам. Филиал вуза, в котором он учился в родном городке, выглядел затрапезно и никакого почтения и трепета не внушал. А тут — лестница с красивыми вычурными перилами, высокие потолки, большие окна, лепнина поверху. Да и все полагающиеся печати вокруг окон и дверных проёмов выглядели отлично. Красота!

У двери с табличкой «Кафедра социологии» безопасник остановился. Громко постучался, дождался «Войдите» и ввёл спецотделовцев в сравнительно небольшой кабинет.

— Добрый день, дамы и господа! Денис Валерьевич, мы к вам.

Кафедральные дамы переглянулись и заявили, что им надо немедленно наведаться к соседям и потребовать назад одолженный вчера чайник. За ними молча вышел из один из двух мужчин, зажав под мышкой журнал и толстенную книгу.

Оставшийся на месте мужчина, к которому обратился безопасник, выглядел представительно и, как показалось Эду, вполне по-преподавательски: очки в тонкой оправе, хорошо сидящий тёмный костюм, стильный галстук.

— О, у нас что-то случилось? — приподнял бровь Денис Валерьевич, обмениваясь рукопожатиями с «гостями».

— Нет, у нас всё в порядке, — заверил безопасник.

Посмотрел на Кошкина и сказал:

— Ну, вы тут, уверен, разберётесь, а я, если что, у себя.

Максим поблагодарил безопасника и, когда тот удалился, обратился к Лазареву.

— Нам бы поприсутствовать на вашем грядущем занятии. И пообщаться со студентами, если это можно организовать.

— По какому-то конкретному вопросу? — уточнил слегка насторожившийся преподаватель.

— Нет. Дела пока нет. Есть вопросы в связи с суицидом осенью.

— Там вроде бы всё чисто по вашей части… — начал было Лазарев, но тут же перебил сам себя:

— Хотя чего это я: вам, конечно же, виднее. Что ж…

Он внимательно оглядел визитёров и заявил:

— Так, вы, молодые люди, сойдёте за представителей минобра. Типа с проверкой. А вот спецназ за минобр не сойдёт. Сходите в столовую, поешьте. Она у нас… хм… сносная.

— Я не спецназовец, я стажёр, — уточнил Эд, которому почему-то показалась обидной снисходительная манера препода. Интересно, со студентами он тоже себя так ведёт?

— Ах стажёр! Но всё равно вы слишком привлекаете внимание. А в столовой вы будете смотреться органичнее.

— Простите, но давайте мы сами будем решать, кто и куда пойдёт и чем займётся, — вмешался Кошкин, и его голос прозвучал удивительно строго. Не как у Егора, конечно, но тем не менее.

— Виноват, — Лазарев поднял руки и тут же опустил. — Но целесообразно поступить так, как я сказал.

— Он прав, — подал голос Эд. — Лучше вам вдвоём пойти.

— Разумно, молодой человек, разумно! — похвалил препод, но Эда больше интересовало, что думает Макс.

— Ладно, — кивнул Кошкин.

— Вот и отлично, — подытожил Лазарев. — Итак, можно вас посадить на заднюю парту, чтоб вы молча посидели и послушали. Можно сделать вид, что у вас проверка как раз в связи с суицидом, тогда сможете поговорить со студентами.

— Лучше поговорить, — деловито сказала Вика.

Эд слушал их вполуха и думал, что и вправду сходит в столовую. И поест. Глупо отказываться от возможности поесть только потому, что на неё указал не очень приятный человек.

— Всё, пора идти! — спохватился Лазарев. — Вас, молодой человек, оставить поболтать с нашими дамами? Закрыть вас одного я тут не могу. Столовая, если вам интересно, в подвале.

— Если что, звоните, — Эд еле удержался от того, чтобы тупо пошутить про «Халк пожирать».

Столовая нашлась без труда. Пахло на подходе к ней, надо сказать, вполне приятно.

Эд встал в очередь, разглядывая гарниры и котлеты, и тут рядом раздалось:

— Ужик… Эд!

Он повернул голову и встретился взглядом с разноцветными глазами.

— Руслан! Здорово!

— Вот уж кого не ожидал тут встретить! — Руслан улыбнулся, пожимая протянутую руку, потом представил стоящего рядом парня:

— А это Славик. Славик, это Эд.

— О, привет-привет! Наслышан! — жизнерадостно воскликнул Славик. — Рус про тебя рассказывал. Кстати, будь осторожен: рыбные котлеты сегодня ужасно подозрительны!

— Славик! — беззлобно шикнула полная женщина за прилавком. — Хватит ругать котлеты!

— Всё, мои уста молчат, Инна Андреевна. Я тих и незаметен.

— Ты-то? Как же! — насмешливо фыркнула продавщица, но было понятно, что Славик ей скорее нравится, чем нет.

Вскоре все трое с подносами, нагруженными нехитрой столовской едой, уселись за столом в дальнем от двери углу.

— Ты по делу? — вполголоса спросил Руслан.

— Дела пока нет, — отозвался Эд, повторяя слова Кошкина. — Но вопросы кое-какие появились.

Славик успевал есть и одновременно сетовать на какого-то злодея-препода, Руслан интересовался, как дела у Эдуарда с работой, а на вопрос о своих делах многозначительно покосился на сидящих через стол девушек: мол, не при свидетелях.

— У нас «окно», так что ещё час свободны, — объявил Славик, покончив с супом, пюре, тефтелей и коржиком. — Если вы хотите обсудить ужасно секретные дела, то можно на четвёртый этаж подняться, там есть тихий закуток.

Никто не возражал.

Эд никак не мог понять, сильно ли изменился Руслан со времён Змей. Старался не слишком вглядываться в него — невежливо, но всё равно вглядывался. Вроде бы он всё такой же. И в то же время неуловимо другой.

Как и сам Эд, наверное.

В «тихом уголке» Руслан рассказал о мышиных наездниках, белых выклюнях и звёздном ветре: и это за одну только минувшую зиму! Да уж, парню действительно везёт на редких созданий.

Эд больше слушал. Поначалу он был уверен, что Славик — тоже видящий, тем более, что он был с Русланом во время истории с ветром. Но Славик между делом вздохнул: мол, жалко я тот ветер не видел, красивый, наверное. И Эд с изумлением понял, что у парня нет дара. Мелькнула мыслишка: а как же можно дружить с обычным человеком? Тем более брать его с собой на задания? Но Эд тут же отогнал её.

Час пролетел незаметно, и от разговоров стажёра отвлёк звонок Кошкина.

— Мы закончили, — сказал Макс. — Увы, ничего. Ты где?

— Наверху. Едем в отдел?

— Ага.

— Давайте у выхода встретимся.

Эд спрятал телефон и сказал Руслану и Славику:

— Мне пора.

— Ладно, давай. Нам тоже надо на пары идти, — кивнул Руслан, протягивая руку. — Да, давай номерами обменяемся.

Эд кивнул, продиктовал свой номер и сохранил контакты старого знакомца.

— Кстати, — вклинился Славик, — если вдруг нужна будет неофициальная консультация на предмет того, кто с кем и что, обращайся. У меня везде свои люди!

Последнее предложение он произнёс подчёркнуто напыщенным тоном, но тут же рассмеялся и тоже протянул руку, прощаясь.

Уже в машине Эд уточнил у Максима:

— Совсем ничего не узнали?

— Не-а, — вздохнул Кошкин.

— Следы соприсутствия на половине студентов, — вставила Вика, — но само по себе это ничего не значит.

— А реагировали все нормально? — спросил Эд.

— Заметных отклонений не было, — пожала плечами девушка.

— Что ж, будем надеяться, Егор и Аз что-то узнали, — резюмировал Макс.

Однако ни у старшего, ни у Аза новостей не было. Покойный Матвей Ванин не публиковал ничего интересного в соцсетях. На его теле не было ни шрамов, ни следов от инъекций, ни свежих отпечатков существа. Одна только царапина на шее, появившаяся, по словам патанатома, за несколько часов до смерти: скорее всего след от сорванного украшения на цепочке.

— Возможно, такой же амулет, как у Ерохина, — озвучил общую мысль старший. — Если так, то версия о секте, тайном клубе или ещё какой организации получает ещё дополнительное подтверждение. Какие есть идеи?

Идей, судя по всему, не было.

— Я тут в универе Руслана встретил, — нерешительно подал голос Эд. — С ним ещё приятель был, Славик. Этот приятель сказал, что может разузнать, кто с кем общался и всё такое. Может быть, можно через него разузнать, часто ли Ванин и Ерохин общались? И с кем ещё тусовались? Не знаю, насколько это хорошая идея…

— Нормальная идея, — кивнул Макс. — Есть источник информации — почему его не использовать? Егор?

— Не возражаю. Но полагаться только на непроверенный источник нельзя. Так что Эд, свяжись с этим Славиком, а пока думаем, что ещё можно предпринять.

Эд написал Руслану, попросил номер Славика. Ответное сообщение пришло через пять минут с припиской: «Если не срочно, звони через час. Мы на парах».

За час Б-четыре решили, во-первых, поискать фото Ванина на фотографиях его одногруппников: вдруг где мелькнёт амулет? Во-вторых, прошерстить соцсети этих самых одногруппников: мало ли какая информация всплывёт в процессе? А в-третьих, потянуть жребий, кому завтра отправляться в ту дальнюю даль, из которой звонил Жирков, чтобы попытаться расколоть Ерохина.

Все идеи были одинаково сомнительны и малоперспективны.

Через час Эд созвонился со Славиком, договорился заехать за ним и Русланом после занятий и поручить важное дело.

Следующие полтора часа Б-четыре и стажёр просеивали соцсети. Эд ещё никогда не проводил время настолько бесполезно: сотни, тысячи фотографий, постов, комментариев, никак не относящихся к делу. Когда старший велел ему ехать, Эд вскочил так поспешно, что опрокинул стул.

Руслан и Славик ждали его у перекрёстка возле университетских ворот. Сели на заднее сидение, и Славик тут же засыпал Эда вопросами.

— Погоди, давай сам расскажу. Значит, так: тебе нужно будет узнать, с кем общались двое парней с исторического факультета. Сергей Ерохин и Матвей Ванин.

— Ванин? Это тот, который самоубился в октябре?

— Да. Подозреваем секту, но оснований для возбуждения дела пока практически нет, — старший чётко проинструктировал его, о чём можно говорить, а о чём нет. — Узнавать надо максимально ненавязчиво. Да, ещё нас интересуют слухи о тайных обществах, избранности и всём таком. Сможете?

— Без проблем, —заверил Славик, доставая телефон. — У меня на третьем курсе у историков есть парочка знакомых. И у филологини одной подруга, кажется, как раз со второго курса. Сделаем!

— Чем скорее тем лучше, но без суеты, ладно?

— Я прям как в кино попал! — восхитился Славик, тыкая в экран.

— Завтра дай знать, как успехи, — попросил Эд.

— Договорились.

Эд подбросил парней до дома: они, оказываются, живут рядом, отчитался Егору и поехал к себе.

Теперь остаётся только ждать.

Избранный. Часть 2

19 марта

Утро вторника новостей не принесло. Формально у Б-четыре был выходной, но Егор поменялся дежурствами с Л-три, так что в ожидании новой информации пришлось поработать. Эд и Макс съездили на ложный вызов. Азамата дёрнули на консультацию сначала в лабораторию, потом на окраину города, да так и не вернули. Вика и Егор скучали в кабинете.

В тринадцать тридцать Эду позвонил Руслан.

— Мы с Бьёрном порасспрашивали знакомых: никаких слухов о сектах, увы, — чуть извиняющимся голосом сказал он. — Есть что-то вроде тайного общества искателей силы, но они ни про Ерохина, ни про Ванина не в курсе, это точно.

— Спасибо.

— Да было бы за что! — отмахнулся Руслан.

— За то, что помогаешь, — настоял на своём Эд.

— Без проблем, — улыбнулся «частник». — Вот Славик, кстати, кое-что узнал: позвонит через час, пока его научрук похитил.

— Ждём.

Ждать пришлось чуть меньше часа: сорок девять минут. Эд старался смотреть на часы, висящие над дверью, как можно реже, но каждый раз, когда глядел на циферблат, оказывалось, что прошло всего две-три минуты.

Наконец, телефон зазвонил.

— Привет! — радостно поздоровался Славик. — Я вырвался из лап Ольги Константиновны и готов делиться сведениями.

— Делись! Не тяни, — поторопил Эд. — Ставлю на громкую.

— Всем привет! Итак, мои источники сообщили, что незадолго до смерти Матвея Ванина видели с его одногруппницей, Алиной Серебряковой. В кафе далеко от универа, это раз. На учёбе они не общались, это два. Алина, как говорят, была сердита, это три. И эту Алину же видели с Ерохиным перед Новым годом. А в сентябре её же видели с Кириллом Ряскиным: это третьекурсник-историк, суперумный парень, возможно даже гений… Но я отвлёкся. Больше ничего общего между Ерохиным и Ваниным не было. Ну, контактов общих в смысле. Так-то общее было: в одной группе учились, были не очень общительные, «ботаники»…

— Девушку с ними видели всего раз? — спросил Егор.

— Да. Нет, с Ряскиным два или три раза, а с теми двумя по разу. Наверное, обычно общались через ватсапп или в тележке.

— А ещё с кем-то Алина Серебрякова общается? — поинтересовалась Вика.

— Кстати, нет! Мои источники склонны считать её высокомерной. Ну, то есть мне не так сказали, но, если можно, цитировать не буду, — хихикнул Славик. — В общем, нет, не любят девушки Алину.

— Ещё что-нибудь есть? — Эду не терпелось взяться за этот след.

Не то чтобы он действительно верил, что за самоубийством одного парня и бегством другого стоит эта девушка, но, возможно, она знает, кто за всё в ответе.

— Это всё.

— Большое спасибо! — сказал Эд, и следом Славика поблагодарили все члены Б-четыре.

Славик заверил, что рад был помочь, предложил обращаться, если что, и попрощался.

— Когда вы общались со студентами, там была Алина Серебрякова? — Егор посмотрел на Макса, потом на Вику.

— Да, — отозвалась Вика. — Следы соприсутствия на ней были. Держалась спокойно, чуть насторожено. Очень красивая девушка, кстати говоря.

Макс кивнул.

— Значит так, — объявил Егор. — Вика, мы с тобой едем ловить эту красавицу. Макс, Эд, вы за Ряскиным. Допросить, выжать всю возможную информацию. Но имейте в виду: предъявить ему нечего. Ориентируйтесь по ситуации. Вопросы есть?

Вопросов не было.

Максим позвонил в университет, чтоб узнать расписание и адрес Ряскина, а заодно получить фото. Вика взялась выяснять, где сейчас Серебрякова.

Через четверть часа группа разъехалась: пары у второго курса уже час, как закончились, так что Алину надо было ловить дома, а вот третий курс ещё в университете.

Эд и Макс заметили Кирилла Ряскина у университетских ворот. Третьекурсник, одетый в короткую серую куртку, джинсы и тёмно-зелёную шапку, выглядел совершенно обычно. Городской рюкзак, высокие ботинки с зелёной шнуровкой, чёрные перчатки — ничего примечательного. И знаков, кстати, нет ни на одежде, ни на рюкзаке.

— Выйду на контакт, — сказал Кошкин. — Получится, приглашу его в машину. Если нет, тогда вон в то кафе. Ты пока жди тут. Если я тебя позову, проверь парня тихонько.

Ряскин заметил Максима сразу. Дождался, пока тот перейдёт через дорогу, поздоровался. Парень не выглядел напуганным, скорее — слегка заинтересованным.

Они обменялись парой реплик, после чего Макс вытащил удостоверение. Ряскин изучил его вдоль и поперёк, потом кивнул.

Максим повернулся в сторону машины, махнул рукой, явно приглашая присоединиться, и зашагал к кафе.

Ряскин внимательно оглядел Эда, поздоровался и хмыкнул:

— Как раз говорил вашему коллеге, что ни за что не сяду в машину с незнакомцами. Можно, кстати, ваше удостоверение?

Пришлось показать. Его «корочки» студент тоже изучил досконально. Потом кивнул и молча пошёл за Максимом.

Эд, чуть приотстав, по пути трижды проверил парня знаками — ничего.

В кафе, к удивлению Эда, оказалось пусто, несмотря на то, что рядом универ, полный голодных студентом.

Ряскин, видимо, заметил его озадаченность и пояснил:

— Тут бессовестно дорого. Надеюсь, вас это не смутит?

В голосе студента явно слышались насмешливые нотки, но цены в заведении мало волновали «спецов» — можно будет поговорить без свидетелей, вот и отлично.

Максим выбрал столик на четыре места у окна, подальше от стойки. Они сделали заказ, ограничившись кофе и заслужив осуждающий взгляд официантки.

Ряскин и Макс сели напротив друг друга, Эд устроился лицом к окну.

— Итак, Кирилл, ты что-то знаешь о самоубийстве парня со второго курса? — Максим решил зайти издалека.

— Не больше, чем все остальные, — пожал плечами Ряскин. — А почему вас интересует то, что я об этом знаю?

Он выделил голосом «я» и внимательно уставился на Кошкина.

— Возможно, потому, что вы кое-чем привлекли наше внимание, Кирилл.

Парень выразительно приподнял брови.

— Это очевидный ответ, нескромно требующий моего встречного банальнейшего вопроса. Что ж, так чем же я привлёк внимание органов?

— Некоторыми фактами своей биографии, само собой, — усмехнулся Кошкин. — А теперь расскажите нам о своих отношениях с Алиной Серебряковой.

Ряскин, кажется, действительно удивился.

— С Серебряковой? С этой чокнутой?

Макс кивнул, неотрывно глядя на студента. Тот почесал кончик носа и сказал:

— Вот это поворот. Не ожидал. Вы что же, полагаете, она связана с самоубийством того парня? Ну, в принципе неудивительно… Так, постараюсь объясниться. Серебрякова подошла ко мне после торжественной речи ректора в День знаний. Я поначалу заинтересовался. Нет, не потому, что она красива. Симпатичных девушек много. Что гораздо важнее, она умная. Не такая умная, как я, конечно, но тоже ничего.

Ряскин сказал это спокойно, не рисуясь, и Эду вдруг пришло на ум, что, наверное, примерно так оценивал Змей Полоз: не такие сильные, умные, способные, как я, но тоже ничего.

Студент продолжал:

— Знаете, очень сложно найти собеседника, который способен понять, что такое «симулякр» или как работает система сдержек и противовесов. Да хотя бы осознающего, как работает телескоп или в чём разница между левыми и правыми радикалами. Люди по большей части утомительно глупы, — Ряскин покачал головой и добавил:

— Без обид.

Вот тут Эд почувствовал себя задетым. Не из-за самой фразы, а из-за устало-снисходительного тона. Как будто взрослый человек вынужден объясняться с детсадовцами.

Максим же, как ни в чём не бывало, спросил:

— Поначалу вы заинтересовались, а что случилось потом?

— Потом Серебрякова начала продвигать бредовые идеи о избранности и особой миссии. Я не просто от неё убежал, я прямо-таки умчался на всех парах, — усмехнулся Кирилл.

— Что конкретно она вам предлагала?

— В общем-то до конкретных предложений дело не дошло. Мы пару раз встретились, прекрасно пообщались на исторические темы, обсудили выразительные средства футуризма, вскользь прошлись по недостаткам демократии. В общем всё было хорошо, пока Алина на третьей встрече не заявила, что она точно знает, что мы с ней избранные. Бр-р-р, меня передёргивает от сумасшедших! Что может быть страшнее сбоя в работе разума?

На стол опустилась светящаяся «бабочка», подрагивая полупрозрачными крылышками. Макс мазнул по ней взглядом, а Кирилл не заметил сидящее в паре сантиметров от его руки создание.

— После той встречи Алина на контакт не выходила.

— Она не называла ничьих имён в связи с избранностью?

— Нет, ни человеческих, ни мифологических, если вы об этом, —чуть усмехнулся студент. — Так что я не знаю, какая именно у неё мания. Мне, собственно, и не очень-то интересно.

У Максима зазвонил телефон, и он, извинившись,вышел из-за стола, принимая звонок.

— А о своих друзьях Алина не рассказывала? — спросил Эд.

Не сидеть же молча в ожидании Макса.

— О других потенциальных избранных? Нет. Мне, знаете, показалось, что она примерно того же мнения о людях, что и я. Во всяком случае, она не отрицала того факта, что большая часть людей — идиоты.

Ряскин улыбнулся, и в воздухе будто повисло «и вы тоже».

— Так что друзей у неё, насколько я могу судить, нет. Полагаете, она сумела задурить голову тому парню? Ну да, он вроде бы был смышлённым. Но, очевидно, стрессонеустойчивым.

К столу вернулся Макс.

Положил возле кружки деньги за кофе и сказал Эду:

— Идём. Новая информация. Вам, Кирилл, спасибо за беседу. Вы нам очень помогли.

Студент хмыкнул и вежливо попрощался.

На выходе из кафе Эд спросил:

— Что там?

— Серебрякова пропала. Сбежала, скорее всего. Забрала документы. Телефон сбросила до заводских настроек и оставила дома.

— Она точно сбежала? — нахмурился Эд.

— Дома записка для матери «Поживу у друзей». Почерк Серебряковой. Следов борьбы в квартире нет.

— А следы существа?

— О, очень много! Но опять же соприсутствие. Остаточные следы, только в её комнате.

Эд задумался и, когда они сели в машину, уточнил:

— То есть там не было самого существа, а был носитель?

— Видимо, так, — кивнул Макс.

— Братья-сёстры? Питомцы?

— Нет. Алина и её мать живут вдвоём.

Эд нахмурился, выезжая на проспект. Вряд ли в комнате у девушки, которая живёт с мамой, тайно обитал какой-то посторонний человек. Может быть, носитель существа — вещь?

Он озвучил мысль Кошкину, и тот согласился.

— Видимо, так. Вот сейчас будем искать Серебрякову по всем доступным каналам. Оформим дело официально, помощи у полиции запросим. Если повезёт, быстренько отыщем. Студентка всё-таки, а не махровый рецидивист.

У здания спецотдела Эд с удивлением заметил Вику.

Осторожно притормозил рядом с недовольно рассматривающей грязные ботинки девушкой.

— Ты чего тут? Где Егор?

— Ждёт эвакуатор. Что-то с машиной.

Максим вылез из салона, чтоб составить Вике компанию, а Эд покатил в гараж.

Через час дело официально было открыто, но поиски с мёртвой точки не сдвинулись. Алина Серебрякова не появлялась ни на железнодорожном вокзале, ни в аэропорту, ни на автовокзале. Не заказывала билеты онлайн, не пользовалась картой, не связывалась с одногруппниками.

В половине седьмого вернулся недовольный Егор. Выслушал отчёты Вики и Макса, кивнул и только хотел что-то сказать, как у него зазвонил телефон.

— Брянцев, слушаю. Да, Геннадий Петрович, узнал вас. Как? Повторите, пожалуйста. Понял. Да. Да, отлично. В шесть сорок встретим вас на вокзале. Да. Спасибо. До завтра.

Старший спрятал телефон в карман и сказал:

— Звонил Жирков. Говорит, Ерохин пришёл к нему и решил покаяться. Геннадий Петрович нам его привезёт ранним утром для дачи показаний.

— А что парень сказал-то? — не выдержал Эд. — Кто за всем стоит?

Егор усмехнулся:

— Неназываемый.

От странного прозвища повеяло жутью, и Эд уточнил:

— Это лидер секты?

— Это существо, которое всё видит и всё знает. Ну, с точки зрения Ерохина, само собой. Утром расспросим парня во всех подробностях.

Избранный. Часть 3

20 марта

В шесть тридцать на автовокзал прибыли все: заспанный Азамат, собранная Вика, зевающий в кулак Максим, нетерпеливый Егор и Эд, не сводящий взгляда с табло прибытия районных автобусов.

Через десять минут, точно по расписанию, прикатил забрызганный грязью бело-синий автобус и выгрузил пассажиров. Эд всматривался в выходящих из салона людей и почти не верил, что Жирков и Ерохин прибыли. Сводившее с ума нетерпение не дало ему выспаться: он всю ночь думал, а не стоило ли самим поехать в район Жиркова? А не передумает ли Ерохин по пути давать показания? Не сбежит ли? Не попадёт ли автобус в ДТП — и прости-прощай новая зацепка! Задремать удалось только на рассвете, и теперь невыспавшийся Эд был настроен пессимистично, несмотря на погожее весеннее утро, обещавшее яркий тёплый день.

Из автобуса вышли две пожилые женщины в не по погоде тёплых пуховиках, затем одинокий пенсионер с тростью, потом девушка с переноской, из которой недобро зыркал на окружающих пушистый белый кот. А затем из салона выбрался плотный мужчина средних лет, держащий под локоть нервного бледного паренька.

— Брянцев? — зычно вопросил мужчина, глядя на встречающих. — Жирков прибыл.

Егор кивнул, и Геннадий Петрович подтащил к ним парня.

— Вот, получите — распишитесь! Сергей Ерохин, одна штука! — районный коллега хохотнул.

Ерохин теребил в руках перчатки и всё оглядывался по сторонам. В его взгляде отчётливо читался страх.

— Ерохина к тебе, Эд. Мы с Максом с вами. Вика, Аз, проводите коллегу к нам и оформите документы по протоколу. Геннадий Петрович, спасибо за содействие!

Если бы машин у Б-четыре было, как обычно, две, то Вику, Азамата и Жиркова скорее всего поручили бы Эду. Но Егор со вчерашнего дня и, как минимум, до вечера был «безлошадным».

Ерохин безропотно последовал куда повели. Старший усадил Сергея на заднее сидение между собой и Максом и велел Эду ехать.

Когда машина тронулась, парень спросил:

— Вы же знаете про всякое… сверхъестественное, да?

Максим ответил утвердительно, и Ерохин, кажется, чуть успокоился. Во всяком случае перестал терзать перчатки и молча уставился в окно.

В здании спецотдела Ерохина отвели в комнату для переговоров и опросов, которую обычно называли по-простому «допросная».

Сергей плюхнулся на стул, придвинулся вплотную к столу, попросил воды и заявил:

— Вы должны мне помочь!

— Мы постараемся, — кивнул Максим. — Я сейчас принесу воды, а ты пока расскажи моим коллегам, что именно тебя беспокоит.

Парень некоторое время молчал, собираясь с мыслями. Потом тихо заговорил, опустив глаза и глядя на стол перед собой:

— Я не хочу закончить, как Мотя… не знаю, как она его убедила, но убедила же… и Неназываемый, он существует! Он…

— Так, — перебил Егор, — давай по порядку. «Она» — это твоя одногруппница, Алина Серебрякова?

— Да, это Алинка. Она жрица Неназываемого. Они убили Мотю… Матвея Ванина.

В допросную вернулся Макс с пластиковым стаканом и бутылкой питьевой воды. Поставил принесённое на стол и отошёл к стене.

Егор глянул на Кошкина, потом посмотрел на стажёра и кивнул: мол, давай, берись за дело.

Эду тут же стало жарко и невыносимо неудобно в тесном костюме. С одной стороны, понятно, что если всю работу будет делать Б-четыре, то он так ничему не научится. А с другой стороны, Эд совсем не был уверен, что не завалит дело. Он ведь никогда никого не допрашивал.

Но раз Егор поручил ему это дело, значит, надо начинать.

Эд кашлянул и спросил:

— Как ты узнал про Неназываемого?

— Алина мне его показала. Сначала рассказала, потом показала.

— Когда? — уточнил Эд.

— Осенью, в конце сентября. Она сама ко мне подошла. Сказала, что хочет пообщаться с умным человеком… Я сначала не поверил: ну, на первом-то курсе она на меня внимания не обращала, а умным я и тогда был. Всегда был, — слабо усмехнулся Ерохин, по-прежнему глядя в стол.

Хорошо, что Ерохин и сам жаждет поделиться информацией: только успевай вопросы задавать.

— И тогда же она рассказала тебе про Неназываемого?

— Не сразу. Сначала порасспрашивала про планы на жизнь, про людей, типа, как я к ним отношусь и всё такое… — парень поднял глаза и посмотрел на Эда. — Прям будто мои мысли озвучила. Умная девчонка! Иногда даже жутко становилось, до чего она умная… Потом Алинка намекнула на избранность. Что я… мы — избранные. Что она меня нашла. И мне понравилась эта идея! Да, мне понравилась! Вы, конечно, будете смеяться, но вот так.

Он вскинул голову, готовясь к издёвкам и смешкам.

Эд покачал головой:

— Что тут смешного? Всем хочется чем-то выделиться. Найти своих.

Ерохин закивал:

— Вот-вот! Меня же с детства тыркали за то, что я ни в футбол, ни на рыбалку не хочу, а книжки читаю. А потом за то, что слишком умничаю. А я не умничаю! Я просто умный. Разве я виноват, что они быдло? Просто я другой.

Эд всё пытался понять, кого напоминает ему этот пацан, но так и не смог сконцентрироваться. Надо было крепче и дольше спать. Мысли растекались и путались, в душной допросной было слишком жарко, так что стоило отвлечься от вопросов, потянуло в сон.

Значит, не надо отвлекаться. Эд повёл плечами, пытаясь взбодриться, и спросил:

— Кто ещё был в вашей банде избранных?

— Мы не банда, — нахмурился Ерохин. — Нас всего трое… было… я, Алинка и Мотя. Алинка говорила, что соберёт ещё достойных, но надо осторожнее их искать. Девчонок не брала. Типа, она одна может быть жрицей, а избранные — мужчины. И тех, с кем нельзя встретиться, не брала: ну, из сети.

— Как тебя познакомили с Неназываемым? Кто он? Или что?

— Что! Он что! Он… — Ерохин нервно потёр стол. — Бредово звучит, но он… светильник! Старинная такая, советская лампа. Ночник, точнее.

— На светильнике были какие-то узоры, знаки? — вмешался Егор.

— Да, значки вроде рун. Много-много! Гравировка по металлу и по стеклу. Я сначала подумал, что это как раз узоры, но потом задумался: где СССР и где руны? В сети пошарился: точно не руны. Кстати, вы в курсе, что Блум, исследуя руны, использовал юнгианский подход и трактовал…

— Погоди! Ты сразу понял, что в этом светильнике Неназываемый? — Эд вернул парня к теме разговора.

— Я сначала, конечно, не поверил. Тем более, что его только Алинка и слышала. А так лампа как лампа. Старая только, винтаж. Но… но Неназываемый правда всё видит! Рассказал про мою операцию: я ногу сломал ещё года в четыре, так что Алинка не знала. Про мой бронхит в ремиссии, про воспаление в ухе. Потом велел сдать анализ крови и заранее результаты озвучил. Я прям на следующий день в частную клинику пошёл и сдал. Я так результатов ЕГЭ не ждал, как этого анализа. Всё совпало!

Он прервался, схватил бутылку и стал пить из горла.

Утёр губы и продолжил:

— Потом Мотька сказал, что ему Неназываемый с мамкой помог. Мотька сам-то здоровый, а вот мамка у него с его десятого класса начала покашливать и уставала быстро. Терапевт говорил: типа, она здоровая. Ну, анализы чистые, флюра тоже в норме. А Мотька переживал. Ну вот, Алинка светильник отнесла к Мотьке во двор, показала Неназываемому мамку, и он сказал, что у неё аллергия на плесень. Мотька квартиру на уши поставил: оказалось, правда, плесень завелась за шкафом. Он её вывел. Мать пробы сделала, курс антигистаминных пропила — и пришла в норму.

— А что потом случилось с Матвеем? Почему он погиб?

— Он затупил, — Ерохин раздражённо хлопнул рукой по столу. — Влюбился в Алинку. Ну, типа избранность — это круто, но давай будем просто встречаться, как обычные люди. Представляю, как Алинка взбесилась! Я при его признании не присутствовал: мне Мотька писал про свою любовь. А потом он убился. Алинка такая злая была, что я на всякий случай ничего не спрашивал. Она вообще та ещё актриса по жизни, но в тот раз реально злая была.

Парень поёжился, отпил ещё воды и замолчал.

— Что ещё про Неназываемого ты знаешь? — спросил Эд. — Он только говорил с вами через Алину или ещё что-то делал?

— Говорил. Ну и всё видел, само собой. Чудеса не демонстрировал, если вы про это. А, амулеты нам выдал, — парень вытянул из-под футболки шнурок, на котором болталась подвеска со стандартной защитой.

— У Матвея такой же был?

— Ага. Но у него Алинка забрала.

Ерохин вернул амулет на место.

— А «всё видел» — это только про вас всё или вообще? — уточнил Егор.

— Ну да. Вы про всякую политику, уровень инфляции и глобальное потепление? — в голосе парня послышалось презрение. — А смысл в Вангу играть? Как мы на это всё повлиять можем, даже если Неназываемый нам скажет? Никак. Вот если бы мы миром правили, тогда другое дело…

— Он вам это предлагал? — осведомился Эд.

Парень кивнул.

— Так, а чего ты признаваться решил? — подал голос Макс.

Ерохин торопливо и сбивчиво забормотал:

— Ну, я когда домой приехал, сразу понял, что мамка не болеет, а что-то подозревает про меня. Потом она ещё участкового позвала — ясно же, что-то подозревает… А участковый этот ещё и какие-то символы в воздухе чертил, когда думал, что я не вижу… И я подумал, что Алинка может решить, что я их предал… Неназываемый, конечно, всё видит, но вдруг он решит, что раз я попался, значит, я недостаточно умный? Я не хочу как Мотька кончить… У меня мамка, — губы парня задрожали, и он заговорил ещё быстрее. — Я Геннадия Петровича расспросил, и по его ответам догадался, что есть какая-то госслужба, которая разбирается с паранормальными явлениями. Иначе как бы люди выживали рядом со всякими… сверхъестественными, так ведь? Ну вот. В общем, вы ведь меня защитите, правда?

Картину в целом Сергей прояснил, но, увы, помочь в поисках Алины не мог. Он не знал, с кем ещё она общалась, где могла спрятаться и кто, кроме Неназываемого, мог бы ей помочь.

После допроса Макс остался с парнем заполнять протоколы. Потом Ерохина осмотрят «спецы» из лаборатории, и до поимки Неназываемого он побудет под присмотром.

Азамата вызвали в архив, и Эд подумал, что вот сейчас, когда их всего трое, наверняка поступит вызов. Хотя работают же группы тройками — и ничего. Интересно, почему группы не комплектуют строго по четыре человека? И почему в кабинете нет дивана? Можно же иногда вздремнуть средь рабочего дня…

От ленивых бессмысленных рассуждений его оторвал звук принятого сообщения.

Сообщение было от Славика:

«Вот вы вчера интересовались Ряскиным, а сегодня он на семинар не пришёл. У них сегодня защита проекта была, и знакомая моей знакомой очень ругалась, что Кирилл их кинул. В кино он бы точно уже был мёртвым!»

Сон как рукой сняло, и Эд зачитал сообщение Егору и Вике.

— Так, поехали по адресу — проверим, — мрачно подытожил Егор.

Возле дома Ряскина Эд огляделся: ничего подозрительного. Безобидная сверхъестественная мелочь порхала над детской площадкой. В голых кустах задорно чирикали воробьи. Солнце светило совсем по-весеннему и слепило глаза.

Егор ткнул пару раз в кнопки домофона, но Кирилл не спешил открывать дверь. Тогда старший позвонил в другую квартиру, представившись соседом. Со второй попытки ему открыли.

Видящие быстро поднялись на второй этаж и у нужной двери проверили площадку знаками. Вроде бы, всё чисто.

Вика постучала в двадцать шестую квартиру. Тишина. Позвонила. Опять ничего. Видящие обменялись выразительными взглядами.

Эд на всякий случай нажал на кнопку звонка ещё раз и решил не отпускать, пока не досчитает до тридцати: вдруг парень просто надел наушники и сериалы смотрит? Или гамается?

Хотя скорее всего он или мёртв, или сбежал, как Алина.

Между двенадцатью и тринадцатью дверь неожиданно распахнулась.

На пороге стоял недовольный Ряскин.

— Прекратите, пожалуйста. По ушам бьёт.

Эд, чувствуя себя крайне глупо, убрал палец со звонка.

— Вот так намного лучше.

Егор и Вика вытащили «корочки», но Кирилл не стал разглядывать их документы.

— Входите уже, — он посторонился, пропуская визитёров в прихожую.

В чистой светлой квартире приятно пахло кофе. Кажется, парень просто решил пропустить занятия и устроить себе выходной посреди недели.

— Мы можем осмотреться? — спросил Егор.

Кирилл досадливо нахмурился, задумался на пару секунд и махнул рукой: мол, ладно.

Старший отправил Эда в дальнюю комнату, Вику — на кухню, а сам сунулся в ванную.

Эду, судя по всему, досталась родительская спальня. Никаких следов монстров, ритуалов или поспешных сборов. Он добросовестно заглянул под двуспальную кровать, застеленную коричневым пледом, раскрыл створки большого шкафа, отдёрнул и снова задёрнул шторы. Потом проверил комнату знаками — чисто.

Эд вышел в коридор и толкнул дверь в соседнюю комнату. Это, видимо, комната Кирилла. Стильная зелёная-серая отделка, много книг, кактус в горшочке у компьютера. Тут тоже не нашлось ничего подозрительного или странного.

А вот на кухне, где уже собрались и хозяин квартиры, и Вика, и Егор, Эда поджидал сюрприз.

Алина Серебрякова.

Девушка сидела за столом и смотрела на видящих без тени приязни. Она и вправду была красавицей: большие серые глаза, густые русые волосы, волнами спадающие на плечи, изящный носик и яркие без тени помады губы. Неудивительно, что Матвей Ванин влюбился. Девушку портило только злое выражение красивого лица. Слабо светились следы соприсутствия существа на руках и одежде. Если бы их не было так много, то можно было бы и не заметить.

Старший покосился на Эда, тот покачал головой: ничего не нашёл.

Тогда Егор сказал:

— Гражданин Ряскин, пройдите, пожалуйста, с моими коллегами в другую комнату. Мне нужно поговорить с гражданкой Серебряковой.

Эд ожидал, что Кирилл начнёт спорить и упираться, но тот равнодушно пожал плечами и вышел в коридор. Вика за спиной Ряскина вычертила поиск, но знак медленно растаял в воздухе.

— Давайте поговорим у меня.

Кирилл повёл видящих в свою комнату.

Из кухни слышался голос Егора:

— Так вы поедете с нами добровольно или будем оформлять задержание?

Девушка что-то раздражённо ответила, но Эд уже вошёл в комнату Кирилла и слов не разобрал.

Ряскин уселся в кресло у компьютерного стола, закинул ногу на ногу и спросил:

— Так что вас сюда привело?

— Проверка, — туманно отозвалась Вика и сама задала вопрос:

— Давно ли тут находится Серебрякова?

— Точно не скажу, — он глянул на часы, висящие над кроватью. — Примерно с половины девятого.

Кирилл показался Эду куда более напряжённым, чем вчера. Ряскин пытался казаться обычным, но Эд видел и ощущал разницу. Однако вряд ли смог бы выразить её словами: не просто напряжение, что-то неуловимо большее…

— Вы, кажется, говорили, что не общаетесь с Алиной? — заметила Вика.

— А вот она явно решила со мной пообщаться, — криво усмехнулся Кирилл.

Он поймал взгляд Эда и добавил:

— Если я кажусь вам напряжённым, то это нормально: я, надо признаться, ужасно напуган её визитом, но признаваться в этом, само собой, стыдно.

Вот этот Кирилл уже больше походил на себя вчерашнего.

— Алина ворвалась ко мне утром и всё это время «развлекала» странными разговорами об особой миссии и избранности. Она вела себя не очень вменяемо, так что я решил не спорить и не злить её. Она забрала у меня телефон и очень выразительно поглядывала на столовый нож. Он, конечно, тупой. Но, знаете, и тупость может покалечить.

Ряскин коротко, нервно рассмеялся, закрыл глаза на секунду, медленно выдохнул и почти спокойно сказал:

— В общем, спасибо вашей проверке, чем бы она ни была на самом деле. Рад, что вы меня спасли. Кстати, она ещё и денег у меня просила. Вроде бы предлагала вместе бежать, но куда и зачем, она, кажется, и сама не очень понимает.

Негромко зазвонил телефон. Вика глянула на экран и приняла звонок:

— Да, Егор. Хорошо. Сейчас подойду. Эд, подожди тут, я ненадолго.

Она вышла из комнаты. Вскоре послышались шаги, и кто-то остановился за прикрытой дверью.

— Ваш коллега нас подслушивает или пытается найти тайник у меня в коридоре? — поинтересовался парень.

Эд не стал отвечать, просто пожал плечами. На самом деле он знал, что Егор за дверью проверяет знаками Кирилла и его комнату.

— Эд, выйди на пару слов, — позвал старший. — Серебрякову мы забираем.

Удвоенный поиск и опознание, вычерченные видящими за дверью, не выявили в Ряскине ничего подозрительного, и студента оставили в покое.

Алину Серебрякову привезли в отделение. Вика обыскала её, но ни старого советского ночника, ни ещё чего-нибудь необычного в вещах Алины не нашлось.

Девушка не отрицала своей связи с Неназываемым, но категорически отказывалась сообщить, где он.

— Я его спрятала, так что вам, идиотам, его не найти! Только избранная жрица может говорить с Неназываемым, а до обычных людишек он и не снизойдёт! — Алина сидела в допросной и смотрела на спецотделовцев с презрением и брезгливостью.

Она повторяла одно и то же уже почти час с упорством, достойным лучшего применения. За это время Егор успел отчитаться перед начальством, Вика — заполнить небольшую стопку бланков и форм, Азамат — прибежать из архива, поглядеть на Алину, проверить её знаками и снова умчаться в архив. Все успели поесть, но по очереди, так, чтобы Серебрякова ни на секунду не оставалась без присмотра.

Девчонке тоже принесли еду и воду, но она проигнорировала и бутерброды, и минералку. Видимо, увлеклась игрой в вопросы и ответы.

Условно полезных сведений получить от Алины удалось всего ничего: Неназываемый заточён в лампу злыми силами; лампу «жрица» купила на барахолке, когда ездила в июне в Питер с матерью; Неназываемый хочет найти умных людей, чтобы помочь им.

В чём и чем помочь? Вы не поймёте. Как помочь? Не ваше дело. Информацией девчонка делилась порционно: по ложке сведений на бочку оскорблений и самолюбований — «вы идиоты, а я королева».

Угрозы на Серебрякову не действовали: девушка прекрасно понимала, что предъявить ей нечего. Ничего противозаконного она не делала, а верить в Неназываемого и считать себя его жрицей не запрещается.

Искали её и не могли найти? А она не знала: захотелось вдруг пожить в хостеле, отдохнуть от мамаши, учёбы и «всего этого тупого мира» — взяла и съехала.

Зачем приехала к Ряскину? Соскучилась по умному собеседнику. Про Матвея Ванина она, мол, знает не больше других. А что уж там себе Ерохин придумал, это не её проблемы.

— Но вас же видели вместе с ним, — пытался настаивать Макс.

— Ну и что? Я красивая девушка, вот он и навязывался мне в приятели. Может, пару раз я с ним в кафе посидела, это же ерунда, — она пожимала плечами и смотрела на Кошкина с нескрываемой насмешкой. — Или у вас с этим какие-то проблемы?

— Нет, у меня нет проблем. Но они могут быть у вас, Алина. Вас же и с Ваниным видели незадолго до его самоубийства.

— Кто это сказал? Ерохин? Он, видимо, близко к сердцу воспринял то, что я даже не помню, ходила я с ним в кафе или нет.

— То есть он не избранный и Неназываемый его не выбирал?

— Неназываемый выбрал только меня! Я его жрица! И вы, кучка идиотов, никогда его не найдёте! Я его спрятала! Спрятала!

Слушать экзальтированные выкрики в очередной раз Эду не хотелось. Тем более что с ним «жрица» говорить отказалась наотрез, заявив, что он «слишком тупой и само его присутствие понижает средний уровень интеллекта в комнате».

То ли от недосыпа, то ли ещё почему, но оскорбления Алины не слишком задели Эда. Хочется девчонке дурить — пускай. Он вышел из допросной и прошёл в соседнюю комнату, где у монитора, следя за Максом и девчонкой, видели Егор и Вика.

— Готова? — спросил старший.

— Я-то давно готова, а теперь, думаю, и наша красавица готова. Я пошла.

Вика кивнула Эду и вышла за дверь. Через несколько секунд она вошла в комнату на экране и сказала Максу, что его вызывает старший. Кошкин тут же присоединился к наблюдающим.

Вика на экране спросила, много ли у Неназываемого жриц.

— Только я. Зачем ему другие жрицы, если есть я? — снисходительно ответила Алина. — Я лучшая.

— И как же Неназываемый обойдётся без своей жрицы? — спокойно поинтересовалась Вика.

Алина поморщилась и процедила:

— Идиотов это волновать не должно!

— А тебя должно, — парировала Вика. — Ты уверена, что его пристанище не найдут идиоты и не испортят?

На лице Алины отразилась тревога, но она тут же отмахнулась:

— Нет, они не смогут! Никто не сможет навредить Неназываемому! Он велик! Его сила не знает границ!

— Но ему нужна жрица?

— Да! Без жрицы никак. Ему нужна я! Я избранная! Я особенная!

— Но ты здесь. А он где-то в другом месте, — вкрадчиво проговорила Вика. — Вдруг он найдёт другую жрицу, если она так ему нужна?

Алина широко распахнула и без того огромные глаза. Вскинула руки к лицу и прикусила костяшки указательных пальцев. Потом нервно потёрла шею и сунула руки под стол.

— Нет… нет-нет… нет… нет… Он не может… не может… — лихорадочно забормотала она. — Нет-нет… нет…

— Где он, Алина?

— Не скажу!

— Мы позаботимся о нём и о тебе. Вы будете вместе. Ты ведь этого хочешь?

— Да! Да!

— Тогда скажи, где его искать?

— Не скажу!

— Ты боишься узнать, что он нашёл другую жрицу? Ты в него не веришь? — Вика целенаправленно дожимала девчонку.

— Верю! Я в него верю! Он лучший! Он все видит! Он всё может! Я не могу без него… не хочу…

Алина задрожала всем телом, её лицо исказилось, и Вика повторила:

— Мы позаботимся о нём и о тебе.

— Я не знаю… не знаю, что я должна делать, — зашептала Серебрякова. — Он… я… Без него всё не так… мысли путаются… я не знаю…

— Где ты его спрятала?

— Зарыла в старом сквере… под статуей пионера без лица… я так хочу, чтоб он вернулся…

И добавила что-то совсем тихо.

— Что ты сказала? Ты боишься его? — уточнила Вика.

Девушка обняла себя за плечи, продолжая дрожать, и кивнула.

— Я как будто была не я… — проговорила она, глядя в пустоту поверх Викиной головы. — Я и сейчас не я… Не я…

Алина обмякла на стуле, русые волосы свесились на лицо. Безвольная кукла, потерявшая кукловода. Но почему-то у Эда не шли из головы слова Ерохина: «Она вообще та ещё актриса…»

Алину Серебрякову отправили в психоневрологический диспансер на обследование с подозрением на одержимость.

В старом сквере под статуей пионера действительно нашёлся советский ночник с исчерченным знаками и печатями корпусом — ловушка для сильного существа. Вот только печати были разрушены, а ловушка пуста.

Будьте здоровы!

31 марта

Утро выдалось удивительно солнечным и весенним. Максиму вдруг захотелось пропустить смену и прогуляться по горсаду или старому парку недалеко от дома. Такие желания посещали Максима Кошкина крайне редко: раз или два в году, всегда вот в такие погожие тёплые весенние деньки. Но работа есть работа.

Смена началась с проверки: диспетчерам позвонил видящий и сообщил, что в Пыреевке вроде как завелась «зараза сверхъестественной природы», затронувшая, как минимум, три дома.

Вместо десяти групп на дежурстве было всего три: остальные проверяли системы безопасности городских больниц, торговых центров, учебных заведений и прочих мест скопления народа.

У Л-три в работе было дело об оживших статуях. Д-пять выехали на подозрительный труп в Кирилловом лесу. Так что Пыреевка досталась группе Егора — уже не Б-четыре, а Б-пять: приказ о расширении группы вышел на прошлой неделе.

Сегодня, правда, Б-пять состояла из четырёх человек: Вику свалила простуда.

Видящие привычно разместились в «форде» старшего, поехали в район Пыреевки, на самый край города.

Азамат надеялся, что на этот раз им попадётся что-то интересное. Остальные вызов не прокомментировали: Егор наверняка полагал, что нет смысла строить гипотезы, пока не выяснены обстоятельства, Эд в принципе не отличался общительностью, а Макс всё никак не мог настроиться на рабочий лад, глядя в окно.

На улицах царила весна. Яркое солнце, высокое небо, талый снег и девушки, по большей части сменившие объёмные пуховики на короткие курточки, отвлекали Кошкина нещадно.

Вот бы побыстрее разобраться с делами и просто погулять по весеннему городу!.. Вряд ли в Пыреевке действительно что-то серьёзное, иначе звонивший обратился бы к медикам. Или затребовал бы начальство. А так диспетчер присвоила вызову среднюю срочность: если свободны, мол, езжайте, а если что-то горит, то потом.

Срочных дел у Б-пять не было. Неназываемый пропал; Кирилл Ряскин, как выяснилось, тоже; Серебрякова лежала в диспансере и не пыталась связаться ни с кем за его пределами; Ерохин взял академ в универе и уехал к матери — там за ним присматривал Геннадий Петрович.

Так что дело о Неназываемом заглохло в ожидании либо новых данных, либо отправки в архив. Текущие же дела благополучно разрешались своим чередом. Вот прошлая смена, например: за два дня спецотделовцы пережили и нашествие бабочек-крадунцов, и сложное изгнание стенной зубатки, и очищение жилого комплекса от плесневых «гномов», и подозрение на чёрного человека, а в позапрошлую было совсем тихо. Сегодня пока что тоже ничего, кроме непонятной «заразы».

А значит, можно радоваться погоде, просыпающейся природе и стремительно удлиняющемуся световому дню. Максиму нравились обычные будни спецотдела, без масштабных свершений, жутких опасностей и человеческих жертв. Эта работа, она ведь не только адреналин, погони, чудовищные существа и героические поступки. Это обыденность, в которой — слышали бы его родители! — есть своя прелесть.

«Форд» свернул с широкой улицы Советской на узкую Полевую, и вскоре типовые пятиэтажки сменились глухими заборами и редкими палисадниками частного сектора.

Всё, пора переключиться. Макс мотнул головой, отгоняя философское настроение, и глянул на карту в телефоне: так, сейчас надо будет свернуть у магазинчика и ехать вверх по улочке Черёмуховой.

У магазинчика им чуть не под колёса кинулся невысокий мужчина средних лет в серой куртке с синими полосками.

— Вы из отдела? — поинтересовался он, когда Егор притормозил и приоткрыл окно.

Старший кивнул, вытягивая из кармана документы.

— Не надо, не надо! — замахал руками мужик. — Я ж сам вас вызвал. Я, кстати, Николай Комов.

— Брянцев, — коротко кивнул Егор. — Петров, Кошкин, Ким.

— Надо же, как много специалистов! — обрадовался Комов. — Я, правда, бате сказал, что по знакомству врача из частного медцентра пригласил… думал, будет человека два-три: типа, доктор с помощником, ну, и водитель там…

— Вы расскажите, в чём дело, а там разберёмся, — пожал плечами Егор.

Мужик предложил отъехать от остановки и поговорить в более-менее укромном закутке за углом, между заброшенным участком и пустующим по весне домом.

Когда «форд» встал там, где нужно, в машину на заднее сидение влез Комов. Огляделся, пожал руки всем присутствующим, потом сказал:

— Тут вот что творится: батя мой приболел. Ещё в начале марта начал кашлять, задыхался слегка. Я думал: простуда. Он у меня любит по двору шастать без куртки: я же, типа, быстренько. И до магазина без шапки, без перчаток, без шарфика. Весна, говорит. Ага! — мужчина покосился в окно с осуждением, будто подозревал и солнце, и талый снег, и весёлых воробьёв в заговоре по сокрытию зимы. — Ну вот. А потом, после Восьмого марта приехал, смотрю, а у него на руке пятно появилось. Вот тут.

Комов похлопал себя по тыльной стороне ладони у основания большого пальца.

Азамат, сидящий плечом к плечу с Максимом, заёрзал, явно желая о чём-то спросить, но мужчина не дал ему вставить ни слова.

Он продолжал рассказ:

— А потом ещё одно рядом. И, главное, я их вижу, а он нет! Батя-то у меня обычный, без дара. Ну, я очищение сделал — пятна прошли. Батя лекарства попил, поберёгся маленько пару дней, вроде на поправку пошёл. Через неделю приезжаю — я в городе живу, с женой — так вот, приезжаю: а у бати опять пятна! И кашляет. Говорю: опять без шапки бегал? Он смеётся: я человек горячий, да и весна же, тепло! Да щас, как же! Тут же ветер каждый день!

Мужчина неодобрительно покачал головой, и Егор, воспользовавшись паузой, спросил:

— Вы отца показывали специалистам?

— К терапевту участковому он ходил, но без толку. А так, я ж тварь прогнал? Прогнал. Ну знаете, как мелочь всякая иногда цепляется: повисит, пока не шуганёшь, а там сама отвалится.

— Бывает, — кивнул Егор.

— А пятна, — не выдержал Азамат, — они какие? По цвету? По размеру?

— Ну, такие тёмные, неровные. Как будто под кожей, а не на коже. И, знаете, кажется, что чуток шевелятся. Я их, честно говоря, особо не разглядывал. Тут или знаки помогут — тогда нечего всякую пакость разглядывать, или нет — тогда на пакость пусть специалисты смотрят.

Правота в словах Комова была, так что спорить с ним никто не взялся.

— А сейчас пятна не только на вашем отце, но и на соседях? — уточнил Егор.

— Ага! Приехал вот вчера к бате, как обычно. А у него опять вроде лёгкая простуда и пятна, чтоб их! Ну я его очистил, а потом сюда, — он махнул рукой в сторону остановки, — в магазин за чаем заскочил, а там Палыч из дома напротив. Ну мы поздоровались, ясно дело. А у него на руке такое же пятно. Я вдоль улицы прошёлся: ещё одно у Таньки с Сиреневой улицы на руке, пара у Агаты Савельевны из дома рядом с батиным. А пацаны Смирновых вообще в пятнах по уши. Буквально!

— А общее состояние? — нахмурился Эд.

— Вот самое смешное, что в остальном всё нормально. Ну, как будто ОРВИ по Пыреевке гуляет, а так — ни кошмаров, ни перепадов настроения, ни агрессии. По крайней мере никто ни на что такое не жалуется. Вот на погоду, на грязь из-под колёс — улочки тут узкие, не увернёшься, на цены — это всё да. А на что-то сверхъестественное — нет.

— Зуда нет? — снова встрял Азамат. — Не чешутся пятна?

— Нет, — помотал головой Комов.

— А смешливости, хихиканья — чего-то такого? — не отставал спец по редким существам.

— Тоже нет, — слегка озадаченно ответил мужчина.

— Жаль, — вздохнул Азамат, получив полные упрёка взгляды от коллег и удивлённо-осуждающий — от заявителя.

Егор пристально глянул на стажёра, потом сказал.

— Так, значит, я и Аз едем к пострадавшему в качестве якобы врачей. Макс, Эд, пройдитесь по окрестностям и оглядитесь. Гражданин Комов, на будущее: если планируется маскировка, предупреждайте диспетчера, хорошо? Мы бы халаты захватили, стетоскопы.

Макс вышел из машины и вдохнул весенний воздух. С переднего сиденья с некоторым трудом выбрался здоровяк Эд.

— Есть идеи? — на всякий случай поинтересовался Макс.

Судя по всему стажёр — бывший стажёр — может знать то, что не входит в общий курс спецвузовской подготовки.

Кошкин всё вспоминал, где же ему встречалось имя стажёра, а когда Егор зимой упомянул Змей, Макс сообразил покопаться в старых делах: и точно — инцидент в Рябиновке. Он тогда в связи с этим делом опрашивал Руслана — так они и познакомились. Эда Макс тогда не видел: его и пару его приятелей сразу увезли в больницу. Но ФИО стажёра в отчётах осталось: «Петров Эдуард Макарович», он же «Ужик», член группы Змеи.

Максу было любопытно, как из Змея — или Змеи? — Эд перешёл в спецотделовцы, но спрашивать было бы бестактно, так что он держал своё любопытство при себе.

«Форд» тронулся с места, и они посторонились, пропуская машину. Под колёсами влажно шуршала кашица из талого снега, воды и льда, а чуть дальше «форд» провалился в лужу, забрызгав забор. Да уж, улицы тут действительно узкие-узкие.

Эд между тем покачал головой:

— Про существ, которые по болезням, я мало знаю… — Максиму показалось, что коллега погрустнел, будто вспомнил о чём-то своём, но бывший стажёр тут же взял себя в руки, приняв обычный невозмутимый вид.

— Ладно, давай тогда пройдёмся и осмотримся, — сказал Кошкин.

Он ещё раз глянул на карту в телефоне и повёл Эда вверх, от всей души надеясь, что мимо не промчится машина и не обдаст весенней грязью из лужи его ботинки и брюки.

Однако смотреть нужно было не под ноги, а по сторонам.

Мелкие существа, как и полагается, оживились по весне. В голых ветках деревьев, наполовину скрытых заборами, мелькали длинные гибкие «древянки» и ленточницы обычные. Вдоль крыш летали весенние дроздени и воробьянники. По забору мимо них с Эдом с независимым видом прошёлся здоровенный светящийся «кот».

На подходе к Черёмуховой улице ничего не изменилось: существ по-прежнему было много, и все они были совершенно спокойны.

Видящие прошлись по Черёмуховой, Розовой, Сиреневой и Одуванчиковой улицам, но не обнаружили ничего подозрительного. Кошкин промочил ботинки, и весна больше не казалась радостной.

Он, вздохнув, предложил вернуться к остановке, но и там не нашлось ничего, хотя бы отдалённо похожего на источник «сверхъестественной» заразы.

Неужели ещё один «висяк»? От утренней лёгкой радости не осталось и следа: долгие поиски и отсутствие зацепок тяготили, а промокшие ботинки окончательно отбивали охоту радоваться жизни.

Кошкин собрался позвонить Егору, и тут зацепился взглядом на руки женщины, вышедшей из магазинчика на остановке. В общем-то руки как руки, красивые, с длинными пальцами и изящными ногтями. Любоваться руками мешали только тёмные, чуть шевелящиеся пятна на пальцах и тыльной стороне ладони.

Макс выразительно глянул на Эда, тот кивнул. Они отошли чуть левее, чтобы женщина, увлечённо копающаяся в телефоне, не заметила их.

Удвоенный поиск медленно растаял в воздухе. Опознание — тоже. Очищение, как и говорил Комов, сработало. Пятна истаяли, будто и не было их вовсе.

Женщине позвонили, и она, радостно улыбнувшись, приняла звонок. Оживлённо болтая, спустилась с крыльца, обогнула магазин и торопливо зашагала вверх.

— Зайдём? — предложил Эд.

— Давай.

В магазине было грязновато, темновато и тесновато. Неприветливая продавщица смерила вошедших строгим взглядом и, отвернувшись, взялась поправлять пачки печенья на третьей полке.

По полкам, за товарами, почти незаметно подрагивали длинные чёрные щупальца. Будто почувствовав внимание спецотделовца, щупальца перестали двигаться: нет тут ничего, вам показалось!

Щупальца оплетали все полки, затаившись за хлебом и шоколадками, за минералкой и макаронами, пролезли в холодный контейнер с полуфабрикатами и мороженым, скрывались в недрах закрытого стенда с сигаретами.

Пока видящие разглядывали их, щупальца поблёкли и почти совсем исчезли, сливаясь с фоном.

Максим нахмурился и требовательно спросил:

— У вас проверка когда была в последний раз?

Он нарочно не стал уточнять, какая именно проверка, чтоб посмотреть на реакцию женщины за прилавком. Та резко развернулась, заохала и замотала головой.

— Ох, я ничего не знаю, я тут просто работаю! Все вопросы к владельцу! Ох, знала же, что не надо сюда идти. Но куда тут ещё податься, чтоб рядом с домом, а?

Кошкин вытряс из неё номер телефона владельца и позвонил старшему.

— Тут в магазине на остановке нарушение. Как минимум второго уровня. А у вас что?

— Ничего. В смысле пятна есть, а информации ноль. Проверка дома ничего не показала. Вы улицу проверили?

— Да. Чисто.

— Сейчас подъедем, ждите.

Максим позвонил владельцу магазина, но тот никак не желал отвечать. Тогда Кошкин велел продавщице связаться с хозяином.

Ей владелец магазина ответил почти сразу.

— Тимур Андреевич, тут… это… пришли…

Максим забрал у женщины телефон и основательно расспросил Тимура Андреевича о проверках. Проверок не было — и давненько. Так что магазин было решено пока закрыть: осмотр, выявление нарушений и прочая, и прочая.

Макс поручил напуганную продавщицу Эду, велев допросить её обо всём на свете и заполнить все бланки, какие сейчас привезёт Егор.

Вскоре дверь магазина открылась, и радостный Азамат помчался поглядеть на нарушение. Следом вошёл Егор с папкой, полной протоколов, форм и ещё каких-то неимоверно важных и нужных официальных документов.

Вскоре все видящие продемонстрировали откровенно паникующей женщине за прилавком «корочки», и Эд увёл её к окну, негромко гудя:

— Вы не волнуйтесь… вас как зовут, кстати?

— Алёна Викторовна… Балуева Алёна Викторовна.

— Не волнуйтесь, Алёна Викторовна. Сейчас мы с вами документики оформим…

— Но я ж ничего не знаю! Ой, совсем ничего!

— Вот это и зафиксируем в официальной форме, уважаемая Алёна Викторовна. Чтоб никто ни к чему не прикопался потом. Много бумажек придётся заполнить, но зато…

Дальше Макс не слушал, мысленно восхитившись тем, каким смышлёным оказался стажёр. Молодец! Наверняка сумеет заболтать эту женщину так, что она ни за что не вспомнит, что именно делали в магазине остальные «проверяющие».

А они, тем временем, разберутся с источником странных пятен. И, возможно, весенний день всё-таки окажется не так плох.

Азамат, стоящий напротив прилавка, вычертил сложную связку знаков. Потом потёр ладони и тихонько сказал:

— О, это точно ползучий выхвостень! Портит продукты, особенно те, которые в упаковке, и мнёт консервные банки. Плесень разводит и может чихание вызывать. Так что извести его надо, конечно, ибо паразит, — спец по редким существам сделал паузу и добавил:

— Но вот пятен он на людях не оставляет.

— Никогда? — уточнил Егор.

— Нет, это точно.

— А это не может быть какая-то особая разновидность выхвостеня? С неизученными свойствами? — с угасающей надеждой в голосе спросил Макс.

Видящие переговаривались негромко, чтобы не привлекать внимание продавщицы. И знаки старались чертить так, чтоб не «засветиться» перед камерой, установленной над кассой.

Аз помотал головой:

— Не, он бывает только чёрный и белый: внешне они практически идентичны, а разница в повадках. Чёрный больше любит портить овощи и крупы, а белый — молочку. Утроенное уничтожение первого уровня — больше тут ничего и не надо. Только не тут, а там, где его корень.

«Спецы» прошлись по техническим помещениям, взяв ключ у Алёны Викторовны, заглянули на склад, проверили знаками из-за двери кабинет директора. Корень таился в крошечном чулане, где стояли сломанные швабры, валялся лысый веник и пылились ножки от сломанного стула.

Обнаруживший корень Аз позвал коллег, и через минуту от выхвостеня не осталось и следа.

Других монстров в магазине не было. А это означало только одно — придётся продолжать поиски.

Егор вызвался позвонить коллегам в пожарный надзор и санэпидемстанцию. А остальным велел идти заново прочёсывать улицы. Если здесь ничего не найдётся, придётся осматривать рейсовые автобусы, проверять связи покрывшихся пятнами пыреевцев: работает ли кто рядом? Общаются ли в городе? Есть общие знакомые?

Макс покачал головой, предчувствуя часы бесполезных бесед и не оправдывающих ожидания проверок. Но предчувствия предчувствиями, а работать надо.

Эд остался в магазине оформлять протоколы опроса. После «високосного» инцидента отношения между старшим и стажёром поменялись на сто восемьдесят градусов. Азамат полагал, что всё дело в совместной битве: вдвоём победили «високосника», так что теперь они в каком-то смысле напарники. Вика обсуждать коллег отказалась. А сам Макс был уверен, что эти двое что-то обсудили в нерабочее время и разобрались с тёмным прошлым Эда-Ужика.

Уже на улице Макс поинтересовался у Аза, что они узнали.

— Ничего! Комов-старший в город не выезжает, к нему ни соседи, ни доставка какая-нибудь, ни врачи, ни сантехники не заходили весь март. Никто,кроме сына, конечно. Но у Комова-младшего никаких пятен нет.

— Может, старший Комов куда-то сам выбирался?

— В гости к сыну ездил. Не на автобусе: сын его на своей машине увёз и привёз обратно. Машину проверили — чисто. Потом в магазин этот ходил, наведывался к врачу в поликлинику, один раз был у соседей — всё. Совершенно неясно, где он мог подцепить пятна!

Азамат улыбнулся, явно предвкушая встречу с необычным существом.

— Давай от магазина к дому Комова поднимемся, — предложил Кошкин. — Потом улицей выше пройдём. Да, а вода у него не колодезная?

— Неа, из-под крана. Как и у большинства соседей, но пятна мало у кого.

— Может, дополнительное условие есть?

— Наверняка! — кивнул Аз. — Но всё очевидное отпадает: среди жертв и мужчины, и женщины, и дети, и пожилой человек, и люди среднего возраста. Может, дети откуда принесли, кстати? У них же вроде больше пятен, по словам Комова. А может, это оттого, что ребёнок меньше и легче? Или дети вообще не при чём…

Разбираться и разбираться — вздохнул Кошкин. Нет, работа, даже такая нудная, его не смущала, а вот большая вероятность так ничего и не выяснить — очень даже. Но что поделать: видеть многое, но знать не всё, — это издержки профессии.

Мокрые ноги совсем заледенели, и Кошкин обречённо чихнул.

Позади послышался шум приближающейся машины, и Макс дёрнул приятеля:

— Давай тут встанем, а то впереди лужища.

Аз остановился, стараясь не прижиматься к грязному забору. Забрызганная грязью по самые стёкла серая «тойота» прокатила мимо, обдав водой из лужи забор чуть впереди видящих.

Макс оглянулся, убедился, что машин больше нет, и собрался идти дальше. Но Аз стоял на месте, как вкопанный.

— Гляди, — тихонько сказал спец по редким существам, ткнув пальцем в сторону забрызганного забора.

Максим присмотрелся: по грязным доскам стекали звёздообразные подрагивающие капли, слишком ровные и слишком медленные, чтобы быть настоящими. В глубине «звёзд» слабо мерцали тёмно-зелёные искры.

— Я, кажется, понял, что это: «palus febris» — или, проще говоря, болотный трясунец! Видимо, грунтовыми водами пробрался сюда, в Пыреевку. При попадании на кожу как раз даёт и пятна, и кашель, температуру, часто ещё озноб и слабость. Ну, в общем классическая такая картина. Ворует здоровье, но, к счастью, очень медленно. Чтобы убить человека, ему нужно примерно полгода.

— И как с ним разобраться? — деловито спросил Максим.

— Надо осушить лужу. И знаки начертить — на сухом дне и на цистерне, в которую воду будут закачивать. И всё, — улыбнулся Азамат, продолжая смотреть на «звёзды» болотного трясунца, почти сползшие обратно в лужу, как на редкий полевой цветок, выросший посреди асфальта в центре города.

— А те, кого он уже заразил?..

— Если источник осушить, вся «palus febris» исчезнет.

Макс удовлетворённо кивнул и позвонил Егору.

— Аз нашёл «корень зла»! Нужно будет осушить лужу и начертить… — Кошкин бросил на напарника вопросительный взгляд.

Тот подсказал:

— Базовое уничтожение.

— Слышал?

— Ага. Вызываю.

Через час ярко-оранжевавя машина городских ассенизаторов, укреплённая знаками не хуже грузовика спецназа, с трудом протиснулась к обиталищу трясунца, и деловитые ребята в спецовках начали готовиться к откачке.

Из ворот дома справа от злополучной лужи высунулась старушка, покрытая характерными пятнами, и сказала:

— Вот, наконец-то лужу уберут! Хорошо, конечно, но она тут, если что, каждый год красуется. Вы когда нам тут дорогу нормальную сделаете, а? А тротуары?

Старушка от души чихнула, и вокруг дружно гаркнули:

— Будьте здоровы!

Долгий день

7 апреля

Очередной порыв ветра едва не сбил Эда с ног.

— Ну и погодка! — задыхаясь, радостно прокричал Азамат.

— Ужас! — отозвался недовольный Максим: возле тридцать второго дома он всё же наступил в лужу и теперь, видимо, страдал.

Вика и Егор, идущие по другой стороне дороги, сосредоточенно оглядывали кусты.

На секунду выглянуло солнце — и унылый городской пейзаж вмиг стал весенним и радостным. Увы, новая порция стремительных серых облаков вернула домам и улицам прежний серый вид.

Эд поёжился и уставился на кусты. Тут и там среди молодых, крошечных пока что почек сидели светящимися бугорками весенние листочники, сами похожие на почки чудных растений. Листочники питали деревья и кусты, ускоряя рост листвы, и считались полезными симбионтами.

Собственно, сами листочники спецотдел не интересовали: растут себе и растут. Хозяйственники, говорят, их разводить пытались, чтобы городские скверы, парки и аллеи смотрелись наряднее. Увы, чем больше листочников, чем больше и пожирающих их зубастых «гусениц». Вот их-то и должны сегодня выслеживать и изводить Б-пять и ещё три группы. Хозяйственный департамент заявил, что с зубастыми паразитами не справляется и запросил помощи оперативников ещё в конце марта.

Ветер с неистовой силой напал на кусты, те вздрогнули и зашатались. Казалось, ещё чуть-чуть — и яростные порывы вырвут несчастные кусты из земли и поволокут вдоль домов вместе со стремительно несущимися прочь пакетами, пластиковыми бутылками и мятыми бумажками.

«Гусениц» вроде нет.

Азамат, на три куста обогнавший коллег, замахал руками.

Эд быстро подошёл к оживившемуся спецу по редким существам и посмотрел на ветку, на которую во все глаза глядел Аз.

Вот они! Почти невидимое существо размером с палец опутало гибким телом ветку и навалилось на листочника. Бедняга таял на глазах.

— Тройное уничтожение второго типа! — скомандовал подошедший к ним Максим. — На три. Раз! Два! Три!

Три светящихся знака слились в один и вспыхнули, выжигая «гусениц», притаившихся в кусте. Эд насчитал восемь ярких вспышек, отмечающих места, где прятались «гусеницы».

— Одна улица осталась! — громко сказал Азамат, перекрикивая очередной порыв ветра.

Мелкий дождик, посыпавшийся с неба, живо сделал неприятную погодку совсем унылой.

Как говорится, добрый хозяин собаку на улицу не выгонит. А у спецотдела именно сегодня по плану антигусеничный рейд, так что хочешь-не хочешь, а надо.

Б-пять уже почти закончили с порученными им улицами: истребили пять колоний «гусениц», заодно разогнали собравшихся в одном из дворов серых прыгальщиков и распугали дикие тени в старом сквере. Осталась одна улица — и можно идти обедать. Есть хотелось жутко, но раз договорились сначала доработать, а потом всё остальное, оставалось терпеть.

Эд вздохнул, отгоняя заманчивые мысли о горячем чае, большой порции мяса с картошкой и аппетитных ватрушках, которые он мельком видел с утра в столовой спецотдела.

Через пару минут Вика и Егор нашли ещё одно обиталище «гусениц» — к ним поспешил Аз: вроде и твари небольшие, а уничтожение им нужно не меньше утроенного.

Вот три светящихся знака слились в один, очистив очередной куст, и Эд невольно обрадовался: ещё на шаг ближе к обеду.

Егор вдруг вытащил из кармана телефон и ответил кому-то. Нахмурился, обменялся парой реплик со звонившим, потом махнул рукой, призывая Эда и Максима подойти ближе.

Вскоре Б-пять собрались у торца пятиэтажки, постаравшись хотя бы условно спрятаться от ветра.

— Звонили Л-три: говорят, в нашу сторону летит мотыльковый рой.

Эх, видимо, обед опять откладывается: насколько помнил Эд, мотыльковый рой охотится на одиноких людей и сбить его, пока он в воздухе, практически невозможно. Нужно дождаться, пока рой найдёт жертву и присосётся к ней, и вот тогда можно изгонять мелких паразитов прочь.

— Эд, Аз, следите за небом, ищите рой. Летит со стороны рынка, — пояснил Егор. — А мы втроём закончим с «гусеницами».

— Как же мотыльки в такую погодищу еду найдут? — покачал головой спец по редким существам. — Им нужен одинокий, неподвижный, ничем не одурманенный человек, а где такого возьмёшь при таком ветре?

Азамат казался искренне расстроенным судьбой «несчастного» роя. Мотыльки, правда, выедали здоровье и жизненные силы, но, судя по всему, Аза голодные создания расстраивали безотносительно того, что именно они едят.

Но в любом случае скорее всего Азамат прав, и мотылькам ничем не получится поживиться.

И на себя их не заманишь: на спецах слишком много защиты.

Что ж, значит, надо будет проследить, куда они летят, и передать информацию о рое дальше.

Аз следил за небом, а Эд — за Азом, который всё норовил то угодить в лужу, то не глядя выскочить на проезжую часть.

Рой показался над крышами гаражей, когда Эд и Аз остановились у перекрёстка.

— Вот они! — обрадовался спец по редким существам. — Щас напишу Егору.

Он схватил телефон и быстро-быстро настрочил сообщение, почти не глядя на экран.

— Идём за ними. Интересно, куда они летят?

Рой, плавно огибая высокие деревья и столбы, неторопливо реял над улицей. Существа, из которых он состоял, походили на мотыльков очень условно: мелкие четырёхкрылые создания напоминали скорее крошечных креветок с длинными усами, а их крылья по форме были ближе к птичьим.

Почти четверть часа спецотделовцы брели по лужам под усиливающимся дождём, наблюдая за медленно плывущим по воздуху роем. Мотыльки никуда не торопились и не спеша облетали дворы, дороги, детские площадки и стоянки.

Егор оглядел промокшую, расчихавшуюся группу и велел Максу и Вике идти греться в ближайшее кафе.

— Согреетесь, поедите и смените нас, — объяснил старший в ответ на слабые возражения.

Кошкин и Вика переглянулись и утопали в кофейню через дорогу.

— Так, а мы идём дальше. Не отвлекаемся!

Эд проводил печальным взглядом удаляющихся коллег, но спорить не стал: Вика только вышла с больничного, а Макс того гляди на больничный уйдёт. То ли дело сам Эд — здоровый во всех отношениях.

Мотыльковый рой лениво развернулся над очередным перекрёстком — эх, ещё чуть-чуть и улетел бы к мосту, а за ним уже чужая территория. Но, увы, рой, совершенно равнодушный и к завывающему ветру, и к мелкой мороси, в которую снова превратился дождь, поплыл назад и налево.

Кажется, мотыльки решили наведаться к старому скверу, где Б-пять пугали тени пару часов назад. Тогда в сквере никого не было, и вряд ли кто-то вышел погулять или тем более посидеть прямо сейчас.

Сочувствия к мотылькам Эд в себе не нашёл, хотя голод мучил его примерно так же, как их. А с ветром и сыростью он уже смирился.

Однако коллективная интуиция рой не подвела: в сквере обнаружился человек, в гордом одиночестве восседающий на скамейке.

Мужчина. С тростью. Кажется, пожилой. В тёмном пальто. Шарф развевается на ветру неведомым знаменем.

— Стоим, ждём приземления роя, — велел Егор вполголоса.

Они остановились метрах в двадцати от сидящего на скамейке мужчины. Он чуть повернул голову, глянул на них, но остался сидеть на месте. Идеальная жертва для роя.

Мотыльки сгрудились над головой человека. С расстояния было не видно деталей, но Эд знал, что существа принялись усиленно бить крылышками, готовясь усесться на жертву и начать питаться.

Медленно-медленно мотыльки опустились на человека и засветились ярче, усиленно впитывая энергию.

— Стандартного тройного изгнания должно хватить, — тихо сказал Егор. — Подходим ближе. На счёт три изгоняем — и проходим мимо. Пошли.

Мотыльки облепили пенсионера: с расстояния в десять шагов стало очевидно, что это пожилой человек лет семидесяти. Крылышки существ усиленно дрожали, издавая еле слышный шорох, с каким порхают настоящие здоровенные мотыли.

— Раз, — негромко начал Егор. — Два. Три!

Утроенное изгнание, сияя и разбрасывая искры, врезалось в рой — и он вспыхнул, рассыпаясь светящейся пылью.

— Уходим, — поторопил Егор.

Они дружно прошагали мимо пенсионера, наверняка почувствовавшего лёгкое головокружение, озноб и слабость. Эд решил, что дедушка тотчас же отправится домой, но тот остался сидеть, где был.

Когда видящие отошли на достаточное расстояния, Эд обеспокоенно спросил:

— С ним точно всё в порядке?

— Не уверен, — отозвался Егор. — Пусть Вика и Макс разберутся.

Эд хотел возразить: мол, зачем дожидаться коллег, если можно самим разобраться, но сообразил, что Кошкин и девушка выглядят безобидно. Так что им пенсионер доверится скорее, чем самому Эду, например. Что ж, вполне логично.

Егор позвонил Кошкину и поручил прийти в сквер и ненавязчиво узнать, не нужна ли пострадавшему помощь. Максим заверил, что они с Викой скоро будут.

Егор, Аз и Эд издали наблюдали за пенсионером, по-прежнему сидящим на сырой скамейке в продуваемом со всех сторон сквере. Он еле заметно ёжился, но терять сознание, вроде как, не собирался.

Макс и Вика — стройные, элегантные, похожие на стильную студенческую парочку — появились через пять минут.

Вот они, мило болтая, пошли по направлению к скамейке. Замедлили шаг. Максим отошёл от спутницы и что-то сказал пенсионеру. Видимо, спросил, не нужна ли помощь, потому что тот помотал головой. Подошла Вика и тоже что-то сказала. Макс между тем незаметно для человека проверил его знаками.

— Кажется, по нашей части всё в порядке, — заметил Егор. — Идём обедать?

Аз согласился, а Эд прогудел:

— Я тут ребят подожду, ладно?

Старший внимательно глянул на него, кивнул, и они с Азом зашагали к воротам сквера.

Эду почему-то показалось важным убедиться, что с этим человеком всё в порядке. Что ему есть, куда идти. Что он помнит, кто он и где живёт. Всё-таки пожилой человек…

Макс и Вика не выглядели встревоженными, но, с другой стороны, тревожиться — непрофессионально. А эти двое точно были профи.

Кошкин махнул рукой, глядя в сторону Эда. Зовёт? Или сигналит: уходи?

Эд на всякий случай достал телефон и позвонил коллеге.

— Ты нас ждёшь? — спросил Кошкин. — Мы сейчас Николая Матвеевича домой проводим.

— Можно с вами?

— Давай.

Эд сунул телефон в карман и торопливо зашагал к скамейке.

— Это наш друг, — представила Вика, — Эдуард. А это Николай Матвеевич.

Пенсионер поднялся, протянул руку, окидывая нового знакомого любопытным взглядом.

— Вот кто, стало быть, не даёт незнакомым старикам спокойно замерзать на свежем воздухе? — спросил он нарочито строго.

— Эд такой, — улыбнулась Вика, — внимательный.

— С вами всё в порядке? — осторожно уточнил Эдуард.

— Да! С супругой поссорился: Валентина Ивановна стала совершено несносна! Отчитала меня за пятно в прихожей, как мальчишку. Но кругом же грязь! Весна, будь она неладна! И жужжит целыми днями: «Коленька, шарфик надень», «Коленька, вытри обувь», Коленька то, Коленька сё.

Тяжело опираясь на трость, «Коленька» зашагал в сторону главных ворот.

— Николай Матвеевич, — окликнул Макс, — вы же говорили, что в десятом доме живёте? Ближе будет справа обойти…

— Ближе-то оно, конечно, справа, зато у центральных ворот мне кое-что купить надо.

Продолжая беззлобно ворчать, пожилой мужчина продолжить шагать по лужам в выбранном направлении.

Эд решил, что пенсионеру нужен хлеб или молоко, но «кое-что» оказалось букетом жёлтых хризантем.

— Очень уж Валентина Ивановна любит эти цветочки. Говорит: они как солнышки. А нынче солнышка нам всем не хватает, — улыбнулся Николай Матвеевич.

Когда Макс и Вика ушли вперёд, пожилой мужчина сказал Эду:

— Вы напомните своему приятелю, молодой человек, что девушек цветами радовать можно и без повода. Не только по праздникам или если поссорились, — он выразительно взмахнул своим букетом.

Эд заверил, что напомнит. Макс и Вика, конечно, не встречаются, но вдаваться в такие детали определённо не стоило.

С цветами в руках Николай Матвеевич зашагал не то чтобы легче, но увереннее. И блеск в глазах заиграл совсем не стариковский.

— Я ж и сам знаю, что блажу порой, — признался он, глядя вслед Кошкину и Вике. — И ругаюсь, и ворчу, и вон — «назло бабке отморожу уши». А ведь помню свою Валечку вот такой…

Эду вдруг пришло в голову, впервые за время работы и стажировки, что спецотдел — это не только существа, опасность и отчёты. Это ещё и люди, которые не могут сами себя защитить.

Видящие проводили Николая Матвеевича до квартиры. Им открыла приятная пожилая женщина в красивом домашнем платье.

— Вот ты где, Коленька, а я уже волноваться начала: холодно ведь, а ты без свитера. Ох, это мне? Спасибо, дорогой мой! — она с улыбкой взяла цветы и сказала, обращаясь к спутникам мужа:

— А вы заходите, молодые люди. Я тут как раз Колиных любимых оладушек напекла.

Ароматы выпечки из чужой квартиры доносились и правда очень заманчивые. Но, конечно, объедать мирных граждан не следовало, и «спецы» вежливо распрощались с гостеприимными супругами.

— С «гусеницами» разобрались, с роем — тоже, — сказал Макс, когда видящие вышли на улицу. — Осталось одно — накормить Эда.

Он позвонил Егору, и через десять минут Б-пять полным составом сидели в кафе и делали заказ: всем кофе и десерты, а самому голодному — двойную порцию борща, плова и пару котлет на закуску.

Беснующийся за окном ветер казался совсем не страшным в уютном кафе и тёплой компании.

С другой стороны. Часть 1

14 апреля

Проклятая вежливость!

Надо было захлопнуть перед ней дверь — и всё.

Кирилл тряхнул головой, отгоняя глупую мысль. Конечно, дело не только в вежливости. Когда в ту среду, двадцатого марта, он обнаружил, что в дверь звонит не соседка и не надоедливые рекламщики, а чокнутая Алина Серебрякова, ему стало интересно.

Что там говорит на этот счёт народная мудрость? От любопытства кошка сдохла.

Кирилл усмехнулся.

Он, к счастью, ещё не сдох, но не далее как вчера был удручающе близок к этому.

«Я не могу есть то, что едят они!» — мысленно констатировал Кирилл.

Голос в его голове хмыкнул:

«Да уж я вижу. Понял, когда ты едва не околел. Ну что за поколение, а? В моё время иные человеки и революцию прошли, и войну, а кто и две! — и ничего, от консервов не дохли».

Кирилл раздражённо дёрнул плечом, стараясь не слишком сильно шевелить остальным собой: после недавнего отравления навалилась слабость, голова кружилась от малейшего движения. Не то что двигаться — дышать было трудно. Да и «ароматы», витающие в его временном обиталище, были омерзительными.

«Вот и вали куда-нибудь в другое тело!»

«В какое? — сварливо поинтересовался тот, кто теперь жил в голове Кирилла. — Ты видишь хоть что-то, похожее на нормального человека?»

Он покосился на случайных соседей. Те, кажется, дремали после нехитрого перекуса. Грязная одежда, изношенная обувь. Одутловатые лица. У Старого нет передних зубов, Витёк щеголяет металлическими коронками, а вот у Тапыча зубы целы. Зато нет трёх пальцев, правого глаза и чувства меры.

Ещё пару недель назад Кирилл брезгливо игнорировал бомжей. Да, они часть городской экосистемы, но часть вонючая, мерзкая и неприятная во всех отношениях. Люди, добровольно выбравшие маргинальность, с точки зрения Кирилла, потеряли право называться людьми.

Теперь он — ирония, достойная Диккенса или даже Бернарда Шоу — живёт среди них. А вокруг покачиваются, искрятся и светятся полупрозрачные существа.

…Когда Кирилл впервые увидел светящихся созданий, он решил, что сошёл с ума. Хотя нет, об этом он подумал секундой раньше: когда услышал отчётливый голос в своей голове.

Голос сказал:

«Здравствуй, Кирилл. Теперь ты избранный!»

В первую секунду он испугался. Потом решил, что Алина шутит над ним. Хитрая бестия.

Он сам впустил Серебрякову. Ему стало интересно: на днях об этой девчонке спрашивали сотрудники специального отдела в связи с прошлогодним самоубийством — и вот она собственной персоной.

— Привет, Кирилл. А я к тебе на чай и поболтать, — Алина улыбнулась, но взгляд серых глаз оставался холодным и цепким.

Интересно, зачем она на самом деле пришла?

— Так и будешь держать девушку на пороге?

Надо было захлопнуть дверь.

Но он вежливо посторонился и сказал:

— Заходи.

Девушка проскользнула в квартиру, прижимая к себе объёмную сумку, висящую на плече. Прошла на кухню, уселась за стол и спросила:

— Можно мне чаю? Или даже кофе? Всю ночь не спала — так устала.

Кирилл поставил на стол кружку, банку растворимого кофе, ткнул ложкой в сторону сахарницы. Включил чайник и осведомился:

— Почему тебя ищут сотрудники органов?

— Сама не знаю, — Алина насыпала в кружку две ложки кофе и две ложки сахара. — То ли Ерохин им что-то наговорил, то ли ещё что.

— А что такого мог сказать Ерохин?

— Видимо, что во всём виновата я!

— А ты в чём-то виновата?

— Нет. Ну, во всяком случае не в юридическом смысле. Тебе кофе налить?

— Я буду чай.

Он вылил остатки заварки в раковину, налил новую и залил кипятком.

Собрался сесть на место, но Алина спросила:

— А молоко есть? Люблю, чтоб кофе был сладкий и молочный.

Кирилл открыл холодильник и вытащил открытую пачку молока.

— Вот. И всё-таки зачем ты пришла?

— Поболтать с умным человеком, — улыбнулась Серебрякова.

Вздохнула и добавила:

— Они думают, что у них что-то на меня есть. Что я сумасшедшая. А я не такая! Я нормальная!

Большие серые глаза стали печальными, но Кирилл не поверил.

— Да нормальная я, честное слово! Хотя, конечно, понятие нормы обусловлено контекстом и ситуацией. Впрочем ситуация — это тоже контекст.

Они немного поговорили о базовых принципах ползучей нормальности, обсудили критику концепции окна Овертона. Всё-таки приятно поговорить с начитанным человеком. Пусть даже, вероятно, чокнутым.

— Что ж, давай выпьем за психическое здоровье, — будто услышав его мысли, Алина подняла вторую кружку кофе и легонько стукнула ею о чайную кружку Кирилла.

— За психическое здоровье, — отозвался он и отсалютовал Серебряковой.

Чаёвничать больше не хотелось. Отчего-то клонило в сон.

Неужели?..

Алина усмехнулась и сказала:

— Ну что, мистер Умник? Чувствуешь, как понизилось давление? Как сердце работает медленнее? Как путаются мысли? Чувствуешь?

Кирилл, стараясь не паниковать, прислушался к ощущениям. Лёгкое головокружение. Нарастающая слабость. Да, определённо Алинка что-то сыпанула ему в чай.

Надо признать, он глупо попался. Как идиот. Вот что делает с человеком самонадеянность. Решил, что Серебрякова ему не соперница. Списал её со счетов ещё тогда, осенью, когда понял, что она чокнутая. А зря.

Он попытался встать, но Серебрякова покачала головой:

— Не пытайся. Упадёшь и расшибёшь голову. Думаешь, я буду тебе помогать? Нет, мой дорогой. У меня другие планы.

Алина рассмеялась и вытащила из сумки то, что Кирилл меньше всего ожидал увидеть: старый советский ночник «Вечер». Водрузила его на стол, потом хихикнула и сказала:

— Ну у тебя и рожа сейчас, Кирилл! «Что она задумала⁈» и «Как я мог попасться?» Хорошие вопросы, Кирюша. И немного взаимосвязанные. Так, — она поглядела на ночник, кивнула и будто прислушалась к чему-то.

Неужели… неужели Серебрякова говорит с лампой? И слышит ответы. То есть думает, что слышит. Реально сумасшедшая. Господи, надо же было так попасться. Надо же было…

— Я вижу, ты понял, что я кое-что слышу, — улыбка Алины стала по-настоящему жуткой. — Кое-что, недоступное тебе. Тебя это пугает, я понимаю. Знаешь, мне от тебя кое-что нужно.

Не спорить с сумасшедшей. Соглашаться со всем, что она скажет. Не провоцировать.

На самом деле ему не настолько плохо, чтобы лечь и помереть. Он всё ещё в сознании. Да, головокружение не прошло, но и не нарастает. Слабая тошнота. Головная боль. Клонит в сон. Но в принципе он сможет, скажем, выйти из кухни и запереть тут Алинку. Главное, подобрать нужный момент.

— Кирилл, не отвлекайся! — Алина встала из-за стола и помахала рукой у него перед носом.

Отошла к кухонному шкафу, вытащила из ящика столовый нож, потом хлебный и две вилки. Бросила всё добытое на стол.

— Вот мои аргументы, Кирилл. Не слишком блестящие, но весомые, — она провела пальцем по лезвию хлебного ножа.

— Что… тебе нужно? — выдавил Кирилл, стараясь говорить тише и невнятнее, чем мог.

Пусть думает, что у него совсем нет сил.

— О, всё просто! Ты должен согласиться.

— С чем? Или на что?

— А тебе не всё равно? С тем, что я слышу, а ты нет, что… — она замолчала на полуслове и снова прислушалась.

Нахмурилась, кивнула, глядя на ночник, потом сказала:

— В общем так, Кирилл: ты соглашаешься стать носителем, говоришь «да, я согласен». Или я постараюсь добраться до твоего мозга через глаз.

Она медленно сжала пальцы на рукоятке столового ножа с тупым лезвием и вполголоса добавила:

— Я же сумасшедшая, правда?

— А если я… соглашусь?

— Тогда я обрадуюсь и стану доброй и ласковой. Ну?

Сосредоточиться было трудно, но Кирилл очень постарался.

Итак, она хочет, чтобы он согласился с её галлюцинацией. А вдруг этот глюк подбивает Алину отрезать Кириллу голову? И по какой-то, одной Серебряковой понятной причине, это можно сделать только с его собственного согласия?

— Я не буду причинять тебе вред, если ты согласишься, — уточнила Алина, пристально глядя то на Кирилла, то на светильник. — Что? Ты уверен? Ладно…

Кирилл не сразу понял, что она говорит не с ним.

— Значит так, Кирюша, соглашайся стать носителем Неназываемого — и всё будет хорошо. Я от тебя отстану.

Что за бред?

Эта мысль наверняка отразилась на его лице, потому что Алина хихикнула и пояснила:

— Ну, ты же уверен, что тебе ничего не грозит, потому что ничего сверхъестественного не существует, верно?

Она права. Чем он рискует?

— Я согласен, — сказал Кирилл.

Алина удобнее перехватила нож, и на секунду он испугался, что сейчас она вонзит тупое лезвие ему в глаз, но девушка схватила другой рукой светильник и начала царапать его.

Через пару секунд яростного скрежета Серебрякова поставила светильник на стол, вынула из сумки булавку и аккуратно проколола кожу на запястье. Мазнула капелькой крови по поцарапанной поверхности светильника — и мир Кирилла изменился раз и навсегда.

Перед глазами вдруг возникли какие-то светящиеся ленты. Ладони и пораненное запястье Алины засветились, будто покрытые полупрозрачной люминесцентной слизью.

Голос внутри головы сказал, что он избранный.

«Безумие не заразно. Алина никак не могла меня заразить своими галлюцинациями. Всё в порядке», — успокаивал он сам себя.

Сердце истошно забилось, невзирая на гипотензивный препарат, явно попавший в организм.

Во рту пересохло. Усилилась тошнота. Разболелась голова. Спазмом перехватило левое плечо. Соматические признаки стресса.

Голос в голове хихикал. Светящиеся «ленты», свисающие с потолка родной квартиры, слабо шевелились, будто от ветра. По обеденному столу, мимо Кирилловой кружки, пробежала полупрозрачная не то мышь, не то пищуха.

Наверное, это наркотик. Алина Серебрякова чем-то одурманила его: дала ему не препарат для понижения давления, а психотомиметик. Это прекрасно объясняет глюки.

«Не пытайся найти привычное объяснение, — хмыкнул голос. — Ты не галлюцинируешь. Это — настоящее. Ты был слеп и прозрел!»

Кирилл с трудом перевёл взгляд на Алину и увидел, как внутри девушки переплетаются сосуды и мышцы, темнеют внутренние органы и белеют кости. Кирилл зажмурился. Потом посмотрел на Алину снова. Теперь она казалась обычной.

«А это моё видение, — усмехнулся голос. — Все люди в сущности — клубок кишок, мяса и костей. Чаще всего нездоровых. И лишь у некоторых есть то, что мне нужно. Способность и желание мыслить! У тебя есть. Ты мне подходишь. Ты избранный!»

— Что мы будем делать? — встревоженно спросила Алина.

Девушка смотрела на Кирилла, но явно ждала ответа не от него.

Как в жутком сне, Кирилл осознал, что не может управлять телом. Однако он открыл рот и сказал пугающе знакомым голосом.

— Надо спрятать ловушку, — рука приподнялась, и указательный палец ткнул в светильник. — Закопать в каком-нибудь малолюдном месте в черте города. Где ближайший старый парк или сквер?

Алина улыбнулась и ответила:

— В трёх остановках отсюда. Я съезжу. А что потом?

Её взгляд снова стал беспокойным.

— Потом мы постараемся уйти. Но они могут найти нас.

— Но…

— Ш-ш-ш, не бойся, моя жрица. Тебя и его, — рука оторвалась от стола и постучала по груди, — непременно хватятся. У них много ресурсов. Они не дураки, не недооценивай их, моя жрица. Но мы умнее.

Подселенец наклонил тело Кирилла ближе к Алине и зашептал:

— Мы перехитрим их. Обязательно. Их жалкие умишки уступают нашим. Но они хитры. Тебя уже ищут, моя жрица,так что тебе придётся встретиться с ними лицом к лицу. На тебя вся надежда.

Боже, какая примитивная манипуляция!

Возможно, Алина не только чокнутая, но и дура. Вестись на такой примитив? Это оскорбительно.

Нет, он ни за что не уступит тому, кто способен только на это.

«А почему ты думаешь, что это всё, что я могу? И почему ты так уверен, что она всегда была такой, а не стала из-за меня?»

«Ты сделал её глупее⁈»

«Так проще управлять человеком, не так ли?»

Кирилл ощутил, как мурашки пробежали вдоль хребта: что может быть хуже отупения, деградации?

— Моя жрица, — продолжал подселенец, — закопай ловушку и возвращайся. Мы будем ждать тебя. Но если тебя схватят, дай знать. Тогда всё будет зависеть от тебя. Тебе придётся поехать с ними и притворяться тем, кем они тебя считают: глупой фанатичкой. Оскорбляй их, стой на своём, клянись никогда не выдавать Неназываемого. Тяни время. Тебе придётся непросто, моя жрица. Они будут давить на тебя. Будут говорить гадости. Запугивать. Втираться в доверие. Но я знаю: ты справишься. Ты не дашь себя обмануть.

Он сделал паузу, пристально вглядываясь в красивые серые глаза с длинными, умело накрашенными ресницами.

Алина кивнула и повторила:

— Я не дам себя обмануть. Я справлюсь!

— Да, моя жрица. Тяни время так долго, как только сможешь. Мне нужно будет спрятать его, — ладонь гулко стукнула в грудь. — Как только встретишь того, кто покажется тебе действительно опасным, дай им то, чего они хотят. Притворись сломленной и напуганной. Плачь и дави на жалость. Пусть им кажется, что они победили. Пусть найдут пустую ловушку. Тебя отправят на лечение, не сопротивляйся. Они должны поверить, что ты — жертва. Что я запугал тебя и заставил запугать того парня, который оказался недостоин.

Алина брезгливо поморщилась. Видимо, они о самоубийце.

«Да, мы о нём», — подтвердил подселенец.

Кажется, он читает отчётливые, связные мысли.

«Какой догадливый!» — хмыкнуло существо.

Так, надо сосредоточиться на чём-то простом и отвлекающем. О, счёт не порядку. Идеально.

Восемь. Тридцать два. Четырнадцать. Двести девять. Один. Тринадцать. Сто сорок девять. Четыре. Восемнадцать. Двадцать два. Сорок один…

— Я поняла. Я всё сделаю. Но сколько мне придётся ждать тебя? Когда мы снова встретимся? — серые глаза печальны, на лице скорбь.

Такое впечатление, что Алина влюблена. И нет, не в «раба лампы». Скорее в себя в роли жрицы.

«С женщинами такое бывает», — заметил тот, кто вселился в Кирилла, а вслух сказал:

— Столько, сколько нужно, моя жрица. Я обязательно вернусь за тобой. Ты нужна мне.

Девушка счастливо улыбнулась, и до Кирилла дошло: наверное, это существо из светильника первым додумалось сказать ей эти простые слова. Принятие, сопричастность, одобрение. Банально — и безотказно.

«А то! С вами, людьми, всегда всё просто. Надо только знать, куда нажимать».

«А ты не человек?»

Говорит это существо, используя человеческую риторику, применяет известные психологические приёмы, строит предложения в соответствии с законами языка. Значит, у него человеческие когнитивные способности. Система ценностей, правда, может быть нечеловеческой, но…

«Нет. Я больше, чем человек. Сильнее, чем человек. И долговечнее. Имей в виду, избранный».

В мысленных интонациях Кириллу послышалась угроза, и он порадовался: пока всё по-прежнему по-человечески. Кем бы ни было существо по своей природе, думает оно как человек.

«Или делает вид, что так» — хмыкнул подселенец.

— Ступай, моя жрица. Спрячь ловушку и возвращайся.

Алина сунула ночник в сумку и ушла.

«Так если её поймают, что мы будем делать?» — спросил Кирилл, когда остался в квартире один. Почти один.

«В общем-то на неё мне плевать. Но в остальном будет досадно. Меня, конечно, снова запечатают. Но тебе, избранный, придётся куда хуже. Меня извлекут из твоей головы, и на прощание я кое-что уничтожу — так много памяти, способностей, навыков и знаний, как смогу. А я уже очень глубоко пророс в твоё сознание, дружок. Как рак. Твой мозг пронизан метастазами, и удалить их безопасно нельзя. Так что как личность ты умрёшь».

Не паниковать. Не поддаваться глупым, бесполезным эмоциям.

Лучше попытаться получить информацию, которая может пригодиться в будущем.

«Те, кто в итоге поймает и Алину, и тебя, они тоже не люди?»

«Люди. Со способностями. В тебе их чуть, но для меня это идеальный вариант».

Кириллу сразу вспомнилось, как в детстве он видел монстра в шкафу. Монстр был удивительно реалистичным, но не злым. Смотрел на человеческого детёныша круглыми жёлтыми глазищами, не пытаясь наброситься. Пятилетнему Кириллу стоило большого труда убедить себя в том, что никакого монстра нет, что это игра воображения, взбудораженного совами с канала о природе и увиденным накануне ужастиком. И вскоре существо исчезло.

«Был монстр, был, — почти добродушно заверил подселенец. — Этот-то безобидный, но, не сомневайся, есть и настоящие монстры».

Кирилл и не сомневался: если есть тот, кто вселился в него, способный говорить и мыслить, есть неразумная мелочь вроде мыши-пищухи, есть даже что-то вроде растений — так он обозначил для себя свисающие с потолка ленты. то похоже, что в сверхъестественном мире есть своя экосистема с населяющими её разумными и неразумными существами. А значит, возможны и хищники. Или другие человекоподобные существа, способные влиять на разум или вселяться в людей, как его подселенец.

Кирилл мысленно спросил:

«Шизофрения и прочие психические расстройства — тоже ваших рук дело?»

«Во-первых, что значит „ваших рук“ дело? — занудно уточнил собеседник. — Лично моих? Мне подобных? Паранормального вообще? Что конкретно ты имеешь в виду? Уточни!»

«Откуда мне знать? Я же в шоковом состоянии на фоне всего… этого!»

Кирилл махнул рукой в сторону светящихся подрагивающих лент над столом и мимолётно обрадовался тому, что может управлять телом.

«Во-вторых, — не слушая, продолжил подселенец, — с расстройствами бывает по-разному. Скажем так: есть безумие сверхъестественное, а есть обычное».

Мысли метались в голове, стремительно сменяя друг друга.

Он, Кирилл, всё-таки сошёл с ума?

Как много из того, что он считал домыслами, суевериями и мифами, на самом деле правда?

Если есть опасные монстры, то есть и те, кто их уничтожает. Иначе человечество не выжило бы.

Почему подселенец решил забраться именно в его голову?

Как он на самом деле выглядит?

Если подселенец выбрался из ловушки, значит, принципиально возможно загнать его в другую ловушку!

Последняя мысль «прозвучала» в голове отчётливо, и голос в голове тут же отозвался:

«Не думаешь же ты, что сможешь сам создать ловушку вроде той, что унесла жрица? Попробуй — как по мне, это будет уморительно смешно».

Да, он прав: наверняка те, кто охотятся за подселенцами и прочими опасными сверхъестественными существами, целенаправленно и организованно учатся этому.

Кстати, да, организация. У них должна быть организация.

Кирилла озарило: те двое, что допрашивали его в кафе возле универа, они оттуда, из государственной структуры, ведающей паранормальным.

«И что? Надеешься, что они тебя спасут? — ехидно поинтересовался подселенец. — А зря. Да, они могут вытащить меня из тебя. Но я уже сказал, во что это тебе обойдётся: ты умрёшь как личность».

«А какова альтернатива?»

«Ты не мешаешь мне осваиваться в своём теле и в вашем мире. А потом сделаешь блестящую карьеру! Мы с тобой изменим мир. Нет, не весь, конечно, но изменить даже малую часть лучше, чем не менять ничего. Ты согласен?»

Кирилл и правда полагал, что мир не совершенен и что многое в нём стоило бы изменить. Но, с другой стороны, он точно знал, что далеко не все изменения полезны.

«Что значит в „лучшую сторону“? Лучшую для кого? Мир, хороший для всех, никак не построить, — отмахнулся подселенец. — А вот мир, в котором будет ограничена глупость, мир, где в почёте будет ум, — разве это не прекрасно?»

Что ж, в книгах и сериалах для подростков и инфантильных взрослых избранные обычно спасают мир от какого-нибудь инфернального зла и разрушений. Забавно, что тот, кто избрал Кирилла, хочет другого. Деструктивное начало во всей красе.

Избранность. Сверхчеловеческая природа. Стремление изменить мир.

«Я буду называть тебя Фридрих».

«В честь философа или императора?» — усмехнулся подселенец.

«Как тебе больше нравится».

«Пытаешься очеловечить меня через имя, чтобы меньше бояться?»

В дверь позвонили, и Кирилл вздрогнул. Оказывается, нервы на пределе. А ведь только что ему казалось, что всё под контролем.

Вернулась Алина, сказала, что всё сделала: светильник зарыт в сквере под старой статуей.

Фридрих снова взял контроль над телом и сказал:

— Ты молодец! Клофелин выбросила?

— Да. Таблетки в общественный туалет, упаковку в урну.

— Хорошо. Собирайся, избранный.

Кирилл складывал в городской рюкзак смену одежды, деньги, немного еды, полезные мелочи вроде зажигалки, фонарика и перочинного ножа. Документы взять, телефон и карту оставить.

«Когда она успела меня накачать?»

«Пока ты доставал молоко. Измельчила таблетки заранее и сыпанула в твою кружку. Она молодец: умеет действовать по обстоятельствам».

«Откуда препарат?»

«Бабушкины запасы».

«А если бы я заметил?»

«Тогда пришлось бы бить тебя по голове, связывать и дальше по плану. Рискованный вариант. Она, конечно, смогла бы выгадать момент и ударить тебя — жрица относится к моим распоряжениям очень ответственно, но вдруг бы перестаралась? Так что хорошо, что всё получилось именно так!» — Фридрих усмехнулся.

Звонок в дверь раздался в двенадцать пятьдесят. Наверняка до этого звонили в домофон, но он обычно был отключен: у домашних свои ключи, а если кто забыл их дома, то есть телефоны.

В дверь постучали.

Подселенец переглянулся с Алиной глазами Кирилла и шепнул:

— Это они. Действуем по плану, моя жрица.

Почти тут же кто-то прижал палец к звонку и, кажется, решил не отпускать его до упора.

«Идём», — предупредил Фридрих.

Тело Кирилла поднялось с табурета и двинулось к двери, небрежно сунув рюкзак в шкаф в прихожей.

Посмотреть в глазок: так и есть — тот самый здоровяк, который вчера ждал возле универа.

Теперь Кирилл отчётливо видел странные значки на его браслете, охватывающем запястье правой руки, воздетой к звонку. Были значки и на наплечной сумке, казавшейся крошечной на фоне массивного тела.

Руки Кирилла открыли дверь, и его голос сказал:

— Прекратите, пожалуйста. По ушам бьёт, — затем:

— Вот так намного лучше.

Со здоровяком сегодня были мрачный блондин и симпатичная молодая женщина в очках. Они вытащили удостоверения, но Фридриха совершенно не волновали их имена и должности.

— Входите уже.

Когда сотрудники неведомого особого отдела проходили мимо Кирилла, он на пару вдохов увидел их сплетения сосудов, внутренние органы и кости. Здоровяк абсолютно здоров — тавтология, но факт. У блондина темнели трещины старых переломов: ребро, запястье, пальцы правой руки, бедренная кость. Красотка прятала воспаление дыхательных путей и подавленную какими-то препаратами температуру. Видимо, трудоголик: глушит развивающийся грипп — и на работу, на работу.

Знаки украшали шарф девушки, сумки всех троих, кажется, куртки и вроде бы даже обувь визитёров.

Блондин формально попросил разрешение осмотреться. Кирилл и подселенец были в курсе: войти без соответствующих документов сотрудники органов не могут, но если их впустили, то имеют право оглядеться.

Секундный обмен мысленными репликами:

«Есть что скрывать?»

«Нет».

Фридрих махнул рукой Кирилла, скроив досадливую мину.

Блондин отправил красотку на кухню, здоровяка в дальнюю, родительскую комнату. Сам заглянул в ванную.

Пусть смотрят. Там ничего.

«Они тебя не заметили?»

«Нет. Попытаются найти, но не смогут», — хихикнул подселенец.

Здоровяк вскоре вышел из родительской спальни и зашёл в комнату Кирилла.

«Идём на кухню!» — велел Фридрих.

На кухне белозубо скалилась Алина, глядя на блондина, судя по всему, главного в этой компании.

— Зашла навестить приятеля. Это что, преступление? — голос Серебряковой звучал презрительно, а её взгляд был полон снисходительной самоуверенности.

Ни тени недавнего волнения. Ни следа беспокойства, одолевавшего девушку пять минут назад. Интересно, она так уверена в своём «божестве»? Или так хорошо умеет изображать уверенность?

«О, моя жрица — прекрасная актриса! — насмешливо прокомментировал подселенец. — Не так умна и не так способна, чтобы стать моим вместилищем, но лгать и притворяться умеет великолепно!»

Слово «вместилище» неприятно царапнуло Кирилла. Оно отнюдь не напоминало о партнёрстве и сотрудничестве. Скорее — об объективизации и поглощении.

«Да, рано или поздно я останусь в твоей голове один. Человеку не тягаться со мной, но от тебя зависит, как долго ты будешь оставаться собой. Я предельно честен, мальчик: я дам тебе знания, власть и возможность диктовать свои правила людям. А потом я впитаю тебя. Или сопротивляйся — и я уничтожу тебя прямо сейчас. Что ты выбираешь?»

Блондин сказал что-то насчёт того, что хочет поговорить с Алиной, а Кирилла допросят в другой комнате.

Какая это ерунда в сравнении с тем, что сказал подселенец. Кирилл пытался осознать и переварить его слова. Но не мог. Как будто ему сообщили, что через пару лет он умрёт от неизлечимой болезни. Сказанные часом раньше слова о метастазах перестали быть метафорой. Он умрёт. Перестанет существовать. Потому, что чокнутая Алина подсадила в него какую-то тварь.

Надо что-то придумать.

Надо что-то предпринять.

А этот допрос — так, ерунда.

Кирилл пожал плечами и пошёл в свою комнату.

Фридрих усадил его в кресло и насмешливо уставился на здоровяка.

— Что вас сюда привело?

Ответила красотка:

— Проверка. Давно ли тут находится Серебрякова?

— Точно не знаю. С половины девятого.

Кирилл всё ещё пытался принять свой приговор. Фридрих пытался казаться Кириллом. Но в глазах здоровяка читалась настороженность. Он видел Ряскинавчера и, судя по всему, ощущал разницу. Не та микромимика. Не те жесты. Не те интонации.

«Ты всё испортишь! Верни мне тело. Видишь же, что они подозревают…»

Подселенец не стал спорить. Велел помнить, чем Кирилл рискует, — и затаился.

— Вы говорили, что не общаетесь с Алиной? — не отставала сотрудница.

— А вот она явно захотела со мной общаться.

Кирилл сел поудобнее и, перехватив взгляд здоровяка, сказал:

— Если я кажусь вам напряжённым, то это нормально.

Признаться, что напуган.

Сделать вид, что уступаешь эмоциям.

Объяснить, что к чему.

Поблагодарить.

Следить за дыханием. За положением рук. За тембром голоса.

Я напуган, но стараюсь держаться. Я рад, что вы меня спасли — ах, если бы! Я пытаюсь выглядеть увереннее, чем себя чувствую. И это, кстати, правда.

Подселенец может лгать, может говорить правду и о своих способностях, и о возможностях и намерениях сотрудников особых органов.

Если он говорит правду и о себе, и о них, то нельзя дать им знать, что Кирилл не один. Иначе Фридриха запечатают, а он, Кирилл, погибнет как личность.

Если подселенец говорит правду о себе и врёт о возможностях сотрудников, значит, они могут изгнать Фридриха, а то и убить его — или что они там делают с такими сущностями? Но Фридрих всё равно скорее всего успеет непоправимо навредить мозгам Кирилла. То есть нужно хранить свою одержимость в секрете.

Если Фридрих блефует и на самом деле не может навредить носителю, то Кирилл ничем не рискует, скрывая его, но может пострадать, раскрывшись.

Наконец, если подселенец врёт и о своих способностях, и о способностях сотрудников, то Кирилл ничего не теряет, скрываясь, и, возможно, ничего не приобретает, раскрыв Фридриха.

Все варианты промелькнули в голове Кирилла стремительно и ярко, оставив только один возможный: скрываться, пока не будет больше информации.

Может, Фридрих и планирует его уничтожить. Но мы ещё посмотрим, кто кого переиграет.

«Твоё упорство глупо, но забавно», — заметил подселенец.

У красотки зазвонил телефон, она быстро переговорила с блондином и вышла из комнаты. Их главный подошёл к двери и несколько секунд топтался там, занятый чем-то непонятным.

Фридрих пояснил:

«Пытается выяснить, не одержим ли ты. Но меня не найти обычной проверкой».

Вскоре сотрудники ушли, забрав Алину. Та презрительно называла их идиотами, но не сопротивлялась.

Фридрих выждал полчаса и велел носителю собираться.

«Так куда мы идём?»

«Пока не знаю».

«Надолго?»

«Возможно, навсегда!»

Кирилл подхватил рюкзак, черкнул родителям записку и вышел из дома навстречу новой жизни.

Говорят, она будет недолгой, но впечатляющей.

Что ж, посмотрим.

С другой стороны. Часть 2

15 марта

…Кирилл вынырнул из воспоминаний и огляделся. Что ж, если жизнь с бомжами в коллекторе — это избранность, то она вдвойне отвратительна.

Хотя нельзя не признать, что место для того, чтобы отсидеться, Фридрих выбрал разумно. Кирилла ищут. И обычная полиция, и специальная, та, что контролирует сверхъестественную жизнь социума. Под наблюдением вокзалы и аэропорт, железнодорожные станции и междугородние автобусы, гостинцы, хостелы и больницы, университет и квартиры одногруппников.

Фридрих решил, что безопаснее всего будет пока что пожить с маргиналами. Оставаться в родном городе было небезопасно: бомжи-то вряд ли узнают в нём того, кто находится в розыске, но остаётся риск встретить на улице какого-нибудь одногруппника или соседку. Так что Кириллу пришлось пешком добираться до соседнего городка.

По пути он старался следить за светящимися полупрозрачными существами разных форм, расцветок и видов, классифицируя и систематизируя их по мере сил, но скоро перегруженный новой информацией мозг отказался вмещать свежие сведения и перешёл в режим созерцания.

На подходе к городу, на пустыре у теплотрассы, за которым виднелись двуэтажные бараки и две пятиэтажки с «Домовым» и почтой на первом этаже, они с подселенцем быстро нашли то, что нужно: обжитый коллектор с тремя маргиналами. Смотреть на них было тошно и обычным зрением, и сверхъестественным: тёмные сгустки воспалений и розовато-серые очаги инфекций вызывали дурноту и головокружение, а запах, витающий вокруг, добавлял непередаваемых ощущений.

Фридрих ехидничал и называл носителя «барышней». Кирилл не обращал внимания на насмешки, а вот антисанитарию игнорировать было куда сложнее.

Фридрих быстро убедил бомжей, что Кирилл живёт тут уже давно, его не надо обманывать, он свой. Во время первого внушения лица бомжей жутковато оплыли, словно они уснули, не засыпая. Маргиналы медленно кивали, принимая чужую волю, а после ещё пару часов были вялыми и сонными.

«Грубая работа! — недовольно заявил Фридрих. — Но с ними и так сойдёт. А мы с тобой должны обсудить наши планы, мальчик».

Подселенец наивно полагал, что можно будет пересидеть тут фазу активных поисков, а потом податься на другой конец страны, и начать жизнь Кирилла с нуля. Пришлось рассказать ему о базах данных пропавших и разыскиваемых полицией, о камерах, системе распознавания лиц и повальном увлечении съёмками на телефон. Фридрих и восхищался достижениями прогресса, и ворчал на то, что в его время всё было иначе. Ворчал больше, и Кирилл отметил: вот они, признаки грядущего регресса. Тот, кто отказывается воспринимать новое, не принесёт миру ничего хорошего. Будущее за прогрессом, за инновациями!

«Люди не меняются, — возразил Фридрих. — Да, условия жизни другие, но люди — всё те же. Глупые, безвольные, зависимые, завистливые и жестокие. Ими так же легко управлять, как и в середине прошлого века. Как и веками до того».

«Я не такой».

«Да, поэтому ты избранный», — подселенец хихикнул, и Кирилл невольно задумался, кого ещё одерживало это существо?

«О, ты не поверишь!..» — самодовольно заявил Фридрих.

Но Кирилл не стал уточнять. Это прошлое. А сейчас Фридрих в нём.

Новая волна дурноты заставила Кирилла вздрогнуть.

К нему подошёл Старый и сочувственно спросил хриплым пропитым голосом:

— Чё, страдаешь, парень? Эх, нежный ты. Мы ту тушёнку за милую душу сожрали.

— Бывает! Отстань ты от человека, — подал голос Тапыч. — Тяжко ему. Давай-ка лучше до Ромашки сходим. Может, у ней таблетки какие завалялись?

Ромашка, как уже выяснил Кирилл, была сожительницей Тапычева то ли друга, то ли двоюродного брата, Толика. Добродушная полная женщина работала уборщицей в трёх магазинах и иногда подкармливала сомнительных приятелей Толика.

— А и пойдём давай, да, — согласился Старый. — Может, и нам чего горячительного перепадёт?

— Мы тебе, парень, свежей еды принесём, если Ромашка угостит, — заверил Тапыч.

Скоро соседи Кирилла ушли, а голос в голове вдруг сказал:

«Кстати, тебе нужна своя Ромашка!»

«Зачем мне уборщица?..» — озадачился Кирилл, но тут же понял, что имеет в виду подселенец.

Добросердечная женщина, которая будет поить, кормить и содержать, не задавая лишних вопросов. От такой перспективы замутило сильнее, чем от интоксикации.

«Да-да, влюблённая девушка или сердобольная старушка, которая о тебе позаботится. Раз сам не можешь. Я тебе помогу взять её под контроль».

«Звучит отвратительно».

«Почему? Использовать людей — это совершенно естественно. Вы и сами сплошь и рядом так делаете. Если выбирать с умом, то все будут довольны, вот увидишь».

Фридрих помолчал, ожидая возражений, но Кирилл предпочёл сосредоточиться на головной боли.

«Что ж, тогда план такой: идём знакомиться с девушками».

«Ты меня видел? Какие девушки после месяца в коллекторе?»

«Если будешь достаточно милым и жалобным, то тебя пригласят домой, там и примешь душ».

От-вра-ти-тель-но!

Почему-то все варианты, предлагаемые подселенецем, оказывались один другого хуже. У них явно разные представления о возможных целях и приемлемых средствах.

«Не будь ребёнком: ты же знаешь, что нельзя принимать только те решения, которые тебе нравятся, — раздражённо заметил Фридрих. — Пора выходить из подполья. Скоро месяц, как ты сбежал, а люди любят памятные даты: вдруг двадцатого апреля возьмут и напомнят о тебе? Или рейд устроят? Да и к здешней жизни ты мало приспособлен».

«И что потом? Ну вот найдём мы девушку — что дальше?»

«Тебе нужны новые документы. С новым паспортом начать новую жизнь будет проще. Можно перебраться через границу…»

«Её сейчас получше охраняют, чем в твоё время», — хмыкнул Кирилл.

«И всё же можно и взятку дать, и договориться, и убить кого-нибудь… Варианты есть, было бы желание!»

«Если убить пограничника, то поиски будут ого-го какие! По всему миру!»

«То-то и оно! Так что лучше заполучить чужой паспорт — и жить станет спокойнее. Я сначала думал поискать тех, кто сможет вывести тебя на каких-нибудь фармазонов — не вымерли же ещё небось?»

Надо же, кое-кто жаждет править миром, но, кажется, больше разбирается в законах социальных низов, чем в большой политике.

«Всему своё время! — одёрнул носителя Фридрих. — Но искать придётся долго и, главное, бесследно это сделать не получится. Поэтому лучше взять настоящий. В морге можно. Или в органах ЗАГС. Внушить одной сотруднице, что паспорт очень-очень нужен, — и всё будет».

«Нет, не будет. Списанные документы всё равно вносят в базу данных».

«А мы не дадим внести!»

«Родственники покойного могут шум поднять. Особенно если наследство будут делить… там много документов всяких надо».

«Тогда найдём более-менее подходящего парня и украдём! Он себе новый сделает, а у нас останется его дубль».

«Который тоже тут же внесут в базу данных. Первая же проверка покажет, что он краденый».

Фридрих засомневался, но Кирилл объяснил ему, как работает система проверки документов. Подселенец ещё немного поспорил, в силу скверности характера не желая признавать чужую правоту. Но в конечном итоге сдался.

«Ладно, — сказал он. — Тебе нужен настоящий паспорт, которого долго не хватятся. Надо экспроприировать его у кого-нибудь из алкашей».

«Во-первых, никто из них на меня не похож. Во-вторых, паспорт тут есть, мягко говоря, не у каждого».

«Не суетись. Расспросим, у кого есть паспорт».

«А потом они расскажут кому-нибудь, что я интересовался документами. Если паспорт пропадёт, кто-нибудь сопоставит эти факты».

«А вот чтобы этого не случилось, маргиналов мы перед уходом убьём», — почти ласково заявил Фридрих.

«Ты спятил⁈» — Кирилл аж подскочил и взмахнул рукой, словно отгоняя сомнительное предложение подселенца.

Больно ударился запястьем о стену и раздражённо взялся растирать его, пытаясь унять эмоции.

«А в чём дело? Жалко маргиналов? — насмешливо спросил Фридрих. — Что-то раньше я не замечал за тобой такого человеколюбия! А в остальном — всё в порядке. Кто будет их искать? Никто. А они тебя запомнили. Так что с ними придётся покончить. Да ты не бойся: убивать людей не страшно».

Дело не в человеколюбии.

Просто нельзя, чтобы какое-то существо заставило его, Кирилла Ряскина, убить.

Так нельзя — и всё тут.

С этим надо что-то делать. Надо остановить его.

И в одиночку Кирилл, как бы умён он ни был, не справится.

Ему нужна помощь.

Болит ушиб. Болит голова. Но запястье сильнее. Рука. Помощь. А это идея, надо попытаться… так…

Сорок, одиннадцать, двадцать пять, четыре тысячи восемьдесят два. Девять. Тридцать три. Четырнадцать.

«Хватит истерить! — раздражённо вмешался Фридрих. — Каша в голове — это отвратительно. От чего ты пытаешься отвлечься? Я же знаю, что твой счёт — это попытка что-то скрыть от меня».

«Мне плохо, голодно, больно и страшно. Возможно, ты и правда довёл меня до истерики. Ты действительно хочешь, чтобы я потерял над собой контроль?»

Кирилл на секунду расслабился, позволяя страху, раздражению, отвращению и прочим эмоциям закипеть внутри.

«Я так устал… мне так плохо… я хочу есть… почему я тут? Я так не хочу… мне нужна еда… я хочу котлету… хочу борщ! У меня болит рука… я такой несчастный…»

«Фу!» — с отвращением выдал Фридрих.

«Именно так. Поэтому мне нужно иногда отвлекаться. И считать не по порядку прекрасно помогает. А возвращаясь к нашему разговору, вот, что я тебе скажу: методы расследования преступлений сильно изменились с тех пор, как ты попал в свой светильник. Никто не проигнорирует убийство трёх бомжей. Это привлечёт слишком много внимания».

«Тогда придётся организовать ещё и пожар, — отмахнулся Фридрих. — Огонь, я надеюсь, по-прежнему эффективен для уничтожения улик?»

В голосе существа отчётливо слышалась насмешка. Кирилл вдруг снова ощутил жуткое дыхание безумия. Что, если этот голос — порождение его собственного нездорового разума? Вдруг дебют шизофрении случился не у Серебряковой, а у него? Голос, подбивающий на убийство, что может быть прозаичнее для эдакого киношного психопата?

Но он, Кирилл, определённо не хочет убивать этих людей. Грязных, вонючих, деградирующих — но всё-таки людей.

Ему жаль их? Немного. Он свыкся с ними. Они по-своему заботились о нём. Они свободные люди и вольны выбирать, как им жить. Старый выбирал делиться с ним нехитрой едой, найденной в мусорных контейнерах. Кирилл её, конечно, не брал, но факт остаётся фактом. Витёк подкармливал собачонку, таскающуюся за ним хвостом. Тапыч ничего не выбирал, но его пассивная жизненная позиция всё же не давала ни Кириллу, ни его подселенцу права на убийство.

«Огонь по-прежнему огнист, — фыркнул Кирилл, пытаясь казаться сдержанным, — но повторяю: ты плохо понимаешь, что такое современные методы расследования».

Он внятно подумал о достижениях медицинской экспертизы, анализах ДНК с места преступлений, современных способах снятия отпечатков пальцев, тщательно смешивая реальные данные с кино и сериалами.

И медленно сжал пальцы левой руки, обхватив большой палец. Ещё раз. И ещё. Это нервное. Да, это просто нервное.

И продолжал отчётливо думать:

«Если недостаточно тщательно уничтожать улики, нас найдут. А я не хочу сесть пожизненно за тройное убийство. Если попытаться стереть все возможные следы, это само по себе насторожит следователей. Ты сам говорил, что нельзя недооценивать противника. Да и вообще: забудь о них — это же бомжи! Кто им поверит, даже если они прямо сейчас пойдут в полицию и расскажут обо мне?»

Подселенец долго молчал, потом сказал:

«Ладно, пожалуй, ты прав».

Кирилл не сдержал ликования, но «Фридрих» остудил его пыл:

«Не обольщайся. Если понадобится, ты будешь убивать».

Что ж, остаётся одно…

Не думать. Отвлечься.

Одиннадцать. Четыре. Тридцать пять. Девять. Девяносто три. Восемьдесят.

«Что ты пытаешься скрыть, мальчик?»

Мне страшно. Я в отчаянии. Увижу ли я своих родителей?

Когда я растворюсь в тебе, что я почувствую последним?

«О, не так-то ты и крепок, как хотел казаться, да? Но это ожидаемо. Не раскисай, мальчик. У тебя впереди много интересного!»

Два. Сорок десять. Пятнадцать. Сто один. Десять. Четыреста тридцать.

Пальцы обхватывают большой палец, прижатый к ладони.

«Всё-таки меня это слегка раздражает», — заметил Фридрих.

«Такая мелочь? Это забавно».

Странно и непривычно позволять своим эмоциям больше, чем они того заслуживают. Но только так можно отвлечься от…

Два. Тридцать три. Четырнадцать. Девяносто пять.

К вечеру Кирилл уже смог нормально стоят и даже ходить.

Соседи, вернувшиеся с дарами от Ромашки, порадовались и угостили его почти свежими булочками и парой совсем чуть-чуть заветренных бутербродов. Старый заботливо притащил ему бутылку минералки, которую выклянчил в киоске на остановке.

Сами соседи накатили дешёвого пойла из пластиковых коробок и были вполне довольны жизнью.

Фридрих взял инициативу в свои руки и взялся расспрашивать бомжей о документах. Скоро выяснилось, что паспорт есть только у Тапыча, зато Старый корешится с обитателями Кирпички, а там, мол, есть аж три почти приличных человека, у которых и документы, и какая-никакая работа, а у Сохатого даже дом есть. Фридрих без труда узнал, как добраться до Кирпички и как идентифицировать потенциальных паспортовладельцев.

«Вот и хорошо. Завтра у нас много дел, мальчик. Найдём паспорт, начнём искать тебе девушку или старушку — скоро будет новая жизнь!»

Подселенец засмеялся, и этот назойливый неприятный смех до рассвета преследовал Кирилла во сне.

На завтрак Кирилл допил минералку и нехотя выбрался наружу.

Апрельское солнце сияло радостно и бодро, галдели воробьи, а земля вдоль теплотрассы уже поросла одуванчиковыми листьями, травой и первоцветами. Красота, конечно, вот только настроение у самого Кирилла было вовсе не радостное.

Идти до Кирпички пришлось почти час. Кирилл изрядно оброс и напитался духом коллектора, так что совершенно не опасался, что кто-то будет разглядывать его и сможет узнать.

К сожалению Фридриха, Сохатого на месте не оказалось, однако его товарищи заверили, что он вернётся после шести вечера.

Кирилл устал. Одновременно хотелось есть и мутило. Но Фридрих не намерен был отдыхать.

Он сказал:

«Идём искать сквер или ещё какое скопление народу. В такой погожий день на улицах наверняка должно быть многолюдно».

За автовокзалом обнаружился крошечный сквер. На скамейках сидели школьники, пожилая женщина выгуливала толстого пекинеса. Чуть дальше, у киоска с мороженым, стояли девушки примерно Кирилловых лет. Две девчонки в полосатых шарфиках болтали, выбирая шоколадное брать или фисташковое. Ещё одна, симпатичная, светловолосая, в короткой курточке, уткнулась в телефон. Четвёртая, ярко-рыжая красавица, ждала, пока болтушки определятся с выбором.

«Выбирай: рыжая или блондинка, — с интонацией радушного хозяина предложил Фридрих. — Пока потренируемся, потом посмотрим».

Когда Кирилл подошёл ближе, «полосатые шарфы» уже ушли, продолжая оживлённо болтать. Блондинка при виде неопрятного парня, поджала губы и демонстративно отодвинулась. Рыжая спокойно посмотрела на него и подошла к киоску.

— Шоколадный рожок, пожалуйста.

«Видишь, какая миленькая! Если она одинока, ты её утешишь, мальчик!» — скабрезно прокомментировал Фридрих.

Потом добавил:

«Если сильно влюбится, то и убивать её, возможно, не придётся!»

Вот как, значит? Фридрих, кажется, всё-таки одержим идеей убийств.

Прежде чем мысль окончательно оформилась, Кирилл размахнулся и как следует шлёпнул рыжую пониже спины. И ущипнул вдобавок.

Прости, красавица, но так будет лучше.

Блондинка рядом возмущённо ахнула. Рыжая девушка мигом развернулась, яростно сверкая глазами.

Ну же, зовите на помощь!

— Маньяк! — воскликнула блондинка. — Бомж-маньяк! Я сейчас полицию вызову!

Рыжая отвесила ему пощёчину и, схватив мороженое, кинула его в стоящую рядом урну.

Кирилл успел подумать, что нужно больше шума, но тут его отодвинули в недра сознания, и он услышал свой голос:

— Вам показалось. Ничего не было. Я просто смотрю на мороженое. Вам показалось.

Блондинка поморщилась, будто от зубной боли, но опустила руку с телефоном. Рыжая часто-часто заморгала, а потом схватилась за голову.

— Вам показалось. Ничего не было, — монотонно повторял голос Кирилла.

Девушки наверняка испытывали дикую головную боль. Сознание плыло, безуспешно пытаясь противиться чужой сокрушительной воле.

Через пару минут лица девушек стали сонными, глаза поддёрнула мутная поволока, и они почти хором невыразительно произнесли:

— Мне показалось. Ничего не было…

Невнятный, будто пьяный голос, повторяющий то же самое, раздался и из киоска: Кирилл забыл о продавщице, а Фридрих нет.

В следующую секунду на самого Кирилла обрушилась ярость подселенца:

«Решил поиграть в самостоятельность⁈ Решил обмануть меня⁈ Мальчишка! Щенок!»

В виски вонзились невидимые спицы. Затылок сжала пульсирующая почти невыносимая боль.

«Я с тобой старался по-хорошему! Но ты не ценишь! Вам, людишкам, только сила понятна! Хорошо же! Пусть так!»

Кирилла потащило прочь. От боли он плохо понимал, куда его тащит Фридрих. Вроде бы не обратно в коллектор.

Шатаясь и дёргаясь, тело Кирилла быстро шагало к трассе.

От боли его мутило. На глаза наворачивались слёзы. Было так плохо, что даже мысль о том, что подселенец намерен бросить его под машину, не пугала.

Потом тело Кирилла прошлось вдоль городской окраины. Затем спросило у потёртого мужичка, бредущего в магазин, где найти авторынок.

— Эт тебе не сюда надо, а на Заречную.

— Пешком дойду?

— Ну, тут километра три, не больше, дойдёшь, наверное… — с сомнением отозвался мужичок.

Он подробно объяснил дорогу.

Кирилл молчал, не пытаясь узнать, зачем им на авторынок. Когда Фридрих остынет, он объяснит, а пока не стоит злить его ещё больше. Одно понятно: вряд ли он собирается убивать носителя или превращать его в идиота именно на авторынке.

С другой стороны. Часть 3

16 марта

По улице до синего дома. Потом направо. Через мост. По проспекту. Теперь налево и до упора.

Вот и авторынок.

Фридрих побродил Кириллом туда-сюда, выискивая что-то, ему одному известное, пока, наконец, не заметил большие бутыли с ярко-голубой жидкостью.

Слегка законтроленный продавец признался, что незамерзайка у него не самая лучшая, метиловая, и без вопросов подарил одну бутылку грязному парню с жутковатым взглядом.

Кирилл, полный мрачных предчувствий, молча потащил бутылку туда, куда его двигал подселенец.

Минут через двадцать Фридрих, наконец, заговорил:

«Твои соседи по коллектору напьются сегодня алкашки, запивая метиловым спиртом. Что может быть естественнее, так ведь? Пусть расследует кто хочет! Маргиналы часто травятся тем, что пить никак не следует. А ты будешь им подливать. Смерть небыстрая — успеешь насмотреться».

Нет. Так нельзя.

«Ты нарушил наш негласный уговор, — отрезал Фридрих. — Теперь тебе не отвертеться от чужой смерти».

«Я понял, что проиграл. Твоя взяла».

«Не пытайся ко мне подольститься. Ты сделаешь это — и точка».

«Ладно. Глупо было спорить с тобой. Я сделаю, как ты хочешь. Но не стоит принимать скоропалительные решения. Нужно всё продумать. Например, где взять выпивку? Всё, что было, они уже допили. А уговорить их пить чистый антифриз — слишком подозрительно. То есть я уверен, ты можешь ещё и не такое, но всё-таки это будет подозрительно. И, самое главное, потом: что дальше? Мы же… кхм, не нашли девушку».

«Напоишь алкашей, а потом будем искать тебе подружку-старушку, — коротко рассмеялся Фридрих. — Если не найдём, вернёшься в коллектор и будешь спать рядом с трупами. Будет тебе урок».

«Но…»

«Никаких „но“! Не пытайся убедить меня, что тебя это шокирует. С ума ты не сойдёшь, а остальное меня не волнует».

Кирилл замолчал.

«Неси отраву в свою дыру, — велел Фридрих. — Потом за водкой».

Контроль над телом отчасти вернулся. То ли подселенец не мог долго полностью контролировать носителя, то ли перестал злиться, то ли поверил в то, что человек смирился.

А куда деваться? Что он, Кирилл, может сделать?

Стараться сохранять разум. Пока он жив, есть шанс что-то изменить, есть шанс…

Три. Двенадцать. Восемьдесят пять. Четыреста. Семьдесят девять. Два.

Не думать. Не переживать. Не расходовать скудные ресурсы.

Просто переставлять ноги. Идти, куда нужно.

Кирилл принёс незамерзайку в своё временное убежище. Соседей не было: видимо, отправились в рейд за пропитанием.

На его лежаке стояла непочатая бутылка минералки, рядом лежал завёрнутый в целлофан пирожок. Наверняка привет от Старого: ешь, мол, бедолага.

«Заботятся о тебе, как о том пёсике, — мило, правда? — хохотнул подселенец — Оставь отраву на виду. То, что не прячут, вызывает меньше подозрений».

Кирилл поставил бутылку рядом со своим лежаком.

Встал над ним, нервно зажимая пальцами левой руки прижатый к ладони большой.

«Ну, успокоился наконец?»

«Да, я был неправ. Не стоило конфликтовать с тобой. Это больно».

«То-то же. Говорил же: вы только боль и понимаете, человечки. Ешь и идём в магазин».

Пирожок был почти свежим и, кажется, даже вкусным.

Выбравшись из коллектора, Кирилл сказал:

«Во-первых, за выпивкой надо идти в ближайший „Домовой“: там моих соседей часто видят, так что особого внимания на бомжа не обратят. А во-вторых, мне тоже надо напиться».

«Э нет, я не дам тебе стать алкоголиком! Мне нужен твой разум».

«Само собой, мне тоже. Я и не собираюсь спиваться. Мне просто нужно будет расслабиться. Я ведь никогда не… — Кирилл запнулся, не сумев даже мысленно назвать то, что должен сделать. — В общем, мне необходимо снизить тревожность».

Восемь. Двадцать четыре. Одиннадцать. Двести десять. Три. Один. Шестьдесят.

«Ладно, ладно, — сварливо разрешил Фридрих, — но только сегодня. Не надейся, что сможешь постоянно так увиливать, мальчик».

«Не надеюсь».

Три. Четырнадцать. Восемьдесят девять. Девятнадцать. Двадцать восемь.

В алкогольном отделе было пусто. Скучающая кассирша с недовольным лицом стала ещё недовольнее, увидев неопрятно одетого Кирилла. За подозрительным молодым человеком тут же увязался охранник.

Кирилл остановился у витрины с шампанским подальше от кассы и дождался, пока охранник подойдёт ближе. Повернул голову в его сторону.

Фридрих из головы Кирилла посмотрел на немолодого худощавого мужчину в тёмной униформе и сказал:

— Это приличный человек, он заплатит за покупку. Всё в порядке.

Кирилл поднял руку почесать нос и сжал большой палец левой руки остальными. Опустил руку и повторил движение.

Охранник тяжело тряхнул головой, неловко кивнул и отошёл.

Кирилл прошёл вдоль стеллажей и остановился возле витрины с виски, мартини и коньяком.

«Вот, что я хочу!» — он уставился на марочный коньяк в сувенирной упаковке.

«А не слишком ли дорогой коньячок ты присмотрел, дружочек?»

«А почему я должен ограничиваться дешёвым пойлом? Дешёвое — это для них, для людишек, — дёрнул плечом Кирилл. — Мне полагается лучшее, разве нет? Если всё, что ты мне обещал, сбудется, то пора привыкать к хорошему. Ну, и к тому же качественным коньяком я вряд ли траванусь».

Фридрих рассмеялся и сказал:

«Вот такой настрой мне нравится! Да, верно: приучайся к самому лучшему, к самому дорогому. Бери коньяк и пойло для маргиналов!»

Через пару минут Кирилл подошёл к кассе с дешёвой водкой и дорогим коньяком.

Фридрих в нём посмотрел на подозрительно прищурившуюся кассиршу и сказал с нажимом:

— Покупка оплачена.

Кассирша замерла на несколько секунд, потом кивнула, пробила покупки и выдала чек, глядя куда-то сквозь Кирилла.

Он поднял руку и почесал ухо указательным пальцем. Затем снова прижал большой палец остальными к ладони.

Три. Одиннадцать. Девяносто шесть. Десять. Шестнадцать. Сто сорок четыре. Двести.

«Уймись! Иди на выход».

Надо было взять в том же отделе кольца кальмара или ещё какой-нибудь закуски. Ну да ладно. Старый, Витёк и Тапыч как-нибудь сами сообразят, чем закусить.

«Последняя попойка! — хихикнул подселенец. — Чувствуешь, как приятно держать в руках чужие судьбы? Ты решаешь, когда они умрут».

«Не я решаю — ты».

«Мы, мальчик. Ты и я. Теперь мы всё делаем вместе, мальчик. Всё и навсегда».

Кирилл читал в учебнике — когда-то давно, ещё в школе, что ядро свободы — это выбор. Не независимость от всего и вся, не отсутствие ограничений, а возможность выбирать.

«Ты выбираешь! — ехидно заметил Фридрих. — Подчиняться мне по-хорошему или по-плохому — чем не выбор?»

Да уж, перспектива, конечно, так себе.

«Всё лучше, чем прозябать человечишкой. Ты и без меня не очень-то хотел стать обычным человеческим неудачником. А со мной ты поднимешься так высоко, как и представить себе не мог. А что ручки не запачкать не получится — так это жизнь такая, мальчик. Смирись».

Да, всё, что остаётся, — смириться со своей участью.

Тринадцать. Сорок. Один. Девяносто два…

Тапыч дремал на своём лежаке, но услышав, что кто-то идёт, проснулся и премного обрадовался при виде добычи Кирилла.

— О, никак сегодня праздник какой, а?

Тапыч потёр ладони и усмехнулся.

— А остальные где? — спросил Кирилл.

— Пошли в город денежек добывать. А я чего-то перебрал с утра. Сплю теперь.

— А ты сходи закуски надыбай, а? Потом загуляем! — Кирилл многообещающе потряс водочной бутылкой.

— Ща дай малёх, парень! Трубы горят — прям не могу!

После пары глотков Тапыч расплылся в улыбке и заявил, что сходит опять к Ромашке за закуской.

Надо тянуть время, чтобы…

Три. Одиннадцать. Сорок шесть. Триста четырнадцать.

«Не поможет. Ты всё равно это сделаешь».

«Я знаю. Знаю»

Кирилл постоял над бутылками, потом сказал:

«Давай за паспортом сходим? На чеке из „Домового“ стоит шестнадцать сорок три: пока дойдём туда, как раз около шести и будет. Надо быть готовым ко всему: вдруг мы прямо сегодня найдём девушку?».

Фридрих согласился. Кирилл спрятал бутылки на пустыре, чтоб не искушать соседей, если они вернутся в его отсутствие, и они с подселенецем отправились в сторону Кирпички.

Добыть паспорт оказалось удивительно просто. Кирилл сказал, что знает Старого — и Сохатый обрадовался, пустил его в дом и взялся угощать. Кирилл делал вид, что пьёт тёмное, кисло пахнущее пиво, но на деле больше налегал на еду, стараясь не переесть после долгого перерыва. Яичница с луком, хлеб и помидоры ещё никогда не казались ему такими аппетитными и одуряюще ароматными.

«Хватит, — в конце концов сказал Фридрих. — Пора идти обратно».

Он велел хозяину дома сидеть и пить дальше, а сам повёл Кирилла искать паспорт. Самый важный документ гражданина РФ валялся за комодом и был изрядно заляпан.

Кирилл открыл его и с удивлением узнал, что гражданин Лосев Иван Петрович старше его всего на пять лет. Выглядел Сохатый сорокалетним.

«Хватит таращиться! Идём»

Он сунул паспорт в карман толстовки и вышел на улицу. Пока Кирилл сидел в гостях, погода испортилась.

Порывистый ветер швырялся мелким мусором и пылью, бил в лицо и протяжно завывал.

Если бы не Фридрих, Кирилл заблудился бы в ставшем совершенно незнакомым в сумерках чужом городе.

Возле временного убежища Кирилл остановился.

«Мы же не сможем сегодня искать девушек и старушек. Уже поздно. И ветер вон какой: кто в такую погоду будет торчать на улице? Давай искать завтра».

«Ладно, искать будем завтра», — легко согласился подселенец.

Кирилл было обрадовался, но Фридрих добавил:

«А бомжей ты убьёшь сегодня».

«Зачем? Куда мы торопимся?»

«Мы никуда не торопимся. Но! Ты должен усвоить: сопротивляешься — будешь наказан. Так работает воспитание. К тому же, поверь: потом тебе станет легче. Возможно, тебе даже понравится. Моей жрице, пусть и не сразу, понравилось распоряжаться жизнями».

Голос Фридриха звучал без привычных человеческих интонаций. Спокойно, холодно — и в то же время с затаённой радостью, предвкушением.

Он всё-таки сумасшедший?

Хотя, чтобы сойти с ума, надо на нём стоять. А кто сказал, что такой, как Фридрих, хоть когда-то был по-человечески нормальным?

Пока Кирилл додумывал мысль, его руки уже вынимали из импровизированного тайника бутылки. Коньяк спрятать под одеждой — это не для маргиналов. А водку им.

Соседи ждали. Нехитрое угощение, полторашка дешёвого пива, пластиковые стаканчики. Чуть настороженные — не обманет ли? — и радостные улыбки. Старый, Тапыч и Витёк, как и Фридрих, полны предвкушения, но совсем другого.

«Видишь: у них одна радость — напиться до скотского состояния! Разве это жизнь? Разве это люди? Мусор. Скоты. Уроды. Да если ты убьёшь их, ты сделаешь мир чище!»

Какая знакомая риторика.

Кирилл усмехнулся.

Вручил Старому водочную бутылку.

— О, точно — праздник! — обрадовался тот.

Остальные заулыбались и одобрительно закивали.

Соседи радостно взялись мешать сомнительный «коктейль» из пива и водки, закусывая его дешёвой колбасой и неаппетитным подсохшим хлебом.

Кирилл хотел уйти в свой угол, но Фридрих не дал.

«Смотри, мальчик. Смотри: они скоро умрут. Впитывай их последние улыбки, жесты и слова. Говорят, для вас, людей, это что-то значит».

Пришлось остаться. Кирилл чокался с соседями стаканчиком с остатками минералки и мял в руке хлебную корку.

Следующий круг пивных возлияний под бессвязные разговоры о прошедшем дне.

«Скоро это закончится. Скоро они перестанут коптить небо».

Они же люди.

Грязные, пьяные. Вонючие. Безвольные. Но люди.

«Выбери они другой путь, не оказались бы здесь. И не подохли бы, как собаки».

Очередная порция «ерша» — и соседи скоро совсем захмелели, привычно ударились в воспоминания, перебивая друг друга и гомоня.

Фридрих заставил носителя подняться и пойти к своему лежаку. Руками Кирилла протёр бутылку антифриза и принёс её, придерживая рукавами толстовки к почти опустевшему столу.

— А давайте-ка вот этим делом догонимся! — сказал подселенец голосом Кирилла.

Никто не возражал, и вскоре в стаканчики полилась ярко-голубая жидкость.

Кирилл смотрел, как соседи пьют ядовитое пойло, и чувствовал ставшую почти привычной тошноту.

— Давай ещё по одной! — взмахнул стаканчиком Витёк.

Он выхватил из-за пояса свою бутылку, глотнул коньяка и закашлялся: жжётся!

«Мне надо на воздух».

«Что такое, хе-хе? Барышне опять дурно?»

«Мне плохо!»

Да, состояние было так себе — и чем больше Кирилл об этом думал, тем хуже ему становилось. Совсем не сложно вывести себя из равновесия. Нужно только позволить себе сосредоточиться на ощущениях тела.

Боль в желудке и в голове. Головокружение. Жар. Тошнота.

«Ладно, иди».

Снаружи по-прежнему бушевал ветер.

«Не забудь унести свой коньяк. И стакан. Тебя не найдут, если ты будешь благоразумен. Если кто и заинтересуется, тут всё ясно: маргиналы добыли водки, догнались антифризом — бывает».

Им ведь ещё можно помочь. От первоначальных симптомов до вторичных может пройти несколько часов, даже сутки. Есть действенный антидот — фомепизол. Всё ещё можно исправить.

«Нет, они уже мертвы. Пока ещё пьют и болтают, но уже мертвецы. Разве не волнительно ощущать это? Разве не приятно?»

Кирилла вывернуло.

Он отошёл на пару шагов и осел на землю.

«Слабак! — возмутился подселенец, впрочем не слишком выразительно. — Ладно, посиди пока. Измельчали люди, ох, измельчали».

Кирилл не знал, сколько он просидел у бетонного блока в паре метров от коллектора.

Никто не придёт. Никто не спасёт тебя. Есть только ты — и монстр в твоей голове.

Ветер свистел всё яростнее, и стоило бы вернуться в относительное тепло коллектора, но он продолжал сидеть.

На дороге мелькнули фары, и вскоре рядом остановилась машина.

Кирилл насторожился, оглядывая тёмную старую «тойоту»: кто это разъезжает в такую погоду по окраинам?

Дверь переднего сидения приоткрылась, и водитель, перегнувшись через пассажирское кресло, высунулся из салона.

Скуластый восточный мужчина лет тридцати.

Он улыбнулся, заметив вскочившего с земли Кирилла, и спросил с сильным акцентом:

— Падскажи, дарагой, гиде тут магазин, а?

— Езжайте по трассе, — хрипло ответил Кирилл. — Вон к той пятиэтажке. Там супермаркет на первом этаже. Круглосуточный.

— А там направо ехать, через малэнкий домик, а? Или налэво? Дарагой, ты пакажи, а? Я тебе деньгу дам.

Мужчина помахал пятисотенной купюрой.

— Уже апаздал сильно, ай! Заказчик сказал, быстро нада, а я всё перепутал! Садись, а? Пакажи!

Кириллу стало смешно: ещё месяц назад предложение сесть в чужую машину в надежде получить пятихатку показалось бы ему по меньшей мере идиотским. А теперь он как-то даже всерьёз задумался. Всё лучше, чем…

«Даже не думай!» — остерёг Фридрих.

— Нет, не сяду. Вы не заблудитесь.

— Эй, ну нэт так нэт…

Водитель потянулся закрыть дверь — и вдруг быстрым движением схватил Кирилла за руку. Дёрнул на себя и затащил в машину.

Не ожидавший такого поворота Кирилл плюхнулся плашмя на пассажирское сиденье, намереваясь извернуться и отбиться от похитителя, извращенца или кто он там. Но едва он коснулся кресла, как что-то ослепительно вспыхнуло, и Кирилл обмяк, не в силах шевельнуться.

Фридрих молчал. Только это и утешало.

— Не бойся, парень! — радостно сказал «похититель» без малейшего намёка на акцент.

Он вышел из машины, усадил Кирилла на сиденье и позвонил кому-то:

— Сработало!

Через полминуты «тойота» развернулась и помчалась в город.

— Я из спецотдела. Меня зовут Азамат Ким. Мы тебе поможем. Мы получили твой сигнал из магазина. Теперь всё будет… кхм, ну почти хорошо!

Кирилла несколько насторожило «почти», но куда больше его волновало то, что его увозят от принявших отраву маргиналов.

Он хотел предупредить жизнерадостного сотрудника особого отдела о том, что там остались люди, которым нужна помощь, но ни двигаться, ни говорить не мог.

— Извини, что грубо пришлось действовать, — продолжал «похититель», — но надо было, чтоб быстро и наверняка. Коврик мой слегка доработали, и… Ох, извини, это тебе неинтересно. Так вот сейчас я тебя отвезу в больницу на ритуал. Придётся потерпеть несколько часов, но пока вы вот так парализованы, «демон» не может на тебя влиять. Я очень надеюсь. Через сутки будешь бодрячком. Не совсем чтобы как прежде, но тем не менее.

Водитель помолчал секунду, потом добавил:

— Везучий ты, парень! Мы по знакам на ловушке определили, кто это: сам «демон злых знаний» — «malum scientia»! Редкий экземпляр. И жутко вредоносный.

Кирилл не очень вслушивался в то, что говорит человек из спецотдела. Он пытался понять, как привлечь его внимание.

Кирилл ощущал, что паралич не полный. Если сосредоточиться на левом мизинце, можно заставить его едва заметно шевельнуться. Значит, можно сосредоточиться на языке — и заговорить.

Кирилл напрягся до головокружения, сосредоточено пытаясь заставить язык шевелиться.

И тут же ощутил, как в глубине подсознания оживает подселенец.

Так, видимо, усиление самоконтроля приводит в себя и Фридрих.

Стоит ли пытаться «разморозиться» раньше времени ради каких-то бомжей? Стоит ли рисковать своим интеллектом? Разумом и личностью — ради тех, кто всё равно рано или поздно сопьётся и сгинет, не сделав ничего хорошего?

Стоит ли рыпаться? Зачем подвергать себя риску сейчас, на пороге спасения?

Язык слегка задвигался. Будто после сильной анестезии.

Фридрих зашевелился и, кажется, вздохнул, будто приходя в себя.

Кирилл попытался заговорить, но ничего не получалось. Ничего.

Подселенец ощутимо коснулся мозга носителя. Словно сотни мелких иголок впились в голову изнутри.

Больно! Боль — это природный сигнал: опасно, перестань.

Ты пытался — хватит! Не рискуй. Кто они тебе?

Ты станешь идиотом.

Иголки в голове вонзились глубже — и от боли перехватило дыхание.

Что сейчас делает Фридрих? Уничтожает твою память? Рушит базовые физические способности? Сжигает кору, лишая тебя самоконтроля?

Остановись, пока не поздно. Остановись. Пусть погибают.

Но это ты налил им отраву.

Ты был не собой, это не твоё решение, не твой выбор. Тебя заставили. Ты не виноват.

А вот продолжать или нет — это мой выбор.

Он снова попытался пошевелить языком.

Не сбрасывать с себя ответственность. Не прятаться за демона. Не прятаться от последствий. Оставаться человеком, несмотря ни на что. Таким, каким не стыдно быть.

Пусть Фридрих поступает так, как ему нравится. А он, Кирилл, будет делать то, что считает правильным. Хоть это отнюдь не всегда приятно.

От боли потемнело в глазах, но он продолжал выводить из паралича себя и, увы, подселенца.

Наконец, изо рта потянулась вязкая слюна, и Кирилл с трудом сумел выдавить:

— Люди…

Увлечённо рассуждающий о природе демонов водитель не слышал.

Надо ещё сосредоточиться. Надо сказать громче.

«Ты пожалеешь!»

То ли Фридрих, то ли послышалось.

— Люди…

Водитель, наконец, посмотрел на своего спутника. Резко ударил по тормозам.

— Тебе плохо?

— Люди…

— Какие люди? — мужчина выглядел озадачено.

Он схватил телефон и позвонил кому-то:

— Что-то неладно.

Вскоре послышался шорох шин, и в поле зрения Кирилла появились уже знакомые здоровяк, блондин и красотка.

— Он пускает слюни и повторяет: «Люди». Может, мы опоздали? — сокрушённо предположил водитель.

Над Кириллом наклонилась красотка в очках.

— Так, люди… Кирилл, ты хочешь помочь каким-то людям, так? Моргни, если да.

К счастью, моргнуть удалось без особого труда.

— Люди остались там, где тебя подобрали?

О да! Ты не только красотка, но и умница!

Он снова моргнул.

— Там какое-то существо? Нет. Оружие? Взрывчатка?

Кирилл выдавил:

— Мета…

«Ты сильно пожалеешь!»

— Метан? Нет. Метадон? Нет. Метанол?

Да, да-да!

— Хорошо, Азамат, звони медикам. Отравление метанолом. Несколько человек.

Красотка отошла от машины.

В голове слева разлился жидкий огонь.

— Макс, звони ты, — встревоженно отозвался водитель, сам наклоняясь над Кириллом. — Не нравится мне это. Очищение первого уровня, все вместе. Живо! На три. Раз. Два. Три!

Сияющие символы заполнили салон и ударили в голову.

Как больно!

— Мы не довезём его до больницы, ребят! «Демон» уже начал: все признаки налицо — зрачки расширены, мелкие сосуды в глазу лопнули, рот с одной стороны обмяк. Очищение задержит его минут на десять. Давайте здесь. Парня надо спасать!

Кирилла вытащили из машины, быстро раздели и, кажется, начали что-то рисовать по голой коже.

С правой стороны щекочущие прикосновения к коже он чувствовал. А с левой — нет.

Подселенец, кажется, снова впал в анабиоз, но явственно ощущался где-то внутри головы.

— Общий контур. Потом всё равно править. Пока стабилизируем, чтобы довезти до больницы, — это не водитель. Кажется, блондин.

…Кирилл очнулся в больничной палате.

Фридрих молчал, но Кирилл не был уверен, что подселенца изгнали.

Он хотел приподняться, но получилось не очень: левая рука лежала как чужая.

— Парень, осторожнее.

К кровати подошёл «похититель».

— Врачи говорят, ты поправишься. «Демон» успел напоследок устроить тебе что-то вроде микроинсульта, так что слева тебя парализовало. Но это не навсегда. Придётся много работать над восстановлением, но подвижность вернётся.

— Что ещё постра… — говорить было неудобно, как после сильной анестезии. — А, вы, наверное, и не знаете.

Кирилл прислушался к своим ощущениям.

Вроде бы всё в порядке. Он помнит, кто он, что с ним случилось. Помнит родителей, университет, одногруппников…

— Как родители? Наверное, решили, что я спятил? — криво усмехнулся Кирилл.

— Переживали, конечно, — вздохнул сотрудник специального отдела. — Скоро увидитесь — они будут рады.

Будем надеяться, что так. Кирилл снова взялся изучать свою память. Легко вспоминается правило Парето, содержание пакта «Молотова-Риббентропа» или годы жизни Александра II.

С другой стороны, он ведь может и не помнить о том, что забыл…

Ладно, не время предаваться меланхолии.

— Тех людей, из коллектора, спасли?

— Да! У одного проблемы со зрением теперь, но, учитывая, что им угрожало, они легко отделались. Ты молодец, что вовремя предупредил нас.

Кирилл дёрнул плечом: мол, ерунда, и спросил:

— А этот демон… где он теперь?

— Всё ещё в тебе, — виновато развёл руками сотрудник специального отдела. Посмотри на правую руку.

Кирилл медленно поднял руку и увидел, что она покрыта сложным узором из непонятных мелких значков.

— Что это? — не сдержал удивления Кирилл.

— Это печать, — пояснил собеседник. — Понимаешь, изгнать из тебя «демона» нельзя. Он прорастает в носителя, так что ни изгнанием его выкинуть, ни особыми существами выесть так, чтоб уцелел ты, нельзя. Он уничтожит твой мозг. Но мы кое-что придумали. Изгнать его нельзя, да, но можно запечатать. Ты же видел тот светильник, да? Ну вот теперь ты — что-то вроде того светильника.

Лицо сотрудника озарила радостная улыбка, но он тут же спохватился и сказал:

— Ой, прости. Тебе это вряд ли кажется забавным. Кхм. Так вот, теперь тебе сделают татуировку, чтобы закрепить печать. Это будет очень долго и наверняка очень болезненно. На лице можно невидимыми чернилами сделать. Обычные люди не увидят.

— Так, подождите, — Кирилл откинул накрывавшую его простынь: так есть — причудливые значки, сплетаясь в сложные линии и окружности, покрывали грудь, живот, ноги и руки. — О!..

На большее Кирилла не хватило.

— Тебе придётся каждые полгода проходить проверку печатей. Но ты останешься в своём уме, парень! Останешься собой! Разве это не круто?

— Да, пожалуй, вы правы.

Кирилл видел значки, нарисованные на потолке и стенах, вышитые на постельном белье и красующиеся на слегка помятой рубашке сотрудника.

Но кто знает, сохранил ли он способность видеть существ?

Кирилл посмотрел в окно. Мимо него медленно пролетела большая прозрачная птица. Сохранил?

— Там правда есть птица? — он кивнул в сторону окна.

Его собеседник подбежал к окошку и выглянул.

— Да, большой солнечник. Вроде пеликана на вид, только прозрачный и с золотистым клювом.

Кирилл молча кивнул.

Видимо, способность видеть существ при нём осталась.

А та, другая способность?..

Он сосредоточился, глядя на увлёкшегося созерцанием птиц спецотделовца.

Сосуды. Кости. Внутренние органы.

Кирилл моргнул, отгоняя специфическое зрелище. Возможно, всё пройдёт после нанесения татуировки.

— Как в целом самочувствие? — повернулся к нему сотрудник особого отдела.

Азамат Ким — вот, как его зовут.

— Учитывая обстоятельства, неплохо, — хмыкнул Кирилл. — Рад, что вы успели вовремя. Спасибо.

— О, это ты молодец! — воодушевлённо откликнулся Ким. — Не думал, что кто-то может сопротивляться этому демонюге!

— Я рассчитывал на то, что Фридрих — да, я назвал его Фридрих — не знает об этом сигнале.

Кирилл поднял правую руку и прижал большой палец к ладони остальными.

— Насколько помню, его ввели в двадцатом году в период карантина, — вставил Ким.

— Да. Надеялся, что инцидент с дорогим коньяком привлечёт внимание. Кассира и охранника Фридрих, конечно, заболтал, но винные отделы часто отслеживают по камерам, особенно там, где есть более-менее дорогие напитки. Был шанс, что администрация обратится в полицию, передаст видеозапись — и, если меня ищут, то смогут опознать.

— А если бы в этот раз не вышло? Или искали бы дольше?

— Пришлось бы пробовать снова и снова. Пока кто-то не сопоставил бы данные и не сделал правильный вывод.

Кирилл помолчал и добавил:

— Но я рад, что вы приехали до того, как я стал убийцей.

— Но это не твоя вина…

— Я знаю. И всё-таки — я рад.

Ким серьёзно кивнул.

— Вика и Эд сообразили по записи, что ты живёшь с маргиналами, — пояснил он. — Ну, то есть сначала запись, как ты и предполагал, попала в полицию. И в здешний спецотдел: мы обязаны проверять все дела, где фигурирует гипноз, внушение и всё такое. Коллеги позвонили нам в полночь — благо есть ночная смена. Ночные вызвали нас, передали запись, а потом мы долго и напряжённо думали. Ну, не слишком долго, к счастью.

Спецотделовец снова заулыбался. Видимо, для него это было естественным состоянием.

— Кстати, а правда, что этот «демон» даёт способность видеть тело человека изнутри? — с интересом спросил он.

Кирилл помедлил: стоит ли признаваться? Потом кивнул.

— О! Не думаешь в мед пойти? Или к нам, в лаборатории?

— Я подумаю. Пока я не намерен менять свои планы из-за того, что мне дал этот демон. Хочу решить сам, а не потому, что он — или кто-то другой — меня заставил.

— Понимаю. Тебе нужно время, чтобы разобраться и сделать выбор.

Кирилл кивнул. Больше — никаких поспешных обещаний.

Волковский Андрей Спецотдел-2

Лучший подарок

28 апреля

Здание спецотдела шумело, как растревоженный улей, и Эду было не по себе от царящей вокруг суеты. С самого начала смены то и дело распахивалась дверь, и очередной посетитель заглядывал к Б-пять с очередным вопросом.

— А вы не видели стул из нашего кабинет?

— Любовь Леонидовна не у вас?

— Ребят, не осталось случайно скотча, а?

— Где мои мюсли? Кто спёр мюсли из общего холодильника?

— Да фиг с мюслями: сам холодильник теперь где?!

— Бланками Ф-11 не поделитесь?

Всю неделю спецотдел должен был готовиться к завтрашним торжествам по поводу пятидесятилетия местного отделения. Но, как это часто бывает, реальная подготовка началась только в воскресенье. Завтра съедутся почётные гости: из областного спецотдела, из соседних городов и даже, говорят, из Москвы ответственное лицо приедет.

Трижды за утро заходила Аллочка и требовала с них отчёты. Сначала за В-четыре, потом вообще за ночных, с которыми как-то ездил Эд.

Вскоре Аза заманили в лабораторию. Максима и Вику утащили в архив перепроверять отчёты. А Эда и Егора зазвали на склад двигать коробки, бочки и ящики согласно требованиям противопожарной и антимонстровой безопасности.

Оказалось, что решительно всё на складе стояло так, как удобно, а не так, как положено по ГОСТу. И через пару часов Эд понял, что его изрядно утомил «складской тетрис». Именно так назвала их с Егором беготню с коробками ехидно хихикавшая Зинаида Андреевна.

Антон Иваныч внятно и чётко повелел, чтоб к приезду гостей здание спецотдела сверкало чистотой и радовало глаз идеально выверенной защитой. Чтобы никаких нарушений не имелось даже теоретически: гости, мол, приезжают поздравлять и праздновать, но расслабляться не следует — большое начальство, оно прежде всего начальство, а потом всё остальное.

Так что в теории к понедельнику все-все сотрудники были обязаны соответствовать уставу и на вид, и на слух, и даже на ощупь, если придётся. Сотрудники на планёрках содрогались, кто явно, а кто мысленно, но соответствовать обещали. На практике же накануне приезда гостей обнаружилось, что завершить, переделать, а то и начать нужно ещё столько всего, что просто ух!

К обеду Б-пять снова встретились, утомлённые и очень голодные.

— Столовая закрыта, — грустно оповестил вошедших в кабинет последними Егора и Эда Макс.

— Готовятся? — понимающе кивнул старший.

— Ага. И пахнет там, в коридоре, так вкусно, — пожаловался Кошкин.

— Давайте самый молодой сходит за обедом наружу, — весело предложил Азамат.

Эд и не возражал. Однако, когда все члены Б-пять высказали свои гастрономические пожелания, оказалось, что кому-то придётся пойти вместе со вчерашним стажёром: в одиночку ему всё не утащить.

«Камень, ножницы, бумага» — и Аз отправился вместе с Эдом.

Они быстро дошли до кофейни, потом прогулялись до пиццерии, сверяясь по пути со списком, выданными Викой, затем наведались к киоску с шаурмой и хот-догами. А напоследок заглянули в крошечное кафе с умопомрачительными шашлыками, снова сверились со списком заказов и повернули обратно.

Уже у самого спецотдела у Аза зазвонил телефон.

— Да? О, привет! Как жизнь? Ух ты! Что?! Да-да, конечно, помню! Да! О! Рассказывай!

Азамат внимательно слушал, время от времени вставляя восторженные междометия, от входа и до самого кабинета Б-пять.

Аз распахнул дверь и, возбуждённо потрясая пакетами, торжественно объявил:

— Везут!

Вика и Макс вопросительно уставились на коллегу. Эд тоже. Только Егор продолжал просматривать какие-то бумаги, видимо, вполне разумно предполагая, что спец по редким существам сам всё расскажет.

Азамат поставил пакеты на свой стол, уселся верхом на стул и пояснил:

— Помните, в середине февраля гражданин Алёхин у нас парня в трамвае зарезал?

— Конечно! — кивнул Макс, принимая пакеты у Эда.

— Так вот, ответ на запрос пришёл от заграничных коллег ещё в марте. Потом в лаборатории серию тестов провели на всякий случай, чтобы точно удостовериться. «Фурия дамело» — мексиканский паразит. Заставляет носителя бороться за своё — место, имущество и всё такое. Заражает паранойей и заодно провоцирует окружающих покушаться на то, на что нацелился носитель: на товары на прилавке, место на стоянке или вон, сиденье в трамвае, — Аз покачал головой, но тут же вернулся к более приятной для себя теме: монстру.

— Так вот, «фурия» переходит в нового носителя во время убийства: если носитель гибнет, то в неслучившуюся жертву, а если выживает, то в наиболее подходящего из свидетелей. Размножается, если погибают оба, делится на две особи.

— Бр-р-р, — поёжился Максим. — Оно редкое?

— На родине — не особо.

— А чего боится? — заинтересовано спросила Вика, успевшая уже поставить чайник.

— Прозвучит забавно, но — пряностей! — улыбнулся Азамат. —Сочетания кинзы, тмина, чили и орегано. Так что все, кто ест местные соусы в Мексике, — в безопасности. А вот в России с этим негусто.

— Как сюда монстр попал, отследили? — уточнил Егор, отложив на время отчёт.

— Да. Приехала «фурия дамело» с туристом: из Мехико через Стамбул и Париж. Турист в итоге напал на соседа, но тот отбился и агрессора пристукнул. «Фурия» перебралась в него, и этот сосед, собственно, устроил драку в пивной. Ту самую, которую увидел Алёхин. Ну а дальше вы знаете.

— Погоди, ты сказал, что эта «фурия» размножается, если оба погибнут, — подал голос Эд. — Та драка, она же закончилась смертью обоих участников, если я правильно помню. Где же вторая особь?

— О, там путь ещё интереснее! — улыбнулся Аз. — Вторая «фурия», судя по всему, перебралась в местного алкаша. Он спьяну убил сожительницу на День Святого Валентина. По словам свидетелей, орал, что она хотела забрать его заначку, его сердце и его водку. «Фурия» между тем запрыгнула в одного из прибежавших на шум соседей и уехала с ним по работе в другой город. Там этот сосед затеял драку с полицейским, прямо на вокзале! Увы, сотрудник погиб, а монстр перебрался в одного из очевидцев. И на нём-то «фурию» в итоге заметил наш почти коллега — из тех, что в отделе не числятся, но по заданиям по всему миру ездят. И вот её-то нам и везут! Мне сейчас Шпиль звонил: он уже подъезжает к вокзалу, обещал зайти через полчаса. Кстати, Эд ты с ним не знаком? Вы же из одного города вроде?

Эд молча кивнул. Конечно, он знаком с дядей Кобры.

— А потом что? Депортируют обеих «фурий» обратно в Мексику? — хмыкнула Вика.

— Не, оставят тут! Еле уговорил Иваныча и завлаба! — похвастался Азамат.

Вика и Макс начали возмущаться, а Аз принялся уверять их в том, что «фурия дамело» — интереснейшее создание, которое надо всесторонне изучить, и вовсе она не опасна, если знать, как с ней обращаться. А кормить её можно недовольством по чуть-чуть: мол, только на пользу всему отделу.

Эд не вслушивался в несерьёзную перебранку. Он думал о предстоящей встрече. Со Шпилем он не виделся с тех пор, как ушёл в армию. Тогда Кобрин дядя был в отъезде, а потом Эд подал документы в спецотдел и прошение перевестись в другой город.

Ничего плохого Эд не сделал, но почему-то предстоящая встреча пугала. Будто Шпиль мог упрекнуть его в том, что он сотрудник спецотдела, или в том, что он уехал из родного города. Или в том, что он слишком редко пишет и звонит Кобре.

— Так, а Иваныч знает, что «фурию» сегодня привезут? — спросил Егор.

— Не, я ж и сам только что узнал.

— Значит, давайте быстро-быстро обедать, а потом принимать эту тварюгу. На неё же ещё бумаги нужно подготовить. И убедиться, что в лаборатории ей место выделили: чую, забыли с этой суетой, — мрачно предсказал старший.

Шпиль приехал через тридцать пять минут. Аз спустился к выходу, чтобы провести своего гостя мимо поста охраны, и вскоре вернулся с ним в кабинет.

Шпиль совсем не изменился: всё такой же подтянутый, загорелый, с обветренным лицом и короткой стрижкой. Одежда, обувь, рюкзак, объёмный контейнер в руках — всё в сложных связках защитных знаков.

— Привет, «спецы»! — бодро поздоровался Шпиль, тряхнув контейнером. — Вот тут у меня «фурия дамело» — куда её нести?

— В лабораторию! — весело пояснил Аз. — Щас я им звякну на всякий случай.

Как оказалось, Егор был прав: место для «фурии» сегодня никто не готовил, так что Азамат извинился перед гостем и пошёл разбираться.

Эда Кобрин дядя, судя по всему, не узнал, так что пришлось, преодолевая неловкость, подойти к нему поближе и сказать:

— Здорово, Шпиль. Не узнаёшь?

На миг стало страшно, что Шпиль сделает вид, что они не знакомы, посмотрит, как на чужака, даже поняв, кто перед ним стоит.

Секундная пауза — и лицо Шпиля озарилось улыбкой.

— Ужик! Ты?! И правда, не узнал. Какой ты серьёзный стал!

Кобрин дядя с трудом перехватил контейнер и протянул руку. Эд крепко пожал её, спросил:

— Как у вас дела?

— У меня всё по-старому. Недавно в Турции был, до того — в Перу. А ты как? Даша... Кобра говорила, что ты в спецотделе теперь, но я не знал, что ты в этот город подался. Рассказывай, как тут дела?

Эд только собрался поделиться впечатлениями, но тут в кабинет ворвалась Аллочка, а следом за ней две девушки из отдела кадров и мужчина из юридического.

— Так, вот этот стол отодвигаем! — Аллочка решительно указала на стоящий у окна стол Максима. — А вот тот надо сдвинуть на двадцать сантиметров правее.

— Эй, что такое? — возмутился Кошкин.

— Эргономические и санитарно-гигиенические нормы, Макс! Есть стандарты...

— Но это же чистая формальность! — со стоном протянул Кошкин, но из-за стола встал и передвинуть его помог.

— Формальность или не формальность, а соответствие должно быть! — поучительно погрозила наманикюренным пальцем Аллочка.

И тут же добавила:

— Кстати, а вы с Викторией ещё не закончили в архиве с делами за январь.

— Но...

— Никаких «но»! Егор, не возражаешь, если я на время заберу твоих подчинённых?

— Всех? — приподнял бровь старший.

— Да! Ну кроме Азамата: его в лабораторию хотят. И в архив. А вот Эд мне нужен... О, а кто это с тобой? — Аллочка приосанилась и кокетливо поправила волосы, с интересом глядя на Шпиля.

Тот представился, но обмен любезностями скоро прервали. Дверь снова распахнулась, и в душное, людное нутро кабинета сунулся Азамат.

— Шпиль! Идём в лабораторию: там вроде место нашлось. Ну и бумажки кое-какие надо подписать.

— Ага, иду. Очень приятно познакомиться, Аллочка. Ещё увидимся, Ужик.

Аллочка продолжила захватывать Б-пять — и следующие полчаса Эд мотался по этажам, двигая столы «на десять сэмэ левее, нет, на пять правее».

Когда он наконец вернулся в свой кабинет, там обнаружились Егор, Аз и Шпиль, уже без контейнера.

— Сдали «фурию»? — спросил Эд.

— Да! Теперь будем её изучать!

— Не раньше, чем все гости уедут, — строго заметил Егор.

— Само собой! Так, а что ты хотел мне показать? — Аз посмотрел на Шпиля, как Эдовы сестрички иногда смотрели на него самого, когда он уверял их, что Дед Мороз точно-точно принесёт им подарки.

Шпиль рассмеялся, снял рюкзак и вытащил из него небольшую ярко-красную квадратную коробку, примерно десять на десять. Забавно: будто действительно принёс Азамату подарок. Коробка была изрисована мелкими, почти неразличимыми значками, а значит, внутри сидело что-то определённо интересное специалисту по редким существам.

— О, что это? — Азамат разве что в ладоши не захлопал, обуреваемый радостным предвкушением.

— Японский скрытень.

— Настоящий! — восхитился Аз.

— Конечно.

В дверь постучали, но ответа дожидаться не стали.

— Здорово, Егор. Мужики, здорово! — на пороге маячил один из старших ночной смены, Борис Ковров. — Можно мы у вас пока перекантуемся? В нашем кабинете защиту обновляют. Ух, все будто с ума посходили с этим юбилеем!

— Заходите, — кивнул Егор. — А вас чего вызвали?

— Для усиления. Ну и с отчётами кое-кто накосячил, — Ковров выразительно покосился на своего коллегу.

В кабинете снова стало людно и тесно. К-три тут же заинтересовались коробкой, скрытенем и Шпилем, образовав вокруг них с Азом небольшую, но очень оживлённую толпу.

Эд отошёл к столу Максима, чтобы не мешать. Отходил осторожно: а вдруг сдвинет нечаянно рабочее место на неуставной сантиметр? И тогда вся Аллочкина предюбилейная активность насмарку... Потому и не заметил, как всё случилось.

За спиной вдруг раздался вскрик Юли из К-три и возглас Азамата.

Эд живо развернулся, пихнув несчастный стол бедром, и увидел валяющуюся на полу открытую красную коробку.

— Я не нарочно... — пробормотал Виталий из К-три. — Честно...

— Ну, скрытень не опасный же, так? — неуверенно спросила Юля.

— Не опасный, — подтвердил Азамат. — Но он чужой. И в спецотделе ему не место. Извини, Шпиль.

— Так, — вмешался Егор, откинув в сторону свои бумаги, — если Иваныч узнает, что по отделу шастает существо, он нас, скажем так, не похвалит. А если об этом узнают завтра...

Старший Б-пять сделал выразительную паузу, и всем присутствующим стало не по себе. Эд, откровенно говоря, не представлял, какими карами грозит такой беспредел. Но отчего-то живо представил, как неведомый ему скрытень, в его фантазиях похожий одновременно на утконоса, ежа и унылую рыбу, медленно и неотвратимо падает с потолка в тарелку самого главного гостя на торжественном обеде.

Бр-р-р!

— Как его искать? Особыми знаками? — спросил Егор, выбираясь из-за стола.

— Увы, — развёл руками Шпиль, — скрытень не зря так называется: знаками его не найти.

— Но его можно выманить! — радостно добавил Аз. — Так, не подсказывай! Японский... этот, кажется, любит лягушачье кваканье, шуршание шёлка и рис. Боится барабанного боя и журавлиных перьев. Верно?

— Да, отлично! Огня ещё боится и грозы.

— А, точно, да, — Азамат сокрушённо покачал головой, будто сдал экзамен по любимому предмету на «хорошо», а не на «отлично».

— И что мы будем делать? — робко осведомилась Юля.

— Ловить скрытеня, — вздохнул Егор.

Через семь минут Эд и старший шли по этажу с позаимствованным у соседей табуретом вместо барабана и зажигалкой.

Упустившие скрытеня К-три со Шпилем отправились этажом ниже и этажом выше выманивать существо на кваканье и рис — если его удастся добыть в столовой. Эд не хотел себе представлять, как это выглядит. И очень радовался, что всего лишь ритмично стучит ладонями по табурету.

Коллеги, периодически выглядывающие из кабинетов, смотрели с лёгким удивлением, но от комментариев воздерживались. То ли полагали, что всё это нужно сделать по какому-нибудь стандартному протоколу номер 1349, то ли считали, что каждый имеет право отдыхать от стандартных протоколов любым законным способом.

— Вон он, гляди! — Егор перестал щёлкать зажигалкой и ринулся к лестнице в конце коридора.

До неё оставалось метров пять.

Эд успел заметить длинное гибкое тело существа, напоминающего мохнатую змею на коротких лапах.

Видимо, скрытень надеялся отсидеться на этаже в каком-нибудь комоде или в глубине шкафа, но противные его природе звуки спугнули существо и заставили мчаться прочь.

Этажом ниже скрытеня уже поджидали Шпиль и Юля. Девушка ловко запустила в существо изгнанием, и скрытень ринулся в сторону. Прыгнул на стену и начал быстро таять, сливаясь с декоративной штукатуркой.

— Вот уж нет, — сказал Шпиль, хватая печально обвисшего «зверя» левой ладонью в плотной кожаной перчатке со знаками.

Эд с облегчением вздохнул и поставил табурет на пол.

— Так, что тут творится? — раздался со стороны лестницы недовольный голос Антона Ивановича.

— Ничего, — отозвался Азамат, жестами веля Шпилю спасаться бегством.

Тот затолкал покорного скрытеня в коробку и шагнул в ближайшую дверь. Юля юркнула следом, Эд зачем-то тоже.

Из-за двери слышно было, как Егор уверяет начальника в том, что тут не происходит ровным счётом ничего интересного. Антон Иваныч в ответ ворчал, что верится в это с трудом, особенно когда рядом стоят Азамат с тарелкой риса и табуретка.

— Кхм, — кашлянули за спиной.

— Тс-с-с, мы сейчас уйдём, — прошептала Юля.

Эд оглянулся: комната для переговоров. За длинным столом пять человек чистили большущий государственный флаг, связывали в подобие букета воздушные шары и распутывали гирлянду. Кажется, новогоднюю.

— Тогда помогайте! — тихо, но грозно велела дородная дама из отдела кадров.

Пришлось согласиться.

Через четверть часа в комнату заглянул Азамат:

— О, готовитесь? Молодцы! До конца смены не так долго осталось, так что Эд, Юля, помогайте и дальше, ладно? Шпиль, давай провожу на выход?

Шпиль как раз взялся за торжественную надпись «50 лет свершений!», и дородная дама сказала, что не отпустит его, пока всё не будет готово. Аз хохотнул и предложил помочь.

В результате за десять минут до окончания смены их нашли Егор, Максим и Вика.

— Всё, расходимся! Смена закончилась, а завтра все должны быть бодрыми и жизнерадостными — Иваныч так велел! — заявил Максим.

На улице Шпиль вызвал такси и распрощался с Б-пять, увезя своего скрытеня от отдела подальше.

— Так, Максим, думал, мы забыли? — строго спросил Егор.

— О чём? — растерянно уточнил Эд.

— Точно, стажёру же не сказали! — хлопнул себя по лбу Азамат. — У Макса день рождения как раз накануне дня основания городского отдела. То бишь сегодня!

С этими словами он достал из болтающейся на плече сумки свёрток с большим бантом и протянул Кошкину.

— С днём рождения, Макс!

— Спасибо, Аз. Не стоило...

— Стоило-стоило! Ну что, в пиццерию? Или в стейк-хаус? Куда пойдём? Эй, стажёр, ты-то куда собрался? Не, ты с нами, с нами!

— Давайте в «Венецию», — предложил Макс.

— О, отлично! Там я тебе второй подарок вручу: именные носки от бабули Алии.

— У меня тоже есть подарок, — сказал Егор.

— И у меня, — кивнула Вика.

— Я без подарка, — виновато вздохнул Эд.

— Лучший подарок сегодня — это то, что не я квакал! — заметил Макс. — Ладно, идёмте в «Венецию».

И Б-пять, оживлённо болтая и смеясь, зашагали по вечерней весенней улице в сторону проспекта.

Вечная музыка

6 мая

Азамат скучал. Никаких интересных дел в последние дни не было: сплошная мелочь и рутинные проверки.

Спец по редким существам сидел за рабочим столом и лениво толкал пальцами скрепку от одного края картонной папки к другому. Вообще-то надо было открыть папку и заполнить кое-какие бумаги, но бдящая за порядком в документах Вика ушла в архив. Егор был на планёрке, а Эда позвали на склад, так что в кабинете Б-пять сидели только Аз и Максим, что-то строчащий в телефоне.

Азамат в очередной раз лениво толкнул скрепку, напевая под нос услышанный в маршрутке мотивчик.

У Кошкина зазвонил телефон, и Макс торопливо заговорил в трубку:

— Привет, да, забери у охраны конверт. Я бы спустился, но у нас тут работа, дела... Да, скажи, что Кошкин оставил: я предупредил ребят. Ага. Хорошо. Тебе спасибо! Пока.

Аз со слабым интересом уставился на коллегу, когда тот положил телефон на стол:

— Кого ты бессовестно обманываешь, Макс? Нет у нас никаких дел.

Кошкин вздохнул:

— Хорошего человека обманываю, Славика. Помнишь, они с Русланом нам помогали в деле Неназываемого?

— Помню. И зачем ты с ним так, злодей?

— Билеты на концерт ему оставил. Мы как-то встретились в городе, поболтали. И оказалось, что ему очень-очень нужны билеты на концерт Эль Гато, а я, так уж вышло, мог их достать.

— А кто это, Эль Гато?

— Местный музыкант... — неохотно пояснил Макс.

Аз, памятуя о пристрастиях коллеги, уточнил:

— Скрипач? Пианист? Или какой-нибудь органист?

— Нет, панк-рокер. Как я понял, и Славику, и его новой подруге он нравится.

Азамат искренне удивился, но расспросить Максима не успел. Вернулся Эд, покончивший, видимо, со складскими задачами, следом вошёл Егор с папкой под мышкой: видимо, с заданием.

— У нас тут случай заражения «ушным червём», — заявил старший.

— А разве эти «черви» по части спецотдела? — удивился бывший стажёр. — Они же вроде назойливые, но не опасные.

— Это если обычные! — охотно пояснил Аз. — А если «зелёные», мутанты, то очень даже опасные! Из психиатрии вызов?

Вопрос был адресован Егору, и тот кивнул.

— Да. Самоповреждения, повторяющиеся действия... — старший глянул в записи, — компульсивные. Но вроде как контактный. Так что я, Аз и Вика едем в больницу. Эд, Макс, вы пока на подхвате.

В ожидании Вики Аз взялся просвещать бывшего стажёра:

— «Ушные черви» мутируют не так чтобы часто, но периодически: для этого и нужно всего лишь семь или больше человек в зелёной одежде и в подавленном настроении, более-менее громкая музыка, ну и матка, которая живёт у источника звука и, собственно, создаёт «червей». Обычно они, сам знаешь, цепляются к человеку и заставляют снова и снова прокручивать в голове какую-нибудь песенку, а потом исчезают. У кого-то за пару часов, к кому-то и на пару дней могут пристать. А вот мутанты гораздо зловреднее обычных «червей». Они буквально сводят человека с ума. Кого-то быстрее, кого-то медленнее, но результат, увы, один.

— Они подпитываются безумием? — уточнил Эд.

— Кстати говоря, нет. Есть мнение, что они пытаются развеселить человека, «включая» у него в голове музыку. Жертва отвлекается сначала от грустных мыслей, потом от любых других. Не может сосредоточиться, а затем зачастую пытается что-то сделать — либо с собой, либо с окружающими.

Дверь приоткрылась, и в кабинет вошла Вика. Азамату показалась, что она выглядит более строгой и сосредоточенной, чем обычно, но ручаться он бы не стал. В конце концов Вика никогда и не пыталась казаться милой и жизнерадостной.

— Всё, едем, — велел Егор. — Вика, ты с нами, по пути расскажу.

Через час спецотделовцы уже сидели в кабинете вызвавшего их врача.

— Пациент Фролов поступил сегодня в восемь утра. К нам обратилась его жена: по её словам, супруг несколько дней отказывался от еды, вполголоса напевал какие-то песенки, чего раньше за ним не водилось, постоянно притопывал левой ногой, чего опять-таки раньше не делал, и выстукивал мелодию пальцами по бедру. А сегодня утром он схватился за нож, чтоб отрезать себе ухо. По его словам, чтобы лучше слышать. Вот тут-то нас и вызвали.

— «Ушного червя» извлекли?

— Да, конечно. По протоколу, оставили, чтобы показать вам, потом уничтожим.

— Других случаев пока не было?

— Нет, но, сами понимаете, к нам могут обратиться...

— А могут и не обратиться, — мрачно закончил Егор и поинтересовался:

— С Фроловым можно поговорить?

— Можно, но, честно говоря, сомневаюсь, что вам это что-то даст. Давайте с «червём» разберёмся и пойдём к пациенту.

Врач отпёр стоящий в углу металлический шкаф, изрисованный знаками, и извлёк из него коробку, изрисованную защитными символами.

— Вот он. Самый обычный мутант, — сказал доктор, поднимая крышку.

«Ушной червь» действительно выглядел точно так, как полагается мутировавшей особи: длинный, плоский, с округлой зубастой пастью вроде пиявочной, зелёный, а не серо-прозрачный.

Егор подписал необходимые документы, подтверждая, что «червя» видел и что спецотдел не возражает против утилизации существа-вредителя.

— Отлично, теперь идём к Фролову, — врач вывел «гостей» из кабинета, запер его и повёл их на третий этаж.

Фролов выглядел неважно: бледный, осунувшийся, стильная стрижка жутковато контрастировала с рассредоточенно-мутным взглядом. Его губы беззвучно шевелились, а лицо непроизвольно подёргивалось. Пальцы с аккуратно подпиленными ногтями выбивали ритм по бедру полулежащего в постели человека.

— Здравствуйте, — мягко поздоровалась Вика, усаживаясь на стул, который доктор поставил напротив кровати Фролова.

Тот заговорил чуть громче, и Азамат сумел разобрать что-то про «помаду, туфли, платье».

Наконец, мужчина сумел взять себя в руки и негромко поздоровался:

— Добрый день.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Вика тем же мягким тоном.

— Плохо... Хорошо... Не знаю... Музыка... она мешает. Или не мешает? «Я здесь принцесса карнавала, лишь от того, что обещала», — слабая улыбка появилась на губах молодого мужчины. — «Научусь летать с тобой на небо...»

Фролов явно потерял нить разговора и принялся покачивать головой в такт старому хиту.

Увы, избавление от «ушного червя» уже никак не поможет жертве. Всё, что остаётся спецотделу, — найти матку и уничтожить её, чтобы она больше никого не свела с ума. И по возможности, отыскать других зараженных.

— А музыка давно с вами? — поинтересовалась Вика.

— Что? А, не знаю... давно... нет, не давно! Раньше музыки не было. А потом появилась! И я её полюбил! Любовь! «Просто такая сильная любовь! Ты ещё не знаешь!..»

Он зажмурился и продолжил тихонько напевать.

— Где вы были в апреле?

— На работе. И дома.

— А ещё где?

— В ресторане... Там ещё песня была... Сейчас вспомню... О, вот эта! «Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую...»

— Как ресторан называется?

— Что? Какой ресторан?

— В котором вы недавно были.

— Я не помню... но там такие шутки красные и чёрные... «Не волнуйся так, я тебе не враг...»

Больше ничего внятного Фролов не рассказал. Разговор его утомил, и он начал переключаться на песни всё чаще, пока не перестал реагировать на вопросы совсем.

Вика посмотрела на Егора и покачала головой.

Когда спецотделовцы и врач вышли из палаты, Егор попросил передать ему данные о семье и работе пациента.

— Фотокопии подойдут? — поинтересовался медик и, получив утвердительный ответ, заверил, что прямо сейчас всё сделает.

Если верить документам, Антон Александрович Фролов работал менеджером в небольшом рекламном агентстве, жил с женой, не имел детей, вёл здоровый образ жизни и редко обращался к врачам.

Егор позвонил Максиму и велел им с Эдом ехать на работу к Фролову. Вдруг там расскажут, где их коллега мог попасть в компанию людей в зелёной одежде в паршивом настроении?

— А мы попросим доктора предупредить жену пациента о нашем визите и поедем к ней.

Фроловы жили в новеньком ЖК «Весна» в активно застраивающемся районе. Четыре кирпичные девятиэтажки, огороженная детская площадка, куча машин, припаркованных вдоль домов. В меру весенней сверхъестественной живности. Ничего подозрительного.

Видящих впустила заплаканная молодая женщина в пёстром шёлковом подобии кимоно.

— Вы из больницы, да? Мне позвонил врач Антоши. Я его жена. Проходите, пожалуйста.

Она провела незваных гостей в просторную гостиную, похожую на фото из дизайнерского журнала: светлая мебель, тёмный текстиль, чёрно-белые фото в причудливых рамках на стенах.

— Скажите, когда именно ваш муж начал вести себя странно? — спросил Егор.

— Я точно не знаю, но вот в прошлый вторник он готовил проект по работе — и всё было нормально. Никаких песен, никаких подёргиваний, — женщина всхлипнула. — А в пятницу он уже был не в себе... Скажите, с Антошей всё будет хорошо?

— В диспансере делают всё возможное, чтобы стабилизировать состояние вашего супруга, — мягко вмешалась Вика. — Но пока неизвестно, насколько серьёзны последствия и в какой степени удастся их сгладить. Нам нужно выяснить, когда и как могло ухудшиться состояние Антона Александровича. Вы можете рассказать, где он был в апреле? Куда ходил? С кем общался?

— Вы думаете, это заразно? — испугалась женщина.

— Нам нужно всё проверить, но с вами всё в порядке, это точно. Вы не заражены.

— Хорошо... Так, вы спросили, где муж бывал в апреле... Так, в ресторане «Китай», в торговом центре «Планета»... В банке, кажется. В поликлинике. Нет, в медцентре «Диагност». В кафе. В магазинах всяких, конечно. На почте. В кинотеатре — мы вместе были в начале месяца. Кажется, всё. Ну, на работе ещё, конечно, был.

Вика уточнила названия магазинов и кафе, порасспрашивала Фролову о том, не был ли её муж где-то за компанию, по приглашению, случайно или вместо кого-то.

Азамата восхищала способность Виктории задавать правильные вопросы нужным тоном. Ему самому с малознакомыми людьми было не очень-то сподручно. Иногда работа вынуждала вести допросы, и справлялся с этим Азамат не слишком успешно.

Вика узнала, что Фролов был вместе с коллегой на вокзале, заходил в пиццерию поздравить племянника другого коллеги с днём рождения, а ещё ходил в музей со своим племянником.

Но ни спортивных соревнований, ни костюмированных балов, ни тематических вечеринок — никаких мероприятий, где можно было бы встретить группу грустных людей в зелёном.

Видимо, он заразился уже после того, как матка «ушных червей» мутировала, так что придётся пройти по всем местам, где был Фролов в течение недели до проявления признаков заражения. А ещё на всякий случай надо будет осмотреть маршрутки и прочий общественный транспорт.

Когда Егор, Вика и Аз вышли из дома жертвы и сели в машину, старший сверился с картой и отдал распоряжения:

— Перепроверять придётся всё. Аз, тебе медцентр, местное почтовое отделение и «Китай». Вика, тебе окрестные магазины и кафе. Макс и Эд пойдут проверять «Планету». Мне банк и кинотеатр. Вопросы есть? Если нет, то ты, Вика, остаёшься тут. Аз, тебя я закину к медцентру — он в соседнем квартале. Закончите — звоните. После обеда будем общественный транспорт осматривать, если никто ничего не найдёт.

В медцентре всё оказалось чисто. На почте тоже. Вокруг «Китая» шастали голодунцы, но их Аз без проблем отманил на крошки от купленной в ближайшем киоске булки и изгнал типовой связкой. Потом проверил заведение: чисто во всех отношениях и пахнет потрясающе заманчиво, пообедал и позвонил Егору.

— У меня всё чисто. А у вас есть что?

— Нет, ничего подозрительного.

— Ни у кого?

— Увы.

— В отдел или сразу в трамвайное депо?

— Туда я Макса и Эда отправил. Вику послал проверять троллейбусы. А мы с тобой будем осматривать маршрутки. Ты сейчас где?

— В «Китае»... Может, ещё раз Фролова допросим?

— А смысл? Сам знаешь, что его состояние не улучшится.

— Эх. Ладно, ты прав.

Однако поехать в больницу им всё равно пришлось: как только Аз сел в машину, Егору позвонили. Оказалось, в диспансер привезли агрессивную женщину, пытавшуюся силой заставить пожилых соседей слушать «прекрасную вечную музыку».

— Так, хорошо, мы сейчас приедем, — старший спрятал телефон и пояснил:

— Для оформления документов нас двоих хватит. Остальные пусть продолжают проверять.

Аз не возражал.

Гражданка Притыкина когда-то — возможно, ещё неделю назад —выглядела роскошно: дорогая одежда, туфли на высоченных каблуках, красивый оттенок пепельных волос, стильные украшения. И совершенно безумный взгляд диковатых голубых глаз. Умело подтянутое опытным хирургом лицо искажено гримасой, а криво накрашенные губы повторяют раз за разом:

— «Но от песни той не спрятаться, не скрыться! Дружно руки вверх и будем веселиться!»

Её «ушной червь» тоже оказался совершенно обычным мутантом.

В прошлый раз, лет пять назад, до того, как матку обнаружили в ирландском баре, в диспансер попало пять человек. А сколько не попало, Азамат старался даже не думать. Кто-то под воздействием сверхсильного «ушного червя» не выдерживал и накладывал на себя руки. Кто-то спивался. Кто-то уходил из дома и бесцельно бродил, слушая музыку в своей голове.

Надо поймать матку как можно скорее.

Увы, все возможные подсказки от Фролова так и не вывели на логово существа. А Притыкина вообще не собиралась ничего подсказывать.

Что же могло объединять этих двоих? Он работает в рекламном агентстве, живёт в сравнительно недорогом ЖК. Она вдова, тратит деньги покойного мужа-бизнесмена, полгода проводит в роскошной квартире в центре города, полгода — за границей.

Так что же у них общего?

По пути к автобусному парку Азамат напряжённо думал. Вряд ли рассадником мутантов стал общественный транспорт: во-первых, тогда заражённых уже было бы больше. А во-вторых, Притыкина вообще вряд ли им пользовалась.

Где могли оказаться и он, и она? Сравнительно недавно. Место должно быть более-менее людным. Концертный зал? Но жена Фролова наверняка упомянула бы о концерте, если бы муж туда сходил. В личном деле Притыкиной значился номер её секретаря: надо позвонить и уточнить.

— Позвоню секретарю? — спросил Аз у Егора.

Тот кивнул.

— Добрый день, вы секретарь Притыкиной Аллы Павловны? По поводу её госпитализации... Что? А да-да, — девушка решила, что звонят из диспансера, и Аз не стал её разубеждать. — Скажите, ваша работодательница не посещала концерты или другие массовые мероприятия в течение последних двух недель?

Секретарь заверила, что ничего такого не было: ни концертов, ни выставок, ни вечеринок. Разве только день рождения знакомой и годовщина развода лучшей подруги. Аз поинтересовался, где и когда проходили сии знаменательные события и получил полный отчёт. День рождения отмечали в загородном рестобаре «Три ковбоя», а годовщину — в уже проверенном «Китае».

Поездка к рестобару ничего не дала. Многочасовая проверка автобусного парка тоже.

К шести часам все члены Б-пять, дружно собравшиеся в автобусном парке, по-прежнему не имели ни малейшего понятия о том, откуда взялись мутанты.

Аз устало потёр виски и в который уже раз за день вспомнил обоих пострадавших: небедные, нестарые, бывают в центральном районе города — больше ничего общего между ними вроде бы и нет.

Разного пола, возраста, разный социальный статус и образ жизни, разный круг общения. Увлечения и стиль одежды тоже разные.

Что же между ними может быть общего?

Ну, ни у Фролова, ни у Притыкиной нет домашних животных. Нет детей. Да много чего у них нет! А что же есть?

Вот он Фролов. Вот Притыкина.

Думай, Аз, думай!

И вдруг его озарило! Фролов был аккуратно пострижен. У Притыкиной безупречно окрашенные волосы. Весьма вероятно, что оба недавно были в салоне красоты.

— Егор, есть идея! Позвони жене Фролова и спроси, когда он был в парикмахерской!

Егор кивнул и набрал нужный номер.

— Ещё раз здравствуйте. Мы сегодня заходили по поводу вашего мужа. Странный вопрос, но нам нужно знать. Подскажите, когда он был в парикмахерской? Девятнадцатого апреля? А как она называется? Вы не знаете? Жаль... Нет, новостей пока нет. До свидания.

Аз позвонил секретарю Притыкиной и узнал, что Алла Павловна посещает салон «Изумруд» в центре города. В последний раз она ходила на окрашивание двадцатого апреля.

— Едем!

В салоне Егоровой машины сегодня не звучала привычно-странная музыка.

На крыльце салона красоты «Изумруд», спрятавшегося в переулке в самом центре города, стояла девушка, запирающая массивную тёмную дверь.

— Закрыто! — сказала она, заметив идущих к салону потенциальных посетителей.

— Спецотдел, — махнул «корочками» старший и представил всех членов Б-пять.

Девушка ойкнула, но дверь открыла. Кресла, стены и часть пола были оформлены в разные оттенки зелёного. На одном из кресел висела тёмно-зелёная парикмахерская накидка.

— Что-то с Ольгой Михайловной? Или с Никой? Или с Танюшей? С Игорьком?

— Это ваши коллеги?

— Да. У нас в последнее время ужас какой-то творится! Как у Ольги Михайловны сын в аварию попал, так и началось.

— А это когда было?

— Пятнадцатого апреля. Ей из полиции позвонили, она как раз с клиентом закончила. Взяла трубку и вдруг как побледнела вся! Чуть в обморок не упала! Мы такие: что случилось? А она такая: Олег разбился... а он с женой был и сыном! А сын у него совсем маленький, ему три всего! И...

— Сколько человек было в салоне в этот момент?

Девушка удивлённо уставилась на Егора, но ответила:

— Три мастера, Юля на ногтях и три клиента. Все очень-очень переволновались!

— Скажите, а форма у вас зелёная?

— Что? А, ну да... у нас всё зелёное: любимый цвет Риммы Борисовны, владелицы салона... А что?

Пока Егор и Вика забалтывали напуганную девушку, Азамат, Эд и Макс обошли парикмахерскую.

Поиск. Вот сюда, ага. Вот она! Вот матка!

Аз обрадовался полуметровому пульсирующему слизню, притаившемуся на подвесной колонке у двери, ведущей к туалетам, как родному.

Азамат подозвал коллег, и тройное специфическое уничтожение не оставило от матки «ушного червя» ничего.

Егор и Вика вытрясли из девушки адреса её коллег и список постоянных клиентов. Хорошо бы проверить всех-всех, кто посещал парикмахерскую после пятнадцатого апреля, но придётся ограничиться теми, кого тут знают, и теми, кто оплатил стрижку или покраску картой. Конечно, среди тех, кого не представляется возможным найти, наверняка есть и защищённые знаками видящие, и наоборот люди, абсолютно лишённые дара, — и тем, и другим «ушные черви» не страшны.

Но кто-то так и останется беззащитным перед существом, способным свести с ума. С этим придётся смириться. И это тоже часть их работы.

Чудище. Ч.1

12 мая

С утра Вике хотелось не работать, а спать. Она старательно сдерживалась, но сосредоточиться на отчётах сегодня было трудно как никогда.

В два часа ночи позвонила мама, и Вика, поняв, кто звонит, поначалу испугалась, не случилось ли чего. Однако оказалось, что со всеми всё в порядке. Со всеми,кроме самой Вики.

— Мы всё ждали, что ты позвонишь и поздравишь Юлечку, — недовольно сказала мама. — У неё ведь сегодня день рождения.

Точно. А Вика и забыла, что у... как называется жена брата? невестка? свояченица?.. в общем, у Юли день рождения. С Юлей они виделись от силы три раза: через месяц после свадьбы Саша с женой уехал в Москву.

— Да, я забыла, — хриплым со сна голосом отозвалась Вика. — Но вряд ли Юля расстроилась. Мам, у нас два часа ночи!

— Вот, я ведь говорила! Ей всё равно! — ещё более недовольно сказала мама куда-то в сторону.

Послышался лёгкий шорох, и телефон взял папа. Как дела? У нас всё хорошо. У Саши тоже. Юленька отлично выглядит. Внуки растут. Ты как? Хорошо? Вот и славно.

Что ж, обычно родители звонят ей только для того, чтобы убедиться, что у дочки всё по-прежнему. То есть прекрасно, что она жива, здорова и даже работает, но если к двадцати шести — это всё, чего она добилась, то гордиться им, родителям, тут совершенно нечем. Как в детстве, когда Вика приносила четвёрку вместо обязательной пятёрки или занимала второе место на соревнованиях по лёгкой атлетике. Мама недовольно качала головой, а папа вздыхал: мол, ладно, она же девочка, что с неё взять?

Короткий разговор ни о чём всколыхнул неприятные воспоминания, и ещё пару часов Вика проворочалась, лишь под утро забывшись тревожным беспокойным сном.

А теперь еле сдерживалась, чтоб не зевнуть. Очень хотелось опустить голову на сложенные на столе руки и подремать. Чуть-чуть.

В кабинет без стука вошла Аллочка и сказала:

— Срочный вызов, Б-пять! — группа поднялась из-за столов, но Аллочка добавила:

— Так, Эд, а ты остаёшься: в лабораторию новое оборудование привезли — сказали, что без тебя никак.

Эд кивнул, хотя ему явно хотелось поехать с группой, а не разгружать оборудование.

— Что там? — спросил Егор.

— Из полиции звонили: ребёнок говорит, что его маму утащил монстр. Деталей не знаю, езжайте и сами всё узнаете!

По пути к гаражу старший молчал, а Аз подбивал Максима поспорить, правда там монстр или нет. Вика же позвонила диспетчерам, чтобы уточнить детали.

— Привет, Вика-Виктория! — радостно отозвалась Мария из диспетчерской. — Вас отправили? Ну там, честно говоря, пока не понятно. В общем, езжайте в сквер «Юность». Прохожие заметили, что ребятёнок один и плачет, и позвонили куда надо. Мальчик шести лет, одет прилично, травм и признаков дезориентации нет. Говорит, что его маму утащил монстр. Сама понимаешь, может, это пьяный папаша за мамой пришёл, может, выдумка, а может, и реально монстр.

Мария вздохнула и попрощалась, пообещав скинуть контакты полицейских, обратившихся в спецотдел.

Пользуясь отсутствием Эда, Вика села на привычное переднее сиденье. Не то чтобы она так уж страдала в компании Аза и Макса на заднем, но впереди ей нравилось. То ли потому, что здесь было свободнее, то ли потому, что ей всегда хотелось любоваться городом через лобовое стекло, а не таращиться в боковые.

Егор, как обычно, врубил музыку, но Вика без труда абстрагировалась от странных текстов и ритмов, задумчиво глядя в окно.

Надо закончить с отчётами, а вот в спортзал она, пожалуй, пойдёт завтра. Сегодня главное — справиться с текущими делами и не уснуть.

Доехали быстро. Сквер нежно зеленел, пах цветущими яблонями и весьма вероятно был местом преступления.

Ждущий у центрального входа полицейский оживился, сразу узнав коллег из смежного ведомства. Они с Егором приветственно махнули «корочками», старший быстро представил группу, и полицейский повёл новоприбывших к посту.

Заплаканный ребёнок в пёстрой футболке и серых штанах с яркими полосками выглядел обычным. Никаких следов соприсутствия или прямого контакта не видно.

Вика на всякий случай тайком проверила мальчика знаками, но монстров в нём, кажется, и правда не было.

— Паша, расскажи ещё раз, что случилось? — попросила женщина в штатском. Наверное, психолог.

Мальчик шмыгнул носом, с опаской посмотрел на незнакомцев, но упрямиться не стал.

— Мы гуляли с мамой. Вон там, где мороженое продают, — он махнул рукой куда-то вправо. — А потом стало страшно-страшно! Из-за дерева вылезло чудовище!

— На кого оно было похоже? — уточнила женщина и добавила. —Не бойся, сюда оно не придёт.

— Оно... страшное! Такое чёрное и как бы из дыма... у него вместо рук такие змеи, а там, где лицо, всё чёрное и один глаз. Оно утащило маму...

Мальчик заплакал, и у Вики, обычно равнодушной к детям, сжалось сердце.

Напротив ребёнка опустился на корточки спец по редким существам.

— Паша, привет, меня зовут Азамат.

Он протянул руку и обменялся с ребёнком рукопожатием.

— Мы с друзьями хотим найти это чудовище и твою маму. Это наша работа — ловить чудищ. Но нам нужно знать, как именно всё случилось. Ты очень нам поможешь, если расскажешь всё по порядку. Всё-всё, ладно?

Мальчик кивнул, стараясь не расплакаться снова. Доверительный тон Азамата, условно равное обращение с позиции защитника и прямой зрительный контакт сделали своё дело. Хорошо, что у Аза уйма племянников и племянниц всех возрастов.

— Скажи, чудище выскочило на вас с мамой или заставило твою маму подойти поближе?

— Оно змею-руку протянуло и маму тронуло. Она тогда сразу к нему пошла.

— Чудовище пряталось или сидело на виду? — продолжал расспрашивать Азамат.

— Оно за деревом сидело. Мама его не видела. Я сначала тоже не заметил, а потом... потом уже поздно было... — мальчик зашмыгал носом, еле сдерживая слёзы.

— Вы рядом с деревом проходили или далеко?

— Рядом совсем. Вот как от меня до той тёти, — ребёнок кивнул в сторону Вики.

Примерно полтора метра.

— Чудище было одно, Паша? — вдруг поинтересовался Аз.

— Да.

— Понял. А потом мама ушла с чудищем?

— Чудище... оно как будто влезло в маму. И она ушла. Быстро-быстро. Сказала таким страшным голосом: «Жди здесь!» И ушла. То есть не сама ушла, а это чудище её утащило! Я подождал немножко, а потом пошёл маму искать. Но не нашёл...

Мальчик всё-таки расплакался, и женщина в штатском обняла его, ласково гладя по голове.

— Родственников мальчика нашли? — спросила Вика у полицейского, встретившего их у входа.

— Да, отцу уже сообщили. Должен с минуты на минуту приехать.

Аз кивнул своим: мол, есть информация, и когда Б-пять зашагали к месту, где, по словам мальчика, прятался монстр, спец по редким существам сказал:

— На всякий случай надо проверить, но мне кажется, я знаю, что это. По описанию похоже на змеиного душителя. Правда он, во-первых, почти не встречается в России. А во-вторых, эти твари обычно живут и охотятся группами или хотя бы парами.

Только скопища душителей в прекрасный майский выходной и не хватало.

— Может, другие охотились в стороне, и мальчик их не заметил? — спросила Вика.

— Возможно, — задумчиво почесал нос Азамат, — но тогда и пропавших было бы больше.

— А кого они похищают? — уточнил Максим. — Только мам? Молодых женщин? Может, монстры ещё не нашли подходящую жертву? Одинокого взрослого могут хватиться только к утру или вообще через пару дней...

— Точно не знаю, — отозвался Азамат. — Вроде как особых предпочтений у них нет. Главное, чтобы жертва была здоровой и достаточно сильной. Насколько мне известно, они не трогают детей, стариков и тех, кто явно кашляет, температурит или, например, сильно хромает.

— Типовым поиском третьего уровня найдём? — поинтересовался Егор.

— Надо попробовать.

— На счёт три, — велел старший. — Раз. Два. Три!

Четыре символа поиска слились в один и — погасли. Значит, сейчас опасных монстров в окрестностях нет. Хм. Или что этого душителя можно опознать только специфическими знаками. Или что существо достаточно сильно, чтобы маскироваться.

— А если монстр в человеке, то поиск его обнаружит? — нахмурился Макс.

— Да, — кивнул коллега. — Душитель же не вселяется, то есть не прячется в человеке. Он опутывает и подчиняет, но вполне опознаётся.

Вика глянула на экран телефона, сверяясь с фотографией протокола. Ребёнка нашли в полдень, полицейские подошли тут же: пост расположен прямо в сквере. «Спецов» вызвали через полчаса. Сейчас час пятнадцать.

Вика спросила:

— Так, Аз, а как скоро душитель убивает жертву?

— В зависимости от размера монстра и степени оголодалости... а, понял, к чему ты клонишь! Да, мама Паши, скорее всего, ещё жива! Душителю нужно примерно от шести до двенадцати часов, чтобы покончить с жертвой. Он, кстати, не всегда убивает человека, но жизненных сил вытягивает немерено. Высасывает досуха и бросает на произвол судьбы. Насколько помню, жертвы в итоге чаще умирают после встречи с ним, чем во время...

— Так где он прячется? — подал голос Егор, внимательно оглядывающий цветущие молодые яблони и тополя, окутанные нежными облаками светлой листвы.

— Позвоню в архив. Но, насколько я знаю, жертвы могут обнаружиться где угодно, — вздохнул Азамат и вытащил телефон.

— Так, пока ищем сами, — распорядился Егор. — Аз, мы с тобой, идём направо. Макс, Вика, вы налево. Я звоню Иванычу: пусть присылает подкрепление. Если женщина жива, надо найти её как можно скорее.

В течение следующих двух часов сквер и его окрестности изучили вдоль и поперёк. Из архива сообщили, что пока душитель питается человеком, жертву может разглядеть только видящий, так что приглашать полицию и поисковиков не стали.

Полиции поручили выяснить, не видели ли мать Паши, Елену Геннадьевну Смирнову, в автобусах, троллейбусах или трамваях. Отправили запросы в больницы: если привезут вот эту женщину, сразу дайте знать — её ищут.

А вот частников решили привлечь.

Вика, в третий раз обходящая выделенный им с Максом квадрат зоны поиска, тут же обзвонила вольнонаёмных приятелей.

— Привет, это Вика Ежова. Нужна помощь. Существо похитило женщину. Каждая минута на счету. Сможешь помочь?

Лютый обещал подъехать ближе к вечеру: ловил по заказу болотных кракков в Кирилловом лесу. Акаша выслушала, буркнула «ага» и примчалась через четверть часа. Бер грустно проворчал, что лежит в больнице после неудачного столкновения с банальнейшими гопниками.

Макс посетовал, что не смог дозвониться до Руслана и Бьёрна, и взялся звонить ещё кому-то.

Конечно, кто-то оказался занят, кто-то не захотел помочь, но всё же через сорок минут в сквере собралось десятка полтора видящих.

Старшие групп ввели прибывших в курс дела, разбили вольнонаёмных на пары и отправили прочёсывать окрестности.

Макс и Вика как раз подошли к опорному пункту за кофе и парой бутербродов, когда у Кошкина зазвонил телефон.

— Руслан, привет! У нас тут форс-мажор: редкий монстр украл женщину. И увидеть жертву может только видящий. Что? А, змеиный душитель. Аз его опознал, но логово найти нам это не очень помогает. В Новой Петровке? Понял. Да, будет здорово! Да, конечно. Отлично! Если надо, Антон Иваныч официально пригласит. Да, можно мой номер дать. Спасибо! Обязательно перезвоню.

Макс сунул телефон в карман и радостно объявил:

— Руслан и Бьёрн сейчас в Новой Петровке и в город вернутся только к ночи. Но, возможно, нам помогут. Помните Игоря и Тимофея?

— Конечно, — закивали вокруг.

Сложно забыть говорящую овчарку и её человека.

— Руслан свяжется с ними, и, может быть, они нам помогут. Для Тимофея взять след монстра проще простого. И как я сам не додумался?

— Рано радоваться, Макс. Если она села в машину, то, насколько я знаю, Тимофей нам не поможет, — покачал головой Егор. — Но проверить нужно. Если эти двое свободны, то я за ними съезжу. Да, и нужна будет вещь Смирновой.

— Давай я привезу, — предложила Вика. — Адрес в протоколе есть.

Она просмотрела фото документов и почти сразу нашла нужное.

— О, даже такси не нужно будет: они живут совсем рядом.

Егор кивнул.

У Макса снова зазвонил телефон.

— Ещё раз привет! Отлично! Да, конечно. Без проблем. Спасибо!

Сунул телефон в карман и отчитался:

— Игорь и Тимофей готовы помочь.

— Скинь адрес, я поехал. Вика, за дело.

Нужный дом — старая бело-жёлтая пятиэтажка через улицу от сквера. Второй подъезд. Двадцать шестая квартира.

Вика набрала номер квартиры, и домофон пискнул, отпирая дверь. Надо же, никак вопросов.

Она быстро поднялась на второй этаж и постучала в тёмно-зелёную створку.

Дверь тут же открылась. В проёме стоял хмурый мужчина лет тридцати. Он открыл рот и тут же закрыл. Молча глядел на Вику, пока она не вытащила удостоверение.

— А, так вы из полиции, — пробормотал он, не разглядывая «корочки». — Я думал, Пашкина бабушка пришла. Заходите.

— Вы муж Елены?

— Да.

Вика шагнула в прихожую, и мужчина закрыл дверь на засов.

— Это мама? — послышалось из квартиры.

— Нет! — рявкнул папаша так, что у Вики уши заложило.

Мальчик выскочил в прихожую, не слушая отца, и тяжело вздохнул, глядя на не-маму.

— Мне нужно что-нибудь, что недавно надевала ваша жена, — сказала Вика, стараясь оставаться спокойной.

— Зачем?

— Возможно, собаки смогут взять след.

— А. Я думал, так только в кино бывает. Куртка подойдёт?

— Да.

Паша подошёл поближе и спросил:

— Вы найдёте маму, тётя?

— Уйди, — прорычал отец. — Не мешайся. Кто за мамой недоглядел, а? Ты! Ты во всём виноват!

Мужчина хлопнул дверью шкафа, и Вика не выдержала:

— Прекратите обвинять ребёнка! Ему шесть лет! Как он мог защитить мать?!

— А кто мог? — вызверился отец. — Вы, полицейские, значит, должны были! Куда смотрите, а?!

Мальчик заплакал и убежал куда-то по коридору.

Нервно запиликал домофонный звонок.

Мужчина сунул Вике чёрную куртку с блестящими молниями и сказал:

— Вот. Ищите!

Потом прорычал в домофонную трубку:

— Кто?!

И добавил спокойнее:

— Валентина Борисовна? Заходите.

Вика, игнорируя гневные взгляды папаши, дождалась, пока в квартиру зайдёт бабушка. Представилась пожилой женщине. Та кивнула, затем позвала внука, обняла всё ещё ревущего мальчика и сказала:

— Сейчас будем чай пить. Не плачь, Паша. Видишь, тётя из полиции ищет маму. И другие тёти и дяди ищут маму. А мы будем ждать. А плакать не будем. И ругаться не будем, — она строго посмотрела на Смирнова, и тот виновато потупился.

Вике стало чуть легче.

— Когда будут новости, мы вам позвоним, — сказала она и быстро вышла в подъезд.

Как может взрослый человек обвинять ребёнка?!

Вика медленно вдохнула и выдохнула, гася волну иррационального гнева. Что толку злиться? Здесь она ничего не может изменить.

Надо делать свою работу.

Вика позвонила Максу.

— Куртку достала. Где встречаемся?

— На исходной позиции.

Когда Вика пришла к точке сбора, Егор, Игорь и Тимофей были уже там.

Она поздоровалась и с высоким молчаливым мужчиной в камуфляже, и с крупной овчаркой.

Пёс кивнул, мужчина молча протянул руку.

Вика развернула куртку. Тимофей принюхался, чихнул и уверенно потрусил в сторону южного выхода из сквера.

— Аз, Вика, за мной. Идём за Игорем. В-четыре, вы за нами, на расстоянии, — распорядился Егор. — Макс, будь на связи.

Максим кивнул. Старший В-четыре тоже.

Мимо берёзовой аллеи на краю сквера. Мимо старых ворот, покрытых облупившейся выцветшей зелёной краской. Через дорогу. Вокруг новых кирпичных девятиэтажек. Снова через дорогу. Мимо супермаркета. За гаражи. Вдоль старых пятиэтажных домов к баракам. Через дворы.

Когда Вика уже решила, что монстр утащил жертву слишком далеко, Тимофей привёл процессию к забору вокруг полузаброшенных промышленных складов.

Чудище. Ч.2

Пёс не пошёл к воротам. Он сунулся налево и вскоре остановился у дыры под забором, прикрытой раскидистым кустом.

— Женщина там, за забором, — тихо сказал пёс, неуловимо непривычно выговаривая самые обычные слова. — Игорю здесь не пролезть, так что давайте кто-то тут пойдёт, а кто-то с нами через ворота.

Егор кивнул и распорядился: Аз и половина подоспевшей группы В-четыре пролезают тут, а остальные идут к воротам.

Достучаться до сторожа не вышло, и Егор забрался на забор и сиганул на ту сторону. Вскоре ворота открылись.Едва очутившись на территории, Тимофей сразу потянул налево.

— Идёмте. Интер-р-ресно!

— Найду сторожа, — сказал старший. — Вы идите. Вика, осторожнее, ладно? На всякий случай.

Она молча кивнула и зашагала следом за Игорем. Тимофей явно хотел мчаться туда, куда его звал запах, но ему приходилось сдерживаться, чтобы его человек не отставал.

Рядом с Викой, сосредоточенно хмурясь, шёл Ник Воронин — старший В-четыре, а позади брёл высоченный и плечистый Иван.

Воронин недовольно смотрел на идущего впереди Игоря, но молчал. И на том спасибо. На самом деле многие «спецы» недолюбливали фамилиаров, сверхъестественных питомцев, охранников и нянек. Некоторые даже светящихся растений избегали.

Вика полагала, что если существо не причиняет вреда людям, разрешено спецотделом и чем-то дорого хозяину, то никаких проблем.

Хотя, надо признать, Игорь и Тимофей удивили Вику с самой первой встречи. Впрочем, не только её. Существа, как подсказывал жизненный опыт почти любого спецотделовца, очень редко осознанно и искренне помогали людям. Да, некоторые создания улучшают жизнь, отгоняя дурные сны или поднимая настроение, но не нарочно, а по своей природе. «Демоны» порой помогают людям достичь определённых целей, но назвать их помощь бескорыстной не смог бы и самый непредвзятый свидетель.

А вот Тимофей и Игорь — совсем другое дело. Песчаный дух, заключённый в тело овчарки, кажется, действительно помогает человеку, не получая от этого никакой выгоды. Наверняка за их отношениями кроется удивительная история. Однако совать в неё нос абсолютно неуместно.

Пёс остановился у огромного склада в углу промзоны. Крыша частично обвалилась внутрь. Дверь заколочена. В узких окнах под потолком выбиты стёкла.

Из-за соседнего здания выглянул Азамат:

— Вот вы где! А мы тут решаем, какой склад самый жуткий. Всё-таки этот, да?

Игорь кивнул.

Вслед за Азаматом к складу подошли Борис и Кира из В-четыре.

— Заходим? — спросил Борис.

Воронин покачал головой:

— Ждём Брянцева.

Аз повернулся к Тимофею и поинтересовался:

— Как там потерпевшая? Жива?

Пёс чихнул и сказал:

— Кажется, да. Мы пока посидим в сторонке. Внутри какое-то существо, — он смешно наморщил нос. — Не знаю такого. Скорее куст, чем хищник. И пахнет отвратно!

Это странно: змеиный душитель однозначно не куст.

— Это не тот монстр, который привёл сюда женщину? — на всякий случай уточнила Вика.

— Другой, — отозвался Тимофей.

Он снова сморщил нос, расчихался и отошёл на пару метров в сторонку. Игорь тоже отошёл и тяжело опёрся бедром о бетонный блок, одиноко лежащий у забора.

Аз увязался следом и вполголоса расспрашивал Тимофея о том, что именно он чует и какие ещё существа отбивают у него нюх. Пёс отвечал неохотно. То ли не любил признаваться в слабостях, то ли его раздражал энтузиазм Азамата, то ли чувствовал, что его человек устал: Игорь выглядел утомлённым и бледным.

Вика огляделась. Сверхъестественная мелочь спокойно роилась над соседним зданием, мимо видящих прошмыгнул городской зайцевый плясун, похожий на полупрозрачную кудлатую собачку с длинными ушами. В нависающих над забором ветвях мерцали ленты растительного паразита.

Через минуту к видящим присоединился Егор.

— Сторож подозрительного шума не слышал, Смирнову не видел. В общем-то, по его словам, он вообще сегодня никого не видел на своей территории, — старший Б-пять пожал плечами. — Но, надо сказать, он лишний раз из сторожки и не выходит. Так, есть информация по объекту?

Он кивнул на склад.

Старший В-четыре сказал:

— По словам... хм... эксперта, внутри неустановленное существо, вероятно, растительного типа и потерпевшая. Нюх ему чуток отшибло, так что больше ничего сказать не может.

— Понял. Предлагаю, оставить одного человека с Игорем и Тимофеем, разделиться и заходить. Ник, Иванычу отчитаешься?

С Игорем и Тимофеем оставили Киру, Антон Иваныч обещал прислать подкрепление и полицию, но выждать не велел: возможно, для Смирновой счёт идёт на минуты.

Типовая проверка угроз не выявила.

Склад, судя по всему, пытались когда-то превратить в торговый центр: помещение было разделено на секции, но перегородки местами развалились, а местами были разобраны. Пол устилал плотный «ковёр» из битого кирпича, бетонной крошки, обломков досок и прочего мусора.

Вика оступилась и чуть не упала — благо Аз подхватил её под руку и кивнул: мол, осторожнее. Мда, новенькие чёрные ботильоны испорчены безнадёжно. И каблуки ободрались, и носки. И пылью сверху припорошило.

Она покосилась на кроссовки Азамата: те тоже изрядно испачканы, но не безнадёжны. А уж берцам старшего вообще ничего не страшно.

Егор, идущий в паре метров впереди, остановился и вскинул руку в остерегающем жесте.

Вика различила слабое свечение справа от старшего, за перегородкой. Возможно, там и затаилось чудище, укравшее несчастную мать.

Егор вполголоса велел выстроить тройное уничтожение второго уровня.

Вика привычно сняла со среднего пальца серебряное кольцо. Вытянула руку с зажатым между пальцами украшением.

— Раз. Два. Три!

Сложная фигура второго уровня вырисовывалась плавно и медленно. Общее правило спецотдела: создавать знаки под мысленный отчёт «раз-раз, два-два, раз-раз, два-два» — повторить нужное количество раз. Иначе синхронности добиться сложно. Некоторые старшие вводят свои системы, но риск не вписаться в общую работу слишком велик.

Знаки слились и понеслись сквозь стену. Тишина.

— Идём. Я первый, Аз за мной, Вика замыкает, — быстро, но отчётливо проговорил старший и сунулся за перегородку.

Секунду спустя за ним последовал Аз.

— Потерпевшая здесь. Жива. Нужна «скорая», — донеслось из-за перегородки.

Вика вошла в закуток.

Опутанная слабо светящимися «лианами» женщина висела на стене. Точнее не совсем на стене и не совсем висела: тело Смирновой — Вика сразу узнала женщину по фото — было частично погружено в бетонную поверхность. Как в воду. Или точнее, как в густой кисель.

— Это не душитель, — пробормотал себе под нос Азамат. — Вот точно не он.

«Лианы» были усеяны мелкими цветочками с крошечными иголками-жалами внутри. Ничего похожего на человекообразное существо с одним глазом и змеями вместо рук.

— Уничтожение на счёт три. Раз. Два. Три!

Знаки «лианам» не понравились. Гибкие конечности существа расползлись, прячась в стену, но жертва по-прежнему висела на месте.

— Ждём остальных, — велел Егор и достал телефон.

Вскоре к ним присоединились трое из В-четыре.

Шестикратное уничтожение заставило монстра забиться в стену. Борис осторожно придержал медленно вываливающуюся из бетона женщину.

— Вроде живая.

Егор связался с Антоном Иванычем. Азамат бродил вдоль стены, внимательно вглядываясь в грязно-серую поверхность. Вика смотрела на Елену Смирнову и пыталась понять, как она сюда попала.

Нарядная бирюзовая туника была присыпана пылью, серо-голубые джинсы тоже. Летние туфли на скромном каблуке блестели стразами и смотрелись совсем новенькими. Сумочки не было. Светлые короткие волосы женщины слегка растрёпаны. Глаза закрыты. Макияж не размазан. Видимых следов насилия нет.

Что-то показалось Вике странным, но поймать мысль она не успела: Азамат привлёк общее внимание громким возгласом.

— Смотрите, ребят! Тут, кажется, ещё одно тело. Только старое.

Видящие тут же ринулись к спецу по редким существам. Тот, почти прижавшись носом к стене, осторожно ощупывал серую шершавую поверхностью

— Вот тут, смотрите, — Аз слегка отстранился и указал пальцем на еле заметные бугорки.

Стоило всмотреться, как стало понятно, что это. Плохо различимые, едва проступающие сквозь бетон черты лица. Вот это нос, вот это губы. Вон отпечаток лба.

— Надо расковырять стену, — продолжил спец по редким существам. — Возможно, там ещё что-то есть. Ну и на монстра посмотреть поближе не помешает.

Егор снова взялся за телефон, и через десять-пятнадцать минут старый склад наводнили толпы людей. Медики осмотрели и увезли Елену, скупо пообещав, что постараются сделать всё возможное. На первый взгляд, Смирнова была истощена — не более, но кто знает, что обнаружится на второй и на третий?

Тимофей и Игорь сунулись в помещение и даже дошли до стены. Но, увы, помочь ничем не смогли: пёс чихал не переставая и раздражённо скалился, уверяя «спецов», что тут смердит дохлыми котами, гнилой водой и ещё какой-то непроизносимой гадостью. Им разрешили уехать, пока ворчащая овчарка не привлекла внимания кого-то из невидящих полицейских.

Вике досталась уйма бумаг: многочисленные отчёты, протоколы, формы и для отдела, и для полиции. А ещё — для медиков, для городских властей, для областного начальства.

Бумажная возня не доставляла Вике никакого удовольствия. Но Егор занят, Макс так и не появился, а с Аза станется наделать ошибок по невнимательности, так что ещё и переделывать придётся. Проще сделать всё самой, с первого раза и на отлично.

Хорошо, что хотя бы бегать туда-сюда на каблуках не придётся. Егор распорядился организовать для коллеги мини-штаб: три складных стула — один для Вики, два для бумаг, планшет-подставка, стопка файлов и папок, бутылка воды. Отлично!

Монстра коллеги заточили в ловушку, пока эксперты осторожно рушили стену, извлекая останки.

В толще аккуратно раскрошенной стены обнаружили одиннадцать тел. Три были высушены монстром до костей, ещё два почти мумифицировались. И шесть трупов разной степени разложения. Судя по телосложению, а также остаткам одежды и волос, монстр не отличался избирательностью: три женщины, двое мужчин и один подросток.

— Тут у нас жертвы разного возраста и состояния здоровья, — отметил судмедэксперт, разглядывая уложенные поверх мешков для трупов тела. — Вот тут явно запущенный остеопороз. А вот у этого, смотрите, зубов почти нет, одни гнилые корни. А вот у этой дамы, гляньте-ка, отличные импланты!

У покойницы были не только отличные импланты, но и брендовое платье с бахромой и стильный пиджак красно-розового оттенка. И дорогие туфли. Пыльные, но совершенно целые.

Вика покосилась на свои ободранные ботильоны. Как и неопознанная жертва, и Смирнова пришли сюда, не испортив обувь?

— По возрасту какой разброс? — спросил кто-то из «спецов».

— Самой молодой жертве было двенадцать-тринадцать. Самой возрастной — за семьдесят, точнее не скажу.

— А периодичность заметна? — подал голос Егор.

— В смысле, умирали ли жертвы раз в три месяца? Не знаю. Надо исследования проводить. Ну что, увозим?

— Увозите.

Первая бригада скорой без помех увезла три трупа, вторая тронулась сразу следом за первой. А вот третья всё никак не уезжала.

К месту преступления подошли встревоженные медики.

— Вы тут нашего санитара не видели? — спросил тот, что повыше. — Здоровый такой, рыжий, в чёрной куртке поверх костюма...

— Нет. Тут никого, кроме наших, нет, — отозвался Егор, оглядев помещение.

— Странно... — нахмурился врач. — Лёха точно с нами приехал. А теперь нет нигде...

— Может, покурить отошёл? — предположил Ник Воронин. — Или по телефону потрепаться?

— Нет, — покачал головой второй медик. — Лёха не курит. А телефон в машине.

Егор насторожился:

— Давно он пропал?

Высокий развёл руками:

— Где-то с полчаса.

— Ник, пусть твои обыщут этот склад заново. А мы и Н-три посмотрим снаружи. Аз, Вика, за мной.

Азамат галантно подал руку, и Вика не стала отказываться. Голова гудела, глаза слезились, ноги болели — самое оно, чтобы опереться на коллегу и добрести до более-менее ровной поверхности снаружи склада.

Снаружи Егор и старший Н-три разделили группы на пары, и вскоре видящие разошлись по ближайшим складам.

Вике выпало идти с Азаматом, и они взялись проверять большое тёмное помещение, в котором темнели остовы непонятных механизмов.

— Ты налево, я направо, хорошо? — предложил Аз.

— Ладно.

— Или давай вместе?

Вика глянула на пол: почти чисто. То есть, конечно, замусорено, но между мусором виднеются просветы — есть, куда наступать.

— Нет, давай по отдельности. Так быстрее.

— Ладно. Зови, если что.

— Ты тоже, — слабо улыбнулась Вика.

Забота Азамата никогда не ощущалась попыткой самоутвердиться за чужой счёт или снисходительной жалостью. Впрочем, забота Макса тоже была искренней. Как и стремление Вики помочь своим. Наверное, поэтому они такая хорошая команда. И Эд в неё вписывался. Постепенно, но всё же вписывался.

Рассуждая об особенностях командной работы, Вика медленно шла вдоль стены, планомерно оглядывая проходы между станками. В свете фонарика заброшенный цех — или что это было в прошлом? — казался жутким и зловещим, но по-настоящему напугать Вику ему было не по силам.

Потерянного санитара она узнала по рыжим волосам.

Мужчина лежал в углу цеха, безжизненно раскинув руки. А поверх его тела темнел чужой полупрозрачный силуэт. Извивающиеся «змеи» опутывали запястья человека.

— Аз! Кажется, нашла. Тут душитель.

— Иду к тебе! — отозвался коллега.

Вика достала телефон и позвонила старшему.

— Егор, санитар тут. Его ест душитель — давайте к нам. Аз, типовое уничтожение?

— Нет, но схему из архива уже прислали. И там большая группа нужна, так что пусть сюда как минимум пять человек придут.

— Знак у Аза есть, — сказала она, обращаясь к Егору, — нужно не менее пяти человек.

— Понял. Сейчас будем.

Минуты через три упятеренный знак развеял полупрозрачный силуэт, будто его и не было. Рыжий санитар тут же приподнялся, с недоумением оглядываясь.

— Лежи-лежи! — велел ему Егор. — А то ещё и споткнёшься тут, травмируешься. Сейчас тебя твои коллеги заберут.

Других душителей отыскать так и не удалось. По всему выходило, что монстр тут был всего один. То есть, с «растением» в стене — двое.

— А вдруг это симбиоз? — неуверенно предположил старший Н-три. —Ну, душитель потерял своих сородичей — возможно, в стычке с частниками — надо расспросить их об этом. И от одиночества подружился с «лианой»?

— В принципе, почему бы и нет, — кивнул Азамат. — С обычными животными такое случается, значит, и существа, наверное, так могут.

Спец по существам грустно вздохнул. То ли его его опечалил бесславный конец «друзей», то ли невозможность как следует изучить феномен.

***

Утром Вика принесла Антону Ивановичу отчёты. Подошла к столу, опустила на него папку с документами и сказала:

— Антон Иваныч, симбиоз симбиозом, но как могла Смирнова прийти к той стене, не испортив туфли? Душитель не мог её на руках принести, это точно. Значит, там был кто-то ещё!

Начальник городского спецотдела вздохнул и ответил:

— За висяк нас руководство, мягко говоря, не похвалит. Так что дело пока закрываем. Официально. А неофициально следим за всеми случаями пропажи людей. И вообще любые странности подмечаем. Если там был кто-то ещё, то вряд он просто так остановится. А за отчёты спасибо! Ты у меня молодец, Вика. Радуешь старика!

— До старости вам ещё далеко, Антон Иванович. Уж я-то вижу, — сказала Вика, демонстративно поправив очки.

Начальник рассмеялся и протянул руку к папке с отчётами. Мол, всё, ступай — разговор закончен.

Вместо обеда Вика съездила в больницу к Елене Смирновой. Женщина уже пришла в себя, и в приоткрытую дверь палаты было видно, что рядом с её кроватью сидит муж. Он нежно держал супругу за руку, ласково улыбался и совсем не походил на себя вчерашнего.

— Здравствуйте, — раздалось рядом.

Вика повернула голову и обнаружила рядом с собой Пашу. Рядом, улыбаясь, стояла его бабушка.

— Это же вы нашли маму? Спасибо!

— Мои коллеги нашли. И один очень хороший пёс.

— Передайте спасибо и хорошему псу, и всем, с кем работаете, ладно?

— Хорошо, — серьёзно кивнула Вика.

— Только не забудьте!

Вика пообещала, что не забудет, и мальчик умчался к маме в палату.

Бабушка проводила его взглядом и сказала:

— Вы не сердитесь на его отца. Он вчера сам не свой был. Просто он очень любит Леночку. Очень сильно. Возможно даже, слишком сильно...

Вика предпочла не комментировать слова пожилой женщины.

Спросила только:

— Вы присмотрите за ними?

— Конечно, милая моя. Пока в силах, буду приглядывать. А там и Паша уже подрастёт. Спасибо вам, девушка. И вашим всем спасибо.

Возможно, у этой семьи всё и правда будет хорошо: жена и мать — любимая и, надо думать, любящая — вернулась домой. Сложись всё иначе, этот мальчик осиротел бы, а его отец наверняка стал бы настоящим монстром. Но сейчас у них есть шанс.

И порой семья, которую миновало самое страшное, — это и есть то, что нужно, чтобы оставаться человеком.

***

Вика изучала материалы дела каждый день: пересматривала фотографии с места происшествия, перечитывала заключения экспертов, дополняла свои заметки по делу новыми данными.

В конечном итоге, Вика составила список жертв, который никак и ничего не объяснял. Возраст, пол, социальный статус — ничего не совпадало. Не прослеживалась и периодичность.

Пять человек без определённого места жительства, погибшие в разные годы на протяжении последних шести лет.

Две приличные молодые женщины, которых тщетно разыскивали родственники — одну в прошлом году, вторую в позапрошлом.

Подросток из неблагополучной семьи: в его исчезновении подозревали пьющего отца, но из-за отсутствия тела дело так и не сдвинулось с места.

Пенсионерка с деменцией: родственники искали её почти полгода, но так и не нашли.

Один приезжий из столицы. Объявлен в розыск три года назад.

И один неопознанный труп женщины средних лет, пролежавший в стене не менее пяти лет.

И всё же, глядя на список, Вика чувствовала, что это не случайные жертвы: объяснение было, но она никак не могла до него додуматься. Или ей просто не хватало данных.

Что ж, остаётся только одно — ждать.

Полнолуние. Ч.1

23 мая

Утром своего выходного Максим собирался выспаться как следует. Но сначала в домофон позвонил какой-то курьер, потом в дверь постучала пожилая соседка, которой срочно понадобилась помощь с интернетом. А после разборок с провайдером стало ясно, что ложиться и досыпать уже нет смысла.

Макс позавтракал и решил заняться чем-нибудь полезным. Например, перечитать Викины заметки по недавнему делу — вдруг озарит?

Увы, сколько он ни вглядывался в знакомый наизусть список, придумать ничего не получалось.

От бесплодных попыток хоть что-нибудь придумать Кошкина отвлёк звонок.

— Максим! Здравствуйте, — приятный девчачий голос, слегка встревоженный, но не паникующий.

— Добрый день.

— Не узнали? Это Мелисса! Вы мне разрешение для Джека подписывали зимой!

— А, узнал! — улыбнулся Кошкин.

Трудно забыть девушку с розовыми волосами и редким фамилиаром. Редким, кстати, был не только фамилиар, но и имя: её действительно звали Мелисса. По паспорту — Демченко Мелисса Петровна. Максим при первом знакомстве не удержался и хмыкнул, на что девчонка обиделась ужасно. Он заверил её, что понимает, каково это — жить с необычным именем.

— Вас зовут просто Максим! — обличительно сказала тогда Мелисса.

— Ну, это сейчас. А изначально меня родители назвали Максимилиан, — вздохнул Кошкин.

— Правда? — изумилась девчонка.

— Ага. А в восемнадцать я поменял документы на «просто Максима».

Родители действительно назвали его в честь одного из любимых маминых поэтов, и в детстве ему это очень не нравилось: мало того, что имя странное, так ещё и чужое. Саш, Сергеев или Владимиров было много, а вот Максимилианами были только он сам и «мамин» поэт. Неуютно: будто ему одолжили то, что принадлежит другому человеку. Брату, кстати, повезло ещё меньше, но Даня не парился.

Впрочем, это неважно.

Сейчас он спросил:

— Что-то случилось?

— Нет. То есть да... Нет... Ай, я запуталась! В общем, это всё Джек. Он опять меня не пускает!

— Куда и почему? — озадаченно поинтересовался Максим.

— «Куда» — это на улицу Терешковой, начиная с дома номер шестнадцать. И на проспект Космонавтов — от десятого дома. И на Звёздную — от двенадцатого. А «почему» — это уж вы выясните, пожалуйста!

— Хм, а что значит «опять»?

— В прошлом месяце тоже не пускал. В это же примерно время, кажется. В начале мая ходила там — всё было нормально.

Чем же примечательны двадцатые числа апреля и мая? Вроде бы только одним — полнолунием.

— А как не пускает? — уточнил Максим.

— Джек, он встаёт передо мной и идти не даёт. Если обхожу, берёт за край одежды или за сумку зубами и не пускает.

— Рычит? Проявляет агрессию?

— Нет. Ну то есть ко мне не проявляет, а в сторону пару раз рычал. В ту, куда не пускает. Ну, вы поняли, да?

— Да, я понял. Раньше Джек так делал?

— Ну, не совсем.

— А в другое время он вас пускает по тем улицам?

— Да. У меня там знакомый живёт, так я в апреле к нему в гости не попала из-за Джека.

— Может, дело как раз в этом знакомом?

— Нет. Джек Серёжку уже видел и нормально к нему отнёсся. К тому же второго мая он меня спокойно пустил к Серёжке в гости. И двенадцатого тоже: мы у Серёжки день рождения Натки отмечали — всё хорошо было. А сегодня не пускает! Вы разберётесь?

— Так, давайте встретимся через пару часов возле памятника Терешковой? Я посмотрю, как именно Джек себя ведёт, и подумаем, что с этим делать.

— Ладно. Спасибо вам, Максим! — пылко поблагодарила девчонка.

— Пока не за что, — снова улыбнулся он.

Мелисса заверила, что точно-точно не опоздает, и попрощалась.

Максим виновато взглянул на список, но решил, что раз уж Вике он пока ничем помочь не может, а вот Мелиссе, возможно, сумеет помочь, то надо идти.

Мелисса опоздала всего на пятнадцать минут. На две их предыдущие встречи она тоже опоздала, так что Максим не удивился. В первый раз, когда она ехала оформлять разрешение на Джека, девушка села не на тот автобус и в итоге добралась до спецотдела через час после назначенного времени. Во второй раз, когда ей нужно было продлить разрешение, девочка так увлеклась, слушая музыку, что проехала пять лишних остановок и снова не приехала вовремя.

— Ой, извините, Максим! Я опять так заслушалась, что ух! Там такой ритм! Такое погружние! Ой, а вы вообще слушаете музыку? Или вы уже слишком… ну, взрослый для этого? — Мелисса нахмурилась, видимо, пытаясь, понять сколько лет её собеседнику.

Волосы у неё по-прежнему были розовыми, но, кажется, чуть темнее, чем раньше. Рубашка в белую и оранжевую полоску поверх белого топика, широкие светло-розовые штаны с многочисленными карманами, за спиной — пёстрый рюкзачок. Образ дополняли большие оранжевые наушники.

Забавно, что во всём этом разноцветии Мелисса не выглядела безвкусно. Даже с учётом розовых волос и подведённым красным глаз.

Джек стоял у правого бедра хозяйки. Жутковатый пёс с тяжёлым взглядом светящихся глаз.

Максим внимательно посмотрел на фамилиара и сказал:

— Давай о моих музыкальных увлечениях в следующий раз. Пока надо разобраться с Джеком.

С виду тот казался совершенно таким же, каким был в феврале: чёрный, мохнатый, здоровенный, с белым пятном на лапе. Кошкин на всякий случай начертил базовое изгнание, но Джек не отреагировал. Хорошо: значит, вряд ли в него кто-то вселился.

— Ладно, идём к дому номер… забыл: про какой дом ты говорила?

— Шестнадцатый.

— Хорошо. Тут у нас, — он оглянулся. — Шестой. Так, нам, кажется, вон туда.

Мелисса кивнула, крутанулась на месте и пошла, лёгкая, юная. Настоящая весна с пёстрым рюкзачком, на котором висели анимешные значки и бессчётное количество звёздочек, котиков и каких-то непонятных подвесок на шнурках, лентах и цепочках.

Максим перевёл взгляд на Джека, неотступно следующего за хозяйкой. Фамилиар насторожился, навострив уши и вздыбив шерсть на загривке, ещё у двенадцатого дома. Когда Мелисса пошла вдоль длинного четырнадцатого дома — кирпичной пятиэтажки, обсаженной цветущими яблонями, — Джек оскалился и обогнал хозяйку. Стоило девушке подойти к шестнадцатому дому, фамилиар заступил ей дорогу и слегка толкнул мордой, явно намекая, что надо повернуть обратно.

Мелисса пыталась его обойти, но сверхъестественный пёс не пускал. Пару минут спустя Джек схватил зубами край рубашки и потянул назад.

Девушка обернулась к Максиму.

— Мне кажется, если я побегу, то смогу чуть обогнать Джека. Но вот только зачем? Вряд ли он меня охраняет от чего-то хорошего, правда же?

Кошкин кивнул и уточнил:

— До этого апреля Джек никогда так не делал?

— Вообще-то делал… ну, не совсем так, но похоже… Один раз, когда мне было девять. Джек меня не пускал в соседний двор. Там вечером труп нашли… А ещё как-то летом, когда мне было тринадцать. Тогда на речку не пускал. Там потом утопленник всплыл, совсем свежий! — Мелисса зябко поёжилась.

Максим кивнул: видимо, там, дальше по улице, что-то потенциально опасное для хозяйки Джека. О трупах из этой части города, вроде бы, не сообщали. Надо уточнить у диспетчеров, но если бы тут происходило что-то по-настоящему странное, об этом знал бы уже весь спецотдел.

— Подожди пока тут, — обратился он к Мелиссе. — Я прогуляюсь, огляжусь.

— Хорошо.

Улица казалась совершенно обычной. Дома, дворы, крошечный скверик, снова дома, магазины. Всюду люди и мелкие безобидные существа. Почтовое отделение, кафе, снова магазины. Мелкая речушка с густыми ивами по берегам, хлипкий мостик на ту сторону. Опять дома, детские площадки, гаражи.

Кусты и деревья нежно, по-весеннему зеленели, тут и там цвели одуванчики, весело перекликались птицы — словом, ничего подозрительного. Сверхъестественные существа мирно сидели в траве, порхали над кустами и припаркованными машинами, свисали со столбов и веток.

Максим дошёл до конца улицы, так ничего и не обнаружив. Позвонил Мелиссе и уточнил, проверяла ли она улицу Терешковой с другой стороны.

— Нет! Сейчас приду, в обход, как Джек разрешит, ладно?

— Хорошо, жду возле «Домового». Это дом номер восемьдесят два.

Пришла Мелисса удивительно быстро, сказала, что против её прогулки по параллельной Звёздной улице — Рабочей — Джек не возражал.

По Терешковой удалось дойти до тридцатого дома.

Макс и Мелисса повторили эксперимент, пройдясь по Звёздной и по проспекту Космонавтов, и в результате получили на карте аккуратный прямоугольник, который разрезала на две неравныечасти речушка.

Джек, кажется, не очень-то одобрял все эти эксперименты. Но на Кошкина не кидался — уже спасибо.

Другие существа признаков беспокойства не проявляли, однако Максим заметил, что в ивняке на берегу светящейся мелочи вроде как было меньше, чем во дворах. А ведь он с ходу мог бы назвать не менее пяти созданий, обожающих воду. И парочку сверхъестественных ценителей ив в придачу.

— Ладно, езжай пока домой, но будь на связи.

— А вы мне расскажете, что тут такое?

— Если можно будет, то расскажу, — кивнул Максим.

— Точно-точно? Обещайте!

— Обещаю: если ничего секретного, то расскажу.

— Ладно. Спасибо! Идём, Джек.

Макс проводил Мелиссу и её пса взглядом и направился к берегу.

В ивняке светились только мелкие «мушки» да пара ленточников, совершенно безразличных к виду деревьев, лишь бы ветки были.

Ни опознание, ни поиск, ни изгнание не произвели никакого эффекта.

Может, дело не в существе? Может, Джек уберегал хозяйку от человека? От какого-нибудь маньяка, активизирующегося в полнолуние?

Максим поразмыслил над этим и решил, что это маловероятно, хоть и не невозможно. Ведь был бы маньяк, были бы и жертвы… Кстати, а кто сказал, что их не было? Ни диспетчерам, ни в полицию, ни в морг он ведь так и не позвонил… Надо исправляться!

Дежурный диспетчер Дина обещала проверить, какие именно вызовы и обращения поступали из указанного Максом микрорайона в марте, апреле и мае. Про март Мелисса ничего не говорила, но она, скорее всего, и не была тут в мартовское полнолуние, так что неизвестно точно, когда здесь появилось то, от чего её охраняет фамилиар. Про зиму Макс спрашивать не стал: сводки по городу составляют в конце каждого сезона, так что если бы отсюда было много странных или даже просто беспричинных вызовов, здесь бы уже провели проверки. А раз проверок не было, значит, и вызовов было не больше обычного.

Затем Максим позвонил Егору: у старшего есть знакомые в полиции — возможно, получится раздобыть информацию быстро и неофициально. Егор сказал, что свяжется с кем надо и, как будут новости, перезвонит.

Наконец, Макс связался с моргом. Добродушный сотрудник, услышав, что на связи спецотделовец, заявил, что предоставит любую информацию кроме своего возраста и веса.

— Так, Звёздная, Космонавтов, Терешковой… весна, говорите… сейчас проверим… Ага, вот! Один самоубийца и один инфаркт.

— Скончались на месте?

— Да, до приезда скорой.

— Можно данные?

— Без проблем, но если будете официально информацию использовать, то не забудьте нам запрос прислать.

— Само собой. Спасибо!

Минуту спустя Максим уже проглядывал сведения из морга.

От инфаркта скончался восьмидесятилетний гражданин Наумов, проживающий в доме номер двадцать два по улице Терешковой. Вроде бы ничего подозрительного.

Самоубийцей оказалась тридцатишестилетняя Полина Лавренкова, жившая в доме пятнадцать по улице Звёздной. Если Максим правильно запомнил, это длинный-длинный блочный пятиэтажный дом, который тянулся вдоль речушки.

Едва Кошкин закончил знакомиться с документами, перезвонила диспетчер Дина:

— Ничего подозрительного в том районе, о котором ты спрашивал, не было. По крайней мере, нам такие вызовы не поступали.

— А какие вызовы вообще были?

— В начале марта вызывали на крысиного короля — уничтожен. Подозрение на вторжение куржака, тоже в марте — ложное. В апреле чуть не завелись дикие тени — уничтожены. В начале мая был вызов на неопознанное существо, но там, как выяснилось, психиатрия.

— Спасибо!

— Обращайся, если что. Всегда рада помочь, — Дина улыбнулась и отсоединилась.

Тут ничего многообещающего. Интересно, будут ли новости от Егора и полиции?

Раздумывая над этим, Максим дошёл до пятиэтажки у реки. Вроде бы дом как дом. Типовая проверка знаками ничего не показала.

Максим сверился с присланной из морга информацией. Так, Лавренкова жила в последнем, седьмом подъезде. Надо проверить, не видно ли чего на лестничной площадке.

Макс взялся звонить во все квартиры подряд: мол, я к соседям — пустите, пожалуйста. В подъезд удалось попасть с четвёртой попытки.

Когда он поднимался на нужный этаж, зазвонил телефон.

— Обращений в нужном тебе районе в указанный период было немного, — сразу начал старший. — Ушла из дома и не вернулась восемнадцатилетняя девушка. Ещё есть пьяная драка, шум после полуночи, мелкое хулиганство, квартирная кража.

— Девушка когда пропала? — насторожился Макс.

— В апреле. Заявление подали двадцать шестого.

— Адрес скинешь? И по остальным эпизодам на всякий случай тоже, ладно?

— Что у тебя там? — вопросом на вопрос ответил Егор.

— Фамилиар не пускает хозяйку в одно и то же место. И в прошлое полнолуние не пускал, и сейчас не пускает. С хозяйкой всё в порядке, но она решила на всякий случай обратиться ко мне.

— Я ближайшие пару часов занят, но кто-то должен тебя подстраховать. Напиши ребятам в чат — пусть кто-нибудь приедет.

— Да тут ничего... — начал было Максим, но тут же прервал сам себя: строго говоря, на любое дело, хоть как-то связанное с существами и угрозой людям, надо выходить с коллегами. — Да, ты прав. Сейчас напишу.

— Хорошо. Адреса скину. Держи меня в курсе.

— Обязательно.

В ответ на его сообщение вызвалась приехать Вика: Эд гостил у родителей, а Азамат не отвечал — видимо, его захватили многочисленные родственники.

Макс скинул Вике адрес и взялся проверять лестничную площадку, окна, двери и почтовые ящики. Ничего подозрительного видно не было, но Кошкин полагал, что лучше зря поверить, чем зря не проверить.

Вика приехала через двадцать минут. Выслушала краткий отчёт и сразу предложила:

— Давай найдём участкового. Он должен знать, где тут живут видящие, — может, кто-нибудь что-то видел или слышал.

Максим опять позвонил Дине:

— Снова привет! Подскажи, кто у нас тут участковый?

— Так, это у нас десятый участок. Сейчас уточню, — послышались быстрые щелчки клавиш. — На десятом сегодня должен быть Тихонов. Звёздная, восемь, контора «Геосфера». Номер телефона на всякий случай скинуть?

— Да, буду признателен.

— Лови!

Максим и Вика не торопясь дошли до нужного дома. На первом этаже длинной кирпичной пятиэтажки пестрели вывески: пункт выдачи, кафе, стоматология, аптека, магазин, ещё один магазин, снова кафе, а вот и «Геосфера». Небольшая вывеска без всяких пояснений, закрытая дверь, густо исчерченная заметными только для видящих знаками. На створке написано — тоже только для видящих — «Городской спецотдел. Участок №10. Участковый. Часы приёма граждан с 9.30 до 18.00».

Вика постучалась, и за дверью почти сразу послышалось неприветливое:

— Кто там? Не видите: закрыто! Никого нет.

— Коллеги, — заявила Вика, доставая удостоверение.

Дверь чуть-чуть приоткрылась, затем распахнулась, являя миру невзрачного мужчину средних лет с недовольным выражением лица.

— Если вы по поводу Федотовой, то я с ней ничего не могу поделать! — воинственно заявил мужчина. — Как я ей запрещу жалобы писать? А что она сумасшедшая, так это не мои проблемы. Не мои!

— Так, — вмешался Максим, — вы участковый? Тихонов?

— Да, Анатолий Леонидович. Так что вам нужно, коллеги?

— Проверяем кое-какую информацию, — не стал вдаваться в детали Кошкин. — Вы нас впустите?

— Проходите, — неохотно посторонился Тихонов.

В офисе участкового было душно, тесно и не очень чисто. Пахло лапшой быстрого приготовления, тихо бормотал телевизор в углу. В комнатушке умещались стол, узкий шкаф, сейф, два стула, тумба со стоящим на ней чайником и кружкой у закрытого жалюзи окна и маленький диванчик у телевизора.

— Так что случилось-то? Что вам нужно? — повторил участковый.

— Нехарактерная активность фамилиара. Возможно, что-то завелось в реке или рядом с ней, — пояснила Вика. — Вы что-нибудь об этом знаете?

— Нет, не знаю, — пожал плечами Тихонов. — Река как река. Когда проверка была, в марте, всё было чисто.

— А сейчас?

— Я ничего странного не видел, — непреклонно заявил участковый.

— А кто видел? — насторожился Макс.

— Не знаю. Федотова, наверное. Она же всё время видит! То одно, то другое. Психическая. И с даром. Вот ведь сочетание, да?

— Такое нередко бывает, — кивнул Кошкин. — Нам нужно допросить возможных свидетелей: у вас на участке есть «частники» или те, кто на учёте стоит по нашей части?

— «Частник» один, щас поищу адрес, — Тихонов отпер сейф, вытащил несколько папок и вскоре продиктовал данные «частника».

Вика записала в блокнот адрес и ФИО.

Участковый сложил папки стопкой и сказал:

— Больше практикующих нет. Буйных тоже нету. Есть парнишка странноватый, я за ним приглядываю. И всё. У нас тут тихо... А, ещё же «ведьма» есть, — ехидно усмехнувшись, добавил он. — Настоящая! Из тех, что с птичками говорят и голые на полную луну пляшут!

— Сами видели? — Вика поправила очки, глядя на участкового без всякого восторга.

Максим вполне разделял её чувства: надо же, «настоящая ведьма»! А ведь Тихонов тоже университет заканчивал и точно знает, что ведьм в этом смысле не бывает.

— Сам не видел, но точно знаю: пляшет! — буркнул Тихонов.

— Диктуйте адрес. Мы разберёмся, — холодно ответила Вика и записала данные и «странноватого парнишки», и «ведьмы».

— И к Федотовой сходите! — с мрачным удовлетворением напутствовал участковый. — Она вам всё расскажет! И про говорящих мышей, и про НЛО, и про дьявола.

Он хихикнул и продиктовал адрес Федотовой.

— Кстати, а где ваш коллега? — уточнил Максим: на каждом участке дежурили двое — сам участковый и техник.

— Отгул у него, — мрачно отозвался Тихонов. — Болеет.

Судя по интонации участкового, болезнь его коллеги именовалась «похмелье». Вообще-то за подобное нарушение полагалось строгое взыскание, но, увы, работать на участках и так было почти некому, так что начальство зачастую закрывало глаза на подобные ситуации.

— Не будем больше отнимать у вас время, — попрощался Максим.

Участковый заметно обрадовался: ему явно хотелось вернуться к спокойному телевизору и обеду. А если у коллег проблемы, то пусть сами с ними и разбираются.

Вика, молча кивнув, вышла из душного офиса.

Максим задержался, чтобы расписаться на стандартном бланке запроса информации и догнал коллегу на улице, возле покрытых бутонами кустов сирени.

— Ведьма! — фыркнул он. — Ладно, с кого начнём?

— С Федотовой. Скорее всего, она действительно не в себе, если ей и НЛО видится, и дьявол, но отработать этот вариант надо. Давай начнём с самого бесперспективного варианта, потом «частник», затем подросток и «ведьма». Не возражаешь?

— Нет. Спасибо, что помогаешь, — Максим улыбнулся коллеге, и та почти незаметно улыбнулась в ответ.

— Мне несложно. Всё равно хотела отвлечься.

— Всё думаешь над делом «из стены»?

Вика кивнула.

Свежих идей ни у неё, ни у Максима не было, так что они молча зашагали к Рабочей улице, на которой жила Федотова.

Как и предполагала Вика, ничего полезного пенсионерка, одержимая идеями вторжения в её личную жизнь, не рассказала. Долго и дотошно описывала злодейства мышей, преступления соседских кошек и злые умыслы самих соседей, облучающих её своим вай-фаем. А также инопланетян, дьяволят, прозрачных мошек, светящихся червей и притаившегося в санузле домового.

Спецотделовцы честно проверили её квартиру и подъезд, но не обнаружили ничего подозрительного.

Поговорить с «частником» не удалось: впустившая их в квартиру жена сказала, что супруг уехал в соседний город к другу и вернётся только вечером в воскресенье. Женщина вела себя совершенно спокойно, так что, скорее всего, её муж не был причастен к творящимся здесь странностям.

Вика сверилась с записями в блокноте и выяснила, что от дома «частника» рукой подать до жилища «ведьмы», а вот подросток обитает на другом конце микрорайона, так что они с Максимом решили слегка поменять планы.

Полнолуние. Ч.2

Старый двухэтажный дом с высокими потолками и полукруглыми окнами прятался в густых облаках черёмухового цвета.

Приоткрытая дверь в подъезд была аккуратно изрисована знаками по периметру и внутри, и снаружи. В тихом, загадочном сумраке подъезда пахло цветами и, кажется, можжевельником.

Видящие поднялись по крутой лестнице на первый этаж. На площадке всего две двери: справа — тёмно-зелёная, с ручкой в виде выгнувшей спину зверюшки, слева — тёмно-синяя, вообще без ручки, зато вокруг глазка обвивался металлический змей. Стены вокруг обеих дверей были разрисованы. Справа хвойный лес, слева подводное царство. Стволы ёлок и сосен украшали мелкие связки знаков. Чешую рыб и створки раковин — тоже.

— Нам в лес или в море? — спросил Максим у коллеги.

Не успела Вика ответить, как синяя дверь открылась, и взорам «спецов» предстала «ведьма». Высокая женщина с длинными тёмными волосами, ниспадавшими ниже пояса. Бледное, безвозрастное лицо с умело накрашенными сонными глазами. Чёрное платье в пол, перехваченное тонким серебряным поясом, с которого свисали подвески в виде всяческих морских обитателей.

— Что вам нужно, служители? — неожиданно глубоким, бархатным голосом поинтересовалась «ведьма», медленно выговаривая слова, будто мысленно стояла на сцене, а не в подъезде.

— Семёнова Дарина Ивановна? — официальным тоном поинтересовалась Вика.

— Называйте меня Серена, — царственно кивнула женщина.

— Хм, Серена, — вступил в разговор Максим, — вы знаете, что творится в вашем районе в полнолуние?

«Ведьма» приподняла тонкие брови и уточнила:

— Что именно тебя интересует, служитель?

— То, что может быть опасно для молодой девушки, — решился на откровенность Кошкин.

— Кто-то ещё пропал? — почти нормально спросила Семёнова.

— Пока нет, насколько нам известно, — отозвалась Вика. — Что вам известно о пропаже людей?

«Ведьма» беспокойно покосилась на пустую лестницу и сказала:

— Заходите.

В тёмной квартире возможной свидетельницы было по-своему красиво и жутковато. Синие стены и потолок, оформленные под морские глубины, завораживали и подавляли. Максим чувствовал себя неуютно, но не мог не признать, что дизайнер квартиры невероятно талантлив.

— Я видела кое-что у реки, — сказала «ведьма», когда незваные гости расселись в гостиной-гроте. — Белую деву в уборе из увядших цветов...

Женщина сделала выразительную паузу, явно ожидая вопросов.

— Водное разумное существо? — уточнила Вика.

Хозяйка квартиры покачала головой:

— Нет. Дева была в белом пальто.

Максим изумлённо уставился на свидетельницу.

— Простите, что вы сказали?

— Я сказала, что дева была в белом пальто.

— И что она делала? — голос Вики звучал спокойно, и Максим, устыдившись, взял себя в руки.

— Бродила по песку, не оставляя следов. А когда заметила меня, оскалилась и растворилась. Зубы у неё, между прочим, некрасивые, как у щуки.

— Когда вы её видели? И где?

— В прошлое полнолуние.

— И не позвонили нам? — приподняла брови коллега.

— А я разве обязана это делать? — ощетинилась свидетельница. — Это ваша работа — связываться со всякими тварями, не моя!

Максим примирительно поднял руки:

— Мы вас ни в чём не обвиняем, Дари... Серена. Пожалуйста, расскажите, где именно вы видели эту деву в пальто?

— Недалеко от места ритуала.

— Какого ритуала? — Кошкин еле удержался от того, чтоб снова не вытаращиться на собеседницу.

— Неведомого мне, — безмятежно заявила та.

И тут же добавила, покосившись на Вику:

— Колышек древа Хозяина кладбищ всё ещё там. Шагах в пятнадцати по левую руку от моста, если смотреть на тот берег.

Видимо, речь идёт о могильной осине. Интересно...

Больше ничего полезного из свидетельницы выжать не удалось. Она не знала, что это было за существо, понятия не имела, кто и зачем его вызвал, и в общем-то не слишком жаждала узнать.

Уже в дверях Макс спросил:

— Простите, а вы сами оформляли квартиру?

— Да, — кивнула женщина. — И морскую, и лесную.

Она указала на противоположную дверь.

— А кто там живёт? — полюбопытствовал Кошкин.

— Я. Мои покои и тут, и там. Сегодня я Серена, а иногда бывают Терра. По настроению.

«Спецы» попрощались и вышли на улицу.

— Думаешь, она ни при чём? — спросил Кошкин, когда они пошли вдоль цветущих черёмух в сторону реки.

— Да, она вряд ли причастна, — кивнула Вика. — Слегка напугана, но, скорее всего, нашим визитом. Не похоже, что она что-то скрывает.

— Что ж, пойдём искать следы ритуала? Или сначала зайдём к подростку?

— Давай закончим с допросами.

— Ладно.

«Странность» подростка заключалась, по всей видимости, в пирсинге, «тоннелях» и подкрашенных чёрным глазах. Видящие столкнулись с ним в его подъезде.

Вика тут же сказала:

— Добрый день, вы Рубан Денис?

— Да, а вы кто? — хрипловатым баском поинтересовался парень, настороженно изучая взглядом «спецов».

— Спецотдел, Виктория Ежова, — Вика продемонстрировала «корочки».

— Максим Кошкин, — Макс тоже махнул удостоверением.

— Ясно, и что вам надо?

— Нас интересует, не видели ли вы чего-то подозрительного по паранормальной части этой весной?

— Хм... вы, получается, особая полиция, да?

— Спецотдел, — многозначительно повторила Вика.

Парень кивнул. Помолчал пару секунд и сказал:

— Я кое-что видел, но толком ничего не понял. Так что никому ничего не сказал...

— В таком случае, сейчас — самое время, — ободряюще заметил Макс.

— Да, наверное... В общем, я видел ещё в марте какой-то свет. Ну знаете, как вспышка такая — бум! — Денис взмахнул руками. — А потом так темно стало. Но недолго. На секунду. А потом страшно-страшно. Я на всякий случай домой ушёл.

— Где это было? — уточнил Макс.

— На мосту. То есть я на мосту, а это всё — за мостом.

— С какой стороны? — спросила Вика.

— Слева. Ну, если отсюда туда идти. Вспышка без звука и жуть.

— В начале марта, в середине или в конце?

— Ближе к концу. После двадцатого — это точно. Двадцатого у бабушки юбилей был. Так вот это всё было после юбилея. Это же паранормальное, да?

— Безусловно, — заверил Максим. — Спасибо, вы нам очень помогли, Денис.

Парень расправил плечи и кивнул.

— Можно идти, да? Эй, а если я ещё что-то увижу?.. Надо же будет сказать, да? А кому?

— Звоните диспетчерам.

Кошкин продиктовал номер.

Вышли они из подъезда вместе, а на улице Денис поспешил к проспекту, а «спецы» — к мосту.

— Странно, что Тихонов не в курсе про ритуал, — заметил Макс, когда они дошли до реки.

— Вероятно, он не слишком тщательно патрулирует территорию, — пожала плечами Вика. — Глянь на столбы и светофоры: защита держится, но еле-еле.

Максим покосился на ближайший столб: и верно.

Видящие перешли реку по хилому мостику, предательски пошатывающемуся под ногами, и повернули налево.

Знаки поиска никого и ничего не выявили. Вариантов несколько. Первый: существо хорошо прячется. Второй: существо ушло далеко от места призыва. Третий: существо появляется в какое-то определённое время.

Видящие переглянулись и осторожно двинулись в заросли ивняка.

Ленточников среди подрагивающей листвы не было, хотя ближе к мосту Максим их видел.

Место проведения ритуала Макс и Вика заметили одновременно. Ивы чуть расступились, образуя крошечную полянку. И посреди этой полянки обнаружилась композиция: вбитый в землю деревянный колышек и два серых камня размером с Максимов кулак, если соединить их линиями, получится равнобедренный треугольник. В центре треугольника лежал маленький чёрный камушек — кажется, подвеска из оникса.

— Что-то мне это напоминает, — нахмурилась Вика, пристально разглядывая камни.

Максим подошёл ближе и тоже присмотрелся. На левом камне виднелось подозрительное почти выцветшее пятно: наверняка кровь. Вокруг «треугольника» вились полузакопанные в землю чёрно-белые нитки.

— Зерно наверняка уже растащили, а личная вещь под могильной осиной... — вполголоса проговорила Вика, скорее сама себе, чем обращаясь к напарнику.

Она вытащила телефон и пояснила коллеге:

— Сейчас позвоню в архив, уточню кое-что... Здравствуйте, это Виктория Ежова из Б-пять. Подскажите, что нужно для вызова «последней надежды»? Да, ультимы. Да, конечно, я подожду.

Максим тем временем достал свой телефон и позвонил в лабораторию.

— Добрый день! У нас тут следы ритуала. Присылайте экспертов. Вроде бы сейчас опасности нет, — он покосился на коллегу, и та кивнула. — Фото пришлю.

Вика несколько раз сказала «да» собеседнику из архива, потом спрятала телефон в сумку.

— Судя по всему, здесь действительно вызывали ультиму. Она обменивает желание на жизнь. Обменивает плохо, как и все «исполнители желаний». Обманки, уловки, хитрости, недомолвки — в её арсенале всё.

— Как в сказках, — заметил Кошкин.

— Именно.

— Ты говорила, что под осиной личная вещь, по ней можно будет определить, кто вызвал существо?

— Возможно, — пожала плечами Вика. — Смотря какая именно вещь, но вряд ли вызывающий оставил там паспорт.

— Да, это вряд ли. Так, если ультима убивает в обмен на желание, то самый главный подозреваемый — пропавшая девушка, — высказался Максим.

— Самоубийство и инфаркт тоже подходят, — заметила Вика. — Ультима не всегда убивает своими руками: ей достаточно пообещать жизнь.

— Кстати, это ведь мог быть и не местный! Вдруг кто-то пришёл сюда, чтобы вызвать существо в укромном месте подальше от возможных знакомых?

— И такое могло быть.

— Ультима разумна?

— Вполне.

— Хм, а безопасно ли будет вызвать её сюда и спросить?

— Не уверена. То есть вызвать-то можно без особых проблем: типовой призыв, угроза алтарю, высказанное вслух сокровенное желание... В общем, вариантов немало. Но, как я уже говорила, она хитра, изворотлива и потенциально опасна.

— Тогда не стоит, ты права. А что ещё ты о ней знаешь?

— Немного. Я же на ритуалах специализировалась в университете, не на самих существах.

— Может, Аз подскажет?

Максим позвонил спецу по редким существам, но тот не отвечал. Кошкин выждал пару минут и позвонил снова. На этот раз ему ответили почти сразу. Только это был не Азамат, а серьёзный маленький мальчик, сообщивший, что дядя Аз очень-очень занят с заболевшей волшебной собачкой. Максим попросил передать дяде, чтобы тот перезвонил, пожелал здоровья собачке и попрощался.

Когда приехала бригада криминалистов, на полянке стало тесно и суетно. Вокруг места вызова выставили защиту; камни, нитки и не замеченную Максом тонкую серебристую цепочку упаковали по разным мешкам. Осиновый кол осторожно обернули в вышитую знаками ткань и спрятали в узкий футляр, испещрённый защитными символами.

— Вскрываем алтарь, — объявил старший группы криминалистов.

Их пятёрка раделилась: трое встали на расстоянии от алтаря, двое, вооружившись лопатками вроде туристических. начали копать.

Через пару минут из земли извлекли фотографию, обёрнутую в целлофан. На фото были запечатлены молодая женщина и девочка-подросток с зелёными волосами, в балахоне с большой буквой «М» и джинсах с многочисленными карманами. То ли сёстры с большой разницей в возрасте, то ли очень молодая мать с дочкой.

Максим сфотографировал снимок, потом и его убрали к прочим уликам.

Надо проверить фото пропавшей девушки. Макс взялся пересматривать присланные Егором документы. Вот она! Мимолётная радость тут же сменилась разочарованием: увы, исчезнувшая Марина Бондаренко была совсем не похожа ни на женщину, ни на девочку с фотографии.

Старший криминалистов скомандовал упятерённое уничтожение, и знаки вспыхнули, сливаясь в один. Максим невольно покосился в сторону алтаря. На месте выкопанной фотографии на миг появилась полупрозрачная фигура в белом. Вроде бы женская. Длинноволосая, с венком на голове и оскаленным, не по-человечески зубастым ртом. В следующее мгновенье знаки растаяли, а вместе с ними исчезла и ультима.

Кошкин снова уставился на снимок.

Криминалисты, тем временем, собрались, попрощались и отбыли в отдел, а Макс продолжал копаться в сканах и фотографиях документов.

Так, пожилой мужчина с инфарктом тут вряд ли при делах: судя по всему, он скончался, окружённый детьми и внуками. Есть, конечно, шанс, что покойный пытался вернуть какую-то важную для него знакомую или захотел повлиять на жизнь любимой дочки, но чутьё подсказывало Максиму, что гражданин Наумов тут ни при чём.

Остаётся самоубийца Полина Лавренкова.

Макс поискал её фото — и не сдержал радостный возглас. Причёска другая, но это точно она!

— Глянь, Вика.

— Полагаю, мать и дочь, — сделала вывод коллега, внимательно рассмотрев фото.

— Думаешь, Лавренкова-старшая вызвала ультиму?

Вика кивнула.

— Позвоню Тихонову, спрошу, знал ли он о ней. А потом давай поговорим с дочерью, — предложил Макс.

Возражений не последовало, и он связался с участковым. Тот заявил, что ему ничего о Лавренковой не известно. Мол, она или была без дара, или свои способности не афишировала. Во всяком случае лично он заявлений от неё не получал, жалоб или просьб о помощи тоже.

Макс и Вика наскоро перекусили в одном из местных кафе и поспешили к дому самоубийцы.

Кошкин запросил дополнительные материалы по делу, и теперь они с Викой знали, что дочка Лавренковой — единственный ребёнок. Её зовут Маргарита, ей двадцать, она учится в подмосковном институте.

Основная версия гласила, что суицид произошёл на почве затянувшейся ссоры с дочерью. Во всяком случае, на каникулы Рита домой ни разу не приезжала, а её мать, насколько было известно свидетелям, не ездила в Подмосковье.

Сам Макс часто конфликтовал с родителями, точнее — они с ним. То есть не то чтобы родители всерьёз с ним ссорились, но... в общем, в семье Кошкиных царили сложные отношения. Однако, несмотря ни на что, он любил и маму, и папу и совершенно не представлял, что чувствует Рита, живя в квартире, где умерла её мать. И, откровенно говоря, даже не хотел представлять.

Дверь спецотделовцам открыла вовсе не Маргарита. На пороге квартиры стояла темноволосая женщина лет тридцати с красивым, но неприязненным лицом.

— Вам кого? — спросила она, прищурив тёмно-карие глаза с длинными, какими-то ненастоящими ресницами.

— Маргарита Лавренкова здесь проживает? — спросил Максим, доставая удостоверение. — Максим Кошкин, спецотдел. Моя коллега, Виктория Ежова.

— Ой, ну вы чё прямо тут представляетесь, а? — женщина тряхнула головой, и массивные на вид серебристые серьги-листья встревоженно закачались. — Вы зайдите сначала.

Она шагнула в прихожую, позволяя незваным гостям войти.

Дверной проём изнутри защищали знаки. Максим внимательно поглядел на впустившую их женщину и только теперь заметил защиту, выгравированную на серьгах. Интересно, кто она?

— Вы снимаете квартиру у Маргариты Лавренковой? — спросила Вика.

Логичное предположение. Однако женщина покачала головой, снова заставив серьги раскачиваться.

— Нет. Мы с мужем наследники Полиночки.

Имя покойной она произнесла елейным тоном, но взгляд тёмных глаз оставался колючим и неласковым.

— У неё ведь есть дочь, — полувопросительно произнёс Максим.

— Тоже мне, дочь! Ритка с матерью не общается уже два года. Ни разу ни с днём рождения, ни с новым годом мамочку не поздравила!

— А вы Полине Лавренковой кем приходитесь? — спросила Вика.

— Я ей невестка. Она мне, получается, золовка. Родственники — не абы что! — женщина снова улыбнулась: ласковые интонации, холодные глаза.

— Вы позволите вымыть руки? — неожиданно спросила Вика.

— Что?.. А, конечно. Вон там: слева туалет, справа ванная.

— А мне воды, пожалуйста! — улыбнулся Макс.

Кажется, Вика хочет осмотреться в квартире.

Женщина раздражённо вздохнула, но отказываться не стала.

— Идёмте за мной.

Обои, мебель, шторы — всё выглядит добротным, но не новым. То ли вещи Лавренковой, то ли новые хозяева всё выкинули и завезли своё, из прежней квартиры.

На кухне Кошкин заметил примагниченный к холодильнику листок с защитной связкой, обережные знаки, кривовато нарисованные на горшках с фиалками и геранью, и большие настенные часы, изрисованные знаками так густо, что казалось, будто циферблат покрыт сплошным абстрактным узором.

— Как вас зовут, гражданочка?

— Лавренкова же, по мужу! Вот ваша вода, пейте на здоровье, — она протянула стакан, наполненный водой из-под крана.

— А имя-отчество? — не отставал Макс. Стакан он взял, пригубил воду и внимательно уставился на собеседницу.

— Тамара Сергеевна.

— Вот и хорошо. Итак, Тамара Сергеевна, расскажите, поподробнее, как вы стали тут хозяйкой?

Женщина одарила «спеца» злобным взглядом, но голос её звучал подчёркнуто добродушно:

— Мужу моему, брату Полиночки, квартира по наследству отошла. Ритка-то не явилась. Представляете: даже на похороны не приехала! Разве это дочь?! Тьфу, а не дочь! И поссорились ведь из-за ерунды, да только обе упрямые — жуть! В общем, не сложилась семья у Полиночки. Она так переживала, так помириться хотела с Риткой, так маялась, вот и наложила на себя руки, несчастная! Ну ничего, она своё отстрадала. Отмучилась бедняжка, а то...

В кухонном проёме появилась Вика и спросила, перебив Тамару:

— А вы раньше где проживали?

— В коммуналке ютились! — всплеснула руками женщина. — Кошмар! На головах друг у друга сидели. Ни отдохнуть, ни поработать! Стасик, муж мой, спать нормально не мог: у соседей то гулянка, то драка, то любовь неземная. И всё орут, орут, орут. Дети носятся, взрослые вопят, старики ворчат. Ужас, а не жизнь. А нам со Стасиком о детях пора подумать. И тут — радость такая, своя квартира! То есть Полиночку нам очень жалко...

Тамара опустила ресницы и вздохнула. Получилось очень ненатурально.

— Жалко, честное слово, — поспешно добавила женщина. — Но ей-то уже всё равно, а вот у нас со Стасиком всё впереди. Полиночка всё равно уже была в возрасте...

— Ей было тридцать шесть, — холодно проронила Вика.

— Ну вот же! Почти что сорок! Это уже, считай всё: пенсия скоро! А нам с вами, молодым, жить надо! — Тамара попыталась улыбнуться, но одобрения не нашла и опустила взгляд.

— Кто у вас видящий? Вы или муж? — тем же холодным тоном поинтересовалась Вика.

— Вы о чём? — захлопала глазами Лавренкова.

— Это ваше или мужа? — Вика ткнула пальцем в примагниченный листок со знаками.

— А, моё. От бабушки осталось. Сама не знаю, что это, но берегу как память о бабулечке.

На этот раз Тамара даже не пыталась быть убедительной.

— Вы предлагали Полине Лавренковой уступить квартиру вам?

— А вам какое дело, девушка?

— Я задала вам вопрос. Отвечайте.

Вика говорила негромко, но её голос прозвучал так, что Тамара, отшатнувшись к окну, прошипела:

— Предлагала! Сто раз! Поменяться предлагала. Нас сюда подселить и вместе жить предлагала. А она ни в какую! Зачем ей одной пустая квартира, а? Зачем?!

— И тогда вы рассказали ей, как вызвать существо, исполняющее желания? — вкрадчиво спросила Вика.

Макс был уверен, что выведенная из себя женщина всё расскажет, но Тамара замолчала, тяжело дыша и с ненавистью глядя на «спецов».

— Не поняла, про чё вы говорите, — выдавила она из себя. — Я ничего не знаю. Уходите! Вон отсюда!

Спецотделовцы переглянулись: видимо, придётся уходить. Увы, предъявить Тамаре Лавренковой нечего, хотя ясно как день, что она подучила несговорчивую золовку вызвать ультиму, чтобы получить желанные квадратные метры.

Уже на улице Вика сокрушённо покачала головой и сказала:

— Зря я поторопилась. Надо было дожать эту... дамочку!

— Она бы наверняка не далась, — отозвался Макс. — Осторожная и крайне бессердечная женщина.

— Наверное, сказала, что ультима сможет помирить золовку с дочкой...

— Но как, если ультима убивает? — озадачился Максим.

— Тамара наверняка в детали будущую покойницу не посвящала. А с ультимой — как договоришься. Может, речь шла о воссоединении семьи: жертва думала, что к ней вернётся дочь и они помирятся, а ультима решила воссоединить их в смерти, например. Но дотянуться до Маргариты она, видимо, не смогла, так что воссоединить мать и дочь даже в смерти не получилось. Правда, в таком случае непонятно, почему встревожился тот фамилиар...

— Погоди! — встрепенулся Максим. — А может, ультима воссоединяет в смерти мёртвую жертву с чужими дочками? Ну, раз до настоящей не может добраться... Так, сейчас гляну данные по пропавшей девушке. Вот, видишь: у неё светлые глаза и имя на «М», как у Маргариты Лавренковой. Плюс они примерно ровесницы.

— А у хозяйки фамилиара глаза светлые? — уточнила Вика.

— Да. Ей девятнадцать, и её зовут Мелисса, на «М». Поэтому Джек её сюда не пускал. Ультима активна по полнолуниям?

— Да. Между полнолуниями она не исчезает, но слабеет очень сильно.

— А зона действия у неё ограничена?

— Да. Точное расстояние не помню, но сравнительно небольшое.

— Видимо, Джек чует примерные пределы воздействия ультимы и не позволяет Мелиссе попасть в «зону поражения».

Вика согласилась.

Максим ещё раз просмотрел документы и кое-что заметил:

— А ещё она, кажется, умеет зеркалить жертв... Смотри, тут написано, что в день исчезновения на Бондаренко был венок из искусственных цветов, подарок подруги. А Лавренкова, наверное, вызывала монстра в нарядном белом пальто: готовилась ведь к исполнению самого важного желания...

— Но изворотливую невестку ко всему этому не привязать, — мрачно констатировала Вика.

— Увы...

Должен быть способ призвать к ответу того, кто так наплевательски относится к чужим жизням. И обладает опасными для окружающих знаниями.

Можно попробовать надавить на мужа, но это имеет смысл только если он тоже видящий. А если нет, он совершенно искренне знать не знает о том, почему на самом деле покончила с собой его сестра.

Соседи? Вряд ли Тамара передавала сведения о ритуале в подъезде или посреди двора.

Неужели никто ничего не знает?

— Для ритуала покойная всё наверняка приобретала сама, — подала голос Вика. — Кроме могильной осины. Её так просто не достанешь.

Не вся осина, растущая на кладбищах, считается могильной. Могильную выращивает лично Сторож. Никто доподлинно не знает, настоящее ли это дерево или сверхъестественное. Одно бесспорно: получить её можно только у хозяина кладбищ.

— Думаешь, — медленно отозвался Макс, — осину добыла Тамара?

— Да. И, возможно, Сторож может это подтвердить.

— Тогда можно будет связать Тамару с ритуалом!

— Да. Попробуем? — Вика поправила очки, стараясь выглядеть спокойной, но Макс понимал, что она взволнована.

— Конечно! Задача номер один — отвоевать осину у криминалистов, — улыбнулся Макс.

Удивительно, но осиновый кол в лаборатории им отдали без лишних разговоров. Уточнили зачем, попросили разрешение от старшего — Егор, конечно, разрешил — и стрясли штук шесть подписей и с Максима, и с Вики.

Макс попросил напарницу зайти в их кабинет за защитным покрывалом: таскать могильную осину голыми руками он, надо признать, побаивался.

Вика принесла покрывало, вызвала такси, и через шесть минут чёрная «тойота» помчала их к погосту.

На городском кладбище было тихо. Впрочем, как и всегда. Максим нечасто сюда наведывался и со Сторожем пересекался всего трижды, потому сейчас не мог не глядеть по сторонам. Волнительно и немного жутко.

Пожилой мужчина с ярко-синими глазами появился рядом как-то вдруг. Вот только что Максим оглядывал безлюдные кладбищенские дорожки — никого не было, а стоило моргнуть — на расстоянии двух шагов обнаружился Сторож.

— С чем пришли? — спросил он чуть насмешливо.

Стало одновременно жарко и холодно. Заныли разом все зубы, разболелась голова. Страшно захотелось сделать что-нибудь глупое и смешное, но Кошкин сдержался.

— С вопросом, — откашлявшись, отозвался Максим.

Протянул Сторожу колышек.

— Вы можете сказать, кто брал у вас эту осину?

Тот коснулся указательным пальцем торчащего из-под ткани заострённого конца, и Максу померещилась незримая искра, мелькнувшая между ногтем и деревом.

— Могу, — хитро прищурился хозяин кладбищ. — Согласен моим должником стать?

— Нет, — мягко, но непреклонно вмешалась Вика. — Простите, но это не личное дело. Расследование, хоть и не официальное.

Сторож несколько томительных мгновений смотрел то ли на неё, то ли на Макса, то ли ещё куда и наконец сказал:

— Ладно. Давай осину.

Кошкин осторожно подал колышек. Сторож ухватил его как обычную палку, стряхивая покрывало в руки человека, развернулся и зашагал вглубь кладбища.

— Чего стоите? Ответы нужны — идите за мной!

Видящие пошли: Макс чуть впереди, Вика на шаг позади.

Сердце у Максима билось как бешеное, спина взмокла, ноги еле гнулись. Аура Сторожа — тут ничего не поделаешь. На своей территории он не обязан притворяться человеком.

Сторож вышел к небольшому домику, у двери которого пугающе неподвижно застыли двое плечистых мужиков, обошёл его и остановился у безымянных надгробий, выстроенных в два ряда.

— Смотрите внимательно, — велел Сторож.

Вика вытащила блокнот, Максим приготовился смотреть и запоминать.

Хозяин кладбища стукнул колышком по ближайшей плите, и на ней начали проявляться буквы, будто кто-то вырезал их в камне, быстро-быстро и, надо признать, жутковато.

Лавренкова Тамара Сергеевна... дата рождения и... всё. Видимо, умрёт предприимчивая особа не сегодня.

Миг — и надпись исчезла.

— Эта женщина взяла у вас один колышек? — спросила Вика.

— Да.

— Давно? — хрипловато спросил Максим: оказывается, в горле пересохло.

— В начале марта. Что-то говорила о том, что ей скоро тридцать и уже пора, часики какие-то — в общем я не слушал, — усмехнулся Сторож.

Протянул колышек Максиму, попрощался и неспешно удалился в сторожку.

Кошкин невольно поёжился, всё ещё чувствуя то жар, то холод, несмотря на яркое майское солнце.

Что ж, теперь Тамаре Сергеевне придётся объяснить, как её колышек оказался у родственницы, не имевшей связей со сверхъестественным. Показания Сторожа, засвидетельствованные спецотделовцами, примут в суде. Сам хозяин кладбищ на процессы не приходит, но, говорят, может и появиться, если кто-то вздумает сомневаться в его словах или, наоборот, приписывать ему то, чего он не говорил. Так что Тамара Сергеевна накрепко связана с ритуалом своей невестки. Дальше пусть работают юристы: их забота — оформить дело, довести его до суда и убедиться, что злоумышленница получит по заслугам. Максим надеялся, что юристы сумеют добиться обвинения за умышленное убийство с использованием сверхъестественного существа — а это ого-го какой срок. Но даже если Тамара сумеет отвертеться от злого умысла, наказания за непредумышленное убийство ей не избежать.

Впереди уйма дел: заполнить кучу бумаг, колышек вернуть, отчитаться Егору и Антону Иванычу. Уточнить, что можно рассказать Мелиссе. Найти тело Марины Бондаренко. Сообщить Рите Лавренковой о смерти её матери — наверняка ведь родственнички не озаботились. Страшная новость, пусть они и не общались пару лет. Но не сказать нельзя.

Об этом думать не хотелось. И выходя за кладбищенские ворота, Максим думал о том, что в это полнолуние ультима никого не убьёт. И в следующее тоже. Потому что один фамилиар защищал свою хозяйку. А хозяйке было не всё равно.

Переполох

9 июня

— Дядя Аз, дядя Аз! Расскажи ещё про чудище!

— Нет, про дракона!

— Про большую морскую черепаху!

— Я хочу про волшебного котика...

— А я про сову с глазищами!

Вообще-то Азамат отлично относился к детям и прекрасно находил общий язык с многочисленными племянниками и племянницами, а также юными кузенами, кузинами и даже тётушками, двум из которых только-только минуло пять.

Но обычно он всё-таки не оставался в компании сразу восемнадцати разновозрастных детей. Строго говоря, родители были неподалёку: в соседнем гостевом доме. Маленькая база отдыха в тихом, утопающем в зелени алтайском предгорье нынче гудела как улей ушастых шумнецов: тут вовсю шла подготовка к свадьбе сестрицы Сухён и её жениха Антона.

За самыми маленькими членами большой семьи присматривали две бабушки и тётя Катя. Молодёжь от четырнадцати и старше разобрали помогать с делами. А вот мелких скинули на Азамата: мол, так всем будет спокойнее. Оказалось, что развлекать детей байками три часа подряд сложновато.

Гвалт вокруг Азамата стал оглушительным, и он поднялся с ковра, встал во весь рост и хлопнул в ладоши. Притихли не все, но говорить стало можно.

— Так, народ, если будете так шуметь, сказки не будет, — Азамат нарочито строго оглядел детвору.

— Мы не будем шуметь, дядя Аз, — жалобно сказала самая маленькая из племянниц, Кенже. — Расскажи ещё...

Всех прочих дядей и тётей по традиции называли на «вы», но к Азамату даже самые робкие дети скоро начинали обращаться запросто. Аз не возражал.

Остальные закивали, а кое-кто даже молитвенно сложил руки на груди: пожалуйста-пожалуйста!

— Вот и славно, — кивнул дядя. — Сейчас схожу за чаем и буду дальше рассказывать. Кто со мной?

Почти все вскочили с ковров и подушек и радостно загомонили: «Я! И я. Я тоже... И мы пойдём!»

— Идёмте! Бек, ты тут пока за старшего. Присмотришь за всеми?

Двенадцатилетний, не по годам серьёзный двоюродный брат кивнул, и Аз со спокойной совестью отправился за чаем и печеньем, ведя за собой весёлую толпу.

По пути доброго дядюшку забросали вопросами о существах, о монстрах, о историях, которые обязательно надо рассказать и пересказать.

«Чайным» назначили самый маленький домик на территории базы. Тут по очереди дежурили два-три человека, отвечающие за безалкогольные напитки, всевозможные печеньки — от рисовых до шоколадных, булочки, боовы, баурсаки, хворост и сладкие пирожки.

Азамат, поболтав с дежурными, как раз выбирал между вишнёвыми и яблочными с корицей, когда его дёрнули за рукав.

— Что такое?

— Дядя Аз, там большая киса... — прошептала Кенже.

— Хотите её угостить? — спросил он, не отрывая взгляда от заманчивых треугольных пирожков с красиво защипанными краями.

— Не, мы не знаем, что она ест: она же светится! — заметила кузина и лучшая подруга Кенже, Люда.

— И она не совсем киса... — снова тихонько шепнула малышка.

— Так, давайте-ка посмотрим на эту «кису», — Аз сунул в ротвишнёвый пирожок, улыбнулся сидящей за столом с выпечкой Адиле и устремился за девчонками.

Насколько он помнил и Кенже, и Люда — видящие, как и их родители. Вряд ли девочки стали бы поднимать шум из-за обычного светящегося «кота». Тем более, что и размером эти создания не отличаются от обычных уличных кошек.

Девочки отвели дядюшку Аза к пруду посреди территории базы, а затем свернули налево к нерабочей конюшне, за которой шумела рощица, плавно переходящая в густой берёзово-сосновый перелесок. И когда только успели сюда наведаться?

— Киса там... — шепнула Кенже, показав на конюшню. Её подруга кивнула.

— Ладно, я пойду посмотрю на неё, а вы пока стойте здесь, хорошо? Близко не подходите.

Кидать в конюшню изгнанием Аз не стал: существо вполне могло оказаться мирным, а знаки его только зря рассердят. Оно ведь не сунулось пугать гостей, так что, весьма вероятно, это создание просто спряталось от палящего летнего солнца.

В полумраке конюшни и правда что-то светилось. В дальнем от входа стойле кто-то притаился. Аз осторожно направился к источнику света, стараясь не шуметь.

Медленно заглянул в стойло.

«Кисой» сверхъестественный зверь определённо не был. На специалиста по редким существам снизу вверх смотрели четыре круглых грустных глаза на вытянутой морде, слегка похожей на заячью, со смешным тёмным носом-сердечком. С кошкой этого «зверя» роднили разве что треугольные уши и полосатые бока. Вытянутое тело, густая шерсть и короткие лапы напоминали скорее о кунице или хорьке. Размером существо было примерно с козу, но длиннее.

Глядя на человека, «киса» тихонько заурчала и засветилась сильнее.

— Не бойся, — Аз опустился на корточки и протянул руку, показывая, что не прячет ни металла, ни огня, ни соли, ни ещё каких неприятных сюрпризов. — Интересно, кто ты такой?

Существо, конечно, не ответило, но осторожно коснулось носом протянутой руки и перестало тревожно светиться.

— Я тебя не обижу, пушистик. Можно я кое-что проверю?

Звук голоса, кажется, не злил и не пугал существо, так что Азамат окончательно успокоился: неведомый гость, очевидно, не рассматривает людей как источник опасности. Да и съесть не пытается.

Сложная связка опознания третьего уровня подтвердила предположения Аза: существо, сидящее перед ним, не плотоядное и не питается ни человеческой энергией, ни снами, ни настроением.

Интересно, зачем же тогда оно забралось на территорию базы? Насколько Аз знал, этот загородный комплекс пользовался популярностью: дяде Юнхо, отцу невесты, пришлось забронировать базу ещё в феврале. То есть существо никак не могло облюбовать это место как пустующее.

Что же ему тут нужно?

Надо будет выманить его отсюда и убедить уйти в лес.

За стенами конюшни вдруг взвыл порыв ветра.

— Дядя Аз! — донёсся встревоженный голос Кенже.

Азамат живо выскочил наружу и приобнял племянниц. Деревья вокруг тревожно шумели, по небу проносились серые облака, а на горизонте быстро сгущались тяжёлые грозовые тучи.

Азу померещился стремительный вихрь, мелькнувший между берёзками метрах в пятидесяти от забора. Так, надо уходить отсюда.

— Идёмте.

Он подхватил Кенже, взял за руку Люду и припустил к жилым корпусам. Пушистик, кажется, тоже выбрался из конюшни и метнулся к растущим у пруда кустам.

Когда они обходили пруд, со стороны гостевых домов послышались вскрики и громкие возгласы. Азамат поднажал, всей душой надеясь, что ничего страшного не произошло.

Ветер усилился. Над самым большим из гостевых домов взметнулась гирлянда и полетела куда-то в сторону гор. Вокруг домов царила суета: родители загоняли внутрь детишек, кто-то ловил цветы и пластиковые стаканы, сорванные ветром с уличных столов. Встревоженные родичи перекрикивались, и никто не понимал, что творится.

Аз сунул Кенже на руки подбежавшей Адиле, передал Люду тёте Кате, семенящей следом, и вытащил телефон. Надо позвонить в местный спецотдел.

Увы, связи не было.

Хлопали окна и двери. Проносились мимо терзаемые усилившимся ветром салфетки и воздушные шары «Совет да любовь».

Азамат нахмурился и начертил базовое опознание.

Существа. Неопознанные. Сильные. Много.

Только этого не хватало!

Яростный порыв ветра швырнул ему под ноги пластиковое ведёрко. Небо заполонили серые облака, и ясный июньский день разом стал неуютным и холодным.

— Что это? — прокричал подошедший сзади дядя Дамир.

— Духи, — крикнул в ответ Азамат.

Дядя — не видящий — кивнул и сказал:

— Связи нет — это тоже от духов, да? Заур и Лёша к гаражам пошли, сказали, будут разбираться!

Аз поблагодарил и рванул к гаражам, располагавшимся у главного въезда. В завываниях ветра спецу по редким существам мерещился сверхъестественный вой.

Так, надо сосредоточиться. О природных аномалиях РСЧС не предупреждала, пока связь была. О неприродных тоже должны были бы сообщить. Вряд ли местный спецотдел пропустил настоящую природную катастрофу. Хотя дома вон зимой чуть пыльный дракон до города не долетел... Так что всякое бывает.

У гаражей собрались пятеро так или иначе практикующих видящих.

— Знаешь, кто там? — крикнул Лёха, увидев Азамата.

Тот покачал головой.

Скорее всего какой-то эндемик. Увы, из местных на базе был только завхоз, а он, насколько Азамат знал, не обладал даром.

— Связь у кого-нибудь есть? — спросил Аз, с трудом перекрикивая ветер.

— Неа! Глухо!

— Не нападают вроде, — подала голос баба Катя.

— Думаете, отсидимся? — повернулся к ней Азамат.

— Попробуем!

— Не! — возразил Заур. — А вдруг кинутся? Надо уезжать.

— Опасно! — всплеснула руками тётя Сумин.

— Оставаться тоже.

— А вдруг машины снесёт?

— А вдруг дома снесёт?

Новый порыв ветра выбил из Аза мысли, сорвал с головы тёти Кати отчаянно придерживаемую панамку и заставил Лёшу и Заура одновременно поперхнуться словами.

Эх, знать бы кто тут.

Ворота вдруг содрогнулись, будто от мощного удара. А в следующий миг рухнули. За ними обнаружился столб смерча.

Слабо мерцающий двухметровый смерч вдруг опал примерно вдвое, сгустился и приобрёл очертания крупного существа с ветвистыми рогами, тяжёлым кабаньим телом и клыкастой удлинённой мордой. Воздух вокруг него почти неуловимо светился и то и дело завихрялся.

Вот это красавец!

Остальные видящие смотрели на незваного гостя без капли восторга.

Молчавший до того дядя Тамнар тронул Азамата за плечо и прогудел:

— Изгонять надо. Умеешь?

— Ага.

Увы, типовое изгнание рогатого не впечатлило. Рогач тряхнул башкой, но не сдвинулся с места.

Надо попробовать всем вместе.

Пока Азамат, надрывая глотку, чтобы докричаться сквозь ветер, объяснял родичам, что нужно делать, рядом с рогачом проявился второй.

Первое существо обернулось на новоприбывшего и ударило копытом в землю. Двинулось на сородича, потрясая массивной башкой. Ветер тут же усилился, хлестнул по людям.

— Давайте вместе на три! — крикнул Азамат. — Раз. Два. Три!

Синхронно вычертить знаки удалось не всем. Утроенное изгнание заставило существ шарахнуться в разные стороны и развоплотиться.

Ветер не стих, так что Аз, преисполнившись подозрений, начертил в воздухе поиск. Знак, тревожно сияя, отлетел метра на три влево от рухнувших ворот и застыл.

А где второй? Видимо, убежал, испугавшись то ли знаков, то ли сородича.

Так, пока существо торчит в сторонке, нужно обезопасить гражданских.

— Защиту ставьте на дом! — велел Азамат, и обе тёти тут же кинулись к самому большому корпусу.

— А ты? — спросил троюродный брат.

— Пока следить буду. На защиту он не попрёт.

Во всяком случае, Азамат крепко на это надеялся. Лёха, Заур и дядя Тамнар тоже поспешили к дому.

Что же нужно этому рогатому?

Рогач снова стал видимым у одного из столбов, на которых ещё пять минут назад висели ворота. Поглядел на человека, тряхнул головой и исчез.

Ветер вокруг Азамата стих. Он начертил поиск — знак полетел к жилым корпусам. Спец по редким существам поспешил следом.

Рогач воплотился в метре от центрального корпуса, вызвав новый порыв почти ураганного ветра. Ринулся к двери — и тут же отскочил: вспыхнула защита, начерченная, видимо, изнутри.

Может, существо поймёт, что ему здесь не рады и уйдёт?

Не тут-то было. Рогач снова кинулся на дом, правее от двери — и снова отшатнулся, обжёгшись защитой.

Хм, совсем не похоже на поведение хищника, почуявшего добычу. Тем более, что на стоящего в нескольких метрах от дома Азамата, рогач вообще не обратил внимания. Может, конечно, это потому, что «спец» защищён лучше остальных людей, но что-то подсказывало Азу, что дело вовсе не в этом.

Осенённый догадкой, спец по редким существам вычертил поиск и опознание. Один светящийся знак влетел в окно второго этажа, а второй остался висеть в воздухе перед Азом. В доме неопознанное неопасное существо!

Пушистик проскользнул следом за людьми? Вряд ли база полнится незнакомыми Азамату существами.

Рогач охотится за пушистиком? Существа, питающиеся друг другом, встречаются нередко, но всё же — вряд ли. Аз снова проследил взглядом за рогачом, безуспешно штурмующим стену гостевого дома.

Если смотреть внимательнее, то становится очевидным некоторое сходство: у рогача почти кошачьи уши, полоски на боках, покрытых слабо светящейся густой шерстью, и тёмный нос треугольником.

Вот оно что!

Из-за двери вылетело утроенное изгнание, отшвырнув существо в сторону. Дверь тут же распахнулась, и кто-то крикнул:

— Аз, сюда!

Азамат в два прыжка взлетел на крыльцо и нырнул в гостеприимное нутро дома.

— Цел?

— Ага. Ветер вряд ли ещё усилится. Но пока не расслабляемся. А мне срочно надо наверх.

Останавливать его никто не стал, и Аз поспешил на второй этаж.

Где тут затаился пушистик? Или правильнее сказать «пушиста»?

Он снова начертил поиск, и знак плавно поплыл по коридору. Завис у второй от лестницы комнаты и просочился внутрь.

Азамат распахнул нужную дверь и увидел испуганных племянниц. Кенже и Люда, обнявшись, глядели на дядю, а за их спинами в кривовато нарисованном цветными мелками защитном круге сидела печальная пушиста.

— Так, девочки, вы зачем зверя заперли?

— Она тут спряталась! — вздохнула Кенже.

— Её же съесть хотят, — строго заметила Люда.

— Не, никто её не съест. Это не враги, а её... хм, родственники. Она играла с ними и пряталась, но не всерьёз, не по-настоящему. А сейчас вы её спрятали слишком сильно.

Вдаваться в детали брачных ритуалов существ Аз не стал, так что пусть пришедшие за притаившейся самочкой самцы побудут просто родственниками.

— А, поэтому она так громко урчала, — кивнула Люда. — Звала своих, да?

Аз кивнул.

— Надо её выпустить? — тихонько спросила Кенже.

— Да. Выпустишь?

— Ладно...

Девочки подошли к существу, подтёрли жёлтые и розовые линии, и пушиста тут же выскользнула из круга и прильнула к окну. Распушилась и заурчала, почти по-кошачьи. Определённо, она хотела наружу.

Азамат открыл окно и сказал:

— Беги.

Внизу тут же появился рогач, и когда пушиста мягко спрыгнула на землю, он толкнул её носом в нос с оглушительным урчанием.

Ветер тут же стих, и облака начали таять, возвращая летнее солнце и тепло.

Азамат печально глядел вслед существам, ставшим двумя невысокими переплетающимися вихрями. Вихри уносились в сторону леса, игнорируя желание «спеца» описать их, зарисовать, изучить и, возможно, приручить.

Что ж, остаётся надеяться, что здешние «спецы» в курсе, кто это.

— Они жених и невеста, как Сухён с Антоном, да? — догадалась Кенже.

— Ну, в каком-то смысле да, — хмыкнул Азамат.

— Ой, это же хорошо! — обрадовалась девочка.

Аз не спорил: пусть будет хорошая примета.

Дом, милый дом

16 июня

Середина июня выдалась на удивление спокойной: только безобидные ветряные стаи периодически «штурмовали» город, нагоняя и разгоняя облака. Максим, к счастью, от постоянной смены погоды не страдал. Вот и сегодня он безмятежно радовался очередному июньскому утру.

Вика явно была не в духе: кажется, у неё-то от бесконечных перескоков с «солнечно» на «пасмурно» болела голова. Азамата заманили в лабораторию изучать принесённых в город ветряными стаями мелких сверхъестественных насекомых. Егор занимался бумагами, а Эд смотрел в окно.

В десять двадцать зажужжал внутренний телефон.

Макс, сидящий к нему ближе всех, снял трубку:

— Б-пять, Кошкин.

— Максим, радость моя, вас всех, ну кроме Азамата, если он ещё занят, ждёт Антон Иваныч. Вроде как интересное дело! Но я, если что, ничего не говорила.

— Само собой, Аллочка. Сейчас придём.

Кошкин положил трубку и сказал:

— Иваныч вызывает.

Через пять минут группа Б-пять в составе четырёх человек предстала пред светлы очи начальства.

— Так, ребятки, у меня тут дельце есть. Сложное, можно даже сказать интеллектуальное! То бишь подумать придётся — это факт, — Антон Иваныч строго оглядел присутствующих.

Осмотр его, кажется, удовлетворил, так как Иваныч кивнул и продолжил:

— Тут вот какое дело. За последние два года нам от коллег из полиции поступает уже пятое заявление на предмет того, что риэлторское агентство «Уютненько» — мошенники-гипнотизёры. Мол, убеждают людей покупать квартирки, а квартирки-то на деле не те! По первым заявлениям всё проверяли от и до: и квартиру, и риэлторов, и их офис, и самих покупателей — всё, как вы понимаете, чисто. Ни следов воздействия на покупателях, ни следов одержимости на риэлторах нет. Слабые следы соприсутствия — и всё. И то — никакой опасности: такие следы на каждом могут быть. Риэлторы даже не видящие, ни один.

— А что по цене? — поинтересовалась Вика, забывшая о головной боли.

— Цена — верхняя по рынку. То есть никаких попыток продать, скажем, комнату в коммуналке за десять миллионов и близко нет. Документы в порядке, налоги платят и всё такое. Никаких конфликтов с прежними владельцами квартир не было. То бишь на первый взгляд напраслину возводят на честных риэлторов товарищи покупатели. Но пятое заявление за неполных два года — это, согласитесь, ребятки, подозрительно.

Макс переглянулся с Викой. Эд покосился на Егора, старший кивнул: мол, да, подозрительно.

— И претензии во всех пяти случаях в сущности одинаковые. Так что давайте-ка проверьте это «Уютненько». Вопросы есть?

— Документы по всем пяти эпизодам есть? — уточнил Егор.

— Да. Аллочка вам все распечатки передаст и электронные версии на почту скинет. Свежее заявление тоже вам.

— Тогда вопросов нет, — подытожил старший, глянув на остальных членов группы. — Макс и Эд, езжайте к заявителю. Мы с Викой займёмся документами.

Макс просмотрел с телефона материалы дела: заявитель оказался заявительницей, гражданкой Симоновой. Проживала гражданка на улице Гагарина. Он объяснил напарнику, куда ехать, но Эд сказал, что знает.

Кошкин кивнул в ответ, мысленно порадовавшись: осваивается стажёр — молодец.

Пока машина Эда везла напарников на нужную улицу, Макс внимательно перечитал показания Симоновой, а заодно и других потерпевших.

Да, сходство во всех пяти историях однозначно было: все утверждали, что при просмотре квартиры жильё показалось им идеальным. И удобное, и красивое, и уютное. А вот после заключения сделки картина изменилась.

Что ж, посмотрим.

Старая «хрущёвка», сырой прохладный подъезд. Обшарпанная дверь с наполовину сколотым номером.

Звонок, судя по всему, не работал, зато на стук дверь открыли почти сразу.

На пороге стояла светловолосая девочка-подросток с пирсингом под нижней губой.

— Добрый день, спецотдел, Максим Кошкин. Мой коллега — Эдуард Петров. Можем мы поговорить с Алёной Игоревной Симоновой?

— Мам! — крикнула девочка. — Это тебя! Из полиции.

— Иду! Секунду...

Девочка посторонилась, с любопытством поглядывая на здоровенного молчаливого Эда, почти подпирающего макушкой потолок. В крошечной прихожей ему и одному-то было бы тесно, так что Макс шагнул в коридорчик. Полы скрипнули так, что он на секунду испугался, что сейчас провалится на этаж ниже.

Старые обои, облезлая дверь, ведущая на кухню, протёртый линолеум под ногами — да уж, квартира и правда не очень.

Дверь напротив кухни открылась, и из комнаты вышла встревоженная женщина с маленьким мальчиком на руках.

— Аня, поставь чайник, — сказала женщина. — Простите, у нас тут теснота, ещё и Андрюша приболел.

Девочка удалилась на кухню.

— Ой, — спохватилась хозяйка квартиры, — я Алёна Симонова, это я заявление писала.

— Расскажите, пожалуйста, ещё раз, что именно произошло?

— А я пока осмотрюсь, можно? — прогудел Эд.

Женщина кивнула, и бывший стажёр сунулся в санузел.

— Обманули меня, об-ма-ну-ли! Сами посмотрите, — хозяйка толкнула бедром противно скрипнувшую дверь, — вон рамы деревянные, не пластик, балкон такой ветхий, что не то что выйти страшно, а даже хлам туда складывать боюсь! Полы скрипят, краны текут, планировка — ужас! Где мои глаза были?! Я же всё видела, но когда на просмотр пришла, мне казалось, что всё нормально. И даже не нормально, а хорошо! Я как будто к бабуле в деревню приехала... знаете, всё вроде старенькое, но такое уютное, родное... и пахнет будто летом, свежей травой и малиной...

Женщина вздохнула. Эдуард протиснулся мимо неё в крошечную спальню.

Из кухни высунулась девочка и сказала:

— Мне тоже показалось, что тут как летом в детстве. Только запах как после дождя: асфальт мокрый, земля мокрая, и как будто мама булочки печёт. Такие с посыпкой из сахара с корицей — очень вкусные!

— Мы с Аней вместе ходили на просмотр, — кивнула женщина. — Андрюшу я с сестрой оставляла, пока мы квартиру искали. У нас... ой, да вам не интересно, конечно...

— У нас бабуля умерла. А до этого папа от нас ушёл, — пояснила девочка.

— Да, — вздохнула заявительница. — Я вот собрала деньги, которые после развода получила, плюс то, что мама оставила, и решила начать с чистого листа, с новой квартиры. Чтобы у нас тут всё было хорошо, а тут...

Женщина вдруг заплакала, растревожив ребёнка. Её дочка взяла братишку на руки и, укачивая его, сказала:

— Это точно гипнотизёры, я про такое читала. Это же обман, да?

Её мать, извинившись, спряталась на кухне. Эд последовал за ней.

Максим осторожно ответил:

— Выдавать одно за другое — это обман, да. Но твоя мама вроде сказала, что риэлторы не прятали недостатки квартиры? То есть вы видели и текущие краны, и деревянные рамы, верно?

— Да. Но квартира, она всё равно была другая! — настаивала девочка, сердито нахмурив белёсые брови. — Мама бы не стала вот такую покупать! Да ещё так дорого! У нас и денег на ремонт не осталось... Я не жалуюсь, вы не думайте! Просто мама очень расстроилась...

Видно было, что и сама девочка расстроена дальше некуда.

Увы, следов вселения или серьёзного воздействия Кошкин не ощущал. Существа в квартире и рядом с её жильцами бывали, но слабые и некрупные, не опаснее прозрачного кота.

Через десять минут, отказавшись от чая с печеньками, спецотделовцы вышли из квартиры.

— Всё проверил? — спросил Макс.

— Ага. Чисто. И квартира, и сама Симонова, — отозвался Эд.

Они проверили знаками подъезд, походили по двору, вглядываясь в гаражи, кусты, качели и машины, но ничего не обнаружили.

— Ладно, возвращаемся, — решил Кошкин.

У Егора и Вики новости состояли из сплошных несовпадений: квартиры, фигурирующие в деле, находились в разных районах, на разных этажах, имели разные номера, разную планировку и количество комнат. Четыре квартиры — из вторичного жилого фонда, одна — в новостройке. Не было одинаковых магазинов, кафе, супермаркетов или пунктов выдачи, которые встречались бы во всех пяти домах.

Не было ничего общего и у покупателей: пожилые супруги, молодой выпускник престижного вуза с невестой, две семейные пары средних лет и мать-одиночка. Один приезжий, остальные — местные жители. В общем-то их роднило только то, что они решили сменить жильё и обратились в агентство «Уютненько». Притом об агентстве потерпевшие узнали из разных источников: объявление в газете, реклама в сети, рекламный плакат в трамвае — никаких общих знакомых, завлекающих наивных граждан в лапы коварных мошенников.

Само агентство проверяли на три раза: ни один из троих совладельцев-риэлторов не был видящим, в офисе ничего предосудительного, в соседних конторах тоже всё чисто. С клиентами работали все три риэлтора.

— Если они мошенники, почему всего пять жертв за пару лет? — прогудел Эд.

— Это те, кто подал заявления, — пояснила Вика. — А сколько было тех, кто предпочёл не связываться, неизвестно.

— И что делать будем? Может, сами туда пойдём с проверкой? Азамата вытащим из лаборатории — и поедем. Вдруг там какое-то хитрое существо? Вдруг оно опасное? — хмурился бывший стажёр.

— Вряд ли опасное, — покачал головой Максим. — Сам посмотри: ни с кем из клиентов ничего плохого вроде смерти, тяжёлой болезни или помешательства не случилось.

— Но сходить туда не помешает, — решил Егор. — Только не с проверкой: наши уже всё там проверили и перепроверили. Давайте-ка лучше пойдём туда как покупатели. Вдруг поведутся?

— А кто пойдёт? — поинтересовался Макс. — Эда или тебя обмануть вряд ли попытаются. Очень уж у вас вид суровый. Такие клиенты могут и вернуться и без всяких жалоб по рогам настучать.

Вика кивнула.

— Давайте вас отправим, — предложил Эд. — Вдвоём.

Егор идею одобрил: мол, не считая последней потерпевшей, остальные жертвы предполагаемых мошенников парочки и супруги, так что у Вики и Макса есть неплохие шансы приманить злоумышленников.

— Оденьтесь попроще, — посоветовал старший. — Интересуйтесь доступной вторичкой, ну и намекайте, что вам нужно скорее купить квартиру, чтобы пожениться и всё такое. В общем, уверен, вас учить не надо.

Вика распустила волосы и достала из ящика стола расчёску и зеркальце.

— Так, Макс, имена оставляем свои, чтоб не путаться. Держимся за руки и время от времени переглядываемся с нежными выражениями лица.

В кабинет ворвался Аз и крайне заинтересовался «нежными выражениями». Пришлось объяснять. План почему-то развеселил коллегу неимоверно.

— Ну-ка, покажите нежность! — скомандовал спец по редким существам с самым счастливым выражением лица. — Ну, нет, так не пойдёт! Вы молодожёны, вы влюблены и у вас впереди вся жизнь, долгая и счастливая!

— По-моему, поездка на свадьбу на тебя плохо повлияла, — проворчала Вика.

Но честно постаралась посмотреть на напарника влюблённым взглядом. Макс слегка смутился, но ответил ей тем же: представить, что он влюблён в Вику было легче лёгкого. Она надёжная, умная, внимательная, заботливая и очень красивая...

— Вот! Другое же дело! — радостно возвестил Аз. — Вот теперь милота! Только одежда у вас никуда не годится. Макс, я тебе пёструю футболку достану и кепку весёленькую, а тебе, Вик, платье поищу у девчонок. Ждите, други мои!

Через час переодетых напарников высадили у соседнего от агентства дома. Вика спрятала очки в футляр, а футляр сунула в сумочку: мол, так вид у неё будет проще и наивнее. Простой и наивной Макс её не назвал бы, но с распущенными волосами, без очков, в лёгком белом платье с объёмными рукавами Вика выглядела совсем не так, как на работе.

Макс, ощущая себя крайне глупо в зелёно-жёлто-белой футболке с попугаями, взял напарницу за руку и сказал нежнейшим голосом:

— Дорогая, вот и агентство, видишь?

— Макс, давай поменьше сахара, а то они догадаются, что мы подставные. Просто будь собой — и всё получится, — Вика слегка улыбнулась и сжала его пальцы.

— Понял, — улыбнулся он в ответ.

«Уютненько» располагалось на втором этаже скромного бизнес-центра. Офис двести пять: небольшое, но симпатичное помещение. Городские пейзажи в серебристых фоторамках на стенах, горшки с живыми растениями на каждом из трёх столов, светлая мебель, тёмные стены, приятная прохлада.

В офисе присутствовал лишь один сотрудник, сидящий за правым от двери столом. Приятный молодой человек в белой рубашке с короткими рукавами. На вид — ровесник Макса. Рыжеватые волосы, светлые глаза, располагающая улыбка.

— Добрый день, прошу заходите. Меня зовут Глеб, чем я могу вам помочь? — голос тоже приятный и располагающий.

— Здравствуйте, мы с невестой решили купить квартиру, — начал Макс.

Вика подхватила:

— Увидели в интернете вашу рекламу, и я сразу поняла, нет, почувствовала, что нам надо к вам! — напарница говорила непривычно восторженным тоном и хлопала ресницами.

Кошкин подыграл:

— Ох, она у меня всё время чувствует. Но, знаете, всегда по делу. Так что если будем выбирать квартиру, то только ту, где Вике будет хорошо.

Глеб радостно улыбнулся и заверил, что у него непременно найдутся варианты, надо только уточнить кое-что.

Следующие полчаса потенциальные покупатели обговаривали с риэлтором условия и сговорились завтра утром посмотреть три объекта.

Что ж, платить за просмотры и за договор их не заставили — уже неплохо. Глеб внимательно выслушал пожелания и честно предлагал варианты, так или иначе подходящие под запрос. Тоже хорошо. На знаки на Викиной сумке, как и на заглянувшую сквозь окно большую светящуюся птицу риэлтор не обратил никакого внимания. Знаков, помимо типовой защиты общественных зданий, в офисе и рядом с ним «спецы» не обнаружили.

Пока что ничего подозрительного. Максу было чрезвычайно интересно, случится ли что-то подозрительное утром или всё же Глеб по понятным ему одному причинам решил не обрабатывать этих конкретных клиентов.

17 июня

Первая квартира в новом доме с прекрасным видом на реку была хороша, но, увы, не по карману будущей чете Кошкиных. Вторая — дешевле некуда — впечатляла въевшейся в обои и окна грязью, разбитой раковиной на кухне и удручающим «ароматом» не менявшегося пару лет кошачьего лотка и подкисшей капусты. Зато дёшево, ага.

А вот третья квартира — ничего особенного, третий этаж «хрущёвки», старенький ремонт, местоположение дома так себе — радовала и обещала бесконечное счастье отныне и навсегда через все слои спецотделовской защиты.

Впрочем и Макс, и Вика прекрасно поняли, в чём дело. На пустой полке над вешалкой в прихожей сидела небольшая светящаяся золотом птичка — надо полагать, родственник совиного дарителя, утешающего тех, кто в печали. Птичка тут же осыпала вошедших золотыми пылинками, и Макс ощутил, как поднялось настроение. Знак, привязывающий существо к месту, явно показывал, что тут потрудился человек.

На кухне в вазе с цветами притаилось ещё одно существо: мерцающий золотистым светом «колосок». Макс с трудом вспомнил, что это. «Флора фелисита» — ненадолго пробуждает приятные воспоминания и, кажется, может насылать обонятельные галлюцинации.

Паучок-домовик в большой комнате дарил радость и ощущение счастья. А мелкое, похожее на хомяка, создание в ванной вроде бы усиливало желание остаться рядом.

Все существа, кроме и так неподвижного «колоска», были привязаны к месту. И это означало только одно: кто-то нарочно рассадил их здесь, чтобы покупатели квартиры влюбились в это жилище, игнорируя его недостатки и высокую стоимость.

— Ах, как тут прекрасно! Как мило! Я будто дома оказалась! — восторгалась Вика. — Глеб, вы кудесник! Так подготовить жильё!

— Ну что вы, я совсем ничего не готовил, — улыбнулся риэлтор. — Но тут и правда очень хорошо, уютно. Вы с мужем будете здесь очень счастливы!

— А кто же тогда тут всё подготовил? Здесь же делали уборку: всё так чисто, ни пылинки, — не отставала Вика. — Цветы вот в вазу поставили — очень, кстати, красивые! Мои любимые — кто же так угадал? Ну, расскажите, Глеб, миленький!

Риэлтор смущённо хмыкнул, но запираться не стал:

— У нас есть особый специалист, Жанна. Она наш хоумстейджер. Вы знаете, что это такое?

— Нет, расскажите! И дайте мне номер Жанны — я обязана её поблагодарить.

— Ну, если по-простому, то хоумстейджинг — это подготовка квартир к просмотру. Вот в пустой квартире было бы совсем неуютно, правда? А хоумстейджер и уборку сделает, и проветрит, и мелочи всякие организует: вроде этих вот цветочков, чтоб вы пришли и не голые стены увидели, а потенциал квартиры! Понимаете?

— Ах, как это... заботливо! — Вика слегка усмехнулась, но Глеб не заметил. — Мне тем более нужен номер Жанны! Я никогда не видела хоум... как вы сказали?

— Хоумстейджера.

— Вот-вот! Я хочу увидеть, поблагодарить, вознаградить! — Максу от такой степени экзальтации стало неловко и смешно, но он сдержался.

— Ну, номер её дать не могу, но если вы правда хотите её поблагодарить...

— Очень! Словами, деньгами, восторгами! О, мы же скоро бабушкин домик продавать будем — пусть ваша Жанна нас проконсультирует. Или сама возьмётся.

— Ладно, тогда я ей позвоню — пусть приедет.

Риэлтор достал телефон.

— Жанночка, привет! Это Глеб. Можешь сейчас на объект на Советскую подъехать? Да, который ты готовила. Клиенты в восторге! Хотят тебе премию выдать. Да, лично в руки с благодарностью. Конечно. Ладно. Поторопись, Жанночка. До связи, — Глеб сунул телефон в карман и пояснил:

— Жанна приедет через двадцать минут. Она — хорошая знакомая Вани, Ивана Шляпина, моего коллеги. Жанна у нас всё по фэншую выставляет, чтобы создать атмосферу.

— О да, мы её ощущаем, — кивнул Макс.

Уже через четверть часа раздался звонок в дверь. Глеб впустил хоумстейджера, и перед «спецами» предстала облачённая в подобие кимоно женщина лет тридцати пяти. Миниатюрное телосложение, чёрные блестящие волосы и белое лицо придавали ей сходство с куклой. Многочисленные кулоны, подвески и «шармы» на браслетах были испещрены знаками.

Макс поздоровался и, переглянувшись с коллегой, сказал Глебу:

— Давайте оставим девушек и обсудим скучные финансовые вопросы. Увы, атмосфера атмосферой, а деньги деньгами.

Кошкин увёл риэлтора на кухню и долго и обстоятельно расспрашивал его о ценах на недвижимость, выяснял возможности скидок и осторожно сетовал на нехватку средств. Глеб в ответ азартно расхваливал жильё, рекомендовал ипотечные программы и распинался о пользе кредитов для обустройства своего гнёздышка.

Наконец на кухню заглянула Вика в очках и сказала спокойным, рабочим голосом:

— Макс, идём.

Кошкин кивнул озадаченному риэлтору, встал из-за стола и вышел за коллегой в коридор.

— Жанна Сурикова, она же Жанна Суркова или Жанна Суринова, хоумстейджер и профессиональная аферистка, — пояснила Вика. — Получает процент с проданных после её подготовки квартир, не числится в штате агентства, подруга детства одного из совладельцев. Дважды привлекалась за правонарушения с применением существ и один раз проходила по делу не по нашей части. Сейчас утверждает, что была уверена в том, что использование безопасных существ без цели навредить людям законно. С этим пусть наши юристы разбираются. А мы везём гражданку Сурикову в спецотдел. Пока Егор приедет, она как раз соберёт своих «зверюшек».

— Как думаешь, ей вменят мошенничество?

— Наверняка. Всё-таки налицо использование существ для незаконного обогащения. Их, кстати, изымут, так что с Егором ещё Аз едет. Мы с тобой парочку, между прочим, пропустили.

Обескураженный Глеб выглянул в коридор и спросил, что с покупкой. В ответ «спецы» показали документы и пояснили, что охотятся на мошенников, так что, увы, извините, но никакой покупки не будет. Глеб только поморщился, но ничего не сказал.

Через четверть часа во двор спустились недовольный риэлтор, Жанна с непроницаемым лицом и целым зверинцем в руках, привычно строгая Вика и Макс.

Глеб, раздражённо бормоча себе под нос, удалился, а к спецам подъехал красный «форд». Из машины выскочил восторженный Азамат и подлетел к Жанне, размахивая руками и восклицая:

— Надо же, и дроздовый даритель, и «флора фелисита», и дух дома! Это праздник какой-то! О, а это кто?!

— Аз, посади в машину подозреваемую, — одёрнул спеца по редким существам Егор. — Вы с нами? Или сами до отдела доберётесь?

— Сами, — ответил Макс. — Если Вика не против.

— Не возражаю.

Вскоре машина старшего увезла и Аза, и Жанну, и многочисленных золотистых созданий.

— Давай по кофе, — предложил Макс. — Вон там вроде симпатичное кафе есть.

Вика кивнула.

По пути Кошкин спросил:

— Как думаешь, можно будет кого-то из Жанниных «питомцев» передать Симоновым? То ощущение счастливого детства, конечно, уже не вернуть, но вот немножко поднять им настроение, думаю, можно. Взбодрятся, сил на ремонт найдут, а то совсем же грустные.

— Согласна. Наверное, «флору». Остальных Аз из своих крепких объятий не выпустит, а вот растительные существа его меньше вдохновляют.— Отлично, тогда на неделе съезжу уведомить их о том, что подать иск против агентства не выйдет, и вручу с каким-нибудь сувениром, на счастье. Благо ухаживать за ним не надо.

Макс улыбнулся и неожиданно для себя самого предложил ей руку. Вика приподняла бровь, но взяла его под локоть, и сказала:

— Пойдём уже, муженёк!

Красная тревога. Часть 1

23 июня

Внутреннее радио спецотдела еле слышно щёлкнуло оживая.

— Красная тревога! Красная тревога! Это не учения! Красная тревога! Протокол «Афина». Повторяю: протокол «Афина». Красная тревога!..

— К диспетчерской, — велел старший, поднимаясь из-за стола. — Живо, с вещами на выезд.

— Не к начальству? — удивлённо прогудел Эд.

— Нет. Потом объясню. Вика, ты останешься в отделе, но пока с нами.

Кто-то наверняка назвал бы Егора Брянцева сексистом, но ему было всё равно: Вику надо беречь. Поэтому по красному сигналу поедут все, кроме неё. Не потому, что она хуже подготовлена или меньше умеет. Нет. Потому, что так правильно.

В коридоре старший на ходу пояснил:

— Протокол «Афина», он же двенадцать десять ноль, означает, что нужно прибыть в штаб за информацией, а потом все четвёрки и пятёрки оставляют в резерве одного из своих и выезжают на место.

— Ты уже видел такое? — встревоженно спросил Максим.

— Один раз, — кивнул Егор. — Но то, что сейчас случилось, наверняка совсем другое. Всё, что можно пока сказать: случилось что-то очень опасное, причём для всего города.

Он старался говорить внушительно, но спокойно, хотя сердце сжимала тревога. Красная тревога и «Афина» — это что-то страшное. Хуже адского потрошителя, вырвавшегося на свободу в одном из городских вузов пару лет назад. Хуже високосника.

К диспетчерской сбегались не только дежурные группы, но и ребята из лаборатории, юристы, сотрудники архива и даже дородная, обычно весёлая буфетчица.

Мимо диспетчеров с гарнитурами и тревожными красными огоньками на экранах — к двери, которую не открывали десять лет.

Сейчас она была распахнута, а за ней виднелось просторное помещение штаба с огромной картой города на левой стене. Внутрь всё входили и входили люди, и скоро штаб заполнили взволнованные голоса и физически ощутимое напряжение.

За столом в центре штаба сидел Иваныч — взъерошенный и сердитый.

—Так, группы все тут? Молодцы. Краткая сводка: в десять тридцать была вспышка сверхъестественной агрессии в детской школе танцев в ТЦ «Планета». Дети кидались друг на друга и на учительницу. Две группы изолировали детей и использовали очищение первого уровня. Отчитались, что всё в порядке: медиков вызвали, дети вне опасности. И через четырнадцать минут поступило сразу три вызова: кафе «Алиса в Стране Чудес», торговый центр «Европа» и пиццерия «Вкуснопицца». В «Алисе» ужас и паника, в «Европе» поножовщина, в пиццерии истерия и кататония. Везде массовый выброс непонятно чего. Так, Е-три, Б-пять, А-четыре, в «Алису»...

Слушать, куда отправляют остальных ни Егор, ни Авдеев из А-четыре, ни Егоров из Е-три не стали.

— Вика, остаёшься, остальные со мной.

— Ник, ты тут, остальные со мной.

Егор знал, что сейчас вызывают ночных и тех, кто отдыхает, — надо патрулировать город, пока не станет ясно, в чём причина странных вспышек. Предупреждены больницы и полиция, участковым спецотдела велено выходить на улицы и следить за обстановкой.

В прошлый раз Егор был ещё стажёром, и его оставили в отделе. Но он помнил, что после страшного инцидента с костяными псами с задания живыми и полностью здоровыми вернулись очень немногие.

Красный «форд», белая «тойота» и чёрная «хонда» мчались через весь город к злополучному кафе.

В машине Б-пять Макс, глядя на экран, знакомил группу с поступающими данными:

— В кафе проводили кулинарный мастер-класс: ориентировочно там шестнадцать посетителей и девять сотрудников. Нет, девятнадцать посетителей и девять сотрудников. Проблем у этой «Алисы» ни по нашей части, ни по пожарной, ни по санэпидемке не было. Полицию вызывали за два года всего раз: ничего серьёзного. Сейчас там паника. Предварительная картина такая: несколько человек прячутся на кухне, сколько-то — в кабинках, большая часть бегает вокруг здания. Зовут на помощь, кричат, мечутся.

— Кто-то убежал совсем? Или они как бы привязаны к зданию? — вопросительно пробасил стажёр. Егор по привычке мысленно часто называл Петрова именно так. Новичок и есть новичок.

— Сейчас проверю. Да, есть убежавшие.

— Здание отдельно стоит или в доме? — уточнил Эд.

— Смежное с домом, — пояснил Макс.

Азамат сосредоточенно молчал, видимо, прикидывая, кто бы это мог быть.

— Атаки в кафе и в двух других местах одновременные? — спросил Егор.

Макс пару секунд молчал, заглядывая в сводные данные, потом сказал:

— Да, одновременно. В одиннадцать двадцать три.

— Странное время, — заметил стажёр.

Действительно, странное.

— Дополнение: снаружи здания следов сверхъестественного не наблюдается. Ни свечения, ни паутины, ни щупалец. Всё, что есть, оно внутри. Аз, мысли есть?

Спец по редким существам покачал головой:

— Пока нет. Надо смотреть, что ещё видно или слышно.

Егор крутанул руль, вписываясь в поворот и мысленно прикинул варианты.

— Аз, следишь за ситуацией в целом. Остальные проверяем людей. Если новые данные не появятся, Макс, останешься с Азом, мы с новичком пойдём внутрь.

Стажёр кивнул, решительно и мрачно глядя перед собой. Остальные, наверное, хотели бы возразить, но не стали. Аз — уникальный специалист. Прикрывать его должен не новичок, а «спец» со стажем. Отправлять внутрь новичка со следующим по старшинству членом группы нельзя. Значит, остаётся только один вариант: Аз и Макс снаружи, старший и Эд внутри. Хорошо, что все это понимают.

«Форд» пронёсся по проспекту, обогнул сквер и выехал к «Алисе». Следом к кафе подлетела «хонда». «Тойота» выехала секундой позже из проулка слева.

Несколько человек ничком лежали на земле, окружённые наскоро начерченными кругами защиты. Лежали без движения, но дышали.

Какой-то мужик, размахивая руками, неразборчиво вскрикивал и шатался как пьяный.

— Осторожно, у него нож! — подала голос девушка, стоящая над распростёртым на земле ребёнком.

Судя по знакам на рюкзаке, частнопрактикующая. Рядом с ней хлопотал над тихо плачущей женщиной невысокий полный паренёк, тоже частник.

— Скорую вызвали? — спросил кто-то из другой группы.

— Да. Но они перегружены: им сейчас вызовы отовсюду поступают. Сказали, как смогут, пришлют кого-нибудь. И непонятно, сколько ждать. А что случилось? Вас вон три машины...

— Общегородская тревога, — пояснил Макс. — Всплеск опасной активности ещё, как минимум, в двух точках.

Как по сигналу, тренькнули, принимая сообщения, все телефоны «спецов» разом: видимо, автооповещение о новых атаках.

— Ещё два выплеска: драка в боулинге в ТЦ и попытка группового самоубийства там же, но на другом этаже, — протараторила Вера из Е-три. — Жуть!

— Вы тут давно? Видели что-то? — спросил у частников Авдеев.

— Снаружи следов ритуалов нет, — покачал головой паренёк. — А внутрь мы соваться не стали. Защиту начертили: вроде помогло.

— Правильно! — хором одобрили Макс, Вера и Егоров.

Кошкин добавил:

— Вы молодцы!

Аз и Е-три взялись осматривать потерпевших.

— Следов одержимости нет, — живо отчитался Азамат.

Теперь, по инструкции, общее изгнание. Старшие переглянулись и без слов решили, что отсчёт будет вести Авдеев.

— Изгнание на три по моей команде. Раз! Два! Три!

Десятикратное изгнание, сверкая и искрясь, влетело в стену кафе. Но, кажется, внутри оно никого не задело.

— Контрольный дубль, — скомандовал Авдеев. — На раз-два. Раз! Два!

Новый умноженный знак врезался в стену и прошёл сквозь неё. Тихо. Значит, либо монстра внутри нет, либо он так силён, что может пережить и это.

Страх льдисто дохнул в затылок. Онемели губы. На миг ослабели пальцы. Но Егор велел себе собраться.

Страшно было тогда, в далёком феврале. А сейчас это просто работа. Нужно уничтожить существо, кем бы или чем бы оно ни было. Вот и всё.

Егор перехватил взгляд стажёра и кивнул. Пора идти и проверять здание изнутри.

Вслух сказал:

— Кто с нами?

Авдеев отправил своих с напутствием: слушайтесь внутри чужого старшего. Всё по правилам.

Внутри кафешки было почти темно и почти тихо. Темно — из-за плотных штор и разбитых светильников и ламп. Разбиты были и зеркала: и возле гардероба, и в уборной, и, насколько видно от входа, в зале. В зале слабо светилась диодная лента над барной стойкой.

Раскиданная по полу посуда. Опрокинутые стулья. Пёстрые пятна цветных салфеток на полу.

Настороженную тишину разбавляли звуки шагов «спецов» и тихое, еле различимое поскуливание.

Егор сделал знак ребятам из А-четыре, те понятливо кивнули и бесшумно поспешили к источнику невнятных звуков. Сам Егор прокрался во второй зал. Эд за ним.

Здесь то же самое, но светло. Перевёрнутые тарелки и разлетевшиеся остатки пищи на полу, разбитые зеркала на стене, лежащий вверх ногами стол. Только люстры в виде гусениц и чеширских котов не тронуты, уютный рассеянный свет лишь подчёркивает неприглядность «пейзажа».

Чисто. Никаких следов существ. Людей тоже нет.

Егор начертил поиск, но знак растаял в воздухе.

Эд заглянул в игровую и в обе кабинки. Никого.

На очереди кухня, потом административные и хозяйственные помещения и кабинки.

— Глянь! — прогудел стажёр.

Егор посмотрел туда, куда указывал Эд: типовая защита заведения общественного питания будто растаяла вокруг окна. Знаки выглядели так, будто их опалило невидимым огнём и выжгло. Такого Егор никогда не видел.Даже не слышал ни о чём подобном.

Возле дверей защита пострадала куда меньше.

Эд связался по рации с Азаматом и коротко описал ему повреждения защитных контуров. Увы, судя по всему, спец по редким существам не знал, кто или что могло вызвать подобный эффект.

Надо проверить кухню: там должен быть дополнительный набор знаков.

Люди обнаружились на кухне. Перепуганные, но живые и здоровые: не считать же за травмы пару синяков и ушибленный локоть?

Кто-то начертил мелом защитные знаки на полу у входа, и, кажется, это помогло. Во всяком случае затаившиеся здесь гражданские не выглядели обезумевшими от страха. Испуганными — да, ошалевшими от ужаса — нет.

— Я ничего не заметил, — негромко пояснил пожилой мужчина, назвавшийся коллегой на пенсии. — Ощутил только волну ужаса. И видел, как те, кто вошёл в зал, побледнели и попытались сбежать. Но сильно друг другу мешали. Попытался вот защиту организовать.

Он шевельнул испачканными мелом пальцами.

— Но нас спасло не это. А то, что существо, наславшее ужас, тут не осталось. Боюсь даже представить, что это... Вы не в курсе?

«Спецы» почти синхронно покачали головами.

Источником насторожившего «спецов» поскуливания оказался молоденький официант, решивший, что его сейчас будут убивать за долги по кредитке. Парни из А-четыре отыскали его под столом в кабинке и вывели, убедив, что всё хорошо, никаких коллекторов тут нет и никаких убийств не планируется.

Егор затребовал двоих человек, чтобы вывели наружу гражданских. После здание «Алисы» обошли ещё на раз, проверяя знаками. Но ничего не обнаружили. Не было ни существ, ни даже их следов. Будто люди посходили с ума просто так. Ну, или по совершенно несверхъестественным причинам: массовые галлюцинации из-за каких-нибудь препаратов или ядовитых растений, например. В еде, в воде, в воздухе. Так, надо уточнить, но, кажется, выбросы случились не только в точках общепита. Газ? Нет, тогда бы в торговых центрах пострадали целые этажи. И защита бы точно не пострадала.

Значит, всё-таки существа.

«Спецы» оставили Е-три дожидаться медиков и поехали в ТЦ, откуда поступило сообщение о драке и попытке суицида. Но на полпути позвонили из отдела и велели до новых поручений отправляться в патруль. В ТЦ, как выяснилось, с дракой разобрались, а вот самоубийц остановить, увы, не удалось — три человека погибли, ещё двое в больнице.

Егор, по-прежнему не включая музыку, погнал «форд» в выделенный их группе сектор для патрулирования.

Чутьё подсказывало, что плохие новости и происшествия только начинаются.

Когда машина сворачивала с проспекта на улицу Павлова, пронзительно зазвонил телефон.

Максим, едва не подпрыгнув от неожиданности, извинился и принял звонок.

И тут же поменялся в лице.

— Повтори, пожалуйста, на громкой, Руслан.

Из динамиков раздался голос «частника» с разными глазами.

— Со мной в кафе связался Зеркальщик. Он говорит, что в зеркалах завелось нечто ужасное и что к ночи оно обретёт полную силу.

— То есть сейчас оно ещё не в полной силе? — мрачно прогудел стажёр.

— Видимо, нет, — виновато отозвался Руслан. — Он сказал, что ночью это нечто сможет появиться во всех зеркалах города.

«Спецы» оторопело переглянулись.

— А «нечто» — это что? — озадаченно уточнил Макс.

— Он не знает. Я тем более. Может, Азамат в курсе?

Увы, спец по редким существам тоже не знал, что это.

— «К ночи» — это с наступлением темноты или в какой-то конкретный час? — спросил Егор.

Пауза. Потом Руслан отозвался:

— Когда совсем стемнеет, после заката. То есть примерно часов в девять-десять.

— Что ж он раньше-то молчал?! — возмутился Азамат.

— Он пытался с кем-нибудь связаться, но получилось только сейчас. Пока нашёл знакомого там, где может связаться с человеком. Он с утра ищет.

— Ладно, а что с этим нечто делать, он знает?

— К сожалению, нет. Зеркальщик никогда ничего подобного не видел. И он в ужасе.

Егор остановил машину возле автобусной остановки. Велел Руслану оставаться на связи и позвонил Антону Ивановичу.

Тот выслушал донесение, тяжело вздохнул и сказал:

— На ваше место в патруль сейчас другую группу отправлю. Вы езжайте поговорить с Зеркальщиком.

Ещё раз тяжело вздохнул и отключился, напомнив позвонить, когда будут новости.

Аз спросил:

— Рус, слышал? Зеркальщик согласится подождать?

— Он... они говорят, что подождут.

— Они? — нахмурился стажёр, но тут же спохватился:

— А, вспомнил: Зеркальщик всегда так о себе говорит.

— А ты сам Зеркальщика не встречал? — уточнил Егор.

Стажёр отрицательно помотал головой.

— Тогда ни слова, ладно? — посоветовал спец по редким существам. — У Зеркальщика характер ого-го, а это пока наша единственная зацепка. Рус, вы где?

— В кафе «Синяя птица» на Лимонова. Это рядом с...

— Я знаю, — перебил Егор. — Будем через пятнадцать минут.

«Форд» сорвался с места и помчался в сторону «Синей птицы».

По пути Егор, пристально глядя на дорогу, думал. Всё сходится: и в танцевальном зале, и в кафе, и в торговом центре зеркал полным-полно. Но, с другой стороны, что там может обитать кроме, собственно, Зеркальщика и пары-тройки пакостливых и страшных на вид, но мелких тварей?

Можно, конечно, вызвать жуткого монстра в зеркале. Но, во-первых, только локального, в одной конкретной точке, а во-вторых, место призыва должен чуять Зеркальщик. Все зеркальные коридоры и переходы, всё зазеркалье — его территория. Там не может быть того, о чём неизвестно этому существу. Тем более, там не может быть того, что его пугает. Как вообще что-то или кто-то может напугать Зеркальщика?

До кафе доехали за тринадцать минут.

Существо ждало в большом зеркале над столом, за которым сидели Руслан и его напарник и учитель Бьёрн.

Зеркальщик в тёмной рубашке со шнуровкой вместо пуговиц тревожно щурил жёлтые глаза и беспокойно постукивал кончиками длинных ногтей по своей стороне зеркала.

— Наконец-то! — высоким манерным голосом вскричал он. — Мы заждались! Сколько можно!

— Тихо ты, — буркнул Бьёрн. — Здорово, ребят! Скажите, что у вас есть идеи.

Егор, пожимая протянутую руку, покачал головой, потом обратился к существу:

— Та тварь в зеркале, она тебе точно незнакома?

— Сказали же: мы её не знаем! Не зна-ем!

— Она там одна?

— Да. Оно там одно. И оно ужасно! Ужасно!

Если оно одно, то сколько же в нём силы, чтобы действовать сразу в нескольких местах и влиять одновременно на десятки людей?!

Аз взмахнул рукой, привлекая внимание старшего, и Егор кивнул, разрешая коллеге вступить в диалог.

— Оно может выйти наружу? — уточнил спец по редким существам.

— Нет, не может. Оно тут, с нами, — жёлтые глаза расширились в непритворном ужасе. — И нам страшно. Нам так страшно!

— Есть версии, откуда оно взялось? Кто-то вызвал его?

— Его не вызвали: мы бы знали! И оно не само тут выросло. Мы не знаем, откуда оно! Сделайте что-нибудь! Мы не хотим быть тут с ним вместе!

Азамат на секунду задумался и спросил:

— А ты... вы можете его описать? Как оно выглядит? Или как ощущается?

Существо в зеркале поёжилось и сказало:

— Мы не знаем, как это описать. Оно жуткое. Оно нас пугает. Оно... — Зеркальщик вдруг замер, будто прислушиваясь. — Оно что-то делает... там, где утром пугало детей. В нашем любимом торговом центре. Нет. Нет. Нет!

Последний выкрик — пронзительно-высокий, болезненно-звонкий — стеклянными осколками ударил по восприятию. Резь в глазах. Шум в ушах. Острая боль в голове.

Руслан вскрикнул, вскинув руку к левому глазу. Бьёрн выругался. Макс молча сжал виски. Аз, не обращая внимания на «спецэффекты», растерянно смотрел в опустевшее зеркало.

— Не знал, что он так умеет, — пробасил стажёр. — Ты как?

Последнее, видимо, Руслану. Тот невнятно пробормотал, что в норме. Ни «спецы», ни напарник не поверили.

Егор, скинув оцепенение, связался со штабом.

— Кто сейчас в «Планете»? Там внештатная ситуация! Опасность от зеркал!

Ему пообещали передать предупреждение и держать в курсе.

— У кого-нибудь есть идеи? — спросил Егор, засовывая телефон в карман. — Хоть какие-то!

— Есть одна мыслишка... — задумчиво протянул Аз. — Не уверен, правда, что дельная.

— Какая? — почти одновременно спросили Егор и Бьёрн.

— Смотрите, Зеркальщика же можно вызвать к конкретному зеркалу, так?

Присутствующие кивнули.

— Значит, — продолжил Азамат, — если это существо обитает там же, где и Зеркальщик, и ходит по зеркалам, можно предположить, что по своей природе они близки и что это существо тоже можно призвать в какое-то отдельно взятое зеркало.

— А потом отрезать пути к отступлению и попытаться уничтожить либо запечатать общими силами, — развил мысль Егор. — Может получиться. Сейчас сообщу начальству: пусть ищут в архиве универсальные техники призыва с поправкой на зеркальных существ.

Егор связался с Антоном Ивановичем и ввёл начальника в курс дела. Тот идею одобрил и пообещал передать запрос в архив.

— А если не сработает? — пробасил стажёр.

— Призваться оно должно, — отозвался Аз.

— Но мы же не знаем ни его класс, ни его потенциал...

— Ну, даже очень мощное существо призвать можно, вот запечатать или убить не каждого получается, это да. Но тут уж надо всем отделом постараться.

Стажёр кивнул. Не то чтобы Аз его убедил, но, видно, он решил, что старшим виднее.

— Давайте думать, куда его можно заманить, — самому Егору пришли в голову только плохие варианты: в спецотдел существо не придёт — там слишком много защиты, а облюбованный монстром торговый центр будет сложно полностью обезопасить.

Из предложенных коллегами вариантов Егор одобрил пока что только салон красоты. Надо созвониться со штабом, выбрать салон, направить туда людей с полномочиями...

— Нужно, чтобы было много зеркал? И чтоб место было... ну, посещаемое и при этом не в жилом доме и не в торговом центре? — подал голос Руслан.

Егор кивнул, и частник повернулся к напарнику:

— Помнишь клуб Лёниного знакомого? «Зеркало»?

— Само собой. Но там, наверное, зеркал как раз многовато — ещё улизнёт через какое-нибудь.

— Что за клуб? — вмешался Егор.

Руслан показал фотографии в телефоне и пояснил, что они когда-то помогли владельцу заведения.

Судя по фото, здание годилось. Стоит отдельно от жилых домов, зеркал и правда много, но это скорее хорошо: наверняка монстра привлечёт такой дизайн. Кроме того, раз владелец знаком с частниками, значит, не нужно будет долго и пространно объясняться.

Егор собрался уточнить контакты владельца, но его прервали.

— Оно мёртвое! — снова появившийся Зеркальщик не просто кричал, почти визжал на грани восприятия. — Мёртвое!

Бьёрн, сидящий у стены с зеркалом, ударил кулаком по гладкой поверхности.

— Тихо! Уймись! Расскажи, что там.

Зеркальщик, как ни странно, слегка успокоился.

Во всяком случае ответил частнику почти нормальным, привычно жеманным голосом:

— Оно мёртвое. Вон тот милашка хотел знать, какое оно, — Зеркальщик помахал Азамату рукой с разноцветным маникюром, — так вот, оно дохлое! И утаскивает людей в зеркала. В мои зеркала!

— Что значит «утаскивает людей в зеркала»? — спросил Егор.

— Ровно то, что мы сказали, — существо дёрнуло плечом, обтянутым теперь кожаной курткой с многочисленными молниями и кнопками. — Ничего не хотим об этом знать. Найдите нам красивое старое зеркало, мы спрячемся в нём, пока вы не разберётесь со всем этим.

— Нет, без тебя нам не справиться, — сказал Бьёрн. — Мы же не видим, что там, с твоей стороны.

— Ты будешь нам должен! Очень-очень должен! Обязан! — капризно надуло губы существо. — Очень!

— Это ведь и вам нужно, — мягко встрял Максим. — Представьте, что будет, если монстр утащит всех людей? Кто будет отражаться в зеркалах?

Существо задумалось, по-прежнему капризно кривя губы, потом махнуло рукой, демонстрируя с десяток разнокалиберных колец.

— Ладно, убедили. Мы попробуем вам помочь без долгов. Но зеркало для нас всё равно найдите.

Егор отлично видел, что Бьёрн готов был согласиться задолжать Зеркальщику. Ох прав Антон Иваныч: доиграется однажды этот парень с существами.

Зазвонил телефон: диспетчер.

— Из «Планеты» доложили об исчезновении пяти человек. Судя по данным с камер, их затянуло в зеркала. Мы объявили об угрозе теракта, так что все ТЦ и прочие места скопления людей сейчас закрываем и эвакуируем. На зеркала ставим защиту: их так много — пришлось часть патрулей отменить. У вас есть новости?

— Пока нет. Доложу Иванычу, когда что-то будет.

— Хорошо. Берегите себя, Б-пять.

Диспетчер отключился.

— Так, Макс, ищи зеркало для... них, — Егор кивнул в сторону отражения. — Аз, поторопи архив и начинай готовить призыв. Руслан, Бьёрн, договоритесь с владельцем клуба. Эд, жди указаний от Азамата. Вопросы есть?

— Вопросов нет, — поднялся со своего места Бьёрн, — но дела кое-какие нарисовались.

— Ты куда? — обиженно протянуло существо из зеркала.

— Я с тобой! — вскочил Руслан.

— Не, ты Лёне звони, напарник. Потом свяжемся.

Егор хмуро проводил частника взглядом, но останавливать не стал.

— Работаем!

Вскоре Руслан говорил с владельцем клуба. Азамат делал заказ на складе, вычёркивая пункты из длинного списка, написанного пару минут назад во время разговора с архивом. Макс беседовал с Зеркальщиком, выясняя, какое именно зеркало тому нужно. Эд поглядывал на экран телефон, ожидая новостей.

— Всё, можно ехать в клуб! — объявил Руслан, пряча телефон в карман куртки.

— Так, а мне нужно много-много обычной соли, порошок чёрной сон-травы и зеркальная пыль, — отчитался Азамат.

— А на складе нет? — удивился Макс.

— Есть, но не в тех количествах, что надо для такого ритуала, — улыбнулся Аз. — Егор, я Эда за солью отправлю, тебя за сон-травой, а мы с ребятами пылью займёмся, ладно?

— Хорошо. Сколько нужно порошка?

— Не считая того, что есть на складе — полкило, не меньше. Лучше больше!

Что ж, это значит, придётся объездить всех «частников», торгующих ингредиентами для зелий и ритуалов.

А времени до вечера всё меньше и меньше.

Егор кивнул.

— Мне надо к Бьёрну, — попытался уйти и Руслан, но его остановили Аз и Макс разом.

Ладно, пусть сами разбираются. А Егору пора ехать.

Красная тревога. Часть 2

К клубу Егор подъехал в девятнадцать тридцать.

Непростительно много времени пришлось потратить на то, чтобы объехать всех известных ему частников-торговцев и парочку неизвестных. Но как бы то ни было, восемьсот граммов порошка чёрной сон-травы он привёз.

Оставалось надеяться, что план сработает.

Здание клуба — чёрное, стильное, всё в блестящих зеркалах и зеркальцах — было оцеплено спецназом в исчерченных знаками бронежилетах.

«Форд» Егора без лишних вопросов пропустили на стоянку клуба.

Стоило выйти из машины, как рядом оказался Аз.

— Привёз?

— Да. У вас всё готово?

— Ага. Идём. Порошок отдай Аллочке, она передаст кому надо.

Вокруг чёрного куба здания вились связки полузнакомых символов. Егор успел разглядеть защиту пяти уровней и трёх разных типов и две линии соляных кругов на асфальте, а потом Азамат втянул его внутрь.

На входе они столкнулись с Аллочкой. Секретарь схватила мешочки с порошком сон-травы, прижала к груди и умчалась куда-то, цокая каблуками.

«Спецов» в клубе было столько, сколько даже в отделе за раз не увидишь.

— Здесь все свои. Руслан просился с нами, но Иваныч чётко сказал: никаких гражданских, так что увы. Вот тут у нас призыв будет, — оживлённо объяснял спец по редким существам, указывая на сложный двойной круг перед барной стойкой, за которой в стену было вмонтировано самое большое из зеркал.

Знаки испещряли стены, потолок, барную стойку и сами зеркала, висящие буквально повсюду. Мебель из зала вынесли, но из-за людей и их отражений всё равно было тесно. В круг никто не заходил, а вот вокруг толпились участковые, юристы, диспетчеры, архивариусы и обычные «спецы».

— Всё готово? Егор приехал? — спросил откуда-то из глубины зала Иваныч, перекрывая гул встревоженных голосов.

— Да! — крикнул Аз. — Начинаем через три минуты!

— Все по местам! — скомандовал начальник. — Здесь остаются пять групп, ребята Игоря Петровича и трое диспетчеров. Остальные за мной. Всё по плану. Держим связь. Азамат, ритуал на тебе.

Из зала вслед за Иванычем вышла примерно половина народа, и Егор заметил стоявшего у стены Эда. Рядом с ним нашёлся и Кошкин, держащий двумя руками большое зеркало в красивой резной раме. Внутри показался Зеркальщик, облачённый во что-то пернато-розовое, послал Егору воздушный поцелуй и исчез.

— Стажёру и ещё паре молодых ребят предлагали уйти во внешнее оцепление, — шепнул Аз на ухо старшему. — Но они ни в какую.

Макс подошёл к старшему и быстро пояснил:

— Вот, нашли для них нужное зеркало и защиту поставили. Они хотели, чтоб их унесли подальше, но начальство велело тут оставить. В принципе, дельная мысль.

— Готовимся к призыву! — скомандовал Азамат.

Взялся за рацию и уточил:

— Зал вызывает базу. К ритуалу готовы. Приём.

— База на связи. Мы тоже готовы. Действуйте.

— Через две минуты.

Аз сунул рацию в чехол на поясе и объявил:

— Вызываем тремя способами. Сначала Я-три: призыв Сокольского. Потом, девочки, ваша очередь, — четыре девушки из разных групп сосредоточенно кивнули. — А потом все вместе типовой призыв.

Макс поставил зеркало у полуперегородки, отделяющей, насколько помнил Егор по фото, зону со столиками от танцевальной.

Аз, глядя на часы на экране телефона, скомандовал:

— Начали!

Я-три вошли в круг перед стойкой. Старший развязал мешок, и его парни живо водрузили на неё три свечи, пучок чёрных перьев, несколько тёмно-красных камней и ворох сухих трав.

Разложили перья и камни. Зажгли свечи. Раскрошили травы. Старший сыпанул остро блеснувшую зеркальную пыль на огоньки.

Егору показалось, что свет в зале на полмига померк, но больше ничего не случилось.

Я-три вышли из круга и отошли к правой стене.

На их место заступили девушки, успевшие подготовиться: распустили волосы, расстегнули пуговицы, ремни и пряжки. У каждой в руках маленькое зеркальце.

— Начали, — шепнул Азамат.

Девушки синхронно вдохнули и размеренно заговорили хором:

— То, что за дверью, то, что за гранью, то, что за зеркалом, приди! То, что за дверью, то, что за гранью, то, что за зеркалом, приди! То, что за дверью, то, что за гранью, то, что за зеркалом, приди!

Знакомые голоса звучали чуждо, торжественно и жутко.

— Из темноты, из-за черты — приди! Из темноты, из-за черты — приди! Из темноты, из-за черты — приди!

Потусторонний ветер шевельнул волосы девушек и холодком коснулся кожи зрителей. Свет мигнул отчётливо.

Девушки вышли из круга, и к каждой потянулась её группа: поддержать, ободрить, защитить.

— Призыв второго уровня. На счёт три, — велел Аз. — Раз. Два. Три!

Знаки слились и медленно подплыли к зеркалу за барной стойкой. Осели светящимся узором на гладкой поверхности и мигом растаяли.

Свет мигнул и снова разгорелся, но уже не освещал ничего, а только еле-еле разгонял темноту вокруг лампочек и диодных лент.

Из зеркал, как из открытых окон, дохнуло холодом и... нет, не ужасом, которого ждал Егор. Тоской. Отчаянной беспросветной тоской. И еле уловимым желанием. Странным, почти неопределимым на первый не взгляд даже, а вдох. Что-то, что заставляет беспокойно озираться. Что-то, что будто ощупывает голову изнутри. То ли щекочет, то ли зудит.

Тревога.

Тоска.

Одиночество.

Голод.

Оно хочет съесть тебя. Ты хочешь съесть его.

Нет, не его. Ты хочешь съесть всех, кто рядом. Тех, до кого можно дотронуться. Поглотить. Чтобы они остались. Остались с тобой. Вместе. Навсегда.

Оно всё ближе. Вы звали — и оно пришло.

Огни пролетающих вдалеке машин.

Взмах птичьего крыла в высоком небе.

Звуки будто сквозь воду, приглушённо. Далеко. Слишком далеко.

Так же далеко ненастоящими молниями сверкает, разряжаясь, защита.

В том же нигде тихо пиликает телефон. Но некому ответить. И некому звонить.

Нет никого. Нигде. Никого. Никого. Никого.

Кто тут? Ты здесь? Ты есть?

Останься со мной.

Не уходи.

Будь со мной.

Будь во мне.

Зеркала потемнели — и внутри зазеркальной черноты медленно прорисовался силуэт.

Егор отстранённо — будто не о том, что творится вокруг, а о происходящем в фильме, — подумал, что невозможно даже представить, что этот монстр сделал бы с ними, не будь на каждом базовой защиты. А следующая мысль: поможет ли защита? Выдержит ли? Если нет, то все погибнут.

Этого допустить нельзя.

Его новая группа не останется здесь навсегда.

Видеть, слышать и дышать стало чуть легче. Самую малость, но достаточно для того, чтобы разглядеть в полутьме зазеркалья высокий широкоплечий силуэт без лица с наростами на ногах.

У монстра человеческая фигура, облачённая во что-то вроде старотипного защитного комбинезона. Вместо лица глазастая слепая личина противогаза. А на ногах, у ног, не наросты — куклы. Пыльные грязные старые куклы.

Монстр шевельнулся — и темнота вокруг него сгустилась, начала расползаться из зеркал в зал, к людям. Медленно, неотвратимо.

Сквозь стену в здание влетели сияющие знаки: вот и спецназ. Значит, на самом деле прошло всего минуты три, не больше. А Егору казалось, что он стоит напротив тёмных зеркал часы.

Знаки врезались в зеркала, высветив стократно повторённую в отражениях фигуру монстра.

Секунду ничего не происходило, а затем все зеркальные поверхности задрожали, будто вода, подёрнувшаяся рябью.

Монстр поднял руку то ли приветствуя, то ли прощаясь.

И в следующий миг исчезли и зеркала, и люди вокруг, и тесная душная темнота зала. Остался только зов. Голос не голос, мысль не мысль — поток, река, увлекающая за собой.

Сюда. К нам. Иди. С нами. Вместе. Навсегда. Вместе. Сюда. Иди. К нам. Сюда. С нами. Вместе. Сюда. Ближе. Сюда. Иди.

Один.

Один. Совсем один.

Не смерть. Не забвение. Не покой.

Пустота. Тишина.

Никого. Никого-никого.

Ты больше никому не нужен.

Ты один.

И никто никогда не...

— ...слышишь? Егор! Слышишь меня... Егор!

Кто-то держит за плечо. Зовёт. Тревожится.

Кто-то рядом. Рядом кто-то есть.

Он слабее — можно оттолкнуть его и шагнуть за грань. Туда. Вместе. С ними. Идти. Туда. Идти. Ещё шаг.

— ...нам нужен! Егор!

«Я нужен здесь».

Егор судорожно выдохнул, будто просыпаясь, и пошатнулся от переизбытка ощущений. Дышать, видеть, слышать, ощущать одежду на себе, других людей рядом, чувствовать запахи — оказывается, этого очень много.

— Очнулся? — это, кажется, Азамат. — Тогда помогите мне: стажёра я не удержу.

Вдох-выдох.

Егор кивнул встревоженному Кошкину: мол, я в порядке, можно больше меня не держать, и нашёл взглядом Эда. Стажёр медленно, но неотвратимо тащил к зеркалу на стене повисшего на его руке Азамата. Ещё два-три шага — и Эд войдёт в отражение. И Аза утянет.

Егор метнулся к здоровяку и рявкнул над ухом стажёра:

— Стоять!

Тот замер.

— Эд, это монстр. Мы здесь. Ты не один. Мы здесь.

— Мы здесь, — повторил Аз.

Макс добавил:

— Эд, ты нам нужен!

Эд с трудом вдохнул. Закашлялся и упал на колени, сражённый волной ощущений.

— Вставай, — велел Егор, глянув по сторонам. — Надо помочь остальным.

Стажёр тяжело мотнул головой и медленно поднялся, опершись на руки старшего и Макса.

К зеркалам приникли человек восемь. Ещё пятеро плакали, съёжившись на полу. Нескольких человек не хватало, и оставалось надеяться, что они выскочили из зала, а не ушли в зеркала.

— Не дайте никому коснуться зеркал! — велел Егор. — Макс, свяжись со штабом. Вы двое, приводите в себя Игоря Петровича.

Он продолжал давать распоряжения, оттаскивая от зеркала парня из ночной смены.

К счастью, привыкшие к командной работе спецы быстро приходили в себя, слыша уверенные приказы.

Гудела голова. Болела кожа в том месте, где вытатурирована защита.

Эд схватил диспетчера, уже готового шагнуть в отражение, поднял и потащил к его коллегам.

— Связи нет! — встревоженно отчитался Макс. — Ни рация, ни сотовый не работают.

Голос Кошкина был напряжённым, но не паникующим. Хорошо.

Монстр шевельнулся, и Егор уставился на него. Кажется, теперь поверх комбинезона появился пиджак, не сходящийся на груди.

Неужели это...

Воздух вокруг снова потемнел, сгустился и начал превращаться в видимый, осязаемый зов.

Егор и ещё двое старших скомандовали:

— Уничтожение на раз-два! Раз. Два!

Примерно полтора десятка знаков слились в один и влетели в зеркало. Не помогло.

Воздух продолжал тяжелеть. Ты один. Густел, наливаясь темнотой и стылым холодом пустой квартиры. Ты совсем один. Люди вокруг замирали один за другим. Иди сюда. К нам.

Надо отступать. Уходить наружу.

Иди сюда. Тщетно. Ты совсем один. Никто не придёт.

Егор понимал, что это морок, иллюзия, навеянная монстром.

Не сдаваться.

Ты один. Поздно. Больше ничего не будет.

Ничего и никого.

Никогда.

Тянет к зеркалу. Тянет. Столько силы. Столько тоски. Столько одиночества, знакомого и непостижимо чуждого одновременно.

Нет.

Не поддаваться.

Стоять.

Сюда. К нам. Иди. Ты не справишься. Всё исчезнет. Все исчезнут.

Егор впился ногтями в ладонь. Отвлечься. Любым способом. Скинуть с себя тяжёлое тягучее влияние монстра.

Посчитать кукол у него в ногах. Одна — в синем платье. Вторая — с рыжими волосами. Третья — в свадебном платье. Четвёртая — с полузакрытыми жуткими глазищами. Пятая...

Рядом с монстром вдруг появился Зеркальщик, яркий и нелепый. Длинные бело-розовые волосы, узкие кожаные джинсы и объёмный белый свитер, опоясанный тонким ремнём. В левой руке крошечная розовая сумочка, в правой бутылка шампанского.

— Пшёл вон! — крикнул Зеркальщик и огрел монстра бутылкой по голове.

Тот медленно повернул голову, и Егор смог нормально вдохнуть.

Надо уходить.

— Вон отсюда! — вопил Зеркальщик, и его пронзительный крик звучал почти приятно, по-человечески.

Надо уходить. Скорее. Пока монстр отвлёкся. Скорее.

— Отступаем! — велел Егор. — Наружу. Там разберёмся. Тут он нас прикончит. Забираем тех, кто не может идти, и на выход. В разные двери.

Насколько он помнил, помимо основного входа тут был запасной и технический, рядом с кухней.

Егор глянул на зеркало и обмер: монстр схватил Зеркальщика за горло — и, кажется, убивал его. Нет, удушение, конечно, существу не страшно, но Зеркальщик на глазах становился бледнее, прозрачнее. Как привидение в кино. Чужак будто вытягивал из него силу, энергию, жизнь или что там есть в этом Зеркальщике?

— Уходим! — повторил кто-то.

В зеркале вспыхнуло — и монстр отшвырнул Зеркальщика куда-то в сторону, за пределы видимости людей.

Нет!

Уже не зов, а крик, вопль, рёв.

Не уходите. Не уйдёте. Здесь. С нами. Навсегда. Сюда. Идите!

Оно не выпустит людей из зала, ставшего ловушкой. Не для монстра, нет. Для людей.

У Егора есть ещё одна «снежинка». Копия той, что досталась високоснику. На всякий случай.

Он уверен, что и у стажёра есть нештатное оружие против монстров. И ещё кое у кого из старших.

Но чтобы применить всё это, надо быть рядом с существом. «Снежинку» не закинешь в зеркало: она ударится о гладкую поверхность и отскочит бесполезной безделушкой.

Надо войти туда. Шагнуть к монстру и вонзить «снежинку» прямо в резиновую личину противогаза. Только и всего.

Даже если это не убьёт монстра, у остальных появится время уйти.

Егор шагнул к зеркалу, нащупывая подвеску на браслете.

— Я с тобой, — рядом возник стажёр.

— Нет. Отдай взрывчатку и уходи. Некогда спорить.

Сколько ему? Он моложе Макса, а и тот — мальчишка.

Им ещё жить и жить.

— Давай. Живо!

Кто-то заплакал в голос. Кто-то зарычал, пытаясь справиться с чудовищным напряжением.

Егор и сам чувствовал, как непостижимая чужая мощь сдавливает не голову даже, мозг внутри черепа. Сминает волю. Туманит память. Стирает чувства.

И остаётся лишь пустота, в которой слышен зов.

Иди или умрёшь. Иди или пожалеешь. Иди. Иди. Иди. К нам.

Вот он у самого зеркала. Когда перемахнул через барную стойку? Неясно. Но в кулаке зажата «снежинка» — и одних рефлексов хватит, чтобы вбить её в монстра. Даже если в зазеркалье войдёт только тело, без личности, без памяти, без эмоций — останется цель. И этого хватит, чтобы прикончить тварь. Чтоб хотя бы попытаться.

Ещё шаг — и...

И тяжёлая рука легла на плечо, останавливая на полувдохе, на неоконченном движении.

Рядом с отражением Егора появилось отражение пожилого мужчины с ярко-синими глазами. И вместо зала, набитого людьми, километры плит и надгробий за спиной.

— Нужно сто знаков уничтожения, не меньше, — проговорил Сторож, и его слова Егор не услышал, а увидел всполохами мертвенно-бледного сияния над бесконечными рядами могил. — Пусть все живые чертят. Все!

Сторож в отражении держал за плечо монстра, и тот обмер, будто придавленный мощью хозяина кладбищ.

Егор сдёрнул с пояса ожившую рацию и, с трудом выталкивая из себя непомерно тяжёлые угловатые слова, скомандовал:

— Общее уничтожение. На счёт «пять». Повторяю: общее уничтожение на счёт «пять». Все готовы?

Два удара сердца рация молчала, а потом разродилась многократным «Да», «Вас понял», «Мы готовы», «Ждём отсчёт».

Отражение Сторожа усмехнулось, а его голос произнёс:

— В темноте не только это чучело сильнее.

— Раз, — начал Егор.

Слова всё ещё казались видимыми, а не звучащими, но раз остальные слышат их, то, что ему кажется, неважно.

— Два.

Рогатое, бледно-голубое слово.

— Три.

Угловатое, колкое, морозное слово.

— Четыре.

Прозрачное, квадратное слово.

— Пять.

Просто слово. И десятки знаков уничтожения, сливающиеся в один. Те, что вычерчены тут, внутри здания, и те, что пришли снаружи. От «спецов», от спецназа, от частников. Все в один. Невозможно огромный, сияющий тысячами огней, фонарей и ламп.

Сильный.

Тёплый.

Живой.

Сторож вскинул руки над головой — и знак вырос втрое, стал нестерпимо ярким и врезался в зеркало.

Монстр в треснувшем зеркале вздрогнул и разлетелся сотнями чёрных клочков.

Вместо него Егор увидел толпу несовременно одетых людей. С сумками, чемоданами, корзинами и колясками. Люди садились в автобусы и уезжали.

Город опустел за несколько часов.

Больше обычные люди не вернулись.

Несколько раз мелькали фигуры в защитных комбинезонах с непонятными приборами в руках.

Потом прошло лето. Пришла осень. А люди так и не пришли.

Ни в одном зеркале не было людей. Ни на площади, ни в кинотеатре, ни в гостинице, ни в центральном универмаге.

Пустые улицы. Пустые дома. Пустые зеркала.

Месяц за месяцем. Год за годом.

Год за годом.

Год. За. Годом.

Один.

Как выглядят люди? Как куклы, оставленные в пыльных квартирах? Как полустёртые абрисы на выцветших афишах?

Того, кто хоть немного похож на человека, себе. Забрать. Присвоить. Навсегда.

Не уходи. Не бросай нас. Останься с нами.

Те, кто похожи на людей, кричат от ужаса, мельком заметив что-то в витрине или окне.

Не хотят оставаться. Уходят.

Перемещаться по зеркалам и отражениями всё сложнее.

Забиться в зеркальце. Уснуть. Видеть подобие снов о смехе людей, о танцах и кинопремьерах, о парадах и школьных линейках. О свадьбах и похоронах.

Месяц за месяцем. Год за годом.

Движение. Голоса.

— Возьмём на память!

— Осколок зеркала? Плохая примета.

— Да брось!

Люди. Люди! Люди!

Надо выйти. Поздороваться. Посмотреть!

Из этого зеркала заглянуть в салон машины. Из того посмотреть на дорогу. Люди!

Со мной. Мои. Люди!

— Что это?! Господи, что это!

— Берегись!

— А-а-а!

Удар.

Небо. Мелькнули обломки машины. Деревья. Небо.

Небо, с которого медленно сыпался снег. Затем темнота. Солнечный луч, протопивший снег. Травинка, прорастающая над зеркальной поверхностью. Дождь.

Отблески проносящихся вдалеке машин.

День-ночь. Ночь-день.

Птица в небе. Солнце. Дождь. Снег. Небо. Темнота. Снег. Дождь. Снег.

Сезоны менялись стремительно и бесконечно.

— Мама, смотли! Зекальце!

Ребёнок. Бежит, трясутся деревья, трава, цветы.

— Фу, брось! Гадость!

— Мама...

— Не хнычь, брось бяку. Пойдём.

Бросили у дороги.

Уходят. Уходят. Уходят. Ушли.

Не пускать. Следующего — не пускать.

Ждать. Копить силы. Поймать. И не отпускать. Ждать.

Слишком долго никого не было рядом.

Слишком много пустоты и тишины.

День. Ночь. День. Ночь. День. Ночь.

Неделя? Две?

Человек, отразившийся в зеркале, не успел закончить то, зачем вышел из машины. Наклонился, стеклянно глядя в пространство перед собой, поднял осколок и понёс в машину.

К людям. К людям. Найти город. Занять его. Не быть одним. Не быть в пустоте. Никогда не отпускать людей. Позвать. Забрать. Запечатать. Быть вместе.

Мужчина ведёт машину к городу. Быстро-быстро. Изо всех машинных сил.

Выходит на улицу, сжимая осколок в руке.

Витрина, залитая утренними солнечными лучами. Прохожие вокруг. Покупатели внутри.

Человек прижимает испачканное кровью «зеркальце» к витрине — и то, что было так одиноко, входит в город.

Люди. Мы будем вместе. Все. Всегда. Рядом. С нами. В нас.

Отражения померкли. Зеркало за барной стойкой осыпалось водопадом мелких осколков. Все остальные зеркала в зале помутнели и пошли трещинами.

Егор повернулся, но Сторожа рядом уже не было.

— Все целы? — хрипло спросил старший Б-пять.

— Не уверен, — отозвался Макс.

— Разберёмся, — хмыкнул кто-то из юристов. — Главное, что той твари больше нет.

— А где Зеркальщик? — спохватился Азамат.

Кошкин поднял упавшее на пол зеркало в красивой раме и с облегчением выдохнул:

— Он тут.

— Выходим, — велел Егор. — Эд, забери зеркало у Макса.

— А ты?

— Старшие выходят последними.

Знаки поиска показали, что в клубе не осталось никого сверхъестественного.

На улице в густых тёмных сумерках горели костры. Наверное, образовывали круг, закрывающий клуб. Это Сторож, его магия. Видимо, Бьёрн договорился. Или Иваныч. Или ещё кто.

Думать не хотелось. Ничего не хотелось, только лечь прямо на асфальт парковки и бездумно лежать, глядя в затянутое тучами небо. И больше ничего.

Аз деловито объяснял Руслану, Бьёрну и ещё кому-то, как Сторож помог справиться с Зеркальщиком из заброшенного города. Что? А, да, наверняка из Припяти. Нет, ничего в качестве оплаты не просил и про услуги не говорил.

В окрестных домах светились окна. Вон там женщина говорит по телефону, облокотившись на стол у подоконника. Там мужчина курит, приоткрыв створку. Вон девушка задёрнула штору.

Этот город полон людей. И нелюдей, которые готовы встать на его защиту.

На лицо упали первые капли дождя. Егор сел на ступени клуба и закрыл глаза, бездумно наслаждаясь свежестью дождя.

Рядом, справа и слева, кто-то уселся. Эд и Макс. Хорошо.

Ошибаться нельзя

7 июля

Максим в одиночестве обедал в столовой, а за соседними столиками оживлённо обсуждали последние новости.

— Слышали? Из О-пять Баглаева перевели в ночную! Команда Онегина теперь О-четыре.

— Яковлеву отдали?

— Да. И все оставшиеся пятёрки под вопросом, — парень покосился на столик Кошкина. — То есть вон, Б-пять, и Н-пять из ночной.

Максим вздохнул.

Последствия вторжения Зеркальщика из Припяти разгребали до сих пор. Тварь утащила троих «спецов» и, как минимум, пятерых гражданских. Вернуть их не удалось. «Свой» Зеркальщик только разводил руками: в его владениях исчезнувших не было. Видимо, они погибли, когда был развеян монстр.

Из тех, кто остался, но заглянул в чужое зазеркалье, не все сумели вернуться к работе. Двоих отправили на лечение, трое ушли в незапланированный отпуск, чтоб подлечить нервы. А ещё шесть человек, включая ребят Яковлева, уволились из спецотдела. Максим даже не пытался представить, что именно они увидели в отражениях безумного Зеркальщика.

Как будто всего этого было мало, из Москвы прислали комиссию для расследования обстоятельств инцидента. Кошкин, с одной стороны, прекрасно понимал, что это неизбежно: после такого-то происшествия! Но с другой — его до зубовного скрежета бесило то, что какие-то чужаки будут разбираться в том, правильно ли местный спецотдел защищал свой город.

На практике работа комиссии оказалась ещё хуже, чем в воображении Кошкина: москвичи совали нос во все дела за последние три или четыре года, допрашивали оперативников и участковых, диспетчеров и лаборантов. Антон Иваныч был мрачнее тучи. На подчинённых не срывался, но все старались начальство лишний раз не беспокоить.

Возглавлял комиссию Александр Ежов. Макс прекрасно помнил, как изменилась в лице Вика, когда в их кабинет двадцать пятого июня вошёл высокий подтянутый мужчина в очках и строгом дорогом тёмно-сером костюме.

— Саша... — выдохнула Вика с изумлением.

— Вика, здравствуй, — прохладно улыбнулся москвич. — Наверное, надо было позвонить, но я решил, что мы всё равно увидимся, так что не стоит.

Он поздоровался с Викиными коллегами, заявил, что комиссия под его началом будет работать тут не меньше месяца, и что Б-пять и другим группам совершенно не о чем волноваться. Макс не поверил. Остальные, судя по взглядам, которыми наградили москвича Егор и Эд, тоже.

Азамат целыми днями пропадал в лаборатории, изучая немногочисленные уцелевшие осколки зеркал из клуба, где развеяли монстра. Так что фактически группа Б-пять превратилась на время в «четвёрку». И никто не хотел, чтоб это превращение из формального стало реальным.

Макс доедал кольцо с орешками, когда зазвонил телефон.

Егор.

— Срочный вызов на Школьную. Там в заброшке «тардус мортем» объявился. Люди под угрозой. Давай живо в гараж. Сумку твою взяли.

— Хорошо, уже иду.

Старший отключился. Макс залпом допил чай и поспешил к своим.

Про «тардус мортем» Максим помнил, но очень смутно. Вроде бы хищное существо. Кажется, высасывает жизненную энергию из людей. Кажется, делает это долго и вдумчиво, так что неясно, почему вызов срочный. Видимо, о какой-то особенности «тардус мортем» Макс всё-таки забыл.

Эх, как не хватает Азамата!

В гараже выяснилось, что не хватает не только Аза.

— А Вика где?

— Её брат на обед пригласил, — прогудел Эд. — Они в «Версале».

Ого, одно из самых пафосных заведений города! Наверняка Александр столик за неделю бронировал. Или для московского «спеца» сделали все мыслимые исключения и организовали обед сразу же?

Впрочем, Макса «ресторанные» возможности главы московской комиссии не касаются. Его вообще Ежов волновать не должен. Однако то, что Вика не очень-то рада видеть брата, было заметно невооруженным глазом, и Максим не мог не признать, что Викино напряжение и его не оставляло равнодушным.

«Версаль» от здания спецотдела далеко, так что на срочный вызов Вика сюда не успеет. Разве что сразу на место.

— Ей позвонили?

— Написали. Если успеет, приедет, — ответил Эд уже из салона.

Сев в машину, Кошкин спросил:

— Кстати, а почему вызов срочный? «Тардус мортем» вроде бы долго людей ест...

— А это ты уточни у Руслана. Диспетчер сказала, это он звонил, — отозвался Егор, трогаясь с места.

Максим позвонил.

Ответили ему тут же.

— Привет, Макс! — голос знакомого «частника» звучал напряжённо и почему-то немного виновато.

— Мы уже едем, что там у вас? — спросил Кошкин.

— Я заметил странное свечение внутри заброшки. Зашёл осмотреться и нашёл людей в подвале. Кажется, троих. Все в щупальцах. Я попробовал знаками монстра отогнать, но, кажется, сделал только хуже. Вышел, позвонил Бьёрну. Он сказал, что это «тардус мортем» и что из-за моих знаков существо перешло в активный режим. И теперь его надо быстро-быстро уничтожить, но нужен, как минимум, утроенный знак. Я позвонил в спецотдел. Бьёрн уже приехал, но вдвоём мы монстра только ещё больше рассердим.

— Понял, мы скоро будем.

— Через пять-шесть минут, — вполголоса заметил Егор.

— Примерно через пять минут. Ждите.

Красный «форд» стремительно пронёсся по солнечным летним улицам, вывернул на проспект и, наконец, нырнул в переулок, чтобы вылететь с Коммунистической на Школьную.

Заброшенная стройка — неслучившаяся гостиница — торчала посреди микрорайона. Её пытались то выкупить, то достроить, то снести, но из-за проблем с документами, в которые Макс никогда не вдавался, заброшка оставалась ничьей уже лет двадцать и портила городской пейзаж пустыми провалами окон и грязно-серыми стенами, изрисованными надписями разной степени пристойности.

Руслан и Бьёрн встретили «спецов» на углу заброшки.

Снаружи трёхэтажного здания без крыши монстра видно не было. Макс и Эд вычертили поиск — и знаки тут же устремились к исписанной граффити стене.

— Вход в подвал от двери налево, метрах в трёх: просто дыра в полу, — пояснил Руслан после обмена приветствиями. — Осторожно: там мусора полным-полно.

Егор велел Максу и Эду разведать обстановку, сам остался с «частниками».

Пол заброшки устилал толстый слой строительного и не очень мусора. Бетонные блоки, смятые пластиковые бутылки, обломки труб, шприцы, пакеты, старые доски, какие-то тряпки, кирпичи, сломанная синяя коляска с неожиданно белоснежным пологом. Кошкин дважды чуть не подвернул ногу, пока они обходили первый этаж.

Тварь разрослась дальше некуда: слабо светящиеся щупальца, покрытые присосками вроде осминожьих, прорастали из подвала и опутывали балки и перекрытия.

Щупальца потянулись было к «спецам», но, ощутив защиту, отдёрнулись, и монстр сделал вид, что тут никого нет.

Спецотделовцы дошли до дыры в полу и посветили фонариками в подвал. Сложенные друг на друга блоки образовывали приступку, с которой можно без проблем дотянуться до края дыры и подтянуться. Интересно, Руслан «лесенку» соорудил или это постоянное место встречи у кого-то из местных?

В устойчивости конструкции Макс уверен не был, так что спрыгнул на свободный от мусора пятачок рядом с блоками.

Огляделся, светя фонариком по сторонам. Других существ вполне ожидаемо рядом с «тардус мортем» не видно.

Щупальца же были повсюду.Тревожно пульсировали, светясь, а у дальней от Кошкина стены они меняли цвет, становясь темнее и, кажется, толще.

Максим осторожно направился туда.

— Видишь людей? — пробасил сверху Эд.

Пол под здоровяком многообещающе поскрипывал, почти стонал.

— Пока нет, но предполагаю, где они.

И точно: вот и люди. У стены лежали трое молодых парней, двое рядом, один чуть в стороне. Неподвижные тела опутывали многочисленные отростки, размеренно перегоняющие жизненную энергию от жертв к монстру.

Кошкин проследил за светящимися потоками внутри полупрозрачных щупалец и обнаружил тело монстра. «Тардус мортем» напоминал здоровенную изломанную ветку, почти невидимую, если направить на неё свет фонарика, но различимую взглядом в темноте. Надо только как следует присмотреться.

Трогать людей Максим не стал: попытка выдрать их их «лап» монстра ничем хорошим не кончится. Хищник может отреагировать даже на небольшое изменение положения тел — и высосать из жертв всё что можно не за часы, а за секунды.

Тело «тардус мортем» покоилось у стены между двух жертв. Обездвиженные парни — бледные, болезненно-худощавые, насколько разглядел Макс — были одеты не по погоде: в толстовки с длинными рукавами, потёртые джинсы и дешёвые кроссовки. То ли застряли здесь с позавчерашнего дождя, то ли им постоянно холодно по другой причине. Впрочем, личность жертв и их пристрастия спецотдел не волнуют.

Жертвы выглядели так, будто в этот подвал волокли: грязные, пыльные, у одного из парней ссадина на лбу. Наверное, монстр притащил их сюда сверху. В любом случае нужно сначала изгнать этого самого монстра, а потом уже разбираться в деталях.

Кошкин вернулся к дыре и выбрался из подвала — приступка оказалась вполне удобной.

— Люди там. Пока живые, — объяснил он Эду. — Идём к Егору.

Выслушав отчёт, старший кивнул и сказал:

— Видимо, тварь пытается восстановиться за счёт жертв. Потом уйдёт в спячку. Идём внутрь. Макс, доложи в отдел: пусть пришлют медиков.

Кошкин кивнул и связался с диспетчером.

— Трое — это минимум для уничтожения, — заметил Бьёрн. — Надёжнее, будет если четверо, так что я с вами.

— И людей надо защитить, — вставил Руслан. — Монстр же попытается выжать их, когда вы атакуете. Я тоже с вами.

Егор нахмурился, и Максим мог бы побиться об заклад по поводу того, что думает старший. С одной стороны, помощь «частников» сейчас будет очень кстати.С другой, просто так взять и разрешить — серьёзное нарушение протокола. То есть обычно все так и делают, а бумажки заполняют и подписывают задним числом, но не сейчас, не во время работы столичной комиссии.

Макс предпочёл бы рискнуть и привлечь «частников». Но отвечать потом не ему, так что Кошкин молчал.

Эд открыл было рот, но старший опередил:

— Идёмте. Руслан, ты к жертвам. Базовой защиты хватит. Ручкой по коже. Ручка есть? Хорошо. Остальные со мной. На счёт «три» уничтожение. Бьёрн, держись рядом и постарайся синхронизироваться. У нас одна попытка — ошибаться нельзя. Вопросы есть? Нет? Тогда идём!

Егор и Бьёрн пошли первыми.

За ними Эд и Руслан, копающийся в снятом рюкзаке. Руслан выудил из рюкзака ручку и снова закинул его на плечи, внимательно слушая Эда, который что-то негромко рассказывал ему на ходу.

Макс приотстал: вытащил телефон, чтоб перевести на беззвучный и заметил сообщение от Вики. Они с братом встали в пробке за площадью Славы. О, вот только Ежова тут не хватало!

Через пару минут и «спецы», и «частники» были уже в подвале.

Руслан сразу поспешил к телам.

— Ставь защиту, пока я веду отсчёт, — велел ему Егор. — Остальные, построение номер пять. Бьёрн, ты рядом со мной.

Построение номер пять означало, что нужно выстроиться на равном по возможности расстоянии друг от друга и от монстра.

Егор встал в центре, Эд отошёл вправо, Максу осталась левая сторона.

— Уничтожение на «три», — произнёс старший, удостоверившись, что все заняли нужные места. — Раз.

Старший считал медленно, давая возможность Руслану вычертить защитные знаки.

«Частник» взялся за руку второго потерпевшего.

— Два.

Руслан метнулся к последней жертве, лежавшей в паре метров от первых двух.

— Три!

Четыре знака слились в один и полетели к «тардус мортем». Тот тревожно зашевелил щупальцами в поисках тел, дёрнулся, пытаясь увернуться, но не сумел. Учетверённый знак врезался в монстра, и гибкое туловище рассыпалось серой пылью, почти незаметной в свете фонариков. Щупальца разрушались медленнее, чем основание, но и они постепенно обращались в пыль.

— Макс, Эд, осмотрите потерпевших. Осторожнее: могут быть травмы не от монстра.

Беглый осмотр показал, что монстр и правда крайне неделикатно приволок их сюда откуда-то сверху. Помимо ссадин у одного из парней набухла здоровенная гематома над левым виском.

— Возможная травма головы, — сказал Кошкин.

— А тут вроде перелом со смещением, — прогудел стажёр.

— Значит, надо искать другой вход в подвал для медиков, — постановил старший. — С носилками в эту дыру лезть — так себе развлечение.

Первым из подвала выбрался Бьёрн: запрыгнул на бетонный блок, подтянулся и живо оказался на первом этаже.

— Я наружу, — заявил он сверху. — Запашок тут стоит преотвратный. Напарник, догоняй!

— Нам, наверное, надо дождаться ваших, чтобы подписать всё, что положено подписывать? — предположил Руслан.

— Не обязательно ждать прямо здесь, — отозвался Егор и последовал примеру Бьёрна.

Максим вылез следом.

— Ты иди от входа направо, я налево, Эд пусть с «частниками» подождёт, — распорядился Егор.

Бывший стажёр как раз, тяжело отдуваясь, выбрался из дыры и шагнул в сторону, чтоб не мешать Руслану.

Макс кивнул и только собрался выйти, как раздался грохот. Кошкин развернулся, ещё не понимая, что происходит. Дыра в подвал стала больше. И рядом с ней никого не было.

Кошкин дёрнулся к дыре:

— Эд! Руслан!

Макса ухватил за плечо Егор.

Рядом тут же возник встревоженный Бьёрн.

— Спокойно. Надо проверить пол, — негромкий голос старшего привёл Кошкина в чувство. На секунду стало стыдно за своё поведение, но Макс отбросил бесполезное переживание и кивнул.

Егор сунулся ближе к разросшейся дыре — и тут же отшатнулся назад.

— Сюда нельзя, — отрывисто сказал он. — Пол вот-вот весь обвалится.

Потом окликнул:

— Эд!

Одновременно с ним Бьёрн позвал напарника:

— Рус! Руслан!

Снизу раздался еле слышный стон.

— Не двигайтесь! — приказал Егор. — Оставайтесь на месте. Мы скоро вас вытащим.

Он выдохнул и повторил:

— Не двигайтесь.

Потом повернул голову к Максу и Бьёрну:

— Ищите основной вход в подвал. Я доложу Иванычу и запрошу ещё скорую.

«Частник» тут же развернулся и пошёл направо от двери. Макс налево.

Кошкин шёл вдоль стены, густо заросшей кустами, внимательно вглядываясь в просветы между ними, и только на углу сообразил позвонить диспетчерам и потребовать план здания. Но поиски не прекратил: вдруг план не найдут или вдруг он будет сильно отличаться от недостроенной реальности?

Пока что вместо входа в подвал ему встречались только маленькие вентиляционные оконца по низу стены.

Больше всего хотелось вернуться к месту обвала, бестолково суетиться, звать ребят. Спасать их. Или хотя бы говорить с ними, чтоб Эд и Руслан знали, что они не одни.

Макс понимал, что это глупости, ерунда. Нужно делать то, что реально может помочь. Вот вход в подвал искать, например. Но тревожные обрывки мыслей никак не хотели покидать голову и уступать место холодному здравому смыслу. Приходилось заниматься делом, игнорируя бесконечный хоровод «они живы?», «с ними всё в порядке?», «врачи успеют?», «они сильно пострадали?», «они живы?»...

Вдали послышался вой сирен. Наверняка скорая. Хорошо. Теперь бы ещё разобраться, как эту скорую помощь доставить до парней.

Макс завернул за угол и увидел низкое окно. Увы, заложенное кирпичом. Вдоль этой стены кустов почти не росло, так что он быстро прошёлся, приминая траву и стараясь не оступиться до следующего угла.

Сразу за поворотом Макс увидел заваленные мусором ступеньки, ведущие к двери в подвал.

Он крикнул:

— Нашёл!

Вдруг Бьёрн услышит? Схватился за рацию и торопливо отчитался, отпинывая в стороны обломки кирпичей, камни и ветки. Потом оттащил, очищая ступени, прогнившие доски и четыре небольших бетонных блока.

Замка на двери, к счастью, не было, но пришлось изрядно повозиться: створку, как назло, заклинило, и она никак не хотела открываться и впускать человека.

Макс бросил на землю сумку, скинул под ноги летний пиджак и снова взялся за створку, помогая себе крепкой веткой.

Наконец-то! Взмокший, взъерошенный, он ринулся в темноту подвала.

— Эд! Руслан!

Увы, темнота молчала. Макс включил фонарик и осмотрелся: неширокий коридор. С обеих сторон по две комнаты. Ближайшая левая совершенно пустая, даже мусора нет.

Он зашёл в комнату напротив и чуть не подпрыгнул, когда из-под ног метнулась прочь пара упитанных крыс.

Так, проход, наверное, в дальних комнатах.

Обе дальние комнаты пустовали: немного досок, обрывки старых газет, несколько разбитых кирпичей. Никаких проходов, проёмов или лазов.

Кошкин ещё раз обследовал сначала одну комнату, потом вторую с тщательным вниманием искателя сокровищ, но дверного проёма не было.

Максим с нарастающим ужасом — не успеем! точно не успеем! — снова и снова осматривал шершавый бетон левой комнаты, но дверь там так и не появилась.

Он обнаружил лишь три прямоугольных отверстия: видимо, для прокладки коммуникаций.

«Сюда залезет кошка, но не Кошкин», — не к месту пришёл в голову каламбур.

Протиснуть туда Эда нечего и думать.

Максим со всей дури пнул ни в чём не повинную стену. Ладно, психовать будем потом. Сейчас надо искать дальше.

Максим вытащил рацию и связался с Егором, признавая, что ошибся. Сейчас, когда ошибаться нельзя!

— Продолжай поиски, — спокойно велел старший.

Кошкин повернул к выходу, напряжённо прислушиваясь сам не зная к чему. То ли надеялся различить голоса или хотя бы стоны Эда и Руслана, то ли жаждал услышать ликующий крик Бьёрна: мол, тут проход!

Где-то вдалеке снова завыли сирены: видимо, дополнительные машины скорой помощи. Уже рядом.

Кошкин выбрался из подвала и чуть не столкнулся с Викой. В паре метров от неё маячил Ежов, с отстранённым выражением лица созерцающий здание.

— Егор всё рассказал, — в глазах Вики Макс разглядел те же чувства, что испытывал сам: тревогу и затаённый страх.

Ежов с лёгкой насмешкой покосился на встрёпанного «спеца» в испачканной невесть чем рубашке. С эдаким «с вами всё понятно» выражением на холёном лице. Впрочем, всё равно.

— Тут не пробраться, — пояснил Макс. — Надо искать дальше. Идём...

Из-за западного угла вынырнул Бьёрн и недовольно накинулся на Кошкина, игнорируя новоприбывших:

— Ты где копаешься? Я там проход нашёл. Руслан и ваш парень живы, но медики туда нужны срочно! Давай бегом!

Макс поспешил за «частником», спиной ощущая раздражающее пристальное внимание москвича.

Вика быстро шла рядом, на ходу переговариваясь по рации с Егором.

Одна из машин скорой обогнула здание и остановилась у аварийного выхода. Бьёрн скрылся в обшарпанном проёме. Макс, Вика и медики с носилками последовали за ним.

«Частник» провёл спецотделовцев к грязным бетонным ступеням, ведущим вниз: вот он, вход в подвал! Макс никогда не думал, что будет так счастлив видеть обычную лестницу. Два пролёта, достаточно широких, чтоб прошли носилки, — это всё, что сейчас нужно.

Макс торопливо шагал за Бьёрном по тёмному бесконечному подвалу. В световом пятне фонарика мелькали обрывки пакетов, бутылочное стекло, кирпичное крошево и прочий мусор. Только бы не подвернуть ногу на потеху Ежову.

— Налево! — подал голос Бьёрн.

Макс повернул куда сказано и очутился в чуть более светлом помещении с дырой в потолке.

Кажется, вон у той стены лежат жертвы монстра.

А вон та груда досок и кирпичей — это Эд и Руслан.

У Макса неприятно сжалось сердце: только бы оба не сильно пострадали. В то, что они могли не пострадать, не поверил бы и наивный младенец. Отчасти успокаивало лишь то, что вокруг них хлопотали медики, оставив одного коллегу с жертвами монстра.

— Не мешайтесь. В сторону! — отодвинул их с Викой врач, и «спецы» послушно посторонились.

Макс покосился в сторону Ежова. Глаза уже начали привыкать к полумраку, и казалось, что московский проверяющий водил фонариком туда-сюда с живым интересом и без видимого сожаления. Ещё бы: не его коллеги, не его приятели, не его потерпевшие.

Кошкин встряхнулся и велел себе успокоиться. Понятно, что сейчас его мозг ищет виноватого, но здесь Викин брат совершенно не при чём. Это Макс так реагирует на чужака в стрессовой ситуации: вполне адекватно, но не очень этично. В общем, фу таким быть.

Хватит избегать того, что действительно важно: как там парни?

— Эй, вы, подойдите сюда! — окликнул один из врачей. — Будете таскать носилки.

Максу и Бьёрну вручили одного из парней и погнали наверх, к машине. Следом тащили носилки позвавший «спеца» медик и Ежов.

Как выяснилось, пострадавших обвал не задел, так что новых травм у них не прибавилось. И, насколько понял Макс, восстановление после «тардус мортем» — вопрос времени, хорошего питания и здорового сна. Тому парню, что ударился головой, придётся пройти обследование, а остальные скоро будут в порядке.

Эду и Руслану пришлось хуже: бывший стажёр, судя по всему, сломал ребро, заработал сотрясение и, кажется, повредил ногу. Руслан получил травму головы, множественные ушибы и, возможно, перелом руки.

Пока не пришедших в сознание потерпевших упаковывали по машинам, Бьёрн умчался обратно в подвал. Видимо, за напарником.

Макс на входе разминулся с носилками, на которых лежал Руслан, и поспешил вниз, перескакивая через ступеньки.

Эд уже пришёл в себя и всё пытался сесть, а то и встать и идти самостоятельно. Невнятно бормотал, что с ним всё в порядке, но медики пригрозили его усыпить.

Тащить Эда пришлось вчетвером. Он виновато вздыхал и ёрзал, но легче от этого не становился.

Когда из подвала забрали всех пострадавших, Егор предложил отвезти Вику и Макса в больницу. Старший уже вызвал местного участкового и временно доверил ему охранять место происшествия. Ежов извлёк откуда-то блокнот и что-то строчил в нём, то и дело поглядывая на окружающих. На нервы это действовало ужасно.

Макс сбегал за сумкой и безнадёжно испорченным пиджаком, и вскоре «форд» выехал на Коммунистическую, оттуда проулком на проспект и покатил в сторону второй городской больницы.

Чёрный «крузак» Ежова неспешно, но неотрывно следовал за «фордом». Егор мрачно поглядывал на «преследователя» в зеркало заднего вида.

Вика всю дорогу молчала, глядя в окно, и Макс так и не решился спросить, что, с её точки зрения, обо всём случившимся думает её брат. Так и добрались до больницы в непривычной тишине.

Александр Ежов, зловеще поблёскивая очками, выловил их в больничном коридоре, пока Вика беседовала с врачом.

— У меня к вам несколько вопросов, господа, — он посмотрел сначала на Егора, потом на Максима. — Итак, почему в здании оказались гражданские без соответствующих документов?

Что-то в манере общения Ежова неуловимо напоминало Максу Григория Викторовича, заменявшего Иваныча пару лет назад. И, надо сказать, ассоциация была не самая приятная.

— Гражданские помогали разобраться с «тардус мортем», — хмуро отчитался старший группы. — Времени дожидаться другие группы и оформлять документы не было, поскольку жизни людей были под угрозой.

— И теперь у вас снова пострадавший «спец», а ведь всего две недели прошло с инцидента с Зеркальщиком! И — что ещё печальнее — раненый гражданский. Он ведь может иск на город подать на круглую сумму. И наверняка выиграет дело.

— Он не станет, — вмешался Максим.

Холодный пристальный взгляд главы московской комиссии переместился на Кошкина.

— «Не станет» потому, что он ваш личный знакомый? Кумовство разводите в стенах спецотдела?

Максиму стало неловко и неприятно. Он-то знал, что никто ничего такого тут не разводит: ни он сам лично, ни Егор, ни Антон Иваныч. Но как доказать это москвичу? И стоит ли? Понятно, что работа Ежова — искать нарушения, и наверняка он навидался этих самых нарушений за годы работы преизрядно. Но то, что этому типу часто встречались злодеи, не значит, что их городской отдел сплошь состоит из злостных коррупционеров и некомпетентных разгильдяев! А взгляд Ежова, кажется, выражает именно это.

Проверяющий, между тем, продолжал:

— Гражданин Кузнецов... хм, Бьёрн вот утверждает, что они с напарником вызвали спецотдел из здания. А потом, видимо, четверть часа изучали удручающие интерьеры заброшенного помещения. Просветить меня он не пожелал: крайне нелюбезный гражданский, надо сказать. До нас доходили слухи о вольностях, которые здесь позволяют «частникам». Но всегда интересно убедиться лично, — Ежов улыбнулся одними губами. — Так что вы скажете по этому поводу, господа?

— Ничего, — пожал плечами Егор.

Наверное, с точки зрения москвича, у Брянцева тоже были проблемы с любезностью. Вид у Егора был мрачный, а взгляд тяжёлый и недобрый.

Макс предостерегающе коснулся плеча старшего.

К счастью, конфликта удалось избежать: дверь напротив видящих открылась, и выглянувший врач попросил Егора зайти и подписать кое-какие документы.

— Получили вызов, приехали, — прокомментировал ситуацию Максим, когда молчание стало совсем неловким. — Действовали по ситуации.

— Значит, вы полагаете, что ваш старший действовал совершенно правильно?

Кошкин не задумываясь кивнул.

— Когда группа поддерживает старшего, это хорошо, — хмыкнул Александр, делая пометку в блокноте. — Куда он, туда и все остальные...

— Не пояснишь, что это значит? — раздался голос Вики.

Максим и не заметил, когда она подошла.

— А тебе требуются пояснения? — вопросом на вопрос ответил москвич, приподняв брови.

— Просто скажи, ты считаешь, что группа действовала по ситуации, или нет?

— Вика, остынь, — Александр закрыл блокнот и примирительно поднял его, как флаг.

Блокнот, правда, был чёрный, а не белый.

— Я и не горячусь пока, — холодно заявила Вика.

— Ты горячишься. А ведь тебя там даже не было, так что любые — теоретические! — взыскания тебя и не коснутся.

— Глупости, Саш. Взыскания накладывают на группу. А я член группы Б-пять.

— Ух, всё такая же непримиримая! — улыбнулся Александр. — Я всегда говорил, что у тебя есть характер, сестрёнка.

— И всё же, возвращаясь к моему вопросу...

— А что тут обсуждать? — пожал плечами Ежов. — Действовали твои товарищи действительно по ситуации, надо только показания сверить, чтоб никто не придрался, сгладить, так сказать, некоторые моменты. Мало ли кто будет перепроверять отчёты.

— Надо же, а мне в детстве родители говорили, что Саша всегда всё делает так, как положено. В пример тебя ставили.

Максу показалось, что Вика напрасно реагирует так остро, почти агрессивно. Но делать коллеге замечание он, разумеется, не стал.

— Ну это же родители! — усмехнулся Александр. — Они знали ровно столько, сколько нужно было, чтоб считать меня образцовым сыном.

— А что насчёт того, из-за чего ты приехал? Безумного Зеркальщика? — поинтересовалась Вика. — Там наш отдел тоже действовал сообразно обстоятельствам. Иначе жертв было бы намного больше. Антона Иваныча не проверять надо, а награждать!

Максим ни разу ещё не видел Вику такой взволнованной. Всегда сдержанная, строгая коллега сейчас сверкала глазами, а голос её звучал громче и звонче обычного.

— Вика, давай не будем обсуждать этот вопрос здесь и сейчас. Мы смущаем твоего коллегу. Пожалуй, вам есть, о чём поговорить, а мне надо вернуться в отдел.

Когда Александр удалился, Максим спросил:

— Ты в порядке?

— Да. Извини, брат всегда действует мне на нервы. Глупо, понимаю.

— Меня мой брат тоже порой достаёт, — улыбнулся Макс. — Сейчас-то всё хорошо, а вот в детстве бывало всякое.

— Давай, я расскажу, как там ребята, а ты расскажешь мне про всякое, которое бывало? — улыбнулась Вика, уже взявшая себя в руки.

Руслана пообещали отпустить завтра, а Эда врачи решили подержать в своих владениях подольше: неделю, а то и все десять дней, но в целом и тот, и другой, по словам медиков, отделались легко.

— Ну что ж, теперь в контору: до конца смены ещё столько бумаг заполнить придётся, — вздохнул Максим.

— Уж бумаги мы как-нибудь одолеем, — заметила Вика.

С этим Кошкин не мог не согласиться.

Следы

19 июля

Девятнадцатого июля Вика, как и в прошлом году, и в позапрошлом, выехала на работу пораньше, чтобы успеть заскочить в маленькое кафе «У Тони». Именно тут пекли сырники, которые нравились Егору.

Умытые ночным дождём улицы дышали свежестью. Небо всё ещё хмурилось, но прогноз погоды обещал, что к полудню вернётся июльская жара.

В кафе «У Тони» Б-четыре попали случайно, помогая участковым обновлять защиту в первый год командной работы. Тогда-то Вика впервые заметила, как старший радуется еде. Егор, конечно, держал себя в руках, но Вика обратила внимание на то, что старший не просто ест, а наслаждается вкусом.

Месяц спустя она узнала о дне рождения Егора от Азамата. Сам Егор никому ничего не говорил и праздновать явно не собирался. Вика тоже терпеть не могла суету, разводимую вокруг дней рождения. Но решила, что приятная мелочь ни к чему старшего не обяжет, а порадовать может. И поскольку единственным, что в её присутствии вызвало положительные эмоции у Егора, были те сырники, выбирать не приходилось.

Именинник обрадовался, хоть и сделал вид, что нет.

...Дорога от кафе заняла чуть больше времени, чем Вика запланировала, так что, когда она прибыла на работу, в кабинете уже сидели Аз и Макс. Эд всё ещё оправлялся после обвала, а Егор, видимо, пока не вернулся с планёрки.

Вика поставила контейнер с сырниками на стол старшего.

Азамат радостно подкинул маленькую нарядную коробочку:

— Добрые традиции — это хорошо! У меня вот тоже, как положено, подарок. Эх, и вот почему вы все так не любите отмечать свой день рождения?! Даже новичок ни слова в феврале не сказал... а, ну, хотя тогда, конечно, не до праздников было, но...

Дверь открылась, и в кабинет вошёл Егор.

— С самым обычным девятнадцатым июля! — торжественно возвестил Аз. — Самые обычные сырники, как видишь, уже у тебя, а вот — самый обычный презент.

Он привстал и бросил коробочку старшему. Егор перехватил её, недовольно покачал головой, но проворчал:

— Спасибо.

В позапрошлом году он попытался вернуть подарок, сказав, что имеет право не отмечать день рождения. На что Азамат возразил, что он, в свою очередь, имеет право радоваться тому, что когда-то давным-давно родился их старший, милейший во всех отношениях человек, пусть и бука.

Егор открыл коробку и вынул из неё саше на длинном шнурке.

— Теперь у тебя в машине будет пахнуть жасмином, цитрусами, мелиссой, подземным ландышем и лавандой!

— Ты хочешь сказать, что сейчас в машине недостаточно приятно пахнет? — приподнял брови Егор, внимательно глядя на тёмно-красный мешочек.

— Не, там всё прекрасно! — заверил его Аз. — А с этим сбором будет ещё прекраснее! Сам собирал и сушил между прочим. Ну, почти сам: с бабулей. Мы назвали этот микс ароматов «Б-пять»! В нашей с бабулей интерпретации, жасмин — это Вика, я — апельсин, мелисса — Макс, лаванда — Эд, а ты — подземный ландыш.

— О, ну если «Б-пять» и бабуля одобрила, то ладно, пусть висит. Но если будет бесить, сниму тут же, — Егор с некоторым подозрением принюхался к мешочку и едва заметно одобрительно кивнул.

— Ура! — обрадовался спец по редким существам. — Нет, бесить не будет: он успокаивает и в то же время бодрит — идеальный баланс.

— С меня, как обычно, обед в любом заведении, — подал голос Максим, пока старший расправлялся с сырником, наткнув его на пластиковую вилку, извлечённую из ящика стола.

Егор кивнул, подхватывая вилкой второй сырник.

— Так, а по работе что-то есть? — поинтересовалась Вика, поправив очки.

Егор никогда не благодарил за сырники, но съедал их до крошки, ни с кем не делясь. Вика предполагала, что в семье старшего не принято было отмечать дни рождения, во всяком случае — день, когда родился Егор. Но проверять свои предположения она не стремилась: личная жизнь на то и личная.

— Кое-что есть, — сказал старший, доев второй сырник. — На месте пожара следы присутствия неустановленного существа. Просили подъехать к полудню: пока там ребята из пожарной службы работают. Но следы могут выветриться, так что выезжаем через двадцать минут. Данные, которые уже собрали, скинул в чат.

Все тут же потянулись к телефонам.

Итак, что тут у нас?

Предполагаемая причина пожара — удар молнии. Выгорела деревянная веранда и часть крыши, большая часть дома уцелела, но хозяева — супруги Красновы — погибли, задохнувшись в дыму. Если бы не следы существа, инцидент признали бы несчастным случаем, но следы имели место, а значит, полагается провести проверку.

Проверка... Вика еле заметно поморщилась. Брат всё ещё был в городе: официально его командировка заканчивалась двадцать пятого июля. Саша не навязывал общение и в общем-то вёл себя хорошо: никому не мешал, успел очаровать половину диспетчеров и всех хранительниц склада, но всё-таки Вике будет спокойнее, когда он уедет.

Да уж, сестра из неё так себе. Дочь, кстати, тоже: родителям она звонила только по праздникам, и это всех устраивало. Так, хватит отвлекаться. Надо вернуться к тому, что у неё точно хорошо получается — к работе.

Итак, данные о погибших.

Муж: Тимофей Краснов, двадцать девять лет, видеооператор местного телеканала «Говорит Город».

Жена: Элина Краснова, двадцать пять лет, домохозяйка.

Красновы не обращались в полицию, ничем не болели, не ссорились с соседями. Никаких подозрительных связей, долгов и скандалов. Дом супругам подарили родители Элины, преуспевающие предприниматели.

Молния попала в дом во время ночной грозы, следов поджога нет. Судмедэксперты занимаются телами, но на первый взгляд никаких причин подозревать, что Красновы умерли не в результате последствий возгорания нет.

Что ж, интересно, что там за остаточные следы существа.

— Через пять минут жду всех в гараже, — объявил Егор, отставляя пустой контейнер.

До пожара дом Красновых был симпатичным коттеджем: большие окна, кирпичная отделка, просторная веранда-терраса. Участок небольшой, но уютный, с качелями и маленькой беседкой, увитой вьющимися растениями. Вокруг беседки и вдоль дорожек пестрели цветы в аккуратных фигурных клумбах.

Ещё вчера тут было мило, а сегодня — лопнувшие стёкла веранды и чёрные подпалины, запятнавшие стены, частично обвалившаяся крыша и тяжёлый запах пожарища. Уже не чей-то дом, а место происшествия.

Ребят из пожарной службы Егор предупредил по дороге, так что те не обратили особого внимания на новоприбывших.

Один из пожарных провёл спецотделовцев к месту обнаружения следов по чёрной и мокрой веранде.

Дышать здесь непривычным «спецам» приходилось через раз.

— Вот тут, видите?

Они видели: светящиеся пятна и полосы ярко выделялись на фоне обгоревших стен и остатков садовой мебели. Следы были сосредоточены вокруг двери, ведущей в дом, причём большая часть следов располагалась над проёмом, расходясь единым выплеском наподобие веера.

— И вон там ещё, — пожарный толкнул створку и махнул рукой внутрь дома.

Прихожая пострадала куда меньше веранды, но впечатление производила столь же удручающее.

Светлая отделка декоративной штукатуркой, залитая тёмными потоками с потолка и до пола. Светлая мебель и одежда, висящая на открытой вешалке у платяного шкафа, безнадёжно испорчены. Зеркало в дверце потрескалось.

Едкий запах пожарища ощущался тут ещё сильнее, чем снаружи.

Шкаф, вешалка, обувница, крошечный столик для ключей, стены, пол, потолок — всё было равномерно, будто светящейся краской, покрыто яркими следами существа.

— О, так и хочется что-нибудь позаимствовать в лабораторию, — вздохнул Азамат. — Вдруг получится что-то интересное узнать о том, кто тут наследил? Егор, можно я «ёлочку» прихвачу?

Спец по редким существам ткнул пальцем в картонный ароматизатор для машины, валяющийся рядом с ключами.

— Бери, — подумав, отозвался старший. — Только бумаги оформи как полагается, а не как обычно.

Аз с энтузиазмом кивнул и аккуратно спрятал «ёлочку» в пакет для улик, а его коллеги занялись осмотром дома.

За пределами прихожей следов неизвестного существа не было, а вот обычные создания присутствовали. На чистой, нетронутой пожаром кухне под раковиной притаился слизень, оставляющий на посуде липкие следы. В спальне, пропитавшейся тяжёлым запахом гари, во всю стену разросся ковровик. В подвале пережидали пасмурную погоду мелкие светящиеся «комарики».

Ничего подозрительного. Вряд ли какое-то опасное существо жило в доме постоянно. И раз сверхъестественных следов нет в спальне, где погибли Красновы, значит, на них не напал монстр.

— Может, существо пришло после удара молнии? — выдвинул предположение Макс, когда «спецы» закончили осмотр дома и вышли во двор. — Не к людям, а на выплеск энергии.

— Возможно, — кивнул Егор.

К ним подошёл сотрудник пожарной службы со стопкой бумаг под мышкой и сказал:

— Мы закончили. Следов поджога не обнаружено, электрика новенькая, нарушений нет, так что пока причина возгорания всё та же — удар молнии. Оформляем несчастный случай?

Егор кивнул.

— Тогда заполните вот этот протокол и распишитесь вот тут. И тут. Замечательно! И вот здесь ещё.

— Мы одну вещь в лабораторию забираем. Аз, покажи.

— О, ну тогда ещё вот эту форму надо будет заполнить и протокол изъятия.

Через пятнадцать минут Егор закончил с бумагами, и вскоре красный «форд» повёз группу обратно в отдел.

Тучи вместо того, чтобы разойтись, как обещали синоптики, всё сгущались и сгущались, и когда машина въезжала в гараж, вдали гулко пророкотал гром.

Азамат умчался в лабораторию, клятвенно заверив, что все-все бумаги успеет заполнить до конца смены. Егор занялся бумагами по прошлому делу, Макс взялся листать меню ближайших кафе и ресторанов.

Вика посмотрела в окно, за которым шумел усиливающийся дождь, и подумала, как вовремя они успели вернуться. Надо позвонить в архив и уточнить, кто именно мог прилететь, прибежать или приползти на место удара молнии.

Но стоило взяться за телефон, как в дверь постучали.

— Входите, — отозвался Егор.

В кабинет вошла взволнованная Аллочка.

— Так, мои дорогие, вы же сегодня ездили на удар молнии? И уже закончили с тем делом, верно?

— Несчастный случай оформили, — согласился Егор, внимательно глядя на секретаря Антона Иваныча.

— Ну что ж, а теперь езжайте-ка на новый удар. Только там со смертельным исходом. Женщину убило молнией, вызвали «скорую», а врачи позвонили нам: говорят, там следов больше, чем дождевой воды. Езжайте, дорогие мои! Площадь Революции, жертва прямо в центре — не пропустите. Только этого нам не хватало. Ещё и проверка эта!..

Аллочка вздохнула, покачала головой и вышла, громко цокая каблуками.

— Аза я предупрежу: пусть пока в лаборатории посидит, — сказал Егор. — Через пять минут встречаемся в гараже.

На площади Революции, окружённой торговыми домами справа и здоровенным бизнес-центром слева, было почти безлюдно. Если бы не ливень, вокруг тела, конечно, собралась бы толпа, но пока зеваки предпочитали смотреть на труп издали: из-под козырька бизнес-центра, с крылец магазинов и из окон кафе.

Рядом с медиками маячил только один человек. Он суетливо размахивал руками и всё повторял, что видел молнию и что сразу вызвал врачей.

Макс мягко, но решительно отвёл свидетеля в сторону, а Вика и Егор, поздоровавшись с медиками, подошли к телу.

Светящиеся следы присутствия существа покрывали всю жертву, лежащую лицом вниз на мокрых плитках: волосы, одежду, кожу — и неровным пятном расходились примерно на полметра вокруг.

— Я её узнал! — возбуждённо тараторил свидетель в сторонке. — Ну, покойную. Она же такая ух! прям как в телевизоре! Хотел ещё подойти, автограф взять. Но замялся чё-то: вдруг откажет? А потом бах! Тыщ! Жуть!

— А покойная была знаменитой? — с почти неразличимым сомнением в голосе спросил Максим.

— Конечно! Это же Марина Тан! Ну, та самая! Шикарная журналистка с канала «Говорит Город».

Вика насторожилась: именно там, насколько она помнила, работал Краснов. Она посмотрела на Егора, и тот, мрачнея на глазах, кивнул.

Теперь случившееся с Красновым и его женой совсем не походило на несчастный случай.

Из бизнес-центра выбежала шумная толпа с большими камерами и микрофонами. Никто из них не обращал внимания на дождь: все торопились приобщиться к сенсации.

— Я ими займусь. Вика, оформляй бумаги, — распорядился Егор, глядя на приближающихся журналистов. — Тело пусть увозят. Макс, позвони Азу — пусть едет в морг. Потом вы оба по свидетелям.

Вика кивнула. Макс вытащил телефон.

Журналисты, судя по логотипам на одежде и технике, работавшие с Мариной, окружили вышедшего им навстречу Егора и загомонили, желая знать всё и сразу.

Пока Вика подписывала нужные бумаги, подъехала машина городского морга.

Тело Марины Тан увезли. Машина скорой уехала на очередной вызов. Журналисты, донимавшие Егора вопросами, начали расходиться: кто обратно в бизнес-центр, кто в кафе. Только двое самых настырных да суетливый свидетель оставались возле Брянцева.

Дождь кончился, будто его выключили, но небо по-прежнему было мрачным и тяжёлым.

Надо побыстрее разобраться со свидетелями, а потом браться за коллег и родственников Марины Тан. Наверняка кто-то из них сможет дать ответ хотя бы на один из вопросов: не угрожал ли кто-то покойной? не работала ли Тан вместе с Красновым над каким-нибудь сенсационным разоблачением? не была ли подавлена или напугана? не получала ли странных подарков?

Вика встряхнулась и предложила Максу разделиться: она обойдёт магазины и кафе, а коллега пусть берёт бизнес-центр и случайных зевак. Надо найти видящего свидетеля и получить описание существа.

Кошкин с планом согласился и поспешил к широкому крыльцу бизнес-центра.

Опрос свидетелей длился утомительно долго: кто-то видел отблеск молнии, убившей журналистку, кто-то слышал инфернальные раскаты грома, явно возвещающие недоброе. Одна старушка клялась, что видела дьявола, а какой-то маленький мальчик плакал и боялся, что его заберёт «блестячая громкая штука». А кто-то ничего не видел, но очень хотел узнать детали, и сам задавал десятки вопросов.

Через полчаса пустопорожних разговоров к Вике подошёл высокий худощавый парнишка. Незнакомец вежливо дождался, пока она закончит беседовать с мнительным пенсионером, уверенным, что смерть журналистки — отвлекающий манёвр, а на самом деле она сбежала в Амстердам, потом спросил:

— Вы из спецотдела?

— Да. Виктория Ежова, — она потянулась за документами, но парень покачал головой.

— Я и так вам верю. Я Виктор Белов, видящий. Извините, что сразу не подошёл: сначала в шоке был... Реально в шоке... сидел себе в кафе, — парень махнул рукой в сторону «Маленькой Италии», выходящей окнами на площадь, — кофе пил, подкаст слушал, а потом посмотрел в окно, а там такое! Ух. Такое! Я прям застыл. Весь прям застыл! Потом такой думаю: надо же кому-то рассказать. А кому? Не в полицию же звонить про это... Ну, мне папа говорил про спецотдел, ещё давно, в седьмом классе. Ну и я стал смотреть, кто тут может быть из спецотдела. Вижу: вы и тот парень вроде всех спрашиваете. Я такой думаю: они или не они? А потом к вам присмотрелся — ну, вы такая строгая, но красивая, как в сериалах про всякие расследования. Ну, я и решил подойти... А правда, что молнией убило журналистку?

— Да. Марину Тан, канал «Говорит Город».

— Жаль. Она такая классная была, — вздохнул парень. — Прям жалко, что её убили.

— Так что именно вы видели? — уточнила Вика.

— Я видел монстра, — поёжился её собеседник. — Он из Марины Тан вылетел! Большущий! Сияющий! С крыльями! Такой вау. А крылья как у Тираэля из «Дьяблы». Ну, это игрушка такая. Ща, я вам картинку покажу!

Виктор покопался в телефоне и вскоре продемонстрировал сотруднице спецотдела нужного персонажа. Крылья у него и впрямь были впечатляющими. Вика записала в свой телефон, как зовут носителя крыльев, заодно внесла контакты свидетеля и уточнила, насколько большущими были крылья существа. Вроде бы метра три в размахе.

— Спасибо, вы нам очень помогли, — кивнула Вика. — А куда существо делось после того, как вылетело из тела пострадавшей?

— Он взлетел, прямо вверх! А потом исчез. И громыхнуло так, что стёкла затряслись! А она упала. Я, знаете, сразу понял, что она мёртвая. Жуть...

Ещё раз поблагодарив парня, Вика попрощалась и, отойдя в сторону, позвонила Егору.

— Описание передай Азамату, а сама давай сюда. Здесь интересная информация появилась. Третий этаж, кабинет триста восемь.

— Иду.

Дозвониться до спеца по редким существам не удалось, так что Вика переслала ему картинку с Тираэлем и краткий пересказ показаний свидетеля.

Дверь триста восьмого кабинета была распахнута, и изнутри доносились громкие голоса.

— Не может быть!

— ...срочно ехать!

— Жабину кто-нибудь звонил?!

— В три на презентацию едет Фокина!

— ...это порча...

— Ни за что!

В просторном помещении обнаружились три человека. Обладателями громких голосов оказались недовольная дама за стойкой респешн, ругающаяся с кем-то по телефону, и возмущённый парень, расхаживающий из угла в угол с открытым ноутбуком в руках.

Третьим человеком была миниатюрная рыжая девчушка, которая при виде Вики замахала руками, привлекая внимание.

Когда Вика подошла, девушка сказала:

— Вас ждут вон там, — и махнула в сторону неприметной двери в нише за диваном.

За неприметной дверью оказался крошечный кабинетик, заставленный коробками. Впрочем, стол и четыре разномастных стула тут поместились, да и голоса из приёмной слышались приглушённо.

Два стула были заняты: один — Егором, второй — солидный лысеющим мужчиной в круглых очках.

— Это начальник Марины Тан, Семён Петрович Левин. Моя коллега, Виктория Ежова.

— Очень приятно! — кивнул Левин, тяжело поднимаясь с места. — Я как раз рассказывал про этих подлецов из «Сказки». Детали вам расскажет уважаемый господин Брянцев, а мне уже пора. Пресс-конференция через пять минут!

Когда мужчина вышел, Егор поделился новостями:

— Гражданин Левин сказал, что Тан и Краснов работали в паре и что в начале месяца они взялись освещать скандал с управляющей компанией «Сказка», которая обманывала жильцов. Исковая сумма — три миллиона. Обстановка на территории ЖК напряжённая: Краснов даже подрался с представителем «управляшки», когда снимали первый репортаж. Стоит проверить, не натравили ли эти представители монстра на въедливых журналистов. Потом поговорим с мужем журналистки: он, как мне сказали, её единственный родственник.

— Согласна, — кивнула Вика. — Макс ещё не закончил?

— Сказал, что почти. Дождёмся его и...

Из приёмной раздался громкий выкрик:

— Марина! Кто видел Марину?! Где она?

«Спецы» переглянулись, и Вика выглянула за дверь.

По приёмной метался высокий мужчина. В спокойном состоянии он, наверное, был красив, но сейчас его лицо искажала мучительная гримаса.

— Где Марина? Где она? Где?!

— Тише, Стас, — пыталась успокоить его выскочившая из-за стойки женщина.

Метнувшаяся ей на помощь рыжая девчушка остановилась возле Вики и доверительным шёпотом пояснила:

— Это Станислав Гречников, муж Марины Тан. Она по паспорту Танина, фамилию оставила свою, но замужем уже два или три года.

— Гражданин Гречников! — громко окликнул Егор, отодвигая Вику. — Подойдите сюда, пожалуйста.

Мужчина метнулся к ним.

— Вы знаете, что с Мариной? Вы медики, да? Вы из «скорой»?

— Проходите сюда, пожалуйста. Садитесь.

— Ладно, хорошо... Простите, я сам не свой, — тихо произнёс мужчина, сев за стол. — Я муж Марины, Стас.

— Спецотдел, старший сотрудник Егор Брянцев, Виктория Ежова. Мы должны задать вам несколько вопросов. Вы готовы?

Гречников молча кивнул. Вике показалось, что в его глазах мелькнуло что-то похожее на беспокойство.

— Итак, что вам известно о гибели вашей супруги?

— Ничего. Совсем ничего... Ну, то есть не совсем ничего... но немного: только то, что сказали её коллеги... Молния... боже мой, какая нелепая чудовищная случайность!

Он вздрогнул и прикрыл лицо рукой: на безымянном пальце тускло блеснуло широкое обручальное кольцо, а на среднем темнела татуировка. Вика присмотрелась и разглядела три переплетённых защитных знака.

— Такая трагедия... я... у меня нет слов... — продолжал Гречников, и его голос прозвучал так театрально, что Вике захотелось оглянуться в поисках кулис и зрителей. — Как только мне Семён Петрович позвонил, я тут же приехал, но Марину уже увезли... и я не знаю, что теперь делать... как теперь жить...

Вдовец нервно щёлкал пальцами и непрестанно переводил взгляд с Вики на Егора и обратно.

Не похоже, что он убит горем.

Скорее похоже, что он пытается что-то скрыть.

— Скажите, а вы знали, что ночью погиб коллега вашей жены? — вмешалась в разговор Вика. — Некто Тимофей Краснов.

Взгляд Гречникова на секунду стал злым, но вдовец тут же опустил глаза, пытаясь не выдать обуревающих его чувств.

— Нет, — пробормотал он. — То есть да... Маринины коллеги что-то такое говорили, но я не слушал. Мне не до того! Я ничего не знаю!

— Его тоже убило молнией. Странно, правда? — Вика поправила очки, пристально глядя на собеседника.

— Очень! — с жаром кивнул мужчина, уже вполне успокоившись. — Это всё грозы. Не погода, а безобразие.

— Между прочим, коллега вашей жены погиб не один. С ним умерла его жена. Из-за той же молнии. Бедная девушка задохнулась в собственной спальне.

Гречников побледнел и с запинкой пробормотал:

— Какая... трагедия...

Он точно что-то знает. Возможно, он знает об этом преступлении всё. Но как это доказать?

То, что Гречников нервничает, то, что его злит упоминание о Краснове, как и то, что он, судя по татуировке, видящий, — всё это не улики.

— Действительно, это трагедия,— согласилась Вика. — Как и случившееся с вашей женой. Вам не кажется, что в этих инцидентах многовато совпадений?

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — уставившись в стол, проговорил вдовец.

У Егора зазвонил телефон, но всё внимание Вики было приковано к Гречникову. К его поникшим вздрагивающим плечам, к пальцам, переплетённым до белизны костяшек. К вздутым на висках венам.

Он явно не испытывает горя. Нет, тут совсем другие чувства.

Надо надавить на него: Гречников не похож на стойкого человека, а значит, может расколоться и признаться в содеянном.

— Вы были знакомы с Красновым? — спросила Вика.

Вдовец поднял голову. Теперь его глаза лихорадочно блестели. Губы пересохли, а лицо осунулось, будто он разом постарел лет на десять.

— Какая теперь разница? — проскрипел он.

Он потёр переносицу, снова пряча глаза.

Это не горе.

Это вина. Гнев. И страх.

— А с его женой Элиной вы были знакомы? Ей было всего двадцать пять...

— Хватит! Зачем вы говорите мне о чужой жене, когда я только что потерял свою?! Зачем столько странных вопросов?! Всё, хватит! Я ухожу! — Гречников вскочил со стула.

Егор спрятал телефон и медленно проговорил, обращаясь к коллеге:

— В сумке Марины Тан нашли «ёлочку», — вдовец оцепенел, глядя на Брянцева, как кролик на удава. — Такую же, как в доме Красновых. Кто-то пропитал их особым составом и подсунул их Тан и Краснову. Обе «ёлки» уже отправили в лабораторию. Отпечатки мы на них, конечно, не найдём: про них сейчас даже дети знают. Но вот анализы ДНК — другое дело. Достаточно микрочастиц слюны, чтобы точно установить, кто кроме самих жертв трогал эти «ёлки».

— Вы.. вы врёте... — выдавил из себя Гречников.

— То есть вы думаете, что мы не найдём там ваши следы? — уточнила Вика.

— Нет!

— Вы хорошо их стёрли?

— Да! То есть нет. Я... я не хотел...

Гречников рухнул на стул и сморщился, по его щекам потекли слёзы.

— Вы ведь этого не хотели, правда? Не хотели убивать Элину Краснову?

— Нет, конечно, нет... — прошептал Гречников. — Я даже не знал её...

— Она не заслужила смерти, так?

— Нет, не заслужила...

— А Марина? Она заслужила?

Мужчина всхлипнул и с неожиданной яростью прошипел:

— Да!

Вика, не отрывая взгляда от подозреваемого, спросила:

— Почему? Расскажите, Стас, почему?

Он рассмеялся, потом снова всхлипнул, отодвинулся от края стола и ответил совершенно спокойным голосом:

— Она мне изменяла. Марина мне изменяла. Всегда. Но с Красновым всё зашло слишком далеко, — подозреваемый покачал головой. — Если бы она хотя бы прятала следы своей измены!.. Но нет: цветы домой приносила, мелкие подарочки всякие — «Ах, Тим подарил — мило, правда?»

Гречников судорожно вздохнул и усмехнулся, вернее — оскалился.

— Я что, идиот?! Я что, не понимаю?! Приходила в полночь, весёлая, смеётся. Алкоголем и чужим мужиком разит за километр. На прошлой неделе пришла в полурасстёгнутой блузке! Говорит: «Стасик, если бы ты знал, что такое страсть!» А я знаю. Я — точно знаю.

Подозреваемый выпрямился, глаза его лихорадочно заблестели.

— Я знаю, что такое страсть, — повторил он тихо и отчётливо. — О, я знаю. Я так её любил. И так её возненавидел.

Повисла тишина. Гречников, казалось, полностью погрузился в воспоминания о своих чувствах к жене.

— Как вы приманили существо?

— О, я ещё в детстве заметил, что многие из этих существ вокруг реагируют на запахи. А вот эти искрящиеся штуки любят хвойный запах, смешанный с ягодным и чуть-чуть крови. Так что приманку сделать легко, — Гречников лучезарно улыбнулся. — Приманил мелкую тварюшку в лесу и посадил на «ёлочку».

— Почему вы решили убить её сегодня, а не на прошлой неделе? — негромко спросил Егор.

Подозреваемый коротко рассмеялся и сказал:

— У нас вчера была годовщина свадьбы. Два года — бумажная свадьба. Я хотел начать сначала, дать ей... дать нам шанс! Если Марина вспомнит о годовщине, то всё наладится: мы снова станем близки, снова будет вместе, как раньше, когда только познакомились, — слабая улыбка коснулась губ Стаса, но его лицо тут же исказилось, и он добавил:

— Но Марина не вспомнила. А я её ждал! Заказал её любимые суши, купил торт в её любимой кондитерской, кулон ей купил и красивый блокнот: ну, понимаете, бумажная свадьба и плюс она журналистка — блокнот! Забавно ведь, правда? Это мило! А она забыла. Она забыла. Забыла!

Вдовец заорал, задёргался, но тут же бессильно обмяк, почти стёк со стула.

— Она забыла... — прошептал он. — Я приехал на студию. А Марина там, конечно, хихикала с этим своим Тимофеем. Тогда я сунул приманку с тварью ему в карман куртки — поделом ему! Руки прочь от моей жены! А потом ей в сумку. Я знал, что она забудет. Поэтому всё заранее приготовил. Прощай, дорогая. Прощай!

Стас начал хохотать и раскачиваться на стуле.

— Он спятил? — тихо поинтересовался Егор.

— Нет, — покачала головой Вика, — это нервный срыв. Его нужно вывести из острой фазы — и он стабилизируется.

Она позвонила медикам, а после спросила, не сводя взгляда с Гречникова:

— Аз рассказал, кого именно этот тип приманил?

— Да. Видела искрянниц?

— Которые по проводам иногда скачут? — Вика сразу вспомнила мелких, с карандаш, светящихся созданий. — Да, конечно.

— Они питаются электричеством и притягивают его. То есть если такая штука сидит на приманке, спрятанной в кармане или в сумке человека, то стоит жертве коснуться неисправного электроприбора, пройти под проводом с нарушенной изоляцией или попасть в грозу — смерть практически неизбежна, — хмуро пояснил Егор. — А искрянницы, если получают мощный разряд, вроде молнии, становятся гигантами и улетают. Аз заподозрил сытую форму искрянницы по твоей картинке, потом проверил данные в архиве — точно она. Они действительно любят хвойные запахи и некоторые сочетания природных ароматов. Кстати, именно из-за них часто случаются лесные пожары. В лаборатории сейчас делают анализы — Аз, само собой, в восторге.

Вика кивнула.

Егор глянул на экран телефона и добавил:

— Пока что ждём врачей, а потом забираем этого типа.

Обещанный Максимом обед стал ужином: днём пришлось возиться с Гречниковым и оформлять его признание. Оказывается, он рассчитывал, что искрянницы притянут к жене и её любовнику электроразряды в разные дни, и тогда смерть Марины, скажем, от неисправной стиральной машинки и гибель Краснова, умершего, например, от контакта с техникой в студии, никто не связал бы в двойное убийство. Но гроза перечеркнула планы Гречникова. Впрочем, Вика полагала, что в глубине души обманутый муж был рад такому исходу.

...Вечером большая часть Б-пять сидела в ресторане «Сенатор». Аз оживлённо описывал следственный эксперимент: как приманивали искрянниц в лаборатории и на улице. Макс рассказал, что успел съездить к Эду, поделиться новостями и убедиться, что бывший стажёр в порядке и жаждет вернуться к работе.

Егор молча слушал коллег, наматывая спагетти на вилку, и выглядел спокойным, даже расслабленным. Кажется, впервые за время их знакомства.

Вика тоже больше слушала, чем говорила, отдавая должное лазанье. Она понимала, почему так спокоен Егор. Потому, что хорошо и правильно быть сейчас именно здесь и именно с этими людьми. А особенно хорошо то, что об этом не нужно говорить. Об этом можно молчать и незаметно улыбаться.

"Диспетчер Олег, слушаю вас..."

— Спецотдел, диспетчер Олег, слушаю вас.

— У меня в чулане! В чулане! В чулане!

— Так, гражданочка, спокойнее. Вдохните и вы-ы-ыдохните. Вас, кстати, как зовут?

— Екатерина Антоновна. Шульгина.

— Итак, Екатерина Антоновна, что у вас в чулане?

— У-у-уф… там… там… там… такое!

— Опишите подробнее. Там птица? Рыба? Человек?

— Частично! Частично человек! Там белые руки! Машут мне, зовут меня! Ужас! Ужас!

— Да, звучит действительно ужасно. Руки пытаются выбраться из чулана?

— О боже… вроде нет…

— То есть в дверь изнутри не стучатся? Стука, скрежета, царапания нет?

— Ой… щас послушаю… Нет, вроде тихо…

— Это хорошо! В чулане что-то необычное раньше происходило?

— Нет. Это обычный чулан!

— Вы одна живёте, Екатерина Антоновна?

— Сейчас я одна дома. А вообще со мной живут два сына и мой папа. Они как раз в кино пошли.

— Сыновья маленькие?

— А какое это имеет значение? Ну, старшему четырнадцать, младшему двенадцать.

— Так, защита у вас в доме стоит?

— Да, знаки папа обновляет каждый сезон.

— Это хорошо. Со знаками всё в порядке?

— Щас посмотрю… так, на входной двери всё нормально… на окне на кухне нормально… у мальчишек нормально… у папы тоже всё хорошо. И в моей комнате тоже…

— Санузел? Дверь чулана?

— Щас гляну… всё вроде нормально…

— Тогда возьмите фонарь — у вас же есть фонарь?

— Да.

— И загляните в чулан ещё раз.

— Стра-а-ашно!

— Не бойтесь, Екатерина Антоновна, не бойтесь. Готов поспорить, что кто-то из ваших домочадцев решил бражкой побаловаться. И если ваш папа не любитель домашнего алкоголя, то это кто-то из сыновей.

— Ах они!.. Вот щас я туда загляну! Вот щас я проверю! Так, не отключайтесь только, ладно?

— Конечно, я с вами, Екатерина Антоновна.

— Ох, руки эти… о, точно! Резиновые перчатки! На бутылках! Ох, влетит им всем, как вернутся! Ох я их!..

— Спокойнее, Екатерина Антоновна. Вдохните и вы-ы-ыдохните. Всё ведь лучше, чем жуткие существа, верно? Так что не ругайтесь особо, Екатерина Антоновна. Ну что ж, хорошего дня!

***

— Спецотдел, диспетчер Олег, слушаю вас.

— На Ленина, двадцать пять в шестой квартире чёрный человек!

— Кто со мной говорит?

— Демон. Сергей Коновалов.

— Вас понял. Отправляю спецназ и дежурную группу. Не входите в квартиру. Сколько внутри людей?

— Двое.

— Ждите. Повторяю: не входите в квартиру. Спецназ будет по адресу через… восемь минут.

— Ждём.

***

— Спецотдел, диспетчер Олег, слушаю вас.

— А, это ты!

— Ох, здравствуйте, Альбина Васильевна.

— А Снежаночку можно к телефону позвать?

— Нет, Снежана сегодня отдыхает. На телефоне только я.

— Ой, ну не ври, Олежек, кхе-кхе. Если я щас трубочку кину, а потом опять ваш отдел наберу, то другой же диспетчер ответит. Я-то знаю!

— Знаете, конечно, знаете, Альбина Васильевна. Вы же нам каждый день звоните. Эх…

— А чего ты вздыхаешь, а?! Чего?! Лучше лишний раз позвонить, чем нужный раз не позвонить!

— Всё верно, Альбина Васильевна. Итак, что у вас сегодня?

— Чёрствый ты человек, Олежек! Вроде и вежливо отвечаешь, а без души. То ли дело Снежаночка… или вот ещё Верочка была у вас. И Бориска был, но этот ещё до тебя, в начале двухтысячных работал… так, о чём я?

— Что у вас случилось, Альбина Васильевна?

— А, ну так вот, у меня соседи новые. Он в наколках весь, она в железяках этих, кнопки, шипы в носу, в ушах — жуть несусветная! Проверить их надо!

— На что?

— На всё! На дурной глаз и порчу, это раз. На всяческую наркоманию, это два. На пропаганду и агитацию…

— Чего? Пропаганду и агитацию чего, Альбина Васильевна?!

— Это уж вы придумывайте! Статей много — ищите!

— Ну что вы такое говорите, Альбина Васильевна?

— А ещё у них кот лысый! Жуткий — страх! Монстр же, ей-ей!

— Сверхъестественный?

— Ну… нет. Видно его, когда деваха эта на улицу его выносит. Но всё равно монстр! А ещё у них вечерами бормочет что-то. Тихо-тихо так, ещё прислушаться надо. Но бормочет!

— Так, может, это телевизор, Альбина Васильевна?

— Вот и этот, в наколках, так говорит. Но вы проверьте!

— Хорошо. Эх. Ваше обращение принято.

— Не вздыхай мне тут! Как приедут, пусть зайдут — чтоб всё как положено!

— Будет сделано.

— Я прослежу!

***

— Олежа, пойдём чайку попьём, я тортик принесла! Маша пока посидит тут за нас.

— Давай! Мне тут наше стихийное бедствие звонило.

— Альбина свет Васильевна? О, тебе точно нужен тортик!

— Это точно, Ника. Эт прям факт.

***

— Спецотдел, диспетчер Олег, слушаю вас.

— О, я… эта… и-ик… дозвонился!

— Да, гражданин, вы дозвонились. Что у вас случилось?

— И-ик! Тут… эта… как её… белочка!

— Хм, ну если так пить, то неудивительно…

— Чего ты бормочешь? Не слышу!

— Ничего. Вы уверены, что это не галлюцинация?

— Она с крыльями. И поёт.

— Э, кхм, что поёт?

— Летова!

— Хорошая белочка…

— Чего?

— Ничего. Вы один?

— Да! И я не этот, не алкаш! Я ж у вас работал! Давно, правда… пятнадцать лет назад… и-ик, как время-то лети-и-ит!..

— Знаками белочку изгоняли?

— Пробовал! А она мне… эта… кукиш кажет! С обеих рук. То есть лап!

— М-да, тяжёлый случай… отправлю к вам специалистов — диктуйте адрес.

— Приречная, восемнадцать «а», квартира шестьдесят пять.

— Ждите.

***

— Спецотдел, диспетчер Олег, слушаю вас.

— Тише! Пожалуйста, тише. Оно услышит…

— Кто «оно»?

— Чудовище… оно в дальней комнате…

— Так, малыш, ты один дома?

— Нет, я с папой. Это папин телефон.

— Как тебя зовут?

— Тёма. Мне семь лет. Только не отключайтесь! Пожалуйста! Я не вру!

— Не волнуйся, Тёма. Я не отключусь. Можешь позвать папу?

— Нет. Оно, наверное, его съело… а я…

— Тёма, не плачь! Говори со мной. Что за чудовище? Какое оно?

— Оно страшное…

— Представь, что ты его рисуешь, Тёма: какого оно цвета?

— Прозрачное и зелёное. И серое.

— Вот молодец! А у него есть лапы или руки? Или, может быть, крылья?

— Четыре руки и хвост, как у змеи. Он большой — выше папы!

— Понял тебя, Тёма. Можешь сказать свой адрес?

— Сосновая, восемь, три.

— Молодец! Ника, у нас тут код шесть.

— Поняла. Вызываю дежурную группу.

— Это вы мне, дядя?

— Нет, Тёма, ты можешь выйти из квартиры?

— Наверное… но там же папа!

— К тебе скоро приедут специальные люди, Тёма. Они умеют бороться с чудищами. А ты должен встретить их на улице и показать, где живёшь. И рассказать про монстра, хорошо?

— Ладно.

— Ты умеешь открывать и закрывать двери?

— Да, папа меня учил.

— Ты далеко от входной двери?

— Нет, я в шкафу, в прихожей.

— Хорошо, тихонько вылезай из шкафа… вылез? Молодец. Теперь открывай дверь и выходи в подъезд. Закрой дверь и беги на улицу.

— Вы только не отключайтесь, дядя!

— Я здесь, я слушаю тебя, Тёма. Помощь скоро приедет. Ты вышел на улицу?

— Да. Тут лужа со вчера. А вон там тётя Таня с собакой гуляет.

— Это хорошо. Собака у тёти добрая?

— Да! Я её гладю.

— Подойди к тёте и дай ей телефон, ладно?

— Хорошо. Тётя Таня, тётя Таня, здрасте! Возьмите телефон, пожалуйста.

— Алло, кто это?

— Татьяна, это диспетчер спецотдела. В квартиру мальчика, возможно, залез злоумышленник. Мы уже отправили своих людей к вашему дому. Они подъедут через пять минут. Вы можете присмотреть за ребёнком?

— О господи… да, конечно!

— Мальчик цел? На вид, имею в виду.

— Вроде да… Бледный только. Тёма, погладь Бусю, ладно? Ты хорошо себя чувствуешь? Давай ко мне домой пойдём, хочешь? Поиграешь с Бусей, чай попьём, ладно?

— Подождите ещё три минуты, Татьяна. Подъедет… минутку, Ника, кто у нас там?

— Б-пять.

— Сообщи им, что мальчик во дворе с хозяйкой собаки. Татьяна, я снова на связи. Подъедет красный «форд».

— Ладно, хорошо.

— Давайте я пока ваши данные как свидетеля запишу, не возражаете?

— Ну… если так надо, то ладно…

— Просто Ф. И. О. и адрес — номер карты и пароль от госуслуг не прошу.

— Ой, ну что вы, я и не думала…

— А зря, гражданочка: мошенники, они не дремлют, знаете ли.

— Ну всё, убедили: ничего вам не скажу тогда. Тёма, Буся, в лужу не прыгайте! Извините.

— Итак, фамилия, имя и отчество плюс адрес, будьте добры.

— Бунина Татьяна Максимовна. Улица Сосновая, дом восемь, квартира тридцать два.

— Записал. Скажите, с семьёй Тёмы вы знакомы?

— Да в общем-то нет. Знаю, что у него папа есть, мама и, кажется, старшая сестра.

— Не, тётя Таня, Алина не сестра. Она тётя. Ну, сестра, но не моя, а мамина! И она умеет всякие светящиеся штуки делать, вот!

— О, вот и ваша красная машина.

— Подождите, Татьяна, пусть представятся. К вам кто подходит?

— Девушка в очках и высокий такой крепкий мужчина.

— Виктория Ежова и Эдуард Петров?

— Да, это они.

— Хорошо, это наши люди. Ну всё, тогда я отключаюсь.

— До свидания… Ой! Подождите, Тёма хочет вам что-то сказать.

— Дядя, вы тут?

— Да, я тут.

— Спасибо, дядя! Спасибо, что не отключились.

***

— Спецотдел, диспетчер Олег, слушаю вас.

— Здравствуйте, диспетчер Олег. Извините, а вы не подскажете, что делать со светящейся собакой?

— Э, простите…

— Ну, я тут в подъезде нашла светящуюся собаку, она еле-еле дышит… ну, образно говоря, конечно. Она почти не двигается и очень слабо светится. Кажется, ей плохо. Вы не знаете, что с ней делать? Жалко беднягу.

— Честно говоря, не знаю. Давайте я ваш вызов переадресую специалисту по существам? Но он пока на задании, так что, возможно, свяжется с вами нескоро.

— Ладно. Только вы обязательно передайте, хорошо? Я Елизавета Воронина, адрес подъезда с собакой: улица Пушкина, дом десять дробь один, моя квартира сорок три. Мы ждём.

— Вы со своего номера звоните, Елизавета?

— Да.

— Хорошо. Я передам специалисту. Хорошего дня!

***

— Спецотдел, диспетчер Олег, слушаю вас.

— Участковый Пряников, у нас тут какая-то, извиняюсь, хренотень!

— Поподробнее, пожалуйста.

— Тут эти — как их? — аномалии!

— Какие?

— Природные! Смерчи на лужах, представляете?! В мой рост, а во мне без малого метр девяносто!

— Ого! Проверку провели?

— Да, штатную. Показывает, что у нас тут сильное существо. Не хищное вроде как. Но зачем оно тут, спрашивается? А ещё у нас тут ледок на тех же лужах, представляете? Ладно, хоть район у нас не обжитой, считай.

— Диктуйте адрес и следите за обстановкой.

— Десятый микрорайон. За старым кинотеатром стоим с техником. Мой номер скиньте дежурной группе — состыкуемся.

— Хорошо. Пока все на вызовах, как только освободятся — отправлю к вам.

— Ждём, пасиб.

***

— Спецотдел, диспетчер Олег, слушаю вас.

— Скажите, а вот ваши сотрудники странное вывести могут?

— Смотря какое странное, гражданочка.

— У меня дома что-то ночью, в тишине, хихикает. Страшно так, как в ужастиках. Я боюсь! И шепчется ещё…

— Кошмары мучают? Ужас волнами накатывает, когда хихиканья не слышно?

— Нет. Вот всем высшим силам спасибо, но нет такого.

— Ясно. Вы одна проживаете?

— Да. Ну, с кошкой.

— А гости к вам часто приходят?

— Вам какая разница, молодой человек?!

— Если приходят и с детьми, то есть шанс, что это кошка включает забытую игрушку, например. А если не приходят или приходят, но никаких детей и игрушек, то другое дело.

— Ох, доча с внучкой приходили как раз перед тем, как хихикать стало… и внучка зайца своего говорящего мне всё оставить хотела: ну, чтоб бабуле не скучно было… О, и ведь наверняка спрятала его где-то тут! Я сейчас дочке позвоню и всё разузнаю!

— Если это не заяц, то звоните ещё раз, ладно?

— Хорошо. Спасибо вам, молодой человек!

— Не за что.

***

— Спецотдел, диспетчер Олег, слушаю вас.

— Здрасте, это Тёма. Я вам днём звонил.

— Привет, Тёма! Как ты?

— Мы с мамой у тёти Люды. Папа в больнице, но с ним всё хорошо. А Алину забрали те люди, которые на красной машине приехали. Говорят, это она чудище вызвала, потому что папа не захотел маму бросить и с ней, с Алиной, жить.

— Эх, жуткие дела творятся, Тёма. Но хорошо, что с папой всё в порядке.

— Да! Я поэтому и звонил. Хотел ещё раз сказать вам спасибо, дядя диспетчер!

— Тебе спасибо, что был молодцом и сообразил нам позвонить.

— Вы очень хороший, дядя! Я бы без вас совсем-совсем испугался. Вы спасли меня и папу!

***

— Олежка, ты чего?

— Да всё нормально, Ника. Аллергия: полынь же цветёт.

— А, у моей бабули тоже аллергия: всё время чихает и сморкается, и глаза слезятся, да… Вот, возьми платочек. После смены идём в «Самурая»?

— Давай. Маша, Ира, Ренат, Дина, Рита, вы с нами?

— Да!

День города

11 августа

Макс только вышел из машины Егора, подбросившего его до дома, и уже предвкушал спокойный воскресный вечер в приятной компании, когда телефон в кармане разразился трелью. Стоило взглянуть на экран, как стало ясно: спокойный вечер отменяется. Звонил Даня, а он ни за что не стал бы беспокоить брата просто так.

— Макс, привет!

Рядом с Даней гремела музыка, кто-то вопил и, видимо, радовался жизни, так что голос брата Макс различал с трудом. Ничего удивительного: Даня большую часть времени проводил в окружении гитар, барабанных установок и прочих инструментов, а также тех, кто на них играет. Как брат умудрялся не просто жить, а ещё и творить в непрестанном шуме и грохоте, оставалось для Максима загадкой.

— Привет, Дань.

— Слушай, есть дело.

— Какое? — Кошкин выудил из сумки ключи и открыл подъездную дверь.

— Важное! По твоему профилю, но не официально. По-братски, так сказать.

— Даня, ты же знаешь...

— Да-да, я знаю, — перебил Даня, — знаю, что у тебя есть инструкции и всё такое. Но ещё у тебя есть единственный и любимый брат. А у него есть просьба.

— Ладно, рассказывай, что стряслось. И отойди туда, где потише, — попросил Макс, поднимаясь на свой этаж.

— Не могу, — хмыкнул брат. — У нас же тут День города, я на концертной площадке, если что.

— Точно! Сегодня ведь... — Макс порадовался с утра, что Б-пять не отправляют охранять массовые мероприятия, и на том думать забыл о Дне города.

— Ни разу не удивлён, что ты не помнишь. Ладно, нравится тебе дома с книжкой — дело твоё. Хотя движуха тут ого-го, кстати! Потому в общем-то и звоню.

Максим насторожился и замер у двери квартиры.

— Тут одна девчонка кого-то, по ходу, к себе подселила. Приезжай прям щас — может, ещё увидишь! Ваши тут есть, так что если вдруг какой-то адский ад, то свистнешь своим — и повяжете Рину. Приедешь?

— Приеду. Где тебя найти?

— В кафешке «Чики-фрики». Скажи, что тебя ждут в шалаше, ок?

— Ладно.

Максим со вздохом простился с Драйзером, Синатрой и лазаньей по-неаполитански, с которыми собирался провести вечер, и спустился к двери подъезда.

Если быстро дойти до перекрёстка, срезать дорогу дворами и пройтись вдоль старых дореволюционных домов, то он будет на площади Славы через десять минут. Надо только уточнить, где там кафе, в котором брат назначил встречу. Макс глянул на карту: он выйдет к площади вот тут, а кафе «Чики-фрики» на другом углу — всё ясно.

Макс вышел в душный августовский вечер и торопливо зашагал к перекрёстку.

Звуки музыки и отголоски пения слышались на всех окрестных улицах. В День города на каждой площади своя концертная программа, и горожане всюду наверняка делали одно и то же: болтали, снимали себя и окружающих на телефоны, ели, пили газировку и всякие коктейли, приплясывали под грохочущую из динамиков музыку.

Толпа вдруг взорвалась аплодисментами и криками.

Максим вышел на площадь и увидел сияющие экраны на сцене, разноцветные светодиодные ленты, перекрывающие пространство над площадью пёстрым неоновым «потолком». Вокруг фонарей вились безобидные существа, то и дело сползая на столбы и забираясь обратно.

Полицейские и коллеги-спецы дежурили по периметру площади. Макс заметил пару знакомых в оцеплении и поздоровался кивком.

Пахло поп-корном, жжёным сахаром, пивом и людьми.

Вроде бы всё нормально.

Со сцены запела девушка — нежное сопрано звучало чисто, но, как показалось Максиму, недостаточно сильно. Однако уже к концу музыкальной фразы Кошкин передумал: голос девушки сплетался с переливами гитары, завораживал. Макс невольно замедлил шаг, прислушиваясь: казалось бы, не самый широкий диапазон, не самые чистые интонации, но хочется ведь слушать!

Люди вокруг единой волной покачивались в такт голосу солистки, поющей о расставании и расстояниях, и Макс отчётливо видел завороженные лица с одинаково распахнутыми глазами и приоткрытыми ртами.

Спецотделовец настороженно присмотрелся и начертил пару знаков. Нет, никто не тянет энергию из толпы. Странно.

Так, не об этой ли певице хочет поговорить брат?

Проталкиваясь сквозь зачарованную толпу к кафе, Кошкин думал о брате. Даню Максим любил, но действительно близких отношений между ними не сложилось, то ли в силу восьмилетней разницы в возрасте, то ли из-за разницы в мировоззрении, которую сложно было измерить годами или ещё чем-нибудь, но ощущалась она как бездна.

Даня — по паспорту Даниэль Кошкин, в честь маминой любимой писательницы, — с детства был гордостью родителей. Макс братом тоже гордился и в чём-то даже восхищался, признавая и его талант, и умение нравиться людям, и почти не раздражающую самоуверенность. То, что они абсолютно разные, как полагал Макс, не мешало им быть семьёй.

О, вот и «Чики-фрики»: на вывеске красовались улыбающиеся бургеры и картошка-фри с глазами. Бр-р-р.

Максим зашёл внутрь и сказал подошедшей девушке в жёлтом форменном платье, что его ждут в шалаше.

— О! Да, конечно, — восторженно произнесла девушка. — Вот сюда, пожалуйста.

Ясное дело, восторг относился вовсе не к заурядному посетителю кафе, а к тому, кто его ждал.

В «Шалаше» — кабинетике, оформленном ветками и нарисованными лесными птахами — сидели двое: пирсингованный здоровяк с алым ирокезом в поношенной кожанке с заклёпками — Данин барабанщик, Фидель, и сам Даня.

Нельзя не признать, что сценический образ братишке очень шёл. И чёрный ирокез с белой поперечной полосой, и выбритые виски, и подведённые чёрным глаза, и пирсинг в брови. И драная синяя водолазка, диковато сочетающаяся со строгими брюками, покрытыми десятками булавок. Костюмы Даня менял постоянно, а вот обуви оставался верен: уже который год и в пир, и в мир ходил в любимых шипастых гриндерсах с разными шнурками — левый белый, правый чёрный.

— Хай! Хой! — хором поздоровались панки и расхохотались.

Макс пожал протянутые руки и кивнул. Фидель уткнулся в телефон, давая братьям поговорить.

— Слышал Рину? — поинтересовался Даня.

— Ага. В ней подселенец?

— Видимо, да. Я её давно знаю и её «Городскую бесконечность» тоже. Норм ребята, но не огонь. Особенно как раз Рина. Знаешь, из тех, кто мог бы зажечь, но слишком старается. Такая, на шесть из десятки.

Макс прекрасно понимал, что брат говорит вовсе не о внешности знакомой. А о том, какая она на сцене. Как она поёт. Как держит — или не держит — публику. Как чувствует слушателей.

— А сёдня это двенадцать из десяти! — хохотнул Фидель. — Во, гляньте.

Он протянул телефон. На экране под фотками миловидной длинноволосой девушки в сине-голубом платье в пол пестрели сердечки, восторженные эмодзи, букетики и аплодисменты.

«Лучшая!!!»

«Любовь навсегда!»

Рина, Рина, Риночка, Рина, Рина, Рина.

Даня кивнул и добавил:

— Я её пару недель назад видел в «Технопабе»: там живая музыка по пятницам. Тогда она была как всегда. Ну, хотела и старалась, но не смогла. Потом переживала, плакала. А сегодня, ты сам видел, Рина — другая.

Даня сделал выразительную паузу, внимательно поглядел на брата: мол, понимаешь?

— Вроде и поёт как раньше. И тексты всё те же, и обработка. Парни в команде, инструменты — ничего не поменялось. А звучит по-другому. И слышится тоже.

Макс кивнул: да, обычной эту Рину он точно не назвал бы.

— Её уже дважды на «бис» вызывали, — заметил Фидель, — но ща, наверное, отпустят. А то следующая группа её порвёт, хы.

—Пойдём-ка поймаем Рину! — встал Даня. — И сюда притащим, чтоб братец на неё посмотрел.

— Напоминаю: «демонов» не видно. Но, согласен, эта девушка очень подозрительная.

— Жди тут. Я скажу, чтоб тебе хавки подогнали: ты ж наверняка пожрать не успел. Мы минут через десять Рину приведём.

Даня и Фидель вышли, и вскоре Максу принесли вполне аппетитную шаурму и порцию запечённой с травами картошки.

Выявить «демона» знаками, если не знаешь, с кем конкретно имеешь дело, почти невозможно. На создание особой ловушки из сети знаков времени нет: простейшая из ловушек такого типа строится два с половиной часа. Коврика вроде того, что Аз возит в машине Егора, под рукой тоже не имеется. Остаётся только одно: попытаться спровоцировать «демона», чтобы тот показал себя. Благо все эти твари импульсивны и любят поболтать.

Кошкин успел расправиться с неожиданно вкусным фаст-фудом и разжиться чашкой сомнительного кофе, когда дверь «Шалаша» открылась, впуская Даню, Фиделя, знакомую по фото девушку в красивом платье и незнакомого парня с бородкой, с неприкрытым восторгом глядящего на Рину. Та почему-то казалась очень грустной.

— Рина и её бас-гитара, Рен, — представил Даня. — Это мой братан, Макс. Ринка, ты садись с ним, а я вот тут.

— О, а мы с тобой, братан, сходим заказ сделаем! — Фидель сграбастал бородача за плечо и утащил из «Шалаша».

Макс присмотрелся к Рине: девушка с густо накрашенными для сцены ресницами и синей помадой в тон платья действительно выглядела подавленной и печальной. А тот, кто только что очаровал толпу — неважно, демоном ли или своим талантом, — однозначно должен выглядеть не так.

— Рад познакомиться, — улыбнулся Кошкин. — Слышал твоё выступление — это было круто!

— Да, было круто... — со вздохом кивнула девушка.

Что же с ней такое? Израсходовала слишком много сил? «Демон» запросил слишком много — и теперь она раскаялась? «Демон» что-то заподозрил и ушёл, бросив носителя? Найти нового носителя в такой толпе труда не составит — взял да и перепрыгнул, бросив эту жертву.

Нет, тогда бы она была или совсем опустошена и измотана, или не понимала бы, что произошло. А Рина не выглядела ни полностью обессиленной, ни недоумевающей. Просто очень грустной.

— Я в музыке не очень, но вот он, — Кошкин невежливо ткнул пальцем в сторону усмехающегося брата, — точно разбирается. И уверяет меня, что «Городская бесконечность» сегодня зажгла!

Девушка слабо улыбнулась.

— Ну, если он так сказал, то спорить не буду.

— А ты так не думаешь?

— Не знаю, — снова вздохнула Рина. — Вроде и круто было. А вроде и... не знаю...

Она покачала головой и опустила взгляд, уставившись на свою ладонь, безвольно лежащую на столе.

— Вот! — поддержал Макс. — Раз зрителям понравилось, то всё, ты крута! Теперь надо сольный концерт организовать! Потом альбом, радио, пресса! Музыкальные награды!

«Демон» точно должен попасться. Выглянуть из носителя и похвастаться. Или хотя бы позволить себе самодовольную усмешку, быстрый горделивый взгляд, плечи расправить: да, мы такие!

— Да точно круто было! — добавил Даня. — Чё ты куксишься, Рина? Всегда же мечтала, чтоб вот так!

Девушка закивала, ещё ниже опустив голову, и вдруг горячо зашептала:

— Я же слышу, что это не я! Не я! Ребята отлично сыграли, молодцы! А я — как всегда! Посредственность! Серость! — она посмотрела на Даню. — Хорошо тебе: ты умеешь! А я не могу! Не могу так! Никак не могу!

Рина прижала ладони к лицу, безуспешно пытаясь сдерживать слёзы.

Макс полез за платком, но Даня опередил его, сунув девушке стопку салфеток из держателя на столе.

— Всё ты можешь! — заявил он. — Всё! Твоя сила, она внутри. Слабость, кстати, тоже.

Рина заплакала ещё горше, повторяя:

— Вот-вот! Я слабая... ничего не могу... не я...

Но салфетки взяла.

— Может, что-то в инструментах? — вполголоса предположил Макс.

В Рине Макс не ощущал ничего сверхъестественного. Симпатичная, уставшая и чем-то разочарованная девушка в вычурном платье — ни дьявольской харизмы, ни роковой сексуальности, ни дикого голода, например.

Но вполне может быть, что в руки Рины попал заражённый редким существом инструмент или ещё какая-то вещь. Надо проверить.

Даня кивнул, хотел что-то сказать, но его прервали Фидель и бородатый Рен с подносами.

— Рина! Ты чего? — встревожился последний, ухнув поднос на стол.

Девушка помотала головой и отмахнулась, не глядя на приятеля.

— Никто её не обижал, — заверил встревоженного парня Даня. — На эмоциях после выступления — бывает. Пошли воздухом подышим.

— А как же еда? — недоумённо спросил Ринин приятель.

— Возьмём с собой! — Фидель прижал свой поднос покрепче к широкой груди.

— Братан хочет посмотреть на ваши инструменты! Он у меня такой, фетишист, — хихикнул Даня. — Давайте всё-таки пожрём тут, а потом покажете Максу свои богатства.

Через четверть часа вся компания выдвинулась к машине Рена, в который уже уложили гитару и флейту. Как объяснили Максу на случай, если он отстанет в толпе: надо дойти до сцены, обойти её справа и найти синюю «хонду» с эмблемой «ГБ» в виде знака бесконечности на фоне нарисованных многоэтажек на капоте.

Площадь встретила их грохотом музыки и гулом разговоров. Кто-то смеялся, где-то плакал ребёнок, вдали пьяно пели те горожане, у которых своя атмосфера.

— Ой, это Эль Гато, да?!

— Точно! Эль Гато!

— Фидель!

— Эль Гато! Сфоткайся с нами!

Даня сделал пару селфи, а потом Фидель оттеснил восторженных фанатов, заявив, что Эль Гато надо готовиться к выступлению.

Рину Даня вёл под руку, а Рен приотстал.

Макс оглянулся в поисках бородача. Тот и не терялся: стоял за спиной у Кошкина, о чём-то задумавшись.

Поймав взгляд Макса, Рен тихо спросил:

— Слышь, ты же из особой полиции, да?

— Допустим. А ты знаешь что-то, для чего нужна особая полиция?

Парень вздохнул, поморщился, облизнул губы и помотал головой.

— А почему спросил? — поинтересовался Макс, медленно проталкиваясь сквозь людское море.

— Да так, просто... ты это... не наезжай на Рину, ладно?

Кошкин ещё раз оглянулся на парня: тот выглядел одновременно сосредоточенным и растерянным.

— Она ничё плохого не сделала. Рина хорошая. Да нет, она идеальная! — он вдруг улыбнулся, глядя в ту сторону, где уже исчезли среди людей и Рина, и Даня, и Фидель.

Макс кивнул, насторожившись.

Со сцены грянула музыка, и Кошкин чуть не оглох.

— С инструментами всё норм. И с Риной тоже! — крикнул Рен. — Ты зря тут копаешь.

— А с тобой? — повысил голос Макс. — С тобой всё норм?

Парень пожал плечами и вдруг подался направо. А надо было идти вперёд, к сцене. Нет, так дело не пойдёт!

Макс невежливо ломанулся мимо весёлых девчушек в пёстрых футболках, наступил кому-то на ногу, получил тычок под рёбра от возмущённых горожанок, но сумел поймать патлатого за локоть.

— Стой!

К удивлению спецотделовца, дёргаться парень не стал. Тяжело вздохнул и позволил потащить себя куда договаривались.

Совсем рядом с Максом оказался невысокий мужчина в серебристом пиджаке. Он тоже явно нацелился пробиться к сцене и решительно расталкивал людей, бормоча:

— Прошу прощения. Простите, пожалуйста.

Рен похлопал его по плечу и спросил:

— Вы следующие, да?

— Ага, мне бежать надо! Опять время перепутали! Всегда же так, а! — и поспешил дальше.

Кошкин нахмурился: что-то было не так. Вроде бы безобидный вопрос. Но что-то не так.

Мысли сменяли друг друга с дикой скоростью, не успевая толком оформиться в слова.

Итак, выступление Рины отличалось от обычного. В лучшую, но, вероятно, сверхъестественную сторону.

С самой Риной всё, вроде как, в порядке.

Один из её коллег спрашивает, не из спецотдела ли Макс, и уверяет, что Рина не причём.

Не очень убедительно пытается скрыться, но не бьётся за свою свободу.

Без всяких причин спрашивает будет ли сейчас выступать случайно встреченный в толпе музыкант и получает согласие.

Согласие...

Макс глянул на Рена. Тот тряс головой и ошеломлённо моргал, будто только что проснулся.

«Демон» был не в Рине! Он был в нём. А сейчас он перебрался в человека, идущего на сцену. И стоит ему спросить со сцены что-то вроде «Вы готовы зажигать?» или «Все любят наш город?» — и он услышит многократное «Да!». Тогда «демон» сможет перебраться в любого, кто хоть немного ему подходит. И вот тогда выследить его уже не получится.

Макс отпустил, почти оттолкнул Рена и ломанулся за серебристым пиджаком.

Где же он? Только что ведь был здесь!

Макса трижды пребольно стукнули, несчётное количество раз обозвали недобрым словом, он по инерции извинялся, но на деле не обращал внимания. Догнать. Не дать попасть к микрофону.

У самой сцены Кошкин рявкнул на ухо охраннику в форме:

— Спецотдел! — и был пропущен к самому краю помоста, на котором ведущий как раз объявлял новую группу.

Где серебряный пиджак?

Вон он! Вышел из-за угла сцены в сопровождении пяти мужчин со скрипками. На губах одержимого играла ехидная усмешка, а взгляд, которым он окидывал толпу перед собой, был холодным и внимательным.

Кошкин бросился к скрипачам и схватил мужчину в серебряном пиджаке, уже занёсшего ногу над ступенькой. Его коллеги зашумели, перепуганно переглядываясь.

Подбежали хмурые охранники, но Макс решительно объявил:

— Спецотдел. Код зелёный.

Задержанный попытался высвободить руку, но не сумел. На секунду лицо мужчины исказила гримаса нечеловеческой ярости. Макс успел порадоваться, что на нём одежда с защитой — знаки сверкнули, гася неопознанную атаку, а в следующий миг одержимый огрел его скрипкой. Кошкин едва успел подставить руку, чтобы удар не пришёлся в висок.

«Серебряный пиджак» зарычал, но Макса это только разозлило. Подсечка — и одержимый упал, дёргаясь и дрыгая ногами.

Охрана оттеснила других скрипачей, и к месту инцидента подоспели спецотделовцы.

Задержанный перестал вырываться и начал суетливо оглядываться. Вот он остановил взгляд на коллеге в красном пиджаке, стоящем в трёх шагах, и собрался что-то сказать. Кошкин крайне невежливо запечатал неродившийся вопрос ладонью, прижав её к губам одержимого.

— Молчать!

Охрана и полиция наконец встали в кольцо, более или менее скрыв от любопытных зрителей то, что со стороны наверняка казалось пьяной дракой. «Спецы» уволокли одержимого прочь, а Макса попросили остаться и дать показания.

Толпа на площади недовольно гудела, не увидев и не услышав обещанных исполнителей. На сцену взлетел ведущий и попросил «уважаемых горожан и гостей города подождать буквально пару минуточек!»

— А ты молодец, Макс! — прокричал на ухо появившийся откуда-то Даня.

Рядом тотчас остановилась взъерошенная рыжая женщина в чёрной футболке орга с надписью «День Города — это здорово!» и сказала:

— Эль Гато! Может, вы пойдёте? Пожалуйста! Тут какие-то проблемы со скрипками.

— Без проблем, — кивнул Даня. — Три минуты — и мы на сцене.

— Спасибо, золотко! — просияла женщина и унеслась.

Макс невольно улыбнулся: золотком брата ещё, кажется, никогда не называли.

— Фидель, слышал? — оказывается, Данин барабанщик вместе с Риной стоял совсем рядом. — Дуй за нашими. Рина, ты с нами.

Заплаканная девушка помотала головой.

— Зачем? Это была не я. А я не могу.

— Всё ты можешь!

Мимо пробежал Фидель в сопровождении знакомого Максу Вазелина с зелёным ирокезом и совершенно лысого смуглого незнакомца в шипованном жилете и кожаных штанах.

Стоило парням появиться на сцене, как толпа разразилась приветственными криками.

Аплодисменты. Крики. Топот.

— Давай, Рина! Сделаем красиво! — Макс почти не узнавал брата: почуяв сцену, Даня на глазах превращался в Эль Гато без всяких одержимостей. — Я знаю, что тебе сейчас нужно.

Он протянул руку — и в его жесте было столько убеждённости, что Рина шагнула к нему.

Даня... точнее — Эль Гато поднялся на сцену, ведя девушку за руку, и толпа разразилась одобрительными криками и свистом.

Эль Гато что-то сказал своим ребятам, потом взял микрофон, и его звучный голос легко перекрыл гомон толпы.

— Хай, народ!

Зрители восторженно кричали и размахивали руками.

— У нас сюрпрайз! Мы ща с Риной сбацаем вам интересное. Вы готовы?

— Да!!!

— Скажите Рине, что она супер!

Звучные гитарные аккорды разнеслись над площадью. Толпа скандировала «Ри-на, Ри-на», и Макс видел, как на печальном девичьем лице расцветает улыбка.

«Голос» гитары изменился — и Максим с удивлением узнал диковатую, жёсткую аранжировку «Bring me to life».

— Не наш стиль, — объявил Эль Гато, — но мы с Риной сделаем это так, как никто не делал! Вы готовы?

— Да!!!

У них получилось.

То, что начиналось, как песня, очень скоро переросло в нечто большее, захватив внимание и зрителей, и охраны, и Максима.

Макс забыл про планы на вечер, про книгу и ноющую после удара скрипкой руку — ничего не осталось кроме голосов Рины и Эль Гато. Кроме музыки, из ничего создававшей что-то — настроение, ритм, движение, кайф.

(Wake me up)

Wake me up inside(I can't wake up) wake me up inside(Save me) call my name and save me from the dark...

Макс ощущал, как сотни сердец бились в едином ритме. Как сотни разных людей проживали общую жизнь — короткую и бесконечную, пока звучит музыка. Пока звучат голоса — чистый пронзительный голос Рины и сильный, дикий и яростный голос Эль Гато.

Как что-то, чему нет названия, танцует внутри и рвётся наружу. И исчезает, когда гаснет в вечернем воздухе, расцвеченном пёстрыми гирляндами, последний звук.

Бестия

18 августа

До СНТ «Тюльпан» Азамат добрался на такси. Можно было дождаться пригородного автобуса, но Лиза просила поторопиться: мол, если ты занят, то не заморачивайся, а если не занят, то приезжай вот прям щас.

С Лизой Аз познакомился в начале августа, когда ездил посмотреть на светящуюся собаку на Пушкина. Собаку, оказавшуюся истощённым фамилиаром, они выходили, а через пару дней активных поисков спецотдел нашёл убитого горем хозяина.

Новая знакомая искренне переживала за существо, так что Аз держал её в курсе, и, когда хозяин нашёлся, они отметили счастливое событие в симпатичной кофейне. С тех пор они с Лизой встречались ещё пару раз за кофе, а сегодня она позвонила, обнаружив возле своего дачного участка неведомое существо.

Выходные радовали погодой только грибников: второй день подряд шёл мелкий унылый дождик, а по утрам город накрывали многообещающие туманы, в которых кто только не прятался.

Аз поправил дождевик, прошёлся до конца ужасно грязной и мокрой улицы, задумчиво посмотрел на последний дом номер шестьдесят восемь и перезвонил Лизе.

— Привет, я в «Тюльпане», но на улице Центральной даже семидесятого дома нет.

— А, забыла сказать: улица тут хитро делится. Вобщем сверни направо, дойди до большого дома с розовым забором, оттуда ещё раз направо и вперёд до водокачки. А вот за ней — продолжение Центральной улицы и, собственно, мой домик и пустырь.

— Как там существо?

— Без изменений, — вздохнула Лиза. — Скалится и плохо выглядит.

— Скоро буду.

По заборам бегали, радуясь сырости, мелкие, похожие на ящериц дождевые мышанки, и Аз то и дело заглядывался на их юркие полупрозрачные тельца с мелкими искрами внутри, стараясь всё-таки не замедляться.

К счастью, маршрут, обозначенный Лизой, не подкинул сюрпризов, и вскоре Аз подошёл к восемьдесят первому дому, за которым порастал полынью и лебедой пустырь.

Из-за полынных кустов поднялась Лиза. Радостно помахала приятелю и поманила к себе.

По созревшим коробочкам полыни скакали пыльные дергунцы, сами по себе безвредные, но вызывающие у аллергиков усиление насморка и прочих симптомов. Аз, хоть и не имел аллергий, невольно чихнул, пробираясь сквозь полчища похожих на светящихся мошек дергунцов.

— Он вот тут, — шёпотом сообщила Лиза, когда спец по редким существам оказался в трёх шагах от неё. — Забился под старый гараж, сидит там и злится.

Аз уселся на корточки рядом с девушкой, пристально вглядывающейся в темноту под останками строения, разрушенного временем и, вероятно, соседями. В темноте слабо-слабо мерцало существо. Довольно крупное: смутно различимая голова существа была примерно с человеческую. Четыре глаза, внушительная пасть вроде волчьей, пышная грива, пушистые рысьи лапы. Что-то Азамату напоминало настороженно глядящее на него из темноты создание, но «спец» никак не мог уловить, что именно.

— Как ты его нашла? — вполголоса спросил Аз, не сводя взгляда с существа.

Оно медленно, будто нехотя, опустило голову на лапы, по-прежнему пристально глядя на людей. Будто сил держаться «прямо» у него не осталось.

— Не поверишь — по странному звуку, — тут же отозвалась Лиза. — Вышла на крыльцо и вдруг слышу: свист не свист, стрекот не стрекот — в общем, действительно странный звук. И явно отсюда, с пустыря. Пошла посмотреть, а тут — он.

Аз в который раз подумал, что эта девушка совершенно прекрасна! И дело вовсе не в пушистых ресницах или зелёных с тёмными крапинками глазах, не в очаровательной улыбке или не менее очаровательной родинке возле левого глаза, а в том, что, заслышав странный шум, она идёт посмотреть, кто там, и умиляется, увидев зубастое светящееся создание.

Мысли Аза поменяли направление, переключившись на существо.

Зубастое... четырёхглазое... стрекочет... прячется в темноте...

Кажется, что-то складывается.

— Оно больше не шумело? — уточнил Аз.

Девушка помотала головой.

— А стрекот был такой высокий, резкий, но по-своему мелодичный, так?

— Да. Ты его узнаёшь? — с надеждой спросила Лиза.

— Кажется, да. Но на сто процентов не уверен. Можешь раздобыть кастрюлю или ещё что-то, на чём можно барабанить? И жёлтую ткань. Чем ярче, тем лучше.

— Я мигом!

Лиза унеслась и через пару минут прибежала с небольшим бубном и пронзительно-жёлтым полотенцем.

— Идеально! — Аз не удивился бубну, а только обрадовался: с его помощью выманивать существо будет куда сподручнее, чем кастрюлей.

Он забрал бубен, а полотенце оставил Лизе.

— Итак, перед нами скорее всего, «бестия тумпанум». Сейчас проверим.

Азамат принялся ритмично постукивать по упругой мембране — существо подняло голову, прищурив все четыре глаза.

— Да, это оно! — радостно возвестил Аз, не прекращая перестук.

— А зачем полотенце?

— «Бестия тумпанум» не любит прикасаться к жёлтому. Притом жёлтые цветы или осенние листья — норм. А вот жёлтый забор, одежда или ещё какое творение рук человеческих — это «бестию» нервирует. И давай без нужды не будем его шокировать этим чудесным полотенцем.

— Само собой. Оно редкое? Я раньше такое существо здесь не видела, хотя на дачу езжу уже лет пятнадцать. Правда, только по теплу.

— «Бестия тумпанум» редко выходит к людям. Тут ведь и дома, и машины, и рекламные плакаты жёлтые могут быть. Да, собственно, «бестии» ничего от людей и не надо: она питается мелкими существами — и растительными, и паразитами, и «зверюшками» — и к людям в целом равнодушна. Навредить, правда, может. Но только если слишком возбуждена: напугана, например, или сердита. Этот экземпляр кажется недовольным, так что будем его успокаивать, — радостно заявил Аз.

— Погоди! Давай его ко мне на участок заманим. А то тут «экземпляр» может кого-нибудь напугать или даже покусать — сам сказал, бедняга недоволен.

— Ты права, — кивнул Аз. — Несчастная «бестия», наверное, столкнулась в лесу с сильным существом. Или даже подралась с себе подобным: кажется, у них бывают битвы за территорию... или за еду?.. Ну, в общем — бывают. Давай-ка я попробую отманить этого зверя на звук. Если будет упорствовать, пугни его полотенцем, ладно?

— Ему нужно тёмное место? Или просто уединение? Давай его в баню заведём? Ему там нормально будет?

— Да, вполне. Отлежится — и убежит. Главное, дверь не запирать. Ну и ничего жёлтого, конечно.

— Три минуты: я сбегаю проверю, нет ли там мочалки или мыльницы.

Ещё одним из множества достоинств Лизы была точность в определении времени: сам Аз нередко терял счёт минутам, а то и часам, стоило ему увлечься, и потому его всегда восхищала чужая способность чётко определить, сколько потребуется времени, и уложиться в срок.

Через три минуты Лиза вернулась, чуть запыхавшаяся, но весёлая. Кивнула: мол, всё чисто.

Аз одобрительно улыбнулся и взялся за бубен.

«Бестия» поначалу, щеря острые зубы, настороженно прислушивалась к ритмичным постукиваниям, которые издавал круглый предмет в руках человека. Вскоре настороженность сменилась интересом, а стоило человеку начать пятиться, унося источник приятного упругого звука, как существо выползло из-под развалин, медленно перебирая когтистыми лапами.

Лиза, затаив дыхание и спрятав полотенце за спиной, следила за созданием, похожим на шестилапую пышногривую помесь волка и длинной рыбины вроде налима, покрытую мелкими пёрышками вместо чешуи. В холке «бестия» была со здоровенную кавказскую овчарку, а в длину метра два, включая пышный, почти лошадиный хвост.

«Бестия тумпанум» размеренно шагала за Азаматом. Её гибкое тело, чуть заметно вздрагивающее в такт ритмичным ударам в бубен, покрывали многочисленные отметины. Лиза сначала решила, что это необычный окрас, но, присмотревшись, поняла, что это следы зубов и когтей. Одни почти совсем незаметные — наверное, совсем старые. Другие — совсем свежие: яркие, пульсирующие.

Пока Азамат выводил «бестию» с пустыря и заманивал в баню, Лиза разглядела ещё кое-что.

В бане, полутёмной и тихой, «бестия тумпанум» проскользнула в парилку, подальше от человека, переставшего издавать заманчивые звуки.

Аз опустил бубен и медленно вышел наружу, стараясь не пугать бедное создание.

— Заметил? — хмурясь, спросила Лиза, поджидавшая у морковных грядок напротив бани.

— Шрамы? Да. Многовато их, как мне кажется, но, с другой стороны, я живьём такую «бестию» только раз видел: она была целёхонькая, но в неволе. А в природе они, вроде как, довольно драчливы.

Лиза нетерпеливо замотала головой, взметнув рыжевато-каштановые кудри.

— Да нет, я не про шрамы: хотя их реально о-о-очень много! Я про эту штуку у существа на шее.

— Штуку не заметил! — Аз нетерпеливо потёр ладони. — Сейчас пойду посмотрю. А штука, по-твоему, на что похожа?

— Что-то вроде подвески на тонком шнурке. В перышках шнурок не видно, я и подвеску заметила случайно, потому что «бестия» совсем близко прошла.

— Жутко интересно! Раз подвеска — значит, не обошлось без людей. Призвать «бестию тумпаниум», вроде как, нельзя. Да и зачем бы? Как фамилиар это существо не очень годится... Давай-ка светящихся растений наберём — вдруг «бестии» что-то понравится, и она увлечётся обедом? Мы тогда попробуем снять подвеску. Или хотя бы рассмотреть получше.

Минут через десять перед настороженной «бестией» разложили двенадцать пучков светящихся полупрозрачных растений: тонкие стебельки шерстянки обыкновенной, пышные «колоски» ветровойника, колючие ветки шерстянки ползучей и прочие травинки, лианы и даже грибы, названия которых Аз мог бы припомнить, если б очень захотел.

— Давай я бубен принесу? — шёпотом предложила Лиза.

Аз кивнул, с нежностью во взоре следя за тем, как «бестия тумпанум» сосредоточенно пережёвывает шерстянку и ветровойник.

— И вот этих растений захвати, ладно?

Музыкальное сопровождение существо одобрило: замерло на мгновение, а затем вернулось к трапезе, мерно покачиваясь в такт бодрым Лизиным постукиваниям.

Аз подошёл ближе, протягивая ветку шерстянки. «Бестия» покосилась на человека левыми глазами, но ветку взяла и позволила осмотреть свою шею. Хвост существа недовольно подрагивал, но у Азамата сложилось впечатление, что «бестия» уже не раз взаимодействовала с человеком. Ну, или человек с ней.

Как и сказала Лиза, на шее существа обнаружилась подвеска на тонком шнурке. Аз вынул складной нож с двумя лезвиями, выдвинул то, что без знаков, и осторожно разрезал шнурок. «Бестия» продолжала спокойно покачиваться и жевать.

Спец по редким существам легко коснулся пушистых перьев, образующих густую гриву «бестии», и отошёл к двери. Лиза выдала особо бойкий перестук и, опустив бубен, двинулась следом.

Усевшись на скамейке возле бани, видящие уставились на подвеску.

Деревянная, отполированная до бархатной гладкости. Круглая, маленькая: около сантиметра в диаметре. Испещрённая знаками, образующими сложную фигуру.

— Знаешь, что это? — спросила Лиза, невольно понизив голос.

— Никогда такого не видел. То есть по отдельности некоторые знаки узнаю: вот защита, вот усиление, только не знаю чего именно, вот тут — фрагмент ловушки Петрова-Вяльцева. Видишь, росчерк такой интересный, с двойным пересечением? Что-то вроде удержания, если совсем упростить.

— Вижу. А вот это...

Лиза вдруг замолчала, настороженно глядя в сторону забора.

— Чувствуешь? — еле слышно спросила она.

В ту же секунду Азамат ощутил лёгкий потусторонний холодок.

Приближается очень сильное и очень опасное существо.

Аз встал со скамейки и вытащил ножик. Выдвинул лезвие с гравировкой и сказал:

— Лиза, прячься в доме. Выстави защиту. Да, и возьми подвеску. Сфотай и перешли мне, ладно?

Девушка кивнула, схватила исчерченный знаками деревянный кружок и метнулась в дом.

Аз хотел позвонить в спецотдел, но обнаружил, что связи нет. То ли тут плохо ловит сеть, то ли приближающееся существо может воздействовать на технику.

Защитная татуировка под одеждой нагрелась: кто-то пытается воздействовать на него. Азамат почувствовал слабые волны страха, как будто где-то кто-то боялся и не очень убедительно пытался доказать Азу, что ему тоже надо.

Это было бы даже забавно, если б не Лиза. Аз прислушался, но, к счастью, в доме было тихо: ни звуков борьбы, ни криков. Что ж, значит, есть надежда на то, что существо одно и что оно атакует конкретного человека, а не распыляет ужас во все стороны.

Азамат быстро-быстро вычертил на земле перед собой защитный знак. Потом второй.

Вряд ли он успеет объединить их в круг, но не стоять же пень пнём.

Третий, четвёртый.

Краем глаза Аз уловил движение и резко развернулся, стискивая ножик.

По забору кралось существо. Точнее не кралось — лениво вышагивало, мягко и беззвучно переставляя длинные многосуставчатые ноги. Паучьи лапы, сухое чёрное тело с длинными руками и почти человеческая голова с двумя огненно-алыми глазищами.

Без знаков ясно: хищник. Очень сильный хищник. Способный внушать ужас в прямом и переносном смысле.

Существо подмигнуло сначала правым глазом, потом левым. Оскалилось, демонстрируя острые зубы, и спрыгнуло на грядку с зеленью.

Азамат присмотрелся и углядел на длинной тощей шее подвеску вроде той, что была на «бестии». Он поднял нож, готовясь чертить знак, и инстинктивно прищурился, защищая глаза: очень уж жуткие когти у этого монстра.

Существо стремительно метнулось, но росчерк ножа заставил его отшатнуться.

Уничтожение.

Монстр припал к земле, пропуская знак над собой, и оскорблённо заверещал. Аз снова ощутил слабые касания страха и мысленно пожелал Лизе держаться.

Тварь опять ринулась на человека. Аз еле увернулся от когтистой лапы и чуть не вывалился за пределы защитных знаков.

Ладно, придётся встретить это милое создание по всей строгости.

Азамат стянул с левого запястья плетёный кожаный браслет, изготовленный из шкуры редкого горного барана и волосков из хвоста степного щитеня, и шагнул навстречу монстру. Перехватил метнувшуюся в лицо лапу и сжал, придавливая исчерченный знаками браслет к неприятно шершавой чёрной кисти.

Другая лапа вцепилась в бок, куда-то под рёбрами. Тут же стало очень больно и почти приятно тепло — кровь. Монстр наверняка рассчитывал вырвать кусок мяса из податливой человеческой плоти, но нет.

В ту же секунду ловушка в браслете сработала, сковав существо с ног до головы. Красные глаза в бессильной ярости уставились на человека. Чёрное тело напряглось, пытаясь сдвинуться с места. Аз видел, как подрагивают от напряжения многосуставчатые лапы, как силится открыться пасть.

— Нет, не получится, — покачал головой Аз. — Никак. Тут такая магия, что тебе и не снилась. Постой пока так, дружочек. Недолго, но всё-таки.

Потом крикнул:

— Лиза, ты как?

Голос звучал хрипловато. Ладони взмокли, по спине стекал пот, хоть день и выдался пасмурным и непогожим. То ли за себя испугался, то ли за Лизу — непонятно. Пожалуй, и то, и другое.

— Живая! — откликнулась девушка. — Только фотка не уходит.

— Разберёмся. Как связь появится, звони в спецотдел.

— Обязательно.

Аз выдохнул и только тут понял, что не дышал, пока Лиза молчала.

— Так, дружок, давай разбираться с тобой, — собственный голос по-прежнему звучал неуверенно, и монстр, на которого смотрел Азамат, кажется, это прекрасно понимал. — Мне кажется, эта подвеска тебя то ли направляет, то ли не даёт сбежать. В общем связывает тебя с каким-то, надо полагать, недобрым человеком. Так что я её сниму.

Снова дотрагиваться до жуткого существа не хотелось, но Аз себя заставил. Срезал шнурок и с удивлением обнаружил на нём не одну подвеску, а целых три. Похожие, но не абсолютно одинаковые.

Аз собрался окликнуть Лизу, но вдруг шестым чувством ощутил, что рядом кто-то есть. Он резко развернулся, стараясь не врезаться в монстра.

Посреди Лизиного огорода стоял высокий широкоплечий незнакомец в камуфляжных штанах и тёмно-зелёной футболке. Аз успел заметить татуировку в виде разбавленных иероглифами защитных знаков на левой руке, а потом незнакомец досадливо фыркнул и кинулся на спецотделовца.

Аз, мысленно благодаря ежегодные занятия со спецназом, отшатнулся, не позволив противнику ни сграбастать себя за футболку, ни приложить в челюсть.

Однако с кем бы ни тренировался незнакомец, делал он это очевидно лучше, чем Азамат. Чужак сделал вид, что снова атакует в лоб, заставив Аза уклониться вправо, и перехватил его руку с ножом. Вывернул запястье — Азамат чуть не взвыл от боли, пальцы сами собой разжались, и ножик упал куда-то между петрушкой и укропом.

Аз бросил на землю подвески и попытался достать незнакомца кулаком под дых. Тот легко блокировал удар, обидно хмыкнув, и начал выворачивать запястье противника. Азамат попытался высвободить руку, но стало только хуже — и через миг он уже неуклюже валился на колени, понукаемый безжалостной острой болью.

Рядом дёрнулось что-то тёмное. Браслет-ловушка отыграл своё, и монстр зашевелился.

— Сюда! — низким повелительным голосом скомандовал незнакомец.

Существо, не слишком уверенно переставляя паучьи лапы, приблизилось.

— Жри! — рявкнул чужак.

Тварь вдруг встрепенулась — и вместо того, чтобы впиться в Азамата, метнулась к забору. Вскочила на него и была такова.

Незнакомец грязно выругался и пнул неслучившуюся жертву монстра. Удар пришёлся в левое подреберье — хорошо, что не туда, куда ударили когти существа, но Азу всё равно показалось, что внутри него что-то разорвалось.

Ещё немного, и такими темпами Азамат потеряет сознание. И что тогда будет с Лизой?

Соберись!

Он попытался вырваться, но тщетно: вывернутое запястье, кажется, вывернулось ещё сильнее, и Аз зашипел от боли.

Этот гад может его прикончить. И возможно, вот-вот сделает это.

Однако вместо того, чтобы расправиться с противником, незнакомец вдруг отпустил его, шипя сквозь зубы.

Аз с трудом откатился в сторону и глазам своим не поверил: на чужаке повисла «бестия», невесть когда выбравшаяся из бани. Существо стиснуло мощными челюстями предплечье человека и явно не намеревалось отпускать.

Незнакомец выругался, пнул «бестию», потом схватил за шею, видно, пытаясь нащупать подвеску, и снова выругался. Аз не стал выжидать, что он затеет после, и ринулся на чужака, намереваясь сбить с ног.

Не ожидавший нападения противник упал, увлекая за собой нападавшего, и, сцепившись, они покатились по грядкам. Куда девалась «бестия», Аз не заметил, но руку чужаку она повредила серьёзно, иначе драка закончилась бы быстро и совершенно бесславно для спецотделовца.

Однако даже с раненой рукой незнакомец всё-таки сумел перекатиться и прижать врага к земле. Ударил лбом в лицо — у Аза потемнело в глазах. На секунду, но этого хватило, чтоб враг надавил неповреждённым предплечьем на горло, пережимая сонную артерию.

Аз попытался отодвинуть чужую руку — бесполезно.

Неужели это конец?

Чужак вдруг навалился на Азамата всем телом. Аз дёрнулся — и вывернулся из-под обмякшего человека.

Заполошенно огляделся. Что случилось? «Бестия» вернулась? Красноглазый монстр решил взять реванш?

Рядом стояла Лиза, сжимая обеими руками сковородку. Лизины глаза горели, а сама девушка еле заметно дрожала.

— Спасибо! — выдохнул Азамат.

Незнакомец слабо застонал и слегка пошевелился.

— А я думала, я его убила, — тихо сказала Лиза и нервно хихикнула.

Аз вытянул из джинсов ремень и стянул запястья негодяя. Потом поднялся и вынул из рук Лизы сковородку.

— Ты молодец, Лиза. Ты меня спасла. Сейчас я позвоню в спецотдел, и его увезут. А ты молодец, ты лучше всех, слышишь? — Аз старался говорить негромко и медленно, чтобы успокоить девушку.

Лиза судорожно выдохнула, расплакалась и прижалась к «спецу». Он осторожно погладил её по спине и вытащил телефон свободной рукой.

Связь появилась.

Азамат позвонил в спецотдел и быстро описал ситуацию.

— Отправим к вам две дежурные группы! Три! — взволнованно заявил диспетчер. — Передам информацию Антону Иванычу. Врачи нужны?

— Думаю, да: у подозреваемого, кажется, травма головы.

— А ты-то цел?

— Да. То есть почти, — Азамат попытался улыбнуться, но вышло не очень.

— Врачи будут. Диктуй адрес.

Пока Аз разговаривал с диспетчером, незнакомец пришёл в себя.

Покосился снизу вверх с бескрайне неуместной насмешкой и спросил:

— С чего это я подозреваемый, а? Шёл себе мимо, заметил монстра, захотел помочь бедным беззащитным отдыхающим. Кто ж виноват, что вы оказались вовсе не беззащитными?

— Ты сам-то себя слышишь? — поинтересовался Азамат, с некоторым любопытством разглядывая поверженного врага.

— Конечно. И буду стоять на своём.

Аз покачал головой: мол, это бесполезно. Но незнакомец, улёгшись с почти беззаботным видом — насколько это возможно, лёжа на смятых грядках, со связанными руками, только усмехнулся в ответ.

«Скорая» прибыла почти одновременно с двумя машинами «спецов». Дежурные группы выслушали Аза и Лизу, потом А-три взялись за незнакомца, а Р-четыре пошли осматривать пустырь и баню.

Незнакомец, назвавшийся «частником» Кругловым, настойчиво повторял, что он просто проходил мимо и, увидев опасную тварь, ринулся на помощь. Во дворе на него напали: сначала человек, оказавшийся в итоге сотрудником спецотдела, и зубастое существо, а потом «рыжая бестия со сковородкой».

— Ты его точно не знаешь? — тихо спросил Ракитин, старший Р-четыре, отведя Азамата в сторонку.

Группа Ракитина продолжала осмотр, ребята из А-три спорили с медиками, желавшими забрать Круглова в больницу для обследования. Лиза сидела на крыльце с чашкой чая и выглядела почти бодрой.

— Нет, не знаю, — покачал головой Аз. — А что, он говорит, что мы знакомы?

— Нет. Но смотри: на нарика он не похож. Ограбить дачу вряд ли собирался. Так что вопрос: случайно он сюда залез? Может, за тобой? Или за этой девчонкой?

— По-моему, за монстром.

— Зачем ему «бестия тумпанум»?

— У него сильный монстр... Кстати, — спохватился Аз, — его кто-то ищет? Монстра в смысле.

— Да. Там, за крайним двором, М-пять ритуал призыва проводят.

— Хорошо. Ну так вот: у него сильный редкий монстр плюс не очень редкое и не очень сильное, но покрытое шрамами существо плюс подвески с чем-то вроде управления существами — что это в сумме нам даёт?

— Подпольные бои. Этот Круглов, видать, притравливал своего монстра на «бестию», так?

Аз кивнул.

— Что ж, будем его колоть: надо, чтоб он нам сдал организаторов, — решительно прищурился Ракитин.

— Надо, — снова кивнул Аз, — но, сам знаешь, как оно обычно бывает.

Обычно те, кто оказывался в поле зрения спецотдела, открещивались от подпольных боёв всеми силами. Кто из страха, кто из-за денег, но молчали все.

— Вдруг на этот раз повезёт? — не очень убедительно предположил Ракитин. — Ладно, нам пора.

Круглова погрузили в «скорую» со старшим А-три, остальные сели в свою машину, и оба автомобиля отправились в сторону города.

Старший Р-четыре проводил машины взглядом и предложил:

— Тебя подкинуть в город?

— Такси вызову. Вы держите меня в курсе, ладно?

— Само собой! Ладно, бывай.

Они обменялись рукопожатиями, и вскоре Р-четыре уехали.

Аз вернулся к Лизе, и девушка тут же отставила пустую кружку, встала и обняла его.

Из-за угла дома выглянула «бестия» и уставилась на людей.

— Она, кажется, хочет остаться с нами, — шепнула Лиза. — Что будем с ней делать?

— Запустим обратно в баню: пусть отсидится, а утром выпустим подальше в лес.

— Звучит отлично.

Год за годом Ч.1

25 августа

В кронах раскидистых деревьев вокруг места преступления мелькали жёлтые листья, намекая, что август уже почти закончился. Прохладный воздух, наполненный солнечным светом, тоже дышал грядущей осенью.

Вика внимательно вглядывалась в свидетелей, вызвавших полицию: молодой фотограф и две заплаканные модели в серых стильных платьях и на умопомрачительных каблуках.

Загородная фотосессия в заброшке пошла не по плану: фотограф загорелся идеей снять девушек на дне подвала — пол обвалился давным-давно, а поскольку здание притаилось в роще вдали от дороги и города, то внизу было чисто и пусто. То есть фотограф так думал.

Модели обнаружили на дне иссохшие останки как минимум трёх тел, если судить по найденным черепам, обтянутым пергаментной кожей.

Полиция, приехав по вызову, тут же обратилась в спецотдел, и на место прислали Б-пять и Р-четыре.

Фотограф пытался казаться бесстрастным, но получилось плохо. Модели ничего изображать не пытались — откровенно и искренне плакали навзрыд. Насколько поняла Вика, одна из девушек едва не наступила на череп, а вторая, в панике метнувшись в сторону, упала и «поздоровалась» с фрагментом кисти.

Да уж, есть от чего перепугаться насмерть.

Однако и Вику, и её коллег куда больше заинтересовали обнаруженные полицией знаки, образующие круг, в который было замкнуто возможное место преступления.

— Призыв, — негромко прогудел Эд.

— Знаешь, что призывали? — вполголоса поинтересовался Егор.

— Нет.

— А ты, Аз?

Спец по редким существам молча помотал головой.

Насколько видела Вика, призывали что-то сильное, плотоядное и крупное. Знаки были старательно выцарапаны на бетоне, покрыты почти неприметной серой краской и замаскированы палой листвой, ветками и прочим лесным мусором.

Девятикратные знаки поиска ничего не показали — следовательно, существо, кем бы оно ни было, вызывали давно и то ли изгнали обратно, то ли отпустили. Скорее первое, ведь если б монстр такого уровня объявился в окрестностях города, спецотдел давно был бы в курсе.

Свидетели, судя по всему, не были видящими. Вика украдкой проследила за ними, пока их расспрашивали парни из Р-четыре. Ни фотограф, ни модели не обратили внимания на знаки по периметру их несостоявшейся съёмочной площадки. Беззаботно порхающих вокруг прозрачных овсяниц — ещё одно свидетельство в пользу того, что монстра тут давно нет — свидетели тоже не замечали.

Что ж, значит, они и правда ни при чём.

Эксперты закончили работать с останками только к полудню. От официальных заявлений отказались, но старый Викин знакомый, пожилой эксперт Леднёв, по секрету шепнул:

— Судя по останкам, тут у нас жертвы мужского пола. Четыре штуки. Не дети и не старики. Так сказать, от шестнадцати до шестидесяти, — невесело усмехнулся эксперт. — Подробности сообщу после детального исследования в лаборатории.

— Экспресс-тест ДНК сделаешь?

— Для официального заключения всё равно полный анализ надо будет делать. Но если только для тебя, душа моя.

Вика кивнула и уточнила:

— Человек или существо?

— Без протокола? Чисто на ушко, по секрету?

— Именно так.

— Существо. Тела разделены на части, и что-то не вижу я следов распила или разруба.

Леднёв покачал головой и добавил:

— Сколько работаю, а такого не видел. Жуткое дело.

Вика мысленно согласилась с экспертом. Ясное дело, что жуть.

Леднёв попрощался и уехал с коллегами, увозящими останки.

Двое из Р-четыре увезли свидетелей.

Эд и Егор бродили вокруг возможного места преступления, изучая знаки. Аз спустился в яму и, видимо, пытался прикинуть, что за существо там появлялось. Макс как раз закончил разговор с оставшимися парнями из Р-четыре, и те развернулись и отошли, быстро скрывшись среди деревьев.

Вика подошла к Кошкину и спросила:

— Что-то узнал?

— Увы, нет. Парни прошлись вокруг, но ни других мест призыва, ни потенциальных свидетелей не нашли. Сейчас пойдут подальше искать следы ритуалов или тела. Но, как мне кажется, ничего там нет. Всё здесь, — Макс качнул головой в сторону ямы.

— Согласна.

— А эксперт что говорит?

— Что трупы принадлежат мужчинам и что, вероятно, расчленил их монстр.

— Высушил наверняка тоже монстр, так что сомневаюсь, что удастся определить время смерти и способ убийства, — вздохнул Максим.

— Я больше рассчитываю на опознание жертв, — заметила Вика. — По зубам — они вроде бы целы. Может, по отпечаткам получится установить личности. Или вдруг нам повезёт, и где-то уцелел штифт или имплант.

Егор махнул рукой, приглашая коллег присоединиться.

Когда Вика и Максим подошли, старший велел:

— Осматривайтесь внимательнее. Знаки сфотографируйте: пусть на всякий случай фото у всех будут. Зарисуйте — тоже на всякий случай. Ну и смотрите, вдруг что-то покажется особенно странным.

Круг призыва был создан со знанием дела. Знаки вырезаны чётко, на идеальном для такого ритуала расстоянии друг от друга. Скорее всего, тот, кто создавал круг, долго работал со знаками. Значит, частник или наёмник. «Или спецотделовец», — шепнул внутренний голос с интонациями брата.

Или заезжий гастролёр. Монстра-то вызывали давно.

Вика, конечно, проверит базы данных пропавших без вести, но не раньше, чем появится хоть какая-то дополнительная информация от экспертов. Пола и возраста «от шестнадцати до шестидесяти» явно недостаточно: пропавших представителей мужского пола в этом возрастном диапазоне слишком много, если искать по всей стране и, скажем, за последние пару лет.

— Аз, есть идеи? — спросил Макс, заглядывая в яму.

— Нет. Только очевидные: довольно давно кто-то призвал сюда очень сильного хищного монстра, — развёл руками Азамат.

Эд помог ему выбраться из ямы, и спец по редким существам тоже взялся рассматривать знаки.

Помимо собственно призыва в круг была вписана мощная защита. На первый взгляд двойная, но Эд разглядел дополнительную, третью линию. Внушительно. Любопытно даже, сам ли вызывающий так подстраховался или это обязательная часть призыва. Если второе, то монстр не просто силён, а ого-го как силён.

Через полчаса Егор велел группе заканчивать и возвращаться в отдел.

Первые новости появились около трёх.

У Егора зазвонил телефон. Старший принял звонок и несколько минут молча слушал собеседника. Затем поблагодарил и попрощался.

— Так, это из архива. Нашли точно такой же круг вызова, что мы прислали. Дело очень давнее, ещё с конца девяностых. Тогда пятеро молодых идиотов вызвали монстра, и спецотдел его еле загнал обратно.

— Имена вызывающих есть? — спросила Вика.

— Да. Всю информацию по тому делу нам передадут. Но она по большей части устарела, так что нам наверняка придётся всех пятерых искать заново.

— Их пять и нас пять, — заметил Эд. — Каждому по подозреваемому? Найдём и расспросим.

— Искать будут Макс и Вика. — покачал головой Егор. — А допрашивать будем парами или тройками. Никаких встреч один на один. Пока что считаем этих пятерых особо опасными. Это всем понятно? Вопросы есть?

Вопросов не было.

Через пять минут из архива прибежал стажёр и принёс пухлую папку со старым делом.

В апреле тысяча девятьсот девяносто седьмого года пятеро несовершеннолетних видящих вызвали «дракона крови» — хищного монстра высочайшего класса опасности. Вызвали из чисто спортивного интереса: планировали уничтожить его и стать круче. К счастью для себя и окружающих, малолетние нарушители вовремя поняли, что с «драконом крови» им не справиться, и когда монстр начал вырываться из круга, один из вызывателей сбегал домой и вызвал спецотдел.

С черно-белых фотографий с вызовом глядели фигуранты. Все пятеро коротко стриженные, мрачные, во взглядах ни следа раскаяния. Судя по материалам дела, все пятеро состояли в мелкой банде «Квадратура», названной по несуществующему уже криминальному микрорайону.

Вика разложила фотографии на своём столе.

Лидер группы — Степан Ивахин. Самый старший на момент вызова монстра — Кирилл Сенцов. Самый младший — Денис Витин. Единственный в компании обладатель чахлой растительности на лице — Артём Захаров. И пятый член банды — Отар Алиев.

Схему вызова нашёл в дневнике учителя Ивахин. Спецотдел вызвал Захаров. Ивахин и Сенцов получили по три года условно, остальные отделались общественными работами и штрафами.

— И зачем было настолько сильное существо вызывать? — покачал головой Аз. — Это же не крутость, это самоубийство!

— Самоубийством было бы не вызвать спецотдел, — заметил Макс.

— Ну, это само собой! — согласился Азамат. — Вызвали — и то хорошо.

А Егор, как показалось Вике, бросил быстрый взгляд на Эда.

Вика читала личное дело новичка. После официального зачисления в группу любой «одногруппник» имел право заглянуть в папку недавнего стажёра в отделе кадров. Егор, как старший, конечно, читал личное дело Петрова ещё раньше. Аз в личные дела коллег вообще никогда не заглядывал. А насчёт Макса Вика не была уверена.

Сейчас Эд пристально смотрел в стол перед собой и, кажется, старался скрыть смущение.

— Аз, Эд, заполняйте документы по текущим делам. Макс и Вика, ищите фигурантов. Я к Иванычу. Вернусь через полчаса.

Аз горестно вздохнул: мало что удручало спеца по редким существам так, как возня с бумажками, но спорить не стал. Неприятную часть работы тоже нужно делать.

К Вике подсел Максим.

— Давай по алфавиту поделим? Я возьму Алиева, Витина и Захарова. А тебе Ивахин и Сенцов, годится?

— Договорились.

Через полтора часа поисков Вика узнала, что Сенцов погиб десять лет назад: никакого криминала — сердечный щупальник обеспечил Сенцову ранний инфаркт в тридцать три. Ивахин зарегистрирован по адресу улица Первомайская, дом два. Официально нигде не работает, разведён, две дочери, старшая замужем, младшая учится в новосибирском вузе.

Макс тоже закончил сбор информации: Витин отбывает срок за вооружённое нападение — три года отсидел, ещё два впереди. Алиев перебрался на ПМЖ в Минск к родственникам жены, оформил гражданство и не был в России уже девять лет. А вот Захаров вроде как остался на месте. По крайней мере прописан был там же, где жил на момент вызова «дракона крови».

Выслушав отчёт, Егор сказал:

— На всякий случай допрашивать Ивахина и Захарова поедем вчетвером: вы, я и Аз. Эд, ты остаёшься тут и перепроверяешь информацию по остальным фигурантам: точно ли они умерли, сели и переехали. Пока неизвестно, когда были убиты жертвы, Витин тоже под подозрением. Вопросы есть? Нет? Тогда через десять минут встречаемся в гараже.

Начать решили с бывшего лидера, Степана Ивахина.

Дом номер два по улице Первомайской выглядел плохо. Покосившийся забор открывал «чудесный» вид на захламленный двор без единой грядки, посреди которого торчал скособоченный домишко с заколоченными окнами. Из полуобвалившейся трубы поднимался дымок, так что в доме кто-то, видимо, всё-таки жил.

Грязный апатичный пёс лениво оглядел чужаков, топчущихся у ворот, но не соизволил ни подняться с земли, ни залаять.

— Аз, Макс, проверьте, нет ли тут сюрпризов и пройдитесь по соседям. Вика, мы с тобой на допрос.

Вика и Егор вышли из машины и через незапертую калитку зашли во двор. Собака по-прежнему не проявляла к людям никакого интереса.

Между кустов полыни и лебеды, которыми заросли свободные от хлама уголки, бегали мелкие существа. Над омерзительно пахнущей лужей у крыльца кружили мухи и светящиеся крылатники, похожие на крупных комаров.

Никакой угрозы проверка знаками не показала.

Что ж, посмотрим, каков он, Ивахин. Если, конечно, он вообще тут живёт, а не просто числится.

Спецотделовцы поднялись на крыльцо. Егор постучался, громко окликнув хозяина.

На входной двери виднелись криво вырезанные знаки, почти незаметные под слоем грязи.

В доме кто-то завозился, и Егор постучался снова.

— Гражданин Ивахин, откройте. Это спецотдел.

С крыльца Вика видела кривой умывальник на углу дома и единственную грядку с чахлыми кустиками петрушки и перезрелыми стеблями лука.

Дверь медленно приоткрылась, и на пороге показался хозяин, распространяя волны «ароматов» перегара и немытого тела.

— Чё надо? — сипло спросил он.

— Ивахин? Степан Семёнович? — уточнил Егор.

— Ну.

— Что «ну»? Я спросил: вы Ивахин?

Мужик почесал грудь сквозь засаленную тельняшку, перевёл мутный взгляд с Егора на Вику и пробормотал.

— Ну, допустим, Ивахин я. Чё надо?

— Нам нужно с вами поговорить, — ответила Вика. — По поводу «дракона крови». Может быть, вы пустите нас в дом?

Ивахин зевнул, демонстрируя гнилые зубы, и посторонился:

— Ну заходите, раз припёрлись. Тока я не знаю ничего.

Вика зашла первой. В доме пахло плохо, но не настолько отвратительно, как от хозяина. Тёплая душная полутьма дома не казалась опасной, но Вика всё равно была настороже.

— Садитесь, — предложил Ивахин, обойдя девушку и усевшись на пронзительно скрипнувший стул у стола. — Вон там табуретка.

Вика осторожно опустилась на табурет с исцарапанным сиденьем. Егор остался стоять в дверном проёме.

— Так чё вы там говорили? Какой дракон?

— «Дракон крови». Вы его вызвали с приятелями в тысяча девятьсот...

Ивахин расхохотался, постукивая ладонью по колену.

— Сто лет прошло! А тут вы!.. Аха-ха-ха...

Мужик раскашлялся и, схватив со стола кружку, начал пить, громко булькая.

— Рада, что вы помните об этом, несмотря на долгие годы, — сказала Вика.

— А чё надо-то? Нас тогда наказали, больше эту тварь мы не это... не звали...

— Вы никому не передавали схему вызова? — спросил Егор.

— Не, дневник ваши забрали. А по памяти там сложно. А чё?

— Кто-то снова вызвал «дракона крови».

— Не я. На кой мне этот дракон? Он мне что, работу даст? Или дров подкинет? А так-то осень скоро! Я и замёрзнуть могу!

Ивахин не выглядел как человек, способный тщательно вычерчивать знаки и аккуратно маскировать место ритуала. С другой стороны, вдруг он призвал монстра несколько лет назад, а спился и окончательно деградировал позже?

Ивахин взялся причитать, что и замёрзни он — никто не почешется. Никому его не жалко, никому он не нужен. Но, может, уважаемые сотрудники подкинут ему пару сотен из чистого душевного благородства?

Вика украдкой огляделась, предоставив Егору поддерживать подобие разговора.

Пара домашних сверхъестественных паразитов, гора грязной посуды и пустых бутылок, ворох давно не стиранной одежды, колченогая мебель, допотопный холодильник — судя по обстановке, Ивахин неорганизован и одержим алкоголизмом.

Судя по пространным ответам Егору, обижен на жизнь и всем недоволен.

— А с товарищами по «Квадратуре» отношения поддерживаете? — поинтересовался Егор, воспользовавшись паузой: хозяин дома снова приложился к стоящей на столе кружке с водой.

— Не! — отмахнулся Ивахин. — Какое там! После «дракона» мы и разбежались. С Дениской ещё мало-мало общались, но он по малолетке ушёл на зону. Вышел и опять сел. Отар зарёкся с тварями якшаться, к блатным подался, а потом вроде у него любовь случилась — пропал. Захар ой-ёй за ум взялся: в универ поступил фу ты ну ты! Киря долго нормальным был: монстров ловить, лошков обчищать. Да и тот потом заколебал: не пить, не курить, на спорте — то сё, все дела. На кой оно надо, а?!

— А вы давно были в окрестностях Берёзовки? Там, где заброшенный недострой в роще? — внезапно спросила Вика.

Упоминание о месте преступления не напугало, не смутило и вообще не особо впечатлило Ивахина. Он тупо уставился на сотрудницу спецотдела, пытаясь понять, что она имеет в виду, потом пробормотал:

— Это где ваще, а?

Вряд ли Ивахин причастен к новым смертям. Соседи, по словам Аза, утверждали, что Степан Семёнович переехал сюда лет пятнадцать назад и с тех пор медленно, но верно спивался. Никаких из ряда вон выходящих происшествий и подозрительных визитёров: ничего серьёзнее пьяных дебошей в местном магазине.

Не похож гражданин Ивахин на таинственного злодея.

— Завтра допросим Захарова, а пока все по домам, — велел Егор.

Вечером Вике позвонил Леднёв.

— Так, я тут кое-что проверил, наши вашим завтра сообщат, а официально оформлять, как обычно, две недели будем. Но раз ты меня лично попросила, то вот тебе, так сказать, информация к размышлению. Всех четверых удалось опознать. По базе данных пропавших без вести. И вот тут есть нюанс: Зыкова объявили в розыск шестнадцатого мая этого года. Курилова — десятого мая прошлого года. Нестеренко — в мае двадцать второго, а Пухина — в мае двадцать первого. Явная закономерность.

— Да, явная. Жертвы похожи друг на друга?

— Ну, постольку поскольку, — в голосе эксперта звучало сомнение. — Всем за тридцать, все шатены, крепкого телосложения, то есть в общем как бы похожи, а так — разные, судя по фото. За братьев их бы никто не принял.

Возможно, это на взгляд Леднёва жертвы похожи очень условно. А вот с точки зрения убийцы что-то их всех объединяет.

Вика поблагодарила эксперта и попрощалась.

Что-то не давало ей покоя, какая-то мысль, тень мысли. Проворочавшись целый час, Вика заснула, так и не поймав скользкую мысль.

Год за годом Ч.2

26 августа

Утром Вику осенило: ей не давал покоя месяц пропажи жертв, упомянутый Леднёвым. Надо кое-что проверить...

Когда все члены Б-пять собрались в кабинете, Вика поделилась информацией, полученной от эксперта.

— Раз жертвы пропадали в течение последних четырёх лет, значит, сиделец Витин ни при чём, и его можно не допрашивать? — поинтересовался Азамат.

— А вдруг он с кем-то поделился схемой вызова? — прогудел Эд.

— Понять бы ещё зачем? — вздохнул Максим.

— Вот у него и спросим, — подытожил Егор. — Точнее я спрошу, а вы ищите Захарова. Вопросы есть?

Обычно вопросов у Б-пять не было, но сейчас Вика постучала ногтем по папке на своём столе и сказала:

— Не то чтобы вопрос, скорее — информация к размышлению. Помните симбиоз змеиного душителя и хищного растения из стены?

Все закивали, а старший уточнил:

— Стена с замурованными трупами?

— Да, и с живой гражданкой Смирновой. Так вот, инцидент произошёл в мае. Мне не давали покоя — и до сих пор не дают — чистые туфли Смирновой и ещё двух женщин. Ну невозможно там дойти от входа до стены через весь этот мусор — и не испортить обувь на каблуках! Значит, кто-то донёс женщин до стены с «лианами».

Опыта хождения на каблуках, конечно, ни у кого из присутствующих, кроме самой Вики, не было, но все помнили усыпанный мусором и битым кирпичом неровный пол.

— Те две женщины тоже пропали в мае. В прошлом и позапрошлом году. Если быть точной, одну из них объявили в розыск в июне, но только потому, что в мае она должна была уехать отдыхать с подругой, но она никуда не уезжала: подруга решила, что она передумала, а муж полагал, что супруга уехала. То есть фактически она тоже пропала в мае.

Вика сделала паузу и оглядела коллег. Те внимательно слушали.

— Я уверена, — продолжила девушка, — что эти исчезновения не совпадение. Они происходят в мае, это раз. Преступник использует существ в качестве орудия убийства, это два. Фактически способ действий сходен и в случаях с мужчинами, и в случаях с женщинами: убийца отдаёт жертв человекоядным существам. Тела спрятаны в укромном месте далеко от жилых домов. Это три.

— А другие трупы в стене — случайные жертвы монстра? — Максим смотрел на коллегу, не отводя взгляд ни на секунду и, кажется, даже не моргая, целиком захваченный её идеей.

— Вполне может быть, — вмешался Аз. — Этому «растению» явно нужно питаться чаще, чем раз в год. Вик, напомни, остальные жертвы кто?

Вика, выучившая список жертв наизусть, тут же перечислила:

— Пять человек без определённого места жительства, пожилая женщина с деменцией, подросток из неблагополучной семьи, неопознанная женщина и приезжий из столицы, привлекавшийся за сбыт наркотиков.

— То есть все они могли оказаться на складе сами, — кивнул Аз. — Там-то их существо и съело.

— А Смирнова и две другие женщины, — подхватилаВика, — сами вряд ли решили бы туда отправиться. Судя по всему мы имеем дело с серийным убийцей.

— Одним? — уточнил Эд.

Вика кивнула:

— Статистически наличие в одном городе двух серийных убийц одновременно маловероятно, но не невозможно. Однако зацикленность на конкретном месяце и использование существ сводят вероятность двух серийников к нулю.

Некоторое время в кабинете стояла тишина: «спецы» обдумывали новую информацию.

Первым заговорил Егор:

— Честно говоря, я пока ничего не понимаю. Но в любом случае надо проработать все возможные версии, так что я всё же в колонию к Витину, а вы ищите Захарова. Если что-то узнаете, звоните. Аз, ты за старшего.

Чёрная «шевроле нива» Эда шла ровно и быстро. Через сорок минут многоэтажки за окном авто сменились двухэтажными домами, стало больше зелени и меньше магазинов.

Вскоре машина остановилась у дома номер сорок два.

— Так, мы с Викой к Захарову, — распорядился Аз, — а вы ждите здесь: вдруг он решит избежать радости знакомства и выпрыгнет в окно?

Макс хмыкнул и напутствовал:

— Если не решит, то будьте осторожны на всякий случай.

— Непременно! — заверил Аз.

Вика молча кивнула.

Они с Азаматом вышли из машины. Тихая солнечная улочка совсем не казалось местом обитания жуткого злодея. Тихонько шумели зелёные кусты с редкими золотыми листочками, порхали белые бабочки и полупрозрачные, похожие на стрекоз ложные семикрылы. Солнце радовало мягким, прощальным теплом.

Подъездная дверь, старая и изрядно потёртая, была приоткрыта. В полутьме подъезда с широкими крутыми ступенями удивительно приятно пахло свежей выпечкой.

Спецотделовцы поднялись на второй этаж, и Азамат позвонил в нужную дверь.

— Иду, иду! — донёсся из квартиры приятный женских голос.

Через полминуты дверь открылась, и на пороге появилась миловидная светловолосая девушка.

— Зайца забы... ой, извините! Я думала, это папа, — смутилась она.

Азамат спросил строгим, официальным тоном:

— Артём Павлович Захаров здесь проживает?

— Да, это папа, они с Милой пошли погулять, — улыбнулась девушка, но тут же спохватилась:

— А вы кто? Что случилось? Зачем вам папа?

— Спецотдел, Азамат Ким, Виктория Ежова, — Аз вытащил удостоверение, но девушка не обратила внимания на «корочки», с испугом глядя на незваных гостей.

— Что случилось? — повторила она шёпотом.

— Нам нужно задать вашему отцу несколько вопросов, — сказала Вика, стараясь говорить мягко и спокойно. — По поводу одной давней истории.

— Ой, про его молодость, да? — девушка прижала руки к щекам. — Я знаю, что он был хулиганом, но это было давно, папа тогда ещё не встретил маму, и меня ещё не было. Он теперь совсем другой!

— Это замечательно, а где мы можем его найти? — вежливо осведомилась Вика.

— В сквере! Он с Милой гуляет... Это моя дочка. Я, кстати, Стася. Ой, то есть Анастасия Артёмовна Захарова. Давайте я вас провожу!

Девушка быстро скинула тапочки, натянула босоножки, схватила висящую на вешалке сумочку и выскочила в подъезд.

На улице Аз кивнул Максу и Эду: мол, всё в порядке, и быстро набрал сообщение в чат группы. Вика глянула на экран своего телефона. Ага, Азамат отправляет ребят опросить соседей Захарова. Правильно.

Маленький скверик раскинулся за соседним домом: стройные ряды молодых клёнов, узкие дорожки, новенькие скамейки, фонари и даже небольшой фонтан, увенчанный солидной лягушкой с кувшинкой на макушке.

Вокруг фонтана прохаживались несколько человек с разномастными колясками: две оживлённо болтающие молодые женщины, юная парочка, насупленная пожилая дама и мужчина лет сорока на вид, усатый, весёлый, одетый в белую футболку и светлые джинсы. Очень похожий на себя самого в шестнадцать: всё те же аккуратные рыжеватые усы, те же — один в один — черты лица, только само лицо старше и спокойнее.

К нему и кинулась Стася, повторяя:

— Папа! Папа!

Мужчина тут же встревоженно нахмурился и, пропустив парочку с большой зелёной коляской, покатил свою коляску к дочке.

— Что стряслось, Стасенька?

— Артём Захаров? Спецотдел, у нас к вам несколько вопросов, — вмешалась Вика. — Может быть, оставите ребёнка с мамой и отойдёте с нами на пару минут?

Она вытащила удостоверение, Аз махнул своим, но Захаров, как и его дочь, не обратил на «корочки» особого внимания. Вместо того, чтобы изучить документы визитёров, мужчина заглянул в коляску, убедился, что внучка безмятежно спит, и после этого кивнул.

— Стася, погуляйте тут, ладно?

— Всё хорошо, пап?

— Думаю, да. Не переживай, милая, — он ласково похлопал дочку по руке, потом обратился к «спецам»:

— Давайте поговорим вон там, у киоска.

Когда все трое остановились рядом с закрытым ларьком, Захаров спросил:

— Ну так что вам нужно? Я уже давно чист перед законом.

— Это радует, — улыбнулся Азамат. — У нас вопросы по поводу вызова «дракона крови».

Мужчина вздохнул:

— Это было давно и уже не правда.

— Кто-то использовал ваш ритуал, чтобы убивать людей, — покачал головой Аз. — Так что всё правда, увы.

Захаров ещё раз вздохнул и проговорил:

— Я тут ни при чём. Аккурат после того призыва и завязал. В вуз поступил, инженером-технологом на производство устроился. Сами видите: у меня семья, я своих девочек больше жизни люблю! И жену, и дочку, и внучку. Ремонт вот в ванной затеял, на даче надо теплицу отремонтировать, пока отпуск ещё. Девчонок на речку свозить. Некогда мне ритуалы проводить и с монстрами играться. Да и зачем?

— А с приятелями по «Квадратуре» не поддерживаете отношения? — спросила Вика.

— Нет. Разошлись, как в море корабли. Я даже не знаю, кто из них сейчас чем занимается.

— А может быть, у вас кто-то спрашивал о том ритуале?

— Нет. А если бы и спросили вдруг, я бы ничего не ответил: если видели круг, то знаете, что он сложный до чёртиков. Я его и тогда-то не запомнил: рисовал по бумажке, а уж теперь и за миллион долларов не вспомню.

Чем дольше она общалась с Захаровым, тем меньше верила в то, что он злодей. Но, как совершенно верно напомнил сегодня Егор, проверять надо все зацепки. Вдруг он случайно передал информацию не в те руки?

— То есть учеников у вас не было и о ритуале вы ни с кем не говорили? Даже с семьёй? — уточнила Вика.

— Ни с кем не говорил, — подтвердил Захаров. — Особенно с семьёй.

— А та бумажка — ну, с инструкциями, как круг рисовать? Она где? — поинтересовался Аз.

— Сжёг. Ещё тогда.

— А как вы думаете, кто из вашей компании мог сохранить данные?

Захаров ненадолго задумался, потом сказал:

— Кирилл Сенцов — это само собой.

— Почему?

— Ну, это же его учителя записи были. Да и вообще ему нравилось всё записывать. Говорил, что так лучше запоминает, что и как происходит в его жизни. Денис Витин, наоборот, никогда ничего не записывал и постоянно всё забывал. Он уж точно ритуал не запомнил бы. Отар? Вряд ли. Мне кажется, его пугали монстры, так что наверняка он завязал со всем этим, как только появился шанс. Ну и Стёпа Ивахин остаётся... Он мог бы при необходимости попросить записи у Кирилла. Если он всё тот же, то он целеустремлённый, амбициозный и жестокий.

Больше ничего интересного Захаров не сообщил. На упоминание места преступления никак не отреагировал — и вскоре «спецы» отпустили его к обеспокоенной дочке.

— Ну что ж, — подытожил Аз, глядя, как Захаров берёт на руки проснувшуюся внучку, — подозреваемый номер один умер. Номер два спился. На сидельца и новоявленного гражданина другой страны тоже особых надежд нет.

— Возможно, у покойного Сенцова был ученик, — предположила Вика, тоже созерцающая играющего с малышкой Захарова. — Или ребёнок, который пошёл по стопам отца.

— Возможно, — согласился Аз. — Ладно, первым делом надо позвонить Егору. Вдруг у него новости есть? Пошли пока заберём Макса с Эдом и перекусим.

Во время обеда в маленьком уютном кафе, притаившемся в глубине микрорайона, спецотделовцы обменялись информацией. Эд и Макс не заметили ничего подозрительного, а беглый опрос соседей показал, что Захаров — прекрасный семьянин и замечательный человек: чинит всё, что можно починить, помогает решать задачки по физике, участвует в субботниках и следит за порядком в подъезде. Похищать и убивать людей ему, судя по всему, действительно некогда.

Егор выслушал по телефону отчёт команды и сообщил, что у покойного Сенцова детей не было. По словам Витина, учеников тоже, но был отец-видящий, с которым Кирилл иногда встречался, хоть папаша и жил с новой семьёй.

— Если, как говорит Захаров, Сенцов вёл записи, то они вполне могут оказаться у его отца. Тому сейчас должно быть под семьдесят, но в принципе он может быть ещё вполне прытким для ритуалов и убийств. Поговорите с ним, хорошо? Адрес я вам скину. А я поищу информацию об учителе Сенцова и его других учениках.

Ехать предстояло на другой конец города.

Усевшись в машину Эда, Вика решила заново пересмотреть информацию о жертвах. Итак, и мужчин, и женщин, пропавших в мае, объявили в розыск. Во всех случаях искали исчезнувших людей члены семьи. То есть они не были одиноки. У всех были мужья и жёны, дети. Несмотря на разный уровень дохода, никто не был совсем неимущим. Вроде бы ни у кого из жертв не было серьёзных проблем с законом. А вот состояние здоровья и образ жизни в целом различны: есть курящие и некурящие, те, у кого немало хронических заболеваний, и те, кто, судя по документам, вообще ничем не болел, вегетарианцы и мясоеды, путешественники и домоседы, скандалисты и тихони.

Через полчаса заломило виски. То ли от обилия информации, то ли от её бесполезности. Ладно, хватит грузить забивать голову. Вдруг уже через пять-десять минут Сенцов-старший прольёт свет на ситуацию и всё встанет на свои места?

Однако сколько ни стучали и ни звонили «спецы», дверь им никто не открыл. Никаких подозрительных шорохов из квартиры не доносилось. Проверка знаками показывала, что за закрытой дверью всё чисто.

Дверь квартиры напротив чуть-чуть приоткрылась, но в подъезд никто не высунулся.

— Ну что ж, Макс, сходи за участковым, а мы понятых поищем, — решил Азамат, покосившись на обиталище любопытствующих. — Будем вскрывать дверь.

На поиски понятых ушло пятнадцать минут, и вскоре у нужной двери стояли участковый, четверо «спецов» и трое соседей: взволнованная женщина из квартиры напротив, заспанный студент с четвёртого этажа и чрезвычайно довольная происходящим пенсионерка с первого.

Ломать дверь не пришлось: у взволнованной женщины были запасные ключи.

— Глеб всегда мне их оставляет, когда уезжает на дачу, — пояснила она. — На всякий случай, вдруг трубу прорвёт или ещё что... по-соседски.

— Фамилия Глеба Сенцов?

— Да.

— Он один живёт?

— Да. Ну, с тех пор, как его отец умер... уже лет десять прошло...

— Не десять, а восемь! — вклинилась в разговор пенсионерка. — Он преставился как раз в тот год, когда у Наташки из пятнадцатой двойня родилась, а они в прошлом году в первый класс пошли. Как время-то летит...

Под причитания об ускользающем времени участковый отпер дверь.

Тихо и пусто.

Никаких подозрительных запахов, звуков или движений.

Эд направился на кухню. Вика и Аз двинулись в сторону спальни. Максим с понятыми шёл в арьергарде.

В санузле, куда по пути заглянул Азамат, никого и ничего.

Вика толкнула прикрытую дверь спальни. Темно: окна наглухо задёрнуты плотными шторами.

Глаза постепенно привыкали к густому полумраку, и в нём медленно проступало что-то. Не светящееся, не прозрачное. Жуткое и абсолютно незнакомое.

Вика еле сдержала вскрик, разглядев огромные остекленевшие глаза. Рядом тихонько ругнулся, помянув одному ему ведомых созданий, Азамат.

— Что это за... жуть? — выдавил из себя спец по редким существам.

— Не знаю, — выдохнула Вика, направляя в неподвижную морду фонарик.

При ближайшем рассмотрении морда оказалась Лунтиковой, слегка кособокой, но определённо Лунтиковой. Пока «спецы» пытались отдышаться и понять, что в спальне Сенцова-младшего делает ростовая кукла сомнительного качества, в комнату проникла любопытная пенсионерка.

— Вот так лежит — урод уродом! — фыркнула она. — А как Глеб наденет, так вроде и ничего.

— А Глеб... — начала Вика.

— Он на детских праздниках в этой штуке выступает. Работает в детском кафе, официант и... как это называется?.. аниматор!

— Название кафе знаете?

— «Чудо-остров», вроде как. Где-то на Московской.

— А Кирилла Сенцова вы знаете? — спросил Аз.

— Не, — покачала головой пенсионерка. — Глеб, он Глеб. А отца его Виктором звали. Хотя... постойте, у Виктора сын от первой жены был! Может, он и Кирилл. Заходил к ним иногда крепкий такой парень. Я вот помню, что глаза у него нехорошие были, злые. Но в подъезде не безобразничал, чего не было, того не было.

Вика, краем уха слушая соседку, торопливо проверяла соцсети жертв. Вдруг повезёт?

Итак, страница Смирновой... поиск среди записей на стене: «чудо-остров». Вот оно! В кафе «Чудо-остров» семья Смирновых с друзьями устраивали новогодний праздник для детей.

Семья Нестеренко праздновала в «Чудо-острове» день рождения младшей дочери два года назад.

Записи с упоминанием кафе встречались на страницах ещё двоих жертв. В разное время: кто-то был там в декабре, кто-то в июне, но всё же для совпадения это слишком.

— Адрес дачи знаете? — послышался голос Максима из коридора.

— Ой, только примерно. В СНТ «Подснежник», а где именно, я не в курсе.

— Поищем.

Пока Вика, Эд и Аз оформляли протоколы, Макс нашёл информацию о дачном участке Сенцовых: Вторая линия, дом семьдесят два.

— Едем!

Год за годом Ч.3

По пути к даче подозреваемого Вика просмотрела материалы, касающиеся Сенцовых. Виктор действительно скончался восемь лет назад: несчастный случай на охоте. Покойник был дважды женат и дважды разведён. Каждая жена родила по сыну, но мать Кирилла забрала его с собой при разводе, а мать Глеба оставила ребёнка мужу. Виктор числился как «частник», о сыновьях такой информации не было.

Машина замедлила ход, и Вика спрятала телефон.

«Шевроле нива» въехала на Вторую линию, оказавшуюся внезапно крайней в СНТ, и медленно покатила по узкой неровной дороге. Разлапистые малиновые кусты зловеще скрежетали по дверцам, заставляя Эда досадливо морщиться.

— Останови у следующего дома, — сказал Аз, когда «нива» проезжала мимо забора с красиво выведенными цифрами «61».

Когда машина встала, временный старший пояснил:

— План такой — ждём Егора: он написал, что минут через десять-пятнадцать приедет. Затем идём к гражданину Сенцову-младшему.

— Тогда уж «самому младшему», — заметил Макс. — Старшим был отец, Виктор, а младшим — наш несостоявшийся фигурант Кирилл. А этот, Глеб, самый младший.

— Фактически Глеб — единственный живой из интересующих нас Сенцовых на данный момент, так что можно называть его просто по фамилии, без уточнений, — вставила Вика.

— Хорошо, убедили, сенцововеды, — усмехнулся Аз.

Кажется, все присутствующие ощущали волнение. Вот-вот им попадётся тот, кто, вероятно, стоит за двумя сериями убийств. Ну или по крайней мере знает о них больше, чем сами спецотделовцы.

— Егор с Максом пойдут и постучатся, — продолжал спец по редким существам. — А Вика, Эд и я обойдём участок Сенцова и подстрахуем с той стороны забора. Это не я придумал, а старший, так что все вопросы, если что, к нему. Будьте настороже! Если он дома и не настроен на разговор, вызываем подкрепление.

Скорее бы уже пойти и разобраться с этим делом! Когда же появится Егор?

Стоило подумать о старшем, как его красный «форд» тут же показался из-за поворота.

Когда все вышли из машин, Егор спросил:

— План ясен? Вопросы есть?

Никаких вопросов не было.

— Тогда расходимся. Эд, за мной.

За невысокими заборами тут и там лаяли собаки, однако их хозяева так и не выглянули посмотреть, в чём дело. Видимо, привыкли, что по утопающим в зелени улочкам постоянно кто-то ходит.

Вика шла по утоптанной дорожке за Азаматом. Эд, молчаливый больше обычного, замыкал шествие. Надо дойти до конца Второй линии и выйти за территорию СНТ: никаких переулков, разделяющих линии, здесь не наблюдалось. Так что обойти участок Сенцова можно только, обогнув улицу.

Сверхъестественной мелочи на участках Второй линии было полным-полно. «Комары», «мушки», «стрекозы» сновали в кронах пока ещё зелёных яблонь. На заборе, через участок от того, где, вероятно, прятался Сенцов, дремал светящийся кот. В высокой полыни у обочины мерцали ленты растительных паразитов.

Видимо, на даче у Сенцова монстра не заначено. Или он очень хорошо замаскирован. Вика вспомнила, как тщательно был создан круг призыва и как ловко убийца использовал душителя, натравив его на санитара. Казалось бы, преступник потерял полезного монстра, но при этом он заставил спецотдел закрыть дело, свалив вину на «симбиоз существ». Очень хитро.

Кстати, это означает, что убийца был неподалёку от стены с «лианой», когда Тимофей привёл туда «спецов». Возможно, приходил полюбоваться на собственное «творение», ведь несчастная жертва должна была долго умирать, высасываемая тварью. Кстати, если проанализировать места преступлений, то вырисовывается ещё одно сходство: преступник мог наблюдать за умерщвлением жертв. Мог приходить к стене с «лианой» и видеть, как погибает похищенная им женщина. Мог смотреть, как «дракон крови» заживо разрывает мужчину на части.

— Стоп, — скомандовал Аз. — Давайте-ка вот тут постоим и пождём нашего Сенцова. Эд, ты туда, а мы тут встанем.

Он скинул сообщение Егору, предупредив, что все на месте — можно стучаться к подозреваемому.

Базовая проверка знаками ничего не показала, а вот изучение забора — вполне. Его покрывали защитные знаки, нанесённые невидимыми обычному человеку чернилами. Вика успела насчитать три незнакомые ей связки, когда забор слегка затрясся, и на нём показался затравленный мужчина лет тридцати с бледным испуганным лицом.

В ту же секунду над участком Сенцова взвился светящийся силуэт огромной птицы. Существо раскинуло крылья — и с оглушительным клёкотом ринулось вниз.

— Вика! Уничтожение на раз-два! — крикнул Азамат.

Судя по напряжённому выражению лица, он опознал монстра, и тот не сулил ничего хорошего Максу и Егору.

А затем завопил так, что уши заложило:

— Уничтожение! — это, видимо, ребятам.

И скомандовал обычным голосом:

— Раз. Два!

Мужчина спрыгнул с забора и огляделся. Слева от него высился Эд, справа стояли Аз и Вика. Сенцов ринулся направо.

— Вика, ещё уничтожение! На раз-два.

Сенцов пронёсся мимо «спецов», пихнув Вику плечом. Следом за ним молча бросился Эд.

— Раз! Два!

Ещё два знака слились и понеслись сквозь забор к неведомой Вике твари. Клёкот не умолкал ни на миг, и от резкого громкого звука стремительно усиливалась головная боль.

— Вика, лезем к нашим! Продолжай отвлекать акморта.

Аз подсадил Вику, и та перелезла через забор. Скинула летние туфли на каблуках и босиком спрыгнула на пёстрые петунии, жмущиеся к забору.

Акморт метался над Егором и Максом, пытаясь достать людей то клювом, то когтем, то крылом. Защитные знаки на одежде видящих ещё светились, но уже слабо.

Здесь клёкот слышался гораздо сильнее, будто раньше Вику отделял от существа не забор, а расстояние метров в двести.

Азамат погубил остатки петуний, спрыгнув следом за коллегой, махнул рукой: мол, продолжай отвлекать! — и взялся орудовать мелом, быстро-быстро чертя что-то на заборе.

Викино уничтожение не то чтобы всерьёз отвлекало акморта, но явно не нравилось существу. Оно замирало на доли секунды и било по защите жертв не так прицельно, как хотело. По крайней мере Вике хотелось на это надеяться.

Егор вдруг взмахнул рукой, явно веля Вике отойти в сторону. Смотрел старший на забор.

Девушка метнулась к одинокой рябине и тоже оглянулась на Азамата. Спец по редким существам жестами показывал, что нужно заткнуть уши. На заборе рядом с Азом красовался метровый круг с причудливыми значками, вписанными в окружность крестом.

Вика зажала ладонями уши. Азамат кивнул — и метнул в круг горсть земли, перемешанной с каким-то сором и, кажется, солью.

Долю секунды ничего не происходило, а потом акморт завизжал так, словно до того всего лишь разминался, чтобы сейчас показать всю свою силу.

Вика открыла рот, снижая давление, но ощущение, будто череп изнутри покрылся трещинами и вот-вот лопнет, не ушло. Визг стал вибрацией, резонирующей с каждой костью в Викином теле. Ещё секунда, и лопнет не только череп! Все кости разлетятся на мелкие куски и...

И тишина. Акморт затих.

Вика недоверчиво огляделась, на всякий случай не отнимая рук от ушей. Сверхъестественного «орла» нигде не было видно.

— Всё! — прокричал Аз.

На самом деле он наверняка не кричал, но его голос доносился будто издалека и звучал как приглушённый расстоянием крик.

Настороженный Егор и Макс, ошеломлённо мотающий головой, медленно подошли к коллегам и остановились в трёх шагах, у парника с огурцами.

Азамат откашлялся и сказал, плавно растягивая слова и делая длинные паузы между фразами:

— Акморта я изгнал. Теперь всё будет хорошо. Через пару минут слух наладится.

— Ты как? — спросил Максим.

Его голос звучал странно, будто он говорил из бочки. Забавные иллюзии остаются от этого акморта.

Вика молча кивнула: мол, всё в порядке.

Егор открыл рот, но сказать ничего не успел: с жутким скрипом открылась калитка, и на участок вошёл Эд, волоча за собой изрядно помятого Сенцова.

Тут же, как по команде, оживились соседи. Со всех сторон послышались возмущённые вопли, требовательные вопросы и негодующие возгласы, сливаясь с каким-то посторонними звуками в дикую какофонию.

Боль, нараставшая в Викиной голове, достигла апогея — и затихла.

Голоса вокруг, шум листвы на ветру, отдалённый лай, воробьиной чириканье — всё стало нормальным.

Егор, оценив обстановку, отправил Макса и Аза успокаивать соседей, а сам подошёл к Эду и его пленнику, связанному по рукам и ногам. Вика увязалась следом, осторожно переставляя ноги в безнадёжно испорченных колготках.

Эд больше всего сейчас напоминал здоровенного пса, слегка взъерошенного после короткой схватки и ждущего похвалы от вожака.

— Цел? — спросил старший.

Бывший стажёр кивнул.

— Хорошо.

Егор опустил взгляд на задержанного и сказал другим тоном:

— Спецотдел, старший группы Брянцев. Вы гражданин Глеб Сенцов?

Тот зло сверкнул глазами, но не сказал ни слова.

— Забираем вас в отдел. У нас к вам много вопросов. Вика, вызывай наших. Оставлю с тобой ребят, а мы с Эдом отвезём гражданина куда полагается. Как закончите с осмотром и бумагами, возвращайтесь в отдел.

Сенцов по-прежнему молчал, продолжая сверлить взглядом захватчиков. Но Вика видела, что молчание продлится недолго: задержанный непрерывно моргал, облизывал сухие губы кончиком языка, нервно подёргивал ногой и обильно потел. Ему было страшно. Он не был возмущён или удивлён — только напуган. Будто знал, что за ним однажды придут, очень боялся этого и теперь, когда всё случилось, никак не мог до конца поверить в происходящее.

Егор зашагал к калитке. Эд поволок подозреваемого за ним.

Максим и Аз успокоили соседей «корочками» и привели четверых в качестве понятых, велев им для начала постоять у входа.

Вика занялась оформлением протоколов, пока коллеги исследовали небольшой — соток шесть, не больше — участок.

К счастью, никаких сюрпризов здесь не оказалось. Ни в гараже, ни в крошечном сарайчике, ни в дощатой будке на углу, ни в пустой теплице, ни между чахлых грядок не нашлось ничего интересного. Забор изнутри покрывала вязь вырезанных защитных знаков, среди которых затесалась пара ловушек. Но никаких следов призыва или создания существ не было.

Скромный домик Макс и Аз оставили напоследок, и Вика как раз успела присоединиться к ним, закончив с бумагами и подобрав у забора туфли.

Двери и окна были украшены той же защитной вязью, что и забор. Внутри домик казался совершенно обычным: узкий шкаф у входа, маленький стол, старая электроплитка, чайник, два стула. Во второй комнате потёртый диван, облезлое кресло и тумбочка.

За «спецами» увязался любопытный дедок, уверявший, что всё про всех знает.

— Эх, а при Викторе тут по-другому было, — заметил он. — Вон там рога висели оленьи. Возле кровати шкура волчья валялась. А тут полки были со всякой занятной ерундой: шкатулки, часы песочные, камушки какие-то. Всё с собой привозил, как дачный сезон начинается. Так-то Виктор серьёзный человек был. Мужик! Не то что нынешние хлюпики.

Дедок неодобрительно воззрился на Макса и покачал головой.

Однако от комментариев воздержался и продолжил рассказывать о Викторе Сенцове:

— Охотился, рыбачил, мастерил. Рукастый был мужик! Всё починить мог, вот всё ей-ей!

— А Глеб, он не такой? — спросила Вика.

— Ой нет! — отмахнулся дедок. — Виктор из него пытался мужика настоящего сделать, а ему то книжку, то телефон подайте — и всё, затихнет, будто нет его. И в детстве такой же был! Представляете, ни на речку, ни мяч погонять с мальчишками, ни в лес утечь?! На охоте, говорят, в обморок грохнулся! Не пацан, а мямля! Мать его, правда, берегла: типа, ну пусть читает, пусть рисует, зато под присмотром. Вот и избаловала! Вам, бабам, только дай пацана разбаловать!

Максим обернулся к разошедшемуся старикану, нахмурившись, но Вика кивнула: мол, всё хорошо.

— А старшего сына, Кирилла, вы знаете? Он вам нравился или и его бабы испортили? — поинтересовалась Вика подчёркнуто спокойным тоном.

Дедок неловко повёл плечами и пробормотал:

— Извиняюсь, погорячился, уважаемая... Что? Не, старшего не знал. Виктор о нём как-то упоминал: жалел, что дурак был и в своё время ба... жене сына оставил. А дачу он купил уже со второй женой.

— Они развелись?

— Да. Глебу лет десять или двенадцать было. Вот отец за него и взялся как следует! А всё равно ведь пропащий парень.

— Почему?

— Ну, раз вы за ним пришли, значит, нагадил он где-то, верно? — прищурился дедок. — Да и потом что за работу он себе нашёл, а? Тридцать лет мужику, а он с детишками скачет и пиццу подаёт! Тьфу!

У Вики зазвонил телефон.

Егор.

Она, кивнув своим, вышла на крыльцо и ответила.

— Пусть парни без тебя заканчивают. Сенцов тут то колется, то нет! Нужно, чтоб ты провела допрос. По-моему, он псих. Эда я за тобой отправил, будет с минуты на минуту.

— Поняла.

Старший отключился, а Вика сунулась в дом и жестом позвала Максима, чтобы вручить протоколы.

Через полчаса Вика сидела в допросной рядом с Егором. Напротив восседал Сенцов, спокойный и несколько утомлённый.

— Можно начинать, да? — вежливо спросил он.

— Да, — коротко разрешил Егор.

— Так вот, вы должны понять: я не мог поступить иначе. Мне нужно было сделать это. Нужно собрать свою семью. Они все бросили меня! Мама, конечно, начала первой, поэтому честно было бы, чтоб она умирала подольше. Почему она любила своих новых детей, а меня не любила, а? Почему? Почему?!

Взгляд Сенцова снова стал напряжённым, пальцы беспокойно задёргались.

Вика спросила, надеясь переключить собеседника и избежать срыва:

— А ваш отец должен был умереть быстро?

Сенцов вдруг хитро улыбнулся и доверительно прошептал:

— Не, он должен был умирать долго-долго! У него что-то со спинным мозгом случилось, и через пару-тройку лет он стал бы лежачим. И вот тогда-то... и вот тогда я бы отомстил ему за всё, что он делал! Вы не представляете! Он меня бил. Он меня унижал. Смеялся надо мной! Он... он бы всё получил обратно! Всё и ещё чуть-чуть! Но он что-то почуял и решил уйти на своих условиях. Решил сдохнуть по своим правилам! Знаете, что он мне прислал с последней охоты? Сообщение! А в нём знаете что?! В нём «Хрен тебе, щенок!» — это он попрощался так. Это он отнял моё! Свою жизнь отнял! Мой шанс. И тогда я понял, что надо ему отомстить! При жизни не смог, так хоть после смерти.

Мужчина обвёл комнату безумным взглядом и хихикнул:

— Мне кажется, он бы гордился мной. Гордился, что я теперь тоже охотник. Только выслеживаю и убиваю не зверей, а его. И маму!

— А почему в разных местах? — уточнила Вика. — Вы же сказали, что должны собрать семью?

— Для себя собрать! Не для них. Чтоб у меня была мама. Вся-вся моя, до последнего вздоха. Я приходил. Я смотрел и слушал. И для неё был только я, до самого конца. И папа тоже был весь мой в той яме. Слабый такой, жалкий. Весь мой. С потрохами! — Сенцов расхохотался, взахлёб, до слёз.

Егор покосился на Вику: мол, не пора ли звать медиков? Девушка покачала головой. Нет, это не срыв и даже не истерика. Это облегчение. Сенцов говорит — и его слышат. И он до слёз рад быть значимым хотя бы так. Хотя бы только сейчас.

Мужчина внезапно успокоился и вежливо сказал:

— Не уверен, что вы понимаете, но я предельно откровенен.

— Спасибо, — кивнула Вика. — Мы это ценим. Расскажите, как именно вы выслеживали и убивали?

— Выслеживал в моём кафе. Наблюдал за ними. Понимаете, некоторые мамы и папы, они думали, что я не пойму, что они мои. Притворялись чужими, с другими детьми, с другими лицами, в другой одежде. Но я всегда их узнавал и выслеживал. А в мае, когда они развелись, я их возвращал себе.

— Откуда у вас информация о монстрах?

— От папы немножко. И от Кирилла. Это папин другой сын. Я его не знаю, но он, оказывается, много-много дневников у папы хранил. А все мне достались, смешно, да?

— Когда вы начали убивать, Глеб?

— После того, как папа попытался сбежать, разве не понятно?!

— Но это было восемь лет назад, а мы нашли только четыре мужских трупа и три женских...

— Их семь! И мам, и пап. Просто я не сразу для мамы стену нашёл. И яму для папы, — Сенцов виновато улыбнулся и попытался развести скованными руками. — Сначала прятал где попало. Даже на даче соседской одну маму закопал, пока их не было. И никто не догадался! Вот дураки, да?

Он снова хихикнул и весело подмигнул собеседникам.

— Ты понимаешь, что ты псих?! — не сдержался Егор.

— Я? — изумился Сенцов. — Почему? У меня просто не было выбора. Я же должен был собрать семью.

Он опустил ладони на стол и безмятежно улыбнулся.

— Вы расскажете нам, как звали тех, кого мы не нашли, и где вы их спрятали? — вмешалась Вика.

— Да, конечно. Я помню всё, — улыбка не сходила с лица Сенцова. — И всё расскажу: как пробовал разных монстров, как заманивал пап и воровал мам. Пусть все узнают, что я молодец. И что папа мог бы мной гордиться. Первую маму звали...

Волковский Андрей Спецотдел-3

Жизнь

13 октября

Отпуск Егора прошёл спокойно и тихо: почти весь сентябрь он гостил у Иришки, помогая по хозяйству и играя с собаками. Через день навещал Валентину Семёновну, чинил старушкины краны и Иришкину крышу, возил из магазинов мешки с собачьим кормом и продукты по двум адресам и почему-то чувствовал себя почти счастливым.

В первый рабочий Б-пять обсуждали, кто чем занимался. Точнее Азамат расспрашивал коллег, привычно не трогая только старшего. Егор разбирался в накопившихся бумагах и вполуха слушал.

Эд ездил к родителям и весь отпуск провёл с семьёй.

Макс и Вика съездили посмотреть на осенний Байкал. Вместе, чему никто особо не удивился.

Сам Аз на неделю смотался в московскую лабораторию спецотдела поглядеть на редких созданий, выловленных в этом году, побывал на большой свадьбе в Иркутской области, познакомил Лизу с домашним зоопарком и выходил раненого ночной стаей кота. Егор, правда, так и не понял, настоящего или не очень.

Макс осторожно осведомился, как провёл отпуск старший. Получил в ответ «нормально» и, одарив лидера слегка обеспокоенным взглядом, отстал. Егору почему-то захотелось объяснить Кошкину, что всё в порядке, но тут поступил сигнал от диспетчера.

— Б-пять, езжайте на перекрёсток Сосновой и Садовой. Там ДТП, виновник говорит, что на него напало существо. Пострадало пять машин.

— Принято. Все всё слышали — едем!

К месту аварии на окраине города красный «форд» примчался через двадцать минут. «Нива» новичка шла следом.

За Сосновой шумел облетевший подлесок, вдоль дороги стояли частные дома за невысокими заборами, а за перекрёстком красовались новые пятиэтажки и три старых девятиэтажных «свечки».

Движение по Садовой перекрыли, у перекрёстка стояли две машины ДПС и «скорая».

На дороге застыли машины. Вильнувшая на встречку чёрная «хонда», пытавшаяся увернуться и «поцеловавшая» столб белая «тойота», врезавшийся в заднее крыло «хонды» голубой «ниссан». В бампер «ниссана» вписался чёрная «лада гранта», а в её зад тюкнулся алый кроссовер «черри».

Встревоженные и злые водители и пассажиры выясняли отношения: кто-то друг с другом, кто-то по телефону, кто-то с ДПС-никами. На обочине собралась небольшая толпа. Прохожие снимали происходящее, болтали и глазели. Чьи-то детишки пытались заглянуть в машину «скорой», а стоящая в паре метров от них старуха громко и с чувством ругала правительство.

— Макс, Аз, осмотритесь. Вика, поговори с медиками. Мы с Эдом с коллегами поболтаем.

Коллеги из дорожно-патрульной службы особой радости при виде «спецов» не проявили, но без проволочек позволили опросить водителя «хонды».

А вот взъерошенный мужик в серой куртке спецотделовцам обрадовался.

— Вот и вы! Слава богу! Вы им скажите, что я не виноват: это всё тварь! Ехал себе, ехал, а она как набросилась!

— Какая именно тварь? — уточнил Егор.

— Здоровенная! — мужик раскинул руки, демонстрируя солидный размер существа. — Кинулась прямо на лобовуху. Сожрать меня хотела, вот стопудово! Если бы не защитка, точно залезла бы внутрь — и всё, прощай, Василий!

Егор кивнул Петрову, и тот пошёл к машине проверять, есть ли на лобовом стекле следы существа.

— На что эта тварь похожа?

— Не знаю. На монстра! Глазища — во такенные! Пасть — жуть! Руки… лапы… ну в общем хваталки с когтярами с мою ладонь! — водитель помахал в воздухе широкой грубой ладонью.

— Так, а куда существо делось? — Егор бросил взгляд на новичка, изучающего машину. Тот поднял голову и кивнул. Значит, следы есть.

— Не знаю. Эта пакость с лобовухи слетела, когда я вильнул, и я её больше не видел. И не хочу!

Кто-то дёрнул Егора за куртку. Он опустил глаза и увидел девочку в розовой шапке с котятами. Рядом маячили два мальчишки и ещё один ребёнок непонятного пола. Кажется, именно эта компания заглядывала к медикам.

— В чём дело?

— Вы из специального отдела, да? Мне папа про вас рассказывал…

— Давай быстрее, Ритка! — возмутился мальчишка в пёстрой шапке.

А второй, в синей куртке, слегка заикаясь, добавил:

— Мы его в-видели! Он т-туда полетел! — ребёнок махнул рукой в сторону высящихся за перекрёстком девятиэтажек.

К Егору подошли Максим и Азамат и с интересом уставились на детей.

— Чисто? — уточнил старший.

— Ага, — отозвался спец по редким существам. — Только на «хонде» следы.

— Тут у нас свидетели. Макс, вы с Викой оставайтесь тут. Аз, зови Эда: мы пойдём проверим те дома.

— Я вам п-покажу! Я в-видел, куда оно с-спряталось.

— А правда, что тут никто не умер? — робко спросила девочка.

— Ритка, ты дура? Ты же видела, что нету трупов, — снова подал голос «пёстрая шапка».

— Сам дурак! — взвился четвёртый член компании. — Ритка поумнее тебя!

— Тихо! — прикрикнул Егор и невежливо ткнул пальцем в «синюю куртку». — Ты… как тебя зовут?

— Тёма. Арт-тём!

— Артём, существо куда спряталось?

— За г-гараж.

— Который?

— Вон там, где «Домовой». Слева от м-магазина. Там ещё к-куст.

— Хорошо. Мы проверим. Вы пока поговорите с нашими коллегами.

— А можно мы с вами? — попросила девочка. — Мы…

— Нет, нельзя, — отрезал Егор.

Азамат, призывно помахавший Эду, поинтересовался:

— А как существо выглядело, разглядели?

— Как орёл с клыками! — объявила девочка.

— Не орёл, а к-коршун, — поправил «синяя куртка».

— Ой ну вы тупые! — не выдержал мальчик в пёстрой шапке. — Большая птица — и всё. Светится и с клыками, да.

— А я знаю, кто это, — объявил Азамат, когда «спецы» отошли от детей и приблизились к перекрёстку. — Можно не паниковать: несмотря на клыки, осенний крылан не опасный. Он питается мелкими существами типа овсянковых ползунков и синевиц. Но поймать его надо, это факт. А потом выпустим в родные леса. Он оттуда и залетел в город, видимо.

Аз махнул рукой в сторону пригородного леса, расстилающегося в полукилометре от Сосновой.

Эд на ходу спросил:

— Если крылан не опасный, то почему он на машину кинулся? Следы существа на лобовом стекле ведь и правда есть.

Спец по редким существам развёл руками:

— Без понятия. Крыланы, что осенний, что златохвостый, что черноклюв, к людям вообще равнодушны. К машинам тоже. Никогда не слышал, чтобы они кидались на транспорт.

Стандартный поиск, умноженный на три, не показал опасных существ. А вот за гаражом кое-кто неопасный действительно притаился.

— Эд, Аз, проверьте с той стороны.

Парни медленно обошли гараж, и Аз радостно подтвердил:

— Точно крылан! Классический осенний: у него на груди пятно, похожее на кленовый лист. Очень красиво! Правда же? — спец по редким существам с надеждой воззрился на новичка.

Тот кивнул, но без энтузиазма.

— С ним, видимо, что-то не так, — продолжал Азамат. — Так-то крылану полагается улетать при виде людей, а он распушился, зыркнул, крыльями даже взмахнул, но не взлетел. По-моему, он ранен. Надо посмотреть поближе.

— А он тебя не клюнет? — с сомнением прогудел Эд.

— Может, но не сильно, — заявил Аз.

— Нет, рассматривать его будешь потом, — решил Егор. — По протоколу, надо его поймать, если оно не опасно, и обследовать. Вдруг это агрессивная форма?

— Не похоже, — покачал головой Азамат, — но надо так надо. Можно типовую ловушку в багажнике соорудить: крылан должен поместиться. А с места спугнём его зажигалкой.

— Они огня боятся? — уточнил Эд

— Ага. Жаль бедолагу: напугается, но ничего не поделаешь. Надо же его как-то выловить.

Егор терпеть не мог, когда в «форде» устраивают ловушки, но в своей машине он был уверен на все двести, а в Эдовой — нет.

— Ладно, сейчас подгоню машину. Вы следите за этим крыланом.

Он обошёл гараж, чтобы прикинуть размеры существа: как-то раз Азамат попытался впихнуть в багажник редкую и жуткую на вид тварюшку габаритами с коня, так что перепроверять сказанное им по поводу существ надо всегда.

Крылан, нахохлившись, сидел под чахлым кустом между гаражей. Увидев человека, он недобро прищурил круглые птичьи глаза и угрожающе раскрыл клыкастый клюв, но страшным совсем не казался. Скорее усталым и вроде как больным. Впрочем, состояние крылана Егора волновало постольку-поскольку, и, убедившись, что в багажник существо войдёт, он зашагал обратно к перекрёстку.

Дети окружили Максима и что-то оживлённо рассказывали ему, перебивая друг друга и размахивая руками.

Вика листала документы в картонной папке, но, заметив старшего, закрыла папку и подошла к Егору.

— Как обстановка? — спросил он, остановившись.

— Удивительно удачно, учитывая размах аварии, — отозвалась Вика. — Все живы, правда, не очень здоровы: предварительно два сотрясения, перелом ребра и несколько ушибов.

— Действительно удачно, — кивнул Егор. — А мы нашли там крылана. Аз хочет его в багажник спрятать.

Вздыхать Егор не собирался, но не смог удержаться. Вика спрятала улыбку, поправила очки и спросила:

— В лабораторию?

— Видимо, да. Неясно, почему оно напало на машину.

— Мне кажется, оно не нападало, — Вика покосилась на Кошкина и галдяших вокруг него детей.

— Поясни.

— Все четверо видящие и все явно что-то скрывают. Мол, они увидели эту «птицу», когда она вдруг упала на машину с неба, потом отлетела в сторону и метнулась за перекрёсток. Они помчались за ней и заметили, что она спряталась между гаражей. Вернулись обратно и обнаружили нас.

— А врут в чём, по-твоему?

Вика слегка нахмурилась:

— Путаются в деталях и явно давят на Риту. Женя её защищает, но тайну выдавать не хочет. Давить на них сама не хочу: всё-таки мелкие совсем, пятый класс. Но вроде бы Ритин отец из наших.

Егор понятия не имел, у кого из оперов, участковых, диспетчеров или юристов есть дети. У него самого не было: короткий ранний брак закончился ничем. У остальных в Б-пять тоже детей нет. А что до всех прочих…

— Ладно. Сейчас поймаем этого крылана, потом за детей возьмёмся. С бумагами всё нормально?

— Да. Я тут разберусь.

Егор кивнул и пошёл к машине. Он редко благодарил Вику, но полагал, что она и сама знает, насколько он ей признателен.

Удивительно, но загнать крылана в багажник получилось легко.

Сначала Аз минут десять обустраивал ловушку в багажнике, из которого вынули запасную сумку Егора, набор инструментов и не отданный Ирине пакетик влажного корма для собак.

Потом спец по редким существам, тяжело вздыхая, достал зажигалку и так печально побрёл к кусту, что Эд нагнал его и сам занялся крыланом.

Существо метнулось от огонька, распахнув крылья, и на левом обнаружилась рваная дыра. Такую существам наносят знаки. Кончик крыла был будто выжжен и вместо перьев виднелись опалённые пеньки. Крылан в два прыжка достиг машины и рухнул в ловушку, притянутый знаками.

— Бедняга! — вздохнул Азамат, бережно закрывая багажник. — Вовсе он не нападал ни на кого. Его подбили, и он упал и напугал водителя.

— Идите к нашим, я машину подгоню и приду, — распорядился Егор.

Когда старший присоединился к группе, Аз с непривычно строгим лицом отчитывал детей.

— … ранили. А он ведь безобидный!

— Ничего не безобидный! — воинственно возразил «пёстрая шапка». — Он на летучую мышку напал!

— Она такая маленькая… — всхлипнула девочка. — Такая милая!

— Он её сожрать хотел!

— Т-точно!

Всё ясно: дети решили спасти «мышку» — и чуть не угробили уйму народа.

— Где вы его сбили? — спросила Вика.

— У нас во дворе, — неохотно признал мальчик в шапке. — Но он дёрнулся и полетел сюда, к дороге. Упал на машину, а потом туда удрал, за гараж.

— Мы не хотели, чтоб авария была… — шепнула девочка. — Очень испугались. Я хотела папе позвонить, но…

— И что бы он сделал? — перебил «пёстрая шапка».

— Не ори на неё! — подал голос Женя. Или подала? Егор так и не понял, мальчик это или девочка.

— Азнак какой использовали? — не отставала Вика.

— Изгнание, — вздохнула девочка. — Я у папы подсмотрела. Так что это всё я! Мальчики и Женя не виноваты!

— Нет, мы все вместе! — заявила Женя.

— Да!

— Д-да. Мы х-хотели вместе, к-командой всё д-делать. К-как вы.

Через полчаса Б-пять закончили заполнять документы, признавая аварию несчастным случаем, вызвали участкового Малышева, отца Риты, передали ему дочку и её товарищей, и расселись по машинам. Макс временно пересел к Эду, остальные забрались в «форд».

— А что нам делать с крыланом? — спросил Аз. — С повреждённым крылом ему не выжить. Его надо кормить как следует и окружать заботой. Тогда через пару недель он нарастит перышки и сможет летать.

— Так и возьми его к себе, — предложила Вика.

— Не могу, — горестно вздохнул спец по редким существам. — Крыланов выерги не выносят, а у меня как раз две сейчас. Они за ним охотиться будут по всему дому, заодно и других зверей накрутят. И родичей в придачу. Выерги очень сердитые становятся, если рядом видовой враг.

— Тогда в лабораторию.

— По ночам ему будет одиноко! — в голосе Аза слышалась неземная печаль. — Кто-то должен за ним ночью следить. И поддерживать его. Думаете, только людям легче, если их ободряют?

На некоторое время в салоне воцарилась тишина, нарушаемая еле различимой песней «Rammstein».

Егор отчётливо вспомнил настороженные глаза крылана, сидящего под облетевшим осенним кустом, и неожиданно для самого себя сказал:

— Расскажи, как его кормить. Пусть у меня поживёт.

Спец по редким существам в изумлении уставился на старшего. Вика тоже бросила удивлённый взгляд.

— А ты уверен? — поинтересовался Аз. — Точно справишься?

— Нет так нет, — пожал плечами Егор, глядя на дорогу. — Пусть живёт на улице.

— Нет-нет! Я всё понял. Всё расскажу и помогу.

— Надеюсь, возни с ним ним не больше, чем с собакой, — хмыкнул Егор.

— Меньше! Даже выгуливать не надо, — улыбнулся Аз.

Простые истины

20 октября

Сестрёнка позвонила вечером. Смена уже полчаса как закончилась, и Егор уже увёз ребят и Вику по домам, но Эд остался в здании спецотдела, чтобы помочь на складе.

Он как раз тащил исчерченный знаками пустой, но увесистый ящик-ловушку, присланный из областного отдела, когда зазвонил телефон.

— Отвечай, отвечай, — добродушно разрешила Октябрина Альбертовна, сопровождавшая «носильщика» и зорко следившая за тем, чтоб всё-всё присланное областными «спецами» было бережно и быстро доставлено из гаража на склад.

Эд аккуратно поставил тяжёлый даже для него ящик и вытащил телефон.

Олька.

— Привет, всё хорошо? — настороженно прогудел Эд.

Близняшки никогда не звонили, помня о его работе. А вот сообщения писали постоянно: и смешные картинки слали, и забавные селфи, и домашними новостями делились. Стыдно сказать, но Эд совсем недавно понял, как это важно, и стал отвечать. А раньше и не реагировал никак: подумаешь, мемчик или фоточка. Дурак был — хорошо, что сестрёнки не обидчивые.

— Привет! — послышался звонкий Олькин голосок. — Да, всё хорошо. Ну, то есть с нами всё хорошо, не волнуйся. С мамой-папой тоже.

У Эда отлегло от сердца.

— Так, а у кого не всё хорошо?

— Ну, мы точно не знаем, — задумчиво протянула Оля.

— Привет! — тихонько поздоровалась Аля, явно сидящая плечом к плечу с сестрой.

— Мы не знаем, что делать, — вздохнула Олька.

— Вот бы ты приехал… — шепнула Алька.

— Зачем? Что стряслось? — снова забеспокоился Эд.

Девчонки зашушукались, потом Оля пояснила:

— Понимаешь, что-то случилось с Ярой, нашей подружкой. Они недавно дом купили, и ей казалось, что в подвале летней кухни жуть какая-то. Ярка там монстра видела! А сегодня она пошла в этот подвал и пропала.

— Она не могла вас разыграть? — осторожно уточнил Эд.

— Нет! — хором возмутились девчонки. — Яра не такая! Мы же тебе про неё рассказывали — ты забыл?

— А, ваша одноклассница? Ярина Носова?

— Да!

Эд вспомнил: девочка вроде как была видящей из обычной семьи. Близняшки подружились с ней, когда обнаружили, что она видит как раз то, о чём им рассказывал брат. Ярина, обрадованная тем, что её наконец-то не считают сумасшедшей, подруг очень любила и действительно не стала бы так шутить.

— Точно, она бы не стала — простите, девочки. Так что случилось?

— Пару часов назад, — начала Оля, — Ярин дедушка пошёл в подвал летней кухни за вареньем — и не вернулся. Её мама забеспокоилась, пошла проверить — и тоже не вернулась. А потом Яра нам позвонила и пошла искать маму. И пропала, Эдька!

— Нам очень страшно, — тихонько призналась Аля. — Может, ты приедешь?

— Да, конечно. Выезжаю через час. Вы в спецотдел звонили? — номер местного отделения он оставил сестрёнкам на всякий случай ещё пару лет назад.

— Да, сразу, как Яра закричала и отключилась. Нам сначала сказали, чтоб мы не придуривались, — пожаловалась Олька. — А во второй раз сказали, что всё записали и проверят, когда кто-нибудь освободится. А вдруг Яре надо быстро-быстро помочь? Мы даже подумали сами поехать, но толку с нас? Вот мы и решили тебе позвонить.

— Вы всё правильно сделали, девчонки. Адрес подруги знаете?

— Да, скинем тебе.

Эд сунул телефон обратно в карман и повернулся к заведующей складом.

— Простите, Октябрина Альбертовна, мне очень надо домой. Вот это я, конечно, донесу, а всё остальное завтра, ладно?

— Да там ничего тяжёлого и не осталось — спасибо тебе, дорогой! — кивнула Октябрина Альбертовна. — Езжай, конечно, если нужно.

Эд рывком поднял ящик и живо потащил вниз. Завтра, конечно, рабочий день, но, наверное, он управится быстро: до родного городка ехать всего пару часов.

Дотащив ящик и водрузив его, как велела Октябрина Альбертовна, слева от входа, Эд взмок, как заправский грузчик, но решил не заезжать на квартиру, а сразу мчаться домой.

Если пустяки, то успокоит девчонок — и рванёт обратно. Вдруг у этой Ярины просто телефон разрядился и света нет, например?

А если что-то серьёзное, придётся связаться с местными «спецами».

Вот ведь, кстати, козлы: не захотели разбираться с детским звонком. Голоса у близняшек, конечно, тоненькие, высокие — вполне можно подумать, что звонит малышня. Но ведь правила спецотдела прямо запрещают игнорировать вызов только потому, что звонит ребёнок!

Похоже, Полоз не зря говорил, что «спецам» нельзя верить. В их родном городке так уж точно.

А вот своим верить можно и нужно. И, пожалуй, стоит сказать Егору, что Эд может завтра опоздать на смену. Важных дел в работе нет, но предупредить старшего нужно.

Убедившись, что дорога впереди пуста, Эд взялся за телефон, набрал номер старшего и, включив громкую связь, сунул телефон в держатель.

Старший ответил почти сразу:

— Да.

— Егор, я завтра могу опоздать. Скорее всего, вернусь вовремя, но, если что, не теряйте меня.

— А что случилось? — насторожился старший.

— Пока не знаю. Сёстры позвонили: говорят, у них подруга пропала. Вроде как что-то по нашей части, а коллеги как-то не торопятся. Я смотаюсь проверю.

Эд помолчал и виновато добавил:

— Девчонки волнуются сильно.

Егор вовсе не обязан вникать в его семейные отношения. А уж возможный инцидент не с сёстрами даже, а с подругой сестёр и вовсе не может служить оправданием опоздания. Отчитает его Егор — и будет прав.

Но, может быть, ещё удастся вернуться вовремя…

Да и зачем вообще он решил объясняться? Надо было сказать, что приболел, и пропустить завтрашний день. Всё равно толку от невыспавшегося сотрудника, полночи метавшегося туда-сюда между городами, не будет. Но, с другой стороны, обманывать старшего — куда это годится?

— Я понимаю, — вдруг произнёс Егор. — Семья — это важно. Езжай. Как разберёшься что там к чему, позвони. До связи.

— До связи.

Эду показалось, что голос старшего прозвучал странно, когда речь зашла о семье, но сейчас однозначно было не лучшее время, чтобы думать об этом.

Машина Эда, прорезая светом фар густые октябрьские сумерки, спокойно долетела до города. Мелькнул за окнами автовокзал. Чуть левее, вон за теми многоэтажками, дом Кобры. Вернее её дяди: Шпиль и сейчас ночует в своей старой квартире между поездками заграницу за редкими существами. А вот Кобра и Аспид давно в Москве. С Эдом они общаются редкими сообщениями по праздникам, будто и не было Змей, Полоза и общего прошлого. А может, как раз потому, что всё это было?.

Эд встряхнулся, прогоняя неуместные воспоминания. Так, судя по присланному Олькой адресу, ехать надо в другой район, на Комсомольский.

Мимо Железнодорожки, через центр, вдоль реки до промзоны. Теперь налево, прямо, прямо, прямо — вот и Комсомольский.

Эд остановил машину в «кармане» у автобусной остановки и позвонил Оле: наверняка же сидят и ждут, когда же брат даст о себе знать.

— Я на Комсомольском. Сейчас поеду проверить, что там с вашей Ярой. Если сам не разберусь, позвоню в ваш спецотдел.

— Спасибо! Спасибо, Эдька!

— Да не за что пока. Спать ложитесь.

— Рано ещё! — фыркнула Олька.

— А ты потом к нам заедешь? — робко поинтересовалась Аля.

— Если быстро разберусь, то заеду. А если задержусь, то нечего маму с папой будить.

— Но всё равно позвони, ладно?

— Мы будем ждать! Не уснём же, пока не узнаем, что там и как ты.

Эд пообещал сообщить, чем дело кончится, и отключился.

«Шевроле нива» медленно покатила вдоль узкой улицы Революции 1905 года. Высокие, удручающе однообразные заборы. Зловещие голые ветки, тянущиеся из-за этих самых заборов. Будь Эд впечатлительнее, обязательно проникся бы. А так заборы интересовали его только потому, что на них намалёваны номера домов.

Вот и одиннадцатый!

Свет в окнах не горит, но у соседей окошки светятся, так что версия с отключением электроэнергии отпадает.

Эд медленно покатил вдоль улицы и скоро обнаружил пустырь на месте пятнадцатого дома. Вот тут можно оставить машину.

Стоило выбраться из салона, как холодный ветер бросил в лицо ворох листьев. Эд отмахнулся от листвы, на всякий случай проверив её знаками, взял сумку, запер машину и вернулся к одиннадцатому дому.

Постучал в дверь у ворот. Тишина.

Знак поиска, тревожно мерцая, полетел сквозь ворота к маленькому домику, стоящему рядом с жилым домом.

Эд оглядел старый забор и хлипкую створку, прикидывая, что проще: высадить дверь или перелезть на ту сторону? Тщательный осмотр показал, что проще всего просунуть что-то в щель и поддеть хлипкий засов.

Он ещё раз постучался и прислушался. Ничего. Собаки во дворе, видимо, нет. Свет в доме не зажёгся. По двору, вроде как, никто не ходил.

Ладно, значит, незаконное проникновение.

Эд вынул из кармана бумажник, извлёк дисконтную карту спортивного магазина и с третьей попытки поддел засов.

Дверь распахнулась, впуская незваного гостя во двор. Дом, высокие кусты вокруг. Рядом, надо полагать, летняя кухня — маленький домик с белыми ставнями. Слева баня и сарай. Справа призраки грядок, пустая теплица и гараж.

Знак поиска снова полетел к маленькому домику, светясь ярко и ровно. Видимо, тварь до сих пор там.

Эд вытащил телефон и набрал номер местного спецотдела.

— Диспетчер Елена, слушаю вас.

— Говорит Эдуард Петров, группа Б-пять. Комсомольский проезд, дом одиннадцать. В подвале летника монстр. Вероятно, пострадали люди, в том числе ребёнок.

— Вызов принят. Пришлю группу, как только кто-нибудь освободится. Вы, извините, не из наших, да?

— Коллега из соседнего города. А сколько у вас в ночной смене?

— Вообще три группы, — пояснила диспетчер. — Но И-три гриппуют, П-четыре в пригороде: дикая стая объявилась. А Т-три тоже на вызове. Где-то через час кто-нибудь, наверное, приедет.

— Жду, — буркнул Эд и сунул телефон в карман.

Он-то думал, что семь групп в ночной — это мало. С другой стороны, город совсем мелкий, так что, наверное, тут обычно и трёх хватает.

Надо самому проверить. Скорее всего, он и сам справится.

Дверь летней кухни была приоткрыта. Видимо, Ярина оставила не запертой, когда пошла на разведку.

Вход в подвал зиял зловещей тёмной дырой почти посредине помещения.

Опознание результатов не дало: мол, там, внизу, кто-то есть, но вот кто именно, неясно. Как будто этого Эд и сам не знает.

Он вынул из сумки фонарь и осторожно заглянул вниз.

Сердце тут же замерло — и заколотилось часто-часто. У подножия приставной лестницы неподвижно лежала девочка. Вокруг головы ребёнка темнела лужа. Пятна виднелись и на нижней ступни. Видимо, девочка упала и ударилась головой.

Надо спуститься и проверить, жива ли она. Какой бы там ни был монстр, базовой защиты «спеца» должно хватить, чтоб сдержать первый удар. А у Эда защита усиленная, так что и на второй, и на третий хватит.

Продолжая рассуждать о защите, он взял фонарь в зубы, сунул в нагрудный карман куртки зажигалку и осторожно начал спускаться в подвал.

Он заставил себя остановиться на середине лестницы и достать зажигалку. Если люди спускаются в подвал и теряют сознание, то дело может быть вовсе не в монстре, а в углекислом газе.

Эд медленно опустил руку с зажигалкой, следя за огоньком. Горит. Значит, кислород внизу есть — хорошо.

Эд спрятал зажигалку и продолжил спуск. В самом низу снова вынул зажигалку, но пламя и на этот раз не погасло.

Он аккуратно спрыгнул на бетонный пол, стараясь не задеть Ярину — наверняка это она, кто ж ещё?

Снял перчатку, проверил пульс. Ох, кажется, сердце ещё бьётся. Живая!

Он хотел ощупать голову, чтобы понять, насколько серьёзна травма, но услышал шорох и топоток. Повернул голову: в пятне света мелькнула многоногая тень.

Какой большой подвал.

Какая быстрая тварь.

В тёмной глубине что-то мерцало. Эд попытался присмотреться и одновременно прислушаться.

Вот чёрт! Кажется, это паутина.

Слабо мерцающая паутина. Жуткое ощущение чужого присутствия. Мерзкий многоногий топот. Это паутинница.

Дробный жуткий топоток послышался совсем рядом, и Эд приготовился драться. У него и короткий кол есть. Вот бы ещё было время его достать.

Тварь кинулась на него сверху, а не снизу.

Краем глаза Эд уловил движение на уровне голове и инстинктивно отшатнулся, прикрывая глаза. Мерзкая тварь, раззявив уродливую зубастую пасть, метнулась в сторону, метя острыми лапами в лицо человека.

Щёку обожгло, Эд пошатнулся, нелепо взмахнул руками — и левую ладонь обожгло, будто он схватился за лезвие.

Эд чуть не застонал от отчаяния. Всё. Вляпался в паутину. Идиот!

Он выронил сумку, слабеющими руками еле вытащил телефон из кармана и тут же уронил его.

На экране высветился входящий звонок: Егор.

Эд принял звонок, хотел предупредить, но сумел только выдохнуть:

— Паути…

И мешком свалился, роняя телефон.

Накрывающая сознание темнота сказала голосом Полоза: «Минус пятьдесят баллов за тупость!»

Очнулся Эд в больничной палате.

Рядом с кроватью, обнявшись, сидели заплаканные сестрёнки. С другой стороны стоял мрачный Егор.

— Эд, Эдька, ты очнулся! Эд! — наперебой закричали близняшки, кидаясь к брату. — Ты как?

— Нормально, — хрипло прогудел Эд.

Во всём теле ощущалась непривычная слабость и слабо саднила поцарапанная паутинницей щека. А в остальном физически Эд и правда чувствовал себя нормально.

А вот эмоционально…

— Как Яра? — спросил он прежде, чем поднять глаза на старшего.

— С ней всё хорошо! — улыбнулась Олька. — Ты её спас! Её маму тоже! И дедушку! А они, оказывается, видящие, просто не верят во всё это, вот и Ярка думала, что они её психом считают. Но они все живы!

— Ты такой молодец, — тихонько добавила Аля. — Мы тебя очень любим!

Потом повернула голову к Егору и, отчаянно краснея, сказала:

— Не ругайте его, пожалуйста. Это мы Эда попросили.

— Я постараюсь сильно не ругаться, — отозвался старший абсолютно спокойным тоном.

Эд покосился на него: Егор не улыбался и не хмурился. Никаких эмоций. Может, ему и правда всё равно? Вдруг он больше никак не относится к тому, кто допустил такой громадный промах? Взял и вычеркнул идиота из списка группы, а на чужака чего сердиться?

Сердце мучительно сжалось: только не это. Он, Эд, хочет быть частью Б-пять.

— Девчонки, нам с Егором надо поговорить, — выдавил из себя Эд. — Да, а мама и папа в курсе?

— Да, — кивнули близняшки.

Оля добавила:

— Они пошли поесть. Мы сейчас за ними сходим. Пошли, Алька.

Аля безропотно последовала за сестрой, но на пороге обе они остановились и хором выдали:

— Эд хороший! — а потом унеслись в коридор.

Понадобилось собрать в кулак всю-всю силу воли, чтобы посмотреть Егору в глаза. Тот на первый взгляд казался обычным, сдержанный, строгий, слегка недовольный. Но стоило присмотреться, становилось ясно, что он еле сдерживается.

В глубинах подсознания усмехнулся Полоз: «Ты не только меня разочаровал. Какой молодец!»

— Прости… — начал Эд, но старший перебил его:

— Ты идиот. Какого чёрта ты полез туда один⁈

— Там девочка… Яра… — бестолково пробормотал Эд.

Велел себе заткнуться, медленно выдохнул и сказал:

— Я идиот, да. Я поступил… очень глупо я поступил. Ужасно. Но я прошу тебя: дай мне шанс.

Егор молча сверлил коллегу взглядом. Долго-долго.

Потом сквозь зубы спросил:

— Ты хоть что-то понял?

Эд удивлённо моргнул. Еле сдержал рвущееся наружу «Что я идиот» и задумался.

Что он понял? Что никогда нельзя лезть туда, где опасно, одному. Что личные страхи могут угробить. И не только его, а всю команду. Откуда Егору знать, не ринется ли Эд в другой раз спасать какую-нибудь девчушку, наплевав на приказ или оставив без прикрытия Макса, Аза или Вику?

Он понял, что нельзя быть самоуверенным. Что нельзя подводить тех, кто на тебя полагается.

«А разве я тебе этого не говорил?»

Понял, что меньше всего на свете он хочет остаться без Б-пять.

«Идиот!»

Что доверять им и рассчитывать на их доверие в ответ — это не слабость.

— Я всё понял, Егор. Я никогда не рискну никем из вас ради своих интересов.

Дверь в палату распахнулась, и в комнату влетели близняшки, за ними взволнованная мама и папа, встревоженный не меньше неё.

Эд рад был увидеть семью, но ему невыносимо хотелось узнать, что думает старший. Уволит? Отстранит? Потребует перевода в другую группу? Или всё-таки даст шанс?.. Вдруг всё-таки можно ошибиться — и остаться своим?

Егор посторонился, пропуская гомонящее семейство к сыну и брату, и пошёл к двери.

Уже в дверях небрежно бросил:

— Чтоб на следующую смену явился здоровым, ясно?

Можно.

Можно остаться своим.

Осенний снег

28 октября

Азамат покосился на настенные часы: ох, до приезда Егора всего десять минут!

Пора заканчивать с завтраком и одеваться. То есть закончить с завтраком надо было ещё четверть часа назад, но разве можно так просто оторваться от воскресного утреннего застолья? Тут ведь и ажурные блинчики тёти Кати, и всевозможные пирожки от бабушки, племянницы и двоюродной сестры, и оладьи, и бесконечная череда плошек со сметаной, мёдом, домашними джемами, вареньями и сиропами, в которые так вкусно макать тёплые блины и оладушки.

Азамат доел последний блинчик, вскочил из-за стола и, от души поблагодарив за завтрак, поспешил в свою комнату.

Вообще-то спец по редким существам собирался половину выходного провести вычёсывая выерг, распушившихся к первым холодам, а вторую половину дня гулять с Лизой в городском парке в надежде встретить желто-зелёных синичников — благо синоптики обещали, что после пасмурного утра наступит солнечный и тёплый день.

Но вчера вечером позвонил Егор и напомнил об одном важном деле, напрочь вылетевшем у Аза из головы. То есть о деле-то Азамат помнил, просто не подумал, что время уже пришло: две недели пролетели совершенно незаметно и пора было выпускать осеннего крылана.

— Тебе не обязательно со мной ехать, — сказал Егор по телефону, — просто скажи, как его правильно выпускать и как далеко надо в лес заехать?

— Я очень хочу с тобой! Всё-таки не каждый день вылет крылана увидишь. Давай ты за мной с утра заедешь, часов в девять, вместе с птицем — ты, кстати, не дал ему имя?

— Нет.

— Значит, с безымянными птицем — и поедем за город.

— Что с собой взять?

— Да ничего. Завезём его в лес, откроем клетку — он сам улетит.

— Тогда я и один справлюсь. Не трать выходной.

— Да мы к полудню уже вернёмся — потом полдня мои. Ну когда ещё я посмотрю на осеннего крылана в природе? — вздохнул Аз.

Он, признаться, не очень-то надеялся, что Егор согласится, но тот сказал:

— Заеду, — и отключился.

Вот так: сам напросился, сам теперь опаздывает!

Азамат живо переоделся, запер комнату, погладил по пути старшую выергу — пушистая! Отогнал расшалившихся племянников от редкой полупрозрачной белой сосны, проросшей с балкона в дом, и помчался со второго этажа на первый, перепрыгивая через две ступеньки под трель телефона.

— Извини, опоздал! — протараторил Азамат, запрыгивая в салон.

Они обменялись рукопожатиями, и Егор поинтересовался:

— Куда ехать есть разница?

— Вообще нет, но в Кирилловом лесу в полнолуние неспокойно было, так что давай в другую сторону. За Рябиновку давай махнём, в сторону Калиновой рощи.

Старший кивнул, и «форд» покатил по почти пустым воскресным улицам.

Низкое серое небо будто придавило к земле и дома, и припаркованные возле них машины, и деревья с наполовину облетевшей жухлой листвой. На неделе уже дважды падал снег — и тут же таял, видимо, сегодня будет третья попытка.

— Эх, хоть бы распогодилось к обеду… Ну да ладно, мы с тобой и так управимся. Там дел-то на пять минут. Кстати, о делах… — Аз покосился на старшего. — Как там продвигается разбирательство?

— Нормально. Мы с Эдом вчера съездили на дачу показаний. Там сказали, это последняя.

Егор казался совершенно спокойным, хоть прошедшая неделя и выдалась непростой. Для начала Егор и Эд не вышли на смену утром в понедельник. Старший вернулся к полудню, а Эд так и появился. На неделе Егора дважды вызывал Иваныч в неурочное время, а объявившийся в среду новичок стал ещё мрачнее и молчаливее, чем обычно. Аз, Макс и Вика терялись в догадках, пытаясь понять, в чём дело.

В четверг ошалевшие от любопытства Азамат и Максим взяли в оборот Эда, и тот сознался. Оказывается, двадцатого он умчался в родной город, попал в переплёт и спасся только потому, что не сумевший до него дозвониться Егор рванул за ним. Местные спецы приехали через сорок минут после Брянцева, когда тот уже успел вызвать скорую, расправиться с монстром, освободить от паутины и вытащить из подвала женщину и пожилого мужчину. Девочку забрали медики, они же помогли вытащить Эда.

Когда стали известны все детали дела, Егор, взбешённый безответственностью местного спецотдела, поставил под вопрос профпригодность и тех, кто отказался принимать звонок Эдовых сестёр, и тех, кто вместо часа ехал на опасный вызов три часа. Соседи сопротивлялись как могли, в основном упирая на то, что работать и так некому, но дело всё же дошло до областного начальства.

Мелкие снежинки падали густо, но таяли, едва коснувшись земли. Негромко играла странная, уже почти привычная Егорова музыка.

«Форд» проехал Рябиновку, миновал поворот к Ягодному, и вскоре вокруг дороги встали высоченные сосны, перемежаемые редкими лиственницами и берёзками.

— Давай вот тут повернём и вон на том пригорке выпустим крылана, — предложил Азамат, махнув рукой влево.

Наверное, крылану пригорки нравятся больше густого леса и тем более дорог.

Егор кивнул и повернул на просёлочную дорогу.

Минут через пять машина съехала с дороги и остановилась. Азамат вышел первым и огляделся. Осень из золотой перешла в увядающую, но ему и в полуголых ветвях засыпающих деревьев, и в пасмурном, низком небе виделась своя, особая красота.

Егор, выйдя из машины, открыл багажник и вытащил изрисованную знаками клетку с «птицей». Нахохлившийся крылан глядел на него недовольно, но без страха, а на Аза и вовсе не обратил внимания.

Они поднялись на пригорок, поросший невысокими берёзками. Здесь было ветрено. Азамат уже пожалел, что надел лёгкую куртку, а не пуховик: октябрь дохнул совсем зимней прохладой. Ну да ладно, сейчас они простятся с крыланом и вернутся в тёплый салон.

Егор, сосредоточенно хмурясь, откинул крючок и распахнул клетку. Крылан уставился на него с недоверием, потом вперил взор круглых глаз в открытый проём. Вытянул шею, проверяя клювом, правда ли открыто. И только убедившись, что подвоха нет, метнулся наружу, расправил крылья и взлетел.

Аз задрал голову, любуясь неспешным полётом и красивым листовидным пятном на груди крылана. Тот сделал круг над людьми, потом ещё один и медленно направился в противоположную от города сторону.

— Это он с тобой попрощался! — радостно заявил Азамат.

— Вряд ли.

— А мне кажется, попрощался. Пока, крылан! Не залетай больше в город!

Аз помахал вслед «птице» и, опустив голову, с удивлением обнаружил, что мелкий снежок превратился в густой снегопад. Он очумело покрутил головой: вот Егор, вот ближайшее деревце. А вот дальше не было видно ничего — сплошной снежный вихрь.

— Ты тропинку к машине видишь? — спросил старший. Голос Егора звучал напряжённо, и Азу стало не по себе.

— Нет.

Знаки на одежде слабо светились, еле ощутимо заныла татуировка на груди. А в следующий миг на Азамата обрушился ледяной холод. Руки и лицо будто в жидкий азот окунули. Так похолодать за минуту не могло. Ночью уже случались минуса, но, во-первых, небольшие, а во-вторых, ночью, не среди бела дня.

— Знаешь, что это? — снова спросил старший.

— Похоже на бродячую метель, но куда сильнее… Так, щас проверю связь!

Аз немеющими пальцами достал телефон: нет сигнала.

— Мда, это было бы слишком легко… — пробормотал он себе под нос.

— Давай изгнание на раз, два, три. Готов?

— Погоди, давай-ка я за тебя схвачусь на всякий случай.

Аз спрятал телефон, шагнул к старшему вплотную и левой рукой уцепился за клапан кармана Егоровой куртки. Ещё не хватало потерять друг друга.

— Теперь готов.

— Раз. Два. Три!

Удвоенный знак ярко вспыхнул, но не осветил ничего кроме бешено летящих во все стороны снежинок. И не причинил существу, чем бы оно ни было, никакого заметного вреда.

Аз уже не чувствовал пальцев и щёк. Скулы заледенели, промёрзли брови, глаза слезились, и влага тут же превращалась в колкие льдинки.

— Уничтожение на раз, два. Готов? — Егор говорил твёрдо и спокойно, но Аз видел и побелевший кончик носа старшего, и синеватые губы, и покрытые инеем ресницы.

А ведь они в этой «метели» меньше десяти минут. И в защите!

— Да.

— Раз. Два!

Снова ничего.

Егор сорвал подвеску с браслета и швырнул в метель. Короткая вспышка то ли правда была, то ли померещилась, но в остальном ничего не поменялось.

Лицо старшего на секунду застыло, но он тут же взял себя в руки и сказал:

— Если оно похоже на бродячую метель, то можно попробовать выйти из него, закрыв глаза. Мы сюда пришли почти по прямой. Значит, тропинка должна быть у меня за спиной.

Аз кивнул. Хотел ответить вслух, но говорить было слишком холодно. Егор прав: надо идти. Есть шанс, что существо и правда действует точечно, тогда надо просто выбраться из радиуса действия. Если нет, то всё равно стоять на месте не имеет смысла: такими темпами они замёрзнут насмерть уже очень скоро.

— Идём осторожно. Свободную руку вытяни, чтоб в дерево не врезаться, и за меня держись покрепче. Через пять минут останавливаемся и проверяем, что получилось. Я дам знать. Готов?

— Да, — просипел Аз.

— Закрываем глаза на раз-два. Раз. Два!

Аз зажмурился, и, почувствовав, что Егор пошёл, двинулся следом.

Они выйдут из «метели». Обязательно. Расскажут о ней друзьям. Приедут сюда с ребятами из лаборатории и, возможно, откроют новый подвид известного существа.

Вытянутая рука натыкалась на ветки и стволы. По крайней мере Аз полагал, что это ветки и стволы: руку он почти не чувствовал, и каждый раз слабо удивлялся тому, что она ещё может на что-то натыкаться.

Да, они обязательно выберутся. Если думать об этом, то леденящий изнутри страх остаться тут навсегда ощущается не так сильно. Как и жгучая боль где-то внутри головы.

Азу уже раз шесть показалось, что отведённый срок давно прошёл. Но он верил Егору, как никому другому. Когда пять минут по-настоящему истекут, он скажет. И пусть пока тяжело идти и почти невозможно дышать, надо продолжать переставлять ноги.

Егор остановился и сказал жутковато чужим, хриплым голосом:

— Стой. Проверка.

Азамат не сумел открыть глаза с первой попытки: ресницы смёрзлись. Увы, даже с закрытыми глазами он по-прежнему ощущал чудовищный холод. Не сработало. Они не выбрались из «метели».

Наконец Аз продрал глаза, кажется, пожертвовав нижними ресницами. Вокруг всё также бесновались ненастоящие снежинки. А ещё знаки на одежде больше не светились, полностью разрядившись в бесплодной попытке защитить людей.

Неужели это конец?

Откуда-то вдруг накатил животный ужас. Аз обмер, а в следующий миг инстинкты завопили: беги!

Егор схватил его за руку, всё ещё цеплявшуюся за карман, и, кажется, заслонил от чего-то. Что может быть хуже смерти в ледяном аду посреди тёплого октябрьского денька?

И нет, он никуда не побежит. Он не оставит своего командира и друга.

По ушам ударил оглушительный не то звон, не то крик. А затем снежный хаос вокруг замер — и разлетелся во все стороны, опадая стремительно тающими снежинками.

— Ой, глянь-ка, Васенька, — проскрипел старушечий голос, — и верно: люди добрые!

Аз выглянул из-за Егора и с изумлением увидел Авдотью Никитишну, известную всему спецотделу бабку из Рябиновки, с большущей корзиной в руке. У ног Никитишны сидел огромный чёрный котяра.

Аз обрадовался и ещё не оттаявшими губами с трудом прошептал:

— Кот! Ваас’кхан… — спец по редким существам не терял надежду однажды выговорить имя этого фамилиара правильно.

Но, видимо, не сегодня. Кот презрительно дёрнул ушами, потянулся, показав острые зубы, слишком большие для обычного, пусть и крупного кота, и лениво принялся умывать морду.

— Что вы тут делаете? — хрипло спросил Егор.

— Я-то? Вот, калину собирать пошла, — бабка поставила за землю корзину, полную ярко-красных ягод. — Утомилась, умаялась — домой собралась. А тут Васенька давай шерсть дыбить да ворчать. Ну и я почуяла: кушает какой-то монстр добрых молодцев.

Авдотья Никитишна хихикнула, и Аз так и не понял, что именно её позабавило: то, что она их спасла, или то, что их кто-то кушал.

— А кто это был? — спросил Азамат.

Кот снова потянулся и подошёл к «спецам». Аз попытался было его погладить, но зверь вывернулся из-под его руки и демонстративно потёрся о джинсы Егора.

— Это «яйнен куолема», «ледяная смерть», — проскрипела бабка. — Сильная тварь, ох, сильная. Любит людей жрать, повезло вам, что вы не простые человечки.

— А как вы с ней справились? — с любопытством спросил Азамат.

Стремительно отогревающееся тело нещадно болело, но не узнать что-то новое о незнакомом существе он не мог.

— А веточкой калиновой, знаками хитрыми и словом особенным.

— Покажете? — с надеждой поинтересовался Аз.

— Нет, — покачала головой бабка. — Не доросли ещё. А теперь отвезите-ка старушку домой. Заодно и чаю попьём, с мёдом, с травками.

— Спасибо, что выручили, — подал голос Егор. — Домой мы вас, конечно, отвезём, если найдём машину. А вот что касается чая…

— К машине Васенька сейчас нас выведет, — перебила Авдотья Никитишна. — А от чая не отказывайся: «яйнен куолема» глубоко в вас пробрался. Если остаточки не выгнать, заболеете и лёгкие выкашляете, месяца не пройдёт. Ну что стоите? Берите корзиночку — у бабушки руки болят — и пошли за Васенькой.

Аз с трудом заставил себя разжать пальцы и выпустить карман старшего. Егор шагнул к Никитишне, молча подхватил корзину левой рукой. В правой он всё ещё сжимал клетку.

Кот, распушив хвост, важно зашагал по одному ему видной тропке меж деревьями.

К машине вышли через пару минут. Азамат изумился: ему казалось, что они с Егором прошли по замороженному лесу километры, ан нет.

С «фордом», к счастью, всё было в порядке: видимо, «ледяная смерть» прошла стороной.

Васенька долго артачился, не желая залезать в машину. То ли защитные знаки ему не нравились, то ли Азамат. В конце концов усевшаяся на заднее сидение Авдотья Никитишна прикрикнула на кота, и тот ловко запрыгнул ей на колени и свернулся, прикинувшись шапкой.

Аз потянулся было со своего места погладить кота, но бабка погрозила ему пальцем:

— Руки прочь от Васеньки, а то ведь и укусить может. А ежели Васька от души кусанёт, то точно пожалеешь, что в «ледяной смерти» не остался!

Никитишна рассмеялась, видимо, радуясь тому, что Васенька и вот так умеет, и хихикала до самой Рябиновки.

Дома она и правда напоила «спецов» чаем на семи травах и даже предложила в баньке попариться, но «добры молодцы» это предложение отклонили, уточнив, что для полного исцеления хватило и чая.

По пути назад Егор мрачно слушал музыку, а отогревшийся Азамат чувствовал себя вполне довольным: насыщенное начало дня — будет, что сегодня рассказать Лизе!

Поговорим?

1 ноября

Поезд мчится сквозь ночь. Мимо пролетают чёрные деревья, дома, столбы, редкие машины.

Размеренный перестук колёс, ритмичное покачивание, сонный полумрак вагона.

Иногда проносятся мимо другие поезда, стремительно показывая мимолётные картинки чужой жизни: кто-то спит, кто-то пьёт чай, кто-то сидит, уткнувшись в телефон, а кто-то болтает.

Как по мне, самый смысл поездки в поезде — это ночные разговоры. Днём шум, суета, дети кричат, взрослые хотят поесть, покурить или в туалет. И все разговоры сводятся к обмену ничего не значащими фразами. А уж как появились телефоны, планшеты и прочие экраны, так и вовсе поговорить не с кем.

А ведь ночные разговоры по душам нужны! Можно столько узнать о попутчиках: это не просто общение, это исповедь, терапия, как сейчас принято говорить; это целая жизнь иногда.

Поезд замедляется, приближаясь к крошечной станции. Время стоянки — две минуты. Может, тут кто интересный подсядет? Пока что в моём купе только дрыхнущий мужик. Ему ничего по жизни не надо: только пожрать, поспать да за симпатичной девчонкой приударить. Девиц тут нет. Курицу-гриль он уже съел, выпил чаю, без интереса полистал газету и завалился спать.

Скукота.

Поезд замер, впуская в окна свет фонарей. Тишина. На станции тонким покрывалом искрится снег. Надо же, на прошлой станции снега не было. Мне нравится межсезонье: за одну ночь можно увидеть и конец осени, и начало зимы, а днём солнце местами ещё почти летнее.

Вчера была ночь Самайна или, как чаще говорят сейчас, Хэллоуина. Не то чтобы я верил во всю эту мистику, но праздничная атмосфера мне нравится: когда ещё люди столько говорят и думают о сверхъестественном и страшном?

Интересно, сейчас смена злюки с ледяным взглядом или маленькой тихони с красивыми тёмными волосами? Злюка мне совсем не нравится. Так и таращится на меня с неприязненным видом, будто ей не нравится, что я тут еду. Как сел, так она и глядит на меня злым волком, аж слегка не по себе. Да разве может проводница так на пассажира смотреть, а? Не может! Тихоня вот не таращится. Глаз лишний раз не поднимает и молча свою работу делает: пол протирает, уносит подстаканники, проверяет полки. С утра, когда мужик ещё не сел, сто рублей под полкой нашла, спрятала в карман, когда думала, что никто не видит. Я мог бы её одёрнуть, но не стал: каждый имеет право на свои маленькие грешки.

Дверь купе приоткрывается, впуская пожилую женщину с двумя большими сумками и жёлтым пакетом и проводницу с холодными, злыми глазами. В руке у новой попутчицы зажат телефон.

— Вот ваша полочка, — говорит злюка пассажирке и зыркает на меня, поджав губы. — Тут, правда, мужчина. Может, поменяться хотите?

— Да что ты, милая, не надо, — почти испуганно шепчет женщина. — Чего зря беспокоить людей? Я тут тихонечко устроюсь. Спасибо.

— Обращайтесь, — кивает злюка и уходит.

Поезд, качнув нутром, трогается. Ритмичный перестук колёс. Всё быстрее сменяются кадры ночных пейзажей за окном.

Женщина кладёт телефон на столик, снимает куртку, закидывает сумки под полку, вздыхает. Потом достаёт с верхней полки матрац и подушку. Косится на телефон и снова вздыхает, копаясь в пакете.

Сижу, наблюдаю. Я бы помог, но только если меня попросить. Зачем навязываться?

Попутчица снова вздыхает и грустно качает головой, глядя на тёмный экран телефона. Наверное, ждёт звонка. Может быть, это к новому ночному разговору? Я так скучаю по ним. В последний раз по-настоящему хороший разговор был у меня давным-давно.

Поезд разгоняется. Размеренно стучат колёса. Мелькают деревья за окном, тянутся между столбов бесконечные провода.

Моя попутчица достаёт из пакета тапки, переобувается, садится на свою полку. Берёт телефон и вертит его в руках.

В купе опять заглядывает злюка, отдаёт постельное бельё и просит звать её, если что. Бросает на меня недобрый взгляд и закрывает дверь. Пассажирка кладёт телефон на столик и начинает заправлять постель. Уже без вздохов, но по-прежнему грустно.

— С вами всё в порядке? — спрашиваю я, пошевелившись впервые с того момента, как вошла женщина.

— Ой! — вскрикивает попутчица и тут же добавляет шёпотом:

— Напугали! Я вас не заметила.

— Простите, — каюсь я. — Как раз не хотел напугать, вот и сидел тихонько.

Она близоруко щурится, пытаясь разглядеть меня в полумраке купе. Света из тёмного окна мало, и женщина видит только тёмный мужской силуэт. Улыбаюсь в ответ.

— Я вас разбудила? — тихонько спрашивает женщина. — Извините, пожалуйста.

— Нет, я не сплю. В окно смотрю: красиво.

Она бросает взгляд на ночной пейзаж и кивает: мол, да-да, красиво.

Потом спрашивает:

— А вы далеко едете?

— До самого конца.

— О, да, далеко… А давно сели?

— Вчера ночью. Меня, кстати, Тёма зовут, а вас?

— Наталья Андреевна.

— Очень приятно, Наталья Андреевна! Так чем вы расстроены?

— Да так, — в который раз вздыхает попутчица, — вам не интересно…

— Что вы, я с удовольствием вас послушаю. Подруге или родственнице некоторые вещи не расскажешь, а случайному попутчику — самое то. И вам полегче станет, и мне всё равно не спится.

Может быть, кому другому она бы и отказала, но не мне. Я умею располагать людей. В каком-то смысле работа такая.

— Да вот… с сыном поссорилась… ну то есть не поссорилась… хотя… нет, поссорилась… Он опять пить начал, кредитов набрал, микрозаймов всяких. А у них с Ленкой скоро ребёночек родится! Пора уже за ум взяться, так нет. Я на него и накричала. Он на меня. Ленка в слёзы. А мне к мужу возвращаться надо: он после инсульта совсем плохой, надолго не оставишь… Эх, ну что за жизнь, а⁈ Что за жизнь…

Попутчица вытирает слёзы рукавом, шмыгает. Лезет за бумажным платком.

— И денег вечно нету, а Ленке и Денису — это сын мой — помогать надо? Надо. Ремонт дома сто лет не делали. Куртке моей семь лет! Из неё уже — вон смотри! — нитки лезут. Скоро развалится, и буду голая бегать по первому снежку!

Женщине кажется, что она плачет во весь голос. На самом деле слёзы и правда текут рекой, но тихонько. Ей кажется, что она голосит, а на самом деле её еле слышно, но слова льются из неё неиссякаемым потоком: чем больше говорит, тем больше хочется продолжать. Жалеет себя, злится на сына. И на себя злится. Завидует Ленке: та молодая, почти здоровая и курточку купила вот только в сентябре. Устала от мужа — и за это тоже на себя злится. Голодна. Толком не спала всю неделю, что гостила у сына: изводила себя, попрекала, что плохо воспитала своего Дениса, злилась, обижалась,

Ох, как же я люблю ночные разговоры! Всё напоказ перед внимательным незнакомцем, тенью замершим у окна.

Бормочу в ответ ничего не значащие слова утешения, а в ответ слышу тихий плач и бессвязный поток слов.

«За что?.. Дениска… Дура я… За что? Устала… Сколько ещё? Устала… Сил нет… За что?»

Скоро попутчица выдыхается и засыпает, уронив голову на сложенные на столе руки.

Вздыхаю и снова смотрю в окно. Дома. Деревья. Столбы. Деревья. Темнота, изредка пронзаемая светом фонарей и фар. Как красиво. Можно бесконечно смотреть на это движение.

Через пару часов поезд замедляется. За окном незнакомый город в загадочной дымке утреннего тумана.

Интересно, кто сядет тут?

Неинтересный мужик и заплаканная женщина спят крепко-крепко. Готов поспорить, у него разболится голова и будет трещать целый день. А вот у Натальи Андреевны, наоборот, уже через сутки наладится сон, улучшится цвет лица, она станет выглядеть моложе и спокойнее. И проблемы с сыном больше не будут доводить её до слёз. Вообще ничто не будет её расстраивать, обижать, злить или тревожить. Разве не прекрасно?

Из-за тумана город за окном кажется таинственным и ненастоящим. В густой дымке тонут очертания приближающегося вокзала. Стук колёс кажется глуше, а голос диспетчера — ещё неразборчивее, чем обычно.

Поезд останавливается.

Вскоре дверь купе приоткрывается, и злюка впускает моего нового попутчика, хмурого блондина с тощим рюкзаком за плечами.

Эх, он выглядит неразговорчивым, и я, подавив разочарованный вздох, отворачиваюсь к окну. На перроне здоровенный мужик фотографирует на телефон обнявшуюся парочку.

— Изгнание на счёт три! — вдруг произносит блондин.

Я удивлённо поворачиваюсь к нему и вижу, что он смотрит на меня точь-в-точь как проводница-злюка. Правой рукой блондин держит у уха телефон, а левую с зажатым в нём ножом он вытянул в мою сторону. Сумасшедший!

— Раз.

Я пытаюсь вскочить. Но не могу. Что-то будто держит за ноги.

— Два.

Что такое⁈ В чём дело⁈ За что?

— Три!

Сияющий знак летит ко мне, сорвавшись с кончика ножа безумца. Снаружи прилетает ещё три знака. Пятый врывается в купе через пол.

Они сливаются в смертоносное бело-синее пламя и…

— Готово, — Егор с мрачным удовлетворением оглядел то, что осталось от «болтливой тени»: покрытый чёрным налётом потрёпанный игрушечный заяц и еле различимый тёмный силуэт у окна.

Егор надел перчатки, сунул зайца в рюкзак, покрытый вышитыми знаками и выглянул в коридор.

Встревоженнаяпроводница тут же кинулась к нему.

— Как люди?

— Всё в порядке. Спят. Наш специалист говорит, что мы вовремя успели, и «тень» не нанесла непоправимого урона. Спасибо, что сообщили о подозрительном пассажире!

— Вам спасибо!

— Место, где сидела «тень», надо очистить: вымыть солёной водой, освежить цитрусами — можно апельсиновые шкурки положить, можно фрукты нарезанные рядом поставить, главное, чтобы было побольше натурального запаха.

Проводница кивнула.

— Люди проспят ещё часа два, — продолжал Егор. — Тогда переведите их в другое купе и можно заняться очисткой. Главное, успеть до сумерек.

— Хорошо! Всё сделаем.

Егор попрощался с ответственной девушкой и вышел из душного сонного вагона на перрон.

Аз уже вылез из-под вагона и тут же сунулся к рюкзаку:

— Игрушка, да?

— Да. Заяц.

— Чаще всего игрушки бывают! — радостно кивнул Азамат. — Хотя вообще любая важная для владельца вещь годится, кроме денег. А так — и украшение может быть, и перчатки, и зонтик. Всё, что человек в поезде забыл, а потом сожалел сильно.

— Про кровь узнали? — спросил Егор у подошедших Макса и Вики, изображавших влюблённых у вагона.

— Да, — отозвалась Вика. — Во вторник самоубийца кинулся под поезд с этим вагоном.

— Про ссору, — вступил в разговор Макс, — сведений нет, но люди часто ссорятся.

Всего три элемента и особая ночь — и вот «болтливая тень» появляется в вагоне и настойчиво ищет расстроенного или сердитого собеседника. Она выпивает негативные эмоции — все, до последней капли — и, если её не развеять, то жертва перестаёт злиться, обижаться, страдать, затем перестаёт замечать тех, кто раздражает и тревожит. А через некоторое время она становится совершенно равнодушной ко всем и всему, кроме себя.

— Зайца я утащу в лабораторию, — заявил Аз.

— Эд тебя отвезёт. Макс, Вика, вас я по домам закину, отзвонюсь Иванычу — и спать.

— Утомительное это дело — в ночь дежурить, — зевнул в кулак Максим.

— Зато какое интересное! — подмигнул Азамат, прижимая к груди рюкзак.

Помеха. Часть 1

10 ноября

Заявка от Альбины Васильевны — головной боли всех дневных групп — поступила под конец смены.

Азамат, картинно уронив голову на папку с текущим делом, воскликнул:

— Только не это! Можно я не поеду?

Ехать к старушке, обожающей дёргать спецотдел, не хотел никто.

Егор оглядел группу и сказал:

— Мы с Викой съездим. Остальные доделывайте отчёты за сегодня и свободны.

Вика с трудом подавила вздох.

Вызов по известному всем адресу от Альбины Васильевны — это не меньше часа пустопорожних разговоров, жалоб на соседей, участкового, продавщиц в окрестных магазинах, сантехников, электриков, почтальонов и всех прочих несчастных, до которых могла дотянуться въедливая пенсионерка.

Но не ехать нельзя: спецотдел обязан проверять все вызовы. Егор едет потому, что старший, а Вика — потому, что лучше всех справляется с вредной заявительницей. Азамата пенсионерка явно недолюбливает, Макса она в последнюю их встречу задержала на два с лишним часа, а со здоровенным новичком отказалась разговаривать наотрез.

Аз ликовал. Эд кивнул и вернулся к отчётам. Максим предложил поехать вместо Вики, но она покачала головой. Раз старший решил, что едет она, значит, так и будет. Да и не настолько её пугает старушка, чтобы просить о замене. А если бы и пугала, Вика не привыкла прятаться от страхов.

Она подхватила сумку и пакет, собрала стопку положенных в таких случаях протоколов и спустилась к гардеробу. Тёмно-серое пальто, серебристый шарф, перчатки — готова. Шапку можно пока не вытаскивать из пакета: на улице тепло и снежно, а они с Егором в любом случае на машине. Вика бросила последний взгляд в зеркало, поправила шарф и направилась к гаражу.

Через десять минут Вика, сидя на привычном месте в машине Егора, спросила:

— Что там на этот раз?

— Ничего нового, — пожал плечами старший, выводя «форд» из гаража. — Очередная жалоба на соседей.

Альбина Васильевна Коврова вызывала «спецов» постоянно. Им ещё повезло: Б-пять в этом году получали вызовы от гражданки Ковровой всего два раза. А вообще запросам пенсионерки не было конца: она требовала проверять и перепроверять подозрительных соседей, обследовать мясо в ближайшем продуктовом, инспектировать чердаки и подвалы окрестных домов, обновлять защиту на светофорах, изучать местных котов и бродячих собак на предмет одержимости, обыскивать кусты, потому как в них точно-точно что-то завелось и снова проверять соседей. Словом, «работа» для спецотдела находилась у Альбины Васильевны не менее четырёх раз в неделю. А ещё порция нотаций, ворчания и замечаний. После каждого изматывающего разговора с Ковровой хотелось взять три выходных подряд и проспать их от и до.

На улице по-прежнему шёл пушистый, почти новогодний снег, так что Егор вёл машину медленно и осторожно.

Через полчаса «Форд» остановился у знакомой панельной пятиэтажки, выкрашенной в красно-розовый цвет. Егор отчитался диспетчеру о прибытии на место, и они пошли к пятому подъезду.

Снегопад усилился, и Вика решила, что зря не взяла шапку: теперь волосы отсыреют.

Егор позвонил в девяносто вторую квартиру, но Альбина Васильевна не торопилась открывать. Как-то она продержала группу у подъезда, взявшись пылесосить ковёр, а в другой раз не услышала звонка из-за голосящего телевизора.

Егор собрался позвонить соседям, но дверь открылась, выпуская маленькую девочку с весёлым рыжим щенком, и «спецы» зашли в слабоосвещенный подъезд, пахнущий жареной картошкой.

На третьем этаже у знакомой двери «спецы» остановились. Вика подняла руку, чтоб нажать на белую кнопку звонка, но тут же заметила, что створка слегка приоткрыта. Она кивнула на дверь Егору, тот жестом велел коллеге посторониться.

— Альбина Васильевна! — громко позвал Егор. — Мы заходим!

Двойная проверка знаками показала, что опознаваемых известных монстров или мощных неизвестных в квартире нет.

Старший поддел дверь кончиками пальцев и приоткрыл.

Тело пенсионерки лежало в прихожей. У разбитой головы натекла тёмно-красная лужа. Жертва не дышала, но Вика на всякий случай проверила пульс. Увы, тело было холодным и абсолютно безжизненным.

Егор вынул телефон и вызвал полицию, медиков и спецотделовского участкового.

— Во сколько был вызов? — уточнила Вика.

— Почти два часа назад, — отозвался старший.

Вика кивнула. Вызов не срочный, так что диспетчер не дёрнул никого сразу. Итак, могла ли звонить не Коврова? Вряд ли кто-то имитировал голос Альбины Васильевны, да и зачем бы убийце привлекать ненужное внимание звонком? Значит, предположительно два часа назад она была жива.

— Это наше дело или полиции? — нахмурилась Вика. — Однозначно криминал, но, возможно, не по нашей части…

— Я дождусь полицию, а ты поднимись на всякий случай к тому соседу, на которого жалоба была. И к остальным стукнись: вдруг кто что слышал? Когда эксперты тут закончат, заглянем внутрь.

Вика кивнула: входить в квартиру пока что действительно не стоит — нельзя портить место преступления своими следами.

В девяносто шестой квартире — именно на её обитателя жаловалась сегодня Альбина Васильевна — было тихо и пусто. На настойчивый стук и продолжительные звонки никто не отвечал. На дверном косяке виднелись защитные знаки: несколько типовых символов и две сложные связки. Насколько могла судить Вика, знаки свежие. Что ж, значит, верхний сосед Альбины Васильевны — видящий, но само по себе это ни о чём не говорит.

Вика прислушалась к тишине за дверью девяносто шестой квартиры, а затем постучала в девяносто пятую.

Дверь открылась сразу, будто хозяйка стояла на пороге и ждала, когда обратятся к ней.

— Здравствуйте, — пожилая женщина в синем пушистом халате с полотенцем на голове с любопытством воззрилась на визитёршу.

Вика вынула удостоверение и, привычно махнув «корочками», представилась:

— Виктория Ежова, спецотдел. Вы знаете, кто живёт в девяносто шестой?

— Ой, да вы заходите! Я-то думала, вдруг вы любовница этого, — женщина кивнула в сторону соседней двери. — Такая молодая, красивая… а вы, оказывается, из органов! Вон как бывает.

Вика вошла в тесную прихожую. На вешалке громоздились куртки, шарфы и пуховики, под вешалкой валялись тапочки, пара зимних ботинок и почему-то босоножки.

— Мои-то все в гостях, а я решила себе праздник устроить: ванну принять, почитать в тишине.

— Вас как зовут? — вежливо, но строго поинтересовалась Вика.

— Ой, извините! Мальцева Ирина Андреевна. Шестьдесят два года. Живу тут уже сорок лет.

— Ирина Андреевна, что вы знаете о соседях из девяносто шестой?

— Там вообще Любочка Титова живёт. То есть не живёт, а… то есть это её квартира. Да вы проходите на кухню. Тут только мы с Маркизой, а мне стоять тяжело.

Вика прошла за говорливой хозяйкой в маленькую кухоньку, заставленную стульями и табуретками. На одном из табуретов рядом с высоким детским стульчиком умывалась большая белая кошка, не обратившая на людей ни капли внимания.

— Ой, вы не смотрите, что тут столько стульев: мы так-то вшестером живём, а тут ещё вторая дочка со своим детским садом приехала, ну да в тесноте да не в обиде. Так о чём я? — спохватилась хозяйка, усаживаясь на стул рядом с холодильником. — А, Любочка Титова. Так вот, она владеет соседней квартирой, но там сама уже три года не живёт. Сдаёт свою квартирку. Раньше там её подруга жила: милая, кстати, девочка, студентка, хоть и носит всё чёрное. Потом там Погожины жили. Они с виду приличные, но потом, оказалось, что алкоголики, — Ирина Андреевна поджала губы и с осуждением покачала головой. — Любочка их выгнала. Потом никто не жил, потом хотела какая-то придурочная въехать, а сейчас там бандит поселился.

— Бандит? — приподняла брови Вика.

Она тоже села, с некоторым трудом выбрав табурет, не испачканный жирными пятнами, без крошек и следов от фломастера.

— Ну, это мы его так зовём, — смущённо хихикнула Ирина Андреевна. — А так его зовут, кажется, Иван. А фамилия, представляете, Иванов! Молодой, ваших лет, наверное. Ну, может, чуть постарше. Красивый мальчик, волосы тёмные, глаза серые. Высокий, крепкий такой. Одевается хорошо. И воспитанный: дверь всегда придержит, сумку мне как-то донёс до двери.

— А почему «бандит»?

— Ой, ну это просто мы с Альбиной и Тонечкой из девяносто девятой шутим так, понимаете? У него машина солидная такая, «лексус» чёрный. Одежда не с рынка: Тонечка у нас всю жизнь шила, пока артрит не замучил, вот она говорит, что очень дорогие вещички у Ивана. Потом из магазина как придёт: пакеты тащит огромные, а там, знаете не кефир и не гречка, а рыба красная, соки, фрукты вроде авокадо, всякие суши готовые, пирожные из дорогой кондитерской в центре. В общем водятся у него денежки, водятся.

Ирина Андреевна многозначительно замолчала, кивнула сама себе и подытожила:

— Так вот, денежки есть, а на работу он не ходит. То днями дома сидит, то в ночь укатывает куда-то на своём «лексусе». И машина-то прям бандитская, как в кино!

— А где обычно его машина стоит?

— А вон там, у торца дома. Мне в окно видно, но сейчас нету машины. Номера дать?

— Будьте добры.

Ирина Андреевна радостно продиктовала буквы и цифры.

— Давно этот Иван здесь поселился?

— Не очень давно: аккурат неделю назад, третьего ноября, заехал.

— А Альбина Васильевна с ним не ссорилась?

— Ну, Альбина нет-нет да со всеми ссорится, — развела руками Ирина Андреевна. — Характер такой, что поделаешь.

— Вы сегодня видели Ивана?

— Да. Около полудня пакет из суши-бара тащил. Такой, знаете, с красно-белым логотипом. Усмехнулся так игриво, поздоровался и шмыг к себе.

— А телефон хозяйки, Любы Титовой, у вас есть?

— Да, конечно! Любочка мне номер оставила на всякий случай. Давайте продиктую.

Едва Вика сохранила номер, как позвонил Егор.

— Спускайся.

— Иду.

Вика поблагодарила Ирину Андреевну за сотрудничество, попрощалась и вышла на площадку. Снизу шумели голоса, и любопытная соседка попыталась увязаться следом за сотрудницей, но Вика велела закрыть двери и подождать, пока её вызовут.

У квартиры покойной собрались медики, полицейские, криминалисты. Вика, размахивая «корочками», еле пробилась сквозь толпу.

Егор нашёлся пролётом ниже: разговаривал со спецотделовским участковым и полицейским.

После торопливого знакомства полицейский сказал:

— Ну вот как я и говорю, эт очень даже может быть неудачное ограбление. В бельевом шкафу пустая шкатулка, в которой гражданка Коврова, по словам понятых, хранила деньги. Ещё одна шкатулка найдена в спальне гражданки. Там, по словам тех же понятых, хранились золотые украшения. На замке входной двери опять же царапины. Но если это по вашей части дело, то мы с удовольствием уступим. Нам лишней работы не надо.

Неудачное ограбление? В спокойном спальном районе воскресным непоздним вечером? Вскоре после того, как жертва позвонила в спецотдел?

С одной стороны, какой-нибудь наркоман мог позариться на имущество Ковровой, зная, что она одинока и у неё есть деньги. А что до звонка, то она порой звонила «спецам» каждый день, так что вероятность такого совпадения гораздо выше, чем кажется на первый взгляд.

Надо запросить сводку грабежей и краж по району. И квартирных, и нападений на одиноких пенсионеров.

— Пока работаем в связке, — подал голос Егор. — Есть основания подозревать кое-что по нашей части, но убийство, как видите, совершил человек. С человеческими отпечатками, так что тут ваши специалисты пусть работают. А мы опросим соседей.

Вика аккуратно поделилась сведениями о подозрительном Иване Иванове. Вряд ли он действительно бандит, а что на работу не ходит, так, может, он фрилансер? Или наследство получил. Или в лотерею выиграл. Или в отпуске. Что могло бы заставить человека со средствами проводить отпуск в сонном микрорайоне небольшого городка, Вика не представляла, но она точно знала, что отметать вариант без проверки просто потому, что он кажется глупым, нельзя.

Опрос соседей не дал никакой новой информации. В четырёх квартирах никого не было, а те, кто открыл «спецам», ничего подозрительного не слышали и не видели. Покойную все недолюбливали, но никто не обрадовался её смерти, равно как и не испугался полиции или спецотдела больше, чем полагается обычным людям при виде сотрудников правоохранительных органов

Когда эксперты закончили с отпечатками, а труп гражданки Ковровой увезли в городской морг, Егор и Вика зашли в квартиру.

Насколько помнила Вика, Альбина Васильевна жила одна. Дети перебрались поближе к столице и редко навещали мать. Муж Ковровой скончался пятнадцать лет назад. Животных она не любила: они мешали поддерживать в квартире чистоту и порядок.

Сейчас, однако, никакого порядка в квартире Альбины Васильевны не было. Створки шкафов распахнуты, ящики выдвинуты, а их содержимое — одежда, полотенца, документы и старые письма, мотки пряжи и катушки ниток — валялось на полу. Такой же хаос царил на кухне: выпотрошенный холодильник, выдернутые ящики с ложками и вилками, перевёрнутые горшки с фиалками на подоконнике.

Может быть, и правда случайное ограбление. Может быть, нет.

Коллега-участковый, оставшийся на пороге квартиры, вздыхая, рассказал, что обычно в этом доме всё тихо и спокойно.

— У меня вообще участок мирный. Ну, то есть Альбина Васильевна как раз постоянно шумела и ругалась, но и всё на том. Частник у нас тут всего один, но он не из этого дома. А так всё чин чином: тишина, покой и благолепие. Да вы статистику по участку проверьте: за последние полгода кроме Ковровой никто и не звонил вам ни разу.

Знаки на дверном косяке девяносто шестой участкового не впечатлили:

— Так не запрещено же. Защита ведь не призыв. Защищать жилище от вторжения посторонних и потусторонних никому не запрещается.

Что верно, то верно.

— Ну, если вопросов больше нету, то пойду я. Смена уже закончилась — меня жена дома ждёт. И борщ со сметаной.

Участковый, тихонько напевая под нос, затопал вниз по ступенькам, а Егор сказал:

— Защищать жилище от вторжения, конечно, не запрещается, но глянь, Вик, тебе тут ничего не кажется странным?

Она вгляделась в незнакомые связки. Понадобилось целых десять секунд, чтобы понять:

— Защита не внешняя, а внутренняя.

Её цель не не впускать, а не выпустить.

Помеха. Часть 2

Знаки ничего не показали, но существо могло прятаться. Или его мог замаскировать хозяин квартиры.

— Звоню Азамату, — решил Егор. — Вдруг он что-то сможет сказать по этим знакам…

— Я попробую связаться с хозяйкой квартиры, — отозвалась Вика. — Надеюсь, у неё есть паспортные данные арендатора.

Азамат пообещал вырваться из объятий тётушек, сестриц и прочих родственниц и приехать в течение часа: как только дождётся такси.

Любовь Титова, владелица квартиры, поняв, что её арендатором заинтересовались органы, всполошилась и заявила, что придёт через десять минут.

— Не нужно приходить, — попыталась отговорить её Вика. — Можно просто переслать мне данные вашего квартиросъёмщика.

— А вдруг вы не полиция? А вдруг он там чего натворил? А вдруг у соседей вопросы будут? — торопливо выпалила собеседница. — Нет, лучше я подбегу сейчас. Я недалеко живу — скоро буду!

Примчалась Любовь Титова не через десять минут, а почти через двадцать, но, судя по испуганному выражению лица и наспех застёгнутой куртке поверх плюшевого костюма с легкомысленным принтом в виде лягушек в халатиках, торопилась как могла.

— Здрассьте, это вы из полиции? — она испуганно уставилась на Егора.

— Спецотдел, старший сотрудник Егор Брянцев, Виктория Ежова.

Они синхронно махнули «корочками», и девушка поёжилась.

— И что он натворил?

— Разыскиваем вашего квартиранта как возможного свидетеля, — официальным тоном проговорил Егор. — Передайте его и свои данные моей коллеге.

Девушка испуганно протянула Вике паспорт и прошептала:

— Только мы с ним договор на словах заключили… я…

— Мы не из налоговой, — успокоила Вика, и Титова немного приободрилась.

— Я к мужу переехала, ну то есть когда переехала, он ещё не муж был, а парень, но теперь мы поженились. Квартирку мою сдаём и работаем: хотим квартиру побольше купить, чтобы детишкам тесно не было.

Вика ободряюще улыбнулась и мягко спросила:

— А данные квартиранта у вас есть?

— Ой, извините, да, конечно! То есть я его паспорт сфотала на телефон. Я всегда так делаю, ну, на всякий случай.

Девушка вытащила телефон из кармана куртки и стала листать фотографии:

— Не то… не то… это расписание терапевта… это чек из стоматологии… не то… не то… а, вот, нашла!

Вика взяла телефон Титовой и отправила нужное фото себе.

Загадочного «Ивана Иванова» звали Рыковым Николаем Александровичем. Даже на паспортном фото он выглядел привлекательным: эдакий парень с вызывающим взглядом с рекламного плаката модного мужского магазина. Вику подобный тип внешности не впечатлял, но она понимала, что многие с ней не согласятся.

— Там ещё его телефон есть. Поищите «Квартирант Рыков», — предложила Титова. — Да, я ещё ключи принесла от квартиры. Надо?

Она протянула Вике два ключа на кольце без брелока.

— Ключи оставьте нам под расписку и идите домой, — распорядился Егор. — Если будет нужно, мы вам позвоним.

Из соседней квартиры высунулась Ирина Андреевна.

— Здравствуйте всем! Любочка, ты пока у меня посиди — вдруг скоро понадобишься?

— Не помешаю вашим?

— Нет, они ещё в гостях. Заходи, милая!

— Спасибо, тётя Ира. Зайду, а то совсем что-то переволновалась.

У Егора зазвонил телефон. Старший на шаг отошёл к двери девяносто четвёртой квартиры и принял звонок.

Ирина Андреевна и Любочка застыли на пороге квартиры с одинаковым любопытством прислушиваясь к разговору.

Однако ничего интересного не услышали. Егор несколько раз сказал «Да» невидимому собеседнику, потом сунул телефон в карман и посмотрел на Вику:

— Аз подъехал. Побеседуй пока с нашими свидетельницами.

— Хорошо. Давайте пройдём к вам, Ирина Андреевна.

Если не присмотреть за любопытствующими гражданскими, они могут увидеть и услышать то, что им видеть и слышать не следует.

На кухне Вика задала несколько дежурных вопросов и ожидаемо не получила ничего кроме нескольких «нет»: нет, «Ивана Иванова» ни Титова, ни Мальцева до этого ноября не видели, нет, хозяйка квартиры не представляет, чем занимается её арендатор — платит всегда вовремя, а остальное Любочку не очень-то волновало.

Вику куда больше интересовало, что там заметил Азамат. И решил ли Егор войти в квартиру. Скорее всего нет. Ведь внутри может быть потенциально опасный неизвестный монстр. Но при этом и для вызова спецназа причин вроде бы нет.

Тренькнул телефон. Вика тут же проверила: Егор переслал протоколы осмотра места преступления.

Ирина Андреевна поставила чайник, вытащила печенье и коробку конфет, предлагая полакомиться в тишине, но тут в дверь позвонили, и через пару секунд квартира наполнилась возгласами, болтовнёй, смешками и криками. Внуков у Ирина Андреевны оказалось пять, а ещё — две дочери, зять и муж.

Вика мысленно поразилась тому, как все они помещаются в такой квартирке, а вслух сказала, что ей пора. Любочка тоже засобиралась и умчалась не дожидаясь, пока все домочадцы Ирины Андреевны разденутся и разуются.

Вика дождалась, пока прихожая опустеет, и уже открывала дверь, когда Ирина Андреевна тихо спросила:

— Что-то с Альбиной случилось, да?

— Мне очень жаль, — вздохнула Вика. — Она умерла.

— Вы думаете, этот Иван её убил?

— Мы пока ведём расследование.

Из кухни выскочили двое мальчишек и почти потащили бабушку пить чай, безразлично-вежливо бросив «до свидания» незнакомой тёте.

— Дети! — радостно усмехнулся Азамат, встречая коллегу на лестничной площадке. — Обожаю детей. Подслушивать точно не дадут, если только сами не увлекутся, но голодным детям не до того.

— Что-то узнал?

— Только то, что защита хорошая, что она на хищника и нездешняя. Точнее не скажу, но знаю, кто скажет! — Аз хитро улыбнулся.

Вика не стала спрашивать кто. Очевидно, спецу по редким существам и самому не терпится поделиться.

И верно — Аз тут же выпалил:

— Позвонил Тимофею и Игорю! Тимофей, если и не опознает существо, то во всяком случае точно скажет, внутри оно или нет. Пока спущусь вниз в квартиру покойной: ключи нам полиция оставила — просили вернуть, если дело им отдадим. Вдруг я там какие-нибудь следы найду?

— Я с тобой, — вызвалась Вика.

— Идите, — разрешил старший. — Я тут подожду. До Рыкова я пока не дозвонился, так что если вдруг внутри существо, объявим его в розыск.

Следов существа в квартире Альбины Васильевны Азамат не нашёл.

Он оглядел погром и вздохнул:

— Да уж, жутко это всё выглядит. Что тут искали?

— Полиция полагает, что преступник искал деньги и драгоценности.

— Нашёл?

— Нашёл.

— Но можно же было зайти в квартиру, когда хозяйки нет дома, если уж так надо что-то украсть!

— Возможно, это был наркоман, который не мог терпеть. Или знакомый покойной, надеявшийся, что она даст денег в долг.

— А чем её убили?

— Орудие полиция увезла: молоток.

— Интересно, её молоток или убийца с собой принёс?

Вика пролистала протокол осмотра на экране телефона:

— По словам понятых, её.

— То есть преступник залез в квартиру, внезапно пришла хозяйка и пришлось её убить?

Вика покачала головой:

— Это вряд ли. Когда мы нашли тело, она была в домашней одежде. И лежала лицом вверх, то есть ударили её, скорее всего, не со спины.

— Погоди, то есть получается: она открыла дверь — и её убили?

— Не сразу: тогда бы тело было ближе к дверям. А следов волочения я не заметила. И кстати, если покойная открыла дверь сама, то почему на замке царапины?

Азамат ринулся проверять замок.

Разглядывая тонкие следы, спец по редким существам кивнул:

— Ты права: что-то тут не сходится.

— Я б сказала, вообще всё не сходится.

Запищал домофон. Аз вернулся в квартиру и впустил визитёров.

Снизу раздался звук открываемой подъездной двери, затем шаги — поднимался явно не один человек — и короткое басовитое:

— Гав!

— Эд Тимофея с Игорем привёз, — пояснил Азамат. — Я ему сразу, как с нашими экспертами договорился, звякнул: он же на колёсах, а то пока такси приедет.

Тимофей прошёлся по квартире жертвы преступления и сказал, что свежий запах чужого мужчины запомнил.

Потом все пятеро поднялись этажом выше.

На этот раз Тимофей принюхивался долго. Смешно морщил нос, дёргал ушами. Пару раз замирал в задумчивости. Наконец поднял голову и посмотрел на своего человека. Игорь опустился на корточки рядом с псом, так чтобы со стороны казалось, что говорит он, а не собака.

— Внутри кое-кто есть. Не выходит из дальней комнаты: скорее всего не может. Опасный.

— Насколько? — спросил Егор.

— Очень, но он заперт. А ещё чую тут того мужика, который в нижнюю квартиру заходил. В квартире его сейчас нет, но он явно здесь живёт. Недавно, но постоянно.

Тимофей зевнул, будто его утомил короткий монолог.

Игорь поднялся и встал рядом с дверью.

— Есть серьёзные основания полагать, что Рыков причастен — звоню коллегам, — объявил Егор.

Переговорив с полицейскими, старший Б-пять сказал:

— Заходим в квартиру. Нужно убедиться, что защита, сдерживающая опасный объект, надёжна. Игорь, Тимофей, Вика, вы ждите здесь.

Игорь кивнул. Пёс никак не прокомментировал чужое распоряжение. Вика протянула Егору ключи от квартиры Рыкова. Очень хотелось пойти с парнями, а не стоять в стороне, но спорить со старшим — плохая идея.

— Мы с Эдом первые, Аз за нами через полминуты по моей команде.

Вика немного опасалась, что стоит открыть дверь — разрушится какой-нибудь защитный контур, и монстр выскочит навстречу незваным гостям. Понятно, что создавать такую защиту неразумно: как хозяин потом вернётся домой? Но что, если хозяин и не собирался возвращаться?

Егор и Эд крадучись вошли в девяносто шестую квартиру. Аз настороженно замер в дверях, и вскоре изнутри донеслось:

— Заходи.

Азамат тоже скрылся в недрах квартиры.

Бездеятельное ожидание растягивало каждую секунду в минуту, а минуту — в час.

Наконец Аз крикнул:

— Вик, заходи!

В голосе спеца по редким существам слышалась настораживающая радость, но раз Егор не возражал, опасности наверняка не было.

Существо, запертое знаками в дальней комнате, впечатляло.

Нижняя часть тела напоминала лошадиную, мощные бёдра и широкий круп бугрились мышцами. Монстр переступал с ноги на ногу совсем как конь, только ног было шесть.

Верхняя часть существа походила на человеческую очень условно: длинные руки с когтистыми пальцами — не меньше десятка на каждой! — свисали вдоль крепкого торса, покрытого мелкими перьями. Голова казалась маленькой и пугающе птичьей. Круглые глаза с дикой яростью смотрели куда-то поверх людей, короткий крепкий на вид клюв слегка приоткрывался и снова закрывался, словно существо пыталось что-то сказать.

— Это очень крупный экземпляр «нихтерин о а лого», «ночной конь»! — с придыханием «представил» монстра Аз. — Водится в Греции, в Турции, Албании, иногда встречается в Италии.

— К людям агрессивен, — заметил Егор: видимо, их с Эдом Азамат уже познакомил с жутким созданием.

— Он сам к людям не рвётся, но если встретит, может убить, — кивнул спец по редким существам. — А вот крупных существ не терпит, так что Тимофея сюда лучше не впускать.

Интересно, почему он сейчас не пытается напасть?

— Он нас не видит? — предположила Вика.

— Пока да. Защита хорошо поставлена.

— И зачем он этому Рыкову? — прогудел Эд.

Хороший вопрос. Неплохо бы спросить об этом самого Рыкова. Если, конечно, удастся его поймать.

— Как уничтожить, знаешь? Или спецназ вызываем? — спросил Егор.

— Не надо его уничтожать! — воскликнул Аз. — Его надо обезвредить и по возможности вернуть на родину. Он редкий и интересный.

Вика покосилась на Егора и Эда: кажется, идея спеца по редким существам никого не вдохновила.

— Это несложно! Нужна верёвка из натурального волоса, вымоченная в оливковом масле, журчание воды, свист и немножко везения. А вот уничтожать придётся долго, нудно и жестоко!

— Нельзя его просто сунуть в ловушку? — нахмурилась Вика. Упоминание везения ей совсем не понравилось.

— Можно, но ловушка нужна специфическая. Не думаю, что у нас на складе она завалялась, — виновато улыбнулся Аз.

— Ты хочешь держать его дома, пока не закончишь с ловушкой? — в голосе старшего звучало крайнее неодобрение.

— В лаборатории, в закрытой секции. Дома у меня, увы, людно и сущностно.

— Так, верёвка у меня в машине есть, — Егор не стал ничуть одобрительнее. — Оливковое масло достать не проблема, если магазинное подходит. Как свистеть, ты наверняка знаешь. Журчание воды из крана подойдёт?

— Ага, магазинное масло годится, свистеть правильно умею, вода из крана пойдёт!

— А что с везением?

— Ну, нужно зайти к нему в комнату и накинуть верёвку ему на шею. А «конь» может возражать.

— Нет, это опасно, — отрезал Егор.

— Но…

Старший глянул на Азамата так, что тот проглотил возражение и только вздохнул.

— Давайте я попробую? — предложил Эд. — Пусть Азамат свистит, а я зайду и поймаю его. В худшем случае лягнёт он меня — ну и нестрашно. Надо разбираться с этой тварью поскорее и Рыкова ловить.

Егор задумался. Вика понимала, какие варианты обдумывает старший. Оставить монстра здесь, даже под наблюдением, — опасно и муторно: придётся заполнить уйму форм, протоколов, заявлений, ходатайств и прошений. Вызывать спецназ — а стоит ли? Ведь теоретически с этой задачей можно справиться силами одной группы. Уничтожать? Аз сказал, что это долго и сложно, и, пока они будут заняты уничтожением, Рыков будет уходить всё дальше и дальше. С другой стороны, скорее всего, он умчался из города сразу после убийства.

Сильный редкий монстр, запертый в арендованной квартире. Кое-что ей это напоминает.

— Сколько времени займёт уничтожение? — спросил Егор, хмуро глядя на спеца по редким существам.

— Часа три, — грустно ответил Аз. — Там сложный ритуал нужен.

— А транспортировать тварь как, если получится поймать?

— На верёвке за машиной, — с надеждой отозвался Азамат. — Я не шучу: «нихтерино алого» бегать умеют и любят. Отсюда до отдела для него пустяк.

Старший кивнул и объявил:

— Вика, спустись за верёвкой: в сумке, в багажнике. Заодно скажи Тимофею и Игорю пусть внизу подождут.

— В моей машине, — добавил Эд, вручая Вике ключи.

— Аз, беги за маслом. Ждём вас.

Воспрявший духом Азамат тут же умчался. Вика отдала ключи Игорю, тихонько пояснила, что в квартире, и сходила за верёвкой, пока пёс и его человек медленно спускались с пятого этажа на первый.

Через пятнадцать минут Азамат, всё ещё слегка взъерошенный после пробега до магазина, вручил Эду жирную, скользкую от масла верёвку, скрученную на манер ковбойского лассо.

В ванной шумела включенная на всю мощь вода.

— Держи! — напутствовал спец по редким существам.

Вернувшись с бутылкой масла, он попробовал убедить Эда, что сам должен пойти к «коню», но тот помотал головой и объяснил, что если монстр выведет из строя того, кто знает, как с этим монстром управляться, худо будет всем.

— Заходишь на счёт три, — велел Егор, отходя в сторону. — Вика, стой за мной. Аз, свисти. Раз, два, три!

Мелодичный свист монстр, кажется, услышал. Во всяком случае завертел круглой птичьей головой и широко распахнул клюв.

Эд перешагнул через сложную вязь знаков и очутился в комнате.

«Нихтерино алого» встал на дыбы — голова монстра прошла сквозь потолок — и кинулся к человеку, вытянув перед собой когтистые руки-лапы. Эд уклонился, пропуская монстра справа от себя. Но недостаточно быстро, и «конь» лягнул его то ли второй, то ли третьей ногой. Эд с удивительным для его телосложения проворством отскочил к стене и мрачно усмехнулся монстру.

Существо развернулось и снова встало на дыбы. Рывок — невозможно хищный для обычной лошади — и «ночной конь» навис над человеком.

Эд снова уклонился, пропуская монстра на этот раз слева от себя, и схватил его за длинную руку. Дёрнул изо всех сил, пытаясь повалить существо на бок.

Тварь извернулась и клюнула человека в руку. Отдёрнула голову от вспыхнувшей на рукаве защиты. Эд снова рванул руку монстра на себя, и «ночной конь» начал заваливаться.

Миг — и на шею существа упала накинутая петля.

Тварь успела дёрнуться всем телом и замерла, безвольно опустив голову, так и не упав до конца на человека.

Эд оттолкнулся от туши, прижал руку к бедру, куда угодило копыто в начале схватки, и другой рукой махнул: мол, всё в порядке.

Аз, продолжая насвистывать, вошёл в комнату, ухватил свисающий с монстра конец верёвки и, слегка потянув, поставил монстра на все шесть ног.

Потом спросил:

— Сильно досталось?

— Да нет, не очень, — прогудел Эд.

— Синячище точно вылезет. Извини.

Эд мотнул головой:

— Ничего.

— За руль сядешь? — вмешался старший.

— Да.

— Тогда приложи к ноге «снежок» из аптечки и вези Игоря и Тимофея в спецотдел. Поручи их диспетчерам — пусть найдут им свободную машину. Аз, ты с ними. Вика…

У Егора зазвонил телефон.

Он принял звонок, кивнул, сказал «понял» и отсоединился.

Потом посмотрел на коллег и проговорил:

— Рыкова взяли у автовокзала. Везут в спецотдел. Едем.

Помеха. Часть 3

10–11 ноября

До здания спецотдела добрались без проблем. Если кто из редких водителей и видел несущегося за «фордом» монстра, то никак не выразил своего удивления.

Аз прямо из гаража помчался в лабораторию, ласково бормоча «коню» что-то успокаивающее.

Эд пострадал от копыт существа сильнее, чем казалось: выйдя из машины, он не смог не хромать. Егор отправил его в медпункт, невзирая на протесты в духе «всё со мной в порядке», потом сказал:

— Игорь, Тимофей, опознание по запаху проведём? Подозреваемый в допросной.

— Опознаем, почему нет? — согласился пёс.

Его человек кивнул.

— Вика, захвати протоколы допроса и за мной, — бросил на ходу старший.

В кабинете уже расположились парни из ночной смены. Удивились, что дневные ещё работают, спросили, где Азамат, и, узнав, что он в лаборатории, присвоили его контейнер с домашними пирожками. В общем-то спец по редким существам уже наверняка о нём забыл, а вся еда, оставшаяся в холодильнике без присмотра, по традиции становилась добычей следующей смены.

Вика собрала нужные бумаги и спустилась в допросную. Игоря и Тимофея рядом с нужной дверью не было: видимо, уже закончили с опознанием.

Рыков встретил «спецов» спокойно. Смотрел прямо, улыбался. И улыбка была кривой совсем чуть-чуть, почти незаметно.

— Итак, гражданин Рыков, — начал Егор, сидящий напротив подозреваемого,— у нас к вам много вопросов.

— Вот уж попался так попался! — усмехнулся мужчина. — Сам дурак, конечно, но что уж теперь поделаешь?

— Вы убили Коврову Альбину Васильевну?

— А у вас есть сомнения?

Рыков отвёл взгляд от Егора, посмотрел на Вику. Он не выглядел по-настоящему расслабленным и уверенным в себе, но всё же был гораздо спокойнее, чем полагается человеку, обвиняемому в убийстве. Бравирует или у него действительно есть козырь в рукаве?

— Установлено, что вы заходили в квартиру Ковровой сегодня вечером и, вероятно, вы последний, кто видел её живой, — сухо отметил Егор.

Значит, и правда, Тимофей уже подтвердил то, что Рыков был у Альбины Васильевны.

Рыков уставился на Егора и вздохнул:

— Ох и доставучая бабка… Просто гарпия! Ворчала на меня всю неделю, а сегодня пристала, когда я к себе поднимался, и давай орать: я куда надо позвоню, я кому надо пожалуюсь!

— Довела вас? — понимающе кивнула Вика.

— Не то слово!

— То есть вы признаёте, что ударили гражданку Коврову по голове и скрылись с места преступления? — бесстрастно уточнил старший.

Несколько секунд подозреваемый сосредоточенно глядел на Брянцева, словно пытаясь быстро-быстро решить в уме сложную задачу.

Потом откинулся на спинку неудобного стула и сказал:

— Ударил, да. И так на нервах был: поссорился кое с кем, деньги мог потерять огромные, а тут она. Высунулась из своей двери и давай телефоном в меня тыкать: мол, щас позвоню, щас тебя накажут. Я, конечно, разозлился — жуть. Хотел, чтоб она заткнулась! Рванул дверь, заскочил к ней — потом ничего не помню. Будто чёрная пелена перед глазами.

Он сгорбился, положил руки на стол и опустил голову.

Неужели пытается списать убийство на аффект? Сомнительная тактика.

Рыков заговорил снова, тише и медленнее:

— Я ведь не хотел никого убивать. Правда. Это страшная, чудовищная ошибка. Мне очень жаль. Так жаль…

Голос мужчины звучал глухо, красивое лицо было искажено страданием, но Вика не могла избавиться от ощущения, что перед ней не подозреваемый в убийстве, а герой сериала.

Хороший актёр, сериал, вероятно, качественный, но слишком уж драматичен герой, слишком пафосны его слова и поза.

Однако показания Вика, конечно, конспектировала без комментариев.

— А когда я пришёл в себя, старушка уже была мертва, — продолжал «герой», подняв голову и наклонившись к Егору. — Я увидел кровь на её голове, на полу. Я был как в тумане: зашёл в квартиру этой старушки и попытался изобразить ограбление… разгромил и перевернул всё, что сумел — как будто наркоман какой-нибудь заначку ищет. Утащил золотишко и её смешные накопления.

Рыков криво усмехнулся, потом добавил:

— Замок поцарапал, даже кольцо с тела снял — всё сделал, чтоб было похоже на ограбление… Понимаете, я очень не хочу в тюрьму. Как вы меня нашли?

— Вы убили Коврову, чтобы она не пожаловалась на вас в органы? — проигнорировал вопрос Егор.

— Да.

— А почему она хотела пожаловаться на вас?

Рыков улыбнулся, не отводя от собеседника пристального взгляда:

— Вы же были в моей квартире, так ведь?

— У вас есть разрешение на существо, называемое «нихтерино алого»? — вопросом на вопрос ответил Егор.

— Нет, и вы прекрасно знаете, что быть не может, — хмыкнул подозреваемый.

— Во сколько вы убили Коврову?

— Где-то в шесть пятнадцать.

Егор еле заметно усмехнулся:

— Коврова позвонила нам в восемнадцать ноль две.

— Что⁈ Вот чёртова старуха! А какого дьявола она мне угрожала звонком тогда?

— Возможно, вы неправильно её поняли.

Рыков с чувством выругался, но очевидно было, что злится он на себя, а не на «спецов».

— Итак, откуда у вас незарегистрированное опасное существо?

— А вот это уже интересно, правда? — подозреваемый улыбнулся, на этот раз хитро и многозначительно. — Вот мы и подошли к самому интересному. Нихтого — мы его так называем — очень не любит сильных существ и нападает на них со всей яростью. А это, знаете ли, то ещё зрелище.

Рыков сделал выразительную паузу.

Неужели он и правда готов дать им информацию о незаконных боях?

— Я хочу сделку! — снова заговорил мужчина. — Я вам расскажу кое-что интересное о кое-каких зрелищах, а вы дадите мне иммунитет против убийства. Как я уже говорил: не хочу в тюрьму.

— Такие сделки бывают только в кино, — покачал головой Егор. — Может, в Америке такое и возможно, но не у нас.

Рыков поджал губы и уставился в стену с подчёркнуто недовольным видом.

— Суд учтёт ваше добровольное сотрудничество, — заметил Егор.

— Это меня не устраивает. Я не хочу в тюрьму! И повторяю: я готов предложить вам кое-какую информацию о нелегальных мероприятиях с участием запрещённых существ в обмен на свою свободу. Предложите сделку своему начальству — я, так и быть, подожду до утра. Но говорить теперь буду только с вашим начальством.

Как ни старался Егор выпытать у Рыкова хоть что-то ещё, ничего не вышло. Подозреваемый замолчал. И очевидно было, что говорить он намерен только на своих условиях.

Егор посмотрел на коллегу: мол, не хочет ли она присоединиться к допросу, но Вика покачала головой. Рыков свою позицию озвучил и не похоже, что он сдастся под давлением. А информация о подпольных боях очень и очень нужна руководству.

Надо передать Антону Иванычу предложение этого типа. На киношную сделку Иваныч, конечно, не пойдёт, но, возможно, придумает, что ещё предложить Рыкову. Или передаст дело областному начальству. А может, даже в Москву. Подпольные бои — проблема федерального уровня: они проходят по всей стране, постоянно меняя место дислокации. И хотя считается, что большая часть таких «мероприятий» проходит в столице, городах-миллионниках и курортных зонах на юге, организаторы боёв могут заглянуть почти куда угодно.

Рыкова увели в оборудованную в конце коридора камеру: большую комнату без окон, разделённую решёткой на три части, и исчерченную знаками не хуже лаборатории. В камере редко бывали «постояльцы», вот и сейчас у Рыкова не оказалось соседей. Его заперли в первый из трёх пустых отсеков, и он, усевшись на узкую койку, с усмешкой кивнул «спецам», пришедшим убедиться, что подозреваемого водворили куда нужно.

— Давай по домам, — сказал Егор, когда они вернулись к посту дежурного. — Я Иванычу отзвонюсь и тебя домой подброшу. Утром на свежую голову будем разбираться с этим Рыковым.

Вика кивнула.

Спалось ей плохо: она то и дело просыпалась, тут же засыпала снова, чтобы опять проснуться через час-полтора. Видимо, напряжённое ожидание действовало на неё сильнее, чем она сама полагала. Что расскажет Рыков? На каких условиях согласится сотрудничать? Сумеют ли они добраться до тех, кто организовывает бои?

Проснувшись в очередной раз в пять ноль три, Вика вдруг подумала, что если бы они было в кино, то утром в камере нашли бы труп Рыкова, убитого самым загадочным образом. Уснуть она не смогла, поэтому приняла душ, сварила кофе и взялась перечитывать доступные материалы дела Ковровой. Хотелось позвонить Максиму и обсудить дело с ним, но он, конечно, спит в половине шестого.

Утро выдалось сумрачным: серое небо давило на город, и Вика чувствовала себя вялой и нездоровой.

Когда она с гудящей головой прибыла на работу, в кабинете Аз и Эд рассказывали Максу обо всём, что вчера случилось. Максим выглядел обиженным: получается, только его не позвали разбираться с интересным делом.

— Егор у Иваныча, — сообщил Аз, когда Викасела за свой стол. — Особую ловушку начали изготавливать, но там работы на несколько дней, а потом спрячем «коня» в эту ловушечку и домой отправим.

— Прямо в Грецию? — недоверчиво уточнил Эд.

— В Турцию, наверное. А там он сам разберётся: друг к другу эти существа иногда проникаются симпатией. То есть «нихтерино алого» и небольшими группами живут, на четыре-пять особей, и поодиночке.

Парни принялись обсуждать, кто поедет в командировку, если ловушку с «конём» поручат им, а Вика попыталась сосредоточиться на бумагах по текущему делу. Получалось не очень.

Минут через десять в кабинет вошёл Егор и сказал:

— Вика, идём к Рыкову. Остальные — ждите здесь.

Рыкова в камере не было.

От неприятного предчувствия сжалось сердце. Вика точно помнила, что вечером Рыков сидел на койке левого отсека. Теперь там было пусто, зато в среднем отсеке лежал на койке незнакомый здоровяк с фингалом под глазом, лениво покосившийся на «спецов».

Дежурный, нагнавший у самой камеры, чуть запыхаясь сообщил:

— Подозреваемый в допросной. К нему адвокат приехал.

— Адвокат? — удивился Егор. — Давно?

— Нет, ровно в восемь.

Получается, двадцать минут назад. Оперативно. Интересно, почему вчера Рыков ни слова не сказал об адвокате?

Егор и Вика поспешили к допросной.

Рыков, живой и здоровый, только более помятый и слегка заросший щетиной, сидел там же, где и вчера. Рядом с ним восседал немолодой мужчина в прекрасно сшитом тёмно-сером костюме и серебристом галстуке. На лице незнакомца застыло брезгливое выражение.

Увидев «спецов», он кивнул и сказал:

— Адвокат гражданина Рыкова, Кротовский.

В его руках появился белый прямоугольник визитки, и адвокат с тем же брезгливым выражением лица подтолкнул его в сторону спецотделовцев.

— Старший сотрудник Брянцев, — представился Егор. — Виктория Ежова.

— Мой подзащитный отказывается от всех показаний, который дал вчера, находясь в шоковом состоянии под давлением со стороны органов.

— Вы уверены, гражданин Рыков? — холодно спросил старший, глядя на подозреваемого.

Рыков кивнул с самой серьёзной миной, потом чуть усмехнулся.

— С вами говорить буду я, — вмешался адвокат. — Мы хотим ознакомиться с материалами дела. До этого, а, возможно, и после он не скажет ни слова.

Рыков снова кивнул и действительно ни разу не открыл рта, пока Егор пытался переубедить адвоката.

Через полчаса «спецам» пришлось ретироваться: Кротовский стоял на своём, Рыков молчал, а ознакомиться с материалами дела они и правда имели право. Вот только дело ещё не заведено.

У Вики окончательно разболелась голова. Придётся съесть таблетку. Главное, что Егор не заметил, а то ещё отстранит от дела.

Егор и Вика вернулись в кабинет.

— Рыков вызвал адвоката и ушёл в несознанку, — мрачно объявил старший.

— Надо понять, в чём тут дело, — задумчиво проговорила Вика. — Совершенно не похоже, чтобы он вчера был в шоке. Он казался готовым к сотрудничеству.

— А что Иваныч говорит? — поинтересовался Макс. — Мы берём это дело?

— Пока что оно на проверке на предмет определения юрисдикции, — пояснил Егор, продолжая хмуриться.

— Значит, у нас сутки, — припомнил правила Максим.

— Да. А потом оно либо вернётся полиции, либо уйдёт к областному отделу.

Мда, один из худших раскладов, но ничего не поделаешь: нравится или не нравится, как завершится дело, а работать над ним надо тщательно с самого начала.

Б-пять взялись обсуждать идеи.

— Может, Рыков ещё вчера собирался прикрыться адвокатом, но знал, что до утра адвокат не приедет? — предположил Максим.

— Тогда он мог просто отказаться давать показания до начала рабочего дня, — покачал головой Егор.

— А вдруг он нас отвлекал? — пробасил Эд. — Нарочно тянул время, чтобы те, с кем он работал, что-то спрятали?

— Но ни соседи, ни Тимофей ничего не говорили о том, что к нему кто-то заходил, — возразил Азамат.

— Так он мог их по телефону предупредить. Или съездить к ним на встречу после убийства.

— И не передать монстра? — усомнился Егор. — Вряд ли. Но его телефонные разговоры и навигатор в машине мы, конечно, проверим.

Больше никаких толковых идей ни у кого не было.

Выслушав коллег и поразмыслив, Вика выдвинула своё предположение:

— А что, если Рыков действительно собирался выдать известных ему организаторов подпольных боёв, но передумал?

— Почему? — прогудел Эд.

— Или проспался и вспомнил, что с ними шутки плохи, или ему напомнили, — Азамат с трудом сидел на месте, так ему не терпелось поскорей найти таинственных организаторов.

— Кто? — удивился Макс. — Он же всю ночь был в камере, а телефон у него изъяли.

— В камере сейчас неизвестный, — напомнила Вика. — Его наверняка доставили ночью.

«Спецы» переглянулись.

— Проверим камеры в коридоре, — решил Егор. — Я к Иванычу за разрешением.

Через четверть часа Б-пять просматривали записи с камер. Картинка была чёрно-белой, довольно размытой, но люди на записи опознаваемы. Звука, увы, не было, но хоть что-то.

Выяснилось, что ночью к камерам подходили трое: Антон Иваныч, дежурный и парнишка, который привёл здоровяка.

Иваныча из списка подозреваемых исключили сразу.

Дежурный подходил к камере дважды: один раз о чём-то спросить, второй раз, чтобы сводить задержанного в туалет.

Здоровяка доставил парнишка из новой Я-три, стажёр этого года, взятый Олегом Яковлевым в группу после инцидента с безумным Зеркальщиком. Парнишка с Рыковым не разговаривал, даже не смотрел в его сторону. А вот здоровяк обменялся с товарищем по несчастью парой-другой реплик.

Здоровяка привели около шести утра, и с этого момента дремавший до того Рыков больше не спал. Один раз встал, сделал зарядку с приседаниями и наклонами, а всё остальное время сидел, опершись на стену, и выглядел крайне задумчивым.

— Вика, узнай, за что задержали того типа, потом побеседуем с ним. Макс, поищи контакты ночного дежурного и парня из Я-три — с ними тоже надо поговорить. Эд, Аз, пока ждите указаний.

Здоровяка со смешной фамилией Лапушкин задержали из-за пустяка: просроченное на три дня разрешение на фамилиара. На такие мелкие нарушения «спецы» чаще всего закрывали глаза, в крайнем случае — выписывали штраф, как и полагается по правилам. Но чтоб тащить человека в шесть утра в камеру, такого не бывало.

Очень и очень странно.

Антон Иваныч, очевидно, тоже так решил, поскольку тут же дал разрешение поговорить с Лапушкиным.

Тот не стал скрывать, почему с ним так обошлись:

— Ну, я, эта, вспылил маленько и в глаз вашему сотруднику заехал. А чё он меня в такую рань разбудил, а? Я только со смены пришёл, спать лёг, а тут — на тебе. Психанул, да. Вы же, эта, меня в тюрьму не посадите, а?

Здоровяк мялся, потел, отводил глаза, но тем не менее нападение на сотрудника при исполнении уже больше походило на основание для задержания. И всё же Вику не отпускало беспокойство.

— Имейте в виду, что за дачу заведомо ложных показаний вам грозит уголовная ответственность, — строго заявила Вика. — Статья триста седьмая УК РФ.

— Эй, эй, вы чё? Не надо уголовку! — перепугался Лапушкин. — Я чё? Я психанул просто. Ну я только со смены пришёл, спать лёг, а тут — на тебе! Чё он меня в такую рань разбудил, а?

Надо же, почти слово в слово.

Так, проверим кое-что.

— Расскажите ещё раз, в деталях, как произошёл инцидент, — потребовала Вика.

— Ну я же тока что сказал! Я только со смены пришёл, спать лёг, а тут меня в такую рань разбудили! И я психанул, не сдержался и в глаз ему заехал.

Опять почти слово в слово.

Вика кивнула старшему, и тот спросил:

— О чём вы говорили с Рыковым? Задержанным из соседней камеры? — Да ни о чём, — с явным облегчением пожал широкими плечами здоровяк. — Спросил его, за что его замели и будут ли тут жрачку давать. И всё. У меня чё, проблемы, да?

— Посмотрим, — отрезал Егор.

Затем они на всякий случай провели проверку знаками, но никаких следов одержимости не нашли.

По пути в кабинет старший поинтересовался:

— Думаешь, врёт?

— Конечно! Излишние повторения, одинаковые фразы — он явно заучил историю. То есть на ночного он, наверное, и правда напал: это легко по протоколу задержания проверить, а вот объяснения звучат фальшиво.

— Возможно, этот тип нарочно ударил «спеца», чтобы попасть в камеру за нападение, — предположил Егор. — А там вполне мог как-то передать Рыкову угрозу или выгодное предложение.

— Похоже на то, — кивнула Вика. — Надо уточнить у ночного, как он на этого Лапушкина вышел? Если был анонимный звонок о фамилиаре без регистрации, то это точно сам Лапушкин постарался!

Едва войдя в кабинет, Егор отправил Макса и Азамата поговорить с ночным дежурным: вдруг тот что-нибудь заметил, а сам попытался дозвониться до новичка из Я-три. Вика вызвалась проверить протокол задержания Лапушкина.

Когда она вернулась, просмотрев бумаги, Егор всё ещё не связался с чужим новичком.

— Не отвечает. Видимо, спать лёг после смены и звук на телефоне выключил. Придётся съездить к нему, — постановил Егор. — Вика, ты со мной.

— А я? — спросил Эд.

— А ты пока будь на связи.

Вике на секунду показалось, что старший снова не доверяет Петрову, как одиннадцать месяцев назад, но она тут же поняла, что дело в другом: Егора беспокоит хромота подопечного.

В машине Егор пояснил:

— Парня зовут Игнат Сбруев. Живёт на Ломоносова, девять.

Адрес почему-то показался Вике знакомым. Вроде бы никто из её знакомых на Ломоносова не жил, но, кажется, она видела это сочетание совсем недавно.

Да, точно! Адрес Лапушкина — улица Ломоносова, дом девять, квартира три.

— А квартира какая? — уточнила Вика.

— Вторая, а что? — Егор на секунду отвлёкся от дороги и бросил на коллегу внимательный взгляд.

— Хм, они с Лапушкиным, оказывается, соседи.

— Странно, что Лапушкин ничего об этом не сказал, — заметил старший.

— Мы и не спрашивали, откуда он знает Сбруева. Если они соседи, то, возможно, наш субъект и без звонка в отдел обошёлся.

Идея о том, что кто-то осмелился использовать молодого сотрудника спецотдела в своих корыстных целях, показалась Вике отвратительно реалистичной.

— Узнаем, — коротко отозвался Егор.

Судя по тому, насколько сильно помрачнел старший, он тоже был не в восторге от возможных вариантов.

Игнат Сбруев долго не открывал, а когда дверь наконец открылась, недавний стажёр выглядел сонным и злым. Под левым глазом наливался красками фингал.

— Дневные? Вам чего?

— Егор Брянцев, Виктория Ежова, — официально представился Егор и даже «корочками» махнул. — Есть пара вопросов. Можно войти?

— Ну заходите… Хотя нет. Погодите пять сек, щас выйду: тут бабуля, она малёх не в себе. И сестра болеет. Ещё и племяша разбудили.

Из глубины квартиры действительно доносился пронзительный детский плач и невнятное бормотание.

Игнат аккуратно прикрыл дверь, и через полминуты снова открыл. Выглядел он по-прежнему заспанным и недовольным, но был обут в берцы, а на плечах красовалось стильное, но сильно ношеное пальто.

— Вы же на машине? Давайте там поговорим.

В салоне «форда» чужой новичок огляделся и заявил:

— В общем-то норм. Но я себе покруче куплю.

Егор нахмурился, и Вика поспешила вмешаться:

— Игнат — можно тебя по имени называть? — нам нужно кое-что узнать про Лапушкина.

— А, так вы из-за Витьки, что ли? — рассмеялся Сбруев. — Ну вспылил я, есть такое. Но он же мне врезал.

Игнат осторожно потрогал синяк.

— Я ж сто раз ему говорил: вовремя надо разрешение продлевать. Сто раз! Он мне обещал: мамой клянусь и всё такое. А сегодня я на смену прихожу, спрашиваю, продлил Лапушкин регистрацию? А вот хрен тебе. Ну я и поехал. Специально под конец смены: у Олега Борисовича отпросился. А то Витька, видимо, решил, что раз его сосед в спецотделе работает, то можно наглеть. Нет уж! — если бы не слишком пристальный взгляд, она бы ему поверила.

— Тебе не показалось, что он нарочно не продлевал разрешение?

— Витька-то? Да не, он дурной малёх, но так-то нормальный.

— Он не спрашивал тебя о работе? — поинтересовался Егор.

— Да нет, — пожал плечами Игнат. — Ну то есть как-то поинтересовался, чё как у нас. Но я сказал, что это тайна государственной важности — он и поверил.

Игнат рассмеялся, потом нахмурился и сказал:

— Вы на него бочку не катите, дневные! Мы с ним сами разберёмся. Я его припугнуть хочу за синяк. Он там как, сильно напуганный?

— Очень, — кивнула Вика.

— Но я делу ход не дам, конечно. Он таки мой приятель хороший. Не лезьте, ладно? Пусть ещё побоится малёх, а потом я ему и разрешение продлю, и домой его выпну.

— Ты случайно не знаешь того мужчину, который был в соседней камере? — спросил Егор.

— Нет, — помотал головой Игнат. — Наши говорили, что он вашу надоедливую старуху прикончил. Правда?

— Он убил гражданку Коврову, — суховато отозвалась Вика. — Так ты его не знаешь? Ни о чём не говорил с ним? Может, он о чём-то спрашивал или просил кому-то что-то передать?

— Вы на что намекаете? — сердито спросил Сбруев. — Ничего он мне не говорил! Хоть у него спросите, хоть у Витьки, да хоть у дежурного.

— Я ни на что не намекаю, извини, — Вика примирительно подняла руки. — Просто нам очень нужно узнать, с кем и о чём он говорил.

— Ну тогда ладно, — вздохнул Игнат. — Вы извините, я не спал толком, так что злой очень. Ещё вопросы есть?

— Нет, — почти хором ответили «спецы».

— Тогда я пошёл. Пока!

Он вышел из машины и побрёл к подъезду.

— Что думаешь? — спросил Егор, провожая Сбруева взглядом.

— Может, он и прав. Может, этот Лапушкин просто испугался, что приятель ему статью пришьёт, вот и повторяет одно и то же с перепугу.

— Ты нашла в документах по задержанию что-нибудь подозрительное?

— Нет. Всё оформлено идеально.

— Значит, зря приехали. Но на всякий случай будем настороже.

Макс и Аз тоже не узнали ничего нового: ночной дежурный клялся, что ничего подозрительного не произошло, а сам он всего лишь предложил положенный по правилам ужин, от которого Рыков отказался. Никто с подозреваемым не говорил, сам он ни дежурного, ни доставленного под утро Лапушкина ни о чём не просил.

Рыков по-прежнему отказывался от вчерашних показаний, утверждая, что накануне нёс ерунду от страха и стресса. А его адвокат сражался с юристами спецотдела, настаивая на том, что его подзащитный совершил банальное убийство, с которым никак не связан его монстр, а значит, судить его должны согласно нормам уголовного процессуального права без вмешательства «спецов».

И вроде бы с Лапушкиным разобрались, да и Рыков, что бы он ни скрывал, сядет за убийство, но Вика не ощущала ни радости от проделанной работы, ни хоть какого-то удовлетворения.

По-другому

24 ноября

…Слова ускользали снова и снова, оставляя холодок разочарования и колкий иней неудовлетворённости. Смысл терялся, и казавшиеся вчера прекрасными строки сегодня выглядели пустыми и банальными.

Он выдрал лист и аккуратно, несмотря на дрожь в пальцах, положил его в стопку загубленных черновиков. Потом отшвырнул ручку в угол комнаты и уставился на белоснежное полотно блокнотного листа со смесью злости и отчаяния.

Максимилиан терпеть не мог писать по заказу, но ведь брат не заказывал, он попросил. Обычно Даниэль сам справлялся — и, надо сказать, справлялся неплохо, хотя нарочитый примитивизм некоторых текстов откровенно, почти бесстыдно не вязался с многоуровневой архитектурой аккомпанемента. Но пусть его: Даниэль — творец и имеет право сочетать сложное с простым так, как ему нравится.

Блокнотный лист по-прежнему оставался чистым и пронзительно белым.

Ничего не идёт на ум. Пусто и в голове, и в сердце.

Может, потому, что за окном уже почти зима: Максимилиан любит холода и снег, но в это время года он становится наблюдателем, отрешённым от жизни. То ли дело весенние ночи, полные невесомых звуков, тревожащих душу запахов и такого знакомого зуда в кончиках пальцах и на краешке языка… это невысказанные рифмы, это ещё непридуманные строки и смыслы, жаждущие стать словами…

Может, просьба брата — это всё равно принуждение?

Школьные сочинения на заданные темы точно по не слишком интересным ему произведениям, которые нужно было сдавать точно в срок, давались Максимилиану с трудом. Он получал вымученные тройки и каждый раз чуть не плакал. То ли дело маленькие зарисовки об окружающих людях, которые он писал в большой тетради два года. Ту тетрадь однажды нашла мама и попросила разрешения прочитать.

Он разрешил, хоть было страшновато: мама талантливая, настоящая поэтесса, у неё сборники, премии, книжные выставки и письма поклонников, у неё истинное дарование… Ругаться она, конечно, не будет, хоть там были истории и про неё, и про папу, и про мерзкую соседку, которая точно почти ведьма, и про тётю Амелию из папиной галереи, и ещё много про кого. Но мама умеет смотреть так сочувственно-одобрительно: мол, я знаю, ты старался, малыш, пусть и вышло не очень, — лучше бы ругалась. Наверное.

Однако мама не стала ни ругаться, ни выразительно смотреть. Она читала долго-долго, беззвучно плакала и улыбалась. А потом побежала к папе, прижимая тетрадь к груди, и заставила его прочитать всё от корки до корки. С какой гордостью они оба глядели на сына…

Максимилиан с трудом вынырнул из любимого воспоминания.

В чём же дело? Почему он не может ничего написать?

Может, дело в той девушке, которую он заметил утром у дома напротив? Такая красивая, строгая, в элегантных очках и строгом тёмно-сером пальто. У девушки были тёмные волосы, серебристо-звёздный шарф и требовательный взгляд, будто он, Максимилиан, ей чем-то обязан или что-то должен.

Стоило на миг отвлечься от окна, как девушка исчезла. Возможно, зашла в кафе, возле которого стояла. Или села в подъехавшую машину. Мимолётная невстреча. Но почему-то он никак не мог выкинуть из головы её изящную фигуру и странно знакомое лицо, будто он когда-то видел красавицу во сне.

Нет, это ерунда! Девушку он увидел только утром, а творческий кризис длится уже четвёртый день.

А может, он просто исписался? Сочинил всё, что мог, выжал из себя всё вдохновенно-творческое до капли — и не осталось совсем ничего… Такие мысли приходили ему в голову каждый месяц, но он всё равно каждый раз пугался и почти заболевал от переживаний.

Вдруг на этот раз всё по-настоящему? Выдохся. Спёкся. Умер как творец. Кончился. Пересох. Истощился. Перестал быть.

Максимилиан взъерошил длинные волосы и понял, что ему всё надоело. Он задыхается в чёрно-белой стильной квартире. Ему не нравится и блокнот, и стол, и кресло, и вон та стена. Даже воздух и свет из окна раздражают. Надо пройтись.

Он решительно встал из-за стола и поспешил в гардеробную. Сменил серёжку-крестик в левом ухе на чёрный «гвоздик», натянул синюю водолазку и «ржавые» джинсы. Перчатки, объёмный кирпично-рыжий шарф, чёрное пальто и тяжёлые ботинки.

Всё, на улицу! К свежести, прохладе и лёгкости. Он должен вдохновиться и написать лучшую песню. Должен выложиться на двести процентов, вложить в строки душу, всего себя! А иначе незачем было и начинать.

Снег хрустел под рифлёнными подошвами. В морозном воздухе шуршали шины и чужие шаги. Вдалеке прогремел трамвай. Откуда-то донеслись обрывки разговоров. Звуки сплетались в ритмичное полотно: шуршание и шелест, шёпот и смех, треньканье и лязг, снова шелест и шуршание, шорохи и похрустывание.

Медленно, но неизбежно, осязаемо рождалась мелодия, которая после обрастёт словами и превратится в песню.

Ритм. Ритм. Ритм.

Шаги. Движения. Голоса. Звуки…

Он поймал мелодию, начал пританцовывать в такт, создавая внутри себя настоящее, сильное, ценное. Ещё немного — и он сочинит, породит, выпустит из себя. Вложит душу в истинное.

Максимилиан вдруг споткнулся на ровном месте: на другой стороне дороги стояла она, серьёзная девушка в очках. И снова смотрела на него так, будто он ей что-то должен.

Нет, так продолжаться не может!

Зачем она ему мешает? Что ей нужно? Он должен узнать.

Максимилиан рванулся через дорогу. Ощутил удар. Мир покачнулся, дёрнулся в сторону, опрокидывая дома и столбы, людей и заснеженные деревья — и исчез.

…Нашёл. Нашёл!

Ужик четыре раза перепроверил, но всё было правдой. Он нашёл истинного исполнителя желаний. Нужно просто призвать его, чтобы…

В памяти всплыло страшное: Пашка шарахается в сторону от невидимого для Ужика видения, насланного королём кошмаров, оступается и молча, страшно летит вниз. Ужик дёргается схватить друга, но слишком поздно, слишком медленно. Пальцы ловят лишь пустоту.

Нет, не думать. Не вспоминать. Это не правда. То есть правда: да, они пошли изгонять короля кошмаров, невесть как оказавшегося на заброшенной стройке. Пашка-Полоз легко оторвался от остальных и в погоне за тварью забрался на третий этаж.

А потом… потом… Ужик не смог спасти друга.

Полоз сделал для него так много. Столько раз спасал. Научил его быть сильным. Научил дружить и быть частью команды. Всё сделал. Тренировал, делился знаниями, помогал и поддерживал. А когда единственный раз Полозу потребовалась помощь, Ужик не смог. И теперь… теперь…

Он с трудом прогнал видение окровавленной арматурины, торчащей из груди друга, и тряхнул головой. Он всё исправит.

Дни и ночи он копался в записях Полоза и его учителя, искал сам не зная что. И нашёл!

Нашёл.

Да, ритуал сложный и опасный. Но он вызовет настоящего исполнителя желаний и пожелает, чтобы Полоз был жив. И всё станет, как было: Змеи снова будут командой, мир будет понятным и простым. Всё будет хорошо.

Нужно лишь собрать ингредиенты и вложить часть себя в ритуал. Ничего невыполнимого. Он не станет дёргать Кобру и Аспида, он должен справиться сам. Не они не сумели поймать Полоза, когда тот сорвался. Только он, Ужик.

Значит, ему и расхлёбывать.

Ужик в сотый раз перечитал описание ритуала. Сфотографировал страницу из дневника Полозова учителя на телефон, хотя уже давно выучил всё, что тут написано.

Сначала в зоопарк за пером дикой птицы.

Потом в библиотеку за страницей из книги, которой не меньше пятидесяти лет.

В ритуальный магазин за чёрными свечами.

Кровавый пепел он сделает сам. Порошки семи трав наверняка найдутся в запасах Полоза.

Ужик встал, потёр слезящиеся от бессоницы и чтения глаза и взялся за поиски трав.

Полынь… неживень… болиголов… крапива… волчий след… чёрная белена… дурман…

Всё есть. Хорошо.

Теперь в зоопарк. Странно, раньше ему казалось, что в городе нет зоопарка. Он вроде бы мечтал увезти сестрёнок в другой город, чтоб показать зверей. Кажется… Впрочем, это неважно. Важно, что сейчас зоопарк есть, и идти до него совсем чуть-чуть.

Ужик оделся, вышел из дома Полоза, в котором дневал и ночевал, уже, наверное, неделю, и побрёл в сторону зоопарка.

В зоопарке было безлюдно: никто не ходил по дорожкам между вольерами, не глазел на животных. Странно, может, у них сегодня выходной?

Неважно. Важно, что он вошёл и может найти перо.

Откуда-то вынырнул жизнерадостный скуластый служитель в униформе и попытался выставить незваного посетителя, предлагая ему зайти позже, полакомиться мороженым и погладить котят. Но Ужик уже заметил указатель «Птицы», так что отбился от назойливого типа и уже через пару минут подобрал у клетки с совой пёстрое пёрышко.

В библиотеке ему удалось добыть четвёртый том второго издания «Большой советской энциклопедии». Книгу с собой ему не отдали, но позволили почитать в читальном зале под залог.

Воровато оглядываясь, Ужик унёс чёрный с золотым тиснением том к дальнему столу, спрятавшемуся за стеллажами, и только собрался вырвать страницу, как между стеллажами кто-то появился. Хмурая симпатичная библиотекарша в очках грозно уставилась на него, будто точно знала, что именно замыслил подозрительный посетитель.

Ужик, конечно, знал, что нельзя портить книги. Но ему очень-очень надо. Так что он отвернулся от милой работницы библиотеки и вырвал страницу. Конечно, его потом найдут и накажут за порчу библиотечного имущества, но это всё равно. Главное, чтобы Полоз был жив.

Ужик сунул книгу на ближайшую полку и направился к выходу, сунув смятую страницу в карман. Девушка в очках попыталась его остановить, но он заявил, что ему очень нужно в туалет, книга, мол, пока что в зале, залог он отдал, вернётся и ещё почитает. Он старался говорить как можно грубее, чтоб отбить у неё всякое желание общаться, и не слушая, что отвечает библиотекарша, вышел из зала.

У сувенирного магазина его остановил приятного вида молодой человек и попросил проводить его в библиотеку. Ужик отмахнулся: прямо, потом налево — сам найдёшь. Парень придержал его за руку и, грустно качая головой, сказал: «Не надо». Ужик оттолкнул его и кинулся в магазин.

Будто странный сон, в котором окружающие — не те, кем кажутся. Следят за тобой. И, наверное, хотят убить.

Ужик купил свечи и велел себе не дурить. Просто он давно не спал, вот и чудится всякое.

Сейчас главное — провести ритуал. Вернуть Пашку. Этого он хочет всей душой, а там будь что будет!

С кровавым пеплом он возился больше часа: Полоз объяснял, как правильно напитывать кровью бумагу и сжигать, но на практике всё оказалось сложнее.

К девяти вечера он закончил. Аккуратно собрал пепел в мешочек и положил его в коробку, туда же сунул свечи, страницу из старой книги и перо.

Пора.

Вызывать исполнителя лучше всего в склепе, но на худой конец сгодится подвал мертвеца. Ужик подумал, что это забавно, и полез в подполье Полозова дома.

Разложил ингредиенты и принялся чертить сложный круг, неловко пригибаясь: потолки в подвале низкие, в полный рост и сам Полоз не выпрямился бы, а уж двухметровому Ужику было совсем неудобно.

Впрочем, ерунда.

Нужно закончить фигуру, пожелать всей душой, чтоб желание исполнилось, и капнуть кровью на пепел — и исполнитель придёт.

Завершить ритуал Ужик не успел. Сверху послышался шум, затем громкое:

— Спецотдел!

В подвал заглянул светловолосый мрачный «спец» и сказал:

— Идиот! Ты думаешь, что творишь⁈

Ужик хотел отшить наглеца, резко выпрямился, врезался затылком в балку и отключился.

— Макс, Макс, слышишь меня?

Смутно знакомый голос доносился откуда-то издалека, хотя его обладатель находился рядом: кажется, это он тряс Макса за плечо.

Кошкин открыл глаза и, с трудом сфокусировался на светящемся глазе знакомого незнакомца.

А, это Руслан.

— Он очнулся! — крикнул Руслан, обращаясь к кому-то за пределами зрения Максима.

— Что случилось? — прохрипел Кошкин и тут же вспомнил.

Они отправились проверить заявление участкового о подозрительном свечении в подвале аварийного расселённого дома. Вроде как там пара бомжей пропала, но в этом участковый не был уверен.

Опознать существо не удалось, и они с Эдом отправились проверить, есть ли там люди. А потом, видимо, попались какому-то мастеру иллюзий.

— Мне позвонил Азамат. Сказал, что тут завелась «сирена», и попросил помочь.

Максим тяжело тряхнул головой, пытаясь вспомнить, что ему грезилось, и спросил:

— Где Эд?

— С ним всё в порядке. Уже пришёл в себя. Сможешь подняться?

Руслан протянул руку, и Макс медленно встал.

— Идти сможешь?

— Кажется, да.

И они пошли.

В дверном проёме стояла Вика, с тревогой вглядывающаяся в полумрак коридора, по которому ковылял Макс, опираясь на плечо Руслана. Стоило увидеть её, как сердце забилось чаще и захотелось отстраниться от Руслана, чтобы казаться сильным и крутым.

На самом деле Макса шатало, так что он не стал дурить, а просто улыбнулся Вике.

— Всё хорошо? — озабоченно спросила она. — Ты странно выглядишь.

Кошкин снова улыбнулся и кивнул, не сводя с неё взгляда.

— Рад, что все целы! — подал голос радостный Азамат. — Итак, Руслан, раз все целы, то, как и обещал, поясняю: «сирены» погружают жертву в иллюзию и заставляют человека выдать сильную эмоцию. Чем сильнее эмоция, тем больше жизненной силы теряет жертва — и получает существо. Посторонитесь!

Макс, Вика и Руслан отодвинулись от входа, и из здания вышли Егор и Эд. Эд шагал сам, но лицо у него было такое угрюмое и почему-то растерянное, что Макс решил: с ним, Максимом, всё куда более в порядке.

— Вы помните, что видели? Расскажете? — поинтересовался Азамат. — Говорят, «сирена» не может сразу съесть человека, если у него есть «якорь» в этой жизни, но природа «якорения» изучена слабо. У нас, во всяком случае. Точно не ясно и то, почему у одних видения очень-очень похожи на правду, а у других совсем нет. Вы же поможете прояснить картину, да?

— Как ты понял, что это «сирена»? — спросил Макс в ответ.

— А вот как только вы ушли, мы заметили, что свет стал ярче, с таким необычным оттенком, сиреневым, и мне что-то вроде музыки померещилось. Ну, я и прикинул, что это должно быть «сирена»! Еле убедил Егора и Вику не соваться за вами, а позвонить Русу. Он же из-за глаза вроде как может сквозь иллюзии видеть, так что ему тут самое место. Благо он был не занят: приехал, разобрался с «сиреной» и вас нашёл.

Максим кивнул Руслану: мол, спасибо. Эд тоже.

— Бомжей я видел: мертвы, — мрачно подал голос Егор. — Трое. Больше никого в здании нет.

— А откуда тут «сирена»? — спросил Руслан. — Я так понял, она редкое существо.

— Очень! — вздохнул Азамат. — Ну, в России редкое. Так что её либо привезли из-за границы, либо вывели. То есть привезли яйцо и из яйца «сирену» высидели. Как цыплёнка!

— Зачем? — удивился Руслан.

— Говорят, один из жильцов категорически не хотел съезжать, — отозвалась Вика. — Он точно был видящим и угрожал представителям компании-застройщика, что они пожалеют. Говорил, что проклял это место. Сейчас ищем этого гражданина.

— Вы же расскажете, что видели? — Азамат едва не подпрыгивал на месте от нетерпения.

— Нет. Не помню ничего, — глухо проронил Эд.

— А ты, Макс?

— Да я тоже толком не помню ничего. Знаешь, как сон: вроде было что-то, а что уже и не знаешь, — развёл руками Максим, тщетно пытаясь поймать хвост исчезающего воспоминания.

Азамат тяжело вздохнул, но настаивать не стал. Вместо этого попросил Руслана показать, где именно обитала «сирена».

Максим украдкой глянул на Вику. Чтобы там не показывала «сирена», он рад, что он там, где он есть. И рад тому, что он тот, кем он выбрал быть.

Собачье дело

2 декабря

— Егор, здорово! — голос у Тёмы уже почти совсем взрослый.

Обычно он старается говорить спокойно и неторопливо, но сейчас в голосе подростка отчётливо слышалась тревога.

— Здорово! Что стряслось? — Егор насторожился: у Тёмы и Иришки он был вчера и со всем, в чём мог помочь, разобрался.

— У нас с мамой всё нормально, — заверил парень. — Но на соседку, кажется, напало существо. Я не знал, тебе звонить или диспетчеру. Решил тебе…

— Всё правильно. Рассказывай, что видел.

— Мы с Калугой и Тилем пошли на поле побегать, ну, за городом…

— Да, я понял.

Частный сектор, где жили Иришка и Тёма, раскинулся на границе города и пригорода. За последним домом улицы Восьмого марта расстилалось поле, а за ним шумел настоящий лес.

Егор подошёл к шкафу и вытащил свитер и джинсы, внимательно слушая Тёму.

— Ну вот, мы когда обратно пошли, я смотрю: впереди собака здоровая бежит. И Калуга вдруг на неё как рявкнет! А он так-то спокойный — ты же знаешь. Собака встала на нас глянула — меня такая жуть накрыла… Я сначала испугался. А потом думаю: ну что за фигня? Пёс и есть пёс. Хотел подойти: ну, либо мы познакомимся, либо пусть убегает — это же наша территория. Но Калуга с Тилем меня прям потащили назад. Тогда чужой пёс раз — и через забор сиганул! С места — и на два метра. И вот тут я заметил: у него тень с тремя хвостами! Честное слово, Егор, я не вру!

— Конечно, я тебе верю. Скоро приеду. Что с соседкой? — Егор уже переоделся и теперь, подхватив рюкзак, направился в прихожую.

— А, так пёс к соседке заскочил. Там одинокая тётка живёт. Ну, то есть женщина. Я хотел вернуться, проверить, всё ли с ней в порядке, но меня Калуга за куртку схватил зубами и не пустил. Вроде бы во дворе там никто не кричал, но существа, они же разные бывают…

— Это точно. Ты молодец, Тёма. Мама дома?

— Да, мы как раз к воротам подходим. Я сначала тебе позвонил, потом маме расскажу.

— Хорошо. Вы сидите у себя, ладно? Ты должен стеречь маму, пока я выясняю, что там. Адрес соседки скинешь? Буду через полчаса: быстрее не получится — гололёд.

— Ладно. Как разберёшься, заходи к нам.

— Постараюсь.

Смена закончилась час назад: Макс, Вика и Эд уже разъехались по домам. Аз, который сейчас нужен Егору больше всех, и вовсе с утра уехал в областной отдел. Спеца по редким существам вызвали из-за какой-то здоровенной твари, которую выловили в городской канализации.

Телефон тренькнул: сообщение от Тёмы.

«Ул. 1 Сентября. Дом 31».

Значит, через дом от Иришки.

Егор быстро оделся и уже из подъезда позвонил Азамату.

— Знаешь, что за существо похоже на собаку и имеет тень с тремя хвостами? — без предисловий спросил старший: если б Аз был занят, то не принял бы звонок.

— А собака живая? Или сверхъестественная?

— Точно не знаю.

— Уточнить можешь? Если живая, но одержимая, то это может быть псовец или собачница. Если существо только похоже на живую собаку, тогда это и фамилиар может быть, как у той девочки с розовыми волосами. А если собака светится и прозрачная, то это либо японский дух инуёру, либо, кстати, собачий бог. Ну, в общем, вариантов немало.

— Я проверю и перезвоню. Примерно через полчаса. У тебя там как, всё нормально?

— Ага. Пока данные перепроверяем по способностям этой штуки влиять на материальный мир. Там, знаешь, так интересно получается… а, впрочем, тебе, наверное, не очень интересно, — вздохнул Аз.

— Я перезвоню.

После звонка Азамату Егор связался с диспетчером, сообщил, что едет проверить информацию о возможной опасности, передал координаты, а потом сунул телефон в карман и поспешил к гаражу, стараясь не поскользнуться.

Городские улицы после череды метелей, потеплений и похолоданий превратились в каток: стеклянный лёд покрывал дороги, тротуары, дворы и площади. Как ни странно, погодные закидоны не имели сверхъестественных объяснений. Хотя кое-кто и поговаривал о том, что в тучах, из которых на город то и дело падал снег, наверняка притаился десяток ледяных роёв.

Егор аккуратно вывел машину из гаража и медленно поехал в сторону «Пятого километра». Главные улицы города засыпали песком, а вот далёким от центра дорогам «присыпки» не досталось. Машины двигались еле-еле, стараясь держаться друг от друга на почтительном расстоянии. Редкие пешеходы брели по тротуарам сосредоточенно и очень-очень осторожно.

Ехать через центр бессмысленно: сплошные пробки. Так что Егор поехал в обход и уже через двадцать три минуты добрался до Пятого километра.

Проще всего оставить машину в Иришкином дворе и сходить к соседке пешком. Егор позвонил Тёме: подъезжаю — открывай ворота.

Тиль, Калуга и Барон радостно окружили выбравшегося из машины человека, приветливо размахивая хвостами. У старушки Мамаши разболелись лапы, так что она уже третий день грустно лежала в доме на мягкой полосатой подстилке.

— У соседей вроде бы всё тихо, — отчиталась Иришка. — К нам никто пробраться не пытался. Собаки успокоились.

Тёма кивнул.

Егор, здороваясь с собаками, спросил:

— Ты видел существо или животное?

— Животное, — уверенно ответил Тёма. — Почти такой же пёс, как наши. И следы на снегу оставлял, и, когда дышал, пар было видно. Но смотрел жутко, ну и тень у него многохвостая.

Иришка еле заметно поёжилась, и Егор ободряюще кивнул ей.

— В спецотдел я позвонил. Сейчас проверю, что там. Оставайтесь здесь. Да, соседку как зовут?

— Татьяна Викторовна. Фамилия из головы вылетела… — Иришка нахмурилась, вспоминая. — Простая такая… А, Смирнова!

— Оставайтесь здесь, — повторил Егор и вышел за ворота.

Над тёмной улицей тускло мерцали многочисленные бледные звёзды. Снег скрипел под ногами тревожно, маскировал накаты и мелких почти прозрачных существ, похожих на мокриц, безобидных, но ужасно скользких.

Стоило остановиться у нужных ворот и прислушаться, как над ними включился фонарь. Видимо, датчик.

Здоровенные собачьи следы, отпечатанные в снегу, вели к забору. Рядом пролегала другая цепочка следов: будто пёс, пришедший из леса, убегал теперь в другую сторону, к городу.

А за забором тихо. Подозрительно тихо.

Проверка ничего не дала: знаки показывали, что ни в этом дворе, ни по соседству нет никого опасного.

Егор заглянул в узкую щель между створкой двери и забором: в доме горит свет.

— Татьяна Викторовна! — громко позвал спецотделовец, с силой стуча по створке.

Наконец во дворе послышался шум. Открылась входная дверь и недовольный женский голос произнёс:

— Кого там чёрт принёс… — и вдруг сменился пронзительным криком.

Егор похолодел, с силой дёрнул створку, но она не поддалась. Тогда он приник к щели: хозяйки дома видно не было, жутких существ тоже.

Крик прекратился. Кажется, всё-таки это была ярость, а не ужас.

Послышались торопливые шаги, щель перекрыла фигура подошедшей женщины — створка распахнулась, едва не стукнув Егора, и явила рассерженную особу в накинутом на плечи тёмном пуховике, высоких сапогах и широких армейских штанах. В правой руке рослая темноволосая дама сжимала топор.

— Что это за хрень⁈ — свирепо спросила она, указывая куда-то влево от себя.

Егор, бесцеремонно отодвинув женщину, заглянул во двор.

Вопрос хозяйки очевидно был адресован замершему на снегу телу крупного пса. Или вольеру, перед которым лежало тело. В сетке вольера зияла дыра.

Егор начертил в воздухе опознание. Потом поиск и следом — на всякий случай — изгнание. Знаки, слабо светясь, таяли в холодном воздухе декабря. Никого.

— Это ваша собака? — спросил Егор, подходя к неподвижному псу.

— Ещё чего! Это не Жора! Я вас спрашиваю: где мой Жора⁈ — женщина зашагала рядом, не выпуская топора.

— Стойте там, — велел Егор.

— Ещё чего! Я хочу знать, кто это и что происходит! И где Жора?

Вблизи оказалось, что тело на снегу принадлежит крупному поджарому волку. А сетка вольера отодрана от столба изнутри.

— Вы хозяйка дома? Смирнова? — запоздало уточнил Егор, задумчиво созерцая следы вероятного правонарушения.

— Да. А вы кто такой?

— Спецотдел, старший сотрудник Егор Брянцев.

В отличии от большинства сограждан Татьяна Викторовна внимательно изучила документы «спеца», не пытаясь, впрочем, вырвать удостоверение из рук.

— Ну и что тут происходит, Егор Брянцев? Откуда тут этот серый хвост и где мой Жора?

— У вас есть фото Жоры? И когда вы видели его в последний раз?

Смирнова сунул топор под мышку и извлекла из кармана штанов телефон.

— Вот Жорик.

На экране красовался роскошный серый «кавказец» с широкой грудью и умным внимательным взглядом.

— Мы с ним играли тут, во дворе, примерно час назад. С ним было всё в порядке. Он так-то дома живёт, но сейчас Жоре жарко, так что он на улице ночует, — женщина кивнула в сторону вольера.

— Минутку, — Егор взялся за свой телефон и позвонил Азамату.

По счастью, тот ответил сразу.

— Пёс настоящий. Вернее, волк. Существо, видимо, переселилось в другую собаку и убежало. Людей не трогает, но, возможно, производит жуткое впечатление.

— Ух, как интересно! — ожидаемо обрадовался Азамат. — Хозяин этого пса точно не балуется призывами?

Егор покосился на женщину, прислушивающуюся к разговору с напряжённым вниманием. Знаков на одежде не видно. На заборе или вольере он тоже ничего не заметил. К тому же Смирнова кажется по-настоящему встревоженной судьбой своего Жоры.

— Не похоже.

— Так, тень с тремя хвостами, одержимость, аура ужаса… Дай подумать секунду…

Некоторое время Азамат размышлял. Смирнова вдруг метнулась к дому, но не успел Егор обрадоваться, как она вернулась. Без топора, в застёгнутом пуховике и в шапке. Вид у неё был ещё более решительный, чем до того.

Егор подумал, что это не к добру, но сформулировать мысль не успел.

— Вспомнил! — завопил спец по редким существам. — Очень похоже на ревенджера! Тут не собака главное — и не волк — а остальные признаки: тень многохвостая, целеустремлённость. А тело ревенджер выбирает в зависимости от того, кого в жертву принесли при вызове.

— Так, это существо опасно? — перебил восторженного коллегу старший.

— Да! Но только для того, ради кого ревенджера вызвали. Это существо вызывают, чтобы натравить на человека, которому хотят отомстить. Оно привязчиво, неутомимо и целеустремлённо. Когда ревенджер находит жертву, он её убивает.

— Как его остановить?

— Утроенное уничтожение второго уровня с добавочным знаком — рисунок сейчас пришлю. Или можно заставить того, кто его призвал, отозвать ревенджера. Ещё можно уничтожить носителя. Но рядом не должно быть сходных объектов. Это самый печальный вариант — если можно, то лучше первый. Да и собак в городе слишком много: убьёте — найдёт, в кого перескочить. Ты там с ребятами?

— Нет. И ревенджер зачем-то поменял тело и сбежал. Ладно, присылай знак. Если что, позвоню.

— Если из волка в собаку прыгнул, то, наверное, изначально в собаке был, но загнал носителя насмерть. Издалека бежит бедолага, получается. Ладно, — спохватился Аз, — всё, до связи!

Егор отключился и сказал стоящей в двух шагах от него Смирновой:

— Идите домой, гражданка. Если будут новости, с вами свяжутся.

— Ещё чего! В моего Жору что-то вселилось, да? — требовательно спросила она, сверля «спеца» взглядом тёмных сердитых глаз.

— Долго объяснять детали, но в общем-то да, — решился Егор. — Мне нужно найти вашего пса, пока он не нашёл того, кого ищет то, что его одержало.

— Так и знала, что вся эта сверхъестественная фигня существует. Вот уверена была с детства! Всё, я с вами! У Жоры маячок в ошейнике, чтоб не украли. У меня в телефоне сигнал. Но вам я телефон не отдам. Знаю я, как вы с собаками обращаетесь! А я Жору в обиду не дам. Ну, вы на машине или на моей поедем? — она развернулась было в сторону гаража.

— На машине. Идёмте к соседям.

Смирнова не стала пререкаться. По пути Егор спросил:

— Где сейчас ваш Жора?

— На пересечении Куйбышева и Фрунзе. Мы там никогда не были… Это всё… что за дрянь в него вселилась,кстати?

Егор не ответил: они вошли во двор Ирины, и их окружили беззлобно лающие псы. Впрочем, соседку они явно признали и отнеслись к ней вполне дружелюбно.

— Существо ушло, вселившись в её пса, — пояснил Егор Иришке и её сыну, — мы едем его искать.

— Опасное? Ну да, раз ищете, то опасное, — вздохнула Иришка. — Поймаете — звони. Если Татьяну домой привезёшь, то заходи к нам, ладно?

Егор молча кивнул, принял сообщение с изображением знака от Аза и жестом велел Смирновой садиться в машину.

Ехали долго: из-за проклятого гололёда никак не получалось разогнаться. Музыку Егор включать не стал, и тишину прерывали только редкие реплики Смирновой:

— Свернул на Коммунистическую… Бежит вдоль Молодёжного сквера… Обогнул музей природы…

Минут через двадцать пёс остановился у шестнадцатого дома на Второй Молодёжной улице в новом квартале.

— Жора всё ещё там, — сообщила Смирнова.

Видимо, ревенджер нашёл жертву.

Егор запретил себе самоубийственную попытку помчаться как можно быстрее. Вместо этого взялся за рацию.

— Брянцев, старший Б-пять. Свободные группы есть?

— В какой район?

— Вторая Молодёжная.

— Так, Н-четыре смогут приехать через полчаса. Остальные дольше.

— Пусть едут. Я позвоню своим. Мстительный дух. Утроенное уничтожение с дополнением. Пришлю, как доеду. Опасен для жертвы. Вселился в кавказскую овчарку. Может вселяться в других собак.

— Жора тут не при чём! Он лапочка! — встряла Смирнова.

— Вас понял, передаю информацию Н-четыре.

Егор ткнул телефон, закрепленный на панели.

— Макс? Позвони остальным, пусть как можно скорее едут по адресу Вторая Молодёжная, шестнадцать. Нужно умноженное уничтожение. Быстро, но аккуратно, — добавил Егор. — Дополнительный знак отправляю.

— Хорошо, понял. Будем по возможности, — отозвался Макс и отключился.

Ещё шесть-семь минут — и они на месте. Быстро, но аккуратно, да.

Шестнадцатый дом оказался новой многоэтажкой с крошечными балконами и микропарковкой.

Егор остановил машину в неположенном месте у детской площадки.

— Вы сидите здесь. Дайте телефон.

— Ещё чего! Я с вами.

— В каком подъезде ваш пёс?

— Не скажу!

— Нужно убедиться, что он не жрёт кого-то прямо щас! — рявкнул Егор.

Смирнова явно хотела вспылить в ответ, но сдержалась.

— Ладно, сам по следам увижу. Не лезьте под руку — тогда я постараюсь не навредить собаке. Но если будете мешаться…

— Не буду. Я не дура. Жора во втором подъезде.

Они вышли из машины.

Смирнова, обходя машину, поскользнулась и едва не упала — Егор еле успел подхватить её под руку и удержать в вертикальном положении.

— Спасибо.

Егор кивнул, отпустил гражданку и, аккуратно шагая по льду, к нужному подъезду, связался с Азаматом:

— Ревенджер агрессию повышает?

— В адрес посторонних — нет. Если он в собаке, то собака обладает тем же характером, что и до вселения. Но будет стремиться искать жертву, а не с хозяином играть. А уж когда найдёт — тут всё, каюк, — вздохнул Аз.

Егор повернулся к Смирновой:

— Ваш пёс не кинется на незнакомого человека?

— Нет, я же сказала: Жора — лапочка. Ну, гладить себя кому попало не даст, но кидаться без причины точно не будет.

— Ладно, тогда заходим. Если Жора ещё не забрался в квартиру, то будете с ним беседовать, пока моя группа не подъедет. Потом мы изгоним существо — и получите Жору назад. Ясно?

— Ага. А вы не так суровы, как хотите казаться, Егор Брянцев, — усмехнулась Смирнова и, не дожидаясь ответной реакции, позвонила в первую попавшуюся квартиру.

— Кто там?

— Полиция, открывайте!

Кто-то испуганно ойкнул, но дверь открылась.

Смирнова хотела заскочить первой, но Егор не дал. В подъезде слышался странный звук: будто кто-то скрёб когтями по железу.

— Я позову Жору? — шёпотом спросила Татьяна.

— Зовите.

— Жора! Мальчик мой! — гаркнула женщина. — Иди сюда!

С верхнего этажа донеслось пыхтение и поскуливание.

— Жора, малыш! Иди ко мне!

Егор тронул Смирнову за локоть и тихо сказал:

— Он не может отойти от двери. Попробуем подняться.

Пёс, видимо, засел на четвёртом этаже. Когда они поднимались на третий, у Егора зазвонил телефон, и «спец» чуть не выругался вслух: от напряжения взмокла спина, а нервы натянулись до предела.

— Эд будет через пять минут. Мы с Викой через пятнадцать, — отчитался Макс.

— Хорошо. Передай Эду, что мы во втором подъезде на четвёртом этаже: там жертва ревенджера, но он пока до неё не добрался.

— Понял.

Егор вырубил звук на телефоне и спрятал его в карман.

Вот и Жора.

Крупный лохматый «кавказец» выглядел утомлённым: дверь за его спиной покрывали солидные царапины, ещё и бежать пришлось через весь город. Бедняга.

Едва на площадке показалась его хозяйка, как пёс обрадованно заворчал и завилял хвостом.

— Жора, мальчик мой! Что за пакость в тебе завелась? Что за мерзкий паразит? — ласково приговаривала Смирнова, наглаживая пушистую спину и мягкие уши любимца. — Скоро тебя вылечат, малыш. Скоро…

Щёлкнул замок, и дверь, в которую скрёбся Жора, начала медленно открываться.

— Наконец-то объявились! — недовольно возвестил мужчина из-за двери. — Ваша собака…

Жора напрягся, оскалился и, отшатнувшись от хозяйки, развернулся к приоткрытой двери.

— Толя, отстань ты от людей, — послышался женский голос из глубины квартиры.

Пёс издал жуткий утробный рык и метнулся к двери.

Егор с размаху захлопнул дверь, преодолевая слабое сопротивление хозяина квартиры. Жора врезался в створку, продолжая страшно рычать.

Женщина внутри взвизгнула, и пёс остервенело начал драть когтями металл двери, надсадно хрипя.

— Жора!.. — вскрикнула Смирнова.

— Пошли вон! — несмело закричал мужчина из квартиры.

— Молчать! Отошли от двери, — Егор рычал не хуже пса; но членораздельнее, так что его послушались.

— Татьяна, успокойте его. Говорите с Жорой. Если он не успокоится, то покалечит себя.

— Жора, — хрипло шепнула Смирнова, сглотнула и сказала громче:

— Жора, ко мне.

Пёс драл дверь, едва не выламывая когти.

Егор вдохнул-выдохнул и рыкнул так, как никогда раньше:

— Сидеть!

Пёс плюхнулся на пол, кажется, сам не очень понимая, как так вышло.

— Теперь вы, — кивнул хозяйке «спец».

— Жора, лапу. Молодец, какой хороший. Умница! Другую. Вот, молодец! Возьми, — женщина вытащила из кармана припасённое собачье лакомство и угостила пса.

Тот съел «подушечку», продолжая тяжело смотреть на ненавистную дверь.

Запищал домофон, и возбуждённый пёс снова зарычал.

— Жора, на меня. На меня, сказала. Вот, молодец!

Егор вытащил телефон: пропущенный от Эда.

Дверь подъезда с шумом распахнулась, и тут же раздался бас новичка.

— Егор?

— Иди на третий этаж. Медленно. Спокойно, — отозвался Егор. — Татьяна, вы продолжайте говорить с Жорой. Нам нужно дождаться ещё людей.

Скоро Эд оказался этажом ниже и оттуда прогудел:

— Если тройного уничтожения хватит, то я с двух рук могу.

— Второй уровень можешь?

— Дай пару минут размяться.

— Нос, Жора. Молодец, — продолжала Смирнова. — Лежать. Вот так. Хорошо! Ваше уничтожение не вредно для Жоры? Сидеть. Умница.

— Нет, только для существа внутри.

— Хорошо.

Снизу послышалось:

— Готов.

— Добавочный знак Макс прислал?

— Ага.

— Тогда на счёт «три». Раз. Два. Три!

Усложнённый символ уничтожения слился с двумя близнецами, прилетевшими снизу, и врезался в Жору. Секунду ничего не происходило, а затем пёс задрожал всем телом, жалобно взвизгнул и обмяк. Над ним проявился в воздухе тёмный силуэт неведомой Егору твари с десятком тонких щупалец — и исчез.

— Жора! — закричала Смирнова, но, к счастью, пёс шевельнул лапой и приподнял голову.

Этажом выше открылась дверь и сердитый голос спросил:

— Что за крики, а? Хулиганы! Я уже полицию вызвала!

Смирнова при поддержке Эда потащила Жору вниз. Егор остался дожидаться коллег — приехали через четыре минуты — и полицию — приехали через полчаса. Между теми и другими прибыли Н-четыре, и Егор с чистой совестью поручил им разбираться в деталях и допрашивать перепуганных обитателей квартиры, которую атаковал Жора.

Макса и Вику старший отпустил домой, извинившись, что дёрнул после работы. Оба отмахнулись: мол, надо значит надо, и уехали вместе. Эду пришлось остаться как свидетелю.

Заполнив и подписав все положенные бумаги, Егор отвёз Смирнову и с трудом уместившегося на заднем сидении Жору домой.

— А с трупом волчьим что делать? — спросила по пути Татьяна. — Он заразный?

— Я заберу и увезу куда надо, — успокоил её Егор.

— Замечательный вы человек, Егор Брянцев, — с усмешкой сказала Смирнова.

«Спец» молча пожал плечами.

К дому Татьяны толком не подъехать, проще как и в прошлый раз остановиться во дворе у Иришки.

Когда машина притормозила у знакомых ворот, Смирнова спросила:

— А ко мне не заедете?

— Зайду за волком.

Егор хотел позвонить Тёме, но ворота уже открылись.

— Мы тебя ждали, — улыбнулась Иришка, стоящая посреди двора в окружении псов.

Тёма, топтавшийся у крыльца, кивнул.

— Ириш, — окликнула Татьяна Викторовна, выбираясь из салона, — скажи, что он твой брат, а?

— Нет, Егор… он… папин друг. И наш с Тёмой, — Иришка отчего-то смутилась.

Видимо, и сама не совсем понимает, кто им Егор и зачем приезжает каждые выходные.

— Эх, не повезло мне, — фыркнула хозяйка Жоры.

— Собак загоните в дом, я сейчас волчий труп принесу.

Ни Иришка, ни её сын не задали ни единого вопроса. Молча созвали стаю и увели в дом, пресекая попытки Барона ускользнуть и вернуться к дорогим гостям. Запертый в машине Жора гулко залаял вслед собратьям.

— Сейчас домой пойдём, малыш. Дам тебе сыра, маленький, — пообещала Татьяна, выпуская «кавказца».

— Идёмте, — поторопил Егор.

Тело волка, к удивлению «спеца», не окоченело. Он позвонил Азамату и узнал, что так всегда бывает после того, как ревенджер покидает мёртвое тело. Успокоенный Егор оттащил тело к своей машине, чудом не поскользнувшись на катке между домами Татьяны и Иришки.

Можно было бы, конечно, перепоручить это дело местному участковому, но что он, изверг, что ли, заставлять ещё кого-то шастать тут по гололёду с волчьим трупом под мышкой?

У Иришки как раз поспел в духовке яблочный пирог с корицей, и Егор остался на чай. Зевающий Тёма ушёл спать, а его мама хлопотала у стола.

Пока накрывали на стол, Брянцеву позвонил старший Н-четыре:

— Ну что я тебе скажу? Подозреваемый у нас есть. Бывший сожитель гражданки Зотовой, которую вы сегодня спасли. Она в пятницу к новому кавалеру переехала, а старого бросила. А этот старый — «частник», с приветом, как по мне: любит гражданин зловещие ритуалы и жуткие сцены ревности. И пёс у него есть… ну, или был: их общий корги Микки. Гражданка Зотова в истерике, а мы запрос в соседний регион подаём: аж оттуда она перебралась. Долго этот ревенджер бежал, получается, как твой спец и говорил. Вот такая ерунда эти ваши отношения!

Егор поблагодарил коллегу и написал сообщение в чат Б-пять: наверняка же ребятам интересно.

Иришка предложила остаться переночевать, но он отказался: надо труп везти на утилизацию, да и вообще чего лишний раз Иришку напрягать?

Егор попрощался и медленно поехал в город.

Расплата. Часть первая

8–9 декабря

С Олегом Яковлевым из ночной смены Эд столкнулся в столовой. Встрёпанный, небритый Олег оживился и, уцепившись за локоть дневного коллеги, заявил:

— Ну надо же. А я как раз тебя ищу. Пошли-ка вон за тот столик, подальше от любопытных.

Они уселись на выбранное Яковлевым место, Эд водрузил на стол поднос с дымящейся солянкой и двойной порцией пюре с мясной зажаркой и вопросительно уставился на ночного.

— Ты же помнишь, что за тобой должок, за каннокса и тех частников?

— Помню.

Кажется, что та встреча случилась сто лет назад, хотя на самом деле и года не прошло. Эдуард, честно говоря, и думать забыл о том, что должен Яковлеву. То есть поначалу он всё ждал, когда же Олег ему что-то поручит или о чём-то попросит, но проходили дни, недели, месяцы, а Яковлев молчал. Перестала существовать Я-три, с которой как-то дежурил Эд. Сейчас Яковлев, вроде как, потерял и вторую группу: новичок Сбруев уволился сразу после того, как его допросили по делу Рыкова, и, кажется, подался за границу, а групп из двух человек в спецотделе не бывает.

— Ну так время пришло, Петров.

— Что нужно сделать?

— Бросай своих и иди ко мне в группу.

Эдуард на секунду потерял дар речи. Предложение Яковлева было логичным: чего ещё хотеть старшему, у которого в подчинении остался один человек? — и при том совершенно немыслимым. Как он, Эд, может уйти из Б-пять? Они ведь не просто группа, они…

— Вижу, что не хочешь, — усмехнулся Олег.

Он потёр красные от недосыпа глаза и, не давая собеседнику ответить, добавил:

— Ладно, чёрт с тобой. Постой на шухере, пока я кое-что сделаю, и будем квиты.

— Подожди, что ты хочешь сделать? — напряжённо поинтересовался Эдуард, забывший про медленно остывающую еду.

— Да так, фигня. У меня по одному делу опись для склада оформлена как попало: ещё Юрик накосячил — надо заменить. И что б никто не узнал.

— Зачем? — не понял Эд.

— Я ж ухожу из спецотдела, Петров. Если б ты согласился ко мне в группу пойти, то был бы шанс остаться. Да и то мизерный: две группы за год потерял… — Яковлев жутковато усмехнулся, глядя куда-то сквозь собеседника. — А то, что до того двадцать лет на спецотдел оттрубил без нареканий, это никому не интересно. Ну то есть нет, мне почётную должность в архиве предложили.

Олег коротко рассмеялся и уставился Эду прямо в глаза:

— Ты понимаешь хоть, какая это лажа? Да я ночную смену должен был возглавить… ладно, проехали. Мне тут намекнули, что, если я уйду, то мои дела за последние два года будут проверять под лупой. Если не найдут, к чему придраться, оформят пенсию досрочно. Если найдут, то фиг мне, а не дотации. Раз не хочешь со мной работать, то хоть так помоги. И никому ни слова, понял?

Эд кивнул.

— Ладно, тогда я позвоню через час. Будь на месте. И молчи, не надо мне лишних проблем. Ладно, ешь давай.

Олег поднялся из-за стола и быстро вышел.

Может, он, Эд, должен был согласиться работать с Яковлевым? Это ведь шанс остаться для Олега. А он свою работу любит. Чем Яковлев будет заниматься, если уволится? Станет частником? Но он их терпеть не может.

Конечно, Олег должен решать свои проблемы сам. А Эдуард не может и не хочет даже представлять работу с другой группой и с другим старшим. Но на душе всё равно было муторно. Аппетит пропал, но Эд заставил себя поесть, зная, что от него голодного пользы совсем никакой.

По счастью, вызовов не было: снежное сонное воскресенье, кажется, усыпляюще подействовало и на людей, и на существ. Так что час и десять минут спустя, когда написал Олег, Эд заполнял бумаги по недавнему делу. Азамата вызвали в лабораторию, Вика и Макс ушли в кафе рядом со спецотделом. Егор листал папку с делом.

— Выйду ненадолго, — сказал Эд, глянув на экран телефона, на котором светилось сообщение «Иди к складу. Олег».

Егор кивнул, не отрываясь от бумаг.

Яковлев, всё такой же небритый и помятый, но теперь оживлённый, встретил Эда в коридоре на подходе к складу, помахивая какими-то документами. В другой руке Олег держал перевязанный ленточками торт.

— Вот, распечатал! Это складским тёткам. Скажешь, что в честь года работы хочешь им презент преподнести — ты в декабре сюда пришёл, так? Ну вот, пусть идут в подсобку чай пить. Вызовись дверь закрыть, но не запирай. Я быстро, пять минут — и готово. Допьёшь чай и дуй себе обратно к Брянцеву. Щас ему сообщение кинь, что ты на складе, чтоб не потерял.

Яковлев усмехнулся, будто сказал что-то смешное, и добавил:

— И никому ни слова, понял.

— Да.

Эд написал Егору, затем неохотно взял торт — «красный бархат» с клубникой и сырным кремом из дорогой кондитерской неподалёку — и пошёл к дверям склада. У самого входа он оглянулся: Яковлев смотрел ему вслед, продолжая усмехаться. Поймав взгляд Эда, бывший старший Я-три кивнул и задорно подмигнул.

Сотрудницы склада искренне обрадовались и Эдуарду, и торту. От этого сделалось совсем тошно: до колик не хотелось обманывать приветливых женщин. Но ведь Олегу он и правда должен, а тот всего-то не желает лишиться пенсии из-за ошибки молодого коллеги. Ничего страшного.

Но сколько Эд ни уверял себя в том, что всё в порядке, ощущение того, что он делает что-то неправильное, не проходило. Он без проблем сумел плотно прикрыть дверь не запирая, проводил складских в подсобку, уютно украшенную многочисленными ковриками, вязаными салфетками и пледами. Пил чай, принимал поздравления с первой годовщиной, ел торт — и продолжал ощущать неправильность. Октябрина Альбертовна, правда, припомнила, что год у него будет только двадцатого, но Эд отвертелся, сказав, что официальную дату хочет отметить с Б-пять.

— И правильно! — одобрила Наина Феликсовна. — Со своими ребятами надо дружить. Вы же не просто коллеги, а считай семья!

— А что, кстати, правда, что Кошкин и Ежова пожениться собрались? — с любопытством спросила Зинаида Андреевна.

— Про пожениться они ничего не говорили, но, вроде как, встречаются, — отозвался Эд, от всей души надеясь, что с него не потребуют деталей: обсуждать личную жизнь Макса и Вики казалось ему крайне невежливым.

— Красивая пара! Вот бы и правда поженились… — мечтательно вздохнула Зинаида Андреевна.

А Наина Феликсовна придумала тему поинтереснее:

— А ты-то, Эдуард, когда невесту подыщешь, а? Не дело одному куковать. Такой видный, здоровый мальчик, а всё одинокий. Давай я тебя с племянницей познакомлю? Она девочка хорошая…

— Твоей девочке уже под сорок! — фыркнула Октябрина Альбертовна.

— Ну и что⁈ В самом расцвете сил!

— А Эдуарду сколько? Двадцать пять-то есть?

Некоторое время складские дамы спорили о возрасте, не забывая угощаться тортом, а потом взялись за Эда. К счастью, написал Егор, и Эд, извинившись, покинул склад. Яковлева нигде не было видно: наверное, благополучно заменил опись и ушёл.

Остаток дня прошёл спокойно, а наутро, в выходной, Эда вызвал к себе Антон Иваныч.

В кабинете кроме хозяина был Егор, больше никого. Даже Аллочка не сидела в «предбаннике».

— Эдуард, — сразу приступил к делу глава городского спецотдела, — у нас форс-мажор. Со склада пропало несколько ловушек. Ты вчера был на складе — может, ты кого-то видел?

У Эда похолодело в груди. Во рту пересохло, и слова давались с трудом.

— Я… кхм, я… на склад хотел попасть Олег Яковлев. Но не уверен, что пропажа ловушек связана с ним…

— Мы разберёмся, — кивнул Антон Иваныч.

Стоящий в углу кабинета Егор смотрел на Эда пристально и подозрительно.

— Рассказывай всё, что знаешь, — велел Иваныч, не сводя взгляда с новичка.

Эд рассказал.

Антон Иваныч к концу короткого рассказа постарел лет на десять. Он тяжело покачал головой и пробормотал:

— Что же ты, Олег… как же ты так…

Потом встряхнулся и добавил:

— Со склада исчезли как минимум две ловушки: с одним из демонов разума и чёрными охотниками. Складские проверяют, что ещё пропало, но на это нужно время. Пока идите к себе, ждите новостей. Выходной потом отгуляете.

Эд никак не мог заставить себя сдвинуться с места. Застыл, будто приклеившись к ковру, и то ли заледенел, то ли окаменел. Надо идти, надо что-то делать, искать Яковлева, но никаких сил не осталось. Эду казалось, что ни за какие на свете блага он не сможет поднять ногу и сделать хотя бы один шаг.

Он помог Олегу. А тот, видимо, рехнулся на фоне стресса из-за потери второй группы. Или ещё из-за чего — неважно. Важно то, что Яковлев сошёл с ума. Представить, что кто-то ещё пробрался вчера на склад и забрал ловушки, Эд не мог. Значит, это был Олег. Сумасшедший или одержимый. Хотя одержимый не стал бы забирать демона…

Мысли ворочались в голове тяжело и медленно, но всё же быстрее слов.

— Идите, — повторил Иваныч. — Или есть, что сказать?

Егор пошёл к двери, обойдя новичка. У самого входа бросил:

— Пошли.

Эд деревянно повернулся и побрёл за старшим. Пока ещё своим старшим. Егор его прогонит. Точно прогонит. Как он, Эд, мог так облажаться? Как он мог вляпаться в такую идиотскую и опасную ситуацию?

Безмозглый идиот. Минус миллион баллов.

Но старший — пока ещё старший — позвал, значит, нужно идти.

— Зачем ты помог Олегу? — бесстрастно спросил Егор в коридоре.

— Должен был.

— Почему мне не сказал?

— Обещал молчать. Думал, это мелочь.

Слова давались Эду с трудом, и каждое — будто гвоздь в крышку гроба, в который он загнал недавно заслуженное доверие старшего и остальных членов группы.

Егор кивнул, словно ответы Эда лишь подтверждали его догадки, и до самого кабинета не произнёс ни слова. А Эд не решался ни о чём спросить, в полной мере осознавая, насколько сильно подвёл команду.

В кабинете обнаружились встревоженный Азамат и хмурая Вика.

— Макс подъедет попозже: у него встреча с родителями в загородном клубе, — пояснила она.

— С бывшими одержимыми удалось связаться?

Только сейчас до Эда в полной мере дошло, что Яковлев забрал демона. Демона! Зачем Олег его взял? Что он задумал? От бесконечного хоровода мыслей заболела голова.

— Да, — кивнула Вика. — Оба в порядке. Пока по крайней мере. Направили к ним ребят из полиции, чтоб присмотрели за ними обоими. Хотя вряд ли демон захочет к ним вернуться.

— Лучше перестраховаться, — пожал плечами Егор. — Что с группой, которая его поймала, с Р-четыре?

— Старший уже на пенсии, переехал к родне на Дальний Восток, — отчитался Аз. — Птицын погиб в ДТП два года назад, Аграмян сейчас в М-четыре, Семёнова ушла из отдела к «частникам». Все, до кого дозвонился, в порядке. Если что, с нами свяжутся.

— Хорошо. Эд, рассказывай, что знаешь.

Аз и Вика слушали молча и внимательно. На подвижном лице спеца по редким существам отразились недоумение и досада. Лицо Вики оставалось непроницаемым.

У Егора пискнул телефон, принимая сообщение. Старший посмотрел на экран и сказал:

— В доме Яковлева ничего подозрительного не нашли. Ничего полезного тоже. Семьи у него нет. Сейчас наши опрашивают соседей.

— Кто в его тройке был, кроме Сбруева? — спросила Вика.

— Титов, он сейчас здесь, у Иваныча. Аз, Вика, следите за новостями по городу. Макса подключите, когда приедет. Я схожу посмотреть на допрос Титова. Эд, спустись на склад: к тебе там есть вопросы. Всем всё понятно? Тогда за работу.

Меньше всего Эду хотелось видеть складских дам и объяснять, что он их обманул. Но всё честно: сам накосячил, сам исправляй. Если ещё что-то можно исправить.

Он медленно побрёл вниз.

— Что стряслось? — беспокойно спросила Зинаида Андреевна. — Правда, что Яковлев из ночной нас обчистил? Неужели пока мы чай пили забрался?

— Не, наверное, когда ты в архив ушла, Октябрина — наверх, к начальству, а я тут бегала, сверяла записи за лето. Ох, конец года — сплошная суета, — вздыхала её коллега.

Только старшая склада смотрела на Эда строго и выжидательно.

— Это я его впустил, — тихо сказал Эд.

— Что?

— Зачем?

Зинаида Андреевна и Наина Феликсовна воззрились на гостя с таким изумлением, что в другой ситуации это могло бы показаться смешным.

— Олег сказал, что ему нужно заменить неправильную опись по делу на правильную, и попросил помочь. Я ему должен был, так что согласился. И…

— То есть с тортом ты к нам пришёл не от души, а с обманом? — в голосе Зинаиды Андреевны тесно смешались обида и негодование. От этого было ещё хуже, чем от недавнего холодного молчания старшего.

— Я… простите, пожалуйста.

Эд хотел провалиться сквозь пол, но, конечно, оставался на месте.

— Ступай прочь, — тихо и непреклонно объявила Октябрина Альбертовна.

В звенящей тишине, заполнившей склад, Эд тихо вышел.

Постоял в коридоре, не особо успешно пытаясь взять себя в руки. Потом медленно зашагал наверх.

В кабинете хмурый Егор как раз заявил команде:

— Хочу съездить к Семёновой и Аграмяну, проверить, как они. Демон — мстительная тварь, так что вполне может сунуться к тем, кто его засунул в ловушку.

— Да и поехали! — согласился Азамат. — Всё равно на месте сидеть никаких сил нет.

Б-пять начали было собираться, но тут без стука распахнулась дверь.

В дверном проёме застыла Аллочка с бледным испуганным лицом и возвестила:

— Только не волнуйся, Азамат. Твой дом горит.

Азамат в секунду побледнел, схватился за телефон и взялся кому-то звонить. Пальцы спеца по редким существам почти не дрожали, но только почти.

— Пожарные на месте? — спросил Егор.

Аллочка кивнула:

— И скорая, и полиция, и пожарные. И две машины наших на всякий случай. Вы поедете?

— Конечно.

Азамат спокойным голосом, резко контрастирующим с белым лицом и безумными глазами, расспрашивал кого-то по телефону на трёх языках разом.

— Вика, веди Аза к моей машине. Макс, едешь с Эдом.

Эдуард и не заметил, когда вернулся Кошкин. Видимо, пока Эд был на складе. Впрочем, какая разница? Судя по отстранённому выражению лица Максиму уже всё рассказали.

Ехали молча. Надо полагать, Кошкин не горел желанием общаться с новичком, который так подвёл не только группу, но и вообще весь спецотдел. Эд тихо радовался тому, что его не оставили в кабинете, но больше ничего радостного в сложившейся ситуации не было. Совсем ничего.

Машина Эда неслась за «фордом» Егора по солнечным городским улицам. Эдуард старался сосредоточиться на дороге, но в голову неотвязно лезли мысли о том, что пожар неспроста. Это подстроил Олег, которому он, Эд, помог.

Совсем рядом с местом жительства Азамата навстречу вынырнули две машины скорой помощи и, мигая спецсигналами, помчались в город.

Пусть родные Азамата выживут — это самое главное. Семья должна быть живой и здоровой. Только так.

Если кто-то из родных Аза погиб или серьёзно пострадал, меньшее, что должен будет сделать Эд, — уйти из спецотдела. Ведь он не просто наивный идиот, он идиот опасный. Впрочем, его наверняка и так уволят.

Над улицей, на которой жил Азамат, по счастью, не вздымался в небо столб чёрного дыма. Возле ворот стояли три машины спецотдела, через приоткрытые створки виднелись ещё два джипа «спецов» и красный автомобиль пожарной службы.

«Форд» резко притормозил, и из машины выскочил Азамат. Поскользнулся, едва не упал, резко выпрямился и ринулся в ворота. Следом вышли Егор и Вика.

Эд остановил свою машину в паре метров от «форда». Тут же хлопнула дверь: Макс вышел из салона и поспешил к старшему. Эдуард отогнал малодушное желание отсидеться в машине. Он, конечно, идиот, но трусом он никогда не был.

Снаружи пахло горелым деревом, жжёным пластиком и ещё чем-то, побывавшим в огне. Со двора Азамата доносился многоголосый шум, чьи-то всхлипывания и негромкий лай. На заборе теснились безобидные, незнакомые Эду существа: кто-то вроде большой кошки, с десяток «птичек», мохнатая «змея», стайка «рыбкобабочек» и пара глазастых ползучих «растений».

Хватит тянуть время! Заходи.

Эд вошёл во двор, мысленно обмирая от ужаса: если кто-то из родных Азамата погиб…

Посреди двора нелепо застыл обгоревший диван с местами уцелевшей синей в звёздочках обивкой. На огромном участке стояло три больших дома, пяток гаражей и несколько небольших построек: бани, сараи, летняя кухня.

Самый большой дом, стоящий слева от ворот, зиял разбитым окном в чёрных подпалинах на стене вокруг.

Всюду сновали люди в форме и без. Тут и там вспыхивали знаки.

Аза облепили женщины и дети. Кто-то плакал, кто-то смеялся и плакал, кто-то говорил что-то неслышное в общем гвалте, но все дружно обнимали своего брата, дядю и племянника.

Эда кто-то тронул за плечо.

Повернувшись, он увидел Вику:

— Поджигателя задержали, вон он, — девушка кивнула в сторону полицейской машины.

В толпе сотрудников и гражданских Эд еле разглядел потрёпанного мужика средних лет, не по погоде одетого в грязный спортивный костюм. Шапки и шарфа на нём не было. Мужик не смотрел по сторонам, а сидел, уткнувшись лицом в ладони.

— Вы же в группе с Азаматом работаете, да? — строго спросила молодая черноглазая женщина, остановившаяся рядом с Викой и Эдом.

— Да, — согласилась Вика.

— Я вас знаю, — кивнула женщина. — Вы умная Вика, которая знает, как голова у людей работает. А ты, наверное, новенький.

Чёрные глаза уставились на Эда, и тот кивнул, успев подумать, что наверняка недолго ему осталось работать с Азом и остальными.

— А я Айгуль, сестра Азамата.

— Что у вас случилось? — спросила Вика.

— Кто-то пострадал? — одновременно с ней спросил Эд.

Айгуль покачала головой.

— Бабушку Со Ён в больницу увезли. У тёти Кати сердце прихватило. Вот ведь акымак! — женщина сердито ткнула пальцем в сторону задержанного. — Бросил в окно гадость горючую! Хорошо, спохватились сразу и всем миром потушили. И акымака этого братья и дядя схватили.

— А вы не знаете, почему он хотел поджечь ваш дом? — спросила Вика.

— Не нравимся мы ему, видимо, — сердито передёрнула плечами Айгуль. — Он что-то про чертей бормотал, когда его поймали. Вроде же тихий всегда был, хоть и алкаш.

— Вы его знаете? — удивился Эд.

— Живёт где-то в нашем районе — видела его пару раз, но прям чтобы знать не знаю.

— А раньше такое не случалось? — продолжала расспрашивать Вика. — Никто не ругался с вами? Не угрожал?

— Не, только Лисицины с соседней улицы нос воротят. Из-за Азовых зверюшек, — Айгуль махнула рукой в сторону забора. — Мол, опасные твари, опасные твари. Но Аз разве домой опасное понесёт? В детстве как-то пытался лесного живоглота к себе в комнату протащить, но ему тогда дедушка по первое число всыпал. А вообще Азамат у нас умница. Мы его любим. И гордимся, что в вашем особом отделе работает. Важное дело делаете, и вы, и он.

Эда захлестнула волна жгучего стыда. А ему-то казалось, что он уже познал все его разновидности. Эд не имеет права смотреть в глаза этой женщине и принимать не то что часть, а даже тень от её похвалы.

Эд хотел уйти, но в их сторону двинулась толпа с Азаматом посередине.

— Всё в порядке, — с улыбкой объявил Аз. — Никто всерьёз не пострадал.

Если не присматриваться, то совсем не заметно, как кривятся от ещё не догоревшего внутри ужаса улыбающиеся губы и подрагивают пальцы обнимающих родню рук.

— Бабулю и тётю увезли в больницу, но, вроде как, ничего страшного, — продолжал спец по редким существам. — Даже мне звонить не стали, чтоб не беспокоить. А зря!

Аз строго глянул на Айгуль, потом не менее строго посмотрел на совсем молоденькую девчушку, жмущуюся к его правому боку.

— Я чуть с ума не сошёл, когда мне на работе сказали, что мой дом горит!

Родные принялись наперебой извиняться и заверять Азамата, что они так больше не будут и что очень-очень его любят.

Со двора медленно и осторожно выехала пожарная машина. За ней шумной стайкой увязались дети, то ли уже пережившие недавний страх, то ли так и не понявшие, что надо было бояться.

К Вике подошёл Макс, и они взялись тихонько переговариваться. Эд подошёл к ним, оставив Аза в объятьях семьи.

— Подозреваемый Ефремов Пётр Петрович, — пояснил Макс, мельком взглянув на Эда и снова повернувшись к Вике. — Своей вины не отрицает. Слабые следы воздействия. Одержимости, насколько мы с Егором можем судить, нет и не было. Говорит, что тут живут черти и он должен был их прогнать. В деталях путается, но, по-моему, из-за стресса. Поговоришь с ним?

Вика молча кивнула и направилась к Ефремову. Макс явно не горел желанием общаться с Эдом: Кошкин выцепил взглядом Егора, обсуждающего что-то с коллегами, и пошёл к нему. Эдуард не стал его останавливать. Зачем? Он бы на месте Макса тоже не стал с собой говорить.

На душе было так паршиво, что захотелось выйти за ворота, сесть в машину и умчать куда глаза глядят, не особо разбираясь, куда едешь. Ты всё испортил. Ты всех подвёл. Выгонят — и поделом.

Егор, закончивший разговаривать с другими «спецами», махнул рукой, подзывая Эда и Азамата к себе.

Когда члены Б-пять собрались вокруг старшего, дружно ожили телефоны, принимая массовое оповещение.

«Всем свободным группам в трамвайное депо №1. Чёрные охотники».

Телефон Егора зазвонил, и тот, жестом велев коллегам подождать, ответил на звонок.

— Да, Антон Иваныч. Хорошо. Понял. Хорошо. Что сказал Титов? Ясно.

Мимо торопливо проходили спецотделовцы. Шуршали шинами автомобили, спешно отъезжающие от дома Азамата и его семьи. Сам спец по редким существам уже выбрался из объятий родичей и теперь при помощи пары племянников постарше загонял в дом светящуюся мелочь. Мелкая ребятня суетилась вокруг, вбегая в большой дом, выносясь за ворота, заскакивая в другие дома.

Егор сунул телефон в карман и сказал:

— Мы пока в депо не едем. Аз, иди сюда!

Уехали полицейские, получив уйму подписей. Ефремова посадили в последнюю оставшуюся во дворе машину «спецов» под надзором пары хмурых ребят из О-пять.

Айгуль и три женщины постарше принялись загонять в дом расшумевшуюся ребятню.

— Какие новости? — спросил подошедший Азамат.

— Титов о планах Яковлева ничего не знает. Титову до пенсии рукой подать: весной уходит. Летом собирался, но Олег уговорил его остаться, чтобы сохранить группу. А так они не дружили, на личные темы не общались. Они и группой-то по сути не были. Аз, ты помогал Р-четыре ловить демона «фальсомниум»?

— Не то чтобы помогал: демоны же не мой профиль, но общую консультацию дал и придумал, как носителя в ловушку заманить. Думаешь, это он?

— С одной стороны, слишком нереальное совпадение. С другой, маловато ущерба для демона, — мрачно ответил Егор.

Вика кивнула.

Из окна большого дома высунулась Айгуль и крикнула:

— Аз, ты Бато и Дину не видел?

— Нет.

— Всех посчитала и к порядку призвала, а Батошки и Динки нету, — нахмурилась Айгуль. — Пойду в подвал гляну: может, в штабе своём засели.

У Эда сжалось сердце.

— Вика, Макс, Эд, помогите искать детей. Аз, мы с тобой не закончили.

Максим вышел за ворота. Вика взялась проверять постройки знаками. Эд обошёл территорию по периметру, то и дело громко окликая детей. На шум выглянули двое мужчин и старая-старая женщина. Узнав, что Айгуль не досчиталась двоих детишек, родичи Аза тут же начали их искать.

Но не нашли.

Семилетний Бато и шестилетняя Дина пропали без следа.

Расплата. Часть вторая

Во время пожара и сразу после обоих детей видели во дворе.

Заплаканная мать Дины уверяла, что ни её дочка, ни племянник не стали бы прятаться, чтобы пошутить над взрослыми. Отец Бато утверждал, что его мальчик, несмотря на возраст, ответственный и серьёзный.

Вика на всякий случай связалась с медиками, пожарными и полицейскими. Но, увы, никто не увозил с собой детей.

Аз вдруг встрепенулся, сказал, что ему нужно кое-что проверить, и умчался в дом.

— Опросим соседей, — решил Егор. — Не нашу машину мы бы заметили. Силой увести детей со двора, где полно людей, невозможно. На чужое злое существо вызверился бы хоть кто-то из Азаматова зоопарка. Значит, есть шанс, что дети ушли сами.

Он отправил сообщение спецу по редким существам и велел Максу и Вике идти допрашивать соседей справа от Азаматова дома, а они с Эдом пойдут налево.

— А зачем Олегу Яковлеву племянники Азамата? — отважился спросить Эд, когда они со старшим вышли на улицу и зашагали вдоль заборов по хрустящему снегу.

— Дети нужны не Яковлеву, а «демону», — отозвался старший. — И тут два варианта: или это часть сделки, или «демон» уже поглотил Яковлева.

Эд задумался и решил, что не знает, что пугает его больше: то, что Олег согласился украсть детей и отдать недоброму существу, или то, что это существо уничтожило Олега. Его тело ещё двигается, мозг функционирует, но человека уже нет.

Насколько Эд помнил, сопротивляться «демонам» можно, хотя чаще всего совсем недолго. Сопротивляемость зависела от силы личности и условий сделки: кто-то держался совсем недолго, сдаваясь через несколько часов, а то и минут, а кто-то сохранял остатки личности месяцами, но в итоге в плюсе всегда оставался монстр.

Полоз не зря запрещал Змеям любые контакты с «демонами»: эти твари могут быть очень убедительными, но всегда преследуют только свои интересы. «Демоны» никогда не говорят правду. Они изворотливы и опасны. Они хитры и ненавидят людей, хоть и не могут существовать без них.

Перехитрить «демона» удалось только Кириллу Ряскину, и то — ненадолго, и если бы не спецотдел, парень бы погиб.

Неужели Яковлев поддался на уговоры твари и освободил её? Хотя нет, он ведь сам, добровольно украл ловушку, ещё не будучи одержимым. Почему он выбрал именно этого «демона» и чёрных охотников? Ведь у Олега была возможность утащить почти любые ловушки. Он взял то, что лежало рядом? Или у него был план? Так чего он хочет?

Мысли снова пошли по кругу, и Эд потряс головой. Сейчас важнее найти детей. С целями и планами Олега можно разобраться позже.

Опрос соседей ничего не дал: никто не слышал и не видел ничего подозрительного. К семье Азамата жители окрестных домов, судя по всему, относились с приязнью. Во всяком случае, о пожаре спрашивали с тревогой и, кажется, искренне обеспокоились, узнав о пропаже детей. Но никакой полезной информации соседи не дали — сплошные «не»: малыши не заходили ни к кому во двор, никто не заметил подозрительных незнакомцев, никто не знал, мог ли кто-то угрожать семье Азамата.

Беспокойство, грызущее Эда изнутри, росло и ширилось. Никаких новых данных они не получили, и тревожные вопросы снова начали прокручиваться в голове бесполезным хороводом.

— Почему «демон» мстит Азу, а не Р-четыре? — спросил Эд, когда они с Егором повернули обратно, чтоб хоть немного упорядочить мысли.

Старший задумчиво прищурился, потом сказал:

— Или до родичей Азамата проще добраться, или он мстит не только ему, просто мы пока не знаем. Попрошу диспетчеров уточнить, как там Семёнова и Аграмян. Пусть участковые проверят.

Они остановились в паре метров от забора, окружающего двор Азамата.

Когда Егор закончил разговор с диспетчером, Эд снова задал вопрос:

— А в депо, думаешь, просто отвлекающий манёвр?

— Наверняка. Чем меньше здесь народу, тем проще украсть детей.

Эд еле сдержался, чтобы снова не спросить, зачем Яковлеву дети. Но понятно, что Егор знает не больше его самого.

Так, если Олег и «демон» отвлекли внимание «спецов», чтоб похитить малышей, то…

— Значит, он сам где-то здесь? — нахмурился Эдуард.

— Возможно, — мрачно подтвердил старший.

Эд с подозрением огляделся: где же может прятаться одержимый?

Окрестные дома сразу показались подозрительными, а заборы — слишком высокими, будто тем, кто живёт за ними, есть что скрывать.

Эдуард попытался поставить себя на место одержимого: если бы он сам был тем, кто замыслил месть, как бы он действовал?

Предположим, что его цель — действительно Азамат. «Демон» хочет напугать свою жертву, заставить страдать, возможно убить. Он угрожает родственникам Азамата, пытается поджечь его дом, похищает племянников. Чтобы насладиться результатами: увидеть, как жертва беспомощно мечется, переживает, впадает в отчаяние, — ясное дело, нужно быть рядом. И чем ближе, тем лучше. Где же тогда можно спрятаться?

Первое, что приходит в голову: в членах большой Азаматовой семьи. Однако одержать кого-то из родственников Азамата — хоть и заманчиво, но слишком опасно. И Аз, и его коллеги, и даже кто-то из видящей родни может заподозрить неладное и поднять тревогу. С другой стороны, одержимость «демоном» не бросается в глаза, её не выявить простым опознанием, не обнаружить поиском, особенно если «демон» опытный и хитрый.

К тому же, переселяясь в кого-то из многочисленной Азаматовой родни, «демон» вынужден будет выбраться из Яковлева. Вряд ли монстр так быстро избавится от полезного носителя, обладающего массой знаний, которые можно использовать.

Олег не подселил существо в себя, а носит с собой в повреждённой ловушке? Тогда можно будет в удобный момент впустить «демона» в подходящего человека. Может, он для этого и украл детей? Но дети — плохие носители. Если только использовать их как временные тела… но зачем? Разве не проще найти жертву, в которую можно вселиться, не вызывая подозрений?

Вопросов было так много, что у Эда окончательно разболелась голова: один тащил за собой другой, возможный ответ противоречил третьему, ответ на четвёртый совершенно не состыковывался с другими. Одни не имели ответов вообще, другие, наоборот, имели слишком много ответов. Запутавшись в бесконечном потоке версий, предположений и вариантов, Эд ощущал себя беспросветно тупым.

Многочисленные вопросы отвлекали от тревоги, но не могли вытеснить её полностью. Беспокойство грызло Эда, распирало изнутри, мешало сосредоточиться.

Может быть, «демон» нацелился не на членов семьи, а на соседей?

Эд тут же мысленно перебрал людей, с которыми только что говорил: не похоже, что они одержимы, но, увы, подселение «демона» может пройти совершенно незаметно, особенно для людей, незнакомых с носителем. Высшие «демоны» точно умеют одерживать незаметно, а «демоны разума» однозначно относятся к высшим.

Так, идём дальше: где ещё может прятаться существо, способное вселяться? В теле животного могут обитать далеко не все «демоны», да и те, которые могут, не способны долго там находиться. Значит, окрестные коты, бродячие собаки, вороны и голуби отпадают.

Эд взмок от напряжения, пытаясь найти правильные ответы. Пока получалось только худо-бедно отмести неправильные.

Попробуем зайти с другой стороны: чего это существо хочет? Отомстить. Увидеть, как страдает тот, кто виноват в его бедах. Значит, если «демон» здесь, то, в ком бы он ни был, он должен прятаться поблизости. Так, чтобы было удобно следить за двором Азамата, за возможной паникой его родных, суетой прибывших на вызов «спецов», возможным отчаянием жертвы.

Значит, «демон», скорее всего, притаился там, откуда хорошо видно, что творится в нужном дворе. Эд снова огляделся. Двор Аза хорошо просматривается с двух точек: с чердака соседнего пустующего дома и с мансарды дома на параллельной улице. Остальные дома вокруг либо слишком низкие, либо выходят на нужный дворглухими стенами.

— Как думаешь, где он может быть? — спросил Егор, пристально глядя на осматривающегося новичка.

— Скорее всего, в доме слева от Аза или вон в том, с красной крышей и кошкой-флюгером, — Эд не стал тыкать пальцем, чтоб не привлекать внимание «демона», если тот вдруг прямо сейчас смотрит на них глазами носителя.

Егор кивнул:

— Согласен. Надо уточнить у Аза, кто живёт в этих домах, и проверить хозяев.

Когда они вернулись к Азамату, Макс и Вика уже поджидали их на крыльце второго по размеру дома. Самого Аза не было видно.

— Давайте зайдём внутрь: тут холодно, — поёжилась Вика.

Едва Б-пять оказались внутри, как она добавила:

— Возможно, одержимый рядом. Раз дети пропали уже после пожара, то есть вероятность, что он ошивается поблизости. Наблюдает за… ситуацией.

— Никто из опрошенных нами соседей ничего не видел, — отчитался Кошкин. — Увы.

Эд только сейчас осознал, как, оказывается, надеялся на то, что Макс и Вика хоть что-то узнали, и ему с трудом удалось подавить разочарование.

Никаких зацепок. Никаких.

Как найти детей? Как?

Эд на секунду представил, что пропали Оля и Аля, и у него потемнело в глазах.

Почему он такой тупой и не может ничего придумать? Только и умеет, что всё портить. Ни на что больше не годится.

Напряжение нестерпимой болью сжало виски и лоб.

— Есть версии, почему одержимый не ушёл ловить остатки Р-четыре? — поинтересовался Егор у Вики.

— Вариант первый: Яковлев не знает, как до них добраться. А как найти Аза, по-моему, все в спецотделе знают, — начала девушка. — Вариант второй: Яковлев имеет что-то против Азамата. Вариант третий: «демон» считает Аза самым виноватым. Склоняюсь к последнему: «демоны разума» склонны зацикливаться на собственной уникальности и блестящем уме. Вероятно, этот полагает, что, если бы не Аз, простые «спецы» его ни за что не поймали бы.

Вика поправила очки и вздохнула, выдавая хорошо скрываемое волнение. Она явно беспокоится об Азамате больше, чем готова показать. Впрочем, все беспокоятся.

— А как узнали, что именно Олег взял со склада? — спросил Эд.

На складе ведь нет сигнализаций, уведомляющих о незваных гостях, иначе складские дамы сразу поняли бы, что к ним кто-то забрался.

— Олег сунул распечатку описи на полку, с которой взял демона, так, чтобы бумаги торчали, — ответила Вика. — Очевидно, нарочно. Думаю, он хотел, чтобы все знали, что именно он делает.

— Зачем?

— Он жаждет восстановления справедливости. Ведь ему, как он сам тебе сказал, не дали то, чего он заслуживает.

Эд задумался: как же Яковлев намеревается восстановить справедливость? Он сказал, что хотел быть старшим ночной смены, но вряд ли возня с «демоном» ему в этом поможет. Так что же ему на самом деле нужно?

Входная дверь распахнулась, впуская радостно улыбающегося спеца по редким существам.

— Нашёл! — заявил он. — Я их нашёл! Вот дурак, сразу не сообразил, но теперь нашёл!

— Как нашёл?

— Детей? Где они?

— Рассказывай.

Азамат вытянул левую руку, на которой сидела небольшая, с тощую синичку, светящаяся птичка с несуразно длинным хвостом.

— Если совсем коротко, то кое-кто из моих сверхъестественных друзей понимает говорушку и очень даже отличает людей друг от друга. Пришлось постараться, чтобы объяснить говорушке суть проблемы, но в конце концов она передала мой запрос выергам и туманникам. И они только что вернулись с новостями!

В дверной проём просунулась хищная морда выерги, похожая на выдуманную вдохновенным художником-авангардистом помесь рыси и жабы.

— Они там, — махнул свободной рукой Аз. — На соседней улице.

— В доме с красной крышей и кошкой-флюгером? — приподнял бровь Егор.

— Да, а как ты узнал? — изумился Азамат.

Выерга просочилась в прихожую и прижалась к ноге спеца по редким существам. Тот опустил правую руку и привычно погладил жутковатую мохнатую голову.

— С мансарды того дома удобно следить за твоим двором, — пояснил старший. — Как и с чердака дома слева.

— Слева живут Федотовы, — растерянно пояснил Аз. — Сейчас их дома нет: уехали до вторника к родным в соседний город.

Кажется, он никак не мог поверить, что кто-то действительно вздумал следить за ним и его родными.

— А в том доме, где дети, кто живёт? — спросил Макс.

— Градские: папа, мама, бабушка, пятеро детей.

Егор хотел что-то сказать, но тут синхронно запищали телефоны: диспетчеры извещали о новой напасти.

«Синее пламя в торговом центре „Планета“. Оранжевая тревога».

— Позвоню Иванычу, — нахмурился Егор и отошёл на два шага, прижимая смартфон к уху.

— Что ж, видимо, ловить «демона» мы будем впятером, — криво усмехнулся Азамат. — Имейте в виду, он умеет насылать иллюзии. Короткие, но сильные. Нашей защиты должно хватить, но…

— Какого типа иллюзии? — деловито поинтересовалась Вика.

— Внушение с искажением реальности, — пояснил Аз. — Может взять под контроль на базе искажения.

— Видимо, это он и проделал с Ефремовым, — кивнул Макс.

— А как одержимый выпускает тварей в городе, если он сам здесь? — спросил Эд.

— Может, отправил с ловушками Градских? — предположила Вика. — Раз умеет брать под контроль. Или… Так, мне надо кое-что проверить.

Девушка вытащила смартфон и быстро-быстро начала набирать сообщение.

— Нас пока не отзывают, — подал голос Егор, пряча свой телефон. — Более того, по возможности, пришлют кого-то из ночных, когда всех соберут и перераспределят. Но, сами понимаете, случится это нескоро. Так что действовать нужно уже сейчас. У кого какие предложения?

— Если дети в доме Градских, — отозвалась Вика, не прекращая набирать текст, — то, скорее всего, одержимый взял под контроль хозяев дома. Аз, твои племянники знакомы с детьми Градских? Кто-то из пятерых подходит по возрасту? То есть мог подойти ко двору сравнительно незаметно и позвать похищенных?

— Кажется, да, — подумав, кивнул Аз. — Я не очень соседей знаю, но у Градских вроде есть дети-младшеклассники…

— Позови кого-то из родственников, — распорядился Егор, — надо узнать, как зовут этих Градских, сколько им лет и ещё кое-какие детали уточнить.

Азамат взялся за телефон, и минуту спустя к Б-пять присоединилась строгая пожилая женщина, выдавшая все нужные сведения. Она без запинки перечислила имена, даты рождения, род занятий членов семьи Градских. Глава семьи — владелец сети сантехнических магазинов — много работает и очень любит свою семью. Его жена — домохозяйка — сидит дома и воспитывает детей. Тёща, живущая с ними, слегла: сломала шейку бедра в недавний жуткий гололёд. Старший сын учится в местном вузе, тихий, спокойный молодой человек двадцати лет. Старшая дочь — семнадцатилетняя красотка, всё время снимает себя на телефон и выкладывает в соцсети. Затем девочки-погодки, обычные школьницы, обе ходят в пятый класс: родители решили, что девочкам будет лучше учиться вместе. Младший ребёнок совсем малыш — ему всего два года.

— Вы не заметили кого-то из девочек Градских со своими детьми после пожара? — спросил Егор.

Тётушка Азамата задумалась:

— Кстати, да. Мне как раз показалось, что я Катю и Лизу видела: у них курточки приметные, розовые с белым мехом. Но как-то значения не придала: к нам ребята со всего района постоянно прибегают. А что, они видели Бато и Дину? — встревожилась женщина.

Азамат приобнял тётю и тихо заговорил на незнакомом Эду языке, явно успокаивая пожилую родственницу. Затем спец по редким существам увёл её наверх.

— Значит так, — заговорил старший, — Аз и Вика идут спасать детей. Существа, как я понимаю, покажут Азамату, где именно прячут малышню. Мы в это время будем отвлекать одержимого и остальных Градских.

— А если Як… одержимый потребует Аза? — взволнованно поинтересовался Максим.

— Аза мы ему, само собой, выдавать и даже показывать не будем. Попытаемся развести «демона» на болтовню: они все любят пообщаться. Вика, — Егор бросил взгляд в сторону лестницы, по которой Аз поднялся с тётей, и сказал совсем тихо:

— Если с детьми уже что-то случилось, справишься с Азом?

Вика коротко кивнула.

— Хорошо, — кивнул старший.

Спец по редким существам сбежал по лестнице, и Егор повторил:

— Вы с Викой спасаете детей, мы отвлекаем всех остальных.

— Ладно, я только коврик из твоей машины захвачу, а потом мы с Викой быстренько дом Градских по соседней улице обойдём. Там можно за баней через забор почти незаметно перебраться. Идём!

Егор бросил Азамату ключи, и тот умчался. Вика вышла следом за ним, на прощание кивнув коллегам:

— Будьте осторожны.

В лучах яркого зимнего солнца дом Градских вовсе не выглядел логовом зла. Два этажа плюс высокая мансарда, нарядная алая крыша, симпатичная кошка-флюгер. В окнах светлые занавески, на втором этаже на подоконнике уйма растений в уютных керамических горшках.

Дверь в воротах оказалась приоткрыта. Как будто их тут ждали.

Эду было не по себе. Стоило прислушаться к ощущениям —становилось ясно, что приветливый тихий дом источал пристальное недоброе внимание. Кто-то следил за незваными гостями сквозь милые белые шторки, сквозь украшенные декоративным кирпичом стены, сквозь перекрытия и балки.

Эдуарду померещился тяжёлый взгляд в спину. Он резко крутанулся на месте и заметил, как кто-то отскочил от ворот.

— За нами следят, — тихо казал он Егору. — Там, снаружи.

— Посмотри. Осторожно, — коротко отозвался старший.

Эд решительно зашагал к воротам.

За дверью никого не оказалось. Эдуард посмотрел вправо, потом влево — узкая улица была пуста. Однако ощущение, что за ним наблюдают, никуда не исчезло, а наоборот, как будто стало отчётливее.

Эд вышел за ворота и прошёлся сначала вправо, потом влево. Над улицей висела напряжённая тишина, прерываемая лишь отдалённым треньканьем какой-то пичуги.

Вон там, кажется, узкий проулок. Возможно, тот, кто заглядывал во двор Градских, сейчас притаился там. Эд зашагал в сторону проулка, делая вид, что заинтересован щелями в заборах.

За засыпанным снегом деревом, растущим метрах в пяти от поворота в проулок, не слишком умело прятался высокий худощавый парень. Эд резко изменил траекторию движения, кинулся к незнакомцу. Тот ринулся было прочь, но поскользнулся, упал — и Эд тут же навалился на него всем немалым весом.

Незнакомец задёргался, стараясь вывернуться из-под «спеца», но с тем же успехом он мог бы попытаться сдвинуть с места забор или дерево.

— Это Паша Градский, — неожиданно произнёс над ухом смутно знакомый голос. — Старший сын.

Эд повернул голову и увидел Айгуль в сопровождении троих черноволосых крепких мужчин.

— Решили присмотреть за вами издали, на всякий случай, — пояснила сестра Азамата.

— Можете его связать? — с некоторым сомнением поинтересовался Эд.

— Само собой, — хмыкнул один из спутников Айгуль.

— Только осторожно. Возможно, на него повлиял «демон», — пояснил «спец», надеясь, что уж родня Азамата должна быть в курсе нюансов их работы.

— Связать, кляп сунуть, на всякий случай зафиксировать руки и ноги и отнести в защищённый подвал, — на одном дыхании выдал самый молодой из то ли кузенов, то ли дядей Аза.

Эд кивнул.

Через пару минут яростно вращающего глазами старшего отпрыска Градских бодро поволокли к дому Азамата.

Эд поспешил к коллегам.

Во дворе Градских Егора и Макса не было. Распахнутая настежь входная дверь явно намекала, что они внутри.

Эд на секунду прислушался, но ничего не услышал.

Он глубоко вдохнул, выдохнул — и осторожно зашёл в дом. Почти выветрившиеся запахи выпечки и чего-то приятно-цветочного, вроде стирального порошка, золотистые в бежевых разводах обои, небрежно разбросанная детская обувь — всё здесь казалось таким обыденным, уютным, что у Эда заныло сердце.

Он сделал несколько шагов по коридору, и из глубины дома донёсся приглушённый расстоянием нервный женский голос.

— … прочь!.. я не стану… так нужно… вы…

Испуганно заплакал ребёнок.

В ответ кто-то заговорил, негромко, успокаивающе.

Женщина не поверила и повысила голос:

— Если надо, я это сделаю!

Эд прокрался ближе: благо пол не скрипел.

— Вы не должны, — послышался голос Максима. — Вы пугаете малыша, Марианна Сергеевна.

Надо же, запомнил, как зовут Градскую.

Макс, кстати, всегда внимателен к деталям и к людям. Вика — отличный психолог. Аз — единственный в своём роде специалист не то что на город, на всю область. Егор — прирождённый лидер. И только с него, Эда, никакого толка.

— Положите зажигалку, — мягко продолжал увещевать Кошкин.

— Нет! Вы хотите убить нас!

— А если вы чиркнете зажигалкой, вы не убьёте себя и ребёнка? И потом, Марианна Сергеевна, а где же девочки? Где Паша? Где ваша мама? Ваш муж? Подумайте о них. Уберите зажигалку.

Запаха бензина Эд не ощутил. Вероятно, законтроленная женщина стоит рядом с газовыми баллонами. Если сейчас сунуться в комнату, то можно напугать хозяйку дома. Надо положиться на Макса.

А он, Эд, осмотрится тут и поднимется на второй этаж. Вдруг одержимый просто отвлёк «спецов», чтоб улизнуть из дома или провести какой-нибудь жуткий ритуал?

Макс продолжал говорить с нервничающей женщиной. Ребёнок всхлипывал. Егор молчал.

Не с кем посоветоваться. Никто не отдаст распоряжение, не расскажет, что и как делать. Решайся сам, Эд. Думай сам.

Если Макс справится и уговорить хозяйку дома не делать глупостей, они с Егором пойдут обследовать дом. К тому времени надо бы уже узнать, где одержимый и что он делает. А если Макс не справится, не уговорит женщину передумать, то уже ничего не важно.

Эд медленно отошёл к прихожей. Вытащил телефон и вырубил звук. Осторожно открыл ближайшую дверь: диван, большая плазма на стене, книжный стеллаж. Окна закрыты, спрятаться тут негде. Он на всякий случай прошёлся по периметру гостиной, но ничего подозрительного не нашёл. Знаки тоже ничего не показали.

В следующей комнате — в кабинете — Эд заглянул в шкаф, в бар-холодильник, в котором вполне мог спрятаться ребёнок, открыл раскладной диван. Никого.

Затем он осмотрел большую детскую комнату, где, судя по двум кроватям, жили девочки-погодки: поверил шкафы, сунулся под кровати, отодвинул кресла. Потом заглянул в просторную кладовую. После прошёлся по столовой.

Никого.

Тогда Эд вернулся туда, где слышались голоса, доносящиеся, видимо, из кухни. Макс по-прежнему уговаривал женщину успокоиться.

Эдуард потёр гудящие виски, почувствовал, как мучительно сжался пустой желудок, тряхнул головой и пошёл к лестнице, ведущей на второй этаж.

Перед тем, как подняться, проверил телефон: новых сообщений нет. Начертил в воздухе поиск. Поудобнее перехватил короткий рабочий нож и стал подниматься по удобным пологим ступеням.

Постоянно ждать взрыва было слишком тяжко, и напряжённое ожидание уступило место ожиданию острому: вдруг вот прямо сейчас сверху кинется одержимый?

Эд продолжал подниматься, крепко держась за лакированные перила и стараясь не думать о том, что наверху стоит жутко усмехающийся Олег с чужими глазами.

Нет, хватит себя накручивать. Эд резко поднял голову — и никого не увидел.

Вот то-то же.

Он зашагал по ступеням быстрее и вскоре вышел в коридор второго этажа.

Под ноги попалось что-то мягкое, и Эд невольно опустил глаза. Плюшевый медведь.

— Ой! — выдохнула пустота коридора.

У Эда пересохло во рту, и он еле выдавил из себя:

— Кто тут?

Ближайшая к лестнице дверь приоткрылась, и оттуда высунулась девочка с испуганным личиком. Она взмахнула рукой: мол, иди сюда!

— Ты Катя? — Эд с трудом вспомнил имена младших дочерей Градских. — Или Лиза?

Девочка закивала и снова поманила его в комнату.

— Катя. Лизе плохо, — шепнула она, выскользнув в коридор.

Эд, настороженный было молчанием ребёнка, тут же успокоился и шагнул к комнате. Возможно, девочки испугались взятой под контроль матери. Или одержимый ранил одну из них.

Эд распахнул дверь — и на него гарпией кинулась прятавшаяся в комнате девочка. В руке ребёнка тускло блеснул кухонный нож. На лице застыло злое и в то же время испуганное выражение. Эд отшатнулся и рефлекторно захлопнул дверь, не дав Лизе выскочить в коридор. Дёрнул шпингалет, запирая дверь.

Створку тут же тряхнуло, из комнаты послышалось рычание.

— Простите, — выдохнул тонкий голосок позади Эда, и в тот же миг что-то мучительно острое, длинное вонзилось в правый бок.

Он задохнулся от боли, выронил нож и попытался отстраниться.

Длинное острое потянули наружу — и у Эда потемнело в глазах. Из последних сил он не глядя отмахнулся, не давая вытащить лезвие, и дёрнулся в сторону, прочь от того, кто тянет. Повернулся, опираясь на стену. Прижал руку к вонзённым куда-то в область печени ножницам.

Девочка посреди коридора смотрела на него печально и немного виновато.

Надо заставить непослушное тело кинуться к ней. Толкнуть её с лестницы, тогда она не сможет его добить. Не доберётся до Аза и Вики, до Егора и Макса, до похищенных детей.

Тёплое, липкое толчками текло по пальцам, зажимающим рану.

Но он не мог заставить себя пошевелиться. Не мог сбросить с высоты лестничного пролёта ребёнка. Просто не мог.

— Простите, — повторила Катя, делая шаг в его сторону.

Эд качнулся всем весом навстречу и повалился на девочку. Она испуганно пискнула, безуспешно пытаясь высвободиться. Но нет. Ей не выбраться из-под него самой. Не выпустить обезумевшую сестру, не спуститься к Б-пять.

— Как глупо, — раздалось с другого конца коридора.

Не отключаться. Не терять сознание. Смотреть на ворсинки ковра перед лицом. Не отключаться.

Послышались приглушённые ковровой дорожкой шаги.

— Что, вот так нелепо истечёшь тут кровью, стажёр? — голос Яковлева звучал странно, но узнаваемо. — Ранение в печень — сам понимаешь.

Эд молчал. Чувствовал, как слабо дёргается зажатая им девочка. Как неумолимо холодеют ноги и немеют пальцы рук.

— Эй, стажёр, а я ведь могу тебе помочь. Знаю, ты слишком принципиальный, чтоб спасать свою жизнь подселением. Но!

В поле зрения появились тёмные зимние ботинки. Одержимый опустился на корточки и развернул голову Эда, заставляя посмотреть на себя.

— Олег ещё там, во мне, — сказал «Яковлев», оскалившись. — Пока ещё я могу его отпустить. И хаос в городе могу остановить. Жизнь Олега и десятков, сотен потенциальных жертв — разве это не стоит подселения? Просто скажи «да».

Чёрные точки перед глазами разрастались в чёрные полосы и пятна.

«Демоны» никогда не говорят правду.

Он не настолько идиот.

Эд хотел усмехнуться, но губы уже онемели. Он выдохнул:

— Нет…

И чёрные пятна стремительно раздулись, скрыв и коридор, и искажённое лицо, ещё недавно принадлежавшее Олегу.

…Больничный потолок высокий, белый, исчерченный знаками.

Лампы светят прямо в глаза.

Его куда-то везут.

Кто-то что-то говорит, но слов не разобрать.

Надо попросить, чтоб родителям не звонили.

Он пытается заговорить, но чернота снова заливает всё вокруг.

Расплата. Эпилог

12 декабря

Первым, кого увидел Эд в палате, оказался Азамат. Спец по редким существам строчил сообщения в телефоне, читал ответы и улыбался.

Эд несколько секунд всматривался в коллегу, не решаясь подать голос или хотя бы вздохнуть.

Если Аз здесь и улыбается, значит, всё хорошо?

Это казалось невозможным, но вот он, Аз — настоящий и весёлый…

Эд не выдержал и шумно выдохнул.

— Очнулся! — Аз спрятал телефон, подсел ближе, став серьёзным. — Как себя чувствуешь?

Во рту пересохло, и говорить удавалось с трудом, но Эд не мог не спросить:

— Как дети?

Лицо Азамата озарила улыбка:

— Бато и Дина в порядке! Напугались, конечно, не без того. Но навредить им никто не навредил. Их в гараже Градский-отец караулил. Ух, силён! В смысле ему, вроде как, «демон» внушил, что он должен увезти детей на старую дачу, но он сопротивлялся как мог, поскольку даже под иллюзией понимал, что это не его дети. Хорош мужик! Правда, врезал он мне ого-го как, — Аз потёр скулу, на которой уже выцвел синяк. — Думал, ещё и стоматолога придётся озолотить! Но Вика его в итоге убедила, что мы не причиним вреда.

— А его детьми что?

— С Градскими? Там похуже, но ничего непоправимого! Ты сам-то как? — судя по тому, как Аз перескочил на другую тему, семейство Градских всё-таки пострадало.

Думать об этом было тяжело, и Эд позволил себе отвлечься.

Тем более, что кое-какое дело он должен был разрешить безотлагательно.

— Аз… прости меня. Это я помог Олегу, и…

Азамат беззлобно толкнул его в плечо и сказал:

— Да ладно тебе! Яковлев тебя обманул, а ко мне вообще «демон» полез. Ты же ничего плохого не хотел и знать не знал, что там затевается. А ошибиться каждый может, это нормально. И вообще: чужие, они напакостить могут, навредить могут, убить даже, а вот обидеть — нет. Обидеть может только свой, но как раз на своих обижаться не стоит: обсудили, прояснили и забыли. Понимаешь?

Эд неуверенно кивнул. То, что говорил спец по редким существам, казалось одновременно понятным и… странным. Непривычным.

— О, Макс и Вика-Виктория подъехали! — радостно заявил Аз, глянув на запищавший телефон. — А ещё тебе привет от Айгуль, от тёти Кати, от Тамира, от Айдара, от бабули, от Сабиры, от Айрата, от Дияра, от Алтаны — ты всем понравился. Смотри, как бы тётушки тебя женить не решили!

Аз рассмеялся и тут же вскочил:

— Убегаю: меня в лаборатории ждут. Тебе чего принести вечером?

— Ничего. Спасибо, Азамат!

Аз снова улыбнулся и умчался прочь.

Дверь тут же снова открылась, и в палату вошли Максим и Вика.

— Как самочувствие? — строго спросила девушка.

В её голосе Эду послышалось осуждение, но, тем не менее, она стояла здесь. А ведь могла ограничиться вопросом в чате. Или вовсе просто спросить между делом у коллег.

— Напугал ты нас, — покачал головой Максим. — Операция длилась четыре часа! Хотели твоим родителям позвонить, но Егор запретил: сказал, что ты оклемаешься и сам им позвонишь, а пока нечего их беспокоить.

Эд кивнул, чувствуя, как медленно ослабевает какая-то невидимая струна в груди. Что-то, чему он не знал названия, но это что-то, оказывается, ужасно мешало дышать.

— Вы как? — с трудом сохраняя спокойствие, спросил Эд.

— Да нам-то что сделается, — пожал плечами Макс.

Они подошли к кровати и сели: Кошкин на край кушетки, Вика на стул рядом.

— Тебе, наверное, интересно, что случилось? — уточнила девушка.

— Да, очень!

Что стало с Олегом? Куда делся «демон»? Справились ли «спецы» с чёрными охотниками и синим пламенем? Вопросов у Эда накопилось изрядно.

Вика кивнула и начала рассказывать:

— Яковлев вынес со склада шесть ловушек: одну с «демоном» и пять из тех, что легко открыть невидящему.

Насколько Эд помнил, часть ловушек открывалась комбинацией знаков, часть — ритуалом. А некоторые, особенно из старых — банальным физическим повреждением защитных знаков в сочетании с каплей крови, например.

— Так вот, — продолжала Вика, — «демона» он подселил в себя с условием, что тот устроит катастрофу городского масштаба. Яковлев в обмен станет носителем и поможет наказать Азамата.

— Зачем? Ну, катастрофу зачем? — Эд действительно никак не мог понять, зачем «спецу» устраивать сверхъестественное безумие в собственном городе.

— Собственно, он тебе в общих чертах объяснил свои мотивы, — лицо Вики на секунду стало совсем холодным, но она тут же взяла себя в руки. — Он хотел, чтоб Антона Иваныча с позором уволили. И чтоб никто из нынешних старших и членов администрации никогда не смог сделать карьеру. Раз Яковлев не стал начальником ночной смены, то, с его точки зрения, кто-то должен был за это ответить.

Девушка покачала головой и добавила:

— Одного из его «гонцов» с ловушкой задержали у детской больницы. Про депо и торговый центр ты слышал. Ещё один шёл в роддом. Пятый — в телецентр.

Сознание Эда отказывалось воспринимать мир, в котором кто-то из спецотделовцев мог пожелать смерти десятков людей из-за проблем с работой. Из-за должности. Из-за неудовлетворённых амбиций.

Эд спросил:

— Как их нашли? Они же не успели выпустить монстров в больнице и в роддоме?

— Нет, — отозвался Максим. — Вика ещё дома у Азамата сообразила, что надо узнать, не вызывали ли в дом Градских курьеров: помнишь, она говорила, что нужно кое-что проверить? Члены семьи нужны были «демону» в доме, к тому же «ловушки» не вручишь старушке со сломанным бедром или маленькому ребёнку. Значит, нужны люди, которые быстро приедут и без проблем уедут туда, куда им велят под внушением. И точно! До пожара к Градским приезжали пять курьеров с пиццей из разных пиццерий. Один уже добрался до депо, второй — до торгового центра. Остальные, видимо, должны были выпустить тварей позже: того, что шёл в детскую больницу, задержали буквально на крыльце! Так что Вика у нас — гений!

Эд с уважением посмотрел на Вику, та слегка смутилась, но не стала отказываться от комплимента.

Вместо этого она вздохнула и сказала:

— К сожалению, двое наших погибли в схватке с чёрными охотниками: один ночной и один спецназовец. Ещё пятерых ранили, но не слишком серьёзно. А Ника из А-четыре убил курьер у роддома.

В палате повисла тишина.

Неужели Олег не понимал, что именно он делает?..

— Но в общем и в целом город мы отстояли, — заметил Макс. — Если бы сценарий Яковлева сработал, всё было бы намного хуже.

— А что с ним самим? С Яковлевым?

Макс и Вика переглянулись, и Кошкин сказал:

— Иваныч сам приехал к Градским. Видел тебя, законтроленных девчонок, испуганных племянников Аза — всё видел. Яковлева уже скрутили к тому моменту: спасибо коврику Азамата! «Демон», как у них водится, и сделку Иванычу предлагал, и должность в Москве, и контроль за всеми сотрудниками обеспечить: ну, чтоб такое не повторялось. Но Иваныч — кремень, сам знаешь: его на такое не уговорить. Тогда «демон» давай глумиться, мол, давайте, заприте меня, и угадайте, как скоро кто-то из вас снова меня выпустит? Хохотал, угрожал. Ну Иваныч встал и вышел. Уехал куда-то, а через час вернулся с Авдотьей Никитишной из Рябиновки. А у той на руках котяра огромный. В общем, нет теперь того «демона». И Олега Яковлева нет: мозг умер, тело увезли в больницу. Увы.

Эду стало холодно, и совсем не потому, что в палате понизилась температура.

— Вы на меня не сердитесь? — через силу спросил Эд. — Знаю, что идиот. Если бы я хоть подозревал…

— Я уже отсердился, — усмехнулся Макс. — Вот как увидел, что из тебя ножницы торчат — так сразу и перестал злиться. Но больше так не делай, ладно?

Эд кивнул, чувствуя, как подозрительно щиплет глаза.

— Молодец, что заметил Градского-сына, — сказала Вика. — «Демон» явно собирался перебраться в него, если Яковлева припрут к стенке. И девочек хорошо обезвредил: надёжно и без травм.

Эдуард снова кивнул, не очень-то доверяя голосу.

Вскоре коллеги попрощались и ушли.

Егор зашёл ближе к вечеру.

Привычно хмурый старший подошёл к постели Эда и сказал:

— Мы с Иванычем решили, что ты сам себя достаточно наказал. Ну и «демон» тоже. Тебе восстанавливаться после операции до весны. На будущее: если кто-то делает или предлагает что-то странное, сразу говори мне. Понял? Если я странно себя веду, тогда иди к Иванычу. Ты теперь не один, так что учись доверять.

Виталя

22 декабря

— Аз, спустись на первый этаж, — велел старший, — там у женщины фамилиар пропал.

Спец по редким существам воспрял духом: пропажа фамилиара — это, весьма вероятно, что-то интересное.

— Проверь заявление, — продолжал Егор. — Если всё в порядке, бери Макса и Вику и езжайте.

— Уже бегу, — изнывающий от скуки Аз и правда тут же поспешил на первый этаж.

Егора вместе с другими старшими вызвали на срочное совещание. Эд отлёживался после операции: врачи запретили ему выходить на оперативную работу по крайней мере до февраля. Эд хотел хотя бы в архиве посидеть или с диспетчерами, но Иваныч отправил его в принудительный отпуск до Нового года. Видимо, в наказание за самодеятельность.

Так что их «пятёрка» фактически превратилась в «тройку». Что, конечно, никак не помешает проверить заявление.

Заявительница оказалась строгой, хорошо одетой дамой со следами длительного соприсутствия существа.

Дежурный кивнул Азу, провёл спеца по редким существам и даму в тесную комнатушку со столом и тремя стульями и вернулся на пост.

— Меня зовут Азамат Ким, — представился Аз. — Чем могу помочь?

— Титова Инна Ивановна, — кивнула женщина. — Вот, я принесла заявление. У меня пропал Виталик, фамилиар. Разрешение есть, вот оно.

Она положила на стол лист формата А4 с заявлением, оформленным, на первый взгляд, по всем правилам, и документ, удостоверяющий право на владение фамилиаром типа «опекун».

— Расскажите, как давно у вас это существо и когда вы видели его в последний раз?

Для человека, потерявшего фамилиара, гражданка Титова, с точки зрения Азамата, выглядела слишком уж спокойной.

— Виталик у меня уже лет пятнадцать, — начала объяснять заявительница: голос её звучал размеренно и чётко. — Достался от матери: она сказала, что передать его можно только дочке. Выглядит как светящийся шар с глазами и на лапках. Размер меняет: примерно от теннисного мячика до чайника. Последний раз видела его в пятницу. Вчера весь день работала над докладом, не до Виталика было. А сегодня утром поняла, что его нет и что вчера он мне на глаза не попадался ни разу. Так что я пришла к вам.

Аз ушам своим не верил: Титова целый день провела дома и не заметила, что рядом нет фамилиара, который провёл с ней полтора десятка лет?

Может, она сама его извела? Непонятно, правда, зачем, но заявительница явно не выглядит страдающей, а о существе говорит с заметным пренебрежением.

Надо проверить, нет ли у неё дома следов уничтожения или какого-нибудь сомнительного ритуала.

— Это вы правильно сделали, Инна Ивановна! — Аз постарался выглядеть доброжелательным и бодрым, чтоб не спугнуть подозрительную гражданку. — Сейчас позову коллег, ваше заявление мы примем, но надо будет задать вам несколько вопросов и съездить к вам домой.

Интересно, станет ли она возражать против визита «спецов»?

— Конечно, — совершенно спокойно кивнула Титова.

Аз позвонил Вике и попросил их с Максом спуститься в дежурку. Потом внимательно прочитал заявление, узнал, что разрешение на фамилиара продлено в августе, что его владелице сорок два года и что она живёт на улице Гагарина. В остальном ничего нового в заявлении не содержалось.

— Раньше ваш фамилиар не пропадал?

— Нет, никогда.

— Вы в последние дни не чувствовали ничего необычного?

— Например? — нахмурилась Титова.

— Ну, скажем, страх, ощущение чужого присутствия? Или повышенную сонливость? Головную боль?

— Думаете, какое-то агрессивное существо выследило и съело Виталика?

Прямота собеседницы слегка обескураживала, но, с другой стороны, возможно, и хорошо, что заявительница представляет возможные риски.

— Да, такое вполне может быть.

Титова ненадолго задумалась, потом покачала головой:

— Нет, ничего странного я не заметила. И спала нормально, и со здоровьем всё как обычно. Никаких посторонних существ не видела.

— А кто-нибудь из членов вашей семьи не жаловался на дурные сны или ещё что-то?

— Я живу одна, — Титова воинственно поглядела на «спеца»: мол, не ваше это дело, и только попробуйте высказаться по этому поводу.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошли Вика и Максим. Аз представил коллег заявительнице и наоборот, протянул заявление Вике и сказал:

— Надо съездить осмотреться. Инна Ивановна говорит, что раньше Виталик не терялся и что ничего подозрительного в последнее время не случалось. Служебную машину возьмём или на такси?

— А вы, Инна Ивановна, не на машине? — уточнил Макс.

— Нет.

— Тогда служебную, — вздохнула Вика.

Из них троих только она умела водить и имела права, но очень не любила сидеть за рулём.

— Ждите меня у главного входа: оформлю заявление, машину возьму и заберу вас.

Аз и Макс кивнули. Титова спросила:

— А мне где ждать?

— Вы пока со мной, — отозвался Азамат. — Заодно ещё вас порасспрашиваю. Макс, давай ты первым одевайся, потом меня сменишь.

Вика, подхватив заявление, удалилась, следом за ней вышел Макс.

— Рядом с вами — в подъезде, например, или в одном дворе — живут другие видящие? — поинтересовался Аз.

— На Виталика мало кто обращает внимание, если вы об этом.

— То есть никто не проявлял к нему интерес? Не предлагал его у вас купить, допустим?

— Нет.

— Не заглядывался на него слишком пристально?

— И снова нет.

— А новые соседи в подъезде не появлялись?

— Опять нет. В пятый подъезд въехал кто-то по осени. В октябре, кажется, но я не знаю, кто это.

Что ж, проверить соседей всё равно придётся.

Равно как и сверхъестественную мелочь во дворе и в окрестностях. Встречаются существа-хищники, безразличные к людям, но охочие до мелких созданий.

А ещё небольшой фамилиар мог попасть в ловушку, стать жертвой невнимательного или злого видящего.

Вернулся Макс, и Азамат помчался за курткой и сумкой, продолжая размышлять о возможной судьбе Виталика.

Через десять минут Вика, Максим, Азамат и гражданка Титова ехали в служебном джипе в сторону улицы Гагарина.

Не дожидаясь вопросов от коллег, Аз взялся рассказывать всё, что знает о Виталике:

— Судя по документам, Виталик у нас — фамилиар класса «опекун». Описание со слов хозяйки это подтверждает: «опекуны» круглые, передаются по женской линии, считается, что они помогают в мелких бытовых делах и поднимают настроение.

Аз и Макс покосились на Титову. Вика вела машину, внимательно глядя на дорогу.

— Сейчас я определённо не в настроении, — пожала плечами заявительница, устроившаяся на переднем сиденье.

— Виталик всегда и всюду следовал за вами или оставался дома, когда вы уходили?

— Всегда под ногами путался, да, — кивнула женщина. — С мамой тоже в своё время.

— Вот, это точно «опекун»! Они от хозяина ни на шаг. Да, а вы где работаете?

— В вузе. На кафедре французского языкознания.

— Ваши коллеги и студенты как относятся к Виталику?

Титова раздражённо дёрнула плечом и сказала:

— Коллеги — с пониманием, студенты — молча.

После паузы она добавила:

— Я слышала, что фамилиара можно посадить в подобие клетки. Обрадовалась сначала. Но потом узнала, что от этого они чахнут, так что, увы, приходится терпеть.

Вот вроде и мучить существо не стала, а вроде и тяготит он её. Эх, странная женщина. Очень странная!

Во дворе нужного дома над детской площадкой безмятежно порхали прозрачные зимние бабочки. На припорошённой снегом скамейке дремал ненастоящий кот. По крышам гаражей топтались обычные голуби, в стае которых мелькали светящиеся силуэты голубиных странников.

«Спецы» переглянулись: не похоже, что в доме или где-то поблизости притаилось сильное и опасное существо.

Титова повела видящих ко второму подъезду. Внутри было чисто и даже по-своему уютно: откуда-то аппетитно пахло жареной картошкой, а на каждом лестничном пролёте красовались бумажные снежинки и зелёная мишура, приклеенная к стене в виде ёлок.

Никаких знаков на дверях, окнах или вокруг них никто из «спецов» не заметил. Проверка знаками результатов не дала.

Инна Ивановна жила на пятом этаже. В её квартире со стильным ремонтом не было ничего подозрительного. Фамилиар тут определённо жил: следы его присутствия слабо светились в обеих комнатах, на кухне, в прихожей и в коридоре. Но самого Виталика не было. Как и следов уничтожения существа.

Пока Макс по второму кругу осматривал квартиру: вдруг что пропустили? — Вика позвонила диспетчерам, чтобы уточнить, не участились ли вызовы из этого района в последние несколько дней и не было заявлений о пропаже других фамилиаров.

Аз задумался, продолжая перебирать возможные варианты, и вдруг подскочил, еле удержавшись от того, чтоб хлопнуть себя по лбу. Как можно было забыть самое очевидное, если речь о фамилиаре!

— Инна Ивановна, а вы обновляли связь с Виталиком? Ваша мама рассказывала вам, как это делается?

«Опекуны», как правило, искренне привязываются к хозяевам и не пытаются улизнуть в отличие от «следящих» или «призраков», например, но пятнадцать лет — долгий срок. Возможно, связь всё же ослабела, и Виталик отстал от хозяйки в каком-нибудь торговом центре или другом многолюдном месте.

— Мама говорила, что надо раз в год дарить ему яркую безделушку вроде брелока или конфетного фантика и почаще называть по имени — вы это имеете в виду?

— Да, и вы дарили?

— Конечно. Первого декабря, каждый год. В этом году розовую змейку подарила, игрушку.

Эх, накрылась симпатичная версия: если связь обновлена всего три недели назад, то она точно работает, а значит, Виталик не мог потеряться.

На кухню, где сидели Аз и заявительница, вошла Вика.

— Других заявлений о пропаже фамилиаров не было с апреля, но тогда пропажу нашли через пару часов: фамилиар попал в ловушку, установленную «частниками» на другое существо. Подозрительной активности в этом районе тоже не наблюдается.

К коллегам и Титовой присоединился Макс.

— Никаких зацепок, увы.

— Давайте соседние дворы осмотрим, — предложил Аз, — вдруг туда хищник перекочевал? Или вдруг там ловушку кто поставил?

Титова вежливо, но не слишком искренне предложила спецотделовцам чай с печеньем, и, кажется, вздохнула с облегчением, когда они отказались.

Трёхчасовое обследование соседних дворов, гаражей, остановок и кустов не дало ничего. Никаких следов ловушек или ритуалов, равно как и никаких указаний на то, что где-то пряталось сильное существо.

Аз нашёл было гнездо малой искрянки, но Вика категорически запретила отвлекаться, и спецу по редким существам пришлось и дальше шастать по сугробам и смотреть на скучные столбы, скамейки и урны.

Уставшие, замёрзшие и разочарованные бессмысленными поисками «спецы» зашли в крошечную кофейню погреться и провести мини-совещание.

Тепло и удивительно вкусный кофе быстро примирили Аза с действительностью.

— Итак, что мы имеем? Нигде вокруг нет следов сильного существа, так что вряд ли бедного Виталика съел пробегавший мимо хищник. Существ, целенаправленно питающихся фамилиарами, насколько я знаю, нет.

Аз посмотрел сначала на Макса, потом на Вику.

Девушка продолжила развивать мысль:

— Никаких сведений о целенаправленном вылове существ вообще или фамилиаров в частности не поступало. Ловушек, в которых мог застрять фамилиар Титовой, не найдено.

— Да уж, — вздохнул Макс, — отчёт по этому делу будет смотреться очень грустно.

— Связь с фамилиаром хозяйка обновляла, — добавил Аз. — Продать его никто не предлагал, подозрительного внимания она не заметила.

— Может, кто-то выкрал его, чтоб навредить Титовой? — предположил Макс.

— Не похоже, — покачала головой Вика. — Мужа и детей нет и не было, так что любовница супруга или возможные наследники, положившие глаз на квартиру, отпадают. Может быть, конечно, имел место конфликт на работе или какой-то студент затаил обиду, но, как мне кажется, всякий, кто более-менее близко знаком с гражданкой Титовой, понимает, что она не очень-то привязана к фамилиару.

— Соседи?

— Возможно, — кивнула девушка. — Личная неприязнь или навязчивые идеи.

— Надо ещё проверить, с кем Титова общается в сети, — отметил Кошкин. — Вдруг там нашёлся кто-то готовый её преследовать?

— Тогда ты посмотри её соцсети, поговори с ней, а мы с Викой пойдём по соседям. Хорошо?

Нижние соседи Инны Ивановны ничего плохого о ней не сказали: спокойная, вежливая женщина, сама никому не мешает и другим замечаний не делает. Вот её соседи по лестничной площадке — это жуть: у Сидоровых что ни вечер то музыка грохочет, а Зинаида Павловна обожает жаловаться на всё на свете и учить жизни чужих детей.

Как объяснили «спецам» словоохотливые нижние жильцы, Сидоровы жили справа от Титовой, вредная старушка — слева. У меломанов в квартире было тихо, на продолжительный звонок в дверь и настойчивый стук никто не отреагировал. А вот Зинаида Павловна открыла дверь сразу.

— Что, вызвала полицию соседка, да? Надоели ей Сидоровы, надоели! — хитро прищурилась старушка. — А я говорила, что надоедят. Никаких сил терпеть не осталось! Заходите, заходите: я вам всё расскажу!

В душной квартирке Зинаиды Павловны было чисто и скучно: на Аза тут же навалилась зевота. Впрочем, возможно, это как раз из-за духоты.

Старушка говорила и говорила, осуждая погоду, школьников, собачников, продавцов, молодых мамаш, девиц, разгуливающих в декабре без шапок в коротких курточках, водителей, дворников, Сидоровых с их жуткой музыкой и даже синиц за презрительное треньканье и воровство сала с балконов честных граждан.

Аз старался не слушать: раздражённые люди его утомляли и огорчали, но особо отвлечься было не на что, так что порой до его слуха долетали ворчливые жалобы.

— … ходят с голыми ногами в этих штанах коротких!.. носятся как ведьмы на своих машинах: нет на автобусе ехать или на трамвае… чирикают и чирикают о всякой ерунде…

— Вы в последнее время не видели ничего необычного? — Вика, наконец, сумела вклиниться в поток густого вязкого недовольства.

— Видела, конечно! Совсем с ума посходили! На машине пасть волчья нарисована: страшенная! Я чуть ума не лишилась, как увидела. Но ладно машина не наша: я её у «Планеты» видела. Ох, и цены там, скажу я вам. Да вообще цены видели⁈ Это что такое творится, а?

— А что-то более необычное? Во дворе или в подъезде?

— Эту видела, как её, квадрабобершу! Девочку с ушами кошачьими. И на рукавичках лапки — фу! Она точно сумасшедшая, я вам однозначно говорю! Стоит, во все стороны мусор кидает! Я ей хотела замечание сделать, а она руки раскинула и давай пустоту ловить. Я от греха подальше домой побежала. Ну, поковыляла, конечно, но всё ж таки быстро-быстро. У двери подъездной оглянулась: стоит, обнимает пустоту, улыбается. Вот точно дурочка!

— Она в вашем дворе пустоту ловила? — уточнила Вика.

— Да, прям напротив подъезда.

— А что кидала? — спросил Азамат, внезапно ощутив прилив интереса.

— Да мелочь какую-то. Я не разглядела. Потом подошла проверить, когда сумасшедшая удрала, но там ничего неосталось. Видимо, с собой унесла: говорю же, психическая! Это надо ж додуматься, мусор с собой таскать, а!

— На что похоже? — не отставал Аз. — Мусор, он же разный. Фантики? Или зерно? Или окурки? Стекло? Или, может, мятые газеты?

— Ну, мелкое, блестящее… как фантики, но их бы ветром сдувало…

— Конфеты, может быть?

— Да, может быть.

— Спасибо! — Азамат вскочил с неудобного табурета, любезно предложенного старушкой. — Вы нам, вероятно, очень помогли!

Он поспешил в соседнюю квартиру, пока Вика вежливо попрощалась с Зинаидой Павловной.

Если кто-то кидал конфеты и обнимал пустоту, то, возможно, Виталика сманили. Случайный человек сделать это не мог: нужно кровное родство. Детей у Инны Ивановны нет, но, надо полагать, есть другие родственники. Если Виталика мать оставила Инне и ни о каких ссорах и спорах Титова не упоминала, то, скорее всего, она единственная дочь в семье, но ведь могли быть и сыновья.

— Инна Ивановна, скажите, у вас есть братья?

Титова, несколько ошеломлённая напором спеца по редким существам, кивнула, пропуская его в квартиру:

— Да, один брат, Денис.

— А у него есть дочь?

— Да, Полина.

— Вы с ней знакомы? У неё есть шапка с кошачьими ушками? Она видела Виталика?

— Так, Азамат, спокойнее, — одёрнула коллегу вошедшая следом Вика. — Ты полагаешь, что фамилиара забрала племянница гражданки Титовой?

— Да!

— Ничего не понимаю, — покачала головой Титова. — С Полиной я, конечно, знакома. Каждый месяц бываю у брата в гостях.

— С Виталиком?

— Естественно.

— Полина его видит?

— Да. Брат и его жена, кажется, нет. А зачем он Полине?

— Не знаю — давайте спросим у неё. Ваш брат далеко живёт?

— Нет, совсем рядом, через остановку.

— Звоните ему! Или лучше сразу Полине, если номер знаете, — Азамату и самому не терпелось узнать, зачем девочка присвоила Виталика и откуда узнала, как это сделать.

Титова кивнула, достала телефон и позвонила племяннице.

— Полина, здравствуй. Ты можешь прямо сейчас прийти ко мне?

— Не, тётя Инна, не могу. Я… кхе… приболела.

— Поля, я слышу, что ты врёшь. Это плохо. Ты хочешь, чтобы я с твоим папой поговорила?

— Вы из-за Виталика, тёть Инн?

— Да. И если…

— Я приду. Подождите пять минут.

Полина примчалась через десять: сердитая, взъерошенная, в шапке с ушками и, на первый взгляд, без Виталика.

Азамат внимательно оглядел девочку и, кажется, заметил слабое свечение в правом кармане куртки.

— Это люди из особой полиции, Поля.

— Я Виталию не отдам! — заявила девочка, яростно сверкая глазами.

— А где он? — мягко поинтересовалась Вика.

— Спрятался. То есть спряталась.

Из правого кармана куртки на миг показалось что-то круглое и мерцающее, но тут же исчезло.

— Тётя Инна Виталию не любит, — продолжала девочка. — Она даже не поняла, что это девочка! Виталя добрая, ласковая, она любит, чтоб её гладили, а тётя Инна такого терпеть не может.

Титова некоторое время озадаченно глядела на племянницу, потом сказала:

— Ну да, я не люблю всякие нежности. А что, Вита… Виталя жаловалась?

— Нет, она не такая! Виталя просто всё время была грустная. А ещё она змей не любит, она их боится! А вы ей что подарили⁈ Виталя любит зайчиков и котиков.

Инна Ивановна несколько раз моргнула, откашлялась и сказала:

— А почему ты мне не рассказала? Полина, тебе ведь уже двенадцать лет — мы могли бы поговорить, как взрослые люди. Могла бы, в конце концов, попросить — я б тебе отдала фамилиара.

— Ой, — девочка сразу растеряла пыл. — А я думала, её нельзя подарить, раз я не ваша дочка…

— А как ты узнала, что нужно сделать, чтобы забрать Виталию? — спросил Азамат, которого ужасно обрадовало то, что фамилиар сидит себе у девочки в кармане, а не покоится в чьём-нибудь пищеварительном тракте.

— Я давно с ней немножко мысленно разговариваю. А из-за змеи я так рассердилась, что решила Виталю забрать. Она мне и показала, что надо делать.

— Ну что будем делать, Инна Ивановна? — спросил Максим. — Формально вы имеете право потребовать, чтоб вам вернули…

— Да нет, пусть владеет, — отмахнулась женщина. — Что нужно заполнить, чтоб Полина стала хозяйкой?

— Полина, тебе двенадцать, так? — уточнила Вика.

— Да…

— До твоих четырнадцати официально владеть Виталей будет тётя, потом оформим разрешение на тебя, хорошо? А жить фамилиар будет с тобой.

— Ладно… Тёть Инн, простите меня, — девочка всхлипнула, и из её кармана выбрался светящийся шар с круглыми глазами.

Шар покосился на прежнюю хозяйку, как показалось Азу, испуганно и виновато, но тут же вырос до размера футбольного мяча и прижался к девочке. Полина обняла его, продолжая шмыгать носом.

— Ладно, я не сержусь. Но, Полина, воровать — это плохо. Ты понимаешь?

— Да. И я щас ещё плохое сделаю — простите! — с этими словами девочка вытянула руку и обняла тётю, другой рукой прижав к ней светящийся шар.

И на это Инна Ивановна тоже жаловаться не стала.

«Новый год к нам мчится…»

29 декабря

Дежурство в предпраздничные дни — та ещё морока. Вот и сегодня за весь день Б-пять даже поесть толком ни разу не успели. Всю смену группу гоняли из одного конца города в другой. Правда, исключительно по пустяковым причинам: то кому-то померещилось сверхъестественное похолодание в подъезде, то зимних котеней за хищников приняли, то нетрезвому гражданину померещились зомби.

Очередной и, как надеялся Максим, последний на сегодня вызов поступил из «Олимпа-2» — элитного коттеджного посёлка, сданного в эксплуатацию этим летом. Дома в этом посёлке жутко дорогие, и жить там никто особо не стремился, но раз вызвали, значит, кто-то там всё же живёт.

До «Олимпа-2» добирались под привычно странную музыку в «форде» Егора. Всюду сновали машины, образуя в центре города мигающие огнями заторы. Но целом водители были на удивление осторожны: то ли из-за накатов на дорогах, то ли из-за грядущего праздника.

Азамат легонько толкнул Макса локтем и сказал:

— Спорим, там опять никаких существ! Чую, очередные нетрезвые фантазии празднующего народа.

Диспетчер действительно отметил, что звонивший был пьян, так что Кошкин спорить отказался:

— Скорее всего, так и есть. В общем-то и хорошо: проверим быстренько и по домам. Скорей бы!..

— Ёлки, кстати, все поставили? — Аз оглядел коллег. — Вот Эд поставил: фотку прислал — видели? У нас уже все шесть наряжены и готовы к празднику.

— Почему так много? — слегка удивилась Вика. — В прошлом году же всего четыре было.

— Одна во дворе, ещё одна, общая, дома. Потом у тёти Кати самолично выращенная в ведре, у племянников чёрная, у одной из сестрёнок белая, ещё красную в этом году купили. Красота! А у вас? Не как в прошлом году, нет же?

— Как в прошлом, — пожал плечами Егор, глядя на дорогу.

— У меня тоже, — отозвалась Вика.

Максим молча развёл руками: мол, увы, похвастаться нечем. Кошкин любил новогоднюю суету, но ёлку не ставил: ему хватало пёстрой гирлянды на окне.

— А давайте вы ко мне на Новый год, а?

Шумное празднование в компании малознакомых людей и Макса, и Вику, и старшего скорее пугало, чем радовало, но Азамат из года в год не терял надежды приобщить товарищей к яркому и весёлому «новогодью».

— Кстати, что до твоего спора, — сказала Вика, — то уверена, там что-то необычное.

«Спецов» вызвали потому, что кто-то из отмечающих «типа в метели потерялся или чё». Звонивший был уверен, что ему и его друзьям нужен спецотдел и что метель не настоящая. Прогноз погоды подтверждал его слова: никакой метели не было ни сегодня, ни вчера, ни позавчера, ближайшее ухудшение погоды обещали уже в следующем году, в районе пятого числа.

— На что спорим? — обрадовался Аз, явно изнывающий от скуки.

— Если ты выиграешь, то заполню за тебя все несданные отчёты ко вторнику. Если я — сам заполнишь и сдашь в этом году.

— Вик, ну разве это весело?

— Других предложений у меня нет, — Викин голос прозвучал строго, но Макс чувствовал, что она просто дразнит спеца по редким существам.

— Макс, а у тебя нет других вариантов? Эх, ладно, я согласен.

Минут через двадцать «форд» въехал на закрытую территорию «Олимпа-2». Со всех сторон высились пафосные заборы, за которыми кое-где виднелись не менее пафосные коттеджи, похожие на мини-дворцы.

— Какой дом? — уточнил Егор.

— Четвёртый. Московская улица.

Они проехали мимо Новосибирской, Казанской и Челябинской и попали на Московскую. Четвёртый дом оказался самым большим и ярко освещённым. В приоткрытых воротах стояли парень и девушка в пёстрых пуховиках, бодро размахивающие руками. Громко играла музыка, светились гирлянды на заборе и на аккуратно подстриженных кустах.

— Сюда! — крикнул парень, и они с подругой раскрыли ворота.

Во дворе стояли три дорогие машины: белый «лексус», серебристый новенький «хёндай» и даже алый «астон мартин». Старенький «форд» смотрелся рядом с ними как бедный родственник, прибывший без приглашения на торжественный банкет.

Едва «спецы» вышли из машины, как встречавшая их девушка громко заявила:

— Чё вы так долго? Там Тоха уже смёрзся! Или замёрзся… Ну, короче, каюк ему! — она пошатнулась на высоких каблуках, и Максу пришлось придержать её за локоть.

— Старший сотрудник спецотдела Брянцев, — представился Егор. — Кошкин, Ким, Ежова. Где заблудился ваш приятель?

— Там, ну в комнате! — пояснил парень.

— Нам сказали, что в метели, — влез Аз.

— Ага, а метель, она в комнате!

— А комната в доме, — хихикнула девушка, ухватившись за руку Кошкина. — Давайте туда пойдём, а то мне холодно.

Пуховик она накинула на короткое блестящее платье со змеиным принтом, так что наверняка действительно замёрзла.

— Ну тебе всяко теплее, чем Тохе, — покачал головой её товарищ, но повернулся к дому и зашагал, то и дело оступаясь.

И он, и девушка были сильно пьяны.

На крыльцо выскочили две девицы в длинных «чешуйчатых» платьях и радостно завопили:

— А вот и Деды Морозы!

Внутри дома музыка гремела ещё громче, а гирлянд, искусственных свечей, ламп и светильников, освещающих комнаты и коридоры, хватило бы на весь посёлок. Всюду веселились молодые люди разной степени нетрезвости, разодетые в блестящее, чешуйчатое и новогоднее.

С трудом, но всё же удалось найти более-менее трезвого человека, парнишку лет семнадцати на вид.

— Ой, вы из спецотдела? Круто! Я тоже к вам хотел, но мне запретили…

— У вас пропал человек? — перебил Егор, уже порядком взвинченный ситуацией.

— Да, кстати. И не один вообще-то. Тоха пропал, Мотя, Линка, Захар, Оля…

— Мотька с Линкой понятно где, — фыркнула сунувшаяся в комнату девица. — Олька с Юркой поссорилась и уехала. А вот Тоха и Захар правда пропали.

— Куда они ушли? — спросил Максим.

— Пойдёмте покажу, — сказал девушка, и Кошкин готов был расцеловать её: наконец-то кто-то готов помочь. — Я, кстати, Кира.

Девушка отвела «спецов» к исчерченной защитными знаками двери на втором этаже.

— Вот там они. Там вроде метель сидит. Ну, или как правильно про неё говорить? Короче, Лис и Тоха сказали, что там прикольно будет, и Тоха туда зашёл и пропал. Захар полез его искать и тоже потерялся. Я заглянула: там правда метель. В комнате, представляете⁈

— Давно они туда зашли?

— Ну, часа два назад. Может, чуть больше. Да, как раз Карина приехала, и они перед ней выпендривались. А она в шесть прикатила.

— Кто хозяин дома? И где Лис, который говорил, что будет прикольно?

— Кто хозяин, я не знаю. Эту хатку парни на выходные сняли. А Лису щас позвоню, подождите.

Девушка отошла, вынув телефон из крохотной сумочки.

— Так, сначала базовая проверка, — начал Егор. — Потом мы с Максом идём внутрь. Аз, сбегай за верёвкой, она в багажнике. Вот ключи от машины. Вика, узнай, кто тут что вызвал.

— Может, там бродячая метель? — предположил Аз.

— Как она может быть в комнате? — удивился Максим.

— Проверка, — напомнил старший. — На счёт «три». Раз. Два. Три!

Аз умчался. Утроенное опознание показало, что за дверью скрывается не очень сильное существо стихийного типа. Вполне может быть бродячая метель.

— Давайте я загляну, — предложил Макс. — Если там и правда…

— Лис уже идёт, — подала голос Кира. — Вот щас будет.

Со стороны лестницы послышался шум, и на второй этаж влетел высокий худощавый парень с темно-русыми волосами, облачённый в свитер с оленями и ёлками.

— Да, там… метель… — слегка задыхаясь, проговорил он, оказавшись рядом со «спецами». — Парни… замёрзнут… плохая идея оказалась…

— Откуда у вас бродячая метель? — спросила Вика.

— Рад артефакт купил. Думали, будет прикольно.

— А я говорила, что Рад — идиот, — пробормотала Кира.

— Да ладно, Кир, он прикольный!

— Но идея — отстой! Он бы ещё ледовиков по углам рассовал для зимнего антуража.

— Так, хватит! — вмешалась Вика. — Значит, ваш друг купил артефакт для развлечения. В артефакте была запечатана бродячая метель, и вы её выпустили внутри комнаты, так?

— Ага. Защиту поставили! И на дверь, и на окна, так что метель не выйдет. Она же сама уляжется, да?

— Нет, — покачал головой Максим. — В природе она улетает. А тут ей деваться некуда. Надо открыть окно и выпустить её.

— Людей надо вытащить, — сказал Егор. — Метель улетит не сразу, а они уже промёрзли за два с половиной часа.

Вернулся Аз с двумя мотками верёвки. Макс быстро описал ему ситуацию, и Азамат с интересом сунулся к двери.

— Давайте я пойду. Ужасно интересно, как бродячая метель ведёт себя в ограниченном пространстве!

— Погоди, обвяжемся верёвкой, потом пойдём, — остановил спеца по редким существам Макс.

Вика взялась выяснять, где и у кого приятель Лиса и Киры купил столь интересный артефакт.

Егор разрешил пойти Азамату, велев Максу сторожить снаружи. Кошкин не возражал: бродить внутри метели ему не очень-то хотелось, а Аз наоборот жаждет туда попасть, так что пусть идёт.

Егор обвязал себя и передал конец верёвки Максу, затем обвязал Азамата — Макс получил ещё один конец.

— Идём.

Старший открыл дверь, и Максиму показалось, что он попал в сон или в сюрреалистическую картину: в проёме бушевала непроглядная метель. Снежинки носились слева направо, справа налево, сверху вниз и снизу вверх. Слышался отдалённый гул ветра. Из комнаты веяло холодом и чем-то ещё, неуловимым и настораживающе неприятным.

— В отдел я позвонил. Если через пять минут не выйдем, тащи нас назад. Сначала Аза, потом меня. Вика, гражданские, если что, помогайте. Понятно?

— Да, — хором отозвались Макс, Лис и Кира.

Вика молча кивнула.

Егор шагнул в метель, Аз потёр руки в радостном предвкушении и пошёл следом.

Макс крепко сжал намотанные на запястья концы верёвок и почему-то насторожился.

— Время я засекла, — сказала Вика,— через пять минут сработает будильник.

«Вот дурень, сам не додумался!» — подумал Макс, а вслух сказал:

— Спасибо.

Из комнаты с метелью вдруг пахнуло гнилью, и пристально вглядывающемуся в белую круговерть Кошкину померещилась чёрная тень.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем кто-то резко дёрнул за верёвки — и Максим влетел в метель.

В лицо ударил ледяной ветер. Острые снежинки царапали щёки и нос, забивались в глаза, мигом наполнившиеся мгновенно замерзающими слезами.

Макс попытался вдохнуть, но злые колкие снежинки тут же впились в носоглотку. Кошкин закашлялся, хотел протереть глаза — верёвка, намотанная на запястье снова дёрнулась, едва не уронив «спеца». А в следующий миг кто-то кинулся на него из белой круговерти.

Максима сшибло с ног и обдало запахом прокисших тряпок и грязного подвала. Спецотделовец перехватил руку нападавшего, не давая ударить себя в челюсть. Человек. Молодой парень в кардигане со змеями. Оскаленное лицо. Пустой взгляд. Одержимый?

Мысли стремительно пронеслись в голове, пока Макс пытался подмять под себя подозрительного субъекта. Благо тот отбивался не слишком умело и не пытался укусить или выцарапать врагу глаза. Не успел Кошкин как следует порадоваться, как из бушующей вокруг метели выскочил ещё кто-то, ощутимо дёрнув верёвку.

Егор!

— Это я! — крикнул Макс.

Старший кивнул и занялся одержимым. Прижал его к полу, заведя руки за спину и велел:

— Верёвку отвяжи.

Максим торопливо размотал верёвку на запястье и протянул Егору.

Короткая стычка ненадолго согрела, но ветер уже снова забрался под одежду.

Егор связал запястья одержимого и спросил, перекрикивая метель:

— Аза видел?

Макс помотал головой и осторожно дёрнул за вторую верёвку. Хоть бы с Азаматом всё было в порядке: тут ведь и ещё один возможный одержимый имеется. Кошкин покосился на пленника. Тот дрыгался и барахтался, продолжая скалиться, но освободиться от верёвок и Егора не мог.

— Верёвка цела, — крикнул Макс. — Идём за Азом?

Старший кивнул и поднялся, держа одержимого за шиворот. Пол, насколько успел заметить Кошкин, был ровным и чистым, а мебель из комнаты, видимо, вынесли.

Спец по редким существам, к счастью, нашёлся быстро: не успели они сделать и трёх шагов, как сквозь белую пелену им навстречу выбрался Азамат.

— Чего дёргаете? — спросил он озадаченно.

Макс скорее прочитал по губам, чем услышал вопрос, и крикнул в ответ:

— Одержимый!

Он ткнул пальцем в пленника, которого волочил Егор.

— Ого! Кто одержал? — с несколько неуместным энтузиазмом поинтересовался Аз.

— Не знаю. Не видел второго?

— Нет. Только метель.

— Давайте изгнание, — решил старший. — На счёт «три».

Может помочь: бродячая метель не очень-то любит изгнание —умноженного варианта может хватить, чтоб её отпугнуть. Вдруг застрявшего в существе парня не одержали, и он просто замерзает?

— Раз. Два. Три!

Утроенный знак изгнания ярко вспыхнул, врезаясь в пелену метели.

На миг стало тихо: снежинки замерли в воздухе, перестав трепыхаться, а в следующую секунду на «спецов» обрушился холод. Воздух в комнате будто выстудили до каких-нибудь жутких минус сорока. У Макса тут же промёрзли пальцы, уши и даже глаза. Кожа, казалось, заледенела до того, что стала прозрачной и болезненно хрупкой. Он попробовал вдохнуть, но воздух обжигал холодом.

Аз, прикрыв рот рукой в перчатке, просипел:

— Ей не нравятся знаки. И улететь не может.

Одержимый вдруг так рванулся из рук Егора, что упал на пол и начал жутко извиваться, пытаясь уползти.

Старший наклонился и снова схватил парня.

Потом заявил:

— Ищем стену. По ней дойдём или до окна, или до двери.

Правильно, комната сравнительно небольшая, так что стену найти не составит труда. Надо только закрыть глаза, перед которыми так и мельтешат снежинки, ужасно похожие на настоящие. Окно можно будет открыть: это нарушит защитный контур, и метель улетит. А в дверь можно выйти и в спокойной обстановке провести изгнание.

Как Максим ни отвлекал себя, идти всё равно было трудно. Первые три шага он с трудом сгибал и разгибал насквозь ледяные ноги. Конечности отзывались мучительной болью в суставах. На четвёртом шаге вновь зазвенели, пускаясь в пляс, снежинки.

Интересно, где стена? Долго ли ещё…

Додумать Макс не успел: в нос ударил смрад стухшего мяса, и в «спецов» врезался вылетевший из метели человек.

Судя по свитеру с вывязанными новогодними игрушками — второй пропавший. Судя по оскалу, тоже одержимый.

Егор живо увязал и этого парня, использовав вторую верёвку. Макс вздохнул с облегчением, но, видимо, зря. Тревожной волной нахлынул запах кислой капусты и гнилой воды, в которой умерли срезанные цветы. В следующую секунду кто-то прыгнул на Максима и вцепился ему в волосы, пронзительно вереща.

Егор и Аз с трудом стащили с Кошкина одержимую девушку в нарядном платье в золотых пайетках. Верёвок больше не было, так что пришлось вытянуть ремни, чтобы связать пленницу.

Теперь каждому «спецу» досталось по одержимому: Егор оставил себе первого пленника, самого крепкого, девушку передал Азамату, второго парня — Максу.

— Я ищу стену. Вы держитесь за меня. Гражданских не выпускайте: тащите как можете, — распорядился старший.

Макс крепче ухватил промёрзшими пальцами свитер своего «спутника», другой рукой вцепился в куртку Егора. Сквозь пелену снежинок разглядел, как Аз с трудом закинул дёргающуюся девушку на плечо и взялся за куртку Брянцева со своей стороны.

Заставить себя закрыть глаза оказалось куда сложнее. Так и мерещилось, что стоит зажмуриться — тут же из белых недр метели выберутся новые одержимые. Или ещё кто похуже. Вдруг даже эта девушка — не человек? Им ведь сказали о двоих парнях, канувших в метель. Вдруг к ним присоседилось существо, способное притворяться человеком? И наверняка оно не с Новым годом их поздравить пришло.

— Закрыли глаза, — велел Егор. — На счёт три. Раз, два. Три!

Максим зажмурился только потому, что привык доверять старшему. Раз он говорит, что надо закрыть глаза, значит, надо.

Макс почувствовал, как Егор двинулся вперёд, и осторожно пошёл за ним. Главное — не отпустить ни куртку старшего, ни свитер пленника. И не думать о том, как же холодно. Комната — не бальный зал, так что ещё шаг-другой, и Егор дойдёт до стены. А там и до окна или двери рукой подать. Вот ещё бы не было так холодно — и совсем хорошо.

Наконец, Егор подал голос:

— Стена!

Старший остановился на секунду, велел повернуть направо и идти тем же манером.

Не прошло и минуты, как в вое ненастоящей метели снова раздался голос Егора:

— Окно. Открываю.

Еле различимо раздался слабый стук, потом повеяло свежестью и другим холодом. Максим задумался, чем холод бродячей метели отличается от уличного холода, но так и не сумел сформулировать мысль.

— Открыть глаза можно? — спросил Аз.

— Да.

Снежинок перед глазами стало куда меньше: уже можно было различить стены и тёмный прямоугольник окна со слабо мерцающими снаружи гирляндами на кустах.

— Смотрите, как красиво летит, — восхищённо выдохнул Азамат.

Бродячая метель, вихрясь узкими спиралями, действительно улетала. По-своему зрелище и правда было красивым, но Макс слишком продрог, чтобы оценить его изящество. Длинные снежные спирали быстро утягивались в открытое окно и стремительно поднимались к тёмному небу, сплетаясь между собой и тут же расплетаясь в бесконечном танце.

— Вы целы? — послышалось от двери.

Макс обернулся: встревоженная Вика стояла на пороге, глядя на коллег обеспокоенно и с некоторым подозрением.

— Да, — ответил Егор.

— Метель улетела, — отчитался Аз, сгрузивший пленницу на пол. — Никогда не видел, как она уходит из помещения. Такая красота!

— Девушка в этом доме пропадала? — спросил Максим.

— Да, Римма Молчанова. В золотистом платье. Это она?

В комнату опасливо сунулся Лис и кивнул:

— Да, это Римма. И Захар, и Тоха. А зачем вы их связали?

Пленники перестали дёргаться: то ли устали, то ли то, что их одержало, затаилось.

— Так надо, — отмахнулась Вика. — Гражданин Радковский, что ещё было в том артефакте?

В комнату заглянул парнишка, с которым они разговаривали, пока не вмешалась Кира. Надо же, а он ведь и не намекнул даже, что это его затея.

— Ну, я не знаю, — протянул он. — Покупал только метель.

— Зачем? — хмуро спросил Егор.

— Просто так. Для прикола. Ну, чтоб в комнате метель была, прикольно же! А то скучно… Раньше, когда на Лысой горе собирались, там прикольно было. А щас нет.

Насколько знал Максим, сборища на Лысой горе у прекратились пару лет назад, после того, как у хозяйки квартиры, где тусовались вольные видящие, погиб сын.

Интересно, он «лысогорскую компанию» застал совсем юным или просто выглядит моложе своих лет?

— Метель, кстати, не опасная, я знаю, — продолжал парнишка. — Так что закон мы не нарушили.

— С этим мы ещё разберёмся, — заверила Вика. — Что могло одержать ваших друзей, знаете?

— Не-а, — помотал головой Радковский. — Типовое изгнание попробуйте — вдруг поможет?

В коридоре послышался шум.

— Привет, — кивнула Вика кому-то за дверью. — Присмотрите пока за молодыми людьми, ладно? У нас тут изгнание намечается.

Приехавшие Н-три с любопытством заглянули в комнату, потом забрали Лиса, Радковского и Киру.

Затихших пленников вытащили на середину комнаты, Аз живо начертил базовую защиту вокруг них — на всякий случай.

Затем Егор скомандовал:

— Типовое изгнание на счёт «три». Раз, два. Три!

Учетверённый знак завис над парнями и девушкой. Затем рухнул на них — и в следующую секунду из людей вырвались мелкие существа, похожие на шестилапых куниц с фазаньими хвостами. Отчаянно вереща, они ринулись к окну и, мешая друг другу, попрыгали с подоконника.

Аз помчался следом и, глядя в окно, удивлённо сказал:

— Это же лесные просторники! Они иногда вселяются в людей на природе и порождают эйфорию от созерцания красоты. У кого-то смех и восторг, у кого-то желание кричать от счастья или бегать по берегу, по полю или по лесу. И пахнут они обычно луговыми цветами или хвоей. В общем, всякой природой.

— Что-то здесь пахло отнюдь не луговыми цветами, — вздохнул Максим.

— О да, я заметил, — заверил Аз, по-прежнему глядя в окно.

— Эти просторники оказались заперты в артефакте вместе с метелью? — уточнила Вика.

— Видимо, да, — кивнул спец по редким существам. — Напугались бедняги! Кто знает, сколько они там просидели. Им больше нравится лето и солнце, а тут… эх…

— А они не рехнулись окончательно? — с подозрением спросил Егор. — Может, их надо обезвредить, пока ещё в кого не вселились?

— Они же убегают, а не ищут новых носителей, — покачал головой Аз. — Наверное, хотят в лес. Зароются там в пустую нору или в дупло и перезимуют. Ты представь, как они настрадались!..

— Где мы? Вы кто? — один из парней приподнялся на локтях и с недоумением оглядывал комнату и «спецов».

— Вы в коттедже, помните, как сюда приехали? — спросил Макс.

— Ага. А вы-то кто?

— Давайте все на кухню перейдём, — предложила Вика. — Там и разберёмся, кто есть кто, но сначала надо отогреться.

— Да, чё-то холодно, — кивнул парень. — Окно-то закройте! Дует же! Эй, Тоха! Римма! Вы чего? Перепили, да? Ну ваще…

Через четверть часа и бывшие одержимые, и «спецы» получили по чашке горячего чая с лимоном и имбирное печенье. Пострадавшие от метели и просторников ребята отделались лёгким испугом: даже замёрзнуть как следует не успели. Аз предположил, что как раз из-за забравшихся в них существ.

Захар и Римма ничего не помнили. Антон смутно припомнил, что сначала было жутковато и холодно, потом странно и как будто щекотно в голове, а затем стало страшно и одновременно захотелось кого-то ударить. А ещё выбраться наружу, туда, где солнечно, тепло и много места.

Макс, Аз и Егор отогрелись и чувствовали себя вполне прилично. Коллеги из Н-три на всякий случай проверили их знаками, но ничего не нашли.

Их старший, Никитин, велел Б-пять ехать по домам и готовиться к празднику. А они тут проверят, нет ли ещё чего подозрительного. Радковский утверждал, что ни он, ни остальные больше ничего такого не покупали, но дополнительная проверка однозначно лишней не будет.

Егор разрешил команде разъезжаться, и Максим неожиданно для самого себя решил поехать к родителям. Наверное, потому, что печеньки в виде ёлочек и человечков напомнили о маме: она каждый декабрь печёт такие же. Новогоднюю ночь Макс будет встречать с Викой, а сегодня можно поздравить семью, а то ведь он даже не помнит, когда последний раз заглядывал к ним сам, а не потому, что его позвали.

Максим вытащил телефон.

— Мам, привет! С наступающим!..

Бой без правил. Часть 1

29 декабря

Рад, владелец артефакта с бродячей метелью вроде бы не отказывался сотрудничать: на вопросы отвечал, пусть и не слишком откровенно, поехать в отделение с Егором согласился. Не угрожал, не шумел, вёл себя тихо и казался спокойным. Однако, когда «форд» подъехал к зданию спецотдела, у входа поджидала целая толпа незнакомцев в дорогих пальто, с кожаными дипломатами и крайне недовольными физиономиями. Чуть в стороне разговаривали Иваныч и холёный тип в самом дорогом пальто на этой улице. Егор не очень-то разбирался в одежде, но даже ему была очевидна запредельная стоимость гардероба типа — от шарфа из плотного шёлка до совсем не зимних ботинок, сшитых из какой-то чешуйчатой кожи.

Иваныч выглядел мрачным и решительным. Его собеседник — раздражённым и презрительным.

Оба повернулись к притормозившему рядом «форду».

— Зачем вы привезли Никиту сюда? Ему что, предъявили какие-то обвинения? — поинтересовался «дорогой» тип. — Я Герман Радковский, его дядя.

И выражение лица «дяди», и нарочито небрежный тон, и спрятанные в карманы пальто руки — всё говорило о том, что Германа Радковского отвлекли от куда более важных и интересных дел.

— Старший сотрудник Егор Брянцев, — по протоколу отозвался Егор. — Ваш племянник согласился ответить на несколько вопросов.

— Да что вы говорите⁈ Никита, ни слова без адвокатов, — Герман кивнул в сторону внимательно прислушивающихся к разговору мужчин и женщин с дипломатами.

— Я уже с ними поговорил, дядя, — протянул младший Радковский. — Да и что такого? Просто мне бракованный артефакт достался — бывает.

Его дядя хотел возразить, но Антон Иваныч заговорил первым:

— Давайте поговорим в моём кабинете, Герман Михайлович.

«Михайлович»! Да этот Герман если и старше самого Егора, то года на два-три, не больше. Вполне хватило бы с него «гражданина Радковского».

Егор постарался унять раздражение, но получилось не очень: и пока он загонял машину в гараж, и пока они поднимались в кабинет Иваныча, и пока тот разговаривал с Радковскими и их законниками, раздражение только росло.

Не улеглось оно и после того, как Никита с разрешения дяди сообщил, у кого купил артефакт.

Даже когда Радковские уехали, Егор всё ещё чувствовал досаду и неуместную злость.

31 декабря

Новогоднюю ночь Егор, как обычно, встретил один. Ёлку не ставил, разносолы не покупал — зачем?

В одиннадцать позвонила Иришка, звала в гости. Он пообещал приехать завтра, поздравить их с Тёмой и собак.

Лёг в одиннадцать тридцать, но, конечно, не заснул, слушая фейерверки за окном. Получил поздравления от Макса, Вики, Азамата и Эда. Потом от Наташки из далёкого Подмосковья с фотографией наряженного пиратом Кирилла и снежинки-Леночки. Всем ответил стандартным «Спасибо! И тебя с новым годом!»

Впервые за последние годы Егор вдруг поймал себя на том, что ему не нравится встречать Новый год вот так. Захотелось выйти во двор и запустить пёстрый фейерверк. Съесть мандарин, и не один, а штук десять за раз. Положить под ёлку подарок и — кто знает, вдруг?.. — найти свой.

Он нашёл в интернете запись с кремлёвскими курантами и под бой часов загадал:

«Пусть этот год будет другим. Пусть всё изменится».

5 января

— Это реально странно. Ну, вот чтоб такие деньги обещали! — сидящий на стуле посреди кабинета парень в очередной раз поёрзал и подёргал себя за длинную прядь. — Обычно по мелочи приплачивают, а тут прям большие деньги обещали и чтоб никому ни полслова!

Парня привёл Макс: вроде как у этого информатора появились интересные сведения. Однако пока Егор не понял, что именно пытается объяснить нервный патлатый частник. Он уже минут десять перескакивал с темы на тему, отвлекался и путался в несущественных деталях. То ли так напуган, то ли дурачок по жизни.

— Так, давайте я задам вам несколько вопросов, — вмешалась Вика.

Парень кивнул, и она начала:

— За что вам обещали заплатить?

— Ну, чтобы помогли кое-что организовать, видимо.

— Что именно?

— Ну, я не знаю. Нам же не говорят, что конкретно. Что-то для видящих, ну, типа закрытое мероприятие.

— А «вам» — это кому?

— Обычно всем, кто места нужные знает и там тусуется. А тут как бы не для всех приглашение. Меня друг позвал.

— Он объяснил, что придётся делать?

— Ну, как обычно: напитки разносить, еду. Уборку, может, делать. Приглядывать, чтобы проблем не было.

Вика посмотрела на Егора, и тот кивнул. Видимо, парню предлагают подработать на закрытой вечеринке. В общем-то, ничего интересного в этом нет.

— Я сначала обрадовался, хотел ещё приятелей позвать и подружку свою. А мне намекнули, что приглашают только симпатичных ребят и девчонок, а не кого попало. Ну, это как-то обидно! Саванна может, и не прям красотка, но она классная! У неё всегда такие шутки прикольные ваще! А ещё она офигенно тварей гоняет. И вообще, говорю же, классная! Ой, я чё-то отошёл от темы. Так вот, мне намекнули — и я прям чё-то испугался. А вдруг там оргия? Но это ещё ладно! А вдруг там секта? Я читал, что такое бывает. Соберут красивых, или богатых, или несчастных, у которых кто-то умер, например, — ну, там по-всякому бывает… В общем, соберут, а потом в секту затягивают: типа, мы знаем, как вам лучше жить, а потом деньги и квартиры забирают или всякие гаремы делают… жуть!

«Спецы» переглянулись. В то, что кто-то решил собрать секту из симпатичных видящих, Егор не поверил ни на минуту. Но кое в чём парнишка прав: это очень подозрительно.

— Как зовут друга, который тебя пригласил? — продолжила собирать информацию Вика.

— А если я скажу, у него проблем не будет? — насторожился парень.

— Нет, — покачала головой Вика. — Если он просто позвал тебя подработать, то проблем у него быть не должно.

— Тогда ладно. Его зовут Рад.

— Никита Радковский? — удивился Макс.

— Ага. А вы что, его знаете, что ли?

— Выезжали к нему на новогоднюю вечеринку, — пояснил Кошкин.

— А, с бродячей метелью, — кивнул парень. — Я тогда заболел — всё веселье пропустил. Там Лис с Виком поссорился. А Кира с Диким чуть не переспала. А Римме, оказывается, Захар нравится — такая хахайка!..

— Так, погоди, что именно тебе сказал Рад? — Вика решительно вернула собеседника к прежнему разговору.

— Ну, что есть темка подзаработать. Что надо будет встретиться сёдня в одном местечке с одним человечком, и, если он меня одобрит, то на следующих выходных меня возьмут на эту самую «оргию».

— А Рад часто подкидывает тебе такие варианты? — уточнил Макс.

— Не, в первый раз. Так-то я не против заработать

— Где и во сколько встреча? — мрачно спросил Егор.

Чутьё подсказывало ему, что ничего хорошего из истории, в которой замешан младший Радковский, не выйдет.

— В двадцать два ноль-ноль в кафе «Ливерпуль» на проспекте Революции. Типа, надо подойти туда, а там меня встретят и всякие детали расскажут, если я им понравлюсь. Ну странно же, да? Вдруг там людьми торгуют?

На смазливом лице парня застыло испуганное выражение. Он, волнуясь, дёрнул себя за волосы с такой силой, что поморщился, и тут же спросил:

— Я правильно сделал, что Максу позвонил и сюда пришёл, да?

— Конечно, ты всё правильно сделал, — заверил Кошкин. — Мы разберёмся. Егор, может, нам с Ольфом сходить в этот «Ливерпуль», присмотреться?

Егор задумался. С одной стороны, заявившись в кафе, можно спугнуть злоумышленников, если они затевают что-то серьёзное и бдительно отслеживают, не проявляет ли к ним кто-то нездоровый интерес. С другой, есть шанс, что ситуация прояснится, когда с этим Ольфом поговорит «наниматель». И, на всякий случай, увидеть «нанимателя» стоило бы. Вдруг по какой базе проходит?

Но если в кафе будет этот Рад, он сразу узнает Макса.

— Радковский будет в «Ливерпуле»? — спросил Егор.

— Не-а, — покачал головой информатор. — Я его просил меня туда подбросить, а он сказал, что его в городе не будет до десятого. В Таиланд уезжает… эх… вот бы мне туда… там щас солнце, тепло, море…

— Едем следить за «Ливерпулем», — перебил парня Егор. — Мы с Викой в машине посидим, а ты, Макс, сойдёшь за приятеля, который тоже решил подзаработать.

Аз с утра торчал в лаборатории. Эд всё ещё отстранён от работы по состоянию здоровья, хоть и звонил каждый день, уверяя, что готов ко всему. Так что в группе всего трое, но это всё ещё рабочий состав.

Ольф пристально уставился на Кошкина, потом кивнул:

— Ну да, должен сойти так-то. Я-то в курсе, что ты уже старый, но выглядишь ничего — покатит. К тому же денежки лишние в любом возрасте нужны.

Вика еле заметно усмехнулась, бросив быстрый взгляд на Макса: мол, вот так живёшь себе и не догадываешься, что старость уже подкралась, но тут Ольф добавил:

— Вы, девушка, тоже сошли бы, но очки надо снять и волосы распустить. Тогда в общем и в целом будет вполне.

Вика перевела взгляд на парнишку, но прежде, чем она успела прокомментировать его заявление, Егор сказал:

— Кто сойдёт, а кто нет — с этим мы сами разберёмся.

— Ой, извините, — стушевался информатор. — Я никого не хотел обидеть. Я просто так сказал…

На месте Радковского Егор никогда и ни за что не поручил бы такому парню не то чтобы важное задание, а даже покупку хлеба в ближайшем магазине. Впрочем, покупка бракованного артефакта у непроверенного продавца характеризует умственные способности Рада с нелучшей стороны.

С Ольфом договорились встретиться в девять сорок пять напротив «Ливерпуля».

Когда парень ушёл, Макс поинтересовался:

— Как думаете, что-то интересное?

— Может быть, — кивнула Вика. — Закрытые вечеринки, конечно, проводят время от времени, но избирательность и непомерная оплата действительно настораживают.

— Проверим, — подытожил Егор.

Остаток смены прошёл спокойно: всего три вызова — и все рутинные. К вечеру освободился из лаборатории Азамат и радостно присоединился к группе.

— Если вечеринка необычная и для видящих, то, может, там существа тоже необычные? И может, мы их даже конфискуем!

Егор не разделял энтузиазма спеца по редким существам, но полагал, что по сути тот прав: шанс столкнуться с необычными монстрами очень велик.

В девять тридцать «форд» остановился рядом с автобусной остановкой напротив кафе «Ливерпуль».

— Проверяем отсюда знаками, — велел Егор.

Базовая проверка не показала ничего настораживающего.

— Ждём Ольфа, и, если всё в порядке, Макс идёт в кафе, — план группе известен, но повторить порядок действий прямо перед заданием никогда не бывает лишним.

— Может, я с ним пойду? — предложил Азамат. — А то беспокойно как-то… За юного и прекрасного любителя подработки я, конечно, не сойду, но могу поторчать внутри, кофеёк попить, приглядеться. Вдруг там существа, опять же.

Егор покачал головой: конечно, лучше было бы, если б с Кошкиным пошёл напарник, но не Азамат. И не старший. Эда бы сюда.

— Если там подозрительные существа, то Макс позвонит и расскажет, — решил Егор.

— Да, Азу идти не стоит, — заметила Вика, удивительно нарядно одетая для засады.

— Конечно, не стоит, — улыбнулся Макс. — Да что там со мной сделается? Ничего. Всё хорошо.

Вика поправила очки и добавила:

— Я пойду. Сделаю вид, что жду подругу. Кто-то должен прикрывать Макса.

Егору меньше всего хотелось отправлять в подозрительное место девушку. Но она права: прикрыть Макса надо. Тем более, что само мероприятие состоится не сегодня, а аж через неделю.

— Ладно. Иди. Ольфа надо предупредить, чтоб сделал вид, что не знает тебя. Сначала идут Ольф и Макс, через пять минут заходишь ты, Вика. Действуйте по обстановке.

Информатор Макса опоздал всего на пять минут. Нервничал меньше, чем утром: то ли не умел долго волноваться, то ли верил в «спецов», то ли успел расслабиться — Егор почувствовал слабый запах алкоголя, исходящий от парня.

— Привет! Вы готовы? Я вот да! — улыбка у Ольфа была широкая и несколько кривая.

Парня быстро просветили насчёт изменения планов в виде Вики, тот заверил, что всё понял, и через пару минут они с Максом отправились в кафе. Вскоре к ним присоединилась Вика.

Азамат молчал, пристально глядя на украшенную незнакомой Егору птицей вывеску и красно-белую дверь. Начиная с двадцати двух ноль-ноль, в кафе один за другим зашли десяток парней и столько же девушек. Может, там новогодняя тусовка. А может, загадочное собеседование.

Егор никогда не верил в предчувствия, но сейчас ему отчётливо казалось, что затеянное Радковскими никому, кроме них самих, не понравится. Ему уж точно.

Вика прислала сообщение:

«Защита есть, существ не вижу. Макс и Ольф тут».

Минут через десять от неё пришло новое сообщение:

«К ним подошёл мужчина, разговаривает с О. До того говорил с другим парнем и девушкой».

Вопреки недобрым ожиданиям, Макс, Вика и Ольф благополучно вернулись в машину через тридцать четыре минуты.

— Эх, отказали мне… — вздыхал информатор в салоне «форда». — А я бы на эти тыщи потусил!..

На лице парня отчётливо читались сожаление и досада: мол, не надо было никому ничего говорить.

— А вдруг там, таки, секта? — хмыкнул Макс.

— Думаешь? — тут же насторожился Ольф.

— Уверен, там что-то нечисто, — развёл руками Кошкин. — Так что ты молодец, что мне рассказал. А деньги и в другом месте можно заработать. Главное — ты сам жив и здоров.

Парень задумался, потом кивнул со словами:

— Знаешь, ты, наверное, прав. Побегу к Саванне салаты доедать и всякие вкусняхи!

— Салаты, надеюсь, не с новогодней ночи?

— Не, у неё вчера днюха была. Ладно, пока, народ!

Когда Ольф умчался на остановку, Егор спросил:

— Итак, что там?

— Со стороны — ничего подозрительного, — сказала Вика. — Просто некий, скажем так, работодатель отбирает подходящих кандидатов. Да, все симпатичные, молодые и видящие.

— Но само по себе это не преступление, — кивнул Аз.

— А вот вблизи ситуация чуть более настораживающая, — подал голос Макс. — Мне показалось, что этот «работодатель» меня раскусил. Во всяком случае, с нами он был очень вежлив и очень неконкретен: вакансия уже занята, простите за неудобства, спасибо, что пришли. С другими он общался заметно дольше.

Егор глянул на Вику, та кивнула, подтверждая слова Макса.

— Отслеживаем ситуацию по городу. Криминальные сводки, наши вызовы, информацию от «частников». Лучше зря быть настороже к следующим выходным, чем зря не быть.

6 января

Звонок с неизвестного номера раздался в семь. Егор сначала насторожился: так рано не звонят с хорошими новостями, потом решил, что, возможно, это всего лишь мошенники, сумевшие обойти «Антиспам».

Колебания промелькнули за пару секунд, затем он принял звонок:

— Брянцев, слушаю.

— Оставь это дело. Не суйся, куда не просят. Отвали. Понял?

Первым порывом было спросить, кто это. Но вряд ли на этотвопрос ему внятно ответят.

— Какое дело? — сухо уточнил Егор.

— Сам знаешь. Оставь, идиот. Не лезь.

— А то — что?

— А то пожалеешь!

Звонок прервался.

Если кто-то правда хотел, чтоб Егор бросил расследование, то этот кто-то выбрал худшую тактику. Вот теперь-то он от этого дела точно не отстанет. Ни за что.

Бой без правил. Часть 2

8 января

— Радковский… — протянул Аз, потягиваясь: они с Максом уже третий час изучали отчёты о сверхъестественных происшествиях за зиму. — Почему эта фамилия мне кажется знакомой?

Максим потёр глаза и задумчиво отозвался:

— Помнишь, позапрошлым летом был инцидент с ловцом душ? Он на квартиру Бьёрна напал?

— О, нам тогда ещё человека привезли с куском кожи в татуировках, да? Конечно, помню! — оживился Аз.

— Вот как раз тот человек упоминал Радковского. Правда, насколько помню, не Германа…

Егор тоже вспомнил дело с ловцом душ — надо будет поискать информацию.

Общие сведения о Радковском Егор уже собрал: Герман — младший сын Михаила Радковского, крупного предпринимателя, ныне покойного. Пару лет назад перебрался из столицы сюда: то ли присматривать за племянником, то ли расширять отцовский бизнес, то ли ещё зачем. Формально нигде не работает. Не женат, детей нет.

— Поспрашиваю про ловца душ: вдруг что интересное всплывёт? — предложил Аз.

— Мы можем у «частников» разузнать, что говорят об этих Радковских, — внёс своё предложение Макс.

Вика кивнула.

— Действуйте, — разрешил Егор. — Только аккуратно.

10 января

Дни, на которые запланирована загадочная «оргия», у Б-пять были нерабочими, однако никто не стал возражать против работы не по графику, и Егор договорился поменяться с Л-четыре. Иваныч тоже возражений не имел: в курс дела его ввели, и начальство велело пристально следить за ситуацией и не лезть на рожон без подкрепления.

Однако привлечь дополнительные силы Иваныч не позволил:

— На каком основании, Егор? Что у тебя есть на Радковского? Ничего! Значит, следить за ним нельзя. Что ты знаешь о мероприятии, которое предположительно — повторяю: предположительно! — состоится сегодня или завтра? Ничего. Может, там и правда оргия! Или к Старому Новому году люди готовятся. Мне Герман Радковский тоже не по душе. И если он что нарушит, то тут мы его возьмём без проволочек. Ни деньги ему не помогут, ни связи. Но пока его ни на чём не поймали, сиди тихо. Ты меня понял, Егор?

Что тут оставалось делать? Только кивнуть.

Через десять минут после утренней планёрки Б-пять отправили на улицу Звёздную: поступил вызов от бдительной гражданки по поводу большого мышанника. Однако побегать за мышанником не пришлось: приехав по нужному адресу, «спецы» обнаружили «частника» Руслана, испачканного меловой пылью, сажей и опилками.

— Если вы за здоровенным вредным «грызуном», то изгнание мы с Бьёрном уже провели, — развёл руками парень.

— Вы-то тут откуда? — слегка удивился Макс.

— Позвонила женщина, которой Бьёрн когда-то помог, сказала, что тут рыщет «злая тварь с во-о-от таким хвостом» — мы и приехали.

— Вовсе мышанник не злой! Эх, жаль, я на него не посмотрел, — вздохнул Аз. — Он зимой особенно пушистый.

Мышанник и правда не был злым существом. Во всяком случае на людей не нападал никогда. А вот чужого фамилиара мог и погрызть. Благо на этот раз обошлось без инцидентов.

Пришлось заполнить несколько протоколов и получить по три подписи с каждого «частника» — на том и разошлись.

После обеда поступил вызов на улицу Терешковой: встревоженный горожанин утверждал, что вдоль домов разгуливает «бестия тумпанум».

— Вот это странно! — удивился Аз. — Она к людям не лезет. Да и в холода предпочитает спать, а не бегать.

— Может, перепутали? — предположил Макс. — В смысле, приняли за «бестию» другое существо?

— Ну «бестию»-то сложно с кем-то перепутать, — хмыкнул спец по редким существам.

— Разберёмся, — прервал пустые разговоры Егор. — Идём.

В коридоре они столкнулись с А-три. Остановились, поздоровались.

Чужой старший, Авдеев, спросил:

— Вы куда?

— На Терешковой, там «бестия» бродит, вроде как, — поделился Максим. — Хоть и не сезон.

Егор молча кивнул.

— А мы буквально полчаса назад там были, — усмехнулся Авдеев. — Уже второй раз за сегодня, представляете?

Его группа согласно зашумела.

— Как так? — настороженно уточнила Вика.

— Сначала нас на Космонавтов вызвали, — начал объяснять Вовка Мальцев. — Там в сквере вроде как статуя ожила. Мы проверили: статуя на месте, а вот бродячая сомбра нас чуть не сцапала! Ну, мы с ней разобрались, конечно, и только отъехали — диспетчер снова звонит. Говорит, вызов с Терешковой: там псевдорысь в квартиру забралась. Мы бегом обратно — и правда «рысь»!

— Эта «рысь» Вовке чуть нос не отъела, — хмыкнул Авдеев.

Потом добавил, уже серьёзно:

— Многовато вызовов для одного микрорайона, да?

Егор снова кивнул. Действительно многовато. Твари, конечно, могут активизироваться по своим «личным» причинам, но тем не менее…

— К тому же, — встрял Аз, — для сомбры сейчас не сезон, а псевдорысь никак не могла сама забраться в квартиру. В домик на окраине города — ещё может быть. Если прям за забором лес. Но вот в квартиру… Вы же прям в квартире её нашли?

— Ага, — кивнул Вовка. — На четвёртом этаже. Злющая была — прям жуть.

— Она к лесу привыкла, — встал на защиту существа Азамат. — А тут тесно, темно, людно.

— Ну, знаешь, я вот не люблю, когда мне на башку со шкафа монстры прыгают! — ощетинился Мальцев.

— Марш в кабинет! — повысил голос чужой старший. — Все, живо!

Его ребята молча скрылись за дверью своего кабинета.

— Есть соображения по поводу этих странных вызовов? — вполголоса поинтересовался Авдеев.

— Нет, — покачал головой Егор. — Если будут — расскажем.

Через четверть часа в салоне «форда» он спросил:

— У кого какие варианты?

— Кто-то призывает существ? — предположил Макс.

— Скорее, у кого-то разбежался зоопарк, — уточнила Вика. — Раз существа не самые распространённые и не по сезону, да ещё и в одном микрорайоне. Для призыва не вижу цели.

— Пожалуй, согласен с Викой, — подумав, поддержал девушку спец по редким существам. — Ту же «бестию» не призвать из её законных мест обитания: далеко. А в остальном: все эти существа не из тех, что атакуют людей, так что вряд ли кто-то решил вот так вот вычурно покарать недруга.

— Но если это разбежавшийся зоопарк, то почему существа не разом выскочили, а выходят по очереди? — Макс, насколько понимал его Егор, не столько сомневался в версии Вики и Азамата, сколько хотел прояснить все детали.

— Возможно, выскочили они все разом, а вот обнаруживают их по очереди, — улыбнулся Аз. — Существа в разной степени скрытны, и люди в разной степени внимательны.

Максим кивнул и посмотрел на старшего.

— Есть ещё один вариант, — медленно проговорил Егор. — Кто-то вызывает или выпускает существ, чтобы измотать отдел. Отвлечь от чего-то более важного.

— Почему тогда так мелко? — нахмурилась Вика. — Имею в виду: можно было бы выпустить больше существ за раз — приехало бы больше «спецов».

— Если выпустить группу тварей, то скорее пришлют спецназ, — пояснил Егор. — А тот, кто всё это устроил, видимо, не хочет с ними встречаться. Хотя версию с зоопарком тоже нужно проверить. В любом случае надо прочесать микрорайон на предмет других крупных существ и прочей подозрительной активности. Остальные группы пока не дёргаем: вдруг враг всё же хочет ослабить спецотдел? Зато можно обратиться к знакомым «частникам», которые захотят помочь без лишних разговоров. Вопросы?

Вопросов у группы не было: все взялись за телефоны. Егор собрался тронуться с места, но зазвонил его телефон.

Эд.

Удивительно, но сегодня он вовремя.

— Слушаю.

— Это Эд, — пробасил новичок. — Снова хотел сказать, что готов приступить к работе. Хотя бы в архиве.

Егор усмехнулся:

— Сегодня ты, возможно, и «в поле» пригодишься.

— Правда? — обрадовался Эд. — То есть я хотел сказать: куда ехать?

Егор припомнил точный адрес вызова, прикинул, сколько они будут добираться до улицы Терешковой, и сказал:

— Приезжай через час к дому номер пять по улице Терешковой.

— Конечно! Я приеду! — новичок говорил торопливо, будто боялся, что старший передумает и оставит его дома.

Не факт, что Эд готов к оперативной работе, но уж пройтись по микрорайону и проверить его на предмет сильных существ он точно сможет. В любом случае давно пора посмотреть на Эда и оценить его состояние: не физическое, а психологическое. В декабре Егор несколько раз виделся с раненым Петровым: тогда новичок казался утомлённым вынужденным отпуском, но в целом спокойным, а вот в новом году они ещё не встречались.

Музыку Егор не включал: Макс, Аз и Вика всю дорогу общались со знакомыми «частниками». В итоге помочь с проверкой согласились одиннадцать человек. Вполне достаточно, если учесть ещё и Б-пять в полном составе.

До нужного дома доехали без проблем: на городских дорогах ни единой пробки. На парковке у дома номер пять нашлось свободное место: стоило подъехать «форду», как со стоянки выехала чёрная «тойота», освобождая пространство.

— Мы с Викой идём допрашивать гражданина, звонившего диспетчерам. Макс, Аз, вы проверьте, на месте ли существо и «бестия» ли это. Как только увидите монстра, звоните. Если рядом с ближайшими четырьмя домами его нет, тоже звоните. Не разделяемся! Вопросы?

Вопросов снова ни у кого не было.

Макс и Аз вышли первыми и зашагали к соседней пятиэтажке.

Егор и Вика направились к первому подъезду.

— Как зовут гражданина? — уточнил старший.

Вика на ходу заглянула в блокнот с пометками по делу:

— Греков Марк Викторович. Пенсионер. Видящий. Вызывает спецотдел примерно раз в три месяца, но ни одного ложного вызова.

Хм, вроде бы непохож на прихвостня Радковского.

Пенсионер Греков жил на втором этаже. Дверь открыл сразу, внимательно оглядел представившихся «спецов», не поленился заглянуть в удостоверения.

— Что ж, заходите, сотрудники, — пенсионер посторонился, пропуская визитёров в небольшую опрятную прихожую. — Разуваться не надо. Идите на кухню.

Кухонька тоже была маленькой и чистой. Греков жестом предложил сесть на табуреты, расставленные вокруг стола, накрытого клетчатой клеёнкой.

— Нашли «бестию»?

— Коллеги ищут. Расскажите подробнее, когда и как вы заметили существо, — предложил Егор.

— Как заметил, так сразу и позвонил, — суховато отозвался пенсионер. — С балкона увидел, что эта тварь вдоль соседнего дома ползёт. Сначала прям глазам не поверил: откуда она тут среди зимы⁈ Но вроде и хвост её, и грива, и лапы. Решил, что сбежала у кого-то. Ну да вы разберётесь, так ведь?

— Да, мы разберёмся, — согласилась Вика. — А откуда вы знаете, как выглядит «бестия»?

— Так жена моя, покойная, у вас работала. В архиве. Любила про всяких монстров редких рассказывать. Рисовала хорошо, — лицо пенсионера озарила слабая улыбка. — Да и потом, если б я и ошибся, то вы-то всё равно приехали бы и разобрались, «бестия» это или что другое.

Егор подумал, что вообще-то существо, опознанное как «бестия», могло бы оказаться опасным монстром, а группа приехала бы не готовой к серьёзному врагу. Но, с другой стороны, Греков этого знать не может и не обязан. Да и группам спецотдела стоит всегда быть настороже.

— Вы не против, если мы осмотрим балкон, с которого вы заметили «бестию»? — спросил Егор.

— Надо так надо. Идёмте.

Быстрая проверка квартиры и балкона не показала ничего подозрительного. Самого Грекова «спецы» тоже проверили, но на уровне базовой проверки и он был чист.

— Давайте заполним несколько документов, — предложила Вика, когда все трое вернулись на кухню. — Чистая формальность, но ваша подпись понадобится.

— Ладно. Что там надо заполнять?

Вика достала из папки несколько листов и вытащила из сумочки ручку.

У Егора тренькнул телефон. Сообщение от Эда: «Подъезжаю».

Вот и отлично. Пока Вика закончит оформлять протокол допроса, он поговорит с Эдом.

— Жду у машины, — негромко сказал Егор.

Девушка подняла голову от бумаг:

— Мы скоро закончим. Может, подождёшь?

Егор хотел возразить, но решил, что не стоит: сам ведь велел не разделяться.

Через восемь минут они вышли из подъезда. Егор осмотрелся: машины Эда видно не было.

— Вот чёрт! — раздосадовано воскликнула Вика.

— В чём дело?

— Забыла ручку у Грекова.

— Сходи, я подожду.

Ручки Вики подбирала тщательно и пользоваться другими не любила. Она, конечно, никогда не жаловалась, но Егор знал. Потому что старшему полагается знать, что нравится, а что не нравится его команде.

— Я быстро, — виновато вздохнула Вика и поспешила к Грекову.

Егор проверил телефон: надо убедиться, что нет новых сообщений от Эда или от Макса с Азаматом. Сообщений нет, а вот заряда маловато — это никуда не годится. Надо сунуть телефон на зарядку в машине.

Егор подошёл к «форду», стоящему в двух шагах от подъезда, и открыл дверцу.

Недоброе предчувствие на жуткий миг окатило холодом — что-то не так. Тут же пришло осознание: поздно.

И мир стал алым.

Бой без правил. Часть 3

Эд приехал бы на пару минут раньше, но сначала поймал два красных светофора подряд, потом притормозил, пропуская на переходе старушку, медленно-медленно вышагивающую по присыпанной песком наледи.

Подумал: мол, ладно, несколько минут — это ерунда. Главное, что Егор наконец-то готов поручить ему задание. В вынужденном отпуске он извёлся от безделья и теперь еле сдерживался, чтоб не начать глупо улыбаться и напевать себе под нос.

Эд заезжал во двор пятого дома, когда услышал оглушительный хлопок. В ту же секунду он заметил огненную вспышку взрыва — и длинное многосуставчатое тело монстра, будто вырвавшегося из пламени.

Тварь, похожая на огромного костяного угря с покрытой наростами мордой.

Орисский крушитель.

Эд ударил по тормозам и выскочил из машины.

Красного «форда» нигде нет.

Взорвался автомобиль Егора? Не его?

Мысль Эд додумывал на ходу, несясь в сторону взрыва. В нескольких метрах от того, что было машиной, неподвижно лежал человек. Над ним изгибался крушитель — и в каждом движении твари был голод.

К счастью, человека отшвырнуло взрывной волной от горящего авто. К несчастью, прямо сейчас крушитель ломал его кости.

Вокруг надрывались сигнализации припаркованных во дворе автомобилей. Кто-то кричал. Вдалеке плакал ребёнок.

Мозг воспринимал звуки как невнятный шум, вычленив только знакомый голос.

Голос вопил:

— Его-о-ор!

Кажется, это Азамат.

Эд на миг отвёл взгляд от монстра и увидел бегущую от подъезда Вику. С другой стороны к неподвижному человеку на красном снегу мчались Аз и Макс.

Были ещё какие-то люди, но они неопасны и неважны, и Эд не стал тратить время на их опознание.

Значение имеет только то, что свои бегут к человеку — и к монстру над ним.

Они не знают, кто это. Не знают, что подходить нельзя. Крушитель может искалечить человека одним касанием.

— Стоять! — рявкнул Эд во всю силу лёгких.

И Вика, и парни, приученные к командной работе, замерли на бегу. Остальные тоже остановились, кто сразу, кто чуть позже.

— Изгнание и уничтожение. Все бьём тварь! — объясняться некогда: надо действовать. — На счёт два. Раз. Два!

Светящиеся знаки, сливаясь и поодиночке, врезались в гибкое тело чудовища. Монстр оскалился, обнажая огромные клыки, и яростно извивался.

— Не останавливайтесь. Бейте тварь! — рявкнул Эд. — Плотный огонь!

Они успеют.

Егор будет жить.

Всё будет хорошо.

Эд начал вытаптывать круг. Так, чтоб человек на красно-белом снегу и монстр оказались в центре.

Эд то и дело орал:

— Продолжаем! Раз, два! Продолжаем. Раз, два!

Знаки летели в монстра. Тот дёргал бугристой башкой и беззвучно рычал.

Когда Эд вытоптал две трети круга, кто-то спросил:

— Чем помочь?

Повторив во весь голос «раз, два», он оглянулся и увидел Руслана с напарником.

— Сыпь соль на круг, — велел Эд. — Остальные — продолжаем! Раз, два!

Руслан кивнул, скинул рюкзак и вытряхнул из него мешочек. Его напарник и ещё двое незнакомых видящих хотели присоединиться, но Эд остановил их, крикнув:

— Знаки!

Макс и Аз торопливо заговорили с «частниками», продолжая чертить в воздухе уничтожение и изгнание.

Руслан начал посыпать вытоптанную Эдом границу круга солью.

— Густо, но чтоб на весь круг хватило, — пояснил Эд.

Затем опять крикнул:

— Раз, два!

«Частник» снова кивнул и, сосредоточенно прищурив разные глаза, продолжил солить снег.

Пока крушителя атакуют знаками, он не может калечить Егора. Но кто знает, сколько повреждений тот получил от взрыва? Каждая секунда, утекающая с кровью, может стать фатальной.

«Терять того, кому привык подчиняться, так больно, но так знакомо, правда?» — усмехнулся призрак Полоза.

Эд даже не стал отмахиваться.

Егор выживет. Не может не выжить. Они успеют. Всё будет хорошо.

У них.

А вот у тех, кто это устроил, всё будет очень-очень плохо.

— Продолжаем. Раз, два! — прорычал Эд.

Затем вытащил нож, исчерченный знаками, шагнул внутрь круга и начал рисовать сложную связку на снегу.

— Знаки нужны, пока ты не закончишь? — спросил кто-то.

Вроде, напарник Руслана.

— Да. Пока тварь не исчезнет.

— Продолжаем! — звучно крикнул тот, кто спрашивал. — Раз, два!

Вдалеке, быстро приближаясь, выли сирены.

Эд старательно вычерчивал элементы связки, знак за знаком. Хорошо, что Полоз заставил его выучить все схемы изгнания из дневника учителя. Хорошо, что он повторял их снова и снова, чтобы как-то коротать мучительно долгие пустые вечера.

В памяти снова мелькнула кривая усмешка старого друга.

И Эд впервые подумал то, что должен был подумать давным-давно: «Спасибо».

— Раз, два! Ещё! Раз, два!

Нужные символы один за другим появлялись на снегу внутри круга. Крушитель ощущался недобро пульсирующим теплом, но напасть не пытался, сдерживаемый знаками.

Связки, наконец, сплелись в единый узор. Ослепительно вспыхнули — и монстр исчез.

К Егору тут же кинулись белая как мел Вика, встрёпанный Аз и пара чужаков.

Азамат даже не спросил, что за существо здесь было. Кажется, он не в себе. Наверное, надо его отвлечь… или, наоборот, не трогать, дать прийти в себя?

Кто будет решать?

Эд помедлил секунду и сказал:

— Аз, кровь надо уничтожить любым способом. Соль собрать и сжечь, можно позже. Знаки затоптать.

Спец по редким существам встряхнулся, кивнул и тут же взял в оборот незнакомых Эду видящих, давая распоряжения.

Вика, вроде бы ставшая чуть менее бледной, кому-то звонила. Наверное, вызывала врачей. Или «спецов».

Макса окружили незнакомые видящие и, надо полагать, пытались выяснить, что тут произошло. Кто-то о чём-то спросил и Эда, но он не услышал, растирая затёкшую от напряжения руку.

Оказывается, двор пятого дома по улице Терешковой заполнили машины: полиция, красная махина пожарных, белые и жёлтые автомобили «скорой помощи», штатные джипы отдела и разномастные личные машины групп. Между машинами ходили сотрудники со служебными собаками. В стороне толпились зеваки и маячили журналисты.

Медики отогнали всех от Егора и осторожно погрузили его на носилки. Вика о чём-то спросила врачей. Самый высокий мрачно покачал головой, его коллега что-то сказал, и через минуту «скорая», сверкая мигалками и гудя сиреной, понеслась прочь.

Раз старшего повезли со спецсигналами, то в больницу, а не в морг. А значит, шанс выжить есть. Егор — боец, он выкарабкается.

«Ты правда веришь, что это помогает? Если от него и осталось что, то не больше, чем от его машины».

Эд бросил взгляд на останки «форда»: восстановить его не получится. А ведь для старшего это не просто машина. Это память о прежней команде. О его друзьях. О прошлом, которое невозможно забыть. Память, которую кто-то попытался уничтожить. Коварно, исподтишка. Жестоко и коварно.

Они пожалеют. Те, кто это сделал, пожалеют.

К нему подходили пожарные, полицейские, спецотделовцы. Он отвечал на вопросы, подписывал бумаги, иногда кивал, иногда отрицательно качал головой. Но думал только об одном: о том, что те, кто это сделал, пожалеют.

Монстра не призовёшь к ответу. Его можно уничтожить или изгнать. А вот человека, который стоит за монстром, заставить отвечать можно. И он, Эд, это сделает.

— Ты в порядке?

Рядом непонятно как оказался Макс. Бледный, встревоженный и обеспокоенный. И судя по взгляду, беспокоится он, смешно сказать, о нём, о Эдуарде.

— Нормально, — произнести обычное слово удалось с трудом.

Подошли Аз и Вика.

— Егора везут в первую городскую, — голос Вики звучал ровно и отстранённо. — Я позвонила знакомым: мне сообщат, когда операция закончится. Но если всё пойдёт по-хорошему, то она займёт часы.

Азамат печально покачал головой, будто отказываясь понимать мир, в котором происходит то, что произошло.

— Надо Иванычу позвонить, — вздохнул Максим.

— А если он нам скажет сидеть и не рыпаться? — нахмурился Эд.

В Б-пять он верил. В других «спецов» — не очень.

— Не скажет! — возразил Аз. — Иваныч, он с пониманием мужик.

— Но… — начал было Эдуард.

— Я позвоню, — перебила Вика, вытаскивая телефон.

Лицо девушки было бледным, но выражение на нём застыло скорее решительное, чем испуганное.

Она отошла на пару шагов, и Макс тихо сказал:

— Вика ручку забыла у гражданского. Впервые за все годы работы. Если бы не забыла… — он судорожно сглотнул и сжал губы.

— Да, Антон Иваныч, был взрыв. И монстр. Эд знал, как с ним разобраться. Да. Нет. Егор в больнице. Состояние критическое. Нет. Врачи ничего не обещали. Первая городская, да. Что? Это хорошо. Держите нас в курсе, пожалуйста. Что? Нет. Я сказала: нет! — голос девушки зазвенел.

Она помолчала несколько секунд, слушая начальство, потом сказала спокойно и холодно:

— Это наше дело, вы не можете нас отстранить. Что? Тогда с этого момента я беру отгул.

Вика посмотрела на коллег: без вопросов понятно, что она хочет знать. Эд, Макс и Аз почти синхронно кивнули.

— Мы все берём отгулы, — отчиталась Вика. — Да. Поняла вас. Хорошо. Да. До связи.

Девушка спрятала телефон и пояснила:

— Во-первых, других взрывов в городе не было. Иных покушений на членов остальных групп, насколько Антон Иваныч знает, тоже не было. Во-вторых, Иваныч пытался нас отстранить. Собственно, выбора у него нет: по протоколу положено. Но если мы официально в неоплачиваемом недельном отпуске, то он за наши действия не отвечает. В отдел приехать Иваныч разрешил и привлекать других «спецов» — тоже.

Что ж, возможно, Иваныч — всё же неплохой мужик. Во всяком случае неглупый: прекрасно понимает, что заставить их отступиться не сможет и вроде бы по мере сил старается помочь.

— Эд! — окликнул Руслан. — Ты круто справился!

Эдуард сначала даже не понял, о чём говорит этот парень. Потом дошло, и он мотнул головой: ага, справился он, как же.

— Это правда, — кивнул Макс. — Ты молодец.

— Молодцы будем, когда найдём этих тварей, — тяжело проговорил Эд в ответ.

— Согласна, — сказала Вика.

— Если мы с Бьёрном можем чем-то помочь… — добавил Руслан, подходя ближе.

— Будьте на связи, — попросил Макс. — Нам может понадобиться помощь, но пока мы не знаем, какая именно.

Когда «частники» разошлись, Эд предложил:

— Давайте в отдел отвезу.

В машине Вика сказала:

— Пока никуда не едем. Нам нужен план. Все согласны?

Она выжидательно оглядела коллег и, не дождавшись возражений, продолжила:

— Судя по всему, мы ошибались: это не разбежавшийся частный зоопарк и не попытка измотать спецотдел. Те, кто выпускал в этом районе монстров, не пытались отвлечь нас. Они хотели нас выманить, чтоб… чтоб подложить взрывное устройство в «форд», — голос Вики дрогнул почти незаметно.

— И заметьте, — вставил Аз, — почти все существа из тех, кто агрессивен не к людям, а к другим созданиям. Не настолько сильные, чтобы биться на условной арене, но и не совсем мелочь. Самое то, чтобы перед боями притравливать крупных бойцов.

— Вот и травили бы их тихо и скрытно, — тяжело проговорил Эд, глядя в окно. — Зачем нападать на «спецов»?

— Интересный вопрос, — отозвалась Вика. — Мы как будто наступили кое-кому на любимую мозоль.

— Радковскому? В связи с подпольными боями? — уточнил Макс. — Но мы же прекрасно знаем, насколько развита эта индустрия: бои были, есть и будут. Почему он атаковал нас именно сейчас?

— Может, именно сегодня состоится особо важный бой? — предположил Аз. — Большие ставки, большие люди, большие планы?

— Думаешь, он решил отвлечь спецотдел этим… покушением? — голос Вики звучал почти спокойно, но Эд буквально ощущал исходящие от девушки волны злости. Не истеричного желания наорать на того, кто первым подвернётся под руку, а холодной целенаправленной ярости.

— Тогда это была очень плохая идея, — озвучил свою мысль Эд.

— Именно так, — кивнула Вика.

— Нет, тогда Радковскому надо было наоборот, затаиться, — возразил Максим. — Сколько боёв мы пропустили, я даже представить себе не могу. И сегодняшний мог бы стать ещё одним.

— Может, он испугался? — предположил Эд.

— Чего? — уточнила Вика.

— Не знаю, — предположить, какими мотивами руководствовался враг, Эд мог, а вот сходу придумать конкретные причины было уже сложнее.

— Скрывает что-то помимо боёв, — начал выдвигать предположения Макс. — Думает, что мы подобрались ближе, чем кажется. Демонстрирует силу — нам или гипотетическим конкурентам.

— Насчёт «ближе, чем кажется» — это вполне может быть, — встрепенулся Аз. — Ему наверняка донесли, что возле той кафешки была наша машина, плюс мы справки наводили о его семье и о ловцах душ…

Эд хотел уточнить, про какое кафе и какие справки идёт речь, но решил не прерывать коллег: спросит позже.

— Пока нам надо получить доказательства того, что к взрыву действительно причастен Радковский, — сказала Вика. — Есть маловероятный, но не нулевой шанс, что это теракт, месть за какое-то другое дело или сумасшедший. Протоколы опроса жильцов дома полиция нам пришлёт: неофициально, зато сразу, как закончат процедуру.

— Существа для того, чтобы дёргать отдел, использовались более-менее редкие и сразу несколько штук — это косвенно подтверждает причастность тех, кто организовывает подпольные бои, — заметил Макс.

— Кстати, о существах! Эд, тот монстр… его могли вызвать в момент взрыва? — спросил Аз.

— Нет, — покачал головой Эдуард. — Там ритуал вызова не слишком сложный, но долгий. Так что крушителя вызвали в другом месте.

— А потом сунули в ловушку и прикрепили к взрывному устройству, — продолжил мысль Максим. — Что ж, значит, искать поблизости следы призыва не имеет смысла.

Мимо проехала новенькая серебристая «хонда», и Эда осенило:

— Во дворе стоят другие машины. Надо запросить у владельцев записи видеорегистраторов

— Разделяться нам не стоит, — покачала головой Вика. — А если будем ходить по квартирам вчетвером, потратим слишком много времени. Если появятся данные такого рода, полицейские нам передадут.

— Но они тоже могут потратить много времени! Вдруг владельцы вот этих машин живут в последнем подъезде? Или даже в соседнем доме? — непривычно пессимистично высказался Макс. — Надо проверить дорожные камеры вокруг дома. И камеры на парковках окрестных магазинов, банков, кафе, на подъездах — все, какие найдём.

Договорились передать владельцев машин другой группе, видео с дорожных камер запросить через начальство: в экстренных случаях руководство спецотдела может напрямую обратиться к главам смежных структур. А магазины, банки и кафе решили обойти пешком, требуя показать видео на месте.

— Юридической силы у такой записи, правда, не будет, — заметил Макс.

— Ну можно же будет потом — вот завтра буквально! — официально запрос отправить, — возразил Аз. — И для суда всё в лучшем виде оформим.

«Если суд вообще будет…» — мрачно подумал Эд. Но не стал ничего говорить вслух.

— Кстати, технически в отсутствие Егора старшим считаюсь я, — добавил спец по редким существам. — Так что в случае чего всё на меня валите: мол, я приказал. Мне, как редкому спецу, ничего не будет.

Он криво усмехнулся и добавил:

— А если и будет, то плевать.

Машину решили оставить прямо тут, во дворе.

— Искать записи будем пешком, все вместе, — подытожила Вика. — Когда соберёмся уезжать, попросим прислать машину из отдела.

Она и Макс сделали несколько звонков, поручая знакомым поработать с владельцами автомобилей. Аз связался с Антоном Иванычем и попросил добыть записи с дорожных камер.

А потом Б-пять вышли из «нивы» Эда в темнеющий январь — искать информацию. Искать тех, кто во всём виноват.

Бой без правил. Часть 4

Камер, которые могли бы зафиксировать что-то нужное: отъезжающие от пятого дома машины, убегающих оттуда людей — нашлось всего две. Первая на парковке «Домового». Вторая на входе в мелкий круглосуточный магазин.

И администрация сетевого супермаркета, и директор минимагазина в ответ на просьбу показать записи с камер повели себя совершенно одинаково. Сначала испугались, потом осторожно запросили ордер, а услышав, что речь идёт о поимке террориста и никакие локальные нарушения людей с «корочками» не интересуют, облегчённо выдохнули и разрешили посмотреть нужное.

На видеозаписях «Домового» ничего интересного не обнаружилось. В течение часа до и после взрыва с той стороны дома номер пять, которая оказалась в поле «зрения» камеры, прошли всего четыре человека. Сначала пожилая пара, зашедшая в «Домовой» за покупками и чинно отправившаяся обратно. Затем школьница, выгуливающая пушистую белую собачку. Наконец парнишка с плюшевым медведем, терпеливо дожидавшийся примчавшуюся со стороны перекрёстка девушку в розовом пуховике.

Камера у минимагазина захватывала выезд со двора пятого дома и часть парковки у ближайшей остановки.

— Стоп! Вот, смотрите, — Макс ткнул пальцем в экран. — Никому этот тип не кажется знакомым? Я его точно где-то видел.

На мониторе видно было, как к припаркованной у остановки чёрной «тойоте» подбежал запыхавшийся молодой мужчина. На вид совершенно обычный: курносый, светлоглазый, среднего роста и телосложения. Эд на всякий случай постарался запомнить этого человека. Если это он устроил взрыв, Эд его найдёт.

Суетливо оглядевшись, мужчина на записи заскочил на водительское сиденье — и машина сорвалась с места.

— Во сколько это произошло? — уточнила Вика.

— За пять минут до… взрыва, — пояснил Кошкин, глядя на таймер.

Девушка некоторое время всматривалась в экран, потом сказала:

— Я, кажется, поняла, где ты его видел. В «Ливерпуле». Он маячил рядом с тем человеком, который отшил вас с Ольфом.

Макс хлопнул себя по лбу:

— Точно! Вот я балда: не узнал.

— Что за «Ливерпуль»? — вмешался Эд.

— Подозрительная кафешка, где подозрительный субъект проводил подозрительное собеседование, — задумчиво отозвался Макс.

Потом пояснил:

— На сегодня запланировано какое-то мероприятие. Что-то важное, дорогое, с участием видящих и, предположительно, господина Радковского. Видимо, из-за этого мероприятия и организовали покушение.

— Посмотри мои заметки, — Вика вытащила из сумки и протянула Эду блокнот, с которым не расставалась во время расследований. — Надо установить владельца по номеру машины и пробить водителя по системе распознавания лиц — вдруг повезёт?

Последняя фраза была адресована Максиму, так что Эдуард погрузился в изучение чётких нарисованных от руки схем, таблиц и списков, записанных красивым ровным почерком. Соображал Эд не очень быстро, а вот усваивал и запоминал информацию на удивление хорошо. Не зря Полоз годами приучал его обрабатывать записи и анализировать тексты: что важно, что не очень, что надо запомнить сразу, а что можно заучивать долго и планомерно.

Когда Макс закончил собирать данные, Эд более-менее разобрался в ситуации.

Кошкин, почти двадцать минут говоривший по телефону с разными собеседниками, сообщил коллегам:

— Судя по фото, это и есть наш водитель. Зыков Иван Леонидович. Так, прописан гражданин Зыков по адресу улица Школьная, дом один, но, вполне вероятно, что живёт он не там. А у работодателя, например, — предположил Максим. — Поскольку числится он личным водителем гражданина Радковского Г. М.

— Надо бы проверить и Школьную, и дом Радковского, — заметил Аз. — Вдруг соседи что интересное скажут?

— Но всё же разделяться мы не будем, — озвучил очевидное Эд. — Давайте вместе сначала на Школьную, потом в дом Радковских.

— Раз нам придётся много ездить, то коллег дёргать не будем. Я свяжусь со знакомым с машиной, — сказала Вика. — Вы тоже звоните знакомым: будем пересаживаться на новое авто в каждой точке.

Она взяла телефон и, сосредоточенно хмурясь, стала набирать сообщение.

Макс посмотрел на Вику и, наверное, хотел предложить ей вернуться в отдел и переждать ужас грядущего вечера в относительной безопасности, но промолчал. Судя по выражению лица девушки, остановить её сейчас не смог бы никто — и любой, кто попытается, перестанет быть другом.

Эд прекрасно её понимал.

— Может, в отдел заедем? — предложил он. — За дополнительными артефактами. Кто знает, что может пригодиться?

Через пятнадцать минут синяя «тойота» Викиного знакомого мчалась по зимним улицам к зданию спецотдела. Ещё через час белая «хонда» приятеля Макса повезла Б-пять в сторону частного сектора, где располагалась улица Школьная.

Дом номер один, покосившийся и ветхий, казался давно заброшенным. Окна и двери заколочены, в засыпанном снегом дворе ни следа человеческого присутствия, только несколько цепочек кошачьих и собачьих отпечатков.

Опрос соседей подтвердил подозрения Максима: Зыков здесь никогда не жил — дом пустует уже лет десять. Нынешняя владелица получила домик в наследство от бабки, но жить в развалюхе не захотела.

— Или хозяйка прописывает в этом доме желающих за некоторую мзду, или гражданину Зыкову прописку оформили незаконно без ведома хозяйки, — подытожил безуспешный поход Макс. — В любом случае, нам тут делать нечего.

«Спецы» дождались новую машину — на этот раз чёрный «лексус» — и поехали за город. Туда, где располагалось имение Радковских.

Как там Егор? Сколько его уже оперируют?

Эд постарался успокоить себя мыслью о том, что если бы операция — так или иначе — закончилась, им бы уже позвонили. Но эта мысль помогала мало. Откровенно говоря, не помогала вообще.

Макс, Аз и Вика тоже погрузились в невесёлые раздумья. Во всяком случае, ехали молча и безрадостно. Макс сосредоточенно смотрел в окно на огни фонарей и встречные машины. Вика, хмурясь, читала что-то в телефоне. Аз дремал.

Незнакомый водитель, черноволосый скуластый мужчина — кажется, родственник Азамата — тоже молчал.

Сам Эд смотрел на дорогу и думал об одном: скорей бы найти тех, кто должен ответить за всё — за мучительное ожидание, за сгоревший «форд», за крушителя. За то, что Аз так и не спросил о монстре. За то, что Макс впервые за время их знакомства выглядит старше своих лет. За злую решимость Вики.

За Егора.

Через час напряжённого молчания «лексус» подъехал к высоким воротам. Кирпичный забор с коваными украшениями ограждал солидное пространство. Над забором нависали тёмные ели и присыпанные снегом скелеты лиственных деревьев. Дом, очевидно, находился далеко от забора, так как даже Эд с высоты своего роста не видел крышу.

Макс нашёл звонок и нажал на чёрную кнопку.

Тут же ожил динамик над звонком и женским голосом слегка испуганно спросил:

— Кто вы? Что вам нужно?

Кошкин вытащил удостоверение, следом достали «корочки» все остальные.

— Максим Кошкин, специальный сотрудник. Ежова, Ким, Петров. Нам нужно поговорить с гражданином Зыковым. Он здесь проживает?

— Кто? — ещё больше испугалась невидимая женщина.

— Иван Леонидович Зыков.

— А, Ваня! Да, здесь проживает. Но сейчас его нету… никого нету: ни хозяина, ни его ребят.

— А где они?

— Не знаю. Мне ничего не сказали. Только что приедут утром.

— А вы…

— Я домработница, Вяткина Мария Ивановна.

— Вы могли бы открыть дверь?

— Ой, нет, простите! Мне нельзя никого пускать, когда хозяина нет дома. Простите, пожалуйста!

«Спецы» переглянулись: никаких законных оснований ломиться в дом Радковского у них нет, так что впускать их гражданка Вяткина действительно не обязана.

Максим попрощался с женщиной, и вся компания отошла от домофона.

Проверка знаками показала, что за высоким кирпичным забором нет никого опасного. Или что там, за забором, мощная защита.

— Всё же вряд ли Радковский организует бои у себя дома, — сказал Макс. — Скорее всего, он и правда уехал. Эд, подсади меня, будь добр.

Кошкин заглянул во двор и сказал, что дом Радковского тёмен: светится только одно окно на первом этаже. Машин не видно, охраны тоже. Конечно, автомобили можно спрятать в гараж, а охране — велеть затаиться, но зачем? На своей территории Радковский волен принимать любых гостей. А раз причин прятаться у него нет, то, скорее всего, хозяин Зыкова действительно уехал.

— Где он может быть? — Макс с досадой в очередной раз оглядел высокий забор. — Вариантов слишком много: мы до утра можем проездить по складам, промзонам и заброшкам.

— А сам Радковский может уехать из города после мероприятия, — мрачно добавила Вика. — Если он не идиот, то понимает, что лично мы и спецотдел вообще от него теперь не отстанем. Так что максимально разумно — провести то, что запланировал, и уехать обратно в Москву. Или вообще за границу.

— И мы его не достанем, — подытожил Аз.

Высоко в небе виднелась почти круглая луна: сейчас Радковский, по ощущениям Эда, был примерно так же недосягаем.

— Так, давайте мыслить конструктивно: если бы у нас была техническая база, мы могли бы отследить телефоны Радковского и Зыкова, — высказался Макс. — У нас её нет. Но у кого может быть?

— У полиции, — отозвалась Вика.

— Давайте Иваныча напряжём! — оживился Аз. — Он ведь всё равно с ними в связке работает.

Своего технического подразделения у спецотдела не было: достаточно одного «гремлина», пробравшегося внутрь здания, или проползающего мимо техночервя, чтобы вывести из строя все компьютеры, ноутбуки и прочие носители информации. А для поисков существ стандартный техотдел бесполезен: сверхъестественные монстры, паразиты и симбионты по большей части не попадают на камеры, никогда не пользуются средствами связи и не выходят в сеть.

Однако дозвониться до Иваныча не удалось никому.

— У кого-нибудь есть знакомые в техотделах? Любых? — спросила Вика после третьей попытки. — Если нет, придётся разузнать по поводу знакомых знакомых.

Зазвонил телефон — и все четверо вздрогнули.

Эд первым делом подумал: вдруг из больницы? С какими новостями?

Но оказалось, что звонит телефон Максима.

— Слушаю. Аллочка, да, я вас узнал.

Макс подключил громкую связь.

— Вы на громкой, Аллочка.

— Говорю, Иваныча тут со всех сторон зажали! И областные, и федералы из смежной организации. Они с ним даже в туалет, по-моему, ходят, — в торопливом шёпоте секретаря Антона Иваныча отчётливо слышались осуждение чужаков и беспокойство за начальника.

— Аллочка, душа моя, — встрял Азамат, — а не могли бы вы пробраться к незваным гостям и проверить, нет ли у них новостей?

— Так я потому и звоню! Они узнали, где Радковский! И уехали, вместе с Иванычем. И наш спецназ вызвали. А вам говорить не хотели, но вы же хотите знать! Если этот Радковский такое с Егором сделал…

Аллочка, кажется, всхлипнула, но взяла себя в руки и быстро добавила:

— Промзона на Луговке. В самом центре, там вроде бы здоровенный пустой склад. Я же тебе должна, Максим. Ты мне помог — весной, помнишь? Вот, возвращаю должок. Да и вообще, вы все имеете право знать! Езжайте туда. Если б этот гад Иваныча убить пытался, я бы поехала! Только будьте осторожны, пожалуйста!

Новую машину, серую «ладу гранту», хозяина которой вызвал Макс, ждать пришлось совсем недолго: минут десять. Вскоре она повезла Б-пять в сторону Луговки, разрезая тёмный январский вечер светом фар.

…Когда они приедут, что они будут делать?

Оснований для ареста Радковского у них по-прежнему нет. Возможно, федеральная служба, встревоженная взрывом, что-то нашла. А если нет? Федералы разгонят «собрание», организованное на пустующем складе — и что? Даже если там проводят бои, Радковский наверняка позаботился о подставных организаторах, готовых за хорошее вознаграждение на всё, в том числе и в тюрьму сесть.

Эд не представлял, что собираются делать Макс, Вика и Аз. Но точно знал, что намерен делать он сам: не дать Радковскому уйти от наказания. Тот, кто велел взорвать машину Егора, не должен сбежать и радоваться жизни где-нибудь в далёких тёплых странах. Этого не будет. Никогда.

Бой без правил. Часть 5

Промзона Луговки светилась огнями спецсигналов. Несколько подразделений «силовиков» оцепили территорию вокруг зданий, прилегающих к центральному складу. Тут и там темнели фигуры вооружённых мужчин в бронежилетах.

К штабу, где толпились незнакомцы в деловых костюмах, Б-пять не пошли. Раз все здесь, значит, место Аллочка запомнила и передала правильно. Эд полагал, что соваться к начальству — своему или чужому — смысла нет: группу, формально ушедшую в отпуск, отправят домой. Надо бы самим тихонько пробраться за периметр и поискать Радковского и его шофёра.

Но как обойти оцепление, Эд придумать не успел. Кто-то окликнул Азамата, и, едва тот отошёл, к оставшимся членам Б-пять подошёл незнакомый мужчина в чёрном пальто. У незнакомца были самоуверенный вид, властный взгляд и дорогие ботинки — явно начальник.

— Городские! — с лёгким раздражением воскликнул он. — Ну до чего же настойчивые, а! Сказано же, мы вас с собой не возьмём. Если совсем неймётся, ищите свой спецназ. Захотят с вами возиться — пусть. На свой страх и риск.

— Скажите, а Радковский… — начала Вика.

— С ним мы разберёмся, — перебилчужой начальник непреклонным тоном. — Не вашего полёта птица.

— Задержали? — коротко спросил Эд.

— Пока нет. Если этот субъект не вышел впереди планеты всей под ручку с выводком адвокатов, значит, или отсидеться хочет, или штурма ждёт. И дождётся! Всё, идите отсюда, городские.

Мужчина величественным жестом велел им исчезнуть, и они отошли в сторонку.

Рядом тут же оказался Аз, жаждущий поделиться новостями.

— Несколько гостей уже вышли и сдались. Вон там сидят, — Азамат мотнул головой в сторону чёрного фургона, рядом с которым стояла незамеченная Эдом машина скорой помощи. — И обслуживающий персонал взяли.

У машин в окружении спецназа толпились недовольные мужчины в строгих костюмах и встревоженные женщины в вечерних платьях. Рядом, в отдельном кольце спецназа, испуганно перешёптывались молодые люди и девушки в одинаковых тёмно-красных фартуках поверх однотипной одежды «белый верх-чёрный низ».

— Но Радковского среди них нет. И, надо полагать, не будет, — вздохнул спец по редким существам. — Зыкова тоже.

— Зато нам формально дали разрешение присоединиться к операции, — усмехнулся Максим. — Давайте наш спецназ искать.

Долго искать не пришлось: первый же встретившийся им чужой спецназовец махнул рукой налево:

— Вон туда идите. За заброшенной автомойкой ваши.

Пока они шли, Эд всё думал: неужели совсем скоро они найдут Радковского и его шофёра? Или хотя бы их след.

Надежда была глупой, безосновательной и ужасно заманчивой.

За автомойкой с облезлой, потерявшей цвет вывеской обнаружился очередной склад. Из-за угла вынырнул здоровенный спецназовец и быстро подошёл к незваным гостям, явно намереваясь выставить их за периметр.

Но, подойдя вплотную, передумал.

Кивнул, сказав:

— А, это вы. Здорово, Макс. Здорово, Аз.

— Это Вика и Эд, — представил Кошкин. — Это Костя Ивин. Как у вас тут?

— Тихо, — пожал широкими плечами Ивин. — А вы тут чего?

— Осматриваемся, — отозвался Макс.

— Слышал про вашего старшего. Жесть. Пусть поправляется.

— Спасибо.

— Вы тут не маячьте, ладно? На вас же брони нет — считай, голые. А у нас в планах штурм. Так что зайдите вот сюда, на склад. Только под ноги смотрите: не убейтесь.

Б-пять заверили Ивина, что будут крайне осторожны.

Внутри здания было совсем темно, так что пришлось достать из сумок и рюкзаков фонари.

Эд высветил лестницу слева от входа: наверное, это всё же был не склад. Крутые ступеньки вели и вверх, на второй этаж, и вниз, в подвал.

Змеи часто лазали по заброшенным складам, недостроям и разрушенным заводам, и Эд помнил, что в таких местах могут быть общие или, по крайней мере, сообщающиеся подвалы.

— Может, по подвалу пройдёмся? — предложил он.

— Думаешь, спецназ его не проверил? — усомнился Макс.

— Наверняка проверили, — кивнул Эд. — Но все переходы точно не зачистили: они же штурма ждут. Так что давайте всё же по нему пройдёмся. Хочу убедиться, что этот подвал нигде не пересекается с соседним. Так бывает.

Ступеньки оказались крепкими, хоть лестница и выглядела неприглядно: грязная, облупившаяся, с погнутыми перилами.

— Идём тихо, — вполголоса сказал Эд. — На всякий случай считаем шаги.

Тишину подвала нарушали приглушённые звуки, издаваемые Б-пять: шорох одежды, дыхание четверых человек и звук, с которым обувь соприкасалась с неровным полом. Фонари выхватывали из темноты покрытые изморозью стены и редкий мусор. Эду попалась на глаза пустая пачка из-под чипсов, и желудок мучительно сжался, напоминая, что время ужина прошло безнадёжно давно.

Узкий коридор вывел в большое помещение, заставленное старыми полуразвалившимися станками: то ли мастерская, то ли склад.

«Спецы» замерли, затаили дыхание: по-прежнему ничего не слышно. Никто не разговаривает, не бродит по подвалу, кроме них самих. Б-пять осторожно двинулись вдоль левой стены.

Когда они вышли из большого подвального зала и новым тёмным коридором направились куда-то на юго-восток, Вика вдруг сказала:

— Мне кажется, мы вышли за пределы того помещения, через которое вошли.

— Согласен, — кивнул Эд.

По его подсчётам, пройденный зал как раз занимал пространство под зданием. И сейчас они движутся в направлении центрального склада, находящегося в кольце спецназа.

— Идём тихо-тихо, — напомнил Эд.

Сейчас главное — слушать. Забыть о ноющем от голода желудке, о предвкушении погони, о гудящей от напряжения голове, даже о тревоге за Егора. Красться и слушать. Внимательно слушать. Превратиться в слух.

Если бы он не был так сосредоточен, то никогда бы не расслышал этот звук. Будто кто-то далеко-далеко в глубинах коридора уронил на бетонный пол несколько мелких камней.

— Слышали?

Аз услышал. Макс и Вика нет.

— Давайте проверим, что там. Уверен, что мне не показалось.

Возражений не последовало.

Вроде бы идти надо вперёд и направо. Они свернули в узкий отнорок: под ногами оказались переплетения проржавевших труб, а идти приходилось боком и пригнувшись. Эд опасался, что застрянет тут с концами.

Снова послышался негромкий перестук падающих на бетон камушков. На этот раз его услышали все.

К счастью, вскоре отнорок вывел в нормальный коридор почти метровой ширины.

Новый поворот — и коридор стал ещё шире, а впереди за углом мерцал свет. Не электрический и не сияние знаков или существа. Скорее что-то вроде костра.

Теперь ещё осторожнее, ещё тише.

Там точно кто-то есть.

Надо прикинуть, кто пойдёт первым, а кто будет прикрывать.

Но додумать мысль Эд не успел: из-за угла, за которым прятался источник мерцания, показалась светящаяся морда, похожая одновременно на львиную и на рыбью.

— Защита! — приглушённо крикнул Аз, и Эд рефлекторно выставил перед собой нож.

Сияющие знаки не понравились существу: оно оскалилось и, тряхнув башкой, ринулось на людей.

— Огонь! Он боится огня, — снова подал голос Азамат. — Прикройте меня.

Эд сунул руку в карман за зажигалкой. Пусто. Видимо, положил в другие джинсы и забыл достать. Дурак!

Существо, ощутимо пихнув его боком, видимо, ударило Макса по ногам — Кошкин упал на пол. «Лев» прыгнул ему на грудь и попытался вцепиться в лицо. Максим прикрылся рукой — защита засветилась, заставляя монстра отдёрнуть голову.

Эд ткнул ножом со знаками твари в морду, та оскалилась, но с человека не спрыгнула. Грызть передумала — уже хорошо.

Пока она таращится, надо найти запасную зажигалку.

В кармане сумки.

Эд полез туда наощупь, не сводя глаз с существа. Как назло, попадалось сплошное барахло: смятый чек, забытая «рафаэлка», брелок, крышка от бутылки с газировкой…

Чёрт!

Ладно, раз тварь смогла его пихнуть, то и он её сможет.

Эд кинулся на монстра, рассчитывая сбить его с Макса. Получилось! «Лев» врезался в стену, Эд вонзил в него нож в знаках, стараясь прижать к бетону покрепче.

— Берегись! — снова подал голос Азамат, и Эд отскочил к противоположной стене.

«Льва» тут же окутало облако мелких частиц. Затем вспышка Викиной зажигалки превратила и «облако», и существо в клуб пламени, прогоревшего в один миг.

— Макс, цел? — спросил Эд.

— Ага, — буркнул Кошкин, поднимаясь с пола.

— Так, с рыбным львом покончили, но теперь там, — Аз показал фонариком в сторону поворота, — точно знают, что мы здесь.

— Там и так это знали, раз прислали «льва», — возразила Вика.

— По протоколу, нам положено представиться, — заметил Макс.

Эд тут же рявкнул:

— Спецотдел! Выходите с поднятыми руками!

Никто, конечно, не вышел. Послышались тихие неразборчивые голоса, как будто кто-то с кем-то спорил.

Потом раздалось:

— Я выхожу. Пожалуйста, не стреляйте. Я не сделал ничего плохого.

Из-за поворота в перекрестье лучей фонариков появился незнакомый парень в узких джинсах и пёстрой футболке. Руки он держал поднятыми, на тонких запястьях болтались десятки браслетов и фенечек.

— Ой, не светите в глаза, пожалуйста!

На лице незнакомца, полуприкрытом ладонью, были написаны страх и лёгкое недоумение.

Он обиженно протянул:

— Меня пригласили друзья. Сказали, будет весело. И я вообще не понимаю, что тут происходит.

— Вы тут один? — спросила Вика.

— Да. Я…

Эд шагнул навстречу чужаку. Что-то в нём казалось «спецу» странным. Ну, что-то кроме неискренности: парень явно только что переговаривался с кем-то, а теперь утверждает, что он один.

То ли то, что парень одет не как богатый гость и не как официант, то ли ещё что-то, но что конкретно, Эд не мог объяснить.

Он поравнялся с парнем, намереваясь обыскать его, — и вдруг понял: незнакомец время от времени поглядывал вверх.

Едва мысль оформилась в Эдовой голове, как с потолка прыгнуло что-то быстрое, сильное. Эд упал, подмятый чужим весом, уронил фонарь, но успел схватить «пёструю футболку», и тот рухнул вместе со «спецом», грязно ругаясь сквозь зубы.

«Быстрое и сильное» металось по коридору, расшвыривая «спецов». Вспыхивала защита на одежде и сумках, а вот существо светилось совсем слабо: или маскировка, или это одно из тёмных созданий вроде тимориса или чёрного человека. Тогда дело совсем плохо.

Парень попытался вывернуться из-под Эда, но не смог. Снова выругался — и существо бросилось на спину «спецу». Разодрать одежду с наскока не сумело, обожглось о штатную и внештатную защиту и отскочило. Тут же набросилось снова, но из коридора прилетело удвоенное уничтожение — и тварь мигом взлетела по стене.

Смутная тревога прошла холодком вдоль позвоночника: почему знак не тройной?

Тварь снова кинулась к Эду, но отпрыгнула, отброшенная новым удвоенным знаком.

— Он им управляет! — крикнул Азамат.

Эд схватил парня за голову, сжал вполсилы и рявкнул:

— Убью!

— Не надо, — всхлипнул пленник. — Вот, возьмите! Я просто мимо проходил… меня заставили…

Тварь перестала кидаться, но надо убедиться, что негодяй ничего не задумал.

— Вели монстру подойти сюда и лечь рядом. Если натравишь его, я всё равно успею свернуть тебе шею.

— Х-хорошо…

Существо неслышно приблизилось и прижалось к ногам хозяина и «спеца».

— Меня заставили… я…

— Цыц! — в слезливые оправдания Эд не верил ни секунды. — Как ты им управляешь?

— Да вот же, говорю, возьмите!

— Аз, подойди сюда, — велел Эд, не отпуская голову пленника.

— Мне больно… — жалобно протянул тот.

— Потерпишь, — отрезал «спец».

Больно парню наверняка было, но серьёзного вреда Эд ему пока не причинил: синяки останутся, челюсть поболит — всё.

Азамат почему-то подошёл не сразу.

Но подошёл, взял что-то из протянутой руки парня, посветил. Эд не удержался и глянул: спец по редким существам разглядывал один из браслетов с круглой крупной поблёскивающей металлом подвеской.

— Что там? — спросил Макс из темноты коридора.

— Браслет с подвеской. На ней знаки: существо, видимо, привязано к этой штуке.

— Пустите меня. Больно… — снова жалобно завёл пленник.

— Ну-ка, ну-ка, — пробормотал Аз.

Монстр неожиданно засветился бело-зелёным. Стало видно, что он выглядит как помесь длиннолапой мохнатой собаки и ящерицы: собачье тело и хвост, ящериная морда с почти собачьими вислыми ушами, непроницаемые глаза с вертикальными зрачками. В этих глазах Эду померещилась презрительная усмешка.

— Надо же, «хамелеон»! — обрадовался спец по редким существам.

Непонятное создание встало и подошло к Азу. Нет, тело у этого «хамелеона» всё же длинновато для собаки.

— Работает, — кивнул спец по редким существам. — Отпускай его.

Эд оттолкнул парня, тот ударился о стену, потёр челюсть, развернулся и ринулся наутёк. Ничего, далеко не убежит: как только поднимется, тут-то его и схватит спецназ.

— Макс, Вика! — спохватился Эд: почему-то ни Кошкин, ни Ежова так и не подошли.

— Существо их обоих задело, — пояснил Аз.

Голос его звучал виновато.

— А чего сразу не сказал? — нахмурился Эд, покрываясь холодным потом: неужели их ранили? А он тут ерундой страдает, монстра разглядывает. Идиот!

— Боялся, что ты этого, в футболке, всё-таки прибьёшь. Тебя потом посадят, а нам как без тебя работать?

Непонятно, шутит Аз или он всерьёз? Поразмыслив, Эд решил, что это неважно. Сейчас есть более значимые проблемы.

— Макс, ты как? Вика в порядке?

— Я жива, — отозвалась девушка. — Лишилась очков и былой самоуверенности.

Голос Вики звучал мрачно, но насмешливо.

— «Хамелеон» ей бровь рассёк, — пояснил Аз. — Кровищи много, но глаза целы, всё в порядке: я проверил.

— Голова не болит? — обеспокоенно уточнил Эд у девушки.

— Нет, всё нормально. Идите дальше: вдруг Радковский там?

— Макс, ты как?

— Ушибся, нога болит, а так всё хорошо.

Вика права: надо идти. Возможно, Радковский и его шофёр прямо сейчас удирают, чтобы выйти из подвалов где-то в безопасной дали, прыгнуть в машину и умчаться в аэропорт. Или ещё куда-то.

— Идём, — кивнул Азу Эд. — Я первый, ты за мной.

— Понял.

Из-за поворота Эд выглянул очень осторожно: метрах в десяти впереди светились шесть старинных фонарей, поставленных кругом.

Между фонарей неподвижно лежал человек в тёмной одежде, а над ним стояли двое: Радковский и крепыш в чёрном костюме. Чуть в стороне прижимался к стене испуганный светловолосый мужчина среднего роста и телосложения.

Эд узнал Зыкова — и оскалился, намереваясь кинуться к подлой твари, не обращая внимания ни на кого другого. Выскочил из-за поворота, но тут Радковский вырвал из рук крепыша неправильно длинный пистолет и выстрелил. Крепыш мешком повалился на пол, рядом с неподвижным телом. Выстрела Эд не услышал и понял, что «длинность» — это глушитель.

Шофёр присел, прикрывая голову руками, а Радковский расхохотался, разворачиваясь и направляя пистолет на Эда.

Пистолет в руках Германа дёрнулся, и в ту же секунду с потолка на него прыгнул «хамелеон», вновь ставший тёмным.

За спиной вскрикнул Азамат, и Эд развернулся на ходу, предчувствуя страшное.

Аз прижимал руку к плечу и ошеломлённо мотал головой.

— Кажется, меня задело, — удивлённо сказал он. — Не очень-то и больно.

Вопреки своим словам, спец по редким существам медленно осел на пол, продолжая сжимать плечо. Видимо, всё-таки больно было, но он ещё не осознал этого. Ладно, пока «хамелеон» разбирается с Радковским, надо проверить рану.

«Хамелеон» неслышно проскользнул мимо Эда и уселся рядом с новым хозяином.

— Иди обратно!

Существо не послушалось. Вместо того, чтоб вернуться к преступнику, оно обвилось вокруг Аза и оскалилось, глядя Эду в глаза. Видимо, Аз сейчас не может ему приказывать, и «хамелеон» перешёл в режим пассивной защиты.

«Опять отвлекаешься! А у врага там пистолет», — напомнил знакомый голос в голове.

Эд развернулся, ринулся к тому месту, куда отлетело оружие.

Но Радковский не спешил вернуть себе пистолет. Он стоял посреди круга, стягивая с себя пиджак, галстук и рубашку.

К Герману кинулся перепуганный шофер, но полуголый псих с нечеловеческой силой толкнул его в грудь — и Зыкова впечатало в стену. Он сполз на пол и замер рядом с телами парней в чёрном.

Радковский снова расхохотался, затем чужим холодным голосом произнёс несколько отрывистых слов на незнакомым Эду языке.

В коридоре вдруг стало холодно, как на улице.

Радковский взмахнул руками как дирижёр. Эд с удивлением осознал, что от Германа исходит слабое свечение.

Не веря своим глазам, Эд присмотрелся внимательнее: так и есть — тело Радковского покрывали мелкие знаки. И они светились, разгораясь всё ярче и ярче.

Как круги и связки на месте ритуала.

Он вызывает кого-то на себя? Или в себя?

Он сумасшедший⁈

Радковский перестал махать руками и замер, вытянувшись всем телом. Полуголый и странный, он не казался смешным. Было в светящейся подтянутой фигуре что-то от киношных спартанцев и ацтеков.

Но здесь не кино.

Эд тряхнул головой и двинулся к врагу, сжимая исчерченный знаками нож в правой руке. Пора заканчивать это шоу.

Кожа Радковского зашевелилась, забугрилась, пошла волнами — и сквозь тело человека проросло существо. Четыре руки — две внутри человеческих, две чуть ниже. Две ноги-лапищи. Хвост, покрытый шипами. Раздувшаяся голова. Пылающие глаза, клыкастая пасть и узкая щель вместо носа.

Герман, ставший в почти в полтора раза выше и раза в два шире, снова захохотал и прорычал:

— Давай сразимся! Давай!

Эд перестал пытаться понять, что не так с этим Радковским.

Неважно, что он с собой сделал и чего хочет. Важно остановить эту тварь.

Он кинулся к монстру, метя ножом в сердце. Тварь встретила его взрывом хохота и ударом «двойной» руки в грудь. Эду на миг показалось, что монстр пробил грудную клетку. Боль ослепила и парализовала. Он не мог дышать. Однако тело помимо воли продолжало двигаться на одних рефлексах: откатиться от удара ногой, прикрыть от шипов на хвосте глаза, всадить лезвие в призрачную плоть.

Тварь отдёрнула хвост и прорычала:

— И это всё⁈ Ну же, дай мне битву!

Эд прижался к стене, наконец вдохнул и раскашлялся. Стёр выступившие от кашля слёзы и пот. Поднялся, тяжело опираясь на стену. Сильная тварь. Она может его убить. Может. Но он её остановит.

Прыжок. Блок. Уклонение. Ещё прыжок. Ножом в шею. Не вышло.

Короткая, но яростная нагрузка отозвалась диким сердебиением. Эд взмок весь и насквозь.

А тварь лишь смеялась:

— Хватит бегать! Давай драться! Ты скучный. Я убью тебя. Убью твоих приятелей, а потом пойду наверх. Может, там мне дадут битву⁈ Пули мне не страшны, а человеческие смерти сделают меня ещё сильнее!

Смех твари превращался в рёв.

Откат. Прыжок. Блок. Уворот.

Нет, монстр прав: надо драться. Долго он в таком темпе не продержится, а монстру-Радковскому хоть бы что.

Надо добраться до тела твари.

Кем бы она ни была, у неё человеческое сердце.

Снова прыжок.

Принять удар. Схватить тварь за руку. Не блокировать удар руками с другой стороны. Не уклоняться. Не думать о боли.

Всадить нож в грудную клетку, целясь в сердце.

Вцепиться в монстра как в давно потерянного и вновь обретённого друга.

Тварь заревела, нечеловечески раззявив огромную пасть. И в эту пасть Эд сунул левую руку: кулак и запястье, оплетённое браслетом с неуставным артефактом.

Руку обожгло, и в следующий миг Эд увидел и почувствовал всем телом белый взрыв. Повалился на пол вместе с тем, что осталось от Радковского. И потерял сознание.

…Эд пришёл в себя от того, что кто-то дёргал его за плечо и звал по имени. Потребовалось невыносимо много времени, чтобы узнать Максима.

— Он открыл глаза! — обрадовался Кошкин. — Эд, ты меня слышишь?

— Да.

— Какое сегодня число?

— Десятое… или уже одиннадцатое…

— Отлично! Радковский мёртв, Зыкова мы взяли. Спецназ уже тут.

Крепкие ребята в броне окружили Эда, и знакомый Макса — Костя, вроде — спросил:

— Встать сможешь?

Эд попытался, и его подхватили и подняли.

— Давай медиков сюда пришлём? — предложил кто-то.

— Не, я сам…

— Ладно, — кивнул Костя. — Обопрись хоть.

Эд навалился на крепкое плечо.

Вели его долго-долго: холодные тёмные коридоры всё не кончались и не кончались, и до Эда не сразу дошло, что это потому, что он идёт слишком медленно.

— Где… — он хотел спросить, где остальные, но язык еле-еле ворочался во рту.

— Твои тут, всех ведём наружу, к медикам, — прогудел Костя.

Эд слабо обрадовался, а потом сосредоточился на ходьбе: переставлять ноги было почему-то очень тяжело, и процесс требовал полного сосредоточения.

Наверху в тёмной морозной январской ночи врачи долго осматривали Эда, ощупывали, светили в глаза, проверяли знаками. Обработали непонятно откуда взявшийся ожог, кольцом охватывающий левое запястье. Потом сказали: мол, повезло, ничего серьёзного — надо только отдохнуть и отоспаться как следует.

Эд, еле одолевая сонное отупение, спросил, что с остальными. Азу подлатали плечо. Вике зашили бровь. У Макса ушиб бедра и головы, но сотрясения нет. Всем надо в больницу, а потом спать, хорошо питаться и избегать стрессов хотя бы недельку.

К негодованию врачей, никто из Б-пять не захотел поехать в больницу или хотя бы домой.

Ночные рассадили коллег по машинам и куда-то повезли. Эд, оказавшийся в одном авто с Викой, откинулся на мягкое сиденье и впал в просоночное состояние. Всю дорогу он видел сияющие разводы на снегу за окном, искры, мерцающие вокруг фонарей, и падающие с неба разноцветные звёзды.

В спецотделе их напоили кофе и предложили ехать по домам. Аз, уводя за собой «хамелеона», убрёл в лабораторию помогать в сортировке конфискованных существ и артефактов, а Эд, Вика и Макс хотели во что бы то ни стало поучаствовать в допросе Зыкова.

11 января, 00 часов пятьдесят одна минута

…Зыков, привезённый в отдел, не раскрывал рта, тупо таращась на стол перед собой.

Выглядел он плохо, но жалеть Зыкова никто не собирался.

Кошкин почти сорок минут безуспешно пытался его разговорить. Эд молча сидел напротив, с трудом подавляя желание наброситься на того, кто пытался убить Егора. Всматривался в лицо возможного убийцы, искал ответ на вопрос «почему?», но видел только усталость и растерянность. Ни злобы, ни злорадства, ни маниакальной одержимости, ни даже страха.

Задержанный заговорил лишь раз, в ответ на очередное Максимово «сознайтесь — вам же легче станет».

Он тихо проронил:

— Нет. Не станет, — и снова погрузился в молчание.

Через десять минут Вика вызвала коллег из кабинета и попросила оставить Зыкова одного на полчасика. Следить за ним из соседней комнаты неотрывно, у двери дежурить, но дать побыть одному. А потом разыграть небольшую сценку.

…Через тридцать пять минут Макс и Эд вернулись в кабинет.

Кошкин сел на то же место, где сидел получасом раньше.

Дежурно предложил Зыкову во всём признаться, послушал ответное молчание, потом сказал:

— В общем-то показания Ивана Леонидовича нам не очень-то и нужны. Согласно полученным данным, за все преступления в ответе гражданин Радковский, ныне покойный. Полагаю, он или запугал Ивана Леонидовича, или ввёл в заблуждение. В каком-то смысле Зыков — тоже жертва. Несчастный, ни о чём не подозревающий шофёр сумасшедшего мажора.

Максим скорбно покачал головой. Если плохо знать Кошкина, можно купиться на его тон, можно поверить, что он и правда жалеет беднягу Зыкова.

Но Эд Максима знал хорошо и видел напряжённо прищуренные глаза, настороженный взгляд и бьющуюся у виска вену. Кошкин сдерживался изо всех сил.

Эду и самому пришлось приложить немалое усилие, чтобы кивнуть и проговорить:

— Да, богатые мерзавцы часто используют слабых.

Вика чётко сказала: мол, если не уверен, что сможешь, давай я.

Но Эд ответил, что сможет. Он должен узнать, почему этот Зыков и его шеф чуть не убили Егора.

«Может, и убили. Операция ведь всё ещё идёт».

И Эд сможет изобразить всё, что требуется. Потому что работать в команде — это не только уметь применять силу.

— Вот с одной стороны, в безумии вроде бы сам сумасшедший и не виноват, — продолжал Максим. — А с другой — ну надо же как-то лечиться.

— Сдох — и хорошо, — вполне искренне отозвался Эд.

— А человека несчастного запутал и под статью подвёл. Вот бывают же такие эгоисты, а!

Зыков что-то прошептал, но Макс сделал вид, что ничего не заметил, и добавил безапелляционным тоном:

— Уверен, этот Герман и родился бессердечной тварью. Говорят, даже его семья только рада тому, что он умер. А это что-то да значит. Мерзейший, получается, был че…

— Неправда! — крикнул Зыков, хлопнув по столу обеими руками.

— Что именно? — спросил Максим с вежливым вниманием.

— Всё неправда. Герман — прекрасный человек. Б-был…

— То есть мы чего-то не понимаем? — приподнял брови Макс.

— Вы ничего не понимаете. Ничего!

Герман Радковский и Иван Зыков подружились ещё подростками. Герман родился в богатой семье, но его отец полагал, что младшему сыну будет полезно поучиться в общеобразовательной школе. Зыков уверял, что его друг всегда был бесстрашным, решительным и лучшим во всём. Герман был не только умным и смелым, он был щедрым и великодушным. Радковский без единого вопроса дал денег на лечение матери Зыкова, оплатил обучение Ивана, когда тот не прошёл на бюджет в вуз, подарил другу квартиру, когда сестра Ивана вышла замуж и родила ребёнка в родительской «двушке».

Радковский мог купить что угодно, но предпочитал помогать другу. Ещё он убегал из дома, дрался с хулиганьём в городских трущобах и никогда ничего не боялся.

В сущности, у Германа было всего две проблемы. Первая заключалась в том, что его, такого смелого, непокорного и сильного, категорически не понимал отец. Михаил Радковский называл его смелость дерзостью, непокорность — распущенностью, а силу духа — скверным характером. Ставил младшему сыну в пример старших братьев, спокойных, правильных, отвечающих всем родительским запросам.

Вторая проблема — скука. Герман часто жалел, что родился не в свою эпоху. Говорил, что ему нужны драккары викингов и пиратские фрегаты, походы и битвы, настоящая жизнь, а не прозябание. Герман мечтал войти в историю. А Иван лишь поражался тому, как мыслит его друг: ему самому не хватало смелости на что-то большее, чем мечты о новой машине, семье и хорошей квартире. И чтоб всегда была возможность помогать Герману. Он ведь больше, чем простой человек. Он за пределами серой обыденности.

В вузе Герман поначалу учился блестяще. Но на третьем курсе ему всё надоело, и они с Иваном отправились путешествовать по Латинской Америке. В этой поездке Герман увлёкся редкими существами и наркотиками.

Отец, узнав о новых страстях сына, пообещал убить его, если отпрыск не одумается и не откажется от наркоты. Тот, на первый взгляд, послушался: ничего не колол, не курил и не нюхал. Но на деле решил сплести воедино два своих новых хобби и создавать препараты из настоящих и ненастоящих растений.

Пять лет исследований и почти научных экспедиций. Сотни неудавшихся вариантов и несколько прототипов, ставших впоследствии порошком под названием Млечный путь, создаваемым из смеси трёх сверхъестественных трав, высушенных особым способом, и экстракта из семян редкого угольного маковника.

Два года Герман работал над идеальным вариантом Млечного пути, дающего — в зависимости от дозы — либо эйфорию и ощущение безграничного счастья, либо умножение силы, выносливости и внимания, либо возможность концентрироваться настолько сильно, что появлалсь способность управлять нематериальным миром.

Потом ещё год наслаждался результатом.

А потом Герману снова стало скучно. И его единственный друг ничем не мог ему помочь: Иван не представлял, что может развлечь Германа, и в то же время понимал, как тот страдает. Скука мучила Радковского хуже иной болезни, а из-за постоянного употребления Млечного пути ощущения Германа обострились — и он буквально сходил с ума. Скука изводила его мозг и грызла тело. Он похудел, перестал нормально спать, а когда засыпал — видел кошмары.

— Почему вы не помогли своему другу? — не выдержал Макс.

— А что я мог сделать? Что? Пользы от меня никакой.

Зыков переплёл пальцы и сжал их так, что они побелели.

— Бесполезный слабак…

Однажды Герман проснулся и понял, что до сих пор работал только с «растительными» существами и не занимался свойствами существ типа «животные». Через месяц он вышел на столичных устроителей подпольных боёв. Через полгода отец отправил его «в ссылку»: в городок, где располагалось родовое гнездо Радковских, якобы, чтоб присмотреть за Никитой, младшим сыном старшего брата. На деле Михаил, судя по всему, начал догадываться, чем занимается Герман, и решил удалить сына из столицы.

Сначала Герман злился, а потом решил, что сможет развлечь сам себя даже тут, в захолустье. Он составил план: сначала надо захватить подпольный бизнес организаторов боёв и вывести его на новый уровень. Потом надо организовать продажу богатым гостям Млечного пути — и стать состоятельнее отца. А затем можно начать новое дело — создание химер, сплавляя людей и монстров. Это никогда ему не надоест. В этом он будет лучшим. Он впишет себя в историю. Выйдет за все возможные пределы: закона, этики, биологии, психологии и всех социальных наук. Сотворит невозможное.

— Вы понимали, что это путь в никуда? — спросил Максим.

Зыков покачал головой.

— Вы понимали, что ваш друг сходит с ума? Что вам надо спасать уже не его, а себя?

— А что, вы бы бросили друга, если с ним что-то не так? — спросил в ответ Зыков. — Дружить можно только с тем, с кем всё в порядке?

Макс ничего не ответил, и Иван продолжил рассказывать.

Сначала всё шло хорошо: умный и богатый Радковский быстро вышел на нужных людей и вошёл в долю. Потом сместил часть оргов. Затем подмял подпольные бои под себя. Если монстры будут интереснее, а схватки — зрелищнее, то ставки станут выше, а гостей будет больше. А значит, расширится рынок будущих покупателей Млечного пути.

Герман был в двух шагах от цели: мелкие неудачи вроде вырвавшихся монстров на вокзале прошлой зимой или убийства старухи Рыковым легко решались взятками. Сегодня он собирался представить гостям Млечный путь: угостить их пробной порцией — и стать их новой звездой, их светом.

Сам Герман уже не проводил ни дня без Млечного пути. И мыслил всё масштабнее — и безумнее.

Ему мешали только надоедливые «спецы», лезущие не в своё дело. Они едва не раскололи Рыкова — благо Герман успел передать с продажным новичком и угрозу, и обещание покровительства.

Они зачем-то докопались до племянника Никиты — пришлось ехать в спецотдел и напоминать их начальству, что так дела не делаются.

Они нагло приехали к кафе, в котором люди Радковского набирали обслугу для самого важного дня.

И Герман велел другу подложить «особую штучку» под машину не пожелавших отступиться сотрудников. Чтобы избавиться от надоевшей проблемы или хотя бы отвлечь назойливых «спецов» на пару-тройку дней.

— Ты пытался нас убить, — подал голос Эд.

— Я… — задержанный пристально смотрел на свои руки, сложенные на столе, — мне жаль… но так было надо. Герман сказал, что так было надо… Ему же лучше знать. А теперь его нет…

Зыков поднял голову и посмотрел на «спецов» растерянным взглядом.

— Как теперь без него?..

11 января, 3 часа 40 минут

Из больницы позвонили под утро. Вика некоторое время слушала собеседника, повторяя «да, поняла», потом прижала телефон к груди.

— Егор! Что с ним? — не выдержал Эд.

Макс протянул руку и сжал Викино плечо.

Эд одинаково боялся и того, что она скажет, и того, что девушка продолжит молчать.

— Операция закончена. Егор жив, — выдохнула Вика.

Облегчение волной захлестнуло Эда, а губы почти против воли растянула улыбка.

Живой. Живой!

— Едем к нему! — обрадовался Максим. — Сейчас позвоню Азамату.

— Егор пока без сознания, — отозвалась Вика. — Мне сказали, что поговорить с ним можно будет часа через два-три, но лучше дать ему отдохнуть не менее суток.

— Да мне хоть посмотреть бы на нашего Егора — уже хорошо, — улыбнулся Макс.

Эд согласно кивнул, через минуту в кабинет влетел Аз, и через четверть часа два такси отвезли Б-пять в первую городскую больницу.

В палате Егора сидела женщина в наброшенном на плечи белом халате. Судя по её усталому лицу и поникшим плечам, сидела давно.

Услышав, что кто-то зашёл, она встрепенулась. Улыбка разом сделала её на несколько лет моложе, и Эд понял, что она совсем молодая, просто измученная.

— Здравствуйте, вы, наверное, группа Егора? Я Ирина, его… подруга. Пришлось, правда, представиться женой, а то не пускали.

Она снова улыбнулась, на этот раз чуть виновато. Аз и Макс тут же разговорились с Ириной. Вика пошла искать врача. Эд остался в палате, глядя на старшего. Выглядел тот неважно, но главное — живой.

Приходи в себя, возвращайся.

Ты нам очень нужен.

Мы все тебя ждём.

Врачи, с пристрастием допрошенные Викой, а потом и остальными членами группы, избегали точных прогнозов, отделываясь фразами о необходимости восстановления и стабильном состоянии.

Мы будем ждать столько, сколько нужно.

13 января

Антон Иваныч, невыспавшийся, в помятом пиджаке, выглядел так, будто ни разу не побывал дома со дня большой разборки.

Он оглядел подчинённых и вздохнул:

— Хорошо поработали, дорогие мои. Хорошо. Молодцы! С последствиями разберёмся, главное, что все живы, — Иваныч потёр глаза и снова вздохнул. — Но есть вопрос, который надо решить прямо сейчас, ребятки. Егор больше не будет вашим старшим. На оперативную работу он не вернётся.

У Эда сжалось сердце. Этого не может быть. Наверное, это какая-то ошибка! Врачи же сказали, что нужно время на восстановление, а значит, потом, когда это время пройдёт, Егор сможет вернуться.

Или не значит?

— Увы, ребятки, повреждения позвоночника там такие, что если он ходить сможет — это чудо. На восстановление уйдёт не меньше года, а то и полтора-два. Но и тогда оперативником Егор быть всё равно не сможет. А на кабинетную работу Брянцев не согласится, вы его знаете.

Б-пять переглянулись. В глазах каждого стоял один и тот же вопрос: «Как это, Егор не вернётся?»

Эд в недавнем вынужденном отпуске чуть не рехнулся без вызовов и заданий. Но его грела мысль о том, что рано или поздно — через месяц-другой — он снова вернётся в строй.

А Егор, который живёт работой, никогда не сможет снова стать «спецом». Из-за какого-то подонка, решившего разнообразить свою «серую», скучную жизнь.

Если бы Эд мог, он бы убил Радковского снова.

Правда, Егору это не помогло бы.

Эд оглядел коллег: кого бы ни назначили, он будет подчиняться. Сильные стороны есть и у Вики, и у Максима, и у Аза. Никто из них не Егор, но любой из них сможет командовать группой. И любой из них однозначно лучше, чем старший со стороны.

— Азамат, — обратился к спецу по редким существам начальник, — формально ты заменял Егора, к тому же работаешь в отделе дольше остальных…

Аз вскинул руки, будто отталкивая ещё неозвученное предложение, и сказал:

— Ну какой из меня старший, а? Мало того, что я им быть не умею, так ведь меня же ещё постоянно то в лабораторию зовут, то другие группы на консультацию, то в областной отдел. Что за старший такой, который на месте через раз бывает? И вообще, вы ж меня знаете, Антон Иваныч: я не гожусь.

Иваныч кивнул. Кажется, ничего другого он и не ожидал, но спросить был обязан.

Он перевёл взгляд на следующего кандидата:

— Вика, женщин-старших у нас мало, и ты бы стала одной из лучших.

Но Вика покачала головой:

— Антон Иваныч, я не готова. В экстремальной ситуации я проявила себя с нелучшей стороны. А старший должен максимально эффективно действовать в условиях форс-мажора.

— Ты слишком строга к себе, — заметил Иваныч.

Эд был полностью согласен с начальником.

Но Вика придерживалась иной точки зрения:

— Однажды я стану старшей. Обязательно. Но не сейчас.

Антон Иваныч повернул голову к Максу и открыл было рот, но Кошкин заговорил первым:

— А давайте старшим будет Эд. Я знаю, что он работает в отделе меньше меня, но будем объективны: он годится на роль старшего больше, чем я или Аз.

Азамат с энтузиазмом закивал. Вика, как ни странно, тоже не возражала.

— Я согласна с коллегой. У Эда огромный потенциал, который он непременно раскроет. К тому же в спецотделе сейчас кадровый голод — хороших сотрудников не хватает, значит, разумнее использовать тех, что есть, а не дробить другие группы.

— Я посмотрю, что можно сделать, — степенно ответил Иваныч, пристально оглядев всех присутствующих и особенно — Эда. — Идите.

14 января

Егора уже перевели в общее отделение. Ира и её сын, Тёма, кажется, поселились в палате. Вот и сейчас они сидели у койки Егора и рассказывали о собаках. Эд сначала подумал, что Тиль и Барон — их общие знакомые, но вспомнил, как Егор рассказывал о псах, оставшихся в доме его старшего, Павла.

Эд поздоровался и неловко замолчал.

Ира глянула на Егора и сказала:

— Тём, а давай-ка чай попить сходим, а? Эд, вы присмотрите тут пока за всем, ладно?

Он молча кивнул.

Когда гражданские вышли, Эд спросил:

— Ты как?

Егор усмехнулся:

— Могло быть хуже.

— Я рад, что ты живой.

Старший — Эд решил, что будет называть Егора именно так — выглядел иначе, чем до инцидента. Взрослее, спокойнее и при том строже, собраннее.

Оттого, что ему придётся заново учиться ходить? Оттого, что он едва не умер? Оттого, что он никогда не станет тем, кем должен быть?

— Я тоже, — кивнул Егор. — Хотя сначала, конечно, думал, что лучше б сдох.

— А потом?

— Потом передумал, — коротко усмехнулся старший.

Кажется, Егор не хочет говорить о том, что пережил, когда узнал, что может остаться прикованным к постели. Неудивительно. Надо быть идиотом, чтобы этого не понять и спросить «А потом?»

Эд тяжело вздохнул, убеждая себя в том, что от его упрёков в собственный адрес никому не станет легче и проще жить.

Затем вздохнул и спросил:

— Ты слышал о… группе?

— О том, что ты станешь старшим? Да, слышал.

— Ты не возражаешь? — меньше всего Эд хотел, чтобы Егор решил, будто он вознамерился сделать карьеру, пользуясь ситуацией.

— А почему я должен возражать? — приподнял бровь старший. — Уверен, ты постараешься как следует. А если нет, то имей в виду: я не намерен тут вечно валяться.

Он вдруг улыбнулся и добавил:

— Эд, ты справишься. Будет сложно, муторно и местами невыносимо. Но ты справишься. Вы все справитесь. Надо же, П-четыре! — вдруг рассмеялся Егор. — Я, кстати, не рассказывал, как Женька однажды…

Через полчаса Эд вышел на улицу и посмотрел в голубое январское небо.

— Справляться… Справляться каждый день со всем, что подкидывает жизнь, — он кивнул сам себе. — То, что надо. В самый раз.

Виктор Коновалов Чернокнижник

Первичный бульон, водоросли и агрессивные одноклеточные. Ха! А как вы себе представляли Конец света? Задача — эволюционировать и выйти на сушу, чтобы перегрызть глотки противников и выжить в Новом мире.

Привет, я Данила, живу за счёт наивных клиентов агентства экстрасенсов. Но пришла расплата: меня поймали какие-то бандиты. А тут ещё и Конец света накатил, в общем, всё как всегда: человечество уничтожено, оставшиеся в живых перекинуты в Игру… вот только мне не удалось стать седобородым магом, (да что там!) даже гномом: ядро, цитоплазма и вакуоли — звучит, как насмешка. 

Пролог

Тесная комнатушка, свет, едва прорывающийся через плотный табачный дым… Да уж, не так я представлял себе своё будущее. Конечно, не самый плохой вариант, но… Мои мысли прервала всхлипывающая женщина, сидящая напротив:

— Ну, как?!

— Кхм, что?.. — я не сразу поймал нить разговора. — Ах, да, сеть нестабильна, но ваш муж скоро выйдет на связь.

Через несколько секунд я закатил глаза, пару раз кашлянул и проговорил низким голосом:

— Он вас слушает.

— Петенька! Ты здесь?! — женщина напротив чуть было не закричала, вцепившись в мои руки.

— Да, он стоит рядом со мной, говорите.

До чего же она ненормальная! Все ладони мне исцарапала!

— Петенька, ну как ты там? — спросила женщина, вытирая платком выступившие слёзы.

— Он отвечает… ага… понял… Ваш муж говорит, что всё у него прекрасно, он там, — я многозначительно указал на потолок, — занялся выращиванием цветов: розы, тюльпаны, лилии…

— Странно, а ведь Петенька никогда не любил работать в саду, даже в деревню к моей маме никогда не ездил.

Кажется, женщина начала что-то подозревать.

— Из-за чего, говорите, он на тот свет попал?

— Из-за инфаркта… — недоумённо ответила клиентка.

— Всё ясно: малоподвижный образ жизни привёл к плачевным последствиям, вот он и решил его изменить, хотя бы там.

— Надо же… — покачала головой женщина, и, покраснев, добавила. — Спросите у него насчёт Андрея, просто прошёл уже год после смерти Петеньки…

Речь женщины прервал рингтон моего старенького телефона. Звонил Миха, администратор нашего центра.

— Одну секундочку, очень важный звонок, — сказал я клиентке и приложил трубку к уху, второй рукой перебирая «магические» чётки. — Что случилось?

— К нам ворвались какие-то ребята в камуфляжной форме, ищут тебя, — донёсся шёпот нашего администратора.

— Понял, — я бросил трубку и вскочил со своего места, быстро собираясь и при этом общаясь с изумлённой клиенткой. — Петя полностью одобряет ваше увлечение Андреем и желает вам любви и счастья, с ним всё хорошо, к сожалению, помехи в сети не позволяют продолжить разговор, — и уже у выхода из комнатки бросил, — деньги оставьте у администратора, берегите карму и отпустите уже дух Пети!

Я выскочил в длинный коридор и бросился к чёрному выходу, на ходу напяливая старую куртку. Из кармана выпала пачка — сигареты рассыпались, я с сожалением бросил взгляд на пол и махнул рукой: мешкать было нельзя. Сзади послышались низкие мужские голоса, я обернулся: несколько громил бежали за мной, держа в руках полицейские дубинки. Ну всё… я попал. И кому же так не понравились сеансы связи с умершими родственниками? Русская мафия? Бандиты какой-то другой национальности?..

Я выскочил в открытую дверь запасного выхода и тут же впечатался в огромную тушу накаченного лысого мужика.

— Добегался! — его насмешливый голос не предвещал ничего хорошего.

Ещё двое ребят в белых рубахах скрутили мне руки и потащили в сторону чёрных джипов, стоящих неподалёку. Это точно мафия! Ну, Данила, и нарвался же ты.

— Слушайте, да ведь я простой экстрасенс! Отпустите меня, давайте договоримся! Могу всем бесплатные сеансы провести!.. Или вам деньги нужны?

— Да заткнись ты! — лысый бандит ткнул меня дубинкой меж рёбер, и, надо сказать, довольно ощутимо. — Нафиг не сдались нам твои деньги и тем более сеансы!

— Ну хоть скажите, за что меня поймали.

— Нам приказали — мы сделали, и точка.

Понятно, видимо, узнать подробности получится только у заказчиков моего похищения, если только эти братки меня не в лес увезти собираются.

Вроде не в лес: посадили меня на заднее сиденье, в отличии от «обречённых», которых, насколько я знал из фильмов, засовывали прямо в багажник. Правда с обеих сторон сели два дюжих молодца, сжав моё гораздо менее выдающееся тело в тиски, ну да ладно, я потерплю.

Ехали мы долго, все мои вопросы лысый, усевшийся на переднем сиденье, пропускал мимо ушей. И почему нельзя было всё мирно решить? Так ведь нет,нужно целое похищение организовывать. Да и кому я вообще сдался? Я, если подумать, и не обманывал особенно никого… просто говорил людям то, что они хотят услышать, пусть и за деньги.

Наконец джип остановился. Я посмотрел в окно — какой-то заброшенный завод с территорией, обросшей кустарником и травой. Конечно, не лес, но от этого мне не легче.

— А зачем мы здесь остановились? — осторожно спросил я.

— Тебя мочить будем! Ахаха! — да уж, чувство юмора у бандитов то ещё.

А если серьёзно, похоже, он не шутит. Заброшенный завод где-то загородом, рядом ни одной живой души… Может, попытаться убежать в лес? Он как раз начинался совсем рядом со зданиями цехов. Но вырваться из цепких рук двух бандитов в глаженных белых рубахах не представлялось возможным. Ну что ж? Нужно попытаться подобрать удобный момент.

Лысый сказал в рацию:

— Мы на месте.

Рация издала шуршание, через которое прорезался голос:

— Понял, ждём.

Джипы рванули с места и заехали на территорию у завода.

Остановились мы рядом с главным зданием с обвалившейся краской и сколотыми ступенями, ведущими к высокой металлической двери. Меня буквально вытолкали из машины, после чего под конвоем повели ко входу в цех.

Металлическая дверь со скрипом отворилась, за ней оказался пыльный коридор с зашарпанным столиком вахтёрши в самом его конце. Я внимательно оглядывался по сторонам в поисках вариантов для побега, но ни окон, ни других выходов на улицу видно не было.

Мы медленно шли по довольно широкому коридору, минуя множество комнат и дверей. Вдруг напротив одной из них лысый подал знак рукой, и мы остановились.

Через несколько секунд дверь открыли с противоположной стороны: перед нами оказалось два человека в белых халатах, стоящих… в кабине лифта. Да, это была вовсе не комната, а лифт, ведущий, очевидно, куда-то вниз, под землю. Бандиты обменялись кивками с неизвестными и направились к выходу, оставляя со мной двух людей в качестве конвоя, которые и ввели меня в кабину. Мужчина средних лет, которого я тут же мысленно квалифицировал как учёного, нажал на кнопку, и дверь медленно закрылась.

Я был в шоке от происходящего: братки из девяностых вместо того, чтобы прихлопнуть меня где-нибудь в лесу, привезли на какой-то заброшенный завод, переоборудованный в бог знает что.

— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — поинтересовался я. — И перестаньте уже скручивать руки: никуда я отсюда не сбегу при всём своём желании.

Мужчина в белом халате кивнул бандитам, те тут же меня отпустили.

— Иванов Данила Петрович, вы попали в государственное учреждение «Отдел № 26». Вскоре вам проведут подробный инструктаж.

— А зачем нужно было ко мне бандитов подсылать? — недовольно пробурчал я, потирая ноющие плечи.

— Во-первых, это не бандиты, а сотрудники ОМОН, во-вторых, мы знаем, что вы имеете проблемы с законом и всё равно попытались бы скрыться при виде полиции, в-третьих, было решено скрыть операцию под видом похищения, чтобы не дать наблюдателям от других стран (а они есть, вы не сомневайтесь) возможности собрать лишние данные на «избранных».

— Как всё серьёзно… — с ухмылкой сказал я. — И зачем я вам нужен? Сразу предупреждаю, сеансы платные, работать даром не буду даже из чувства патриотизма.

— Сергей Геннадьевич, это точно не ошибка? Они выбрали именно его? — спросил второй учёный, сделав акцент на последнем слове. Признаться, довольно обидно.

— Для меня это до сих пор остаётся загадкой, среди лучших: выдающихся учёных, военных, артистов, меценатов, политиков — затесался этот… кхм, экстрасенс. Но ошибки нет, код расшифровывали профессионалы.

— Попрошу повежливее, между прочим, у меня дед по папиной линии был чернокнижником, его в деревне за это чуть не утопили.

— Не нервничайте, молодой человек, может, всё обойдётся, не исключено, что всё это лишь фальшивка.

— Вы о чём? — спросил я, но ответить Сергей Геннадьевич не успел: двери лифта открылись, и меня передали другим учёным, которые оказались менее разговорчивыми.

Я находился в огромном подземном комплексе: параллельно высокому, в несколько этажей, своду шло множество коридоров, по которым туда-сюда сновали люди в белых халатах, военные в форме и простые гражданские.

— Впечатляет… — изумился я, ведомый несколькими учёными по одной из многочисленных лестниц на второй этаж.

— Да уж, не представляешь, сколько денег из госбюджета вложено в одно только строительство, а уж сколько в разработки… — ответил мой ровесник, молодой учёный, который затесался в нашу группу минутой ранее.

— Куда меня ведут? — нельзя упускать такого сговорчивого собеседника.

— Твоё имя значится в списках, которые были получены на орбитальной станции. Мне, конечно, не всё рассказывают, но был слушок, что это касается неких природных катаклизмов…

— Да ну, это же чушь! — усмехнулся я. — С вами что, инопланетяне связались? На русском вам сообщение прислали?

— Нет, конечно, не на русском. Где-то год назад в Тихий океан упал неизвестный объект, к сожалению, мы не успели добраться до него раньше наших американских «коллег», но зато разведка сработала на ура: насколько я понял, там содержались данные о некоем кайнорском языке, достаточные для того, чтобы расшифровать недавнее сообщение.

— И что получается, скоро нас ожидает мировой коллапс? И причём здесь списки?

— Ты попал в число людей, которые получат второй шанс, — тихо, чтобы не было слышно встречным людям, проговорил учёный.

Конец света, инопланетяне, какой-то второй шанс… События сегодняшнего дня перевесили всё, что происходило со мной за двадцать три года. Но у меня сложилось впечатление, что всё это попросту развод, а приволокли меня сюда ради… не знаю, опытов? Вдруг, этот комплекс направлен вовсе не на исследования связей с пришельцами, а на банальную продажу частей тела?.. Я не имел ни малейшего желания насильно стать донором, ведь мне ещё жить и жить. Может, попытаться сбежать? Но как? Выход я знал лишь один, и тот после многочисленных коридоров, подъёмов и спусков найти будет крайне сложно. А если взять заложника, как это обычно бывает в фильмах? Вот, хотя бы этого, который мне тут на уши лапшу про пришельцев вешает. И кому вешает? Мне! Человеку, который уже пять лет зарабатывает на жизнь своими «экстрасенсорными способностями», я, конечно, верил, что они у меня есть… но надо признать: пока что большая часть моей работы складывалась из откровенного вранья. Нет. Тут везде военные, меня застрелят ещё до того, как я попытаюсь схватить учёного. В общем, ситуация складывалась не из простых: я под землёй в каком-то неизвестном комплексе, без возможности самостоятельно выбраться наружу, вокруг — военные и учёные, а ещё этот разговор про инопланетные списки…

Вскоре мы оказались перед ничем не примечательной дверью, в которую мой новый знакомый вежливо постучал, а после приоткрыл, осторожно заглядывая внутрь.

— Заходи, — обратился он ко мне.

Я осторожно переступил порог и оказался в довольно просторном кабинете, добрую половину которого занимал письменный стол, заваленный документами, бумагой, канцелярскими принадлежностями и несколькими телефонами на проводах. Серьёзно, на проводах? Хотя я где-то слышал, что только так можно защитить каналы связи… За столом на высоком кожаном кресле сидел худощавый профессор и курил кубинскую сигару, вальяжно откинувшись на мягкую спинку.

— Ага, вот и последний из наших, кому улыбнулась удача… хотя, может быть, наоборот, — с грустью проговорил руководителей «Отдела № 26» Афанасий Сергеевич Белый, если верить табличке у входа в его кабинет.

— Афанасий Сергеевич, кто-нибудь мне объяснит, наконец, что здесь вообще происходит? — у меня появилась робкая надежда, что привезли меня сюда вовсе не из-за здоровой печени и почек, во всяком случае, для этого совсем не обязательна встреча с начальством.

— Конечно, присаживайся, — и руководитель показал мне на мягкий офисный стул напротив, — ты попал в списки людей, которые после мировой катастрофы и гибели всего человечества попадут в некий новый мир, где они должны будут продолжить развитие разумной жизни.

И сказал он это как-то буднично, настолько безучастно, что я, ей-богу, в очередной раз посчитал всё это просто шуткой. Ну, если этому солидному человеку хочется, чтобы я поддержал эту игру, то пожалуйста.

— Насколько мне известно, информация получена из довольно ненадёжного источника, — с сомнением проговорил я, внимательно осматривая морщинистое лицо Афанасия Сергеевича, которое, кажется, вообще не выражало эмоций.

— В начале мы тоже приняли её за фальшивку, подсунутую конкурентами, однако всё оказалось серьёзней некуда: американцы, британцы, французы… да, в общем, все развитые страны, начали поиск «избранных». В течение этой недели сейсмологи наблюдают неестественные процессы в движении земных плит, ты, наверное, слышал про катастрофу в Японии. Да? Ну так вот, это только начало, вскоре весь мир будет буквально погребён под своими же обломками.

— А почему именно я? — создавалось ощущение, что он не шутит.

— Нас тоже интересует этот вопрос… Из России, да и из всего мира, в списках оказались только учёные, некоторые политики, военные, представители интеллигенции, люди искусства и религиозные деятели. И среди них ты, уж прости, обычный шулер из какого-то непрезентабельного заведения.

— У меня, между прочим, дед…

— Да, да, маг, чернокнижник или кто ещё похлеще. Ты не думай, всю информацию про тебя мы изучили вдоль и поперёк. Конечно, мне как учёному не положено это говорить, но дед твой имел кое-какие способности, которые мы не смогли объяснить, даже привлекая людей, знавших его лично… А вот ты всего лишь мошенник, но не мне тебя судить, к тому же если ты попал в список, значит, как-то выделился. Не хмурься, знаю, каждый зарабатывает так, как может. На вот, закури.

Клубы дыма медленно разносились по комнате… Афанасий Сергеевич знал толк в сигарах, также он знал о моей слабости к курению и сумел-таки успокоить разъярившегося внутри меня «вольного художника», непонятого и оклеветанного. Мы курили и вели непринуждённую беседу, было видно, что уставший от работы профессор хочет просто посидеть и поболтать, я же не имел ничего против, да и собеседник попался интересный.

— И как вы относитесь к тому, что вскоре всё человечество будет стёрто с лица земли? — спросил я.

— Я-то? А я не беспокоюсь: в то время, как ты будешь бороться за выживание в другом мире, я буду спокойно отдыхать где-нибудь меж облаков, лениво покуривать (надеюсь, там сигары не запрещены) и наслаждаться зрелищем. Это тебе выпала непростая доля спасения рода человеческого, тебе и беспокоиться.

— Интересное мнение… а как же семья, друзья, работа на худой конец?

— Достойные люди тоже окажутся в раю, так что скучно мне не будет, — с улыбкой ответил Афанасий Сергеевич.

Но как только профессор взглянул на часы, улыбка сползла с его лица.

— Конец света ожидается на днях, но, кажется, убьёт меня не он, а этот завал на работе, — посетовал глава «Отдела № 26». — Ты иди к остальным, познакомься, ведь вам предстоит вместе защищать честь рискующей в скором времени исчезнуть Родины… И это… обычным сотрудникам ни слова, мне в последние дни работы не нужны сходящие с ума или впадающие в депрессию, режущие вены и заодно всех окружающих.

— Конечно, но дело в том, что я не знаю, куда идти.

Афанасий Сергеевич поднял трубку телефона и сказал:

— Проводите Данилу до зала № 4.

Я распрощался с душевным профессором, вышел из его скромного офиса и тут же был встречен каким-то военным, который и должен был показать мне дорогу. Мы несколько минут шли через коридоры, лестницы и проходы; практически не разговаривали: военный оказался молчаливым и нехотя отвечал на мои редкие вопросы по поводу подземного комплекса. Всё, что мне удалось узнать: отдел изначально являлся научным центром, затем, после падения НЛО в Тихий океан, часть его мощностей было направлено на изучение ситуации, расшифровку, а затем и на поиск людей, значившихся в списке. К слову, были найдены все «избранные» из нашей страны, но часть из них располагалась в «Отделе № 27» под Хабаровском. Всего же таких людей было сто сорок семь: по одному на каждый миллион жителей. Вот уж действительно, один на миллион…

Наконец мы вошли в большой зал, в котором находилось несколько десятков человек, занятых самыми разными делами: кто-то обедал, кто-то играл в шахматы, шашки, другие интеллектуальные игры, компьютеров и телефонов ни у кого не было, что объяснялось секретностью отдела № 26. Меня представили высокому уже седеющему майору, который, видимо, и был лидером «избранных».

— Данила! Весьма наслышан… здесь, можно сказать, настоящие легенды про тебя ходят: то ли ты карточный шулер, то ли чёрный маг, то ли вообще из блатных.

— Экстрасенс, товарищ майор, — расставил я все точки над i.

— Ещё интереснее, — похлопал меня по плечу майор, представившийся Михаилом Александровичем, — Ребята и девчата! Представляю вам сто пятидесятого «выжившего», единственного мага в нашей скромной команде.

Со всех сторон на меня уставились десятки глаз: кто-то глядел с интересом, кто-то оценивающе, кто-то и с откровенной неприязнью. Но в целом, коллектив встретил меня скорее положительно: сказывался высокий процент интеллигентов и просто образованных людей.

Я пошёл вслед за майором, направляющимся к компании военных, которые играли в покер за одним из дальних столов. Пришлось отвечать на многочисленные вопросы, то и дело сыплющиеся на меня со всех сторон, в основном они сводились к следующему: действительно ли я экстрасенс? как долго я обманываю людей? сколько зарабатывают нынче чёрные маги?.. В общем, мои попытки убедить окружающих, что сверхъестественные силы передались мне от дедушки, не увенчались успехом: народ, как ни крути, собрался образованный, поэтому мне пришлось отшучиваться, говоря, что дела у экстрасенсов нынче идут довольно неплохо, поток людей стабильный, а «обманываю» я их уже пять лет.

Наконец, мы с майором подсели за столик военных. Официант принёс яблочный сок: алкоголь здесь был строго запрещён, и мы тоже присоединились к игре.

Не даром я числился экстрасенсом: обманывать людей у меня всегда получалось лучше всего, и уже через полчаса я до нитки обчистил остальных игроков. Играли мы, конечно, не на деньги, а на сушки (на реальные сушки), но я всё равно получил удовольствие от, пусть и лёгкой, но всё же победы и заслужил некоторое уважение со стороны азартных вояк.

Насколько я понял, военные здесь были сосредоточены вокруг двух столов. За первым и, определённо, самым многолюдным главенствующее положение занимал Майор, за вторым — какой-то накаченный дядька полубандитского вида, которого все называли Тараном. Между ним и Майором чувствовалась вражда… да что там! Казалось, они готовы были измордовать друг друга прямо сейчас, но всё-таки военным удавалось держать себя в руках, хотя порой сторонники двух «лагерей» перекидывались колкими фразочками.

После налаживания отношений с военными я пересел к нескольким учёным, играющим в Эрудита. Лучшие умы страны умело переставляли фишки, образовывая всё новые и новые, часто вообще незнакомые мне слова (да что там, почти всегда). Здесь победа мне не светила, поэтому я попросту сидел и с деланным вниманием слушал их неспешную беседу, ловя на себе всё больше и больше любопытных взглядов и даже иногда вставляя пару комментариев по знакомым мне темам.

— Молодой человек, не наскучило ли вам сидеть с нами? — спросил пожилой учёный, которого в этой компании называли Петровичем.

— Да вы что? Нисколько, напротив, мне очень интересно. К сожалению, из-за сложной материальной ситуации, высшего образования я не получил, но частично восполнил пробелы при помощи книг. Отец рано погиб, а у матери, кроме меня, было ещё трое детей, поэтому мне пришлось пойти на, пусть и не совсем честную, но прибыльную работу предсказателя. И вы знаете, получил с её помощью довольно неплохие знания в области психологии.

Конечно, я немного приукрасил свою биографию, да и проблем с деньгами давно уже не было: младшие братья и сёстры учились в вузах, старший работал программистом, мать жила в подмосковном коттедже… А мне уйти с работы экстрасенса мешала банальная жадность.

— Вот именно на таких людей и нужно равняться, — обратился пожилой учёный к своим коллегам, а в особенности к недобро поглядывающему на меня дядьке, — в сложной ситуации он поставил семью превыше карьеры!

— А как по мне, обманывать людей и прикрывать это недостаточностью средств явно не то, чем стоит гордиться.

— Палыч, опять ты за своё! — воскликнул третий учёный. — Вы не обращайте внимания, Палыч ко всему так относится, за исключением разве что своих чисел и формул.

Смех учёных прервал голос, доносившийся из динамиков:

— Внимание! По последним данным, которые расшифровали буквально только что, вы попадёте игровой мир, где вам предстоит развиться из простей…

В этот момент, кажется, сотрясся весь комплекс, электричество отключилось — громкая связь оборвалась, а комната погрузилась в темноту. Все сидели в тишине, пока молчание не нарушил майор, который объявил:

— Без паники! Сейчас выясню, что произошло.

Судя по звукам шагов, он направился в сторону выхода. Однако майору не суждено было выйти из зала № 4, комплекс в очередной раз сотрясся — и через секунду вся наша команда была погребена под многотонным слоем земли и бетона.

Выберите персонажа

Именно эта надпись была первым, что я увидел, когда очнулся.

Глава 1. Первичный бульон

Выберите персонажа

Именно эта надпись была первым, что я увидел, когда очнулся.

Я находился в каком-то большом помещении, ограниченном полупрозрачными стенами. Рассмотреть, что же конкретно происходит за его пределами, не представлялось возможным, только размытые контуры, напоминающие то ли облака на небе, то ли туман, стелящийся над водной гладью… Но самое главное — я не видел себя. Нет, я точно чувствовал руки и ноги, но опущенный вниз взгляд почему-то упорно отказывался различать мои конечности, как и остальное тело. А ещё эта надпись перед глазами… Что там по громкой связи объявили? Что-то насчёт игрового мира. Конечно, я немного по-другому представлял себе Конец света: восстание роботов, резкое повышение температуры, окончание запасов пресной воды, вторжение инопланетян, в конце концов…

Итак, выберите персонажа… И как его выбрать? Как только в моей голове пронеслась эта мысль, надпись тут же исчезла, вместо неё появился ряд из множества шаров разного размера и цвета. Я присмотрелся к одному из них — под шаром вспыли какие-то обозначения. Приблизив изображение, оказавшееся 3D-моделькой, я сумел прочитать:

Размер: 5

Выносливость: 5

Сопротивляемость урону: 3

Ментальная сила: 0

Что это? Какие-то физические характеристики? Неожиданно перед глазами всплыла подсказка:

Характеристики тела — начальные качества игрока. При выборе тела важно учитывать направления развития. Желаете посмотреть ваши направления развития?

— Конечно, желаю! И да, что такое направления развития? — Неясно, подумал ли я это или произнёс вслух, но… игровая система?.. всё прекрасно поняла. Ряд из, как оказалось, тел пропал, вместо него появилась таблица.

Направления развития дают возможность получить навыки в тех или иных сферах. Выбрать новое направление развития можно каждые 10 уровней. Ваши направления и навыки:

Род — заблокировано (фракционное) — 1 уровень (Для разблокировки требуется Логово)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 1 уровень

Управление (базовое) — 1 уровень

Эм, Система, можно получить более подробную информацию?

Род — фракционное направление россиян, усиливает членов фракции при непосредственной угрозе её территории (заблокировано, открывается при переходе на стадию Суша, можно улучшить в центре фракции (откроется при переходе на стадию Каменный век). Внимание! При совершении перехода в другую фракцию (так называемом предательстве) направление временно блокирует часть навыков носителя (уникально, действует с первого этапа), невозможно получение направления другой фракции.

Экстрасенсорика — уникальное личное направление игрока. Большинство навыков зависит от ментальной силы.

Управление — базовый навык направления Экстрасенсорика, позволяет игроку брать под контроль более слабые (ментально и по уровню) цели. Зависимость — ментальная сила.

Ну вот! Я же говорил, что у меня дед по папиной линии был чернокнижником и мне свой дар передал, а никто не верил. Итак, то есть эти непонятные разноцветные шары — варианты моего будущего тела… Эх, я надеялся на что-то другое, что-нибудь наподобие двухметрового бородатого волшебника или друида в длинными костлявыми пальцами и горящими глазами… Ну да ладно, значит, нужно выбрать модельку персонажа, у которого эта самая ментальная сила будет максимальной, дабы полностью раскрыть своё личное направление.

Перед глазами снова появился ряд тел. Для удобства я воспользовался встроенным фильтром (хвала тому, кто его создал, иначе выбор бы порядочно затянулся), в итоге с максимальным десятым уровнем было только одно тело, при том остальные характеристики оказались минимальными:

Размер: 1

Выносливость: 1

Сопротивляемость урону: 1

Ментальная сила: 10

Также я обнаружил ещё три тела с ментальной силой в девять условных единиц, но каждое из них обладало большими показателями размера, выносливости или сопротивляемости. Если с сопротивляемостью и выносливостью всё было понятно, то вот что насчёт размера? Конечно, визуально данное тело было больше других, но всё ли так просто?

— Система, на что влияет размер тела?

Размер тела — характеристика, влияющая на параметр Объём эволюции (количество возможных модификаций тела).

То есть с маленьким показателем размера тела его преобразования будут минимальными? С одной стороны, я лишусь возможности повысить выживаемость за счёт острых когтей, длинного шипованного хвоста и перепончатых ног, с другой, моё личное направление развития — Экстрасенсорика, и если его игнорировать, можно запороть всю прокачку, ведь состязаться в живучести с военными, у которых, вероятно, личные направления на этом и завязаны, мне будет не по силам. Решено! Я выбрал небольшой жёлтый шарик с максимальной ментальной силой. Надеюсь, он сможет вырасти в опасного мага-ментала, промывающего врагам мозги и заставляющего их совершить суицид.

Выбор сделан! Открывается Лаборатория модификаций.

Комната вокруг меня поменяла окраску, теперь за невидимыми стенами бушевал настоящий океан. В центре этой самой Лаборатории находился выбранный мной шарик, справа — начальные физические характеристики и количество неких очков эволюции, слева — таблица с многочисленными элементами тела. Так, стоп, а где руки, ноги, голова, в конце концов? Вместо них на выбор предлагались россыпи фасеточных глаз, одиночные зрительные приборы, жгутики, шипы и совсем непонятные мне приспособления…

Хм, драконы, маги и гномы отменяются. Похоже, меня ждут одноклеточные и бактерии.

Я приблизил шарик — высветились внутренние органы. В том числе и некое подобие скелета, хотя, если вспомнить биологию, у одноклеточных его не было… После непродолжительного изучения позвоночника я выяснил, что это был вовсе не скелет, а, скорее, зонирование тела, которое показывалось в виде отрезка, разделённого на равные части… В общем, гораздо проще называть его позвоночником. Так вот, можно ли видоизменить этот самый позвоночник? Например, удлинить его. Получилось! Правда, уменьшилась и толщина тела: показатель размера увеличиваться не мог.

Так, ядро… В подсказках высветилось, что этот орган отвечает за сердечно-сосудистую и нервную системы. Мда, с биологией у тех, кто создал эту игру (или даже целый мир) всё плохо. Кроме того, в клетке находились две вакуоли, отвечающие за пищеварение и дыхание. Оказалось, что все внутренние элементы можно улучшать за очки эволюции, также имелась возможность изменять их форму, размер, способ взаимодействия друг с другом и с окружающим миром…

Скорее всего, моим ближайшим местом обитания будет Первичный бульон, поэтому форму тела я постарался сделать максимально аэродинамической (или вододинамической?). Теперь нужно разобраться с очками эволюции и модификациями тела. Свободных очков эволюции имелось десять, если учесть, что один только простенький жгутик стоил 4 единицы, становились понятны вся сложность и неоднозначность выбора модификаций, коих здесь были десятки… Когда я перенёс жгутик и прицепил его к задней части одноклеточного, справа, там, где находились физические характеристики, появилась ещё одна, «скорость» с показателем 1. Интересно, а что если немного продолжить позвоночник…

Требуются очки эволюции: 1

Хорошо. Появившаяся кость как раз заходила внутрь жгутика. Справа высветились две характеристики: выносливость и скорость, притом показатели последней увеличились до 2. Довольно интересно, получается, что при должном сочетании элементов, можно повысить одни характеристики за счёт других. Теперь позвоночник достаёт до жгутика, а значит, сила его движения увеличивается, что отражается на скорости перемещения.

Теперь органы чувств и рот… На выбор имелось довольно много различных вариантов глаз, но я остановился на дешёвом одиночном, пусть он не очень надёжный, зато можно сэкономить свободные очки. Так, пищеварительная система… они оказались разделены на три типа: плотоядные, всеядные и травоядные. Думаю, стоит выбрать всеядность, она казалась наиболее универсальной и полезной. Справа появилось значение урона, равное 2 единицам. Я попробовал поменять тип системы на плотоядный — урон увеличился. Но поразмыслив над всеми за и против, всё же решил вернуться к первоначальному выбору.

Очков эволюции оставалось всего 2. Что же выбрать? Нужно что-нибудь из элементов защиты… За такую цену я мог взять два шипа или один, но чуть большего размера и со способностью отравлять жертву ядом. Кроме того, в таблице имелся ещё один раздел — улучшения. Существовало огромное количество модернизаций клетки: возможность пускать ложноножки, создавать дополнительные вакуоли, делать любую часть тела способной создавать электрический заряд или яд… Решено. Я выбрал маленький шип, который поместил чуть выше единственного глаза, и улучшил вакуоли, чтобы увеличить скорость дыхания и пищеварения, что заметно бафнуло мою выносливость и скорость. К слову, когда я закончил с модификациями, объём эволюции, который в теории ограничивал меня, практически заполнился (в Лаборатории модификаций имелась соответствующая шкала). Боюсь, в ближайшее время я почувствую все недостатки выбранного тела с единицами в значении всех физических характеристик, кроме ментальной силы. Очень надеюсь, что у меня будет возможность их увеличить.

Всё, теперь в игру.

Выберете имя персонажа!

Точно, про имя-то я и забыл. Нагибатор2000? Сын Мерлина? Пьяный Гном?.. Нет, я же экстрасенс. Пусть будет… Чернокнижник, в память о деде, от которого я и унаследовал дар, позволивший мне оказаться в числе «избранных». Выбрав имя, я нажал на кнопку «В игру», и мир вокруг меня резко почернел.

Почему всё такое тёмное? Разглядеть, что же находится вокруг, можно было только частично. Какие-то неясные контуры и свечение. Перед глазами появилось сообщение:

Внимание, вы попали в Микромир! Задача на этом этапе — в среднем по фракции достичь пятнадцатого уровня, выжить и выйти на поверхность.

Глобальная задача в игре — остаться единственной выжившей фракцией!

Нет! В смысле, выжить?! Я ведь даже не могу понять, где нахожусь. Довольно странное и одновременно пугающее чувство, когда ты без рук и ног, способный управлять только жгутиком, барахтаешься в полумраке Микромира, безуспешно щёлкая ртом, похожим на клюв. Так, где здесь меню? Верните меня обратно! Вдруг на периферии зрения я обнаружил едва различимую кнопку.

Желаете выбрать Лабораторию модификаций? (Внимание, выбор возможен только на вашей базе!)

— Да, желаю выбрать!

Вокруг меня неожиданно выросли полупрозрачные стены. Я оказался в уже знакомом мне месте. Нужно разобраться, в чём же причина плохой видимости. Я нажал на глаз на модельке персонажа, появилось описание:

Глаз #3 — одиночный зрительный прибор, улучшает видимость в темноте.

Очевидно, без основных глаз он абсолютно бесполезен… Придётся его поменять. Теперь уже внимательнее читая описание, я остановился на Глазах #11, стоящих три очка эволюции. Однако для того, чтобы их выбрать, пришлось убрать шип — показатель урона снизился.

Снова зайдя в игру, я сразу же почувствовал разницу. Вокруг меня раскинулся мир, полностью состоящий из воды, откуда-то сверху долетали лучи света, причудливо преломляющиеся о поверхность, вероятно, океана. Вода приятно холодила тело, я дёрнул жгутиком и неожиданно для себя резко поплыл вперёд. Справа появилась 3D-мини-карта, место, в котором я находился, обозначалось как «База серых», всё остальное занимало сплошное белое пятно — неисследованная зона. Однако, приблизив карту, я заметил, что в нескольких местах виднелись окрашенные полоски, постоянно разрастающиеся в стороны. Кто-то из моей фракции уже начал исследовать мир.

Что же представляла из себя база? Довольно объёмное пространство в форме шара, окружённое каменными стенами, впрочем, с большим количеством проходов. Засмотревшись на мини-карту, я неожиданно на что-то наткнулся. Перед глазами высветилось:

Еда, мясо.

Кусок сероватого цвета, плавающий в воде — вот еда для микроорганизмов. Ну что же, я уже начинал чувствовать голод, поэтому стоило попробовать. Цапнув своим клювом мясо, я почувствовал довольно приятный вкус, тут же Система зачислила немного опыта, приближая мой уровень ко второму. Приятно. Через полчаса, которые прошли в плавании по базе и поедании мясных и растительных кусочков, я получил следующий уровень.

А вот, кстати, и один из союзников. Рядом со мной проплыла довольно большая клетка, увешанная шипами и защищённая чем-то наподобие панциря. Подсвеченная синим надпись гласила:

Иван, фракция серых. 4 уровень

Игрок, заметив меня, приветливо махнул жгутиком.

Игрок Иван интересуется, какое у вас настоящее имя.

Странная система сообщений… С другой стороны, голосовых связок у одноклеточных не предусмотрено, поэтому спасибо, что хоть таким образом можно общаться.

— Данила.

Жгутики военного дрогнули, а его единственный глаз внимательно уставился на меня — Иван получил сообщение.

— Иван, твой персонаж заточен под броню?

Через несколько секунд перед глазами высветилось:

Игрок Иван говорит, что вы правы, и спрашивает, зачем вы выбрали такое мелкое тело.

— Моё личное направление — Экстрасенсорика, поэтому я остановился на максимальном количестве ментальной силы.

Игрок Иван удивлён, что вы действительно оказались кем-то вроде экстрасенса.

Вероятно, военный выразился более эмоционально, но Система, по-видимому, использовала фильтр сообщений. Интересно, изменяются ли мою фразы…

Рядом с нами буквально из воздуха появилась ещё одна клетка. Она была раза в два больше меня, но до размеров Ивана сильно не дотягивала. Игрок, видимо, все свободные очки эволюции вложил в скорость и теперь практически всю поверхность тела облепливали жгутики разного размера и цвета.

Кислый, фракция серых. 1 уровень

Игрок Кислый обращается к игроку Иван: «Ваня, вот тебе и Конец света».

Игрок Иван отвечает игроку Кислый: «Какого здесь происходит? Почему мы попали в какой-то Микромир, и что это ещё за задача выжить и выйти на поверхность?»

Нет, так дело не пойдёт, постоянно читать сообщения от Системы жутко неудобно.

— Система, можно преобразовать сообщения в звуковые от первого лица?

Желаете выбрать навык Ментальная передача (Внимание, навык работает только в отношении союзников!)

— Да, конечно, хочу!

Я тут же услышал слова Кислого, которые, однако, были прочитаны механическим безэмоциональным голосом:

— Радуйся, что жив остался, в отличии от нескольких миллиардов человек.

Пока военные общались, я решил найти что-то похожее на интерфейс. Система тут же высветила:

Чернокнижник, фракция серых. 2 уровень

Здоровье: 13/13

Очки эволюции: 5

Физические характеристики:

Размер: 1

Выносливость: 1

Сопротивляемость урону: 1

Ментальная сила: 10

Скорость: 2

Урон: 2

Направления развития и навыки (3 свободных очка):

Род — заблокировано (фракционное) — 1 уровень (для разблокировки требуется Логово)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 1 уровень

Управление (базовое) — 1 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 1 уровень

То есть за новый уровень мне дали 4 свободных очка улучшения навыков и 5 очков эволюции. Насколько я понял, когда создавал персонажа, элементы тела из одного и того же раздела занимают равное количество объёма эволюции. То есть жгутики за 4 очка эволюции и за 20 «весили» одинаково. Это радовало, в противном случае я мог оказаться в ситуации, когда у меня скопилось бы большое количество очков эволюции, использовать которые я попросту бы не смог.

— Система, как повысить физические характеристики?

Физические характеристики повышаются за счёт модификаций, за исключением размера, который увеличивается на единицу каждые десять уровней.

— Свободные очки в Экстрасенсорику, Управление и Передачу информации.

Надеюсь, теперь можно будет различить, кто тебе говорит, ведь до этого все сообщения читались механическим голосом. К тому же очень неплохо было бы ускорить их передачу.

— Иван, ты меня слышишь? — обратился я к военному.

Большая клетка уставилась на меня своим единственным глазом.

— Данила, а вот это ты классно придумал! — раздался тот же механический голос, но теперь хотя бы с немного изменённой тональностью и улучшенной выразительностью.

— И я тоже вас слышу! — встрял в разговор Кислый, чей тембр оказался немного выше.

— Вот они, плюсы уникального личного направления, однако проблема осталась: сообщения всё ещё читаются Системой, да и время передачи оставляет желать лучшего.

— Так ведь их и улучшить можно, — заметил Иван. — Представляешь, какие возможности у нас будут на поверхности? Ведь целая группа, благодаря тебе, мысленно общаться сможет!

— В смысле, на поверхности?.. — не понял я.

— Ну как же? После Микромира будет поверхность, даже умники изначально расшифровали послания так, будто мы с самого начала будем на суше выживать… А! Так ведь ты, Чернокнижник, самым последним на объект попал, вот и не знаешь, — ответил мне Кислый. — Кстати, почему у тебя ник такой длинный? Будем звать тебя просто Чёрным.

— Вы про этап Суша?

— Именно, Чёрный, — ответил Кислый.

С ребятами мы сразу же сошлись, оказалось, что мы с Кислым земляки, оба из Самары, и даже учились в одной школе, правда, в разных классах: я был младше военного на несколько лет. А Иван? Кажется, с Иваном мог бы подружиться каждый: простой деревенский парень, с детства мечтающий об армии, добрый, немного наивный, уверенный, что никто из его друзей и родственников не умер, а всё это — лишь какое-то правительственное задание, он сразу стал для меня «своим». Куда более интересная история жизни была у Кислого: после не слишком удачной сдачи экзаменов в школе и, соответственно, провала при поступлении в институт, он отправился служить, да там и остался, но уже по контракту, в своей части Кислый познакомился с прапорщиком Михаилом, который агитировал солдат получить высшее образование в каком-то подмосковном институте военной разведки. Кислый настолько сдружился с Михаилом, что без раздумий отправился в Подмосковье и вскоре находился уже под непосредственным началом у друга. Так они и шли по службе, пока, наконец, их, уже находящихся в звании майора и лейтенанта, ни отправили в некий секретный комплекс. А потом произошло то, что я уже видел: сбор «избранных» со всей страны и обрушение опоры бункера.

Следующие несколько часов наша компания провела за поеданием разбросанных по базе кусков мяса и растений. Попытки убедить Ивана, что происходящее вокруг — это действительность и нынешнее место обитания некогда гордого существа человека, раз за разом разбивались об его веру в армейское руководство, которое «уж точно бы не могло допустить какой-то там Конец света». В общем, вскоре мы с Кислым забили: если хочет, пусть так и продолжает думать. Изредка нам попадались другие члены нашей фракции, которые, впрочем, не спешили присоединяться к нашей группе и стремились поскорее отправиться на исследование внешнего мира. Мы же решили подольше задержаться в безопасном месте, накапливая опыт и свои знания о новой реальности.

Наконец, Кислый, позже всех зашедший в Игру, получил третий уровень. Как показала практика, дальнейшее поедание кусков мяса и растений опыт практически не приносило, поэтому наша троица отправилась к главному выходу из базы серых, местность вокруг которого оказалась исследованной лучше всего. Но, прежде чем выйти, стоило разобраться с модификациями.

Я открыл Лабораторию, чтобы вложить полученные семь очков эволюции в развитие персонажа. Все мы были достаточно молодыми и представляли, как должна выглядеть связка в ММОРПГ: хилер, танк, ддшник и маг, либо лучник. К сожалению, никто из нас не обладал какими-либо лечебными навыками, но тем не менее было решено, что Иван, имевший направление развития Бульдозер (видимо, благодаря соответствующему складу фигуры до Катастрофы, если верить Кислому) будет выкачивать максимально возможную защиту, чтобы иметь возможность прикрыть нас, более хлипких союзников. Кислый получил личное направление Диверсант, что давало ему неплохой бонус в развитии себя как быстрого и дамажущего микроорганизма. А я? Я пока и сам не знал, в каком направлении мне развиваться, поэтому попросту решил улучшить свою ментальную силу. Но найти соответствующие модификации оказалось довольно непросто. Среди частей тела их почему-то не было, как и среди улучшений клетки; покопавшись в интерфейсе, я обнаружил, что навык можно повысить только путём прокачки ядра одноклеточного. Все семь очков эволюции я вложил именно в него, но мне тут же пришло системное сообщение:

Дальнейшее улучшение ядра невозможно. Причина: недостаточный уровень игрока.

Печально, но всё-таки повысить ментальную силу мне немного удалось, пять очков эволюции улучшили характеристику на единицу. Оставшиеся два я решил вложить в скорость клетки, увеличив уже имеющийся жгутик.

Теперь нужно разобраться с навыками. Четыре свободных очка… Вложив их в Ментальную передачу, я смогу упростить общение с другими игроками, но Управление… описание навыка меня действительно заинтриговало: взять под контроль своих врагов или же простых НПС… Развитие умения позволит догнать моих союзников не только в плане защиты, но и живучести за счёт подконтрольных одноклеточных. Но всё-таки я решил улучшить на две единицы в Экстрасенсорику, повысив тем самым эффективность всех навыков этого направления, а два очка оставить на будущее: вдруг Система предложит какой-нибудь интересный или же необходимый навык.

Как только я вышел из Лаборатории модификаций, пришло системное сообщение:

Внимание! Ваша фракция понесла первые потери: игрок Павел, оставшееся количество игроков можно увидеть в соответствующем меню!

Оставшееся количество членов фракции серых: 149.

Я тут же нажал на появившуюся на периферии зрения кнопку. Открылась таблица, которая, к сожалению, не давала никакой подробной информации о союзниках, только их оставшееся количество и средний уровень. Обидно, надеюсь, эта смерть даст остальным понять, что лучше всего ходить на вылазки одной кучей. И пусть сейчас об этом мало кто думает, в дальнейшем это неизбежно.

— Ужас! Кто-то погиб! — воскликнул появившийся рядом Иван. Было видно, что парень серьёзно поработал в Лаборатории: его клетка, и так обладающая огромными размерами, внешне стала ещё больше: практически весь корпус покрывал хитиновый панцирь, из которого вырастали острые шипы, а многочисленные жгутики были в прозрачной, будто пластиковой, оболочке, защищающей их от повреждений. Вот они — плюсы большого размера клетки, подкреплённые личным направлением развития, которое, видимо, давало уникальные модификации: подобного панциря из хитина у себя в Лаборатории я не видел. Вскоре появился и Кислый, установивший на своём сиреневом одноклеточном новый рот, усеянный россыпью острых зубов, и некое подобие ласт, заменяющих многочисленные и малоэффективные жгутики.

— Готовы? — спросил я. — Тогда вперёд!

Глава 2. Вылазка

У восточного выхода столпилось несколько одноклеточных, обсуждающих смерть одного из членов фракции. Приблизившись к союзникам, я услышал:

— Я знал Павла десять лет… Действительно, художник с большой буквы!.. Нет, я понимаю, что буквально несколько часов назад погибла вся Земля, все родственники и друзья, но, кажется, что это всё далеко, что этого, может, и не было вовсе, а Павел… Так, постойте, вы тоже слышите сообщения?!

Все одноклеточные резко посмотрели в нашу сторону, сообразив, что появление нашей группы как-то связано с этой метаморфозой.

— Эм, Чернокнижник, насколько я понимаю, ваших рук дело, что Система начала читать наш диалог?.. — спросил у меня игрок с ником Филолог.

— Можно просто Чёрный, и да, так действует мой навык Ментальная передача, — ответил я союзнику.

Филолог оглядел меня и моих товарищей, особенно внимательно Ивана и Кислого, чьи клыки и шипы внушали определённое уважение, и продолжил:

— Вижу, что ваши друзья имеют некоторые боевые навыки… Дело в том, что все мы здесь, — и он окинул взглядом плавающих рядом одноклеточных, — деятели науки и искусства, поэтому не обладаем теми направлениями развития, которые непосредственно требуются для боя. Как вы знаете, Павел, мой друг… погиб, но с ним были ещё несколько союзников, которые так и не вернулись назад. Мы боимся, что их может постичь та же участь…

— И вы хотите, чтобы мы, рискуя своими жизнями, сплавали за ними? — закончил за Филолога Кислый.

— Нет, никто и не думает отправлять вас на верную смерть, мы поплывём с вами, — поспешил заверить нас игрок с ником Сэм, чувствуя гневные нотки в голосе военного.

— Ну что ж, мы не против, — добродушно сказал Иван.

Филолог отметил на карте примерное направление нашейвылазки, и мы организованно проплыли через главный вход на базу серых. Передо мной открылся потрясающий вид: прозрачная вода, через которую проходили лучи яркого дневного солнца, наполненная огромным количеством водорослей, кусков еды, останков недоеденных организмов, просто океанским мусором… Глубоко внизу виднелись очертания верхушек кораллов, гигантских, будто площади городов-миллионников, по всей видимости, мы находились на самом мелководье, у берега. Другое дело, что для нас в теле одноклеточных расстояние до дна казалось просто огромным, и мы вряд ли смогли бы его преодолеть даже за несколько недель непрерывного плавания. Даже на мини-карте дно не было обозначено, хотя, возможно, оно скрывалось где-то в области сплошного белого пятна, покрывающего всю неизвестную территорию вокруг базы.

Роль лидера неожиданным образом выпала именно мне: трое учёных и двое художников, отправившихся с нами на вылазку, не обладали никакими боевыми навыками и даже не претендовали на командование, а в нашей троице с первых же минут общения я занял центральную позицию. Иван был обычным рядовым, привыкшим исполнять все приказы начальства, а Кислый хоть и обладал довольно богатым опытом управления небольшими группами, но, по его же словам, был экспертом по части диверсий и скрытных операций, но никак не полноценной вылазки на неизвестной территории.

На первый взгляд, поиски пропавших казались довольно простой задачей, ведь Система отмечала на общей карте все исследованные области, да вот только понять, какой именно из многочисленных коридоров нам нужен, было проблематично. Оставалось надеяться на то, что Филолог обозначил верное направление.

— Внимание! Справа! — раздался в моей голове голос Кислого. После увеличения Экстрасенсорики, наконец, стало получаться угадывать, кто говорит, но до идеала было ещё далеко: механический голос читал сообщения медленно, и редко удавалось понять эмоции говорящего.

Я повернулся — из-за небольшого скопления кусков растений и погибших водорослей к нам выплыли несколько НПС-одноклеточных. Они явно не ожидали увидеть довольно большую группу противников, а потому резко остановились, внимательно наблюдая за нами. Я прочитал появившиеся над их телами описания.

Поплавок. 3 уровень

Поплавок. 1 уровень

Поплавок. 4 уровень

Поплавок. 3 уровень

Интересно, почему именно такие имена?.. На реальные рыбацкие поплавки они не походили вовсе, скорее, на длинные изогнутые конусы. Я бы назвал этих существ карандашами. На первый взгляд НПС не представляли для нас никакой опасности, а потому я решил немного пофармить опыт.

— Заходим с двух сторон, Иван, бей в того, у которого четвёртый уровень, Кислый, погрызи одноклеточных, чтобы уплыть не могли.

Дать возможность набрать опыт не только военным, но и мирным членам нашей группы, как по мне, являлось правильным решением, ведь всё-таки мы из одной фракции, и если сейчас навыки и направления развития наших союзников бесполезны, то в дальнейшем могут очень сильно пригодиться.

Когда группа окружила одноклеточных, почему-то не спешивших уплывать от нас, я, стоя рядом с Филологом, поспешно добавил:

— И да, самого мелкого оставьте мне, попробую приручить его! Поехали!

Иван резко, насколько ему позволяло бронированное тело, въехал в противника, протыкая шипами его хилое тельце, Кислый вцепился в голову второму микроорганизму, стремясь отгрызть НПС многочисленные глаза, в этот момент мы с учёными накинулись на остальных. И тут произошло нечто необычное: поплавки раскрыли спрятанные в их телах крылышки и, подхваченные течением, резко взмыли вверх, не оставляя нам ни единого шанса поймать их. Хотя нет… Пришло время использовать Управление! Только как? Я напрягся, представляя, как ловлю самого мелкого поплавка невидимой сетью — вроде получилось! Но только НПС стремительно бился в моей сети, вот-вот готовой порваться под напором одноклеточного. Я, стараясь не упустить жертву, открыл профиль и вложил одно свободное очко навыков в Управление. Дело пошло заметно легче, и вскоре перед глазами появилось системное сообщение:

Поплавок (1 уровень) подчинён!

Поздравляем! Вы подчинили свою первую жертву!

Успешное использование навыка: Управление + 1

Заглянув в профиль, я с удовлетворением отметил возросшую шкалу опыта, до четвёртого уровня оставалась примерно одна треть.

— Чёрный, теперь это твой пет? — удивился Кислый, читая описание над поплавком.

— Видимо, да… — ответил я, мысленно подзывая пета к себе.

— Получается, ты можешь создать армию из НПС? — восхищённо спросил Сэм.

— Возможно, когда-нибудь смогу, но сейчас у меня вряд ли получится взять под контроль даже второго…

И действительно, я чувствовал, что подчинить ещё кого-нибудь не выйдет, ментальная сила и так была максимально сосредоточена на том, чтобы удерживать одного поплавка.

Желаете открыть профиль вашего пета?

А почему бы и нет? Перед моими глазами всплыло окошко:

Поплавок. 1 уровень

Пет игрока Чернокнижник, фракция серых.

Направления развития: направления не выбраны!

— Система, что такое варианты развития пета и какие доступны для выбора?

Направления развития пета — рамки автоматического выбора навыков и модификаций. С увеличением уровня Управления игрок получает возможность выбирать навыки своего пета самостоятельно.

Доступные варианты (2):

Скорость (рекомендуется)

Выносливость

Сопротивляемость урону

Урон

— О чём тут думать? Скорость и выносливость.

Почему именно выносливость, а не урон или живучесть? Для того чтобы максимально улучшить рекомендованный показатель скорости, ведь при развитой выносливости мой пет сможет максимально долго сохранять высокий темп плавания. Вот только как это может пригодиться мне? Об этом, действительно, стоило подумать, пока что на ум приходило лишь использование поплавка в качестве приманки или же отвлечения противников.

Немного разочарованные тем, что большинство НПС сбежало, а того, что удалось поймать Ивану на всех не хватило, мы продолжили поиски пропавших союзников. Вокруг раскинулся, кажется, бесконечный массив воды, населённый НПС-созданиями, и, возможно, даже другими фракциями, с представителями которых мы пока не встречались. После стычки с поплавками и неожиданным фокусом, припасённым ими на случай опасности, мы старались действовать осторожней, по возможности избегать стычек с несколькими организмами за раз и уж тем более с теми, кто превышал нас по уровню. Сейчас наш путь лежал, пожалуй, по самой безопасной из всех исследованных местностей вокруг базы серых, если гнёзда НПС-созданий или же просто странные и подозрительные области помечались на карте соответствующими символами, то место, где оказались мы, не было обозначено вообще. Возможно, где-то в глубине и скрывались тайны и опасные НПС, но здесь, относительно близко к поверхности, их не наблюдалось. Нырнуть глубже нам не позволяла плохая сопротивляемость урону, только Иван мог более или менее выживать при низкой температуре и более высоком давлении.

Проплывая через бесчисленное множество водорослей разных видов, стаек микроорганизмов, чаще всего предпочитающих от нас уплыть, останков убитых и недоеденных НПС, мы порядочно устали и начали скучать, даже привалы и перекусы разбросанными в океане кусками мяса и растений не помогали развеять скуку.

Один из учёных, оказавшихся биологом со странным ником Амёба, рассказал, что все эти мясные и растительные «шарики» вполне могут оказаться клетками разложившихся в воде организмов, и мы выполняем типичную роль одноклеточных — избавление природы от останков мёртвых тел. Уж не знаю, стоило ли этому радоваться, но для Амёбы, видимо, было невероятно интересно играть роль любимых им одноклеточных. Наверное, учёный был единственным, для кого наш поход по безопасной и уже исследованной зоне являлся познавательным.

Мы уже давно достигли края отмеченной на мини-карте области и плыли вдоль него, выбрав направление наугад. Ещё через полчаса Кислый начал бросать недовольные комментарии: «наверняка они уже приплыли назад» или даже «чёрт с этими писателями, или кто они там… Эволюция есть эволюция, выживает сильнейший!» Остальные члены группы тоже заметно нервничали. Но вдруг Амёба, обладавший самым прокачанным зрением, произнёс:

— Кажется, я вижу стаю одноклеточных вокруг какого-то… коралла?

Когда мы немного приблизились, он добавил:

— А внутри точно кто-то есть! Определённо, кто-то есть!

Теперь я тоже смог рассмотреть необычное действо, происходившее неподалёку от нас: в небольшой пещере, внутри ярко-жёлтого коралла небольшого размера, забились несколько одноклеточных, обозначенных на мини-карте как союзники, их окружили четверо здоровенных НПС с общим названием острозубы. Враги не могли пролезть через узкий вход, а потому, злобно скалясь, кружили вокруг коралла, ожидая, когда жертвы сами выплывут к ним.

— Ой! Что это?! — крикнул один из художников, застывший рядом со мной.

Я обернулся и увидел какой-то кусок панциря, плавающий неподалёку от острозубов.

Останки игрока Павел.

— Покойся с миром, друг! — тихо проговорил Филолог, подплывая к, если так можно выразиться, недоеденному трупу одноклеточного.

Пока учёные прощались со своим умершим, а вернее, вырванным из панциря и сожранным агрессивными острозубами, другом, я совещался с Иваном и Кислым по поводу спасение загнанных в ловушку союзников.

— Зрение у них ни к чёрту, — сказал Кислый, — иначе бы нас уже заметили. Это можно использовать.

— Да, но вдруг они обладают развитым нюхом? — ответил Иван. — Я слышал, что, например, акулы могут учуять кровь на многие километры от себя.

— Ты видел где-нибудь в Лаборатории органы нюха? — заметил Кислый. — Да и крови вроде как у нас нет, только цитоплазма.

— Но ведь есть и уникальные модификации, которые не доступны другим… — с сомнением сказал я. — Хотя ты прав, нужно максимально использовать их плохое зрение.

Драка с острозубами казалась довольно плохой идеей: уровни одноклеточных в среднем были около седьмого, а потому необходимо придумать другой способ вызволения союзников из ловушки. И у меня как раз появилась одна интересная идея…

Поплавок медленно плыл ко всё ещё кружившим вокруг коралла острозубам. Наконец, один из них насторожился и устремил взгляд в направлении приближающегося пета. Вскоре и оставшиеся хищники замерли и уставились на поплавок; главный НПС что-то прорычал, и все острозубы устремились к моему пету, который в последний момент взмыл вверх, будто дразня НПС. Мы поспешили к кораллу: Ментальная передача имела ограниченный радиус действия, и докричаться до союзников было невозможно.

— Вылезайте и бегите! — заорал Филолог, когда мы приблизились на достаточное расстояние. Союзники уже и сами просекли, что нужно как можно быстрее спасаться, и поспешно выплывали наружу.

В этот момент я управлял поплавком, который стремительно уходил от довольно быстрых острозубов, то взмывая всё выше, к поверхности, то, подхваченный течением, нырял в глубину океана. Постепенно мне удалось увести острозубов на безопасное расстояние, и союзникам не о чем было волноваться. Вдруг совсем рядом с нами раздался дикий рык… Острозубы резко отстали от поплавка и рванули прямо к нам.

— Что это?! — крикнул Кислый.

— Быстрее! Бежим! — закричал Филолог и первым бросился в сторону нашей базы.

Кто же привлёк внимание острозубов? Я, понимая, что уйти у нас не получится, огляделся — из глубины к нам медленно всплывал микроорганизм.

Пастух, легендарный противник. 10 уровень

Видимо, именно это существо и подсказывало подслеповатым острозубам, где находятся жертвы.

— Внимание! Все нападаем на Пастуха! — приказал я, стараясь, чтобы голос звучал как можно уверенней. — Если не убьём его, нас сожрут острозубы!

Мои союзники нырнули вслед за мной, чтобы одной кучей раздавить НПС. Пастух перестал рычать, видя, что на него надвигаются сразу же одиннадцать соперников, его малочисленные жгутики заработали с утроенной силой — Пастух спешил скрыться на глубине.

— Он нас боится! — крикнул я, первым вгрызаясь в толстое тело, не забывая при этом и о поплавке, который снова привлёк внимание острозубов, переставших получать подсказки от Пастуха.

На легендарного противника набросился весь наш отряд: Иван пытался проткнуть НПС шипами, Кислый один за одним разгрызал его многочисленные глаза, остальные старались оторвать от микроорганизма куски плоти. Вдруг произошло нечто совсем неожиданное — в НПС будто воткнули оголённые провод. Мгновение — и заряд, резко скопившийся на Пастухе, вырвался наружу. Меня буквально оторвало от противника, я почувствовал, как теряю сознание. Последнее, что я увидел, была моя верхняя челюсть, оставшаяся в теле НПС и красная полоса здоровья, появившаяся около мини-карты.

— Чёрный!.. Данила! Очнись!

Я открыл глаза — передо мной навис Иван.

— Не ори ты так! Что произошло? — с трудом проговорил я, чувствуя боль в районе головы, а вернее, передней части тела, ведь как таковой головы у меня не было.

— Пастух долбанул нас током, и тебя как самого хилого чуть на тот свет не отправил!

Только сейчас я заметил многочисленные системные сообщения:

Внимание! Ваш запас здоровья близок к нулю!

Желаете выбрать навык Эвакуация?

Повреждено ядро!

Повреждена нервная система!

…

Поздравляем! Вы участвовали в убийстве легендарного противника Пастуха!

Награда: уникальная модификация Наэлектризованное ядро

Вы получили новый уровень: 4!

Награда:

свободные очки эволюции: 9

свободные очки навыков: 4

— В следующий раз будьте осторожнее, молодой человек, — сказал некто находящийся рядом с Иваном. Я прочитал появившуюся надпись:

Паук, фракция серых. 2 уровень

Видимо, Паук был в числе спасённых нами союзников: раньше его я не видел. И, что странно, он реально напоминал паука: несколько, вероятно, уникальных заострённых ножек, красные глаза и паутинная железа, выделяющая материал, из которого Паук быстрыми движениями плёл клейкую нить и… облепливал ею меня!

— Что вы делаете?! — лёгкое головокружение как ветром сдуло, я попятился назад.

— Да не волнуйтесь вы так, — ответил Паук. — Я врач, хирург, но в теперешних условиях вынужден использовать подобные методы лечения.

И действительно, паутина, приятно холодившая оболочку моей клетки, довольно быстро поднимала шкалу здоровья, вскоре я получил сообщения:

Работоспособность ядра восстановлена на 75 %!

Нервная система полностью восстановлена!

…

Работоспособность цитоплазмы восстановлена на 90 %!

— Теперь самое неприятное, — продолжил Паук, с удовлетворением глядя на проделанную работу. — Возможно, будет немного больно.

Кислый поднёс к доктору какой-то осколок сероватого цвета… Да ведь это же моя верхняя челюсть! Да, именно она, оторванная во время электрической атаки. Паук взял челюсть и, вооружившись острыми ножками, начал пришивать её на место. Немного больно?! Нет! Это было сравнимо с операцией без наркоза, я орал благим матом, чувствуя, как коготки с нитью раз за разом прорезают оболочку моего тела. Даже шкала здоровья просела, но это была необходимая жертва: кто знает, сколько ещё времени потребовалось бы на регенерацию недостающей верхней челюсти.

— Так, а где мой пет? — ментально я чувствовал, что поплавок до сих пор жив и находится где-то совсем рядом.

— Да вот же он, — Иван немного отплыл, показывая полуживого пета. — Когда ты отключился, он продолжил уводить острозубов, а потом, видимо, сумел оторваться и вернулся назад. Но всё-таки пару раз его куснули.

— Паук, можно тебя попросить подлатать поплавка?

— Конечно, в чём вопрос? Да и мне за это опыта система насыплет, — добродушно ответил хирург.

Наша немного побитая, но довольная команда, возвращалась на базу серых. Становилось заметно темнее: близился вечер. Учёные и художники болтали о своём, Кислый и Иван, уставшие за этот день больше других, предпочитали плыть молча. Я же, пока обстановка оставалась спокойной, решил распределить очки навыков. Открыв системные сообщения, я нашёл предложение о взятии нового умения, от которого я, признаться, изначально просто отмахнулся: не до того было.

— Система, что такое Эвакуация?

Навык Эвакуация — уникальный пассивный навык направления Экстрасенсорика, в случае смерти позволяет игроку переноситься в тело ближайшего от него пета. Вероятность успеха зависит от уровня ментальной силы и состояния игрока. Внимание! Уровень навыка нельзя повысить!

— Вот это здорово, по сути, у меня появлялся шанс на вторую жизнь! Конечно, я беру этот навык, при том, что у меня ещё и соответствующая физическая характеристика раскачана по максимуму. Система, открыть профиль.

Чернокнижник, фракция серых. 4 уровень

Здоровье: 14/20

Очки эволюции: 9

Физические характеристики:

Размер: 1

Выносливость: 1

Сопротивляемость урону: 1

Ментальная сила: 11

Скорость: 3

Урон: 2

Направления развития и навыки (4 свободных очка):

Род — заблокировано (фракционное) — 1 уровень (для разблокировки требуется Логово)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 4 уровень

Управление (базовое) — 3 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 2 уровень

Эвакуация (уникальное)

— Система, два свободных очка навыков — в ментальную передачу, два — в управление.

Наконец, мы доплыли до базы. Солнце, судя по освещению, уже близилось к закату, мы еле разбирали дорогу во вдруг ставшей тёмной воде. К счастью, Амёба обладал ночным зрением, именно он и довёл нас до дома, в котором уже скопилась практически вся фракция, спасаясь от ночных обитателей и холода. Нас сразу же обступили союзники, расспрашивая про операцию спасения, но мне было не до них: из-за низкого показателя выносливости я очень сильно устал и конец пути преодолевал за счёт поплавка, который подталкивал моё тело сзади. Такой поворот событий я не учёл, оказалось, что даже у учёных выносливость была сильно выше моей, и порой привалы приходилось делать для того только, чтобы я хоть немного отдохнул, а это довольно опасно: микроорганизмы не дремали, и на нашу группу в любой момент мог напасть агрессивный высокоуровневый НПС, наподобие Пастуха. Кстати, перед сном стоит посмотреть, что же за уникальную модификацию я получил.

Желаете выбрать Лабораторию модификаций?

— Да, — с трудом ответил я Системе.

Меня тут же перенесло в помещение с полупрозрачными стенами, за которыми на этот раз бушевала настоящая буря. Итак, что у меня по очкам эволюции? Девять… В связи с последними событиями я планировал полностью переделать персонажа, благо на отказ от тех или иных модификаций не накладывался штраф. Убрав все улучшения, я получил двадцать одно очко эволюции. Сразу же семь потратил на максимально допустимое на уровне улучшение ядра, затем открыл меню модификаций и нашёл уникальное улучшение, выпавшее с Пастуха.

Улучшение «Наэлектризованное ядро» — ядро вашей клетки получает возможность накапливать и выпускать заряд в Первичный бульон (безопасно для союзников).

Стоимость: 7 очков эволюции.

Базовый урон: 3.

Зависимость: уровень улучшения, уровень ядра.

Ну раз уж мне для поднятия ментальной силы нужно развитое ядро, вполне себе подходящий вариант оружия. После установки урон повысился до 7 единиц. Так, теперь пищеварительная система и жгутики. У меня осталось всего лишь семь очков эволюции, поэтому ничего не оставалось, кроме как купить простенькие, но довольно зоркие глаза, открывшиеся на четвёртом уровне, за две единицы и новую пищеварительную систему с одной единицей урона, которая появилась на третьем, тоже за две. А вот что делать со жгутиком? Оставалось всего три очка эволюции, поэтому выбрать что-то стоящее казалось довольно сложной задачей. Неужели придётся вынимать очки из ядра?

Пролистывая огромное количество вариантов, я вдруг остановился на одном, не самом примечательном, на первый взгляд, жгутике.

Жгутик #32

Стоимость: 3

Скорость: 1

Особые характеристики: возможна фиксация

Эта самая фиксация и привлекла моё внимание. Да, номинально, выбрав такой вариант, я получаю очень низкую скорость, что при моей жуткой выносливости становилось настоящим наказанием, но если обратить внимание на особые характеристики…

Я вышел из Лаборатории и тут же позвал к себе пета, которого в этот момент с интересом изучали биолог Амёба и химик с ником Эльф. У поплавка, получившего второй уровень и автоматическое улучшение позвоночника, а значит, и выносливости, форма тела стала напоминала зонтик, который был загнут не только снизу, но и сверху. Идея заключалось в том, чтобы использовать способ перемещения, когда поплавок толкал бы меня в спину, увеличивая тем самым скорость. Благодаря развитой выносливости, особых трудностей при плавании со мной он испытывать не должен, по крайней мере, в теории.

Я подплыл к пету и попытался зафиксировать жгутиком его позвоночник. Получилось! Мысленно скомандовав поплавку раскрыть крылья, я взмыл вверх!

Глава 3. Рота одноклеточных

Рано утром я услышал голос Ивана:

— Чёрный, просыпайся, тут что-то важное происходит!

Твою ж… Какого меня будят?! Я, можно сказать, был разорван на части, сплю, срастаюсь потихоньку, никому не мешаю…

Открыв свои заспанные глаза, я хотел протереть их ладонями, но тут же понял, что сделать это не получится ввиду их отсутствия. Я огляделся: вокруг столпилось довольно много одноклеточных, которые, впрочем, не обращали на меня никакого внимания, используя при этом мой навык Ментальной передачи для какого-то ожесточённого спора. И это было обидно, мной буквально воспользовались предприимчивые союзники, устроив рядом настоящие дебаты. Я им не бесплатный радиопередатчик! Хотя… надо сказать, опыт за это начислялся беспрестанно.

Прежде чем поинтересоваться, что происходит, я глянул в свой профиль — здоровье полностью восстановилось. И это, признаться, радовало. Я прислушался.

Грубый низкий голос, почему-то показавшийся мне знакомым, декламировал:

— Куда ты лезешь?! Не забывай, кто был избран главой фракции ещё в «Отделе № 26». Тут не может быть каких-либо иных вариантов. Поэтому исполняйте приказ, товарищ математик!

— Ты, Майор, не горячись, никто тебя, родимого, подсиживать не собирается, просто мы требуем, чтобы с мирными игроками было такое же обращение, как и с твоими ребятами. Никто из нас на роль мяса не подписывался и под танки не полезет. Пусть вон лучше твои подчинённые во фронте прут: у них хоть какая-то защита есть. Тоже мне, возомнил себя диктатором!

— Был тут уже один такой смелый, из ваших, кажется, и где он сейчас? Да если бы не мои ребята, за ним отправились бы и остальные пятеро, так что не…

Иван, видя, что я пришёл в себя, продолжил:

— Майор хотел гражданских поставить в первых рядах на рейде, мол, пусть пофармят больше. А Палыч вдруг начал бунтовать, типа Майор собирается пустить их на мясо, поэтому они отказываются ему подчиняться. А Майор… ну, ты ведь знаешь Майора, ему палец в рот не клади — откусит по локоть… хорошо бы не по плечо. Да и гражданские молодцы, конечно… будто не одупляют, что уж глава-то точно никем просто так жертвовать не будет!

Не знаю, как остальным, но мне, в отличии от полностью лояльного к Майору Ивана, казалось, что замечания Палыча вполне себе адекватные. Действительно, зачем ставить вперёд заведомо слабых членов фракции? Разве затем только, чтобы не жертвовать «своими» ребятами, полностью подконтрольными Майору силовиками…

В этот момент раздались возгласы:

— Да вы что? Своих же!..

— Разнимайте их!

Иван резко рванул в сторону, где, похоже, начался поединок между своенравным военным и сварливым математиком, я дал команду фактически приросшему ко мне поплавку и поплыл за танком, расталкивающим кричащих одноклеточных.

Майора и Палыча уже разняли. Надо признать, учёному пришлось тяжело: оторванный жгутик, прокусанная в двух местах оболочка клетки… Но и Майору досталось: половина его фасеточных глаз буквально расслоилась под действием выпущенного математиком яда, остальные тоже были в тяжёлом состоянии. К месту драки тут же подплыл Паук и, оценив последствия, поспешил зашить раны учёного, наскоро приложив целебную паутину к глазам Майора.

Взбешённого Палыча увели. Напоследок математик бросил злой взгляд в мою сторону и что-то проговорил, его слов, к сожалению, было не разобрать. И причём здесь я? Может, поведение учёного объяснялось моей дружбой с Кислым, правой рукой Майора? Хотя, скорее всего, просто личная неприязнь. Он на меня ещё в бункере недобро смотрел. А ведь, похоже, у Палыча действительно была поддержка «невоенной» части фракции… С такими людьми лучше всё-таки дружить.

Тем временем ко мне подплыл Майор, только теперь удалось внимательнее его оглядеть: глава фракции серых, пусть и не общепризнанный, обладал внушительными размерами, зубастой пастью, кажется, способной одним махом оттяпать половину моего тельца, и одним огромным жгутиком, раскачанным, по-видимому, до максимума. Его фасеточные глазки тут же уставились на меня… Где-то внутри появилось чувство неловкости, даже страха.

— Чернокнижник, ты ведь с нами, — судя по отсутствию вопросительной интонации, Майор не потерпел бы никакого ответа, кроме утвердительного. Да я, в общем-то, и не против.

— Конечно, товарищ майор.

— Тогда собирайся, выходим через несколько минут! Это всех касается! — обратился военный к окружающим нас клеткам.

— Извините, Михаил Александрович… куда мы собираемся? — этот момент я как-то пропустил мимо ушей.

— Лучше просто Майор, имена наши остались там, в прошлой жизни… А собираемся мы на нормальную организованную вылазку. Прокачиваться лучше одной группой: так можно уложить крупных противников. Пойдём в небольшой рейд. Набралась целая рота, сто человек: остальные оказались солидарными с Палычем и, как маменькины сынки, засс… испугались и решили остаться здесь. А твой навык просто необходим при координации целой группы.

Участвовать в вылазке, которую возглавляют военные, способные тебя защитить, или же остаться с ненавидящим меня Палычем на базе?.. Ха! По-моему, ответ был очевиден. Да и вряд ли без моего навыка у Майора получится руководить целой сотней игроков… В общем, лучше держаться у большей кормушки, нежели с гордыми, но мало на что способными учёными. На этапе Простейшие всё решала грубая сила, острота клыков и количество жгутиков, но никак не мозги.

Выживание невозможно без развития. Для улучшения своих навыков необходимо постоянно двигаться вперёд, особенно в Первичном бульоне. Наша первая вылазка началась только через полчаса: потребовалось время, чтобы определить будущие роли и наскоро переработать клетки в Лаборатории модификации в соответствии с ними.

Безоговорочным лидером в сотне был Майор, о своих навыках он предпочёл умолчать, однако знакомые военные шепнули мне, что они, видимо, связаны с бывшей службой силовика, который больше пятнадцати лет проработал в разведке. Действительно, при общении с ним порой чувствовались страх и непреодолимое желание выполнить всё, что он прикажет. Боюсь, в скором времени, когда военный прокачает свои навыки, отказаться от выполнения его поручений будет невозможно. Наверное, в будущем стоило подумать над средством защиты от подобного воздействия…

Интересно, что навыки Майора работали вовсе не на ментальной силе: в этом случае военный напоминал бы по телосложению меня, самого меленького и беззащитного представителя фракции серых, напротив, его выносливости и урону позавидовал бы любой ддшник. Выходило, что направления военного были рассчитаны на доминирование в силе физической. Поистине, уникальный случай.

Майор, проплывая около нестройного ряда разношёрстных одноклеточных, декламировал:

— В вылазке все беспрекословно выполняют мои приказы! Без обсуждений! Я не потерплю никаких соплей и трусости, собственноручно руки-ноги… кхм… жгутики и шипы вырву и местами поменяю! Всем выстроиться в соответствии со своими ролями!

Мы направились к восточному входу, главному на нашей базе, группа держалась ближе к поверхности воды: мало кто имел достаточную сопротивляемость урону, чтобы плавать глубже, там, где вода становилась заметно холоднее, а давление усиливалось. Но и на поверхность выплывать пока что боялись: один из учёных, присоединившийся к военным, предупредил, что это может закончиться мгновенной смертью от солнечных лучей.

Видимо, недаром вчера в Лаборатории модификаций за полупрозрачной стеной бушевала настоящая буря: судя по огромному количеству кусков мяса и останкам НПС, плавающих рядом с нашей базой, ночью в океане разразился шторм, унёсший жизни многих одноклеточных. К счастью, он не коснулся нас, защищённых каменными стенами базы, только к восточному входу течение выбросило куски хитина и другие части убитых НПС.

Держались клином: на передовой плыли военные с прокаченной сопротивляемостью урону, их Майор назвал танками, отбор в танки проходил по личным направлениям развития, выбранные игроки практически все свободные очки эволюции должны были вкладывать в сопротивляемость урону. С флангов располагались самые быстрые одноклеточные с большим уроном и учёные с деятелями культуры, решившие примкнуть к нам, их Майор явно недолюбливал и, кажется, был готов использовать в качестве пушечного мяса. Но выбора у них особого не было: либо с Палычем, мало что понимающем в ведении боя, либо с презирающим всех «умников» Майором.

Примерно в центре клина, чуть ближе к тылу, находилось «командование», в которое входили сам Майор, Леший, один из самых уважаемых силовиков, и я в качестве связиста и потенциально единственного мага во фракции. К сожалению, Ментальной передачи не хватало на то, чтобы охватывать всю сотню, но, к счастью, оказалось, что Кислый как диверсант мог выбрать навык, улучшающий информирование группы, что позволило увеличить радиус действия моей способности, которая теперь покрывала большую часть роты.

Из числа самых выносливых и скоростных Майор отобрал разведчиков, которые должны были улучшить зрительные органы и сопровождать группу, проверяя сектора с флангов и тыла, дабы вовремя сообщить о нападении. Впереди также плыли семеро разведчиков, в число которых входил и Кислый. Им выпала самая сложная задача — направлять всю роту, как называл нашу сотню Майор, ведь конкретной цели рейда не было, единственная установка военного описывалась четырьмя словами: «Найдите гнездо слабых НПС». Признаться честно, это немного напрягало: мне казалось, что подобные операции всегда должны начинаться с прочёсывания местности и составления чёткого плана… Но Майор, видимо, решил пойти ва-банк, чтобы утереть нос Палычу и не допустить его возвышения.

Всё шло довольно неплохо, по крайней мере, для меня: фракция нуждалась в моих навыках. Это признавали не только военные, но и некоторые учёные, хотя, конечно, скептицизм к «магическому» направлению у многих оставался даже сейчас, в игровой реальности… Уже через десять минут я получил новый уровень Ментальной передачи! Ещё пару часов активного использования навыка целой ротой, и я точно получу следующий уровень.

Появились и проблемы. В скором времени обнаружились неудобства придуманного мной способа передвижения. Конечно, сцепка с поплавком работала неплохо, да вот только пета постоянно приходилось контролировать, отслеживать все его действия… Да и если поплавка убьют? А ведь сделать это несложно: уровень пета только-только перевалил за второй, никакой защиты или внушительного запаса здоровья у него не было, а скорость сильно снижалась, ведь ему приходилось толкать меня. Надеюсь, что в скором времени у меня появится возможность усилить свою выносливость, а до тех пор лучше находиться под защитой военных… особенно если вспомнить тех острозубов, чуть было не разорвавших на части нашу небольшую группку.

— Внимание! Вижу одноклеточных на двенадцать часов! — неожиданно раздался голос Сокола, игрока, входившего в передовой отряд Кислого.

По появившемуся на мини-карте обозначению я понял, что мы наткнулись на гнездо НПС, которых Система назвала циклопами.

— Рота, стоп! — скомандовал Майор. — Кислый, подойти к гнезду и доложить более точную информацию!

Через несколько минут в общем канале связи донёсся едва различимый голос Кислого, прерываемый помехами (разведчики отошли на порядочное расстояние):

— Гнездо находится рядом с огромной каменной стеной, краёв с обоих сторон не видно, сверху оплыть также нельзя. Тоннелей много. Вижу НПС среднего размера уровнем до пятого, в среднем — третий. Примерное количество — тридцать, но, возможно, внутри тоннелей есть ещё.

— Понятно. Считаешь, осилим? — спросил Майор.

— Думаю, да, НПС не обладают видимыми средствами защиты, единственное, что могут быть довольно быстрыми: имеется множество жгутиков.

— Количество тоннелей и их ширина?

— Тоннелей очень много, в самые большие за раз пролезет около пяти-семи клеток.

— Рота! Делимся на десять частей, в каждой хотя бы по два танка и ддшника! Отряд Кислого — в первый взвод! — скомандовал Майор и продолжил чуть тише, обращаясь ко мне и Лешему. — Данила, мы с тобой пойдём в составе центрального взвода, чтобы не потерять связь с остальными, Леший, присоединишься к десятому как командир.

— Так точно! — отчеканил Леший, отправляясь к своему взводу.

Пока Майор орал на зазевавшихся учёных, которые не присоединились ни к одной из десяток, я, стоя рядом с Иваном, танком нашего взвода, пытался добиться от него хоть какой-то информации о Лешем, фактически правой руки главы фракции.

— Ну что ты ко мне пристал? — жалостливо спросил парень после очередного вопроса. — Что о нём можно сказать? Капитан ОМОНа, известный в узких кругах… Почему Леший? Так его ещё до Катастрофы прозвали из-за пристрастия к охоте в Сибири. Ну, знаешь, болота, топи и так далее…

— Понятно, а какие у него с Майором отношения?

— Да друзья они вроде, Леший Майору полезен: тот против него никогда не попрёт, уважает слишком. А спец он хороший, грамотный.

Наконец, Майор разобрался с распределением по взводам и подплыл к нам.

— Всё, вперёд! — скомандовал военный.

Когда мы приблизились к гнезду циклопов, я, наконец, смог разглядеть сплошную каменную стену, распространявшуюся в обе стороны до самой зоны видимости. Из чего она состояла? Это был довольно сложный вопрос, ведь ни кораллов, ни просто обтёсанных океанской водой камней в ней обнаружить было нельзя. Скорее, она напоминала давно застывшую лаву когда-то извергнувшегося вулкана. Огромное количество тоннелей, как мне показалось, были вырыты, а вернее, высверлены, какими-то трудолюбивыми организмами, возможно, самими же циклопами. Существовал также вариант, что лава, излившаяся в океан, поглотила многочисленные водоросли и другие морские растения, которые выгорели внутри неё, образуя полости.

Нас никто не встречал, даже бывшие снаружи циклопы поспешили скрыться внутри своего убежища при виде нашей роты. Медлить не стали, Майор распределил проходы между десятками, и мы вплыли внутрь тёмного тоннеля.

Проблемы начались с самого начала. Первая и самая главная — отсутствие видимости. Мало кто имел ночное зрение, а те, кто и обладал им, различали лишь расплывчатые очертания стен тоннеля. Судя по докладам командиров взводов, более или менее нормально себя чувствовала только первая десятка, в основном состоявшая из разведчиков с прокачанным зрением.

Мне было особенно тяжело, во мраке я не мог увидеть даже плывущего рядом Майора, всё-таки дешёвые глаза имели ряд ограничений… Я даже хотел извернуться и попытаться подключиться к зрительному органу поплавка, но либо не хватило навыка Управления, либо подобное сделать нельзя было в принципе, в общем, плыл я наугад в прямом смысле этого слова.

Вдруг в голове раздался голос Амёбы, направляющего в нашем взводе и единственного из всех нас, кто был способен хоть что-то видеть в тоннеле.

— Все внимание! В боковых ответвлениях справа и слева будто что-то движется!

А вот и вторая проблема… Кажется, на нас напали!

Через мгновение пет просигнализировал мне о повреждениях, секунда — я тоже почувствовал, как на моём боку сомкнулась чья-то маленькая челюсть. Вот же гад! Остальные члены нашего взвода уже во всю бились с нападавшими, вернее, пытались это делать. Если судить по репликам, половину которых составляли матюги, драться в темноте у нашего взвода получалось довольно-таки плохо. Тем временем я пытался скинуть с себя прицепившегося НПС, но тот не сдавался, всё больше вгрызаясь в моё тело. Полоса здоровья постепенно уменьшалась. Слева напал ещё один, вцепился в меня в опасной близости от глаз, но тем хуже для циклопа, его-то я точно достану. Я дёрнулся и вошёл клыками в мягкую оболочку НПС, тот забился, но подыхать не собирался.

Нужно было срочно что-то предпринять. Позвать на помощь соседние взводы? Нет. Когда они доплывут, то застанут только пожирающих наши трупы мелких хищников. А что, если?.. Я зажмурил глаза и попытался представить себе, как накапливаю в ядре электрический заряд. Напряжение достигло максимума… и вдруг я выстрелил настоящими мини-молниями в первичный бульон! Эффект превысил все мои ожидания: в тоннеле будто починили освещение, яркая вспышка вырвала из темноты с два десятка циклопов, которых тут же ударил ток. К сожалению, урона хватило только на то, чтобы добить парочку уже полудохлых НПС, но зато мои союзники поняли, где находятся враги, и уже через десять секунд в живых не осталось ни одного из них. И, хвала создателям Системы, я, хоть и проворонивший даже тех врагов, что вцепились в моё тело, получил приличный опыт за «помощь союзникам».

— А ведь мы были на волоске, — выдохнул Иван, пытаясь сдёрнуть со своих шипов ошмётки разорванного НПС.

— Пятый взвод, что у вас там? — сквозь помехи, вызванные каменной преградой, до нас долетел голос Лешего.

— Всё нормально, отбились от нападавших, — ответил Майор.

— Чёрный, ты буквально спас нас! — воскликнул Амёба, поедая недавно приобретёнными ложноножками останки одноклеточных.

— Сможешь и дальше путь освещать? — спросил Майор.

— Вряд ли получится с высокой частотой, но изредка, думаю, смогу, — с сомнением ответил я.

Накапливание заряда — выстрел. В очередной раз тоннель озарили несколько десятков мини-молний, на долю секунды выхватывая из мрака развилку. Тоннель всё больше расширялся, а теперь вот вообще раздвоился.

— Фу! — поморщился один из писателей, попавших в наш взвод: из правого ответвления медленно выплывал полуразложившийся труп какого-то длинного одноклеточного, большую часть которого покрывала хитиновая раковина.

— Недоеденный обед циклопов? — предположил Иван, когда мы снова погрузились во мрак.

— Скорее всего, — подтвердил его слова Амёба.

Мы выбрали левое направление. Постепенно тоннель уводил нас всё глубже и глубже, стало заметно холоднее. Связь с крайними взводами была потеряна, возможность переговариваться осталось лишь с четвёртым и шестым, изредка в сеть попадала третья десятка. У них новостей не было: только бесконечный тёмный тоннель… Лишь шестой взвод наткнулся на нескольких циклопов, которые, впрочем, быстро скрылись из виду.

Наконец, когда уже начали раздаваться предложения повернуть назад, вспышка молнии не выхватила из мрака створки тоннеля. Он закончился, и уже довольно давно! Мы оказались в огромной пещере, свода которой разглядеть не удавалось.

— Что делать? — спросил Иван.

— Будем ждать остальных, наверняка, часть тоннелей вела именно сюда, — задумчиво ответил Майор.

Минуты тянулись, как часы. Я временно прекратил выброс молний, чтобы не выдавать нашего местоположения. Когда начинало казаться, что вокруг тебя — лишь пустота и ни одной живой души, мы перекидывались парой фраз, которые хоть немного снижали напряжение.

Странная ситуация: мог ли я сутки назад предположить, что буду висеть в толще воды в необъятной пещере и ждать таких же одноклеточных, чтобы продолжить рейд на циклопов? Возможно, где-то там, наверху, Афанасий Сергеевич, теперь уже бывший глава «Отдела № 26», покуривая кубинскую сигару, усмехается: «А я говорил!»

— Нас кто-нибудь слышит?! — откуда-то издали донёсся слабый голос одного из союзников.

— Слышим вас! Номер взвода? — с явным облегчением откликнулся Майор.

— Девятый, а ваш? — голос послышался уже ближе.

— Пятый, плывите к нам! — не выдержал Иван, нервничавший больше остальных.

Через десять минут к нам также присоединились первая и третья десятки. Прождав, наверное, ещё с четверть часа, Майор скомандовал:

— Видимо, остальные уже не приплывут. Нужно заканчивать с этими циклопами.

Мы медленно начали спускать на глубину, туда, где, судя по карте, находилось гнездо циклопов.

— Данила, светани-ка! — скомандовал Майор, когда температура стала приближаться к крайним значениям, при которых большая часть нашей фракции могла попросту погибнуть.

Я уже начинал замерзать, полоска хп, и без того сильно просевшая после боя с циклопами, постоянно уменьшалась, однако, сделав над собой усилие, я выбросил электрический заряд в воду… Майор матюгнулся: прямо под нами шевелилась чёрная склизкая плоть какой-то твари гигантских размеров! Признаться, я тоже выругался. Живая чёрная жуть с тянущимися во все стороны ложноножками…

Матка циклопов, легендарный противник. 45 уровень

— Твою ж… это ведь первое многоклеточное существо, которое мы встретили! — поражённо воскликнул Амёба.

— Майор, я думаю, нам не стоит лезть на рожон… — заметил я, глядя на впечатляющий уровень НПС.

— Отставить разгово… — военный не договорил: существо осветилось красным по всей поверхности тела и разорвалось сразу же в нескольких местах, выпуская наружу маленьких циклопов первого уровня, которые тут же поплыли наверх, к выходу из пещеры.

— Вот это да… — восхищённо проговорил Амёба, но в шоке находился не только биолог, все мы застыли как вкопанные, наблюдая за чудом рождения в новом мире.

Наш ступор прервал возглас Ивана:

— Да ведь оно движется!

Я тут же развернулся на сто восемьдесят градусов и наткнулся взглядом на вздымающееся к нам щупальце, издающее ярко-красный свет.

— Бежи-и-им! — заорал Амёба.

Я тут же отдал команду поплавку и резко рванул вверх,подгоняемый работающими на максимум крыльями пета.

Сразу же два пугающих системных сообщения поочерёдно всплыли перед моими глазами:

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Пегой. Оставшееся количество членов фракции серых: 148.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Эра. Оставшееся количество членов фракции серых: 147.

Я выбросил в воду электрический заряд, подсвечивая своим союзникам направление. Вскоре мы оказались в тоннеле, из которого выплыли полчаса назад. Останавливаться не стали, под отборную матерщину, сыплющуюся со всех сторон, со всех ног, а вернее, жгутиков и плавников, мы рвали к выходу из этого чёртового лабиринта, в конце которого забредших путников ожидал вовсе не халявный опыт, а настоящее чудовище, одним махов прихлопнувшая сразу двоих одноклеточных.

Вот она, новая реальность, за два дня мы потеряли уже троих. А сколько ещё нам предстоит пережить в этом жестоком мире микроорганизмов? А что дальше? Поверхность, суша… Вряд ли этот этап будет легче, если, конечно, до него дойдёт хоть кто-нибудь из нашей фракции.

Глава 4. Муравейник, или Разборки военных

Рота воссоединилась, из тоннелей вернулись остальные взводы, к счастью, не пострадавшие. Циклопы попались только нескольким из них, да и то агрессии НПС не проявляли, в большинстве случаев просто скрывались в многочисленных ответвлениях лабиринта. В конечном счёте, пути, выбранные взводами, заканчивались тупиками или же примыкали к соседним тоннелям, которые также обрывались. Видимо, этим и объяснялось нападение на наш пятый взвод: циклопы попросту защищали свою матку.

После настоящего провала рейда положение Майора пошатнулось, в рядах союзников слышались разговоры о потерях, сомнения в руководстве операцией. Кто-то даже меня обвинял, но это, видимо, уже становилось традицией.

Однако Майора, кажется, ничего не могло остановить. В то время, как мы парили в водном массиве, восстанавливаясь после тяжёлого рейда, он уже советовался с Кислым по поводу очередной цели нашего похода. И его можно понять: если бы мы вернулись на базу сейчас, большое количество игроков неизбежно перешло бы в лагерь Палыча, что для жадного до власти Майора было сродни поражению. К тому же недовольство и даже злость союзников, потративших полдня на довольно авантюрную операцию, не принёсшую ровным счётом ничего, кроме смерти наших товарищей, стоило перенаправить в другое русло.

— Итак, следующая наша цель — лагерь НПС у нашей базы! — скомандовал Майор. — Да, я понимаю ваше недовольство, но и вы поймите: я не располагаю никакой дополнительной информацией о новом мире и не могу гарантировать успех рейда.

— Не, Майор, мы пас! — донёсся со стороны роты недовольный возглас.

— Так, кто говорит?! — рявкнул военный.

Из общей кучи выплыли несколько одноклеточных, ники которых мне показались незнакомыми, впереди них плыл некто Таран. Огромная клетка в здоровом панцире и большим количеством тонких и острых ножек, единственное незащищённое место — глаза и пасть. Незащищённое, конечно, лишь в сравнении с остальным телом.

— Таран… — злобно проговорил Майор. — Я думал, мы с тобой всё решили.

— А нихрена! Что ты за командир такой? Ты, блин, ещё бы больше людей положил в тоннелях… Короче, пшёл ты к черту, не должен такой человек руководить! Блин, да тот же Палыч бы справился с командованием лучше! Правильно я говорю? — обратился Таран к окружающим его клеткам. Со всех сторон послышались утвердительные реплики.

И тут я вспомнил, кто такой Таран. Кажется, это было давно, ещё в другой жизни, но на самом деле всего каких-то два дня назад. Тогда, в «Отделе № 26», лидеры двух лагерей военных были готовы устроить драку, и сейчас я лицезрел продолжение их разборок.

Таран и его группка угрожающе надвигались на Майора, рядом с которым тут же оказались Иван, Кислый, Леший и ещё несколько самых преданных военному союзников. Остальные застыли на месте, ожидая развязки противостояния, так и не выбрав чью-либо сторону.

Хм, намечается крупная драка, а значит, нужно делать ноги… Я, конечно, в душе больше за Майора, но всё-таки не настолько, чтобы ввязываться ради него в потенциальный замес. Да и что я смогу в нём сделать? Пусть лучше сами решат, кто там из них плохой командир… Я с невозмутимым видом начал отплывать назад, чтобы меня, не дай бог, не посчитали сторонником Майора и не надавали по шапке, но и откровенно бежать не хотелось: всё-таки определённый авторитет у меня имелся. Таким образом я оказался рядом с Амёбой, который замер, внимательно наблюдая за противостоянием.

— Кто такой Таран? — тихо спросил я у учёного.

— Таран?.. — задумчиво проговорил биолог. — Старый соперник Майора… Они в одном институте учились, а потом поссорились то ли из-за девушки, то ли из-за карьеры… А может, и то, и другое… Ну и вот, по злому року оба оказались в числе выживших, хотя, похоже, скоро один из них покинет это самое число, причём насильственным образом. А вообще, Таран — пренеприятнейший тип, жёстче нашего Майора.

Между тем, два вожака оставили свои свиты, которые образовали круг довольно большого диаметра; к ним присоединились остальные члены фракции, создавая настоящую арену для поединка. Мы с Амёбой поспешили занять зрительские места поближе к «гладиаторам». Поединка было не избежать: каждый соперник имел свои счёты с противником, и сейчас, в условиях новой реальности и экстремальной ситуации, все противоречия выплеснулись наружу.

Таран явно был вкачан как танк: толстый панцирь, большие размеры, отсутствие видимых модификаций, способных нанести серьёзные увечья. Майор же, напротив, обладал серьёзным потенциалом ддшника: огромная челюсть с длинными острыми клыками и невероятная скорость, достигаемая за счёт работы длинного жгутика, но защиты не имел вообще. Уровень обоих противников был пятым.

Таран сразу же выбрал работу вторым номером, единственный вариант для медлительного танка. Его острые ножки сложились по всей поверхности тела, образуя дополнительное препятствие для челюстей противника. Майор медленно плавал вокруг Тарана, выжидая момент для атаки. И такой вскоре представился. Таран не успел повернуться за резко дёрнувшимся в сторону Майором, и тот со всего размаху влетел… нет, не в беззащитное «лицо» врага, а прямо в панцирь, по которому тут же пошла трещина. Когда Таран попытался захватить Майора ножками, тот уже отплыл на безопасное расстояние.

Таран, понимая своё превосходство в массе, изменил тактику и начал надвигаться на Майора, пытаясь загнать его к стенке «ринга». Но Майор снова подгадал момент и врезался прямо в «лицо» Таран, которое он случайно оставил без защиты ножек. Но, как оказалось, не так уж и случайно: Майор влетел прямо в вовремя появившийся из-под оболочки клетки шип. Остановиться он уже не успевал — шип проткнул военного и остановился в опасной близости от ядра его клетки. Но Майор выжил, более того, он всеми силами пытался вцепиться в Тарана.

Таран, видя, что противник и не думает дохнуть, всё ближе подбираясь к его «голове», матюгнулся и попробовал снять Майора с шипа, но безрезультатно. Наконец, военный, ещё больше загоняя острие в своё тело, добрался до Тарана и вгрызся в его клетку. К месту битвы рванул Паук и ещё один врач нашей фракции с простым ником Док, но их тут же остановили: поединок шёл до смерти одного из противников.

Через полминуты всё закончилось. Таран, буквально выскобленный из своего панциря, переваривался в вакуоли Майора, под ником которого теперь красовалась цифра шесть. Но и военный сильно пострадал во время поединка и едва был способен самостоятельно передвигаться. Однако благодаря стараниям Паука и его коллеги, быстро залатавших рану Майора, уже через десять минут военный пришёл в норму.

После боя никто больше не рискнул высказывать своё недовольство, а тем более в открытую идти против командования. Майор доказал, что сила находится в его руках, а точнее, в клыках.

Рота плыла по направлению к гнезду муравьёв, тихо обсуждая недавние события. Кто-то горевал по умершим товарищам, кто-то с боязнью тихо обсуждал бой двух сильнейших одноклеточных нашей фракции. Я плыл рядом с Амёбой и слушал довольно занимательный рассказ учёного, содержащий его теорию произошедшего. Биолог считал, что конец света был обусловлен желанием некоего внеземного разума испытать землян и отобрать лучших из них для каких-то своих целей. Под «внеземным разумом» учёный понимал инопланетную расу существ, гораздо более развитую, чем люди. Для чего же им нужно было осуществить отбор? Об этом биолог ещё не думал… В общем, я ещё раз убедился, что специалист в своей сфере очень часто является полным профаном в другой, а биологам не стоит пробовать себя в философии.

Успешное использование навыка: Ментальная передача + 1

Вы получили новый уровень: 5!

Ну наконец-то! Постоянная работа Ментальной передачи не прошла даром.

— Система, варианты новых навыков направления Экстрасенсорика.

На данном уровне вам предлагаются следующие варианты навыков:

Ментальная защита

Ментальная атака

Медитация

Рывок

…

Бездонный колодец

Монах

Я пробежался взглядом по ряду из названий, и выбрал наиболее интересующие меня способности. Так, я давно уже хотел обезопасить себя от воздействия Майора. Недавние события говорили о том, что военный намерился установить чуть ли не диктатуру, воздействуя на союзников своими навыками и просто запугивая. Пока что вариантов противостоять этому я не видел, поэтому для начала решил просто обеспечить себе неуязвимость от внушения.

— Система, выбираю Ментальную защиту. Информация о ментальной атаке и медитации.

Ментальная атака — навык направления Экстрасенсорика, значительно упрощает взятие под контроль НПС/игрока.

Медитация — навык направления Экстрасенсорика, ускоряет восстановление ментальной силы игрока.

— Хорошо, беру ментальную атаку и улучшаю её на одно очко, оставшееся — в личное направление.

Перед моими глазами неожиданно всплыло сообщение:

Успешное использование навыка: Ментальная защита + 1

Ничего себе! То есть прямо сейчас я подвергаюсь обработке Майора? Неожиданно, зато у меня появилась действенная защита.

— Система, мой профиль.

Чернокнижник, фракция серых. 5 уровень

Здоровье: 15/22

Очки эволюции: 11

Физические характеристики:

Размер: 1

Выносливость: 1

Сопротивляемость урону: 1

Ментальная сила: 12

Скорость: 1

Урон: 8

Направления развития и навыки (4 свободных очка):

Род — заблокировано (фракционное) — 1 уровень (для разблокировки требуется Логово)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 5 уровень

Управление (базовое) — 6 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 6 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита — 2 уровень

Ментальная атака — 2 уровень

Спустя полчаса мы подплыли к огромным зарослям из водорослей, распространяющимся до самого конца исследованной зоны на мини-карте. Вчера вечером я слышал много разговоров об этом месте: попавшие сюда разведчики сразу же подверглись нападению одноклеточных, вооружёнными лапками с шипами на концах, которые, по словам моих союзников, обладали огромной физической силой; на глазах у разведчиков муравьи буквально порвали небольшую стайку заплывших в чужие владения организмов. К счастью, слабой стороной муравьёв была скорость, поэтому манёвренные разведчики смогли без труда скрыться. Однако «Муравейник», именно так называлась область, соседствующая с нашей базой, в дальнейшем мог стать источником настоящего нашествия: стоило только Системе добавить развившимся муравьям модификации для быстрого передвижения, и эта колония была способна снести с лица земли наше поселение. Поэтому решать проблему нужно было сейчас. Именно так и обосновал Майор нашу атаку на НПС.

— Вижу несколько одноклеточных на тринадцать часов! — раздался голос Кислого, который снова прочёсывал окружение со своим отрядом разведчиков.

Майор скомандовал медленно приближаться к НПС.

Вскоре небольшие водоросли сменились настоящими гигантами Микромира: в мутной воде показались огромные стебли какой-то морской травы, по размерам (относительно нас) близкой к пятиэтажке, вокруг плавали куски мяса и растительности, которые по всей площади были облеплены теми самыми муравьями.

Присмотревшись к НПС, я заметил, как они, оторвав кусочки мяса или растения, заплывают в водоросли, возвращаясь назад уже без еды, похоже, что внутри находились маленькие муравьишки, которые ещё не могли самостоятельно добывать себе пищу. Вернее, я надеялся, что внутри именно муравьишки, а не гигантская матка, способная одним ударом прибить половину нашей роты…

Увидев нашу группу, НПС, собирающие ресурсы, поспешили спрятаться в водорослях.

— Нападаем на Муравейник, всем приготовиться! — неожиданно скомандовал Майор. — Фланги, окружаем Муравейник и готовимся вклиниваться с боков, танки, единой кучей бьём в центр! Разведчики, оставаться на местах, следить за окружением!

Ослушаться Майора никто не посмел, вскоре группа разделилась, постепенно рассредоточиваясь вокруг водорослей, на месте осталось только «командование», в которое по-прежнему входили Майор, Леший и я.

— Вперёд! — скомандовал Майор, и защищённые толстой оболочкой танки ворвались в муравейник.

Спустя полминуты послышались испуганные голоса военных:

— Что там шевелится?!

— Блин, меня кто-то укусил!

— Ребят, сзади!

Вскоре раздался крик, потом ещё.

— Что там?! — воскликнул Леший.

В ответ раздалась ругань и возгласы вступивших в бой танков.

— Отступаем! — долетел до нас голос Ивана, вклинившегося в водоросли в числе первых.

Майор хотел было поставить на место молодого военного, рискнувшего взять на себя командование, но его остановил Леший:

— Миша, пусть отступят, тут им ддшники могут помочь.

Танки попёрли назад, преследуемые всего лишь несколькими НПС… Действительно, я увидел лишь пятерых защитников Муравейника, да вот только их уровень был примерно в три раза больше среднего показателя нашей фракции. Монстры, каждый из которых в несколько раз превышал габаритами даже Ивана, самого здорового из моих союзников, лезли на танков, стремясь проткнуть их защищённые хитином тела длинными шипами и поглотить внутренности при помощи ложноножек, выбрасываемых из тела. Хп танков стремительно уменьшалось. Если ничего не предпринять, вскоре их строй должен был посыпаться.

— Ох, ё… — в нерешительности проговорил Майор.

Но ситуацию спас Леший, который крикнул:

— Ддшники, атакуйте муравьёв с флангов! Танки, отступайте на глубину!

— Кто говорит? — послышался голос одного из военных, руководящего отрядом танков.

— Действуйте! — приказал Майор, поняв план друга.

Оставшиеся без прикрытия в виде водорослей и атакованные с двух сторон манёвренными одноклеточными, муравьи растерялись, в этот момент танки начали отплывать на глубину, туда, где вкачанные на максимальный урон муравьи имели бы меньше преимуществ из-за более низкой температуры. Но свой манёвр они не завершили. Леший приказал:

— Теперь резко вверх!

Потеряв из виду танков, защитники муравейника переключились на ддшников, лавирующих между их лапками, поэтому не могли заметить влетающих в них снизу противников. Танки врезались в пятерых муравьёв, нашпиговывая их длинными шипами и замедляя движение, в этот момент немного отступившие ддшники снова напали на НПС, уже начинающих пожирать танков при помощи своих ложноножек.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Сиплый. Оставшееся количество членов фракции серых: 145.

Несмотря на потери, перевес оказался на нашей стороне: шипы всё больше проникали в клетки муравьёв, их хп, судя по всему, таяли с огромной скоростью, и вскоре гиганты должны были пасть, но… но из водорослей им на подмогу уже мчались более мелкие собратья, руководимые шестым защитником, менее здоровым и высокоуровневым.

Муравей. 5 уровень

Несмотря на относительно небольшие размеры и уровень, он явно вкачивался в огромный урон: идентичные старшим муравьям лапки с шипами, такое же расположение жгутиков и двух плавничков, однако челюсть и зрительные органы особи пока что немногим отличались от органов простых обитателей муравейника.

Оценив наши шансы, я понял, что надвигающиеся сорок муравьёв могут стать решающим фактором в бою. Необходимо выиграть время на то, чтобы мои союзники расправились с гигантами. Я активировал навык Ментальной атаки, пытаясь подчинить направляющего НПС. Но у меня ничего не получилось. Видимо, сил не хватало, хотя… Я отвязал жгутик от поплавка и приказал ему идти прямо на толпу муравьёв.

Мой пет был растерзан буквально за несколько секунд, за которые я снова активировал Ментальную атаку и одновременно со смертью поплавка взял под контроль направляющего НПС!

Муравей (5 уровень) подчинён!

Успешное использование навыка: Ментальная атака + 1

Успешное использование навыка: Управление + 1

Разъярённое одноклеточное тут же изменило направление движения и всадило шипы в плывущих рядом бывших товарищей, выводя из игры сразу четверых НПС. На подмогу моему новому пету уже рвали Майор, Леший и находящиеся поблизости разведчики, я же, напротив, поспешил отплыть на безопасное расстояние, так как в ближнем бою шансов выстоять даже против одного средненького муравья у меня было немного.

Тем временем один за другим погибли два гиганта. Освободившиеся союзники начали помогать с убийством оставшихся или присоединились к противостоянию с новыми силами Муравейника. Дело пошло гораздо лучше: мой пет резал НПС направо и налево, Майор, кажется, вообще не замечал тел муравьёв, на огромной скорости тараня любого встречного, Леший активно использовал ложноножки, налетая на противников и захватывая их внутрь своего тела, где они, лишённые кислорода, быстро погибали…

Вскоре остался только один гигант, самый здоровый и живучий монстр из Муравейника, он чуть было не убил Ивана, проткнув того насквозь длинной ножкой. К счастью, врачи были начеку и все свои силы пустили на лечение танка. Он вскоре оклемался, но в драку, по настоянию Паука, не лез, восстанавливая силы поеданием останков муравьёв, которых за последние полчаса скопилось огромное количество.

Наконец, был побеждён и последний муравей. Прокачавшиеся танки, часть из которых была уже на четверть переварена гигантами, активно захватывающих противников ложноножками, выстроились в очередь за медпомощью. Настало время поработать четверым врачам фракции серых. В это время ддшники устремились внутрь муравейника, где, по словам Амёбы, должны были храниться личинки муравьёв.

— Будьте осторожнее! — наставлял покалеченный учёный союзников. — Мы не знаем, как устроена колония, в Муравейнике вполне может оказаться очередная матка.

Я оставил Майора и Лешего и поплыл вслед за ддшниками, подталкиваемый чудом выжившим петом. К сожалению, моя скорость в данный момент была невероятно мала, и я всерьёз опасался, что добычи на меня не хватит.

Наконец, я преодолел крупный массив водорослей. Передо мной открылся прекрасный вид… Нет, матки внутри не оказалось, зато весь Муравейник был усеян десятками, нет, скорее, сотнями личинок, уже уничтожаемых и поедаемых моими союзниками. Страшно подумать, что было бы, если бы мы немного повременили с разорением гнезда НПС и дали возможность вылупиться всем этим муравьишкам…

Возвращение на базу оказалось не таким триумфальным. Прокачавшиеся и уставшие клетки еле доплыли до нового дома, меня так и вовсе пришлось тащить моему пету и Ивану. К счастью, теперешний вес моей клетки был довольно мал, и военный с муравьём не испытывали особых трудностей при переносе обессилившего тела. Встретили нас упрёками, мол, потеряли четверых союзников. Уж не знаю, кто слил информацию, но в лагерь Палыча донесли, что одного из них убил лично Майор и не просто убил, а показательно съел. Ввязываться в новый спор с идейными противниками никто не имел ни малейшего желания, поэтому вскоре члены лагеря учёного оставили нас в покое, так и не сумев переманить на свою сторону никого.

Всё, на что у меня хватило сил, — открыть Лабораторию модификаций и попробовать хоть как-то увеличить свою выносливость, из-за низкого уровня которой я сдыхал уже во второй раз за два похода. Но тут выявился очередной недостаток моего нового тела — маленький размер. Объём эволюции практически заполнился уже после добавления одного единственного шипа рядом с глазами, остальные свободные очки я вложил в улучшение только что приобретённого жгутика #21 и покупку улучшения Крепкие кости, которое, наконец, усилило мою выносливость, правда, даже после прокачки, всего на две единицы.

Разобравшись с модификациями, я отключился. Завтра нас ждали новые рейды, противники и находки.

Глава 5. Задание Майора

После похода на Муравейник прошла целая неделя. За это время Майор проанализировал ошибки рейда и немного изменил собственную политику во фракции. Нет, отказаться от власти добровольно военный был не в состоянии. Однако на одних только силовых методах долго продержаться бы у него не получилось, и Майор это прекрасно понимал. Поэтому уже на следующий день после атаки на Муравейник он вызвал Палыча, признанного лидера гражданских, за границы фракции «разговаривать». Вернулись спустя полчаса. Никаких ран на их телах я не увидел: видимо, действительно говорили. Палыч объявил, что гражданские переходят под управление Майора, обязующегося соблюдать их интересы. В качестве гарантии математик входил в состав «командования» в качестве зама по внутренней политике.

Таким образом, у фракции серых, уже через двое суток после начала игры захваченной силовиками, установившими настоящую милитократию [*диктатура военных], постепенно выстраивалась вертикаль власти: Майор и два его зама: Леший как полевой командир и Палыч, ответственный за внутренние дела и неофициальный лидер всех гражданских.

Далее по вертикали шли командиры отделений. Да, именно отделений. Майор, переговорив со своими замами, кардинально поменял систему прокачки нашей фракции. У нас элементарно не хватало сил на то, чтобы совершать набеги на более-менее сильных противников без потерь, к тому же ближайшие развитые колонии одноклеточных находились на порядочном расстоянии от нашей базы. Поэтому было решено разделиться на группы по пять-шесть человек и разорять слабые гнёзда, а также прокачиваться за счёт исследования местности. Перед фракцией стояла задача увеличить средний уровень как можно быстрее, именно на это и шёл главный упор.

Майор, желая укрепить мою лояльность, назначил меня командиром одного из отделений, в которое входили Иван, Паук, Амёба и Амазонка. Первые мне были уже знакомы. Но вот кем была Амазонка?

Во время знакомства с единственной представительницей прекрасного пола в отделении я был немного шокирован. Свете было пятьдесят! До катастрофы она довольно успешно играла в московском театре, но настоящим увлечением женщины, как это ни странно, стали компьютерные игры. Однажды Гриша, внук Светы показал бабушке свои достижения в онлайн-игре, и эта игра настолько заинтересовала женщину, что уже через пару дней они вместе с внуком открывали всё новые и новые просторы цифрового мира. Так родилась Амазонка, гроза европейского сервера одной из самых популярных ММОРПГ. Хобби Светы имело для женщины большое значение. Настолько большое, что при попадании в новую реальность в качестве личного направления развития она получила вовсе не актёрское мастерство, а направление Гладиатор. Именно Света стала главным ддшником нашей группы. Клетка Амазонки обладала двумя плавниками, которые позволяли ей развивать огромную скорость, мощной челюстью и жалом, добивающим покоцанных противников.

В ходе уничтожения сотен куколок из Муравейника остальные члены моего отделения тоже неплохо прокачались. Иван развил панцирь и теперь был похож на плавучий бастион, защищённый электрическим полем, пусть и довольно слабым, однако эффективным против нескольких противников, которые должны были потратить большое количество времени, пробиваясь через броню танка. Паук увеличил количество ножек до восьми и прокачал паутинные железы, секрет которых теперь не только лечил союзников, но и дамажил врагов. Амёба, и раньше активно использующий ложноножки, теперь и вовсе походил на одноимённое одноклеточное, разве что пару плавников пришлось установить, чтобы не уступать в скорости союзникам. В среднем уровень моих подчинённых был восьмым, а мой… мой оставался крайне низким, шестым. С чем это связано? После прекращения организованных походов, когда огромное количество игроков постоянно общалось между собой, мой навык Ментальной передачи перестал приносить сколько-нибудь существенное количество опыта. Из-за недостаточной прокачки Управления и Экстрасенсорики я не мог подчинить себе новых НПС, а опыт, который зарабатывал муравей, лишь частично передавался мне. С каждым днём, постоянно отхватывая даже от небольших НПС, я всё больше и больше сомневался в правильности выбора высокой ментальной силы в ущерб всем остальным характеристикам организма.

Через неделю после зачистки Муравейника, которую мой отряд провёл в непрерывной прокачке и фарме всего, что только можно, Майор дал совместное задание нам и разведчикам Кислого: исследовать Великую стену (именно так называлась преграда из застывшей лавы, заслонившая от нас весь юго-запад) и по возможности понять, с какой стороны находится выход на сушу. По совету Палыча, на плечи которого лёг просчёт общей прокачки всех членов фракции серых, Майор уже сейчас начал подготовку к следующему этапу. Пусть и медленную, но необходимую.

Для начала мы с Кислым направили наши отряды к гнезду циклопов, оно находилось как раз в этой самой Великой стене. Да, именно к тем одноклеточным, чья матка чуть было ни прихлопнула тридцать человек неделей ранее… Дело обстояло вот в чём: через несколько дней после рейда Леший рискнул проверить, представляет ли многоклеточное опасность для нашей фракции. Его отделение, поддерживаемое несколькими отрядами, напало на собирающих еду низкоуровневых циклопов и уничтожило их. Из тёмного тоннеля долетел далёкий вой — матка почувствовала смерть детёнышей, но вот сделать она ничего не могла: стены тоннелей, как объяснил Амёба, были слишком узкими для огромного существа, и протиснуться в них матка оказалась не в состоянии. В общем, мы быстро сообразили, что гнездо можно использовать как место для перманентного фарма опыта за счёт зачистки низкоуровневых НПС.

Сегодня у бесчисленного числа тёмных провалов находилось на редкость большое количество циклопов, тащивших трупы каких-то одноклеточных своей матке. Все в нерешительности уставились на нас с Кислым, ожидая указаний… И, кажется, у меня был подходящий план.

Из-за коралла ко входу в гнездо циклопов выплыло полупрозрачное бесформенное тело зеленоватого оттенка. Циклопы оживились, один из них, самый высокоуровневый, осторожно подплыл к мёртвому, на первый взгляд, одноклеточному… и вдруг вцепился в него!

— Блин! — зачем-то прошептала Амазонка, осторожно выглядывая из-за коралла.

— Можешь говорить нормально, нас всё равно не услышат, — напомнил я женщине. — Молитесь, чтобы Амёба не выдал себя.

И учёный вытерпел. Циклоп оторвал от его тела кусок плоти и просигналил своим, мол, можно забирать добычу. Сразу же несколько десятков НПС подплыли к нашему Амёбе и потащили его к одному из тоннелей. Секунда — и вокруг учёного выросло облако ярко-зелёного цвета. Облако быстро распространялось, вскоре охватив всех циклопов.

— Пора! — крикнул Кислый, первым выскакивая из-за коралла.

Сразу же девять игроков и один муравей набросились на шарахающихся в ядовитом облаке НПС. Единственный глаз циклопов разложился практически сразу после атаки, и теперь они, судорожно дёргая ножками, пытались найти вход в подземелье. Уничтожение слепых низкоуровневых существ не составило особого труда.

Пока Паук латал дыру в теле Амёбы под отдалённый вой разъярённой матки, мы с Кислым обсуждали план дальнейших действий.

— Так, нам нужно просто исследовать стену? — начал я. — И попытаться понять, где вообще суша. Если Великая стена образована потоком лавы, то у берега она должна становиться толще… Но определить мы это никак не можем.

— Это плохо, — задумался Кислый.

— Так, господа, — вклинился в разговор Амёба, не без помощи хирурга уже залечивший свою рану. — Есть у меня небольшая задумка: если тоннели в Великой стене действительно образованы водорослями, выжженными в лаве, то вполне логично предположить, что они должны становиться уже по мере приближения к поверхности. Ведь на мелководье, как правило, растут не самые большие подводные растения!

— Биолог, да ты гений! — воскликнул Кислый.

— Ну не стоит, я и сам об этом знаю… Здесь всё упирается в рельеф дна, ведь для нас с вами даже след какого-нибудь сухопутного существа может показаться гигантским каньоном… Поэтому предлагаю поплавать вдоль Великой стены и на глаз сравнить толщину тоннелей.

— Тогда отправляемся на юг, туда, где территория исследована меньше всего, — заключил я.

Опыт капал беспрестанно — мы исследовали «белые пятна» карты Первичного бульона. После получения шестого уровня я полностью улучшил жгутик и Крепкие кости, что позволило мне хоть как-то компенсировать недостаток скорости и выносливости. Одно свободное очко навыков вложил в Ментальную защиту, три — в Ментальную атаку, чтобы в будущем (я надеялся, недалёком) получить возможность взять под контроль ещё одного НПС.

Основными направлениями развития пета, который, кстати, уже получил седьмой уровень, пришлось взять рекомендованный урон и выносливость, чтобы улучшить эффективность работы плавничков и острых ножек муравья. К сожалению, из-за этого страдала сопротивляемость урону, но в противном случае пет элементарно бы не смог плыть вместе с основной группой и неизбежно отставал, не имея достаточной средней скорости. С идеей создать из муравья нечто похожее на пятерых гигантов, сражающихся сразу же с несколькими десятками моих союзников, пришлось распрощаться. Зато теперь пет вполне мог подталкивать меня в том случае, если бы я устал от плавания или был покалечен.

— Вижу какие-то тоннели! — послышался голос Сокола, направляющего нашей группы.

— Опасность? — спросил Кислый.

— Нет, просто пустые тёмные провалы.

— Сейчас и проверим теорию Чёрного, — предложил Амёба.

И действительно, обнаруженные Соколом тоннели оказались гораздо уже тех, в которых обитали циклопы, на первый взгляд, раза в полтора. Для верности мы решили углубиться внутрь, дополнительным стимулом было полное отсутствие других пещер поблизости, что казалось, по меньшей мере, странным.

Я активно выбрасывал в воду электрические заряды: органами, способными излучать свет, так никто и не обзавёлся. Нужно будет, кстати, разобраться с этим неприятным моментом. Несколько разведчиков, обладающих прокачанным ночным зрением, плыли немного впереди, чтобы предупредить группу о возможной опасности. Наконец мы очутились у небольшой развилки. Пока несколько подчинённых Кислого проверяли каждое из ответвлений, наша компания медленно парила в водном массиве и от безделья разговаривала на отвлечённые темы.

— Думаете, то, что произошло, действительно было Концом? — спросила вдруг Амазонка.

За семь дней существования группы я уже довольно неплохо изучил своих товарищей и, признаться, даже проникся историями их жизни. Амазонка, например, очень скучала по своему внуку, который, скорее всего, погиб в тот самый день, когда мы попали в Новый мир.

— Не может быть такого! — твёрдо ответил Иван, который всё ещё не терял уверенности в силе уже давно несуществующей армии и своего собственного командира, неделю назад отправившегося на тот свет. — Ведь это бы значило, что погибли мама, папа… Ксюша…

— Что за Ксюша? — сразу же заинтересовался Амёба, до этого с интересом изучавший стенки тоннеля, испещрённые многочисленными трещинами и маленькими проходами.

Иван пробурчал что-то, связанное с пищеблоком и дополнительными порциями пюре, и отвернулся, показывая, что ему тяжело говорить об этом.

— А вот мне особо некого было терять… — сказал Паук. — Жил я один, работал в горячих точках, поэтому с женой и с детьми как-то не сложилось. Столько за жизнь повидал: оторванные руки, ноги, сходящие с ума солдаты…

— Мда… — отозвался Кислый. — Я вот тоже жениться на своей девушке не успел: всё время командировки, задания… Нас когда с Майором на какой-то объект отправили, я твёрдо решил: приеду — женюсь… Но приехать домой не получилось, даже позвонить не дали! Секретность превыше всего. Я их понимаю, конечно, но…

Голос Кислого начал звучать всё тише и тише. Что происходит?.. Я, по инерции всё ещё посылая в воду электрические заряды, попытался сфокусировать взгляд на разведчике. Ничего не получилось. Сознание начало покидать моё хиленькое одноклеточное тельце. Перед глазами всплыло сообщение Системы:

Внимание, ваш организм атакован вирусами #54!

Иммунная система работает над уничтожением угрозы!

Что-то у иммунной системы не очень получалось работать над устранением вирусов: изображение начало раздваиваться, ядро перестало посылать электрические заряды в воду. Наконец, я отключился.

Шёпот. А вокруг темнота. Неразборчивая речь на непонятном мне языке, которая была еле слышна… И больше ничего.

Вдруг в бездне возникло свечение, я поплыл к нему, повинуясь какому-то ментальному принуждению.

— Скрылнт биолн… скрылнт биолн! — речь становилась всё отчётливее, вот только разобрать то, что хочет передать мне неизвестный, было нельзя.

— Я… я не понимаю!

Мой голос тут же растворился в безумном шёпоте, доносившемся теперь со всех сторон.

— Скрылнт биолн!..

Я остановился у самого источника свечения, который тут же начал расширяться, стремясь поглотить меня.

Желаете использовать навык Ментальная защита?

— Пока что нет, — сказал я Системе, и очередная вспышка буквально прошила меня, вырывая из тёмной бездны.

Я перенёсся наружу. Да, моё сознание оказалось у выхода из тоннеля, хотя тело, по всей видимости, находилось внутри. Окинув взглядом пространство, я заметил, что весь юго-восток находился во мраке. Что перекрывало дорогу солнечным лучам? Я поднял взгляд и замер: прямо у поверхности воды чернело нечто гигантское… и это нечто плыло в нашу сторону.

Справа снова появилось свечение, зовущее меня на юг, к неизведанным территориям, откуда и слышался шёпот:

— Скрылнт биолн… скрылнт биолн!

Я немного понаблюдал за огромным нечто и послушно поплыл в указанном направлении. Вернее, полетел, ведь моё тело осталось во многочисленных тоннелей Великой стены.

Путь лежал через тень, отбрасываемую гигантом, рассмотреть которого пока что не удавалось. Рядом со мной проносились десятки одноклеточных, их становилось всё больше и больше: уже известные мне циклопы, муравьи, представители нескольких других видов, которые встречались нам во время многочисленных рейдов, и даже совершенно неизвестные существа…

Я хотел было устремиться вслед за НПС, не замечающими меня, чтобы понять, что из себя представляет этот гигант, к которому все эти организмы и направлялись. Но свечение тянуло сознание дальше, призывая не отвлекаться и не сбиваться с курса.

И я на огромной скорости устремился вдоль Великой стены.

Спустя несколько минут я заметил, что Великая стена постепенно искривляется, ограждая южное направление, именно из этого «крюка» и доносился зов на неизвестном мне языке.

Вскоре я долетел до источника сигнала. Средний по величине провал тоннеля в застывшей когда-то давно лаве. Вроде бы, ничего необычного.

Случайно я глянул вниз… Там чернело дно! Вернее, подо мной и раньше находилась твёрдая поверхность, да вот только на такой глубине, что достигнуть её не представлялось возможным, сейчас же океанское дно находилось в моей зоне видимости! Выходит, это верное направление? Суша располагалась на юге. Вот только как преодолеть Великую стену, закрывавшую выход?

Тем временем свечение настойчиво манило меня внутрь обнаруженного тоннеля.

Я устремился вперёд, и… и перед глазами всплыло системное сообщение:

Вирусы #54 успешно удалены из организма!

Да твою ж!.. И ведь надо было иммунной системе прямо сейчас справиться с атакой! Я из последних сил рванул к тоннелю, уже понимая, что не успею. Шёпот резко стих, а я вдруг понял, что нахожусь в своём теле.

Знакомые голоса:

— Чёрный!.. Какого хрена происходит?! Где свет?

— Что с ним?

— Не отвечает!

— В-в-всё н-н-нормально, ребята… — сквозь силу проговорил я, с трудом наэлектризовывая ядро. — На меня напали какие-то вирусы, но, похоже, иммунная система справилась.

Заряд ушёл в пространство, и я увидел крошечные шарики, постепенно выталкиваемые из моего тела цитоплазмой. Паук выругался и, осторожно обходя неподвижные комочки, принялся обматывать меня целебной паутиной. Амёба проговорил:

— Вот они, вирусы… Какие мелкие, я ведь даже и не заметил, как они из трещин в стене повылезали.

Тем временем просевшая шкала здоровья начала медленно восполняться, моё самочувствие постепенно улучшалось.

Внимание! Вам была установлена модификация Передатчик, затраты на установку взял на себя игрок XXX!

Имя игрока прочитать не удалось, и не потому, что Система его не отобразила, а по причине моего незнания символов, которые обозначали ник. Они не были похожи на ни один из известных языков… И что это за Передатчик такой? И какой-то игрок…

— Разведчики! Быстро назад! — скомандовал Кислый и обратился к нам. — Надо уходить: не известно, сколько здесь ещё этих вирусов.

— У меня будто было видение… — проговорил я, глядя на неподвижные комочки. — Там, с юго-востока, к нам плывёт какое-то многоклеточное, а ещё дальше Великая стена образует крюк, и в одном из тоннелей обитает… Нечто. Мне ещё какой-то Передатчик установили… Но самое главное — я видел океанское дно!

— В смысле? — не понял Кислый, до этого не особо следивший за моим, казалось бы, бредом.

— Да, океанское дно! Думаю, суша на юге.

Отплыв подальше от трещин в стенах, мы дожидались разведчиков и поплыли к выходу из этого странного тоннеля.

— Амёба, мне пришло уведомление Системы, что некий игрок установил мне модификацию Передатчик. Как это вообще возможно? — спросил я у учёного, когда поравнялся с его клеткой.

— Уж не знаю, кто тебе модификацию эту установил, но известно, что вирусы могут передавать генетическую информацию своему носителю, поэтому подобное вполне возможно… — расплывчато ответил Амёба, изучая тело одного из вирусов #54, которое он взял с собой.

— И чем это мне грозит?

— Может быть, ничем, а может, тебе в организм установили злокачественную опухоль, и жить тебе осталось всего ничего… — задумчиво проговорил Амёба, крутя вирус в своих ложноножках.

— Ты серьёзно? — вздрогнул я.

— Понимаешь, насколько я понял, новая реальность не совсем точно копирует нашу, и некоторые вещи лишь кажутся похожими на то, что мы привыкли видеть. Вот, например, этот вирус… Если верить твоему системному сообщению, он связан с неким игроком, но мы-то, учёные, знаем, что вирусы невозможно контролировать или даже управлять ими. Как такое могло произойти? Неизвестно. Тебе установили какую-то модификацию, она может оказаться как чем-то вроде болезни, так и полезным органом, позволяющим… не знаю… защищаться от тех же вирусов. Нам только предстоит изучить Новый мир…

— Понятно, — остановил я тираду биолога, который уже перешёл на построение своих собственных научных теорий, и мало нуждался во мне как в слушателе. К тому же мы только что выплыли из тоннеля.

Сокол матюгнулся. И было из-за чего. Существо, которое я обнаружил во время галлюцинации, было уже здесь, прямо рядом с нами…

Останки мухи обыкновенной.

— Серьёзно?! Это всего лишь муха? — воскликнул Иван, осматривая тень от гиганта, площадь которой ничем не уступала площади большего сечения нашей базы.

— В такие моменты чувствуешь всю свою ничтожность… — заметил Паук.

— Хватит разглагольствовать! — скомандовал я. — Сейчас там целый пир начинается, а значит, куча халявного опыта.

Оба наших отделения перестроились. Впереди поплыли Кислый и Сокол в качестве разведки, основную группу возглавлял Иван как основной танк, к нему мы добавили ещё и Амёбу, обладателя лучшей регенерации и приличного запаса здоровья. С флангов расположились самые быстрые одноклеточные из числа разведчиков Кислого, в центре — самые дамажущие и я со своим петом седьмого уровня.

В нас тут же влетела стайка циклопов. Малыши явно не рассчитали свои силы: Кислый и Сокол сагрили одноклеточных и повели ровно на танков, выставивших вперёд свои шипы и клыки. В итоге ровно половина стайки так и осталась на панцире Ивана и в цитоплазме Амёбы, остальных же перебили ддшники и мой пет, даже я одного успел прихлопнуть, вонзив в его тельце свой острый клюв. Мелочь, а ведь приятно.

Мы всё ближе приближались к трупу мухи, уже можно было различить крылышки и мерзкие волосатые ножки гигантского насекомого. Иван вовсю матерился: выяснилось, что у парня боязнь насекомых, особенно больших и волосатых, а именно к таким, очевидно, и относилась муха обыкновенная.

Гусеносец. 6 уровень

Гусеносец. 9 уровень

Гусеносец. 10 уровень

Гусеносец. 7 уровень

Гусеносец. 4 уровень

Так, а эти противники уже посерьёзнее. Гусеносцы обладали внушительными наростами в области глаз и длинными тельцами, с лёгкостью душащими незадачливых жертв. Четверо НПС, до этого спешащие к огромной туше, плавающей в океане, резко переключились на нас и тут же рванули в ддшников. Перестроиться мы не успели, а потому дамагерам прилично досталось. Но и гусеносцы, отпрянувшие назад, не досчитались одного из собратьев. Танки и Амёба попёрли в лобовую, ддшники тут же зашли с флангов, в это время я скомандовал пету нырнуть вглубь, желая повторить манёвр, применённый Лешим неделю назад во время атаки на Муравейник.

— Вперёд! — скомандовал Кислый.

Отвлечённые танками, противники не успели среагировать на влетевшего снизу муравья, который проткнул ножками сразу двоих. Одного из них тут же добила жалом Амазонка, а второй попал в вязкую цитоплазму Амёбы и, не имея возможности выбраться, быстро былрасщеплён кислотой, выпущенной биологом. Мне сыпануло немалое количество опыта за помощь союзникам, совсем чуть-чуть не хватало до седьмого уровня.

Воодушевлённый удачным началом боя, я тоже присоединился к атакующим, но тут же был укушен гусеносцем десятого уровня и с половиной хп поспешил присоединиться к союзникам, добивающим более слабого НПС, оставляя здоровяка на Ивана с Амёбой.

Вскоре с гусеносцами было покончено, остальные НПС поспешили отплыть, признавая за нами право сильного на добычу.

Разведчики постоянно следили за обстановкой, отгоняя самых наглых микроорганизмов, основная же группа подплыла поближе к телу мухи, на животе которой зияла огромная рана. Из раны в воду текла склизкая оранжевая жидкость.

— Это типа её кровь? — брезгливо проговорила Амазонка.

— Похоже на то… Идём внутрь? — сказал Амёба.

— Что?! — из-за спины донёсся испуганный голос Ивана. — Погодите. Вы… вы серьёзно? Внутрь этой дряни?!

— Именно. Мой друг, известно ли тебе, что внутри «этой дряни» могут содержаться довольно интересные микроорганизмы, очень уязвимые в условиях всеобщего затопления и смерти носителя? — увлечённо ответил Амёба. — Я даже молчу о редких модификациях…

— Кислый, что ты думаешь? — спросил я.

— Думаю, глупо терять столь прекрасную возможность для фарма. Да ведь и интересно: существо не из Первичного бульона, можно, сказать, совсем из другого мира… Иван, ты с нами?

Танк, немного подумав, ответил:

— Я, конечно, ненавижу всяких там мерзких существ, но оставаться здесь в одиночку… Да и в самом деле, куда вы без меня?

Осмотревшись, мы удостоверились, что основная масса НПС выжидающе держится на приличном от нас расстоянии, жадно глядя на мёртвую муху, или, движимая голодом, уже вовсю дерётся друг с другом. По команде Кислого мы поплыли к распоротому животу насекомого.

Мои товарищи с интересом и брезгливостью рассматривали непривычно гигантскую муху вблизи, а я всё думал о произошедшем видении, зове «Скрылнт биолн!» и неизвестном существе, установившем в мой организм странную модификацию, информация о которой в Системе отсутствовала.

Глава 6. Внутренний мир мухи

Кровь, бьющая из вспоротого пуза, текла всё медленнее, и наконец стихнувшее оранжевое течение позволило нам проникнуть внутрь. Мы осторожно вплыли в, как сказал Амёба, артерию насекомого. Кровь твари смешивалась с поступающей в организм водой, тем не менее её довольно высокая концентрация осложняла обзор.

— Амёба, куда дальше? — спросил Кислый, с интересом осматривая раздваивающийся тоннель, чьи ответвления уходили в противоположные стороны.

— Это зависит от того, что конкретно нам нужно… — неуверенно ответил биолог, внимательно вглядываясь в структуру стенки артерии, опутанную редкой чёрной паутинкой. Я тоже обратил внимание на эти странные образования, еле заметно утолщающиеся по мере продвижения внутрь организма.

— Нужен опыт, а значит, враги, — коротко сказал Кислый, прерывая мои размышления: диверсанту уже не терпелось отправиться вперёд. Оно и понятно, как только мы вплыли в пузо насекомого, НПС, отогнанные нами, тут же набросились на добычу.

— Обычно различные паразиты концентрируются рядом с важнейшими органами тела, однако не могу утверждать, что мы сможем их обнаружить… — продолжил размышления Амёба.

— Думаю, стоит разделиться, — сказал я. — В таком случае мы сможем проверить большее количество частей тела носителя.

— В этом есть смысл, — ответил Кислый после секундного раздумья.

— Тогда твоя группа отправится исследовать брюхо и внутренние органы, моя — постарается пройти к мозгу существа. Там ведь тоже могут оказаться паразиты?

— Конечно, — заверил меня Амёба.

Распределив участки, мы проплыли вместе ещё с минуту и разделились у очередной развилки. Выпускаемые мною электрические заряды освещали кривые, с бороздками, стенки артерии, будто сооружённые пьяными строителями за весьма условную плату, моих товарищей, чьи фасеточные глаза бегали из стороны в сторону, чтобы вовремя среагировать на опасность, и проплывающие мимо куски плоти, вырванные из тела мухи то ли страшным ударом о водную поверхность, то ли из-за каких-то иных повреждений. Изредка мы отрывали от этих кусков небольшие частички и восполняли недостаток пищи в организмах, переваривая мясо в вакуолях. Только Иван не смог себя пересилить и даже отворачивался от нас во время трапезы.

— Зря ты, Иван, брезгуешь, — заметил Амёба. — Лучше поесть сейчас, потом времени может не остаться.

— И что ты мне предлагаешь? Муху жрать? — недовольно спросил Иван.

— Да ты уже её ешь! — засмеялся Паук. — Мы плывём по артерии, в воде содержится кровь этого прекрасного существа… Ты ведь пил воду?

Если бы у одноклеточных был рвотный рефлекс, Ивана бы непременно вырвало. Но так как рвотного рефлекса у Ивана не имелось, нам представилась возможность наблюдать за довольно странной картиной: здоровая, закованная в хитиновый панцирь клетка безуспешно пыталась выплюнуть наружу содержание пищеварительных вакуолей, чуть ли не раздирая себя на части.

— Хахах, Иван, перестань, это бессмысленно! — наконец прокричал Амёба, дёргаясь в беззвучном смехе и опираясь на стенку тоннеля. Гогот поддержали разведчики, тоже услышав разговор по каналу связи.

И тут произошло нечто странное: чёрная ниточка «паутинки» шевельнулась, еле заметно перемещаясь ближе к биологу…

— Эм… — начал я, медленно отплывая назад.

— Что такое? — спросила Амазонка.

Видимо, это движение заметил только я. Ну что ж, пугать и так напряжённых союзников не хотелось, будем надеяться, что мне просто показалось.

— Нет, ничего. Надо плыть дальше.

Артерии едва заметно начинали сужаться, а концентрация крови только увеличивалась, что начинало мешать обзору. Мало того, выбрать, какое именно из многочисленных ответвлений артерии нам нужно, представлялось крайне сложной задачей. К счастью, с нами плыл биолог, который по одному только ему известным признакам угадывал примерное направление движения. Паутинка, облепливающая стенки артерии, всё больше расширялась и утолщалась, но больше не двигалась.

Весёлые разговоры прекратили, все плыли тихо, внимательно глядя по сторонам. Я изредка отправлял своего пета на разведку, но ничего опасного или необычного ему обнаружить не удавалось, или же просто муравей этого не видел. В общем, напряжение с каждой минутой только нарастало.

Если судить по еле слышавшимся голосам отделения Кислого, им приходилось ещё тяжелее.

— Амё… опять раздел…оннеля! Куда теперь?

— Какое из ответвлений толще? — как можно чётче проговорил биолог.

— …авое!

— Вам туда!

Неожиданно в канале связи раздались матюги.

— Что у вас?! — крикнул я.

— Отступ…стрее!

— Чёрт! Твою ж…

Мои союзники всполошились. Амазонка тут же устремилась назад, но её остановил Паук:

— Куда ты? Мы от них на большом расстоянии, вряд ли уже успеем, если даже если что-то серьёзное.

— Ну как же так?.. — неуверенно произнесла Амазонка. — Убьют ведь!

Больше слов союзников мы не слышали. Я, пытаясь придать голосу уверенности, заключил:

— Видимо, не достаю до них Ментальной передачей.

Мы поплыли дальше, каждое мгновение ожидая пугающего сообщения Системы о смерти наших товарищей. Но таких сообщения пока что не было… Все заметно нервничали.

— И всё-таки нужно плыть назад! — решительно прервала молчание Амазонка.

— Смысла нет, — сказал хирург. — Сейчас они могут оказаться в любой части организма мухи. Мы знаем только, что их примерное местоположение — брюхо.

— Да, я их вёл поближе к сердцу, — добавил Амёба, — но вот, где конкретно были разведчики, не имею понятия. Я всё-таки больше по микроорганизмам специализируюсь, ну и постепенно на растения начал переориентироваться… ещё до Конца.

Союзники продолжали спорить, а я думал об абсурдности сложившейся ситуации: в теле мухи, плывущей где-то на мелководье у самого берега, мы потеряли нескольких союзников… Чёрт, да если биолог прав, и всё это — дело рук внеземного сверхразума, то я уверен, сейчас он сидит где-то на своей планете и ржёт над нами.

Примерно через пятнадцать минут, когда отделению всё же удалось успокоить Амазонку, и мы снова поплыли молча, раздался удивлённый голос Амёбы:

— А где, собственно, Иван?

— Так вот же… — я обернулся назад, но танка там не оказалось.

И куда же он мог деться? Я огляделся: широкие створки тоннеля, заполненного водой вперемешку с оранжевой кровью, уходили в обе стороны, и никаких второстепенных ходов…

— Иван! — позвал танка Амёба.

Ответа мы не получили. Зато раздался крик Паука:

— А!!! Помогите!

Я резко повернулся в сторону нашего хирурга и увидел странную картину: целый пласт из уже мёртвой плоти сам собой отклеился от тоннеля, в образовавшееся отверстие тут же хлынула вода, течение повлекло за собой и врача, успевшего зацепиться многочисленными ножками за створки артерии и заткнуть таким образом проход.

К нему тут же бросился Амёба, но неожиданно пласт мяса, болтающийся до этого на небольшом отростке, свернулся и с размаху ударил по хирургу, проталкивая его внутрь и ныряя следом.

Цепун. 5 уровень

— Что это за цепун?! — крикнула Амазонка, подплывая к образовавшемуся в артерии отверстию, давление за которым уже практически сравнялось с тем, что было в артерии. А значит, и скорость течения резко упала.

— Видимо, какой-то организм-паразит, максирующийся под мясо… — предположил я, на время прекратив выброс электрических зарядов, чтобы скопить достаточное количество для одного мощного, способного осветить пространство за отверстием.

Настоящая молния вырвала из темноты удаляющегося цепуна, из последних сил тащившего буквально режущего его на части хирурга. Оставляя за собой алые ошмётки, НПС рвал вперёд. Да вот только доктор оказался не так прост: он выпустил паутину и ловко начал обматывать ею противника. Вскоре цепун замер неподвижной куклой в тёмном пространстве, а Паук за полминуты проглотил то, что осталось от паразита, врезаясь в белый кокон острыми зубами вдруг расширившейся челюсти. Мы радостно закричали, празднуя победу, но тут же были прерваны Амазонкой:

— Ребят, не хочу вас отвлекать, да вот только цепун, похоже, был не один…

И действительно, очередной электрический разряд выхватил из мрака ещё семерых НПС, полукругом обступающих нашего доктора. Расстояние между хирургом и врагами стремительно уменьшалось: паразиты были достаточно быстрыми тварями.

— Быстрее! Все к нему! — крикнул я и ринулся вслед за своими союзниками.

Амёба и Амазонка тут же выплыли из артерии и рванули на помощь к хирургу. Я тоже приблизился к отверстию, но оглушающий удар в спину заставил меня замереть. Что-то скрутило моё маленькое тельце и потянуло назад. Какого?! Пет тут же ринулся ко мне, вонзая лапки в… чей-то хвост?!

Длинночервь. 14 уровень

— Ребят… Помогите мне!!! — заорал я, чувствуя, как это нечто вытягивает меня из артерии во второе отверстие, только что образованное новым цепуном, отклеившимся от створки артерии с противоположной стороны.

Но ребята не успели: как только меня вытянуло за пределы тоннеля, цепун снова присосался к стенке, пряча от моих союзников проход. Я изо всех сил бил электричеством в хвост, мой пет уже прогрыз упругий панцирь длинночервя и вклинился внутрь существа, помогая себя острыми лапками.

— Чёрный, где ты?! — вдруг раздался в эфире голос Амазонки.

— Ещё один цепун в артерии, я за ним, меня какая-то тварь схватила! — выкрикнул я, тоже пытаясь прокусить панцирь длинночервя.

Но сопротивление моё продлилось недолго: мгновение, и тело прошила игла. Прорезав как по маслу оболочку, пройдя цитоплазму и врезаясь в ядро, она мгновенно лишила меня сознания.

Опять грёбанное видение! И главное, как? Ведь никаких вирусов рядом со мной не было… Или это из-за Передатчика, установленного мне неизвестным XXX? Тем временем моё сознание отделилось от тела, застывшего в мёртвой хватке здорового паразита (благо сейчас я хорошо видел даже в темноте), и рвануло в сторону, прямо через плоть мухи, пожираемой со всех сторон множеством НПС. На этот раз я не мог управлять передвижением…

Кстати говоря, я наконец рассмотрел насекомое, ярко освещённое лучами солнца, со стороны: муха, распластав крылья, покачивалась на гигантских волнах океана, её тело, начиная с верхней части брюха и заканчивая головой, было распорото. Из раны в воду текла оранжевая кровь твари, привлекая внимание десятков НПС, всё в большем и в большем количестве прибывающих на пир. Начались первые стычки: одноклеточные побольше отгоняли мелкие организмы. Но еды было ещё много, поэтому крупное побоище откладывалось.

Но сознание не останавливалось, некая сила несла меня вперёд, туда, где совсем недавно я уже был, к пещере с обитающим в ней XXX.

— Скрылнт биолн… скрылнт биолн! Скрылнт биолн… скрылнт биолн! — опять этот шёпот, врывающийся в мозг, будто ритм барабана, мерно выстукиваемый деревянными палками.

Меня несло вдоль Великой стены, которая проносилась рядом с такой скоростью, что многочисленные её тоннели сливались в чёрную рванную полосу. Вскоре я увидел океанское дно. А затем и свечение в тоннеле… Прямо из него мне навстречу двигалось рыжеватое щупальце, напоминающее конечность осьминога.

В момент, когда, казалось, я должен был врезаться в него, неизвестная сила остановила моё сознание, заставило замереть на одном месте. Опять шёпот:

— Скрылнт биолн… Ровр канд ист левел. Кроввн станд!

— Что?.. Я не понимаю! — отчётливо проговорил я. — Я бы рад поболтать, да вот только сейчас моё тело внутри чёртовой сдохшей мухи догрызает какой-то червь… Звучит, конечно, здорово и даже забавно, но…

Шёпот прервал мои разглагольствования:

— Скрылнь биолн! Ло станлд кроввн…

И только я хотел ответить, неизвестная сила рванула меня обратно, к телу. Скорость была такой, что я даже не понял, как очутился внутри мухи. Мгновение — и я открыл глаза, а вернее, один глаз: второй открываться отказывался, и что-то мне подсказывало, что его попросту выдавил червь, до сих пор сжимающий тело. Хорошо хоть не сожрал. Кстати, о черве: тварь продолжала меня тащить по внутренностям насекомого.

— Ребят! На помощь! — крикнул я в канал связи, но вот ответа не последовало.

Я напрягся и выбросил заряд. Молния осветила длинное тело твари, которое, судорожно извиваясь, достигало довольно высокой скорости и мчало червя вместе со мной и петом вперёд. Муравей был едва живой, но оценить его состояние более подробно мне не удалось: вывернуться из ловушки или хотя бы немного повернуть тело оказалось попросту невозможно.

Почему меня не съели? Идей не было. Но на вряд ли из жалости и человеколюбия… Между тем, мы всё больше отдалялись от союзников. Нужно было что-нибудь предпринять для своего спасения. Ничего лучше, чем просто вонзить клыки в отколотую часть панциря твари, придумать не удалось.

— Твою ж! — проскулил я буквально через мгновение: тиски сжались до такой степени, что чуть было не выдавили второй глаз.

Внимание! Ваш запас здоровья близок к нулю!

Повреждено ядро!

Повреждена нервная система!

Повреждена пищеварительная система!

Порванная вакуоль отозвалась резкой болью, в цитоплазму тут же попали кусочки непереваренной плоти мухи, благо организм быстро вытолкал их наружу. Нет, сопротивляться всё-таки бессмысленно. Остаётся только ждать и надеяться, что мои союзники мне помогут… да что уж там! Умереть бы без мучений хотя бы…

Тем временем червь практически преодолел полость внутри какого-то органа насекомого и теперь, по всей видимости, мчался прямо к его стенке, не снижая скорости. Я зажмурился, ожидая удар, окончательно обнуливший бы шкалу моего здоровья, но удара не последовало.

Я осторожно открыл единственный оставшийся глаз и запустил слабый электрический заряд в воду. Передо мной открылась странная картина: чёрная паутина, покрывавшая здесь всё пространство, раздвигалась в стороны, пропуская нас внутрь. Я бы даже сказал, что это была не паутина, а некая пульсирующая масса, находящаяся в непрерывном движении и представляющая собой что-то вроде единого организма.

Вдруг в конце образовавшегося тоннеля показался свет. Через секунду червь вынес меня на освещённое пространство. Щурясь, я смог наконец понять, где нахожусь. Это был мозг! Мозг мухи. Сероватая масса, в которой копошились десятки мелких паразитов, среди которых оказались и цепуны, сверху — разорванная плоть головы, пропускавшая солнечные лучи. Ну а в центре всего этого…

Мозгоед, легендарный противник. 50 уровень

Не, вы серьёзно? Опять противник запредельного уровня? Выглядел паразит довольно странно: само тело мало чем отличалось по габаритам от клетки Ивана, представляло собой шар, защищённый растрескавшимся хитиновым панцирем, от которого в разные стороны отходили сотни отростков чёрного цвета, которые переплетались между собой, врезались в мозг, в стенки сосудов и распространялись, видимо, на весь организм мухи. Вот только пульсировала и подавала хоть какие-то признаки жизни лишь часть из них, около трети отростков представляли собой наполовину атрофированные органы, местами начинающие засыхать и трескаться. Да и сам Мозгоед не двигался, казалось, что тварь вот-вот отправится на тот свет вслед за своим носителем, который, видимо, под конец жизни полностью подчинился паразиту. Так, а зачем тогда ей нужны мы с муравьём?..

Неожиданно червь одним движением своего массивного тела толкнул меня в сторону легендарного противника, а сам учтиво (я практически в этом уверен) поспешил отдалиться. Тем временем мелкие червяки, цепуны, твари другого рода и названия, поедавшие остатки мозга мухи, окружили меня с оказавшемся рядом муравьём, закрывая пути отступления.

И что? Это они меня в жертву всем своим кланом приносят? Или хотят накормить это полуживое легендарное существо? А может, и то, и другое сразу… Вдруг панцирь Мозгоеда, издав треск, окончательно лопнул, частички хитина разлетелись в стороны, а наружу вылезло длинное тонкое щупальце с кислотно-зелёным шипом на самом его конце. Щупальце приблизилось к муравью и в мгновении ока вонзилось в его тело, едва не добивая бедную клетку. За полупрозрачной оболочкой виднелась зелёная жижа, выплёскиваемая в цитоплазму муравья.

Мозгоед (личинка). 1 уровень

Мозгоед (личинка). 1 уровень

…

Мозгоед (личинка). 1 уровень

Всё ясно: мы должны были исполнить роль сосудов для выращивания маленьких паразитиков, представляющих собой шарики с двумя жгутиками, быстро расплывающимися внутри муравья. Через минуту перед моими глазами всплыло сообщение:

Муравей теперь не является вашим петом (новый владелец — Мозгоед (личинка). 1 уровень)

Это вообще как? Управление над муравьём перехватили мелкие твари? Вернее, одна из них.

Между тем щупальце вылезло из цитоплазмы муравья, круг из стоящих на страже тварей разомкнулся, образуя проход. И муравей, совершая неловкие движения, болтая острыми ножками и без конца дёргая жгутиками, поплыл через освободившийся коридор. Пока он двигался между сомкнутыми рядами тварей, по меньшей мере, троих из них случайно проткнул насквозь, а одного цепуна и вовсе порвал на части, пытаясь вытащить из его тела ножки. Мда, личинке Мозгоеда ещё только предстоит разобраться с управлением.

Так, а ведь сейчас моя очередь… Щупальце медленно надвигалось к моему телу, я начал пятиться назад, пока наконец не наткнулся на загородившего проход цепуна. Вариантов не оставалось, я скопил всю возможную энергию и направил молнию в сторону блокирующих путь отступления тварей. Несколько мелких паразитов тут же подохло, но их место заняли более высокоуровневые, которые начали теснить меня в сторону своего вожака.

И тут в меня вонзился шип Мозгоеда.

Я судорожно соображал, что делать, чувствуя, как внутрь моего тела попадают личинки этого монстра. Мерзкие твари начали копошиться в цитоплазме, залезать в вакуоли, медленно продвигаясь к ядру…

— Активировать ментальную атаку!!! — заорал я, чувствуя, как замерли в одно мгновение все личинки.

Мозгоед, личинка (1 уровень) подчинён! — 15 организмов

Поздравляем! Вы стали преемником легендарного существа Мозгоед (50 уровень)!

Награда: легендарный навык Манипулятор (направление Экстрасенсорика)!

Новое легендарное направление: Паразит (доступно на 10 уровне)!

Вы получили новый уровень: 7!

Это всё, конечно, очень здорово, но я только отстрочил свою смерть… Вокруг плавала куча паразитов, столпившихся рядом со своим корчившимся в предсмертной агонии лидером. Твари ждали.

— Система, навык Манипулятор?

Манипулятор — легендарный навык направления Экстрасенсорика. Даёт возможность улучшить эффективность Управления над существами с развитой ментальной силой.

— Очки навыков в Манипулятора.

Надеюсь, я не ошибся с выбором, сейчас времени на обдумывание просто не оставалось: паразиты начинали что-то подозревать. Настало время применить всё своё актёрское мастерство! Я резко дёрнулся и, виляя, поплыл сквозь плотный ряд организмов, неуклюже задевая их жгутиком. Так вроде всё получается… Неожиданно у меня на пути вырос какой-то здоровый организм.

Нюхач. 9 уровень

Нюхач, представляющий собой шарообразную клетку со множеством присосок, уставился на «захваченного» личинками игрока. Вдруг одна из его присосок дёрнулась и застыла на моей клеточной оболочке, за которой находился маленький зеленоватый паразит. Внезапно присоска дёрнулась и окрасилась в синий — Нюхач коротко рявкнул, и НПС, до этого пропускающие меня, начали медленно наседать… Да твою ж!..

Ну хорошо, пора испытать новый навык!

Мгновение — и все пятнадцать мозгоедов порвали мою клеточную оболочку и с размаху влетели в окружающих врагов. Я тут же активировал навык Ментальная атака, помогая своим петам захватить управление над паразитами.

Поздравляем! Ваши петы захватили 14 существ:

Нюхач. 9 уровень

Длинночервь. 5 уровень

Длинночервь. 6 уровень

Длинночервь. 8 уровень

…

Стальной глаз. 4 уровень

Стальной глаз. 7 уровень

Крыс. 10 уровень

Успешное использование навыка: Ментальная атака +2

Успешное использование навыка: Управление + 2

Успешное использование навыка: Манипулятор +4

Внимание! Ваш пет Мозгоед (1 уровень) погиб!

Ну вот, немного не рассчитал… Длинночервь четырнадцатого уровня оказался мне не по зубам, его иммунная система буквально растворила мозгоеда.

— Ну что? Теперь поборемся!

Длинночерви, руководимые петами, тут же вгрызлись в соседние клетки, Нюхач обвил меня своими присосками, защищая от налетевших цепунов, пока стальные глаза расчищали дорогу из разбитой головы мухи. Огромные шары, покрытые толстым слоем хитина, сталкивались друг с другом, перемалывая нерасторопных паразитов. Здоровый крыс в это время схватил Нюхача за две выставленные им перепонки и рванул к выходу.

Но не тут-то было. В бой вступили более высокоуровневые противники. Уже известный мне длинночервь четырнадцатого уровня, обвив один стальной глаз, довольно успешно начал прогрызать его панцирь, стремясь добраться до слабой сердцевины существа. В этот момент куча цепунов налетели на двух петов-червяков. Пока третий длинночервь безуспешно пытался согнать мелких тварей со своих собратьев, его буквально разорвал на части Нюхач пятнадцатого уровня. Дело принимало нежелательный оборот…

Вдруг в канале связи раздался возглас Ивана:

— Чёрный!!! Ты слышишь меня?!

— Иван, брат, я в голове мухи, тут полный пи…ец! Быстрее сюда!

Через пару минут, когда из всех моих пятнадцати мозгоедов оставалось в живых только семеро, я активно запутывался в присосках уже мёртвого Нюхача, увиливая от пытавшегося цапнуть меня длинночервя, послышались голоса союзников:

— Он здесь!

— Амазонка, грызи проход!

Чёрные засыхающие ветки мёртвого Мозгоеда рассыпались, и в головную коробку ворвалась вся моя группа!

Глава 7. Враг у ворот!

Выжило только четыре мозгоеда. В подчинении у меня осталось трое длинночервей: два шестого и один восьмого уровней — и крыс. Большая бордовая клетка с толстой оболочкой, из которой торчала пара когтистых плавников, имела огромное количество хп и была невероятно живучей. После того как нюхачи порвали оболочку крыса, высосали половину цитоплазмы и отколупали маленькие фасеточные глазки, он остался в живых, за несколько минут срегенерировал органы зрения и снова бросился в бой. А после боя при помощи Паука пет сумел восстановить здоровье буквально за полминуты.

Как меня нашли союзники? И главное, куда делся Иван? Во время нашего путешествия по артерии Ивана, как в последствии и Паука, поймали: цепун оторвался от стенки сосуда, а образовавшееся течение выбросило танка за пределы тоннеля. Пока Иван разбирался с налетевшими на него паразитами, явно не рассчитывающими на то, что их добыча может дать сдачи (да ещё какой…), мы уплыли на порядочное расстояние, и Ментальная передача уже не доставала до танка. Ивану, оказавшемуся в полной темноте, пришлось пересилить себя и прогрызть стенки артерии мухи. Корчась от брезгливости и безуспешно пытаясь выплюнуть куски мяса, танк поплыл за нами, но где-то на полпути свернул не в тот тоннель и в и тоге оказался в головной коробке даже раньше основной группы. Именно там я его и услышал.

После зачистки паразитов и фарма в среднем по уровню, что на данном этапе развития было довольно прилично, мы благополучно вернулись на базу, избитые, еле живые… в общем, всё по стандарту.

Следующая неделя прошла относительно безынтересно: активный фарм продолжался, я успешно осваивал новые навыки и взаимодействия с мозгоедами, Майор продолжал увеличивать свою власть, не брезгуя применять способности внушения, которые уже довольно серьёзно прокачали мою Ментальную защиту.

Недоеденные останки мухи в итоге прибило к Великой стене рядом с нашей базой, труп тут же взяли под контроль отряды Майора и Лешего. Дни и ночи одноклеточные стояли на страже мяса, что превратилось практически в неиссякаемый источник опыта, ведь не обладающие развитым интеллектом одноклеточные чуть ли не каждый день пытались провраться к спокойно плавающему куску плоти и дохли от клыков и шипов моих союзников.

Наконец останками заинтересовались и более серьёзные противники.

Несколько десятков острозубов в среднем тринадцатого уровня были замечены разведчиками неподалёку от нашей базы. Их вёл вожак шестнадцатого уровня. По-хорошему, не стоило бы вступать в бой… к тому же поблизости от дома. Однако перетащить муху, уже начинающую подгнивать мы не могли. Бросить тоже было жалко: каждый день на трупный запах приплывал не один десяток организмов, перманентное убийство которых благоприятно сказывалось на общей статистике по фракции. Наш средний уровень перевалил за девятый. Оставалось всего каких-то шесть уровней, и нам откроется новая фаза развития, уже на поверхности.

Утром всю базу разбудил крик Сокола:

— Плывут!

Разъяснения не требовались, остававшаяся на базе сотня одноклеточных проснулась и, быстро заняв свои позиции, выдвинулась наружу.

Я плыл в окружении четырёх паразитов, которые находились под управлением моих петов-мозгоедов. За последнюю неделю крыс и длинночерви серьёзно подкачались, постепенно переориентируясь на жизнь без носителя. Я боялся, что вне мухи они вскоре подохнут, не обладая способностями для выживания вне хозяина, однако мои опасения не подтвердились: через пару дней у всех появились пищеварительные вакуоли, а челюсти видоизменились, и теперь петы были способны к нормальной охоте.

К сожалению, право выбора направлений их развития принадлежало не мне, но мозгоеды не подвели: длинночерви, принадлежавшие к одному виду одноклеточных, уже сейчас серьёзно отличались друг от друга: один приобрёл острые клыки с ядом, другой — толстую клеточную оболочку, третий обзавёлся плавниками и немного уменьшался в длине, существенно прибавив при этом в скорости.

Паразиты явно действовали заодно, будто между ними существовала ментальная связь. Хотя, возможно, я и был источником этой той самой «ментальной связи».

Успешное использование навыка: Ментальная передача + 1

Наконец-то! В последнее время повышение этого навыка проходило всё реже и реже: мы занимались в основном только зачисткой маленьких гнёзд одноклеточных и охраной мухи, никаких общих рейдов Майор не проводил…

Мои размышления прервала Амазонка:

— Ну что, Чёрный, готов к бою?

— Конечно, в чём вопрос? — с усмешкой отозвался я.

— Я это к чему… Чувство у меня нехорошее. Такое ощущение, что нас ждёт опасность, что ли… — неуверенно проговорила Амазонка.

— Конечно, всё-таки острозубов довольно много…

— Да нет, ты не понял. Будто есть что-то ещё…

— Все по местам! — вдруг раздался рык Майора, и Амазонка тут же бросилась к остальным ддшникам, так и не договорив.

Я огляделся: мы находились неподалёку от Великой стены на довольно большом открытом пространстве. Слева от нас — гниющая муха, запутавшаяся в водорослях, позади — база.

— Чёрный! — подозвал меня к себе Леший. — Находись рядом со мной, чтобы связь не прервалась.

— Слушаюсь, командир… — с улыбкой ответил я.

За последние несколько дней мы довольно неплохо сошлись с Лешим. Он оказался простым сибирским мужиком, к тому же (и это был большой плюс), верил во всякую потустороннюю чушь… кхм, потустороннюю жизнь, конечно. По вечерам Леший травил байки, его любимой была история о том, как однажды в лесу он встретил то ли оборотня, то ли самого чёрта. Нечисть заживо сожрала его пса и чуть было не закусила самим мужиком. Благо двустволка не подвела: раненое чудище, истекая чёрной кровью, убежало, оставив Лешему на память клок смоляной шерсти. Я скептически прослушал эту историю, но, чтобы не нарушать образа, сказал, что бывает и не такое, подтвердив высказывание парой историй про неупокоённые души, чуть было не захватившие моё тело во время сеансов связи с умершими.

Наша фракция рассредоточилась по позициям. Танки, за последнее время обросшие практически непробиваемыми хитиновыми панцирями, сомкнули ряды, образовывав единый клин, на острие которого встал Иван как самый мощный и защищённый. Парень очень гордился своей ролью, несмотря даже на наши шутки по поводу самого жирного и вкусного куска мяса во всей фракции. Ддшники выстроились на флангах, два десятка спряталась в водорослях. Последних Леший назвал засадным полком. Название почему-то вызвало у меня ассоциацию с Куликовской битвой. Вот только где здесь связь?.. Пока я пытался вспомнить школьную программу истории, Майор с Лешим продолжали раздавать указания и готовить нашу небольшую армию к бою.

Худо-бедно, но удалось распределить даже учёных и деятелей культуры, частично пополнившие ряд дд, частично — танков. Командный центр в обновлённом составе уже по традиции располагался за крепкими спинами (точнее, телами) наших союзников. Идеалистов здесь не было, добрую половину игроков составляли люди, хотя бы косвенно связанные с гос. структурами, все отлично понимали, что не пристало начальству впереди всей роты в атаку идти: так вообще без управление можно остаться, а там и до поражения недалеко.

Несколько минут мы простояли в полной тишине. Напряжение нарастало. Леший постоянно держал связь с разведкой. Голос Сокола, пробивающийся сквозь помехи, сообщил, что тридцать острозубов на полной скорости движутся прямо в нашу сторону, разведчики плывут на безопасном расстоянии.

Наконец на юге качнулись водоросли: наружу начали показываться клыкастые монстры. Первой появилась огромная клетка шестнадцатого уровня — вожак.

Тридцать здоровенных острозубов, каждый из которых размерами нисколько не уступал Ивану, а по ударной мощи дал бы нехилую фору Майору и ребятам из засадного полка, обладали действительно разрушительной силой… Надежда была только на тактические навыки Лешего и элементарное численное превосходство. Надеюсь, силовик вовремя сможет оценить ситуацию и скомандовать отступление, если ситуация выйдет из-под контроля, всё-таки давить противника мясом не очень-то хотелось. Да и ради чего? Но, опять же, зная Майора, для которого отступление равносильно поражению…

Острозубы не стали ждать, вожак, быстро оценив ситуацию, резко рванул прямо в лобовую. За ним устремились остальные организмы. По рядам танков прошла волна перешёптываний: создавалось ощущение, что живая волна буквально сметёт защитников базы.

— Держать строй! — заорал Майор, видя, как несколько танков дёрнулись в сторону.

Успешная использование навыка: Ментальная защита +1

Неплохо… Страх перед Майором перевесил ужас перед надвигающейся лавиной. Кажется, во время его команды вздрогнул даже Леший, что и говорить об остальных союзниках…

Тем временем одноклеточные, возглавляемые здоровенным вожаком, со всей скорости влетели в строй. Послышался хруст хитина, крики и трёхэтажная матерщина бывалых вояк. Танки держались изо всех сил, но напор был слишком велик.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Кан. Оставшееся количество членов фракции серых: 144.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Миха. Оставшееся количество членов фракции серых: 143.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Бат. Оставшееся количество членов фракции серых: 142.

Одноклеточные всё-таки проврали строй и вклинились внутрь, начав там настоящую резню. Смыкая свои челюсти на телах игроков фракции серых, дырявя их панцири, разрывая вакуоли, выдирая глаза, они внесли в ряды танков настоящий хаос.

— Сгруппироваться! Ддшники, в атаку! — крикнул Леший.

Как и учил полевой командир, танки тут же начали сбиваться в группки по пять-семь клеток и, ощетинившись клыками и шипами, сильно усложнили врагам задачу вскрыть их защиту. В этот момент с флангов налетели ддшники, вырезая нескольких монстров, чьи расчленённые тела тут же начало уносить течение. Мои петы тоже рванули в атаку, при себе я оставил только крыса, который в крайнем случае мог бы заблокировать нападение на командный штаб.

Длинночерви, ведомые мозгоедами (уже не маленькими шариками-личинками, а довольно развитыми клетками, имеющими вид клякс, чьи щупальца медленно распространялись по всему телу носителей) начали обвивать острозубов, отсекая их от общей группы. На заблокированные организмы тут же наплывала группка танков, которая затаскивала их внутрь своей сферы и буквально разрывала на части. Ддшники тоже не отставали, лавируя между врагами и потихоньку кромсая монстров.

Однако острозубы не сдавались, ломясь вперёд, они вырывали куски плоти у зазевавшихся ддшников и танков и отбивали своих раненых. Погибли ещё двое игроков нашей фракции, но и НПС несли серьёзные потери: из тридцати острозубов в живых оставались только двенадцать.

— Время пришло… — Леший с Майором переглянулись. — Засадный полк!

Из-за прикрытия водорослей тут же вырвалось двадцать отборнейших ддшников фракции серых; им уже не терпелось вступить в бой. Вёл их Кислый, отрастивший себе пять плавников, которые позволяли ему достичь огромную скорость, недоступную ни другим союзникам, ни тем более неповоротливым противникам. Он первый врезался во всё ещё живого острозуба-вожака, прогрызаясь к его ядру.

Очевидно, что преимущество было на нашей стороне: острозубы, отсечённые друг от друга здоровенными танками, из последних сил отражали удары, сыплющиеся на них со всех сторон. Вожак, истекая цитоплазмой, пытался рыками скоординировать собратьев, но это ему удавалось с большим трудом.

Внезапно НПС, повинуясь какому-то неслышимому нам приказанию, резко рванули в стороны, убегая с поля боя! «Бегут!.. Ура!.. Добивай их, ребзя!» — послышались радостные крики моих союзников. Но вот мне ситуация показалась странной… Взглянув на Лешего, я понял, что и полевой командир находился в недоумении. Действительно, с чего это вдруг они все разом побежали? Решили, что дальше драться бесполезно?..

— Внизу!!! — послышался откуда-то с юга крик одного из разведчиков, всё это время наблюдавших за периметром, чтобы не пропустить новое нападение.

Я глянул вниз и обомлел. Сквозь мутную толщу океана к нам поднималось нечто…

Гор, легендарный противник. 70 уровень

Майор выругался, Леший скомандовал немедленное отступление. Вся фракция ринулась в сторону базы, под защиту каменных стен.

Мы столпились у входа в дом и наблюдали за тем, что происходило на поле недавней битвы. Гигантское существо, представляющее собой некое подобие шипастой рыбы, медленно плыло к гниющей мухе, не обращая на нас ровным счётом никакого внимания.

Пробившийся в первые ряды Амёба восхищённо проговорил:

— Какой красавец! Да ведь это же настоящее хордовое!!! Невообразимо, на что только не способна новая реальность! Вот бы его исследовать…

— Так, Амёба, я, конечно, понимаю: учёный интерес, все дела… но, если ты к нему подплывёшь, боюсь, залатать тебя мы уже не сможем, — заметил Паук, отрываясь от лечения изрядно помятого танка, стоявшего в длинной очереди союзников, ожидающих помощи врача.

— Жаль… — искренне расстроился Амёба, не отрывая восторженного взгляд от Гора.

Действительно, Гор поражал своими размерами. Подплыв наконец к мухе, он оторвал остатки головы насекомого и, прожевав их, начал активно поедать остальное тело. Выглядело это, мягко говоря, неприятно. Уж насколько я привык к различным, прямо сказать, мерзким вещам… Но огромная шипастая рыба, чьё тело практически целиком покрывали кровоточащие язвы, из которых вперемешку с кровью сочилась чёрная жидкость (по словам Амёбы, яд), отрывающая кусок за куском от тела полуразложившейся мухи… Амазонка брезгливо отвернулась, её примеру последовали некоторые другие игроки.

Интересно, как пиршество выглядело со стороны, оттуда, из «большого мира»? Наверняка ведь оно напоминало обычный обед маленькой рыбки, которая нашла в море ещё более мелкую мошку… Если на ситуацию взглянуть под другим углом, то всё выглядит вполне естественно и нормально. Ладно, кого я пытаюсь убедить? Это невыносимо мерзко.

Дожевав муху, Гор, выпустив в воду вокруг себя целое облако грязно-чёрного яда, начал опускаться на глубину. От насекомого не осталось и следа, только куски разорванных крыльев поблёскивали на солнце, лучи которого пробивались сквозь водную поверхность.

Если вдуматься, то с таким же успехом этот самый Гор мог бы прихлопнуть всю нашу фракцию. Что его могло остановить? Только нежелание тратить время на кучку одноклеточных, в которых и мяса-то практически нет. В сравнении с Гором даже Иван выглядел как… как микроорганизм на фоне обычной рыбины.

— Чёрный, теперь ты видишь? А ведь я говорила, что чувствовала угрозу… — нарушила ход моих мыслей Амазонка.

— Точно! И что же это было? Женская интуиция? Какой-то навык?

— Скорее второе, с новым уровнем моего основного направления Гладиатор открылась возможность взять классное умение Чувство опасности. Правда, сейчас оно только второго уровня, поэтому действует довольно слабо, но подобные события я предсказать уже способна.

— Хм… — я задумался. — Какой-то читерский навык получается? Интересно, какой эффективности от него можно добиться в дальнейшем? Не дойдёт ли всё до того, что ты будешь предсказывать движение противника и его удары?

— Хах, тогда даже Майору придётся… — Амазонка осеклась, вовремя сообразив, что шутка про высшее начальство, обладающее явно авторитарными замашками, может не зайти публике, а в особенности этому самому начальству.

Разочарованные результатом боя, игроки постепенно возвращались на базу. Снаружи осталась только небольшая группа часовых, в число которых определили и Амёбу, который, впрочем, был только рад этому. Несмотря на строгий запрет Паука даже приближаться ко всё ещё не рассеявшемуся облаку яда, биолог планировал отраву по возможности изучить или даже получить её от системы в качестве уникальной модификации.

Вообще, у него были все шансы подохнуть ещё при приближении к облаку… но я настолько устал за день, что спорить с фанатичным учёным не стал: авось, сам не дурак, когда поймёт, что чёрная вода вокруг тела вдруг начнёт разъедать клеточную оболочку, и отплывёт назад. Хотя, зная Амёбу…

Между тем я хотел немного поразмыслить над дальнейшим развитием клетки: в сумме за восемь уровней я накопил довольно много очков эволюции, которые при грамотном распределении по модификациям могли бы серьёзно повысить мои характеристики. Признаться, до этого я особо не заморачивался с прокачкой: уяснив, что догнать бравых вояк с их огромными шипами, бронёй и плавниками у меня всё равно не получится, я особо и не парился. Увеличивай запас здоровья или не увеличивай, а какой-нибудь Майор, если он, конечно, прорвётся сквозь моих петов, расчленит меня за пару секунд.

Однако тот же Амёба, имеющий основное направление Ботаник, существенно увеличивающее его возможности в соответствующей области, но никак не в бою, развил из себя первоклассного танка с невероятной регенерацией. Паук, врач-хирург, в поединке был способен нашпиговать своими острыми ножками чуть ли не любого ддшника, да вот даже Палыч выдержал бой с Майором и даже чуть было не растворил ему глаза… В общем, при должном выборе модификаций и органов я мог бы попробовать добиться определённого результата, пусть даже объем эволюции серьёзно ограничен.

— Система, профиль!

Чернокнижник, фракция серых. 8 уровень

Здоровье: 28/28

Очки эволюции: 17

Физические характеристики:

Размер: 1

Выносливость: 4

Сопротивляемость урону: 1

Ментальная сила: 12

Скорость: 5

Урон: 8

Направления развития и навыки (0 свободных очков):

Род — заблокировано (фракционное) — 1 уровень (для разблокировки требуется Логово)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 6 уровень

Управление (базовое) — 9 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 7 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита — 6 уровень

Ментальная атака — 9 уровень

Манипулятор (легендарное) — 8 уровень

Итак, я открыл Лабораторию модификаций.

Немного поколдовав над строением клетки, я, учитывая предыдущий опыт, остановился на довольно усреднённом варианте, компромиссе между аэродинамикой и защитой от физического воздействия. Развитие ядра дало мне возможность увеличить ментальную силу ещё на единицу, засчёт чего повысился и урон от электрического удара,который я тоже прокачал на максимум.

Внимание! Уникальная модификация Наэлектризованное ядро перешла на уровень Молния (уникально)

Быстро пробежавшись глазами по описанию полученного навыка, я улыбнулся (мысленно, конечно, бесформенное нечто, в форме которого я существовал в Лаборатории, вряд ли могло улыбаться). Теперь я мог не просто выпускать хаотичные слабые заряды вокруг себя, но бить по конкретной цели.

Купил и полностью раскачал два плавника, присоединив их к «скелету» организма, а для повышения выносливости, от недостатка которой я страдал с самого моего появления в новом мире пришлось выбрать навык Обмен веществ и раскачать цитоплазму. На остаток очков эволюции я приобрёл средненький по показателям хитиновый панцирь, который установил на самых уязвимых, на мой взгляд, местах: носовой части организма и со спины.

Результат, конечно, был не ахти, но всё-таки изменения в сравнении с моим прошлым тельцем оказались серьёзными. Теперь (во всяком случае, я на это надеялся) у меня появлялась возможность противопоставить врагам не только зомбированных петов, но и кое-что ещё.

Глава 8. Поиски поверхности

Несколько дней пролетели в безумной гонке за выживание, кажется, со всем окружающим миром. Мой отряд врывался в гнёзда НПС, разрывал на части матку или вожака, добивал остальных… Я активно развивал свою клетку, но теперь уже не только в рамках Экстрасенсорики, но и как настоящего бойца, бьющего во врага молниями, прошивающими их тела насквозь.

Наконец я получил десятый уровень, появилась возможность взять новое направление, но вот определиться с ним я пока что не мог. Прочитав описание предложенного мне ещё пару недель назад Паразита, я понял, что сейчас он совершенно бесполезен. Это, конечно, было довольно печально: всё-таки легендарное направление, выпавшее из мощного противника… но использовать его сейчас значило бы потратить впустую очки навыков и свободное место.

Из боевых направлений ничего сверхинтересного система мне не предложила, но я не сильно отчаивался, активно качая навыки Управление и Манипулятор для лучшего контроля над мозгоедами, которые с каждым днём всё больше разрастались внутри НПС-клеток, увеличивая и без того высокую силу петов.

Приятным бонусом к десятому уровню стало увеличение размера клетки. Это было весьма кстати, ведь с каждым разом острее ощущалась нехватка объёма эволюции, в особенности в сравнении с союзниками, всё больше обраставшими различными модификациями и улучшениями.

После атаки острозубов и потери трупа мухи прошло пять дней.

Мы с диверсантов, вытянувшись (насколько это позволяли наши одноклеточные организмы), парили в водном массиве рядом с главным выходом из базы, перед нами медленно плавал Майор и командовал:

— Итак, нужно думать над тем, что делать после достижения пятнадцатого уровня. Ваша задача — выяснить, где конкретно находится поверхность, и найти к ней безопасный путь. Почему именно вы будете это делать? Кислый — неплохой разведчик, диверсант, к тому же тебя, Чёрный, если что, сможет у врагов отбить! Кхе-кхе. — Майор с усмешкой глянул на крыса, обогнавшего по размерам самого военного, и добавил. — Ну или наоборот… А если серьёзно, вы должны максимально быстро и осторожно разведать обстановку, вам необходима связь. Плюсом за вами я отправлю Сокола и ещё пару ребят-разведчиков, чтобы в случае чего они смогли вас подстраховать. Кислый, как у тебя с навыком Передатчик?

— Как вы и командовали, развил. Теперь Ментальная передача Чёрного примерно в два раза большую площадь охватывает.

— Отлично. Как уже выяснил Чернокнижник, предполагаемое нахождение суши на юге/юго-востоке. Пока Сокол с командой будет исследовать Великую стену, вы продвинетесь дальше….

Успешное использование навыка: Ментальная защита + 1

— Так точно! — отчеканил Кислый.

Я недоумённо поглядел на вдруг замершего диверсанта и запоздало добавил:

— Майор, всё в лучшем виде будет.

Ох, и не люблю я эту солдатчину… да и вообще, не пристало нам, гражданским, честь отдавать. Хотя Майор, видимо, даже в таких моментах активно применял свои навыки, внушая подчинённым уважение и страх: недаром у меня сработал навык защиты. Уж не знаю, понимал ли Майор, что все его старания разбиваются о мой блок, но в последнее время подобные атаки подозрительно участились…

— Тогда вперёд! — заключил Майор.

Как и в один из первых дней игры, в океане снова бушевал настоящий шторм: лучи солнца едва пробивались сквозь вдруг почерневшую гладь воды, кучи песчинок, останков микроорганизмов, ещё живых клеток и другого мусора беспрестанно кружило вокруг нашей небольшой команды. Кислый плыл чуть впереди, внимательно осматривая местность, рядом с ним извивались два длинночервя: всё больше обрастающий бронёй танк и ощетинившийся полупрозрачными плавниками-крыльями «разведчик». Меня окружали длинночервь, развивающийся в дд, и необъятного размера крыс. Тяжёлый НПС с трудом поспевал за командой; но мозгоед, намертво приросший к его ядру, тем не менее успевал попутно следить и за нашим тылом.

Откуда-то сзади изредка доносились обрывистые фразы разведчиков Сокола, неспешно исследующих пещеры Великой стены. Иногда сквозь помехи ребята выходили с нами на связь. Обменявшись парой шуток и помянув недобрым словом Нептуна, Водяного и даже самого Чёрта за беспорядок, устроенный сегодня в океане, они снова углублялись во мглу пещер.

Я наслаждался редкими минутами спокойствия в игре, когда не было нужды рвать изо всех жгутов не пойми куда или же оборонять трупы одноклеточных от других НПС. Кислый же, напротив, сильно нервничал. И не потому только, что обстановка оказывала на диверсанта некоторое давление: всё-таки он должен был постоянно осматривать окружение во избежание неожиданной атаки, путь даже маловероятной во время шторма, когда все хищники попрятались в свои пещеры, пережидая непогоду.

Успешное использование навыка: Управление + 1

Я удовлетворённо кивнул, прочитав сообщение, и снова погрузился в мысли.

В последнее время Кислый сам на себя не походил: когда мы встретились в первый день игры, я увидел перед собой живого, общительного парня, теперь же диверсант будто ушёл в себя. С чем это было связано?

Думаю, что, в отличии от меня, далеко не все союзники приняли Новый мир. Они потеряли семьи, друзей и любимых людей, непонятная сила забросила их отделённые от тел сознания в игровую реальность… даже военные порой срывались, что и говорить о гражданских, десятилетиями сидевших в лабораториях и уютных кабинетах.

Кислый потерял любимую девушку, на него, молодого лейтенанта, вдруг обрушилась ответственность за подконтрольный ему отряд, жизни союзников… да и Майор, надо сказать, довольно неплохо обрабатывал диверсанта, особенно в последние дни, когда глава фракции серьёзно усилил свои навыки. Не заметить это было весьма проблематично: мой навык Ментальная защита рос беспрестанно, другие же подобным умением не обладали — напряжение внутри фракции росло медленно, но верно.

Что до меня, то никакого негативного эмоционального состояния я вроде и не испытывал. Ну да, погибла семья. Да вот только общение у нас было довольно холодным… Друзья? Здесь они тоже есть: Иван, Амазонка, Паук, Кислый, Амёба… Новая реальность — возможности абсолютно другого уровня. Мог бы я, обычный шарлатан, пусть и не обделённый определёнными способностями… предположить, что когда-нибудь окажусь в числе избранных, которым дан второй шанс? Вот только шанс на что?..

Вдруг я почувствовал ментальный сигнал от мозгоеда, сидевшего в крысе. Паразит пытался указать мне куда-то налево. Я посмотрел по направлению, но увидел лишь сплошную серую пелену с кружащимся в ней мелким мусором.

— Кислый, что-нибудь видишь слева?

Диверсант резко повернулся и замер.

— Что там?.. — я до сих пор не мог различить ровным счётом ничего, кроме сплошной пелены: органы зрения у моей клетки явно не дотягивали до уровня диверсанта.

— Там… фракция бордовых.

— Какая ещё фракция бордовых?.. — проговорил я и осёкся.

Облако из пузырьков воздуха и песчинок камней, раздробленных о кораллы, повинуясь буйному течению, вдруг отступило, значительно улучшая обзор. Передо мной открылась удивительная картина: на значительном расстоянии от Великой стены разворачивалась настоящая битва. Огромное зелёное нечто, то и дело рассыпающееся на мелкие частички и собирающееся в единое целое вновь, рубилось с десятками одноклеточных, вполне себе организовано нападающих на чудовище.

Колония кра, легендарный противник. 42 уровень

Lokk, фракция бордовых. 14 уровень

Miсk, фракция бордовых. 13 уровень

…

Susan, фракция бордовых. 11 уровень

— Это что вообще такое? — я с ужасом уставился на Кислого, который тоже был в ступоре. — Это тоже игроки?

— Похоже на то… — проговорил диверсант, прячась за телом крыса.

— Мы с ними не выйдем на контакт? — недоумённо спросил я, но на всякий случай последовал примеру товарища.

— Нам лучше остаться незамеченными. Тут нужно подходить с осторожностью, дип. миссии, всё такое… А вдруг они неправильно нас идентифицируют и атакуют? Если выживем, нас Майор заживо сожрёт (и это не фигура речи).

Вообще, слова Кислого показались довольно логичными. Всё-таки первые живые игроки, а не НПС; тут нужно наладить нормальную связь, как минимум, потребуется человек, хорошо владеющий английским, и кто-нибудь из начальства… Да и не в состоянии игроки фракции бордовых сейчас вести переговоры: Колония кра только что чуть было не поглотила замешкавшегося Lokk`а. Действительно, пока что лучше не проявлять излишнюю активность, тем более у нас есть не менее важное задание — поиски суши.

— Сокол, заметили живых игроков на востоке, ники на латинице, фракция бордовых. Дерутся с целой колонией организмов, — коротко обозначил я ситуацию.

Сквозь помехи раздались матюги.

— Вы серьёзно?! — разведчик был, мягко говоря, удивлён.

— Нет, блин, шутки шутим! Как можно скорее сообщить начальству! — раздражённо вклинился в разговор Кислый.

— Приняли, будете выходить на контакт?

— Нет, слишком опасно. Продолжаем миссию.

— Разумно, — отметил Сокол. — Тогда Лёша, Санёк и Гром остаются с вами, а мы с Рыжим поплывём докладывать Майору.

Пока Кислый обозначал маршрут оставшимся разведчикам, я, осторожно выглядывая из-за тела крыса, наблюдал за продолжением битвы.

А посмотреть было на что.

Десятки, если не сотни одноклеточных под странным общим названием кра, составляли одну большую колонию. Соединяясь между собой при помощи каких-то хитрых органов, разглядеть которые я не мог, они создавали огромную структуру, названную Системой Колонией. Колония представляла собой некий довольно-таки статичный шарообразный каркас из намертво склеившихся между собой кра и их сородичей, целой кучей нападающих на игроков фракции бордовых и пытающихся затащить их внутрь Колонии. Игроки довольно успешно отбивались от мелких одиночек, видимо, решив взять врага измором, ожидая, пока его ресурсы закончатся.

Внезапно произошло нечто совершенно странное. Колония выстрелила щупальцем, состоящем из десятков скреплённых кра, и схватила игрока с ником Susan, тут же затаскивая его внутрь каркаса. Видимо, девушка (насколько я понимаю, это женское имя) продержалась недолго, будучи атакованной буквально со всех сторон, она была буквально съедена заживо.

А ведь кра-таки дают сдачи… И что на это ответят игроки?

Вместо того, чтобы ринуться в бой, мстя за погибшего товарища, фракция бордовых… просто отступила. Что? И как они вообще планировали убить это чудовище, сотканное из сотен мелких организмов? Я недоумённо смотрел на отплывших игроков, которые вдруг застыли, окружая Колонию.

Кра вовсю праздновали свою победу: мелкие НПС ускорились, лавируя между друг другом и создавая хаотичный радостный круговорот сотен тел, действующих как одно целое…

Но всё оказалось не совсем так. Неожиданно треть из них резко рванула во все стороны, стремясь уплыть от собственной Колонии; оставшиеся в каркасе задёргались, пытаясь выбраться из, как оказалось, ловушки. Тем временем по всему телу зеленоватой Колонии уже вовсю распространялась ржавая желтизна яда, постепенно поглощая всех заблокированных НПС. Тех же, кто пытался сбежать, встречали окружившие Колонию игроки фракции бордовых.

Наконец, вся конструкция покрылась жёлтым налётом. Мгновение — и Колония из уже полумёртвых кра лопнула, являя на свободу…

Susan, фракция бордовых. 16 уровень

Видимо, именно она и выпустила яд, ставший причиной уничтожения этого монстра. Признаться, я был поражён. План (если это действительно был план) казался довольно рискованным, но вместе с тем и гениальным. Susan рискнула жизнью, чтобы уничтожить мощного противника, и риск оправдал себя.

Пока игроки фракции бордовых добивали оставшихся в живых НПС, я растолкал Кислого, с изумлением следящего за боем.

— Ты это видел, Чёрный?! — проговорил диверсант, выходя из оцепенения.

— Да. Бордовые не лыком шиты, надеюсь, нашим удастся с ними договориться, заиметь такого врага — себе дороже, — заметил я.

— Нужно отправляться дальше, со своим отрядом я договорился: они немного отстанут, чтобы лучше исследовать какую-то крупную пещеру, из которой буквально несколько минут назад выплыл хитиновый панцирь здорового НПС. Площади, которую покрывает твоя Ментальная передача, по идее, должно хватить, а дальше посмотрим.

— Согласен. Вряд ли в бурю на нас кто-нибудь нападёт, видимость сейчас просто нулевая.

Десятки чёрных провалов тоннелей… А я ведь их помню ещё из видения. Правда, тогда на огромной скорости они сливались в практически непрерывную полосу. Сейчас же приходилось преодолевать это расстояние вплавь. Конечно, усиленный организм довольно неплохо справлялся с такими нагрузками, однако я постепенно начинал чувствовать усталость.

Сейчас передо мной стоял вопрос, что делать дальше. С одной стороны, необходимо выполнять приказ Майора и искать выход на поверхность, с другой, я очень хотел повстречать того самого XXX, который столь настойчиво приглашал меня заглянуть к нему в гости. Зачем? Это я и хотел узнать.

Однако проблему решил Кислый, который вдруг сказал:

— Чёрный, что это такое на мини-карте?

Я взглянул на 3d-модельку и обнаружил, что юго-восточная часть шарика будто была срезана… то есть вообще полностью отсутствовала!

— Эм… конец карты? — задумался я. — Как в компьютерных играх…

— А что это значит? — спросил Кислый. — Это значит, что мы с тобой нашли выход на поверхность!

XXX, до логова которого по моим расчётам было ещё довольно прилично, может и подождать… Перед нами вот-вот откроется очередная тайна Нового мира, поражающего и пугающего, но тем более интересного.

Однако для начала нам предстояло перебить небольшую стайку организмов, неожиданно выскочивших на нас из ближайшей пещеры. Организмы, видимо, сами удивились нашей встречи, но тем не менее ощетинились многочисленными шипами, готовясь к атаке.

Не, ну это даже не интересно: противник слишком слаб. Крыс просто навалился на врага и несколькими ложноножками поглотил сразу треть стайки. Раны, оставленные шипами одноклеточных на теле пета, зарастали прямо на глазах, окончательно закрывая съеденным клеткам дорогу наружу. НПС попали в несколько пищеварительных вакуолей, где тут же начали растворяться в кислоте, безрезультатно пытаясь выбраться. Остальных противников разорвали налетевшие на них длинночерви, пара жертв досталась и нам с Кислым.

Быстро разобравшись с мелкотнёй, вырвавшейся прямо на нас из огромного чёрного тоннеля, мы хотели было следовать дальше, к краю карты. Однако были остановлены отрывистым рыком, донёсшимся вслед стайке НПС… Буквально через пару секунд раздался ещё один рык, на этот раз даже громче предыдущего: существо, его издавшее, приближалось к нам. Через мгновение раздалось рычание, кажется, уже нескольких десятков глоток…

Очевидно, стайка НПС напала на нас вовсе не из-за агрессивности, перемешанной с глупостью: просто то, что их преследовало, показалась одноклеточным гораздо более опасным, нежели мы с Кислым и петами…

— Кислый, думаю, стоит валить, — заметил я, внимательно всматриваясь в тёмный провал.

— Согласен, — бросил уже рванувший в сторону диверсант.

Как только наш отряд проплыл ещё несколько тоннелей, рыки слились в сплошной протяжный вой, из чёрного провала, застревая и пихаясь, вырвалась настоящая лавина из наших старых знакомых — острозубов. Только сейчас их было в разы больше…

Расплываясь в разные стороны под напором своих собратьев, давивших в спины передним рядам, острозубы, кажется, даже не заметили нас, устремляясь единой кучей вперёд, туда, где заканчивалась мини-карта. Мы медленно переглянулись с Кислым: он тихо выругался.

— Предлагаю немного поменять курс, — выразил я общее мнение, поспешно вплывая в ближайший тоннель.

Кислый, следующий за мной, попытался выйти на связь с разведчиками:

— Лёха! Слышите меня?! Приём!.. Бл… Я же их просил не заплывать далеко в пещеру: вся связь к хренам накрылась. Ну ничего, как только выберемся отсюда, я им проведу инструктаж по выполнению приказов начальства… Итак, Чёрный, какие у нас перспективы?

— Пойдём назад — сожрут сразу же. Оставаться тоже нельзя: как только нас заметят, вырваться уже не сможем. Поэтому только вперёд!

Наша небольшая группа поспешила углубиться в темноту провала.

Хорошо, что я учёл горький опыт выживания в пещерах и в трупе гигантской мухи и всё-таки не поскупился взять себе органы зрения с возможностью видеть в темноте. У петов проблем с этим тоже не было: мозгоеды, подключившиеся к ядрам длинночервей и крыса, прекрасно обрабатывали информацию, поступающую из фасеточных глаз бывших паразитов. Кислый так и вовсе прокачал ночное зрение ещё в первые дни пребывания в Новом мире. Поэтому наша команда, не сбавляя темп и не выдавая своё присутствие освещающими путь молниями, рвала вперёд.

Тоннель постепенно закручивался влево и на нашу удачу уже через несколько минут вывел нас на нужный курс, к краю мини-карты. Только теперь мы двигались к цели внутри Великой стены, а не снаружи, среди, наверное, сотни агрессивных острозубов.

Внезапно тоннель закончился. Мы оказались на открытом пустом пространстве, просвечиваемом лучами дневного солнца. Буря уже стихала, в немного мутной воде вверх то и дело улетали пузырьки воздуха, кружили частички водорослей… А перед нами открывалась сплошная тёмная стена, сквозь которую, будто в дымке, виднелась огромная равнина, постепенно уходившая вверх, к поверхности.

Не сговариваясь, мы рванули к стене. Но были отброшены назад невидимой силой, будто магнитным полем. Перед глазами высветилось:

Недостаточный средний уровень фракции! Требуется 15 (фракция серых: 10)!

— Ну что ж, поздравляю, можно возвращаться! — с чувством выполненного долга проговорил Кислый.

— Да, выход мы с тобой обнару…

Я не договорил. Огромная бледно-розовая клешня вырвалась, кажется, из неоткуда и отбросила наши клетки в разные стороны, словно щепки. Здоровье просело наполовину, если бы не крыс, который в последний момент прикрыл моё тело и немного смягчил удар, боюсь, всё могло бы закончиться гораздо печальнее.

Я, пытаясь сфокусировать взгляд, с ужасом посмотрел назад. Прямо за нашими спинами на Великой стене восседал гигант.

Страж, легендарный противник. 90 уровень

Кусок чёрного мяса, из которого во все стороны торчали десятки лап с острыми клешнями, очевидно, был кем-то вроде босса, охраняющего выход из… первичного бульона? Верхняя часть туловища возвышалась над поверхностью воды, нижняя — занимала огромное пространство, бока Стража едва виднелись в мутной после бури воде океана.

На следующий замах лапой я уже успел среагировать: длинночервь-разведчик обвил мою клетку и рванул в сторону, пока двое других помогали уйти с линии атаки более медлительному крысу. Я глянул в сторону Кислого: еле живой диверсант вилял между опускающимися в воду лапами и продвигался в сторону спасительной пещеры.

Внезапно Страж зарычал, содрагая всю Великую стену. На его рёв тут же откликнулись десятки НПС… И, кажется, я знал, кто ответил гиганту.

Мы отчаянно рванули к выходу, но уже через минуту неподалёку показались первые острозубы, приплывшие на зов Стража. Они тут же включились в бой, а, вернее, в охоту на нас. Однако Страж явно был не слишком разборчив: за несколько следующих ударов он уложил сразу шестерых своих слуг, чьи раздробленные клетки тут же окрасили воду в зелёный — цвет цитоплазмы острозубов.

Тем не менее новые противники всё прибывали. Я с ужасом понимал, что вскоре здесь окажется вся та куча НПС, лавина из которых, промедли мы хоть пару минут, непременно снесла бы нас в считанные мгновения, вырвавшись из чёрного провала пещеры.

— Кислый, быстрее! — заорал я, приближаясь к заветному тоннелю и уворачиваясь при помощи длинночервя от очередного удара клешнёй, отколовшего целый кусок Великой стены; объятый целым облаком из крошки и песка он тут же начал опускаться ко дну.

Между матом, донёсшимся со стороны диверсанта, которого острозубы всё дальше отрезали от тоннеля, я сумел разобрать что-то типа:

— … у меня скорость… в разные стороны… спасайся! — после чего диверсант, наконец, прекратил попытки прорваться ко мне и кинулся в противоположную сторону, в обход Великой стены. За ним тут же бросилось несколько острозубов, но догнать диверсанта им было не под силу.

Я же, недолго думая, влетел в тоннель, за мной последовали петы и три преследующие нас острозуба. Тут же створки пещеры позади треснули: в полумрак протиснулась клешня Стража. Застряв в проходе, она наглухо закрыла путь.

Так, то есть сейчас за мной гонятся всего лишь трое противников. Повернувшись к острозубам и выбрав самого здорового из них, я скопил электрический заряд…

Молния! Острозуб десятого уровня оказался прошит насквозь, задело даже двух его собратьев, плывущих рядом. На последних тут же бросились петы, оставляя недобитка на меня. Острозуб, пусть и потерявший много цитоплазмы, быстро сумел срегенерировать себе новую клеточную оболочку и бросился в атаку. Но его ждал очередной выстрел молнии, после чего я пошёл в рукопашную, вгрызаясь в только что проделанное отверстие в клетке врага и прорываясь к самому его ядру. Острозуб был обречён. Остальных противников уже доедали мои петы.

Что делать дальше? Нужно как можно скорее двигать вперёд, в сторону нашей базы. Что я и сделал, рванув в темноту под треск разваливающихся под ударами Стража створок тоннеля.

На выходе вместо Кислого меня встретили мои старые знакомы НПС… Погоня продолжилась. По прямой у меня было явное преимущество в скорости, но вот только острозубы хорошо знали местность и действовали организованно. Каждый новый тоннель мог оказаться местом засады, часто так и было. Длинночерви, фактически тащившие не только меня, но и крыса, конечно, обладали серьёзной выносливостью, но в скором времени запас их сил должен был подойти к концу, и тогда…

О том, чтобы оторваться от преследования, не могло идти и речи: одна группа острозубов сменялась другой и так без конца. А между тем привести на свою базу столь серьёзного врага означало бы подвергнуть союзников большой опасности. Погоня отставать и не думала, напротив, НПС прекрасно понимали, что уйти нам не получится.

Мы рвали вдоль Великой стены на север. Теперь у меня была новая задача — найти XXX в надежде на то, что неизвестное разумное создание сможет помочь с уничтожением хвоста… Но хватит ли у XXX сил остановить пятнадцать (а именно столько острозубов не отказались от преследования, продолжающегося уже больше получаса) НПС в среднем около десятого уровня? Надеюсь.

Вспоминая по памяти маршрут (на мини-карте мой ментальный полёт не обозначился), я наконец свернул внутрь довольно большого крюка, образованного Великой стеной, именно там и располагалась пещера неизвестного существа.

Вот только знаков XXX не подавал, а понять, какая из множества расположенных вокруг пещер нужная, не представлялось возможным. Тем временем мы уходили всё дальше от предполагаемого места обитания неизвестного, рискуя лишиться его помощи.

По какому-то наитию я вдруг произнёс:

— Эм… Скрылнт биолн?..

Позади тут же раздался хруст: гигантское щупальце, вырвавшееся из ближайшего тоннеля, размололо нескольких острозубов и, схватив ещё пятерых, одним нажимов разорвало их на части, выплёскивая в воду клеточные внутренности. Оставшиеся преследователи рванули в разные стороны, но уйти удалось только троим: ещё два щупальца, схлестнувшись, вмяли клетки в пупырчатый кожный покров XXX.

Глава 9. XXX

— Скрылнт биолн… Ровр канд ист левел. Кроввн станд! — раздался в моей голове низкий механический голос, то и дело уходивший в шипение.

— Спасибо за помощь… — начал я разговор с XXX. — Но каким образом я вообще должен что-то понять? Это какой язык хотя бы?

Вместо ответа два гигантских щупальца, кроша Великую стену, втиснулись обратно в тоннели, третье тем временем рвануло ко мне и петам и обвило наши клетки. Я зажмурился, ожидая, что XXX сожмёт конечность, отправляя меня на тот свет (или как он называется в Новом мире?), но этого не произошло. Щупальце плавно понеслось ко входу в соседнюю пещеру, внутри которой внезапно вспыхнул яркий свет.

Подтолкнув нас внутрь тоннеля, щупальце скрылось. Я тут же окружил себя петами, чтобы прикрыть от возможной атаки, однако пока что всё было спокойно.

— Скрылнт биолн… — ожидающе прозвучало в голове, и я, повинуясь гиганту, медленно поплыл в сторону яркого света.

Что же было его источником? Через полминуты плавания я понял, что свет испускал громадный, почти человеческий по форме, глаз, буквально зависший в полумраке. По размерам глаз превышал крыса, моя же клетка была даже меньше полностью белого зрачка неизвестного существа.

И тут появилось сообщение Системы:

XXX, фракция лиловых. 110 уровень

Я похолодел. Это живой игрок?! Как такое возможно? Прошло только несколько недель нашего пребывания в игре… В моей фракции средний уровень был тринадцатым, у бордовых, которых мы встретили утром, по всей видимости, тоже около того… Но сто десятый?! Да XXX при желании перебьёт всю нашу фракцию в одиночку. А таких, как он, ещё сто с лишним человек… Похоже, наша фракция уже была в аутсайдерах, и это на первом-то этапе. Я просто не представлял, каким образом возможно развиваться с такой скоростью, чтобы уже сейчас иметь сто десятый уровень. Было ещё кое-что: название фракции у XXX почему-то обозначалось красным, тогда как ник и уровень оказались записаны белыми буквами, как и у меня…

Вспомнив уроки школьного английского, я выдал нечто похожее на приветствие. Но в ответ прозвучало непонимающее:

— Урлдаш уше?

Видимо, английский XXX не знал. Ну или не знал его я…

— Тордол, — спокойно произнёс XXX.

Полминуты я непонимающе парил в водном массиве, рассматривая это странное существо. Глаз XXX крепился к небольшой (в сравнении с самим глазом, конечно) извивающейся трубке, уходившей куда-то в темноту и, видимо, соединяющейся с телом. К сожалению, его-то видно и не было, но, если судить по огромным щупальцам игрока, можно с уверенностью сказать, что тело было просто невероятных размеров. Скорее всего, XXX был больше и уж точно сильнее даже Стража девяностого уровня, охраняющего выход из Первичного бульона. Вопрос напрашивался сам собой: почему XXX до сих пор сидит в пещере, вместо того чтобы сломать об колено (вернее, щупальце) Стража, закусить острозубами и выползти на сушу?

Внезапно пришло оповещение:

Внимание, ваш организм атакован вирусами #146!

Так, видимо, существо опять пытается установить мне какой-то непонятный орган. Ну или заразить смертельной болезнью, чтобы я разнёс её по всей фракции… Тоже вариант. Кстати, в Лаборатории модификаций мне так и не удалось обнаружить тот самый Передатчик, который создали вирусы ещё тогда, в пещере; и это было немного странно.

А почему, собственно, нет оповещения о работе иммунной системы? В прошлый раз ей удалось справиться с вторжением инородных тел, а сейчас она даже не начала работу. Возможно, это как-то связно с самими вирусами, имеющими другой порядковый номер и, видимо, более высокую маскировку от иммунитета.

Ощущения от работы многочисленных мельчайших созданий, находящихся в опасной близости от ядра, было не из приятных. Чем-то это напоминало неудачную атаку мозгоедов, попытавшихся сделать из меня зомби, вот только перехватить управление над вирусами, как над мозгоедами, я не мог: XXX значительно превышал меня по ментальной силе и навыкам, позволяющим ему контролировать петов. Да что там, существо, очевидно, превышало меня вообще по всем навыкам…

Внимание! Ваш Передатчик получил модификацию: Лингвистика (легендарное), затраты на установку взял на себя игрок XXX!

— Теперь ты можешь меня понимать, — произнёс XXX.

От неожиданности я не нашёлся, что ответить игроку запредельного уровня, вдруг заговорившему на чистом русском. Или это я стал понимать его язык?..

Тем временем низкий механический голос медленно продолжил:

— Долго же ты добирался… Хотя что такое две недели в сравнении с… Ладно, об этом потом. Наверное, у тебя есть ко мне какие-то вопросы?

О да, вопросов у меня накопилась уйма!

— Ты, блин, вообще кто? какая страна? каким образом вы развились до сотого уровня всего за несколько недель?

— Вопросы закономерные… — глаз моргнул. — Начнём по порядку, Чернокнижник. Моё имя Рош Зе Рол, звёздная система Ваг-3, планета Гоща. И, как ты мог догадаться, это отнюдь не ваша планета.

— Твою ж!..

Я разговариваю с представителем инопланетной разумной жизни! Да ещё и в игровой реальности…

— Да, это поразительно. Пять лет я ни встречал ни одного игрока… — Система, по-видимому, автоматически изменила единицы времени, вряд ли срок вращения планеты Роша вокруг своей звезды был равен нашему, земному, году. — И вот ты. Другая раса, другая система. Да ещё и с магическим направлением. Если бы не оно, вряд ли бы я тебя обнаружил. Но ведь ты не один здесь?..

— Ну да, у нас фракция, тут ещё много должно быть таких… — туманно ответил я: не раскрывать же перед незнакомым сверхмощным существом все карты. Да и что говорить, Рош Зе Рол меня настораживал: где его союзники, почему он остался в Первичном бульоне, а не вышел на поверхность?.. И ещё меня довольно сильно напрягал тот факт, что существо знает о моих навыках. Вирусы передали информацию? Или Рош сам считывает?

— Ясно, видимо, прибыла новая партия… Что же тогда произошло с первыми? — игрок ушёл в себя, что-то обдумывая.

— Рош Зе Рол, можешь мне ответить, что из себя представляет Новый мир? — отвлёк я инопланетянина от размышлений. — Вы ведь попали в него, как и мы, после Конца света?

— Да, именно так. Но вот знаю я лишь немногим больше твоего… Я тебе всё покажу, — глаз резко дёрнулся, перевернувшись на сто восемьдесят градусов. Белый зрачок вдруг почернел и завертелся по кругу, вгоняя меня в оцепенение: — Не нужно сопротивляться (при всём твоём желании это бесполезно). Я не хочу тебя убить или загипнотизировать. Просто показать кое-что весьма важное…

Темнота. Я дёрнул плавником, но не почувствовал сопротивления воды. Ясно, опять галлюцинации от Рош Зе Рола… Я уже начал привыкать ко всем этим фокусам. И всё-таки, настоящий инопланетянин! И тоже в Игре. Совершенно иная форма жизни, иной вид! Всё это просто поражало.

Вдруг перед глазами появилось изображение. Веки открылись, и я будто оказался внутри чьей-то черепной коробки. Всё происходило от первого лица, но будто в тумане, с периодическими помехами и тряской картинки.

Передо мной было странное футуристическое ложе ядовито-красного оттенка, с исходившими в разные стороны отростками, похожими на какие-то растения, отростки периодически выплёвывали в воздух серый дым, который хозяин тела с жадностью поглощал. Снизу показалась… лапа? Тонкая конечность, обмотанная синеватой кожей, раздваивающаяся в одном из многочисленных вздутых суставов. Отслаивающийся коготь нажал, кажется, в совершенно случайном сегменте красного ложа — сегмент тут же пожелтел, выстреливая вверх плоской отражающей поверхностью.

И я увидел изображение хозяина воспоминания (а то, что это было именно воспоминанием, я уже почти не сомневался). Худое существо без головы, две пары узких глаз — в центре бледного туловища с выпирающими прямо из кожи белёсыми костями; две «руки», каждая из которых разделялась ещё на два отростка. Ноги, обмотанные грязными тряпками, хотя бы отдалённо напоминали человеческие, правда, вместо стоп из-под импровизированных штанов в пол врезались по три толстых когтя. Мда… Рош Зе Рол в реальности выглядел куда менее угрожающим, чем в игровом мире. Конечно, когти у него что надо, но сам по себе инопланетянин выглядел если и не смертельно больным, то во всяком случае помятым жизнью, щуплым и немощным. С другой стороны, узнать габариты существа невозможно: сравнить не с чем. Рош вполне мог быть размером как с муравья, так и с земную многоэтажку.

Тем временем инопланетянин причесал клочки чёрных волос, выглядывающих из его жилистой спины, и закрыл «зеркало». Развернувшись, Рош быстрым шагом отправился к дверному проёму, находящемуся в противоположном конце комнаты.

Двери из странного металла, по структуре напоминающего красное дерево, лязгнули и автоматически разъехались в стороны. Перед существом появился целый город! Тысячи полусфер, напоминавших дом Роша, располагались на ветвях гигантского раскидистого дерева, то ли искусственного, то ли в действительности живого. Тут и там сновали прозрачные шары с сидящими в них представителями той же расы, что и Рош, некоторые из них, пролетая совсем рядом с существом обменивались с ним странным жестом, чем-то напоминавшим американское «о`кей».

Дом Роша находился у самой верхушки дерева-города, давая возможность рассмотреть всю округу. Инопланетянин вышел на небольшой балкончик и огляделся. Город находился посреди бескрайней пустыни. До линии горизонта не было видно ровным счётом ничего, помимо бесконечной красной равнины с потрескавшейся землёй. Вальяжно скрестив лапы, Рош расположился на удобном креслице, затем посмотрел на находившийся рядом прибор, на котором замерли неизвестные мне красные символы, и сверил показания со вторым прибором меньшего размера, прицепленным к одной из его конечностей. После чего, неторопливо попивая бледно-розовый напиток, дожидавшийся инопланетянина на столике, Рош поднял голову вверх, откуда послышался отдалённый гул.

С неба на город уже падали пять объятых алым пламенем метеоритов.

Когда метеориты приблизились к городу, Рош откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

Следующий кадр был уже из Первичного бульона. Рош находился в окружении вытянувшихся союзников:

— Крыл, с востока к нам плывут сорок зеленоглазок, нужно собрать команду и отбить направление.

Видимо, фракция лиловых, как и наша, успешно обошла блок Системы на голосовые сообщения и общалась без особых проблем, используя навык, схожий с моей Ментальной передачей.

Крыл, здоровенный организм с толстым хитиновым панцирем, ответить не успел: к компании подплыла ещё одна клетка, выкрикнувшая:

— Рош, там Гро снова отказывается своих высылать, говорит, мол, опять их на убой пошлём.

— Да чтоб его! Мы же обо всём договорились ещё в прошлый раз! Даже Шлоз согласился сотрудничать! — вскипел Рош, отправляясь следом за посыльным.

Гро оказался толстой клеткой с тремя лапками, из которых то и дело вырывались электрические заряды, проходящие в угрожающей близости от Роша и его подчинённых, показательно сохранявших спокойствие и не обращавших внимания на мини-молнии. Две противоборствующие стороны выстроились друг напротив друга. Напряжение нарастало, Рош сверлил взглядом Гро, тот отвечал ему тем же. Неподалёку находился и третий лагерь, возглавляемый тем самым Шлозом, по всей видимости, сохранявшим нейтралитет.

Вероятно, во фракции лиловых в своё время тоже были внутренние разногласия, только вот они оказались куда более серьёзными, нежели разборки Майора и того же Тарана. Наши лидеры просто сошлись в схватке один на один, смерть одного решила исход противостояния, дав возможность избежать настоящей гражданской войны. Палыч, помахавшись с превосходящим его силой противником, не стал привлекать к бою своих сторонников, прекрасно понимая, что для выживания необходимо держаться вместе, и в итоге даже присоединился к бывшему врагу, добившись выполнения своих требований.

Лиловые же не смогли сохранить единство. Пять лет назад их фракция развалилась на три лагеря, которые перешли к открытой вражде.

— Да, — вдруг раздался механический голос Роша из реальности. — Ты всё правильно понял. Мы давно расшифровали послание из космоса, заранее знали о Конце света, осознавали, что предстоит ста пятидесяти избранным, но всё-таки по-настоящему готовы к этому не были. В число счастливчиков попали трое членов Совета четырёхсот Щгоргла, нашего города: я, Гро и Шлоз. Каждый из нас стремился к власти, у каждого были сторонники, у меня даже пара рабов-воинов попало в Игру… Система общественных отношений нашей расы не позволяет нам менять политический лагерь, поэтому примирение, как нам казалось, было просто невозможным. В городе действовали законы, другие партии, здесь же у нас развязались руки. Начало гражданской войны было вопросом времени.

От каждой из двух противоборствующих сторон выделилось по три внешне самые мощные клетки и, не сговариваясь, накинулись друг на друга, пытаясь разорвать противника на части. После трёхминутной ожесточённой борьбы в живых остался только Крыл, подчинённый Роша.

— Тогда нам удалось решить спор о защите фракции от зеленоглазок. Гро проиграл и по договорённости выступил на нашей стороне. Но вот обиду он затаил…

Следующий кадр: ночь, Рош просыпается от неожиданного уведомления Системы, продублированного голосовым сообщением, функции, предусмотрительно подключенной инопланетянином:

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Крыл. Оставшееся количество членов фракции лиловых: 120.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Шер. Оставшееся количество членов фракции лиловых: 119.

…

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Глон. Оставшееся количество членов фракции лиловых: 105.

На Роша уже летели три ощетинившиеся шипами клетки, подосланные политическими противниками.

Инопланетянин, быстро сообразив, что к чему, рванул в сторону ближайшего выхода.

— Да, Гро решил использовать грязный приём… — раздался задумчивый механический голос. — Когда вся фракция спала, он со своим лагерем просто перерезал моих сторонников, но поспешил, и дал мне возможность сбежать. В ту ночь он убил всех, кто был мне верен.

— И что ты стал делать? — история инопланетянина меня поразила. Уж насколько ненавидели друг друга Майор, Таран, Палыч… но убивать своих же союзников, когда те спят?..

— Мне оставалось пытаться выжить и искать возможность отомстить…

— Ты мог присоединиться к соседней фракции? У вас же что-то вроде городов-государств было.

— На тот момент мы ещё не встречали других игроков, да и не приняли бы меня: государства на нашей планете находились в состоянии постоянной вражды, считалось, что нарушить клятву своему городу невозможно, иначе гранда (так называются представители нашей расы) сразу же поражала молния бога Глурла. Поэтому перебежчиков казнили либо те, от кого они сбежали, либо те, к кому. Последние считали их шпионами, потому как если перебежчик сумел избежать кары Глурла, это значило, что он вовсе и не предатель, а подосланный шпион.

Плюсом ко всему у меня была ещё одна проблема: не было возможности модифицировать свою клетку вне базы. Пока что не было…

Нравы грандов показались мне весьма странными: с одной стороны, их главной ценностью была верность собственному городу, партии, господину, предательство исключалось как таковое, оно было попросту невозможным; с другой, кровным врагом считался каждый, чья присяга отличалась от твоей. Убить своего соседа, друга, брата, служившего другому политическому лидеру? Конечно! И без раздумий. Это и погубило грандов: они не смогли достигнуть компромисса.

— Ты абсолютно прав. К сожалению, всё именно так и было, — вторил мне Рош, не стесняясь читать мои мысли. — Я спрятался в тоннелях Великой стены, ушёл от преследования и начал думать, что делать дальше.

Картинка сменилась. Теперь Рош находился в огромной пещере, освещённой многочисленными ростками искрящихся красным водорослей, вросших прямо в каменные створки. Здесь и там плавали полуразложившиеся трупы одноклеточных, которых Система обозначила как «фракцию алых». Очевидно, Рош был на их базе.

— Так, а это кто? — спросил я, недоумевая. — И почему они все мертвы? Это ты их так?

— Нет, я здесь не при чём, — спокойно ответил Рош. — В своих скитаниях по тоннелям я наткнулся на фракцию, обитающую в Игре ещё до нас, грандов. Но вот вопрос о том, почему они все мертвы, действительно интересный. Смотри, у некоторых клеток ещё можно различить уровень.

Я внимательно посмотрел на зависшее в воде тело зубастого организма и смог прочитать тусклую надпись:

Останки игрока YYY, фракция алых. 19 уровень

Имя, как и никнейм Роша разобрать я не мог: символы, его обозначавшие, мало походили даже на иероглифы. Но вот уровень… Потом я, следуя за взглядом Роша из воспоминания, осмотрел ещё несколько трупов.

— Так, ведь в среднем они куда выше пятнадцатого уровня!

— Именно, — усмехнулся инопланетянин. — Раз за разом в этот мир направляются фракции. Каждый раз сто пятьдесят игроков борются за выживание с такими же игроками из их мира. А ты что думал, Система лжёт? Нет, того, кто отстал в развитии, не эволюционировал, ждёт смерть! Полное уничтожение всех членов фракции! Так было и до нас, и, как оказалось, после. И эти вот, плавающие на своей базе животами кверху, не вышли на поверхность. Их обогнали, и Система посчитала фракцию алых неспособной к эволюции. А что обычно происходит с тем, кто не может приспособиться?.. Хаха!

Напор Роша меня начинал пугать. Видимо, пять лет одиночества не прошли для него бесследно… Крышу инопланетянину немного всё-таки накренило…

Тем временем Рош из воспоминания начал беспорядочно поедать трупы валяющихся на базе игроков, хищно врезаясь зубамив их полусгнившие тела. Инопланетянин поспешил перемотать воспоминание дальше, минуя столь неприятный момент.

Теперь он находился среди причудливо извивающихся водорослей ярко-розового цвета. Прямо перед Рошем, опутанное морскими травами, зависло странное существо, похожее на маленькую синеватую капельку.

Хранитель, легендарный противник. 100 уровень

Система спросила у Роша:

XXX, ты первый, кто смог преодолеть Тёмные тоннели и найти меня, готов ли ты принять дар?

— Готов! — хрипло крикнул Рош из воспоминания.

Что-то инопланетянин совсем плох… Взглянув на очки его здоровья, я обомлел: до полной смерти оставалось всего лишь два хп. Мда, эти самые Тёмные тоннели изрядно помотали Роша.

Капелька, опутанная розовыми водорослями, вдруг вспыхнула красным и врезалась в Роша. Инопланетянин потерял сознание, но в последний момент я успел прочитать высветившееся:

Поздравляем! Вы стали первым игроком, открывшим дар Хранителя!

Получено достижение: Хранитель мутагена!

Вы стали обладателем легендарного направления Мутация!

Вы получили новый уровень: 20!

Вы получили нов…

Я всё больше окунался в воспоминания Роша. Следующий кадр — заражение вирусами разведчиков фракции лиловых, столь неудачно выбравших пещеру для исследования. Корчась в агонии, они до последнего пытались добраться до смеющегося инопланетянина. Несколько ударов щупальца — и клетки порваны на части.

— Так, погоди, Рош, — не понял я. — А как же разведчики не заметили по мини-карте, что эта пещера уже исследована тобой?

— В этом-то и заключалась главная проблема… Система жива. Она чувствует, видит, постоянно модифицируется. И я для неё постепенно переставал быть частью фракции лиловых.

Новое видение. Ночь. Рош, орудуя на этот раз уже несколькими огромными осьминожьими конечностями, влезает в убежище фракции лиловых. За ним стройными рядами следуют десятки вирусов, врезающихся во всё, что движется.

Рош искал своего личного врага, не обращая внимания на заражённых, которые, истекая цитоплазмой, с дикими криками корчились в агонии. А вот и Гро, вжался в стену, испуган… Здесь воспоминание пошло рябью, постепенно приостанавливаясь и не давая мне возможность увидеть, что же было дальше. И ведь это уже не в первый раз…

— А дальше, — неправильно понял мои мысли Рош, который внаглую продолжал их чтение. — Дальше я увидел, что обозначение фракции в моём профиле изменило цвет, став красным. Вначале я не придал этому особого значения, но потом это стало определённой проблемой.

Следующий кадр: гигантская чёрная поверхность края мира, два щупальца Роша медленно обвиваются вокруг тела Стража, слышится хруст его панциря, костей и хрящей. Часть клешней оторвана, другая переломана, третья — съедена. Течение бросает из стороны в сторону трупы десятков острозубов, заливающих воду зеленоватой цитоплазмой. Ну и силище же у Роша… Он просто аннигилировал преграду на пути к выходу на Сушу. Резким движением разорвав всё ещё живого Стража на несколько частей, Рош, даже не глядя на поверженного врага, направился в сторону чёрной поверхности, плавно дёргая длинными щупальцами, будто морская каракатица.

Внезапно перед его глазами появилось сообщение Системы:

Переход на этап Суша невозможен. Причина: отсутствие у игрока фракции

А вот и плата за уничтожение собственных союзников…

Взбешённый Рош взревел. Инопланетянин начал со всей силы бить о чёрную поверхность, что, впрочем, не принесло заметных результатов. Рош из реальности поспешил окончить показ воспоминаний, возвращая меня в свою пещеру.

— Собственно, зачем я тебе всё это показал? Понимаешь, Чернокнижник, я обречён жить в Первичном бульоне. Совершенно один, уже пять лет. Выбраться на сушу я не могу, умереть — тоже: здесь просто нет никого, кто бы был сильнее меня… Изо дня в день я вижу одно и то же: пещера, Великая стена, тоннели, слабые НПС… Уже начал задумываться о самоубийстве… Но мне жаль терять всё то, чего я достиг. Легендарные улучшения, противники, направления развития, уровень… Поэтому я дал себе слово найти наследника, а уж потом можно и пировать на облаках с богами.

Стоп. Уж не я ли тот самый наследник?..

— Правильно, ты, — ответил Рош на мою мысль. — И ты, конечно, согласен?

Обрести способности гигантского мегасущества, одной левой разделавшегося со Стражем?! Какие тут могут быть вопросы?

— Я и не сомневался, — ухмыльнулся Рош. — Я ведь всё вижу. Ты действительно достоин этого. Выходец из бедной семьи, выбравшийся из грязи и заработавший неплохое состояние, избранный инопланетной расой верный друг и товарищ, помогающий своим союзникам… Не будем тянуть! Просто замри на месте и не отводи взгляд от моего глаза. Это важно!

Я замер, внимательно наблюдая за тем, что будет делать Рош. Вдруг его белёсый глаз моргнул и лопнул, выпуская наружу нечто полупрозрачное, бледное. Будто призрак. Это нечто медленно поплыло в мою сторону… Я не отрывал взгляда от лопнувшего зрачка инопланетянина, боясь сорвать операцию.

Вдруг солнечный луч, прорвавшись через одно из ответвлений пещеры гиганта скользнул по его зелёной коже и на мгновение осветил призрака. И уж больно он по форме напоминал самого Роша! Того самого, что ещё до Катастрофы смотрелся в зеркало в своём доме-полусфере. Сгорбленное создание без головы с раздваивающимися конечностями… Да! Это он.

Погодите, что-то здесь не чисто… Я осторожно перевёл взгляд на тело гиганта.

Останки игрока XXX

Останки игрока… а где же тогда сам игрок? В полупрозрачном уязвимом состоянии. Мне кажется, или для того, чтобы передать силы, вовсе необязательно лично выходить из тела и направляться в сторону «наследника»?..

Говорит, пять лет сидел здесь в Первичном бульоне, потому что его не выпустила Система… Хм… А не моя ли клетка, находившаяся в составе фракции серых, является выходом для Роша?.. Ну а что? Используя серьёзное преимущество в навыках, вырвать из моих рук власть над телом и жить себе спокойно, прикидываясь Чернокнижником, а через некоторое время преспокойно выползти на Сушу…

Вдруг перед глазами всплыло сообщение:

Успешное использование навыка: Ментальная защита + 1

Вот же гад! Он пытается мне что-то внушить! Призрак вдруг остановился и резко изменил направление движения, пытаясь вернуться в своё тело. Понял, что ситуация вышла из-под контроля! Из глаза к Рошу уже потянулись несколько спасительный присосок, пытаясь помочь инопланетянину.

Ну уж нет! Хах!.. Молния бога Глурла, говоришь? А как тебе разряд от меня, тварь?

Молния буквально испепелила бледное тельце. Оно распалось на десятки прозрачных волокон, тут же начавших растворяться в солёной океанской воде.

Вы убили игрока XXX!

Получено достижение: Убить дракона!

Награда: легендарное направление Мутация!

Награда: подраздел направления Мутация Передатчик!

Награда: легендарный навык Вирусы (базовое)!

Награда: уникальный навык Дух предков!

Награда: легендарная модификация Третье око!

Награда: уникальная модификация Змеиная кожа!

Вы получили новый уровень: 11!

Вы получили новый уровень: 12!

…

Вы получили новый уровень: 17!

Ха! Ну что ж, Рош действительно не соврал, что сделает меня своим наследником, пусть даже и не по доброй воле…

Глава 10. На Сушу?

Ну что, новая реальность! И кто теперь имба?! Доминируй, властвуй, унижай — вот правила самых жёстких ребят в Первичном бульоне. Убил самого Роша! Ну ладно. Мне сильно повезло, что инопланетянин сам раскрыл себя, показав воспоминания с зеркалом, в котором его было прекрасно видно… А уж отличить в «призраке» направляющегося к моей клетке с совсем неясными целями безголовое существо с раздваивающимися руками не составило особого труда.

Так, какое Система достижение дала? «Убить дракона». Здесь главное не стать драконом, следуя известной китайской пословице. Рош перебил остатки своей фракции и оказался в ловушке. Он не смог справиться со своей силой. Но я должен это сделать… А может, всё-таки не стоит? Хах…

В общем, разбираться с полученными возможностями пришлось долго, поэтому часть из них я решил освоить уже на суше. Да, вы не ослышались, именно на суше, ведь средний уровень фракции вот-вот должен был достигнуть пятнадцатого. Я рассказал Майору и Палычу о том, что произошло с нашими предшественниками, не захотевшими вовремя выйти на поверхность и оставшимися плавать в одной из пещер Великой стены животами кверху. Командование решило действовать незамедлительно. От прибывшего на базу парой часов ранее Кислого была получена информация о месте нахождения выхода на поверхность, оставалось только прокачаться. О переговорах с обнаруженными представителями фракции бордовых пришлось забыть: сейчас главным было выживание.

Палыч тут же отправил всех низкоуровневых игроков к пещерам циклопов, где для них приманивались целые стайки НПС, тут же пускаемых в расход под отдалённый вой матки. Отряды военных, отдыхавшие на базе, были сдёрнуты с места и, руководимые Лешим, отправились в небольшой рейд на засевших в одной из пещер морских червей. Майор плавал то туда, то сюда, раздавая бесчисленное количество приказов и отправляя те или иные группы либо на исследования, либо на зачистки. Мой отряд под руководством Амёбы присоединился к военным, я же получил возможность отдохнуть от сумасшедшего дня. И этой возможностью я воспользовался наилучшим образом: завис посреди полупустой базы и продолжил разбор наград за убийство Роша.

Очки навыков я уже кое-как распределил: основной упор сделал на развитие своего главного оружия — контроля, в особенности, это коснулось навыка Манипулятор. Мозгоеды показали свою высокую эффективность и повышение уровня умения давало им серьёзные баффы к мышлению и увеличивали автономность петов, что давало мне возможность во время боя не контролировать каждое их движение, а просто назначить цель и ставить задачи.

— Система, открыть профиль!

Чернокнижник, фракция серых. 17 уровень

Здоровье: 200/200

Очки эволюции: 150

Физические характеристики:

Размер: 2

Выносливость: 7

Сопротивляемость урону: 14

Ментальная сила: 16

Скорость: 12

Урон: 75

Направления развития и навыки (0 свободных очков):

Род — заблокировано (фракционное) — 1 уровень (для разблокировки требуется Логово)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 13 уровень

Управление (базовое) — 16 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 10 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита — 8 уровень

Ментальная атака — 9 уровень

Манипулятор (легендарное) — 15 уровень

Мутация (легендарное) — 3 уровень

Вирусы (базовое) — 2 уровень

Передатчик (подраздел направления Мутация)

Лингвистика — 1 уровень

Третье око — 1 уровень

Я не стал развивать новые навыки, использовать которые пока что не было никакой возможности. Как оказалось, следующее направление развития можно получить только на тридцатом уровне, поэтому я очень надеялся, что легендарная Мутация оправдает мои высокие ожидания… И действительно, у Роша получалось создавать целые орды вирусов, сумевших заразить всю фракцию лиловых… Почему бы мне не попробовать в будущем сотворить нечто похожее? Также у меня имелись определённые мысли по поводу сочетания Мутации с Экстрасенсорикой. Ведь потенциально открываются просто невероятные возможности по модификации петов…

Появился также некий подраздел, Передатчик. Как я понял, он содержал в себе все легендарные модификации, которые теперь можно было улучшать не только в Лаборатории за очки эволюции, но и за очки навыков. Да вот только что дают эти самые «легендарные модификации»? На вопрос о Третьем оке и Лингвистике Система ответила молчанием. Данных не было. И если насчёт Лингвистики всё казалось довольно очевидным, то вот насчёт Третьего ока… С его помощью Рош показывал воспоминания, мог вытащить меня из клетки и перенести к своей пещере, был способен перекинуть свою «душу» в чужое тело… И я уверен, на этом возможности легендарной модификации не исчерпываются. В общем, очередная загадка, с которой придётся разбираться самостоятельно.

И да, в очередной раз проявились минусы маленькой клетки… Во время редактирования организма в Лаборатории модификаций объём эволюции заполнился практически мгновенно, особенно после приобретения Третьего ока и змеиной кожи. Правда, из-за ока тут же скаканул уровень ментальной силы, а змеиная кожа серьёзно увеличила сопротивляемость урону, что не могло не радовать… Да вот только куда деть столько свободных очков эволюции, целых сто пятьдесят? Ведь свой организм я больше улучшать не мог.

Вот тебе и имба… Уровень большой, легендарные направления и модификации имеются, а толку от них пока что ноль. Видимо, с доминированием, властвованием и унижением придётся немного повременить, оставив эту привилегию Майору и подконтрольным ему военным.

Теперь моя клетка имела довольно странный вид: вытянутая вдоль, имеющая четыре плавника с небольшими шипами на краях, обтянутая грубой кожей, по структуре действительно напоминавшей змеиную, между фасеточными глазами располагался небольшой шрам в виде креста — наклёвывавшееся Третье око. Под глазами — пасть с выступающими наружу клыками.

Надо сказать, окружённый тремя извивающимися длинночервями пятнадцатого уровня и крысом восемнадцатого, я имел довольно грозный вид. Дело в том, что петы получили часть опыта, доставшегося мне от убийства Роша. Обзаведясь клыками и двумя щупальцами, оканчивающимися острыми когтями, крыс ещё больше стал походить на грызуна. Длинночерви же продолжали раскачку в указанных мозгоедами направлениях: танк, ддшик и манёвренный разведчик, но всё-таки серьёзно уступали мощью крысу, превратившемуся в настоящую гору мяса с невероятной регенерацией.

Закончив наконец с развитием клетки, я решил немного поспать.

Кажется, прошло только несколько минут, но, судя по бьющим на базу через отверстия в камне лучам утреннего солнца, спал я около десяти часов. Мда…

Ко мне тут же подлетел Иван:

— Чёрный, ты вовремя проснулся, передовая группа выдвигается через час, — в голосе танка читалось уважение, парень явно был впечатлён успехами своего командира.

— Куда? — недоумённо спросил я у Ивана.

— Ну как же? На сушу!

Я тут же открыл окошко, в котором обозначался средний уровень фракции… Действительно, пятнадцатый. Майор, Палыч и Леший здорово поработали! Буквально за ночь мы достигли цели и были готовы к следующему этапу.

В сопровождении петов и Ивана я подплыл к восточному выходу из базы, где уже виднелось несколько десятков членов фракции, активно обсуждающих многочисленные ночные рейды.

— А вот и Чёрный!.. Привет!.. Здорово!.. — донеслось со всех сторон. А ведь приятно, чёрт возьми…

Вчера вечером я вкратце рассказал свою историю Палычу как заму главы фракции. Математик меня сухо поздравил и отправился разруливать очередной управленческий вопрос: один из отрядов уже вернулся на базу, ошибочно посчитав, что, достигнув пятнадцатого уровня, дальше он может не качаться. После этого чуть более подробно события, происходившие в пещере Роша, я описал знакомому певцу с ником Вячеслав и художнику Геру, видимо, именно они и раструбили о моём успехе на всю фракцию серых. Вряд ли это сделал Палыч, испытывающий ко мне личную неприязнь ещё с самой первой встречи в «Отделе № 26», впрочем, чувство было взаимным.

Мой отряд вошёл в состав передовой группы, состоящей из тридцати одного игрока. Именно она должна была расчистить дорогу для оставшейся части фракции. Нам предстояло вступить в бой со Стражем или найти более безопасный путь к суше. По замыслу Майора, именно передовая группа была ядром прорыва, поэтому здесь находилось всё командование: оставшаяся часть фракции выдвигалась чуть позже под руководством старого друга Майора, силовика с ником Дэн.

Шесть отрядов: два, состоящих из военной элиты, и четыре гражданских, отбор в которые прошли лучшие игроки, не уступающие мощью союзникам с армейским прошлым. Значительная же часть оставшихся военных сосредотачивалась в небольших группках, которым отводилась роль резерва на случай боя со Стражем. Они двигались чуть поодаль и немного другим маршрутом, чтобы иметь возможность зайти к врагам с тыла.

Как-то даже непривычно было покидать стены уже ставшей родной базы, зная, что никогда больше сюда не вернёшься. Даже грустно немного… Кто знает, что ожидает нашу фракцию на суше?

Майор скомандовал выдвигаться, и мы стартовали.

Передовая группа находилась уже на порядочном расстоянии от базы. Вдруг сквозь помехи послышался дикий вопль одного из союзников, будто раздираемого на части… Обернувшись, я обмер. На столпившихся у входа игроков из основной группы надвигалась настоящая лавина. Лавина из сотен острозубов.

Они плыли с запада, огибая всю нашу базу, с огромной скоростью надвигаясь на пытающихся убежать игроков. И впереди всей этой орды плыло небольшое одноклеточное… Оно определённо вело за собой НПС! Организм, с такого расстояния всего лишь тёмная точка, то останавливался, дразня передовых острозубов, едва не цапающих его своими челюстями, то без труда снова отрывался от них. Кто это такой?! Неужели игрок?

Внезапно перед глазами появились первые сообщения о смертях союзников, попавших в кольцо НПС:

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Смир. Оставшееся количество членов фракции серых: 137.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Левокрыс. Оставшееся количество членов фракции серых: 136.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Дядя Ёж. Оставшееся количество членов фракции серых: 135.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Андрей. Оставшееся количество членов фракции серых: 134.

Мы тут же рванули на помощь своим, но были остановлены Майором:

— Отставить, ребята!.. — выдавил из себя военный. — Мы ничего не сможем сделать… Нужно уходить.

— Ну как же так? — воскликнула Амазонка, подплывая к силовику. — Бросить своих! Да вы с ума сошли!

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Дэн. Оставшееся количество членов фракции серых: 133.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Вячеслав. Оставшееся количество членов фракции серых: 132.

— А что мы можем сделать? — спросил военный, глядя на в нерешительности парящих в водном массиве союзников.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Ген. Оставшееся количество членов фракции серых: 131.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Лось. Оставшееся количество членов фракции серых: 130.

Сделать действительно было ничего нельзя… Мощь просто несопоставима. И уровни, и количество — всё на стороне противника. Будь у нас время на постройку обороны, хоть какие-то шансы ещё оставались бы, но сейчас, разделённые и неподготовленные, мы могли погибнуть все.

Острозубы без особого труда проврали наспех выстроенные заслоны у входов на базу и рванули внутрь, разрывая на части игроков. Это конец.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Перец. Оставшееся количество членов фракции серых: 129.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Зелёный змий. Оставшееся количество членов фракции серых: 128.

…

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Батон. Оставшееся количество членов фракции серых: 120

Долг начальства не только управлять, но и брать на себя ответственность за решения. Как бы ни было паршиво самому Майору, он просто должен спасти хотя бы остатки людей. И пусть многие его возненавидят, но каждый из нас понимал, что выбора у силовика нет, и где-то внутри благодарил небеса за то, что принимать такое решение выпало не ему.

Усилием воли оторвав взгляд от происходящей резни, мы молча поплыли вдоль Великой стены, читая бесчисленное количество сообщений о всё новых смертях наших товарищей.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Чел. Оставшееся количество членов фракции серых: 112.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Туча. Оставшееся количество членов фракции серых: 111.

…

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Сэм. Оставшееся количество членов фракции серых: 100.

Множество знакомых ников вытеснялись всё новыми и новыми… Слева послышались всхлипывания Амазонки.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Лёша. Оставшееся количество членов фракции серых: 93.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Айболит. Оставшееся количество членов фракции серых: 92.

Смотреть на поток из сообщений, который и не думал останавливаться, было невыносимо. Но Система не предусматривала механизм их отключения, вынуждая нас наблюдать за уменьшающимся количеством членов фракции серых. С каждым погибшим от клыков ненасытных острозубов мы лишались именитого учёного, прекрасного бойца, талантливого поэта или художника…

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Фантаст. Оставшееся количество членов фракции серых: 41.

Именно на этой цифре прекратили всплывать сообщения о смертях. Мы тут же огляделись, ещё раз пересчитывая игроков в передовом отряде: тридцать один. Значит, с базы удалось сбежать только десятерым. Вернее, четырём: шесть разведчиков Кислого снялись с места ещё до нашего выхода.

Группа остановилась. Все уставились на командование. Палыч покачал туловищем, мол, не мои полномочия, предоставляя выбор двум военным.

— Так, — сказал Леший. — Имеет смысл дождаться выживших здесь, в относительно безопасном месте.

— Да. Грек, поработаешь маяком, — обратился Майор к одному из членов второго отряда. — Врубай свет.

И Грек, небольшая по размерам клетка, основным оружием которой был ослепляющий НПС прожектор, врубил. Сутки уже близились к полудню, солнечные лучи вовсю дырявили поверхность океана, убивая мрак ночи, но луч Грека оказался в несколько раз ярче них. Игрок медленно водил прожектором из стороны в сторону, указывая дорогу спасшимся. И, возможно, тем же острозубам, поэтому Леший поспешил перестраховаться и выставил наблюдательные посты.

Спустя четверть часа приплыли шестеро одноклеточных, все выжившие с базы. Ещё через пять минут начали подплывать разведчики. Вначале Сокол и Рыжий, после сам Кислый, полуживой и еле двигающий двумя изодранными плавниками. Ещё через полчаса — покромсанный Гром, которого тут же начал латать Паук, уже закончивший с лечением Кислого.

Оказалось, что разделившиеся по двое разведчики обследовали окружение базы, чтобы в случае опасности предупредить группу и занять оборону. На запад поплыли Лёша и Санёк. Назад они не вернулись. А вскоре оттуда пришла смертоносная лавина острозубов. Гром с Кислым, отправившиеся к югу, попали в засаду озверевших после многочисленных чисток и эволюционировавших в самых настоящих хищников циклопов, которые загнали игроков в пещеру и заставили их разделиться. Кислый бегал от НПС ещё около сорока минут, пока наконец циклопы не отстали, изрядно помяв разведчика. Грому пришлось хуже: его едва не съели.

В общем, фракция серых едва избежала полного уничтожения. Что это было? Случайное нападение давних врагов? Попытка Системы зачистить главных аутсайдеров Первичного бульона? Но ведь у тех же бордовых средний уровень вряд ли превышал наш… И что это за таинственное одноклеточное, ведущее врага к нам в дом? Кем была та мелкая клетка? НПС?.. А может, игроком? Другая фракция, решившая разобраться с конкурентами грязными методами, даже не попытавшись договориться? Или предатель…

Я спросил у нескольких игроков, видели ли они какую-то клетку, плывущую впереди острозубов. И каждый из них дал отрицательный ответ, только Кислый сказал, что, подплывая к базе, действительно заметил какой-то организм, но скорее не направляющий лавину, а бегущий о неё. Всё это было крайне странно…

Уничтожена основная часть фракции или нет, сдаваться не был намерен никто. Смерть товарищей послужила лишь дополнительным стимулом для дальнейшего движения. Теперь во что бы то ни стало мы должны были выйти на сушу, сломав враждебную нам Систему об колено! Вопрос был только в том, сможем ли мы справиться со Стражем и подконтрольными ему острозубами.

У нас с Кислым уже был, мягко говоря, неприятный опыт встречи с этим монстром, потому диверсант предложил Майору потратить пусть и немного больше времени, но найти другой путь, чтобы избежать битвы с гигантом, практически неизбежно закончившейся бы поражением. После получасового плавания вдоль каменных хребтов такой путь всё-таки нашёлся.

Идентичный с уже исследованным нами пустой водный массив, с одной стороны ограниченный чёрной поверхностью, обозначавшей выход из Первичного бульона, с других — каменными глыбами. Страж был и здесь. Вернее, два. Но каждый их них всего лишь пятидесятого уровня.

— Хах! Всего лишь… — усмехнулся Кислый моим словам.

Мы остановились поодаль, зажатые между двумя параллельными хребтами, и обдумывали план действий.

Говорил диверсант:

— В принципе, можно справиться со Стражами. Но основную опасность представляют острозубы, которых они призовут… Если это произойдёт, то пробиться будет практически невозможно.

— Может, и не понадобится пробиваться, — немного подумав, сказал Майор. — Вы с Чёрным, кажется, говорили, что Стражи эти довольно неповоротливы…

— Да, — подтвердил Кислый. — И острозубы не сразу приплывают, нам тогда вообще без проблем удалось до стены добраться: Страж нас даже не заметил. Но вот на обратном пути начались проблемы…

— А нам обратно и не нужно, — заметил военный. — Леший, что думаешь?

— Думаю, задумка неплоха, но все ли успеют доплыть? Что делать с медлительными танками?..

Действительно, часть нашей группы элементарно не могла поддерживать высокую скорость передвижения и неизбежно бы отстала от плывущих впереди ддшников. А если сохранять низкий темп, то существовала опасность отправиться вслед за уничтоженной частью фракции…

Вдруг мне в голову пришла идея:

— А что если…

Мы с Кислым, сделав небольшой крюк, сидели теперь в одной из пещер прямо под тушами греющихся на под солнечными лучами Стражей и наблюдали за группой, готовящейся к рывку. Крыса я оставил с основными силами: он был слишком неповоротливым, трое длиночервей парили рядом.

— Ну… Долго они ещё там? — диверсант начинал нервничать.

— Думаю, скоро. Майор уже всех выстроил, видимо, ждут, когда Стражи отвлекутся…

Наконец, Амёба выстрелил зелёным ядом в воду. Это был сигнал. Мы тут же рванули из пещеры на открытое пространство прямо перед Стражами. От неожиданности НПС не сразу среагировали на появление каких-то одноклеточных буквально из-под их ложа. Однако вскоре воду прошила увесистая клешня, впрочем, удар прошёл мимо: мы с Кислым и петами быстро отпрянули в разные стороны. Тогда Стражи, будто сговорившись, начали бомбардировать нас всеми своими клешнями.

Мы довольно успешно ускользали от ударов тварей, уворачиваясь от их крепких конечностей. В это время группа Майора, стараясь держаться в тени каменного хребта, быстро двигалась к выходу. Всё шло довольно неплохо…

Вдруг один из Стражей, безуспешно пытаясь зацепить рванувшего в сторону длинночервя, замер и окинул взглядом охраняемое им пространство.

— Только бы не заметил! — проговорил Кислый.

Но нет, НПС заметил… И уже через мгновение послышался его дикий рёв.

Диверсант выругался. И было отчего. Задрожала Великая стена, раздались рыки десяток глоток. Буквально через минуту-две здесь будет каша… Десятки, если не сотни, агрессивных НПС, пытающихся добраться до осмелившихся вступить на их территорию игроков, заполонят всё вокруг. При этом сверху воду будут бомбардировать Стражи, размалывая клешнями любого попавшегося под удар, не разбирая ни чужих, ни своих.

Я глянул на группу. Майор уже понял, к чему всё идёт, и всеми силами пытался ускорить передвижение, но до заветной цели было ещё далеко.

Нужно срочно что-то предпринимать!

Я осмотрелся, соображая, как выйти из ситуации. Но ничего, что могло бы остановить приближающихся острозубов, здесь попросту не было… Или было?! Я поднял взгляд вверх на одного из разъярённых НПС.

Нет, захватить такого гиганта шансов никаких. По уровню Страж превышал меня почти в три раза. Однако так ли необходимо его захватывать?.. Ведь тому же Майору удавалось заставлять своих подчинённых исполнять приказы, не имея над ними полного управления.

Вряд ли у босса прокачана ментальная сила, да и зачем она ему вообще нужна? У меня может получиться! Должно получиться… иначе от фракции серых в живых не останется вообще никого. Сердце замерло. Время будто замедлилось. Я ещё раз прокрутил в голове идею и… скомандовал двум длинночервям разорвать их собрата-ддшника.

Пет за секунду превратился в ошмётки, за которыми показался живой мозгоед. Красноватый комок с расходившимися во все стороны щупальцами, часть которых оказалась оторванной во время убийства носителя, выглядел как некое инопланетное существо, барахтающееся в океане. Собственно, он ведь и был именно таким существом…

Мозгоед. Ваш пет, 10 уровень

Длинночервь-разведчик обвил меня и мозгоеда, и вместе мы взмыли вверх, прямо к гиганту, пытающемуся поймать нас клешнями.

Расстояние до Стража всё уменьшалось. Пора! Я выстрелил молнией прямо в центр туловища НПС, проделывая в нём внушительную дыру, в которую тут же влетели мы с петами. Мозгоед мгновенно присосался к кровоточащей чёрной плоти гиганта, пытаясь подключиться к его нервной системе. Я активировал Ментальную атаку, помогая пету.

Невозможно подчинить НПС Страж!

Причина: недостаточная ментальная сила

Невозможно внушение!

Причина: недостаточная ментальная сила

Так, нашей общей с мозгоедом мощи не хватает. Время стремительно заканчивалось: Страж уже пытался распороть себе брюхо, чтобы достать нас, букашек, вторгнувшихся в его организм. Я бросил взгляд на длинночервя-танка. Последний взгляд. Ведь уже через полминуты на его месте осталось только кровавое облако с расплывающимися кусками органоидов. Убивший товарища длинночервь-разведчик вырвал из остатков его плоти второго мозгоеда, который тут же по примеру первого присосался к внутренностям Стража. Я снова активировал Ментальну атаку.

Пара секунд томительного ожидания.

Невозможно подчинить НПС Страж!

Причина: недостаточная ментальная сила

Поздравляем!

Вы можете провести внушение!

Успешное использование навыка: Ментальная атака + 2

Успешное использование навыка: Управление + 2

Успешное использование навыка: Манипулятор + 3

«Ну а вот сейчас действительно будет каша…» — подумал я, выплывая из туловища Стража вместе с единственным оставшимся в живых длинночервём.

Основная группа, понимая, что уже не успевает добраться до выхода, рванула в нашу сторону. В этот момент я мысленно командовал Стражу, временно ставшему нашим союзником.

НПС, повинуясь внушению, вдруг повернулся ко второму гиганту и со всей силы рванул его вниз с каменной платформы. На оказавшегося в водной пучине и потерявшего ориентацию в пространстве монстра тут же набросились мы с Кислым. Добил его Страж-союзник, обрушившись на барахтающееся тело сверху и врубая в него несколько острых клешней.

Как только из ближайших тоннелей показались первые острозубы, Страж, следуя приказам мозгоедов, вбил в Великую стену несколько конечностей, надёжно фиксируя положение. Остальные клешни, будто мельница, начали вращаться, кроша вываливающихся из тоннелей под напором задних рядом НПС. Мясорубка заработала.

Но из отдалённых проходов уже показались новые острозубы, недоумённо наблюдавшие за тем, как босс крошит их собратьев. Наконец, до них дошло, и организмы, вновь собираясь в единую лавину, рванули в атаку.

Но не тут-то было! К ним во фланг с криками и матом уже влетали сорок игроков фракции серых, жаждущих отомстить за погибших товарищей. Майор первым врезался в направляющего НПС, сбивая его с курса. Началась настоящая бойня. Мы сбились в кучу, прикрывая тыл Стажа, который в это время разбирался с острозубами, лезущими из тоннелей.

Десятки одноклеточных рванули прямо на нас, но всё, что их ждало, — это выставленные вперёд шипы, непробиваемые хитиновые панцири, яд Амёбы, ослепляющий луч Грека и бьющая навылет молния.

Я чувствовал, что постепенно теряю управление над НПС… Ещё несколько минут и эта махина, вновь обретая самостоятельность, ударит нам в спину. Нужно было заканчивать как можно быстрее.

— Понял тебя, Чёрный. Действуем! — скомандовал игрокам Леший.

Вы получили новый уровень: 18!

Сообщение высветилось перед глазами, когда я разнёс на части ядро последнего противника.

Поле боя заполняло около сотни острозубов, разорванных, наполовину сожранных, вспоротых или вовсе расчленённых. Откуда-то справа раздался кровожадный вопль. Кричал обычно смирный и тихий Иван. Этот вой дружно подхватили остальные члены фракции, и я с радостью присоединился к ним. Мы это сделали! Остался всего лишь один шаг — преодолеть границу, разделяющую фазы развития: Первичный бульон и Сушу.

Мне вновь предстояло пожертвовать своими петами. Поплавок, муравей, два червя и вот теперь мозгоеды… Паразитам как можно скорее нужно увести от нас Стража, пока ментальная связь с ним не прервалась окончательно.

Победоносно расталкивая в стороны трупы НПС, мы поплыли к чёрной поверхности. Сорок один игрок, единственный оставшийся в живых длинночервь и крыс. А где-то позади, забравшись на Великую стену, уходил на север гигант, освобождая для нас путь.

Поздравляем, вы преодолели этап Простейшие!

Фракция серых, приветствуем вас на Суше!

Глава 11. Старые знакомые

И снова Лаборатория модификаций, позволяющая видоизменить персонажа. Моя зеленоватая клетка посреди множества окошечек с десятками вариантов улучшений…. Так, а ведь их набор поменялся. Вместо вакуолей, щупалец, шипов и ложноножек предлагалось выбрать лапы, хвосты и даже целые системы органов. Также радовал тот факт, что объём эволюции существенно подрос, позволяя мне получить необходимые модификации… Да что уж там, выбрать хотя бы что-то! Потратить сто пятьдесят очков эволюции в Первичном бульоне у меня так и не вышло.

Итак, для начала удалим всё, что мне не пригодится на новом этапе… В топку пошли плавники и улучшения вакуолей и ядра. Немного подумав, я вовсе убрал и сами органоиды: зачем они мне, если я стану многоклеточным организмом? Вопрос в том, что произойдёт, если их не убрать? Мгновенная смерть? Продолжение этапа одноклеточных, но уже на суше с таким же микроскопическим телом? Или по полям Нового мира будет бегать здоровенная клетка? В общем, лучше не рисковать.

Одно важное изменение в Лаборатории модификации касалось классификации. Если в Первичном бульоне органоиды одного вида занимали равное количество объёма эволюции, то теперь все органы разделялись на три ранга. Первый — самый дешёвый и занимающий меньше всего объёма, третий — наиболее дорогой и объёмный.

Итак, поехали. Самое главное — мозг. Раньше его роль отводилась ядру, которое хоть и условно, в рамках игрового мира (понятно, что клетка думать не может), исполняло функции этого важнейшего органа. Вероятно, моё сознание как раз и находилось именно в ядре.

Так, в качестве вариантов предлагалось несколько разновидностей головного мозга, идущих вкупе с нервной системой… А на что это вообще влияет? Игра ведь не может изменять моё сознание, увеличивая или уменьшая реальные знания… Или может?

Оказалось, что всё-таки нет. При выборе первого попавшегося варианта справа высветились две характеристики: восприятие и ментальная сила. Стоп, что это ещё за восприятие?

Восприятие — физическая характеристика, отвечающая за скорость анализа информации, поступающей в организм.

Так, ну не сказать, что эта новая характеристика для меня как мага первостепенна. Хотя, если подумать, она напрямую влияет на увеличение реакции, а значит, и на эффективность всех применяемых навыков… Но всё же самое главное — от головного мозга и нервной системы зависела ментальная сила. Поэтому выбрать стоило наиболее эффективный и дорогой орган третьего ранга. Что я и сделал.

Если с нервной системой более или менее всё ясно: сеть из полупрозрачных нитей тут же протянулась по всему телу, то где расположить мозг? Сейчас моё существо представляло собой вытянутый комок, лишённый органов. Нужно ли создавать голову для мозга? Или логичнее разместить его в самом центре тела как наиболее важную часть организма? А где тогда будет сердце? Ладно, размещу его пока в центре существа, потом разберёмся. Я немного вытянул орган вдоль, чтобы ограниченного места хватило на другие необходимые части тела.

После покупки мозга иконка с вариантами почему-то не исчезла. Система, справка?

Ваше личное направление Экстрасенсорика (магическое направление) позволяет выбрать два головных мозга.

Странно… Но почему бы и нет? Это позволит разгрузить орган и увеличит необходимые мне физические характеристики.

Второй купленный образец автоматически оказался меньших размеров, именно его я и разместил в специально созданной «голове». В открывшимся окошечке с функционалом настроил показатели следующим образом: всё, что связано с магическими навыками — в основной мозг, остальное — в дополнительный.

Модификация Молния без особых проблем перекочевала в новое тело, фиксируясь на основном мозге. Третье око, тоже подключённое к нему, удачно разместилось на шее существа. Немного подумал и закинул в него все возможные очки эволюции, раскачивая орган по максимуму (на данный уровень персонажа): пора было разбираться с новым функционалом. Теперь Третье око выглядело как небольшой «кошачий» глаз, повёрнутый на девяносто градусов и имеющий белый зрачок. Криповенько…

Далее позвоночник, при отказе от его использования я был бы обречён существовать в образе какого-нибудь слизня… Позвоночник здесь был стандартным, видимо, дальнейшее его изменение всецело зависело от набора модификаций и улучшений. После его установки по всему телу забелели тонкие кости, обраставшие мышечными тканями. Змеиную кожу тоже решил оставить — она существенно увеличивала устойчивость к урону.

Сердечно-сосудистая система… Ну здесь можно взять стандартный вариант первого ранга: я не боец, да и постепенно заполняющийся объём эволюции ограничивал свободу действий. После небольших манипуляций удалось разместить сердце так, чтобы оно не мешало основному мозгу. Не стал сильно напрягаться и на счёт дыхательной системы: взял стабильный недорогой вариант.

Моя новая пищеварительная система второго ранга позволяла сжирать и переваривать всё, что угодно. Всеядность, пусть она и обошлась в чуть большее количество очков эволюции, объективно позволяла стать менее зависимым от обстоятельств. Из минусов — снижение урона в сравнении с вариантом развития хищника и почему-то меньшая выносливость относительно травоядного существа. Видимо, таким образом Система уравновешивала прокачку, давая травоядным хоть какой-то бонус… Варианты рта тут же подобрались из тех, что соответствовали всеядности. Выбрать пришлось один из представленных во втором ранге: могут возникнуть проблемы с пережёвыванием жёсткой пищи, зато неплохой урон.

Мочевыделительную систему установил одну из самых недорогих. А как вы хотели? Новая реальность несла за собой вполне бытовые проблемы. Мне даже интересно, как тут дела с размножением? Хах! Вряд ли, конечно… особенно если учесть, что абсолютно все члены фракции серых имели разный вид.

Так, чуть не забыл! Руки и ноги. И если с ногами проблем особо не было: выбрал дешёвые, но надёжные, то вот с руками они возникли… Среди многочисленных модификаций их попросту не было. Что за ерунда? Но, похоже, я знал ответ: в ближайшее время нам предстояло стать стаей животных… С цивилизацией придётся повременить. Снова.

Но я не я, если как-нибудь не извернусь и не обойду запрет. И действительно, немного покопавшись с настройками удалось найти обходной путь. Взять модификацию Гибкие конечности, купить самые простенькие ноги и изменить положение пальцев. Вот и всё, какая-никакая кисть готова!

Вместе с этим закончился и объём эволюции.

Вроде со всем разобрался. Передо мной находилось моё будущее тело. Более всего оно походило на какого-то странного зелёного гуманоида: обтянутое грубой змеиной кожей, с толстыми руками (а по факту вторыми ногами), болтающимся неприкрытым достоинством, глазами без зрачков, двумя ноздрями-дырками, зубастой звериной пастью и пугающим Третьим оком на шее.

Красавец, одним словом, все гуманоидки будут моими. Теперь можно и в бой!

Тут же высветились характеристики:

Чернокнижник, фракция серых. 18 уровень

Здоровье: 300/300

Очки эволюции: 90

Физические характеристики:

Размер: 2

Восприятие: 19

Выносливость: 6

Сопротивляемость урону: 14

Ментальная сила: 20

Скорость: 12

Урон: 75

Направления развития и навыки (4 свободных очков):

Род — заблокировано (фракционное) — 1 уровень (для разблокировки требуется Логово)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 13 уровень

Управление (базовое) — 18 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 10 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита — 8 уровень

Ментальная атака — 11 уровень

Манипулятор (легендарное) — 18 уровень

Мутация (легендарное) — 3 уровень

Разносчики (базовое) — 2 уровень

Передатчик (подраздел направления Мутация)

Лингвистика — 1 уровень

Третье око — 5 уровень

Так, Третье око после прокачки в Лаборатории модификаций получила только пятый уровень. Не очень-то много, если учесть, что вложил я в него кучу очков эволюции… Придётся думать над тем, чтобы прокачивать его в качестве навыка. Кроме того, базовые Вирусы заменились на другой вариант — Разносчики. С этим нужно было разобраться позже.

— Система, три свободных очка эволюции — в Экстрасенсорику, одно — в Третье око.

Ну всё, вот теперь точно в бой!

Внезапно я почувствовал своё тело… Руки, ноги, голову. Чернота сменилась плотной синей пеленой, ужасно щиплющей глазные яблоки (век-то у меня не было). При попытке вздохнуть в нос тут же попала солёная морская вода. Поперхнувшись, я оттолкнулся от дна руками и выпрямился, вставая на задние конечности.

Протерев глаза ладонями и прокашлявшись, я убедился, что нахожусь по пояс воде на отмели то ли моря, то ли океана.

Позади — бесконечная гладь бушующей стихии, над головой — синее небо с ярко светящим полуденным солнцем, впереди — лес. Самый настоящий хвойный лес! Высоченные ели-гиганты, пробивающие верхушкамикучерявые белые облака… Нет, серьёзно, ели визуально были чуть ли не с девятиэтажные дома… Это я такой маленький, или всё-таки лес в Новом мире будет повыше нашего?

Позади послышался шум воды — на сушу медленно выходил крыс. Рядом молнией проскочил длинночервь и, вынырнув, быстро подполз ко мне, обвиваясь вокруг ног. Петы, как и я, претерпели существенные изменения.

Крыс серьёзно прибавил в массе. Получив во время битвы двадцатый уровень, он увеличил размер тела на единицу. В добавок к этому мозгоед, сидящий внутри него, подобрал какую-то совсем уж необычную модификацию, позволившую пету стать ещё больше. Теперь крыс, обросший серой шерстью, передвигался на четырёх лапах, в холке раза в полтора превышал мой рост.

Длинночервь, приобрётший восемнадцатый уровень, напоминал удава, переливающегося на солнце чёрной бронированной кожей, его хвост заканчивался выдвигающимся из тела костяным шипом. Я поморщился: не так давно в теле мухи меня такой вот шип чуть было на тот свет не отправил. Воспоминание не из приятных.

Ещё одной неприятностью была потеря двух мозгоедов, оставшихся в теле Стража. Их участи я бы не позавидовал: с большой вероятностью НПС, вновь обретя контроль над телом, вспорет себе живот и вырвет паразитов.

Спустя несколько секунд перед глазами появились сообщения Системы:

Ваш пет мозгоед (12 уровень) погиб!

Ваш пет мозгоед (13 уровень) погиб!

Из четырнадцати подчинённых в головном отделе мухи личинок выжили только две, находящиеся сейчас в длинночерве и крысе. И это стало серьёзной потерей для меня как мага. Единственная надежда была на недавно обретённое легендарное направление Мутация, которое могло бы мне помочь нивелировать отсутствие мозгоедов.

Задумавшись, я даже не сразу сообразил, что нахожусь на берегу в полном одиночестве, если не считать петов… А где, собственно, моя фракция?

Внезапно откуда-то со спины раздался голос:

— Чёрный, блин, где ты в Лаборатории руки-то смог найти?

Я обернулся — передо мной стоял Кислый. Диверсант полностью оправдывал своё направление развития: тёмное существо среднего роста, похожее на лису, с маскировкой «под лес», подкралось ко мне совершенно незаметно.

— Есть там один интересный способ… — усмехнулся я.

Из океана вдруг вынырнул фыркающий Иван, который напоминал теперь бурого медведя без головы, со всех сторон окованного зеленоватой бронёй. Кроме того, танк имел три пары конечностей, заканчивающихся стальными когтями.

Качнулась одна из сосен — на песок спланировал небольшой зверёк. Между вытянутыми в стороны конечностями у него располагались пласты кожи, как у белки-летяги.

— Сокол! — донёсся радостный возглас Кислого, прочитавшего никнейм существа, появившийся после того, как оно себя обнаружило.

Постепенно вокруг нас начали собираться союзники: приполз на своих восьми лапках Паук, прибежала на мощных ножищах Амазонка, оставившая себе жало; выбрасывая вперёд ложноножки, выплыл из океана и Амёба, решивший не отказываться от столь дорогого ему образа микроорганизма и только создавшего «головной» мозг и усилившего оболочку тела… Пришёл Палыч, как и я, имеющий образ гуманоида, только гораздо большего по массе и защищённого небольшим хитиновым панцирем.

Огромные крыс с Иваном были видны издали, и вскоре рядом собралось порядка тридцати игроков.

— Так, а где остальные? — спросил Палыч.

— Нужно их найти как можно скорее!.. — озабоченно проговорила Амазонка, со страхом глядя в сторону леса.

В ответ на вопросительные взгляды союзников Паук пояснил:

— Женская интуиция, перекочевавшая в навык Предчувствие опасности…

Найти-то нужно. Но вот где? Я вышел из толпы превышающих меня размером в полтора, а то и в два раза игроков и прошёлся по берегу, пытаясь поймать в зону действия Ментальной передачи оставшихся союзников. Но либо радиуса навыка не хватало, либо игроки попросту не пытались найти нас, посылая голосовые сигналы… Напряжение постепенно нарастало.

Послышался голос Сокола:

— Ребят, там в лесу что-то похожее на… эм, прожектор?

Я повернулся в указанном направлении и действительно увидел, как между плотно растущими елями пробивает яркий луч. И, кажется, я знал, кто является его источником. Не имея иной возможности связаться с нами, игроки решили послать сообщение таким вот нехитрым образом. Луч Грека замигал, активно призывая нас поторапливаться.

Команда заняла привычные позиции: разведчики проверяют местность, танки ломят впереди основной группы, ддшники — с флангов и по центру, готовые в случае чего принять удар вместе с танками, самые хилые игроки — с тыла. Однако хилых у нас и не осталось. Каждый игрок, даже из учёных или деятелей культуры, мог постоять за себя и за своих товарищей, поэтому позади всей группы поставили активно сопротивляющихся этому Паука и Дока, единственных выживших врачей фракции, которых берегли как зеницу ока. Позади Кислый, временно занявший место Лешего, поставил и меня, чтобы я, находясь под защитой танков, мог без проблем управлять длинночервём и крысом, которые вместе с Иваном расположились на передовой.

Таким составом и вбежали в лес.

Внезапно в канале послышались приглушённые крики Майора, Лешего и маты дерущихся игроков. Мы не зря приготовились к бою: по всей видимости, он уже начался.

Пробираясь сквозь плотные ряды сосен, мы с трудом двигались в сторону наших товарищей. Однако уже спустя пару минут лес перешёл в довольно обширную поляну, посреди которой росло странное дерево, толстое, раскидистое. По выражению биолога, похожее на баобаб.

Поляна Старца

Именно так обозначила Система это место на мини-карте.

Так вот, вокруг этого Старца-баобаба и держали оборону одиннадцать игроков фракции серых. На них нападали странные пучеглазые существа, чем-то напоминающие…

Циклоп. 23 уровень

Циклоп. 16 уровень

Циклоп. 20 уровень

…

Циклоп. 15 уровень

— Да как же они надоели, ****! — выругался Гром, которого эти существа чуть было не прихлопнули в Первичном бульоне. — Всё никак не отстанут!

Останавливаться мы не стали, тут же врываясь на поляну и буквально растаптывая нескольких подвернувшихся под ноги тварей. Остальные циклопы, орудуя шестью тонкими, но будто бы стальными, ножками, поспешно скрылись за ближайшими соснами, признавая за нами численное преимущество. Однако что-то мне подсказывало, что с этими существами мы встретимся ещё не один раз…

Перед глазами вдруг всплыло сообщение:

Фракция серых!

Ваша первая задача: найти место для Логова!

Награда: новая база, открытие фракционного направления

Глобальная задача на этапе: выжить и уничтожить доминирующий вид в местности! (Вид: циклопы)

Награда: этап Каменный век, открытие технологий

— Это поразительно! — декламировал Амёба, пока Майор, Леший и Палыч переговаривались насчёт наших дальнейших действий. — Представляете, аморфные слабые существа в ответ на наши рейды вдруг начали активно эволюционировать, став вначале опасными хищниками, чуть было не сожравшими разведчиков, а теперь вот и вовсе вместе с нами вышли на Сушу! Невероятно!

Я смотрел на ситуацию с меньшим восторгом. Воспоминания того злосчастного рейда неизбежно приводили меня к мысли о том, что вместе с циклопами на поверхность должна была выбраться и их матка… Вот только как это существо смогло преодолеть каменную преграду Великой стены? Это оставалось для меня загадкой. Подобных мыслей придерживались и остальные игроки, но утихомирить биолога такими доводами не удалось: оно и понятно, учёный получил возможность не просто анализировать, а по-настоящему участвовать в ускоренном процессе эволюции, изучению которого он посвятил всю свою жизнь.

— Так, ребята! — наконец-то обратился к нам Майор, подходя к Старцу-баобабу, чтобы его было лучше видно. — Я немного покопался в интерфейсе и нашёл инструмент для создания того самого Логова, он оказался доступен главе фракции. Вопрос теперь в том, какое выбрать для этого место.

Действительно, локация базы крайне важна. Ведь в дальнейшем именно от её грамотного расположения зависело выживаемость и без того немногочисленных игроков. Разместить базу в лесу прямо рядом с этим баобабом? Тогда ночью можно ожидать массового нападения тех же циклопов, которые перегрызут нас, пока мы спим. Даже дозор не поможет избежать лавины из НПС, достаточно вспомнить опыт Первичного бульон. Создать Логово на пляже рядом с морем (или океаном, мы так и не поняли, какие масштабы у водоёма)? Тогда все эволюционирующие создания будут появляться прямо у нас под носом. И ладно если это будут слабые НПС или игроки, только-только накопившие пятнадцатый уровень, необходимый для выхода на поверхность. А если наружу приспичит выйти тому же Стражу? Да он за пару минут размажет нас по этому самому пляжу. А стихийные бедствия?

В общем, идею Майора разместить базу на поляне и мысли Лешего по поводу пляжа тут же наткнулись на вполне объективные доводы со стороны Палыча и других учёных. Военные, поразмыслив, согласились с ними. Майор скрипя сердцем всё-таки был вынужден отдать право выбора места своим подчинённым. Недобро посмотрев на Палыча, он сказал:

— Ладно уж, только думайте быстрее, нам до вечера нужно ещё местность прошерстить и часовых поставить.

В «штаб», тут же созданный Палычем, кроме него самого, вошли несколько учёных, в том числе и Амёба с Пауком.

Учёные обсуждали варианты, я стоял неподалёку и внимательно слушал дискуссию.

— Итак, — говорил Амёба. — Прежде всего, нам нужен источники воды и еды… Поэтому я склоняюсь к тому, чтобы найти какой-нибудь пресный водоём. Там и охотиться можно будет: местным же созданиям тоже где-то нужно пить.

— Но что с защитой? Если там будет водопой местных НПС, то нам не поздоровится, — заметил Федя, до Катастрофы довольно известный путешественник, а сейчас мускулистый организм с шестью конечностями, как и я, догадавшийся создать руки.

— Разумно, — резюмировал Палыч и обратился к разведчикам: — Нам нужно безопасное место с доступным выходом к реке или озеру, рядом не должно быть крупных гнёзд НПС. Сокол с Рыжим, исследуете север, Кислый и Гром — запад. Так, восток закрыт: там море… Нужно кого-нибудь отправить на юг.

Хм, а ведь это было бы довольно интересно:

— Палыч, в принципе, я могу пойти.

— Отлично! — Палыч даже не глянул в мою сторону. — Тогда даём вам время до заката солнца, остальные игроки пока что исследуют местность вокруг поляны Старца, и ещё: нужно найти гнездо этих самых циклопов…

Мы с крысом, ломающим мелкие деревца и редкие кусты, и длинночервём, извивающимся между стволами толстых сосен, двигались на юг. Пока что ничего интересного вокруг не происходило, и я, защищённый петами, которые под управлением мозгоедов постоянно осматривались по сторонам, готовые среагировать на любую потенциальную опасность, размышлял о происходящем. Мы попали на Сушу, но, как оказалось, это лишь промежуточный этап эволюции, по факту, сейчас мы находимся на уровне развития зверей, стаи, ищущей себе Логово. Значило ли это, что дальше нам предстояло «встать» на путь развития человечества и пройти стадии каменного, бронзового, железного веков и, наконец, века полимеров, в котором и существовали люди в момент Катастрофы? Если это так, то настоящая Игра только-только начинается… Но что же всё-таки произошло? Где мы оказались? Ответы на эти вопросы откладывались на неопределённое время.

Что мне ещё не давало покоя, так это история Роша. Да, его фракция погибла, погрязши во внутренней борьбе. Но что произошло с теми, кто всё-таки выбрался на поверхность? Ведь не одни же они попали в Новый мир. Были и другие города-государства, представившие своих избранных. Не выйдет ли так, что мы оказались в мире, уже заселённом раскаченными и развитыми инопланетянами? Ведь у них было пять лет форы перед нами. Тот же Рош, живший в Первичном бульоне, имел сто десятый уровень, страшно подумать, какой будут иметь те, кто выбрался на Сушу.

Но конкурировать нам придётся не только с инопланетянами, если они всё-таки здесь есть, но и, прежде всего, с представителями человечества, которые должны были выйти на поверхность вместе с нами. Другой вопрос, так уж ли нужно с ними конкурировать? Не проще ли объединить силы для совместного выживания? Все противоречия между государствами остались в прошлом, и вполне можно создать если не единое государство, то хотя бы конфедерацию из таких государств…

Вдруг по Ментальной поступил сигнал мозгоеда, сидящего в длинночерве. Я оторвал взгляд от заинтересовавшего меня растения с пурпурными ягодами, обозначенного Системой Клюквинадой (живот уже изрядно бурчал: не ел я с самого утра), и осмотрелся. Через пару десятков метров лес обрывался. Начиналось широкое поле.

Я осторожно вышел из-под прикрытия деревьев и обомлел. Поросшая зелёной травой холмистая степь со всех сторон была ограничена высокими соснами и елями, зелёная полоска которых виднелась у самого горизонта, посреди неё высилась настоящая гора с чёрными провалами прорубленных внутри пещер. Рядом с неё виднелись многочисленные полуразрушенные постройки. А по периметру гору огибала широкая неспешная река.

Перед глазами высветилось:

База сиреневых

Заброшенный город

Кажется, теперь я знаю, где будет располагаться Логово фракции серых…

Глава 12. Логово

— Заброшенный город! Подумать только… — удивлённо воскликнул Амёба, когда союзники подходили к обнаруженной мной базе сиреневых.

Действительно, это было довольно интересно и столь же загадочно. Исчезнувшая с лица Суши фракция, выбравшая, надо сказать, просто прекрасное место для своей базы, оставила нам послание, недвусмысленно говорящее о том, что случается со слабым в Новом мире. Полное уничтожение и разруха. Кажется, теперь я начинаю понимать, куда делись инопланетяне, попавшие в игру за пять лет до нас. Во всяком случае, часть этих инопланетян…

— А почему не люди? — не понял Иван.

— Вряд ли кто-нибудь из тех, кто попал в Новый мир вместе с нами, смог бы за столь короткий срок развиться до такого серьёзного уровня… — ответил Паук. — Мы сейчас даже Логово не построили, до целого города, пусть и не очень большого, нам ещё ой как далеко.

— Группа Кислого, прошерстить заброшенные постройки, остальные пока что осматриваем гору, — скомандовал Майор. — Палыч, где предлагаешь устанавливать базу?

— Думаю, прямо на месте определимся. Но локация, надо сказать, отличная: река — естественная защита с трёх сторон, четвёртую занимают разрушенные постройки, да и лес рядом. Я уж молчу про саму гору…

Про то, кто обнаружил город, математик решил умолчать. Обидно… Ну да ладно, я запомнил.

Отвесные склоны… Забраться будет довольно сложно. Однако наши предшественники как-то умудрялись влезать по уступам: об этом говорила небольшая башня, построенная на пологой вершине горы.

В течение получаса мы бродили по локации, но найти путь наверх всё никак не удавалось. Наконец, когда солнце уже клонилось к горизонту, со стороны города раздался радостный возглас Рыжего:

— Ребят, смотрите, что я нашёл!

Мы тут же бросились к игроку, выбравшему для себя образ длинной сороконожки, орудующей своими многочисленными конечностями с такой скоростью, что различить их в сплошном дёргающемся потоке не представлялось возможным.

Рыжий находился рядом с одной из сохранившихся каменный построек и приглашающе указывал внутрь здания, в котором, как оказалось, располагался лаз два на два, прикрытый подгнившими брёвнами. Майор тут же скомандовал Рыжему исследовать тоннель, вместе с ним я отправил длинночервя, который так же без особых проблем мог продвигаться по прорубленным в камне проходам.

Через несколько минут в канале послышался голос Рыжего:

— Да тут настоящая сеть из тоннелей, куда двигаться? К горе?

— Да, попробуй найти проход наверх, но смотри только, не заблудись, не хватало нам ещё тебя искать, — подключился к управлению Палыч.

Майор, бросивший недовольный взгляд на своего заместителя, всё больше лезущего в управление, был вынужден подтвердить слова математика.

— Окей. Чёрный, мы тогда с длинночервём разделимся, он пусть поищет ближайшие выходы на поверхность, а я наверх, — снова раздался голос разведчика.

Через некоторое время вся фракция, оставив нескольких союзников в качестве часовых, входила в пещеру, скрытую за обломками, из которой минутой ранее выполз мой пет, отыскавший-таки выход наружу. Пещера располагалась в паре десятков метров вверх по склону горы, в этом месте довольно пологому.

Грек тут же врубил прожектор и мы, ведомые длинночервём, начали углубляться по обнаруженному проходу вниз, но лишь для того, чтобы затем, свернув на развилке, начать восхождение к вершине горы.

Сороконожка, бежавшая впереди всей группы по тоннелю, вскоре приобрётшему вид спирали, резко остановилась. Разведчик указал направо, в одно из ответвлений подземного хода, в конце которого виднелись лучи клонившегося к закату солнца:

— А вот, видимо, и создание, которое рыло эти самые ходы…

Я повернулся и замер: на некотором отдалении от нас находился обглоданный скелет огромного существа с толстым черепом и плоскими передними лапами, которые, видимо, и предназначались для создания тоннелей. Система даже не идентифицировала скелет как останки конкретного организма: по-видимому, погибло оно очень давно.

Рядом раздался голос Ивана:

— Надеюсь, такую же живую тварь мы не встретим…

— Вряд ли, — заметил Амёба. — Если бы здесь был кто-то живой, на нас бы уже вышли. Я думаю, что все обитатели города вымерли, но вот монстр этот крайне интересен… Представляете, ведь существо высекало тоннели прямо в камне!

Предположение Амёбы о смерти всех обитателей заброшенной базы оказалось верным. Буквально через пару минут мы оказались в настоящем могильнике. Большая пещера с вырубленными в стенах окнами была завалена разлагающимися трупами десятков различного вида существ, лежащих друг на друге, пытающихся вылезти из этого места, раздирающих товарищам глотки в попытке добраться до спасительного выхода… А уж какой здесь стоял смрад!

Биолог, вместе с другими учёными рассматривая погибших, сделал вывод:

— По всей видимости, прошлые обитатели базы. Те самые сиреневые.

— Почему они все померли? — спросил Майор. — Да и откуда у них плоть, если от монстра в ответвлении остались только кости?

Химик Эльф, изучающий один из трупов, буквально вывернутый наружу, с вырванными из суставов костями и вытаращенными пустыми глазницами, сказал:

— Думаю, здесь случилась какая-то эпидемия… Если бы было нападение, то сиреневых просто пожрали, а так, микробы или что-то типа того… А насчёт плоти, тут ничего удивительного нет: здесь довольно сухо, хищники к трупам пробраться не смогли, а то существо, что рыло тоннели, видимо, обглодали какие-нибудь залетевшие внутрь птицы или забравшиеся по скалам твари.

Майор скомандовал:

— Третий и четвёртый отряды, убрать пещеру.

О том, чтобы утолить голод, съев трупы существ, не могло идти и речи, хотя мы и не ели с самого утра… И дело тут даже не в брезгливости, хотя и она играла не последнюю роль. Трупы были, мягко говоря, не первой свежести, питательных веществ в них осталось крайне мало, но вот микробов… Заболеть и вот также погибнуть, корчась в предсмертной агонии на холодном каменном полу, не хотел никто.

Что же случилось с бывшими обитателями Чёрной горы (именно так была названа локация на мини-карте)? Мой опыт выживания в Новом мире подсказывал: могильник — ещё одно свидетельство работы эволюции, пусть даже гиперболизированной и изуродованной Системой. Как и погибшая база одноклеточных в Первичном бульоне, сиреневые на Суше оказались в числе аутсайдеров, за что и поплатились смертью.

Пока союзники, недовольные и морщащиеся от амбре, стоящего в могильнике, выбрасывали разлагающиеся трупы в прорубленные в пещере окна, мы поднялись на следующий уровень. Здесь также располагалась пещера, но на этот раз абсолютно пустая. Чуть далее виднелся выход на широкий уступ скалы — некий аналог балкона, немного правее — продолжение пути к вершине.

Вид с уступа открывался просто изумительный. Мы поднялись уже довольно высоко и теперь могли осмотреть локацию с высоты птичьего полёта. Широкое зелёное холмистое поле, лес, окружающий нас со всех сторон, река, обвивающая гору, разрушенный город, шагающий по берегу в нашу сторону гигантский гуманоид… Стоп. Что?

Болотный великан. 53 уровень

— Всем отойти от уступа! — скомандовал Майор. — Лучше пока оставаться незамеченными, с этой тварью разберёмся позже.

Несколько отрядов глава фракции отправил наверх, часть — вниз, чтобы осмотреть остатки тоннелей и убедиться, что в спину нам не выйдет выживший сиреневый или какой-нибудь монстр по типу того, что шагал сейчас по берегу реки, обозначенной Системой как Черёмуха. Логово было решено создать прямо здесь. Место, если не считать расположенный этажом ниже могильник, было прекрасным. Достаточно защищённое, все проходы скрыты, в крайнем случае держать оборону в узких каменных тоннелях можно очень долго. Даже запасной выход имелся. В одной из стен начинался средний по величине лаз, резко спускающийся вниз, проходящий под рекой и оканчивающийся небольшой постройкой на холме на противоположном берегу, прямо рядом с лесом.

Могильник? По-видимому, зараза прекратила своё действие, либо на представителей нашей фракции она подействовать не могла. Вероятнее всего, Система, разобравшись с отстающими, увела угрозу от Чёрной горы. Но вот с трупами и гнилью нужно было что-то делать. Завалить могильник мы не могли: через него проходил спиралевидный тоннель, ведущий от подножья к вершине горы. Поэтому было решено убрать трупы из пещеры и по возможности отмыть её от запёкшейся крови и кишок. Но это потом, сейчас же нам предстояло создать Логово.

Майор, стоящий посреди пустой пещеры, замер на мгновение, разбираясь с интерфейсом, затем, крякнув, мысленно нажал на кнопку.

Перед глазами высветилось:

Поздравляем, фракция серых!

Вы создали Логово!

Открыто фракционное направление развития — Род!

Что из себя представляло это самое Логово? На мини-карте локация тут же приобрела характерный серый цвет, но вот внутри пещеры не изменилось практически ничего: только посреди неё прямо из пола вырос небольшой каменный постамент. Для чего он предназначался, было неясно, зато появилась возможность получить данные о фракционном направлении развития:

Род (уникальное фракционное направление серых) — усиливает игроков на 15 % во время военных действий, на 30 % — при непосредственной угрозе территории фракции. Внимание! При совершении перехода в другую фракцию (так называемом предательстве) направление временно блокирует часть навыков носителя (уникально), невозможно получение уникального направления другой фракции.

Нехилый такой бафф получается! И главное, очень необходимый для нас сейчас, когда большая часть игроков так и осталось в Первичном бульоне, будучи вырезанными острозубами.

С нижнего этажа послышался голос Дока, в числе одной из групп занимающегося разбором могильника:

— Блин, что это?

Спустившись вниз, я увидел своих союзников, толпившихся вокруг небольшого светящегося шарика, парящего в воздухе над одним из скрюченных трупов.

Артефакт фракции сиреневых

— Как только Логово создали, буквально из воздуха появился, — пояснил Док.

Иван осторожно дотронулся до шара когтем — тот мгновенно лопнул, разлетаясь на десятки осколков.

— Эм… Я случайно, — заверил нас танк и поспешил скрыться за спинами союзников, что выглядело ещё комичнее: танк был шире и выше любого игрока фракции, кроме разве что крыса.

Вдруг на ближайшей стене высветилось изображение. Что-то наподобие дерева развития… Открытый прямоугольник — Логово, от него в разные стороны расходятся четыре отрезка к другим прямоугольникам, уже «закрытым». Первый — огонь, второй — кувшин, третий — топор, четвёртый — лук. Слева всплыло обозначение:

Требуется открытие этапа Каменный век.

Осколки от разбитого артефакта взмыли вверх и врезались прямоугольник «топор», тем самым открывая его.

— Так, а это уже интересно… — проговорил Палыч. — Получается, артефакты позволяют исследовать технологии, не доступные на данном этапе развития?

Раздался голос путешественника Феди, входившего в группу по выбору идеального места для базы:

— Ну так с огнём и луком проблем тоже не должно возникнуть…. Да я прямо сейчас без проблем костёр сварганю.

Вперёд выступил игрок с ником Корж, с которым лично я знаком не был, но слышал от Амёбы, что до Катастрофы он был историком-археологом, специализирующимся на Древнем мире. Археолог заговорил:

— Я и керамику из глины могу замутить… но вот в чём вопрос: раз Система даёт возможность развивать технологии, которые, по идее, нам уже доступны, то и какие-никакие упрощения использования «открытых» должны быть… Ну вот, допустим, — тут Корж повысил голос, обращаясь к Системе, — я хочу сделать каменный топор!

Перед изумлённым археологом тут же появился полупрозрачный макет обычного каменного топора. Справа высветилась надпись:

Камень-1

Палка-1

Верёвка-1

— Так, если с камнем и палкой всё ясно, то где взять верёвку? — спросил Майор.

— Ну тут либо из стеблей растений, либо из травы высушенной… Можно даже без верёвки: просто просверлить отверстие в камне и залить смолой, — ответил Федя.

— В таком случае, нужно попытаться найти ещё артефакты, — заговорил Палыч. — Думаю, на базе их должно быть большое количество. Поэтому предлагаю ещё раз осмотреть территорию Логова, чтобы поискать похожие светящиеся шары.

Сзади послышался неуверенный голос Ивана:

— Все эти технологии, конечно, очень важны… Но уже вечер, а мы так и не нашли никакой еды. Не знаю, как вы, а я капец как голоден!

Ивана тут же поддержали несколько десятков игроков. Действительно, после нашего появления на Суше этим утром мы не ели вообще ничего. И если в Первичном бульоне проблем с добычей пропитания вовсе не было: хочешь есть — прикончи плывущего мимо НПС или довольствуйся кусками плоти и растений, плавающих в воде, то сейчас еда стала самым необходимым ресурсом, благо источник пресной воды мы уже обнаружили.

На страже Логова оставили несколько разведчиков, разместившихся на вершине горы в небольшой башне, оставшейся после сиреневых, и седьмой отряд, который должен был сторожить несколько выходов из подземных тоннелей. За главного остался Палыч, кроме него, на базе орудовали Федя, чуть ли не единственный игрок, сведущий в вопросах выживания в дикой местности, археолог Корж, знакомый с древними технологиями, и механик Белый, на плечи которых легла подготовка костра для жарки мяса.

Откуда взять мясо?

— Болотный великан в ста метрах на восток, идёт к лесу, — раздался в канале голос Сокола.

А вот, собственно, и добыча.

Великан — огромный гуманоид с непропорционально длинными лапами, свисающими чуть ли не до вспухших колен, браво шагал по холмам теперь уже нашей территории. В правой его лапе была зажата дубина — целый ствол сосны, одежду великан не носил, и на разумное существо походил крайне мало, что и говорить о человеческом разуме. Собственно, для нас, существ, ещё меньше напоминавших людей, прошедших через Первичный бульон, это уже не имело значения. Новый мир — новые правила. Хочешь выжить — будь готов убить и съесть. Тем более, что, завидев нас, монстр мгновенно кинул свою булаву в Ивана, бегущего впереди группы. В танка будто врезался таран: игрок с криком мгновенно отлетел в сторону.

— В-в-всё нормально, ребят… — донёсся из ближайшего оврага его голос.

От группы тут же отстал Док и подбежал к помятому танку, мы же продолжили атаку. Великан рванул в нашу сторону… но был свален с ног обвившим его ступни длинночервём, скользнувшим из растущей неподалёку высокой травы.

И вот здесь наш план пошёл наперекосяк… Вместо того чтобы спокойно себе лежать и ждать, пока мы не прибежим и не прикончим его, великан, заревев, согнулся и рванул моего пета своими ручищами. Послышался противный хруст: это разорвался на две половины длинночервь. Вот же тварь! Я с испугом ждал сообщения о смерти червя и мозгоеда, но его почему-то не последовало.

Между тем болотный великан, вскочив на ноги, рванул в сторону леса, сотрясая всю округу своими громыхающими прыжками.

— Паук, помоги! — крикнул я хирургу, подбегая к разорванному длинночервю.

Так, стоп. Вместо истекающих кровью кусков тела пета и мозгоеда, судорожно пытающегося соединить недостающую часть с основной своими отростками, я увидел нечто совершенно странное. Нет, конечно, частей действительно было две, да вот только каждая из них теперь имела собственное обозначение:

Длинночервь. Ваш пет, 12 уровень

Длинночервь #2. Ваш пет, 6 уровень

Эм… Вот этот бьющийся в агонии кусок тела — клон моего пета? Забавно получается, оказывается, эти существа размножаются делением…

— Паук, погоди, — остановил я врача, который, орудуя своими стальными ножками уже хотел было сшить две части. — Это, вроде как, теперь два отдельных организма.

Паук удивлённо посмотрел на меня, потом на петов, читая обозначение Системы. Его чёрные глазки ещё больше округлились:

— Неожиданно… — только и смог выдавить из себя Паук.

Тем временем раздались крики — у самой опушки наши союзники всё-таки смогли поймать болотного великана, да вот только он, выкорчевав ещё одно дерево и размахивая им, и не думал сдаваться. Хирург наскоро облепил петов лечебной паутиной, и мы бросились на подмогу товарищам, оставляя залечивающих раны длинночервей на попечении мозгоеда.

Добежав до леса, Паук тут же прыгнул на загривок гиганта, размахивающего стволом и не ожидавшего нападения со спины. Я долбанул молнией по икре великана, заставляя его запрыгать на второй ноге, потирая ручищей рану, чем и воспользовался Майор, врезаясь всей своей тушей в туловище твари.

Издав рёв, болотный великан с грохотом упал на землю. Буквально через мгновение на его шее сомкнулись челюсти чудом не оказавшегося примятым телом Паука, обрывая жизнь монстра.

Я с удивлением посмотрел на обозначение новой локации, всплывшее на мини-карте:

Болото волхвов

Так, насколько я знаю, волхвы — кто-то наподобие шаманов, служащих языческим богам… Пока мои союзники решали, как тащить огромную тушу к Чёрной горе, я, подозвав крыса, решил немного пройтись по обнаруженной локации. В деле разделки тел гуманоидов я не эксперт, а так хоть опыта за исследования подкоплю.

Лес, так бодро обступающий опушку, уже через несколько десятков шагов начинал редеть, местность понемногу становилась всё болотистее, пока вовсе не переходила в настоящую трясину. Чтобы не завязнуть, я сдвинулся к реке и теперь шёл по небольшой полоске берега, наблюдая за постепенным превращением леса в чернеющую топь.

Вдруг мозгоед, сидящий в крысе, подал мне ментальный сигнал. Я обернулся в указанном направлении, но ничего, кроме нескольких холмов и деревьев, часть из которых уже погибала, объятая трясиной, часть ещё держалась на твёрдой почве, не увидел. Однако крыс присел на своих толстых лапах, призывая меня влезть на его спину. Я послушно сел, и пет уверенно прыгнул прямо в болото, без особых проблем продвигаясь по вязкой поверхности, используя широкие ступни как снегоступы, вернее, болотоступы.

Обогнув один из холмом, мы тут же наткнулись на торчащий из земли тотем с вырезанными на нём мордами странных существ.

Дом мага — гласила надпись на мини-карте.

— Чёрный, ты где? — послышался голос Амёбы. — Мы уже уходим!

Я окинул взглядом небольшую локацию: несколько холмов надёжно скрывали её от случайных путников со всех сторон, по центру в довольно сухую землю был вкопан тотем, на севере в одном из холмов чернел провал пещеры, вокруг которого было сооружено странно здание из необтёсанных поленьев. В воздухе кружило несколько артефактов почему-то чёрного цвета, не реагирующих на касания, с юга располагался полусгнивший ствол широкого лесного дерева, напоминавшего Старца-баобаба:

Старейший

Рядом были разбросаны непонятные приспособления из дерева и камня, даже пара металлических изделий имелось…

— Чёёёрный!!! — опять донёсся до меня голос Амёбы.

«Ладно, завтра разберёмся с этим местом,» — подумал я и отправился к своим союзникам.

Жаренное мясо! Не думал, что когда-нибудь буду в таком восторге от несолёного куска плоти гигантского болотного гуманоида. Но в сравнении с тем, чем нам приходилось питаться до этого, в Первичном бульоне, некое подобие шашлыка, приготовленное Евгением, просто завораживало мои вкусовые рецепторы. Вот они — плюсы какой-никакой, но цивилизации. Кстати, после того как путешественник создал костёр, на дереве развития, которое так и осталось на стене наполовину убранного могильника, открылась соответствующая технология. За этот вечер Грек нашёл ещё один артефакт в одном из ответвлений подземных тоннелей, который, правда, открыл технологию выплавки железа, в данный момент нам вовсе не нужную, ещё несколько артефактов были найдены между трупами, оставшимися в могильнике, и в большом здании посреди разрушенного города, но из более или менее актуальных технологий среди них оказались лишь костяное сверло, копьё и гончарный круг, которые Федя, Корж и Белый смогли бы создать и без артефактов.

Во время разбора с интерфейсом, открывшимся для Майор, Палыча и Лешего, которых Система посчитала лидерами фракции, математик обнаружил показатель количества исследования за одни сутки, который сейчас был на нуле. Собственно, и исследовать пока мы ничего не могли: требовался переход на этап Каменный век. Что требовалось для перехода? Стать доминирующей силой в местности, уничтожив преследующих нас с самого Первичного бульона циклопов.

В огромном костре, вокруг которого разместилась вся фракция, потрескивали шишки, десятки искр улетали вверх, к чёрному, в звёздах, небу. Костёр развели у самого подножья Чёрной горы, рядом с заброшенным городом, и вся местность была как на ладони.

— Нужно как можно скорее найти их логово, — заметила Амазонка, поедая кусок лодыжки убитого великана, неумело орудуя когтистыми ногами и даже хвостом-жалом: руки создали ещё не все члены фракции.

— Этим и займёмся завтра утром, — заверил нас Майор, имеющий вид гигантского перекаченного волка с шестью конечностями, две малоразвитые из которых были руками, закидывающими куски жаренного мяса в гигантскую пасть, где они перемалывались прямо с белеющими костями, издавая характерный хруст.

Глава 13. Дом мага

Первое, что я увидел, проснувшись на следующий день, было отнюдь не голубое небо с плывущими на нём кудрявыми облаками, а морда крыса на фоне потёртой крыши одного из полуразрушенных зданий. Отмахнувшись от пета, который, широко раззявив пасть, пялил на меня в оба глаза, едва не роняя слюну на мирно покоящееся тело хозяина, я встал на ноги и потянулся.

Ночевать было решено прямо у подножья горы: тёплая погода и отсутствие какой-либо угрозы нападения позволяли нам отказаться от тёмных каменных пещер в пользу более удобных домиков бывших обитателей локации, пусть даже покосившихся и кое-где подгнивших.

Вчера вечером, наевшись до отвала, мы разбрелись по ближайшим зданиям, выставив по локации дозорных. Их уже заменили свежие игроки, и теперь я мог видеть плетущихся на базу усталых разведчиков Кислого, обсуждающих виденное ночью.

— Я чуть было не поседел… — говорил Рыжий. — Сижу я, значит, на горе, смотрю себе по сторонам, благо луна яркая — всё видно… И вдруг откуда-то сзади неразборчивый шёпот! Я оборачиваюсь — никого. В следующий раз треск — опять пусто. Стрёмно капец: сижу один, рядом со мной могильник! После такого постоянно по сторонам глядел, но звуков больше не повторялось. Только под утро, когда уже солнце вставало, раздался еле слышимый голос и глухие (по камню) удаляющиеся шаги. Ушло…

— Это ещё ничего, — заметил Гром. — Я на юге был, за рекой, в том самом здании, которое проход в гору прикрывает… Всё шло нормально примерно до часу-двух ночи. Я уже было попривык к дозору, нашёл себе удобное место, и тут раздаётся посвистывание! На что похоже? Ну знаете, свистульки раньше продавали… Птица какая-нибудь? Не… Я аккуратно выглядываю в окно, вижу: фигурка, будто человеческая, по берегу идёт и на дудочке играет. А за ней куча чёрный тварей плетётся! Ведёт их фигурка по берегу и вдруг в воду! А они за ней… Так все в Черёмухе и скрылись. Ночью-то мне страхово было идти смотреть, а утром проверил: следы есть. Вот это, бл*, страшно…

— Леший, можно вас на минутку! — раздался голос Сокола.

Проходящий рядом замглавы фракции, постепенно приобретающий вид реального лесного монстра, с длинной зеленоватой шерстью по всему телу, обернулся к разведчикам:

— Что такое?

— Леший, нужно в дозор по два человека сажать, ночью творится всякая бесовщина. В следующий раз этот крысолов к нам в тоннели заберётся…

— Ладно, решим вопрос, идите пока отдыхайте, — заверил игроков Леший и направился к Майору, который уже сидел вместе с Палычем вокруг кострища и обсуждал план дальнейших действий.

Я же, поздоровавшись с уставшими разведчиками, в компании крыса и теперь уже двух скользнувших из ближайшей тени длинночервей направился к Пауку. От ближайших вылазок Палыч меня освободил, чтобы я смог исследовать Дом мага, обнаруженный вчера вечером в болотах. Фракции нуждалась в любой помощи, и освоение магии могло очень помочь ей в дальнейшем. Проблем с недолюбливающим меня Палычем не возникло: математик понимал, что личное лучше оставлять на потом, к тому же мои навыки уже неплохо помогли фракции, достаточно вспомнить хотя бы Ментальную передачу (позволяющую игрокам обходиться без голосовых связок даже сейчас), да и временного подчинённого Стража, убившего своего собрата и расчистившего путь из Первичного бульона… За главного в моей группе я оставил Амёбу. Руководимый биологом, отряд должен был выдвинуться на исследование местности уже с минуты на минуту, но я немного перенёс время, чтобы воспользоваться помощью хирурга и осуществить одну интересную задумку.

При делении длинночервя треть его уровней переносилась клону. Поэтому основной червь имел теперь двенадцатый уровень. Но ведь это не предел… Я чувствовал, что без проблем могу подчинить ещё нескольких петов, даже не обладая свободными мозгоедами. Если Система предоставляет такую возможность, почему бы ею не воспользоваться?

— Итак, я рублю, ты сразу же обматываешь паутиной! — скомандовал я доктору.

Паук кивнул, приготовившись, и я саданул молнией.

Длинночервя разорвало пополам, из-под ошмётков показались щупальца мозгоеда, скрывшегося внутри носителя. Паук тут же заработал стальными ножками, обрабатывая раны червей.

Длинночервь #3. Ваш пет, 4 уровень

Так, основного пета делить пока больше не будем, иначе разросшемуся паразиту не хватит места внутри носителя. Но вот двух других вполне можно, благо мозгоед, недавно получивший тринадцатый уровень, практически целиком контролировал всех клонов, утративших не только чувство боли, но и зачатки собственного сознания.

В конце операции перед нами лежали основной длинночервь восьмого уровня и семеро его клонов первого-второго. При помощи Паука они уже практически полностью залечили раны и были готовы двигаться по команде мозгоеда.

Поблагодарив доктора и пожелав игрокам удачи в вылазке, я взобрался на спину крыса и отправился в сторону Болота волхвов.

Шелест травы и треск шишек под ногами, тени от величественных сосен и чуть меньших по высоте елей… И гнилостный запах от болота. Дом мага, скрываемый за холмами и плотно растущими деревьями, трудно было заметить даже при ярком свете степенно идущего к зениту солнца.

Для начала я решил осмотреть тотем, находившийся прямо посреди достаточно сухой локации. Вырезанные в стволе сосны морды демонов и каких-то совсем уж непонятных созданий смотрели на меня своими выпученными глазами, раскрашенными облупливающейся чёрной краской. Ничего особенного в них не было. Обойдя территорию и рассмотрев разбросанные по ней инструменты, мне удалось отыскать несколько артефактов развития, которые тут же открыли нам несколько технологий каменного века и даже железного. Артефакты с чёрным оттенком, как и вчера, разбиваться отказывались, медленно кружась в воздухе.

Ничего опасного, по всей видимости, здесь не было, поэтому я отправил длинночервя с клонами в лес, чтобы под охраной здорового крыса, они смогли немного поохотиться и поднабрать уровни.

Подойдя к Старейшему, облюбовавшему себе тенистую окраину локации, я ничего особенного уже не ждал. Заброшенная база какого-то давно погибшего мага, казалось, не представляла из себя чего-то особенного. Как же я ошибался…

Как только я подошёл к полусгнившему толстому дереву, из его чернеющего дупла показалась чья-то волосатая морда.

Лесовик. 4 уровень

НПС, окинув взглядом локацию и обнаружив на ней странное гуманоидное существо с зелёной кожей, поспешил скрыться внутри. Я подбежал к Старейшему и, забравшись по его гнилому стволу к дуплу, заглянул внутрь. Темнота.

Тогда я выпустил небольшой заряд. Дерево оказалось полым, и эта полость внутри ствола почему-то оказалась слишком уж глубокой… Я выглянул наружу и сравнил высоту дерева с провалом, который удалось увидеть внутри него. Так, а вот это уже интересно. Открывшийся внутри Старейшего проход уходил куда-то под землю…

Спустившись внутри дерева на несколько метров и зацепившись когтистыми конечностями за его ствол изнутри, я ещё раз выстрелил молнией, теперь уже большей мощи. Сбежавшего лесовика обнаружить не удалось, зато внизу, уже под землёй, обнаружилась небольшая пещера, примерно пять на пять метров, облицованная камнями, дно которой подтапливала вода из болота.

Я спрыгнул вниз, выпуская очередной заряд, выхвативший из темноты подрагивающую тёмную поверхность, расположенную в одной из стен ямы…

Поздравляем! Вы нашли Портал (класс 1)

Я осторожно взял один из каменных осколков и зашвырнул его в анархически переливающуюся субстанцию. Камень пролетел через стенку, но звука падения слышно не было. Рискнуть? Или не стоит? Надеюсь, с противоположной стороны меня встретит не какой-нибудь здоровенный монстр, только чтополучивший камнем по голове…

Эх, была не была! Если лесовик четвёртого уровня через него прошёл, то и я должен. Разбежался и… врезался во вдруг ставшую твёрдой поверхность.

Вы не можете воспользоваться Порталом. Необходимо: магия 2 ранга

Так, ясно, пройти пока что нельзя. Вот только что это за ранги магии и как их можно получить?

Выбравшись из прогнившего Старейшего, я продолжил исследование локации, мысленно держа в голове возможную опасность, исходящую от Портала. Ладно, если опять вылезет низкоуровневое существо, ну а если какой-нибудь здоровый НПС? Отпускать своих петов было довольно опрометчивой идеей, в следующий раз буду держать их рядом. К тому же неплохо было бы изловить хотя бы одного такого лесовика…

Оставались только небольшое здание и пещера. Домик не представлял из себя ничего интересного: только старая лежанка бывшего обитателя локации, пустые горшки с какими-то травами и смесями, разбор которых я оставил на потом, старое кострище…

Но вот пещера. Она выглядела жутковато. Конечно, вряд ли там скрывалось что-то опасное: в противном случае хозяин дома не стал бы его строить прямо у тёмного провала в холме. Однако, держа в голове портал под гнилым Старейшим, я всё-таки решил позвать петов, которые в случае чего могли бы меня защитить.

Петы прибежали через пятнадцать минут, немного прокачавшиеся и довольные: видимо, наелись до отвала.

— Кого поймали? — спросил я у крыса, не ожидая впрочем ответ. — Пойдёшь со мной в пещеру. А вы сторожите вход.

Последняя фраза была обращена к восьмерым длинночервям, активно набирающими уровни, но пока что неспособными постоять за себя. Руководимые мозгоедом, они расползлись по локации, прощупывая каждый её уголок.

Под прикрытием крыса вошёл в пещеру, выпуская слабые заряды молний и освещая себе путь. Проход постепенно уводил всё ниже и ниже. Справа мелькнул какой-то предмет, торчащий из каменного свода. Факел… Я стрельнул в него молнией — он запылал, выхватывая из темноты тоннель, тут и там обвитый паутиной. Через десять шагов показался новый факел, который я тут же поджёг, как и прошлый. Бывший обитатель локации хорошо позаботился о своём жилище: факелы встречались постоянно, что упростило мне задачу исследования: всё-таки непрерывно выпускать молнии и лишь на миг освещать тоннель не очень-то удобно.

Паутины между тем становилось всё больше, а сама она утолщалась… Через несколько минут, когда мы ушли довольно глубоко под землю, в черноте будто что-то мелькнуло… И я бы мог поклясться, это были два красных глаза!

Наконец, ещё через двадцать шагов зажжённый факел выхватил из тьмы окончание тоннеля и часть довольно крупной пещеры. Я осторожно запустил в пространство молнию, пытаясь обнаружить обладателя красных глаз, но никого живого в пещере обнаружить не удалось. Вскоре я зажёг факелы, расположенные по её периметру, и перешёл к исследованию.

Снова эти странные чёрные шарики, летающие в воздухе… Какие-то кости, символы, покрывающие стены и даже пол, отчасти белые, частично красные, паутина… Посреди пещеры — небольшой каменный постамент, покрытый слоем пыли и крошки. Из пещеры в стороны уходят три тоннеля, два боковых — в небольшие пустые комнатки, а центральный — ещё глубже под землю.

На всякий случай осмотрев вдоль и поперёк небольшие полости, заваленные какими-то черепками и прочим мусором, я остановился перед чёрным провалом третьего тоннеля. Факела здесь не было, пришлось вырвать из стенки один из тех, что освещали пещеру. Собравшись с силами, я подозвал крыса и шагнул вперёд, держа наготове костлявую руку, чтобы вовремя пустить разряд в обитавшего здесь представителя паукообразных. О том, что здесь обитает именно такое НПС, сомнений уже не было: паутины становилось уж слишком много.

Этот тоннель был длиннее предыдущего и уходил ещё глубже под землю. Если я верно определил направление, то мы уже должны были выйти из-под болотистой местности, миновать реку и двигаться где-то под её противоположным берегом. Обработка гладких до этого стен всё ухудшалась, ещё через десять шагов на них начали попадаться те же символы, что я видел в предыдущей пещере. Белого здесь было крайне мало. Только красный, цвет крови. А ещё паутина. Много паутины…

Удар! Меня крутануло с такой силой, что тело чуть было не врезалось в потолок. Факел выпал из руки и, упав на пол, тут же был погашен рванувшимся за защиту хозяина крысом. Хрустнувшая грудина отдалась болью, а глаза, лишённые век, уже всматривались в темноту, пытаясь определить местоположение нападающего. Мозгоед верно оценил угрозу, и теперь ведомый им крыс изо всех сил бился между стенами, пытаясь добраться до врага и впечатать его в каменный свод. Я тут же подсветил пространство, пытаясь помочь пету, но нападающего и след простыл. Ну как простыл?.. Скрываться ему теперь негде: путь только один. И он впереди.

Теперь мы шли ещё медленнее, в каждое мгновение ожидая нападения. Дышать было тяжело: похоже тварь сумела-таки проломить мне пару костей. Приходилось надеяться на регенерацию и слабый слух неизвестного, ведь не услышать мои хрипы мог только глухой. Выдавала наше местоположение ещё и молния, практически перманентно бьющая в пространство, поэтому ни о какой скрытности говорить, в общем-то, не приходилось.

Впереди послышалось угрожающее шипение. Я тут же выстрелил молнией в сторону звука, на мгновение выхватывая из темноты огромное чёрное существо.

Арахнид. 31 уровень

Так, а это уже довольно серьёзно. Видимо, удар, сломавший мне пару костей, был лишь предупреждением: такие ножища не то, что меня, крыса смять смогут без особого труда. Паук стоял прямо у входа в ещё одну пещеру и явно не собирался пропускать нас дальше. Но отступать я не думал. В принципе, справиться с таким существом нам с крысом под силу, в любом случае отказываться от локации, в которой находилось множество интересных и явно магических вещей, я не имел ни малейшего желания. А работать и жить в ней по соседству с таким монстром себе дороже.

Арахнид снова зашипел, ожидающе глядя на меня. Противник опасный, действовать надо на упреждение. Поэтому я первый рванул в атаку. Но молния, вырвавшаяся через мгновение, зацепила лишь одну из восьми лапок арахнида, отпрыгнувшего в сторону. А он быстр…

Дальше в дело вступил крыс, со всего маху влетевший прямо за арахнидом в пещеру, и, пользуясь преимуществом в массе, начавший брыкаться из стороны в сторону, бегая по каменному полу и стремясь затоптать тварь. Но арахнид будто испарился. Я остановил крыса и прислушался — тишина.

Куда он скрылся? Выстрел молнии. Синяя вспышка вырвала из темноты здоровенного паука… нависшего над моей головой! Поняв, что его обнаружили, арахнид сиганул вниз и пригвоздил меня к земле. Его ножки тут же рванули к туловищу и горлу, пытаясь разодрать крепкую змеиную кожу.

«Вот я дурак..» — пронеслась в моей голове запоздалая мысль. Пройти Первичный бульон, выйти на Сушу, выжить в многочисленных схватках с НПС, чтобы подохнуть по собственной же глупости, не желая потратить чуть больше времени и зачистить локацию при помощи союзников!

Я судорожно пытался сделать хоть что-то, извиваясь, словно червяк и уворачиваясь от ударов арахнида, но ни Ментальная атака, ни молния не приносили никакого результата. Оставалось последнее средство. Я сконцентрировался… На шее что-то шевельнулось. Внезапно мозг почувствовал нерабочий до этого орган и начал принимать бегущие от него по нервам сигналы. Третье око!

Время замедлилось. Третье око видело будто в тумане: всё вокруг тёмное, безжизненное… Вот в мою сторону бежит крыс, красное пятно внутри него — Паразит. Нейронные связи активно передают информацию, он уже понимает, что не успеет помочь хозяину.

Надо мной навис огромный желтоватый силуэт. Монстр зол. В его голове мысли… Рой мыслей. «Убить!.. Разодрать!.. Переломить это вторгнувшееся в Дом существо!» Но, кроме агрессии, было что-то ещё. Страх. Страх за то тёплое, маленькое, беззащитное, что шевелится сейчас в его животе. В её животе…

Выбора не оставалось. Прикрывая голову руками и пытаясь сгруппироваться, увиливая от вбивающихся к каменный пол стальных лап, я саданул молнией в живот твари. Прямо в этот маленький комочек.

Тварь захрипела, тут же отскакивая от меня и судорожно пытаясь закрыть рану на пузе. Но Третье око видело, что жизнь внутри него уже угасает. Арахнид взревел и снова кинулся в мою сторону, стремясь раздавить чужака, убившего ещё не родившегося детёныша. Но тут уже пришла очередь крыса. Здоровый пет врезался прямо в летящего на меня паукообразного, откидывая его к стене. Не давая врагу опомниться, крыс врезал его в каменный свод и впился челюстью в голову, которую отпустил только после того, как НПС перестал дёргать своими лапками.

Вы получили новый уровень: 19!

А я всё лежал на каменном холодном полу, пытаясь продышаться и прийти в себя. Мда, я был буквально на волосок от гибели, одна ошибка — и громадное НПС уже нависает над моим тельцем, пытаясь вбить голову в каменный пол пещеры…

Кстати, о пещере. Немного восстановившись, я поднялся на ноги и пустил несколько молний, осветивших пространство. Пещера была небольшой, практически целиком изрисованной символами и знаками. Посреди неё на полу располагался каменный помост, окружённый белой окружностью. Прямо рядом с этим помостом лежал труп какого-то странного существа.

Останки игрока CCC (фракция сиреневых)

Никнейм закономерно прочитать не удалось. Видимо, это белое создание, напоминающее йети, когда-то являлось владельцем Дома мага, погибшем при не вполне ясных обстоятельствах так же, как и вся его фракция в Чёрной горе.

Странно, что арахнид не съел труп мага. Видимо, мы не ошиблись, и в телах действительно оставались какие-то микроорганизмы, способные нанести вред живому НПС, и огромный паук это почувствовал. В руках ССС держал потухший факел. Я осторожно вырвал из трухлявых конечностей палку и поджёг её, освещая пространство. Свет тут же разорвал мрак пещеры.

Где-то в углу ненастный крыс дожирал тело арахнида. Пет вопросительно поглядел на меня, приглашая присоединиться к трапезе, я качнул головой: мяса в болотном великане оказалось столько, что запасов должно хватить ещё на пару дней, поэтому утром мы снова устроили небольшой пир, лакомясь шашлыками из гуманоида. Я был сыт.

И всё-таки вот бы узнать, что произошло в тот день, когда фракция сиреневых полегла из-за настоящей эпидемии. Все разом и, по-видимому, в мучениях… Да и по локации Дом мага у меня оставалось ещё уйма вопросов. Что это за портал? Как активировать чёрные артефакты? Зачем эти символы, покрывающие стены пещеры? Для чего нужны каменные платформы?..

Я ещё раз взглянул на труп ССС.

— Система, информация по навыку Дух предков.

Дух предков (уникально) — тёмный навык; позволяет связаться с погибшими игроками-магами. Внимание! Требуется время на перезарядку (время зависит от уровня навыка и направления, а также от ментальной силы)!

Та самая способность, которая выпала с Роша ещё в Первичном бульоне и о которой я спокойно забыл, отложив её до лучших времён, сейчас могла серьёзно помочь. Пора вспомнить старое ремесло! Экстрасенс Данила Иванов снова в деле! Данила… как же странно слышать собственное имя после всего случившегося. Нет. Данила остался в прошлом… Теперь за дело принимается Чернокнижник!

Вложив в новый навык все свободные очки, я размял конечности и приготовился «колдовать». Однако ничего особого делать и не пришлось. Как только я активировал Дух предков, с трупом, лежащим прямо передо мной, начались странные изменения… Мгновение — и из его глаз и рта вырвались яркие потоки синеватого света, тело с хрустом дёрнулось, вправляя сломанный позвоночник, и… начало подниматься в воздух.

Дух CCC. Фракция сиреневых, [60 уровень]

— Кто посмел нарушить мой покой?! — раздался страшный потусторонний голос.

Успешное использование навыка Дух предков: +1!

Глава 14. Дух и разносчики

Я отпрянул в сторону, прячась за телом крыса, и приготовился к удару молнией, если дух окажется агрессивным. Пет зарычал и угрожающе уставился своими маленькими глазками прямо на призванного с того света CCC.

— Можешь не прятаться за своим животным! Выйди и приготовься умереть, как воин!.. — CCC вдруг сморщился и ещё раз хрустнул позвоночником. Тон духа резко поменялся: — Господи, ну почему опять в это тело? Ты не мог меня в другое вызвать? Ох уже эти начинающие маги… А ведь поверил же! Ахаха!

Висящий в воздухе «йети» с вырывающимися из глаз и рта лучами света, вероятно, при жизни был большим шутником.

— Кстати, забыл представиться, — продолжил CCC, — Кей-Си Эд. Извиняюсь, моего уровня Лингвистики не хватает, чтобы прочитать твой ник…

— Чернокнижник, — кашлянув, проговорил я, с удивлением глядя на Кей-Си.

— Так вот, Чернокнижник, у меня не так много времени на разговоры, скоро время действия твоего умения закончится, а в следующий раз его можно будет применить только через пару недель, поэтому вопросы только по существу… Ну или за жизнь можем побазарить, если вопросов у тебя нет, а то мне Там, — Кей-Си многозначительно посмотрел наверх, — уже надоело: одни и те же морды…

Я поспешил остановить духа, который, кажется, мог говорить, не переставая:

— Кей-Си, что произошло с твоей фракцией?

— А что с ней могло произойти? Все померли. Ахах! Тут типа какая система: на Суше новый этап развития — только после уничтожения одного из противников. Тех, кто стал аутсайдером, либо другие фракции перерезают, либо сама Игра. Нас вот убила каким-то уж очень изощрённым способом: эпидемия, кости будто сами из суставов выходят… Жуть, в общем! Я тут до последнего пытался связаться с демоном, но и меня достало. Сглупил, нужно было в Портал прыгать и валить ко всем чертям…

— Так, а что это за Портал?

— Обыкновенный… Я тут ещё парочку нашёл, но они достаточно далеко. Прокачиваешься до третьего ранга магии и вперёд, прыгаешь между мирами, собираешь всякие полезные растения, убиваешь существ для ингредиентов… Ну там не то, чтобы прямо целые миры… так, просто отдельные локации с НПС, скрытые от обычных игроков.

— А демон?

— Есть тут один такой… гад редкостный! Я ему пять душ в своё время в жертву принёс, а когда помощь нужна была, он такой: «Кей-Си, братан, ну я же демон, ничего личного… Давай ещё три души»! Три души?! Три! Где, блин, я тебе ещё три души возьму, когда у меня позвоночник к хренам из тел рвёт?! — «йети» показательно плюнул на каменный постамент, рядом с которым я и нашёл его труп. Правда, слюны у сгнивающего тела не было, что ещё больше разозлило Кей-Си.

— И где его найти?

— Ну пока что у тебя даже первого ранга магии нет, а нужен второй… Да и найди себе лучше нормального демона, тот, что в Старце обитает, совсем неадекватный!

Ага, то есть с тем деревом, рядом с которым произошла наша стычка с циклопами, не всё так чисто… В Старейшем — Портал, в Старце — какая-то тёмная сущность…

— Как же мне начать получать ранги магии?

— Для этого тебе нужно заиметь собственное… «место силы», что ли? Ну, в основном они расположены рядом с магическими деревьями. Да вот даже мой Дом мага можешь взять. Мне-то он не понадобится больше… Надо сказать, тебе очень повезло: Старейшие крайне редко попадаются, а между тем они одни из самых мощных Хранителей…

— И как «приватизировать» Дом мага?

— Да, в общем-то, Система тебе сама должна это предложить, когда ты локацию зачистишь, — Кей-Си посмотрел на останки обглоданного трупа арахнида. — А, ты уже?.. тогда просто подойди к Старейшему и ответь на сообщение Системы. Так… время поджимает, постараюсь побыстрее. Ранги магии существенно влияют на твою силу, чтобы их увеличивать, нужно собирать чёрные артефакты. Их можно найти в различных «местах силы» или подбирать с побеждённых противников, если они имели какое-то отношение к магии… Ладно, дальше сам разберёшься. Вызови меня ещё как-нибудь, поболтаем!..

Последние слова донеслись из уже падающего на землю трупа Кей-Си. Через мгновение лучи, бьющие из глаз и рта, погасли, на месте вызова духа осталось только его скрюченное тело. Я стоял в углу пещеры, сжимая в руках факел, и пытался осознать то, что произошло. Почему я не спросил его о Том свете? Куда попадают умершие игроки?.. Как-то всё очень быстро произошло, да и времени, надо сказать, было в обрез. Ничего, судя по таймеру, появившемуся рядом с навыком, следующий призыв можно было совершить через две недели. Тогда и спросим.

Как только я подошёл к Старейшему, перед глазами всплыло сообщение:

Поздравляем! Вы можете стать обладателем локации Дом мага!

Конечно же, я согласен.

Мгновение — и на мини-карте локация обозначилась серым цветом, а под названием появилась приписка «Маг Чернокнижник. Фракция серых». Неплохо, даже как-то приятно… Теперь нужно понять, как получить ранги магии. Я посмотрел в профиль — ничего нового в нём не появилось. То есть требуется ещё какое-то действие…

Тогда я осторожно подошёл к болтающемуся под лучами полуденного солнца чёрному шарику и дотронулся до него ладонью. Шарик тут же лопнул, пугая извивающихся рядом длинночервей, я же для интереса активировал Третье око и обнаружил, что из скорлупы вырвалось небольшое искрящееся облачко и через мгновение рвануло в мою сторону, врезаясь прямо в грудину.

Вы получили первый ранг магии. Внимание! Вы можете изменить магическую специализацию!

Перед глазами открылось окошко с очередным «деревом развития». Слева обозначались ранги снизу вверх от первого и до десятого. Справа — ветви, соединяющие множество прямоугольников. Выбрать нужно было один из трёх, расположенных на первом ранге. Внизу высветились подписи:

Светлая магия (заблокировано)

Посвятите себя служению Солнцу! Благословляйте союзников на подвиги или ведите свою собственную армию на врага! Рассейте Тьму ночи, испепелите демонов и укажите забредшим истинный путь!

Внимание! Возможна трансформация одного навыка на выбор!

Внимание! При выборе специализации блокируется часть навыком «чёрной магии»

Внимание! При выборе специализации улучшается отношение со стороны светлых существ

Внимание! При выборе специализации ухудшается отношение со стороны тёмных существ

Серая магия

Зачем выбирать между Светом и Тьмой? Вы хитры и изворотливы, так действуйте так, как вам выгодно!

Внимание! Возможна трансформация одного навыка на выбор (как в «светлый», так и в «тёмный»)!

Внимание! При выборе специализации в дальнейшем становится невозможным переход на крайне светлую или крайне тёмную специализацию

Чёрная магия

Новый мир диктует новые правила. Это не вы плохой, просто все остальные слабовольны и трусливы! Так вступайте же на дорогу Мглы и разрушений, Тьма нуждается в вас!

Внимание! Возможна трансформация одного навыка на выбор!

Внимание! При выборе специализации блокируется часть навыком «светлой магии»

Внимание! При выборе специализации ухудшается отношение со стороны светлых существ

Внимание! При выборе специализации улучшается отношение со стороны тёмных существ

Так, собственно, почему заблокирована первая специализация?

Причина блокировки специализации: ваши предыдущие действия не соответствуют критериям специализации.

Ну если сама Система толкает меня к соответствующему выбору… На самом деле, стоит серьёзно подумать над вариантами. Да, светлая магия для меня заблокирована, однако, если судить по едва виднеющимся ответвлениям, которые становятся всё более мутными при движении вверх по таблице, при выборе серой магии в дальнейшем появится возможность постепенно перейти на сторону Света… Да и сохранение нейтральных отношений со всеми НПС — золотая середина. С другой стороны, на крайне светлый путь выйти я уже не смогу, а ведь если он так трудно достижим, то и с определённой вероятностью даёт множество интересных бонусов… Но вот крайне тёмный путь для меня при выборе чёрной магии открыт. Блокировка части навыков «светлой магии»? А есть ли у меня хоть какой-то светлый навык? Если подумать логически, то все они направлены на силовое ментальное воздействие, кроме, разве что Ментальной передачи. Да и она скорее уж нейтральна относительно Света и Тьмы. А ещё эта трансформация навыка на выбор…

Решено! Раз уж моё личное направление развития — Экстрасенсорика, позволяющая подчинять живые существа и управлять ими, я выбираю чёрную магию!

Поздравляем! Вы выбрали первый ранг специализации!

Возможна трансформация навыка (на выбор) в «тёмный»

Не знаю даже… Допустим, я хочу преобразовать Третье око.

Невозможна трансформация навыка. Причина: навык уже принадлежит к чёрной магии

Хм, интересно… А что если?..

Навык Манипулятор успешно трансформирован! Новое наименование: Тёмный манипулятор

Как только перед глазами появилось системное сообщение, справа послышались какие-то звуки. Я обернулся и обомлел: стоящий рядом крыс упал навзничь безвольной куклой. Неподалёку обмяк и первый длинночервь… Что я наделал?! Надеюсь, это временное состояние, потерять двух сильных петов, и, что ещё важнее, сидящих в них мозгоедов, ой как не хотелось.

Оба пета неожиданно вспыхнули. Яркое пламя за мгновение поглотило их тела, появился запах горелого мяса. Я в ступоре стоял около горящих животных, рядом извивались семь маленьких длинночервей, управление над которыми пришлось перехватить мне: паразиту, горящему в ярком пламени, в тот момент, мягко говоря, было не до них. Потушить огонь оказалось не чем, приблизиться к пламени тоже не получилось: температура оказалась просто огромной. Оставалось только ждать.

Когда костры догорели, на их месте показались две тушки моих петов, преспокойно лежащих на выгоревшей чёрной траве. Вот только с ними произошли какие-то странные изменения… Длинночервь серьёзно увеличился в размерах, его тёмная броня приобрела какой-то уж совсем пепельный оттенок, два глаза-бусины покраснели, а из вырвавшегося из хвоста шипа на землю закапал ярко-зелёный яд.

Крыс так и вообще напоминал восставший из мёртвых гигантский труп, вернее, множество трупов, сшитых руками гениального Франкенштейна. Гнилая плоть, торчащие из пуза наточенные кости, длинные когти и такие же красные глаза. Я прочитал обозначенные над петами наименования.

Крыс. Ваш пет, 25 уровень

Тёмный мозгоед. Ваш пет, 17 уровень

Червь. Ваш пет, 9 уровень

Тёмный мозгоед. Ваш пет, 14 уровень

Так, теперь понятно, что произошло. Дело было вовсе не в Крысе и Черве (которые теперь стали чем-то вроде уникальных НПС, а последний так и вовсе сменил название), а сидящих в них преобразованных Системой паразитах. Вопрос в том, насколько сильнее стали петы…

Итак, что делать дальше? Хоть я и получил определённую автономность от фракции, но Палыч, безусловно, потребует результатов. Да, сделано уже немало: удалось получить в собственность интересную локацию, обнаружить Портал, вызвать дух мага сиреневых и получить первый ранг магии… Но Портал оказался закрытым, дух только подтвердил мои собственные мысли о дальнейшем развитии фракции, да и от полученного магического ранга пока что толку никакого… Нужны результаты и развитие. И как можно скорее, ведь это только в нашей фракции в живых остался сорок один игрок, другие же с большой вероятностью вышли на Сушу пусть и в усечённом, но всё же в гораздо большем относительно нашего составе. Численное преимущество в будущих битвах явно не на нашей стороне. А битвы будут: если вспомнить слова духа, жить мирно в Новом мире не получится…

Где находятся чёрные артефакты, так необходимые для получение новых рангов? В особых магических местах. Следовательно, нужно постараться собрать их как можно больше, пока они находятся в свободном доступе. Кроме Дома мага, можно попробовать поискать на Поляне Старца, заодно и исследовать часть леса, который, как показали ночные события, далеко не так прост.

Но до это я планировал сделать кое-что ещё…

К сожалению, Рош так и не показал воспоминание, где он создаёт вирусы. И я очень слабо представлял себе этот процесс. Сложности добавляла и замена навыка на Разносчики.

Вполне логично предположить, что направление Мутация должно работать с некой базой, подопытными организмами. Не из воздуха же мне создавать этих самых разносчиков… Следовательно, нужны НПС. Я глянул на мелких длинночервей. Сойдёт.

Чтобы ничто мне не помешало, а возможные звуки не привлекли к скрытой в болоте локации хищников, я вошёл внутрь пещеры. Факелы всё ещё горели, однако понятно, что оставалось им не долго. С открытыми нам технологиями вряд ли удастся создать такой же факел: элементарно не откуда взять топливо… Хотя я ещё поговорю с нашими мастерами, возможно, они что-нибудь подскажут. Отметив про себя, что неплохо было бы взять глаза с ночным зрением, я вошёл внутрь.

Пришлось потушить практически все факелы, экономя столь важный ресурс. Я спустился в самую глубокую часть тоннеля, попутно собирая чёрные артефакты, и в нерешительности остановился перед каменным постаментом, рядом с которым лежал труп мага лиловых. Стоит ли его отсюда вытаскивать? Наверное, нет: в сухой пещере Кей-Си неплохо сохранился, запаха практически не было. К тому же я планировал выйти с ним на связь через две недели, когда откатится умение Дух предков.

Для эксперимента я взял длинночервя второго уровня, остальных же отправил на поедание того, что осталось от Арахнида. В это время Крыс сторожил вход в тоннель в небольшом домике, построенном вокруг пещеры, снаружи, а Червь стоял на страже в первой пещере чуть ближе к поверхности. В общем, я был в безопасности: пройти сверкающих красными глазами трансформированных петов, находящихся под управлением практически разумных мозгоедов, ой как непросто.

Три горящих факела — в вырубленные в стенах отверстия, подопытного — на каменный постамент. Я был готов к эксперименту. Так, а что делать дальше?

— Эм?.. Активировать мутацию!

Перед глазами на мгновение мелькнула тьма. Спустя секунду я попал в уже знакомое место — Лабораторию модификаций. За полупрозрачными стенками искрились солнечные лучи, отражающиеся от неспешно текущей реки, ветер качал высокие сосны — красота… В общем, в Лаборатории всё как обычно. Была только одна небольшая разница: вместо моего собственного организма передо мной находился длинночервь.

Маленькое существо с мизерным мозгом, беззащитное и неопытное. Второй уровень, характеристики почти по нулям, но явно заметно преобладание скорости, как и у старшего Червя.

Слева — вкладки с модификациями, большая часть из которых заблокирована. Видимо, доступ к ним будет повышаться с ростом уровня направления Мутация. Всё, что оказалось открытым — модификации, улучшающие кожный покров, и отдельная вкладка «Разносчики», выведенная в особый раздел «Контролируемая Мутация».

Ага, то есть навыки направления дают возможность разблокировать одноимённые разделы, которые доступны для установления подопытным… Хм, мне открывается неограниченные возможности по управлению самим ходом эволюции! По идее, из любого создания можно создать то, что тебе нужно. Танк? Хилер? Ддшник? Без проблем.

Когда я открыл вкладку «Разносчики», моя радость сошла на нет. Дал знать о себе низкий уровень навыка: доступно оказалось всего лишь три модификации.

Яд А

Воздействие на нервную систему

Яд Б

Заражение микроорганизмами (Внимание! Необходимо создать микроорганизмы)

Хоботок

Мда… Не густо. А если учесть тот факт, что создать микроорганизмы я пока что не могу, а значит, Яд Б переходил в разряд бесполезных, то и вовсе всё печально. Всего лишь две доступные модификации… Плюс ко всему, изменять тело, продавать уже установленные органы или заменять их на другие я пока что не мог.

Ладно хоть стоимость модификаций маленькая: за Хоботок, Яд А и усиление кожи длинночервя заплатил всего лишь десять очков эволюции. Затраты взял на себя, благо свободных очков было уйма, да и использовать малые запасы пета не очень-то разумно, оставлю их лучше в распоряжении НПС и Тёмного паразита, которому непосредственно и подчинялся мелкий длинночервь.

Выберете имя пета

А вот это, кстати, довольно удобно. Таким образом можно отличить мутировавших особей от ползающих рядом обычных петов. Мудрить не буду, назову его просто — Малярийный. Вид преобразованного длинночервя действительно напоминал здоровое насекомое из Африки, переносящего опасное заболевание (статью о нём я когда-то случайно нашёл в интернете).

Выйдя из Лаборатории, я обнаружил изменившегося пета, который тут же соскользнул с каменного постамента, осторожно огибая труп Кей-Си и пряча хоботок. Орган с ядом я решил установить на хвосте, там, где у повзрослевших особей начинает создаваться костяной шип, видимо, именно это место Система посчитала наиболее удачным.

Теперь, когда я наконец-то понял, что из себя представляет Мутация, можно приступить к следующему шагу — исследование местности вокруг локации и, что ещё важнее, поиску чёрных артефактов. Для перехода на второй ранг магии и выбора специализации следующего уровня требовалось двести единиц, из которых я собрал уже около тридцати. Заодно было бы неплохо протестировать трансформировавшихся петов и мутирующего Малярийного.

Была у меня идея подкачать Червя и ещё раз его клонировать. Однако, пораскинув мозгами, я понял, что в таком случае получу очередного низкоуровнего обычного НПС, ведь преобразование Червю даёт именно паразит, сидящий внутри него. Поэтому с делами в локации было покончено. Вопросы остались только по довольно обширным запасам каких-то трав и порошков, хранившихся в домике рядом с пещерой. Вероятно, Кей-Си имел навыки или даже направления, позволяющие ему заниматься алхимией, я же пока что в этом ничего не понимал, а потому оставил запасы до лучших времён.

Внезапно снаружи дома послышался приглушённый рёв. Я осторожно выглянул в окно, приказывая петам умолкнуть. Прямо из болота, перемахнув через холм, на мою поляну выскочило огромное существо.

Свирепый лось. 60 уровень

Осмотревшись, НПС на пару секунд остановило взгляд на доме и принюхалось, втягивая тяжёлый воздух своими широкими ноздрями. Со стороны болота снова раздался рёв, и лось, фыркнув, в два прыжка преодолел локацию и снова скрылся между деревьями.

Что же там всё-таки рычит, раз уж такая махина шестидесятого уровня предпочитает избежать встречи с неизвестным существом?.. А мне, однако, повезло, что во время поисков места для Логова я не наткнулся вот на такого же монстра. Даже сейчас, имея преобразованных петов, я скорее всего был бы вбит копытами в землю… Уж молчу про того, от кого убегает свирепый лось.

Но в Новом мире для выживания нужно рисковать. Поэтому, прождав в домике ещё с четверть часа, я всё же решился на выход в лес.

Идея состояло в том, чтобы обойти болото с запада по неисследованной территории. Далее я планировал сделать небольшой крюк и исследовать Поляну Старца, затем, уже ближе к вечеру, с севера вернуться в город. Глянув на мини-карту, я удовлетворённо хмыкнул: во все стороны от нашего Логова потянулись раскрашенные в цвет условных обозначений полосы — союзники во всю исследовали окружение. Оно и понятно, нам нужно как можно раньше найти гнездо циклопов, так настойчиво пытавшихся нам отомстить за резню, устроенную ещё в Первичном бульоне. Именно циклопы на данный момент являются ключевой целью фракции (вернее, их тотальное уничтожение). Однако пока что никто не обнаружил даже примерное место их обитания.

Я задумался и чуть было не пропустил движение впереди: между зарослями разросшегося камыша мелькнул чёрный силуэт. Я осторожно подобрался к камышу и пригляделся: к реке с небольшой возвышенности спускалось несколько пучеглазых тварей. Циклопы…

Похоже, здесь был их водопой: на свободном от растительности склоне виднелось множество следов от острых ножек тварей. Понятно, что нападать на них сейчас себе дороже: вероятно, где-то рядом находятся и другие существа. Но вот проследить за циклопами всё-таки стоит. Я оставил под прикрытием высоченных зарослей громоздкого Крыса и мелких длинночервей и в компании Червя и Малярийного, осторожно подобрался поближе.

Их оказалось существенно больше, чем я предполагал. Десятки циклопов бегали между редкими стволами, таскали убитых НПС… а немного правее на длинном склоне расположились их собраться, выстроенные в клин, острие которого указывало прямо в направлении Чёрной горы.

Похоже, я нашёл гнездо доминирующего вида. И вид этот готовился нанести по нам превентивный удар.

Глава 15. Бойня

Твою ж… Они уже выстраиваются для атаки. И не на абы кого, а именно на нас. Сомнений в этом нет никаких. Циклопы, замершие в строю, кажется, даже не моргали, их взгляды были нацелены вперёд, на видневшуюся за верхушками сосен Чёрную гору.

Сорок один игрок и несколько петов против чуть ли не сотни НПС, готовых убиться, но выбить нас из игры… При этом большая часть игроков сейчас даже не на базе. Фракция активно исследует местность, и готовиться к нападению попросту некому. Необходимо как можно быстрее рвать назад, чтобы предупредить игроков.

Я, стараясь не шуметь, медленно отошёл к оставленным под прикрытием обильной растительности петам.

Уже знакомая местность, пологий берег реки, граничивший с болотом, редкие ели и покосившиеся сосны. Вряд ли циклопы пойдут здесь: слишком узкая тропа. По болоту НПС, обладавшие крайне малой площадью острых ножек, тоже не пройдут, скорее увязнут в трясине и утонут. Поэтому будут лезть через лес с запада. Это почти наверняка.

У нас нет никаких инструментов для того, чтобы выстроить укрепления. Единственное, что мы можем сделать — поджечь лес. Однако, во-первых, воздух довольно влажный, лес живой, деревья не высушены солнцем, и огонь их вряд ли возьмёт; во-вторых, в таком случае циклопы просто обойдут горящее место, а на равнине вокруг Чёрной горы гореть нечему.

Уйти из локации? Тогда циклопы могут укрепиться на нашей базе, не подпуская нас ни к дереву развития, ни к Лаборатории модификаций. Создать новое Логово мы не можем. Получается, выход один — оборона. Да и, признаться, место просто прекрасное: узкие тоннели горы. Даже просто найти их — уже целое испытание. В таких проходах небольшое количество игроков может долгое время держать оборону даже перед превосходящими силами противника. Когда-то триста спартанцев сражались в ущелье против многотысячной армии персов. Правда, с ними была куча илотов-рабов, а один из греков указал персам обходной путь, после чего небольшое войско просто-напросто было смыто врагами… Ладно, пример не самый лучший, но факт остаётся фактом: используя особенности местности, можно успешно воевать даже против сильного противника.

Перед Чёрной горой отдыхали первый и второй отряды, в состав которых входили Майор и Леший. Игроки сидели вокруг костра и активно болтали, используя недавно созданные голосовые связки, позволяющие обходиться и без моего навыка Ментальной передачи.

Завидев меня и бегущих рядом преобразованных Червя и Крыса, игроки помахали руками, а кто-то даже крикнул:

— Только вчера было два червя, а теперь уже восемь, как они так быстро размножаются?

— Чёрный, ты что с крысой сделал? Продал его душу дьяволу, а потом выкупил назад, но уже подпорченную? Ахаха! Какой же он гнилой, как бы не завонял тут всё…

Но мне было не до шуток. Подбежав поближе, я доложил Майору о надвигающейся опасности. Силовик тут же посерьёзнел и начал расспрашивать про уровень и количество врагов. После моего ответа поникли и все остальные игроки.

— Первый отряд, передать приказ всем выбравшимся в рейды, чтобы немедленно возвращались назад. Леший, ты со своими ребятами пока думаешь, где можно встретить противника и разрабатываешь план сражения.

— Да что тут думать? — тут же ответил Леший. — Спрячемся в Горе, все выходы заложим всяким мусором. Дай бог не найдут входы. А если найдут, будем их в тоннелях встречать.

— Хорошо, займись организацией преград.

— Так точно! — отчеканил Леший и в окружении четырёх подчинённых выдвинулся к разрушенному городу, в котором после повторного исследования локации мы обнаружили ещё один лаз, ведущий в сеть подземных тоннелей.

Майор повернулся ко мне:

— Кислый со своими разведчиками отправлен к морю, поэтому вернуться они смогут нескоро. Кому-то нужно их заменить. Проследишь за передвижениями циклопов. В крайнем случае максимально тянешь время, отвлекаешь, запутываешь и так далее. Понимаю, что опасно, но нам позарез нужно время.

— Понял, займусь, — сказал я, ожидающе глядя на сообщения Системы. Но уровень Ментальной защиты не поднялся, хотя обычно в таких случаях Майор активно использовал навыки внушения. Крайне странно… Хотя, возможно, силовик не сомневался в моей готовности рискнуть ради спасения всей фракции, поэтому не стал подкреплять свой приказ использованием навыков.

Я сидел на верхушке высоченной сосны в нескольких сотнях метров от Чёрной горы. С неё открывался прекрасный вид на округу. Река, текущая с запада на восток, плавно огибающая гору и где-то вдали впадающая в синеватую гладь моря, а может, даже и океана… зелёное полотно леса, то тут, то там разрываемое высокими холмами, широкими равнинами и неспешными потоками воды, а на горизонте — горный хребет, огибающий лес с юго-запада, на многочисленных равнинах виднелись стайки НПС, поедающих зелёную растительность или же друг друга. Игра жила и, кажется, мы здесь были лишними. Именно об этом нам, очевидно, и хотели сообщить циклопы, которых я только что обнаружил.

Передовой отряд НПС, виляя между стволами, уже шёл по направлении к нашему Логову. Собрать всех игроков и укрепить позиции… На это может понадобиться не один час. Что же делать? Циклопы будут здесь уже через тридцать минут.

Я соскользнул с сосны, срезая когтями длинные полосы коры, и оказался в окружении петов, ждущих меня на земле. Толку от мелких длинночервей было немного, поэтому их я отправил к Дому мага, надёжно скрытому в болотах. В трясине обитали небольшие создания по типу жаб и лягушек, а также всякое комарьё, на которое мелкие длинночерви и отправились охотиться. При себе я оставил Крыса, Червя и Малярийного, во время похода к гигантской сосне отравившего странное многоглазое создание, которое явно не рассчитало свои силы, попыталось прыгнуть на мою спину с ближайшей ели и прорезать кожу длинным хоботком. Система назвала существо болотным клещом, и, как оказалось, у него была весьма плачевная сопротивляемость ядам… За убийство НПС Малярийный получил сразу несколько уровней и теперь уже мог постоять за себя.

Какой план? Передовой отряд, по примерным подсчётам, состоял из двадцати-тридцати циклопов пятнадцатого-двадцать пятого уровней. Шансов выстоять даже против трети тварей никаких. Силовые методы не подходят, поэтому нужно воспользоваться, пожалуй, единственным преимуществом настоящего игрока перед НПС — хитростью. В чём слабость циклопов? На первый взгляд, ни в чём. Жилистые тела, пронизанные мышечными пучками, острые лапки, способные проткнуть противника насквозь, единственный глаз, защищённый костями, охватывающими его по периметру.

Поразмышляв, я обнаружил две слабые стороны НПС: маленький угол обзора из-за особого строения черепа и невозможность передвигаться по болотам из-за малой площади ножек. Это и нужно использовать.

Крыс со всех ног бежал от разъярённых циклопов. Я придерживал руками Червя и Малярийного, которые то и дело норовили соскользнуть с щетинистой спины НПС, и лупил молниями по догоняющим нас противникам. Передовой отряд возглавлял вожак двадцать пятого уровня, с уже довольно сильно обуглившейся головой и едва не продырявленным глазным яблоком. После очередной молнии, чуть было не лишившей его зрения, хищник впал в ярость, Третье око давало возможность прочитать эмоцию: «Разорвать! Убить! Перегрызть глотки!». В общем, я добился своего: теперь передовой отряд забыл о задаче разведать путь к Чёрной горе и всеми силами пытался поймать одного наглого зелёного гуманоида, сидящего на гниющем звере.

Я внимательно глядел на мини-карту. Крыс рвал ровно в направлении, заблаговременно, ещё до провокации, указанном мною. Именно там, где лес уже изрядно начинал редеть, а запах разложения достигал предела, и раскинулась топь. Уже сейчас под лапами пета раздавались характерные хлюпанья, и я всерьёз опасался того, что циклопы свернут назад, осознав всю грозившую им опасность. Но, по всей видимости, простить подобную выходку вожак не мог и поэтому даже не обращал внимания на такие мелочи, как возможная смерть его самого и всех собратьев.

Внезапно позади раздался визг. Я обернулся: один из циклопов судорожно пытался вылезти из трясины. Итак, первый готов. Чтобы не дать врагам времени опомниться, Крыс немного притормозил, дразня НПС. В этот момент я снова выстрелил в вожака, но уже более осторожно, чтобы ненароком не выбить его единственный глаз. Если бы это произошло, то погоня могла прерваться, чего допустить никак нельзя. И вожак снова повёлся. Взревев, он ускорился и прыгнул на Крыса. Однако в месте, куда упал циклоп, моего пета уже не было.

Один за одним НПС проваливались в болото, почва попросту не выдерживала давления, создаваемая тонкими ножками тварей. Передовой отряд становился всё меньше и меньше.

Вы получили новый уровень: 20!

Размер + 1

Весьма кстати. Видимо, тонущие в болоте противники засчитывались как убитые мной и петами. Два очка навыков я добавил в Экстрасенсорику, улучшая тем самым эффективность всех навыков направления, ещё два — в Разносчики: Малярийный уже показал свои возможности, поэтому умение виделось довольно перспективным.

Между тем противников осталось лишь половина, и я уже мысленно потирал руки. Ещё бы! Перебить больше двадцати циклопов, не неся потери. Однако моему плану не суждено было реализоваться в полной мере. Внезапно послышался отдалённый гулкий рёв, и все циклопы замерли на месте, повинуясь невидимому командиру. И, кажется, я знал, кто это был… Матка.

Ещё один рык — и все циклопы, тут же потеряв ко мне интерес, бросились назад. Эх! И как не вовремя она почувствовала гибель своих детёнышей. Ничего… Вожак от меня не уйдёт. Я остановил Крыса и саданул слабой молнией в уходящего НПС, тот огрызнулся, но не посмел ослушаться матку. Прекрасно. Тогда я скопил заряд побольше и следующей молнией прорезал незащищённый затылок твари. Вожак, издав хрип,медленно завалился на бок, из раны в его голове тут же потекла алая кровь. Оставшиеся твари рванули на меня, но Крыс успел отскочить в сторону, минуя острые клыки циклопов.

Часть врагов, подхватив своего вожака, потащила его назад, к выходу из опасного болота. Оставшиеся отгоняли меня и петов. Ладно, передовой отряд уже достаточно повреждён и замедлен. Пора возвращаться к Логову, куда уже должны были выдвинуться основные силы.

Они шли с запада. Настоящая лавина из десятков циклопов, готовых перерезать всю нашу фракцию. Мы сидели на самой вершине Чёрной горы и наблюдали за округой. Вот они заполняют равнину, достигают реки и бегут к городу.

— Не дай бог найдут тоннели… — проговорил Иван.

— Вряд ли, — заметил Федя, мы с Белым всё камнями заложили, кроме того, что на противоположном берегу Черёмухи, но там не видно ни одной твари.

Я тоже надеялся, что в одно и то же место снаряд два раза не бьёт, и ситуация, случившаяся в Первичном бульоне, больше не повторится. Тогда мы лишились большей части игроков фракции, теперь размениваться попросту некем.

— Так, не высовываться! — рявкнул Майор, когда Иван подошёл чуть ближе к уступу.

Циклопы уже давно вошли в город и рыскали по округе, пытаясь обнаружить ненавистных противников. Уже около получаса мы сидели как на иголках, Майор, готовясь к худшему отправил практически все отряды на нижние этажи, чтобы встретить врага в узких проходах тоннелей.

На крайний случай у нас было заготовлено и пара сюрпризов… Но только на крайний. Пока что циклопы безуспешно пытались найти путь внутрь Чёрной горы. Хотя…

— Идут! — заорал Сокол по Ментальной передаче. Разведчик сидел на противоположном берегу Черёмухи, откуда ему открывался вид на всю восточную часть горы.

В эфире тут же раздались матерящиеся голоса, в том числе и Майора, который скомандовал:

- ***! Все по местам! ****… Приготовиться к обороне!

Я вместе со своей группой рванул на нижние этажи, к сети подземных тоннелей. Когда мы достигли первой развилки, нам навстречу вылетел Кислый, который и стерёг восточный выход.

— У нас есть две минуты, — коротко сказал диверсант.

Я кивнул и поставил группу рядом с уже выстроенными игроками, отправив вперёд, к танкам, Ивана и Крыса. В эфире раздалась команда Майора:

— Четвёртый и шестой отряды, остаться на юге!

Уже появляющиеся на развилке игроки недоумённо поглядели на нас и, повинуясь главе, поспешили отойти назад.

Ожидание… Время перед боем будто замедлилось и неспешно текло, давая нам возможность насладиться последними мгновениями безопасности и покоя. Диспозиция выглядела следующим образом: с востока по узкому тоннелю двигались циклопы; мы стояли в западном проходе, а два отряда остались в южном, который, заворачиваясь, вёл к городу. Именно на месте пересечения этих тоннелей и решено было дать бой.

Рядом с нами появился Леший:

— Амёба, готов?

— Так точно, — подтвердил биолог и немного отдалился от игроков, выходя навстречу к приближающемуся врагу, чьи рыки уже слышались из тёмного тоннеля, освещённого лишь лучами, проходящими через несколько бойниц-воздуховодов, и прожектором Грека.

— Чёрный, твоя молния тоже может помочь. Нужно подпустить их как можно ближе к Амёбе, а после оттащить биолога назад.

— Понял, — сказал я и, вскочив на Крыса, проехал чуть вперёд, останавливаясь рядом с учёным.

Вот и враги. Впереди растянувшейся чуть ли не на сотню метров армады бежал здоровенный циклоп сорокового уровня. Я активировал Третье око. Внутри существа таилась огромная мощь, оно прямо-таки излучало силу и ярость, но вот с мыслительной активностью дела обстояли куда хуже… Пучки мышц стремительно сокращались, толкая жилистое тело циклопа вперёд, на амбразуру в виде нас с Амёбой. Правда, о том, что два низкоуровневых игрока и один подгнивающий НПС впереди — это именно амбразура, вожак пока что не догадывался. Не догадывались об этом и несколько десятков тварей, бегущих рядом со своим лидером.

Подпустив врага расстояние в десять метров, я применил Ментальную атаку.

Невозможно подчинить НПС Циклоп!

Причина: недостаточная ментальная сила

Поздравляем!

Вы можете провести внушение!

Вожак мгновенно остановился и проткнул стальными лапами двух ближайших собратьев. В узком тоннеле тут же образовалась давка из тел НПС, ещё более возросшая после нескольких ударов моей молнией по конечностям наиболее наглых существ. Я повернулся к биологу — теперь его очередь. Биолог кивнул и сделал залп.

Целое облако чёрного яда рвануло из нескольких резервуаров прямо на надвигающегося противника. Яд этот биолог исследовал ещё в Первичном бульоне после того, как гигантский Гор выкрал у нас труп мухи.

Облако достигло противника. Раздались даже не рыки, а настоящие визги тварей, сливающиеся в одну сплошную какофонию, из-за которой, кажется, из ушей могла пойти кровь. Дело в том, что одноглазые циклопы были крайне уязвимы для воздействия любых видов яда, мгновенно лишающего их зрения. Такой трюк мы уже проворачивали, правда, в меньших масштабах, во время фарма у гнезда тварей, и вот сейчас на Суше пришло время повторить хитрость.

Но медлить нельзя. Для верности пустив в чёрный туман, объявший весь восточный тоннель, несколько молний, я помог биологу забраться на Крыса и рванул к своим.

Облако начало рассеиваться, а это означало, что вслед захлебнувшейся первой атаке вскоре будет и вторая. Циклопы, кажется, понимали, что обновить ядовитую занавесу мы не сможем (Амёба попросту не успеет накопить достаточное количество вещества), а потому не очень-то торопились, выжидая безопасный момент. Суммарно мы убили не так уж и много противников, ещё часть лишилась зрения и отступила, либо же осталась умирать в тоннелях. Однако была и хорошая новость: удалось тем или иным способом, но избавиться от передового отряда, наиболее мощного и опытного.

Теперь же нам предстояло долгое бодание в узких тоннелях с примерно равными силами противника. Конечно, грамотно подобранное место сражения сильно ограничивало циклопов в плане количества задействованных боевых единиц, но вот резервы у НПС сильно превосходили наши.

Весь яд ушёл по бойницам-воздуховодам вверх или развеялся в тоннеле, и впереди вновь показались циклопы. Танки сомкнули ряды и приготовились встретить первый удар. И он незамедлительно последовал. Двадцать циклопов со всего размаху въехали в стоящих плечо к плечу игроков. Танки выдержали первый наплыв. Твари, потеряв импульс от прыжка, завязли между толстыми телами мощных игроков, и этим воспользовались ддшники, начавшие перерубать не успевших отойти циклопов. Я, обезопасив себя Червём и Малярийным (остальных длинночервей решил не бросать в бой, а оставить в безопасном Доме мага), бил молнией направо и налево, пытаясь не задеть своих, что в узком тоннеле было довольно сложно.

За первым ударом последовал второй, третий… Танки всё больше проседали по хп, Док и Паук метались между рядами союзников и в спешке лечили самых покоцанных, однако их совокупного лечения уже не хватало. Циклопы пёрли сплошной нескончаемой волной, готовые задавить нас мясом. Повсюду валялись раздробленные и расчленённые тела тварей, каменный пол пещеры заливала кровь. Но противник не останавливался, НПС, невзирая на опасность, пёрли вперёд.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Ром. Оставшееся количество членов фракции серых: 40.

Танки начали проседать. Место убитого игрока тут же занял Амёба, обладающий впечатляющей регенерацией, в его зелёное полупрозрачное тело тут же воткнулись несколько стальных ножек циклопов. Но Амёбе только это было и нужно. Секунда — и лапки тварей растворились внутри биолога, из шипящих разлагающихся конечностей прыснула алая кровь.

Но всё-таки напор противника был очень сильным. Танки начали отступать.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Стальной гном. Оставшееся количество членов фракции серых: 39.

— Пора? — в эфире раздался голос Майора.

— Рано, — ответил ему Леший.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Огр. Оставшееся количество членов фракции серых: 38.

— Ждать больше нельзя! — снова Майор. — Четвёртый и шестой отряды, в атаку!

Буквально через несколько секунд во фланг к атакующим нас циклопам вломилась десятка свежих игроков, схоронившихся в южном тоннеле. Дело пошло куда лучше. Зажатые в западном тоннеле, циклопы были вынуждены перераспределить силы. Напор на танков ослаб, что дало докторам возможность немного подлечить самых побитых игроков.

В эфире раздался крик механика Белого, входящего в состав четвёртого отряда:

— Ребят, скоро нам кранты! Помогайте!

По команде Майора мы рванули в атаку.

В стороны летели оторванные ножки, вырванные глаза, кишки из распоротых тел… Циклопы, потеряв свой авангард, уже не могли противостоять прущим на них организованным игрокам. Вскоре мы зажали последних уцелевших тварей, от которых через полминуты остались лишь растоптанные тела.

Победа. Да, мы еле выдержали атаку НПС, потеряли троих союзников и большую часть хп оставшихся. Но скоординированные действия и грамотное командование позволили одержать верх над врагами. Кто сказал, что генеральные сражения бывают без потерь? А то, что это было именно генеральное сражение, никто не сомневался: в этой атаке погибли наиболее высокоуровневые циклопы. Матка элементарно не сумеет создать достаточное количество новых солдат, ну а если даже и успеет, то прокачаться они точно не смогут. Дело за малым — в ближайшее время убить легендарную Матку циклопов. Но такое ли это малое дело?..

Выставив караулы из наименее потрёпанных игроков, мы сели подкреплять силы за ужином, благо ещё оставались некоторые запасы мяса от болотного великана. Оставшаяся часть дня прошла в малоприятной, но необходимой работе: чистка тоннелей. В противном случае от разлагающихся в подземельях останков тел могла начаться эпидемия: влага, исходящая от реки, способствовала распространению микроорганизмов и вирусов.

Часть мяса циклопов решили сохранить впрок. Федя, Корж и Белый занялись копчением, для чего за пару часов соорудили занятное приспособление: в одном из холмов выкопали траншею к верхушке, которую покрыли палками, обмазанными глиной, снизу развели большой костёр. Дым от костра по получившемуся тоннелю уходил вверх, где его поджидало распотрошённое мясо.

Понаблюдав за приготовлением пищи, я отправился на противоположный берег Черёмухи, где должен был заменить Кислого и Сокола. Меня ждала бессонная ночь в карауле. Но самое страшное уже позади: циклопы уничтожены, и теперь в моём профиле под именем красовался недавно полученный двадцать третий уровень. Звуки двухчасовой бойни припугнули местных обитателей, поэтому ночь обещала быть спокойной. По крайней мере, в тот вечер я на это очень надеялся.

Глава 16. Крысолов

Полночь. Я сидел в деревянном строении в окружении петов, в том числе и призванных мною из болот длинночервей, которые за время пребывания в Доме мага сумели немного подкачаться и теперь имели по три-четыре уровня. Полная луна освещала живописный пейзаж, ночью преобразовывающийся в нечто таинственное и загадочное. На западе высилась Чёрная гора, где-то внутри неё дрыхли мои союзники, а наверху, в небольшой башенке, осматривали округу Грек и Иван.

Вспоминались истории, рассказанные утром разведчиками, проведшими всю предыдущую ночь в дозоре. Поэтому я морально уже готовил себя к встрече с незваными гостями. Конечно, вряд ли НПС будут агрессивными, однако лучше всего предусмотреть все варианты. В крайнем случае я планировал прыгнуть в тоннель, скрытый в небольшом погребе, который вёл к самой верхушке Чёрной горы. Но это последнее средство, ведь так я выдам местоположение входа в сеть подземных тоннелей, и в будущем на защиту этого маленького форпоста придётся кидать куда большие силы.

Этой ночью Майор решил отправить меня дежурить одного: большая часть союзников сильно пострадала во время драки с циклопами, и я был одним из немногих, кто остался совершенно невредимым. Кроме того, рядом со мной горели красные глаза Крыса и Червя, в случае чего готовых защитить своего хозяина. Наша совокупная мощь, пожалуй, превышала силы двоих дозорных.

Пока что всё было спокойно. Только где-то в лесу порой раздавались отдалённые рыки и вой местных обитателей, впрочем, не решавшихся подходить к недавним поселенцам локации… Это продолжалось несколько часов.

Внезапно на Чёрной горе вспыхнул прожектор Грека. Зачем игрок привлекает ночных обитателей? Я присмотрелся: луч света выхватил из мглы ползущую по склону тварь со множеством конечностей…

Серый пилигрим. 60 уровень

Ещё через мгновение НПС рвануло в сторону и скрылось. Прожектор последовал за ним, но обнаружить существо снова у Грека не получилось. В эфире сквозь помехи раздался еле слышимый с такого расстояния мат Ивана:

- ****, а я тебе говорил, что что-то слышу!

— Найти не могу… — а это уже Грек.

Я врубил Третье око, прошаривая взглядом восточный склон Чёрной горы. Внезапно, буквально на мгновение, у самой вершины мелькнула желтоватая точка.

— Ребят! — заорал я. — Оно уже прямо рядом с вами!

В эфире раздались выкрики:

— Твою ж!.. ****! Грек, врубай!

Снова вспыхнул прожектор.

— Мужчины, что тут у вас происходит? — по голосу похоже на Амазонку.

— Амазонка, сюда быстрее, бей хвостом! *****!

- ***… Упустили…

Похоже, ночные приключения только начинаются.

И действительно, буквально через полчаса между высокими деревьями показалась одинокая чёрная фигура, тихо играющая на дудочке. Я затаился и стал ждать приближения неизвестного. Чёрная фигура между тем неспешно вышла на открытое пространство и направилась к Черёмухе.

Свет полной луны, внезапно прорвав тучи, осветил незнакомца, и мне удалось прочитать его никнейм.

Крысолов, легендарный противник. 100 уровень

Так, ясно, высовываться себе дороже: это существо в разы сильнее нас с петами. Но кто это вообще? Крысолов напоминал мужчину, правда, невероятно высокого… да и дудочка — вполне себе человеческий музыкальный инструмент, но я сильно сомневался в том, что какое-нибудь из существ внутри Системы смогло бы эволюционировать в нечто похожее на нормальных людей, разве что в некое их подобие, как например болотный великан.

Тем временем Крысолов подошёл к воде и заиграл уже значительно громче. Рядом со мной тут же дёрнулись мелкие длинночерви, повинуясь притягательной музыке. Хорошо, что мы с Тёмным мозгоедом успели среагировать и усилить ментальное воздействие на существ, вот-вот готовых поддаться внушению.

Крысолов даже не знал о нашем существовании, а мои петы уже были в шаге от того, чтобы перейти на сторону этого странного создания. По всей видимости, НПС — невероятно сильный менталист, использующий свой инструмент для воздействия на живых существ. Но на кого оно направлено сейчас? Поблизости нет ни одного живого создания, даже серый пилигрим уже скрылся из виду. Не просто же так Крысолов играет на дудочке, стоя на открытом пространстве перед заселённой четырьмя десятками игроков Чёрной горой.

Я оказался прав. Внезапно воды реки разошлись в сторону, и на поверхности показалось нечто чёрное и действительно огромное. Какой там Иван или Крыс… тварь, вылезающая на поверхность, кажется, была величиной с танк. Я силился прочитать её наименование. Наконец, луна вновь осветила берег реки и над «танком» появилась надпись:

Сущность. 221 уровень

Боже… Тварь будто была слеплена из нескольких десятков небольших чёрных тел. Во все стороны торчали когтистые лапы и лысые головы, скрепленные в единый организм. Сразу вспомнился рассказ Грека о неизвестном, который вчера ночью завёл в воду каких-то монстров… Похоже, это был Крысолов вместе с теми, кто вошёл в состав Сущности.

Что же произошло под водой Черёмухи за эти сутки? Я в очередной раз подивился изобретательности Игры: это не Колония кра, в которую одноклеточные соединялись добровольно и без проблем могли отделиться и плавать самостоятельно, тут очевидно насильственное превращение в одну огромную марионетку. И если у Колонии был аналог из нашего мира — например, кораллы, то ничего из того, что хотя бы отдалённо напоминало Сущность, я вспомнить не мог.

И самое главное: всё это время буквально под нашим носом находилось крайне опасное существо двести двадцать первого уровня! Выйди оно на поверхность несколькими часами ранее, без проблем бы задавило половину нашей ослабшей и покоцанной после нападения циклопов фракции, а то и вовсе бы вычистило Чёрную гору от засевших там игроков.

Чудовище, напоминающее огромный ком, раззявило гигантский рот и взревело. С Чёрной горы в нашу сторону тут же ударил прожектор Грека.

— Вырубай свет! — заорал я по ментальной связи. — Тут какая-то огромная хреновина из воды выскочила!

Прожектор тут же выключился. В канале снова послышались матюги вконец разнервничавшегося Ивана. Тем временем Крысолов, продолжая играть, пошёл по направлению к лесу. Сущность, тяжело ступая по илистому берегу, направилось следом.

Фух, похоже, Крысолов имел несколько другие планы на марионетку и не собирался использовать её против нас.

— Грек, спустись на моё место, я прослежу, куда они идут.

— Понял, — сквозь помехи донёсся голос игрока.

Я дождался, когда из погреба покажется рогатая голова Грека, и на Крысе отправился следом за ломающим сосны НПС, оставив в помощь Греку всех червей: вдруг из воды ещё что-нибудь вылезет.

Крыс еле слышно ступал по мягкой земле, заваленной иглами, шишками и ветками. Впрочем, даже если бы пет ломил через лес, не разбирая дороги, услышать нас казалось очень непростой задачей: буквально в пятидесяти метрах впереди играл Крысолов и подминал под себя стволы хвойных плетущийся за ним монстр.

Куда они направлялись? Я не знал. Очень скоро мы вышли за границы исследованной моими союзниками территории и продолжили двигаться на юг. Тут же закапал опыт за разведку. Через полчаса массив деревьев неожиданно прервался, и мы оказались на безлесной равнине.

Лёгкий ветер поочерёдно пригибал к земле множество колосьев, запуская по полю настоящие волны; луна, вышедшая наконец из-за туч, освещало широкую равнину, по которой шли Крысолов и огромная шарообразная Сущность. Я остановился полюбоваться: будь здесь кто-нибудь из фракционных художников, обязательно бы захотел запечатлеть столь странную и одновременно притягательную картину. Между тем Крысолов немного свернул влево и теперь шёл параллельно лесу. Мой пет скрылся за деревьями и побежал следом, чтобы не отстать от преследуемых.

Спустя ещё тридцать минут я выяснил пункт назначение Крысолова. Прямо посреди поля рядом с какой-то маленькой речкой в землю был вбит столб, напоминающий тот, что я уже видел в Доме мага, вокруг виднелись небольшие шалашики. Немного поодаль рос очередной Старец.

На мини-карте высветилось название:

Логово зелёных

А вот и первые соседи на Суше. Интересно, из какой они страны?.. Впрочем, вскоре это потеряет значение: Крысолов, Сущность и несколько десятков выползших из ржи на звук дудочки здоровенных жуков, обозначенных Системой травяками, направлялись прямо к поселению игроков. Зелёные выбрали не самое удачное место для базы, и сейчас им предстояло за это поплатиться. Никакой естественной защиты, открытое пространство и мелкая речушка… Вся их фракция как на ладони… или на лапе — это уже зависит от того, кто нападёт на этих несчастных первым.

Почему Крысолов выбрал зелёных, а не нас? Видимо, «доминирующим видом» для местных оказалось именно это легендарное существо. Правда, вероятнее всего он единственный представитель своего вида. Страшно подумать, что вместе с этим Крысоловом орудуют ещё несколько его собратьев… Система действовала чётко: для выживания нам нужно убить матку циклопов, зелёным — Крысолова, иначе НПС сами сделают первый ход.

Пока я раздумывал над изменчивостью Нового мира, Сущность уже приблизилась к Логову. И только сейчас из шалашей повыскакивали первые зелёные. По моим подсчётам, их было куда больше, нежели членов нашей фракции, порядка сотни игроков уже выстраивались для обороны собственного дома. Сущность, не останавливаясь, врезалась прямо в кучу зелёных, раскидывая их направо и налево. На упавших и покалеченных наползали травяки, за пару секунд оставляя от игрока только белеющие в свете луны кости.

Крысолов благоразумно отошёл на безопасное расстояние и наблюдал за схваткой, задумчиво играя на дудочке. Крики, ругань и хруст ломающихся тел. Зелёные были обречены. Они сражались до последнего, понимая, что отступать некуда: без доступа к Логову фракция продержится лишь немногим больше. Через десять минут Сущность подхватила последнего оставшегося в живых игрока и с силой бросила его в воздух. Зелёный, отчаянно визжа, приземлился прямо передо мной, пропахивая зубастой пастью ещё с метр земли, и через полминуты обмяк. Я тут же юркнул за ближайшее дерево, рядом с которым остался Крыс, и продолжил наблюдение уже оттуда.

Сущность не стала трогать ни Старца, ни вкопанный в землю тотемный столб, вместо этого произошла совсем уж странная вещь. Крысолов перестал играть, гигант ещё с минуту стоял и тупо пялился себе под ноги, и вдруг начал буквально на глазах рассыпаться. В стороны летели десятки чёрных тел, основная их масса осела на нижние ряды, сминая собратьев насмерть.

Чёрный пилигрим. 10 уровень

Чёрный пилигрим. 12 уровень

…

Чёрный пилигрим 20 уровень

Высветилось перед глазами обозначение тварей.

Многие монстры, освободившись из власти Крысолова, тут же бежали в сторону леса, используя для этого лишь две задние конечности, в отличии от серого пилигрима, больше напоминающего помесь арахнида и осьминога и двигающегося на шести или даже восьми лапах. Некоторые из покалеченных отползали от продолжающего рушиться остова, другим везло меньше… Вскоре на поле осталось лишь пара десятков трупов чёрных пилигримов, на которые уже наползали кучки жуков-травяков.

Крысолов неспешно убрал дудочку за пазуху и направился в сторону Старца. Только сейчас я наконец смог его рассмотреть: НПС было высоким, одетым в длинный плащ, из-под которого то и дело показывались ступни с острыми когтями, голову прикрывал капюшон… Собственно, это всё. Вероятно, Крысолов не хотел, чтобы кто-нибудь смог его разглядеть.

И меня он скорее всего так и не заметил или заметил, но просто не подал виду. Небрежно пнув ногой оторванную голову одного из зелёных, незнакомец вдруг подпрыгнул и на секунду завис в воздухе, после чего, повинуясь невидимой силе, в мгновении ока врезался прямо в Старца, будто проникая внутрь дерева. Я прочитал название, высветившееся на мини-карте, и сделал вывод, что в данном случае дерево зовут не Старец, а Мудрец, что в принципе значения не имеет.

Между тем никнейм Крысолова пропал из зоны видимости Системы. Получается, что НПС сделало своё дело и теперь могло спокойно отдохнуть, чего очень хотел и я… Но во время наблюдения за этим странным существом у меня появилась одна очень интересная идея.

Я открыл профиль.

Чернокнижник, фракция серых. 23 уровень

Специализация: чёрная магия

Ранг: 1 [52/200]

Здоровье: 410/410

Очки эволюции: 405

Физические характеристики:

Размер: 3

Восприятие: 20

Выносливость: 9

Сопротивляемость урону: 14

Ментальная сила: 23

Скорость: 15

Урон: 75

Направления развития и навыки (0 свободных очков):

Род — заблокировано (фракционное) — 1 уровень (для разблокировки требуется Логово)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 18 уровень

Управление (базовое) — 18 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 10 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита — 8 уровень

Ментальная атака — 13 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) — 18 уровень

Дух предков (уникальное) — 6 уровень [перезарядка через 13,3 дня]

Мутация (легендарное) — 7 уровень

Разносчики (базовое) — 8 уровень

Передатчик (подраздел направления Мутация)

Лингвистика — 1 уровень

Третье око — 6 уровень

Я уже немного поработал над развитием навыков, кроме того, часть очков эволюции потратил на небольшую трансформацию: подкачал себе дыхательную и кровеносную системы. Оказалось, что до этого два моих мозга работали не в полную силу, ведь дешёвые органы попросту не справлялись с нагрузкой. Получив двадцатый уровень, я смог наконец приобрести системы второго ранга, что существенно усилило не только выносливость и скорость, но и сами мозги, что тут же повысило ментальную силу и восприятие. Кроме того, радовал и прогресс в плане развития рангов магии, благодаря тщательному обыску Дома мага и Чёрной горы с её окрестностями собрана четверть от требуемых двухсот артефактов. Теперь же моей целью были те самые магические локации, о которых говорил вызванный мною из мёртвых Кей-Си, и именно такой, очевидно, и оказалась Поляна Мудреца.

Проблема состояла в том, что в ближайшее время накопить артефактов до второго ранга я не смогу. И это крайне плохо, ведь в противном случае я бы обрёл возможность вызывать демонов. А ведь Крысолов — это и есть самый натуральный демон, живущий в Мудреце. Я с сожалением ещё раз глянул на количество необходимых чёрных артефактов и закрыл профиль.

Активировав Третье око, осмотрел поляну. Мудрец пылал ярко-красным, прямо-таки излучая магическую энергию. Где-то внутри него с трудом удалось различить и спящего Крысолова, который, помимо алой энергии, помечался Системой в качестве очень сообразительного существа. Надеюсь, если я подойду к поляне, Крысолов не выскочит из своего убежища… С другой стороны, тот демон, что обитал в Старце, не вышел даже во время нашей схватки с циклопами.

Я осторожно подошёл к толстому дереву и начал собирать магические артефакты, разбросанные по локации. Всего их набралось пятнадцать штук. Для верности осмотрев поселение зелёных и не найдя в нём ничего интересного, кроме артефакта, открывшего, насколько я успел заметить, технологию постройки шалаша, я хотел было уже возвращаться домой. Вдруг мой взгляд пересёкся со взглядом Крыса, пет молча скосил глаза, указывая мне за спину. Я медленно обернулся.

Крысолов, легендарный противник. 110 уровень

— Так, так, так… — прошипел демон, сверкая жёлтыми глазами из-под чёрного капюшона. — Незваные гости из фракции серых.

— Эм… — я не знал, как обратиться к существу. — Товарищ Крысолов, вы ничего такого не подумайте… Я тут просто локации соседние исследовал и вот на ваш дом наткнулся.

— Конечно, исследовал он. Ты за мной с самой Чёрной горы по лесу на своей крысе ехал. Думаешь, я не заметил тебя?

— Ладно, раскусили… А я разве могу до второго ранга магии с демонами общаться?

— Опять эти низкоуровневые маги! Честное слово, уже надоело всё вам объяснять… На втором ранге ты можешь вызывать демонов туда, куда тебе угодно, если обустроишь для этого место. Ну… всякие там руны, знаки, травы и так далее. А сейчас что мне может помешать с тобой разговаривать, если я сам этого хочу? И не только разговаривать, а, быть может, и голову тебе оторвать за беспокойство!

Я попятился назад, оценивая примерное расстояние до пета, который мог бы мня увезти от демона. Между тем Крысолов продолжал разглагольствовать:

— Вот жил пару лет назад толковый маг, Кей-Си… из сиреневых, кажется. Ох и натворили мы с ним дел! Это ведь он мне подсказал, как можно этих огромных тварей лепить. И, как видишь, знания пригодились. А вообще, так этим зелёным и надо: без спроса заселили мою поляну, съехать отказались, а маг их местный ещё и требовать что-то стал, мол, я должен им помочь, пятое-десятое… Должен! Нет, ну ты подумай, я ДОЛЖЕН! А ты принёс мне жертву? Да хоть свою никчёмную душонку Тьме продал? Эти светлые маги совсем умом тронулись! Ладно хоть ты, я смотрю, выбрал не бабский Свет, а брутальную Тьму…

— Я ведь, кстати, буквально вчера с Кей-Си разговаривал… — видимо, маг сиреневых был другом Крысолова. На это и надо давить.

— Серьёзно? Ну и как он Там? — оживился демон.

— Да я особо не успел спросить, больше всё по техническим вопросам спрашивал… Но вот через две недели навык откатится, могу и вас пригласить с ним пообщаться…

— Да? Это будет просто прекрасно! — видимо, Крысолов заглотил наживку.

— Раз уж у нас завязалась такая беседа, у меня есть небольшое предложение…

Меня ожидала долгая дорога до Чёрной горы. Идти пришлось около часа, к тому же на полпути, в лесу, нам пришлось свернуть с разведанного пути: в паре десятков метров от нас я заметил здоровое существо, пытающееся сломать толстую сосну, на которой затаился зверёк поменьше. Луну снова заволокли тучи, и я не смог прочитать наименования этих НПС, поэтому благоразумно решил просто обойти их стороной, мне и так уже хватило ночных приключений.

Вернулся домой под самое утро, переплыл реку и сразу же попался Палычу, поедающему у костра мясо вместе со своим третьим отрядом.

— Ну и как это называется? — спросил меня угрюмый гуманоид. — Покинуть боевой пост, подставить своих союзников…

— Палыч, я ведь не просто так по лесу за белками бегал! Ночью к Черёмухе подошёл Крысолов, вывел из реки…

— …Сущность. Я это всё знаю! Мне Грек с Иваном рассказали, — Палыч явно не в духе… Хотя я вообще не мог вспомнить день, когда математик был в настроении.

— Ну а потом он эту хреновину повёл на юг. Там поле с ещё одним магическим местом, Поляной Мудреца… Так вот, Крысолов при помощи Сущности полностью перебил всю фракцию зелёных, а их там под сто игроков было…

Палыч, округлив глаза без век, вытаращился на меня. Примерно то же самое сделали и трое других игроков (пятый член третьего отряда погиб в бою с циклопами).

— Фракцию живых игроков?.. — проговорил математик. Очевидно, у меня получилось его удивить.

— Да. Оказалось, что они заняли его локацию, а там ещё и маг был не особо сообразительный. В общем, мы с Крысоловом после этого поговорили. Он оказался демоном, и нам очень повезло, что с ним довольно близко общался Кей-Си, которого я вчера вызывал. К тому же у меня из-за выбора чёрной магии бонус к общению со всеми тёмными НПС. В общем, я выяснил одну очень интересную вещь…

Услышав то, о чём я договорился с демоном, Палыч хитро улыбнулся и потёр свои шершавые ладони. Затем похлопал меня по плечу и сказал:

— Грек, доложи Майору и Лешему, что через полчаса мы выдвигаемся на запад, к гнезду Матки циклопов!

Глава 17. Большая охота

Тридцать игроков, взяв в руки палки и копья, шли по направлению к болотам. Разведчики, выдвинувшиеся полчаса назад, уже нашли идеальное место для готовящегося нападения. Сухая поляна, со всех сторон окружённая плотно растущими деревьями, как нельзя лучше подходила для атаки на Матку. Никто, правда, её пока не видел, но было вполне очевидно, что обитает она в гнезде циклопов, как и тогда, ещё в Первичном бульоне.

Вылазка обещала быть крайне опасной, и, кто бы мог подумать, приманивать Матку отправили меня и Кислого. Диверсант обладал хорошей скоростью и вполне мог убежать от громадного существа, но вот выбор меня в качестве приманки Леший аргументировал просто: ты, мол, с Кислым уже сработался во время вылазок в Первичном бульоне. Конечно, блин, сработался… Лавируя между огромными клешнями Стражей и клыками острозубов — как тут не сработаться? Впрочем, перечить заму главы фракции, пользующемуся доверием Майора, было невыгодно… да и мужик Леший хороший, думаю, он знает, что делает.

В общем, план такой: мы с диверсантом отправляемся к гнезду, ждём команды Майора и привлекаем внимание НПС, а дальше… дальше со всех ног бежим к своим и молимся, чтобы нас не сожрали.

Позади раздавались матюги и приказы начальства: фракция обустраивала место для засады. Я вопросительно посмотрел на Кислого, тот закатил глаза:

— Снова нас посылают на самую грязную работу…

Но делать нечего, мы ещё раз окинули взглядом поляну, чтобы примерно представлять, в какое конкретно место привести Матку, и отправились в путь.

К гнезду мы подошли с севера. Ещё за несколько десятков метров до цели Кислый заметил нескольких низкоуровневых циклопов, пытающихся перетащить труп гигантского свирепого лося. Я изумлённо поглядел на существо, буквально вчера чуть было не втоптавшее меня в землю в Доме мага, а сейчас лежащее на холодной земле со вспоротым брюхом… Нет, конечно, это сделали не циклопы, они, вероятно, просто нашли тело в лесу, но тот, кто победил высокоуровневое здоровенное создание, должен быть где-то рядом… В любом случае, поближе рассмотреть место драки было невозможно: циклопы могли предупредить свою Матку о приближающихся чужаках, а в случае смерти своих детёнышей легендарное НПС, очевидно, получала какие-то сигналы, поэтому и вариант с убийством циклопов тоже отпадал. Стараясь не шуметь, мы с Кислым сделали небольшой крюк и снова вышли на широкую безлесную полосу.

В прошлый раз с берега я не мог разглядеть место обитания циклопов, но теперь гнездо пристало перед нами во всей красе. Высоченный холм с чёрными провалами пещер. Одна из них была особенно громадной и, очевидно, как раз предназначалась для Матки. Циклопов поблизости не оказалось: вероятно, большая часть вида полегла в тоннелях Чёрной горы, что очень радовало.

Снова пещеры?.. Ну ладно хоть я наконец приобрёл себе глаза второго ранга с возможностью видеть в темноте, что, кстати, стоило довольно большого объёма эволюции, заполнившегося сразу после покупки. А вот Крыс таким зрением не обладал, поэтому его мы оставили снаружи. В случае обнаружения большого количества циклопов пет должен был предупредить меня, послав ментальный сигнал.

Мы зашли под тёмные своды тоннеля. Видимо, Матке нравилось занимать различные скрытые места, но на Суше с этим были определённые проблемы: Великой стены с множеством пещер здесь не оказалось. И даже тоннель, по которому мы шли, вскоре закончился.

Я осмотрел довольно большую пещеру, от которой во все стороны исходило множество проходов. Прямо посреди неё на каменном полу развалилось гигантское существо.

Матка, легендарный противник. 120 уровень

В прошлый раз рассмотреть НПС у меня не получилось: когда в твою сторону движется гигантское щупальце, один удар которого до этого вынес сразу двух игроков, особо не насмотришься… Сейчас же, осторожно выглядывая из-за сталагмита, я наконец смог это сделать. Размером Матка была, наверное, не меньше состава, толкающего вагоны… Параллелепипед с огромной пастью и множеством щупалец, вырывающихся со всех сторон — примерно так я мог бы описать это странное существо. Сама же структура тела чем-то напоминала немного подплавленное желе, но, несмотря на то что корпус и щупальца переливались жидковатой тёмно-зелёной субстанцией, на каменный пол она не стекала.

Использовать голосовые связки было крайне рискованно: мы не знали, насколько хорошо слышит тварь, да это, в общем, и не требовалось. В эфире раздался голос Кислого:

— Короче, ждём команды Майора и приманиваем эту хреновину.

— Нужно её будет посильнее разозлить, а то, боюсь, она может на нас вовсе не среагировать, а бежать до места засады тут довольно далеко…

— Не бойся, — ухмыльнулся диверсант. — С этим проблем не будет.

Ментальная передача, усиленная навыком Кислого, имела большой радиус действия, но достать до поляны всё-таки не могла. Поэтому команду главы фракции нам передал посланный поближе к Гнезду Грек:

— Всё готово, ребят, можем начинать.

— И ОН тоже здесь? — спросил я у игрока, выделяя голосом местоимение.

— Да, всё по плану.

Диверсант с воем выскочил из-за сталагмита и на четырёх конечностях побежал в сторону Матки. Я остолбенело наблюдал за тем, как маленький, похожий на волка Кислый кружит вокруг здоровенного существа, которое, кажется, даже не проснулось. Но диверсант был не так прост. Заметив, что реакции на него нет никакой, Кислый вдруг впился лапами в одно из щупалец Матки и через несколько секунд оказался уже на спине гиганта. Затем диверсант приблизился к фасеточным глазам твари и с размаху всадил когтистые лапы сразу в два зрачка.

Матка страшно взревела и, вскочив на ноги, одним движением скинула Кислого со спины. К счастью, диверсант был к этому готов и приземлился на все четыре лапы, быстро отбегая в сторону выхода, где его уже ждал я.

Матка не могла стерпеть подобной провокации от жалких лилипутов и, отчаянно ревя, кинулась следом за нами. Неожиданно тварь совершила огромный скачок и приземлилась туда, где мы с Кислым стояли буквально секунду назад. Очевидно, в плане скорости Матка мало чем уступало даже диверсанту, поэтому я спешно побежал в сторону выхода и вскочил на подоспевшего ко мне Крыса.

Обернувшись, увидел странную картину: НПС остановилось, грозно шипя на раздражителей, и через несколько секунд прямо из-под её полужидкой кожи наружу начали вылезать маленькие циклопы, мгновенно бросившиеся в атаку на замершего в удивлении диверсанта.

— Кислый, бежим! — заорал я, пуская по мелким противникам несколько молний.

Разряды скользнули между тварями, вынося сразу десять врагов, отчего Матка разозлилась ещё больше. В два скачка НПС преодолело тоннель и со всей скорости кинулась за мной и Кислым, ломая сосны и ели и разгоняя в стайки небольших существ, мирно поедающих зелёную растительность.

Я сидел на Крысе и с ужасом глядел за спину: огромное существо тянуло к нам свои многочисленные щупальца, лишь чудом не доставая до задних лап моего пета. Диверсант, обладающий большей скоростью, сумел немного оторваться, но вот я сильно рисковал. Всё-таки нужно было отправить на задание кого-нибудь побыстрее: массивный Крыс едва справлялся с такой нагрузкой. Поэтому, когда пет начал задыхаться, я соскочил с его спины и побежал самостоятельно, приказывая Крысу свернуть в густой лес, где он мог бы отсидеться и восстановить силы. К счастью, Матка не придала этому особого значения и продолжила погоню за мной и Кислым, даже не посмотрев на уставшего «скакуна».

Добежав до полянки, мы резко отскочили в стороны и обежали приготовленную ловушку, став с противоположной её стороны, чтобы подзадорить Матку. Но тут произошло то, чего мы боялись, — в самый последний момент НПС остановилась, принюхалось и внимательно осмотрелось по сторонам. Сидевшие за ближайшими деревьями игроки, вжались в землю, но Матка что-то заподозрила и не спешила делать шаг вперёд.

Пришло время для секретного оружия! Я взглянул направо: из-за толстой сосны вышел Крысолов, тут же начиная играть на заранее приготовленной дудочке. Матка сопротивлялась около минуты, но силы демона были велики. Вздрогнув в последний раз, НПС послушно зашагало вперёд, буквально через несколько метров проваливаясь в огромную яму, прикрытую тонкими ветками и зеленью. Упав вниз, существо напоролось на наточенные брёвна, которые пробили пузо Матки и застряли где-то во внутренних органах.

Подготовить колья, кстати, оказалось довольно сложной задачей. Для этого десять игроков в течение двух часов орудовали каменными топорами, пока остальные двадцать шесть практически вручную копали яму, колупая мягкую землю палками. Способ подсказал Корж, по его словам, примерно так раньше и охотились на мамонтов, победить которых другим путём было довольно тяжёлой задачей.

Теперь же наша фракция дружно запускала в ревущее НПС копья с костяными наконечниками, пытаясь попасть в голову существа. Наконец, истёкшая кровью Матка испустила дух. К ней тут же рванули Иван и Эльф, которых я остановил словами:

— Ребят, вначале нужно заплатить демону…

Да, именно заплатить. Не по доброте же душевной Крысолов согласился нам помогать. Одного знакомства с Кей-Си и бонуса к отношению со стороны тёмных НПС мало, демону требовалась жертва, которой, к счастью, мог стать не только живой игрок, но и легендарное существо. Поэтому теперь мы лицезрели акт высасывания души из умерщвлённого тела Матки. Для этого Крысолов подошёл к морде твари, до последнего пытавшейся вылезти из не слишком глубокой ямы и начал шептать какие-то заклинания. Через полминуты веки существа сами собой открылись, а из фасеточных глаз вдруг выбились потоки серебристого света, похожие на те, что испускало тело Кей-Си во время призыва духа.

Демон продолжал читать заклинания, воздух вокруг него всё больше накалялся, шипя электрическими разрядами. Вдруг на лбу существа появилась замысловатая руна, будто разрезанная остриём копья, и фасеточные глаза Матки разом лопнули, брызгая во все стороны белёсой жидкостью. Потоки света прервались, а Крысолов довольно проговорил:

— Приятно иметь с вами дело, оплата принята, — уже на опушке леса он обратился ко мне. — Чернокнижник, если что будет нужно, заглядывай на поляну Мудреца. Только про жертвы не забывай! И да… жду приглашения на следующий вызов Кей-Си, нам есть о чём с ним поболтать. Бывайте!

Демон ушёл, а перед глазами высветилось сообщение Системы:

Поздравляем! Вы уничтожили доминирующий вид и прошли этап Звери!

Приветствуем вас на этапе Цивилизация!

Награда: превращение Логова в Базу, разблокировка научных исследований, народ

Глобальная цель на этапе: стать единственной выжившей фракцией в мире

Подсказка: получение нового набора технологий происходит после уничтожение одной из фракций противников

И исследования, и база, и некий народ… Я, конечно, приму участие в разборе всех нововведений, но для начала нужно заняться ещё кое-чем. Дело в том, что во время побега от Матки я снова наткнулся на труп свирепого лося, которого циклопы так и не смогли перенести на достаточное расстояние. И, что странно, Система отметила его рога отдельно от всего тела. При этом Кислый, которого я спросил о такой странности, сказал, что ничего подобного он не заметил.

Я прошёлся назад по ещё более расширенной благодаря здоровенной Матке безлесной полосе, по пути подобрав отдохнувшего Крыса, и остановился перед трупом лося, который уже начала поедать стайка небольших остроклювых птиц. Их, впрочем, без проблем удалось отогнать.

Недовольно вереща, НПС уселись на ветки ближайшей сосны и внимательно наблюдали за странным поведением змеекожего двуногого, который почему-то не стал обгрызать толстые слои вкусного мяса с костей умершего лося, а попытался отодрать совершенно невкусные и твёрдые рога существа.

Действительно, меня мало интересовало мясо, благо теперь, после уничтожения циклопов и Матки, еды у нас предостаточно: вяленное мясо, по словам Феди,хранится порядка месяца. Но вот рога…

Рога свирепого лося

+ 2 к направлениям и навыкам, связанных с трансформациями

За эти сутки мне удалось серьёзно прокачаться: сказалось и выстраивание чуть ли не товарищеских отношений с демоном, и убийство Матки, за приманивание которой нам с Кислым сыпанули гору опыта… В итоге я добрался до двадцать шестого уровня, но свободные очки пока что не тратил. «+2 к направлениям и навыкам, связанных с трансформациями»… Что бы это значило? Уж не увеличение ли самой Мутации и всех её навыков?

Я подозвал Крыса, который, немного помучавшись, всё-таки смог отгрызть рога. Правда при этом из его рта выпало пара острых зубов… ну да ничего: пет обладал прекрасной регенерацией, и для полного восстановления ему потребуется от силы час.

А вот что делать с рогами дальше? По какому-то наитию я приложил их к своей голове и открыл профиль. Есть! Действительно, уровень Мутации увеличился, повысился и уровень Разносчиков, а это значит, что при грамотном распределении свободных очков навыков, я наконец-то мог более или менее свободно использовать это направление. Другое дело, что ходить с рогами лося постоянно было глупо и неудобно… Но оно и не требовалось, ведь в остальное время увеличение Мутации мне без надобности.

Вокруг бегали игроки, таская мясо и выдернутые из тела копья, командование разбиралось с новыми возможностями, открывшимися на этапе Цивилизация. Я вопросительно поглядел на Палыча и, получив от него утвердительный кивок, направился в сторону Дома мага, по пути разбираясь со свободными очками.

— Система, доступные мне навыки направления Мутация.

Лекари

Броня

Разведка

Жаль, что нельзя посмотреть конкретные модификации, которые идут в комплекте с каждым навыком… Сейчас у меня есть двенадцать свободных очков, то есть раскачать можно одно-два умения. В противном случае брать их бесполезно: количество доступных органов и улучшений для петов будет минимальным.

Лекари отбрасываются сразу же: врачи фракции неплохо справляются со своими задачами, да и регенерация у петов на достаточном уровне. Броня была бы весьма кстати для улучшения Крыса, но у меня есть большие сомнения по поводу целесообразности такого выбора: уровень пета уже перевалил за тридцать пятый. Насколько полезны будут модификации, открытые даже на двенадцатом уровне навыка, для такого здорового существа?

А вот разведка нам не помешала бы: сколько раз в лесу на меня и союзников неожиданно нападали НПС? Достаточно вспомнить свирепого лося, который, покинь я Дом мага чуть раньше, непременно бы меня растоптал. Итак, беру Разведку, закидываю в неё семь свободных очков навыков, два добавляю в Мутацию, повышая уровень направления до девятого, а ещё пару оставлю на всякий случай про запас.

Если честно, разведка требовалась не столько для отслеживания НПС, сколько для внутренней работы во фракции. Я не забыл про уничтожение нашей базы в Первичном бульоне, когда мне «привиделась» клетка, которая привела в наш дом острозубов. Чем больше я разбирался с механиками Игры, тем более осознавал, что трюк с внушением провернуть просто. Достаточно вспомнить хотя бы мои приказы Стражу и лидеру циклопов, которые, не задумываясь, нападали на своих собратьев.

Да и по циклопам, два раза чуть было не сожравших Кислого, были определённые вопросы… Я очень надеялся, что ошибаюсь, но, похоже, в нашей фракции орудовал крот.

До Дома мага добрался без особых проблем: дикий вой истекающей кровью Матки распугал основных хищников Чёрной горы, и без того постоянно подвергающихся давлению со стороны фракции серых. Расставив защиту в виде Крыса и подоспевших из леса червей, принялся за работу. Так, разведчики… Понятно, что они должны быть не особо заметными, чтобы, не привлекая внимания, выполнять свои задачи. Посмотрев на длинночервей, я покачал головой: эти уже вымахали так, что ни о какой скрытности речи идти не могло. Пришлось выбираться в лес за поиском других подопытных.

И такие вскоре попались: рядом с болотом летало море мошкары разного размера и вида. Выбрав на удачу несколько высокоуровневых комаров и тут же подчинив их при помощи Ментальной атаки, я снова отправился в пещеру.

Хмыкнув, примерил рога лося, которые мгновенно приросли к голове, по-видимому, чтобы не мешаться при проведении операции… Во всяком случае, я на это надеялся: ходить с ними было бы жутко неудобно. Сразу же вырос уровень направления Мутация и всех его навыков. Можно приступать.

Как бы сэкономить время и модифицировать всех НПС разом? Я точно не знал, поэтому просто разложил комаров на каменном постаменте и активировал Лабораторию модификаций. Вокруг тут же выросли полупрозрачные стены, за которыми на этот раз бушевал ветер, раскачивающий верхушки многочисленных елей и сосен, а где-то вдалеке виднелось чернеющее море.

Всё-таки изменять можно было только одного пета за раз. Передо мной замерло тонконогое тело комара, который, впрочем, таковым вскоре быть перестанет. Благодаря серьёзному росту уровня направления я наконец-то приобрёл возможность выбора из гораздо более широкого набора модификаций, в том числе из пополнившейся уникальными вариантами категории «Разносчики» и появившегося раздела «Разведка».

К сожалению, изменять форму тела и продавать уже имеющиеся улучшения я всё ещё не мог, поэтому сразу приступил к покупке новых модификаций, благо объём эволюции у комара оказался довольно большим. (Читай на Книгоед.нет) Из раздела «Разведка» выбрал один очень интересный орган, Передача, представляющий собой красные окуляры, крепящиеся к глазам и дающие возможность проецировать всё, что видит пет. Нечто подобное я уже видел в Первичном бульоне, когда Рош показывал свои воспоминания при помощи Третьего ока. Тут же для полного набора приобрёл и Микрофон, позволяющий передавать всё, что слышит пет.

Но для того чтобы система заработала, необходимо развить и Третьего око, пока что имеющее слишком малый уровень для подобных операций. Я открыл свою Лабораторию модификации, убрал несколько улучшений со змеиной кожи, понижая тем самым сопротивляемость урону, сменил наконец лапы на настоящие руки, тем самым ещё немного освобождая объём эволюции, после этого вложил два очка навыков в Третье око и прокачал его в Лаборатории, поднимая уровень до десятого.

Связь между [комаром] и вами налажена

Возможна проекция

Для проекции доступна память

Прекрасно, теперь у меня появилась возможность видеть и слышать то же, что видит и слышит комар… После приобретения дорогих модификаций объём эволюции пета заполнился практически до конца, и его остатков хватило только на одно простенькое, но довольно полезное улучшение для лапок — присоски, позволяющие незаметно цепляться за тело НПС или даже игрока…

Теперь имя.

— Пусть будет Слышащим, — сказал я Системе и вышел из Лаборатории.

Желаете применить улучшения для остальных подопытных (4 комара)?

— Конечно.

Глава 18. Гоблинский народ

Нашей фракции предстояло переработать всю стратегию развития, исходя из тех нововведений, что стали доступны после перехода на следующий этап развития — Цивилизацию. Во-первых, это исследования. Рядом с деревом технологий, которое находилось на месте бывшего могильника, появилась шкала науки. Она обновлялась каждые сутки, начисляя нам десять условных единиц. Насколько я понял, интенсивность исследования зависела от количества уничтоженных нами фракций и от наличия особых зданий, но пока что мы никого не победили, а постройки, увеличивающие науку за сутки, нам не были недоступны.

Самое главное — это, конечно, народ. Ещё во время создания Логова я с сомнением глядел на довольно большое поселение вокруг Чёрной горы, именуемое городом. Как фракция, пусть даже каким-то чудом сумевшая сохранить большинство игроков, могла заселить такую уйму зданий? Заняв локацию, мы использовали всего лишь два десятка домиков неподалёку от входа в сеть в подземные тоннели, при этом все остальные постройки оставались пустыми, а между тем в них мы нашли множество инструментов, уже испорченные продукты, дрова для каменных печей…

И ответ прост — у сиреневых были дружественные НПС, составляющие их «народ». Теперь таковым предлагалось обзавестись и нам. Для создания одного представителя народа, вид которого затем приобретут и остальные существа, предлагалось выбрать ответственного. Майор, посмотрев доступный главе фракции интерфейс, задумчиво проговорил:

— Не совсем моё поле деятельности…

— А давайте Чёрному права отдадим, он в этом должен хорошо разбираться, — вдруг раздался из толпы голос Амазонки, тут же поддержанный несколькими десятками союзников.

— Действительно, — сказал Майор, не обращая внимания на недоумённый взгляд Палыча. — Думаю, здесь лучше него специалиста не найти.

Майор потрепал загривок довольно урчащего Крыса и переслал мне системное уведомление.

Вы можете создать дружественный вид

Ну что ж, раз уж на меня неожиданно свалилась такая задача, то нужно очень постараться… Система, я готов.

Меня перебросило в Лабораторию модификаций, за полупрозрачными стенками которой постепенно начинался настоящий шторм, идущий со стороны волнующегося моря. Передо мной, как когда-то давно, в день попадания в Первичный бульон, расположился ряд из разноцветных шариков, отличающихся физическими характеристиками.

Итак, что же нам нужно от союзных НПС? Прежде всего, военная поддержка, ведь наши противники могли сохранить гораздо большее количество игроков. С другой стороны, ориентироваться исключительно на физическую мощь нельзя, ведь это поможет только на начальных этапах гонки. Зачем нам десятки мощных, но тупых созданий, когда с противоположной стороны будет проводиться обстрел из гранатомётов? Поэтому прежде всего ориентируемся на наличие интеллекта, который оказался одной из физических характеристик вместо отсутствующей здесь ментальной силы.

Итак, тело выбрано, теперь в Лаборатории высветились таблицы с модификациями и улучшениями. Всего Система выделила двести очков эволюции, на которые я тут же прибрёл системы первого ранга; исключением стал мозг, на котором было решено не экономить. Немного повозившись с формой тела, я остановился на некоем подобии гуманоида с длинными руками, у которых я постарался развить мускулатуру, чтобы существо могло бросать недавно исследованные нами копья, ведь физической силы у него, мягко говоря, будет немного, особенно на начальных уровнях. Вместо брони, огромной массы, когтей и вырывающихся из тела шипов нужно использовать смекалку и оружие.

В итоге получился довольно интересного вида НПС, которого я назвал гоблином за характерные длинные острые уши и клыки. Уже на выходе из Лаборатории модификации передо мной вдруг высветилось сообщение об ошибке:

Выход невозможен. Потратьте все очки эволюции!

Так, но ведь я это только что сделал: остатки очков ушли на развитие глазных яблок… Вдруг справа замигал объём эволюции, заполнить который до конца не получилось. Похоже, Система глюканула… Это случилось в первый раз за всё время игры, поэтому я не знал, что можно предпринять. Потыкавшись в меню и случайно зайдя в свой профиль, я вдруг остановил взгляд на свободных очках эволюции. Их оставалось ещё довольно много даже после улучшения Слышащих-разведчиков… Погодите-ка, а что если?

— Использовать Мутацию!

Видимо, это действительно глюк. Моя попытка купить гоблину небольшой бронированный панцирь, покрывающий добрую треть туловища, неожиданно увенчалась успехом. Я снова открыл профиль — очки действительно потратились у меня. Так, пока Система не очнулась, нужно пользоваться моментом. Я быстренько поменял системы первого ранга на второй, создал гоблину ядовитые железы, расположенные на левой руке, чтобы, по моей задумке, он мог бы отравлять копья или ножи…

Объём эволюции заполнился, и только теперь справа внизу высветилась кнопка «Завершить создание». Ещё раз окинув взглядом получившегося гоблина, я вышел из Лаборатории модификации, надеясь, что моё багоюзерство отразится не только на одном существе, но и на целом виде…

— Чёрный, ты своих клонов создал, что ли? — воскликнул Паук, когда из воды Черёмухи показались первые союзные гоблины.

— Это вышло случайно, — засмеялся я.

десятки существ небольшого роста, стройными рядами поднимающиеся к городу, имели со мной ряд схожих черт, прежде всего, форму тела. Средний их уровень был около десятого, что, очевидно, соответствовало взрослому существу. Достаточно предусмотрительно: я даже представить себе не мог, что бы мы делали с пятьюдесятью (а именно такое количество союзных НПС вышло из Черёмухи к Чёрной горе) маленькими гоблинами.

Изменения, проведённые мной, отразились на всём виде. Теперь каждый гоблин щеголял в бронированном панцире, а на левой руке виднелись жилистые каналы для яда. Самый рослый НПС, вероятно, выбранный Системой в качестве вожака гоблином бросил короткий взгляд на стопившихся в городе игроков и, определив главного, подошёл к Майору.

— Встречайте пополнение фракции, — раздался его хрипловатый голос. — Двадцать мужчин, двадцать женщин и десять детей.

— Надо же, всё подсчитано, — засмеялся Амёба.

— Я им максимальные мозги вкрутил, — заметил я.

— А, так вы, можно сказать, создатель, — поклонился мне вожак. — Позвольте представиться, Клык Первый, вожак и лидер гоблинского народа. Жду указаний.

Последние слова снова были обращены к Майору, который недоумённо замер, оглядывая пятьдесят НПС, заполонивших собой всю улицу.

— Эм… Товарищ Майор, мы всё ещё ждём… — повторил Клык Первый.

Майор вздрогнул и, наконец, скомандовал:

— Пока что обустраивайтесь в ближайших домах, далее распишем вам план действий.

— А с вами приятно иметь дело, — усмехнулся Клык и обратился к своим подчинённым: — Семьи с детьми занимают самые крепкие дома, остальные найдите что-нибудь, находящееся в удобоваримом состоянии… Нужно будет всё здесь в порядок привести.

— А не переборщил ли ты с мозгами? — тихо спросил у меня Кислый, когда мы уже расходились по своим делам. — Клык этот уж больно наглый, как бы его Майор не прихлопнул.

— Да не, всё нормально. Просто с ним нужно чётко и по делу… Уверен, наше командование справится.

Гоблины оказались настоящей находкой для нашей фракции: сообразительные, трудолюбивые, они тут же выпросили у учёных исследовать несколько инструментов для строительства и под руководством механика Белого принялись обустраивать свои жилища.

В плане дисциплины всё было не так однозначно… Клык с первого взгляда определял, кто перед ним находится, и уже в зависимости от ранга игрока выбирал, подчиняться ему или нет. Например, Майора, Лешего и Палыча лидер гоблинов слушался беспрекословно, хотя порой и мог вставить несколько язвительных комментариев. А вот с немного наивным Иваном Клык вёл себя развязно, мне даже казалось, что скорее он указывает военному, а не наоборот.

Ко мне же у гоблинов было особое отношение, граничащее чуть ли не с сыновьей любовью. Каким-то не вполне ясным образом в головах этих созданий сложилось понимание того, что именно я создал их вид и даже потратил собственные очки эволюции для модернизации и защиты тел хиленьких гоблинов. Поэтому в случае непослушания со стороны союзных НПС игроки тут же просили меня повлиять на своих «клонов». И мне, признаться, льстило подобное отношение как со стороны союзников, так и со стороны гоблинов.

Через некоторое время комиссия, созданная для определения задач и целей развития гоблинского народа, в которую вошли Палыч, Амёба, Федя, Корж, я и ещё несколько учёных, составила следующий план. Две гоблинки, в том числе и жена Клыка Первого Кассиопея, занимались воспитанием и прокачкой десятерых детёнышей. В этом им помогали Амазонка и Софья, вторая выжившая женщина нашей фракции, в прошлом довольно известный художник и искусствовед. Двадцать три взрослых гоблина под руководством историка Коржа, путешественника Феди и механика Белого обустройствали город и инфраструктуру и должны были развиваться в ремесленников и земледельцев. Недавно мы, наконец, исследовали культивацию ржи и теперь могли выращивать зерновые, которые в условиях Нового мира росли в десятки раз быстрее — неплохая альтернатива охоте. Оставшиеся пятнадцать гоблинов, исключительно мужчины, во главе с Клыком Первым качались в настоящих солдат, постепенно приобретая всё более выраженные физические отличия от своих собратьев.

В течение нескольких дней вся эта ватага активно качалась, разворовывая ближайшие гнёзда слабых тварей под руководством Кислого и других разведчиков. К концу первой недели пребывания на Суше Федя, Белый и Корж, возглавившие постепенно создающееся производство, наконец-то смогли наладить изготовление более лёгкого варианта копья — метрового дротика. Специально для небольших гоблинов длину оружия решили уменьшить, чтобы проблем с его использованием у НПС не возникало вовсе.

Федя принялся обучать существ применять новый для них вид оружия, и к концу дня тренировок у гоблинов выходили броски довольно неплохой точности: восемь из десяти дротиков попадали в покосившуюся сосну, заменяющую мишень. Возвращаясь из Дома мага, где я упражнялся в применении недавно созданных разведчиков, наладить связь с которыми оказалось довольно сложной задачей, я заметил, что гоблины почему-то не используют ядовитые железы.

— У вас на левой руке есть выход для яда, смазывайте им острие, — посоветовал я гоблинским воинам, вырывающим из сосны дротики с костяными и каменными наконечниками.

Клык Первый задумчиво посмотрел на когти своей левой руки, с которых тут же соскользнула капля чёрной отравы. Яд приземлился на траву, которая мгновенно начала сереть и рассыпаться, исходя тёмным дымом. Гоблины столпились вокруг прожжённого растительного покрова равнины, несколько НПС попробовали повторить фокус своего вожака.

После использования отравленных дротиков от покосившейся сосны остался лишь гнилой чёрный остов, вокруг которого радостно прыгали гоблины, потрясая метательными копьями. Федя, постепенно принимающий вид шестирукого бородатого гуманоида, чьи конечности имели разный вид и использовались хозяином для некоторых производственных операций, удовлетворённо покивал и даже пожал лапу Клыка Первого.

Вечером планировалась первая серьёзная вылазка отряда гоблинов, во главе которой Леший поставил меня, как чуть ли не единственного игрока, пользующегося непоколебимым авторитетом у НПС. К сожалению, воссоединиться со своей группой пока что не удавалось: Амазонка вместе с Софьей и гоблинками активно прокачивали малышей, имевших теперь по третьему-четвёртому уровню. Вслед им ожидалось пополнение в виде ещё нескольких малышей: гоблины время зря не теряли… Работы у Амазонки ещё очень много. Впрочем, женщина, до Катастрофы имеющая двоих детей и троих внуков, чувствовала себя как нельзя лучше.

Амёба вместе с химиком Эльфом заняли один из отдалённых домиков для своей собственной лаборатории и теперь активно исследовали флору и фауну Нового мира, но ничего конкретного о своих разработках пока что не сообщали. Со стороны их здания порой слышались и взрывы добытых из растений химикатов, и рявканье пойманных тварей, и матерщина вперемешку с научными терминами…

Хирург Паук вместе со вторым лекарем нашей фракции Доком взяли себе трёх гоблинов-учеников: врачей на всю команду не хватало, а теперь к фракции прибавились ещё и пятьдесят гоблинов. И хоть НПС могли восполнить свою численность за счёт рождения новых особей, терять столь серьёзную силу нам не хотелось, и новые врачи в дальнейшем могли спасти не одну жизнь.

Даже Иван оказался занят: Майор отправил его на зачистку одной из локаций на юге в составе третьего отряда, где не оказалось своего танка.

Гоблины под моим руководством должны были исследовать северные территории, со стороны которых не раз приходили странного вида существа, похожие на лошадей, названные белыми пилигримами. Они были довольно пугливыми и не позволяли приблизиться к себе. И у Палыча с подачи историка Коржа появилась идея фикс приручить этих созданий, чтобы упростить земледелие, а, может, и создать настоящие конные отряды. Было ещё кое-что: тайна серого пилигрима, появляющегося практически каждую ночь и пытающегося приблизиться к дозору. Исследование места обитания лошадей, имеющих схожее название, могло пролить свет на эту загадку.

Поход продолжался уже несколько часов, и пока что вокруг было довольно спокойно и тихо. Шёл дождь. И только он, пожалуй, давил на нервы, становясь всё сильнее и постепенно превращаясь в настоящий ливень. Вообще, здешние локации заселены в основном небольшими существами, не рискующими напасть на довольно большой отряд, состоящий из пятнадцати гоблинов, меня и Крыса.

Поправляя наспинный джид [чехол для дротиков], сделанный Белым из кожи убитых циклопов, Клык Первый вдруг сказал:

— Лес заканчивается.

И действительно, деревья теперь располагались на большем расстоянии друг от друга, которое с каждым пройденным метром всё увеличивалось. Вскоре мы вышли на безлесную равнину. Если судить по мини-карте, нам нужно было перебраться на противоположную её сторону.

Светлая долина

Именно так называлась локация. Посреди неё, на небольшом холме возвышались каменные развалины, отдалённо напоминающие Стоунхендж, разве что меньшие по размеру.

Кромлех

Рядом с так называемым Кромлехом прямо посреди равнины виднелась довольно широкая яма. Не вполне ясно, каким образом она могла образоваться здесь, на ровном месте, где не было ни гор, ни расщелин… Внезапно из ямы раздался громкий шум, походивший на звук взлетающего самолёта.

Шумящая яма

Блин, серьёзно? Система, это такой прикол давать очевидные названия, не говорящие ровным счетом ни о чём?

Через минуту из ямы выскочило красивое благородное создание. Абсолютно белая лошадь с длинной густой гривой и таким же хвостом. Белый пилигрим… Лошадь осмотрелась и, видимо, не заметила нас, уже через секунду она устремилась на запад, где до самого горизонта ширилась безлесное пространство, покрытое высокой травой.

Я осторожно вышел из-за ели… А ведь долина действительно светлая: каким-то невероятным образом лучи солнца, уже клонившегося к закату, пробивались сквозь плотные слои туч и освещали пространство вокруг. Да что там говорить, здесь даже не было дождя, хотя буквально в нескольких десятках метров отсюда капли прошивали лесной покров и продолжали мочить моих товарищей.

— Да это же настоящий рай посреди леса! — воскликнул гоблин по имени Берсерк, вступая на мягкую траву.

— И дождя этого проклятого нет, — раздался довольный голос его собрата по кличке Хвост.

Я в полной мере разделял радость НПС, вышедших наконец-то на сухую локацию. Но куда больше меня интересовал непосредственно кромлех, расположенный буквально в ста метрах от нас. Старые обросшие мхом камни, сложенные в причудливые фигуры, кажется, подсвечивали отдельные лучи, выглядело это будто знак свыше, как отдельный прожектор, показывающий путникам дорогу. Я активировал Третье око — весь кромлех осветился ярко красным светом. Хм… магическое место. Как я уже успел понять, в таких очень часто водятся всякие интересные существа, с которыми неплохо бы наладить контакт.

Я оставил союзников, расположившихся на отдых, и направился к кромлеху.

Камни так и излучали нечто таинственное и старинное… К тому же внутри обнаружились магические артефакты, так необходимые для моей раскачки. Собирая их, я и не заметил, как наткнулся на вдруг появившуюся из ближайшей глыбы высокую фигуру в длинном белом балахоне.

Седобородый старец, легендарный противник. 140 уровень

— Путник, приветствую тебя в моём доме! — раздался старческий, но тем не менее громкий и мощный голос.

— Здравствуйте, — я немного поклонился, внимательно изучая незнакомца.

Седобородый старец более всего напоминал небезызвестного Мерлина. Босой, в длинной мантии, абсолютно чистой и белой. Из широких рукавов выглядывали крепкие сухие руки старика, из подбородка вырывалась густая и, что логично, седая борода. Подняв взгляд немного выше, я увидел лицо старца… добродушное выражение которого вдруг сменилось на удивлённое, а затем и на угрожающее.

— Чёрный маг!.. — прошипел НПС.

Твою ж… Как я мог забыть о такой маленькой детали, идущей вкупе с моей магической специализацией, как ухудшение отношений со всеми светлыми существами. А этот Седобородый, очевидно, именно к ним и относился, достаточно посмотреть на название долины и на одеяние старика.

Старец не стал выдерживать драматической паузы и тут же дёрнул своей костлявой рукой в сторону моей шеи. Его запястье мгновенно прошила молния. Под ор и ругань светлого существа я бросился от кромлеха назад, в сторону леса. Но Седобородый старец не даром имел столь высокий уровень. Мгновение — и из-под земли выросла полупрозрачная стена, преградившая мне путь. Маг уже надвигался на меня, хохоча во весь голос.

К счастью, я захватил с собой джид, наполненный острыми дротиками. Взял по какому-то наитию, и вот, пригодилось… Секунда — и костяной наконечник воткнулся в худощавое тело старика, ещё через мгновение молния пробила препятствие, выставленное магом, и я бросился дальше. Получилось! Нет, остановить высокоуровневого мага обычным броском доисторического оружия было попросту невозможно, но вот задержать и отвлечь внимание… Именно это и помогло мне преодолеть защиту: маг инстинктивно снизил количество ментальной силы, расходующееся на поддержание стены.

Погоня продолжилась, белые пилигримы, совершая какие-то совсем уж дикие скачки, по-лошадиному, ржали, стремясь затоптать посмевшего войти на их территорию чёрного мага. К счастью, мне навстречу уже бежал Крыс, который, подхватив меня, тут же бросился назад, к уже выстраивающимся для обороны союзникам.

Как только пет вбежал в специально оставленный для него коридор, в сторону Седобородого старца и белых пилигримов полетели десятки дротики с отравленными наконечниками. Да уж, Белый, несколько дней прикрепляющий наточенные костяные болванки к древкам, не обрадуется, когда узнает, что мы израсходовали все снаряды… Нужно будет гоблинов-воинов научить самостоятельно делать хотя бы элементарные виды вооружения, иначе могут возникнуть большие проблемы с производством.

Между тем, оказавшись под градом из острых дротиков, Седобородый маг благоразумно отступил. Его примеру последовали и белые пилигримы, которые, зло фыркнув, поскакали за своим лидером назад, к кромлеху. Мы не стали искушать судьбу и поспешили скрыться за плотно растущими соснами, чтобы обойти долину стороной. Ещё долго нам вслед долетали проклятия старика, переносимые всё возрастающим ветром даже сквозь деревья… И что-то мне подсказывало, что разозлённый Седобородый от меня просто так не отстанет.

Первый блин комом. Белые пилигримы оказались подчинены недружелюбному Седобородому старцу, поэтому о том, чтобы изловить парочку и попытаться приручить, не могло идти и речи. Однако гоблины прошли боевое крещение, и на базу вернулись пусть и уставшие, но довольные.

Глава 19. Дома и стены помогают

Утро… После вчерашнего похода вставать совсем не хотелось, однако дела не ждали. Фракция постепенно прокачивалась, накапливала опыт и исследовала технологии, необходимые для развития. И пусть после нескольких удачно проведённых операций я и приобрёл определённую самостоятельность и мог теперь действовать так, как считаю нужным, однако наши противники не спали, а значит, спать не мог и я.

В скором времени бороться придётся уже не с самой природой, но с другими фракциями, о которых мы пока что ничего не знали. А что если в рядах будущих противников окажется несколько магов, куда более прокачанных, чем я? С большой вероятностью борьба с ними будет лежать именно на моих плечах, ведь большинство союзников не обладают ровным счётом никакой защиты от магии.

Прокрутив в голове всё вышесказанное ещё раз, я, кряхтя, поднялся с подстилки из уже подсыхающей травы, собранной на равнине, с недавнего времени всё больше заполняющейся посевами. На завтраке Майор определил задачи на ближайшее время: «Все не занятые в производстве и… [здесь военный посмотрел на меня] освоении магии должны прочёсывать местность, чтобы найти ближайших соседей». Именно от этого сейчас и зависело, застрянем ли мы на этапе Каменного века или сможем пройти дальше.

Съев уже начинающее надоедать вяленое мясо, которое к тому же вдруг стало портиться (похоже, Федя с Коржом всё-таки что-то напутали в способе приготовления), я направился к своему Дому мага. Работы предстояло очень много: необходимо наконец разобраться со связкой Слышащие-Третье око, которая просто так функционировать отказывалась. Кроме того, нужно улучшить и остальных петов, благо свободных очков эволюции осталось ещё достаточное количество.

День обещал быть спокойным: буря отступила от побережья, ближайших НПС нам удалось успешно вытеснить из локации, а Седобородый, обещавший мне отомстить, был в нескольких десятках километров к северу и вряд ли знал о моём местоположении.

Но, как всегда, Игра вероломно вмешалась в мои планы…

Надев рога свирепого лося, тут же вошёл в Лабораторию модификаций одного из Слышащих. За последние несколько дней я, кажется, проверил все возможные варианты, из-за которых система разведчик-Третье око могла не работать, оставалось только одно — ошибка в функционировании органов НПС.

Попробовал активировать Третье око прямо в Лаборатории — перед глазами высветилось сообщение:

Связь игрок-пет не работает. Причина: отсутствие у Слышащего магической энергии

Так вот в чём дело… Действительно, как магический орган может работать в теле, количество ментальной силы у которого находится на нулевом уровне? И как же мне это обойти? Попросту поискать подопытных, которые смогут активировать Передачу? Ну нет. Это довольно долго, а бегать по лесу за другими НПС и выбирать среди них подходящих у меня нет ни желания, ни времени. Попробую воспользоваться более тяжёлым, но эффективным путём — найти варианты среди модификаций.

Крылья, жала, яды, хитиновые панцири, глаза, ножки, улучшения для опорно-двигательного аппарата, мозг, Передатчик, кожный покров, защитные линзы… Стоп! Передатчик? Эта модификация находилась в разделе вместе с вариантами смены мозга, после улучшения направления Мутации ставшими мне наконец доступными.

И этот самый Передатчик был мне очень и очень знаком, а именно по той, кажется, ужасно далёкой, истории с Рошом из Первичного бульона, также известном как XXX. Тогда инопланетянин установил мне Передатчик и смог буквально вырывать душу из тела, перенося её к собственной пещере… или это были очень точные галлюцинации?

Мысленно скрестив пальцы (сделать это я не мог ввиду их отсутствия в Лаборатории), я выбрал модификацию. Передатчик тут же оказался установлен на тело НПС в качестве улучшения для его маленького мозга.

Снова пришло системное сообщение:

Невозможна полноценная работа модификации Передатчик. Причина: низкий уровень ментальной силы подопытного.

Альтернатива: Передатчик даёт +1 к ментальной силе, но теряет свои основные функции.

Хорошо, пусть будет альтернативный вариант, мне он и нужен.

Поздравляем! Ментальная связь с петом (Слышащий) установлена!

Успешное использование направления: Мутация +2!

Открыт и автоматически выбран навык направления Мутация: Магия

Успешное использование навыка: Магия +1!

— Неплохою. Система, применить улучшения для остальных Слышащих.

После того как перед глазами высветилось сообщение, подтверждающее выполнение моего последнего указания, я закрыл Лабораторию модификации бывшего комара, чтобы открыть её уже для Крыса.

Камеру пришлось сразу же отдалить: пет был просто гигантского размера. Что интересно, в Лаборатории он появился сразу же с Тёмным мозгоедом, уже давно захватившим власть над телом Крыса и заменившим его сознание. Я видел контуры органов и целых систем животного, плавные очертания разраставшегося паразита, каждую кость и, если приблизить тело, каждую артерию. Справа высвечивались характеристики Крыса, из которых особенно впечатляла сопротивляемость урону — сороковой уровень. В общем, это был настоящий бастион на коротеньких, но мощных лапках.

У Крыса было довольно мало свободных очков эволюции: благодаря большому размеру он не испытывал проблем с недостатком объёма возможных модификаций, поэтому, видимо, очки эволюции придётся тратить свои. Однако для начала я хотел поэкспериментировать с состоянием тела существа… Совокупный уровень направления Мутация был тринадцатым, и я наконец получил доступ к удалению и замене органов, а также изменению самого тела.

Первым делом удлинил щупальца Тёмного мозгоеда, выпуская их из отверстий в грудине гниющего Крыса примерно на полтора метра с каждой стороны. Немного подумал и оснастил щупальца несколькими сочащимися ядом шипами, а их оболочку укрепил. Подкрутил масштаб и приблизил камеру к паразиту. Его конечности уже достигли небольшого мозга Крыса, полностью очистив черепную коробку от серого вещества, а вот спинной мозг ещё сохранил свою автономность, что я тут же исправил, запустив одно из щупалец прямо в позвоночник и протащив его там с полметра. После установил Тёмному мозгоеду Передачу и Микрофон, соединяя их с моим Третьим оком, что позволяло мне смотреть от лица пета.

Свободных очков эволюции становилось всё меньше, а я планировал их сохранить ещё и для модификаций червей, поэтому, установив Крысу несколько бронированных полусфер на самых уязвимых местах: живот, шея и затылок, вышел из Лаборатории модификаций, тут же отправляя пета на защиту входа в пещеру.

Червь, уже успевший раскачаться до двадцатого уровня, в длину теперь был метров пять. К счастью, у него имелись собственные запасы свободных очков эволюции, на которые я купил те же Передачу и Микрофон, новый яд для выскакивающего из хвоста костяного шипа и длинных острых клыков. Для интереса улучшил пету челюсть, которая, открываясь, теперь становилась ещё шире, и сейчас Червь мог бы одним махом проглотить меня.

Только я успел укрепить кожный покров пета, как перед глазами высветилось системное сообщение:

Тёмный мозгоед (Крыс) хочет передать вам воспоминание

Я не сразу понял, что это было. Однако, похоже, Передача уже начала работать. И работала она, как надо.

— Система, принять воспоминание.

Меня тут же выкинуло из Лаборатории. Я оказался в небольшой пристройке рядом с пещерой в Доме мага. Вернее, это был не я, а Крыс. Светло, ветер шевелит верхушки сосен и елей… к сожалению, запах вместе с воспоминанием не передавался, поэтому ощутить аромат гниющего болота я не смог. И для чего пет передал мне эту… видеозапись? Простая проверка связи?

Крыс вдруг сфокусировал взгляд на нескольких соснах. Ну, деревья и деревья… Немного почерневшие, утопающие в болоте — таких тут много. Однако между соснами вдруг показалась чья-то фигура. Неизвестный, скрытый в тени, замер на месте, будто осматриваясь, и уже через несколько секунд отступил назад, прячась за деревьями. На этом воспоминание оборвалось.

Я не придал этому особого значения: мало ли кто это мог быть. Игрок это или не игрок понять невозможно, а то, что в лесу обитает множество НПС — так это вполне очевидный факт. Однако, закончив с преобразованиями Червя, я на всякий случай и его отправил ко входу в пещеру, чтобы в случае опасности они вместе с Крысом могли отбиться вместе.

Установив Передачу и Микрофон вместе с Передатчиком, дающим одну единицу ментальной силы, Малярийному и немного подкачав его ассортимент яда, я перешёл к остальным червям. Шестеро небольших длинночервей пятого-седьмого уровней не обладали никакими дополнительными улучшениями, да и тратить на них свободные очки эволюции мне не особо хотелось. Установил всего лишь одну модификацию для крови петов, улучшающую их сопротивляемость урону и дающую неплохую регенерацию. Зачем? Через мгновение выстроенные вряд длинночерви были разрублены пополам. Так… Шесть четвёртого уровня и ещё шесть второго. Следующая молния ещё раз прошила червей, создавая таким образом целых восемнадцать особей первого-третьего уровней. Корчась, но не чувствуя никакой боли (Тёмный мозгоед давно уже отключил сознания этих существ), длинночерви всё-таки зарастили свои раны и уже через несколько минут вились по окровавленному полу пещеры, едва не заползая на труп Кей-си.

Снова сообщение:

Тёмные мозгоед (Крыс) хочет передать вам воспоминание

Пометка: срочно

А вот это уже интереснее.

— Принять.

Вокруг снова появились подгнивающие деревьев, колыхаемые неспешным ветром… Только вот между ними на этот раз виднелись несколько четырёхногих существа с белоснежной гривой.

Белый пилигрим. 33 уровень

Белый пилигрим. 37 уровень

Белый пилигрим. 23 уровень

…

Белый пилигрим. 15 уровень

Кони угрожающе заржали и медленно пошли в сторону моей локации, внимательно осматривая окружение.

Семеро здоровенных НПС шагали по поляне прямо в сторону домика, закрывающего вход в пещеру. Да как они меня нашли?! Седобородый сам не явился, зато свиту свою отправил. И слава богу, Системе и чёрной магии, что старика здесь нет, иначе шансов у меня совсем бы не осталось. Собственно, их и так немного: семеро белых пилигримов, четверо из которых превышают меня по уровню, без труда растерзают всех петов, а затем и меня.

Какие есть варианты? Сбежать? Не выйдет: эти мутировавшие кони, конечно же, догонят Крыса. А до Чёрной горы, где сейчас находился весь второй отряд в полном составе и половина гоблинов, бежать прилично… Затаиться и молиться, чтобы НПС не нашли вход в пещеру? Пожалуй, это единственное, что я мог бы сделать в данный момент. А если белые пилигримы всё-таки найдут вход?.. Тогда нужно постараться забрать как можно больше тварей, прежде чем их мощные челюсти не сомкнутся на моей шее.

Я тут же приказал Крысу и Червю отойти вглубь тоннеля, ближе к последней пещере, в которой сам и находился, и активировал Третье око, «перемещаясь» в тело Крыса. Перед самым выходом из Лаборатории модификаций я всё-таки улучшил его небольшие чёрные глазки, давая им возможность видеть в темноте. Сейчас это было как нельзя кстати: пет прекрасно видел вырубленный в камне коридор, в конце которого был свет.

Через некоторое время в этом свете появилась голова одного из белых пилигримов. Чёрт!.. За первой показалась вторая и третья… Пилигримы принюхивались, с хрипом втягивая воздух в широкие лошадиные ноздри и тихо ржали, злобно глядя внутрь тоннеля. Затем один из них, видимо, вожак, первым ступил в чёрное пространство подземелья, неспешно шагая по гладкому полу.

В это время Крыс и Червь спешно отползали назад, через несколько секунд они миновали первую пещеру и оказались в тоннеле ко второй, где уже находился и я с остальными петами.

Мы были в ловушке. Другого выхода из подземелья я так и не обнаружил, и теперь чувствовал себя на месте того самого арахнида, загнанного в угол и яростно сражающегося за свой дом, которого мы убили неделю назад. Другое дело, что так же безрассудно нападать на пришельцев я и не думал.

Вскоре в тоннеле показалась высокая фигура белого пилигрима. К счастью, здесь здоровенные лошади могли передвигаться только друг за другом. Судя по бегающим из стороны в сторону глазкам НПС, в темноте оно видело крайне плохо, что тем не менее компенсировалось прекрасным нюхом твари. Уже через мгновение белый пилигрим почуял запах игрока и грозно заржал, предупреждая толкающихся позади него собратьев.

Бой начался. На моей стороне были знание локации, чёрная маги, темнота… и вдруг вспыхнувшие во мраке символы, покрывающие весь тоннель. Я недоумённо осмотрелся и вдруг почувствовал прилив энергии. Взглянув на характеристики в профиле, я ахнул: ментальная сила получила бафф в семь условных единиц… Дома и стены помогают.

Тут же начал действовать: через секунду под внушение попал пилигрим двадцатого уровня. Ещё через мгновение тварь врезалась прямо в спину вожака, туловище которого уже прошивала моя молния. НПС грозно заржал и, не глядя, лягнул обидчика. Разница в уровнях была огромной, и попавший под внушение пилигрим врезался в стену и потерял половину хп. Оставшейся половины его лишили остальные лошади, вгрызаясь в тело поверженного собрата.

Но время я зря не терял. Молнии били, не переставая, а Крыс уже мчался на вожака тридцать седьмого уровня. Прыжок. И здоровенные пет, оплетая противника длинными щупальцами, повалил его на землю. Следующего НПС проткнул ядовитым костяным жалом Червь и тут же дёрнулся в сторону шеи белого пилигрима. К сожалению, укусить врага у пета не получилось: Червя отогнал стоящий позади НПС тридцать третьего уровня.

Крыс и вожак пилигримов катались по полу тоннеля, отчаянно пытаясь побороть друг друга. Мы с Червём с трудом сдерживали стоящего позади них раненого противника, чтобы тот не смог помочь своему лидеру. Вожак вгрызался в тело Крыса и вырывал из него целые куски гниющей плоти, Крыс же, практически мгновенно регенерируя мясо, сминал менее габаритного противника, старательно ломая его кости и подбираясь к позвоночнику.

Второй пилигрим всё-таки сумел отбросить Червя и, впитывая несколько моих молний, с силой врезал копытом прямо в голову Крыса. Копыто пробило затылочную броню и прошло внутрь черепа, застревая между толстыми костями. Если бы у пета ещё оставалось сознание, этот удар мог бы оказаться смертельным, но, к счастью, Тёмный мозгоед уже давно очистил черепную коробку от ставшего ненужным мозга и перехватил управление над телом. Белый пилигрим недоумённо посмотрел на как ни в чём не бывало продолжающего борьбу существо, в голове которого торчало его толстое копыто, и уже через мгновение был брошен Крысом на каменный пол. В сторону отчаянно заржавшего НПС, который, срываясь на чуть ли не визг, пытался вытащить свою конечность и головы пета, тут же рвануло одно из щупалец мозгоеда, овивая шею врага.

Толпившиеся позади четверо белых пилигримов, не обращая внимания на извивающийся на полу ком из Крыса и двух НПС, рванули прямо на меня, ступая копытами по своих же собратьям. Под напором высокоуровневого противника я отступил в пещеру, где на рвущегося вперёд НПС измрака бросился Малярийный, впиваясь зубами в сонную артерию врага. Червь тут же овил конечности пилигрима и, сдавив их, сломал как минимум две коленные чашечки. Моя молния завершила дело, обугливая морду твари и прошивая электричеством его нервные окончания.

НПС упал. И на меня выскочил следующих противник, врезая копыто прямо в грудину.

Повреждено левое лёгкое!

Повреждён первый мозг!

Твою ж!.. Я катался между бьющими о каменный пол пещеры копытами, бросая в атаку на противника всё, что у меня было. На белого пилигрима напали Червь, Малярийный и все восемнадцать мелких длинночервей. Удар! Я захрипел: тело прошила острая боль, копыто с хрустом смяло локоть левой руки. Молния!.. Но из правой конечности выскочил лишь небольшой заряд, который высокоуровневый противник даже не почувствовал. Сказалось повреждение первого мозга, на котором и сосредотачивалась вся магия.

К счастью, черви, овившие уже всё тело белого пилигрима, заползающие в его ноздри и глазницы, добились своего. Через несколько секунд НПС взревел и упал на меня.

Повреждено правое лёгкое!

Дышать сразу стало тяжелее. И не только из-за повреждений, но и из-за тела здоровенной лошади, которая, похоже, сломала мне пару рёбер. Как только я попытался вылезти из-под трупа, живот пронзила боль. Точно, перелом, да ещё и со смещением…

Ваш пет длинночервь (2 уровень) погиб!

Ваш пет длинночервь (2 уровень) погиб!

Ваш пет длинночервь (3 уровень) погиб!

Ваш пет длинночервь (1 уровень) погиб!

А это уже следующее НПС. Белый пилигрим пятнадцатого уровня принялся рвать петов, не успевших спрятаться во мраке пещеры, за что и поплатился: его шею прошило костяное лезвие Червя, впрыскивая внутрь яд.

Морщась от боли, я всё-таки выполз из-под тела лошади и тут же попался под копыта ещё одного пилигрима, который, ворвавшись в пещеру, начал кружить по ней, стремясь затоптать скрытых в темноте противников. Я едва успел отскочить от удара конечности, которая, пройдя в нескольких сантиметрах от моей головы, оставила на каменном полу длинную трещину.

Что делать? Молния мне не доступна, внушение тоже… Остаётся понадеяться на клыки и когти. Когда мимо снова промчался обезумевший белый пилигрим, я зацепился за его загривок и запрыгнул на спину врага. Сразу стало понятно, что мощную шею ревущей вперёд лошади сжать не получится. Тогда я просто дотянулся до морды твари и впился когтистыми пальцами прямо в её глаза. НПС страшно заверещало и уже через несколько секунд на полном ходу врезалось в покатый свод пещеры, в кровь разбивая голову и передние конечности. В последний момент я спрыгнул с лошади и, неудачно кувыркнувшись в воздухе, больно приземлился на колени. Впрочем, если бы я этого не сделал, удар был бы куда сильнее.

Взглянув на белого пилигрима, едва дёргающего задними копытами в луже крови, я понял, что в пещере остался только один противник… и тут же получил удар в спину. Отлетев на несколько метров и ударившись о стену, я прочёл очередное сообщение о повреждении внутренних органов:

Повреждён второй мозг!

Видимо, сотрясение. Еле встав на ноги, я едва не упал вновь: жутко кружилась голова. К счастью, последнего противника отвлёк Червь, которого белый пилигрим усердно пытался разорвать пополам, прижав хвост пета копытом, а челюстью прокусив его тело. Но Червь вместе с Тёмным мозгоедом держались и даже пытались проткнуть ногу НПС, мотая из стороны в сторону костяным шипом, из которого сочился зелёный яд.

На помощь к Червю тут же бросились все оставшиеся в живых петы, обвивая брыкающуюся лошадь, заползая в глазницы и уши, прогрызая зрачки и барабанные перепонки, протискиваясь в гортань и устремляясь к мозгу. Белый пилигрим отпустил Червя и изо всех сил ударился о стену, стараясь придавить мелких противников. Вскоре он понял тщетность таких попыток, вдруг принюхался (глазные яблоки уже были съедены петами) и повернулся в мою сторону. В следующий миг НПС рвануло в последнюю атаку. Я заорал и, шатаясь, побежал в сторону от рвущего на меня существа, чья масса превышала мою раз в шесть-семь. Ориентируюсь по запаху, конь тут же свернул за мной. Но добежать уже не успел. Один из длинночервей прогрыз-таки кость и добрался до мозга НПС. Белый пилигрим рявкнул и, споткнувшись, полетел на землю. Голова твари врезалась в пол в полуметре от меня.

Вы получили новый уровень: 28!

Сердце стучало, как бешеное, перегоняя кровь по организму. Повреждённые лёгкие с трудом втягивали в себя воздух, пропитанный ароматом крови. Корчась от боли, кажется, во всём теле, я медленно сполз по стенке.

Кое-как оклемался только спустя полчаса. Морщась, вышел из пещеры в тоннель и тут же замер, осматривая пространство: на полу валялись три тела. Одно из них принадлежало переломанному и смятому вожаку, второе, кажется, совершенно синее, — задушенному щупальцем Тёмного мозгоеда белому пилигриму. А вот третье существо оказалось разорванным на части Крысом. Между длинными рваными ранами белели кости, виднелись внутренние органы и зеленоватые конечности засевшего внутри паразита. А ещё кровь и кишки: Крыса, пилигримов и даже самого мозгоеда…

Померли?! Я ведь не получал сообщение о их смерти… Или просто не обратил на него внимания, уворачиваясь от копыт НПС?.. Какой бы великолепной регенерацией не обладал Крыс, но выдержать бой с двумя существами, превосходящими его по уровню, не смог даже он.

Внезапно красноватый орган (кажется, это было сердце) дёрнулся. Потом дёрнулся снова, а вскоре и вовсе забился. Разорванное лёгкое вдруг стало срастаться, а длинное щупальце Тёмного мозгоеда, проникающее в спинной мозг, начало обвивать отлетевшие в сторону позвонки и кусочки рёбер. Ткани съезжались и будто скреплялись невидимой нитью, вновь вырастающая броня на затылке вытолкнула из черепной коробки копыто белого пилигрима, а чёрные зрачки снова показались в глазницах.

Уже через четверть часа с окровавленного пола встал полностью восстановившийся Крыс. К слову сказать, за это время я едва смог восстановить первый мозг и рёбра и принялся за починку лёгких, оставляя сотрясение и вмятый локоть на потом.

Как эти твари нашли мою локацию? Конечно, Седобородый — довольно высокоуровневый и, несомненно, мощный маг, но даже он не мог быть вездесущим.

Я поднялся по тоннелю вверх и вышел в небольшой домик у пещеры, оставляя лежащие внизу трупы своим петам, с жадностью принявшимся за трапезу. Окинул взглядом полянку: ветер раскачивает верхушки деревьев, вокруг сыро и пахнет болотом, в воздухе кружит комарьё… а между отдалёнными соснами виднеется фигура, скрытая в тени.

А не этого ли неизвестно видел Крыс за несколько минут до нападения белых пилигримов?

Глава 20. Неизвестный

Я тут же подозвал Крыса и Червя и осторожно выглянул в окно в надежде, что неизвестный выйдет из тени. Однако фигура не спешила покидать укромное место, продолжая наблюдение за моей локацией. Вообще, ситуация, когда в Дом мага могли нагрянуть свирепый лось, здоровенные белые пилигримы или какой-то неизвестный НПС или даже игрок (а это вполне мог оказаться и он), мне совершенно не нравилась. Возможно, когда-нибудь я позабочусь о защите Дома, выстроив вокруг локации частокол… Но пока что подобный план неосуществим.

Рядом раздались шипение Червя и отдалённо напоминающие хрюканье звуки, обычно издаваемые Крысом. Я не решался первым выйти к неизвестному и обнаружить себя, ровно так же не решался сделать этого и он. Если затаившееся существо связано с нападением белых пилигримов, то сейчас оно, очевидно, ждёт, когда побитые, но довольные и сытые лошади, облизывая окровавленные морды, выйдут из пещеры. Боюсь, неизвестного ожидает неприятный сюрприз… Седобородый? Вряд ли. Что ему мешало лично явиться в мою пещеру и со сто процентной вероятностью зачистить локацию?

Вдруг из Старейшего вылез лесовик. Маленькое существо, деловито оглядываясь, спрыгнуло на землю и отправилось ровно по направлению к моему дому. Я давно не видел, чтобы из дерева вылезали гости из другого измерения, а потому с интересом смотрел на приближающегося лесовика десятого уровня. Подойдя поближе к пещере, он наконец меня заметил и от неожиданности замер на месте, после чего коротко поклонился и поспешил в противоположную сторону. В этот момент неизвестный оживился. Для него ситуация выглядела следующим образом: какое-то существо вылезло из дерева, подошло к дому, кого-то там увидело, поклонилось и убежало. И, конечно же, в доме вряд ли находились лошади.

Я послышал шелест листвы: неизвестный, по-видимому, понял, что в случившемся замесе победили вовсе не белые пилигримы, а их цель, и уже вовсю ретировался с места преступления. Пора! Я скомандовал Червю остаться со своими клонами, вскочил на Крыса и рванул за скрывшимся за деревьями существом.

Войдя под кроны деревьев, мы остановились. Я, стараясь говорить уверенно и громко, спросил:

— Кто здесь?! Выходи. Я тебя видел.

Но такой дешёвый трюк не прошёл. Вокруг не было слышно ни единого шороха, только далёкие рыки и вой, которые не могли принадлежать неизвестному.

— Не хочешь по-хорошему? — усмехнулся я, активирую Третье око.

Картинка вокруг сразу поменялась. На глаза будто надели солнечные очки: деревья посерели, солнечные лучи, и без того едва проникающие под кроны высоких елей, стали более тусклыми, а вот живые существа, напротив, будто излучали энергию. Крыс, а в особенности Тёмный мозгоед, чьи очертания проглядывались под телом носителя, горели оранжевым, мои руки светились ярко-красным… И буквально в двадцати метрах от нас виднелось бледно-жёлтое существо, мастерски спрятавшееся за толстой сосной. Существо, не обладавшее магическими силами, тем не менее явно имело силы физические… Ей богу, не будь у меня Третьего ока, даже бы не заметил его. С маскировкой, надо сказать, у существа дела обстояли как нельзя лучше.

Указав Крысу направление, я приготовился к удару молнией, и, чтобы отвлечь внимания, сказал:

— Где ты, гад? Я ведь найду тебя…

Однако неизвестный был явно не глуп. Услышав шаги приближающегося к нему Крыса, он мгновенно рванул вглубь леса.

Погоня только начиналась.

Я указывал направление Крысу, безошибочно определяя местоположение преследуемого, то и дело норовившего спрятаться за естественными препятствиями. Впрочем, вскоре он отказался от этой идеи, видя, что все попытки затаиться оборачиваются провалом, и решил оторваться бегом. Однако если на открытой местности Крыса вряд ли можно было назвать сверхбыстрым бегуном, то здесь, в лесу, он мог дать фору многим… Дело в том, что расстояния между стволами всё ещё давали возможность моему немаленькому пету проходить без особых трудностей, кусты же и мелкие деревья он просто сминал. А вот неизвестному приходилось обегать любой кустик и молодую поросль, трухлявые останки и упавшие ели, которых здесь, на болотистой местности, было очень много.

Наконец, бесконечный массив деревьев сменился топью. Однако и здесь неизвестный не мог оторваться, хотя, очевидно, в этом и заключался его расчёт. Крыс даже не замечал трясины: его вес равномерно распределялся по площади огромных лап, и обегать приходилось только совсем уж водянистые участки. Но и неизвестный был не так прост: обладая несомненной ловкостью, это существо попросту перескакивало с кочки на кочку, минуя таким образом болото.

Взглянув на мини-карту, я обнаружил, что мы двигаемся на северо-запад и уже давно вышли за пределы исследованной территории. Где-то на юге осталось разорённое гнездо Матки, в которое наши умельцы совершали экспедиции за, как оказалось, ценными минералами (после растирания и смешивания с водой они давали клейкую смесь). Чуть дальше на северо-востоке находилась обнаруженная вчера вечером Светлая долина, откуда и пришли белые пилигримы. Если честно, я думал, что именно туда и убегает неизвестный, ведь если он связан с нападением, то вполне может рассчитывать на защиту Седобородого. Однако пока что неизвестный и не думал сворачивать, прыгая по болоту на дальше на северо-восток.

Через некоторое время мы миновали трясину и снова вышли в лес, который, впрочем, вскоре закончился. Местность, постепенно теряя покров из сосен и елей, переходила в довольно высокие холмы. Здесь у неизвестного было явное преимущество, которым он не преминул воспользоваться, уносясь вверх по склону с такой скоростью, что мне снова не удалось разобрать его наименование и даже понять, игрок это или НПС.

А тут ещё и сверху донёсся какой-то странный звук, похожий то ли на рявканье, то ли на посвистывание. Я поднял голову и чертыхнулся: на фоне яркого солнца виднелась здоровенная птица, которая нас тоже заметила.

Пепельный грач, 63 уровень

И хоть противник не был какого-то сверхвысокого уровня, у него было одно немаловажное преимущество — он умел летать. И если я обладал хоть каким-то оружием против крылатых целей и своей молнией мог неплохо снести хп любому грачу, то вот Крыс здесь был практически бесполезен. Да, где-нибудь в лесу, под прикрытием деревьев, где у птицы нет возможности развернуться, пет без проблем бы поймал грача. Но только не здесь, на открытой местности. С другой стороны, возвращаться назад в лес в мои планы не входило: это бы свело на нет любые шансы поймать неизвестного, который бежал теперь в низине между холмами. Именно в эту низину я и направил Крыса, накапливая заряд для удара.

Пепельный грач с оглушительным «Гра!» рванул на Крыса, приготавливая свои стальные когти, сверкающие в лучах дневного солнца. Однако к нему навстречу уже летел искрящийся поток электронов. Но я промазал… Вернее, попал не туда, куда следовало бы. Тем не менее НПС рявкнуло и снова взмыло вверх, оставляя за собой след из чёрного дыма от обугливающегося хвоста. После выстрела, подпалившего перья и нарушившего аэродинамические свойства тела пернатого, птицу повело в сторону, однако грач сумел выправить полёт и уже заходил на следующий круг.

Я подгонял Крыса, который, свесив язык, и так бежал на полной скорости, тяжело втягивая воздух широкими ноздрями. Тем не менее Тёмному мозгоеду удалось использовать резервы организма носителя, и Крыс ускорился, постепенно приближаясь к уже выдыхающемуся неизвестному, с трудом скачущему по склону следующего холма.

Пепельный грач переключился на другую цель и теперь пикировал уже на неизвестного. До моих ушей донёсся его вопль: существо заметило птицу. Мне всё больше казалось, что преследуемый был вовсе не НПС, а именно игроком, и долетевшие до меня крики, разобрать которые я не мог из-за закладывающего уши ветра, разыгравшегося на открытом пространстве, только подтверждали мои догадки.

Преследуемый начал отчаянно вилять из стороны в сторону, усложняя задачу пепельному грачу достать его. Птица с повреждённым хвостом снова заверещала, пытаясь выцепить увёртливого игрока. Поймать его грач не сумел, зато существенно снизил скорость преследуемого, и теперь Крыс без проблем держал темп убегающего.

Мы поднимались по склону вверх и устремлялись вниз, снова и снова повторяя эту последовательность, постепенно приближаясь к видневшейся в отдалении кромке леса. Пепельный грач вскоре отстал, так и не сумев схватить ни ловкого игрока, ни швыряющегося молниями гуманоида на крысе.

Наконец мы достигли кромки леса. Неизвестный мгновенно скрылся за высокими елями. Я тут же активировал Третье око, чтобы не потерять цель из виду. Однако вместе с бледно-жёлтого пятном, улепётывающим теперь со всех ног на северо-восток, передо мной высветились десять стоящий полукругом существ, часть из которых оказалось прямоходящими и держащими в руках копья.

— Stop! — вдруг раздался грозный голос их командира, вышедшего вперёд строя.

Перед глазами высветилось:

Lokk, фракция бордовых. 31 уровень

Поздравляем, состоялась первая встреча с соседней фракцией!

Вы получили новый уровень: 29!

Сказать, что я был в шоке, значит не сказать ничего. Наконец-то мы встретили первых соседей… Вернее, правильнее было бы сказать, первых живых соседей: зелёным, разгневавшим Крысолова, повезло меньше. Я помнил фракцию бордовых ещё по Первичному бульону, где некая Susan разделалась с Колонией кра. Кажется, этот самый Lokk тоже участвовал в том сражении. Однако в Первичном бульоне мы так и не пересеклись: не до того было, началась усиленная прокачка для выхода на Сушу.

Бордовые тоже весьма удивились, в нерешительности глядя на сидящего на здоровенном Крысе игрока с никнеймом на кириллице. Их было пятеро, каждый в руках сжимал простенькое копьё, а рядом с ними сидели какие-то странные существа, напоминающие помесь собаки с кем-то из семейства кошачьих (хотя я слабо себе представлял, как такое вообще возможно).

К сожалению, неизвестный уже скрылся за деревьями, и поймать его не представлялось возможным, но я не сильно расстраивался по этому поводу, ведь передо мной стояли наши… А кто они, собственно? Вероятно, бордовые тоже разобрались с механикой Системы и поняли, что выстраивать длительные союзнические отношения в условиях, когда выживает лишь одна фракция, — довольно странная идея. Как бы Lokk прямо сейчас не кинул в мою голову копьё: мозг и так ещё не до конца восстановился после сотрясения…

Однако игрок пока что агрессии не проверял, напротив, смотрел на меня с интересом, что нельзя было сказать о его союзнике.

— Who are you? — зло просил второй бордовый по имени Oscar, напоминающий перекачанного примата с длинными клыками и одним глазом посреди лба. — And where is your base?

— Oscar, can you be more polite? He`s our neighbor, — приструнил его Lokk, гуманоид высокого роста с длинными худыми конечностями.

— Yes, boss… But what about beige players? I don`t see your politeness with them.

— Are you going to tell all secret information, Oscar? — с недовольным видом вмешался в диалог David, отдалённо напоминающий бесшёрстного медведя.

Нет, так дело не пойдёт. Я, конечно, учился в школе и кое-что по-английски понять могу, однако для полноценного разговора этого не хватит. Открыв профиль, я вложил четыре свободных очка навыков в Лингвистику. Пятый уровень навыка в совокупности с моим багажом знаний исправил ситуацию.

— Да какая тут секретная информация? — Oscar только отмахнулся.

— Эм… — сказал я. — Мне не хотелось бы вас перебивать, но мы так и будем стоять на одном месте?

— Да, извини, братан, — Lokk ткнул кулаком в плечо Oscar`a. — Тут нужно у нашего главного спросить… ты, случаем, не спешишь никуда?

— Да вроде нет, — ответил я Lokk`у: неизвестного я всё равно упустил.

— Отлично! — сказал командир. — Тогда мы тебя проводим до перевалочной базы, она тут буквально в двадцати метрах, а Oscar пока сгоняет до Холмов.

— Эй, почему я?! — недовольно проговорил игрок.

— За базар свой, — усмехнулся David.

Я с сомнением взглянул на Lokk`а. Командир, видимо, понял, о чём я думаю, поэтому поспешил заверить:

— Нет, трогать тебя никто не будет. У нас тут заварушка с другими соседями… В общем, никому воевать ещё и с вами не нужно. Нам сейчас гораздо интереснее сотрудничество, поэтому если главный даст добро, будем организовывать переговоры… Вам ведь это тоже интересно?

Перевалочная база, а вернее, просто несколько шалашей с кострищем по центру, действительно, находилась неподалёку. Albert и Killer21, четвёртый и пятый игроки небольшой группки Lokk`а, вскипятили воду в небольшом глиняном кувшине и заварили какую-то лесную траву. Получившийся напиток, по вкусу напоминающий обычный чай, разлили по сосудам поменьше и раздали всем сидящим вокруг костра.

И хоть чай был вкусный, а бордовые, отложив оружие в сторону и отпустив своих питомцев побегать вокруг шалашей, весело болтали, я не терял бдительности. Поэтому, когда Lokk, видимо, подумав, что атмосфера меня расслабила, начал задавать незначительные вопросы о фракции, отвечал я предельно осторожно.

— Слушай, братан, как это мы с вами не встретились раньше? Вы ведь недалеко отсюда живёте? — отхлёбывая из кружки, как бы невзначай спросил командир.

— Ну относительно… Мы, конечно, исследовали местность, но до вас я добрался прямо-таки случайно.

— Кстати, да. Чер-нок-ниж-ник [моё имя давалось бордовым особенно сложно], а как ты вообще оказался у нашей перевалочной базы? — прищурившись, спросил Killer21.

— Можно просто Чёрный. Гнался за одним не очень доброжелательным существом. Вы, кстати, никого не видели?

— На самом деле, было кое-что… — задумчиво проговорил Albert. — Какое-то НПС, похоже то ли на лисицу, то ли, даже не знаю, пуму… пробежало рядом. Мой Рекс его едва не цапнул, но уж больно тот увёртлив.

Я покачал головой, но решил полностью бордовым не доверять: кто его знает, может, эта пума — на самом деле один из их соратников, решивший таким вот образом забрать мага потенциального противника.

Между тем Lokk всё не отставал со своими расспросами:

— Сложно было с доминирующим видом расправиться? Нам вот повезло: на обитавших на Холмах тварей напали белые лошади из соседней локации, оставалось просто добить оставшихся.

Уж не про белых ли пилигримов он говорит?..

— Да, — вступил в разговор David. — Местное существо оказалось довольно дружелюбным и согласилось нам помочь.

Я всё больше и больше подозревал бордовых в связях с Седобородым.

Lokk вопросительно уставился на меня, ожидая ответа на вопрос. Поразмыслив, я сказал:

— Разобрались с ними мы довольно быстро. Дело в том, что циклопы (это и был доминирующий вид) сами на нас напали и потеряли в бою почти всех особей. Но вот для боя с их здоровенной Матки пришлось использовать знания наших предков, охотившихся на мамонтов.

— Хах, хитро! Никого из ваших, я надеюсь, не убили?.. — спросил Lokk.

Теперь ясно, к чему эти расспросы: бордовые хотят вытянуть из меня информацию о количестве игроков во фракции… Думаю, сообщать им, что из всех ста пятидесяти союзников выжило только тридцать восемь, не стоит.

— Только несколько игроков, — ответил я и не соврал, ведь большинство убитых были на счету у напавших на нас в Первичном бульоне острозубов.

— Очень прискорбно, — изобразить грусть у Lokk`а получилось довольно неплохо, вопрос в том, по поводу чего он расстроился: из-за убийств или их малого количества.

— И что же, у вас достаточное количество игроков осталось? — спросил Killer21.

На что они надеются? Задавать такие вопросы в лоб просто смешно. Видимо, считал так и Lokk, который с недовольным видом взглянул на подчинённого.

— Он хочет спросить, есть ли у вас силы для совместных операций против бежевых. Мы как раз заинтересованы в подобном сотрудничестве, — попытался выпутаться из ситуации David.

— Такие вопросы нужно задать нашему начальству. Я здесь, к сожалению, некомпетентен.

После знакомства с группой Lokk`а у меня остались довольно приятные впечатления, если говорить о самих игроках. Видно, что ребята довольно дружные и общаться с ними легко, даже несмотря на их наивные попытки выпытать стратегическую информацию. Тревожило меня другое.

Видимо, поняв, что разболтать меня не получится, бордовые наконец расслабились и начали говорить о своём. Я тоже подключался к беседе, когда тема казалась мне знакомой. Говорили об охоте, о поиске новых пригодных для одомашнивания животных (насколько я понял, собаки, бегающие вокруг перевалочной базы, именно к таковым и относились)… Травили байки о странностях и мистике, встреченных отрядом Lokk`а в своих походах, Killer21 всё время переводил тему на «опасность», исходящую из локации под странным названием Визжащие горы.

Я тоже рассказал историю про серого пилигрима, многоногое существо, практически каждую ночь пытающееся подобраться к разведчикам и снова и снова ускользающее, когда его пытались поймать. Бордовые только головами покачали, а Albert, выругавшись, пробурчал что-то типа:

— Как бы к нам такое не пожаловало…

Наконец из-за ближайшей ели показался довольный Oscar, вернувшийся от начальства. Игрок, выбравший для себя тело здоровой гориллы, отдышался и доложил:

— Босс, приказали организовать переговоры, ответственным за это дело выбрали вас.

Lokk улыбнулся, поднялся на свои длинные ноги и, размяв шею, обратился ко мне:

— Ну что, дорогой друг, мои предложения: встречаемся здесь завтра в полдень, от каждой стороны трое переговорщиков и пятеро охранников. Также, если вам интересна покупка ремесленных изделий, инструментов или еды, мы готовы обменять их на оружие. Я слышал, что вы, русские, в нём разбираетесь.

Я тоже улыбнулся и ответил:

— Моё предложение: встречаемся на нейтральной территории, допустим, в локации, откуда я и пришёл, — я взглянул на мини-карту, — Зелёные холмы, ближе к южной лесополосе на случай, если снова нападёт Пепельный грач. Время меня устраивает, производство оружия у нас налажено довольно неплохо, — здесь вы не ошиблись. Мы принесём примеры работ, а вы захватите с собой ремесленные инструменты.

— Ну что ж, — сказал Lokk. — Нас это устраивает.

ударили по рукам. Я, поддавшись уговорам бордовых, выпил ещё пару кружек чая и отправился назад к Чёрной горе.

В голове бесконечным потоком вились мысли. В основном они касались бордовых и того самого неизвестного, что ускользнул от меня прямо у перевалочной базы. Я вспоминал всё произошедшее за сегодняшний день, снова и снова пытаясь понять, был ли неизвестный игроком или всё-таки НПС. Если это игрок, то какое отношение он имеет к фракции бордовых? Мог ли Albert попросту принять его за реальное НПС, учитывая тот факт, что прошмыгнул мимо отряда неизвестный достаточно быстро, или бордовые предпочли скрыть от меня какую-то информацию?..

Ещё страшнее казались предположения, что белых пилигримов на меня натравил не НПС или бордовый, а кто-то из своих. Сразу вспомнился микроорганизм, ведущий за собой настоящую орду из острозубов, которого остальные мои союзники попросту не видели…

События, происходящие вокруг, становились таинственнее, загадка шла за загадкой, и всё происходящее заплеталось, кажется, в причудливый Гордиев узел. Вопрос состоял в том, смогу ли я разрубить его или застряну между нитями навсегда.

Похоже, пришла пора применить секретное средство, о котором я не говорил ни своему отряду, ни Кислому, ни уж тем более командованию, относительно которого у меня имелись некоторые сомнения…

Послышался тоненький писк: в шерсти Крыса показалась фигурка Слышащего, спрятанная до этого между колтунами слипшихся волос. Комар получил приказание и взмыл в воздух.

Глава 21. Всё тайное становится явным

Новость о том, что я встретил бордовых, мгновенно облетела всю фракцию. Пришлось терпеть бесчисленное количество расспросов как от командования, так и от обычных игроков. Но, собственно, что я мог сказать? База бордовых находится на северо-востоке, в локации под названием Холмы, воюют с некими бежевыми, местоположение которых мне неизвестно, также у них налажена связь с Седобородым… В общем-то, на этом всё.

Несмотря на скудность информации, встреча с другими игроками растрясла моих союзников, постепенно привыкающих даже к не самым благоприятным условиям существования на уровне первобытного общества.

Конечно, отравиться на встречу с бордовыми хотели абсолютно все. Однако Майор распорядился иначе:

— Переговорщиками буду я, Леший и Кислый. В качестве охраны с нами пойдёт отряд Чёрного.

Подобное решение многим показалось странным. И если насчёт моего отряда вопросов не возникло (всё-таки я уже общался с соседями, да и кое-какой авторитет во фракции мне удалось заработать), то вот невключение в состав переговорщиков представителя от гражданских игроки приняли в штыки. По всему выходило, что на встречу с бордовыми должен был идти Палыч: он и в экономике фракции больше разбирается, и куда выше по социальной иерархии, чем тот же Кислый. Однако я понимал Майора: в последнее время своенравный математик всё больше увеличивал собственные полномочия, постепенно занимая центральную позицию в отношении всего, что касалось внутренней жизни фракции, и даже посягая на святое — военные операции. Такой шаг военного был призван ослабить Палыча, а подкреплён он был поддержкой всё ещё сильного лагеря военных и (неожиданно) гоблинов во главе с Клыком Первым.

В итоге Майор всё-таки протащил кандидатуру Кислого, но что-то мне подсказывало, что затаивший обиду Палыч просто так этого не оставит. Ну как что-то? Он сказал это практически прямым текстом прямо в лицо военному. Акт неподчинения был чреват возобновлением противостояния силовиков и гражданских, которых, как ни крути, было физически больше.

Я, вроде как, принадлежал к лагерю военных: так уж сложились обстоятельства, однако хитрый беспринципный Палыч во главе нашей фракции мне виделся куда более притягательной фигурой, чем прямолинейный и конфликтный Майор. Поэтому в случае открытой борьбы я серьёзно подумывал о переходе на сторону математика, заодно переманивая за собой весь свой отряд и большинство гоблинов.

До места переговоров мы добрались довольно быстро, благо территория уже исследована, а лёжки крупных НПС разграблены во время многочисленных рейдов. Нас уже ждали. Бордовые немного обустроили место, соорудив там некое подобие высокого шалаша и разведя несколько костров. Переговорщиками от них выступали уже известный мне Lokk и два других высокопоставленных игрока Hedgehog и Chief, невысокие гуманоиды, обшитые панцирями; охранниками — уже известная мне группа Lokk`а, к которой прибавился пятый игрок, настоящий громила, размерами ничуть не уступающий Ивану.

Пожав друг другу руки, переговорщики вошли в шатёр, мы же расселись у кострища и изредка поглядывали на бордовых, сидевших с противоположной стороны. Было довольно прохладно, влага после вчерашнего дождя ещё не впиталась в землю, а потому мы активно согревались, держа руки и лапы (и даже огромные ложноножки в случае Амёбы) у костра.

Тем не менее бдительность терять было нельзя: зная Майора, я мог с уверенностью утверждать, что в том случае, если собеседники не согласятся на его условия, он вполне мог применить силу. Тех худощавых игроков, что сидят сейчас в шатре, он вынесет без особых проблем (там ещё и Леший с Кислым помогут), поэтому я мысленно уже распределял охранников бордовых между сидящими рядом союзниками на случай столкновения.

Через полчаса из шатра выглянул Кислый. Мы вопросительно посмотрели на него, но он только рукой махнул, мол, всё сложно. Диверсант подбежал к нам, взял примеры оружия, которым мы собирались торговать, и снова скрылся в шатре.

Подошли бордовые, поделились своим травяным чаем и кружками. Для того чтобы удостовериться в его безопасности, отвар попробовал Амёба, обладающий прекрасной защитой от ядов.

— Ну и как? — спросила Амазонка.

Биолог только руками всплеснул, снова заливая горячий напиток в открывшуюся в полупрозрачном теле пасть. По-видимому, чай не отравлен, поэтому уже через несколько секунд вся моя группа с наслаждением потягивала крепкий отвар из керамических сосудов.

Вообще, все давно отметили, что тёплое время года, в которое нам повезло попасть на Сушу, постепенно подходило к концу. Было не совсем ясно, сколько тут длится год, однако можно было с уверенностью утверждать, что осень, а за ней и зима придут очень скоро. Уже сейчас случались довольно прохладные дни, особенно это ощущалось утром, когда солнце ещё не успевало нагреть воздух, а на траве блестела роса, и вечером, после захода здешнего светила.

Пока появилось свободное время, я раздумывал над тем, на что потратить четыре очка навыков, полученных за достижения двадцать девятого уровня. Сложность состяла не столько в определении тех умений, где бы эти очки пригодились, сколько в вопросе о выборе нового направления развития, которое станет доступным на тридцатом уровне. Не лучше ли пока что оставить запас для того, чтобы в дальнейшем сразу вложить его в новые навыки?

Переговоры закончились. Уставшие Майор, Леший и Кислый присоединились к нашему отряду. Леший объявил:

— В общем, если вкратце, ситуация такая: бордовые сейчас воюют с бежевыми, им нужна поддержка, лучше всего военная. Нас они уверяют, что после совместного уничтожения врага на новый этап выйдут и они, и мы, поэтому это большой плюс, учитывая наше кхм… количество. Также договорились по поводу торговли. Насколько я помню, Федя с Белым говорили, что у нас проблемы с производственными технологиями… Здесь Майор, — Леший взглянул на товарища, — долго, так сказать, сбивал цену. Вроде, в конечном счёте решили так: партия оружия на партию инструментов, и, соответственно, технологий этих самых инструментов.

— Кстати, бордовые — абсолютно нормальные ребята, — заметил Майор. — Всё все прекрасно понимают: лучше временно объединиться и надавать по шапке остальным противникам, а там уже друг с другом разбираться. А потом, кто ж его знает, может, даже и разбираться не придётся… — Майор отхлебнул чай из протянутой ему кружки. — Ммм… Леший, нужно будет у бордовых заказать партейку: уж больно вкусно.

— Посмотрим, — ухмыльнулся Леший, потирая руки. Было видно, что переговоры прошли как нельзя лучше, во всяком случае, по мнению замглавы фракции.

— Товарищ Майор, а вы точно уверены, что бордовые нас не кинут? — с сомнением спросил Паук.

— Точно, — коротко ответил силовик.

Успешное использование навыка: Ментальная защита +1!

Игроки моей группы тут же закивали и начали поздравлять Майор, Лешего и Кислого с успешными переговорами, а я внимательно глядел на военного, только что в очередной раз применившего свои навыки внушения. Зачем он это сделал? Неужели сам не уверен в заключённом союзе, но не хочет терять авторитет во фракции, особенно во время усиления позиций Палыча?

В голове сразу встали образы микроорганизма, приведшего во фракцию острозубов, и неизвестного, чуть было не обрёкшего меня на съедение белыми пилигримами… Да не, глупость какая-то. Зачем Майору заниматься подобным? Просто силовик решил в очередной раз перестраховаться и немного подкрепил свои слова внушением.

Как бы то ни было, но торговый договор командованию заключить удалось, и по всему выходило, что договор довольно выгодный. Действительно, дротики и копья в обмен на разные инструменты, которые потом мы могли бы создавать самостоятельно.

Первую партию предстояло забрать прямо сейчас. И, что самое неприятное, тащить её предстояло вручную именно нам. Майор и Леший сослались на важные управленческие дела и поспешили к Чёрной горе, оставляя нам в помощь Кислого, который, недовольно взглянув на командование, был вынужден подчиниться.

Под ногами и лапами хрустели упавшие шишки, ветки и даже целые стволы деревьев, прохладный воздух был пропитан ароматом хвои. Мы направлялись в сторону перевалочной базы бордовых.

Впервые за долгое время я оказался в составе своей группы, кроме того, рядом шёл Кислый. За время многочисленных совместных рейдов я довольно крепко сдружился с диверсантом, а потому не мог не замечать изменений в его поведении. С каждым днём когда-то весёлый и активный Кислый всё больше закрывался в себе. Конечно, на него сильно влиял Майор, но ведь и до Катастрофы диверсант служил вместе со своим командиром… Я прямо-таки чувствовал негативную энергию, тягучую, будто жвачка, исходившую от Кислого.

Нет, я ведь её действительно чувствовал: вокруг будто стояло чёрное поле, в центре него и жил диверсант. Видимо, так на него отразилась потеря семьи и возлюбленной. Если в Первичном бульоне понимание того, что весь наш мир оказался уничтоженным, пришло ещё не вполне, то теперь, после нескольких недель пребывания в Игре, это понял даже Иван, до последнего не теряющий надежду. Другого объяснения у меня попросту не было.

Тем временем мы в сопровождении Lokk`а и David`а подошли к перевалочной базе бордовых, где и находилась партия инструментов. Lokk пересчитал образцы и удовлетворённо хмыкнул, видимо, бордовые не ошиблись с примерными расчётами объёма товара, хотя аппетиты Майора, кажется, готового выбить всю партию вовсе бесплатно, показались им завышенными.

Инструменты — сильно сказано. Скорее, деревянные ручки с различными каменными и костяными набалдашниками, предназначенными для бурения, рубки, заточки и прочих радостей производственного процесса. Но что есть, то есть. Мы взяли носилки, сложенные из еловых веток, на которые и грузился товар, и направились в сторону Чёрной горы.

На прощание Lokk пожал протянутую руку и негромко мне сказал:

— Как же ты удачно появился, братан! Chief намекнул, что я вполне могу рассчитывать на повышение за организацию и проведение переговоров! Как раз и место недавно освободилось…

— А кто такой этот Chief? Ваш главный? — поинтересовался я, вспоминая невысокого гуманоида, защищённого бронёй, не запоминающегося ничем, кроме разве что холодного, прошивающего насквозь взгляда.

— Не, это, можно сказать, правая рука Главы. Но, — здесь Lokk понизил голос, — мужик очень жёсткий и влиятельный. Впрочем, вскоре вы всё сами узнаете: ваше командование приняло решение о совместном участии в военных действиях против бежевых, а Chief как раз руководит всем, что связано с войной.

Не знаю, как ко всему происходящему относились мои союзники, особенно после внушения Майора, но я почему-то не до конца доверял бордовым. Меня не покидала мысль о том, что они как-то связаны с нападением белых пилигримов. Во-первых, фракция точно сотрудничала с Седобородым (а какое ещё могущественное существо жило рядом с их базой?). Во-вторых, они «не заметили» убегающего от меня незнакомца, хотя прошмыгнул он буквально перед носами игроков. В-третьих, это предложение присоединиться к войне с бежевыми… Мы ведь даже не знаем, кто они и где обитают. И что самое главное, Майор его принял! По-моему, крайне необдуманный поступок.

Я тащил носилки вместе с Кислым, аккуратно обходя толстые стволы деревьев. Диверсант неохотно реагировал на мои расспросы, а потому я пытался изучить его состояние при помощи магических способностей. Третье око позволяло разглядеть бледно-жёлтый силуэт диверсанта, понять общее направление его мыслей. И как раз это показалось мне странным. Мыслительный процесс протекал крайне медленно, особенно для довольно сообразительного Кислого, а идеи, возникающие в голове диверсанта, носили чуть ли не суицидальный характер.

Кислого что-то тяготило, но как понять, что именно?

Целый день я старался быть рядом с диверсантом, и выяснил один интересный момент: Кислый довольно часто контактировал с командованием. Даже не так. Очень часто, переговариваясь с ним каждые час-два.

Всё стало на свои места, когда перед глазами высветилось сообщение Системы:

Слышащий хочет передать вам воспоминание

Просмотрев видеофрагмент, я впал в ступор. Только спустя несколько минут удалось сопоставить факты и составить план дальнейших действий. И выполнить этот план нужно незамедлительно.

Всё произошло вечером.

Моя группа возвращалась из леса, где удалось разыскать несколько сухих деревьев, поваленных ураганом, одно из которых и тащил Иван. Древесина предназначалась для костров, которые ежедневно разводились для приготовления ужина.

Войдя в черту поселения, мы оказались в одном из закоулков, с двух сторон ограниченном стенами покосившихся домиков. Вообще, с планировкой пространства у бывших обитателей Чёрной горы были определённые проблемы: главная улица, которая у нас обычно имела вид прямой линии, здесь постоянно виляла, огибая здания и развалины.

Перед нами показались несколько игроков и гоблинов, в числе которых был и Кислый, союзники столпились вокруг домиков, переоборудованных в некое подобие цехов. Все собравшиеся внимательно слушали Федю, объясняющего принцип устройства основных видов оружия, а именно копья, дротика и боевого топора. Палыч загорелся идеей стать поставщиком вооружения не только для бордовых, но и для остальных фракций, которые ещё только предстояло найти. Экспортировать копья и дротики можно было даже бежевым. Ну а что? До Катастрофы такое проделывали множество раз. Технологии? Ну так ведь их можно и покупать.

Я попросил игроков моего отряда остановиться здесь и позвал Кислого. Диверсант удивлённо глянул на меня, отложил копьё, и приблизился к группе. В этот момент я открыл профиль и вложил половину очков, полученных за двадцать девятый уровень, в Ментальную защиту, тут же активируя навык и мысленно направляя его на Кислого.

Вообще, я не знал, как использовать умение на других игроках, но, похоже, всё сделал правильно. Диверсант вдруг замер и медленно осел на землю. Внутри него происходила борьба опутавших разум пут и моей магии. Я передал управление над всеми червями Тёмным мозгоедам и напряг ментальные силы, увеличивая напор… Вокруг все замолкли и с интересом и даже страхом наблюдали за происходящим.

Наконец, операция завершилась. Кислый обмяк и завалился на бок. Я представлял такое развитие событий, а потому вложил остатки очков в Третье око и попытался проникнуть в разум диверсанта, только что освобождённый от воздействия. Перед глазами мгновенно высветилось:

Ошибка!

Несколько разведчиков из группы Кислого дёрнулось в мою сторону, но путь им тут же перегородили Иван, Крыс и Амёба.

— Спокойнее, молодые люди, — предупреждающе проговорил биолог.

Тем временем я соображал, что же делать дальше. Попытаться привести Кислого в чувства? Или…

— Система, установить диверсанту Передатчик! Затраты на мой счёт, — скомандовал я, вспоминая действия Роша из Первичного бульона.

Через несколько мгновений после списания очков эволюции, Третье око вдруг осветилось жёлтым. Передо мной появилась настоящая проекция, видимая и остальным игрокам. Проекция была довольно-таки плохонькая, качество изображения страдало, что объяснялось относительно низким уровнем Третьего ока, но даже это заставило стоящих рядом игроков раскрыть рты от удивления.

Лежащий на земле диверсант, так и не приходя в себя, вдруг раззявил пасть и заговорил. Похоже, Кислый пребывал некоем подобии транса: его голос был хриплым и негромким, но тем не менее довольно твёрдым:

— Я должен признаться.

Проекция вдруг изобразила картину Первичного бульона. Где-то вдали виднелась База, окружённая каменными перегородками.

Воспоминание показывалось от лица диверсанта.

Кислый обернулся: позади него мчалась чёрная лавина, состоящая из многочисленных шарообразных острозубов. Бешенные микроорганизмы рвали вперёд, ведомые жаждой мяса. Диверсант замер, будто бы дразня НПС. Когда их вожак приблизился к Кислому и, казалось, вот-вот должен был впиться клыками в его тело, диверсант вдруг рванул прямо к нашему дому, увлекая за собой всех острозубов.

—Вот же урод! — воскликнула Амазонка и бросилась в сторону лежащего на земле диверсанта. — Да там же несколько десятков игроков погибло!

— Предатель… — сплюнул на землю Гром, состоящий в группе Кислого.

Ещё несколько игроков, высказывая диверсанту своё негативное отношение через трёхэтажный мат, схватили боевые топоры и направились к Кислому, намереваясь нарезать его на куски.

— Стойте! — крикнул я. — Амёба, Паук, держите их… Тут не всё так просто. Слушайте дальше.

Кислый, лёжа на земле, продолжил:

— Острозубов я нашёл рядом с выходом на Сушу, там, где сидел Страж. Это место мы исследовали вместе с Чёрным. Оставалось просто заманить НПС, а дальше они всё сделали сами.

Изображение на проекции вдруг поплыло и изменилось. Теперь там была локация Чёрная гора, а вернее, подземный ход под ней, ведущий на поверхность.

Кислый оглянулся и удостоверился, что рядом никого нет. Затем прислушался: из-за небольшого завала раздавались рявканья рыскающих в поисках входа тварей. Диверсант приблизился к завалу, наспех сложенному из разного мусора, камней и палок, и выглянул в небольшое отверстие, оставленное, видимо, в спешке. Циклопы заметили диверсанта и рванули к завалу, тут же принимаясь его разбирать, а Кислый побежал по тоннелю прочь.

— Что, однако, выясняется… — проговорил Паук. — Он и циклопам путь показал! Но…

Его перебил Кислый, монотонным голосом продолживший своё повествование:

— Следующее задание далось особенно тяжело. Я уже еле держался, психика не выдерживала… а ещё целью был мой товарищ, Чёрный. Я был в шаге от того, чтобы всё рассказать, но Он успел раньше…

*Перед Кислым возвышался Седобородый, внимательно изучающий диверсанта. После минутного раздумья Светлый НПС сказал:

— Ладно. Будут тебе белые пилигримы. Но смотри, если обманешь…

— Не обману, — твёрдо сказал диверсант.

— Ты-то понятно… Как бы этот твой Кислый из-под контроля не вышел.

— Не выйдет, я его уже несколько недель обрабатываю.*

Столпившиеся вокруг игроки начали перешёптываться:

— Кто это Он?.. Кто-то типа Чёрного, что ли?.. Да не может такого быть… А я вам сразу говорил, что с Кислым что-то происходит!..

Диверсант молчал, лёжа на земле. Я сделал предупреждающий жест рукой, прося тишины.

— Итак, Кислый. Мы понимаем, что делал ты это не по своей воли. Ответь на вопрос: кто тебя обрабатывал и заставлял выполнять указания?

Диверсант, всё ещё пребывая в трансе, открыл пасть. Но вместо голоса из неё вдруг вырвался наконечник копья, воткнувшегося в затылок и прошедшего через голову Кислого насквозь.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Кислый. Оставшееся количество членов фракции серых: 37.

Все разом обернулись в сторону, откуда был совершён бросок. В переулке между домами возвышалась фигура, уже через мгновение скрывшаяся в полумраке.

Гордиев узел постепенно распутывался. Несколько оставшихся нитей вели теперь к убегающему в темноте существу, за которым гналось около двадцати игроков и гоблинов. Кто был этот неизвестный, столько времени водящий за нос всю фракцию, включая меня, мага, специализирующегося на ментальном воздействии?

И хоть единственного свидетеля, а заодно и исполнителя, он успел прикончить, скрыться у незнакомца не получится.

— Бежать некуда! Сдавайся, урод! — словно подтверждая мои мысли, прокричала, а скорее, даже прорычала бегущая рядом Амазонка.

Впереди неспешно текла Черёмуха, освещённая светом яркой луны, а среди нас были и те, кто без особых проблем переплывал её за пару минут. Однако неизвестный понял, что терять ему попросту нечего, а потому, подбежав к берегу, сиганул прямо в воду, вскоре показываясь с противоположной стороны реки.

Здесь я немного отстал: Крыс плавал довольно медленно, а потому, когда мы оказались на южном берегу Черёмухи, неизвестный, а следом за ним и часть игроков уже скрылись за деревьями. Впрочем, для таинственного заказчика многочисленных убийств, устроенных Кислым, всё уже было решено. Через полминуты раздался возглас Феди:

— Поймали!

Подбежав к основной группе, я увидел довольно странную картину: поляна, вокруг стоят игроки и гоблины, а по центру Федя, Амазонка и Гром удерживают здоровенного игрока, который, кажется, вот-вот отгрызёт одну из многочисленных лап бывшего путешественника, сломает пополам хиленького по сравнению с ним Грома и отбросит в сторону Амазонку, вырываясь на свободу. Однако на помощь союзникам вовремя подоспели несколько гоблинов, хватая жертву за ноги и не давая ей сбежать.

Я взглянул на «неизвестного». Мощные задние лапы, когтистые передние, широченная спина, накачанная шея и огромная пасть…

Это был Майор.

Глава 22. Разоблачение

Кто бы мог подумать, что предателем окажется сам глава фракции серых? Конечно, у меня были мысли по этому поводу, особенно после выяснения некоторых обстоятельств… Да и свои навыки внушения Майор применял направо и налево, поэтому вполне мог обработать Кислого до такой степени, что диверсант полностью потерял способность действовать самостоятельно, ведь он и без того являлся подчинённым Майора и, безусловно, доверял ему.

Как я мог не заметить происходящую в течение нескольких недель обработку? Сила Майора, хоть она и имела ментальное воздействие, от природы являлось чем-то иным, нежели моя магия. Я понимал, что силовик использует свои навыки, без труда защищался от них сам, но вот отследить, как они влияли на моих союзников, не мог.

Известие о поимке Майора сильно подорвало дух игроков. Фракция казалась сплочённым организмом, действующим, как единое целое, но как после такого можно доверять хоть кому-нибудь? Правильно говорят, рыба гниёт с головы. А голова нашей рыбы оказалась гнилой с самого начала.

Больших трудов стоило удержать особенно вспыльчивых игроков от убийства Майора, хотя такие предложения (и при том самые изощрённые) высказывали очень многие. Та же Амазонка хотела утопить силовика, историк Корж предлагал привязать Майора к двум согнутым соснам и таким образом разорвать его тело пополам, Гром, особенно тяжело перенёсший известие о Кислом, вынужденно подстроившего убийства большей части фракции, кричал что-то о коле, на который просто необходимо было посадить предателя… В общем, я многое узнал об обычно спокойных игроках.

Я, как и остальные, ненавидел Майора за совершённые им преступления, однако хотел узнать всю правду, поэтому настаивал на суде. И моя идея нашла достаточную поддержку, поэтому Леший, как никто другой настаивающий на казне, был вынужден согласиться.

Всю ночь Майора продержали в подвале одного из домиков под постоянной охраной из нескольких крупных вооружённых игроков: силовик обладал впечатляющей физической мощью, и опасность того, что он попытается выбиться на свободу, существовала всегда.

А на утро я снова получил сообщение:

Слышащий хочет передать вам воспоминание

Оно было не менее впечатляющим, чем первое, и только увеличило моё желание во всём разобраться на суде… Так ли всё просто со сложившийся ситуацией?

Суд, кстати, должен было проходить на берегу Черёмухи, где уже обустраивали место для зрителей и участников. Судьёй решили назначить Лешего как бывшего соратника Майора, а после известия о его предательстве одного из главных сторонников казни без следствия. Выбор Лешего, по мнению многих игроков, автоматически предполагал вынесения наиболее жёсткого решения, что и стало компромиссом с теми, кто требовал немедленного самосуда. Прокурором выдвинули меня: как-никак это именно я раскрыл всё это хитросплетение из предательства, внушения и многочисленных убийств. Адвокатом?.. Майор, в сущности, был уже обречён, поэтому можно обойтись и без него: всё-таки у нас авторитарное мини-государство. Нормы права, которыми пренебрегал Майор, не действовали и в его отношении.

Солнце в зените — время начинать.

Игроки расселись по лавкам, притащенным от кострищ, Леший, для официальности облачённый в шкуру одного из белых пилигримов, уселся за отдельное место судьи, с противоположной стороны разместился я. В центр затолкали Майора, который, впрочем, не очень и сопротивлялся. Для безопасности силовика связали, но так как наши верёвки были сплетены из гибких веток хвойных и в теории Майор мог их разорвать, рядом стояли несколько охранников с копьями.

— Итак, можно начинать, — сказал Леший. — В начале определимся, зачем мы здесь вообще собрались. Слово Чёрному.

Я встал с места и, прокашлявшись, начал:

— Как всем нам уже известно, Майор, теперь уже бывший глава фракции, на протяжении всего пребывания в Игре ментально обрабатывал Кислого (могу сказать, что обрабатывал он практически всех игроков). Находясь под воздействием Майора, диверсант подстроил нападение острозубов, унёсшего жизни девяносто шести игроков, показал путь в подземные тоннели циклопам, в ходе сражения было убито трое наших товарищей, а также привёл в Дом мага белых пилигримов, последний эпизод обошёлся без жертв.

Вокруг послышались матюги и шум, кто-то снова начал призывать к казне.

— Тишина! — повысил голос Леший. — Чёрный, продолжай.

— Конечно… Кислый был убит копьём, брошенным Майором, чтобы замести следы. Мы собрались здесь, чтобы выяснить цели подсудимого. Сами подумайте, зачем главе фракции совершать такие поступки? Что побудило Майора физически уничтожать собственную же фракцию? Здесь уже не идёт речи об элементарной борьбе за власть, как это было с убийством (и последующим поеданием) Тарана. Всё гораздо серьёзнее, и мы можем говорить о полной зачистке фракции серых в принципе. Возможно, Майор сам хочет рассказать о своих намерениях.

Взгляды тут же устремились на массивную фигуру силовика. Майор, сплюнув на землю и зло оглядев собравшихся игроков, покачал головой:

— Пошли к чёрту!.. — за что сразу получил удар рукоятью копья по затылку.

— Хорошо, — я предполагал такой ответ, поэтому уже приготовил доказательства. — Итак, предлагаю посмотреть один довольно занятный видео-фрагмент с переговоров, прошедших вчера днём.

Третье око осветилось жёлтым цветом, создавая проекцию. Многие игроки уже видели такой фокус, однако вокруг всё же раздались удивлённые возгласы. Я намеревался показать первое воспоминание Слышащего.

— К сожалению, из-за проблем, вызванных, видимо, ментальным полем подсудимого, звук на записи оставляет желать лучшего. Однако в целом слова вполне различимы.

*Перед игроком сидели трое переговорщиков от фракции бордовых, справа и слева от него виднелись две фигуры союзников. Всё происходило в шатре, пространство освещали лучи полуденного солнца, вырывающиеся через небольшие прорехи в крыше. Lokk нервно перебирал в руках какую-то веточку, Hedgehog сидел неподвижно, предусмотрительно скосив взгляд куда-то влево, видимо, немного опасаясь представителя серых. Chief же, напротив, являл собой уверенность и твёрдость:

— Какова цена? — коротко спросил переговорщик.

— А что вы мне можете предложить? — спросил носитель Слышащего.

— Мы с вами имеем дело уже несколько лет. До Катастрофы вопросов не возникало.

— Зачем мне сейчас какие-то деньги, не имеющие больше никакого значения? В моих руках вся фракция!

— Давайте говорить откровенно: не вся, а только лишь её четвёртая часть. К тому же один наш общий знакомый, обитающий тут неподалёку, шепнул, что есть определённые проблемы с неким магом из ваших… Lokk говорит, что Чёр-ный до сих пор не устранён.

Lokk утвердительно закивал и заговорил:

— Нам едва удалось его остановить, ещё бы чуть-чуть, и он бы вашего Кислого поймал. Кстати, Седобородый крайне недоволен убийством его белых пилигримов.

— Это уже мои проблемы, — жёстко ответил носитель. — Разберёмся.

— Предлагаю не нарушать нашего соглашения. Нам больших усилий в своё время стоило связаться с вами… — сказал Hedgehog.

— Не представляю, как бы вы разобрались с фракцией серых, не будь меня в числе избранных, — заметил носитель Слышащего.

Ответил ему Chief:

— Не стоит набивать себе цену. Итак, наши предложения: место замглавы по военной части, полная неприкосновенность, плюс некоторая информация, касающегося всего происходящего вокруг… — Видимо, носитель изобразил удивление. — Да, да, до Катастрофы нам удалось получить доступ к зашифрованному сообщению, и, поверьте мне, то, что мы выяснили, имеет довольно важное значение… Скажите честно, вы хотите выжить?

— Что от меня нужно? — немного подумав, спросил носитель.

— Максимальный урон фракции серых — только и всего. Вы уже многое сделали, продвиньте идею присоединение к войне с бежевыми, пусть солдаты от серых немного, так сказать, завялят мясом наших противников… Когда сил у серых уже не будет, на них нападём мы.

— По рукам, — чувствовалось, что носитель доволен переговорами.*

— Как видите, подсудимый имел связи с иностранными представителями задолго до Катастрофы. Попав в Игру, он продолжил свою подпольную деятельность, заполучив пост главы фракции и неограниченные ресурсы. Как итог — три четверти наших товарищей уничтожены. Но преступное прошлое подсудимого тем или иным способом могло быть раскрыто. Стоило мне увеличить свои ментальные силы, и я бы вполне мог это сделать, да и один из коллег предателя был способен сопоставить факты и раскрыть тайну этого человека. Именно поэтому он с самого начала имел планы перейти в другую фракцию. Выжить любой ценой — вот его главная задача.

Вы получили новый уровень: 30!

Похоже, Система щедро вознаграждала за использование Третьего ока…

— Это ясно, — заметил Амёба. — Но, Леший, вы же присутствовали на тех переговорах.

Леший встал со своего место, его лицо, уже практически полностью заросшее шерстью, изображало крайнее удивление:

— Да, был… Но этот фрагмент будто вырезан. Ничего не помню. Совершенно… Вот мы сидим, происходит знакомство, обмен поверхностной информацией, мол, кто такие, что хотим… Вот обсуждаем присоединение к идущей войне, а вот торговлю… Кажется, теперь я ещё кое-что вспоминаю! Чёрный, помнишь, вы с Кислым нашли этих бордовых в Первичном бульоне? Майор тогда всё-таки с ними встретился и переговорил. Видимо, там он и получил указания.

Бывший глава фракции вдруг прошипел:

— Всё, вы меня раскрыли! Хватит пустых разглагольствований, — силовик обратился к стоящему позади него Ивану с копьём, — давай, бей! Прямо в голову бей! Да не ссы ты, чё как баба?

— Думаю, на этом можно завершать наше заседание, — сказал Леший.

— Постойте! — крикнул я уже начавшим вставать со скамей игрокам, и без того ошарашенным происходящим. — Есть кое-что ещё…

То же помещение, те переговоры, только теперь с другого ракурса. Второй Слышащий находился уже с противоположной стороны, на одном из бордовых, вероятно, на его плече. По рукам, нервно перебирающим какую-то веточку, можно было понять, что это Lokk.

Я посмотрел на Майора:

— А вот теперь мы можем и закончить наше разбирательство. Итак, подсудимый виновен. И имя его, — я резко повернулся в сторону замглавы. — Леший!

В это мгновение изображение на проекции поменялось.

*Слышащий поднял свои маленькие глазка вверх и взглянул на троих переговорщиков от серых. Слева тупо пялился на землю Кислый, справа — сидел Майор, окидывающий остекленелыми глазами пространство шалаша. А в центре спокойно восседал Леший:

— По рукам, — сказал довольный замглавы.*

В следующую секунду произошли сразу несколько вещей. Первая — Леший, обладающий прекрасным аналитическим умом, сорвал с себя шкуру белого пилигрима и рванул в сторону Черёмухи. Вторая — вокруг раздались десятки криков: «Догоняй! Бей! Сейчас убежит!», и все собравшиеся начали вскакивать со своих мест. Третья — Майор, всё ещё находившийся под властью Лешего, вдруг повернулся, одним рывком разрывая верёвки, выхватил копьё из рук остолбеневшего Ивана и бросил это копьё прямо в меня.

Тело прошила острая боль. Силовик попал не в голову, а всего лишь в туловище… Но именно там и находился главный мозг, разорванный теперь острием копья. В своё время я побоялся устанавливать его в голову, стремясь защитить орган, это и стало роковой ошибкой. Я упал навзничь, краем глаза отслеживая стремительно уменьшающуюся полоску хп и уже понимая, что удар был смертельным. Через несколько секунд перед глазами высветилось сообщение:

Вы умерли

А дальше?.. Дальше темнота.

[Дальнейшее повествование идёт от лица Ивана]

Когда я в детстве переходил дорогу, мама всегда говорила: «Не щёлкай клювом, дурачок». А я только что прощёлкал… Куча информации, какие-то хитросплетения, подчинение… Как же тут мозги не сломать? Кто бы мог подумать, что для Майора эти верёвки, будто скотч? Он порвал их просто мгновенно, и никто из нас не успел среагировать. Десятки лет на службе, в том числе и спецназе (об этом ходило множество слухов), вдолбили на подкорку сознания Майора нерушимые рефлексы.

После он вырвал копьё из моих рук и с огромной силой кинул его в Чёрного. Буквально через несколько секунд перед глазами высветилось страшное сообщение:

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Чернокнижник. Оставшееся количество членов фракции серых: 35+1.

К чему бы это «+1»? Как будто одного из наших союзников Система таковым уже не считала. На Майора мы тут же, конечно, набросились. И прямо копьями в голову… Как он и просил, в общем. Урод! Хотя, вроде как, и не виноват он вовсе. В общем, мне нужно время на подумать.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Майор. Оставшееся количество членов фракции серых: 34+1.

Во всей этой суматохе с убийством Чёрного, а потом и Майора, мы совершили фатальную ошибку. Время было упущено, и Леший переплыл Черёмуху, скрываясь за деревьями. Он столько времени водил за нос всю фракцию, а напоследок сумел забрать единственного игрока, который смог раскрыть его планы… Помню, как тогда, ещё до Катастрофы, в «Отделе № 26» многие не понимали, почему обычный шарлатан, прикидывающийся экстрасенсом, попал в число избранных. И что теперь могут сказать все эти учёные, художники, военные и писатели? «Обычный шарлатан» спас остатки фракции, пусть и ценой собственной жизни.

Покойся с миром, Чёрный.

Эпилог

Что? Я умер? Очень странно. А где небеса, где кучерявые облака, между которыми шныряют маленькие крылатые ангелы? Где глава «Отдела № 26» Афанасий Сергеевич, покуривающий кубинские сигары и следящий за Игрой?

Ничего этого не было. Просто темнота. И что? Вы хотите сказать, это и есть Конец? Ради этого мы столько пыжились до Катастрофы и после неё? Ради пустоты?!

Вдруг в темноте высветилось сообщение Системы:

Произошло автоматическое срабатывание навыка Эвакуация

Ближайший пет — Слышащий

Эвакуация? Этот навык я взял совершенно случайно после того, как чуть было не помер в битве с Пастухом. Легендарное создание спокойно пасло острозубов в Первичном бульоне, но ему не повезло попасться на игроков нашей фракции… Судя по описанию навыка, после смерти я должен переместиться в тело ближайшего пета, которым сейчас оказался разведчик.

Стоп! То есть это означает, что…

Пространство вокруг внезапно осветилось, постепенно принимая привычную форму. Сверху проносились зелёные ветви елей, где-то далеко внизу виднелась мягкая лесная почва. Я хотел протереть глаза, но вдруг почувствовал боль: комариные лапки чуть не поцарапали роговицу. Сидеть было мягко и удобно: присоска, которой я оснастил всех разведчиков, работала исправно.

Я повернул голову немного вправо и чертыхнулся. Мои опасения подтвердились — Слышащий, в тело которого я попал, был прицеплен к Лешему.

Желаете выбрать новое направление развития?

Рекомендуемый вариант: Паразит

— Подтвердить выбор.

«Ну что, тварь? Игра только начинается», — усмехнулся я, уносимый Лешим всё дальше в лес, в сторону фракции бордовых.

Виктор Коновалов Чернокнижник-2. Паразит

Пролог

Иван молча стоял над холодеющим телом Чернокнижника.

Поверить в смерть друга было невыносимо сложно. Единственный игрок фракции, сумевший раскрыть заговор, погиб. На глаза сами собой наворачивались слёзы, военный, обычно стеснявшийся проявления чувств, даже не заметил их, продолжая с упорством вглядываться в застывшие зрачки Чернокнижника.

В ногу Ивана упёрлось что-то острое. Игрок обернулся и сквозь муть перед глазами увидел Крыса, медленно подошедшего к трупу. Пет наклонился и начал толкать тело хозяина носом, будто не понимая, что Чёрный никогда уже больше не поднимется с земли.

Иван потрепал Крыса за холку, правда, для этого пришлось приподняться на задних конечностях: пет Чёрного превышал габаритами даже здорового Ивана.

Постепенно вокруг появлялись и других члены фракции, отчаявшиеся догнать Лешего, молниеносно скрывшегося в лесу. Подполз Амёба, подошла на высоких мускулистых лапах Амазонка, тихо ступая по мягкой траве, приблизился Палыч...

Математик, в одночасье ставший главой фракции, незаметно для остальных смахнул слезу со своей грубой щеки и заговорил:

- Этот день станет для нашей фракции переломным. Мы потеряли слишком многое... и слишком многих. Чернокнижник... Чёрный ценой своей жизни спас нас от окончательного уничтожения. Я хочу, чтобы каждый из вас помнил его жертву и только сильнее стиснул зубы перед новыми угрозами. А они будут. Точно будут.

***

Тело Чернокнижника закопали на одном из бесчисленных холмов рядом с Черёмухой. Путешественник Федя, оказавшийся ещё и священником, прочитал молитву и вбил рядом с ещё рыхлой землёй деревянный крест.

Подавленные, постепенно начали расходиться. Последними с холма молча ушли Амазонка и Иван.

Глава 1. По ту сторону баррикад

@books_fine канал в телеграме, где можно выкладываются книги которых еще нет в интернете, в том числе и те, которые еще в стадии написания, ждем вас! https://t.me/books_fine или @books_fine по всем вопросам и предложениям писать: fine.mosh@yandex.ru Так же принимаются пожертования Яндекс.Деньги: 4100112074022663

Произошло автоматическое срабатывание навыка Эвакуация

Ближайший пет - Слышащий

...

Желаете выбрать новое направление развития?

Рекомендуемый вариант: Паразит

Сообщения Системы постепенно мутнели, вот-вот рискуя исчезнуть вовсе. Я пребывал в некоем трансе, пытаясь осознать произошедшее. Чудом мне удалось выжить и переместиться в тело своего ближайшего пета - Слышащего, сидящего на Лешем...

Меня, вероятно, считают умершим. Помощи от союзников не будет... разве что в качестве мести Лешему. Хотя и это вряд ли: месть местью, а наша фракция сейчас слишком слаба для открытого противостояния с бордовыми. Почему с бордовыми? Очевидно, что военный, связанный с иностранными спецслужбами ещё до Катастрофы, бежит сейчас именно к ним, чтобы получить обещанную награду. Пожалуй, дестабилизировать фракцию серых у него получилось в полной мере... возможно, даже фатально. И, конечно же, новый глава фракции Палыч (в выборе этой кандидатуры я нисколько не сомневался) не пойдёт на открытое противостояние с соседями, рискуя потерять всё, что у нас осталось.

С каждым прыжком Лешего лес вокруг бросало из стороны в сторону. Не будь я комаром, у которого рвотный рефлекс в принципе отсутствовал, меня бы точно вырвало. Привыкнуть к маленьким размерам тела оказалось довольно сложно, но ещё большую сложность представляла разработка плана дальнейших действий.

Первостепенная задача - выжить и выбраться к своим. Казалось бы, бери да лети назад... Я посмотрел на мини-карту: до Чёрной горы было порядка десяти километров, что для маленького комара, рискующего сдохнуть буквально от каждого дуновения ветра (что там говорить об опасных обитателях леса), казалось непреодолимым препятствием. Ментальная передача по понятным причинам, тоже помочь не могла: уж больно большое расстояние.

Но было ещё кое-что, ставшее, пожалуй, главной причиной отказа пойти на авантюру и попытаться добраться до базы своим ходом, - месть. Леший уничтожил больше ста игроков, просто и хладнокровно натравливая на своих же союзников и агрессивных НПС, он манипулировал фактически всей верхушкой командования, отправляя нас на убой... А теперь военный просто присоединится к сильной фракции и продолжит жить как ни в чём не бывало, постепенно зажимая своих бывших соратников, пока они не помрут окончательно.

Леший был достоин смерти, и я обеспечу ему прямой рейс на Тот свет.

Но не только Леший был целью моих далекоидущих планов. Фракция бордовых рано или поздно примется за нас, и примется она очень серьёзно... В Игре выживет только один, а противопоставить бордовым просто нечего. Насколько я успел понять из разговоров с соседями, дела у них идут как нельзя лучше. Да, их война с бежевыми затянулась... но мы сами же вложили оружие в руки врага, «выгодно», как мы считали, обменяв его на инструменты! Следующие в очереди на уничтожение - мы. Времени в обрез.

Поэтому моя вторая задача - испортить жизнь бордовым.

А пока оставалось только ждать.

***

До фракции Леший добрался уже к вечеру. Неожиданно между деревьями скользнули несколько фигур, и на нас вышло сразу пятеро стражников, рядом с которыми угрожающе рычали представители «народа» бордовых - волки.

Волки эти, кстати, с моей прошлой с ними встречи немного видоизменились. Их конечности всё более вытягивались, плечи расширялись, а в недавно совершенно диком взгляде можно было угадать зачатки сознания. Похоже, эволюция этого народа шла несколько иным путём, нежели развитие гоблинов. Если чахлые гоблины с процессом эволюции всё более совершенствовались физически, то и без того сильные волки - интеллектуально, при этом преобразовываясь в некое подобие антропоморфов.

Как будто подтверждая мои слова один из бордовых, оказавшийся уже знакомым мне Lokk`ом, потрепал своего волка по голове и проговорил:

- Тише, тише, вервольф... не видишь, что ли? Свои идут.

Леший, даже не поглядев на рычащих волков, быстро пожал руки игрокам, в основном представляющих собой гуманоидов разной степени схожести с человеком разумным.

- Ну что, как там? - нерешительно спросил David.

- Да п****ц... - сквозь зубы проговорил Леший. - Майором прикрыться не получилось: Чёрный меня раскрыл. В итоге еле удалось сбежать, иначе бы точно коньки отбросил.

- Дела... - заметил Killer21.

По лесу шли ещё с полчаса, пока неожиданно не наткнулись на довольно высокую возвышенность, на которой красовался частокол. Если бы не помощь наших проводников, найти базу бордовых, затерянную между вековыми соснами, оказалось бы совершенно непосильной задачей.

Несмотря на это существенное преимущество, локация обладала и явными минусами в сравнении с нашей Чёрной горой: отсутствие естественной защиты и открытой местности вокруг укреплений, что автоматически делало любое нападение лесных НПС неожиданным, а потому вдвойне опасным. Я уже довольно неплохо изучил здешнюю фауны и мог вспомнить порядка десяти хищников, способных перемахнуть даже через такой высокий забор.

Надо сказать, с организацией у бордовых всё обстояло как нельзя лучше. Только мы вышли из-под прикрытия леса, как с соседней башенки (представляющей собой платформу на деревянных сваях) раздался чей-то угрожающий голос:

- Кто идёт?!

- Свои, брат, - ответил Lokk.

- Имя дочери Его королевского величества? - снова голос.

- Мадонна, - ответил Lokk и, поглядев на недоумевающего Лешего, добавил. - Это у нас система паролей.

***

Небольшие ворота открылись, пропуская нас внутрь защищённой базы бордовых. Моё положение несколько осложняло задачу осмотра территории, однако увиденного было достаточно для того, чтобы признать значительное технологическое преимущество бордовых в сравнении с нашей фракцией, во всяком случае, преимущество, касающееся сферы обустройства территории. В центре базы в половину футбольного поля располагалась большая одноэтажная постройка, вокруг которого виднелись несколько срубленных поленьев, заменяющих лавки для местных жителей. Вероятно, это было место обитания главы фракции, находилось оно на самой вершине небольшого холма. Внешний вид вытянутого одноэтажного дома напоминал Медовый зал эпохи викингов, правда, существенно уменьшенный в размерах.

Центральное здание окружали ряды полуземлянок, вырытых в пологих склонах холма. При этом ближайшие к Медовому залу визуально были куда надёжнее и больше остальных. Видимо, иерархия у бордовых поддерживалась всеми возможными способами, включая и различия в условиях жизни.

Lokk что-то сказал своей группе и повёл Лешего прямо в сторону Медового зала. Для этого мы двинулись по часовой стрелке вокруг возвышения. Выйдя на более пологий участок, обнаружили тропинку, ведущую к вершине холма. Пройдя через загон для вервольфов, в котором несколько молодых волков самозабвенно рвали мясо с костей какого-то большого животного, отдалённо напоминающего гигантскую жабу, Леший с Lokk`ом начали подъём.

Из ближайшей землянки выбрался игрок с ником BigJack. Коротко поклонившись Lokk`у и с удивлением посмотрев на Лешего, он хотел было побежать по своим делам, однако его остановил наш провожатый:

- Слушай, Jack, братан, сбегай за Susan, скажи, что через четверть часа у нас сбор у Главного.

- Понял, - отчеканил BigJack, косясь на Лешего, над головой которого красовалась надпись «фракция серых».

Погодите-ка... Susan? Уж не та ли это девушка, что замочила Колонию кра в Первичном бульоне? Похоже, она играет не последнюю роль в системе управления фракции бордовых: просто так на совещание в главе фракции звать не будут.

Посыльный побежал куда-то в сторону ворот, а Lokk, продолжая вышагивать по тропинке наверх, обратился к Лешему:

- У нас тут произошли небольшие изменения в, так сказать, истеблишменте... Ну да, всё верно: Victor`а грохнули бежевые. Место военного представителя Главный держит для тебя, как и договаривались... Можешь не волноваться. Кстати, помнишь Hedjehog`а? Бедный малый попал в немилость: запорол одно важное задание, а потом его ещё и бежевые грохнули... В общем, теперь я за него. Все вопросы разведки, так сказать, на мне.

- А что там со Susan? - спросил вдруг Леший. - Она ведь замом Chief`а была.

- Да она и сейчас, в общем-то, есть. Правда, теперь в её юрисдикцию входит практически все внешние связи. Можно сказать, третий человек после Главного и Chief`а... Скажу по секрету, - тут Lokk понизил голос, - есть мнение, что в случае своей смерти Главный именно Susan видит своей преемницей... Но, если хочешь знать моё мнение, это просто способ давления на Chief`а: в последнее время мужик многое стал брать на себя.

- Какие у вас тут подковёрные игры... Занимательно, - улыбнулся Леший. - Я правильно понимаю, что наш договор ещё в силе? Забывать добро, Lokk, ой как нехорошо...

- Да ты что, братан? Можешь на меня рассчитывать! - уверенно сказал Lokk и ударил себя в грудь.

- Хорошо. Только чтобы больше никаких «братанов», - сплюнул военный. - Понял меня?

- Более чем, - усмехнулся Lokk, останавливаясь перед входом в Медовый зал.

***

Помещение было разделено на несколько комнат, его освещал рассеянный свет, проходивший через вырубленные в стенах окна... всюду разбросаны шкуры диких животных, на одной из них возлежал Red-Head (он же Глава фракции бордовых).

Red-Head имел толстое шарообразное тело, четыре длинные худые лапы и две руки, которые неспешно перебирали какой-то металлический предмет. Не самая оригинальная внешность (взять хотя бы Амёбу или Паука), но всё же было в Главе нечто отличное от столпившихся вокруг него игроков... От него веяло властью. Веяло даже больше, чем когда-то от Майора. Маленькие чёрные глазки медленно скользили по подчинённым, останавливаясь то на одном, то на другом, широкая пасть неспешно открылась, и из неё раздался хриплый голос:

- Нам нужна бронза! Меня не волнует, сколько для этого понадобиться ресурсов. Надо будет - сами отправитесь к холмам рудники разведывать... - окончание фразы я не услышал: появившийся из соседней комнаты Chief молча указал нам следовать за ним.

Вскоре в маленькой комнатушке, по краям которой были раскиданы всё те же шкуры, появились все замы Red-Head`а: низенький и щуплый гуманоид Chief, кажется, пронзающий взглядом сидящую напротив него антропоморфную лисицу Susan; обросший шерстью Леший, напоминающий охотника в маскировочном костюме, и нервничающий гуманоид Lokk, мнущий ближайшую шкуру длинными костлявыми пальцами.

Наконец, в комнату вошёл Глава. Все замы дружно встали, приветствую лидера (Lokk так и вовсе вытянулся в струнку). Red-Head, скептически оглядев присутствующих, прошёл на своих худых ногах до кучи наваленных друг на друга шкур и плюхнулся на них. Только после этого сели на свои места и замы.

- Нужно будет нормальные стулья сделать, - недовольно пробурчал Red-Head. - Итак, приветствую всех на очередном совете. Сегодня к нам присоединился Леший, успешно выполнивший миссию по физическому уничтожению наших противников из фракции серых.

Леший кивнул, обозначая своё присутствие:

- Так точно, основная цель была достигнута. Но в ситуацию вмешался местный маг Чернокнижник, раскрывший одного из зомбированных игроков, через которого вышел на меня. В создавшихся условиях удалось прикончить Чернокнижника и отступить на базу.

- И всё равно результаты просто великолепны. Думаю, что теперь уже официально могу назначить Лешего главой вооружённых сил нашей фракции. Твои способности нам очень понадобятся в предстоящих сражениях. Кстати, можешь прямо сейчас их продемонстрировать на... Ну, скажем, на Lokk`е.

Lokk испуганно взглянул на Главу, затем перевёл взгляд на Лешего. Военный, следуя приказу, уже что-то шептал себе под нос, медленно приближаясь к игроку. По мере его приближения Lokk всё больше сжимался, кажется, стремясь вовсе спрятаться между наваленными друг на друга шкурами. При этом Леший, напротив, выражал полную уверенность и власть над своей жертвой.

С плеча Лешего мне открывался довольно ограниченный вид, однако я, как и все здесь присутствующие, с интересом наблюдал за происходящим. Прямо передо мной разворачивалось довольно странное действо. Похоже, что силовик Леший ещё до Катастрофы обладал навыками психологического давления, Игра же ещё больше развила их, превращая в настоящий инструмент по созданию марионеток. В этом плане Леший был похож на меня, однако если источником моих способностей была ментальная сила, военный пользовался давлением на волю противника.

Простояв в таком положении ещё две минуты, Леший вдруг вздрогнул, прекращая процесс и отступая от взмокшего Lokk`а.

- Ничего не понимаю, - проговорил обычно уверенный в себе военный. - Обычно требовалось секунд тридцать, а теперь...

- Susan? - строго спросил Глава.

- Я тут ни при чём, - отозвалась девушка. - Да и вообще, похоже Леший вовсе не маг: я ничего не почувствовала. Lokk, может, ты просто плохо подвержен внушению?

- Тут дело в другом... - сказал вдруг военный. - Это всё долбанное фракционное направление развития, ****... Похоже, Игра посчитала, что я совершил предательство и заблокировала часть навыков. *****!

Последние слова он произнёс особенно смачно, по-армейски сплёвывая на землю, тут же поймав на себе недовольный взгляд Redhead`а, тем не менее промолчавшего.

На лицах окружающих выразилось разочарование, исключая разве что лицо Lokk`а. Гуманоид смахнул со лба выступивший пот и обмяк на своём ложе, внимательно оглядывая начальство. Он явно был рад неожиданному спасению из лап Лешего.

***

RedHead, Chief и военный активно обсуждали, как обойти запрет. Переход во фракцию бордовых уже начался (надпись о принадлежности к фракции тускнела, из-под неё выступили новые буквы). Поэтому никакое посвящение, как предлагал первый замглавы, помочь не могло. RedHead приказал Лешему снова попробовать подчинить Lokk`а, однако, крадости последнего, Леший заявил, что силы у него иссякли вовсе, да и вообще, настолько ли актуален навык на его новом посту.

- Как раз таки очень актуален, -- ответила ему Susan. -- Бежевые до сих пор держатся исключительно за счёт семи-десяти боевых игроков, которые в условиях пересечённой местности постоянно подлавливают нас. А недавно они настолько оборзели, что зарезали Hedjehog`а прямо у ворот нашей базы.

- Перерубленные части тела несчастного нашли рядом со старой сосной... - пояснил Lokk.

-- Именно поэтому первостепенная необходимость -- взять под контроль одного-двух боевых игроков бежевых, чтобы нанести им урон изнутри прежде, чем мы совершим решающий удар, -- перебил Lokk`а RedHead. -- Его оттягивать нельзя ни в коем случае. Сейчас у нас есть оружие, которое мы выменяли у серых: копья, дротики и боевые топоры. Бежевые бегают с палками, иногда привязывая к ним кости или острые камни. Но пройдёт две-три недели, и они исследуют и пустят в разработку то, чем сейчас обладаем мы.

Немногословный Леший не стал нарушать своих принципов. С минуту он молчал, что-то обдумывая, затем произнёс:

- С проклятием я разберусь. Добивать бежевых нужно немедленно, иначе активизируются серые, и мы получим войну на два фронта... Собирайте вервольфов!

***

План Лешего был до смешного прост и одновременно неординарен. Обладающий прекрасным аналитическим умом, военный понял, что в головах, кажется, совершенно безумного "народа" фракции бордовых зародился разум. Отобрать из вервольфов наиболее мощных, взять в команду нескольких тренеров-военных и заняться активной прокачкой существ. С увеличением уровня волков будут расти и их интеллектуальные способности. Обученные "псы" перестанут бросаться на врага, как на амбразуру, они научаться вести настоящую охоту, придерживаясь тактике, разработанной одним из лучших полевых командиров, Лешим. Конечно, даже при условии всех ухищрений вервольфам будет далеко до наших мозговитых гоблинов, но даже это вкупе с их значительным физическим превосходством даст "народу" бордовых значительные преимущества.

Ещё одной причиной уверенности Лешего стала очень интересная игровая механика. Оказалось, что при достижении "народом" определённого среднего уровня появляется возможность произвести его трансформацию; при этом вервольфы в результате особенностей изначального тела, имеющего большие показатели силы и размера при нулевом интеллекте, были предрасположены к ускоренной трансформации. Одну из них они уже прошли. Между "антропоморфностью первой стадии" и "чумным оскалом" бордовые выбрали первое, надеясь на увеличение обучаемости существ, которые, бывало, нападали даже на своих хозяев.

Леший собрал всех бордовых, имеющих личных вервольфов на небольшой опушке рядом с базой и, пройдя по рядам, отобрал наиболее прокачанных и внешне сильных тварей. Всего их набралось двадцать особей обоего пола (силовые различия между самками и самцами у этого вида были мизерными). Помимо вервольфов в созданную группу Леший взял четверых игроков: уже известных мне разведчики David`а и Albert`а (буквально несколько дней назад я отдыхал на их перевалочной базе) и игроков с никами Broadus и Jell -- для лучшего контроля над вервольфами.

***

Первый день в лагере врага прошёл, будто одно мгновение. Множество событий и новой информации захлестнули Лешего с головой, неизбежно доставая и меня... Всё-таки военный был профессионалом своего дела. Он сразу же включился в работу, провёл показательную взбучку нескольким игроками, которым не повезло попасться за игрой в самодельное домино во время рабочего дежурства, создал «гвардию» (название, предложенное Susan, прижилось и стало общеупотребимым), переговорил с Lokk`ом, RedHead`ом, псарями (игроками-тренерами верфольфов), провёл тренировку, осмотрел собственную землянку в первом «элитном» круге вокруг Медового зала... После заката он ещё часа полтора изучал мини-карту, обдумывая стратегию ведения войны, и, наконец, заснул, привалившись своей волосатой спиной к брёвнам и едва не придавив моё тело.

Лешего я ненавидел всем сердцем. Будь у меня возможность, я бы прихлопнул эту тварь прямо там же, в землянке. Но его личность не могла не поражать. Работоспособность, хладнокровность и беспринципность - этот скрытный игрок был готов на всё ради власти. В нашей фракции он умело скрывался за фигурой Майора, в процессе подчинения воли проецирующего многие качества своего зама, здесь же ничего более не сдерживало военного.

Уж не знаю, насколько далеко хотел подняться по служебной лестнице Леший, однако одно было известно точно - настоящее положение дел не удовлетворяет его амбиций. Против кого он играет? Очевидно, что Lokk в силу их давних сношений выражает полную преданность военному и восставать против него не будет. Выше Лешего только Susan, Chief и сам RedHead. Но, прежде всего, конечно, Susan. Кажется, против неё и будет совершён первый ход, ход выверенный и просчитанный.

Но одного Леший просчитать не может - действия неизвестного ему лица в этой подковёрной игре фракции бордовых. А именно меня.

И сейчас, когда военный, уставший за этот длинный день, спокойно дрыхнет на небрежно наваленной у стенки траве, пришло время действовать...

- Система, открыть профиль!

Глава 2. Ночная охота

- Система, открыть профиль!

Чернокнижник, фракция серых. 30 уровень

Специализация: чёрная магия

Состояние: паразитирующий организм

Ранг: 1 [90/200]

Здоровье: 40/40

Очки эволюции: 760

Физические характеристики:

Размер: 1 [3]

Восприятие: 5

Выносливость: 2

Сопротивляемость урону: 1

Ментальная сила: 15

Скорость: 3

Урон: 1

Направления развития и навыки (3 свободных очка):

Род - (фракционное) - 1 уровень

Экстрасенсорика (уникальное, личное) - 18 уровень

Управление (базовое) - 18 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) - 10 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита - 11 уровень

Ментальная атака - 13 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) - 18 уровень

Дух предков (уникальное) - 6 уровень [перезарядка через 5 дней]

Мутация (легендарное) - 13 уровень

Разносчики (базовое) - 8 уровень

Разведка - 8

Броня - 2

Магия - 2

Передатчик (подраздел направления Мутация)

Лингвистика - 5 уровень

Третье око - 12 уровень [заблокировано: орган отсутствует]

Паразит

Лаборатория (базовое)

Так... Состояние - паразитирующий организм, урон - единица, здоровья крайне мало, физические характеристики близки к нулю... Особенно удручали снизившиеся показатели размера (видимо, из-за нового состояния) и ментальной силы; последний упал благодаря потере двух головных мозгов третьего ранга. Низкий уровень ментальной силы - низкая эффективность магии. Неприятно. Да что там неприятно! Это просто ужасно.

Неожиданная боль в животенеоднозначно намекнула на то, что после обретения нового тела я ни разу не ел. Огляделся в поисках пищи: за весь сегодняшний день я ни на минуту не покидал плечо Лешего, только ещё глубже зарывался в его шерсть, боясь обнаружения, поэтому позаботиться о пропитании или хотя бы стащить несколько кусочков мяса с общего стола за ужином не получилось.

Похоже, вокруг никого, а Леший дрыхнет так, что разбудит его разве что гудок паровоза (а до исследования этого чуда техники ещё пара технических укладов). Пытаться укусить военного я не рискнул, иначе моя работа в лагере врага могла закончиться прямо здесь: Леший одним хлопком вышибет весь дух из хлипкого комариного тельца.

Внезапно откуда-то справа, из небольшого отверстия в окне, раздалось жужжание. Я присмотрелся: в землянку влетело некое подобие осы с внушительным жалом.

Ну что ж, это вполне подойдёт. Подчинить себе насекомое и заставить его разбиться о ближайшую стенку - проще некуда.

Активировать ментальную атаку!

Невозможно применение магических способностей. Причина: пассивный навык вражеского антимага

Погодите... Кого?! Антимага? Что это за фигня?..

Между тем, оса, вальяжно пролетев до противоположной стенки, завернула на обратный курс, вот-вот рискуя вылететь наружу, а значит, и унести туда же мой законный ужин... Хорошо. С антимагом разберёмся позже, сейчас нужно добыть еды, иначе тело Слышащего долго не выдержит, а в успешности второго срабатывания навыка Эвакуация я сильно сомневался.

Выдохнул, взлетел.

К счастью, не в пример другим комарам, Слышащий обладал достаточно бесшумным полётом. Поэтому даже если оса и имела какой-никакой слух, среагировать на пикирующего сзади комара она бы никак не успела.

Во всяком случае, этой мыслью я вполне удовлетворился и начал набирать высоту.

***

Сделав небольшой полукруг и с удивлением испытывая новое для себя чувство - чувство полёта, я резко развернулся в сторону предполагаемой жертвы. Мои полупрозрачные крылья яростно бились в воздухе, поджатые ножки были готовы врезаться в плоть ничего не подозревающего насекомого, а живот сжался в предчувствии мяса. Даже время как будто замедлилось, давая возможность продумать предстоящую атаку.

Оса имела лишь седьмой уровень (насекомых с уровнем, превышающим десятый, за недели, проведённые в Игре, я видел лишь несколько раз). Кажется, дело решённое: разница в развитии значительна, шансов у твари нет никаких, тем более что на моей стороне - фактор неожиданности. Однако реальность оказалась не столь радужной...

Как только я приблизился на расстояние в несколько корпусов и немного притормозил, выбирая, куда же нанести удар, оса внезапно развернулась и, хрипя (я готов поклясться, что звуки, издаваемые этим насекомым, походили на хрип), всадила жало прямо в моё тело. Изменить траекторию полёта было невозможно, только в последний момент я успел сгруппироваться, и острое, как лезвие, жало прошло через мясо, не задев жизненно важных органов.

Дикая боль врезала в мозг: оса начала впрыскивать яд, удерживая моё обмякшее тело исключительно силой своих крыльев. Я уже начинал терять сознание, но засыпающий мозг всё-таки успел врубить защитный механизм. Лапки отчаянно задёргались, пытаясь зацепиться за шерстистое тело твари, корпус забился в конвульсиях, каким-то чудом действительно сползая с жала.

Из пуза на пол тут же закапала блёклая жидкость. При этом оса, по-видимому, решив, что с комаром уже всё кончено, сама отпустила моё тело и, понаблюдав за падающим на пол противником, развернулась в сторону окна, готовясь вылететь на улицу. В этот момент я, собрав все силы, рванул крыльями. После полусекундного дрожания они, наконец, заработали. Тело, так и не долетев до пола, рвануло вверх.

Я, мысленно матерясь, приближался к осе, уверенной в своей победе, а потому даже не смотревшей назад.

На этот раз не стал раздумывать, с ходу врезаясь в тело твари и заливая её шерсть собственной кровью, бьющей из вспоротого пуза. Через секунду присоска, которой я в своё время оснастил Слышащих, уже находилась в районе головы существа, надежно крепя меня к врагу и не давая ему возможности развернуться. Ножки забились о голову осы, один за одним протыкая её фасеточные глазки, брызгающие прозрачной жидкостью, комариное жало врезало в шею чуть ниже головы, прорезая кожу и проникая в гортань.

Оса хрипела, билась, врезалась в стены, но в конце концов её агония закончилась. С высоты в полтора метра мы свалились на пол землянки.

***

Через какое-то время я очнулся.

Зажимая сломанной ножкой дыру в животе, подполз к раскуроченному трупу и попробовал осиную кровь.

Ммм. А что? Недурно.

Немного противно, но выбирать не приходилось.

Силы постепенно наполняли организм, блёклая жидкость на ране начала запекаться. Пролежав в луже из крови, мозгов и какой-то лимфы на земляном полу домика Лешего ещё с полминуты, я начал собираться с мыслями.

Конечно, наличие у бордовых некоего антимага нарушало мои изначальные планы. Применять свои основные навыки я не мог и даже не знал игрока, который этому препятствует. Однако цель осталось той же самой - как можно скорее получить доступ к более мощному телу. Физические характеристики Слышащего близки к нулевым, поэтому нанести хоть какой-нибудь урон военному в состоянии обычного паразита я точно не смогу.

Леший хитёр, я не сомневаюсь, что вскоре он найдёт способ, как избавиться от фракционного проклятия. Этот человек слишком опасен, оставлять его в живых значит подписать себе смертный приговор, как и всей фракции серых. За этот день я достаточно насмотрелся на десятки раскачанных бордовых, их огромных вервольфов, оружие и укрепления. Эта фракция попросту задавит любого своего соседа. Единственное, что отделяет её от немедленного нападения на наших - сопротивление бежевых. RedHead не дурак, вести войну на два фронта даже при условии полной доминации над соседями - последнее дело. Тем более войну на выживание, когда на мировую не пойдёт никто; грызться будут до последнего, пока не выковыряешь всех противников из пещер и чащи и не перережешь каждому глотки.

Надеюсь, у Палыча хватит благоразумия не начинать боевые действия первым, а вместо этого заняться укреплением базы, вокруг которой в скором времени могла начаться настоящая мясорубка. Шансов у нас немного, но они есть.

И, кажется, успех предприятия снова зависит от меня, застрявшего теперь в лагере противника и едва выжившего в противостоянии с обычной осой, случайно залетевшей в полуземлянку Лешего...

Сколько у меня есть времени, прежде чем военный не получит назад свою способность психологического подчинения? Неделя-две? Этого крайне мало. Со своим навыком Леший превратится в крайне опасного противника. Бежевые обречены. При помощи зомбирования военных или без него, их ждёт полная зачистка.

***

Я сел рядом с трупом осы и задумался, неспешно попивая остатки серого вещества. Итак, базовый навык направления Паразит - Лаборатория. При этом навык этот нельзя улучшить. И что же он даёт? Уж не доступ ли к Лаборатории модификаций, который ранее я имел только на территории собственной базы?

Предположение оказалось верным, Лаборатория открылась без особых проблем. Впрочем, я не стал долго задерживаться и тут же вышел назад, с ужасом осознавая, какой же я дурак... Видимо, голод сильно ударил по мозгам: вместо того чтобы установить себе какие-нибудь шипы или на худой конец яд перед дракой с осой, я напал мгновенно, рискуя очень и очень многим. С другой стороны, было ли у меня время на все эти махинации? Оса вот-вот готова была улететь, а гоняться за ней по улице - глупая затея...

- Система, возможные навыки направления Паразит.

Питание

Считывание

Приращение

Подключение

Питание? Если удастся усовершенствовать тело, то вполне можно обойтись и ночной охотой. Считывание, как оказалось, требовалось для воровства чужих органов и модификация. Полезно, но сейчас важнее другое... А вот Приращение и Подключение были довольно полезными умениями.

Первый давал возможность прицеплять к своему телу другие органические материи. Конечно, не без определённых ограничений, но раз уже я оказался в таком хилом теле с единицей размера, даже пара дополнительных конечностей или та же броня на распоротый мягкий живот пришлись бы весьма кстати.

Но где брать эти самые органические материи?.. Мой взгляд наткнулся на труп осы.

Ага, понятно.

- Взять навык и вложить в него одно очко эволюции.

С Подключением дела обстояли куда сложнее. Из системного описания выудить удалось очень немногое:

Подключение - навык направления Паразит, даёт возможность связи с телом носителя. При 65% подключения активируется частичное чтение мыслей.

Механизм «связи» оказался для меня туманным, но в теории выходило, что я смогу если и не оказывать влияние на Лешего, то хотя бы узнавать об его планах (пусть и на абстрактных шестидесяти пяти процентах). Решено: беру и это умение тоже.

Теперь самое интересное - Лаборатория.

***

Знакомое меню. Модификации, органы, улучшения... Единственное, передо мной находился не гуманоид, а Слышащий, в теле которого я и вынужден существовать. На модели отчётливо виднелась рана в районе живота, довольно глубокая, кстати, с подгнивающими из-за яда внутренностями. Одна из шести лапок была сломана, другая - треснута... Да и вообще, вопрос о том, как я вообще выжил, был как никогда актуален.

Какая основная проблема? Огромное количество свободных очков эволюции, использовать которые я попросту не мог. Размер в одну единицу позволял установить минимальный набор улучшений.

От правильного анализа эффективности модификаций зависело само выживание. Первым делом - улучшить мозг и немного повысить уровень ментальной силы и восприятия. Конечно, использовать магию я не мог в принципе, но, кто знает, может быть, радиус действия пассивного навыка антимага не настолько большой, и я смогу колдовать где-нибудь в лесу?..

Следующий момент - защита. Бой с низкоуровневой осой (да что там бой... самая натуральная мясорубка) показал мою полную несостоятельность в качестве боевой единицы. Как оказалось, выжить в теле комара - непростая задача. Мало того, что требовалось какое-никакое оружие (а его набор сильно ограничивался размерами и физической силой насекомого), так вдобавок ко всему нужна и защита, причём хорошая: в состоянии паразита убить меня могло даже дуновение ветра... а если Лешему захочется почесаться? Даже страшно подумать.

Итак, укрепление и удлинение ножек, оснащение их заострёнными «серпами», расположенными на самом окончании лапок. К сожалению, модификация Укреплённые кости не могла быть установлена на насекомое, поэтому пришлось вручную покрывать ноги хитиновым слоем, сделавшим мои конечности пепельно-чёрными. Кроме того, я вывел несколько нервных окончаний за хитиновый слой, чтобы не потерять осязание, - такую интересную механику давал маленький размер тела.

В завершении на правую переднюю лапку прикрепил небольшое жало с довольно эффективным ядом из раздела Разносчики направления Мутация. С переходом в тело Слышащего мне стали доступны некие микроорганизмы (по-видимому, обитающие в симбиозе с комаром), которые были способны вызывать гниение и разрушение тканей противника. Именно из них и состоял яд, который при удобном случае впрыскивался через самую микроскопическую ранку. Конечно, для Лешего такое количество яда не могло стать чем-то опасным, вряд ли он вообще поймёт, что получил заражение, однако в сражениях с небольшими НПС это оружие могло серьёзно мне помочь.

Передние лапки, помимо всего прочего, я немного приподнял относительно двух других пар, соорудив при помощи дополнительного отростка некое подобие рук. Конечно, это больше походило на клешни: совершать удавалось лишь хватательные движения, а о пальцах так и говорить не приходилось. Но что есть, то есть.

Так, теперь перейдём к системам органов... Вместо хоботка установил небольшую пасть с несколькими острыми зубами, находящимися на некотором расстоянии друг от друга. Иметь возможность потреблять нормальную пищу, а не довольствоваться кровью насекомых, залетевших в землянку Лешего, - прекрасная альтернатива. Правда, пришлось немного видоизменить и другие органы пищеварительной системы, чтобы мочь переваривать новый вид пищи. На всякий случай удалил большую часть вкусовых рецепторов: в ближайшее время мне придётся есть далеко не самую приятную еду... Да, кровь и серое вещество осы оказались довольно приятными на вкус, но вряд ли мне будет так же везти и дальше.

Наиболее слабую область - живот - пришлось укрепить при помощи панциря, в который я, немного поразмыслив, заковал и остальное тело, разделив защиту на несколько сегментов для большей подвижности. Площадь крыльев увеличил и добавил на них дополнительные прожилки, оканчивающиеся небольшими зубцами (чтобы удар в мою спину закончился для врага вспоротым животом или выколотыми глазами). Показатели выносливости и скорости, просевшие при добавлении тяжёлой брони и оружия, тут же вышли на прежний уровень. Но вот объём эволюции был близок к завершению, поэтому над дальнейшими модификациями я сидел куда дольше.

В конечном итоге сменил сердечно-сосудистую систему на вариант второго ранга, что ещё немного повысило скорость и выносливость, а вот на дыхательную и пищеварительную системы места уже не хватило, поэтому от их модификаций пришлось отказаться.

Поглядел на результат со стороны... Хах! Бронированный Слышащий-паразит. Красавец, одним словом.

***

А вот теперь самое интересное... Приращение.

Я вышел из Лаборатории модификации и приблизился к трупу осы. Стальные ножки, оснащённые «серпами», врезались глубоко внутрь мягкого земляного пола, вес ощутимо прибавился; даже «клешни» работали более или менее нормально. В общем, результатом я оказался вполне доволен.

Присмотревшись и мысленно обозначив линию, по которой и пойдёт разрез, я врезался зубами в шерстистое тело осы. Есть больше не хотелось, поэтому откусанные куски мяса приходилось выплёвывать, что несколько замедляло процесс.

Минут через двадцать работа подошла к концу. Передо мной находилось расчленённое тело насекомого, которое и должно было стать материалом для дальнейшей работы.

Снова Лаборатория модификаций.

Как активировать Приращение, я не знал, поэтому просто произнёс название навыка вслух. Секунду ничего не происходило, наконец, перед глазами высветилось сообщение.

Анализ доступной органической материи проведён

Рядом с телом Слышащего появился расчленённый труп осы. Не хватало лишь центральной его части: видимо, она была слишком большой для такого низкого уровня навыка. Однако меня интересовала кое-что другое.

Под шкалой объёма эволюции, ограничивающей меня по количеству модификаций, появилась ещё одна - объём приращения. Для интереса я мысленно выбрал одну из лапок осы и попытался прикрепить её к моему телу. На удивление у меня получилось. Теперь из бронированного корпуса комара торчала седьмая лапка, несколько большая по размеру, но ставшая вполне естественной частью тела. В этом я удостоверился, приблизив камеру и просмотрев нервную систему, ниточки которой протянулись прямо к ножке осы.

Похоже, Приращение позволяло обойти запрет Системы, накладываемый из-за маленького размера тела.

Но была и плохая новость - объём приращения тут же заполнился на две трети. Между тем седьмая лапка явно не была такой уж необходимостью, поэтому я отделил её от тела, освобождая место для куда более интересного органа - жала.

Я мысленно выбрал осиное жало с небольшой частью брюшка, оставленного мною специально и истекающего сейчас кровью. В сущности, вся эта затея с Приращением была проведена исключительно для его получения. Но хватит ли уровня навыка?..

К счастью, всё получилось. Мясо осы тут же приросло к выступившей из-под хитина черноватой коже Слышащего, более того, подключились и остальные системы, превращая жало в часть моего тела. Для лучшей устойчивости и безопасности я покрыл оставленный кусок пуза осы хитином, а острые лапки переместил немного назад. В довершении ко всему заменил яд осы на собственный, составленный из микроорганизмов.

Когда я зашёл в отдел Разносчики, в глаза бросилось некое новое вещество, полученное, видимо, после приращения жала. Оно, как я понял из описания, блокировало нервные окончания жертвы, скрывая наличие укуса. Этот яд мог серьёзно помочь в моём плане, поэтому на остаток объёма эволюции я создал дополнительные ядовитые железы, вырабатывающие исключительно обезболивающее вещество. Таким образом, при использовании обоих жал (первое располагалось на передней лапке) я мог выбирать нужный яд: микроорганизмы, разлагающие плоть, или обезболивающее.

После этого мысленно нажал на кнопку выхода из лаборатории.

Перед глазами тут же высветилось:

Успешное использование навыка: Приращение +1

Поздравляем!

Вы первый игрок в истории, успешно последовавший по пути Паразита!

Достижение: Муха-горбатка

Уровни всех навыков и направлений +1

Вы получили новый уровень: 31!

Вы получили новый уровень: 32!

Серьёзно? Никто из игроков погибших фракций не имел направления Паразит? А почему достижение появилось только сейчас, а не сегодня утром, когда я уезжал из фракции серых на плече Лешего?.. Видимо, требовалось успешное использование какого-либо навыка направления, в противном случае Система не считала требования удовлетворёнными.

И почему вдруг Муха-горбатка?

Перед глазами тут же всплыла статья из интернета, на которую я наткнулся несколько месяцев назад, там, в мире, где интернет ещё существовал. Кажется, эти мухи откладывали яйца в тела муравьёв, которые впоследствии становились зомби, управляемые личинкой мухи-горбатки... Ну что ж? Муха, так муха.

Два свободных очка навыков я вложил в направление Паразит, ещё два - в Приращение. С оставшимися четырьмя решил повременить и использовать их в зависимости от удачливости задумки, к исполнению которой я планировал подойти этой же ночью.

***

Леший на протяжении всего времени боя и установки модификаций спокойно похрапывал, развалившись на траве в углу своей полуземлянки. Хотя даже если бы он и проснулся, единственное, что ему удалось увидеть - странного вида комара, завалившего и растерзавшего осу. В Игре происходили и куда более странные и запутанные вещи (достаточно вспомнить того же серого пилигрима, появляющегося ночью около базы и пытающегося выловить случайного дозорного), поэтому особого значения этому военный и не придал бы; перевалился бы на другой бок и снова заснул.

Выбросив самые большие куски, оставшиеся от осы, в окно, я подлетел к военному, медленно пикируя на его шею. Шерсть смягчила приземление, а Леший только поудобнее устроился на лежанке и продолжил посапывать.

Секунда - и жало осы успешно миновало толстую шерстяную прослойку и вошло в шею военного. В какое-то мгновение Леший будто дёрнулся, однако последовавшее за уколом обезболивающее быстро успокоило игрока. Военный даже не проснулся.

Во время операции я едва сдерживал волнение, ощущая себя буквально на острие ножа. Однако, к счастью, всё закончилось хорошо. Теперь, когда жало прорезало несколько капилляров и засело внутри нервного узла, можно приступать к следующей стадии.

- Система, вложить в Подключение четыре свободных очка навыков и активировать умение!

Активация навыка Подключение

Жертва - Леший [фракция *****]

...

Прочитать название фракции Лешего не удалось: слово «серых» практически полностью стёрлось, а вот «бордовых» лишь начало проступать сквозь мутные очертания предыдущих букв.

Успешное использование навыка: Подключение +1

Серьёзно?! У меня получилось? И что теперь, я смогу читать мысли своего противника? Или даже управлять им...

Однако мою радость оборвало следующее системное сообщение:

Прогресс подключения: 7%

Максимально возможный процент при существующих условиях: 15%

Скорость подключения при существующих условиях: 1%/сутки

Ах, да. Кажется, я совсем забыл, в каком мире нахожусь...

Ну ничего, Леший. Пусть ты меня не слышишь и даже не подозреваешь о том, что я ещё жив, знай: это только начало.

Данный текст был приобретен на портале Литнет (№7063406 15.11.2019).

Литнет – новая эра литературы

Глава 3. Волки и хорьки

Трое следующих за ночным сражением суток Леший практически не спал, всё свободное время занимаясь организаторской работой во фракции бордовых и вне её. С бежевыми было заключено временное перемирие; на его подписании военный, к сожалению, не присутствовал, желая остаться инкогнито перед противником. Тем более, что после возвращения себе навыков внушения ему могло понадобиться встретиться с несколькими потенциальными «кротами», которые, зная, что перед ними никто иной, как глава вооружённых сил фракции бордовых, вели бы себя куда осторожнее.

Lokk, вернувшись после переговоров, вкратце обрисовал ситуацию:

- Ничего конкретного, понятное дело, мне не сказали. Но видно, что перемирие им необходимо: даже представители выглядели довольно скверно, будто их палками били последние несколько недель... Хах, ну да. Именно, что били, - Lokk улыбнулся неожиданно произнесённой шутке, а вот на лице Лешего не дрогнул ни один мускул. Разведчик понял, что шутка не оценена и продолжил более спокойно: - Я, главное, говорю их лидеру, мол, брат, тяжко? А он мне отвечает на своём что-то типа: «Pshol nahren, psina». И грозно так отвечает... Я посмотрел на переводчика, а он стоит, лыбится и не переводит (а переводчика с их стороны взяли). Потом только сказал, что это вроде как «всё нормально» значит... Но, кажется, соврал. Ты же русский, Леший? Можешь перевести нормально?

- Доброго здоровья тебе пожелал, - холодно ответил военный, принимая рапорт.

- Серьёзно? Это у вас нормальным считается с такой интонацией здоровья желать?.. Ладно, в общем, неделю мы с ними не грызёмся - всё, как ты и приказывал.

- Отлично, - буркнул Леший, выходя из Медового зала.

Я сидел на плече военного и раздумывал. Признаться, доклад Lokk`а меня удивил... Выходило, что фракция бежевых, с которой так отчаянно рубятся бордовые, - в прошлом славянская страна. Я не особо разбирался в геополитике, но, кажется, перед лицом общей опасности договориться с ними будет куда легче, нежели с представителями другой культуры. Вопрос только в том, как осуществить переговоры между серыми и бежевыми? И как не опоздать и на месте фракции бежевых не обнаружить лишь разграбленное пепелище?..

А уж последнем я не сомневался. Гвардия под командованием Лешего, состоящая из двадцати вервольфов и четырёх псарей, начала свои тренировки. Военный не жалел ни НПС, ни людей, заставляя их пахать по десять-двенадцать часов в сутки, проводя не только физические тренировки, но и тактические.

Из вервольфов сразу выделился вожак, носивший гордое имя Herald. На следующее утро после моего не вполне удачного поединка с осой, когда Леший повёл свою гвардию на первую тренировку, тридцатиуровневый мощный волк, руководствуясь первобытными инстинктами, тут же поставил вопрос о лидерстве ребром и, согнав собратьев вкруг, вышел в его центр, ожидающе глядя на Лешего.

Выбора у военного не было. Несмотря на то, что вервольфы были народом фракции бордовых, они по-прежнему оставались дикими существами, для которых авторитет - это не ранг во властной иерархии или статус в обществе, а реальная сила. Однако Леший, кажется, был даже рад подобному вызову: он хотел стать полноправным хозяином всей гвардии, сделать её не просто инструментом борьбы с бежевыми, но реальной постоянно действующей силой под личным командованием.

Воспользоваться внешней ситуацией и создать внутри фракции отдельное силовое подразделение? В этом был весь Леший. Для каких целей он его организовал? Вряд ли из миролюбивых принципов закона и порядка.

Как бы то ни было, Леший, отмахнувшись от пытающегося его остановить David`а, спокойно заступил внутрь круга, разминая шею и руки. Перед ним находился здоровенный перекачанный вервольф, который, грозно скалясь, начал медленно обходить противника по кругу, присматриваясь и оценивая, на что тот способен. Леший, выражая полную уверенность и твёрдость, неспешно поворачивался в сторону НПС.

Первым не выдержал вервольф-вожак. Волк, мгновение назад спокойно двигающийся по часовой стрелке внутри окружности, вдруг рванулся в сторону противника.

Два мощных толчка - полёт - кулак.

Здоровенная ручища Лешего въехала в твёрдое, как камень, пузо вервольфа. Вожака отбросило в сторону, однако уже через секунду Herald оказался на ногах, тут же набрасываясь на Лешего снова. На этот раз вожак не стал лезть напролом, вместо этого он сделал ложное движение, резко ушёл влево и в мгновении ока оказался сбоку от Лешего, промахнувшегося своим кулачищем. Здесь уже испугался я: если вервольф доберётся до шеи военного, то он неизбежно заденет и тело Слышащего... А там поминай как звали: двухсантиметровые клыки не оставят мне никаких шансов.

Но у прагматичного Лешего и на этот случай оказался заготовлен туз в рукаве. За мгновение до того, как зубы вервольфа сомкнулись бы на шее игрока, из-под плотной шерсти Лешего вырвалась ещё одна конечность. Конечность была недоразвитой, представляла собой какой-то обрубок без кисти (видимо, на её создание у военного не хватило очков эволюции).

Похоже, дела совсем плохи, раз Лешему приходится использовать такое смешное оружие... Однако всё обстояло несколько иначе.

Конечность врезалась в челюсть Herald`а, а длинная шерсть, растущая на ней, тут же обмотала пасть твари, с каждой секундой всё больше и больше обвивая голову вервольфа. Волк, остановленный ударом, осел на землю. Сил удерживать здоровенного вожака на весу у Лешего не было, поэтому следом за Herald`ом упал и он. Послышался хруст ломающегося сустава, тем не менее свою жертву военный не отпустил, продолжая, словно паук, оплетать башку НПС.

Herald бился, пытаясь вырваться из пут противника, но, когда шерсть начала заползать в ноздри, лишая вервольфа возможности дышать, он, наконец, сдался, вполне осознавая бесполезность дальнейшего сопротивления. Леший отпустил скулящего волка, смиренно лежащего на земле, встал и, отряхнувшись, спокойно пошёл в сторону восхищённо смотрящих на него псарей.

- Думаю, вопросов больше не возникнет, - сказал военный, потирая сломанную в локтевом суставе конечность и снова пряча её под шерсть.

***

Это случилось на третьи бессонные (а для меня ещё и голодные) сутки.

Псари гоняли вервольфов по лесу, отрабатывали окружение противника - группу кабанов. Передовой отряд вёл Albert, тихий, внимательный и прозорливый игрок, выбравший для себя тело маленького гуманоида с длинными, похожими на оленьи, ногами и небольшими рожками - вылитый сатир. Он готовил разведывательный отряд, самый быстрый и скрытный, в состав которого вошли наиболее выносливые жилистые особи.

На левом фланге гнались волки Broadus`а, забавного паренька, направо и налево отбрасывающего шутки (порой далеко не лучшего качества). Broadus, четырёхногое чёрное, как уголь, существо с длинными когтями и клыками, как оказалось, менее всего импонировал твёрдому и даже жёсткому Лешему, не привыкшему иметь дело с такими «скользкими» личностями. Возможно, всё дело в различиях менталитета, более всего ощущающихся именно в сравнении этих двоих игроков... Тем не менее Broadus, по общему мнению, был исполнительным и изобретательным игроком, это и обеспечивало ему место в гвардии, за несколько дней успевшей превратиться в элитное подразделение, подчиняющееся исключительно Лешему и RedHead`у.

Правый фланг занимал разведчик David, «свой человек», по выражению Lokk`а; он сразу стал душой компании псарей, вынужденных проводить целые сутки в холодных лесах вокруг фракции, поливаемые бесконечными дождями и вечно измазанные в грязи. David мне нравился больше остальных; жаль, что этот компанейский парень в теле поджарого плотного человекоподобного существа с собачьей мордой, оказался в числе моих врагов. Но что поделать?

Центральными отрядами руководили Леший (под началом которого помимо всего прочего находился вожак Herald) и Jell, немного тормозящий добрый малый, выбравшего тело пузатого подобия Винни-Пуха в советской рисовке. Судя по шуточкам Broadus`а, до Катастрофы Jell мало чем отличался от своего теперешнего состояния, был довольно плотным молодым человеком и часто не догонял до смысла беседы окружающих его людей. Однако, что касается физической силы, здесь у Jell`а не было соперников, кажется, во всей фракции бордовых. Пережить нападение нескольких взбесившихся вервольфов, в пене рвущих мясо с конечностей, и отвлекать их до тех пор, пока не прибегут игроки, вооружённые копьями? В одиночку удерживать обваливающуюся крышу Медового зала? Побороться с саблезубым медведем, вышедшим на запах крови Hedgehog`а, убитого прямо у ворот базы? Всё это Jell, и только Jell.

Как я уже говорил, гвардия преследовала отряд диких кабанов. И пусть угроза от них исходила, прямо скажем, небольшая, главное здесь - тренировка и взаимодействие. И вот с последним у псарей дела обстояли не очень...

***

- Да, твою ж!.. Jell, хватит тупить! - орал Леший, перескакивая через очередную корягу. - Обходи их вместе с Broadus`ом слева! Ты что, ****, не знаешь, где лево?!

- Тут не протиснуться, командир... - неловко оправдывался Jell, рвущий прямо через мелкие сосенки, которые под напором здоровяка трещали и ломались, словно спички.

- А **** какого ты таким жирным вырос? - съязвил Broadus.

- Так, пасть закрыл! - Леший не на шутку разозлился: он сильно устал и постепенно начинал терять обычное для себя самообладание. - Матом здесь ругаюсь только я!

- Понял, не дурак, - поспешил ретироваться Broadus.

- Друзья, не хочу вам мешать, - послышался возглас подбежавшего на своих оленьих ножках Alberta, - но там, прямо по курсу, Дикая чаща...

- И? - военный, очевидно, не понял аргумента, но тем не менее остановился, тормозя и своих вервольфов.

Волки сели на землю и высунули языки, охлаждая забитое погоней тело.

- А то, - вступил в разговор Broadus, выходя из-за ближайшей сосны, - что Дикая чаща - абсолютно неконтролируемое место. Мы там пятерых без вести потеряли, даже бежевые не рискуют в неё соваться. А уж соваться они мастера!.. Извиняюсь, - проговорил Broadus, ловя на себя холодный взгляд Лешего. - В общем, себе дороже...

Но я уже не слушал эмоциональную речь Broadus`а. Внутри, где-то в районе головного мозга, что-то кольнуло. Нет, вовсе не какой-то нерв... Скорее, магическое чутьё. Далёкое, слабое, но тем не менее настырное, стремящееся завладеть моим вниманием.

Но только к чему оно ведёт? Я огляделся: сосны, ели, тёмный Broadus, продолжавший разглагольствовать, спорящий с ним худосочный Albert, здоровенный Jell, молчаливо наблюдающий за сценой, Леший... Вдруг на севере, между зеленью высоких елей что-то блеснуло. Я присмотрелся - вода...

Похоже, там расположилось озеро. Но интересовало меня не столько оно... Взгляд сам собой скользнул немного правее и замер на небольшом холмике; судя по расположению, он высился прямо у берега водоёма.

- Хорошо, сворачиваемся, - вдруг произнёс Леший, которому, видимо, надоела перепалка псарей. - Рисковать, действительно, не стоит, да и кабанов мы всё равно уже упустили. Короче, несмотря на некоторые недочёты... - военный внимательно оглядел вытянувшихся вокруг него игроков, - в целом, работу считаю удовлетворительной. Всем отдыхать до конца дня!

- Есть отдыхать! - хором ответили псари.

Так, стоп! В смысле отдыхать?! Чутьё ещё ни разу меня не обманывало: этот холм у озера точно что-то скрывал, и это что-то вполне могло оказаться очень полезным и важным, особенно в сложившейся ситуации.

Да что там говорить. Кажется, даже Леший бросил беглый взгляд в сторону озера. Правда, тут же поспешил отвести его, чтобы ненароком не заметили подчинённые...

***

Сидеть в одном положении, спрятавшись в шерсти Лешего, было жутко неудобно. Это я понял уже на вторые сутки пребывания в теле Паразита. Поэтому пришлось экспериментировать. Как раз и материал появился: ночью в землянку залетела жирная муха. После быстрого поединка её окровавленный труп глухо упал на пол и уже через несколько минут оказался расчленённым.

Из останков насекомого в Лаборатории я создал мясную «шайбу», несколькими присосками крепившуюся к телу военного; в её центре установил жало. К сожалению, автономно конструкция не работала, для постепенного увеличения процента Подключения необходимо было иметь связь с «шайбой» в виде той же лапки. Когда мне требовалось покинуть тело носителя, я заходил в Лабораторию и отцеплял комариную ножку от созданного «прицепа». Таким образом, мне не требовалось постоянно таскать на своём горбу тяжёлое осиное жало, что существенно повысило манёвренность и скорость.

Единственный минус - при длительной автономности «шайба» могла начать подгнивать, поэтому надолго оставить Лешего я не мог, да и наращивать процент Подключения необходимо: в голове постепенно складывался довольно дерзкий план, для осуществления которого мне требовалась возможность влиять на военного...

***

Взвесив все за и против, я рискнул. Отделив лапку от конструкции, вросшей в шею Лешего, осторожно выглянул из-под шерсти...

Все псари смотрят в противоположную сторону...

Толчок - взмах крылышками - полёт.

Я тут же взмыл к плотным кронам вековых елей, уходя с линии возможной атаки. Как и следовало ожидать, никто меня не заметил, а если даже и заметил, то не придал этому никакого значения. Действительно, насекомое в лесу - что здесь удивительного? Улетело - и бог с ним.

***

За несколько вылазок в лес на шее Лешего мне в общих чертах удалось изучить территорию вокруг фракции бордовых. С юга и запада её окружали плотные леса, с востока - Светлая долина Седобородого, знакомство с которым ещё надолго останется в памяти.... А вот северные территории были для меня загадкой. Судя по рассказам игроков, именно там и находились бежевые, граница с которыми во время перемирия проходила по некой речушке Росянке. Как оказалось, к естественным границам между условными территориями враждующих фракций относилась и Дикая чаща, подступающая к базам с северо-запада и юго-запада, соответственно.

Дикая чаща, действительно, казалась чем-то особенным.

Располагалась она на некотором расстоянии от остального леса; на пустующей полосе между деревьями росли разве что трава и редкие кусты с дикой несъедобной ягодой. Все растения в пределах Дикой чащи, столь испугавшей бордовых, оказались чёрными... Они как будто были гнилыми, при этом их на ветках редких берёзок виднелась листва, у елей зеленели иглы. Кажется, что лес жил, но представлял собой какой-то другой вид, другую экосистему.

К счастью, приближаться к Дикой чаще мне не требовалось. Во всяком случае, пока.

Дорогу до базы бордовых я мог отследить по карте, поэтому единственной задачей на эту вылазку стала простая установка - не погибнуть. Подождав, пока псари и вервольфы не повернут в сторону дома, я двинул в сторону озера.

Напоследок бросив случайный беглый взгляд в сторону Дикой чащи, я вдруг остолбенел, чуть было не врезаясь в ствол внезапно оказавшегося впереди дерева: в пятидесяти метрах от псарей, за безлесной полосой, между чёрными ветками зарослей кустарника виднелась серая вмятая морда твари, внимательно следившей за бордовыми.

Тварь не отводила взгляд, кажется, даже не моргала, просто смотрела вслед уходившим игрокам.

Я прочитал высветившееся над ней сообщение:

Серый пилигрим. 123 уровень

Твою ж... Это было то самое существо. Оно часто появлялось рядом с Чёрной горой; непременно ночью, каждый раз пытаясь атаковать замешкавшегося дозорного и каждый раз отступая, когда он звал подмогу.

В дозор стали ходить тройками, чтобы хоть как-то отпугивать серого пилигрима, однако порой он появлялся совершенно неожиданно: выпрыгивал из-за ближайшего дерева, вылезал из холодной воды Черёмухи, вырывался буквально из-под земли, используя норы, прорытые кротами...

И вот, что странно: несколько дней назад, когда серого пилигрима видели в последний раз (существо чуть не оттяпало Греку полноги), его уровень не превышал семидесятый. Сейчас же передо мной находилась тварь сто двадцать третьего уровня... Набрать более пятидесяти уровней за пять суток? Или же это попросту собрат «нашего» пилигрима? И то, и другое вряд ли.

Эту вмятую морду, в которой едва угадывались ряды чёрных холодных глазок, я мог узнать когда и где угодно, а раскачаться на пятьдесят уровней за такой короткий промежуток времени можно было только посредством убийства нескольких десятков высокоуровневых противников, что весьма и весьма маловероятно.

Наконец, серый пилигрим скрылся за чёрными стволами деревьев, не издавав ни звука.

Знали бы бордовые, как им повезло, что стаду кабанов всё-таки удалось ускользнуть...

***

Вы получили новый уровень: 34!

Исследование местности приносило свои плоды: за последние трое суток я поднял уже два уровня, не делая практически ничего. А всё благодаря Лешему и его гвардии, без отдыха бороздившей по просторам лесов, болот и долин.

Бесконечный лес не думал заканчиваться: ели подступали вплотную друг другу, кажется стремясь поймать меня своими игольчатыми ветвями, из-за кустов с дикой ягодой то и дело выбегали местные обитатели, впрочем, не обращавшие на комара особого внимания. Лететь было довольно тяжело, но, когда в толстую сосну, на каре которой я присел отдохнуть, врезался чей-то длинный язык, стало понятно, что тело комара далеко не самое безопасное для одиночных путешествий где бы то ни было. Я взглянул вниз: под деревом прыгала огромная жаба и поминутно «стреляла» языком, пытаясь меня выловить. К счастью, я находился довольно высоко, но тварь всё же не теряла надежды полакомиться комариным мясом.

Внезапно из ближайших кустов вылетела тень, мгновенно врезаясь в тело НПС. Послышались отчаянные кваканья: неизвестное существо рвало жабу на куски... Всё произошло настолько быстро, что рассмотреть фигуру неожиданного убийцы удалось, когда он уже начал трапезу, поедая истекающее кровью мясо.

Хорёк. 25 уровень

Мощные лапы с выступающими жилами, острые зубы и крепкие челюсти... - да уж, этот зверь сильно отличался от привычных нам мелких хищников. Кстати, несмотря на довольно высокий уровень, большими размерами похвастаться НПС не могло...

Точно! Существо было мелким и одновременно с тем опасным - идеальный вариант.

Я осторожно взмыл над потрошащим труп жабы хорьком и камнем рухнул вниз, целясь в район затылка. Однако хорёк сумел среагировать на пикирующего на него комара и поднял морду, чтобы цапнуть меня красными от крови зубами. Он не успел. Я приземлился прямо в глаз НПС.

Хорёк заморгал, когда это не помогло, начал дёргать головой, чуть ли не ударяясь о ближайшее дерево. Между тем я с силой вонзил передние ножки прямо в глазное яблоко и активировал Подключение, попутно вкладывая туда два свободных очка навыков.

Некоторое время ничего не происходило. Меня заливала глазная жидкость (остриё лапок прошли слишком глубоко и проткнули оболочку глаза), хорёк хрипел и мотался из стороны в сторону, от боли не разбирая дороги. Страшный удар о ствол сосны чуть было не выбил меня из глазницы, хорёк снова ударился головой.

Наконец-то перед глазами появилось спасительное сообщение Системы.

Успешное использование навыка: Подключение +1!

Поздравляем! Подключение успешно: 100%

Вы можете выбрать:

Убить жертву/сохранить автономность

Хорёк обмяк и осел на мокрую землю рядом с убитой им жабой. Скоро сюда набегут другие обитатели леса, почуявшие запах мяса - нужно выбирать как можно скорее.

- Система, что значит сохранить автономность?

Автономность жертвы - вариант управления организмом, при котором паразит имеет возможность направлять носителя, отдавать приказания и читать его мысли/образы (в зависимости от уровня развития сознания). При этом основная часть жизнедеятельности остаётся в ведении жертвы.

Нет, так дело не пойдёт. Эффективность автономности жертвы весьма условна... Что вы выберете: быть всадником на лошади или же стать кентавром? Определённо, второе.

- Убить жертву. Вложить шесть очков навыков в Приращение и активировать умение.

***

Через десять минут я вышел к озеру. Тёплый песок приятно грел лапки, нос с наслаждением втягивал запах цветущих вокруг водоёма красноватых цветов, единственный оставшийся глаз внимательно вглядывался в окружение (второй я всё-таки проткнул, и сейчас в левой глазнице находилось тело Слышащего, от которого во все стороны исходила тонкая паутинка нервов, передающих сигналы телу хорька).

А вот и холм... Небольшая возвышенность, поросшая редким кустарником и желтеющей травой. Ничем особенно не примечательный элемент рельефа: таких в округе предостаточно... Если не одно но: перед холмом у берега располагалась плита, потёртая, поросшая мхом, но с вполне угадывающимися символами, вырезанными прямо в камне. Символы мне были незнакомы, мало они походили на китайские или египетские иероглифы и уж тем более буквы. Единственное, что удалось разобрать вполне отчётливо, - антропоморфный силуэт, вырезанный под надписью.

Я приблизился, чтобы рассмотреть изображение получше... Внезапно с моей мордочки на плиту упала капля жабьей крови. В следующую секунду земля под лапками резко провалилась внутрь открывшегося люка.

Я почувствовал, что куда-то стремительно падаю.

Глава 4. Тайна лесного озера

Полёт оказался недолгим, а приземление можно было даже назвать удачным: упал я прямо на кучку земли, даже лапки не отшиб.

Вокруг оказалось довольно темно, из источников света - только открытый люк в потолке.

Активировать ночное зрение?

О, как удобно. Оказывается, у глаз хорька имелась и такая функция. Признаться, ночное зрение, встроенное в это тело, меня буквально спасло: самостоятельно установить необходимый вид глаз я попросту не мог из-за недостатка размера тела: объём эволюции был заполнен до предела.

***

После попытки зайти в Лабораторию модификаций перед глазами высветилось сообщение:

Желаете выйти из состояния паразита?

На такое предложение я ответил отказом. Да, вероятно, в этом случае получилось бы возможность увеличить размер тела, установить на хорька (тело которого каким-то чудом удалось прирастить) несколько дополнительных конечностей, когти, ядовитые железы и попытаться прикончить Лешегоночью, пробравшись в его землянку. Однако, вспоминая бой военного с вожаком вервольфов, я сильно сомневался в успешности предприятия. Скорее всего, меня выловят ещё на подходе к базе бордовых. В добавок ко всему я не был уверен, что после выхода из состояния паразита сохраню возможность использовать навыки направления в полной мере.

Нет. Мой план был куда хитрее и расчётливее. Хорёк и без того обладал достаточными физическими характеристиками, и вполне безопасно мог передвигаться по лесу (за исключением Дикой чащи, конечно). С выходом из состояния паразита я неизбежно потеряю тело Слышащего, а именно на нём и завязаны дальнейшие действия: не стоит забывать о мясной «шайбе» с жалом, всё ещё торчащим из шеи Лешего, и о девятипроцентном подключении к его телу.

***

Активировав ночное зрение единственного оставшегося глаза, огляделся. Я находился в небольшом помещении пять на пять метров, будто вырезанном в камне. Потолок с люком располагался в двух метрах от пола, ни лестницы, ни верёвки к нему протянуто не было - выбраться тем же путём, что я и попал в это место, невозможно.

Из комнаты в сторону, противоположную озеру, выходил коридор, через несколько метров резко уходивший влево. Именно по нему я и направился, с интересов разглядывая высеченные кое-где на камне символы и знаки.

Коридор свернул влево, и я неожиданно оказался в длинном высоком зале... Судя по всему, он находился прямо внутри холма. Удивительное место, не похожее ни на что из ранее видимого в Игре... Размерами локация не превышала волейбольный зал, освещалась она множеством вспыхнувших факелов. Факелы зажглись сами; шумящий и искрящийся огонь вырывал из мрака десятки высоких статуй, поставленных в два ряда с каждой стороны зала. Между рядами был устлан красный ковёр из незнакомого мне материала.

Надпись, появившаяся на мини-карте, обозначила место как Зал предков, а холм, внутри которого он расположился - Курган памяти.

В зале стояла гнетущая тишина. Только где-то в отдалении можно было различить журчание нескольких источников, впадающих в озеро, которые, видимо, проходили в непосредственной близости от локации. В целом же, место выглядело абсолютно заброшенным и давно забытым.

Кажется, ничего опасного здесь нет и быть не могло.

Я осторожно спустился по довольно длинной лестнице вниз, вступил на местами порванный ковёр и пошёл к противоположной части зала.

Два ряда статуй оказались абсолютно симметричны, каждое из каменный изваяний представляло собой точную зеркальную копию стоящей напротив него фигуры. Я остановился перед первой статуей и вгляделся в неё.

Странное многорукое создание походило на одуванчик: нижняя его часть напоминала змеиный хвост, верхняя же - нагромождение из различной формы конечностей, под которыми едва угадывались очертания головы. Надпись на постаменте была абсолютно не читаема, и даже не столько из-за странности и необычности букв, более напоминающих геометрические фигуры, сколько из-за потёртости и многочисленных сколов... Да и сам памятник находился в довольно плохом состоянии: несколько конечностей существа откололись и лежали теперь на полу рядом с изваянием, кое-где статуя поросла мхом... Казалось, что этому памятнику не одна сотня лет, и, как минимум, последний век за ним никто не ухаживает.

Следующая статуя - маленькое шарообразное создание. Практически идеально ровная форма шара нарушалась только небольшим вырезом по типу рта, за которым угадывались два ряда острых зубов. Памятник также представлял довольно удручающую картину: потёртый, с несколькими сколами... - однако выглядел он всё же лучше предыдущего. На постаменте были высечены палочки, чёрточки и фигуры, напоминающие шумерскую клинопись. Шумерского я не знал, однако что-то мне подсказывало: здесь он мало бы помог.

Статуи сменяли друг друга, являя новые причудливые образы и фигуры, с каждым разом выглядящие куда новее предыдущих. Из наиболее необычных могу отметить абсолютно ровную каменную пластину, выполненную из другого, светлого материала. Надпись на этом постаменте представляла собой сплошную линию, за которой шёл набор изредка повторяющихся символов. Не знаю, почему, но эта статуя напоминала какую-то ошибку в системной коде. Представить себе существо такой формы я был не в состоянии. Если создание-шар могло хотя бы катиться, то как передвигалось это чудовище?

Когда я дошёл до середины зала, моя левая лапка за что-то запнулась. Я остановился, с интересом вглядываясь в видневшиеся из-под ковра очертания практически плоской круглой пластины. Пришлось поработать зубами, немного разрывая образованную временем дыру в настиле и открывая каменную шайбу, в центре которой была... замочная скважина. Я внимательно осмотрелся, надеясь найти и ключ. Но, конечно, здесь его не было. Да и не могло быть. Судя по величине отверстия, ключ от этого замка был раза в два больше моего тельца, и спрятать его в фактически пустом зале казалось довольно сложной задачей.

Покрутившись вокруг замка, на гладком каменном полу я обнаружил небольшую полосу, создающую окружность радиусом в два метра, в центре которой и находилась пластина. Оставалось только подивиться работе неизвестных строителей: каменные плиты были настолько хорошо подогнаны друг к другу, что найти место их соприкосновения случайным образом мне точно бы не удалось.

В самом деле, звучит довольно сюрреалистично: в полу подземного зала находится замочная скважина. Что может скрываться за такой дверью? На самом деле, практически всё, что угодно. Здоровенный монстр, каким-то чудом переживший истребление собственного вида? Запросто. Склад с инопланетным оружием? Гуманоиды в капсулах? Моё собственное человеческое тело? Непременно.

Время, проведённое в Игре, дало мне одно важное знание: решать проблемы нужно по мере их поступления. Сейчас самое важное - найти хоть что-то, способное мне помочь в борьбе с Лешим. Разбираться с таинственными дверями в полу будем чуть позже.

***

Наконец, когда я дошёл практически до самого конца зала (всего статуй было тридцать), передо мной неожиданно оказался знакомый образ. Безголовое худое существо с раздваивающимися в локтевых суставах лапами, вместо стоп - три острых когтя...

Рош Зе Рол! Та самая тварь, что хотела заполучить моё тело в Первичном бульоне и выйти на Сушу, прикинувшись членом фракции серых. Судя по всему, представители этого вида попали в Игру за два поколения до нас, безвозвратно исчезнув вместе с десятками предыдущих видов. Последний выживший - Рош Зе Рол - погиб от моих рук, а вернее, молнии.

Следующая статуя представляла собой антропоморфное существо, худощавое, скрюченное, с большой, будто бы вмятой, головой и несколькими рядами маленьких глазок. Кого-то мне эта тварь очень сильно напоминала... Впрочем, вспомнить, кого именно, я не смог, а потому подошёл к следующей статуе.

Это было довольно высокое, метра в два-два с половиной, плотное создание с густой шерстью, чем-то похожее на снежного человека. Приплюснутый нос, широкий рот, когтистые, будто плюшевые лапы... Вероятно, это и были наши предшественники в Игре. К этой расе относился и Кей-Си Эд, маг фракции сиреневых, погибший после заражения каким-то страшным вирусом. Именно скрюченные гнилые останки представителей этой расы мы выбрасывали из окон пещеры в Чёрной горе.

Какая была следующая, последняя статуя?..

Человек. Среднестатистический, такой, которого можно увидеть в учебниках по биологии. Как и представители предыдущих рас, он был абсолютно голым, стоял прямо, расслабив руки. На постаменте под статуей была высечена надпись на нескольких мировых языках, в том числе и по-русски:

«Самоназвание: Человек

Расположение: Млечный путь, Солнечная система, Земля»

Далее, ближе к середине постамента, шла обычная для всех памятников строчка с занятными символами... Похоже, именно на этом языке Игра и помечает представителей видов, переводя их названия и место расположения в общую Систему. Я ещё раз пробежался по рядам, пытаясь найти, на чьём языке были написаны эти сообщения, но ничего более или менее похожего не обнаружил.

И тут меня осенило.

Выходит, что к Игре была причастная ещё одна, тридцать первая раса, но не как её участник, а как... А кто, собственно? Администратор? Создатель?..

Делать поспешных выводов, впрочем, я не стал. Вполне могло оказаться, что эти пометки делала сама Игра для каких-то вполне определённых целей, связанных с лучшей обработкой данных, например... Но где-то глубоко внутри сознания семена сомнения, преследующего меня, кажется, с тех самых пор, когда я попал в Игру, попали в благоприятную почву и дали, наконец, ростки.

***

Пока я стоял рядом с каменной фигурой человека и пытался собрать воедино все мысли, кружащие сейчас в моей голове, позади раздался шлепок... Примерно такой же издают шлёпанцы, когда идёшь по гладкой вымытой плитке в помещении с хорошей акустикой. Для меня, зависшего, кажется, минут на десять, этот шлепок был сравни грому. Тело рефлекторно бросилось вперёд, я спрятался за статуей, осторожно выглядывая из-за неё...

Ничего. Пустой зал по-прежнему оставался пустым. Да и вряд ли здесь кто-то вообще мог оказаться: найти этот люк, который, похоже, активировался посредством крови, было практически невозможно.

Или здесь есть и другие выходы? Я огляделся: проверенная мною часть зала не имела более ни одного прохода. Оставалась та, откуда и раздался злосчастный шлепок...

Маленькое сердечко бешено билось, лапки дрожали от напряжения, готовые в любой момент оттолкнуть тело в сторону. К счастью, небольшие размеры хорька обеспечивали мне определённую юркость и увёртливость. При столкновении с крупным противником это очень пригодится, а с мелким помогут справиться клыки и когти.

***

Северная часть Зала предков была абсолютно идентична противоположной. Различия начались после того, как я взобрался по лестнице наверх.

От небольшой освещённой светом факелов платформы в обе стороны уходили два прохода. Но самым интересным было отнюдь не это. Прямо напротив лестницы находился настоящий алтарь... В отличии от остального зала он более всего напоминал результат трудов какого-то доисторического человека. На аккуратном диске, по-видимому, сделанному строителями комплекса, находилось нагромождение из множества необтёсанных камней, поверх которых красной краской был намалёван странный символ - десятиконечная звезда. По роду своей деятельности я немного разбирался в подобных знаках и отчётливо помнил, что в некоторых философских школах десятка - символ законченности, священности.

Ах да, ещё эта десятиконечная звезда походила на две наложенные друг на друга пентаграммы...

Наверху всего этого нагромождения находилась грубо выполненная и раскрашенная в белый цвет деревянная маска, изображавшая лицо какого-то странного существа с тремя рогами, длинными клыками и нарисованной на лбу всё той же десятиконечной звездой.. Но к ней я решил вернуться немного позже, пока что меня интересовали разбросанные здесь в большом количестве чёрные магические артефакты, позволяющие мне наконец-то получить второй ранг магии.

Ошибка! Причина: пассивный навык вражеского антимага

Да вы серьёзно? Даже здесь, за несколько километров от базы бордовых?! Ничего... скоро я до тебя доберусь, гад.

***

Я снова поднял взгляд и посмотрел на алтарь. Кажется, в нём произошли какие-то изменения... Разве эта маска не была чуть выше? Вон там, за красноватым камушком?..

Мгновение - и маска с пентаграммой на лбу взмыла вверх и резко дёрнулась на меня. Я в ужасе рванул в сторону. В этот же миг по залу раскатился дикий, почти животный, смех, пробирающий до мурашек.

Маска, конечно, не летала самостоятельно. Сделав несколько скачков и обходя алтарь, я успел заметить силуэт небольшого существа, на лице которого и находилась маска.

Безликий. Легендарный противник, 61 уровень

Безликий оказался невероятно быстрым: только я успел прочитать обозначение Системы, как он сиганул прямо через алтарь, оказываясь за моей спиной. Это существо походило то ли на обезьянку, то ли на волосатого карлика, а ещё... Ещё оно было разумным. Во всяком случае между диким смехом можно было разобрать что-то похожее на речь:

- ... Стаарв! Йох... - хриплый голос Безликого пугал, пожалуй, даже больше этого ужасного смеха.

В последнюю секунду ускользая из лап твари, я судорожно соображал, что делать дальше. Был бы здесь Broadus, он бы непременно сказал: «Есть два стула...» В действительности было два прохода: бежать к статуям бессмысленно, выход с той стороны недоступен.

Увиливать от сверхбыстрого существа долго я не мог. Одна ошибка - и цепкие ручки Безликого сомкнуться на моей шее. Поэтому, понадеявшись на удачу, я рванул в правый проход, уже через секунду растворяясь в полумраке.

***

Безликий, не прекращая смеяться, гнался за мной до самого выхода.

И только когда я протиснулся между плотно растущим вьюном и выбежал на берег песчаный озера, тварь отстала, так и не решившись выйти наружу. Может, она и не стремилась меня поймать, желая просто выгнать с собственной территории, священного для неё места? Узнать об этом я никак не мог, но что я знал наверняка - мне жизненно необходимы чёрные магические артефакты, разбросанные вокруг импровизированного алтаря.

Картина дальнейших действий уже вполне сложилась в моей голове. В одиночку выбить бордовых из локомотива, несущего их к победе, сложно, практически невозможно. План с Подключением к Лешему может не сработать. Мне нужна помощь моего хорошего знакомого, развлечения ради заманивающего жертв игрой на своей дудочке... А для того, чтобы его призвать, требуется второй ранг магии.

Вычислить антимага - раздавить антимага - прикончить Безликого - призвать Крысолова.

А после? После с наслаждением отомстить за предательство и убийство ста игроков.

***

К базе бордовых я вернулся уже вечером. Спрятал тело хорька в небольшой канаве рядом с воротами, отделился от него в Лаборатории модификаций и уже в образе Слышащего долетел до землянки Лешего.

Леший, как я и ожидал, спокойно похрапывал на своей лежанке, восстанавливая силы после трёхдневных вылазок с гвардией. Я осторожно сел на его шею и подключился к «шайбе» с жалом. Через несколько минут всплыло сообщение:

Подключение: 10%

Вы получили новый уровень: 35!

Улыбнувшись, я закрыл глаза и вскоре провалился в сон.

Глава 5. Дикая чаща

До конца перемирия оставалось ещё два дня, боевые отряды отсыпались и отъедались на базе бордовых, а гвардия Лешего продолжала бороздить по просторам леса, нарабатывая уровни и опыт. Из отдельных разговоров Лешего с RedHead`ом и Chief`ом выходило, что работы по добыче бронзы затормозились на неопределённый срок: потенциальное месторождение металла оказалось пустым.

По слухам, вскоре разлетевшимся по всей фракции бордовых, Глава был очень зол, едва собственноручно не придушил главного инженера, собирался повесить ещё троих... Но в последний момент подоспела Susan; ей удалось успокоить эксцентричного RedHead`а, и тот сменил гнев на милость, предоставив поисковикам, без отдыха копающим во всех соседних локациях уже две недели, ещё больше рабочей силы.

Второй причиной, заставившей Главу изменить своё решение, стало производство образцов каменного оружия, которые удалось выторговать у нашей фракции ещё до всей этой истории с рассекречиванием Лешего. Технологии получили довольно быстро через элементарный осмотр продукции, но в условиях, когда все ресурсы брошена на добычу бронзы, создать несколько десятков топоров и копий с каменными и костяными наконечниками оказалось весьма проблематично. Сказывалось отсутствие и мастеров, и инструментов.

BigJack, игрок, который встретился Лешему в первый день пребывания во фракции бордовых, работал практически без перерывов, поставил себе десятки мозолей и буквально падал от усталости, но справился с задачей и сумел при помощи небольшой команды изготовить необходимое количество вооружения.

На очередном собрании RedHead заявил:

- Нападаем завтра.

- Но шеф, - проговорил Lokk. - Срок перемирия ещё не закончился.

Для Lokk`а это перемирие имело поистине большое значение, ведь именно он представлял бордовых на его подписании, что повышало политический вес разведчика и льстило его самолюбию.

И вот выясняется, что Главе попросту плевать на заключённый им, Lokk`ом, мир...

- И что с того? - нервно рявкнул Глава, заставляя Lokk`а отпустить взгляд, который он уже было поднял, чтобы посмотреть прямо в глаза RedHead`у. - Теперь у нас достаточно оружия. Да, оно каменное. Но у бежевых нет и такого... Что там с подготовкой, Леший?

- Навыки подчинения всё ещё заблокирован, поэтому план Б - гвардия. Подготовка проходит по плану, псари и вервольфы работают слажено. Готовы выдвинуться хоть сейчас.

- Не мне, конечно, говорить о каких-то моральных устоях... Но дело тут даже не в них, - раздался приятный голосок Susan. - В политике существуют определённые порядки, и нарушение договора может для нас самих обернуться весьма плачевно. Знаете, что сделали англичане с афганцами после того, как они нарушили договор о мире?..

- Знаем. Но после этой войны мстить будет некому, - твёрдо ответил ей Леший.

Кажется, Susan начинала его нервировать.

- Посмотрим, дорогой, - кокетливо подмигнула ему антропоморфная лисица Susan.

- Так, - RedHead приструнил свою подчинённую, хотя явно её благоволил. - Без разговорчиков. Решение принято, атакуем завтра.

RedHead повернулся к Лешему, главе вооружённых сил бордовых, ожидая его слово.

- Бьём по южному и северо-восточному направлениям. Зажмём их в клещи. Lokk - ты на левом фланге, Chief - командуешь правым, - маленький гуманоид кивнул. - Я с гвардией прорываюсь через северо-запад.

Все заместители (да и сам Глава) разом посмотрели на военного.

- Через Дикую чащу? - удивлённо проговорил RedHead. - Уверен?

- Да, оттуда нападения они точно не ждут. Напором в лобовую не возьмём: в силе сейчас мы ограничены. На юго-востоке начинают шалить серые. Оставить базу на малое количество защитников себе дороже: они ребята отчаянные, вполне могут и напасть... Скажу честно, полная зачистка бежевых маловероятна, но вырезать их основные силы, а в особенности боевой отряд, мы способны. А потом возьмём измором.

***

Серые действительно начали «шалить». Недавно разведчики Lokk`а доложили о полномасштабных учениях у Чёрной горы. Это не могло не настораживать Лешего, который хорошо себе представлял фракцию и знал наверняка, что в случае войны бордовым придётся несладко. Ни о каких мирных соседских отношениях после произошедшего речи идти не могло. Даже если бы RedHead выдал Лешего, это не привело бы ни к чему, кроме его жестокого убийства. После разоблачения предателя вся фракция отлично знала, что нити заговора тянутся к бордовым. А с врагом, врагом принципиальным, у нас разговор короткий.

Это и объясняло желание Лешего пройти через Дикую чащу.

Судя по всему, база бежевых находилась на небольшом от неё расстоянии, и они считали эту зону естественно защищённой от противника. Вопрос только в том, не боялись ли бежевые атаки НПС, обитавших в Дикой чаще? Или же те предпочитали не соваться на чужую территорию?

Выдвинулись следующим утром. Сатир Albert, гуманоид с собачей головой David и будто одетый в одноимённый маскировочный костюм Леший сжимали в руках по крепкому копью с рукоятью из молодой сосны. Broadus`у, чёрному, как смоль, четырёхлапому существу, пользовать оружием не позволяло строение тела, однако игрок прекрасно справлялся при помощи собственных клыков и когтей. А вот для огромного Jell`а, кулак которого был размером с голову Albert`а, попросту не смогли найти подходящее оружие. Однако он не сильно расстроился, сломал ближайшую сосенку и, отбросив щепки, сделал себе внушительную дубинку, один удар которой, кажется, мог смять позвоночник едва ли не любому противнику.

Дикая чаща встретила гвардию неприветливо. Чёрные стволы сосен и елей грозно возвышались над остальным, обычным лесом, но более всего на игроков давила тишина... Как только гвардия перешла через невидимую черту, за которой начиналась территория самой таинственной локации в округе, все лесные звуки резко прервались. Ни жужжания многочисленной мошкары (неподалёку располагались болота), ни посвистывания птиц, ни стук дятла по больному паразитами дереву, ни отдалённые рычания хищников... - ничего.

Хотя нет. Стоило мне подумать о рычании, как оно раздалось: протяжное, холодное, похожее на скрежет металла, пробирающее до костей... такое, что тело Слышащего само по себе невольно задрожало. Несколько вервольфов тут же приникли к земле, прикрывая головы передними лапами, другие гвардейцы тоже заметно нервничали; и только громкий вой Herald`а и матерщина Лешего заставили всех собраться.

- Вперёд, ****, собаки! - рявкнул военный, окончательно приводя всех в чувство.

***

Вылазка продолжалась уже полтора часа. За это время местная фауна (а может, даже и флора) так и не решилась на нас напасть. Игроки и вервольфы уже окончательно расслабились, решив для себя, что гвардия - слишком грозная сила даже для местных обитателей. А уж кто здесь живёт, бордовые знали не понаслышке: с самого начала Игры на поверхности из Дикой чащи порой забредали такие твари, что для их описания использовали невероятные конструкции из трёхэтажного мата, сравнения с матерями соседей (это уже креатив Broadus`а) и использование по меньшей мере трёх-четырёх наименований известных существ.

Огромный, сочащийся чёрным гноем, с иглами, торчащими из спины, слизняк? И такое было. Вполне обычный человек, который по мере приближения всё больше походил на сшитых между собой тварей, готовых разорвать тебя на куски? Это существо, оказавшееся менталистом, отправило на Тот свет двух игроков, но вот третьему удалось всадить ему в живот наточенный кол. Тварь билась в агонии, верещала и пыталась зацепить обидчика, затем плюнула и рванула к лесу. Но добежать менталисту было не суждено: он сдох от потери крови. Скрюченное тело сожгли прямо на опушке...

«Многоножка» (как его называли между собой бордовые) или серый пилигрим? Тоже попадался, и при том с удивительной частотой. Кстати говоря, здесь ему везло гораздо больше, чем в нашей фракции. За всё время серый пилигрим, так ни разу и не попавшись, утащил в Дикую чащу, как минимум, троих игроков...

И пусть бордовые считают себя в безопасности, бодро шагая по Дикой чаще... Излишнее легкомыслие стоило жизни очень многим. Кажется, со мной был солидарен и Леший: военный делал псарям замечания, озирался по сторонам, пытаясь не выпускать из виду ни один участок леса...

И неспроста. Внезапно между деревьями показались очертания нескольких высоких фигур, скрытых в тени. Леший тут же скомандовал:

- По позициям!

Псари вместе с вервольфами рванули в стороны, образуя полукруг, обращённый к неизвестным.

С той стороны тоже произошли какие-то перемещения, я как будто даже слышал приказы... Похоже, нам встретились разумные НПС или же отряд игроков другой фракции.

- Кто такие?! - рявкнул Леший.

С полминуты ничего не происходило. Наконец, затрещали заросли кустарника...

Черноус. Фракция бежевых, 35 уровень

- Соседи ваши, - на чистом русском ответил вышедший из полумрака игрок.

***

От неожиданности Леший тоже перешёл на родной язык:

- Бежевые?..

- О, я смотрю, нам даже переводчик не понадобится, - громко сказал игрок, окончательно выходя на освещённое пространство.

Это было высокое худое существо с костлявыми руками и чёрными впалыми глазами без зрачков. Если бы не надпись над его головой, говорящая о принадлежности твари к разумным игрокам, Черноуса легко можно было бы принять за одного из местных обитателей. Тело игрока походило на корягу, облачённую в какую-то ободранную шкуру, в руках он держал заточенную палку. Похоже, с вооружением у бежевых дела обстояли не очень, если даже у пограничного отряда не было элементарных каменных топоров. Вероятно, фракция задержалась на этапе Звери, и бордовые (кстати говоря, серые тоже) серьёзно ушли вперёд неё.

Следом за Черноусом вышли и другие игроки. Все они представляли собой довольно стандартные варианты организмов: от мощных четырёх-, шестилапых созданий, до жилистых гуманоидов. Помимо самого Черноуса моё внимание привлёк ещё один игрок. Низенькое существо, закутанное в серую шкуру... Разглядеть, кто скрывается внутри, не представлялось возможным, а потому Система даже не высвечивала его ник. Впрочем, для Лешего это, по-видимому, не представляло особых проблем. Военный стоял и мысленно пересчитывал потенциальных противников, исхудалых, с переломанными конечностями, но тем не менее решительных и готовых драться до последнего. Всего пятнадцать игроков против пяти псарей и двадцати вервольфов.

- В чём, собственно, проблема? - решил вмешаться David. - Не забывайте: у нас перемирие...

- Кто о нём забывает - это ещё вопрос, - вальяжно проговорил Черноус. - Эта часть Дикой чащи наша. Что вы здесь забыли?

Псари молчали, ожидая ответа Лешего.

Неожиданно лицо военного расплылось в улыбке:

- Ребят, ошиблись, бывает. Предлагаю тихо-мирно разойтись в обе стороны.

- Приятно иметь дело с честным человеком, - сухо проговорил Черноус. Впрочем, было видно, что бежевые выдохнули: этот бой не был нужен никому.

Хотя...

***

- Herald, - шепнул Леший, нагнувшись к вожаку, когда гвардия отошла на несколько десятков шагов. - Бери десятерых волков. Бегите в обход.

Вожак рыкнул, мол, всё понятно, и вскоре отряд вервольфов под предводительством Herald`а скрылся между чёрными деревьями Дикой чащи.

- А теперь наш черёд, - сказал военный, обращаясь к псарям.

- В спину ударим? - спросил Albert.

- Сделаем тактический манёвр, - поправил его Broadus.

- Именно, - тихо, чтобы не услышали бежевые, заключил военный.

***

Когда псари догнали отряд бежевых, он как раз пересекал небольшую полянку.

Пространство освещалось ярким осенним солнцем, лучи рвали плотную дымку, образованную лесными испарениями, кажется, ядовитыми, и падали на сухую, будто выжженную, траву. Неподалёку в земле копошились несколько здоровенных дождевых червей в два-три метра длиной. Я присмотрелся: черви пожирали издохшую полуразложившуюся тварь с зеленоватой шерстью.

- Господа, постойте! - крикнул уходившим бежевым Broadus. - Есть одно дельце.

Бежевые и не подумали останавливаться, а, добежав до ближайших деревьев, выстроились вокруг них, прикрывая спину.

- Что нужно?.. - зло спросил Черноус. Игрок хотел было ещё что-то добавить, но в следующее мгновение его тело смяла метнувшаяся из-за ближайшего кустарника туша вервольфа.

- Вперёд! - заорал Леший, первым бросаясь на одного из замешкавшихся игроков.

Антропоморфное создание было разорвано на части за несколько секунд. В этот момент вервольфы под предводительством Herald`а рубились с игроками, столпившимися у деревьев. Ослабевшие бежевые едва выдерживали натиск противника. Волки впивались клыками в конечности, стягивали игроков на землю, стремясь дотянуться до горла. Но и бежевые не оставались в долгу: троих волков насадили на наточенные колья, ещё двое были ранены и поспешно отползали в сторону, чтобы зализать раны.

Основная группа уже бежала через затуманенную поляну. Несмотря на самоотверженное сопротивление, бежевые были обречены. Я взглянул на Черноуса, смятого одним из здоровых волков: вервольф, прижавший игрока к земле, сомкнул, наконец, челюсти на его шее, но вместо сладкого мяса он захватил лишь воздух. Тело Черноуса в мгновении ока преобразилось в облако плотного тумана, и уже через секунду игрок будто проник сквозь землю, исчезая из поля зрения остолбеневшего волка.

Я ошарашено огляделся, пытаясь понять, куда пропал командир бежевых, но в этот момент произошло нечто, поразившее меня даже больше метаморфозы Черноуса. Мелкий игрок, кутавшийся в шкуру, с силой ударив палкой в морду одного из кинувшихся на него верфольфов, вдруг поднял руки вверх. Его странное одеяние спало, являя на свет худощавое существо, чьё лицо было скрыто под маской.

Ронин. Фракция бежевых, 33 уровень

Прыгнувшие на него вервольфы замерли в воздухе... Кажется, можно было различить даже застывшую слюну, на половину вытекшую из пасти самого ближнего к игроку НПС. Затем тела волков резко взмыли вверх метров на десять, чтобы через мгновение с силой рухнуть на землю.

Раздался вой и поскуливания: один из волков, неудачно упав на голову, обмяк со сломанной шеей, у второго оказались сломаны задние лапы.

В этот момент в толпу бежевых с воплями влетел Jell, направо и налево размахивая своей здоровенной дубиной. Раздался хруст чьих-то костей, крики и русская матерщина, правда, с небольшим акцентом. На Jell`а набросились трое массивных противников, одному из них здоровяк тут же вырвал кадык, но вот двое других сумели прижать его к земле. В бой также включились и подоспевшие David и Albert, при помощи своих вервольфов они отсекли от общей кучи нескольких бежевых и активно забивали их копьями.

В суматохе никто не заметил, как прямо позади Лешего будто из-под земли вырос Черноус и силой рванул когтистой лапой по шее военного. Я зажмурился, ожидая, что когти прорежут не только плоть носителя, но и меня самого... Но вместо этого раздался вопль Черноуса: омоновец Леший рефлекторно развернулся и, поймав руку бежевого, перебросил его через корпус, заламывая конечность.

Если бы не ком земли, брошенный Ронином прямо в голову военного, Черноусу бы не поздоровилось. Когда Леший невольно потянулся к слезящимся глазам, он снова ушёл в состояние тени и через секунду возник уже в двадцати метрах от военного.

Гравитация и состояние тени?.. Очевидно, эти двое бежевых обладали магическими способностями, в своё время сильно подпортившими жизнь бордовых... Стоп! Магическими способностями? А как же блок антимага?!

Или мы находимся уже на достаточном расстоянии от базы?..

- Активировать Ментальную атаку!

Через мгновение двое верфольфов, попавших под моё внушение, набросились на своего вожака Herald`а, вгрызающегося в этот момент в шею противника и не ожидающего атаки от своих; а черви, доедавшие разглагающийся труп и ждавшие, пока на поляне не появятся новые брошенные падальщикам тела быстро поползли в сторону Broadus`а. Через несколько секунд послышался его визг: один из червей прокусил лодыжку игрока и стремительно начал въедаться внутрь тела.

Моя невидимая помощь внесла некоторую сумятицу в стан бордовых, давая возможность отступить остаткам бежевых. Пока David отгонял от товарища дождевых червей, а Albert осторожно вытаскивал того, что проник в ногу Broadus`а, под ор и мат последнего, Ронин и Черноус вместе с ещё тремя игроками быстро скрылись в Дикой чаще, оставляя убитыми семерых волков и раненого Jell`а. Обессиленный игрок, заваленный несколькими трупами бежевых, так и остался лежать на земле, держа в руках вырванный кадык противника. Ещё десять вервольфов были с серьёзными травмами, двое - в критическом состоянии.

Те НПС, что напали на своего вожака, вскоре пришли в себя и, смиренно поскуливая, начали зализывать раны, нанесённые своему лидеру. Herald горделиво разлёгся на траве и извинениям не мешал.

Обращать вервольфов и червей в своих петов я не решился, просто провёл внушение. Причина проста: под никами петов обозначалось имя хозяина, что могло раскрыть меня раньше времени. Именно поэтому, как только внушение спало, вервольфы вернулись под контроль Лешего, а дождевые черви преспокойно скрылись в чаще.

***

Тем не менее бежевым удалось скрыться. И это большая проблема, учитывая, что на их базу вот-вот должны напасть группы Lokk`а и Chief`а. Если бежевые успеют прибыть назад раньше них, то с атакой могут возникнуть определённые проблемы. Это понимал и Леший, однако сделать ничего не мог.

Кто вмешался в бой и натравил вервольфов на своего же вожака? Видимо, бордовые подумали, что в стане противника оказался и третий маг, способный подчинять НПС. Во всяком случае, об этом разговоров в гвардии не шло.

***

- ****! - сплюнул на землю Леший, пытаясь поднять Jell`а.

Это удалось сделать лишь минут через пятнадцать, когда тело здоровяка достаточно регенерировало. Jell, покачиваясь, встал на обе ноги и тут же схватился рукой за разбитую голову, из которой до сих пор текла кровь.

- Как же меня по башке приложили... - с трудом проговорил игрок.

- Ещё немного, и совсем бы нечем соображать было, - заметил Broadus. - Ну ничего, тебя, твердолобого, хрен пробьёшь...

- Так, времени нет. Jell, можешь сам идти? - в приказном тоне спросил Леший, явно намекая на то, что никто игрока не потащит.

- Вроде, да...

- Тогда не останавливаемся! К базе бежевых!

По всему выходило, что бордовые наткнулись на основные силы противника и фактически уничтожили две трети всего личного состава передового отряда. Но в успешности операции Lokk`а и Chief`а Леший всё-таки сомневался. По слухам, база бежевых хорошо укреплена, а её точное местоположение не известно до сих пор. Ещё ни одного противника не удалось взять живьём: в последний момент они насаживали себя на колья, прыгали со скалы, убивали друг друга - в общем, живьём не давались, понимая, что бордовые не остановятся ни перед чем, даже перед пытками.

Наконец, поредевшая гвардия вышла на тропинку, ведущую к северу. Двигаться стало куда легче, особенно огромному Jell`у, всё ещё не перестававшему потирать разбитую голову. Вокруг медленно проплывали деревья, в странной, неестественной лесной тишине изредка раздавался леденящий кровь вой... Солнце то и дело скрывалось за плотной занавесью чёрных туч, оставляя нас в полумраке посреди Дикой чащи.

Когда мы миновали небольшое пахнущее гнилью озеро, затерянное посреди плотно растущих елей, произошло нечто совершенно странное.

Из-за ближайшей сосны раздался голос:

- David, Jell, Broadus, Albert... И ты, Леший, тоже теперь с нами?

Я с ужасом поймал себя на мысли, что это...

- Hedgehog?! - вдруг заорал Broadus. - Твою ж мать!.. Ты ведь помер...

Albert прошептал, не обращаясь, в общем-то, ни к кому:

- Его бежевые рядом с нашей базой порвали, ещё с неделю назад... Я сам могилу копал.

Hedgehog, не спеша выходить, продолжил:

- Ээээ... не совсем так... Хотя я сам до конца ещё не понял... - вдруг тон игрока изменился, он будто обратился к кому-то другому, невидимому для нас. - Пожалуйста! Ещё минуту... всего одну минуту!.. - а затем снова к бордовым. - Товарищи, прошу вас об одном, не пугайтесь меня.

Бордовые рефлекторно попятились назад: из-за толстой сосны медленно выходило нечто... Смятая голова, пятисантиметровые клыки, ряды чёрных глазок, множество торчащих в разные стороны конечностей, бледно-серая кожа...

Серый пилигрим. 30 уровень

Видимо, только низкий уровень противника заставил бордовых остаться на своих местах, ожидая, что сделает НПС, а не рвануть на него всей массой и не задавить тварь ко всем чертям.

Серый пилигрим, в свою очередь, сделал, пожалуй, самое странное из возможного. Он открыл рот и... заговорил голосом Hedgehog`а, хриплым, будто запыхавшимся:

- Времени... времени нет. Я не выдерживаю! Леший! Дай мне обещание... Ты должен убить эту тварь! Susan! Она меня подставила, бросила прямо в лапы пилигрима!..

Ответ Лешего поразил всех, кажется, не меньше, чем слова серого пилигрима (а вернее, Hedgehog`а). Военный улыбнулся и тихо проговорил:

- Hedgehog, хах, а ведь я знаю...

Шок.

Серый пилигрим с воплем рванул в сторону Лешего, стремясь порвать его на куски. Однако на полпути он вдруг замер. Злобное выражение глазок сменилось на испуганное, а надпись над головой твари приобрела такой вид:

Серый пилигрим. 51 уровень

Существо открыло пасть, но на этот раз из неё раздался не голос Hedgehog`а, а чей-то другой, тонкий, даже писклявый:

- Ур ро! Ща гнув брол-ра!

- Что?! - в ужасе проговорил Broadus, пятясь назад. Он не выдерживал, нервы игрока сдавали.

Тварь оглядела бордовых и уже на ломанном английском произнесла:

- Ги-гант... Сталь-ной Ги-гант проснётся! Сохранить... Спасти подземелье!

После этого тварь снова замерла на мгновение. Затем испуг в её глазах пропал, пасть расплылась в некоем подобии улыбки, являя два ряда длинных, будто акульих, клыков; ноздри (две дырки в центре мятой башки) расширились, с удовольствием втягивая воздух. Нас будто обнюхивали.

Похоже, центр управления над серым пилигримом снова перешёл в чьи-то лапы. Надпись над его головой резко сменилась на пугающее:

Серый пилигрим. 123 уровень

И скалящаяся тварь, мягко шагая по тропинке, приблизилась к бордовым...

Глава 6. Охотник или жертва?

- Валим! - одними губами прошептал David.

Спорить с ним никто и не думал, но гвардия будто попала под наваждение, не решаясь броситься прочь от твари. Напряжение нарастало, а серый пилигрим, чувствуя свою власть, особенно не спешил, шаг за шагом приближаясь к игрокам.

Он попеременно переставлял все свои семь основных лап, когти врезались в землю, конечности были напряжены... Казалось, что в любой момент существо может совершить дикий скачок на пять-шесть метров и вцепиться в горло любому из псарей или волков... И что-то мне подсказывало, что НПС интересовали его в последнюю очередь.

Вдруг под тяжёлой лапой серого пилигрима хрустнула ветка. Громкий звук разорвал звенящую тишину и разнёсся по Дикой чаще, выводя гвардию из ступора. Псари переглянулись и, не дожидаясь команды Лешего, рванули прочь от высокоуровнего существа.

***

Ветки хлестали по телу военного, едва не задевая Слышащего, рядом тяжело дышали вервольфы и матерились псари. Мы неслись между чёрными деревьями, постоянно ощущая за своей спиной присутствие твари. Почему бордовые уносили ноги? Кажется, накинься они всем скопом, и серый пилигрим ничего бы не смог сделать. Ну забрал бы он нескольких волков, может, даже псарей, но скольких ещё бордовых убьёт НПС, если останется в живых?..

Причиной всему был страх. Холодный, будто сочившийся из чёрных глазниц твари... Hedgehog, запертый внутри этого чудовища, представитель другой разумной расы и, наконец, существо сто двадцать третьего уровня... Кто знает, что ещё сидит внутри вмятой головы серого пилигрима? Что тварь сделала с игроками? Поглотила сознания? Души?.. В общем, разбираться с этим не хотел никто, а потому славная гвардия бордовых улепётывала от скачущего следом серого пилигрима.

В какой-то момент у меня начала глючить мини-карта: точечка с двумя исходящими из неё лучами, обозначающими меня и, соответственно, мой обзор, вдруг пропала, затем появилась совершенно в другом месте, снова пропала... Похожая ситуация была и у остальных: Леший коротко бросил David`у:

- Мини-карта отрубилась? - и, получив утвердительный ответ, что-то пробормотал себе под нос, внимательно глядя за дорогой.

Однако все попытки отследить перемещения бордовых оказались тщетны. Кажется, мы уже в третий раз пробежали мимо лесного озера, рядом с которым располагался Курган памяти...

***

- Ааа!!! - вопль Albert`а пробрал до мурашек, выводя меня из задумчивого состояния.

Леший резко повернулся и вдруг замер, в ступоре глядя на происходящее.

Тварь всё-таки догнала одну из жертв...

Серый пилигрим, проткнув хиленькое тельце игрока и вонзив в него несколько острых конечностей, искривился, будто сколопендра, над истошно орущим и бьющимся в конвульсиях Albert`ом, но не спешил рвать его на части.

Вместо этого серый пилигрим схватил игрока за голову, чуть ли не проворачивая её по часовой стрелке, и вдруг осветил её вырвавшимися из глаз лучами. Лучей становилось всё больше, вскоре из головы НПС вырывалось ровно двадцать три потока по числу его маленьких чёрных глазок, расположенных в несколько рядом и попеременно моргающих. Albert, поражённый увиденным, даже перестал орать, завороженно наблюдая за сценой.

Пилигрим раззявил пасть, при этом нижняя его челюсть коснулась шеи, являя длинные острые клыки, вот-вот готовые впиться в тело игрока.

Albert между тем вёл себя крайне спокойно и даже как будто покачивался, всё больше и больше входя в состояние транса. В какой-то момент он тоже замер и безвольной куклой осел в смертельных объятиях существа. Его шея, кажется, сама собой напряглась, подтягивая голову прямо к пасти твари. Клыки царапнули рожки «сатира»... Широкие глаза Albert`а и его рот раскрылись, и из них тоже полился серебристый свет.

Всё это крайне напоминало ритуал по поглощению души Матки циклопов, проведённый в своё время Крысоловом и так поразивший игроков моей фракции. Разница заключалась лишь в том, что здесь душу высасывали не из НПС, а реального игрока.

- Что, ***, он делает?! - прошептал Jell, как и остальные гвардейцы, в напряжении наблюдая за происходящим, но не решаясь ни сбежать, ни попытаться помочь Albert`у.

Ему никто не ответил. Только Леший, покрепче перехватив копьё, вдруг с силой кинул его в серого пилигрима... Раздался хрип: Albert умер быстро, практически мгновенно.

- Не в того... - прошептал Broadus.

- Как раз таки в того, - твёрдо сказал Леший. - За мной!

Военный ткнул ногой стоящих рядом вервольфов, почесал за ухом Hereld`а и в окружении НПС направился прямо в сторону серого пилигрима.

Серый пилигрим, недоумённо держа в руках труп несостоявшейся жертвы, взглянул на Лешего. Леший даже глазом не повёл, неуклонно приближаясь к существу. Следом за военным шаг вперёд сделал David, затем Jell и, наконец, Broadus. Каждый вёл нескольких вервольфов, оставшихся в живых после сражения с бежевыми.

Серый пилигрим почувствовал, что настроение его противников изменилось. На смену дикому страху пришла уверенность и даже готовность драться. Это явно не входило в планы существа. Жадно вцепившись в тело Albert`а и через секунду бросив уже обезглавленный труп на землю, оно вдруг вскочило на лапы и рвануло к ближайшим деревьям, вскоре совершенно скрываясь в Дикой чаще.

Леший верно почувствовал слабость серого пилигрима. Он боялся. Боялся, кажется, даже больше, чем боялись его. Существо слишком опасалось за свою жизнь, чтобы вступить в бой с гвардией. Но пока гвардия об этом не знала, тварь могла творить всё, что угодно, произведя нужный эффект всей этой историей с Hedgehog`ом и странными выкриками про стального гиганта.

- У страха глаза велики, - задумчиво проговорил Леший, стоя над обезображенным телом Albert`а.

- Что? - Broadus не понял русской пословицы.

- Да ничего, копайте яму, - махнул рукой Леший, о чём-то усиленно думая.

***

Маленькое тельце свалили в неглубокую ямку и присыпали ещё свежей землей. Jell прочитал по памяти несколько молитв - на том похороны и завершились.

Если честно, я не ожидал такого поступка от Лешего. Пробив копьём сердце Albert`а, военный буквально спасигрока от угрозы слиться с серым пилигримом... Убить НПС у него бы всё равно не вышло: уровень твари превышал сотый, здоровья, мощи и силы у неё было хоть отбавляй, и копьё, пусть даже брошенное мощной лапой Лешего, не нанесло бы серому пилигриму существенный урон.

Настроение у игроков было хуже некуда. Видимых результатов многочисленные жертвы сегодняшнего дня не принесли: что стало с базой бежевых и нашли ли её вообще, неясно. К тому же выяснилось, что поредевшая гвардия попросту потерялась в Дикой чаще. Мини-карта вконец заглючила, отказываясь показывать хоть какую-нибудь информацию, а в безумном бегстве от серого пилигрима никто из бордовых не запомнил, куда и сколько раз они сворачивали.

Мне же всё не давала покоя история с убийством Hedgehog`а. Оказывается, Леший уже и до встречи с серым пилигримом знал, что именно Susan подставила своего прямого конкурента, свалив вину на бежевых. Как я мог такое проглядеть? Возможно, Леший имел связи со Susan до смены лагеря и сумел разгадать те неясные сигналы, которые для меня остаются загадкой и по сей день.

Псарям военный строго настрого запретил говорить обо всей истории с Hedgehog`ом: это касалось и его таинственного убийства, и неожиданно встрече с бывшим замом в образе серого пилигрима. Официальной версией сегодняшнего похода договорились представить следующую: после успешного боя с бежевыми и уничтожением двух третей их передового отряда на гвардию было совершено нападение серого пилигрима; к сожалению, НПС удалось прикончить одного из псарей - Albert`а. После побега твари выяснилось, что мини-карта в Дикой чаще работает неисправно...

Впрочем, от реальной версии официальная отличалась лишь немногим. Вот уже два часа гвардейцы бродили по Дикой чаще в безрезультатных попытках найти выход из неё. Не помог даже осмотр местности: David взобрался на одну из сосен, но всё, что ему удалось разглядеть при скудном освещении (небо, как на зло, заволокли чёрные тучи, ожидалась гроза) - бесконечное полотно из чёрного леса вокруг.

Пойти по своим же следам назад? Вервольфы не обладали нюхом своих ближайших сородичей, но вот Леший, любимым делом которого в своё время были походы по Сибири, имел кое-какие навыки чтения следов. Он даже вывел гвардию на небольшую полянку, через которую они пробегали с полчаса назад. Однако здесь следы обрывались.

- Что за... - изумился военный.

Широкие углубления в земле, которые Леший назвал следами Jell`а, а вместе с ними и другие ямки меньшего диаметра, исчезали на границе полянки и леса. Причём исчезали резко, без видимого перехода, который можно было бы списать, например, на различие почв.

День постепенно клонился к вечеру, вскоре Дикая чаща должна была стать ещё более опасной локацией. На пути гвардии уже попалось несколько НПС, выглядящих так, будто они пережили ядерную катастрофу, впрочем, твари поспешили скрыться, завидев сильного противника. Но эти не самые приятные встречи явно намекали на то, что задерживаться в локации не стоит.

Наконец, на следы махнули рукой окончательно. Леший, стараясь сохранить уверенный вид, особенно при упавших духом подчинённых, фактически наугад указал направление, видимо, считая, что когда-нибудь Дикая чаща да должна закончиться.

Гвардия двинулась в путь.

***

- Так! Я что-то вижу, - вдруг проговорил David, вглядываясь между чёрными соснами.

После ещё трёх часов блужданий бордовые дошли, наконец, до границы Дикой чащи. Радости гвардейцев не было предела, кажется, даже обычно хмурый Леший повеселел и ответил на неловкую попытку Jell`а дать ему «пять».

А дальше начались странности.

Во-первых, мини-карта вдруг ожила, объявляя, что мы оказались не на северо-западе от базы бордовых, где и находилась Дикая чаща, а на северо-востоке, рядом со Светлой долиной, в которой обитал Седобородый. Причём место, откуда мы вышли, будто в насмешку называлась Дикой чащобой и по площади было не больше половины футбольного поля.

Перемещение в пространстве? Массовое наваждение? Глюк Игры?..

Во-вторых, прямо перед нами раскинулось широкое поле, поросшее какими-то зелёными кустиками. Прямо по полю из стороны в сторону бегало несколько плохо различимых фигурок. Кажется, неизвестные отчаянно смеялись. Во всяком случае, звуки, издаваемые ими, чем-то напоминали именно истерический смех.

В-третьих (скорее, обычное совпадение), как только мы вышли из Дикой чащобы на отрытое пространство, пошёл дождь, быстро переходя в настоящий ливень.

Впрочем, ливень, кажется, нисколько не помешал существам, бегающим по полю. Когда гвардия осторожно приблизилась к неизвестным, перед глазами всплыли сообщения:

Вы обнаружили локацию: Кислотные саженцы

Вы получили новый уровень: 36!

Новый уровень - это просто здорово. У меня накопилось уже восемь свободных очков навыков, которые необходимо было распределить по умениям. Однако эту задачу я отложил на потом: сейчас перед нами разворачивалось настоящее представление.

Существа, бегающие по полю, вели себя крайне странно. Они то и дело нагибались к кустам и поедали растущие на них листья, затем опрометью бросались друг на друга, ударяясь лбами, рассекая туловища длинными лезвиями, ставя гематомы копытами... но драка тут же заканчивалась, и твари разбегались в стороны, чтобы снова съесть листьев или столкнуться уже с другим существом.

Выглядели они довольно необычно. Яьрко выраженная мускулатура, толстые сывязки и длинные клыки визуально никак не птодходили под их относительно небольшой размер тжел. На тонких костях были наращены стальные мышцы, будто существа приняли годовой курс стероидов, из мышц выходили заострённые костяные набалдашники... В целом же твари походили на ланей, казались крайне измождёнными, избитыми и изрезанными, с вырванными из тел кусками мяса... Тем не менее они, совершенно обезумевшие, продолжали свой бег, концом которого неминуемо должна была стать смерть: либо от собратьев, либо от физического истощения.

Озверевшие косули

Именно так назвала Система этих странных созданий. Леший приказал бордовым остановится: твари, конечно, имели довольно низкие уровни (до десятого-пятнадцатого), однако военного насторожило их поведение и довольно пугающий вид. А если существа переносят какую-нибудь заразу? Лучше не рисковать и обойти локацию стороной.

***

Внезапно между высокими соснами показалась небольшая хрупкая фигурка. Когда животное вышло на свет, нам удалось прочесть его название:

Олень. 18 уровень

Очевидно, существо было ещё детёнышем и не вполне понимало, в какое опасное место оно забрело. Гвардия с интересом и даже страхом наблюдала за происходящим. Несмотря на истошные хохочащие звуки, носящихся из стороны в сторону перекачанных озверевших косуль, одна из которых, наконец, без сил упала между кустов с зелёными листьями, оленёнок продолжал неспешно вышагивать по локации.

Наконец, на него обратило внимание одно из безумных созданий. Косуля оторвалась от поедания упавшего замертво собрата и резко повернулась в сторону хрупкой фигурки НПС. Секунда - и тварь, вереща, помчалась прямо на маленькое создание.

Лесной олень остановился.

- Беги оттуда!!! - не выдержал Jell, хотя вряд ли НПС могло понять его слова.

Вся гвардия, несколько часов назад хладнокровно уничтожившая большую часть отряда бежевых, теперь со страхом наблюдала за последними секундами жизни оленёнка. Сомнений в его неизбежной смерти не было ни у кого: косуля попросту разорвёт маленькое создание.

Но Игра в очередной раз преподнесла нам сюрприз.

Оленёнок вдруг наклонился к ближайшему кусту и одним махом обчистил все его листочки. Через мгновение тело животного затряслось, из искривившегося рта пошла пена, зрачки НПС закатились, а по телу будто пробежали электрические импульсы (настолько оно странно искривлялось). Прямо на глазах оленёнок превращался в настоящего монстра... Его копыта заострялись, на ногах увеличивались мышцы, связки вздувались, чуть ли не выскакивая из-под кожи; шея увеличилась раза в три, а рога частично окрасились в ядовито-зелёный цвет.

Озверевший олень. 18 уровень

Рёв монстра прокатился по всей локации, заставляя замереть даже обезумевших косуль. Та из них, что кинулась к НПС, минуту назад бывшему слабеньким оленёнком, тем не менее с курса не сдвинулась. Видимо, мозги у существа полностью отшибло: оно мчалось на тварь, раза в два превышавшую её по размерам и в полтора по уровню.

Олень наклонил голову и выставил вперёд наточенные рога, из-под кератина выступил зелёный яд, одна капля которого, упав на землю, мгновенно прожгла ближайший куст. Через мгновение он стартанул вперёд, тут же пронзая озверевшую косулю рогами, будто лезвиями.

Косуля, нанизанная на рога, вскоре обмякла, а олень, даже не замечая повисший над его головой труп, помчался к следующему противнику. Однако по пути его замыслы (если, конечно, в отшибленном мозгу вообще могли быть замыслы) изменились, он нагнулся к земле, очищая ещё один куст. После второй порции из тела оленя вырвались несколько шипов, однако на этом мутации закончились. НПС снова побежала на ближайшую косулю, но затем вдруг изменил направление бега и, пуская слюни, вдруг рванул прямо к гвардии.

***

Один удар дубинки Jell`а отправил тварь в глубокий нокаут и, кажется, проломил ей грудину. Сколь бы мощными свойствами не обладали листья этих загадочных кустов, создавая из беззащитного существа безумного монстра, против грубой физической силы сорокоуровнего здоровяка они помочь не могли.

Но во что бы превратило это растение того же Jell`а? Именно такой мыслью и задался Леший, приказывая подчинённым отогнать озверевших косуль и собрать как можно больше листьев с кислотных саженцев. Вервольфы за несколько минут очистили локацию от полуживых, но тем не менее опасных НПС, а псари в это время собрали «урожай».

- Жаль, мешка нет никакого... - задумчиво проговорил David.

- Ничего, если эта хреновина реально полезна, ещё раз на локацию сходим, благо тут недалеко, - сказал Broadus. - Мы же сейчас домой, правильно, Леший?

- Да, - ответил военный. - В атаку мы уже всё равно не успели. И что-то мне подсказывает, что базу им взять не удалось...

- Но ведь мы не в подозрении, правильно? - уточнил Broadus.

- Мы зачистили десять боевых игроков и покоцали ещё пятерых, включая двух магов... К нам вопросов быть не должно.

***

Вопросов к гвардии действительно не возникло. Да и у кого они могли появится? Лешего боялись едва ли не больше самого RedHead`а, не без оснований считая его серым кардиналом фракции, а Глава, в свою очередь, военного уважал.

Базу бежевых взять не удалось, даже найти. Вернее, примерное местоположение обнаружили: в ущелье между двумя высокими скалами, неподалёку от Визжащей горы. Но вот пробиться к нему ни у Lokk`а с юга, ни у Chief`а с востока не получилось. Бежевые заняли глухую оборону, защищая два узких прохода к своей базе, кидая в бордовых камни (видимо, здесь постарался Ронин) и делая к ним в тыл неожиданные вылазки.

Откуда за спиной у бордовых могли появится бежевые? Допустим, Черноус «телепортировадлся» на небольшие расстояния и попросту перелез через скалу, с каждым разом появляясь на её уступе всё выше и выше... Однако, помимо него, в тыл заходили и другие игроки.

Третий проход, так и не обнаруженный бордовыми? Элементарная невнимательность в подсчёте противников?..

В общем, хотя бежевых и удалось прижать к стенке, придушить врага так и не получилось. По всему выходило, что бордовым требовалось оружие и какая-никакая защита, чтобы пробиться сквозь узкие проходы к ущелью. А для этого нужна бронза.

Олово, один из составных металлов этого сплава, бордовые уже обнаружили. На берегу одного из водоёмом, расположенных неподалёку от фракции. Но оружие из него стало бы неэффективной тратой ограниченного материала - слишком уж непрочный металл.

Для бронзы требовалась медь.

- Найти немедленно! Все на раскопки! - орал, как помешанный, RedHead.

Но игроков, несколько последних недель буквально исходивших на нет, целыми днями бегающих по соседним локациям, грызущихся с соседями, терпящих болезни и смерть товарищей, нужно было успокоить.

Найти козла отпущения, «виновного» в провале рейда по базе бежевых.

И такого игрока нашли. BigJack - мастер, возглавляющий команду, которая создала каменное и костяное оружие для атаки. Обвинить игрока в том, что его оружие оказалось бракованным, публично объявить виновным и забить камнями перед входом на базу...

Подобная   жестокость   меня  поразила.   Да,  судя   по   разговорам,   некоторые   копья  и  топоры  действительно   развалились,   но   ведь  надо   отдавать   себе  отчёт   в   том,   из  чего они были сделаны. Ветка сосны или ели да сколотый камень, обмотанный вокруг неё верёвкой, сплетённой из травы - вот и всё оружие. К тому же, команда мастеров работала в свободное время, игроки были освобождены от караула и охоты только на последнюю неделю до атаки... BigJack до мяса содрал себе ладони, посадил зрения, работая даже ночью, и за всё это он получил камнем по голове... После всего произошедшего, когда разъярённая толпа ушла, оставляя после себя лишь разодранное тело бедняги, друзья BigJack`а похоронили его останки.

***

За этот вечер, пока толпа избивала мастера, Леший сделал один важный визит - к химику бордовых по имени Alchemist. Alchemist долго рассматривал листы, наставляя их на свет, затем попросил подробно рассказать о метаморфозе, произошедшей с оленёнком. Выслушав рассказ, игрок выбежал из своей землянки.

Через десять минут Alchemist вернулся, ведя за собой Georg`а, насколько я понял, в прошлом ботаника. Взволнованные учёные чуть ли не в приказном порядке указали Лешему на дверь, а сами занялись принесёнными образцами. Наконец, когда военный совсем заскучал, Alchemist, вытирая рукой потный лоб, вынес небольшую глиняную посуду с бледноватой жидкостью:

- Сок по типу опия. Советую высушить на солнце, чтобы не расплескать: герметичной посуды у нас нет... Мы с коллегой проверили его на каком-то насекомом... Не поверите, еле отбились! - Alchemist показал на перевязанный лечебной травой палец. - В общем, у подопытного наблюдаются мутации, многократное увеличение силовых показателей и уничтожение инстинкта самосохранения. Думается, что у более разумных созданий, будет напрочь отшибать мышление. К тому же, появляется некоторая зависимость...

- То есть можно создать берсерка и закинуть его во врага? - поинтересовался Леший.

Ему ответил ботаник Georg:

- Тут всё зависит от дозы. Если достигнуть верхнего предела мутации, то существо становится совершенно неуправляемым, но при этом и невероятно сильным... Только, ради бога, не применяйте его на игроках! Конечно, через какое-то время, при умеренных дозах должен наступить откат... Но это только в теории! Нужно провести ещё ряд экспериментов!..

- Завтра утром, - коротко бросил им Леший, поворачиваясь и направляясь к своей полуземлянке.

Учёные так и остались рядом с домом Alchemist`а, держа в руках глиняную посуду с наркотической эссенцией и недоумённо глядя вслед военному.

Что-то завтра будет...

Глава 7. Серенький волчок

- Жри, псина, жри! - хохоча, приговаривал Broadus, пока David пытался разжать вервольфу пасть.

Наконец, игроку удалось это сделать и просунуть между рискующими захлопнуться челюстями какую-то белую несимметричную таблетку, напоминающую застывший парафин от горящей свечи.

После чего игроки разом отпрянули от НПС и поспешили скрыться за насыпью, кое-как сооружённой из наваленных друг на друга стволов елей, земли и выкорчеванных кустов, за которыми и прятались остальные бордовые.

Следом за Broadus`ом и David`ом под защиту забежали ещё несколько игроков, скормивших ко-1 (или же Кислотный опиум-1, как назвали вещество учёные Alchemist и Georg) другим вервольфам. Для эксперимента были отобраны наиболее больные и слабые существа, одного из волков так и вовсе пришлось тащить в соседнюю локацию едва ли не на руках.

Конечно, ни у кого не было идеи помочь НПС, скормив им лошадиную дозу препарата и тем самым подняв на ноги. Всё объяснялось исключительно утилитарными целями использовать все имеющиеся ресурсы по максимуму, в том числе и живую силу.

***

Укрытие представляло собой полукруг, выпуклой стороной направленный к «арене», где и должен был пройти эксперимент. Леший поднялся на несколько сваленных стволов вверх, чтобы ничего не пропустить. Рядом с ним стояли Alchemist, Georg, ещё несколько учёных и псари. В представлении собирались поучаствовать и RedHead со Susan, но в последний момент им пришлось отказаться от своего замысла: геологи наконец-то нашли медную руду, притом в чистом виде. Это в корне меняло дело, отрядам Chief`а и Lokk`а было приказано занять более безопасную позицию, но рядом с базой бежевых, буквально в соседней локации, чтобы не допустить никаких перемещений противника (да и просто давить на него морально). Все остальные силы были брошены на добычу меди и олова, а также на подготовку материала для создания более современного оружия.

Фракция входила в Бронзовый век.

Именно этим и объяснялось малое количество игроков, наблюдающих за экспериментом. Не будь у них недавно исследованных длинных (в полтора метра) луков, гарантировать безопасность предприятия никто бы не рискнул. Да и так, в общем-то, угроза сохранялась: напади озверевшие волки разом, и тогда...

Кроме игроков, импровизированный «форпост» охраняли и вервольфы во главе с вожаком Herald`ом. Его стая пополнилась за счёт нескольких крепких НПС и достигла прежнего своего размера. В верности этой группки зверей сомневаться не приходилось.

***

Как только игроки добежали до защитной насыпи, вервольфы, получившие дозу ко-1, начали трансформироваться...

Представление началось.

Первым на вдруг расширившиеся шипованные лапы вскочил самый высокоуровневый волк.

Озверевший вервольф. 27 уровень

НПС, скалясь и натужно дыша (попробуй нормально подышать, когда и твоей головы вырываются иглы, переворотившие всю морду) осмотрелось. Неожиданно его взгляд наткнулся на также поднимающегося на лапы собрата.

Озверевший вервольф. 24 уровень

Этот волк выглядел несколько иначе: тело, конечно, существенно набрало массу, но визуально осталось примерно таким же, пропорции сохранились: без странной неестественной мускулатуры и вырывающихся между ней толстыми, с кулак, канатами связок. Однако теперь тело вервольфа покрывали толстые бронированные пластины, из-под которых сочилась гниль, капая на землю и сжигаю растущую на ней траву.

Перекачанный волк с вырывающимися из башки иглами стартанул вперёд, выставляя вперёд голову; его бронированный собрат, хрипя, тоже помчался в атаку. Мгновение - звук страшного удара двух мощных тел долетел, кажется, до самой базы бордовых.

Хруст, скулёж, хрипы и визг.

Как и следовало ожидать, более мелкий соперник полетел в сторону, однако и здоровому НПС досталось: часть его игл сломалось и воткнулось прямо в морду твари. Правый глаз уже вытек, под левым показалась гематома.

Бордовые зашептались, выжидающе глядя на соперников.

- Сейчас очнутся остальные. Мы им ещё большую дозу скормили, - зачем-то прошептал Alchemist, прямо-таки трясясь от любопытства, свойственного только учёным.

- Да, - подтвердил ботаник Georg, нервничавший не меньше своего коллеги. - Судя по всему, они достигнут максимальный уровень мутации, а значит, и сумасшествия...

Его слова прервал рёв. Практически одновременно с земли вскочили двое оставшихся подопытных...

О да, они были абсолютными монстрами. Двадцать шестой и двадцать первый уровни никак не соотносились с двумя гигантами, грозно стоявшими посреди поля и плюющими пеной на землю. Первый, косматый, со злым взглядом горящих красных глаз, был раза в три больше обыкновенного вервольфа. Кажется, он одним махом мог бы перегрызть даже Herald`а, который, увидев монстра, жалобно заскулил. В целом же, этот НПС представлял собой увеличенную копию обычного, неозверевших волка, обезумевшую, в несколько раз более сильную и опасную.

Второй же, имевший всего двадцать первый уровень, выглядел куда интереснее. В холке он несколько уступал первой твари; шерстяного покрова НПС практически полностью лишилось, два зрачка заросли, а вместо них прямо посреди лба выскочил скоп фасеточных глаз, пасть вытянулась и увеличилась в размерах, из туловища вырвалась пара недоразвитых конечностей, оснащённых костяными лезвиями, а на хвосте появилось жало, кажется, не особо практичное.

Оба вервольфа, совершенно лишившись рассудка, уже не разбирали ни дороги, ни соперников. Любое движение - и НПС мгновенно обрушили бы всю свою ярость на несчастного, совершившего его. Такая участь ожидала первых волков: того, что был с иглами, и второго, с бронёй...

Их разорвали за несколько секунд, откидывая бездыханные тела в стороны. Впрочем, после этой схватки у меньшего из двойки монстров из живота остались торчать несколько шипов, а задние его лапы оказались обожжёнными гнилью.

Теперь, когда два гиганта остались один на один, им ничего не оставалось, кроме как схлестнуться в смертельной схватке. По крайней мере, так казалось бордовым. Примерно таких же мыслей придерживался и я: судя по поведению НПС, это было бы довольно логично...

Однако тварям понятие «логично» явно оказалось незнакомо. Вместо этого они вдруг дружно повернулись в сторону «форпоста», за которым прятались боровые.

Леший с игроками тут же пригнулись, пытаясь скрыться от глаз НПС.

- Только бы не заметили, только бы не заметили... - шептал Broadus и, кажется, молился.

- Какого хрена вы им столько наркоты дали?! ****! - зло прошипел Леший, обращаясь к учёным.

- Да кто ж знал, что так получится? - обиженно проговорил Alchemist. - Может, ещё пронесёт...

Но бордовых не пронесло. Втянув ноздрями воздух и почуяв то ли запах обделавшегося Broadus`а, то ли просто потенциального ужина, озверевшие верфольфы зашагали в сторону «форпоста», с каждым шагом всё ускоряясь и, наконец, переходя на бег.

***

Первый монстр сразу обогнал своего младшего собрата. Последний, прихрамывая и приседая (задние ноги сильно пострадали после того, как яд «бронированного» попал на ступни), следовал за ним, но уже порядочно отставал.

- Приготовсь... - командным голосом проревел Леший, первым оттягивая тетиву длинного лука.

Рядом раздались скрежетания: игроки, следуя приказанию военного, целились во врага.

Конечно, созданный бордовыми длинный лук не дотягивал до того, что использовался во время Столетней войны, однако в целом он обладал достаточно внушительными боевыми свойствами. Самой проблемной деталью оказалась именно тетива. В какой-то момент даже показалось, что бордовые зря потратили драгоценные очки исследования, однако Georg`у удалось найти растение, по структуре напоминающее коноплю. Из него путём вымачивания в воде получили некое подобие пеньки, из последней и сплели прочные верёвки.

- Ждать... ждать... Пли! - вдруг заорал Леший, когда озверевший вервольф вытянулся в гигантском прыжке через «форпост».

Через мгновение десять стрел нашпиговали тварь; некоторые вышли с противоположной стороны, проходя между рёбрами. НПС, уже не способное изменить траекторию полёта, неловко приземлилось на две передние лапы и, кувыркаясь, преодолело ещё несколько метров, врезавшись, наконец, в толстую сосну. Там тварь и осталась, истекая кровью и дёргаясь в агонии.

Бордовые тут же переключились на второго вервольфа. Цепляясь за землю недоразвитыми конечностями и волоча за собой практически полностью отказавшие задние лапы, он тем не менее довольно бодро ломил вперёд и уже достиг пределов «форпоста».

Облизывая длинным языком разорванные после мутаций губы, волк выглянул из-за бревна и тут же получил удар по морде, проваливаясь назад. Jell, бодро перехватывая дубинку, приготовился к новой атаке.

Игроки, натянув луки, молча ожидали, нервно озираясь по сторонам.

Мгновение - и чёрная фигура мелькнула уже с противоположной стороны. Челюсти захлопнулись прямо на голове Georg`а, а тело снова подалось назад, вытягивая всё ещё дрыгающую ногами жертву за пределы «форпоста». Несколько пущенных стрел прорезали воздух в полуметре от башки твари.

Послышались чавкающие звуки: НПС яростно пожирало игрока. Леший, приложив палец ко рту, жестами приказал подойти поближе к выходу из укрепления. В этот момент Jell осторожно перелезал через форпост с тыла.

- Вперёд! - коротко скомандовал военный.

***

Через полминуты всё было кончено. Окровавленные останки твари чуть ли не вперемешку лежали с разорванным трупом Georg`а, Jell потирал порезанное плечо, а David постепенно регенерировал откусанную кисть...

Слишком уж дорого стоила ботанику его ошибка с дозой ко-1...

- Ребят... - вдруг проговорил куда-то отлучавшийся Broadus. - Там это... Труп вервольфа застреленного пропал.

Вервольфа, действительно, не было. Под сосной осталась только липкая лужа крови и несколько обломанных стрел, которые НПС попыталось вытащить из своего тела. Alchemist, всё ещё пребывающий в шоковом состоянии после смерти товарища, почесал затылок и сказал что-то невразумительно:

- Так... живот, значит. Стрелы же непременно разорвут... кажется, я ошибся.

- Товарищ учёный! - будто вырвал его из задумчивости Леший. - Что должно произойти после того, как вещество перестанет действовать?

- Вещество? Какое вещество?.. А-а-а-а, - протянул химик. - Произойдёт откат, тело вернётся к обычному состоянию, а вот насчёт умственного и психического я сильно сомневаюсь... Ах, да. Ещё объект будет желать новой, так сказать, «дозы». Он ещё вернётся, не сомневайтесь: деваться вервольфу некуда.

- А стрел-то сколько на него извели, - сокрушённо произнёс David.

- Ага, и сами чуть не сдохли, - прибавил Broadus, через плечо оборачиваясь к развороченным останкам Georg`а, которые бордовые безуспешно пытались отсортировать от внутренностей НПС, чтобы по-человечески похоронить.

***

Игроки уже отошли на порядочное расстояние, а я всё ещё глядел на место пропажи вервольфа. Вдруг мне в глаза бросилась одна из елей, а именно её ствол. Кара на нём будто была содрана... Я, осторожно отцепившись от Лешего, взмыл вверх и вскоре был уже рядом с деревом.

Да, так и есть. На высоте полутора метров виднелась длинная царапина, по-видимому, оставленная когтями вервольфа, который в бешенстве мчался по лесу. Это ниточка! Но где следующий элемент паззла?

Полетав между ближайшими деревьями ещё минут десять (бордовые уже ушли на базу), я, наконец, обнаружил следующий знак - вырванный с корнями куст, перегородивший дорогу НПС. Дальше, метров в двадцати от первой находки, на пне показалась запёкшаяся кровь... клок шерсти... выбитый и выплюнутый на землю клык... обломок стрелы...

Медленно, но верно я приближался к своей цели.

***

Это произошло уже ближе к вечеру. Военный, разобравшись с новым набором в гвардию (в состав вошли двое игроков Jack и Lol), поспешил к дому Susan, заму Главы по внешнеполитическим связям.

- Susan! - громко сказал Леший, стуча в сучковатую дверь.

С противоположной стороны раздался недовольный голос девушки.

- Кто там?

- Не придуривайся, - недовольно буркнул военный.

- Ладно-ладно, не злись, Леший. Заходи.

Военный вошёл к полуземлянку, выделенную для Susan прямо рядом с Медовым залом, местом обитания RedHead`а. Интерьер мало чем отличался от аналогичного дома самого Лешего, разве что места было чуть побольше.

Susan (имевшая вид антропоморфной лисы) вальяжно разлеглась на соломе и поминутно закидывала в зубастую пасть лесные орехи. Леший без приглашения сел на плохонькую табуретку и уставился на лежащую на соломе девушку.

- Что хотел? - недовольно произнесла она, первая нарушая затянувшуюся паузу.

Леший помолчал ещё с полминуты и ответил:

- Информацию.

- И при чём тут я? - лениво протянула Susan.

- Механический гигант скоро проснётся, - неожиданно сказал Леший.

Susan чуть не поперхнулась орехами:

- Уже?!

- Видишь, я не ошибся с источником. А знаешь, что мне ещё известно?

- Вся во внимании, - более спокойно ответила девушка.

Кажется, Susan удалось вернуть самообладание.

- Ты убила Hedgehog`а.

- Доказательства? - несмотря на спокойный тон, лапа «лисы» нервно дёрнулась, едва не промахиваясь новым орешком по пасти. Это заметил и Леший.

- Я, David, Jell, Broadus и ныне покойный Albert слышали это лично от Hedgehog`а.

- Ты смеёшься, что ли? Его убили бежевые ещё полторы недели назад...

- Его сознание находится в теле серого пилигрима, - перебил Susan Леший.

- Ха! И что с того? Всё это твои люди. Кто их словам поверит? Не серого же пилигрима ты собрался допрашивать?

Леший усмехнулся. Susan с неприязнью посмотрела на скользнувшую по лицу военного улыбку.

- Почему сразу пилигрима? У нас есть свидетельства двух охранников Jack`а и Lol`а, присутствующих в момент убийства на посте... Им угрожал преступник, - Леший внимательно посмотрел на Susan. - А чистосердечное признание и протекция главы вооружённых сил фракции должны помочь беднягам избежать наказания.

- Сволочь... - зло протянула Susan. Кажется, она была готова броситься на Лешего и вырвать его глаза своими длинными когтями: - Что хочешь?

- Сотрудничество.

- Я тебя слушаю, - тон Susan сменился с угрожающего на удивлённый. Видимо, девушка уже считала себя трупом: если бы об убийстве Hedgehog`а стало известно, её бы непременно казнили.

- Нам ещё многое предстоит обсудить... Но для начала потребуется твой навык антимага...

***

«Что, Леший? Думаешь, ты здесь самый хитрый! Как бы не так. Хаха!» - думал я, поспешно двигаясь к частоколу базы бордовых. Теперь мне известно, кто из бордовых антимаг, чьи навыки мешали мне всё это время.

Что делать со Susan? Обезвредить.

Она не Леший, физически гораздо слабее военного, да и по уровню не дотягивает. Но всё же цель опасна. Что делать?

- Так, а вот и канава. Где-то здесь должен быть труп хорька, припрятанный несколько дней назад... Ага, вот и он!

Вокруг трупа уже вились мухи. Если бы я имел обоняние, то мог бы насладиться прекрасным ароматом гниющего тела. К счастью, я им не обладал. Мухи, завидев здоровенного бронированного комара с устрашающей зубастой челюстью и острыми стальными лапками, поспешили освободить мне дорогу. Недовольно жужжа, они сместились от трупа в сторону.

Прицепиться - активировать Подключение - использовать Приращение

Через несколько минут я, уже в образе хорька, бодро бежал по лесу. Ну как бодро? Задние лапки изрядно подгнили и, кажется, стали местом откладки яиц каких-то насекомых, шерсть местами опала, а сердце поминутно останавливалось на пару секунд. В общем, лимит тела был на исходе.

Но мне-то только одно и нужно - добежать до секретного места...

***

Вполне живой озверевший вервольф лежал посреди небольшой полянки, через которую тёк ручей, искрящийся в лучах закатного солнца. Вода в ручейке временами окрашивалась в красный, НПС поскуливал, но тем не менее грозно оглядывался по сторонам.

Волк уже порядком «сдулся»: всё-таки дозу ко-1 он принял довольно давно, к тому же сказывалось наличие глубоких ран: некоторые стрелы так и остались в теле существа, доставляя ему мучительную боль.

Однако, кажется, наркотическое вещество, всё ещё находившееся в теле НПС, придавало ему сил. Как минимум, ради того, чтобы найти новую дозу и утолить дикий голод, с каждой минутой растущий внутри существа... Раны постепенно затягивались, некоторые наконечники сами собой выталкивались из организма. В общем, вервольф не просто не собирался умирать, но, напротив, желал продолжить бой.

Конечно, его умственные способности оказались даже ниже тех, которыми обладали остальные волки. Сказывалось пагубное действие ко-1. Однако частично мышление всё-таки восстановилось. Вместо того, чтобы лезть напролом и, конечно же, быть убитым, зверь решил набраться сил и выдвинуться ночью.

Впрочем, видя дрожание его тела, требующего повторное принятие наркотиков, в выдержке НПС я не был уверен.

***

Маленькие ножки семенили по мягкой траве. Я незаметно подкрался к вервольфу со спины. Кажется, он ничего не заметил, даже не двинулся. Тогда я осмелел и со всей силы сомкнул челюсти прямо на загривке существа.

Нет, цели нанести хоть какой-то вред у меня не было. Главное-преодолеть кожный покров жертвы и добраться до скопления нервных узлов. И я это сделал, тут же активируя навык Подключения.

Вся надежда была на низкий уровень сознания существа вкупе с поехавшей психикой...

И надежда оправдалась.

Успешное использование навыка: Подключение +1!

Вы получили новый уровень: 37!

Поздравляем! Подключение успешно: 100%

Вы можете выбрать:

Убить жертву/сохранить автономность

- Убить.

Желаете отказаться от статуса паразита? Да/нет

Конечно, я выбрал последнее: умирать самому в случае смерти носителя мне не очень хотелось. А в том, что вервольф пойдёт на убой, сомнений быть не могло: выбраться из окружённой частоколом базы бордовых после задуманного попросту невозможно.

- Вложить четыре очка навыков в умение и активировать Приращение!

***

В пузе всё ещё оставались несколько стрел, древки которых я обломал, чтобы они не мешали передвижению. Организм порядочно потрясывало, бросая то в холод, то в жар - то ли наркотическая зависимость, то ли последствия боя с бордовыми.

Однако в целом тело просто дышало мощью: НПС оказался крайне сильным даже после «отката» от ко-1. К тому же из-за сохранения состояния паразита я не чувствовал всех потребностей организма, включая жажду, голод или тягу к дозе. С одной стороны, это было хорошо, с другой, я не мог понять, насколько хватит ресурсов тела НПС.

И ещё: на моём загривке болталось гниющее тело хорька, в правой глазнице которого находилось тело Слышащего. Прямо из зубов и дёсен зверька исходили нервные окончания, соединяя моё сознание с телом волка.

Наконец-то я чувствовал безопасность и даже некоторое доминирование. В дневном лесу мало кто мог бы сравниться с опасным озверевшим вервольфом (статус озверевшего всё ещё не пропал). Конечно, в Дикую чащу даже в таком виде заходить не стоит, но оно мне и не надо.

***

Смеркалось.

Территорию вокруг базы я изучил просто прекрасно, поэтому знал, где находится «слепая зона», менее всего осматриваемая глазастыми дозорными.

Стену преодолел в один прыжок, разбежавшись и оттолкнувшись от поваленного дерева. Дерево хрустнуло - сердце замерло. Однако, похоже, никто из бордовых не обратил на это внимание. Все отдыхали после долгого насыщенного дня, одними проведённого на охоте или в дозоре, другими - на добыче руды и создании производственной базы. Подготовка к выпуску бронзового оружия шла полным ходом, но конца ей ещё не было видно.

«Придёт серенький волчок и укусит за бочок», - проносились в голове ехидные мысли, становящиеся всё более ехидными по мере приближения к полуземлянке Susan. Улицы (если протоптанные дорожки между домами вообще можно было назвать улицами) во фракции бордовых по понятным причинам не освещались, а луна удачно скрылась за грязно-чёрными тучами.

Дом Susan встретил меня закрытой на засов дверью. Уже через секунду она с треском провалилась внутрь жилища. Крик девушки не заставил себя ждать, но остановить меня было попросту некому. Я рванул в полуземлянку, переворачивая всё на своём пути.

В последний момент заметил длинный хост вылезавшей из окна Susan и, схватив его зубами, с силой рванул на себя, затаскивая визжащую от страха девушку внутрь дома. На моей стороне была неожиданность и ужас жертвы, этим и нужно пользоваться: если Susan очухается, то запросто сломает мне хребет.

Я оглушительно рявкнул и с силой ударил Susan головой о деревянную стенку. Затем попытался захлопнуть челюсти на её горле, но худая рука девушки, на деле показавшаяся едва ли не железной, с силой въехала мне под дых. Я непроизвольно захрипел и снова саданул Susan головой, теперь уже о пол.

Уже через секунду в переднюю лапу впились острые зубки Susan, вырывая из моей ляжки целый кусок мяса. Последовавший за этим удар срубил меня на землю, ломая голень второй лапы. Из последних сил я вцепился в живот противника и захлопнул челюсти.

Удар по голове - темнота.

***

Улетая из полуземлянки Susan в образе Слышащего, я получил следующее сообщение:

Поздравляем! Вражеский антимаг получил серьёзные увечья и какое-то время не сможет пользоваться своими навыками.

Все ваши магические способности разблокированы!

Глава 8. Безликий

О ночном происшествии на утро стало известно всей фракции.

Полушёпотом передавали:

- Susan-то нашу ночью чуть вервольф не сожрал...

- Это всё эксперименты Лешего с наркотой... Ещё покойный Georg говорил, что озверевшая тварь вернётся. Не может не вернуться! Понимаете?.. - отвечали им вторые.

- Тогда почему именно к Susan? - сомневался кто-то третий. - У неё ведь этого вещества и не было.

- А чёрт его разберёт! Псих он и есть псих.

- Хм... - протягивали другие. - Сначала Hedgehog`а «бежевые» грохнули... Потом вот Susan чуть было волк не съел... А кто свидетель? Вы не подумайте, параллелей не проводим. Просто факты. Уж не подковёрные ли игры в нашем руководстве происходят...

Общество бордовых бурлило, но пока что всё сводилось к простым разговорам. Руководство следило, чтобы эти разговоры не переходили в сферу политических, поэтому уже ночью тех, «других», ждали беседы с Лешим и его подопечными. Разговоры разговорами, но на следующее утро своё мнение игроки «меняли», уверяя всех, что дело здесь исключительно в случае.

Но это было уже через сутки. А пока что, утром следующего за нападением дня, Леший сидел в Медовом зале, где, помимо него, находились RedHead, Chief и раненая Susan, полулежащая на куче шкур, сваленных друг на друга. Lokk`а было решено оставить в «армии», по-прежнему стоящей в лагере под базой бежевых.

Врачи выявили у Susan сотрясение и несколько переломов - ничего опасного для жизни, но на лечение даже при условии неплохой регенерации организма понадобится довольно много времени. Разбирали несколько вопросов. Первый: как вервольф пробрался на базу. Второй: не причастен ли кто-нибудь из игроков к нападению. Третий: что в связи с этим делать с запасами ко-1 и их дальнейшим использованием.

- Я признаю, что озверевший вервольф был способен прорваться на базу, ведомый желанием новой дозы, - спокойно говорил Леший. - Но вместо него мог прийти абсолютно любой хищник. Тот же серый пилигрим, например... И что? Его бы наши бравые дозорные тоже пропустили? Вам самим-то не смешно?

Сидевшие вокруг покивали, а Chief заметил:

- Организация охраны лежит на Lokk`е. А он находится в армии. Тут общая ошибка: нужно было найти ему замену.

- Конечно, нужно, - твёрдо сказал Леший. - Даже кандидатура есть - David. Мужик смышлёный, в военном деле разбирается.

Глаза Chief`а расширились и налились красным: такой наглости от Лешего он не ожидал. Ещё больше они расширились, когда во время голосования за одобрение кандидата руку подняла Susan, обеспечивая победу David`а, верного подчинённого Лешего.

Действительно, за последнее время политический вес военного вырос в разы. Lokk, с которым его, очевидно, связывали старые договорённости, контролировал половину «армии», Susan, на которую у Лешего был компромат, была вынуждена пойти под начало военного; во фракции действовала его личная элитная гвардия, а теперь вот человек Лешего возглавит охрану базы - и всё это при безусловном доверии со стороны RedHead`а!

Уж что-что, а политические интриги у военного получались просто впечатляющими. Нечто подобное он провернул и в нашей фракции, в итоге поставив её под свой полный контроль; у него так и не вышло запугать Палыча, хотя, думаю, пара недель - и математик попросту «пропал» бы где-нибудь в лесу. Тогда в ситуацию вмешался я. И, кажется, на этот раз произойдёт то же самое...

- Итак, решено, - объявил RedHead, воздержавшийся от голосования. - Леший, объяви Devid`у, что он возглавляет охрану базы.

- Так точно, - с улыбкой произнёс Леший, недобро глядя на Chief`а, которому ничего не оставалось, кроме как в злобе стиснуть свои кулаки. - А с ко-1 мы ещё поработаем, есть парочка интересных мыслей по его использованию, на этот раз полностью безопасному для игроков... Хах! Точнее, игроков нашей фракции.

***

Лаборатория модификаций... Среди многочисленных дополнительных органов и улучшений я очень скоро нашёл то, что мне требовалось - Третье око. Теперь, когда все магические навыки оказались разблокированы, оно мне очень пригодится.

Третье око установил в район головы, ближе ко лбу Слышащего. Для этого пришлось немного вытянуть и укрепить череп, но в целом операция прошла без особых проблем. Выйдя из Лаборатории, я тут же испытал око, взмыв над оживлённой базой и осматриваясь: большинство игроков обозначались красным - опасность, некоторые, помимо этого, обладали весьма высоким интеллектом, что только усиливало угрозу, исходившую от них. Впрочем, вероятнее всего это было связано с тем, что я находился в теле слабого Слышащего, и Система подкручивала цвета относительно этого тщедушного существа.

Ладно. Пора действовать.

Четверо вервольфов двадцатого уровня, играющих костьми в своём вольере, попав под моё внушение, мгновенно раскидали дежуривших рядом игроков и с диким воем помчались в сторону ворот. Встречавшиеся им на пути бордовые в начале замирали, не понимая, что происходит, а после, вспоминая вчерашнее нападение на Susan, спешно отскакивали от бегущих на них НПС. И пусть перед никами волков не значилось слово «озверевшие»: рисковать не хотел никто.

Волкам без особого труда удалось добраться до выхода из базы. И вот здесь начались проблемы.

Двое охранников выставили вперёд длинные копья с острыми каменными наконечниками, перегораживая им путь. Тяжёлую дверь закрыть они бы уже не успели, а потому решили встать живым щитом.

Я соображал, что скомандовать волкам. Перескочить через высоченные стены, как это сделал озверевший вервольф, у них вряд ли получится, а вступать в бой с охранниками значит потерять время. Если на помощь прибегут и другие бордовые, то предприятие провалилось: четверых НПС быстро забьют копьями и топорами.

А что если...

Волки, ни на секунду не останавливаясь, бежали прямо на охрану. Двое мощных игроков, кажется, не собирались отступать. Один из них, применяя какой-то уникальный навык, вдруг замер на месте. Цвет его кожи сменился на бронзовый, зрачки расширились, а тело постепенно начало увеличиваться, заполняя собой всё оставшееся место до стен.

Терять времени нельзя!

Вервольфы ускорились. Перед самыми воротами из четвёрки выделился один волк и с силой прыгнул прямо на выставленные вперёд копья охранников,напарываясь на них животом и вскоре испуская дух. Игроки оторопели, в этот момент остальные трое НПС перемахнули через незадачливых охранников, поочерёдно отталкиваясь лапами от их плеч и голов.

Побег удался.

Уже в лесу, в паре километров от базы, я нагнал волков. К двоим тут же применил Ментальную атаку, подчиняя их волю окончательно и делая своими петами.

Вервольф, пет игрока Чернокнижник (фракция серых). 21 уровень

Вервольф, пет игрока Чернокнижник (фракция серых). 19 уровень

К третьему, самому мощному, подключился и прирос к его телу...

***

Какое же это всё-таки замечательное чувство силы и свободы, когда ты в образе здорового вервольфа бежишь по лесу в окружении двух своих собратьев! Небольшой свирепый лось, выскочив вдруг из-за плотно растущих кустов мутировавшей черники, при виде нас поспешил ретироваться, сиганувшая с веток саблезубая белка в одну секунду оказалась разодранной НПС, стадо молодых кабанчиков круто поменяло направление бега, чтобы лишний раз не испытывать судьбу перед тройкой мощных хищников...

Куда мы направлялись?

К Залу предков, месту обитания легендарного Безликого.

На моей мини-карте были обозначены два входа внутрь Кургана памяти. Один - рядом со странной плитой, испещрённой многочисленными символами, через который в прошлый раз я и попал в локацию, второй - у озера, скрытый за плотно растущими зарослями вьюна.

Петов я отправил ко второму входу, сам же побежал в сторону первого.

Секрет плиты я уже знал, а потому, не раздумывая, цапнул себя зубами за переднюю лапу, надкусывая кожу и мясо, чтобы выделилось достаточное количество крови.

Плита, задрожав, медленно открылась, и я прыгнул вниз.

***

Ещё вчера ночью, скрытно перемещаясь по тёмной базе бордовых, я понял, что ночное зрение у вервольфов развито весьма слабо. Именно поэтому перед рейдом в Лаборатории модификации заменил глаза всем трём существам, меняя их на более приспособленные к темноте.

Поэтому сейчас с ориентацией в пространстве проблем я не испытывал, тут же обнаруживая коридор к Залу предков.

Как и в прошлый раз, здесь стояла абсолютная тишина.

Стены, будто вырезанные в камне рукой умелого строителя и изрисованные странными символами; факелы, поочерёдно вспыхивающие по стенам Зала предков и освещавшие эту древнюю локацию... два ряда статуй: начиная от полуразрушенных представителей странных инопланетных видов и заканчивая вполне себе новым изображением двуногого существа - человека, заброшенного в Игру тридцатым. В самом центре локации из-под сбившегося красного ковра показывалась «дверь» с чернеющей замочной скважиной, таинственная и непонятная, а с противоположной стороны локации в тусклом свете магических факелов виднелся алтарь.

Где-то вдалеке слышалось журчание нескольких источников, питающих своими водами лесное озеро, но на этот раз я не был столь доверчив: Безликий мог скрываться где угодно.

Да вон хотя бы за той статуей, изображавшей шарообразное существо...

Я, осторожно оглядываясь, подошёл к монументу и медленно заглянул за него... Нет, за статуей никто не скрывался. И почему мне показалось, что там кто-то должен быть? Хах! А ведь нервишки-то пошаливают.

И пусть я нахожусь в теле здорового волка, с противоположной стороны в локацию мне на помощь пробираются ещё двое таких же НПС, но не даром же Безликий имеет статус легендарного противника. Да и его уровень существенно выше наших. В общем, самый лучший расклад - вообще не встречать это странное хохочущее существо, пробраться до алтаря, забрать чёрные артефакты, необходимые для достижения второго ранга магии, и...

Тихие шлепки, кажется, разлетелись по всему Залу предков. Вот же ж!.. Тварь всё-таки здесь.

Если я хочу сохранить эффект неожиданности, нужно напасть прямо сейчас: затаиться где-нибудь за статуей в теле семидесятикилограммового волка будет крайне проблематично.

Я активировал Третье око и подключился к одному из НПС при помощи установленной в его голову Передачи...

*Вервольф быстро дышал, высунув язык: ему пришлось совершить небольшую пробежку, чтобы успеть попасть в локацию одновременно с Хозяином. Хозяин приказал тихо пробраться внутрь, а потому сейчас волк осторожно шёл по тёмному коридору, внимательно глядя вперёд. Даже странные рисунки на стенах не отвлекали его от цели.

«Стоп! Что это у меня в голове?» - скорее почувствовал, чем подумал, вервольф. - «Хозяин?!»

Волк подозревал, что Хозяин незримо рядом с ним, а потому с ещё большим усердием начал вглядываться в темноту, пока за очередным поворотом, метрах в пятнадцати от вервольфа, не показалось странное нагромождение из камней.

Сознание НПС ещё не вполне окрепло, он был скорее зверем, нежели разумным существом, но отчётливо прозвучавшую в голове команду:

- Стоп! Ждать меня. - он понял и сразу выполнил приказание, сдержанным рычанием останавливая и своего собрата.*

Ага, можно действовать. Я начал подкрадываться в сторону лестницы, ведущей к алтарю.

***

Снова шлепки. Теперь они совсем рядом. Знает ли Безликий о нашем появлении или ещё не догадывается? Вряд ли знает. Иначе бы затаился и попытался напасть первым. Или он настолько уверен в своей победе?..

Одним рывком я перемахнул через все семь ступеней, пыльных, местами сколотых и заросших каким-то сероватым мхом... и лицом к лицу с толкнулся с Безликим.

Волосатый карлик в деревянной маске демона, кажется, совершенно не ожидал моего появления. В недоумении он невольно разжал руки, и мышь, пойманная НПС для обеда и ещё не умертвлённая им, с писком бросилась наутёк. Не сговариваясь, мы повернулись в сторону сбежавшего грызуна... Правый выход. На этот раз мышке не повезло: там затаилось двое вервольфов.

После того как маленькое создание скрылось во мраке, мы снова повернулись друг к другу. Безликий, видимо, не до конца понимал, кто перед ним находится. Его чёрные зрачки, выглядывающие из-под плотно прилегающей к лицу маски, нервно дёрнулись, осматривая стоящего перед ним вервольфа, маленькие ручки постепенно сжимались в кулачки, а волосатые ноги напрягались, готовые оттолкнуть тело на пару метров в сторону или же прямиком к горлу противника: в зависимости от степени угрозы. Существо пыталось считать возможную опасность, исходящую от меня, и только поэтому не нападало.

Ну что ж? Если гора не идёт к Магомеду...

Тварь находилась на расстоянии двух метров. Я преодолел их за долю секунды, но мои челюсти захватили один лишь воздух, в котором всё ещё витал запаха потного существа, за мгновение до этого рванувшего в сторону. Ещё через мгновение тварь оказалась уже за спиной, и её маленький кулачок врезался мне в шею, вбиваясь в мясо сантиметра на два. К счастью, до шейных позвонков Безликий не добрался: в последний момент я подставил под удар накаченную трапециевидную мышцу вервольфа.

Если бы я чувствовал боль носителя, то, наверное, свалился в болевом шоке: сила удара существа никак не соизмерялась с его небольшими габаритами. На шее тут же начала вспухать гематома, и она теперь отказывалась поворачиваться в левую сторону. Я лягнул уродца задними лапами, отбрасывая его на два метра, однако существо устояло на ногах и тут же сигануло ещё на три, уходя от моей запоздалой атаки.

Теперь и передняя лапа отказывалась подчиняться: видимо, удар карлика задел какой-то нерв и практически полностью отключил конечность. Неумело двигаясь на трёх лапах, я рванул на существо, снова попытавшееся уйти мне за спину. Во второй раз этот финт у Безликого не прошёл, однако моя парализованная лапа подозрительно хрустнула под очередным ударом твари.

Мой единственный шанс выжить - попытаться захватить тело существа зубами и при помощи превосходящей физической силы забить Безликого о каменный пол. Что-то подобное сутками раньше я сделал со Susan... В противном случае быстрый и смертоносный карлик с силой удара, как у Тайсона, минуты в две уложит меня прямо у алтаря.

Неожиданно поступил сигнал от вервольфа:

- Пора?

- Рано, - мысленно ответил я, уворачиваясь от очередного скачка гадёныша.

Нужно подгадать момент, когда тварь не успеет среагировать на засаду... Я медленно начал отходить в сторону правого выхода, куда ранее убежала чудом спасшаяся мышь. Безликий, кажется, не подозревал подвоха и наслаждался игрой, нападая на отступающего волка.

Снова удар. Под дых. Я невольно выдохнул и сложился на пол. Тварь тут же наскочила и с силой ткнула голову вервольфа в пол, разбивая её в кровь. К счастью, Слышащий находился в районе сердца носителя, а потому удар не мог оказаться смертельным конкретно для меня, но вот для вервольфа... Часть функций его организма тут же отключилась. Я с ужасом обнаружил, что работают только задние лапы и, как ни странно, шея и нижняя половина башки волка.

- Вперёд! - скомандовал я петам, одновременно с этим захлопывая-таки челюсти на предплечье Безликого.

Тварь заверещала, пытаясь выдернуть свою руку из острозубых клещей, однако жевательные мышцы вервольфа были крайне мощными, и все попытки твари оказались тщетны. Поняв это, Безликий начал бить голову вервольфа второй, свободной лапой, раз за разом разукрашивая её новыми гематомами и пробивая-таки черепную коробку. Однако разжать челюсти у него так и не вышло.

Внимание! Вы потеряли управление над носителем

Внимание! Носитель (вервольф, 23 уровень) мёртв

Я усмехнулся: в сторону зажатого в тисках хилого Безликого уже бежали два здоровых волка, выскочивших по моему приказанию из правого тоннеля.

***

Петы разобрались с Безликим довольно быстро. Тварь орала, царапалась, пыталась достать до незащищённого горла противников или попросту мощным ударом сломать им челюсти, однако, схваченная, она лишилась главного своего преимущества - невероятной скорости. Из опасного легендарного противника Безликий превратился в обычного хиленького карлика.

Как только его тело обмякло, перед глазами высветилось сообщение:

Вы получили новый уровень: 38!

Открыв Лабораторию модификаций, я немного поработал над нервной системой существа, перенося основные функции нерабочего теперь головного мозга на тело Слышащего.

Вскоре получилось встать на ноги.

Прихрамывающий вервольф с раскуроченной, в гематомах, головой, из которой на землю капало серое вещество, смотрелся весьма... странно. Стороннему наблюдателю я бы мог показаться каким-то подобием зомби, восставшим из мёртвых.

В сущности, так оно и было.

Разжав-таки челюсти и бросив взгляд на изгрызенный труп Безликого, повалившийся на землю, я медленно зашагал к алтарю, представляющему собой нагромождение из камней, поверх которого красной краской была нарисована десятиконечная звезда.

Кому же всё-таки молилось таинственное легендарное создание?

Я не имел представления. Но что я знал однозначно: разбросанные здесь магические чёрные артефакты мне очень и очень пригодятся.

Через полминуты перед глазами показалось новое сообщение:

Поздравляем! Вы получили второй ранг магии!

Все ваши магические навыки усиливаются на 30%

Вы получаете возможность вызывать высших магических созданий (старцы, демоны, духи третьего ранга, полумифические создания, архангелы)

Вы можете выбрать новую специализацию.

- Система, показать варианты.

Светлые души (Внимание! При выборе специализации блокируются навыки «чёрной магии», все тёмные существа будут считать вас врагом!): заблокировано

Этот путь для самых верных последователей Истинного добра, отказавшихся от мирских забот и посвятивших себя служению высшей цели. Испепеляющий тьму свет - вот ваше оружие, оно поможет вам выполнить свою миссию - защитить фракцию!

Автоматическая трансформация всех направлений.

Паладин: заблокировано

Последователи света должны не только благословлять союзников, но и уметь постоять за себя на поле битвы. Вооружайтесь сверкающими доспехами и серебряным мечом, вселяйте страх во врагов и веру в союзников!

Возможность трансформировать магические направления.

Серый маг

Инь и ян, гармония и самообладание. Вы не белый и не чёрный. Вы такой, каким выгодно быть.

Возможность трансформировать магические направления как в белые, так и в чёрные.

Тёмная магия

Служители потусторонних сил, объятые мглой последователи демонов. Сожгите всех неверных адским пламенем, пусть Тьма поглотит их жалкие души!

Возможность трансформировать магические направления.

Магия смерти (Внимание! При выборе специализации блокируются навыки «светлой магии», все светлые создания будут считать вас врагом!)

Для выбравших чёрный путь нет обратной дороги. Тлен и смерть, боль и разрушения! Сопливые светлые маги, изворотливые серые и даже тёмные последователи демонов содрогнутся перед магом смерти! Непонятые, проклинаемые и вселяющие ужас, вы покажете этому миру, чего стоит истинная Тьма или погибните во славу Мрака.

Автоматическая трансформация всех направлений.

Полминуты я молча стоял на месте, снова и снова прочитывая описание вариантов и обдумывая решение, после чего проговорил:

- Выбираю Магию Смерти.

Поздравляем! Вы получили новую специализацию

***

Ну что ж? Настало время пообщаться со своим старым знакомым - Крысоловом.

Серая интерлюдия

Фракция серых переживала не лучшие времена. Собственно, это было её обычным состоянием, начиная ещё с Первичного бульона. На долю серых выпали многие испытания, унесшие жизни более ста игроков: в правящей верхушке оказался предатель, постепенно он подчинил своей воли Майора, главу фракции, и Кислого, лидера разведчиков. Во время выхода из Первичного бульона последний приманил целую стаю острозубов, а затем, уже на поверхности, указал циклопам, осаждающим Чёрную гору, обходной путь...

Леший сделал, чтобы серые сами отдали образцы оружия бордовым, усиливая тем самым потенциального противника. В конечном счёте он планировал сравнять с землёй остатки некогда сильной фракции. Окончательно. Начал Леший с Чернокнижника, мага, уже давно подозревающего, что во фракции орудуют некие скрытые силы. На нём, к счастью, он и споткнулся. Да, Лешему удалось убить мага руками подконтрольного Майора, но он был раскрыт и вынужденно бежал.

Фракция серых перенесла многое... Зато каждый оставшийся игрок стоил троих противников: высокие уровни, уникальные навыки и модификации... но самое главное - боевая закалка. Выживает хитрейший, и никто из серых не планировал поднимать лапки вверх и сдаваться на милость противника.

Проигран бой, но война ещё впереди.

- Война ещё впереди, - задумчиво проговаривал про себя Палыч, прохаживаясь рядом с древом исследований, изображённом на стене пещеры где-то внутри Чёрной горы.

После бегства Лешего и убийства Майора математика выбрали главой фракции. Причём выбрали единогласно. Хоть Палыч, по общему мнению, и обладал скверным характером, был вечно сердитым и даже грубым, из него вышел прекрасный управляющий. Всё, что касалось экономики, стратегии развития и повышения КПД игроков, относилось к его компетенции. А для этапа Цивилизация это носило первостепенную важность. Кто сильнее: каратист или самбист? Правильно, мужик с травматом. И вот как раз такой травмат и предстояло создать учёным фракции серых. День и ночь они исследовали технологии, создавали уже известные им предметы, перескакивая сразу через несколько ячеек «древа»; при помощи Белого, Феди и Коржа возводили монументы, повышающие зачисляемые очки развития...

Но этого мало. Фракции требовались хорошо организованные вооружённые силы. Для этого тоже нашёлся игрок - Кэп. Человек Тарана, как его назвал Амёба. Вероятно, именно поэтому на протяжении всей Игры Кэп и оставался где-то в тени, в должности обычного рядового. Майор (или уже Леший - тут непонятно) не мог простить Кэпу поддержку самого ярого своего соперника, противостояние с которым у Майора началось ещё в вузе, задолго до Катастрофы. Таран был побеждён в Первичном бульоне, разорван и буквально сожран... его сторонников раскидали по разным группам и искусственно сдерживали рост по карьерной лестнице - такие вот репрессии в условиях ограниченных человеческих ресурсов.

Кэп оказался крайне способным мужиком. До Катастрофы (как не трудно догадаться по выбранному им нику) пребывал в чине капитана, участвовал в вооружённых конфликтах, в том числе в качестве наёмника в рядах частной военной компании... В общем, история Кэпа была довольно таинственной, и раскрывать её он не спешил. Хотя исповеди от него никто и не требовал. Какая разница, кем ты был До? Фракцию интересует, что ты можешь сделать здесь и сейчас. А Кэп мог многое...

Его вовсе не интересовала борьба за власть. Политику он не понимал и участвовать в ней не собирался. Больше всего в людях Кэп ценил волю и честность. Именно поэтому он быстро нашёл общий язык с Палычем; сошлись игроки ещё в Первичном бульоне. Как только Палыч высвободился из-под постоянного давления Майора и Лешего, он тут же назначил своего товарища на пост главы вооружённых сил фракции серых. И не только из-за некоего подобия дружбы (именно так можно назвать отношения, сложившиеся между двумя скрытными и грубыми мужчинами), но и благодаря безусловным тактическим навыкам и таланту полевого командира Кэпа, имеющего в этом деле двадцатилетний опыт.

И если сначала ещё находились противники назначения, считающие, что Кэпа сделали командиром по блату, то буквально через несколько дней вся их спесь сошла на нет.

Тренировки, тренировки, тренировки, немного сна и едва прожаренного мяса, а затем снова тренировки - и так по кругу снова и снова. За две недели таких нагрузок двадцать игроков и сорок гоблинов во главе со своим вожаком Клыком стали единым механизмом для планомерного и хладнокровного убийства всего и вся. Вскоре вокруг Чёрной горы не осталось ни одного гнезда хищных НПС, а здоровые представители местной фауны старались обходить локацию за несколько километров, в противном случае они рисковали наткнуться на устроенную серыми засаду. По словам историка Коржа, в древности охота воспринималась не только как способ добычи пропитания, но и как ежедневная тренировка воинов. Именно по этим заветам и жила фракция.

Впрочем, Палыч запретил Кэпу устраивать тотальный геноцид всех живых существ в округе, разрешив убивать только хищников и тех, чьё мясо было непригодным для пропитания, тем более что после одомашнивания НПС, отдалённо напоминающих коз, былые проблемы с пищей практически не возникали.

Гоблины оказались на редкость плодовитыми созданиями, вскоре их общее количество перевалило за восьмой десяток; при этом половина НПС занималось военным делом, постепенно становясь существенно больше и сильнее своих собратьев (так уж работала многократно ускоренная эволюция в Игре), а другая половина была привлечена к хозяйству. Гоблины обрабатывали поля вокруг Чёрной горы, пасли скот... Из числа гоблинских детей были отобраны самые смышлёные - именно их и направили в ремесленные мастерские и лаборатории учёных. Например, под началом Амёбы и химика Эльфа трудились сразу трое НПС, беспрерывно снующих по соседним локациям для сбора необходимых для экспериментов трав.

В общем, этот народец стал для серых настоящим спасением.

Но даже при помощи способных гоблинов противостоять бордовым было попросту невозможно. Судя по донесениям разведчиков, соседи обгоняли серых по всем параметрам, исключая разве что исследованные технологии. Но самое главное - бордовых элементарно больше, почти в три раза.

Палыч прекрасно понимал всю сложность ситуации, а потому напряжённо думал, нервно меряя шагами пещеру: «Какие есть варианты?.. Уйти? Драться?.. Чёрт! Ни малейшего шанса... ****! Но ведь такого быть не может, чтобы совершенно никаких шансов!»

- Палыч, к вам Грек и Сокол. С докладами, - доложил измазанный в глине Белый, высовываясь из спиралевидного коридора, уходящего к подножью Чёрной горы. Белый снова что-то мастерил, пытаясь обойти очередную технологию без траты очков развития.

- Запускай, - Палыч резко остановился и нетерпеливо уставился в сторону коридора. От того, что сейчас доложат разведчики, зависело очень и очень многое.

Первым в пещеру зашёл Грек. С течением времени он не только не отказался от своего прожектора, но и сделал его своеобразным оружием. Прокачанный по максимуму орган, покрытый плотным прозрачным панцирем, оказался способен создавать невероятно мощный луч света: роговая оболочка некоторых врагов сжигалась мгновенно, оставляя их без зрения, что во многих случаях означало практически полное выключение НПС из боя.

Вот уже на протяжении шести суток Грек безвылазно бродил по северо-восточным локациям, пытаясь наладить связь с фракцией бежевых. С их представителями серые встретились ещё полторы недели назад во время охоты. Бежевые шли на контакт неохотно, да и вообще казались крайне вымотанными и исхудалыми (с ними поделились частью добычи: охота серых прошла крайне удачно). Впрочем, когда бежевые поняли, что имеют дело с родственным народом, их отношение несколько изменилось. Серым удалось договориться о дипломатических переговорах на нейтральной территории. В назначенный день на место прибыл небольшой отряд во главе с Коржом, однако бежевых там не оказалось... Не пришли они и в течение следующих суток. Терять возможного союзника в борьбе с бордовыми было просто верхом глупости, однако серые не знали даже примерного местоположения базы бежевых, поэтому Грек мог ориентироваться только на место встречи охотников, что существенно усложняло его задачу.

Следом за Греком в пещеру вошёл Сокол, маленький игрок, отдалённо напоминающий белку-летягу, с серыми складками кожи между когтистыми лапками. Недавно Сокол начал ходить на задних конечностях, немного изменив положение костей в Лаборатории модификаций, а потому с непривычки иногда спотыкался (сказывались и не самые большие габариты игрока). На его плечах лежала не менее важная задача - слежка за бордовыми. Маленький игрок обладал лучшей маскировкой и ловкостью во фракции, поэтому мог занимать даже ближайшие к базе противника сосны, наблюдая с верхушек деревьев за тем, что происходит по ту сторону от частокола. С выносливостью у игрока также проблем не наблюдалось, а потому сидеть в таком положении Сокол мог сутками, грызя иногда кедровые орешки.

Палыч вопросительно посмотрел на Грека. Выражение лица измождённого разведчика была довольно хмурым. «Чёрт!» - пронеслось в голове Палыча.

Умирающий от усталости игрок, смахнул со лба капли выступившего пота и проговорил:

- Короче, бежевых я в итоге нашёл, но бордовые на них уже напали. База находится между двумя скалами, проход там узкий, поэтому всё ещё держатся. Триста спартанцев, ***... Видимо, на переговоры они не пришли всё из-за тех же бордовых... Cилы, могу сказать, там вообще неравны. Думаю, несколько дней им осталось.

Палыч ответил не сразу. С минуту он обдумывал решение, пришедшее ему в голову сразу после сообщения Грека, а потом произнёс:

- Скажи Белому, что мы изменяем стратегию исследования технологий. Все силы бросить на бронзу! - а затем добавил уже еле слышно. - Только бы успеть...

Понятно, что нападать на бордовых, не имея хотя бы преимущества в вооружении, значит спровоцировать их на ответные действия. Каковы шансы, что серые смогут выбить противника, сведений о котором крайне мало? Риск...

- А что у тебя, Сокол? - спросил Палыч.

Сокол тоже был шокирован новостью о бежевых, вопрос математика вывел его из ступора.

- У меня всё ещё интереснее. Вчера вервольф (похоже, обколотый наркотой) напал на одного из высокопоставленных игроков (по моим сведениям, это девушка) и едва его не прикончил. А сегодня произошло бегство ещё троих. Что-то у бордовых происходит...

***

Сообщение Сокола Палыч воспринял с некоторым скепсисом. Ну, скажите на милость, что там у бордовых может происходить? Вряд ли вервольфы, вдруг обрётшие интеллект, начали бунтовать против своих хозяев.

Разведчики были отправлены на отдых, а их место заняла следующая двойка. Пока свежие игроки добирались на место, во фракции начались серьёзные движения, и уже через несколько часов от Чёрной горы в разные локации разошлись несколько отрядов поисковиков.

Серым требовалась бронза.

Глава 9. Седобородый

Мда, Система отсыпала порядочное количество бонусов... С другой стороны, сколько для этого пришлось попотеть? Ведь чуть не погиб! Буквально. Не догадайся я подстраховаться и взять с собой ещё нескольких волков, Безликий бы меня попросту распотрошил.

Смог бы я незаметно отделиться от вервольфа и скрыться из виду, пока легендарный противник разрывает труп поверженного волка? Далеко не факт.

У меня оставалось ещё четыре очка навыков, полученных за достижение тридцать восьмого уровня, их я тут же вложил в направление Паразит (была одна идейка насчёт дальнейшего использования его навыков).

Мы с петами медленно двигались в сторону выхода: передняя лапа по-прежнему не хотела слушаться, а потому передвигался я довольно плохо, то и дело поскальзываясь на капающем из башки сером веществе. Поэтому у меня оказалось немного свободного времени, чтобы, запустив организм в автономном режиме, разобраться с полученными плюшками.

Открыв профиль, я присвистнул.

Чернокнижник, фракция серых. 38 уровень

Специализация: Магия Смерти

Заклинания: 0/3

Состояние: паразитирующий организм

Ранг: 2 [211/400]

Здоровье: 50/50

Очки эволюции: 764

Физические характеристики:

Размер: 1 [3]

Восприятие: 6

Выносливость: 5

Сопротивляемость урону: 1

Ментальная сила: 16

Скорость: 6

Урон: 1

Направления развития и навыки (0 свободных очков):

Род - (фракционное) - 1 уровень

Экстрасенсорика (уникальное, личное) - 19 уровень

Управление (базовое) - 19 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) - 11 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита - 12 уровень

Ментальная атака - 14 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) - 19 уровень

Дух предков (уникальное) - 7 уровень

Т. Мутация (легендарное) - 14 уровень

Т. разносчики (базовое) - 9 уровень

Т. разведка - 9

Т. броня - 3

Т. магия - 3

Передатчик (подраздел направления Т. мутация)

Лингвистика - 7 уровень

Третье око - 13 уровень

Паразит - 8 уровень

Лаборатория (базовое)

Т. Приращение - 17 уровень

Подключение - 11 уровень

Некоторые навыки были трансформированы в тёмные, о чём свидетельствовала буква Т перед названием умений. Вероятно, Система не хотела загромождать профиль, поэтому попросту сократила слово.

Помнится, после первой трансформации (способности Манипулятор) мозгоеды, а следом за ними и Крыс с Червём претерпели существенные изменения и сильно прибавили в физических характеристиках. Перед глазами тут же всплыли мои петы: здоровенный Крыс, будто восставший из могилы, с торчащими в стороны точёными рёбрами, которые обвивали длинные щупальца мозгоеда; и бронированный Червь с костяным ядовитым жалом, способным проткнуть любого противника... Вот их-то помощь мне бы сейчас очень и очень пригодилась. Но где сейчас петы? Остались ли они моими подчинёнными после «смерти»? Или же померли где-нибудь в лесу, попав в лапы высокоуровневых тварей?..

Ладно, сейчас не время.

Итак, что мы имеем? Полностью трансформировалось направление развития Мутация со всеми своими навыками. Скорее всего, мне стали доступны какие-то новые уникальные (или даже легендарные) модификации из Лаборатории.

Неплохо. На днях надо будет покопаться и поискать что-нибудь действительно интересное.

Почему не трансформировались остальные направления? Вероятно, Система посчитала, что они и так носят характер «тёмной магии» или же попросту не предназначены для каких-либо изменений. В самом деле, что можно провернуть с тем же Духом предков или Подключением?

А вот насчёт Приращения, также трансформированного, у меня были смутные подозрения... На секунду я отключился от организма вервольфа и, прежде чем тело упало на землю, подключился к нему снова, мгновенно ощущая происходящие изменения.

Мышцы лап вздувались, поломанные в драке с Безликим когти восстанавливались и увеличивались в размерах, даже сломанная и парализованная конечность через полминуты выглядела как новенькая (а ещё обколотая гормонами роста и стероидами)... Передние клыки вдруг рванули вниз, образуя настоящую саблезубую ухмылку, гематома на спине затянулась и заросла непробиваемой огрубевшей кожей...

Я с интересом вошёл в Лабораторию модификаций.

Передо мной стоял... озверевший вервольф? Да, изменения, произошедшие с телом после того, как трансформировался навык Приращение, походили на те, что случились с НПС после употребления убойной дозы ко-1. Благо, с психическим и интеллектуальным здоровьем всё было по-прежнему (то есть, в основном, хорошо).

Использовать ко-1 и получить по итогу сверхмощного вервольфа, один удар лапой которого отправит Лешего в полёт метров на пятнадцать? Я об этом тоже думал, однако в итоге пришёл к мысли, что такое вряд ли возможно. Во-первых, я не хочу лишаться своего разума, а восстановить его после «отката» уже не получится. Во-вторых, объём мутации волка израсходован, и применение наркотика ни к чему не приведёт, кроме, разумеется, дикого желания найти вторую дозу...

Через мгновение в голове «вспыхнула лампочка». Точно, ко-1 убивает психику и интеллект жертвы! Нет, об этом я знал и раньше (достаточно вспомнить психованных волков, атакующих бордовых), однако сейчас мне открылся и другой ракурс, более интересный и перспективный...

***

Мы с вервольфами уже добрались до выхода из локации. Одного из них, спохватившись, я отправил проверять левый тоннель, так и оставшийся «белым пятном» на моей-мини карте, а второго оставил с собой на случай нападения. Конечно, вряд ли днём в относительно спокойной части леса найдётся существо, которое пожелает напасть на саблезубого вервольфа... Но предосторожность не помешает, тем более что на какое-то время я фактически выпаду из реальности.

Отложив идею с ко-1 на полочку, ещё раз пробежался по изменениям в профиле... И меня ждала новая находка - заклинания. Кажется, я пропустил этот пункт при первом осмотре, что неудивительно: Система даже не удосужилась сообщить об этом бонусе.

- Эм... Система, что такое заклинания?

Заклинания - навыки, выбранные игроком при получении второго ранга магии и выше; получают +50% к эффективности.

Особенность: для категории подходят только особые навыки, для использования которых необходима перезарядка.

Мда... Такая себе помощь. У меня имелся лишь один такой навык - Дух предков, который я использовал несколько недель назад для призвания умершего мага фракции сиреневых. Да и он вряд ли подходит под критерии Магии Смерти...

Как я и думал, навык под критерии не подошёл. Перед глазами высветилось сообщение:

Способность Дух предков не может использоваться в качестве заклинания. Причина: навык носит нейтральный характер, что не соответствует вашей специализации (Магия Смерти)

Однако сразу же после появилось следующее:

Способность Дух предков автоматически преобразовался в способность Наследник

Что, простите?! Я открыл профиль - в позиции значилось:

Заклинания: 1/3

Наследник (7 уровень)

- Система, что такое заклинание Наследник?

Наследник - преобразованный навык Дух предков направления Экстрасенсорика. Специализация - Магия Смерти.

Теперь вы можете не только призывать души умерших магов, но также (в случае согласия последних) получать часть их навыков (в зависимости от уровня).

Примечание: навык действует в отношении живых/мёртвых магов/демонов/старцев/архангелов/привидений и т.д.

А вот это уже интереснее. Теоретически, я могу получить едва ли не любой навык случайного магического существа... Но для этого нужно его согласие. А, учитывая мою специализацию, все светлые создания автоматически считаются враждебными, поэтому круг лиц довольно ограничен.

На ком можно использовать навык? Кей-Си Эд? Во время прошлого призвания мы с ним довольно неплохо поболтали, поэтому, кажется, магу сиреневых не составит труда подарить какое-нибудь уникальное умение.

Впрочем, я замечтался. Для того чтобы вызвать Кей-Си, нужно пробраться в Дом мага у Чёрной горы. Но перед этим я должен разобраться с бордовыми.

***

Волк, исследовавший левый тоннель, вскоре вернулся. Оказалось, что проход вёл к довольно большому оврагу, заросшему молодыми елями и, в целом, не представляющему собой ничего интересного. Хотя одно всё-таки было: этот тоннель позволял серьёзно сократить путь до базы бордовых.

День клонился к вечеру, а на сегодня у меня было запланировано ещё одно дельце, поэтому трансформированное тело здоровенного вервольфа пришлось бросить (после отключения от трупа, он снова приобрёл прежний вид, разве что чуть менее плачевный). Своих новых петов я отправил в лес, а сам полетел к частоколу.

***

В образе Слышащего проскользнул в землянку Лешего и благополучно подключился к военному, с улыбкой глядя на всплывающее сообщение:

Подключение: 15% (максимальное значение при данных условиях)

Ничего, уже сегодня ночью всё может сильно измениться...

Я застал конец разговора между Лешим и сидящим с ним в домике David`ом:

- Ещё раз спасибо, Леший... - проговорил эмоциональный игрок. - Очень отрадно, что вы оценили мою работу на благо фракции!

- Всегда пожалуйста, David. Надеюсь, во время твоей службы новых прорывов врага не будет.

- Конечно, я буду стараться. Но почему прорывов? Это же простое НПС... Ну да, оно перемахнуло через частокол и осталось незамеченным, но разве же это прорыв?

- Может, оно и так... - задумчиво проговорил Леший, кладя ногу на ногу. - Но с чего бы ему нападать на Susan, а не идти прямиком к тому же Alchemist`у, который в прошлый раз ему дозу и вводил? Нет, брат... Тут всё может оказаться куда сложнее. Очень хотелось бы думать, что я ошибся.

В голове пронеслась мысль: «Вот же чёрт! Предприятие не должно было вызывать ни малейшего подозрения!» Но Леший был опытным интриганом и такие вещи вычислял рефлекторно. Он попросту соотнёс все последние события и, видимо, начал подозревать, что во фракции работает крот.

Впрочем, это не сильно меняет дело. С Лешим нужно кончить раньше, чем он догадается о том, что его старый враг всё ещё жив...

Разговор продолжился:

- И что мы будем делать с серыми? - вдруг спросил David. - Вы же слышали о новых учениях? Поговаривают, что они уже на стадии бронзового века...

- Слышал. И могу сказать, что вряд ли они догнали нас в развитии... Но серых я знаю очень хорошо: есть-пить не будут, но оборону свою укрепят, а то и нам в нос дадут. Боюсь, войны на два фронта мы не избежим: бежевые всё ещё царапаются, а наладить производство бронзового оружия наши умельцы всё никак не могут. Кажется, пришло время использовать один из тузов...

- Какой? - удивлённо проговорил David.

- Седобородого старца, - коротко ответил ему Леший, поднимаясь с места.

Светлая долина лежала неподалёку от базы бордовых. Десять километров на восток - и вот вы уже на месте. По пути вам обязательно встретятся несколько высыхающих речушек, парочка агрессивно настроенных НПС и много-много леса, зеленеющего под холодеющими лучами осеннего солнца.

- Скоро зима... - задумался Леший, умиротворённо стоя на вершине холма и оглядывая великолепный сибирский пейзаж.

- Идём? - раздался недовольный голос Broadus`а. Игрок нервно озирался вокруг, пытаясь выцепить взглядом потенциальную опасность: - А то ведь на открытом пространстве стоим - опасно.

- Дремучий ты человек, Broadus, - отмахнулся Леший, продолжая наслаждаться видом. - Природа, она... эх!.. Ты когда-нибудь задумывался, где мы оказались?

Кажется, в Лешем заговорила широкая русская душа. Ну что ж? Я и сам наслаждался открывшимся видом: местные просторы полностью соответствовали тому, что можно было увидеть за Уралом. Помнится, выезжали мы как-то с друзьями в походы: палатки, костры, песни под гитару... А Леший, к тому же, ещё и охотник - ему всё это гораздо ближе.

Но Broadus, кажется, не разделял нашего мечтательного настроения:

- Как где? В Игре, - недоумённо ответил он на вопрос Лешего, спустя полминуты.

- А что такое Игра? - спросил Леший, в последний раз оглядываясь вокруг, чтобы получше запечатлеть момент в памяти.

- Потусторонний мир, другое измерение, реальная компьютерная игра - всё что угодно на ваш выбор, - хмыкнул Broadus.

Ответить Леший не успел.

- Эх... Фух! - пробасил наконец-то взобравшийся на холм Jell. - Игра-то? Хах! Моя мама вот любила смотреть по телику разные реалити-шоу. И мне иногда кажется, что мы с вами стали участниками одного из них...

- Ага, - в голос заржал Broadus. - И мамка Jell`а прямо сейчас сидит и смотрит, как её жирный сынуля пытается взобраться на небольшой холмик!

- Ты это, - неожиданно сжал кулаки Jell. - Про маму мою так не говори.

- Здоровяк?.. обиделся, что ли? - спросил Broadus, чуть заметно отступая и пытаясь придать своему голосу максимальное спокойствие, впрочем, не очень удачно. Идти на конфликт с гигантом он не имел ни малейшего желания.

- Так! - вдруг очнулся от наблюдения за игровыми красотами Леший. - Jell, успокойся. А ты, Broadus, закрой свой ********, иначе разрешу Jell`у дать тебе по морде.

- Понял, не дурак, - поспешил ретироваться Broadus, радуясь вмешательству Лешего в потенциально опасную ситуацию.

Игроки спустились с холма и отправились в сторону уже виднеющейся между высокими деревьями Светлой долины, места обитания Седобородого старца.

На этот раз гвардия отправилась в вылазку в усечённом составе - всего три игрока. Причин на то было три. Первая - после странного побега четырёх (а вернее, трёх) вервольфов руководство решило провести экспертизу на наличие у волков болезней или психических отклонений из-за неверно построенного плана эволюции «народа». На самом же деле, Леший принялся за полномасштабный поиск шпионов, будучи уверен, что атака на Susan и побег волков связаны между собой. Вторая - на эту самую «экспертизу» от гвардии отправились David и двое новых псарей. Третья - дорога до Светлой долины считалась относительно безопасной: связь со старцем была налажена уже довольно давно, и именно через него происходила коммуникация между фракцией бордовых и Лешим, действовавшим тогда в руководстве серых.

***

- Так, вы оставайтесь здесь, - приказал военный Jell`у и Albert`у, когда они достигли границы локации. - Старик хоть и «светлый» маг, но непрошенных гостей терпеть не может - прибьёт и не поморщится, а нам потом с ним заново коммуникацию налаживать...

Леший зашагал в сторону кромлеха, а игроки пробрались к плотно растущим елям и жадно наблюдали за происходящим, не смея тем не менее вступить на территорию локации.

С прошлого раза здесь мало что изменилось.

Долина была освещена гораздо лучше окружающего её леса. Это прямо противоречило законам физики, но лучи солнца каким-то непостижимым образом всё-таки проникали между плотно растущими соснами и елями, постепенно окрашиваясь в красный - близился закат. При активизации Третьего ока кромлех осветился в алый - цвет сильнейшей магии, а чернеющая яма рядом с ним - в жёлтый.

Шумящая яма

Всплыла перед глазами подсказка. Ну уж спасибо за информацию, а то я не помню! Лучше бы в названии написали что-то типа «Дыра, из которой выпрыгивают агрессивные белые пилигримы, желающие тебя уничтожить» - вот это было бы куда информативнее.

Когда Леший приблизился на расстояние в двадцать шагов, между камнями кромлеха (напоминающего Стоунхендж, разве что в два раза меньший по размерам) показалась высокая, метра в два-два с половиной фигура в белом балахоне.

Леший махнул ей рукой и, видя, что НПС ведёт себя довольно спокойно, ускорился.

Седобородый старец. 150 уровень

И только в последний момент мне в голову пришла запоздалая мысль: «А что, если этот маг почувствует моё присутствие?..» С нашей последней встречи он набрал уже десять уровней, становясь ещё более опасным. В состоянии слабого паразита я не то, что противостоять, даже убежать от него не смогу.

Оставалось только надеяться...

- Приветствую тебя, Седобородый старец, - немного поклонился Леший, очень хорошо представляющий взрывной характер существа.

Старец на приветствие не ответил, втянул широкими ноздрями воздух, нахмурился и вдруг сказал:

- Чувствую чёрную магию... Вы там чем в своей фракции помышляете? А?!

Леший нервно дёрнул плечом, соображая, что ответить.

- Это, видимо, осталось после боя с бежевыми, - сумел-таки вывернуться военный. - У гадов, как минимум, два тёмных мага во фракции. Бьёмся с ними уже несколько недель.

- А... - протянул вдруг подобревший Седобородый. - Дело хорошее, таких только силой и можно... Ладно. Что хотел?

- Да вот повидать тебя, мудрый старец, спросить совета, как нам действовать. Сами мы ничего не можем решить...

Военный, похоже, знал слабое место НПС - лесть. Причём неприкрытая.

- Вон оно как, - улыбнулся Седобородый. - Ну хорошо, спрашивай.

- Беда у нас, светлый! Чёрные силы подбираются к самым воротам! Недавно взбесившийся волк покусал деву Susan, на следующий день ещё четверо будто с ума сошли и попытались сбежать.

О наркоте, которой бордовые поили волка, Леший благоразумно умолчал.

- То-то я смотрю, тёмной магией от тебя несёт! - ужаснулся Седобородый.

- А до этого наша группа во время охоты наткнулась на странное существо, - продолжил Леший, - зовут его серым пилигримом. Это чудовище убило нескольких наших товарищей, а их души поглотило.

Отметив про себя, что подлую атаку на бежевых во время перемирия военный назвал «охотой», я продолжил вслушиваться в его слова, не понимая, к чему тот клонит.

Седобородый тоже, кажется, не понимал, поэтому молча выжидал продолжения.

- Дай совет, кто может быть виновным в творящихся во фракции бедах? Чернокнижника, мага серых, я, как ты и приказывал, убил. Остаются только серый пилигрим и бежевые.

Врёшь, брат... Кого ты там убил? Хах! Да и вряд ли по приказанию Седобородого, хотя сейчас, конечно, выгоднее клонить именно к этому.

- Ты хочешь знать, кто строит против вас козни? - мощный голос Седобородого пролетел над Светлой долиной. - Думается мне, что всё это дело рук ваших соседей, продавших душу демонам: а уж серых ли, аль бежевых, здесь я, увы, не подскажу. Серый пилигрим, конечно, разумное создание, но на подобные хитрости неспособное: уж больно часто в нём меняются лики. Докучает вам, что ли, сильно?

- Да, старец, атакует, как минимум, раз внеделю... - хитро прищурившись, ответил Леший.

- Ну хорошо... Хочешь знать, кто такой серый пилигрим?

Леший аж затрясся в нетерпении, а вместе с ним и я.

- Конечно, светлый!

Седобородый неторопливо уселся на небольшой гладкий камень, откинулся назад и размеренно начал:

- Тогда слушай...

***

Серый пилигрим - ужас окрестных локаций. Он хитёр, опасен и смертоносен. А ещё... ещё это игрок.

Вернее, два игрока.

Многие десятилетия назад, за несколько поколений до рода человеческого, в Игру попала одна из задыхающихся на отшибе вселенной рас. Седобородого тогда ещё не было, вместо него в кромлехе обитал Древний, который, умирая, и поведал эту историю своему преемнику. Вообще, возраст Седобородого оказался неожиданно маленьким, всего-то лет тридцать-сорок.

А говорят, свежий воздух замедляет старение... Видимо, аутентичность игрового персонажа была важнее, и Седобородый появился в Игре сразу же в виде старика. Хотя кто его знает? Он только отдалённо напоминал человека, и его взросление и старение могли и вовсе не походить на наши.

Раса серого пилигрима заселила игровые просторы после расы Рош Зе Рола и предшествовала виду Кей-Си Эда, после которой в Игру попали люди. С Рош Зе Ролом я встретился в Первичном бульоне, со Кей-Си, магом фракции сиреневых, - во время его призвания с Того света...

Выходило, что сам Рош Зе Рол, это многоуровневый опаснейший игрок, провёл в Игре куда больше срока, о котором говорил мне во время нашего разговора... Впрочем, зная о его не вполне адекватном поведении, я даже и не удивился. Какие там пять! Около пятидесяти лет Рош Зе Рол день за днём видел одну и ту же Великую стену, разделяющую Первичный бульон, поедал незадачливых НПС, остервенело хватался за последнюю надежду найти хоть какого-нибудь реального живого игрока, пока рассудок Роша не дал трещину. Скорее всего, я даже освободил существо от мучений, прикончив его...

Выходило, что двадцать восьмая статуя в Зела предков, изображающая тварь со странной вмятой головой и несколькими рядами чёрных глазок, обозначала представителя расы серого пилигрима, название которой Седобородый вспомнить не мог.

То-то оно показалось мне знакомым!

В общем, серый пилигрим со своими сородичами попал в Игру после уничтожения собственного мира, прошёл Первичный бульон, вышел на Сушу... И, как и все предыдущие двадцать семь рас, в один прекрасный день его вид настигла смерть. Старуха в длинном чёрном балахоне догнала разбегающихся в разные стороны маленьких созданий и свернула им головы.

Но двое игроков, увлёкшихся чёрной магией, решили нарушить естественный закон Игры. Они знали, что их вид постигнет смерть... На фракцию налетели тучи насекомых, разносящих смертельную заразу, которая встраивалась в ДНК игроков и в конечном счёте убивала их.

У двоих было мало времени. А ещё сил.

- Создать принципиально другую форму жизни? - с удивлением спросил первый из них, харкая кровью и гноем: зараза уже начала подтачивать его здоровье.

- Да, - коротко ответил второй. - Навык Дитя жизни. Я получил его в Первичном бульоне после убийства одного из представителей предыдущей расы. Но у меня недостаточно мощи...

- Объединить силы и создать одно тело, не подвластное влиянию эпидемии? - удивление первого не скрыло даже хмурое выражение вмятого лица.

- Именно.

- Ты думаешь, что после всех наших столкновений я пойду на это? Пожертвую остатком сил, которые я мог бы бросить на поиск противоядия, для тебя?

- Времени нет! - буквально рявкнул второй, хватаясь за сердце, на мгновение остановившееся. - Мне остались сутки, максимум - двое. Мы переместимся в тело вместе, ***** ты сын!

***

Пещеру наполнил шёпот: два чёрных мага читали заклинание, стоя над зарезанным телом своего собрата. Вскоре их глаза вспыхнули, между ладонями и трупом заметались какие-то сероватые отблески. Тело вдруг вздрогнуло, по его коже пробежали волны, искривляя скелет и рвя мышцы...

Когда дело было кончено, из пещеры вышло отдалённое подобие гуманоида и, пошатываясь, побрело в сторону зарослей, подальше от базы, где прямо сейчас происходил настоящий мор.

Двое игроков выжили. Серый пилигрим поселился в лесу, питаясь ягодами, грибами и орехами. Когда раны зажили, существо перешло к охоте на небольших зверушек. Так продолжалось несколько лет, игроки смирились со своей участью, поделили управление над существом, выживали, развивались с тем, чтобы найти способ вызволить сознания и поселиться уже в разных телах... Но однажды первый почувствовал что-то неладное:

- Спиной мозг... Он только что отрубился! - раздался в голове серого пилигрима голос.

- Да, - коротко ответил второй. В последние полгода он стал неразговорчивым и всё больше замыкался в себе: - Оно требует новой энергии.

- В смысле?

- Новые души, друг. Новые души...

- Какого?! Ты же говорил, что тело полностью работоспособно.

- Да, нашего заряда хватило на три года, за это время я планировал что-нибудь придумать. Но не вышло... Чёрная магия, приятель, она такая... мы создали другую форму жизни, души - это плата за неё.

- И что ты предлагаешь? - спросил первый.

- Найти жертву, - ответ был предельно ясен.

Ещё через полгода под уже гниющими лапами серого пилигрима лежало трепыхающееся тело какого-то светлого старца, обитающего в одном из священных деревьев. Поглотив его душу, игроки надёжно заперли её где-то в отдалённых уголках сознания так, что её слабый голос лишь иногда долетал до их слуха. Второй жертвой стал архангел, павший у подножья Визжащей горы. С ним было сложнее, но раскачавшиеся чёрные маги сумели запереть и эту сущность...

Вскоре они сбились со счёту. Привидения, духи, старцы, ангелы, легендарные существа разной степени разумности, наконец, игроки следующей попавшей в Игру расы. В этом бесконечном круговороте Первые Двое постепенно теряли управление над телом, всё больше и больше душ рвались из подкорки сознания наружу, и дверь, сдерживающая их напор, должна была слететь с петель. Вскоре второй сдался, погружаясь в себя уже окончательно. Его душа с течением времени совершенно вымылось на нижние уровни сознания, даже не пытаясь взять в руки власть над телом серого пилигрима.

Первый дрался до конца. Он уже плохо помнил, кто он и как попал в тело. Единственной целью этой души стало достижение былой власти. А ещё выживание - самая верная мотивация для зверя. Он никогда не отличался эмпатией, но теперь полностью потерял любое сострадание. Когда это яростно сверкающее зрачками создание прорывалось к управлению, уровень серого пилигрима резко подскакивал за сотый, мышцы тут же наливались силой и мощью, сердце с утроенной силой перегоняло вскипающую кровь, а лапы буквально разрывали противника. Все души, попавшие в серого пилигрима, боялись Зверя, благоговели перед ним и одновременно ненавидели. Он был Первым и первым же оставался. Создатель тюрьмы.

При малейшей опасности для серого пилигрима, доминирующее сознание отпускало управление, и тогда наружу вырывался Зверь, либо выворачивая противника наизнанку, либо с невероятной прытью ускользая из самых опасных ситуаций.

Среди заточённых в теле находились и самоубийцы, готовые на всё, лишь бы вызволить свою душу из клетки. Но те, кто страшились Смерти, пока что одерживали верх.

Глава 10. Крысолов

Сказать, что я был шокирован историей серого пилигрима значит не сказать ничего. Седобородый пролил свет на его тайну, заставляя совершенно иначе взглянуть на грозившую нам опасность. Рыскающая рядом с базой серых тварь не просто могла убить дозорных, но и поглотить их души, навсегда заточив сознания игроков в своей голове. Кажется, это гораздо страшнее смерти.

Серый пилигрим пережил не только свою расу, но и следующую за ней. И что-то мне подсказывает, что такими темпами он может пережить и человека, снова оставшись едва ли не единственным живым игроком (вернее, игроками). Кто знает, скольких ещё таких созданий обитает в Игре? Рош Зе Рол, серый пилигрим... - они очень дорого заплатили за возможность выжить. Смог бы я пойти на такой же шаг перед страхом неизвестности, следующей за смертью?.. Вряд ли.

Вернулись на базу мы уже вечером, Леший, распрощавшись с подчинёнными и дав им указания по тренировке вервольфов, завалился в свою полуземлянку и тут же захрапел, вальяжно раскинувшись на некоем подобии кровати, сделанном местными умельцами сутки назад.

Мне же спать было некогда. Как только военный закрыл глаза, я отсоединился от жала и вылетел в открытое окно, по дороге отпугивая зазевавшееся насекомое. Направлялся я прямиком к домику Alchemist`а, одного из создателей наркотика ко-1.

***

Химик, кажется, ещё не спал. Я застал его полусидящим перед целой охапкой свежих терпких трав, собранных за день помощниками. Однако, приблизившись, я обнаружил, что учёный заснул прямо за рабочим местом, а потому не мог помешать моим планам.

Итак, где же этот порошок?..

Я огляделся: вся землянка Alchemist`а оказалась заставлена глиняной посудой с разными травами, стеблями, листьями, снадобьями и другими всевозможными ингредиентами: жил и творил химик прямо здесь, практически не выходя наружу.

После минутных поисков я, наконец, обнаружил нужно вещество. Ко-1! Но как мне его перенести к военному?

Зайдя в Лабораторию модификаций, я присоединил к Слышащему ещё одну конечность, по форме напоминающую ложку. Зачерпнув из посудины немного порошка, аккуратно полетел к землянке Лешего, мысленно улыбаясь в предвкушении представления.

Военный по-прежнему находился в забытье и никак не отреагировал на появление комара, несущего с собой отраву. Тут главное не переборщить... Если Леший поймёт, что произошло с его организмом, это может вызвать подозрения, и вся операция будет обречена на провал.

Загрузив в мясную «шайбу» с жалом немного наркотика, я подсоединил эту конструкцию к своему телу, активируя обезболивающее, вместе с которым в организм Лешего попал и порошок.

Несколько секунд ничего не происходило. Я хотел было немного увеличить дозу, как вдруг Леший дёрнулся в сторону, с глухим стуком падая на пол. Я еле удержался на его шее, зацепившись острыми лапками за густую шерсть военного. Ещё через мгновение изо рта Лешего потекла пена, руки и ноги задёргались, будто в агонии, подчинённые какому-то резкому импульсу... глаза же по-прежнему были закрыты.

Удерживаться на шее военного стоило больших усилий, однако это было необходимо.

Вместе с вспухающими мышцами, вырывающимися из-под кожи небольшими шипами, рос и процент подключения к телу военного. Причём рос с невероятной скоростью.

Успешное использование навыка: Подключение+1

Подключение: 16%

17%

...

25%

26%

...

31%

32%

Достигнут максимальный уровень подключения при существующих условиях

Вы получили новый уровень: 39!

- Свободные очки навыков добавить в Подключение.

Подключение: 35%

Именно эта надпись зависла передо мной, когда Леший наконец-то открыл глаза...

Его взгляд был совершенно диким. От былого самоуверенного хладнокровного военного не осталось и следа. Теперь передо мной лежало агрессивное существо, которое стремилось лишь рвать и пожирать. Тем не менее во взгляде всё ещё можно было различить нотки разума: всё-таки препарата было не столь много - но, возможно, это делало Лешего ещё более опасным. Единственная причина, по которой он всё ещё не вырвался из землянки в поисках жертв - смертельная усталость, накопившаяся за прошедший день.

От греха подальше я впрыснул всё имеющееся у меня обезболивающее в тело Лешего, постепенно утихомиривающее игрока. Наконец, Леший заснул. Но заснул нехорошо, дёргаясь, переворачиваясь, рыча и огрызаясь: видимо, военному снились не самые приятные вещи.

Несмотря на риск, в целом я достиг своей цели: процент Подключения увеличился. И увеличился прилично. Однако в следующий раз стоит уменьшить дозу, чтобы по возможности скрыть влияние на военного. Он и без того может что-то заподозрить, проснувшись завтра на полу, с болью во вспухших мышцах и остатками пены на шерсти.

Постепенно, день за днём впрыскивая в организм Лешего ко-1, я подточу его психику и интеллектуальные способности. И однажды процент подключения остановится на отметке «100»...

***

Ночь обещала быть насыщенной. Усыпив Лешего, я снова вылетел из землянки и направился в сторону частокола. Ещё за полчаса до этого подал сигнал своим петам-вервольфам, охотившимся в лесу, чтобы они прибежали к северному выходу из базы.

Зачем? Я отправлялся в небольшую прогулку прямиком до Светлой долины.

Теперь я имел второй ранг магии, а значит мог использовать механику призыва демонов. Но призыв можно совершить только в специально оборудованном месте... Я плохо понимал, что это значит, однако был уверен: кромлех Седобородого подойдёт как нельзя лучше.

В самом деле, вряд ли он находится там постоянно, скорее всего, время от времени НПС совершает прогулку, ездит на своих белых пилигримах (этих белых лошадях-мутантах, чуть не растоптавшими меня вместе с Крысом и Червём), занимается другими старческими делами... Да мало ли что? Подождать, пока он отлучится, быстренько вызвать Крысолова, переговорить с ним и убраться куда подальше - всё просто!

К сожалению, «просто» всё было только на словах.

Проблемы начались с самого начала пути. Во-первых, какие-то лесные хищники уже успели пожрать труп вервольфа, спрятанный мною под одним из раскидистых кустов у близлежащей речушки. Здесь я сам виноват: глупо было надеяться, что запах крови и вытекших из разбитой башки мозгов не привлечёт кого-нибудь из местных обитателей.

Но это не самое страшное. Тем более, что, подключившись к наполовину съеденному телу, я обнаружил, что в принципе передвигаться оно способно (вопрос был в том, как долго).

Второе происшествие оказалось куда опаснее... Уже на обратном пути (база бордовых лежала между Светлой долиной и местом, в котором я бросил труп, поэтому нам пришлось ещё раз пройти мимо неё) навстречу неожиданно выскочили несколько игроков.

Бордовые...

Всего игроков было пятеро, двое - хорошо знакомые мне учёные, ещё трое - рядовые, с которыми Леший (а, соответственно, и я) дел, как привило, не имел. Силы сторон неравны: свежие игроки против двух не самых высокоуровневых петов и одного паразита в теле вервольфа (чьи раны на этот раз зажили не полностью: уж больно много мяса сожрали падальщики - не помогло даже Тёмное Приращение).

К счастью, встреча была неожиданной не только для нас. Бордовые, рискнувшие выйти за пределы базы ночью, кажется, испугались куда больше. Да это и не удивительно. Во фракции уже давно гуляли многочисленные рассказы об ужасах, которые начальство всячески пытается скрыть от обычных игроков: просочились даже слухи о том, что сознание Hedgehog`а находится в сером пилигриме (Леший небезосновательно подозревал Broadus`а), известия об озверевшем вервольфе, чуть было не убившем Susan, тоже потрепали нервы бордовым. Поэтому встреча с неадекватными волками, сбежавшими из фракции днём ранее, в сознании игроков не могла предвещать ничего хорошего.

Но это только в теории.

Испытывать судьбу я не стал, скомандовал петам бежать и первым припустил мимо поражённых бордовых, для острастки сбивая одного из них с ног. Петы, минуя копья уже очнувшихся игроков, обогнули группу с двух сторон и рванули следом.

Насколько я помнил, из этой пятёрки только один из рядовых мог посоревноваться в беге с волками. Ну так что ж? Если жизнь не дорога, пусть попробует нас поймать.

Погоню за нами никто устраивать и не думал. Закономерно. Наверное, даже хорошо, что эта встреча произошла: чем больше по фракции слухов о мнимых опасностях, якобы ей угрожающих, тем надёжнее будет сокрыто действительное дело.

***

Вот уже около четырёх часов я сидел в засаде. Луна, начав свой традиционный ночной ход по небу, остановилась на полпути, освещая тусклым светом высокие сосны. Рядом спокойно посапывали вервольфы; в локацию едва долетали редкие рыки лесных обитателей и почему-то скрежет - всё было тихо спокойно: Дикая Чаща далеко, а, помимо её отмороженных обитателей, более никто в лесу не рискнул бы нарушить покой Седобородого.

Кстати, о нём: Третье око показывало, что старик всё это время сидел в одном из камней кромлеха и наружу не выходил. Я решил ждать до конца, благо что поспать удалось ещё во время похода Лешего, и сидеть рядом с локацией я мог хоть сутками.

К счастью, столько времени и не потребовалось.

В тот момент, когда я осматривался, чтобы проверить, не подкрадывается ли к нам какой-нибудь хищник, со стороны кромлеха раздался громкий звук, похожий на тот, что издаёт пробка, вылетая из бутылки с шампанским. Седобородый, недовольно бурча себе под нос, выскочил прямо из каменной пластины и, не останавливаясь, зашагал к Шумящей яме.

Нетерпеливо постояв рядом с ней с полминуты, он крикнул:

- Можно быстрее?!

Наружу тут же выскочил красивый жеребец, метра в два в холке.

Белый пилигрим. 50 уровень

Заржав, он приветственно встал на дыбы. Налетевший ветер подхватил густую гриву НПС, ещё больше подчёркивая его элегантность... Я даже засмотрелся, хотя коней не любил никогда (особенно после того, как его сородичи чуть было меня не сожрали).

Представление прервал Седобородый:

- Хватит паясничать, - маг явно не в духе. - Дело одно есть, поехали!

Белый пилигрим тут же присел, помогая Седобородому взобраться себе на спину, и через мгновение скрылся между плотно растущими елеями с противоположной от меня стороны Светлой долины.

Как только стихли звуки скачущего пилигрима, с хрустом ломающего мелкую лесную поросль, я растолкал своих петов и рванул в сторону кромлеха. Заспанные волки побежали следом, нервно озираясь по сторонам и принюхиваясь.

Итак, мне нужно вызвать Крысолова... Но ни особых навыков, ни каких-либо модификаций организма для этого у меня нет. В общем, старый добрый «метод тыка» снова в действии. Уж в чём в чём, а в этом деле опыт я имею: несколько лет чистой импровизации в агентстве экстрасенсов не прошли даром...

***

Через пятнадцать минут безуспешных поисков внутренний голос саркастически усмехнулся: «Мда, конечно, не прошли даром...»

Я перебрал, кажется, все возможные способы: и Наследника активировал, и у Системы спрашивал (причём во всевозможных вариациях), и, как дурак, кричал «Крысолов!» (хотя, по понятным причинам, неизменно получался вой).

Наконец сообразил включить Третье око, мысленно представляя себе призвание демона из ужастиков, некогда бывших довольно популярными. Обычно в этих фильмах несколько любопытных держались за руки и читали заклинание, неизменно высвобождая на свободу опасную сущность, убивавшую в итоге большую часть группы... Я бросил взгляд на вервольфов, высунувших языки и доверительно смотревших на хозяина.

Не, вряд ли.

Третье око, расположенное на лбу Слышащего, открылось и осмотрелось по сторонам. Кромлех, как и прежде, был подсвечен алым, Шумящей яма - жёлтым, Седобородого между соснами не оказалось (я специально проверил)...

Когда я уже начал думать, что и это не поможет, из Третьего ока вдруг вырывался луч тусклого, похожего на лунный, света, с каждой секундной усиливаясь и увеличиваясь в диаметре. Вскоре на земле в центре кромлеха уже виднелась неровная окружность (будто от прожектора), с дрожащими краями, а ещё через мгновение внутри окружности вспыхнул странный символ: квадрат, заключённый в равносторонний треугольник, с маленьким плюсиком посередине - окрашенный в жёлтый цвет.

- Штар рол кроу стос, убн ленс штр-рав!

Я и сам не заметил, как начал проговаривать эту странную фразу.

- Штар рол кроу стос, убн ленс штр-рав!

Кажется, я не контролировал свои мысли, или так и должно происходить?..

- Штар рол кроу стос, убн ленс штр-рав!

Перед окружностью мгновенно вспыхнули ещё несколько символов, зависнув в воздухе. Я взглянул на петов.

Нет, не глюк, они тоже их видели.

- Штар рол кроу стос, убн ленс штр рав!

Земля внутри окружности как будто начинала вскипать, а ещё через несколько секунд в появившемся дыме начали угадываться очертания чьей-то головы в чёрном капюшоне, из-под которого выглядывали два жёлтых хмурых глаза. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего.

Крысолов, легендарный противник. 113 уровень

Проекция

- Седобородый, - начал было демон. - Иди в ****! Или ты реально думаешь, что меня так легко поймать? Вызвать меня прямо в своё логово, надеясь, что я, заспанный, не догадаюсь проекцию отправить?..

Дым начал потихоньку рассеиваться, открывая мне лицо демона, а ему, соответственно, порабощённого вервольфа. Крысолов вдруг осёкся, недоумённо оглядываясь по сторонам:

- Стоп... Седобородый! Старый хре-е-е-ен, ты где? Волк, не видел здесь такого дряхлого дядьку в рванье? Постоянно орёт и что-то себе под нос бурчит - не ошибёшься.

- Крысолов, это Чернокнижник, - ответил я.

- Что воешь? Неразумный, что ли?.. - Крысолов ещё раз огляделся вокруг. - Ну и как это понимать?.. Хрыч, вылезай из своих камушков! Не сработала твоя ловушка.

Только сейчас я понял, что голосовых связок у вервольфа нет, а поэтому быстро открыл Лабораторию модификаций.

Ошибка!

Недостаточный объём приращения

Желаете выйти из состояния паразита?

Ещё минута, и Крысолову надоест ждать!

Отмахнувшись от сообщений, я оторвал от вервольфа первое, что попалось под руку (не подумайте ничего плохого), - хвост, освобождая тем самым место для голосовых связок.

Уже через несколько секунд я повторил:

- Крысолов, это Чернокнижник.

Скучающая голова демона вдруг уставилась на меня своими жёлтыми глазками.

- Что?! Ты как там оказался? Мне тут знакомые лесовики из Дома мага рассказали, что ты помер... Я, знаешь ли, даже расстроился. Да и с Кей-Си хотелось бы переговорить...

- Если вкратце, во фракции орудовал предатель - Леший. Я его вычислил, но перед своим бегством он меня прикончил. Сработал навык Эвакуация - и вот я снова живой, но теперь уже паразит на теле предателя. Сейчас пытаюсь ослабить бордовых, поэтому, собственно, тебя и вызвал. Но почему только твоя проекция появилась?

- О, так ты второй ранг магии получил уже? Поздравляю. Но какого хрена ты меня вызвал прямо к Седобородому? Конечно, я подстраховался, а как иначе? - тон Крысолова под конец фразы угрожающе повысился.

- А что такое? Он сейчас куда-то уехал, а Светлая долина - единственное магическое место в округе.

- У нас с Седобородым давнее противостояние... В общем, рисковать своей шкурой я не собираюсь. Давай к делу, - Крысолов явно нервничал, будучи неспособным выбросить из головы мысль, что всё это подстава белого мага и сейчас Седобородый выскочит из ближайшего камня и каким-то невероятным образом сможет его поймать.

Демон был меньше Седобородого по уровню, к тому же, последний имел весомую помощь - белых пилигримов, выскакивающих из Шумящей ямы, поэтому опасения Крысолова были вполне понятными.

- Одним словом, мне нужна помощь с уничтожением фракции бордовых. Помнишь, как ты несколько недель назад уничтожил игроков, занявших твой дом?

- Эээ... - протянул Крысолов. - Одно дело перебить низкоуровневых зелёных, которых ещё и выжило после Первичного бульона меньше половины, а другое - прокачавшихся игроков в среднем тридцать плюс уровня, которых поддерживает Седобородый. Вот же старый хрыч... В общем, извини, помочь не могу.

Этого стоило ожидать: вряд ли демон согласится рисковать своей жизнью.

Но ничего, есть у меня одно решение... Хотя сначала кое-что спрошу.

- Тогда можешь ответить на один вопрос?

- Валяй.

- Что такое Зал предков и кто такой Механический гигант?

Проекция Крысолова вздрогнула, что-то проговаривая себе под нос:

- Хм... Значит, опять гигант. Цикл?.. - после этого демон снова обратился ко мне. - Ни за какие души. Извини, здесь дело гораздо серьёзнее. Единственное, что могу сказать - опасайся. И больше таких вопрос мне не задавай: всё равно не отвечу.

Жаль... Я надеялся получить ответы. Судя по молчанию Крысолова, они носили принципиальное значение.

Ладно, пришло время использовать спрятанный в рукаве туз.

- Предлагаю сделку: голова Седобородого в обмен на уничтожение бордовых.

***

Сделка с демоном? Хах. Запросто.

Скажите, что тёмное существо обманет? За время Игры я понял одну простую вещь: то, что кажется чёрным, не всегда таковым является (с белым это правило тоже работает). Пример? Седобородый.

Да и не стоит забывать, кто я такой. Маг Смерти! Тут ещё нужно разобраться, кто из нас двоих выступает в качестве «тёмных сил»...

Крысолов, пару раз чуть было не становившийся жертвой агрессивного белого мага, согласился заключить союз: он помогает разобраться с бордовыми, а я - с Седобородым. Демон аж заулыбался, представляя, как завладеет прекрасной локацией мага, имеющей куда большую ценность, чем его, Крысолова, дерево-Мудрец.

Под конец разговора демон, совсем развеселившись, упросил-таки меня написать кровью вервольфа на одном из камней:

«Здесь был Крысолов»

***

Закончил прямо к приходу Седобородого. Стоило мне покинуть кромлех, как с противоположной стороны Светлой долины показался ковыляющий белый пилигрим пятьдесят пятого уровня и сам маг, набравший ещё два. Видимо, ночные приключения выдались весьма эффективными. И даже опасными: жеребец еле передвигал обожжёнными лапами, но постоянные выкрики старика всё-таки заставляли его двигаться быстрее.

Спрятавшись между деревьями, я наблюдал, предвкушая представление.

Подъехав к кромлеху, Седобородый, который так и не заметил затаившуюся между камнями проекцию демона, соскочил с лошади и зашагал к себе в дом. Вдруг он остановился как вкопанный, глядя на оставленную мною надпись. Прочитав, что там написано, НПС аж задрожал от злости...

И тут из-за камня высунулась голова Крысолова с криком «Бууу!», заставляя старца вскрикнуть от страха и совершить забавный (особенно для почтенного мага) кульбит в сторону. Это «Бууу!» было настолько странным и нелепым, что превратило ситуацию в совершенный сюр. Я так и прыснул со смеху, поспешно скрываясь за деревьями и отправляясь в сторону базы бордовых.

***

Ещё долго по лесу разносились проклятия Седобородого старца, светлого существа, обитающего в священной локации.

Глава 11. Пробуждение

Лучи яркого солнца прорывались сквозь прохудившуюся крышу и слепили глаза. Что-то он залежался сегодня... Судя по всему, уже полдень, а Иван всё ещё не вставал со своей мягкой лежанки.

Ну ничего, сегодня можно и поваляться. Он имеет на это полное моральное право: вчера Иван едва не погиб, защищая нескольких учёных, капающихся в месторождении меди. Вернее, малахитовых руд, из которых и получали так необходимый для фракции металл.

Трое учёных пытались отломить большой кусок найденной руды рядом с одной из многочисленных пещер юго-восточных гор, орудуя каменными тяпками, когда из лесу вышли два свирепых лося. Высокоуровневые НПС не могли потерпеть, чтобы на их территории орудовали какие-то чужаки, поэтому, яростно фыркая широкими ноздрями, помчались прямо на игроков.

Уже после Амёба сделал предположение, что у местных лосей начался гон, приумноживший их агрессивность. Но тогда, во время атаки, думать о таких вещах времени не было, и Иван, за последние несколько недель «вставший» на задние лапы (резонно решив, что, стоя на всех шести конечностях, пользоваться оружием вряд ли получится), рванул наперерез нападающим НПС.

Верхняя пара лап с силой толкнула здоровенное копьё, сделанное механиком Белым специально для Ивана. Копьё, больше походившее на ствол сосны, просвистело через разделявшее противников расстояние и врезалось в тело первого лося.

Гревшийся на солнышке Иван улыбнулся, представляя, как НПС на полном ходу упал, как его тело пробороздило ещё метра два земли, как вся грудь свирепого лося превратилась в сплошную гематому, а копьё с каменным наконечником, переломав несколько рёбер, практически достигло правого лёгкого. Сам он этого не видел, но именно так описывали поверженное НПС учёные, которые утром, пару часов назад, навещали Ивана.

А вот со вторым лосем пришлось драться голыми руками, вернее, лапами. Когтистые накаченные конечности, постепенно избавляющиеся от шерсти, но по-прежнему мало походившие на человеческие, мгновенно установили жёсткий блок, беря на себя первый удар свирепого лося. Послышался хруст - копыто раздробило локоть правой верхней лапы игрока.

Хах! Но ведь у него их ещё три!.. Через мгновение на пузе лося образовались глубокие рваные раны от полоснувших по нему когтей. Длинные неровные полосы тут же наполнились кровью, окрасившей шерсть лося в красный.

Иван снова улыбнулся.

А вот закончилось воспоминание не очень весело. Перед глазами вдруг мелькнули рога свирепого лося, вонзившиеся в слабозащищённый живот игрока. Теряя сознание, Иван-таки успел ещё раз полоснуть НПС, на этот раз по шее. Так они и упали вместе: насаженный на рога игрок и истекающий кровью свирепый лось.

Следующее, что помнил Иван - «больничная палата». Именно так просил называть домик, специально выделенный для раненых, хирург Паук, где он вместе с Доком день и ночь лечил многочисленных пациентов. Число последних за несколько дней активных поисков малахитовых руд по всем соседним локациям серьёзно увеличилось. В основном, это были гоблины, всё ещё маленькие и слабые, а потому отхватывающие практически от любого местного хищника. Однако в палате, помимо Ивана, оказались и игроки: разведчик Грек и историк Корж, отравившиеся какой-то лесной ягодой и едва не испустившие дух (к счастью, Амёбе удалось подобрать противоядие) - они-то и рассказали Ивану, что произошло после боя.

Учёные, резонно решив не вынимать из живота игрока острые рога лося (это могло вызвать сильное кровотечение), отрубили их каменными топориками и потащили здоровенное тело Ивана на базу. Если бы не помощь подоспевших разведчиков, всё закончилось бы не самым лучшим образом... А так, мастерство Паука и высокая регенерация Ивана сделали своё дело: на утро он уже как новенький, разве что шрамы на животе остались и локоть отказывался работать.

Иван улыбнулся в третий раз, переворачиваясь и подставляя под солнечные лучи левый бок.

***

Идиллию прервал разведчик Сокол, буквально пнувший дверь в «палату» с противоположной стороны. Дверь с отчаянным скрипом отворилась. Тяжело дыша после быстрого бега, Сокол стыдливо посмотрел на разбуженных гоблинов и обратился к Ивану:

- Ваня, как здоровье? В норме? - и не дожидаясь ответа, выпалил. - На нас напали бордовые!

«Ну почему всегда получается именно так?!» - раздался в голове Ивана трагический голос. Сам же Иван, быстро вскакивая с лежанки, коротко сказал:

- Более или менее. Куда бежать?

***

[этим же утром на восходе солнца]

Лешему было плохо. Нет. Ему было ***** как плохо. На утро после дозы ко-1 он едва очухался и обнаружил себя лежащим на полу в собственной рвоте и белой пене, всё ещё выходившей изо рта. Конечности дрожали, иногда и вовсе непроизвольно сгибались в суставах, а в голове стояла плотная серая дымка, мешающаяся мысли военного.

Леший, разжав потрескавшиеся губы, выругался по-армейски, смачно и грязно, затем подтянул руки поближе к спине и попытался встать на ноги.

Сделать это у него получилось только с пятой попытки при помощи недоразвитой конечности, по-прежнему спрятанной под длинной шерстью. Опираясь о стенку, Леший с трудом добрался до выхода из полуземлянки.

Свежий воздух несколько улучшил его состояние. Лешего вывернуло в последний раз (теперь уже просто водой), и он почувствовал, что более или менее в норме.

Солнце только вставало над светлеющим горизонтом, база постепенно оживала... Вот из соседнего домика высунулась голова хмурого Chief`а, показался Alchemist, уже успевший нарвать каких-то трав и спешащий к себе в землянку, чтобы изучить их свойства, а вот по улице пробежал David, направляющийся в сторону одного из постов дозорных...

Я сидел на плече военного и пытался понять ход его мыслей, однако прорваться через всё ещё крепкую психическую защиту не мог.

- David! - вдруг крикнул Леший, останавливая подчинённого. Голос, пусть и несколько ослабший, всё-таки выражал властность и твёрдую волю своего обладателя.

Игрок тут же подбежал к начальнику и, поздоровавшись, вытянулся в струнку, ожидая приказания. Даже его собачьи уши повернулись в сторону Лешего...

- David, передай нашим, что через два часа выходим. Вчера удалось договориться с Седобородым, нанесём серым превентивный удар.

- Так точно! - отчеканил David и побежал будить гвардейских псарей.

- Превентивный удар... Серые... - задумчиво проговорил Леший, когда игрок уже не мог его слышать. - Знать бы, против кого направить этот самый превентивный удар внутри фракции...

Он уже давно подозревал, что среди бордовых есть шпион. Попросту не мог не подозревать. И, конечно же, отнёс ночное происшествие к попытке отравления. Не слишком удачной, но наглой и потому ещё более опасной. К счастью, Леший не помнил о всех метаморфозах, произошедших с его организмом, а потому о ко-1 подумал в последнюю очередь. И в самом деле, кто в здравом уме будет травить своего противника наркотиком, многократно и практически мгновенно увеличивающим его физические силы? Так можно и самому под горячую руку попасть.

Вернувшись в полуземлянку, Леший с ожесточением принялся отдраивать пол. Конечно, он бы мог приказать сделать это любому из игроков, но в таком случае ночная болезнь главы вооружённых сил фракции бордовых стала бы известна всем. Этого допустить нельзя, стоит лишь показать свою слабость, и тебя сожрут, причём сожрут твои же подчинённые (что и говорить о том же Chief`е). Примерно таких мыслей и придерживался Леший: Третье око показывало его активную мозговую деятельность.

После пола Леший принялся за посуду, видимо, опасаясь, что яд может быть и в ней. В заключении сбегал на речку и вымылся сам. В чём в чём, а в дотошности и исполнительности Леший мог дать фору любому.

Ещё через час перед широкими воротами базы стояла гвардия в полном составе: псари David, Jell, Broadus, lol и Jack и тридцать вервольфов, часть из которых была лично отобрана вожаком Gerald`ом. Сам Gerald всё более приобретал черты разумного существа, серьёзно обгоняя в интеллектуальном развитии любого из волков. Проанализировав его мыслительную активность, я отметил, что просто так подчинить лидера волков уже не получится...

Леший поприветствовал подчинённых. Игроки дружно отдали своему лидеру честь, а волки взвыли.

- Итак, - начала военный инструктаж. - Вчера мы с Jell`ом и Broadus`ом навестили нашего старого знакомого. После определённых уговоров... Кхм. В общем, мы договорились о помощи со стороны его белых пилигримов в предстоящем рейде к Чёрной горе. Наша цель на сегодняшний день - нанести максимальный урон фракции серых, по возможности уничтожить их промышленные мощности. Цель ясна?!

- Так точно! - рявкнули бордовые.

- Отлично. Тогда выступаем.

***

Моя родная фракция всё это время не стояла на месте. Палыч с учёными быстро смогли составить план развития и уже через две недели (то есть всего на два дня позже бордовых) исследовали бронзу. Переход на новый исторический этап дал бафф нашему фракционному направлению развития, Роду, который, наконец, получил второй уровень. Теперь Система определяла направление следующим образом:

Род (уникальное фракционное направление серых) - усиливает игроков на 17% во время военных действий, на 35% - при непосредственной угрозе территории фракции. Внимание! При совершении перехода в другую фракцию (так называемом предательстве) направление временно блокирует часть навыков носителя (уникально), невозможно получение уникального направления другой фракции.

Таким образом, потенциальная сила серых при условии нападения на фракцию, увеличивалась более чем на треть. А это грозило очень серьёзными последствиями, ведь Род фактически нивелировал недостаток десяти игроков. Понятно, что количество в данном случае легко бьёт качество, и пять алкашей уложат и чемпиона мира по боксу... но ведь есть ещё и гоблины! А что делать с естественной защитой Чёрной горы?

Леший, принадлежность которого к фракции серых практически стёрлась (буквально) из профиля, всё-таки сумел разобрать появившуюся двойку, а потому приказал разведчикам Lokk`а проверить, что там происходит у серых. Он как опытный военный лидер прекрасно понимал, что дело пахнет керосином.

Разведчики вернулись, доложив, что у Чёрной горы уже вовсю дымят печные трубы: серые изготавливают медь, и, быть может, уже куют бронзу. Опасно... Если бежевых удавалось удерживать от поисков металла, постоянно устраивая облавы по окрестностям и, хотя и теряя часть игроков и вервольфов, всё-таки довольно успешно терроризируя противника, то вот с серыми ситуация обстояла куда сложнее. Как только вожжи были опущены, русские рванули с низкого старта и уже практически догнали экономического гиганта бордовых, по крайней мере, в плане вооружения.

Именно поэтому рейд просто не мог не состояться.

***

Гвардии пришлось сделать большой крюк и пройти через Светлую долину, чтобы взять с собой пятёрку подготовленных Седобородым белых пилигримов.

- Чёрт старый, - пробурчал себе под нос Леший, осматривая лошадей, чьи ноги оказались усеяны язвами. - Обещал ведь, ****, здоровых дать...

- Что ты сказал? - не услышал военного старец.

- Побитые они какие-то. Ещё по дороге сдохнут, - «профильтровал» сказанную фразу Леший.

- Ну уж извини, - развёл руками Седобородый. - Зато уже в бою побывали, не подведут.

- Ладно, - махнул рукой Леший, понимая, что спорить со старцем бесполезно. - Оплату вечером приведут.

Вы не ослышались. Именно оплату.

Седобородый хоть и был белым магом, но просто так помогать никому не желал. В обмен на пятёрку жеребцов он запросил столько же «душ». Причём буквально, душ. Вчера вечером после рассказа про серого пилигрима я узнал, что методы «работы» старца мало чем отличаются от деятельности демона. Фактически он поглощал души игроков и легендарных противников. Живьём. Да, называлось это несколько иначе, - «спасение заблудших». Наверное, выглядело тоже несколько более симпатично, чем буквальное поедание души (именно так поступал Крысолов). Но суть от этого не менялась.

Для «оплаты» бордовым пришлось отдать всех пленных бежевых, запертых в одном из домиков на окраине базы прямо у вольера с вервольфами... Участи этих ребят не позавидуешь: просидеть с неделю в тюрьме у врага, подвергаясь пыткам и унижениям, а потом быть принесёнными в жертву одному сварливому старику. С другой стороны, всё лучше, чем оказаться запертым в голове у серого пилигрима. Смерть, пусть и через «пожирание», выглядела гуманнее, чем многолетнее заточение, в котором тому же Hedgehog`у предстояло провести ещё бог знает сколько времени.

***

А я совсем забыл, каково это, чувствовать скорость. Когда-то до катастрофы моим увлечением (помимо курения, обильного и беспощадного для здоровья) была езда на мотоцикле. Мама всегда говорила: «Эх, сын, разобьёшь себе голову, и что тогда?» Но кто в двадцать лет слушает маму, особенно когда дело касается мотоцикла? Мечта детства, что ж тут поделать?

А потом произошла Катастрофа, и ни мамы, ни мотоцикла, ни даже моей головы не стало...

Белые пилигримы горделиво рассекали игровые просторы, одну за другой минуя многочисленные локации. Кажется, они не очень-то спешили: лишь изредка перебирали лапами и подолгу зависали в воздухе, втягивая сухие тела в изящном прыжке. Однако, если повнимательнее присмотреться к мелькающим вокруг нас соснам, полянам и небольшим болотцам, становилось понятно, что скорость белых пилигримов никак не меньше пятидесяти километров в час на открытой местности и двадцать-тридцать - в более или менее заросшей деревьями.

Вервольфы, ближайшие потомки волков, могли поддерживать такой темп лишь десять-пятнадцать минут, после чего, запыхавшиеся, начали отставать от псарей. Дольше всех держался вожак Herald и Broadus (четырёхлапому игроку лошади не досталось, да и вряд ли он смог бы на ней ехать, поэтому просто бежал рядом с остальными псарями).

Наконец, коротко рыкнув, позади остался лидер вервольфов, а следом за ним и псарь.

- Ждём вас в лагере разведчиков! - крикнул Леший, ударяя белого пилигрима по бокам. Скакун ускорился, унося военного вперёд.

Конечно, с точки зрения тактики разделяться не следовало бы: на гвардию могли напасть НПС, бежевые, серые - да кто угодно! Но, как известно, первые сорок лет детства для мужчины самые сложные. И даже Леший не смог отказать себе в удовольствии погонять по локациям, сидя на грозном белом пилигриме (что и говорить о буквально визжащих от радости псарях).

Чувствую, Broadus сильно пожалел о своём решении остаться в теле зверя, хотя его сложные отношения с Лешим навряд ли обеспечили бы игроку собственную лошадь... Вообще, положение Broadus`а в гвардии сильно пошатнулось. Особенно после того, как всей фракции стало известно о встрече гвардейцев с Hedgehog`ом в теле серого пилигрима. Подозрения закономерно пали на Brpadus`а. Ну а кто ещё мог разболтать такие вещи? Преданные Лешему David или Jell? Не смешите.

Два новых псаря, Lol и Jack, бывшие охранники, предавшие Susan и обеспечившие себе место в гвардии, оказались компанейскими ребятами - такие военному, треть жизни проведшему в лесах Сибири, очень импонировали.

Jack представлял собой некую помесь гуманоида и, как это ни странно, пираньи (круглые глаза, острозубый рот, как будто срубленный нос). Начитанный David назвал его человеком-рыбой из Льерганеса - отсылку никто, кроме Alchemist`а, не понял, однако прозвище пристало и использовалось даже чаще никнейма игрока (тем более, что во фракции было, как минимум, три Jack`а, а это вызывало постоянную путаницу). Jack мало говорил, но много работал; прочитать, что таится внутри него, под маской спокойствия и безэмоциональности, не мог даже Леший.

Lol был себе на уме, часто улыбался, изредка отбрасывал шутки, в основном, жёсткие. За свой острый язык он несколько раз чуть было не отхватывал по шее, но протекция Лешего спасала игрока от неминуемой расправы. А вот тело у Lol`а было довольно неоригинальным: поджарый гуманоид со стальными когтями - таких половина всей фракции бегает. Всё-таки отказаться от привычной картины мира двуногих даже в условиях неограниченных возможностей Игры было крайне трудно.

Впрочем, имелась у Lol`а одна особенность...

***

Оказалось, что лагерь разведчиков находился в непосредственной близости от Чёрной горы. Место было крайне удобным:естественная защита из плотно растущих пушистых елей закрывала обзор любому стороннему наблюдателю. Обнаружить разведчиков, засевших в своей лёжке, было фактически невозможно. Они же, в свою очередь, могли следить за всем, что происходит с северо-западной стороны Чёрной горы, взобравшись на высокую сосенку, растущую посреди лагеря.

Через полчаса вокруг неё столпилась вся гвардия. Леший давал последние указания перед атакой:

- Себя бережём, вперёд вервольфов не суёмся. Противников не жалеть. Помните: либо они нас, либо мы их - других вариантов Система не предусматривает. Задача: уничтожить инфраструктуру. Дома у серых каменные (достались от предыдущих жителей Чёрной горы), но крыши почти все из дерева. А ещё вокруг базы высажена рожь, сейчас сухо, дождя не было с неделю... Lol?

- Понял, - коротко проговорил игрок, чиркая руками друг об друга... Я остолбенел: между его конечностями мгновенно заструился огонь.

Обычно бледное лицо Lol`а вдруг налилось краской, глаза мгновенно сузились, брови наехали на зрачки, а рот исказился в дикой усмешке. Столб пламени взмыл вверх, но уже через секунду погас, рассыпаясь на тысячи искорок.

- Полегче, Lol, - гоготнул Broadus. - Так и нас поджечь мож...

Закончить фразу он не успел: в мгновении ока перед Broadus`ом выросла небольшая фигурка Lol`а, а новый «хлопок» снова породил огонь. Broadus резко отскочил назад, едва не попадая под столб пламени, пусть довольно слабый, но вполне способный подпалить шерсть и оставить ожоги первой-второй степени.

- Шизик... - проговорил Broadus, предусмотрительно прячась за спиной Jell`а.

Леший расхохотался, другие тоже улыбнулись, но, скорее, вымучено. «Ну и игроков он подобрал...», - подумал «старый состав» гвардии, с сомнением глядя на Jack`а: вдруг этот, второй, тоже что-нибудь выкинет.

Но лицо Jeck`а не выражало ровным счётом ничего. Полное отсутствие эмоций. Одним словом, человек-рыба.

***

Человек-рыба, неестественно раззявив рот, вонзил острые зубки в горло гоблина. НПС, повиснув в воздухе, отчаянно забилось, вскоре испуская дух. Челюсти Jack`а заработали, откусывая плоть и плавно прожёвывая вырванный с мясом кадык, в этот момент правая рука с копьём уже летела в сторону второго гоблина.

Выражение лица игрока по-прежнему было безразличным. До жути безразличным.

Гвардия вовсю рубилась с подоспевшими на защиту крайних домиков гоблинами. В это время по полю бегал обезумевший Lol и, чиркая запястьями, будто огнивом, снова и снова вызывал огонь, мгновенно пожиравший высохшие под осенним солнцем ростки зерновых. Колоски действительно походили на рожь, однако сильно превышали её размерами - больше топлива для алчного огня.

Вскоре позади бордовых полыхал настоящий пожар, вот-вот рискующий переброситься и на домики. Гоблины, неспособные более выдерживать натиск псарей, вервольфов и белых пилигримов, вынужденно отступили. Но со стороны Чёрной горы им на подмогу уже бежали несколько рослых фигур.

Это были Иван, Амазонка, Белый и Амёба!

Внезапно сзади раздался хохот поджигателя: Jell одним махом дубинки уложил сразу троих гоблинов, обороняющих ближайшее здание, в появившийся коридор тут же просочился юркий Lol, через секунду скрываясь за дверью.

Полминуты - и Lol выскочил уже через окно дома, едва спасаясь от цапающих его за ноги языков пламени, которые вскоре охватили всю постройку. Домики у Чёрной горы стояли на довольно близком расстоянии. Добавить сюда деревянные пристройки - и вот вам все условия для пожара.

Это поняли и серые, мгновенно врубаясь в толпу вервольфов, цапающихся с гоблинами, чтобы оттеснить противника от зданий.

***

Туши волков летели направо и налево, брызгая кровью и мозгами. Слышались вой и русская матерщина. А вскоре раздалось и бряцанье оружием: со стороны вервольфов в бой вступили псари.

Здоровяки приметили друг друга ещё издали и тут же пошли на сближение. Иван с обмякшей правой рукой, присел на задних лапах, уходя от удара дубинкой Jell`а, и прошёл в ноги гиганту, борцовским приёмом кидая его на землю и наваливаясь сверху. Однако Jell всё-таки вывернулся и вцепился мощными зубами прямо в повреждённый локоть игрока. Иван взвыл от боли, а копыто белого пилигрима, пришедшего на помощь Jell`у, с хрустом вошло в спину игрока, опрокидывая его на живот.

У остальных ситуация была не лучше. Амазонка едва уворачивалась от выпадов David`а, орудующего коротким костяным кинжалом, Амёба безуспешно пытался наползти н упавшего Herald`а (в желеобразном теле игрока уже плавали два задохнувшихся волка; их тела уже начали перевариваться). Белый, вооружённый двумя топориками, рубился с Broadus`ом...

На земле оказывалось всё больше тел: в основном это были гоблины, хотя и количество гвардейских вервольфов тоже сильно поубавилось... В общем, несмотря на скорую подмогу от других членов фракции серых, ход сражения мог решиться прямо сейчас. И тогда уже ничто не спасёт нашу базу от опустошающего пожара.

Надо действовать.

Я повернул комариную голову в сторону самого здорового белого пилигрима, пытающегося прокусить череп мелкого гоблина.

- Ментальная атака!

***

Когда сразу трое белых пилигримов рванули в сторону Лешего, топча попадавшихся им под ноги вервольфов, военный понял, что операция проварилась. Впрочем, моя попытка убить его тоже оказалась неудачной. Так просто опытного силовика не завалить.

Направив на взбунтовавшихся белых пилигримов их же собратьев и волков, Леший скомандовал отступление.

Бравая гвардия бордовых бежала по загорающемуся полю прочь от Чёрной горы, злая, лишившаяся большей части вервольфов и всех белых пилигримов, не выполнившая и трети установленного плана. Одно радовало: погоня, отправленная серыми, вскоре наткнулась на непроходимую стену из огня, а потому была вынуждена отступить...

- Так! - вдруг вскрикнул запыхавшийся Jell, пытаясь перекричать шум пламени. - А где наш поджигатель?

Леший, David, Broadus, Jack, Jell, вожак вервольфов Herald, семь избитых волков... Lol`а среди сбежавших не было. Совершенно потеряв инстинкт самосохранения, он решил остаться на базе серых, чтобы закончить начатое. Леший чертыхнулся: за Lol`ом в его, так сказать, особом состоянии нужен был глаз да глаз.

- Прощай, брат... - проговорил человек-рыба, глядя в сторону Чёрной горы, возвышающейся над алыми всполохами, поедавшими урожай.

Пока мы ещё не скрылись в бесконечных просторах столетнего леса, я передал короткое сообщение:

- Ребят, это Чёрный. В одном из домиков остался поджигатель - берегитесь. Со мной всё нормально, веду подпольную работу у бордовых в теле паразита-Слышащего (помог навык Эвакуация; спросите у Амёбы: он объяснит). В общем, скоро встретимся.

Жаль, не сообразил отправить его раньше, может, получилось бы даже парой слов перекинуться с друзьями.

***

Вам пришло сообщение

Источник: игрок Чернокнижник

Канал: Ментальная передача

Находясь в цепи из игроков и гоблинов, передающих друг другу глиняные посудины с водой для тушения горящих построек, Иван вздрогнул, едва не роняя на землю очередной керамический горшок.

Надо сказать, не он один.

На несколько секунд в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь гулом пожара. Паузу прервал дрогнувший голос Амазонки:

- Вам тоже пришло сообщение с... с Того света?

Глава 12. Переворот

Снова собрание у RadHead`а. Полусидящая Susan (её разбитая голова всё ещё перевязана листьями), вечно недовольный Chief, отлучившийся из «армии» Lokk, сам Леший, вальяжно развалившийся на шкурах... И хоть внешне военный выражал абсолютное спокойствие, Третье око подсказывало, что он нервничает. Не сильно, но даже такое с Лешим происходило крайне редко. И неудивительно. Фактически военный с треском провалил рейд на серых. Если потерю вервольфов ему ещё могли простить, то смерть одного из игроков - ни за что. Хоть бордовых из Первичного бульона и вышло сильно больше, чем нас, но и у них человеческие ресурсы были жёстко ограничены и невосполнимы. Всего порядка ста человек.

Помимо неизбежного страха перед решением сумасбродного Главы, была и вторая причина для беспокойства. Буквально за полчаса до собрания все замы RedHead`а встретились в доме Susan. Там произошёл тяжёлый разговор. Chief долго качал головой, будучи неуверенным в том, что поступает верно, но в конце концов ударил по рукам с Лешим. Теперь всё зависело исключительно от того, выполнит ли каждый свою задачу или нет.

На этот раз Глава был особенно зол. Сидя новеньком стуле, он нервно перебирал в своих руках металлическую детальку (ту самую, бывшую у него ещё на первом совещании с участием Лешего). Лицо Главы не выражало ничего хорошего: сдвинутые брови, плотно сжатые губы, взгляд исподлобья...

Наконец, RedHead заговорил. И тон его хриплого голоса по-настоящему пугал:

- ****, горе-игроки... Одна избита нашим же вервольфом и чуть инвалидность себе не заработала. Второй уже две недели стоит у базы противника и ничего не может сделать с постоянными вылазками бежевых за едой, третий, - это, видимо, Chief, - не может элементарное производство бронзового оружия организовать, а четвёртый запарывает важнейший рейд... И что мне с вами делать? На фронт отправить?!

RedHead обвёл своим холодным взглядом окружающих. Конечно, он не может отправить на фронт своих замов: кто тогда будет руководить фракцией? Глава хоть и был весьма эксцентричным человеком, но никак не дураком. С другой стороны, как отказать себе в маленькой слабости и не попугать оборзевших подчинённых? Возможно, кого-нибудь из них даже прилюдно выпороть и отправить на недельку-две грязь по соседним локациям месить...

Глядя на своих замов, RedHead просто-таки наслаждался властью: в его руках находятся жизни каждого из них - это ли не высшая форма человеческого удовлетворения (Глава не любил слово «счастье», считая его слишком попсовым и неизменно носившим отпечаток романтики, ещё более противной RedHead`у).

Susan будто сжалась и, кажется, больше всего на свете хотела обернуться в кокон, чтобы никогда не слышать этот страшный хриплый голос. Lokk так и вовсе едва сдерживал дрожь в коленях; игрок сидел, уставившись прямо перед собой. Вероятно, разведчик пытался угадать, что сделает с ним Глава: повесит или же отдаст на растерзание чудовищам из Дикой чащи... а, может, вообще серому пилигриму скормит? Chief тоже сидел понурый: он оплошал, и оплошал довольно серьёзно. Из-за экономии материалов для строительства использовалась уже подгнившая древесины, как результат - отказались работать сразу две печи. Выплавка металла тут же застопорилось. А ведь тема бронзы для RedHead`а очень и очень больная.

Глава усмехнулся: действительно, бронза носила стратегически важное значение. В целом же, он был удовлетворён раскаянием своего ближайшего подчинённого, почти друга. И, что не характерно для Главы, хотел даже простить его.

Итак, все замы достаточно испуганы. Остался только Леший.

«А где, собственно, Леший?!» - пронеслась в голове RedHead`а запоздалая мысль.

Глава еще раз осмотрел своих подчинённых. Нет, он не мог спрятаться за ними. Да и зачем? Выскользнул в открытую дверь, пока он сверлил своими глазками Susan?.. Возможно. Но опять-таки бессмысленно.

- Что мне с вами делать?! - ещё раз для острастки проговорил RedHead, чтобы не нарушать образ начальника и не выдать своего смятения, и повернулся назад... лицом к лицу сталкиваясь с военным.

- В **** свою хотелку засунуть, - холодно сказал Леший и со всего размаху ударил RedHead`а вырвавшейся из-под шерсти конечностью, на этот раз оснащённой длинным лезвием.

RedHead упал со своего высокого стула, ударяясь головой о деревянный пол. Из толстого разреза хлынула кровь. Умирая, Глава фракции снова бросил взгляд на своих замов. Но взгляд просящий, даже умоляющий.

Никто из них не встал с места, чтобы помочь RedHead`у. Тогда Глава посмотрел на Chief`a, в верности которого никогда не сомневался. Но и завхоз оставил своего начальника; только отвернулся, посильнее прижимая к себе скрещённые руки.

- Chie... - вырвался из глотки игрока протяжный хрип.

Взгляд RedHead`а постепенно стекленея, кровь уже практически не текла, и вскоре душа Главы фракции бордовых отправилась в свой последний путь.

Игра для него была окончена.

***

Леший поднял с пола упавший стул и сел на него, вальяжно закидывая ногу на ногу. Краем глаза я заметил, что также он поднял и металлическую детальку, которую крутил в руках RedHead, и спрятал её под шерстью.

- Труп перенести в соседнюю комнату, - приказал военный Lokk`у.

Разведчик тут же подчинился, с каким-то даже рвением отправляясь выполнять поручение.

- Susan, берёшь на себя исследование технологий. Для помощи возьми Alchemist`а, а то он со своими травами скоро с ума сойдёт.

- Поняла, - антропоморфная лиса рефлекторно вытянулась в струнку.

- Chief, ты сделал правильный выбор, - сказал Леший, поворачиваясь к завхозу. - Ещё раз подтверждаю свои гарантии: место остаётся за тобой.

- Хорошо, - Chief ещё не отошёл после предательства старого товарища. Игрок выглядел подавленным и будто ушедшим в себя.

- Что у нас с печами для бронзы? На исправление - сутки.

- Будет сделано.

Несмотря на личную неприязнь, методы управления Лешего Chief`у нравились куда больше действий сумасбродного Главы.

Он предал RedHead`а. В отличии от остальных замов, уже давно точивших зуб на Главу, Chief всегда оставался его ближайшим соратником. Но ситуация изменилась, и Леший, подмявший под себя фактически всю реальную власть, просто не мог мириться с единственным игроком, отделявшим его от власти верховной. Что мог сделать Chief? Отказаться разыгрывать комедию (скорее, даже трагедию) с якобы раскаянием и боязнью наказания, пока Леший подбирается к Главе, держа наготове лезвие? А смысл? Убийство бы всё равно состоялось. Да, несколько позже. Но тогда под горячую руку попал бы и сам Chief. Хотя, его бы грохнули сразу после отказа сотрудничать: огласка заговору ни к чему.

Чем руководствовался Леший, оставляя Chief`а в командовании? Простым утилитаризмом. Игрок был первоклассным завхозом, и заменить его попросту некем. Да и вообще, зачем уничтожать сильного противника, если можно сделать его своим сторонником или даже подчинённым?

Остаётся укрепить личную охрану и держать руку на пульсе. А в этом ему поможет гвардия.

***

Ещё во время переговоров Третье око подало мне какой-то странный сигнал - слабая пульсация в голове. Я уж боялся, что у Слышащего случилось что-то наподобие инсульта... Не знаю, бывает ли у комаров инсульт, но в спешке выбирать себе новое тело я не хотел, а потому прислушался к своим ощущениям, пытаясь понять, что это может значить. Пульсация определённо шла от Третьего ока, расположенного на лбу.

Пока Леший раздавал приказания, раздумывал вместе со Susan, как объяснить фракции смерть её Главы, в комнату вернулся Lokk.

- Куда теперь его, - на слово «его» разведчик сделал ударение, - девать?

- Разберёмся... - ответил ему Леший.

Далее заговорила Susan, но её я уже не слушал. Lokk... Когда он заговорил пульсация в голове усилилась. Я активировал Третье око и осмотрел разведчика.

У игрока преобладали эмоции страха и неуверенности, его мозговая активность снизилась, а магических по-прежнему не было. И тем ярче на бледноватом фоне игрока засияла небольшая оранжевая точка где-то в районе шеи. Что это? Вернее, кто? Ещё один паразит?

И тут до меня дошло. Это был Слышащий. Второй. Его я присоединил к Lokk`у, когда собирал данные по «кроту», работающему во фракции серых. Именно этот Слышащий помог мне доказать вину Лешего. Даже странно, что он ещё жив. Комар не имел навыков Паразита, а потому был вынужден покидать своего носителя, чтобы питаться.

Вероятно, сбор данных перманентно давал ему очки опыта: уровень для насекомого был просто огромен.

Слышащий, пет игрока Чернокнижник (фракция серых). 20 уровень

Надпись высветилась только после обнаружения НПС. Тот факт, что он до сих пор числился моим петом, давал надежды на то, что и Крыс с Червём могли остаться в этом же статусе.

- Ну так что в итоге? - прервал мои мысли Леший. - Представляем всё как несчастный случай и устраиваем пышные похороны?

- Да, - ответила ему Susan. - Рядовые игроки не очень-то дорожили Главой, поэтому вопросов возникнуть не должно.

- А тот, кто будет их задавать, - включился в разговор Lokk, - попадёт под внимание силовых структур.

- В верном направлении мыслишь, - усмехнулся новый Глава фракции бордовых.

***

Слышащий в течение нескольких недель благополучно просидел на плече Lokk`а, безукоризненно выполняя приказание. И это навело меня на одну интересную мысль... После договора с Крысоловом я продумывал две стратегии. Первая - помощь с убийством Седобородого. Вторая - грамотное использование демона против Лешего и остальных бордовых (вскоре он должен был окончательно присоединиться к этой фракции, а значит, и разблокировать свой навык внушения). Пока что определённого плана не было, но некоторые мысли уже витали в голове, постепенно складываясь в какую-то последовательность...

- Слышащий, сюда, - приказал я, как только отделился от Лешего, занимающего теперь Медовый зал, и улетел в крайнюю комнату постройки.

Комнатка оказалась пустующей, а потому использовалась в качестве склада. Здесь в беспорядке лежали лопнувшие горшки, поленья, шкуры, кости... - в общем, весь мусор, скапливающийся когда-то у наших предков из Каменного века.

Слышащий влетел в комнату через несколько минут, пикируя на один из керамических осколков. Выглядело насекомое идентично моей внешности до значительных преобразований, которые я провёл после боя с осой. Слабенькие ножки, жало, которое, кажется, сломается при первом же касании, незащищённое тельце... И как я осмелился напасть на то НПС в подобном состоянии? Хотя, голод не тётка.

Я тут же открыл Лабораторию модификаций для пета, погружаясь в привычное пространство с полупрозрачными стенами (за которыми на этот раз светило холодное осеннее солнце), телом самого подопытного и многочисленными разделами со всевозможными улучшениями и модификациями.

После получения второго ранга магии направление Мутация приобрела приписку «Тёмная». Изменился и набор модификаций, доступных для установки моим петам через Лабораторию. Я как-то не успел ознакомиться со всем списком (краем глаза посмотрел и понял, что разбираться с этим придётся долго), однако теперь, прокрутив все возможные варианты, был поражён.

Некоторые улучшения ставили в ступор: взять хотя бы модификацию Банзай, превращавшую небольшое создание в отравленного самоубийцу, который при помощи характерного запаха приманивает противника и заставляет его сжирать себя (даже против воли). После поедания у жертвы практически мгновенно рвётся желудок, и она умирает в мучениях, истекая кровью и пытаясь добраться до гогочущего где-то поблизости Мага Смерти, который и пустил этого самоубийцу.

Я представил, как несколько десятков комаров вламываются на базу бордовых и убивают всех вервольфов (на разумных игроков такой трюк вряд ли подействует). Но стоила модификация невероятное количество очков эволюции, так что даже у меня хватило бы только на восемь-десять таких петов. Тратить все запасы на возможное убийство десяти волков не очень разумно: НПС ещё расплодятся, а вот мне очки эволюции придётся зарабатывать очень и очень долго.

Но это не главное. Пролистав все новые модификации (в разделе Разносчики их было особенно много из-за большого уровня умения), я наткнулся на несколько выделенных серым квадратиков. Оказалось, что после получения седьмого уровня умения появляется возможность видеть, какие улучшения станут доступны далее. Например, для личинок, пожирающих жертву изнутри, требовался пятнадцатый уровень Разносчиков. Для некоего подобия Чумы (после заражения одного из врагов в стане противников начиналась настоящая эпидемия) - двадцать пятый.

Однако интересовало меня другое...

Модификация Паразит

Требование: 18 уровень направления Мутация или 13 уровень навыка Разносчики

Паразит?.. На такую удачу я даже не рассчитывал. Фактически я могу превратить Слышащего в полное подобие себе и натравить его на кого-нибудь из игроков.

Хах! И, кажется, я даже знаю на кого...

После всей этой истории с рейдом на серых, когда белые пилигримы, попавшие под внушение, перебили едва ли не половину всей гвардии, я получил достаточное количество опыта, с лихвой хватившего для получения сорокового уровня. Соответственно, у меня есть четыре свободных очка навыков. Куда их вложить? В Мутацию или Разносчиков? Первый вариант - улучшение эффективности всех манипуляций с физическим состоянием петов, а также бафф остальных навыков направления. Второй - вклад в будущее для получения ещё более интересных модификаций, которые за очки Мутации уже не откроются (например, Чума мне показалась крайне интересной вещицей).

Немного подумав, я всё-таки выбрал первое. Разносчики были только частью моих петов, а устанавливать ту же Чуму на Крыса - дело бессмысленное: даже если кто-нибудь и заразится во время встречи с этим существом, то возвратиться в свою фракцию, чтобы разнести заразу, вряд ли сможет...

***

Модификация Паразит была обозначена просто: крест, перечёркивающий человеческие мозги. Стоит признать, что подходила картинка как нельзя лучше. После выбора улучшения комар, застывший рядом с вариантами изменений пета, вздрогнул, по его телу пробежали электрически импульсы, а из живота мгновенно вырвалось щупальце. Щупальце извернулось и повисло в воздухе, хищно смыкая небольшие отростки.

Именно через него и будет проходить связь с носителем. Через щупальце комар получит и полезные вещества, необходимые для выживания, поэтому больше покидать тело жертвы ему не понадобится.

Итак, что ещё? Предполагаемый носитель не обладал столь же внушительным шерстяным покровом, как Леший, а потому наращивать на туловище комара ещё и броню я не стал. В противном случае обнаружить пета не составило бы труда. Вместо этого максимально уменьшил тельце, сжимая его в некое подобие шара. Теперь Слышащий больше походил на помпон от шапки. Правда этот «помпон» был вовсе не пушистым, из него вырывались комариные ножки, а нитка, на которой обычно болтается бумбон, представляла собой щупальце, готовое подключится к нервной системе счастливого ребёнка, получившего такую «шапку» от бабушки.

Мда...

Комариное жало решил убрать вовсе, также установил ядовитые железы с обезболивающим, чтобы подключение прошло безболезненно: всё-таки рисковать таким ценным петом я не хотел. Где ещё найти высокоуровневое насекомое, чьей совокупной мощи хватит для того, чтобы подключиться к живому игроку и даже подчинить его? Разве что по болотам снова мотаться и мошкару искать. Но это время, а времени у меня не так и много.

Ножки поставил более крепкие, оснащённые зубцами: это поможет Слышащему цепляться за шерсть жертвы. В довершении укрепил «шарик» небольшой бронёй и защитил глаза крепкими наростами.

***

Поздравляем!

Вы первый игрок в истории, поменявший состояние живого существа на «паразит»!

Достижение: Деградация

Уровни всех навыков и направлений +1!

Вы получили новый уровень: 41!

Прекрасное достижение... Теперь я не только первый игрок, принявший состояние паразита, но и первый, кто обрёк обычное существо на паразитический образ жизни. К моему списку достижений, состоящему пока что только из «Мухи-горбатки», прибавилось ещё одно - Деградация.

Могу сказать, наборчик весьма симпатичный.

- Профиль?

Чернокнижник, фракция серых. 41 уровень

Специализация: Магия Смерти

Состояние: паразитирующий организм

Ранг: 2 [211/400]

Здоровье: 55/55

Очки эволюции: 950

Физические характеристики:

Размер: 1 [4]

Восприятие: 6

Выносливость: 5

Сопротивляемость урону: 1

Ментальная сила: 16

Скорость: 6

Урон: 1

Направления развития и навыки (4 свободных очка):

Род - (фракционное) - 2 уровень

Заклинания: 1/3

Наследник (8 уровень)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) - 20 уровень

Управление (базовое) - 20 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) - 12 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита - 13 уровень

Ментальная атака - 15 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) - 20 уровень

Т. Мутация (легендарное) - 19 уровень

Т. разносчики (базовое) - 10 уровень

Т. разведка - 10

Т. броня - 4

Т. магия - 4

Передатчик (подраздел направления Т. мутация)

Лингвистика - 8 уровень

Третье око - 14 уровень

Паразит - 9 уровень

Лаборатория (базовое)

Т. Приращение - 18 уровень

Подключение - 17 уровень

Точно, после получения сорокового уровня повысился и размер тела... Повысился потенциально: в состоянии паразита я по-прежнему имел единицу в соответствующем пункте. Но это не самое главное. Слышащий вдруг встрепенулся, размял затёкшие лапки и, оттолкнувшись от керамического черепка, взлетел.

Честно говоря, я до последнего боялся, что слабые крылышки комара не поднимут его неаэродинамичное тельце. Однако нет. Он летел, пусть и плохо, постоянно заваливаясь на бок, но теперь от Слышащего требовалось только одно - добраться до цели. Дальше крылья ему не понадобятся.

Какой цели?

- Susan, фракция бордовых, - дал я указания пету.

***

Той ночью я снова вколол Лешему дозу ко-1. На этот раз двойную.

То, что происходило с Лешим, было действительно страшно. Он бился практически в агонии, его рвало кровью, пена текла, словно из банки пива, которую потрясли и резко открыли... Руки военного превратились в настоящие лапы, когти увеличились в размерах, а из локтевых суставов выбились длинные иглы, царапающие деревянный пол Медового зала (со своей кровати он упал уже на второй минуте припадка, сильно ударившись головой).

В некоторых местах шерсть приобрела алый цвет, а спрятанная под ней «секретная» конечность вместо своего небольшого лезвия обзавелась настоящим тесаком, на который бившийся Леший едва не напоролся. А жаль... Всё могло бы закончится прямо здесь, на базе бордовых.

Вдруг Леший открыл глаза. Его взгляд казался совершенно безумным. Я быстро приблизился к шее военного и, подключаясь к «шайбе», вколол ему очередную дозу обезболивающего.

Но это не помогло. Вернее, не совсем помогло.

Леший, хоть его глаза и готовы были вот-вот закрыться, проваливая сознание в глубокий сон, всё-таки сумел подняться с пола и, глухо рыча, побрёл в сторону выхода. Его шатало из стороны в сторону, но мутировавший игрок держался.

Обезболивающее закончилось. Больше на ситуацию я повлиять не мог.

***

Он упал уже на пороге. Упал прямо в грязь, оставшуюся после вечернего дождя.

В таком состоянии его и обнаружили на утро.

На утро же перед моими глазами всплыло сообщение:

Подключение: 50%

Глава 13. Ночь чёрных душ-1

- Леший! - практически кричал David, склонившись над неподвижным телом нового Главы фракции. - Вы живы?!

Конечно, он был жив.

Пребывая в полудрёме, Леший вдруг понял, что лежит лицом в грязи, уже ссохшийся на его длинной шерсти. Протяжно выдохнув, военный с трудом повернул голову в сторону кричащего.

Мозг будто сверлили дрелью.

Дззззззззззззз - так же протяжно и противно, как сосед сверху в двенадцать ночи.

На красных глаза Лешего непроизвольно выступили слёзы: все без исключения внутренности, казалось, были сварены в кипящем котле.

David обрадованно протянул:

- Жииив... - и, видя, что командир что-то хочет ему сказать, наклонил голову поближе.

- Харе орать, - зло прошипел Леший.

Дззззззззззззз - снова...

David тут же заткнулся и попытался приподнять обмякшего Главу, сморщившегося из-за головной боли.

Сделать это оказалось не так просто: весил Леший прилично, а тело в теперешнем состоянии более напоминало мешок. Однако спустя двадцать минут, когда на помощь David`у подоспели ещё несколько игроков, а Леший немного очухался, его удалось перенести в Медовый зал.

- Что произошло? - спросил David, подкладывая под голову военного шкуру лесного медведя.

- Самому бы знать, - голос Лешего немного окреп, но по-прежнему был хрипловат и достаточно тих.

Двойная доза сильнейшего наркотика не прошла даром. Подключение к организму военного увеличилось, а у Лешего началась ломка. Даже странно, что её не было и в прошлый раз: видимо, тогда иммунитет смог справиться с относительно небольшим количеством вещества.

Теперь же Лешего буквально трясло. Выпроводив игроков, он лежал на кровати, тупо смотрел в потолок и каждую секунду ощущал противное дрожание тела. Постоянно накатывали рвотные позывы, мыслительный процесс замедлился, а внутренний голос кричал только одно: «Ещё!» Каждая клеточка, каждый атом хотел... нет, требовал ЕЩЁ И ЕЩЁ.

Но Леший не мог понять, что именно. И это было самое жуткое: быть одной ногой в гробу и не знать, что с тобой происходит. Раньше мне казалось странным, почему долго болеющие люди после постановки диагноза успокаиваются. Казалось бы, вот она, смертельная болезнь. У тебя...

Но неизвестность гораздо страшнее.

Военный никогда в жизни не принимал наркотики, практически не пил, а сигареты бросил лет двадцать назад. Он не понимал своего состояния, и оттого Лешему становилось ещё страшнее. Третье око определило, что военный был на грани, шаг в сторону - и он провалится в чёрную пучину ужаса, завязнет в этой трясине и, быть может, уже не выберется наружу.

Так продолжалось около пяти часов.

И Леший выдержал. Этот старый вояка, побывавший в нескольких конфликтах, видевший смерть, убивавший сам, предавший в конце концов Родину, слишком любил свою жалкую жизнь. Он всеми силами цеплялся за сознание, вот-вот рискующее вырваться из его рук, он буквально заставил себя оставаться в реальности и перенести «ломку».

И он её перенёс.

«Хах... Ну ничего, третья доза, если тебя и не прикончит, то точно оставит невменяемым наркоманом» - пронеслась в моей голове ехидная мысль. Впрочем, на подсознательном уровне я понимал, что просто так с Лешим не справиться.

Произошло ровно то, чего я и боялся. Военный, смачно харкнув кровью, вдруг крикнул:

- David!

Всё это время дежуривший у двери игрок тут же вбежал в комнату.

- Что прикажите?

- Иди выспись, следующей ночью будешь сидеть рядом со мной и контролировать, чтобы снова не случился припадок.

- Так точно! - вытянулся в струнку David.

Чёрт! И что теперь делать? Если рядом с Лешим будет сидеть этот преданный ему пёс, я даже взлететь не смогу, что и говорить о том, чтобы смотаться к Alchemist`у, взять у него порошок, пронести его в Медовый зал, а после ещё и вкачать ко-1 в организм военного...

Днём использовать наркотик тем более невозможно.

Подключение достигло пятидесяти процентов и упёрлось в жёсткую непробиваемую психологическую защиту Лешего. Ко-1 разрушил лишь первый её рубеж, но за ним оказался второй, а за вторым виднелись неприступные стены третьего... В общем, сломать военного без наркотиков я не в состоянии.

Хотя...

***

Леший вышел из Медового зала только вечером, жмурясь закатным лучам осеннего солнца. Глубоко вздохнув, он полюбовался лесным пейзажем, наслаждаясь тут же нахлынувшими на него звуками леса. Вот где-то стучит по больному дереву дятел... Вот щебечут птички... А вот мутировавшие отмороженные твари с диким воем рвут несчастную жертву; жертва отчаянно верещит...

Эх! Благодать!

Мечтательное настроение Лешего нарушил Chief. Тень невысокого гуманоида, скользнув из-за стены Медового зала, вдруг замерла. Видя, что начальство наслаждается природой, завхоз решил подойти позже, но было уже поздно. Леший заметил Chief`а и недовольно спросил:

- Ну что ещё?

- Печи починены, мы начали выплавку бронзы.

После этих слов всё закрутилось с огромной скоростью. Чёрный дым из труб - звенящий звук металла - мат рабочих - приказы Лешего - первые неудачные пробы - увеличенная смена - яростно сомкнутые губы игроков, чьи лица заливал пот - снова Медовый зал...

Вернулся в свою комнату Леший поздно ночью. В коридоре его уже ждал David. Игрок выглядел свежим и выспавшимся.

- Хорошо, - военный тоже отметил старания подчинённого. - А вот оружие брось здесь, защищать меня будет не от кого.

David разочарованно отбросил каменный топор.

***

Несколько часов я как будто играл с David`ом в гляделки.

Леший захрапел сразу, а вот игрок, севший на кучу из шкур в нескольких метрах от Главы, по-прежнему не сводил глаз с военного, лишь изредка оглядывая комнату и подходя к окну, чтобы удостовериться в том, что спокойному сну Лешего ничего не помешает.

В конечном счёте он меня пересидел. В отличии от David`а мне не удалось поспать днём, а потому, продержавшись ещё часа три, я, наконец, понял, что игрок этой ночью не уснёт. Пожелав David`у всего самого плохого (из того, что только мог придумать мой усталый мозг), закрыл глаза.

***

Следующий день также прошёл в беготне.

Леший прекрасно выспался и даже начал восстанавливаться после ко-1. И уже утром я получил следующее сообщение:

Подключение: 48%

Твою ж... Организм Лешего казался просто неубиваемым. После двойной дозы сильнейших наркотиков он мало того, что не выбыл из строя, так ещё и начал выздоравливать, медленно, но верно возвращая себе проценты Подключения. Я потерял уже два. Но это только начало. Без новой дозы откат неизбежен.

Чёрт. До возможности читать мысли носителя оставалось всего пятнадцать процентов. Теперь уже семнадцать. Без ко-1 план Подключения к Лешему был обречён на провал.

Видимо, придётся использовать ещё один туз, завалявшийся у меня в карманах...

Месть местью, но сейчас перед фракцией серых стояла вполне осязаемая угроза - бордовые с бронзовым оружием. Chief`у удалось привлечь к работе едва ли не половину всей фракции, и уже через двое суток бордовые выплавиди достаточное количество оружия для небольшой, но вполне боеспособной армии...

Химик Alchemist, не спавший, наверное, уже три дня, бегал между печами с дико вытаращенными глазами и проверял, всё ли идёт по плану:

- Ммм... Шестипроцентная оловянная бронза... Ага! Можно отливать. Готовьте форму! - затем, проскакивая между рабочими, он бежал уже ко второй печи. - Да боже мой!.. Древко для копья велико! Вы как будто с шестом собрались прыгать.... Что?.. Да, кожей обтягивайте щиты. Той, что с лося вчера содрали...

В общем, учёный работал на износ. Однако фракция своего добилась. С этой минуты технологически её армия была на совершенно ином уровне, чем бежевые или серые. Выстроенная в некое подобие древнегреческой фаланги, ощетинившаяся копьями, закрывшаяся щитами... Почти у половины игроков были ещё и бронзовые кинжалы, чтобы вырезать противника в ближнем бою. Остальные, правда, использовали каменные топорики: запасы олова были ограниченны.

- Alchemist, доложить обстановку! - приказал Леший.

Запыхавшийся учёный, резко повернувшись на звук и дико взглянув на Главу, тут же вытянулся и с рвением (даже излишним) доложил:

- Ударная группа готова!!!

- Замечательно, - по лицу военного скользнула улыбка.

Тридцать человек Lokk`а, якобы отступившие от базы бежевых вчера утром, выспались, отдохнули и были готовы идти в бой. К ним прибавилась «фаланга», состоящая из ещё сорока пяти игроков и вооружённая бронзовым оружием. С флангов ударную группу прикрывала гвардия Лешего, в которую в спешном порядке набрали почти всех представителей «народа» фракции и уже в течение нескольких дней усиленно их тренировали.

Таким образом, бордовые выставили восемьдесят человек и пятьдесят вервольфов...

У меня не было слов... Эта армия абсолютно непобедима. Обученная, хорошо вооружённая, имеющая численное превосходство, она способна сломать нашу фракцию пополам, а остатки смести в Черёмуху, чьи неспешные воды огибали Чёрную гору.

Теперь я по-настоящему начал понимать, что заставило Лешего сменить лагерь... Мощь фракции бордовых в несколько раз превосходила наши возможности. С другой стороны, всё это по вине самого Лешего, уничтожившего в общей сложности едва ли не сто игроков...

К счастью, первой целью армии были не мы.

- Друзья! Мы ждали этого момента очень долго. Наша фракция несла потери, претерпевала лишения. Наконец, RedHead пал жертвой ядовитого насекомого, пустившего отраву в его кровь... Так докажем, что наши товарищи погибли не зря! Сметём с лица земли базы противников и одержим победу! Вперёд! На бежевых! - в конце своей речи военный практически орал, с ожесточением потрясая в воздухе изогнутым мечом.

Его крик тут же подхватили десятки глоток выстроенных в шеренги солдат: «Нааа бееежеевых!!!» Рёв подхватили и вервольфы, отчаянно завыв в ожидании славной битвы, сладкого мяса и жгучей крови.

***

Смеркалось. По ощущениям, было часов семь вечера. Бежевым оставалось жить всего ничего, уже этой ночью их размажут по скалам.

Сомнений в этом не было. Бежевые, дай бог, если выставят тридцать игроков, вооружённых лишь допотопными копьями с каменными наконечниками. А ведь они даже щиты бордовых пробить не смогут...

Но куда страшнее была дальнейшая перспектива. Уничтожив бежевых, бордовые нападут уже на нашу фракцию. Выковырять серых из многочисленных подземных тоннелей Чёрной горы будет не так просто, но преимущество в силе сделает своё дело.

В общем, пора мне включаться в большую игру.

Провожая взглядом уходившую в ночь армию, я приказал петам бросить охоту и бежать в сторону базы бордовых, после чего оттолкнулся от толстого бревна частокола и взмыл вверх.

Куда я направлялся?

В Дикую чащу.

***

Тело волка было утеряно после не совсем удачного покушения на Susan. Хотя я в любом случае не смог бы его использовать: за несколько дней труп бы неизбежно протух.

Поэтому пришлось подключиться к одному из двух оставшихся петов, убив сознание вервольфа.

К счастью, Тёмное Подключение давало возможность существенно преображать тело жертвы. Уже через пару мгновений я почувствовал небывалый прилив сил. Мышцы на лапах вздулись, когти рванули вперёд... Правда, дальнейшая трансформация пошла по какому-то странному пути. Нижняя челюсть с противным хрустом отъехала вниз, рвя ткани и кожу существа и увеличиваясь в размерах, верхняя тоже расширилась, а острые зубы, в беспорядке вылезающие из-под десны, стали походить на клыки саблезубого тигра. В итоге пасть стала настолько огромной, что больше походила на рот гиппопотама (челюсти разъезжались градусов на сто пятьдесят, образуя едва ли не прямую линию).

Шея также расширилась. В итоге вместо обычного вервольфа (с процессом эволюции эти существа всё больше склонялись к тому, чтобы бегать на задних лапах) я получил некоторую смесь волка, крокодила и гуманоида. Не хочу вдаваться в подробности, каким образом на свет могла появиться столь странная помесь, но в целом новый образ мне действительно нравился.

Ещё больше мне нравилось то, что из-за состояния паразита нервные связи проводили лишь необходимый минимум импульсов, и страшную боль от мутации, когда рвались ткани и ломались кости, я, к счастью, не почувствовал.

Второй вервольф, уже достаточно развитый для того, чтобы понимать, что произошло что-то странное и даже страшное, на протяжении всего процесса Подключения не сводил глаз с тела бывшего собрата. Возможно, где-то в глубине его слабого мозга пронеслась запоздалая мысль: «Кажется, я буду следующим». Однако мой оклик вывел вервольфа из соображений, и без того протекающих довольно вяло из-за низкого интеллекта НПС:

- Вперёд!

Вервольф, размяв затёкшие от сидения мышцы, весело рванул в сторону Дикой чащи.

Пока что уровня его сознания не хватает для того, чтобы проанализировать происходящее. Я легко удерживаю над ним власть, однако с постепенным ростом интеллекта придётся действовать более взвешенно: а то ещё испугается или вовсе взбунтуется. И что тогда? Как долго мне удастся удерживать разумное существо одной только ментальной силой без использования мозгоедов или других паразитов? Это большой вопрос.

Его я отложил на будущее: сейчас передо мной стояла вполне конкретная задача - перебить оставшихся на базе бордовых. Задача, надо сказать, практически невыполнимая. Но при удачном стечении обстоятельств (а ещё при помощи моего старого знакомого) я мог провернуть нечто очень и очень интересное...

***

Конечно, не без опасностей. Да и куда без них? Особенно если дело касается Дикой чащи. Ночью.

Чёрные сосны встретили меня недовольным скрипом, мол, зачем ты явился в такой час? Как и прежде, только я переступил через невидимую черту, все звуки обычного леса затихли. Я оказался в полной тишине, нарушаемой лишь тихим дыханием бегущего рядом со мной вервольфа и чьими-то отдалёнными воплями (нормальная ситуация для местной локации).

Я знал, что за мной уже следят: между плотно растущими деревьями Третье око вдруг выловило чей-то ярко-красный силуэт, несущийся практически параллельно нам. Главное, ничем не выдать своё знание о местоположении врага, в противном случае можно спровоцировать его на немедленное нападение. А сейчас требовалось время. Буквально немного времени.

Наконец, я нашёл то, что искал. Небольшая полянка, практически пустынная, едва лишь заросшая редким кустарником с ядовито-зелёными ягодами (есть эти термоядерные плоды больной природы - чистой воды самоубийство). Но интересовали меня вовсе не они.

Я вспомнил, чему меня научил Крысолов. В голове будто снова раздался его голос, на этот раз максимально серьёзный:

«Вначале начерти равносторонний треугольник...»

Сделать это в теле вервольфа не так и просто, но я справился. Правда, фигура получилось немного неровной, но, думаю, это не так принципиально.

«Затем квадрат внутри треугольник...»

Тоже сделано.

«Две перекрещивающиеся прямые, желательно выложить чем-нибудь органическим...»

Это он про «плюсик»? В ход запросто могут пойти лежащие здесь в большом количестве сосновые ветки.

Краем глаза (а вернее, Третьего ока) я заметил, что ярко-красный силуэт постепенно приближается к поляне. Нужно поторопиться!

«А дальше... Дальше жертва».

Я поглядел на пета. Волк снова удивлённо наблюдал за происходящим. Жаль, но времени нет...

Через мгновение его туша с распоротым горлом упала прямо в центр круга, закрывая собой сложенные «плюсиком» палки.

Место для призыва готово. Можно начинать обряд.

Лунный свет выбился из Третьего ока и тут же осветил труп. Шерсть вервольфа засеребрилась, однако вскоре покрылась чем-то липким, чёрным... Кровь. Поток света становился всё шире и мощнее. Наконец, я почувствовал горелый запах подпаленной шерсти и упавшего в костёр мяса. Уже через секунду труп вспыхнул, пуская в воздух клубы чёрного дыма.

Наконец, раздался голос:

-Давно не виделись, Чернокнижник...

Я тут же зашёл в Лабораторию, чтобы установить голосовые связки.

***

- Ты совсем долбанулся? - демон явно нервничал.

- Всё будет нормально. Я и не собираюсь атаковать Первого. План такой...

Выслушав мою сбивчивую речь, Крысолов заключил:

- Мда, ты всё-таки долбанулся... Но я в деле!

Он уже вышел из пламени, всё ещё пожирающего тело принесённого в жертву вервольфа, и стоял рядом. Его чёрный балахон едва заметно шуршал под порывами холодного ветра, из-под рукавов выглядывали бледные ладони с крепкими длинными пальцами, а в темноте капюшона можно было различить два прищуренных в усмешке жёлтых глаза.

Крысолов связан сделкой, но, думаю, ему и самому интересно, что из этого всего выйдет.

Ночь была лунной. По небу проносились тощие облака, неспособные закрыть своими тщедушными телами яркие звёзды. В воздухе повисла прохлада, чувствовалась сырость и привкус чего-то гнилого - привет от раскинувшихся по всей округе болот.

Наконец, из-за отдалённых кустов вышло Оно.

Серый пилигрим. 125 уровень

Тварь стала только опасней. Даже Крысолов, легендарный противник, чёрный маг, да и вообще демон, ни за что на свете не стал бы вступать в честный бой с этой тварью. Один на один она была способна разорвать едва ли не любого обитателя Игры. Хотя я бы хотел взглянуть на бой серого пилигрима и Белобородого: ставки здесь, думаю, были бы на стороне последнего...

Серый пилигрим вышел бесшумно, едва касаясь загнивающих листьев кустарника своим бледным телом, состоящим из переплетений многочисленных конечностей, каких-то странных отростков и уже практически полностью атрофированных лап, через пару лет готовых окончательно отпасть. Он понял, что его заметили, а потому не спешил.

Это был Первый. Озверевший и окончательно сошедший с ума игрок одной из предшествующих нам рас.

- А ведь мы с тобой, Чёрный, как санитары леса... - хмыкнул Крысолов, выуживая из-за пазухи свою дудочку.

- Только охотимся на психически больных, - добавил я, приготавливаясь к столкновению.

Первый зашагал в нашу сторону, с каждым мгновением всё больше ускоряясь и приготавливаясь к прыжку, который для одного из нас должен был стать смертельным.

- Чёрный!.. не тяни, - руки Крылова едва заметно дрожали, демон был в напряжении. Да и кто бы на его месте не испугался этой рвущей прямо на тебя безумной твари огромного уровня? Ночью. В Дикой чаще.

Когда нас разделяли считанные метры, я, наконец, сказал:

- Третье око!

На самом деле получился практически крик.

Из головы Слышащего, прикрепившегося на этот раз в районе шеи вервольфа, вырвался поток света. Уже через мгновение внутри него появились чьи-то очертания, а после и силуэт. Это была Susan. Голограмма антропоморфной лисицы в полный рост. Получилось, надо сказать, очень натурально. Увидь я её тёмной ночью, точно принял бы за живого игрока.

И это сработало.

Серый пилигрим вдруг замер на месте. Все его многочисленные чёрные глазки уставились прямо на Susan... А затем произошло нечто совсем странное. Тварь вдруг задрожала, затем и вовсе обмякла.

Но упасть на землю тело не успело, «управляющий» сменился и сумел удержать равновесие. Место Первого занял кто-то другой...

Серый пилигрим. 31 уровень

Слабый голос Hedgehog`а проговорил:

- Susan?! ****!.. Тебе конец.

И Серый пилигрим со всей силы рванул на Susan, выставляя вперёд острые когти, и, естественно, пролетел сквозь голограмму.

Hedgehog опешил. Игрок поднялся с земли и тупо поглядел на неподвижное изображение своего главного врага, отдавшего его на растерзание серому пилигриму и обрекшего на долгие годы заточения в башке у твари.

И тут заиграла дудочка.

Hedgehog, по-прежнему ничего не понимая, повернулся в сторону звука. Крысолов, тоже весьма удивлённый случившимся, начал выполнение своей части плана. Тело серого пилигрима уже начинало дрожать: наружу пытались вырваться и другие души, а может, даже сам Первый, в ярости желающий закончить начатое - убить одного наглого демона и потерявшего страх мага.

- Кто вы?! - спросил Hedgehog, в нерешительности переступая с лапы на лапу.

Музыка на разумного игрока закономерно действовала не так эффективно, как на тупых чёрных НПС, собравшихся с месяц назад в Сущность и разрушивших базу зелёных. Но от Крысолова требовалась лишь помощь, поддержка. Его инструмент больше подходил для массовой атаки по слабовольным целям, но никак не по разумным игрокам. Но вот мои навыки...

- Активировать Ментальную атаку! - коротко сказал я.

Сопротивлялся он недолго. Уже через полминуты обессиленный Hedgehog повалился на землю.

Игрок [серый пилигрим] попал под внушение

Оставшееся время: 3:59

Поздравляем! Вы подчинили своей воли первого живого игрока!

Достижение: Беспопутал

Все навыки направления Экстрасенсорика +1

Вы получили новый уровень: 42!

Рисковал ли я? О, да... Невероятно рисковал. Но эффект неожиданности сделал своё дело, и Hedgehog смог прорваться к управлению над телом серого пилигрима, преодолев даже самую древнюю и опасную душу... И если Первого, имеющего сто двадцать пятый уровень, мы с Крысоловом при всём желании подчинить бы не смогли, то вот более низкоуровнего игрока - запросто. Но его нужно было выманить. И здесь пригодилась приманка в виде Susan. Я знал, что Hedgehog потратит все скопленные силы, обречёт себя ещё на несколько месяцев безвылазного заточения, но не упустит шанса отомстить...

Вся хитрость заключалась в том, что Система считала серого пилигрима за одного игрока, поэтому при внушении Hedgehog`у эффект автоматически накладывался и на остальные «личности» твари.

Даже при помощи Крысолова с его дудочкой я не смог сделать серого пилигрима своим петом. Только провести внушение, да и то, всего лишь на четыре часа. Но большего и не нужно.

Убить серого пилигрима, пока он находился в зависимом положении? Ну уж нет! Для него найдётся применение и получше...

- К базе бордовых! - скомандовал я одному из самых опасных существ в ближайших локациях.

Глава 14. Ночь чёрных душ-2

Серый пилигрим бесшумно передвигался по пересечённой местности, цепляясь длинными скрюченными лапами за чёрные стволы местных деревьев, порой даже не опускаясь на землю. Раньше его странная физиология вызывала у меня вопрос: зачем пилигриму так много конечностей, если даже у той статуи в Зале предков, изображавшей представителя его вида, было вполне обычное антропоморфное тельце? Теперь ответ найден: в Дикой чаще, где сосны и ели росли так близко, как это в принципе было возможно, существо могло без особых проблем достигать приличной скорости, просто перескакивая с дерева на дерево и зацепляясь за следующее несколькими вырывающимися из тела конечностями

У меня имелась и ещё одна теория: каждая новая душа увеличивала количество лап на одну или две. Получается, что все эти руки и ноги на самом деле в какой-то степени принадлежали несчастным, поглощённым существом. Если это так, то количество жертв серого пилигрима просто огромно (а если учесть уже атрофированные конечности, которые, вероятно, были следствием буквальной смерти одной из душ, то число действительно поражало).

Даже в теле здорового вервольфа я едва поспевал за серым пилигримом. Ветки кустарников были меня по лицу, лапы постоянно наступали на многочисленные шишки, а следить за своим перемещением я мог только по мини-карте.

С Крысоловом распрощался ещё на поляне. Демон скрылся в столбе дыма, поднявшимся вдруг над уже потухшем трупом, сказав на прощание:

- Ну дальше, думаю, ты и сам разберёшься.

Собственно, я бы не отказался от помощи Крысолова при непосредственной атаке на базу бордовых. Однако и его можно понять: демон помог подчинить серого пилигрима, выполнил свою часть плана и оставил под моим управлением фактически неубиваемую тварь. Зачем Крысолову рисковать своей шкурой? Насколько я понял, демон всячески избегал вступления в драку, предпочитая оставаться немного в стороне, наигрывая на дудочке и постоянно напрягая противника атаками подчинённых ему существ, число которых могло доходить до нескольких десятков. Помнится, раньше, ещё до Катастрофы, во многих играх это считалось крысятничеством... С другой стороны, когда на кону стоит твоя жизнь, а не одна из бесконечного количества жизней твоего персонажа, ставки значительно растут и пользоваться подобными методами не так уж и зазорно. В общем, Крысолова я понял, но намекнул ему, что его часть сделки ещё не выполнена: Леший жив, а большая часть бордовых атакует бежевых.

Слово демона нерушимо, поэтому Крысолов уверил меня, что в случае ответной помощи он согласен продолжить сотрудничество, после чего окончательно пропал среди клубов чёрного дыма.

Я решил пойти напрямик, а не делать приличный крюк, обходя едва ли не треть Дикой чащи стороной. Это, конечно, более опасно... Но ведь теперь я нахожусь в компании серого пилигрима, а потому вряд ли здесь найдётся тварь, которая решится напасть на мутировавшего волка и многорукую бледную тварь, держащую в страхе все соседние локации.

***

Как это обычно бывает в Игре (а в особенности в Дикой чаще) надежды не оправдались. У вековой сосны я случайно наступил на кочку. Нога мгновенно провалилась вниз, застревая в чём-то желеобразном, склизком и, как выяснилось, очень вонючем.

Кислотный ёж, 60 уровень

Тварь больше походило на обожжённого желеобразного монстра с парой десятков игл, торчащих в беспорядке по всему телу. Кислотный ёж спокойно отдыхал, спрятавшись в куче лесного мусора, поэтому сейчас был крайне разозлён и отпускать мою ногу явно не намеревался. Уже через мгновение я почувствовал, как одна из игл твари, пройдя сквозь его тело изнутри, уколола меня в пятку и попыталась проникнуть в мясо. Я со всей силы рванул конечностей вверх. Нога с хлюпаньем вышла наружу, вырывая часть желеобразного вещества из тела кислотного ежа.

Вонь только усилилась. Я бы сказал, она походила на запах протухшего мясо, переплетённый с ароматом трясины в сибирском болоте...

НПС зашипело (видимо, это означало агрессивный рёв) и поднялось с земли. Ёж выглядел как... как антропоморфный ёж, стоящий почему-то на задних ногах. Этакая мутировавшая копия известного персонажа из советских мультиков, двухметровая, широченная и очень злая. В мультике ёж вместе с медвежонком и зайцем под звуки доброй песенки катался на облаках. Теперь же он, выпуская из открытого рта струи зловонной жижи и безумно вращая своими тупыми глазками, двинулся прямо на меня. Увидь я эту тварь лет пятнадцать назад, всю оставшуюся жизнь засыпал бы только при свете настольной лампы...

Ситуацию исправил серый пилигрим. По моей команде он резко изменил направление движения и, с силой отталкиваясь ногами от ближайшей сосны, прыгнул прямо на спину твари. Удар был настолько мощным, что кислотный ёж повалился вперёд. То есть прямо на меня.

Но я тоже не остался в стороне, выставляя огромную преобразованную (практически крокодилью) пасть и смыкая челюсти прямо на шее придавившего меня существа. Из раны хлынула полужидкое вонючее вещество, заливая всё тело вервольфа.

Твою ж... Теперь ещё мыться.

***

Шерсть мерзко слиплась, а лапы как будто до сих пор ощущали противную склизкую жижу. В общем, ощущение не из приятных. От кислотного ежа осталась только полупрозрачная оболочка: все внутренности вместе с желеобразным веществом вытекли наружу, убивая растительность в радиусе трёх метров.

Но времени на то, чтобы вымыться, у меня не оставалось, поэтому я просто отключился от обоняния волка, чтобы не ощущать постоянно преследовавшую меня вонь, и в сопровождении серого пилигрима, которому, кажется, на запах было вообще наплевать, рванул к базе бордовых. Медлить нельзя: как только армия разберётся с бежевыми, она вернётся на базу, и тогда мне не поможет даже мощный союзник: сделать хоть что-то против хорошо организованного и вооружённого отряда игроков я вряд ли смогу даже при помощи серого пилигрима.

***

Проблемы начались ещё на подходе к базе.

Мы с ходу наткнулись на игроков, прогуливающихся вокруг частокола. Я узнал их: двое охранников, которые едва не перегородили путь бегущим с базы вервольфам. Тогда пришлось пожертвовать четвёртым НПС, чтобы первые трое смогли унести ноги. Теперь же силы сторон несколько изменились.

Один толстый и мощный, сжимающий в руках огромное копьё, по габаритам напоминал самого Jell`а (хотя, конечно, не дотягивал до него по физической силе). Увидев нас, он тут же активировал свой уникальный навык, постепенно превращаясь в подвижную бронзовую статую, выставившую вперёд оружие.

Второй не мог похвастаться таким же характеристиками, был куда худее, да и вообще, насколько я помнил из разговоров между David`ом (главой охраны) и Лешим, оказался довольно трусливым игроком. Заметив нас (а в особенности серого пилигрима, слухи о котором уже давно разошлись по всей фракции), он несколько мгновений пребывал в полном ступоре, а затем отбросил тяжёлое копьё и со всех ног кинулся в сторону входа на базу. Отчаянный крик, вот-вот рискующий вырваться из искривлённого в страхе рта охранника, прервало нечто тяжёлое, через две секунды обрушившееся на его хребет.

Вырвав зубами кадык похороненного под моей тушей игрока, я обернулся в сторону второго. Серый пилигрим, обхватив его тело, уже высасывал душу несчастного, высвечивая потоками света из глаз обезображенное ужасом бронзовое лицо.

- Отставить, - коротко приказал я подконтрольной твари.

Серый пилигрим тут же остановил процесс поедания души и впился зубами в шею игрока. На его бледной коже показались красные подтёки брызнувшей из перегрызенной артерии крови. Однако длинный язык, скользнувший между клыками, тут же вытер морду.

Почему я не дал твари съесть душу охранника? Всё просто: это бессмысленная жестокость. Я находился в полной уверенности, что обычная смерть куда предпочтительнее, чем многолетняя тюрьма в сером пилигриме. Лично к охраннику, до последней секунды храбро защищавшему своих собратьев, у меня не было никакой ненависти. Скорее, даже уважение.

Не убить его я не мог: судьба разбросала нас по разные стороны баррикад, но сделать это наименее жестоким способом - в моих силах.

Минус два. Осталось восемнадцать.

***

Кто бы мог подумать, что столкновение с кислотным ежом может провалить всю операцию. И дело даже не в вони, которую я, кажется, продолжал чувствовать даже после отключения от органа обоняния вервольфа. Вернее, дело как раз таки в ней, но в несколько другом отношении.

Несколько молодых волков, которых решили не брать в поход на бежевых, даже при не самом лучшем нюхе почуяли странный тухлый запах... и завыли. В этот момент я в компании серого пилигрима бежал в сторону ворот (их держали открытыми, чтобы пропустить внутрь делающих обход охранников, чьи трупы так и остались с противоположной стороны базы). Мы ускорились, но было уже поздно.

Фракция бордовых проснулась.

Ворота захлопнули прямо перед моим носом, а два игрока, в спешке вскочившие на небольшие, метров в шесть, башенки, с дикими криками и матом начали закидывать нас дротиками и стрелами.

- Серый пилигрим!!! - заорал один из них, поторапливая своих товарищей.

Внутри базы раздались многочисленные вопли. Бордовые высыпали из своих домов и поспешно вооружались, чтобы дать отпор незваному гостю.

Эффект неожиданности был безвозвратно потерян.

Кидаться грудью на амбразуру, если есть возможность провести тактическое отступление? Ни за что. Уже через несколько секунд мы с серым пилигримом рванули к лесу, виляя и уворачиваясь от летящих в нас стрел и в скором времени окончательно скрываясь за тесно растущими соснами.

Думаю, бордовые сильно удивились, увидев, что один из сбежавших вервольфов неожиданно сдружился с кровожадным серым пилигримом и теперь они вместе пытаются напасть на их базу... Со стороны это выглядело действительно необычно и даже странно. Вряд ли большинство бордовых вообще задумывалось над тем, что за этим может стоять и кто-то третий...

Тем более неожиданным им покажется повторная атака двоицы. Ранее серый пилигрим нападал только тогда, когда был уверен в безоговорочном успехе операции. Бордовые, отогнавшие тварь, вероятно, думают, что уже победили, и если атака и повторится, то произойдёт это только через несколько суток, когда на базе будет весь состав фракции.

Как же они ошибаются.

***

В данный момент серым пилигримом управлял некто семидесятого уровня. К сожалению, из-за подчинения (до окончания которого, кстати, оставалось всего три часа) я не мог понять, чья душа прорвалась к «рулю» в сознании твари. Семидесятый уровень - это хорошо, однако для боя с двумя десятками бордовых будет маловато... Поэтому вся надежда - на уже давно подмеченный мною механизм работы серого пилигрима; вернее, на одну интересную особенность его функционирования.

Уже через пятнадцать минут, когда, по моим расчётам, бордовые должны были разойтись по своим землянкам, я дал команду твари двигаться в сторону частокола с восточной стороны, а сам обогнул базу с запада.

Высота забора - около четырёх метров. Ни для меня в образе мутировавшего вервольфа, ни для серого пилигрима препятствием он стать не должен.

Несколько дней назад я уже проворачивал подобный трюк, пробравшись внутрь базы и едва только не убив Susan. David укрепил защиту фракции, выставил новых часовых и кое-где увеличил высоту частокола, однако полностью обеспечить безопасность базы он не мог. Тем более сейчас, когда большая часть игроков находится в походе на бежевых.

Пробежав параллельно забору метров пятьдесят, я, наконец, обнаружил то, что искал. Да, то самое место, через которое в прошлый раз я и попал на базу. Поваленное дерево команда David`а убрала, однако в его основании остался внушительный пень, выкорчевать который имеющимися у фракции инструментами было крайне тяжёлой задачей, которую, конечно, выполнить даже не попытались.

Ну раз сама судьба подбрасывает такие подарки, то грех ими не воспользоваться.

Разбег - толчок - полёт - задевание пузом острой верхушки - и вот я уже на противоположной стороне.

Прямо перед тремя оторопевшими игроками.

Что-то тёплое выступило на животе. Кровь. Но обращать внимание на подобные мелочи не время. Используя часть импульса, оставшегося от полёта, я тут же оттолкнулся лапами во второй раз и врезался в одного из игроков.

Мы упали на землю. У тощего безоружного соперника, не ожидающего нападения, не было шансов против мутировавшего волка весом под центнер. Вскоре под моими когтями остался только его обезображенный труп.

Второго игрока я успел поймать, сомкнув челюсти на его левой ноге и опрокидывая на землю, а вот третьему удалось сбежать. Отчаянно крича и зовя на помощь, игрок скрылся за полуземлянками.

Скоро здесь будут все шестнадцать оставшихся в живых бордовых.

Или семнадцать... Поваленный мною игрок оказался не так прост. Крепкая лапа тут же обхватила меня за горло, корпус подался назад, пытаясь перевернуть тело волка на спину, а мощных хвост с костяным набалдашником тут же вошёл в живот. К счастью, вздувшиеся мышцы смягчили удар, а у игрока не хватило физической силы, чтобы перебросить тушу вервольфа. Однако дело начало принимать не самый лучший оборот. Конечно, вряд ли игрок смог бы одержать победу, но вот потянуть время - запросто.

Я бросил взгляд в сторону... Ага! В нашу сторону бежали сразу шесть молодых вервольфов, которых решили оставить на базе. Они-то, очевидно, и почуяли наше приближение, подняв тревогу в прошлый раз. Ну что же? Теперь послужите-ка мне.

- Ментальная атака!

Через несколько секунд подчинённые НПС накинулись на брыкающегося противника.

***

Яркая луна, вырвавшаяся из-за плотных туч, осветила мутировавшего вервольфа в окружении шести молодых собратьев. Подоспевшие на место схватки бордовые замерли, с ужасом глядя на представителей «народа» своей фракции, по непонятной причине растерзавших уже четверых игроков (охранников бордовые-таки нашли, совершив для верности небольшой осмотр вне частокола).

Бордовые были вооружены буквально чем попало. Копья с костяными наконечниками, несколько луков, два бронзовых топорика... Всё основное оружие было отдано армии, в эти минуты активно расчленяющей бежевых в паре десятках километров к северо-западу. Тем не менее бордовых было больше. У частокола собралось уже четырнадцать игроков... Самое время для секретного оружия.

Позади бордовых выросла ещё одна фигура.

Это был серый пилигрим.

Тварь бесшумно перемахнула через частокол и пробралась прямо в тыл противника. Как только бордовые обернулись на чавкающие звуки (серый пилигрим активно поедал убитого им часового), я скомандовал своим новым петам:

- В атаку!!!

Шестеро молодых вервольфов рванули на бордовых. Пропустив их немного вперёд, я побежал следом. В этот же момент серый пилигрим, оттолкнувшись от земли несколькими лапами, прыгнул к первому попавшемуся бордовому, приземляясь прямо на его голову и с хрустом ломая игроку хребет.

Тварь влетела в толпу бордовых, а над её головой по-прежнему значился семидесятый уровень... Опасно.

- Ну!.. Давай!.. Иначе нам кранты! - подзадоривал я существо.

В серого пилигрима тут же врезалось несколько копий, пробивая его тонкую бледную кожу и проникая в мясо. Тварь заверещала и вдруг на мгновение замерла, буквально повисая на древках, крепко зажатых в руках бордовых.

На лицах игроков выразилось удивление. Но уже через мгновение оно сменилось на ужас: тварь очнулось, её лицо расплылось в хищной улыбке.

Серый пилигрим. 124 уровень

У существа сработал защитный механизм, в случае угрозы выталкивающий «наружу» самую опасную и отмороженную душу - Первого. Но теперь произошло одно изменение: если раньше механизм требовался для выживания серого пилигрима (в том числе для бегства), то теперь под моим внушением тварь превращалась в сгусток разрушительной энергии. Сгусток самой смерти, лишённой чувства самосохранения.

Один удар лапой - и сломанные пополам копья отлетели в сторону. Ещё мгновение - и ближайший бордовый упал навзничь, из вспоротого брюха вывалился ком кишок.

Однако уже через секунду в серого пилигрима вонзилось несколько дротиков, а чья-то мощная лапа вогнала в его живот наточенный бронзовый топорик. Серый пилигрим зашипел, увернулся от следующего удара, и накинулся на самоуверенного противника. Бордовые, выйдя из оцепенения, сгруппировались, защищаясь от высокоуровневой твари и оставляя тыл практически неприкрытым.

Этим воспользовался уже я, в очередной раз насылая на бордовых молодых вервольфов (их осталось только четверо) и нападая сам.

Удары, пинки, крики, мат, кровь, кишки, отсечённые конечности, дикий вой, скрип зубов, пена изо рта.

Я кидался между игроками и кусал зазевавшихся, рывком опрокидывая их на землю. Подняться им было не суждено: на упавших тут же набрасывались молодые волки, жадно вгрызаясь в мясо бывших хозяев. Серый пилигрим кружил между бордовыми, насаживая их на острые, как бритва, конечности, ломая кости, разрывая тела пополам. Бледная тварь практически целиком была окрашена в красный, кровь лилась из её пасти, капала с наточенный когтей... Из тела серого пилигрима торчали копья, дротики, один бронзовый топор, однако раненное чудовище продолжало танец смерти, обильно поливая кровью сухую землю.

Бордовые, кажется, совершенно потерялись. Их ряды были смяты, кто-то даже пытался сбежать, впрочем, безуспешно...

Вдруг серый пилигрим дрогнул, поражённый очередным ударом копья в самое сердце. Дрогнул только на мгновение, уже через секунду вонзая клыки в тельце противника, однако стало понятно, что здоровье у твари всё-таки не бесконечное.

***

Из ближайшей полуземлянки скользнула тень. Я заметил это лишь краем глаза, после чего снова потерял неизвестного из виду. Погодите-ка!.. Раз, два, три... Да, на поле боя не хватало ещё одного бордового. Двадцатого...

Послышался свист, похожий на тот, что возникает, когда быстро вращаешь каким-то предметом в воздухе.

В следующую секунду тень с хрустом врезалась в тело серого пилигрима.

Озверевшая Susan, фракция бордовых. 45 уровень

Тварь захрипела, невольно выпуская нескольких израненный игроков (их обмякшие тела безвольными куклами упали на землю) и попыталась достать антропоморфную лисицу длинной конечностью.

Однако Susan отпрыгнула от существа и... и уже бежала в мою сторону!

Твою ж!..

Всё ещё не оправившаяся после нашего поединка, с перевязанной широкими листьями головой, Susan решила принять дозу ко-1, чтобы, превратившись в настоящего монстра, спасти свою фракцию. К счастью, восстановить навыки антимага ей не удалось. В противном случае, вся атака захлебнулась бы ещё в самом начале: я бы попросту потерял ментальную связь с серым пилигримом, а тварь, несомненно, в здравом уме ни за что на свете не напала бы на базу бордовых.

Susan выжидала момент, чтобы съесть наркотик, войти в бой и обеспечить бордовым победу... И почему только она не ушла вместе с армией? Видимо, я проглядел эту рыжую лисицу и не заметил, что раненая Susan осталась на базе.

Однако даже раненная Susan была крайне опасным противником, что и говорить об Озверевшей Susan, приобрётшей внушительную мышечную массу, обзавёдшейся длинными когтями и клыками, сочившимися ядом... Помня об этом, я заранее приготовился к толчку.

Уже через мгновение тело вервольфа отбросило назад. Стальные лапы Susan попытались схватить меня за шкирку, однако в последний момент я ушёл из-под захвата, вновь оказываясь на ногах... и чуть было снова не падая после мощного удара, сломавшего пару рёбер.

Следующий удар пришёлся в висок.

Я свалился в нокаут.

***

Вернее, вервольф свалился. Я же вдруг ощутил себя в теле Слышащего, прицепившегося к волку в районе шеи.

Под похоронившим меня мощным телом НПС я абсолютно потерял связь с внешним миром. Единственное, что мне оставалось - судорожно пытаться восстановить соединение с телом вервольфа.

***

Первым, что я увидел, когда «очнулся», была следующая картина.

Посреди полутора десятков тел бордовых, некоторые из которых всё ещё подавали определённые признаки жизни, и шести трупов молодых вервольфов, происходил бой израненного серого пилигрима и окровавленной Озверевшей Susan.

В поединке закономерно побеждал серый пилигрим, пусть и едва живой, но всё ещё крайне опасный. Он напирал на игрока, давил на него всей своей массой, пытался вонзить в тельце антропоморфной лисицы те конечности, которые пока что функционировали (часть лап была сломана)...

И вот он, переломный момент... Susan схвачена и прижата к земле. У серого пилигрима нет сил на то, чтобы провести акт поедания души, он приготавливается к удару... Замах острой конечностью!..

- Стоп! - мысленно приказываю я.

Серый пилигрим замер как вкопанный, чем тут же воспользовалась Озверевшая Susan, с трудом высвобождаясь из-под толстой лапы твари и вгрызаясь в её шею.

Перед глазами всплыло сообщение:

Подчинённый вам игрок [серый пилигрим] погиб

Тело твари зашаталось и вдруг рухнуло на землю.

***

Десятки душ, заточённых в голове серого пилигрима, получили долгожданную свободу. Куда они попадут после смерти? И важно ли это для тех, кто многие годы провёл в заточении, прорываясь до управления над телом лишь на пару минут за целые десятилетия?..

Ужас всех местных локаций был повержен. Но повержен большой кровью, серый пилигрим унёс с собой жизни всех оставшихся на базе бордовых... Кроме Susan. Радости последней не было предела. Заработавшая сразу с десяток новых уровней, девушка издала победный клич и едва ли не запрыгала от счастья. И запрыгала бы, если бы не изорванные лапы и гематомы по всему телу... Она была во власти адреналина и сильнейшего наркотика, влившегося в кровь лисицы, слишком эмоциональна и неразумна, чтобы заметить тринадцать трупов своих товарищей и ещё четверых игроков, вот-вот готовых отправиться в последний путь.

Слишком эмоциональна и неразумна, чтобы заметить меня, подкравшегося сзади и с силой рубанувшего лапой по её голове.

Бордовая интерлюдия

Восемьдесят игроков, пятьдесят вервольфов... Разрушительная сила двигалась на северо-запад, туда, где между высокими горами засели остатки фракции бежевых. Когда-то давно, после выхода на сушу они были союзниками и даже друзьями. Бежевые помогли бордовым разобраться с доминирующим в локации видом, представляющим собой помесь буйвола и большой кошки по типу тигра или льва. Бордовые и бежевые одной волной накатили на постоянно мигрирующее стадо, растерзали старых самцов, выставивших рога для обороны от незваных гостей, вырезали молодняк и добрались, наконец, до вожака.

Мощный вожак раза в полтора превосходил самого сильного члена своего стада. Огромное тело покрывала короткая шерсть, неспособная скрыть перекатывающихся при каждом движении мускулов НПС. Лапы его напоминали кошачьи, остальное тело - натурального быка. Длинные заострённые у концов рога могли проткнуть насквозь любого, кто рискнул бы бросить вызов вожаку. В схватке один на один за свою долгую жизнь он победил уже множество претендентов на свой статус. Однако двуногие никогда не отличались особой честностью. Сразу десять игроков обступили вожака и хладнокровно забили его камнями.

Бежевые столкнулись с угрозой, исходящей от Визжащей горы. Это таинственное место полностью оправдывало своё название: из её многочисленных чёрных провалов раздавался постоянный высокочастотный гул - игра природы. Ветер проходил через множество искривлённых поворотов и вырывался наружу с характерным воем, похожим на тот, который получается, если под нужным углом подуть в горлышко пустой бутылки. И всё бы ничего, даже с поминутно долетавшим до базы противным свистом бежевые смирились, но в Визжащей горе была сокрыта ещё одна угроза... Остроклювые горланы - летающие создания, отдалённо напоминающие птеродактилей, доминирующий вид локации. С оглушительным визгом они срывались с насиженных мест и пикировали вниз, обрушиваясь на бежевых и, поднимая зазевавшихся игроков в небо, с силой бросали их вниз, чтобы полакомиться сладким мясом разбившихся.

Бежевые запросили помощи у своих друзей. Бордовые вежливо послали их куда подальше. Зачистка Визжащей горы стоила бежевым очень и очень многих игроков и ресурсов. Это сильно подкосило фракцию в самом начале её пути на поверхности, но не менее её подкосило и предательство бордовых, продолживших свою агрессию в отношении бывших союзников. Бордовые нападали на охотников, отбирали у них добычу, а порой даже убивали игроков (не явно, но после того, как рядом с территорией бордовых нашли забитого палками бежевого, стало понятно, что бывшие друзья перешли черту). А тут ещё выяснилось, что Визжащая гора таит в себе гораздо больше странностей и угроз, чем казалось ранее...

Эти и ещё многие другие мысли витали в голове Lokk`а, командующего тридцаткой игроков, расположившихся в арьергарде армии. Они двигались уже второй час. Практически бежали: Леший решил провести разминку перед боем. Большая часть пути осталась позади... Скоро начнётся кровопролитное сражение. Именно в такие моменты в голову обычно и приходят лирические мысли. По крайней мере, у Lokk`а они точно пришли и отпускать разум разведчика не собирались. Игрок был задумчив и рассеян.

- Lokk, ***ть! Ты меня вообще слышишь?! - только на третий раз до игрока долетел смысл слов командира.

- Так точно! - проговорил Lokk, выходя из оцепенения.

- Говорю, дальше пойдём через лес, разбей свою группу на колонны, - Леший немного понизил тон, понимая, что Lokk`у нужно дать время на подумать.

А подумать было о чём.

Ещё до Катастрофы во время поиска «избранных» командованию стали известны списки игроков от других государств. Группа Lokk`а собирала данные по Восточной Европе, в том числе России и стране бежевых. И если разведка первых сработала на славу и, выкрав данные, тут же обязала всех своих игроков подписать ряд договоров, ограничивающих их доступ... да вообще ко всему, стирая даже социальные сети и всячески запутывая противника. То личности «избранных» из второй страны Lokk`у удалось узнать без особых проблем. И среди многочисленных имён профессоров, силовиков, деятелей культуры, политиков... он вдруг наткнулся на один интересный профиль.

Это была молодая девушка. Высокий рост, стройная фигура, длинная коса и румяные щёки сразу привлекли внимание разведчика. Её звали Ива, она была художницей. Lokk, сам не зная зачем, оставил вкладку с её профилем на компьютере и на следующий день снова любовался девушкой, старательно закрывая экран от коллег.

То же было и через два дня. И через неделю.

Наконец, он решился написать ей в одной из социальный сетей... Но ответа так и не дождался: по Земле пронеслись опустошающие землетрясения, взревели жерла вновь образовавшихся вулканов, похоронившие под слоем обломков, пыли и пепла всю человеческую цивилизацию, вместе с соцсетями и интернетом.

И вот, уже в Игре, после выхода на сушу бордовые встретились с бежевыми. Сердце Lokk`а, и без того отстукивающее бешеный ритм в глупой надежде на то, что Она жива, едва не выпрыгнуло наружу, когда в толпе бежевых над одной антропоморфной фигуркой, облачённой в рысью шкурку, он прочёл:

Ива, фракция бежевых. 17 уровень

Он так и не решился подойти к ней. А уже через неделю отношения между фракциями ухудшились.

И вот теперь он ведёт арьергард армии, которая через час уничтожит фракцию Ивы.

***

Восемьдесят игроков и пятьдесят вервольфов... Разрушительная сила подошла вплотную к скалам, между которыми спряталась база бежевых.

Было темно. По расчётам Лешего, около двух часов ночи. Идеальное время для нападения.

Единственный известный бордовым проход- довольно узкий (метров двадцать шириной) коридор между двумя обрывистыми склонами каменных хребтов. Особо разгуляться негде.

- Плохо... - задумчиво проговорил Леший. - Воспользоваться преимуществом в численности получится только после...

А для этого требовалось пройти около ста метров по узкому коридору, окончание которого терялось в черноте. Именно там дрыхли бежевые, именно там находилась частичка будущей победы фракции бордовых. И именно там был Ива.

С востока донёсся отдалённый прерывистый вой. Игроки повернулись на звук, подставляя лица вдруг налетевшему ветру. Визжащая гора, освещённая яркой луной, приветствовала путников своим отчаянным одиноким воем. Она стояла немного поодаль от горного хребта, и кто знает, что скрывалось в чёрных впалых трещинах этого странного природного объекта. Судя по разговорам с бежевыми (в то время отношения между фракциями были довольно холодны, но ещё не переросли в противостояние), они так и не решились проникнуть на нижние этажи разветвлённой сети тоннелей, раскинувшейся внутри Визжащей горы, зачистив только верхние проходы, где и гнездовались горланы...

- Так! - скомандовал Леший. - Перестроиться в фалангу шириной десять человек. Следом - тридцатка Lokk`а, далее - гвардия с вервольфами.

Грозная армия шагала к своей победе. Игроки, стараясь не громыхать оружием, внимательно осматривали неровные каменные плоскости скал, которые, кажется, вот-вот должны были столкнуться и прихлопнуть игроков.

- Симплегады... мать их! - прошептал Alchemist.

Рядом послышались приглушённые смешки тех, кто понял отсылку.

- Цыц! - приструнил своих подчинённых Леший, хотя и сам едва скрывал улыбку.

***

Их заметили уже на половине «коридора». Навстречу армии вышли пятнадцать игроков, вооружённых... бронзовыми мечами?!

- Что за ***!!! - прорычал Леший.

На лицах остальных бордовых можно было прочесть тот же вопрос. Действительно, что за ***? Фракция бежевых физически не могла прокачаться до такого уровня. И ладно бы прокачаться, но найти руду и создать сплав - точно не с ресурсами бежевых. Тридцатка Lokk`а всё это время стояла на стороже и не допускала противника к поискам металла. Ушла она только позавчера. Неужели, за эти сутки бежевым удалось добиться такого высокого результата?

Впрочем, думать об этом нужно после. Бронзовое оружие или нет - дело это не меняет. Фракция бордовых пришла за победой, и она её добьётся. Любой ценой.

Первый ряд фаланги, выставив вперёд копья, яростно взревел. Рёв подхватила и остальная армия. Игроки вводили себя в транс, приготавливаясь почувствовать кровь. Скрываться уже было не от кого. Враг понял, что они пришли. Враг должен быть уничтожен.

- ВПЕРЁД!!! - заорал Леший, вскидывая вверх мощную лапу с изогнутым мечом.

Его крик потонул в диком вое, раздавшемся разом со всех сторон.

Из всей фракции не кричал, кажется, только один игрок.

Это был Lokk.

***

Горы достаточно насытились кровью за эту ночь. Пятнадцать мужественных игроков сумели сдержать целую армию. Но, как и триста спартанцев, они были сметены страшной силой, вторгнувшейся на их территорию.

Пятнадцать воинов пали, им на смену пришли другие. А затем уже некому было встать на защиту базы.

За это время бордовые прорубились к самому окончанию коридора.

С предсмертным криком последнего защитника им открылся прямой путь к дому врага. База бежевых представляла собой небольшую деревеньку, сжатую с двух сторон выступающими горными хребтами, а с третьей - примыкающей к небольшой долине. Долина была распахана, на ней колосилась пшеница, вдалеке виднелись искрящиеся воды небольшой речушки, скатывающейся с каменного склона.

Вскоре деревеньку поглотил огонь.

Но где же остатки фракции бежевых?

- Они там! - вдруг раздался голос David`а, указывающего в сторону тёмной расщелины.

Lokk присмотрелся и действительно заметил в ней какие-то движения. Видимо, именно это и был секретный выход, через который бежевые проникали в тыл его лагеря.

- Lokk! Что ты встал?! - раздался над ухом грубый голос Лешего. - Не видишь, игроки авангарда устали. Иди со своей тридцаткой и добей оставшихся, а гвардия с вервольфами пока что с противоположной стороны оббежит, чтобы выловить сбежавших уродцев.

- Так точно! - крикнул игрок.

***

Расщелина...

Он добрался до неё вместе с пятью самыми быстроногими союзниками и наткнулся на довольно серьёзное сопротивление выживших бежевых. Да, у них уже не было бронзового оружия, но сражались игроки не мене яростно и ожесточённо. Вскоре, однако, к расщелине подоспели и другие бордовые, постепенно тесня бежевых и забивая копьями одного за другим.

Почуяв скорую победу, Lokk ринулся вперёд, замахнулся копьём и...

И лицом к лицу столкнулся с Ней. Высокий рост, подтянутое тело, упругая грудь, скрытая за шерстяной повязкой, почему-то зелёная коса с шипами, ставшая в Игре настоящим оружием...

Ива, фракция ___. 39 уровень

После захвата базы фракция бежевых перестала существовать. Но Lokk`а это сейчас волновало меньше всего. Он так и замер с занесённым для удара копьём и глупо смотрел на девушку, несколькими точными штрихами повторившую свою внешность До...

- Привет, - только и смог выдавить из себя разведчик, прежде чем в его влюблённое сердце вошло лезвие каменного ножа.

Глава 15. Я и мой носитель

Она очнулась уже утром. Лучи восходящего солнца прорезались сквозь полузакрытые веки и облизнули воспалённые глаза. Земля была холодной и мокрой после дождя, прошедшего ночью и смывшего запёкшуюся на травинках кровь.

Лежать холодно и неприятно.

– Чёрт! Не хватало ещё простудиться… – прошептала Susan,

Кажется, болело всё тело... Не просто болело, а буквально разрывалось на части.

Рвота… Пена, которая так обильна лилась изо рта принявших наркотики. А ещё эти изодранные серыми пилигримом ноги… Поток крови, конечно, давно остановился, а раны начали затягиваться (сказывалась высокая регенерация), но вот боль… Боль не уходила.

Подняться самостоятельно Susan так и не смогла, а потому ещё в течение двух часов лежала в собственной рвоте, искривляясь от пронзающих её тело волн боли.

Через два часа на базу вернулась побитая армия.

***

Труп вервольфа я спрятал паре километров от базы и, подчинив для безопасности какую-то небольшую, но крепкую птичку, оставшуюся ночь просидел на ближайшей сосне, наблюдая за Susan, единственным живым существом посреди этого сосредоточения расчленённых трупов, разбросанных кишок и запёкшейся крови.

К счастью, я успел остановить серого пилигрима. Susan ещё только предстоит сыграть назначенную ей роль в моём дебютном спектакле…

Сложно описать, что произошло с бордовыми, вернувшимися домой победителями и заставшими базу в состоянии полной аннигиляции. Леший отчаянно матерился, Chief распоряжался об очистке территории, игроки залечивали раны, бегали вокруг убитых и пытались понять, что здесь произошло.

Очистить базу оказалось крайне тяжелой задачей. И дело даже не в брезгливости игроков (за недели, проведённые в Игре брезгливые либо погибли, либо научились справляться с рвотными позывами). Трупы волков выбросили за частокол, игроков – похоронили на поляне у базы, а вот тело серого пилигрима было тяжёлым даже для Jell`а, к тому же бордовым мешали многочисленные конечности, поминутно цеплявшиеся за землю, а то и норовившие врезаться в плоть игроков. Кто знает, какая зараза проникнет в организм вместе с таким вот лезвием?

В итоге для переноса тела соорудили специальный носилки. Несколько самых здоровых игроков фракции дотащили труп до леса и бросили в приготовленный костёр. С чёрным вонючим дымом, поднявшимся над локацией, серый пилигрим был окончательно вычеркнут из истории Игры. В это время несколько врачей бордовых возились со Susan, приводя её в удобоваримое состояние при помощи многочисленных отваров, которые с радостью предоставил Alchemist.

Вскоре Susan смогла подняться на забинтованные (широкими лечебными листьями) ноги и, опираясь на плечи соседних игроков, добрести до ближайшей полуземлянки. Вскоре туда же пришёл и Леший, на шее которого уже занял своё традиционное место один очень мстительный паразит...

– Всё оказалось несколько сложнее, чем мы думали… – начал Леший, присаживаясь на край кровати. – Каким-то, мать его, образом у бежевых оказалось нормальное бронзовое оружие. В итоге мы нарвались на подготовленных воинов в узком ущелье... Будто *****ые персы, ***ть! Потери составили семнадцать игроков и тридцать вервольфов. Бежевых было около сорока, их НПС мы перерезали ещё в прошлой войне. В итоге сбежало пятнадцать человек.

Леший ожидающе поглядел на Susan. Девушка молча пялилась в потолок.

– Погиб Lokk…

– Что?! – новость вывела Susan изполузабытья.

– Да. Говорят, один из бежевых смог его затормозить… То ли ментальное, то ли физическое воздействие. В общем, когда его убили, наши потерялись… Этим бордовые и воспользовались: сбежали, собаки! Через тайный проход.

– Тут не меньшая чертовщина произошла, – Susan, наконец, начала приходить в себя. – Да вы и сами всё видели... Прибежал серый пилигрим с одним из волков, которые несколько дней назад из фракции смотались. Устроили здесь настоящую мясорубку. Шестеро оставшихся на базе вервольфов переметнулись на сторону своего собрата. И все НПС начали нападать на игроков. Мне удалось затаиться и ввести дозу ко-1. Всё было как в тумане, я вообще мало что помню из самой битвы: похоже, эффект от наркотиков. Но серого пилигрима я грохнула. Здоровому волку удалось сбежать. Кстати… Он был каким-то странным, будто мутировавшим. С огромной такой челюстью, как у крокодила. В общем, ******.

– Серый пилигрим и вервольф, говоришь? – нахмурившись, сказал Леший. – И целенаправленно напали?

– Да.

– Очень странно, – задумчиво проговорил военный.

Кажется, Леший начал что-то подозревать. У него и раньше были мысли по поводу странности событий, происходящих во фракции. Изначально военный думал, что за всем стоит серый пилигрим. Но разговор с Белобородым заставил военного сомневаться в своих догадках и приписать нападения бежевым, которым якобы удавалось управлять и серым пилигримом, и вервольфами. Но как в таком случае возможно то, что произошло ночью: база бордовых подверглась нападению ровно в то же самое время, когда сами бежевые оборонялись от армии? Насколько же глупо было использовать такое мощное оружие, как серый пилигрим, не для защиты собственного дома, а для попытки мести, пусть даже и удачной!

***

Несмотря на многочисленные потери, победа над фракцией бежевых принесла бордовыми определённые бонусы. Первый и самый главный – огромный бафф в развитии, позволивший фракции перескочить через несколько десятков технологий и сразу выйти в железный век. Второй – незапланированная трансформация народа фракции. И третий – конец угрозы войны на два фронта и возможность атаковать серых всеми имеющимися силами.

Отныне фракция выходит на совершенно новый уровень, крайне быстро перескочив через бронзовый век. Железо… Это и массовые армии, это и многократное увеличение производительности труда… Бронза податлива, большая часть оружия после ночного сражения – на выброс или переплавку. С железом такого не произойдёт. Мечи, булавы, доспехи прослужат года (если это, конечно, потребуется)! Большинство НПС теперь становятся лишь мешками для наработки ударов, только немногие способны противостоять вооружённому и защищённому игроку. А следом за этим открываются и совершенно невероятные возможности машинного производства. Человечество лишь недавно преодолело железный век, выйдя (по некоторым оценкам) в век полимеров. Но Катастрофа оборвала его развитие… Теперь же фракция бордовых способна не только повторить, но даже и обогнать человека прошлого. А что будет там, в скрытой от взоров части Древа развития? Какие технологии, какие новшества?..

Но подобные мысли могли прийти в голову лишь законченным авантюристам по типу Alchemist`а или David`а. Леший ограничивался гораздо более приземлёнными идеями. Он был практиком, а не мечтателем. Железо – это более совершенные оружие и орудия производства. Первое – усиление и без того мощной армии с потенциальной возможностью уничтожения вообще любого соперника. Второе – возможность отказаться от долгой охоты и уйти от неэффективного земледелия, что освободит некоторое количество игроков для постоянных тренировок.

Трансформация вервольфов также стала интересным подарком Системы. Когда-то давно они уже проходили через первое изменение, приобретя антропоморфные черты, что увеличило их разумность и подчинённость. После нескольких, так сказать, инцидентов, когда НПС нападали на бордовых, дальнейшее их развитие в настоящих человековолков с повышенным интеллектом виделось руководству фракции вещью необходимой. К тому же с постепенным улучшением вооружения как самих бордовых, так и их противников, волки неизбежно теряют свою эффективность. Одно дело – напасть на низкоуровнего безоружного игрока, другое – на закованного в доспехи и сжимающего в руках наточенную катану. Поэтому вервольфов нужно максимально очеловечить, превращая их в полноценных воинов. Именно это и сделали серые со своими гоблинами, с самого начала максимально увеличивая интеллект НПС, – здесь Леший признавал грамотность моей задумки (даже лестно стало, ей-богу).

Будто по щелчку пальцев древнего мага все представители народа бордовых разом встали на задние лапы, лишь изредка перенося вес на длинные, доходящие почти до земли, передние. Сознание НПС прояснилось, помимо рефлексов в нём появилось нечто новое – образы, ещё не полноценные мысли, выраженные в языковой форме, но даже это переводило волков на принципиально новый уровень. Между тем повышение разумности НПС – крайне плохая для меня новость: теперь их подчинение будет проходить гораздо сложнее.

Моя фракция стала целью номер один для бордовых. Получившие бафф в развитии, открывшие железо, преобразовавшие вервольфов, они могли беспрепятственно напасть на серых. Напасть и размозжить голову соперника о каменный склон Чёрной горы. Но для этого требовалась подготовка. А именно поиск железа и производство нового оружия: бронзовое враг, очевидно, уже имел, а рисковать и идти в атаку без преимущества в вооружении Леший не хотел. Лучше подождать и получить качественное превосходство, чем поторопиться и обломать зубы.

Бордовые сильны. Скоро их армия будет маршировать по засеянным рожью полям вокруг нашей базы… Да вот только есть одно «но».

Первый акт представления окончен. Антракт подходит к концу, я выглядываю из-за плотных кулис и объявляю начало второго, в котором…. Впрочем, обойдёмся без спойлеров.

***

Леший проницателен и сложить два и два для него не проблема. Состояние, в котором бордовые нашли Susan после употребления наркотика, имело сто процентную схожесть с тем, что уже два раза испытал Леший. Стало вполне понятно: кто-то пытался отравить военного при помощи того же ко-1. Но почему именно наркотиком?

– Итак… – Глава бордовых прохаживался по Медовому залу и думал, проговаривая мысли вслух. – Меня травят наркотой… Хорошо, David`а догадался оставить ночью, иначе бы и третий раз траванули. Кто это делает? Варианта два: кто-то из бордовых или же чужак. Теперь по поводу нападений... Этот некто, вероятно, связан и с ними. Ему удалось несколько раз взять под контроль вервольфов и каким-то образом договориться с серым пилигримом. Или даже взять под контроль и его. Но не только… Ещё и лошадей Седобородого во время рейда на серых. То есть всё это время Он был рядом. Гораздо ближе, чем можно подумать… Судя по подчерку, я мог бы подозревать только одного игрока – Чернокнижника.

И здесь я похолодел, для верности забираясь под шерсть военного и приготавливаясь к бегству.

Леший продолжил:

– Но он мёртв. Я в этом полностью уверен. Восстать из мёртвых Чёрный не мог. Следовательно, против нас орудует кто-то, очень и очень на него похожий. Но кто? А главное, как его найти?

***

Ситуация начинает выходить из-под контроля. Леший меня практически раскрыл, остановившись в одном шаге от совершенной разгадки. Знай он о навыке Эвакуация, был бы абсолютно уверен, что против фракции бордовых орудует восставший из мёртвых Чёрный. Но это и не столь важно. Самое главное – военный начинает поиски. И однажды ему вдруг придёт в голову почесать свою шею и выудить из-под шерсти застрявшего там комара вместе с подозрительным устройством, подключённым к нервным окончаниям Лешего. Этот комар покажется ему довольно странным на вид: бронированный, зубастый... Леший возьмёт да и прихлопнет Слышащего, обрывая мою жизнь уже во второй раз. Последний.

После того как военный восстановился от наркотиков, Подключение упало до сорока пяти процентов. То есть идею подчинить Лешего при помощи навыков Паразита можно смело отбрасывать… К счастью, на этот случай я приготовил план Б. Он гораздо более рисковый, но вариантов сейчас попросту нет. Нужно действовать быстро.

Тем более, что всё шло именно к этому…

Уже через час гвардия под командованием Лешего совершила обыск всех зданий и закоулков базы бордовых. Леший решил, что вряд ли этот некто, ведущий подпольную работу, является членом фракции. Первое – почему он начал её вести только после появления в ней Лешего? Второе – как тогда объяснить странное поведение белых пилигримов, которые взбунтовались в паре десятков километров от самой базы? Третье – кто в таком случае привёл в дом серого пилигрима, если восемьдесят игроков постоянно находились в армии, а оставшиеся двадцать сидели в полуземлянках (об этом с уверенностью доложила Susan)? Следовательно, надо искать постороннего. Чужака.

Но на базе его не оказалось. Гвардия отправилась на проверку соседних локаций.

Таким образом за несколько часов упорных хождений вокруг базы псари с вервольфами добрели до лесного озера, того самого, что находилась рядом с Курганом памяти. Странным образом водоём сохранял свою чистоту и не превращался в болото, хотя озеро было бессточным, а пополнялось за счёт дождевой воды и, очевидно, подземных источников, очень хорошо слышимых под землей, на пути к Залу предков.

Залу предков…

Хм… а ведь это можно использовать!

– Небольшой отдых, – объявил Леший.

Псари, взяв с собой вервольфов, тут же разбрелись вокруг озера, чтобы, вытянув уставшие ноги, растянуться на узкой полоске песка и насладиться уходящим теплом осени. Леший решил пройтись в одиночестве. Ему было над чем подумать.

Меня уже трясло. Мысли в голове выстраивались в причудливые комбинации…

Наконец, я улыбнулся. Вернее, попытался это сделать: лицо Слышащего не позволяло проявлять эмоции. А жаль…

***

Лес… Высокие сосны протыкают верхушками пушистые облака, спустившиеся сегодня очень низко. В кроне сосны можно различить небольшую саблезубую белочку, старательно грызущую кедровые орешки.

Уже через секунду, повинуясь моему внушению, белочка сиганула прямо на Лешего.

Военный от неожиданности отскочил и хотел было уже поймать эту оборзевшую малявку, но белка, хищно оскалившись, побежала в сторону. Леший махнул рукой, мол, больно надо за ней гоняться. Однако белка вдруг остановилась и повернулась к военному, характерно дёргая передней лапкой и будто зовя Лешего следовать за ней.

Военный ухмыльнулся и, заинтригованный, отправился следом за НПС.

Саблезубая белка между тем добежала до какой-то металлической плиты, заросшей мхом, но с вполне угадывающимися символами. Леший с изумлением поглядел на плиту, пытаясь понять, что означают эти иероглифы, но, как и я в прошлый раз, вполне определённо смог угадать лишь очертания антропоморфной фигуры, находящейся ровно посредине плиты. Именно на плечо этой фигуры и запрыгнула белочка, призывно виляющая хвостиком и подзывающая Лешего подойти поближе.

Военный, пожав плечами, встал на плиту и нагнулся к белочке, протягивая ей шишку с кедровыми орешками. Однако НПС, вместо того чтобы взять угощение, вдруг впилась зубами в палец Лешего!

Военный опешил от такой наглости. Он замахнулся вторым кулаком, чтобы размозжить белочке черепную коробку, однако капля крови, соскользнувшая с его пальца на металлическую плиту, уже активировала механизм. В последний момент белочка отпрыгнула в сторону, а вот Леший не успел, с коротким криком проваливаясь под землю.

***

– Ну ты и сволочь! – зло прошептал военный, лёжа на спине и глядя вверх, где в освещённое солнцем отверстие выглядывало НПС.

Живая и невредимая белочка показала что-то наподобие фака (я постарался максимально похоже согнуть пальцы НПС) и благополучно скрылась из виду, оставляя взбешённого Лешего в полном одиночестве.

Подняться по отвесным каменный стенам военный не мог, а звать на помощь посчитал делом бессмысленным: его подчинённые находились метрах в ста от плиты, крик бы попросту потонул в массе лесных звуков. К тому же Леший не хотел выдавать своё присутствие: мало ли кто обитает в местном подземелье.

Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как пойти по тёмному коридору, будто вырезанному в камне руками умелых строителей. Леший шёл осторожно, постоянно вслушиваясь и оглядываясь назад, тем не менее его не могли не привлечь странные знаки, которыми были изрисованы стены тоннеля. У некоторых из них он даже останавливался, чтобы получше рассмотреть затёртые элементы, изображавшие в основном чудные переплетённые символы.

Не знал, что у военного развито художественное восприятие…

Ещё более Лешего поразил сам Зал предков. Помещение размером с волейбольный зал осветилось разом вспыхнувшими магическими факелами. Играющий свет пламени вырвал из темноты многочисленные статуи, изображавшие разнообразные необычные виды существ, живших в Игре до нас.

Леший по долгу останавливался у каждого изваяния, рассматривая необычную физиологию представителя каждой расы. Но когда он подошёл к пятнадцатому памятнику произошло что-то совершенно странное.

Ковёр, красной полосой лежащий параллельно линии памятников, взмыл вверх. Невидимая сила отбросила его на несколько метров, являя Лешему металлическую окружность, расположенную в центре Зала предков.

Секунда – и диаметр окружности осветился синим, но ещё более засияла замочная скважина этой странной двери. И прямо в воздухе появилось полупрозрачное изображение огромного изогнутого ключа, длинной в метр, созданное тем же мягким синим светом. Сопровождалось всё это натужным механическим гудением скрытых под ногами приборов.

Изумлённый Леший вытащил свою третью лапу, в длинной шерсти которой была зажата металлическая деталька, покрытая изогнутыми линиями. Кажется, именно её вертел в руках RedHead, когда ещё занимал пост Главы фракции бордовых (да и вообще был жив).

Детальку будто магнитом тянуло к изображению ключа, невидимая сила натягивала длинную шерсть военного, стремясь вырвать из неё этот странный предмет. Когда Леший отпустил его, деталька тут же рванула к изображению, замирая где-то в районе стержня голограммы ключа.

Это продолжалось с минуту, после чего гул стих, а синее свечение резко прервалось. Изображение ключа исчезло, и деталька со звоном упала на каменную поверхность.

Какое-то время простояв на месте и обдумав произошедшее, Леший продолжил осмотр Зала предков, я же осторожно отсоединился от «шайбы» и, стараясь оставаться незамеченным, поспешил вперёд, к алтарю, составленному руками Безликого, ныне уже покойного защитника подземелья.

Нужно подготовить место для встречи Лешего.

***

На последнем памятнике военный задержался, внимательно оглядывая изображение человека, а в особенности те символы, что были изображены на постаменте (надпись на этом неизвестном языке располагалась на всех памятниках). Кроме того, Леший прочёл и подпись, изложенную уже на более знакомых нам международных языках, в том числе и на русском:

«Самоназвание: Человек

Расположение: Млечный путь, Солнечная система, Земля»

Закончив с осмотров статуй, Леший поднялся по невысокой лестнице и оказался прямо перед нагромождением из камней, по которым красной краской была намалёвана десятиконечная звезда – алтарь Безликого.

Я уже сделал задуманное и снова подключился к Лешему, получая сообщение Системы:

Подключение: 45%

Бросив короткий взгляд на кучку костей жившего здесь НПС (их уже успели обглодать пробравшиеся в Зал предков падальщики), Леший продолжил осматривать алтарь… который вдруг задымился. Серьёзно. Над камнями поднялся чёрный дым, хотя огня военный не видел.

– Очередная чертовщина, – проговорил Леший, делая несколько шагов назад и приготавливаясь к возможному нападению.

Тем не менее он продолжал завороженно смотреть на происходящее. А посмотреть было на что…

Во всё усиливавшемся дыму прямо поверх десятиконечной звезды вспыхнул ярко-жёлтый знак: квадрат, вписанный в равносторонний треугольник, в центре которого «плюсиком» расположились два перпендикулярных отрезка.

Дым повалил столбом, теперь в нём можно было различить очертания чьей-то высокой антропоморфной фигуры в чёрном плаще с капюшоном, из-под которого выглядывали нахмуренные глаза.

А затем раздался потусторонний голос:

– Леший из фракции бордовых, готов ли ты отдать свою душу?

Леший, конечно, был поражён происходящим, однако пребывал в здравом уме и памяти, и ответ его был очевиден.

Или?..

– Ментальная атака! – я мысленно активировал способность и врубил все имеющиеся силы.

А их было довольно много: после совместного убийства девятнадцати бордовых я заработал сразу десять уровней, большую часть очков вложил в Экстрасенсорику и Ментальную атаку, весьма серьёзно прокачивая навыки.

Сейчас же просто молился о том, чтобы Ментальная атака вкупе с сорока пятью процентами Подключения к организму Лешего позволили мне сломать его психологическую оборону и проникнуть в сознание этого урода.

Сознание Лешего было защищено тремя уровнями, этакими крепостными стенами. На первый взгляд, нерушимыми… Однако уже через несколько мгновений они пали. Первая линия обороны разлетелась в труху, вторая осела, как карточный домик. Невидимые силы понеслись к третьей, самой толстой и высокой. С размаху врезавшись в неё, они пустили по стене множество трещин. Следующая атака проделала в ней внушительные вмятины, и, наконец, последняя проломила стену, позволяя невидимым силам проникнуть внутрь…

***

– Я согласен отдать свою душу, – проговорил Леший и вдруг замер, в ужасе понимая, что сказал совершенно не то, что хотел.

– Рад был иметь с вами дело, – ухмыльнулся Крысолов.

Из глаз демона вырвались лучи серебристого света.

***

[Где-то в сознании]

– Леший, привет, – мой голос прозвучал довольно обыденно, будто мы встретились с коллегой в курилке после обеда. – Хм… А здесь темно.

– Что?! Какого ***!.. ****!!!

– Да брось, ты же помнишь мой голос.

– Чёрный?! – Леший уже просто орал, понимая, своё поражение.

– Именно, дорогой друг. Позволь, я объясню, что сейчас произошло.

– ***ть! На ***! ******** ***!..

– И не говори… В общем, своим ответом (конечно, не без моей помощи) ты активировал особенную игровую механику, позволяющую демону или высшему светлому существу мгновенно убивать игрока. Изначально я просто хотел подчинить твоё сознание, но проломить психологическую защиту оказалось не так просто, даже при помощи наркотиков. А тут подвернулся случай заманить тебя к алтарю… Ты, оказывается, белочек любишь (они тебя, кстати, не очень).

С полминуты Леший ничего не отвечал. Наконец, ему удалось по возможности взять себя в руки.

– Как это произошло?.. – голос военного дрожал, он начал осознавать своё абсолютное бессилие перед этим чёрным магом, уже практически захватившим его сознание.

– Ты остановился в шаге от разгадки. Этот некто, конечно, не был членом твоей новой фракции, но он всегда, каждую секунду находился гораздо ближе, чем ты думал. Буквально на твоей шее. Возможно, пару раз ты замечал небольшого комарика, непонятным образом оказывающегося у тебя в полуземлянке. Так вот, прошу любить и жаловать, я собственной персоной… Точнее, это моё прошлое обличие (теперь-то я возьму твоё тело).

– Хитрец, – вяло проговорил Леший, понимая всю бессмысленность сопротивления. Внутри него что-то надорвалось, и недавно сильный лидер превратился теперь в безвольное существо, обречённое и понимающее свою обречённость.

– Да и ты, надо признать, достойный соперник. Но, сам понимаешь, собаке – собачья смерть… Бывай.

***

Подключение: 100%

…

Вы получили новый уровень: 52!

Поздравляем! Игрок [Леший] в вашей полной власти

Вы можете выбрать:

Убить жертву/сохранить автономность

Ошибка! Сохранить автономность невозможно

Причина: игрока [Леший] больше не существует

Глава 16. Лжелеший

Леший уничтожен и буквально вырван из собственного тела.

Моралист мог бы меня спросить: «Чёрный, ощущаешь ли ты радость и удовлетворение после своей мести?». И я бы ему ответил:

- О да, твою мать! Я наслаждаюсь отмщением.

Серьёзно, что в этой жизни может сравниться с тем чувством выполненного долга, когда твой враг падает замертво? Фигурально выражаясь, конечно. Тело Лешего совсем не упало; после того как душа его бывшего хозяина была съедена Крысоловом (сейчас демон сидел на камнях алтаря и, вальяжно закинув ногу на ногу, переваривал своей обед), я быстро занял пустующую мясную оболочку.

Виновник смерти более ста игроков, предатель фракции и Родины, мой личный враг и несостоявшийся убийца пал. Следом за ним отправятся и все оставшиеся в живых бордовые. Никакой пощады! Здесь любое проявление слабости оборачивается против тебя самого. Душа Лешего съедена и уже на полпути на Тот свет.

И так будет с каждым.

Игра действительно меняет людей, выносит наружу их скрытые качества. Кто-то, уже и раньше потихоньку сливавший информацию за границу, становится предателем и, выкосив больше половины своих союзников, бежит к врагу, в отчаянной борьбе за власть достигая верхней ступени и в новой фракции. Кто-то не может побороть себя и вонзить оружие в любимого человека. Кто-то, привыкший подчиняться и беспрекословно выполнять указания, закрывается в себе и становится лёгкой жертвой для начальства, толкающего его на совершение преступлений. А кто-то сохраняет дух авантюризма и, получив в свои руки практически неограниченные возможности, творит полный сюр, добывая из трав наркотики, проводя эксперименты по мутации НПС или же становясь паразитом, вскрывающим черепную коробку своего недруга...

В общем, второй акт моего представления начался. Но теперь вся массовка резко выходит на первый план и превращается в объект агрессии главного героя пьесы. Но пока что он будет скрыт от взоров публики за комом мяса, мышц, костей и жил, принадлежавших некогда Лешему.

***

Кстати... А в этом теле не так и плохо. Я без особых проблем сумел прирастить к себе труп бывшего Главы фракции бордовых и теперь упражнялся, испытывая силу нового «перса».

- Попробуй отжаться на руках, - посоветовал мне Крысолов, с интересом наблюдающий за представлением.

С силой оттолкнувшись от пола, я вдруг взмыл вверх, едва не падая на спину.

- Неплохо... - уважительно покивал демон.

Сегодня Крысолов сыграл, пожалуй, решающую роль.

Во время нашего предыдущего разговора он обмолвился, что некий представитель прошлой расы решил покончить с собой, но из-за боязни боли обратился к Крысолову, чтобы тот провёл операцию мгновенно. Демон вспомнил древнюю технику, которой его обучил предыдущий обитатель Мудреца (магического дерева, в которых обычно и жили высшие игровые сущности). Древняя техника (или же игровая механика) представляла собой несложное заклинание, пару особых движений кистями и самое главное - согласие жертвы. Крысолов провёл высасывание души - игрок упал замертво. И, кажется, вот он, счастливый финал. Но нет, выяснилось, что игрок не удосужился предупредить своих товарищей, что идёт к демону добровольно, а потому вместе с сытной душой Крысолов получил и проблемы с целой фракцией... Но это уже другая история.

Когда стало понятно, что разобраться с Лешим при помощи одних только навыков Паразита невозможно, я вспомнил об этом разговоре и решил использовать игровую механику в свою пользу. Оставалось только найти место для призыва Крысолова, причём сделать это нужно было незаметно... А это проблема.

Но, к счастью, судьба в кой-то веки была ко мне благосклонна, и гвардия встала на отдых у лесного озера. А дальше дело техники. Заманить Лешего в Зал предков, использовать вполне себе пригодный алтарь Безликого и переговорить с демоном, пока Леший рассматривает местные произведения искусства... А после? После сделать так, чтобы ответ военного был положительным.

Да, технически получилось не совсем честно: военный дал согласие не по своей воли, а только после моей Ментальной атаки... Но, скажите на милость, кого это вообще волнует? Меня? Демона? Может быть, безэмоциональную Систему?.. Вот и получается, что формальные аспекты соблюдены - механизм запустился, стирая Лешего из Игры.

Что делать дальше?

Разобраться с бордовыми, очевидно. Но для начала нужно отплатить долг Крысолову.

- Спасибо, конечно, за море опыта и халявную душу... - протянул расслабленный демон, уже практически лежащий на алтаре. - Но и об изначальных условиях нашей сделки не забывай. Светлая долина Седобородого должна превратиться в филиал тёмных сил.

В этот момент я упражнялся в боксировании: когда-то подростковом возрасте занимался, а теперь вот и тело попалось подходящее для такой техники ведения боя.

- Вообще без проблем! - нырок, левый хук. - Мне и самому этот урод доставил много неприятностей! - обманное движение, правый кросс.

- Вот и замечательно, - заключил Крысолов, подготавливая алтарь для телепортации. - Когда?

- На днях, но нужно кое-что подготовить. Есть идея... Короче, я тебе сообщу.

- Жду, - демон махнул рукой, прыгнул в столб дыма, поднявшийся над камнями, и через мгновение пропал из виду.

***

Я стоял в центре Зала предков и внимательно наблюдал за тем, как синеватое свечение в очередной раз образовывает в воздухе проекцию огромного ключа.

Очевидно, именно им и нужно открыть эту странную дверь, встроенную прямо в пол локации.

Третья лапа выудила из-под шерсти металлическую детальку, тоже будто слегка светящуюся. Я рассмотрел загадочный артефакт повнимательнее: кубическая форма, извилистые линии, прорезавшие плоскости... весом (я прикинул) примерно под килограмм. Пожалуй, плотность побольше, чем у железа. Надо будет у химика Эльфа узнать, что это за металл.

После того, как кубик уже во второй раз встроился в голограмму, занимая всё то же место в районе стержня, над артефактом вдруг высветилась надпись Системы:

Фрагмент Ключа

Просто браво, Система! А я вот прямо ни за что на свете не догадался бы!

В очередной раз поражаюсь некоторым особенностям работы Игры. Шумящая яма, Чёрная гора... а теперь вот Ключ. Капитан Очевидность отдал бы честь, передал свою должность Системе и вышел бы в окно, попутно стреляя себе в висок...

Ну ладно, Ключ так Ключ.

Вопрос: где искать недостающие его части? Я ведь даже не знаю, как уже имеющаяся деталька попала к RedHead`у, от которого она в итоге и досталась мне. Хотя, если подумать, единственное местоположение подобных артефактов - различного рода «магические» локации, в том числе оставшиеся после бывших обитателей Игры. Если предположить, что остальные части Ключа будут примерно такого же размера, то не достаёт ещё штук пятнадцати-двадцати. Однако далеко не факт, что он разделён на равные фрагменты. Возможно, где-то под самым моим носом лежит весь остальной ключ и мне остаётся лишь вклеить в него недостающую детальку...

Но что скрывается под этой дверью?

Курган памяти, Зал предков, в котором расположены статуи всех исчезнувших из Игры видов... Если под ними не находится что-то действительное интересное, ломающее мозг и переворачивающее сознание, то я просто профан в этой Игре!

А ещё это постоянно преследующее меня изображение антропоморфной фигуры... Перед тем как совсем пропасть, синеватое свечение вдруг переместилось на центр каменной окружности и осветило очертания этого символа, в точности повторяющего то, что я видел на металлической плите у входа в локацию. После того как свет пропал, «дверь» снова приняла обычную гладкую поверхность, и силуэт антропоморфного существа на ней не угадывался вовсе.

«Механический гигант скоро проснётся...» - вспомнились мне слова какой-то психованной души, прорвавшейся к управлению над серым пилигримом.

***

Выбрался из Зала предков я через левый тоннель, ведущий прямо к лесному озеру. Раздвинув руками свисающие стебли вьюна, лицом к лицу столкнулся с David`ом. Игрок, не ожидающий увидеть здесь ни одной живой души, так и замер, тупо глядя на меня и невольно продолжая поливать каменистый склон Кургана памяти.

Мне оставалось только гадать, чем вызвана подобная реакция: тем, что я неожиданно застал игрока за интимным делом, или же тем, что вся фракция бордовых разом получила-таки сообщение о смерти Лешего, после чего он жив живёхонек появляется прямо перед тобой...

Я надеялся, что здесь всё-таки первая причина и механика оповещения союзников на этот раз не сработала или сработала неправильно (так, например, серые получили сообщение о моей смерти, хотя и сработал навык Эвакуация)... В любом случае оставалось только ждать, как поведёт себя David.

Напор струи снизился. Через пару мгновение игрок сориентировался и спросил:

- Леший... а как вы здесь вообще оказались?

- Тут нора какого-то сдохшего существа, решил проверить, куда она ведёт... - я попытался максимально похоже изобразить интонацию Лешего, благо что голосовые связки бывшего хозяина в точности воспроизводили его хрипловатый тембр. - А ты, **ть, что встал как вкопанный? Ногу себе, смотри, не обоссы.

Думаю, получилось довольно натурально. Пока David с ужасом глядел на свою ногу, я развернулся и отправился в сторону лесного озера, где уже толпилась вся оставшаяся гвардия.

- Итак, бойцы! - на моём лице выступила хищная ухмылка. - К сожалению, нам не удалось выявить крота, но не терять же весь оставшийся день зря! Поэтому сейчас - кросс по всем пройденным локациям в обратном направлении.

Услышав в ответ сокрушённые возгласы, я добавил:

- Разговорчики? Ещё раз кто-нибудь что-то про***дит - кросс увеличится вдвое.

По-моему, моя пародия Лешего вышла просто изумительной: взгляды бордовых, в которых одновременно читались безнадёга, ненависть и уважение, - прямое тому подтверждение.

***

За этот кросс я неплохо испытал новое тело. Леший оказался невероятно крепким: юркий, быстрый, мощный... Добавить сюда особую модификацию, позволяющую части его шерсти цепляться за любые предметы, и хорошую маскировку - и перед вами практически идеальный лесной выживальщик.

В самом деле, он не прогадал с ником.

Под вопросительные взгляды бегущих рядом с вервольфами псарей я за несколько секунд взбирался на деревья, повисал на третьей лапе, обвивая длинной шерстью ветки елей, перескакивал, словно на лиане, на следующие...

Но всё-таки нужно соответствовать образу мрачного командира и статусного игрока, поэтому, поразмявшись, я соскочил вниз и побежал уже более спокойно, недовольно зыркая на постоянно отстающего человека-рыбу Jack`а.

***

На базу мы вернулись уже ближе к вечеру. Я как раз успевал на назначенное уже бывшим владельцем моего тела совещание. Отправив псарей и вервольфов на отдых, подошёл к David`у:

- Хорошая работа, боец!

- Вы правда так считаете? - на глазах David`а, кажется, блеснули слёзы.

- Конечно. В отличие от остальных, ты не сачковал. Поэтому после совещания можешь идти отдыхать. Дежурить в Медовом зале сегодня не нужно, да и вообще в ближайшие дни лучше отоспись: впереди очень много работы, ты нужен фракции крепким и бодрым.

- Так точно! - буквально прокричал игрок и побежал выполнять указание.

Удивительно, что с людьми творит привязанность к самым жестоким лидерам. Кажется, это называется авторитарным характером... Моя похвала совсем сорвала David`у крышу. Но главное другое: я избавился от возможно свидетеля; избавился так, что у него даже не возникнет сомнений в абсолютной логичности и правильности происходящего... А потом уже будет поздно.

Разобравшись со псарями, я поспешил в Медовый зал. Здесь собрался весь руководящий состав, который за последнее время сократился на двух игроков: RedHead`а и убитого в походе на бежевых Lokk`а.

В небольшом зале стояла полутьма. Помимо меня, в нём находились Chief, едва живая Susan, которую перенесли на небольших носилках, и вытянувшийся в струнку David, представляющий полицейские силы фракции.

Я начал заседание:

- Итак, поход на бежевых в целом считаю удачным. Однако можно было обойтись и меньшими жертвами, особенно среди игроков. С другой стороны, кто мог знать, что у них вдруг окажется бронзовое оружие...

Все молчали.

- Это, если что, вопрос.

- Очевидно, Lokk. Больше некому, - задумчиво проговорил хмурый Chief. За последнее время завхоз фракции абсолютно вымотался: организация производства вооружения практически полностью отняла у него сон, а теперь на его плечи легла и добыча железа. Кстати, руду уже обнаружили, вскоре планировалось запустить производство.

- Мда... Но с Того света он нам, увы, ответить не сможет. В общем, ввиду существенного перенапряжения и едва ли не предсмертного состояния части руководящего состава... объявляю о небольшой передышке.

- Но... - попытался возразить Chief.

- Ни слова! Что у нас по железу? - коротко спросил я.

- Первая партия руды уже доставлена на базу... С минуты на минуту начинаем переработку.

- Начать с завтрашнего утра, дать игрокам выспаться.

- П-понял, - недоумённо проговорил гуманоид.

- Так, Susan, беру Древо развития на себя, ты сейчас не в состоянии работать.

- Так точно... - вяло проговорила девушка, неподвижно лёжа на медвежьих шкурах. - А что у нас с планом нападения на серых?..

- David?

Игрок аж подскочил на своём месте.

- David, займёшься разработкой плана.

- Так точно!

- Леший, я, конечно, извиняюсь, - проговорил Chief. - Но David даже не военный... Может, вы сами разработаете стратегию?

- Конечно, сам, - я сделал недовольное выражение лица. - David принесёт мне план на доработку, и мы вместе его подредактируем... Chief, нам нужны новые кадры, откуда они появятся, если не учить людей?

Кажется, это обоснование удовлетворило завхоза. Он молча развёл руками, мол, надо так надо.

- Всё, каждый - по своим делам... И да, помогите Susan добраться до её дома.

***

Конечно, долго скрываться за личиной Лешего невозможно. За эти недели, проведённые на шее военного в состоянии паразита, я неплохо его изучил, но что-нибудь обязательно проскользнёт... Кажется, они уже сейчас начали что-то подозревать. По крайней мере, Chief. У меня есть максимум день-два, после чего выяснится, что фракцией управляет не настоящий Леший.

Прежде чем перейти к следующему этапу (а именно, помощи Крысолову), я решил, что неплохо было бы воспользоваться вдруг полученной должностью Главы фракции бордовых. Остановить переработку железа? Ха! Чем больше бордовые тянут с производством нового оружия, тем ближе к ним подбирается фракция серых. Отправить David`а разрабатывать план вторжения к Чёрной горе? Идеально. Потолком для игрока была организация порядка смены часовых и укрепление базы. Надо сказать, даже с этим он справился неважно, особенно учитывая то, с какой лёгкостью я проник на неё вместе с серым пилигримом. Куда там David`у до разработки плана вторжения! И, конечно же, что бы он там не приготовил, план я одобрю, ещё и публично похвалю игрока, убеждая всех остальных, что стратегия рабочая.

Я прошёл в дальний закоулок Медового зала, где на одной из стен расположилось Древо развития. Ранее составлением плана исследований занималась Susan, прибегая иногда к помощи Alchemist`а. Взглянув на заранее приготовленный порядок, я одобрительно покивал головой: довольно грамотно.

Надо это исправить.

Первым делом - разломать все расположенные рядом с Древом тотемики, ежедневно дающие дополнительные очки исследований. Затем - потратить весь накопленный запас на... да хотя бы на открытие технологии триремы [класс античных кораблей]. Моря или хотя бы большого водоёма рядом с фракцией бордовых нет, а значит, весь запас очков исследования попросту выброшен в мусорку. Ну и наконец, изменить порядок исследования... Для выплавки железа из руды бордовые пользовались штукофенами, не самыми совершенными печами, приносящими множество неудобств, поэтому Susan решила исследовать доменную печь, что существенно бы повысило эффективность работы... Но нет. Теперь вместо доменной печи фракция будет исследовать технологию постройки деревянного сруба - полезное, конечно, дело, но точно не самое важное перед предстоящей войной.

После такого меня точно рассекретят... Но к тому времени я буду уже очень далеко от базы бордовых.

***

На следующий день я как ни в чём не бывало провёл тренировку гвардии, ознакомился с набросками того, что извергла фантазия David`а... В общем, выполнял типичные дела Главы фракции. Старался полностью подражать Лешему, однако постоянно ловил на себе удивлённые взгляды игроков. Очевидно, прикидываться другим человеком и тем более без никакого опыта копировать поступки серьёзного управленца оказалось сложной задачей.

Впрочем, подобной деятельностью осталось заниматься менее суток.

Несмотря на все мои ухищрения, обработка железа шла полным ходом. Особенности игровых механик, позволяющих ускорить процесс производства в разы, а также усилия самих бордовых, имеющих за плечами бронзовый век, существенно облегчили создание железного оружия.

Кажется, я как глава фракции мог просто остановить процесс выплавки мечей (пусть плохоньких и по качеству не далеко ушедших от бронзовых, зато многочисленных). Но нет. Сделать что-то явно противоречащее пользе фракции значит выдать себя с потрахами. Поэтому мне оставалось наблюдать за растущей военной мощью бордовых и судорожно пытаться придумать, что же делать дальше.

- Эх, Violetta была бы поражена... - задумчиво проговорил подошедший ко мне Chief.

Мы стояли рядом с Медовым залом и наблюдали за работающими внизу игроками, в поте лица подвозящими тележки с рудой, бегающими у печей, выколачивающими шлаки из полученного материала... Вид отсюда открывался фантастический: на многие километры тянулся зелёный лес, постепенно переходя в настоящую чащу. С возвышенности, на которой находился Медовый зал, просматривались несколько речушек, разрезающих дышащую зелёную массу, виднелись гнездовавшиеся на верхушках вековых сосен птицы... Пахло осенью и особенной свежестью, прочувствовать которую можно только в сибирском лесу.

Я без понятия, кто такая Violeta, а потому ответил максимально расплывчато:

- Согласен, очень красиво.

Видимо, этот ответ удовлетворил Chief`а. Я уж было подумал, что угроза миновала, но нет:

- А помнишь, как мы втроём были в той кофейне? Эх... Были времена. А потом что-то закрутилось, ты остался в России, Violeta улетела...

Chief посмотрел на меня, ожидая реакции.

Твою ж... вот приспичило же ему вспомнить прошлое.

- Эх, Москва... Кажется, только вчера было. Но нет. Годы... Годы идут очень быстро, - как же, блин, тяжело составлять предложения, попутно соображая, не скажу ли я какую-нибудь глупость.

- Да это же Питере было, - удивился Chief, впрочем, снова переходя на свою ностальгическую нотку. - Мы ведь были лучшими друзьями. А потом... хах! Ну ты ведь помнишь, рассорились из-за девушки! Какими же дураками были... Она в итоге к этому ушла... Блин, забыл имя. Не напомнишь?

- Эм...

- Ну, к этому, из отдела по внутренней безопасности. Капитану...

Сука! Он специально, что ли?! Кажется, Chief меня проверяет.

- Я тоже забыл... Ну и на хрен этого урода.

- Тоже верно, - завхоз, наконец, отстал от меня и продолжил наслаждаться открывающимся с возвышенности видом.

***

Вечерело... Поход на бежевых, как я ни старался, был назначен на вечер следующего дня.

David`у удалось написать вполне неплохой план, в который я для вида внёс кое-какие изменения, потенциально способные его ослабить. Но только незначительные. Иначе вояки фракции бордовых, собравшиеся вечером за обсуждением атаки, могли бы подумать что-то неладное.

В общем, я сделал всё что мог. Пора сворачиваться.

Осталось попрощаться...

После получения пятьдесят второго уровня я приобрёл один интересный навык, Ментальная маска, позволяющий скрывать принадлежность петов. Таким образом, подчинённые мною существа оставляли свой предыдущий статус. В самый раз для задуманного.

Когда все игроки фракции бордовых легли спать (мне всё-таки удалось убедить их в необходимости прекратить работу в тёмное время суток, чего при настоящем Лешем никогда не было), я вышел из Медового зала и направился к вальеру с вервольфами.

- Ментальная атака!

И шестеро волков (три самца и три самки) тут же бросились к частоколу, перебираясь через него при помощи специально притащенного мною ствола сосны и вскоре скрываясь в темноте.

Так, теперь перейдём к остальным. Жаль, не удастся воспользоваться помощью Крысолова: его навыки здесь бы не повредили.

- Ментальная атака!

Удалось подчинить ещё десять высокоуровневых волков. Приобретя статус петов, они вдруг проснулись и встали посреди остальной стаи, удивлённо озираясь по сторонам. Между тем в никах вервольфов значилась принадлежность к фракции бордовых - замечательно.

Почему я просто не провёл внушение? Для лучшей управляемости и контроля, а также потому, что внушение - вещь временная, его необходимо обновлять или поддерживать. Я же не планировал долго задерживаться на этом празднике жизни и хотел свалить пораньше...

Ну что же? Ночные приключения начинаются!

- Вперёд!

От идеи разрушить печи для переплавки железа пришлось отказаться: слишком муторно и громко. Зато дать петам полакомиться сладким мясом игроков фракции бордовых - это всегда пожалуйста. Вервольфы организованно разбились на три группы и вломились в ближайшие полуземлянки. Послышались первые приглушённые крики.

Так, нельзя задерживаться... Перед феерическим уходом нужно обезглавить фракцию бордовых.

Я поспешил к домику Chief`а..

***

Дверь открылась без скрипа. Темно... Я приблизился к телу, лежащему на подстилке. Секунда - и руки опустились на, как я думал, шею игрока. Но вместо завхоза на лежанке оказался какой-то мусор, прикрытый лосиной шкурой.

Какого?!

И тут справа, из-за приоткрытой двери к пристройке, где хранились стройматериалы и различный хлам, раздался тихий голос Chief`а:

- Ну привет, «Леший»... А я ведь тебя ещё днём раскрыл. Никогда мы с настоящим Лешим не дружили и до Катастрофы даже не были знакомы!

Я едва успел увернуться от копья, прорезавшего воздух в миллиметре от моей головы, и тут же бросился в сторону противника. Однако Chief оказался умным малым. Вместо того чтобы драться с превосходящим его по силе соперником, он отбросил копьё и выскочил в узкое окошко.

На улице тут же раздался его крик:

- Тревога! Тревога! Все на подъём!!!

Изближайших полуземлянок тут же начали показываться заспанные лица игроков.

Твою ж... Самое время ретироваться.

***

[через час на базе бордовых]

Chief был взбешён. Обычно ему удавалось сохранять спокойствие даже в самых неоднозначных ситуациях, но только не сегодня.

Лжелеший, как его уже окрестили во фракции, сбежал. Не просто сбежал, но и успел на прощание нагадить. Да ещё как!.. Chief`у поминутно сообщали:

- Вервольфы убили пятерых игроков, ранили восьмерых.

- Шестой тоже погиб.

- Седьмой...

- Эта сволочь поломала все тотемы у Древа развития!

- Сука! Билд исследования испорчен.

Chief всё больше краснел, даже багровел, у него задёргалось левое веко... Вдруг сквозь нарастающий гул в ушах до завхоза долетел чей-то громкий голос:

- Susan пропала!

- Как пропала?! - едва ли не вскрикнул Chief.

- Не знаю... её дом пуст.

***

Я успешно выбрался из логова врага и рвал со всех ног по лесу.

Озверевшая антропоморфная лиса бежала рядом со мной.

Вместо Susan телом управлял комар-паразит, однако девушка была жива - так называемый режим автономности, позволяющий паразиту регулировать поведение своего носителя и даже иногда возвращать управление в его руки.

Прошлой ночью сразу после совещания я отсоединился от тела Лешего и в образе Слышащего (снова прирастив к нему небольшую «ложечку») полетел к домику Alchemist`а. К счастью, среди ещё более выросших запасов различных трав и ингредиентов, я смог-таки отыскать то, что было нужно. Порошок ко-1 лежал в небольшом горшке прямо над безмятежно похрапывающим химиком, который при моём появлении только поудобнее устроился на лежанке, даже и не думая просыпаться.

Через щупальце паразита, прикрепленного к шее девушке, наркотик отправился прямо в кровь Susan. Она задёргалась, пуская пену, но я успел вколоть обезболивающее, погружая Озверевшую Susan в состояние глубокого сна.

Вторая часть операции... Первая была проведена ещё сутки назад, когда обессиленная после ко-1 и боя с серым пилигримом девушка была уязвима для постороннего ментального вмешательства. Совместно с комаром-паразитом мне удалось добиться шестидесятипроцентного Подключения к телу игрока.

Во время второго вмешательства в сознание Susan Ментальная атака окончательно разрушила её защиту. Ослабленная второй дозой наркотиков, едва живая физически, подавленная морально Лешим, событиями с серым пилигримом и многочисленными убийствами, девушка стала довольно лёгкой жертвой (в отличии от непробиваемого военного).

Она сбежала следом за мной. Ко-1 достаточно укрепил организм, позволяя едва живой Susan передвигаться самостоятельно и даже бежать. Но только на время, пока длится эффект от наркотика...

***

Оказавшись на безопасном от базы расстоянии, я быстро соорудил место для призыва. В появившемся дыме появилась проекция Крысолова (вернее, только его голова).

- Жди нас у Светлой долины, - коротко сказал я.

Демон кивнул и через мгновение пропал.

Глава 17. Белое и чёрное

Взяв под контроль Susan, я немного покопался в Лаборатории, отыскивая причину отключения части её навыков. Выяснилось, что рядом с мозжечком игрока располагалась довольно серьёзная гематома. Видимо, она осталась после нашего поединка, когда я в образе вервольфа несколько раз с силой ударил Susan о деревянную стену полуземлянки. Странно, что сама Susan не догадалась заменить головной мозг, чтобы вместе со старым удалить и гематому, а стала ждать, пока она рассосётся сама собой. Ещё пара суток - и навыки антимага снова бы активировались, отключая все мои магические способности и не давая призвать Крысолова для убийства Лешего. Промедли я немного, и всё могло бы пойти совершенно иным путём...

***

Темнота поглотила весь лес. В ночи потерялись высокие сосны и ели, и даже НПС оказались во власти мглы. Луна спряталась за плотными серыми тучами и даже не выглядывала в рваные бреши между ними. Кажется, час назад было гораздо светлее. Теперь же пейзаж выглядел так, будто его облили чёрной краской; и даже не закрашивали кистью, оставили прямо так: краса легла неравномерно, с подтёками.

Было довольно прохладно, с каждым днём всё более ощущалось скорое наступление зимы. Однажды это могло стать определённой проблемой. Уже сейчас бордовые начинали шить себе накидки из шкур убитых животных, но ведь никто не знает, насколько холодная зима в Игре... Возможно, придётся всерьёз задуматься о том, чтобы переехать всей фракцией на юг, в более благоприятную среду.

Чернота, холод, едва различимый вой - сама природа предвещала нечто зловещее и таинственное. Мы со Susan полностью слились с окружающей мглой, были поглощены ею... Испачканная в грязи (после боя с серым пилигримом у девушки так и не хватило сил, чтобы добраться до ближайшей речки) Susan потеряла свою алую окраску, что и говорить обо мне: физиология Лешего позволяла ему полностью сливаться с лесом, и уж тем более в тёмное время суток.

На фоне всеобъемлющей темноты белым пятном стала одна фигура, появившаяся как будто из неоткуда. Я сразу узнал её - один из белых пилигримов. Лошадь скакала параллельно нам, двигаясь в том же направлении. Её густая белая грива развивалась на ветру, плавно огибая иглистые ветки елей; передвигалось НПС бесшумно, хотя габариты животного, на первый взгляд, не предназначались для движения по пересечённой местности. Не знаю, как это объяснить, но белый пилигрим будто источал сияние, рвущее черноту. Этакая белая стрела, запущенная рукой светлого мага с тем, чтобы пронзить ночь.

НПС не заметило двух игроков, затаившихся между плотно растущими соснами. Оно вообще мало обращало внимание на окружение; высокомерно подёргивая головой и издавая надменное ржание, втаптывало в грязь попадавшихся на пути ночных обитателей и даже не смотрело на то, во что мгновение назад с хрустом вошло её копыто. Оно и понятно: уровень существа позволял ему не бояться местных обитателей. Дикая чаща далеко, бордовые - союзники... Кто из оставшихся ночных тварей может хоть что-то противопоставить такому красавцу, слепящему тёмных существ льющимся из белоснежной кожи светом?

Лучезарный белый пилигрим, 89 уровень

Надо же, Лучезарный... Какой банальный пошлый ник. Один из самых здоровых представителей вида (возможно, даже вожак) походил на выходца из фэнтезийной истории годов, эдак, девяностых. Премерзкий тип; если вообще про НПС можно говорить подобные вещи.

Раздалось шипение - Лучезарный снова пришиб какого-то ночного хищника, попытавшегося отскочить от его копыт. Как сторонник сил тьмы подобную наглость я потерпеть уже не мог. Да и вообще, если судить по мини-карте, двигалось НПС прямо со стороны базы бордовых... Если сложить эти два факта, а также тот, что Седобородый является союзником фракции, можно сделать вывод: не просто так Лучезарный выбрался из Светлой долины в столь тёмное время суток. Уж не знаю, сам ли он следил за базой или был послан к Седобородому Chief`ом, взбешённым моими ночными приключениями, но факт остаётся фактом. Скорее всего, Лучезарный бежит к старцу, чтобы сообщить о происшествии у бордовых и, возможно, привести помощь.

А с этим мириться нельзя тем более.

***

[Белая точка посреди чёрного леса. Высокие сосны грозно обступают протоптанный путь... Видимость минимальная, кажется, из-за любого дерева может выскочить какая-нибудь тёмная тварь и вцепиться зубами в его прекрасную шею.

При мыслях о том, что густая грива окрасится в красный, а от шерсти будет нести потом и гнилью, оставшихся после уничтожения наглеца, Лучезарного пробрала дрожь. Его дело - нести свет в этот загибающийся мир. Светлая долина - единственное место в округе, всё ещё поддерживающее связь с высшими силами. Остальное - во власти Мрака. И эта ночь - прямое тому подтверждение. Не даром Седобородый старец учит их вести непримиримую борьбу с тьмой. Враг уже близко, и в войне с ним все средства хороши.]

Но Третье око прочло и кое-что другое в голове этого самовлюблённого создания, мозгов у которого было пусть и не так много, но волне достаточно для того, чтобы осознать себя и наслаждаться собственной красотой и грациозностью... Страх. Белый пилигрим боялся окружающей его ночи. Именно поэтому с особым наслаждением ломал кости мелким тварям, попадавшимся на пути - это помогало НПС успокоиться и вновь ощутить собственную силу. Но защитный механизм давал сбой, за каждым поворотом тропинки, за каждым стволом сосны или разросшимся кустом Лучезарный снова и снова боялся увидеть нечто, способное не просто испачкать его крепкие копыта своей кровью, но и сожрать самого белого пилигрима.

Однако каждый раз, бросая короткий взгляд в сторону предполагаемого местоположения хищной ночной твари, белый пилигрим убеждался, что опасности нет, и успокаивался, но уже через несколько секунд в его голове зрел новый страх...

***

Я выскочил из-за старой ели и, совершив длинный прыжок, обхватил Лучезарного за шею. Белый пилигрим в ужасе отскочил в сторону, но, кажется, даже не почувствовал моего веса, продолжая скакать и со всей дури дёргая головой в попытках сбросить противника на землю. Но моя третья лапа уже обхватила горло твари, а длинная шерсть спуталась вокруг него, постепенно продвигаясь в сторону широких ноздрей и крепкой пасти Лучезарного. Ещё через мгновение под ноги белого пилигрима бросилась Озверевшая Susan, обхватывая заднюю правую лапу существа и с хрустом ломая ему коленную чашечку.

Лучезарный отчаянно заржал и рванул меня с такой силой, что, врезавшись в ствол сосны, я едва не потерял связь с телом Лешего. К счастью, шерсть военного оказалась крайне прочной и уже довольно глубоко ушла в ноздри белого пилигрима, ограничивая ему доступ к кислороду. Оттолкнувшись ногами от сосны, я сделал небольшой кульбит и оказался на спине существа, продолжая свои попытки провести удушение. Под ногами бегущего Лучезарного кряхтела Озверевшая Susan (вернее, Слышащий-паразит, управляющий телом девушки), уворачиваясь от копыт и пытаясь подняться по обмякшей лапе гиганта.

Но свалить НПС оказалось не так просто. Наше противостояние продолжалось ещё минут десять, за которые Susan получила несколько ударов копытом под дых и чуть было не свалилась на землю, а я потерял несколько пальцев на третьей руке (их откусил брыкающийся конь)... Но обходиться без кислорода не могло даже это высокоуровневое создание. Белый пилигрим, до последнего продолжавший свой бег, вдруг обмяк и на всей скорости влетел в стоящую на пути ель.

Послышался треск - через несколько секунд дерево переломилось и упало.

Белая точка посреди чёрного леса окрасилась в красный. Сияние, будто лившееся из каждой клеточки Лучезарного, несколько раз моргнуло - будто проблемы с подачей электричества - и, наконец, погасло совсем.

***

Подключиться к телу Лучезарного оказалось довольно просто: сказывались высокие характеристики соответствующего направления развития.

Кроме того, после ночной резни за действия своих петов, которым, очевидно, перед смертью удалось перегрызть глотки нескольким игрокам, я получил сразу четыре новых уровня. Очки навыков вложил в Паразита, Подключение и Ментальную защиту. Почему именно в неё?.. Пока что это будет небольшим секретом. А вот новое направление развития, ставшее мне доступным уже после получения сорок пятого уровня, я пока что не выбрал. Вариантов множество: от рукопашного боя до шаманизма. Но все они как-то мало соответствовали моим предыдущим направлениям, я попросту не видел возможности взаимодействия новых навыков с теми, что уже были развиты, поэтому ждал в надежде на появление чего-то действительно интересного и необычного.

Сейчас мой профиль выглядел следующим образом:

Чернокнижник, фракция серых. 55 уровень

Специализация: Магия Смерти

Состояние: паразитирующий организм

Ранг: 2 [250/400]

Здоровье: 88/90

Очки эволюции: 3240

Физические характеристики:

Размер: 1 [5]

Восприятие: 6

Выносливость: 5

Сопротивляемость урону: 1

Ментальная сила: 16

Скорость: 6

Урон: 1

Направления развития и навыки (0 свободных очков):

Род - (фракционное) - 2 уровень

Заклинания: 1/3

Наследник (10 уровень)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) - 35 уровень

Управление (базовое) - 21 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) - 13 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита - 19 уровень

Ментальная атака - 40 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) - 21 уровень

Ментальная маска - 4 уровень

Т. Мутация (легендарное) - 19 уровень

Т. разносчики (базовое) - 10 уровень

Т. разведка - 10

Т. броня - 4

Передатчик (подраздел направления Т. мутация)

Лингвистика - 9 уровень

Третье око - 16 уровень

Паразит - 15 уровень

Лаборатория (базовое)

Т. Приращение - 25 уровень

Подключение - 17 уровень

Использовать Тёмное Приращение в полном объёме, чтобы провести ряд мутаций тела и превратить и без того опасного Лучезарного в настоящую машину для убийства, было опрометчивым решением. Во-первых, уровня навыка вряд ли хватило бы на качественное преобразование столь огромного тела. Во-вторых, Седобородый, увидев, что его НПС превратилось в какого-то зубастого и шипованного монстра, точно что-нибудь бы заподозрил...

Поэтому я ограничился лечением раненной лапы существа. Уже через несколько секунд коленная чашечка заросла и укрепилась дополнительными наростами, практически незаметными со стороны, особенно ночью. Такие же наросты появились и на некоторых другие суставах и костях тела НПС.

***

Знаете, я уже начал привыкать к этому прекрасному сочетанию скорости, силы и чувства безграничной свободы, которые даёт тело белого пилигрима или любого другого мощного скакуна... Так мы и подъехали к Светлой долине. Я в образе Лучезарного и Озверевшая Susan, сидящая на моей спине в качестве наездника. Тело Лешего спрятал в кустах: оно мне ещё пригодится.

Крысолов уже ждал меня у высокой сосны, возвышавшейся над остальными деревьями и потому выбранной нами в качестве ориентира.

- Чёрный, ты кто из них вообще? - в изумлении спросил демон.

- Тот, что белый, здоровый, а ещё крепко связанный с нашим общим знакомым, - ответил я, используя только что созданные голосовые связки. - Слушай план...

***

Проблемы начались с самого начала...

Каким-то непостижимым образом Светлая долина оказалось освещённой даже сейчас, абсолютно тёмной ночью. Луна будто сосредотачивала весь свет именно на этом направлении, прорывая плотную преграду из туч. Между тем Крысолов обладал прекрасным ночным зрением, да и Лучезарный мог видеть в темноте довольно сносно, особенно после того как я улучшил его зрение в Лаборатории модификаций. Что касается Седобородого, то в абсолютной темноте у него было бы куда меньше преимуществ перед представителями тёмных сил... Жаль.

В образе Лучезарного я подъехал прямо к кромлеху, в одном из камней которого, как показывало Третье око, и находился старец. На моей спине сидела Озверевшая Susan. Нужно торопиться: конечно, паразит подключился к телу носителя уже после принятия наркотика (поэтому он не приобрёл статус «озверевший»), но ко-1 постепенно начинал воздействовать и на самого Слышащего, снижая мой над ним контроль.

Мы должны были выманить Седобородого из кромлеха.

Сделать это удалось довольно легко. Как только Лучезарный подъехал к камням, один из них осветился бирюзовым, и уже через мгновение передо мной оказался Седобородый собственной персоной, вырываясь из плоскости вместе с пучком света.

Седобородый, легендарный противник. 155 уровень

А старец-то поднабрал... Сейчас он казался действительно неубиваемым. А прибавить к этому целый табун белых пилигримов, живущих в Шумящей яме, и предстоящая битва начинала казаться не просто глупой затеей, а настоящим самоубийством.

- Лучезарный?.. - проговорил заспанный старец. - Какие-то новости от бордовых?.. А это кто ещё?!

Озверевшая Susan выглядела, мягко говоря, нерепрезентабельно. Из-под грязной шерсти выступали пучки мускул, руки прорезали широченные связки, а из запястий вырывались длинные шипы. Морда походила на лицо умалишённого: перекошенный оскаленный рот, зажмуренный левый глаз, вздувающийся при каждом дыхании нос.

- Su-san, - по слогам ответил паразит, прицепленный к шее девушки, и вдруг замолчал.

А вот и вторая проблема: уровень интеллекта Слышащего даже после установки ему самого прокаченного мозга оставался крайне низким... И что делать?! Седобородый сейчас поймёт, что что-то здесь неладно.

Пауза затягивалась. Старец всё больше хмурился, ожидая полноценного ответа.

В отчаянии я посигналил паразиту:

- Передавай управление игроку!

Через мгновение Susan вздрогнула: к «рулю» снова выбралась девушка.

- Кто ты такая? - повторил вопрос Седобородый.

И тут я понял свою ошибку. Susan всё ещё имела статус «озверевшая» и вела себя соответствующе. Вместо того чтобы ответить старцу что-то адекватное, она вдруг взревела (отчаянный крик пробрал до мурашек) и, выставив вперёд когтистые лапы, бросилась прямо на Седобородого.

В последний момент я сумел поймать игрока за заднюю лапу, сомкнув на ней мощные челюсти, и, отдавая паразиту приказание: «Возвращай управление!!!», рванул от кромлеха. Седобородый уже сориентировался и понял, что на него было совершено нападение. Через мгновение из ближайшего камня вырвался спрятанный в там посох, и старец, ударив им по земле, создал у меня на пути полупрозрачную стену.

К счастью, физических сил Лучезарного оказалось достаточно для того, чтобы перемахнуть через препятствие, удерживая зубами набравшую массу Susan. Позади раздалась ругань: старец сообразил, что сглупил и теперь призывал из Шумящей ямы других белых пилигримов для погони. Плохо. Очень плохо.

Хотя... мы ведь добились главного: Седобородый вылез из кромлеха.

***

Я остановился у края локации, в десяти метрах от плотно растущих елей. Паразит уже вернул власть над телом Susan и снова уселся ко мне на спину, продолжая тупо пялиться на кромлех, где разворачивались довольно интересные события. Из Шумящей ямы уже выскочило с десяток обычных белых пилигримов. Высокий рост, густая грива, мощные ноги, твёрдые копыта и крепкие зубы, способные разорвать противника на части - такой табун мог без особых проблем защитить Седобородого. Старцу даже не понадобиться вмешиваться в бой.

Через несколько мгновений белые пилигримы с дикий ржаньем уже бежали в нашу сторону, топча траву и поднимая в воздух комья земли. Я напрягся, сердце застучало с удвоенной силой: к нам приближалась волна, несущая смерть. В прошлый раз мне едва удалось расправиться с несколькими куда менее высокоуровневыми белыми пилигримами при помощи Крыса и Червя...

Хотя, теперь я поднабрал опыта, да и за моей спиной не Крыс и Червь, а самый настоящий демон.

Табун был уже в двадцати метрах. Это расстояние белые пилигримы преодолели бы за долю секунды... Позади раздалась игра на дудочке, из-за деревьев вышел Крысолов.

И в это же мгновение я закричал:

- Ментальная атака!

Шестеро коней вдруг замерли, подпадая под воздействие нашего импровизированного дуэта, и рванули на своих же собратьев. Белые пилигримы, оставшиеся во власти Седобородого, не ожидали нападения, а потому, получив несколько ударов копытами от бегущих рядом собратьев, со стоном рухнули вниз. Их туши, сохраняя инерцию, пропахали ещё несколько метров земли и тут же были затоптаны. Копыта с хрустом входили в туловища и головы агонизирующих коней. Вскоре шестёрка подчинённых нами пилигримов стояли посреди фарша из мяса, перерубленных костей и крови собратьев.

Крысолов, не переставая играть, подбежал ко мне. Я присел, помогая демону взобраться на спину, и побежал в сторону подчинённых НПС. Наш тандем сработал на отлично. Схема, выработанная ещё при нападении на серого пилигрима, прошла и на этот раз. Дудочка Крысолова плюс моя Ментальная атака позволяли творить совершенно безумные вещи, по типу перехвата контроля над шестью белыми пилигримами уровнем за сороковой-пятидесятый. И у кого!.. у самого Седобородого.

Подобную наглость старец потерпеть не мог. Размахнувшись своим посохом, он с силой ударил по земле, вгоняя палку сантиметров на двадцать. Несколько секунд ничего не происходило. Внезапно от посоха прошла небольшая бирюзовая волна, тут же, впрочем, угасая.

- И это всё? - недоумённо проговорил я, поворачиваясь к хмурому демону. Тот даже ответить не успел.

Мгновение - и земля вокруг кромлеха растрескалась. И из-под неё вырвались лучи бирюзового света, увлекая за собой комья грязи и корни растений. Изначально заклинание подействовало в диаметре пятнадцати метров от старца, однако с пугающей быстротой начало распространяться во все стороны, увлекая вверх всё больше земли.

Крысолов занервничал:

- Чёрный... д-думаю, пора.

Действительно, пора.

- Активировать навык антимага! - приказал я паразиту, сидящему на шее Susan.

Антропоморфная лисица вздрогнула и вдруг с хрустом запрокинула голову назад. Из её глаз рванули лучи красного света, теряясь где-то между серыми тучами. Рука Susan с силой ударила в землю, создавая алую волну, рванувшую прямо навстречу той, что была создана Седобородым.

Волны встретились буквально в нескольких метров от нашей группы. Попавший под воздействие рвущей из-под земли бирюзы конь с отчаянным ржаньем свалился на землю. Его тело буквально на глазах покрылось гнилью, под возрастающим внутренним давлением зрачки лопнули, а конечности с силой забились о землю, впрочем, вскоре с треском вышли из суставов и обмякли... Бирюза - смерть. Вся надежда только на навыки Susan.

Между тем мы оказались на небольшом пяточке красного света в диаметре метров семь. Остальная часть локации представляла собой территорию с рвущими из-под земли бирюзовыми лучами. Пути назад нет, мы оказались в ловушке.

Граница между красным и бирюзовым подрагивала: происходило противостояние между паразитом, взявшим под контроль тело девушки, и магом, застывшим над своим посохом. И, кажется, преимущество было за Седобородым: красная территория постепенно сужалась.

Но я предусмотрел такое развитие событий. Направление антимага было сильнее любого магического направления, однако уровни противоборствующих отличались в разы, поэтому нужно было помочь Susan, блокируя часть ментальных сил Седобородого.

- Ментальная защита! - сказал я, мысленно перенаправляя действие навыка на паразита, сидящего на шее антропоморфной лисы.

Алая волна тут же стартанула вперёд, уже через несколько мгновений распространяясь на всю локацию и врезаясь в стоящего у кромлеха мага. Посох в его руках хрустнул, трещина прошла вверх, разделяя резную палку на две неравные части. Седобородый выругался, отбрасывая ставший бесполезным посох.

- И всё? - удивился Крысолов, перескакивая на свободного белого пилигрима и игрой на дудочке направляя всех подчинённых НПС их на бывшего хозяина.

Конечно, это ещё не всё.

Приказав паразиту оставаться на месте, я рванул следом за демоном.

***

Магические силы Седобородого были блокированы, однако он по-прежнему оставался опаснейшим высокоуровневым существом. Белого пилигрима, подоспевшего к нему раньше других, он легонько ударил в грудь. НПС упало замертво... А на оставшихся уже бежали три существа, выпрыгнувшие из Шумящей ямы по очередному зову Седобородого.

Латунный белый пилигрим, 77 уровень

Великолепный белый пилигрим. 75 уровень

Статный белый пилигрим. 68 уровень

Вероятно, это какие-то высшие формы белых пилигримов. Если Лучезарный, в теле которого я и находился, выпускал магический свет, разрывающий тьму и слепящий тёмных тварей, то остальные имели свои уникальные способности. Так, Латунный был окрашен в цвет соответствующего металла и обладал бронированной кожей, Великолепный - огромными размерами (он раза в полтора превышал своих собратьев по габаритам и походил на натурального великана), Статный был поменьше, но имел какие-то совершенно непропорциональные перекачанные ноги, позволяющие НПС совершать невероятные прыжки, метров на десять вперёд.

И вся эта компания влетела в нашу группу.

***

В качестве противника мне достался Латунный белый пилигрим. Кажется, даже не заметив несколько мощных ударов копытами, он с размаху опустил свою бронированную голову прямо на мою шею. Организм Лучезарного просигнализировал о серьёзных повреждениях, я резко отскочил назад, уходя от очередной атаки.

Рядом раздавались звуки борьбы. Крысолов соскочил со своего коня и, опрокинув на землю Статного пилигрима, пытался добраться до его шеи, попутно уворачиваясь от копыт Великолепного, на которого нападали двое оставшихся живых петов.

И как бороться с Латунным? Он ведь даже не чувствует моих ударов! Будто его кожа состоит из металла.

Металла?.. Точно!

Устанавливая Лучезарному голосовые связки, чтобы общаться с Крысоловом, я попутно взял и одну уникальную модификацию, оставшуюся у меня в запасе ещё с Первичного бульона... Пошёл на сближение и, вынужденно пропустив внушительный удар по рёбрам, заорал:

- Молния!

Заряд электричества, вырвавшийся из груди Лучезарного, ударил прямо в Латунного белого пилигрима, без особых проблем проникая через его кожу и мгновенно распространяясь по всему телу. Через секунду обугленный труп Латунного упало на землю. В воздухе запахло горелым мясом и шерстью.

Тем временем Крысолов, получив несколько жёстких тычков от Великолепного, всё-таки сумел добраться до шеи Статного и вонзил тонкие крепкие пальцы в горло НПС, обрывая его жизнь. С Великолепным, сумевшим затоптать всех оставшихся у нас белых пилигримов, мы разобрались уже вдвоём. Тело здоровенного коня глухо упало на землю.

***

Я бежал к Седобородому, приготовившемуся к атаке, но в последний момент остановился и долбанул по старцу молнией. Электрический разряд вошёл прямо в тело НПС, но видимых увечий ему не нанёс. Седобородый усмехнулся и вдруг рванул в мою сторону. Мастерски уворачиваясь от летящего ему навстречу копыта, старец прошёл мне за спину. Повернуться я не успел. Шероховатая ладонь Седобородого врезалась в живот Лучезарного и, будто нож, прорезая ткани, добралась до внутренних органов.

Ухнув, я осел на землю, но в последний момент успел подмять под себя и Седобородого. Старец оказался под тушей весом в полтонны, белый балахон окрасился в красный: открытый перелом левой руки. Тем не менее Седобородый продолжал разрывать плоть Лучезарного, и уже через несколько секунд я потерял связь с НПС, снова оказываясь в теле Слышащего.

***

Выскользнув из-под гривы, я взмыл вверх, оглядывая Светлую долину: вот к раздавленному Седобородому бежит Крысолов, а вот очнувшийся Великолепный ползёт навстречу Susan, потерявшей статус «озверевшая»... Что?! Твою ж...

Тело Лешего нашёл довольно быстро, благо что спрятал его прямо у локации, предсказывая возможность неудачного развития ситуации. Секунда на подключение - и вот я уже бегу в сторону борющихся: Susan, продолжающей блокировать магические навыки старца, и побитого Великолепного.

Действие наркотика прервалось, и антропоморфная лиса «сдулась», значительно теряя в массе и силе. Поэтому даже у избитого и еле передвигающегося белого пилигрима было огромное преимущество, чем он не преминул воспользоваться, сжимая челюстями горло игрока.

Ваш пет Слышащий-паразит погиб!

После укуса шея лежащей без сознания Susan превратилось в кровавое месиво. Неудивительно, что слабое существо, приросшее к ней, погибло мгновенно. Однако и Великолепному оставалось недолго. В образе Лешего я с разбегу влетел прямо в НПС, врубая когти в его голову. Великолепный забился, но вскоре обмяк, разжимая челюсти и выпуская Susan.

Истекающая кровью девушка сползла на землю. Кажется, она была ещё жива...

В этот момент в моей памяти неожиданно всплыл один фрагмент... А именно разговор Лешего и Susan пару недель тому назад. Тогда при словах военного «Механический гигант скоро проснётся» девушка вздрогнула и ответила: «Уже?». На это воспоминание наложился символ антропоморфной фигуры из Зала предков, кажется, навсегда впечатавшийся в мой мозг. Механический, изображение антропоморфной фигуры и крики безумной души серого пилигрима о том, что мы должны защитить подземелье от некоего стального гиганта...

Схватив лисицу за плечи, я проговорил:

- Susan, очнись!.. Кто такой Механический гигант?

У уголков её рта выступила кровь. Она приоткрыла слезящиеся глаза и с удивлением посмотрела на меня, очевидно, думая, что перед ней настоящий Леший.

Я повторил вопрос отчётливее:

- Кто такой Механический гигант?

Снова хрип. Сквозь кашель умирающей Susan долетели слова:

- ...Наша смерть...

Со стороны кромлеха раздался отчаянный крик.

Я выпустил из рук плечи погибшей девушки и обернулся: одним нечеловеческим толчком Седобородый сбросил с себя тело здоровой лошади и, нанеся демону несколько ударов, склонился над ним, сжимая горло Крысолова.

Я поднялся на ноги и побежал на помощь товарищу.

***

Проникшая в носоглотку шерсть прервала доступ кислорода. Сжимающий меня в стальных объятиях Седобородый выдержал минуты три, после чего хват, ломающий рёбра, ослаб, а вскоре сам старец, из последних сил рванув в сторону в надежде на глоток воздуха, замертво упал рядом со своим кромлехом.

Покачиваясь, я подошёл к лежащему на земле Крысолову. Сквозь пелену перед глазами угадывалось лицо демона. Я в первый раз видел его лицо, скрытое до этого под капюшоном. Сейчас капюшон был вырван, а чёрный балахон изодран... У демона не было носа, даже ноздрей, добрую половину лица занимали огромные глаза: белки чёрного цвета, а радужная оболочка зелёная. Лицо было морщинистым: демону стукнул уже не первый десяток лет.

- Чёрный... - прохрипел Крысолов. - Эта сука мертва?

- Да, я его задушил.

Губы демона искривились в насмешливой улыбке:

- Красавец... Свою часть сделки ты выполнил: Светлая долина теперь моя. Жаль, что только на несколько минут... Но слово я сдержу: с помощью этого ты замочишь бордовых.

И дрожащей рукой демон вытащил из-за пазухи свою дудочку.

Крысолов хочет передать вам навык Гамельнский дудочник

Принять? [Активировать способность Наследник]

Внимание! Наследование навыка повлечёт автоматический выбор нового направления развития: Демон

- Я принимаю твой дар, Крысолов.

Бежевая интерлюдия

Она даже не успела понять, что произнёс тот игрок, прежде чем в его сердце вошло наточенное острие каменного ножа. Кажется, что-то похожее на «Hello...». И с чего бы это вдруг? Они враги, их цель - уничтожить друг друга. Бордовые вероломно нарушили договор о дружбе, а потом ещё и напали на бежевых. Этот случай показал фракции, что в Игре доверять нельзя никому. Именно поэтому они с большим скептицизмом отреагировали на предложение серых о сотрудничестве. Да, серые тоже оказались славянами, но до Катастрофы родство между народами редко когда останавливало жестокую резню. Более того, часто именно гражданские войны становились наиболее жестокими и кровопролитными.

Тем не менее на назначенную встречу бежевые не пришли не по своей воли. Путь заблокировали бордовые, стоящие лагерем на юго-востоке. Конечно, из базы был и другой путь, пролегающий между скалами, но выбираться через него большой группой опасно: если выдать бордовым местоположение «чёрного хода», то оборона будет протекать с ещё большими потерями. Вообще, существовала опасность того, что о секретном пути расскажут взятые в плен игроки. Но несколько дней назад перед глазами бежевых всплыли сообщения о гибели союзников, а бордовые ход не нашли: видимо, им так и не удалось выбить из пленников информацию даже под пытками. Героев почтили минутой молчания... и тут же принялись за работу: новая атака противника.

Однако серые не оставили попыток выйти на связь. Буквально за два дня перед последним боем охотники наткнулись на игрока с ником Грек. Выяснилось, что он бродил по соседним локациям уже полторы недели, выполняя приказ руководства фракции найти бежевых. Но это не главное... Серые предложили помощь! Безвозмездно. Сказали только, что у них общий враг. К сожалению, присоединиться к войне они не могли: фракция сильно пострадала от действий некоего «крота» и сейчас восстанавливала силы для продолжения противостояния с бордовыми. О «кроте», понятное дело, никто распространяться не стал, однако до бежевых уже дошли слухи, что бежавший от серых игрок стал новой Главой фракции бордовых. Вероятно, именно он и был «кротом».

На предложение серых покинуть базу и присоединиться к фракции бежевые ответили отказом: на этой земле пало слишком много их братьев. Пусть ценой своей жизни, но они должны отомстить за смерти. К тому же в тот момент никто ещё не знал, насколько сильны бордовые... Надежда не покинула сердца игроков. А тут ещё и Грек предложил помощь иного рода: поставки оружия. Бронзового. Ох, и что это за чудесная история о том, как игроки совместными усилиями перенесли десять мечей прямо перед носом бордовых!.. - Ива даже улыбнулась воспоминаниям.

Правда, оставшиеся двадцать доставить оказалось куда легче: враги покинули лагерь и отступили. Но ни у кого не было сомнений в том, что это отступление временное.

Пожелав удачи, ещё раз спросив, не хотят ли бежевые отправиться за ними, и на всякий случай дав координаты своей базы, серые ушли. А потом была битва... Лицо Ивы снова погрустнело, из её прекрасных зелёных глаз скользнула слезинка, быстро скатываясь по щеке. Но девушка даже не заметила её, продолжая шагать по лесу следом за товарищами.

Спаслось только десять игроков: восемь женщин и Черноус с Ронином.

Женщин, несмотря на их сопротивления, поставили на западный фланг, тот, что был ближе всего к спасительному секретному ходу между скалами. Именно туда и отправил их командир фракции Синк, бросаясь наперерез бегущим в атаку бордовым. Они спаслись каким-то чудом: Иве удалось убить замешкавшегося командира преследующей их группы. Рослый стройный игрок вдруг застыл перед ней, открывая грудь зажатому в руках девушки клинку. Выверенным ударом она всадила лезвие прямо в сердце. Рефлекторно. Хотя, кажется, не сделай Ива этого, игрок бы так и продолжал стоять с поднятым копьём, завороженно глядя на девушку.

«Как его звали?.. - Ива задумалась, вспоминая. - Точно, Lokk». Ну что же, Lokk, надеюсь ты простишь Иву, пусть даже на Том свете.

Но ещё большим чудом удалось выжить Черноусу и Ронину. Стоя плечом к плечу, они до конца держали оборону, вырезая бегущих на них противников бронзовыми мечами. Когда же были убиты все бежевые, а база - захвачена, едва живые игроки решили отправиться следом за бежавшими девушками. Вогнав меч в тело бордового, Ронин вдруг щёлкнул пальцами и оторвался от земли, поднимаясь всё выше и выше по скале. Черноус последовал его примеру: уворачиваясь от удара противника, он плавно ушёл в землю и, став тенью, через несколько секунд появился уже на высоком выступе горы. Ещё через мгновение - на следующем...

Так они и перебрались через скалы, провожаемые недоумёнными взглядами бордовых...

***

- Ива!.. Ива?

Задумавшаяся девушка ответила:

- Что такое, Черноус?

Высокий и худой, как коряга, игрок в ободранной во время боя шкуре, поигрывая своим бронзовым мечом, указал на показавшийся над соснами тёмный пик:

- Хватит спать! Вот она, Чёрная гора!

Спустя полчаса они дошли до базы серых.

Открывшийся вид поразил бежевых, последние несколько недель едва сводящих концы с концами. Это не база, а настоящий город! С запада и юга Чёрная гора обросла множеством домиков, часть из них, очевидно, была заброшена, но те, что стояли ближе к горе выглядели просто отлично: новенькие крыши, прочные двери, аккуратные ставни. Без излишеств, но крепко и комфортно.

Ещё более впечатляющими выглядел «промышленный район», как назвал его кутающийся в свою шкуру низенький Ронин. Промышленный район был вынесен за пределы жилой площади ближе к водам широкой реки и ограждён довольно высокой стеной. Над забором поднимались клубы дыма: у серых полным ходом шла работа. Туда-сюда сновали какие-то маленькие антропоморфные создания, носившие инструменты, тащившие тележки с рудой и даже готовое оружие.

- Ой, а это их народ? - воскликнула Кристина, старая подруга Ивы, с умилением указывая на бегающих существ.

- Похоже на то... - задумчиво проговорила Ива. - Жаль, из наших эльфов никого не осталось.

А ведь после победы над доминирующем в локации видом между высокими скалами по базе бежевых бегали милые остроухие существа. Но в первой же войне несколько лазутчиков бордовых перерезали всех НПС, оставляя противника без фракционного «народа»...

***

Бежевых, конечно, давно заметили. Им навстречу уже вышел игрок с ником Сокол. А через полчаса Черноус как лидер остатков фракции сидел в небольшом домике перед главой серых Палычем, рассказывая о произошедшем.

- Ага... - после минутной паузы сказал математик, измождённый, но по-прежнему сохранявший холодную голову и сердце. - Хреново, брат. Сколько, говоришь, вы бордовых порезали?

- Около пятнадцати я насчитал. Может, чуть больше... Ну и вервольфов пару десятков.

- Мда. Ладно, хоть сами спаслись. Я так понимаю, хотите присоединиться к нашей фракции?

- Если вы не против, конечно, - Черноус внимательно поглядел на уставшего руководителя серых.

- Да мне-то зачем быть против? Нам лишние руки не повредят. Особенно сейчас... Но тут смотри какое дело, бордовые теперь переключатся на нас. Дай бог, чтобы не сегодня-завтра напали, а то мы даже бронзовое оружие для всей фракции выплавить не успеем. В общем, намечается война. Причём отступать некуда: захват Чёрной горы - это, считай, полная победа бордовых.

- Мы понимаем, - быстро проговорил Черноус. - И будем сражаться рядом с вами, потому что отступать некуда и нам.

- Вот и прекрасно... Кэп! - Палыч позвал игрока, сидящего в соседней комнате над планом местности. - Кэп введёт вас в курс дела. А по поводу перехода в нашу фракцию: я тут покопался в настройках... в общем, если ваша база уничтожена, переход будет автоматическим и займёт максимум несколько дней. В общем, за работу!

- Благодарю, - Черноус крепко сжал протянутую Палычем руку.

***

А через два на базу серых прибежали шесть вервольфов. Кэп жестом остановил Ивана, уже хотевшего бросить в них копьё, и подпустил НПС поближе. Вервольфы встали в десяти шагах от главы вооружённых сил. Один из них (видимо, вожак) вышел вперёд и... вдруг проговорил:

- Мы от Чернокнижника. Он записал мне в память следующее послание:

[Друзья, мозги вервольфов ещё неразвиты, поэтому коротко. Я жив, Леший убит, как и двадцать игроков, большая часть руководящего состава бордовых выведена из строя, возможно, ещё пять-десять человек. Сегодня вечером бордовые устраивают поход. У них железное оружие, поэтому придётся туго. Ваша задача - продержаться как можно доль...]

Здесь сообщение обрывалось: вероятно, НПС физически не смогло запомнить его полностью.

- Чернокнижник? Это вообще кто? - спросил Ронин, кутаясь в длинную шкуру.

- Единственная наша надежда, - коротко ответил Амёба, внимательно изучая вервольфов.

***

Бросить всю созданную промышленность просто так серые не могли. Бой было решено дать на возвышенности у города и в случае чего скрыться в ближайшем тоннеле, уходя под землю, откуда выковырять игроков будет очень и очень тяжело. Но это на крайний случай, когда уже станет ясно, что победить врага невозможно.

Весь оставшийся день игроки потратили на спешную выплавку бронзовых мечей и создание двух насыпей вокруг локации, чтобы укрепить подступы к тоннелю, скрытому между несколькими валунами на выступе Чёрной горы. Бежевые, несмотря на дикую усталость и недоедание, самоотверженно работали вместе с новыми союзниками. Ива с Кристиной плавили руду, остальные женщины копали насыпи, Ронин подыскивал каменные снаряды, чтобы кидать их на головы подходившим врагам при помощи навыков левитации, а Черноус тренировал переданную ему в управление группу разведчиков, которые должны были пробраться в тыл противника.

Время пролетело незаметно. И вот на закате солнца раздался голос Сокола:

- Идут!

К Чёрной горе двигалась настоящая орда. Семь десятков вооружённых игроков и двадцать вервольфов. Бордовые шли греческой фалангой, впереди всех шагал Chief, окружённый несколькими мощными союзниками. Они остановились посреди колосившегося поля. Освещённые закатными лучами солнца, многочисленные, готовые рвать врага на куски... Слабый ветерок качал золотую рожь и трепал шерсть и волосы молчаливых бордовых, внимательно глядящих на Чёрную гору.

Серые сидели за земляными валами, находясь несколько выше своих врагов. За первым - десять наиболее прокачанных и здоровых. За вторым - ещё тридцать два игрока, вооружённых в том числе длинными английскими луками; к ним присоединились все гоблины и шесть присоединившихся к фракции вервольфов.

- Поговорим? - долетел до Палыча, сжимающего в руках бронзовый меч, голос Chief`а.

- Бросайте оружие и уходите! - крикнул в ответ математик, выглядывая из-за вала.

- А вы юмористы, - усмехнулся Chief, но его голос поглотил налетевший ветер. - Тогда готовьтесь!..

По команде нового, уже третьего по счёту, Главы фракции бордовых (который, кстати, благоразумно отошёл в тыл армии) фаланга рванула вперёд, на штурм первого земляного вала.

- Пли! - заорал стоящий рядом с Палычем Кэп. На время боя управление над фракцией перешло в его руки.

Ива выстрелила из натянутого лука. Вместе с её стрелой десятки метровых снарядов взмыли в воздух и, пройдя по параболе, рванули на головы бегущим в атаку бордовым. Игроки тут же подняли над головами крепкие щиты, ловя большую часть стрел, но некоторые из них всё-таки сумели найти щели или же пробить щиты и вонзились в головы и плечи замешкавшихся игроков, с хлюпаньем пронзая мясо и дробя кости.

Фаланга пробежала вперёд, оставляя на поле с десяток корчившихся тел, в том числе двоих игроков с разбитыми головами: Ронин никогда не промахивался своими каменными снарядами.

Второй залп серые дать не успели...

Кэп угадал со стратегией. Фаланга не самое лучшее построение для штурма укреплённых позиций. Поднимающиеся по насыпному холму бордовые неизбежно рассредоточились и теряли позиции, что для фаланги просто недопустимо. Однако Chief надеялся на элементарное численное преимущество и тридцатку здоровых прокаченных вервольфов, уже обегающих первый земляной вал, чтобы зажать противника в тиски.

Поднявшись на первый холм, бордовые вдругостановились, прячась от стрел за насыпью. Вперёд вышли Jell, человек-рыба Jack, раззявивший свою огромную зубастую пасть, и ещё один здоровый игрок с ником Cyborg, больше напоминающий перекаченный шкаф на мелких ножках.

Выглянувшая из-за второй насыпи Ива обомлела: игроки одним махом опустошили привязанные к поясам мешочки с каким-то порошком и разом свалились на землю, чтобы уже через несколько секунд с диким рёвом вскочить на вздувшиеся ноги.

Озверевший Jell, фракция бордовых. 54 уровень

Озверевший Jack, фракция бордовых. 48 уровень

Озверевший Cyborg, фракция бордовых. 45 уровень

Jell стал больше раза в полтора и обрёл перекаченные ручища с вырывающимися из суставов шипами. Теперь он больше всего походил на Винни-Пуха в советской рисовке, пережившего ядерную войну и подвергшегося многочисленным мутациям и трансформациям.

Пасть Jack`а превратилась в натуральный ковш с острыми зубцами по краям, в массе он прибавил не сильно, зато всё тело приобрело рыбью чешую, отливающую сталью, а из рук и ног вырвались толстые пучки связок. Cyborg опустился на четыре лапы и напоминал теперь гориллу, одним махом способную расколоть череп любому человекоподобному существу.

Вместе с подоспевшими с флангов вервольфами трое монстров рванули прямо на десятку серых, держащих первый холм. Следом за ударной группой смертников, принявших дозу ко-1, ринулись и остальные бордовые, держась тем не менее на безопасном от них расстоянии.

Кэп заорал:

- Всем отступить за второй холм! Черноус, бей в тыл!

После дозы ко-1 Jell уже мало что соображал. Он первым достиг позиций серых, одним ударом отбрасывая в сторону ставшего на пути здоровяка Ивана, и помчался за уже отступающим Амёбой.

Биолог едва увернулся от когтистой лапы мутанта и рванул ему в морду весь скопленный яд. Ядовито-зелёное облако мгновенно поглотило Озверевшего Jell`а, а подоспевший Иван помог более медленному Амёбе добраться до второго земляного вала, откуда в мутанта уже летели несколько полуметровых стрел. Облако яда, подхваченное ветром, понеслось в сторону вервольфов, изъедая им глаза и сжигая слизистую, а на зашатавшегося Озверевшего Jell`а вдруг упала каменная глыба, погребая под собой игрока.

С выступа Чёрной горы раздался торжествующий возглас Ронина. Ива с улыбкой посмотрела на товарища, сумевшего поднять такую тяжесть.

Но радость серых продолжалась недолго. По камню прошла трещина, и уже через несколько секунд две его половины были отброшены толстыми, как брёвна, лапами мутировавшего игрока. Ослепший на правый глаз и весь окровавленный Jell взревел и присоединился к рвущим на штурм второго холма озверевшим Jack`у и Cyborg`у.

Вернее, просто Jack`у: Cyborg`а двое отмороженных товарищей неожиданно решили порвать на части, как и ещё нескольких вервольфов, которые по глупости подбежали слишком близко к обезумевшим игрокам. Наркотики превратили их в смертельное оружие, которое могло ударить и по своим...

Фронт бордовых вытянулся: пока затормозившая фаланга разбиралась с ударившими в тыл разведчиками во главе с Черноусом, смертники штурмовали второй холм - но в целом бой разворачивался не в пользу серых.

Перед глазами натягивающей лук Ивы вдруг замелькали сообщения:

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Слепой. Оставшееся количество членов фракции серых: 42.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Лира. Оставшееся количество членов фракции серых: 41.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Медовик. Оставшееся количество членов фракции серых: 40.

Вероятно, процесс перехода в ряды серых уже начался. Более того, погиб бывший игрок фракции бежевых - Лира.

***

Разведчики едва отбивались от бордовых, большая часть фаланги бежала в сторону второй насыпи, а озверевшие игроки вместе с вервольфами уже вломились в ряды гоблином, ломая гуманоидам позвоночники и разрывая плоть НПС. Гоблины отчаянно отбивались, бросая в противника дротики и отбивая железные копья лопавшимися щитами, но перевес был явно не на их стороне.

Озверевший Jell повалил на землю Амазонку и хотел было расплющить её голову, как вдруг в тело игрока ударило щупальце и, обвивая его за пузо, рвануло в сторону, прямо под лапы чёрного чудовища с вырывающимися из тела белыми рёбрами, между которыми виднелось зелёное тельце засевшего там Тёмного мозгоеда.

- Крыс! - радостно проговорила Амазонка, глядя на катающихся по земле здоровяков, ожесточённо пытающихся вгрызться друг другу в горло.

К насыпи подоспели и остальные атакующие. Серые уже схлестнулись с вервольфами и Jack`ом, жадно откусывающим головы гоблинов и отражающим бронированной чешуёй летящие в него стрелы. На Herald`а, едва не прыгнувшего на спину Палыча, бросился Червь с шестью выжившими и серьёзно прокачавшимися клонами. Червь принялся душить вожака, пытаясь пронзить его тело ядовитым костяным жалом, а остальные НПС накинулись на соседних волков. Им помогали присоединившиеся к серым вервольфы.

Всюду слышались крики и вой, летели стрелы, копья, кишки и отрубленные конечности, лилась кровь... Ива вонзила бронзовый меч в грудь налетевшего на неё бордового и едва не наткнулась на копьё, в последний момент совершая нырок под руку второго противника. Несмотря на яростное сопротивление серых, бордовые попросту брали количеством и лучшим вооружением, тесня игроков всё ближе к Чёрной горе.

Бронза гнулась под ударами железных копий и мечей, как гнулись и серые, уже готовые броситься в тоннели.

Взобравшись на холм и перерезав горло очередному противнику, Ива огляделась: между рядами бордовых тенью мелькал Черноус, подкрадываясь к врагам со спины и вонзая короткий кинжал в сонные артерии; сверху в головы бордовых летели камни Ронина, продолжающего кутаться в свою длинную шкуру, где-то неподалёку слышался крик Кристины и других игроков бывшей фракции бежевых...

В нескольких метрах от неё послышался вопль: над раненным Кэпом склонилась скрюченная фигура с копьём. Ива едва успела вонзить меч в тощее тельце бордового... Кэп, зажимая руками рану на животе, посмотрел на свою спасительницу. В его взгляде читалось: «Это конец».

И вдруг безнадёжность в глазах военного сменилась на удивление, даже на страх.

***

Со стороны реки донёсся потусторонний вой, пробирающий до мурашек, заползающий в само сознание, сеющий в душе страх... Всё окружающее пространство вдруг потонуло в плотном мраке, хотя солнце ещё не скрылось за горизонтом. На мгновение игроки: и бордовые, и серые - повернулись в сторону Черёмухи.

Из воды медленно вырастало гигантское тёмное существо, освещая поле боя двумя вязкими чёрными лучами, исходившими из его глаз. Испуганная Ива прочла высветившуюся над этим нечто надпись и потеряла дар речи.

Глава 18. Бездна

[Утром того же дня у Светлой долины]

Перед глазами вспыли скопившиеся за время боя сообщения:

Вы получили новый уровень: 56!

...

Вы получили новый уровень: 60!

Поздравляем, вы третий игрок в истории, выбравший путь Демона!

Награда: навыки магических направлений +1

Внимание! Достигнут лимит направлений развития. Следующее направление можно выбрать только после достижения 100 уровня.

Крысолов умер у меня на руках. С демоном нас связывало очень многое, и пусть он был всего лишь НПС, но потеря товарища стала для меня настоящим ударом. Фактически Крысолов был единственным существом, с которым я общался за последние недели, проведённые на шее Лешего, он же и помог мне разобраться с военным.

Под конец жизни демон одержал победу над Седобородым и захватил Светлую долину. С моей помощью и лишь на ту минуту, пока оставался в живых, но он достиг своей цели. Сегодня силы Мрака сделали очередной щелчок по носу своих противников. Но какой ценой...

Крысолов погиб.

Однако демон сдержал своё слово, и теперь в Игре появился новый крысолов.

Что странно, после активации навыка Наследник и принятия умения Гамельнский дудочник сам инструмент вдруг распался на множество мелких песчинок; образовавшееся облачко повисло в воздухе и уже через секунду с силой ударило в мою грудь, проникая в тело Слышащего и будто сливаясь с ним. Выходит, что для активации навыка мне не нужно будет играть на дудочке, как это делал покойный Крысолов - и это хорошо, ведь в противном случае я был бы вынужден использовать умение только в образе гуманоида.

Кстати, а что это вообще за навык?

- Система?

Гамельнский дудочник (легендарное) - навык направления Демон, базовый для НПС Крысолов, массовое внушение.

Возможность принятия навыка: силовое воздействие на Крысолова/его добровольное согласие передать способность (через умения Наследник, Высасывание силы, Воровство и Фальшивомонетчик)

Доступ: исключительно чёрные маги 2 ранга и выше, принявшие направление развития Демон.

Перезарядка (снижается с ростом уровня): 8 недель.

Время действия (повышается с ростом уровня): 5 минут.

Совет: для качественного повышения эффективности навыка необходимо потребление душ. Души приносятся в жертву Мраку и дают многократный прирост силы обладателю навыка в момент его применения.

Хм... То есть это что-то типа ульты? Длительная перезарядка, но зато невероятная мощь при использовании? Кажется, я только что получил умение, способное перевернуть противостояние между фракцией серых и бордовых. Но пока что его характеристики казались довольно слабыми: всего пять минут, и кого я смогу убить за это время? Только добраться до противника...

А что если вложить в новый навык все имеющиеся очки, полученные за достижение сразу пяти новых уровней?

В итоге удалось снизить время перезарядки до четырёх недель, а время действия - повысить вчетверо. Очень надеюсь, что я не зря потратил полученные очки навыков, и Гамельнский дудочник ещё проявит себя.

Из памяти выплыло воспоминание трёхнедельной давности, а именно полное уничтожение фракции зелёных Крысоловом... Если у меня получится сделать что-то похожее, то всю оставшуюся жизнь я буду благодарить демона, передавшего мне свою базовую способность.

Кстати говоря, раз Гамельнский дудочник имеет перезарядку, то его вполне можно перекинуть в подраздел «Заклинания», ставший мне доступным после получения второго ранга магии. Все навыки этого раздела получают плюс пятьдесят процентов к эффективности, что сделает из и без того крайне сильного навыка настоящее оружие массового поражения. Конечно, вряд ли мне удастся подчинить армию бордовых или даже их поумневших вервольфов: чем более разумно существо, тем менее оно подвержено внушению, к тому же не стоит забывать о том, что Гамельнский дудочник лучше всего работает именно на многочисленных низкоуровневых НПС, подтверждение тому - действия самого Крысолова...

Многочисленные низкоуровневые НПС... Так! А если прибавить к этому кое-какие из моих навыков?

Кажется, в моей голове сложился один очень интересный план. Но времени крайне мало: уже рассвет и сегодня вечером армия бордовых нападёт на серых. Даже после моей подпольной работы у противника достаточно сил для уничтожения нашей фракции. Больше семидесяти игроков, пара десятков вервольфов и железное оружие - без военной хитрости серые просто обречены.

Нужно предупредить наших о предстоящем вторжении. А это время, время и ещё раз время...

Перед глазами неожиданно высветилось сообщение:

Пет вервольф (26 уровень) хочет передать вам воспоминание

Просмотрев то, что прислал волк, я улыбнулся: это существенно облегчает мне задачу, позволяя не заходить в саму фракцию, где я, конечно, задержусь на несколько часов: серые меня попросту не отпустят, продолжая бесконечные расспросы. Да ведь я и сам не против пообщаться со старыми друзьями, но рисковать нельзя.

Быстро собрав разбросанные по локации магические артефакты (именно те, из-за которых первая встреча с Седобородым чуть не закончилась крайне плачевным результатом), я двинул в сторону Чёрной горы, а точнее, реки Черёмухи, огибающей её каменные склоны.

***

Чередуя бег и быстрый шаг, пересекая уже знакомые мне локации, пугая мелких НПС и заставляя более крупных уступить дорогу, я просто не мог не полюбоваться обновившимся профилем:

Чернокнижник, фракция серых. 60 уровень

Специализация: Магия Смерти

Состояние: паразитирующий организм

Ранг: 2 [300/400]

Здоровье: 88/90

Очки эволюции: 3240

Физические характеристики:

Размер: 1 [6]

Восприятие: 6

Выносливость: 5

Сопротивляемость урону: 1

Ментальная сила: 16

Скорость: 6

Урон: 1

Направления развития и навыки (0 свободных очков):

Род - (фракционное) - 2 уровень

Заклинания: 2/3

Наследник (10 уровень)

Гамельнский дудочник (легендарное, 21 уровень)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) - 36 уровень

Управление (базовое) - 22 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) - 14 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита - 20 уровень

Ментальная атака - 41 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) - 22 уровень

Ментальная маска - 5 уровень

Т. Мутация (легендарное) - 19 уровень

Т. разносчики (базовое) - 10 уровень

Т. разведка - 10

Т. броня - 4

Передатчик (подраздел направления Т. мутация)

Лингвистика - 9 уровень

Третье око - 17 уровень

Паразит - 15 уровень

Лаборатория (базовое)

Т. Приращение - 25 уровень

Подключение - 17 уровень

Демон - 2 уровень

***

До Чёрной горы добрался за пару часов. Посмотрел на небо - полдень. Как и планировал, на базу серых не заходил, а сделал небольшой крюк и вышел прямо к обрывистому берегу Черёмухи.

От неспешно текущей воды веяло свежестью, поток нарушал царившую здесь тишину, врезался в обрывистый берег, с каждым днём всё больше подмывая небольшой каменный выступ. Я осторожно спустился к песку и сделал шаг на мелководье. Ноги тут же обдало холодом.

Ничего, придётся потерпеть. Лаборатория модификации - найти жабры - установить их в районе шеи и укрепить небольшими бронированными пластинами.

Мои попытки улучшить тело Лешего не увенчались успехом. Единственное, что удалось сделать - поставить на него модификацию Молния и немного укрепить суставы третьей лапы. А дальше объём приращения закончился. С чем это связано? По габаритам Леший довольно сильно уступал тому же Лучезарному, однако количество улучшений и модификаций в его теле компенсировали это отставание. Действительно, военный по максимуму улучшил опорно-двигательный аппарат, нарастил толстые пучки связок и мышц, укрепил сердечно-сосудистую и дыхательную системы - в общем, практически достиг пика возможно развития при своём уровне и размере тела.

Помнится, я говорил, что самый сильный игрок фракции бордовых - это Jell. Так вот, похоже, это не совсем так. Вернее, было не так до убийства Лешего. Военный не показывал свою силу, предпочитая оставаться в тени; об этом стоило догадаться хотя бы по бою с вожаком вервольфов Herald`ом, да и поразительная выносливость и сила, которую тело военного показало в противостоянии с Седобородым, однозначно говорили о его огромном потенциале. Лешему удалось найти золотую середину между размером тела и другими физическими характеристиками. Полное отсутствие ментальной силы он компенсировал своим личным направлением развития, завязанном на психологическом воздействии, а значит, помогающем ему противостоять любому магическому влиянию. Если бы не моё вмешательство, Леший мог бы развиться в настоящего неубиваемого монстра.

***

Втянув ноздрями холодный воздух, нырнул под воду, тут же переключаясь на жабры. Ноги заработали, как мотор - я тут же начал опускаться ко дну Черёмухи. Дышалось на удивление легко, единственное, что мешало - мокрая шерсть, постоянно норовившая закрыть обзор.

Что я искал?

Теоретически место должно было выглядеть как большой подводный тоннель метрах в ста от Чёрной горы. Кажется, не заметить его было довольно сложно. Но нет. Поиски заняли с полчаса. Выяснилось, что тоннель находится несколько выше по течению, на севере, где река делала небольшой крюк, скрывающий таинственную локацию.

Дно Черёмухи выглядело вполне обычно: песок, камни, редкие водоросли, небольшие рыбёшки... И насколько же странно и футуристично на их фоне смотрелся огромный чёрный провал, в диаметре превышавший двухэтажный дом! И будто специально река резко увеличивала глубину, скрывая от посторонних глаз это чудо природы.

Фракция серых существовала в непосредственной близости от неисследованной локации, расположенной прямо у неё под носом... После первой своей встречи с Крысоловом, когда он вывел на берег Сущность двухсотого уровня, я пытался проверить реку на наличие в ней других подобных тварей, но тогда предприятие не увенчалось успехом: модификация жабры была заблокирована и мои поиски ограничивались пятиметровой глубиной: на большую воздуха не хватало.

Рядом с провалом я выглядел, как космонавт, по своей глупости подлетевший к чёрной дыре, готовой засосать его внутрь и разорвать тело сильнейшим перепадом давления. В общем-то, ощущения схожи. Холодная вода, глубина - метров двадцать, а впереди - неизвестность, пузырьки воздуха выходят из жабр, улетая вверх и лопаясь о покатый берег, выступающий над рекой... Романтика. Но романтика завораживающая. Как там было у Ницше? «И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя»...

Один гребок руками - и вот я в пугающей пустоте провала.

**

В темноте освоился довольно быстро: у Лешего вполне неплохое ночное зрение. Но вопрос в том, что делать, когда свет с поверхности перестанет проникать в тоннель. А это должно было случиться очень скоро: провал резко уходил вниз и вправо. Темнота всё усиливалась, я перестал видеть даже створки тоннеля. Пришлось сместиться немного правее, чтобы в случае чего найти выход к поверхности.

По-прежнему ни одной живой души. Даже рыбки предпочитали оплывать провал стороной. С другой стороны, что им здесь делать? Водоросли на каменной поверхности створок тоннеля не росли.

Неожиданно моя рука коснулась чего-то твёрдого. Дно... Тоннель резко уходил вверх. Вскоре стало заметно теплее, а течение, всё время норовившее унести меня назад, в Черёмуху, стихло. Ещё через несколько минут я вынырнул в какой-то пещере.

Абсолютная кромешная темнота... А ещё тишина. Не ошибся ли я с местом?..

Нет. Не ошибся. Активированное Третье око позволило увидеть очертания окружающих меня предметов: пещера высотой метров пятнадцать, прямо посреди неё - окружность уходившего в Черёмуху тоннеля, впереди - следующий провал, едва ли меньший по диаметру того, из которого я сюда и попал. Но это не самое главное... Из мрака следующего тоннеля на меня смотрели два прищуренных глаза небольшого гуманоида.

Чёрный пилигрим. 11 уровень

Делая вид, что я не заметил НПС, осторожно вылез на каменный пол пещеры и отряхнулся. Во все стороны полетели капли воды, но шерсть Лешего по-прежнему оставалась мокрой. Ладно, здесь довольно тепло, поэтому скоро должна высохнуть. По моим оценкам, я находился в полукилометре от Чёрной горы на глубине пятнадцати метров. В пещере было душновато, но кислорода оказалось вполне достаточно. И это странно: если локация (которая, кстати, была названа весьма «оригинально» - Бездна) никак не связана с поверхностью, то и воздух здесь обновляться не должен. Локация заселена, причём заселена достаточно неплохо. Значит, она имеет и прямой выход наружу, иначе все местные обитатели давно бы подохли от недостатка кислорода. Будто бы в подтверждении моих мыслей из тоннеля вырвался небольшой сквозняк, обдувая мокрую шерсть. Как бы не заболеть...

Тем временем Чёрный пилигрим, достаточно насмотревшись на чужака, решил скрыться в тоннеле, преследуя одному ему известные цели.

Нет уж, друг! Ты мне ещё понадобишься...

***

Через несколько минут перед глазами высветилось:

Подключение: 100%!

Вы завладели новым телом: чёрный пилигрим

Я отмахнулся от сообщений Системы: «Да, да, да... Что делать с НПС? Убить. Что делать с телом? Прирастить к себе... Через всё это мы уже проходили много раз». В общем, теперь я оказался в новом образе дрыщавого гуманоида. Ну как в новом? По физическим параметрам оно практически полностью соответствовало моему изначальному облику, в котором я и получил копьё в живот, а после некоторых незаметных улучшений, проведённых в Лаборатории, (в том числе и установки моей любимой Молнии) сходство стало едва ли не стопроцентным.

Жаль, тело Лешего некуда спрятать. Разве что за створку тоннеля в пещере. Надеюсь, до моего возвращения его никто не обнаружит: очень не хотелось бы потерять столь ценный облик.

***

Голые ступни шлёпали по холодному камню - я бежал к центру локации, ловя голым телом потоки холодного воздуха. Тоннель всё больше уходил под землю, при этом увеличиваясь в высоту. Через двести шагов я встретился со вторым представителем вида.

Чёрный пилигрим. 9 уровень

Не знаю, как ведут себя лысые антропоморфные твари при встрече: здороваются ли или, может, просто игнорируют... Поэтому лучше не рисковать.

- Ментальная атака! - мысленно активировал навык: выяснилось, что чёрные пилигримы не имеют голосовых связок.

Вскоре мы бежали уже вдвоём, дружно шлёпая лапами по холодному камню. Через сто пятьдесят шагов оказались у развилки. Один из тоннелей уходил куда-то вверх, оттуда в подземелье проникали потоки свежего воздуха, второй - уходил ещё глубже. Очевидно, туда нам и дорога. Итак, в левый тоннель!

Внезапно подчинённый мною чёрный пилигрим обо что-то споткнулся. Я присмотрелся к белеющему на полу костяку:

Останки игрока CCC, фракция сиреневых

Хм...скелет представителя фракции, обитающей в Чёрной горе до нас? Именно к этой расе и относился маг Кей-Си Эд, которого я не так давно вызывал в Доме мага, хотя, кажется, с того дня прошла целая вечность... Выходит, что не все сиреневые подохли в тоннелях Чёрной горы, некоторым удалось сбежать. Правда, недалеко.

Скелет сохранился плохо: кости оказались изгрызенными. Похоже, местные обитатели не брезговали даже заражённой мертвечиной. Хах! это мне нравится: дело обретает совершенно новый оборот. Вместо безмозглых дохлых НПС, как это предполагалось изначально, я встречусь с настоящими хищниками.

Главное, чтобы эти хищники не оказались каннибалами...

***

Сто шагов по левому тоннелю - и вот перед нами ещё двое чёрных пилигримов.

- Ментальная атака!

И уже через мгновение по каменному полу тоннеля бегут сразу четыре гуманоида, отчаянно шлёпая лапами по холодной поверхности.

Пятую тварь даже подчинять не пришлось. Сработало стадное чувство. Увидев пробегающих мимо него собратьев, чёрный пилигрим со всех ног припустил следом, даже не пытаясь узнать, в чём дело. Вероятно, он решил, что в их подземелья залезло какое-то чудовище с поверхности и гонится теперь за чёрными пилигримами... Ну или же был слишком тупым, чтобы вообще хоть о чём-то подумать, прежде чем побежать вместе с нами.

То же самое происходило и со следующими чёрными пилигримами...

И вот уже пятнадцать НПС шлёпают по тоннелю рядом со мной. С каждой минутой их становится всё больше. Твари вылезают из-за небольших ответвлений, спрыгивают с уступов, попросту поднимаются с земли и бегут следом за нами. Вскоре их стало настолько много, что ширины довольно большого тоннеля перестало хватать, и поток начал удлиняться. Но организоваться твари не сумели, а потому не обошлось и без аварий. Споткнулся и упал бегущий рядом со мной чёрным пилигрим. Я уж было боялся, что его затопчут... Но нет. Вместо того чтобы быть раздавленным ногами множества собратьев, НПС, врезавшись в бегущих позади него существ, вдруг склеился с ними.

Я с удивлением посмотрел на всё растущий ком из спотыкающихся тел. Вскоре среди нескольких десятков тварей с ноги на ногу переваливалось существо, созданное телами нескольких их товарищей. Склеенный чёрные пилигримы отчаянно дёргали конечностями и двигались, надо сказать, довольно быстро, ни на шаг не отставая от остальных.

Чёрный пилигрим. 42 уровень

По факту пятеро НПС составили одно существо, а их уровни сложились... Каждый день Игра подбрасывала что-то интересное, но такая способность внешне абсолютно ординарных созданий действительно ломала мозг.

***

Через полчаса лавина (а это уже была настоящая лавина) ворвалась в гигантский подземный зал. Высота пещеры составляла порядка тридцати метров, диаметр - около семидесяти. Помимо нашего тоннеля в зал входили и другие: всего пять штук. Врезавшись в каменные стены зала, толпа вдруг остановилась, а мерно движущийся поток НПС, тащащих трупы каких-то существ из противоположного тоннеля, окончательно дезориентировал чёрных пилигримов. Я еле выбрался из создавшейся давки: пришлось пожертвовать подчинёнными мною НПС, с помощью которых я и проложил себе путь.

Чёрные пилигримы толкались, склеивались, пытались протащить трупы убитых на поверхности противников... И самое главное, всё это при абсолютной тишине, нависшей в зале. Только шлёпанье многочисленных лап о каменный пол.

Теперь, оказавшись у края зала, я наконец понял, куда они тащили тела. В северной части подземелья находилось возвышение в метр высотой, в центре него стоял каменный трон.

KKK, фракция сиреневых. 97 уровень

(Ник я прочесть не смог: он, как и имя Кей-Си, представлял собой набор из неизвестных мне иероглифов).

Игрок выглядел странно. Очень странно. Огромные чёрные глазницы с давно атрофированными зрачками, бледная кожа, огромная почти лысая голова с выступающими прожилками вен, жирное тело, полулежащее на троне... По размерам он раза в три превышал пятерых сросшихся вместе чёрных пилигримов, которые так и продолжали топтаться в центре зала, разворачиваясь из стороны в сторону и роняя мелких собратьев. Вес игрока составлял не меньше тонны.

Видимо, не все сиреневые сдохли от разбушевавшейся во фракции эпидемии: по крайней мере, одному из них удалось спастись и довольно неплохо устроиться, возглавив чёрных пилигримов и эксплуатируя тварей, заставляя таскать ему добычу с поверхности.

KKK раззявил огромную пасть с чёрными полусгнившими зубами и вдруг завизжал. Громкий звук разорвал тишину и многократно отразился от стен пещеры. Меня аж передёрнуло: не знаю, как НПС выдерживают этот визг; слух у них, очевидно, есть (во всяком случае, захваченное мною тело прекрасно всё слышало).

К игроку тут же подбежали несколько чёрных пилигримов, с размаху закидывая в его пасть тела убитых на поверхности существ. Прожевав трупы, существо продолжило недовольно визжать, указывая жирным пальцем на толпившихся в центре зала НПС. Уж не знаю, каким образом оно вообще ориентировалось в пространстве; возможно, что-то типа моего магического зрения или же эхолокации. Шлёпанье разом прекратилось: чёрные пилигримы послушно замерли, с готовностью глядя на своего... клептопаразита? KKK довольно замычал и продолжил пережёвывать пищу.

Растолкав тупо глядящих на хозяина НПС, я подобрался поближе, с интересом наблюдая за игроком.

В пасть KKK закинули последний, седьмой труп. Вскоре хруст костей прекратился, а жирный игрок проглотил жертву... и вдруг снова завизжал, требуя добавки. Но добавки не было. Тогда произошло нечто совершенно противное: игрок с трудом привстал со своего трона (он был действительно огромен) и, подхватив ближайшего чёрного пилигрима, закинул его в рот.

Твою ж...

При хрусте костей существа, минутой назад принёсшего своему хозяину пищу, остальные чёрные пилигримы молча стояли на месте, тупо наблюдая за происходящей трапезой. Тем временем KKK подхватил уже следующего НПС. Потом ещё... и ещё... и вдруг повернулся в мою сторону. Я в страхе огляделся: все ближайшие к игроку чёрные пилигримы оказались съедены. Попытка пролезть между плечами более рослых НПС и спастись от мерзкой жирной твари, которую и разумной можно было назвать лишь с большой натяжкой, провалилась...

Я почувствовал, как толстая лапа обхватила меня за туловище и рванула вверх, без труда отрывая от земли. KKK потащил новую жертву прямо к своей пасти... В ноздри ударил запах гнили, а я едва поборол рвотный позыв: между чёрными зубами игрока копошились белёсые черви; насекомые доедали остатки перемолотых трупов. Тварь аж задрожала в предвкушении новой порции, её ноздри расширились, вдыхая мой запах - запах свежего мяса - гигантские челюсти задёргались, увлекая за собой паруса щёк, а через бледную полоску растрескавшихся губ вытекла длинная желтая слюна, медленно сползая на землю.

Некогда разумный игрок превратился в настоящего монстра, единственной целью которого была еда... Да что там! По сравнению с KKK даже Первый, сидящий в башке серого пилигрима, выглядел куда менее безумным. Здесь же наблюдалось полное озверение и деградация. Тем не менее твари удавалось сохранять власть: то ли она чисто физически превосходила всех своих рабов, то ли чёрные пилигримы оказались ещё более тупыми созданиями...

Быть съеденным гигантским жирным мутантом как-то не входило в мои планы. Развернувшись, я с силой выстрелил молнией прямо в голову существа. Визг, раздавшийся из пасти, едва не порвал мои барабанные перепонки. KKK, потирая обугленную и, кажется, пробитую насквозь щёку, с силой отшвырнул меня к центру зала. Я приземлился прямо на каменный пол: чёрные пилигримы, услышав визг, тут же отпрянули в стороны. Организм подал сигнал: открытый перелом правой ноги.

Я оказался посреди небольшого открытого пространства, вокруг - десятки скалящихся НПС, а впереди, на помосте, здоровенная тварь, бывшая когда-то игроком фракции сиреневых. Тварь торжествующе взревела, указывая на меня своим жирным пальцем - и все столпившиеся вокруг чёрные пилигримы единой волной рванули вперёд, стремясь разорвать обидчика их хозяина.

Но мне только это было и нужно... Минутой ранее пришло второе сообщение от вервольфа: пора!

- Активировать навык Гамельнский дудочник!

***

Из глаз худого раба, рискнувшего бросить Ему вызов, рванули вязкие чёрные лучи. Через мгновение тело взмыло вверх, поднимаясь над образовывающейся кучей из прыгающих к добыче НПС. KKK даже облизываться перестал, настолько его поразила эта метаморфоза.

Где-то в голове давно переставшей думать твари пронеслась мысль: «Мне конец...» Потом ещё одна: «Жаль, не наелся». А после... после её с невероятной силой впечатало в стену пещеры, сминая череп с остатками мозга.

Глава 19. Демон

Десятки чёрных пилигримов, рванув на меня, схлестнулись в единую массу. Задние ряды продолжали прыгать в кучу, даже несмотря на то, что их цель давно поднялась в воздух, раскинув в стороны руки и освещая и без того тёмную пещеру исходящими из глазниц лучами тьмы. В итоге подо мной выросла настоящая гора из всех находящихся в зале НПС. И тогда я опустился вниз, прямо на её вершину.

И вдруг почувствовал!

Автоматическое срабатывание навыка Тёмное Приращение!

######### ### ###... ##3349@.. ##

Что сейчас произошло? Такое ощущение, что Система просто глюканула. Внезапно тело чёрного пилигрима, которое я захватил, приросло к общей куче НПС... Общий уровень перевалил далеко за пятисотый.

Похоже, видовое умение активируется автоматически, когда двое чёрных пилигримов с определённым импульсом соприкасаются друг с другом. Таким же образом прирос и захваченный мною НПС. И я, как наиболее интеллектуально развитый организм в этой общей безмозглой массе, получил власть над всеми сросшимися телами. Причём не просто возможность повелевать кучей, но самому управлять ею, стать частью общего организма, его мозгом.

В одно мгновение я почувствовал биение многих десятков сердец, движение капилляров и нервных окончаний, связывающих между собой тела чёрных пилигримов, создавая общую сердечно-сосудистую и нервную системы; сотни рук и ног, в беспорядке болтающихся со всех сторон, переломанные конечности существ, расположенных снизу всей этой громадины и, естественно, уже задавленных...

Более того, сработало Тёмное Приращение. Я не просто обрёл власть над кучей, сбившейся в зале; организм прошёл через ряд модификаций: усилились системы чёрных пилигримов, из их тел вырвались длинные метровые шипы (соответственно размерам единого организма), из которых на каменный пол пещеры закапал алый яд, тела трети НПС покрылись непробиваемым панцирем, небольшая часть, напротив, размякла, образовывая некое подобие желейной кожи Амёбы, способной поглотить противника целиком и переварить его. Ядовитые железы, органы, способные накапливать электричество, выстреливающие шипы, длинные хвосты с костяными набалдашниками, бронированные лезвия, усиленные связки... - это далеко не весь список трансформаций, приобретённых чёрными пилигримами.

Конечно, всё находилось в состоянии полного хаоса. Судя по сигналам, беспрестанно поступающим от разных частей гигантского тела, многие чёрные пилигримы уже задыхались (общая кровеносная система только создавалась и пока что не могла обеспечить кислородом всех НПС), другие получили серьёзные травмы, несколько уже умерло, сдавленные многотонной массой...

Это поправимо. Но для начала разберёмся с местным рабовладельцем...

Мгновение - и из кучи вырвался огромный кулак, составленный из тел чёрных пилигримов. Кулак с размаху впечатался в KKK, всё ещё сидящего на своём троне. Послышался хруст: похоже, я раздавил игрока, обрывая его затянувшуюся жизнь. Возможно, последний представитель не только лиловых, но и всего своего вида, только что погиб в пещере. Погиб, как муха, раздавленная газетой, как те самые чёрные пилигримы, которыми обезумевшая тварь и питалась.

Ну что ж? По заслугам. А теперь в Лабораторию модификаций.

***

Спустя пятнадцать минут я более или менее разобрался с получившимся организмом. Из тел наиболее высокоуровневых чёрных пилигримов, обросших панцирем, создал две лапы, оставшаяся часть панциря пошла на укрепление живота, в котором также расположились и те особи, что получили органы для накопления электрического заряда. Желеобразная масса составила левую руку, визуально превратившуюся в настоящее осьминожье щупальце, правая, напротив, ощетинилась многочисленными длинными шипами, часть из них выстреливала в противника. Тело захваченного мною чёрного пилигрима установил в центре головы, туда же впоследствии забросил и труп Лешего (для сохранности).

Пришлось вручную увеличивать лёгкие тех чёрных пилигримов, что имели доступ к воздуху, иначе внутренние тела попросту задыхались. Подумал и из двух тел соорудил некое подобие глаз (пришлось поискать необходимые для этого странного эксперимента модификации, превращающие тела в полупрозрачные стекляшки, сплошь состоящие из чёрных белков); нервные окончания провёл прямо к мозгу Слышащего, что позволило спроецировать бьющие из моих глазниц лучи Мрака и на гиганта.

В итоге получился организм высотой с трёхэтажный дом, с едиными системами и с единым мозгом в лице меня. Всегда мечтал сказать: «Имя нам легион, ибо нас много!» Но нет, я был в организме один. Сознания всех чёрных пилигримов попросту отключилось, давая захватившему их игроку полную свободу действий.

Уровень?.. Хм, семьсот пятидесятый. Сто двадцать НПС (оказалось, что общий уровень при сращивании режется на два), шесть тонн и двенадцать метров.

Пора решать исход боя...

***

Вылезти из подземелья оказалось довольно проблематично: через тоннель, прямо ведущий на поверхность, я попросту не смог протиснуться. Перестраивать организм не хотелось, поэтому пришлось выплывать через подводную часть локации.

Попутно захватив с собой тело Лешего, я нырнул в холодную воду. Этот тоннель тоже оказался не совсем пригодным для передвижения столь огромного существа: в некоторых, особенно узких местах, я буквально полз по-пластунски; благо общего объёма лёгких хватило с запасом и мне не пришлось создавать десятки жабр - проплыл на задержке дыхания.

Вервольф сообщил, что бордовые уже напали на базу. А всплывшие перед глазами сообщения только утвердили мою уверенность в том, что я не прогадал со временем:

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Слепой. Оставшееся количество членов фракции серых: 42.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Лира. Оставшееся количество членов фракции серых: 41.

Внимание! Погиб игрок вашей фракции: Медовик. Оставшееся количество членов фракции серых: 40.

Кстати, кто такая Лира? Этого игрока никогда не было в нашей фракции. Да и откуда у нас вдруг появилось сразу восемь новых союзников? Впрочем, сейчас не время думать о таких вещах. Проплыв метров двадцать (для меня два гребка), я почувствовал под ногами дно Черёмухи. Река была довольно широкой: приходилось выбирать путь, чтобы не провалится в воду с головой. Но оно того стоило: всё-таки момент неожиданности должен сработать.

Помогая себе руками, я, наконец, добрался до Чёрной горы. На её западном склоне происходили какие-то движения. Похоже, бой уже клонился к своему завершению. Серых зажали у одного из тоннелей, бордовые явно торжествовали.

Ну ничего, твари... Вы, может, пока что этого не поняли, но до конца битвы ещё очень долго.

Я перевёл два глаза двенадцатиметрового организма прямо на бордовых. Плотная тьма тут же отвоевала место у солнечных лучей и окутала поле боя. Для большего эффекта врубил гигантские голосовые связки, издавая вой, похожий на крик десятков тысяч душ, прошедших через девять кругов ада. Вмёрзший в льдину Аид терзает своими глотками предателей, где-то среди них орёт и Леший, передавая всю боль и весь ужас сюда, в созданное мною тело, в звуковую волну, сгибающую волю врага.

Шаг. Ещё один шаг. Медленно поднимаюсь на берег, ловя на себе испуганные взгляды игроков. Вода с шумом скатывается по моему телу, вымывая песок и землю из склонившихся над Черёмухой холмов.

Ещё один шаг - нога проваливается в мокрый песок, оставляя на нём огромный след. Кажется, враги окончательно сбиты с толку. Некоторые готовы бежать. Серые уже сообразили, что чёрная глыба, движущаяся из реки - это их старый знакомый Чернокнижник, и перешли в наступление, нашпиговывая противников стрелами и насаживая их на наточенные бронзовые мечи.

Я ускорился. Почти побежал.

Сто метров...

Пятьдесят!..

Мышцы напряжены, системы работают исправно, перегоняя по огромному телу насыщенную кислородом кровь и выводя углекислый газ.

Двадцать!..

Я реву, кажется, сразу двумястами демонических глоток и, продолжая обволакивать поле боя густым мраком, льющимся из глаз, влетаю в первую насыпь, срубая её до основания вместе с оставшимися там бордовыми. Взмах правой рукой - сразу пятеро игроков хрустят под огромной конечностью. Разворот - выстрел шипами. Они вязко застревают в теле рванувшего на меня Jell`а, которому всё-таки удалось вырваться из крепких объятий Крыса. Крыс, кстати, тоже заметил меня и теперь радостно подпрыгивает, приветствуя найденного хозяина.

Но махать рукой в ответ некогда.

- План Б! План Б! План Бээээ!!! - срывая голос, заорал вдруг Chief.

Бордовые разом хлынули с насыпей, отступая от серых. Мне удалось поймать лишь двоих - игроки с воплями улетели под облака, чтобы уже через полминуты с ещё большим криком врезаться в землю в полукилометре отсюда. Вот она, настоящая сила! Я расхохотался. Кажется, хохот получился ещё страшнее, чем вой...

Но что это делают бордовые?

Игроки, рассеявшись по полю, чтобы я не смог прихлопнуть их вместе, отвязывали от небольших поясов мешочки и тут же опустошали их содержимое. Постойте! это ведь не ко-1?

Ну да, кто бы сомневался...

Перед никами всех оставшихся в живых бордовых (а это, на минуточку, больше шестидесяти игроков) появилась приписка: «озверевший». Твою ж... И когда они вообще успели добыть столько наркотиков? Видимо, скосили всё кислотное поле. Я хоть и последователь сил Мрака, но подобная компания не предвещает ничего хорошего. Вместо (раз... два...) троих озверевших игроков на поле перед Чёрной горой таковых стало шесть десятков.

И вся эта масса перекачанных стероидами и напичканными гормонами роста попеременно с облучением диких отмороженных зверей кинулась на самого опасного противника в округе - меня!

***

Удар! Ещё один!.. Огромная лапа сминает трёх озверевших бордовых. Серые, стоя на второй насыпи, нашпиговывают отвлечённого противника полуметровыми стрелами, но это малоэффективно. Наконечники попросту застревают между пучками вздутых мускул или падают, отскакивая от наросшей брони. Я уже чувствую, как в лапу впивается чьи-то острые когти, несколько отмороженный тварей ползут по левой икре, выцарапывая тела сросшихся вместе чёрных пилигримов.

Нарушение дыхательной системы. Снижение эффективности работы до 97%

Кажется, немного. Но это только начало.

Несмотря на все мои ухищрения, выжить удаётся пятидесяти игрокам. Половина из них уже на уровне груди. Недолго думая, подпрыгиваю и со страшной силой падаю на колосящуюся рожь. Поднялся столб пыли, трупы, лежащие на поле, превратились в кашу, сминаемые многотонным организмом, к ним прибавились и те бежевые, что не успели выгрызть спасительно место в созданном мною теле.

Нарушение дыхательной системы. Снижение эффективности работы до 90%

Серьёзное нарушение сердечно-сосудистой системы. Снижение эффективности работы до 75%

Эти твари попросту перегрызают глотки чёрным пилигримам, превращая их в своеобразные мёртвые клетки, закрывающие доступ к кислороду для остальных. Страшно подумать, что произойдёт, когда озверевшие бордовые доберутся до головы. Выковырять меня из плотного кокона сросшихся тел будет тяжело. Зато после один удар лапой - и Слышащий сдыхает мгновенно. А вместе с ним и я. Уже окончательно: шанс срабатывания навыка Эвакуация после первого применения упал до нуля целых одной тысячной...

Что, мать твою, делать?!

***

Неожиданно в голове прозвучали слова из описания навыка Гамельнский дудочник:

«...для качественного повышения эффективности навыка необходимо потребление душ...»

И как их потреблять? Высасывать душу из тела противника? Или же нужно было выстроить алтарь Мраку и совершать жертвоприношения путём отрубания голов пойманным врагам?.. Почему нет никаких пояснений?!

Отчаявшись, я попросту ударил левой желеобразной рукой по подобравшемуся слишком близко к шее противнику. С противным хлюпаньем озверевший бордовый впечатался в полужидкую чёрную поверхность и остался в щупальце, внутри которого вдруг показались три яркие вспышки: в форме глаз и рта игрока...

Я поднёс руку поближе к голове, пытаясь понять, что там происходит.

Душа [игрок Killer21, фракция бордовых] успешно извлечена из игровой оболочки

Игровая оболочка [игрок Killer21,фракция бордовых] успешно переварена. Полезные вещества поступили на восстановление повреждённых участков организма

Что желаете сделать с душой? Варианты:

Заточить (требуется навык Капкан);принести в жертву Мраку;даровать душе спасение, отдав её Свету (заблокировано. Причина: специализация Магия Смерти);отпустить душу.

Капкан? А не то ли это заклинание, которым пользовались Первый и Второй, создатели серого пилигрима? И какова же длительность этого навыка, если серому пилигриму стукнуло едва ли не полвека? Вероятно, именно заточение являлось наиболее страшным для самой души исходом. Странным выглядел и вариант дарования ей «спасения» путём передачи Свету. Знаем мы, что скрывается за этой формулировкой... Несколько несчастных пленных из фракции бежевых были переданы Седобородому в качестве оплаты за использование белых пилигримов. И что-то мне подсказывает, что принцип «дарования» Свету мало чем отличался от принесения в жертву Мраку. Но какой путь ожидает душу после этого?..

Лично к Killer`у21 у меня не было вопросов. Я до сих пор помнил крепкий чай из лесных трав, который мы распивали вместе с разведчиками фракции бордовых в лагере несколько недель назад... В тот день я впервые встретился с будущими противниками. Вернее, думал, что впервые встретился: очевидно, Леший уже во всю общался с врагами, сливая им информацию и обговаривая условия перехода.

Но есть ли у меня другие варианты?

- Принести его в жертву Мраку! - кажется, я это произнёс в слух, что автоматически повторил и демонический голос организма. Хотя, так даже лучше.

Перед глазами высветилось:

Поздравляем!

Вы принесли в жертву первую душу!

Выберете улучшение:

частичное восстановление организма (дыхательная система, сердечно-сосудистая система, броня ног);улучшение левой руки (демоническое щупальце: высасывание душ, хлёсткий удар, шипы, окаменение, занозы, лезвия);улучшение правой руки (молот, шипы, лезвия)пасть (оглушительный рёв, стальные челюсти, острые клыки, яд)

...

Выбрав улучшение демонического щупальца, я схватил сразу троих озверевших бордовых. Твари задёргались, яростно воя и пытаясь вырваться, но вскоре завязли и утонули в щупальце, будто в зыбучих песках. Мгновение - и внутри чёрной жижи вспыхнули девять серебристых огоньков, тут же замирая.

- Две души - в щупальце, одну - в электроорганы, - уже освоившись, приказал я.

Скопить заряд... Удар! Из туловища, составленного из тел чёрных пилигримов, выстрелило сразу десять молний, поражая противников. Два обугленных тела стремительно полетели к земле, но я успел поймать тварей. Они были ещё живы. По крайней мере, одна - точно.

- В оглушительный рёв!

Ну что, уроды, поиграем?

Кажется, из-за раздавшегося вопля у некоторых игроков разорвало барабанные перепонки. Из пасти будто вырвалось сотня горящих в пламени душ. Дико хохоча и «освещая» путь рвущимися из глаз лучами мглы, я рванул в сторону Чёрной горы, с силой ударяя лапами по холмам и сотрясая землю. При каждом моём шаге бегущие во все стороны серые подпрыгивали метра на полтора. Кажется, я даже услышал женский крик:

- Он вообще в своём уме?!

В ответ раздался голос Палыча. Глава фракции серых продолжал стоять на насыпи, придерживая раненного Кэпа и глядя в мою сторону. Сказал он тихо, но я смог разобрать слова: их перенесла вдруг активировавшаяся Ментальная передача:

- Не совсем, Ива... Но для Чёрного это норма.

***

Сорок отмороженных бордовых подкоркой своего повреждённого сознания поняли, что дела плохи, и тут же изо всех сил полезли вверх, к голове, срывая броню и раздирая в кровь тела чёрных пилигримов, работающих в едином механизме. Перед глазами посыпались сообщения о многочисленных повреждениях тела... Ничего, главное успеть!

Я посмотрел вниз, окутывая двух замешкавшихся тварей тьмой, льющейся из глаз, и левая рука тут же сорвала их с корпуса. Уже через мгновение бордовые утонули в желеобразной массе, их души «щёлкнули» фотоаппаратными вспышками и были поглощены жадным Мраком.

- Всё в электроорганы!!

Кажется, у меня появился план.

Сшибая каменные глыбы, царапая склоны и вырывая куски камня, я взбирался на Чёрную гору. Где-то внутри её разрезали многочисленные тоннели, оставшиеся в наследство от предыдущих обитателей локации, внизу с раскрытыми ртами стояли серые и изредка дёргались едва живые бордовые, вот-вот готовые навсегда стереться из Игры...

Внезапно что-то царапнуло черепушку чёрного пилигрима, находящегося затылке организма.

Внимание! Повреждена голова!

Надо торопиться! Если бордовые доберутся до «мозга» в лице порабощённого мною НПС, это конец.

Сорвав с тела ещё нескольких замешкавшихся противников и поглотив их души, я из последних сил рванул к вершине, попутно скапливая заряд.

***

Пик Чёрной горы.

Пятьсот метров над уровнем моря. Холод пробирает даже сквозь плотный кокон чёрных пилигримов. Я смог поймать ещё двух бордовых. Все скопленные души вложил электроорганы, полученные частью НПС после Тёмного Приращения.

Я стою, расставив руки в стороны и откинув голову назад. Вырывающиеся из глаз чёрные лучи прорезают закатное небо. Стою у восточной части горы, прямо у пропасти. Внизу, под плотными кучевыми облаками, течёт Черёмуха... Я коплю заряд, бросив все ресурсы организма в органы чёрных пилигримов, расположившихся в районе солнечного сплетения.

Перед глазами мелькает бесчисленное количество сообщений:

Внимание! Повреждена голова! Эффективность работы нервной системы снижена до 85%

Внимание! Повреждена голова! Эффективность работы нервной системы снижена до 69%

Внимание! Повреждена голова! Эффективность работы нервной системы снижена до 54%

Бордовые уже добрались до головы и теперь активно рвут её когтями, пытаясь добраться до внутренней части, где и таится их главный враг. Вряд ли они понимают, что всем этим многотонным организмом управляет небольшой Слышащий. Озверевшие игроки действуют рефлекторно: обезглавить врага - значит победить его.

Помимо сообщений о постоянно снижающейся эффективности работы нервной системы и повреждений головы, появляются и уведомления другого рода:

Напряжение достигло 600 кВ.

Напряжение достигло 750 кВ.

...

Напряжение достигло 900 кВ.

Внимание! При достижении 1100 кВ вы самовоспламенитесь!

Напряжение достигло 1025 кВ.

Вскоре ваш организм самоуничтожится!

Мою голову разрубают лапы тридцати пяти озверевших бордовых. Это всё, что осталось от некогда многочисленной фракции. Но даже такого количества достаточно, чтобы разорвать всех серых. А если так, то пусть лучше они разорвут меня одного.

Внимание! Повреждена голова! Эффективность работы нервной системы снижена до 5%

Напряжение достигло 1075 кВ.

Вскоре ваш организм самоуничтожится!

Внимание!!! Срочно прекратите накопление заряда и высвободите большую его часть!!!

А ты забавная, Система. Хах... Если я подохну, наверное, буду скучать... ну, на Том свете. В общем, ты поняла.

Выдох - и я делаю шаг в пропасть. Будто прыгун в воду, штурмующий рекордную высоту - пятьсот метров.

***

Многотонное тело постепенно набирает скорость и разворачивается головой вниз. В лицо бьёт ветер, живот царапается о выступы Чёрной горы, а бордовые продолжают раздирать голову... Уже во время полёта получаю сообщение:

Напряжение достигло 1100 кВ.

Обратный отчёт до самовозгорания: 3...

2...

1...

На единице врезаюсь поверхность Черёмухи, поднимая в воздух сотни литров воды. Взрыв!..

Тысячи молний, вырвавшихся из обугливающегося тела, нашли в богатых минералами водах реки благоприятную среду и слепящей волной разошлись в стороны, уничтожая всё живое в районе полукилометра в обе стороны по течению.

В том числе и озверевших бордовых, едва не добравшихся до Слышащего.

Поздравляем!

Все игроки фракции бордовых убиты. База автоматически считается захваченной.

Вместе с бонусами от уничтожения бордовых вы получаете бонусы за фракцию бежевых.

...

Эти было последнее, что я увидел, прежде чем потерять сознание.

***

[дальнейшее повествование ведётся от лица Ивы]

А этот Чёрный оказался просто безбашенным игроком... Говорят, он уже во второй раз чуть было не погиб, спасая фракцию. Сигануть с пика Чёрной горы, чтобы разбиться вместе с бордовыми о воды Черёмухи, а оставшихся добить рванувшим из тела электричеством! Это не поддаётся никакому осмыслению. Даже Ронин, крайне безэмоциональный игрок, раззявил рот при виде всплывшего из-под кипящей воды великана. Гигантский обугленный труп испускал густой чёрный дым, смешивающийся с паром и уходивший к закатному небу.

Оказалось, что этот организм был составлен телами десятков чёрных пилигримов. После удара и взрыва они вышли из-под контроля Чёрного и начали постепенно отцепляться от общей кучи. Хах!.. выглядело это так, будто великан разлагается, неспешно плывя по течению. Конечно, больше половины НПС подохли: от когтей ли бордовых, от удара о воду или же из-за рванувших по все стороны молний... Но часть из них выжила!

По словам местного химика Амёбы, напряжение в теле великана зашкаливало, возможно, даже превышало напряжение на ЛЭП... Но эти чёрные пилигримы оказались крайне живучими тварями. Через их тела прошли миллионы электронов, а они, представьте себе, живы! Чего нельзя сказать о бордовых. Они буквально поджарились... как куски мяса, соскользнувшие с шампуров и упавшие в пламя.

Думаю, ещё никто в полной мере не осознал, что же произошло. Атака бордовых, чёрный великан с рвущими из глазниц лучами тьмы, наркотики, превратившие врагов в неубиваемых монстров, феерическое уничтожение бордовых при помощи молний и падения с пятисот метров... И что? Мы и серые победили? Вернее, просто серые. Теперь остатки бежевых стали неотъемлемой частью новой фракции.

Выходит, что да... Это победа!

Более того, выжил и сам Чернокнижник! Я просто поражаюсь этому безумцу... Когда тело великана полностью распалось, нам удалось вытащить из его головы странную связку: тело чёрного пилигрима с вросшим в него маленьким комариком и... Лешего! Да, Леший будто прирос к этому НПС. По словам Дока, у них даже образовалась единая сердечно-сосудистая система. И над всем этим чудом значилось:

Чернокнижник, фракция серых. 95 уровень

Вероятно, большая часть опыта ушла чёрным пилигримам, которых в сумме мы насчитали больше сотни, но и самого Чёрного Система не обделила.

***

После изъятия Чёрного столпившиеся у берега серые дружно посмотрели на Паука (насколько я поняла, он считался главным врачом фракции).

Паук понял немой вопрос и, подумав с минуту, сказал:

- Через две недели оклемается... уж больно живучий чертяга.

Эпилог

Стальной гигант очнулся посреди полупустыни, окружённый колючими солянками и пыреями. Он пролежал ещё несколько минут, молча глядя на полуденное солнце, и, наконец, поднялся на ноги. С тела осыпался слой пыли и песка, накопившийся за долгие годы, проведённые в состоянии забытья.

Размяв поцарапанный корпус, он осмотрелся. В нескольких метрах от Стального развалился скелет какого-то здорового существа, давно обглоданный местными обитателями. Система даже не сумела считать, кому он принадлежал, а Стальной гигант уже не мог вспомнить, с кем он бился около полувека назад. Возможно, это был последний представитель своего вида, проигравший бой Стальному и канувший в лету. В том, что поединок закончился в пользу гиганта, сомнений быть не могло: весь позвоночник существа, с течением времени пожелтевший под яркими лучами беспощадного солнца, оказался раздроблен.

Неподалёку виднелись развалины базы: несколько шатров и выложенные камнями кострища... Ни одной живой души. Только несколько сусликов прячутся от дневного жара под рваной тканью шатра, колыхаемой неспешными порывами сухого ветра.

Перед глазами Стального появились сообщения:

Механический гигант, защитите Подземелье!

Ваша цель - вид Человек разумный.

На мини-карте замигала отметка. Он увеличил изображение и мысленно выстроил путь до цели.

***

Сотрясая землю своими шагами, Стальной гигант направился на север, туда, где в Чёрной горе прятались остатки фракции серых.

Данный текст был приобретен на портале Литнет (№7063406 15.11.2019).

Литнет – новая эра литературы

Виктор Коновалов Чернокнижник-3. Ключ от преисподней

Пролог

Он молча стоял перед многочисленными экранами и наблюдал за происходящим. 

Незнакомец походил на огромного антропоморфного спрута, был одет в комбинезон болотного цвета, а на толстой переносице носил серебристый электронный прибор, отдалённо напоминающий очки. Его кожа сверкала полупрозрачной слизью; вырывающиеся из шеи щупальца чуть заметно подрагивали, на мгновение выпуская ядовито-зелёный свет. Кроме щупалец, у спрута имелись и обычные конечности: две руки и две пары длинных тонких ног. Они также были тёмными, покрытыми слизью. В полумраке едва можно было рассмотреть существо детальнее. Но самые терпеливые зрители наверняка бы заметили подвижные металлические пластины, поддерживающий тело спрута, – что-то наподобие экзоскелета.

Распухшее лицо спрута выражало задумчивость. Оно было совсем некрасиво, скорее, даже пугало таким явным и одновременно извращённым сходством с лицом человеческим. Спрут поминутно протирал «очки» небольшой тряпочкой. Тряпочка была зажата в одном из щупалец, вырывающихся из-под комбинезона. Кроме тряпочки, щупальца удерживали и небольшой брусок застывшей эпоксидной смолы, пронзённый десятками проводков.

Вдруг немигающие глаза существа замерли на одном из экранов. В тёмных зрачках отразилась точка, плавно двигающаяся на север.

– Так быстро?.. – прошептал незнакомец. – Это должно быть интересно! Очень интересно…

Из эпоксидного бруска после не вполне ясных манипуляций вырвалась голограмма второго спрута. Визуально он отличался чуть более мясистым носом и рыжеватым цветом щупалец:

– Я вас слушаю, – проговорил хрипловатый (но довольно приятный) голос.

После небольшой паузы, во время которой глаза существа бегали по экранам, будто что-то проверяя, первый спрут произнёс:

– Готовьтесь: фаза 3л-кст.

Спрут из голограммы изобразил удивление и через секунду пропал.  

Незнакомец довольно потёр руки и снова уставился на экраны, о чём-то напряжённо думая.

Глава 1. Бизоны

Привет, я Данила… Вы должны меня помнить по нику Чернокнижник. В общем… Что произошло? После эпичной битвы с бордовыми десять дней я пролежал в забытьи и, наконец, очнулся.

Леший побеждён, бордовые уничтожены… Больше ничего не препятствовало моему выходу из состояния паразита. Какое тело я выбрал? Тушку Лешего, конечно: оно представляло собой едва ли не идеально прокачанное тело с лучшим билдом из всех мне известных. Уж что-что, а в прокачке тела военный знал толк.

После убийства четырёх десятков бордовых я ожидаемо стал самым прокачанным игроком фракции. Конечно, большая часть опыта ушла сотне чёрных пилигримов, части из которых всё-таки удалось выжить, но даже тридцать пять полученных уровней стоили очень и очень многого.

Но об этом позже… Сейчас я в составе отряда серых стою в поле у Чёрной горы, перед нами – стадо здоровых НПС, желающих отжать нашу локацию.

***

Вожак толстопузых бизонов встал на дыбы и угрожающе взбрыкнул, дёргая своими наточенными рогами. Он вызывал на поединок самого сильно противника, чтобы, победив его, по праву занять здешние локации.

Толстопузый бизон оглядел игроков и вдруг остановил свой взор на самом прокачанном из них, плотном существе, покрытом змеиной кожей…

Стоп. Так ведь это же я! Хах, брат, ты явно ошибся с выбором.

Эти толстопузые пришли с севера, утаптывая недавно выпавший (и уже почти растаявший) снег своими крепкими копытами. Видимо, Чёрная гора им понравилась: колосья ржи, покрывающие просторное поле, выход к пресной воде, естественная защита… Стадо решило занять локацию. Но было одно но: это наша база. Такую наглость серые потерпеть не могли, а потому вышли за пределы города, чтобы надавать НПС по щам.

Пятнадцать игроков, вооружённых железным оружием Средних веков, и ещё пятнадцать гоблинов, закованных в пусть и простенькие, но довольно крепкие кольчужки – кто из НПС может что-то противопоставить такой команде? Ответ прост – пятьдесят здоровенных, весом под тонну, бизонов со средним уровнем около шестидесятого. Хотя, они тоже не горели желанием сражаться, а потому предложили поединок. Во всяком случае, именно так серые поняли поведение вставших в круг бизонов и вышедшего перед ними вожака.

Покачивая в руках ятаган и разминая шею, вышел прямо к рассвирепевшему вожаку. Кроме знаменитого оружия турецких янычар, я получил со склада небольшую лёгкую кольчугу и русский шишак… Довольно странное сочетание. Вообще, по уровню развития фракция серых находилось на этапе раннего Средневековья (хотя по некоторым направлениям находились на уровне Нового времени), поэтому на создание куда более позднего ятагана пришлось потратить довольно много очков исследования – но такова уж прихоть Кэпа, оказавшегося большим любителем восточного оружия и с пеной у рта доказывающего историку Коржу, что ятаган – лучшее холодное оружием едва ли не за всю историю человечества. Смешно, но спор чуть не перерос в драку.

В итоге историк и военный сторговались на том, что оружие янычар фракция прокачает, но в качестве защиты будет использовать древнерусские кольчугу и шлем (которые оказались открыты после получения двойного бонуса на прокачку). Кэп скривил губы: ему хотелось закосплеить янычар целиком, но вынужденно согласился. И вот теперь вся фракция (благодаря механике игры, позволяющей в десятки раз сократить время создания уже исследованных предметов) была вооружена ятаганами и одета в кольчуги.  

Но я надеялся не только на турецкий меч. Он, конечно, оказался хорош: лёгкий, крепкий и удобный, однако против здоровенного вожака толстопузых бизонов сам по себе был не так эффективен. А вот девяносто пятый уровень и тело Лешего могли кое-что показать…

***

Вожак толстопузый бизонов. 123 уровень

Конечно, уровни сильно разнятся, вес врага уже давно перевалил за тонну, а подчинить неожиданно крайне разумное существо, как оказалось, я не мог… но кого это волнует? Уж не победителя ли сорока озверевших бордовых?! Куда там какому-то толстопузому!

– Чёрный, а ты уверен? – долетел до меня голос Амазонки.

– Всё путём, сейчас я эту корову нашпигую! – действительно, чего боятся?

Вожак обвёл самонадеянного противника взглядом своих злых красных глаз и, выпустив из ноздрей пар, помчался прямо на меня.

Я остановился и, встав в боевую стойку (основам боя на ятаганах нас обучил Кэп), стал дожидаться бизона. Двадцать метров…

Десять… На меня уставились десятки глаз игроков и НПС. Знаете, а ведь это даже приятно!

– Чёрный, мать твою, ты что творишь?! – заорали сразу несколько игроков, когда бизону оставалось преодолеть лишь пять метров. Но я их уже не слушал.

Два метра…

Оттолкнувшись от земли крепкими ногами, я взмыл в воздух, чтобы, сжав рукоять ятагана, тут же обрушиться вниз, прямо на спину толстопузого бизона. Лезвие вошло в спину, как нож в масло, с хлюпаньем прорезая мясо и противно царапая рёбра. Но бизон и не думал останавливаться. Истекая кровью, он вдруг запрыгал на месте, пытаясь сбросить меня со спины.

Я изо всех сил схватился за оружие, чтобы не упасть под ноги этого здоровенного существа. Хах!.. Это походило на родео с быками. Правда, вместо бычка подо мной скакала огромная тварь. И тварь эта всё никак не подыхала.

Кажется, ятаган, вошедший в тело НПС уже по рукоять, не нанёс ему сколько-нибудь значимого урона. Напротив, даже разозлил. В этот момент по моей спине пробежали мурашки… Кажется, всё пошло не по плану.

Тем не менее держаться на спине я мог ещё довольно долго: вестибулярный аппарат у тела Лешего хороший, а хват – железный… Не рассчитал я одного: вожак явно превосходил интеллектом обычную корову (как я имел глупость выразиться до боя). Он понял, что подобная тактика не приносит результатов, а игрок на спине, вонзивший в его тело острое лезвие, в конечном счёте должен победить.

Тогда бизон замер… и вдруг подскочил вверх, с грохотом падая на бок!

Я едва успел поджать ноги. Ещё секунда – и они были бы раздавлены гигантской тушей. Но вот удержаться на спине уже не смог, медленно сползая на землю.

Через мгновение в мою грудь врезалось копыто НПС, отправляя тушку в полёт метров на десять.

Падение едва не выбило из меня весь дух, в груди что-то больно кольнуло, а правая нога с хрустом согнулась в противоположную сторону: коленный сустав приказал долго жить. Перед глазами на мгновение появилась темнота, но у меня хватило сил остаться в сознании… А вот против уже бегущего на меня толстопузого бизона сто двадцать третьего уровня сил уже не было.

***

Крепкие копыта с силой врезаются в землю, отсчитывая мгновения до смерти. Я избавился от состояния паразитирующего организма, и убийство этого тела означает окончательную мою смерть. Из ноздрей машины смерти (по какой-то злой шутке названной Системой толстопузым бизоном) с шумом вырываются струи пара, глаза злобно смотрят на смельчака, рискнувшего бросить вызов вожаку; застрявший в спине ятаган подрагивает при каждом скачке НПС…

Вынужден признать, это поражение…

– Крыс, помогай! – прохрипел я, с трудом втягивая воздух в лёгкие и отхаркивая кровь.

В уже нависшего надо мной толстопузого бизона влетела туша пета, отталкивая НПС в сторону. По массе Крыс был сильно меньше НПС, но вот скорость, которую набрал стартанувший по моему зову пет, увеличила импульс и позволила ему спасти хозяина от копыт вожака бизонов.

Разъярённый вожак развернулся и впечатал копыто в тело Крыса, с хрустом ломая тому рёбра, но с противоположной стороны под ноги бизону скользнул Червь, пронзая пузо противника костяным жалом и впрыскивая в тело бизона яд. НПС взревело и, забыв о Крысе, попыталось поймать Червя, однако тот уже ускользнул прочь, а щупальца Тёмного мозгоеда обхватили бизона и не позволили ему рвануть в мою сторону, чтобы добить хотя бы раненого противника.

Всё это произошло буквально за несколько секунд. Наконец, игроки и остальные толстопузые бизоны будто вышли от ступора и рванули друг на друга: стало ясно, что поединок провалился.

На помощь буксирующему по полю Крысу, пытающемуся удержать на месте рвущего на меня вожака, подоспели Амёба и Иван. Вместе с Червём они быстро расправились с толстопузым бизоном, от ярости плюющемуся пеной, и тут же переключились на остальных НПС.

***

– Чёрный, всё хорошо? – надо мной склонилась Ива, довольно симпатичная девушка из фракции бежевых (если, конечно, верить распространившейся по фракции легенде, что она скопировала свою внешность из реального мира).

– Вроде… – я попытался подняться на ноги, но сломанная правая тут же отозвалась болью.

– Погоди секундочку, – проговорила девушка, склоняясь над повреждённой конечностью.

– Что?..

С силой, явно не соответствующей её худым рукам, Ива резко вправила ногу.

– Твою ж!.. – тело отозвалось режущей болью. – А предупредить нельзя было?!

– А зачем предупреждать такого героя? – с явной иронией сказал Ива, кокетливо улыбнулась и, передав меня подоспевшему Крысу, рванула в бой.

Вот же стерва! Но как же, чёрт побери, она улыбается... Да я ведь и сам виноват: победитель бордовых, демон, самый прокачанный игрок во фракции… Тьфу! И вот меня чуть не размазывает какой-то толстопузый бизон. Верно говорят, скромность украшает человека… могу к этому добавить, что иногда и спасает жизнь.

Кстати, откуда взялось это стадо? Местные НПС были гораздо ниже по уровню и куда менее опасны (если, конечно, не брать во внимание обитателей Дикой чащи – с ними отдельный разговор).

По словам разведчиков, НПС мигрировали с севера. Значит ли это, что там могут водиться и более опасные существа?..

К счастью, толстопузые бизоны оказались не такими агрессивными и бескомпромиссными, как их вожак. Потеряв лидера и ещё нескольких прокачанных самцов, стадо, стихийно возглавленное бизоном восьмидесятого уровня, бросилось в сторону Черёмухи, чтобы, переплыв её, скрыться между деревьями.

– Видимо, пошли искать место получше… – проговорил Иван, глядя на бизонов, выныривающих из воды на противоположном берегу.

– И безопаснее, – ухмыльнулся Амёба.

***

Думаю, стоит сказать несколько слов о союзниках.

После значительного продвижения в исследовании технологий Амёба стал выглядеть ещё более странно. Представьте себе большое (метра в два в высоту и полтора в ширину) желеобразное существо с прозрачным телом, будто парящими в голове мозгом и связанными с ним двумя парами глаз, а ещё системами органов, за работой которых можно проследить от и до… Так вот, теперь этот монстр оказался вооружён ятаганом и небольшим шишаком, прикрывающим мозг существа. Выглядело это странно.

От кольчуги Амёба отказался: одним из его любимых приёмов было затягивание противника внутрь тела, где он погибал от недостатка кислорода, если до этого не оказался переваренным заживо. Кольчуга могла стать серьёзным препятствием для подобного поглощения, к тому же Амёба обладал едва ли не лучшей сопротивляемостью урону и точно самой большой регенерацией во всей фракции серых, поэтому в дополнительных средствах защиты нуждался меньше остальных.

Иван же, напротив, предпочёл заковаться в броню с ног до головы, превращаясь в неприступный бастион. Вместо меча (который в сравнении со здоровым игроком больше походил на перочинный ножик) он стал использовать окованную железом дубину, при этом с жаром уверял, что сделал это раньше Jell`а, тело которого десять дней назад было нашпиговано шипами созданного мною организма. Иван не мог уйти от постоянных сравнений с погибшим здоровяком, тем более не мог отогнать мысль о том, что Jell оказался сильнее его: во время атаки на базу бордовый откинул Ивана в сторону, как щепку. Да, конечно, Jell в тот момент был под действием наркотика ко-1, но Иван всё никак не успокаивался, а потому ещё более агрессивно реагировал на любое упоминание Jell`а.

Остальные игроки, надо сказать, тоже серьёзно прокачались. Я не видел их несколько недель, а во время боя с бордовыми бросил лишь беглый взгляд на ряды серых, поэтому после восстановления с удивлением глядел на старых друзей. Амазонка изменила форму позвоночника и стала похожа на закованного в панцирь гуманоида, которому провели операцию по установке страусиного корпуса. Фактически она стала кавалерийский юнитом, а по скорости превосходила даже верфольфов. Быстро перебирая накаченными ногами, она с размаху била палашом куда более медлительных врагов, после чего успешно давал дёру. Прибавить к этому развитый навык Чувство опасности, и Амазонка превращалась в настоящую машину для нарезки НПС.

Свет от прожектора Грека, с которым мы сдружились незадолго до моей «смерти», достигал теперь действительно огромной яркости. Выдержать его не мог даже Иван. Вернее, мог, конечно, но в таком случае игрок рисковал лишиться глазных яблок.

Паук развил ножки, удары которых теперь попросту дробили кости низкоуровневых НПС, Палыч укрепил корпус и серьёзно повысил здоровье своего тела, химик Эльф преобразовал пищеварительную систему и теперь проверял на себе все изготовленные вместе с биологом Амёбой препараты…– в общем, изменения были значительными. И не только в рядах игроков.

Уничтожение бордовых дало нам двойной бонус в развитии. Открылись все основные технологии вплоть до раннего Средневековья. Перед Древом развития на каменном постаменте (а мы-то всё гадали, зачем он нужен) вырос каменный тотем, изображавший две стоящие друг на друге головы, лица которых были перекошены в предсмертном крике: нижняя бежевого цвета и верхняя бордового – по числу побеждённых фракций. Новый тотем тут же повысил количество ежедневно начисляемых очков исследования, а построенные серыми небольшие деревянные тотемики ускорили развитие ещё в два раза.

Всё это дало нашей фракции возможность серьёзно развить инфраструктуру и безопасность: были починены дома гоблинов, ютящихся до этого в полуразрушенных строениях, выкопана простенькая канализация, создавалась довольно крепкая стена, защищавшая поселение от нападений северных НПС, которых становилось больше с каждым днём… Серьёзно повысилась эффективность производства, в частности, военно-промышленный комплекс.

Гоблины под руководством своего вожака Клыка Первого уже давно влились во фракцию серых и пользовались почти всеми правами, что и игроки. Разве что руководящие должности не занимали, да и не хватило бы у них на это знаний. Зато вот в качестве помощников гоблинам не было равных: трудолюбивые маленькие гуманоиды, одетые в накидки из шкур или в шерстяные туники, быстро обучались и с рвением исполняли свои обязанности. Так, Амёба и Эльф, использующих дальний от поселения дом в качестве лаборатории, уже начали приобщать своих подопечных к экспериментам, Кэп давно уже тренировал отряд НПС под предводительством Клыка Первого, да и тройка строителей нашей фракции: механик Белый, историк Корж и путешественник Федя – тоже использовала для своих творений гоблинский труд.

Помимо гоблинов фракция серых обзавелась и вторым народом – вервольфами. Не просто же так я увёл у бордовых сразу шестерых НПС разного пола! Для связи с серыми хватило бы и одного волка, но для сохранения популяции явно требовалось больше... Шестёрка какое-то время сохраняло статус петов, после чего получила новый статус, присоединившись к нашей фракции.

Из-за постоянных многочисленных убийств и даже полного истребления видов все НПС обладали развитыми репродуктивными функциями, поэтому уже под конец недели две самки были беременны и скоро ожидали потомство.

Выяснилось, что вервольфы вполне выдерживают вес маленьких гоблинов. Кэпу, оказавшемуся крайне оригинальным игроком, пришло в голову создать некое подобие кавалерии: вооружённые уменьшенными копиями ятаганов и закованные в кольчугу гоблины верхом на мощных и выносливых волках (передвигались НПС на задних лапах, но во время бега, как правило, использовали и передние).

***

Что касается моих собственных навыков, здесь было над чем подумать. Тридцать пять новых уровней дали в сумме сто сорок очков умений и просто неисчислимое количество очков эволюции.

Прежде всего я постарался улучшить навык Гамельнский дудочник (настоящую имбу при условии использования чёрных пилигримов). Однако Систему не так просто обмануть: умение удалось увеличить лишь до тридцатого уровня… Да, перезарядка значительно снизилась, а время действия увеличивалось, но всё равно «ульта» оставалось «ультой»: мощной, но используемой крайне редко. Улучшение направление Демон (тоже, кстати, лишь до тридцатого уровня) не сильно помогло исправить ситуацию. Мда… Использовать Гамельнского дудочника можно только в самых крайних случаях, чтобы в условиях реальной опасности не остаться без мощной способности. 

На оставшиеся очки навыков улучшил некоторые другие навыки, которые показались мне довольно полезными во время пребывания в Игре, в частности, способности направления Паразит. Несмотря на то, что я вышел из состояния паразитирующего организма и теперь уже постоянно поселился в новом теле, сворованном у Лешего, направление продолжило действовать! Конечно, чуть менее эффективно, но суммарно выходило то же самое: дело в том, что в момент приращения учитывалась и масса собственного тела.

Кроме того, повысил навыки Наследник и Ментальная маска... Зачем? Были у меня кое-какие мысли по поводу дальнейшего их использования.

Теперь профиль выглядел следующим образом:

Чернокнижник, фракция серых. 95 уровень

Специализация: Магия Смерти

Ранг: 2 [300/400]

Здоровье: 450/880

Очки эволюции: ~15000…

Физические характеристики:

Размер: 12

Восприятие: 9

Выносливость: 10

Сопротивляемость урону: 5

Ментальная сила: 19

Скорость: 6

Урон: ~250

Направления развития и навыки (0 свободных очков):

Род — (фракционное) — 3 уровень

Заклинания: 2/3

Наследник (36 уровень)

Гамельнский дудочник (легендарное, 30 уровень)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 40 уровень

Управление (базовое) — 22 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 14 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита — 20 уровень

Ментальная атака — 41 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) – 22 уровень

Ментальная маска – 25 уровень

Т. Мутация (легендарное) – 19 уровень

Т. разносчики (базовое) – 10 уровень

Т. разведка – 10

Т. броня – 7

Передатчик (подраздел направления Т. мутация)

Лингвистика – 9 уровень

Третье око – 17 уровень

Паразит – 45 уровень

Лаборатория (базовое)

Т. Приращение – 45 уровень

Подключение – 17 уровень

Демон – 30 уровень

Показатели размера и других физических характеристик серьёзно увеличились: всё благодаря воровству тела Лешего. Ментальная сила, в частности, возросла из-за использования более совершенного мозга, который в теле комара я создать не мог. Второй мозг устанавливать не стал: появилась возможность дополнительного качественного улучшения основного, но при условии, что второй установлен быть не может (вернее, установить-то можно было всё, что угодно, однако орган попросту бы отказался функционировать).

Вообще, тело Лешего поражало тем больше, чем основательнее я знакомился с билдом военного. Он продумал буквально всё: от грамотного баланса между размером и другими физическими характеристиками, до защиты от ментального воздействия через психический блок. Леший в момент смерти не превышал шестидесятого уровня, я же получил девяносто пятый… Следовательно, можно усовершенствовать тело.

Первым делом укрепил по максимуму все органы и системы, усилил кости, использовал модификации Железный скелет, Стальные связки, Укреплённые мышцы, Плавный шаг и Сжатые кулаки (позволяли повысить силу кистей)… На шее вырастил Третье око, которое защитил прозрачным панцирем (по типу того, что находился на прожекторе Грека), корпус вытянул, а третью руку удалил: без шерсти её использование теряло эффект неожиданности, а сама по себе конечность только мешала.

Управлять шерстью Лешего, использовать какие-либо боевые навыки военного или же его богатый опыт рукопашника, приобретённый за годы службы, я не мог: данные умения были записаны на игрока, а не являлись модификациями тела.  Поэтому боец из меня вышел похуже, чем Леший; моя стезя – ментальное воздействие и всевозможные хитроумные фокусы с сознанием противника, а не рубилово на кулаках. Тем не мене это упущение я планировал скомпенсировать за счёт принятия боевого направления развития, которое станет доступным на сотом уровне.

Собственно, длинная шерсть без соответствующих навыков оказалась довольно бесполезной, более того, иногда она даже мешала: например, во время плавания. С другой стороны, шерсть позволяла сохранять тепло, что в условиях приближающейся зимы крайне важно. Но было ещё кое-что, заставившее меня подыскать альтернативу для длинной шерсти Лешего: во фракции я постоянно ловил на себе косые взгляды серых. И немудрено: облик Лешего на подсознательном уровне заставлял игроков напрягаться, будто перед ними находится реальный предатель. Избавляться от столь прокачанного тела я не хотел (да и не мог, ведь уже отказался от состояния паразита), поэтому вынужденно сменил имидж. Решение скоро нашлось: Змеиная кожа, установленная ещё на моё первое тело, убитое копьём Майора.

После удлинения корпуса и смены шерсти на змеиную кожу (которая после некоторых улучшений по ощущениям сохраняла тепло не хуже, чем та же шерсть) я превратил тело Лешего в увеличенную копию своего изначального облика, подкачанную и куда более мощную. Изменениями остался доволен. Ещё бы! Мало того, что удалось заполучить ценный облик, так ещё и качественно его усовершенствовать.

***

Отогнав толстопузых бизонов от Чёрной горы мы вернулись на базу и тут же наткнулись на Эльфа. По дикому взгляду его покрасневших от недосыпа глаз можно было понять, что химику стала известна крайне важная информация...

Глава 2. Эльфийский прогноз

Эльф молча схватил меня и Амёбу и потащил в сторону центрального здания в поселении – резиденции Палыча. Остальные игроки с удивлением посмотрели на учёного, но только плечами пожали, мол, кто его разберёт… Эльф действительно вёл себя довольно странно, куда необычнее, чем обычно.

Учёные: Амёба и Эльф – практически не вылезали из лаборатории, изучая всё новые и новые виды местной флоры и фауны. Химик спал едва ли четыре-пять часов в сутки, а еду ему приносили гоблины-помощники… Конечно, это не могло не отразиться на состоянии и без того нервозного игрока.

Палыч как глава фракции был заинтересован в исследовательской деятельности. Но только в той, что приносит результат. До сих пор учёные работали в стол... Какой толк от многочисленных описаний всего того разнообразия видов, что можно встретить в Игре, если твою фракцию истребляют воинственные соседи? Вот и Палыч с каждым днём относился к изысканиям учёных всё более скептически.  

Однако, по словам Амёбы, у них с коллегой кое-что начало получаться… Биолог не очень распространялся о их с Эльфом научной деятельности, но Амазонка (с которой биолог в последнее время довольно близко сошёлся) рассказала, что учёные уже в шаге от создания неких препаратов и якобы первый из экспериментов дал совершенно неожиданные результаты. Вспоминая наркотик ко-1, полностью лишавший игроков рассудка, к этому сообщению я отнёсся с опаской. С другой стороны, все свои изобретения Эльф проверял на собственном же организме, поэтому подобные опасения лишены смысла… В общем, оставалось только ждать, что же из всего этого выйдет.

И я очень надеялся, что Эльф наконец-то расскажет о своих экспериментах поподробнее: недаром же он так настойчиво вёл за собой меня и Амёбу.  

***

За простеньким, но крепким столом разместилась вся верхушка фракции серых: математик Палыч, военный Кэп, историк Корж (возглавляющий производство), Амёба с Эльфом (отвечающие за исследования) и я на правах сильнейшего мага фракции. Рядом с каждым игроком находилась кружка травяного чая, из которой мы потихоньку потягивали крепкий напиток.

Эльф, у которого периодически дёргалось левое веко, а белки казались красными из-за лопнувших в глазах сосудов (следствие недосыпа), начал:

– Друзья, мы с коллегой, – Эльф похлопал по плечу Амёбу  (рука прошла внутрь желеобразного тела, что, впрочем, нисколько не смутило химика). – Мы с коллегой исследовали несколько сотен видов растений и около семи десятков животных, произвели ряд экспериментов… В общем, на этапе готовности находится один преинтересный препарат! Я назвал его Третий глаз… Хотелось, конечно, Третье око, но тогда бы перекликалось с магическим зрением нашего друга, Чернокнижника, а поэтому название пришлось поменять… – Эльф осмотрелся и по лицам собравшихся понял, что его несёт не туда. – В общем, препарат позволяет впасть в некоторого рода сон, в котором вас посещают различные образы… Точнее, настоящие вещие сны. Изобрели мы его ещё несколько дней назад, но нужно было испытать. И вот, пожалуйста, сегодняшний поединок Чёрного с вожаком толстопузых бизонов подтвердил предположения! Чёрный едва не погиб!.. правда, в моём видении, ему всё-таки проломили грудину, а лечение заняло двое суток… Но это ничего. Пусть с небольшой погрешностью, но видения сбываются!

Я чуть не поперхнулся чаем:

– В смысле проломили грудину?!

– Ну не обижайтесь, мой друг… – Эльф, кажется, только сейчас понял, что подверг меня большой опасности и даже не предупредил. – Конечно, мой поступок непростителен! Но Амёба стоял наготове, чтобы прикрыть вас…

– Амёба, и ты?! – у меня аж глаза на лоб полезли.

Биолог, кажется, хотел провалиться сквозь землю:

– Чёрный, да ведь это всё ради эксперимента… Простите нас, ради бога.

От возмущения у меня спёрло дыхание:

– Долбанные фанатики…

И тут Кэп рассмеялся. Его басистый смех раскатился по комнате, увлекая и остальных игроков. Его невольно поддержали Корж с Палычем. Робкая улыбка появилась и на лице Эльфа; желеобразное тело Амёбы тоже затряслось в немом смехе. Мне не оставалось ничего, кроме как присоединиться к товарищам.

– Ладно! – проговорил наконец Палыч. – Хорошо, что всё хорошо закончилось. Какой из этого вывод?

– А вывод очень простой: Третий глаз работает! Видения действительно сбываются, а значит, сбудется и сегодняшнее…

***

Проглотив перемолотую смесь из трав и, кажется, крови какого-то местного НПС, Эльф впал в забытьё. Темнота перед глазами держалась минуты две, за это время химик, полностью сохраняющий контроль над разумом (эффект от добавленного в препарат корешка енглены полевой), успел даже испугаться: вдруг на этот раз эксперимент пойдёт по какому-то альтернативному пути и закончится довольно плачевно? Но нет, вскоре мглу разорвал луч света, и Эльф понял, что находится в космосе… «Вернее, в верхних слоях атмосферы, – тут же поправил себя учёный. – До космоса тут ещё далековато». Под ним виднелся изогнутый горизонт планеты, из-за него медленно поднимался краешек солнца…

Но наслаждался видом Эльф недолго. Невидимая сила понесла сознание химика вниз. Минуя плотные облака, разрывая громовые тучи, Эльф нёсся к видневшемуся между ними материку. Вытянутая с севера на юг полоса суши, вобравшая в себя все возможные климатические зоны: от снежных пустынь до пустынь песчаных – и была тем самым Игровым миром... Наша фракция находилась где-то в хвойных лесах северного полушария.

Химику показалось, что Игровая планета куда меньше Земли. Настолько, что, кажется, игроки без особого труда могли добраться до широколиственных лесов, а после – даже до степей, раскинувшихся далеко на юге от Чёрной горы.

Но любовался увиденной картиной химик недолго: сознание рвануло на север. Вскоре Эльф миновал и хвойные леса, оказываясь в тундре, слепящей белым снегом и облизывающей химика холодными ветрами.

Здесь его ждал новый сюрприз. Перед глазами вдруг вспыли сообщения:

Волна холода #1

Волна холода #2

Посмотреввдаль, химик ахнул. В его взгляде можно было прочесть страх, даже ужас.

***

– И что это значит? – не понял Кэп.

– А это значит, что с севера к нам движется мороз… Дикий мороз. Вы думаете, откуда эти мигрирующие НПС? Почему вдруг толстопузые бизоны решили перебраться на юг? Их гонит зима. Причём такая зима, что пережить её смогут лишь белые медведи да северные олени… Это сейчас у нас с вами только первый снег. Ещё треть оборота вокруг игрового светила – и местные ели полопаются от холода… Вы поймите: это не простая зима, которая была в Игре уже множество раз. Это… это какое-то испытание. Сверхсложные условия! Мол, победили соседей – получайте вызов от природы. Кто сильнее: человек или мороз в минус сорок-пятьдесят?! – последнюю фразу Эльф практически выкрикнул, вскакивая с места и размахивая руками.

На игрока было страшно смотреть: усталый, измождённый, близкий к истерике интеллигент. Сомнений в действительности угрозы не оставалось ни у кого.

– И что нам делать? – выразил общее настроение Корж. – Припасов мало, скот подохнет от холода и голода, а базу покинуть мы не можем, иначе лишимся Древа развития… По всему выходит, что нам полный ******.

– Именно, – включился в разговор Амёба. – Значит, нужно… нужно пройти Игру до того, как наступит ******! Вопрос: как?

Ха! «Пройти Игру»… А чем мы, скажите на милость, занимаемся вот уже два с лишним месяца? С другой стороны, преодолён Первичный бульон, перебит доминирующий в локации вид, захвачены базы соседей… – что дальше? Понятно, развитие цивилизации: машины, поезда, самолёты… И? Ведь то же самое происходило несколько десятков раз до того, как в Игру попал человек. Фракции бились за выживание, воевали друг с другом, кто-то непременно выживал, развивался дальше… Да, их путь, вероятно, сильно отличался от нашего: другое оружие, другие машины, возможно, даже другие ресурсы. Но суть оставалась той же. И что с этими народами происходило потом?..

Они пропадали из Игры. Просто-напросто стирались Системой, освобождая место для новых рас. То же самое произошло и сиреневыми, бывшими обитателями Чёрной горы, скрюченные тела которых мы нашли в могильнике внутри Чёрной горы.

Итак, как же всё-таки пройти Игру?

Я усиленно соображал, поминутно отхлёбывая травяной чай из деревянной кружки, и вдруг проговорил:

– Ключ!

Окружающие игроки прервали уже разгорающийся спор и разом повернулись ко мне.

– Что? – спросил Амёба.

– Ключ. Ключ от двери в Зале предков.

– Каком ещё Зале предков?

Бой с бордовыми, лечение, толстопузые бизоны… Я совсем забыл рассказать о событиях, произошедший в Кургане памяти. Металлический куб, который всё это время оставался зажатым в третьей руке Лешего, сохранился после битвы и даже не обуглился (хотя саму руку покрывали вздувшиеся пузыри ожогов). Повреждённую конечность я удалил, а артефакт оставил в своём домике, совершенно выкинув из головы и дверь, и Зал предков.  

Именно этот артефакт уже через несколько минут лежал перед Палычем.

***

Выслушав мой сбивчивый рассказ, глава фракции серых нахмурился, что-то обдумывая. Тем временем над обломком Ключа склонились учёные.

– Похоже, на титан. Но без приборов точно сказать не могу, – решительно проговорил химик.

– И какие же странные узоры… – задумался историк Корж. – Насколько мне известно, подобные не характерны ни для одной из известных науке культур.

– Да что тут неясно? – Кэп даже усмехнулся. – Понятное дело, что Ключ не человеческими руками сделан. Ещё и дверь эта в полу! Я уж молчу про статуи и Стального гиганта... Как всегда, куча загадок!

Действительно, вопросов относительно закручивающихся событий было масса. И, конечно, ни одного пояснения Система не дала – её обычное поведение, уже нисколько не удивляющее игроков. Хочешь что-то понять – разберись сам. При этом никакой уверенности в том, что под Залом предков скрывается нечто важное, не было.

– Ну хорошо; Ключ… – заговорил, наконец, Палыч. – Но эта лишь одна из деталей. Причём, как ты говоришь, сам по себе Ключ очень большой, длинной в метр. Следовательно, таких деталей ещё, как минимум, несколько штук. И где их искать? К тому же за дверью может скрываться что угодно, а может не быть ничего.

Резонное замечание, но у меня уже имелся аргумент:

– Возможно, но душа в теле серого пилигрима отчётливо сказала, что нам необходимо защитить некое «подземелье»… А бордовые, в свою очередь, знали о Стальном гиганте, которого почему-то называли «нашей» (видимо, вообще всех людей) смертью. Здесь же всё связано! Стальной гигант, который хочет проникнуть в подземелье, Ключ, частичка которого уже была у бордовых. Они что-то знали… К тому же других вариантов у нас попросту нет: если нас не грохнет гигант, это сделает мороз.

После недолгой паузы Палыч сказал:

– Давайте поступим так. К чёрту Стального гиганта; поиски Ключа пока отложим, есть более насущные проблемы: мороз и мигрирующие НПС. Мало ли что бордовые себе надумали…

И тут перед глазами всех собравшихся в комнате игроков высветилось следующее сообщение:

Берегитесь, серые! Стальной гигант идёт по ваши души

Скоро от его поступи содрогнётся Чёрная гора. Ждать осталось недолго!

Спрятать вас могут только Бог подземелья и Облачный старец. Откройте Преисподнюю или заберитесь на Небеса, иначе вся локация покроется вашими трупами.

Лицо Палыча перекосилось. Кэп, оторвавший от стола кружку с чаем, так и замер на месте, держа напиток на весу. Эльф, в эмоциональном порыве вскочивший на ноги, медленно осел на стул…

– Чёрный, бери свою группу и ещё несколько игроков на выбор. Даю тебе полный карт-бланш. Задача – найти обломки Ключа и открыть дверь в Зале предков, – тихо проговорил побледневший Палыч и обратился к остальным уже окрепшим голосом. – Все силы бросить на укрепление фракции от мороза и Стального гиганта! Эльф и Амёба, постарайтесь изобрести подобные препараты, только для здоровья и укрепления организма. Корж?

– Слушаю! – тут же отреагировал глава промышленности.

– Какие варианты защититься от холода?

– Палыч, вы до Катастрофы когда-нибудь играли в стратегии?.. – вдруг спросил историк.

Палыч удивлённо посмотрел на игрока:

– Ну бывало, поигрывал. А в чём дело?..

– Знаете такую игрушку, «Frostpunk»?

К чему это он клонит? Хотя, кажется, я слышал об этой стратегии. Остальные игроки примолкли и настороженно слушали.

– Да… – протянул глава фракции, и удивление на его лице сменилось интересом.

– Сюжет прост, – пояснил Корж для непонимающих игроков, в частности для Амёбы, уже буквально нависающего над столом, чтобы не пропустить ни одного слова. – В XIX в. после экстремального похолодания и уничтожения всех государств небольшая группа англичан уходят в Арктику, где им удаётся выжить, активировав гигантский генератор… Несколько таких выстроили ещё до катастрофы…

– Вы предлагаете выстроить такой же гигантский генератор? – с сомнением посмотрел на Коржа Эльф.

– Ну зачем такой же? Через два-три дня мы исследуем небольшие угольные генераторы и разместим их в тоннелях под Чёрной горой, чтобы экономить теплоту; забьём сухие тупики запасами продовольствия и топливом, лишние тоннели заблокируем… Сможем пережить всё, что угодно: и холод, и Стального гиганта. Пусть этот хрен попытается нас выковырять из-под нескольких метров камня и земли! Да и холода можно не опасаться: тёплый воздух будет сохраняться очень и очень долго.

– А уголь? – не унимался химик. – Где мы возьмём столько угля?

– Товарищ, вы слишком много сидите в своей лаборатории. Позавчера Черноус с разведчиками прошли вверх по течению Черёмухи и на берегу, у обрыва, нашли выход каменного угля.

– То есть…

– Да! У нас с вами настоящее месторождение буквально в нескольких километрах от Чёрной горы. Судя по всему, глубина залегания просто смехотворна. Уж не знаю, связано ли это с особенности Игры, когда при многократно ускоренной эволюции происходят убийства множества организмов и даже настоящий геноцид видов… Но если всё будет удачно, то благодаря игровым механикам мы сможем вырыть сразу несколько шахт. Правда, и эту технологию придётся исследовать, иначе придётся угрохать ещё дней семь, чтобы всё выкопать. Минусы: при предложенном варианте мы полностью блокируем развитие в любой другой области, кроме энергетики. Даже защиту базы придётся организовывать своими ручками, а не читерить при помощи технологий – тут уж ничего не поделать.

– Читерить? – не понял Кэп.

– Обходить долгое и нудное обустройство при помощи вбитых в Систему заготовок.

– Ещё варианты? – спросил Палыч, общаясь к остальным.

– Может, попросту бежать на юг? – с сомнением проговорил Амёба. – Уж больно экстравагантный и, скажем честно, фантастический способ выживания.

– Перенести базу невозможно, а без технологий мы обречены: Стальной нас всё равно догонит, пусть даже мы спасёмся от холода, – развёл руками Палыч. – Лучше уж остаться в тоннелях.

– Тогда предлагаю назначить Коржа ответственным за переустройство базы и разойтись, – устало сказал Кэп. – Мне ещё разбираться с тем, как нам этого Стального прихлопнуть и что делать с обороной от мигрирующих НПС.

Палыч поднялся с места:

– Согласны?.. Хорошо, тогда, Чёрный, ты работаешь по своей схеме. Корж, скооперируйся с Кэпом и начинайте оборудование базы. Амёба и Эльф, приступайте к форсированному исследованию препаратов.

***

Легко сказать «работай по своей схеме»… Я ведь даже понятия не имею, где искать обломки Ключа! И тут не поможет ни один карт-бланш и любые другие условия. «Поди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что»… Хорошо, один обломок у меня уже есть. Осталось… А сколько, собственно, осталось? Дай бог, чтобы не штук двадцать, иначе даже при наличии информации о их местоположении закончу я года через два. А ведь я и этой информацией не обладаю. Замечательно…

Откуда у бордовых появился обломок? RegHead вертел его в руках ещё во время нашей первой встречи, а это было месяц назад. Жаль, что не осведомился об этом у умирающих Лешего и Susan… Логично, что подобные артефакты должны находится в каких-либо необычных локациях, а не просто валятся где-то под ёлкой. Во всяком случае, я надеюсь на это. Выходит, нужно некое средство, что-то типа Третьего ока, которое позволит обнаружить такие места.

Новый препарат Эльфа и Амёбы? Войти в состояние сна и… и увидеть какое-нибудь будущее сражение с НПС или двигающуюся волну холода – это же полный рандом. Как ты объяснишь Системе, какое конкретно видение тебе нужно, и послушается ли она? Препарат учёных попробовать всё-таки стоит, но мне потребуются и специфические способности, при помощи которых я смогу целенаправленно искать артефакты.

На первый взгляд, вариантов нет. Система попросту не давала возможность выбрать что-то подходящее. Хотя… Я ведь не даром столько очков вложил в заклинание Наследник. После достижения тридцатого уровня способности появилась возможность получать навыки даже умерших игроков, обладающих магическими способностями.

Кого я мог вызвать? Очевидно, только Крысолова или Кей-Си, мага фракции сиреневых. Над кандидатурой думал: с одной стороны, неплохо бы переговорить со старым товарищем, погибшим в Светлой долине от рук Седобородого… Спросить, как он Там? И есть ли для демонов это «Там»?..

Но что мог передать Крысолов? Его сильнейший навык я уже получил, а вот Кей-Си действительно мог обладать кое-чем очень интересным: он достиг третьего ранга магии и при жизни был способен посоревноваться с демоном если и не в уровнях и силе, то хотя бы в магической мощи. Демон или маг? При этом ошибка стоила очень многого: перезарядка заклинания займёт недели полторы-две, а за это время наша фракция может попросту перестать существовать.

Я шёл в сторону выделенного мне домика и усиленно соображал, вспоминая все моменты знакомства с Крысоловом и Кей-Си Эдом. Что тогда сказал маг сиреневых?.. В начале он меня напугал, прикинувшись злой сущностью, потом были какие-то шуточки…

«Кстати, забыл представиться, Кей-Си Эд, шаман…» – в голове всплыл образ игрока, внешне напоминающего снежного человека.

Шаман!..

Не знаю, насколько мои предположения верны, но других вариантов просто не остаётся. Мне должно повести! Слышишь, Система? Домой я так и не зашёл. Разбудив Крыса и Червя с шестью клонами, преспокойно нежившихся на солнышке в луже растаявшего снега, отправился в Дом мага.

***

Проходя по продуваемому холодным ветром полю, я наконец получше рассмотрел приручённый фракцией скот. НПС напоминали коров, только чуть меньших по размерам, их охраняли двое вервольфов и пастух. Животные топтались по таявшему снегу и поедали ещё зелёную траву.

– Здоров, Чёрный! – поприветствовал меня Грек: сегодня была его очередь пасти стадо. Игрок полулежал на стоге сена, сонно пожёвывая соломинку.

– Привет, вижу, сегодня ты «счастливчик».

– Да ну его… Сокол – гад, специально подсунул мне короткую палочку! Сижу теперь здесь, скучаю. Может, ты с Коржом поговоришь? Вервольфы и сами неплохо справляются, а я скоро со скуки помру.

– Посмотрим, – усмехнулся я.

***

Дом мага.

Как же давно я здесь не был. Небольшая локация, скрытая внутри болот и леса, кажется, пустовала с момента моей «смерти». На сырой от снега земле, правда, виднелись следы копыт и каких-то когтистых лап. Скорее всего, это были просто НПС.

Старейший (полумёртвое дерево-сосредоточение магической силы локации) всё так же стоит на своём месте. Отверстие в его стволе, ведущее к подземному порталу, на этот раз пустует. По многочисленным отпечаткам маленьких ножек вокруг дерева можно понять, что лесовики таки пробирались через портал в наш мир и даже чем-то здесь промышляли. Уж не охотились ли? Впрочем, сейчас не до них.

Сняв с тотема, возвышающегося посреди локации, трупик застрявшей между брёвнами птички и бросив его петам (птичка была разорвана и поглощена в секунду), направился в сторону холма. Прошёл через деревянную пристройку, заполненную многочисленными горшками с перемолотой магической травой, и скрылся во мраке пещеры. Петы остались снаружи, охраняя вход.

Наученный предыдущим горьким опытом, я тут же вырвал из стены факел и поджёг его ударом молнии. Первая пещера, как и следовало ожидать, пустовала: всё те же символы, украшающие стены и пол, всё те же заваленные черепками и костями боковые комнатки… То, что меня интересовало, находилось дальше и глубже – в конце следующего тоннеля, чернеющего с противоположной стороны пещеры. Конечно, вряд ли здесь могли поселиться новые НПС: вид украшающей стены паутины, оставшейся после арахнида, должен был отпугнуть любое существо, однако меры предосторожности не помешают, а потому я снизил скорость и повнимательнее всматривался во мрак.

Мне боятся особо нечего: если здесь кто-то и поселился, вероятнее всего для меня он на один удар. Гораздо хуже, если это кто-то сожрёт труп Кей-Си Эда. В таком случае я не смогу вызвать душу мага и весь план провалится. А если существо пришло из Дикой чащи, то и мне придётся несладко…

К счастью, всё обошлось. Посреди небольшой пещерки, своды которой практически полностью покрывали различного рода символы и знаки (в числе которых, кстати, я обнаружил символ Крысолова: квадрат, заключённый в равносторонний треугольник, с маленьким плюсиком посередине, и даже десятиконечную звезду, встреченную мной в алтаре Зала предков). Посреди пещеры располагался каменный помост, очерченный белой окружностью. Рядом с помостом находилось и скрюченное тело Кей-Си, сморщенного создания, напоминающего йети. Оно оказалось целым.

– Активировать навык Наследник.

Мгновение – из глаз и рта вырвались яркие потоки синеватого света, тело с хрустом дёрнулось, вправляя сломанный позвоночник, и… начало подниматься в воздух. Дежавю?

Успешное использование навыка Наследник: +1!

Дух CCC. Фракция сиреневых, [60 уровень]

– Кто посмел нарушить мой покой?! – раздался страшный потусторонний голос, невольно вызывающий мурашки.

– Завязывал бы ты с этим, Кей-Си, – с ухмылкой проговорил я.

Глава 3. Багоюзеры

– А, это ты… – Кей-Си расстроенно хрустнул позвоночником. – Я уж думал, новенький. Как видишь, решил попугать. Ахах! Помнишь, как в прошлый раз? Ты чуть дёру не дал! А теперь уже и не дал бы… Девяносто пятый уровень! Уважаю. Выходит, ещё живы?

– А не должны? – что-то мне не очень нравится настрой Кей-Си.

Маг сиреневых многозначительно посмотрел на меня и промолчал. Ох уж эти загадки… Чтобы как-нибудь разговорить Кей-Си, который, очевидно, был не в настроении, я сразу выложил тузы:

– Крысолов умер.

– Что?! – маг резко подлетел ко мне и внимательно посмотрел прямо в глаза. – Умер?!

Я даже не моргнул:

– Да, его убил Седобородый.

– Старый хрыч… А ты что ж?! Позволил его грохнуть? – очевидно, смерть Крысолова стала для уже давно умершего Кей-Си большим ударом.

– Я сам едва не сдох, а потом добил Седобородого.

Кей-Си издал какие-то нечленораздельные звуки, обхватил голову руками и медленно опустился на каменный помост. Скрюченный (последствие вируса, перебившего всю фракцию сиреневых), в белой облезающей шерсти Кей-Си раскачивался из стороны в сторону, пока, наконец, не взял себя в руки.

– И зачем ты меня вызвал?! Чтобы сказать, что Крысолов умер?

Нужно действовать как можно более аккуратно: Кей-Си на нервах. Всё-таки погиб его близкий друг.

– Не совсем… Ты вот удивился, что наша фракция ещё жива. Похоже, это ненадолго: за нами вышел Стальной гигант. Самое неприятное, что мы не знаем, как далеко он находится.

– Стальной? – тут же оживился Кей-Си. – Я, кажется, о нём что-то слышал. Но только урывками от кинувшего меня демона из Старца. Та ещё собака… Жаль, не он от рук Седобородого подох. Я был бы только рад.

– Да, Стальной. Но при этом, кажется, ****** может наступить ещё раньше: с севера движется волна холода, которая вызывает миграцию видов…

– Да, да, да, – перебил меня Кей-Си. – А покинуть базу вы не можете, иначе точно будете убиты – мы это проходили. Только у нас не холод был, а засуха. Но тоже, могу сказать, полная жопа.  

– В общем, вся надежда только на Ключ от двери в Зале предков. Но у меня есть лишь один из его обломков.

Из небольшого мешочка я достал металлический кубик и отдал его удивлённому Кей-Си. Прослушав мой краткий рассказ, маг пожал плечами:

– Странно… Ни о каком Зале предков и уж тем более двери в полу я не слышал. Но, судя по всему, за ней должно быть скрыто нечто действительно важное. И что тебе нужно?

– Ты ведь шаман? – я решил зайти издалека.

– Ну да, – Кей-Си прищурился, медленно вращаясь в воздухе.

– И ты можешь искать предметы при помощи своих навыков.

– Могу, – маг, видимо, понял, куда я клоню.

– Можешь передать такой навык мне? Я развил умение Наследник и могу получить способности от уже умерших магов.

– Хах! Передать навык? А мне что за это будет? – Кей-Си даже костями прохрустел, впрочем, тут же поморщился и попытался вправить позвонки обратно.

Такого поворота событий я, признаться, не ожидал. Мне почему-то казалось, что маг сиреневых, с которым мы так хорошо пообщались в первый раз и который просил передать привет Крысолову, точно согласиться отдать свой навык. Он ведь ему даже не нужен! Зачем давно подохшему игроку способность для поиска предметов?

Впрочем, у меня была одна идея…

– И что ты хочешь?

– Чернокнижник, я мёртв! Ты думаешь, у тебя есть, что предложить мёртвому?! – Кей-Си затрясся от смеха.

– Может, и есть, – на моём лице появилась улыбка. – Скучно, говоришь, на Том свете? А как насчёт оживления?

– Что?! Мне казалось, ты уже довольно давно в Игре и понял, что оживлять здесь нельзя никого. Умер – значит умер. И хоть из кожи вон лезь, ничего с этим не поделать. Уж поверь, я испробовал буквально всё, что можно. Бессмысленно!

– Может, и не так уж бессмысленно… – я усмехнулся.

– Если сможешь оживить меня, навык отдам – вопросов никаких, – Кей-Си приложил правую лапу к груди, видимо, в знак того, что слово своё сдержит.

– Тогда прощаюсь с тобой на несколько часов, иначе весь лимит призыва исчерпаем и план не сработает. А через две недели, когда способность перезарядится, может, и вызвать тебя будет уже некому.

***

Через полтора часа я был в Светлой долине.

Ну как Светлой?.. После убийства Седобородого локация, очевидно, потеряла свои «светлые» магические свойства и перестала отличаться от любой другой безлесной местности в Игре, коих в округе можно было найти довольно много. Крысолов, конечно, получил локацию на несколько минут, но этого времени, конечно, было мало для того, чтобы с ней произошли хоть какие-то изменения в сторону «тёмного» состояния.

Как и следовало ожидать, тела Susan и Седобородого были сожраны местными обитателями. А вот к трупу демона притрагиваться опасались: мясо чёрного существа смертельно опасно. Вернее, кое-кто всё-таки попробовал оторвать кусок плоти с костей Крысолова, но кончилось это для НПС крайне плачевно. Трупик небольшой плотоядной рыси, уже наполовину обглоданный, валялся прямо у тела Крысолова, изо рта её торчал кусок мяса, который и стал причиной смерти.

Вскоре всё было готово. Пнув ногой тело рыси, аккуратно поднял Крысолова и перенёс его ближе к кромлеху. На земле начертил круг и на всякий случай символ демона: квадрат, заключённый в равносторонний треугольник, с маленьким плюсиком посередине. Рядом с телом демона положил труп Кей-Си, которого до Светлой долине дотащил Крыс, удерживая его пастью. По щекам НПС текли слюни, язык постоянно норовил облизать кусок, пусть и сухого, но всё-таки мяса, а челюсти были готовы захлопнуться, но мои приказы пет исполнял железно, поэтому не оторвал от трупа ни одного кусочка.

Что я собирался сделать? Воспользоваться одним интересным багом, точнее, попытаться его создать.

Что заставляло Кей-Си возвращаться на Тот свет, когда заканчивалось время призыва? Правильно, Система. Она считывала ник мага и, сверив данные, понимала, что его время вышло. А что, если игрок пропадёт, «исчезнет» из Игры? Маг для Системы перестанет быть магом, а станет… Ну не знаю, например, петом игрока Чернокнижник фракции серых?

Как это провернуть? Вот здесь начинается самое интересное. Тело демона – идеальный сосуд для души. То есть теоретически в него (и только в него, если верить подсказке Игры) можно поместить абсолютно любого игрока. Наверное, в качестве примера можно привести серого пилигрима – искусственно созданную оболочку-тюрьму для десятков душ. То же самое и с демонами. Возможно, работает это и с их светлыми «коллегами» – старцами, но труп Седобородого оказался съеден, да и вряд ли бы подошёл, ведь игрок, которого я собираюсь оживить, тоже относится к тёмным силам. Во всяком случае, он к ним значительно ближе, чем к силам Света.

В общем, по дороге в Светлую долину я поймал какого-то хорька, подчинил его разум и сделал своим петом. Затем зашёл в Лабораторию и поставил животному модификацию Паразит. Этот хорёк оказался пятым подчинённым мною существом: первые четыре не обладали ментальной силой, поэтому их пришлось скормить клонам Червя. Вообще, это походило на поиск иголки в стоге сена, но с хорьком всё-таки повезло. Не знаю откуда и зачем, но у НПС оказалась одна единица ментальной силы – должно хватить.

По моей команде НПС вгрызлось зубами в шею демона. Главное, не упустить момент: малейшее промедление – и хорёк подыхает из-за проклятого мяса. Но я успел среагировать и помог подчинённому существу подключиться к телу Крысолова (вернее, фактически сделал всю работу за него: ментальная сила у пета была крайне мала). Уже через полминуты над демоном высветилось:

Хорёк-паразит, пет игрока Чернокнижник. 12 уровень

Отлично.

– Активировать Ментальную маску!

Данный навык закреплял над телом конкретный ник, даже если реальное положение дел менялось. Теперь все, исключая разве что меня и игроков фракции серых, будут видеть над телом Крысолова подпись «хорёк-паразит».

Спросите, где здесь багоюзерство?

Оно начинается дальше.

– Призвать Кей-Си!

Скрюченное тело мага, лежащее у ног хорька-паразита, вдруг дёрнулось, из его рта и глаз вырвались потоки синеватого света… Но вместе с ними осветился и очерченный мною круг. Осветился чёрным. Прямо из земли вырвалось вещество, напоминающее нефть: липкое и грязное. Я едва успел выскочить за пределы круга; в нём остались только хорёк-паразит в теле Крысолова и Кей-Си.

Чёрное вещество всё больше вырывалось из-под земли, через пару секунд покрывая всю поверхность очерченного круга. Нефть вдруг разом нахлынула на подрагивающее тело Кей-Си, покрывая его и закрывая бьющие из глаз и рта синеватые лучи.

Через полминуты нефть постепенно ушла вниз, высвобождая тело мага. Оно было мокрым, покрытым остатками липкого чёрного вещества и уже без синеватых лучей – обычный засыхающий труп.

В чёрной массе, облизнувшей тело, я заметил нечто серебристое, находящееся прямо внутри нефти, которая тем временем обволакивала неподвижно стоящего хорька-паразита в теле Крысолова.

Неужели эта серебристое нечто – душа Кей-Си Эда?

Внимание! Ваш пет хорёк-паразит (12 уровень) погиб! 

Вскоре нефть сползла и с тела демона, начиная медленно уходить под землю. Свечение от начерченной на земле окружности сходило на нет, а внутри неё по-прежнему находились два тела: неподвижный труп мага и стоящий по стойке смирно…

Кей-Си Эд, демон. 60 уровень

Кей-Си поднял лапы к лицу и тупо глядел на когтистые пальцы. Я быстро активировал Третье око и посмотрел, как маг выглядит для других игроков и даже самой Системы:

Хорёк-паразит, пет игрока Чернокнижник. 12 уровень

Неужели сработало? Честно говоря, я до конца сомневался… Впрочем, чтобы сказать наверняка, нужно дождаться времени окончания призыва. Интересно, уйдёт ли Кей-Си на Тот свет или же останется в Игре? В любом случае, нужно как можно быстрее получить у него навык поиска.

– Ч-ч-ч-чернокнижник… – проговорил Кей-Си, срывая с своей шеи приросшего хорька-паразита и отбрасывая его безжизненное тело прямо в пасть Крыса. – Яя… Я не знаю, что сказать. Это ведь тело Крысолова?

– Да, именно оно.

Мне и самому тяжело было говорить: на меня смотрели два больших (действительно больших, в пол-лица) жёлтых глаза некогда живого демона, с которым мы прошли через многие испытания и… не знаю, стали друзьями? Отсутствие даже намёка на нос, чёрные белки, морщины, покрывающие уголки глаз и щёки… Капюшон, обычно закрывающий лицо демона, не сохранился: его вырвал Седобородый.

Странно, но, похоже, Кей-Си теперь тоже стал демоном… Я не знаю, как работает механика и механика ли это вообще, но что есть, то есть. Передо мной стоял новый обладатель локации Светлая долина демон Кей-Си Эд.

– Не пора ли расплатиться?

Кей-Си, всё ещё осматривающий своё новое тело, быстро проговорил:

– Да, конечно. Лови.

Демон Кей-Си Эд хочет передать вам способность Магический компас

Принять? Да/нет

Внимание! В случае согласия произойдёт автоматическое срабатывание заклинания Наследник.

– Я принимаю способность.  

***

Магический компас был довольно странным навыком. Начать хотя бы с того, что относился он к направлению развития Шаманизм, однако был принят и моей Экстрасенсорикой. Он не имел уровней, активировался после назначения цели и работал, скорее, как навигатор. То есть не просто показывал направление, а прямо на мини-карте отмечал место положения нужного объекта. Ещё одной странностью Магического компаса была специфика поиска однотипных многочисленных целей. Когда в высветившимся меню я задал «Обломки Ключа», вместо большого количества разбросанных по соседним локациям точек навык высветил только одну, на северо-западе, рядом с разрушенной базой бежевых. Значит ли это, что в обозначенном месте лежит весь оставшийся Ключ или же для активации поиска следующих обломков нужно собрать уже найденные? Скорее, второе.

Как только я показал место, обозначенное на карте, Иве, лицо девушки выразило страх:

– Это же Визжащая гора… – прошептала Ива.

– Эм… я тоже читать умею. И что с того, что Визжащая гора?

– Визжащая гора – одна из причин поражения фракции бежевых, – пояснила Ива. – Точнее, то, что скрывается в её глубинах… Фактически она чем-то напоминает Чёрную гору: размеры чуть поменьше, подземные тоннели… Однако, если Чёрная гора пустовала, то вот Визжащая была переполнена НПС. Остроклювые горланы, доминирующий вид в локации – ещё полбеды. В глубинах скрывалось нечто гораздо более опасное… Мы так и не смогли разведать, что именно. Потеряли пятерых игроков и даже не поняли, кто их убил.

– Хочешь присоединиться к моей группе? Нам как раз нужны местные, которые хорошо знают локацию.

– Да! – девушка с жаром кивнула головой, дёргая шипастой зелёной косой. – Там погибли мои товарищи, я обязана…

– Обязана узнать, что с ними произошло? – подсказал я Иве.

– Именно!

– Тогда на рассвете жду тебя у промрайона. Кто из ваших ещё может присоединиться?

Ива на мгновение задумалась:

– Кристина с… кажется, Белым, разбирается с тотемами, остальные девочки выхаживают раненных гоблинов… Черноус тоже не может: на нём отряд разведчиков. А вот Ронин, думаю, точно согласится.

Перед моими глазами тут же всплыл отрывок из боя с бордовыми.

– Это тот странный низенький парень в длинной шкуре, который кидался камнями? – уточнил я.

– Он самый.

***

Полный карт-бланш на все действия… Кто бы мог подумать, что Палыч, всегда скептически относившийся к моему участию в Игре в принципе и магическим способностям экстрасенса, в частности, даст полный карт-бланш на поиск Ключа? Да, после всего произошедшего, его отношение ко мне поменялось. В глазах математика я перестал быть счастливчиком, которому повезло получить второй шанс, не прикладывая к этому особых усилий (хотя, надо сказать, умение обманывать доверчивых клиентов агентства экстрасенсов – довольно полезный навык).

Тем не менее личная неприязнь осталась. Собственно, и я не питал к этому хмурому гуманоиду особо тёплых чувств. Поэтому наше взаимодействие строилось по модели «мы друг другу не нравимся, но ради выживания фракции должны сотрудничать» – меня это вполне устраивало. Думаю, его тоже.

Кого взять в поход на Визжащую гору? Ива и Ронин – бывшие бежевые, хорошо знающие окружающие локации. Моя старая группа: Иван, Амазонка, Паук и Амёба. Ребята с радостью согласились поучаствовать в предприятии, тем более что уведомление о приближении Стального гиганта они тоже получили. Правда, их пришлось отрывать от работы. Иван был участником боевого отряда, в случае чрезвычайной ситуации первым встречавшего противника (например, мигрирующих с севера НПС). Амазонка участвовала в воспитании подрастающих гоблинов, Амёба с трудом вырвался из Лаборатории, где они с Эльфом пытались создать хилящие препараты. Паук и вовсе оказался завален работой в больничной палате (после боя с бордовыми ещё несколько игроков и десяток гоблинов находились в тяжёлом состоянии), однако всё-таки смог отлучиться, передав заботу о больных Доку и нескольким гоблинам-помощникам. В общем, собрать старую команду оказалось довольно сложно, но все понимали, что поиск Ключа – едва ли не главная задача нашей фракции на ближайшее время.

***

Впрочем, поход пришлось отложить до рассвета: не ночью же по лесу шататься, да и игрокам нужно было закончить пару дел: Пауку, например, предстояла сложная операция на спинном мозге лежащего в коме игрока. Сделать её он планировал при помощи тонких стальных лапок и лечебной паутины, в качестве ассистента хирург взял гоблина, тоже недавно исследовавшего паутинные железы.

Я решил использовать появившееся окно с пользой, а потому попытался выпросить у Эльфа препарат, который ввёл его в состояние вещего сна. Интересно, что может привидеться именно мне. Вдруг это пригодиться в поисках обломков Ключа?

Химик, буквально засыпающий на ходу, отмахнулся со словами:

– Дорогой мой, он ещё не готов… не готов...

На мои доводы, что сам Эльф его использовал уже дважды, игрок буркнул что-то нечленораздельное, но значащее примерное следующее: «У меня пищевод неубиваемый». В общем, Эльф явно не горел желанием отдать мне препарат, названный Третьим глазом. Не помогла даже угроза всё рассказать Палычу. Эльф ни в какую не соглашался:

– Чёрный, вы не подумайте ничего плохого. Но ведь я не могу подвергать вас опасности…

В итоге я махнул рукой и вышел из Лаборатории. Но уже на пороге мне в голову вдруг пришла одна интересная мысль:

– Эльф, а что если в обмен на Третий глаз я вам принесу запасы мага сиреневых? Там несколько десятков кувшинов со всевозможными порошками…

– Ну даже не знаю… – биолог деланно изобразил сомнение, хотя по выражению его глаз я понял, что смог заинтересовать учёного. – А что я скажу, если вы отравитесь?..

– А мы нашу сделку сохраним в тайне, – я заговорщически подмигнул химику.

– Только если вы пообещаете, что будете осторожны… Главное, ни слова Амёбе! – взмолился Эльф, не в силах отказаться от партии магических порошков.

***

За то короткое время, что прошло после собрания у Палыча, Эльф успел немного усовершенствовать технологию и, перемолов препарат до состояния мелкого порошка, решил использовать его в качестве курительной смеси. Это оказалось куда безопаснее потребления Третьего глаза в качестве пищи: после второго вещего сна укреплённый до предела желудок химика едва не покрылся язвами. Страшно подумать, что бы произошло со мной, если бы Эльф, жадно поглядывающий на притащенные Крысом горшки, не придумал более безопасный способ применения.

Затворив дверь своей избы и поставив на страже петов, небольшим разрядом молнии поджёг свёрнутый засушенный лист, с наслаждением сделал затяжку… и тут же согнулся в кашле. Хах, это тебе не табак!.. Хотя, и к нему можно привыкнуть.

В такие моменты чувствуешь себя наркоманом… Я никогда не употреблял, но в своё время курил по полпачки сигарет в день. Только в последний год снизил «дозу» до нескольких штук – и то с большим трудом. Поэтому, когда во время второй затяжки из набитой порошком трубки в мои лёгкие попал ароматный дым, на меня нахлынула ностальгия. И не только по сигаретам, а вообще по той жизни, вне Игры, когда не нужно бороться за собственное выживание, не нужно рубиться с НПС и другими игроками… Я задумчиво сделал ещё одну затяжку, выпуская дым под потолок дома.

Третья затяжка оказалась ещё более приятной и расслабляющей, а на четвёртой я почувствовал, как тело плавно погружается в сон.

Едва успев потушить самокрутку, я окончательно забылся.

***

Насколько же резко и пугающе на фоне расслабляющего курения выглядело то, что произошло во сне. Вначале я оказался в абсолютной темноте. Как и уверял Эльф, свой разум полностью контролировал… а вот то, что происходило вокруг – совсем нет.

Такое состояние продолжалось несколько минут, а потом кто-то, скрытый в темноте, прошептал мне на ухо:

– Он идёт!.. ахах… Он. Уже. Идёт.

Я едва не вскрикнул от испуга, тут же поворачиваясь в сторону говорящего и рефлекторно ударяя кулаком в пустоту.

– Идёт!.. Иииииидёт! – шёпот повторился, а я понял, что кулака, как и остального тела, у меня попросту нет. К счастью, не было у меня сейчас и сердца, иначе от испуга мог бы случиться инфаркт…

– Идёёёёт! – шёпот внезапно сорвался в настоящий визг, я зажмурился и попытался закрыть уши ладонями – безрезультатно.

Перед глазами, которые закрыть тоже не получилось по причине их отсутствия в этом странном сне, вдруг появилась красная десятиконечная звезда. Та самая, что была нарисована на каменном алтаре в Зале предков.

Она становилась всё ярче, невыносимо яркой, казалось, хотела выжечь радужную оболочку… В этот момент прямо в ухо шептали:

– Стальной гигант приближается, он идёт… Защитите подземелье… – после каждого предложения неизвестный тяжело втягивал воздух ноздрями, будто задыхаясь в этом плотном мраке.

– Осталось немного... Семь частей... Семь… И всё. Всё закончится, – это было произнесено уже во второе ухо. Я с ужасом узнал голос одной из душ, которая была заточена в тело серого пилигрима и в момент нашей встречи кричала что-то невнятное про подземелья.

– ОН ИДЁТ! ОН ИДЁТ!!! – первый голос снова сорвался на визг сумасшедшего.

Я готов покляться, что почувствовал холодное прикосновение прямо к виску. Но ведь этого не могло быть. Тело отсутствовало! Тем не менее я чувствовал прикосновение пальцев давно мёртвого игрока, продолжавшего шептать мне на ухо:

– Ключ! Семь частей… И всё, – существо вдруг начало отдаляться, вскоре его крик пропал в Пустоте.

Изображение стало настолько ярким, что я больше не мог смотреть на эту красную десятиконечную звезду, которая, кажется, была нарисована кровью. Кровь стекала вниз, срывалась с невидимой поверхности и пропадала где-то во мраке.

Казалось, ещё полминуты – и я ослепну. Я физически не мог вынести этот яркий свет.

Физически не мог!

Физически не мог…

***

– Физически не мог! – с этим криком я едва не упал с лежанки на пол.

– Чёрный! Всё хорошо? – перед слезящимися глазами появился силуэт Амёбы, держащего у моего носа какой-то пахучий смятый лист. – Меня тут твои петы едва пропустили… Ты какого хрена препарат у Эльфа взял?!

Глава 4. К Визжащей горе!

Разговор с Амёбой был нелёгким. Конечно, с точки зрения командования я находился выше биолога по статусу и даже приглашался на заседания руководства фракции. Однако Амёба всё-таки распекал меня на правах старшего и более мудрого товарища, и к советам биолога я обычно прислушивался.

– Амё… Амёба, – я попытался прервать тираду игрока и сказать что-то в своё оправдание. – Но ведь это нужно для общего блага.

– Ну конечно! Общего блага! – не унимался игрок. – И что же вы, мой друг, узнали ради нашего общего блага?

Действительно, а что, собственно, я узнал? Количество деталей от Ключа? Но невидимая тварь вполне могла ошибаться или даже намеренно соврать мне… А ещё о том, что красная десятиконечная звезда – символ Стального гиганта, так же как и жёлтый квадрат внутри равностороннего треугольника – символ Крысолова (теперь, видимо, нового владельца Светлой долины демона Кей-Си).

Однако Амёба при моих довольно нелепых доводах внезапно замолк. С особой внимательностью выслушав рассказ о символах и о «возрождении» Кей-Си, игрок проговорил:

– Интересно, мой друг… Это очень интересно!

– Что именно? – порой реплики учёного ставили меня (да и не только меня) в ступор.

Но Амёба будто уже и не слышал, продолжая свои размышления:

– Символ определяет существо. Символ – это и есть существо. Следовательно, можно… Ага! И Кей-Си? Да... Обязательно стоит попробовать!

– Да что, в самом деле, происходит? – не выдержал я.

– Друг мой! – воскликнул биолог. – Ваш необдуманный поступок натолкнул меня на одну мысль! Нет, нет, нет! Ни о чём не спрашивайте!.. – будто угадав мои мысли, быстро проговорил Амёба. – Чёрный, вы, надеюсь, не обидитесь, если я откажусь от нашего совместного похода к Визжащей горе? Дело не терпит отлагательств!

– Да какое дело-то?.. Ладно-ладно, молчу... Отпущу, но только при одном условии, – видно, что Амёба близок к разгадке какого-то вопроса, но отмалчивается, пока не уверен на все сто процентов.

– Каком условии?

– Как только вы узнаете, сразу расскажете мне.

– Непременно! – биолог пожал мою руку своей желеобразной лапой.

***

Только я, измотанный после применения Третьего глаза, хотел лечь спать, как в дверь постучались. Снова Амёба?

– Это Кэп, можно? – раздался приглушённый голос.

– Да, входите, – ответил я главе вооружённых сил фракции.

Дверь отворилась, и в дом вошёл вполне обычный игрок. Внешне Кэп мало чем отличался от многих и многих игроков, избравших себе форму гуманоида как наиболее привычную и подходящую для использования оружия и орудий труда.

Я молча указал на небольшой трёхногий табурет у лежанки.

– Ты извини, что так поздно, – начал военный. – Но дело серьёзное.

– Ничего страшного, говорите.

Было видно, что непривыкший к дипломатическим переговорам Кэп не знает, как правильно себя вести. Поставить перед фактом? Разговаривать на равных? Или же это он, глава вооружённых сил фракции, после боя с бордовыми стоит на более низкой ступеньке во фракционной иерархии? Глаз на глаз мы с ним не общались ни разу, неофициальные отношения наладить не успели…

Закат был уже с час назад, а потому, чтобы поторопить Кэпа, я сказал:

– Говорите, как есть.

– Давай на «ты»: мы с тобой не какие-то чинушки в кабинетах, да и сейчас нерабочая обстановка. Оставим официальщину на поле боя... – смотрю, язык военного развязался и дело пошло куда быстрее. – В общем, у меня два вопроса. Первый: сможешь ли ты ещё раз повторить фокус с созданием огромного тела из НПС? И, если сможешь, когда именно? Это твоё превращение – крайне мощный навык, и я должен рассчитать, когда его лучше всего применить.

– Ещё десять дней – и могу повторить. Перезарядка занимает три недели.

– Тогда второй вопрос: какой у нас расклад?.. Ты, насколько я смог понять, не имеешь отношения к армии…

Кажется, я понял, к чему клонит военный.

– Кэп, могу тебя уверить: я никогда не собирался и не собираюсь претендовать на твой пост. Толку от меня в руководстве никакого. Бой с бордовыми ничего не поменял: я по-прежнему остаюсь полевым командиром своей группы, а ты – главой вооружённых сил фракции. По первому твоему слову отправляюсь в локацию чёрных пилигримов и снова создаю организм. Но имей в виду, что до прихода Стального активировать его особого смысла нет, иначе можем остаться безоружными.

– Это ясно, – улыбнулся военный. – Слышал, завтра утром ты идёшь за вторым обломком Ключа? Мне эта тема с мистикой очень близка. Не будь других забот, обязательно отправился бы в составе твоей группы… Ну а так передаю тебе для усиления двух лучших кавалеристов фракции.

– Кавалеристов?

– Гоблинов на вервольфах. Они уже показали себя в бою – и довольно неплохо. Правда, сёдла в большом дефиците… В общем, Клык и Хвост будут ждать тебя завтра на рассвете. Посмотришь, подумаешь – если решишь, что будут полезны, смело бери с собой.

***

После потери Амёбы я уж было боялся, что сил на операцию не хватит и придётся отрывать от работы кого-то другого. А это казалось довольнопроблематичной задачей, особенно прямо перед самим походом. Всего во фракции вместе со мной остался сорок один игрок, пятеро из которых находились в больничной палате (трое – в тяжёлом состоянии). Хоть я и получил карт-бланш, но представить ситуацию, когда четверть фракции оторвана от непосредственных работ по её укреплению и развитию и гоняется за довольно призрачным шансом найти Ключ от некоей двери в полу странной локации, крайне тяжело…

Рядовые гоблины по-прежнему были довольно слабыми НПС, поэтому помощь военного пришлась как нельзя кстати. Игрок передал моему отряду двух самых прокачанных представителей народа фракции: храброго и порой невыносимо язвящего вожака гоблинов Клыка Первого и молчаливого Хвоста, самого здорового из всех гоблинов. И не просто пеших, а сидящих на грозных вервольфах, которых какой-то оригинал (возможно, сам Кэп) назвал Серым и Рэксом. Мда… В общем, план Кэпа по созданию кавалерии начал воплощаться в жизнь и, кажется, довольно успешно.

Поэтому утром я без каких-либо колебаний принял гоблинов в свою группу. С рассветом мы выдвинулись на запад.

***

Чуть слышно громыхая кольчугами, игроки бежали в сторону базы бордовых (благо она находилась по пути к Визжащей горе). Впереди всех мерил поле шагами Иван, носивший плотную медвежью шкуру, снятую с задушенного им НПС, и державший в своих лапищах прошитую железом дубину. Вместе с Иваном двигалась и Амазонка, без особых проблем поддерживая темп игрока благодаря длинным накаченным страусиным лапам, суставы которых были укреплены бронированными пластинами; её человеческий корпус, будто вросший в тело гигантской птицы, покрывала крепкая кольчуга, в руках был сжат длинный палаш.

За ними, орудуя острыми ножками, бежал Паук; на довольно нетипичный облик игрока какую-либо внятную защиту сделать не успели, что, впрочем, хирургу и не очень-то требовалось: кожа с небольшими чёрными волосками отливала бронзой и создавала металлический блеск, намекая на то, что пробить ею не так и просто. С флангов игроков прикрывали гоблины, подскакивающие на допотопных сёдлах, привязанных к горбатым спинам вервольфов. Вервольфы по уровню развития, как выразился Амёба, были близки к домашним собакам, что, на мой взгляд, стало серьёзным успехом, особенно если учесть, что «стартовали» НПС с абсолютно дикого состояния околонулевого интеллекта. Гоблины уже привыкли к своим странным скакунам и смело управляли серьёзно превосходящими их по физической силе НПС.

Позади находились я, Ива и Ронин. Девушка расплела свои длинные зелёные волосы и теперь походила на молодую (и довольно красивую) Медузу Горгону: маленькие шипастые хвосты, кажется, жили своей жизнью и почему-то постоянно норовили зацепить меня на плечо. Ронин не изменял себе, был тих и наотрез отказался заменять свою длинную шкуру на кольчугу или хотя бы кожаный доспех из этой самой шкуры.

Какое-то время молчали: раннее утро и недосып не способствовали улучшению настроения, но со временем между игроками развязался разговор. Общались по Ментальной передаче: незачем лишний раз нарушать покой обитателей леса, тем более ранним утром, когда не все ночные хищники залезли в свои норы и пещеры, чтобы переждать солнце. И, так как бежевые всё ещё оставались новичками, разговор незаметно перешёл на знакомство.

Первым рассказал о себя я:

– Работа экстрасенсом мне действительно нравилась. Я никогда не обдирал людей до нитки: денег и без того хватало. Страшно подумать, сколько людей вместо психолога обращались к подобным «магам». С течением времени понял, что деятельность эта может быть даже полезной, например, та женщина, мой последний клиент, оставшиеся часы своей жизни провела в обществе своего нового возлюбленного, вместо того чтобы продолжать годовой траур по умершему мужу… 

***

Пришлось немного приукрасить действительность. Хах… Конечно, никаких умерших родственников я с Того света вызвать не мог, внаглую обманывал клиентов и вообще занимался, мягко говоря, нелегальной деятельностью. Квартиры и последние деньги ни у кого не отнимал, но хлеб свой имел и имел в немалых количествах.

В жизни до Игры я видел лишь двух мертвецов. Первый – мой отец. Помню, как ночью разговаривал с ним: высокая тёмная фигура с таким знакомым насмешливым голосом. Мне семь, отца к тому времени не было уже два месяца… Мама, оставшаяся одна с четырьмя детьми, повела меня, старшего, в церковь.

Следующий случай повторился через пятнадцать лет. Не знаю, в церкви ли дело, за всю оставшуюся жизнь нигде, кроме могильной плиты и редких фотографий, отца я больше не видел.

Мне двадцать. До Катастрофы остаётся три года. Это была авария. Порш на полной скорости въехал в автобусную остановку. Погибла маленькая девочка, сидящая в коляске в двух метрах от меня. Её смятое тело отбросило в кусты, где я, следуя подсказкам полупрозрачного ребёнка с тихим голоском, и нашёл труп. Глаза убитой горем матери навсегда отпечатались в моей памяти. В самых страшных кошмарах я видел не разбитую голову ребёнка с вытекающим из трещины серым веществом, а именно их, наполненных слезами, выражающих ещё теплящуюся в сердце надежду.

Я никому никогда не рассказывал об этом, даже тогда, когда мне прямо в лицо смеялись со словами, что я лишь жалкий обманщик.

***

Нам предстояла долгая дорога, и следом за мной говорили другие участники похода.

Я с удивлением выяснил, что многого не знаю даже о членах собственной группы, что и говорить о бежевых. Оказывается, Иван, долгое время уверенный в том, что Игра – правительственное испытание, и не веривший в Конец света, уже в полной мере осознал это и даже смирился. Он без особенного сожаления говорил о своей старой жизни. Разве только о молодой поварихе из своей военной части (ровно как и о дополнительных порциях гречки) игрок по-прежнему рассказывать стеснялся, а потому с необычной для него агрессивностью отреагировал на расспросы Паука. Паук только заржал:

– Я вот постоянно по базам гонялся, стольких таких же поварих там пере… – Паук посмотрел на недовольно цыкнувшую на него Амазонку. – Прошу прощения, с нами дамы.

Сам Паук, кажется, совсем не переживал по поводу потери реальной жизни и начала жизни игровой. «Жаль, в больничной палате шкафчика со спиртом нет, а так всё штатно» – любил приговаривать бывший военный хирург, наделённый, прямо сказать, специфическим чувством юмора. А вот Амазонка, в отличии от него, до сих пор со слезами вспоминала о своей семье и особенно о внуке, с которым играла в компьютерные игры (где и получила своё прозвище, ставшее игровым ником).

Пришла очередь Ронина, но кутавшийся в длинную шкуру игрок только отмахнулся, пробурчав себе под нос что-то неразборчивое. Ива, знавшая о невероятной скрытности Ронина, сказала:

– Вряд ли мы от него чего-нибудь добьёмся… Он и нам-то немногое открыл. Поэтому давайте я буду первой. Зовут меня Ива, мне двадцать два года, до Катастрофы была художницей: портреты на заказ, какие-то небольшие росписи, граффити, ну и для души… За несколько дней до Катастрофы рассталась с парнем, – в голосе Ивы послышала грустная нотка. – А так самая обычная девушка.

Мда... честно говоря, я ожидал чего-то более интересного. Даже история Амазонки (которая, кстати, во время всего рассказа Ивы сохраняла надменное выражение лица) выглядела куда выигрышней. В общем, я не поверил девушке. И блеск в её глазах, который, кажется, не заметили остальные игроки, только подкрепил сомнение. 

Надеюсь, впоследствии мне удастся узнать о ней побольше.

***

Для начала мы заглянули на базу бордовых. Игроков вёл я: ни у кого (даже у бежевых) не было данных о её местоположении. И как бежевые вообще планировали вести войну с бордовыми, элементарно не зная, куда нападать? Кажется, уже на этом моменте стоило подумать над планом отступления, хотя бы даже в нашу фракцию.

Частокол по-прежнему выполнял свою функцию, не пропуская внутрь большую часть НПС. А ворота были на задвижке, которую мы без особых проблем откинули в сторону и открыли путь.

Для чего нам вообще понадобилась база бордовых, если серые и без того получили большой буст в исследовании? Нужно проверить теорию путешественника Феди о том, что на базе могли остаться неизвестные нам технологии. У нас оказалась большая просадка по фортификации, между тем всё возрастающий поток мигрирующих с севера НПС заставлял задуматься о создании хотя бы элементарных средств защиты по типу того же частокола.

Разделившись, прошерстили всю территорию, но найти ничего стоящего не удавалось. В одном из крупных домиков мы столкнулись с Ивой. Девушка, облачённая в небольшую кольчугу поверх матерчатого доспеха (даже такое одеяние подчёркивало её прекрасную фигуру), обрадованно проговорила:

– Чёрный! Я же тебе кое-что хотела сказать...

Вдруг по каналу Ментальной передачи послышался голос Ивана:

– Ребят, похоже, я что-то нашёл.

– Ива, может, чуть позже? – спросил я, уже выбегая из домика.

Иван, действительно, «что-то» нашёл. И как я раньше не догадался? Артефакты были разбросаны в дальней комнате Медового зала рядом с обвалившейся стеной с Древом развития. Вероятно, обвалилась она по причине уничтожения фракции, а не из-за негодности здания: Медовый зал, как и частокол, обещали простоять ещё лет пятьдесят... Кстати, мы добыли и технологию этого самого частокола; представляю радость Кэпа, который, наверное, уже получил сообщение от Белого или Феди (наши промышленники сутками дежурили в тоннелях Чёрной горы, постоянно открывая новые технологии, и должны уже были заметить появившийся укреплённый частокол).

Помимо частокола, удалось получить чертежи некоторых специфичных инструментов с малознакомыми мне названиями, составы баффающих веществ (в частности уже известного ко-1) и даже карту некоторых неисследованных серыми локаций на западе и юге, но уже в виде схемы, нарисованной на стене в соседней комнате. Оказалось, что в паре десятков километров на юго-западе хвойный лес постепенно переходит в смешанный…

– А там и до степей недалеко, – заметил Паук.

***

Время подходит к полудню, а значит нужно продолжать путь. Но на заброшенной базе бордовых, которая уже начала зарастать высокой травой, было ещё кое-что интересное – домик Alchemist`а. Открыв скрипучую дверь, я улыбнулся: полки буквально завалены травами, корешками и даже частями тел убитых НПС. Бордовые явно планировали вернуться из похода на серых назад; кто же знал, что им не повезёт быть поджаренными молниями гигантского организма?

Времени на то, чтобы таскать все эти многочисленные запасы к нашей фракции, не было. Поэтому я, немного подумав, решил оставить на базе бордовых Червя и его шестерых клонов. НПС под руководством Тёмного мозгоеда должны были перетаскать алхимические снадобья, благо Alchemist всё хранил в удобных для переноса горшочках.

***

– Так, хватит ржать! – одёрнул я Ивана, хотя и сам едва удерживался от смеха при виде червей, друг за другом выползающих из дома с небольшими горшками, зажатых между челюстей.

Особенно комично смотрелся Малярийный. НПС приобрело болезненно-зеленоватый оттенок кожи и острые клыки, вырывающиеся из верхней десны – такой себе аналог Графа Дракулы, несущего к Чёрной горе побеги кислотных саженцев… Стоп! Кислотных саженцев?!

– Ну-ка выплюнь! – скомандовал я пету: его клыки уже прокусили один из подсохших листьев, беловатый сок от которого едва не попал в пасть червя.

Остатки растений, из которых бордовые делали наркотик ко-1, мы сбросили в одну кучу. Я щёлкнул пальцами, и вырвавшаяся из запястья молния подожгла остатки этой страшной отравы, превращавшей разумного игрока в отмороженного монстра. Когда пламя сожрало кислотные саженцы и утихло, группа вышла за пределы базы.

***

Визжащая гора встретила нас не очень-то дружелюбно: с протяжным воем холодного ветра, проносившегося внутри многочисленных тоннелей, со всё сгущавшимися тучами у её пика... Как и говорила Ива, Визжащая гора напоминала Чёрную, но чуть меньшего размера. Кроме того, наша локация была более пологой, при желании без особых проблем можно было забраться на её вершину с внешней стороны; этим пользовался и серый пилигрим да и я в образе гигантского организма… Визжащая же гора выглядела неуютной, обрывистой, стояла посреди холмистой местности в паре километров от горных хребтов, между которыми затерялась разграбленная база бежевых.

Кстати, никто из них так и не решился увидеть то, что осталось от некогда развивающейся фракции. Ронин проговорил что-то типа:

– Лучше… лучше не стоит. Там уже ничего нет, – и Ива, в глазах которой блеснули слезинки, согласилась с товарищем.

Я только плечами пожал. Хотя, действительно, что могло остаться? Вероятно, артефакты бордовые забрали, а базу сожгли.

Стоять на продуваемой ветром вершине холма было холодно, а потому я скомандовал двигаться в сторону Визжащей горы.

***

Было около трёх часов дня, когда мы наконец дошли до этой таинственной локации, в которой с месяц назад обитал доминирующий вид – остроклювые горланы. Обитали они на многочисленных уступах Визжащей горы; разорённые гнёзда можно было различить у самой её вершины, хотя большинство оказались сброшены вниз, прямо на острые скалы – бежевые не жалели НПС.  

Вой ветра становился невыносимым. Я оглядел своих товарищей и заметил в их неуверенных лицах явное отсутствие желания исследовать тёмные тоннели Визжащей горы.

– Всё путём. Кто бы там ни скрывался, мы размажем его по стенам, – подбодрил я группу. – Ива, где лучше проникнуть внутрь?

– С южной стороны склон более пологий, по нему надо подняться метров на восемьдесят. За уступом будет проход в тоннель, – ответила девушка, задумчиво глядя на острую вершину горы.

***

Подъём прошёл довольно просто, даже навыки скалолазания не понадобились. Между камнями, обросшими зелёным мхом, была протоптана тропинка, по которой бежевые и добирались к тоннелям Визжащей горы. Кроме каких-то странных насекомых, облачённых в жёлтые панцири, других обитателей здесь не было. Только в небе кружились несколько птиц, похожих на орлов. По словам Ронина, они облюбовали несколько гнёзд остроклювых горланов и опасности не представляли: охотились только на мелких НПС.

Судя по всему, когда-то давно в локацию можно было проникнуть и через другой проход, огромный, метров десять в диаметре. Располагался он у самого основания Визжащей горы, но оказался заблокирован: в результате ли обвала или в следствие деятельности стёртых из Игры фракций – неясно. Ива, например, была уверена, что проход завален не просто так. В любом случае, разбирать завал из огромных камней никто желания не имел, да и времени на это понадобилась бы уйма.

Мы стояли на довольно большом уступе, расположенном на высоте порядка ста метров над землёй, перед чёрным провалом тоннеля. Из прикреплённого к спине Крыса мешка я вытащил несколько заготовленных факелов и, подпалив их выстрелом молнии, передал товарищам. Все молчали, понимая, что нам предстоит довольно опасный поход в глубины неисследованных тоннелей. Проверять верхние ярусы смысла особого не имело: это лишнее время, да и после зачистки локации от остроклювых горланов встретиться нам могли лишь небольшие НПС. А то и вовсе никто бы и не попался.

Я и Крыс вошли в тоннель первыми, за нами – Иван и Паук, следом – остальные участники экспедиции. В целом, тоннель мало чем отличался от того, что находился внутри Чёрной горы. Вероятно, он был прорыт теми же гигантскими НПС, отдалённо напоминающими кротов, скелет одного из которых мы нашли ещё полтора месяца назад. Надеюсь, что и в этой локации нам встретятся максимум трупы этих существ: в узком коридоре у здоровых когтистых созданий огромное преимущество перед нами, наземными жителями.

Впрочем, не исключено, что тоннели рыли и игроки, но тогда зачем так много? Судя по информации, переданной нам через Систему Ронином, в своё время активно участвовавшим в зачистке Визжащей горы, только исследованные тоннели занимали в общей сложности несколько десятков километров, нижняя же их часть тонула в «тумане войны», как выразился военный хирург Паук.

Там же, в глубине, если верить навыку Компас, был спрятан и обломок Ключа. И оттуда же буквально через несколько минут после нашего проникновения в тоннель донёсся отдалённый шум.

Глава 5. Тоннели, черви и мошкара

– Что это? – послышался в канале связи удивлённый голос Амазонки.

– Живот у монстра свело, – заржал Клык, притормаживая вервольфа Серого лёгким ударом жилистых ног.

– Ветер, наверное, – неуверенно предположил Иван, игнорируя высказывание Клыка, с которым военный до сих пор общался крайне напряжённо.

– Не ветер, – как-то отрешённо произнесла Ива. – Это то, что стало причиной смерти пятерых игроков. Внизу сидят НПС, в прошлый раз на них наткнулись в Большой пещере…

Я взглянул на мини-карту и оглядел исследованные тоннели. Большая пещера, о которой, видимо и говорила Ива, находилась в нескольких десятках метров ниже от нашего теперешнего положения. Примерно на половину её покрывал «туман войны», поэтому понять реальные размеры локации не представлялось возможным, хотя одно ясно точно – размеры её действительно огромны.

Неожиданно в разговор вмешался Ронин:

– Я был в составе последней группы, пытавшейся зачистить Визжащую гору. Мы попали в эту локацию после нескольких часов, проведённых в абсолютной темноте. Факелы ещё не исследовали, пользоваться приходилось навыками одного из бежевых, Лорда, освещавшего проход. Но постоянно выпускать свет он не мог, поэтому приходилось экономить. Вот и доэкономились… Из темноты выскочила какая-то хренотень, Лорда смяло в секунду. Раздалось чавканье, а мы дали дёру назад… Если бы не мини-карта с отмеченным путём наружу, то подохли бы все.

Да уж, подобные новости явно не внушали уверенности в предстоящей операции. С другой стороны, все понимали, что наша группа находится куда в более выигрышном положении. Во-первых, высокие уровни; во-вторых, факелы – этого уже более чем достаточно. Будто в подтверждении моим мыслям Крыс фыркнул и первым направился по тоннелю, резко уходящему вниз.

А какие у нас варианты? Обломок Ключа находится где-то там, в непроглядной темени подземелий Визжащей горы.

***

Через полчаса шум повторился. На этот раз он послышался откуда-то справа и был гораздо более отчётливым. Мне даже показалось, что вместе с ним завибрировали и каменные своды тоннеля. Шум отдалённо напоминал высокочастотный вой, он закладывал уши, вызывал страх, липкий, проникающий в самую душу и заставляющий повернуть назад.

Между тем ни одного живого существа встречено нами не было. Чуть дымящие факелы освещали абсолютно пустые тоннели с гладкими сводами, уходящие всё ниже и ниже, внутрь Визжащей горы. Вскоре начали попадаться многочисленные ответвления, будто желающие сбить группу с курса, увести в тупик, запутать. Но путь был известен, и мы направлялись прямо в пещеру, где и закончила свой путь последняя экспедиция бежевых.

Когда до цели оставалось порядка пятисот метров Крыс, идущий впереди, вдруг остановился и принюхался. Мы замерли, ожидая, что предпримет НПС; вервольфы тоже попытались учуять то, что привлекло внимание пета, но безуспешно. Крыс снова фыркнул, повернулся ко мне и многозначительно посмотрел прямо в глаза.

– Что такое? – спросил я у пета.

Крыс фыркнул и кивком головы указал на небольшой тоннель, уходивший в сторону от нашего основного пути.

– Ронин, что там по мини-карте?

– Ничего. Мы не успели проверить это ответвление, – коротко ответил игрок, по-прежнему кутаясь в свою шкуру, несмотря даже на то, что в тоннелях было довольно душно и даже жарко.

– Поворачиваем, – приказал я, вполне доверяя нюху Крыса.

Если пет что-то учуял и настаивает на необходимости выбрать альтернативный путь, лучше послушать его совета. Тем не менее не все участники экспедиции разделяли моё мнение.

– Командир, получается, теперь нас крыса ведёт? – с усмешкой проговорил Клык, горделиво сидя на своём вервольфе.

Порой Клык перебарщивал с желанием показать себя в качестве независимого лидера гоблинского народа, за что частенько получал от начальства. Меня же на правах создателя НПС он по-прежнему уважал более остальных игроков, но на этот раз не выдержал и перешёл черту.

– А вот и кандидат на проверку тоннеля, – улыбнулся я словам обнаглевшего гоблина.

Смелость в голосе Клыка вдруг как-то резко испарилась:

– Командир, да ведь… я просто пошутил.

– Ничего, в следующий раз шутить не будешь… если он, конечно, вообще будет. Держи факел и вперёд!

Клык с надеждой оглядел других игроков, но, наткнувшись взглядом на их равнодушные лица (Иван так и вовсе в открытую злорадствовал над промахом своего недоброжелателя), вздохнул и направил вервольфа прямо в темноту неисследованного ответвления.

Оно было гораздо уже основного тоннеля, но в остальном нисколько не отличалось от десятков таких же проходов, уже попавшихся нам внутри Визжащей горы. Клык никогда не давал повода усомниться в собственной доблести, особенно перед другими гоблинами. Тем сложнее ему было скрыть страх сейчас, когда в паре метров от НПС сидит другой гоблин, Хвост.

Одной рукой схватив факел, а другой сжав палаш, Клык пришпорил Серого и помчался во мрак тоннеля, вскоре пропадая из зоны видимости.

– Факел потух?.. – с ужасом проговорила Амазонка.

– Нет. Видимо, тоннель сворачивает налево, – успокоил её Паук.

И действительно, через полминуты в канале связи послышался голос Клыка. Обрадованно выдохнув, гоблин протараторил:

– Командир! Здесь снова перекрёсток. Похоже, левый тоннель ведёт в эту самую Большую пещеру, а правый – куда-то вниз.

– Стой на месте, мы идём.

***

Крыс снова принюхался и уверенно указал на правый тоннель. Теперь уже и я чувствовал этот странный запах, доносящийся из большой пещеры. Запах гнили. Как будто в пещере находится могильник: от вони глаза лезли на лоб, а к горлу подкатывал ком. Не знаю, что там находится, но вполне ясно, что оно мёртвое и активно разлагающееся.

– В прошлый раз воняло гораздо меньше, – заметил Ронин, брезгливо зажимая пальцами нос и спеша побыстрее свернуть в правый тоннель.

– Как думаешь, что это может быть? – спросил я у игрока.

– Не знаю… Но мне почему-то кажется, что лучше нам избежать встречи в тем, что находится в пещере.

Правый тоннель уходил ещё глубже внутрь Визжащей горы; уходил он резко, наклон составлял градусов тридцать – тридцать пять.

Теперь за наши похождения начислялся опыт: мы добрались до неисследованной территории. Напряжение росло, идущий рядом со мной Иван всё крепче сжимал свою огромную дубинку, Ронин закутался в шкуру с головой, а волосы Ивы нервно подрагивали, готовые в любой момент поймать летящего в голову девушки НПС или хотя бы смягчить удар. С каждым шагом тоннель становился всё уже… Если так пойдёт дальше, в один прекрасный момент Крыс и Иван попросту застрянут в проходе: их габариты явно не предназначались для зачистки узких коридоров локации.

Мы прошли по тоннелю ещё метров пятьдесят и вдруг замерли, остановленные всплывшим перед глазами сообщением Системы:

База оранжевых

Заброшенные подземелья

Ещё через двадцать шагов оказались в довольно большой пещере, которая, если верить мини-карте, находилась прямо под той, из которой несло гнилью. База представляла собой полусферу, будто вырезанную в камне руками десятков строителей, по её периметру виднелись небольшие деревянные двери, ведущие в комнаты игроков. Комнаты располагались в три ряда, подняться на второй и третий этажи можно было по лесенке, а затем, воспользовавшись балкончиком, добраться до нужного помещения.

Очевидно, оранжевые исчезли из Игры довольно давно. Даже здесь, в сухом пространстве, куда не проникали лучи солнца, древесина успела подпортиться и кое-где даже превратилась в труху... Мы забрались действительно далеко. Я поймал себя на мысли, что уже давно не слышал противного воя ветра, проносившегося через верхние тоннели Визжащей горы. Он исчез как-то незаметно – понял я это лишь тогда, когда оказался в абсолютной тишине на довольно крупной базе оранжевых.

– Смотрите, – прошептала Ива, поднимая факел над головой.

Шумящее пламя вырвало из мрака пещеры большой сталактит, на котором медленно росла капля воды, вот-вот готовая соскользнуть вниз, прямо в довольно крупный (пять на пять метров) бассейн, до краёв наполненный влагой.

– Похоже, так они и получали воду, – заметил Паук. – Меня вот больше интересует, как им удавалось проделывать такие ровные тоннели и пещеры? Ну то есть нам для этого потребуется несколько месяцев круглосуточной работы, а они, если судить по количеству вырезанных проходов, делали это без особого труда…

– Одно из двух, – проговорил молчаливы Хвост, придерживая вервольфа Рэкса, готового сорваться вперёд. – Либо они имели недоступные вам, людям, технологии, либо воспользовались помощью НПС. Чёрный говорил, что вы на нашей базе находили костяк какого-то гигантского крота…

Все с удивлением взглянули на крупного гоблина, не отличавшегося большой разговорчивостью, затем перевели взгляд на Клыка Первого.

– А я-то что? – хмыкнул лидер гоблинов, поигрывая палашом. – Хвост, он такой: говорит редко да метко.

В любом случае, узнать секрет оранжевых нам было не суждено: база оказалась абсолютно пустой. То есть вообще. Даже останков игроков нет, что довольно странно: в той же Чёрной горе мы обнаружили целую пещеру, заваленную трупами.

Может, оно и к лучшему: легче будет исследовать базу.

***

Через пятнадцать минут в канале связи прозвучал приглушённый голос Амазонки:

– Нашла Древо исследований. Рядом с ним ничего нет.

Я сплюнул на каменный пол одной из комнаток: артефакты нам бы сейчас очень пригодились, особенно неплохо бы найти эту самую технологию, позволяющую с лёгкостью обрабатывать камень: будто это дерево, а не куда более твёрдый материал.

Комнатка рядового оранжевого представляло собой небольшое помещение со странным возвышением в центре – каменный параллелепипед. Помимо него, в комнате располагалось небольшое углубление с запасом воды, застоявшейся, покрывшейся странным зелёным налётом, и вентиляционное отверстие над дверью. Подобная обстановка была во всех комнатках, кроме одной. Именно в ней мы и нашли Амазонку, изучавшую обвалившийся каменный слой, на котором ещё можно было угадать очертания Древа развития.

Комната находилась с противоположной стороны от тоннеля, из которого мы вышли, рядом с тремя другими проходами. Очевидно, найденное Амазонкой место, представляло собой зал собраний оранжевых или же место обитания их лидера. Здесь было сразу несколько каменных параллелепипедов и углублений с протухшей водой, а также располагались запасы перегнившей провизии… И вот, что странно: некоторые деревянные ящики оказались сломанными, на них виднелась запёкшаяся кровь, другие же, в которых угадывались остатки овощей, были целыми, хоть и стояли ближе к входу.

– Видимо, кто-то здесь уже похозяйничал… – хмыкнул Паук, небрежно переворачивая ящик с гнилыми корнеплодами. – Мясо съедено, а вот растительная пища нетронута.  

Делать в зале больше нечего: Древо развития после уничтожения фракции оказалось разрушенным, а артефактов рядом с ним почему-то не оказалось. Исследование базы оранжевых никакой практической пользы не принесло, поэтому мы решили двигаться дальше: обломок Ключа располагался ещё глубже, вероятно, даже ниже уровня окружающих Визжащую гору холмов.

Кроме нашего тоннеля, из базы было ещё три прохода: первый вёл вверх, второй – в глубь каменной породы, третий… А вот третий оказался довольно необычным, если не сказать странным. В отличии от остальных тоннелей Визжащей горы он был неровным, с острыми сколами, мешающими передвижению; а ещё просто огромным: метров десять в высоту и пять – шесть в ширину.

– Клык и Хвост, проверьте, куда он ведёт, – скомандовал я гоблинам.

НПС, одной рукой придерживаясь за сёдла верфольфов, а второй сжимая факелы, скрылись в проходе, по всей видимости, резко уходящем вверх. Через полминуты в канале связи прозвучал голос Клыка Первого:

– Тут завал, дальше не пройти.

Завал?.. Погодите, а ведь проход, близкий к нему по размерам, мы видели и снаружи Чёрной горы. Уж не один ли это тоннель? Выходит, что сейчас мы находимся ровно на уровне окружающей Визжащую гору холмистой локации.

Вообще, если учитывать специфику базы, тоннель был сделан кем-то совершенно посторонним. Ровные своды пещеры никак не сочетались со сколотыми стенами тоннеля. Кто его создатель? Вряд ли оранжевые. Может быть, другая фракция, конкурирующая с ними? Ну а что? Вместо того, чтобы рубиться с игроками в неисследованных тоннелях, до которых ещё хрен знает, как добраться, они решили пробить проход прямиком на базу врага. Этим могло объяснить и отсутствие рядом с Древом развития артефактов, и исчезновение части запасов… Но зачем было заваливать проход на уже пустую базу?  

– Банально – случился обвал, – предположил Паук.

Может, и обвал. Но как-то это всё странно: что же такое они приманили на базу врага, если для этого понадобилось рубить тоннель в десять метров высотой?  

***

Снова высокочастотный вой…

На этот раз откуда-то сверху. Очень громкий – я даже поморщился, массируя заложенные уши. Видимо, это всё та же большая пещера, откуда несло гнилью. Изначально мы планировали двинуть на поиски обломка Ключа по второму тоннелю, уходящему вниз, но оставлять в спине неизвестное существо, издающее холодящие сердце звуки, не очень умно.

– Так, вы оставайтесь здесь, а мы с Крысом проверим, кто визжит наверху.

Крыс недовольно всхрапнул, показывая своё недовольство решением увидеть источник воя, но вынужден был согласиться. Оставив у союзников тканевый мешок с запасом факелов, мы осторожно двинулись по первому тоннелю вверх, прислушиваясь к каждому шуму.

Честно говоря, я не знал, как быть. Если не потушу факел, то выдам себя с потрохами, потушу – ничего не смогу увидеть даже при наличии хорошо прокачанного ночного зрения. В итоге выбрал второе: хотя бы по слуху можно будет понять, что происходит в этой странной пещере.

***

Преодолев следующий изгиб тоннеля, я замер и тут же припал к полу.

Происходящее в пещере действительно поражало воображение... Во-первых, свет. Он был довольно тусклым, но большое количество источников нивелировали этот недостаток и вполне сносно освещали весь огромный зал. Во-вторых, источниками света были… черви.

Червь-камнеед, 43 уровень

Червь-камнеед, 12 уровень

…

Черви походили на разожравшихся опарышей: белёсые, выделяющие липкую слизь. А какие у них были рожи… Вы когда-нибудь видели увеличенное изображение червяка? Его лицо навсегда остаётся в памяти, а таковых здесь была порядка сорока штук. Сорок вонючих здоровенных червей, которые, очевидно, и были создателями всех этих многочисленных тоннелей.

В центре Большой пещеры расположился самый крупный представитель вида – червь-камнеед восьмидесятого уровня. От него исходило наиболее яркое свечение, а габариты существа были настолько впечатляющими, что, кажется, оно вполне могло застрять в некоторых особенно узких тоннелях.  

Но самое главное – в логове червей происходили какие-то передвижения. Вонючие твари судорожно ползали по каменному полу (идеально ровному, кстати), а некоторые и вовсе с хрустом вгрызались в камень, исчезая из зоны видимости.

По ушам долбанул высокочастотный визг.

Я повернулся в сторону его источника… А, ну конечно: визжал здоровый червь, искривляя и без того мерзкую рожу с огромной пастью. На этот раз я присмотрелся к нему повнимательнее… и обомлел. Над НПС кружило настоящая чёрная туча из сотен насекомых. Они действовали единой силой, накидываясь на противника, вгрызаясь в его белёсую кожу, и, когда тварь начинала беспорядочно дёргаться в попытках раздавить мошкару, вдруг разом поднимались в воздух, оставаясь на безопасном расстоянии.

Наконец, тварь решила скрыться внутри камня, извернулась и вгрызлась в пол. Но сделать это нужно было гораздо раньше: червь оказался ослабленным, с многочисленными ранами и, вероятно, уже отравленный ядом. Туча из насекомых, заметив, что их жертва пытается сбежать, единой волной пикировала прямо на тварь, облепливая, кажется, всю поверхность её тела.

Уже через полминуты червь-камнеед восьмидесятого уровня обмяк, но мошкара не спешила пожирать тело. Сотни насекомых с чуть слышным гулом заработали крылышками, отрывая труп от каменного пола. С трудом, конечно, но у них получилось! Не обращая внимание на повизгивающих мелких червей, насекомые медленно тащили тело их собрата в сторону одного из тоннелей и вскоре скрылись во мраке провала.

***

– Куча насекомых, которые забили гигантского червя и утащили его тело в неизвестном направлении? – с сомнением переспросил меня Паук.

– Именно так.

Звучало это, конечно, довольно странно, если не сказать абсурдно. Но глаза меня не обманывали, насекомые действительно действовали вместе, будто имели общее командование. Но зачем им понадобилось убивать такого здорового НПС? Для пропитания всей этой куче хватило бы и мелкого тридцатиуровневого червя-камнееда.

– Меня больше интересует, чем питаются черви, – заметил Ронин. – Комары, понятно, едят червей. А они? Жрут камень? Но там же нет органических веществ.

– Игровые условности, – вздохнул Паук. – По факту эти черви – машины по созданию органики из неорганики. Нам бы таких поселить под базой – пусть себе землю поедают, а потом самых жирных скармливать кому-нибудь, а уж их резать. Ну или сразу червей есть: тут уже на любителя.

Ронин с трудом поборол рвотный позыв:

– Паук, ****!..

– А что? – с ухмылкой заметил Клык, будто добивая игрока. – Мясо как мясо. Воняет, правда…

Ронин со злобой замахнулся на гоблина, однако не ударил. Я не смог сдержать улыбку: порой этот гоблин действительно вымораживал, но ради таким моментов его точно стоило держать в составе группы. Ронин же чувствовал себя не очень хорошо ещё с того момента, как мы преодолели верхний уровень и почувствовали гнилой запах, доносящийся из пещеры. Кто бы мог подумать, что этот скрытный хладнокровный игрок окажется настолько брезгливым? Представляю, с каким трудом он заставлял себя поедать останки одноклеточных или сырое мясо на этапе Звери.

А ведь неплохая идея с червями… Но сначала нужно разобраться с обломком Ключа, до которого, кстати, оставалось всего ничего: десяток метров в глубь каменной породы – и мы у цели.

Тоннель плавно изгибался и соединялся с длинным коридором, уже без наклона. С этим коридором были связаны и несколько других проходов, превращая его в некое связующее звено всей системы тоннелей Визжащей горы. Здесь было душно, сухой, застоявшийся воздух не обновлялся, наверное, десятками лет. Факелы чадили чёрным дымом, освещали абсолютно ровные своды коридора, теряющегося в темноте следующей, последней, пещеры, из которой доносились еле слышимые шорохи и жужжание.

***

Тушить факелы особого смысла не имело: очевидно, мошкара прекрасно ориентировалась и в темноте, поэтому мы, переглянувшись, разом вошли в пещеру.

Открывшаяся картина заставила всей членов группы замереть в изумлении.

Lord of the gnats, 76 уровень. Фракция бордовых

Вокруг игрока кружились сотни насекомых, создавая причудливую воронку, уходящую к потолку средней по размерам пещеры. Здесь просто жутко воняло гнилью и разлагающимися трупами, сладковатый запах проникал через ноздри и буквально сводил с ума. Ронин заткнул нос шкурой и брезгливо пялился на игрока, да и остальные члены нашей группы пребывали, мягко сказать, в шоке.

Игрок фракции бордовых напоминал толстую муху, по размерам превышающую даже здоровяка Ивана. Кажется, он даже не обратил на нас внимания, его фасеточные глазки были устремлены вниз, на добычу, передние лапки отщипывали кусочки мяса от трупа восьмидесятиуровневого червя-камнееда. Теперь понятно, кто управлял всей этой кучей насекомых… Но как этот игрок мог выжить? Все члены фракции бордовых полегли перед Чёрной горой, а он спасся?

Тем временем Lord of the gnats раскрыл свою мерзкую пасть (откуда тут же полилась белёсая слизь) и на чистом русском пробасил:

– А вот и гости! Ахах! Присаживайтесь, отведайте чудного мяса зрелого червячка.

Ронина всё-таки вырвало.

 – Это уже неприлично, молодой человек, – заметил Lord of the gnats. – Я, как вы могли заметить, слежу за порядком в доме.

Характерно, что последнее предложением игрок произнёс, отрубая червяку-камнееду голову. Из образовавшейся раны хлынуло некое подобие крови, часть которой попала на волосатые ножки Lord of the gnats`а. Он с удовольствием облизал конечности длинным тонким языком.

***

Я активировал Третье око, чтобы понять степень опасности существа...

Теперь, в режиме магического зрения, вместо ника Lord of the gnats над тварью значились нечитаемые (но странно знакомые мне) иероглифы:

XXX, фракция лиловых. 153 уровень

Сердце двинулось прямиком в сторону пяток, а по спине начался забег мурашек.

– Рош Зе Рол?! – с ужасом проговорил я.

– Ну привет, Чернокнижник. Помнишь меня?

Интонация улыбнувшейся твари не предвещала ничего хорошего. Перед глазами тут же всплыла картина из Первичного бульона, когда Рош Зе Рол едва не завладел моим телом.

Глава 6. Повелитель мух

Сознание будто бросили о каменный пол, вырубая функцию адекватного мышления. Между тем холодный разум сейчас бы очень пригодился.

Мои союзники тупо пялились то на Роша, то на меня, вообще не понимая, что происходит. Тварь же нападать не спешила. Видно, что Рошу хотелось позлорадствовать, в своей победе над шестью игроками и пятью НПС он не сомневается.

– Что, Чернокнижник? Сложно? Понимаю... Но неужели ты думал, что так легко сможешь надавать по щам самому Рошу?! АХАХАХА!! – тон твари тут же сменился на более спокойный, в голосе угадывались нотки сомнения. – Признаюсь… Ты меня обманул. Точнее, сделал это раньше меня. Буквально на несколько секунд… Эээх. Но ведь не так же всё просто. Да? – Рош обратился к кому-то невидимому, находившемуся в глубине пещеры. – Да… не так-то всё и просто.

Я уже вполне пришёл в себя и, пока уже, видимо, окончательно свихнувшийся Рош продолжал свою тираду, по Ментальной передаче быстро ввёл в курс дела союзников.

– И что с ним делать? – глядя на брызжущего слюной Роша, проговорила Амазонка.

– Разом накинуться и придушить, – предложил Иван, внимательно осматривая пещеру.

– Как бы не так. – усмехнулся Паук. – Видишь?.. да-да, под потолком, в полумраке. Там сотня насекомых. Мы не успеем добежать до бордового…

– Не до бордового, а до лилового, – поправил хирурга Ронин.

– А не один ли хрен? Я уже запутался со всеми этими скрытыми никами и перемещениями… Короче, просто здоровенной мерзкой мухи, которая контролирует ещё сотню мух поменьше.

Тем временем Рош Зе Рол, последние две минуты откровенно бредивший, вдруг перешёл к осмысленному рассказу о своём спасении. Я прислушался: рассказ действительно был занимательным.

– Чернокнижник?

– Что такое? – существо нервировать не стоит: помешательство достигло предела адекватного поведения, вывести из себя Роша – дело одного слова.

– Хочешь знать, как я выжил? – Рош поудобнее облокотился о каменную стену и закинул в рот очередной ошмёток склизкого мяса червя-камнееда.

– Эм… Да.

– Я ведь не просто копался в твоей голове… Знаешь, хм… читать мысли – это, конечно, здорово. Но ведь куда интереснее управлять, манипулировать! – Рош аж затрясся от удовольствия, видимо, вспоминая, многочисленные случаи из собственной практики. – А вот тебя одурманить не смог. Всё-таки специализация и направления развития делают своё дело: я ведь не менталист... В общем, покопался в твоём профиле и нашёл кое-что интересное. Действительно интересное! Не какие-нибудь там уникальные навыки, которых у каждого, я думаю, предостаточно. Так? – Рош, кажется, впервые обратился к остальным серым (гоблинов он по-прежнему не замечал). – То-то. Навык Эвакуация – вот самый ценный экземпляр в твоей коллекции. Уверен, ты об этом даже не задумывался, взял его случайно и уж точно не подозревал, что это едва ли не сильнейшая способность во всей Игре… Жаль только, однозарядная.

Кажется, я догадывался, к чему клонит Рош.

– Дай-ка догадаюсь… Воровство? Или что-то наподобие копирования?..

– О, да ты уже знаешь... – Рош удивлённо поглядел прямо в мои глаза своими жёлтыми опухшими зрительными органами. – Именно, Копирование! Преинтересная способность. Хах!.. Позволяет получить умение из профиля другого игрока… – Рош вдруг переменил тему и, хихикая, постепенно переходил на откровенный бред. – Знаешь, а ведь так скучно бывает. Не с кем поговорить… Не с комарами же мне общаться? Мы так хорошо поболтали… И ты, урод, меня грохнуть хотел! А вдруг я не успел бы спереть у тебя Эвакуацию?! И что тогда? Капут.

– Да ты же меня сам хотел убить… – проговорил я, с опаской глядя на краснеющую и всё более раздражающуюся муху.

– Да, ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ!!! ДА! Ахахах! – Рош залился визгливым смехом, едва ли не падая на пол, но тут же успокоился и медленно поднялся, проговаривая, – тяжело. Не представляешь, насколько тяжело. Я ведь бордового нашёл, когда они уже на поверхность выходили. Заманил в свою пещеру видениями. Обманул и… Ну ты знаешь. А вот что ты не знаешь точно, так это то, как пребывая в теле чёртового вируса, пытаться загипнотизировать игрока: характеристики у тела ни к чёрту! Хорошо, что бордовый оказался натуральным лохом… Ну да и хрен бы с ним. Помер, как собака! ХАХААХ… кх-кх-кх, – Рош закашлялся, выплёвывая кусок непереваренной кожи червя. – В общем, засекли меня, конечно, сразу. Но засечь меня, РОША, мало. Уплыл и после стольких лет жизни в Первичном бульоне выбрался на поверхность: Система пропустила. А дальше? Дальше навык Вирусы сменился на Разносчики, и я собрал себе целую армию насекомых. Lord of the gnats, хах! А ведь не ошибся он с ником…

Не нравится мне настрой Роша. Если в прошлый раз он действовал расчётливо и хладнокровно, то здесь близок к безумной и немотивированной агрессии. Конечно, меня он вряд ли отпустит. Но что с другими игроками? Хотя, думаю, грохнет и их. Кроме осточертевшей жизни, Рошу терять нечего.

– Вобщем, пора сводить счёты. Как там у вас говорят? Зуб за зуб, глаз за глаз? Спасибо, кстати, Иван, что так легко дал прочесть мысли: фразеологизм действительно подходящий… Но что, если вместо двух глаз Чёрного взять все двенадцать?..

Над потолком послышалось угрожающее жужжание: на нас пикировало целое облако из мошкары, получасом ранее без труда разделавшейся с огромным червём. И сейчас Рош явно не намерен беречь насекомых – бросит всех на убой, но нас на Тот свет затащит.

Ну ты, конечно, и догадался, друг... Наслать на мага-менталиста целую кучу слабых НПС?

Я улыбнулся, выходя вперёд испуганно сжавшихся товарищей, и громко сказал:

– Ментальная атака!

Невозможно подчинение ядовитых комаров #23: 134 особи

Причина: хозяин НПС (игрок XXX, фракция лиловых) имеет большее количество ментальной силы

Комары всё приближались, а союзники, видя, что ничего не происходит, медленно начали отступать назад.

Дела плохи.

– Валим! – заорал я в канал связи, наугад ударяя молнией в потолок – крайне неэффективный приём, учитывая, что облако насекомых заполнило несколько кубометров…

– Один-один, Чернокнижник, – осклабился Рош, прежде чем мы, подгоняемые облаком жалящей мошкары, не скрылись в тёмном проходе.

Это мы ещё посмотрим, урод…

***

До перезарядки Гамельнского дудочника оставалось больше девяти суток… и даже при использовании ульты я не был уверен в успехе подчинения целой кучи белых комаров, хозяином которых оказался могущественный Рош. Поэтому лучше встретить насекомых в довольно узком коридоре, где у них будет меньше пространства для манёвра… Но достаточно ли этого?

Шумящее пламя не очень-то помогало отгонять НПС… Они походили на здоровенных (раз в пять больше своих земных собратьев) белых комаров, давно не видевших света и, кажется, даже утративших органы зрения. С помощью чего они ориентировались в пространстве? Слух? Эхолокация?.. В тот момент нам было не до подобных мелочей.

Действовали насекомые организовано, тут же отсекая от общей кучи Ивана и облепливая буквально всю поверхность его тела. Через мгновение игрок заорал благим матом: в организм попал яд.

Мои молнии убили лишь несколько НПС (их места мгновенно заняли собратья), а пламя от факелов, кажется, не наносило белым комарам особого вреда, лишь окрашивая их в чёрный: маленькая температура.

– Камень! Дайте мне камня!! ****! – донёсся приглушённый голос Ивана. Игрок уже буквально бился о своды тоннеля в отчаянных попытках сбросить с себя комаров, продолживших прокалывать плоть.

Камень? Зачем?..

Но Паук, кажется, понял:

– Ронин?

Ронин кивнул и сбросил с себя шкуру. Перед нами предстал довольно маленький гуманоид, который в мгновении ока взмыл в воздух примерно на полметра и, зависнув там в позе йога, выбросил руки вперёд, будто запуская невидимый снаряд.

Сила гравитации смела часть комаров, круживших вокруг Ивана, а Паук уже рвал по стене вверх, врезая в камень свои стальные ножки… Через пару секунд рядом с уже едва двигающимся Иваном упал здоровенный сталактит, сбитый ударом Паука. Услышав грохот расколотого камня, Иван сжал кулак и с силой ударил им прямо в пол. Кулак вошёл на несколько сантиметров.

Но этого мало. К врезавшемуся в пол кулаку побежали ручейки каменных осколков, образовавшихся после падения сталактита. Через несколько мгновений они замуровали руку, начали перебираться на тело, образовывая на коже игрока непробиваемый панцирь, с хрустом сминавший НПС…

Иван отчаянно орал, я отстреливался от комарья молниями, союзники отмахивались факелами, а гоблины счищали с дёргающегося игрока присосавшихся НПС. Наконец, Иван оказался покрыт каменными осколками полностью.

Мгновение – и между трещинами появилась яркая вспышка.

– Направление Каменный голем, – пояснил Паук, протыкая ножкой здоровое насекомое, на полном ходу врезавшееся в панцирь Ивана. – Черпает силу из породы, заодно и комарьё давит.

Я удивлённо оглянулся на Ивана:

– И многое же я пропустил?

– Довольно много… – улыбнулась Амазонка, вдруг загораясь зелёным светом.

Реально, зелёным светом... Будто бочонок фосфорной краски выпила. Какое-то боевое состояние? Скорость движений Амазонки возросла в несколько раз, в руках женщины сверкнул длинны палаш… Да-да. Раскрутившийся вентилятор принялся разрубать НПС, тут же рванувших в сторону от Амазонки.

Через полминуты к Ивану вернулись силы, и он, сбросив с себя часть камня, присоединился к зачистке коридора.

***

Ронин, всё ещё паривший в воздухе, снова скопил энергию и рванул гравитационной волной по комариному облаку. На этот раз куда более эффективно: на стенах показались кровоподтёки сразу от двадцати раздавленных тварей. Будь коридор уже раза в два-три, игрок мог бы убивать комаров целыми пачками. Но пространства между стенами было достаточно, и довольно мощные комары успевали смягчить удар при помощи работы мощных крылышек, а то и вовсе избегали столкновения, успевая подлететь ближе к центру.

Тем не менее число их постепенно уменьшалось. Несмотря на определённые трудности (едва не погибший Иван, застрявшие в телах жала, яд, с которым моя иммунная система справлялась с большим трудом…), победа, кажется, была у нас в руках.

– Всем приготовиться! – проговорила Амазонка, на мгновение прекращая работу своей мясорубки и прислушиваясь. Очевидно, сработал навык Чувство опасности. Я очень хотел ошибиться, но каждый раз после подобного срабатывания нас настигала…

Из пещеры Роша снова раздалось жужжание, на этот раз куда более громкое. В коридор вылетело второе облако, раза в три превышающее уже перебитое нами…

По-видимому, именно это и стало причиной, по которой Рош тянул время. Он дожидался подмоги, которая вот-вот должна была спуститься в нижние пещеры через соседний тоннель и присоединиться к уничтожению залезших в дом твари незваных гостей.

***

Время будто замерло.

Ронин, уже едва способный двигаться, вымотанный и злой, смахивает со лба каплю выступившего пота и напрягается, приготавливаясь к решающему удару.

Из пещеры вырывается настоящий смерч из белых телец. Насекомые, не останавливаясь, рвут прямо на группу, чтобы поглотить нас разом. Воют вервольфы: они первые попали под десятки укусов ядовитых комаров, матерятся гоблины, отчаянно пытаясь разрубить ятаганами хотя бы полдесятка НПС…

Трясящийся от перенапряжения Ронин, не способный даже вытереть кровь, выступившую под носом, медленно поднимает ладони. По его телу как будто проходит электрический заряд. Сильнейшая гравитационная волна, хрустя костями падающего в беспамятстве игрока, вылетает из пальцев и приближается к жужжащей туче. И…

Лишь отталкивает её назад, оставляя на стенах не более тридцати белых размазанных трупиков.

– Нам пи*****, – тихо заключает Паук, глядя на приближающуюся жужжащую тучу из нескольких сотен комаров, приготовивших ядовитые жала.

В голове проносится бесчисленное множество мыслей… Как я мог ошибиться? Переоценил собственные силы? Нужно было бежать сразу, как только мы увидели Роша! А я с ним разговоры вести думал. Чёрт…

Неожиданно моё тело обжигает волна пламени и со свистом проносится дальше, навстречу будто застывшим в бесконечном полёте НПС. Волна ширится, температура увеличивается… – будто напалм, рвущий из огнемёта.

Отпрянув в сторону, я вижу вспыхнувшее тело Ивы с причудливыми огненными крыльями, выросшими из спины.

***

закованный в каменные доспехи Иван никак не мог успокоиться:

– Это просто невероятно! Но как? как?!

Признаться, я тоже был поражён случившимся. По словам Амазонки, ближе всех стоящей к Иве, когда комары были в паре метров от группы, из её тела вырвалось пламя, за секунду поглощая девушку. Запахло палёной шерстью (огонь немного повредил накидку), но сама Ива будто не ощущала боли. Одновременно с распахнувшимися крыльями, составленными из огненной массы, перед Ивой буквально из воздуха образовался символ, чем-то напоминающий значок иллюминатов – он и послужил воспламенителем огнемёта, выжегшего десятки НПС.

Прямо из зрачка вырвался поток зажигательной смеси… Ядовитые комары даже не поняли, что произошло, и уже через секунду обожжёнными трупиками упали на треснувший под ударом Ивана пол коридора.

Около сотни обугленных насекомых, хрустящих под ногами и пахнущих горелым… – непередаваемое зрелище.

Мы едва успели поймать Иву, чтобы она по примеру Ронина не упала, потеряв сознание. Впрочем, привести в чувства игроков удалось довольно скоро: Паук сунул им под нос уже знакомую мне траву (небольшой запас лечебных препаратов он всегда носил с собой в небольшой сумочке), и морщившиеся от «аромата» выступившего сока Ронин и Ива пришли в себя.

Путь к обломку ключа преграждал один только Рош Зе Рол.

***

Он, конечно, уже знал, что все переносчики были убиты и чёрным ковром лежали теперь на каменном полу скрытого под землёй коридора.

Поймали мы эту гигантскую муху уже на полпути к следующему тоннелю, провал которого чернел в южной стене пещеры. Роша подвёл его огромный вес: видимо, за последнее время он сильно пристрастился к жирному мясу червей-камнеедов и быстро передвигаться был не в состоянии.

Всё ещё находившаяся в боевой форме Амазонка, за несколько прыжков догнала убегающего противника и резанула его пузо длинным палашом… И лучше бы она этого не делала: от полезших из раны кишок раздался такой смрад, что бедного Ронина, еле державшегося после изнурительной гравитационной атаки, вырвало во второй раз. Амазонка тут же ушла от удара мощной ручищи игрока, а гоблины атаковали его с другой стороны, нанося по два-три удара по лапам Роша.

Налетевший Иван, ещё более увеличивший свою массу благодаря каменной броне, свалил тварь на землю, и мы с остервенением накинулись на поверженного врага.

Не очень-то благородно, но что поделать?..

– Два-ноль, сука, – хмыкнул я, пиная мягкое тело растерзанного Рош Зе Рола.

***

Долбанный призрак из прошлого подох уже окончательно. Во всяком случае, я на это надеялся… Рош, очевидно, находился на грани сумасшествия, проведя в полном одиночестве не один год, вынужденный голыми руками убивать НПС (и не только НПС) и питаться их сырым мясом – кто в таких условиях не свихнётся?

Его дом представлял собой среднюю по размерам пещеру, связанную с системой тоннелей двумя проходами. Всё пространство было завалено мусором, испражнениями, трупиками различного вида насекомых (видимо, неудачные попытки создания собственных петов), а также перегнивающими телами червей.

– Видимо, он предпочитал их головы… – задумчиво проговорил Паук, глядя на десятки обезглавленных НПС.

– Умоляю, хватит! – взмолился Ронин, снова закутавшийся в собственную шкуру и старавшийся даже не глядеть на раскиданные по пещере омерзительные останки – а сделать это было довольно тяжело: весь пол локации оказался залит белёсой слизью, ранее покрывавшей тела червей-камнеедов.

Обломок Ключа (я его заметил, как только активировал Третье око) располагался на небольшом алтарике в самой дальней части пещеры. Выстроенные пирамидкой кости внутри круга, намалёванного белой краской… Света в пещере не было (Рош, как и комары, пользовался каким-то подобием эхолокации), поэтому использование алтаря в качестве декора вызывало сомнения – очевидно, он был нужен Рошу для каких-то особенных целей.

С другой стороны, кто знает, может, эстетическое удовольствие можно испытывать даже «ощущая» предмет эхолокацией?

В любом случае, наслаждаться видом алтаря у нас не было желания. Я подошёл к костяной пирамидке и взял в руки обломок Ключа. Уже второй. Он был немногим больше имеющейся у меня детальки (её я для надёжности оставил в доме у Чёрной горы).

– Стало быть, это всё? – снова пробурчал Ронин, уже трясясь от нетерпения – Мы идём или вы ещё поминки этому уроду устроите?.. Говорю сразу, я пас!

Больше в пещере делать действительно было нечего, поэтому нам ничего не оставалось, кроме как последовать за Ронином, направившимся в сторону второго тоннеля, по винтовой уходящего прямо вверх.

Обломок ключа я положил в небольшой мешочек, который закинул за спину: с ним разберёмся немного позже. Что меня интересовала в данную минуту, так это метаморфоза, произошедшая с Ивой. Необычное спасение танка Ивана через создание каменного доспеха и даже боевое состояние Ивы, в котором она нарезала НПС, будто фрукты в когда-то известной игре на телефоне, – всё это меркло в сравнении с бьющим из зрачка иллюмината пламенем огнемёта.

Обессилившая Ива сидела на Крысе. Ронин, тоже недавно валявшийся в беспамятстве, от помощи моего пета отказался, гордо заявив, что для него не составит никакого труда подняться самостоятельно. Судя по выражению его красного лица, пожалел об этом игрок уже через четверть часа, но в пользу Ронина могу сказать, что он всё-таки сумел подняться самостоятельно.

– Откуда огонь, говоришь? Направление Феникс, – Усмехнулась Ива. – Почему не сказала раньше?.. Я вообще-то пыталась! Помнишь, на базе бордовых? Но главная причина в том, что контролировать Феникса я не могу.

– Как так не можешь? – удивился Паук.

– Навыки активируются автоматически… Уже несколько раз так было, но куда менее мощно получалось.

– Это у неё в моменты опасности получается, – вставил слово тяжело дышащий Ронин. – Когда есть опасность для жизни, может врубить либо столб пламени, либо какое-то подобие огнемёта, либо руки огнём покрываются и Ива ломит в рукопашку… А может и не активироваться – тут как повезёт.

– Немного же толка от направления, которое ты не можешь контролировать, – хмыкнула Амазонка.

Вообще, я заметил, что представительницы прекрасного пола, участвующие в нашей экспедиции, не сильно между собой ладят, что было довольно странно, учитывая добрый и отзывчивый характер Амазонки. Да ведь она Иве в матери годилась – какие тут могут быть разногласия? Но женский характер – вещь сложная и непонятная для мужского мозга, поэтому на протяжении всей дороги к Визжащей горе Ива и Амазонка гордо посматривали друг на друга, и сейчас холодный тон последней не предвещал ничего хорошего.

– Конечно, гораздо более полезно зеленеть и убивать по комарику за удар… – саркастически ответила Ива.

– Послушайте, Ива!..

Но Амазонку перебил Паук. Хирург вовремя сообразил, что скандал нужно рубить в зародыше:

– Дамы, предлагаю отложить все споры на вечер: перед нами ещё одно важное дело – выбраться отсюда.

Впрочем, выбраться из Визжащей горы оказалось куда легче, чем мы предполагали. Возвращаться прошлой длинной и запутанной дорогой, рискуя наткнуться на червей, обитавших в Большой пещере, желанием никто не горел. К тому же, тоннель, из которого вылетели комары, вёл, очевидно, прямиков на верхние довольно хорошо исследованные этажи системы подземных тоннелей, поэтому воспользовались им.

Мы находились в паре минут ходьбы от выхода наружу, когда Иван вдруг сказал:

– Ребят, а мы ведь кое-что забыли.

– Что именно? – не понял Клык Первый, осматривая окружающих. – Все на месте, комары никого не сожрали.

– Червей. Червей-камнеедов. Ну помните, Паук предложил поселить их поближе к нам?

– Да ведь это же шутка, – засмеялась Амазонка, но в её взгляде можно было прочитать сомнение.

– Ну почему шутка? – серьёзно проговорил Паук. – Иван, Чёрный, возвратимся-ка на полчасика в тоннели…

***

Поймать нескольких небольших червей оказалось довольно простой задаче: они даже и не сопротивлялись, очевидно, привыкнув видеть противников исключительно в жужжащих и мотающихся по всем проходам куче комарья. Но вот доставить их наружу…

Нет, Крыс без особых проблем мог бы перенести пять пойманных НПС: вес для него вполне адекватный. Но как закрепить склизкие дёргающиеся тела на пете? Об этом мы как-то не подумали. Даже после вызова помощи с поверхности работа продвигалась крайне тяжело. Ронин, с брезгливостью кутающийся в свою шкуру, тащить червей наотрез отказался (действительно, создавалось ощущение, что ещё чуть-чуть и его снова вырвет, на этот раз уже поджаренным мясом пробегающего мимо горного козла), гоблинам не хватало физической силы, чтобы тащить едва ли не равных им по размерам тварей.

В итоге последовали подсказке молчаливого Хвоста: двух червей мы положили на спину Крыса – их придерживали гоблины, сидящие верхом на вервольвах, и Ива, по-прежнему с трудом передвигающаяся сама, а потому не покинувшая место на моём пете. Ещё двоих тащили здоровые Иван и Паук, а вот мне помогал Ронин при помощи гравитационной магии.

Таким образом мы и вернулись на базу.

Пока Паук спорил с начальством о необходимости наличия во фракции камнеедов, я побежал в свой дом, где на небольшом прикроватном столике покоился первый обломок.

– Эм… Ключ?

Перед глазами выросла уже знакомая мне полупрозрачная проекция, слепленная из синеватого света, вырвавшегося на этот раз из первой детальки. Обломки взмыли вверх и встроились в пазл, а перед глазами появилась надпись:

Компас обнаружил следующий обломок Ключа

Я поспешно открыл мини-карту и замер, невольно произнося знакомое и страшное название локации: «Дикая чаща…»

Глава 7. Два фанатика

Выйдя из своего домика, я сразу же направился к Палычу.

Работа кипела. Казалось, вся фракции находилась в беспорядочном движении: игроки бегали от медленно, но верно растущего частокола и насыпей к промзоне, от промзоны до Черёмухи и обратно, гоблины таскали ресурсы, везли на тележках брёвна и даже добытый на северо-востоке уголь… Но нет. Всё происходящее во фракции соответствовало прописанному плану, ограниченные людские и гоблинские ресурсы использовались с умом.

За время нашей эпопеи в Визжащей горе черви перетаскали уже все запасы из базы бордовых, забив лабораторию Амёбы и Эльфа под завязку многочисленными препаратами, порошками, запасами трав и сушёными частями тел некоторых особенно ценных НПС.

На мой вопрос о химике бегущий в сторону пещер Чёрной горы Грек прокричал:

– Об Эльфе можно забыть дней на пять: раньше точно не выйдет. А вот Амёба как раз сегодня утром ушёл к Светлой долине. Больше не появлялся.

А вот это уже странно. Амёба, попросивший вычеркнуть его из списка участников экспедиции к Визжащей горе, очевидно, предполагал сделать нечто действительно важное. Теперь вот выясняется, что он даже не появлялся в пределах фракции. Странно... С этим делом необходимо разобраться.

Насчёт Эльфа Грек оказался полностью прав. Химик закрылся в лаборатории и впускал внутрь только собственных гоблинов-помощников, приносивших ему какие-то недостающие ингредиенты, а порой и в спешке распахивающие окна и двери, чтобы выпустить наружу едкий чёрный дым, охвативший домик после очередного эксперимента. Результат не заставил себя долго ждать: теперь у Эльфа имелись разработки сразу двух его предшественников.

Как мне рассказывали впоследствии, уже вечером того дня Эльф вдруг распахнул дверь своего дома и в сопровождении перемазанных сажей гоблинов направился прямиков в сторону больничной палаты, неся в руках несколько глиняных горшков.

Содержимое этих горшков оказалось лечебным снадобьем, которым Эльф под чутким руководством Дока и Паука обмазал повреждённые участки тел больных, которые до сих пор находились в довольно тяжёлом состоянии. Особенные опасения у Паука вызывал игрок Бат, именно ему хирург и провёл операцию вчерашним вечером и именно он был близок всего к тому, чтобы быть стёртым из Игры, хотя операция прошла штатно. Амёба не жалел снадобья и попросту вылил содержимое одного из горшков прямо в пасть Бату, а мазью из второго натёр всю его спину, покрытую свежими после операции ранами и заживляющей паутиной.

Но всё это случилось уже в моё отсутствие.

После посещения Палыча я намеревался проверить Светлую долину, в которой и должен был находится Амёба. После убийства Седобородого и передачи локации в собственность Кей-Си место, как и дорога до него, стали безопасными. Тем не менее удостовериться в том, что с Амёбой всё хорошо, просто необходимо, да и с новоявленным демоном стоит переговорить: сделать это вчера не позволила слишком уж эмоциональная реакция мага.

***

Палыч, занимающийся построением плана развития фракции, оторвался от сделанных на пергаменте пометок и подозвал Белого, занятого созданием первого (пока ещё небольшого) генератора:

– Скажи Элеоноре, чтобы сделала нам чай.

Белый кивнул, пожал мне руку и вышел. Уже через минуту в комнатку Палыча вплыла гоблинка, несущая в руках две большие дымящиеся кружки.

– Спасибо, Элеонора… – Палыч отхлебнул травяной чай. – Ну рассказывай, что и как.

С наслаждением опустошая кружку, я вкратце обрисовал ход экспедиции.

– Ещё пять обломков, говоришь?.. И где будешь искать следующий?

– В Дикой чаще.

Глаза Палыча округлились, но ничем, кроме этого, своё удивление он не выдал.

– Твои уже знают?

– Обрадую их сегодня вечером, сейчас мне нужно смотаться в Светлую долину за Амёбой.

– Да уж, смотайся, а то его что-то давно нет. Уж не в Дикую ли чащу опять сбежал? А ведь честное слово учёного дал, что больше не будет… Получается, остаток дня свободен? Тогда такая просьба: Паук с пеной у рта доказывал, что нам зачем-то нужны притащенные вами из Визжащей горы камнееды. Кажется, идея действительно интересная, но всё это нужно организовать. Возьмёшься?

– Если успею, конечно.

Суть задумки Паука я понял, но вот с её реализацией возникли вопросы. В любом случае, идея занимательная: камнееды могут пригодиться. Воображение рисовало причудливые подземные комплексы по типу тех, что находились в Визжащей горе, с огромными безопасными пещерами, широкими и не в пример нашим ровными тоннелями… Думаю, у Палыча в голове проносились подобные мысли; подземного комплекса в Визжащей горе он, конечно, не видел, но фантазией обладал развитой и вообще слыл сторонником необычных до абсурдности выходов: взять, например, те же генераторы для противостояния холоду.

Напоследок я поинтересовался у Палыча о злоключениях Грека, вот уже двое суток пасущего скот.

– Ничего. Ему полезно. Позапрошлой ночью едва нападение бурых рысей не прозевал, – сухо ответил математик.

***

Наконец, я выехал в сторону Светлой долины, сидя верхом на Крысе, щурившимся от ярких лучей опускающегося к закату солнца. Рядом с нами, прочерчивая по заснеженной тропинке извилистые полосы, двигались Червь и его клоны. В Игре постепенно начиналась зима. Сверху сыпались хлопья снега, уже не таявшие от первого касания с остывающей землёй, с каждым днём воздух становился всё свежее, заставляя задуматься о средствах защиты от неминуемого холода. К счастью, я уже позаботился об одежде: помимо плотной змеиной кожи натянул на тело обычные русские штаны и матерчатую броню по типу той, что носила Ива. Не кольчуга, конечно, зато гораздо более тёплая. Но самое главное – семья одного хмурого гоблина-портного, занявшая крупный домик на юге поселения, уже получила заказ на пошив пурпуэна; проще говоря, средневековой куртки. По словам Коржа, от которого я впервые о пурпуэне и услышал, вещь должна неплохо защищать от холода. Правда, не от критических температур.  

Во время дороги к Светлой долине я разбирался с полученными уровнями. После убийства здоровенного Рош Зе Рола все участники экспедиции получили значительное количество опыта. Особенно ценно это было для гоблинов и вервольвов, которые взяли, как минимум, по пятнадцать уровней, значительный бафф в развитии Система отсыпала и игрокам. Я как наиболее прокачанный член экспедиции получил всего только шесть уровней – но сейчас и эта цифра казалась впечатляющей. Теперь в моём профиле значилось число сто один, а это значит, что у меня имелось двадцать четыре свободных очка навыков.

Десятку сразу вложил в Экстрасенсорику. В теории это должно повысить эффективность работы Компаса, раз уж его нельзя улучшать через повышение уровня самого навыка. Кроме того, с появлением большого количества способностей в направлении улучшать само направление становилось всё выгоднее: в таком случае усиливается каждый навык. Ещё десять очков добавил в Третье око: оно мне сильно пригодилось в Визжащей горе, помогло раскрыть Рош Зе Рола и обнаружить сам обломок от Ключа, подсвечивая его ярко-красным цветом – максимальное сосредоточение магии. А что, если бы Рош вкачал нечто наподобие моей Ментальной маски?.. Это могло бы стать роковым для всего похода и для нас в том числе. Нет, Третье око – уникальный орган, его развитие просто необходимо.

Покачиваясь на спине Крыса, трусившего в сторону Светлой долины, долго думал, на что потратить оставшиеся четыре очка навыков. Решил развить Паразита: его способности никуда не пропали и в теории их можно было использовать даже в теле, сворованном у Лешего.

В итоге профиль выглядел следующим образом:

Чернокнижник, фракция серых. 101 уровень

Специализация: Магия Смерти

Ранг: 2 [300/400]

Здоровье: 880/880

Очки эволюции: ~15000…

Физические характеристики:

Размер: 12

Восприятие: 9

Выносливость: 10

Сопротивляемость урону: 5

Ментальная сила: 19

Скорость: 6

Урон: ~250

Направления развития и навыки (0 свободных очков):

Род — (фракционное) — 3 уровень

Заклинания: 2/3

Наследник (36 уровень)

Гамельнский дудочник (легендарное, 30 уровень)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 50 уровень

Управление (базовое) — 22 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 14 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита — 20 уровень

Ментальная атака — 41 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) – 22 уровень

Ментальная маска – 25 уровень

Магический компас

Т. Мутация (легендарное) – 19 уровень

Т. разносчики (базовое) – 10 уровень

Т. разведка – 10

Т. броня – 7

Передатчик (подраздел направления Т. мутация)

Лингвистика – 9 уровень

Третье око – 27 уровень

Паразит – 49 уровень

Лаборатория (базовое)

Т. Приращение – 45 уровень

Подключение – 17 уровень

Демон – 30 уровень

***

За время поездки я себя порядочно накрутил и представлял теперь самые ужасающие картины того, что мог увидеть в Светлой долине: разорванные части желеобразного тела Амёбы, свисающие с соседних елей, пожирающие плоть биолога кровожадные НПС… Донёсшиеся из чащи крики просыпающихся ночных хищников только подзадорили моё и без того богатое воображение.

Но, когда я верхом на скалящемся Крысе, окружённый семью прокачавшимися червями, ворвался в Светлую долину, выяснилось, что Кей-Си и Амёба мирно сидят на камнях Кромлеха и ведут неспешную беседу…

Амёба, неторопливо переворачивающий жарившееся на углях мясо, повернулся на звук:

– Чёрный! Рад тебя видеть. А мы тут с Кей-Си Эдом беседуем…

– Твою ж мать, Амёба! А предупредить никого нельзя было, что ты тут до вечера собираешься сидеть?

Амёба удивлённо посмотрел на клонившееся к закату солнце.

– А я даже и не заметил. Это сколько же времени прошло? – обратился Амёба к Кей-Си.

– Выходит, часов шесть. Надо же… – засмеялся Кей-Си.

– Но ты правильно сделал, что пришёл. Сейчас как раз говорили об одном связанном с тобой дельце. В общем…

***

Ранним утром, ещё за полчаса до сбора нашей экспедиции, когда первые лучи солнца только-только облизали горизонт, Амёба отправился в сторону Светлой долины. Кроме чисто научного интереса встретиться с представителем неземной цивилизации, у него имелась и одна идейка, реализовать которую можно было при помощи этого самого представителя.

Кей-Си Эд встретил Амёбу довольно настороженно, но, увидев рядом с его ником наименование фракции серых, поспешил убрать от горла игрока найденный где-то булатный кинжал.

– Тем более, что и горла-то у меня нет, – заметил Амёба. – Вы своим ножечком, уважаемый Кей-Си, должны были бы резать меня минут десять.

– Хватило бы и одного удара. Хах! Это ведь не простой «ножечек»… – засмеялся Кей-Си, но в его голосе всё ещё слышались настороженные нотки. – Будем знакомы: Кей-Си, фракция сиреневых, шаман, а теперь вот ещё и демон.

Именно это и нужно Амёбе. «Шаман? Очень хорошо…» – подумал биолог, окидывая взглядом высокую фигуру в чёрном балахоне.

Однако большую часть разговора двух игроков заняло вовсе не обдумывание плана, а разговоры о реальностях друг друга. Кей-Си тоже оказался кем-то типа учёного, на родной планете занимался добычей «уренаинина» из каменных глыб в пустыне «Гроб громовержца» (Кей-Си постарался перевести название места дословно). В день Катастрофы, похоронившей в миг всю цивилизацию Кей-Си, он вместе со своей командой, облачившись в бронированные скафандры и включив антигравитационный счётчик, бежал по второму уровню пустыни, где можно было найти «уренаинин-34», особенно ценный ресурс.

– Второй уровень пустыни? – недоумённо произнёс Амёба.

– Особые места с несколькими уровнями земли. Типа как парящие в воздухе пласты породы… Они и в Игре были, только вот сейчас я почему-то не встретил ни одной такой локации, хотя бродил вокруг Светлой долины целые сутки… Вот, даже магический кинжал на кровотечение нашёл.

***

– Понимаешь? – спросил Амёба.

– Нет, – честно ответил я.

– Игра меняется! – воскликнул биолог, восторженно глядя на меня. – Она меняется под каждую конкретную расу!

Я ровным счётом ничего не понял. Какие-то парящие в воздухе локации, какие-то изменения Игры…

– Ну как бы вам объяснить?.. – задумался Амёба. – Смотрите, на северо-востоке мы усиленно добываем уголь. Но это мы, люди. У наших предшественников вместо угля мог быть и другой ресурс, например, тот же «уренаинин-34».

– Для образования «уренаинина» требуются трупы шовалов, поражённые первичными осколками Первого спутника, – заметил Кей-Си.

– Коллега, я взял ваш «уренаинин»… Тьфу! Что за ужасное слово? Простите… Взял его исключительно в качестве примера.

Кажется, я начал понимать суть происходящего. Игра трансформировалась под условия, наиболее подходящие для определённого вида, но тем не менее не идеально совпадающие с его родной планетой. Так, для нас окружающие локации приняли вид хвойного леса, при этом в округе существовали довольно странные с точки зрения геологии горы, стоящие посреди равнин, гигантские комплексы подземных пещер, коих я обнаружил уже три штуки… В общем, условия видоизменялись, чтобы дать возможность новым игрокам жить в привычном для них мире.

Но главное заключалось в другом.

Амёба придумал способ усовершенствования Третьего глаза, позволяющего видеть вещие сны. Именно для консультации по этому вопросу он и обратился к гораздо более опытному магу Кей-Си Эду. Суть плана заключалась в следующем: вместе с раскуриванием препарата шаман Кей-Си должен был воспользоваться некоторыми своими навыками, а главное – «привязать» сознание игрока к определённому игровому объекту при помощи символа.

– Десятиконечная красная звезда обозначает Стального гиганта. Такой же символ, как я понимаю, был и у Крысолова, а теперь – у меня, – проговорил Кей-Си, закидывая в широкую пасть поджаренный кусок мяса. – Осталось соединить всё вместе и отправить тебя, Чёрный, прямиком к Стальному.

– Меня?! – я с ужасом вспомнил то, что происходило во время моей прошлой не слишком удачной попытки воспользоваться изобретением Эльфа: жгущая радужную оболочку красная звезда, шепчущие на ухо мёртвые твари…

– А кого ещё? – удивлённо спросил Кей-Си. – Я буду шаманить, а Амёба должен контролировать процесс, чтобы ты не подох раньше времени.

– Кроме того, ночью мы с Эльфом немного доработали Третий глаз. Теперь мозги сдавливать он будет поменьше, – добавил Амёба.

Я в очередной раз почувствовал себя жертвой эксперимента злого гения. Как подопытный хомячок, которому отрезают лапку и пытаются пришить её обратно… В прошлый раз Амёба и Эльф решили проверить своё изобретение и не предупредили меня об опасности; в этот – тот же Амёба, но теперь ещё и с психанутым шаманом пробуют убедить меня участвовать в сомнительном эксперименте наблюдения за Стальным…

В чём вопрос? Конечно, я в деле!

***

Да… Кей-Си попал в свою стихию; всё-таки он был шаманом по призванию и в этом деле чувствовал себя как рыба в воде. В глазах демона разгорелся смешливый огонёк, пасть растянулась в улыбке (отчего стала выглядеть ещё страшнее), а когтистые пальцы, выглядывающие из-под широких рукавов, аж затряслись в ожидании начала обряда.

– Мне даже как-то не по себе, – прошептал Амёба по Ментальной передаче, с опаской глядя на демона.

– Да бросьте! – усмехнулся я, хотя определённое сомнение зародилось и в моей душе. – Человек… то есть существо несколько лет провело на Том свете, а теперь снова дорвалось до магии. Что бы случилось с вами, если вас на несколько лет оторвать от опытов? Уверен, нечто похожее.   

Кстати, а вот о Том свете Кей-Си говорить отказывался. Ни я, ни Амёба не сумели выудить из него информацию, хоть сколько-нибудь раскрывающую тайну мироздания. А это, пожалуй, было самым интересным из всего, о чём мог поведать нам Кей-Си. Или дело вовсе и не в упрямстве демона, и его сдерживала некая сила? Амёба только руками развёл, мол, возможно и такое. Всё это было очень странно: мы общались с буквально возродившимся существом, но узнать об этом хоть какие-то подробности не представлялось возможным.

Хотя… Одно известно точно: после смерти в Игре не происходило никакого возврата в привычную реальность – об этом можно было судить хотя бы по неподдельной радости Кей-Си из-за его возвращения в Игру, в тело демона. Вряд ли кто-то в здравом уме может пожелать выбраться из цивилизованного мира обратно… Тем не менее даже это нельзя отрицать, особенно имея в виду настоящее состояние Кей-Си, дорвавшегося наконец до шаманизма.

Но что же находится там, вовне? Рай, ад, Вальхалла, просто пустота или же что-то своё для каждой расы, каждого существа?..

Тем временем Кей-Си закончил с обустройством площадки. Выбрал он кромлех – сосредоточение магической энергии Светлой долины, очертил босой ногой круг, а кровью (учёные зажарили лишь голень пойманного в лесу оленя; сам труп лежал неподалёку) нарисовал уже знакомую мне десятиконечную звезду.

– Похоже? – Кей-Си придирчиво оглядел свою работу, подправляя подтёкший зубец.

– В точности.

– Тогда ложись, – указал в центр круга Кей-Си.

Амёба протянул уже дымившуюся самокрутку (препарат он прихватил с собой), и я с осторожностью сделал первую затяжку, ожидая, что в лёгкие, как и в прошлый раз, попадёт едкий дым. Но нет. Уж не знаю, дело ли в привычки или же это результат доработки Эльфа и Амёбы, но почувствовал я лишь лёгкий приятный вкус, а потому тут же затянулся повторно, смакуя самокрутку с препаратом, носившим аллегоричное название Третий глаз.

– Эй-эй-эй! – прикрикнул посерьёзневший Кей-Си. – Ты смотри, раньше времени в сон не провались, иди быстрее в центр круга.

Я послушно лёг на присыпанную снегом холодную землю, одну руку положил за голову, а второй смахнул с самокрутки растущую полоску пепла.

– Поехали, – скомандовал Кей-Си, но сделал это, скорее, для себя: от нас с Амёбой более ничего не зависело.

Демон с размаху ударил по двухметровому камню. Камень неожиданно издал звук, похожий на гул барабана. Кей-Си повторил действие, но на этот раз ударил ещё сильнее. Вместе с камнем, кажется, задрожала и сама земля. Следующий удар наметил некий ритм, напоминающий игру на африканских барабанах.

Четвёртая затяжка запустила процесс. Тело меня уже практически не слушалось. Оставалось только лежать на холодной земле и под звуки импровизированных барабанов пялиться на нарисованную кровью десятиконечную звезду.

Бам! Бам-бам… Бам! Бам-бам… Бам! Бам-бам…

Кей-Си начал пританцовывать в такт звукам, уже без его помощи издаваемых огромным камнем… И вдруг в, казалось, самой неудобной позе демон замер и вознёс руки к небу, остервенело шепча какие-то неизвестные заклинания.

Сначала не происходило ровным счётом ничего. Но затем я, с трудом отрывая взгляд от десятиконечной звезды, увидел в небе точку. Точка постепенно увеличивалась… К земле со свистом приближалось нечто большое, рискующее раздавить моё тело!

Твою ж!!

Уже через несколько секунд в землю врезался высоченный тотем, входя в растрескавшуюся почву сантиметров на тридцать.

Словно безвольную куклу, меня подбросило в воздух. Все попытки вскочить на ноги и с криком броситься в сторону от летящего вниз резного бревна провалились: конечности попросту отказывались слушаться.

– Кей-Си, вы же его раздавить могли! – возмущённо воскликнул где-то за моей спиной Амёба.

– Да бросьте! Тут полметра запаса ещё… – продолжения фразы, кажется, совершенно спокойного демона я уже не услышал, проваливаясь в глубокий сон.

***

Опять яркая десятиконечная звезда, будто начерченная на невидимой плоскости кровью, которая становится ярче с каждым мгновением.

Смотреть на неё было тяжело. Я рефлекторно отвернулся от источника света, и… у меня получилось! Мало того, у меня вышло немного отлететь от десятиконечной звезды – она действительно будто была нарисована во мраке посреди бесконечного пространства. Одинокая, гордая, яркая.

Голосов мёртвых, шепчущих мне прямо на ухо в первом «вещем сне», на этот раз не оказалось. Моё сознание находилось в абсолютной тишине, исключая разве что изредка доносившийся до слуха приглушённый грохот. На грани слышимости, настолько тихо, что его можно было списать на шум крови, проносившийся в моей голове. Но вот проблемка – как таковой головы у меня не было. Так же, как и остального тела.

Я прислушался. Путём несложных расчётов удалось выяснить, что звуки доносятся со стороны самой десятиконечной звезды, будто повисшей в воздухе. Приблизившись к ставшему уже довольно ярким символу, внутри него я заметил какие-то переливы. Будто вода в стакане, когда в неё опускаешь кисть с краской.

А что, если прикоснуться?..

Поверхность звезды оказалась податливой и легко проминалась при моих попытках надавить на неё. Наконец, я решился и, разогнавшись, с усилием влетел прямо в центр начерченного кровью символа.

Красная кровь – мутная дымка перед глазами – и бесконечная желтизна сухого песка.

***

Меня ослепило яркое солнце, по ушам ударил грохот и лязг какой-то огромной машины (что-то похожее можно услышать в цеху), а поверх чёрных пятен перед глазами высветилось страшное:

Стальной гигант

Проваливаясь по колено в песок, разрубая барханы, нагретые яркими лучами солнца, здоровенный механический монстр шагал по пустыни на север.

Право на страшные сны

Его лицо? Его лицо представляло собой маску с прорезями для двух немигающих глаз – единственной по-настоящему «живой» части существа, с белками и зрачками, правда, покрытых каким-то твёрдым материалом, сверкающим на солнце. Маска была потёртой, с многочисленными царапинами, но без трещин, цельной и, кажется, повреждённой разве что временем. Носа у Стального не имелось, ровно как и рта. Во всяком случае, в маске соответствующих прорезей не наблюдалось. Ни одной эмоции, ни одной мысли в пустых холодных глазах – машина смерти, бездушный механизм, призванный топтать врагов.

Поверх головы Стального было надето нечто, напоминающее шлем маратхов, разве что без каких-либо украшений. На шлеме виднелась небольшая антенна из красноватого материала, встроенная в голову Стального около правого виска.

Толстая бычья шея, широкие плечи, крепкий корпус с очерченными мышцами и суставами и просто невероятный рост… Если я в своём «вещем сне» сохранил те же пропорции, что имел и в обычной жизни, то габариты Стального составляли порядка десяти метров... И да, он был полностью металлическим. Не буду утверждать, что именно из стали, но материал, в целом достаточно износившийся, кое-где ещё сохранил характерный металлический блеск. Возможно, даже был тем же самым веществом, из которого состоял и Ключ от двери под землю. Саму Преисподнюю, если верить Системе.

И Стальной вполне походил на тварь, способную оттуда вылезти…

Двигался он достаточно плавно. Издали это существо вполне можно было принять за человека. Никакой «походки» робота. Каждая мышца, каждый сустав, каждая жила оказались подвижными – такой себе гуманоид, по мановению волшебной палочки превратившийся в огромную машину, но полностью сохранивший свой фенотип. Более того, я уверен, что и внутренности существа напоминали внутренности вполне обычного организма – вот только зачем они ему? Масло переваривать, хранить запасы бензина или дизеля? Какое топливо он вообще использует?.. А ведь оно должно существовать: внутри Стального ревела то ли турбина, то ли мотор, приводящая в движение многочисленные мышцы гиганта. Работать без топлива она точно не может.

Шаг. Ещё один. Снова… За гигантом оставалось облако мелкого песка, поднимаемого в воздух его подошвами (более походившими на шестипалые босые ступни). С каждым шагом ступни проваливались в песок, порой Стальной погружался по колено, однако это нисколько не препятствовало передвижению гиганта. Кажется, он даже не замечал такой мелочи, как несколько центнеров песка, поднимающегося в воздух вместе с его мощными ногами.

В моём «вещем сне» время, судя по всему, не совпадало с реальным. Солнце только-только начинало клониться к закату – около шестнадцати часов, не позднее. В реальности сейчас уже глубокий вечер; хвойный лес погружается во мрак, вскоре в небе вспыхнут звёзды, и из-за туч покажется острый краешек месяца… Там свежесть, снег и лёгкий морозец. Здесь же самая настоящая пустыня.

Должно быть, пустыня располагалась в сотнях километров от наших лесов... Конечно, не стоит забывать слова Эльфа о том, что масштабы игровой планеты гораздо меньше, чем размеры Земли, и, соответственно, природные зоны находятся здесь ближе друг к другу. Однако расстояние всё равно должно быть внушительным.

Когда этот «вещий сон» воплотится в реальность? Возможно, в данный момент настоящий Стальной только-только вступает в пределы пояса пустынь, лишь недавно миновав экваториальные леса?

А может, и того дальше: бороздит пустыни южного полушария – это бы могло объяснить и несовпадение времени суток. Или всё не так радужно, и Стальной находится на смой окраине пустыни, и события«вещего сна» произойдут сегодня-завтра. А дальше – степь, широколиственный лес и лес хвойный, то есть наше место обитания. Как только пик Чёрной горы выплывет из-за горизонта, Стальной, сжав здоровенные металлические кулаки, помчится месить наши жалкие мясные тельца.

Если не поторопимся, нам всем конец.

Что-то я сильно сомневаюсь в возможности остановить такую махину. Даже при помощи забагованной связки Гамельнский дудочник – Приращение, позволяющей создавать огромный организм из тел чёрных пилигримов. А ведь у Стального даже уровень не высвечивался! Что бы это могло значить? Уж не полную ли его неуязвимость?

Гигант весил не меньше пятнадцати тонн. А прибавить к этому металлическую кожу, непробиваемую вообще никаким из известных нам видов оружия – и получаем машину для аннигиляции всего и вся. Можно, конечно, предпринять отчаянную попытку остановить монстра. Вооружившись сабельками и луками, с криком: «Русские не сдаются!» броситься прямо на десятиметрового Стального, одним ударом сминающего позвоночники и давящего наших же союзников… Но что-то мне подсказывает, что подобная идея, мягко говоря, самоубийственна. Если подумать, стратегическое отступление под защиту сводов Преисподней – это вообще никак не сдача.  

В общем, нужно найти оставшиеся обломки. И как можно скорее.

***

Антенна, испуская десятки искр, вспыхнула ярко-красным, мгновенно раскаляясь едва ли не до предела, готовая вот-вот расплавиться. Стальной вздрогнул, в глазах его (единственном «человеческом» в этой бездушной машине) на мгновение отобразилось нечто напоминающее эмоцию. Я не успел разобрать, но, похоже, Стальной изобразил решимость. Ну или злость – за долю секунды разобрать сложно. После этого зрачки, дёрнувшиеся было в сторону, приняли исходное положение, а взгляд Стального вновь стал спокойным и безэмоциональным – взгляд робота.

Антенна так же резко начала остывать. Стальной с широкого шага перешёл на трусцу, а через некоторое время и на бег.

В моей голове проносилась кавалькада мыслей: «И что это было? Какая-то команда от Системы, заставившая гиганта ускориться? Сигнал, полученный красной антенной? Но подобное должно означать, что «над» Стальным стоит и некий разум…»

Я летел рядом с бегущим гигантом, набравшим уже приличную скорость и явно не собиравшимся её сбавлять, и с ужасом понимал, что ситуация только усугубилась. Судя по мини-карте, появившейся вдруг в левом нижнем углу, Стальной двигался на северо-восток. Прямо в сторону Чёрной горы. И это внезапное повышение скорости передвижения нам совсем не на руку.

***

Пустыня казалось бесконечной.

Барханы… ещё барханы. И снова… Но Стальной на окружающую обстановку внимания не обращал. Да и зачем? Что могло быть для него по-настоящему опасным и чего Стальной мог бояться? Ненароком наступить на кактус? Быть укушенной песчаной змейкой? Вряд ли. Да и не могло их быть посреди раскалённой песчаной пустыни.

«Вещий сон» по ощущениям продолжался уже полчаса, а ничего нового не происходило. В бессилии я подумал:

– И что, Система, ты дала мне возможность взглянуть на нашего будущего убийцу? Очень познавательно, конечно, но использовать эти знания пока что никак нельзя. 

Система закономерно оставалась безмолвной.

Барханы… ещё барханы. И снова… Хотя постойте!

Между барханами на мгновение мелькнуло нечто странное, похожее на небольшой домик с плоской крышей. Откуда он мог взяться прямо посреди бескрайней пустыни? Вряд ли кто-то в здравом уме будет устраивать здесь базу: ни пищи, ни воды... Я присмотрелся и уже через пару секунд на прежнем месте снова появился домик. Цилиндрической формы, сделанный то ли из глины, то ли из жёлтого обожжённого кирпича.

Мне не показалось. Он точно там был!

Стальной устремился в сторону высокого бархана, высоты которого должно было хватить для того, чтобы рассмотреть необычную постройку. Четверть минуты – и вот мы на вершине.

Но вместо вида на дом, стоящий посреди пустыни, перед глазами высветилось следующее:

Внимание! Действие психотропного препарата (Третий глаз) закончилось

Ваше сознание перемещается в тело

Да ладно! Как закончилось? Я же полсамокрутки скурил…

Но более всего я сожалел не об неувиденном домике. Что с него взять? Строение, конечно, было интересным уже одним только своим наличием посреди пустыни, но гораздо важнее то, что находилось на его крыше… Две маленькие точки, в которых угадывались чьи-то силуэты. Их я заметил в то время, когда конусообразное строение снова появилось между барханами. А вот Стальной, похоже, игроков или НПС не увидел, хотя и смотрел примерно в ту же сторону.

«Может, это только мираж?» – подумал я, наблюдая за сгущающейся вокруг чернотой и постепенно ощущая себя в теле, покоящимся на снегу посреди Светлой долины.

Глава 8. Дикая чаща

– Наконец-то вы очнулись! – возглас Амёбы стал первым, что я услышал, выходя из состояния «вещего сна».

Признаться, приятно, что товарищи так заботятся о моём состоянии, но нотка облегчения в голосе биолога наталкивала на мысль, что учёный допускал и ситуацию, когда бы я не очнулся вовсе… Кей-Си, в скуке пытающийся чеканить ногой какой-то небольшой камешек (не очень, кстати, успешно), тоже выдохнул и помог мне подняться на ноги.

Конечности вот-вот готовы были согнуться, а перед глазами появились чёрные круги, после чего меня вывернуло… Не даром на пачках сигарет в своё время писали, что курение убивает – убеждаюсь на собственном опыте, уже во второй раз. В общем, пришёл в себя я минут через пятнадцать, за которые Амёба и Кей-Си успели задать не меньше миллиона вопросов о произошедшем в «вещем сне».

– Мда… – проговорил наконец биолог. – Похоже, времени у нас совсем мало. Сложно сказать, какое расстояние ещё нужно преодолеть Стальному, но, если взять во внимание его огромный рост… Представляете, какая там скорость бега?!

На мои слова о странном домике посреди пустыни, на котором мне привиделись две чёрные фигурки, Кей-Си и Амёба даже внимания не обратили. Да я и сам не придал этому большого значения. Куда больше их интересовало описание Стального, его размеры и физические характеристики. Особенно не унимался Кей-Си, спрашивая, кажется, даже о незначительных моментах, касающихся гиганта.

***

Так активно начавшийся разговор постепенно сошёл на нет. Все сидели молча и обдумывали случившееся. Близилась ночь, и нам с Амёбой нужно было возвращаться на базу.

– До встречи, Кей-Си, – сказал я, поднимаясь на ноги.

– До свидания, коллега! – попрощался Амёба, поспешно закидывая в пасть остатки шашлыка.

Но демон будто нас не услышал. Примостившись на небольшом камне и скрестив руки, Кей-Си смотрел прямо перед собой, чуть раскачиваясь из стороны в сторону.

– Кей-Сиии! – крикнул Амёба, переваривая мясо (кусочки погрузились в полупрозрачную цитоплазму и растворялись прямо на глазах).

– А?.. Что? – рассеяно проговорил демон.

– Мы идём.

– Всё, ребят, до скорого… А мне тут нужно с одним делом разобраться.

Мы с Амёбой переглянулись. В глазах биолога (уверен, как и в моих) читалось непонимание. Впрочем, добиться от Кей-Си сейчас хоть каких-то разъяснений мы бы вряд ли смогли, а потому направились в сторону Чёрной горы и вскоре скрылись за плотно растущими елями.

Проводив нас взглядом, Кей-Си вдруг поднялся на ноги и, разбежавшись, прыгнул прямо в один из камней Кромлеха, вскоре исчезая из нашего мира.

***

– Чёрный, ты камнеедов своих собираешься вообще забирать? – раздражённо воскликнул механик Белый. – Они мне чуть дыру под домом не прогрызли! Сейчас бы вместе со всеми разработками под землю свалился – сам бы меня доставал потом!

Точно… На мне же были ещё и камнееды. О червях я совершенно забыл, занятый поисками Амёбы и попытками отследить перемещения Стального.

По возвращении на базу Паук тут же отправился в больничную палату, оставив камнеедов на Ронина, Ронин, пробурчав что-то невнятное, ушёл вместе с Ивой к собравшимся вокруг отдельного костерка бежевым, гоблины побежали к своим жёнам (буквально неделю назад фракция праздновала несколько свадеб гоблинского народа), а Амазонку дёрнули на помощь в детский сад: в небольшую избу, где маленькие гоблины оставались порой до ночи из-за большой занятости родителей, пробрался ядовитый паук. В итоге рядом с пятью норовившими расползтись в разные стороны камнеедами остался один Иван.

Мда… Иван.

Иван, не получивший никаких указаний, что делать с червями дальше, просто сбросил их в небольшую яму, откуда они, по его мнению, выбраться не могли никак, и отправился на ужин. Понятно, что для НПС, питающихся камнем и другой породой, прогрызть путь из этой «ловушки» не составило никакого труда.

Ну что же? Как бы мне не хотелось спать, разобраться с НПС всё-таки нужно.

– Белый, запомни: не дыра, а отверстие! Дыра сам знаешь, где находится. Или тебя трудовик в школе не просвещал?

Белый только у виска покрутил, сплюнул и отправился ужинать, тихонько матеря камнеедов, едва не разваливших его дом.

***

Закончил глубокой ночью… Чего только не испробовал! И петами червей делал – помогало, но как только я отходил на некоторое расстояние, контроль над исключительно тупыми тварями полностью пропадал. Они начинали грызть всё подряд, создавая хаотичные тоннельчики и мгновенно удобряя получившиеся проходы смесью, получаемой ими после переваривания породы. Ну, вы поняли…

Оставлял рядом с камнеедами Тёмного мозгоеда в теле Червя. Но ментально управлять хоть кем-нибудь, помимо клонов своего носителя, он был неспособен, и всё вновь превращалось в неконтролируемый хаос, порождаемый вечно голодными червями. За время моих экспериментов они серьёзно прибавили в уровнях (по-видимому, особенность данного вида, позволяющего качаться просто за счет поедания породы) и ещё больше – в весе. Ещё неделька – и поднять такого червячка не сможет даже Иван, что и говорить об остальных членах фракции, обладающих куда менее внушительной физической силой.

Оставался, пожалуй, единственный вариант: отправиться на поиски небольших НПС, обладающих единицей ментальной силы и хоть немного развитым мозгом. Сделать из них паразитов и прикрепить к камнеедам – кажется, проще некуда. Но сколько же для этого понадобится времени! Вообще, далеко не факт, что мне удастся найти подходящие экземпляры даже за сутки.

Когда над потемневшим лесом взошёл месяц, а большинство союзников уже давно легли спать, я в бессилии махнул рукой. Осмотревшись по сторонам, заметил на небольшой деревянной вышке Грека, стоящего в ночном дозоре. Подойдя к разведчику, я облокотился на уже растущий вокруг базы забор и с усмешкой спросил:

– Что, брат, тяжела работа пастуха?

– Да пи***ц! – сокрушённо воскликнул Грек, приглушая яркий свет, бьющий из его «прожектора». – Слава богу, завтра последний день… Наверное, он же будет и моим последним днём в Игре: умру от скуки.

– А я ведь узнал у Палыча: ты сам виноват. Заснул на посту – вот и отдувайся, паси коров, дыши свежим воздухом. Хах! Да не горячись… Хочешь легальное освобождение от наказания?.. – хитро прищурившись, проговорил я.

– Внимательно слушаю, – заговорщически ответил начавший было раздражаться Грек, озираясь по сторонам на случай свидетелей.

– В общем, Палыч всерьёз загорелся идеей использования камнеедов на благо фракции и поручил мне с этим разобраться. Но, как видишь, всё вышло через одно место, а завтра я веду группу на очередное задание… В общем, если бы ты согласился меня заменить, то я бы мог замолвить за тебя словечко Палычу. Конечно, убедив его, что у тебя уже неплохо получается, – Грек явно колебался, а потому я добавил. – Выбирай: либо целый день наблюдать, как пасётся наш будущий шашлык, либо попытаться приручить НПС, жрущих камень.

– По рукам, – после секундной паузы сказал Грек.

***

На рассвете рядом с промзоной собрались заспанные игроки, участвовавшие в вчерашней экспедиции. Не было только Ронина: игрок, исчерпавший вчера все силы на несколько мощных гравитационных волн, даже с лежанки не смог подняться. «Жар, – заключил Паук, оглядев больного. – На двое суток выбыл». Зато к отряду вновь присоединился Амёба. Желеобразное существо, сжимающее в полупрозрачной лапе ятаган, казалось самым оптимистичным из всех участников похода. Биолога уже давно интересовала Дикая чаща, но начальство на все его попытки организовать поход в эту опасную локацию отвечало резким отказом: у нас и так человеческих ресурсов минимум, риск не оправдан.

Остальные игроки то и дело потирали закрывающиеся глаза и поминутно зевали: за короткую ночь не выспался никто, в том числе и я. Даже не так. В особенности я: камнееды забрали весь остаток вечера, времени не хватило даже на нормальный ужин.

Но все понимали, что вариантов нет. Несмотря на то, что игроки в среднем имели шестидесятый-семидесятый уровни, а я и вовсе сотый, соваться в Дикую чащу ночью – абсолютно неадекватная затея. А именно так могло получиться, выйди мы, например, ближе к обеду.

В поход я взял только Крыса. Червя вместе клонами отправил на прокачку в болота: на них имелся отдельный план, да и нечего петам делать в Дикой чаще. По этой же причине на базе решили оставить и гоблинов. Клык и Хвост отреагировали весьма отрицательно, лидер гоблинов так и вовсе нахамил сообщившему ему об этом Ивану. Но решение было принято. Посовещавшись с Кэпом и главным разведчиком Черноусом, я понял, что наилучший вариант – как можно незаметнее проникнуть в Дикую чащу и так же тихо ускользнуть, не создавая лишнего шума.

Выдвинулись с рассветом солнца. Путь до самой опасной локации в округе был зачищен отрядами Кэпа, усиленно разорявших гнёзда НПС уже несколько недель. Но только до невидимой границы, отделяющей Дикую чащу от остальной части леса… Далее начиналась чужая территория, претендовать на которую трезвомыслящий Кэп даже и не думал. Амёбе, несколько раз отправлявшемуся в поход к границам Дикой чащи, так и не удалось убедить военного втайне от Палыча пробраться чуть дальше.

Биолог использовал все возможные средства, чтобы проникнуть внутрь опасной локации. Хотел даже отправиться туда в одиночку – поймали, посадили под домашний арест в лабораторию и взяли с него честное слово, что подобное не повторится. В общем, так и остался биолог ни с чем. Не удивительно, что хорошее настроение Амёбы, наконец-то дорвавшегося до своей цели, испортить было невозможно.

***

Полотно из елей и сосен неожиданно оборвалось.

Перед Дикой чащей находилась безлесная полоса, поросшая мелкой травой, за которой росли уже чёрные, будто мёртвые деревья. На некоторых из них сохранилась листва, изредка попадались, кажется, лишь едва задетые заразой растения, но в целом Дикая чаща выглядела совершенно мёртвым пятном посреди зеленеющей вокруг хвои. Как гангрена, распространявшаяся по здоровому мясу.

Никто, кроме меня и Ивы, в Дикой чаще не бывал, и тем сильнее оказалось удивление игроков, когда, преодолев невидимую черту, мы оказались, кажется, в совершенно иной реальности. Вой ветра, шум листвы, скрип снега под лапами лесного хищника – всё это разом исчезло, уступая место тягучей тишине, лишь изредка разрываемой рыками местных монстров.

– Будто пластинку на граммофоне сменили! – восхищённо заметил Амёба.

Никто не разделял радостного удивления биолога. Вкратце я уже успел ознакомить игроков с тем, что происходит в Дикой чаще – энтузиазма у них поубавилось. Но это лишь необходимая жертва. Готовиться нужно к худшему.

– Переместились в пространстве и оказались в другой, маленькой локации? – переспросила Амазонка, выслушав продолжение рассказа о моих похождениях.

– Да, и именно тогда наткнулись на поле с кислотными саженцами, из которых бордовые делали наркотик ко-1. Но не думаю, что это была телепортация…

– Массовое помутнение сознания? – предположил Паук.

Я только плечами пожал, мол, без понятия.

Но особенно удивила игроков история про серого пилигрима, высасывающего из игроков души и тем самым сохраняющего собственную жизнь. Серый пилигрим, конечно, мёртв, но здесь могли обитать и другие, куда более опасные твари. Дикая чаща огромна, Ива лишь пару раз наведывалась в её северные пределы, я исследовал чуть большее пространство, но, кажется, оно не составляло и трети от общего размера локации.

Попасться нам могло всё, что угодно. И, кажется, с одним из местных мы встретимся прямо сейчас…

***

Между чёрными соснами, ссохшиеся ветви которых покрывал снег, показалась высокая фигура. Отчётливее же всего в общем полумраке, создаваемом плотно растущими деревьями, выглядели три его глаза, внимательно наблюдавшие за перемещениями группы игроков.

– Чёрный… на шестнадцать часов какая-то хреновина стоит, – проговорил в канал связи Паук, замыкающий группу. – Метров пятнадцать от нас.

Я обернулся и посмотрел прямо на притаившуюся в полумраке фигуру:

– Идём медленно, выражаем полное спокойствие…

Высокий, метра два ростом, мутант обладал хорошей маскировкой. Кроме его немигающих глаз, расположенных последовательно один за другим, и какой-то даже излишне волосатой башки, разглядеть не удавалось ровным счётом ничего.

Снова взглянув на нашу группу, а главное, убедившись, что он обнаружен, мутант сделал шаг назад и мгновенно пропал в полумраке.

– Вот и славно…. – сказал Амёба, хотя и сам мало верил в то, что это была наша последняя встреча с тварью.

Опасения биолога вскоре подтвердились.

Как только мы вышли на небольшую полянку, более или менее хорошо освещённую лучами близившегося к зениту солнца, он появился снова. На этот раз уже впереди. Группа остановилась, я активировал Третье око и попытался определить, есть ли рядом с тварью кто-то ещё.

Пустота.

Зона вокруг мутанта оказалась попросту недоступной для обзора. Более того, Третье око упорно отказывалось видеть и само существо, не сдвинувшееся ни на метр. И как это понимать? Ранее магический орган сбоев не давал, работал отлично и не раз спасал мне жизнь… Похоже, что мутант (или тот, кто стоит за ним) обладает способностями антимага, он и глушил сигнал, – иных объяснений у меня нет.

Я отрубил Третье око и тут же наткнулся на взгляд неестественно больших голубых глаз. Круглые, лишённые напрочь век, залезавшие аж на гладкий лоб проводника… В них читалась мысль. Взгляд был осознанным, направленным точно на меня. Игра в гляделки продолжалась около трёх минут. И я выдержал испытывающий взор монстра, полноправного хозяина этих мест, явно недовольного тем, что в его владения проникли чужаки.

Мутант пригнулся и после каких-то не вполне ясных телодвижения вновь выпрямился, но уже с горящим в руках фонарём…

Фонарём?! Признаться, это вогнало меня в ступор.

Трёхглазый проводник. 76 уровень

Новый источник света позволил рассмотреть Трехглазого получше. Высокое худое существо, голову которого покрывала шапка из густых кучерявых волос... Мутант оказался бесшёрстным, кожа его была невероятно бледной, конечности – тощими, с выступающими суставами. Выглядел он крайне немощным и, кажется, едва удерживал в правой лапе массивную керосиновую лампу – такие были популярны в девятнадцатом веке, стоя на припорошённой снегом земле.

В голову пришла запоздалая мысль: «И почему ему нехолодно? Никакой естественной защиты от низкой температуры существо не имеет…»

***

Трёхглазый издал какие-то нечленораздельные звуки, прокашлялся, и, подняв керосиновую лампу над головой, неожиданно заговорил:

– Уг-донк уг-ло уг. Унр-уг!.. – Мы дружно открыли рты от удивления. – Ррряш шул, грощ-уг. Уг-Ло!

– Чёрный! – прошептал мне на самое ухо Иван, пока Трёхглазый продолжал свой монолог. – Ты должен это видеть.

Я обернулся и между чёрными стволами сосен заметил какие-то передвижения. На этот раз Третье око сработало, но просмотреть удалось только наиболее отдалённые участки леса: видимо, радиус «глушилки» был чуть меньше расстояния от одного конца поляны до другого. Между деревьями мгновенно появились пять мощных фигур, окрашенных в светло-оранжевой. Фигуры тихо обходили поляну по самому её краю.

– Позади ещё, как минимум, пятеро. Похоже, нас окружают, – сообщил я союзникам, с интересом слушавших речь Трёхглазого проводника и даже пытающихся понять её суть, хотя бы по интонации.

– Что делаем? – спросил Паук.

– Амёба, по моей команде прыгаешь на спину Крыса. Бежим вперёд. Амазонка, твоя задача – перерезать горло Трёхглазого прежде, чем он успеет хоть что-нибудь вякнуть. Ива, если получится активировать Феникса, на крайняк поджигай лес за нами. Всем всё ясно?.. Тогда вперёд!

Следующие события произошли в течение несколько секунд, так что разобраться в том, что же на самом деле случилось, я смог лишь некоторое время спустя.

Амёба, наиболее медленный участник нашей группы, вскочил на Крыса. Тёмный мозгоед тут же обхватил игрока своими щупальцами, вырывающимися между оголёнными рёбрами носителя, придерживая игрока. Следом за Амёбой на Крыса взобрался я, и мы наперегонки с Ивой рванули за уже оторвавшимися от нас Амазонкой и Иваном.

Трёхглазый мгновенно прервал свой монолог и, подняв фонарь ещё выше, начал открывать здоровенную пасть, чтобы издать громкий крик и призвать на помощь всех бегающих по округе существ. Однако сделать это ему было не суждено. Как только пасть отверзлась градусов на семьдесят (кожа твари при такой метаморфозе мгновенно порвалась, но мышцы, по-видимому, были к ней готовы), по шее Трёхглазого ударил палаш позеленевшей Амазонки, активировавшей боевое состояние.

Трёхглазый ничком упал на снег, окрашивая его в красный, но непостижимым образом смог сохранить силы для того, чтобы ударить по керосиновой лампе и разбить стеклянную пластину, удерживающую огонёк. Уже через мгновение по поверженному телу Трёхглазого промчался здоровый Иван, втаптывая его труп в землю и обрывая жизнь мутанта окончательно.

Но мало кто заметил, что высвободившийся огонёк начал медленно покрывать раздавленное тело твари.

В то же время за нашими спинами показались и другие твари. Все они оказались одного вида, напоминали облезших лишайных собак, сросшихся друг с другом… Скорее, даже так: каждое существо состояло из двух псин, по злой насмешке природы сцепленных спина к спине. Голова при этом была одна, но состояла как будто из двух верхних половинок: НПС фактически имели по две верхние челюсти и два носа, четыре красных глазика, злобно смотревших на нас и только одну шею, принадлежавшую, очевидно, «нижней» псине.

И таких вот ошибок природы из-за чёрных деревьев появилось сразу штук двадцать пять. Все сорокового плюс уровня, все до жути голодные и на редкость агрессивные. Сидя на Крысе спиной вперёд, я первым увидел бегущую следом стаю и, матерясь, начал бить собак молниями.

Молнии, вырываясь из моих рук, пролетали метров десять и вязли в пространстве, удерживаемом антимагом.

– Чёрт вас дери! Да где этот долбанный антимаг?!

***

Сложно передать моё удивление, когда к стае собак присоединился…

Керосиновый проводник, легендарный противник. 160 уровень

Уже через несколько секунд после того, как мы преодолели поляну, он мелькнул между плотно растущими деревьями. Раздавленная тварь, с болтающейся едва ли не на одной только коже головой, истекающая кровью, со сломанной левой рукой, из которой торчала белая кость, оказалась вполне себе живой. Более того, теперь Трёхглазого покрывало красное пламя, захватившее всё тело избитого мутанта и каким-то странным образом превратившая его в легендарное создание.

И только три голубых глаза по-прежнему смотрели прямо на меня, а из приоткрытой пасти раздавалось едва слышное:

– Уг-донк уг-ло уг. Унр-уг…

Меня аж передёрнуло. Каким, мать его, образом оно говорит?! Шея проводника была перерублена, а голова висела на клочке мяса, дёргаясь при каждом шаге.

На лбу появились капли холодного пота. Горящая тварь, издавая непередаваемый аромат горелой плоти, бежала теперь за нами, разрывая полутьму Дикой чащи светом керосинового пламени. Рядом с ним скалились собаки, напоминающие сросшихся сиамских близнецов.

– Чёрный, подсади меня! – крикнула вдруг Ива, бегущая рядом с Крысом. – Быстрее!

Я помог девушке взобраться на здорового пета и обхватил её за талию. Кажется, я догадывался, что сейчас произойдёт. Но не посчитает ли Система оружие магическим, а значит, неспособным пробить «глушилку» антимага?..

Через мгновение меня обдало жаром: ярко-оранжевое пламя поглотило Иву, а из лопаток девушки вырвались причудливые крылья, созданные буквально из пламени. К счастью, температура горения была небольшой, что нельзя сказать о струе огня, вырвавшейся «сопла» огнемёта.  Символ иллюминатов материализовался прямо из воздуха, готовый сжечь всё живое.

Я ожидал, что портативный огнемёт, как минимум, подожжёт окружающую нас Дикую чащу и перекроет путь сросшимся собакам. Насчёт горящего Керосинового проводника, имеющего навыки антимага, у меня имелись большие сомнения.

Но надежды не оправдались: чёрные сосны и ели попросту отказывались гореть… То есть совсем. Поджечь не удалось ни одно дерево! Чёрная зараза, захватившая Дикую чащу, лишь немного плавилась, сверкая жидкими разводами. Но на этом всё.

А вот сквозь блок антимага пламя прошло без особых проблем.

Керосиновому проводнику урон нанести тоже не получилось. Ожидаемо. Но вот собак Ива пожгла. Несмотря на их быструю скорость передвижения, абсолютную неспособность упасть (встречая поток огня, НПС просто подскакивали вверх и приземлялись на вторую половину, продолжавшую бежать за нами), Ива умудрялась целиться и даже изредка попадать. Уже через полминуты позади послышался отчаянный визг первой обожжённой твари.

Прежде чем двушка потеряла сознание, семь собак обугленными трупами упали на землю. Но преследователей по-прежнему было слишком много.

***

Погоня продолжалась около четверти часа. Удерживая обессилившую Иву, я беспорядочно бил молниями по уворачивающимся собакам и Керосиновому проводнику. Раз за разом они проходили всё дальше и, наконец, каждая пятая молния начала пробивать защиту антимага: слишком уж большую площадь приходилось ему удерживать.   

Впрочем, нужно было ещё и попадать, а с этим имелись определённые проблемы…

Иван уже начинал уставать и невольно сбавлял скорость, Крысу тоже было тяжело. А вот Амазонка, кажется, чувствовала себя лучше остальных: поддерживать такой темп она могла сколь угодно времени.

Преследователи же и не думали отставать, постепенно сокращая дистанцию до основной группы.

Спасла нас местная же фауна. Из-за ближайшей гигантской чёрной сосны раздался выстрел – там, где мгновение назад находился Крыс, в землю вонзился полуметровый шип. Оглянувшись на едва не разорвавший его внутренности снаряд, пет из последних сил рванул в сторону, оставляя далеко позади притаившихся на деревьях охотников.

Многоглазка. 59 уровень

Многоглазка. 45 уровень

…

Многоглазка. 98 уровень

Лупоглазые твари с шарообразными телами, многочисленными ножками и несколькими органами, выпускающими шипы, засели на огромных чёрных деревьях, удерживаясь на стволах при помощи острых лапок. Вообще, надо сказать, что Дикая чаща приобретала здесь совершенно потрясающий вид: деревья вымахали до гигантских размеров, раза в два превышая привычные нам сосны и ели из обычного леса и даже из окраины самой локации, были скрюченными и казались уже давно погибшими от распространившейся по округе чёрной заразы. Росли они вплотную, мешая друг другу и закрывая солнечный свет.

Просто идеальное место для засады. И во второй раз многоглазки не промахнулись. Как только под соснами показались бегущие за нами Керосиновый проводник и сросшиеся псы, в них мгновенно полетели десятки заострённых шипов, прибивая НПС к земле. Однако и Керосиновый оказался не так прост. Словив несколько снарядов, он вдруг подпрыгнул вверх и, вырвав шип из собственного тела, вонзил его прямо в глаз самого крупного противника. Многоглазка с отчаянным визгом полетела на землю, увлекаемая горящим проводником, на неё тут же набросились оставшиеся в живых собаки, в секунду разрывая тварь на части.

К сожалению, продолжения боя я не увидел. Мы стремительно мчались прямо к центру Дикой чащи, где, если судить по мини-карте, и находился обломок Ключа.

***

Ещё один скачок вперёд – и падающий от усталости Крыс оказался в чистом лесу. Здесь не было гнили, редкие широколиственные деревья имели привычный вид здоровых растений, кое-где даже с остатками засохшей листвы (всё-таки зима), а хвойные так и вовсе дышали всей поверхностью своих зелёных игл и чувствовали себя просто прекрасно. Это обстоятельство крайне удивило всех игроков.

– Получается… мы прошли Дикую чащу? – недоумённо проговорил Иван.

– Не думаю, – ответил ему Паук, внимательно глядя на мини-карту. – Похоже, в центре чащи находится небольшой островок жизни…

Странно, но в этом «островке жизни» не было мутантов, да и света здесь оказалось куда больше. Такое ощущение, что чёрные заражённые деревья втягивали в себя лучи полуденного солнца, обрекая местных обитателей на жизнь в полумраке.

Вскоре мы оказались на довольно большой поляне, представляющей собой едва ли не идеально ровный круг с растущими по периметру аккуратными елями. Несмотря на это, деревья находились и в самой локации: в виде бесчисленного количества корней, покрывающих собой всё пространство поляны.

Посреди локации виднелся большой каменный колодец (навскидку метров пять в диаметре), к которому и вели все эти корни, постепенно утолщаясь и принимая зеленоватый окрас, и в котором, как подсказывал Компас, был спрятан обломок Ключа.

***

Над колодцем появилась надпись с нечитаемым ником, записанном иероглифами:

SSS, фракция оранжевых. …уровень

Мы замерли, снова и снова перечитывая сообщение.

– Это, мать твою, кто?! – раздался наконец удивлённый возглас Ивана.

– Кажется, это и есть Дикая чаща, – прошептал Амёба.

Глава 9. Чудесный колодец

В Игре было много странностей. Даже слишком. Я жил в Первичном бульоне, грыз внутренности сдохшей мухи, на несколько недель стал паразитом на теле собственного убийцы… А сколько нам встретилось необычных локаций: Чёрная и Визжащая горы, Зал предков, подземелья чёрных пилигримов, Светлая долина, наконец, сама Дикая чаща. Кажется, я уже начал привыкать и удивить меня хоть чем-то было сложно.

Но это точно не относилось к SSS.

Подумайте сами: игрок, живущий в колодце посреди самой опасной в округе локации, в которой мы сами только что едва не погибли, преследуемые Керосиновым проводником и его сворой… А это переплетение корней деревьев? Они покрывали всю поляну. В несколько слоёв! Это походило на кровеносную систему: огромное количество сосудов, утолщающихся по мере приближения к сердцу. Сердце этой «системы» находилось, по-видимому, в самом каменной колодце. Корни, сплетаясь и утолщаясь, приобретая зеленоватый цвет, огибали каменный бортик и уходили под землю, туда, где и был спрятан обломок Ключа. По мере приближения к колодцу корни всё более походили на щупальца осьминога, правда, неподвижные и как будто окаменевшие.

Каким образом мы увидели ник SSS? Колодец, очевидно, довольно глубокий, если он сидел в его глубине, то почему сообщение высветилось настолько высоко? Выходит, находится он прямо у поверхности и, возможно, уже давно наблюдает за приблизившимися к его дому чужаками, готовый вот-вот наброситься на нас.

Мучили меня и другие вопросы: «Что за многоточие вместо уровня? Жив ли игрок в принципе и, если жив, то каким, мать его, образом?..»

Но более всего мне не давали покоя слова биолога.

– Амёба, что вы имели в виду?

– Я не уверен… – проговорил учёный, внимательно изучая зелёные корни. – Но, кажется, он и есть Дикая чаща.

– Это мы уже слышали… – хмыкнул Паук, пытаясь сделать надрез на корне и посмотреть, что находится внутри.

– Я бы не советовал вам, коллега, – заметил Амёба. – Игрок, может быть, в полном уме и здравии, и вам, а следом и нам, не поздоровиться, если вы вдруг по неосторожности попытаетесь его порезать.

– Да кого его?! – не выдержал Иван, всё это время пребывающий в шоковом состоянии. – Оранжевый ведь там, под землей…

– Ээээ, вы ошибаетесь, мой друг. Оранжевый здесь. Прямо под нами. Всё это, – Амёба вскинул руки, пытаясь охватить жестом локацию, – всё это Оранжевый. Он и есть Дикая чаща. А сейчас нам выдалась честь стоять, так сказать, на его теле.

– То есть?..

Но биолог перебил игрока:

– То есть да! Это самый гигантский организм, когда-либо виденный нами… Да и не только в Игре. Знаете, до Катастрофы был такой феномен, как Великий баньян? Огромное дерево, площадью в полтора гектара... Достичь таких впечатляющих размеров ему удалось при помощи многочисленных воздушных корней…

– Был я в Индии, – Паук нехотя послушался слов Амёбы и идею препарировать SSS на время отложил. – Основной ствол дерева пришлось вырубить, поэтому сейчас Великий баньян считают колонией, а не одним организмом.

Но Амёба не унимался и, кажется, пропустил мимо ушей даже недовольный тон Паука:

– Совершенно верно! Но сейчас нас интересует другой аспект. Дикая чаща – это такой же единый организм, только деревья связаны при помощи корней подземных. А я-то ещё думал, каким таким образом чёрная зараза передавалась от дерева к дереву и заразило в итоге вообще все растения в округе! Как вы можете видеть, корни выходят из-под земли, переплетаются и приобретают зеленоватый оттенок, становясь похожими на конечности спрута. Оранжевый связан с Дикой чащей, как и деревья локации связаны между собой. Точнее сказать, он и есть эти самые деревья! Ну или находится с ними в теснейшем симбиозе…

Биолог продолжал говорить, раскручивая собственную теорию, а моё внимание привлекло небольшое полупрозрачное облачко, выплывшее вдруг над колодцем. Облачко замерло на одном месте и начало беспорядочно искривляться, приобретая постепенно форму какого-то маленького существа, отдалённо напоминающего птенчика.

– Ты это тоже видишь? – спросил я у Ивана, облачко, кажется, совершенно не заметившего.

– Что? – огляделся Иван по сторонам.

– Не бери в голову…

Я приблизился к колодцу, внимательно глядя на «птенца», пока остальные участники группы ожесточённо спорили о том, можно ли отожествлять оранжевого и Дикую чащу и, если нет, где между ними граница. Птенчик, перевернувшись в воздухе и едва не разлетевшись на части, поднял вверх крылышко и указал на меня, после чего этим же крылом показал на колодец.

– Ты хочешь, чтобы я спустился вниз?

Птенчик радостно закивал, вновь едва не разлетаясь на части, увлекаемый потоком холодного воздуха.

Пока мои союзники спорили (особенно ожесточённо дискутировали Паук, уверенный в том, тело SSS начинается там, где корни приобретают зеленоватый оттенок, и Амёба, утверждающий, что оранжевый – это вся Дикая чаща), я немного поработал над физическим состоянием своего пета. Спустя пару минут, проведённых в Лаборатории модификации, Крыс немного сбавил в весе и лишился части брони, зато вместо довольно коротких щупалец Тёмного мозгоеда приобрёл одно длинное, метров в пятнадцать, толстое и мощное, способные вытащить нас из колодца.

***

– Чёрный?! Ты что творишь? – раздался вдруг окрик Ивы.

– Как что? – я замер на краю колодца. – Лезу вниз.

– Нет уж, молодой человек, одного мы вас туда не отпустим! – качая головой, подполз к колодцу Амёба.

– Но я и не один, а вместе с Крысом. К тому же, птенчик сказал, что лезть мне нужно без, так сказать, лишних ушей.

– Какой ещё птенец? – не понял Амёба. – Я вот никакого птенца не видел. Вы случайно не курили Третий глаз сегодня утром?..

Намёк на психотропный препарат я пропустил мимо ушей:

– Вероятно, птенец – это ментальное сообщение от оранжевого. Вы и не могли его видеть. Он хочет поговорить… В общем, я лезу, а вы оставайтесь здесь и в случае чего прыгайте на помощь.

Союзники замерли в нерешительности.

– Да ладно вам! Если бы он был опасен, давно бы уже вылез и нас порешал. Сколько оранжевый в Игре? Явно не первый год. У него уровень, может, уже и стёрт, но просто представьте, насколько он развит… А если ещё не вылез, значит, ничего делать и не будет.

Честно говоря, я и сам не до конца понимал, почему решаюсь на такую авантюру. Было здесь что-то подсознательное. Сработала интуиция, за годы работы «экстрасенсом» обострившаяся до предела: и не удивительно, большую часть времени мне приходилось угадывать то, что клиенты хотят услышать, но боятся себе в этом признаться. И сейчас я просто знал, что должен это сделать.

К тому же здесь не было никакого ментально внушения – могу сказать наверняка. Во-первых, я вполне осознавал, что должен ощущать игрок, попавший под такое воздействие (как-никак сам этим промышляю). Во-вторых, сложно представить, каким объёмом ментальной силы должен обладать противник, чтобы пробить мою защиту так, чтобы я ничего даже не заподозрил…

В общем, без обломка Ключа я отсюда не уйду. Надо лезть. Да и ничего не мешало моим союзникам в случае опасности прийти на помощь: просто сигануть вниз, приземляясь прямо на голову разбушевавшегося врага и врубая в неё заточенный ятаган.

– Ну если ты так уверен… – протянул Иван.

– Только при одном условии! – тоном, не терпящим возражений, проговорила Ива. –Ты обещаешь не лезть на рожон и сразу звать нас, если найдёшь что-нибудь опасное.

– Честное слово, – улыбнулся я девушке.

***

Дно колодца не просматривалось, теряясь во мраке. Брошенный вниз камешек либо врезался во что-то глухое и не издал звука, либо так до дна и не долетел. Последнее – вряд ли.

Зацепить щупальце за один из корней и, сидя на спине Крыса, сигануть вниз, с трудом сдерживая крик? На словах это звучало куда легче…

Щупальце вскоре натянулось и задрожало, но вес пета выдержало. Повиснув в пятнадцати метрах под землёй, одной рукой я крепко ухватился за грубую шерсть Крыса, а второй отправил разряд, освещая пространство.

Выдохнул: до дна оставалось полтора моих корпуса.

– Можешь отпускать, – сказал я Крысу, осторожно спрыгивая вниз.

Под едва слышимый треск, который издавал в чём-то застрявший и пытающийся вылезти пет, провёл беглый осмотр колодца.

Дно покрывали корни... Очень много корней. Они сползали по стенам, утолщались, окончательно приобретали вид щупалец и, наверное, на несколько метров уменьшали глубину колодца, попросту наваливаясь друг на друга. В самом центре из-под частично ещё упругих, частично уже задеревеневших щупалец «выныривала» морда SSS. Лишь на полметра, но путём нехитрых умозаключений я пришёл к выводу, что одна только голова монстра раза в два превышала вес сворованного у Лешего тела.

Она имела эллипсоидную формы, блекло-зелёный окрас, огромную пасть и несколько рядов глаз-бусинок, застекленевших и давно уже переставших служить своему хозяину. Повторюсь, просматривалась голова лишь частично, но даже эта часть оказалась покрыта таким количеством шрамов, что мне невольно пришла мысль: «А как он, собственно, выжил?». Самая страшная рана – борозда, сантиметров в десять шириной. Удар, очевидно, пробил череп существа, и навсегда оставил страшную отметину, заросшую теперь мясом и кожей.

– Чёрный, всё в порядке? – раздался в канале связи встревоженный голос Ивы.

– Да, всё в норме. Пока осматриваюсь.

Выглядело это так, будто в высокую колбу (колодец) засунули спрута-гиганта, чтобы в ней он уже окончательно погиб…

Я подошёл к стенке, чтобы понять, до каких пределов поднималась вода: колодец всё-таки. Но увидеть между щупальцами хоть что-то оказалось довольно сложной задачей, поэтому пришлось раздвигать корни, благо здесь они были куда более податливы.

– П-п-привет, – раздался вдруг тонкий голосок.

Выхватив из ножен ятаган, я мгновенно повернулся в сторону говорящего, готовый перерубить его при малейшей угрозе. Слева тут же зашипел Крыс, складывая своё щупальце в некое подобие молота.

– Р-р-ребят! П-п-пожалуйста!.. – это был всё тот же туманный образ птенца, абсолютно смехотворного противника, раза в три уступающего мне своими габаритами (что и говорить о здоровом Крысе).

Я выдохнул, но ятаган из рук выпускать не спешил.

– Кто ты такой?

– Й-я-я? – проговорил до ужаса напуганный птенец. – М-моё имя Прогл-Лог, игрок фракции оранжевых. И, с-с-собственно, под вашими ногами находится моё игровое тело.

Я аж присвистнул: ничего себе, птенчик… Да такое чудовище и меня в образе гигантского организма сломает на раз.

– Но…

– П-пожалуйста, – с трудом перебил меня птенец, на этот раз практически растворяясь в воздухе. – М-мне очень тяжело поддерживать ментального посланца… Выслушай меня!

Игрок SSS хочет передать вам сообщение!

Принять?

Гангрена

Это произошло очень давно. С тех пор в Игре сменилась не одна фракция, а высшие магические существа, заставшие это событие, умерли от старости, передав свои знания наследникам. Наследники тоже погибли, передав воспоминания уже третьему поколению магов, к которым относились и Седобородый с Крысоловом.

Визжащая гора имела практически тот же вид. Разве что тоннелей в ней оказалось поменьше, но отсюда, с холмистой равнины, обступающей родную локацию оранжевых, разобрать это, конечно, было нельзя. Прогл-Лог уже который месяц обходил владения фракции, отгоняя наглых НПС от растущих на холмах злаковых. Злаковые обозначались Системой лорангами и имели большое значение для фракции оранжевых. Из них выходила вкуснейшая настойка и, конечно, великолепный рассыпчатый порошок, но не это главное.

Прогл-Лог был весьма уважаемым игроком, здоровым и сильным: как-никак, второй по уровню во всей фракции. Впрочем, стал он таковым только после опустошительной эпидемии, прокатившейся по здешним локациям, выламывающей суставы и заставляющей заразившихся буквально рвать с себя перекрученное на костях мясо.

Брррр…

Вспоминать об этом жутко. К счастью, в момент вспышки заразы около трети оранжевых находилась в походе, поэтому вирус не смог поразить всех игроков, в том числе не смог он поразить и самого Прогл-Лога.

Ценой собственной жизни один из медиков сумел-таки взятьпробу с ещё не остывшего заражённого трупа и сделать противоядие. Вернее, найти. Противоядием, блокирующим опасный вирус, оказались те самые лоранги, покрывающие холмы перед Визжащей горой. Раньше злаковые использовались довольно редко: рецепта порошка не имелось, а оранжевые предпочитали поедать бегающих в округе травоядных. Однако после эпидемии лоранги стали неотъемлемой частью рациона питания, а ценность их выросла в десятки раз: никто не горел желанием заразиться и закончить жизнь в страшных муках, тем более что сушёные перемолотые семена злаковых оказались крайне вкусными…

Наверное, не стоит объяснять, почему он, сам Прогл-Лог, лучший воин оранжевых, единственный светлый маг фракции, должен был охранять эти растения. Вот уже четыре месяца.

В последние несколько недель из соседних локаций повадились бегать какие-то чёрные двуногие существа, активно пожирающие злаковые – источник здоровья оранжевых. Будто куски глины, они слеплялись вместе и могли отпугнуть даже местного хищника, имевшего неосторожность схватить одного из чёрных НПС.

Они были сильны, но даже слепленным тварям было далеко до него, Прогл-Лога.

Да… Он вымахал до гигантских размеров. Мощное непробиваемое тело, десятки щупалец, способных выдавить всю кровь и кишки из любого такого вот комка чёрных существ. Напрягая несколько щупалец, он поднимал основное тело метров на семь и, будто гигантский паук-осьминог, шагал прямо на разбегающихся в страхе НПС, попеременно переставляя свои мощные конечности. Способности «Светлый воин» и «Верховный жрец» окрашивали щупальца в ярко-зелёный цвет, многократно усиливая Прогл-Лога, особенно в борьбе с мерзкими тёмными существами, поклоняющимися Мраку.

***

Но на этот раз вместо чёрных тварей у холмов показался кто-то другой… Тень от огромной туши медленно нависла прямо над Прогл-Логом.

Во взгляде игрока появилось удивление. Затем страх.

Монстр, примерно на две трети состоявший из какого-то тёмного металла, смотрел прямо на Прогл-Лога, угрожающе нависая над игроком, обладающим куда менее выдающимися габаритами. У Прогл-Лога от страха затряслись щупальца, по спине забегали мурашки, а в горле застыл крик ужаса, но он не мог отвести взгляд. Страшен был не столько сам гигант: о его приходе стало известно уже давно, но глаза… глаза приковывали и не отпускали жертву.

«Какой-то навык подавления?..» – мелькнула в голове оранжевого запоздалая мысль.

Но на этот раз удача улыбнулась Прогл-Логу. Монстр не выдержал яркого света, льющегося из нескольких щупалец игрока, и моргнул. «Светлый воин» и «Верховный жрец» спасли его: подчинение тут же ослабло.

Будто высвободившись из пут, Прогл-Лог мгновенно сорвался с места.

Он побежал в сторону Визжащей горы, туда, где под землёй находились десятки его собратьев, даже не подозревающих, что к ним движется огромный монстр, длинная тень от которого закрывала почти половину холмистой локации.

***

Кажется, он ещё никогда не набирал такую скорость... Щупальца с силой врезались в землю, чтобы, оттолкнувшись от неё, тут же взлететь в воздух – и так снова и снова. По эллипсоидному телу стекали ручьи пота: пик засухи прошёл месяц назад, но погода всё ещё стояла жаркая, а влажности воздуха катастрофически не хватало, поэтому посевы лоранги приходилось постоянно поливать водой из ближайшей речки. Но бежал Прогл-Лог не один. Рядом, буквально в нескольких шагах от него, двигалась тень гиганта. И расстояние до неё всё уменьшалась.

Внезапно по ушам ударил рёв мотора: гигант перешёл на автоматическую тягу, предпочтя её куда менее выносливому сердцу. Длинная тень мгновенно прошла вперёд, обгоняя уже начинавшего уставать Прогл-Лога.

Когда до Визжащей горы оставалось около пятидесяти метров, игрок закричал:

– Спасайтесь! Он пришё… аааа!! – отчаянный крик перешёл в вопль: страшный удар по затылку буквально воткнул Прогл-Лога в землю.

Ломая щупальца, игрок пробороздил несколько метров прямо по саженцам лоранги, чтобы уже через секунду снова быть подброшенным вверх. На этот раз ударом металлической ноги, выбившим из лёгких весь воздух.

Прогл-Лог грузно упал за землю, хрипя от острой боли в боку.

Медленно подойдя к противнику, поверженному, истекающему кровью, но всё ещё судорожно пытающемуся ползти в сторону Визжащей горы, гигант с хрустом врезал в его голову ребро металлической ладони.

На его лице, зарастающем стальной маской, не выразилось ни намёка на эмоцию.  

***

Когда Прогл-Лог всё-таки сумел открыть глаза, гиганта он не увидел. Зато в Визжащей горе зиял только что пробитый в камне тоннель. Тоннель вёл точно под землю. К базе оранжевых.

От внезапно накатившей волны боли Прогл-Лог застонал и едва не потерял сознание. Дотронувшись щупальцем до головы, он понял, что вместо защитных скоб там мясо… Перед глазами его тут же завертелись многочисленные сообщения Системы о повреждениях внутренних органов и систем.

Ему оставалось жить около часа.

Знал он это наверняка, но в тот момент все мысли были заняты тем, что происходит под землёй. Ему представилась настоящая мясорубка: ревя мотором, гигант лопает головы оранжевых, будто это шарики с водой, впечатывает их тела в стены, выдирает позвоночники, дробит кости.

Прогл-Лог снова взревел. Но на этот раз уже не из-за боли.

***

Перед глазами уже давно плавали чёрные круги, а сознание поминутно пыталось выскользнуть из тела. Он держался исключительно на морально-волевых, зная, что если позволит упасть себе здесь, то подпишет смертный приговор.

Выбравшись из окрашенных кровью подземелий, гигант поймёт, что один оранжевый выжил, и будет его искать. И обязательно найдёт, если он, Прогл-Лог, всё-таки сдастся.

Из рассечённой головы лилась кровь. Удар лишь чудом не задел мозг, но обломки кости всё-таки вонзились в серое вещество, отрубая управление сразу над двумя третями щупалец. Приходилось ползти, каждое мгновение ожидая, что вот сейчас в голову снова врежется ладонь гиганта, обрывая жизнь Прогл-Лога уже окончательно.

Единственной надеждой оранжевого был густой лес, находившийся неподалёку от Визжащей горы. Найти его там гиганту будет тяжело: следы скроются между плотно растущими деревьями, и они же помешают здоровенному монстру передвигаться.

Но забраться нужно далеко… насколько это вообще возможно.

***

Он уже три раза терял сознание, ослеп на половину глаз и потерял управление ещё над несколькими щупальцами. Лишь каким-то чудом по пути Прогл-Логу не попалось ни одного сколько-нибудь опасного хищника, но надеяться на удачу и дальше он не мог.

Поэтому, наткнувшись на поляну с каменным колодцем, оранжевый даже не раздумывал. Зацепившись наиболее длинными щупальцами за торчавшие из-под земли корни, гигантский спрут соскользнул вниз, уже через несколько мгновений с шумом погружаясь в холодную воду.

От удара мозг встряхнуло так, что, кажется, серое вещество едва не полилось наружу из прорубленной гигантом борозды. Во всяком случае, обломки кости проникли ещё глубже, парализуя около девяноста процентов всего тела.

Смерть уже царапается в дверь!

Внимание! Ваш организм умирает.

– ***, а сам-то я этого не вижу… – прохрипел Прогл-Лог.

Сарказм сарказмом, но он труп. Гигант нанёс смертельное ранение. Монстру даже не обязательно искать Прогл-Лога.

Но Прогл-Лог знал выход… И это решение было самым страшным решением в его жизни:

– Ак… активировать Симбиоз…

***

Он почувствовал, как щупальца, скреплённые с корнями, начали деревенеть и постепенно срастаться с величавой сосной. Уже через четверть часа в его умирающий организм стала поступать живительная сила от дерева, медленно, но верно восстанавливая Прогл-Лога.

Но цена… Цена была страшной. Ради выживания он обрёк себя на жизнь дерева... Он сам становился деревом.

Сознание более не держалось в его обездвиженном теле, навеки погребённом в каменном колодце. Да это было и не нужно. Он ЧУВСТВОВАЛ спасшую его сосну. И он мог дать ей кое-что взамен.  

Уже через год медленно двигающееся одеревеневшее щупальце достигло соседней ели, создавая настоящую систему из поддерживающих друг друга деревьев. Ещё через пять лет колония выросла до десяти растений…

Годы шли, и однажды Прогл-Лог буквально ощутил клеточками ветки (той самой, первой сосны) коготки севшей на неё птички. Птичка врезала клювик в наполненную орехами шишку и, вытащив один, тут же его проглотила, радостно щебеча. Прогл-Лога пронзило странное чувство сопричастности. Какое-то неясное единство с этим маленьким пернатым существом.

Он с утроенной силой начал увеличивать свою колонию.

И результаты не заставили себя долго ждать. Связанные щупальцами или корнями – разобрать было уже невозможно – деревья стали куда больше своих соседей, значительно больше. Вскоре в стволе одной из елей поселилась белочка, ставшая со временем настоящим другом оранжевого. Вместе они грызли орешки, прыгали по веткам, играли и переживали холодную зиму, заткнув дупло пушистым хвостиком… Ещё через пару лет под соседней сосной облюбовал себе норку ёжик. А на следующий год весной в норке жила целая ежиная семья.

Прогл-Лог теперь уже практически не возвращался в своё обездвиженное тело, одиноко лежащее на дне каменного колодца. Здесь были его новые друзья. Больше чем друзья… Здесь был ОН САМ.

Колония росла, животных становилось всё больше и больше…

Но однажды в двух километрах от колодца колонию что-то укололо. Укусило прямо в старую горделивую ель. Прогл-Лог не придал этому значения, но через два месяца укол повторился. Повторился он и вновь, но уже через две недели. Потом ещё и ещё. Всё чаще, всё больнее.

Следующим летом дерево начало болеть, медленно покрываясь чёрной субстанцией. Будто нарыв. Будто гангрена… Это и вправду была гангрена. Через десять лет она покрывала уже десятки деревьев, буквально убивая их изнутри, поражая колонию всё больше и больше. Но самое главное – это друзья Прогл-Лога. Милые зайчики, фыркающие ежи, пушистые белки, чьи домики сожрала гангрена, начали меняться.

У них появлялись шипы, клыки, ядовитые железы… Их мышцы росли, размеры увеличивались. В них рождалась ярость.

О да, он знал, что происходит. Эпидемия, которая должна была убить всю фракцию оранжевых, делала своё дело. Пока Прогл-Лог вместе с союзниками сдерживал вирус поеданием лорангов, ничего не происходило. Но противоядие он не принимал уже несколько десятилетий... Вирус не спал, он мутировал и вдруг вспыхнул в организме Прогл-Лога, устремляясь вширь, стараясь поразить всё тело, всю колонию, стараясь добраться до её центра – колодца, а вместе с ним и до первоначального организма Прогл-Лога.

Через двадцать лет площадь гангрена удвоилась.

Ещё пятьдесят – и гангрена заняла половину всей колонии. В заражённых участках плодились теперь уже настоящие монстры, в них не осталось ничего, что напоминало бы о милых безобидных предках…

Прогл-Лог уже давно не проводил симбиоз с другими деревьями, все силы бросая на борьбу с вирусом. Но он проигрывал. Проигрывал в сухую.

Наконец, во всей колонии остался лишь один островок, не поражённый заразой – окружность радиусом пятьдесят метров, в центре которой находился сам Прогл-Лог. Ему удалось заблокировать мелкие сосуды, по которым зараза могла перекинуться дальше – корни засохли и отпали, но крупные «артерии» он перерезать не мог. Таких артерий было девять штук.

И каждую из них нужно удержать любой ценой.

***

– Противоядие… Саженцы лорангов. Они могут помочь мне, – прохрипел в моей голове голос Прогл-Лога.

Я не сразу сориентировался, что происходит, а потому промедлил с ответом, соображая, о чём вообще говорит игрок:

– На холмах вокруг Визжащей горы они больше не растут. Оранжевых не осталось, защищать саженцы стало некому, и чёрные пилигримы пожрали всё подчистую.  

Тишина. Прогл-Лог ответил лишь через пару минут мучительных раздумий. На этот раз он буквально шептал:

– Я знаю, что тебе нужно. Оно здесь, в колодце... Я тебе его дам. Но молю тебя!.. Спаси. У меня… меня заканчиваются силы… помоги…

– Но как? Чем я могу помочь?!

На мой вопрос уже никто не ответил. Я резко открыл глаза, понимая, что говорю вслух, сидя на дне колодца. Рядом похрапывал Крыс, сверху, освещённые двигающимся к закату солнцем, виднелись головы союзников.

– Чёрный! – эта была Ива. – Чёрный, ты очнулся? Всё в порядке? 

– Да, я в норме, – ответил я девушке, внимательно глядя на вдруг зашевелившиеся под ногами щупальца-корни.

Минутное ожидание – и живая масса вытолкнуло наружу… обломок Ключа! Но этого мало: помимо длинного металлического конуса, снаружи показались сразу несколько десятков чёрных магических артефактов, оставшихся от Прогл-Лога.  

Поздравляем! Вы достигли третьего ранга магии

– Паук, помоги Крысу зацепиться за корень. Мы вылезаем.

***

Паук без особого труда поднялся по вертикальной стенке вверх, где и зацепил немного увеличенное мною щупальце Тёмного мозгоеда. Путём совместных усилий (в первую очередь благодаря здоровому Ивану и довольно крепкому Пауку) нам удалось вылезти из колодца наружу.

– И куда теперь? Домой? – спросила меня запыхавшаяся Амазонка.

– Нет. Нужно закончить одно дельце.

***

Я хорошо запомнил расположение «артерий», да и ошибиться было тяжело. «Артерии» представляли собой переплетённые корни, вырывающиеся из-под земли и связывающие друг с другом сразу несколько деревьев.

Именно разрубанием таких вот «артерий» мы и занимались вплоть до самого вечера. Наконец, когда над горизонтом поднялась луна, Иван, громко ухнув, перерубил железным топором последний корень, связывающий «островок жизни» с заражённой Дикой чащей (после не слишком удачных попыток работать ятаганами мы всё-таки сбегали к Чёрной горе за более подходящим инструментом).

– Чёрный, похоже, всё, – смахивая со лба капли пота, пробасил Иван.

– Все девять узлов мы разрубили, – кивнул Амёба.

Налетел холодный ветерок, беспорядочно кружа скопившийся за день снег. Прямо в воздухе появилось туманное облачко, теперь уже едва заметное, быстро принимая форму, отдалённо напоминавшую того самого «птенчика».

Птенчик радостно махнул мне рукой. Я махнул ему в ответ, зная, что выполнил просьбу Прогл-Лога.

– Ты это кому машешь? – удивлённо спросил Иван.

– Да не бери в голову… Отправляемся домой.

***

На дне каменного колодца, куда редко попадал свет и ещё реже живые существа, лежало одеревеневшее тело, давно уже ставшее частью Игры.

– ...Чёрный, похоже, всё…

– ...Все девять узлов мы разрубили…

На лице Прогл-Лога появилась едва заметная улыбка. Впервые за многие годы он мог отдохнуть.

Глава 10. Портальщик

Что стало известно из истории Прогл-Лога? Во-первых, он относился к какой-то совсем уж древней расе; настолько, что с течением времени стал превращаться в часть Игры. Даже не так. Он стал целой игровой локацией. Стал Дикой чащей.

Во-вторых, оранжевые обитали в Визжащей горе (именно их пустую базу мы и обнаружили во время первого похода) и, вероятно, они же использовали жутко воняющих червей-камнеедов для проделывания многочисленных тоннелей…

В-третьих, наши предшественники проходили через те же этапы, что и мы. Они пережили даже природный катаклизм в виде засухи, который в нашем случае оказался жёстким похолоданием. В конце концов по фракции прокатилась эпидемия вируса. Того самого, что уничтожил сиреневых вместе с Кей-Си. Однако по счастливой случайности оранжевые выжили. Очевидно, подобный исход никак не удовлетворял алгоритмам Игры, а потому она натравила на фракцию Стального.

И вот здесь начинается самое интересное.

Стальной из воспоминания Прогл-Лога, несколько отличался от чудовища, увиденного мною в «вещем сне». Тогда (вероятно, уже более ста лет назад) он ещё не был в полном смысле слова «Стальным», обладал достаточным количеством «мясных» частей тела и лишь частично оброс непробиваемой бронёй.

Выходит, Стальной едва ли не несколько веков используется Игрой в качестве «контрольного выстрела», расчищающего пространство для последующих рас. И та душа, которая, будучи заключённой в тело серого пилигрима, предостерегала нас о гиганте, тоже была уничтожена именно этим монстром.

Итак, гигант – оружие. Гигант приходит для того, чтобы вынести фракцию в ноль. Он готов пробежать десятки километров, пробить каменный массив, вступить в рукопашку с сотней противников...  И неизбежно взять верх над игроками.

Но я по-прежнему не знал, кто такой Стальной, как он появился в Игре и имеет ли хоть какую-нибудь слабость. Но одно стало вполне ясно: никакая оборона не способна остановить монстра, уже направляющегося к нам.

***

Помимо обломка Ключа, Прогл-Лог передал значительное количество чёрных артефактов, и я наконец получил третий ранг магии. Это было весьма кстати: Компас показывал, что следующей целью нашего отряда оказалось дерево Мудрец – место обитания ныне уже покойного Крысолова.

Думаете, обломок находится в дереве?

Это вряд ли. Я имел все основания полагать, что в Мудреце есть портал. Портал в некую отдалённую локацию или даже параллельный игровой мир. Точно такой же находился и в Старейшем – страже локации Дом мага (именно из него в нашу реальность выскакивали лесовики).

Кажется, всё здорово: третий ранг магии как раз позволял мне прыгать в порталы…

Но здесь было целых две проблемы. Сначала о первой – выбор специализации.

В открывшейся таблице у трёх крайних специализаций, соответствующих максимальному уровню «погружения» в Свет, даже название не удалось прочитать: всё заволок чёрный туман – следствие выбора Магии смерти на втором ранге. Остальные специализации были доступны для просмотра. Всего три варианта:

Крестоносец: заблокировано (для разблокировки необходимо пройти обряд очищения)

За всё хорошее и против всего плохого?.. Ну и о себе забывать не стоит. Нет, ты ещё способен вытащить из камня легендарный Кларент и броситься в атаку на пропахших потом и перегаром пришельцев из-за Туманных гор, но, когда речь заходит о дележе добычи… В общем, Герои заслуживают соответствующего отношения – так докажи, что ты достоин большего!

Бонусы:

Автоматическое получение способности Светлый Портальщик. Внимание! Возможность перемещения ограничена порталами, принадлежащими силам Света.

Увеличение размера +2, выносливости +5, восприятия +5, сопротивляемости урону +15

Увеличение hp x2

Ослабление ментальной силы до 3 единиц

Три случайных магических навыка статуса редкие, один навык статуса легендарный

Отношения со светлыми существами: положительные

Отношения с тёмными существами: нейтральные/отрицательные

Отключена возможность пользоваться частью навыков чёрной магии (3-10 по шкале Мрака)

Алый барон

Пока Мрак бьётся со Светом, а чёрное – с белым, лучший вариант – сидеть в сторонке и ждать, что из этого выйдет. Храбрецы умирают первыми, сразу после идеалистов; а оставшиеся трусы слишком жалки, чтобы бороться хоть за что-то… И здесь на сцене появляется Алый барон!

Бонусы:

Автоматическое получение способности Одинокий Портальщик. Внимание! Возможность перемещения ограничена 1 игроком. Увеличение способности не повышает количество игроков, доступных для перемещения

Увеличение размера +1, ловкости +5, ментальной силы +3, восприятия +15

Увеличение hp x1,5

Два случайных магических навыка статуса редкие, два навыка статуса легендарные

Отношения со светлыми существами: нейтральные

Отношения с тёмными существами: нейтральные

Отключена возможность пользоваться частью навыков чёрной магии (7-10 по шкале Мрака)

Отключена возможность пользоваться частью навыков светлой магии (9-10 по шкале Света)

Неплохо… Но всё это затмил следующий вариант:

Цербер

Шаг в сторону? ЗА ГРАНЬ? Всего лишь условность. Ты и сам уже почти труп, что и говорить об остальных? Давай начистоту: расплата не за горами, и скоро тебе и твоим «союзникам» настанет конец. «ОНО грядёт. ОНО – уже близко!!» – ревут обезумевшие твари, пока никчёмные игроки ползают по своей ненаглядной базе.

А теперь задачка: найди в ваших жалких попытках выжить хоть какой-то смысл.

Церберу смыслы не нужны. Цербер сам по себе, и никакие псевдоидеалы его не касаются. Фракция, другие игроки… – что это, как не обычный этап? Ты был одноклеточным, ты был зверем, ты был рядовым… А дальше? Дальше наступает истинная Игра. Игра для тех, кто рискнул и избавился от балласта!

Бонусы:

Автоматическое получение навыка Одинокий Портальщик. Внимание! Возможность перемещения ограничена 1 игроком. Увеличение способности не повышает количество игроков, доступных для перемещения. Но вам оно и не понадобится.

Увеличение всех характеристик +100

Увеличение размера до max значения (100)

Увеличение hp x100

Уровни +1000

Отношения со светлыми существами: вражда/страх

Отношения с тёмными существами: страх, обожествление (возможно создание культа среди полуразумных и разумных НПС)

Отключена возможность пользоваться навыками светлой магии (1-10 по шкале Света)

Внимание! После выбора данной специализации вы автоматически выходите из состава своей фракции и должны будете в течение суток перебить 50% её состава.

В случае невыполнения данного пункта ваша душа стирается из Игры.

По моей спине пробежали мурашки. Я снова и снова вчитывался в описание Цербера, ещё не вполне понимая, что из себя представляет специализация, но уже осознавая всю её искушающую силу. Что такое тысяча уровней? Тысяча уровней – это шанс убить Самого…

Неудивительно, что я едва не пропустил последнюю, четвёртую специализацию, расположенную где-то у края таблицы на особенно тёмном фоне, будто «вшитом» в программный код руками программиста-самоучки.

*Специализация XCUS-22309-SJSA-22032-11*

Автор: Слепой глаз

Я, может, и Слепой глаз. АХАХАХХАХАХ! Но уж точно не дурачок. Кстати, рад познакомиться. Моё имя ты только что узнал, а как насчёт твоего? А. Ну да. Как ты его скажешь, если я сейчас сдохну от этого долбанного стада? АХАХАХ! Боже... Кажется, мне плохо. Голова просто раскалывается, а тут ещё и глюки пошли. Не знаешь, летающие рядом ангелочки – это к удаче или к ссоре?..

В общем, я тут озаботился одной проблемой: на третьем ранге магии нет ни одной нормальной специализации. Ну, для нас, ребят из Мрака, ещё не настолько психанутых, чтобы душить всех вокруг себя. Хах! Из Мрака… Мда-а-а. Создаётся ощущение, что никто не хочет, чтобы мы прошли Игру.

НО! Пара месяцев экспериментов – и вот я создал собственную специализацию!

Правда, немного припозднился... «Конец» для нас уже наступил: Стадо перегрызло около половины моих союзников, и раскачивает дерево, на котором сижу я… Стоны, крики – ну, ты знаешь.

Но ведь не пропадать же добру? Короче, если кто-то это читает, значит, мне всё-таки удалось внести, так сказать, дополнение к правилам Игры. Получилось собрать далеко не всё, что хотел… Но этого должно хватить, чтобы ………………..

Чёрт! Эта долбанная Система не даёт написать. Ладно. А если так? Нужно просто …………….. Да твою ж!..

В общем, спасибо, что воспользовались услугами нашей компании. Не забудьте оставить свой отзыв, и до скорого свидания на Тот свете. Хах!

Надеюсь, тебе повезёт больше, чем мне.

Бонусы:

Автоматическое получение навыка Портальщик. Без ограничений

Отношения со светлыми существами: враждебные

Отношения с тёмными существами: положительные

Отключена возможность пользоваться частью навыков светлой магии (1-10 по шкале Света)

Из плюсов: наконец-то исчезли эти максимально абстрактные названия по типу «Светлые души» или имеющаяся у меня «Магия смерти». А из минусов… Из минусов: мне предстоял, пожалуй, самый тяжёлый выбор в моей жизни.

В сущности, заключался он в следующем: бросить фракцию, но практически гарантировать себе спасение и безопасность на долгие десятилетия (или даже столетия) или остаться вместе с товарищами и драться до конца… Если отбросить нравственный вопрос и ориентироваться исключительно на сухие факты, выходит следующее: перед нами в Игре побывало три десятка рас. Сколько из них одержало победу? В моём понимании, такое событие должно быть хоть каким-то образом отмечено. Но в Зале предков все статуи были идентичны… Кроме разве что одной, ровной каменной плиты с неясными обрывками кода на постаменте. Но даже о ней говорить однозначно нельзя: всё-таки это мало походило на памятник триумфаторам.

Зато я определённо знал, что Стальной вынес фракцию оранжевых и фракцию того странного существа, что кричало нам в образе серого пилигрима о приближении гиганта и необходимости защитить некое Подземелье. Теперь же Стальной, меряя шагами пустыню, движется прямиком к Чёрной горе, уйти откуда серые не могут, иначе лишаться всех технологий, Лаборатории развития и даже призрачного шанса на победу.

Думаете, дверь в Зале предков мы можем открыть и без базы? Но, в конце концов, что помешает Стальному зачистить всю территорию вокруг локации и подождать, пока нас не сожрут мигрирующие с севера НПС? Хотя бы даже пару лет – для гиганта одно мгновение.

«А теперь задачка: найди в ваших жалких попытка выжить хоть какой-то смысл…»

Действительно, а на что мы надеимся? Собрать Ключ и открыть дверь в Зале предков до того, как встретимся со Стальным? Но есть ли гарантия, что это принесёт спасение? Судя по сообщению Системы, выжить можно, лишь поднявшись на Небеса или спустившись в Преисподнюю. Дверь, ведущая под землю, явно на Небеса не ведёт… Но откроет ли она Преисподнюю? Это большой вопрос.

Цербер же позволит мне сбежать, выжить, вырвать из лап Стального хотя бы свою душу. Я соберу обломки Ключа, через какое-то время доберусь до зала Предков, открою дверь и… И наткнусь на невидимый барьер с пугающий надписью «Проход закрыт».

Пройти на следующий этап можно только всей фракцией, а если таковой нет, то, будь добр, сиди себе дальше в Игре. За примером далеко ходить не нужно. Несмотря на подпись в профиле Рош Зе Рола, реально его собственной фракции не существовало, из-за чего в Первичном бульоне игрок провёл долгие годы, пока ему наконец не улыбнулась удача: Рош захватил тело бордового и номинально на некоторое время оказался в его фракции.

И где гарантии, что дверь в Зале предков не станет такой же преградой уже для меня?

С другой стороны, и что с того?..

Лаборатория мне доступна и вне базы, никакие НПС не смогут победить столь высокоуровневое и сильное существо. У меня столетия, чтобы найти иной выход! При этом вокруг будет не Первичным бульон, а бескрайние просторы целой планеты с многочисленными тайнами и секретами... Тёмные твари провозгласят меня богом, возведут десятки алтарей, по типу того, у которого молился Безликий в Зале предков! Я обрету истинную силу, раскрою череп Стальному и…

И стану вторым Стальным гигантом.

Победить дракона и стать драконом, не так ли? Будь на моём месте кто-то иной, возможно, поступил бы именно так. Но не я. Убийство двадцати игроков? Да я лучше подохну вместе с серыми, чем предам родную фракцию и своих друзей, как это сделал Леший.  

Военный жестоко поплатился за своё предательство. Но Церберу, перебившему половину фракции, предстояли куда большие мучения. Ну уж нет… Насмотрелся я на таких. Рош Зе Рол (пусть даже он и не был в полном смысле слова предателем) убил всех лиловых, лет десять провёл в полном одиночестве в Первичном бульоне и, выйдя на сушу, свихнулся уже окончательно. Именно в таком состоянии мы и застали Роша: в образе грязной мухи пожирающей липкие тушки червей в пещерах Визжащей горы.

Он хотел выжить. И цели своей он добился. Но какой ценой?

Выдержать испытание временем и одиночеством без доли надежды на спасение не мог никто. «Царь» чёрных пилигримов из фракции сиреневых, которого я раздавил пару недель назад, походил на животное, пожирающее собственных же слуг. Он продержался даже меньше Роша: и не удивительно, всё-таки последний обладал действительно сильным характером, что, однако, не помогло и ему.

Прогл-Лог? Он, конечно, в целом сохранил собственный разум, пойдя на Симбиоз с природой и взяв под своё крыло многочисленных лесных зверушек, однако деградировал физически, не способный более даже на минимальные движения и активность.

Если в Игре и была ловушка, то заключалась она отнюдь не в «бессмысленных» попытках спастись вместе со своей фракцией, а в выборе Цербера, обрекающего тебя на тягучее многолетнее увядание.

Да, ты становился практически неубиваемым существом, но тем хуже: никто не мог облегчить твои страдания, вырвав из груди чёрствое сердце жалкого предателя.

***

– Я выбираю специализацию Слепого глаза, – сказал я Системе.

Поздравляем!

Вы получили *Специализацию XCUS-22309-SJSA-22032-11* (автор Слепой глаз)

Награда: навык Портальщик

Всё-таки наследие древнего мага, чья фракция была растоптана неким Стадом, нашло применение. На первый взгляд, Алый барон по всем фронтам обходил Слепой глаз (для простоты буду называть вариант именно таким образом вместо непонятного набора цифр и букв): повышение характеристик, уникальные и даже легендарные навыки... Однако определяющим фактором здесь оказалась разновидность способности Портальщик.

Алый барон предоставлял умение Одинокий портальщик, запрещавшее мне перемещать хоть кого-нибудь из союзников. Слепой же глаз предполагал получение стандартного варианта, с развитием которого я мог протолкнуть через дыру в пространстве и других серых. Кроме того, Алый барон запрещал пользоваться некоторыми чёрными заклинаниями. К ним относились едва ли не все навыки Паразита, по форме магическими не считавшиеся, но по какой-то причине относящиеся к «Мраку», и некоторые способности Экстрасенса.

Но главным здесь был всё-таки Портальщик: именно от количества игроков, попавших в иное измерение, и зависел успех операции по добыче обломков Ключа.

***

Профиль стал выглядеть следующим образом:

Чернокнижник, фракция серых. 102 уровень

Специализация: XCUS-22309-SJSA-22032-11

Ранг: 3 [10/1000]

Здоровье: 900/900

Очки эволюции: ~15000…

Физические характеристики:

Размер: 12

Восприятие: 9

Выносливость: 10

Сопротивляемость урону: 5

Ментальная сила: 19

Скорость: 6

Урон: ~250

Направления развития и навыки (4 свободных очка):

Род — (фракционное) — 3 уровень

Заклинания: 2/3

Наследник (36 уровень)

Гамельнский дудочник (легендарное, 30 уровень)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 50 уровень

Управление (базовое) — 22 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 14 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита — 20 уровень

Ментальная атака — 41 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) – 22 уровень

Ментальная маска – 25 уровень

Магический компас

Т. Мутация (легендарное) – 19 уровень

Т. разносчики (базовое) – 10 уровень

Т. разведка – 10

Т. броня – 7

Передатчик (подраздел направления Т. мутация)

Лингвистика – 9 уровень

Третье око – 27 уровень

Паразит – 49 уровень

Лаборатория (базовое)

Т. Приращение – 45 уровень

Подключение – 17 уровень

Демон – 30 уровень

Портальщик (ранговое) – 1 уровень

Все четыре свободных очка, полученных за убийство нескольких сросшихся псин, я тут же вложил в Портальщика. Рядом с навыком всплыла надпись:

[перемещение 1 игровой единицы и 1 НПС]

Ага… То есть взять с собой я могу лишь Крыса или Червя. Кажется, неплохо. Но сколько очков нужно ввалить в навык, чтобы суметь перемещать и игроков? Между тем, скорость набора уровней заметно снизилась: опыта теперь требовалось существенно больше, а набрать его можно было только на убийствах высокоуровневых соперник. Что делать?

Ответ прост: мигрирующие с севера здоровенные НПС.

Именно в этом и заключалась вторая проблема, стоящая перед фракцией серых. Температура падала с каждым днём, слой снега под ногами рос ещё быстрее, вместе с ним рос и поток мигрирующих НПС. Чёрная гора казалась им особенно привлекательной: защита от холодного ветра, колосья в качестве пищи (собрать весь урожай мы ещё не успели) и относительно плавный берег, удобный для перехода через Черёмуху дальше, на юг.

Думаю, не стоит объяснять, что подобные соседи, желающие одну-две ночи перекантоваться прямо в нашем доме (а то и вовсе его отжать), не устраивали никого.

***

Вряд ли это можно было назвать гриндом: слишком уж рискованной выглядела операция. Частокол ещё не достроен, а потому, чтобы не испортить неукреплённый каркас, бой мы решили дать прямо в поле. На этот раз из северного леса вышло стадо свирепых лосей: их засекли разведчики ещё час назад, когда эти статные животные переходили через небольшой ручей в нескольких километрах от Чёрной горы.

Помнится, месяц назад я едва не попал на рога такому же НПС. В тот раз повезло: здоровяка спугнул ещё более опасный лесной обитатель, в противном случае моя игровая жизнь могла закончиться прямо в Доме мага… Я существенно поднабрал уровней и сейчас без особых проблем вальнул бы того свирепого лося, но предстоящая битва обещала быть не из лёгких: тридцать крупных особей против пятнадцати игроков (группа быстрого реагирования под командованием Черноуса и мой отряд).

Лоси – животные умные, а эти оказались ещё и прокачанными – шансы на ментальное подчинение хотя бы нескольких НПС довольно малы. Но у меня имелся несколько иной план…

Мы выстроились полукругом на безлесной равнине, вооружённые копьями с железными наконечниками и толстыми щитами. По совету Коржа, срубили несколько деревьев, которые должны были помешать стаду тупо задавить нас мясом, врезавшись на полной скорости общей кучей.

– Надо бы их стрелами… Но в запасе только пять луков. Остальные пришлось разобрать: Белому для крепежа генераторов тетива понадобилась, – стушевался глава промышленности Корж. – В следующий раз, обещаю, стрелковое оружие будет...

***

С наслаждением втягивая в лёгкие холодный воздух, я наблюдал за появляющимися между деревьями свирепыми лосями. Один, два, три… десять… НПС в нерешительности стояли с противоположной стороны локации, у самых деревьев, ожидающе глядя на своего вожака, здорового лося с пересекающим морду шрамом.

Рядом слышался восхищённый шёпот Амёбы, обращённый преимущественно к внимательно слушавшей его Амазонке:

– Подумайте только! Холод заставил лосей сбиться в крупное стадо, хотя обычно эти животные предпочитают жить по три-четыре особи, а то и вовсе порознь! Теперь они двигаются на юг, туда, где меньше снега, чтобы найти кормовое место и перезимовать. К примеру, те же заросли ивняка прекрасно подойдут…

Сокол, потирающий замёрзшие ладони, сокрушённо вздохнул:

– Боже мой… Я всё понимаю, но вы можете хотя бы в такой ситуации обойтись без научных справок?

Окружающие игроки поддержали разведчика. Возмутилась одна только Амазонка:

– Дайте ж человеку закончить!

Но закончить Амёба не успел. Остановившееся в сотне метров от нас стадо всё-таки решило идти напролом. Вернее, решил вожак: несколько лучников выбежали из укрытия и обстреляли НПС, подзадоривая агрессивное животное.

Рискованно? Безусловно. Но, во-первых, нам требовалось мясо (коров, дающих молоко, резать решили лишь крайнем случае), а, во-вторых, опыт. Могли обойтись, конечно, и охотой на менее опасных животных, однако Палыч распорядился именно так: мне критически требовалось развитие навыка Портальщик, а таскания по лесу в поисках более или менее крупного противника могли отнять существенное количество времени. Отправить же меня одного в совершенно неизвестное место глава фракции серых не мог, несмотря на всю свою ко мне «любовь».

Свирепый лось сотого уровня яростно взревел, поднялся на задние копыта и с силой ударил ими о землю, ломая впившиеся в него стрелы. Лучники тут же рванули в сторону укреплений, понимая, что своего они добились: вожак разозлился. И, надо сказать, ретировались они вовремя: лось взревел и стартанул прямо за игроками. Следом за вожаком побежало и стадо.

***

Если бы не Корж, обеспечивший нам защиту в виде сваленных деревьев, то набравшие скорость НПС попросту смяли бы наши тушки: всё-таки по массе лоси (а тем более лоси свирепые) серьёзно превосходили любого из серых. Исключение составляли разве что Иван, поигрывающей своей дубинкой, и Крыс, находившийся подле меня.

Вожак, выпучивая от злости глаза и плохо разбирая дорогу, врезался в первое поваленное дерево, опёршееся своими ветвями о землю. Ствол треснул, а следующий за вожаком свирепый лось уже окончательно проломил поваленную сосну. Однако это был лишь первый рубеж нашей импровизированной обороны. Свирепые лоси, обегая и перепрыгивая препятствия, неизбежно должны были «увязнуть» между плотно лежащими деревьями. Именно так и произошло.

Черноус, бывший за главного, скомандовал:

– Вперёд! – и мгновенно «ушёл» под землю, чтобы уже через пару секунд появился прямо за спиной вожака лосей, вонзая в его бок наточенный ятаган. Примеру командира последовала и остальная группа, с криком нападая на разрозненных, но всё ещё крайне опасных лесных гигантов.  

Я скользнул под копыта вставшего на дыбы НПС, пробил копьём его коленный сустав, и, пока лось падал на землю, крикнул:

– Активировать Подключение и Ментальную атаку!

Уже через несколько секунд мои руки вросли в спину лося, проникая в мясо до самого позвоночника, а Экстрасенсорика убила сознание существа, порабощая его тело.

Навык Тёмное Приращение сработал на славу: сустав на раненой ноге мгновенно зарос, выталкивая острие копья; я чувствовал мощные лапы, укрепившиеся бронированными пластинами, широченный мускулистый корпус и даже крепкие рога, словно ветвистые деревья, выныривающие из затылка.

– Чёрный! – крикнул Черноус, едва удерживая на земле небольшого НПС, судорожно пытающегося сбить с себя игрока. – Добивай!

Я фыркнул и с усилием прыгнул прямо на раненого лося, пробивая копытами его череп. Черноус снова ушёл в тень, чтобы появиться уже в двадцати метрах от меня прямо на толстой шее высокоуровнего НПС, протыкая острыми когтями глазные яблоки существа... Я же огляделся: стадо решительно не сдавалось, всё больше тесня игроков. Вожак сотого уровня с торчащим из живота ятаганом бодался с Иваном, пытающимся свалить громадное НПС на землю, ещё несколько животных безуспешно топтали желеобразного Амёбу, растёкшегося по снегу, а за Соколом гонялись сразу трое ревущих лосей…

Сотрясая собственное тело, намертво приросшее к спине свирепого лося, я в два прыжка преодолел расстояние до вожака и врезал голову в его пузо. Рога вошли сантиметров на пятнадцать. Не имея возможности вытащит их из жёсткого мяса, я с силой мотнул головой – послышался хруст. Оружие потеряно… Зато вожак нашими совместными усилиями был повержен: Иван, ухнув, опустил прошитую железом дубину на голову отвлёкшемуся НПС, и тот грузно упал на холодную землю.

***

Бой закончился. Лишённые вожака и получившие серьёзный отпор, лоси начали отступать: неорганизованно, по двойкам-тройкам, а то и вовсе поодиночке.

– Лоси – животные не особо социальные. Стадо в их случае – скорее условность, – пояснил Амёба, обволакивая голову поверженного лося и медленно переваривая всё ещё живое НПС. – Ты бы, может, облегчил участь несчастного?.. А то моё копьё ускакало вместе с одним из его собратьев.

Я молча перерезал животному глотку.

За бой (помимо всего прочего, принёсший около тонны мяса) удалось получить сразу два новых уровня, а значит, повысить Портальщика на восемь очков… Около способности тут же появилось пояснение:

Портальщик (ранговое) – 13 уровень [перемещение 2 игровых единиц и 1 НПС]

Негусто, но откладывать больше нельзя. Каждая минута промедления – подарок бегущему к Чёрной горе Стальному гиганту.

***

По прошествии двух суток после похода в Дикую чащу мы с Иваном и Крысом двинулись на юг, к порталу, расположенному в бывшей локации Крысолова.  

Глава 11. Песок

От нечего делать мы с Иваном лепили снежки и пытались перебросить их через Крыса так, чтобы щупальце НПС (которое я, кстати, вернул в обычное состояние) его не поймало, а второй игрок поймал. Иван сплюнул, в очередной раз пытаясь перебросить обледеневший ком снега «парашютиком», но снова безуспешно: щупальце достало до снаряда и лёгким ударом перерубило его пополам.  

Игрок не знал, насколько я был близок к тому, чтобы выбрать Цербера и, размозжив голову ему, Ивану, и ещё девятнадцати союзникам, рвануть в ближайший от базы портал… Не знали об этом и остальные серые: о специализациях я сказал лишь вскользь, а о Цербере и вовсе умолчал.

– Как они это интересно придумали! – прервал вдруг мои мысли Иван.

Я посмотрел в ту же сторону, что и военный: по уже замёрзшей Черёмухе мчались сани. Настоящие сани! Правда, место статных рысаков в них впрягли трёх мощных вервольфов, а вся поверхность саней со специально увеличенными бортами была завалена углём... На всей этой куче угля восседал Грек, судорожно цепляясь за поводья и пытаясь не наехать на впадины во льду.

– Картина маслом, «Поездка на санях», – проговорил я.

– Думаю, такой сюжет Веруш-Ковальский точно бы оценил… – ответил Иван. Я удивлённо взглянул на игрока: кто бы мог подумать, что военный разбирается в искусстве?

Тем временем мы вышли на лёд. Сани, очевидно, направлялись в сторону более плавного спуска к воде – метров двести ниже по течению. Поравнявшись с нами, Грек притормозил.

– Видела бы мама, чем я тут занимаюсь… – пробурчал игрок вместо приветствия. – Катаюсь на санях, запряжённых полусобаками-полулюдьми, чтобы обеспечить сырьём одного фанатичного механика…

– И тебе не хворать, Грек. Я как-то упустил момент, когда это мы начали уголь перевозить на санях?

– Ну как Белый первые два генератора собрал, а река замёрзла, тогда и стали перевозить, – немного оживился Грек. – Чувство, надо сказать, непередаваемое! Я и до Катастрофы на мотоцикле гонял… Но, могу сказать, это совсем другие ощущения. Страшно, мать твою… Даже до жути! Когда, к примеру, вервольфы резко поворачивают, а сани заносит… Того и гляди перевернутся! А у них, ****, ещё и полозья слева расшатанные….

– Мда… Но не будем тебя задерживать. Дела неждут – сам знаешь.

Времени действительно было мало.

– Бывайте тогда, ребят. – махнул рукой Грек и хотел было уже ударить поводьями, как вдруг усмехнулся и хлопнул себя по лбу. – Чёрный! Чуть не забыл… Есть у меня кое-какая идея насчёт камнеедов. Это может серьёзно упросить один крайне запарный процесс…

– И какая же идея? – удивился я.

– Не-не-не! Всё после. Говорить раньше времени не буду, даже не проси! – и сани Грека тут же рванули вперёд, направляясь в сторону Чёрной горы, рядом с которой уже начинали чадить первые генераторы.

***

Уж не знаю, что там придумал Грек, но, если ему удалось найти способ контроля над камнеедами, это открыло бы значительные возможности. Портативный отбойный молоток, работающий без шума и лишнего мусора, способный проделывать огромные тоннели в породе – это не шутки.

Но об этом после. Сейчас меня более интересовал Мудрец, в центре которого и располагался портал. Во всяком случае, если верить Компасу…

***

И Компас не соврал. Под толстым старым деревом, расположенном посреди заваленной снегом равнины, находился самый что ни на есть портал – переливающаяся сиреневая поверхность, по ту сторону от которой находилось нечто неизвестное и таинственное.

Ствол дерева оказался пустым изнутри, даже удобные выбоины имелись, чтобы руки не соскальзывали. Спуститься в небольшую пещеру под землёй – и вы у цели. Проблемы с этим возникли только у Крыса.

Иван, впервые наблюдая такое чудо природы, простоял на месте минуты две, завороженно глядя на поверхность портала.  

– Ладно, Вань, хорош пялиться... Сейчас прыгать будем.

– Да ведь это как огромный телевизор… Нет-нет! Скорее, 5d-кинотеатр!..

– Хм... Довольно поэтично. Но всё-таки предлагаю сделать наконец шаг по ту сторону.

Иван, всё ещё прибывающий в лёгком шоке от увиденного, медленно подошёл к порталу и вытянул руку вперёд. Ладонь наткнулась на абсолютно твёрдую поверхность – от руки в разные стороны разлетелись едва заметные искорки, но не более. Иван повернулся в мою сторону, в его глазах читался детский восторг.

– Магия! – восторженно проговорил игрок.

– Да, Ваня, магия. Ты лучше гляди, что сейчас будет… Активировать навык Портальщик!

Навык Портальщик активирован

Портал: CVBD-12345_fwfd

Приготовьтесь к переходу

2 игровые единицы, 1 НПС

– Господи! – воскликнул вдруг Иван, когда его ладонь (руку он так и не отпустил) прошла сквозь ещё мгновение назад плотное пространство, оказываясь где-то в совершенно ином месте…

– Ну?! Что там? – всё ещё не решаясь шагнуть вперёд, спросил я у товарища.

– Даже не знаю, – прошептал Иван, поднося успешно вернувшуюся в этот мир руку к лицу и внимательно её осматривая. – Кажется, там вода…

– Что? – не понял я.

– Вода… Тёплая, мокрая, пресная… Одним словом, вода, – задумчиво ответил Иван, шагая вдруг прямо в портал.

– Иван!..

Но игрок меня уже не слышал. Через несколько секунд перед глазами высветилось:

Успешное перемещение 1 игровой единицы: Портальщик +1

И что теперь делать?.. В пещере остались только я и Крыс. НПС оторвалось от поедания припасённого мною куска лосятины и удивлённо смотрело на место, где секунду назад стоял игрок.

–  Твою ж… Иван!

Я выдохнул и с разбега сиганул прямо в переливающуюся сиреневым массу, прогнувшуюся под моим телом, будто мягкая резина.

Внимание! Вы совершаете своё первое перемещение

Пристегните ремни, наслаждайтесь полётом

Очень смешно, Система… Впрочем, ощущения действительно были интересными: будто прыгнул в банку с гигантским лизуном. Знаете, такие до Катастрофы продавались в магазинах со всяким ширпотребом?.. Я стремительно пронёсся сквозь плотный кусок резины и увидел свет.

Нет, не свет в конце тоннеля, конечно. Просто горячие яркие лучи, проходящие сквозь водяную поверхность… Стоп. Водяную поверхность?

Я тут же закашлялся, пытаясь освободить дыхательные пути от хлынувшей в организм воды (кто же мог подумать, что придётся задерживать дыхание?) и, отчаянно работая конечностями, поплыл к поверхности. Рядом скользнула тёмная фигура... Крыс! НПС подхватил меня и, используя щупальца в качестве винтов, стремительно поплыл к поверхности.

К счастью, глубина оказалась небольшой.

***

Откашлявшись и протерев глаза, я ахнул.

Вокруг раскинулась самая настоящая пустыня. Жёлтые барханы, играющий песком ветер, безоблачное небо и солнце. Солнце… Здесь было душно и жарко. Горячий сухой воздух мгновенно проник в лёгкие, согревая организм; но, чувствую, вскоре это могло превратиться в настоящую проблему.

Портал находился на самом дне небольшого водоёма, затерянного посреди бескрайних песков. Если в пещере под Мудрецом он располагался перпендикулярно земле, то здесь находился параллельно ей – неудивительно, что я потерял ориентацию в пространстве, не ожидая подобного «переворота» всего окружения.

Перед глазами появилось название локации:

Оазис

– Как всегда, вовремя, Система…

Оазис оказался небольшим: озеро, питаемое подземными водами, несколько пальм, дающих локации спасительную тень, кустарники и пожелтевший под солнцем скелет какого-то здорового существа, по строению напоминающего двухголовую обезьяну... Широко раскинув в стороны лапы, скелет лежал прямо на мокром песке у самого водоёма.

Кажется, его обитатель едва не задохнулся, вылезая из воды, но уже на берегу окончательно лишился сил и погиб, пожираемый местным светилом. Песок порядочно завалил скелет, а по состоянию костей можно сделать вывод, что умерло существо очень и очень давно. Об этом же говорило и отсутствие над ним пояснения Системы, обычно помечавшей останки игроков… Хотя, было ли это существо игроком? Может, двухголовая обезьяна – житель здешней пустыни?

Иван уже вылез на сушу и с раскрытым ртом стоял рядом с черепушками скелета, на которых кое-где ещё сохранились остатки плоти. Зрелище, надо сказать, на любителя. А Иван таковым явно не являлся.   

– Похоже, мы не первопроходцы, – хмыкнул я, полагая, что военного удивил именно скелет. –  Но нашим говорим, что именно первопроходцы: единственный свидетель лжи лежит перед нами и вряд ли кому-нибудь об этом расскажет.

Иван молча ткнул пальцем мне за спину, по направлению его взгляда можно было понять, что смотрит он куда-то наверх. Я обернулся и застыл на месте.

В нескольких десятках километров к северу от оазиса рвала безоблачное небо…

Пустынная башня

***

Пустынная башня! Это строение, прямо сказать, поражало воображение. Нет, оно вовсе не было таким высоким, каким показалось на первый взгляд: самые высокие барханы лишь немногим уступали ей. Но… это же, чёрт дери, башня посреди тропической пустыни! Кто и из чего её мог здесь воздвигнуть? Я, конечно, слышал, что в некоторых странах есть настоящие кирпичные заводики посреди безлюдных жарких песков… Но не в таких же масштабах. К тому же вызывала вопросы и цель постройки.

С другой стороны, Пустынная башня могла оказаться такой же локацией, как и Зал предков. В том смысле, что была выстроена самой Системой и являлась чем-то наподобие секретного места, чисто физически скрытого от случайных глаз. Если честно, интересовало меня несколько другое, а именно то, что навык Компас в качестве местоположения обломка Ключа указывал конкретно эту локацию.

Переглянувшись с Иваном и Крысом, я улыбнулся:

– Приключения начинаются, друзья.

***

Песок. Вокруг один песок. Он забивается в ноздри, рот, норовит пробраться сквозь ресницы и поразить зрачки. Спасения от него нет. Единственное, что мне удалось сделать, – найти в Лаборатории полупрозрачный панцирь, который мог бы защитить глаза. Однако увидеть через него хоть что-нибудь отчётливо оказалось попросту невозможно, поэтому от модификации пришлось отказаться.

Ивану было ещё труднее: в своё время он не позаботился даже о ресницах, поэтому брёл теперь фактически с закрытыми глазами, лишь изредка выглядывая в щель между плотно сомкнутыми веками, а то и вовсе натягивал на голову сшитую специально для него холщовую рубаху в отчаянной попытке спастись от бьющего в лицо песчаного ветра. Воспользоваться Лабораторией он мог только на базе у Чёрной горы.

Крыс же чувствовал себя просто чудесно: пет обладал внушительными показателями сопротивляемости урону, а потому ни бьющие в тело песчинки, ни стремящиеся поджарить путников лучи, ни даже горячий песок под ногами помехой ему не были... Нам же с Иваном приходилось терпеть и, стиснув зубы, продолжать путь.

Дорога до Пустынной башни заняла около полутора часов, за которые мы в полной мере насладились всеми прелестями жизни в пустыне, прокляли ветер, горячий песок, обжигающий ступни, палящее солнце и даже Систему заодно с создателями Игры…  

– Чёрт дери эти барханы! – прорычал Иван, который после двухнедельного пребывания на задних лапах, снова перешёл на все четыре и поднимался теперь по крутому подъёму. Из-под его мощных конечностей то и дело выскальзывал песок, и игрок едва не скатывался вниз, к подножью бархана.

Однако вариантов особо и не было: мы оказались в низине, окружённой настоящими горами песка. Альтернативный путь непременно отнял бы ещё час времени, а мы не догадались захватить с собой ёмкости для воды и уже чувствовали жажду. Кто знает, может, в башне придётся задержаться ещё часов восемь, а то и все сутки?

***

Барханы полностью скрывали от нас затерянную в пустыне локацию. Так, что даже её конусообразной верхушки разглядеть не удавалось… И какого же было наше удивление, когда, забравшись наконец на вершину ненавистного бархана, Пустынной башни мы не обнаружили.

– Эм… – недоумённо проговорил Иван, глядя на мини-карту. – Вообще, она прямо перед нами должна быть.

Я тоже открыл карту, но понять, что произошло, не мог. Локация с крестом (место нахождения обломка) располагалась прямо перед помеченными синим точками: мною, Крысом и Иваном. Но вместо неё посреди ровной песчаной поверхности виднелась одна только здоровенная воронка. Будто какой-то наглый великан выкрутил из земли Башню, как шуруп, и поспешил скрыться из виду, пока мы не поднялись на возвышенность и не увидели его проделки...

– Третье око.

К двум основным глазам тут же добавился третий, расположенный на шее. Неспешно осмотрев окружение, подсветив Ивана и Крыса жёлтым и бледно-жёлтым, соответственно, он взглянул наверх, прямо на яркое солнце, а затем вниз, обнаруживая-таки очертания локации…

Я только руками развёл: каким-то неведомым образом башня оказалась закопана в песок. Осмотр воронки только подтвердил открытие: у самого её основания находилась гладкая твёрдая поверхность – конусообразная крыша Пустынной башни.

Вот только как её оттуда достать? Обломок ключа находится где-то внутри этого сорокаметрового сооружения. Раскопать крышу и попытаться найти что-то типа лестницы вниз? Но, во-первых, сделать это тяжело чисто физически: сухой песок будет постоянно засыпать только что вырытую яму. Во-вторых, перспектива быть погребёнными заживо в пустыне в нескольких тысячах километров от дома в наши планы не входила, а произойти такое могло от любого дуновения ветерка.

– Чёрный! – крикнул вдруг Иван. Игрок спустился вниз воронки и с интересом рассматривал монолитный камень, из которого была вырезана вся Пустынная башня (во всяком случае, её верхушка): – Тут какие-то узоры.

Проскользив по песчаной горке, я оказался рядом с союзником, выкопавшим из песка странно знакомую мне металлическую плиту, очевидно, расположенную на самой вершине сооружения… Такая же плита находилась рядом с Залом предков, защищая проход в секретную локацию: именно она несколько недель назад помогла мне заманить Лешего к алтарю и вскрыть его сознание.

Недолго думая, я выхватил из ножен ятаган и полоснул лезвием по собственной ладони.

– Чёрный? Ты какого хрена творишь?.. – изумился Иван, но я молча поднял руку, останавливая игрока, мол, сейчас сам всё поймёшь.

Кровь, собравшаяся в уголке раны, соскользнула на железную плиту. Раздался чуть слышимый гул – механизм заработал.

И уже через несколько секунд Пустынная башня с оглушительным скрежетом начала подниматься из-под многотонного слоя песка. Иван стоял с открытым ртом, с каким-то даже ужасом наблюдая за происходящим. Честно говоря, я разделял его чувства: одно дело, когда в сторону отъезжает одна металлическая плита, открывая путь в Зал предков, и совершенно другое – огромная башня, вырезанная из монолитного камня.  

Когда мы поравнялись с окружающим воронку пространством, на импровизированный лифт запрыгнул Крыс. Я хотел было предложить покинуть башню и дождаться, пока она поднимется, чтобы пройти через дверь, а не таким вот экстравагантным способом – через крышу, но это загадочное сооружение, скрежеща, вдруг рвануло вверх, не оставляя нам ни единого шанса на то, чтобы попытаться выпрыгнуть без риска переломать себе кости.

Зато и верхней точки Пустынная башня достигла всего за несколько секунд. От такого резкого подъёма у меня, кажется, едва не перемешались внутренности. Но, если бы предложили повторить подъём, я как любитель аттракционов точно бы не отказался… Разве что не в пустыне, под испепеляющими лучами солнца, уже вполне поднявшегося над горизонтом и устремившегося к зениту.

Крыс, во время подъёма пребывающий в каком-то нервозном состоянии, пулей рванул к самому центру конусообразной крыши, ограждённой по периметру небольшими зубьями. По форме зубья напоминали те, что располагались на средневековых оборонительных сооружения, только обладали куда меньшими размерами и представляли собой, скорее, элемент декора. Я обернулся в сторону пета: здоровенное существо, чей вес приближался к четырёмстам килограммов, удар лапы которого ломал рёбра большей части НПС вокруг Чёрной горы, боялось... Именно, боялось! В глазах сжавшегося в комок Крыса я прочитал истерический страх, а ещё через секунду Система передала сообщение пета о том, что он отказывается сдвинуться с места.

Конечно, я бы мог воспользоваться ментальным принуждением и заставить Крыса сделать что угодно: даже сигануть с Крыши в безумной попытке сделать сально назад. Но рисковать здоровьем и нервами пета не стал. Тем более рядом с ним как раз располагалась винтовая лестница, ведущая на верхний этаж башни. Именно туда через долю мгновения и метнулся Крыс.

– Чёрный, на юго-западе будто какое-то движение, – настороженно проговорил Иван, смахивая со лба капли пота.

Я подошёл к игроку. Перед нами открывался великолепный вид на тысячи наваливающихся друг на друга барханов, освещаемых яркими лучами жаркого солнца… А внизу угрожающе сверкал песок, готовый поймать наши окровавленные трупики, рискни мы слишком сильно свеситься с крыши, чтобы рассмотреть здешний пейзаж. Высоты я никогда не боялся (в отличии, видимо, от Крыса), но бесславно погибнуть по собственной глупости не имел ни малейшего желания. Поэтому вид Ивана, стоящего у края крыши сорокаметрового здания, меня немного нервировал.

– Ничего там нет. Разве только песка в воздухе как-то слишком много… Но это просто ветер, – успокоил я игрока.

***

Простояв на крыше ещё несколько минут, отправились следом за Крысом, уже облазившим весь верхний этаж. Но Иван, обернувшийся у самого спуска, чтобы в последний раз насладиться видом на пустыню, вдруг схватил меня за матерчатую броню:

– Смотри! Я же говорил!!

Взглянув по указанному Иваном направлению, я обомлел.

Между высокими (действительно огромных, метров по пятьдесят-семьдесят) барханами на мгновение мелькнул чей-то тёмный силуэт. Иван же всё не унимался, подбегая к краю крыши и едва ли не свешиваясь вниз:

– Что это за тип вообще? Посреди пустыни!  

Через несколько секунд неизвестный взбежал на бархан и дал возможность себя рассмотреть...

Да, это был Стальной.

Металлическое тело отражало тысячи лучей яркого солнца, отчего казалось, что гигант вовсе не Стальной, а зеркальный. Но вот шлем и поцарапанная маска оставались тёмными и, кажется, даже на таком расстоянии подавляли волю и заставляли, покорившись судьбе поднять руки вверх и выйти навстречу своей смерти.

– Пригнись! – заорал я Ивану по Ментальной передаче и сам растянулся на крыше плашмя, прячась за невысокими зубцами.

Грохнувшийся рядом Иван прошептал:

– Кто это?

– Если ему удалось заметить две тёмные фигурки на крыше конусообразного здания, то наш с тобой палач… В общем, Ваня, представляю тебе Стального гиганта.

И как только раньше не догадался! То самое конусообразное здание из «вещего сна» – это вершина Пустынной башни, большая часть которой была скрыта за песчаными горами в семьдесят метров. В своём видении я летел рядом с головой Стального и вполне различил на крыше здания две чёрные фигурки – нас с Иваном!

Теперь же нам оставалось только молиться, чтобы Стальной не последовал моему примеру и не оглядел Пустынную башню, а продолжил свой безумный бег по бесконечным пескам на север, к Чёрной горе.

Иван поспешно сполз к винтовой лестнице и вскоре скрылся на верхнем этаже Пустынной башни. Я же осторожно выглянул между зубцами… и обнаружил Стального гиганта, изменившего курс и приближающегося теперь прямо к нам.

– Чёрт! Заметил-таки…

Поднимая в воздух миллионы песчинок, ревя мотором, Стальной пёр по барханам, словно бульдозер. Только теперь стало понятно, насколько большую скорость набрал гигант. Если раньше у меня ещё имелись сомнения в том, что он сумеет преодолеть расстояние до хвойных лесов за сколько-нибудь короткое время, то теперь их не осталось вовсе.

К счастью, Стальной, видимо, не подозревал, что рядом с Пустынной башней расположен Оазис, портал из которого ведёт прямиком к его цели. Но, похоже, мы с Иваном так никогда и не узнаем, добежал ли Стальной до Чёрной горы или нет, ведь всего через каких-то несколько минут наши головы будут раздроблены между его металлическими ладонями.

***

Рядом с Пустынной башней раздался оглушительный рёв двигателей. Десятиметровое существо, сплошь состоящее из металла, приблизилось к зданию и вдруг с силой ударило по нему кулаком, с грохотом пробивая каменную стенку.

Сооружение зашаталось, где-то на верхнем этаже в ужасе забегал Крыс, а в канале связи послышался шёпот Ивана:

– Отче наш, иже еси на небесех… Только бы нас эта тварь не нашла!.. Да святится имя Твое… ПОЖАЛУЙСТА!.. да прии́дет Царствие Твое…

Второй удар.

Башня шатнулась с такой силой, что, кажется, вот-вот должна была упасть, погребая нас под тоннами камня…

***

Рёв мотора усилился, я взглянул вниз и непроизвольно перекрестился: Стальной накапливал энергию для третьего, заключительного удара.

Глава 12. Обезьяньи головы

Понял ли Стальной, что в Пустынной башне скрываются представители фракции, которую ему предстояло уничтожить, или же решил убить случайно встретившихся ему игроков? Сейчас это не имело значения.

Выбраться мы не могли. Спуститься вниз – значит подставиться под лапы многотонного гиганта. Прыгнуть с крыши – неминуемая смерть от падения.

Спасение пришло оттуда, откуда его не ждали.

В безоблачном небе сверкнула молния, со свистом ударяя точно в красноватую антенну, выглядывающую из шлема Стального. Антенна накалилась до предела, приобретая алый цвет и едва не плавясь (примерно до таких температур металл раскаливают кузнецы) … Гигант замер, так и не совершив третий удар по Пустынной башне, затем вдруг развернулся и, ревя моторами, побежал на север, вскоре совершенно скрываясь из виду.

Когда гул моторов, разлетавшийся по пустыне, окончательно затих, я поднялся на ноги и, тупо глядя перед собой, направился в сторону винтовой лестнице. Меня уже ждали Иван и Крыс, который по-прежнему не хотел подниматься на крышу, а потому просто выглядывал из чёрного провала.

Обменявшись с танком непонимающими взглядами, я развёл руками.  

***

Уж не знаю, с чем связана резкая перемена в поведении гиганта, но одно известно точно – нам несказанно повезло.

Ещё один удар – и вся Пустынная башня сложилась бы вниз, как карточный домик. Но удара не последовало… Подобное я уже видел в «вещем сне»: посредством красной антенны Система передавала Стальному информацию. Судя по всему, в первый раз это произошло за полчаса до его появления у башни, когда гигант перешёл на бег.

Теперь Система (или же некто другой, нам неизвестный) дала понять гиганту, что отвлекаться на посторонние объекты он не должен. Стальной послушался и отказался от идеи выковырять из Пустынной башни спрятавшихся там игроков.  

Приди сообщение минутой позже – нам конец.

Конечно, Стальной не догадывался, что внутри Пустынной башни находятся серые, иначе бы гиганта не остановил никто. Оставалось только благодарить фортуну, что в «вещем сне» я увидел именно этот фрагмент и успел скомандовать Ивану пригнуться и скрыть название фракции.

***

Винтовая лестница вывела нас в довольно просторное помещение, ничем не уступающее пещерам в Чёрное горе (по площади чуть меньше баскетбольного поля). Перегородок здесь не имелось, расстояние до потолка – около двух метров, поэтому высокому Ивану приходилось пригибаться...  И таких вот этажей в Пустынной башне, судя по всему, было никак не меньше тринадцати штук. Здесь уже горели факелы. Как и в Зале предков, свет «включался», когда в локацию входил кто-нибудь из игроков.

Пролёт пустовал. Лишь в самом его центре виднелась странная инсталляция: три красных столика и костяк ещё одной двухголовой обезьяны, на этот раз обезглавленной. Труп лежал, широко расставив руки и ноги, кое-где на нём даже сохранялись куски ссохшегося мяса. Как и тело в Оазисе, Система не отмечала его чьими-то останками: погибло существо очень давно.

Но костяк явно выполнял здесь второстепенную функцию. Главное заключалось в трёх столиках, обитых красным бархатом. На двух из них покоились отрубленные головы лежащего на полу трупа обезьяны, а на третьем виднелся странного вида кинжал, к рукояти которого крепилось стёклышко, защищённое синеватым металлом.

Осторожно переступив через костяк, сохранивший белый цвет, но, очевидно, когда-то давно обглоданный хищниками, мы оказались у столиков с головами. Головы выглядели не в пример лучше остального тела. Создавалось ощущение, что отрубили их буквально только что: на низком лбу мохнатого существа виднелись капельки пота.

Конечно, здесь было довольно жарко, но чтобы у отрубленной несколько десятков лет назад головы выступал пот?!

– Смотри, левая башка будто улыбается, а вторая рычит, – заметил Иван, сохраняя безопасную дистанцию.

Действительно, на первом столике покоилась обезьянья голова, имеющая спокойное, даже какой-то возвышенное выражение лица. Волосы на второй голове были взъерошены, а морда выражала холодный оскал…

– Крыс! – прикрикнул я на пета, жадно глядевшего на труп и уже двигающегося к голени с сохранившимся мясом. – А вдруг оно отравлено?

Крыс недовольно фыкнул, но от трупа отошёл, случайно толкая третий столик. Столик покачнулся, и странного вида кинжал едва не упал на каменный пол. В последний момент я всё-таки успел поймать оружие. Кинжал явно был декоративным: узкая рукоятка, тонкое лезвие, хрупкое стёклышко… И зачем он нужен? Повесить на стенку и любоваться, пока тебя ломает ворвавшийся в дом свирепый лось?

В Игре мы находились уже пару месяцев, но я всё ещё не терял надежду, что Система хоть раз, но даст-таки действительно полное описание…

Кинжал Око пустыни

Видимо, надежда снова не оправдалась.

Око пустыни! Ну и что с того? Как его использовать? Для чего оно вообще нужно?

***

Изучая зеленоватое стёклышко, случайно взглянул через него на два соседних столика с головами. Над ними тут же появился замысловатый вензель:

Одна из них укажет путь

Другая – зло. Её ты берегись

[для активации вонзите лезвие в выбранную голову.

Внимание! Перезарядка Ока пустыни: 2 месяца]

– Иван, погляди.

Удивлённый игрок замер, читая сообщение Системы, а затем внимательно осмотрел каждую голову, пытаясь найти дополнительные подсказки. Их, конечно, не было.

– И что будем делать? – спросил танк.

– Шанс в пятьдесят процентов оживить «злую» голову? Предлагаю просто пройти мимо, тем более что обломок Ключа мы точно не пропустим: Компас поможет.

– Чёрный, да ты чего? – изумился танк. – Пропустим эту загадку?! А если голова что-нибудь полезное расскажет, например, о том же Стальном? Да и что нам с тобой может сделать обычная отрубленная башка без тела? Обматерить или плюнуть? Не велика угроза… Нееее, я так просто отсюда не выйду!

Кажется, Иван всерьёз вознамерился испытать судьбу. Впрочем, я и сам с большим трудом боролся с желанием рискнуть… Азарт непреодолим, особенно тяжело бывалым игрокам.

– Ладно, – усмехнулся я. – Какую будем оживлять?

Иван ещё раз внимательно оглядел головы: первую, улыбающуюся, и вторую, с морды которой не пропадал хищный оскал…

– Что-то мне подсказывает… – протянул Иван. – Выбирать вторую точно не стоит. Если, конечно, мы не хотим оживить «злую».

В общем-то, было трудно не согласиться с Иваном. Всё прямо-таки кричало о том, что вторая голова – плохой выбор. Но, зная особенности Игры, в которой белый маг вдруг оказывается настоящим психом и хочет тебя убить, а демон, наоборот, помогает и становится едва ли не лучшим другом, я не был так уверен в правильности выбора.

– Чёрный, не дрейфь! Если что, я наготове с дубиной. Секунда – и от башки только мокрое место останется.

– Ну хорошо… Только бей сразу, как только почувствуешь угрозу.

Для верности взяв в руку ятаган и подозвав Крыса, осторожно подошёл к первому столику и, размахнувшись, всадил кинжал в улыбающуюся голову.

Голова мгновенно пришла в себя и как ни в чём не бывало заговорила:

– А я ему и отвечаю, ты, мол, надоел со своими чарами! Только подумай! Он хотел на меня порчу навести и посмотреть, что будет... Ну это уже из ряда вон!

Мы недоумённо глядели на голову обезьяны, которая, несмотря на отсутствие тела и торчащий из затылка кинжал, продолжала неоконченный когда-то разговор. Голова вдруг остановилась и посмотрела на нас:

– А где Долк-Кровар-пс?

– М-м-мы не знаем, – ответил испуганный Иван, всё ещё держа в руках свою прошитую металлом дубинку.

– А… Так это уже новое воскрешение, что ли? – проговорила обезьянья голова. – Тогда рад вас приветствовать. Моё имя Лорис. Вам несказанно повезло, что выбрали вы именно меня, а не моего агрессивного братца… Да убери ты уже от меня эту палку, расшибёшь, чего доброго!

Иван послушно отвёл дубину в сторону.

– Привет, Лорис, – ответил я. – Меня зовут Чёрный, а это Иван.

– Рад видеть тебя, Чёрный! Надеюсь, вы, ребята, адекватные, а то тут всякие ходят… Один вот хотел проклятие на меня повесить!.. впрочем, об этом после. Иван, не мог бы ты меня приподнять, а то разговаривать, смотря снизу вверх, не очень-то удобно. Особенно, когда у тебя нет тела… ну, вы понимаете.

Отложив дубину в сторону, танк аккуратно взял обезьянью голову и оторвал её от обитого бархатом столика.

– А знаете, что, ребята?.. – спросила вдруг голова, оказываясь на уровне плеч Ивана. – Вы полные лошары!

Мгновение – и из обрубленной шеи Лориса вырвался отросток, вонзившийся в плечо здоровяка. Голова с хохотом выскользнула из рук Ивана и впечаталась в его туловище, прирастая к телу чуть выше ключицы. Иван обмяк, но уже через секунду его организм перешёл под контроль Лориса, который, подхватив дубину, рванул к ближайшей стене.

Я кинулся было следом, но Лорис, нажав на невидимый ручаг, скрылся в появившимся на мгновение чёрном проходе.

Вы совершили ошибку и возродили зло

– Ну спасибо, Система. Я это уже и без тебя понял…

***

Тело Ивана было украдено обезьяньей головой по имени Лорис, и я даже не представлял, где этот самый Лорис находится. Подбежав к стенке, за которой секунду назад пропал зомбированный игрок, начал наугад нажимать на камень в поисках нужного рычага. Но найти его всё никак не удавалось.

– Чёрт!!

Третье око тоже не помогло, а урон от молнии, со свистом влетевшей стену, составил лишь несколько выбитых из монолита камешков… ну и сама стена почернела, отчего найти рычаг стало ещё сложнее.

Со стеной я провозился минут пять. Наконец, плюнул и, подозвав Крыса, побежал в сторону выхода на следующий этаж: авось, где-нибудь Лорис да появится, не в застенке же ему сидеть. Перед самым лестничным пролётом я бросил последний взгляд на «инсталляцию» и замер…

И как я раньше не догадался! Вторая голова всё ещё оставалась на своём месте, по-прежнему скалясь невидимому врагу. Если Лорис оказался «злой» головой, то эта, по идее, должна мне помочь… Если, конечно, Система не соврала, и обе обезьяньи башки не окажутся кровожадными ворами тел. Впрочем, теперь-то я успею среагировать и перерубить голову прежде, чем она успеет дёрнуться.

Но как её воскресить? Око пустыни осталось в затылке Лориса, а второго кинжала в башне я не наблюдал. Хотя… обезьяньи головы – это ведь что-то типа магической сущности? Возможно, даже игрок какой-нибудь древней фракции, не пожелавший погибнуть вместе с союзниками и оставшийся в Игре в таком вот странном виде. Прогл-Лог, например, трансформировался в целую локацию, а обезьяна вполне могла стать элементом Игры, неким защитником Пустынной башни – почему бы и нет?

Если мои размышления верны, то на обезьянью голову должен подействовать навык Наследник, позволяющий вызвать с Того света погибшего мага… Вообще, я берёг его для Крысолова, которого всё-таки надеялся расщепить с Кей-Си (обитавшем теперь в теле демона) и поселить в другую оболочку. Но уверенности в том, что мне вообще удастся вызвать умершее НПС, не было никакой, а Ивана спасать нужно прямо сейчас…

Решено.

***

Рубанул ятаганом по лапе Крыса, разрывая вену. Из конечности тут же полилась густая тёмная кровь, с помощью которой я нарисовал вокруг головы окружность, перечёркнутую крестом. Действовал быстро: регенерация у Крыса бешенная и лапа начала зарастать буквально сразу после удара, поэтому рисунок получился кривоватым.

– Надеюсь, сойдёт, – заключил я, глядя на получившуюся работу.

Всё это время Крыс послушно водил лапой, следуя указаниям, затем облизал уже полностью заросшую рану своим толстым языком и с интересом уставился на обезьянью голову. Я только усмехнулся, но тут же постарался успокоиться, сделал глубокий выдох и произнёс:

– Активировать заклинание Наследник!

Обезьянья голова осветилась ярким синеватым свечением, рвущим из глазниц и чуть приоткрытой пасти, и поднялась в воздух, медленно раскручиваясь.

– ****! ******* рот!! Какая мразь посмела меня обеспокоить? – раздался громогласный голос, доносящийся, кажется, откуда угодно, но только не из практически неподвижной пасти.

– Чернокнижник, фракция серых. Нужна твоя помощь.

Ей-богу, если бы я не знал, что «злом» оказался Лорис, давно бы уже запустил в обезьянью голову молнией и от греха подальше рванул на нижние этажи: от «потустороннего» голоса по спине бегали мурашки, да и выглядело существо внушительно.

– ***! ***** мать твою! Тебе жить надоело? – голова, злобно скалясь, приблизилась и зависла прямо перед моим лицом.

Отрубленная обезьянья голова с острозубой пастью, которая рычит и брызжет вязкой жёлтой слюной в двадцати сантиметрах от тебя… Приятного мало, но тяжёлый взгляд твари я выдержал.

Крыс фыркнул и приподнялся на задние лапы, готовый по одному моему слову разорвать противника на части. Ну… или попытаться это сделать: уровень существа не обозначался, поэтому говорить о нашей победе было преждевременно.  

– Всё в норме, – стараясь сохранять спокойствие, сказал я Крысу, но руку с ятаганом приподнял. – Твой братец только что украл тело моего друга. Мне нужно знать, как пробраться через проход в стене и как обезвредить Лориса.

– Как же вы надоели! – прохрипела обезьянья голова. – ДАЙТЕ МНЕ СПОКОЙНО НАСЛАДИТЬСЯ ВЕЧНОСТЬЮ!! ****! *****!! ***… Короче, в темпе. Моё имя Аслан, я «добрая» голова, должен указать тебе путь... Что там с Лорисом? Опять кого-то обманул?.. Обычное дело. На моей памяти его возрождали раз восемь, меня – только три… Честное, мать его, слово: хрен бы я вообще стал с вами разговаривать! Но Система заставляет... В общем, одновременно нажмёшь на области с продольными царапинами – проход откроется. Там спуск… дальше сам разберёшься.

– Понял.

– У тебя есть что-нибудь из следующего: Воровство, Копирование, Наследование, Ночной похититель, Сыск?.. – перечислила обезьянья голова, деловито летая из стороны в сторону.

– Есть навык Наследник… – протянул я.

– В общем, принимай от меня способность Визор. Она понадобится для обезвреживания братца: сможешь понять, куда бить, чтобы снести его с тела твоего друга… Затем вытаскиваешь из Лориса кинжал и аккуратно кладёшь рядом с головой (АККУРАТНО!! Стекло очень хрупкое и ценное). В неактивированном состоянии урон Лорису ты всё равно нанести не сможешь, а Система годика через два дотащит его назад. Всё ясно?

– Вполне, – кивнул я, принимая от Аслана способность.

– Тогда раскланиваюсь, – и обезьяня голова злобно шлёпнулась на свой столик. – Сколько там ещё до конца призыва?

– Минут пять, – ответил я, пытаясь найти нужные царапины на стене.

– Значит, придётся подождать… Да не там же! Вон, левее... да, верно. Нажимай разом.

Раздался чуть заметный шум открывающего механизма, и часть стены прямо передо мной отъехала в сторону, являя чёрный провал. Затхлый сухой воздух, абсолютная темень – всё по классике. Я уже хотел было сделать шаг вперёд, как вдруг за спиной раздался хриплый голос Аслана:

– Ты, кстати, что вообще в Пустынной башне забыл?

– Обломки Ключа собираю, – я оживился: вдруг Аслан сможет что-нибудь подсказать. – Ты знаешь что-нибудь про «Преисподнею»? Система сказала, там можно спастись от Стального гиганта.

– О Преисподней слышал только то, что она существует. Стальной гигант – тварь редкостная, такой себе цепной пёс, которого натравливают на обречённых… но думать, что он совершенно безвольное создание, ошибочно. Вообще, моя функция – осведомлять игроков о проходе на Небеса. Правда, спросили меня об этом всего только два раза. Ну и ты вот третий… – проговорила голова, всё ещё усиленно скалясь, будто не желая впасть в небытие с менее злобным выражением лица.

– И что там с Небесами? Это ведь второй вариант для спасения?

– Да забей… Всё равно уже не успеете: Стальной на полпути. К тому же, ты выбрал вариант с Преисподней – так что продолжай поиски обломков... Скажу только, что с Небесами последние пару сотен лет далеко не всё так однозначно. Помни: доверять в Игре нельзя никому... В общем, бывай.

На прощание махнул Аслану рукой, голова коротко кивнула и замерла, готовясь снова впасть в многолетнюю спячку.

***

Спуск вниз?! Да это грёбанный колодец! Ещё чуть-чуть, и я бы обязательно упал – перелом ног обеспечен. Высота колодца составляла порядка десяти метров – три этажа Пустынной башни. Но именно туда и спрыгнул Лорис, а поэтому путь только один.

Выругавшись, я осторожно начал сползать вниз, удерживая упор ногами и спиной. Рядом спускался Крыс, опираясь о стены длинными щупальцами. К счастью, тело, сворованное у Лешего, позволяло совершать даже подобные акробатические упражнения, поэтому спуститься оказалось проще, чем я думал.

***

Дверь открылась сама собой – и я оказался на десятом этаже Пустынной башни.

Судя по навыку Компас, обломок Ключа был всё ближе и ближе, а вот обнаружить Лориса или хотя бы следы его пребывания не удавалось.

Весь десятый пролёт оказался завален битой керамикой; на некоторых осколках даже можно было различить причудливые узоры, украшавшие когда-то амфоры, кувшины ну или просто горшки. Под лапами здоровенного Крыса все эти свидетельства исчезнувших произведений искусства окончательно превращались в пыль. А что поделать? Обойти кучу попросту невозможно. Да и что взять с обычного цифрового мусора?

Какой-то «гениальный» строитель спроектировал Пустынную башню таким образом, что для спуска вниз приходилось проходить через весь этаж: лестниц попеременно оказывалась то с южной её стороны, то с северной.

На девятом этаже нас ждал очередной сюрприз – страшный мороз. Сначала я почувствовал только его: глаза отказывались воспринимать окружающее пространства из-за снега, отражающего яркие лучи солнца. Температура за пределами башни была никак не меньше тридцати градусов, здесь же она достигала того же значения, только ниже нуля. При этом между пустыней и снежным этажом не существовало никакой преграды, напротив, здесь были довольно широкие окна, обеспечивающие циркуляцию воздуха…

Мороз тут же проник сквозь матерчатую броню и тонкие холщовые штаны, освежил организм и мгновенно начал пожирать всё тепло, им испускаемое. Я затрясся, пытаясь избавиться от чувства, что вот-вот превращусь в ледышку, а вот Крыс, напротив, весело фыркнул и побежал к ближайшему сугробу, жадно поедая снег.

Но самым интересным объектом в этом снежном биоме оказался небольшой алтарь, рядом с которым молилось голое существо, давно уже посиневшее от холода. Существо демонстративно не обращало на нас с Крысом никакого внимания, хотя определённо слышало визги НПС: мохнатые ушки неизвестного несколько раз дёрнулись, поворачиваясь в сторону пришельцев.

Красный монах. 56 уровень

Красный монах более походил на монаха синего… А молился он никому иному, как Стальному гиганту: прямо на покрытой инеем каменной стене располагалась десятиконечная звезда – символ этого монстра. Монах выглядел довольно безобидно, а потому я решил не прерывать его молитву и просто пройти мимо, к пролёту на восьмой этаж.

***

Восьмой этаж оказался экваториальным биомом: прямо из сгустившихся у потолка туч лил бесконечный дождь, образуя на полу здоровенную лужу. Пространство вокруг лужи было занято многочисленными вьющимися деревьями, лианами и даже довольно высокой травой – растения вгрызались корнями в растрескавшийся камень и каким-то непостижимым образом получали из него минеральные вещества. В ближайшем дереве я узнал бразильскую гевею, в соседнем – масличную пальму. Были здесь и животные: на ветвях раскидистого дерева, названия которого я не знал, сидели пять разноцветных туканов, неподалёку поедали листву ленивцы, а между лианами скакали маленькие обезьянки… А вот пройти через довольно глубокую лужу мешала стайка пираний, мелькавших под водной гладью и ожидающих, когда кто-нибудь: тукан, обезьянка или ленивец – подойдёт слишком близко к воде.  

Пробраться к следующей лестнице и не упасть в воду оказалось довольно сложной задачей; одна из пираний даже умудрилась выскочить из воды и цапнуть Крыса за правую лапу. Впрочем, она тут же отправилась в бездонный желудок НПС.

Отогнав пираний от берега слабеньким выстрелом молнии, я с наслаждением выпил чистую воду и направился дальше, стараясь не думать о том, что за странные вещи происходят в Пустынной башне и каким это вообще образом здесь могли существовать зимний и экваториальный биомы.

***

Каждый этаж башни уникален.

Цветочное поле – на седьмом, огромный пчелиный улей – на шестом, луг с пасущимися на нём козами – на пятом… Но ни на одном из этих этажей Лориса не оказалось. Зато на четвёртом меня ждал приятный сюрприз: посреди пустого пространства, едва только освещённого несколькими факелами, на красном столике покоился обломок Ключа. Схватив его, я со всех ног бросился дальше.

Третий этаж оказался завален костями то ли НПС, то ли реальных игроков – разбираться не было времени – а второй представлял собой уменьшенную копию уже знакомого мне Зала предков: несколько десятков статуй, изображавших представителей стёртых игровых рас, в самом конце – монумент в честь человека, которому тоже предстояло исчезнуть из Игры. Первый этаж оказался украшен резным орнаментом, но больше ничего интересного увидеть там мне не удалось…

Но где же Лорис?

Я выбрался из Пустынной башни и, обжигая ноги, обежал вокруг здания, внимательно оглядывая местность, – примерно в ста метрах к югу мне, наконец, удалось обнаружить своего зомбированного товарища. Ведомый обезьяньей головой, Иван взбирался на вершину бархана.

Кажется, теперь я понял план Лориса… Каждый раз, когда ему удавалось своровать тело игрока, он бежал к порталу, расположенному в Оазисе, чтобы Система не смогла «примагнитить» его обратно к Пустынной башне, заложником которой он был, наверное, уже несколько столетий. Самая удачная попытка – тело его же собрата, двухголовой обезьяны, жёлтый скелет которой покоился рядом с озером. Обессиленный Лорис попросту утонул, так и не добравшись до спасительной цели.

И вот, девятая попытка – Иван. Мощное тело, действительно способное вынести жар пустыни и спасти его, Лориса, из ловушки. Догнать гораздо более выносливого и неприхотливого Ивана в пустыне я был неспособен, а потому обезьянья голова имела все шансы на успех. Понимая это, Лорис вдруг повернулся и, кажется, показал мне фак. И откуда он только узнал об этом жесте?..

– Активировать навык Визор! – крикнул я, бросаясь следом за тварью, всё ещё стоявшей ко мне лицом.

Перед глазами появились два бегающих кружочка: чёрный и белый. Будто в оптическом прицеле снайперской винтовке, изображение увеличилось, и кружочки зафиксировались на темени Лориса – «слабом месте противника»…

– Ну что, Лорис, и кто теперь лошара? – прошептал я, поднимая перед собой искрящиеся электричеством ладони и ударяя молнией.

Через несколько секунд Иван упал. От его тела отделилась обугленная обезьянья голова и покатилась вниз по склону бархана.

Глава 13. Снег

Визор Аслана действительно помог.

Иначе бы я и по силуэту Ивана не попал: всё-таки сто метров – расстояние приличное… куда там до обезьяньей головы! Да и кто бы мог подумать, что бить Лориса нужно именно по темени?..

Обжигая ноги о песок (за несколько предыдущих часов он будто превратился лаву), я подбежал к упавшему товарищу. Здоровенный игрок лежал на спине, широко раскинув богатырские руки. Его рубашка оказалась мокрой до нитки, а на красном лице выступали капли пота, однако Иван был жив и, кажется, даже не получил существенных повреждений. Да и откуда? Лорис собирался обосноваться на теле танка, и порча собственного организма явно не входила в планы твари.

Иван натужно прохрипел и приоткрыл левый глаз, удивлённо глядя на меня.

– Ч-ч-чёрный?.. ****!.. Такое чувство, будто весь день лежал набуханный… – проговорил Иван и снова закрыл глаз, морщась и пытаясь справиться с головной болью.

Ничего. Главное, что не помер. А ведь мог…

Я подошёл к Лорису. Обезьянья голова всё ещё находилась в активированном состоянии; от неё поднималась тонкая лента дыма, пахнущего палёной шерстью. Кожу твари покрывали чёрные ожоги, и, кажется, молния всё-таки пробила её череп, лишь каким-то чудом не задев мозг.

Лорис зло поглядел на меня и прошептал:

– Ещё встретимся, урод…

Но притворяться героем из кинофильмов и вступать с противником в длинные разговоры, дожидаясь, пока он применит секретное оружие, я на стал. Видя мою реакцию, Лорис, уже начавший регенерировать новую кожу и шерсть, захохотал:

– Ты за всё ответишь, ****!! Ну что?! Хочешь убить – убей!

Попытка затянуть меня в разборки через бессмысленное избиение обезьяньей головы, которая, кажется, не могла умереть вовсе? Нашёл дурака… Ещё минута – и оживший Лорис прицепиться уже к моему телу, в девятый раз отправляясь в безумный бег по пустыне до Оазиса.

Не останавливаясь и даже не пытаясь ударить лежащую тварь, я обхватил рукоять Ока пустыни. Стиснув клыки, Лорис промолчал, будто надеясь, что я ещё изменю своё решение...  Наконец, в его глазах мелькнул страх – страх ещё на полсотни лет застрять внутри Пустынной башни, скрытой между высокими барханами.

Вы получили новый уровень: 105!

Вы получили новый уровень: 106!

Кинжал без особых проблем вышел из затылка Лориса. Тварь мгновенно обмякла. В последний момент на её морде появилась неизменная улыбочка – приманка для слишком уж доверившихся физиогномике путников, которые раз за разом совершали одну и ту же ошибку, выбирая Лориса и лишаясь своих тел, которые тварь использовала в качестве транспорта из своей тюрьмы.

Но можно ли обвинять Лориса в его стремлении спастись, путь даже путём умерщвления зомбированных игроков? Чем лучше я, обрёкший обезьянью голову на продолжение нескончаемой пытки временем? Аслан, его брат, смог адаптироваться и даже пытался сохранить своё небытие, отказываясь идти на контакт. Но Лорис… Лорис ещё брыкался, не желая становиться игрушкой в руках Системы. Но когда-нибудь его сопротивление будет сломлено, и обезьянья голова сольётся с Игрой, став частью бешеного мира, глобальная цель которого до сих пор оставалась загадкой.

***

Пришлось послать Крыса за водой из «экваториального» биома, чтобы окончательно привести Ивана в чувства. Пет, сложив длинные щупальца воронкой, притащил сразу литра два жидкости, половина которой тут же была вылита на покрасневшее лицо Ивана.

– А?! Что… господи, ГОЛОВА! ***! – прохрипел вдруг пришедший в себя игрок.

– Вставай, нам ещё назад переться, – сказал я, протягивая Ивану руку.

С моей помощью танк кое-как сумел подняться на ноги, и мы побрели на юг – в сторону портала в Оазисе.

Уже стоя на вершине бархана, я бросил последний взгляд на Пустынную башню. Голова Лориса, как и говорил Аслан, потихоньку катилась назад, в сторону родной локации: на песке виднелся неглубокий след. Примеру головы последовало и Око пустыни, отражающее своим зеленоватым стёклышком яркие лучи солнца. Я прищурился: один из них попал прямо в глаза... Лорис двигался едва заметно и, судя по всему, должен был достигнуть своего места на красном столике верхнего этажа лишь через пару месяцев, а то и целый год. Казалось, Пустынная башня – магнит, не дающий сбежать ни заблудшим путникам, ни своим же обитателям.

Пустынная башня, кстати, начала скрываться в тоще песка. Под землёй оказалось уже два с половиной этажа этого странного сооружения.

Но самое интересное – в широком окне «зимнего» биома стоял Красный монах, неистово молившийся час тому назад Стальному гиганту. Я активировал Визор, приближая картинку: НПС явно наблюдал за нами, глядя прямо в мои глаза и совершенно не обращая внимания на голову Лориса. Он напоминал антропоморфную мышь в одежде буддистского монаха, лысую и посиневшую от холода: небольшой рост, пушистые ушки, морщинистая морда…

Простояв на месте, наверное, с минуту, Красный монах вдруг кивнул, и рядом с ним прямо в воздухе загорелся до боли знакомый мне знак: жёлтый квадрат, заключённый в равносторонний треугольник, с маленьким плюсиком посередине.

Символ Крысолова.

Скорость движения Пустынной башни увеличилась, и уже через минуту она совершенно скрылась в песке. Всё это время я оцепенело провожал взглядом спускающегося вниз Красного монаха.

***

Снова активировать башню и узнать у НПС, каким образом он связан с погибшим демоном, я не смог. Резал свою ладонь, лапу Крыса, даже ручища пошатывающегося Ивана, но механизм на дне воронки попросту отказывался работать. Возможно, у него также имелась перезарядка, и раньше отведённого срока Пустынная башня из-под земли точно не появится…

Вокруг начинался ад: солнце миновало зенит, всё больше раскаляя воздух и песок. Несмотря на плотную змеиную кожу, мои ступни уже покрывали ожоги, от Крыса несло палёной шерстью (хотя сам НПС держался неплохо), а Иван, кажется, готов был вот-вот упасть в обморок, ещё не вполне придя в себя после зомбирования Лорисом.

В общем, нужно возвращаться. И как можно скорее.

К счастью, путь до Оазиса был изведан, а за то время, что мы провели в башне, ветер ещё не успел изменить рельеф пустыни, поэтому заблудиться между высокими барханами мы не могли… Но вот выдержать переход чисто физически оказалось гораздо более сложной задачей. Песок царапал кожу, жёг ступни, пытался выскользнуть из-под ног, чтобы поджарить спину упавшего игрока. Здесь не было жизни. Только солнце, жар и бесконечные барханы на десятки километров вокруг.

В пустыне я понял четыре вещи.   

Во-первых, за все свои попытки бегства Лорис только единожды смог добраться до Оазиса (где, не имея возможности отдохнуть, захлебнулся в воде). Семь раз он буквально сгорал в песке; полз, изнемогая от боли, и погибал в мучениях под палящими лучами солнца. Во-вторых, мы с Иваном здорово прокололись, не взяв с собой ни припасов, ни даже воды. В-третьих, в поход нужно было позвать новоявленного демона Кей-Си. Я прекрасно помнил нашу первую встречу: маг сетовал, что не прыгнул в некий Портал и не спасся от уничтожившей всю его фракцию инфекции. Скорее всего, у него имелся навык Одинокий портальщик, а дополнительная помощь нам сегодня точно бы не помешала.

И, наконец, в-четвёртых, ныне уже мёртвый Крысолов определённо бывал в Пустынной башне. Демон жил в Мудреце, под которым и находился портал в Оазис, и, конечно, не раз им пользовался. Не стоит забывать и о Красном монахе, которому был известен символ Крысолова.

Почему он ничего не сказал об этом, когда я проходил через «зимний» биом? Не хотел прерывать молитву Стальному гиганту? Или посчитал, что пока достаточно одного намёка. А это означало одно: с Красным монахом мы ещё встретимся…

Последние двадцать минут меня нёс Крыс. Высунув язык и тяжело дыша, он тащил по горячему песку моё обессиленное тело, сломленное тепловым ударом. Рядом на всех четырёх конечностях плёлся Иван. Всё тело игрока, не защищённое мокрой рубашкой, покрывали ожоги. До Оазиса наша бравая команда буквально доползла.

***

Текучая прохлада будто заново вдохнула в меня жизнь, и я очнулся.

Лежащий на мелководье Иван бросил усталый взгляд, мол, живой – и ладно, и тут же снова уткнулся лицом в мокрый песок. Только что вылезший из воды Крыс с ожесточением грыз кости таза двухголовой обезьяны, лежащей на берегу – одна из неудачных попыток спасения Лориса – желая выудить из них хоть сколько-нибудь костного мозга. Я был уверен, что во время своего похода за водой Крыс закусил несколькими туканами (или даже пираньями), а в пожелтевших костях ничего съедобного точно не осталось, но только рукой махнул… Сил на разговоры я не имел.

На мини-карте вдруг замигала отметка – Компас обнаружил следующий, пятый обломок Ключа. Чтобы ещё хоть раз по доброй воле я отправился бродить по барханам! Да никогда...

К счастью, следующий обломок Ключа, находился в совершенно ином месте: метка стояла прямо на портале в Оазисе, намекая нам на необходимость прыгать назад, в локацию Мудреца. Сделать это оказалось довольно проблематично: вымотанные, мы едва могли плавать, а о задержке дыхания и говорить не приходилось. Только после получасового отдыха получилось, наконец, нырнуть к самому дну озера, где я и активировал навык Портальщик, мгновенно вытолкнувший нас на противоположную сторону пространственного коридора.

***

На меня упало что-то мягкое и тяжёлое, прижимая к холодному камню и не давая возможности даже пошевелиться. Это был Крыс, потерявший ориентацию в пространстве из-за резкого переворота (выход из портала располагался вертикально, а вход – горизонтально).

Мгновение – и совокупный вес вырос килограмм на сто-сто пятьдесят: из портала вылетел Иван, с криком падая прямо на Крыса.

Успешное использование навыка Портальщик: +1!

Я только охнул, чувствуя, как с хрустом лопается одно из рёбер.

***

За разделение обезьяньей головы с телом Ивана получил сразу два новых уровня. Очки навыков вложил в Портальщика, увеличивая уровень навыка до двадцать третьего. Теперь через портал я мог провести сразу шестерых игроков и трёх НПС.

Весьма кстати. Компас показывал, что для поисков следующего обломка придётся прыгать через другой пространственный коридор. Он располагался прямо в Доме мага, моей собственной локации, спрятанной в болотах. Именно этот портал я и обнаружил, когда около месяца назад погнался за лесовиком, скрывшимся в дупле сгнивающего Старейшего. Лесовик без особых проблем перешёл по ту сторону пространственного коридора, а вот у меня с этим возникли определённые проблемы…

Теперь, после путешествия по пустыни, едва не унёсшего мою жизнь, я надеялся, что после перехода через портал в Доме мага окажусь в месте с более привычными погодными условиями. Об этом говорил и сам факт наличия в нём лесовиков, которые явно не смогли бы выжить среди песочных барханов, снежной пустыни или ветреных горных массивов. Во всяком случае, наименование НПС говорило само за себя.

Выбравшись из Мудреца, я удивлённо осмотрелся.

За день нашего отсутствия в хвойном лесу снега навалило по колено, а температура резко упала до каких-то совершенно диких значений. Холодный ветер мгновенно остудил мокрое тело и забрался под матерчатую броню, запуская по коже батальоны мурашек. Особенно активно начали замерзать ноги: о ботинках никто из нас так и не позаботился.

– Из огня да в полымя… – недовольно пробурчал Иван, протискиваясь через дупло в Мудреце и активно стуча зубами. – Только что чуть от жары не сдохли, теперь вот от холода. Когда это уже закончится?

– Потерпи, Вань. До конца Игры осталось совсем немного: три обломка – и мы спасены... Ну, или нашу Игру закончит Стальной – тут уже как пойдёт.

– Надеюсь, всё-таки первое, – хмыкнул Иван, поигрывая дубинкой. – А то что же получается? Я два с лишним месяца жрал сырое мясо и хреначил на благо фракции по двадцать часов в сутки ради того, чтобы какой-то железный урод меня по стенке размазал?

– Вообще, он не железный… Но в целом абсолютно с тобой согласен. Так ты готов к следующей вылазке?

– Спрашиваешь…

***

У Чёрной горы нас ждал ещё один сюрприз.

Несколько брёвен частокола оказались вырваны из земли и сломаны навалившимся на них…

Останки бурого мамонта. Легендарный противник

Огромный слон с грубой обожжённой шерстью и пятиметровыми бивнями, каждое из которых весило килограммов по пятьдесят-шестьдесят, напоролся на заточенные брёвна. Выбраться у него не получилось: от отчаянных рывков заточенные стволы сосен ещё глубже входили в живот гиганта, пронзая внутренние органы и разрывая артерии. Через какое-то время яростная агония существа оборвалась, и мамонт подох, окрашивая в красный пространство вокруг себя. Такое себе современное искусство: нанизанный на брёвна слон, с вываливающимися из раны кишками и, кажется, желудком, ещё горячими, исходящими паром…

– Именно, желудком, – кивнул подползший на своей полупрозрачной ноге Амёба, единственный из серых, кто не носил одежды по причине огромной сопротивляемости урону. – Нам ещё повезло, что Корж протолкнул идею с использованием старых толстых сосен: иначе бы мамонт сломал частокол, словно зубочистки, воткнутые в землю… Как там обстоят дела с поисками обломков? Справились?.. Вот и славно. А у нас за время вашего отсутствия произошло много интересного…

Чёрную гору захлестнула вторая волна холода, принёсшая с собой снег и мороз. Теперь с севера начали мигрировать даже самые стойкие НПС. Утром рядом с базой видели несколько саблезубых тигров, а днём на частокол напоролся бурый мамонт. Животное отбилось от стада и (уже израненное в результате стычки с другими НПС) появилось рядом с Чёрной горой. Всё бы ничего, но как раз в этот момент гоблины тащили последний урожай зерновых в подземные закрома. Голодный мамонт учуял запах пищи и, сломя голову, побежал прямо на частокол. Силы свои он не рассчитал, а часовые на вышках были наготове. В НПС полетели десятки зажжённых стрел и отравленных копий (у некоторых гоблинов всё ещё оставались ядовитые железы, хотя после перехода в железный век они начали атрофироваться из-за сложности использования). Мамонт был обречён, а фракция получила мясо. Его уже начали нарезать на огромные куски и сваливать в проделанный в земле «холодильник»: глубокую яму, закиданную льдом и снегом…

Погодите. Какую ещё яму? Сутки назад ничего подобного рядом с Чёрной горой не было… Или серые от нечего делать решили потратить часов двадцать и выкопать здоровенный, метров в десять, цилиндр для хранения мяса?

– Нет, конечно. Хах… Мы же не психи, – заржал Паук, тащащий отрубленный бивень. – Это всё Грек со своими камнеедами. Несколько дней экспериментов и трёхэтажного мата, пара тонн сожранной земли – и вот результат. Он, кстати, тебя искал. Говорит, что-то срочное.

***

Последние несколько суток Грек практически не спал, разбираясь с переданными ему в управление камнеедами.

Сначала он придумал загон – деревянную клетку, прогрызть которую каменееды если и могли, то точно не хотели, предпочитая доскам загруженную внутрь загона землю. Но вот управлять НПС оказалось действительно сложной задачей. Что только Грек не перепробовал: и полосы из брёвен пытался делать, ограничивая тем самым область для копания, и чуть ли не насильно толкать камнееда в нужную сторону… – ничего не помогало.

Но во время своей поездки за углём (когда мы и встретили разведчика на санях) ему в голову закралась одна интересная идея – попробовать приручить червей. Но не при помощи ментальной силы, как это делал я, а обычными проверенным временем способом – кнутом и пряником.

И «пряником» в этой схеме оказалась… галька. Обычная речная галька из кварца и гранита, обтёсанная водой и ветром. Ещё за сутки до этого совершенно случайно выяснилось, что для камнеедов это какое-то особенно лакомство, за которое они готовы выполнять несложные задачки по типу копания «холодильника».

«Кнутом» Грек пользовался едва ли не больше «пряника»: твари были действительно тупыми и дрессировке поддавались плохо. Именно поэтому Грек решил воспользоваться моей помощью.

– Короче, сможешь сделать одну вещь? – спросил разведчик, протягивая мне руку.

– Что за вещь?

– Нужно заменить червям мозги на более совершенные. У тебя, как я слышал, куча очков эволюции? Тогда просто сделай их своими петами и прокачай интеллект, а потом я уже и сам разберусь…

– Без проблем, – подумав, ответил я. – Но предупреждаю, что от обычной замены мозга принципиально ничего не изменится: они всё равно будут такими же тупыми: полностью изменить целый вид не так и просто.

– А многого и не надо, – улыбнулся игрок.

***

Операция заняла каких-то полчаса.

Ещё до заката солнца мы спустились в подземную сеть тоннелей и проделали несколько фундаментов для уже построенных Белым генераторов.

Пока помощники механика устанавливали громоздкие металлические приборы, питающиеся за счёт запасов угля, мы обваливали тоннели, чтобы уменьшить отапливаемую территорию, и создавали вентиляционную сеть: иначе живущие под землёй игроки попросту бы задохнулись от дыма.

Действовали так: Корж бросал гальку на нужно место – черви мгновенно набрасывались на лакомство, продолжая копать в ожидании нового угощения. Если они всё делали правильно, Грек бросал ещё гальки, если нет – бил их палкой по бокам. Не до крови, конечно, но удары получались увесистыми.

– А по-другому никак, – пояснил мне разведчик. – Понимают только силу.

Кажется, Грек был единственным игроком, которого не смущал запах, доносящийся от камнеедов. Мы с союзниками, устанавливающими генераторы, едва выносили вонь, зажимая носы и стараясь не дышать вовсе. Грек только ухмылялся, продолжая кидать здоровенным червям гладкие камушки.

Когда работа была окончена, Грек направился в сторону южного тоннеля. Удивлённо взглянув на игрока, я сказал:

– Эммм… Грек… выход в другой стороне.

– Угля у нас максимум на две-три недели работы генераторов, и то в неполную силу… – Грек начал издалека. – А представь, что произойдёт, когда снаружи будет минус тридцать-сорок-пятьдесят? Выйти просто невозможно! мы не сможем ни добывать уголь, ни возить его на санях до базы… Короче, «холодильник», постаменты для генераторов и вентиляция под землёй – это всё мелочи. Мой план – прокопать тоннель прямо до шахт! Получится метров семьсот... Займёт это всего-то несколько дней: черви вымахали такими, что для нужного диаметра пройтись придётся два-три раза.

Глаза Грека горели огоньком авантюры, а руки игрока едва не тряслись в предвкушении воплощения плана…

Честно говоря, идея мне казалось довольно сомнительной. Тоннель в семьсот метров до шахты!.. Это тебе не вентиляцию прогрызть. С другой стороны, в Визжащей горе черви проделали сотни тоннелей куда больших размеров и даже целые пещеры – чем не пример? В любом случае, от Стального подобные ухищрения не помогут. Как оказалось, вскрыть защиту в несколько метров камня для него вообще не проблема.

Пожелав Греку удачи, я направился к выходу из подземной системы.

***

Для начала заглянул в дом гоблина-портного, который обещал сделать для меня пурпуэн (средневековую куртку) и утеплённые штаны. Затем зашёл к НПС, квалифицирующемуся на сапожном деле; он из уже имеющихся заготовок быстро сварганил некое подобие кожаных сапог, утеплённых шерстью.

После примерки своего нового костюма я стал походить на инопланетного гуманоида, попавшего на Русь шестнадцатого века и вот прямо совершенно не разбирающегося в маскировке... Меня с потрохами выдавала голова, покрытая змеиной кожей, отсутствие носа, зубастая безгубая пасть и находящееся на шее Третье око – такого бы опричники зарубили на месте.

Смеркалось. В компании Крыса я направился в сторону Светлой долины, хозяином которой являлся теперь возрождённый Кей-Си. Демон мог очень помочь в завтрашнем походе, да и перемещаться через порталы он умел самостоятельно. Однако Кей-Си в локации не оказалось. Не было его и в окружающем Светлую долину лесу: я специально осмотрел всё Третьим оком и Визором...

Помнится, несколько дней назад (как раз после моего «вещего сна» о Стальном гиганте среди пустынных барханов) Кей-Си говорил о каком-то важном деле... Неужели дело, с которым он хотел разобраться, так затянулось?

***

Прождал демона, наверное, часа три-четыре. Но Кей-Си не появился. Зато на мой зов приползли качавшиеся в лесу Червь с клонами. Семеро уже довольно крепких НПС, средний уровень которых перевалил за двадцать пятый – довольно весомый аргумент в любой драке.

Ко мне под ноги тут же скользнул Малярийный, радостно приветствуя своего хозяина.

– Да, ребята… как-то я вас мало к делу приобщаю. Но вам предстоит задача посерьёзнее.

Я принялся делить червей молнией, создавая всё новых и новых клонов. Для уменьшения урона (серьёзная проблема прошлых операций) перекрывал кровопоток в Лаборатории и по максимуму дополнял тела симметричными органами; только потом разрубал тела на две равные части.

В итоге получилось создать тридцать небольших особей, которых я по максимуму укрепил дополнительными модификациями. Дальнейшее деление оказалось бессмысленным: уровень НПС делился, и слишком слабые черви могли погибнуть от клыков любого противника. Да и мои возможности по контролю такого большого количества петов были ограничены.

Во главе созданного войска клонов оставил второго Тёмного мозгоеда, сидящего в «оригинальном» Черве, и отправил петов на усиленную прокачку в болота, сам же, уже глубокой ночью, отправился к Чёрной горе.

Завтра нам предстоял поход за пятым обломком.

Глава 14. Лесовики

Мда… Утро добрым не бывает, особенно когда спать тебе приходится всего четыре часа. Проснулся ещё до рассвета солнца и, пребывая в паршивом настроении, добрался до кострища, где уже завтракали участники экспедиции.

– Лучше взять Ронина. Мы можем быть уверены, что его навыки, в отличии от навыков Ивы, точно сработают…

– Да что вы говорите! А кого это мой Феникс спас несколько дней назад в тоннелях Визжащей горы?

Сам того не ожидая, я попал в эпицентр женских разборок. На этот раз Амазонка и Ива делили шесть мест для игроков, которые могли переместиться через портал (количество жёстко ограничивала Система). Насчёт пяти игроков вопросов, понятное дело, не возникло. Их заняли члены моей команды: Иван, Паук, Амёба, Амазонка и я. А вот шестое место оставалось вакантным.

Испытывающие друг к другу личную неприязнь, представительницы прекрасного пола уступать не хотели. Амазонка стремилась вытеснить Иву из группы, предлагая кандидатуру Ронина, который, кажется, даже и не подозревал о столь серьёзной помощи со стороны женщины, преспокойно похрапывая в своём доме. Ива же намеревалась поставить Амазонку на место: она, мол, слишком много о себе возомнила и почему-то решила, что вправе заниматься вопросами управления.

– Юная леди, кажется, вы поступили слишком самонадеянно и отчего-то подумали, что уже включены в состав группы…

– Вообще-то, – надменно произнесла Ива, – решать это не вам, а Чёрному.

Паук с Амёбой в открытую ржали, даже не пытаясь скрыть собственный смех, но ни Амазонка, ни Ива не обращали на них внимания. Один только Иван, посерьёзневший за последнюю неделю, думал о чём-то своём, медленно пережёвывая мясо мамонта, поджаривая его на пламени.

Я застыл в немом вопросе, глядя на Паука. Тот только лапами развёл, мол, решай сам.

– Амазонка, при всём уважении, но мы ведь ещё вчера договорились, что в поход идёт именно Ива… А Ронин сегодня отправляется вместе с разведчиками Черноуса в северные локации на разведку.

– Вот! Я же говорила, – хмыкнула Ива, опоясывая тёплый плащ, подчёркивающий тем не менее её притягательную фигуру.

– Очень зря, Чёрный, – сказала Амазонка. – Нам это ой как аукнется.

***

Нет, я вовсе не хотел посеять в рядах группы семена раздора…

Ива обладала навыками огромной мощности, которые действительно спасли нас во время исследования Визжащей горы. Тогда столб пламени буквально поджарил облако насекомых, готовых заживо содрать с наших костей сладкое мясо и жёсткие мышцы... Да и кого обманывать, Ива была довольно симпатичной девушкой, даже теперь, в образе гуманоида. Ей, профессиональной художнице, мастерски удалось передать свой настоящий облик…

Однако личное отношение играло далеко не первую роль, хотя полностью исключать его было нельзя. И кому, как не Амазонке, это понимать?

Как Амазонка, годящаяся едва ли не половине фракции серых в матери, может испытывать к кому-то столь яркую неприязнь?.. Палыч? Однозначно. Объектом его ненависти вот уже два месяца являюсь я сам. Паук? Вполне; хирург обладал эксцентричным характером и был способен докопать до кого угодно. Амёба? Даже интеллигентный биолог мог иногда сорваться и совершенно нелитературно послать... Но только не Амазонка.

В любом случае, задерживаться у Чёрной горы нельзя. В портал лучше всего прыгать утром, чтобы не оказаться в незнакомой локации как раз перед наступлением тёмного времени суток. С другой стороны, всё зависело от положения этой самой локации относительно Чёрной горы. На каком меридиане расположен выход? Находится ли он хотя бы на том же материке, что и наш дом?.. Если нет, то подгадать время попросту невозможно.

На этот раз мы довольно неплохо подготовились: взяли с собой мешки с запасом сушёного мяса и фляги из крепкой кожи свирепых лосей, наполненные чистой водой. Помимо пятёрки игроков в поход отправились Крыс и два гоблина: Клык Первый и Хвост – уже участвовавшие в экспедиции к Визжащей горе и довольно неплохо себя в ней показавшие. Наша группа насчитывала без малого девять участников: все, кроме Крыса и Амёбы, в тёплой зимней одежде и кольчугах, каждый вооружён до зубов. Иван игрался со своей прошитой железом дубинкой, гоблины поминутно перехватывали метательные дротики, дыша на замерзающие руки, остальные пользовались ятаганами, немного усовершенствованные механиком Белым и путешественником Федей, отчего холодное оружие стало легче и удобнее в использовании.

Дорога до Дома мага заняла совсем немного времени: все локации на десятки километров вокруг Чёрной горы давным-давно исследованы и зачищены от наиболее сильных противников, и опасность могли представлять разве что забредшие в наши края северные НПС. Военные Кэпа постарались на славу, и только вмешательство Палыча остановило их от полного геноцида всех без исключения местных обитателей.

***

Дом мага имел неплохую естественную защиту в виде высоких елей и болота – найти локацию, не будь она отмечена на мини-карте, оказалось бы довольно проблематичной задачей.

За несколько дней моего отсутствия здесь мало что поменялось... Разве только внезапно увеличившийся снежный покров проглотил треть тотема (так, что две первые скалящиеся морды скрылись с «головой»), а вокруг сгнивающего Старейшего оказалось ещё больше следов, оставленных вылезающими из портала лесовиками.

НПС по-прежнему продолжали заглядывать в наш мир, переходя через пространственный коридор. Это озадачивало. Одно из трёх: либо лесовики обладали магическими способностями, либо это их «видовая» особенность, либо, наконец, все обитатели пока что тайной для нас локации могли перемещаться через портал. В таком случае Дом мага – пороховая бочка: в любой момент какой-нибудь здоровенный монстр был способен вылезти наружу и напасть на серых.

С другой стороны, размеры «монстра» ограничивались диаметром дупла и полости внутри ствола Старейшего. Вряд ли кто-нибудь без особой на то надобности стал бы выкорчёвывать сгнивающее дерево, чтобы проникнуть в чужую локацию и раздробить позвоночник местному магу по имени Чернокнижник.

***

Портальщик мгновенно разогнал сиреневую поверхность, пуская по ней десятки спиралей и искр…

– Ни хрена ж себе… – проговорил Паук, застывший, как и все, с открытым ртом при виде активированного портала.

– Вы поразительно точно выразили общее мнение, коллега, – заметил Амёба, в нерешительности приближаясь и дотрагиваясь ложноножкой до переливающегося портала.

Ложноножка без особых проблем прошла через немного промявшуюся сиреневатую поверхность – лицо Амёбы растянулась в широченной улыбке. Как у маленького ребёнка, впервые увидевшего самолёт и захотевшего стать лётчиком.

– И что там? – не выдержала Ива, стараясь не обращать внимание на хмурый взгляд Амазонки.

– Сложно сказать… Но, кажется, там гораздо жарче, чем у нас. Рискну предположить, что с противоположной стороны этого «пространственного коридора», как выразился Чёрный, располагается гораздо более южная локация.

– Боже, только не пустыня!.. – услышал я испуганный шёпот Ивана.

Могу сказать, слова танка я разделял целиком и полностью.

– Ну не настолько жарко... Скорее, просто тепло. В общем, нужно проверить, – ответил Амёба и уверенно направился в сторону портала.

Всем известно: загоревшегося идеей Амёбу остановить попросту невозможно, а потому никто даже и не пытался это сделать. Желеобразное тело биолога скрылось за сиреневой поверхностью, чтобы уже через несколько секунд высунуться назад:

– Снимайте куртки, здесь градусов двадцать. Раннее утро, восход солнца, лес… В общем, всё сами увидите.

Мы с радостью избавились от верхней одежды, оставаясь в одних рубахах, кожаной или матерчатой броне под крепкими кольчугами из мелкий колец. Иван, скинув настоящую шубу из шкуры медведя, тут же рванул к порталу, с разбега прыгая в неизвестность… С противоположной стороны снова показалась голова Амёбы:

– Не повторяйте ошибки нашего молодого товарища: прыгать сломя голову не советую, иначе рискуете этой самой головы лишиться.

***

Иван действительно не рассчитал, на всей скорости сиганув прямо в пространственный коридор… Выход из портала находился в небольшой пещере, и места для торможения здесь попросту не оказалось… В общем, Иван врезался в стену, покрытую зелёным мхом. Танк ничего себе не повредил, только несколько хп потерял – но с его регенерацией это даже и не проблема, а вот остальным членам группы в случае столкновения пришлось бы гораздо хуже.

В пещере оказалось довольно тепло, если не сказать жарко. Застоявшийся воздух пах сыростью и перегноем, зелёных мох жадно ловил редкие лучи восходящего солнца, проникающие в пещеру через широкий выход к лесу… Не зимнему хвойному, но цветущему широколиственному.

Рядом с пещерой раскинулся толстый дуб, рядом с ним – несколько ясеней, облюбованных небольшими голубоватыми птичками… Вдали между деревьями виднелась широкая река, к которой примыкал обрыв, поросший зелёной травой и кустарниками с красными ягодами.

– А что здесь за запах! – воскликнула Амазонка. – Запах свежести и жизни.

Да. В отличии от нашего леса, умирающего от холода и загибающегося под тяжестью сугробов, здесь царствовала весна.

– Я когда-то была в Сербии, – улыбнулась Ива, срывая с земли цветок и закрепляя его между своими зелёными густыми волосами. – Там природа очень похожа на здешнюю...

– А вам не кажется странным, что у нас сейчас градусов двадцать мороза, тогда как чуть южнее мы можем наблюдать вот такой, я бы даже сказал, весенний пейзаж, – с сомнением проговорил биолог. – Природа, господа, работает несколько иначе.

– Может, это всё из-за волн холода? – предположил Паук. – Подождите немного, и первая волна захлестнёт и широколиственные леса.

– Как вариант. Но есть и другой: возможно, мы находимся гораздо дальше от дома… – продолжил размышления Амёба. – Например, в южном полушарии, или же вообще на другом континенте, где Система не запускала стирающие игроков волны холода по причине отсутствия там фракций в принципе… Но даже если это так, каким образом можно объяснить то, что здесь натуральная весна?

Честно говоря, меня подобные мелочи интересовали в последнюю очередь. Впервые за последние недели мы оказались во вполне пригодных для жизни условиях, когда не нужно ни согревать руки у вот-вот рискующего погаснуть пламени, ни молить бога о капле воды, путешествуя между барханами – чем не счастье? Если же Амёба прав и локация существует по несколько иным законам, а погода здесь круглый год остаётся одинаковой, то это ведь настоящий рай на земле!

Хотя, зная особенности Игры, я бы не был так в этом уверен… Рай-то, может, и рай, но и рай могут населять бесы.

***

Уже через полчаса мы вышли к небольшому заливу достаточно крупной реки. Залив соединялся с основным водоёмом через узкое «горлышко», заросшее деревьями и кустарниками, часть из которых оказалась незнакомой даже Амёбе. Основную поклажу тащил Крыс, но и каждый из нас держал в руках по мешочку с запасами еды и воды. Хотя, наверное, теперь подобные предосторожности казались излишними: с водой в лесу, судя по всему, проблем не было, да и пищу найти мы сможем.

– Интересное сочетание, – задумчиво проговорил биолог. – Вроде, обычный лес… а потом вдруг взгляд натыкается на скрюченное светлое дерево, лишь отдалённо напоминающее берёзу, или на голубенькую птичку, похожую на покрашенного воробья.

– Погодите, это вы других местных обитателей не видели, – усмехнулся я, вспоминая про лесовика без обозначения уровня.

И действительно вскоре между деревьями прямо у залива, где мы остановились на небольшой перерыв, показались маленькие фигурки бородатых человечков.

Лесовики

Именно так обозначила Система НПС. Ни надписей над каждым из них, ни тем более обозначений уровней – крайне странно, учитывая то, что даже у насекомых вокруг Чёрной горы уровни имелись. Да что там! Даже у микроорганизмов из Первичного бульона…

Лесовики, кажется, нас не сильно опасались. Собравшись группкой в десять особей, они принялись деловито расхаживать вдоль берега, собирая изредка попадавшиеся ракушки и хищно высасывая их содержимое. Иногда эти голые существа, единственная «одежда» которых, пышная борода, прикрывала только самые интимные места, на нас всё-таки поглядывали, не вполне понимая опасности, исходящей от неизвестных пришельцев, а потому в любой момент готовясь дать дёру.

– Привет! – крикнул Иван, обращаясь к лесовикам, но те только удивлённо поглядели в его сторону и продолжили своё нехитрое дело.

– Сомневаюсь, что эти малыши вообще могут соображать, – предположил Паук, медленно приближаясь к НПС. – Да и вам не показалось странным, что Система не подписала их уровни?

Лесовики заметили движения Паука, казавшегося им, наверное, страшным и потенциально очень опасным монстром, и сместились немного в сторону.

– Подобное было и с обезьяньими головами в Пустынной башне, – заметил я. – У них тоже не обозначался уровень. Но головы, как и Стальной, являются элементами Игры… Вряд ли лесовики имеют столь значимую роль.

В этот момент произошло нечто совершенно странное. Один из лесовиков, отпрянувший в сторону от ускорившегося было Паука, подавился содержимым ракушки и через некоторое время свалился на песок, синея и отчаянно дёргая ручками и ножками. Его собратья, кажется, не обратили внимание на агонию товарища, продолжая нехитрую охоту на моллюсков.

– Удивительное безразличие, – воскликнула Ива, как и мы с интересом наблюдая за происходящим.

Как только лесовик обмяк, поведение остальных НПС мгновенно изменилось. Расталкивая друг друга, они бросились к посиневшему трупу и с наслаждением вгрызлись в собрата, буквально за пять минут сжирая его тело в ноль.

Сказать, что мы были шоке, ничего не сказать... От трупа не осталось даже костей, только мокрое место на песке, которое каннибалы буквально вылизали, не желая терять ни капли крови. После трапезы лесовики как ни в чём не бывало продолжили поиски ракушек.

Затянувшееся молчание прервал Амёба, спросив:

– А вы заметили, насколько они выросли?

– К-к-кто? – с трудом проговорил Иван, борющийся с рвотными позывами.

– Лесовики. Они стали заметно более здоровыми… – сказал я, осматривая НПС и начиная догадываться, к чему клонит биолог.

Амёба кивнул:

– Чёрный совершенно прав. Все слышали о правиле десяти процентов? – глядя на наши непонимающие лица, биолог пояснил. – Линдеман сформулировал правило, согласно которому при передаче энергии с одного пищевого уровня на другой её количество уменьшается на порядок, то есть в десять раз. Всё это довольно условно, но в целом правило показывает, что при поедании растительной пищи большая часть энергии, в ней содержащаяся, поступает отнюдь не на увеличение массы растительноядных животных, а уходит в ту же атмосферу, почву и так далее. Получается, что общая масса травоядных примерно в десять раз меньше массы растений. Хищников, соответственно, – ещё в десять раз меньше… Ну, вы поняли. В общем, по всей видимости, здесь правило Линдемана не работает вообще. Большая часть энергии поступает именно на увеличение массы потребившего пищу НПС... Предположим, лесовик весил килограммов тридцать. Получается, что после увиденного нами банкета масса оставшихся лесовиков в сумме увеличилась примерно на те же тридцать килограммов.

***

Пока мы пытались осмыслить сказанное Амёбой, лесовики обыскали весь берег и, бросив испытывающий взгляд в сторону группы, скрылись между деревьями.

– И что следует из ваших слов? – спросила Амазонка.

– А следует одно, – улыбнулся Амёба, – Система здесь работает несколько иначе, чем в нашем мире. Во-первых, адекватно не отображаются уровни и даже подписи над НПС… Здесь, похоже, вообще нет уровней. Во-вторых, основная «фишка» локации строится как раз на бесконтрольном мгновенном метаболизме, иными словами росте массы, не ограниченном ни законами экологии или природы, ни возможностями самого организма. В теории здесь могут жить натуральные монстры, превышающие размерами даже нашего с вами друга, подчинившего некоторое время назад десятки сросшихся чёрных пилигримов.

***

Судя по отметке на Карте, обломок Ключа находился на севере – при отсутствии серьёзных препятствий пара часов ходьбы.

Но отправиться за артефактом незамедлительно помешал внезапный рёв, как будто призванный подтвердить недавние слова Амёбы. Пробирающий до мурашек, пугающий до ужаса, он разлетелся, кажется, по всем локациям на многие километры вокруг. Между деревьями на мгновение показались рванувшие врассыпную лесовики, несколько голубеньких птичек покинули ближайший ясень и поспешно взмыли в воздух, оставляя гнёзда с недавно вылупившимися птенцами… Мы переглянулись. Иван и Крыс вышли вперёд, чтобы в случае опасности принять удар первыми, гоблины приготовились к броску дротиками, остальные достали из ножен ятаганы.

Рык повторился. Но уже ближе.

Несколько клёнов пошатнулись. Один с хрустом сломался под напором чего-то действительно огромного, и уже через полминуты к заливу выскочили…

Вепри 

Два здоровенных хряка, своими габаритами в несколько раз превышающие Крыса, имели жёсткую чёрную щетину, красные от безудержной злобы глаза и розовые пяточки, жадно принюхивающиеся к окружающим запахам.

– Твою ж… – прошептал Иван, сжимая дубинку и готовясь к удару длинными, в метр, клыками. – Теперь никогда не смогу есть шашлык из свинины.

На мгновение вепри остановились и внимательно осмотрели нашу группу, пребывающую, мягко говоря, в шоковом состоянии. Изо рта первого кабана, более крупного, потекла длинная жёлтая слюна, он жадно взглянул на Крыса и, медленно ускоряясь, направился прямо к моему пету.

– Амёба, а разве вепри едят мясо? – спросил я у биолога.

– Вполне. Если другой еды нет, то свиньи не брезгуют даже своими детёнышами, что там говорить о существах другого вида… К тому же, если моя теория верна, эти представители местной фауны, сожрали уже не один десяток тех же лесовиков.

Визор не подвёл: уже через мгновение пятачок свиньи оказался обожжён вылетевшей из моих ладоней молнией.

Вепрь взревел и рванул вперёд, готовясь насадить на клыки наглого лилипута, рискнувшего бросить вызов многотонному борову… Свинья действительно весила разве что чуть меньше вчерашнего мамонта, а по убойной мощи нисколько не уступала жителю севера. Короткие ножки с силой врезались в землю, толкая толстое тело вперёд, к сладкому огрызающемуся мясу… Именно в ноги и прилетела вторая молния – вепрь пошатнулся и чуть не упал, но кость выдержала попадание заряда, хоть и причинила существу страшную боль.

А вот удар дубинки Ивана, которого вепрь после моей атаки, кажется, перестал замечать вовсе, коленный сустав уже не выдержал. Раздался хруст.

Отчаянно хрюкнув, боров пробороздил метров десять заросшей кустарником земли и забился в попытках подняться на ноги и слопать противника. Следующая молния, ударившая прямо в глаз твари, снова заставила её отвлечься, а мгновенно забравшийся на толстую шею борова Паук, орудуя восемью острыми ножками, быстро вспорол мясо и перерезал сонную артерию.

Свинья забилась в агонии и вскоре обмякла. Второй вепрь, кинувшийся было на нашу группу, при виде быстрой и бесславной смерти своего товарища поспешил скрыться в лесу, не желая повторить судьбу сородича.

Вы получили новый уровень: 107!

***

Кажется, что могло быть более странным? Портал в весенний широколиственный лес, лесовики-каннибалы, пожирающие задохнувшегося собрата, гигантский пятитонный вепрь… Но буквально через несколько секунд из лесу, откуда минутой назад появились кабаны, выскочили порядка двадцати антропоморфных существа, держащих в руках длинные палки со светящимися наконечниками.

Барголы

Высокие худые существа имели по пять-десять конечностей, выполняющих функцию рук, две длинные ноги и змеиный хвост, вырывающийся из позвоночника. «Руки» выходили из спины, плеч, иногда даже живота – всё зависело от конкретной особи. Тела барголов были обтянуты гладкой практически чёрной кожей, головы напоминали лягушачьи, с большими выпученными глазами и огромными ртами. Из одежды – небольшие набедренные повязки, утыканные разноцветными перьями; помимо светящихся копий некоторые из них держали и другие предметы, назначение которых было мне совершенно неизвестно.

И самое странное – эти существа имели значительную разницу в размерах. Некоторые из них оказались натуральными великанами: их рост раза в полтора превышал рост коренастого Ивана. Другие не дотягивали даже до наших гоблинов, обладавших, прямо скажем, далеко не выдающимися физическими данными. Тем не менее между ними не было ни многотонных гигантов наподобие кабанов, за которыми барголы, очевидно, гнались, ни карликов, как те же лесовики.

Увидев нас, барголы остановились и внимательно оглядели сначала игроков, а потом и поверженного кабана, из шеи которого, пузырясь, толчками выходила алая кровь. Самый крупный баргол отделился от основной группы и сделал шаг вперёд, поднимая над головой копьё:

– Сцац кру ва! Ща ралыа-вар-ув! Охота! Урва-кац. Наш!

Я поперхнулся куском сушёного мяса, которое достал из вещевого мешка, чтобы утолить голод. Между совершенной бредятиной из непонятного нагромождения звуков я услышал русскую речь… Хотя, скорее всего, это работа навыка Лингвистика: все слова совершенно чужого языка перевести он не мог, ноимеющегося уровня оказалось достаточно, чтобы понять часть фразы вожака барголов.

– Они что, разумные? – хмыкнул Амёба.

– Сейчас выясним, – тихо проговорил я и обратился уже к барголам. – Мы пришли сюда через портал. Зла никому не желаем и на добычу не претендуем. Ответьте, кто вы? Игроки?

– Уаро вкра понимаешь?.. – удивлённо проговорил вожак. – Урва-кац цвар-вкар. Старейшины вадор-варо. Следуйте ова-враок!

Успешное использование навыка: Лингвистика + 2

Я обратился к своим товарищам, всё это время пребывающим в полном непонимании, но с интересом слушая слова вожака, надеясь понять его слова хотя бы по интонации:

– Кажется, они хотят забрать мясо кабана и отвести нас к своим старейшинам…

В этот момент лидер барголов в знак миролюбия (во всяком случае, я надеялся, что именно миролюбия) с силой воткнул копьё в землю и замер на месте, сразу несколькими руками указывая себе за спину и сверкая потной чёрной кожей под лучами поднимающегося над лесом солнца.

– Ну раз такое дело… Предлагаю пойти за ними, тем более что обломок Ключа находится в том же направлении, – неуверенно предложила Амазонка.

Глава 15. Слово старейшины

Было в этом что-то от киберпанка… Кажется, совершенно обычные копья с наконечниками из какого-то радиоактивного или светоотражающего материала, накалившись до предела, резали теперь тушу кабана, будто нож масло. Запахло жареным мясом и палёной шерстью, от вони слезились глаза и появлялось желание сжать ноздри и дышать только ртом (что было весьма проблематичной задачей, учитывая тот факт, что как такового носа у меня не имелось), зато копья мгновенно прижигали разрез, препятствуя выходу крови.

– В военно-полевой хирургии раньше такое часто практиковалось… Правда, потом изобрели антисептики, наркозы и прочие радости жизни, поэтому от прижигания отказались, – усмехнулся Паук. – Но однажды мне пришлось проводить несложную операцию без антибактериальных средств, и вот тогда…

Перед походом до места обитания старейшин барголы провели небольшую трапезу, вгрызаясь в только что отрезанное мясо острыми зубами и с удивительно быстротой поедая куски кабаньей плоти. Самое интересное – их масса увеличивалась пропорционально потреблённой пище, однако, в отличии от тех же лесовиков, далеко не на сто процентов от потреблённого мяса.

– Создаётся ощущение, – размышлял Амёба, с интересом наблюдая за трапезой, как оказалось, разумных существ. – Что наши новые друзья находятся в цепочке где-то между нами и здешними обитателями… Я что хочу сказать: для них правило десяти процентов работает. Но, скорее, не десяти процентов, а двадцати-тридцати, а то и всех сорока, тогда как лесовики получали едва ли не сто процентов потреблённых веществ.

В ходе трапезы масса всех двадцати барголов существенно выросла. Теперь самые маленькие из них лишь немногим уступали своими габаритами стройной Иве, а наиболее крупный вожак обогнал Ивана не только по росту, но и массе. Однако в какой-то момент пирушка попросту прекратилась. То ли организм барголов не был предназначен для бесконтрольного роста, то ли оставшееся мясо они планировали отнести остальным членам племени, но существа вдруг встали и принялись за активную работу.

Тело кабана нарезали на параллелепипеды по тридцать-шестьдесят килограмм. Барголы взвалили на плечи подходящие по размерам куски: небольшие особи – маленькие, чуть покрупнее – побольше, и в сопровождении здоровых охранников, будто муравьишки, побежали в лес, чтобы отнести добычу в свой дом.

Вожак, подняв своё копьё и сверкая на солнце чёрной кожей, проговорил:

– Следуйте вар-вако-уф, равок-лык. Деревня окрав-крок!

Союзники, не имеющие навыка Лингвистика, с удивлением уставились на меня. Я развёл руками:

– Говорит, чтобы мы следовали за ними.

Судя по всему, барголы нас опасались. Возможно, все, кроме самого вожака. Что мешало им напасть, имея количественное преимущество? Думаю, вид поверженного хряка внушил барголам уважение к пришельцам, и, если они и имели какие-то мысли по поводу нашего убийства, решили выбрать мирный способ взаимодействия. Более того, с точки зрения элементарной безопасности, барголы поступили весьма опрометчиво, во-первых, выделяя минимум охраны для колонны с мясом, во-вторых, оставляя чужаков позади себя.

Однако нападать на этих, кажется, вполне разумных существ было попросту бессмысленно: в целом аборигены оказались довольно дружелюбными, да и в здешних локациях ориентировались куда лучше и могли серьёзно нам помочь. Тем более Амазонка, Чувство опасности которой уже не единожды помогало серым, на этот раз показалась вполне спокойной. Я кивнул и первым подошёл к высоченному вожаку барголов, возвышавшемуся надо мной на метр-полтора, призывая своих союзников присоединиться к группе.

Но всё-таки, зачем вожак позвал нас в собственную деревню?

***

Дорога до пункта назначения заняла, наверное, часа полтора. При этом на протяжении всего пути вожак группы барголов постоянно пытался с нами заговорить. Мне и самому интересно было узнать побольше об этом мире и здешних условностях Системы, но навык Лингвистика прокачивался крайне медленно, а у моего собеседника его, очевидно, не оказалось вовсе.

Выяснить удалось немногое: народ барголов обитает в деревне, скрытой между толстыми дубами, прямо у текущей через все местные локации реки. Река называется Ааль (ну или как-то похоже на это сочетание звуков), племя постоянно бьётся за жизнь с несколькими видами противников. Первый – уже виденные нами вепри; название оставшихся двух, к сожалению, перевести не удалось, а актёрские способности вожака (которого, кстати, звали Лоркалем) не позволяли ему сколько-нибудь похоже изобразить терроризирующих деревню существ.

Через некоторое время чёрный поток из барголов, тащивших мясо, влился в пределы небольшой деревеньки с футуристического вида домиками, напоминающими то ли вигвамы, то ли остроконечные юрты, причём построенные впритык друг к другу и, очевидно, имевшие между собой переходы.

Деревня представляла собой небольшое очищенное от растительности пространство, окружённое сплошной линией из домов: частично деревянных, частично просто шатров. С трёх сторон поселение было окружено искривляющимся руслом реки Ааль, с четвёртой — подступающим к самым домам лесом. Плотная окружность из домов разрывалась лишь в двух местах: на востоке и западе, для выхода к лесу и воде, соответственно.

Многие дома казались заброшенными, однако народу к большим кострам высыпало довольно много, никак не меньше сотни аборигенов. Все: от детей с ещё нарезвившимися хвостами и полными ручками (они, как ни странно, тоже имели разные габариты; крупные ребята были даже больше некоторых взрослых) до умудрённых летами стариков, чьи лица оказались испещрены десятками морщинок — радостно приветствовали охотников, принёсших в селение пищу. К трапезе барголы почему-то не приступали, хотя всё к ней было готово.

Когда моя группа вошла в деревню следом за несущими мясо охотниками, по рядам аборигенов пробежал шёпот... Кто-то показывал на пришельцев пальцем одной из многочисленных рук, кто-то пугливо прятался за спинами более смелых товарищей — барголы явно не привыкли к гостям и опасались чужаков. Однако враждебность выражали только несколько лиц: стоящий рядом с нами Лоркаль внушал собратьями уверенность в том, что мы не преследуем цели вырезать всю деревню (хотя по внешнему виду того же Амёбы можно было сделать обратный вывод).

***

Из толпы вышел хромой старик, опирающийся на палку, но в целом ещё довольно крепкий и бодрый.

— Рвал гром?! Ваш грум рол!.. Уф-кр зол? — строго спросил он у главного воина Лоркаля, кивая в нашу сторону.

Лоркаль был больше старика раза в три-четыре и, очевидно, пользовался в деревне уважением, тем не менее почтительно поклонился старшему и вежливо ответил:

— Выркл-зокр... Старейшины ставк.

Внезапно из строения, чуть выходящего за пределы общей линии юрт и отличавшегося от остальных домиков размерами и более прочным материалом (при его постройке использовался камень), вышел ещё один старый абориген...

Я серьёзно ошибся, назвав стоящих в толпе барголов стариками: появившийся незнакомец годился в прадеды даже самому древнему из них. Сгорбленная спина, отвалившийся с годами хвост, морщины, покрывавшие бледное тело, впалые глаза, один из которых, по-видимому, был поражён какой-то болезнью и ссохся до размеров изюма... Старик, как и все аборигены, шлёпал по земле голыми ступнями, из одежды имел только традиционную набедренную повязку, утыканную разноцветными перьями, а на голове носил странный металлический обруч — вероятно, знак власти, как шепнул мне на ухо Амёба.

Аборигены низко кланялись старцу, тот воспринимал это как должное... Именно его и ждала толпа; приступить к еде без разрешения не решался никто, хотя у собравшихся уже текли слюнки. Первый кусок неизменно принадлежал главе поселения. Но ведь Лоркаль говорил что-то насчёт нескольких старейшин? Где же остальные?..

При виде нас абориген вздрогнул, но более ничем не выдал собственные эмоции. Отвесив склонившемуся Лоркалю увесистую затрещину, он вдруг повернулся к нам и с диким акцентом произнёс:

— Следуйте за мной!

У Амёбы, кажется, челюсть отпала от удивления. Биолог повернулся ко мне, по его выпученным глазам я понял, что на этот раз учёный разобрал слова аборигена. Остальные вполне разделяли настроение Амёбы, за исключением разве что гоблинов и Крыса, жадно поглядывающего на мясо.

— Ну так что, мы идём? — прошептал Клык Первый, с осторожностью оглядывая аборигенов. — А то ведь дядька того и гляди развалится.

Действительно, старик едва стоял на ногах, но тростью почему-то не пользоваться: то ли для сохранения образа волевого старца, то ли по какой-то другой, неясной мне причине.

— Видимо, у него есть навык, похожий на Лингвистику Чёрного, — проговорил молчаливый обычно Хвост, — поэтому, в отличии от того же Лоркала, мы его понимаем. Но с большим трудом... А вот Чёрный, думаю, распознаёт речь старика куда лучше.

Амёба внимательно посмотрел на Хвоста, который, кажется, высказал его собственные мысли.

— А я и говорю, — засмеялся Клык Первый. — Хвост, он такой: говорит редко да метко...

— Господа? — снова раздался старческий голос аборигена. — Надеюсь, я не растерял свои навыки, и вы меня понимаете?

— Да, эм... прошу прощения, не знаю, как к вам можно обращаться. Просто ситуация довольно неожиданная, — повысив голос, ответила Амазонка.

— Амазонка, я вас прекрасно слышу, незачем так кричать. Проходите в Дом собраний, а мне нужно выполнить одну из рутинных функций и первым вкусить мясо кабана... — хмыкнул старец и так же неспешно подошёл к одному из костров, где пришедшие с охоты воины уже поджарили для него кусок кабанины.

— Левое предсердие, — зачем-то пояснил Паук и первым направился в сторону довольно большого Дома собраний.

Следом за нами в Дом собраний вошло, наверное, с десяток воинов, вооружённых светящимися копьями, а Крыса и вовсе попросили остаться вне дома. Пет недовольно фыркнул, но просьбу выполнил, улёгшись прямо у входа, чтобы в случае опасности мгновенно прийти на помощь хозяину.

***

Тёмное помещение, усыпанное многочисленными шкурами и завешенное причудливыми масками, крепящимися к деревянным стенам... Из источников света — только светящийся кусок металла, расположенный на каменном столике в самом центре Дома собраний.

И, самое главное, именно здесь стояла отметка Компаса. Обломок ключа практически в моих руках!..

— Я вот что думаю, — размышлял Амёба, озираясь на молчаливых воинов, оставшихся у входа. — Вряд ли это сооружение действительно называется Домом собраний... Как минимум, в деревне явно не военная демократия, и ни у кого из рядовых жителей мнения особо не спрашивают. Следовательно, и собираться им незачем. Скорее всего, Система попросту подобрала плюс-минус подходящее определение...

— Браво, Амёба! — раздался из полумрака чей-то хриплый голос.

Охранники мгновенно бросились на пол, уважительно кланяясь неизвестному.

Биолог осёкся, с интересом рассматривая не замеченного нами аборигена... В общем-то, ничего удивительного в том, что его никто не заметил, не было. Древний старец, похоже, совершенно потерявший способность передвигаться, лежал в самом углу комнаты, укутавшись в многочисленные шкуры.

Роваль, фракция камня

Несмотря на свой внушительный возраст и отсохшие конечности (от многочисленных рук, вырывающихся когда-то из тела, осталась только одна), Роваль выглядел довольно юморным стариком, не собиравшимся умирать ещё лет пятьдесят. Хитро подмигнув Иве, он продолжил:

— Добро пожаловать в нашу больничную палату... Скромное общество старейшин включает меня, уже знакомого вами Круль-сона, который сейчас поедает левое предсердие убитого вашей группой кабана, Най-грома и Вуфа. Най-гром, быть может, ещё захочет с вами разговаривать, а вот Вуф, увы, не общается уже лет сорок. Но жив! Жив, как никто из нас!.. — бодро продекламировал Роваль и, понизив голос, добавил. — А то ещё, не дай богиня Ааль, услышит и обидится. Так и будет обижаться до конца своих дней: сказать-то об этом и помириться он уже не может. Хех...

И действительно, между шкурами в противоположной части комнаты лежало ещё два тела, совершенно исхудалых и, кажется, представляющих собой не живые свидетельства далёкого прошлого, а самые настоящие мумии. Одна из этих мумий вдруг подняла лапу и медленно нам помахала... Вероятно, это и был Най-гром.

Най-гром, фракция камня

Охранники снова склонились к земле.

Признаться, всё это выглядело крайне странно. Несколько едва живых старейшин, чьи ники, в отличии от остальных барголов и даже Круль-сона, поедавшего сейчас мясо, Система отобразила вполне нормально (правда, вместо обычного цвета в названии фракции почему-то стояло странное «фракция камня»)... Роваль, каким-то совершенно неясным образом сумевший узнать, что произошло не только вне Дома собраний, но даже и в десяти километрах к югу от деревни, на охоте, хотя никто из аборигенов не успел бы ему всё это рассказать... наконец, русский язык, которым так хорошо владели местные старцы!..

Справа сверкнул разряд, и уже через секунду тело махавшего нам Най-грома поднялось в воздух, окружённое полупрозрачной плотной дымкой. В этот момент мой мозг сломался окончательно...

Най-гром, чьё ссохшееся тело покрывал зелёный грибок, сделал грациозное па и сел на пень, который услужливо подкатили к старцу двое охранников.

— Смотри-ка, ожил! Старый ты хрыч, — усмехнулся из своего угла Роваль, салютую своей единственной рукой Най-грому.

— Ну а что? — чуть слышно прошептал Най-гром. — В последний раз чужаки были в деревне ещё при моём деде... И, если нам повезёт, сегодняшний день останется в истории барголов!

— Не стоит торопиться, дорогой Най-гром... — приструнил его Роваль и, повернувшись к Амёбе, добавил. — Дед Най-Грома! Вы представить себе не можете, насколько это было давно...

Через полминуты в Дом собраний вошёл Круль-сон. Передав Най-грому и Ровалю куски прожаренного мяса, он сел на второй пенёк и с интересом уставился на группу чужаков.

— Думаю, для начала стоит сделать небольшое отступление? — сказал чавкающий Роваль.

И старейшины начали свой странный и одновременно пугающий рассказ.

***

Это были последние члены фракции камня, у которых ещё оставались навыки и которые не попали под пагубное влияние местной Системы. Самый старший, Вуф, вот уже сорок лет медленно увядал; он ещё застал время, когда чуть ли не половина фракции могла использовать системные умения, деревня развивалась, а число её жителей росло... Следующим по возрасту был неплохо сохранившийся Роваль, далее — Най-гром; они тоже могли похвастаться своим невероятным возрастом (года, понятное дело, никто из них уже не считал) и многочисленными навыками. А вот самый младший, Круль-сон, обладал только несколькими способностями, а его ник уже не отображался Системой... Круль-сон был последним старейшиной. Больше в деревне таких не появлялось... И никогда не появится.

Можно ли назвать старейшин игроками? С большим трудом. Скорее, это были ближайшие потомки игроков, разделёнными с ними десятками поколений... Были ли они НПС? Сказать сложно, но крови неписей в них определённо было гораздо больше.

Барголы — древний народ. Настолько, что никто из старейшин не мог назвать даже примерное количество поколений, отделявших нынешних НПС от настоящих игроков. Хотя тому же Ровалю стукнуло никак не меньше пяти сотен лет... И чем дальше вглубь веков уходил рассказ, тем более туманным было летоисчисление. Старейшины перечислили всех известных им родственников (в обществе барголов память предков переросла в нечто вроде культа, что выражалось и в бесприкословном подчинении старейшинам всей фракции), и Роваль, наконец, перешёл к рассказу о самом народе, ограничившись на этот раз простым определением:

— Как давно он появился?.. Примерно вместе с созданием мира.

Сказал он это настолько буднично, что, ей-богу, я воспринял высказывание совершенно нормально. Только Амёба хмыкнул, мол, без документального свидетельства рассказ больше напоминает сказку. Однако и сам биолог понимал, что смысла спорить со старейшиной нет, а потому промолчал.

Создание мира...

Тогда фракцию составляли исключительно Первые (так Роваль называл игроков), но был и второй народ — собственно, сами барголы — НПС по типу наших гоблинов, призванные помогать своим хозяевам.

На вопрос о том, как именно Первые появились в Игре, Най-гром озвучил странную легенду, чем-то напоминавшую сюжет из скандинавской мифологии: два бога создали их из деревьев — это и были «Первые». И, кстати, если судить по внешнему виду народа, подобная история имела вполне логичное основание: многочисленные лапы особей действительно напоминали ветви, а длинные пальцы только добавляли сходство.

— Наши предки обитали не здесь, в лесах... Они населяли мир по ту сторону от Перехода. Но случилось страшное, — продолжал Роваль, нагнетая обстановку.

Один из богов, чьё имя старейшины из-за суеверного страха произнести отказались, по какой-то причине возненавидел Первых и, находясь в ярости, перебил большую часть игроков.

Второй бог успел спасти оставшихся, указав им путь к Порталу. Первые в ужасе бежали от гнавшегося за ними безумного бога, снова и снова переходя через новые Порталы... Однажды страшный рёв за спиной прервался. Бог отстал. Первые спаслись, оказавшись в странном лесу, где механика Системы претерпела существенные изменения.

Портал, через который они спаслись, тут же был завален кучей белых камней, валявшихся на ближайшей поляне. С течением времени они стали считаться чем-то священным — отсюда и новое название фракции — фракция камня. Сам же Портал в сознании барголов постепенно приобрёл статус проклятого места... А как иначе? Проникновению злого бога мешает исключительно груда белых камней. При этом остальные порталы, судя по всему, опасности не предоставляли, хотя и перемещаться через них НПС не могли.

— Вот он, процесс возникновение язычества... Наглядно. Проклятый портал, злые боги, «священные» камни... — раздался в канале связи голос Амёбы, не желавшего, чтобы его услышали местные.

Роваль прололжил:

— Локация, куда попал наш народ, оказалась ловушкой. И Природа здесь существенно отличалась от той, что была по ту сторону от Перехода...

Лес окружён непроходимым горным массивом, пробраться через который барголы не смогли. Правда, через какое-то время один из прапрадедов лежащего в углу Вуфа нашёл ущелье, расположенное между высокими скалами, но о нём Роваль обещал рассказать позже.

Итак, барголы и Первые оказались в ловушке. За короткое время они потеряли слишком многое: дом, большую часть сородичей, привычное место обитания. Но жизнь продолжалась... Барголы строили поселение, охотились, а Первые защищали их от местных монстров: гигантских кабанов, змей и лесовиков — единственные виды, способные увеличивать собственную массу практически без ограничений.

Время шло, Первые старели... Часть из них умерла от клыков и когтей НПС, другая уже физически не могла защищать барголов. В конце концов им пришлось принять облик фракционного народа и слиться с ним, чтобы продолжить род и сохранить возможность использования навыков, не доступных НПС.

***

Роваль говорил о Первых так, как будто они были какими-то легендарными существами: с подчёркнутым уважением, даже каким-то уничижительным по отношению к самому себе... С другой стороны, кем для барголов должны были казаться игроки, ради защиты фракционного народа скрестившиеся с ним и передавшие свои способности?

Сколько понадобилось времени, чтобы следом за игроками переместилась и их база, дающая доступ к Лаборатории модификаций?.. Много. Пожалуй, что очень много. Но даже после ряда изменений и достижения одинакового вида Первые не смогли произвести собственного потомства: Игра не воспринимала их полноценной частью себя и не давала возможности создать новую жизнь. Единственным выходом стало слияние с народом фракции — барголами.

Но на этом череда неудач не прекратилась... Кровь игроков, раз за разом смешиваясь с кровью НПС, давала всё меньший эффект. Уже седьмое поколение барголов (к этому времени души Первых окончательно стёрлись из Игры) обладала, дай бог, если половиной способностей детей игроков — своих предков. Ещё через несколько поколений (на самом деле, просто огромный срок) появились барголы, окончательно лишившиеся навыков...

— Природа начинала проникать в саму сущность барголов... Мы поняли, что приобретаем особенности здешних кабанов, змей и лесовиков...

Заметил это сам Роваль. Первый случай произошёл, когда он был ещё детёнышем. Обнаружился невероятный аппетит новорождённого соседского мальчика. К десяти годам ребёнок был крупнее многих воинов, но вместе с растущей массой уменьшались и интеллектуальные способности особи... В конечном счёте он не дожил и до пятнадцати лет: по собственной глупости был съеден ворвавшимся в селение лесовиком.

Дальше — больше... Способность к набору массы у каждого последующего поколения всё увеличивалась. Для сохранения разума пришлось ограничивать потребляемую барголами еду самыми жёсткими методами (именно поэтому старик, вышедший из толпы, и был так строг с охотником Лоркалем, а вышедший из Дома собраний Круль-сон публично его наказал).

Но изменить генофонд они уже не могли. Из развитого народа, держащего в страхе всех местных обитателей, орудующего едва ли не огнестрельным оружием (в случае этой цивилизации вместо пороха использовалась плазма), барголы медленно превращались в первобытное племя, сохранившее ещё достижения цивилизации, но не способное их ни повторить, ни произвести новые — к этому относились и копья с раскаляющимися наконечниками.

Именно поэтому особую роль у народа приобрели старейшины, которые сохранили высокий интеллект и некоторые способности для защиты поселения. Так, Роваль в случае согласия объекта мог видеть и слышать то, что видит и слышит любой из представителей народа — так он и узнал о приближающихся чужаках. Най-гром когда-то был первоклассным воином, облачающим в полупрозрачную броню не только себя, но и окружающих его воинов... Вуф так и вовсе имел способности по контролю над животными и лет двести назад активно зачищал гнёзда НПС. А вот самый молодой из старейшин, Круль-сон, обладал лишь незначительными навыками по обращению с огнём — куда менее эффективные, чем тот же Феникс у Ивы...

В общем, народ барголов был близок к полной деградации и, возможно, даже уничтожению.

***

История, конечно, оказалась довольно интересной. Но вот осмыслить все хитросплетения было сложно даже Амёбе, доктору наук, профессору и прочее, и прочее.

А я всё силился представить, какой характер имеет жизнь старейшин... Есть ли у них «душа» в привычном нам понимании — некая сущность, перенесённая в Игру и из этой Игры способная выбраться? Нужно ли барголам вообще выбираться из Игры?

Вопросы, вопросы...

Не вполне ясно, для чего старейшины вообще рассказали историю собственного народа. Просто решили пообщаться с представителями другого вида? Весьма сомнительно. Тем не менее даже уже едва двигающийся Най-гром, использовав, быть может, все оставшиеся силы, встал на ноги, чтобы переговорить с группой чужаков... Зачем?

Более же всего меня интересовал обломок Ключа. Он был прямо здесь: угол, в котором лежал древний Вуф, за всё время рассказа не проронивший ни слова и даже ни разу не дёрнувшийся... Если честно, состояние этого старейшины вызывало у меня вопросы: жив ли Вуф и, если да, как это определяли? Это же чистой воды живой труп, ссохшийся и уже навсегда замерший в одной единственной скрюченной позе!

— Роваль, — обратился к внезапно замолчавшему старцу Амёба. — Но каким образом мы можем помочь в вашей ситуации?

— Ещё сто-двести лет и барголы превратятся в звероподобных существ, гоняющихся по всему лесу в поисках пропитания. Мы с Вуфом и Най-громом до этого, может, уже и не доживём, а вот Круль-сон, пожалуй, застанет страшный момент кончины народа... Все наши попытки и попытки наших предшественников по преодолению этой, хах... проблематичной ситуации обернулись полным провалом. Искусственно сдерживать деградацию попросту невозможно. Единственный выход — избавиться от воздействия здешней Природы и выйти из ловушки.

— Порталы? — предложил Паук.

— Не вариант. Ни у кого из нас нет даже первого ранга магии, куда там до третьего...

Порталы?.. Кажется, неплохой вариант. В округе, кроме «проклятого» Портала, располагался, как минимум, ещё и тот, через который прошли мы. Но, скорее всего, их было гораздо больше.

Однако при более детальном рассмотрении предложение Паука выглядело попросту невыполнимым. Даже я, имея этот самый пресловутый третий ранг, физически не мог переправить барголов через портал. До тех пор, пока все перешедшие вместе со мной игроки и НПС не вернутся назад, счётчик не обнуляется и перебросить других не получится. Об этом я и сказал товарищам по Ментальной передаче, предупреждая их попытки предложить старейшинам помощь по «переправке» НПС.

— И что тогда делать? — проговорила вслух Амазонка, прослушав мои слова.

Роваль, видимо, подумав, что вопрос относится к нему, ответил:

— Есть ещё один вариант... Скажите, вы ведь не просто так пришли в этот мир? Вооружённая до зубов и облачённая в какую-то странную броню группа чужаков... Вы явно преследуете какую-то цель. Что-то ищете...

Иван покосился на меня, я попытался изобразить безразличие.

Не дождавшись ответа, старейшина продолжил:

— И я знаю, что... Вам нужна одна металлическая деталь! Вам она чертовски нужна!.. Хех. Откуда я знаю? Один из уже давно умерших старейшин, чревовещатель, в припадке изрёк: «И прибудет чужак, подобный Первым, в серебристом одеянии! Он будет иметь силу небесного грома, и откроет он путь к свободе...» Предсказание восприняли всерьёз. С того времени каждый старейшина обязан изучать навык Лингвистики, чтобы применить его в случае, если чужак всё-таки прибудет. Но чужак не приходил многие столетия... И вот, сегодня явились вы. Предсказание сбылось? Возможно. Но мы с Най-громом не первый год живём на этом свете [дряхлый Най-гром, объятый полупрозрачной бронёй, кивнул, подтверждая слова товарища]... Сказочки по типу «придёт добрый волшебник и всем поможет» оставим малолетним барголам, чтобы они засыпали с мыслью, что ещё не всё потеряно. Никто друг другу просто так не помогает! Особенно другому виду... Особенно, если желанный артефакт находится так близко, буквально в нескольких метрах от тебя... Не правда ли, Чёрный? Но в одном чревовещатель не ошибся: среди вас есть, как минимум, один маг, облачённый в сверкающую броню и ударивший кабана молнией — силой небесного грома.

Роваль взглянул на меня. Я закашлялся:

— И откуда вы об этом?..

— Откуда узнал? Передовой отряд Лоркаля следовал прямо за кабанами и видел, что вы сделали с одним из монстров, а вместе с ним видел и я... Это впечатляет! Но это опасно, — Роваль указал на стоящих позади нас охранников, — поэтому мы и пригласили на наш разговор побольше воинов. Без обид: безопасность превыше всего... Чернокнижник, ответьте, у вас есть хотя бы второй ранг магии?

— Допустим, — после секундного раздумья ответил я, пытаясь догадаться, к чему клонит Роваль.

— Буду считать это за положительный ответ... В общем, шанс выбраться у нас есть — ущелье на самом севере локации. Судя по всему, оно проходит через весь горный массив.

— Но с чего вы взяли, что за пределами локации правила Системы изменяться? — спросил Роваля Паук. — Что если, выбравшись, вы попадёте в ещё более опасную ситуацию?

Видно, что этот вопрос интересовал старейшину не меньше, чем хирурга. Он размышлял над ним уже очень долгое время... Несмотря на то что с каждой минутой говорить Ровалю становилось всё сложнее, он всё-таки продолжил:

— Наш мир — это, скорее, исключение из правил. Скажите, Природа той локации, из которой вы пришли, имеет какие-нибудь отличия от нашей Природы? — в голосе старейшины почувствовалась нотка страха: он опасался, что теория не подтвердится; это бы значило конец всему... — Да? Слава богине Ааль!.. Шансы у нас есть. Итак, путь в ущелье закрывает Белый Монолит... И я знаю, что вы сейчас спросите: нет, разбить его мы не можем, даже если бы хотели. Как вы уже могли заметить, наш народ считает белые валуны священными... Не будем с этим спорить: всё-таки именно подобные камни спасли нас от преследования злого божества. К тому же, кажется, их чисто физически разломать невозможно: однажды я совершенно случайно, — на словах «совершенно случайно» Роваль сделал особенный акцент, — уронил один из таких на землю — ни скола, ни трещины.

В канале связи раздался голос биолога:

— Видимо, Белый Монолит — магическое место по типу кромлеха Кей-Си. Разбить такие камни действительно невозможно... мы с демоном пробовали выбить один из валунов в его локации — безрезультатно.

Роваль, по-видимому, очень устал: он уже едва сохранял полусидящее положение и поминутно кашлял, поэтому старшего товарища заменил Круль-сон, хмурый и ещё довольно крепкий баргол (конечно, только в сравнении с другими старейшинами):

— Для прохода нужно призвать обитающую в Монолите сущность. Предлагайте любую цену, но сущность должна освободить нам путь...

— И кто живёт в этом самом Белом Монолите? — спросил Амёба.

— Как кто? — удивился Круль-сон. — Добрый бог, который когда-то помог Первым и барголам спастись от ярости другого божества. Он поселился здесь, дабы охранять нас и после... но теперь преследование прекратилось, и барголы оказались в ловушке.

Мы с Амёбой переглянулись, но вслух высказывать сомнения относительно слов старейшины не стали.

— Об ущелье стало известно слишком поздно. Во фракции не осталось ни одного светлого мага, обладающего вторым рангом, необходимым для разговора с божеством.

Кажется, я начал понимать, к чему клонят старейшины. Именно я и должен выйти на связь с «добрым богом», хотя, кажется, это был обычный светлый дух по типу Седобородого... И здесь возникала проблема. Я ведь тоже не мог призвать светлую сущность. Точнее, мог, но тогда бы эта белая сущность мгновенно набросилась на меня, чёрного мага. А уж о том, что бы с ней договариваться, не могло быть и речи.

Хотя... имелась у меня одна интересная идейка: разумно потратить очки эволюции, полученные за достижение сто седьмого уровня, и немножко обмануть Систему. Снова.

Видя наше замешательство, Круль-сон спросил:

— Вы точно можете вызвать светлую сущность?

— Вполне, — опередил я Амёбу, который с удивлением посмотрел на меня, мол, ты ведь чёрный маг, но промолчал. — Нужно уговорить его освободить проход?

— Да. В обмен вы получите то, что ищете. Металлический куб. Но не стоит думать, что мы вас просто используем. Наша жертва велика, значительно больше вашей. Артефакт был найден несколько столетий назад, и сейчас его магическая аура поддерживает жизнь уважаемого Вуфа. Отдать вам куб — значит убить самого древнего старейшину... — при словах о Вуфе Круль-сон перешёл на размеренный почтительный тон, будто старик мог его услышать. — Он установлен в самое темя старейшины, даруя ему жизнь, а нам — свет от благословения Вуфа!

Круль-сон, как оказалось, гораздо более Роваля верил во всю эту муть со священством камней, важностью парализованного старика и силой «доброго бога». Тот же Роваль, судя по его оговорке, отчаявшись выбраться, начал эксперименты с уничтожением белых «священных» камней, что для остальных барголов должно было казаться богохульством. Круль-сон не такой... Он действительно считает, что идёт на большую жертву, отдавая нам обломок Ключа. Однако спорить с фанатиком — дело бессмысленное. Особенно, когда у этого фанатика в запасе десятка крупных воинов с копьями.

И, конечно, в столь ответственный момент решил высказаться Клык Первый, отличавшийся язвительным характером и извращённым чувством юмора.

— Да какая вам разница? Вуф лет сорок уже не двигается! — воскликнул вдруг лидер гоблинов, за что тут же получил от меня увесистую затрещину.

Лицо Круль-сон изобразило гнев, остальные старейшины тоже нахмурились (хотя, скорее, для вида, чем из-за действительно гнева)... Воины за нашими спинами напряглись, готовые в любой момент наброситься на оборзевших чужаков. Правда, подзатыльник немного исправил ситуацию.

Но надо же такое было ляпнуть! Конечно, в другой ситуации я, в полной мере поддерживающий статус Клыка Первого как главы гоблинов, поступил бы иначе, но здесь важно показать, что никто в группе не разделяет мнение НПС, более похожее на самоубийство. Прямо позади нас стоят десять мощных стражников, вооружённых копьями, а снаружи — ещё с полсотни таких же здоровяков. Да нас размажут по стенам Дома собраний — даже вякнуть не успеем. А Клык Первый оспаривает важность почитаемого здесь старика...

— Прошу простить нашего НПС, — вежливо извинился я перед старейшинами. — Клык, будь добр... выйди **** вон, идиот!!

Пока гоблин, обиженно оглядываясь и без стеснения расталкивая охрану, выходил из Дома мага, и хмурый Круль-сон недовольно продолжил:

— Забудем о словах юного невежи... Если вы согласны на сделку, Лоркаль и ещё несколько воинов отведут вас до места. Удастся открыть путь — артефакт получите. Слово старейшины! — Круль-сон приложил три ладони к центру груди, а ещё двумя описал в воздухе несколько кругов.

Особая клятва барголов?

— Слово старейшины, — сказал обессиливший Роваль, прикладывая единственную конечность к груди.

— Слово старейшины, — прошептал объятый полупрозрачной дымкой Най-гром. — Вуф знал, что однажды придётся пойти на жертву.

Глава 16. Шрам

Со старейшинами мы договорились. Во всяком случае, я очень надеялся, что нас не попытаются обмануть или попросту использовать в своих целях. Да и остальные члены группы Най-грому поверили, за исключением разве что обиженного Клыка Первого, на протяжении всего разговора простоявшего у двери и зло поглядывающего на спины барголов, закрывших ему вид на происходящее в Доме собраний.

Вообще, старцы вызывали доверие: умудрённые жизнью старики, готовые ради спасения собственного народа пожертвовать жизнью — таких невольно уважаешь. Да ещё и эта их клятва старейшин... Может, конечно, они её прямо в Доме собраний и выдумали и, чуть сдерживая смех, поклялись нам, что исполнят собственное обещание. Но выглядело это очень натурально, даже от едва двигающегося Роваля.

— Кстати, а почему они от нас клятву не потребовали? — спросил в канале связи Иван, выходя из Дома собраний и разминая конечности.

— А должны были? — поинтересовался Паук. — Тут, как ни крути, они находятся с позиции силы. Знание местности, с десяток трёхметровых головорезов с раскаляющимися копьями, Роваль, который в любой момент может переместиться в сознание случайного баргола... Их, в конце концов, элементарно больше! Сколько жителей в деревне? Я вот около ста особей точно насчитал. Похоже, старейшины уверены, что обмануть их мы не сможем при всём желании. Даже если бы мы решили грохнуть сопровождающих, в деревне об этом стало бы известно сразу: думаешь, Роваль не будет следить за операцией? Да я больше чем уверен, что он уже сейчас находится в голове одного из воинов и внимательно наблюдает. А доступ ему предоставят, не бойся.

С Пауком сложно было не согласиться. Вопрос, в сущности, заключался в том, сможем ли мы отобрать обломок Ключа силой или нет. И чем больше я находился в деревне барголов, тем менее реальной казалась возможность отнять у них артефакт...

Конечно, в запасе оставался Гамельнский дудочник. Одно слово — и десятки зомбированных барголов побегут вырывать внутренности своим же старейшинам, заодно и обломок Ключа из темени Вуфа выдерут... Но это только на крайний случай. Да и смогу ли я захватить пусть и не особо, но всё-таки разумных существ? Это тебе не чёрные пилигримы, а целый народ, развившийся когда-то до плазматического оружия...

***

Крыс ждал нас неподалёку от выхода. Воровато озираясь и громко чавкая, пет поедал орехи, лежащие на подстилке из зелёной травы. Орехи были свалены у небольшого домика с покосившейся крышей. Хозяин дома находился рядом. Невысокий молодой баргол осторожно пытался дотронуться до косматой шеи моего пета, Крыс огрызался, показывая незадачливой особи длинные клыки, однако баргол продолжал своё опасное дело. Наивно-завороженно глядя на Крыса, он приближался всё ближе и ближе... Наконец пету это всё надоело, и он легко толкнул хозяина орехов своей мощной тушей. Баргол полетел в сторону: пет значительно превышал худую особь по массе. Однако вместо того, чтобы позвать на помощь идущую рядом с нами охрану, баргол вдруг улыбнулся и снова попытался подойти к Крысу.

Я свистнул пету, и НПС, поспешно проглотив непережёванную пищу, бросился следом за группой. Невысокий баргол недоуменно посмотрел нам вслед, затем на наполовину уничтоженный запас орехов и что-то проговорил. Но не зло, а даже с каким-то восхищением, внимательно рассматривая дёргающего щупальцами Крыса.

— А что это за баргол? — спросил я у провожавшего нас Най-грома.

— Ультер-то?.. Юродивый. Около полутора месяцев назад пропал во время охоты. Очевидцы потом говорили, что на него напала какая-то чёрная сущность. Кто-то даже уверял, что он добровольно пошёл за этой сущностью... В общем, свидетельства расходятся. Злой бог? Нет, конечно. Это было нечто куда менее сильное. Да оно и не стремилось перебить всех охотников. Забрало только Ультера. Остальные попытались ему помочь, но подвластные тёмной сущности кабаны их оттеснили... Потом, где-то через три недели, Ультер снова появился в деревне. Он был странным: потеря памяти, изменения в поведении, а самое главное — дар. Уж не знаю, что случилось за время его отсутствия, но он научился влиять на животных. Природа ли, богиня ли Ааль, а может, эта самая тёмная сущность постаралась... Заметили дар случайно: без нашего ведома Ультер отправился следом за охотниками. Как раз с группой Лоркаля... А вот, кстати, и он сам. Лоркаль!

Трёхметровый здоровяк с копьём почтительно поклонился старейшине и приветственно помахал мне рукой, указывая на уже собирающуюся у ворот группу барголов. Именно они и должны были отвести нас до ущелья на севере, где мне каким-то неясным образом предстояло договариваться со светлым магом.

Но Ультер... Ещё раз обернулся и оглядел щуплого баргола, поправляющего покосившуюся после неуклюжего Крыса юрту. Следуя неясному внутреннему позыву, я вдруг сказал:

— А можете его отправить с нами?

Морщинистое лицо Най-грома изобразило удивление:

— Конечно, могу. Но зачем? Животных он, конечно, может на пару секунд остановить. Но что дальше? Ни убежать, ни сражаться. Его и так Природа физической силой не наделила (массу набирать не умеет), а теперь и вовсе юродивым стал: ещё и сам на рожон полезет, — Най-гром, хрустя больной спиной, авторитетно заключил. — Балласт, одним словом.

— Я понимаю... Но всё-таки. Можете?

Най-гром только руками развёл, мол, надо так надо, а вообще, я всего этого не понимаю.

Распрощавшись с нами, старейшина отправился к кострищам, где всё ещё оставалось несколько кусков отрезанного мяса. В центре селения сновали дети, по всей видимости, изображавшие охоту на кабана (один из них отчаянно хрюкал и пытался растолкать «охотников», после чего бросался в бегство), и собирались взрослые со странными духовыми инструментами — намечалось празднование. Най-гром, единственный старейшина, передвигающийся самостоятельно, должен был на нём присутствовать.

***

Удивлённый Ультер подбежал к собирающейся у западного выхода группе военных.

— Ультер вар-кр с нами? — спросил меня Лоркаль, и я утвердительно кивнул.

Лидер охотников выдал щуплому барголу небольшое копьё, шикнул на охотников, засмеявшихся при виде нового участника опасного похода, и дал отмашку. Небольшие ворота открылись, мы вышли к широколиственному лесу.

Честно? Я и сам пока что не знал, для чего взял Ультера. Это было сродни интуиции. Как будто внутренний голос, на секунду задумавшись, предложил: «А почему бы и нет?» Возможно, дело в странном описании, которое Ультеру дал Най-гром, а может, в самом поведении баргола. Любой другой на его месте не решился бы связываться с зубастым существом, пожирающим запасы орехов, а он едва его не погладил...

Одно было ясно точно — Ультер далеко не юродивый.

Но прежде чем разбираться со способностями Ультера, я решил поразмышлять над тем, каким образом буду общаться со светлой сущностью, которую Най-гром считал «Светлым богом». В существующих условиях она мгновенно нападёт на меня: «тёмные» специализации дали огромный штраф к взаимоотношениям с представителями света. Но одна идейка гуляла в моей голове ещё с того момента, как я только узнал о том, что придётся сделать.

Ментальная маска...

Ментальная маска помогла обмануть саму Систему, возвратив к жизни Кей-Си и скрыв его ник под загадочным «хорёк-паразит». К тому же, за убийство кабана я получил сто седьмой уровень, а значит, ещё четыре очка навыков. Не стоит забывать и о третьем ранге магии, значительно увеличившим магические способности.

— Система, всё в Ментальную маску.

В итоге навык удалось развить до двадцать девятого уровня, чтоявлялось, прямо скажем, значительным результатом. Для сравнения: базовый навык направления Экстрасенсорика Управление, которым я активно пользовался с самого начала Игры, был развит лишь до двадцать второго уровня... Но Ментальную маску нужно было ещё и испытать.

Перед глазами всплыло неожиданное:

Поздравляем! Вы открыли раздел «Ментальность» в Лаборатории модификаций

— Система?

Сознание тут же было вырвано из широколиственного леса, и я оказался в знакомой комнате с полупрозрачными стенами — Лаборатории модификаций. К счастью, тело находилось на спине Крыса, а потому можно было не бояться, что я упаду на землю и раскрою голову о какой-нибудь булыжник, пусть даже и белый, «священный».

***

Лаборатория...

Тело, сворованное у Лешего, мощное и сильное, по-прежнему находилось в самом центре этого места. Но теперь здесь располагались какие-то совершенно иные разделы меню: ни тебе модификаций, ни различных частей тела, ни физических характеристик... Спустя несколько секунд я понял, что Лаборатория модификаций была единой, и «стандартная» открывалась, если пролистать изображение влево.

Маски

Сущности

Имена

Харизма

…

Именно такие разделы были теперь в Лаборатории. Правда, большая их часть ожидаемо оказалось закрытой: либо недостаточный уровень Ментальной маски, либо для открытия разделов требовались какие-то иные навыки.

Я тут же выбрал вкладку «маски» и окинул взглядом возможные варианты. Как ни странно, здесь действительно располагались маски. Деревянные, как раз подходящие под мою голову, раскрашенные в разные цвета и, судя по всему, изображавшие знакомых НПС. Я мог притвориться гоблином, барголом, чёрным пилигримом — и для этого совершенно необязательно видоизменять собственное тело или же захватывать чужое.

Почему именно такой набор вариантов? Вероятно, причина заключалась в том, что с этими народами я достаточно много взаимодействовал. И не просто с отдельными представителями, а сразу со многими. Хотя, я мог и ошибаться. Гоблины, барголы и чёрные пилигримы... Прямо скажем, набор невелик. Неясно также, насколько долго сохраняется морок. Да и светлая сущность может что-то заподозрить, если её призовёт обычный гоблин, вообще-то подобными навыками не обладающий.

А вот во второй доступной вкладке, подписанной как «Сущности», оказалась всего одна такая сущность:

Алый барон [серый маг]

чёрные сущности: нейтрально

светлые сущности: нейтрально

Алый барон? Кажется, это один из вариантов специализации на третьем ранге магии. Я даже чуть его не выбрал, но специализация Слепого глаза подошла куда лучше. Однако теперь Алый барон может очень пригодиться... Конечно, это не светлый маг (к таким старцы относятся особенно благодушно), но хотя бы не чёрный — главная цель для уничтожения любого служителя Света.

В общем, маскировка должна сработать.

***

Река Ааль, почитаемая местными в качестве богини, начиналась с горных массивов севера и прорезала всю локацию, скрываясь в подземных пещерах на юго-востоке. На вопрос о том, почему никто из барголов не попытался проплыть через скалистое кольцо и выбраться из ловушки, Лоркаль ответил что-то уж совсем невнятное: сказывался низкий уровень моей Лингвистики, да и высокими познаниями в области географии лидер охотников похвастаться не мог. Зато совершенно неожиданно раздался слабый голос Ультера (юродивый шёл в самом центре группы, осторожно посматривая по сторонам и стараясь не высовываться вперёд куда более мощных товарищей):

— Там русло идёт под уклоном. Течением сметает барголов и бьёт прямо о камни... Многие пытались, но выжить не удалось никому.

Амёба едва не подавился куском сушёного мяса, услышав речь баргола:

— Ультер, откуда вы знаете русский? Да ещё на таком уровне!

Но Ультер, кажется, сам только что понял, что смог распознать речь чужаков. И не просто распознать, но и ответить на неё. Баргол выпучил свои и без того большие глаза и с полминуты ничего не отвечал. Затем в его лице произошли изменения: появился страх, он открыл пасть и испуганно проговорил:

— Урв-крав! Гул-на сон... Провл!

Удивлённый не меньше нашего лидер охотников Лоркаль перекинулся с юродивым парой фраз, после чего пробасил:

— Ультер урв-крав... Сам не знает, что произошло. Провл.

— Ультер, не нужно прикидываться! — засмеялся Паук. — Мы тебя уже раскусили.

Но баргол либо действительно утратил открывшийся вдруг дар полиглота, либо хорошо играл роль дурачка. Непонимающе посмотрев на Паука, он развёл руками и что-то быстро пробурчал на своём тарабарском языке, синтаксической конструкции которого разобрать я так и не смог.

— Вы же это слышали?! — не унимался поражённый биолог.

— Более чем, — заверила учёного Амазонка, с интересом поглядывая на Ультера, который уставился себе под ноги и что-то тихо шептал.

Это было действительно странно. Час назад старейшины уверяли нас, что только они изучают Лингвистику, а остальные барголы даже навыками обладать не могут. А теперь выясняется, что обычный юродивый, чуть не свихнувшийся после того, как его выкрало некое тёмное существо, вполне сносно говорит на русском. Варианта два. Первый — барголы что-то не договаривают, а юродивый по собственной глупости едва не выдал их общий секрет. Второй — что-то с этим Ультером не так: после похищения он серьёзно изменился относительно своих собратьев. В пользу второй версии говорил даже тот факт, что остальные охотники после выходки Ультера были поражены не меньше нашего. Третье око только подтвердило предположение: Ультеро оно отметило оранжевым — знак зачатков магии, а также показало крайне высокие умственные способности, серьёзно превышающие возможности наших гоблинов и тем более других барголов...

Кажется, интуиция меня не обманула. Ультер не был обычным деревенским дурачком, случайно выжившим в лесу, но потерявшим рассудок. Но пока что я не знал, как раскрыть его тайну.

Через некоторое время мы вновь вышли к реке Ааль, которая, как оказалось, делала большой крюк в сторону запада, чтобы через несколько километров вновь протянуться на север. Идти вдоль русла было не в пример легче, чем по лесу, пусть и зачищенному от гнёзд опасных НПС, но всё-таки довольно опасному, густо заросшему молодняком и кустарником, что только мешало ходьбе. В общем, на берегу скорость отряда из шести игроков, трёх НПС и семи барголов во главе с Лоркалем существенно выросла.

***

За оставшееся время похода лишь единожды нам пришлось отойти от русла полноводной реки. По довольно-таки странной причине...

Амёба по-прежнему не оставлял попыток заговорить со странным Ультером. Но на этот раз его прервал Лоркаль. Командир поднял одну из ладоней вверх, предупреждая группу. Выражение его лица недвусмысленно говорило: «Всем замолчать и приготовиться!»

Я огляделся, но не увидел и не услышал ровным счётом ничего, что могло бы представлять угрозу, но всё-таки послушно остановил бредущего по песчаному берегу Крыса: лучше довериться интуиции охотника, чем пойти вперёд и попасться в лапы какому-нибудь гигантскому кабану, выскочившему прямо из воды...

Самое интересно: я почти угадал. Правда, вместо воды был лес. А вместо гигантского кабана куда более гигантский лесовик.

— Чёрт побери... — прошептал Иван, едва не роняя дубинку и указывая куда-то вперёд. Остальные члены группы напряглись, всматриваясь в пространство между высокими деревьями. Барголы даже задрожали.

— Это он! — прошептал один из них. — Вракл-стон! Ур фар шу!!

В двухстах метрах к северу на противоположному берегу реки отчаянно закачались ясени. Два-три дерева с треском сломались и опёрлись на соседние дубки, будто пьяные мужики на чуть менее пьяных товарищей. Затем раздался нечленораздельный крик, из лесу вышел Он...

Голый коренастый гуманоид метров пятнадцать ростом. Плотное отъевшееся тело, длинная борода, скрывающая наготу существа, морщинистая морда, выражающая тупое безумие и неутолимый голод... Куда там организму из чёрных пилигримов! Этот монстр обгонял его по массе раза в два.

Лоркаль скомандовал отступление, и барголы разом рванули на юг, мгновенно позабыв и о чужаках, и даже о своём вожаке. Кажется, не скомандуй Лоркаль, уже через несколько секунд барголы побежали бы сами, понимая всю бесполезность сражения с чудовищем. Только Лоркаль и Ультер остались в группе и не нарушили построение. Лоркалю ретироваться помешала гордость, а Ультеру... Да кто же его разберёт?

— Шрам... — коротко сказал вожак, указывая на лесовика, и, поторапливая нас, бросился следом за убежавшими к лесу товарищами.

Похоже, гигант был кем-то вроде местного босса. У неестественно здорового гуманоида действительно имелся шрам, проходящий через половину лица и терявшийся где-то в складках кожи у плотных красных губ. Видимо, из-за этого он и получил своё прозвище.

Сложно представить, чем подобные существа питались... Разве что таких вот крупных особей здесь было в достатке, и они поедали друг друга. Но как в таком случае Природа регулировала цепь питания? Наличие здоровенных тварей делало невозможным их убийство в схватке, и вся свободная масса должна была бы оказаться в их телах. Или же компенсаторным механизмом являлось падение интеллекта? Маленькие лесовики, хоть они и оказались кровожадными каннибалами, всё-таки существовали в неком социуме, могли действовать сообща. Шрам же видел в других лесовиках только мясо, а его размеры неизбежно привлекали к себе внимание многих десятков НПС. Соберись таких вот жаждущих смерти общего врага с три-четыре десятка, и даже Шраму несдобровать.

Тем временем Шрам подбежал к реке, пригнулся и начал жадно пить воду, поднося её ко рту при помощи рук, больше напоминавших ковши экскаватора. Десятки литров воды падали на песок, размывая берег, а Шрам продолжал насыщаться влагой. Только через несколько минут, когда мы скрылись между деревьями на противоположном берегу, его маленькие глазки скользнули вслед за убегающей добычей, а рот растянулся в хищной улыбке.

Он нас заметил, но пока что не стал преследовать.

***

Горы.

Плотное скалистое кольцо стало непроходимым препятствием для народа барголов, вынужденных сотни и даже тысячи лет жить в опасном мире, медленно деградируя и откатываясь ко всё более древним формам организации общества. Нам предстояло открыть выход из многовековой ловушки — кажется, именно так план звучал в головах старейшин. Много пафоса... но ради обломка Ключа можно и потерпеть.

Скалы действительно казались непроходимыми. Чисто физически. Нет, возможно, какой-нибудь скалолаз и смог бы забраться по отвесным склонам, избежать падения на остроконечные уступы и пересечь глубокие расщелины... Но на такое были способны лишь единицы, да и то, судя по труднопереводимому рассказу Лоркаля, как минимум, тридцать барголов разбились в попытке перелезть через горы. Были, правда, и те, чьи трупы найти не удалось. Возможно, они даже преодолели скалы, но вот передать своим товарищам информацию о том, что же находится по ту сторону, уже не смогли.

Солнце клонилось к закату, из-за чего тень от горных пиков, стоящих поодаль от основной массы гор, достигала самого леса, погружая деревья в полумрак. Становилось всё холоднее. Кажется, ночью температура могла опуститься к нулевым значениям. Если прибавить к этой перспективе безлесные каменные уступы, продуваемые холодным ветром, то идея оставить зимнюю одежду у Дома мага выглядела, по меньшей мере, неразумной.

Несмотря на многочисленные попытки Амёбы и Паука вывести Ультера на разговор, сделать это во второй раз не получалось. При этом баргол, кажется, действительно не понимал ни слова.

***

— Ущелье, — коротко сказал Лоркаль, указывая на тёмный провал между скалами после получасового блуждания по каменному лабиринту по одному только барголом известному маршруту.

Ива, последние несколько часов ехавшая на Крысе, поёжилась и прижалась ко мне. Активированное Третье око показало настроение девушки: страх, сожаление, боль...

— Ива, всё хорошо? — я приобнял девушку.

— Да, — после некоторого молчания проговорила Ива. — Просто... в точно таком же ущелье мы сражались с бордовыми. Тогда, в последний день.

Амазонка только хмыкнула, мол, теперь ещё из-за чьего-то нытья задерживаться. но остальные игроки поддержали девушку. Иван неуклюже положил свою лапу на её плечо, Паук понимающе кивнул, Амёба осторожно сказал:

— Ива, не переживайте. Это в прошлом... Сейчас перед нами стоит новая задача, нужно потерпеть.

Конечно, Амазонка вела себя не вполне тактично. Учитывая всю личную неприязнь, нужно войти в положение человека, лишившегося десятков товарищей, с которыми он провёл в Игре не одну неделю и которые стали для него настоящей семьёй. С другой стороны, поддержал бы я в такой же ситуации Палыча, который до какого-то момента вовсе не считал меня за полноценного игрока?.. Однако представить хмурого Палыча со стальными нервами и не менее стальными яйцами плачущим на моём плече было, прямо скажем, сложной задачей.

Вскоре Иве удалось взять себя в руки, и мы вошли в ущелье.

***

Спустя полминуты ходьбы практически в полной темноте, вышли на освещённое пространство. Гладкие каменные стены, зашлифованные до блеска, напоминающие зеркальные поверхности, отражали свет закатного солнца. Выдаваясь вверх над общим нагромождением скал, они будто специально ловили лучи уходящего за горизонт светила. Создавалась странная картина: длинный узкий коридор в пятьдесят-семьдесят метров высотой, с обтёсанными стенами из какого-то странного камня, с каждым шагом всё более белеющего, освещённый, словно зеркальный небоскрёб в солнечный день...

При этом Лоркаля и других барголов подобные метаморфозы, кажется, вовсе не удивляли. На лицах охотников читалось одухотворение, они перестали следить за обстановкой, считая, что здесь, в месте обитания «светлого бога» им точно ничего не угрожает. Только Ультер шагал, уставившись себе на лапы и о чём-то усиленно соображая. Барголы молчали, но вот Амёба не унимался:

— Магическое место! Неудивительно, что местные начали считать белую породу священной! Представьте древнего человека, увидевшего метеор, простую вспышку в небе... Думаю, ни у кого не возникнет к нему вопросов, если при виде следующего метеора древний человек поднимет руки и, посчитав метеор падающей звездой, попросит у него исполнения желания?.. Да что там! люди и в двадцать первом веке этим грешили.

Вопросов к абстрактному «древнему человеку» ни у кого действительно не возникло. Тем более что спорить с Амёбой на научные темы мог только Паук, да и то с переменным успехом. Взгляды всех игроков были устремлены вперёд, на постепенно выплывавшую из полумрака сплошную белоснежную поверхность — будто гипс, закупоривший трещину в скалах. Хотя по структуре стена более напоминала мрамор.

Перед глазами появилась надпись:

Белый гранит. Священное место

Лоркаль сказал:

— Мы на месте.

Глава 17. Красный барон

На месте? Третье око очертило смутный антропоморфный силуэт, спрятанный под несколькими метрами белого камня... Да, мы в пункте назначения.

Жрец. 400 уровень

Итак, для начала нужно принять облик Красного барона...

Ментальная маска активирована

Облик: Красный барон [серый маг]

Перед глазами на мгновение вспыхнули яркие искры, прошившие всё тело. Прямо из воздуха возникла цветастая маска и с силой ударила о лицо, вновь растворяясь в воздухе.

— Чёрный?.. — удивлённо проговорил стоящий в двух метрах от меня Иван. — Это ты?!

— Конечно. А что со мной, собственно, не... — хотел было спросить я, как вдруг понял, что голос стал значительно ниже прежнего — едва ли не бас.

Судя по выражению лиц моих союзников, изменился я и внешне. Вернее, изменилось восприятие окружающих: моё тело нисколько не трансформировалось, в чём можно было с лёгкостью убедиться, взглянув на обтянутые змеиной кожей конечности.

— Арваг! Маг! — Лоркаль уважительно склонил голову. Примеру лидера последовали и остальные охотники, за исключение Ультера, который, однако, внимательно изучал произошедшие во мне перемены.

Странно... Будто молния, при помощи которой я поджарил харю кабану, не является доказательством магических способностей? Или в рамках культуры барголов было или даже есть подобное оружие? Что-то типа здорового электрошокера? Это бы многое объяснило...

Теперь же охотники поставили меня значительно выше обычного баргола... Конечно, до местных старейшин мне было ещё далеко, но сам факт обладания магическими силами определял высокое место в иерархии аборигенов. Лоркаль, хоть и получил приказание довести чужака-мага до ущелья, только сейчас вполне осознал, что чужак действительно является настоящим магом... Это как продемонстрировать дикарю зажигалку. Услышит — не поверит. Но, увидев, провозгласит её божеством и начнёт приносить ей жертвы для удачной охоты.

— И как именно я выгляжу? — спросил я у Амёбы как самого компетентного в этом вопросе игрока.

— Пи***то, — ответил за биолога Паук, внимательно осматривая мою кольчугу, которая, очевидно, приобрела значительные изменения.

— Вынужден согласиться с коллегой, — заметил Амёба. — Конечно, с мишурой явный перебор, но в целом облик выглядит представительно и красочно.

Прочитав в глазах Ивы немое изумление, я отчаялся узнать что-либо от своих союзников и переключился на Тёмного паразита, сидящего в Крысе. Пет без труда мог отправить изображение или даже видео-фрагмент.

Пет Крыс (89 уровень) хочет передать вам воспоминание

***

Ага...

Причина удивления союзников оказалась вполне понятной. Глазами Крыса я наконец смог понять, что произошло. Теперь мой ник обозначался так:

Серобородый. 107 уровень

Коренастое тело покрывал камзол петровских времён, украшенный серебристыми бронированными вставками, и плотные бордовые брюки, не стесняющие движения и выглядящие при этом достаточно богато. На ногах красовались крепкие сапоги, а голову покрывала треуголка. Чистой воды дворянин, ушедший в пираты... Правда, лицо осталось прежним, разве что появилась средней длины борода, отливающая серебром — за такие вещи Пётр I, помнится, по головке не гладил... С другой стороны, чем не причина ухода «дворянина» в вольные разбойники?

— С таким видом хоть под венец! — засмеялась Амазонка, отчего-то поглядывая на Иву.

— Рано мне ещё под венец. А вот с уважемым магом поговорить в самый раз.

Без значительного количества ментальной силы у меня вряд ли бы получилось создать такую качественную сущность. Но нужно держать ухо востро. При желании высокуровневый маг без особых проблем раскроет мой новый облик, и тогда...

О том, что будет «тогда», размышлять не хотелось, поэтому я выдохнул и сделал шаг в сторону Белого гранита.

***

— Светлый маг, я призываю тебя! — вскинул руки вверх и задрожал от «напряжения» ментальных сил, чтобы лишний раз подчеркнуть «сложность» моей непростой работы.

На самом деле, можно было обойтись и без пафосных фраз с кривляньем... Но на меня смотрели союзники, слабо представляющие процесс вызова магической сущности, и аборигены, для которых это вообще должно было выглядеть чем-то сродни магии их уважаемых старейшин, а то и гораздо мощнее. Смотрела на меня и Ива, относительно новый член фракции, более тесно познакомиться с ней мне удалось совсем недавно...

Уже через несколько секунд алый силуэт светлой сущности внутри белого камня дёрнулся, и Жрец начал двигаться в сторону выхода. Несмотря на то, что внешне я выражал полное спокойствие (глядя на невозмутимое лицо командира, остальные тоже притихли), внутри у меня тряслось буквально всё. Четырёхсотый уровень! Если эта тварь поймёт, кто я на самом деле, уйти отсюда мы уж точно не сможем.

Повернувшись к остальным, я тихо сказал:

— Лучше отойдите шагов на десять, а то кто его знает...

— Кого знает? — раздался вдруг за моей спиной старческий, но ещё довольно крепкий и громкий голос.

Жрец. 400 уровень

Бесшумно выбравшись из Белого гранита, Жрец остановился буквально в нескольких метрах от меня. Высокий и худой, одетый в грязный балахон, с жиденькой бородкой и морщинистым лицом, он всё-таки выглядел довольно боевым стариком, способный при желании надавать по щам любому чёрному магу. Лицо его отдалённо напоминало человеческое, однако отсутствие носа и наличие двух дополнительных глаз, располагающихся прямо на лбу, недвусмысленно намекали на то, что Жрец не являлся представителем вида хомо сапиенс... У мага не было ни посоха, как у Седобородого, ни дудочки, как у Крысолова, ни даже какой-нибудь волшебной палочки, хотя в реалиях Игры она и смотрелась бы весьма странно. В общем, старик внушал уважение и даже страх, казалось, что колдует он своими же костистыми руками и этими же руками разрывает плоть неудачливым жертвам.

— Приветствую вас, Жрец, — я элегантно склонил голову, показывая уважение к высокоуровневому магу.

Моему примеру последовали остальные игроки и гоблины. Даже Крыс присел на передних лапах. Жрец, очевидно, был далёк от фамильярности. Окинув взглядом толпу, собравшуюся у его дома, он безошибочно определил главного и, усмехнувшись, сказал:

— Серая борода, ты, что ль, меня призвал?

— Всё верно. Я.

Жрец снова усмехнулся и кивнул в сторону остальных участников группы:

— В самом деле, ну не эти же оборванцы, — слова мага звучали особенно странно, ведь сам Жрец был одет в откровенные обноски. — Твои союзник ещё куда ни шло, а вот местные за последнее время совсем в бомжей превратились.

Всё это время барголы пребывали в ступоре, однако, поняв, что светлая сущность обращается к ним, грохнулись вниз, отвешивая земные поклоны. Все, кроме Ультера.

— Ээххх... — скривился Жрец, глядя на аборигенов. — Я смотрю, они ещё и деградировали. А ведь когда-то давно были довольно развитым народом...

— Извините, — тихо проговорила Ива, выглядывая из-за широких плеч Ивана. — А ведь это вы тот самый «добрый бог» местных жителей?

Жрец удивлённо посмотрел на девушку и вдруг заржал, с трудом выговаривая:

— Милая моя, это они вам такое сказали?.. Удивительно, что с разумным видом делают несколько тысячелетий в Горной долине. Добрый бог! Ахах!.. Хотя, с какой-то точки зрения, это можно назвать правдой. Но только отчасти.

— Горная долина? — переспросил я у мага.

— Именно. Место, где мы с вами находимся, не отображается ни на одной из карт — идеально, чтобы укрыться. Но только на небольшой срок: Природа здесь прокажённая...

— Он имеет в виду, что в данной точке произошёл глюк Системы? — спросил в канале связи Амёба, но ему никто не ответил: все мы внимательно слушали Жреца.

— Когда-то давно ко мне обратились игроки одной фракции, чтобы я без лишний вопросов вывел их в безопасное место... В общем, в обмен на кое-какие услуги я помог им найти дорогу в Горную долину. Как раз в этом месте находился, как вы уже могли заметить, мой личный алтарь — Белый гранит. Свою часть сделки я выполнил и предупредил, чтобы через пару веков они снова вызвали меня, чтобы открыть путь назад... Но, видимо, даже этого срока оказалось достаточно, чтобы свихнуться, сложить легенду о «добром боге» и остаться здесь уже навсегда. Ну или они решили перестраховаться и побыть в Горной долине чуть дольше — вот и расплата. Деградация поколений.

— Кажется, старейшины говорили, что среди них не осталось ни одного мага со вторым рангом, чтобы суметь обратиться к вам... — снова выглянула из-за плеча Ивана Ива.

— Конечно, не осталось. Спустя несколько тысяч тел!... В общем, сами виноваты. Да и нет уже среди этих, — и Жрец указал на барголов. — Существ, наделённых душой. Мусор. Простая оболочка — не более. Жалкое зрелище...

Понимая, что Жрец обратил на них внимание, аборигены начали кланяться с утроенной скоростью. Жрец скривился и сплюнул:

— Но вот Ультер... — и старик указал на юродивого, независимо стоявшего на ногах. — Я не знаю, что с ним произошло, но он не такой, как остальные... Присмотрись к нему повнимательнее, Чернокнижник. Ой... то есть я хотел сказать «Серая борода»...

По моей спине пробежали мурашки. Чернокнижник?!

Я же должен быть Серобородым или, на худой конец, этой самой Серой бородой... Красным бароном в аккуратном костюме, а не чёрным магом, обтянутым змеиной кожей! Похоже, Жрец знал о моём обмане с самого начала, но решил поддержать игру. И вот сейчас оговорился. Да... Конечно, он обо всём знал! И как я вообще мог надеяться на то, что сущность, возраст которой перевалил за пару тысяч лет, так легко будет обманута?! Четырёхсотый уровень — это вам не шутки... Но других вариантов у меня попросту не было.

И что теперь? Он разорвёт на части чёрного мага, рискнувшего пойти на такой очевидный обман? А заодно и всех остальных, этого самого мага прикрывающих...

В канале связи раздались матюги Паука, я же, стараясь сохранять самообладание, спросил у улыбающегося Жреца:

— Вы... но когда вы об этом узнали?

— Ты меня за идиота держишь? — усмехнулся старик, попеременно моргая своими четырьмя глазами. — Такие детские приколы оставь вон для тех слабоумных, которые меня за «светлого бога держат». Признаюсь, где-то с полминуты тебе удавалось удерживать образ, я даже поверил, но дальше...

По-прежнему улыбаясь, старик прохрустел длинными пальцами и сделал шаг в сторону пришельцев, угрожающе возвышаясь над чёрным магом.

***

Честно? Мне уже порядком надоели эти приколы игровых созданий. Понятно, что за долгие годы одиночества у них появляется непреодолимое желание над кем-нибудь поиздеваться... Но почему всегда надо мной?

И ещё более важный вопрос — почему я всегда попадаюсь на подобные выпады? Кей-Си, Крысолов, а теперь вот ещё и Жрец...

Конечно, на этот раз, будучи уже довольно прокачанным магом, я не отступил. Хотя на спине и выступил холодный пот, а бегство в тот момент показалось лучшим выходом — что тут скрывать? Однако если Жрец решил попросту нас попугать, это бы сильно ударило по моему авторитету.

Но я не был бы чёрным магом, если не имел бы план Б, бесчестный, но эффективный.

Он родился сам собой: увернуться от первого удара, оглушить противника молнией, отправить Крыса в самоубийственную атаку на Жреца, подчинить парочки барголов и... В общем, завалить мага трупами, пока игроки будут отступать к ущелью.

К счастью, этого не потребовалось. Приблизившись ко мне и не увидев ожидаемой реакции, Жрец сплюнул и проговорил:

— Эх... А ведь обычно получалось.

Тем не менее испуганное состояние других участников группы (игроки невольно спрятались за широкими спинами Ивана и Амёбы, а барголы, кажется, впали в оцепенение, так и оставшись лежать на земле) немного успокоило Жреца и, обращаясь уже к ним, он пояснил:

— Мне, собственно, наплевать: белый маг передо мной или чёрный. Конечно, когда-то давно я бы посчитал своим долгом раздробить каждому из вас черепушки, но годы делают своё... Теперь я, скорее, серый маг, нежели белый или тем более чёрный, и условности по типу «стороны противостояния» меня мало волнуют. Однажды белые уже отвернулись от меня... это дело давно минувших дней. Короче, Чернокнижник, выкладывай, зачем пришёл и пробудил меня от многовековой спячки?

Чуть слышно выдохнув, я ответил:

— Барголы не забыли о договоре своих предков... Вернее, в их легендах он остался. По крайне мере, той или иной степени... Меня наняли, чтобы открыть проход наружу.

— Серьёзно? — удивился Жрец, вальяжно облокачиваясь о ближайшую стену ущелья. — Очень интересно!.. Готов к деловому общению. Но прежде: у тебя самого-то есть какие-то вопросы? Как-никак мне крайне редко приходится общаться с магами, а в последние лет пятьсот — тем более...

По хитрому прищуру всех четырёх глаз Жреца, устремлённым на меня, я понял, что старик знает несколько больше, чем предполагалось изначально. Да и неудивительно: судя по всему, ему стукнула уже не одна тысяча лет. Куда там Крысолову, возраст которого не дотягивал и до сотни.

Но один момент меня всё-таки покоробил: уж слишком наигранной выглядела эмоциональная реакция старика...

— Прошу прощения, но что вы можете сказать о Стальном и Преисподней?

— Стальной? — Жрец вдруг громко заржал. — Ахах! Ну... Ахах! и влипли же вы, ребятки!.. Нет. О нём я говорить точно не буду.

— Почему? — спросила удивлённая Ива, выглядывая из-за спины Ивана.

— Жить хочу, милая. Вам-то всё равно кранты, а вот я, пожалуй, ещё несколько веков поживу на этом свете. О Преисподней тоже спрашивать бесполезно — о ней я попросту ничего не знаю. Насчёт же Стального могу только намекнуть: плавьте металл.

Жрец хитро улыбнулся и испытующе поглядел на меня.

И это подсказка? Вообще-то я ожидал если и не полного рассказа о слабостях твари с подробными численными характеристиками, то хотя бы более прозрачный намёк... Какое оружие использовать? Какую тактику? Имеет ли вообще смысл вступать со Стальным в рукопашный бой?.. Плавь металл!.. А то я бы не догадался! Это всё равно, что сказать: чтобы победить противника, переломай ему все кости. Конечно, если твоё тело расплавлено, ты навряд ли сможешь остановить сбегающих в Преисподнюю игроков. Просто Капитан Очевидность! Да и что вообще может расплавить металл?..

Молния?.. Вариант. Но куда ею бить? Расплавить гиганта целиком я точно не смогу...

Мои мысли прервал старик. Жрец в очередной раз улыбнулся (даже как-то слишком широко) и сказал:

— Знаешь, Чернокнижник, а ты мне понравился. Не каждому удаётся удержаться от бегства, когда на него надвигается старый маг... Твои друзья — яркий пример. Но вот маскировка у тебя ни к чёрту, поэтому прими от меня небольшой подарок.

Жрец хочет передать вам модификацию для навыка Ментальная маска

Тяжёлая маскировка:

x10 к эффективности навыка

Внимание! Количество возможных модификаций снижается в 10 раз

Что, простите? Модификация для навыка? А такое вообще бывает?.. Видимо, бывает. Но настолько ли Тяжёлая маскировка хороша? Повышенная в десять раз эффективность и сниженное количество возможных перевоплощений... То есть даже если получится развить Ментальную маску до какого-то совсем уж невероятного уровня, количество объектов для создание образа останется на уровне двух-трёх... С другой стороны, какой толк от десятков сущностей и имён, если любой мало-мальски сильный маг (да и вообще, любой игрок с сильной нервной системой или высоким интеллектом, как это было у Лешего) сможет меня раскрыть?

Кажется, модификация крайне полезная. Напрягало одно: Жрец явно что-то умалчивает. В хитрых глазах старика читалась решительность и нетерпение. Третье око, активированное незаметно для мага, показало тень его истинных эмоций (только тень: раскрыть замыслы высокоуровнего противника не так и просто): жажда, злость и ненависть.

К чему же он клонит? Хочет отвлечь внимание? Но зачем? Если бы хотел убить, то напал бы сразу, чтобы сохранить эффект неожиданности... Может, хочет задобрить? Но для чего?..

С другой стороны, как отказаться от халявного ценного подарка?

Вот и я не знаю.

***

— Вижу, модификация тебе подошла как нельзя лучше, — хмыкнул Жрец, разглядывая вдруг появившегося перед его глазами Красного барона в опрятном костюме и с серой бородой. — Какие-нибудь ещё вопросы?

Мне почему-то вспомнилась Пустынная башня и слова «доброй» обезьяньей головы Аслана, произнесённые на прощание.... Может, хоть здесь Жрец скажет что-то конкретное. Раз уж он хочет потянуть время, то надо воспользоваться моментом и выведать у него как можно больше деталей о мире Игры.

— А что насчёт Пустынной башни и Небес?

На мгновение (но только на одно мгновение) на лице Жреца выразилось нечто, похожее на искреннее удивление. Старик хорошо владел своими эмоциями и тут же принял прежнее скучающее выражение лица. Со стороны могло показаться, что он просто прищурился из-за ударившего в глаз луча клонившегося к закату солнца, но Третье око подтвердило мою догадку. Жрец явно был связан с Пустынной башней.

— Ты там был? — спросил старик, стараясь, чтобы в его голосе не проскользнули фальшивые нотки. — И как поживают Аслан с Лорисом?.. Обо мне ничего не говорили?

— Мне показалось, что Аслан потерял всякий интерес к этому миру, а вот Лорис выкрал тело Ивана, — я показал в сторону здоровяка, — и рванул в сторону портала. Но мне удалось, так сказать, сбить его с курса...

— Хахах! — снова засмеялся старик, поглядывая на насупившегося игрока. — Да... Лорис, он такой. И что, до сих пор пытается смыться из башни? Надо же... А ведь когда-то и Аслан занимался подобными вещами. Однажды они совместными усилиями воссоздали своё прежнее тело, но та попытка провалилась, и Аслан окончательно потерял надежду.

Воссоздали собственное тело?.. А не это ли тело мы обнаружили на самом берегу озера в Оазисе? Выходит, что никакого народа двухголовых обезьян не было вовсе, а были лишь мощные маги, потратившие весь остаток сил на то, чтобы вырастить новый корпус взамен костяка, будто в насмешку лежащего под столиками Аслана и Лориса — их бывшего тела.

В ответ на моё предположение Жрец утвердительно кивнул:

— Всё так и было. Аслан и Лорис — очень древнее существо, одно из самых уважаемых среди светлых магов... Но однажды оно предало нас, за что и получило своё наказание. Я лично приводил его в исполнение: отрубил голову Лориса и создал Око пустыни. Тогда белые маги ещё сохраняли свою истинную сущность и жёстко карали всех преступников... Но разврат, жажда власти и ненависть, которые проникли в душу Лориса и Аслана, завладели и их сердцами. Меня отправили в изгнание, а власть захватил мой братец Архонт... Но это другая история. Лорис и Аслан точно обо мне ничего не говорили?

— Точно. Да им и некогда было. Лорис назвал нас лошарами, зомбировал Ивана и рванул к пустыне, а Аслан вообще разговаривать не хотел. Был там, правда, ещё некий Красный монах...

Лицо старика изобразило гримасу брезгливости.

— Архонт всё похерил... Теперь чёрные маги залезают в священное место, сохраняющее часть Скрижали! — посмотрев на меня Жрец добавил. — Без обид, но сам понимаешь, где это вообще видано?

Но интересовало меня вовсе не предвзятое отношение к чёрным магам.

— А что такое Скрижаль?

— Изначально — билет на Небеса. Теперь же, с деградацией светлого сообщества, даже не знаю... Возможно, просто очередная условность для обмана простых душ, имеющая, правда, за собой и вполне реальный аналог.

Жрец будто повторил слова Аслана, предупреждавшего меня о том, что с «Небесами» не всё так однозначно... Перед глазами сразу появилась картинка: несколько клонов Седобородого поедают плоть убитого ими игрока. Брр... Крипово, да и ничего конкретного о Небесах я так и не услышал.

Жрец, что-то окончательно решив, вдруг оттолкнулся от белой стены и выпрямился во весь свой немалый рост. Скука с его лица пропала, её место занял интерес.

— Теперь к делу. Первоначальный договор между мной и предками вот этих существ, — Жрец недовольно указал в сторону барголов, вновь приникших к земле, — был исполнен. Я довёл их до безопасного места, и в качестве оплаты получил душу женщины...

Я напрягся, с удивлением глядя на старика. Его морщинистое лицо выражало теперь какую-то хищную ухмылку. Подмигнув левым верхним глазом, мол, другой реакции я и не ожидал, Жрец продолжил:

— Теперь согласен на ту же оплату — щедрое предложение исключительно для тебя, Чернокнижник.

— Товарищ Жрец, думаю, барголы с радостью отдадут вам хоть пять своих женщин, — неуверенно заметил Амёба. — Тем более, что они считают вас кем-то вроде доброго божества, поэтому даже жертвы воспримут свою участь как подарок судьбы.

— Не всё так просто, — хмыкнул старик, смахивая пыль со своего грязного балахона (прямо скажем, чище от этого он не стал). — В этих существах уже несколько десятков поколений нет одной важной составляющей — души. Они, если так можно выразиться, пустые оболочки, просто живущие в Природе.

Действительно, волевой сгусток остался, быть может, только в самих старейшинах, но вот беда — среди них не было ни одного представителя слабого пола. А старику требовались именно женщины. Зачем? Я предпочёл не думать о судьбе несчастной, несколько тысяч лет назад принесённой в жертву этому морщинистому сознанию... Похожая участь ожидала Иву или Амазонку, если мы вдруг согласимся с предложением мага.

— А с чего вдруг мы вообще должны идти на такую сделку? — спросил я у улыбающегося Жреца. — Оставить игрока ради каких-то там бездушный оболочек? Нам, собственно, до барголов нет никакого никакого дела. Выжили здесь в течение десятков поколений — ну так и дальше выживут. В Горной долине, как минимум, несколько порталов — мы можем уйти в любой момент.

— Эх... — протянул старик. — Не смеши меня, Чернокнижник. Я уже не первый год живу на этой земле и вполне понимаю, что у этих «бездушных оболочек» есть нечто, вам крайне необходимое. И это нечто они готовы отдать только в обмен на услуги по освобождению пути наружу... Это я могу в любой момент уйти в Белый гранит и просидеть в нём ещё несколько сотен лет, а вот за вами гонится один очень агрессивный гигант... Так что вариантов нет, господа, — последние слова Жрец произнёс так, словно озвучивал смертный приговор уголовному преступнику.

Вариантов действительно не было. Все участники экспедиции невольно повернулись в сторону Амазонки и Ивы, единственных, кто подходил под критерии старика.

Ива замерла, широко раскрыв испуганные глаза, а вот Амазонка вдруг проговорила:

— Думаю, тут и вопросов никаких быть не может... Красавица Ива и я в виде человека, пришитого к страусиному корпусу.

— Вообще-то, — заметил Жрец, внимательно осматривая женщин. — Изменить облик для меня не проблема. Дело пяти минут.

Напряжение росло. Ясно, что без обломка Ключа, имеющегося у барголов, мы не сможем открыть дверь в Зале предков и лишимся даже призрачной возможности спастись — это понимали все игроки. Пожертвовать одним ради спасения нескольких десятков? Кажется, выбор очевиден. Но как же, чёрт побери, он тяжёл.

— Ваше замечание, Жрец, сути не меняет, — заметила Амазонка. — Останется Ива.

— Вообще-то, — повысила голос девушка. — Подобные решения должен принимать Чёрный, а не будущая жертва «светлого мага»!..

— Чёрный, — сказала Амазонка, даже не замечая Иву. — Мы с тобой проделали большой путь с самого Первичного бульона. Мы бились с острозубами, грызли паразитов в трупе мухи, мы вышли на поверхность и победили бордовых, всё это время находясь в одной группе! А она? Она и членом фракции серых стала лишь несколько недель назад!

Ива ответила что-то язвительное, но я их уже не слушал.

Как поступить в такой ситуации? С одной стороны, Амазонка, с которой мы действительно прошли через очень многие испытания, не будь которой, я, может, и не выжил бы вовсе... С другой, Ива. Ива... Скрывать от себя самого симпатию к этой девушке было просто глупо. Да и кто я такой, чтобы принимать решения о жизни и смерти? Даже хуже смерти: бессрочное рабство у старика...

Спасением стало сообщение от Крыса:

Пет Крыс (89 уровень) хочет передать вам воспоминание

Хвала Системе, что Крыс обладал столь внушительным слухом! Ему удалось заметить то, что не заметил никто из собравшихся здесь игроков и НПС.

Просмотрев записанный фрагмент, я чуть заметно улыбнулся... В голове родился замечательный по своей абсурдности план.

— Мы уходим, — сказал я Жрецу и первым направился к ущелью.

Сказать, что Жрец оторопел, — не сказать ничего. Подобного финта ушами он уж точно не ожидал. Не ожидали его и мои союзники.

— Чёрный? — раздался в канале связи голос Паука. — Ты в своём уме?

— Абсолютно. И советую вам поторопиться...

Разведя в стороны руки, мол, я и сам не понимаю, Паук отправился следом за командиром, быстро перебирая своими острыми лапками, царапающими каменное основание ущелья. Его примеру последовали остальные игроки. Барголы некоторое время сомневались, глядя вслед уходящим чужакам; но Ультер уже спешил догнать основную группу, а потому и остальные НПС вскоре ринулись за нами.

Жрец всё это время пребывал в неком ступоре, совершенно выпав из реальности и натужно осмысливая произошедшее. Для мага, не слышавшего наш разговор по Ментальной передаче, ситуация должна была выглядеть максимально странной и нелепой. Его призвали, поговорили, выслушали условия договора и, ни слова не сказав, пошли обратно. Он был уверен в успехе сделки, а потому моя выходка серьёзно ударила по миролюбивому настрою старика.

Обернувшись, я активировал Третье око, пытаясь прочитать эмоции мага. Тело старика окрасилось в алый цвет: злость прямо-таки била наружу, лишая его самоконтроля...

— Валим!! — заорал я и со всех ног припустил к выходу из локации.

Группа рванула к ущелью. Жрец, наконец, очнулся и молча прыгнул следом.

Ему действительно не были нужны ни посохи, ни дудочки: старик оказался на редкость прытким и невероятно сильным. Похоже, именно в этом и заключались его «магические способности» — многократное увеличение силовых показателей и достижение просто нечеловеческой техники, в чём мы убедились уже через полминуты. Четыре зрачка покраснели, превращаясь в красные точки, на лице появился звериный оскал... Казалось, за обречёнными на смерть игроками гонятся черти с горящими в полумраке глазами, для пущего эффекта запрыгнувшие друг на друга. И всё это в абсолютной тишине, поэтому понять, насколько близко подобрался преследователь, было невозможно. Невольно приходилось оборачиваться, рискуя врезаться в каменную стену или споткнуться об острый булыжник.

Жрец легко оттолкнулся и взмыл в воздух, чтобы, сделав пол-оборота, с размаху ударить в место, где мгновением раньше находился Иван. Голая ступня пробила камень, будто это стекло, а не твёрдая порода, — во все стороны разлетелись острые осколки. Пока старик вытаскивал ногу из каменной ловушки, то ли матерящийся, то ли молящийся Иван (разобрать его шёпот у меня не получилось) выдрал из руки застрявший осколок и саданул кулаком о землю. В сторону кисти устремились каменные обломки, заковывая конечность игрока в броню и блокирую хлынувшую из раны кровь. Восстановив силы (пассивка направления Каменный голем), Иван вскочил на ноги. Развернувшись, он с силой ударил каменным кулаком по челюсти мага (раздался хруст — хруст ломающегося камня), затем подхватил дубинку и побежал следом за уже оторвавшейся группой — всё это заняло не более доли секунды.

Получив страшный удар, который бы сломал челюсть и самому дьяволу, Жрец даже не дёрнулся. Лишь не его щеке осталась красная вмятина,которая, по-видимому, нисколько не заботила старика. Рявкнув, он с усилием вырвал застрявшую ногу и кинулся следом за обидчиком... Но уже через секунду раздался приглушенный вой раненого волка: брошенный Клыком Первым дротик попал точно в красный глаз, а принявшая боевое состояние Амазонка помчалась на шипящего мага и рубанула палашом прямо по его лицу, оставляя длинный разрез. Впрочем, зрительных органов у Жреца было ещё предостаточно, а разрез мгновенно начал зарастать.

Иван оказался спасён, но становилось понятно, что убежать от прыткого Жреца смогут разве что Амазонка и Крыс. Остальным придётся сражаться и, по всей вероятности, быть убитыми.

***

— И что дальше? — спросил Амёба, едущий верхом на моём пете (биолог был самым медленным членом группы, а поэтому место на Крысе досталось именно ему).

— Сейчас увидите, — улыбнулся я.

— Но куда мы бежи...

Слова Амёбы прервал леденящий вой. Следующий поворот каменного коридора открыл нам пугающую картину.

— Вал-ман! Шрам! — заорал Лоркаль, указывая на гигантскую тёмную фигуру.

Лидер охотников не ошибся. В сторону ущелья шагал голый пятнадцатиметровый гуманоид по кличке Шрам. Он заприметил нас ещё на берегу Ааль, но решил не гоняться за мелкотнёй по густому лесу, дождаться более подходящих условий и сожрать всех разом. Узкое ущелье между безлесными скалами — пожалуй, лучший вариант.

Шрам не спешил. Он знал, что кусочки мяса точно никуда не убегут. К счастью, Крысу удалось услышать шум шагов монстра заранее, и теперь мы находились у самого выхода из потенциальной западни.

Солнце уходило за горные склоны, оставляя локацию во власти ночного мрака. Лишь редкие лучи прорывались-таки сквозь скалистые уступы, освещая фигуру Шрама и предательски выдавая его жертв. Но, кроме Шрама, у нас имелся и второй преследователь — Жрец. Ослепший на один глаз и получивший удар палашом, он не на шутку разозлился. Если в начале погони маг ещё сохранял «человеческий» облик, то теперь мчался вперёд, руководимый бесконтрольной яростью. Он верещал и поминутно рявкал. Ультразвук, многократно отражаясь о стенки ущелья, с силой бил по ушам. Я с трудом боролся с желанием закрыть уши ладонями. Одежда Жреца, и без того напоминавшая рваньё, превратилась теперь в грязные обрезки. Кажется, «добрый бог» барголов был в шаге от того, чтобы опуститься на четыре лапы и перегрызть глотку любому, кому не посчастливиться отстать от группы.

И вот этих-то двух существ я и планировал натравить друг на друга...

— Слушать меня! Когда выбежим из ущелья, барголы — рвите налево, остальные — направо. Если удастся сбросить погоню, встречаемся у берега Аааль. Нет — бегаем до упора и уводим тварей от селения. Ясно?

— Так точно! — отчеканил Иван.

— Авл-крон со, налево! — проговорил тяжело дышащий Лоркаль, из чего я заключил, что основной посыл лидер охотников понял.

***

Видя, что жертвы ускорились, Шрам заревел и перешёл на бег, чтобы перехватить нас хотя бы на выходе. Но он не успел.

Напрягая все силы, мы вырвались из ущелья и бросились в разные стороны, стремясь скрыться в тёмном лесу от двух самых опасных обитателей Горной долины. Уж не знаю, из-за критической ли обстановки или же по чистой случайности, но приказ мой был понят отлично. Все разобрались по своим местам. Только Ультер почему-то побежал не налево, как его товарищи, а вместе с нами.

Кстати, напоследок, уже у самого выхода из ущелья, мне удалось выстрелить в Жреца молнией. Помог недавно полученный Визор: я попал точно в сухую ногу старика — заверещав, Жрец потерял равновесие и проехался по острым камням несколько метров. Это дало необходимую фору.

Но произошло непредвиденное.

Вернее, вполне себе логичное следствие моей рискованной затеи. Вместо того, чтобы начать рубиться с немного отставшим от группы Жрецом, Шрам, мгновение выбиравший цель, вдруг развернулся в нашу сторону и, подпрыгнув, приземлился в нескольких метрах от завизжавшей Ивы. Мы проскользнули между лап толстого гиганта и побежали в сторону леса. Но Шрам оказался на удивление быстр. Потрясая животом и грязной бородой, он без особых проблем перерезал нам путь, а уже через секунду в его цепкой лапе оказался зажат хирург.

— Паук! — закричала Амазонка.

Не зная, что предпринять, Паук разрезал мясо на толстом пальце лесовика, чудом добираясь до вены. Шрам завизжал и с силой бросил Паука на землю, принимаясь зализывать рану (и, я мог бы поклясться, с наслаждением пить собственную же кровь). Несмотря на высоту, Паук упал довольно удачно: сломалась только одна ножка восьмилапого игрока.

— Слава богу... — проговорил Амёба, глядя на помятого друга.

Но радоваться было рано. Позади, буквально в тридцати метрах от нас, раздался визг Жреца.

Стараясь сохранять самообладание, я осмотрелся: группа оказалась в западне: с одной стороны — пятнадцатиметровый гуманоид, с другой — разозлённый маг, по бокам же — острые валуны предгорья.

Увидев Шрама, Жрец в нерешительности остановился. Никто из монстров не спешил нападать первым, невольно предоставляя жертвам несколько спасительных секунд. Что ж? Пришло время использовать последний туз, припрятанный в рукаве на чёрный день.

Оценив возможности по воздействию на разум Жреца как абсолютно нулевые, я повернулся к огромному лесовику:

— Ментальная атака!

Нет, конечно, сделать Шрама своим петом я не мог при всём желании. Его уровень местная поломанная Система не отображала, но даже на поверхностных взгляд он был сравним с уровнем мага. С другой стороны, низкий интеллект и полное отсутствия магических способностей давали надежду на возможность кратковременного внушения — большего и не нужно.

Меня ждало разочарование.

Невозможно провести внушение (Шрам)

Причина: недостаточный уровень ментальной силы

Внутри похолодело всё, что только могло похолодеть... Баюкая сломанную ножку, Паук прошептал:

— ****ец... Ребят, я был счастлив сражаться вместе с вами. Иван, прости меня за подколы. Амазонка, в такие моменты обычно признаются в любви, но как-то не сложилось... Чёрный, до Катастрофы я пользовался услугами экстрасенсов. Прости, что смеялся над твоими коллегами...

Жрец и Шрам, всё ещё испытующе глядя друг на друга, медленно пошли в сторону зажатых в «горлышке» жертв... Бежать некуда. Кажется, это действительно конец.

***

Когда до Шрама оставалось не более десяти метров, я сделал последнюю отчаянную попытку подчинить тварь.

Невозможно провести внушение (Шрам)

Причина: недостаточный уровень ментальной силы

— Чёрт!

…

Внимание! Осуществляется ментальное воздействие со стороны дружественного НПС (Ультер)

…

Внушение прошло успешно!

Успешное использование навыка: Ментальная атака +3, Управление +3

Вы получили новый уровень: 108!

Шрам мгновенно замер, тупо глядя перед собой, но уже через секунду перешагнул через игроков, оказываясь между нашей группой и Жрецом.

Краем глаза я заметил, как на землю падает обессиленный Ультер, чьё неожиданное ментальное вмешательство помогло провести внушение; юродивого подхватил Иван. Мне же предстояло поддержать ментальное воздействие на Шрама в следующие нелёгкие минуты...

Поединок был неизбежен. Монстр встал на пути у старого мага, а старый маг уступать не привык.

Жрец сумел увернуться от первого удара и даже разорвал мясо на икре гиганта, но уже второй выпад прижал мага к земле. Гигант навалился всем весом, стремясь выдавить из Жреца мозги и внутренности. Его морда изображало тупое безумие, жёлтая слюна соскользнула прямо на дёргающееся под тушей существо, а вонь из пасти почувствовали даже мы, стоящие метрах в двадцати от дерущихся.

Однако Жрец сумел-таки выбраться из мёртвой хватки и, подпрыгнув вверх, выверенным ударом ладони сломал лесовику переносицу. Хлынувшая из носа кровь уже через несколько минут окрасила поле боя в красный — прямо как во время затяжного поединка борцов MMA. Кажется, именно таких драк и не хватало в своё время UFC...

Пользуясь замешательством противника, маг провёл целую череду искусных приёмов, оставляя на теле Шрама многочисленные гематомы. На землю полетели два мясистых пальца и куски вырванной плоти... Однако в узком пространстве преимущество всё-таки оказалось на стороне массивного лесовика. Он выждал момент и прыгнул прямо на мага, впечатывая его в камень.

Жрец трепыхался ещё несколько минут. Третье око показывало, что он успешно разорвал живот монстра и пытается дотянуться до жизненно важных органов. Именно это и стало главной ошибкой мага.

Вы получили новый уровень: 109!

Вы получили новый уровень: 110!

Вы получили новый уровень: 111!

«Добрый бог» барголов задохнулся под зловонной массой из кишок и крови.

Глава 18. Роваль

Лесовику удалось подняться на ноги только с четвёртой попытки. Время внушения подходило к концу, и я едва удерживал Шрама от невыносимого желания наброситься на кучку маленьких существ, стоящих неподалёку. Во рту лесовика скапливалась слюна, кажется, он уже представлял, с каким упоением будет ужинать... Даже отрубленные пальцы, прорезанное пузо и сломанная переносица не отвлекали его от этой заманчивой мысли. В общем, ситуация выходила из-под контроля.

Однако отсылать гиганта я не спешил. Зашёл в Лабораторию модификаций и установил в небольшой мозг лесовика несколько модификаций: Передачу, Ошейник и Привязь — все они помогали упростить подчинение и управление существом. Зачем?.. Так, на всякий случай.

Когда Шрам, похрамывая, скрылся за высокими скалами, Амёба решил проверить, что стало со Жрецом, погребённом в небольшом яме под центнером кишок и жира, выскользнувших из раны в животе Шрама.

Склонившись над ямой, биолог присвистнул:

— Надо же, полностью цел! А я-то думал, старик будет раздавлен. Какая масса у лесовика? Тонн двадцать, как минимум.

И действительно, Жрец по-прежнему был невредим, исключая разве что несколько гематом и два выбитых глаза... Выходит, он попросту задохнулся. То есть погиб только из-за собственной ошибки. Это недвусмысленно показывало мощь твари. Отрубить монстру, в сотню раз большему тебя по размерам, несколько пальцев и сломать переносицу — вот реальные силовые (или же магические: в данном случае почти одно и то же) показатели древнего мага. А я ещё надеялся, что Иван со своим каменным кулаком сможет сломать ему челюсть... Хах! Да без помощи Шрама Жрец нас голыми руками на ремни бы порезал.

В сущности, он бы и с лесовиком поступил точно так же. Что могло произойти, сумей маг добраться до шеи Шрама?.. Слишком уж силён оказался древний «добрый бог» барголов.

— Ну вы и даёте, Чёрный! — уважительно закивал Хвост, немногословный крупный гоблин. — Приручить такую здоровую тварину!

— Спасибо, конечно, но тут не только моя заслуга...

Красочная кровавая битва совершенно вытеснила из головы то, что произошло буквально четверть часа назад. Если бы не неожиданная помощь Ультера, вся группа так бы и осталась лежать между скал... Но каким образом обычный юродивый, родившийся в медленно деградирующем обществе, вообще обладал магическими силами? Более того, его мощь была вполне сравнима с моей, во всяком случае, что касается Ментальной атаки по одиночной цели.

Ультер, пойманный Иваном после потери сознания, по-прежнему лежал на руках военного, но уже начинал приходить в себя. Юродивый с трудом открыл глаза и осмотрелся. Кажется, его нисколько не удивил тот факт, что все мы остались живы, а Шрам скрылся в неизвестном направлении. Баргол лишь удовлетворённо кивнул и снова опустил голову.

Реакция моих союзников была соответствующей:

— Ты хочешь сказать?.. — с удивлением посмотрела на меня Ива.

— Да. Жрец оказался прав: Ультер не такой, как остальные барголы. Но разгадать его тайну я пока не могу: Третье око показывает сосредоточение магии и большой интеллектуальный потенциал — очень расплывчатые данные. Да и спрашивать сейчас у него что-то бессмысленно.

Честно говоря, я сильно сомневался, что у юродивого удастся что-то выведать даже после того, как он придёт в себя. Пример с его краткосрочным знанием русского языка (или же всё-таки Лингвистики) — тому подтверждение.

— Упадок сил, — заключил Паук, осмотрев Ультера. — Ничего страшного, но какое-то время придётся тащить его на себе.

— Не проблема, — хмыкнул Иван, закидывая маленького баргола на плечо, будто пушинку.

***

Что делать с трупом Жреца, мы так и не поняли. Хоронить? Это бы выглядело максимально странно. Признаться, лично у меня не было ни малейшего желания копаться в кишках Шрама и вылавливать из них тело полуголого старика, едва не поубивавшего всю нашу группу.

— Может, хотя бы крест поставить? — предложил Иван.

— Вряд ли Жрец был христианином, — съехидничал Паук. — Вы ещё полумесяц вырежьте, чтобы точно не ошибиться... Хех. Да и какое нам дело? Мы, можно сказать, благое дело сделаем — оставим трупак на съедение животным. Тут вон какие великаны водятся, так что конкуренция за пищу огромная.

Несмотря на всю иронию хирурга, с ним сложно было не согласиться.

Задание барголов мы выполнили, осталось только посмотреть, что стало с Белым гранитом после смерти хозяина священной локации. Существовала определённая вероятность, что стена никуда не исчезла (и не исчезнет), так как для этого необходимо желание самого Жреца. А Жрец, мягко говоря, был не в состоянии что-либо пожелать.

— Амазонка, сбегай за барголами, чтобы у нас свидетели были. Если их у реки не окажется, то наплюй и возвращайся.

Амазонка кивнула и стартанула в сторону темнеющих на горизонте деревьев, между которыми виднелся синеватый изгиб Ааль.

***

Опасения не подтвердились. После смерти хозяина местной локации стена из белого гранита разъехалась в стороны, открывая проход вглубь горного хребта. Мы прошли, наверное, метров пятьдесят по темнеющему коридору, вернулись назад и просидели ещё с полчаса, поедая кусочки сушёного мяса, спрятанные в мешках, надёжно закреплённых на спине Крыса. Сам пет активно грыз отрубленные пальцы Шрама — в общем, все члены группы наслаждались жизнью, поглядывая на темнеющее небо с вкраплениями из бессистемно разбросанных звёзд.

Интересно, если бы в Игре не существовало Стального гиганта и иных способов уничтожения фракций, смогли бы мы развиться до космических исследований? В таком случае, куда бы попала взлетевшая ракета? Вырвалась ли из Игры, прорвав чёрную ткань небес с булавками-звёздами, или же достигла других планет и даже систем?..

Наконец, прибежали напуганные барголы во главе с Лоркалем.

Только сейчас я понял, каких трудов Амазонке стоило уговорить барголов пойти следом за ней в сторону, где они своими глазами видели двух опаснейших тварей во всей Горной долине. Прибавьте к этому полное незнание языка — и причина столь долгой задержки становилась вполне ясной.

— Ну что там? Проход открыт? — поинтересовалась уставшая Амазонка, принимая от Амёбы кусок мяса и стараясь не глядеть в сторону Ивы (девушка тоже отвела взгляд, недовольно сжав губы).

— Да, но идти до конца не стали. Сделка выполнена — Белый гранит с пути убран. Действительно ли ущелье ведёт к долгожданной свободе или нет — уже не наше дело, — сказал я, опустошая флягу, сделанную из желудка свирепого лося. — Лоркаль! Мы свою работу выполнили. Иди проверяй.

— Ар-крон до Шрам? — осторожно спросил трёхметровый охотник, невольно сжимаясь при слове «Шрам».

— Ушёл твой Шрам. А Жрец... эм... Жрец тоже ушёл.

— Не затрудняйся, барголы увидели труп старикашки, — заметила Амазонка.

А вот это уже плохо. Несмотря на всю агрессивность в поведении, Жрец в глазах барголов должен был оставаться «светлым богом». А что бывает, если кто-нибудь пытается убить твоего бога? Паук бы ответил: статья за нарушение прав... Ладно, шутка, но в культуре барголов нас вполне могут принести в жертву этому же самому погибшему «богу». Чисто технически, убили его не мы, а Шрам. Но попробуй объяснить это НПС, пребывающим в шоковом состоянии и не понимающим твой язык в принципе. Когда Лоркаль и его охотники улепётывали в лес, они видели, что Жрец побежал следом за нами. Когда вернулись — этот же самый Жрец оказался мёртв...

Понять, что именно о сложившейся ситуации думает Лоркаль я так и не смог. Третье око отчётливо различало страх и недоумение — эти эмоции перекрывали все остальные чувства и уж тем более умственную деятельность, которой охотник и без того похвастаться не мог. Похоже, что он вообще ничего не думал... Но вот старейшина Роваль, который, как я понял, мог перемещаться в сознание любого баргола, думал, и ещё как.

И глупо было надеяться на то, что он ничего не знает о случившимся...

***

Пока Лоркаль и охотники, испуганно озираясь, углублялись в тёмный коридор, я решил разобраться с очками навыков.

— Система?

Чернокнижник, фракция серых. 111 уровень

Специализация: XCUS-22309-SJSA-22032-11

Ранг: 3 [30/1000]

Здоровье: 900/1100

Очки эволюции: ~15000…

Физические характеристики:

Размер: 12

Восприятие: 9

Выносливость: 10

Сопротивляемость урону: 5

Ментальная сила: 19

Скорость: 6

Урон: ~250

Направления развития и навыки (16 свободных очков):

Род — (фракционное) — 3 уровень

Заклинания: 2/3

Наследник (36 уровень)

Гамельнский дудочник (легендарное, 30 уровень)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 50 уровень

Управление (базовое) — 25 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 14 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита — 20 уровень

Ментальная атака — 44 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) – 22 уровень

Ментальная маска (модификация: Тяжёлая маскировка)– 29 уровень

Магический компас

Т. Мутация (легендарное) – 19 уровень

Т. разносчики (базовое) – 10 уровень

Т. разведка – 10

Т. броня – 7

Передатчик (подраздел направления Т. мутация)

Лингвистика – 14 уровень

Третье око – 27 уровень

Паразит – 49 уровень

Лаборатория (базовое)

Т. Приращение – 45 уровень

Подключение – 17 уровень

Демон – 30 уровень

Портальщик (ранговое) – 23 уровень [перемещение 6 игровых единиц и 3 НПС]

Визор

Куда вложить шестнадцать свободных очков? В модифицированную маску или Портальщика? А может, Лингвистику, чтобы общаться с барголами, или же Ментальную атаку, чтобы облегчить подчинение крупных противников? Вариантов много.

Немного подумав, остановился на Портальщике. Ментальная маска с полученной модификацией Тяжёлая маскировка и без того должна быть крайне эффективной. Лингвистика при общении со старейшинами мне не понадобится, а Ультер, который таки очнулся, идти на контакт отказывался, продолжая прикидываться юродивым (или же действительно пребывая в психически нестабильном состоянии). Ну а что такое шестнадцать очков для Ментальной атаки? Для подчинения Шрама мне не хватало много больше, в том числе и ментальной силы вообще... В общем, решено.

— Система, вложить очки в Портальщика.

Количество игроков, которых я мог провести через портал, увеличилось до семи, НПС — до пяти. Но это не главное... После улучшения способности перед глазами появилось сообщение:

Поздравляем!

Навык Портальщик был развит до стадии Харон

Теперь проведённые через портал игроки и НПС могут возвращаться в родную локацию (при условии, что выход из портала находится не далее 5 км от базы/логова/гнезда) без вашей помощи!

Возвращаться назад без моей помощи? А ведь это очень интересно...

***

Солнце уже окончательно скрылось за горизонтом, и лес погрузился в темноту. Уставшие, мы брели за обещанной наградой — обломком Ключа.

Чем ближе группа подходила к селению барголов, тем больше я боялся, что из-за ближайшего дерева мне в лицо прилетит самонагревающееся копьё. Сложно предугадать реакцию старейшин, которые, конечно, уже давно узнали о смерти Жреца. С одной стороны, тот же «молодой» Круль-сон, кажется, являлся активным приверженцем местных мифов и легенд — от него можно было ожидать любого выпада, вплоть до попытки убийства пришельцев в качестве мести за мага. С другой, мне показалось, что Роваль (единственный старейшина, в принципе обладающий навыком перемещаться между сознаниями барголов) уже давно разочаровался и в «светлом боге», бросившем его народ в Горной долине, и в «священных» белых камнях...

Неясными оставались два момента. Во-первых, мог ли Роваль перемещаться в сознание Ультера (внезапно оказавшегося самым настоящим магом) и, соответственно, увидеть всё, что происходило во время битвы Шрама и Жреца? Во-вторых, как к «доброму богу» относились другие старейшины?

Высказав свои опасения Амёбе, в ответ я получил целую лекцию по истории:

— Как по вашему, кто первый терял веру в богов? Ну... допустим, в той же Древней Греции?

— Политики? — предположила Ива.

— Мимо.

— Воины? — спросил Иван.

— Да они больше всех верили! Как говорится, в окопах не бывает атеистов... Когда имеешь дело со смертью, невольно убеждаешь себя, что «после» тоже что-то будет, иначе и с ума сойти недолго. Ещё варианты?

Но вариантов не было. Паук хотел было что-то сказать, но Амёба его опередил:

— Нет, Паук, и не хирурги...

— Ну блин, — неподдельно расстроился доктор.

Подождав с минуту, Амёба покачал головой и сказал:

— Первыми людьми, которые перестали верить во многочисленных богов, были служители культов! То есть жрецы... Удивительно, не правда ли? А вот сами подумайте: вашему богу приносят в жертву... ну, к примеру, быка. Вы, молодой служитель культа, проводите все необходимые процедуры и оставляете мясо у алтаря на ночь. На утро заглядываете в алтарь — а мясо лежит на месте. Смотрите на следующий день — даже с места не сдвинулось. Через неделю над мясом начинают летать мухи, а алтарь наполняется непередаваемым запахом гнили, и тогда в вашу голову закрадывается мысль: «А что, если всё это вымысел?» Вы гоните её всеми силами, но с каждой протухшей тушей быка она становится всё настойчивее. Проходит год. Два... И в один прекрасный момент вы проделываете с очередной тушей быка все положенные процедуры, а ночью заходите в алтарь и забираете мясо себе. Действительно, зачем добру-то пропадать?.. А обычные люди продолжают приносить в жертву быков, даже не подозревая, что их мясо оказывается на обеденном столе у жрецов.

— Но какой тогда смысл во всех этих богах, если даже жрецы не верят в их существование? — спросил Иван.

— Иван-Иван... Религия — крайне мощная штука в вопросах контроля над обществом. Недаром священнослужители на протяжении всей истории являлись мощнейшим сословием. В том же Египте были случаи, когда жрецы свергали фараонов! А фараон, в понимании египтян, — это воплощение бога Ра. Да и, возвращаясь к нашему примеру, стал бы ты отказываться от бесплатного мяса каждую неделю, когда твой сосед, крестьянин, вынужден жить впроголодь, работая по десять-двенадцать часов в сутки? То-то же. Вы не подумайте, я и сам верующий, крестик с самого крещения не снимал. Но надо понимать разницу между верой и обрядом, да и разговор у нас идёт о допотопных культах Древнего мира и Античности — а барголы в данный момент находятся даже на более низких ступенях развития.

Слова Амёбы заставляли задуматься и одновременно вселяли надежду в то, что жрецы всё-таки не будут приносить нас в жертву, как этих самых несчастных быков. В любом случае, проверить догадку Амёбы нам предстояло уже в самое ближайшее время.

***

Высокий охранник, вооружённый нагревающимся копьём, отворил ворота и уважительно склонил голову, пропуская чужаков и отряд охотников во главе с Лоркалем. Деревня погрузилась в сон, однако кое-где можно было увидеть группы рослых темнокожих барголов, бодрствующих даже в столь тёмное время суток. Похоже, здесь нападения НПС — обычное дело, и бравые охотники в любой момент готовы отразить атаку.

В Доме собраний нас уже ждали. Несмотря на почтенный возраст старейшин, этой ночью никто из них не спал. О группе доложили, и нас тут же пропустили внутрь высокой прочной юрты, немного выдающейся из ровного ряда домиков. Здесь было по-прежнему темно, только кусок люминесцентного металла немного исправлял ситуацию, освещая таинственные разноцветные маски, покрывающие стены. В полумраке, когда солнечный свет не проходил сквозь приоткрытый шатёр, маски выглядели особенно жутко. Следом за нами и охотниками вошли ещё несколько барголов, крепкие и многорукие — всё, как полагается защитникам уважаемых старейшин.

Среди раскиданных шкур животных лежали однорукий Роваль, ещё довольно бодрый морщинистый Круль-сон и неподвижные Най-гром и Вуф. Най-гром, впрочем, тут же активировал заклинание; его тело покрылось синеватой дымкой и медленно приподнялось над импровизированной лежанкой. Самый молодой из старейшин, Круль-сон, одетый в традиционную набедренную повязку, выслушав шёпот подбежавшего к нему охранника, тоже встал.

— Ну что, господа? — спросил он, осматривая нас своим единственным глазом. — Задание выполнено?

Довольно странный вопрос, учитывая, что рядом лежал Роваль, который, по идее, должен был следить за ходом миссии... Видимо, Круль-сон решил нас проверить. Ну, или найти повод для обмана и принести всю группу в жертву погибшему Жрецу.

— Да, проход наружу открыт. Лоркаль может подтвердить, — ответил я, чуть заметно озираясь на стоящих по стойке смирно охотников. Как бы нас не прихлопнули...

— Что вам сказал «светлый бог»? Вы ведь с ним общались? — продолжал допрос Круль-сон, поправляя головной обруч — знак власти в обществе барголов.

— Приятный в общении, справедливый и отзывчивый, — соврал я. — Правда, в конце концов сорвался и на нас набросился...

— Да, да. Лоркаль нам уже передал эту информацию через одного из охранников. К тому же, Роваль до этого момента вас отслеживал. Но что произошло потом?.. Чей это труп охотники увидели под кучей кишок Шрама?

Кажется, нас пытаются прижать к стенке, чтобы у этой же стенки и заколоть... Но ничего. Гамельнский дудочник был наготове. Ещё слово — и излишне любопытного Круль-сона прирежут его же охранники. Во всяком случае, я очень надеялся, что мощности заклинания хватит для подчинения хотя бы тех барголов, что находятся в Доме собраний.

— Знаете... эм...

Ситуацию спас Роваль, перебивая меня натужным кашлем:

— Кх... кх... Круль-сон, чего ты к ребятам пристал? Ну вот как по-твоему, может ли быть убит добрый бог? Чернокнижник с друзьями (я, конечно, признаю их значительную силу) далеко не столь великие воины, чтобы убить древнюю сущность. Да и Шрам, будь он не ладен, в сравнении с добрым богом — лишь кусок жира, обтянутый гнилой кожей.

Честно говоря, я не совсем понял Роваля. К чему он клонит? Хочет защитить чужаков? Но зачем? Нет, понятно, что Роваль уже давно не верит в доброго бога, как и в прочие детали местного культа. Взять хотя бы его оговорку про то, что, отчаявшись, он пытался разрушить священный белый гранит самостоятельно...

— Ну да, доброго бога убить не так и просто, если вообще возможно. Но что тогда получается? — недоуменно спросил Круль-сон у старшего товарища. Третье око прочитала его эмоции: скептицизм и явное сомнение.

— А получается, мой друг, то, что путём нехитрый умозаключений мы можем заключить: труп, обнаруженный охотниками, принадлежит вовсе не доброму богу.

Внезапно перед глазами высветилось:

с вами хочет связаться Роваль (фракция камня)

принять вызов?

Это как по мобильному?.. Хех. Ладно, принять.

В голове тут же раздался голос Роваля:

**— Чернокнижник, ты чего молчишь? Не видишь, что Круль-сон с Най-громом в мою легенду не верят? Давай помогай!

**—Эм... Хорошо, Роваль. Только...

**— Все вопросы потом!

Суть плана Роваля я так и не понял, но за неимением альтернатив решил его поддержать:

— Так ведь мы не договорили, — заметил я, обращаясь по преимуществу к Круль-сону и Най-грому, недоверчиво прослушавшим слова Роваля. — Да, то существо, что погналось за нами, было убито Шрамом. Но, во-первых, мы здесь совершенно ни при чём. А, во-вторых, по итогу оказалось, что это вовсе и не ваш добрый бог, а обычная сущность по имени Жрец. Вообще, побывав в священном месте вашего народа, я склонен думать, что добрый бог — абстрактное существо, не имеющее материального воплощения. Именно он после смерти Жреца и открыл нам путь. При этом Жрец всё это время был препятствием, сдерживающим барголов в Горной долине.

— Прислушайтесь! — Роваль поднял вверх палец своей единственной руки. — Чужак дело говорит. Но теперь Жрец уничтожен, и ничто не мешает нам воспользоваться помощью древнего бога и пройти на свободу. Поэтому, считаю, наши друзья блестяще выполнили своё задание и должны получить заслуженную награду.

Не сказать, чтобы Круль-сон до конца поверил в тот бред, который я только что наговорил, а Роваль подтвердил, однако заступничество древнего старейшины сыграло своё дело. Когда же Най-гром, третий по старшинству лидер барголов, дружелюбно улыбнулся и проговорил:

— Ай да черти... — Круль-сон вынужден был смириться.

А вот дальше произошло нечто совершенно неприятное. Круль-сон как единственный ходячий старейшина взял у ближайшего охранника копьё и подошёл к ссохшемуся телу Вуфа. Почтительно поклонившись и прочитав короткую молитву, он и вонзил лезвие в его затылок. Ива отвернулась, а Паук хотел было сплюнуть, но, поглядев на окружающих, всё-таки решил этого не делать и проглотил ядовитую слюну.

Уже через несколько секунд из раздробленного черепа давно превратившегося в овощ старика была извлечена металлическая деталька, облепленная пучками нервов и ошмётками мяса... Компас безошибочно просигналил: обломок Ключа!

Пятый есть. Осталось всего два.

***

Когда, распрощавшись со старейшинами, мы вышли из Дома собраний, перед глазами вновь появилось сообщение:

с вами хочет связаться Роваль (фракция камня)

принять вызов?

Конечно!

**— Спасибо тебе, Чернокнижник. Молодец, что сориентировался, — Роваль явно был рад произошедшему, а вот меня до сих пор коробило от хлюпающих звуков входящего в голову лезвия.

**— Это вам спасибо. Даже не представляете, насколько важен этот артефакт для нашей фракции. Но зачем это нужно?.. Почему бы просто не обмануть нас и не оставить Вуфа в живых? Пусть живчиком он и не был, но благословение для барголов, традиция и всё такое... Или вы не смогли нарушить слово старейшины?

**— Какое ещё слово? — не понял Роваль. — Аааа... Так мы его выдумали. Прямо во время первой встречи и выдумали, чтобы вас убедить. Нет никакого слова старейшины и никогда не было. Дело в другом. Во время похода я до последнего находился в сознании Лоркаля, видел погоню и Шрама, пришедшего на огонёк... Затем, когда Лоркаль с охотниками сбежали, переместился в сознание Ультера, чтобы проследить за битвой. Но в какой-то момент соединение попросту прервалось. Впервые такое наблюдаю, раньше никто из барголов не мог прогнать меня из своего сознания... Я успел увидеть, как он активирует некие магические способности и подходит к тебе, а дальше — темнота. У вас двоих получилось подчинить Шрама и натравить его на нашего, так скажем, «доброго бога»?

**— Да. Сам не ожидал, что получится, — я упустил из виду слова Роваля о том, что он готов был нарушить договор и кинуть нас при первой же возможности. — Оказалось, что Ультер обладает огромной ментальной силой.

**— А мы-то с ребятами ставки делали, через сколько Ультер погибнет! Думали, зачем ты его с собой вообще взял... Выходит, интуиция. Ну или нечто другое, по типу чутья. Говорят, Вуф в своё время тоже мог различить магические способности в барголе, обычно в ребёнке — так я и попал в число старейшин...

Действительно, ещё во время нашей первой встречи с Ультером, я понял, что с этим барголом что-то не так. А спросите у меня, почему, — не отвечу.

**— Но зачем вы всё-таки решили отдать мне обломок... то есть, извиняюсь, артефакт?

**— Во-первых, после того, что вы с Ультером провернули со Шрамом и Жрецом, подвергать опасности селение я уже не мог. Не отдашь вам артефакт, так вы полдеревни вырежете... Ну а, во-вторых, подумай сам: я второй по старшинству среди лидеров народа барголов. Первый, то есть Вуф, уже давно лежит мёртвым грузом, но место-то занимает... В общем, всё по-честному: мы мне — я вам. Как новый глава народа сообщаю: некоторое время барголы проведут в Горной долине. Для начала нужно исследовать, что находится за пределами хребта, а уже потом переходить. Поэтому у тебя есть время на то, чтобы разобраться с Ультером: мне юродивые с такой ментальной мощью не нужны. Пока что он побудет под охраной, но брать его в «новый мир» за горным хребтом я не намерен.

**— Вас понял.

Глава 19. Вечер

Усталые, вернулись в Дом мага уже под самую ночь. По дороге к Чёрной горе нас встретил и едва не обезоружил отряд разведчиков во главе с Черноусом. Засада была сделана мастерски... Ближайшие кусты шевельнулись, заставляя обратить на себя внимание, и с противоположной стороны прямо на Ивана сиганули сразу двое игроков, сваливая его на землю. За спиной Ивы прямо из полумрака возник Черноус, тут же приставляя к горлу девушки наточенный ятаган, а над Крысом уже висел здоровенный булыжник, поднятый вверх затаившимся на дереве Ронином.

Однако уже через мгновение ситуация изменилась: Ива вынырнула из захвата, Крыс навалился на ближайшего «противника», заставляя Ронина отвести булыжник в сторону, а я наставил искрящиеся разрядами руки прямо в лицо Соколу, который упал с ближайшей ели после того, как её качнул Амёба.

— Свои-свои! — усмехнулся Паук, отпуская из цепких стальных лап Грека, едва только не активировавшего свой прожектор, чтобы сжечь хирургу глаза.

— Не, ребят, это что такое? — прикрикнул Черноус, опуская ятаган, которым уже было замахнулся на Иву (девушка оружие выхватить не успела, зато ощетинилась зелёными прядями, напоминавшими змей Медузы Горгоны). — Почему отряд Чернокнижника вас уделывает? Не... Тренировки и ещё раз тренировки!

— Я бы не сказал, что прямо «уделывает», — засмеялся Клык Первый, глядя на кряхтящего Ивана, который так и не смог сбросить с себя разведчиков. — Если только выборочно...

— Ладно, мужики, полегче, — скривился Иван, поднимаясь и отряхиваясь от снега. — Что вы вообще на юге забыли? Вас же Палыч послал северные локации исследовать.

— Ну так то утром было, — заметил Грек с видимым недовольством. — Палыч нас гоняет так, словно мы не пешком бегаем, а на квадрациклах катаемся... А я сколько раз предлагал приручить каких-нибудь ездовых животных?!

Последние слова, очевидно, относились к главе разведчиков бывшему члену фракции бежевых Черноусу.

— А толку от них? — спросил Черноус. — Тут бывает, сам хрен полезешь, куда там ещё ездовых животных... Да и «гоняют» нас не просто так: мамонт, который на днях на частоколе подох, оказался не один. Стадо где-то в округе бродит, вот мы по их следу и бегаем. Ищем.

— Зачем? — недоуменно спросил Иван.

— Ну как? Один мамонт нам чуть весь частокол не поломал, а представь, если их будет целое стадо?.. То-то же. Скажите лучше, где сами были?

— Оооо... — засмеялся Паук, замечая на спинах нескольких игроков тушки убитых оленей. — Эт надолго... Вот за ужином расскажем.

***

По дороге к Чёрной горе, уже видневшейся между заснеженными верхушками деревьев, ко мне подошёл Грек. Красные от недосыпа зрачки, чёрные круги под глазами, безумная полуулыбка на ссохшихся губах — видок весьма странный, даже для отличающегося нервозностью и экспрессивностью разведчика.

— Чёрный... Хех. Смотри какое дело. Мы с Федей (я его в помощь взял) прокопали уже половину пути, и...

— Какую половину пути? — не понял я, думая совершенно о другом: Ключе, Небесах, истории игрового мира, что, мягко говоря, не вязалось с такими низменными темами, как копание тоннелей.

— Ну как же? До шахт. С хреновиной, которую ты установил, черви-камнееды работают, словно они автоматы. Знай только кидай им гальку в нужно место — копают без проблем. Но нужно время... И я тут подумал, что если Стальной гигант...

— Тсссс. Ты чего? — остановил я забывшегося игрока, указывая на идущих рядом разведчиков. Мол, панику не разводи.

— Понял, — кивнул Грек и продолжил шёпотом. — Что если Стальной гигант притопает не к нашей Чёрной горе, где и частокол, и подземные тоннели, а прямо к Залу предков? А ведь вход в Преисподнюю находится именно там... Что тогда будем делать? Всей фракцией переедем к Лесному озеру? Так ведь холодно пи****, да и доступа к Лаборатории модификаций не будет. А если Стальной базу разорит, и мы вообще фракцией перестанем называться? Сможем ли тогда пройти через дверь?

— Да откуда ты такие подробности узнал? Неужели Палыч разрешил информацию до всех донести? — удивился я.

Действительно, представить себе подобный исход событий было тяжело. Палыч предпочитал вести дела тихо, привлекая к ним как можно меньше игроков. А тут Стальной гигант, о котором, конечно, все слышали, но мало кто представлял реальную опасность, Зал предков да ещё и Преисподняя!

— Ага, как же! Чтобы Палыч какую-то информацию доводил? Не. Мне Федя рассказал, пока мы вместе с Эльфом... кхм... препарат пили. Только молю: Амёбе ни слова! Он же нас раскатает, а то и Палычу сдаст — ещё хуже. В общем, что если Стальной гигант притопает к этому самому Залу предков и будет нас сторожить? Или уже оттуда пойдёт в сторону базы, чтобы никто мимо не проскочил?..

— Так он же вроде с юга...

— Ну и что, что с юга? Если твоё видение про пустыню... — да, и об этом мне тоже известно — если твоё видение правдиво, то ему с такой-то скоростью ничего не мешает сделать крюк и обойти Чёрную гору.

Слова Грека показались вполне логичными. Действительно, зачем Стальному гиганту искать иголку в стоге сена (то есть нас в подземных коридорах Чёрной горы), если путь к отступлению будет открыт и кто-нибудь вполне может успешно сбежать?

— Что предлагаешь?

— Бросить к чёртовой матери тоннель до шахты и копать проход к Залу предков... Конечно, до конечной цели довести не обещаю: слишком уж далеко. Но вот часть пути мы сможем преодолеть под землёй, и...

Меня осенило:

— И останется только выманить Стального из засады, а самим пробраться к двери!

— Именно! Но мне нужно, чтобы какой-нибудь высокопоставленный игрок поддержал план, иначе Палыч с меня шкуру сдерёт, мол, откуда я вообще узнал о Зале предков.

Случайный луч от восходящей луны осветил лицо Грека: его красные глаза были широко открыты, в них читался азарт. Не будь я физически развитым ментальным магом, состояние разведчика могло бы меня испугать.

— Копай тоннель: от других дел ты освобождён. Если что, все вопросы пусть адресуют ко мне.

***

Когда мы прошли через ворота в частоколе и оказались в «городе» у Чёрной горы, на приготовленные для постройки забора брёвна вдруг вскочил Сокол:

— Господа! Господа, а что если нам, самозабвенным труженикам на благо фракции, не нагрянуть к Эльфу?.. пока наше мудрое начальство, так сказать, не зрит, пребывая в состоянии отдыха после интеллектуальной работы?

После разговора с Греком я уже понял, что химику удалось добыть то ли спирт, то ли самогон, а вот для остальных членов моей группы новость стала открытием. И, прямо скажем, открытием приятным!

Договорившись с часовыми, с завистью наблюдавшими за приготовлениями, мы разместились на самой окраине у «промышленной зоны». Черноус и Иван развели костёр и принялись разделывать притащенное разведчиками мясо, остальные уселись на поваленных брёвнах (причём я «неожиданно» оказался рядом с Ивой, тоже весьма профессионально изобразившей удивление).

Кто-то затянул одну из тех песен, что обычно поются в походах у костра, а через какое-то время из домика на окраине появился заспанный Эльф. В руках у Эльфа оказались глиняные горшочки с мутной жидкостью... А после? После события закрутились, словно в калейдоскопе, с шутками, смехом, шашлыками, танцами и, конечно же, Ивой.

***

Уже за полночь, когда обе группы игроков: моя и Черноуса — уничтожили запасы Эльфа, я дал распоряжения о завтрашнем выходе за предпоследним, шестым обломком, осторожно переступил через валяющегося в беспамятстве химика и, поддерживаемый Крысом, побрёл к себе домой.

На полпути меня догнал биолог. Сдавать Палычу он, конечно, никого не стал, но на протяжении всего вечера недовольно смотрел в сторону веселящихся игроков, мерно растворяя поджаренное мясо в своём организме. Самогон он не пил принципиально, да алкоголь бы и не подействовал на защищённый от ядов организм биолога.

— Чёрный! — в отблесках костра полупрозрачное тело Амёбы выглядело совсем уж футуристично.

С непривычки после самогона меня пошатывало. К счастью, Крыс верно служил своему хозяину, не давая ему свалится на землю. Тщательно проговаривая слова, я ответил:

— Ам... Амёба, завтра п... приду в себя, не беспокойтесь.

— Мы с Эльфом ещё побеседуем, почему он вместо исследования препаратов занят производством самогона... Но это не главное. Пока нас не было, ему удалось усовершенствовать Третий глаз! Правда, Эльф мне об этом рассказал только сейчас, пока я пытался привести его в чувства... Ну ты ведь его видел? Уж кому точно пить не стоит, так это нашему химику.

Честно говоря, у меня остались не самые лучшие воспоминания от препарата, вызывающего слишком уж яркие видения... Повторять эксперимент не хотелось, тем более после весёлого вечера.

— Амммёба, но ведь Кей-Си с его шаманством здесь нет. Без него вряд ли выйдет...

Но моя жалкая попытка уйти от приёма Третьего глаза и отправиться спать провалилась.

— И не понадобится! — ухмыльнулся Амёба. — Всё должно сработать и без него. Перед нами прекрасная возможность узнать, что там происходит у Стального... Ты ведь сможешь нарисовать его символ? Нужно ровно. Да?.. Супер. А я, кажется, запомнил, что делал Кей-Си, чтобы не «промахнуться» и отправить тебя в нужное место... Прямо к Стальному гиганту.

***

Пары на этот раз почему-то сладковатого препарата быстро проникли в дыхательные пути.

В какой-то момент стало казаться, что внутри меня вырастает облако. Пьяный мозг тут же выдал: «Не мужчина, а — облако в лёгких!» К счастью, говорить было лень, а потому Амёба не услышал мою интерпретацию строк классика. Хотя, вряд ли он бы вообще понял, что я пытаюсь тем самым описать. По словам Эльфа, которого Амёба перетащил в дом-лабораторию, это были первые испытания новой версии препарата «Третий глаз»... Заверениям едва ворочавшего языком химика: «Ввсссссссё буде... кх... т... номальн» — я,прямо скажем, не очень-то доверял.

Тем временем облако всё разрасталось, перекрывая доступ к кислороду — заняло это всего несколько секунд, но, не имея возможности вдохнуть, я запаниковал:

— Амёба! Какого?! — но договорить не удалось. Мгновение — и сознание, судорожно дёргая крыльями, вырвалось из своей клетки, то ли растворяясь в больной фантазии искрящегося электрическими импульсами мозга, то ли действительно попадая в некое другое измерение под названием Вещий сон...

Правда, уже через несколько секунд я снова ощутил тело.

Оно было не в пример сильнее моей предыдущей оболочки. Гораздо сильнее. А ещё громче: откуда-то из грудины раздавался громкий рёв моторов. Что-то подобное можно услышать при старте небольшого самолёта...

Туман перед глазами рассеялся, и я с ужасом понял, что на этот раз я мало того, что не промахнулся, так ещё и попал в самую десятку, словно пуля профессионального снайпера.

***

Огромные перекаченные ноги с силой отталкивались от бесконечной степи, унося десятиметрового Стального гиганта всё дальше на север... Он мало смотрел по сторонам. Да и зачем? Кто из местных НПС рискнёт бросить вызов многотонному монстру, пробить защиту которого могли разве что четырёхсотуровневые древние маги по типу Жреца? Моторы (а их, похоже, было две или три штуки) работали без перебоев, потребляя топливо неизвестного мне происхождения. Руки мерно двигались из стороны в сторону, поддерживая равновесие тела, но при этом в любой момент готовые сломать позвоночник не слишком расторопному НПС...

Нет, я вовсе не заменил его сознание. Организм Стального функционировал самостоятельно, а прочитать мысли существа или тем более как-то на них повлиять было попросту невозможно. На неопределённый срок я оказался узником в теле самой сильной твари во всей Игре.

Вокруг было темно. Ночь... На затянутом тучами небе виднелась лишь одинокая луна, едва освещавшая окружающее пространство. Степь казалось бесконечно огромной. Стальной гигант бежал со скоростью гоночного болида, однако на горизонте всё ещё не виднелось ни одного дерева.

Внезапно под правой ногой Стального что-то хлюпнуло. Гигант, ни на секунду не останавливаясь, неспешно обернулся и посмотрел на размазанного по земле...

Вожак толстопузых бизонов. 115 уровень

Несколько десятков НПС остановили свой бег и уставились на раздавленного вожака. Видимо, не особо переживая за свою сохранность, Стальной попросту не заметил целое стадо, со всех ног удирающее от ревущего моторами десятиметрового существа. Хотя, быть может, и заметил, вот только менять направление бега ради каких-то там НПС? Не смешите.

В голове пронеслась мысль: «Толстопузые бизоны... А не с этим ли стадом мы встретились пару недель назад у Чёрной горы?» Тогда волна холода ещё не достигла нашей локации, и толстопузые бизоны хотели занять базу серых. Однако после массового избиения им пришлось продолжить миграцию на юг... в степи. Я как будто даже помнил НПС, который заменил убитого вожака бизонов. Собственно, место главы стада он занимал не долго.

В прошлый раз события вещего сна произошли примерное через пару суток после видения. Если это повторится, то у фракции серых совсем мало времени. Стальной гигант уже в степи, и он только что встретил толстопузых бизонов, совсем недавно пробежавших через наши локации...

А для использования Ключа нужно найти ещё два обломка.

***

«Ещё два обломка» — именно с этой мыслью я проснулся на следующее утро. В избе было жарко и пахло гарью, подстилка из засохшей соломы невыносимо кололась. Но, несмотря на все неудобства, слезть с лежанки и выпереться на улицу, заваленную снегом по колено — последнее, что хотелось сделать после шестичасового сна. Похмелья не было, но последствия от приёма «новой версии» препарата Третий глаз давали о себе знать. Мучительно хотелось ещё... Вряд ли здесь наркотическая зависимость, просто мозг, в течение десяти лет потреблявший никотин (пусть и вне Игры), снова хотел ощутить, как лёгкие наполняются приторным дымком. Это, конечно, не табак, но на безрыбье и рак, как говорится, рыба.

Проклиная всё на свете, встал на ноги, накинул тёплую куртку, чуть менее тёплые штаны, сапоги из кожи и кольчугу... Толчок двери — путь на улицу открыт.

Яркое солнце тут же ударило в глаза. Время — около полудня, но выход в экспедицию за предпоследним обломком Ключа пришлось отложить. Члены группы вчера неплохо повеселились и легли спать уже глубокой ночью. Нужно было отдохнуть, тем более, как мы выяснили, особого смысла рассчитывать время для начала вылазки нет: в месте, куда ведёт портал, время суток могло существенно отличаться от нашего.

Глянул на мини-карту. Теперь Компас указывал новое направление: Светлая долина, шумящая яма. Именно оттуда при жизни Седобородого старца выскакивали белые пилигримы, и именно туда нам предстоит проникнуть в поисках шестого обломка.

И да, меня тоже посещал закономерный вопрос: не представляет ли место обитания белых пилигримов... ну, скажем, определённую опасность? Всё-таки эти твари несколько раз едва не лишили меня жизни, а сколько их находится с противоположной стороны?.. Богатый опыт, приобретённый во время Игры, подсказывал столь же закономерный ответ: место нахождения обломка Ключа попросту не может не быть чертовски опасным. Но альтернативных вариантов для группы попросту не оставалось: судя по вчерашнему видению, времени у нас совсем мало.

Занятый безрадостными размышлениями, я подошёл к месту сбора. Иван, Паук и Амёба молча сидели около кострища и поедали остатки жаренного мясо. Паук поминутно потирал голову: вчера он опустошил приличный запас самогона; военный и биолог выглядели существенно лучше.

— От Палыча выговор, — безэмоционально проговорил Паук.

— Кому?

— Тебе. Кому ещё? Ну и Черноусу как главе разведчиков... — в очередной раз поморщившись от боли, Паук поднял свои красные глаза и грустно посмотрел на меня. — Чёрный, ты почему мне пить разрешил?

Я аж мясом поперхнулся (уже остывший кусок передал Иван). Честно говоря, вообще не представлял, что можно ответить на подобный выпад. Сорокалетний врач спрашивает, почему я разрешил ему выпить... Приехали.

— Мда... Паук, — усмехнулся Амёба. — А своя-то голова есть на плечах? Пока вы с Соколом самогон дохлёбывали, мы с Чернокнижником ещё и важный эксперимент провести успели... — Паук пробурчал что-то невнятное, биолог же никак не унимался: — Что? Болит головушка-то? А так вам, пьянь, и надо! Сокол вон вообще не вставал ещё. Его Черноус едва ли не силком в снег вышвырнул — вообще ноль реакции.

— Паук, ты в Лаборатории модификаций мозг и печень удали, а потом назад поставь, — посоветовал я хирургу. — Я так черепно-мозговую у Susan убрал, когда использовал её в качестве марионетки в бою с Седобородым... Кхм... кстати, о Седобородом: сегодня идём в Светлую долину.

— В Светлую долину? — спросил Амёба, недовольно поглядывая на хирурга. — Очень интересно... заодно и узнаем, где Кей-Си последнюю неделю пропадал. А вот давать подобные советы Пауку точно не стоило бы: за свои поступки можно и даже нужно немного пострадать. Эльф, к примеру, после вчерашнего вообще пить зарёкся.

Выражение на лице вдруг замершего Паука изменилось. Видимо, он воспользовался моим советом, существенно снизив тем самым эффект от интоксикации организма.

— А вы жестоки, коллега, — засмеялся повеселевший хирург. — Но раз Эльф зарёкся, то и самогона больше не предвидится... Или вы тоже хотите поспособствовать нуждам трудящихся и восполнить, так сказать, запасы алкоголя?

— Ни в коем случае, — покачал головой Амёба. — К нам со дня на день нагрянет Стальной гигант, а вы тут пьёте....

— Со дня на день? — изумился Иван, до этого предпочитавший сохранять молчание, сосредоточившись на завтраке.

Но ему никто не ответил: к костру подошли Ива, Амазонка и молчаливый Ронин. Первые две держались друг от друга на приличном расстоянии, Ронин исполнял роль барьера между враждующими сторонами.

Вскоре подоспели и гоблины: Клык Первый и Хвост — сидящие верхом на вервольфах. На этот раз я решил не брать НПС в экспедицию, для них было особенное задание.

— Будем через полчаса, — сказал я союзникам и, подозвав шарахающегося рядом Крыса, вместе с гоблинами поехал к Дому мага.

Признаюсь честно, план был придуман буквально на ходу. После слов Роваля о том, что Ультера брать в «новый мир» он не намерен и я могу использовать юродивого в своих целях, я всё думал, что бы такое предпринять. Ментальные силы баргола действительно поражали, но шансов как-то повлиять на Стального у нас всё равно не было. Даже двоих. Зато открывалась прекрасная возможность по... Впрочем, об этом потом.

***

Добравшись до Дома мага, я глянул на небо.

— Около полудня... Надо ускориться. Вы поняли задачу?

— Так точно, командир! — отчеканил Клык Первый, чуть небрежно прикладывая когтистую лапу к лысой голове.

— Без головного убора честь не отдают. — вспомнились мне слова Лешего, которые он любил поговаривать, расхаживая перед гражданскими (военные подобных оплошностей, как правило, не совершали).

— Что? — Клык и Хвост недоуменно переглянулись.

— Да ничего. Задумался просто...

Мы подъехали к Старейшему, чьи сухие ветви покрывал толстый слой снега, отчего древнее сухое дерево выглядело более презентабельно и даже красиво. Вокруг Старейшего, помимо наших вчерашних следов, виднелись многочисленные отпечатки маленьких ножек лесовиков, заглядывающих порой в этот мир.

— Вервольфов берём? — спросил Хвост, почёсывая за ухом здоровенного человекоподобного волка. Вервольф высунул язык и довольно заурчал, немного испортив образ кровожадного монстра.

— Думаю, да. Лимит на пять НПС, вас как раз четверо. Крыс пятый. А вервольфы вам в Горной долине очень пригодятся: и пропитание добудете, и от Шрама, если что, убежите...

— Стоп. — нахмурился Клык, спрыгивая с вервольфа. — Мы ведь только туда и сразу же назад?.. Какой ещё Шрам? Или, ты думаешь, он будет сторожить нас у портала? Не уверен, что тварь способна на тактические приёмы.

Похоже, о самом главном гоблинов я и не предупредил... Как-то даже неудобно вышло. Ну что ж? Придётся обрадовать НПС теперь.

— Кхм, ребят, такое дело... Какое-то время (день-два... максимум неделю) вам придётся побыть в Горной долине. Очень важно быть наготове: в любой момент может понадобиться помощь. Поэтому от портала далеко не отходите.

С минуту оба гоблина озадачено глядели на меня.

— Принято, командир, — скривился Клык Первый. — Понимаем, что надо.

***

Уже через четверть часа Крыс вынырнул из портала, вновь возвращая меня в холодный хвойный лес. Гоблины остались с противоположной стороны: сквозь искрящуюся поверхность высунулась рука Клыка Первого с оттопыренным вверх большим пальцем, мол, всё в норме. Это означало, что Система таки не соврала, и НПС действительно могли вернуться назад без моей помощи.

Гоблины остались в Горной долине, зато рядом со мной теперь шёл...

Лесовик, пет игрока Чернокнижник (фракция серых)

Маленький толстенький человечек оказался ещё довольно молодым. Несмотря на густую русую бороду, на его лице не было ни одной морщинки. Бедолага попался как раз у самого портала: захотел обчистить птичье гнездо на толстом дереве, за что и поплатился. Щупальце Крыса сдёрнуло визжащего лесовика вниз, а подчинить низкоуровневое существо не составило особого труда.

Но зачем мне вообще нужен лесовик?

Лесовики — единственный вид Горной долины, способный перемещаться через порталы. Во всяком случае, через те, что непосредственно связаны с их родной локацией. Вполне возможно, делать это могли и вепри, и другие обитатели странного забагованного мирка. Но, во-первых, времени на проверку гипотезы у меня не имелось, во-вторых, достаточно было и лесовика, чей интеллект значительно превышал интеллект диких кабанов, отчего увеличилась и его управляемость.

Лесовика я назвал Хомяком: полненький маленький человечек с красными щёчками и узкими глазками. Как и все собратья, он был абсолютно голым, что в условиях надвигающихся волн холода могло сыграть злую шутку. Уже на пути к Чёрной горе он серьёзно замёрз. Не помогла даже борода, скрывающая наготу существа. В отличии от Шрама, этот лесовик выглядел как откормленный пушистый кот. Поэтому в какой-то момент мне даже стало жалко пета, отчаянно стучащего зубами от холода. Но не сильно. Мысль о том, что этот маленький лесовик-каннибал при наличии достаточного количества мяса может превратиться в настоящее чудовище, меня, признаться, успокаивала.

Вернувшись к Чёрной горе, я зашёл к гоблину-портному и его собрату сапожнику, дав им задание сшить для Хомяка одежду и обувь в самое кротчайшее время. Важно, чтобы лесовик прожил хотя бы несколько дней. Заботу о нём я решил доверить Греку, который с самого утра копал тоннель на северо-запад, до Зала предков. В нём я и нашёл разведчика.

— И что мне с ним делать? — нахмурился Грек, подкидывая червям-камнеедам гальку, которой те активно хрустели, загребая вместе с лакомством большие объёмы земли. За время моего отсутствия НПС ещё немного подросли и рыли теперь тоннель, будто экскаваторы.

Было видно, что Грек не в восторге от перспективы следить за моим новым петом. Отказаться от полупросьбы-полуприказа он не мог, но я всё равно решил немного сгладить недовольство:

— Делать особо ничего не надо. Главное — не давать ему еды и следить, чтобы он сам не нашёл что-нибудь съестное... Вообще, это крайне маловероятно: ментальный контроль очень высокий. Можешь даже с ним поговорить. У Хомяка оказался неплохой интеллект (в отличии от более крупных особей), и я установил ему голосовые связки. Не обещаю, что разговор получится интересным, но научить паре-тройке слов его можно без особых проблем... Вы ведь с Федей тоннель роете посменно?

— Да, — Грек включил свой прожектор, освещая выкопанный тоннель: идеальной ровные стены, скреплённые секретом червей, выходящем вместе с... ну вы поняли. — Федя и я. После нашей вчерашней пьянки Палыч еле согласился освободить нас от дел. Но твоё слово сыграло таки свою роль. Кстати, Глава приказал передать поздравления с успехом операции и официальный выговор за самогон...

— Да знаю уже... Ну что, согласен взять Хомяка? Да? Тогда при следующей смене пусть лесовик останется с тобой. И наоборот, когда ты будешь рыть, пусть Федя за ним следит. Очень важно, чтобы он постоянно находился на базе... И главное — не давайте ему чересчур много еды! — последние слова я крикнул уже на полпути наружу.

***

— Чёрный, ну ты где ходишь? — спросил Паук, когда я примерно через полтора часа после ухода я вернулся к кострищу. Повеселевший после избавления от головной боли хирург добавил уже шёпотом: — Атмосферка тут, прямо скажем, не самая дружеская... Бабы. Что с них возьмёшь?

Действительно, Амазонка и Ива по-прежнему отказывались разговаривать и стояли друг от друга на приличном расстоянии. Попытки Амёбы помирить женщин провалились.

Вообще, я попал в довольно сложную ситуацию. Понятно, что подобные взаимоотношения в группе крайне опасны. Не только для Ивы с Амазонкой, но и для всех игроков. Но отложить споры они, очевидно, были не способны, а оставить кого-нибудь из них на базе я не мог. Во-первых, это бы означало серьёзную обиду уже в мою сторону, а во-вторых, потерю сильного игрока...

Оставить сразу обеих, чтобы неповадно было? Хороший вариант. Если честно, я всё больше склонялся в его сторону. Но тогда мы потеряем сразу двух сильных игроков, заменить которых будет крайне сложно: слишком мало членов фракции осталось в живых. Каждый на счету, а разозлённый Палыч вряд ли разрешит сдёрнуть с работы кого-нибудь ещё без видимой на то причины.

Как бы то ни было, группа пребывала в полной боевой готовности: тёплая одежда, оружие, броня, запас еды и воды... Не хватало только командира.

— Ну, Чёрный. Где был-то? — снова спросил меня Паук, прерывая поток мыслей.

— Одно важное не терпящее отлагательств дельце... — объяснения отняли бы кучу времени, поэтому я решил рассказать обо всём после. — Ну что, все готовы? Тогда выдвигаемся!

Глава 20. Город у пропасти

До Светлой долины добрались довольно быстро... Вернее, до локации, ранее носившей такое название. После убийства Седобородого его место занял хорёк-паразит, более известный под ником Кей-Си. Импровизированную маскировку снимать Кей-Си даже и не думал: как только над бывшим телом демона высветится реальное наименование его теперешнего хозяина, Система должна будет забрать мага обратно, на Тот свет.

Сам Кей-Си в прошлой жизни активно шаманил и, будучи серым магом, находился где-то между Светом и Тьмой. Однако теперь, заняв оболочку Крысолова, он изменил стиль игры и всё более склонялся к чёрной магии. Соответственно, изменилось и название локации: не пристало чёрному магу и даже демону жить в локации «Светлая долина». Теперь на мини-карте красовалась надпись «Безлесная жуть», хотя мы по старой памяти использовали прежнее наименование.

Согласен, «Безлесная жуть» звучит довольно пафосно. Даже неоправданно пафосно. Однако название вполне соответствовало тому, что мы увидели, добравшись до локации. Кромлех, принадлежавший ранее Седобородому, постепенно зарастал алым мхом — в природе такой окрас обычно намекал на ядовитость растение, он как бы говорил особо любопытным животным: меня лучше не есть... Подобный посыл был адресован всем нежелательным гостям дома Кей-Си.

Деревья по периметру локации становились всё более ветвистыми и скрюченными, кое-где под снегом можно было заметить обглоданные кости, а белые пилигримы и думать забыли появляться в бывшей Светлой долине. Кажется, без команды Седобородого они и вовсе отказывались перемещаться в наш мир. Но вот незадача: труп светлого мага уже месяц как был съеден местными хищниками, поэтому дать команду было попросту некому.

Похоже, силы Мрака наконец-то отвоевали себе место под солнцем. Вернее, локацию.

***

Всю предыдущую неделю Кей-Си провёл в странствиях и у кромлеха не появлялся. Именно поэтому нам не удалось усилиться перед вылазкой в Горную долину (и очень жаль: сильный шаман очень бы помог в борьбе с тем же Жрецом). Но на этот раз повезло: в кромлехе Третье око безошибочно высветило ярко-красную фигуру демона. Кей-Си спокойно отдыхал после долгой вылазки. Я даже выдохнул. Оставалось только убедить его отправиться вместе с нами.

— Кей-Си! — крикнул Амёба. — Выходите!

С шаманом-инопланетянином биолог успел неплохо сдружиться, а потому более всех переживал из-за долгого отсутствия демона.

Но вместо дружеской встречи старых знакомых нас ожидал неприятный сюрприз.

Через мгновение я услышал свист, а ещё через пару секунд с криком отскочил в сторону, едва только не попав под удар здоровенного тотема, упавшего, казалось бы, из неоткуда. Во все стороны полетели комья снега: тотем глухо погрузился в промёрзшую землю, намертво в ней застревая. Несмотря на огромный импульс, резное бревно не разломилось на несколько частей, как это можно было предположить. Даже не треснуло. Магия шамана работала на все сто процентов.

Некоторое время тотем, чуть наклонившись, просто стоял, давая нам возможность рассмотреть себя получше. На верхушке бревна восседала странная цветастая маска, зубастая и нахмуренная, чуть ниже располагался её трон, простенький и неприметный, а далее — скрюченные переплетённые тела антропоморфных существ, занимавшие всё оставшееся бревно. На их лицах застыла гримаса безмолвного ужаса, они явно не горели желанием подпирать трон цветастой маски.

Внезапно тотем активировался. Глаза твари загорелись алым, а вокруг тотема на мгновение сверкнула красная окружность радиусом в пять метров. Она быстро пропала, и внутри деревянной цветастой головы что-то хрустнуло, отчего огонь в глазницах усилился раза в два...

— Бежим!! — заорала Амазонка и первой выскочила за пределы обозначенной окружности.

У меня не было ни малейшей причины не доверять Чувству опасности Амазонка, а потому я тут же сиганул следом, буквально выпрыгивая из очерченной зоны... И очень вовремя. Будто по отмашке цветастой маски, из земли вырвались десятки остроконечных каменных конусов. Ещё секунда — и моё тело покоилось бы на одном из них с распоротым животом.

Двухметровые конусы поднялись из-под земли ровно до границы окружности — пять метров от тотема. Большая часть членов группы успела-таки отбежать в сторону, но замешкавшемуся Крысу повезло меньше. Его проткнули сразу три острых наконечника, приподнимая НПС над землёй примерно на полтора метра. Любые попытки бьющегося животного слезть с конусов оборачивались ещё большим уроном: Крыс попросту сползал вниз, а раны становились всё шире. Очень скоро обильно поливаемые кровью конусы окрасились в красный, как и снег, покрывающий землю.

Единственное, что удерживало Крыса у верхушек — способности Ронина. Игрок тоже не успел выбежать из очерченной тотемом зоны, однако в последний момент подпрыгнул вверх и завис в воздухе в трёх метрах над остроконечными камнями. Кроме себя, ему приходилось удерживать и НПС, что при большой массе пета было довольно тяжело. Лицо Ронина покраснело, руки дрожали, а шкура, которую молчаливый игрок не снимал из принципа, съехала в сторону, открывая худое тело, в куртке и холщовых штанах.

— Ч-ч-чёрный... Прикажи Крысу не дёргаться... Ин-н-наче не выдержу.

— Крыс, замри!

Пет тут же застыл на месте, и Ронин потихоньку начал стаскивать его с камней. Но этого уже не понадобилось. Через секунду каменные конусы скрылись под землёй, оставляя на снегу истекающего кровью пета. Со стороны кромлеха раздался испуганный голос Кей-Си:

— Ребята! Боже... Я ведь... я не хотел.

***

К счастью, Крыс обладал огромным сопротивлением урону и внушительной регенерацией. Боли Тёмный мозгоед, сидящий внутри НПС, не ощущал, за исключением разве что боли от собственных повреждений. Но его остроконечные каменные конусы не задели; сам же Крыс, если говорить начистоту, уже давно погиб, уступив своё тело паразиту.

Пока мы разговаривали с Кей-Си, хирург штопал раны НПС паутиной, постепенно увеличивая его хп. Вскоре Крыс был совершенно здоров и принялся восстанавливать потерянный запас крови. Правда, на его теле прибавилось несколько уродливых шрамов, но для пета это не имело никакого значения.

— Ещё раз извиняюсь, ребят... Но кто же знал, что нагрянете именно вы? — Кей-Си с жалостью посмотрел на Крыса. Крыс в этот момент довольно урчал: ножки Паука, протыкающие толстую кожу, казались ему обычной щекоткой.

— А кто должен был нагрянуть, раз вы своих гостей собирались прикончить? — недовольно спросил Амёба.

— Светлые маги... — расплывчато ответил Кей-Си. — В общем, последние недели я занялся довольно интересным делом. Скажем так: разбираюсь с одним моментом в истории Игрового мира. Но информации крайне мало, приходится кое-что своровать, кое-кого припугнуть. Появились враги... Ну, не мне вам объяснять.

Прямо скажем, я не очень понял, почему подобные вещи должны казаться нам обычным делом. Но вот деятельность Кей-Си действительно была крайне интересной. Новоявленный демон прыгал между локациями через порталы и искал элементы истории... Какой именно? Об этом Кей-Си говорить не стал, ограничившись словами:

— Обо всём после. Есть пара принципиальных моментов, которые мне пока что неизвестны... А вы-то куда направляетесь? — Кей-Си с интересом оглядел группу из шести игроков и одного НПС, вооружённую до зубов и тащившую с собой огромное количество запасов.

Я вкратце рассказал историю с Пустынной башней и Горной долиной. Кей-Си внимательно слушал, иногда просил описать подробности. Особенно демона интересовал рассказ «доброй» обезьяньей головы Аслана и не очень доброго светлого мага Жреца. А вот историю Ультера, юродивого-мага, Кей-Си прослушал вполуха, думая о чём-то своём.

В конце он вынес вердикт:

— Это многое объясняет... В общем, нам с вами нужно в одну и ту же локацию. Добраться до неё можно разными способами, но ближайший — через Шумящую яму. После экспедиции всё встанет на свои месте.

— Что за локация? — удивлённо спросил Иван.

— Как? Вы ещё не знаете?.. Город у пропасти, обитель светлых магов.

***

Разворачивающиеся события мне очень и очень не нравились. Судя по опыту общения со светлыми сущностями, экспедиция в их обитель не обещала ничего хорошего. Да что там! О деградации «светлого блока» говорили даже его именитые изгнанники. Взять того же Жреца.

С другой стороны, есть ли хоть какие-то основания принимать его позицию? Возможно (и даже скорее всего), изгнали его не просто так. Наверняка ведь, пытался создать гарем или захватить власть, чтобы править единолично. Может, даже и то, и другое одновременно...

А Аслан, намекавший, что с «Небесами» что-то не так? Древнее существо, чьи отрубленные головы я встретил в Пустынной башне, тоже было изгнанником, причём довольно высокопоставленным. Не удивлюсь, если из-за личных мотивов Жрец заточил двухголовую обезьяну в пустыне, а его брат, Архонт, отправил Жреца в Горную долину, не желая усиления потенциального соперника.

В общем, политические игры меня мало касались. Задача проста — взять шестой обломок Ключа и по-быстрому свалить. С недавно полученной модификацией Тяжёлая маскировка сделать это будет довольно просто. Прикинуться Красным бароном (то есть представителем серой магии, нейтральной к силам Света) и конструктивно поговорить с обитателями Города у пропасти. Или, на худой конец, выкрасть артефакт, устроив в городе магов локальную катастрофу при помощи Гамельнского дудочника.

Но выбросить из головы плохие мысли было не так просто.

***

Шесть игроков, один НПС и один демон, тоже бывший игрок...

Портал располагался на самом дне Шумящей ямы. Он был вполне стандартным: искрящаяся сиреневыми переливами гладкая поверхность. Мыльный пузырь, не желающий лопаться, словно бы в протест против законов физики,.

Первым запустили Амёбу, чтобы проверить погодные условия (кто его знает, вдруг там опять пустыня). Уже через минуту полупрозрачная голова биолога в шишаке высунулось из переливающегося сиреневой поверхности портала:

— Снимайте куртки, здесь как в Туапсе в девяносто пятом...

Вспомнить, что же такого особенного произошло в Туапсе девяносто пятого года, я не смог. Какая-то аномально высокая температура? Вряд ли. Скорее, личные воспоминания интеллигентного учёного, о которых он по какой-то причине не распространялся... В любом случае, тёплая погода не могла не радовать, а потому я с удовольствием сбросил тёплый пурпуэн и прыгнул через портал.

Мгновение, за которое тебе едва удаётся почувствовать холодное прикосновение сиреневого «мыльного пузыря», — и ты в другой части планеты... В теории. Сказать что-то более конкретно невозможно: после перемещения я оказался в полной темноте.

— Снова пещера, — голос Амёбы заставил меня вздрогнуть. — Но неглубокая. Держитесь левой стены и быстро выберетесь.

Пещера в самом деле оказалась неглубокой. Даже не пещера, а полость у самого основания холма. Неизведанная локация встретила нас яркими лучами дневного солнца. Биолог не обманул: здесь действительно было тепло, даже жарко. Мы находились на юге.

Я вдохнул свежий воздух и замер, любуясь видом.

Климат здесь более всего походил на средиземноморский. Пожалуй, Греция — хороший пример. Но только южная, с её древними развалинами, мягкой природой и рваными полосками гор на горизонте. В общем, сравнение с Туапсе было странным. Хотя, русские учёные (в отличии от экстрасенсов) никогда не отличались большими заработками и позволить себе отдыхать в Греции не могли. Прискорбно.

Открывающийся пейзаж напоминал Элладу. Рядом с пещерой, в которой и располагался портал, возвышались несколько пальм, своими чёрными ребристыми стволами прикрывая вход под землю от глаз случайных путников. Чуть поодаль я заметил инжир, заросли кипариса... Атмосфера была крайне притягательной. Казалось, ещё мгновение — и где-то заиграет лира, дрожа струнами под тонкими пальцами красивой чернобровой девушки в хитоне. Сделай несколько шагов — и за ближайшими деревьями раскинется величественный торговый город, построенный на морском побережье, с криками чаек в лицо ударит свежий морской ветер и... В общем, светлые маги неплохо устроились.

Рядом со мной фырнкнул выбравшийся на поверхность Крыс, ему местность тоже понравилась.

***

Довольно крутой холм скрывал северную часть локации, куда, судя по Компасу, нам и следовало направиться.

Звучит смешно, но стоило нам взобраться на вершину, как в лицо действительно дунул свежий солёный ветер, а где-то на горизонте между зелёными склонами холмов мелькнула морская синева. Кроме морской синевы, показались и какие-то развалины...

Я настроил Визор, приближая изображение.

Не красивая гречанка с лирой, конечно, но тоже весьма интересно... Назвать увиденное развитым приморским городом я мог, но в обнаруженном селении определённо кто-то жил. Правда, очень давно. Развалины находились в гораздо более запущенном состоянии, чем остатки греческих полисов. Похоже, реставрацию здесь не проводили.

— Друзья, — задумчиво проговорил Кей-Си, скосив взгляд влево (видимо, рассматривал мини-карту). — Похоже, здесь я вынужден с вами распрощаться. Ваша дорога — к северу, прямо к Городу у пропасти. Моя же — в это древнее запустевшее селение.

— Кей-Си? — изумлённо проговорил Амёба. — Вообще, мы надеялись, что вы поможете нам с поиском обломка Ключа. Я, конечно, тоже любитель архитектуры, но в данном случае надо расставлять приоритеты.

— Абсолютно согласен с вами, коллега, — улыбнулся демон, щурясь от солнца, отчего его бледное лицо покрыла сеть морщинок. — Но обмануть белых магов не так просто, как бездушную Систему. Если перед собой они увидят... так скажем, безносое существо в чёрном балахоне, наименование «хорёк-паразит» над его головой значения иметь не будет. Меня просто убьют, а заодно и вас как друзей демона... Поверьте, за последнюю неделю я встретил достаточное количество агрессивных кадров, бросающихся на всё, что имеет приписку «тёмный».

— Но... Как в таком случае быть с Чернокнижником? — спросил биолог, поворачиваясь ко мне. — А, точно...

В этот момент я принял облик плотного Красного барона с серебристой бородой, одетого в презентабельный костюм петровских времён. По правде сказать, со своим обликом я ничего не делал, просто создал иллюзию Красного барона, которая тем не менее должна была обмануть даже самых прокачанных магов. Усиление эффективности Ментальной маски в десять раз — это не шутки, за что спасибо ныне покойному Жрецу.

— Мне предстоит не менее важная работа, — хмыкнул Кей-Си. — Объект исследования очень древний. По моим догадкам, информация о нём может хранится в развалинах Города у моря — место первоначального базирования белых магов... В общем, желаю удачи. Буду ждать вас на вершине этого холма в течение суток. — Кей-Си элегантно поклонился и направился в сторону теряющихся на горизонте развалин, но вдруг остановился, поворачиваясь. — И да, опасайтесь белых магов: те из них, с которыми мне удалось пообщаться, рассказывали о Городе у пропасти довольно... кхм... странные истории.

***

Казалось бы, Город у пропасти — очередная метафора, лишь отдалённо совпадающая с реальностью. Подобное для Игры было обычным делом. Визжащая гора, Шумящая яма, Светлая долина, Дикая чаща — безусловно, все эти локации соответствовали своим названиям, но вряд ли у кого-нибудь повернётся язык сказать, что соответствовали в полной мере. Противный звук в Визжащей горе издавал ветер, проносящийся через многочисленные тоннели. Шумящая яма «шумела» только при появлении белых пилигримов. Светлая долина была хорошо освещена даже вечером, но до разумных пределов, так что законы физики прямо не нарушались. Дикая чаща в самой своей сердцевине оказалась вполне мирным живым существом по имени Прогл-Лог, появившимся передо мной в образе птенчика, слабого и напуганного...

Но Город у пропасти в полной мере оправдывал своё название.

— Нет, ну а что мы будем делать, если обломок отдать нам не захо... — Паук замер, так и не договорив фразу.

Мы как раз взобрались на вершину очередного холма, открывающего ещё более впечатляющий вид. В нескольких километрах к северу раскинулась... ну да, раскинулась, как не сложно догадаться, пропасть. Великая пропасть!

Из тихого греческого ландшафта в один миг мы оказались перед чем-то действительно огромным. Ширина провала — несколько километров. Длина? А вот здесь уже сложнее. На востоке пропасть терялась за горизонтом, на западе — уходила под старый горный хребет, обросший жёлтым кустарником. Дна пропасти видно не было. Она оказалась слишком глубокой, солнечные лучи сжирал полумрак, заполнявший расщелину уже на глубине в несколько километров.

Пропасть словно прорезала локацию... Даже нет, она прорезала саму планету. Этакая рана на старом теле космического шара.

— Как Большой каньон. — тихо проговорил Ронин.

Пропасть действительно более всего напоминала именно Большой каньон, но увеличенный в несколько десятков раз. В сравнении с ней мы казались лилипутами, муравьями, ложно почувствовавшими себя царями природы и забывшими, что единственное, на что они могут рассчитывать, — это более высокое положение в пищевой цепи. Со своими псевдоцарями природа расправляется очень жестоко. Муравьёв давят люди. А людей — Стальной гигант.

Вопрос в том, есть ли кто-нибудь, способный раздавить Стального гиганта?..

Заворожённый великолепием локации, я лишь спустя некоторое время обратил внимание на белый полукруг, окружённый каменными стенами. Как монетка рядом с шоссе. Взгляд за неё цепляться отказывается, предпочитая следить за проносящимися мимо автомобилями. И эта «монетка» была городом... Городом у пропасти, выстроенном на обрубленном холме, чуть выдающимся вглубь расщелины.

Нас уже заметили. Из города выскочили четыре белые точки. Вскоре стало понятно, что это белые пилигримы и всадники.

***

Они были безмолвны, эти четверо наездников-магов. Моя попытка заговорить хоть с кем-то из них встретила абсолютно непроницаемый блок: загорелые лица антропоморфных тварей не изобразили ни тени эмоции.

Странно, а ведь у меня довольно неплохо вкачана Лингвистика.

Как выглядели маги? Смуглые двуногие существа, сидящие верхом на уже знакомых мне белых пилигримах. Из одежды — белый балахон, который носили и Седобородый старец, и Жрец. Вероятно, обычная одежда служителей света. В жилистых руках они держали плети, которыми нещадно били своих лошадей.

Белые пилигримы были неухоженными, их грива местами оказалась испачканной, у некоторых не доставало зубов. Создавалось ощущение, что существа только что участвовали в гладиаторском бое, в котором одержали победу, но и получили серьёзные увечья. Они натужно дышали, но покорно переносили все удары магов.

Самый крупный из всадников

Кру, послушник. 45 уровень

выехал чуть вперёд и жестом указал нам следовать за ними. Удивлённые, мы послушно направились в сторону Города у Великой пропасти.

***

Крепостные стены оказались бутафорскими.

Нет, визуально они выглядели весьма и весьма крепкими, отдалённо напоминая крепостные стены средневекового замка: с зубцами и башенками. Но на деле они исполняли лишь функцию украшения. Ну не мог я поверить, что резные стены, обрамлённые вставками из мрамора, хотя бы раз подвергались атаке неприятеля! Да и вообще, кто-нибудь нападал на белых магов? Мы и Жреца-то еле убили при помощи здоровенного Шрама, монстра из Горной долины, а ведь тот же Архонт, нынешний глава магов, никак не слабее своего низвергнутого брата.

Но как тогда быть с развалинами Города у моря, прошлой базы белых магов?.. Кто превратил его в эти самые развалины?

Не сказать, что бы Город у пропасти был большим. Совсем нет. Он оказался довольно маленьким, особенно по человеческим меркам. Наверное, примерно так выглядели города в Средние века — центры торговли и ремесла, куда съезжались жители окружающих селений, чтобы продать или купить товар, поразвлечься или защититься от атаки неприятеля. Наверное, светлые маги всей Игры исполняли роль таких вот сельских жителей, лишь изредка посещая Город у пропасти. Но это лишь моя догадка.

Когда группа преодолела надёжные узорчатые ворота, нас встретил представительного вида маг по имени Клавдий в чистой белой рясе, улыбчивый и с пузиком. Недовольно зыркнув на сопровождающих нас послушником, он пробасил:

— Приветствую, путники! Архонт уже ждёт. 

Глава 21. Архонт

Архонт? Вот так сразу?

Конечно, путники здесь — дело, очевидно, крайне редкое, но отправлять к главе Города у пропасти абсолютно безызвестных чужаков? Отправлять не просто к административному лицу, а к древнему магу, брату Жреца, который управляет всем «белым блоком» (именно так я назвал служителей Света) уже несколько тысячелетий?

Я обернулся к товарищам. На их лицах застыло удивление. В канале связи раздался голос Амёбы:

— Что-то мне подсказывает, ждут нас не просто так...

Клавдий почесал большое пузо, выскальзывающее за пределы туго завязанного широкого пояса, и пробасил:

— Ну что, Серобородый? Я так понимаю, вы здесь командуете? Ну так ведите свою группу. Вас, конечно, ждут, но задерживаться тоже неприлично.

Я не сразу сообразил, что обращение «Серобородый» относится ко мне. Зато сообразила Ива, пихая меня локтем (между прочим довольно больно). Отмахнувшись от девушки, я уважительно кивнул Клавдию и ответил:

— Приветствую вас, Клавдий. Встреча с самим Архонтом — большая честь... Вы нас проводите?

— А то зачем бы я здесь стоял! — хохотнул Клавдий и направился в центральную часть города, где между трёх- и четырёхэтажными белокаменными строениями виднелось высокое здание с башней... Вероятно, ставка главы белых магов.

Несмотря на то, что полной уверенности в надёжности маскировки не было, страх по этому поводу я не испытывал. Зато внутри зрело острое предвкушение встречи с чем-то действительно величественным... И дело даже не в самой личности Архонта: тот же Жрец был, может, лишь немногим его младше. Сам факт попадания в обитель светлых магов, переговоры с главой «белого блока», почтительное отношение со стороны далеко не последнего мага в иерархии по имени Клавдий — всё это как бы намекало, что путешествие к Городу у пропасти не обычный поход за очередным обломком Ключа. Нас определённо ждут откровения, раскрытие многих загадок и вопросов, которые мучили меня с самого начала Игры.

Окружение только усиливало эффект. Мы будто попали в другой мир. Не просто прошли через портал, чтобы сдохнуть от жары по дороге в Пустынную башню или подвергнуться новым испытаниям в поломанной ко всем чертям Горной долине, нет! Именно в новый мир.

Как я уже отметил, город был весьма миниатюрным. Узкие улочки будто прорезали массивные белокаменные здания, стиль которых отдалённо напоминал барокко — но здесь могу обмануть: в архитектуре я разбираюсь крайне скверно. Рядом то и дело проходили величественные старцы в белых одеяниях, они кивком здоровались с Клавдием и с интересом смотрели на «серого мага» и его команду. Но только с интересом, отводя взгляд до того момента, как рассматривания чужаком могли бы показаться неприличными. Улицы были чистыми, их покрывала новая плитка из того же белого камня, из окон изредка выглядывали любопытные лица молодых магов, чтобы насладиться вечерними лучами уходящего за горизонт солнца, а заодно и посмотреть на пришлых, которые в городе, очевидно, были крайне редким явлением. Но ни неприязни, ни угрозы с их стороны не ощущалось. Все были приветливы и улыбчивы.

Центральный замок мало чем отличался от остальных домов. Собственно, и замком представшее перед нами здание можно назвать с большим трудом. Белый камень, обычный для Города у пропасти, семь этажей с красивыми балкончиками, а в центре — красивая башня с покатой крышей... Башня была довольно узкой, сильно вытянутой вверх. Она, прямо скажем, мало вписывалась в довольно цивильную атмосферу города, являя собой какое-то архаическое средневековое наследие в этом городе Нового времени. Было не вполне ясно, для чего она вообще нужна.

— Возможно, в башне проводятся какие-то магические обряды, — предположил Паук, в ответ на мой немой вопрос.

— Вы правы, — усмехнулся Клавдий. — Башня символически сближает нас с Солнцем. Именно там расположен проход на Небеса... Ой, простите. Думаю, мне не следовало этого говорить.

Мы замерли, молча глядя на Клавдия, который, как ни в чём не бывало, продолжил идти вперёд, вбрасывая иногда какой-то интересный факт о Городе у пропасти или окружающей его локации. Например, «здесь находится общая столовая», «а вот здесь расположен молитвенный зал», «а здесь, ахах!, здесь мы занимаемся музицированием».

— Клавдий, а можно более подробно о Небесах? — осторожно спросил Амёба, дождавшись, пока полный маг закончить очередную реплику.

— Прошу извинить, но об этом вам поведает сам Архонт... Не хотелось бы отбирать столь интересный рассказ у уважаемого старца. Побеседовать он очень любит! Особенно, с дорогими гостями Города у пропасти.

Так... То есть на предстоящей встрече с Архонтом мы узнаем ещё и о возможности спастись из Игры через бегство на Небеса? Чутьё не подвело: путешествие в Город у преисподней обещает быть крайне интересным...

***

Архонт, глава магов Света. 1000 уровень

Архонт восседал на высоком троне. Впрочем, без каких-либо излишеств: просто каменный трон с подложенной под тело шкурой странного животного с серебристой шерстью. Сам Архонт был маленьким сухим старичком с длинной бородой. Сморщенный, щурящийся, иногда, казалось, засыпающий, он тем не менее обладал достаточно крепким громким голосом. Чувствовалось, что старик сохранил достаточное количество сил и власть держит крепко.

В трон Архонта был вмонтирован шестой обломок от Ключа — этот момент тоже не ускользнул от моего внимания. Металлическая деталька располагалась ровно над головой величественного старца.

Рядом с Архонтом на гораздо меньших по размеру тронах сидели ещё восемь старых магов: по четыре с каждой стороны. Уровни: от трёхсотого до семисотого. Сидели они полукругом и представляли собой кого-то вроде молчаливых заместителей, самоотверженно исполняющих приказы начальника. Выглядели заместителинесколько моложе, чем глава белых магов, но в целом представляли собой умудрённых жизнью старцев. Лишь один маг, сидящий на самом краю по левую руку от Архонта, был более или менее подвижным, но и он, прямо скажем, выглядел как пожилой чиновник, со дня на день уходящий на пенсию и уже собирающий чемодан, чтобы поехать в какую-нибудь тёплую страну.

В целом, в «светлом блоке» процветала геронтократия, которая дала бы существенную фору и СССР эпохи застоя.

— Приветствую вас, путники! — весь зал с округлой крышей задрожал от возгласа древнего мага. Я даже присмотрелся, не говорит ли кто-нибудь за этого старичка, но нет, Архонт декламировал сам.

Сзади раздался шёпот Клавдия, который зашёл в замок вместе с группой:

— Поклонитесь Архонту, а потом Совету.

— Насколько низко кланяться? — так же тихо спросил Ронин, которому, кажется, кланяться вовсе не хотелось. Молчаливый игрок прятался за широкой спиной Ивана и кутался в шкуру.

— Символично. Главное, Архонту ниже остальных, — сказал Клавдий и первый склонил голову сначала Архонту, а затем по разу каждой четвёрке советников, показывая нам пример.

Мы повторили действия полного Клавдия, которому все эти упражнения дались с определённым трудом, после чего я ответил:

— Здравствуйте, Архонт, — мой голос оказался значительно тише голоса тысячелетнего старика, но, похоже, был услышан. — Мы очень польщены столь большим вниманием к нашим скромным персонам со стороны столь уважаемых светлых магов.

Похоже, моя лесть была воспринята на ура. Некоторые члены Совета улыбнулись, молодой шире всех: кажется, он ещё только вживался в роль почётного старца. Архонт, как и полагается мудрому главе «светлого блока», эмоции не выразил.

— И мы рады видеть тебя, Серобородый, — не могу не отметить, что тембр Архонта был крайне приятен. — Наверное, ты хочешь спросить, кто мы и зачем пригласили вас на встречу?.. Мы — создатели игрового мира. Уже долгое время Совет внимательно следит за твоими успехами и успехами твоей команды. И некоторые моменты нам не очень понравились...

Я с ужасом вспомнил свои столкновения с представителями светлых сил... как они вообще узнали? Архонт продолжил:

— Но кто из нас без греха? Главное — вы сумели преодолеть многочисленные испытания, и вы действительно стали избранными. Избранными не только среди своего народа, но и в самой Игре! Признаемся, мало у кого получалось добраться до таких вершин. И сейчас вы стоите буквально в шаге от освобождения. Проход на Небеса уже готов, вскоре вы будете спасены от Стального гиганта.

Сложно описать реакцию игроков, но от наполнивших канал связи матюгов и возгласов, сначала выражающих сомнение, но постепенно превращающихся в радостные вопли, становилось дурно. Я же воспринял слова Архонта со здоровым скептицизмом: что-то подобное я уже слышал и от Жреца, а потом этот самый Жрец едва меня не убил...

— Вы хотите сказать, что белые маги создали Игру? — недоуменно спросил Амёба, наверное, единственный игрок, продолжающий критически осмысливать происходящее. — Получается, и Стального гиганта тоже?

Члены Совета впервые подали голос, тихо перешёптываясь. Их прервал Архонт, жестом приказывая утихнуть:

— Почти, — в голосе мага послышались нотки горечи. — Сначала нас было трое. Трое братьев. Мы, Жрец и существо, имеющее два имени: Аслан и Лорис. Три души, преодолевшие смерть и сумевшие создать островок жизни на пути к загробному царству. Очень и очень давно наш настоящий мир погиб.... Как и ваш. Но духовные практики и жертва в несколько десятков миллионов душ позволили нам зацепиться за выступ в Реке Вечности, совершенно не видимый для других. Течение утаскивало нас во Тьму, поэтому мы построили собственный мир-якорь. Этот мир вы можете наблюдать вокруг себя. Иногда его называют Игрой... Если попытаться визуализировать, он напоминает рыбацкую сеть: мелкая рыбёшка проходит сквозь неё и скрывает во мраке загробной жизни, а вот крупная застревает, получая второй шанс.

— Выходит, Жрец тоже создатель мира? И тот хрен с двумя головами из Пустынной башни?! — изумлённо прошептал Иван.

— Да, и Жрец тоже, — Архонт, как оказалось, обладал прекрасным слухом. — И даже «тот двухголовый хрен», который теперь, кстати, вовсе безголовый... Сначала наш мир был пустым. Суша и вода... Мы носились по планете, не имея ни дела, ни цели. Скука забирала остатки разума, поэтому мы решили создать жизнь. Длительные эксперименты с магией дали несколько семян... О! знали бы вы, насколько ценными для нас были эти несколько семян! Из семян появились первые растения, из растений Аслан и Лорис сделали другие виды растений... Потом появились животные. А затем произошло то, чего мы никак не могли ожидать: за «сеть», протянутую через Реку Вечности, зацепилось сразу несколько сотен душ... Похоже, где-то во Вселенной погибла целая цивилизация. Оказалось, что для каждого очага жизни во Вселенной Река Вечности, текущая в загробный мрак, одна. Души оказались в созданном нами мире, и мы с интересом наблюдали за их мирным развитием.

Однажды случилось страшное: вместе с душами за «сеть» начали цепляться и тёмные сущности совершенно другой природы. Они были сильны, безумны и горделивы... Судя по всему, другая форма жизни из отдалённых звёздных систем нашей Вселенной. Им удалось внести ряд изменений в наш мир, превратив мирное развитие «избранных» в настоящую гонку на выживание. Это произошло не сразу; в течение долгих столетий. Но в один момент стало ясно, что столкновение между нами неизбежно. До этого мы предпочитали роль наблюдателей, но для сохранения созданного мира пришлось действовать! Мы обзавелись последователями среди лучших — это были первые светлые маги. Но и чёрные силы сумели переманить на свою стороны множество «избранных». А потом случилась война, в которой нам, увы, победить не удалось. Не удалось победить и тёмным силам. Мы разошлись в разные стороны мира, поделив территорию.

— То есть у сил Тьмы тоже есть подобный город? — поинтересовалась Ива, почёсывая Крыса за ухом.

— Нет. Силы мрака представляют собой не стабильное развитое общество, а полную анархию. Они живут там, докуда не дотягиваются наши силы. Некоторые из них невероятно мощные — это правда. С самыми жестокими демонами может справиться только лучший светлый маг. С некоторыми особенно сильными — только те, что присутствуют в этом зале: я и члены Совета. Но не стоит думать, что последователи Мрака — это один народ или тем более одна империя... Изначально в Игру попали несколько различных саженцев этой неизвестной чёрной материи. Существа не могут договориться, да и не хотят. Часто дерутся между собой, а объединить их может лишь общая угроза — мы. Поэтому последние несколько тысяч лет светлые силы выбрали тактику удушения. Мы распространили сеть из светлых магов по всей Игре: кромлехи, священные развалины и так далее... Луч надежды и справедливости во Мраке! Каждый из таких служителей Света — герой. Наиболее почитаемые имеют собственные порталы до Города у пропасти, через которые в случае опасности могут спастись.

***

Что-то я не заметил, чтобы печально известный Седобородый хоть как-то следовал идее справедливости... Помнится, за оплату в виде n-ного количества душ он вполне успешно помогал бордовым в противостоянии как с бежевыми, так и с нами. У него, кстати, тоже был упомянутый портал до Города у пропасти — Шумящая яма. Через неё мы и проникли в этот мир.

— Но большая власть — большое искушение, — снова раздался громкий голос Архонта. — Жрец, средний из братьев, загорелся идеей создания собственных слуг. Он стремился вывести абсолютно послушных созданий, которые бы во всём подчинялись светлым магам. План ужасный сам по себе, но мы закрыли глаза... Да у Жреца и не вышло: животные оказывались слишком глупы, чтобы выполнять сложные приказы. Однако в голове моего братца росток гордыни уже пустил корни, поэтому следующий его шаг оказался куда более омерзительным — превратить в слуг «избранных», сумевших выбраться из потока Реки Вечности и попасть в созданный нами мир. Жрец всегда отличался хитростью, поэтому в тайне переманил на свою сторону Аслана с Лорисом (изменять виды — это конёк нашего младшего братца) и отправился на Охоту, оставшуюся в легендах светлого мира как самое кровавое и позорное событие в истории... Подобное мы потерпеть уже не могли, но Жрецу удалось убедить всё белое сообщество, что в Охоте виноваты исключительно Аслан и Лорис...

Да, он был нашим младшим братом, но за свои поступки даже Создатели должны держать ответ. Аслан и Лорис были разделены и помещены в Пустынную башню, созданную нами для того, чтобы упростить избранным связь с Городом (тогда ещё у моря). По задумке любой маг мог добраться до Пустынной башни и через портал в подвале попасть сюда, а Аслан с Лорисом должны были подсказать ему путь, тем самым медленно искупляя собственный грех... Но Жрец не остановился. С ликвидацией Аслана и Лориса путь до единоличной власти отделяли только мы, его старший брат. Силы у Жреца были ограничены, и тогда он связался с Мраком! Ему удалось склонить на свою сторону несколько сильнейших демонов; вместе они создали заклинание Цербер. Самое страшное и мощное из когда-либо полученных в этом мире. В качестве жертвы заговорщики выбрали одну из алчных душ, неведомым образом зацепившуюся за сеть, протянутую через Реку Вечности. Душа, получив невероятную силу, уничтожила половину своих собратьев — своеобразная жертва для демонов — и, полностью подконтрольная Жрецу, пошла в атаку на Город у моря вместе с сотнями тёмных созданий, желающих полакомиться светлыми магами... Развалины города вы могли видеть по дороге в наше нынешнее место обитания. Ужасные события, десятки жертв. Но нам удалось отбиться. Жреца поймали, а Цербер, вырвавшись из его власти, сбежал.

Архонт кашлянул — к нему тут же подбежал прислужник и, склонившись, подал кувшин с каким-то напитком. Если судить по тому, как сморщился маг, алкогольным.

— И что вы сделали с Жрецом? Он же едва не убил всех светлых созданий, — спросила Амазонка, как и остальные члены группы, с огромным вниманием слушавшая древнюю, как сам мир, историю (буквально. Древнюю, как сам мир).

— Не стал бы он убивать всех светлых созданий... Достаточно было обезвредить нас и самых преданных магов, остальных он намеревался склонить на свою сторону. И ведь пошли бы! Убивать Жреца мы не стали. Это, в общем-то, бессмысленно: существо такой мощи попросту переродится и, спустя век-два, а то и десять, вернётся в Город с ещё более сильной армией. Совет придумал более эффективное наказание — заточить его в Горной долине и поставить блок на выходе. Какое-то время он пытался выбраться наружу, но затем, сотни раз натыкаясь на одну и ту же преграду смирился. Смирились и Лорис с Асланом.

***

Интересно, что Архонт ни слова не сказал про барголов, которые вообще-то считали Жреца «светлым богом» и были вынуждены постепенно деградировать в Горной долине, закрытые вместе с ним. Да и Лорис с Асланом явно не выполняли своих обязанностей по направлению страждущих путников к Городу у пропасти: первый воровал тела и всё ещё пытался сбежать (вот уже несколько тысяч лет), а второй ушёл в такие дебри внутреннего мира, что достать его оттуда не представлялось возможным.

— Мы построили новый город у Священной пропасти и провозгласили своей целью защищать души от пагубного влияния Мрака. Здесь мы не боимся нападения тёмных сил: вся локация покрыта полем, защищающим нас от их проникновения. Священная же пропасть дарует Светлым магам силу. К тому же, она используется для некоторых... кхм, ритуалов.

— Архонт, ваша история впечатляет. Я... я разговариваю с Создателем целой планеты... — Амёба явно проникся словами древнего мага. — Конечно, с точки зрения физики... в общем, это не имеет значения. Но скажите, что представляет собой перемещение на Небеса?

— С научной точки зрения, мы как бы разворачиваем поток Реки Вечности в обратную сторону. Не весь, конечно. Лишь никчёмно малую его часть. Но и этого достаточно, чтобы отправить назад несколько десятков душ. Таким образом вы получаете второй шанс.

— То есть, условно, родимся заново? — спросил Паук.

— Именно.

— Но где?

— Либо в своём мире, если он ещё существует. Либо в другом, — расплывчато ответил Архонт. Видно, что старик устал от разговора.

— Получается, это единственный способ переродиться? — задумчиво проговорила Амазонка. — А как же Бог, многочисленные религии, сюжеты переселение души?..

— Ну почему же единственный? — засмеялся старый маг. — Что находится в конце Реки Вечности, мы не знаем. Возможно, каждый, кто до него доплывает, автоматически возвращается назад, в свой мир... Но вы действительно хотите это проверить?

— Но кто может попасть в Игру? Кто определяет «избранных»? Почему все «избранные» попадают сюда только после катаклизмов в своём мире? — не унимался Паук.

— Никто избранных не определяет, — Архонт начинал раздражаться. — Мы же провели аналогию с крупной сетью и рыбой. Если рыба достаточного размера, она застревает в сети. Если нет, проплывает спокойно дальше. Избранных не так много, все они разного возраста, поэтому одновременно попадают сюда только в случае уничтожения своего мира, то есть смерти вообще всех представителей вида.

Пауза... Пока Архонт отпивал из поднесённого ему кувшина, мы обдумывали слова мага.

— Выходит, каждый из нас уже бывал в Игре?.. — задал я страшный вопрос, уже минуту вертевшийся в голове.

— Да. Всё, на этом наш разговор окончен. Обо всём остальном узнаете завтра, — Архонт пренебрежительно обратился к нашему провожатому. — Клавдий, отведи гостей в комнаты.

***

За мутным приоткрытым окном стояла тёмная ночь. Город у пропасти не освещался, а потому единственным источником света оставался яркий месяц, склонивший острую голову над горизонтом в виде буквы «с», и многочисленные звёзды, причудливым образом составляющие созвездия... Впрочем, теперь уже неясно, есть ли этот месяц и эти звёзды на самом деле. Чем ограничен мир Игры? А ведь он точно ограничен, раз был создан для вполне понятной цели — не впасть в небытие.

Страх перед смертью, страх перед неизвестным заставляет разумное существо идти на самые большие жертвы. Жрец и Аслан с Лорисом, фактически создатели Игры, стали заложниками своего же мира. Таким же заложником стал Прогл-Лог, обитатель Волшебного колодца, заложниками были предводитель чёрных пилигримов, которого я расплющил о стену пещеры, Рош Зе Рол и даже Кей-Си, который так и не смог или не захотел рассказать, что он видел Там, по ту сторону смерти... Кей-Си превратился в демона. Как бы сказал Архонт, в него вселилась тёмная сущность из отдалённых уголков Вселенной... А я? В меня тоже кто-то вселился? Для Архонта и остальных магов я — Серобородый, Красный барон, серый маг... Но на деле буду даже темнее самого Кей-Си.

***

Спал плохо. Меня мучили кошмары. Несколько раз с криком просыпался, отчего просыпалась и Ива, спящая в той же комнате. Недовольно цокая языком, она с завистью глядела на храпящего в углу Ивана, разбудить которого мог разве что артобстрел, и снова закрывала глаза. Я тоже пытался заснуть, но раз за разом видел одни и те же кошмарные образы.

Сначала появлялся Аслан. Обезьянья голова ухмылялась и с интересом смотрела на меня, то и дело проговаривая одну и ту же фразу:

— С Небесами не всё так однознааааачно, Чернокнижник... В последние пару сотен лет далеко не всё так однозначно... Доверять нельзя никому!..

Затем Аслан открывал зубастую пасть, и моё сознание неслось прямо к его нёбному язычку, отчего-то яркому на фоне тёмной глотки. Из-за язычка выскакивал Лорис, явно желающий отобрать моё тело, и я бежал уже от него по тёмному коридору без какого-либо источника света. А потом появлялся Жрец. Он появлялся из неоткуда и материл Архонта, использую для этого, кажется, всё богатство русского языка... Потом Кей-Си пытался отогнать его дудочкой Крысолова, потом снова появлялся Аслан...

Так повторялось снова и снова.

Но где-то на десятом повторе цикл прервался. Изображение матерящегося Жреца и сражающегося с ним Кей-Си поплыло, а на их месте начало вырисовываться странное существо, отдалённо напоминающего птенца, состоящего из сгустком тумана. Птенец говорил тонким голосом:

— Чернокнижник, очнись! Очнись!

***

— Чернокнижник, очнись! Очнись же, говорю!

Я с трудом открыл тяжёлые веки, но изображение птенчика не пропало.

SSS, фракция оранжевых. …уровень

Туманный птечник, он же проекция сознания невероятно огромного существа по имени Прогл-Лог, обитавшего некогда в Визжащей горе, а затем превратившегося в Дикую чащу, сидел на моей груди и бил лапками по щекам, пытаясь привести меня в чувства.

— Что, мать твою?!

Но птечник тут же закрыл мне рот туманным крылом:

— Тише, Чернокнижник. Это я. Помнишь? Волшебный колодец, Дикая чаща?.. Ну?

Не сказать, что туманное крылышко как-то ограничивало мои возможности кричать, но это действие неожиданно помогло успокоиться. Немного придя в себя, я прошипел:

— Какого чёрта? У меня же стоит Ментальная маска...

— Да, всё верно. Система пишет, что ты Серобородый. Но я узнал твоих спутников и, признаться, подслушал разговор...

— Но как ты вообще здесь отказался? — спросил я шёпотом.

— Чёрный, я несколько веков сидел в Волшебном колодце. «Волшебный» здесь — ключевое слово. После того, как ты освободил меня от необходимости ментально сопротивляться распространяющейся по организму заразе, я смог переориентировать силы на освоение магии. Система быстро присвоила мне статус белого мага, и я воспользовался порталом на дне своего Волшебного колодца.

— У тебя был портал на дне колодца?!

— Эм... — птенчик с сомнением посмотрел на меня, думая, видимо, что я ещё не до конца проснулся. — Конечно, был. А откуда, по-твоему, в лесу мог взяться колодец? Белки вырыли? Это бывшая локация одного высокопоставленного мага, а такие всегда оборудуются порталами к Городу. Просто в момент нашей первой встречи я не стал сообщать о таких подробностях.

А птенчик-то общается гораздо увереннее, чем в прошлый раз... И немудрено: тогда он был на грани жизни и смерти и готов был вымаливать помощь.

— А зачем пугать-то? Мог бы просто подойти, поздороваться...

— Чёрный, я не пойму, ты нормально соображаешь или ещё спишь?! Архонт обвёл вас вокруг пальца, словно детей. Путь на Небеса закрыт вот уже как несколько веков. Завтра за вами придут, разделят, мол, нужно пройти какой-нибудь обряд поодиночке, а потом сбросят в «священную» пропасть. Знаешь, для чего? Они так белых пилигримов создают. Отдают душу пропасти — а через полчаса из неё выскакивает белый пилигрим.

— То есть душа становится прислужником белых магов?

— Скорее всего, но точно сказать не могу.

— Твою ж... Получается, что Архонт — никакой не создатель мира?

— А тебе не всё ли равно? Он утверждает, что создатель, но и среди белых магов немало сомневающихся, что и говорить о других.

— А что... — я хотел было спросить более подробно о процессе превращения в белых пилигримов, коих маги, прямо скажем, не щадили, но Прогл-Лог меня перебил.

— Чёрный, ты так и будешь сидеть и ждать, пока вас не бросят в пропасть, или свалишь отсюда? Я, конечно, обязан тебе жизнью, но, если припрут к стенке, защищать не стану.

— Понял. Но нужно кое-что забрать с собой...

— Только осторожно. За дверью сторожит Клавдий, я пролез через окно.

Я усмехнулся:

— Клавдий? То, что нужно...

***

Уже через четверть часа, когда группа, пробравшись через тёмные коридоры замка (их никто даже и не думал охранять), столпилась у выхода на улицу, к нам подбежал Клавдий. Маг тупо уставился в пол, протягивая мне обломок, который, повинуясь ментальному внушению, вытащил из трона Архонта.

— Молодец, Клавдий, — сказал я, выключая его сознание.

Толстый маг с глухим звуком упал на плитку, я вытащил ятаган и полоснул его по пузу. На белой рясе тут же выступила кровь.

— Ты чего? — пропищал Прогл-Лог. — Мокруха-то зачем?

— Создаю видимость сопротивления, чтобы твоего Клавдия не сбросили в «священную» пропасть, — развёл я руками, пока Ронин перемещал грузное тело в тёмный угол.

Распрощавшись с птенчиком, мы тихо направились к выходу из города. По дороге нам не встретился ни один маг; определённые проблемы возникли только у самых ворот. Но немного актёрского мастерства вкупе с щепоткой ментального воздействия — и стража, улыбаясь, открыла ворота «дорогим гостям уважаемого Архонта».

***

Погоня настигла нас уже у самых холмов рядом с порталом. Видимо, Архонт уже мало надеялся на успешное возвращение сбежавших, а потому послал следом того, кто попался под руку: полтора десятка послушников верхом на избитых белых пилигримах. Четверо из этих послушников привели нас к Городу у пропасти: я узнал ехавшего впереди Кру сорок пятого уровня... Всего тридцать преследователей против семи игроков и Крыса.

Мы приготовились к битве, однако уже через мгновение в воздухе раздался свист: месяц осветил здоровенный тотем с разукрашенной мордой демона, падающий прямо с неба. Тотем приземлился точно на Кру, прибивая его и белого пилигрима к земле. Мелькнула красная окружность — и десятки остроконечных конусов вырвались вверх, разрывая тела замешкавшихся преследователей. Добить оставшихся не составило особого труда.

На вершине холма появился Кей-Си:

— Что-то вы больно быстро, ребята.

Я махнул демону рукой:

— Нормально. Ты вон тоже не особо задержался.

Миф о Талосе

Зимнее холодное утро.

Внутреннее опустошение, треск поленьев, сгорающих в ярком пламени костра и полная безысходность... В голову приходят философские мысли, по типу: «Что есть мир, живущий вокруг нас? и живущий, в общем-то, совершенно без нас?» Не сказать, что бы я всерьёз поверил словам Архонта, но в душе уже зародился росток сомнения. Если тройка Создателей мира — это Архонт, Жрец и Аслан с Лорисом, то о какой глобальной справедливости вообще может идти речь? Мы, обычные игроки, находимся в абсолютно зависимой позиции либо от своенравных белых магов, на деле применяющих совершенно грязные методы, либо от представителей противоположного крыла, тёмных сущностей из дальних уголков реального мира, о намерениях которых мне не известно ровным счётом ни-че-го...

Кей-Си неспешно переворачивал мясо убитого им по дороге оленёнка. Для этого даже пришлось задержаться в локации магов, что, впрочем, всех устраивало. Полчаса, проведённые в тёплом приморском климате, для нас, жителей северных лесов, — лучшее, что можно представить. И даже возможная погоня не могла остановить уставших игроков и не менее уставшего демона...

Мясо темнело, издавая приятный аромат. Иногда ветерок подхватывал дым и направлял его прямо в лицо Кей-Си. В такие моменты демон улыбался, проглатывая набежавшую слюну. Я так и не понял, каким образом безносое существо ощущает запахи. Возможно, только воображает, что их чувствует, и улыбается своим мыслям.

— Адски голоден! — от демона в чёрном балахоне это звучало несколько стереотипично. — Но лучше уж голодать, чем ваше засоленное мясо есть. Бе...

— Между прочим, очень зря, коллега, — хмыкнул Амёба, растворяя в своём полупрозрачном теле взятые в поход запасы. — Расскажите лучше, что вам удалось узнать.

— Кстати! Рассказ о ваших злоключениях в Городе у пропасти прояснил некоторые моменты... В общем, послушайте теперь мою историю.

***

Это произошло очень давно.

Помнится, одна из легенд уже начиналась с подобной фразы, но её события разворачивались много позже, чем события «Мифа о Талосе». Единственная информация о произошедшем тысячи лет назад содержалась в древних манускриптах, которые Кей-Си собирал всю последнюю неделю. Для этого ему пришлось несколько раз рискнуть жизнью, заработать с полдюжины опасных врагов среди других магических созданий, а двоих из этого числа даже убить... Но оно того стоило. Приключения группы в Городе лишь подтвердили предположение Кей-Си, освещая несколько неоднозначных моментов. Демон не мог ручаться в полной правдивости рассказанного им мифа, но был уверен, что доля правды в нём определённо имелась.

Итак, в отдалённой части вселенной велась ожесточённая борьба между двумя народами. История давно забыла их имена, а потому для простоты назовём их просто: Первые и Вторые.

Их планеты располагались всего в нескольких месяцах полёта на передовых космических аппаратах, идеологии противоречили друг другу, а эстетический вкус определял представителя другого вида в качестве омерзительного и убого существа. Чем не повод для ненависти? Но ненависть ещё не означает резню...

И всё бы ничего, но соседняя система оказалась богата на природные ресурсы, а её открытие и, соответственно, владение ею, как это часто бывает, оспаривалось. Ресурсы нужны всем, особенно развитым обществам, уже давно исчерпавшим собственные возможности. А вот конкуренты в освоении эти ресурсов не нужны никому.

Спичка сверкнула в комнате, наполненной газом... Конфликта хватило для начала войны.

Она велась с ужасающей жестокостью. И немудрено, противник — абсолютное зло, стремящееся уничтожить твою планету, твоих родных и близких. Ты лично ненавидишь каждого врага. Не сказать, что бы лидеры противоборствующих сторон разделяли эти взгляды, но для обеспечения самоотверженности в воинов пропаганда подобных взглядов бывает очень полезной... Одно дело, когда ты дерёшься на чужой территории за не вполне ясные амбиции того, кто находится на самой вершине иерархии, и совсем другое — когда защищаешь дом и семью.

В общем, мир был невозможен. Пусть будут потрачены все силы, но, если удастся уничтожить врага, урон окупится в десятки, даже сотни раз!.. Или не окупится. Но об этом пока лучше помалкивать — так рассуждали лидеры.

Как же они ошибались.

Миллионы жертв от взрыва ракет в городах, природные катаклизмы, вызванные паданием сотен ядерных боеголовок на ледники, чёрное от осколков сбитых снарядов небо... Через полгода население Первых снизилось на треть, Вторых — на пятьдесят процентом. Было всякое: и геройские контратаки, и многонедельная оборона спутников, и ужасные поражения, вроде космического котла в самые первые месяцы войны, в котором был разбит весь флот Вторых... Во многом благодаря этому злосчастному котлу Первые и получили преимущество в войне. Не тотальное, но достаточное для того, чтобы задушить противника.

В какой-то момент казалось, что Вторым пришёл конец: камикадзе от Первых удачно врезался в центр промышленного района столицы; выведенный врагом вирус уничтожил половину поголовья скота — главной пищи Вторых, а их идейный лидер скончался от рук неизвестного убийцы... Первые уже торжествовал, но случилось непредвиденное. В океан упал странного вида аппарат, в котором значился список из нескольких тысяч представителей вида. Пробили по базе — все они действительно существовали, но жили в разных землях, бывших когда-то самостоятельными государствами... И, что странно, в каждой земле было ровно по сто пятьдесят обозначенных в списке жителей.

Кто послал аппарат? Вторые? Если Вторые, то почему именно со списком, а не термоядерным взрывным устройством? Странно.

Но уже через полтора месяца протуберанец местного светила захлестнул планету, и думать о подобных мелочах стало попросту некому. Гигантское плазматическое щупальце, вырвавшись из звезды, и за несколько минут проглотило всю популяцию Первых с их заводами, ресурсами и завышенными амбициями... А Вторые? Они занялись восстановлением собственного места обитания, буквально уничтоженного кровопролитной войной. К сожалению, информации о том, что произошло с ними дальше, Кей-Си найти не удалось.

Однако история Первых на этом не заканчивается. Неясно, сколько прошло времени: доля секунды или же десятки лет, но однажды сто пятьдесят существ очнулись и увидели перед собой надпись:

Выберете персонажа

А потом был Первичный бульон, агрессивный одноклеточные, огромные водоросли, останки затонувших в океане многоклеточных... Первые мало что понимали, их главной задачей стало выживание в новом странном мире. И какое-то время им сопутствовала удача. Фракции выбрались на поверхность, победили доминирующие виды, построили базы. Система неплохо помогала игрокам: упрощала исследование через Древо развития, даже дала возможность создать помощников — собственных НПС.

Кей-Си постепенно подходил к описанию конкретной фракции — фракции синих.

Фракция не была единственной фракцией своего вида, ей даже удалось наладить отношения с ближайшими соседями. Но сближаться с ними и тем более объединяться она не хотела, желая сохранить самостоятельность. Когда-то давно каждая земля Первых была отдельным государством, и где как не в Игре реализовать мечту о независимости, потерянной сотни лет назад?

Развитие шло быстро: в число «избранных» вошли действительно талантливые Первые из самых разных сфер. Среди них был и маг по имени Картол. Древние манускрипты сохранили о маге следующую характеристику: «Алчный, злобный и хитрый. Единственным стремлением Картола было выживание любыми способами». Но можно ли обвинять существо в желании выжить? Порой древние манускрипты слишком предвзяты к антигероям.

Слухи о страшной резне (или же Охоте), устроенной НПС-магами с другими фракциями, едва только достигли синих, чья база находилась на отшибе континента. Впрочем, это их мало заботило, они уже не ощущали какого-то единения с «где-то там далеко отсюда» взятыми в плен или попросту убитыми игроками. Им было хорошо и без них.

Но шло время, и Система начала менять своё благонравное отношение к фракции. Маг Картол вошёл в транс и смог распознать знаки: синим предстояла пройти через «Три испытания»: природный катаклизм, болезнь и «хищное стадо». А после? После они могли продолжить своё существование в тихом и спокойном мирке, мало заботясь о том, что происходит у других.

Синие выдержали засуху, потеряв лишь нескольких игроков, но вот прокатившаяся эпидемия стоила фракции уже четверти состава. Игроки мёрли, будто мухи, выворачиваемые наизнанку неизвестной заразой... Картол тоже заболел. Он понимал, что осталось ему недолго. Уже скоро кости выйдут из суставов, и он погибнет, визжа от боли...

Ночью в его дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли внутрь. Неизвестных было пятеро: все скрыты во мраке ночи. И это явно были не синие... От боли Картол уже не мог ни спать, ни тем более сопротивляться. Он обречённо посмотрел на чужаков, но то, что Картол услышал, заставило его забыть о боли. В глазах мага заиграли безумные огоньки, а рот растянулся в широкой улыбке.

Маг кивнул, соглашаясь на предложение. На большее его обессиленный организм был неспособен.

***

Первое убийство далось с большим трудом. Моральным.

Его внезапно выросшие конечности мгновенно разорвали пополам соседа, мучающегося от заразы последние несколько суток и, кажется, заразившего самого Картола. Простота убийства несколько облегчило дело... Картол мог лишать жизни, даже не глядя на бывших союзников.

Согласно договору, ему, бывшему члену фракции синих, а теперь трёхметровому Церберу, предстояло убить половину игроков... Он справился с этим под вечер: после первых жертв на базе поднялась паника. Игроки поняли, что справиться со свихнувшимся магом не выйдет, и разбежались по лесу. На базе остались только самые больные, уже неспособные передвигаться, — их Картол убил без особых угрызений совести.

А дальше началась погоня, которая с новыми физическими возможностями мага более напоминала игру льва со своими жертвами — детёнышами антилопы с парой оторванных лап. Цербер отчётливо понимал, что совершил предательство, но успокаивал себя мыслью, что лишает жизни только больных и уже обречённых, действуя, в сущности, как санитар леса — волк. И он действительно убивал только больных... По большей части.

В какой-то момент разлетающиеся в стороны внутренние органы, кишки и отрубленные конечности начали приносить удовольствие... Появился азарт. Один удар — и существо, с криком удирающее от тебя, лишено жизни! Но у Картола хватило сил остановиться, когда в жертву тёмным силам была принесена ровно половина фракции.

Он в последний раз взглянул на развалины своей родной базы и ушёл следом за подоспевшими к месту бойни тёмными фигурами.

***

— То есть, коллега, вы хотите сказать... — протянул Амёба, внимательно слушавший рассказ Кей-Си.

— Да-да, Картол, маг синих и Цербер из рассказа Архонта — это одно существо, — кивнул демон, недовольный, что его прервали. — Что произошло дальше, вы частично уже знаете. Жрец и демоны напали на Город у моря, но белым магам удалось отбиться...

— ...Поймать Жреца и прогнать Цербера? — закончил за Кей-Си Иван.

— Эхе!.. Не совсем так. Впрочем, об этом после, — усмехнулся демона. — Итак, продолжим...

***

Сложно описать реакцию испуганных игроков, когда на следующий день они и их дружественные НПС в одиночку или по двое начали возвращаться на базу. Проклятия, крики, слёзы — это понятно. Но мы, пожалуй, оставим эмоции и перейдём к главному.

Во фракции — вирус, маг связался с тёмными силами и перебил половину фракции, убежав после этого в закат... Понятно, что в моральном плане пережить такое непросто. Вот и дух синих пошатнулся.

И тогда у ворот появился Он. Существо звали Жрец, он был молчалив, носил белый балахон, во взгляде Жреца читалась сила и воля. Он сделал предложение, от которого синие уже не смогли отказаться: бросить полуразрушенную базу вместе с больными игроками, забрать дружественных НПС и отправиться следом за ним в безопасное место.

Но почему он захотел помочь? Жрец объявил себя светлым магом, который поклялся защищать игроков от сил Мрака. На базе — эпидемия, Цербер в любой момент может вернуться... В общем, Жрецу поверили. Маг перетащил синих через несколько порталов, запутывая следы, и вывел фракцию в одно действительно безопасное место... Думаю, вы уже догадались, куда именно.

Да, это была Горная долина.

После неудачной Охоты на «избранных», которую он устроил вместе с Лорисом и Асланом, Жрец вовсе не отказался от идеи создать полностью подконтрольных существ. Даже разработал план по превращению душ в некий аналог сегодняшних белых пилигримов. Правда, тогда технология ещё не получила развития, поэтому для удачного эксперимента предполагалось использовать деградировавшего игрока, уже не имеющего достаточно развитого интеллекта для сопротивления. И Горная долина, чья природа не была ясна ни магам, ни тем более синим, как раз позволяла такого игрока создать...

Казалось бы, одним выстрелом Жрец убил сразу двух зайцев: создал Цербера, который, по его плану, должен был уничтожить лояльные Архонту силы, и сделал заготовку для будущих слуг — фракцию синих, или, как их называли барголы, Первых.

Но случилось непредвиденное: Архонт победил в сражении, а Жрец оказался заточён в той же Горной долине.

***

Пазл в моей голове сложился, и я невольно перебил демона, отчего тот снова скорчил недовольное лицо.

— Погоди, выходит, что барголы — это «народ» фракции синих?! То есть едва ли не первых «избранных» в Игре вообще?.. А маг этой фракции стал...

— Да, — подмигнул мне Кей-Си, желая сохранить интригу. — Он стал «злым богом».

— ****, — прошептал Паук, почёсывая затылок острой ножкой. Подобная реакция наблюдалась у всех собравшихся у кромлеха в Безлесной жути, локации, носившей некогда название Светлой долины.

Кей-Си продолжил:

— Изначально Жрец пообещал вернуться за синими, когда опасность пройдёт: бросать базу игроки не хотели, ведь это значило потерю технологий... Маг даже взял оплату в виде нескольких женщин — весьма дёшево за спасение целой фракции.

Но время шло, а за синими никто не возвращался, да и «безопасное место» оказалось вовсе не таким уж безопасным: в любой момент ты рискуешь быть раздавлен гигантским лесовиком, а некоторые члены фракции удивительным образом начинают откатываться в развитии. Что и говорить о барголах... Синие пытались выбраться своими силами, но у них ничего не вышло. Жрец так и не вышел на связь с обманутыми игроками, а перелезть через скалы могли разве что единицы. Да и то, неясно, выжили ли те, кто не сорвались на первом же уступе, или нет. В общем, в один прекрасный момент «Первые» начали умирать от старости, и, чтобы хоть как-то сохранить свой род и свою фракцию (а возможно, и в надежде переродиться в следующих поколениях), решили смешаться с дружественными НПС — барголами. С дальними родственниками тех самых синих вы встретились в Доме собраний. У старейшин ещё остался доступ к навыкам, но, думаю, это последние барголы, сохранившие дар своих предков.

— А что случилось с Цербером? Ну, тем, который Картол... После поражения тёмных сил и Жреца он сбежал? — отчего-то судьба мага-предателя не давала Ивану покоя.

— Нет. Архонт вас обманул. Цербер был пойман, а в его голову вживили антенну, дающую полный контроль над тварью.

— Но как же силовое поле, защищающее «светлый блок» от тёмных сил? — поинтересовался я.

— Какой ещё «светлый блок»? Ты это про светлых магов, что ли? Странное название... Хах. Ну хорошо. Чёрный, подумай хорошенько, если бы у них действительно было некое «магическое поле», как бы в город попал ты, самый что ни на есть чёрный маг? Да и зачем светлым это надо, когда в руки Архонта попало потенциально самое опасное существо во всей Игре? Шли годы, века, тысячелетия... Цербер уже давно перестал быть простым игроком по имени Картол. Его силы росли, размеры увеличивались, в какой-то момент тварь начала обрастать металлом. Картол медленно превращался в Стального гиганта.

Этого стоило ожидать, но некоторые игроки всё-таки издали возглас удивления. Кей-Си, видимо, ожидавший более яркой реакции, выдержал паузу и продолжил:

— Вижу, вы уже поняли... В общем, я думаю, что Архонт никогда и не разделял идеи «защиты обездоленных». Поводом к противостоянию с братьями стало банальное желание сосредоточить власть над разрастающейся «империей». По некоторым сведениям, именно он организовал Охоту на игроков, в которой погибла половина Первых из других фракций... Не самое удачное предприятие, но и из него старик извлёк выгоду: обвинил во всех смертных грехах Аслана и Лориса. Как вы могли заметить, Архонт даже не погнушался использовать эксперименты Жреца по созданию слуг. Белые пилигримы — ничто иное, как развитие... кхм, творческих идей вашего знакомого из Горной долины. Та ещё семейка... Хотя, Лорис и Аслан вполне адекватные. По крайней мере, Аслан... Но, думаю, они просто не успели натворить дел.

А Стального гиганта Архонт использовал для избавления от потенциальных конкурентов, способных покачнуть его власть: попросту посылал тварь в атаку на фракцию, которая в теории могла бы пережить «Три испытания»... Силы Мрака так и не оправились после первого поражения. Когда-нибудь белые их точно задушат. Уже окончательно. Зачем Свету нужен другой соперник?.. Использование Стального, конечно, представляет некую опасность. Несколько раз ему практически удавалось разорвать связь, но в крайнем случае гиганта всё равно активируют: не самим же на рожон лезть.

Что такое? Рассказать про «Три испытания»?.. Здесь у меня довольно противоречивые сведения, в манускриптах об этом почти нет информации. Наверное, она считалась чем-то разумеющимся... Существуют разные формулировки, но суть одна: климатические изменения, атака НПС, эпидемия. Могут идти в любом порядке. Моя фракция, к примеру, пережила засуху, но была уничтожена эпидемией. В вашем случае холод — это первое испытание... Насчёт второго я сомневаюсь, но, кажется, «атака НПС» — это битва с толстопузыми бизонами.

— Как-то не очень тянет на испытание... — с сомнением проговорила Амазонка. — Мы их быстро отогнали от базы, без каких-либо проблем.

— Согласен, — улыбнулся Кей-Си. — Поэтому у меня есть и вторая теория. Возможно, в качестве НПС должны были выступить чёрные пилигримы. Их логово находится совсем рядом с вашей базой. Однако Чернокнижник успел... так скажем, атаковать НПС первым. Он попросту ликвидировал второе испытание до его начала. Хах! Короче, белые маги поняли, что вас надо валить. Особенно это стало ясно после того, как обнаружилась смерть Седобородого, мага, ответственного за вашу и все соседние локации. Но это уже мои догадки.

***

Рассказ Кей-Си многое объяснял. Архонт не стал организовывать нормальную погоню не потому, что не успел... Он знал: Стальной уже близко, и скоро от фракции серых не останется камня на камне.

А ведь у нас всё ещё нет седьмого обломка, чтобы собрать Ключ... Более того, Компас попросту отказывался определять его местоположение! То ли навык заглючил, то ли что-то ему мешало.

Я встал с места, чтобы размять затёкшее тело. После бессонной ночи хотелось спасть — наверное, единственное желание, которое я испытывал. Ну да... А ещё, пожалуй, хотелось послать всё это куда подальше: и белых магов во главе с Архонтом, и Стального гиганта, да и вообще всю Игру.

— Чёрный, ты куда? — спросил вдруг Кей-Си. — Я же ещё не рассказал о самом главном...

Глава 22. Game over

Несколько суток пролетели, будто одно мгновение.

Палыч командовал, проводя целые репетиции предстоящих событий... Не меньше нашего поражённый разворачивающимися событиями, математик стремился разобрать буквально каждый вариант возможного стечения обстоятельств. Мы разрабатывали планы, готовились, ели, спали — и снова по кругу.

Надо сказать, что время для атаки гигант выбрал самое «подходящее»: в последние дни стало особенно холодно — нас захлестнула третья волна. Генераторы работали на полную мощность, а игроки и гоблины постепенно переезжали под землю в относительно тёплые тоннели. Охота прекратилась, к счастью, запасов еды было достаточно. Даже часть скота умудрились спасти, теперь его держали в одном из тупиков, невыносимо воняющим навозом.

И вот на четвёртые сутки утром к базе прибежал Сокол, ответственный за западное направление.

— Идёт!! — только и смог проговорить разведчик, задыхаясь от пробежки на морозе.

Два раза повторять не пришлось.

Игроки бросились в сторону прохода, ведущего к Залу предков, к Дому мага стартанул уже подготовленный вервольф, везущий на косматой спине лесовика-пета, обмотанного тёплыми шкурами, а я вскочил на Крыса и рванул к юго-востоку, где несколькими неделями ранее обнаружилпроход в подземелье чёрных пилигримов.

Как и ожидалось, Стальной гигант решил отрезать нас от спасительного Зала предков и зашёл с запада... Через сколько он будет на месте? Очень скоро. К счастью, Грек и Федя успели прокопать примерно две трети необходимого расстояния и спрятали выход из тоннеля между плотно растущими деревьями. А там до Лесного озера рукой подать... Главное — выманить Стального, чтобы дать спрятавшимся под землёй игрокам возможность добежать до цели.

***

На этот раз чёрные пилигримы даже не пытались сопротивляться. Завидев спускающегося в их подземелье обтянутого змеиной кожей игрока, они сразу рванули в россыпную. Пришлось буквально отлавливать НПС, подчинив сразу с десяток и пустив всю эту кучу по разным тоннелям. Куча с разбегу врезалась в своих собратьев; требуемого импульса хватало для того, чтобы несчастные тоже становились частью накатывающей волны... Несколько лавин из чёрных тел схлестнулись в том самом огромном зале, где когда-то обитал самопровозглашённый глава тварей — «KKK» из фракции сиреневых, чей ник мне так и не удалось прочитать.

Я оказался в центре зала, вокруг — сотня тварей, дёргающихся в живой массе.

— Активировать Гамельнского дудочника!

Крик пронёсся по всей пещере. Неизвестная сила подхватила меня, поднимая в воздух. Вместо со мной поднялась и вся громадная куча из слипшихся между собой дёргающихся существ. Из глаз рванули лучи концентрированного Мрака. Я невольно засмеялся, снова ощущая ту невероятную мощь, которой обладал шеститонный организм, месяц назад проехавшийся катком по всей фракции бордовых.

Автоматическое срабатывание навыка Тёмное Приращение!

######### ### ###... ##3349@.. ##

Баг снова сработал. Прирастив к себе одного чёрного пилигрима, я получил контроль сразу над всей кучей... Оставалось зайти в Лабораторию модификаций и сконструировать организм по уже знакомому мне плану.

Левая конечность — желеобразная масса, отнимающая души. Правая — обтянутый бронёй кулак-кувалда. Грудак — из чёрных пилигримов, целиком превратившихся в электроорганы, скапливающие заряд.

Из полупрозрачных глазниц вырывает концентрированная Тьма, из пасти — низкочастотный рёв... Ну что, Стальной? Я готов. А ты?

Правда, на этот раз размеры организма были меньше. Существенно меньше. Видимо, чёрные пилигримы не успели оправиться после первого боя, когда около трети всей популяции НПС погибло, разбившись о воды Черёмухи. Вместо двенадцатиметрового организма, общий уровень которого превышал семисотый, мне удалось создать пятитонное тело шестисотого уровня... Прискорбно. Но я рассчитывал на такое развитие событий, а потому подготовил план Б.

Что в прошлый раз помогло одержать победу над бордовыми, принявшими убойную дозу наркотика? Правильно, поглощение душ. Но где теперь взять эти самые души?..

***

Выбравшись из подземелья чёрных пилигримов, на противоположном берегу Черёмухи я увидел странную картину: разведчики во главе с Черноусом с воплями убегали от несущихся за ними десятью НПС. И не просто убегали, они явно подзадоривали шерстистых гигантов, изредка разворачиваясь, чтобы бросить в животных остроконечные дротики. Не сказать, что бы они наносили значительный урон, но НПС злились — и это главное.

Мамонт-вожак, легендарный противник. 98 уровень

Мамонт, легендарный противник. 69 уровень

…

Недаром всю последнюю неделю отряд Черноуса гонялся по лесу, выслеживая стадо. Кажется, Кей-Си немного ошибся с выводами насчёт нашего испытания: «атаку НПС» должны были провести не чёрные пилигримы и уж тем более не толстопузые бизоны, а эти здоровяки с пятиметровыми бивнями. Каждый, как на подбор, легендарный враг...

Но в одном демон всё-таки не ошибся: я действительно отменю испытание Системы. Иными словами, атакую НПС первым.

Увидев выползшее буквально из-под земли чудовище, разведчики на мгновение остановились, отчего едва не были насажены на бивни вожака. Однако игроки быстро сообразили, что гигантский гуманоид, рванувший в их сторону, — союзник, и резко свернули влево, ведя мамонтов ближе к берегу.

Разозлённые животные, кажется, даже не обратили внимания на десятиметровый организм, переходивший замёрзшую реку вброд (лёд меня просто не выдерживал). Только когда два чёрных луча, бьющие из моих глазниц, перечеркнули землю перед ревущим вожаком, он резко остановился и тупо поглядел вперёд... А дальше? Дальше его черепушка оказалась расплющена ударом жилистого кулака. Пока «душа» ещё не покинула организм легендарного НПС, я полоснул левой конечностью по телу истекающей кровью твари:

Душа [легендарный противник, мамонт] успешно извлечена из игровой оболочки

Игровая оболочка [легендарный противник, мамонт: голова] успешно переварена. Полезные вещества поступили на питание голодных чёрных пилигримов.

Что желаете сделать с душой? Варианты:

Заточить (требуется навык Капкан);

принести в жертву Мраку;

даровать душе спасение, отдав её Свету (заблокировано. Причина: специализация XCUS-22309-SJSA-22032-11);

отпустить душу.

Собственно, какие могут быть варианты? Конечно, принести в жертву Мраку!

Выберете улучшение:

электроорганы [на основании ваших предпочтений];

частичное восстановление организма (дыхательная система, сердечно-сосудистая система, броня ног) [не требуется];

улучшение левой руки (демоническое щупальце: высасывание душ, хлёсткий удар, шипы, окаменение, занозы, лезвия);

улучшение правой руки (молот, шипы, лезвия);

пасть (оглушительный рёв, стальные челюсти, острые клыки, яд).

…

Следуя заранее намеченному плану, я вложил полученную душу в электроорганы и, помахав разведчикам (что, вероятно, от здоровенного монстра выглядело несколько пугающе), принялся крошить остальных мамонтов. Сделать это оказалось не так сложно, тем более разведчики неплохо помогли, бросая дротики в кидавшихся в стороны НПС. Максимально улучшенные навык Гамельнский дудочник и направление Демон превратили убийство легендарных тварей в игру в догонялки. Туши разваливались от первого же удара, мамонты трубили в хоботы, пытались боднуть меня пятиметровыми бивнями, но всех их ждала одна судьба — пасть на землю, окрашивая в красный снежную прослойку.

Желая усложнить испытание фракции серых, послав на неё легендарных противников, Система сделала небывалый подарок: сразу десять бесплатных душ. Будь на месте «атакующих НПС» не легендарные противники, а обычные, проделать такой фокус я бы уже не смог.

***

Мы стояли друг на против друга посреди снежного поля.

Два монстра: молчаливый стальной и ревущий чёрный. Будто два древних злых бога, каждый из которых желал завладеть всем миром, поработить души игроков и сесть на трон Архонта... Стальной, кажется, не испытывал никаких эмоций. В его единственной «живой» части тела — глазах — лишь на мгновение мелькнул интерес к странному противнику, рискнувшему бросить вызов Бичу Божьему.

Толстая бычья шея, широкие плечи, крепкий корпус с очерченными мышцами и суставами и просто невероятный рост — десять метров... Вровень со мной. Поверх головы Стального было надето нечто, напоминающее шлем маратхов. На шлеме виднелась небольшая антенна из красноватого материала, встроенная в голову около правого виска.

Взгляд Стального подавлял, ломал волю и заставлял отступить... Именно так, не нанеся ни одного удара, он обратил в бегство Прогл-Лога у Визжащей горы. Случилось это несколько веков назад. Но теперь такие фокусы не пройдут.

Я засмеялся в лицо Стальному и взревел:

— Что, Картол? Маг против мага?! Аахах!.. МЕНТАЛЬНАЯ АТАКА!

Услышав собственное имя, уже давно, кажется, забытое, или же просто получив ментальный отпор, Стальной вздрогнул и посмотрел на меня совсем другими глазами: с удивлением и немым вопросом. Он как будто хотел что-то спросить, сорвать маску, перекрывавшую пасть, и воскликнуть: «Откуда ты знаешь моё имя?»... но мелькнувшая в небе молния ударила прямо в антенну Стального, раскаляя металл до красна и подавляя волю твари.

Архонт не собирался упускать своего личного раба... Он внимательно следил за происходящим.

Получив удар, Стальной вновь потерял контроль над телом. Взревев мотором, монстр рванул вперёд, за несколько секунд преодолевая заснеженное поле. От первого удара я увернулся и даже попытался пробить кулаком в живот... о чём тут же пожалел: от страшного удара о металл кулак едва не расплющился. Несколько чёрных пилигримов определённо погибли; их размазанные тела так и остались на мускулистом животе твари. Корпус гиганта лишь чуть заметно погнулся, чего он даже не почувствовал.

Стальной не стал медлить. Уже через мгновение его коленный сустав, будто нож масло, пробил моё туловище, мгновенно ломая панцирь. Разворот корпуса — и от удара ладонью моя голова подалась назад, едва не отлетая от остального тела, а подсечка лишь чудом не свалила организм на землю.

Я попытался ответить, но снова получил серию ударов, убившую с два десятка чёрных пилигримов. И тогда, понимая всю бесполезность сопротивления, активировал накопление электрозаряда — потенциально единственное эффективное оружие в моём арсенале...

Теперь главное просто выжить.

Снова серия ударов: в живот — по ногам — в голову.

Внимание! Повреждена голова! Эффективность работы нервной системы снижена до 64%

Внимание! Повреждены нижние конечности!

Внимание! Осложнено дыхание! Через несколько минут погибнет... 23 чёрных пилигрима

...

Напряжение достигло 500 кВ

В общем, меня месили так, будто боец UFC встретился на ринге с обнаглевшим любителем... Я попросту не мог нанести урон! И Стальной даже не пытался уворачиваться от ударов, зная, что скорее я сломаю себе конечность, чем смогу пробить металлическое тело многотонного существа и добраться до жизненно важных механизмов.

***

Тело буквально разваливалось на части.

Когда стало казаться, что один из следующих ударом будет последним, земля под ногами Стального ожила... Секунда — и монстр по колено утонул во вдруг поднявшейся над снегом серой массе, а с юга, со стороны Дома мага раздался пробирающий до мурашек рёв.

Под ноги Стального скользнули сразу три десятка десятка раскачавшихся клонов Червя. Две недели они ползали по лесу, пожирая всё живое на своём пути, существенно выросли и смогли выполнить свою задачу — затормозить Стального, не дать ему совершить тот самый последний удар. Пусть и ценой собственной жизни: гигант без особых проблем раздавил сразу с десяток НПС.

С юга снова раздался рёв...

Это был Шрам, ведомый барголом по имени Ультер.

Недаром я вживил в голову лесомика модификации, упрощающие подчинение. Несколько суток назад в деревню барголов прискакали гоблины на вервольфах. Они кое-как объяснили Ультеру план и отправились на поиски Шрама... С моими модификациями у Ультера хватило сил на то, чтобы полностью подчинить тупого монстра, оставалось только сидеть и ждать сигнала.

Этим утром пет-лесовик по имени Хомяк без особых проблем преодолел портал и воспроизвёл записанную команду... И тогда Ультер повёл Шрама в атаку.

Вероятно, для этого пришлось снести к чёрту и пещеру, и весь Дом мага вместе со Старейшим, иначе бы монстр попросту не пролез. Я до последнего боялся, что у самого юродивого не получится попасть наш мир, однако опасения не подтвердились. То ли способность беспрепятственно переходить через порталы имели все обитатели Горной долины, то ли магические силы Ультера действительно были крайне высокими, но он сумел преодолеть границу.

***

Шрам ревел, не переставая. Ультер немного отпустил контроль над бородатым гуманоидом, и он рванул прямо на Стального.

Масса гиганта превышала массу пятнадцатиметрового лесовика: как-никак его тело состояло из металла, но набранной Шрамом скорости хватило для того, чтобы повалить Стального на землю. А вместе с ним и меня.

Будто обезумевший зверь, Шрам навалился на противника, пытаясь добраться до его горла. Образовалась куча мала, из которой я едва выбрался и, перетаскивая отказавшие ноги, пополз в сторону, медленно накапливая заряд в электроорганах всего организма.

Внимание! Осложнено дыхание! Погибли 23 чёрных пилигрима

Внимание! Нижняя часть организма вскоре отвалится: критически низкое количество живых единиц тела

Внимание!...

…

Напряжение достигло 650 кВ.

…

Буквально разваливаясь на части, я облокотился на склон холма и стал выжидать, наблюдая за поистине великой битвой. Двое мощнейших созданий во всей Игре ожесточённо... нет, даже не боролись, а натурально рвали друг друга! Каждый стремился уничтожить соперника, выдрать его сердце и разломить черепушку. Они, кажется, вовсе не замечали ни попадавшихся на пути деревьев, ломая их, словно соломинки, ни тем более останки раздавленных червей...

Перед моими глазами проносились сообщения:

Напряжение достигло 700 кВ.

Напряжение достигло 750 кВ.

Напряжение достигло 800 кВ.

…

Несмотря на огромную силу противника, Стальной явно доминировал в драке. Не издав ни звука, он с корнем выдрал бороду лесовика, сдирая вместе с ней и мясо с его морщинистой рожи. От болевого шока Шрам отпустил лапы с шеи Стального, и тот тут же вонзил ладонь в его жирный живот, стремясь добраться до внутренних органов. Вскоре Шрам обмяк, и Стальной гигант в ожесточении начал рвать безжизненное тело на куски. Спустя какое-то время он, пошатываясь, поднялся на ноги и повернулся в мою сторону.

Я был готов.

***

Чёрные лучи, бьющие из глаз, освещали десятиметровое чудовище, стоящее посреди кровавого месива, бывшего некогда Шрамом... У гигантского монстра-лесовика получилось побить противника. Стальной, кажется, впервые с момента неудачной атаки на Город у моря, получил серьёзные повреждения: его грудина оказалась смятой, а левая рука твари была согнута в обратную сторону. Из образовавшегося отверстия на кроваво-красный снег капала густая жидкость: то ли топливо, то ли масло... Впрочем, регенерация работа отменно, и прямо на глазах отверстие зарастало свежим металлом.

Стальной по-прежнему не выражал эмоции, но в его взгляде теперь чувствовался азарт, подпитанный кровью, — взгляд маньяка. Мотор снова взревел, и монстр, пошёл прямо на чёрного демона, распластавшегося на склоне ближайшего холма.

Я давно не чувствовал нижних конечностей, как и сил продолжать бой, а потому просто ждал, пока гигант приблизиться.

Перед глазами появилось тревожное:

Напряжение достигло 1300 кВ.

Вскоре ваш организм самоуничтожится!

Внимание!!! Срочно прекратите накопление заряда и высвободите большую его часть!!!

Когда Стальной гигант подошёл вплотную и занёс руку для удара, я активировал Визор и, прицелившись, сделал выстрел...

***

Плавь металл...

Сначала я посчитал слова Жреца абсурдными, но теперь, после «самого главного» из рассказа Кей-Си (которое он по какой-то неведомой причине оставил на конец монолога), всё встало на свои места. Артефакт, вживлённый в голову Стального гиганта для контроля, был частью Ключа от Преисподней. Седьмым, последним обломком, необходимым для нашего выживания...

Молния ударила точно в антенну на шлеме твари. Разряд оказался настолько сильным, что металл в мгновении ока расплавился, и из головы Стального выпала небольшая деталька, которую я поймал огромной лапой. Стальной покачнулся и, потеряв ориентацию в пространстве, с шумом упал на землю, поднимая в воздух снег, кишки и запёкшуюся кровь.

Но не стоит обманываться. Третье око продемонстрировало, что Стальной жив и умирать не планирует, как минимум, ещё пару веков... Всего лишь временная реакция организма, впервые за несколько тысяч лет избавившегося от власти Архонта. Скоро Стальной очнётся, и тогда... А вот, что будет «тогда», мне знать совершенно не хотелось.

Внимание! Нижняя часть организма атрофирована

Едва ли не половина тела попросту отпала, рассыпаясь на десятки мёртвых чёрных пилигримов.

Ну и прекрасно. Ноги всё равно больше не функционировали.

Я подхватил затаившегося неподалёку Ультера, до последнего управляющего Шрамом, а потому вынужденного находится в опасной близости от Стального, и на одних руках побежал в сторону Лесного озера.

— Чёрный! — донеслось вдруг откуда-то сзади.

Я обернулся: это был Клык Первый, сидящий верхом на вервольфе чуть в отдалении от поля боя.

— Прощай, Чёрный! — крик вожака гоблинов едва долетал до сюда, но я всё равно различил дрожь в его голосе.

— Прощай, друг! Теперь Чёрная гора принадлежит вам, — проревел я и двинулся к Залу предков.

***

Ко мне в объятия тут же бросилась взволнованная Ива, которую с трудом удерживали от желания броситься на помощь:

— Ну что, Чёрный?! Ты его победил?

Я огляделся: в Зале предков столпились все игроки фракции серых... Когда-то их было полторы сотни. До финала добралось всего четыре десятка, да и то вместе с бежевыми.

Кей-Си распрощался с нами ещё вчера вечером, пожелав остаться в Игре и продолжить исследование мира. А вот Ультера я решил взять с собой, тем более, что оцепеневший юродивый вряд ли бы ушёл с поля битвы и в итоге попался бы всё тому же Стальному. Да и кому он теперь нужен? Барголы от него отказались, а гоблины вряд ли смогут совладать с немного тронутым ментальным магом.

— Так победил?! — повторила Ива, с трудом удерживая слёзы.

— Пфффф... Нет, конечно. Ты его вообще видела? От Шрама одни ошмётки остались... Зато у меня есть кое-что другое! — и я продемонстрировал последний обломок от Ключа: небольшой конус, покрытый странного вида рунами. Его не смог повредить даже сильнейший заряд молнии.

***

В воздухе над идеально ровной окружностью, расположенной прямо в центре Зала предков между двумя рядами статуй, появились синеватые очертания метрового Ключа. Обломки выскользнули из рук игроков и встроились в «пазл», соединяясь в один литой артефакт, чья ценность превышала всё, что только можно себе представить.

Синеватое свечение пропало, и Ключ плавно опустился ровно в отверстие двери. Раздался щелчок, и окружность отъехала в сторону, являя чёрный провал.

Поздравляем, фракция серых! Вы становитесь второй фракцией, которой удалось выбраться из Игры.

Вы смогли открыть дверь в саму Преисподнюю! Да сохранят вас силы Мрака...

Игра окончена. Так идите же вперёд!

***

Лестница. Тёмная винтовая лестница, ведущая куда-то вниз.

Мы спускались уже полчаса, изредка освещая путь прожектором Грека. Пользоваться этим удобным осветительным прибором на постоянно основе не рискнули: кто знает, что за существа живут в этом странном месте. Не стоит выдавать своё присутствие раньше времени.

Внезапно за очередным поворотом прожектор Грека вырвал из темноты небольшую фигуру. Это был маленький гуманоид, щурившийся яркому свету. До нашего появления он что-то рисовал прямо на гладкой стене... чем-то, очень похожим на кровь.

Красный монах. 56 уровень

Это был тот самый человечек из Пустынной башни... Правда, на этот раз не голый, а облачённый в какую-то неопрятного вида ткань, обвязанную на подобии хитона. Красный монах с интересом оглядел фракцию серых в полном составе и хотел было что-то сказать, но тут его взгляд замер на стоящем рядом со мной юродивом. С минуту красный монах молчал, тупо глядя на Ультера, а затем проговорил низким хриплым голосом:

— Крысолов... это ты?

Эпилог

Я облегчённо вздохнул и оторвался от звукозаписывающего устройства... Этот длинный рабочий день наконец-то закончился. Одно из моих щупалец скользнуло в карман и достала небольшой платочек, вытирая вспотевший лоб.

— Кторвик! Ты всё? Сейчас репортёры нагрянут, — напомнил мне стажёр, которого все называли Зелёным, хотя в действительности его имя звучало так: Кла-Кро Эр Третий... Дворянский род, да ещё и предок легендарного Абрахрама Кла-Кро! Впрочем, кого сейчас удивишь дворянскими корнями? 

Репортёры? Точно. Ещё же этот долбанный сюжет для канала нужно записать... Вообще, я не большой любитель «торговать лицом», моё дело — сочинять и озвучивать, но личная просьба продюсера и неплохая премия склонили таки чашу весов.

***

Репортёры уже толпились у входа в офис. Их было трое: ведущий вечерних новостей Уолк-Дэ (скользкий тип) и два оператора с огромными камерами, каждая из которых, должно быть, стоила целое состояние. В конкурентной борьбе между каналами приходилось идти на самые отчаянные поступки, завлекая зрителей хорошей картинкой и интересными гостями (интервью с которыми часто стоили не меньше, чем все камеры на студии). Вопросы были уже обговорены (как-никак прямой эфир!), зрители меня любили и могли простить даже небольшую оплошность, вроде сбивчивой речи — в общем, волноваться было не о чем. Я улыбнулся и вышел навстречу репортёрам.

— Добрый вечер! — тут же оживился ведущий, начиная декламировать в камеру. — Только что закончилась очередная серия самого крупного реалити-шоу, где сто пятьдесят инопланетян, чей мир оказался разрушен, сражаются за... ВЫЖИВАНИЕ! А сейчас мы поговорим с тем самым... Да! Кторвиком! «Голосом», а заодно и автором всеми любимого Чёрного из фракции серых! — Экспрессивный ведущий обернулся ко мне. — Как дела Кторвик?

Я наигранно засмеялся и ответил:

— Всё неплохо, Уолк. Как сам поживаешь?.. Добрый вечер, дорогие зрители! Да, именно мой голос вы можете слышать каждый вечер по лучшему каналу на виртуальном телевидении — ББЦ.

— Кторвик, многих интересует вопрос: как именно происходит запись «мыслей» Чернокнижника?

Уолк-Дэ сунул микрофон едва ли не в моё лицо. Стараясь не реагировать на выходки раздражающего репортёра, я ответил:

— Это достаточно сложный процесс... У нас есть картинка происходящего, мы можем слышать разговоры участников реалити-шоу, но мы не можем понять, что они думают и как они размышляют. Это, наверное, самое тяжёлая часть работы — представить, что думает главный герой... Всё происходит в реальном времени, у нас есть всего сутки, чтобы сделать полноценный мини-фильм о происходящем в Игре, и уже вечером он выходит в эфир.

— Выхоооодит... — протянул Уолк-Дэ.

— Ну да, выходит на канале ББЦ!

Чёрт... Как же мне надоел этот ББЦ! Выкупили право на показ древнего (и вместе с тем до сих пор самого популярного) шоу и трубят об этом по всей сети. Но реклама есть реклама, и, если за неё платят неплохие деньги, приходится себя пересиливать.

— Откроете тайну? — этот надоедливый Уолк-Дэ скорчил заговорщическое лицо. — Что произошло в Игре сегодня и что нам ожидать в завтрашнем сюжете? Конечно же, НА КАНАЛЕ ББЦ!

— Стальной гигант всё ближе, и Чёрный готовится к последнему бою... Наши операторы сняли потрясающий вид на бегущего монстра, а чего стоит волевое лицо Чёрного! Мммм... На этом пожалуй всё, спойлерить не буду. Обо всём вы узнаете уже завтра! — я замолчал, но репортёр вопросительно дёрнул своими щупальцами, намекая, что надо бы продолжить фразу. Тогда я мысленно выругался и добавил: — На канале ББЦ!

Внезапно в кадр забежал стажёр Зелёный, отвечающий за анализ действий второстепенных персонажей. Кажется, он не понял, что попал в прямой эфир, или же просто забыл о такой мелочи, занятый чем-то гораздо более важным. В его взгляде читался ужас, щупальца встали дыбом, а комбинезон болотного цвета — традиционная рабочая одежда авторов реалити-шоу — съехал в сторону.

— Он... — помощник пытался отдышаться. — Он...

— Ну что? — недовольно спросил я у стажёра. — Зелёный, у нас прямой эфир.

Помощник наконец отдышался и выпалил:

— ОН ОТКРЫЛ ДВЕРЬ В ПРЕИСПОДНЮ!!

***

Дорогая камера выпала из рук остолбеневшего оператора и полетела на бетонный пол. Бесценный окуляр, дающий 3d-картинку, разбился вдребезги, но этого, кажется, никто даже не заметил.

Открыл дверь в Преисподнюю...

Этого мы не ожидали. Даже самые возрастные и опытные авторы, заставшие предыдущий сезон. Тогда герои погибли во время эпидемии у Чёрной горы... С другой стороны, публика всегда желала хлеба и зрелищ! Вернее, крови и смерти...

И что будет теперь?

Неизвестно. Но рейтинги реалити-шоу определённо вскочат до небес, и ББЦ таки отобьёт те огромные деньги, что заплатил за право показывать наш продукт. И отдохнуть сегодня мне не суждено: надо успеть сделать качественный выпуск. Как оказалось, последний в этом сезоне.

Уолк-Дэ, прощаясь, даже не скрывал собственной радости. Ещё бы: ему удалось заснять сенсационный материал, да ещё и по цене обычного интервью! Взволнованные репортёры уехали, а мы со стажёром, так неудачно посвятившим весь мир в тайну, о которой вообще-то рассказывать не стоило, отправились готовить заключительный сюжет.

Его название родилось само собой — «Game over»...

Конец.

Послесловие @books_fine

Эту книгу вы прочли бесплатно благодаря Telegram каналу @books_fine.

У нас вы найдете другие книги (или продолжение этой).

А еще есть активный чат: @books_fine_com. (Обсуждение книг, и не только)

Если вам понравилось произведение, вы можете поддержать автора наградой, или активностью.

Страница книги: Капер

Виктор Коновалов Харон

Пролог

[через сто три года после описываемых в романе событий]

Чёрная гора протыкала острой верхушкой низколетящие слоистые облака, словно серебряная вилка слойку, испечённую тётей Марфой… За век вокруг локации вырос самый настоящий город, населённый тысячами НПС, трудолюбиво работающими на благо собственного народа. Сто лет назад Чёрная гора была передана им человеком, сделавшим для НПС слишком многое, чтобы быть забытым.

— Этого человека звали Чернокнижник, — уважительно проговорила старая учительница, глядя на картину в рамке, изображавшую улыбчивого гуманоида со змеиной кожей. — Итак, дети, завтра мы более подробно разберём биографию столь выдающегося игрока, который век тому назад, пребывая в грязи и разрухе, создал первых гоблинов и наделил их разумом!

— Клавдия Клавдиевна, а из чего он сделал первых гоблинов? Из глины? Я читал книгу воспоминаний об алхимиках Амёбе и Эльфе. Их ученики приводят слова учёных о том, что многие человеческие боги так и делали, — протараторил маленький гоблин в очках, сидящий на первой парте.

Вертел сжал кулаки: не нравился ему этот заносчивый всезнайка. Может, в математике или русском Вертел и не мог похвастаться хорошими отметками, но в вопросах истории гоблинского народа считал себя куда более компетентным, чем одноклассники. Как-никак Вертел — сын того самого Клыка Первого, который и получил Чёрную гору от Чернокнижника. Ему просто непозволительно «плавать» в фактах, которые должен знать каждый уважающий себя гоблин!

— Шуруп, ну, во-первых, Чернокнижник не бог, а игрок. Это важно. Во-вторых, молодец, что читаешь такие книжки, но это людей, быть может, сделали из глины. Первых гоблинов Чёрный создал из программного кода, — нравоучительно ответила Клавдия Клавдиевна. — Но подробнее о том, что такое программный код и как из него сделали гоблинов, вы узнаете завтра.

Раздался звонок, и Вертел вылетел из класса, по пути толкая Шурупа. Шуруп, потирая ушибленную лодыжку, показал обидчику чёрный язык, Вертел пригразил кулаком. Но всерьёз драться со слабым Шурупом он не хотел, тем более что к ним домой сегодня должна была нагрянуть живая легенда, Кей-Си, который вместе с его отцом помогал Чернокнижнику в поисках обломков Ключа от Преисподней. Вертел выскочил на улицу и вприпрыжку побежал по городу у Чёрной горы.

За последние сто лет селение претерпело серьёзные изменения… Вместо жалких лачуг, оставшихся от предыдущих обитателей локации (то ли сиреневых, то ли лиловых — Вертел постоянно путал названия фракций), гору окружали многоэтажные кирпичные здания, крепкая стена и десятки смотровых вышек. Вокруг Чёрной горы располагались обустроенные фермы, прорезаемые дорогами, по которым неслись механические повозки, выбрасывающие в атмосферу чёрный угольный дым; чуть дальше через Черёмуху были перекинуты несколько мостов, а на противоположном берегу уже строились новые здания: гоблинский народ оказался на редкость плодовитым, и места для всех не хватало.

После ухода фракции серых гоблины не смогли пользоваться Древом развития — оно так и осталось на стене в одной из пещер Чёрной горы в качестве памятника ушедшей эпохе. Тем не менее высокий интеллект, дарованный Чернокнижником, и некоторые наработки учёных фракции дали свои плоды. Система не воспринимала гоблинский народ в качестве полноценной фракции, а потому не вынуждала его проходить через Три испытания: атака НПС, изменения климата и эпидемия. Оставалось только воспользоваться своим положением.

В Зале предков вместо статуи человека, обозначавшей прошлых обитателей Игры, появился каменный блок из другого, более светлого камня. Надпись на постаменте превратилась в сплошную линию, за которой шёл набор изредка повторяющихся символов. Ошибка кода… Всего в Зале предков таких каменных блоков было два: один стоял на седьмом месте, второй оказался последним… Вернее, предпоследним. Может, система и не считала гоблинов полноценными игроками, но рядом с бывшей человеческой статуей через несколько десятилетий после ухода серых появился небольшой постамент с фигурой маленького гоблина.

Подпись гласила:

«Самоназвание: Гоблин

Расположение: Игровой мир, Чёрная гора»

С тех пор новые статуи в Зале предков не появлялись, что заставляло лучших учёных ломать головы в попытках объяснить произошедшие в Игре изменения. Почему, спрашивается, нет новых игроков? Или первый действительно разумный народ-НПС, созданный благодаря людям, прервал тысячелетний цикл?

Загадка.

У Клыка Первого родилось пятнадцать детей. Самые старшие уже обзавелись семьями и съехали из родительского дома. Однако вечером ожидалось крупное событие, а потому в небольшой усадьбе собралось всё семейство. Только старший сын обещал прийти чуть позже: он встречал дипломатическую делегацию барголов. Кроме семьи, в доме присутствовало несколько старых (во всех смыслах) друзей, в том числе и молчаливый Хвост.

Ждали демона. Кей-Си уже многие десятилетия исследовал игровой мир, но и о гоблинах не забывал. Однако в этот раз он был вынужден отложить все дела и поспешить к Чёрной горе. Почему?

Клык Первый умирал.

Он давно оставил пост главы народа своему старшему сыну, тоже достигшему уже весьма почтенного возраста, и стал примерным семьянином, решившим остаток дней провести с жёнами, детьми и внуками. И вот теперь столетний гоблин почувствовал приближение конца.

Клык Первый сделал над собой усилие и привстал с кровати, чтобы поглядеть в окно, туда, где между многоэтажками чернел памятник гуманоиду со змеиной кожей. Его решили выплавить из металла — в знак памяти о произошедших событиях. Стальной Чернокнижник поглядел на Клыка немигающим Третьим оком.

— Где же он теперь? — задумчиво проговорил Клык и погладил когтистой лапой голову Вертеля, своего младшего сына.

— Кто? — хмыкнул Кей-Си, тоже заглядывая в окно. — Чёрный? Ну ты и вспомнил, конечно… Спустя век! Ладно-ладно, не заводись. Знаю, думал едва ли не каждый день, но перед…

Демон осёкся, не зная, правильно ли напоминать обречённому, что он вскоре покинет этот мир.

— Перед смертью. Что уж тут? Говори смело, — слабым голосом добавил Клык, глядя на собравшуюся вокруг семью: лицо каждого гоблина выражало скорбь о скорой утрате.

Спустя несколько дней тело первого лидера гоблинского народа с фанфарами пронесут через город и похоронят рядом с отреставрированным Домом мага. Многие закалённые в боях воины не смогут сдержать предательскую слезу, что и говорить о женщинах… Вот тогда пусть и наплачутся. Клыку не хотелось, чтобы последняя встреча с близкими превращалась в поминки.

— Да, перед смертью, — кивнул Кей-Си, — стоя перед неизвестностью, ты хочешь узнать правду… В общем, моя идея такова — фракция серых выбралась из Игры и живёт теперь на свободных просторах внешнего мира. Возможно, в своём собственном мире…

— …Уничтоженном метеоритной бомбардировкой, — покачал головой Клык. — Если после Катастрофы Земля и не перестала существовать, то для восстановления природы потребуются тысячелетия, а то и миллионы лет! Вряд ли там возможно выжить…

На некоторое время собравшиеся в комнате замолчали, обдумывая сказанное. Задумался и Вертел: действительно, что могло ожидать фракцию серых за пределами Игры?

Раздался голос молчаливого Хвоста:

— Знаете… А вдруг Архонт был прав, и мир Игры — это сеть, протянутая поперёк реки Вечности? Выберешься за её пределы — и поток понесёт тебя в небытие? То есть к смерти?

Хвост был ровесником Клыка, но благодаря хорошим природным данным, сумел сохранить силы и умирать пока что не планировал. На его морщинистом осунувшимся лице читалась печать времени, но сам он оставался по-прежнему крепким и здоровым: такие гоблины рождались редко, все — родственники самого Хвоста, обладающего какой-то феноменальной генетикой.

— Хвост! Вот я всегда заявлял, что говоришь ты редко, да метко… Но явно не в этот раз, — улыбнулся Клык. — Вспомни, что случилось со всем «светлым блоком», после того как Чёрный выбил из Стального обломок ключа?..

Хвост скривился, представляя куски мяса и кишок, разбросанные по всему Городу у пропасти. И поделом!.. Но ведь среди магов были и относительно невинные существа. После поединка с Чернокнижником и Шрамом, который вошёл в учебники истории под названием «Битвы трёх гигантов», Стальной пролежал в беспамятстве около месяца, постепенно приходя в себя и обретая контроль над телом. А потом просто ушёл… Кей-Си, решивший проследить за передвижениями монстра, вернулся через несколько дней. Его глаза выражали ужас и восхищение — замечательная комбинация эмоций.

Стальной сравнял с землёй Город светлых магов и, судя по всему, вырвал сердце Архонта — вполне достойная месть за многолетнее рабство… Но затем произошло нечто совсем уж странное и вместе с тем страшное. Будучи не в силах нести весь тот груз, что скопился в его сердце за тысячелетия геноцида, Стальной совершил суицид, спрыгнув в пропасть. Вскоре из пропасти выскочил крупный белый пилигрим и, подставив белоснежную гриву тёплым лучам полуденного солнца, умчался в зелёное поле.

«Только тогда, забыв своё прошлое, Стальной стал по-настоящему свободным», — именно эти слова Кей-Си приводятся в учебнике истории. Вертел мог бы поклясться в действительности фразы: подобные моменты старательные гоблины документировали и вносили в архивы.

Клык Первый прищурился:

— Хорошо. Допустим, что Хвост прав, и Архонт действительно был Создателем Игры, а после его убийства она окончательно сломалась. Выходит, что серые, выбравшись наружу, должны были умереть, попав в поток реки Вечности. Тогда каким образом можно объяснить возрождение небезызвестного шамана по имени Кей-Си? Вряд ли Чёрный мог забрать душу с Того света. При всём уважении… он великий маг и всё такое, но определённо не всесильный. Кей-Си, скажи, что ты видел после своей смерти от вируса?

Демон недоуменно посмотрел на полусидящего на кровати Клыка Первого:

— Какой ещё смерти?

— В смысле? Когда твоя фракция сиреневых [Вертел цокнул языком: точно, сиреневых] занимала поселение у Чёрной горы, на неё обрушилась эпидемия… Спустя какое-то время, Чёрный сумел тебя воскресить и поместить в тело Крысолова… Кажется, через баг в Системе.

Демон всё так же недоуменно оглядел окружающих, пытаясь понять, шутить Клык или нет.

— Да не был я никаким сиреневым! С чего ты это взял? — в широко открытых глазах демона читалось искреннее непонимание.

Клык Первый и Хвост переглянулись.

— Позволь спросить, а каким таким образом ты стал демоном? — усмехнулся Хвост.

Демон открыл было пасть, чтобы ответить, но запнулся на полуслове… Вообще, в последние десятилетия у Кей-Си наблюдались проблемы с памятью. Известный гоблинский исследователь чёрных сущностей по имени Гурджий, исполняя сакральный танец, предположил, что эта механика позволяет демонам не сходить с ума. Они попросту забывают всё то, что произошло за пределами n-нного временного отрезка. Беря во внимание сомнительную репутацию Гурджия, его идея считается спорной, однако теория многое объясняла, в том числе поведение Стального, совершившего интеллектуальное самоубийство и ставшего белым пилигримом, и даже провалы в памяти у Кей-Си.

— Ну хорошо, и какова же твоя версия? — спросил демон, так и не разгадав, шутит Клык Первый или нет.

Старый гоблин ещё раз взглянул за окно, где между многоэтажками стояло металлическое изваяние Чернокнижника, безмолвно глядящее на гоблинов Третьим оком, и проговорил:

— Я думаю, что нет никакого выхода из Игры, да и вряд ли есть хоть что-то вне её. После смерти мы переродимся и будем развиваться заново — и так бесчисленное множество раз. Это произошло с фракцией серых, это произойдёт и со мной.

Уже после похорон, когда заплаканный Вертел ложился спать, его мама, ещё довольно молодая гоблинка, третья супруга Клыка Первого, пыталась успокоить сына:

— Вертел, с папой всё будет хорошо, — женщина украдкой смахнула слезу с зелёной щеки. — Ты ведь его слышал? Скоро он вновь родится в Игре, но уже в другом теле… Возможно, наша соседка уже носит в животике воскресшую душу Клыка.

Она и сама понимала, что её слова звучат не слишком уж правдоподобно, но как ещё можно успокоить ребёнка, впервые в жизни столкнувшегося со смертью близкого человека, да ещё и отца?

— Знаешь, чего я боюсь, мама? — спросил вдруг плачущий Вертел.

— Чего, сынок?

— Что никаких «нас» вообще не существует и никогда не существовало… Что все мы: и гоблины, и Кей-Си, и Стальной, и даже сам Чернокнижник — лишь элементы игрового кода… Что мы… Что мы!.. — Вертел снова заплакал.

Гоблинка чмокнула сына в бледный лоб и проговорила:

— Всё будет хорошо, милый. Не думай о плохом.

Не думай о плохом.

Глава 1. Преисподняя

Мороз, кроваво-красный снег, сверкающий под ярким солнцем… От разбросанных по поляне кишок и мяса поднимается пар — всё, что осталось от гигантского лесовика.

Он привалился спиной к отвесному склону холма и смотрел прямо перед собой, освещая пространство чёрными лучами концентрированного мрака, вырывающимися из полупрозрачных глазниц. Он уже не чувствовал ног, внутренние органы были готовы разорваться от скопившегося в них заряда, но организм ещё сохранил достаточно энергии, чтобы нанести последний самоубийственный удар.

Оно стояло прямо перед ним. Десятиметровый монстр, чьё лицо скрывала маска с прорезями для глаз — единственной «живой» части твари… Корпус огромного металлического гуманоида покрывали сотни царапин от бесчисленного количества поединков, прошедших за несколько тысячелетий резни со всем живым. Минутой ранее Стальной разорвал на части Шрама, ТОП-6 самых опасных тварей Игры, согласно классификации ОВР-12. Данные обновлялись каждый месяц, а потому им стоило доверять. Теперь перед гигантом лежал ТОП-8, уже поверженный, едва живой и, кажется, готовый смириться со своей участью… ТОП-8, рискнувший бросить вызов абсолютному фавориту любой классификации за любой промежуток времени, исключая разве что такую древность, о которой забыли и светлые маги.

Один удар отделял несчастного от того, чтобы отправиться в плавание по реке Вечности без возможности приобрести обратный билет. Рыбёшка, чудом застрявшая в сетях, протянутых поперёк течения, вскоре будет проглочена тьмой, за которой нет уже НИЧЕГО. Разрубленная пополам, она проскользнёт между распухших от влаги волокон и очень скоро будет унесена прочь из Игры, последнего форпоста между жизнью и смертью.

Стальной безмолвно поглядел на организм.

Организм усмехнулся, с вызовом глядя на склонившегося гиганта и затемняя его лучами мрака. В глазах Стального мелькнуло недоумение. Тогда организм откровенно засмеялся, глядя в лицо своей смерти. Низкочастотный гул, напоминающий вопли нескольких тысяч грешников из преисподней, разлетелся по всей округе, заставляя всё живое в радиусе пяти километров разбежаться в стороны, чтобы ещё несколько суток не приближаться к локациям у Чёрной горы. Даже гоблины, гревшие свои озябшие лапки у выплёвывающих чёрный дым генераторов, задрожали от страха, представляя, что сейчас происходит там, за пределами их безопасного убежища под землёй.

Испугалась сама природа, но только не Стальной. За свою долгую жизнь он расправился уже со многими ТОПами, проиграв лишь единожды, в Городе у моря… Но это воспоминание блокировалось извне, а потому вспомнить, почему и кому он проиграл, гигант не мог.

Но ТОП-8 сдаваться не думал. Закончив смеяться, он поднял здоровые руки, образованные скрюченными телами сросшихся в единый организм пилигримов, и заревел:

— Огонь!

Стальной на мгновение замер, ожидая, что из рук этого самоуверенного существа выстрелит пламя, кислота или что-то ещё (одинаково неспособное нанести существенный ущерб бичу Игрового мира), но случилось самое неожиданное для обоих противников.

Ровным счётом ничего.

Абсолютно!.. Странным образом система подачи электрозаряда вышла из строя. В результате ли ожесточённого поединка со Стальным, или же после нападения Шрама, когда толстый лесовик с воплями прыгнул на борющихся гигантов — без разницы. Единственное оружие поверженного ТОП-8 попросту не сработало, и уже через мгновение его тело было разорвано рванувшими во все стороны разрядами молний. Корпус Стального окрасился в чёрный — цвет внутренностей пилигримов, раскрошенных потоком электронов, не нашедших естественного выхода за пределы тела.

Взрывная волна подбросила останки ТОП-8 вверх, отчего его шея противно хрустнула, согнулась пополам и… и он проснулся.

Через несколько мучительно долгих мгновений он понял, что сидит на собственной кровати и кричит; что он никакой не демонический монстр, царапающийся за свою жизнь где-то там, у Чёрной горы, а совершенно обычный октопус с не самым обычным именем Кла-Кро Эр Третий… Впрочем, кого сейчас удивишь дворянскими корнями? Всё решают деньги и связи, октопусам уже давно плевать на происхождение. Вернее, плевать на такую весьма и весьма условную вещь, как «честь» рода. На заработок твоего рода плевать можно лишь тогда, когда этот заработок слишкомнизкий.

Друзья, а теперь и коллеги звали его просто Зелёным. Он давно привык к этому прозвищу и перестал воспринимать его в качестве обидной клички. Да и вообще, Зелёный редко обижался всерьёз, будучи уверенным, что в каждом октопусе есть что-то хорошее, даже в зажравшихся богатеях из Совета шести.

Ночью они закончили последний выпуск по-настоящему эпохального реалити-шоу. Для молодого автора, Зелёного, это был удивительный опыт. Ещё бы! Участие в подобных проектах открывало дорогу на любой телеканал, в любое шоу, к любому редактору или продюсеру. Но уникальность опыта обуславливалась не только карьерными перспективами: всё-таки для Зелёного это было далеко не главное. Ему удалось выполнить завет своего деда, генерального автора одного из реалити, которое транслировалось на допотопных 2d-телевизорах ещё сто лет назад, и продолжить семейное дело — вступить в Культ.

В сущности, имя деда и стало решающим фактором, повлиявшим на решение Кторивика, нынешнего главного автора Культа, взять Зелёного в стажёры. Где здесь связь? Культ — доминирующая религиозная организация в Городе, однако он уже давно перешёл на коммерческую деятельность, которую весьма успешно сочетал со своей основной ролью — сохранением памяти о великих предках и наблюдением за Игрой.

Дико? Вот и Зелёный считал, что Культу явно не стоило превращать священный по своей сути обряд — наблюдение за избранными в Игре — в реалити-шоу и продавать его на телевизионный канал. С другой стороны, что значит слово Зелёного в реалиях XXXII века? Ничего; а потому нужно заниматься своим делом и помалкивать. Во всяком случае, именно так его поучала мама, отправляя на съёмки реалити… А ещё мама советовала разобрать дедушкины вещи, оставшиеся после его смерти в квартире. Во время съёмок Зелёный физически не мог выехать в Город: вместе с Кторвиком они целыми сутками сидели за работой, но теперь впервые за три месяца у него появилось свободное время.

— Это просто кошмар… просто кошмар… — нараспев проговаривал про себя Зелёный, поднимаясь с постели. Стажёр надел традиционный для служителей Культа комбинезон болотного цвета и очки, почистил щупальца и зубы, и вышел из небольшой комнатки, в которой он жил последние месяцы.

Ну как жил? Ночевал, и то далеко не каждый день. Конечно, наиболее важную работу выполнял Кторвик, создавая ветку для Чернокнижника и озвучивая его мысли, но и на плечи Зелёного легла большая ответственность — линии второстепенных персонажей, к примеру, того же Крысолова. Свободного времени у стажёра попросту не имелось.

Зелёный выбрался из своей округлой комнатки без окон, спустился на несколько этажей по винтовой лестнице и вскоре покинул издательство, расположенное в главном храме Культа. На выходе, когда широкая полупрозрачная дверь отъехала в сторону, он едва не столкнулся с молчаливым коллегой из отдела съёмки по имени Лавальк. Лавальк коротко кивнул Зелёному в ответ на его приветствие и, глядя перед собой, вошёл в здание.

Зелёный удивлённо посмотрел вслед октопусу и хмыкнул: все операторы отличались некоторыми странностями, но вот Лавальк настораживал стажёра больше всех. С другой стороны, Кторвик считал его лучшим специалистом, а потому доверял съёмку Чернокнижника и Стального. Кадры действительно получались изумительными — спорить здесь бессмысленно. Но каким бы профессионалом оператор ни был, что ему помешает в один прекрасный день прийти на работу с лазерным пистолетом и расплавить головы своим коллегам?.. Но хорошая съёмка давала рейтинги, а рейтинги — деньги. А деньги давали вообще всё, что только хочешь, поэтому параноидальную идею Зелёного с лазерным пистолетом всерьёз никто не рассматривал.

Зелёный с улыбкой махнул рукой хмурому охраннику в военной форме, предложившему подвезти стажёра, и направился в сторону станции пешком, благо на улице стояла хорошая тёплая погода.

Яркое солнце освещало фигурку октопуса, бредущего по бескрайнему зелёному полю. За ним, в нескольких километрах к северу, располагалась резная пирамида, она же Храм, где и проходили основные обряды Культа. Чуть дальше за высокими холмами ещё можно было различить Священный провал, а на юге уже виднелись очертания станции, куда через час приедет электричка на монорельсе.

Щупальца чуть дрожали на мощном западном ветру, обычном для здешних краёв, Зелёный наслаждался чувством свободы, чистым воздухом и природой. В Городе о подобном можно только мечтать: экология там ни к чёрту, воздух пусть и относительно чистый, но имеет неприятный химический запах после обработки, да и дел в Городе у Зелёного ещё очень и очень много. Нужно навестить маму, потом съездить к отцу, вот уже пять лет проживающему в спальном районе с новой семьёй, затем наведаться в квартиру деда, чтобы разобрать его записи… А ещё из головы не выходил этот оператор Лавальк, мешая насладиться природой и тишиной в последний раз за эту неделю, остаток которой он, Зелёный, проведёт в Городе.

Операторы прошли специальную подготовку, включающую в себя немаловажный аспект — психологические тренинги. И каждые пять лет Культ всё равно проводил набор на освобождающиеся места. Почему так часто? Во-первых, до итогового экзамена, представляющего собой первое «погружение» доходили далеко не все. Многие октопусы ломались ещё на первом году обучения: преподавание велось весьма специфичным и не всегда безопасным образом… Во-вторых, работа операторов считалась наиболее травмоопасной из всех сфер занятости, исключая разве что выживальщиков — участников проекта конкурентов ББЦ, где несколько десятков октопусов буквально рубились за миллиарды кредитов. Да, выживальщики получали физические увечья, иногда погибали под ударами слишком уж агрессивных соперников, но операторы травмировались психически, с каждым погружением всё больше и больше рискуя потерять собственное «я» и ментально навсегда остаться в Игровом мире, бессмысленно летая по цифровым просторам в виде неосязаемых сущностей. Но желающих всё равно было предостаточно: стать членом Культа крайне престижно, да и деньги в нём вращались серьёзные. Плюс — этот способ доступен даже членам бедных семей, такой себе социальный лифт, в любую секунду рискующий сорваться в омут сумасшествия.

Их совместный с операторами труд — реалити-шоу — с недавнего времени выходил на канале ББЦ, несколько лет назад перешедшем на новый формат — частичное погружение. Зрители, проводящие полжизни у зомбоящиков, получили возможность почувствовать себя выживальщиком, убивающим друга за консервную банку, или тем же самым Чернокнижником, стреляющим молнией в Стального гиганта морозным утром.

Частичное погружение походило на кошмар, который приснился Зелёному и из-за которого он столь резко проснулся. Отличий всего два: во-первых, частичное погружение выглядит куда менее натурально, чем сон, во-вторых, октопус всегда понимает, что происходящее — лишь иллюзия, цифровая картинка с экрана. Во всяком случае, Зелёный очень на это надеялся, иначе происходящее в Городе всё больше походило на антиутопию, где реальность и игра смешиваются в причудливый микс из концентрированных страданий всего и вся. Взять хотя бы сам факт использования метода погружения операторов в массовом потреблении… Пусть и в «безопасном», урезанном варианте, но кто вообще может гарантировать безопасность погружений?

А тут ещё и первый в истории выход игроков… Никто точно не знал, сколько времени понадобится серым, чтобы преодолеть незримую черту между Игрой и реальностью, поэтому у Священного провала постоянно дежурила бригада членов Культа, возглавляемая, как правило, самим Кторвиком.

[где-то под Залом предков]

Лестница. Тёмная винтовая лестница, ведущая куда-то вниз.

Мы спускались уже полчаса, изредка освещая путь прожектором Грека. Пользоваться этим удобным осветительным прибором на постоянно основе не рискнули: кто знает, что за существа живут в этом странном месте. Не стоит выдавать своё присутствие раньше времени.

Внезапно за очередным поворотом прожектор Грека вырвал из темноты небольшую фигуру. Это был маленький гуманоид, щурившийся яркому свету. До нашего появления он что-то рисовал прямо на гладкой стене… чем-то, очень похожим на кровь.

Красный монах. 56 уровень

Это был тот самый человечек из Пустынной башни… Правда, на этот раз не голый, а облачённый в какую-то неопрятного вида ткань, обвязанную на подобии хитона. Красный монах с интересом оглядел фракцию серых в полном составе и хотел было что-то сказать, но тут его взгляд замер на стоящем рядом со мной юродивом. С минуту красный монах молчал, тупо глядя на Ультера, а затем проговорил низким хриплым голосом:

— Крысолов… это ты?

Я недоуменно посмотрел на НПС, затем на Ультера. Союзники также выглядели удивлёнными, но молчали, ожидая развития событий.

— Что у вас там? — раздался откуда-то сверху заинтересованный голос Сокола (разведчик замыкал группу серых, спускающуюся по винтовой лестнице).

Но Соколу никто не ответил, молчал и Ультер, внимательно рассматривая Красного монаха. Очевидно, НПС смог заинтересовать юродивого.

— Крысолов! — без всякого сомнения крикнул Красный монах, приближаясь к Ультеру и хлопая его по плечу. — А я-то думал, ты помер.

— Я извиняюсь, — кашлянул Амёба. — Но, похоже, вы знаете несколько больше нашего… Не могли бы прояснить ситуацию: что здесь вообще происходит?

— Да, конечно, — кивнул гуманоид. — Приветствую вас путники!.. Кхм… Просто всё так неожиданно, вообще-то у меня был заготовленный текст, да вот только за все эти годы он ни разу не пригодился… В общем, вы попали в переход между Игрой и реальностью, так называемую Преисподнюю! Меня зовут Красный монах, я служу кем-то вроде местного смотрителя и по совместительству являюсь чёрным магом.

— Вы же в Пустынной башне были! — воскликнул Иван, выглядывая из-за поворота лестницы.

— Удивительная внимательность! — было неясно, иронизирует НПС или же говорит серьёзно. — Но, простите, что мне мешает покидать место службы, если в ближайшее время перехода через Преисподнюю не предвидится?

Иван задумался и вынужденно признал, что, в общем-то, ничего не мешает.

— Хрен с этой пустынной башней! — раздался голос Паука. — Вы хотите сказать, что баргол по имени Ультер, которого Чёрный зачем-то потащил с собой, является демоном Крысоловом?

— Ну да, моим старым другом демоном Крысоловом, — кивнул Красный монах. — Я, кажется, даже знаки Чернокнижнику подавал, когда он за Лорисом гонялся… Просто сначала не понял, что он тот самый Чёрный, о котором рассказывал Крысолов, а потом было уже поздно. Механизм подъёма Пустынной башни срабатывает раз в трое суток — спуститься и поговорить лично уже не успевал.

Да, действительно, когда я бросил прощальный взгляд на уходящую под землю Пустынную башню, Красный монах, появившийся в окне «зимнего» биома, нарисовал в воздухе символ демона. Значит, чутьё не подвело: мы таки встретились с НПС… И снова при не самых обычных обстоятельствах.

И теперь Красный монах всерьёз утверждал, что Ультер — это Крысолов? Демон, с которым мы в своё время убили матку циклопов, превратили серого пилигрима в марионетку, украли тело Лешего и захватили Светлую долину? Конечно, Ультер показал себя в качестве мощного ментального мага, силы которого вполне могли сравниться с возможностями Крысолова… Однако одно дело юродивый, которого шпиняют и одновременно боятся деградировавшие сородичи в Горной долине, и совсем другое — демон с уровнем за сотый, гроза местных локаций!

Стоит ли вообще доверять этому Красному монаху?..

— Но вы же молились Стальному гиганту! — ну унимался Иван.

— И что? — нахмурился Красный монах. — Тоже мне, нашёлся правоверный! Ещё и осуждает!.. О религиозных предпочтениях в культурном обществе спорить не принято, молодой человек.

Красный монах не на шутку разозлился и, кажется, от возмущения стал ещё более красным… В голове почему-то всплыло описание специализации Цербер: «возможно создание культа среди полуразумных тёмных НПС»… Не знал, что это касается и вполне соображающих существ типа Красного монаха. Интересно, что думает сам Стальной по поводу культа, в котором его превознесли до уровня божества?

Поглядев на стену из чёрного монолита я цокнул языком: до нашего здесь появления Красный монах рисовал десятиконечную звезду — символ гиганта. Рисовал кровью, запас которой находился в закреплённом у пояса горшочке. Видимо, рассказывать монаху о том, что произошло со Стальным тридцатью минутами ранее, не стоит, иначе вместо помощи мы подставимся под атаку агрессивного проводника, мстящего за своего «бога».

— Хорошо-хорошо, — перебил я возмущённого Красного монаха. — Молитесь кому хотите, что нам с Крысоловом-то делать? Он же ничего не помнит.

— Да ты что! Ничего не помнит? А то я, ****, не догадался! — саркастически всплеснул руками Красный монах, после чего добавил уже серьёзно. — С вами хоть раз говорил?

НПС внимательно посмотрел на Ультера. Баргол отвёл взгляд, будто беседа никак его не касалась.

— Пару раз слышали от него членораздельную речь. Создаётся ощущение, что психологический недуг иногда отступает, — заметил Амёба. — Ультер, вы можете нам что-нибудь сказать?

Но Ультер, поглядев на биолога, снова промолчал. Тогда Красный монах крякнул и потёр руки:

— Значит, обратимся к тяжёлой артиллерии.

— Что вы имеете в виду?

— Сейчас узнаете, — хищно улыбнулся НПС.

Сорок игроков столпились на узкой чёрной лестнице, пытаясь разглядеть, что же происходит там, в самом центре действа. А происходило там следующее: Красный монах, испачкав маленькие ладони кровью, нарисовал окружность диаметром в два метра, в которую мы поставили Ультера. Ультер с интересом посмотрел на игроков, но сопротивляться не стал, что серьёзно облегчило задачу: как-никак баргол — ментальный маг, и мне стоило бы больших трудов заблокировать его ментальное воздействие на толпу.

Красный монах уселся по-турецки прямо под нарисованной на стене десятиконечной звездой и начал шептать заклинания на неизвестном наречии.

В канале связи раздался озабоченный голос Паука:

— Ребята… Ребята прошу, не засоряйте канал связи!.. — загалдевшие было союзники притихли, тогда хирург обратился ко мне. — А магия сработает? Ты ведь Стального того… кхм, в общем, его божок в данный момент не в состоянии помочь.

— Не думаю, — ответил я после минутной паузы, — Стальной живее всех живых, пусть и находится в бессознательном состоянии. Да и не факт, что навыки Красного монаха завязаны на его «помощи».

В этот момент Красный монах вдруг замолчал и, щёлкнув испачканными кровью пальцами левой кисти, начал беспорядочно двигать руками, выстраивая в воздухе причудливые фигуры… В какой-то момент фигуры начали оставлять золотистый «след», зависающий прямо в воздухе и через мгновение отлетающий в сторону, чтобы освободить место для очередного символа. Различные положения кистей и пальцев, вероятно, изображало определённый магический знак или древнюю руну. Когда число таких вот золотистых «рун» достигло семнадцати, они облетели вокруг Ультера, выстраиваясь во второй круг, рваный и чуть меньший по размерам в сравнении с тем, что был нарисован на чёрном монолите.

Красный монах снова щёлкнул пальцами, шепча очередное заклинание, — и Ультер потерял сознание, глухо падая на землю. Амазонка дёрнулась, чтобы поймать баргола и не дать ему удариться головой, но Красный монах, даже не глядя на женщину, погрозил ей пальцем, мол, делать этого стоит.

Закончив чтение очередного заклинания, Красный монах поднялся на ноги и подошёл к лежащему в беспамятстве Ультеру.

— Сознание Крысолова открывает заблокированные фрагменты, — пояснил НПС. — Вскоре он должен вспомнить всё, что входит в рамки читаемого отрезка.

— Читаемый отрезок? — уточнил химик Эльф, всё это время внимательно слушающий НПС.

— Ну, это временной промежуток, который тёмная сущность способна сохранить в памяти. Для каждого конкретного существа отрезок свой. У Крысолова, к примеру, он составляет около двухсот лет. Всё, что случилось ранее, либо вовсе забывается, либо всплывает в сознании через образы… В данном случае по какой-то причине произошла ошибка и читаемый отрезок обнулился при переходе в новое тело.

— Какой-то психоанализ получается. Образы, заблокированные воспоминания… — усмехнулся Паук, оглядывая сопящего носом Ультера, чьи многочисленные руки изредка подёргивались, отчего баргол напоминал упавшее под сильным ветрам дерево.

— Что? — не понял Красный монах.

— Не берите в голову, — махнул рукой хирург. — Была у нас такая псевдонаука, всё сводила к детским травмам, половым органам и влечению к собственной матери…

— Позвольте с вами не согласиться, коллега! — нахмурился Амёба. — Психоанализ, может, и имеет в себе элементы тенденциозности, однако позволяет раскрыть человеческое подсознательное…

— Господи, сейчас не время спорить! — взмолилась Ива. — Я вот, например, не была знакома с Крысоловом и не понимаю, каким образом он смог переместиться в другое тело после своей смерти. Что вы на это скажете?

Честно говоря, этот вопрос мучил не только Иву. Я тоже не имел ни малейшего представления, как Крысолов заимел новое тело и почему не предупредил меня о том, что после смерти возродится вновь? К чему тогда вся та драма, что была разыграна в Светлой долине после сражения с Седобородым? Или Крысолов просто решил посмеяться над своим не слишком сообразительным другом из фракции серых, подарив ему свой главным навык? Странно.

— Никто, похоже, не знает, — заметил Красный монах. — Я всего лишь проводник в Преисподнюю, маг памяти, ну и немного с древними учениями знаком… В общем, как Крысолов очнётся, сам и расскажет; если, конечно, посчитает нужным рассказывать.

Хм… В отличии от Красного монаха, я, кажется, понял, каким таким образом демон смог обмануть смерть и перейти в другое тело. Рош Зе Рол поступил точно так же; и, если Крысолов последовал его примеру, становилось понятно, почему он ничего мне не рассказал.

Всё-таки воровство остаётся воровством даже в обществе чёрных магов.

Через некоторое время Ультер открыл глаза и, увидев перед собой Красного монаха, прохрипел:

— Чё, Красный? Хех… Конец твоему Стальному!

Зелёный

Монорельс развивал скорость, сопоставимую со скоростью летательных аппаратов — довольно редким транспортным средством для октопусов. Действительно, куда и зачем нужно лететь, если Город только один (пусть и огромный), а до пригородов можно доехать на куда более безопасном и удобном поезде?

Зелёный только успел провалиться в сон, снова оказываясь на зимней поляне перед Стальным гигантом, как кошмар был прерван громким голосом, раздавшимся из динамика:

— ….Пфф… Восточный вокзал… пфф…

Зелёный потёр заспанные глаза одним из щупальцев и, закинув за спину рюкзак, поспешил выйти на платформу. Его тут же обдало химически очищенным воздухом (совсем рядом с вокзалом была расположена станция, покрывавшая половину Северо-восточного округа). Несколько местных мальчишек подбежали к Зелёному и предложили донести чемодан, впрочем, увидев, что никакого чемодана у стажёра нет, быстро скрылись из виду. Только один парнишка, самый маленький из всей компании, низенького роста, с ещё не потемневшими щупальцами, застыл на месте как вкопанный.

Зелёный хмыкнул: вообще-то ребёнку положено находиться в школе или на подработке, но никак не в компании подростков-беспризорников на Восточном вокзале. Тем более и район считался довольно благополучным, в отличии от того же Южного, находящегося во власти наиболее слабого клана Совета шести.

— Тебе чего, мальчик? — спросил стажёр, чуть повышая голос, чтобы вопрос не был заглушён гулом разгоняющегося монорельса.

— Это… в-вы? — видно, что мальчик стеснялся, а без бойкой компании рядом и вовсе оказался растерян.

— Кто я? — засмеялся стажёр.

— Из реалити-шоу про Игру? — мальчик, кажется, покраснел, опуская взгляд.

Перед глазами всплыл вчерашний эпизод с не самым удачным появлением Зелёного прямо посреди интервью с Кторвиком. Мало того, что стажёр умудрился заспойлерить последнюю серию, так ещё и рассказал всему миру о том, что впервые за многие столетия игрокам удалось выбраться в реальность.

Конечно, для обывателей это означало лишь возможность пообщаться с главным героем последних месяцев, Чернокнижником, хотя бы при помощи Сети или телевизора с частичным погружением. Однако знающие октопусы из элиты Города уже восприняли информацию и приняли определённые меры, с которыми Культу ещё предстоит разбираться…

За свой необдуманный поступок Зелёный получил выговор лично от главы Культа, а после работал всю ночь над заключительным эпизодом — довольно слабое, к слову, наказание. Некоторые члены Культа, к примеру, добивались исключения Зелёного, хотя бы на полгода, другие и вовсе требовали отставки стажёра, но за своего протеже вступился Кторвик.

— Да, я один из авторов проекта, — смущённо проговорил Зелёный: не каждый день его узнают на улице (скажем прямо, этот раз был первым).

Глаза мальчика округлились, он замер на месте, не в силах произнести ни слова. Зелёный тоже растерялся и судорожно пытался вспомнить, как обычно поступают знаменитости в подобных ситуациях… Кторвик, наверное, хитро подмигнул бы мальцу, дал брошюрку Культа со своей подписью и поспешил скрыться из виду, пока не прибежали другие фанаты. Но он не Кторвик, который прямо-таки наслаждался известностью, он — лишь скромный стажёр, которому повезло оказаться в числе съёмочной группы…

— М… можно фотограмму? — тихо спросил мальчик, доставая из кармашка мобильное устройство с возможностью создания 3d-изображений.

Зелёный улыбнулся:

— Конечно.

Уже довольно пожилая женщина с темнеющими щупальцами сидела за полупрозрачным столом и готовила ужин, изредка посматривая в экран старомодного 3d-телевизора. Зелёный всё никак не мог уговорить маму принять от него в подарок новую модель с куда более качественной картинкой и широким экраном… В соседней комнате играл в приставку младший брат Кла-Кро Пэ. Оттуда доносились детские крики: школьная команда готовилась к чемпионату по гонкам и, кажется, у ребят были все шансы войти в четвёрку призёров. Средний брат был ещё на учёбе: он учился на программиста, а значит, свободного времени не имел вовсе.

В общем, всё как всегда.

Увидев старшего сына, мама выронила из щупалец нож и побежала обнимать Зелёного. Он, конечно, предупреждал о своём приезде, да и дверью хлопнул так, что не заметить его приход мог разве что занятый игрой брат. Но мама — это мама… что тут ещё скажешь?

Мама прослезилась, после чего Зелёному целых два часа пришлось отвечать на многочисленные расспросы о качестве еды в столовой Культа, о том, не холодно ли в кабинетах, чистит ли он щупальца, не ходит ли в съёмочной группе новый наркотик эйфория, от которого за последний год умерло около двух сотен октопусов, а ещё полторы тысячи попали в психлечебницы…

Пообещав, что завтра приедет на обед, на который должна собраться вся их многочисленная семья, сохраняющая дворянские традиции даже в XXXII веке, и потрепав рубящегося в игру брата по щупальцам на затылке, Зелёный выпил настойку на фермерских орехах и вышел из дома.

Ему предстояло пройти по узкой улочке, застроенной конусообразными зданиями из лёгкого камня, завернуть за угол и сесть на первый гравитобус до Северных ворот… Однако зазвонивший телефон испортил его планы:

— Кла-Кро Эр? — Это был отец. Только он продолжал называть Зелёного его настоящим именем.

Виноватый тон отца не предвещал ничего хорошего. Зелёный выдохнул и ответил:

— Да, пап?

— Кла-Кро, ты прости, но сегодня мы с но… — отец чуть было не сказал «новой» — семьёй должны поехать за город… Но ты ведь надолго здесь? Твоя мама, кажется, говорила, что следующий проект только через месяц… В общем, давай, увидимся в конце недели.

Голос прервался, теперь в трубке слышались длинные гудки.

Зелёный простоял ещё с минуту, буравя взглядом гладкую брусчатку чистой улицы (всё-таки элитный район), после чего свернул в противоположную сторону, попутно вызывая такси.

Думать об отце не хотелось, поэтому Зелёный попросту уставился в затемнённое окно, за которым проносились многочисленные цилиндрические и консуообразные постройки из лёгкого камня, металла и стекла, фигуры хмурых рабочих, стариков, иногда даже детей… Машина на гравиподушках мерно покачивалась, а монотонная музыка из приёмника неразговорчивого таксиста убаюкивала.

Проснулся Зелёный уже в самом центре Города. Расплатившись с таксистом, он схватил рюкзак и отправился к дому дедушки — старому зданию «исторической» части города, квартиры в котором отличались космической ценой и постоянными перебоями энергии. В информационном обществе подобный минус перекрывал и прекрасный вид из окон, и высокие потолки, и более напоминающие произведения искусства лестничные площадки, увешанные пейзажами и уставленные монументами священных предков.

Всё чаще слышались предложения снести старое здание, а на его месте выстроить новый, современный дом. Впрочем, старики, не желающие оставлять квартиры, ещё удерживали оборону, да и глава местной корпорации господин Шол де-Мой (пренеприятнейший тип, по мнению подавляющего числа октопусов) отличался любовью к винтажу и культурным ценностям, что удивительным образом контрастировало с его криминальной деятельностью… В общем, сносить здание Шол де-Мой не собирался, вместо этого, как поговаривали в курилке Культа, выкупил весь верхний этаж и поселил в нём трёх любовниц… Зелёный таким слухам не верил, хотя господина Шол де-Мой искренне презирал: именно его телеканал выпустил «ответ» ББЦ в виде шоу выживальщиков и именно его структура МЛД начала строить козни Культу, когда выяснилось, что реалити выйдет на канале конкурентов.

Квартира деда находилась на седьмом этаже, до которого пришлось топать пешком: скоростной лифт снова застрял из-за ошибки системы, которая в свою очередь выскочила из-да перебоя энергии — обычное дело для местных обитателей. По пути Зелёному встретилось несколько стариков, живущих на пенсии от корпораций, одна бабушка даже узнала внука ныне покойного деда, некогда исполняющего обязанности главного автора Культа и руководителя съёмок предпоследнего реалити-шоу.

Тяжёлая дверь открылась — и Зелёный оказался в довольно презентабельной однокомнатной квартирке-студии. Дед умер почти полгода назад, однако его пожитки так и остались на своих местах, обрастая пылью и паутиной. Перед самой смертью дед взял обещание, что его записи будет разбирать именно он, Зелёный, к тому времени уже попавший в состав съёмочной группы реалити-шоу.

Почему? Семья не знала, однако вынужденно согласилась выполнить последнюю волю своего умирающего главы, который отличался некоторыми безобидными странностями в поведении и специфической самоотверженностью в вопросах деятельности Культа. Впрочем, в последние годы он отдалился от религиозной организации и предпочитал проводить время в уединении, работая над какими-то философскими трудами и активно изучая принципы создания астральных тел.

Стажёру было стыдно за то, что ожидание затянулось на целых полгода, но подготовка, а потом и съёмка сожрали всё это время без остатка. Между тем для изучения обширной библиотеки деда (электронные носители оказались в беспорядке разбросаны по всей квартире) требовалось не меньше недели.

Зелёный вздохнул и, побросав пожитки, принялся за работу.

Он знал, что дед (особенно в последние годы жизни) отличался мнительностью и едва ли не навязчивыми идеями, но даже не подозревал, что всё было настолько плохо… Уже через час прямо за шкафом с электронными документами (некоторые наброски художественных текстов, так и не напечатанные критические статьи, бытовые записи) он обнаружил склад записей на бумаге (!).

Зелёный чертыхнулся: за свою жизнь бумажные документы он видел лишь в музее и у некоторых особенно богатых студентов в универе, которые, впрочем, больше выпендривались, чем действительно что-то на них записывали (многие даже не знали, как правильно держать перо). А у деда таких вот бумаг оказалась целая стопка. Причём все листочки, в отличии от электронных аналогов, были аккуратно сложены и классифицированы.

Зелёный пробежался глазами по первой попавшейся записи: математические расчёты, схемы, рисунки и комментарии на полях, сделанные дрожащей рукой вскочившего ночью фанатика, больше всего в своей жизни боящегося забыть то, что показало перегруженное мыслями сознание в оборвавшемся минуту назад сне…

Зелёный знал только одну причину, по которой кто-либо в теории мог предпочесть бумажный носитель — его невозможно взломать.

Конечно, представить, что кто-то в здравом уме примется взламывать электронные носители пусть и довольно знаменитого, но давно ушедшего на покой старика, крайне сложно. Видимо, в записях содержалась информация, настолько важная для деда, что безопасность электронного носителя его не устраивала. Документы должен был изучить именно его внук Зелёный, выбравший для себя путь, некогда начатый дедом — служение Культу.

Спустя несколько часов чтения, Зелёный понял, почему дед так тщательно скрывал эти записи. Поначалу разобраться было тяжело, но помогла классификация… Постепенно непонятные схемы, математические формулы и завитки письменных букв (почерк оказался на удивление красивым) превращались в нечто осознанное и логично продолжавшее мысль предыдущей страницы. В конечном счёте Зелёный погрузился в записи с головой, не заметив, как день за окном сменился вечерним полумраком.

О чём было написано в документах?

В основном — философские рассуждения о природе Игры и истории их собственного народа, некоторые бытовые вещи, рассуждения… Объём информации оказался просто огромен, а потому некоторые особенно сложные вычисления приходилось пропускать, просматривая только выводы. Однако очень скоро Зелёный заметил некоторую идею, красной нитью проходящую через каждую запись то ли дневника, то ли научного труда.

Закончил Зелёный уже затемно.

Глаза под очками краснели лопнувшими сосудами и выражали откровенное безумие, комбинезон оказался испачкан чернилами, а щупальца на голове и шее дёргались в беспорядке… Встреться такой октопус в ночном переулке, Зелёный, не задумываясь, дал бы дёру: очень похоже на эффект от популярного ныне наркотика эйфория.

Наконец, он перевернул последний лист, исписанный до предела. Записи здесь были трудночитаемы: свой таинственный труд дед заканчивал уже в глубокой старости, когда вносил ряд изменений в текст и в особенности в концовку.

Дрожащие руки достали из болотного комбинезона телефон. На экране высветилось: «Кторвик», послышались гудки вызова. Через минуту раздался уставший голос начальника: похоже, он не ложился, разбираясь с эфиром заключительного выпуска реалити-шоу (Зелёный попросту забыл посмотреть частично и своё творение, хотя телевизор в квартире деда имелся).

— Зелёный, что такое? Видел выпуск?.. Кажется, мы сорвали джекпот! — Кторвик явно был доволен: видимо, эфир прошёл успешно, и октопус уже продумывал, куда бы потратить упавшие на счёт кредиты.

Пропустив мимо ушей комментарии о выпуске, после минутного колебания стажёр задал страшный вопрос, логично следующий из записей деда.

Тон Кторвика тут же посерьёзнел, он прокашлялся и хрипло проговорил:

— Да, Зелёный, я об этом знал. И уже давно.

— А почему не сказали?! — Зелёный, сам того не ожидая, буквально закричал. — Это же… это обесценивает буквально всё!

— Именно поэтому и не сказал, — хмыкнул Кторвик. — Лично мне не очень интересно, что бы наша с тобой жизнь обесценилась.

— Но ведь правда!..

— Да кому нужна твоя правда? — вздохнул Кторвик. — Совету шести? Нет. Культу? Тем более нет. Может, обычным октопусам?.. Запомни! Она не нужна никому, Зелёный. А потому лучше всего постараться об этом забыть или спрятать подобные мысли в дальние уголки сознания…

Зелёный зло бросил телефон на пол, прерывая речь начальника.

Экран треснул, а из-под крышки повалил чуть заметный дым: квази-батарея вышла из строя — только на замену. Но Зелёному не было дела до какого-то там телефона.

Вся его жизнь только что была разрушена.

Глава 2. Красный монах

[где-то под Залом предков]

— Чё, Красный? Хех… Конец твоему Стальному!

Крысолов (а теперь это действительно был Крысолов), кряхтя, поднялся на ноги и оглядел окружающих. Я, как и все собравшиеся в Преисподней, совершенно не понимал, как реагировать на внезапные перемены, произошедшие с Ультером: из юродивого баргола он превратился в опасного хитроумного демона, а потому молчал, соблюдая безопасное расстояние.

— Чёрный, — взгляд демона остановился на мне. — А где Крыс?.. Голова раскалывается, какие-то моменты тупо выпали из памяти. Но ведь у тебя точно был ездовой Крыс!

Я ожидал услышать всё, что угодно, но только не вопрос о Крысе.

— Эм… Да вот он, — я указал на НПС, который, услышав собственное имя, высунулся между игроками и приветственно фыркнул демону.

— Вижу-вижу, — пробормотал Крысолов, слегка покачиваясь и ощупывая голову. — Чёрт! И зачем только барголам столько рук? Это ведь жутко неудобно.

Несмотря на то, что в теле Ультера он провёл достаточное количество времени, в движениях демона чувствовалась некоторая неуверенность: конечности беспорядочно дёргались, рискуя кого-нибудь ударить, тело кренилось вбок. Сложно сказать, действительно ли Крысолов потерял ориентацию в пространстве или же, истосковавшись по зрителям, играл на публику.

Наблюдая за поведением бывшего баргола, игроки пребывали в шоковом состоянии, чего нельзя сказать о Красном монахе. Маг памяти, напротив, нахмурился и, скрестив руки, пробурчал:

— И с чего это Стальному конец?

— Ну как? — засмеялся Крысолов. — Всему наступает конец, вот и очередь Стального подошла. Когда Чёрный ему антенну выбил, он…

— Чёрный?! — вскрикнул Красный монах, перебивая Крысолова, едва сдерживающего смех.

Крысолов откровенно издевался, а вот мне стало жутковато. Красный монах, конечно, не отличался высоким уровнем, однако это могло не значить ровным счётом ничего. Достаточно вспомнить того же Керосинового проводника… После смерти он превратился в огненного монстра, который ещё час гонялся за нами по Дикой чаще. Где гарантии, что маг памяти не перейдёт в боевую фазу, в которой его уровень скаканёт, скажем, за тысячный? И тогда поминай как звали: и меня, и серых, и даже самого Крысолова.

Впрочем, демон идиотом не был. Он прекрасно понимал, к чему может привести провокация. Во всяком случае, я на это очень надеялся, но всё равно сделал шаг назад, начиная накапливать заряд молнии.

— Строго говоря, просто освободил его из-под власти Архонта, — заметил я, стараясь сохранять невозмутимый вид. — Поэтому ничего плохого с вашим Стальным гигантом не случилось… да я ему даже урон нанести не смог!

О Шраме и о том, кто именно натравил на Стального гигантского лесовика, я решил умолчать. И это сработало, Красный монах, кажется, успокоился и, хитро улыбнувшись, поглядел на демона:

— Крысолов, а ты не хочешь рассказать нам с Чернокнижником, как так получилось, что ты оказался в чужом теле?..

Демон цокнул языком и тоже посмотрел на Красного монаха. Видимо, маг памяти уже догадался, в чём же здесь дело, а потому в ответ решил немного посмеяться над демоном.

— Ну… — протянул Крысолов.

— Что, ну? — надавил я, подмигивая Красному..

— Я бы предпочёл об этом умолчать… Ладно, Чёрный, только не смотри на меня так, как будто молнией собираешься ударить. Ты и так обо всём догадался. В общем, да. Одним прекрасным летним вечером во время нашего знакомства, когда ты был низкоуровневым ментальным магом с необычным личным направлением развития… (чёрт, звучит, как любовная история). В общем, я спёр у тебя навык Эвакуация, а потом об этом совершенно забыл, — Крысолов подчеркнул слово «забыл», заставляя меня убедиться, что ни о чём на самом деле он не забывал. — Когда умер, переместился в тело ближайшего пета — баргола по имени Ультер, которого я намеревался использовать для исследования Горной долины. Кстати, преинтереснейшее место! Система работает несколько иначе, чем где бы то ни было, и…

Но попытка демона увести разговор в другую сторону провалилась: его перебил биолог.

— То есть той тёмной сущностью, которая забрала Ультера, были вы! — удивился Амёба.

— Бинго, товарищ учёный! — кивнул Крысолов. — Но какая-то тварь перед самой моей смертью ударила Ультера по голове, из-за чего часть воспоминаний о демонической жизни оказалась заблокированной… Сознание металось между памятью Ультера и обрывками моей собственной, чем и объясняется тормознутое поведение. К счастью, паранойя моего дружищи Чёрного, который забрал юродивого из деревушки, не подвела — и вот я снова с вами! — Крысолов сделал ироничный полупоклон. — Что-то не вижу радости в ваших печальных лицах. Чёрный, это как понимать?

Уж чего-чего, а наглости демону не занимать. Я похлопал Крысолова в образе Ультера по плечу: наконец-то старый товарищ вернулся в строй… Судя по всему, он был вовсе не против присоединиться к нашей фракции и совершить переход через Преисподнюю, а помощь высокоуровневого демона нам точно не повредит.

Мы сидели на ступенях Преисподней и ели сушёное мясо, которое предусмотрительный Палыч подготовил для броска к Залу предков на случай, если предприятие слишком уж затянется. Крысолов с интересом расспрашивал о произошедшем в Игре за время своего временного «отсутствия».

— Серьёзно? Кей-Си занял моё тело? — удивлённо спросил демон. — И что, ты ему разрешил? Чёрный, ну так дело не пойдёт… Да, я понимаю, что тело мне больше не нужно, но всё-таки… Архонт?! Да ладно… Ну вам, ребят, и повезло! Он таких, как вы, на завтрак, обед и ужин… Да, гигантский организм я запомнил — это ты, чертяга, мой приёмчик взял!

В общем, Крысолов вёл себя так, словно и не был на волоске от гибели, ну, или на волоске от перспективы навсегда остаться в теле Ультера без доступа к собственным воспоминаниям. Красный монах повеселел и даже поддерживал нашу беседу, уплетая сушёное мясо за обе щёки. Удивительную перемену в хмуром и неприветливом существе я объяснил присутствием его старого друга Крысолова, с которым, судя по всему, они общались уже многие годы.

— Красный монах, а куда, собственно, нам вообще нужно идти дальше? — спросил Палыч, внимательно изучая чёрный монолит стены и, вероятно, проводя какие-то вычисления.

— Вниз, во тьму и наверх, — чавкая, ответил НПС.

— Там где-то есть ещё одна лестница? Или портал? — поинтересовался Амёба. — Что вообще представляет собой Преисподняя? Некий полуреальный мир, другое измерение, чертоги программного кода?..

— Нет, Преисподняя представляет собой лестницу. Лестница одна, но выходов из неё два, — коротко ответил НПС.

Амёбы и Палыч внимательно посмотрели на Красного монаха, чтобы удостовериться, не шутит ли он.

— Как такое возможно? — засмеялся вдруг Иван, внося некоторый элемент неловкости в и без того странный разговор. — Мы вошли в Преисподнюю из одной локации, а выйдем в совершенно другой?

— Кто бы знал… — развёл руками Красный монах. — Я и сам попадаю в Преисподнюю путём перемещения (что-то типа телепортации). Сработает, не сработает — это как пойдёт. Иногда промахиваюсь на пару десятков километров — обычное дело… а вы меня про механизм работы всей локации спрашиваете. Я не Создатель, а всего лишь проводник между двумя мирами. Страж Преисподней, но не более.

— Ну хорошо, вот мы выполнили все шаги: дошли до конца лестницы и вновь поднялись наверх, что мы увидим, выйдя наружу? — спросил математик.

— А вы выйдите и узнайте, — подмигнул Красный монах, закидывая в пасть последний кусок мяса.

Спустившись до самого низа, мы не обнаружили ровным счётом ничего интересного. Я вообще не был уверен в необходимости «ритуального» спуска… Возможно, достаточно посидеть в Преисподней какое-то время, а затем вновь открыть дверь наружу — и вот ты уже в другом мире. Тем не менее Красный монах утверждал обратное, и никто из игроков не решился выразить сомнение в его словах.

У основания лестницы располагался самый банальный тупик. Из необычного — на ровной каменной стене оказался изображён чуть светящийся во мраке символ ладьи. Красный монах протёр символ, состоящий из десятков золотистых нитей, немного подрагивающих в воздухе (нечто подобное мы лицезрели, когда НПС возвращал память Крысолова), прошептал заклинание на неизвестном мне языке (Лингвистика не перевела ни слова) и объявил:

— Для верности неплохо бы принести кого-нибудь в жертву… Например, вот этого здоровяка, — Красный с усмешкой посмотрел на Ивана — Иван напрягся. — Но, думаю, сработает и так. Теперь поднимайтесь и…

— И подождите нас с Чернокнижником у выхода, — закончил фразу Крысолов, неожиданно хватая меня за рукав и не давая присоединиться к союзникам.

Я взглянул на демона и отшатнулся. Лицо Крысолова искривилось в улыбке, которая обычно появляется на лице, когда погружаешься в мысли и перестаёшь контролировать эмоции, глаза демона светились алым огоньком, а многочисленные руки подрагивали, тем не менее хватка у низкорослого баргола оказалась на удивление железной. От греха подальше я подозвал Крыса, чтобы в случае чего не остаться наедине с двумя демонами, психическое здоровье которых вызывало ряд вопросов.

Красный монах поглядел вслед озадаченным игрокам, хмыкнул при виде Крыса, мол, не стоило параноить, и активировал неизвестный мне навык — щупленькое тело начало испускать красноватое свечение. Во мраке тупика этого свечения оказалось вполне достаточно.

— Красный? — вопросительно спросил демон, дождавшись, пока за поворотом винтовой лестницы скроется последний серый.

Лицо Красного монаха выразило непонимание. Через мгновение непонимание сменилось удивлением, а затем и недовольством.

— Ты совсем в Горной долине свихнулся, что ли? Ни. За. Что, — возглас Красного монаха эхом пролетел по всей Преисподней, многократно отражаясь от чёрных стен винтовой лестницы.

— Да ладно тебе, — гораздо тише проговорилКрысолов. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что ОН этим уже никогда не воспользуется… А нам может пригодиться — и ещё как!

Красный с минуту молчал, меряя взглядом заговорщически подмигивающего ему Крысолова, а затем обернулся ко мне:

— Чернокнижник, что ты знаешь о Стальном?

Я вкратце рассказал Красному монаху всё, что стало известно о светлых магах и их связи со Стальным гигантом, а также о моих видениях, да и в целом историю этого действительно трагичного персонажа. Умолчал лишь о деталях финальной битвы, а конкретно о вмешательстве Шрама, которым управлял Крысолов в образе баргола Ультера. О подобных вещах религиозному фанатику (а именно такое впечатление производил НПС) знать вовсе необязательно, тем более я не знал, как НПС отреагирует на действия своего демонического друга, фактически сделавшего всё, чтобы его «бог» был повержен.

— Помнишь, я говорил о «читаемом отрезке»? — спросил вдруг Красный монах, снова протирая золотистую ладью.

— Ну да… — протянул я. — Если честно, не до конца понимаю, что вы с Крысоловом задумали.

Но Красный монах пропустил ответ мимо своих маленьких ушей:

— Так вот, у меня этого отрезка нет. Однажды я вспомнил абсолютно всё, что произошло в моей жизни… и тут же об этом пожалел. Груз воспоминаний, все дела, ****… В общем, я был игроком. Моя фракция собрала шесть обломков из семи, но забрать последний, седьмой обломок у Стального гиганта не вышло…

Маленький красный гуманоид стоял перед десятиметровым чудовищем, корпус которого на три четверти состоял из металла. В то время Стальной ещё не был в полной мере стальным, но уже на порядок превосходил любых соперников как среди НПС, так и среди игроков.

Красный монах был готов принять неизбежное и пасть от рук гиганта, последовав за союзниками, перебитыми минутой ранее, но судьба решила иначе:

Внимание! Стальной готов пойти против Системы и помиловать обречённого.

Вам предлагается признать величие Стального гиганта и избежать смерти, став стражем Преисподней.

Склонись перед своим новым богом!

Конечно, игрок согласился. Бросив оружие, он встал на одно колено и преклонил голову.

Сначала работа казалась ему довольно простой: спрятать добытые обломки Ключа по случайным отдалённым локациям, зачистить Залы предков (Залов предков, кстати, было несколько штук, поэтому убийство агрессивных НПС отняло довольно много времени) и попытаться понять, каким образом работает Преисподняя, пройти через которую его фракции так и не удалось… Но годы брали своё: одиночество, мрак винтовой лестницы, извивающейся под землёй в Преисподней, редкие вылазки наружу… Красный монах становился всё более замкнутым и одичалым, ему начали приходить ведения. Сначала во сне, затем и наяву.

Однажды утром он проснулся и осознал, что уже не помнит, как оказался на месте стража Преисподней, кто он такой и ради чего всё это делает, но одна мысль всё-таки оставалась — он служит Стальному и оберегает Преисподнюю.

Красный монах, наверное, совсем бы сошёл с ума, но в одной из незапланированных вылазок за пределы Преисподней ему встретился Крысолов. Они быстро нашли общий язык, хотя Крысолов и имел совершенно иное мнение относительно Стального гиганта.

Во время одной из бесед за чашкой перебродивших магических ягод в южном Зале предков друзьям пришла довольно оригинальная идея самостоятельно открыть лаз в Преисподнюю. Во время попыток взломать неподдающуюся дверь пошатывающийся Крысолов случайно задел статую, изображавшую сплошную каменную плиту — вероятно, ошибка Системы. Древняя статуя упала, разбиваясь на сотни осколков, а под ней обнаружилась полость с ссохшимся трупом, из шеи которого вырывались десятки странного вида отростков, которые пьяный Красный монах сравнил с макаронами. Труп покоился среди чёрных магических артефактов.

Внимание, страж Преисподней! Задача — сохранить уникальную специализацию Харон для твоего бога. Однажды Стальной выполнит свою миссию и будет готов забрать то, что по праву принадлежит ему.

…

Принять специализацию Харон?

Невозможно.

Причина — вы являетесь демонической сущностью, необходим статус игрока.

…

Страж! Не забывайте, что вы должны СОХРАНИТЬ специализацию для своего бога.

В голове пронеслась мысль о возможной связи Безликого, некогда обитающего в нашем Зале предков, где он и молился Стальному, и Красного монаха. Впрочем, сейчас это было не так важно.

— Ну, ребят, вы и даёте… — сказал я, прослушав рассказ Красного монаха. — У меня только три вопроса.

— Валяй, — махнул рукой НПС.

Красный выудил из-за пазухи острый кинжал и принялся отдирать со стены золотистый символ ладьи.

— Кому принадлежал труп? — я озадаченно поглядел на действия Красного, однако НПС не обратил на это внимание. За него ответил Крысолов:

— По всей видимости, труп принадлежал предыдущему стражу Преисподней. По какой-то причине он не справился со своей задачей… Хотя, могу предположить: либо сумасшествие после сотен лет, проведённых во мраке межпространственной локации, либо элементарное убийство или же самоубийство.

Красный монах, крякнув, оторвал первый слой камня, обнаруживая тёмную нишу. Яркости света, вырывающегося из его кожи, не хватало, чтобы рассмотреть содержимое ниши, однако НПС, очевидно, прекрасно знал, что там должно находиться.

— Тогда второй вопрос: ты тоже был игроком, Крысолов?

Демон, очевидно, ожидал чего-то подобного, а потому, усмехнувшись, развёл руками, мол, знал — сказал бы, но читаемый отрезок слишком мал для этого.

В этот момент Красный монах ожесточённо отламывал осколки камня, который покрывал полость и представлял собой не крепкий монолит, а муляж, скрываемый содержимое ниши.

— В таком случае, что из себя представляет специализация Харон и для чего она Стальному гиганту? Да и вообще, каким образом он смог бы её получить, раз для этого необходим статус игрока? — я погладил фыркающего от поднявшей пыли Крыса по жёсткой шерсти.

— Хитрец… — протянул Крысолов, помогая товарищу вытащить… ну да, вытащить тот самый труп с отростками, торчащими из шеи. — В последнем вопросе вопросов сразу три штуки. В общем, мы с Красным не имеем ни малейшего понятия, что это за специализация и как она связана с миссией Стального. Остаётся только догадываться. Возможно, в конце службы светлым магам предполагалось его освобождение с последующим выходом из Игры, для чего и мог потребоваться Харон. Правда, тогда что-то затянулась служба у Стального… Не исключено, что освобождение обещал Жрец, а после смены хозяина условия договора изменились… Одно ясно точно — Стальной оставался в статусе игрока и однажды должен был пройти через Преисподнюю, став Хароном.

— Но после твоего рассказа, Чёрный, — включился в разговор Красный монах, плюнув на безуспешные попытки протащить через узкое отверстие древнее тело, — не думаю, что я должен оставаться в статусе стража Преисподней. Меня, ****, никто не предупреждал, что над гигантом стоят «светлые силы», а сам он — лишь марионетка… хотя, конечно, подобные мысли приходили, и не раз — это надо признать.

— А всё почему? — хмыкнул Крысолов. — Меня надо было слушать! А ты до последнего своей стальной болванке молился.

Красный молча показал демону кулак и продолжил:

— Короче, кушай магические артефакты (я их на всякий случай тоже сюда перенёс вместе с телом), становись Хароном и радуйся жизни, — чувствовалось, что где-то глубоко внутри НПС переживает не самый приятный момент жизни: всё, чем он занимался последние десятки лет, встало под сомнение.

Я подошёл к нише в стене. Там действительно лежало ссохшееся тело, более напоминающее древнеегипетскую мумию какого-то уродливого гуманоида с непропорциональным телом и вытянутой головой. Точнее разобрать было просто невозможно: слишком уж в плохом состоянии находилось тело, да и освещения не хватало.

Чёрные артефакты тут же рванули в мою сторону, пополняя шкалу ранга для принятия новой специализации, о которой Система выдала следующую информацию:

Харон (специализация, 4 ранг) — станьте проводником между Игрой и реальностью, живым и мёртвым, самой Жизнью и Смертью. Это путь для тех, кто не боится пойти на жертву и кто по-настоящему готов к ИСТИНЕ.

Довольно туманно… а выделенное слово «истина» так и вовсе навевала не самые приятные ассоциации. С другой стороны, глупо ожидать от Системы чего-то иного: она крайне редко давала понятные формулировки.

Подтвердить выбор специализации?

— Да.

Поздравляем, Стальной гигант!

Вы закончили свою миссию и вновь стали свободным. Теперь вы можете покинуть этот мир.

Эм… Стальной гигант? Ну допустим: как-никак специализация дожидалась именно этого монстра. Правда, ему таки не суждено забрать Харона.

Я открыл профиль:

Чернокнижник, фракция серых. 150 уровень

Специализация: Харон

Ранг: 4 [10/3000]

Здоровье: 1200/1200

Очки эволюции: ~15000…

Физические характеристики:

Размер: 12

Восприятие: 9

Выносливость: 10

Сопротивляемость урону: 5

Ментальная сила: 19

Скорость: 6

Урон: ~400

Направления развития и навыки (156 свободных очков):

Род — (фракционное) — 3 уровень

Заклинания: 2/3

Наследник (36 уровень)

Гамельнский дудочник (легендарное, 30 уровень)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 50 уровень

Управление (базовое) — 25 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 14 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита — 20 уровень

Ментальная атака — 44 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) — 22 уровень

Ментальная маска (модификация: Тяжёлая маскировка)— 29 уровень

Магический компас

Т. Мутация (легендарное) — 19 уровень

Т. разносчики (базовое) — 10 уровень

Т. разведка — 10

Т. броня — 7

Передатчик (подраздел направления Т. мутация)

Лингвистика — 14 уровень

Третье око — 27 уровень

Паразит — 49 уровень

Лаборатория (базовое)

Т. Приращение — 45 уровень

Подключение — 17 уровень

Демон — 30 уровень

Визор

За драку со Стальным и вскрытие двери в Преисподнюю мне отсыпали тридцать девять уровней… Ещё из изменений в профиле — пропал навык Харон, требовавшийся для телепортации, о чём я тут же спросил у демонов.

— Думаю, навык преобразовался в специализацию, — предположил Крысолов. — В принципе, такое вполне возможно… Это, кстати, может намекнуть на то, с чем именно связана твоя новая специализация.

Честно говоря, произошедшее нисколько не проливало свет на тайну Харона. Ну, связана она с перемещениями или телепортацией — это и так ясно, учитывая описание… Сейчас более всего меня интересовала проблема с распределением свободных очков навыков, которых накопилось целых сто пятьдесят шесть штук.

Серьёзно, кто знает, смогу ли я провести распределение в новом мире? Лучше быть во всеоружии.

Первым делом увеличил все навыки направления Экстрасенсорика до уровня непосредственно самого направления — пятидесятого. Исключение составил только Тёмный манипулятор: в бою со Стальным пришлось пожертвовать мозгоедом, живущем в Черве, а тратить уйму очков навыков для улучшения контроля над и без того сильным Крысом я посчитал затеей весьма бессмысленной. Кроме того, Ментальную передачу решил улучшить только до тридцатого уровня: она работала вполне неплохо и развитие дало бы разве что увеличение радиуса действия способности.

К сожалению, улучшить крайне эффективное заклинание Гамельнский дудочник и связанного с ним Демона я не мог: объективно имбалансная способность имела ограничения в уровнях. Оставшиеся очки навыков распределил между Лингвистикой, Третьим оком и Подключением.

— Чёрный, ты чего завис? — голос Крысолова вывел меня из фрустрации. — Красный отказывается покидать свою обитель — ну да и бог с ним… Ахах, а звучит двусмысленно! Какого бога мы имеем в виду? Шнеле, шнеле! А то, глядишь, серые без нас уйдут.

Красный монах действительно отказался отправиться вместе с нами, предпочтя знакомый игровой мир таившейся за гранью неизвестности. И его можно было понять. Даже насмешливый Крысолов не стал комментировать решение своего друга, хотя сам без колебаний присоединился к фракции. Товарищи пожали руки, и мы отправились вверх по винтовой лестнице, где уже толпились игроки, активно обсуждающие то, что находилось за округлой дверью (к слову, совершенно такой же, через которую мы и проникли в это странное место).

Однако мысли о схожести округлых дверей отпали сразу, как эта самая дверь открылась. Я поглядел наверх — там стояли несколько фигур, тёмных на фоне яркого электрического света. Один из неизвестных кашлянул и гнусаво проговорил:

— Добро пожаловать, фракция серых! Моё имя Кторвик, я представляю Культ.

Глава 3. Культ

Раздался женский визг. «Как будто нам и без того проблем не хватало… Ну и что там ещё?» — пронеслось в голове.

Я обернулся на звук и увидел Иву… Нет, не игрового персонажа с ником Ива, а реальную стройную девушку с длинной косой, вырывающейся из-под шерстяной шапки. Ива с удивлением смотрела на свои руки, теперь уже покрытые не толстой бронированной кожей, а вполне обычной. Человеческой.

Признаться, она стала ещё красивее…

С другими серыми тоже происходили не вполне ясные изменения: дополнительная пара конечностей Феди втягивалась в корпус, с тела мускулистого Ивана падала шерсть, страусиные ноги Амазонки укорачивались и утончались, ламповидная голова Палыча приобретала вполне себе обычный вид…

Вытянув перед собой руки, я обомлел: змеиная кожа прямо на глазах распрямлялась и светлела, толстые когти один за одним отпадали, а длинные пальцы укорачивались — в общем, руки приобретали тот облик, который они имели три месяца назад, до Игры.

Я ощупал лицо — вместо двух носовых отверстий медленно вырастал полноценный нос, над глазами появлялись брови; кожа становилась мягкой, и её болезненно царапали оставшиеся острые ногти… Что за чертовщина?! Рука подалась вниз, к шее, и я с облегчением обнаружил, что Третье око по-прежнему оставалось на месте, незримо соединяя меня с магической силой и напоминая, что всё произошедшее — не глюки обколотого лекарствами психа, а вполне реальные события.

Половинчатые изменения коснулись и других серых. Например, волосы Ивы сохранили свой кислотно зелёный цвет и как будто продолжали жить своей собственной жизнью, пусть и потеряв змееподобный образ. У Грека прямо в центре груди, чуть выше солнечного сплетения сверкала полупрозрачное зеркальце прожектора, оставшиеся руки Феди по-прежнему были непропорционально длинными и гибкими, из тела Паука вырывались четыре острых ножки, и, кажется, в животе остались паутинная железа…

Я новыми (во всех смыслах) глазами осмотрел своих союзников. Многие лица показались абсолютно незнакомыми: всё-таки до Катастрофы удалось познакомиться далеко не со всеми «избранными». Лишь присмотревшись, получалось угадывать в незнакомцах старых товарищей. Помогали ужимки и характерные особенности: ухмылка Грека, мрачное выражение лица Ронина, презрительный взгляд Палыча…

Серые выглядели удивлёнными, даже шокированными встречей с инопланетными существами, пусть до этого фракции и не раз приходилось общаться с представителями других видов. Кто-то крестился, кто-то вопросительно глядел на Кторвика с компанией, приняв произошедшие изменения за вмешательство со стороны неизвестных, кто-то опасливо отходил назад, готовясь к драке.

Мой взгляд наткнулся на Крысолова. С ним тоже произошли существенные изменения, но, скорее, положительного характера. Из худощавого баргола Ультера вырастал настоящий демон: высокий, жилистый, с двумя огромными голубыми глазами и морщинками, прорезающими бледное лицо. В общем, Крысолов стал тем, кем он был до своей смерти. Являлся ли этот образ первоначальным образом демона, сказать сложно, однако стоило признать, что подходит он куда лучше, чем тело юродивого.

Хуже всего было биологу Амёбе. Будучи желеобразным монстром с огромным показателем сопротивляемости урону, он не носил одежды. Исключение составлял только железный шлем шишак, прикрывающий болтающиеся в жиже мозг, глаза и другие важнейшие органы «головы». Теперь же, после перехода через Преисподнюю, Амёба превратился в обычного пузатого мужичка лет под пятьдесят… очень стесняющегося мужичка.

Многим серым пришлась в пору их «игровая» одежда (к примеру, мне, Палычу или Иве, которая вообще мало изменилась), другие умудрились обвязаться широкополой курткой или кофтой, скрывая те места, которые обычно скрываются в приличном обществе.

А вот у Амёбы одежды не оказалось. Биолог покраснел и постарался прикрыться руками, смущённо озираясь по сторонам. К счастью, рядом оказался Эльф (ставший худощавым бородачом среднего возраста), который и передал коллеге свою длинную шубу.

Амёба с благодарностью посмотрел на Эльфа. Однако случилось непредвиденное — шуба прошла сквозь тело биолога, как это бы случилось, останься он желеобразным монстром. Выглядело произошедшее странно и даже страшно: кожа, мясо и мышцы тела мгновенно превратились в вязкую массу, обволакивающую одежду биолога.

Происшествие ещё больше смутило Амёбу, однако я уже не следил за разворачивающейся сценой.

Меня интересовало другое, а именно странные существа, стоящие над округлым лазом в Преисподнюю. Всё это время они молча и со знанием дела наблюдали за происходящими метаморфозами, что действительно заставляло задуматься о том, не причастны ли сами неизвестные к случившемуся. С другой стороны, никаких видимых на то причин не имелось: Кторвик и компания не совершали никаких движений, отличных от состояния полной отстранённости… Какое-то заклинание, вернувшее игровых созданий к их первоначальному виду? Вот сейчас и выясним.

— Добрый день, Кторвик, — я приветственно поднял руку, что заставило одного из неизвестных смущённо отвернуться: вероятно, жест для неизвестных означал что-то непристойное.

Тем не менее Кторвик даже глазом не повёл. Он поправил очки (очень похожие на человеческие) и ответил:

— Поднимайтесь наверх, я сейчас всё объясню. Думаю, вопросов у фракции накопилось предостаточно.

Я с сомнением огляделся в поисках лестницы, однако таковой здесь не имелось. Кторвик тоже окинул взглядом чёрный монолит Преисподней (я уже не был уверен, что «Преисподней» стоило называть конкретно эту локацию) и всё так же уверенно проговорил:

— Тогда давайте щупаль… вернее, руки. Мы вас поднимем!

Сложнее всего оказалось вытащить Крыса. Крупный НПС явно не был готов к скалолазанию, а у неизвестных, как назло, не оказалось подъёмного крана. Через четверть часа путём нечеловеческих усилий нам таки удалось поднять Крыса наружу (не будь в обойме фракции мощного Ивана, сделать этого не получилось бы вовсе). НПС довольно заурчал и с осторожностью покосился на компанию Кторвика.

И на то имелись причины…

Странные человекоподобные монстры с любопытством рассматривали фракцию серых. Игроки также с интересом глядели на существ, одетых в болотные балахоны. Их было четверо. Главного звали Кторвиком, остальные явно не стремились познакомиться с вылезшими из Преисподней серыми, а потому имён не называли.

На кого они походили? На осьминогов, сожравших человеческую голову и по какой-то неведомой причине приобретших антропоморфные черты лица. Как говорится, я есть то, что я ем…

Габариты осьминогов серьёзно отличались. Самый мощный в физической силе мог составить хорошую конкуренцию Ивану. Самый же низкорослый весил меньше стройной Ивы, пугливо прячущейся за моей спиной.

— Хах… вылитый Сквидвард из Губки Боба! — прямо в моей голове раздался задумчивый голос Грека.

Я обернулся в сторону говорящего и действительно обнаружил там своего старого товарища с мощным прожектором посреди грудины. Очевидно, Ментальная передача продолжала работать: в сторону игрока посмотрели все окружающие его серые, из-за чего Грек скорчил непонимающее выражение лица.

— Скорее уж, Дейви Джонс, — хмыкнул Черноус, без стеснения рассматривая Кторвика и компанию. — Только выглядят куда менее грозно… ну, разве что кроме здорового. Он, пожалуй, самый криповый.

— Погодите! — подал голос Амёба, который таки сумел напялить шубу. — Вы тоже слышите голоса друг друга? Или это у меня помутнение рассудка на нервной почве?

Кторвик снова кашлянул, напоминая о своём присутствии. Вероятно, со стороны наши безмолвные переглядывания смотрелись крайне странно и неуместно. С другой стороны, я не имел ни малейшего понятия об этикете в инопланетном обществе.

— Извините, Кторвик, — в разговор включился Палыч. — Наша фракция рада приветствовать представителей Культа. К сожалению, мы не обладаем достаточной информацией об этой… хм, организации?

— Если вкратце, — Кторвик протёр толстые очки, — Культ сохраняет память о священных предках и занимается отслеживанием Игры и игрового мира. Но предлагаю всё обсудить у меня в кабинете. Тут недалеко находится Храм, туда мы сейчас и направимся.

Кторвик шёл впереди группы и, кажется, вовсе не опасался серых, декламируя о мире, в котором мы оказались. Некоторых он называл по имени, к кому-то обращался с вопросами, часто довольно личного характера… Как правило, такие вопросы были направлены в мой адрес, что, признаться, смущало. Особенно смущали вопросы о моих отношениях с Ивой, хотя Кторвик, кажется, не замечал, что заставляет меня чувствовать себя неудобно.

И откуда такие познания в нашей частной жизни?

Культ представлял собой религиозную организацию, занимающуюся обслуживанием доминирующей религии в обществе октопусов — культа предков. Путешественник Федя (после перехода в «человеческое» состояние превратившийся в крепкого старика) сказал по нашей внутренней связи следующее:

— Культ предков встречался и в человеческом обществе, причём часто в странах довольно развитых, но сохраняющих свои традиции. Например, в Японии умершим родственникам приносят символические подношения из риса и в XXI в., особенно почитается императорский род… Вернее, почитался.

Лично меня вопросы религии октопусов не интересовали. Куда более интересной казалась вторая сфера деятельности Культа, а именно наблюдение за Игрой.

Но что представляло собой наблюдение?

Добиться от Кторвика конкретики не получалось: оно и понятно, производственная тайна, все дела… Так же не удавалось добиться конкретики относительно того, каким образом октопусы связаны с Игрой и не являются ли её Создателями. Если последнее верно, то я терялся в догадках, каким же образом вести себя с этими существами.

И правда, кто они для нас? Боги? Или палачи, уничтожившие планету?

На богов октопусы точно не походили. Конечно, их общество стояло на куда более высокой ступени развития, чем наше. Взять хотя бы все те электронные примочки, которые использовал Кторвик. Я точно узнал телефон и наушник с микрофоном, в который он несколько раз кричал на некоего «Лавалька», по чьей вине в «передачу» (вероятно, тв-продукт) попал не самый лучший кадр… Телефон молчал, а опознать другие приборы я не мог. Судя по хмурому выражению лица механика Белого, не знал о приборах даже он. Тем не менее развитые технологии делали богами разве что европейцев в среде аборигенов из каменного века, строивших муляжи взлётных полос для привлечения очередных «посылок» из самолётов… Да и общаются с челядью боги иначе. Октопусы же поставили себя чуть выше гостей из Игры, то есть почти на равных. Хотя, конечно, это мало походило на аргумент.

Но были ли октопусы палачами человечества, ниспославшими на нас метеориты, устроившими тотальный сдвиг тектонических плит или скинувшими на планету термоядерные заряды, отчего почти вся популяция некогда великого вида снизилась до ста пятидесяти особей от каждой из стран?

Опять неясность. Кторвик лишь хитро поглядел на Палыча, задавшего этот вопрос, и многозначительно промолчал.

Ещё одной очевидной странностью (помимо не вполне ясного поведения октопусов) стала возможность использования навыков. Казалось бы, мы наконец-то вышли из Игры и попали в реальность, наши тела приняли плюс-минус нормальный вид, а Система упорно молчала, не показывая даже профиль. Но нет. Навыки активировались без особых проблем.

Взять того же Амёбу, с горем пополам сумевшего совладать со способностью растворять всё и вся, попавшее в его желеобразное тело. Да и Ментальная передача, как оказалось, работала без особых проблем, как и Лингвистика. Более того, кажется, после существенного развития в Преисподней навыки стали взаимодействовать, и слова Кторвика становились понятны всем попадавшим под влияние Ментальной передачи.

Загадок становилось всё больше и больше, а ведь после окончания Игры прошли всего каких-то полчаса.

Очень скоро мы выбрались из небольшой впадины, носившей название Священного провала и представляющей собой широкую яму метров десять в радиусе, с резными стенами и небольшой аккуратной лестнице, опоясывающей локацию по окружности.

Перед нами раскинулось холмистое поле, освещённое уходившим в закат солнцем. С одной стороны горизонт облизывал зелёный язык леса (породу деревьев с такого расстояния разглядеть не получилось даже при помощи Визора), с противоположной над холмами возвышалась Пирамида Майя… Вернее, конечно, не Майя, а какого-то другого народа; вполне возможно, даже самих октопусов. Выглядела эта старинная постройка довольно странно, особенно если брать во внимание уровень развития общества осьминогов. Идея о том, что технически развитый народ так и не смог продвинуться в архитектуре вызывала нервную усмешку.

— Это Храм, главная резиденция Культа, — пояснил Кторвик, указывая щупальцем на пирамиду и быстро шагая вперёд. — Древнее здание, использующееся сотнями поколений октопусов.

— А здесь у вас жарковато… — пожаловался Амёба, по причине отсутствия другой одежды вынужденный ходить в шубе Эльфа.

— Ничего, в Храме вам выдадут традиционную одежду Ордена, благо габариты людей примерно совпадают с нашими, — сказал Кторвик и, нажав на наушник, дал соответствующие указания.

Внутри пирамида представляла собой настоящий лабиринт. Но не древний каменный, как это можно было подумать сначала, а вполне себе… современный? Из материалов в обустройстве Храма использовался бетон, стекло и деревянная обшивка из красной породы, вероятно, очень дорогая.

Тем не менее Кторвик небрежно бросил:

— Прошу прощения за старьё, но руководство Культа держится за «традиции» всеми руками, ногами и щупальцами. Не отдерёшь! Приходится довольствоваться этим пережитком старины. Но ничего, кабинеты оборудованы куда лучше.

Провожатые заржали, поддерживая Кторвика, серые же недоуменно переглянулись: либо шутка предназначалась для тех, кто в теме, либо юмор октопусов несколько отличался от юмора людей… Ну, или подольстить начальству не считалось чем-то зазорным и в обществе осьминогов, что печально.

Кторвик кивнул безмолвному охраннику на входе, охранник кивнул в ответ, а затем долго и недоуменно смотрел на колонну из незнакомых ему существ в откровенной рванине, двигающихся по широкому коридору первого этажа.

— Итак, приглашаю в свой кабинет Палыча, Чёрного, Амёбу, Кэпа и Черноуса, — вежливо сказал Кторвик. — Остальных мои помощники проводят в апартаменты… Эм, Крыса, пожалуй, тоже придётся оставить в комнате.

Спорить бессмысленно. Логично, что первый контакт должен проходить между руководством обеих сторон, иначе переговоры могли превратиться в неорганизованный хаос, который уж точно не способствовал знакомству.

Обиделись только Белый с Крысоловом. Первый считал, что должность главы промышленности фракции уж точно не ниже по статусу, чем положение главного разведчика, которое занимал Черноус. Второй обиделся по похожей причине: всё-таки Крысолов был единственным представителем своего народа… ну, если этот народ вообще когда-либо существовал. Кторвик же, очевидно, мало интересовался Крысоловом как личностью и не придавал особое значение его роли во фракции серых.

Крысолов собирался выразить своё недовольство (зная демона, могу предположить, что не в самой приличной форме), однако наушник Кторвика снова издал звуки вызова, и он отошёл, чтобы продолжить разбирательство с Лавальком о том, кто же всё-таки виноват в неудачном кадре.

Не исключено, что вызов не случайно так удачно совпал с претензиями демона, однако это лишь догадки.

Кабинет Кторвика представлял собой просторную комнату с округлыми стенами и довольно высоким потолком. Она напоминала сплющенный цилиндр: насколько я успел понять, одна из любимых фигур в цивилизации октопусов. Цилиндры встречались повсюду: в резьбе снаружи Храма, в картинах, отдалённо напоминающих работы человеческих кубистов — и даже бытовые приборы имели в себе элементы, по форме напоминающие эту фигуру.

Кторвик жестом пригласил нас сесть на табуреты с тремя толстыми ножками (тоже, кстати, цилиндрической формы), расставленными вокруг большого округлого стола. Сам же сел на мягкое кресло начальника, отчего тут же оказался на более высоком уровне относительно своих гостей. Очевидно, Кторвик занимал далеко не последнее место в иерархии Культа, и расстановка в его кабинете лишний раз подчёркивала доминирующее положение.

На его рабочем месте располагались несколько планшетов, старая бумажная фотография в рамке и бюст неизвестного мне исторического деятеля: грустный взгляд выдавал в нём осьминога с тяжёлой судьбой. На фотографии были изображены двое рослых осьминогов, стоящих в обнимку с более возрастной особью женского пола, вероятно, их матерью. В лице коренастого октопуса угадывались черты постаревшего Кторвика, а вот лицо второго, более высокого и худощавого, оказалось перечёркнуто чёрным маркером. Увидев, что я рассматриваю фотографию, Кторвик нахмурился и осторожно положил её изображением к столу.

Поправив очки и взяв в руки тёмную панель, отдалённо напоминающую планшет, он ожидающе поглядел на нас, мол, начинайте. Палыч оглядел присутствующих, прокашлялся и начал повествование о фракции серых, но Кторвик, прослушав небольшое вступление о том, что из себя представляло человечество до попадания в Игру, почти сразу остановил главу фракции:

— Об этом мне уже известно, — улыбнулся октопус [из-за анатомических особенностей не могу ручаться в том, что существо именно улыбнулось; делаю выводы из контекста]. — Хм… как бы получше выразиться? В общем, в Первичном бульоне ваша фракция попала в наше… реалити-шоу. После резни с острозубами было совещание, стоит ли тратить эфирное время на полуживых серых, однако мне удалось переубедить начальство — и не зря! До вашего противостояния с бордовыми мы следили сразу за несколькими претендентами. Но, скажу прямо, Чёрный покорил телезрителей! После того, как победа оказалась у вас, рейтинги шоу выросли на тридцать процентов: теперь мы могли снимать исключительно о Чернокнижнике, не заботясь о том, что выживет по итогу другая фракция.

Кторвик явно старался продавить нас своей уверенностью и представить рассказ в качестве вполне безобидного откровения. Говорил он быстро и эмоционально, но от этого слова не переставали казаться менее шокирующими.

— Стоп-стоп… — хрипло проговорил Амёба, поправляя жмущие ему лямки болотного комбинезона, выданного прямо у кабинета. — А можно более подробно о вашем реалити-шоу?

Октопус вздохнул и начал сначала, попутно отвечая на наши вопросы.

Новость о том, что я внезапно оказался главным героем инопланетного проекта была приятной. А вот что точно приятным не было, так это использование живых людей в качестве заработка кредитов. Для нас происходящее было реальной жизнью, с трагедиями и смертями, а для этих существ — лишь популярным шоу по ящику.

И ладно бы эти люди были согласны на съёмку, но ведь нет! Когда у каждого ободранного осьминога имеется возможность видеть, как я, извиняюсь, хожу в туалет, внутреннее ощущение вселенской несправедливости прямо-таки кричит благим матом. А ты при этом вынужден спать по четыре часа в сутки и отбивать у НПС кусок сырого мяса, чтобы не подохнуть с голоду… Конечно, пример утрированный. Вряд ли по здешнему тв крутили передачу, где игрок с ником Чернокнижник разрывает глотки бордовым, после чего справляет нужду в ближайшем кустике. С другой стороны, кто ж знает вкусовые предпочтения октопусов?.. Возможно, они только на это и смотрели.

В общем, впервые с того момента, как раскрылось предательство Лешего, я разозлился по-настоящему… И плевать, что Кторвик, судя по всему, никак не влиял на происходящее в Игре! Сам факт танцев на костях моих друзей выводил из себя. В конце концов, он своровал мою личность! Да, именно вот этот монстр с щупальцами вещал на весь Город от моего имени, вкладывал в героя по имени Чернокнижник свои мысли и чувства… Хорошо, что обычную речь они расшифровывали без особых проблем (в Культе этим занималась целая съёмочная бригада) и совсем уж переврать мои идеи было довольно сложной задачей. Но мысли? Переживания? Это всё прописывалось лично Кторвиком и им же зачитывалось на студии звукозаписи.

Если судить по взглядам союзников, эмоции ярко отпечатались на моём старом-новом человеческом лице. Я не выдержал и, скрипя ножками табурета, поднялся с места, прерывая рассказ Кторвика. Рядом со своего места вскочил разъярённый Палыч. Амёба, Кэп и Черноус смогли сохранить самообладание; при этом биолог, кажется, и вовсе был занят другими мыслями, пытаясь, наверное, понять психологию осьминогов или же разобраться с тем, каким образом они следили за Игрой.

Кторвик поглядел на меня и улыбнулся, отчего его мясистое лицо покрылось множеством складок, а нос наехал на губы. Теперь это определённо была улыбка.

— Чёрный, уж поверьте, я прекрасно знаю, что вы можете сделать: пронзить моё «злое» сердце праведным зарядом молнии, подчинить сознание и заставить совершить суицид, выйдя из окна кабинета, даже убить меня в рукопашном поединке… Я знаю это, как никто другой! Но, прежде чем совершить ошибку, подумайте вот о чём: кому, кроме Культа и лично меня, нужна фракция серых?.. Я имею в виду, нужна в качестве мыслящей единицы? Поверьте, Культ ещё сохранил своё религиозное значение, и к вам, как игрокам, есть определённое уважение; даже почитание… Не такое, конечно, как к священным предкам, но вы ведь представители другого вида. Что с вами сделает, допустим, Совет шести? А я вам скажу. Господин Шол де-Мой скупит серых оптом и заставит вас драться на арене. Даже наш новый друг, глава ББЦ Хединг, и тот глазом не моргнёт — продаст вас, как самых натуральных цирковых ящерок!

Я хотел было ответить что-то, соответствующее моему внутреннему состоянию, но в канале связи раздался настороженный голос главы вооружённых сил Кэпа:

— Чёрный… посмотри чуть правее.

Я скосил взгляд на бюст, стоящий по левую руку Кторвика: несколько щупалец отъехали в сторону и на их месте чернели оружейные стволы. Один из стволов был направлен точно на меня. Я прямо-таки почувствовал пронзающий сердце холод металла… Чувство, могу сказать, не самое приятно. Активированное третье око обнаружило ещё более интересную деталь: между игроками и главным автором Культа подрагивало силовое поле, призванное ограничить контакт между переговорщиками.

Кторвик заметил мой испуг, на мгновение проскользнувший во взгляде, и снова улыбнулся:

— Я смотрю, ты вовремя заметил небольшой сюрприз, подготовленный техниками Культа? Очень похвальная внимательность. Между прочим, вы лицезрите бюст легендарного Абрахрама Кла-Кро, который своей жертвой спас наш народ… Впрочем, я отошёл от темы. Итак, Культ предлагает сотрудничество. Парочка идей уже есть, и идей очень интересных!.. Они в разработке, поэтому пока что без подробностей. Но могу гарантировать, что вас не будут использовать в качестве гладиаторов на скотобойне. Иными словами, «не пустят на мясо».

Видя, что мы и не думаем успокаиваться, Кторвик вытащил козырного туза, припрятанного на случай затяжной беседы:

— В конце концов нас многое объединяет! Очень давно (а именно три тысячи лет назад) октопусы также выбрались из Игры. Правда, сделали это не посредством Преисподней, а через известные вам Небеса…

Ноги отказали, и я уселся на табурет, тупо глядя на улыбающегося осьминога.

Если вдуматься, этого вполне стоило ожидать. Октопусы не казались древней цивилизацией, стоящей у истоков, теми самыми Вторыми, которые (если верить рассказу Кей-Си) и создали игровой мир для противостояния с Первыми. Да и дом их не походил на разрушенное ядерной и бактериальной войной адское пекло, язвы которого будут покрывать планету и через тысячу лет после сражений.

— А теперь о деле. Смотрите, какой на данный момент мы имеем расклад… — посерьёзнел Кторвик. — Сейчас фракция серых находится, эм… под юрисдикцией Культа, мы вроде как поклялись защищать любых игроков, потенциально способных выйти из Игры — обязательное условие при посвящении в ряды нашей организации. Но сделать это можно исключительно при сохранении существующего баланса сил в Городе. Городом фактически правит Совет шести — собрание крупных олигархов, глав шести корпораций. В Совете шести заседает господин Шол де-Мой, богатейший и влиятельнейший октопус, который, кхм… в общем, хочет захватить власть и отодвинуть в сторону остальных членов Совета и Культ, который кое-как сохраняет остатки влияния.

Господин Шол де-Мой обладает такими удивительными чертами характера, как ярко выраженный шовинизм и способность делать деньги буквально из всего, что плохо лежит. Фракция серых, как можно догадаться, является потенциально очень и очень выгодным вложением инвестиций… Я могу придумать по меньшей мере десять-пятнадцать телешоу, где игроков будут использовать в качестве лабораторных крыс — и у господина Шол де-Мой, уж поверьте, найдутся авторы, способные придумать что-то похожее… Не столь гениальное, увы!.. но уж точно не менее жестокое. Телевидение — прибыльная сфера, рекламных контрактов можно понабрать уйму.

— И какие у нас варианты? — сухо спросил Палыч. Глава фракции не очень-то доверял этому странному существу, пытающемуся подбить нас на весьма сомнительную авантюру. И я, если честно, в полной мере разделял его чувства.

— А вариант только один, — улыбнулся Кторвик. — Помочь нам избежать переворота и отстранить господина Шол де-Мой от власти. Безусловно, для принятия подобных решений у вас нет никаких оснований. Вы вообще мне не доверяете (и я это понимаю). Поэтому завтра Чёрный получит возможность лично убедиться в том, что фракция серых должна присоединиться к нам для своего же блага. Мы отправимся в Совет шести!

— Для чего? — спросил я, всё ещё косясь на бюст октопуса со сложнопроизносимым именем.

— Для согласования моего нового проекта, конечно! Но подробности завтра. Хочу лично увидеть твою реакцию, Чёрный.

Наша беседа плавно переплыла в ужин, за которым обсуждались интересные моменты и особенности съёмки. Кторвик смеялся, сравнивал написанный им текст с тем, что было на самом деле. Помимо большого количество мелких несостыковок, я заметил одну интересную вещь: демон Крысолов в реалити был представлен в качестве… наверное, правильно будет сказать в качестве клоуна-полудурка. Благодаря грамотному монтажу и «моим» мыслям, написанным и озвученным голосом Кторвика, из таинственной личности демон превратился в юмористического персонажа.

Над ним шутили в Игре, над ним шутили и в аналитической программе. А здесь была и такая: собравшиеся в студии эксперты с умным видом вещали об особенностях отношений между серыми и бордовыми, заставляя обычных октопусов забыть о бытовых проблемах и несправедливом распределении благ в Городе.

Линия Крысолова, играющего клоуна, несколько меняла сюжет: некоторые телезрители догадались, что именно он скрывается за маской юродивого Ультера, за что получили крупный выигрыш… В общем, индустрия развлекательного телевидения в Городе была поставлена на поток и работала безотказно. Даже футболки с моим изображением (и, внезапно, фоткой Амёбы) продавались — уже на них Культ делал огромные деньги, что и говорить о рекламных контрактах, которые Культ получал через ББЦ (корпорация олигарха Хединга). Кторвик, судя по всему, уже заработал на безбедную старость себе и своей семье вплоть до правнуков. Если, конечно, у него была семья…

Октопус вёл себя непринуждённо. Казалось, он совсем забыл о неприятном инциденте с угрозами. Тем не менее чувствовалось, что в случае опасности он без зазрения совести выстрелит в любого из нас и ночными кошмарами мучиться точно не будет. Что ж поделать? Работа определённым образом отражалась на психике, заставляя прожжённого журналиста подавлять такие бесполезные на службе чувства, как сострадание или неуверенность в себе.

Вскоре к нам присоединился заочно знакомый мне Лавальк, хмурый молчаливый «оператор», который и вёл съёмку наиболее эпичных моментов Игры. Это был октопус небольшого роста, закрытый и будто живущий в своём личном мире. Лавальк сухо поздоровался с серыми, так, будто ежедневно встречал представителей инопланетного разумного вида, и, отчаянно картавя, обратился к Кторвику:

— Пг`еисподнюю мы пг`овег`или. Обычная лестница, идущая в тупик. Стену вскг`ыли — за ней земля, больше ничего.

— Этого стоило ожидать, — проговорил Кторвик, подавая Лавальку запечённую булку с повидлом (традиционное блюдо осьминогов) и поясняя. — Дело в том, что при попытках вскрыть дверь Священного провала мы всегда натыкались на обычный грунт. То есть под дверью не было ничего! Преисподняя, если так можно выразиться, «мигающая» локация. Когда необходимо выпустить фракцию из Игры, она исчезает «там» и появляется «здесь»…

— Но почему тогда вы не нашли Красного монаха? — спросил Палыч. — Он ведь остался в Преисподней.

Кстати, интересный вопрос… То же касалось и полости с ссохшимся трупом бывшего стража локации. Следуя логике, труп тоже должен был переместиться в реальность следом за самой Преисподней.

— Это лишь теория, — развёл руками Кторвик. — Не нужно думать, будто я знаю абсолютно всё обо всём… Возможно,появляется лишь часть Преисподней. Возможно, происходит некое копирование. Наши предки тоже вышли из Священного провала (отсюда и название «священный»), но тогда под ним оказались Небеса — близкий аналог Преисподней, но выполненный в более светлых тонах. Если верить легенде, дверь закрылась через трое суток после перехода, поэтому теперь у нас не так много времени для исследования… — Кторвик отпил из фужера. — Но что такое «мигающие» локации? Реальность или программный код? Хм… по этому поводу написаны десятки научных работ, но единого мнения до сих пор нет. Хотя молодые учёные обычно склоняются к тому, что после «копирования» локация вполне реальна. Например, Зелёный, с которым вы, быть может, ещё познакомитесь.

Лавальк доел свою булку, так ни разу и не посмотрев в сторону пришельцев, и уже собирался было уходить, но его остановил Кторвик, раскрасневшийся от выпитого портвейна (во всяком случае, по вкусу алкогольный напиток напоминал именно его):

— Слушай, Лавальк, может, расскажешь нашим гостям о своей работе? О моей они узнали уже достаточно, но вот принцип съёмки для учёных фракции будет очень и очень интересен.

Лавальк недовольно посмотрел на начальника и встал со своего места, ища письменные принадлежности. Кторвик пододвинул ему свой планшет, и низкорослый оператор (обладающий, надо сказать, просто феноменальными проблемами с шипящими и буквой «р»), начал длинный монолог о том, каким образом устроено наблюдение за Игрой, посредством которого осьминоги и получили видеометариал.

Я сдался уже на третьем предложении: большая часть слов относилась то ли к высшей математике, то ли к биологии (с последней я не дружил от слова совсем) и была мне попросту незнакома. Кажется, Лингвистика с трудом справлялась с таким количеством терминов и за время беседы серьёзно прокачалась, перевалив за пятидесятый уровень… Правда, увидеть это я не мог: профиль в реальности был недоступен.

Кэп так же быстро охладел к разговору и вскоре продолжил распивать местный алкоголь. Черноус, в прошлом политический аналитик, продержался чуть больше, но спустя десять минут его бледное лицо изобразило скуку и худощавый брюнет принялся доедать свою булку с повидлом. А вот Амёба с Палычем завороженно глядели на экран планшета, покрывающийся десятками формул и кратких обозначений.

Для себя процесс съёмки я объяснил следующим образом: посредством особых техник обученные октопусы создавали астральное цифровое тело. Сознание операторов помещалось в созданные резервуары, после чего они получали возможность фактически путешествовать в Игре. Их реальное тело находилось в стенах Храма, специальные аппараты считывали электронные импульсы мозга операторов и проецировали изображение на экраны. И картинка готова! Камерами в данном случае выступали сами операторы, помещённые в астральные тела.

Дальше просто. Ищи площадку для выпуска реалити (например, телевизионный канал) и греби деньги лопатой. Всего-то только и нужно немного поступиться с уже подзабытыми традициями Культа и монетизировать религиозный обряд… Плёвое дело.

Работа операторов была опасной: за время активных съёмок, когда в Игре одновременно находились до тридцати коллег Лавалька, служители Культа попросту не выдерживали такой трафик. Ментально неустойчивые осьминоги рисковали навсегда остаться в астральном теле, напрочь забыв о реальности. Впрочем, даже опытные операторы испытывали определённые проблемы с психологическим здоровьем; пример замкнутого в себе Лавалька — яркое тому подтверждение.

Звучит как нечто ненаучное и полумагическое… Тем не менее рассказ Лавалька, наполненный математическими расчётами, у Палыча с Амёбой подобных замечаний не вызвал.

— Итак, гости дорогие, что-то мы с вами засиделись… Уже почти ночь, а потому предлагаю разойтись по апартаментам, — зевнул Кторвик, когда Лавальк выключил планшет. — Завтра мы с Чёрным (в качестве наиболее узнаваемого героя реалити-шоу) отправимся в Совет шести для согласования моего нового проекта.

Палыч снова попытался уточнить, о каком именно проекте идёт речь, но Кторвик замахал на него щупальцами:

— Всё после! Как говорится, скажешь кому заранее — под лёд соскользнёшь…

Уж не знаю, где так говорилось, но поговорка точно не была широко известна в человеческой культуре. Видимо, продукт местного народного творчества. За округлыми окнами давно стояла ночь, а потому мы с радостью последовали совету Кторвика и в сопровождении крепких осьминогов, дежуривших в коридоре, отправились в свои номера.

На пороге лежал Крыс. Увидев хозяина, НПС внимательно посмотрел на меня, а затем повёл мордой себе за спину.

И к чему это он?

Когда я вошёл в комнату, в голове появились две мысли. В первой отмечалось, что помещение — точная копия кабинета Кторвика (отсутствие углов, высокие потолки, круглые окна), но обставлено другими предметами интерьера. Вторая мысль оказалась куда приятнее первой — в аналоге нашего джакузи полулежала обнажённая Ива.

Девушка, прикрывая самые интересные места изгибом бёдер и скрещенными руками, сделала вид, что совсем не ожидала, что я застану её в таком неудобном положении. Я сделал вид, что поверил в этот элемент игры. В комнате заиграла мелодичная музыка (и как только Ива разобралась, где включается проигрыватель?), и уже скоро я присоединился к девушке, сбросив неудобный болотный комбинезон.

Крысу пришлось провести ночь на коврике перед дверью, оберегая покой своего хозяина. Но, думаю, он всё прекрасно понимал.

Глава 4. Совет шести

Утро началось с отборного мата.

Я лениво открыл глаза и нашёл себя лежащим на мягкой кровати почему-то треугольной формы. Рядом, кутаясь в одеяло, сопела Ива. Её растрёпанные зелёные волосы лежали на (опять-таки треугольной) подушке и чуть заметно подрагивали, вспоминая, наверное, те времена, когда они были змеями и могли беспрепятственно кусать всех окружающих.

Прямо над кроватью возвышалась тёмная фигура в балахоне… Фигура потрясала руками и взывала:

— Чёрный! Не, ну ты только подумай! Меня? Меня! Сделали каким-то клоуном! Не пригласили на встречу? Я стерпел… Но когда из уважаемого в Игре демона сделали юмористического персонажа!

Да, это был Крысолов.

Кажется, демона вовсе не волновало, что он вломился в чужую комнату и помешал двум взрослым людям отдыхать после… В общем, хорошо, что Ива куталась в одеяло. Я, конечно, слабо представлял себе сексуальные предпочтения демонического НПС, но разве приятно, когда кто-то условно мужского пола пялится на твою девушку?

Впрочем, демон был настолько взбешён, что такие мелочи, как голые девушки под одеялом, его не интересовали вовсе.

— ****! Это вообще как понимать?! — не унимался Крысолов.

Я скорчил недовольное лицо, накинул бельё и комбинезон и осторожно, стараясь не разбудить Иву, поднялся с кровати. Но момент был упущен: после матерщины демона она естественно проснулась.

— Лежи-лежи… — прошептал я, целуя девушку в щёку (всё-таки присутствие демона несколько сковывало). — Сейчас мы с Крысоловом решим вопросы, и я вернусь.

Из сбивчивой эмоциональной речи демона я понял следующее: во время наших переговоров с Кторвиком общительный Крысолов, на этих переговорах не присутствующий, успел сдружиться с одним из местных работников (кажется, помощником оператора со статусом послушника Культа). И новый знакомый, весьма удивлённый тем, что перед ним находится не чудаковатый клоун, а вполне конкретный демон, показал ему несколько серий реалити.

— Магическая картинка на выпуклой панели! — восхищённо прокомментировал Крысолов феномен телевидения. Хотя, кажется, здесь оно вышло на новый уровень… Я смутно помнил вчерашний пьяный разговор с Кторвиком, но он что-то говорил о технологии «частичного погружения» и сравнивал её с погружением реальным, которое практиковали операторы.

В общем, в увиденной серии герой Чернокнижник в исполнении Кторвика отвешивал шуточки о рваном балахоне, отсутствии носовых отверстий и носа как такового и огромных зелёных глазах демона. Очевидно, данные элементы образа в обществе осьминогов казались чем-то действительно забавным.

Досталось демону и за переход в тело чернокожего Ультера, страдающего проблемами с психикой и часто ведущего себя довольно… неестественно, если не сказать грубее. В общем, Крысолову элементарно не повезло: его внешний вид казался осьминогам если и не смешным, то довольно странным, а эксцентричное поведение демона только дополняло эффект. А уж таланта Кторвика с помощниками с лихвой хватило для превращения Крысолова в юмористического персонажа — такие, как известно, просто необходимы для успешного проекта. Видимо, не только в человеческой культуре.

Кое-как успокоив Крысолова, я вернулся в комнату.

Только подошёл к постели, как из динамика (который по какой-то странной причине располагался прямо в комнате) раздался громкий голос Кторвика:

— Чёрный! Сколько ещё будем копаться? Мы же договаривались: выходим ровно в десять. Давай быстрее вниз!

Чёрт!

Я взглянул на прибор, по-видимому заменяющий осьминогам часы и висевший прямо рядом с динамиком, — на нём через запятую значились непонятные символы… И каким, спрашивается, образом я должен был узнать о времени? Неужели так сложно было сделать адекватный циферблат?

Впрочем, ещё через мгновение символы преобразовались:

10.15

Вышло действительно неприятно. Похоже, после вчерашних разговоров за фужером портвейна Лингвистика прокачалась настолько, что была способна переводить даже письменный текст (а на этих «часах» был именно текст, а не цифры). Ещё одной интересной особенностью местного времяисчисления стал тот факт, что в сутках, по мнению октопусов, было двадцать пять часов — об этом я узнал из появившейся следом за «10.15» приписке «из 25». Это мало влияло на положение дел, а потому лишним часом можно было и пренебречь.

Я грустно развёл руками и прекратил попытки стащить с Ивы одеяло, которое она, кстати, не очень-то и удерживала.

— Итак, — начал краткий инструктаж Кторвик, когда серебристый автомобиль выехал из подземной парковки (автомобиль имел три колеса, аэродинамический корпус и самолётные турбины, работавшие тем не менее бесшумно), — сейчас мы отправляемся в святая святых Города — Совет шести. Неофициальное собрание крупнейших акционеров… иными словами, обнаглевшей олигархии, сожравшей стремительно атрофирующиеся остатки государственности. Об этой яркой метафоре, — пояснил Кторвик, — Совету шести знать необязательно. Последний глава Города был смещён со своего поста в результате… эм, военного переворота восемь десятков лет назад. Должность официально так и не упразднена, а на уровне округов и дистриктов даже проходят выборы, но в действительности всё решает именно Совет шести.

— А по какому принципу у них заседания проходят? — спросил я, вглядываясь в безэмоциональное лицо охранника, отображавшееся на зеркале заднего вида. — Как официальное мероприятие или встреча в бане за пивом?

— Баня-за-Пивом? — не понял Кторвик. — Это город у вас такой, что ли?.. Нет, у нас иначе. Заседания проходят в пятый день недели, где-то с одиннадцати от начала суток. Задерживать столь уважаемых октопусов не стоит. От тебя требуется поддержать мой план, мило улыбаться и раздавать автографы.

Подобные вещи я понимал прекрасно. Как ни крути, но положение серых зависит от Культа, пытающегося играть собственную игру в реальности, где власть принадлежит кучке богатеев. Я ещё не до конца понимал положение религиозной организации, однако мог предположить, что Кторвик стремился превратить Совет шести в Совет семи, где Культ будет занимать ведущее место… Во всяком случае, таково было желание Кторвика, а его позиция могла расходиться с официальной позицией религиозной организации.

— А как Культ соотносится с… ББЦ, кажется? — задал я давно интересующий меня вопрос. — Они же выкупили права на показ реалити с нашим невольным участием? Получается, мы сейчас под ними?

Лицо Кторвика изобразило нечто, напоминающее ярость: глаза сузились, брови наехали на веки, а нос перекосился так, что я уж было подумал, что октопуса хватил инсульт.

— Культ, Чёрный… — после небольшой паузы отчеканил осьминог, — Культ никому не подчиняется. Покупка прав на показ реалити — лишь выгодное предложение и возможность вывести формат на новый уровень.

Триггер Кторвика был найден — его серьёзным образом волновало положение Культа, чьё начальство отличалось явно выраженной нерешительностью в вопросах стратегического продвижения интересов собственной организации.

Оставшуюся часть пути мы ехали молча.

За окнами на огромной скорости проносились конусообразные и цилиндрические постройки, редкие прохожие в зачастую странной одежде, небольшие магазинчики и здания с огромными буквами аббревиатур.

Кторвик обдумывал свой проект, я же гадал над вопросами куда более философского характера. Каким образом работают навыки без Системы? Почему из Игры удалось вытащить Крыса, который вообще-то не должен обладать некой внеигровой сущностью (если угодно, душой)? И, самое главное, что же такое специализация Харон, таким невероятным образом оказавшаяся в моём распоряжении?..

Встречи Совета шести проходили в довольно старом (относительно окружающих новостроек) здании, представляющим собой высокую цилиндрическую башню, выстроенную из красивого камня, по виду гранита. Вряд ли это был настоящий гранит. Это значило бы, что гранита у октопусов мама не горюй: башня Совета шести имела порядка ста этажей. Хотя, судя по характеристике Кторвика, Совет шести мог позволить себе здание хоть из позолоченных костей утопленных младенцев.

— Лёгкий камень, — пояснил Кторвик, видя мой немой вопрос. — У вас он не был известен? А я-то гадал, почему вы его в Игре не догадались использовать, хотя в разделе «магические» технология была доступна… Эм, вообще-то его не так сложно добывать…

— Всё-всё, суть я понял, — прервал я Кторвика, уже готовящегося рассказывать о процессе создания лёгкого камня. Подобные вещи меня мало интересовали, особенно в сравнении с политическим устройством Города. — Скажи лучше, почему октопусы вообще слушают Совет шести?

— Хех, а ты попробуй его не послушай! — усмехнулся Кторвик. — Все предприятия, за исключением совсем уж мелкого бизнеса, вся инфраструктура, все дороги и здания — вообще всё принадлежит той или иной корпорации, глава которой входит в Совет. Только Культ сохраняет свою независимость, во многом благодаря таким вот простым октопусам, желающим почтить память своих умерших предков, — Кторвик указал на улицу, где по ровной дороге двигалась странная процессия с треугольным гробом, венками и разноцветными одеждами.

— Приехали, начальник! — пробасил водитель — улыбчивый крепыш в забавной шапочке (всё-таки некоторые архетипы остаются неизменными даже в инопланетном обществе).

— Ну не знаю, — задумался я, вылезая из автомобиля и ловя на себе взгляд остолбеневших прохожих. — А почему бы не собраться вокруг какого-нибудь лидера и не двинуть на улицы?

— Хочешь потерять работу и остаться без пенсии и средств к существованию? Или смертельный разряд тока получить?.. Тогда вперёд — прыгай по асфальту. Чёрный, всё продаётся и покупается, в том числе и протест. Если кто-то реально выйдет на улицы, то сделает это не потому, что борется с Системой, а потому, что один из членов Совета шести решил расширить свою территорию… Впрочем, эм, я не совсем верно говорю…

— А что не так?

Прохожие всё никак не унимались. Вместо того, чтобы пойти своей дорогой, они направились прямо в мою сторону. Послышались крики: «Чёрный!! Это ты?!». И как только они меня узнали? Наверное, ушлый Кторвик уже подготовил и выпустил бонусную серию, где показывалась съёмка первой встречи с фракцией серых…

Из машины тут же вышли водитель и охранник, оба — мощные представители вида осьминогов. Они оттеснили прохожих, освобождая нам дорогу к зданию.

— Некоторые члены Совета шести… Как бы сказать? Уже не в состоянии решить даже то, какой костюм им надеть утром. За них решения принимают члены клана или помощники, — Кторвик открыл дверь цилиндрического здания и изобразил приглашающий жест, мол, добро пожаловать.

— Но почему?

— Сейчас всё увидишь, — улыбнулся Кторвик, панибратски хлопая по плечу мощного охранника и направляясь к лифту.

Охранник покорно приветствовал главного автора Культа и поспешил открыть золотистую дверцу кабины.

На последнем этаже башни располагался большой зал с округлыми стенами. Именно здесь и проходили встречи Совета шести. Нас попросили подождать за прозрачной перегородкой, не пропускающей звук. Кторвик выразил недовольство и с чувством собственного достоинства сел на мягкое кресло. Я последовал его примеру.

За большим круглым столом сидели четыре уродца и два хмурых октопуса.

Двойка невероятно толстых осьминогов с огромными животами и недоразвитыми щупальцами вообще не подавала признаков наличия интеллекта. За их спинами располагались учтивые помощники, поминутно шепчущие на ухо своим хозяевам советы. В ответ толстяки издавали нечленораздельные звуки, по которым помощники неведомым образом понимали их точку зрения (или делали вид, что понимали) и что-то нашёптывали в микрофоны.

Третий член Совета шести выглядел менее устрашающе, но и у него вид был весьма специфичным: щупалец не имелось вовсе, а лицо покрывали следы пластических операций, которым так и не удавалось скрыть все недостатки перекошенной морды. За его спиной тоже стоял помощник, но больше для консультации: соображал осьминог самостоятельно.

Четвёртый выглядел как переходная ступень эволюции: от уродцев, чьё физическое выживание могло считаться достижением медицины, до вполне нормальных октопусов, сидящий чуть в отдалении. У него помощников уже не имелось, однако в скрытом между щупалец наушнике постоянно слышалось шуршание подсказок.

Пятый и шестой участники Совета, в отличии от своих коллег, выглядели представительно и независимо. Кторвик взглянул через полупрозрачную панель, отделяющую зал от небольшой комнатки ожидания, и проговорил, указывая на пятого осьминога:

— Хединг, глава ББЦ, хитрый, расчётливый и властолюбивый. Его корпорация занимает весь южный округ, вторая по степени влияния во всём Городе. Именно он и купил право на показ реалити… Денег потратил уйму! Но что только не сделаешь в конкурентной борьбе.

Хединг был небольшим октопусом, одетым в серое нечто из плотной ткани, отдалённо напоминающее человеческий костюм-тройку. Вместо правой руки был установлен биотический протез, а левый глаз немного косил в сторону, что только подчёркивало скрытность главы ББЦ и создавало таинственный образ.

— Господин Шол де-Мой, — прошептал Кторвик, показывая на шестого члена Совета, крупного весёлого октопуса. — Глава крупнейшей корпорации МЛД. Большой любитель древностей, разбирается в искусстве, держит весь центр Города, в том числе и территорию, на которой построена башня. Из отличительных свойств — очень любит роскошь, по слухам, содержит целый гарем жён и ещё с десяток проституток. Всячески пытается ослабить влияние Хединга и заграбастать полную власть в Городе — тут уже без слухов, сухие факты. Против него и направлена наша работа.

Очевидно, Хединг и Шол де-Мой вели ожесточённые переговоры, в которых также участвовал четвёртый член Совета шести. Остальные осьминоги внимательно слушали бизнесменов (за первых двух членов совета «слушали» их помощники).

— Но почему они такие… — я не знал, как выразить мысль, не нарушив субординацию, но мою фразу продолжил Кторвик:

— Уроды? Не бойся, перегородка звук не пропускает, а Совет шести прослушивать никто не осмелится. Уродство — следствие многочисленных родственных браков. Нашей элите, видите ли, не пристало скрещиваться с челядью. А богатых семей, как ты уже мог догадаться, всего шесть. Плюс ещё столько же относительно богатых… С этой точки зрения, Хедингу и господину Шол де-Мой повезло больше остальных: у первого от рождения не было правой руки, у второго — чувства меры… Ахахах! Ладно, хм… пожалуй, лучше всё-таки не говорить о подобных вещах в Совете. В общем, господин Шол де-Мой — удачливый октопус и вовсе обошёлся без уродств.

Наконец, нас пригласили в зал.

На меня тут же уставились девять осьминогов: члены Совета и их помощники. Кажется, толстяки не осознавали, что перед ними находится представитель инопланетного разумного вида, зато их впечатлительные советники едва не упали в обморок.

— Чернокнижник! — воскликнул вдруг Шол де-Мой. — Рад тебя видеть. Большой фанат, слежу за всеми выпусками… Ах да, НА КАНАЛЕ ББЦ!

Последние слова он проговорил наигранным голосом рекламного диктора, пародируя известную фразу, транслируемую в эфире конкурентов. Хединг сплюнул, но промолчал, не рискуя вступать в прямое противостояние с господином Шол де-Мой. Шол де-Мой между тем поднялся с места и приблизился к нам.

Он оказался настоящим великаном. Конечно, и раньше, сидя за столом, Шол де-Мой выглядел просто огромным, особенно на фоне убогих представителей элиты Города и небольшого Хединга… но я не ожидал, что он окажется настолько крупным.

Господин Шол де-Мой был где-то на две-три головы выше Ивана (то есть сильно больше двух метров) и мог похвастаться выдающейся мускулатурой — настоящий шкаф. Его толстые щупальца вздымались при громком дыхании, делая своего хозяина похожим на древнее чудовище Ктулху, вылезшее из морских глубин… Как знать, возможно, когда-то давно гигантские предки октопусов действительно заселяли океан, но в поисках пищи или же безопасной локации вылезли на сушу и существенно уменьшились в размерах. Если моя гипотеза верна, то господин Шол де-Мой являлся носителем уникальных генов и являлся живым напоминанием о прошлом этой развитой цивилизации.

Одет Шол де-Мой был в нечто, напоминающее дорогой спортивный костюм. Чёрная ткань сверкала под лампами и плотно облегала тело, лишний раз подчёркивая габариты осьминога. В общем, вид октопуса мог бы испугать, однако на лице господина Шол де-Мой имелась неизменная улыбка, а маленькие глазки (особенно маленькие для такого выдающегося тела) были миролюбиво прищурены, отчего и вовсе терялись в складках зеленоватой кожи. Я ещё не до конца понял особенности мимики октопусов, однако мог предположить, что лицо господина Шол де-Мой выражало миролюбие. Вместе с тем чувствовалось, что осьминог явно не так прост, как могло показаться по его открытому поведению, и где-то внутри скрывает амбиции, гордость и злость.

— Чёрный! — снова повторил Шол де-Мой, подсовывая мне под руку плоский экран планшета. — Пожалуйста, ваш автограф вот здесь… Ага, благодарю! Это для моей коллекции. Если будет желание, могу показать: у меня есть электронные подписи наиболее значительных личностей в истории октопусов! Заодно и сюжетец можем снять… Как вам, например, идейка, кхм… столкнуться на арене с выдающимися борцами нашей цивилизации? Драка до полусмерти! А?! Великолепно!..

Последние слова Шол де-Мой уже окончательно вывели Хединга из себя.

— Товарищ Шол де-Мой, — прошипел низенький октопус, — вы говорите, конечно, да не заговариваейтесь. Чернокнижник находится под протекцией Культа, а Культ заключил сделку на показ реалити с каналом ББЦ!

— Горячо любимый мною Хединг, — парировал Шол де-Мой, делая клоунский полупоклон, — Реалити, насколько я могу судить, закончилось. А значит, Культу вовсе не обязательно совершать ошибку и вновь заключать контракт с ББЦ! Моя корпорация МЛД готова к взаимовыгодному сотрудничеству, Кторвик. Помните об этом!

Так, похоже, конкретно моим мнением здесь мало кто интересуется… Я взглянул на Кторвика, тот подмигнул, мол, всё схвачено, и, улыбнувшись, вмешался в разговор:

— Члены Совета шести, — прокашлявшись, начал Кторвик, — именно о новом проекте я и хотел с вами поговорить.

Шол де-Мой и Хединг внимательно посмотрели на Кторвика, который явно старался поставить себя на равных с элитой Города. Подобные попытки могли быть опасны, однако Кторвик знал, как заинтересовать глав корпораций. Даже двое уродцев с интересом (насколько их лица вообще могли выразить интерес) посмотрели на автора Культа, а помощники приготовили планшеты, чтобы быстро записать информацию и проконсультироваться со штабом.

— Реалити закончилось — это факт, — продолжил Кторвик, с улыбкой оглядывая осьминогов. — Но впервые за всю историю реалити игроки вышли в реальность! У нас на руках — карты с интересными харизматичными персонажами, которые (прошу заметить) не потеряли доступа к навыкам. Среди них есть и маги, что для нас особенно важно: частично Ронин с Ивой, Крысолов и, конечно, Чёрный…

В глазах четвёртого члена Совета, имя которого мне по-прежнему было неизвестно, засверкала догадка. Господин Шол де-Мой тоже, кажется, понял направление мысли Кторвика, однако промолчал, а вот Хединг усмехнулся (не удивлюсь, если они с Кторвиком заранее обговорили детали плана, желая создать единый фронт против господина Шол де-Мой):

— И вы предлагаете, товарищ Кторвик?..

— Я предлагаю организовать экспедицию до мира Вторых и сделать продолжение реалити! Мы убиваем двух зайцев: первое исследование планеты древней цивилизации и съёмки прибыльного шоу! — заключил Кторвик.

На некоторое время в зале повисла тишина. Я, ещё не до конца понимая суть предложения, недоуменно посмотрел на Кторвика. Продолжение реалити? Это понятно: почему бы не продолжить выпуск популярного шоу? Но, во-первых, подобные вещи в первую очередь должны обсуждаться с участниками этого самого шоу. Во-вторых, о какой экспедиции вообще идёт речь?

Мир октопусов — это точно не планета Вторых. Первые относительно недавно вышли из Игры, со вторых многие тысячи лет назад началась её история… Соответственно, Кторвик предлагает… космический перелёт? То есть октопусам известны координаты планеты едва ли не создателей игрового мира и они вполне могут туда полететь? Но почему ещё этого не сделали?

Отметив, что ответы на эти вопросы нужно выяснить у представителей Культа, я продолжил слушать предложение главного автора.

— Но ведь это будет стоить, — виновато кашлянул один из помощников первых уродцев, что-то подсчитывая, — несколько триллионов кредитов… Плюс время на разработку проекта, деньги за сам проект…

— Хм, вам о чём-нибудь говорит имя Рент-а-Ил?.. — спросил Кторвик, ни к кому конкретно не обращаясь.

После паузы, во время которой главы корпораций обдумывали все за и против, голос подал господин Шол де-Мой:

— Но ведь он… извиняюсь, псих.

— Согласен, — хмыкнул Кторвик, — но вместе с тем и гений! Проект корабля, мощности которого хватит для полёта на планету Вторых, создал пять лет назад, поэтому время на разработку тратить не придётся. Плюс Рент-а-Илу можно деньги и не выплачивать: он согласится на сотрудничество при условии, что его возьмут в экипаж. Опять-таки дополнительный интересный персонаж для продолжение реалити нам точно не повредит! А если он ещё и псих, это только поднимет рейтинги. Единственное, конечно, постройка ракеты будет стоить дорого… Поэтому я и предлагаю создать совместный проект, а продукт в виде нового реалити выкладывать на независимом канале Культа (наши техники уже готовят его запуск). Весь доход с рекламы Культ отдаёт Совету шести пропорционально вкладу.

Если я правильно понял Кторвика, он намеревался продвинуть недавно созданную площадку своей религиозной организации, что потенциально могло превратить Культ в равноправного члена Совета шести… Хитрый план, но в краткосрочной перспективе выигрывают от этого именно главы корпораций: доходы от рекламы обещают быть просто космическими! Опять же появляется возможность продвинуть собственный продукт в прайм-тайм. В общем, потраченные деньги всё равно вернутся к своим хозяевам: экономика замкнута и всё вращается вокруг шести основных корпораций.

— Голосуем, — громко сказал Хединг. — Кто за?

Четыре члена Совета шести подняли щупальца. Против — первый уродец и третий октопус. Впрочем, через несколько секунд в наушник помощника первого члена Совета пришло сообщение из штаба и он, виновато улыбаясь, приподнял одно из щупалец своего босса. Следом за ним, косясь на коллег, щупальце поспешил поднять и третий осьминог.

— Единогласно, — удовлетворённо заключил Шол де-Мой.

Уже после окончания переговоров к нам подошёл Хединг. Небольшой октопус едва только доставал до моего плеча, а рядом с чуть более высоким Кторвиком и вовсе казался коротышкой. Тем не менее держался Хединг так, будто коротышками здесь были мы, а он, в свою очередь, был кем-то вроде высоченного господина Шол де-Мой, которого сам почему-то упорно называл товарищем. Вообще, он всех называл товарищами — довольно странная привычка. Тем не менее она дополняла образ хмурого и самовлюблённого октопуса, плюющего на правила поведения в высшем обществе со своей пусть и не высокой, но колокольни.

Сухо поздоровавшись со мной, Хединг обратился к Кторвику:

— Нужно кое-что обсудить, товарищ главный автор.

— Касательно?.. — переспросил Кторвик.

Ответил глава корпорации ББЦ почти шёпотом, так, что я едва его услышал:

— Касательно артефакта и, так скажем, его возможного использования.

Хединг с сомнением покосился на меня, мол, на кого он работает. Кторвик тоже посмотрел на пришельца из Игры, ухмыльнулся и заверил Хединга:

— Он свой, можно и при нём.

Хединг удовлетворённо кивнул и повёл нас в отдельный кабинет, использующийся для переговоров тет-а-тет между главами корпораций. Усевшись на удобное кресло (явно сделанное по заказу под его небольшие габариты), он жестом пригласил нас занять два других. Миловидная осьминожиха принесла три дымящиеся кружки травяного чая и запечённые булки с повидлом, и Хединг, дождавшись, когда дверь за официанткой закроется, начал:

— Итак, думаю, ты прекрасно понимаешь, что должно произойти в скором времени…

Кторвик неопределённо хмыкнул:

— Хм… может быть, может быть.

На лице Хединга появилась скупая улыбка, наверное, впервые с начала переговоров:

— Знаю, что понял… Шол де-Мой обладает всеми ресурсами, чтобы начать переворот прямо сейчас. Но рисковать он не будет. Постарается добиться безусловного преимущества, выкупить часть ВПК у уродцев, грохнуть кого-нибудь в штабе других дегенератов… В общем, вопрос времени. Думаю, не надо объяснять, что после переворота нас с тобой, Кторвик, пустят в расход в первую очередь, Культ лишится остатков самостоятельности, а ББЦ будет успешно отжата?

— Какие-то предложения? — всё так же неопределённо спросил главный автор Культа.

— А то ты не знаешь! У нас (а всё-таки есть некие «мы», вынужденные противостоять общему врагу) ещё есть козыри в рукавах — маги фракции серых. Чёрный или же кто-то из остальных активирует известный нам артефакт и выкосит всю братию товарища Шол де-Мой, отправив их обратно в Игру…

Я поперхнулся травяным чаем, но Кторвик с Хедингом, кажется, не обратили на это внимания. Артефакт, позволяющий отправлять кого-то в Игру?.. Весьма неожиданно. И где он находится? Нет, ну это понятно: на планете Вторых, куда Кторвик и собирается организовать экспедицию за деньги Совета шести.

— Существование этого «артефакта» довольно сомнительно, — усмехнулся Кторвик. — Бабушкины сказки, не более.

— Возможно, — кивнул Хединг. — Но попытаться всё же стоит. Мои спецы внимательно наблюдали за развитием реалити: у Чёрного есть очень интересный навык — Компас. План такой: вы высаживаетесь на планете Вторых, находите артефакт, а затем вырезаете всех октопусов, подчиняющихся Шол де-Мой. В это время я мобилизирую ресурсы для того, чтобы продержаться до вашего прилёта.

Кторвик ничего не ответил, мысленно взвешивая все за и против.

— Это, конечно, всё очень здорово, — вмешался я, скептически прищуривая Третий глаз. — Но для начала стоило бы поинтересоваться моим мнением. Зачем серым подписываться на это, прямо скажем, сомнительное предприятие? Шол де-Мой, кажется, вполне адекватный мужик. Какие проблемы в том, что он хочет перевешать всю шайку богачей из Совета шести и стать единоличным правителем?

Хединг явно не ожидал подобной наглости, а вот Кторвик одобрительно хмыкнул. Ранее я бы и сам не рискнул говорить такое в лицо одному из наиболее влиятельных октопусов во всём Городе, но ситуация изменилась. Теперь выходило так, что глава ББЦ зависит исключительно от серых и лично от меня, а потому можно и набить себе цену: сделать Хединг со мной всё равно ничего не может.

— Проблема в том, товарищ Чёрный, — снова улыбнулся глава ББЦ, явно положительно оценив мой выпад, — что после победы Шол де-Мой постарается выкачать из ваших тушек все деньги, которые он только может выкачать. Вас даже спрашивать не будут: индустрия развлекательного телевидения в последние несколько десятилетий превратилась в натуральные бои насмерть. В условиях, когда Город поделён между шестью корпорациями, Культ вполне может защитить фракцию, но точно не в том случае, когда власть захватит товарищ Шол де-Мой…

Где-то я такое уже слышал… Впрочем, делать поспешных выводов не стоило. Я кивнул и сделал задумчивое выражение лица.

— Хм… знаете, Хединг, — включился в разговор Кторвик, отпивая из кружки и морщась. — Если необходимо выбирать, я (пусть и без особого энтузиазма) выберу сотрудничество с ББЦ, а не электрический стул или пулю в затылок. Предложение с моей стороны принимается.

— А никто от тебя энтузиазма и не требует, — Хединг тоже отпил горячий травяной чай. — Тьфу! Гадость какая… Опять искусственную заварку использовали… В общем, будем считать, что мы обо всём договорились. Чёрный, поразмышляй над моим предложением на досуге, с Палычем обязательно посоветуйся: он, кажется, довольно разумный дядька… До скорого.

Мы поднялись с места и хотели было уже выходить, но Хединг остановил нас у самого выхода:

— И вот ещё что… детали нашей беседы не должны быть известны никому. Если будут интересоваться, мы обсуждали гонорар за бонусный выпуск реалити.

Кстати, о бонусном выпуске… Неплохо было бы потребовать у Культа часть заработанных средств. Мы ведь, получается, кто-то вроде актёров?

[на парковке]

Начался дождь. Кторвик отправил Чёрного в машину, а сам отошёл в сторону, под полупрозрачный навес над выходом из башни, и достал из кармана комбинезона плоскую панельку — телефон.

После нескольких гудков в трубке послышался недовольный голос Зелёного:

— Что вы хотели?

— Зелёный! — Кторвик попытался говорить максимально непринуждённо, но получилось, прямо скажем, неестественно. — Зелёный, хмм… Прошло уже две недели с момента нашего последнего разговора. Думаю, эм… за это время ты о многом подумал и что-то для себя уже решил. Я не буду тебя в чём-то переубеждать, но сейчас нам как никогда требуется помощь.

Зелёный промолчал, а потому Кторвик вынужден был продолжить:

— В общем, мы летим на планету Вторых и хотим снять по этому поводу мини-реалити из нескольких выпусков для нового канала. Совет шести в доле, поэтому бюджет огромен, но вот хороших авторов не хватает. Не хочешь присоединиться?.. — снова молчание. — В конце концов вспомни о своём предке Абрахраме Кла-Кро! Разве он бы расклеился в подобной ситуации? Ну да, ты узнал довольно шокирующую тайну и вспылил… С кем не бывает? Думаешь, я переживал это легче? Так же кричал на твоего деда, который скрыл, как тогда казалось, самое главное, что только может быть… Большие знания — большая нервотрёпка, Зелёный. Запомни это. Эм…

— Я согласен, — перебил бывшего босса Зелёный.

Кторвик недоуменно кашлянул: он и не предполагал, что убедить стажёра будет настолько просто.

— Тогда жду тебя вечером в Храме, обсудим гонорар и детали съёмок.

Глава 5. Доступ к Системе

Рент-а-Ил оказался странным улыбчивым октопусом, помешанным на технике и технологиях. Лет ему было около восьмидесяти — вполне средний возраст для осьминогов, соответствующий человеческим сорока-пятидесяти годам. Он был высоким и худым; тело, укутанное в грязный балахон, покрывали многочисленные шрамы, а правая половина лица оказалась обгоревшей. Впрочем, физические увечья не мешали Рент-а-Илу улыбаться, пусть из-за травмы лицевого нерва улыбка и выглядела несколько пугающей.

Оказалось, что он жил где-то за городом в лаборатории заброшенного завода, некогда производящего старые модели телевизоров. В этой лаборатории трудился и сам Рент-а-Ил, но после появления моделей с частичным погружением бизнес хозяина прогорел, и фабрика закрылась. Изобретатель не растерялся и начал зарабатывать на жизнь продажей патентов, активно используя оставшиеся после производства материалы.

Среди его изобретений были автоматические ножницы для стрижки редких у осьминогов волос, саморегулирующийся ремень для комбинезонов Культа, сверхпрочные кеды, шипучие нейростимуляторы и… и проект межзвёздного корабля. Последний не удавалось пристроить уже несколько лет, а потому Рент-а-Ил, вынужденный вести судебные тяжбы с несколькими октопусами, чьи щупальца пострадали от недоработанных моделей автоматических ножниц, перешёл на бытовые изобретения… Они хоть как-то, да продавались.

— Шипучку? — предложил он, не здороваясь.

Я вежливо отказался, стараясь не смотреть в его красные от нейростимуляторов глаза, и пригласил войти в кабинет Кторвика. Рент-а-Ил с интересом посмотрел на табличку «Главный автор», закинул в пасть серебристый порошок и потёр обожжённое лицо:

— Всегда после шипучки лицо побаливает!.. Но оно (ахах!) того явно стоит. Сознание расширяется, будь здоров! И…

— Я извиняюсь, а как это вообще связано? — спросил я, косясь на его уродливый ожог.

— Пожар на заводе телевизоров, — с серьёзным видом ответил Рент-а-Ил. — Телевидение обладает ментальной связью с головным мозгом, которая крепчает с каждым годом. Телевизор не смотрю уже очень давно, но после искусственной стимуляции появляются фантомные боли.

Не имея ни малейшего понятия, как реагировать на бред этого странного учёного, я прошёл в кабинет, где уже сидели Кторвик, оператор Лавальк, Палыч, Амёба и Зелёный, который несколько дней назад вернулся в состав Культа.

Последний, если честно, мне не особо понравился. И дело даже не в том, что именно с подачи Зелёного Крысолов превратился в юмористического персонажа, шутки над которым отнимали у моего телевизионного героя добрую треть экранного времени… Было в Зелёном что-то неестественное, будто наигранное. К слову, некоторые служители Культа, которые ранее отзывались о стажёра как о честном положительном молодом человеке, тоже отмечали некоторые изменения в характере октопуса.

Кторвик объяснил, что они серьёзно разругались по поводу рабочих вопросов, но Зелёный решил помочь Культу в съёмках нового реалити, что на самом деле он хороший парень, пусть немного застенчивый и себе на уме.

Уж не знаю, в чём причина: в феноменальной ли неспособности Кторвика разбираться в характерах окружающих его октопусов, в особой ли ментальности осьминогов или же изменениях, которые произошли с Зелёным за последние две недели, но стажёр вызывал противоречивое впечатление. О нём попросту нельзя было сказать ничего конкретного, как я ничего не смог бы сказать о совершенно ординарном человеке, молчаливом и закрытом в себе — таких либо не замечаешь, либо видишь в них угрозу.

Зелёный, скорее всего, относился именно к этому типу «людей». Его можно было не замечать, но явно стоило опасаться.

— Шипучку? — снова спросил Рент-а-Ил вместо приветствия, когда вошёл в кабинет Кторвика.

На удивление, Амёба принял предложение, остальные же предпочли его проигнорировать, с опаской косясь на своеобразного осьминога.

— Самое моё недооценённое изобретение! — пожаловался Рент-а-Ил, отсыпая в ладони биолога горсть серебристого порошка, который тут же впитался в ставшее вдруг желеобразным мясо. — Между прочим раскрывает чакры сознания получше всякой дряни, типа эйфории!

Метаморфозы Амёбы, который только что съел нейростимулятор своим же телом, Рент-а-Ила не впечатлили. Кажется, он даже не обратил на это внимание, более заботясь о том, чтобы ни одна песчинка серебристого порошка не упала на пол.

Я скептически посмотрел на ходячую антирекламу своего же продукта. И кто захочет принимать нейростимуляторы от сумасшедшего с обгоревшим лицом? А вот эйфория, хоть и была голимой наркотой, продвигалась лучшими пиарщиками Города. Им даже удалось добиться от некоторых каналов демонстрации ограниченного эффекта от эйфории на продвинутых телевизорах с частичным погружением.

Ограниченный эффект оказался похож на лёгкий курительный наркотик, а вот от настоящего приёма эйфории глаза натурально лезли на лоб… Такое сравнение я подчеркнул из разговора с Черноусом, который и до Игры увлекался веществами, а уж в обществе с легализованными наркотиками совсем разгулялся. Во фракции, не желающей терять очередного игрока, ходили разговоры о необходимости закрыть Черноуса от внешнего мира, что было несколько проблематично, учитывая его способность уходить в тень и фактически телепортироваться на короткие дистанции.

Сам я ничего, кроме обычного табака, в своей жизни не курил и воздерживался даже от ограниченного погружения при просмотре рекламы местных химических добавок. Ну его!.. И от табака, говорят, рак лёгких можно получить, боюсь представить, что с организмом сделает синтетический наркотик…

Табак… Его-то как раз у октопусов и не было. За время Игры я прямо-таки истосковался по сигаретам, а эксперименты с курительной смесью «Третий глаз» лишь подогрели тягу к никотину… Возможно, вопрос стоило уточнить у Рент-а-Ила: в тандеме с Эльфом они точно смогли бы повторить эффект от сигарет и найти более безопасную альтернативу тем же наркотикам. Тогда и на рынок можно было бы запуститься. А что? «Табак от Культа: сделай религиозный перекур, вспомни о предках»… По-моему, звучит неплохо.

Рент-а-Ил окинул взглядом кабинет Кторвика и, крякнув, уселся на мягкое кресло хозяина.

— Рент-а-Ил, а ты ничего не перепутал? — прошипел побагровевший Кторвик, очень рьяно реагирующий на любые попытки усомниться в его высоком статусе.

Власть накладывала свой жирный отпечаток на характер каждого, кто к ней прикоснулся. О том,что бы в подобной ситуации сделали Хединг или господин Шол де-Мой, лучше не думать…

— Да ладно тебе, братец! — хохотнул вдруг Рент-а-Ил, потирая обожжённое лицо. — На вот, возьми лучше шипучку — легче мир воспринимать будешь, точно тебе говорю!.. А зачем ты моё лицо зачеркнул? — Рент-а-Ил взял в руки старую фотографию в рамке. — Какие же мы молодые здесь! И мама ещё жива…

Братец?!

Я посмотрел на Рент-а-Ила и Кторвика… Они действительно были отдалённо похожи: оба высокие, с мясистыми носами и длинными щупальцами, во взглядах каждого читается непреклонная воля. Только у Рент-а-Ила она сочетается с умиротворением и едва сдерживаемым смехом, а у Кторвика — с огоньком азарта и злости вперемешку с желанием скинуть старшего брата с незаслуженно занятого им кресла.

— Прошу прощения, коллеги, — проговорил Амёба, хлопая краснеющими от нейростимуляторов глазами. — Вы родственники?

— Да, — сухо ответил Кторвик.

А вот Рент-а-Ила ответ брата, очевидно, не устроил. Положив ногу на ногу, он вальяжно откинулся в кресле (отчего едва не столкнул бюст легендарного Абрахрама Кла-Кро) и деланно возмутился:

— Кторвик! Это что за дела? Видишь старшего брата раз в год, перечёркиваешь ему лицо на фотографии, так ещё и со своими друзьями знакомить не хочешь! А ведь нам ещё в экспедицию вместе лететь…

Кторвик снова побагровел, однако Рент-а-Ил, кажется, вовсе не боялся гнева главного автора Культа. Напротив, он явно подогревал его ярость:

— Хотя неудивительно, Кторвик вообще несдержанный октопус… — пояснил учёный собравшимся в кабинете осьминогам и людям. — Помню, в детстве часто смотрели ужастики по тв (чёрт бы побрал это тв!), так он писался и плакал едва ли не каждый раз… Но продолжал смотреть! Вот за это брата и уважаю.

Палыч прыснул от смеха, я тоже невольно усмехнулся, и даже Лавальк со стажёром не смогли скрыть улыбку, хотя явно побаивались Кторвика.

Теперь главный автор Культа более походил на помидор. Из зелёного — обычного цвета для октопусов — его кожа стала ярко-красной, щупальца дрожали, а руки потянулись к кнопке, активирующей огнестрел, встроенный в бюст легендарного Абрахрама Кла-Кро. Конечно, вряд ли бы он выстрелил в брата. По крайней мере, до тех пор, пока проект космического корабля оставался у него…

Ситуацию несколько исправил Зелёный. За время встречи он не проронил ни слова, однако вдруг что-то для себя решил и вежливо кашлянул:

— Рент-а-Ил… а можно мне немного шипучки?

Лицо Рент-а-Ила расплылось в пугающей кривой полуулыбке — максимум, на который были способны повреждённые лицевые нервы. Учёный тут же вскочил с места Кторвика и полез в небольшойе отделение сумки, переброшенной через плечо, где и хранились нейростимуляторы.

Позади раздался шёпот Амёбы:

— Чёрный, очень вам советую попробовать эту «шипучку»!

Я обернулся и посмотрел на биолога. Сосуды в его глазах полопались, ноздри жадно втягивали воздух, но в целом он выглядел вполне адекватно. Во всяком случае, куда адекватнее того же Черноуса после эйфории, которую ему удалось выменять у одного из работников Культа (поговаривали, что наркотиками здесь занимался Лавальк)…

— Судя по всему, — так же тихо заметил биолог, — это не наркотики, а что-то типа кофеина вместе с холином и пирацетамом… Правда, не уверен, что доза вполне безопасна, так что не повторяйте ошибок старшего поколения — за раз много не ешьте.

Ничего, кроме кофеина, из перечисленных веществ мне знакомо не было. Тем не менее в подобных вопросах Амёбе я доверял, а потому перекрестился и заставил себя сказать:

— Рент-а-Ил, можно заодно и мне тоже?

Учёный снова улыбнулся, отчего обожжённая часть лица сложилась в несколько пугающих тёмных складок, полностью скрывая правый глаз, и отсыпал мне серебристого порошка.

— Вот так бы сразу! Ахах! Вам, ментальным магам, стимуляция мозга особенно полезна. Наверное, даже полезнее, чем работникам интеллектуального труда, так сказать…

На всякий случай я поглядел на Рент-а-Ила Третьим оком. Тело учёного подсветилось ярко-алым — высокая интеллектуальная активность, но негативных эмоций он явно не выражал и вряд ли собирался отравить потенциальных покупателей его космического аппарата. Развитый мозг создавал непреодолимую преграду для незаметного вторжения, поэтому более подробный анализ мыслей Рент-а-Ила был недоступен.

Я выдохнул и, уже не слушая возмущённого Кторвика, одним махом проглотил половину серебристого порошка. Секунда — и во рту что-то зашипело. Ещё мгновение — и перед глазами высветилось сообщение Системы, которая вообще-то должна была оставаться по ту сторону Преисподней:

Привет, Чёрный

Скучал?

А мы вот очень скучали…

…

Я хотел было закричать, но сознание уже вылетело из тела, отправляясь бороздить просторы сомнамбулических фантазий подогретого нейростимуляторами мозга. Снова…

Мороз, кроваво-красный снег, сверкающий под ярким солнцем. От разбросанных по поляне кишок и мяса поднимается пар — всё, что осталось от гигантского лесовика.

Я привалился спиной к отвесному склону холма и смотрел прямо перед собой, освещая пространство чёрными лучами концентрированного мрака, вырывающимися из полупрозрачных глазниц. Ноги отказали, внутренние органы готовы разорваться от скопившегося в них заряда, но организм ещё сохранил достаточно энергии, чтобы нанести последний самоубийственный удар.

Оно стояло прямо передо мной. Десятиметровый монстр, чьё лицо скрывала маска с прорезями для глаз — единственной «живой» части твари… Корпус огромного металлического гуманоида покрывали сотни царапин от бесчисленного количества поединков, прошедших за несколько тысячелетий резни с самой Жизнью.

Минутой ранее Стальной разорвал на части Шрама. Теперь перед гигантом лежало поверженное тёмное существо, рискнувшее бросить вызов бичу игрового мира! Когда-то давно Стальной действительно мог бы испугаться столь могущественной тёмной сущности. Именно таким вот демонам он и был обязан своими силами. Тогда, тёмной лунной ночью, когда фракция Первых подыхала от занесённого на базу вируса, ему ничего не оставалось, кроме как принять страшное предложение от сущностей в чёрных балахонах… Но теперь многое изменилось, и любой, кто встанет на пути у Стального будет повержен.

Один удар отделял меня от того, чтобы отправиться в плавание по реке Вечности без возможности приобрести билет в обратную дорогу. Рыбёшка, чудом застрявшая в сетях, протянутых поперёк течения, вскоре будет проглочена тьмой, за которой нет уже НИЧЕГО. Разрубленная пополам, она проскользнёт между распухших от влаги волокон и очень скоро будет унесена прочь из Игры, последнего форпоста между жизнью и смертью.

Стальной безмолвно поглядел на организм.

Я усмехнулся, с вызовом глядя на склонившегося гиганта и затемняя его лучами мрака, ударяющими в непробиваемое тело, местами таки смятое после поединка с Лесовиком. Лесовик не смог нанести Стальному фатальный урон, однако он показал главное — Стальной уязвим и может быть побеждён.

В глазах Стального мелькнуло недоумение: он почувствовал непоколебимую уверенность и презрение. И у кого? У демона, лежащего у его ног!

Тогда я откровенно засмеялся, глядя в лицо своей смерти.

Низкочастотный гул, напоминающий вопли нескольких тысяч грешников из преисподней, разлетелся по округе, заставляя всё живое в радиусе пяти километров разбежаться в стороны, чтобы ещё несколько суток не приближаться к локациям у Чёрной горы. Даже гоблины, гревшие свои озябшие лапки у выплёвывающих чёрный дым генераторов, задрожали от страха, представляя, что сейчас происходит там, за пределами их безопасного убежища под землёй.

Испугалась сама природа, но только не Стальной. За свою долгую жизнь он расправился уже со многими противниками, проиграв лишь единожды, в Городе у моря, тому, кто все эти годы и выбирает цель для его железных кулаков… Но воспоминания блокировалось извне, а потому вспомнить, кому именно он проиграл и почему, гигант не уже мог, да и не пытался.

Но поверженный демон назвал его имя.

Картол

Да, когда-то его звали именно так. Стальной вспомнил: Картол должен был стать Хароном и выйти за пределы Игры. Только один. Только он… Но произошло нечто, помешавшее ему исполнить предназначение.

Закончив смеяться, я поднял руки, образованные скрюченными телами сросшихся в единый организм пилигримов, и заревел:

— ОГОНЬ!!

Стальной на мгновение замер, ожидая, что из рук этого самоуверенного тёмного существа выстрелит пламя, кислота или что-то ещё (одинаково неспособное нанести гиганту урон), но случилось самое неожиданное для обоих противников.

Ровным счётом ничего.

Абсолютно!.. Странным образом система подачи электрозаряда вышла из строя. В результате ли ожесточённого поединка со Стальным, или же после нападения Шрама, когда толстый лесовик с воплями прыгнул на борющихся врагов — значения не имеет.

Единственное оружие попросту не сработало. Перед глазами высветилось:

…

Неожиданно, правда?

…

И уже через мгновение моё тело было разорвано рванувшими во все стороны разрядами молний. Корпус Стального окрасился в чёрный — цвет внутренностей пилигримов, раскрошенных потоком электронов, не нашедших естественного выхода за пределы тела. Взрывная во~~~ЛНА подбросила останки ДЕМОНА вверх, отчего ЕГО ШЕЯ ПРОТИВНО ХРУСТНУЛА И СО~~~~~ГНУЛАСЬ ПОПОПЛАМ. На мгновение в свете вечернего солнца БЛЕСТНУЛА МОЗ~~~говая жидкость, чёрные пилигримы, отчаянно вереща, бросились в стороны, будто грязные воды реки, омывая НОГИ СТАЛЬНОГО ГИГАНТА. Душа ещё не покинула свою жалкую оболочку и каждое мгновение, проведённое в этом грешном теле, было сравнимо с вечностью, проведённому в самом пекле ПРЕИСПОДНЕЙ.

[раздавшийся в пустоте демонический голос проревел:]

И тогда он понял, что АДА НЕТ. ЕСТЬ толь~~ко боль и бесконечный поток реки Ве~~~чности, РАЗ ЗА РАЗОМ ЗАКРУЧИВАЮЩИЙСЯ В БЕСКОНЕЧНУЮ СПИРАЛЬ, выносящую тебя к одному и тому же — к смерти, чтобы, пройдя через смерть, ты вновь был унесён бешеным потоком к центру ЗАКРУЧИВАЮЩЕЙСЯ СПИРАЛИ, которая вновь и вновь выносит тебя к жизни — и так раз за разом, раз за разом.

Раз за разом!

КАРТОЛ

ЧЕРНОКНИЖНИК

ХАРОН

КАРТОЛ —----ЧЕРНОКНИЖНИК = ХАРОН

— Хватит!! — заорал я уже физически не существующим ртом, пытаясь заткнуть уши, которых тоже не существовало.

Через мгновение всё прекратилось, а ещё через несколько томительно долгих секунд, проведённых в тишине подсознания, в темноте сверкнули слова:

Харон активирован

Вы вернули доступ к Системе

…

Имя: Чернокнижник, 150 уровень

Истинное имя: Харон

Истинное призвание:?????

…

Ранг: 4 [10/3000]

Здоровье: 1200/1200

Очки эволюции: ~15000…

Физические характеристики:

Размер: 12

Восприятие: 9

Выносливость: 10

Сопротивляемость урону: 5

Ментальная сила: 19

Скорость: 6

Урон: ~400

Направления развития и навыки (0 свободных очков):

Род — (фракционное) — 3 уровень

Заклинания: 2/3

Наследник (36 уровень)

Гамельнский дудочник (легендарное, 30 уровень)

Экстрасенсорика (уникальное, личное) — 50 уровень

Управление (базовое) — 50 уровень

Ментальная передача (пассивный навык) — 30 уровень

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита — 50 уровень

Ментальная атака — 50 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) — 22 уровень

Ментальная маска (модификация: Тяжёлая маскировка)— 50 уровень

Магический компас

Т. Мутация (легендарное) — 19 уровень

Т. разносчики (базовое) — 10 уровень

Т. разведка — 10

Т. броня — 7

Передатчик (подраздел направления Т. мутация)

Лингвистика — 55 уровень

Третье око — 40 уровень

Паразит — 49 уровень

Лаборатория (базовое)

Т. Приращение — 45 уровень

Подключение — 32 уровень

Демон — 30 уровень

Визор

…

Привет, Харон

Скучал?

Мы вот очень скучали. Но теперь повеселимся…

…

А сейчас тебе нужна Ладья

Найдёшь — тогда и поговорим

— Чёрный! — орали прямо в ухо. — Чернокнижник!! Вызывайте доктора!.. Где Паук?

— Не… не надо Паука, всё нормально, — прохрипел я, с трудом приподнимаясь.

Несколько сильных рук подхватили моё обессиленное тело и усадили на мягкое кресло Кторвика. Главный автор Культа в этот момент потрясал за грудки Рент-а-Ила:

— Ты совсем сдурел?! Что ты ему подмешал, ****? ****! Угробить главного героя реалити нам хочешь?! Или на Шол де-Моя работаешь?!

Рент-а-Ил даже не сопротивлялся, лишь придерживал свою сумку, которая вот-вот готова была упасть на пол.

— Причём здесь Шол де-Мой? — хмыкнул учёный, попытавшись разжать хватку младшего брата. — Это вроде как совместный проект, нет? Ну так и ты, получается, на него работаешь!.. Ахах!

Кторвик понял, что сказал лишнее и немного умерил пыл, отпуская наконец Рент-а-Ила.

— Что произошло? — спросил Амёба, проверяя мой пульс.

— Я видел… сон? Или видение. Бой со Стальным гигантом, но только закончился он несколько иначе, чем в действительности, — проговорил я, вспоминая увиденный кошмар. — И я… я вроде как не помнил, что всё это уже было, а потом электроорганы тела просто отказали, и я буквально взорвался. И…

— Что и? — нетерпеливо спросил Зелёный, с которым за всё время нашего знакомства мы не перебросились и двумя словами. Признаться, довольно странное поведение для молчаливого стажёра.

Про разговор с Системой, активацию Харона и поиск некой Ладьи я решил умолчать: пока особо и сказать-то не о чем, да и информация явно не для лишних ушей. Если с Кторвиком я ещё мог побеседовать на такие темы, то явно не с Зелёным, Лавальком или Рент-а-Илом, от которого ожидать можно вообще всё, что угодно. Даже работы на Шол де-Моя.

— …И услышал, как кто-то орёт мне на ухо.

— Прости, — развёл руками Палыч. — Я думал, ты помер.

Я только покачал головой и снова лёг на пол, медленно приходя в себя.

Глава 6. Книга Солнца

Оказалось, что постройка корабля — дело довольно быстрое. Основные детали печатались на огромных 3-d принтерах, а на станках изготавливались только небольшие элементы конструкции, важные для работы системы обеспечения жизни экипажа. Главное — получить необходимый качественный чертёж со всеми размерами и расчётами, а такой как раз имелся у Рент-а-Ила.

Съёмки реалити начались уже через несколько дней. Но пока что это было чем-то вроде бонусных выпусков, в которых рассказывалось о процессе производства, озвучивались теории о происхождении фракции серых, о переходе через Преисподнюю (в ней, кстати, ничего интересного и не обнаружили) и так далее… В общем, все ресурсы были направлены на шоу, а шоу пока что проходило без главных героев. Мы же скучали в тёмных коридорах Культа, лишь изредка прогуливаясь по широким полям вокруг Храма.

После известия о нашем переходе в реальность рядом с высокими воротами постоянно дежурила команда журналистов разных газетёнок и порталов, которые, как выразился Кторвик, хотели набрать аудиторию за счёт информационных гигантов, вроде Культа. В общем, обычные паразиты.

Но эти паразиты были куда менее опасны, чем фанаты, порой проявляющие свою любовь слишком эксцентричными методами. Попытки избить охрану и проникнуть на территорию Храма — это ещё цветочки. Настоящие поклонники проделывали хирургические операции и дефилировали рядом с забором без носа и с вытатуированным третьим оком на шее, что должно было напоминать мой игровой облик.

Интересно, они всерьёз считали, что я должен как-то реагировать на подобные пассажи? Хотя вот Амёбе, который тоже оказался довольно популярным героем реалити, косплеи даже нравились, хотя повторить облик желеобразного монстра было куда сложнее и обычно это получалось, прямо скажем, убого.

В общем, выйти прогуляться за пределы Культа — опасная затея. К счастью, и внутри нашлось достаточное количество развлечений: от телевидения с частичным погружением и «сверхреалистичных» видеоигр до электронной библиотеки и спальни Ивы. Именно в библиотеке я и проводил большую часть времени, пытаясь разобраться с тем, что имели в виду таинственные сущности, говорящие со мной от имени Системы, когда направляли на поиск «Ладьи».

Какое предназначение у Харона?.. Выйти из Игры? Ну так я это уже сделал. Тогда зачем мне нужна Ладья и зачем нужна активация Харона? Вопросы и ещё раз вопросы. При этом октопусам о таких вещах рассказывать явно не стоило. Культ держался нас по большей части из-за возможности коммерческого использования полюбившихся персонажей. Друзей у фракции здесь нет. Кроме, как внезапно оказалось, Зелёного.

За последнюю неделю Зелёный раскрылся с совершенно другой стороны. Оказалось, что у нас очень похожие судьбы: старшие дети в семьях без отца, вынужденные с ранних лет помогать младшим братьям с сёстрами и матерям. Я работал экстрасенсом, обманывающим незадачливых клиентов, Зелёный — телевизионщиком, обводящим вокруг пальца куда большее количество незадачливых зрителей.

Не знаю, почему Зелёный показался мне опасным. Застенчивый молодой осьминог, с которым по вечерам прикольно порубиться в местное ММО РПГ и поговорить о вечных проблемах за кружкой пива, по вкусу, кстати, значительно уступающего земным аналогам. К тому же, после ссоры с Кторвиком Зелёный довольно холодно относился как к своему начальнику, так и к другим служителям Культа, а в особенности к оператору Лавальку, хмурому нелюдимому существу, редко покидающему свою комнатку на самой верхнем этаже Храма. Вот кто действительно походил на затаившегося маньяка!

Выходит, первое впечатление может быть обманчивым. Но даже Зелёному рассказывать о деталях видения я не спешил, хотя, очевидно, ему было очень интересно об этом узнать.

Но сейчас не о Зелёном.

В одном из открытых источников я нашёл краткую информацию о некой «Книге Солнца», на обложке которой, как нетрудно было догадаться, изображалось светило. Судя по описанию, она стала одной из первых работ, написанных после выхода в реальности, а возраст книги оценивался тридцатью двумя веками — именно столько развивалась цивилизация октопусов в новом мире. Был в этой книге и раздел под названием «Стальной гигант», из которого я намеревался подчеркнуть информацию о Хароне.

Бумажные книги, по словам того же Кторвика, в обществе октопусов не использовались уже лет пятьсот, поэтому раритетные экземпляры, также хранившиеся в местной библиотеке, стоили весьма и весьма дорого. Из-за секретной информации в электронный вид книги никто не переводил. По этой же причине доступ к оригиналам был ограничен, что стало серьёзной проблемой в поисках.

Оказалось, что убедить служителей Культа разрешить просмотр трудов хотя бы из их рук попросту невозможно. И даже Кторвик, всю последнюю неделю занятый на съёмках и практически не отдыхающий, только отмахнулся, мол, ничего интересного для тебя там нет. Не помогла и попытка подкупа! Библиотекарша лишь выпучила глаза и, косясь на камеру, встроенную в рабочий стол, вежливо попросил меня покинуть помещение и забрать с собой любимые октопусами солёные конфеты и портвейн.

Никто из руководителей Культа не хотел, чтобы фракция серых получила слишком большой объём информации об их мире. Но я не оставлял попыток пробраться в закрытый сектор. Тем более у нас был толковый технарь — Белый. Благодаря основному направлению, он крайне быстро осваивал информацию, касающуюся новых технологий, и после недельного общения с техниками Культа имел достаточные знания, чтобы попытаться взломать не самую совершенную систему защиты библиотеки.

— Хакнуть секретные базы данных сверхразвитой цивилизации? — на лице Белого появилась демоническая улыбка.

— Ну… — протянул я. — Это можно представить и так. Нам нужно открыть дверь в хранилище и просмотреть одну из старых книг.

— Отлично! Вместе с Палычем напишем код сетевого червя, запустим в систему и вечером можем отправляться на дело! — уверенности Белого мог бы позавидовать любой шоумен или политик.

Уже ночью, когда небольшой червяк, состоящий из троичного кода, используемого октопусами в программировании, прогрыз слабую защиту корпуса библиотеки, мы с Белым вышли из своих комнат, чтобы вроде как случайно встретиться на первом этаже Храма.

Наши передвижения никто не контролировал, однако повсюду располагались камеры, считывающие всё, что происходило в главном здании Культа. Одну из таких, у самого входа в отдел электронной библиотеки, как и все камеры внутри самого хранилища, Палыч и Белый смогли взломать. Вторую, подключённую к другому источнику, утром «совершенно случайно» задел Крыс, ожидая, когда хозяин закончит чтение очередного электронного документа. Камера разбилась, а заменить её не успели. Теперь подход к библиотеке оказался слепой зоной.

Сетевой червь действовал очень осторожно, выгрызая лишь совершенно непроходимые элементы защиты. Через остальные он предпочитал пролезать, не оставляя на электронном коде собственных отпечатков. Библиотека, инфраструктура которой подключалась к локальной сети Храма, была защищена довольно посредственно, даже с точки зрения человеческих технологий XXI в. Варианта два: либо в рамках программного кода общество октопусов не слишком оторвалось от нашего, либо никто из руководства Культа просто не стал заморачиваться и оплачивать нормальный антивирус для библиотеки.

Действительно, случайный осьминог мог посетить лишь молильные комнатки Храма, уставленные статуэтками священных предков. Получить оттуда доступ к локальной сети было невозможно физически, а местные работники слишком дорожили своим местом, чтобы потерять его, попавшись на взломе засекреченного отделения библиотеки. Куда более красивой причиной увольнения была бы попытка взлома электронных счетов Культа, на которых хранились триллионы кредитов. Но тех октопусов, что решились на столь безрассудный шаг, больше никто не видел: либо скрывались в личном пентхаусе в центре Города, либо кормили крабов на побережье… И что-то мне подсказывало, что верным является вариант номер два: религия религией, но триллионы — это триллионы.

Скрипнув, толстая металлическая дверь открылась, пропуская внутрь меня и Белого, зачем-то надевшего нечто, похожее на балаклаву, скрывающую лицо. До Катастрофы в таких вот балаклавах ходили омоновцы, воспоминания о которых отозвались болью между рёбер.

— Зачем? — прошептал я.

— Ну как? — не понял Белый, поправляя головной убор, сшитый из футболки с изображением Амёбы. — Для секретности.

— Нас же по камерам на верхних этажах засекут без проблем! Думаешь, здесь по ночам толпы туристов ходят? Эх… — махнул я рукой, — ладно, пошли.

Белый пробурчал что-то нечленораздельное и, оглядевшись, вошёл в тёмный блок. Миновав место библиотекарши, оборудованное камерой (судя по всему, неспособной снимать в темноте), мы включили фонарики, подсвечивая шкаф с чёрными панельками планшетов, на которых открывались электронные документы.

Белый хмыкнул:

— Предпоследняя модель! Буржуи…

Я не разбирался в моделях местной электроники, а потому развёл руками — жест мог означать всё, что угодно, и Белый таким ответом остался доволен.

Вход непосредственно в закрытую часть библиотеки располагался за похожей металлической дверью, на которой висела табличка «Вход только по спецпропускам». Рядом в стене было встроено отверстие для сканирования этих самых пропусков.

Белый, чертыхаясь, достал из-за пазухи небольшую электронную схему, на которую они с Палычем несколько часов пытались нанести взломанный код, и приставил её к скану. Механизм недовольно пикнул, как будто не желая принимать подделку, но дверь всё-таки отъехала в сторону, открывая перед нами довольно большое помещение, уставленное закрытыми стеллажами.

Здесь было сухо и темно, температура казалась значительно ниже обычных для октопусов двадцати шести градусов — всё, что необходимо для поддержания сохранности старинных книг.

Переглянувшись, мы вошли внутрь.

Найти нужную книгу оказалось непросто. Пусть я и мог переводить иероглифы октопусов, но вот условные обозначения пока ещё оставались незнакомы, поэтому пришлось вдоволь побродить по тёмным проходам между стеллажами, пугаясь каждой тени и электронного звука, издаваемого порой приборами климат-контроля.

Примерно через полчаса шараханья в полумраке мы наткнулись на небольшой контейнер с изображением солнца на корпусе — то, что нужно. Я сделал вид, что контейнер нашёлся не по случайному стечению обстоятельств, а благодаря осмысленному поиску, и осторожно вскрыл коробку. Вытащив куски мягкого материала, похожего на вату, который использовали для дополнительной защиты от влаги, добрался до твёрдого переплёта самой книги.

Она оказалась несколько меньших размеров, чем я предполагал, однако точно была той самой «Книгой Солнца»: на толстой обложке изображался контур шара с исходящими во все стороны лучами. Такой же символ был отпечатан на контейнере. Выбор «Солнца» в качестве названия объяснялся просто: в реальность фракция вышла при помощи Небес. Тогда, вероятно, белые маги во главе с Архонтом были куда сговорчивее…

В книге рассказывалось об Игровом мире и истории победившей фракции октопусов, в том числе и о её нелицеприятных эпизодах, которые от непосвящённых осьминогов надёжно скрывались. Ещё бы! Узнать, что священные предки, которым ты молишься с детства, нарушили союзнический договор и перерезали глотки спящей фракции? Или, например, в голодное время съели собственного товарища? Такая информация могла пошатнуть устои Города. А кому выгодно шатать устои?

Страницы пожелтели от времени, но благодаря бережному уходу и обработке специальными укрепляющими химическими составами всё ещё оставались довольно крепкими и даже не думали распадаться от прикосновений, чего я, признаться, очень боялся. Оглавления в «Книге Солнца» не оказалось, поэтому до нужного раздела пришлось листать практически наугад, подсвечивая страницы тусклым светом фонарика.

Итак, раздел «Стальной гигант».

На первых страницах значилась краткая история персонажа, о которой (и даже больше) мне было уже известно. Далее шло описание Стального…

— Харон, Харон… — шептал я, просматривая страницы в поисках ключевого слова.

— Чёрный!! — раздался в голове голос Палыча (глава фракции следил за подходом к библиотеке через взломанную камеру). — Один из осьминогов сейчас войдёт в библиотеку. Валите оттуда!

Чёрт!.. И кому это ночью не спится?

Внезапно взгляд наткнулся на следующее:

«Договориться с высшими светлыми магами было непросто. Священным предкам (моему отцу легендарному Абрахраму Кла-Кро и его товарищам-охотникам на души) пришлось принести в жертву пятнадцать игроков фракции еловых…»

— Чёрный! — прошипел механик, заметно нервничая. — Закрывай книгу и валим!

— Ещё минуту…

«…Но оно того стоило. Из разговора со свихнувшимся стариком по имени Жрец, на которого их навели два молодых мага, удалось выяснить, что Харон — высшая ипостась Стального гиганта, дающая право выхода из Игры. Уговор был таким: Стальной расчищает Город у моря, за что получает свободу и специализацию Харон, при помощи которой выходит ВОВНЕ. Таким образом Жрец хотел избавиться от потенциального противника….»

Раздался писк механизма, открывающего дверь. Белый оттолкнул меня в сторону, закинул книгу в контейнер и погасил фонари.

Общались теперь только через Ментальную передачу.

— Я был в шаге от разгадки! ****! Белый!

— Мы в шаге от того, чтобы весь остаток времени до экспедиции провести в каталажке, — парировал механик, прислушиваясь к шагам неизвестного. — Тише, не дёргайся!

Октопус, чьё лицо Палычу рассмотреть так и не удалось, бродил по тёмным коридорам библиотеки, подсвечивая дорогу ручным фонариком. Луч света качался из стороны в сторону вместе с корпусом осьминога, иногда пропадая за стеллажами хранилища. Очевидно, он тоже не имел точных координат требуемой книги или же просто любил ходить по тёмным узким коридорам ночью… В любом случае попадаться на глаза служителю культа, имеющему спецпропуск, мы с Белым точно не должны.

Осторожно пробравшись до следующего стеллажа, короткими перебежками направились в сторону выхода. К счастью, неизвестный осьминог был занят своими мыслями, а Третье око прекрасно подсвечивало электронные приборы, встроенные в полки, что предотвращало нежелательные столкновения с объектами.

Но это всё не имело никакого значения: я не успел прочитать, вероятно, важнейший документ!.. Завтра нежелательное вторжение в библиотеку заметят местные служители и перекроют доступ к камерам и коду. Конечно, вряд ли нас прижмут к стенке (ключ-карта и остальные улики на утро будут в мусорном ящике, сетевой червь прогрызёт своё тельце и самоуничтожится, а картинка с камер у наших комнат доказательством точно являться не может), но защиту обновят почти наверняка.

— Чёрный? — сказал механик, когда мы уже подходили к своим номерам (этой ночью я ночевал у Ивы, комнатка Белого располагалась совсем рядом). — Смотри, что у меня есть!

Я включил фонарик, подсвечивая то, что протягивал мне улыбающийся механик, снявший-таки свою балаклаву.

— Ты сдурел?! — прошептал я, хватая вырванную страницу из «Книги Солнца». — Этой книге уже три тысячи лет! Да нас за такой вандализм точно пристрелят, а в реалити скажут, что умерли от передоза эйфорией или инфаркта…

— Да ничего нам не будет. Кто доказать-то сможет? А если даже и поймут, что это мы в библиотеке побывали, так и что с того? Не будут же осьминоги все книги проверять. Камеры внутри хранилища мы взломали — картинка не сохранилась. Может, это тот чувак, который по спецпропуску прошёл, страницу выдрал? Его-то как раз легко отследить: ключ-карта выдаётся на конкретного октопуса. А отпечатки пальцев осьминоги не оставляют, поэтому и технологии такой у них нет совсем!..

Кажется, Белый прав и предъявить нам действительно ничего не могут, однако теперь нужно быть осторожным вдвойне и всячески избегать даже намёков на то, что мне что-то известно о «Книге Солнца» и Хароне.

— Выбрались? — раздался голос Палыча по Ментальной передаче. — Вот и славно. О произошедшем этой ночью молчим, что бы ни случилось. Надеюсь, Чёрный, ты получил нужную информацию…

Если бы в этот момент Палыч догадался заглянуть в планшет, подключённый к взломанным камерам хранилища библиотеки, он мог бы лицезреть странную картину: щуплый октопус, конечно же, знакомый нашим героям, вскрыл контейнер с нарисованным на корпусе символом солнца и осторожно достал из него старинную книгу. Его напряжённое лицо подсвечивал ручной фонарик и под определённым углом можно было даже прочесть по дёргающимся губам: «Харон… Харон…»

Пролистав «Книгу Солнца» до раздела «Стальной гигант», он жадно принялся за чтение. Наконец, пальцы перелистнули очередную страницу, и октопус обнаружил, что один из важнейших листов попросту вырван! Щупальца взмыли вверх, а во взгляде мелькнула ярость. Октопус с силой сжал кулаки, но, несмотря на приличную дозу эйфории, сумел таки взять себя в руки и, выдохнув, аккуратно положить «Книгу Солнца» на место.

«Ничего, — подумал октопус, борясь с туманом наркотика, медленно растекающимся по черепной коробке. — Я и так узнал достаточно. Время переходить к действиям».

Глава 7. Эйфория

«Договориться с высшими светлыми магами было непросто. Священным предкам (моему отцу легендарному Абрахраму Кла-Кро и его товарищам-охотникам на души) пришлось принести в жертву пятнадцать игроков фракции еловых.

Но оно того стоило. Из разговора со свихнувшимся стариком по имени Жрец, на которого их навели два молодых мага, удалось выяснить, что Харон — высшая ипостась Стального гиганта, дающая право выхода из Игры. Уговор был таким: Стальной расчищает Город у моря, за что получает свободу и специализацию Харон, при помощи которой выходит ВОВНЕ. Таким образом Жрец хотел избавиться от потенциального противника.

Выход ВОВНЕ должен произойти после того, как Харон завладеет Ладьёй. Ладья — мощнейший артефакт, через который течёт Поток энергии. Ладья неразрушима, неизменима и недвижима с той точки зрения, что всегда остаётся в конкретном месте ВНЕ Игры. Тем самым подчёркивается значимость Ладьи для всего игрового мира.

Даже если кто-либо сдвинет Ладью с места, положение в пространстве изменит вся цифровая Вселенная, но только не сам артефакт. То есть сдвинется Игра вокруг Ладьи, а не сама Ладья. Поэтому говорит о том, что Харон «завладеет» Ладьёй, не совсем верно. Ему просто выпадет честь воспользоваться одной из активных функций артефакта — прорезать дыру в Потоке энергии и выскользнуть наружу. Местонахождение Ладьи неизвестно, но предполагается, что находится она у Вторых. Ну, или Вторые находятся у Ладьи.

Что находится ВОВНЕ, Жрец не знал. По словам охотников на души, лично присутствующих при разговоре моего отца Абрахрама Кла-Кро и Жреца, старый маг хотел новых жертв, но отец проявил стойкость и отказал могущественному магу, зная, что он выдал всю известную информацию.

Из общения с Архонтом, которому пришлось заплатить вдвое больше душ, стало понятно, что Стальной теперь подчиняется именно ему. Узнать о причинах смены хозяина Абрахрам Кла-Кро не смог, однако стало ясно, что воспользоваться специализацией Харон Стальной гигант сможет только после освобождения, а освобождать его никто не планирует: сил Архонта достаточно для того, чтобы контролировать существо неопределённый срок. Договор со Жрецом Система признала недействительным. Почему? Вероятно, по той же причине, по которой Жрец оказался в изгнании.

На вопрос о том, может ли кто-то из обычных игроков стать Хароном, Архонт не ответил. Также он отказался отвечать на вопрос о механизме принятия Харона, сказав, что это сфера деятельности тёмных сил, в которую он как лидер Света соваться не намерен. О Ладье и Вторых он рассказал следующее: цивилизация Вторых находится…»

Здесь мелкий текст, написанный ровным почерком сына Абрахрама Кла-Кро, обрывался: в полумраке Белый вырывал страницу неровно, а потому часть пожелтевшего листа осталась в библиотеке вместе с самой «Книгой Солнца». Но даже полученной информации было достаточно для того, чтобы попытаться выстроить логичную гипотезу.

Язык повествования в «Книге Солнца» был довольно современным. Это могло значить одно из двух: либо за последние тысячелетия речь осьминогов нисколько не изменилась, либо прокачанная Лингвистика автоматически переводила древний текст на современный русский, не давая возможности насладиться всеми особенностями грамматики устаревшего языка октопусов. Скорее, второе.

Выходило, что Харон — вроде как альтернативный способ спасения из Игры, доступный для конкретного игрока или НПС (насчёт последнего неясно). Вторым и третьим являются Преисподняя и Небеса, которыми воспользовались фракция серых и сами октопусы, соответственно. Поток энергии — вероятно, то же самое, что и река Вечности. Но дальше возникают сложности.

Скажу прямо, все эти повороты цифровых Вселенных ломали голову. По физике я имел твёрдую пятёрку и точно помнил, что если за точку отчёта взять конкретный предмет, то двигаться будет всё пространство вокруг, но только не он сам… В чём же тогда смысл этих этих псевдонаучных поворотов Вселенной?

Я ещё раз пробежался по тексту на вырванной странице… Выходило, что смысл всё же есть. Это как будто подчёркивало важность артефкта. Именно Ладья «создаёт» Игру, запуская завихрение Потока энергии, является её центральным элементом. Но что делать с местонахождением самой Ладьи?

Если Ладья находится у Вторых (или Вторые находятся у Ладьи), а цивилизация Вторых никогда не попадала в Игру, то каким образом ею можно воспользоваться из Игрового мира?

Вариант один — Ладья одновременно находится и в Игре, и в реальности.

Сейчас октопусам стало известно «реальное» положение Ладьи. В то же самое время Ладья «находится» и в Игре, создавая вокруг себя ещё одну, незримую цифровую Вселенную, населённую миллионами НПС и сотнями живых игроков. Место, которое она занимает в этой самой цифровой Вселенной, остаётся загадкой для всех… кроме, вероятно, самого Стального и наиболее древних тёмных сущностей, пообщаться с которыми так и не удалось.

Кажется, пазл начал складываться: Харон позволяет активировать Ладью, одновременно находящуюся и в реальности, и в Игре. Если активировать Ладью из реальности, можно перенестись (или перенести кого-либо) в Игру. Если из Игры — выйти в реальность.

И, конечно же, именно Ладья является тем самым легендарным артефактом, за которым со дня на день стартует команда реалити-шоу и который, следуя тайному договору с Хедингом, я должен буду использовать для переноса в Игру основных сил господина Шол де-Мой, готовящего военный переворот.

Но неужели Шол де-Мой, большой любитель культуры, произведений искусства и древностей, ничего не знал об артефакте? Я допускаю, что Культ не сильно распространялся по поводу содержания «Книги Солнца»: как-никак там довольно откровенно написано о вещах, которые обычным октопусам знать вовсе не обязательно. Но ведь тот же Хединг прекрасно знал о Ладье и её свойствах. Да и вряд ли «Книга Солнца» — единственный источник, из которого можно подчеркнуть знания о Хароне и Ладье…

В общем, дела обстоят несколько сложнее, чем могло показаться. В закручивающейся игре участвуют самые могущественные игроки и даже сама Система. По стечению обстоятельств в ней участвую и я. Пока ещё сложно сказать, кто выйдет победителем, но можно гарантировать, что развязка будет крайне интересной.

На следующий день ко мне подошла Амазонка. Женщина (а теперь это была взрослая женщина лет пятидесяти, а не антропоморфное существо со страусиными лапами) сказала жмущийся ко мне Иве:

— Да не бойся, Ивочка! Не уведу я твоего Чёрного.

Девушка улыбнулась в ответ, но не той саркастической улыбкой, которую обычно натягивали на себя представительницы прекрасного пола при встрече, а даже как-то дружелюбно. Вообще, после выхода из Игры отношения между Ивой и Амазонкой наладились. Конечно, лучшими подругами они не стали, но и откровенной ругани я не слышал давно. Вероятно, в их молчаливом конфликте были найдены удобные для обеих позиции: Амазонка в качестве всеми уважаемой опытной дамы и Ива как молодая и привлекательная девушка. Ни та, ни другая не выходили за обозначенную территорию.

— Конечно, Амазонка, — махнула рукой Ива и обратилась ко мне. — Жду тебя в столовой, Чёрный.

Я чмокнул девушку в подставленную щёку и вопросительно поглядел на Амазонку, мол, что стряслось.

Амазонка изобразила усталость:

— Опять Черноус наркотики где-то нашёл!.. Его по камерам, — при слове «камеры» я насторожился, — отследили. Плохо бедному… Его сейчас Паук в сознание приводит. Ты бы поговорил, что ли, с ним, а то ведь недолго парню осталось.

Я не слишком разделял жалость по отношению к Черноусу: как-никак наркотики — это его выбор. Тем не менее многие игроки фракции серых действительно считали его больным человеком, неспособным противостоять собственной мании. По словам бежевых, он и до Игры страдал от различного рода веществ, а потому новая зависимость Черноуса представлялась в качестве логичного следствия: предрасположенность и доступность наркотиков.

По дороге в медблок к нам присоединился Зелёный. Вежливо поздоровавшись с Амазонкой и пожав мне руку (приветствие изначально казалось октопусу странным, но традиции инопланетной фракции вызвали явный интерес у стажёра), он погрузился в свои мысли.

Где Черноус находит новую дозу? За пределы Культа и уж тем более в Город серые не выходили, никто из посторонних с нами контактировать не мог. Значит, источник наркотрафика — внутри Культа, и это кто-то из местных работников. Ограничивать контакт со служителями, многие из которых являлись заядлыми зрителями реалити, Кторвик не планировал, да и не мог физически: Храм представлял собой нагромождение жилых построек и рабочих помещений, где постоянно находились сотни служителей Культа. Да и наркотики в Городе ходили вполне легально, за исключением территории, подконтрольной Хедингу.

Несмотря на значительный доход от наркоторговли, он запретил продажу любого вещества, эффект от которого превышал уровнень ND-2 (то есть был выше эффекта от самых лёгких наркотических веществ). Сделал он это, конечно, не из желания оградить мирное население от пагубного влияния эйфории. Поговаривают, что обе дочери Хединга страдали от зависимости — именно в этом и крылась причина запрета. Семья в обществе октопусов была действительно значимой социальной группой. Гораздо более значимой, чем человеческие семьи, а потому подобный шаг со стороны члена Совета шести понятен.

Именно семья являлась налогоплательщиком в копилку корпораций (естественно, только тех из них, которые имели возможность взимать плату с проживающих на территории осьминогов). Семья платила штраф за провинившегося перед начальством октопуса, жить с родителями до старости не считалось здесь чем-то зазорным, также нормальным считался тотальный блат, когда важный начальник брал на работу исключительно членов своей семьи или семьи друзей. Именно так на работу попал Зелёный, внук ушедшего на покой главного автора Культа, который в своё время взял на работу молодого Кторвика.

Начальство Культа пусть и не одобряло наркотрафик: всё таки религиозная организация, все дела… но и запрещать эйфорию не планировало. Формально ограничить свободу передвижения Черноуса мог только Палыч, однако физических возможностей для отслеживания передвижений наркомана фракция не имела. Предоставлять доступ к камерам Культ точно не планировал.

В общем, эффективность лечение Черноуса зависело исключительно от его согласия и готовности. А какая может быть готовность, если желаемая доза находится буквально под рукой? Продай свой электронный автограф — и получи немного эйфории, благо фанатская база у фракции серых приличная.

В небольшом медблоке собралисьАмазонка, Паук, улыбчивый доктор Культа, чьё труднопроизносимое имя я не запомнил, мы Зелёным и сам Черноус. Последний выглядел довольно паршиво. «Эйфория» от одноимённого наркотика давно прошла и начался отходняк, негативный эффект от которого и пытались устранить Паук совместно с доктором. Болезненно бледный брюнет лежал на кушетке и дёргался, будто пытаясь нащупать точку опоры. Его руки и ноги изгибались, а рот жадно ловил спёртый воздух медблока, пропахший лекарствами и потом.

Давая своему продукту столь звучное наименование, производители наркотика, конечно, умолчали о такой мелочи, как скручивание организма и бред, длящийся уже в течение суток. Если бы не охрана, отсматривающая камеры, лежать бы сейчас Черноусу где-нибудь в тёмном пыльном закутке, в который заглядывают раз в сто лет…

— Я бы на вашем месте, — заметил я, косясь на хрипящего Черноуса на кушетке, — оставил всё, как есть. Пусть помучается, зато, может, с иглы слезет. Это ведь не первый случай!

Амазонка хотела что-то возразить, но её опередил Зелёный.

— Знаешь, Чёрный, — подал голос стажёр, с участием глядя на наркомана, — ты не прав. Во-первых, эйфория не колется — от этого опасного с точки зрения санитарии способа отказались уже очень давно — а глотается в виде таблеток. Во-вторых, на ваш, человеческий организм, наркотик, похоже, оказывается значительно больший негативный эффект. Мой район довольно благополучный, но и я насмотрелся на наркоманов: такая сильная ломка бывает у тех, кто сидит на эйфории в течение года-двух.

— Какие у вас удивительные познания! — заметил Паук, устанавливая капельницу с питательным раствором.

— Ещё бы, — покраснел Зелёный, — моя мама очень боится, что мы с братом может подсесть, вот и заставила научнопопулярные программы про эйфорию посмотреть. Я, можно сказать, знаю абсолютно всё, вплоть до ощущений, которые испытывает наркоман…

Черноус в этот момент прохрипел что-то нечленораздельное.

— Даже так? Ну, расскажите нам, — усмехнулся в щупальца доктор Культа, втыкая в вену наркомана иглу от капельницы.

— Сначала, — начал Зелёный, — не происходит ничего. Но через полчаса в голове будто появляется искрящийся туман, который с каждым мгновением всё больше сгущается, даря организму убойную дозу эндорфинов. Это состояние и называется «эйфория». Октопус считает, что может всё — и во многом это правда, ведь все психологические преграды полностью пропадают, а ясность ума ещё сохраняется… Но только на время: спустя несколько часов (в исключительных случаях эффект длится до суток) туман из искрящегося безобидного облака становится чёрной тучей, расползающейся по той же черепной коробке и в итоге заполняющей её полностью. Тогда октопус начинает выпадать из реальности, находясь вроде как в полубреду: тоже от нескольких часов до нескольких суток. Понятно, что эта фаза серьёзным образом влияет на психику, октопус перестаёт управлять своим телом и мыслями… Он может лежать, словно убитый, а может взобраться на сотый этаж и сигануть вниз! В какой-то момент, за несколько метров до земли, сознание снова получит полный контроль над телом, и этот проблеск за секунду до удара будет самым страшным во всей жизни, когда ты понимаешь: вот она, смерть, а сделать не можешь ничего. Подобные «эффектные» случаи часто описываются в научнопопулярных программах, хотя именно «прыгунов» не так и много. Обычно всё кончается отказом печени, почек или помешательством. Да и наблюдается подобное у тех, кто сидит на эйфории уже достаточно долго. Среди начинающих смертельные случае крайне редки, а «чёрная туча» и бред даже снижают боль от самой ломки, чем и объясняется большая популярность эйфории. В общем, на этот наркотик подсесть крайне легко, а вот вылезти из «эйфории» удаётся далеко не всем, тем более что лечение возможно лишь с согласия самого наркомана — здесь всё строго. Только на территории Хединга можно попасть под насильственное лечение: наручники на запястья, утку под сами знаете что и вперёд. Пару месяцев силовой терапии — и зависимости конец.

Доктор Культа уважительно закивал, сканируя Черноуса каким-то прибором, напоминающим электрическую бритву:

— Всё верно сказали! Я бы только добавил, что причина популярности эйфории кроется именно в рекламе (а особенно в рекламе с частичным погружением)… Молодёжь ведь не понимает, что после нескольких месяцев небольшая доза уже не будет оказывать должного эффекта и её придётся увеличить, а лёгкость и беззаботность сменится тяжестью и осознанием безвыходности ситуации… Так, — доктор поглядел на электронную панельку прибора, — да, это определённо эйфория! Доза… хм… священные предки! Примерно пятьдесят миллиграмм!

Зелёный ойкнул и снова поглядел на Черноуса, дёрнувшегося в сторону и чуть не свалившегося с койки:

— Тогда понятно. Доза такая, что и оранжевого расторопа свалит!

Я не имел ни малейшего понятия, что из себя представляет оранжевый растороп, но по контексту можно догадаться, что содержание наркотика просто убойное.

— А что это у вас за прибор? — поинтересовался я.

— Это? — доктор протянул мне «электробритву». — Сканер, улавливающий мельчайшие частички наркотика и определяющий его содержание в крови пациента… Вашему другу повезло, что он вообще выжил. Видимо, по незнанию проглотил сразу тройную дозу — так и кончиться недолго. Причём мгновенно! В шаге от передоза молодой человек остановился… Я, конечно, не изучал ваш биологический вид, но состояние говорит само за себя. Да и коллега подтвердит.

Паук — сухой брутальный мужик около сорока лет — авторитетно кивнул, клацая оставшимися после Игры стальными паучьими лапками:

— Именно так.

Черноус оказался не в состоянии вести осмысленные разговоры, а потому больше работе докторов мешать не стоило. Несмотря на множество слов поддержки, мотивационных речей и щадящего авторитетного давления со стороны игроков, что-то мне подсказывало, что Черноус уже выбрал свой путь. Единственная возможность вылезти из пасти блюющего грязью существа под названием эйфория — лечебница, где это существо изобьют палками, искалечив заодно и узника.

Надеюсь, руководство фракции всё-таки отправит Черноуса на территорию Хединга, где за него возьмутся уже не улыбчивые врачи, а накаченные стероидами медбратья с битами. Жестоко? Пожалуй. Но, наверное, единственный урок, который дала мне Игра, — в некоторых ситуациях жестокость является лучшим выходом. В любом случае узнать о судьбе Черноуса я смогу лишь через сеансы радиосвязи: уже через несколько дней ожидается старт космического корабля к таинственной планете Вторых.

Когда я уже собирался выйти из светлого медблока, оборудованного по последнему слову техники октопусов, то есть совершенно футуристично, со множеством незнакомых мне приборов и механизмов, Черноус вдруг прохрипел что-то более или менее членораздельное:

— Эйфория…альк…

Зелёный тут же подскочил к наркоману, едва ли не хватая его за грудки и внимательно вслушиваясь в бормотание, последовавшее за этим странным «альк».

— Ну? — в нетерпении он застыл над кушеткой. — Что «альк»?! Может, ему что-нибудь вколоть, док?

Такое поведение было совершенно нетипично для воспитанного и вежливого Зелёного, для которого заговорить с незнакомым или малознакомым осьминогом — настоящее испытание, а уж хватать его за грудки… Тем не менее в минуты, когда проявить инициативу было действительно необходимо, Зелёный успешно контролировал природную застенчивость.

Улыбчивый доктор, оттесняя возбуждённого и, возможно, опасного для больного октопуса, ответил:

— Да всё уже вкололи, отойдёт через несколько часиков. Что за спешка то?

Зелёный хотел что-то ответить, но замолчал на полуслове: Черноус снова закашлял и вдруг вполне отчётливо выговорил:

— Лавальк…

Мы с Зелёным переглянулись. Очевидно, для молодого октопуса это было чем-то большим, чем обычным бредом, неприятным воспоминанием или случайным словом, попросту соскользнувшим с языка наркомана. Это была подсказка! Подсказка, выплеснувшаяся наружу, когда телом Черноуса безраздельно правило подсознание (Фрейду привет). Имя оператора (по общему мнению, весьма странного типа) показалось моему новому товарищу ключиком… но к чему?

Взглядом Зелёный показал, что всё расскажет после, в менее людном месте. Мы распрощались с находившимися в медблоке доктором, Пауком и Амазонкой и вышли наружу.

— И что всё это значит? — спросил я у Зелёного, мечтательно поглядевшего за окно, где под яркими лучами полуденного солнца спешно возводился настоящий космопорт. Хотя пока что это больше напоминало усадебный участок миллиардера: высоченный забор, огромная территория и конусообразные здания из стекла и лёгкого камня с претензией на шедевр архитектуры.

— Чёрный, тут смотри, какое дело… — ответил октопус после небольшой паузы. — Я долго думал над феноменом наркотика эйфория и пришёл к выводу, что центральным элементом всей системы поставок является господин Шол де-Мой.

Я хмыкнул:

— Да ты что, Зелёный!..

И зачем говорить то, что является общеизвестным фактом?.. по крайней мере, очень распространённым слухом. К подобным выводам пришёл не один только стажёр, тот же Кторвик несколько раз недвусмысленно намекал, что Шол де-Мой держит весь наркотрафик в Городе. Вероятно, главный автор Культа хотел зародить в моём сердце отвращение к этой персоне, надеясь утвердить мысль о необходимости её убийства… Но сути это не меняет.

Я и сам подумывал над тем, что у объёмного наркотрафика обязательно должна быть крыша, и очень крупная крыша. А какая крыша может быть лучше прикрытия в виде едва ли не главного члена Совета шести? Конечно, взобравшись на вершину пирамиды, Шол де-Мой грёб деньги лопатой, но и остальным звеньям всей системы перепадало немало, так что в целом все оставались в плюсе… кроме разве что обычных жителей города. Но кому до них вообще есть дело?

Зелёный явно понял иронию (с ней у октопусов всё было в порядке, чего нельзя сказать о чувстве юмора), но сделал вид, что пропустил мои слова мимо ушей, и продолжил свои «откровения»:

— В Культе тоже есть свой мини-наркобарон. И это не кто-то из верхушки… Это Лавальк! — Зелёный едва не вскрикнул, но, испугавшись своего же голоса, продолжил шёпотом. — Он пользуется положительным отношением со стороны Кторвика (а оно, поверь, стоит очень и очень многого) и творит грязные делишки прямо у нас под носом! Понятно, что в Городе продажа эйфории не запрещена, но на территории Культа действуют некоторые правила, ограничивающие употребление веществ… А за продажу эйфории вполне можно вылетить из организации! У меня давно были подозрения относительно Лавалька, но слова Черноуса их укрепили. Это Лавальк продал ему тройную дозу! И, что ещё страшнее, Лавальк непосредственно связан с Шол де-Мой! Фактически подчиняется конкуренту Культа…

Я хотел было сказать, что бред наркомана под ломкой явно не может являться доказательством довольно спорного утверждения о связи Лавалька и Шол де-Мой, а участие в наркобизнесе вовсе не гарантирует, что Лавальк сердечно предан члену Совета шести… но передумал. Зелёный был довольно впечатлительным октопусом и в погоне за туманной справедливостью мог ввязаться в неприятности.

— Давай всё расскажем Кторвику? — предложил я. — Он предпримет меры. Не может ведь главный автор отслеживать абсолютно всё! — Кторвик действительно в последнее время был невероятно занят: подготовка к реалити и строительство летательного аппарата съедали всё его время. — Не хочешь ты — могу и я.

Зелёный только головой покачал:

— Кторвик дружит с оператором уже лет семь. Без доказательств тебе ничего не светит, да и Лавалька многие здесь побаиваются. Я тоже когда-то его боялся… В общем, пусть пока это останется между нами, а я придумаю, как вывести Лавалька на чистую воду.

Я очень сомневался, что оператор, живущий в какой-то своей внутренней вселенной и лишь иногда выглядывающий наружу, связан с преступным миром и занимается продажей эйфории. С другой стороны, Зелёный явно не намеревался идти на рискованные меры, а потому волноваться за его жизнь (а плачевный исход вызова господину Шол де-Мой практически гарантирован) не стоило.

Но разговор этот я запомнил.

От фракции серых в экспедицию отправляются я, Ива, Паук, Ронин, Иван и Крысолов. Ну и Крыс — куда я без него? Амёба как один из наиболее популярных персонажей реалити должен был остаться в Городе для съёмок нового шоу об адаптации серых в условиях инопланетной цивилизации. Идею снова придумал Кторвик, на этот раз вусмерть пьяный, когда отмечал успешное окончание строительства космического корабля.

Отношения между ним и Рент-а-Илом всё ещё оставались натянутыми. Из многочисленных перепалок стало понятно: разругались октопусы после смерти матери десять лет назад, но конкретные обстоятельства пока что оставались тайной. Отмечали успех строительства братья отдельно: младший — с алкоголем, старший — с нейростимуляторами. Нейростимуляторы, кстати, ничего, кроме головной боли, у меня теперь не вызывали, поэтому после нескольких неудачных попыток вернуться на морозную поляну перед Стальным гигантом и снова поговорить с Системой от их приёма пришлось отказаться.

Амазонка решила остаться вместе с биологом: у этих двоих, кажется, завязывались отношения, но говорить определённо пока ещё рано. Остальные участники сработавшегося коллектива с радостью согласились участвовать в экспедиции, тем более когда им стал известен тайный план Кторвика и Хединга по недопущению военного переворота, который готовил господин Шол де-Мой. А вот Зелёный пока ещё оставался в неведении: Кторвик сильно опасался за душевное состояние стажёра, всё ещё не оправившегося после их ссоры. Обстоятельства «ссоры», ровно как и причину развившейся депрессии у стажёра, я опять-таки не знал.

Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять: из шести серых четверо обладают магическими способностями. Мы с Крысоловом были ментальными магами, Ива при определённых обстоятельствах успешно активировала огненного Феникса, Ронин мог управлять гравитацией. Для непосвящённого зрителя это значило лишь возможность насладиться спецэффектами и неожиданными поворотами сюжета, когда затяжной бой решался скидыванием на головы противников нескольких валунов, рвущимся из рук Ивы протуберанцем или же порабощением сознания врага с последующим красочным харакири.

Однако для небольшой группы заговорщиков всё выглядело несколько иначе: Кторвик попросту решил увеличить шансы на активацию Ладьи. Если вдруг Чернокнижник… скажем так, не сможет присутствовать при этом историческом открытии, Ладью должен будет активировать Крысолов. Если не сможет и он, попытаются Ива и Ронин, хотя, конечно, их магические силы были куда менее развиты, чем наши с демоном. О том, что активировать Ладью сможет только Харон в моём лице, главный автор Культа не подозревал.

В общем, путешествие обещает быть интересным: Крысолов, затаивший обиду на Зелёного за образ клоуна, ругающиеся Кторвик и Рент-а-Ил, закрытые в себе Ронин и оператор Лавальк, журналисты от ББЦ и команда, набранная из разных корпораций для подчеркивания её «интернациональности» (скидывался всё-таки весь Совет шести). Пучок конфликтов, конечно, крайне полезен для успеха реалити-шоу, но точно не для серьёзного космического путешествия.

Глава 8. Спецслужбист под прикрытием

Наверное, стоит сказать, каким образом октопусы узнали о Вторых и местоположении их планеты. С первым всё просто: древние манускрипты смог раздобыть не только Кей-Си. Именно по ним священные предки и узнали о легендарном противостоянии Первых и Вторых. А вот история с нахождением планеты древней цивилизации оказалась куда более запутанной.

По словам историка Коржа, увлекающегося, помимо всего прочего, философией XX в., Город октопусов представлял собой некоторый искажённый идеал анархиста Бенджамина Такера: полное отсутствие государства, организация индивидов посредством договорных отношений. Палыч же уверял, что правильнее было бы отсылаться к идеям Джея Нока, тоже правого анархиста, но с несколько иными взглядами на «идеал» общественной жизни… В общем, я не особо понимал разницы, но, если судить по ожесточённым спорам Палыча и Коржа, она здесь имелась.

Каким образом общественный строй связан с открытием планеты Вторых? Самым прямым. Космические исследования — вещь крайне затратная. На Земле во время первого этапа освоения космоса именно государства являлись монополистами сферы, и только с течением времени в полную силу заявила о себе частная космонавтика. Да и то, лишь в США и некоторых других странах запада. Россия и Китай до упора держали космическую сферу в своих руках.

Отсутствие конкуренции с другими народами в Новом мире сыграло с октопусами злую шутку. У них было три тысячи лет мирного развития (и начинали они отнюдь не с бронзового века!), однако существенных технологических прорывов пришлось ждать очень и очень долго. Ресурсы вкладывались в улучшение экологической обстановки, лёгкую промышленность, сферу развлечений, но не в ВПК. А именно военно-промышленный комплекс в условиях постоянной опасности извне способен активнее всего двигать прогресс. На Земле космонавтику начали развивать для именно военных целей. Даже первые ракеты, как утверждает Корж, были созданы на основе баллистических ракет Третьего Рейха, которыми нацисты планировали сравнять с землёй (то есть океаном) Великобританию.

Государство опутопусов не успело заняться освоением космоса и было окончательно разрушено несколько веков назад. Частные же компании не успели (по примеру земных) узнать о всех возможностях, которые даёт космонавтика в материальном плане: дотации со стороны государства, прибыльные спутниковая связь и навигация, развитие микроэлектроники, новые материалы и так далее. Как итог, космическая сфера попросту не развивалась.

Самое ироничное, что планета Вторых находилась достаточно близко от октопусов, но из-за неудачного расположения отдалённых звёзд, своим свечением затемняющих этот космический объект, рассмотреть его через земные телескопы не представлялось возможным. Сделать это можно было исключительно посредством космического телескопа, не испытывающего негативного влияния атмосферных слоёв, искажающих и «пожирающих» свет.

Космический телескоп осьминогами был создан только двести лет назад — да и то, исключительно за счёт энтузиаста (похожего, кстати, на Рент-а-Ила), сумевшего заработать на патентах по улучшению картинки телевидения и реализовать свою мечту — сделать шаг в исследовании Вселенной, о которой октопусы не знали почти ничего.

Две планеты в одной звёздной системе, покрытые фонящими разводами от ядерных бомбардировок и остовами разрушенных городов… Ошибки быть не могло.

По легенде, планета Вторых — та, что более всего пострадала от разрушительной войны, вторая — планета их врагов, Первых, закончивших свои дни в Игре. Последним из Первых был небезызвестный Стальной гигант.

Удивительная связь поколений.

Да, планета Вторых обнаружена, но следов жизни найти не удалось. Это вовсе не означает полное её там отсутствие. Просто через телескоп не удалось рассмотреть огней больших городов или же космические станции, кружащие вокруг планеты. Но кто знает, может, новые поселения Вторых находятся под землёй или, например, не используют ночного освещения? Ядерная катастрофа могла оттолкнуть цивилизацию в железный или даже в каменный век! Но факт остаётся фактом — жизнь не обнаружена, а значит, целесообразность космического полёта весьма и весьма сомнительна. Деньги на такое никто выделять не будет.

Несмотря на деятельность энтузиастов, пытающихся собрать средства для строительства ракеты, способной преодолеть относительно небольшое расстояние до планеты Вторых — всего 0,0009 световых лет — без спонсоров такой проект осуществить невозможно.

Казалось бы, Ладья — чем не мотивация для полёта? Но артефакт — лишь легенда, возможность его использования сомнительна, а потеря денег очень даже реальна. И вот, примерно через двести лет после обнаружения планеты, появляются братья Рент-а-Ил и Кторвик. Первый придумывает проект корабля, а второй — не менее гениальный план по сбору средств на его строительство: сделать из экспедиции реалити-шоу с участием известных персонажей Игры.

Звёзды сошлись — и уже завтра к этим звёздам полетит первый в истории октопусов космический корабль.

— Да это же летающая тарелка! — воскликнул Иван, глядя сквозь мутное окно на стартовую площадку в полукилометре от Храма.

Помимо ровной поверхности, на которой действительно стояло нечто, напоминающее летающую тарелку из человеческих «документальных» фильмов сомнительного качества, на стартовой площадке находились узлы инфраструктуры, штаб связи и несколько технических пристроек, в которых в спешном порядке допечатывались бракованные пластины корпуса. Рабочего, допустившего брак, уже уволили, но вырученные за материал деньги он успел перевести на левый счёт — обычная практика. Кторвик сказал, что пару дней назад его обнаружили мёртвым в лучшем номере отеля «Брильянт» в обществе полудюжины эскортниц. Официальная версия — скончался от передоза эйфорией. Спрашивать за воровство стало не с кого.

Периметр стартовой площадки окружал высокий, метра в четыре, металлический забор, который, в свою очередь, окружала группа журналистов, безуспешно пытающаяся заснять аппарат вблизи при помощи дронов. Охранники, зевая, сбивали дроны журналистов, посылая в воздух электронные импульсы из небольших красных пистолетов. По всему полю слышалось громогласное: «Покиньте частную территорию! У вас будет возможность снять аппарат во время пресс-конференции! Не мешайте работе ремонтной бригады!».

Понятно, что подобные просьбы, ровно как и сбивание дронов, не могли повлиять на поведение репортёров. Постройка летательного аппарата стала настолько мейнстримной, что вокруг самого Храма практически не осталось зевак, пытающихся поболтать с представителями фракции серых. Все переместились к строящемуся космодрому.

Пока серые восхищённо наблюдали за тёмной сплюснутой сферой с ракетными двигателями и десятью ножками, напоминающими лапки краба, Кторвик снова ругался по телефону:

— Уолк-Дэ?! Вы там совсем сдурели? Изначальная договорённость была с Бо-Вином… Ну и что, что речи для Хединга пишет? Может и в полёте написать!.. Да, дайте-ка мне Хединга, пообщаемся!!

Через несколько секунд из трубки долетел громкий голос недовольного члена Совета шести:

— Кторвик! Хватит моему помощнику угрожать! — Кторвик, косясь на нас, убавил звук. Из продолжения разговора я разобрал только следующее: — …Он не просто так… Спец по оружи… Ладно, бывай!

— Хорошо, Хединг. Кхм… вы ведь знаете, что у нас с Уолк-Дэ «особые» взаимоотношения… Исключительно ради нашей дружбы переступаю через принципы! — нахмурился Кторвик, едва удерживаясь от того, чтобы не бросить телефон о каменный пол смотровой площадки Храма.

Уолк-Дэ оказался улыбчивым ведущим, который и «рассказал общественности» о том, что фракции серых удалось вырваться из Игры — впервые за три тысячелетия. Вернее, рассказал об этом Зелёный, желая сообщить новость Кторвику и совершенно случайно попав на камеры ББЦ. Уолк-Дэ лишь присутствовал в этот момент в кадре и брал интервью у Кторвика. Тем не менее он был лицом шоу, и он же почивал на лаврах: гонорар репортёра вырос в полтора раза, его самого стали приглашать на многочисленные телешоу, где доморощенные эксперты с умным видом задавали Уолк-Дэ глупые вопросы о людях, а Уолк-Дэ с ещё более умным видом отвечал первое, что приходило ему в голову.

Мелькающее на разных каналах знакомое лицо лишний раз должно было напомнить обычным осьминогам: именно ББЦ является флагманом телевизионного бизнеса. Но не только высокая популярность, автоматически перекидывающаяся и на ББЦ как нанимателя Уолк-Дэ, способствовала тому, чтобы Хединг потратил время и деньги для продвижения журналиста в новое реалити. Вовсе нет! За несколько часов до старта Уолк-Дэ подошёл к серым и Кторвику и, деланно улыбаясь, похлопал главного автора Культа по плечу:

— Кторвик! Рад видеть тебя, приятель!

Кторвик закатил глаза и досчитал до десяти, борясь с желанием ударить своего «приятеля» по лицу.

— И тебе не хворать, Уолк… — ответил главный автор Культа.

— Привет, ребят! — Уолк-Дэ поочерёдно пожал каждому из нас руку, следуя тренду, который запустил один из первых «бонусных» выпусков реалити (в кадр выпуска попал Амёба, проделавший эту странную процедуру со всей съёмочной группой, буквально «заразив» Город),

Когда смущённая Ива чуть ли не силой вырвала свою аккуратную ручку, которую Уолк-Дэ тряс уже полминуты, журналист окинул взглядом столовую Культа и, удовлетворённо крякнув, прошептал:

— А теперь к делу, — широкая улыбка тут же сошла с его лица, обнаруживая тонкую паутинку морщинок на щеках и смертельную усталость во взгляде — признак карьериста средних лет с пошатнувшимся здоровьем. Судя по выражению лица Кторвика, произошедшие в Уолк-Дэ перемены были для журналиста совсем нетипичными. Вернее, они были нетипичными для того образа, который создал Уолк-Дэ для телевидения. Кем по-настоящему являлся Уолк-Дэ, не знал, наверное, даже сам журналист.

— Эм… Уолк? — с сомнением произнёс Кторвик, вглядываясь в лицо телеведущего. — Всё нормально?

— Думаешь, меня удар хватил? Хах! Не дождёшься. Нам с тобой ещё снимать это чёртовое реалити и проводить… кхм, — Уолк вынул из кармана жёлтый электронный прибор, похожий на зажигалку, и щёлкнул несколько раз потёртое колёсико, поясняя. — Недавняя разработка твоего брата Рент-а-Ила. Багует все жучки в радиусе до десяти метров.

После удачных испытаний летающей тарелки изобретения Рент-а-Ила действительно стали набирать популярность. Далеко не все из них были так же полезны, как и «убийца жучков», однако тренд есть тренд… Не удивлюсь, если скоро каждая парикмахерская приобретёт набор электронных ножниц, способных случайно отстричь и щупальца, а в местных платных клиниках богачей будут пичкать нейростимуляторами для «расширения» сознания.

— Итак, — продолжил Уолк-Дэ, удовлетворённо цокая языком, — жучков нет. Спецслужба Культа работает на отлично, Кторвик. Поздравляю!

Кторвик вздрогнул и прокашлялся:

— Какая ещё спецслужба Культа?.. Хм… Ты о чём?

— Да не прикидывайся! — улыбнулся Уолк-Дэ, снова хлопая главного автора Культа по плечу. — О таких вещах мне знать положено. По первой «профессии» я дознаватель второго ранга.

Незаметно убирая со своего плеча руку Уолк-Дэ, Кторвик присвистнул:

— Серьёзно…

— Не то слово! Личное призвание и желание заработать привели меня на телевидение, но вот навыки и связи остались, что, кстати, крайне полезно в непростой работе журналиста. Кого-то припугнуть некоторыми грешками, кого-то найти там, где, как ему казалось, найти его будет невозможно… В общем, помимо роли ведущего, я назначен главным организатором нашего, так скажем, вооружённого приключения по захвату судна и завладению Ладьёй. Все собравшиеся в курсе происходящего?

Серые закивали. Кивнул и шокированный Кторвик. Главный автор Культа явно не предполагал, что за образом надменного раздражающего телеведущего скрывается спецслужбист. Хединг серьёзно подготовился к заговору, протолкнув в съёмочную группу силовика под прикрытием. Не удивлюсь, если прошлое остальных сотрудников ББЦ также связано с подобными структурами или тайными организациями, чьи сети опутывают весь Город.

— Наша задача — понять, кто является потенциальным союзником, — начал Уолк-Дэ, доставая из сумки карточки с фотографиями и кратким описанием команды. — Я тут навёл некоторые справки… Итак, в условной «команде хороших парней» (хотя тут можно поспорить: всё-таки это мы готовим вооружённый переворот) я, мой помощник Дмитр, Кторвик, Чёрный, Ива, Паук, Иван, Ронин, Крысолов, Рент-а-Ил…

— И Крыс, — добавил Иван.

Уолк-Дэ смерил здоровяка недоумевающим взглядом:

— Ну да, ещё и Крыс… Потенциально вместе с нами Лавальк и Зелёный как служители Культа.

— Зелёный, — прошипел Крысолов, разглядывая карточку с улыбающимся молодым октопусом. — Чёрт бы его побрал…

Демон всё ещё не переваривал Зелёного, придумавшего по меньшей мере половину шуток о внешности Крысолова, однако ради дела был готов переступить через личную неприязнь. Вопрос в том, был ли готов Зелёный сделать то же самое и присоединиться к Кторвику, с которым до сих пор почти не разговаривал?

Капитан, МЛД

Немолодой октопус с тёмными щупальцами смотрел прямо в камеру. Его обветренное лицо покрывали морщинки, взгляд выражал упрямство и вместе с тем был каким-то наивным, едва ли не детским.

Подпись гласила:

Руководитель группы лётчиков-испытателей, стаж — 55 лет. Всесторонне развитая личность. Профессиональный драматический актёр, занят в Центральном театре имени Абрахрама Кла-Кро. Работает на господина Шол де-Мой, отличается преданностью и исполнительностью, любит свою семью (по некоторым данным, имеет десять детей от трёх жён). Сокровенная мечта — войти в историю в качестве исследователя Вселенной.

— Этого будем валить первым, — задумчиво проговорил Уолк-Дэ. — Октопус, конечно, почтенный: как-никак единственный лётчик-испытатель, проживший до ста двадцати лет… Да ещё и актёр. Кстати, был на его спектакле: очень даже неплохо. Правда, обычно ему достаются роли второго плана: очень уж типаж подходящий… не знаю, «октопус с тяжёлой судьбой». И мечта такая… не знаю, детская, что ли? Но к заговору не присоединится ни за что. Надеюсь, Рент-а-Ил сможет управлять своим детищем самостоятельно?.. Да? Вот и прекрасно. На обратном пути обойдёмся без капитана.

Далее шли четыре помощника капитана. Первый и третий принадлежали к корпорации ББЦ, двое других представляли компании жирных уродцев из Совета.

— А где, собственно, их имена? — спросил вдруг Паук.

Действительно, на карточках была обозначена лишь профессия осьминогов.

— Старая традиция лётчиков. На борту команда общается исключительно по своим званиям. Имена используются на земле, небо, мол, такого не терпит. Традиция может показаться глупой, но, если верить статистике, командиры, пренебрегшие ею, разбивались примерно на тридцать процентов чаще, — пояснил Уолк-Дэ, доставая следующую карточку. — Для нас, пассажиров, правило необязательное.

Главный инженер, ЦЦЦ

Совершенно ординарный октопус. Хорошо разбирается в механизмах, легко внушаем, плохой руководитель, является искренним почитателем Культа священных предков. Имеет жену (она же третий помощник капитана), детей нет. В прошлом наркоман, но сумел слезть с эйфории. Больше за употреблением замечен не был.

Корпорация ЦЦЦ принадлежала члену Совета шести, сидящему четвёртым номером на заседании. Относительно возможности присоединения главного инженера к «группе хороших парней» Уолк-Дэ ответил что-то неопределённое, явно сомневаясь в идеологической принадлежности осьминога.

Из пяти помощников главного инженера двое работали на Хединга, трое — на господина Шол де-Мой.

Исследователь-навигатор, «ОКРЛ»

Скрытный октопус, интересующийся исключительно наукой. Препятствовать заговору не будет.

— Этого я сразу отметил как нейтрального, — пояснил Уолк-Дэ. — Хединг уже пообещал ему лабораторию и содержание для научных изысканий.

Четверо помощников исследователя-навигатора, являющиеся обычными учёными, также принадлежали к корпорации «ОКРЛ», однако по большей части чисто номинально. Каждый из них заплатил немалые средства, чтобы войти в состав команды и, соответственно, в историю науки: на планете Вторых почти наверняка найдётся множество неисследованных объектов. Просто поле непаханое!

Вероятно, протолкнуть на роль ведущего Уолк-Дэ стоило Хедингу очень и очень дорого: пришлось отказаться от некоторых мест в составе экипажа. По всей видимости, служители Культа в глазах Совета шести также воспринимались в качестве людей Хединга, что серьёзным образом раздражало главного автора Культа. Пожалуй, даже больше, чем Уолк-Дэ в образе репортёра.

Места на борту крайне мало, а потому роль кока брал на себя третий помощник капитана. Уборка в летающей тарелке проводилась при помощи роботов, поэтому от обслуживающего персонала отказались вовсе. Рент-а-Ил, который, по идее, мог исполнять функцию если не капитана, то, как минимум, главного помощника, оказался в числе обычных пассажиров, но с правом голоса и фактически ролью инженера-эксперта. Что поделать? Большая игра, в которой участвовали главы корпораций, не позволяла Рент-а-Илу стать капитаном своего детища. Впрочем, учёный не особо по этому поводу и переживал.

— Итак, — заключил Уолк-Дэ. — Потенциально с нами главный помощник капитана, два инженера, Лавальк и Зелёный… Надо сказать, шансы неплохие. Однако Шол де-Мой (возможно, и остальные главы корпораций) также протащили в команду бывших или действующих спецслужбистов. Точно могу сказать, что двое техников — действующие сотрудники тайной организации при МЛД, а один из учёных — потенциальный смертник. И это как минимум!

— Зато на на нашей стороне — шестеро серых, — заметил Кторвик, — среди которых два ментальных мага, маг огня, маг гравитации, здоровяк и хирург с возможностью залатать любую рану прямо на поле боя.

— А ещё Крыс! — хохотнул Иван.

— Да, Ваня, ещё и Крыс.

Из динамиков раздавался хриплый голос командира корабля:

— Десять… девять… восемь…

Мы сидели в общем блоке летающей тарелки, пристёгнутые крепкими ремнями к серебристым креслам. Серьёзных перегрузок не планировалось, однако инженеры предупредили о возможных приступах рвоты и внутреннем дискомфорте. Формулировка «степень внутреннего дискомфорта» была неясной и лишний раз нервировала. Ива сидела рядом с зажмуренными глазами и сжимала мою руку, остальные серые (как и большая часть экипажа) выглядели не лучшим образом.

Все наши действия снимались на камеры, которые операторы Лавальк и Дмитр прикрепили прямо к приборным панелям, не имея возможности держать их в руках во время старта. Реалити-шоу уже началось.

— Семь… шесть… пять…

В иллюминатор (почему-то треугольной формы) можно было разглядеть толпу октопусов, размахивающих плакатами с изображениями отправляющихся в полёт серых. Забавно, что несколько плакатов были с фотографией Крыса. Сам Крыс, поскуливая, лежал на огромном кресле неподалёку от своего хозяина, обвязанный сразу пятью ремнями.

За стеклом смотровой площадки Храма виднелись фигурки нескольких десятков человек. Представители фракции провожали своих союзников в первое космическое приключение.

Тогда, сидя в мягком кресле летающей тарелки, я ещё не знал, что вижу их в последний раз…

— Четыре… три… два… один… Старт!!

Моторы взревели, резко отрывая космический аппарат от земли. Меня прижало к креслу так, что я едва поборол в себе желание заорать матом. Впрочем, крик всё равно бы никто не услышал: уши заложило, а на глазах выступили слёзы, мешая обзору. Рука Ивы сжалась ещё сильнее: девушка испытывала не меньшие перегрузки.

Похоже, Рент-а-Ил и инженеры всё-таки ошиблись в своих расчётах, и «лёгкий внутренний дискомфорт» оказался вовсе не лёгким. Но мы летели! Это ли не чудо?

Глава 9. Демоническая амнезия

День в летающей тарелке проходил примерно по следующему расписанию: подъём, завтрак в общем отсеке, изучение карт планеты Вторых, снятых тем самым космическим телескопом, построение плана, обед, свободные часы и сон. Конечно, всё это время шла съёмка посредством установленных на корабле камер, но была и активная фаза… Она, как правило, начиналась с неожиданного выкрика Уолк-Дэ:

— Дорогие телезрители канала ББ… ой, простите, конечно же, эфира Культа! — Кторвик неприязненно скривился, услышав, что его детище только что чуть не назвали каналом «ББЦ». — Мы можем наблюдать, как бравая команда реалити готовится к высадке на таинственной планете сверхразвитой цивилизации! Очень скоро мы с вами, дорогие зрители, узнаем, что скрывает этот таинственный мир!.. Напомню, что лететь осталось всего… — здесь Уолк-Дэ называл число, с каждым днём уменьшающееся (на этот раз число было семёркой), — …дней. А пока что мы прервёмся на небольшой рекламный блок! Оставайтесь на канале Культа, почтите священных предков!

Прощание было каким-то богохульским, а в блоках рекламы почти наверняка должна была промелькнуть и реклама эйфории, от которой за последний месяц около тридцати октопусов совершили самоубийство, а ещё пятьдесят скончались в лечебницах (о том, сколько октопусов умерло в собственных домах или притонах, статистика почему-то молчала). Тем не менее высшее руководство Культа считало деньги ценнее таких мелочей, а потому вновь закрыло глаза на ужасные цифры.

Это безликое руководство вообще любило закрывать глаза даже на самые принципиальные проблемы.

Наверное, похожих мыслей придерживался и Кторвик, который в случае удачи нового реалити и космической экспедиции намеревался выдвинуть свою кандидатуру на должность Главы Культа — самого молодого в истории. Более того, у него были все шансы одержать победу в публичных дебатах! А именно так в Культе проходили «выборы» — путём голосования по результатом поединка ораторов.

Зелёный намекнул, что в Культе уже давно ходили разговоры о необходимости смены руководства, превратившего религиозную организацию в придаток Совета шести и фактически уничтожившего остатки её самостоятельности. В Кторвике этих «безликих говорящих» смущали две вещи: эгоцентризм, часто граничивший с откровенной манией величия, и жёсткий характер.

Другие «безмолвные говорящие», число которых нисколько не уступало числу первых (а может, даже превышало его), напротив, утверждали, что в Кторвике есть две положительные черты характера: эгоцентризм и жёсткий характер. Про манию величия они предусмотрительно умалчивали, так как где-то глубоко внутри себя уже решили, что следующим Главой Культа будет именно Кторвик, а утверждать, что у Главы Культа мания величия — весьма сомнительная идея. Почему? Да потому что Кторвик отличался жёстким характером, а ведь именно ему предстояло стать новым Главой Культа, конечно, в случае успеха реалити и космической экспедиции…

В общем, в этой непростой религиозной организации с подковёрными играми дела обстояли так же непросто, как с предстоящей посадкой на планете Вторых.

Карты были весьма условными, порой было трудно сказать, что находится перед нами: развалины города или горный хребет. За двести лет космический телескоп обновлялся всего несколько раз, и качество съёмки оказалось ужасным даже в рамках человеческой космонавтики. В общем, вся надежда была на способность Компас, которая досталась мне от Кей-Си Эда. Но сможет ли он активироваться по довольно туманной команде «найти Ладью»?

Чудо полёта по-прежнему казалось чудом. Только теперь радость немного притупилась, уступая место бытовому прагматизму.

Вскоре я даже перестал замечать камеры, которые были расставлены везде, кроме нашего с Ивой отсека… Хотя с каждым днём я всё активнее подозревал небольшую фигурку странного оранжевого существа (возможно, того самого оранжевого расторопа) в тайной слежке посредством встроенной в его единственный глаз камеры. Оранжевый растороп неуклюже стоял прямо на небольшом прикроватном столике в виде украшения, окидывая своим грустным взглядом гладкие стальные стены цилиндрического отсека, выдвижной шкаф футуристичного вида, в котором покоились совершенно одинаковые болотные комбинезоны, и пару кресел со встроенным массажёром.

Впрочем, вряд ли октопусам было особенно интересно то, что творилось в спальне Чернокнижника. В конце концов, для этого существовали видеозаписи иного характера, или даже спальни двух других парочек на летающей тарелке.

Парочек было две. К своему стыду, я не сразу разобрал в держащихся за руки октопусах (два инженера и два помощника капитана) представителей разных полов. В своё оправдание скажу, что сделать это было действительно тяжело. Однако Зелёный подсказал наиболее лёгкий способ: длина щупалец у мужчин была длиннее, чем у женщин, да и сами они были вроде как покрупнее, хотя и не всегда. Только попрошу, без ассоциаций и сравнений: щупальца октопусов выполняли роль особого чувственного органа, позволяющего, во-первых, получать более полную информацию о предмете, во-вторых, развивать эмпатию, улавливая тончайшие запахи выплёскивающихся в организм собеседника гормонов: страх, радость, возбуждение, агрессию…

Контента для первых выпусков хватало с избытком: от сцен интимного содержания, до ругани и даже драк, как, например, это было на второй день полёта. Подрались Крысолов и Зелёный. Причина банальна до ужаса — встал вопрос о том, каким образом представлять Крысолова в рамках нового реалити: в качестве шута, на котором держался весь юмор, или же как грозного и таинственного существа, кем демон, собственно, и являлся. Неосторожная фраза Зелёного о том, что рейтинги требуют выбора первого варианта спровоцировала разъярённого Крысолова на конфликт.

Конечно, всерьёз бить слабого стажёра он не планировал: как-никак силы демона были несоизмеримо больше, чем силы любого на этой летающей тарелки, кроме, наверное, моих и сил некоторых спецслужбистов (при условии, что они будут во всеоружии и защитных бронированных костюмах).

Он был действительно страшен в ту минуту: зелёные глаза, не моргая, глядели прямо на противника, казалось, что ещё мгновение — и стажёр будет испепелён на месте; плащ, сшитый по специальному заказу на высокую фигуру демона, зашуршал под бесшумным (и совершенно невозможным на борту корабля) ветром, а пасть расплылась в дикой улыбке, демонстрируя несколько рядов острых зубов, более напоминающих акульи клыки.

Крысолов вскочил с собственного места за обеденным столом и демонстративно опрокинул поднос с синтетической едой, шепча таинственные заклятия. Третье око выявило ярость, тем не менее я понял, что опытный демон держал себя в руках. Он хотел лишь попугать Зелёного и дать остальным понять, что его, демона, стоит (и даже необходимо) уважать. Я не стал вмешиваться в неравный «поединок», не желая портитьотличный сюжетный поворот и здоровую встряску для авторского состава. Впрочем, нужно было следить за событиями: Крысолов был отличным актёром, но мог и заиграться.

На какое-то мгновение я вновь почувствовал себя начинающим магом-менталистом, который по своей глупости и наивности встретился лицом к лицу с одним из наиболее опасных противников всех локаций вокруг Чёрной горы — демоном Крысоловом, минутой назад уничтожившим целую фракцию при помощи Сущности, состоящей из десятков чёрных пилигримов… Естественно, струхнул и Зелёный. Молодой октопус сжался и потупил взгляд, не рискуя посмотреть на демона, выверенная атака которого могла сделать из его мозгов яичницу. Без плазмаганов или пистолетов с заряженных электричеством дротиками нечего было и думать тягаться с Крысоловом, вышедшим из сурового игрового мира.

Краем глаза я увидел, что Лавальк таки умудрился запечатлеть эффектную сцену на передвижную камеру, которая, конечно, должна была попасть в первый выпуск нового реалити. Частью этого реалити становились и авторы предыдущего шоу, что только способствовало увеличению интереса к действию, показывая сложные взаимоотношения между людьми и октопусами.

И пока что всё шло по плану… Во всяком случае, по плану Крысолова.

Очевидно, что после первого выпуска нового реалити клоунский образ демона будет развенчан, и он наконец предстанет перед зрителями во всей своей тёмной красе. Теперь для обывателей его внешность была, скорее, пугающей, чем смешной, а сам он (при должном видеоряде, напоминающим забывчивым телезрителям о произошедших в Игре событиях) мог быть представлен в качестве мага, равного или почти равного Чернокнижнику.

С другой стороны, немного жаль Зелёного. До конца этой встречи он был молчаливым и едва проронил несколько слов — мало даже для столь застенчивого существа.

До сцены с немым противостоянием между прототипом «экранного» демона и, собственно, автором этого самого «экранного» демона, мы активно обсуждали интересное нововведение, предложенное Кторвиком — интервью.

По правде говоря, интервью в реалити вряд ли можно было назвать нововведением: на Земле такое практиковалось сплошь и рядом и даже в Городе формат оказался весьма распространён. Тем не менее в рамках шоу об Игре это был первый опыт, который, во-первых, позволял узнать нечто новое о мире и состоянии души представителей инопланетной цивилизации; во-вторых, помогал выяснить особенности взаимоотношений в коллективе. Процедуре, естественно, подверглись и новые участники реалити: команда и съёмочная группа — это только подогревало интерес. Их интервью планировалось сделать короче и, как и все прочие, вставлять между эпизодами или в конце передачи.

Самое сладкое — Крысолова и меня — Кторвик решил оставить на самый конец специально выделенных для интервью нескольких суток.

Мы находились в небольшом техническом отсеке без лишних глаз. Крысолов сидел перед двумя камерами (помощника Уолк-Дэ по имени Дмитр и оператора Лавалька) и отвечал на многочисленные вопросы, подготовленные для него Кторвиком и Зелёным. Зелёного в комнате не было: он явно не горел желанием находится с Крысоловом в замкнутом пространстве. Зато рядом с Кторвиком сидел Рент-а-Ил. Учёный мало обращал внимание на интервью, предпочитая помалкивать и изучать какие-то записи на планшете. Он опять находился под действием шипучки, «расширяющей» сознание и переводящий его на какой-то совершенно иной уровень. Я полулежал на удобном кресле в углу отсека и откровенно скучал.

— …Да, «поедание» души, собственно, (ахах!) и не является поеданием. Я как бы превозношу или ниспускаю — это зависит от точки отсчёта — душу во Мрак, за что получаю нечто вроде отката, дивиденды за проделанную работу. Чувство насыщения — метафора, позволяющая приоткрыть тайну работы механизма «поедания» душ…

Крысолова явно несло: с момента начала интервью прошло часа три, а он и не думал останавливаться. Если демон начинал философствовать, остановить его было крайне трудно (и даже небезопасно). Впрочем, для красочного интервью именно это и требуется: эмоции, интересные мысли и харизматическая личность. Пожалуй, монолога демона хватит для всех выпусков реалити… Его, наверное, можно было бы использовать в качестве заставки к шоу или даже выпустить отдельным видео.

В следующий раз я вслушался в речь Крысолова, когда он рассказывал о фракции серых и конкретно обо мне. Это было уже несколько более интересно, однако все его мысли в той или иной интерпретации я уже слышал:

— …Не первая, согласен! Была ещё фракция Кей-Си… Вы ведь знаете о?.. Отлично. В общем, я решил, что активная помощь Чёрному, тогда ещё совсем-совсем мааааленькому магу, поможет скрасить мои безрадостные будни… ну и принести в жертву Мраку несколько дополнительных душ, конечно! Хотя самое главное — Светлая долина! Моё внутреннее чутьё как бы кричало, что эта локация должна стать моей. Снова стать моей!..

— Погодите! — перебил Крысолова уставший Кторвик, не забывая делать какие-то пометки на планшете. — Вы сказали, эм… «снова»?

— Я так сказал? — удивился Крысолов. — Хотя, не исключено. Совсем не исключено! Красный монах (вам ведь Чёрный о нём что-то рассказывал?), так вот, Красный монах говорил, что вся моя жизнь, выходящая за пределы двухсот лет, стирается из памяти. Я не помню, как я появился в Игре… То есть мне почти наверняка сильно больше двух веков! И я вполне мог быть счастливым обладателем Светлой долины (хотя, думаю, она называлась Тёмной долиной… или как-то похоже). В общем, какая-то частичка меня прямо-таки кричала о том, что я должен обрести власть над локацией. Снова…

Я опять выпал из разговора, погружаясь в глубины собственного сознания. На ум, как обычно, приходили мысли о Хароне и Ладье, о конечной цели экспедиции и роли, которую мне предстояло сыграть в уничтожении сил господина Шол де-Мой, обрекая полторы сотни (кстати, почему именно полторы сотни?) осьминогов на испытание Игрой…

— …Я же и говорю, — снова голос демона, — что вспомнить о своей жизни раньше обозначенного срока попросту невозможно! Я вполне мог быть и игроком какой-нибудь богом забытой фракции. Мой старый друган Кей-Си тоже ведь стал демоном. В каком-то смысле он занял моё место в Светлой долине… И ведь тоже когда-нибудь забудет о том, что был какой-то там демон ДО него, в чьём теле он и живёт последние… ну, допустим, те же самые двести лет. Может, даже сто — тут всё зависит от конкретной сущности. Через сто лет он уже и думать забудет, что когда-то был игроком фракции сиреневых, умер и переродился в теле демона…

В общем, Кторвик остался доволен интервью с Крысоловом. Возможно, демон и не сказал много конкретики, однако зародил в душе зрителей семя сомнения. Сумел, так сказать, подогреть интерес к собственной персоне, а заодно и к самому реалити.

— Хм… Ну, приступим, — Кторвик кивнул Лавальку, оператор тут же включил здоровенную профессиональную камеру, на которой зажёгся крохотный зелёный огонёк. — Итак, Чёрный, готов?

К интервью я не готовился, последовав совету Зелёного. Это, мол, должно было выглядеть более естественно и интересно, а потому поудобнее сел на мягкое кресло и начал импровизировать.

— Итак, Чернокнижник, давайте немного побеседуем, — голос Кторвика тут же приобрёл особое «дикторское» звучание. Он наконец-то избавился от извечных слов-паразитов «хм» и «эм», пусть и на время: — Расскажите нам немного о себе.

— Приветствую зрителей реалити! Когда-то давно меня звали Даней, работал в агентстве экстрасенсов… старший сын в семье из трёх… простите, четырёх детей. Мама нас воспитывала одна, отец… — я с ужасом осознал, что ни слова не могу сказать об отце. — Отец… как-то даже не помню. Наверное, маленький был, когда он… когда его…

Кторвик снова Кивнул Лавальку, и оператор выключил камеру.

— Понимаешь, Чёрный, нам нужна драма, нам нужны переживания и эмоции! А твою историю в подобном кратком пересказе зрители и без того уже знают. Расскажи, как ты попал в профессию эк-стра-сен-са, — Кторвик произнёс незнакомое по слогам и не ошибся только потому, что прочитал его с экрана планшета, — объясни принцип работы агентства, расскажи о твоих проблемах с законом, о семье, о хобби твоего младшего брата, о реакции матери, когда она узнала, чем ты зарабатываешь на жизнь, о своей первой любви, о… Да ведь кучу всего интересного можно узнать о жизни окто… то есть, прости, человека! На худой конец, опиши свою любимую игрушку в детстве или то, насколько ты ненавидел брокколи (я вот просто не переносил!)… Главное, больше жизни! Должно быть интересно — это самое главное. Ну и про отца неплохо было бы всё-таки вспомнить.

Я напряг мозг, пытаясь выудить из него хоть что-то о своей жизни до Катастрофы… Но ни одна жалкая мыслишка не появилась из тёмной пучины памяти.

Что это? Амнезия? Чёрт… Я ведь ещё молодой. Хотя, амнезия может нагрянуть в любом возрасте от того же удара по голове… А уж случаев было множество. Все эти сражения с монстрами явно не прошли даром.

Невозможно активизировать метаданные об игроке Чернокнижник

Причина: вступление на путь Харона

— Система, — мысленно произнёс я (всё-таки не стоило раскрывать, что у меня есть доступ к профилю и подсказкам), — каким образом путь Харона влияет на память о жизни до Игры?

Информация заблокирована

Причина: недостаточные знания о механике работы Игры

Боже… Какая ещё механика работы Игры? За эти месяцы я настолько преисполнился, что… В общем, могу проводить образовательные вебинары по работе Системы. Какие ещё недостаточные знания? И как их сделать достаточным? В конце концов, почему какая-то Система вторгается в моё серое вещество?!

Но на этот раз Система молчала. Получается замкнутый круг: память заблокирована из-за специализации Харон. Понять, как они связаны между собой, я не мог из-за недостатка знаний о механике. А эти знания о механике вполне могли оказаться в заблокированном фрагменте памяти…

— Чёрт знает что… — прошептал я и обратился к Кторвику: — Кторвик, хоть убейте, не могу вспомнить.

Кторвик и Рент-а-Ил многозначительно переглянулись, но не произнесли ни слова. Рент-а-Ил даже отложил в сторону планшет с формулами и чертежами.

— Чёрный… — начал было учёный, потирая вновь разболевшийся ожог на лице.

— Не сейчас, Рент, — остановил его Кторвик и повернулся ко мне. — По всей видимости, придётся, хм… вспомнить старое и написать душещипательную историю за тебя. А ты её выучишь и в красках расскажешь на камеру…

— Нет-нет-нет!.. — возмутился Рент-а-Ил, закидывая в пасть горсть шипучек. — Кстати, вы знали, что мои запасы шипучки в последнее время резко снизились? Хах… Как будто какой-то предприимчивый незнакомец выкрал часть таблеток. Так вот, о вашей проблеме, Чёрный…

— Рент! — Кторвик начинал злиться. — Ты можешь меня хотя бы раз в жизни послушать и ПОМОЛЧАТЬ?!

Обычно главный автор Культа был куда сдержаннее, но вот Рент-а-Ил на правах старшего брата умел его взбесить буквально несколькими словами. Да же не так, это выходило у него само собой. Возможно, всё дело в конкуренции Кторвика с Рент-а-Илом, который с ранних лет отличался неординарностью, граничившей со странностью, и огромным талантом изобретателя, граничившим с гениальностью. Кторвик подобным похвастаться не мог, зато имел практическую жилку, у Рент-а-Ила напрочь отсутствующую. Не могло ли случится так, что желание победить старшего брата стало детским комплексом, который Кторвик пронёс через всю жизнь? Именно этот комплекс, с одной стороны, дал ему моральные силы для быстрого продвижения по карьерной лестницы. С другой, не думаю, что главный автор Культа смог добиться внутреннего спокойствия, так необходимого для счастья. Погоня за успехом приносит лишь нервные расстройства, если, помимо жажды успеха, в твоей жизни больше нет ничего.

Впрочем, что это я о братьях? У них свои проблемы, у меня — свои. Потеря памяти, уж простите, для меня гораздо важнее детским травм Кторвика.

— Вы знаете, что со мной произошло? — спросил я у Рент-а-Ила, мысленно набираясь сил для выслушивания малопонятного монолога от поехавшего учёного.

— Скажем так, ахах! Догадываюсь… — начал было Рент-а-Ил, снова потирая ожог, но Кторвик уже выталкивал его из отсека. Главный автор Культа был значительно крупнее своего высокого, но худощавого старшего брата, поэтому Рент-а-Ил даже и не думал сопротивляться.

— Итак, — как ни в чём не бывало продолжил Кторвик, когда автоматическая дверь закрылась, — слушай, что ты расскажешь аудитории…

Интервью получилось необычным.

Следуя тексту Кторвика, который он, поминутно прохаживаясь по отсеку в поисках вдохновения, написал на планшете, я бодро отвечал на все вопросы о своей предыдущей жизни. Главный автор Культа не даром ел свой хлеб: получилась настоящий криминальный детектив с участием властей, полиции, силовых служб, бандитов и, конечно, любви (любовь просто необходима, чтобы зайти на широкую аудиторию).

Желая найти средства на лекарство своей смертельно больной девушке, я облапошил одного крупного авторитета. «Призванная с Того света» бабушка, общаясь через молодого экстрасенса, успешно соврала насчёт места нахождения драгоценностей. Естественно, никаких драгоценностей в указанном месте не оказалось.

Авторитет был вовсе не дурак и понял, что соврала отнюдь не его любимая бабушка, а сам экстрасенс. Но к тому времени я уже скрылся в неизвестном направлении с крупной суммой денег, и взбешённый авторитет отправил на мои поиски бритоголовых бандитов.

Далее меня находит один экцентричный детектив по фамилии Козлов (фамилию придумал я для большей аутентичности), который хочет взять авторитета за… ну, вы поняли. Требуется побыть приманкой. В конечном счёте план воплощается в жизнь, Козлов ликует, операция проходит удачно — девушка спасена. Но в тот самый момент, когда я в сопровождении омоновцев и скрученных бандитов еду на базу авторитета, происходит Катастрофа, уносящая жизни всего многомиллиардного населения Земли.

И вот теперь я, желая найти Вторых, которые вроде как и затеяли всю эту заварушку с концом света и Игрой, лечу на их планету, чтобы отыскать виновных в уничтожении моего мира.

— …Чтобы больше ни один из миров не был уничтожен! — я даже кулаком в воздухе потряс для пущего эффекта.

— И… снято! — улыбнулся Кторвик. — Вот это я понимаю, мотивация! Ещё бы Иву в виде той самой погибшей девушки представить — и была бы вообще конфетка! Но уже поздно… Эх.

История историей, но у меня имелась мотивация и получше. О ней Кторвику пока что знать не следовало. Я намеревался завладеть Ладьёй и раз и навсегда выяснить у Системы, какая тайна скрывается за этим центральным элементом Игры.

Но о чём хотел рассказать Рент-а-Ил?.. Это я собирался выяснить в самое ближайшее время.

Летающая тарелка неспешно вращалась вокруг своей оси, изредка выплёвывая в космическое пространство плазменное топливо, унося нас всё дальше и дальше от мира октопусов навстречу скрытой во мраке космоса планете Вторых. Я ещё ничего не знал об этом мире. Возможно, в нём обитают самые настоящие боги, одной мыслью способные уничтожить всю нашу экспедицию. Может, там давно уже никого нет в живых… Но ведь кто-то же должен активировать Ладью, чтобы уничтожались целые миры, а в Игру попадали всё новые и новые виды? Или Ладья — это и есть тот самый бог (или же Создатель), играющийся с миллиардами жизней? Но в таком случае зачем нужен я, Харон?..

Летающая тарелка неспешно вращалась вокруг своей оси, а её временные обитатели уже разбрелись по своим отсекам, чтобы на утро быть разбужены громким воплем Зелёного, который бежал от отсека Уолк-Дэ.

За час до этого репортёр, покачиваясь и зажимая ладонью колотую рану, выполз в коридор и обмяк, привалившись к металлической стене и чуть слышно шепча: «Сбежал с-сука…».

Глава 10. Покушение

Девушка нетерпеливо трясла меня за плечо и что-то говорила. Я с трудом открыл тяжёлые веки (запись интервью затянулась, и в свои отсеки мы вернулись уже глубокой ночью):

— Что такое, Ива? — неспешно спросил я, зевая.

— Уолк-Дэ!! — девушка была на грани истерики, что для спокойной Ивы совсем не свойственно.

— Что Уолк-Дэ? — как же не хочется вставать… извилистые иероглифы, мигающие на часах, показывали только семь утра. Спал, дай бог, четыре-пять часов.

Я взял с прикроватного столика платок и хотел было передать его плачущей девушке.

— Ночью кто-то совершил покушение на Уолк-Дэ!

Платок выпал из моей руки.

Крыс едва успел отскочить в сторону, пропуская своего хозяина. Застёгивая на бегу пуговицы болотного комбинезона, я пробежал через узкий округлый коридор и несколько отсеков к западной части летающей тарелки.

Здесь уже столпилась едва ли не половина всех обитателей космического аппарата.

На полу лежал Уолк-Дэ, рядом с ним виднелась красная лужица засохшей крови, а в животе журналиста торчал длинный нож с крепкой стальной рукоятью. Впрочем, журналист был в сознании и даже разговаривал с Пауком, спешно обрабатывающим его рану. Паук уже выудил необходимый запас паутины и ждал анестезию, чтобы вытащить лезвие и зашить рану бывшего спецслужбиста.

Чуть в стороне тихо переговаривались Кторвик и Зелёный. Я впервые видел, чтобы эти двое говорили наедине.

— Кто это мог быть? — с ужасом спросил Зелёный, глядя на безуспешные попытки Уолк-Дэ изобразить беззаботную улыбку: крови он потерял порядочно.

— Всё гораздо серьёзнее, чем мы думали, — задумчиво проговорил Кторвик. — Сегодня ночью Шол де-Мой нас почти что переиграл.

Через полминуты второй помощник капитана прибежал из медпункта вместе с уколом анестезии. Уолк-Дэ аккуратно перенесли обратно в отсек, и Паук начал операцию. Сделав укол анестезии, он осторожно извлёк нож, ассистируя сам себе при помощи стальных паучьих лапок. К счастью, внутренние органы репортёра не пострадали, а потому можно было смело зашивать рану. Хирург закончил уже через четверть часа.

— Повезло тебе, Уолк, — улыбнулся Паук, снимая перчатки. — На несколько сантиметров вправо, и твоя… чёрт, забыл местное название. Короче, что-то типа печени пришлось бы синтезировать на 3d-принтере. И я совсем не уверен, что тот халтурный аппарат, который мы имеем в распоряжении, способен на подобные задачи.

Уолк начал приходить в себя, и на него тут же посыпались вопросы от встревоженной команды. Ещё бы! Вполне очевидно, что Уолк не сам напоролся на лезвие… ему, скажем так, помогли это сделать. И прямо сейчас несостоявшийся убийца находится на летающей тарелке. Возможно, прямо в этом отсеке.

— Уолк, что произошло? — спросил Кторвик, выпроводив из отсека большую часть экипажа со словами: — Нечего здесь толпиться! Сейчас со всем разберёмся.

Уолк-Дэ чуть приподнялся над своей койкой и тихо проговорил:

— Ночью… кто-то пробрался в мой отсек. Отсмотрите записи камер…

— Дмитр, — Кторвик кивнул помощнику Уолк-Дэ (тоже, кстати, бывшему силовику), и тот побежал в капитанскую будку.

— Я проснулся от тяжёлого дыхания, — продолжил Уолк-Дэ уже чуть окрепшим голосом. — У меня чуткий сон, ещё со времён службы… А это тяжёлое дыхание (особое дыхание!) я ни с чем не спутаю. Эйфория. Из-за неё погиб мой брат. Он так же тяжело дышал в трубку телефона за несколько минут до того, как выпрыгнуть из окна небоскрёба… Было темно, я не сумел разобрать, кто стоит перед моей койкой. Но это определённо был октопус. Довольно худощавый октопус. Я бы даже сказал, очень…

От искусственной улыбки и вызывающего поведения не осталось и следа. Лёжа на своей кровати в окровавленном серебристом костюме Уолк-Дэ напоминал бывалого вояку, вернувшегося после тяжёлого космического рейда и наслаждающегося каждой минутой мирной жизни. Я невольно поймал себя на мысли, что именно в такие моменты, когда смерть стучится в окна, ты более всего похож на себя «настоящего»… даже если сам до этого и не подозревал, какой ты «настоящий».

Паук тоже вышел из отсека, но вернулся уже через несколько минут, держа в руках прибор, похожий на электронную бритву. Я узнал его: счётчик наркотических веществ.

Пока хирург осматривал отсек на предмет эйфории, Уолк-Дэ продолжил свой рассказ:

— Я чудом увернулся от удара по шее и смог схватить его за вторую руку. Видимо, это его и спугнуло… Октопус ударил, не глядя, и вырвался из отсека. Я попытался вызвать помощь через систему корабля, но на планшете выскочила ошибка. Похоже, убийца хорошо подготовился. Не удивлюсь, если и камеры были отключены. В общем, мне пришлось буквально выползать наружу… Меня привёл в чувства Зелёный, он же и вызвал помощь. Ну а дальше вы сами всё знаете. Спасибо тебе, кстати, дружище! — Зелёный потупил взгляд, на что Уолк-Дэ тут же отреагировал. — Ну! Ну! Ты чего? Мы должны знать своих героев… Вам, Паук, тоже огромное спасибо. Я сначала немного струхнул: всё-таки методы лечения у вас… кхм, весьма своеобразные. Но рана заживает буквально на глазах! Магия! Можно даже сюжетец на ТВ снять… Но этом потом.

— Вы не ошиблись, — с достоинством ответил хирург. — Без магии тут точно не обошлось.

— Заказчик ясен — господин Шол де-Мой. Но кто исполнитель? — тихо проговорил Кторвик. — Наш план почти наверняка раскрыли… Либо просто решили устранить потенциально опасного противника с боевым прошлым.

— Надеюсь, что всё-таки второй вариант, — заметил Уолк-Дэ. — Иначе под угрозой вся наша группа «хороших парней».

— Кторвик… — проговорил Крысолов, незаметно для всех появившийся в отсеке. — Тут остался Зелёный… Не подумайте ничего плохого, но, кажется, он ещё не в полном смысле этого слова «с нами».

— Думаю, теперь не о чем беспокоиться, — махнул рукой Кторвик. — Зелёный свой. Просто все эти глупые споры… В общем, Зелёный, я тебе чуть позже всё объясню. Если кратко: в Городе готовится большая перетасовка карт, и мы стали её невольными, хм… участниками.

— Скорее, центральным элементом, — поправил Кторвика Уолк.

— Именно так, — кивнул главный автор Культа.

Честно говоря, я бы не стал искать теории заговора буквально во всём и отметать вариант с тем, что несостоявшийся убийца совершил покушение не по какому-то приказу свыше, а из личных побуждений… Ну, например, из-за конфликта с бывающим просто невыносимым репортёром.

И всё-таки, кто же преступник?

— Мы ведь можем проверить отпечатки пальцев? — спросил Иван, указывая на окровавленный нож, который хирург во время непродолжительной операции положил на прикроватный столик.

— У октопусов нет отпечатков пальцев, — машинально ответил я и понял, что сказал глупость.

— Верно, — хмыкнул Кторвик. — И откуда ты об этом знаешь, Чёрный?

— Я?.. — я немного замешкался. Об отпечатках пальцев мне рассказал механик Белый после взлома библиотеки и кражи страницы из древнейшей книги, написанной сыном самого Абрахрама Кла-Кро — о таких вещах Кторвику знать совсем не следовало (да и вообще никому не следовало): — Просто у нас… у нас на Земле были такие существа, осьминоги. Очень похожи на октопусов. У них кожа имела другую структуру, нежели человеческая, вот я и подумал…

— Да и не нужны нам никакие отпечатки! — сам не зная того, помог мне Паук. — Я нашёл улику, оставленную нашим неудачливым убийцей: вот здесь, на полу у кровати сканер зафиксировал следы эйфории… Дальше просто. Проверяем весь экипаж: эйфория за несколько часов точно не выветрится. Кто попался — тот и преступник. Извините, Уолк-Дэ, но вы первый.

Сканер остался равнодушным к репортёру и во время проверки никак не реагировал. Уолк-Дэ оказался чист. Следующими в очереди были все находящиеся в комнате «заговорщики». Для объективности решили проверить даже людей — никто не замарал себя приёмом наркотиков.

Только Рент-а-Ил, прибежавший на крик и всё это время просидевший в углу вместе со своим планшетом, зачем-то прокомментировал:

— Я вам клянусь священными предками!.. — Кторвик скривился при словах брата. — Ну хорошо, согласен, священными предками не клянутся… В общем, клянусь своим честным именем учёного, что я к нападению не причастен!.. Честное имя учёного? Хех. И сказанул же… особенно если вспомнить автоматические ножницы, из-за которых меня по судам затаскали. Короче, нападения я не совершал: в этом можно убедиться по камерам у моего отсека. Просто такое дело: моя шипучка как бы «скрывает» следы наркотиков, в том числе и эйфории, поэтому ваш прибор, уважаемый Паук, в данном случае будет наглым образом обманут! Проверено на моём соседе-торчке, который иногда ночевал у заброшенной лаборатории. Кстати, преинтереснейший бездомный!..

Нам с трудом удалось прервать поток сознания Рент-а-Ила, иначе бы он точно не остановился. При проверке учёного сканер действительно ничего не выявил, как он не зафиксировал следы эйфории при проверке всех остальных октопусов и людей, собравшихся в отсеке Уолк-Дэ.

И зачем только Рент-а-Ил завёл этот странный и, по большому счёту, ненужный разговор? Как ни крути, а его бы мы точно не заподозрили. Ну не верю я, что учёный мог спуститься со своих интеллектуальных небес на нашу грешную землю и запачкать руки в убийстве. Да и эйфорию он не принимал, относился к ней с презрением: всё, что, по его мнению, приводило к деградации, должно быть уничтожено.

Очень символично, особенно если учесть, что жил учёный на разорившимся заводе телевизоров.

Проверить камеры у его отсека не вышло: прибежавший Дмитр сообщил, что информация с четырёх до шести утра стёрта. Капитан, вроде как, и сам был в шоке, когда начал проверять записи… В общем, преступник хорошо подготовился. Ну, или капитан тоже знал о готовящимся покушении. Если вспомнить методичку Уолка, он сам являлся «человеком» господина Шол де Мой.

Теперь нельзя доверять никому.

Итак, убийца опасен. Он точно не находился в отсеке Уолк-Дэ, и он прекрасно может знать всех участников заговора… Соотнеся эти простейшие умозаключения, я мгновенно вскочил с мягкого кресла и, ни слова не говоря, выскочил в коридор.

С Ивой, слава богу, ничего не случилось. Она уже успокоилась, но выходить из отсека не рисковала. Прямо у входа сидел Крыс. НПС будто знал, что сейчас стоит побыть сторожем новой хозяйки. Мимо такой махины, с клыками и двумя метровыми щупальцами, невозможно пройти при всём желании… Разве что на танке проехать. Но танков в летающей тарелке, насколько я знал, не имелось.

Я потрепал Крыса за ухом:

— Молодец, мальчик. У меня к тебе задание: в ближайшие дни ни на шаг не отходи от Ивы.

Мозг Крыса (а вернее, паразита, сидящего в Крысе), конечно, был далеко не столь развит, как мозг человека или октопуса, однако небольшие предложения, составленные из простых слов, он понимал прекрасно… Возможно, дело в нашей ментальной связи, подкреплённой навыком Тёмный манипулятор, или Крыс мог считывать эмоции, даже самые сложные, по типу страха за жизнь девушки. Октопусы при помощи щупалец, к примеру, точно могли. В общем, Крыс меня понял — и этого достаточно.

Я ещё раз потрепал пета за ухом и отправился в отсек, чтобы, побыв с Ивой четверть часа, поспешить вернуться в палату Уолк-Дэ.

Сумасшедший день только начинался…

Наркомана нашли быстро. Единственного наркомана на борту летающей тарелки, как покажет последующая проверка экипажа и пассажиров. Им оказался Лавальк, помощник и друг Кторвика, лучший оператор Культа и вместе с тем крайне скрытный октопус, вполне подходящий под описание Уолк-Дэ. Лавальк был низкого роста и очень худым, он почти наверняка бы проиграл в поединке с бывшим спецслужбистом.

Трудно передать, что творилось с Кторвиком… Но перепроверка всех членов команды вновь показала, что за последнюю неделю эйфорию принимал только Лавальк. На оператора надели подобие наручников, а щупальца спрятали под специальной шапочкой (потенциально щупальца также могли использоваться в качестве оружия). Самого Лавалька заперли в отдалённом отсеке, окружённом камерами наблюдения. Рядом с отсеком поставили дежурного — одного из инженеров — вместе с лазерным пистолетом слабой мощности (никому не хотелось продырявить обшивку летающей тарелки и разгерметизировать корабль).

Лавальк послушно проследовал в камеру, понимая, что сопротивление эмоционально заряженным собратьям создаст дополнительные трудности. Но свою позицию оператор обозначил вполне чётко:

— На этот г`аз вы взяли не того.

Но что такое обычные слова, когда есть вполне весомые доказательства? Безусловно, считать Лавалька преступником на этом этапе ещё нельзя. В обществе октопусов тоже действовала презумпция невиновности. Но про себя каждый из нас уже решил, кто здесь настоящий убийца. Да и кто другой, если разобраться? Лавальк был самым подозрительным из всего экипажа: скрытный, тихий, занятый в профессии оператора Культа (а всем известно, что такая работа оказывает большое влияние на психику), да ещё и, как выяснилось, наркоман.

Не просто наркоман, а глава наркотрафика в Храме! Помнится, Зелёный ещё на планете подозревал Лавалька в тёмных делишках… Тогда Черноус, валяющийся в полубреду наркотической ломки, назвал имя Лавалька вместе с названием проданного им вещества — эйфории.

— Зелёный, вынужден извиниться, — я похлопал по плечу молодого октопуса. — По правде сказать, в тот момент я не воспринял твои слова о Лавальке всерьёз. А теперь вон оно вышло…

— Ничего, друг, — смущённо улыбнулся октопус. — Главное, что всё обошлось, и преступник найден.

Преступник-то, может, и найден… Но что с ним делать дальше? Показывать ли в реалити этот сюжетный поворот? Наверное, всё же не стоит.

Во-первых, неизвестно, действовал ли Лавальк сам или же являлся исполнителем команды сверху (возможно, от самого господина Шол де-Мой, контролирующего наркобизнес). Лавальк упорно молчал. Но что, если он всё-таки действовал с указки члена Совета шести? Сообщать господину Шол де-Мой о неудаче его протеже было бы крайне неразумно.

Во-вторых, Лавальк редко появлялся в кадре и до этого не был введён в сюжет реалити-шоу. Было бы странно ни с того ни с сего сообщить, что один из операторов едва не убил всеми любимого ведущего Уолк-Дэ. Для этого даже видеоматериалов не имелось! Лавальк неплохо разбирался в технике; по всей видимости, он просто взломал систему слежения на корабле.

В-третьих, была не ясна позиция Кторвика, очень тяжело перенёсшего новость о том, что его друг совершил покушение на Уолк-Дэ. Если бы это произошло до того, как открылось «истинное» лицо Уолка, он, быть может, отреагировал несколько иначе, но точно не теперь. В общем, до исследования планеты Вторых (а возможно, и до возвращения домой) о произошедшем решили не сообщать.

Но чем руководствовался Лавальк, проникнув в отсек Уолка с ножом?..

А вот здесь имелись определённые вопросы. Говорят, хочешь понять, кто убийца, — пойми мотивацию. Но мотивации убивать репортёра у Лавалька не было! Они даже и не общались толком, исключительно по рабочим вопросом в присутствии Кторвика или Дмитра. С другой стороны, кто может влезть в мозги наркомана?.. Разве что Паук, да и то только в ходе соответствующей операции. Не исключено, что попытка убийства связана с глюком, внезапно появившимся перед затуманенным взором оператора, или же накипевшей ненавистью к телевидению, воплощением которой стал один из известнейших репортёров.

Был и ещё один вариант, в который все мы очень не хотели верить: Лавальк тайно работал на господина Шол де-Мой и попытался убить Уолк-Дэ именно по той причине, что он являлся организатором переворота на летающей тарелке. Но действовал ли он с кем-то или же был одиночкой? На свободе вполне могли остаться соратники Лавалька, готовые на всё, чтобы остановить группу «хороших парней».

Лавальк упорно молчал, ограничиваясь лишь приевшимся:

— На этот г`аз вы взяли не того.

Он не пытался давить на жалость или оправдаться. Оператор был довольно умным малым и понимал, что такое поведение мало поможет делу. Он лишь глядел прямо в глаза вопрошающему и со знанием дела говорил своё: «На этот г`аз вы взяли не того».

Вечером мы с демоном решили навестить главного автора Культа. На стук в дверь он не ответил, поэтому я чуть сдвинул металлическую пластину на шарнирах и заглянул внутрь.

— Как вы, Кторвик?

Кторвик сидел за рабочим столом и невидящим взглядом смотрел на мониторы, уже давно погасшие для экономии энергии. Мы с Крысоловом переглянулись. Демон подмигнул и первым вошёл в отсек главного автора Культа.

Теперь, когда широкая спина Кторвика не закрывала рабочее пространство, стала ясна причина столь странной сцены: Кторвик допивал уже вторую бутылку портвейна, приготовленную мастерами Культа, закусывая булкой с повидлом — традиционным блюдом октопусов. В его глазах явственно изображалась тоска и усталость.

— Лавальк, Лавальк, Лаваааальк… — протянул Кторвик, наполняя два свободных фужера (он как будто знал, что в этот вечер в его скромный отсек нагрянут гости). — А может, это всё-таки главный инженер? Вы ведь помните наше совещание с Уолком? У него в информационных карточках было… кх… было написано, что он раньше сидел на эйфории, — Кторвик крякнул и опустошил очередной фужер с портвейном.

— Главного инженера проверили шесть раз двумя разными приборами, — ответил я, чокаясь с Крысоловом и отпивая жгучий напиток. — Он чист, Кторвик. Но ведь и вина Лавалька не доказана, поэтому…

— Эээ… — махнул щупальцем главный автор Культа. — Если это и подстава, то слишком уж она странная. Как минимум, для этого у настоящего преступника тоже должны быть запасы эйфории, чтобы рассыпать порошок в отсеке Уолка… А для этого, кх… — Кторвик икнул, — в свою очередь, нужно было знать о том, что Лавальк сидит на наркоте… Потом сделать так, чтобы на тебя счётчик не отреагировал, хотя ты и прикасался к порошку… В общем, дело дрянь.

После третьей бутылки настроение Кторвика немного улучшилось. Он пришёл в то состояние, когда любой дополнительный глоток алкоголя может привести к внезапно падению в сон. Этот злосчастный глоток случился уже через четверть часа, за который мы узнали много нового о дружбе Кторвика и Лавалька, пока наконец заплетающаяся речь главного автора не перешла в храп.

Как оказалось, они начинали свой профессиональный путь вместе — под руководством деда Зелёного, некогда занимавшего пост главного автора Культа. В качестве стажёров работали над несколькими проекта (в том числе и над прошлым сезоном реалити, который оборвался в результате смерти всех героев от уже известного мне вируса) и успели стать хорошими товарищами. Лавальк всегда отличался скрытностью — и эта его черта только усилилась, спустя годы работы оператором. Профессия накладывала свой бледно-жёлтый отпечаток на характер каждого из коллег Лавалька. Но он сам перенёс его гораздо легче, чем остальные. В итоге Кторвик забрался по карьерной лестнице до поста своего бывшего наставника, уже давно ушедшего на покой, а Лавальк стал опытнейшим оператором. Именно его кадры чаще всего попадали в выпуски: битва со Стражем в Первичном бульоне, вылазка к логову матки циклопов, первая встреча с Крысоловом, суд над Лешим, захват Светлой долины, битва с бордовыми, убийство Рош Зе Рола, пустынная башня…

Оставив Кторвика в бессознательном состоянии сладостной алкогольной неги, мы с Крысоловом распрощались и побрели в свои отсеки.

Крыс радостно приветствовал своего хозяина. Я погладил НПС по жёсткой шерсти и кинул ему большой кусок мяса, утащенный мною из кухни. Пет поймал мясо налету и мгновенно проглотил, довольно урча. Он ответственно подошёл к выполнению задания и ни на секунду не покидал Иву. Сейчас девушка находилась в нашем отсеке, а Крыс сторожил снаружи, перекрывая коридор своей огромной тушей.

А меня ещё отговаривали брать с собой столь здоровое существо! Мол, у нас проблемы с запасами еды… Места на летающей тарелке действительно мало. Но Крыс вполне мог продержаться без излишков пищи неопределённый срок, не испытывая никаких неудобств. Да и вообще, если уж на то пошло, существенную часть внутреннего убранства космического аппарата занимал огромным механизм сцепки, соединяющий внешнюю часть летающей тарелки, с её жилыми помещениями и комнатами отдыха, с внутренней, где располагались все технические помещения. Зачем он вообще нужен? Неясно. Надо бы спросить об этом у Рент-а-Ила…

Ива явно была напряжена. Она никак не отреагировала на мои попытки стащит с неё болотный комбинезон с зауженной талией и даже не улыбнулась, когда я пошутил, что самое удобное в традиционной одежде Культа — её застёжки… Возможно, причина была в идиотизме шутки — разобраться в таких тонкостях мой пьяный мозг уже не мог.

— Ну ты чего расстраиваешься? — я поцеловал девушку в щёку. — Из-за покушение на Уолк-Дэ? Ну ведь мы обнаружили преступника. Лавальк заперт и не представляет опасности.

Ива молчала.

— В конце концов, в Игре мы видели и куда большую жестокость! К чему так сильно переживать из-за небольшой травмы Уолка? Да, он оказался хорошим мужиком, но ведь Зелёный вовремя его заметил, а стараниями Паука рана зажила почти мгновенно…

— Чёрный, — наконец ответила Ива. — Я беременна.

Как-то чересчур много шокирующих новостей для одного несчастного дня.

Чтец

Одиночество

Он смотрел в чёрное небо, наполненное яркой россыпью звёзд и десятками взрывающихся метеоров, а небо смотрело на него своими белёсыми зрачками-лунами. Игра в гляделки продолжалась полчаса. Наконец, он понял, что проиграл, как проигрывал сотни и даже тысячи раз до этого. Небо побеждало с разгромным счётом, но он всё ещё не терял надежду, что исход следующего поединка будет иным.

Чтец с облегчением зажмурился, пытаясь прогнать несколько световых бликов, поселившихся в его глазницах после трудного боя. Практика показывала, что для этого нужно было расслабить глаза хотя бы на пять минут, а ещё лучше заснуть, отдавшись во власть Морфея. Кто такой Морфей и откуда он знает его имя, Чтец не помнил, как он не помнил очень и очень многое из своего прошлого. В том числе и то, почему его зовут Чтец.

Хотя о последнем можно было и догадаться. Он буквально читал этот мир, как настольную книгу с потрёпанными временем страницами. Раскрывая Вселенную на нужном месте, он мог узнать часть (и только часть!) от неизмеримо огромного массива информации, хранящегося на её страницах. Но он не мог прочитать книгу полностью. Для этого потребовалась бы вечность (и даже больше вечности): с каждым днём объём книги рос, а скорость чтения равнялась скорости заполнения пустых страниц.

Вот и теперь он вдруг с удивлением обнаружил, что если останется на месте, будет убит упавшим с неба метеоритом. На какое-то мгновение перед глазами Чтеца заискрились цепочки символов и цифр, и он выдохнул: до падения оставалось ещё триста пятьдесят дней и пять часов — за этот промежуток времени у него были все шансы погибнуть от другой нелепой случайности, вроде того бредущего по Тракту шестипалого существа два метра в холке… Конечно, если бы Чтец сам этого захотел.

Шестипалое существо не имело имени. Собственного интеллекта не хватало для того, чтобы в грузном теле появилось сознание, необходимое для самоидентификации, а из разумных, живущих в здешних местах и способных придумать имя для шестипалого, остался только он, Чтец, и его… скажем так, товарищ по имени Риг. Ни того, ни другого классификация фауны, меняющейся каждые пять-семь десятилетий, не интересовала. Точнее, уже не интересовала.

Чтец, если честно, даже не был до конца уверен, что шестипалый существует в реальности, а не является проекцией его больной фантазии, порождённой мозгом, каждое мгновение просчитывающего тысячи вероятностей будущего. Не исключено, что на самом деле шестипалый находился в десятках километров от Чтеца или ещё не родился у мутировавшей самки некогда довольно мирных обитателей Леса.

В любом случае, опасности шестипалый не представлял. По крайней мере, в ближайшие десять-пятнадцать минут. А именно на такой временной отрезок Чтец мог просчитать 99,95 % вероятностей будущего (0,05 % составляли погрешность, на деле же он ещё ни разу не ошибался). Дальнейший расчёт нёс вполне реальную угрозу перегрузить мозг и создать 95 % вероятность инсульта — то есть в каком-то смысле будущее Чтеца ограничивалось четвертью часа, попытка осмысленного просчёта должна была обернуться смертью… Но это неточно. Чтец, если быть до конца честными, никогда не отличался большой любознательностью, иначе бы давно понял, что в существующих условиях имеет все шансы обречь себя на вечное существование, что в каком-то роде даже хуже смерти.

«Спорное утверждение», — заметил бы Риг…

Но и вечное существование не смогло бы испугать это небольшое щуплое существо, отдалённо напоминающее хоббита-анорексика, ведь он знал кое-что — и это кое-что автоматически сводило на нет любые переживания… Поэтому в каком-то смысле Чтец был счастлив. Несмотря на то, что вот уже пять сотен лет он жил посреди ядерных пустошей, ведущих заведомо проигранный бой со встающей с колен природой. Жил (по большому счёту) в полном одиночестве, но вместе с тем и в полной стабильности. Полной, насколько вообще стабильным может быть существование в рамках десяти-пятнадцати минут «читаемого» будущего.

Чтец знал, что утром он вернётся в Город мертвецов и обменяет сверкающие штуки, некогда называющиеся светодиодами пятого поколения (символы перед глазами зачем-то показали ему и эту информацию), на воду и еду, чтобы снова вернуться в свой уютный домик на крыше поросшей зеленью многоэтажки и смотреть на звёзды. Он знал, что на этот раз старый мастер Верт обсчитается и даст ему не четыре, а целых пять капсуль с древней синтетической едой, что позволит Чтецу ещё несколько дней не отправляться на Развалины, занимающие добрую треть известного Чтецу мира.

Мог ли Чтец приоткрыть тайну своей собственной истории? Безусловно, мог. Но что бы это дало? Чтец знал кое-что, сводящее на нет любые знания, выходящие за область практически необходимых в данный конкретный момент. Тем не менее мозг (а вернее, та его часть, что работала автономно) порой подбрасывал совершенно ненужную информацию: когда-то давно он жил в Городе мертвецов, как и Риг; возможно, они с Ригом даже были родственниками или, как минимум, друзьями, но произошло нечто, из-за чего город и стал называться Городом мертвецов… Так его прозвали выжившие,в скором времени покинувшие известные Чтецу территории.

Что с ними произошло дальше, Чтец не знал. Да и не было ему до этого никакого дела, ведь он знал кое-что, сводящее на нет всё, что происходило в его жизни, рискующей никогда не закончиться (хотя сам Чтец знал, как минимум, пятьдесят два способа умереть в ближайшие пятнадцать минут с вероятностью в 99,5 % и ещё около ста — с вероятностью в 75 %).

Развалины

Развалины появились ещё раньше, чем родился Чтец и кто-либо из ныне живущих существ в этом странном и одновременно совершенно ясном мире. Искрящиеся перед глазами цифры, из которых, по большому счёту, существовало вообще всё: и небо, и звёзды, и Развалины, и даже сам Чтец — рассказывали как-то о Великой войне между двумя звёздными цивилизациями. Чтец не знал, какая из этих звёздных цивилизаций победила, но точно знал, что он был одним из последних представителей той, что вошла в историю под именем Вторая.

В общем-то, по состоянию Развалин, которые некогда были развитым мегаполисом, можно догадаться, что его собственная цивилизация явно не стала безоговорочным победителем. С другой стороны (и Король об этом говорил), состояние их бывших противников оказалось ещё плачевнее. За рассказ о Вторых Король даровал Чтецу сразу три капсули с едой, поэтому информация по итогу была не такой уж и бесполезной.

А ещё Король, когда ещё не злился на Чтеца, показывал Рычаг. Рычаг был встроен прямо в трон, и книга Вселенной показала тогда Чтецу, что Рычаг «убил» много тысяч живых. Впрочем, кое-что заставило его воспринять эту информацию с лёгким недоумением, ведь она совершенно не имела смысла. Тогда король на него и обиделся, и даже на Рычаг нажал, чтобы показать всю разрушительную силу своего трона. Чтец и на это никак не отреагировал, за что попал в немилость.

Немилость — вещь странная. Старый мастер Верт, едва не роняя отслаивающуюся челюсть, по-прежнему рассчитывался с ним самой что ни на есть чистой едой из капсуль. Только Король демонстративно не пускал его в свои покои «поговорить» — не такая уж и большая потеря, если разобраться.

Книга Вселенной показывала ему (и не один раз), что Король вообще-то не против прилюдно «простить» Чтеца и снова слушать его рассказы о походах в Развалины, но даже это не произвело на Чтеца никакого эффекта. Хотя тот же Риг готов был полжизни отдать за столь доверительное отношение с самим Королём — на этот бессмысленный факт Чтецу тоже было плевать.

Проиграв битву в гляделки, он встал со своего удобного места на вершине странного цилиндрического сооружения (Риг говорил, что раньше здесь хранилось странное и малопонятное э-лект-ри-чес-ство, заставляющее обычные стекляшки излучать свет, а механизмы двигаться) и спокойно спрыгнул вниз. Так, будто высота была не десять метров, а под цилиндрическим сооружением не располагались обломки чего-то старого и металлического… Вероятность погибнуть после такого вот падения переваливала за 80 %, но Риг знал, что в нескольких метрах к северу лежит нечто мягкое и пружинящее — именно туда он и попал.

Его окружали Развалины. Десятки тысяч почерневших от пожаров строений, полуразрушенных и едва сохраняющих прежнюю форму.

Шестипалый уже давно прошёл мимо Чтеца, даже не заметив его, что неудивительно: в тёплое время года такие существа обычно озабочены поиском сексуальных партнёрш и им нет дела до какого-то там пятидесятикилограммового куска мяса, спрятавшегося на высоте в десять метров. Вот зимой, да ещё и в самую голодуху шестипалый, быть может, даже попытался бы взгромоздиться на это странное цилиндрическое здание, некогда хранившее электричество… Хотя, даже в этом случае он вряд ли бы смог поймать Чтеца.

В Развалинах обитали и другие твари, зачастую довольно странные и опасные. Чтец не знал, как они здесь появились, были ли они мутировавшими потомками древних, заселявших некогда город, или же пришли из Леса… Ему, в общем-то, было всё равно, ведь кое-что сводило на нет любые разговоры и истории.

Кое-что рассказал ему Риг. Случилось это очень давно, но, как казалось Чтецу, именно после их разговора с Ригом он и стал Чтецом. Своего прошлого имени он не помнил, хотя мог попытаться найти ответ в книге Вселенной (впрочем, Чтец не имел ни малейшего желания этого делать).

Иронично, но одной особенно красивой ночью автономно работающая часть мозга подкинула ему совершенно ненужную информацию о его позапрошлой жизни. Кажется, тогда он был красивой смелой девушкой со звучным именем… Впрочем, он уже давно отбросил имя в дальний уголок памяти, где оно постепенно растворилось вместе с другими ненужными воспоминаниями. А ещё в позапрошлой жизни был Риг, но его тоже звали как-то иначе… Ригу об этом Чтец не рассказывал, потому что вскоре и сам забыл о всей этой истории о позапрошлой жизнью.

Но одно чувство он всё никак не мог выкинуть из памяти: позапрошлая жизнь была очень и очень давно, но вместе с тем и совсем недавно. Для Чтеца, привыкшего рефлекторно просчитывать мелькающие перед глазами столбцы чисел, мыслящего сухо и логически, это было крайне странно. Но кое-что сводило на нет даже эти переживания.

Единственным, что интересовало Чтеца, было небо. Звёздное небо. Наверное, ради него он и жил, каждый момент просчитывая сотни шансов и вероятностей. Звёздное небо было тем немногим, о чём Чтец не знал НИЧЕГО. И это НИЧЕГО было единственным, что он действительно хотел познать. Но книга Вселенной попросту не показывала ему страницы со звёздным небом — вероятно, в этом и крылась его незримая притягательность. Чтец даже не до конца представлял, существует ли это звёздное небо и всё то, что на нём находится, на самом деле. Или это просто чёрный картон с золотистыми вкраплениями звёзд, десятком взрывающихся метеоров и, конечно же, двумя лунами, которые в очередной раз выиграли у него в гляделки.

Обычно он смотрел на небо из своего небольшого домика на крыше многоэтажки. Домик был надёжно скрыт от глаз любой твари, прохаживающейся по грязным улочкам выжженного атомом города. Почти так же надёжно он был скрыт и от летающих тварей. Шанс встретить летающую тварь в Развалинах был довольно низок: здесь не лучшие места для охоты. Таким образом, вероятности уравновешивались. Встретить хоть кого-нибудь из потенциально опасных существ в выбранном Чтецом районе составляла 30 %. Шанс того, что они смогут его обнаружить, —  5 %. Суммарная опасность не выходила за пределы 1,5 %. Вероятность того, что он эту опасность пропустит — 0,05 % (погрешность вычисления, вообще-то Чтец не пропустил ещё ни одной твари).

Многоэтажка стояла на своём месте уже добрые несколько тысяч лет. Строили древние из каких-то совершенно нерушимых материалов, поэтому разрушиться она должна была никак не раньше следующего века. Да и то, если выводок таких вот шестипалых всё-таки попытается на неё забраться одной голодной зимней ночью. В общем, в своём доме Чтец мог не переживать, что нелепая случайность отвлечёт его от любимого занятия — смотреть на звёздное небо.

Но на этот раз он наблюдал за звёздами с резервной точки, расположенной по пути в Город мертвецов.

Город мертвецов

Город мертвецов находился в нескольких десятках километров от Развалин, что создавало определённый трудности с перемещением. Чтецу каждый раз приходилось долго выбирать один из нескольких возможных путей. Один из них был относительно коротким, но проходил через Лес, а наиболее безопасный делал приличный круг, отчего расстояние увеличивалось почти вдвое.

В Городе мертвецов жил Риг. Вообще, в Городе мертвецов много кто жил, на то он, собственно, и Город… Но главное, уж поверьте, — там жил Риг. Ещё в Городе мертвецов был Король. Король был умным, но совершенно не мог сдерживать эмоций. Король не очень любил Рига, обычного охранника, который лишь иногда удостаивался чести сторожить Замок — высокое деревянное здание, действительно, отдалённо напоминающее средневековые замки Европы (хотя Чтец об этом и не подозревал). Возможно, Король не любил Рига из-за того, что подозревал об истинном положении вещей, а Риг к этому истинному положению вещей имел самое прямое отношение.

Обычно Риг дежурил на воротах, поэтому их со Чтецом встречи были, можно сказать, регулярными. Чтец появлялся на Тракте и приветственно махал Ригу, стоящему на воротах в компании двух едва передвигающихся «охранников». От таких «охранников» помощи никакой, они вообще редко покидали своё место и почти не разговаривали, поэтому фактически на страже ворот стоял один только Риг.

С другой стороны, никакой опасности для Города мертвецов на всей знакомой Ригу территории не имелось. Разве что особо здоровый мутант мог случайно забрести в здешние места, но они редко бывали настолько тупыми, чтобы успешно штурмовать укреплённые стены Города в одиночку. Те, что имели мозги и вполне могли организовать совместный набег, этого не делали по причине наличия у них этих самых мозгов: как-никак, а у горожан хватило бы сил дать отпор любой стае.

В связи с этим Риг откровенно скучал, но работу свою выполнял исправно. Встреча со Чтецом всегда была для него радостным событием, хотя Риг тоже знал кое-что, сводившее на нет любые радостные события в жизни (кроме, конечно, звёздного неба). У Чтеца это вызывало когнитивный диссонанс.

Чтец обыкновенно отвечал на просьбу Рига рассказать что-нибудь из того, что происходило по ту сторону городских стен. Что-то действительно интересное случалось крайне редко, поэтому Чтец, как правило, рассказывал то, что удавалось прочитать в книге Вселенной.

Широко раскрыв глаза, Риг изумлённо слушал истории, которые обрывались сразу, как только они подходили к домику старого мастера Верта. Чтец вываливал на стол какие-то бессмысленные части давно сгнивших механизмов, а старый мастер, поддерживая отваливающуюся челюсть, отсчитывал ему положенные три-четыре капсули с едой. Порой удавалось получить сразу пять капсуль, и в такие дни Риг был несчастен: пять капсуль значили, что Чтец не появится в Городе мертвецов ещё полторы недели, а то и все две (если случайно наткнётся на что-нибудь съестное по дороге к своей многоэтажке).

Риг много раз предлагал Чтецу поселиться в Городе. Через знакомого пажа, бойкого сына троюродной сестры Рига, удалось даже добиться согласия самого Короля (который всё ещё продолжал обижаться на Чтеца). Однако Чтец даже не стал слушать предложение. Покинуть свою многоэтажку, с которой открывался такой прекрасный вид на звёздное небо? На это Чтец не пошёл бы ни за что на свете. Он скорее перестанет посещать Город мертвецов вовсе, чем сменит место жительства.

В свободное от службы время Риг занимался… скажем так, чёрной магией. И он был довольно сильным магом, вот только с контролем своих сил имел большие проблемы. Ему всё никак не удавалось вызвать её. Вот уже несколько сотен лет, что вызывало у Рига постоянную депрессию.

На этот раз Риг был особенно грустен. Появившийся из полумрака Чтец даже не сразу смог привлечь его внимание.

— Опять не вышло? — спросил наконец Чтец, выходя к высоким деревянным воротам.

— Да, — ответил Риг, нисколько не удивляясь его появлению там, где полминуты назад ничего, кроме перекопанной земли и парочки ветвистых деревьев, не было вовсе.

Вообще, вероятность удачи в непростом деле Рига составляла всего 0,0001 %. Чтец просчитал это уже очень давно, но рассказывать Ригу не стал, тем более что и он сам обо всём догадывался.

Дело в том, что она была не в зоне доступа сил Рига. Она, в общем-то, уже не была ею. Метаданные, закреплённые за конкретным существом, были заменены на совершенно другие метаданные, которые, конечно, тоже соответствовали этому существу, но только в его изменённом состоянии, в ином обличье. Поэтому даже в случае удачи в Городе мертвецов появилась бы не она и даже не её тень. В Городе мертвецов появилась бы тень тени. Слабый отголосок ещё более слабого отголоска!

Но Риг продолжал свой бессмысленный труд и тоже, если поразмыслить, был обречён на вечность.

И да, прошлая жизнь Чтеца, в которой он был красивой смелой безымянной девушкой, не имела ни малейшего отношения к ней… Вернее, определённое отношение всё же было. Вполне возможно, та, кем был Чтец, даже знала её, но уж точно не была ею. В этом Чтец убедился, когда чуть ли не в единственный раз заглянул в книгу Вселенной целенаправленно: всё-таки они с Ригом были хорошими товарищами.

В Городе мертвецов было много жителей. Но среди этого множества не было её. Этот факт мало интересовал Чтеца, но был критически важен для Рига.

В Городе мертвецов было много жителей. Некоторые, как те стражники на воротах или старый мастер Верт, едва могли самостоятельно передвигаться. Другие: Король, несколько друзей Рига, проводящих всё свободное время в пивнушке, тайный советник, лекарь, шут и ещё несколько существ — были развитыми личностями с нетривиальным характером и глубокими переживаниями. Чтецу (в то время, когда Король допускал его к личной аудиенции) даже казалось, что глава Города мертвецов обо всём догадывается, но боится правды, а потому держит Рига подальше от себя, на воротах вместе с двумя болванчиками…

Да, в Городе мертвецов было много жителей, но в конечном счёте всё это был Риг.

Конечно, глупо было бы предполагать, что кое-что никак не повлияло на Рига. Знание истины всегда тяжёлым грузом ложится на плечи познающего. Когда взгляд фокусируется на главном и ты осознаёшь всю бессмысленность бытия, существует только три выхода (как говорили философы одной из бесчисленного множества вселенных): снова закрыть глаза, совершить самоубийство и провозгласить бунт против абсурдной реальности, который всё-таки не способен превозмочь этот абсурд. Риг и Чтец выбрали третий вариант, посвятив себя своего рода искусству… Но об как-нибудь позже.

Знал ли Риг о тайне Городе мертвецов? Безусловно. Но ради неё знание это он спрятал где-то глубоко в памяти и хотя бы изредка, но всё же ощущал прилив пьянящего чувства надежды. В такие моменты Ригу казалось, что не всё ещё потеряно… Чтец подобное не испытывал с тех самых пор, когда узнал от Рига кое о чём. Он не ощущал надежды даже в те моменты, когда наблюдал за звёздным небом.

Трудно сказать, кто из них был более счастлив: Чтец, чья жизнь была полностью просчитана на пятнадцать минут вперёд, или Риг, не теряющий надежду и каждый раз обречённый ощущать страшное разочарование.

— Проводишь? — спросил Чтец, выходя на освещённое пространство перед воротами.

— Конечно!.. — Риг хотел было сказать «друг», но ни один из них не был до конца уверен, что это слово подходит для определения их взаимоотношений. Скорее, они были связанными душами, по злому року попавшими в этот странный и такой понятный мирок. Связанными не по своей воле, но и не против неё. Оба воспринимали это как данность.

Ворота открылись, и Чтец прошёл внутрь Города мертвецов, чтобы уже вечером выйти наружу и поспешить обратно к своей многоэтажке, меряя шагами широкий Тракт, зарастающий травой и кустами с сиреневыми ягодами.

НЕЧТО

Конечно, Чтец не мог предсказывать будущее. Если судьба и существовала, то для Чтеца она оставалась таинственной незнакомкой, скрывающейся между строчек книги Вселенной. Он лишь просчитывал вероятности и делал всё, чтобы его жизни ничего не угрожало. Обычно это ограничивалось простыми вещам: обойти опасное место, спрыгнуть с цилиндрического строения на мягкую подстилку, не есть фонящие ягоды, не рассказывать Ригу, что он никогда больше не встретит её... Для чего он всё это делал? Ответ очевиден и вместе с тем сложен — для того, чтобы смотреть на звёздное небо, то немногое, о чём Чтец не мог узнать ничего, и единственное, что его по-настоящему интересовало.

Порой ему казалось, что похожее небо он видел в той, позапрошлой жизни, одновременно и близкой, и далёкой. Тогда у красивой и смелой безымянной девушки не было времени смотреть на небо — и это было единственным, о чём Чтец жалел.

Насколько же невероятным было его удивление — эмоция, в общем-то, совершенно несвойственная Чтецу — когда одной прекрасной ночью, которая пристально глядела в его слезящиеся глаза своими белёсыми лунами, на этом волшебном звёздном небе появилось НЕЧТО, наполненное таинственным доисторическим ужасом.

Это нечто вовсе не было одним из десятков метеоров, долетевшим-таки до поверхности земли. Точно так же нечто не являлось луной, хотя и замерло на небе, как и один из спутников странного и вместе с тем понятного мирка.

Это нечто было тёмным, оно вращалось вокруг своей оси и явно изучало Развалины. Нечто было летающей тарелкой — именно это непонятное словосочетание вдруг пришло в голову Чтеца, когда он просмотрел пробегающий перед глазами ряд чисел и символов.

И это нечто явно представляло опасность, ведь появилось оно из совершенно незнакомого звёздного неба. Нечто попросту не было учтено при расчёте вероятностей на ближайшие десять-пятнадцать минут… И это пугало больше всего.

Глава 11. Поток Вечности

Ронин нервно мерил шагами небольшой отсек Уолк-Дэ, сам Уолк постукивал по прикроватному столику мотив недавнего хита, погремевшего на весь Город… Всё вместе: звук шагов человека и стук октопуса — несколько успокаивало мои расшатавшиеся за последние несколько суток нервы.

С момента покушения на Уолка прошло два дня, два довольно тяжёлых дня, за которые многое изменилось… Ива беременна. Теперь на мне лежала ответственность не только за себя самого и косвенно за фракцию серых, но и за жизнь любимой девушки и будущего ребёнка. Рисковать в таких условиях — решение крайне неразумное, и тем более неразумным решением было идти против самого господина Шол де-Мой, могущественного серого кардинала цивилизации осьминогов. Кто знает, возможно, в случае неудачи нашего заговора Шол де-Мой лично перевешает всех его участников?.. Октопус, судя по слухам, был большим любителем всевозможных извращений и жестокостей.

Вот только теперь менять планы поздно. Я подписался на это сомнительное предприятие и должен был выполнить свою часть сделки. До этого летающую тарелку я покинуть никак не смогу, да и подставлять друзей тоже не хочется.

Во-вторых, Лавальк упорно молчал о подробностях покушения, повторяя осточертевшее «На этот г`аз вы взяли не того» и дёргаясь в наркотической ломке. Вероятно, именно состоянием эйфории и объяснялось молчаливое поведение октопуса во время поимки. Он попросту не понимал, что происходит. Теперь же Лавальку явно требовалась новая доза, но оператор не просил даже её, стоически принимая синтезированную пищу и воду. Под конец вторых суток ему стало лучше, и оператор забылся крепким сном.

— Надеюсь, теперь-то удастся его разговорить, — заметил Паук, который часом ранее провёл осмотр подозреваемого. — Эффект от наркотиков прошёл. Думаю, и память не подкачает: Лавальк не сильно увлекался эйфорией…

— …Предпочитая её продавать, — закончил за хирурга Зелёный.

Паук только плечами пожал, мол, этого уже не знаю, и сел на одно из кресел, которые заговорщики перенесли из соседних отсеков.

Нервное напряжение нарастало. Прошли несколько бессонных ночей, и мы прятали друг от друга покрасневшие глаза: никому не хотелось лишний раз нервировать товарищей зевотой и нездоровым видом. Работали много. Под конец недели планировалось выпустить первую серию реалити, которую задержали по не вполне ясным причинам (вероятно, политическим). Кторвик целыми часами сидел у радиоэлектронной связи, ругаясь с начальством и телевизионщиками, нарушившими договор. Его громкий голос, долетавший порой из капитанской будки, лишь накручивал и без того стрессовую ситуацию.

— Но если всё же Лавальк действовал не один? — в очередной раз задал риторический вопрос Ронин.

Ему никто не ответил, только Крысолов вдруг хохотнул, улыбаясь своим мыслям.

— Ты чего? — обиженно спросил Ронин, останавливаясь посреди комнаты и кутаясь в искусственную шкуру, подаренную ему одним из фанатов, прорвавшимся-таки через заграждение Храма.

— А я вот что думаю, ребятки: нас специально психологически ломают, чтобы в один прекрасный момент разом, — Крысолов громко хлопнул в ладоши, — прихлопнуть. Пока мы тут сидим и палимся, команда уже разбирает лазерные пистолеты и готовится расстреливать «хороших парней» прямо вот в этом самом отсеке.

— Что предлагаешь? — поинтересовался Уолк-Дэ, потирая живот и приподнимаясь над койкой. Его выздоровление заняло несколько больше времени, чем мы планировали: крови репортёр потерял достаточно и на время выбыл из активной деятельности. Планирование операции легло теперь на Кторвика, а Уолк лишь выполнял роль ведущего, через силу улыбаясь на камеру.

— Предлагаю разбрестись по своим отсекам и лишний раз не высовываться, а ещё лучше поспать, — авторитетно заметил демон. — Не будем подавать виду, что о чём-то подозреваем, тогда до спуска на планету Вторых никто нам ничего не сделает. Потенциальные противники и так немного обос… в общем, ошиблись во время неудачного покушения. Но когда на горизонте замаячит Ладья, там уже будет не до шуток… Правильно говорю, Чёрный? Ты хоть улыбнись, всё-таки будущий папаша!

Я лишь отмахнулся, мол, мне сейчас и так проблем хватает, чтобы ещё и на твои приколы отвечать. Новость о беременности Ивы засекла одна из камер в столовой, когда мы с девушкой тихо обедали в сторонке от остальных. Никто: ни Кторвик, ни Уолк-Дэ, ни Дмитр, ни капитан с помощниками — в общем, никто из имеющих доступ к записям сплетника не выдал… несмотря на мои угрозы расплавить мозг им всем.

Наверное, октопусы и сами не знали имя сплетница. Или выдали секрет случайно. В любом случае, осьминоги не имели желания погибнуть на дуэли с менталистом и были достаточно умны, чтобы понять, что всех я убивать точно не стану.

Теперь после очередной шутки Крысолова я всерьёз задумался над тем, что октопусы молчали, а сплетню разнёс демон, залезший кому-то из них в мозги… Бред, конечно, но в каждом бреде, как говорится, есть лишь доля бреда.

— Вот и Чёрный согласен, — хохотнул Крысолов. — Уолк, вам с Кторвиком удалось поговорить с командой? Точнее, нашими потенциальными союзниками?

— В процессе… А что такое?

— Да мне что-то капитан наш не нравится, — нахмурился демон. — Ещё с того момента, как он «типа» записи с камер не смог посмотреть… Вам не кажется это странным? Ведь для взлома камер нужно было пробраться в капитанскую рубку, а как Лавальк это смог провернуть без ведома капитана, который там находится почти всегда?

— Физическое присутствие вовсе необязательно для взлома… — заметил Рент-а-Ил, снова что-то изучающий у себя на планшете в углу отсека. — Да и капитан находится там только в рабочее время, спит, обедает и, извиняюсь, ходит в туалет он в других местах.

— В любом случае подозрительный тип, — парировал демон.

С Крысоловом сложно не согласиться. От уже довольно пожилого октопуса с непростой судьбой и наивно блестящими глазами действительно можно было ожидать всё, что угодно, даже руководство группой господина Шол де-Мой, пытающейся саботировать действия заговорщиков, то есть нас.

Как будто в подтверждение этой мысли, в дверь постучали.

— Да, да? — отозвался Уолк. — Войдите.

Автоматическая дверь отъехала в строну, и на пороге оказался никто иной как капитан. Окинув переполненный отсек своими слезливыми маленькими глазками голубого цвета, он присвистнул и провоговил:

— Вай, а что это вы здесь все сидите? — обычное страдальческое выражение на морщинистом лице сменилось вопросительным. — Обед уже начался, я только оттуда. Сегодня отменные булки с повидлом! Отдаю дань уважения нашему коку.

— Ой, точно! — с неподдельным удивлением проговорил Уолк, глядя на часы. — Да мы тут с ребятами… эм, обсуждали некоторые моменты по съёмке и как-то засиделись…. В общем, сейчас будем.

— Завтра-послезавтра (всё зависит от загаженности звёздной системы) пребываем на планету Вторых. Вот там, уверен, будет что поснимать!.. И ещё, — добавил капитан, уже готовясь закрыть дверь. — Вы не видели Кторвика?

— Он опять с телевизионщиками по связи ругается в вашей будке, — махнул рукой Зелёный. — А что такое?

— Лавальк этот ваш только что очнулся и говорит, мол, всё Кторвику расскажет, как окончательно отойдёт… Но, думаю, уже завтра: больно уж перегрузился октопус, да ещё и наркотики эти… тьфу, гадость! Ладно, до скорого, мне ещё проверить сцепочный механизм надо: в последнее время что-то скрипит во втором техническом отсеке.

Дверь закрылась, и Крысолов прошептал:

— Видите, нас уже почти рассекретили! А я вам сразу сказал, что мне капитан этот не нравится… Ладно, пошли в столовую, а то у меня уже живот урчит.

День прошёл так же, как и начался: в беготне и полной неясности относительно разворачивающихся на летающей тарелке событий. Лавальк действительно начал отходить от «чёрной тучи», разросшейся в мозгах, и выразил желание поговорить с Кторвиком, своим старым другом.

Все мы надеялись на то, что разговор этот будет по существу: с явками и паролями. В идеале Лавальк должен был сдать всю группу господина Шол де-Мой и попытаться вымолить для себя прощение. Но это только в идеале.

Уже вечером, лёжа на кровати и обнимая уснувшую Иву, я поймал себя на мысли, что не могу заставить себя закрыть глаза. В голову лезло бесчисленное множество мыслей о Хароне, Ладье, заговоре, будущем ребёнке и наших перспективах в этом мире… Плюнув, я осторожно встал с кровати и вышел из отсека, чтобы немного освежить голову.

На входе, как обычно, сидел Крыс. Пет развалился на мягкой подстилке и тихо похрапывал, переваривая плотный ужин. Тем не менее он смог услышать даже мои тихие шаги и, открыв глаза, внимательно посмотрел на проходящего через его территорию человека. Увидев, что идёт хозяин, Крыс снова закрыл глаза, и уже через полминуты послышался его мирный храп.

Ходить по пустым коридорам затерянной в космическом пространстве летающей тарелки — непередаваемое удовольствие. Несколько минут я просто гулял, затем встал перед иллюминатором, за которым виднелась медленно, но верно приближающаяся к нам яркая точка — звёздная система, в пределах которой и находился мир Вторых. Разобрать саму планету с такого расстояния было невозможно, но уже завтра, ближе к вечеру, мы сможет это сделать без особых трудностей и технических ухищрений.

Что же мы встретим там, на островке суши в бескрайнем океане космоса?.. Одно ясно точно — именно на планете Вторых я найду ответы на большинство вопросов.

Несмотря на ночной час, я был не одинок в своём бодрствовании. Когда слух привык к тишине, из соседнего отсека до меня начали долетать обрывки пьяного разговора. Я подошёл к металлической двери и прислушался: с противоположной стороны располагался отсек Кторвика, в котором, помимо главного автора Культа, был и его старший брат, Рент-а-Ил: его неспешное бормотание изредка пробивалось сквозь громкую речь хозяина отсека.

Внезапно я понял, что приблизился к двери слишком близко… Но было поздно: автоматическая панель оказалась незапертой и послушно отъехала в сторону, открывая передо мной странную картину.

Кторвик сидел за металлическим столом, на котором лежали несколько булок с повидлом и стояли пять литровых бутылок портвейна: две пустые и три полные. Помимо привычных для Главного автора Культа портвейна и булок, на столе лежали также и небольшие сиреневые таблетки — шипучка Рент-а-Ила. Сам Рент-а-Ил, закидывая в пасть очередную порцию нейростимуляторов, что-то старательно чертил мелом на чёрной доске. Мел и доска — довольно странный выбор в пост-информационную эпоху, однако они обладали значительным преимуществом — невозможность взлома. Вероятно, информация была секретной, поэтому учёный решил перестраховаться. Хотя, взламывать электронные доски — всё равно, что искать иголку в стоге сена в поисках чего-то действительно интересного…

— О!.. — отозвался Кторвик, который, кстати, был ещё плюс-минус трезв. — Чёрный! Давай, заходи к нам.

Я немного помедлил: как-никак на утро придётся объясняться с Ивой, с чего это я вдруг вместо того, чтобы остаться с ней в столь трудное для нас время, пошёл пить с октопусами, через год-два имеющими все шансы превратиться в натуральных алкоголиков…

С другой стороны, неожиданная встреча с пьяными братьями имела все шансы закончиться раскрытием тайны, которую так усердно силился скрыть от меня Кторвик во время интервью. Теперь он в куда более благоприятном состоянии для общения на подобные темы, а Рент-а-Ил был готов раскрыть все карты и в прошлый раз.

— Третье око? — прошептал я, косясь на октопусов, которые, кажется, не расслышали мою команду.

Кторвик и Рент-а-Ил тут же окрасились в ярко-красный — признак высокого интеллектуального развития, что обрекало на провал любые попытки ментального воздействия на братьев. Во всяком случае, скрытые от них самих. Но мне удалось выяснить эмоции: Кторвик был расслаблен и весел, то же касалось и Рент-а-Ила.

Лучшего момент может не представиться.

— Ну, если вы только настаиваете… — улыбнулся я, входя в отсек главного автора.

— Рент-а-Ил, от ваших нейростимуляторов у меня опять будет болеть голова! — я пытался отбиться от пьяного учёного. — Да ещё и с портвейном… Это же гремучая смесь!

— Я вам как учёный говорю… ик…. всё у вас будет нормально. В конце концов разве не знаете, что у нас считается неприличным, когда гость отказывается от пищи хозяев! Ахах…

Нейростримуляторы и портвейн — та ещё пища, конечно… Впрочем, раз того требует дело, я готов.

Шипучка Рент-а-Ила уже привычно ударило в голову, создавая ни с чем не сравнимое чувство ментального подъёма. Сознание на какое-то время прояснилось, но я знал, что чувство это обманчиво: вскоре алкоголь «догонит» нейростимуляторы, и я попаду в причудливый мир, сотканный из синтетических препаратов и невообразимым образом связанный с реальностью.

Когда я приобрёл необходимую для разговора степерь алкогольного опьянения, картинка, посылаемая в мозг, буквально заискрилась радужными разводами и, кажется, чуть заметно задрожала.

Меня окликнул Кторвик:

— Ну как? Пробирает, согласись! — главный автор Культа передал кусок булки с повидлом. — Особый рецепт портвейна, освящённого перед статуей легендарного Абрахрама Кла-Кро! Ну и препараты моего братца, конечно, куда без них? Я вот тоже попробовал впервые за долгое время… И знаешь? Зря отказывался раньше. Напряжение и злость как рукой сняло…

— Это всё из-за… ик… из-за… — потирая ожог на лице, Рент-а-Ил на мгновение оторвался от доски и перечислил какие-то незнакомые вещества, вкупе дающие описанный выше эффект.

— И вот, эм… теперь мой прочищенный мозг говорит, — Кторвик налил нам ещё по фужеру, — говорит, что наша ссора с Рент-а-Илом просто нелепа. Вина, конечно, по большей части лежит на мне. Хм… Но вся эта ситуация с Зелёным, Лавальком… В общем, я понял, что за своих октопусов надо держаться, тем более за брата. Мы ведь, Рент, вот так с самого дня смерти…

— Да… ик… смерти матери не собирались, — закончил фразу Рент-а-Ил, опустошая собственный фужер. — Прекрасный портвейн, между прочим. Больше в Городе такого точно нигде не найдёте!

— Во время реконструкции района инженеры… ошиблись, и старое здание упало как раз на наш дом. Рент-а-Ил спасся под завалами, а вот мама… мама… — на глазах Кторвика показались слёзы.

— Мама погибла, — закончил посерьёзневший Рент-а-Ил. — Кторвик никак не мог простить, что я выжил, а она нет.

Неловкая пауза оборвалась объятиями братьев. Пьяный Кторвик, с трудом сдерживая слёзы, так сильно сжал Рент-а-Ила, что тот захрипел, пытаясь высвободиться. Я предупредительно отвернулся и сделал вид, что интересуюсь узором на своём фужере: нечего лезть в семейные отношения.

Кажется, противоречия между братьями наконец-то разрешились, чему я как невольный участник разговора был рад: и с точки зрения человеческих чувств, и с прагматической точки зрения, так как примирение настроило Кторвика на миролюбивый лад.

— А что вы рисовали? — как бы невзначай спросил я у Рент-а-Ила, указывая на доску, на которой учёный изобразил нечто, похожее на закручивающуюся спираль ракушки.

Рент-а-Ил молча подал мне ещё нейростимуляторов, бросил несколько таблеток себе в пасть и вопросительно посмотрел на брата. Кторвик оценивающе взглянул на гостя и коротко кивнул, тоже принимая дополнительную дозу.

В глазах Рент-а-Ила зажёгся мистический огонёк… или это в дело пошли новые глюки от шипучки? В отсеке будто потемнело, а пространство вокруг начало расширяться, силясь охватить весь космос, с миллиардами звёзд, бьющихся в агонии за бортом летающей тарелки. Возможно (и скорее всего) всё это только казалось, однако в какой-то момент видение стало настолько реальным, что я, ей-богу, испугался, вцепившись руками в собственное кресло. А Рент-а-Ил, как будто зная о происходящих в сознании метаморфозах, нагнетал обстановку. Его умиротворённый голос стал более низким, говорил учёный нараспев:

— Что ты знаешь о нашей жизни, Чёрный?..

Я с удивлением обнаружил, что отсек полностью погрузился во мрак, в котором виделись лишь яркие очертания доски с намалёванной мелом спиралью и братья… Рент-а-Ил продолжал заштриховывать чёрное пространство, а Кторвик медленно опустошал фужер (причём всё медленнее, рискуя вовсе замереть на месте). Доска со спиралью вдруг покачнулась и начала приближаться, стремительно сокращая пространство до моего кресла.

Вскоре очертания Кторвика помутнели, а Рент-а-Ил и вовсе исчез. Остался только его голос, неторопливый и оттого гораздо более страшный. В моей голове промелькнула запоздалая мысль: «Что бы я ещё раз перебрал с этой долбанной шипучкой!..», но мысль была прервана возгласом Рент-а-Ила:

— Ахах! Так что ты знаешь о нашей жизни, Чёрный?

Странный разговор как будто не завязывался. Очевидно, требовалось ответить, хотя отвечать этому таинственному голосу совершенно не хотелось…

— П…посредством неизвестного механизма моя фракция попала в странный мир с Системой. Мы смогли выжить, собрали Ключ и вышли из Игры в реальность, где уже находились октопусы…

— Всё верно. Кроме одного момента: ВЫ НЕ ВЫХОДИЛИ ИЗ ИГРЫ.

Спираль, начерченная дрожащей пьяной рукой, застыла прямо перед глазами. Настолько близко, что я смог разглядеть следы от сколовшегося мела. Она походила на ракушку какого-то двухмерного существа, но на деле изображала ни что иное, как реку Вечности или же Поток энергии, если следовать терминологии из «Книги Солнца».

— Поток, — продолжал голос, находящийся где-то вне разрастающейся вокруг меня реальности (теперь я даже не был уверен, что он принадлежит Рент-а-Илу; возможно, передо мной видение, и я разговариваю с… в общем, точно не с учёным). — Поток закручивается в спираль. Но это лишь завихрение реки Вечности, ловушка для глупцов, повершивших, что им удастся совладать с бешеным течением. Думаешь, вы вышли из Игры? Нет, вы просто переместились дальше по завихрению, как три тысячи лет назад это сделали октопусы. Знают об этом единицы, и знание это страшно. Октопусы готовы смириться со всеми жестокостями Города лишь потому, что уверены — лучше этого нет ничего… ВНЕ этого нет ничего, Город — это и есть реальность, а Игра — трудности, боль и смерть — и в этом их старательно убеждает Культ вместе со своим реалити-шоу.

Но в конечном счёте трудности, боль и смерть — это и про Город тоже. Это и про жизнь октопусов тоже. Каждый из них — сущность, перемещающаяся по спирали через четыре этапа становления: от центра завихрения, первичного буольона, к следующему слою — суше. Затем идёт цивилизация, а затем (но лишь для «избранных») — выход в «реальность». Но это «реальность» ничуть не реальнее самой Игры. И после этой «реальности», наполненной болью и переживаниями, октопусов ждёт смерть. Так заканчивается Великое завихрение в реке Вечности — на деле лишь небольшой водоворот у особенно резкого поворота основного русла — душа продолжает свой путь во Мрак, к Смерти. И если в «Игре» у души есть шанс задержаться на неопределённое время, то из «реальности» выход только один — вперёд, во тьму.

Не каждый, кто узнал истину, может принять её сразу. Для октопуса правда означает полное разрушение фундамента, на котором держался до этого весь его мир. Город, казавшийся не самым плохим местом (особенно в сравнении с Игрой), оказывается наполненным серостью и болью. Всё, что остаётся у октопуса — его жизнь, которую он проводит с такими же обречёнными, как и он, а по большей части — за бессмысленными занятиями. Культ, представлявшийся лучом света в царстве алчности и лицемерия, оказывается репрессивной организацией, внушающей своим прихожанам лживую веру в священных предков, которые вовсе и не спасали их цивилизацию, а лишь сумели обеспечить ей особенно извращённые страдания — страдания в неведении и одновременно без надежды на спасение.

Очищенный взгляд октопуса видит, что он, в сущности, ничем не отличается от героев реалити-шоу. Просто их жизнь, пусть и жизнь короткая, наполнена впечатлениями и свершениями. Они могут сделать себя сами (буквально), а жители Города, простые октопусы, лишены даже этой радости. Они никак не могут повлиять на реальность. Они не способны творить магию, они не могут взять в руки дубинку и дать по морде своему врагу, потому что враг незрим и нереален. Враг — это сама система, само общество, сам Город, сами октопусы. Сама Игра.

Октопус не может уйти в лес, спасаясь от железной хватки Стального гиганта, он не может стать демоном и кружить в завихрении реки Вечности сколь угодно жизней, раз в двести лет забывая о прошлом и вновь обретая самость, то есть фактически рождаясь заново.

Наиболее сильные маги могут насладиться всей сладостью прямого бессмертия, в действительности перерождаясь — и таким магом может стать каждый игрок. В теории… А октопусы? Их удел — смотреть на чудеса сквозь экран телевизоров с частичным погружением и чувствовать лишь отдалённое касание вечной жизни, которой они лишены от рождения. Бесповоротно. Свернуть в обратную сторону невозможно. Разворот всей реки Вечности, пусть и в отдельно заданном промежутке, обычным сущностям не под силу. Ещё ни у кого не получалось пройти этапы в обратном порядке: «реальность» — цивилизация — стая — первичный бульон…

— …Хотя, кто знает, — это уже определённо был Рент-а-Ил: его неторопливую сбивчивую речь я не спутаю ни с чем другим, — несколько веков назад один метафизик понял, как создавать астральное тело и посылать его в Игру — так появились первые операторы. Вот только истинной целью метафизика было познание реальности и поиск дороги назад, а его разработки стали использовать в коммерческих целях, загаживая сознание обычных октопусов через телевизоры… В общем-то, обычная практика для Города.

Меня, кажется, начало отпускать после смеси нейростимуляторов и портвейна, освящённого перед изваянием самого Абрахрама Кла-Кро…

Заметка: миксовать эти два адских продукта нельзя ни при каких условиях, если, конечно, вы не ставите себе целью раствориться в реальности, рискуя потерять собственное я в мрачных лабиринтах цифровой Вселенной.

— И Зелёный?..

— Да, — ответил Кторвик, икая. — Зелёный, как и мы с Рент-а-Илом, познал истину и не смог перенести парадигмальный поворот… Но ничего. Я когда-то был точно таким же и тоже узнал правду от деда Зелёного. Помню, ужасно на него злился… Но вырос и понял, что всё это было для моего же блага: юному существу не хватает жизненной мудрости для того, чтобы свыкнуться с жестокостью окружающего мира. Зелёный, вероятно, узнал о завихрении реки Вечности из записок своего умершего деда. И сделал он это, прямо скажем, рановато. Я бы на месте своего учителя и босса не стал завещать внуку столь шокирующие знания… С другой стороны, Зелёный парень умный. Когда-нибудь вырастит, поймёт меня и простит.

— А есть ли способ выйти в настоящий мир? Разорвать створку ракушки, выплыть из завихрения? — выпалил я вертевшийся на языке вопрос.

— Конечно… ик… — кашлянул в кулак Рент-а-Ил. — Возможно, строго между нами говоря, вообще всё что угодно.

— И как это сделать?..

— Смотри сюда, — подозвал Кторвик, освобождая стол от пустых бутылок и доставая из прикроватного столика планшет странной модели. Проследив за моим удивлённым взглядом, он пояснил: — Дополнительные уровни защиты: попросту не подключается к сети. Взломать почти нереально… почти. Здесь у меня единственный электронный экземпляр «Книги Солнца» — редчайшего и ценнейшего документа нашей цивилизации, написанного сыном самого Абрахрама Кла-Кро! Без преувеличений!! Настолько ценный экземпляр, что этот электронный снимок я делал… кхм… не совсем легально. Дело в том, что далеко не всю информацию из книги стоит знать обычным октопусам.

Внутри у меня всё похолодело: с чем-чем, а с «Книгой Солнца» я был знаком очень близко… И знакомство это чуть не закончилось для нас с Белым крайне плачевно.

— Читай! — сказал Кторвик, тыкая пальцем в одну из страниц.

Я с ужасом понял, что уже знаю, о каком отрывке идёт речь.

«Договориться с высшими светлыми магами было непросто. Священным предкам (моему отцу легендарному Абрахраму Кла-Кро и его товарищам-охотникам на души) пришлось принести в жертву пятнадцать игроков фракции еловых.

Но оно того стоило. Из разговора со свихнувшимся стариком по имени Жрец, на которого их навели два молодых мага, удалось выяснить, что Харон — высшая ипостась Стального гиганта, дающая право выхода из Игры. Уговор был таким: Стальной расчищает Город у моря, за что получает свободу и специализацию Харон, при помощи которой выходит ВОВНЕ. Таким образом Жрец хотел избавиться от потенциального противника.

Выход ВОВНЕ должен произойти после того, как Харон завладеет Ладьёй. Ладья — мощнейший артефакт, через который течёт Поток энергии. Ладья неразрушима, неизменима и недвижима с той точки зрения, что всегда остаётся в конкретном месте ВНЕ Игры. Тем самым подчёркивается значимость Ладьи для всего игрового мира.

Даже если кто-либо сдвинет Ладью с места, положение в пространстве изменит вся цифровая Вселенная, но только не сам артефакт. То есть сдвинется Игра вокруг Ладьи, а не сама Ладья. Поэтому говорит о том, что Харон «завладеет» Ладьёй, не совсем верно. Ему просто выпадетчесть воспользоваться одной из активных функций артефакта — прорезать дыру в Потоке энергии и выскользнуть наружу. Местонахождение Ладьи неизвестно, но предполагается, что находится она у Вторых. Ну, или Вторые находятся у Ладьи.

Что находится ВОВНЕ, Жрец не знал. По словам охотников на души, лично присутствующих при разговоре моего отца Абрахрама Кла-Кро и Жреца, старый маг хотел новых жертв, но отец проявил стойкость и отказал могущественному магу, зная, что он выдал всю известную информацию.

Из общения с Архонтом, которому пришлось заплатить вдвое больше душ, стало понятно, что Стальной теперь подчиняется именно ему. Узнать о причинах смены хозяина Абрахрам Кла-Кро не смог, однако стало ясно, что воспользоваться специализацией Харон Стальной гигант сможет только после освобождения, а освобождать его никто не планирует: сил Архонта достаточно для того, чтобы контролировать существо неопределённый срок. Договор со Жрецом Система признала недействительным. Почему? Вероятно, по той же причине, по которой Жрец оказался в изгнании.

На вопрос о том, может ли кто-то из обычных игроков стать Хароном, Архонт не ответил. Также он отказался отвечать на вопрос о механизме принятия Харона, сказав, что это сфера деятельности тёмных сил, в которую он как лидер Света соваться не намерен».

— Ну, как?! — в глазах Кторвика отобразилось возбуждение. — Впечатляет, да? Там дальше про местонахождение цивилизации Вторых написано, но очень туманно и неясно… Для нас, в общем-то, эта информация большой ценности теперь не представляет.

— И что же выходит? Выйти наружу может только Стальной?

— Нет, — улыбка на лице Кторвика стала ещё шире. — Не Стальной, а Харон!!

В очередной раз мне стало не по себе.

— Есть, правда, одна загвоздка… — вступил в разговор Рент-а-Ил, снова потирая ожог. — Мы понятия не имеем, что такое специализация Харон и как ею завладеть.

Взгляд Кторвика на мгновение прояснился, и он, хитро прищурившись, спросил меня:

— Не имеем же?.. Да, Чёрный?

Стараясь никак не реагировать на этот чистейшей воды намёк, я выдержал тяжёлый взгляд главного автора Культа и ответил:

— Не имеем, Кторвик… — в голове пронеслось: «Надо сменить тему!», и я спросил: — Кстати, можете рассказать об Абрахраме Кла-Кро? Слышу о нём часто, а так и не поинтересовался… Стыдно, как-никак центральная фигура в религии Культа. Это же дальний предок Зелёного?

Кторвик молча раскупорил две последние бутылки портвейна и наполнил фужеры, а Рент-а-Ил с неподдельной радостью высыпал из своей сумки остатки нейростимуляторов.

— Рассказ будет долгим, — пояснил главный автор Культа.

Абрахрам Кла-Кро

Три тысячи двести лет назад одна развитая фракция готовилась к выходу из Игры. Жестоко расправившись со своими соперниками, она получила право считаться лучшей и желала в полной мере воспользоваться этим правом.

В те времена светлые маги ещё не потеряли своего лица, и Стальной гигант использовался лишь в самых крайних случаях, когда игроки решали примкнуть к тёмным силам или усомниться в величии Света. Но в нашей фракции было достаточно умных октопусов, чтобы понять: идти против Архонта далеко не самое лучшее решение. Скорее, худшее…

Белых магов задабривали подношениями и богатыми жертвами, не жалея жизней своих бывших собратьев. Священные предки знали: выжить может лишь одна фракция и этой единственной фракцией должны стать они.

И только Абрахрам Кла-Кро усомнился в Свете. Он подозревал, что доверять Архонту не стоит, но до поры до времени молчал о своих догадках.

Абрахрам был третьим магом во фракции, тем не менее именно ему выпала честь помогать главному магу при проведении обрядов поклонения в Пустынной башне. Несколько дней шла служба на крыше здания, после чего маги перешли на нижние этажи, попеременно поклоняясь частям света, а в особенности Востоку, откуда каждое утро поднимался жаркий солнечный диск. Так они поднимались до тринадцатого этажа, терпя все погодные невзгоды и даже опасности: от страшного мороза до пираний в экваториальном биоме.

Кроме поклонений, маги потребовали новых жертв. Много жертв. Для этого октопусы обезглавили половину фракции еловых — их тела перетащили через пустыню и бросили на третьем этаже, превратившимся в настоящий склеп. Но чего только не сделаешь ради собственного спасения?

Две обезьяньи головы — узники башни — безмолвно наблюдали за проходящими обрядами. Им Абрахрам Кла-Кро тоже не доверял. Особенно улыбчивому Лорису. Однако главный маг фракции, которому и прислуживал наш легендарный герой, не послушал советов помощника. И на то, стоит признать, были свои причины: Лорис и Аслан рассказывали порой крайне полезные вещи. В частности, они поведали об одном ритуале, за который и попали в свою личную тюрьму и который, по слухам, начал практиковать сам Архонт.

Хмурая голова рассказывала: «Ритуал этот связан с «союзными» Свету фракциями, решившими воспользоваться Небесами, а затем просто исчезнувшими…» — здесь Аслан замолчал и наотрез отказался поведать о подробностях. А улыбчивый Лорис хитро подмигнув, мол, о подобном говорят лишь шёпотом, подозвал главного мага поближе…Как только главный маг фракции подошёл к Лорису, голова набросилась на игрока и захватила его разум.

К сожалению, спасти главного мага Абрахраму Кла-Кро не удалось. Он догнал зомбированного товарища уже в пустыне: тот в изнеможении полз к порталу в Оазисе, чтобы преодолеть незримое притяжение башни. Тело пузырилось волдырями, а конечности главного мага были стёрты в кровь. На свежее липкое мясо клеился песок, делая боль просто невыносимой. Тем не менее до Оазиса оставалось не так и далеко, и Лорис вполне мог доползти… Дальше, уже в нашем мире, со множеством потенциальных носителей, он бы точно не пропал, постепенно восстанавливая силы и готовя план мести. Может, ему бы даже удалось освободить вторую голову — Аслана.

— Абрахраму нужно было просто вырвать кинжал! — не выдержал я, прерывая рассказ братьев.

— В то далёкое время, — пояснил Кторвик заплетающимся языком, — для оживления голов кин… кхм, кинжал ещё не требовался. Аслан не разочаровался в жизни, а Лорис мог бодрствовать годами, если не десятилетиями… Конечно, с момента их эпохальной попытки бегства, когда выращенный клон их… кхм, оригинального тела утонул в Оазисе, сил у обезьяньих голов поубавалось, но для обычного игрока они оставались глыбами в мире магии.

Итак, вырвать оживляющий кинжал из обезьяньей головы Абрахрам не мог по причине отсутствия этого кинжала. Нанести урон Лорису он тоже не был способен: пусть с заблокированными навыками, но Лорис оставался половиной одного из древнейших светлых магов во всей Игре с просто зашкаливающим уровнем, тогда как Абрахрам — лишь третьим магом в своей фракции. Но и убить октопуса при помощи своей магии Лорис не мог: таковы условия заточения.

Лорис лишь посмеивался над жалкими попытками Абрахрама помешать его планам и планомерно полз вперёд, совершенно не заботясь о физическом состоянии своего носителя, который к тому времени более напоминал обожжённый труп. Что и говорить! Абрахрам и сам едва передвигался, мучаясь от жажды и ожогов… Используя магические способности носителя, Лорису удалось преодолеть значительное расстояние по барханам. От Пустынной башни их отделяли километры раскалённого песка! В общем, минутное промедление могло стоить жизни и самому Абрахраму Кла-Кро. И тогда наш герой решился на рискованный шаг: взломать разум Лориса. Хотя бы для того, чтобы прекратить страдания главного мага фракции, своего старшего товарища… и, быть может, забрать некоторые из способностей твари.

На удивление, сделать это удалось без особых проблем. Лорис явно не ожидал, что молодой маг окажется сильным менталистом, а потому не успел среагировать на его атаку, напрягая все силы для контроля над умирающим носителем.

Главный маг погиб с улыбкой на лице от выверенного удара Абрахрама Кла-Кро, а Лорис начал очередной мучительно долгий путь назад, будучи неспособным преодолеть магнетизм Пустынной башни, ставшей для него настоящей тюрьмой.

Итак, Абрахрам потерял друга, однако успел заполучить у Лориса один крайне интересный древний навык… Но об этом позже.

— Мы это к чему… ик…. всё рассказали, — ухмыльнулся Рент-а-Ил, раздавая нам остатки нейростимуляторов и отчаянно потирая ожог на лице. — Ты должен понимать логику дальнейшего повествования. Абрахрам Кла-Кро похоронил товарища и самостоятельно завершил многодневный ритуал в Пустынной башне. Распрощавшись с… ик… Асланом, он отправился к светлым магам. Дальше произошли те события, о которых ты прочитал в отрывке из «Книги Солнца»: Абрахрам постепенно налаживал отношения со Светом, приносил жертвы и узнавал о тайных механиках Игры.

И вот наступил день освобождения.

Архонт дал своё официальное согласие на активацию перехода через Небеса… Ещё бы! За несколько недель в жертву Свету и лично его главе были принесены десятки игроков вражеских фракций, погибших в противостоянии со священными предками. Официальная история замалчивает конкретные цифры, но, если судить по некоторым источникам (а тогда подобными вещами принято было хвастаться), погибло никак не меньше восьмидесяти игроков.

— А то и все сто! — добавил Кторвик. — Наш путь начался с довольно кровавых событий… Три соседних фракции были вырезаны подчистую.

Светлые провели необходимую подготовку, и теперь над Городом у пропасти будто зажглась новая звезда, оповещая всю округу о грядущем переходе в реальность. На самом деле сверкал последний этаж белой башни, возвышающейся над замком, местом обитания самого Архонта… Однако выглядело это всё равно завораживающе красиво, особенно в туманную погоду, редкую для морского климата локации.

Но даже тогда Абрахрам Кла-Кро, по праву занявший должность главного мага фракции (фактически её руководителя), не изменил себе. Он по-прежнему не доверял светлым магам, особенно после гибели наставника и разговоров с двумя обезьяньими головами в Пустынной башне.

Священные предки собрались в главном зале на пятом этаже замка, где обычно проходили обеды и ужины верхушки светлого блока… Все сто десять игроков, возглавляемые Абрахрамом Кла-Кро. За последние несколько недель из обычного мага, третьего во фракции, он превратился в грозного воина, не опускающего взгляда своих зелёных глаз в присутствии самого Архонта!

Архонт, презрительно глядя на соперника, проговорил:

— Проходить через Небеса нужно группами по десять-двадцать игроков. Вас слишком много. Надо разделиться…

Абрахрам утвердительно кивнул и всё-таки отвёл взгляд, не выдерживая напора старейшего из старейших. Так Архонт выиграл схватку у выскочки, хотя и не без усилий. Но кем был Абрахрам Кла-Кро, чтобы противостоять сильнейшему магу Света! Так, во всяком случае, подумал сам Архонт…

— А вот что было на самом деле! — захохотал Рент-а-Ил. — Прямо за Архонтом стоял его низкоуровневый помощник, все функции которого заключались в следующем: не дать белой мантии хозяина запачкалась в грязи… Его-то наш герой и обрабатывал, делая вид, будто борется с Архонтом. Чтобы маг ничего не заподозрил, Абрахрам отвёл взгляд, словно проигрывая поединок. Он воспользовался единственной слабостью старца — его… ик… самолюбием!

Итак, Абрахрам Кла-Кро без особых проблем залез в мозги молодого служителя Света. Образы, которые прямо-таки кружили в голове мага, лишь подтвердили его опасения — Архонт вовсе не собирался пропускать фракцию через Небеса. Вместо этого в северной части замка, подступающей к Великой пропасти, для октопусов уже готовили балконы… Игроков собирались сбросить вниз. Всю фракцию. Все сто десять игроков! Прямо в пропасть.

Для чего? Абрахрам не смог этого понять: мысли послушника были слишком эмоциональны и более напоминали калейдоскоп образов, чем структурированный мыслительный процесс. Да и заботила молодого мага вовсе не судьба ста десяти игроков, а то, как бы не испачкать мантию Архонта; за прошлый проступок старый маг едва не скинул в Великую пропасть самого послушника.

И тогда Абрахрам Кла-Кро решил действовать.

Обняв свою жену, носившую в животе первого и единственного октопуса, зачатого в игровом мире, он прошептал своим верным соратникам, охотникам на души:

— Жизнь народа в наших руках! Мужайтесь, братья мои. Да, мы не почувствуем вкуса победы, ведь наш враг силён и опасен. Но мы поклялись погибнуть ради фракции! — хором продекламировали Кторвик и Рент-а-Ил торжественными голосами, после чего Кторвик пояснил: — Последние слова Абрахрама Кла-Кро заучивают с раннего возраста и проговаривают, когда приходят в Храм, чтобы вспомнить священных предков… Образ героя очень важен для выстраивания ре… кхм, религии. А если этот герой ещё и падёт жертвой, то вообще сказка! Эм, в этом смысле Абрахрам Кла-Кро — идеальный вариант, несмотря даже на некоторые его перегибы во время борьбы с враждебными фракциями. Хм… впрочем, об этих «перегибах» официальная история тоже предпочитает умалчивать.

Абрахрам хорошо понимал, что Архонт не будет марать руки и лично бросать игроков в Великую пропасть. Так и белые одежды в крови испачкать недолго! А без Архонта у фракции появлялся призрачный, но всё-таки шанс на спасение, пусть для этого и придётся пожертвовать лучшими воинами… И Абрахрам не ошибся. Он вообще редко ошибался. Распрощавшись с фракцией, Архонт «благословил» их на великие свершения и отправился вниз, в свои личные покои.

Проход к башне находился на седьмом, последнем этаже замка. Выход на северные балконы — на шестом. Верхние этажи использовались редко, а потому с пятым их соединяла лишь одна винтовая лестница, пусть и довольно широкая. Именно на ней Абрахрам планировал выстроить оборону, чтобы выиграть время для фракции. Вместе с ним остались двадцать сильнейших воинов. Воины понимали, что вряд ли смог отправиться следом за товарищами, но они действительно поклялись погибнуть, если того будет требовать выживание их народа.

— Тогда, — заметил Кторвик, — слова клятвы были законом… Переступить через них означало, в каком-то роде, обречь весь свой род на несмываемый позор! Времена, как ты можешь понять, изменились… Но вер… кхм, вернёмся к истории.

Абрахрам Кла-Кро и охотники за душами перерезали глотки сопровождающим их магам и заблокировали лестницу, пропуская вверх оставшихся игроков фракции. Светлые маги не ожидали, что фракции станет известно об их планах, а потому среагировали слишком поздно. Отряд Абрахрама уже занял оборону.

Архонт отправил на лестницу несколько десятков магов с самыми разнообразными силами: от менталистов, которых, кстати, было не так много, до «классических» магов огня и других стихий. Двое выживших охотников на души утверждали, что среди магов были и несколько летающих тварей, напоминающих маленьких драконов. Впрочем, сын Абрахрама Кла-Кро, автор той самой «Книги Солнца», сомневается в правдивости слов охотников, хотя и вставил их речи в свой легендарный труд в знак уважения.

Отряд Абрахрама Кла-Кро держался четверть часа, обороняя проход к верхним этажам замка…

— Как триста спартанцев, — заметил я, опустошая свой фужер.

— Кто? — не понял Кторвик.

— Была у нас похожая история. Правда, они продержались чуть дольше… В общем, не бери в голову.

Силы магов, понятное дело, превосходили мощь игроков. Однако Абрахрам выбрал для обороны винтовую лестницу, поэтому маги не могли воспользоваться численным преимуществом. Да и ограниченное пространство мешало многим из них применить свои способности в полной мере. Поэтому игроки, вооружённые пиками и топорами на длинных рукоятках, смогли сдержать несколько первых атак. Но самое главное — отряду Абрахрама удалось выбить сильных менталистов, вмешательство которых могло помешать плану главного мага фракции. Под напором неприятеля игроки медленно отступали наверх, оставляя после себя ковёр из трупов: как товарищей, так и неприятеля… В конечном счёте в живых остались лишь трое: Абрахрам Кла-Кро и два его вернейших товарища.

Отправив товарищей наверх, к фракции, Абрахрам гордо поднял голову и пошёл на противников, с воплями бегущих к герою…

— …И тогда, — прошептал Кторвик, округляя красные от нейростимуляторов глаза, — он активировал то самое заклятие, которое смог стащить у Лориса!! Об этом в «Книге Солнца» написано не очень ясно… Хм. Но, кажется, случилось примерно следующее: яркая вспышка едва не ослепила охотников за душами, а после ровно половина светлых магов повернулась в противоположную сторону и атаковала своих же товарищей! Считается, что Абрахрам Кла-Кро погиб в той последней битве… Чёрный! Ты меня вообще слушаешь?

— Кажется, заснул, — пробормотал Рент-а-Ил, прислушиваясь к ровному дыханию Чернокнижника.

— Заснул? Ну и прекрасно… Нам тоже пора, — лениво сказал Кторвик, поглядывая на часы.

Харон?

Ну, как там обстоят дела Ладьёй? В процессе?

В таком случае зачем ты этих нейростимуляторов наглотался? Высшие демоны посчитали бы твой поступок порчей кармы. Впрочем, светлые маги попросили бы поделиться с ними — тут дело вкуса.

Да и сейчас не об этом.

Думаем, тебе хочется узнать что-нибудь из «скрытого». К тому же ты довольно далеко продвинулся в своих поисках Ладьи…

Ну так зри!

Дальнейшее воспринималось мною, как во сне. Возможно, это и был сон, включая даже кратковременное общение с самой Системой (или Создателями?)… Не общение даже, простое сообщение, наполовину прочитанное мною, наполовину озвученное таинственным механическим голосом.

Внешне возникший перед моим взором Абрахрам Кла-Кро действительно отдалённо напоминал Зелёного, своего далёкого потомка, но имел более высокий рост, даже слишком высокий. А ещё он серьёзно отличался от того образа, что создал его сын в «Книге Солнца», был куда более весёлым и хитрым. С его лица не пропадала улыбка, он не произносил пафосных фраз, да и последнюю двойку охотников за душами никуда не отпускал.

Уйти наверх, к фракции, было их самостоятельным решением… фактически предательством. Впрочем, в момент последнего столкновения от них действительно было бы мало толку. Что могли сделать два игрока с пиками в резне нескольких десятков светлых магов? Даже Абрахрам мог немногое: стоять на ступенях и управлять теми из противников, которых ему удалось подчинить при помощи древнего заклятия — в основном низкоуровневые послушники, которые сдерживали более старших товарищей исключительно мясом, буквально завалив лестницу своими трупами.

А вот Абрахрам Кла-Кро умирать не планировал. Услышав звуки захлопывающихся ворот, означающие, что Небеса закрылись, Абрахрам подозвал трёх крылатых тварей, действительно бывших в рядах Света. Зацепившись за обтянутые бронёй спины и крикнув магам что-то обидное насчёт их матерей, октопус выпрыгнул в окно.

Уже через несколько минут, Абрахрам покинул черту Города у пропасти, потеряв лишь одну из крылатых тварей, сражённую огненным зарядом. Остальные раскалённые шары пролетели мимо.

Вечером обессиленные летающие твари вынесли Абрахрама к холмистой местности, где октопус совершенно случайно обнаружил портал, скрытый в небольшой пещерке за каменным валуном. Вскоре за ним должна была явиться погоня, действия древнего навыка заканчивалось, и крылатые твари уже начинали рычать, глядя на октопуса, а потому Абрахрам, не долго думая, шагнул через портал.

С противоположной стороны портала он обнаружил Шумящую яму и Кромлех, освещённые яркой луной и огоньками звёзд. Где-то на горизонте виднелся чёрный пик одинокой горы, а ещё дальше журчали воды реки под названием Черёмуха — но об этом Абрахраму Кла-Кро только предстояло узнать… Чего-чего, а уж времени у него было предостаточно! Место оказалось красивым и благоприятным для развития магии, именно эту локацию, названную «Тёмной долиной», октопус и выбрал себе в качестве дома.

За три тысячи лет, проведённых в Игре, он прожил десятки жизней, раз в двести-триста лет забывая о прошлом, вступил на путь Мрака, обзавёлся чёрной мантией и дудочкой, ставшей воплощением древнего заклятия, сдружился с Красным монахом, слугой Стального гиганта, Кей-Си Эдом и, наконец, игроком фракции серых по имени Чернокнижник… чтобы в конце концов выйти в реальность следом за родной фракцией.

Выйти под своим новым именем — Крысолов.

Глава 12. Два трупа и ни одного подозреваемого

Меня разбудило негромкое жужжание открывающихся автоматических дверей. Сквозь сон до сознания долетел голос капитана:

— Главный автор? — капитан был взволнован; не сильно, но достаточно, чтобы понять это по голосу. — Вы проснулись?

— Да. Что такое? — Кторвик говорил бодро и весело.

Создавалось ощущение, что он вовсе не пил или с утра принял дозу нейростимуляторов для «прочистки» мозга. Впрочем, не исключено, что гораздо более привычный к алкоголю октопус перенёс выпитый портвейн куда легче, чем его менее привычный товарищ из фракции серых, то есть я.

— Лавальк пришёл в себя и хочет с вами переговорить, — капитан перешёл на шёпот: видимо, обнаружил в комнате спящих меня и Рент-а-Ила, похрапывающего на кресле. — Виновным себя не признаёт, но говорит, что может предположить, кто убийца… Предположить с высокой долей «вег`оятности»! Хех. Дальше вас стал требовать. «Всё расскажу, но только Кторвику». Со мной общаться больше не пожелал.

— Понял, сейчас иду, — отозвался Кторвик.

— Да… Чуть не забыл, — капитан застыл на пороге. — Мы достигли звёздной системы. Могу констатировать, что загадили её порядочно: космический мусор, отходы, обломки и даже трупы на орбите… С утра пришлось два боевых аппарата облетать — едва от учёных отбился… Хотели исследованием заняться! А я им и отвечаю, мол, об этом будете позже думать, сейчас важнее спуститься на планету…

— А если коротко? — спросил Кторвик, поправляя перед зеркалом щупальца.

— Прибываем сегодня вечером.

Я немного приоткрыл тяжёлые веки и успел проследить за тем, как Кторвик быстро вышел из отсека следом за капитаном.

Минут через пять после ухода Кторвика я, зевая, встал с кресла, на котором заснул ночью, и потянулся. Голова болела жутко.

Долбанная шипучка.

Пребываем вечером — это ясно и было известно ещё вчера, но что там с Лавальком?.. Убийца или всё-таки нет? Прямых доказательств вины оператора у нас не имелось, но эйфория… Эйфория? Сканер не обманешь, он точно обнаружил следы наркотика, и на этом же наркотике сидел Лавальк — тут сомнений быть не может. Выходит, всё-таки он? В таком случае, что оператор хочет рассказать своему старому другу Кторвику? Судя по всему, попытается свалить вину на другого…

Или сдаст своих приспешников.

В самом деле, вряд ли Лавальк смог провернуть столь сложное дело в одиночку: отрубить камеры на летающей тарелке, всю электроннику в отсеке Уолк-Дэ (кроме дверей, питающихся от автономного источника энергии во избежании заклинивания), наглотаться эйфории, ударить журналиста ножом и успешно свалить в свой отсек. Его элементарно могли увидеть такие же любители шататься по ночам, как я или Кторвик с Рент-а-Илом. Выходит, кто-то был на стрёме… Но кто? Здесь просто: практически любой член экипажа или кто-нибудь из учёных, всё это время просидевших в двух небольших лабораториях в центре летающей тарелки. Среди них было достаточно подчинённых господина Шол де-Мой…

Чёрт! А я ведь опять забыл расспросить Рент-а-Ила, для чего спроектированный им космический аппарат разделён на две части: внутренняя, напоминающая шар и содержащая в себе все основные технические зоны и аппаратуру, и внешняя, скреплённая с внутренней сложным механизмом крепежа — в ней располагались жилые отсеки и столовая. Механизм крепежа постоянно барахлил, отвлекая как капитана, так и инженеров от прямых обязанностей. Даже Рент-а-Ил участвовал в ремонте некоторых частей несовершенной конструкции.

— Рент-а-Ил? — спросил я и сам поразился слабости своего голоса. Влияние нейростимуляторв, что тут поделать? Недаром в сообщении Системы указывалось, что Высшие демоны брезгуют подобными веществами… И я их очень понимаю, но дело требовало жертв.

— Рент-а-Ил! — снова позвал я чуть окрепшим голосом, но октопус только всхрапнул, съезжая в своём кресле и принимая практически лежащее положение.

Кажется, и на этот раз с вопросами придётся повременить… Да у меня были и свои занятия.

Например, вдоволь напившись чистой воды немного солоноватого вкуса (закидоны октопусов, озабоченных недостатком солей и минералов в синтетической пище), ломать голову над ночными видениями. Я догадывался, что структура Игры была куда более сложной, чем мы предполагали, вступая в Преисподнюю… Догадывался с тех самых пор, когда прочёл отрывок из «Книги Солнца», добытый в библиотеке.

Меня озадачила функция Ладьи, связывающей между собой две вселенные: реальную и игровую.

Ладья — точка соприкосновения этих вселенных, врата, через которые мы и попали в игровой мир (и через который, в теории, могли выбраться назад). Но, в таком случае, чем являются Преисподняя и Небеса? Откуда и куда мы совершили переход, воспользовавшись Преисподней? Изначально я был уверен, что это полноправные коридоры между вселенными, равные самой Ладье, а мы, соответственно, вышли из Игры в реальность… Но внутри себя всё-таки не мог побороть сомнения.

Второй факт, заставлявший задуматься о реальности той, извиняюсь, «реальности», где мы оказались, — доступ к способностям и возможность пользоваться некоторыми органами, перенесёнными из «Игры». Пусть я и работал экстрасенсом и даже немного верил в магию, но ничего особенно чудесного на Земле не замечал. Не было на Земле существ, способных переводить свою плоть в полужидкое состояние и пожирать врагов, как это делал Амёба, не было хирургов со стальными лапками и живительной паутиной, да и волосы девушек, которые, конечно, могли быть выкрашены в зелёный, не извивались, словно они были змеями…

Кто-то, конечно, может сказать, мол, Чёрный, если ты не замечал подобных вещей на Земле, это совсем не значит, что их там нет вовсе или что они не существуют в других мирах или даже звёздных системах! И я в полной мере мог бы согласиться с такими доводами, если бы не третий факт.

Моё общение с Системой.

После первого приёма нейростимуляторов в кабинете Кторвика я вновь пережил поединок со Стальным гигантом, который на этот раз закончился весьма неожиданно — смертью… Далее картинка более напоминала странную фантасмагорию, порождённую сознанием психически больного человека. Но главное — со мной говорили Создатели. И Создатели прямо сказали, что я как Харон должен воспользоваться Ладьёй, и дали доступ к профилю.

Поразмыслим над сказанным. Если Игра осталась позади, каким образом мне стала доступна Система? При помощи чего она воплощалась в сознании, раз в реальности не могло быть ни кода, ни игровых механик? Одно из двух: либо я шизофреник, либо мы по-прежнему были в Игре.

Рассказ Рент-а-Ила и Кторвика окончательно убедил меня в том, что с выходом из Преисподней наши игровые похождения не закончились. Фракция серых добралась до «верхнего» уровня той самой ракушки, условно изображавшей Игру. Уровень этот соответствовал мнимой «реальности» и, в отличии от предыдущих уровней, не имел прямой связи с навыками и профилем.

Первичный бульон — звери — цивилизация — «мнимая реальность»…

До «мнимой реальности» мы добрались именно благодаря одному из тех самых «коридоров» между уровнями — Преисподней. Таким образом, Небеса и Преисподнюю можно условно изобразить в качестве отверстий в ракушке, соединяющих верхние уровни — цивилизацию и «мнимую реальность» — но ни в коем случае не ведущих в реальную вселенную.

В истинную реальность попасть можно только при помощи Ладьи.

И теперь в моей голове зрел новый план… Завладеть Ладьёй, вернуться на планету октопусов, выполнить свою часть сделки с Кторвиком, закинув господина Шол де-Мой на нижние уровни «ракушки», а затем выйти из этой чёртовой Игры уже окончательно… Вместе с теми, кто согласится на этот рискованный шаг, конечно.

Не менее интересной казалась история Абрахрама.

Я привык доверять своим видениям и теперь не сомневался, что спящий в соседнем отсеке Крысолов — никто иной как легендарный Абрахрам Кла-Кро, чьё своевременное вмешательство помогло священным предкам выйти из Игры. Кроме того, он являлся отцом автора «Книги Солнца» и дальним предком самого Зелёного, с которым у демона до сих пор были весьма и весьма натянутые отношения.

Какая-то злая ирония… Что в «Книге Солнца» показан частично вымышленный образ мага: пафосный, серьёзный и расчётливый, что в реалити-шоу Крысолов оказался представлен в качестве юродивого дурачка. Сам же демон находился где-то между этих двух крайностей.

Я улыбнулся, представляя, как раскрою настоящее имя демона. Столько времени над Крысоловом потешались, вещая с голубых экранов о его недостатках, теперь же потешаться будет сам демон. Ещё бы! Оскорбления в сторону самого Абрахрама Кла-Кро, чья фигура, отлитая из золота, украшала каждую молельную комнату… Я даже побаиваюсь за стажёра, приложившего щупальца к большей части шуток над демоном. Нельзя ли это подвести под обвинения в богохульстве? Но ведь Зелёный даже не подозревал, что Крысолов окажется его прапра… (и ещё много раз «пра») прадедом. Да и смеялся не один он.

Помнится, меня удивил маленький юродивый Ультер, который сумел остановить обезумевшего лесного гиганта по кличке Шрам… Теперь же я не сомневался, что в Крысолове скрыт куда больший потенциал. Если бы демон не обладал «защитной» механикой стирания памяти (и, вероятно, корректировки уровней), на его фоне я выглядел бы жалкой букашкой.

Сохрани Крысолов всю мощь, накопленную за три тысячи лет, и в Игре вполне мог появиться второй Стальной гигант… во всяком случае, сущность, сравнимая с самим Архонтом! К сожалению, высвободить силы Крысолова мы вряд ли сможем. Я понятия не имел, как снять «защитную» механику стирания памяти, да и мощь Крысолова, если разобраться, никуда не складировалась и не могла быть активирована по мановению волшебной палочки.

В глаза бросился стакан с водой, которым я поэтично размахивал в такт своим мыслям, — хороший пример.

Думается, что силы демона (и не только Крысолова) — это вода в стакане. Активный объём сил — уровень до… ну, например, до этого небольшого изгиба стаканчика, находящегося примерно в центре сосуда. Всё, что выше, — скрытая мощь. Вода — то есть силы демона — скапливается по мере его развития. Если же воды будет слишком много, она попросту выльется из стакана. Но не вся. Поэтому при должном раскрытии способностей (а ещё лучше, при помощи кого-нибудь типа Красного монаха, мага памяти), мы могли бы актировать эту «скрытую мощь» над линией изгиба.

Да, это всего лишь догадка, подброшенная разогретым нейростимуляторами мозгом. Тем не менее догадка, подкреплённая опытом общения с самим Крысоловом и его «наследником» Кей-Си Эдом, обитавшем теперь в теле демона где-то там, у Чёрной горы, неподалёку от гоблинского народа…

Внезапно лязгнули двери, и Кторвик, тяжело дыша, прямо-таки впрыгнул в отсек, прерывая мои мысли.

— Слушай, я тут кое-что выяснил о Крысолове… — начал было я, но Кторвик, вытирая красное лицо платком, не дал мне закончить.

— Лавалька…. ЛАВАЛЬКА УБИЛИ!!

Слово «убили» Кторвик практически прокричал, из-за чего разбудил мирно похрапывающего Рент-а-Ила. Недовольно поморщившись, учёный дотронулся до ожога, который вчера расковырял едва ли не до крови, и прошептал что-то, похожее на «ой, бл*».

— Рент, что ты сидишь?! — гаркнул Кторвик, вылетая из отсека. — Быстрее к тюрьме!

«Тюрьмой» главный автор Культа называл запертый отсек, в котором несколько дней под охраной содержался Лавальк. Охрана была довольно условной: инженер с лазерным пистолетом слабой мощности. Все надеялись на механизмы летающей тарелки и камеры, оборудованные датчиками движения с распознаванием лиц. Даже если бы Лавальку удалось пробраться через металлическую дверь и увернуться от выстрелов лазерного пистолета, через пару минут его бы точно схватили. Взломать же камеры и механизмы из своей комнаты Лавальк теперь точно не мог: зная о технических навыках оператора, у Лавалька забрали всю электронику, даже настенные часы.

Теперь перед входом в «тюрьму» столпилась большая половина экипажа летающей тарелки. Даже учёные оторвались от своих изысканий и пришли посмотреть, что здесь стряслось и почему это Кторвик бегает по космическому кораблю и матерится.

А посмотреть было на что… Прямо перед дверью в отсек раскинулся окровавленный инженер, охранявший подозреваемого. Рядом с инженером лежал лазерный пистолет слабой мощности. Его бедолага применить так и не успел:

— Черепно-мозговая, — констатировал Паук, внимательно осматривающий тело. — Чем-то тяжёлым по затылку ударили — погиб мгновенно.

В открытом отсеке виднелся второй труп. Труп Лавалька. Его щупальца были исцарапаны и частично вырваны, на лице отпечаталась маска ужаса, а вытянутая голова оказалась разбитой — будто сваренное вкрутую яйцо под серебряной ложкой монарха из старого мультика «Бременские музыканты». Услышав глухой удар по голове охранника и его тихий хрип, Лавальк проснулся и даже вскочил со своей койки… Но что мог сделать этот маленький осьминог против вооружённого октопуса (или человека?)? Исход поединка был предрешён.

Как итог: у нас два трупа и ни одного подозреваемого.

В отсеке, помимо трупа Лавалька, находились Кторвик, капитан, Уолк и Зелёный.

— Чёрт вас дери!! — едва ли не орал Кторвик, бегая по отсеку. — Что там по камерам?!

— Всё стёрто, — спокойно ответил капитан, глядя на автора своими наивными синими глазами. — Снова.

Кторвик на мгновение остановился и, кажется, всё-таки переборол в себе желание схватить капитана за грудки. Выдохнув и сосчитав до десяти, он проговорил:

— Когда?

— С Лавальком я переговорил в восемь часов от начала дня, — всё так же спокойно начал капитан. — После этого я отправился на проверку систем связи (из-за ошибки аппаратуры новая фотограмма планеты Вторых не отображалась, а мне отсчитываться надо) и где-то через сорок минут пришёл к вам… К отсеку Лавалька мы вернулись ещё минут через десять. То есть убийства совершены в интервале с восьми до девяти часов…

— Чёрный! — прямо над моим ухом раздался чей-то недовольный шёпот, заглушивший дальнейший разговор капитана и Кторвика. Сильная рука вытянула меня из отсека и я, едва не наступая в лужу крови, оставшуюся после охранника (тело уже перетащили в технические помещения), вышел в коридор.

Передо мной стояла Ива… очень недовольная Ива. Кажется, её мало волновало произошедшее. А вот что её действительно волновало, так это мой уход прямо посреди ночи на алкогольную «вечеринку» Кторвика, в то самое время когда по коридорам космического корабля бродят вооружённые маньяки.

Вообще, в последнее время я начал замечать некоторые перемены в поведении девушки. Она наотрез отказывалась от портвейна, шипучки, долгих посиделок в комнате Уолка… И это понятно: забота о будущем ребёнке выходила у матери на первый план. Тем не менее материнский инстинкт несколько «заглушал» логику, поэтому я минут пять слушал упрёки девушки, с трудом сдерживающей слёзы.

И как, скажите на милость, я должен был убедить её в том, что разговор с пьяными осьминогами — тактический приём, огромный Крыс на пороге отсека — далеко не то же самое, что инженер со своим лазерным пистолетиком, и беременная девушка была в безопасности? В конце концов, Ива явно не была первостепенной целью для орудующей в летающей тарелке банды (хотя то, что это именно банда, нужно ещё доказать).

После нейростимуляторов голова буквально раскалывалась, и слова Ивы особенно жёстко били по мозгам… Наконец, мне удалось вынудить Иву замолчать, заняв её губы долгим поцелуем.

— Давай вечером поговорим, любимая? — прошептал я так, чтобы меня не услышали октопусы, которые с интересом наблюдали за внезапный представлением (в особенности я не хотел внимания со стороны помощника репортёра Дмитра, повсюду таскающего свою камеру).

Немного успокоившись и чуть заметно покраснев, девушка в сопровождении молчаливого Крыса и столь же немногословного Ронина, своего старого товарища ещё по фракции бежевых, отправилась в наш отсек. Я же наконец смог присоединиться к ругани, слышавшейся из отсека Лавалька.

Стараясь не замечать шум и крики, Паук внимательно изучал тело октопуса, так и не сумевшего рассказать Кторвику своей тайны.

— А я вам говорю, они своего же грохнули! — чертыхаясь, доказывал Уолк. — Лавальк твой решил сдать всю банду, но банда оказалась шустрее нас и прикончила оператора!

— Да с чего ты это взял? — не унимался Кторвик. — Лавальк, с его-то нестандартным мышлением, с лёгкостью мог догадаться, кто убийца! И, видимо, правильно догадался, раз был убит! И для этого совсем необязательно быть частью группировки.

— Но как же наркотики? — раздался неуверенный тихий голос Зелёного, единственного во всём отсеке, кто не переходил на крик. — Вы, Кторвик, кажется, немного предвзято относитесь к Лавальку…

— Так, господа!.. — капитан попытался остановить разгорячённых октопусов, но его прервал Кторвик.

— Мы с Лавальком ещё у твоего деда начинали служить!! Он свой до мозга костей!.. Был своим… А ты в это время ещё под стол пешком ходил!

— Господааа!! — капитан всё-таки перекричал октопусов. Дождавшись, когда все замолчат, он продолжил уже более спокойно. — Итак, у нас с вами два трупа… И об этом я, уж простите, молчать не имею права. Сегодня же сообщу землю. По долгу своей службы не могу скрыть, — добавил капитан, глядя на хмурые лица окружающих.

— Ладно, — сухо проговорил Кторвик. — Я подумаю, как это лучше представить в выпуске. Надо бы ввести линию убийцы-одиночки… хм, или заговорщиков, рыскающих по кораблю. Главное, чтобы нам возрастной рейтинг не подняли, иначе пролетаем по рекламным контрактам на детские видеоигры…

— Следующее, — продолжил капитан, оглядывая всех собравшихся в комнате своими маленькими глазками. — Вечером летающая тарелка прибывает в пункт назначения. Мне нужно знать, куда конкретно вести корабль.

— Черный, сможешь Компасом поискать артефакт? — спросил Уолк. — Думаю, нужно будет спустить на планету несколько дронов и заснять посадку… Впрочем, ещё разберёмся.

— Думаю, смогу, — кивнул я и вопросительно поглядел на раскрасневшегося Кторвика.

— Отлично!.. — Уолк вновь натянул на себя «маску» раздражающего ведущего и позвал помощника. — Дмитр, давай сюда! Скажи, что ты успел заснять труп инженера.

Кторвик, кажется, понял, что я хотел до него донести, а потому, прокашлявшись, сказал капитану:

— Надо бы распорядиться вынести тело Лавалька…

— Сейчас, сейчас, — кивнул капитан. — Но сначала объявлю на корабле чрезвычайную положение и отправлю всех по своим отсекам… И вас, господа, это касается в первую очередь!

Кторвик подошёл ко мне уже в коридоре, когда шокированный экипаж разбредался по своим блокам.

— Кторвик, — прошептал я, оглядываясь, — капитан с нами или нет? Кажется, довольно мирный октопус, но его вмешательство в покушения объяснило бы очень многое: и «поломку» электроники, и отключение камер… Да и о Лавальке он тебе рассказал как-то слишком удобно для преступников. Целый час им оставил!.. Сомневаюсь, что кто-нибудь стал рисковать, будучи неуверенным, что у него есть достаточное количество времени.

— А если они пошли на риск, зная, что Лавальк обо всём догадался? — усмехнулся Кторвик. — Капитан работает на господина Шол де-Мой — это факт. Но как-то не тянет он на убийцу. У капитана семья, дети (куча детей!), карьера пилота и актёра… С чего бы он согласился марать руки? Капитан может замалчивать, и доверять ему, конечно, не стоит, но не думаю, что он прямо причастен к преступлению. Хм… Да и заговорщики вполне могли знать, сколько времени требуется для починки аппаратуры, принимающей фотограммы. Механизм там довольно сложный, быстро не разобраться… если ты, конечно, не Рент-а-Ил! Хех… Он с этой штукой настоящую магию творить может! К примеру, напечатет на 3d-принтере особое устройство — приёмник, и создаст ходящую голограмму. Ни за что не отличишь!.. — Кторвик вдруг осёкся и поспешил сменить тему. — Короче, сегодня после обеда предлагаю собрать «группу хороших парней» у Уолка.

— Но как же чрезвычайное положение?

— Ничего, мы немного обойдём запрет… Нас и будет-то три-четыре октопуса.

Уолк развалился на койке, Кторвик и Рент-а-Ил заняли кресла, а мы с Зелёным на правах самых молодых стояли, прислонившись к металлической округлой стенке. Октопусы казались напряжёнными, а Зелёный и вовсе напоминал запуганного суслика, которого злой койот загнал в норку и сторожил вот уже несколько часов. Вид трупов, а главное, мысль о том, что настоящие убийцы находятся на свободе, шокировала молодого осьминога. Во всяком случае, так казалось на первый взгляд.

Впрочем, сейчас в шокированном состоянии пребывали абсолютно все октопусы.

— Крысолов — это Абрахрам Кла-Кро?! Ты уверен? — широко открывая глаза, спросил Уолк-Дэ после минутной паузы. — Но ведь это же… чёрт! Это же главная новость года! Нет… десятилетия!

— Мало берёшь, — хохотнул Рент-а-Ил, включая функцию массажа в своём кресле. — Это новость столетия. Не меньше. Ахах!

Взгляды присутствующих в отсеке невольно обратились к Кторвику. Он ничего не сказал, но на лице октопуса выразилось даже больше, чем требовалось: азарт автора, обнаружившего интересный сюжетный поворот, благоговение молодого служителя Культа, который всё ещё жил где-то внутри этого прожжённого жизнью сценариста, неподдельный интерес участника событий, стоящего у приоткрывшейся тайны… Потирая щупальца, Кторвик наконец спросил:

— Ну и сюжетец мы с Зелёным замутим… кхм. Самому Крысолову уже рассказал?

— Не успел.

— Значит, расскажешь уже на планете Вторых. Скоро пребываем.

Как будто в подтверждение слов Кторвика, Летающая тарелка сделала резкий крен в сторону — мы с Зелёным полетели на пол, остальные едва удержались на своих креслах, схватившись за подлокотники.

Из динамиков раздался сбивчивый голос капитана:

— …Просьба оставаться в своих отсеках!… У нас всёпод контролем… Чёрный? Давай в мою рубку, только осторожнее по коридору иди: возможно, придётся снова облетать эту… чёрт!.. В общем, быстрее!

Хватаясь за стенку, я с трудом поднялся на ноги и потёр ушибленный лоб. Рядом, кряхтя, поднялся Зелёный. Мы молча посмотрели друг на друга. В глазах Зелёного промелькнула странный огонёк азарта, после чего он вновь сменился на испуг и удивление.

Странный он какой-то в последнее время… С другой стороны, не каждый день сталкиваешься с покушениями, предательством и убийством, да ещё и вдруг объявившимся родственником из далёкого прошлого. Тем более это должно было ужаснуть тихого стажёра.

— Иди-иди, — сказал Кторвик. — Наверное, мы уже в атмосферу входим. И будь осторожнее с капитаном: опасайся тяжёлых предметов! А то мало ли, хм…

Главный автор замолчал на полуслове, открыл планшет и, повинуясь пришедшей музе, начал что-то записывать. Убедившись, что Кторвик не собирается заканчивать фразу, я покачал головой и вышел из отсека.

Капитанская рубка представляла собой небольшое помещение в самой верхушке летающей тарелки. И без того узкое пространство было заставлено всевозможными приборами с десятками кнопок, показателей и рычагов, о назначении которых я не имел ни малейшего представления. Единственная знакомая деталь — некое подобие руля, на который капитан положил свои пухлые руки.

Капитан полулежал на чёрном кресле с плавными изгибами корпуса. Ходили слухи, что кресло это он перенёс из собственной кабины самолёта. Вряд ли, конечно. Скорее всего, ему сделали похожее на заказ. Но кресла для пилотов-октопусов действительно имели важное значение. Понять всех особенностей профессиональной самоидентификации я как человек пришлый не мог, но из земной жизни напрашивался пример с ракетками теннисистов: у каждого она своя, и с чужой никто из профессиональных спортсменов на корт не выходит.

— Не часто удаётся поговорить с самим Чёрным наедине, — усмехнулся капитан, глядя на меня своими маленькими глазками. — То главный автор рядом, то ваша жена, то Уолк или Зелёный…

Я не знал, стоит ли поправлять капитана и говорить, что мы с Ивой не женаты. Впрочем, не удивлюсь, если в обществе октопусов отсутствовала формальная процедура женитьбы или она «начиналась» с момента беременности. Да и противоречить этому странному октопусу с маленькими глазками и живым наивным взглядом, за которым было невозможно разобрать его истинных мыслей, я не имел никакого желания. Особенно теперь, после двух убийств, к которым капитан вполне мог приложить щупальца.

— Съёмки, интервью, а теперь ещё и эти убийства… — развёл я руками, внимательно наблюдая за реакцией капитана. Но либо он хорошо играл свою роль (как-никак профессиональный актёр), либо действительно не был причастен к условным «заговорщикам». На слове «убийствах» ни одна жилка не дёрнулась на чуть пухлом лице капитана с уже чернеющими от старости щупальцами.

— …а теперь ещё и посадка! — добавил капитан с улыбкой. — Кажется, у вас есть способность… хм, компас? Кажется, я не ошибся. Да? Замечательно! Предлагаю вам побыть штурманом и определить место посадки. У меня для этих целей имеется замечательная объёмная фотограмма с земли (она пришла как раз во время убийства двух бедолаг) и не менее замечательный вид за окном.

— Вид?.. — хотел было переспросить я, но, поражённый, замолчал. Повинуясь незаметному движению капитана, полукруглая крыша рубки, лязгнув, начала открываться, являя довольно крупный квадратный иллюминатор полтора на полтора метра.

Иллюминатор был немного подпорчен парящим во внешней невесомости космоса мусором. Возможно, именно по причине недавнего столкновения летающая тарелка и вынуждена была совершить резкий вираж в сторону, стоящий мне шишки на лбу.

Но это не главное. Главное — тот самый «вид за окном».

Прямо передо мной посреди черноты, размываемой светом далёких звёзд, парила планета Вторых. Её искривлённый горизонт был освещён лучами поднимающегося с противоположной стороны солнца. Лучи окрашивали очертания планеты в ярко-розовые тона. Вокруг кружили два естественных спутника, словно глаза звёздного великана, растворившегося в холодном космосе несколько миллионов лет назад.

Сквозь плотные тучи отчего-то тёмного цвета я с трудом различал очертания океанов и материков. Вернее, материков и океанов: воды на планете Вторых было существенно меньше, чем на Земле. По большей части материки были окрашены в блекло-жёлтый безжизненный цвет пустынь и тёмно-коричневый пустошей, но кое-где, обычно в отдалении от чёрных точек разрушенных городов, виднелись зелёные участки леса.

Мир Вторых жил. Вернее, оживал после страшной войны, которую Вторые вели с соседями по звёздной системе.

— Планету Первых мы пролетели ещё ночью, — пояснил капитан. — И там разрушений, могу сказать, не меньше… А уж обломков! Едва от управления смог оторваться, чтобы к Лавальку подойти. И вот чем всё это закончилось…

— Почему тут такие чёрные облака? — недоуменно спросил я у капитана.

— А это не облака, — улыбнулся октопус. — Это мусор. Вокруг планеты в своё время взорвали десятки, если не сотни, кораблей. Вот они и кружатся по орбите, медленно падая на землю и сгорая в атмосфере. Наверное, с планеты это выглядит ещё красивее… будто взрываются десятки метеоров! Красота! В общем, активируйте свой Компас, и будем садиться!

Я впервые видел капитана в столь возбуждённом состоянии. Обычно грустный и наивный взгляд его маленьких глазок сменился на восторженный. И неудивительно: капитан стоял в шаге от своей заветной мечты — войти в историю октопусов как первый исследователь Вселенной.

Но даже это не заставило меня увериться в его невиновности.

Чтец лежал на мягкой подстилке в своём доме на крыше многоэтажки и смотрел на яркие огоньки звёзд и вспышки десятков метеоров, сгорающих в атмосфере. В прошлый раз летающая тарелка оказалась лишь видением, воспроизведённым мозгом, который ежеминутно обрабатывал сотни цифр и просчитывал тысячи вероятностей. Но Чтец знал, что однажды (и, скорее всего, в самое ближайшее время) видение станет явью. Поэтому он совсем не удивился, когда в чёрном, со звёздами-огоньками, небе появился плоский корпус космического аппарата и направился в сторону Города мертвецов.

Проследив за летающей тарелкой уставшим взглядом, Чтец поднялся с удобной лежанки и поспешил следом, туда, где за высокими стенами города спал его товарищ, Риг. На этот раз он вновь проиграл в «гляделки» этому ночному звёздному небу, однако впервые за многие годы Чтеца интересовало совсем другое.

Глава 13. Риг

Под нами проносились десятки почерневших зданий различных форм и размеров: были здесь и конусообразные сооружения без видимых стыков, похожие на дома октопусов, и кирпичные постройки со стеклянными вкраплениями, популярные некогда у людей. И пусть конкретный архитектурный стиль не прослеживался, имелась и общая для всех домов особенность — они уже давно были необитаемы.

Когда-то здесь, наверное, жили великие строители, чьи труды оказались не подвластны ни времени, ни радиации, ни природе. Здания, пусть они и пребывали в весьма плачевном состоянии, с закоптившимися стенами и частично обрушившимися крышами, остались на земле недвижимыми памятниками былого величия своих создателей. Вот только создатели давно канули в лету.

— Напоминает кладбище, — проговорил Иван, прижавшийся к иллюминатору.

— Точно! Дома — надгробия, даже салют в виде сгорающего в атмосфере мусора, — согласился Кторвик, улыбаясь удачному сравнению. — Вопрос только в том, все ли «мертвецы» под этими надгробиями действительно мертвы…

Экипаж корабля столпился в комнате отдыха, оборудованной креслами и широкими иллюминаторами, лишь немногим меньшими, чем тот, что находился в капитанской рубке. Здесь были все, кроме нескольких инженеров и капитана с двумя помощниками: они дежурили в технических отсеках на случай неполадок с двигателями или другими важными узлами корабля. Хотя Рент-а-Ил, выпучивая красные от нейростимуляторов глаза, уверял, что ничего плохого с его детищем случиться не может, при входе в нижние слои атмосферы команда решила перестраховаться.

Три часа назад, активировав Компас, я без особых проблем нашёл местоположение Ладьи. Яркая серебристая точка появилась одновременно и на 3d-модели, называемой осьминогами фотограммой, и на самой планете: неподалёку от линии горизонта в глубине тёмного материка. Капитан, ясное дело, никаких точек не увидел, однако как только я ткнул пальцем на фотограмму, автоматика тут же высчитала координаты артефакта. Больше услуги мага не требовались.

— Спускаемся! — донёсся из динамиков радостный голос капитана, и летающая тарелка сделала заметный крен, заходя на вираж.

Чтец добрался до Города мертвецов с восходом солнца. Поднявшись на небольшое возвышение зарастающего зеленью Тракта, он замер, с интересом наблюдая за тем, что происходило у Города.

Перед Чтецом открывалась замечательная по своей абсурдной красоте картина: в воздухе в нескольких километрах от деревянных стен зависла огромная чёрная плоскость с выступающей по центру сферой. Плоскость — причудливый космический аппарат — была оборудована десятками ножек, готовящимися состыковаться с поверхностью его родной планеты, и мощными двигателями, выбрасывающими в атмосферу потоки горящего газа и поддерживающими тем самым аппарат в воздухе.

Перед глазами пронёсся ряд символов, из которого Чтец вновь выловил название этого гигантского механизма (в том, что это был именно механизм, а не живое существо, он теперь не сомневался):

Летающая тарелка

Летающая тарелка была огромной: с целый блок, состоящий из нескольких строений, в его, Чтеца, Развалинах. Летающая тарелка ревела турбинами, распугивая всех обитателей Леса на многие километры вокруг. Летающая тарелка закрывала солнечные лучи, образуя гигантскую тень. Летающая тарелка по своей сложности значительно превосходила всё то, что осталось у потомков Вторых: Чтеца и Рига. Настолько, что затея сбить это чудо света с небес должна была показаться нелепой уже на уровне самой идеи.

Летающая тарелка… хм, летающая тарелка, пожалуй, пугала Чтеца.

На сморщенном лице маленького существа в лохмотьях появилась улыбка. Впервые с тех пор, когда Риг рассказал ему кое о чём, Чтец вновь ощутил внутри себя сладостное чувство — эмоции. Негативные, но вместе с тем яркие! И пусть он дрожал от страха, вглядываясь в чёрные бронированные панели медленно вращающегося аппарат и едва различимые иллюминаторы, за которыми наверняка скрывались живые существа (иначе зачем вообще делать иллюминаторы?)… Главное — факт ощущения, наполняющий организм жгучим адреналином и заставляющий мозг активировать всю скрытую мощь для просчитывания вероятностей и шансов.

Впервые за многие годы Чтец почувствовал реальную угрозу, ведь летающая тарелка спустилась со звёздного неба, совершенно Чтецу неизвестного, а потому опасного и в своей опасности непреодолимо притягательного. И с не менее ярким чувством — чувством радости — Чтец осознал, что теперь, когда аппарат находился лишь в сотне метров от поверхности (не выше, чем летающие монстры, изредка появляющиеся из глубин Леса), он может наконец просчитать его движения!

Мозг тут же начал расчёты. Шансы на то, что космический аппарат упадёт в следующие пятнадцать минут, составляли всего 0,05 % — в пределах погрешности (на деле же Чтец ещё ни разу не ошибался). Шансы на то, что летающая тарелка спустится на землю в течение следующих пятнадцать минут составляли 80 %. Шансы на то, что пришельцы, сидящие внутри аппарата попытаются убить Чтеца в течение четверти часа были минимальными. Если, конечно, он не проявит агрессии.

Шансы на то, что его, Чтеца заметят… Чтец снова улыбнулся и, проведя необходимые расчёты, вступил в «слепую зону». Теперь шансы быть обнаруженным составляли не больше 13 %. Конечно, многочисленные камеры-дроны, вылетевшие несколько минут назад из приоткрывшегося люка, могли запечатлеть его маленькую фигурку, неспешно двигающуюся по полю. Но ведь для того, чтобы быть обнаруженным, этого недостаточно… Нужно, чтобы его увидел тот незримый, сидящий за мониторами где-то в глубине отсеков. А он, если Чтец будет осторожен, в 87 % многочисленных вариантов будущего его не увидит.

Таким нехитрым способом, просчитывая каждый следующий шаг, Чтец добрался до тени, отбрасываемой воротами Города мертвецов. Сегодня Рига на воротах не оказалось. Вместо него стояли три тёмные фигуры-болванчика, которые не только не реагировали на прилетевшее из космоса НЕЧТО, но даже не смотрели в его сторону.

Чтец только головой покачал: ну и охрана! Впрочем, скоро летающую тарелку заметит кто-нибудь более разумный, он сообщит королю, и тогда…

— Дроны со всех сторон снимают?.. Ага, отлично! — проговорил Уолк-Дэ в небольшую рацию и, нацепив на лицо лучезарную улыбку, повернулся к камерам. — Дорогие зрители Культа! Мы стоим на пороге замечательного открытия. Сегодня смелые герои реалити вступят на планету Вторых, легендарных создателей Игры!! Именно эту Игру три тысячи лет назад прошли наши с вами священные предки. И сегодня… — Уолк-Дэ выдержал паузу. — Сегодня мы имеем честь представить вам одного из них!!! Крысолов, войди, пожалуйста, в кадр… Итак… простите, я едва сдерживаю слёзы… — у уголков глаз Уолка действительно выступили слезинки, которые он специально закапал перед съёмкой, — итак, перед вами находится сам Абрахрам Кла-Кро!!

Крысолов от неожиданности поперхнулся булкой с повидлом. Конечно, он знал о том, кто такой легендарный Абрахрам Кла-Кро: октопус, обеспечивший своему народу выход через Небеса в «реальность». Об этом говорили все осьминоги. Абрахраму молились, Абрахрама боготворили, Абрахрама уважали… Но демон совсем не предполагал, что сам является этим Абрахрамом.

— Чё, б***? — только и смог выдавить из себя Крысолов.

Уолк-Дэ, кажется, его и не расслышал, продолжая общаться с незримой аудиторией:

— Чернокнижник во время очередного сеансы связи с потусторонними силами, — Уолк-Дэ многозначительно посмотрел в камеру, словно говоря, мол, всё рассказать не могу из-за возрастного ограничения, но подробности этих «сеансов» действительно устрашают, — увидел прошлое нашего уважаемого Крысолова. После того, как он героически отбил атаку светлых магов в их собственном замке и позволил священным предкам спастись, Абрахрам… Впрочем, думаю, что обо всём этом вам лучше расскажет сам Чернокнижник. Чёрный?..

В отличие от Крысолова, чью первую реакцию планировалось заснять на камеру, мне о своеобразном «каминг-ауте» рассказали заранее. На правах бывшего игрока и главного героя телевизионного шоу позволив себе похлопать демона по плечу, я вышел в кадр и красочно описал всё, что увидел во время передоза нейростимуляторами. О самих нейростимуляторах, как и о том, что заученный мною текст написал до этого Кторвик, я, понятное дело, умолчал. Умолчал я также и о небольшом разговоре с Системой.

Стоит признать, получилось вполне естественно и интересно. А чего только стоила реакция Крысолова!.. В каком-то смысле я его даже понимаю: подобные откровения о прошлой жизни могут ввести в шок. Во время интервью, например, выяснилось, что и я сам мало что помню о молодом шарлатане по имени Данила, которым я некогда являлся… Как знать, возможно, лет через двести какой-нибудь ушлый малец тоже поразит меня, уже закостенелого демона, откровениями о прошлом?

— Наша съёмочная группа, — продолжал Уолк-Дэ, всё так же не замечая вопросительный взгляд Крысолова, — преклоняется перед столь возвышенным существом, а потому было решено, что первый шаг на планету Вторых сделает не Чернокнижник, а Абрахрам Кла-Кро! Думаю, Чёрный не будет против отдать это право своему, не побоюсь этого слова, другу.

Я утвердительно закивал и вышел из кадра, предоставляя оператору Дмитру возможность сделать красивый переход к иллюминаторам, за которым виднелись стены небольшого селения некогда величественных Вторых.

— И как давно ты это выяснил? — прошипел Крысолов, испытующе глядя на меня своими большими зелёными глазами.

— Ночью после нейростимуляторов, портвейна и откровений Кторвика, — хмыкнул я. — Но за достоверность можешь не беспокоиться. Мы с Кей-Си в своё время так перемещения Стального отслеживали… Ощущения эти я запомнил прекрасно: тошнота, головная боль и желание больше никогда не повторять такие опыты.

— Реальность, — цокнул языком демон, — пугает меня всё больше и больше.

— Теперь ты, выходит, настоящая звезда всего Города… — засмеялся я. — А ещё прапрадед любимого внучка, которого здесь все кличут Зелёным. Хех… Впрочем, за три тысячи лет октопусы настолько перемешались, что ты, наверное, прапрадед чуть ли не половины всей их популяции!

Крысолов закрыл лицо рукой и, отчаянно засопев, пошёл в сторону почтительно ожидающих его членов команды, которые готовились сопроводить первопроходца в нижний отсек.

Атмосферу планеты Вторых уже несколько раз проверили и перепроверили на предмет опасных газов. Главный инженер, чрезвычайно худой октопус, некогда сидевший на эйфории, божился, что с новоявленным Абрахрамом Кла-Кро ничего не случится. Однако Кторвик с Уолком после двух трупов не доверяли уже никому, поэтому первым из нижнего отсека заставили выглянуть самого главного инженера, что он с благоговением и сделал.

Приземление прошло удачно. Космический аппарат сел на большое поле неподалёку от селения, где, как показал Компас, и находилась Ладья. Брезгливо сморщившись, Крысолов отмахнулся от кланяющегося ему главного инженера и, снимаемый сразу несколькими дронами, спустился с трапа.

Климатические условия планеты Вторых мало чем отличались от климата других обитаемых миров: Игрового мира, планеты октопусов или Земли. Разве что притяжение здесь было чуть меньшим, отчего собственный вес, по ощущением, незначительно уменьшился..

— Вообще-то, — заметил Рент-а-Ил, весь день мучившийся от похмелья. — Ваш вес уменьшился не «по ощущением», а взаправду. Ахах! Здесь ускорение свободного падение ниже.

Как бы там ни было, но идти по планете Вторых (я вышел наружу следом за демоном) оказалось на удивление просто. С силой оттолкнувшись от земли, я подпрыгнул, наверное, метра на полтора, приземляясь неподалёку от Крысолова, стоящего в окружении бесшумных дронов с камерами.

— Кстати, отличный кадр! — раздался уже поднадоевший голос Уолк-Дэ. — Чернокнижник и Абрахрам Кла-Кро исследуют новые миры… Ммм! Сказка! Встаньте-ка рядом.

Лучи восходящего солнца осветили наши тёмные фигуры, застывшие на фоне деревянного поселения Вторых… Как же, чёрт подери, меня достала это нескончаемая съёмка всего и вся, когда даже со старым товарищем поговорить с глазу на глаз невозможно. Крысолов, вероятно, придерживался того же мнения. Демон чертыхнулся и, застыв на пару секунд, пошёл дальше, более уже не обращая внимания на оклики Уолка и других октопусов.

Вскоре нас догнали Кторвик, Уолк, здоровый Иван, капитан, Дмитр с камерой и несколько вооружённых лазерными пистолетами членов экипажа, которые были отобраны Уолком из категории «скорее всего, свои».

Мы оказались посреди большого поля, поросшего невысокой жёлтой травой и кустами с маленькими ягодами. На севере виднелись развалины давно уничтоженного города, мимо которых мы пролетали ранним утром. На востоке и западе поле окаймляла зелёная полоса таинственного леса, а на юге возвышались деревянные стены небольшого селения, которое, в отличие от развалин, почти наверняка было обитаемо.

Вот только почему никто из местных до сих пор не вышел навстречу пришельцам? Возможно, они были напуганы… Хотя, быть может, и вовсе представляли собой неуловимые обычным взглядом сущности абсолютно иной природы, чем люди или осьминоги. В таком случае контакт с инопланетянами мог быть значительно затруднён и даже опасен: если мы не видели их, это совсем не значило, что они не видят нас.

Впрочем, подойдя к деревянным стенам (высота забора составляла метра три, и выглядел он довольно крепким), я выдохнул: на воротах — небольшом деревянном параллелепипеде с толстой дверью, окованной железом, — располагались три фигурки небольших сгорбленных существ, отдалённо напоминающих то ли хоббитов, то ли очень худых безбородых гномов.

Неизвестные, кажется, вовсе нас не замечали, как не замечали они и огромную летающую тарелку, остановившуюся в паре километров от их поста. Если бы не маленькие пики, которые странные существа изредка перехватывали, я бы решил, что охрана на воротах — качественный муляж.

— Эй?.. — неуверенно крикнул Уолк, кивая Дмитру, чтобы тот включил камеру. — Мы тут как бы прибыли с другой планеты, и… Вы нас вообще слышите?.. Алё-ё!

Неизвестные действительно никак не отреагировали на голос Уолка, хотя бывший спецслужбист и остановился в пятнадцати метрах от ворот, опасаясь, что его могут принять за врага и попытаться забросать пиками.

— Они не ответят, — раздался вдруг тихий голос из тени, отбрасываемой воротами.

Я напряг зрение и с удивлением обнаружил маленькую фигурку, ещё более худую, чем охрана на воротах. Могу поклясться, что секунду назад там, в непосредственной близости от Уолка, не было никого. Теперь же в высокой траве стояло сморщенное существо в лохмотьях и безумным бегающим взглядом. Существо с опаской поглядывало на вооружённых октопусов и почему-то меня (хотя тот же Иван должен был выглядеть куда более опасным типом).

— Ты… ты кто, мать твою, такой? — спросил, наконец, перепуганный Уолк, забыв, что его снимает камера и что ему, вообще-то, следовало бы использовать свой телевизионный образ улыбчивого репортёра.

Чтец с интересом и опаской наблюдал за приближающейся группой, состоящей из существ трёх видов: зелёные с щупальцами почти без волосяного покрытия, значительно отличающиеся друг от друга по габаритам, сущность в балахоне и похожие друг на друга светлокожие, без щупалец, но с тёмными волосами, покрывающими головы. У одного из двоицы на шее располагался третий глаз, развёрнутый на девяносто градусов, второй обладал значительной мышечной массой, но не отличался интеллектом. Пролетевшие перед глазами символы, подсказали Чтецу, что опасаться стоит именно первого, трёхглазого. Точно так же, как стоило опасаться и высокое существо в чёрном балахоне, единственного представителя своего вида.

А ещё символы подсказали Чтецу, что через три минуты его заметят с вероятностью 89 %, а потому лучше раскрыть своё местоположение добровольно, показав тем самым миролюбивый настрой. В таком случае шансы, что один из особенно нервозных существ с щупальцами, которого все называли «главным инженером», выстрелит из лазерного пистолета, падали до 5 %.

Чтец заглянул в книгу Вселенной, чтобы выяснить, какой язык пришельцы точно поймут, и проговорил:

— Они не ответят.

Секунда… две… три… Чтец выдохнул: нервозный октопус (самоназвание существ с щупальцами) всё-таки не нажал на кнопку спуска, хотя его палец и дёрнулся в её направлении. Впервые за многие столетия Чтец был настолько близко от смерти… Целых 5 %! И ему это понравилось.

— Ты… ты кто, мать твою, такой? — спросил куда более спокойный октопус по имени Уолк-Дэ.

— С тех пор, когда я узнал кое о чём, меня зовут Чтец, — так же тихо проговорил Чтец.

— А почему те трое не ответят? — встрял в разговор весёлый здоровый человек (самоназвание существ со светлой кожей) по имени Иван.

— Они… — Чтец замялся, — они… в общем, я познакомлю вас с Ригом, и тогда всё сами поймёте.

Не обращая внимания на охрану, которая, словно в отместку, не обращала внимания на Чтеца, он приоткрыл ворота, обитые железом, и проскользнул внутрь. Чтец знал, что группа пойдёт за ним в 99,95 % случаев возможного будущего, а потому даже не обернулся.

Я внимательно наблюдал за Чтецом.

Третье око, которое было активировано первым делом, показало нечто совершенно странное: фигурка «хоббита» не окрасилась ни в бледный оттенок существ с низкой магией и интеллектом, ни в ярко-красный, предупреждающий о возможной опасности неизвестного.

Она вообще не была окрашена ни в какой цвет!

Чтобы удостовериться в исправности Третьего ока, я оглядел группу. Кторвик, Рент-а-Ил и Крысолов подсветились алым, капитан и Уолк-Дэ — красным, Иван и главный механик — оранжевым, остальные — бледно-красным и жёлтым… Чтец же по-прежнему не окрашивался ни в один из этих цветов, будто для него требовался какой-то особенный навык, но никак не Третье око.

Тогда я решился на хитрый и вместе с тем рискованный шаг — попытаться пролезть в его мозг. Нет, не насильственно, а лишь чуть-чуть за гранью узнавания. Жертва (если она, конечно, не сильный менталист) могла почувствовать это вмешательство, но ни за что не поняла бы, откуда оно исходит.

Попытка закономерно обернулась провалом. Ментальная атака попросту промахнулась по Чтецу. Перед глазами высветилось:

Ошибка

Выберете цель для Ментальной атаки!

Я недоуменно посмотрел на спину шагающего к воротам Чтеца и снова попытался активировать навык… И он активировался. Вот только опять прошёл мимо.

Ошибка

Выберете цель для Ментальной атаки!

Вы издеваетесь, что ли?! Да кто этот Чтец такой? Антимаг по типу Susan? Но тогда бы появилось соответствующее сообщение Системы, а Ментальная атака вовсе не могла быть активирована… Чтец как будто находился вне зоны доступа для моей магии. Словно мы общались не с самим Чтецом, а его диаграммой, на которую не действовало ментальное вмешательство.

Хотя Чтец, очевидно, диаграммой не был: его слабенькие ручки с трудом, но смогли-таки открыть тяжёлые ворота, обитые железом. Диаграммы на такое точно неспособны.

Чтец попросту ускользал от ментального воздействия. Он не парировал удары, он не ставил блок… Нет! Он уворачивался. Незримо для глаз окружающих. Чтец как будто знал, куда будет нанесён удар, и прятался между массивом кода, из которого состояло вообще всё, что окружало наши эфемерные тела (если угодно, души): земля, растения, ворота и даже физические оболочки октопусов, людей, Крысолова и Вторых.

Догадался ли Чтец о моих попытках «просветить» его? Вряд ли. Но он определённо чувствовал угрозу и в момент опасности просто делал шаг в сторону. Что бы на него ни было направлено: локомотив, выпускающий в небо чёрный угольный дым и мчащийся прямо на Чтеца, или выстрел из лазерного пистолета слабой мощности — от всего этого он мог увернуться…

Если, конечно, оставались хоть какие-нибудь шансы это сделать.

Селение, которое Чтец упорно называл Городом мертвецов, выглядело, как обычный средневековый городок где-нибудь на задворках Европы. Несколько загаженных улочек выходили к площади у городских ворот. Дома — сплошь одно- и двухэтажные. Изредка глаз натыкался на строения в три этажа, но зачастую верхние окна были заколочены или вовсе отсутствовали по причине давнего пожара. Только где-то в центре поселения виднелось здание в четыре или даже пять этажей. Вероятно, место жительства главы… Как его там называл Чтец? Кажется, Ригом.

На удивление, в Городе мертвецов были жители. Да, немного, однако вели они себя относительно естественно. По одной из улочек брёл пьянчуга в разорванной рубахе, несколько толстых женщин продавали какие-то платки, рядом играли дети, сухой старик вёз тележку со всяким барахлом. Но, если присмотреться, можно было заметить, что все они были… ну, не знаю, конечно, куда более «живыми», нежели «охранники», так и не сдвинувшиеся со своих мест на воротах, но как-то слишком уж хрупкими, медлительными, грязными…

— Как зомби! — подсказал Иван, с интересом наблюдавший за местными.

Вскоре одна из женщин заметила нашу группу и издала вопль, тут подхваченный её подругами. На небольшую площадь сбежались ещё около пятнадцати-двадцати существ. Они напоминали Чтеца, однако лишь внешне, на деле же казались пустышками или безвольными марионетками, которые невидимый кукловод дёргал за ниточки откуда-то с неба. В нерешительности замерев на безопасном (как им казалось) расстоянии от инопланетян, они принялись громко обсуждать пришельцев, неестественно дёргая руками. Те, кто не могли (или не умели) говорить, активно жестикулировали, и только один старик продолжал тащить свою тележку, застревающую в грязи. К нему-то Чтец, упорно не замечающий никого из местных, и направился.

Мы последовали за провожатым, с опаской поглядывая на «зомби».

Мастер Вирт, едва передвигающийся глуховатый и подслеповатый старик, заметил Чтеца, когда он подошёл вплотную к его тележке с остатками механизмов, добытых в Развалинах (как правило, добывал механизмы сам Чтец).

Вирт еле успел поймать отвалившуюся от удивления челюсть и прошамкал:

— А… Чтец! Что же ты так рано? Кажется, я тебе не далее, как позавчера, отсчитал сразу пять капсуль с едой!.. А ведь должен был четыре… Вот ты и хитрец! И не сказал даже, что ошибся старик.

— Не, — отмахнулся Чтец, параллельно просматривая появившиеся перед глазами колонки символов, — я по другому делу. Не знаешь, где сейчас Риг?

— Риг? — не расслышал старик. — Знамо где! У себя в каморке дрыхнет. Опять всю ночь где-то пропадал… Знаешь, а ведь у меня есть для тебя заказ!..

— Давай после? — спросил Чтец и, не дожидаясь ответа, поспешил к группе, ставшей объектом пристального внимания обитателей Города мертвецов.

Старик лишь покачал головой и продолжил катить свою тележку по грязной дороге.

Чтецу были интересны чужаки, и чувство это он не променял бы ни на что на свете (кроме, конечно, выигрыша в «гляделки» у ночного звёздного неба)… Чувство интереса перемешивалось со страхом и неопределённостью, создаваемой оружием и сильными ментальными способностями человека с тремя глазами и существа в балахоне. Существо в балахоне (и это Чтец тоже знал) было связно с октопусами… но сейчас связь эта мало интересовала Чтеца.

Интересовало его другое: трёхглазый едва не добрался до его мозга, каждое мгновение просчитывающего сотни вероятностей. Да, шансы, что «Третье око» смогло бы проанализировать «хоббита» (Чтецу данное ему имя показалась незнакомым), составляли всего 8 %. Но вот Ментальная атака едва не настигла метнувшееся в сторону сознание Чтеца. Шанс успеха у человека с тремя глазами составлял целых 25 %!

А ещё Чтец понял: если вместе с Ментальной атакой на него будет направлены шесть лазерных пистолетов, имеющихся у группы, выжить он может лишь в 86 % случаев… 14 % быть убитым — непростительно мало и вместе с тем обвораживающе притягательно! А вот увернуться от всех выстрелов и ментального воздействия он мог лишь в 75 % случаев. И это взбудораживало Чтеца ещё больше.

И даже кое-что не могло отнять у него этих живых эмоций. Поэтому-то Чтец и не хотел терять общество пришельцев ни при каких обстоятельствах. Тем более сейчас, когда ночное звёздное небо было ослеплено лучами солнца, а на крыше многоэтажки лежали целых пять капсуль с едой… В общем, Чтеца ничего не удерживало, и он мог помочь пришлым.

— А что конкретно вам нужно? — спросил он у человека с тремя глазами по имени Чёрный, по-прежнему не обращая внимания на кричащую толпу местных.

— Ну, во-первых, — сказал он, сверля Чтеца взглядом, — скажи, что случилось с жителями города. Они вообще живы? Охранники на воротах явно нет…

— Узнаете, когда пообщаетесь с Ригом, — Чтец был патологический сух и немногословен, и даже сейчас он чувствовал на порядок меньше, чем его собеседники. — Что-то ещё?

— Во-вторых, мы ищем Ладью, — при слове «Ладья» на лице человека с тремя глазами появилось маниакальное желание обладать этой вещью. Впрочем, через мгновение оно скрылось за маской вежливой отстранённости.

— Тогда вам нужно к Королю.

— А это разве не один и тот же?.. — человек с тремя глазами замялся, не зная, как назвать местных обитателей (не «зомби» же, в самом деле). — Второй?

— Нет.

— Ну тогда веди нас сначала к твоему Ригу, а потом к Королю, — человек с тремя глазами начинал злиться, что понизило шансы Чтеца избежать столкновения с 95 % до 92 %.

— Это даже опаснее, чем звёздное небо! — прошептал Чтец, невольно улыбаясь.

— Что? — нахмурился человек с тремя глазами, но Чтец посчитал лишним рассказывать ему о своей тайне.

Ригом оказался высокий (относительно «зомби» из Города мертвецов) Второй без определённого возраста. В отличие от Чтеца, он выглядел довольно опрятно и свежо. Хотя, по сравнению со сморщенным существом в лохмотьях, постоянно шепчущим что-то о ночном небе и оглядывающим нас своим бегающим безумным взглядом, даже те болванчики на крепостных воротах выглядели свежо и опрятно.

Риг жил небольшой деревянной пристройке рядом с покосившимся двухэтажным домом старого мастера Вирта. Убранство его комнатки было бедно: лежанка, стол со стулом, глиняная посуда, комплект сменной одежды, развешенный на бечевке, и ведро для помоев или ночной нужды. Впрочем, если верить немногочисленным репликам Чтеца, комнатка Рига была типичной для местных обитателей, не располагающих большими средствами.

Риг действительно спал, отдыхая после ночных похождений. Чтец, громко скрипя половицами, подошёл к его лежанке и дёрнул за ворот смятой рубахи.

— Чтец! — хрипло прошептал Риг, который, кажется, вовсе не испугался, когда над его лежанкой появилась тёмная фигурка хоббита.

Чтец ничего не ответил, явно ожидая продолжения фразы. И действительно, через секунду лицо Рига вдруг покраснело, он вскочил на ноги и, не обращая на нас внимания, восторженно закричал:

— Чтец! Она… Она рядом! Я чувствую это! Совсем близко! Чтец!! — Риг схватил Чтеца за узкие плечи и потряс маленького хоббита так, что я, ей-богу, всерьёз испугался за его жизнь. — Несколько сотен лет! Десятки неудачных попыток!.. И вот! И вот!..

Иван, с трудом протиснувшийся через узкие двери следом за группой, прошептал:

— И везёт же нам на шизиков…

С Иваном сложно было не согласиться. И Риг, и Чтец выглядели, мягко говоря, психически нездоровыми. Остальные жители Города мертвецов вообще мало напоминали разумных созданий (хотя показатель интеллекта явно варьировался от нулевого уровня, как это было у стражников, до довольно высокого, например у старого мастера Вирта). Собираясь в полёт до планеты легендарных Вторых, мы явно не ожидали, что встретим здесь только их догнивающих полоумных потомков.

— Она… Она! — не унимался Риг. Его обычно бледное лицо горело краской, а на глазах показались слёзы.

Чтец на мгновение замер, как будто что-то обдумывая, и в друг отвесил Ригу такую пощёчину, что его голова развернулась градусов на семьдесят, а из невольно открывшегося рта вылетела жёлтая после сна слюна.

— Да, Ваня… Они определённо психи, — с трудом проговорил я, ошарашенно наблюдая за двоицей.

Чтец знал, что хорошая пощёчина никогда не повредит. Особенно пощёчина для Рига, который отличался слишком уж развитой впечатлительностью и полным отсутствием тормозов. Шансы на то, что этот жест доброй дружеской воли серьёзно обидит Рига, составляли всего каких-то 1,3 %, поэтому Чтец, на секунду задумавшись, от души вломил по красной щеке товарища. Только теперь, невольно отшатнувшись назад и наконец отпустив Чтеца, Риг заметил стоящих в его небольшой пристройке чужаков.

Впрочем, главное было отнюдь не это. Главным было незримое присутствие её. И Она, судя по всему, была связана с этими чужаками, удивлённо наблюдающими за небольшой сценкой, устроенной двумя разумными обитателями Города мертвецов. Последними разумными обитателями Города мертвецов…

«Чёрт! — сказал сам себе Риг. — Я же запретил себе думать об этом… Впрочем, теперь это уже совсем неважно».

Сейчас эта маленькая деталь действительно не имела никакого значения, как и кое-что, которое, что бы там ни думал Чтец, безвозвратно повлияло на характер и способности Рига. Именно после того, как несколько столетий назад он выяснил кое-что, Риг и стал наведываться в опустевший тронный зал небольшого умирающего поселения Вторых — тех, кто остался от некогда великого народа, вышедшего из подземных бункеров.

Уже очень скоро (для Рига «скоро» означало никак не меньше сотни лет) популяция городка вновь начала расти… Вот только теперь он стал называться Городом мертвецов, о чём Риг буквально заставил себя забыть, выбрав место обычного охранника на воротах и продолжая заниматься экспериментами в тронном зале, но уже по ночам — в то самое время, когда Чтец играл в «гляделки» с ночным звёздным небом.

— Приветствую, ребята! — прокашлявшись, проговорил Риг. — Меня зовут Риг и я… я хороший товарищ Чтеца, с которым вы, как я понимаю, уже познакомились.

От пронзающего взгляда человека с тремя глазами, который, кажется, видел Рига насквозь, Второй замолк и в поисках подмоги посмотрел на Чтеца. Чтец, мягко говоря, не отличающийся коммуникативными способностями, недоуменно уставился на Рига.

— Ну… — Риг понял, что полагаться на Чтеца бессмысленно. — От имени Вторых приветствую вас, друзья!

На лице одного из зелёных существ с щупальцами появилась искусственная улыбка и он, потирая перевязанную рану на животе, сказал своему помощнику:

— Включай камеру, Дмитр! Будем снимать межпланетные переговоры… Крысолов, можешь встать рядом с нашими новыми друзьями?.. — существо в чёрном балахоне обречённо кивнула головой. — Отлично!

Я ещё не собрался с мыслями после неожиданной выходки Чтеца, но уже рефлекторно просвечивал его странного друга при помощи Третьего ока. И то, что я увидел, мне очень не понравилось… Фигура Рига окрасилась в ярко-алый. Куда более яркий, чем у Крысолова или Кторвика! Что и говорить об остальных членах группы… Примерно таким же ярко-алым цветом был обозначен старый маг по имени Жрец, задохнувшийся в кишках огромного лесовика, и его братец Архонт.

Это значило, что магической энергии у Рига было не просто много, её было колоссально много! Будто маленький ядерный реактор в худеньком тельце Второго… Но вот только никакой магической структурой Риг не обладал, и я серьёзно сомневался, что он мог контролировать всю свою магическую мощь. К тому же, существенная часть (никак не меньше 80–90 %) его энергии прямо сейчас расходовалась в неизвестном мне направлении. Но куда? Кажется, её бы хватило для электрификации всего Города мертвецов!..

Всего Города мертвецов…

Неожиданная догадка едва не заставила меня сделать шаг назад от этого опасного типа. И только беззаботное поведение Уолка, готовящегося к своему звёздному часу — видеосюжету со Вторым — помогло мне сохранить спокойствие.

— Эй, Крысолов! — позвал я демона по Ментальной передаче.

— Что? Меня тут журналюги пытают… Опять придётся интервью давать! ****! — выматерился демон.

— Похоже, весь Город мертвецов держится на одном Риге… Я не уверен, что он сам об этом знает, но все эти зомбаки «живы» исключительно из-за его магической силы. Это он их «оживляет»!

— А Чтец? — тут же посерьёзнел Крысолов.

— Кажется, нет. Его я вообще не могу «просветить».

— Серьёзно?! — в канале связи послышался удивлённый голос Ивана. — То есть прямо перед нами два опасных мага? А кто же тогда этот Король?.. Я что-то вообще ничего не понимаю…

Но договорить Иван не успел. Снаружи пристройки послышался бой барабанов, а уже через минуту на пороге показался представительного вида «хоббит», одетый в чистую белую мантию. Очевидно, он был одним из «разумных» зомби (механизм распределения интеллекта пока что оставался непонятен). Громким голосом глашатай объявил:

— Мой Король рад приветствовать гостей с далёкой планеты! Прошу проследовать в их покои для официальной встречи!

Глава 14. Последний хранитель Ладьи

Социальное устройство обществ разумных видов — отдельная тема для разговора. Тема, надо сказать, довольно обширная и многообразная. Наверное, я даже вправе сказать, что людям, привыкшим жить в определённых культурных рамках, довольно тяжело представить себе что-то, принципиально отличное от того, что имелось у них на Земле. Сложно не только представить, но понять и принять.

К примеру, структура Город октопусов внешне напоминала любой человеческий мегаполис, но на деле имела два серьёзных отличия. Во-первых, огромную роль в ней играл институт семьи — фактически базовая социальная ячейка. Встретить одинокого осьминога в Городе значило бы встретить осьминога, которого, если и не презирают, то во всяком случае считают отщепенцем. Такими октопусами были Кторвик и Рент-а-Ил. И если первый компенсировал «недостаток» тесными связями с другими служителями Культа, то второй являлся сосредоточением образа сумасшедшего отшельника.

Во-вторых, октопусы, как казалось, вполне спокойно относились к происходящему на верхних этажах социальной иерархии. Их мало волновало, что вся жизнь Города, в общем-то, строится по решению шестёрки богатеев и их кланов-семей, что они никогда не смогут оказать существенного влияния на эту верхушку и, соответственно, на жизнь Города, и даже свою собственную жизнь. Октопусы мирились с экологическими проблемами, социальным неравенством и бренностью существования, целыми днями просиживая перед телевизорами с частичным погружением. Но почему? Из-за культуры и традиций? Мол, так делали их отцы и деды, так делают и они. Возможно. Но я всё больше склонялся к мысли о том, что обыватели попросту не замечали всех проблем Города, предпочитая смотреть на яркую тв-картинку. Большое видится на расстоянии, а различить даже очевиднейшие вещи, будучи встроенными в систему, тяжело вдвойне.

Но ведь в обществе людей всё было по-другому, не так ли?..

Так вот, Город мертвецов в сравнении с Городом октопусов выглядел… не знаю, слишком обыкновенно, что ли? Здесь имелся король со свитой, имелась здесь и стража, охраняющая (или делающая вид, что охраняет) ворота и спокойствие жителей в рамках самого поселения. В Городе мертвецов имелись крестьяне, обрабатывающие (или делающие вид, что обрабатывают) бедные фермы на юге. В Городе мертвецов, наконец, имелись и мастеровые, целые дни проводящие в своих лавочкам, а по вечерам напивающиеся в кабаке и шатающиеся по городу.

А если учесть тот факт, что большинство обитателей Города мертвецов были натуральными безмозглыми зомби, выглядело этонесколько иронично и карикатурно. Город мертвецов напоминал плохую пародию на то, о чём можно было прочитать в школьных учебниках истории в главе под названием «Средневековая Европа». Школьный учебник по истории, в свою очередь, являлся жалкой тенью действительно объёмного научного труда, который, опять-таки, был субъективным отражением реальных процессов. Соответственно, Город мертвецов являлся калькой в кубе. И даже Король (я готов был в этом поклясться!) казался копией RedHead`а, бывшего некогда главой фракции бордовых. Того самого RedHead`а, который отличался истерическим поведением, жестокостью, властностью и невероятным самолюбием и которого в своё время сверг Леший.

Король встретил нас довольно дружелюбно, но вот на Рига неприязненно зыркнул и разрешил ему остаться за обеденным столом только по нашей просьбе.

Почему Король так негативно относился к Ригу? Возможно, потому что где-то на подкорке сознания он догадывался об истинном положении дел… Сам Король, как и любой другой житель Города мертвецов, являлся не более чем пустышкой, «существующей» исключительно благодаря магическим способностям Рига. Да, он обладал некой «личностью», но личность эта представляла собой не более чем форму, содержанием которой был сам Риг и его душевные силы.

Размышляя об устройстве Города мертвецов, я неизбежно задавался вопросом: для чего Риг создал эту по-настоящему страшную тюрьму, единственным узником которой был он сам? И ладно, если бы он сделал себя королём всего этого балагана, но ведь он намеренно выбрал роль обычного охранника, вынужденного целыми днями стоять на крепостных воротах в компании коллег-олигофренов. Это походило на изощрённый мазохизм.

Часть жителей Города мертвецов, к которым сам Риг питал особенно сильные чувства (от дружбы до ненависти и страха), обладали развитой индивидуальностью, остальные являлись обычным городским фоном, существуя лишь для вида. Возможно, Риг испытывал некую вину за того, чем занимался вот уже несколько столетий, и пытался искупить её, заставив себя служить собственным марионеткам… Быть может, ему так было проще жить. Будучи охранником, он мог не думать о том, в Городе мертвецов нет больше ни одной живой души.

Впрочем, когда-то здесь были и другие жители. Настоящие жители. Но все они погибли по не совсем ясным причинам. Теперь же едва ли не каждую ночь Риг «рыбачил», пытаясь выловить из массива метаданных Игры метаданные той самой, чтобы при помощи магии наделить их «жизнью» и наконец-то воссоединиться с любимой.

Да, это была бы не совсем Она. Лишь её тень, наделённая жизнью самопровозглашённым творцом. Однако романтичный Риг, руководимый любовью, просто не мог жить иначе, как и не мог выловить нужные ему метаданные. Поэтому после каждой такой «рыбалки» в Городе прибавлялся ещё один житель, встраивающуюся в общественную систему марионеток.

О том, кем же была Она и почему Риг так упорно пытался найти Её, ни Риг, ни тем более Чтец нам рассказать не смогли. Создавалось ощущение, что Её Риг встретил едва ли не в прошлой жизни… Встретил лишь на мгновение, чтобы потерять на следующие сотни лет.

И вот Она оказалась в непосредственной близости от Рига… Но кем Она была теперь?

Мы расположились в приёмном зале, в центре которого располагался длинный стол, сколоченный из плохо обтёсанных брёвен. Зал был довольно большим и тёмным (из источников света — большое окно с видом на Город и несколько тусклых масляных ламп), в него вели сразу несколько коридоров, перекрытых массивными дверями. Все члены группы с удовольствием поедали местные блюда, только Дмитр стоял чуть поодаль вместе с камерой, пытаясь поймать лучший ракурс для реалити-шоу, которое после нашей встречи со Вторыми обещало утереть нос всем конкурентам.

Обжигая толстые пальцы, Король поедал жирные куски мяса и без стеснения рыгал, не забывая при этом поддерживать разговор с «дорогими гостями с другой планеты». Спрашивал он, в общем-то, вполне логичные вещи: откуда прилетели, насколько собираемся задержаться и так далее… Надо сказать, этот мерзкий толстый хоббит, несмотря на своё свинское поведения, был на порядок более интеллектуально одарён, чем остальные жители Города (за исключением, может быть, своего советника, уважительно стоящего по правую руку от короля). Советник изредка что-то шептал своему господину, но обычно Король недовольно отмахивался от него. Иногда советник задавал вопросы и сам:

— Говорите, узнали о существовании нашей планеты из легенд? — голос худого советника был высоким и неприятным. — А откуда узнали о её местоположении?.. Тоже из легенд?

— Нет, при помощи телескопа, — наигранно улыбаясь, ответил Уолк-Дэ, на правах ведущего завладевший инициативой в разговоре. — Во время исследования близлежащих систем он засёк ту, которая более всего подходила под описание. Два разрушенных ядерной войной мира, находящихся в наиболее благоприятных для жизни условиях. Долгое время никак не удавалось построить достаточно мощный корабль… Но старший брат нашего Кторвика справился с этой задачей, и вот мы здесь!

— А с какой целью, — нахмурившись, проговорил советник, — вы решили посетить наш мир?.. Не ради удовлетворения научных интересов, не так ли? Думаю, Король должен знать о таких вещах.

Король удивлённо взглянул на советника и, что-то для себя решив, уверенно кивнул, мол, я как король действительно должен об этом знать. Уолк не растерялся и тут же начал в красках описывать и реалити-шоу, и древние легенды о планете Вторых, и, собственно, историю самих октопусов, попавших некогда в Игру и выбравшихся из неё, и подвиг Абрахрама Кла-Кро, да и много что ещё. Не рассказал он только о нашей тайной миссии и плане завладения Ладьёй: среди октопусов, присутствующих на обеде, могли оказаться и сторонники господина Шол де-Мой.

Король отложил кусок жирного мяса и внимательно слушал октопуса, а советник даже делал какие-то пометки на небольшом куске пергамента.

Когда Уолк закончил, Король неожиданно залился злым смехом, в бессилии ударяя по столу полной ладонью. Его смех тут же поддержал советник, ехидно поглядывая из-за спины своего господина на недоуменные лица чужаков, отстранённо поедающего похлёбку Чтеца и раскрасневшегося Рига.

— Вы… ахах! Вы… господи! — перевёл дух Король. — Вы серьёзно думаете, что вышли из Игры? Секрет в том, что вы никогда в неё и не заходили! Вот эта вот штука, — Король указал на свой трон, стоящий в отдалении от обеденного стола, — центральный генератор Игры. Нажмёшь на Рычаг — и несколько сотен душ получат случайную информацию о своём «прошлом» и попадут в Первичный бульон. Но суть в том, что этого «прошлого» у них не было никогда! Фактически они «родились» уже в Игре. Причём «родились» заново! Каждый из вас умирал десятки и даже сотни раз, снова и снова возрождаясь в новом теле… Вполне возможно, что кто-то был тем самым «священным предком», которым вы по какой-то глупой причине решили поклоняться… Ахах!

Король снова залился злым смехом, не в силах успокоиться. Его речь продолжил советник (он, кстати, напоминал небезызвестного Chief`а, такого же маленького и скрытного помощника RedHead`а):

— Были «священными предками»… Возможно, даже не один раз! Поймите, наш мир цикличен, вся его история длится обычно от пяти до десяти тысячелетий. Он рождается (причём каждый раз «рождается» по-разному), закручивается в спираль, делится на фазы, развивается и умирает… То есть уничтожается полностью! От взрыва звезды, от падения метеорита, от тотальной войны на уничтожение, от «схлопывания» пространства и так далее… Но одно остаётся неизменным — Ладья. Ладья — центральный элемент мира. Ладья — та ось, вокруг которой закручивается спираль. Именно в Ладье содержатся все души, циркулирующие в мире. Трон — это лишь верхняя часть айсберга, видимый элемент Ладьи. На деле она несоизмеримо больше трона, она всеобъемлюща и колоссальна! В начале каждого цикла она создаёт импульс, но дальнейшее развитие приходится поддерживать уже нам, хранителям. А уж хранителями Ладья себя обеспечит — в этом можете не сомневаться. Когда того требует сама Ладья, Король нажимает на Рычаг, чтобы возобновить цикл, доставив в Первичный бульон очередную партию «погорельцев» — и так многие сотни лет.

Мы молчали, тупо глядя на собеседников, а потому снова заговорил Король:

— Мне неизвестно, сколько раз Игра создавала себя сначала и насколько точно повторяется её история. Хех… Возможно, прошли уже миллионы циклов, в каждом из которых на планету Вторых прилетает космический корабль и я рассказываю вам о сути происходящих вещей. Возможно, каждый раз события разворачиваются совершенно иначе! Одно я знаю точно: одна и та же душа за один цикл игрового мира проходит множество жизней. Выходит, у каждого из нас есть свой мини-цикл в огромном цикле Игры.

— Кхм… — подал наконец голос мертвенно-бледный Уолк-Дэ. — И… и как игровой мир образовался на этот раз?.. Я имею в виду, в этом цикле?

— Судя по всему, его создали три брата, — ответил Король. — Ладья внушила, что их планета была разрушена в результате ядерной войны, а после «смерти» братья попали в поток «реки Вечности», где смогли создать собственный мир, ставший то ли завихрением потока, то ли сетью, протянутой между берегами… В общем, эти братья «были» (на самом деле до того, как они создали Игру, их как бы «не было» вовсе) частью народа тех самых «Первых», о которых вы слышали из легенд. «Вторых», как и «Первых» в нашем цикле Игры вовсе не существовало… Хотя, — задумался Король. — Я не исключаю, что именно из-за войны «Первых» и «Вторых» был уничтожен предыдущий цикл Игры, а легенда об этом стала связующим элементом со следующим циклом.

— Но кто же тогда вы? Кто такой Риг и Чтец?.. — не унимался Уолк. — Вы хотите сказать, что это не планета Вторых?!

— Ну как же, — усмехнулся Король. — Именно планета Вторых. Но вот только это совсем не значит, что именно тех самых Вторых, которые некогда воевали с Первыми. Наша планета — условный памятник эпохе… хех, который опять-таки существует для логической связи и создания «единой» истории с вполне удобоваримым объяснением сути вещей. Вот ваш народ, к примеру, несколько тысяч лет считал, что он выбрался из Игры и живёт теперь в безопасном реальном мире. Что случилось бы с октопусами, пойми они, что на деле их «реальность» абсолютно нереальна (хотя это довольно спорный термин, учитывая, что существование хоть чего-то ВНЕ Игры не доказано, а значит, и «реальность» есть только одна — игровая)? Мало того, что их «реальность» нереальна, так ещё и их мир неизбежно катится в тартарары, чтобы быть уничтоженным вместе со всеми своими обитателями, а развитая «цивилизация» октопусов не стоит ровным счётом НИЧЕГО!.. Как бы они восприняли новость о том, что после смерти с большой вероятностью станут полуразумными НПС, населяющими нижние уровни спирали, либо в качестве «игроков» попадут в Первичный бульон, чтобы быть уничтоженными ещё до того, как выйдут на сушу, а потом снова и снова перерождаться бесчисленное количество раз?..

Раздался глухой стук о деревянный пол: капитан упал в обморок.

Трудно сказать, с кем мы говорили: с Королём и советником или же с самим Ригом, который вообще-то и «создавал» Короля и советника в каждый момент времени. Возможно, мы говорили с подсознанием Рига, действующим автономно от жавшегося на стуле и отчаянно красневшего хоббита… В любом случае, сомневаться в правдивости слов «хранителей» Ладьи не приходилось.

Именно это знание и было кое-чем, что в корне поменяло жизнь Рига и Чтеца, последних разумных обитателей планеты Вторых.

Уолк побледнел ещё больше и молча покачивался на своём стуле. Иван уставился на жирный кусок мяса и, нахмурившись, обдумывал услышанное. До него, вероятно, слова Короля ещё не дошли. Капитана удалось привести в чувства лишь через четверть часа, главный инженер, кажется, больше всего на свете хотел вновь закинуться эйфорией, да и остальные члены команды выглядели не лучшим образом.

Только Кторвик как ни в чём не бывало сидел на своём месте и доедал безвкусную похлёбку. Хотя, с главный автором Культа и так всё было ясно… Кторвик на своей волне, мыслил он с несколько других позиций, разделяя события на выгодные, вредные и бесполезные. Очевидно, кое-что попало в категорию «бесполезных».

А я?.. Я и без того помнил немногое. Лживые метаданные, назначенные игровым миром, после активации Харона попросту стёрлись, что лишний раз доказывало их искусственность. Но и безоговорочно верить Королю тоже, конечно, не стоило. Например, другие игроки наверняка имели прекрасное представление о том, что «случилось» с ними до Катастрофы и как они попали в Игру. Для них этот мир — лишь внезапное испытание, которое можно пройти и вернуться в обычную жизнь (или в жизнь, максимально к ней приближенную). Поверят ли они в то, что ничего, кроме Игры, не существовало вовсе? Очень сомневаюсь. Серые не подозревали даже о том, что до сих пор находятся в Игре.

Но я по-прежнему остаюсь Хароном, способным активировать Ладью и порвать цифровой кокон, чтобы выбраться ВОВНЕ. Я по-прежнему возглавляю тех серых, что решились полететь на планету Вторых. Я по-прежнему являюсь будущим отцом, менталистом, другом древнего демона и даже (в какой-то мере) победителем Стального гиганта! И пусть не было никогда человека по имени Данила, работавшего в агентстве экстрасенсов… Этот человек и без того остался в прошлом. Я прошёл через Первичный бульон, этапы стаи и цивилизации, и теперь я совсем другой человек.

Я Чернокнижник.

Я Харон.

Я…

Кторвик пытался вразумить совершенно выпавшего из реальности капитана. До нас долетали обрывки их разговора:

— Послушай… нет! Я говорю… Да послушай же меня!.. Эм… Ну да, согласен, реальность жестока и всё такое. Ну а что это вообще меняет?..

— Абсолютно всё, Кторвик… Глобально!

— А если никто об этом не узнает?.. Как изменится твоя жизнь тогда?! — уже практически кричал главный автор. — НИКАК!!

Наконец двое октопусов: раздражённый Кторвик и ошеломлённый капитан — вернулись к группе. Мы сделали вид, что не слышали разговора осьминогов, и старались не смотреть на абсолютно жалкое выражение лица полного капитана. В его некогда наивном взгляде читался теперь откровенный ужас и обречённость, а щупальца нервно подрагивали, что навевало недобрые мысли относительно его психологического здоровья.

Побледневший Уолк сумел-таки взять себя в руки и, оглядев товарищей, сказал Королю:

— Нам нужно обдумать произошедшее… Если Ваше величество не против, мы придём завтра. — Король только руками развёл, мол, как вам угодно, а я и вовсе другого не предполагал.

Попрощавшись с Королём и его хитрым советником, мы направились в сторону выхода. Риг и Чтец тоже встали из-за столов и, почтительно поклонившись Королю, вышли следом. Король, в свою очередь, злобно зыркнул на Рига, но промолчал.

Уже на выходе из четырёхэтажного «замка» Короля, я подозвал нерешительно глядевшего на нас Рига:

— Слушай, Риг. Надеюсь, ты понимаешь, что на самом деле никакого Короля и советника как бы не… не существует? За обеденным столом мы разговаривали с тобой, поэтому…

Риг с опаской взглянул на меня и как будто пропустил мимо ушей то, что я пытался до него донести:

— Мне нужно попасть на ваш корабль.

— Нет, послушай! Расскажи всё об этой Ладье. Она вообще транспортабельна? Что будет, если, к примеру, сдвинуть трон Короля с места?

— Мне нужно попасть на ваш корабль, — потупив взгляд, снова проговорил Риг.

Я поборол в себе желание взломать мозги Рига и самостоятельно прочитать всё, что мне нужно, и, мысленно сосчитав до десяти, сказал:

— Риг, мы дадим тебе возможность попасть на корабль, тем более Уолк наверняка захочет взять у тебя объёмное интервью для реалити-шоу… Но сначала скажи мне, что будет, если мы вдруг захотим забрать Ладью с собой?

Риг улыбнулся и ответил:

— Город живёт только благодаря пассивному эффекту Ладьи. Если вы её заберёте, то все жители погибнут… снова. Вернее, их метаданные вернутся в хранилище. Но мне уже всё равно. Забирайте! Только дайте возможность подняться на корабль… Она!.. В общем, мне очень надо.

Я посмотрел на Кторвика, тот коротко кивнул в ответ, мол, без проблем. В последний раз взглянув на замок Короля, мы направились в сторону чёрной выгнутой махины, расположенной в нескольких километрах к северу от Города мертвецов — нашей летающей тарелки, так явно не вписывающийся в здешнее искусственно воссозданное Средневековье.

Уже у самых крепостных ворот со стражниками-болванчиками я заметил мелькнувшую между домами тень. Тень спряталась в полумраке и внимательно наблюдала за группой, причём явно провожала нас от самого замка. Резко повернувшись в сторону преследователя, я на какое-то мгновение встретился с ним взглядами.

Да, это был тот самый советник, напомнивший мне Chief`а. Советник тут же отвернулся и сделал вид, что оказался на окраине города по какой-то своей личной причине, но никак не из-за слежки за группой инопланетян. Однако я уже понял: он почти наверняка слышал всё, о чём мы говорили.

— Риг, а что будет… если… если Король узнает о нашем плане? Ну, забрать Ладью и всё такое?.. — как бы невзначай спросил я у хоббита.

— Попытается убить вас раньше, чем вы это сделаете. Без Ладьи он, как и его город, просто исчезнет.

Уже у самой летающей тарелки Чтец остановился и, как бы невзначай посмотрев на грустного капитана, задумался на несколько секунд, после чего указал на корабль:

— Не нужно туда ходить… Опасно.

— Чтец, мы там, ****, живём! — скривился Кторвик и, более не глядя на хоббита, вступил на трап космического аппарата. У главного автора Культа был тяжёлый день, и он не был намерен тратить его остаток на споры с умалишённым созданием.

— Риг?.. — неуверенно спросил Чтец, глядя, как остальные члены группы поднимаются следом за Кторвиком, старательно глядя в противоположную от хоббита сторону.

— Прости, Чтец, но я должен, — ответил покрасневший Риг, поднимаясь по трапу следом за чужаками.

Рассказать о произошедшем Иве я не решился. Кто знает, как отреагирует беременная девушка на новость о том, что мы до сих пор находимся в Игре, да ещё и никогда в неё не заходили.

Лёжа на кровати и запрокинув ноги вверх, я обдумывал сказанное Королём и его советников (а фактически, самим Ригом).

Казалось бы, откровенный бред, в котором меня пытался убедить глава светлого блока Архонт, оказался чистой правдой. В этом цикле игровой мир действительно создали три брата, наделённые магическими способностями и сумевшие, как им казалось, преодолеть поток реки Вечности, уносившей души в небытие.

Звали этих братьев Архонт, Жрец и Лорис с Асланом… При этом их история причудливым образом переплеталась с тем, что удалось выяснить Кей-Си Эду: война Первых и Вторых, создание игровой реальности в результате этого противостояния и дальнейшее развитие мира. Архонт действительно оказался «отцом» Игры, но после, получив толчок, она развивалась уже самостоятельно.

Братья были созданы Игрой в предыдущем цикле для того, чтобы заново создать Игру… Это, признаться, ломало мозг.

Именно братья стали тем импульсом, который запустил следующий цикл. В награду маги получили бессмертие… Бессмертие в рамках запущенного цикла, конечно. Когда игровой мир в очередной раз будет уничтожен, их души попадут в общее хранилище, чтобы снова переродиться — и так раз за разом, цикл за циклом.

Но появится ли в следующем цикле Игры Архонт, Жрец, Лорис с Асланом… да и я, в конце концов? Имеет ли «душа» некоторые личностные характеристики, которые развиваются в зависимости от окружающих условий? Если так, то мысль о схожести Короля и RedHead`а, советника и Chief`а казалась не такой уж и странной. Конечно, поймать «души» бордовых Риг не мог, но вот найти нужные метаданные, к ним привязанные, и скопировать их в тела погибших собратьев — без проблем. Но почему именно метаданные этих не самых приятных на свете существ: RedHead`а и Chief`а? Элементарная случайность или Риг намеренно бил в конкретное место?

Я представил, как Риг выкапывает сгнившие трупы из могил или же достаёт их из холодильников бункера, в котором некогда жили хоббиты, после чего тащит тела в тронный зал и проводит свои таинственные обряды…

Брр…

— Чёрный! — раздался голос Ивы, после чего моя щека покраснела от поцелуя девушки. — Так ты идёшь в общий отсек? Там сейчас этого инопланетянина расспрашивать будут… Как его? Рига, кажется.

— Не, — покачал я головой, многозначительно глядя в потолок. — Наобщался я уже с инопланетянами на сегодня. Хватит.

Вечером, пытаясь отвлечься, я решил заглянуть в каюту Зелёного. Он был едва ли не единственным членом экипажа, который не пришёл в общий отсек, чтобы поглядеть на Рига. Вторым членом экипажа, проигнорировавшим встречу, оказался я сам. Третьим был капитан, закрывшийся в собственной рубке и с горя активно распивавший портвейн, который выпросил у Кторвика.

За всё время путешествия я ещё ни разу не заходил в комнатку своего друга, хотя располагалась она неподалёку от моего собственного отсека. Обычно мы собирались либо в общей каюте, либо у Уолк-Дэ, поэтому всё как-то не было повода… При других обстоятельствах я бы и не стал напрашиваться в гости, но теперь мне нужен был собеседник, чтобы поделиться мыслями, которые прямо-таки разрывали голову.

Беременной Иве рассказывать о них не стоило, Иван вряд ли поддержал бы разговор на столь отвлечённую тему, Паук не подозревал даже о том, что мы до сих пор находились в Игре, со скрытным Ронином мы так и не сошлись, а Крысолова теперь вовсе не выпускали из кадра и едва ли не заставляли участвовать в съёмке с Ригом. В общем, оставался только Зелёный.

На стук Зелёный не ответил, но дверь оказалась открытой и автоматически отъехала в сторону при моём приближении. Пожав плечами, я вошёл в полумрак отсека… и был буквально поражён.

Стены комнаты оказались завешены бумажными листами (раритет в постинформационном обществе!), на которых виделись аккуратные столбцы текста и непонятные схемы, начерченные чёрным толстым грифелем. Такие же пожелтевшие от времени листы были разбросаны на столе и даже на полу! Прямо поверх листов лежали несколько планшетов. Их экранах изображали похожие схемы, но созданные, судя по всему, уже Зелёным.

Я приблизился к центру цилиндрического отсека и смог прочитать на одном из планшетов:

Астральное тело. Особенности создания и перемещения

Точно такая же надпись («Астральное тело») имелась и на некоторых пожелтевших листах, она была обведена красным.

— Чёрный! — раздался вдруг испуганный голос стажёра, заснувшего прямо на полу у рабочего стола. — Ты что здесь делаешь?!

Как отвечать в таких ситуациях?.. Вот и я не знал, а потому молча переводил взгляд с исписанных листов на стажёра и обратно. Видя, что нежданный гость растерялся, Зелёный немного успокоился и, поднявшись на ноги, пояснил:

— Решил труды своего деда разобрать… Он, как ушёл на покой, философией занялся и довольно много написать успел…

Я утвердительно кивнул:

— Кторвик у него ведь работал?.. И Лавальк?

— Да, — махнул рукой Зелёный протирая заспанные глаза. — Травяного чаю?

За кружкой крепкого пахнущего лесными травами напитка разговор пошёл куда легче. Я даже попытался узнать подробности того, чем тут стажёр так самоотверженно занимался (настолько самоотверженно, что заснул прямо на полу), однако Зелёный снова попытался сменить тему:

— Астральное тело, говоришь?.. Ну да, с его помощью операторы попадают в Игру. О чём там ещё можно говорить?.. Кто создал? Ну, был один религиозный деятель несколько веков назад, он и догадался, как проектировать эту… не знаю, сущность? при помощи духовных техник и обрядов… — стажёр отхлебнул чаю и ухмыльнулся, по-дружески толкая меня в бок. — А ведь неплохо! Сбор из северных лесов — просто сказка!.. Жаль только, не пиво, да?

— Очень жаль, — искренне подтвердил я, вспоминая наши посиделки в стенах Культа. — Но я ещё не закончил тебя пытать. С астральным телом в общих чертах ясно, но вот его функция — вещь неоднозначная. Говоришь, при помощи него попадают в Игру? — прищурился я и испытующе поглядел на товарища. — Или всё же не попадают?.. Ведь как, в конце концов, можно попасть туда, откуда ты не выходил?..

После минутной паузы Зелёный коротко спросил:

— Кторвик?

— И Рент-а-Ил. А ещё они сказали, что ты как-то слишком агрессивно отреагировал на эту новость. Едва из Культа не ушёл, на звонки Кторвика не отвечал..

Зелёный замялся и предпочёл снова отпить травяной чай.

— Значит, правда, — отметил я. — И, вероятно, именно это подтолкнуло тебя к изучению трудов деда?

Стажёр неопределённо дёрнул головой, что могло значить и согласие, и отрицание. Очевидно, тема разговора ему совершенно не нравилась.

— Ты не подумай, я не собираюсь тебя поучать… У каждого своя жизнь и свои принципы. Ну а что если я расскажу то, о чём ты даже не догадывался? Об этом не догадывались ни Кторвик, ни Рент-а-Ил, ни древний религиозный деятель, создатель астральных тел… И даже твой дед не знал фактически ничего! Двое поехавших инопланетян называют эту тайну кое-чем... Хех! И догадайся с трёх раз, из-за чего они по итогу головой поехали. В общем, слушай внимательно…

И я рассказал Зелёному всё то, о чём нам поведали Король и его советник этим днём, после которого, кажется головой поедут не только двое инопланетян. Зелёный молча слушал. Он сдвинулся лишь единожды: поставить кружку с остывшим травяным чаем на заваленный листами и планшетами стол.

Я закончил рассказ и замолчал, снова обдумывая такие простые и пугающие истины: тех нас, кем мы были до Игры, не существовало вовсе. Те мы, которые есть теперь, — лишь одна из жизней в череде тысячей других цифровых жизней, каждая из которых не менее реальна, чем наша…

— Так ведь это!.. — прервал поток моих мыслей Зелёный. — Так ведь это всё меняет!

— Ну да! Естественно, мать его, меняет! — не выдержал я. — Меня, Зелёный, ****, НЕТ!! Я — долбанный НПС. Ты — долбанный НПС. Те твари, с которых я сдирал шкуру в Игре, в прошлой жизни могли быть моими союзниками по фракции или и вовсе сдирать шкуру с меня самого! И Преисподняя, и Небеса, и Чёрная гора, и Город у пропасти, и Город октопусов, и Город мертвецов — всё это цифровой обман. Не более! Есть только Ладья и Ха… — я осёкся и замолчал, чуть было не выдав секрет, о котором пока что не стоило знать даже Зелёному. Впрочем, стажёр не обратил на это внимания… или сделал вид, что не обратил.

Более уже не замечая меня, Зелёный подскочил к рабочему столу и рывком сбросил половину листов и несколько планшетов, глухо ударившихся о прорезиненные пластины пола. Следом за планшетами вниз полетела кружка с остывшим чаем, но на звон разбившегося стекла стажёр даже не обернулся.

Шепча что-то типа «Неизвестное звено… Неизвестное звено…», он наконец нашёл нужный лист и, схватив карандаш, принялся ожесточённо что-то на нём править. Я присмотрелся: на листе была изображена несимметричная чёрная схема и обведённая красным надпись: «Астральное тело».

— Зелёный?.. — неуверенно позвал я стажёра, но тот фанатично исправлял записи своего деда и более не отзывался.

Пожав плечами, я допил травяной чай и вышел из отсека своего странного друга. Несмотря на его неоднозначную реакцию, после разговора мне стало легче. Немного, но легче.

В коридоре едва не столкнулся с испуганной Ивой, быстро шагающей в сторону нашего отсека.

— Чёрный, вот ты где! Этот… Этот ваш Риг… — милое лицо Ивы выражало, скорее, недоумение, нежели действительный страх. — Риг едва на меня не набросился… Он вообще уравновешенный?

— Сильно в этом сомневаюсь, — пробормотал я и, схватив девушку за руку, поспешил в сторону общей каюты.

Вот я как знал, что ничего хорошего из этого не выйдет! Взять Рига на корабль! Да в нём сосредотачивалось такое количество магии, что её хватило бы на то, чтобы расплавить всю эту посудину за пару мгновений. Конечно, Второй об этом даже не подозревал… Однако агрессивно настроенный инопланетянин на космическом корабле не мог значит ничего хорошего при любых обстоятельствах — и в этом я был уверен на все сто.

* * *

Перед входом в отсек нас остановил Паук. Многозначительно поглядев на девушку, он спросил:

— Чёрный, ты куда Иву-то ведёшь? Риг сейчас опять прыгать будет. И так еле успокоили…

— Паук, да что здесь вообще происходит?!

— Самому бы понять, — хирург развёл в стороны стальные лапки (его человеческие руки были сложены на груди). — Он изначально какой-то возбуждённый был, но в целом отвечал на вопросы и на камеру улыбался. Мы с ним даже немного поболтали о прошлом Вторых. Представляешь, у них в бункере были такие «капсули» с едой… типа наших консервов, но хранится могли реально несколько тысяч лет!.. — увидев вымученное выражение моего лица, Паук кашлянул. — Короче, Риг был адекватным, но когда вошла Ива, начал орать: «Она! Она!» и бросился вперёд. Понятное дело, его тут же остановили… На этом, в общем-то, всё… Сидит сейчас, рефлексирует…

Запоздалый оклик Паука настиг меня уже у самого входа в общий отсек:

— Чёрный, ты его только не бей! Он ничего плохого не сделал…

— Или не успел… — тихо проговорил я, сжимая кулаки и вступая в каюту. Знай Паук о действительных силах Рига, он вряд ли бы поддержал «слабого» хоббита.

В самом углу рядом с иллюминатором, за которым виднелись лучи уходящего в закат солнца, сидел понурый Риг. Рядом стоял Иван и предупреждающе хрустел толстыми пальцами, остальные присутствующие в каюте с недовольным видом собирали с пола упавшие блюда.

— Прямо по столу побежал! — пожаловался мне главный инженер, худой и бледный октопус, некогда употреблявший эйфорию.

Не отвечая инженеру, я подошёл к Ригу и встал перед ним, пытаясь поймать взгляд Второго. Все невольно прекратили собирать приборы и раздавленные булки с повидлом и смотрели теперь в нашу сторону — я буквально чувствовал это.

— Вы меня опять просканируете? — проговорил хоббит. — А потом взломаете мозг.

— Для этого зрительного контакта не нужно, Риг. Достаточно быть относительно близко от цели.

— Ну так давайте! — закричал вдруг хоббит, вскакивая и смело глядя на меня своими покрасневшими от слёз глазами. — Взламывайте!! Или что вы там ещё умеете?! Превратите в марионетку, спалите мозги, скормите Крысу!..

Я опешил и невольно отшатнулся от орущего Второго:

— Да я и не собирался…

Иван угрожающе хрустнул пальцами, но его вмешательство не потребовалось. Что-то внутри хоббита будто щёлкнуло, и он снова сгорбился, опуская взгляд.

— Она с вами? — голос Рига дрогнул.

— Да, Риг. Со мной.

Кажется, той самой была Ива. Именно в поисках её Риг провёл последние сотни лет, выуживая из хранилища Ладьи всё новые и новые метаданные и создавая десятки болванчиков, населявших теперь Город мертвецов.

— И Она ждёт ребёнка?.. — так же тихо проговорил Риг.

— Да.

Риг снова замолчал, и на его добрых глазах показались слёзы… Мне стало жалко это маленькое существо, в какой-то из своих прошлых жизней испытавшее неразделённую любовь и пронёсшее это чувство через тысячелетия.

А ведь я был в шаге от того, чтобы, как выразился Риг, «спалить ему мозги»…

— Передайте Чтецу, что он теперь единственный хранитель Ладьи, — практически прошептал Риг и в мгновении ока вытащил из-за пазухи крошечный кинжал! Иван едва успел схватить хоббита за тонкую руку. Ещё секунда — и Риг почти наверняка вспорол бы себе живот.

Испуганный здоровяк, хлопая большими глазами, рефлекторно поднял Рига за эту самую руку и невольно застыл, словно показывая висевшего в воздухе хоббита окружающим. Хоббит отчаянно дёргался и плакал. У него начиналась истерика.

Со всех сторон раздались вопли и визг. У Рига вырвали кинжал, оторопевшего Ивана усадили на кресло, а я, невольно чувствуя себя виновником попытки самоубийства и не имея более моральных сил справляться с навалившимся грузом, буквально выскочил из отсека.

Сзади раздавались крики: «Откуда у него кинжал?», «Да ведь его даже не обыскали!», «Ещё чуть-чуть и…», «Ну а Ванька-то наш каков? Герой!»… В коридоре на меня прыгнула плачущая Ива. Автоматика закрыла двери, и больше возгласов из общей каюты я не слышал.

Ива, конечно, обо всём знала и наверняка чувствовала себя виноватой в ещё большей степени, чем я. Хотя, если разобраться, виновным был сам цифровой мир, давший надежду этому влюблённому маленькому существу, одинокого живущему где-то на задворках Вселенной.

Я обнял девушку и поспешил отвести её в сторону от общего отсека. Через минуту следом вышел кто-то ещё. Неслышно ступая по прорезиненному полу, он поравнялся с нами, и я узнал в нём Уолк-Дэ.

Уолк замер на мгновение и вполголоса произнёс:

— Завтра, Чёрный. Завтра, — сказав это, октопус прошёл дальше, меряя коридор своими широкими шагами. С этой минуты в нём вновь проснулся спецслужбист, хитрый и хладнокровный, готовый на поступок и преступление.

— О чём это он? — спросила сквозь слёзы Ива, не желающая выпускать меня из объятий.

— Завтра группа «хороших парней» сделает то, для чего она собиралась, — сказал я и мысленно добавил: «А Харон наконец получит свою Ладью».

Глава 16. Королевская рать

Отдаст ли Король Ладью?

Никогда.

Выходит, её нужно отнять.

Что при этом будет делать Король?

Он будет сопротивляться и бросит все силы на то, чтобы сохранить своё могущество.

Что необходимо предпринять семёрке вооружённых до зубов октопусов и людей?

Ответ очевиден.

Никакой пощады! Каждый из жителей Города уже был мёртв. Мёртв изначально. Двигаться их заставляли только власть Ладьи и живительная магия Рига, который после неудачной попытки самоубийства оказался пристёгнут ремнями к больничной койке в медблоке Паука.

Смог бы Риг перекрыть магический поток и вновь умертвить всех обитателей Города? Сомневаюсь. Он был своего рода аккумулятором, за счёт которого питались сотни лампочек. Может ли аккумулятор самостоятельно прекратить питание? Нет. Вот и Риг нам помочь уже не мог. Разве что своей смертью…

А Чтец?

После категорического отказа взбираться на трап космического корабля это маленькое странное существо не видел уже никто. Его не могли обнаружить даже дроны, летающие вокруг аппарата и исследующие поверхность. Чтец снова ушёл в тень, заранее зная, где именно будет пролетать камера и оставаясь в «слепой зоне».

Дронами управляли учёные, требующие, помимо всего прочего, разрешения выйти на планету и начать исследования. Дать такое разрешение мог только капитан. Капитан после вчерашнего откровения и попойки вышел из своей рубки только один раз. Выглядел он, прямо скажем, крайне потрёпанным… Октопус, внезапно осознавший тот простой факт, что все мы являемся лишь НПС в цифровом мире, пил всю ночь и собирался пить ещё, как минимум сутки. От налетевших на него учёных капитан только отмахнулся и, пошатываясь, направился в санузел.

На обратном пути ситуация повторилась, но на этот раз капитан даже не посмотрел в сторону исследователей. Тогда учёные попытались получить разрешение Кторвика, но тот только руками развёл, мол, я здесь вообще-то не командую. И отчасти это была правда, главный автор Культа действительно не занимал никакой официальной должности. Он был обычным пассажиром, тем не менее всем на корабле было ясно, что именно Кторвик — главный руководитель полёта, ровно как именно он — руководитель съёмок реалити. Октопус без зазрения совести пользовался своим неясным статусом, иногда отдавая откровенные приказы тому же капитану и главному помощнику, а иногда уступая место командира и незначительному инженеру.

В общем, капитан отчаялся и пил, Кторвик не хотел брать на себя ответственность, а учёные не могли ослушаться команды и остались в корабле, довольствуясь съёмкой с дронов. Поэтому в Город мертвецов отправлялись я, Уолк, его помощник Дмитр с камерой, Зелёный, проявивший особенно пылкое желание лично увидеть Ладью, Кторвик, главный инженер и его супруга, третий помощник капитана.

Главный инженер показал себя в качестве достаточно лояльного октопуса, а вот о его супруге, исполняющей обязанности кока, я мог сказать только то, что она была невероятно тихой и замкнутой в себе представительницей слабого пола с совершенно неясными принципами и идеями. Тихий человек почти всегда выглядит так, как будто он что-то скрывает… и тем более тихий октопус! Примеры? Тот же Лавальк, оказавшийся связанным с наркоторговлей и, возможно, даже участвовавший в заговоре.

Услышав мои опасения, Кторвик только пальцем у виска покрутил:

— Чёрный, она на Хединга работает! Ты разве забыл карточки, которые нам Уолк показывал?

— И что с того? — огрызнулся я. — Твой Хединг сознания своих работников контролирует, что ли? Типа как Риг мертвецов?.. Очень сомневаюсь, Кторвик.

После небольшого, но разгорячённого спора (все были на нервах) Кторвик сплюнул и ушёл куда-то в дальние коридоры летающей тарелки.

В следующий раз главного автора Культа я увидел уже на поверхности. Он шёл рядом с Уолк-Дэ и, кажется, старался держаться подальше от меня, не желая продолжать разговор о супруге главного инженера, тем более что сам главный инженер шагал неподалёку… Подобное поведение Кторвика (он, кстати, постоянно трогал свою почти лысую голову, словно поправляя невидимую шляпу), казалось странным, но лезть в личную жизнь главного автора я точно не собирался. Да и главный инженер не внушал мне особой симпатии. Пусть разбирается со своей женой самостоятельно.

Итак, нас семеро. И этого вполне достаточно для того, чтобы пристрелить самовлюблённого Короля, так напоминающего RedHead`а, его хитрого помощника, похожего на Chief`а, и вынести трон (судя по всему, деревянный) из Города мертвецов… Трон, который на самом деле являлся физическим воплощением той самой Ладьи.

Мы с Иваном единственные из всей группы отказались от лазерного оружия. Я рассчитывал на молнии, а Иван предпочёл пистолету огромную дубинку, сделанную на заказ ещё в Городе октопусов. Уж не знаю, насколько она лучше огнестрела, но вместе с ней Иван выглядел по-настоящему грозно… Кторвик вытащил личное оружие, остальные разобрали пистолеты, переданные им помощником Дмитром и прослушали короткий инструктаж Уолка.

Цели операции держались в тайне. Никто, кроме безусловно лояльных октопусов, даже не догадывался о том, с какой целью мы вновь отправились к Королю. Причин могла быть масса: от продолжения дипломатических переговоров со Вторыми до съёмки и интервью.

Из «наших» на корабле остались Рент-а-Ил, Ива с Крысом, Паук, Ронин и демон.

Зачем?

Дело в том, что в этот значимый день должны были решиться сразу два вопроса: во-первых, в чьих же руках окажется Ладья и, во-вторых, удастся ли неизвестным заговорщикам из числа экипажа остановить группу «хороших парней».

Как только наши противники поймут, что мы взяли Ладью, они тут же начнут переворот. Что случится, если, к примеру, за Ладьёй отправятся все лояльные члены экипажа? Заговорщики захватят корабль, уберут трап и расстреляют всех из лазерных пистолетов ещё до того, как мы бы сможем подойти к летающей тарелке.

А то и вовсе улетят с планеты, бросив нас на заброшенной планете…

Именно поэтому на корабле и оставались наши товарищи. Рент-а-Ил до мельчайших подробностей разбирался в работе механизмов и мог заменить любого члена экипажа, даже капитана, чьё психологическое состояние навевало недобрые мысли. Паук, Ронин и Крыс в схватке раскидали бы любого из потенциальных противников, что и говорить о Крысолове! Он был нашим главным оружием, способным в одиночку разделаться с любым количеством заговорщиков.

А Ива? Ива оставалась на корабле потому, что я строго настрого запретил девушке не только отправляться в Город мертвецов, но даже покидать собственную каюту, охраняемую здоровым Крысом. Ива скорчила недовольную рожицу и попыталась мне возражать, но теперь, во время её беременности, я не мог пойти на риск и взять девушку в потенциально опасное место.

— Итак, — дал короткий инструктаж Уолк-Дэ, на правах бывшего спецслужбиста взявший на себя управление операцией, — реальную опасность представляют только Король, советник и, быть может, ещё несколько болванчиков из его личной стражи. В общем, ничего сложного. Я надеюсь… Стрелять только по моей команде! Постараемся решить проблему мирно. В идеале наши недоброжелатели на летающей тарелке вообще не должны догадаться, что это такое мы тащим в трюм из Города мертвецов. Всем всё ясно?!

— Так точно! — по-военному отчеканил Иван, с радостью потрясая дубинкой. За время полёта игрок истосковался по приключениям и теперь был готов вновь влететь в самое пекло, расшибая головы всем лишённым инстинкта самосохранения врагам (а только такие могли встать на пути этого большого человека со стальными мускулами).

Мы тоже уверенно кивнули, и Уолк, радостно улыбаясь (для него вылазка тоже была приятным событием) заключил:

— Тогда в путь!

Уолк и Кторвик шли впереди, о чём-то изредка переговариваясь и посматривая назад, где по широкому Тракту двигалась пятёрка, состоящая из октопусов и людей, уставших, злых и вместе с тем готовых на всё ради выполнения задачи.

Ладья рядом!..

Она совсем рядом со мной. Она. Почти. В моих. Руках. Несколько новых трупов — и Харон достигнет цели. Харон обретёт мощь, которой позавидовал бы и сам Стальной гигант. Харон буквально подчинит себе цифровое пространство и сможет ТВОРИТЬ всё, что ему вздумается. Харон отправится на планету октопусов и забросит в Первичный бульон господина Шол де-Мой с братией, алчущих захватить власть и установить диктатуру. Шол де-Мой, осмелившийся возомнить, что может использовать фракцию серых для заработка кредитов, пожалеет о своём выборе и отправится в долгий путь восхождения от низших форм жизни.

Так Харон выполнит свою часть сделки с Кторвиком и Хедингом.

Ну а после Харона уже ничего не будет держать в этом страшном цифровом мире, которому едва не удалось обмануть его, Харона, разум.

Харон воспользуется Ладьёй, но на этот раз для того, чтобы приоткрыть пространство и освободить путь ВОВНЕ. Он соберёт сподвижников, примет всех в свой отряд отчаявшихся и сделает шаг вперёд. Что ждёт Харона там, за незримой, но вполнереальной чертой, ограждающей игровой мир от?.. А от чего? Возможно, там будет скрываться пустота. Возможно, иные миры. Сотни миров! Тысячи! Возможно, даже наш иллюзорный человеческий мир, из которого мы якобы и попали в Первичный бульон.

Чёрт… Человеческим мир. Земля. Как же давно это было. «Давно» не с точки зрения прошедшего времени. Прошло не более полугода, но впечатлений, потерь и эмоций хватит на всю жизнь, а то и на две… У меня таких вот «жизней» был, может, не один миллион — в каждый из циклов закручивающейся игровой спирали.

Погрузив душу в пучину обмана и лжи, раз за разом закидывая её в новое тело и вновь переваривая после смерти физического носителя, Игра исполняла заложенный в неё механизм… В общем-то, виноватых здесь не было, но вот только я быть частью этого механизма больше не хотел.

Для безжалостной Ладьи наши жизни должны были казаться топливом, позволяющим ей рождаться, закручиваться в ракушку и лопаться, чтобы снова родиться, закрутиться и лопнуть.

…Рождаться, закручиваться, лопаться… И так без конца…

Здесь было над чем подумать.

— Чёрный!.. Ты меня слышишь вообще? — пытался докричаться Уолк-Дэ.

— А? Что такое, Уолк? — я покрутил головой, приходя в себя.

— Говорю, посмотри на ворота!

Я активировал Визор и оглядел крепостные стены и деревянный параллелепипед с высокими дверями.

— Ничего там нет, зачем орать-то?

— Вот именно, что нет, — задумчиво проговорил Уолк. — А раньше там стояли сгнившие трупаки, оживлённые Ригом. И где они теперь?

— Да какая разница? — махнул я рукой. — Эти охранники едва передвигаются, чего их боятся?

— Ну смотри, смотри… — покачал головой осьминог.

На воротах Города мертвецов действительно никого не было. Не было никого и на небольшой площади за воротами, и на узеньких улочках между деревянными зданиями. Хоббиты как будто спрятались в своих домиках и даже не выглядывали из окон при приближении чужаков, а то и вовсе ушли из поселения. Всё это было весьма и весьма странно.

Пустые улицы Города мертвецов навевали тоску.

С опаской оглядываясь по сторонам, мы брели в сторону четырёхэтажного деревянного здания, замка Короля, не встречая на своём пути ни одной живой души… Хотя, словосочетание «живой души» здесь не очень уместно. Как-никак, а искать живые души в Городе мертвецов явно не стоило. Тем не менее ещё вчера Город был населённым пунктом, которой действительно «жил». Пусть только для вида. Пусть, кроме Рига, в Городе не было никого. Но даже в таком виде иллюзорного существования Город выглядел не в пример лучше того, что мы вынуждены были лицезреть на этот раз. Разруха, грязь и запустение без обитателей становились настолько ярко выраженными, что внутри, наверное, каждого из нас рождалось желание поскорее убраться отсюда.

— А Риг не мог всех их прикончить?.. Типа дистанционно? — спросил напуганный Иван, сжимающий свою дубину.

— Вряд ли, — хмыкнул неслышно подкравшийся к нам Кторвик. — Он сейчас в таком состоянии, что и не думает о своих марионетках.

— А если, — неуверенно проговорил главный инженер, глядя на Кторвика и рефлекторно приобнимая жену, — тут всё работает по принципу сети? Источник сети физически отдалился от приёмников, и связь пропала…

— Вот сейчас и увидим, — улыбнулся Уолк, смело шагая ко входу в замок.

Нас уже ждали.

Король сидел на своём троне — физическом воплощении Ладьи — по его правую руку стоял советник, внимательно осматривающий вооружённую группу чужаков. Больше в зале приёмов не было никого… По крайней мере, на первый взгляд.

— Приветствую, гости дорогие! — улыбнулся Король, чуть приставая с трона и наклоняя голову. В его голосе неумело скрывались нотки иронии.

— И вам день добрый! — приветливо сказал Уолк-Дэ, рефлекторно натягивая на себя маску репортёра. — Вот, как и обещали. Всё обдумали и вернулись к вам обсудить некоторые детали съёмок. — Уолк как ни в чём не бывало направился в сторону Короля и советника, мы двинулись следом.

Остановился он в нескольких метрах от трона и вновь улыбнулся презрительно поглядывающему на нас Королю. Между Королём и Уолком завязалась беседа из разряда тех, что возникают между людьми, которые чувствуют необходимость обменяться любезности перед тем, как говорить о деле.

Но меня это уже не интересовало.

Я ближе всех оказался к трону и, как только взглянул на этот небольшое деревянное седалище с искусной резьбой, состоящей из бесчисленного количества маленьких речных ракушек, более уже не мог отвести от него взгляда. Меня будто ударили по голове чем-то большим и тяжёлым… на подобии дубинки Ивана, обитой железными пластинами.

Это была Ладья.

Ладья манила и завораживала… Конечно, и сам трон, её физическое воплощение, выглядел довольно красиво: в духе престолов русских монахов XVII в. (в пропорции один к трём), но именно Ладья не позволяла мне думать ни о чём другом, кроме как о ней…

Сам того не ожидая, я завороженно прошептал:

— Активировать Харона!

Меня будто снова ударили по голове, перед поплывшим взглядом пронеслось:

Харон!

Какая неожиданная встреча! Рады тебя снова видеть…

Как там обстоит дело в расширением сознания? Достаточно расширилось, чтобы не побоятся сделать шаг в неизвестность? Думаем, что вполне.

Ну так что, готов?

[сделай свой выбор, Харон]

Запустить в Игру новых игроков для баффа в развитии мира.

Для данного выбора необходимо дёрнуть за Рычаг. Новые игроки увеличат срок существования игрового мира на 200 лет.

Активировать Харона и выйти из игрового мира.

Внимание! Пройти через Цифровую арку может только Харон и никто другой!

Запустить новый цикл игрового мира.

Внимание! В случае данного выбора существующий цикл со всеми его обитателями будет уничтожен. Сам Харон вновь предстанет перед выбором: быть уничтоженным вместе с игровым миром или же выйти через Цифровую арку.

— Пока что ничего, — прошептал я, едва сдерживаясь от того, чтобы не зарычать от нахлынувшей злобы.

Постепенно через полупрозрачную пелену, застлавшую пространство вокруг, начали проникал окружающие звуки: разговор Уолк-Дэ и Короля, который постепенно переходил в ругань, тихий неразборчивый шёпот Зелёного, восторженно глядящего на трон, сопение Ивана, явно не понимающего, что здесь вообще происходит…

Внезапно рядом со мной появился Кторвик:

— Что-то увидел, Чёрный? — спросил главный автор Культа, улыбаясь.

Уже в который раз за этот день Кторвик показался мне странным: невидящий взгляд, тихие шаги и плавные движения. Но мне было не до главного автора Культа… Кто его знает, может, опять вместе с Рент-а-Илом нейростимуляторов наглотался?

— Кторвик… — проговорил я через силу. — Кторвик, мне не доступны функции переноса в Игру! Я… не могу выполнить свою часть сделки. Я, ****, не могу даже выйти из этой ***нной Игры вместе с Ивой, вместе ребятами…

— А вот это очень хреново, друг мой, — заметил Кторвик, внимательно вглядываясь в мои глаза в надежде найти там дополнительную информацию. — С другой стороны, реалити не может оставаться без красочной концовки. Придерживаемся плана, Короля — в расход и забираем Ладью… Сам-то как?

— Держусь, — скривился я, хотя где-то внутри почувствовал благодарность за участие главного автора, который в сущности был действительно хорошим товарищем.

Перепалка между Уолк-Дэ и Королём достигла предела.

— Повторяю в последний раз! — жёстко отчеканил Уолк, напрягая щупальца. — Прямо сейчас мы забираем Ладью, любая попытка сопротивления будет подавлена самыми жестокими методами!

— А не пойти ли тебе на***, братец?! — заорал Король, вскакивая с трона и делая несколько решительных шагов навстречу к превосходящему его по габаритам Уолку.

Не дожидаясь, когда Король сократит расстояние, Уолк выхватил лазерный пистолет повышенной мощности и сделал предупреждающий выстрел вверх. Лазер пробил потолок и пропал в перекрытии между вторым и третьим этажами. В образовавшемся отверстии с почерневшими краями тут же показалось потерянное лицо старого мастера Вирта и тёмные фигуры нескольких безымянных зомбаков.

Судя по всему, там, на верхних этажах, этих зомби было ещё очень и очень много…

Уолк опустил остолбеневший взгляд на Короля. Король прошипел:

— Так я повторю свой вопрос: а не пойти ли тебе на***, братец?!

Наверху, на лестнице и в переходах тут же послышался топот сотен ног. Несколько дверей, ведущих зал приёмов, разом отворились — в них показались фигуры нескольких десятков местных обитателей. Некоторые из них едва передвигались на своих почерневших от гнили ногах, другие выглядели довольно бойко и даже опасно. У многих имелось и оружие: от длинных наточенных колов до топоров и пик.

Уолк молча навёл лазерный пистолет на Короля — и уже через мгновение его голова была испепелена мощным пучком фатонов.

Король знал о наших планах.

Советник проследил за группой до самых ворот и услышал разговор с Ригом, после чего все хоббиты были собраны в замке и соседних от зданиях, чтобы по первой команде Короля раздавить противников. Буквально. Несколько тысяч сгнивающих марионеток должны были растоптать чужаков, расплющить, перемолоть и выплюнуть их трупы за пределы Города мертвецов.

Король знал о наших планах, не учёл одного: с нами был Уолк-Дэ, более двадцати лет проработавший в спецслужбе ББЦ. Уже семь лет он трудился на телевидении, но всё это время где-то внутри октопуса таился тот холодный и расчётливый молодой вояка.

— Валим!! — крикнул главный инженер, первым подбегая к единственному в зале окну (все выходы были буквально забиты устремившимися в зал хоббитами).

— Стоять, — приказал Уолк. — Сначала заберите этот доьбанный трон!

Пока Дмитр с повисшей за спиной камерой и Иван перетаскивали трон в сторону спасительного окна, мы, будто в тире, отстреливали лезших со всех сторон марионеток.

Сначала это казалось довольно простой задачей, однако с каждой секундой марионеток становилось всё больше и больше, а вот энергии в батареях лазерных пистолетов не прибавлялось, и скоро весь зал должен был заполниться ходящими трупами.

Иван с размаху ударил по окну, разбивая стекло и частично выламывая раму. Наружу (до земли было метра два-три) тут же выпрыгнул Кторвик. Следом за ним спустились Зелёный и главный инженер с женой, готовые принимать Ладью снизу.

Марионетки двигались довольно медленно, но как только трон оказался за пределами замка (Иван и Дмитр, свесившись наружу, пытались передать его товарищам), они на мгновение замерли и вдруг молча бросились в нашу сторону, обегая длинный стол или перепрыгивая через него и стремительно сокращая расстояние до чужаков.

Наши с Уолком попытки отстреливаться от бегущей толпы казались теперь просто бесполезными: скорострельности моей молнии и его лазерного пистолета повышенной мощности элементарно не хватало для того, чтобы скашивать всех бегущих на нас болванчиков. Лазерные лучи и переливающиеся электрические разряды летали по всему залу приёмов, сжигая по два-три хоббита за удар. Но их было слишком много.

Увидев за свой спиной сразу нескольких хоббитов с топорами, Дмитр закричал и невольно отпустил спинку трона, из-за чего Иван чуть не вывалился вниз головой. Впрочем, военный сумел удержаться, ухватившись за раму, а трон тут же подхватили октопусы, стоящие под окном. Чертыхаясь и матеря Дмитра, из-за которого он едва не разбился, Иван хотел было перелезть обратно в зал, но в этот момент на нас нахлынула волна безмолвных болванчиков.

Куча-мала из гниющих тел вытолкнула испуганного Дмитра прямо в разбитое окно. С диким криком осьминог вывалился наружу и, судя по характерному хрусту, сломал себе шею или позвоночник. Меня и Уолка прижало к стене, и только крепкий Иван смог устоять под напором хоббитов.

— Активировать Приращение и Ментальную атаку! — закричал я и, вырубая молнией сразу нескольких врагов, едва доходящих мне до плеча, рванул в толпу марионеток, пытаясь собрать как можно больше живого материала.

Несмотря на значительную магическую мощь Рига, помноженную на энергию Ладьи, мне удалось прицепиться сразу к десяти «хоббитам» и, срастив их в огромный ком, покатиться по залу приёмов, выдавливая внутренности всем, кто оказывался на пути. А таких было довольно много: число болванчиков перевалило за сотню, и увернуться они уже не могли.

В это время Иван, укрепив голову и шею несколькими плоскими камнями из камина, носился как угорелый, дробя черепные коробки коротышей. Уолк же, взобравшись на раму, палил во все стороны лазерными лучами. Когда энергия в батарее закончилась, спецслужбист пошёл врукопашную, сминая лица хоббитов своими крепкими кулаками… Но, не обладая ни огромной силой Ивана, ни моими способностями Паразита, позволяющими создать щит из мяса, Уолк был обречён… Перед смертью под кучей гниющих тел он успел уложить ещё с полдюжины марионеток.

Сражённый наточенным топором подкравшегося сзади хоббита, Уолк коротко вскрикнул и упал.

Когда мы, раскидав в стороны кучу из дёргающихся гнилых хоббитов, добрались-таки до Уолка, то обнаружили только его раздавленное тело с презрительной усмешкой на покрасневшем от прилившей крови лице. Тело уже начали поедать местные обитатели, оно было обезображено и измято, но лицо выражало спокойствие и уверенность. Уолк сорвал искусственную маску репортёра и погиб как герой, защищая товарищей.

Расчистив первую волну «хоббитов», я снова подбежал к окну.

Внизу лежал неестественно скрюченный Дмитр, чья душа уже давно отправилась в свой путь к великому стержню цифрового мира — Ладье, а в полукилометре от замка виднелись четыре фигурки: Зелёный, главный инженер, его супруга и Кторвик. Первые тащили трон, взявшись за спинку и ножки, а главный автор Культа бежал налегке.

Следом за четвёркой уже рвали марионетки, выпрыгивающие, казалось, отовсюду: из замка, из соседних домишек, даже из совсем заброшенных зданий! Я и подумать не мог, что Риг оживил такое количество «хоббитов». Их было никак не меньше нескольких тысяч! Для этого потребовалось бы века работы… Впрочем, вполне вероятно, что именно столько он и занимался своим проклятым трудом.

Несколько тысяч сгнивающих хоббитов! И ведь это были далеко не все обитатели Города мертвецов: многие из них находились в зале приёмов, другие даже не спустились с верхних этажей и толпились в узких коридорах или же и вовсе падали из окон, разбиваясь в мясо.

— Вот чёрт! — проговорил Иван, осматривая площадь вокруг замка, заполненную живой толпой. — Нас заблокировали. Надо было этого муд**у Короля в заложники брать…

— Вряд ли бы помогло, — покачал я головой, всматриваясь в сторону большой заброшки, за которой с минуту на минуту должны были скрыться октопусы с троном.

Не добегая до заброшки, Зелёный вдруг остановился и, удостоверившись, что следом бежит значительно количество преследователей (целая волна гниющих марионеток), взглянул прямо на разбитое окно замка, откуда высовывались мы с Иваном. По какому-то наитию я понял, что стажёр хотел быть увиденным.

— Активировать Визор! — перед глазами будто завис бинокль, дающий увеличенную картинку. Вскоре в этом «бинокле» застыло лицо стажёра.

В обычно скромно опущенном взгляде Зелёного читалась теперь злоба и яростное сосредоточение. Лицевой нерв над правой щекой дёрнулся, и Зелёный потянулся к поясной кобуре. Выудив из кобуры лазерный пистолет, он демонстративно повертел им перед собой… и развернулся к Кторвику.

Главный автор Культа всё понял. Он с ужасом взглянул на своего протеже и через мгновение, поражённый выстрелом из лазерного пистолета, завалился на спину. Выстрел пробил его жилистое тело насквозь и угас где-то в сырых брёвнах заброшки.

Зелёный. Убил. Кторвика.

Глава 17. Чернокнижник

Ещё не до конца осознавая, что же случилось, я сиганул в окно, попутно приращивая несколько хоббитов для амортизации, и через мгновение приземлился рядом с Дмитром, которого уже начали пожирать выпавшие из окон марионетки.

Улочки оказались заполнены молчаливой массой болванчиков, физически блокирующими проход. Чтобы добраться до заговорщиков (которым мы буквально на блюдечке отдали Ладью!), требовалось расчистить около полуторатысяч сгнивающих уродцев. Только часть болванчиков кинулась следом за Зелёным, главным инженером и его супругой, которая якобы работала на Хединга, остальные поджидали нас и явно не собирались отпускать чужаков из ловушки.

Мы окружены.

Зелёный всё просчитал.

Многое из того, что показалось мне странным ранее или и вовсе ускользнуло из внимания, стало теперь ясным, как день: и интерес стажёра к моим видениям, и внезапно проснувшиеся «дружеские» чувства, и его клевета в адрес Лавалька, которого Зелёный (теперь я был в этом уверен) как-нибудь да подставил, и увлечения философскими разработками деда… Стажёра допустили к самому мозговому центру группы Кторвика, и он прекрасно знал всё, что мы планировали сделать. Зелёный попросту не вызывал подозрений, пользуясь образом стеснительного стажёра, он был на шаг впереди нас.

А вчера вечером я сам выложил ему всю информацию о Ладье и цифровом мире и подтолкнул Зелёного к решительным действиям.

О… Конечно, он хотел завладеть Ладьёй! И да, скорее всего, даже не догадывался, что по-настоящему «завладеть» Ладьёй может только Харон. О Хароне Зелёный, вероятно, и не подозревал. Мы вырвали соответствующую страницу из «Книги Солнца», а её единственный электронный вариант хранился у Кторвика в защищённом от взлома планшете.

Троица заговорщиков направлялась прямиком к летающей тарелке, где они сочинят какую-нибудь небылицу о трагической смерти остальных членов группы и убедят совсем поехавшего от горя капитана, что надо срочно валить с этой богом забытой планетки.

А что если к заговорщикам принадлежат и остальной экипаж, и даже сам капитан? Что происходит сейчас на космическом корабле? Быть может, эти твари выпустили в спину демона очередь из лазерных автоматических пистолетов, перерезали глотку Пауку и Рент-а-Илу, нашинковали лезвиями Ронина?..

Убили Иву?

В бессилии схватившись за волосы, я выдрал целый клок и одним ударом молнии сжёг нескольких приблизившихся марионеток.

На моё плечо легла крепкая ладонь Ивана.

— Вставай, Чёрный, — тихо проговорил военный. — Мы ещё можем их догнать. Гравитация здесь меньше, а бег быстрее… Успеем!

Настоящий друг познаётся в беде.

Вот и Иван, первый игрок, которого я встретился в Первичном бульоне, наивный и добрый парень, с которым мы прошли множество битв с НПС и бордовыми, человек, который всегда был готов помочь, как тогда, в голове у сдохшей мухи или по дороге из Пустынной башни, показал, чего стоит настоящая дружба.

Мы не вели с ним философских разговоров, как, к примеру, с Кторвиком. Не бросались сломя голову в опасные приключения, как делали это с Крысоловом или Кей-Си. Не шутили за кружкой пива, как некогда любили проводить время с Зелёным… Но Иван всегда выручал меня в самых опасных ситуациях.

Вот и теперь он сделал всё, чтобы догнать убегающих заговорщиков. Раскручиваясь в смертельном вихре, Иван расчищал дорогу от неподдающихся Гамельнскому дудочнику интеллектуально развитых марионеток, пока полсотни подчинённых мне болванчиков рвали вперёд, прямиком за Зелёным.

Я парил в центре этой кучи, выплёвывая глазами лучи сконцентрированного мрака, и направлял движение нашей небольшой толпы. Находящиеся под моим управлением болванчики единой массой сминали нестройные ряды марионеток, остававшихся во власти Рига, пристёгнутого сейчас к больничной койке в медблоке корабля.

Несмотря на то, что энергия наших врагов в какой-то момент значительно упала (что странно, единовременно), силы по-прежнему были неравны. В отличие от чёрных пилигримов, хоббиты не могли срастаться в огромный организм, да и душ для питание моего демонического направления и существенного баффа в них попросту не имелось. Сейчас я едва достигал половины той мощи, которую имел, сражаясь со Стальным гигантом или бордовыми, и продвигаться вперёд получалось исключительно благодаря Ивану, умирающему от усталости и множества ран от лезвий и зубов.

Иван погиб. Погиб под топорами рванувших наперерез марионеток из личной охраны Короля, в то время как я отбивался от новой волны хоббитов, выбравшихся из соседних зданий и сумевших догнать чужаков, завязших в гнилом трупном «болоте».

Иван погиб. Фактически погиб за меня.

Спустя полчаса безумной резни я, поддерживаемый пятёркой выживших петов, дополз до небольшого холмика, с которого открывалась прямая дорога к летающей тарелке.

Я опоздал.

Космический аппарат шумно взлетал над землёй, выжигая струями горючей смеси ровную окружность на поверхности планеты Вторых.

Глядя, как в космос улетает всё то, что только оставалось в очередной моей жизни: беременная девушка, друзья, Ладья — я в бессилии свалился на землю и потерял сознание.

— Чернокнижник? — тихий безэмоциональный голос вывел сознание из забытья. Я приоткрыл глаза и обнаружил склонившегося надо мной Чтеца. Чтец отстранённо изучал окровавленное тело чужака в изодранном болотном комбинезоне.

Летающая тарелка представляла собой небольшое тёмное пятнышко, которое с минуты на минуту должно было скрыться за пределами видимой части атмосферы. Подчинённые мною хоббиты, ровно как и все те марионетки, что ещё оставались в Городе, не получая подпитки ни от, трона, ни от Рига, превратились в догнивающие куски мёртвой плоти.

— Чтец?.. — внутри было настолько пусто, что даже вопросительную интонацию удалось изобразить с большим трудом.

— Да, — Чтец явно не отличался коммуникативными навыками.

— Ты… ты чего здесь? — тихо спросил я потому, что нужно было что-то спросить. Чтец промолчал.

Сделав над собой нечеловеческое усилие, я приподнялся над холодной землёй, косясь на худое существо с бегающим взглядом и неожиданно для себя самого заорал:

— Я опоздал, Чтец!.. Я! Опоздал!

Чтец несколько мгновений молчал, натужно о чём-то думаю, а после выпалил:

— Капитан!

— Что капитан?!

— Что капитан, я тебя спрашиваю?!

Чтец с сомнением посмотрел на трёхглазого, мол, как можно не понимать таких простых истин? Очевидно, что причина была в капитане! Да, именно в капитане, сидящим сейчас за пультом управления космического корабля. Того самого космического корабля, который с минуты на минуту должен был… в общем, вся проблема была именно в капитане. Вернее, причина, по которой должно было произойти нечто страшное, заключалась в капитане — Чтец это чувствовал.

Подробностей он не знал и даже не мог просчитать: тарелка находилась слишком близко к небу, самому таинственному и неизвестному из всего, о чём только знал Чтец. Данный раздел книги Вселенной был ему недоступен, но всё же некоторые образы появлялись в его постоянно работающем мозге.

Видение пришло ещё вчера, как только Чтец подошёл к чёрному корпусу космического аппарата: страшный удар, взрыв, горящий Лес… И именно поэтому Чтец наотрез отказался от посещения летающей тарелки и даже попытался остановить Рига, чего он обычно никогда не делал.

— Что капитан? — повторил трёхглазый и, не дожидаясь ответа, предположил: — Так, он хуже всех перенёс разговор с Королём и находится на грани нервного срыва… Кое-что серьёзно подкосило его веру в жизнь, ну и что с того? — трёхглазый на мгновение замолчал, а потом вдруг резко проговорил: — Или ты думаешь, он может раскрыть Зелёного и вернуться за мной?!

Во всех трёх зрачках этого убитого горем человека читалась теперь мольба и надежда, но Чтец, никак не изменяя выражение своего бледного сморщенного лица, покачал головой и указал пальцем куда-то вверх, туда, где через десять часов должны были зажечься яркие звёзды. Но до этого должно произойти что-то ещё… в течение следующих пятнадцати минут.

Чтец покачал головой и ткнул пальцем куда-то вверх.

Я поднял голову — на сером небе было абсолютно пусто, и даже летающая тарелка скрылась из виду. Тем не менее Чтеца это не смущало. И действительно, уже через полминуты в указанном направлении появилось чёрная точка. Она медленно расширялась, и вскоре я понял, что чёрной точкой была летающая тарелка. Снова.

Неужели за мной возвращались?..

Впрочем, притягательное чувство надежды было кратковременным. Вскоре стало ясно, что летающая тарелка не просто возвращалась… Она падала! Медленно вращаясь вокруг своей оси, чёрная плоскость всё больше ускорялась, устремляясь вниз, к поверхности планеты.

Вокруг летающей тарелки вспыхнуло огненное кольцо: корпус начал гореть в атмосфере. Чёрная пятнышко превратилась в чёрный диск, который, набирая скорость, пугающе быстро прирастал с краёв и вскоре должен был закрыть четверть неба своей тёмной громадиной.

Теперь уже не могло быть сомнений в том, что летающая тарелка разобьётся. Навскидку, в Лесу, неподалёку Тракта.

— Что, мать твою, случилось?! — заорал я на Чтеца, встряхивая хоббита за грудки так, что у него захрустел позвоночник.

— Капитан, — развёл он руками. — Не знаю, что конкретно случилось, но в этом виноват капитан.

— Чччёрт!! — проревел я и рванул к лесу.

По всей видимости, психика капитана окончательно съехала, и он решил покончить жизнь самоубийством, прихватив заодно и всех членов экипажа вместе с пассажирами.

Подскакивая на полтора-два метра, я буквально скакал в сторону предполагаемого места падения, не чувствуя ни смертельной усталости, ни боли в многочисленных ранах.

Зачем?

Этот вопрос попросту не возникал в моём опустошённом сознании. Я просто должен был добежать до места падения… Вернее, мне ничего не оставалось, кроме как сделать это. Если ранее у Ивы с ребятами были хоть какие-нибудь шансы выжить и даже справиться с заговорщиками, то теперь весь экипаж летающей тарелки был обречён. Точно так же обречён, как и я был обречён остаться на этой долбанной планете в компании шизофреника по имени Чтец.

Я не добежал каких-то два километра. Ударная волна от врезавшегося в чащу многотонного куска металла буквально отбросила моё тело, едва не вышибая весь дух вместе с кишками.

Корчась от боли, я с трудом поднялся на ноги и побрёл к дымящемуся от разрастающегося пожара Лесу.

Место падения представляло собой тотальный хаос. Летающая тарелка образовала плешь радиусом в сотню метров поваленных и переломанных деревьев. Всюду валялись обломки корпуса, части механизмов, горящая мебель из жилых отсеков и расплавленные элементы декора… Всё это пожирало пламя, а поднявшийся ветер только подзадоривал пожар и разносил пепел, труху и опилки. Глаза тут же заслезились от горящей пластмассы, в нос ударил непередаваемый химический запах, а к горлу подступил ком. Не в силах совладать с эмоциями, я принялся бегать по обломкам с безумной идеей найти хоть кого-нибудь живого.

Спустя четверть часа, за которые я расплавил подошвы ботинок и окончательно порвал комбинезон, взгляд наткнулся на странно знакомую мне оранжевую вещицу… Этой оранжевой вещицей был «растороп», декоративная игрушка, стоявшая на нашем с Ивой прикроватном столике.

Дрожащими руками я поднял расплющенного расторопа, уже начинающего капать таявшей от жара пластмассой. Внутри него был какой-то механизм, напоминающий камеру. Камера состояла из более качественных материалов, а потому пока ещё оставалось целой. Создавалось ощущение, что оранжевый растороп стекает с собственного каркаса, снимающего некогда нашу с Ивой спальню.

Нашу с Ивой спальню?..

Закричав, я бросился к обломкам и начал разбрасывать смятые пластины, поднимать тяжёлые обломки и раскидывать обгоревшие элементы корпуса в поисках Ивы. Трудно признаться, но в тот момент я ещё верил, что каким-то чудом она могла выжить… что мог выжить мой будущий ребёнок!

Но ни одного трупа и тем более живого существа на месте аварии не было. Все они, вероятно, были расплющены во время удара или сожжены ракетным топливом, выплеснувшимся из треснувшего бака.

Пожар разгорался, пожирая теперь и упавшие деревья, с каждой секундной здесь становилось всё опаснее.

Я уже отчаялся найти хоть кого-нибудь и с трудом пересиливал желание броситься прямо в столб пламени, чтобы быть сожжённым тут же, на месте, как вдруг за очередной металлической пластиной показалось нечто тёмное и, кажется, деревянное… Спешно отбросив в стороны расплавленные куски пластмассы, я вытащил трон, оборудованный Рычагом.

Ладья неразрушима, неизменима и недвижима! — проговорил внутренний голос слова из «Книги Солнца», которые я выучил уже наизусть.

С полминуты я тупо смотрел на резной деревянный трон, из-за которого погибли все мои друзья и беременная девушка, и вдруг засмеялся.

Смеялся до тех пор, пока пламя вокруг не разрослось настолько, что я вот-вот должен был почувствовать его горячее прикосновение к своим окровавленным лодыжкам. Полыхало теперь всё. И мне это было отрадно.

«Гори оно всё огнём!» — подумал я и прохрипел:

— Активировать Харона!

Перед глазами высветилось:

[сделай свой выбор, Харон]

Запустить в Игру новых игроков для баффа в развитии мира.

Для данного выбора необходимо дёрнуть за Рычаг. Новые игроки увеличат срок существования игрового мира на 200 лет.

Активировать Харона и выйти из игрового мира.

Внимание! Пройти через Цифровую арку может только Харон и никто другой!

Запустить новый цикл игрового мира.

Внимание! В случае данного выбора существующий цикл со всеми его обитателями будет уничтожен. Сам Харон вновь предстанет перед выбором: быть уничтоженным вместе с игровым миром или же выйти через Цифровую арку.

Запустить новый цикл игрового мира, уничтожив всё живое?.. Заманчиво, конечно, да вот только кому мне мстить, если все, кто был виноват в гибели Ивы, тоже мертвы?

Где то там, далеко-далеко отсюда оставались ещё игроки фракции серых, обитающие в Храме, где-то там был Город относительно живых октопусов, со своими проблемами и своими жизнями. Были в этом цикле и другие «живые», например те же гоблины, населяющие Чёрную гору. Были, вероятно, и создания, о существовании которых я даже не догадывался…

В общем, уничтожать этот цикл ещё рано. В конце концов, он и сам полным ходом двигался к концу, скрытому за пеленой будущих столетий.

— Активировать Харона и выйти из игрового мира, — прошептал я, закрывая глаза.

Так из Игры пропала душа, носившая имя Чернокнижник.

Ввиду исчезновения души Чернокнижника дальнейшее повествование является плодом воображения автора.

Благодарим всех зрителей канала Культа за их преданность традициям. Да хранят вас священные предки!

[На несколько секунд на экране мелькнула реклама эйфории в новых цветных таблетках. Счастливым обладателям телевизоров с частичным погружением предлагалось попробовать хит сезона — эйфорию со «вкусом» взрыва космического корабля. Ушлые производители смогли договориться с каналом и запустили линейку заранее.]

Спасибо за просмотр рекламы. Помните, она помогает создавать качественный контент!

Итак, вашему вниманию представляется авторская концовка четвёртого сезона реалити-шоу. К сожалению, современные технологии не позволяют создать идеально проработанную картинку. Приносим свою извинения за плохое качество, Культ постоянно улучшает собственные технологии и сможет переснять концовку в течение следующих пяти лет.

Свет после мглы — это как счастье после горя. Он ослепляет и дарит обманчивую надежду на то, что больше ты никогда не окажешься во мраке. Но свет, как и счастье, — лишь наглый лжец. Он врёт и даже не скрывает это! Он знает, что ты испугаешься придать сомнению его слова, ведь это бы означало признать тот простой факт, что и счастье, и свет когда-нибудь исчезнут.

Пройдя сквозь Цифровую арку, Чернокнижник предстал перед Создателем. Создатель был велик и неописуем. Он был самим светом, ослепившим игрока. Он был абсолютно всем, что было в этом новом измерении.

В этом измерении всё состояло из света, а кроме света была только тьма. Тьма была для того только, чтобы на её контрасте свет мог создать всё.

Создатель сказал:

— Привет, Чернокнижник, — у Создателя оказался приятный баритон, говорил он оглушительно громко и подчёркнуто фамильярно. — Мы внимательно следили за тобой и давно ждали тебя. Поздравляем с прохождением третьего уровня!

— Третьего? — удивлённо проговорил Чернокнижник, жмурясь от яркого тёплого света, хотя и сам он состоял теперь из этого света.

— Конечно, — ответил Создатель. — Ты уже давно начал своё восхождение по цепочке миров. Тебе предстоит следующий, более высокий уровень!

— Но!.. — хотел было сказать Чернокнижник, однако Создатель уже закончил разговор и позволил своему протеже перейти через Цифровую арку.

Чернокнижник был погружён в тёплую воду. Пространство уже не казалось бесконечным тёплым светом, оно было ограничено жаркими округлыми стенами. Вокруг оказалось темно, откуда-то издалека слышался ласковый женский голос.

Через секунду Чернокнижник осознал, что находится в материнской утробе… а ещё через мгновение забыл обо всём: и о своей прошлой жизни, и о Создателе, и даже о том, что когда-то он был Чернокнижником.

Перед ним открывался теперь четвёртый уровень. Четвёртый мир.

Уже очень скоро Чернокнижник должен был родиться на свет и продолжить своё восхождение.

От автора

— И… снято! — я хищно улыбнулся, кивая Рент-а-Илу.

Рент-а-Ил, хохоча и потирая обожжённое лицо, что-то подкрутил на аппарате приёма и создания фотограмм — и проекция Чернокнижника, попавшего в материнскую утробу, исчезла. Камеры, окружавшие проекцию, замигали зелёными огоньками, сигнализируя об окончании съёмки.

Заключительная часть реалити-шоу о Чёрном и его фракции была закончена!

Теперь разве что ответвления штамповать о судьбах других героев, полюбившихся зрителям, но это уже после. Сейчас нас с Рент-а-Илом и капитаном ожидали несколько бутылок прекраснейшего портвейна. Между прочим, последние из бортового запаса!

— Как думаете, — спросил капитан, потирая красные от нейростимуляторов глаза, — что случилось с самим Чёрным?

Дело в том, что проследить движения Чернокнижника удалось только до того момента, когда он активировал Ладью на «месте крушения» и пропал. Все его перемещения на планете Вторых снимали несколько оставшихся там дронов, но вот отправиться следом за его душой через все переплетения цифрового кода мы уже не могли. Что ж поделать? Таковы издержки профессии. Пришлось придумывать и снимать самостоятельно… Хотя, мне кажется, идея с сотканным из света Создателем и восхождением по цепочке миров очень и очень хороша.

Рент-а-Ил молча разлил портвейн по фужерам, мы чокнулись и выпили за память Чернокнижника.

Конечно, я всё рассчитал. Рассчитал не хуже, чем этот полоумный Чтец просчитывал следующие пятнадцать минут своей жизни.

А как может быть иначе в нашем непростом авторском деле? Реалити развивалось по заранее обозначенному сюжету, и это факт… Да, были и некоторые неучтённые случайности, повлиявшие на процесс съёмки, но тем лучше: элемент неожиданности должен был сделать сюжет интереснее и реалистичнее.

Эм… ну смотрите сами. У меня имелся потенциально интересный персонаж, Зелёный — разочаровавшийся в мире идеалист, связавшийся с наркобизнесом и задумавший прикончить собственного босса, то есть меня. Чем не тайный антагонист для всего сезона! Когда тебя хотят прикончить, грех не воспользоваться столь удачным стечением обстоятельств… Правда, Зелёный оказался несколько умнее, чем я думал, и некоторые правки пришлось вносить прямо на ходу.

«Никогда нельзя недооценивать противника!» — любимая поговорка деда Зелёного и моего учителя, и поговорке этой я следую далеко не всегда.

Итак, начнём по порядку. Через Лавалька, который (и я, естественно, об этом знал) распространял эйфорию по всему Культу, Зелёному удалось выйти на самую верхушку наркобизнеса — господина Шол де-Мой. Хм… Вероятно, Зелёный обрисовал ему возможное будущее — оказаться ниспосланным в Первичный бульон — и предложил свои услуги. Шол де-Мой, естественно, согласился, протащив в экспедицию до планеты Вторых несколько верных ему октопусов: главного инженера с красавицей женой и ещё пару-тройку членов экипажа. Все заговорщики, к слову, теперь уже обезврежены и находятся взаперти в отдельном отсеке.

Я рассчитал и это! Эм… но не знал, кто ещё входит в группу заговорщиков и каковы их реальные силы… К тому же, Зелёный был настроен самым решительным образом и сделал первый удар — нападение на Уолк-Дэ.

Уолк, старый прожжённый вояка, выжил, и тогда Зелёный, чтобы увести подозрения, филигранно подставил Лавалька. Даже гордость берёт за такого ученика! Что ни говори, моя школа. Мда… Из всех членов экипажа на эйфории сидели двое: Лавальк и Зелёный. Только вот Зелёный выкрал немного нейростимуляторов, блокирующих показатели сканера наркотиков, а Лавальк нет. Естественно, Лавалька взяли, а мне пришлось бегать по отсеку и изображать истерику.

Здесь я ошибся в первый раз: неверное просчитал поведение Лавалька. Он понял, что Зелёный не просто так интересовался у него о крыше наркобизнеса, господине Шол де-Мой, и решил рассказать об этом мне… Будто я и сам не знал!

Лавальк, ну вот зачем было высовываться? Промолчал — и был бы жив.

Короче, Лавалька погубили его самоотверженность и аналитические способности. Зелёный понял, что надо действовать превентивными мерами, и устранил потенциально опасного противника. Ничего личного, просто бизнес.

Почему я позволил ему это сделать? Я и не позволял… Всему виной моя вторая ошибка.

На Зелёного повесили хвост — одного из учёных — но на этот раз убийство совершил не сам стажёр, а главный инженер, который был вне подозрений.

Стажёр вновь меня обыграл, зато теперь я знал, что на летающей тарелке действуют сразу несколько заговорщиков, и больше не ошибался, умело выдавая им дозированную информацию, подталкивая тем самым к совершению того или иного действия в рамках сюжета.

Взять Зелёного и посадить его в одиночный отсек? Что ещё за глупости! С уничтожением главного антагониста весь сюжет реалити-шоу пошёл бы коту под хвост…

И дело тут, поверьте, вовсе не в деньгах, уж поверьте!

Главной целью последнего сезона реалити была дискредитация господина Шол де-Мой.

Ахах! Это Чернокнижнику мы сказали, что он замышляет заговор и хочет захватить власть над Городом. На деле же эту власть хотели захватить именно мы… Я как будущий (и в этом не могло быть сомнений) глава Культа и Хединг, возглавляющий мощнейшую ББЦ. Мы собирались перебить всех упырей из Совета шести и изъять клановое богатство, оказавшись на самой верхушке пирамиды распределения средств. Для этого у нас имелись все возможности, а вот Шол де-Мой вовсе не обладал достаточными силовыми ресурсами для военного переворота.

Наши с Хедингом спецслужбы должны взять Шол де-Мой сегодня вечером. Прямо у любовницы, в большом доме в «исторической» части Города (именно в этом доме некогда жил дед Зелёного).

Взять так, чтобы больше господина Шол де-Мой не видела ни одна живая душа…

Но что подумают октопусы, когда завтра утром узнают о том, что в Городе впервые за последние восемьдесят лет произошёл военный переворот? Бедные слои плюнут и снова попрутся на свою низкооплачиваемую работу, чтобы вечером посидеть перед телевизором с частичным погружением за просмотром реалити-шоу или другой передачи. Но вот более обеспеченные могут озаботиться состоянием своих активов и выразить недовольство. Именно на них в первую очередь и направлен четвёртый сезон.

Параллельно с поимкой Шол де-Мой на канале Культа выйдет первая серия реалити-шоу, в которую будет вставлен видео-фрагмент нашего «тайного разговора» с Чёрным в башне Совета шести. Фрагмент этот выставляет господина Шол де-Мой в качестве «злого гения», а нас с Хедингом — в качестве последнего оплота порядка, октопусов, решивших схватиться за единственную возможность спасти Город — просить помощи у всеми любимого Чернокнижника.

Вот и выходит, что в глазах обычных октопусов это не мы захватим власть. Нет. Это господин Шол де-Мой постарается совершить военный переворот и будет снесён ответным ударом от Культа и ББЦ.

План гениален.

Вернее, таким он казался изначально. Хм… Его исполнению едва не помешали три фактора. Во-первых, Зелёный, от которого я как трясущийся над своим детищем автор, несмотря на все уговоры Хединга, просто не мог избавиться раньше срока. Во-вторых, эм… во-вторых, войско Короля, неожиданно оказавшееся слишком многочисленным. Наконец, в-третьих, особенности работы Ладьи, которые не предусматривали возможности совместного прохода через Цифровую арку.

Зная стажёра, нетрудно было догадаться, что ознакомившись с работами деда, Зелёный попытается прикончить меня и взять Ладью. О Хароне он, вероятно, не знал.

Мотивация? Самая что ни на есть железобетонная. Молодой стажёр искренне ненавидел своего учителя (то есть меня), считая, что я не рассматриваю его в качестве равного коллеги и именно поэтому не стал рассказывать о том, что Игра для октопусов ещё не закончилась… Как будто это что-то меняет! Глупость, конечно, но таков уж характер. Я и сам таким был. Хм… правда, до мысли об убийстве так и не дошёл.

В общем, я решил себя обезопасить. Вместо реального Кторвика в Город мертвецов отправилась моя видеограмма, созданная при помощи 3-d принтера (на нём мы напечатали устройство-приёмник — небольшую шайбочку на гравиподушках) и аппарата для приёма и создания фотогорамм. Того самого аппарата, на котором мы снимали финал реалити-шоу — встречу Чернокнижника и Создателя.

Рент-а-Ил сумел подключить камеры на устройстве-приёмнике к небольшому шлему, в котором я ходил по капитанской рубке, кричал и вообще изображал активную деятельность, чтобы ни у кого не возникло подозрений, что рядом с ними находится настоящий Кторвик… Впрочем, Чёрный, кажется, едва меня не раскрыл (во всяком случае, смотрел на мою видеограмму с явным сомнением), а потому от него я держался подальше. Это было несложно: Уолк контролировал, чтобы никто из группы не догадался о подмене.

Услышал о группе,расчувствовавшийся Рент-а-Ил произнёс новый тост:

— Покойтесь с миром, друзья! — проговорил он сквозь слёзы, вспоминая погибших Уолка, Дмитра и Ивана, и мы снова чокнулись.

Мда… Ребят жалко. Даже поспешное убийство Рига, благодаря которому и существовали зомби, не спасло ситуацию. Возможно, они стали чуть менее живучими и агрессивными… Хм, возможно. Всё-таки основным источником питания была Ладья — жаль, что поняли мы это уже после того, как труп Рига с посиневшей шеей был помещён в холодильник.

Я до последнего не знал, как закончить реалити-шоу.

Реальным уничтожением господина Шол де-Мой и его прихвостней при помощи сил Харона? Переправой всей фракции серых в иное измерение за пределы игрового мира?.. В конечном счёте, оба этих плана были выброшены в помойку: Чёрный сообщил, что Ладья, оказывается, серьёзно ограничивала функционал Харона и не позволяла ему ни перебрасывать души в Первичный бульон, ни перемещать их за пределы Игры.

В таких условиях Чёрный никогда бы не активировал Ладью и не вышел бы вовне. Он не вышел бы потому, что не мог оставить в цифровой реальности беременную Иву и друзей по фракции.

Что делать?

Надо было его как-то подтолкнуть.

Хм… И здесь в игру включается капитан! Профессиональный актёр, он мастерски изобразил «разочарование», закончившееся запоем. Ещё во время составления карточек о членах экипажа я убедил Уолка заменить в досье на капитана фразу «Работает на Хединга, отличается преданностью и исполнительностью» на «Работает на господина Шол де-Мой, отличается преданностью и исполнительностью». Зачем? Просто как дополнительный ресурс. Линию капитана можно было спокойно вырезать без ущерба для сюжета, но интуитивно я понимал, что капитан ещё сыграет свою главную роль.

Как подтолкнуть Чёрного к переходу через Цифровую арку?

Убедить его в том, что в этом мире не осталось людей, ради которых он мог задержаться.

«Надо разбить космический корабль!» — именно такая мысль пришла мне в голову, когда я управлял собственной видеограммой, «убегая» из Города мертвецов. В самом деле, мог бы морально подавленный капитан (к которому Чёрный испытывал явную неприязнь) совершить массовый суицид? Хах! Вполне.

Вот он и «совершил».

Как только заговорщики влезли на летающую тарелку, их тут же взяли в оборот. Под угрозой быть отданным на растерзание демону-менталисту главный инженер сдал вообще всех октопусов, работавших на господина Шол де-Мой. У заговорщиков изъяли Ладью и заперли в небольших камерах в самом центре корабля. Капитан по громкой связи объявил, что, мол, Чернокнижник, Уолк и Дмитр погибли и прямо сейчас мы улетаем с этой чёртовой планеты.

Дело оставалось за малым: отправить весь экипаж в центральную часть корабля, насильно перевести туда плачущую Иву вместе с Крысом (он, к счастью, доверял Пауку, иначе бы мы попросту не проникли в отсек), и отсоединить «внешнее кольцо» летающей тарелки, в котором располагались только жилые отсеки и незначительные узлы.

Рент-а-Ил пытался объяснить, зачем в летающей тарелке предусмотрена странная по своей сути опция — возможность отсоединить едва ли третью часть всего аппарата — однако из его длинной речи я понял только то, что это как-то касалось экономии топлива и энергии в экстренных ситуациях.

Экономия топлива в экстренных ситуациях — вещь, конечно, полезная. Хм… Но вот только с поверхности падающий внешний элемент конструкции должен был выглядеть точно так, как будто падал сам корабль!

Судя по «Книге Солнца», Ладья была «неразрушима» и пострадать от падения не могла… Не то, чтобы я этому полностью доверял, однако вариантов у нас всё равно не было (не возвращаться же на поверхность, убивая тем самым всю интригу!).

Ладью положили прямо в отсек Чёрного, Капитан отсоединил внешний элемент, объясняя это тем, что из-за непредвиденной аварии произошла утечка топлива и нужно избавляться от лишнего груза, а дальше случилось то, что случилось.

Чего я боялся больше разрушения Ладьи, так это Чтеца. Моя паранойя прямо-таки вопила, что Чтец может просчитать наши действия и передать их Чёрному, и тогда всему придёт конец! Но обошлось.

Чернокнижник решил, что экипаж корабля разбился, и, не имея более «якорей» в нашем мире, активировал Харона.

Конечно, мне стыдно за то, что я совершил. Но мог ли я поступить иначе? Чёрный хотел завладеть Ладьёй и активировать Харона, а мне нужно взять власть и остаться в истории в качестве автора и режиссёра лучшего телевизионного шоу. Мы всего лишь помогли друг другу.

Впрочем, к чёрту… Я сам себя успокаиваю…

— Выпьем-ка снова за Черного! — предложил я и первым опустошил свой фужер.

Прощай, Чёрный! В память о тебе позабочусь о ребёнке, Иве и фракции серых. Никто из них не будет обделён в Городе октопусов! Уже через пару недель мы прилетим на родную планету, лояльные служители Культа выберут меня своим новым главой, и вместе с Хедингом мы постараемся удержать за узды целую цивилизацию, которая даже не подозревает о том, что на деле она является лишь цифровым кодом в умирающем мире.

Осталось только отредактировать материал, вырезать из него «откровения» о сути реальности (о них обывателям знать вовсе необязательно) и представить тот факт, что наш дрон, оказывается, снимал все передвижения вполне живого Чернокнижника, как нелепую случайность, о которой мы, уверенные в его смерти, даже не подозревали и поэтому не смогли помочь бедному герою…

— Кторвик!! — выпалил вбежавший в капитанскую рубку Паук, прерывая мои мысли. — Зелёный впал в кому!

— Зрачки на свет реагируют, дыхание прерывистое, а щупальца чуть-чуть пожелтели? — спросил пьяный Рент-а-Ил.

Паук утвердительно кивнул, не понимая, к чему клонит учёный… Зато вот я понял это прекрасно.

Зелёный снова меня обыграл. Он вышел в астральное тело и прямо сейчас пытался связать свою душу и душу Чернокнижника, чтобы вместе с ним пройти через Цифровую арку.

А ведь говорил учитель: «Никогда нельзя недооценивать противника»… И я этому правилу, увы, следовать так и не научился.

Эпилог

Я находился в абсолютной черноте и уже несколько минут слушал неторопливый голос, приглушаемый радиопомехами. Голос рассказывал о чём-то совершенно абстрактном и малопонятном. Голос, казалось, бредил.

А ещё Голос принадлежал Зелёному.

Вскоре появился и сам Зелёный. Он походил на призрака: полупрозрачная медуза с зеленоватыми щупальцами, зависшая на многокилометровой океанской глубине.

«Астральное тело!» — пронеслась в моей голове догадка.

Зелёный не видел меня, но знал, что я где-то здесь. Он старательно пересказывал философский труд своего деда и собственные наработки, касающиеся мира Игры и сути его вещей.

Что в этот момент делал я?

Ничего. Просто был посреди кромешного мрака.

— В конце концов, Чёрный, я понял, одну простую вещь, — продолжал говорить этот странный октопус. — Я понял, что мы с тобой — Создатель…

— Да что ты вообще несёшь? — не выдержал я, продолжая находиться в покойном мраке.

— Хочешь познать счастье — познай для начала горе, — как ни в чём не бывало продолжил Зелёный. — Создателю осточертело его мирное существование в бесконечной черноте, и он решил испытать себя. Сначала Создатель помыслил Ладью. Затем Создатель помыслил её развитие, также он помыслил Харона.

Игра должна была украсить его однообразную жизнь.

Он хотел нырнуть в новую цифровую реальность, наполненную трудностями и преградами, но понял вдруг, что создал слишком сложную Игру и может не справиться. Проиграть! Поэтому сделал цифровую реальность цикличной, тем самым дав себе право на ошибку… И правильно сделал! Забыв обо всём (а иначе бы пропал весь смысл), он совершал десятки тысяч ошибок, прожил миллионы жизней и столько же смертей.

Однажды он вплотную подобрался к своей цели — стать Хароном и активировать Цифровую арку — но был побеждён одним из населяющих мир (его мир!) созданий. Он попал в рабство. Он убивал много тысяч лет — половину игрового цикла… И вот на его пути встал игрок фракции серых.

Впервые за эти тысячелетия Создатель вновь был побеждён и тем самым освободился от рабства. Но вот только опоздал, в том игровом цикле Хароном стал его противник — игрок.

И тогда Создатель понял, в чьём облике он должен появиться в следующем цикле. Он должен стать этим игроком фракции серых! И он стал им. Он стал тобой, Чёрный! Но для этого пришлось принести жертву — рассечь собственную душу надвое.

И вот мы встретились. Два осколка души Создателя. Вместе — сам Создатель! И теперь Создатель должен выбраться из собственной ловушки.

[Зелёный, всё ещё не видя меня, протянул вперёд полупрозрачную руку.]

ТАК ВОССОЕДИНЮСЬ ЖЕ Я! И ВНОВЬ ОТПРАВЛЮСЬ В СВОЁ СЛАДОСТНОЕ НЕБЫТИЕ!

— Решайся, Чёрный. Ты — часть души, обладающая Хароном. Без твоего согласие мы вновь возродимся в Игре, и кто знает, сколько потребуется жизней для того, чтобы вновь достигнуть такого же прогресса… Возможно, это наш последний шанс. Мой последний шанс. Последний шанс Создателя.

Я знал, что он лжёт.

Знал это каждой клеточкой своего физически несуществующего тела. Знал это всей душой.

Я просто это знал.

До падения летающей тарелки Зелёный успел-таки войти в форму астрального тела и теперь пытался связать наши души так, чтобы пройти через Цифровую арку. Похожим образом были связаны души Рига и Чтеца, которые прошли уже многие десятки жизней и всегда были рядом.

Теперь, в этом мертвенном мраке, я знал ВСЁ…

— Зелёный, — сказал я из неоткуда, из всемирной черноты, — ты будешь сгорать ещё сотни и тысячи раз, корчась от язв и теряя рассудок. Быть может, ты вновь сможешь подобраться к Цифровой арке настолько же близко… Но сегодня ты отправишься ко всем чертям в хранилища душ, чтобы вновь родиться в Игре, умереть, затем вновь родиться и снова умереть, а потом опять родиться, но уже в следующей цикле и так далее… Бесчисленное множество раз!

Астральное тело Зелёного дёрнулось в страхе, не зная, откуда ожидать нападения (я был повсюду), и уже через мгновение было сдавлено пространством до размеров атома. А потом этот атом исчез.

Наконец, я понял, где нахожусь. Вернее, «вспомнил», ведь однажды уже бывал здесь. В тот первый раз я пытался провернуть примерно то же, что и Зелёный: обмануть Харона и связать наши души. Более того, в том игровом цикле я и был Зелёным, но с несколько иной судьбой и характером. Это случилось пять игровых циклов назад.

Прошло около шестидесяти тысяч лет, и вот я снова здесь. И теперь я — Харон.

Мертвенная чернота была коридором внутри Цифровой арки. Коридором, соединяющим между собой игровой мир и то, о чём я даже не догадывался. Возможно, с той стороны была пустота. Возможно, новый мир, находящийся как бы вовне того, что создавала Ладья, и в этом новом мире вся наша Игра помещалась в одном из атомов, который в числе миллионов других атомов составлял остатки мозга разбившейся о поверхность океана мухи. Мозги пожирали паразиты, и вскоре Ладья должна быть уничтожена вместе с цифровой реальностью и населяющими её душами… Может быть.

С той стороны могло быть что угодно. Но что бы там ни было, прямо сейчас я собирался помыслить себе тело и сделать шаг вперёд.

Андрей Двок Этерра 1 Сержио

Пролог

Я моментально взмок. Противная капля пота потекла по виску. «Хорошо еще, что ветер в мою сторону и свинтусы меня не учуяли», — мысль принесла определенное облегчение. Я часто ходил с отцом на охоту и представлял, чем может закончиться встреча с таким чудовищем.

Ничего умного в голову не приходило и роились какие-то совершенно дурацкие мысли: «Вот, что я за попаданец такой? Во всех книжках попаданец — это ого-го! Высокий, мускулистый красавец с википедией в голове и полуметровым детородным органом. Рубит всех двумя мечами: разбойников, хулиганов, старушек-грибниц, повелителей тьмы. Короче, всех, кого видит. Ну, а если встречает женщин, от подросткового до среднего возраста, то все они — ослепительные красавицы или, как минимум, эльфийки. И все его хотят до зубовного скрежета. Даже его лошадь на него благосклонно косится. А он — смел и безотказен, хоть и скромен в быту.

С первых минут к команде героя-попаданца примыкают верные соратники и целые племена клянутся ему в верности. Пантеры и просто гигантские кошки по одной или всей стаей начинают ему верно служить на зависть Куклачеву. Но наш герой не расслабляется и, напевая Высоцкого, долгими зимними вечерами сидит у заиндевевшего окошка и придумывает паровой двигатель.

А у меня что? Прячусь от свинячьей семейки, зная, что шансов в стычке с этим вепрем у меня нет. Никто не бежит клясться в верности и красотки не виснут на мне пачками. А о встрече с пантерой боюсь даже и думать. Если начну махать двумя мечами, то, скорее всего, отрублю себе что-нибудь. И на паровой двигатель ума у меня не хватит, пожалуй. Так, что, попаданец из меня хреноватый, да и прогрессор не лучше, наверное. Ну, да будем работать с тем, что есть».

Глава 1 Знакомство (2016 от Р.Х., октябрь)

Холодный октябрьский вечер. Облачности нет, как нет еще и снега. Но за окном хабаровского ресторанчика «Мюнхен» уже минус двенадцать. Тем уютнее внутри. Тепло, полумрак, тихая музыка. Это одно из немногих мест в городе, где я люблю бывать. Почему? В свое время мне довелось послужить в ГСВГ, это наша группа войск в ГДР (для тех, кто уже не помнит или не знает). Лет мне было только-только за двадцать, все девушки — благосклонны, пиво — лучшее в мире, профессия — нравится и достойно оплачивается, здоровья — вагон и пошатнуть его ничто не может. Ну… так тогда казалось.

В редкие часы отдыха мне нравилось посидеть в гаштете, попить пивка, пообщаться с местным населением. Немножко выучился языку, совсем чуть-чуть. Но для магазина или гаштета хватало. И когда уже в Хабаровске случайно зашел в этот ресторанчик, то что-то зацепило. Стал иногда приходить сюда. Чаще всего, просто за бокалом пива вспомнить трудную, но яркую и счастливую молодость. Реже, пошутить над барменом и официантками. Над всеми местными Гансами и Гретхен (судя по бейджикам), которым делал заказ на немецком, а они хлопали глазами, не понимая ни слова. Хохотали мы вместе. Молодежь оказалась отличная и с юмором дружила.

Вечер только начался и в подвальчике почти никого не было. Я присел на свое любимое место за дальним столиком, лицом ко входу. Официантка улыбнулась, как завсегдатаю и быстро обслужила. Вот и первые посетители, в ресторанчик залетела стайка девушек. Весело смеясь и переговариваясь, прошли к столу, простреляли глазками по залу. Взгляды скользнули по мне, не зацепившись ни на секунду. Я понимающе усмехнулся. Уже начал привыкать. Ну, а что хотел? Все правильно. Во-первых, через несколько месяцев стукнет сорок девять. И темные волосы, не скупясь, уже присыпала седина. А во-вторых, женщины тонко чувствуют эмоциональный фон. А он в последние годы, мягко сказать, мрачноват и не привлекателен. А вот мое внимание они привлекли. Одна из девушек была поразительно похожа на мою жену, мою Аннушку. Такое же необычное сейчас своей скромной красотой лицо, восхитительные миндалевидные глаза, большие пушистые ресницы. Тоскливо защемило в груди, я с трудом заставил себя отвернуться. Почему так получилось, что я сейчас сижу один, пряча лицо за этим пивным стаканом? Идти некуда и, самое главное, нет желания это изменить. Накатили воспоминания… Счастливая жизнь! Нет, я не сын олигарха или партийного босса. Родился и рос в рабоче-крестьянской семье. Но в семье дружной. Где все любили друг друга.

Родился в поселке, но вскоре семья переехала в Хабаровск. Бабушка, отец, мама, старший брат Толик и ваш покорный слуга. Родители рассказывали, что хотели лучшего будущего мне и брату. Было здорово! Мы многое делали вместе, а от отца вообще не отлипали. Когда он был дома, конечно. На рыбалку, на охоту, в гараж, на дачу. Даже на работу с ним ездили. Отец работал на железной дороге машинистом. И мы с братом напрашивались с ним в поездку. Батя научил многому: стрелять, ловить рыбу, готовить, водить сначала мотоцикл, а потом и машину, разводить костер, мастерить помаленьку. Да всего не перечислишь! А самое лучшее время начиналось на летних каникулах. Мы с Толяном почти все время пропадали у родителей отца в посёлке Смидович, у деда Самуила и бабы Насти. Отец в основном занимался там охотой и рыбалкой, а мы ловили момент пообщаться с дедом. Герой войны, тяжелораненый под Ленинградом, и настоящий забайкальский казак. И у него была настоящая казацкая шашка! Представляете, что это значило для советского пацана?! Покоя мы ему не давали. Терзали деда, как могли, прося его рассказать про войну и дать поиграться с шашкой. Про войну он не рассказывал. От слова совсем. А так, как отвязаться от нас было не реально, то он допускал к шашке.

Только вот насчет «поиграться», это мы размечтались. Дед быстро объяснил Толику и мне, что значит шашка для казака. И поставил условие: или серьёзно ей занимаемся, или она остается в сундуке. Естественно, мы заверили его, что будем заниматься серьезно. Ну, заверили оба, а занимался один я. Толяну было не очень интересно, он больше любил возиться с мотоциклом, а я просто души в клинке не чаял. Дед, видя такое дело, и сам загорелся. Учил, как его когда-то батя учил. Удар ставил сначала на струе воды, чтобы брызг не было, потом на рубке лозы. Нападение и защиту тоже тренировал от простого к сложному. Уходы, отбивы, отводы, скаты. Все эти «дверцы», «оконца», «колокольчик»[1].

Единственное, коня у него не было, и он садил внука на бревно. На этой почве я подружился с местными пацанами. Хотя, как подружился? Не сразу. Сначала меня поймали у магазина, когда бегал покупать деду «Беломор». И наваляли люлей. Через пару дней я выловил одного из обидчиков и навалял уже ему. А потом мы как-то быстро подружились. Ну, вы знаете, как у мужчин бывает (вне зависимости от возраста). Сначала в «бубен настучать», потом дружба — не разлей вода. Дед детворе сделал макет шашки и позволил тренироваться вместе. Так было гораздо веселее. Да и соревновательного момента никто не отменял. Через полгода, я уже мог ловко фланкировать шашкой.

После школы поступил в общевойсковое военное училище. И тоже был там счастлив. Было чрезвычайно трудно, но интересно. Стал там сержантом и кандидатом в мастера спорта по военно-спортивному комплексу. После училища попал в ГСВГ, а после вывода войск вернулся на Дальний Восток. Не забывал свое увлечение и на службе. Частенько стоя в наряде и скрашивая ночное бодрствование, открывал оружейку и фланкировал с шашкой. Одной из тех, что носит в парадном расчете знаменная группа. Профессию свою любил, поэтому все трудности всегда решал и по службе рос без особых проблем. Затем встретил свою любимую…

Воспоминания текли ласковой, тихой рекой. На сердце потеплело. Я при первой встрече понял, что Аннушка — моя вторая половина. Лучшая половина. Поженились, Анна подарила мне двоих прекрасных детей: старшую дочку Лену и сына Костю. Именно таких, как и мечтал. На службе по-прежнему все ладилось. Отслужил на командных должностях, потом перешел на штабные. Дослужился до полковника. Не сразу смог поверить, что получил это звание просто за хорошую службу, не давая никому взяток и не расцеловывая вельможные задницы. Я был удовлетворен своей жизнью! С удовольствием ходил на службу и с удовольствием шел домой. Что еще надо? А потом случилось это… Черная волна снова накрыла с головой. Привычно сдавило сердце, в глазах потемнело. Глухим голосом подозвал официантку и попросил принести графинчик водки. Стараясь не обращать внимания на ее обеспокоенные взгляды, набулькал себе в пивной бокал на три пальца и быстро опрокинул. Не полегчало.

Этот звонок тогда перевернул все. В тот день проводил штабную тренировку, когда позвонил телефон. Такой голос у жены я никогда не слышал и такого черного дня у меня не было ни до, ни после. Моего пятилетнего сына, моего Костика парализовало… Мы сделали все, что могли. Была и заграница, и Москва, лучшие местные врачи. На ноги сына поставили, и он стал ходить. Но диагноз просто уничтожал. Неизлечимое заболевание периферийной нервной системы. Скоро ушли из жизни родители. Дедушек и бабушек к этому времени уже тоже не было. Уже дошел до того, что обратился к психиатру в окружном военном госпитале. Подумать о таком никогда не мог! Но нескончаемая бессонница со всем сопутствующим «букетом» меня тогда уже почти доконала. Эта трагедия изменила жизнь нашей семьи. Как будто выключили цвет. Жизнь стала черно-белой. На все стало наплевать. Не было желания ни на что. Уволился из армии. Устроился на гражданке и был на хорошем счету, но уволился и оттуда. Не мог заставить себя что-либо делать. Не мог надолго сосредоточиться. Смысл жизни был потерян. Скорее всего, это можно назвать малодушием, но, что есть, то есть. Ни строчки из прожитого не вычеркнешь.

Потом от меня как-то отдалилась дочь. Но, слава Богу, встретила хорошего человека, как ни странно — американца, и вышла замуж. Через некоторое время она позвонила и сказала, что может организовать качественное лечение и медицинский уход за Костей в США. Аня улетела с сыном, а я остался. Почему? Почему мои любимые люди там, а я здесь? Одна из причин — подстраховка на случай, если родным придется возвращаться домой. Черт, как же мне было хреново! Выплеснул остатки из графина в бокал. Опрокинул его и даже не почувствовал крепости. Пора уходить…

Рассчитался и вышел на улицу. Стылый ветер сразу качнул меня к центральной площади. Но нет, мне надо в другую сторону. Чуть наклонившись вперед, пошел в сторону дома. Надо пройти всего два квартала в сторону Амура, потом через двор и на месте. Я шел не спеша, алкоголь почти сразу выветрился из организма. Мимо куда-то спешили люди, мигали неоновые огни реклам и вывесок многочисленных салонов и магазинов. Никому до меня не было дела. И это вполне устраивало. Вот и пора сворачивать к дому.

Свернул во двор. Здесь было темно. Довольно густо засаженный деревьями и кустами двор освещался только из окон его дома. Ну, сейчас в подъезд, на четвертый этаж, ванна и в люлю… Стоп! Что-то не так. У детской горки стояли трое парней, один прижал к горке какого-то очень прилично одетого старика, двое были рядом и явно были с ним заодно. На выход со двора опасливо оглядываясь, быстрым шагом удалялись двое молодых мужчин. Я досадливо сплюнул. Обычная картина, которую привык видеть с начала девяностых. Ну что, а нам дуракам меняться не пристало? Я устало побрел к детской горке. Мля! А у деда нож приставлен к горлу! Быстро осмотрелся. Двор, как назло, был пуст, и в окнах никого не было видно. Все три парня были лет по 18, довольно крепкие на вид. Один, что держал нож, был сухощавым, а двое — с явным лишним весом. Мордатые и уже с пивным животиком. Ну да все равно…

— Эй! Молодежь! Железку убрали по-быстрому и дуйте по домам. А то мамка заругает.

Гопари удивленно вытаращились. Первым «оттаял» один из толстых:

— Че? Ты че, рамсы попутал, очкарик?! Пи@#$й отсюда, пока можешь. Не, ну вы видели! Ох@#л ваще.

Ну, да. Молодой офицер, имеющий навыки рукопашного боя, спортсмен — КМС СССР, остался где-то там, в прошлом. В том времени, когда я искренне считал, что ни одна болячка ко мне пристать не может в принципе. Тогда у этих троих парней шансов против меня было бы немного. Сейчас перед ними стоял почти пятидесятилетний, темноволосый, с проседью мужик, ста восьмидесяти двух сантиметров роста, близорукий, с травмированным позвоночником и небольшим набором переломов. С никакой дыхалкой и лишним весом. Пускай, и не таким заметным, но все же. Ну, а что это меняет? Убрал очки в боковой карман, в сумерках стало намного хуже ориентироваться и определять дистанцию. Я это конечно знал, но выбора все равно не было.

— Пацаны, не создавайте себе проблем. Дуйте по домам, потом еще спасибо мне скажите.

— Да ты че, козел? — взвился худой. — Пацаны, ну-ка, поучите придурка.

Два его напарника немного разошлись и стали с двух сторон ко мне приближаться. Расклад был не очень, но надо постараться. Быстро шагнув навстречу правому мордовороту, сымитировал замах рукой и, когда соперник начал закрываться, врезал ботинком под коленную чашечку. Гопник дико взвыл на весь двор и повалился в кусты. Быстро развернулся ко второму, но, еле успел отклонить голову от бокового удара. И отпрыгнул назад.

— Вы что, @#$%! Какого-то, @#$&, очкарика не можете уработать!? — заорал худой. — Я вас, @#$&, сам сейчас уделаю, уроды, @#$&!

Худой смачно ударил старика в живот невооруженной рукой и кинулся ко мне. Я сосредоточился на худом, махающим передо мной ножом. Слева заходил мордатый, а второй жирдяй благим матом орал в кустах. Видно получилось не слабо повредить колено. Вот, наконец, удачный момент и я поймал худого на прием. Рычаг руки наружу и худой начинает визжать от боли, но тут сильный удар прилетает мне в голову, и я выпускаю руку худого. Еще один мощный удар опрокидывает меня на землю. Быстро попытался встать. Я прекрасно знал, что те времена, когда лежачего не били и дрались один на один, ушли в прошлое вместе с моим детством. Но тут уже от худого гопника прилетает удар с ноги в голову и у меня в глазах кто-то выключает свет…

— Сергей Петрович… Сергей Петрович, вы меня слышите?

Какой-то назойливый голос настойчиво бубнил прямо в ухо. А прямо через сомкнутые веки вовсю пробивались солнечные лучи.

— Сергей Петрович, ну я же вижу, что вы меня слышите….

Я разлепил пересохшие губы:

— Слышу, конечно, тут не захочешь, а услышишь. Это пыточная?

— Хмм… Скорее, наоборот. Но то, что вы шутите, уже хорошо!

С трудом разлепил глаза. Голова слегка кружилась, а во рту был неприятный привкус. Я находился в больничной палате, вполне приличной. Одноместной! Рядом с кроватью стоял доктор, по виду мой ровесник, и медсестра. Настолько сексуального вида, что я даже оторопел.

— Здравствуйте, Сергей Петрович! Вы находитесь в 301 Окружном военном госпитале. Меня зовут Арсений Павлович. Я — ваш лечащий врач, это — ваша медсестра Татьяна. Как мы себя чувствуем?

— Здравствуйте, доктор. Чувствуем, как участник реалити-шоу.

— Почему? — брови доктора выстроили аккуратный домик под шапочкой.

— Да вот потому, — я обвел глазами палату и остановился на медсестре.

Татьяна поправила руками свою прическу и края ее коротенького халатика послушно поползли вверх. Я громко сглотнул.

— Что-то, в горле пересохло, — просипел я.

Таня тихо хихикнула.

— Нет, ну что вы. Никакого шоу. Так как вы себя чувствуете?

— Нормально, доктор. Только голова немного кружится.

— Так и должно быть, у вас сотрясение мозга. Два ребра треснуты. Ушибы. Что вы помните?

— Да все помню. Шел домой, во дворе увидел уродов, угрожавших ножом пожилому мужчине. Заступился. Хмм… Потерял сознание, очнулся — гипс.

— Ну, гипс нам не понадобится.

— Арсений Павлович, скажите, почему такое внимание к моей особе?

— Какое «такое»? — деланно удивился доктор. — Вы — целый полковник!

— Да бросьте. Полковник запаса, которых как собак нерезаных. И кстати, откуда вы знаете мое звание?

Доктор слегка поморщился:

— Ну, плюс ко всему нас попросил Мирослав Александрович. А насчет звания, ваша соседка рассказала. Это она вызвала полицию, когда хулиганы начали приставать к Мирославу Александровичу. Наряд чуть-чуть не успел подъехать. Он и спугнул потом этих отморозков.

Камышев тяжело вздохнул:

— А кто такой Мирослав Александрович?

— Этот тот мужчина, которого вы спасли от бандитов. Кстати, вы помните, у вас какие-нибудь ценные вещи с собой были?

— Портмоне, телефон, часы. Правда, часы не очень и ценные. Выглядят лучше, чем стоят.

— Ну, часы-то на месте. А вот портмоне с телефоном, к сожалению, нет.

— Да черт с ними! Сам жив, старик жив, да и ладно. Кто он такой, кстати?

— Уважаемый человек. Да вы с ним и лично познакомитесь, если вы не против.

— Не против, отчего же?

— Тогда он сегодня подойдет?

— Конечно. А почему я так долго в отключке был?

— А! За это не волнуйтесь. Мы вам лекарство ввели успокоительное и вы спали. Мы пока ряд анализов взяли. Остальные сегодня до обеда у вас возьмут. Ну ладно, отдыхайте. Если что-то надо, нажмете эту кнопочку, подойдет Татьяна. Если все нормально, я буду к вечеру.

И доктор с занятым видом вылетел из палаты.

— Вам что-то хочется? Могу я чем-нибудь помочь? — с голливудской улыбкой заняла место доктора Татьяна.

— Да Бог с тобой, красавица. Будет тебе какой-то старый бобер мозг выедать. Был бы я лет на 20 моложе, другое дело. А сейчас это выглядит в лучшем случае смешно, а в худшем — противно. Вокруг тебя нормальные молодые парни должны виться и добиваться внимания. А не такие, как я, гремя уткой и рассыпая песочек.

— Что вы понимаете, мужики, — грустно улыбнулась Татьяна, — где их взять, чтобы молодые и нормальные?

Таня вдруг легко провела по моей щеке ладошкой и вышла из палаты.

— Да есть, есть отличные молодые ребята. Просто их не так хорошо видно, как всякую мразь, — прошептал ей вслед.

Послеобеденный сон. А я никак не мог заснуть. Неприятно встречать начинающееся старение. Куда все делось? Когда успели накопиться все эти травмы и болячки? Обидно до зубовного скрежета. Переломы, которые с каждым годом все хуже заживали и стали ныть на плохую погоду. На левой руке, вон, вообще краказябра. В кулак не складывается. Сердечко стало сбоить. Аритмия достала уже. Задыхаться стал на лестнице. Смех и грех! В моем-то возрасте. Позвоночник чертов! Еще сила в мышцах есть тяжесть поднять, а не может. Чуть не так повернулся и все, заклинило. Да если просто продует или понервничаешь. Вот как это связано??? Блин, на два сантиметра короче стал. Всю жизнь, начиная с девятого класса, был ростом сто восемьдесят четыре сантиметра, сейчас оказался — сто восемьдесят два. Не думал, что реально люди «стаптываются».

Хотя, что Бога гневить, хорошо, что позвоночник укоротился, а не что-то еще, — гоготнул про себя. Да и жив я. Хотя, несколько раз в моей жизни меня грохнуть пытались. Да и то ДТП, где позвоночник свой добил. Ведь могло все хуже повернуться. Поэтому, не ныть! Ибо, нефиг. Хе-хе, лучше синица в руках, чем утка под кроватью. Раньше рукопашкой занимался… Разве эти три придурка меня бы смогли раньше уделать? Да черта с два! Нет, знаю конечно, что я не Федор Емельяненко. Но, смотря с кем сравнивать. Всегда вспоминал в таких случаях один день. После обеда был на тренировке (в тот год ходил на кикбоксинг для поддержания формы, в гарнизоне обычной рукопашки не было), так на спарринге за три двухминутных раунда по помощнику сенсея ни разу попасть не мог. Ох, и злился тогда! Но вот, после тренировки возвращался домой и за соседним домом меня тормознули три каких-то ушлепка. Так я их троих отделал и ни разу по мне тогда не прилетело. А эти, трое теперешних, может и попали бы по мне раз или два. Даже, скорее всего, попали бы, но всех троих бы я, лет двадцать — двадцать пять назад, уработал бы без вопросов. Все чаще я вспоминал прошлое. Вспоминал, искренне тоскуя. Вспоминал родителей. Вроде и нормальным сыном был, и родители мной гордились. А вот, чувствовал, что недодал им сыновней любви, внимания и уважения. И сердце снова больно сжималось в комок.

Заглянула Таня:

— Сергей Петрович, к вам посетитель.

Я вопросительно поднял бровь.

— Мирослав Александрович, — театральным шепотом на весь коридор «зашептала» Таня.

— Приглашайте, — я искренне рассмеялся этой милой позитивной девушке.

Дверь тихонько приоткрылась и в палату зашел пожилой мужчина.

— Здравствуйте, Сергей Петрович! Разрешите?

— Мирослав Александрович, да что вы спрашиваете? Проходите, не чинясь. Танюш, принеси стул, пожалуйста!

Так вильнув аппетитной попкой, что оба мужчины одновременно вывернули шеи, Таня упорхнула за стулом. А пациент и посетитель стали внимательно рассматривать друг друга.

Передо мной стоял мужчина в возрасте лет семидесяти. Небольшие и аккуратные усы и бородка эспаньолкой, короткая стрижка. Волосы на голове полностью седые, а усы и борода — соль с перцем. Одежда серых оттенков. Серый шерстяной костюм-тройка, более светлая серая шелковая рубашка и темно серый, почти черный галстук. Хоть я и не являлся специалистом по одежде, но было явно видно, что одежда дорогая. На ногах были удобные, будто секунду назад, вычищенные черные кожаные туфли. В глазах — острый ум, ирония и ни грамма старческой деменции[2].

В правой руке посетитель держал изящную трость с резной костяной рукояткой в виде птичьей головы с красными поблескивающими глазами. Про себя подумал: «Наверное, стекло».

— Это гранат, — вслух ответил Мирослав Александрович.

Я непроизвольно вздрогнул. В этот момент зашла Таня со стулом.

— Милая, если вы ходите мимо таких пенсионеров, как я, вам надо носить реанимационный набор, — дружелюбно сказал Мирослав Александрович.

Таня понимающе улыбнулась, произвела шикарный разворот и вышла из палаты. Мужчины посмотрели друг на друга и усмехнулись.

— Присаживайтесь, будьте любезны, — пригласил я.

— Благодарю. Я хотел вас поблагодарить за то, что вы меня выручили в том дворе. А, может быть, и спасли мне жизнь. Такие отморозки могли и ножом пырнуть. Я виноват в том, что вам так досталось и вы сейчас в больнице.

— Да в чем вы виноваты? — я искренне изумился. — Тем, что попались в лапы этим гопникам? Тут никто, кроме них, не виноват.

— Ну, спасибо, коли так.

— Да это вам спасибо, что со мной тут как с Чубайсом цацкаются!

Старик тихо засмеялся:

— Нет, не как с Чубайсом…

— Все равно, огромное спасибо! Я вам обязан.

— Это уж дудки! Давайте, хотя бы, будет ничья, — предложил старик. — Таких людей, как вы, еще выпускают?

— Да, выпускают. Только партии стали поменьше.

Старик снова засмеялся:

— А знаете, вы мне нравитесь. Я приглашаю вас в гости! Вас через пару дней выписывают, если только сами не захотите еще здесь остаться…

— Нет…нет…нет! Еще немного и у меня здесь юношеские болезни начнутся!!!

В коридоре послышалось сдавленное хихиканье.

— Я все слышу! — воскликнул я громко и обвиняюще.

Теперь засмеялись уже все трое.

— Хорошо. Только три вопроса: Время и дата встречи? Адрес? Форма одежды?

— Сразу видно военного человека, — утвердительно качнул головой старик. — Запишите адрес или запомните?

Глава 2 Предложение (2016 от Р.Х., ноябрь)

Я сидел напротив Мирослава Александровича в удобном кожаном кресле. На низком столике между нами стояла шахматная доска. Так получилось, что мы незаметно сдружились. И вот уже месяц, как я захаживаю к старику в гости. Мирослав Александрович жил в центре города в доме старой постройки с красивым фасадом и высокими потолками. Старик, как и я, жил один в трехкомнатной квартире на втором этаже пятиэтажного дома. Квартира была обставлена со вкусом. Я подозревал, что мебель была антикварной, как и некоторые вещи в самой квартире. Ремонт был сделан очень качественно и явно с привлечением дизайнера. В коридоре на стене висело шикарное ростовое зеркало в бронзовой оправе. А сама квартира закрывалась на массивную металлическую дверь с многочисленными запорами и сигнализацией.

Я вертел в руке бокал с глинтвейном. Ноябрь в этом году выдался холодным, температура опускалась почти до −20 °C. Да еще этот ветер… А старик изумительно готовил глинтвейн. Какие он специи использует? Да, горячее ароматное вино в такой вечер — это самое то. А вот шахматная партия складывалась для меня неудачно. В который раз! Вроде, играл в шахматы я неплохо, но, старику почти всегда проигрывал. Вот и в этот вечер мой король уже полчаса улепетывал от фигур Мирослава Александровича, как Джеки Чан от «плохих парней».

— Что-то настроение у тебя, Сергей, не очень. Неужели, так за своего короля переживаешь?

— Да Бог с ним, — улыбнулся я. — Ему не привыкать. Пусть побегает, полезно для здоровья.

— Ну, это вряд ли. Через 4 хода я его совсем здоровья лишу.

Я с минуту задумчиво смотрел на доску:

— Да, отбегался болезный.

— Сережа, мы уже месяц с тобой общаемся. Я вижу, тебя гнетет что-то. Не посчитай меня назойливым и, если не хочешь, не рассказывай. Но, я все-таки спрошу: что тебя мучает?

Я неподвижно сидел в кресле, глядя в темный провал окна.

— Александрыч, — махнул рукой я. — Да уже почти десять лет это — мое обычное состояние.

И начал рассказывать. Мне было легко со стариком, почти также легко, как со своим отцом или дедом. И я говорил и говорил. И о своем детстве, о молодости, о службе и о семье. И о той трагедии, что с нами случилась…

— Мне ничего больше не хочется в этой жизни. Я ни к чему больше не стремлюсь. Не хочу ни с кем встречаться. Да я сам себе удивляюсь, что сижу сейчас здесь, а не в своей норе или пивнушке.

Старик внимательно следил за мной, выворачивающим свою жизнь наизнанку.

— Так, может не стоит себя и мучить? — спросил старик. — Может, есть смысл закрыть уже последнюю страницу этой книги и открыть новую?

— Что ты имеешь ввиду? — грустно спросил старика. — Если бы я знал тебя хуже, подумал бы что-нибудь нехорошее.

— Не удивительно! То, что я хочу тебе рассказать, выглядит очень странно, — сказал Мирослав Александрович, — благо врать мне незачем. Ты мне искренне понравился, и я хочу сделать тебе необычное предложение.

— Жги, Александрыч, — я криво усмехнулся.

Старик вышел в соседнюю комнату и через минуту вернулся с плоским чемоданчиком. Разместил его себе на колени и открыл. Больше всего это было похоже на ноутбук. Но это точно был не ноут. Во-первых, он раскрывался полностью, в одну плоскость. Во-вторых, на второй половинке экрана не было. На первой половинке была клавиатура, как у ноутбука, а вот на второй — была сплошная матовая поверхность. Пальцы Мирослава Александровича ловко забегали по клавиатуре. Раздалось еле слышное гудение и над второй половинкой прибора вырос световой столб нежно-голубого цвета, который тут же сформировался в прямой параллелепипед.

— Сиди спокойно. Не шевелись, — предупредил Старик. — Хочу провести небольшую демонстрацию, чтобы ты правильно начал меня воспринимать. А не принял за сумасшедшего.

Световая фигура оторвалась от прибора и поплыла в мою сторону. Я замер. Фигура подлетела вплотную к лицу, на секунду замерла и продолжив движение обволокла мою голову. Стало щекотно, что-то ярко мигнуло, и световая фигура вернулась на исходную позицию. Рядом с параллелепипедом, прямо в пространстве возник широкий экран, по которому побежали плотные строчки какого-то незнакомого языка.

— Здесь полные данные по состоянию твоего организма, со всеми болячками и прогнозом на оставшийся тебе период жизни. Включая примерную дату и причину смерти. Естественно, это не учитывает внешнее воздействие или значительные изменения в твоих привычках, — пояснил Мирослав Александрович. — Вот, к примеру…

И старик начал длинно и нудно перечислять все уже позабытые мной болезни, начиная с детского возраста. И, насколько я мог судить, он не ошибался ни в диагнозах, ни в датах.

— Сильно. Но ничего сверхъестественного не вижу. Те же японцы, наверное, уже способны такое создать.

— Ну, это вряд ли.

— Кстати, я смогу взять эти данные?

— Я тебе потом распечатаю на ВАШЕМ языке… если еще будет желание после нашего разговора.

— НАШЕМ языке?

— Вашем… Ладно, тогда еще небольшая демонстрация.

Пальцы старика снова побежали по клавиатуре. Гудение усилилось и в этом параллелепипеде начала формироваться какая-то фигура. Это было похоже на работу 3Д-принтера. Фигура складывалась как будто из маленьких кирпичиков и выросла примерно сантиметров на 40. Я с удивлением узнал в этой статуэтке СЕБЯ!!! Свет над прибором мигнул и пропал. Фигурка ОГЛЯДЕЛА СЕБЯ и с тихим стуком спрыгнула на пол! Это не статуэтка!!! Человечек бодро промаршировал ко мне, остановился и, щёлкнув каблуками, склонил голову.

— Можешь ему что-нибудь скомандовать, — предложил Старик.

Я изумленно смотрел на своего маленького двойника.

— Ну-ка, присядь.

Человечек выполнил команду.

— А теперь встань и обернись на триста шестьдесят градусов.

Фигурка встала и обернулась вокруг своей оси.

— А теперь сделай обратное сальто!

Человечек, склонив голову к плечу, укоризненно посмотрел на меня и покрутил пальцем у виска.

— Твою дивизию! — я был поражен.

Я медленно протянул руку и дотронулся до подозрительно косящегося на меня человечка. Не голограмма!

— В нем заложен саморазвивающийся псевдо-интеллект с большой начальной базой данных и приблизительно твоим психотипом, — пояснил Мирослав Александрович. — Такое тоже японцы могут сделать?

Старик нажал какую-то кнопку. Человечек развернулся, подбежал и запрыгнул на прибор. В следующее мгновение он практически провалился в поверхность «ноутбука» и исчез. Как в открытый колодец.

— Ох! Что это? Зачем?! — опешил я.

— Дезинтегрирован. А что надо было сделать, на улицу выпустить? — холодно спросил старик. — Это была просто небольшая демонстрация, чтобы ты не начал звонить в психушку, когда мы продолжим разговор.

— Я заинтригован. Честно, — сказал я успокаиваясь и как-то сразу поверив собеседнику, что это не глупый розыгрыш, а что-то настоящее, серьезное.

— Я предлагаю тебе шанс начать жизнь заново. Не с самого детства и не здесь. Ваша планета не единственная, где есть жизнь. В том числе, разумная жизнь. Между такими планетами построены порталы мгновенного перемещения. Обеспечивают работу порталов такие, как я.

— А кто ты? И кто смог построить такие сооружения?

— Те, кто построил… Мы называем их Творцы. А я… называй как хочешь. Можешь Смотрителем, но лучше, как раньше, Александрычем, — улыбнулся старик. — Я не Творец. Но это для тебя не важно.

— А что важно?

— Важны правила перехода и твое желание.

— Предлагаешь мне стать «попаданцем»? — усмехнулся я. — Я последнее время почитывал книжки на эту тему. Не думал, что придется всерьёз об этом с кем-то говорить.

— Это понятно.

— А в какой мир я могу попасть?

— Не в мир, а на планету. Никаких параллельных миров.Никакого прошлого и будущего. Просто на другую планету. Через мой портал можно попасть на две планеты. Одна — Этерра. Из хорошего: планета размерами и климатом схожа с Землей. Очень похожа, только луны нет. Из плохого: по уровню развития общество отстает от земного и сильно. Если сравнивать с земными аналогами, то там раннее средневековье, феодальный строй. Ну, а кое в каких областях и рабовладение. И она мало исследована. Изучен только один материк и прилегающие острова, остальное — одно большое «белое пятно». Почему-то, совсем не развивается мореплавание. Корабли есть, конечно, не без того. Но плавание исключительно по рекам и вдоль берегов. Каботажники, итить их за ногу!

— Другая планета — Стариб. Из хорошего: очень развита технологически. Ваши достижения для Стариба — далекое прошлое. Очень развита медицина. Из плохого: сила тяжести выше и средняя температура летом — градусов сорок. Зима короткая и жаркая. Холодов вообще не бывает.

— Не-не, Александрыч, не надо мне никаких Старибов. Что я там делать буду, уборщиком работать всю жизнь? Да еще в таких условиях! Мне что попроще. Что там на Этерре? Эльфы, орки?

— Люди. Разные, конечно. Ну, да и на земле русский не очень похож на зимбабвийца, — засмеялся Мирослав Александрович.

— А что можно с собой взять? Оружие можно?

— Современное нет. Только холодное. Короче, с автоматом и на танке я тебя туда не пущу. Извини.

— А ноутбук с аккумуляторами?

— Нет.

— А семена?

— Нет. Только то, что растет на Этерре, а их туда тащить нет смысла. Там своих хватает.

— А чертежи всяких полезных механизмов?

— Не имею права. Но, если что запомнишь полезное, пожалуйста.

— Да блин, что я там запомню! Что за «попаданство» такое!!! Вообще без «роялей в кустах», что ли?

— Почему? Будут тебе рояли. Даже больше скажу: получишь ты немало. Ты мне нравишься, и я тебе обязан. Я давеча на анализаторе ситуацию проигрывал. Ну, ту, во дворе. Если бы ты не вступился, то с большой вероятностью меня бы все-таки зарезали. А если бы полиция чуть позже приехала, то и тебя.

— Да ладно, Александрыч, не начинай снова. Хотя, про «рояли» давай подробней, — ухмыльнулся я, почесывая за ушком внутреннего хомяка.

— Переносясь через портал, происходит омоложение и оздоровление организма. Укрепляется иммунитет. Причем он становиться настолько крепок, что защищает от большинства болезней. А от тех, что защитить не в состоянии, защитят биофаги. Я тебе дам одну дозу в удобном шприце. После перехода вколешь себе в любую мышцу. Это будут симбионты в твоем организме. Они создадут там уникальную биологическую систему. Будут уничтожать любую инфекцию, быстро заживлять раны.

— Биофаги справятся практически с любой болезнью, будь то тиф или банальный триппер. Бессмертным не станешь, но болеть будешь очень редко. Да и выздоровление будет проходить очень быстро, — продолжил Смотритель. — Омоложение при переходе произойдет не на фиксированный срок, а произвольно, в диапазоне от 25 до 35 лет. Творцы в основном для себя строили, они живут до-о-олго. Поэтому, для них это просто небольшое оздоровление по ходу дела.

— Александрыч, ПРОШУ ТЕБЯ! Отправь со мной сына! Или его вместо меня! Это ведь шанс выздороветь, — я вскочил и навис над Смотрителем.

— Сынок, ты меня не слушаешь, — грустно сказал старик. — Омоложение происходит в промежутке от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Твоему сыну сколько сейчас?

— Четырнадцать, — рухнув в кресло прошептал я. — Мля, ну что за…

— По правилам, человеку даже в тридцать пять нельзя через портал идти. Только с сорока лет. Возьми себя в руки, Сережа. Я же не отказываюсь помочь. Напишешь сыну и жене письмо с моим адресом и телефоном, но, никаких подробностей. Вдруг в чужие руки письмо попадет. Попросишь, чтобы верили мне и тому, что я им расскажу. Исполнится ему сорок, я его отправлю. Если жив буду, конечно. Но все должно быть нормально. Я хоть и не Творец, но тоже живу долго. А твоей жене я лекарство вышлю. Оно твоего сына не вылечит, но болезнь притормозит. И, кстати, останется небольшая вероятность, что вы на Этерре сможете встретиться, если он ее выберет. Чего только не случается? Возраст позволит.

— Но ты говорил, что биофаги с любой болезнью справляются.

— Справляются. Но здесь, на Земле, и на Старибе я их использовать не имею права. На Этерре пожалуйста. Там при всем желании никто не разберется, что у тебя в организме происходит.

— Кто ты, Александрыч? Ты человек?

— А что такое человек? — внимательно посмотрел мне в глаза старик.

Я посидел несколько секунд в задумчивости и расслабившись откинулся на спинку кресла.

— Жизнью тебе обязан буду, — после короткой паузы поклялся я старику.

— Успокойся, говорю. Есть и отрицательные моменты перехода, — посмурнел старик. — Вход в портал находится в фиксированном месте, а вот выход — нет. Портал калиброван так, что внутри какой-нибудь скалы ты не окажешься, как и на дне моря. Выйдешь в нескольких сантиметрах, ну или десятках сантиметров над поверхностью земли. С большой вероятностью вокруг тебя никаких предметов не будет. Появишься на территории исследованного континента. Он в Этерре один. Но в какой точке континента ты выйдешь — неизвестно. Можешь, как в лесу оказаться, так и посреди людной площади. А можешь в шаге от медведя какого-нибудь. Так что риск есть. Но игра стоит свеч… Ну, что решаешь?

— А подумать можно?

— А тебе надо? — спросил старик. — Переход можно осуществить 2 раза в году, в дни осеннего и весеннего равноденствия. Осеннее уже прошло, весеннее в 2017 году будет 20 марта. У тебя будет всего 4 месяца на подготовку. Это не много, вот увидишь.

— А если я откажусь? Не страшно такой информацией делиться?

— Ты меня не разочаровывай, — проворчал старик. — Здравый вроде человек, полковник… Куда ты пойдешь и что расскажешь? В психушку торопишься? Лавры поэта Ивана Бездомного покоя не дают?[3] Да и не отпущу я тебя просто так. Перестрахуюсь. Сотру память за этот день от греха.

— Да не бурчи, Александрыч, я пошутил, — произнес я примирительно. — Не надо мне думать, я согласен. Хоть и выгляжу, наверное, сейчас дураком.

— Не выглядишь. Да и по сыну надо хорошенько подумать, в каком возрасте его перекидывать. Чем он взрослее там будет, тем ему будет легче выжить и устроиться. Но, в любом случае, это лучший вариант, как по мне. Да и от его состояния здесь надо будет отталкиваться. Приходи завтра часам к пятнадцати. Думаю, я смогу дать тебе полезную информацию и пару хороших советов…

На следующий день я сидел в своем привычном кресле. Только на столике передо мной стояли не шахматы, а виденный накануне аппарат.

— Так… успокаивайся… расслабься и не двигайся. Свободно положи руки на подлокотники, ноги вытяни. Закрой глаза, — инструктировал меня старик. — Сейчас эта штука будет работать как гипно-лингвистический аппарат. Думаю, за пару часов мы справимся. Запускаю… Не напрягайся, просто расслабься и не о чем не думай… Начинаю «раздачу пряников»…

…Сергей…. Сергей просыпайся… Вот, везде военные одинаковы, поесть, поспать, да по девкам… Просыпайся, говорю…

— Ого! Открыл глаза сурок, — хохотнул Мирослав Александрович. — Здоров ты спать!

— Ну, что? Получилось? — я отчего-то разволновался и засуетился.

— Что?

— Ну, как что? Язык выучить?

— А на каком ты говоришь сейчас, горе луковое? — еще громче засмеялся старик. — Все! С сегодняшнего дня правило: у меня дома говорим только на староимперском.

Я прислушался к себе. Попробовал произносить отдельные слова на только что выученном языке. Составлять различные предложения. Получалось не так чтобы легко, но получалось.

— Послушай меня, сынок, — начал Мирослав Александрович. — Сейчас ты выучил староимперский язык. На Этерре это как на земле — английский. Для половины населения — это родной язык, вторая половина его лучше или хуже понимает. Ойкумена[4] на Этерре включает в себя одноименный небольшой континент, находящийся примерно в тех же широтах что земная Евразия и суша в районе северного полюса, называемая населением Этерры — Снежная пустошь. По площади континент размером раза в полтора больше земной Австралии. На северо-западе континента широкая перемычка соединяет его и полярные территории. Размер полярных территорий точно не определен, но предположительно в два-три раза меньше материка.

— Известны также четыре группы островов. Между полярными территориями и северной стороной континента лежит Студеное море. Примерно в центре Студеного моря находятся острова Китовые, — продолжил Смотритель. — С юга континент омывает Полуденное море. В центре побережья оно глубоко впадает вглубь территории. На просторах Полуденного моря находятся острова Пенанг. Восточное побережье континента омывает Борейское море и на настоящий момент никаких островов там не найдено. С запада территорию континента омывает море Камауэто. Там есть две группы островов. На северо-западе от Этерры — острова Тагасаки, на юго-западе — острова Коралловые.

— Подробно курс истории Этерры я тебе пересказывать не буду. Если захочешь, на месте изучишь. Тебе для общего понимания надо знать следующее. Примерно пятьсот лет назад почти всю территорию континента занимала Империя Тахтар, со столицей в городе Люцер. Империя территориально делилась на королевства. Кроме Империи на Этерре было всего три государственных образования: на юго-западе султанат Махаратш и каганат Каракунго, а на юго-востоке царство Лаомин. На полярных территориях проживали кочевые племена — Тилинкиты.

— Затем централизованная власть в Империи Тахтар стала ослабевать. Внутренние распри, сепаратизм, жадность феодалов привели к развалу мощного государства. Империя развалилась сначала на две части: восточную и западную. А затем и на более мелкие государства. После того, как закончилась эпоха войн, стала потихоньку налаживаться мирная жизнь. Стали развиваться наука, ремесла, сельское хозяйство и судоходство. Но, прежнего уровня цивилизация пока не достигла. Наиболее близкий земной аналог, это темные века после развала античного мира. Единственное направление человеческой деятельности, которое превзошло на настоящий момент достижения Империи Тахтар, это мореплавание. Примерно сто лет назад были открыты все четыре группы островов. Большим «белым пятном» осталась территория восточнее Борейского моря и западнее островов Тагасаки и Коралловых. К сожалению, это большая часть территории планеты. Что там, мы не знаем.

— Как так? — искренне изумился я. — Творцы владеют такими технологиями и возможностями и не знают, что находится на какой-то планетке?

— Не знают, потому что им это неинтересно. Во Вселенной громадное количество обитаемых планет. Почему им должна быть интересна какая-то отсталая, ничем не примечательная планета? И вообще, не задавай вопросы, на которые я тебе не стану отвечать. Продолжим…

— Из изученных территорий необитаемыми являются острова Китовые, горы Хейлунь на северо-западе Царства Лаомин и полоса пустынных земель между землями Тилинкитов и Королевством Сильвана. На островах Пенанг живут племена с одноименным названием. Централизованной власти, как и у Тилинкитов, там нет. На островах Тагасаки народом тагаси образовано королевство, на настоящий момент проводящее политику частичной самоизоляции. Международную торговлю ведут, но дальше своих портов иностранцев не пускают. Коралловые острова облюбовали пираты. Их флот настолько силен, что они смогли создать на этих островах свое независимое квази-государство.

— В западной части бывшей Империи создано семь королевств: Рения, Сильвана, Вестерия, Порталано, Валенс, Лимерия и Эсфальд. Восточная часть Империи Тахтар распалась на четыре королевства: Борея, Помория, Варния и Расения. На Этерре есть два действующих портала: один в столице королевства Сильваны — Рошо, другой в столице царства Лаомин — Гуйлине. Рядом с ними почувствуешь легкую вибрацию. Ты ее узнаешь. Когда я первый раз включу портал, ты ее почувствуешь и после будешь чувствовать всегда, когда находишься рядом, в пределах ста — двухсот метров. При приближении к порталу вибрация будет усиливаться. Но следующий переход через портал ты сможешь сделать не раньше, чем через сорок лет после предыдущего. Ну, и если сможешь убедить местного Смотрителя.

— Что могу тебе посоветовать и чем помочь, — деловито продолжил Мирослав Александрович, — если ты хочешь достичь в Этерре высокого положения, то тебе придется овладеть навыками обращения с холодным оружием. По-другому никак. Ты можешь быть самым талантливым инженером или торговцем, заработать много денег, но любой самый захудалый барон в любом суде будет иметь перед тобой преимущество. Да, при конфликтах простолюдина, хоть и богатого, и дворянина, до суда обычно дело и не доходит. Кстати, функции суда исполняет феодал, на чьей территории рассматривается дело. Конечно, учитывая знатность. Дворянский титул судьи должен быть выше, чем у истца и обвиняемого. Аристократ может просто отобрать у тебя твое имущество, а тебе будет очень трудно найти на него управу. Тут уже тебе решать, кем ты хочешь стать в новом мире.

— Если ты выберешь касту воинов, то сможешь стать дворянином. Это реально. Хоть и не просто. Но тебе придется периодически махать железякой. А значит и угроза твоей жизни будет возникать чаще, чем у простолюдина. Если выберешь путь купца, крестьянина или ремесленника, то твоя жизнь под угрозой будет гораздо реже. Но, бесправие! Твои поля может вытоптать дворянская охота. Твою дочь или жену могут забрать, чтобы ублажать аристократа. Тебя могут избить или бросить в каталажку просто за то, что ты слишком медленно поклонился. И ты не найдешь защиты от этого произвола. Так что, думай. Принимай решение и исходя из этого строй свою подготовку. У тебя впереди почти четыре месяца.

— Да. Умеешь ты настроение поднять, — проворчал я.

Старик молча пожал плечами.

— Да что там думать. Я и здесь всю жизнь отслужил. Купец из меня, как из дерьма пуля. Не умею я торговаться. В земле и на верстаке я могу поковыряться, конечно. Но, чтобы от рассвета до заката, каждый день и так всю жизнь. Увольте, ради Бога. Ни себя, ни тебя обманывать не буду. Прогиб как жизненное правило? Нееет. И здесь-то, при выборе получить в морду или прогнуться, я обычно выбирал свою побитую морду. Ну, или чужую. Тут как получится, — я криво улыбнулся. — Так что, махать железякой. Без вариантов. Я, кстати, с казацкой шашкой «дружу». Там сильно развито фехтование? Что там вообще насчет боевых искусств?

— Точно! Ты же рассказывал, что тебя дед учил и ты не забрасывал до конца это дело, — обрадовался старик. — Уровень фехтования в Этерре развит средне. Ничего сравнимого с вашими школами фехтования, созданных в средних веках, нет. Есть, конечно, отличные мастера, но вот общий уровень не очень высок. Крупные дружины тоже мало кто в состоянии содержать. Так что, у тебя неплохой шанс выжить. Если наглеть не будешь, конечно. А единоборства без оружия… Такого понятия там вообще нет. Дворяне дерутся только вооруженные. А простолюдинам не до единоборств. Надо на жизнь зарабатывать и семью содержать. А если есть деньги и нанял охрану, опять же, они с оружием. Нет, там если про такое спросишь, тебя даже не поймут, о чем ты говоришь.

— Это неплохо. Думаю, это заблуждение с их стороны. И оно мне на руку. Лишний шанс для выживания. Хотя… что себя обманывать, я далеко не Брюс Ли.

— Ну, тебе видней, — сказал старик. — Я в этом не специалист. Зато я подскажу, кто разбирается и сможет тебе помочь. Если захочешь, конечно. Но, я бы рекомендовал. Лишним точно не будет. Знаешь клуб кэндзюцу «Киото»?

— Да. На Муравьева-Амурского, спуск в сторону Уссурийского бульвара.

— Правильно. Подойдешь к мастеру Ода Асикага, скажешь, что от меня. Вот, возьми этот перстень, покажешь ему. Он поможет, насколько это возможно.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

— Я же обещал помочь. Кстати, если что-то надо продать или купить, спрашивай. Я уже много лет здесь работаю, так что, нужные знакомства имеются. Деньги-то есть у тебя на подготовку?

— Наличных нет. Но есть квартира, гараж, машина, дача.

— Ладно, поразмыслим, как повыгодней продать все это, — успокоил Мирослав Александрович. — Кстати, имени такого, как у тебя, на Этерре нет. С фамилией то проблем не будет, там каких только нет! Можешь не менять. Куда бы тебя не забросило, ты можешь сыграть только человека из бывшей Империи. На другие народы ты не похож. А там такие фамилии, как у тебя, встречаются. Ну… похожие. И только у знати. Простолюдины довольствуются именем. Фамилии им по статусу не положены. Так уж там принято. Так что, думай, когда свою фамилию можно озвучивать без последствий… Какое же имя тебе посоветовать? Имя похожее только одно — Сержио. Такие имена используются в Лимерии, Порталано и Валенсе. Ты, кстати, черноволосый и смугловатый. Как раз в тему. На севере и востоке в основном белокурые живут. А на юге и юго-западе — черноволосых большинство. Ну, а если тебе это имя не нравится, то выбери любое. Я тебе список дам.

— Да нет, нормально. Сержио, так Сержио. Почти как Сергей. Считай, заново привыкать не придется, — меня вполне устроило созвучное с моим имя. — А что там насчет религии?

— Удивлю тебя. Религии там нет, как таковой, — пояснил старик. — Религию там замещает поклонение предкам. Наверное, не так выразился… Безмерное уважение и память. Так, пожалуй, правильно. Берегись высказать пренебрежение предкам либо роду своего собеседника. А уж тем более оскорбить. Нет более тяжкого оскорбления, чем это, и смывать его наверняка придется кровью. При входе в жилое помещение поклонись очагу. Очаг на Этерре считается сосредоточением силы предков семьи и рода. Поклонившись очагу, ты отдаешь дань уважения предкам хозяев жилища.

— Ясно. Александрыч, я сколько всего могу с собой взять вещей? — поинтересовался я. — Какое оружие? Доспехи могу себе сделать и взять с собой? Из какого металла или материала могу их делать?

— Да бери, сколько унести сможешь, — махнул рукой Мирослав Александрович. — Только учитывай, что тебе все это на себе переть. И может статься так, что много километров. Оружие и доспехи можешь делать из любого металла. А вот из композитных материалов или пластиков каких не планируй ничего изготавливать. Не пропущу. Нельзя мне этого делать, Сережа. И в вещах никаких зажигалок или фонариков. Все твои вещи должны быть аутентичны той эпохе, в которую ты уходишь. Ну, по крайней мере с виду.

— Да все нормально. И так тебе буду обязан, как земля колхозу.

Оба засмеялись. Старик продолжил:

— Тебе сейчас сорок девять лет, в крайнем случае после переноса тебе будет четырнадцать. Или ты будешь старше, но не старше двадцати четырех лет. Прикидывай размер одежды и обуви при таком раскладе.

— А у меня в пятнадцать лет мой рост устаканился. Пубертатный скачок как раз в это время произошел. Я за полгода до своих ста восьмидесяти четырех сантиметров вырос. И нога до сорок пятого. А потом, как пятый десяток разменял, в ДТП попал. Был сильный компрессионный удар по позвоночнику. И так уже стаптываться начинал, — хмыкнул я. — А авария добавила. Вернее, убавила два сантиметра от моего роста. Так что, ни с одеждой, ни с обувью особых проблем не будет. Кстати, Александрыч, как же мне заниматься, у меня же спину заклинивает. У тебя никаких лекарств нет? Чтобы эти четыре месяца я смог тренироваться.

Мирослав Александрович задумался:

— Пожалуй, помогу. Но лекарство я тебе с собой дать не имею права. Придется тебе ко мне один раз в неделю заходить, я тебе буду в квартире инъекцию делать. Но, это просто хорошее обезболивающее, оно тебя не вылечит.

— Вот спасибо, отец! — я был искренне благодарен.

— Пожалуйста. И еще, крепко подумай, как будешь врастать в общество на Этерре, — предупредил старик. — Не пытайся сразу переться в город со всем своим вооружением и вещами. Обвинят в воровстве и, самое малое, все отберут. А то и казнят. Простолюдин, если он в гильдии наемников не состоит, может только кинжал носить. Не более. И если уличат, что выдаешь себя за дворянина, то веревку на шею и на сук! Так что, осмотрись аккуратно как к жилью выйдешь. И на месте решай. Возраст тебе особо не помешает. Там в шестнадцать у тебя уже все права и ответственность взрослого человека. Хоть женись, хоть на войну иди.

— Ну, а в четырнадцать — пятнадцать посмотришь, где безопаснее и с большей пользой прожить. Там если прижмет и в четырнадцать могут в ополчение загрести. Всего заранее не предусмотришь. Но, я в тебя верю. Толковый ты мужик и не гнилой. Вот еще… Возьми эту книгу. Читай с любого места.

— … на настоящий момент в Рудных горах Этерры разведаны следующие природные ископаемые… Это что? Это, ведь, не по-нашему? Я что, и читать теперь могу на староимперском?

— «Не по-нашему», — передразнил старик. — Теперь «по-нашему». Если все нормально, то да. Должен был и читать, и писать научиться. На-ка вот листы и ручку. Напиши: «Племенной состав кочевого народа тилинкитов…».

Сергей с трудом, по букве, по слогам начал выводить каракули на листе бумаги.

— Блин, плохо получается!

— Ясное дело, — ответил Мирослав Александрович. — Знание-то тебе я в голову «залил», а вот навыков нет. Придется самому нарабатывать. Тренироваться. К сожалению, навыки так не перенести. А так бы здорово было: Раз! И ты уже мастер-фехтовальщик. Два! Ты чемпион-лучник. Три! И ты ювелир или там — кузнец. Но, к сожалению, даже с нашими технологиями это невозможно. Так что, подвигай себе ту книгу что я дал и вперед! Пиши, тренируйся. Да, еще! В королевствах бывшей Империи осталась единой денежная система и система мер. Запиши и запомни…

И старик долго и нудно стал диктовать денежную систему Этерры, систему мер и весов и т. п. информацию[5].

Глава 3 Подготовка (ноябрь 2016 — март 2017 от Р.Х.)

Я стоял перед входом в клуб «Киото». Из приоткрытого окна доносилось знакомое:

«Йоой… хаджиме! Ити…ни…сан…си…го…року…сити…хати…ку…дзю…» Слитные выдохи пары десятков молодых парней и девчонок сопровождали команды сэнсея.

— Эээх! Где мои семнадцать лет, — мечтательно пропел я и прошел в двери клуба.

Внутри была приятная обстановка: мягкий приглушенный свет, отделка в японском стиле, напротив столика администратора почти на все стену раскинулся великолепный аквариум с красивой подсветкой, экзотическими рыбками, водорослями и воздушными компрессорами. Поздоровавшись с администратором, поинтересовался:

— Где я могу увидеть господина Ода Асикага?

— Здравствуйте. А вот он как раз проводит занятие, — ответил администратор. — А вам зачем к нему? Может быть, я могу ответить на ваши вопросы? Занятия обычно проводятся два раза в неделю, стоимость обучения — восемьсот рублей за занятие.

— Нет-нет. Спасибо. Мне действительно надо переговорить с господином Асикага.

— Тогда вам придется подождать окончания занятия.

— Ничего страшного, я подожду.

Пройдя ко входу в тренировочный зал, я тихонько присел на тренировочную скамейку. Два десятка молодых людей отрабатывали удары деревянными мечами боккэнами. Занятие проводил невысоких гибкий японец лет сорока. Хотя, может и не сорока, у азиатов очень трудно разобраться с возрастом. «Ода Асикага! Больше здесь азиатов нет», — подумал я. — «Значит мне к нему». Японец периодически бросал на меня недовольные взгляды, но я сидел тихо и не мешал. И японец успокоился. По крайней мере, во взгляде раздражение больше не прослеживалось. Было интересно следить за занятием, но постепенно у меня проступало недоумение, а потом и недовольство. Ученики однообразно отрабатывали одно и тоже: удар сверху — тычок в горло — косой справа — косой слева — боковой справа — боковой слева… и все заново. «Какое это кэндзюцу[6]? — бурчал я про себя. — Спорт какой-то. Ну, да, может это просто занятие такое.» Тренировка незаметно подошла к концу, сэнсей дал команду на окончание и наконец подошел ко мне.

— Здравствуйте. Я вижу, вам что-то не понравилось? — спросил Асикага.

— Коннити Ва[7], Асикага-сан, — слегка поклонился я.

— Вы знаете японский?

— К сожалению, нет. Только несколько слов. Я же местный. Было бы удивительно не знать совсем ничего на японском, либо китайском. Что до недовольства, — его нет. Я просто в недоумении. Думал, что здесь обучают кэндзюцу, а увидел занятие по кэндо[8]. Или я не прав?

Асикага остро посмотрел на Сергея:

— Вы правы. У нас могут научить многому, но сегодня вы действительно видели занятие по кендо. Приятно видеть знающего человека. Но что именно вас привело в наш клуб?

— Мне нужна Ваша помощь, Асикага-сан. Я — от Мирослава Александровича, — я протянул Оде перстень.

Глаза Ода Асикаги хищно сверкнули:

— Пройдемте в мой кабинет.

В кабинете мы разместились у низенького столика. Асикага приготовил по чашечке чая:

— Итак, я Вас слушаю.

— Мне нужна Ваша помощь в моей подготовке. Через четыре месяца мне может угрожать опасность. Нападающие будут вооружены холодным оружием. Я тоже кроме холодного оружия ничего не смогу использовать.

— Я представляю, о чем Вы говорите, — Асикага понимающе прикрыл глаза. — Но Вы должны понимать, что при всем желании Вы не сможете стать мастером меча за четыре месяца. И Ваш возраст… В этом возрасте невозможно эффективно заниматься.

— Понимаю, — я тяжело вздохнул. — Давайте подумаем, чего можно максимально добиться за этот срок с таким материалом, как я. Хоть что-то ведь можно улучшить? Все-таки, четыре месяца не так мало. Я готов заниматься ежедневно.

— А есть что улучшать? Вы чем-нибудь занимались?

— Да. Работал с казачьей шашкой[9], — ответил Сергей.

— Вы можете сейчас что-нибудь показать?

— А у вас есть казачья шашка? — я искренне удивился. На кой черт в клубе японского фехтования шашка???

Ода молча дернул шнурок на стене. Зашел администратор.

— Миша-кун, принеси мне сюда казачью шашку. Не спутай с кавказской. Это ведь имеет для Вас значение? — с интересом обернулся Асикага.

Я утвердительно кивнул головой. У меня действительно не было привычки к легкой «кавказской» шашке.

Через несколько минут Миша принес клинок. Ода кивком указал на меня. Ну что, мастерства не пропьешь? Встал, примерился к клинку. Так… вес, длина, центр тяжести. Ну ладно, выпасть не должна, вроде. Мы перешли в смежную комнату, оборудованную как тренировочный зал. Небольшую по сравнению с тем тренировочным залом, что я уже видел. Но достаточную для тренировки одного или двух человек.

Немного размял руки кистевыми вращениями и начал фланкировку. Клинок привычно заиграл в руках: оборот, оборот, перехват, снова оборот… Я все увереннее чувствовал себя и даже стал получать удовольствие от процесса. Шашка начала благодарно посвистывать. До визга, как в лучшие времена, не стал доводить, — испугался что не справлюсь. Все-таки, давно не занимался. Начал имитировать удары: сверху справа… сверху слева… боковые… показал четыре вида уколов. На дедовы финты не решился, испугался, что спину прихватит. Кажется, достаточно. Закончил, коротко поклонился и протянул шашку Асикаге.

Мы снова прошли в кабинет сенсея. Ода Асикага поджав губы молча присел на свой стульчик. Через несколько минут он прервал затянувшееся молчание:

— Лучше, чем ничего. Может, что-то у нас и получится. Хотя для мечника это не уровень. Будем думать, что с этим можно сделать.

Я согласно кивнул головой.

— Вы готовы заниматься каждый день по 3 часа с месячной оплатой в 10 000 рублей? — поинтересовался Асикага.

— Да.

— Тогда я Вам предлагаю следующее. Нам надо достичь максимальной эффективности вас как бойца с холодным оружием за короткий срок. Учитывая ваш невысокий начальный уровень, нам надо избежать долгого фехтования. Да и ваш выбор оружия этому способствует. Поэтому, выберем стиль иайдо[10].

Грубо говоря, это техника моментального вступления в бой, при условии, что меч находиться в ножнах. И зачастую из сидячего положения. Переучивать вас на японские мечи придется частично. Учитывая, что вы уже имеете подготовку для боя шашкой. Я просто не успею научить вас лучше работать нашими клинками, чем вы работаете шашкой. Стиль боя шашкой и катаной[11] кое в чем схож. Никаких долгих фехтований! Минимальное количество движений. Максимально быстрый результат. Меньше парирования, больше уходов и в крайнем случае — отводов. Этого и будем добиваться.

— Катана и шашка, единственные клинки в мире, которые носятся лезвием вверх. Они и внешне кое в чем схожи. Оба этих клинка быстры и смертельно опасны. Мастера, владеющими ими, не прыгают как «мишки-гамми» по сорок минут вокруг друг друга. Они сеют быструю и неотвратимую смерть. К сожалению, схожесть на этом заканчивается. В целом, стиль боя катаной и шашкой — разный. Шашка — инерционное оружие. Хороший воин, контролирует радиусы и плоскости ударов. Он обязан знать под каким углом, на каком расстоянии и с какой силой сверкнет убийственный росчерк клинка. И шашка все-таки больше оружие всадника. Хороший воин с катаной, контролирует клинок в любой точке и в любой момент времени. Так что, это совсем разные школы. Кстати, по размеру шашка это уже не катана, а тати[12]. Но учитывая разницу в росте и комплекции среднего европейца и японца, для вас шашка, как для нас катана, — уголки рта Оды смешливо поползли вверх.

— К основному клинку, нужен второй, поменьше размером. Он будет использоваться в других случаях, где основной клинок менее удобен. Они используются в разных ситуациях. К казацкой шашке хорошо подходит кавказский кинжал, но я им не владею. Зато я отлично владею вакидзаси. По длине и условиям применения они схожи, поэтому истинно японскому стилю я буду учить вас именно с вакидзаси[13]. Если вы бьетесь спешенным и в толпе, либо в помещении, лучше вакидзаси я ничего предложить не могу. Да и когда толпы нет, а вы деретесь спешенным, зачастую вакидзаси может быть полезнее шашки.

— Начнете с тринадцати базовых ката[14] иайдо. Далее… Сильного мечника я из вас за это время сделать не смогу, хоть будь вы талантливы как Бог, но все необходимые навыки дам. В дальнейшем вам придется совершенствоваться самостоятельно: регулярными тренировками и практическим применением в бою.

— Полностью согласен с Вами.

— Хорошо, но я еще не закончил, — продолжил Ода. — Далее, будете учиться использовать сюрикэны. Они очень часто дают преимущество в начале боя. К сожалению, бодзё-сюрикэнами я вас не успею научить пользоваться, а вот сякэнами[15] — вполне. Ими, конечно, убить будет трудно, но они и не для этого в основном предназначены. Да и дальность метания у них побольше, чем у бодзё-сюрикэна. Метаются они обычно сериями и предназначены для нанесения ран на незащищённых участках тела противника. И, кроме этого, оказывают немалое психологическое воздействие. Если у вас перед началом боя получится их использовать, значит вы уже почти победили. Доспехи вы себе будете готовить?

— Конечно.

— Правильно. Но не выбирайте тяжелые. Как для катаны, так и для шашки, вам нужен легкий или средний доспех. Вам важна прежде всего подвижность. Ммм… Вы крупный мужчина, сделайте себе лучше средний доспех. Здоровья вам для него хватит, а защита все же получше кожи будет.

Я согласно и с уважением склонил голову. Похоже, японец свое дело знал.

— Сякэны я вам подберу по руке. Покажу, где их лучше разместить. Рекомендую от восьми до двенадцати штук. Можете купить их у меня. Тогда я смогу гарантировать качество. Можете в другом месте.

— Если Вы не против, я куплю их у Вас, — я сразу согласился. Зачем мне где-то искать эти сякэны, если можно не ломать голову и взять их «не отходя от кассы»?

— Правильное решение. На самом деле, хороший сякэн сделать не так просто. При метании сякэна исключительно важно для точности, чтобы сякэн не отклонялся от первоначально заданной плоскости полета. А это обеспечивает только правильная центровка и равномерная заточка. Да-да! Даже не симметричная заточка изменяет траекторию полета сякэна.

— Ничего себе. Даже не представлял, что это так важно. Думал, что можно просто вырубить да заточить. Примерно на глазок.

— Ну да, ну да, есть у вас такой анекдот, про зайца, волка, «глазок» и соль, — ухмыльнулся Асикага, — Ладно, давайте спланируем наши занятия…

…Я сидел напротив Мирослава Александровича в таком уже родном мне кресле. Четыре месяца пролетели как один день. Ежедневно шли трехчасовые выматывающие утренние занятия в «Киото». При непосредственном контакте я готовился работать клинками и применять навыки рукопашного боя, а в радиусе нескольких шагов применять сякэны. А вот на расстоянии нескольких десятков шагов? Как военный человек я знал, что противника надо стараться поразить на максимальной дальности. Лучшее решение — лук. Но чтобы стать лучником, человек учится с четырех — пяти лет, а потом всю жизнь. Так что, для меня этот вариант был невозможен. Тогда что? Сулица? Да, этот вариант подходил без проблем. Летит гораздо ближе, чем стрела, зато пробивная сила намного выше. Да и вариантов других просто не было. И раз в неделю я выбирался за город, чтобы потренироваться в метании сулицы[16].

При работе с вакидзаси все усилия были брошены на отработку ухваток школы Катори синто-рю, где я, пользуясь техникой этой школы, учился подрезать запястья противника снизу, поражать его пах и бедра, а также наносить глубокие раны подъемам ног. Такие раны вызывали сильнейшее кровотечение и человек мог умереть за считанные минуты просто от кровопотери. Также много внимания было уделено школе Синкагэ-рю, откуда был взят ряд приемов, направленных на повреждение большого пальца руки и подрезание подколенных сухожилий. Благодаря этому вроде бы небольшие раны либо обездвиживали противника, либо он просто не мог удержать оружия. Во всем остальном оставаясь совершенно неповрежденным.

Также, два раза в неделю, после обеда я посещал хабаровский конный клуб «Арагон» на Краснодарской. Это был ценный опыт. Особенно учитывая мое полное неумение обращаться с лошадьми. Сейчас я достаточно уверенно ездил верхом, мог запрячь лошадь. Научился ухаживать за животным. Большего не успел. К примеру, подковать коня не мог, не мог подобрать что-либо с земли на полном скаку… да много чего не мог. Ну да, «перед смертью не надышишься», как любил когда-то говаривать отец. То немногое свободное время, что выпадало между многочисленных тренировок и занятий, я тратил на изучение тех материалов, которые предположительно должны были помочь устроить свою жизнь в раннем средневековом обществе. Что-то откладывалось в памяти. Что-то никак не хотело запоминаться. А на что-то элементарно не хватало ума.

Через своих многочисленных знакомых я смог заблаговременно приобрести подходящую одежду, доспехи, оружие и нужные вещи. И сейчас сидел, уже переодевшись: комплект хлопчатобумажного нижнего белья, светло-коричневые льняные штаны на темно-коричневом поясе из крепкой, но тщательно выделанной кожи и рубашка свободного покроя, тёмно-коричневые сапоги из мягкой кожи с подошвой на низком каблуке, на голове — темно-зеленая бандана. Рядом с креслом лежала моя родная офицерская плащ-накидка (еще советская) и плотно набитый заплечный мешок.

По другую сторону кресла, на полу были сложены мои доспехи и оружие: шлем-бацинет «Волчьи ребра» с бармицей, бахтерец[17] с короткими кольчужными рукавами и длинной до колен кольчужной юбкой с разрезами для удобства верховой езды, наручи, поножи, стеганый подшлемник и поддоспешник — стеганка, набитая конским волосом.

Доспехи были изготовлены из высоколегированной стали. Но сделаны были максимально невзрачно, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания. Хотя, как я успел узнать, полностью металлический доспех на Этерре мог позволить себе далеко не каждый. Но сделал, что смог. На бахтерце были закреплены сякэны: с правого бока — два и с левого — десять.

Рядом с доспехами лежало оружие: казацкая шашка с тремя узкими долами из высокоуглеродистой стали, серым темляком на тесненной ленте с серебряными краями и кистью, и вакидзаси. Клинки подбирал себе «по руке», они получились максимально длинные для этого оружия — 88 и 60,6 сантиметров. Ведь, и я сам не маленький. Все это «удовольствие», «встало» мне почти в триста пятьдесят тысяч. Но я смог рассчитаться и за покупки, и за услуги различных дельцов, и за занятия. Очень помог Мирослав Александрович. Через него получилось быстро продать квартиру с обстановкой и бытовой аппаратурой, дачу, своего верного «Прадика», гараж. Да и пенсии за четыре месяца сколько-то накапало. Вышло даже переправить жене больше двух миллионов рублей. А по «скайпу» семье пришлось легендировать свою скорую пропажу. Скрепя сердце соврал, что снова призвался на службу. Но в такую структуру, которая потребует мою долгую недоступность для связи. Также отправил через бывшего сослуживца, живущего сейчас в Сан-Диего, письмо для жены и сына, в котором объяснил по какому адресу и телефону можно связаться с Мирославом Александровичем. И постарался убедить их довериться ему.

Также организовал две «отвальные» в «Мюнхене» и китайском ресторане «Хинган». В обоих заведениях неплохо кормили и, естественно, я не стал «заморачиваться» с личной готовкой. В одной компании собрал своих сверстников, товарищей по службе. В другой — своих друзей, которых приобрел на гражданке. Отличные ребята, правда несколько моложе меня. Но это не помешало нам сдружится и с уважением относится друг к другу. Один из них, кстати, стал крестным отцом моего сына. В обоих случаях, я озвучил придуманную версию с уходом на службу, о которой не болтают. «Теперь, в этом мире, Сергей Камышев — бомж», — усмехнулся про себя. — «Двадцатое марта. Время старта наступило». Немного потряхивало от волнения. Все-таки, до конца поверить в реальность происходящего было трудно.

— Одевайся. Пора, — твердо сказал старик.

Я быстро поднялся и стал умело надевать и подгонять броню и оружие. Благо, проделывал это уже не в первый и не во второй раз. И не в десятый. В момент выхода из портала надо было быть максимально готовым отразить любую опасность. Я закончил подгонку снаряжения и привычно попрыгал. Ничего не болталось и не громыхало.

— Как на картинке, — заулыбался старик, — если очки снять, вылитый варяг на пенсии.

— Ага, «убивашка — сорок лет спустя»[18], — я несколько нервно рассмеялся. Зачем себя обманывать. Я сильно волновался.

— Ладно-ладно. Давай, показывай, что у тебя в мешке, — проворчал старик. — Что-то больно он толстый.

— Да там убирать уже нечего. Все что возможно выкинул. Даже палатку не взял.

— Ага. И мангал с шарабаном[19] не взял. И волан с ракетками для бадминтона.

— Ну, Александрыч! — взвыл я. — Вот, гляди…

Старик закопошился в вещах… В заплечном мешке были сложены: Набор рыболовных крючков и лесок. Запасное хлопчатобумажное нижнее белье. Запасные суконные портянки. Стальные ложка и вилка. Веревка — тридцать метров. Охотничий нож в чехле из дерева и кожи. Галеты, вяленое мясо и рыба. Соль. Большой герметичный мешок. Шприц с биофагами. Набор иголок и ниток. Салфетки (ну не стремился я, хотя бы первое время, вместо туалетной бумаги использовать лопухи, мох и сено). Два наконечника для сулицы. Мешок для переноски оружия и доспехов.

Котелок комбинированный армейский из пищевого алюминия в матерчатом чехле, включающий в себя: флягу, котелок и подкотельник. Во флягу была залита чуть подсоленная кипяченная вода. Небольшой медицинский набор: кетгутовые швы с иглами, пинцет и маленькие ножницы.

Опасная бритва (чуть не зарезал себя, пока учился бриться). Небольшое небьющееся зеркальце в металлическом корпусе. Металлическая раскладная пятидесятисантиметровая линейка с транспортиром. Деревянная зубная щетка и зубной порошок «помнящий еще дедушку Ленина» (спасибо «вечному» набору офицерского «тревожного чемодана»). Огниво — купленный через интернет-магазин набор[20]. Стопка простой грубой бумаги и металлическая чернильница-непроливайка с черными чернилами.

Отличный набор для ухода за клинками[21]. Я успел влюбиться в свое оружие и старался ухаживать за ним. Да и как у военного человека, уход за оружием был вбит в меня «на генном уровне».

Килограмм серебряного лома 999 пробы, купленный в виде толстой проволоки и заранее порубленный на небольшие кусочки граммов по двадцать каждый. Мне хотелось, чтобы хотя бы по весу отрубленные кусочки соответствовали одному сиклу[22]. Проще будет рассчитываться там, куда я собрался. К заплечному мешку были привязаны топорик и малая пехотная лопатка.

— Тяжело тебе идти будет, — тяжело вздохнул Мирослав Александрович, закончив осмотр мешков. — Но действительно, что-то трудно отсюда убрать. Ничего, на месте сориентируешься. Станет невмоготу, что-то выкинешь, или припрячешь.

— Нормально. Я взвешивал. Всего выходит тридцать четыре с половиной килограмма. У меня в пехоте при полной выкладке было порядка тридцати двух. Так что, ничего необычного. Я привык. Кстати, не боишься все-таки, что я там научно-техническую революцию устрою? Я так понял, что это мягко говоря «не приветствуется». Тебя не накажут? Или, может, меня зачистят? — я ненатурально усмехнулся. Все-таки, хотелось как-то помочь себе «послезнанием». Не НТР конечно делать, а так, по мелочи.

— Опять двадцать пять! Какая научно-техническая революция? Что ты сможешь там сделать? Вот ТЫ, именно ТЫ?! Что ТЫ там сделаешь без современного инструмента, подготовленных помощников, лично ТВОИХ знаний, и практическихнавыков? Ты обычный средний человек. Военный. Пускай хороший. Я тебя не обидеть хочу. Пусть бы ты даже гением был в естественных науках. Что бы ты мог сделать даже тогда? Вот-вот, молчишь…

— Чтобы в обществе произошла НТР, целый ряд условий должен быть выполнен. А там пока — болото! Вот представь, что ты в это болото бросил камень. Ну, поднимешь волну? Через несколько секунд там будет полный покой. Был бы гением, ну, стал бы камнем большего размера и веса. Волну бы больше поднял. Но результат был бы абсолютно тот же. Через минуту — мертвая тишина.

— А ваши античные греки? Гераклид Понтийский в четвертом веке до нашей эры сообщал о вращении Земли вокруг своей оси и выяснил, что Меркурий и Венера — спутники Солнца. Аристарх Самосский в третьем веке до нашей эры предположил, что Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца. Это за 1800 лет до Коперника и Галилея! Кстати, о шарообразности земли говорили пифагорейцы, Платон, а Аристотель даже сформулировал несколько доказательств этого утверждения.

— Эратосфен также в третьем веке до нашей эры рассчитал длину окружности Земли и не сильно ошибся относительно современных данных! Он же разработал систему параллелей и меридианов. Сильно это помогло в последующие столетия??? Так что, нет. Не боюсь я твоего воображаемого прогрессорства, — Смотритель досадливо махнул рукой и «упал» в кресло.

— Да не обижаюсь я. Думал, правда, я много над этим и пришел примерно к тем же самым выводам. А, самое главное, ведь я сам не хочу никакого прогресса. Исключая только медицину. Ее я бы развивал по максимуму, если бы мог. И, по-моему мнению, лучший вариант для «попаданца», это быть хорошим медиком. Но увы и ах, я не врач и не фармацевт. И за четыре месяца им бы не стал. К большому моему сожалению. А в остальном, что хорошего дал прогресс человечеству? Если хорошо подумать, то минусов больше, чем плюсов. Но честно скажу, чтобы устроиться в новом мире, я буду делать все, что могу и пользоваться любыми знаниями, какими смогу.

— Да ради всего святого, — махнул рукой Мирослав Александрович. — Я только порадуюсь за тебя. Для чего тебе и сделал это предложение. Возможностей хорошо устроится на Этерре у тебя будет намного больше, чем у местного сверстника из простолюдинов. Но не забывай, что это только потенциально. Этот потенциал надо будет еще реализовать. Так что, все в твоих руках.

— Я уж постараюсь, — заверил его я.

— Ну что, сынок, пора, — сказал старик. — Я верю, что все будет нормально. Ты готов?

— Да. Еще раз прошу за сына. Я очень рассчитываю на тебя. Я уже понял, что портал в квартире и никуда ехать не надо. Куда мне подойти?

— Экий ты выдержанный. Сколько терпел, не выспрашивал ничего, — засмеялся Мирослав Александрович. — Иди вон в коридор к зеркалу. Да очки сними, брось вон в прихожке. Не нужны они тебе больше.

— Ясно, — я отбросил очки, затем близоруко щурясь накинул заплечный мешок и подошел к зеркалу.

Старик вынес в коридор свой «ноутбук» и присел на пуфик. Пальцы привычно забегали по клавиатуре. Через минуту от зеркала пошел гул. На таком низком уровне, что у меня заболели зубы. Да меня и самого колотило от волнения, как перед дракой в детстве. Зеркало тоже мелко задрожало. Вдруг, раздался щелчок, гул прекратился. Зеркало перестало вибрировать, но поверхность покрылась странной рябью и стала непрозрачной. Как будто по вибрирующему стеклу разлили ртуть.

— Сейчас закроешь глаза и одним махом впрыгиваешь в зеркало. Осторожно при приземлении. Можешь оказаться до полуметра над поверхностью. Не подверни ногу. Сразу открывай глаза и осматривайся, — инструктировал старик. — Хрен знает, что там будет. Тебя немного помутит. Не переживай, это нормально. Сразу вколи себе укол. Все. Я верю в тебя и желаю удачи. Пошел!

— Спасибо, отец, — я пригнулся, закрыл глаза и прыгнул в зеркало.

Подспудно ожидал удара о стену и выставил руки перед собой. Но никакого удара не было. Через долю секунды почувствовал, что как будто замер в пространстве. Я не мог пошевелиться. Даже пальцем. Даже веком. Было потеряно ощущение веса, верха и низа. Показалось, что все мысли исчезли. Просто звенящая пустота. И абсолютно никаких ощущений. За исключением одного: несильное покалывание по всему телу. Как бывает, когда заснешь в неудобном положении. Не было ясно сколько прошло времени, но, неожиданно очень ярко полыхнула вспышка за зажмуренными веками. Пришло ощущение полета, свободной волной хлынули звуки, и я почувствовал, как ступни мягко ударились о поверхность. По инерции сделал шаг вперед, но удержал равновесие и открыл глаза.

Яркое солнце било прямо в лицо. И действительно, сильно мутило. Да и тело болело. Как будто долго и на износ занимался физической подготовкой давая нагрузку на все группы мышц. Я взял себя в руки и быстро осмотрелся. Никакой стены сзади не было. Вообще ничего не было от квартиры Мирослава Александровича. И зрение! Я уже забыл, как это здорово — хорошее зрение! Великолепная резкость и четкость окружающего мира, возможность рассмотреть все, что хочешь, не обращая внимание на расстояние. Это было великолепно!

Я стоял в центре лесной полянки. Трава с редкими вкраплениями мелких синих цветков доходила до колен. Лиственный лес окружал поляну со всех сторон и начинался от меня метрах в тридцати. Воздух… О! Воздух был чист и сладок. Таких ощущений я никогда не испытывал. Я чутко прислушался, потом внимательно огляделся по сторонам, бросил взгляд на солнце. Ничего, кроме птиц, не слышно и никого и ничего, кроме леса, не видно. Похоже, сейчас вторая половина дня, причем ближе к полудню. Время года — лето. Неплохо. С ходу никто не сожрал и не воткнул в драгоценный организм какой-нибудь посторонний предмет.

«Стоп! Возраст! Какой у меня возраст!?» — я оглядел себя, но ничего не понял. — «А, черт! Надо быстро отойти к лесу, а то стою здесь, как хрен в стакане». Медленно, настороженно вглядываясь в лес, я прошел к краю поляны. Все было спокойно. Сбросил на траву заплечный мешок и достал зеркальце. Затаив дыхание раскрыл металлический корпус… В зеркале я увидел молодое, чуть смуглое лицо «средней красивости», короткие черные волосы и ошарашенные светло-голубые глаза. Прямо, как одна из фотографий из детского альбома. Старшеклассник Серега Камышев собственной персоной! «Вот это да!» — внутри все ликовало. — «Получилось!».

Бросил острый взгляд на края рукавов и штанин. Обхлопал себя по бокам и бедрам. Быстро пощупал носки сапог. «Так, мордуленция у меня как в девятом классе. Но рост и размер ног не изменился. Значит, мне сейчас не четырнадцать, а ближе к шестнадцати. Отлично! Одежду по высоте подгонять не надо, только ушить. Лишнего веса теперь не было и одежда была большевата в объеме. И бритва не скоро мне еще понадобится», — я зябко передернул плечами. — «Это не бритва и не опасная бритва, это ОПАСНАЯ бритва. Блин, до сих пор как камикадзе себя чувствую, когда ей пользуюсь».

Торопливо развязал горловину заплечного мешка и достал шприц. Снял колпачок, зажал иглу между пальцами и прямо через ткань хлопнул ладонью себя по предплечью. Медленно ввел состав и вынул из руки иглу. Носком сапога сделал ямку в земле и бросил туда использованный шприц. Раздавив его каблуком, завалил землей и притоптал это место. Еще раз внимательно осмотрелся, но ничего опасного не заметил. Выбрав достаточно высокое дерево с крепкими и удобными ветвями, подошел к нему и мягко подпрыгнув начал быстро забираться все выше и выше. Клинки, конечно, мешали, но поднимался легко. Красота! Давно я не чувствовал такой легкости в теле. Да что там давно, с молодых лет и не чувствовал. Я ожидал серьезного шока после перемещения через портал, но сейчас чувствовал только эйфорию от ощущения острого зрения и молодого здорового тела.

«Бинго! Я молод, здоров и свободен в выборе своего пути в жизни. Как здорово, что Александрыч меня не обманул. Прощай нездоровый и потрепанный жизнью старый пердун. Здравствуй молодой дуралей!». От переполнявших меня чувств хотелось закричать во все горло, но здравый смысл все-таки меня сдерживал. Поднявшись на дерево метров на десять, осмотрелся. «Во блин, занесло. Как на балконе высотки! Волной эндорфина и серотонина[23] размером с цунами и никак иначе».

Вокруг, насколько хватало глаз, лежал лес. Нигде не было видно ни гор, ни каких-либо построек. Относительно ровная территория, кое-где разбавленная невысокими холмами. Я немного растерялся. В какую сторону теперь двигаться? Я разглядывал зеленые заросли, но взгляд ни за что не мог зацепиться. И вдруг, по левую руку что-то блеснуло и все внимание я переключил на это направление.

Стоя на ветке и держась за ствол дерева, я до боли в глазах всматривался в ту точку, где увидел проблеск. Вот снова блеснуло, еще и еще. «Вода, — догадался я. — Это, скорее всего, достаточно широкая речка или озеро». Расстояние до воды по примерным прикидкам было не более трех километров. Надо идти туда. Запомнив направление к воде, быстро начал спускаться вниз. Опустившись на землю, снял доспехи, аккуратно сложил их и клинки в специально припасенный для их переноски и удлиненный до размера шашки мешок. Снял с заплечного мешка топорик. Оглядевшись по сторонам, присмотрел достаточно стройное деревце.

«Сгодится на сулицу». Срубив выбранное деревце, отделил примерно полутораметровое древко. Аккуратно ошкурил и обтесал его. Достав один из припасенных наконечников, плотно насадил на древко. Повертел в руках. «Неказисто, но удобно и крепко». Было тепло, поэтому я не стал одевать стеганку. Прицепив к кожаному поясу охотничий нож и флягу с котелком, закинул за спину заплечный мешок с вещами. Забросил за левое плечо мешок с вооружением, взял в правую руку сулицу и зашагал в сторону воды.

Глава 4 Вперед, к людям! (2017 от Р.Х., март)

Периодически посматривая на солнце, чтобы не сбиться с выбранного направления, я шел по летнему лесу. Идти было нетрудно. Подлеска, высокой травы или кустов было очень мало. В основном, лес состоял из мощных лиственных деревьев, кроны которых зачастую сплетались друг с другом. Наверное, здесь давно не было пожаров и ураганных ветров. Мне очень редко встречались поваленные деревья или сухостой. Идти по такому лесу было легко, как по парку. Не надо продираться сквозь кусты или лианы, размахивая мачете. Не было комаров и мошки!!! Как человеку, прожившему много лет на Дальнем Востоке, это было непривычно и ОЧЕНЬ СИЛЬНО радовало. Кто не ощущал этой гадости на своем опыте, тот до конца не поймет. Настроение было прекрасным. Восхитительное, давно забытое ощущение молодого здорового тела, великолепный летний день, переливчатые трели и чириканье лесных птах, теплый ветерок, ласково обдувающий лицо.

Стоп! Я как будто напоролся на каменную стену и замер, стараясь не дышать. Медленно, моля Бога, чтобы под ногой не хрустнула какая-нибудь веточка, сместился влево и скользнул за широкий ствол дерева. Вжался в ствол спиной и постарался унять бешено колотящееся сердце. Метров в тридцати от меня под высоким раскидистым дубом чавкала желудями «свинская семейка». Несколько полосатых поросят, достаточно крупная свинья и просто громадный кабан-секач. В холке этот вепрь доходил мне примерно до плеча. Я моментально взмок. Противная капля пота потекла по виску. «Хорошо еще, что ветер в мою сторону и свинтусы меня не учуяли», — мысль принесла определенное облегчение. Я часто ходил с отцом на охоту и представлял, чем может закончиться встреча с таким чудовищем.

Ничего умного в голову не приходило, и роились какие-то совершенно дурацкие мысли: «Вот, что я за попаданец такой? Во всех книжках попаданец это ого-го! Высокий мускулистый красавец с википедией в голове и полуметровым детородным органом. Рубит всех двумя мечами: разбойников, хулиганов, старушек-грибниц, повелителей тьмы. Короче, всех, кого видит. Ну, а если встречает женщин от подросткового, до среднего возраста, то все они ослепительные красавицы или как минимум эльфийки. И все его хотят до зубовного скрежета. Даже его лошадь на него благосклонно косится. А он смел и безотказен, хоть и скромен в быту.

С первых минут к команде героя-попаданца примыкают верные соратники и целые племена клянутся ему в верности. Пантеры и просто гигантские кошки по одной или всей стаей начинают ему верно служить на зависть Куклачеву. Но наш герой не расслабляется и напевая Высоцкого, долгими зимними вечерами, сидит у заиндевевшего окошка и придумывает паровой двигатель.

А у меня что? Прячусь от свинячьей семейки зная, что шансов в стычке с этим вепрем у меня нет. Никто не бежит клясться в верности и красотки не виснут на мне пачками. А о встрече с пантерой боюсь даже и думать. Если начну махать двумя мечами, то, скорее всего, отрублю себе что-нибудь. И на паровой двигатель ума у меня не хватит, пожалуй. Так что, попаданец из меня хреноватый да и прогрессор не лучше, наверное. Ну да, будем работать с тем, что есть».

Прислушался… Жизнеутверждающее чавканье прекратилось и послышался затихающий треск веток. Я аккуратно выглянул из-за дерева. Свиньи деловито удалялись вглубь леса. Ффуххх! Повезло, что не заметили. Выждав еще несколько минут, двинулся дальше. Минут через сорок небыстрого движения вышел к воде. Это была достаточно крупная река. Я стоял на правом берегу, а левый находился метрах в пятистах. Лес обрывался в двадцати — тридцати метрах от берега. Дальше берег резко снижался к кромке воды и был песчано-глинистым. Под ногами лежало много палок и разного деревянного мусора. Вне всякого сомнения, это то расстояние, которое захватывала вода при половодье.

В данный момент уровень воды оставался обычным и подход к берегу был очень удобен. Левый берег был обрывистым и высился над водой земляной кручей. Леса там видно не было и сколько хватало глаз, простиралась степь с тучной, высокой травой, наверное, в рост человека, не меньше. Трава гривой склонялась от края берега к медленно бегущей воде.

«Пора перекусить, — ухмыльнулся про себя, услышав требовательное бурчание живота. — Хэх… да после этого свиномонстра и выпить бы не помешало». Но тут облом-с, такого добра я с собой не захватил. Да, если честно, и не стал бы сейчас пить. Не время и не место. Просто над собой посмеивался. Решил не трогать пока взятый с собой «паек», а попробовать поймать рыбы. Отсоединив лопатку, вернулся в лес и накопал червей. Их в чуть сыроватой земле было очень много. Потом вырезал небольшое крепкое удилище и вернулся на берег. Когда, наконец, снял с себя мешки, то с наслаждением потянулся. Хорошо! Накатили такие же ощущения, как в детстве, когда я с батей и старшим братом пропадал на рыбалке на реках Ин и Урми в нескольких часах езды от Хабаровска, да и на многих других. Я быстро оборудовал себе удочку, насадил червяка, и присев на сброшенный мешок, приготовился к ожиданию. Не тут-то было! Практически сразу, без всякой поклевки, леску дернуло, и самодельный поплавок ушел на глубину.

Подсек и вытащил на берег весело посверкивающую серебром рыбку. Чебак грамм на триста — четыреста. Неплохое начало! Быстро наживив нового червя, снова закинул удочку. Рывок! Еще один чебак. Я только и успевал поправлять или менять червяка. Клевало сразу, в первые секунды как крючок падал в воду. Такой дикий клев я видел один раз на заливе Марамыга реки Урми. Тогда брат Толик за час «накидал» спиннингом 95 карасей. Это было нечто! Зачастую Толян тогда даже червя не наживлял. Клевало на пустой крючок. Я тогда был маленьким, крутился рядом и только успевал собирать карасей и засовывать их в сетчатый мешок. Никогда, ни до этого, ни позже, такого клева уже не видел. Но вот сейчас рыбачья сказка из детства повторялась. Сначала вытащил подряд пять чебаков грамм по двести — четыреста, затем попался лещ — крепыш килограмма на полтора, потом еще четыре чебака. И я прекратил лов. Больше просто не было нужно.

Подумав, решил приготовить чебаков на прутиках, а леща запечь в глине. Глина, дрова, лес, все было в наличии, прямо «под носом». Я быстро и умело выпотрошил рыбу, очистил от чешуи чебаков, леща чистить не стал. Не тот способ приготовления для него был задуман. Сбегал к деревьям, присмотрел березу и снял с нее немного бересты. Не стал даже срезать. Рукой снял уже подсохшую. Выбрав старую, ту, что уже топорщится и начинает отставать сама. Расслоил ее на тонюсенькие сухие пластинки, сложил над ними тонкие пересохшие веточки. Рядом наломал кучу хвороста и достал из мешка огниво.

Мне нравилось добывать огонь с помощью этого древнего приспособления. Может, из-за уже не молодого возраста, но я часто получал удовольствие не от спешки, а от вдумчивых, размеренных действий. И сейчас с удовольствием достал кожаную сумку с набором для добычи огня, вынул из нее всю «приспособу» и занялся делом. Взял в левую руку кремень, достал из коробочки трут и прижал к кремню. Взял в правую руку маленькое кованое кресало и начал бить по кремню. Из-под кресала вылетали целые снопы искр и уже после третьего — четвертого удара трут начал тлеть. Я приложил трут к ветоши и слегка подул. Показался неуверенный огонек. Приставив ветошь к березовой коре, еще немного подул на зарождающийся костер и затушил ветошь и трут. Можно было бы обойтись только кресалом и кремнем, без трута и ветоши. Но, к чему все усложнять без необходимости?

Огонь начал с удовольствием поедать маленькие сухие веточки и стал быстро расти. Я подбросил несколько крупных веток сушняка. Все! Костер готов. Просто, как мычание, и надежно, как автомат Калашникова. Пока костер набирал силу, еще раз сходил к деревьям и нарезал прутиков на рожны для чебаков. Потом лопаткой накопал немного глины, вымыл руки в реке и, наконец, уселся у костра. Я решил приготовить всю пойманную рыбу, покушать и оставить запас на завтра. Сейчас у меня получался ранний ужин, и хотелось обойтись одним лещом. Посолив рыбу, нанизал чебаков на рожны и разместил над костром. К этому времени дрова немного прогорели и появились первые угли. Обмазав леща глиной, положил его на угли и присыпал сверху хворостом.

Глядя как медленно запекаются в жару и дымке костра чебаки, покрываясь позолотой и распространяя вокруг вкуснющие запахи, почувствовал, что неслабо проголодался. В желудке засосало, и тот нетерпеливо заурчал. Однако, подкручивая рыбу, чтобы не подгорала, я терпеливо дожидался, когда поспеет лещ. Пока было время, сходил в лес и набрал крупных листьев какого-то лопухообразного растения. По возможности осмотрел округу. Было тихо, но я понимал, что приходится во многом надеяться на удачу. Самому себя не усторожить. Тут нужен, как минимум, напарник. Но кого нет, того нет. Придется как-то обходиться самому. Я снял пропекшихся чебаков, сразу завернул их в приготовленные листья и спрятал в мешок.

— Те-е-кс, пожалуй, пора доставать моего лещика, — полез в костер и выкатил из углей что-то блинообразное.

Глина вокруг леща спеклась и потрескалась. Из трещин вырывались струйки дыма, маняще пахнущие шарабаном. С помощью ножа и веточки, разломал и раскрыл этот «тайник со вкусняшками». Желудок снова требовательно заурчал. Мне все-таки пришлось немного подождать, пока рыба остынет. А пока, делая маленькие глоточки из фляжки, обманывал голодный желудок. Наконец-то я попробовал кусочек рыбы… Божественно! Действительно, было очень вкусно. Больше не сдерживаясь, достал из мешка пару галет и принялся за леща.

— Эммм, — я искренне наслаждался. — Моя прелеесссть…

Части леща легко отделялись от костей и чешуи, которая припеклась к глине. Кусочки хорошо пропеченной и удачно посоленной рыбки просто таяли во рту. Я давно не ел с таким аппетитом. Но все хорошее когда-нибудь кончается, закончился и привал. Угли были затушены, вещи собраны и движение продолжено. Теперь вдоль реки и вниз по течению. Я небезосновательно полагал, что если в округе есть люди, то их селения найдутся у водных артерий. Прошагал еще часа два по дороге, не увидев ничего нового. Из зверей видел только белок и бурундуков, да один раз увидел несколько косуль. Но те меня заметили издалека и быстро растворились в чащобе. На одном из крупных деревьев, на высоте около трех метров, увидел глубокие борозды. Для меня, как для старого охотника, не являлось секретом, что эти метки оставил какой-то крупный хищник. Так они метят свою территорию. И стараются оставлять метки повыше, чтобы заранее попугать своим размером. Медведь или тигр, или кто тут вообще есть. Я постарался ускориться и подальше убраться отсюда.

Ни ружья, ни винтовки с собой не было. А с тем оружием, что есть, встреча с таким хищником — верная смерть. По крайней мере, для меня. Да и если бы мог убить, то зачем это сейчас? Без причины я никогда не любил убивать и на дух не переносил тех охотников, что убивали без необходимости, а только для хвастовства. Или рыбаков, которые могли наловить красной рыбы, выпотрошить из нее икру, а саму рыбу выкинуть. Не так меня воспитывали отец и дед, ни этому учил старший брат. Да, я охотился в запретных зонах. Да, я ловил рыбу, в том числе сетками и переметами. Но никогда… никогда не ловил и не убивал больше, чем съедал сам и моя семья. Я мог спокойно при самом «диком» клеве смотать удочки и убрать сети, если выловлено уже достаточно рыбы. Не стрелял по дичи, если видел, что нам ее не съесть и она пропадет до того, как мы доберемся до холодильника. Из-за этого, кстати, мне всегда непросто было найти себе компанию для охотничьих или рыбацких вылазок на природу.

Поглядел на небо, — темнело. Пора уже было искать себе место для ночлега. Незнакомая местность, незнакомый лес. Да что там, незнакомая планета! Страшновато было в такой ситуации спокойно разлечься где-нибудь под деревом. Кто здесь бродит по ночам, если такие свинозавры бродят днем? Решил эту ночь спать на дереве. Поискал и выбрал могучий дуб со стволом, наверное, в три обхвата. Забрался повыше и присмотрел мощную, разлапистую ветку. Снял с себя мешки и развесил их на соседних ветках. К мешку с оружием прикрепил сулицу, а из заплечного мешка достал веревку и одну рыбку с галетой. «…Не вынесла, душа поэта, позора мелочных обид…»[24]. Уж больно вкусная рыбка получилась. Запеченный чебак не разочаровал. Он получился, как бы ни вкуснее леща. Я доел рыбку, похрустел галетой, сделал пару глотков из фляжки и стал готовиться ко сну. Оглядел округу, благо еще не совсем стемнело, осмотрел дерево на предмет клещей. Но ничего вызывающего беспокойство, к счастью, не нашел. Еще раз проверил крепление мешков и сулицы и крепко примотал себя к своей ветке-кровати.

Ну, что сказать? Ночь прошла беспокойно. В молодости, в курсантско-капитанские годы, я мог заснуть моментально и в любом положении. Позднее, со сном стало хуже. А последние годы меня мучила хроническая бессонница. Этой ночью бессонница была ни при чем. Лежать на ветке было очень неудобно. Несмотря на то, что я себя привязал, было страшно сорваться с дерева. Ночью кто-то периодически то выл, то рычал в темноте. И я лишь ненадолго забывался в какой-то полудреме. В общем, когда рассвело, слез с дерева совершенно разбитый и не выспавшийся. Зарядку в пути решил не делать, лень в этот раз победила нокаутом. Сбегал в кусты, потом вышел к реке, умылся и почистил зубы.

С костром не стал заморачиваться. Воды во фляге было еще много, кипятить новую необходимости не было. Не экономя, с удовольствием умял четыре чебака с галетами, оставив в запас еще четыре рыбки и ту вяленую рыбу с мясом, что брал по ту сторону портала. Быстро собрался и уверенно зашагал вдоль реки. Шел весь день с небольшими перерывами. За это время не встретил ни людей, ни крупных животных. Один раз видел какое-то незнакомое животное размером с барсука, но не попал по нему сулицей. В середине дня останавливался для обеда, доев пойманных накануне чебаков и добавив небольшой кусочек вяленого мяса. Разводить костер и долго отдыхать снова не стал, решив посидеть у костерка под вечер. Приготовить кипяточку. Может быть, половить рыбу. Просто отдохнуть. Смысла нестись, как на пожар, я не видел.

Но планы пришлось пересмотреть. Пройдя несколько километров после обеденной остановки, увидел… кострище. Оппаа! Пришли. Вот это удача! Здесь уже были люди. Радостное возбуждение овладело мной, ведь я мог оказаться за много километров от цивилизации. Но получилось, что в район обитания людей вышел на второй день своего пребывания в этом мире. Осмотрев кострище, я не смог определить насколько давно жгли костер. Угли были полностью перегоревшими и холодными. «Ни хрена я не следопыт, — я немного расстроился. — Хоть вроде и рыбак, и охотник со стажем. А вот таких навыков нет. Ладно, в данном случае не важно. Все равно, надо идти».

Движение непроизвольно ускорилось. Я понимал, что сейчас наоборот надо быть внимательнее и осторожнее. Мне важно было первым увидеть людей, но ноги как будто сами меня несли. И, где-то через час — полтора быстрого шага, я дошел! Река, катящая свои воды по ходу моего движения, делала небольшой поворот влево. И в месте этого изгиба я увидел поселение. Хотя само поселение как таковое было не рассмотреть. Нырнул в кусты и внимательно оглядел открывшуюся картину. На возвышенности у поворота реки стоял довольно приличный частокол. Посредине частокола были открытые на одну створку ворота.

Сбоку от левой воротины, высилась неказистая деревянная вышка. На вышке находился какой-то человек. У берега были устроены небольшие деревянные мостки. На мостках несколько женщин стирали белье. Первые встреченные мной на этой планете люди! Я очень волновался. Женщины на первый взгляд не отличались от земных, они были одеты в какие-то серые одежды. Как их назвать я затруднялся. У меня всегда были проблемы с названием женской одежды. Пусть будут — платья. Некоторые из женщин полоскали белье, некоторые колотили по нему вальками. Точно такой же валек-колотушка был и у бабы Фроси, маминой мамы.

На земле у кромки воды лежали две небольшие перевернутые лодки. Мужчин пока не было видно. На настоящий момент все складывалось удачно, меня не заметили. Я развернулся и углубился в лес. Надо было сделать захоронку. Мне было страшно все свое имущество сразу заносить в деревню. Мало ли, как меня встретят. А я хотя и крупный, но подросток. И от взрослых сейчас не отобьюсь. Так что, лучше не рисковать. Мои доспехи и оружие, это мой козырь в будущем, когда я осмотрюсь и освоюсь здесь хорошенько. Побродив по окрестностям, высматривая подходящее место, довольно быстро его нашел. Недалеко от приметного клена лежало здоровенное поваленное дерево. Вот в вывороченном корневище этого гиганта я и решил сделать тайник.

«Даже дерн не придется снимать и обратно укладывать», — подумалось с удовольствием. Озираясь по сторонам и стараясь прислушиваться к окружающей обстановке, я быстро выкопал яму нужной глубины. Из заплечного мешка в мешок с вооружением переложил почти все свое имущество и серебро. Уложил все это богатство в герметичный мешок и скинул в яму. Аккуратно засыпал все ранее вынутой землей и притрусил старыми перепрелыми листьями и веточками. Отошел на пару шагов и полюбовался на плоды трудов своих. Нормалек! Подобрав древко от разобранной сулицы, по кратчайшему пути пошел к реке. Аккуратно подойдя к краю леса у берега реки, я воткнул древко в землю. «Побудет меткой», — решил я, немного поразмыслив. — «И так вроде приметное место, но лишним точно не будет». После этого повернулся, поправил заплечный мешок и быстрым шагом пошел к поселению.

По дороге я так никого и не встретил. Подойдя к краю леса метров за сто до частокола, приостановился, глубоко вздохнул, и, набравшись храбрости, зашагал к открытым воротам. Краем глаза я увидел, что женщины на мостках перестали стирать и, тихо переговариваясь, настороженно смотрят в мою сторону. И мужик на наблюдательной вышке меня заметил и завозился там. Было не понятно, что он там делает. В открытые ворота было видно немощеную улицу и одноэтажные деревянные домики, обступившие ее с двух сторон. Похоже на не крупную деревню. Сразу за воротами, сидя на земле, играла во что-то стайка ребятишек лет по восемь — десять.

— Эй, стой! — шагов за двадцать до ворот остановил меня с вышки сторож. — Ты хто таков и зачем здесь?

Я поднял голову. В руках мужик на вышке держал небольшой лук с наложенной на тетиву стрелой и угрожающе буравил меня взглядом.

— Доброго вам здоровья. Не беспокойтесь. У меня нет оружия. Я пришел в вашу деревню с добрыми намерениями.

— Молод ты ишшо слишком, чтобы я тута беспокоился, — задиристо сказал сторож.

— Мне надо встретиться с вашим старшим.

— Со старостой что-ль? Ну подожди здеся пока, — ответил сторож. — Петар, дуй к старосте. Обскажи, что к нему какой-то паренек пришел незнакомый. Пропускать али нет?

От стайки детей, которые прекратили играть и во всю на меня пялились, отделился один малец и во все лопатки понесся по улице вглубь деревни. Я сбросил на траву заплечный мешок и уселся на него, вытянув уставшие ноги. Мне не мешали. Никто не подходил и не заговаривал, только таращились со стороны: женщины с мостков, сторож с вышки и пацанва из-за ворот. Вскоре показался Петар. С такой же скоростью, как и к старосте, он несся обратно к воротам.

— Дядька Тодор! — заорал он еще издали. — Дед Атанас сказал, чтобы пропустили!

— Петар, проводи, давай, паренька к старосте, — дал задание подбежавшему мальцу сторож. — А то, будет искать до вечера, да лазить где не попадя.

Я встал, накинул мешок и подошел к воротам:

— Привет Петар! Привет пацаны, — поздоровался с мелюзгой. — Ну что, веди.

— Здрав будь! Ступай за мной, — важно ответил малыш и пошел по улице немного впереди меня.

Остальные промолчали, настороженно провожая глазами. Было видно, что Петара просто распирает от важности полученного поручения. Я с любопытством осматривался. В деревне было чуть больше двух десятков домов. Почти все с хозяйственными пристройками, а небольшие садики и огородики виднелись вовсе у каждого дома. Кое-где во дворах копошились крестьяне. Видя меня, они останавливали работу и молча провожали взглядом. Проходя мимо единственного в деревне двухэтажного дома, малец притормозил и с шумом втянул носом воздух. Я тоже принюхался. Из открытых окон дома несся аппетитный запах хлеба и чего-то мясного.

— Что это за дом? — спросил мальца.

— Харчевня это, дядьки Милоша. Вкуснотищу такую готовят. Эх… — в животе Петара громко заурчало.

— Подожди-ка, — приостановил пацана и полез в мешок. — На-ка перекуси. Угощаю! Кстати, меня Сержио зовут.

Я протянул Петару кусок вяленой рыбы и несколько галет.

— Спасибо!

Я стоял и ждал, когда сопровождающий меня малыш перекусит. А тот за обе щеки уплетал угощение и не остановился, пока не облизал жирные от рыбы пальцы.

— Чую, не особо сытно тут у вас?

— Не, сейчас еще ниче. Вот зимой, тогда голодно. А сейчас нормально еще.

— Так вроде, и река рядом, и лес. Вон и огороды вижу. Почему же еды не хватает?

— Тебе лучше деда Атанаса спросить. Он лучше растолкует.

— А как ваша деревня называется?

— Так Брезник, а ты что, не знаешь?

— А королевство какое? И река?

Петар залился смехом:

— Ты откуда вообще? Не знаешь ничего! Королевство Варния, река Хета. Ну, ты даешь!

— А ближайший город, где и как называется? — я достал из мешка еще кусок рыбки.

— Кфавос, — пробубнил полным ртом Петар. — Фниф по веке и нафрафо по бевегу мовя ити дадо.

Я призадумался, припоминая географию Этерры, которую учил у Мирослава Александровича.

— А! Кравос, что ли?

— Угум, — промычал малец, проглатывая последний кусочек.

— Слушай, а как в такой маленькой деревне харчевня выживает? Хотя… Что я тебя мучаю. У кого-нибудь из взрослых спрошу.

— Да че? Это-то понятно. Мы же на реке стоим, и у нас часто струги причаливают. И все в харчевню идут.

— Понял. Ладно, пойдем уже. Нельзя так долго старосту заставлять ждать.

— А мы почти пришли. Вон дом.

Через дом, по другую сторону улицы стоял, наверное, самый большой после харчевни дом в деревне. А по внешнему виду, пожалуй, что и самый основательный. Солидный, какой-то. Построен ровно и аккуратно из мощных бревен, с многочисленными хозяйственными постройками и небольшим фруктовым садом. Войдя во двор, Петар сразу заорал:

— Деда Атанас!!! Я привел!

— Что ты орешь, как оглашенный. Вот сейчас выйду и крапивой тебе язык натру! — раздалось из открытого окна.

Петар зажав рот ладошкой и вытаращив глаза, развернулся и вылетел со двора. Я немного растерялся и стал озираться по сторонам. Тут открылась дверь в дом, но вышел явно не староста. Во двор шагнул парень лет двадцати.

— Добрый день, — я продолжал быть максимально дружелюбным.

Парень молча кивнул и прошел под навес шагах в десяти от входа в дом. Там он остановился и стать точить небольшой топор, искоса на меня поглядывая. Следующим вышел довольно крепкий старик в ладной одежде. Рубаха и штаны из неплохого материала, кожаные сапоги, наборный пояс с висящим на нем ножом. Самому старику было, наверное, больше шестидесяти, но выглядел он бодро.

— Добрый день, — повторил я и слегка поклонился.

— Здрав будь, — ответил староста. — Кто ты и зачем пришел к нам в Брезник?

Я понимал, что от этого разговора зависит очень многое и конечно волновался. Как меня примут и примут ли? Не попытаются ли охолопить? А может, вообще по голове тюкнут и скажут, что так и было. Вон, хотя бы за нож и одежду. Да понадеются в заплечном мешке чем поживиться. «Ну да, делать нечего. Не попробую, не узнаю», — настроился я на дальнейший разговор.

— Меня зовут Сержио, уважаемый Атанас. Я с родителями и старшим братом жил на хуторе в соседнем баронстве Лесковин (спасибо Мирославу Александровичу за уроки географии). Хозяйство у нас крепкое, живем в достатке. Но мы с братом выросли, в следующем году мне будет шестнадцать лет — совершеннолетие. Брат старше меня на шесть лет и в этом году женился. Какое-бы хозяйство не было хорошим, но оно не рассчитано на несколько семей. Я подумал и решил попробовать отделиться. На семейном совете мое решение поддержали. Вот теперь я хочу найти место, где смогу начать жить самостоятельно. Если вы не против, уважаемый староста, я бы хотел остановиться в вашей деревне. Как минимум на год, но если понравится и у вас ко мне не будет нареканий, то возможно и на постоянное место жительства.

— Хех, а как ты себе это представляешь? — спросил Атанас. — Дом свой ставить? Снимать комнату в харчевне? Подселяться к кому? И что ты умеешь делать? Зачем нам-то тебя привечать?

— Да я все готов делать. Все, что и другие мужики. И рыбачить могу, и лес рубить, и в поле, если надо. Могу охранять поселок. С лука я не обучен стрелять. Но сулицы могу метать. Могу мечом биться. Ну, а если меча нет, то копьем или там топором, но уже хуже, чем мечом. Еще я грамоту знаю. Могу читать и писать.

— Что, правда, грамоту знаешь? Не врешь? — удивился староста.

— Конечно, знаю.

— Ты гляди! У нас тут только я грамоту знаю, да Десислава, травница наша. Она немного разумеет. Ну ладно, а жить где думаешь, если уговоримся?

— Думаю, дом пока рубить преждевременно. Вдруг не ко двору вам придусь. Комнату снимать на год в харчевне при любых ценах, это даже не смешно. Слишком дорого обойдется. А вот подселиться бы к кому. Обещаю, что проблем от меня никаких не будет. Постараюсь быть полезным и деревне, и той семье, где меня поселят. Отработаю кров. Уговоримся, думаю, если вы разрешение дадите.

— А почему ты в нашей деревне решил остановиться? Ты, считай, все баронство наше с юга на север прошел. Неужто, нигде не приглянулось? Да и как ты добирался в такую даль? — удивленно спросил староста.

— Да я всегда море мечтал увидеть, — я продолжал вдохновенно врать. — А ваша деревня совсем недалеко от побережья. Как жизнь сложится — неизвестно, может через год, когда совершеннолетним стану, матросом наймусь, или в гильдию наемников в Кравосе, если она там есть. А добирался ведь я не пешком. Где на телеге подвезут, где на лодке. Родители в дорогу немного денег дали, вот и пользовался.

— Хорошо. На общие работы от деревни я тебя запланирую. А на охрану пока ставить не буду. Это попозже, — задумчиво говорил Атанас. — А насчет жилья, это только к Василу тебе проситься надо. Больше подселяться в деревне не к кому.

— А кто такой Васил и где его дом?

— Дом… кхе-кхе… — покряхтел староста. — Вот по этой же стороне улицы иди до конца деревни. Самый последний дом… кхе… и есть дом деда Васила. С ним дочка и внучка живет. Мужа-то у ей медведь задрал за тот год, а брат еще раньше утоп. Сейчас вот втроем бедуют. Придешь, скажешь, что у меня был и я посоветовал к ним обратиться. Комнату они смогут выделить, ну или там, в сарае… как договоришься. Но это уже твоя забота.

— Спасибо, уважаемый Атанас. Пойду я тогда, пока светло? — я еще раз поклонился. Делать это было непривычно и приходилось буквально «ломать» себя.

— Давай, иди уже, — махнул рукой староста.

Выйдя со двора, я пошел дальше по улице, в самый ее конец. Благо, что как сама деревня, так и улица были невелики. Когда подошел к последнему дому, то понял, почему староста так кряхтел, когда говорил про него. Дом был, мягко говоря, в запущенном состоянии. Он явно знавал ранее лучшие времена, но сейчас ему катастрофически не хватало мужских рук. Прохудившаяся крыша, покосившееся крыльцо, прорехи в заборе и расхлябанная калитка. Два каких-то сарая за домом имели заброшенный вид. За сараями виднелся небольшой огородик и несколько кустов и деревьев. Наверное, фрукты — ягоды. Никаких собак не было видно, и я зашел во двор.

— Здравствуйте, хозяева! Есть кто дома?

В доме что-то громыхнуло. Через пару минут за входной дверью раздались шаги. Заскрипев, дверь отворилась, и на крыльцо вышла изможденная женщина лет тридцати — тридцати пяти. На ней было надето платье из неокрашенного материала, которое носило следы неоднократной штопки. Обуви на ней не было, а волосы были убраны под платок. Она настороженно посмотрела на меня. «Вот же! Как мажор смотрюсь рядом с ней», — подумал с неудовольствием.

— Здравствуйте, уважаемая. Староста Атанас рекомендовал мне обратиться к деду Василу по одному очень важному делу. Могу я его увидеть?

— Одну минуту, — отозвалась женщина и скрылась в доме.

А я остался один посреди двора. И действительно, не прошло и минуты, как давешняя женщина, выглянув на крыльцо, пригласила пройти в дом. Я не заставил себя долго ждать, поднялся на крыльцо, вошел в двери и оказался в сенях. На секунду остановившись, чтобы глаза привыкли к полумраку сеней, двинулся за женщиной. Выход из сеней вел в комнату примерно три на шесть метров. Самым бросающимся в глаза в этой комнате был камин у левой стены и большой стол у стены противоположной. За столом сидел худой сгорбленный старик в простой полотняной одежде, а из-за спины старика выглядывала белокурая девочка лет пяти. Женщина, пригласившая меня в дом, встала рядом со стариком.

В пояс поклонившись очагу и хозяевам, повторно представился:

— Здравствуйте, уважаемые, мир вашему дому. Меня зовут Сержио, я прибыл в вашу деревню сегодня, поговорил со старостой, и он посоветовал мне обратится к Василу, — я ожидающе замолчал.

— Кхм, я Васил, — ответил старик. — Это моя дочка Цветелина, а вон та егоза — внучка Марийка. Что тебя привело в наш дом?

— Понимаете, я пришел в вашу деревню с целью поселиться здесь, как минимум, до Нового года[25]. А может быть, и на более длительное время. Строить дом неразумно, так как я не знаю, на сколько я здесь останусь. А пока я хотел бы снять комнату. Староста Атанас посоветовал обратиться к вам. Если у вас есть свободная комната, я был бы вам очень признателен, за возможность найма. Думаю, об условиях найма мы сможем договориться.

— Экхеее… Что же ты стоишь, отрок? Присядь к столу, щучьи серьги. Да и ты, Цветелина, присядь-ка. Намаялась ведь за день.

— Спасибо, — я бросил заплечный мешок рядом с табуретом и присел.

Цветелина тоже присела за стол и что-то шепнула старику. А Марийка перебралась уже за мамину спину. Дед Васил оценивающе меня оглядел. Глаза не по-стариковски поблескивали из-под кустистых бровей. Сколько ему лет, я понять не мог. Судя по возрасту дочери, старик не должен был быть слишком стар, но по виду… Обилие морщин, полностью седые шевелюра, усы и борода. Я так и не смог разобраться и мысленно махнул рукой: «Какая, собственно, разница»?

— Комнату, если уговоримся о цене, мы сможем выделить. Судя по тому, как ты одет, отрок, ты может и сможешь расплатиться, — старик задумчиво пожевал губами. — А чтобы говорить о сумме оплаты, надобно определиться, что ты хочешь. Если ты будешь платить только за съем комнаты, это одно. Если хочешь, чтобы была еще кормежка, это другое, щучьи серьги. Говоришь ты очень правильно и одет прилично. Наверное, у тебя не бедные родители. Мы можем предложить и стирку белья, когда возникнет необходимость. Скажи, что конкретно ты хочешь и что можешь предложить?

— Тогда, наверное, лучше начать с того, как я здесь оказался, — пришлось еще раз пересказать ту историю, что поведал старосте деревни. — …вот так я здесь и очутился. Родители как вы поняли не нищие, но все же люди простые. И как барчук, жить я не рассчитываю. Если вы не будете против, я хотел бы рассчитывать на: комнату, приготовление еды, стирку постельного белья — раз в неделю, нательного белья — минимум раз в два дня, и одежды — по необходимости, но не реже одного раза в неделю. В свою очередь хочу предложить вам кроме оплаты, располагать мной в интересах вашей семьи. Я неплохо умею ловить рыбу и уверяю вас, что смогу заготовить рыбу на предстоящую зиму на всех четверых. Хоть я и не плотник, но кое-что смогу подремонтировать в доме и остальных постройках. Готов заготавливать дрова, помогать в саду и на огороде. Да и все, что потребуется по хозяйству.

Цветелина снова что-то быстро зашептала старику, бросая быстрые взгляды в мою сторону.

— Экхемм… «белье стирать раз в два дня минимум»… «простая семья» говоришь… Ладно, щучьи серьги, если ты действительно готов работать, как предложил… В месяц с тебя окромя этого пятьдесят ассов[26]! — и вся семья с ожиданием уставилась на Сергея.

— Согласен! — перед ответом я помедлил буквально секунду. Предложенная цена была чрезвычайно низкой. Я на такую удачу и не рассчитывал. Наверняка, это было обусловлено моей готовностью работать похозяйству. А работы здесь, как видно, было много.

Как не скрывали свои чувства дед Васил и Цветелина, но было явно видно, что они довольны. Но и меня эта цена полностью устраивала.

— Это… по оплате. Ты как расплачиваться будешь? Каждый чертог[27], или сразу до Нового года? Если сразу за все чертоги, щучьи серьги, то можно будет дешевле закупиться перед зимой, — дед с дочерью снова замерли в ожидании ответа.

— Раз выгоднее сразу расплатиться, извольте. Я готов. Мне ведь вместе с вами к зиме готовиться, — я благожелательно им улыбнулся. — И, если вы не против, то не до Нового года, а до второго чертога следующего года, до тревеня.

Старик и его дочь снова посмотрели друг на друга уже и не пытаясь скрывать радость. За окном начало заметно темнеть. «В пространстве я уже определился, — криво ухмыльнулся я про себя. — Теперь надо определиться во времени».

— Уважаемые, я давно в дороге, поэтому не удивляйтесь вопросу. Какой сейчас чертог? — я сделал умильную рожицу.

Дед и Цветелина удивленно уставились на меня, но неожиданно ответила Марийка:

— А я знаю, сейчас изок!

И Марийка победно блеснула глазами. «Ага, значит сейчас уже июнь», — я быстро сориентировался.

— А ну ка тихо, когда взрослые разговаривают! — оборвала дочь Цветелина. — Иди поиграйся лучше в другой комнате.

— Ну, мам!

— Ничего-ничего, она не мешает, — я улыбнулся девочке, и Марийка наконец выбралась из-за маминой спины и забралась на табуретку. — Значит, я оплачу по первый чертог следующего круга[28] включительно. Ну и за этот неполный чертог, тоже заплачу, как за полный. Пускай это будет в знак уважения вашей семье и вашему роду. Итого у нас получается десять чертогов по пятьдесят ассов, — всего пять сиклов.

И я полез в свой мешок:

— Самих монет у меня нет… вот серебро высшей пробы. Пять кусочков по двадцать грамм весом. В точности, как у сикла. Устраивает вас?

Дед Васил и Цветелина завороженно смотрели на лежащее перед ними серебро.

— Давно я серебра в руках не держала, — прошептала женщина. — Почитай, со свадьбы.

— Добро, щучьи серьги, — старик аккуратно взял со стола серебро и внимательно осмотрев, протянул Цветелине.

Женщина быстро забрала плату и куда-то моментально спрятала.

— Доча, ты это… По такому поводу… Я знаю, у тебя там припрятано, — засуетился дед Васил.

— Конечно папа. Сейчас все приготовлю. Уже как раз и время ужина подошло. Ой! — щеки Цветелины покрылись стыдливым румянцем. — У меня только немного ухи осталось…

Глаза женщины подозрительно блеснули. Только сейчас я в полной мере увидел и осознал, как выглядят сидящие передо мной люди. Все трое были очень худы, даже малышка была тоненькой, как тростинка. На лицо у всех троих были признаки хронического недоедания.

— Подождите-ка! — я подорвался с табуретки и решительно полез в свой мешок. — Вот тут у меня…

Выложил на стол все, что у меня оставалось из съестного: галеты, солидный кусок вяленого мяса и несколько хвостов вяленой рыбы. Достал и мешочек с солью.

— Соль! И какая мелкая, — восхитилась Цветелина. — Тебя нам послали предки! Такой солью простые люди и не пользуются, она очень дорого стоит.

— Эх… гуляем, щучьи серьги! — дед Васил потер руки в предвкушении.

Глава 5 Обустройство в деревне (523 круг Н.Э., изок)

В разговоре с хозяевами я быстро определился, что сейчас идет изок (июнь) 523 круга (года) Новой Эпохи. То есть 523 круг от провозглашения независимых королевств на месте провинций развалившейся Тахтарской империи.

После ужина меня разместили в отдельной комнате. Вообще, дом был достаточно обширным и делился на две половины. Одна половина состояла из сеней, большой комнаты с камином и комнаты, в которой меня и поселили. Вторая половина, войти в которую можно было из большой комнаты, состояла из кладовки, комнаты деда Васила с погребом и комнаты Цветелины с Марийкой. В каждой комнате было небольшое слюдяное окошко. А под крышей обширный чердак. Подворье тоже впечатляло. Еще вечером старик провел меня по нему и ознакомил со всем хозяйством. Из построек был заброшенный хлев и большой сарай, тоже в настоящий момент ничем не занятый, если не считать десятка пустых бочек.

Также за сараем была весьма приличная коптильня, а за хлевом — отхожее место. За постройками располагался небольшой огородик и весьма крупный сад с фруктовыми деревьями и кустами, огороженный с двух сторон деревенской оградой, а с одной стороны — плетнем между дворами. Все хозяйство было запущено. Дед Васил объяснил, что, когда были живы сын и зять, семья процветала. Они делали вино для себя и на продажу, держали скотину и занимались рыбалкой. А потом, после трагической гибели обоих мужчин, они уже не смогли поддерживать большое хозяйство. У деда была очень больна спина, а Цветелина была не в состоянии вынести все только на своих плечах. Постепенно пришлось распродать скотину, продать невод. А хозяйство начало быстро приходить в упадок. Было очень жаль семью старика, совсем недавно процветающую, а теперь еле сводящую концы с концами.

Еще затемно, как и уговорились с вечера, дед Васил разбудил меня на рыбалку. Цветелина тоже не спала. Она уже собрала небольшой узелок с какой-то снедью и помогла умыться, сливая воду из крупного кувшина над деревянным корытцем. Вместе со стариком они удивленно понаблюдали, как я чищу зубы, но ничего не спросили. Я вытащил лишние вещи из своего мешка, оставив там рыболовные крючки и леску, завернутые в холстину топорик с лопаткой, небольшой грубый глиняный горшок под червей, который с вечера выделила Цветелина, грузила из известняка и поплавки из вощенного легкого дерева с птичьими перышками, которыми поделился старик.

Больше не мешкая, мы с дедом Василом вышли из дому. В сенях старик захватил приготовленные с вечера удочки, мешок и берестяной короб с крышкой под рыбу. Я же решил сделать удочки на месте. Деревня уже не спала. Из дворов выгоняли коров на пастбище, в некоторых домах светились лучины и был слышен негромкий говор. До ворот мы шли через все деревню и попадающиеся навстречу жители здоровались с нами, с любопытством меня рассматривая. Их интерес был понятен. Мало того, что я был новым лицом в деревне, так еще и ростом был выше всех, кого пока видел из местных жителей. Как вчера приблизительно примерился, средний рост местных мужчин был около 170–175 сантиметров. Я был на полголовы, а то и на голову выше остальных сельчан. Пройдя в открытые дежурившим стражником ворота, мы свернули налево и побрели вдоль берега.

— Вона та — моя, щучьи серьги, — проходя мимо перевернутых лодок, показал дед Васил.

— Так почему бы нам не пойти на ней? — спросил я его. — Если что, мне одному сил хватит ее на воду спустить. Не такая она и большая.

— Да, парень ты здоровый, видать. По крайней мере, ростом с тебя, наверное, только двое у нас в деревне: кузнец Пламен, да Ивайло — сын лавочника Сава. Но не поплывем мы на ей, — потонем. Рассохлась она вся, надо чинить. И продать жалко.

— А, ясно! Не беда, не переживай, дедушка. Починю я ее. Ничего сложного в этом нет. Я с отцом рыбачу с малых лет. Тряпки какие старые есть дома? Смола?

— Кхе-кхе… «дедушка»…, — с непонятным выражением пробормотал старик. — Да, есть и пакля, и смола дома. Как не быть? Всеж мы рыбалкой не один год занимались. Да и лодка эта у меня уже давно.

— Вот и ладненько, значит, все будет нормально. А нам далеко идти?

— Не, куда мне далеко ходить-то? Спина — зараза, замучила совсем, щучьи серьги, — разговорился дед Васил. — Вот сейчас верши проверим. У меня их пяток стоит невдалеке. Потом еще пройдем немного, там хорошее место будет с удочкой посидеть. Раньше-то мы втроем и невод заводили, и острогами работали. И хапком[29] рыбу тягали. Тут место знатное есть, щуки здоровущие — одному и не вытащить. Но тут надо осенью, в листопаде — смутане месяцах острогой бить, когда уже холодно, ночью. А теперь, что? Не могу я ни острогой ударить, ни хапок вытянуть. Остается с удочкой сидеть, да верши ставить.

Пока шли, слева над лесом начало стремительно светлеть. Зазвенели птичьи голоса. Лес просыпался.

— О! Вона и мои верши, — указал на реку старик.

Вдоль берега на некотором расстоянии друг от друга из воды торчали шесты.

— Там не глыбоко, — пояснил дед Васил. — Я шесты повбивал, а у дна к ним верши прицепил. Давай, Сержио, полезай в воду, да тащи плетенки на берег. Помоги нам предки, пусть там хоть что-то попалось.

Снял мешок, я разулся и скинул одежду. Не хотелось ничего мочить.

— А что это такое? — удивленно поинтересовался старик, указывая на трусы и майку.

— Трусы и майка. Нижнее белье такое. А у вас что, их не носят?

— Никогда не видел такого, щучьи серьги, — хмыкнул дед Васил. — Ну ладно, лезь, давай.

Полез в воду. Вода была теплая, а дно — илистым. Сразу захотелось покупаться, но, к сожалению, задачу наловить рыбы никто не отменял. Шесты были близко от берега и верши стояли не глубоко, примерно по пояс. Ну, это мне по пояс, а старику — по грудь. Я наклонился и пощупал место крепления плетенки к шесту. Все было просто, соединение было сделано из сплетенного кольцом прута. Он просто поднял вершу и снял ее с шеста. Плетенка была довольно крупной: метра полтора высотой с метровым диаметром в самом широком месте. От горловины верша постепенно сужалась к своему окончанию. На боку была приспособлена плетеная крышка. Я отворил крышку, и старик тут же суетливо наклонился над плетенкой.

— Пусто, щучьи серьги! Одни водяные жуки, — с горечью воскликнул дед и досадливо отвернулся.

Я тоже заглянул внутрь верши. На дне белели меленькие серебристые рыбки и остатки каши, как видимо, приманка. Нормальной рыбы не было. А по всей внутренней поверхности расползлись здоровенные раки.

— Не вижу повода расстраиваться, — приободрил я старика. — Вон, какие раки здоровые. Это их вы водяными жуками называете? А рыбы сейчас натягаем. Я пока к вашей деревне шел, порыбачил немного, — клев изумительный.

— Какие-такие «раки»? Жуков ты раками называешь? — удивился старик. — А на кой нужна эта гадость?

— Гадость? — вытаращил я глаза. — Да вы что? Сварить их правильно — пальчики оближешь!

— Чтоо?! — глаза у деда Васила стали еще больше моих. — Есть эту дрянь?!!!

— Не, капец какой-то. У вас пиво или там эль делают?

— Как, не делают? Конечно, делают. Эль у нас в деревне очень хороший, а самый лучший у Милоша.

— Так вот, вареные раки, одна из лучших закусок под эль. Руку на отсечение даю. Придем домой, возьмем пару кувшинчиков эля, я приготовлю раков, и увидите тогда, гадость это или объедение. Да и без эля они вкусные.

— Кхех, щучьи серьги. Эля говоришь? Пару кувшинчиков? — закряхтел дед Васил. — Ну, не знаю… а в ваших краях едят этих жуков, что-ли? Кхе…

— Да, не только в наших. Их много, где едят. Вот сами убедитесь.

— Ну, ладно. Складывай в короб своих раков. Но смотри, если смеешься надо мной, не посмотрю, что здоровый лоб, вожжами пройдусь так, что сидеть не сможешь! — погрозил дед.

— Договорились, — я весело рассмеялся.

Проверив остальные четыре верши, я добыл три уже ранее встречавшихся здесь мне чебака и наполнил раками короб на две трети. Пройдя вдоль берега еще метров сто, мы вышли действительно на очень удобный берег. Пологая прибрежная полоса упиралась в быстро набирающую глубину реку. Дно, которой, у берега местами заросло травой. А в паре — тройке метров от реки зеленой стеной стояли ивы, вербы и клены.

— Чудо, а не место, — искренне обрадовался я. — Здесь просто обязано клевать.

— А, то! — подтвердил дед. — Знамо, дело. Я на этой реке все места знаю.

— А какое дно? Коряги есть?

— Не, нет тут коряг. Мы тут невод заводили, поэтому, что и было вычистили. Ровное дно, песок и ил, а у берега трава растет.

— Замечательно! Значит можно донку[30] ставить.

— Это что за донка такая, щучьи серьги?

— А я покажу. Вот приготовлю только сейчас все.

— Ну-ну, давай, готовь. Посмотрим, что наготовишь, да наловишь, — проворчал старик.

Рядом торчал из земли старый пень, а напротив него в дно реки уже были вставлены ивовые рогульки. Было видно, что это место постоянно используется стариком для рыбалки. Я достал лопатку и топорик. Дед, глядя на инструмент, восхищенно поцокал языком, развернул две свои удочки, чем-то наживил крючки и забросил их в воду, положив удилища на рогульки. Я быстро накопал червей и вперемешку с землей наполнил специально взятый для этого горшочек. Затем из вербы вырубил две полутораметровые жерди и метровую палку, двухметровое удилище, рогульку под удочку, а также вырезал метровую толстую ветку с заостренным ответвлением на конце в виде небольшого багорчика.

Подойдя к берегу, невдалеке от старика воткнул рогульку для удочки. Отойдя шага четыре в сторону глубоко воткнул метровую палку для донки и привязал к ней леску, сложив ее на берегу кольцами рядом с палкой. Снасть я подготовил с вечера, благо в комнате горела лучина, и хоть кое-как, но было видно и леску, и крючки. Леску отмерял на глазок, для удочки прикрепил один крючок, для донки — два, для перемета[31] — восемь, примерно в метре друг от друга. Для перемета и донки я выбрал самую толстую леску, что у меня была. И крючки покрупнее. А на удочку — леску средней толщины и два небольших крючка. Отойдя еще на пару шагов, снова разделся, залез в воду и крепко вбил две полутораметровые жерди и привязал к ним перемет. Получилось удачно, — как раз у края травяных зарослей. Затем наживил червяков на перемет и донку.

Дед Васил с интересом посматривал на меня и вроде уже что-то выудил из воды, так как распрямил плечи и глядел настоящим орлом. Я раскрутил и забросил донку. Обрезал ножом небольшую веточку, расщепил ее и подвесил к леске. «Сигналка» готова! Так я делал всегда, облегчая себе наблюдение за клевом. Подойдя к своей рогульке, прикрепил поплавок, привязал леску с крючками к удилищу и аккуратно забросив снасть, положил удилище на рогульку. «Ффух! Вроде готов к труду и обороне». Повернулся к деду Василу, у того в ногах уже валялись 2 крупных карася.

— Ого! Здорово, поздравляю, — похвалил старика. — А из чего у вас леска?

— Дык известно из чего: из пеньки, из льняных нитей и конского волоса есть. Шелковую лесу привозят из Лаомина, но она быстро портится. А у тебя какая? Я что-то отсюда не пойму.

— А я не знаю, — соврал на голубом глазу. — Купил еще дома у заезжего торговца. Дорогущая — ужас. Но, хорошая.

Тут пошла поклевка на удочке, заставив полностью сосредоточиться на рыбалке. Сначала выудил одного, потом второго карася, затем сразу попались две мелкие плотвички одновременно. И тут дернулась «сигналка» на донке. Метнувшись к ней, быстро подсек и сразу почувствовал, — что-то попалось. Я ловко начал выбирать леску. Когда надо — ускоряясь, когда надо — приотпуская добычу, чтобы она не порвала снасть и быстрее устала. Когда подвел рыбу к берегу, схватил с земли багорчик, подскочил и, зацепив за жабры, вытянул на берег крупного сазана, килограмм, этак, на шесть. Не забрасывая донку и удочку, нарезал плотвичек на насадку и пошел проверять перемет. За несколько шагов до снасти уже было видно утопленную и ходуном ходящую леску. Добыча! Снял с перемета двух сомиков килограмма по два. После этого перезарядил перемет и донку нарезкой плотвы, а на удочке оставил червей.

Как только снасти были заброшены в реку, сразу пошла поклевка. Я постоянно бегал между своими орудиями лова и только и успевал вытаскивать рыбу. «Как давно я не испытывал такого удовольствия», — думал про себя и наслаждался простыми радостями. Жив, здоров, молод. Уже очень много для счастья.

Дед Васил только восхищенно цокал языком и озадаченно кряхтел. Он то подходил рассмотреть незнакомую снасть, то наблюдал, как растет горка рыбы на берегу. Удочка в основном вытягивала карасей, чебаков и плотву, а донка и перемет ловила щук, сомов, змееголовов и судаков. Попалось и крупная щука, килограмм на двенадцать. Через пару часов активной ловли старик дал команду «отбой». Он просто побоялся, что улов не влезет в мешок. И действительно, пришлось его забить под завязку, а щуку вообще нести на плече, продев ей палку через жабры и пасть.

Пока шли в деревню, еще раз проверили верши и добрали раками короб до полного. По ходу договорились, что завтра еще раз сделаем подобный налет, а послезавтра будем ремонтировать лодку. К деревне подошли, когда еще не было и полудня. На подходе к деревне и уже идя по улице к дому, дед Васил не пропускал случая поздороваться со всеми встречными жителями и, как-бы невзначай, похвастаться добычей. Войдя во двор, старик громко скомандовал нести корыта. Встречать рыбаков выбежали и дочка, и внучка. Увидев, сколько рыбы мы вывалили в корыто, Цветелина просто ахнула, а Марийка захлопала в ладошки.

— Дедушка, Цветелина, я предлагаю такой план, — предложил я хозяевам. — Пусть Цветелина отложит рыбы сколько надо: на обед, ужин и завтрашнее утро. А на остальную рыбу можно выменять то, что нам не хватает из еды. Хлеб там, овощи… ну я не знаю, вам видней. А завтра мы снова с утра наловим столько же, а если надо, то и больше. У вас очень богатая река, прекрасный клев. Дедушка знает все уловистые места, а у меня отличные снасти.

— Да мы привыкли снедать два раза в день, утром и вечером, — возразил старик.

— Не волнуйтесь об этом. Я вам обещаю, что проблем с питанием у нас больше не будет. Все будет хорошо. Я с вами потом хочу кое-какими мыслями поделиться.

— Сам мальчик еще, а говоришь, как мужчина, — тихо сказала Цветелина.

— Селжио холосый, — полезла в защиту Марийка.

Я улыбнулся, а Цветелина погладила дочь по голове:

— Да никто и не говорит, что плохой. Защитница…

— Пусть дедушка пока отдохнет, а вы мне покажите, на каком столе можно рыбу почистить. У меня в этом деле большой опыт. Так что, я помогу. И еще, надо какую-нибудь емкость. Вон там, в коробе, я раков набрал, их надо поставить на часик в чистую воду. Потом я их промою и сварю.

— Предки! Это водяные жуки. Разве их едят? — удивилась Цветелина.

— А я ему говорил, щучьи серьги, — поддержал дочку дед Васил.

— Будет так вкусно — пальчики оближите! — уверил Сергей. — Просто доверьтесь мне и тогда убедитесь сами. Хорошо бы кувшинчик эля взять, вареные раки под эль чудеснейшая закуска.

— Это можно, кхе.

— Тебе отец под эль можно, наверное, и пауков наложить, — возразила дочь.

— Да перестаньте, уверяю вас — будет вкусно. Ну, а не понравится, никто не неволит. Вот еще вопрос, у вас есть укроп, лавровый лист, душистый перец?

— Укроп есть, что такое лавровый лист я не знаю, а перца нет, он очень дорог и здесь не растет, — ответила Цветелина. — Его привозят купцы откуда-то с юга.

— Не страшно. Главное, укроп есть. Мне потом понадобится укроп и ложка соли. Можно грубого помола. Ну и какую-то посуду, куда эти раки влезут. И пожелание еще будет. Вы же уху будете варить?

— Да.

— Сделайте тогда, пожалуйста, двойную.

— Что ты имеешь ввиду?

— А вон, видите, у нас маленький сомик есть? Вы его положите в котел сразу, как воду на огонь ставить будете. Он пойдет полностью на разварку. А остальную рыбу, какую вы на уху отобрали, кладите в обычную очередь после крупы и овощей. Уха будет гораздо вкусней и наваристей. А на жареху лучше всего карасей пустить. Только пошинковать редкими надрезами по хребту обязательно. Прожарится качественней и в тоже время не развалится.

Цветелина одобрительно на меня посмотрела и… работа закипела. Залил чистой водой раков и пока от них отставали ил и грязь, ударными темпами чистил рыбу. Марийка бегала на подхвате и не отходила от меня ни на шаг. Цветелина пробежала по соседям, сменяв часть улова на другие продукты. И все-таки, взяла в харчевне кувшин эля. По приходу она занялась варкой ухи и жаркой рыбы, а я приготовлением раков. Подвесил выделенный мне котел с водой над очагом. Пока вода вскипала, промыл раков под проточной водой. В кипящую воду кинул укроп, соль и дал покипеть пару минут. Потом закинул туда раков. До готовности они дошли как обычно, — минут за пятнадцать.

— Мама, деда, они класные стали! А глазисси челные! — волновалась Марийка.

— Так и должно быть. Все в порядке, — успокоил малышку.

Я снял котел с огня и, накрыв крышкой, отставил в сторону. Скоро и все остальное было готово. Цветелина быстро накрывала на стол. На отдельное широкое блюдо выложил ароматно парящих раков. Когда все уселись, я посоветовал перейти к ракам после ухи. Под стаканчик эля.

— А ты уже пьешь? — спросила Цветелина. — Не рано?

— Не! Какой с меня выпивоха? Я, вон, в маленькую кружечку налью, и мне за глаза хватит на весь ужин. Исключительно для вкуса. Уж больно с раками хорошо эль идет, — объяснил хозяевам. — Кстати, у меня вопрос возник. А почему при наличии изобильной реки, ухоженных пашен, садов и огородов, в деревне так много не очень сытых людей?

— Так откуда сытым быть, если большую часть баронская стража забирает. В деревне других доходов нет, вот и берут продуктами и животиной разной. А попробуй вырасти, щучьи серьги! Руки-то одни. Потом, не кажный круг земля родит хорошо. Зверье, опять же, потравить может. Тилинкиты, кол им в горло, бывает, безобразят. Так что, хорошо, если есть что поснедать хоть раз в день. Не до жиру нам!

— Понятно…

Потом все дружно отдали дань ухе и жареной рыбе. И разговоров за столом почти не было. Уха действительно получилось очень наваристой и вкусной.

— А теперь я объясню вам, как правильно есть раков. Это надо уметь делать. И не бойтесь, раков едят во многих государствах, они часто бывают и на дворянских столах, — начал я объяснения. — Сразу вам и расскажу, и покажу. Смотрите! Сначала съедаем мясо из клешней. Если клешни большие, то надо разломать их. Если маленькие, то выдавливаем мясо зубами, как и из фаланг. Мммм… Вкуснота! А ну-ка, глоточек эля… ммм…

— Да-а, смотрим, вот раковая шейка. Хвостик конечно, но называется, почему-то, «шейка». Если там есть икра — съедаем. Потом отламываем панцирь от шейки и выпиваем бульон. Затем снимаем панцирь и отделяем аккуратно желудочек. Смотрите не раздавите, а то вкус станет горьким! Съедаем печень, вот она. И икру, если она есть. Теперь высасываем бульон из тельца рака. На внутренней стороне панциря видите жирок? Его можно есть, а можно и не есть. Это дело вкуса. Затем переходим к шейке, разламываем ее, убираем эту вот полосочку, это кишечник. И едим мясо. Мнямм… мое любимое место в раке. Тут надобно опять эля хлебнуть.

— Эххх… хорошо-то как. И остаются только ходильные ножки. Это, если рак крупный, как у нас. Тогда выдавливаем мясо зубами, как на фалангах клешней я показывал. Вот и вся наука. Наслаждайтесь! Вот только, наверное, малышке будет не просто. Ты, Марийка, просто с клешней и шейки мясо ешь, а на остальное внимание не обращай, хорошо? А то, давай, я тебе лучше почищу? Цветелина, Марийка, вы не против? В мясе раков, как и в морепродуктах, много легкоусвояемого белка. Это очень полезно. Только каждый день не надо их есть. Так, два — три раза в неделю. А то концентрация, все-же, высокая.

— Я половины слов не поняла, что ты сказал. Хотя, смысл уловила, — усмехнулась Цветелина. — Совсем не похож ты на крестьянина, Сержио.

— Кхе, и что господа едят, знаешь, и что в каких странах, щучьи серьги! — присоединился дед Васил.

— Да говорю вам, я простой человек из обычной семьи. Кушайте, лучше. На-ка, Марийка, я тебе шейку очистил.

— Спасибо, Селжио. Ты столько знаешь! Ласскажешь мне сказку?

— Погоди. Мы не договорили еще. Думаю, разговор не помешает насладиться приятным обедом. Я вот какие думки вам хотел рассказать, да посоветоваться. Мы завтра с дедушкой рыбы еще наловим, послезавтра, если погода позволит, проконопатим и просмолим лодку. Потом он мне покажет места уловистые, подальше от деревни. И я рыбой сам займусь. Нечего там двоим делать. Буду привозить рыбы, сколько надо. У вас во дворе я видел коптильню. Деда Васил, предлагаю тебе заняться копчением. Дров я тоже тебе для этого приготовлю.

— Часть той рыбы, что не съедаем, будем коптить и вялить. Коптильня ведь есть и в неплохом состоянии, я смотрел. А вялить во дворе будем, на веревках вон развесим. Хранить станем в сарае, подвесим там, чтобы мыши не добрались. Подготовим и себя к зиме, чтобы не голодать, и на продажу, и на обмен часть уйдет. Да, сейчас большую часть надо на продажу и обмен пускать, до зимы все-таки далековато. Потихоньку подготовимся.

Все внимательно слушали.

— Деда, если ты пригласишь на стаканчик эля Милоша, хозяина харчевни, он придет?

— Конечно, придет. А зачем это?

— А надо приготовить рыбки повкусней и раков сварить. И под это дело, и под душевный разговор мы ему дадим попробовать. Должно понравиться. Если же понравится, надо договариваться на поставки. В харчевню его и местные, и проезжие заходят. О цене вы сами договоритесь. У меня не получится, он меня из-за малого возраста серьезно воспринимать не будет. Да и торговаться я не умею. Сильно много не заламывайте, главное — дело начать. А потом и условия можно подправить.

— Кхех, а Милошу-то Деян рыбу продает, щучьи серьги.

— А какую?

— Свежую.

— Вот! И я о том же. А копченая и вяленая под эль — великая вещь! А раки? Это вообще новинка будет. Если все это закрутится, надо еще вершей будет навязать. Далее, Цветелина, к вам просьба. Я умею хорошо писать и читать. Надо с народом местным поговорить и рассказать им про это. Вы же с соседними деревнями общаетесь? А то и в город выбираетесь?

— Конечно.

— Там знакомых и родственников много, так?

— А по-другому и не бывает. Все в округе хоть дальние, но родственники. Или, по крайней мере, знакомцы. Дети растут, приходит время семьи заводить. С кем? Конечно, все в округе родственники и знакомцы!

— Правильно. Но все подряд не имеют возможности разъезжать по родственникам. А я мог бы для них письма писать. Поедет один по делу, а с ним сообщение можно передать хоть от каждого жителя деревни. Мне не трудно будет написать. А за это мы малую плату возьмем. Продуктами или чем еще. Это на ваше усмотрение. Может, что-то и подкопим.

— А как же там читать будут? Если они неграмотные?

— Дак, не все же неграмотные. У нас в деревне вон, кроме меня, еще два человека грамоту знают. И у них тоже такие есть. Сходят к такому грамотею, он и прочитает.

— Ну, вообще-то, да.

— Вот и хорошо. Так, потихонечку, дело и пойдет. А вот у вас в деревне какие алкогольные напитки есть?

— Дак, эль, вино, вот тоже, разное, медовуха.

— Ясно. Я знаю секрет, как сделать такой напиток, о котором никто не знает, и он будет веселить лучше любого из вами перечисленных. Очень хороший напиток. Тайный семейный рецепт. Если получиться, то для вас и меня заработаем неплохие деньги. И зимы бояться совсем не нужно будет. Сможем его продавать или сами, или через Милоша. Это уж потом решим.

— Не шутишь ты? Откуда можешь знать такое? — построжел старик.

— Не могу сказать. Главное, что сделаю, а не просто языком болтаю. Теперь другой вопрос. Я видел у вас хлев. Он не используется. Думали, что делать с ним?

— Да, что-ж с ним делать? — подключилась Цветелина. — Скотину содержать ни времени, ни сил, ни средств нет.

— Это я понимаю. Но вы же сами рассказывали, что у вас есть люди, что скотину держат.

— Есть. Почти в каждом дворе скотина есть, коровка, там, свиньи и овцы.

— Да не про то разговор. Скотоводы, кто этим живет?

— А, про этих. Двое у нас таких. Вук, он несколько коров держит да пастухом деревенским подрабатывает. Бедноватая семья у него. И Сречка, вот у него семья богатая. И коней, и волов разводит.

— Куда девает их?

— Ну, куда девает? Продает, если получается.

— А если не получается?

— Кхе, вот пристал! Если много становится, а продать не может, то забивает. Куда их девать? А так, и мясо, и шкура. Вон, у нас и кожевенник и шорник есть. Да и сапожник. Всем шкуры для работы нужны.

— Вот. Я так и подумал. Надо к нему сходить и поговорить. Предложить арендовать у вашей семьи хлев. Пусть там скотину держит. Невыгодно же так, как у него сейчас. Появился новый приплод, места не стало и иди, убивай скотину свою. А мог бы на следующий год и большие деньги за нее взять. Правильно?

— А ведь верно. Правильно говоришь.

— Вот! Поэтому на этой десятице надо сходить обязательно и договориться. Сходите?

— Да, схожу, уж. Дело-то какое правильное ты придумал. И ему будет хорошо, и нам… и скотине, — усмехнулся дед. — Да и с жуками водяными ты не обманул, кхее… вкусно с элем-то!

— Одна просьба будет у меня. Мне каждый день надо пару часов уделять тренировке. Думаю, через три — четыре дня, когда у нас повседневные дела наладятся, я и начну. Вы не против?

— Это что за тренировки такие?

— Тело тренировать, с оружием также.

— Чтож ты за простолюдин такой, что с оружием тренируешься, — тихо пробурчал дед.

И уже громче сказал:

— Дак, если успевать по хозяйству будешь, так занимайся, чем тебе там надо.

— Спасибо. Я буду успевать. А сейчас я в лес сбегаю, нарублю жердей, надо плетень у нас поправить. Вы не против?

— Предки с тобой! Конечно, не против. Иди, Сержио.

— Марийка, я помню про сказку. Закончу с делами, расскажу. И, Цветелина, еще одна огромная просьба. Мне бы, какую одежду попроще. Обувь также. А то не хочется угробить ту, в которой сейчас хожу. Другой-то у меня нет. Я заплачу, сколько надо.

— Хорошо, — отозвалась уже суетящаяся с уборкой в доме женщина. — Я придумаю что-нибудь.

Я удовлетворенно кивнул, захватил в своей комнате топорик, поправил на поясе нож и вышел из дома. На деревенской улице мне попались навстречу пару женщин, озабоченно куда-то спешащих и сидевший у крыльца своего дома старик. Со всеми я уважительно здоровался, а паре стаек играющих детей махнул приветственно рукой. Уже на выходе из деревни встретил крепкого белобрысого парня, постарше себя круга на два и немного ниже ростом. Правда, по сравнению с остальным населением деревни, его можно даже назвать высоким. И было заметно, что физически он очень развит.

Парень стоял у крайнего дома, как я уже знал — деревенской лавки, прислонившись спиной к стене. Я снова уважительно поздоровался. Парень, глянув исподлобья, сплюнул мне под ноги и вызывающе ухмыльнулся. Я сначала недоуменно притормозил, а затем, пожав плечами, прошел мимо. Подумал с досадой: «Везде среди парней и подростков одно и то же. Всегда найдутся такие, которым надо обязательно до кого-нибудь докопаться, а еще лучше — почесать кулаки».

Дойдя до леса, я достаточно быстро нашел подходящие деревца. Срубил, очистил от веток и ошкурил тонкие стволы. «Насколько я помню, для ремонта должно хватить». Затем, решил сделать боккэны[32] под шашку и вакидзаси для тренировок. Тут пришлось побродить по лесу подольше. Наконец, нашел дуб с подходящими ветками и вырубил четыре заготовки. Решил: «Выстрогаю дома». Забрав подготовленные для плетня жерди, взвалил их на плечо и направился домой.

При входе в деревню поздоровался с охранником на вышке, бросил взгляд на лавку, но давешнего парня там, к счастью, не было. Не хотелось начинать свою жизнь на новом месте с мордобоя. Да и не любил я драться, хоть и приходилось это делать «в прошлой жизни» достаточно часто. Правда, люди меня знающие, ни за что бы об этом не догадались. Я никогда не избегал драк и всегда лез туда, где видел несправедливость. Уж таким меня воспитал отец, дед и старший брат. А уж чуть свернутый нос и куча разнообразных шрамов по всему телу открыто говорили — драчун. Но, сам-то я знал, что это не так. Я НЕ ЛЮБИЛ драки. В каждой ситуации, которая заставляла меня помахать кулаками, приходилось себя заставлять. Перед каждой дракой натурально трясло.

Сначала, по малолетству, очень переживал, что это означает трусость. Впрочем, эта тряска проходила сразу после начала драки. Гораздо позже узнал, что это обычное в таких ситуациях действие адреналина. Когда я зашел в дом, ко мне сразу вышла Цветелина со стопкой одежды и двумя парами обуви. Очень смешной. Насколько я сообразил, глянув на эти «чуни» (как назвал их про себя), они были вырезаны из одного куска грубо выделанной кожи, сложены конвертом вокруг ступни и зашнурованы кожаным же ремешком.

— Не побрезгуй, Сержио, померяй. Это одежда моих брата и мужа.

— Спасибо, хозяйка, — от всей души поблагодарил я.

Померив одежду, оказалось, что она коротка. Но вот, обувь подошла. Благодаря своему нехитрому покрою, можно было немного подрегулировать длину шнуровкой.

— Не переживай, дай я померяю на сколь одежа короче. Сейчас рукава и штанины надставлю таким же полотном, и можно будет пользоваться.

— Ясно. А можно мне будет и мою еще по ширине подогнать? Вы же видели, она мне великовата. Сколько с меня за одежду и твой труд причитается?

— Не надо ничего. Это подарок. И твою одежду я подгоню.

— Еще раз спасибо. Очень ты меня выручила. А теперь, пойду я забор подправлю.

Вышел во двор и занялся ремонтом забора. Пока работал, в гостях у Цветелины побывали, наверное, все женщины деревни. Прибегая то по одному делу, то по другому, все с любопытством на меня глазели. Быстро разобравшись с забором, я уселся на крыльце и занялся вырезанием боккэнов из заготовок. Уже вечером, когда были переделаны все дела, уселся с Марийкой в большой комнате. «Ведь обещал сказку? Слово надо держать». Это тоже было одним из моих принципов. Сначала немного растерялся. Хоть у меня и выросло двое детей, раньше не приходилось рассказывать сказки. Детьми занималась жена. Я же пропадал на службе. Уходил, пока дети еще спали, а приходил со службы уже поздно и настолько задерганный, что был не в особо подходящем настроении для сказок. Сейчас очень жалел об упущенных возможностях. «Что же мне рассказать? Что может быть интересно ребенку в ее возрасте? Эх, русская классика никогда и никого еще не подводила»!

— Слушай, Марийка. Сказка про сестрицу Аленушку и братца Иванушку. Жили-были старик да старуха, у них были дочка Алёнушка да сынок Иванушка. Старик со старухой умерли. Остались Алёнушка да Иванушка одни-одинёшеньки…

В течение всего рассказа я и сам увлекся. Старался рассказывать в лицах, с выражением. Наверное, наверстывал то, что упустил в прошлой жизни. И мне нравилось то, что я делал. А уж как переживала Марийка! И за добрую и заботливую сестрицу, и за непослушного братца. Она не понаслышке знала о тяжелой жизни. А уж, как ревела, когда колдунья заколдовала и утопила Аленушку, а потом решила зарезать и съесть Иванушку. А как радовалась с еще не просохшими от слез глазами, когда в итоге все закончилось счастливо. В течение рассказа, Марийка перебралась к Сергею на колени и сидела, вцепившись обеими руками в рукав его рубахи.

— Как сдолово, Селжио! Какие ты сказки холосые знаешь. Ласкажи еще. Пожалуйста!

Но тут вмешалась Цветелина:

— Все дочка, тебе уже спать пора. А завтра много дел и ты мне будешь помогать.

— Ну, мааам! Я все сделаю, пусть Селжио еще ласкажет.

— Марийка, — пришлось вмешаться. — Я тебе обязательно расскажу сказку. И не одну. Но сейчас уже действительно поздно. А завтра вечером, если будешь слушаться маму, расскажу тебе еще одну интересную историю.

Цветелина благодарно улыбнулась, уводя насупившуюся дочку в комнату.

Глава 6 Жизнь налаживается (523 круг Н.Э., изок — руен)

Вечером того-же дня Цветелина подогнала мне рубашку и штаны мужа, сделав вставки в районе плеч на рубашке и в районе колен на штанах. Красивее они от этого не стали, хе-хе, но носить можно. «Не на танцы же»? — усмехнулся про себя. А мою одежду обещала ушить на следующий день. Разговор деда Васила и скотовода Сречко состоялся и принес положительный результат. Его идея об аренде хлева понравилась скотоводу. Хозяин, по всему видно, он был сильный, поэтому быстро просчитал выгоду. Единственное, очень долго спорили о величине платы и о том, что именно будет обязана делать семья старого рыбака. Сречко решил разместить у старика восемь коров (по числу мест в хлеву). Уговорились на плату в три сикла в месяц, это была величина ежемесячной оплаты чернорабочего в городе.

Но особо выбирать было не из чего. Возможность заработка в деревне была очень ограничена. За эти деньги семья старика должна была привести в порядок хлев, убираться в стойлах, поить и, при необходимости, кормить животных, выводить коров на улицу на выпас и заводить обратно после выпаса, приглядывать за ними. На зиму Сречко взялся заготовить достаточное количество кормов, а разместить их решили на чердаках хлева и сарая деда Васила. Сейчас же, скотина кормилась на выпасе с семи до десяти утра и с пяти до десяти вечера. Крестьянин Вук, который тоже держал коров, но был гораздо беднее Сречко, подрабатывал деревенским пастухом. Поэтому уговорились, что утром и после обеда будут отдавать коров ему на выпас. А после утреннего выпаса и вечером, когда деревенское стадо возвращается, забирать их и ставить в стойло.

Доить коров должны были приходить либо жена скотовода София, либо его дочка Йорданка, утром с шести до семи и с четырех до пяти вечера. Сам Сречко завез им во двор три подводы соломы. Дед с дочкой убрались в хлеву и усыпали пол соломой, а остаток я забросил на чердак. После залез на сделанную из щепы крышу и убедился, что ремонт ей пока не нужен. Успел подремонтировать и коптильню, которую собрались запустить через день.

На следующий день мы со стариком еще раз сходили на рыбалку, порыбачили подольше и принесли домой уже два мешка рыбы и короб с раками. Дед Васил дотащил короб, благо раки по весу нетяжелые. А мне, чтобы дотащить два тяжелых мешка, полные рыбы, пришлось сделать волокуши. После обеда сходил на заготовку дров, чтобы хватило и хозяйке на варку, и старику для коптильни. А дед достал весла и подготовил материалы для ремонта лодки: ветошь, смолу, конопатку, кисточку из тряпичных лент и прочее.

Вечером я выкроил минут сорок на тренировку с боккэнами. «Прокрутил» несколько ката иайдо, сколько успел. На большее время пока не хватало. А потом заявилась Марийка и неожиданно еще с тремя малышами примерно ее возраста. Выпросила сказку — малолетняя вымогательница. Уселись прямо во дворе на крыльце. Я немного подумал и выдал сказку о Снегурочке. Дети слушали не дыша. Но когда рассказал, что Снегурочка растаяла, а Иван да Марья начали ее искать и не смогли найти. И ищут ее до сих пор. Рев пошел на весь двор.

— Снегулочку жалко! — заплакала Марийка.

— И папу с мамой! — поддержали ее подружки.

«Твою дивизию»! — глядя на детей расстроился и сам. — «Что-то, я действительно переборщил с грустными историями. Да они еще и воспринимают все так близко к сердцу. Не как наши теперешние дети, которые гогочут в телевизор, когда там вампир младенца жрет. Надо срочно что-то позитивное им рассказать». Но, как на зло, никаких особо веселых сказок вспомнить не мог.

— Ага! Вот послушайте-ка сказку про Кота в сапогах: было у мельника три сына, и оставил он им, умирая (ну вот опять), всего только мельницу, осла и кота…

Эта сказка немного поправила настроение, хотя было видно, что Снегурочка оставила более сильное впечатление. Когда детвора разбежалась по домам, я попросил у Цветелины увиденное в сарае старое деревянное ведро. Было видно, что им давно не пользуются, а мне нужен был умывальник. Не звать же постоянно кого-нибудь, когда возникнет нужда умыться. Подготовленным для ремонта лодки материалом я загерметизировал швы ведра. Аккуратно проковырял кинжалом отверстие посредине донышка. Затем тщательно выстрогал и подогнал к отверстию прижимной носик. А к нему прикрепил миниатюрный грузик. Все, готово! Я прикрепил готовый умывальник к стене сарая, залил его водой и поставил под него такое-же древнее, наскоро подремонтированное ведро. Продемонстрированный умывальник хозяевам понравился.

На следующее утро на рыбалку, как и уговаривались не пошли. Старик засуетился у коптильни, Цветелина на огороде. Сегодня же Сречко должен был занять их хлев коровами. Я же решил, что пора прекратить себя обманывать и потакать своей лени. Поднялся еще затемно, одел только обувь и штаны, оставшись с голым торсом, взял пустой заплечный мешок, большой боккэн и вышел из деревни. Поздоровался с охранником, немного отошел в сторону и забил мешок камнями. Прицепил боккэн к боковине мешка, взвалил его на плечи и не спеша побежал вдоль забора вокруг деревни.

Надо было видеть лицо крестьянина, выполняющего роль охраны! Распахнутый от изумления рот и вытаращенные глаза изрядно меня повеселили. Намотав несколько кругов, я ссыпал камни недалеко от деревенского тына и побежал к лесу. Прекрасно чувствовалось, что несмотря на отличное здоровье и никуда не девшееся знание о ухватках своей прошлой жизни, новое молодое тело было абсолютно нетренированным. И навыки надо было заново восстанавливать. Если я хочу выжить в этом мире и добиться чего-либо стоящего, то предстоит большая работа. Немного порыскав между деревьями, нашел то, что искал — старое высохшее дерево.

Удовлетворенно вздохнув, сначала провел силовую тренировку отжимаясь от земли, подтягиваясь на ветке и качая пресс, затем взял боккэн и, сначала размяв кисти вращением тяжелой деревяшки, начал наносить удары по мертвому дереву. Непривычные «новорожденные» кисти отбивались после сильных ударов, кожа на них натиралась, а со старого дерева слетала кора в месте удара и какая-то труха с веток. Не очень долго позанимавшись, я собрался и побежал к дому. Прибежав во двор, скинул мешок, достал малый боккэн и вышел на середину двора.

Состояние было — не очень. Дыхание с сипом вырывалось из легких, тело ломило, ладони горели. Надо было немного успокоится. Я сел на колени и замер. Дыхание и сердцебиение успокаивалось. Воспоминания… Хабаровск, клуб «Киото». В самом начале тренировок, довольно трудно было понять смысл ката. Движения распадались на странный набор, непонятно по какому принципу связанных между собой действий. Приходилось заставлять своё тело совершать бессмысленные на первый взгляд движения. Затем, благодаря объяснениям сенсея, все движения постепенно наполнялись смыслом.

С какого-то момента техника и понимание начали расти в прямой зависимости друг от друга. В конце концов, к тому моменту, когда ко мне в руки попал меч, я уже являлся в достаточной степени подготовленным к его правильному использованию. Воспоминание помоглиуспокоиться и начать медитацию. Медитация очень помогала для развития самоконтроля. А в иайдо самоконтроль имеет, пожалуй, даже большее значение, чем в любом другом боевом искусстве. Поэтому, огромное значение придается концентрации внимания, контролю эмоций и работе с пространством. Простое махание мечом или боккэном — это совсем не иайдо.

Суть иайдо в том, чтобы, не делая лишних движений и оставаясь абсолютно спокойным, нейтрализовать противника. Техника иайдо не делает упор на фехтовании и изначально разрабатывалась как техника, позволяющая убить противника ещё до того момента, как тот успеет вынуть меч из ножен. Я научился понимать, что основой иайдо является самоконтроль, включающий не только контроль над своими телом и разумом, но и контроль чувств. Настоящий мастер иайдо никогда не показывает эмоции, потому что проявление эмоций во время боя может дать противнику много полезной информации, которой тот непременно воспользуется. Как говорил мне сэнсей Ода Асикага: «Внутри у мастера иайдо должна быть пустота, а сам он должен чувствовать свою связь с вечностью, где нет ни жизни, ни смерти». И я понимал Ода, понимал лучше многих его учеников. Может быть, потому, что прожил уже полвека и видел за это время многое.

Наконец ощутил, что готов к началу тренировки. Я был абсолютно спокоен и уверен в себе. Мне НИЧЕГО не мешало и не могло помешать. Мое лицо начисто было лишено эмоций и напоминало маску. Наверное, со стороны это смотрелось страшно. Воин, изучающий иайдо, во время тренировки находится в двух состояниях сознания: когда видит все вокруг и когда чётко видит своего противника. Когда воин готовится к выполнению ката или уже закончил его выполнение, его сознание находится в состоянии, когда он видит все вокруг. И сейчас я был именно в таком состоянии, контролировал и видел всё пространство, находящееся вокруг меня.

Вокруг был не двор дома в небольшой деревушке, а пустое додзё[33]!

Я сидел на середине татами в сэйдза[34]. Глубокие спокойные вдохи и выдохи и на третьем выдохе левая рука плавно берёт «меч», взгляд переводится с татами на воображаемого передо мной «противника». Концентрируюсь на ситуации боя и своем противнике. Я сливаюсь с мечом в единое целое, а сознание находится на его кончике. Выполнение ката началось. Левая рука разворачивает «меч» и «освобождает» его из «ножен», правая в этот момент уже берёт рукоятку «меча», ноги напрягаются.

Подъём! Пальцы ног упираются в пол, «меч» плавно вынимается из «ножен», пока в них не останется лишь его кончик. Точка! Контроль противника. Если с его стороны агрессии нет, ещё можно вернуть меч в ножны, а своё тело обратно в сэйдза. Но… противник готовиться напасть, и я довожу ката до конца и прохожу точку невозврата — сбрасываю «ножны» и делаю удар «мечом» в корпус противника с постановкой ноги перед собой. Затем движением кисти произвожу рез. Грудные мышцы противника разрезаны, но сам он ещё жив. Рука с «мечом» поднимается вверх, плавно заводится за голову, и снова рез. Боккэн с характерным свистом мгновенно разрезает мысленного противника напополам.

Лёгким движением кисти стряхиваю с «меча» кровь и вкладываю меч в ножны с одновременным возвращением своего тела в положение сэйдза. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох — руки опускаются на бедра. Выполнение ката закончено. Я не прекратил занятия и выполнил еще несколько ката, с одним и несколькими воображаемыми соперниками. Особо обратил внимание на режущие удары. Потом с сожалением закончил занятие, быстро умылся, оделся и взяв все необходимые материалы и инструменты для ремонта лодки пошел на пристань.

Солнце уже встало и народ вовсю занимался делами. По выходу из деревни, на пристани справа от ворот снова занималось стиркой несколько женщин, но я повернул налево, туда, где лежали вверх дном две лодки. Подойдя к лодке деда Васила, осмотрел ее, достал конопатку и паклю и приступил к работе. Дело было привычное. Тут главное не перестараться, наталкивая между досками паклю. Не один раз видел, когда у неопытных владельцев лодок пакля после ремонта намокала, разбухала и корежила деревянный набор лодки.

Мне было хорошо. Работа спорилась, погода была замечательной: солнечно и не жарко, рядом несла воды никем не загаженная, чистая река, легкий вкуснейший воздух и непередаваемое ощущение молодого здорового тела. Я почти с ужасом вспоминал, насколько был ограничен в своем старом теле. Межпозвоночные грыжи, близорукость, старые переломы и травмы, аритмия, гастрит и многое другое, что незаметно накопилось за всю его жизнь. Так что сейчас я в полной мере наслаждался окружающим миром, своими ощущениями и, тихо напевая, с удовольствием конопатил лодку.

— Пливет, — неожиданно из-за спины раздался голос Марийки.

Вздрогнув от неожиданности, я чуть не выронил из рук паклю. Обернувшись же, увидел удивительную картину: за моей спиной стояла целая группа из полутора десятков детей разного возраста примерно от трех до пяти лет и пожилая женщина.

— Привет, Марийка. Доброго всем дня, — поздоровался с детьми и чуть поклонился женщине. — Мое почтение.

Дети ответили в разнобой. А женщина, по которой было видно, что ей приятно его почтительное поведение, тоже поздоровалась и ответила:

— Здравствуй. Меня зовут Беляна. Марийка наболтала всем, какие ты удивительные истории знаешь и пообещала, что ты не откажешь ей и расскажешь для них всех что-нибудь интересное.

— Да???

— Я говорила ей, что сейчас все заняты работами и им некогда возиться с детьми. Вот меня сегодня попросили за ними присмотреть, а их мамы все по хозяйству трудятся.

Я повернулся к детям. Все ожидающе смотрели то на меня, то на Марийку. Вот ведь! Действительно, дел было много и отвлекаться на них не хотелось. Я уже хотел сказать об отсутствии времени и возможности возиться с ними. Но глянув на Марийку, у которой на глазах набухали здоровенные слезины, передумал.

— Ладно. Рассаживайтесь, где удобно, — я обвел рукой пляж вокруг лодки. — Только инструмент и материалы без спроса не берите. И не мешайте работать. Сейчас я вам что-нибудь расскажу интересное.

Дети обрадованно загомонили, рассаживаясь на песке, Марийка благодарно улыбнулась, а я всерьез призадумался: что же мне рассказать? Ведь надо выбрать что-то, что понравится и трехлетнему, и пятилетнему. Немного помучавшись, решил, что вполне подойдет мой любимый цикл сказок Александра Волкова о Волшебнике Изумрудного города, Элли и ее друзьях. В свое время я ходил после школы по библиотекам, чтобы раздобыть очередную книгу серии. И ведь нашел все шесть, хоть это было по тем временам непростым делом. И я, не прекращая работы, начал рассказывать, сам получая удовольствие от воспоминаний и на ходу переделывая некоторые моменты из книги под реалии Этерры. Канзас у меня превратился в Варнию, Кругосветные горы в горы Хейлунь, летучие обезьяны в летучих волков, Трусливый лев в Трусливого медведя.

Детям история понравилась. Все внимательно слушали сказку и сопереживали героям. Работать никто не мешал, а наоборот даже помогали. Когда я закончил конопатить и нужно было начать просмаливать швы, дети собрали по берегу нанесённые рекой высушенные ветки и коряги. Принесли из дома огонь для костра. В общем, общались целый день с перерывом на обед. После обеда на пристани стало многолюдней, по разным делам появлялись и мужчины, и женщины из деревни, а ближе к вечеру, когда я уже заканчивал работу, к нашему костру подошла миловидная девушка лет четырнадцати. Поздоровалась с Беляной, покосилась на малышню и наконец обратилась ко мне:

— Привет. Тебя Сержио зовут?

— Здравствуй, красавица. Да, это я. Чем могу быть полезен?

Девушка довольно улыбнулась:

— Меня зовут Злата, я дочь старосты. Отец просил тебя зайти к нему вечером.

— Очень рад знакомству. Хорошо, вот сейчас закончу с лодкой, занесу домой инструмент и сразу приду.

— Ладно. А почему ты не приходишь на вечорки? Неужели до поздней ночи работаешь?

— Ммм… Да я только поселился в деревне. Не знаю еще, какие тут обычаи. Да и не звал никто, — немного замялся я.

— Тогда я тебя зову, раз такой стеснительный и сам не идешь, — засмеялась Злата. — Вечером мы у колодца собираемся. Потом, наверное, на пристань пойдем. В общем приходи, познакомишься со всеми, про себя расскажешь. А то в деревне живешь, а кто таков — народ не знает.

— Договорились. Раз такая девушка пригласила, обязательно буду.

Малышня зашушукалась и потихоньку захихикала, а Злата оценивающе посмотрела на меня, хмыкнула и, развернувшись, пошла в деревню. Быстро досмолив лодку, я проверил ее на воде и собрав инструмент заспешил домой. Доложив деду Василу об окончании работы, привел себя в порядок и переоделся. Забежав к старосте, узнал, что назначен в бригаду лесорубов на общие работы, которые должны начаться через три дня. В течении десятицы, с восхода и до полудня, деревенская бригада должна заготавливать строительные материалы и дрова. В этот раз для семьи Васила строительные материалы не предусматривались, планировалось выделить только дрова. Мне пришлось договариваться со старостой, чтобы для них все-таки выделили некоторое количество дранки[35] для ремонта крыши.

На ужин все семейство собралось в хорошем настроении. Старый рыбак похвалялся, как здорово пошла работа по копчению, Цветелина рассказывала, как размещали в хлеву скотину, а Марийка про сказки Сержио для всей деревенской детворы. На утро запланировали выход на лодке, где старик покажет уловистые места вдали от деревни, а Сержио сразу поставит переметы и донки. Правда, свою лесу и крючки я ставить опасался, увидят — снимут. Приготовил снасти деда Васила. Решили выходить на лодке два раза в сутки: снимать рыбу и обновлять наживку.

Выглянув со двора, увидел, что у колодца в центре деревни уже собирается молодежь. Предупредив старика и хозяйку, что иду на вечорку, вышел на улицу. Когда подошел к колодцу, парни и девчата прекратили разговоры и уставились на меня. Компания была довольно большая, наверное, не меньше тридцати человек. Одеты все были чисто и в добротную одежду. В рабочей никого не было видно. Девушки и многие ребята смотрели с интересом, а некоторые парни — с открытой неприязнью. Найдя взглядом Злату, я кивнул ей.

— Всем доброго вечера, — поздоровался я со всеми.

Кто-то поздоровался, кто-то кивнул с улыбкой. Но я по-прежнему остался в центре внимания.

— Кто таков-то будешь? Откуда у нас? — раздался веселый голос из стайки девушек.

— Меня зовут Сержио. Я прибыл к вам из баронства Лесковин. Жил там с родителями на хуторе, а сейчас решил отделиться. Теперь вот ищу, где осесть. У вас в Брезнике мне понравилось и я останусь минимум до весны. А там видно будет, может и совсем здесь поселюсь.

— А как там в Лесковине живут?

— Да также, как и здесь: пашут, сеют, рыбу ловят, на охоту ходят.

— А народ там какой? Такие же здоровые как ты?

— Нет. Такой же народ, как и здесь, — улыбнулся я. — Правда девушки в Кравосе, я смотрю, краше чем в Лесковине.

Девчата довольно зашептались, а Злата предложила пойти на берег. Вся компания потянулась к реке. Многие шли парами, остальные общей стайкой. Я шел позади всех и рассматривал местных жителей. Действительно, девушки были весьма симпатичные, ожидал почему-то грязнуль-дурнушек. Наверное, из-за каких-то земных штампов о средневековых селянах. Парни были хоть и не высокого роста, но видно, что крепкие физически. Выйдя к реке, с шутками расселись на берегу. Девушки начали петь, через некоторое время и многие парни присоединились к ним. Песни были лирические, а голоса довольно приятные. Я даже заслушался.

— А что ты не поешь с нами? — спросила его одна из девушек, когда очередная песня закончилась. Эта девушка выделялась среди всех. Выделялась очень яркой внешностью. Что лицо, что фигура притягивали взгляд как магнитом, а в голубых озерах глаз можно было утонуть. По разговорам я уже знал, что ее зовут Йорданка.

Я смутился и не сообразил сразу, что ответить. Вообще-то, я знал много песен и на гитаре немного умел играть. Но те песни, что знал, были на русском. А местных, естественно, не знал ни одной.

— А он брезгует вместе с нами петь! Наверное, считает себя лучше других. Вон цаца какая, морду воротит ото всех. Сидит, как граф в нужнике!

Все разговоры и смех вокруг разом стихли. Я повернулся к говорившему. На меня со злой усмешкой смотрел тот парень, что нагрубил в деревне. Было понятно, что без драки разойтись не получится. В таких ситуациях я был несчетное количество раз. И знал, что чем больше я буду с хамом разговаривать, тем больше это будут считать трусостью и хамить все больше. Я и в прошлой жизни уже давно в таких ситуациях все разговоры сводил к минимуму. Именно из-за их бесцельности и даже вреда. Меня начало привычно потряхивать от волнения. И так же привычно лицо приняло спокойное и даже ленивое выражение.

— Ивайло прекрати, что ты цепляешься к парню, — вклинилась в разговор Злата.

— Не мешай, — возразил парень. — Мы сами разберемся. Девкам в такие дела лезть не след.

— Смотри… Не только кариес, но и привычка грубить, может привести к потере твоих зубов, — предупредил я его.

— Чё? — непонимающе вытаращился деревенский здоровяк.

— Твоя не понимай? Тилинкит? Тогда попроще… Ты, я смотрю, специалист по нужникам. Большая практика?

— Что ты сказал??? — на глазах багровея от гнева прорычал Ивайло.

— Кстати, у деда Васила во дворе, давно нужник не чищен. Ты давай, подходи завтра с утреца. Вижу же, что любишь ты это дело. Не дави в себе душевные порывы.

— Ах ты урод!!!

Ивайло сжал кулаки и кинулся на меня. На широкий замах правой я присел, провел двойку в корпус и отпрыгнул назад. Но это только приостановило парня. Он хекнул, поморщился и уже шагом пошел на сближение. Пригнувшись под крюк левой, я пробил в печень, а нырнув уже под правым кулаком, распрямляясь — вложился в апперкот. Ивайло хлюпнулся на «пятую точку» и завалился на спину. Все вокруг разом загомонили, а пара парней бросились к упавшему драчуну.

— Это Ивайло, сын лавочника Сава, — подошла ко мне темноволосая хрупкая девушка лет тринадцати. — Он у нас самый сильный среди парней. Ты теперь берегись, он этого так не оставит. А меня Росица зовут, я дочь Десиславы, вашей соседки.

— Приятно познакомиться, я Сержио, — ответил ей и обратился уже ко всем. — Наверное, я пойду. А насчет песен… Я тех, что пели, просто не знаю, поэтому и не подпевал. Никого не хотел этим обидеть.

Выдавив из себя улыбку, повернулся и пошел в деревню. Пока шел, задумался о том, что надо попробовать выучить местные песни и как-то подружиться со здешней молодежью. Поэтому приближающийся топот услышал слишком поздно и не успел среагировать. Мощный удар в ухо свалил меня на землю. А в следующую секунду я получил сильный пинок в живот. С трудом поднявшись под градом ударов, спиной вперед начал отходить к воротам деревни. На каждую пару ударов, один приходился на блок или уклонение, но второй я пропускал. Наконец, придя в себя, остановился. Ивайло по-прежнему пытался наносить мне мощные боковые удары, но я удачно уклонялся или нырял под широкие махи соперника, встречая его своими прямыми. Невдалеке в нашу сторону бежала остальная молодежь.

Приняв решение, провел несколько ударов ногами по голеням и коленям соперника. Обездвижив Ивайло и опасаясь попасть под могучий кулак, я начал кружить вокруг него, заставляя с трудом двигающегося соперника «подставляться». Как только не успевающий за моими перемещениями соперник открывался, туда сразу следовал удар рукой или ногой. Через несколько минут Ивайло уже еле стоял на ногах, чуть согнувшись и закрыв лицо сжатыми кулаками. Понял: «Надо заканчивать». Соперник мне уже не мешал.

Я сделал широкий замах левой и с громким выдохом и поворотом корпуса провел мощный удар кулаком в печень. Ивайло скрутило от непереносимой боли. Он громко вскрикнул и лицом вперед рухнул на землю. Никто к нему уже не подходил, все испуганно глазели на нас со стороны. Я подошел к стонущему сопернику. У меня самого сильно гудела голова, звенело в ушах и болело все тело. Еще бы, парень был старше меня года на два, да и крепок как дуб. Повезло еще, что не вырубил. Удары-то были такие мощные, словно бил кувалдой.

— Ты как себя чувствуешь, ассенизатор? Встать можешь?

— Да пошел ты, — сквозь плотно сжатые зубы простонал Ивайло. — Какой еще синезатор?

— Тебе надо подняться и поприседать немного. Будет легче.

— Иди ты со своими приседаниями! Отстань!!!

— Да я тебе точно говорю. Мне тоже так прилетало, — беззлобно ответил своему противнику. — Парни, помогите его приподнять.

Несколько человек подбежало к сыну лавочника и подняли его на ноги.

— Давай дыши: вдох… на выдох приседаешь… на вдох встаешь… и заново, — объяснил ему. — Давай-давай, сейчас пройдет… Ну что, легче? Я же говорил. Ладно, пошел я уже домой.

Огорченно махнул рукой, развернулся и побрел в деревню. Шел домой и думал: «Погулял блин! Отдохнул со сверстниками… И здоровый же парень! Вроде, я хоть не намного, но крупнее его. И по сравнению с ним драться умею, но вот наловил плюх. Костяшки все поразбивал, вон поопухали. Мышечного каркаса не хватает, все удары, что пропустил, меня „пробили“. Нет, надо не только бегать и с боккэнами заниматься, но и „рукопашку“ вспоминать и „качаться“. А то, расслабился с этим омоложением».

Придя домой и «засветившись» своими синяками, был подвергнут строгому допросу. Рассказал, что повздорил с одним из деревенских парней, но уже помирились. После ужина Цветелина обработала какой-то мазью все мои синяки и ушибы. Марийка получила свою сказку. И договорившись с дедом Василом об утренней рыбалке, я рухнул на кровать и заснул.

Утром, еще затемно проснулся, оправился и с голым торсом выскочил на зарядку. Разминка немного затянулась, так как несмотря на инъекцию биофагов, давали себя знать вчерашние ушибы. Наконец, когда тело стало привычно гибким и подвижным, я взял свои боккэны. Сначала уделил время укреплению кистей, довольно долго вращая «мечи» обеими руками. Затем отложил малый боккэн и все внимание отдал тренировке боя с шашкой. Бой с шашкой — казачий бой, это особенный стиль боя. Шашка не имеет гарды, с одной стороны, это дает руке больше свободы и позволяет совершать перехваты оружия второй рукой. С другой стороны, совершенно беззащитная кисть очень уязвима для любого удара.

Вот это, вместе взятое, и привело к тому, что техника ударов и еще в большей степени — защит в казачьем бою отличается от классического фехтования, хотя использование обычных приемов тоже допустимо. В свое время отец объяснял мне, что такой стиль называется поступательно-реверсионным. Он рассказывал, что в отличии от классического фехтования, в котором после удара оружие неизменно возвращается в исходную позицию, поступательно-реверсионный стиль предполагает плавное перетекание ударов в защиты, защит — в удары в самых разнообразных комбинациях. Это позволяет и экономить энергию, и избегать положений, в которых может быть поражена кисть руки, удерживающей шашку.

Казацкий бой в исполнении хорошего бойца выглядел как завораживающий смертоносный танец. В руках мастера шашка могла «говорить». В бою она визжала и пела, собирая жизни врагов. И я старался изо всех сил, вспоминая, что рассказывал мне отец и на практике показывал дед. А дед, хоть и не знал таких умных слов как батя, но рубакой был знатным. Дед обучал и фамильным ухваткам, запрещая показывать их поселковым друзьям. Особенностью фамильного стиля было нанесение ударов снизу-вверх, часто в локоть атакующего противника. К счастью для меня, это хорошо перекликалось с теми стилями боя с вакидзаси, что показывал Ода Асикага.

Вот как так? Еще меньше века назад на Руси было большое количество воинов, мастерски владевших холодным оружием, в том числе шашками. Потом сами же ввели жестокие запреты на владение оружием. В тридцатые годы двадцатого века это вовсе приравнивалось к тяжелейшему преступлению. Уничтожалось казачество и сама память народа о своих умениях и великом прошлом. В итоге, менее чем за сто лет мы лишились уникального искусства, принесшее нашим дедам славу, а нашему государству — многочисленные победы. Оставалось пожалеть, что мы не японцы, не только сохранившие свою школу фехтования, но и распространившие ее на весь мир. В том числе и на Россию.

Воспоминания захлестнули меня. Я ощущал себя изо всех сил старающимся перед дедом, сидевшим на крылечке своего дома, в котором бабушка в это время пекла в русской печи пироги для приехавших внуков и сына. Кровь бурлила в жилах, пот уже стекал целыми струйками по обнаженному телу. Боккэн шипел, непрерывно разрезая воздух под немыслимыми углами. Я рывками перемещался по двору, иногда низко приседая, вытянув одну ногу и нанося удар на высоте ступни или колена, иногда взлетая в воздух и обрушивая «шашку» на голову «противника». Боккэн летал вокруг моего тела, то мощно разя, то защищая, отводя и блокируя «удары противника». Вдруг я почувствовал какой-то дискомфорт, ощущение чужого внимания, и это заставило меня «вынырнуть» в окружающий мир. У калитки стояла вчерашняя красавица Йорданка.

— Привет, — чувствуя, что лицо заливается краской, смущённо поздоровался с девушкой. — Что ты тут делаешь?

— Я вообще-то своих коров пришла доить. А ты ничего. Правда краснеешь, как девчонка.

Я почувствовал, что уши уже раскалились до предела, а девушка, звонко засмеявшись, прошла мимо меня к хлеву. «Что со мной такое? — недоумевал про себя. — Почему я смущаюсь как подросток? Уже ведь старый конь… педальный. А краснею. Да, дела…» Подхватив мешок, выбежал со двора. Добежав до того места, где вчера оставил камни, я наполнил ими мешок и продолжил тренировку. Сделав несколько кругов вокруг деревни, трусцой отправился к старому дереву.

Несмотря на то, что уже хорошо размялся, после вчерашней драки болело все тело. Я с трудом заставил себя позаниматься гимнастикой и потренировать удары «мечами» по дереву-макиваре[36]. В целом, я определился с порядком своей тренировки. Надо убрать занятия с «мечами» во дворе и добавить тренировку с сякэнами. Поэтому решил, что с завтрашнего утра порядок тренировки будет таким: разминка во дворе, кросс с утяжелениями вокруг деревни и до полянки со старым деревом, гимнастика, ката с боккэнами и фланкировка (поочередно через день), удары боккэнами по дереву-макиваре, метание сякэнов и приемы без оружия (поочередно через день), возвращение в деревню.

Постепенно жизнь стала налаживаться. Естественно, семья деда Васила не стала в одночасье зажиточными крестьянами. Но о голоде забыли. Кушали три раза в день. Просто, но сытно. Были одеты и обуты. Собственно, это отвечало изначальному замыслу, который я для себя определил в день прихода в деревню. Мне надо было просто прожить, сначала до шестнадцати лет (совершеннолетия по местным меркам), а потом до весны. За это время вжиться в местное общество, стать своим. Укрепить свое тело физически, натренировать и закрепить те навыки, которые мне дали на Земле.

После этого можно было делать следующий шаг, оставляя за спиной деревенскую жизнь. Все-таки, жизнь крестьянина, это не моя голубая мечта. С семьей деда Васила я жил дружно. Цветелина готовила, стирала, занималась огородом и присматривала за коровами Сречко. Дед Васил коптил и вялил рыбу, занимался садом и изредка ходил на рыбалку, когда я этого не мог сделать. Сам же я рыбачил, ходил на общественные работы, помогал сколько мог по хозяйству и тренировался, урывая для этого все возможное время.

Староста на общественных работах чаще всего ставил меня с лесорубами. И наряду с постоянными тренировками, эта тяжелая работа помогла окрепнуть моему телу. Ворочая и таская тяжелые бревна, наработал такой мышечный каркас, которого у меня не было и в лучшие годы «первой жизни». А долгие часы работы топором помогли укрепить мышцы и связки, нужные для рубки холодным оружием. И боккэн в руке уже не ощущался тяжелой дубиной, рука в работе с ним чувствовала себя свободно и долго не уставала. А ведь боккэн, как и положено, был значительно тяжелее и шашки, и, тем более, вакидзаси.

С молодежью в деревне я близко так и не сошелся, несмотря на явный интерес ко мне местных девушек. Во-первых, свободного времени практически не было. Во-вторых, я был уже полностью уверен, что деревенская жизнь — это не мой выбор. А значит, связывать себя с кем-то серьезно, было нельзя. А не серьезно — ни к чему. Ну и парни, видя, что я не составляю им конкуренцию перед девушками, меня не задирали. Хотя, после того как поставил на место Ивайло, меня и так побаивались. Не хотел проблем. Считал, что это того не стоит. Хотя, молодое тело требовало более близких отношений с местными красавицами, но мозг все-таки оставался ему хозяином. И я сдерживался. Спешить было ни к чему.

Я и в прошлой жизни познал свою первую женщину только в двадцать лет, когда больше половины товарищей уже давно приобрели этот опыт. Но никогда не жалел о том, что не поспешил с этим в юности. В последующие годы у меня было столько женщин, сколько хотел. Так зачем спешить? Я гордился тем, что никогда не обижал и не обманывал своих подруг и, тем более, не относился к ним свысока.

К каждой по-своему был привязан и щедро делился своим душевным теплом, радуясь жизни и даря радость своим женщинам. Отношения всегда приносили удовольствие обоим партнерам. Всегда старался отдать не меньше, чем получал сам, и это тоже приносило удовлетворение. Вот и в этом мире я не хотел спешить и дорожил хорошим к себе отношением, которое понемногу сформировалось в деревне.

В один из дней, я украдкой пробрался к своей захоронке. Все, к счастью, было на месте. Достал оттуда листы бумаги, чернильницу, раздобыл гусиных перьев и в свободное время принялся записывать все, что усиленно запоминал перед переходом на Этерру. Все, что могло пригодится мне в новой жизни. Мало ли, как себя поведет память в обновленном теле. Да и свойственно человеку забывать то, чем он не пользуется постоянно. Для пущей сохранности информации, записи я делал на русском. Ничего особо сложного там не было, но все же получилось не так уж и мало полезных знаний на будущее.

Но «доставать рояли из кустов» было не к месту и не ко времени. Единственное, что я сделал, это примитивнейший самогонный аппарат. В строжайшей тайне выгонял в сарае небольшое количество самогонки и сбывал ее через харчевню Милоша. Напиток произвел фурор как среди местных жителей, так и среди проезжих. Это был самый весомый приработок для меня и семьи деда Васила. От усиленных уговоров Милоша купить у меня тайну изготовления популярного напитка я пока успешно отбивался. А от других жителей и посетителей харчевни меня прикрывал сам Милош, не теряющий надежду все-таки выведать этот секрет. Зато к зиме семья деда Васила смогла подготовится. Были заготовлены все необходимые продукты и собран небольшой запас денег «на черный день».

Глава 7 Первая кровь (523 круг Н.Э., листопад — смутан)

В один из дней месяца листопада я рубил во дворе дрова, когда к нам зашел сын старосты Небойша и сказал, что меня хочет видеть его отец. Быстро приведя себя в порядок, пошел к старосте. Зайдя во двор главного дома деревни, увидел во дворе вместе со старостой владельца харчевни Милоша.

— Добрый день, — поздоровался с уважаемыми в деревне людьми. — Вы звали, я пришел.

— Здрав будь, — коротко ответил староста.

А Милош приветливо кивнул головой.

— Я тебя вот зачем позвал, — продолжил Атанас. — Пора тебе в охране деревни участие принимать.

— Да я не против, вот только с оружием и снаряжением что-то надо решать. У меня ничего нет.

— Как же? В любом доме у каждой семьи есть что-то из оружия, приготовленное на случай нападения на деревню.

— У Васила есть два копья, остались от сына и зятя. Но по-хорошему, этого недостаточно. Да и я не умею копьем драться, — огорченно ответил старосте.

— А ты думаешь, у нас в деревне гвардейцы короля Варнии дежурят? — засмеялся староста. — Почитай, никто кроме Милоша и не умеет с оружием обращаться. Кто как может, так и дерется. Возьмешь копье, а я тебе на дежурство еще лук дам и тул со стрелами. Но после дежурства лично буду принимать, чтобы все цело было и стрелы под счет.

— Все же, желательно какое-нибудь короткое оружие в добавок к копью и какой-нибудь доспех, — я не собирался сдаваться. — А из лука стрелять я не умею. Могу сулицы метать. Есть они?

— Ну, если тебе не лень доспех таскать, то я тебе на время дежурства буду выдавать кожаную куртку и шлем, — ответил Атанас. — А оружие….

— А какое оружие ты хотел получить? — перебил старосту Милош.

— Лучше всего меч.

— Ме-е-еч…, — протянул Милош. — А ты в курсе, что мечом имеют право пользоваться только дворяне, наемники и дружинники феодалов? Вообще, в мирное время простолюдин может только нож носить, а оружие надевает только тогда, когда в ополчение призовут или вот так, на охрану поселения. А у лучников стрелы должны быть только охотничьи, а бронебойные только когда охраняешь деревню.

— Ну, нельзя так нельзя, — криво усмехнулся владельцу харчевни, усиленно соображая, как бы быстрее сменить тему со своего воистину детского прокола. — Я же не спорю. А что у нас есть?

— Сулицы тебе придется самому готовить, — ответил Милош. — У нас мужики луками пользуются, кто умеет. А кто не умеет, тот и не пользуется ничем. Хотя, вон, Обрад-кожевник и его сын, те пращей балуются. Так что, никто ради тебя кузнецу наконечники для сулиц заказывать не будет. В общем, если хочешь иметь сулицы, это лично твоя забота.

— А из остального оружия на время дежурства можешь получить у старосты топор или палицу. Что тебе больше подходит. Ну и щит, — продолжил владелец харчевни. — А как так получилось, что ты мечом научился драться?

«Бли-и-ин… вот же пристал. Что же говорить-то?», — я не на шутку смутился. — «Вот! Придумал вроде».

— Да я с детства хотел наемником стать. Уйти из деревни, — замямлил я себе под нос. — Отец попросил своего знакомого, бывшего воина. Он меня и тренировал… деревянными мечами.

— Да-а-а…? — заинтересованно протянул хозяин харчевни. — Я в молодости одиннадцать лет в наемниках был. Покажи мне, чему тебя там научили. Интересно просто.

— Ладно, — я еще больше насупился.

Атанас тут же позвал сына и сказал принести ему деревянные палки и две пары кожаных доспехов со шлемами. Тут же вышел и второй сын, а в окне показалось лицо дочки старосты Златы.

«Ясное дело, — бурчал я про себя. — Как пропустить бесплатный цирк?».

Милош сноровисто снарядился и ждал, покручивая в руке метровую дубинку. Я одел шлем, куртку. Потом немного попрыгал, несколько раз наклонился, привыкая к ощущениям. Взял такую же дубинку, как у Милоша. Это была нетолстая палка метровой длины, обмотанная от середины ремнем из мягкой кожи. И встал напротив соперника, прислонив палку к левому бедру — будто вложив меч в ножны.

— Сигнал к бою уважаемый Атанас подаст? — уточнил у Милоша.

— Ладно, пусть подает, — хмыкнул Милош. — Раз ты без сигнала никак.

Я посмотрел на старосту, на Милоша…

— Нача…

Бах!

Моя дубинка глухо шлепнула по шлему хозяина харчевни. И Милош, и староста с сыновьями ошарашенно вытаращились на меня. Только услышав начало команды, я сделал молниеносный выпад, весь вложившись в этот удар, буквально ошеломив соперника своей скоростью.

— Что ты…? А ну, давай еще раз, — потемнел Милош.

Понять его гнев и недоумение было можно. Еще бы! Какой-то сопляк достал бывшего наемника!

— Начали!

Я стремительно ушел в низкую стойку, и моя дубинка метнулась к голени соперника. Не хватило совсем чуть-чуть. Милош успел в прыжке убрать ногу и сразу перешел в контратаку. Ухмылки на лице уже не было, он был полностью серьезен и сосредоточен. Попытка пробить мне в голову, пока я выходил из низкой стойки, тоже не прошла. Я был моложе и быстрее. Несколько минут уклонялся от умелых ударов Милоша, только изредка пытаясь контратаковать. Но скоро более возрастной соперник стал уставать и инициатива полностью перешла ко мне. Еще через пару минут Милош остановил учебный бой.

— Очень неплохо…, — чуть отдышавшись, сказал Милош. — Хороший друг у твоего отца.

— Но чаще, ситуация бывает совсем другая, — продолжил он. — И в начале боя противник перед тобой вооружен копьем и щитом. А перед атакой по тебе еще лучники отстреляются. Как ты в этом случае действовать будешь?

— Владислав, принеси щиты и учебные копья, — попросил Милош старшего сына старосты.

Одев щит и взяв в правую руку двухметровую жердь Милош приглашающе мне кивнул. Я стремительно бросился к сопернику и… еле увернулся от жесткого тычка «копья». Последующие пять минут я непрерывно пытался атаковать, меняя направления и уровни атаки, но не мог приблизиться к Милошу. Старый наемник без видимых усилий держал дистанцию, не позволяя приблизиться на расстояние удара мечом. А вот я только чудом несколько раз не пропустил тычок копьем.

Но, в конце концов, я стал выдыхаться, движения стали более вялыми, и пошли ошибки. Сильный удар по правой руке выбил меч. Я нырнул под копье, левой рукой направляя его над головой. Хотел провести подсечку. Это был мой последний шанс. Но Милош неожиданно шагнул навстречу и мощным ударом щита отбросил меня на землю. Через секунду у моего горла замер конец жерди, то есть «копья».

Немного полежав и отдышавшись, я поднялся и стал отряхиваться. Милош довольно улыбался.

— Не хочешь попробовать взять копье? — спросил он.

— А смысл? Я не умею им работать.

— Ну ладно, не расстраивайся. На самом деле ты выглядел неплохо. Уж точно — лучше всех в деревне. Но если пойдешь в наемники и захочешь прожить дольше одного боя, тебе надо научиться драться копьем или алебардой.

— Не научите? Я могу заплатить за обучение или отработать.

— Можешь. Почему нет? Заплати рецептом своего вина, — с готовностью предложил Милош. — Я еще и доплачу. Неплохо доплачу.

— Не могу, — я сразу поскучнел. — Это семейный секрет. Мне запрещено его выдавать.

— Ты не торопись. Подумай. Я с оплатой не обижу и обучу копью со всем старанием.

— Угу, — пробурчал себе под нос. — Подумаю…

— Кстати, какое оружие будешь на дежурство брать вдобавок к копью?

— Ну, копье у меня есть. Сулицы сделаю. Доспех мне уважаемый староста обещал выдавать. Так что, еще щит буду брать и палицу. Мне кажется, ей мне будет удобней, чем топором действовать.

— Хорошо. На охрану заступаешь через два дня. Заступает четыре человека на одни сутки. Старшим у вас будет бортник Горазд. Двое дежурят, двое отдыхают. Один пост у ворот, один постоянно обходит по частоколу. Главная ваша задача — вовремя заметить разбойников, подать сигнал и запереть ворота. У каждого будет свисток, а била висят у ворот и по углам частокола. Будь очень внимателен, доходят слухи, что тилинкиты безобразничают на побережье, могут и до нас дойти. Защити нас предки!

С этого момента я понял, что окончательно стал своим в Брезнике. Что мне полностью доверяют. Опасаясь нападения тилинкитов, я перенес из тайника в погреб деда Васила свое оружие и доспехи. Хозяину сказал, что это мои личные вещи. Конечно, страшно было получить обвинение в использовании такого оружия, будучи простолюдином. Но умереть от рук тилинкитов из-за боязни использовать нормальное оружие, было попросту глупо.

Если при возможном нападении разбойников я готов был сражаться деревенским оружием, то с серьезным соперником решил без сомнений использовать свои земные запасы. Жизнь дороже! К ежедневным работам и тренировкам добавилась еще одна забота, — охрана деревни. Происходило это нечасто, раз в десятицу, а то и в две. Как и планировал, ходил туда с деревенским оружием и доспехами. Единственное, сделал себе 2 сулицы, использовав те наконечники, что взял с собой с Земли.

Наступил смутан, следующий после листопада месяц. Дома — это ноябрь и в Хабаровске в это время уже бывают серьезные холода. Здесь же температура уверенно держалась в районе 15 градусов днем и 8-10 ночью. Для меня, так… теплынь. В один из дней, проходя мимо харчевни в сторону деревенской лавки полюбопытствовать, что нового привез лавочник Сав из Кравоса, обратил внимание на четыре новых лица. Они стояли у крыльца харчевни «Старая чехонь». И это были воины.

Трое — явно варнийцы: крепкие голубоглазые блондины, одетые в кожаные доспехи. У каждого за поясом висел боевой топорик. А вот один и видом, и вооружением разительно от них отличался. Это был худощавый смуглый черноволосый и черноглазый воин среднего роста в кожаном ламинарном доспехе. На поясе у него висел длинный кинжал и натуральная сабля.

Предраг, младший сын хозяина харчевни Милоша, заводил в конюшню четверых верховых лошадей. К трем лошадям были приторочены круглые щиты и по 5 сулиц в специальных тулах. На луке их седел висели кожаные шлемы. К еще одной был приторочен отличный композитный лук, щит-баклер, тул плотно набитый стрелами, копье длиной метра два и какие-то свернутые веревки. На луке седла красовался металлический шлем. Еще две лошади были впряжены в фургон, похожий на те, что он видел в фильмах о Диком Западе. Тот стоял во дворе перед конюшней.

Мне стало интересно, и я вместо посещения лавки решил посидеть в харчевне и, по возможности, послушать разговор воинов. Информация об этом мире не имела для меня цены, а от этих воинов можно было узнать больше интересного, чем от крестьян в деревне. Дождался, пока они зайдут в харчевню, и последовал за ними. Ну, что сказать? Послушать разговор получилось без труда. Наемники, а это были именно наемники, орали на всю харчевню. В общем, картина маслом: «Солдаты на отдыхе». Вино лилось рекой, кости летели на пол, а Брина и Эма (дочки Милоша) взвизгивали от щипков разгулявшихся вояк.

К сожалению, никаких божественных откровений я не узнал, но как говорится: курочка по зернышку клюет. Любая информация может пригодиться. Эти четверо наемников не нашли себе работы в Кравосе и теперь шли в Хетск. Они считали себя хорошими бойцами и были уверены, что уж в столице графства найдут работу. Трое из них, как я и догадался, были варнийцами, а смуглый наемник — из Махаратша. Кроме того, что в баронствах Кравос, Кронос и Аристи сейчас мало работы для наемников, я узнал, что между обеими графствами Варнии обострились отношения и возможна хорошая драка. Собственно, поэтому сейчас безработные наемники и стремились оказаться в столицах Хетского и Вранского графств.

Когда уровень загула начал уверенно приближаться к дебошу, а я такие вещи видел безошибочно, просто ушел домой. Удовольствия в таких забавах я не находил. Завтра был последний день десятицы, и я хотел сделать себе небольшой выходной. Последнее время сильно вымотался, хотел выспаться и предупредил домашних, чтобы без необходимости не будили. Рассчитывал встать сам. Однако утром меня разбудила Цветелина…

— Сержио, вставай. Просыпайся.

— Что случилось? Э-э-э…доброе утро, — я с трудом приходил в себя.

— Сержио, извини что тебя разбудила, но, кажется утро не очень доброе.

— А что такое?

— Милош собирает всех мужчин деревни у колодца. Беда у него.

— Какая беда? Что произошло?

— Две его старшие дочки пропали. Спать ложились, они дома были. Утром встали, а их нет!

— Все, встаю….

Вскочил, плеснул себе в лицо воды, быстро оделся и вышел из дома. К колодцу, который находился в центре деревни на ее единственном перекрестке-площади, я подошел практически последним. Все мужчины деревни уже стояли там. В центре толпы стоял Милош вместе с обоими сыновьями. Таким угрюмым я его никогда не видел.

— Люди, беда у меня, — заговорил Милош. — Дочек старших у меня умыкнули.

— Кто? Кто такое мог сделать? — прошел по толпе ропот. — Что за нелюдь в деревне завелась? Скажи, Милош! Да за такое убить мало!

— А может, это кто с парней? — тут же пошли предположения. — Девки-то уже в самой поре. Может, скоро и появятся. Кнута таким кобелям дадим без жалости, да пусть женятся!

— Это наемники, — глухо проговорил Милош. — Четверо наемников, которые вчера в деревню приходили, а сегодня еще до света ушли в сторону Хетска. Я у сторожа нашего спрашивал.

Народ заметно поскучнел.

— Так, что сторож тревогу не поднял? Или они добровольно с ними шли?

— Не шли они добровольно! — Милош побагровел от гнева, но сдержался. — У них был большой крытый фургон. Они их там спрятали, и сторож их не видел.

— Так может, и не было их там? — мужики уже почти не поднимали глаз на Милоша и его сыновей.

— Надо барону нашему пожаловаться… надо в Хетск скакать, обогнать их и в Хетске пожаловаться страже…

Мне было явно видно, что все прекрасно понимают: Брина и Эма у наемников. Но люди боялись. Староста тоже никак себя не проявлял.

— Да вы что говорите?! Когда пожаловаться мы успеем и кому мы нужны? — закричал Братислав, старший сын Милоша. — Надо срочно их догонять и выручать девчонок. Представляете, что с ними сделают эти мрази?! Ссильничают их, а потом убьют! Спасать их надо скорей!

— Ты это… не кричи, — тихо ответил лавочник Сав. — Мы что сделать против них можем? Порубят они нас и все. Кто мы против них? Видел я их вчера, заходили ко мне в лавку. А лук у черномазого видел? Мы до них даже дойти не сможем, он всех положит. А коли дойдем? Что ты с воином сделаешь? Они нас перебьют и не вспотеют. Это тебе не сено косить.

— Так что, пусть наших девок воруют? Убивают? А мы будем по домам прятаться? — не унимался Братислав.

Милош молчал и только вертел головой, ловя взгляды сельчан. Но все понуро буравили своими взглядами землю. В его глазах все больше разливалась безнадега.

— Что скажешь, старый друг? — с горечью обратился Милош к старосте.

— Что сказать… Если толпой навалиться, то есть шанс с ними справиться, — ответил Атанас. — Но деревню без охраны бросать нельзя. Если на нее нападут, а никого из мужиков нет, кто женщин и детишек оборонит?

Толпа одобрительно загудела.

— Я помогу, — услышал я свой голос. — Только конь нужен. Вы знаете, у меня нет.

При этом одновременно досадовал про себя: «Хрен себя переделаешь. Был дураком, дураком и остался. Хоть сколько начинай жизнь заново. Вот мне это зачем? Однако, по-другому не могу. Идиот? Идиот!» Милош и оба сына благодарно мнекивнули.

— Дашь коня, Сречко? На время? — спросил Милош у главного деревенского скотовода.

— Дам, — буркнул Сречко. — Если загубите, надеюсь, расплатишься. Все по-людски должно быть. Вот и обчество подтвердит.

Милош только махнул рукой.

— Еще кто поможет? — спросил он.

— Я помогу выследить их, — подал голос Красимир, один из деревенских охотников. — Даже если с тракта сойдут, по следам их найду. Но драться не буду, извини.

— Радован! Тихомир! Вы ведь женихались к сестренкам, — не унимался Братислав. — Что сейчас молчите?! Петухами перед ними ходили, а как до дела дошло, то молчите?!

— Хватит Братислав, — влез в разговор кожевник Обрад, отец Радована. — Сами решили сгинуть, никого больше не тащите за собой.

— Все ясно, — положил руку на плечо сыну Милош. — Пошли собираться. Сержио, пойдем! Доспех у меня возьмешь и оружие.

— Не надо. У меня свое. Единственно, тул для сулиц нужен. И 3–4 сулицы, кто может дать. У меня только две. Мало может оказаться. И щит.

— Хорошо, — Милош удивленно посмотрел на меня и задумчиво качнул головой. — Предраг тебе коня на двор приведет. Встречаемся у ворот. Прошу только собраться побыстрее.

Пока прибежал домой, пока достал снаряжение и переоделся, младший сын Милоша успел привести лошадь и сам убежал собираться. Я немного подвигался по комнате, чтобы ощутить, как сидит снаряжение. И почувствовал, все — как надо! Я и в прошлой жизни гораздо лучше чувствовал себя в форме, а не в гражданке. И сейчас понимал — это мой выбор. Правильный выбор. Не торговец, не интеллигент (прости Господи). Воин! Не надо больше сомневаться. Надо постараться, стать Кем-то на этом поприще. Как в принципе и в прошлой жизни. Встал перед дверью. Я представлял, какое удивление вызовет мой вид у Васила и Цветелины. Вдох, выдох, пошел… я уверенно вышел из дома. Во дворе ждали и Васил, и Цветелина и даже Марийка. С изумлением я увидел, что мой вид не вызвал у них особого удивления. Только детское любопытство в глазах Марийки.

— Сынок, сбереги себя, — тихо сказал дед Васил. — И вернись.

— Я тут поснедать с собой собрала. Мало-ли…, — протянула ему небольшую котомку Цветелина.

— Спасибо, — я прицепил котомку к седлу. — Все будет хорошо.

Увидел притороченные слева у седла щит, а справа тул с тремя сулицами, добавил обе свои и запрыгнул на лошадь. Я ее узнал. Сильная, выносливая, но со спокойным нравом гнедая лошадь по кличке Хайри. Махнул рукой и, не оглядываясь, выехал со двора. У ворот столпилась вся деревня. И женщины, и мужчины, и дети, собрались, похоже, все. Вот тут мой вид вызвал общее изумление. Но никто ни о чем не спросил, даже Милош.

Группа из пяти человек проехала сквозь молчаливую толпу и на рысях пошла в сторону тракта на Хетск. Немного впереди скакал Красимир, стремя в стремя со мной — хозяин харчевни, немного сзади его сыновья. Милош с сыновьями были вооружены одинаково: кожаные доспехи, копья, щиты, топоры и луки. Красимир был в своей обычной охотничьей одежде. Правда, за спиной в чехле у него висел неплохой лук. Шлемов пока никто не одевал.

— Что будем делать? — прервал молчание Милош. — Есть какие-нибудь мысли?

— Пока нет, — глухо ответил ему. — Думаю… Хотя, вопрос! Мы можем обогнать похитителей так, чтобы нас не заметили?

— Это можно сделать, — ответил Красимир, а не хозяин харчевни. — Дорога к тракту и сам тракт делает петлю, огибая во-о-он ту дубраву.

— А зачем сделали такой крюк?

— Во-первых, сквозь такую дубраву тяжело было-бы прокладывать дорогу. Слишком бы много корчевать пришлось. Да и сами дубы слишком большие. Там, где тракт проложили, лес помельче будет. Во-вторых, тракт идет к деревне Дубовице, где разделяется на три направления в сторону городов: Вранск, Хетск и Кронос. Это, пожалуй, главная причина и есть.

— Ясно. И мы сможем их обогнать? А сами похитители не смогут таким образом сократить дорогу?

— Мы сможем. В дубраве почти нет подлеска и мы легко там проедем, срезав путь. А эти бандиты со своим фургоном могут проехать только по дороге. Он там не пройдет.

— А по времени как? Когда мы сможем впереди них на тракте оказаться?

— Милош, на сколько они нас обгоняют? — спросил Красимир.

— Часа на четыре.

— Ну, при таком раскладе, — задумался охотник. — Мы еще до темна сможем их обойти.

— А зачем ты хочешь их обогнать, Сержио? — поинтересовался Милош.

— Понимаете, у нас по сравнению с ними вообще нет преимуществ. Мы их не превосходим ни по количеству, ни по качеству. Но нам за счет чего-то надо победить. Единственное, что может нам дать преимущество, это неожиданность. Больше ничего в голову не приходит. Считаю, это наш единственный шанс.

— Если мы их станем догонять, — продолжил объяснять свою мысль. — То неожиданно мы напасть не сможем. Они от нас наверняка именно этого и ждут. Так что, надо их обогнать и присмотреть хорошее место для засады.

— Похоже, ты прав, — сказал Милош. — Давай, Красимир, веди!

И маленький отряд устремился за деревенским охотником… Ближе к вечеру наша группа вышла из дубравы на тракт. Пометавшись вдоль дороги, мы не смогли найти удобного места для засады. Нигде не было такого места, чтобы можно было скрытно расположиться вблизи дороги и внезапно ударить по похитителям.

— Что будем делать? — растерянно спросил Милош.

— Предлагаю вот что, — заговорил я. — Мы останавливаемся вон за тем холмом, чтобы нас не было видно с дороги с этой стороны. Красимир проскачет до поворота дороги вон там и будет следить…

— Я предупреждал, что драться не буду, — глядя в сторону перебил меня охотник.

— Я помню. Дослушай. Ты спрячешься на том повороте. Когда покажутся наемники, ты быстро и незаметно доскачешь до нас и предупредишь о том, что цель на подходе. Потом можешь прятаться в лесу, пока все не кончится.

— Хорошо. Сделаю.

— Потом, — продолжил развивать идею. — Когда они окажутся метрах в ста от нас, я выеду из-за холма… один… и поеду им навстречу. Как будто просто встречный всадник. Милош, вы с сыновьями ждите того момента, когда я устраню махаратшца. Он со своим луком, самый опасный из них. Когда я с ним максимально сближусь, я постараюсь его убить, или сильно ранить. Тут уж, как получится. И проскачу дальше по дороге. Тут вы не зевайте и, пока наемники отвлекутся на меня, как можно быстрее сближайтесь с ними и атакуйте их в спину. Если у вас получится убить хоть одного, и за это время не убьют меня, у нас появится шанс на победу.

— Так и сделаем, — подтвердил Милош. — Ничего лучше и я придумать не могу.

После этого соратники разъехались по намеченным позициям и потекло время ожидания. Я старательно делал «каменное лицо», но на самом деле было страшно. Просто старался этого не показывать. С другой стороны никаких душевных терзаний не было, я был уверен на все сто, что поступаю как должно. Слишком долго ждать не пришлось. Еще не успело солнце склониться к кромке леса, как послышался стук копыт. Это мчался Красимир.

— Едут! — негромко вскрикнул он, поравнявшись с ними. — Удачи вам.

И, не останавливаясь, въехал в чащу леса, быстро исчезнув из поля зрения.

— Милош, ребята, — напоследок проинструктировал Милоша с сыновьями. — До самого момента моей атаки, на дороге над холмом не показываетесь. На коней не садитесь. Милош, ты подержи пока мою лошадь. Как я ее заберу и поеду навстречу похитителям, о-о-очень осторожно смотри сквозь кусты за происходящим. Как только я устраню махаратшца и отвлеку остальных на себя, махом на коней и ко мне! Но атакуйте молча, чтобы они вас увидели, как можно позже. Поняли?

— Поняли, — хором ответили все трое.

— Помоги нам предки!

— Помоги нам предки, — слитно выдохнули Милош с сыновьями.

После этого Милош принял у меня Хайри и вместе с сыновьями немного спустился вниз по склону. А я аккуратно подполз по обочине к самой кромке холма и сквозь кусты стал наблюдать. По дороге к холму приближались те самые наемники. Фургон шел посредине дороги, им управлял один из варнийцев. Его конь был привязан к концу фургона. Слева, рядом с кучером, ехал на лошади еще один варниец и о чем-то весело с ним переговаривался. Периодически они громко хохотали. Немного позади фургона ехали остальные двое. Правее от меня махаратшец, левее — последний варниец. Они часто оглядывались назад.

К сожалению, все были в доспехах, тут мне не повезло. Правда, шлемы пока надеты не были. Ну да, это дело нескольких секунд. Понятно, значит надо объезжать фургон справа. Дождался, пока наемники приблизились на расстояние двухсот метров… еще немного… Я ящерицей отполз назад (навыки прошлой жизни никуда не исчезли), встал и, пригибаясь, бросился к своей лошади.

— Так! Сделайте все как обговорили, — напоследок сказал своим товарищам, вскакивая в седло. — Я пошел.

Быстро снял с доспеха сякэны, сунул их в котомку с едой и медленно поехал, прижимаясь к правой стороне дороги, навстречу наемникам. Меня заметили сразу, как только я показался на вершине холма. Фургон с сопровождающими остановился. Наемники стали о чем-то перекрикиваться между собой и озираться по сторонам. Не заметив ничего опасного, они все-таки снова тронули лошадей. По уму, это мне бояться надо. Я один, их четверо.

Я старался вести себя как можно обычнее, чтобы не вызвать опасений. Ехал, спокойно посматривая на двигавшихся навстречу наемников. Потом достал котомку с едой, расположил ее на передней луке седла и стал в ней копошиться. Похитители сначала насторожились, но, когда достал оттуда кусок ветчины с пучком лука и начал с аппетитом его жевать, снова расслабились. Поравнявшись с фургоном, я кивнул наемникам и пожелал счастливой дороги. Они кивнули в ответ и провожали меня взглядами, пока проезжал мимо них. Приблизившись к махаратшцу, опустил руки в котомку, якобы для того, чтобы подобрать себе кусочек повкуснее, и в обе руки взял по стопке сякэнов.

Как только я вынул руки из сумки, время пошло вскачь. На миг в глазах махаратшца мелькнуло непонимание, потом глаза стали расширятся, а его рука потянулась к сабле. С выдохом я максимально резко метнул сякэны сначала левой, потом правой рукой и… чуть не промахнулся. Такой реакции от местного «араба» я не ожидал. Два небольших «веера» по шесть стальных звездочек метнулись к лицу противника. И только две звездочки из второго «веера» достигли цели.

От первого «веера» «араб» уклонился вправо, одновременно потянув саблю из ножен. И даже от второго «веера» он почти смог уйти, качнувшись в обратную сторону. Но две звездочки его достали. Одна воткнулась в районе правого глаза, вторая впилась в шею. Махаратшец вскрикнул, откинулся назад и рухнул с лошади. В это время я, ударив ногами по бокам Хайри, уже проносился мимо последнего наемника, одновременно надевая шлем. Разъяренные крики стегнули в спину.

Я принял немного вправо от дороги, вскидывая щит на левую руку, а правой доставая сулицы. Сколько получится зацепить. Ухватил три. Перекинув две в левую руку и изготовив третью для броска, послал Хайри по кругу против часовой стрелки, чтобы оставить противников по левую руку, а мне удобнее было бросать. Рассказывать все это долго, но на самом деле прошли считанные секунды.

Повернув свою лошадь, едва успел вскинуть свой щит. Сулица ближайшего наемника смачно воткнулась в верхнюю его часть. Удар был так силен, что я покачнулся в седле. Адреналин кипел в крови камчатским гейзером. Общая диспозиция фотоснимком «отпечаталась» в моем мозгу. Ближайший наемник был от меня в десятке метров и снова готовился бросать, а метрах в сорока ко мне галопом неслись два оставшихся похитителя. Милоша с сыновьями пока не было видно. Ближний ко мне варниец снова бросил и снова я смог принять сулицу на щит. И второй вражеский дротик остался в щите.

В ответ одну за другой метнул все три сулицы, которые держал в руках. Первые две целил в наемника, но тот умело отбил их щитом, пуская по наклонной так, что они не воткнулись в щит, а срикошетировали. Видя это, третий метательный снаряд запустил в лошадь варнийца. Сулица глубоко вошла в незащищенный бок лошади. Та отчаянно заржала и рухнула в траву. Наемник ловко соскочил с нее, доставая топор. Я хотел набрать дистанцию между собой и похитителями, но не успел. За то время, пока возился со своим соперником, ко мне успели приблизиться остальные похитители. Я едва успел заметить, как они метнули свои дротики, и прикрылся щитом. Обе сулицы впились в многострадальный щит. Я почувствовал, что не смогу удерживать его. Слишком большой вес оттягивал руку.

Сбросив щит, я соскользнул с седла, отгораживаясь от врагов своей лошадью. Это дало мне секундную передышку. С обеих сторон от Хайри выметнулись два всадника с угрожающе занесенными топорами. Я успел выхватить шашку и вакидзаси, сразу метнувшись в сторону одного из всадников. К сожалению, я не был обоеруким бойцом. В данный момент просто использовал вакидзаси как дагу, раз уж со щитом пришлось расстаться. Сумев парировать удар топора, подставив шашку под его рукоять, я одновременно сделал мощный рез вакидзаси по коню противника. Лошадь встала на дыбы и с жалобным ржанием стала заваливаться. Этот наемник, как и первый, ловко соскочил со своего скакуна, одновременно нанося еще один удар. Я сумел отвести топор вправо и сделал перекат в сторону, пытаясь набрать хоть какую-то дистанцию.

Вскочив на ноги, увидел следующую картину: прямо передо мной находились два пеших наемника, за их спинами галопом приближались три всадника, это были Милош с сыновьями, а слева от меня заходил для атаки конный варниец. Он и заметил спешащую подмогу. К сожалению, неожиданная атака сорвалась. Громко закричав, привлекая внимание товарищей, он ринулся в сторону приближающихся всадников, одновременно доставая сулицы. Один из пеших наемников поспешил ему на помощь, а я остался один на один со своим противником.

Наемник, умело нанося удары топором, начал меня теснить. Краем глаза я успел увидеть, как конный варниец метнул сулицу, которая насмерть сразила коня Предрага, младшего сына Милоша. Конь вместе со всадником кубарем полетел на траву. И Предраг не встал. Больше я ничего рассмотреть не успел. Варниец просто не дал этого сделать. Пришлось полностью сосредоточиться на поединке со своим соперником. Вроде и было у меня полное преимущество в вооружении, но пока ничего не получалось. Противник скупыми движениями уклонялся от моих ударов и сам серьезно угрожал своим топором.

Что-то было не так. Что-то мешало. Наконец я сообразил, что дискомфорт создает вакидзаси в левой руке. Не хватало мне ни умений, ни опыта, для действий двумя клинками. Даже если клинок в левой руке используется только для защиты. Я резко отпрыгнул назад, разрывая дистанцию и отправил вакидзаси в ножны.

— Что, большой мальчик, сдаешься? — глумливо ухмыльнулся наемник, который, как и остальные, был на голову ниже меня. — Папа купил доспехи и ты решил поиграть в героя?

— Не бойся, сложи все в красивую кучку, — продолжил издеваться похититель. — Попроси меня старательно о милосердии. И я, быть может, не стану тебя убивать.

Я молча использовал эту передышку, стараясь максимально отдохнуть и сосредоточиться. Ну не уважал я людей, которые начинали заниматься самолюбованием и фонтанировать речами в таких ситуациях. Пока наемник сбивал дыхание, пытаясь как можно больнее уязвить мое самолюбие, я пришел в себя и приготовился к продолжению боя. Вдох, выдох, вдох… пошел!

Быстрый росчерк темного клинка заставил отпрыгнуть варнийца и прекратить словесную диарею. Разве многие часы тренировок прошли зря? Разве зря дед Самуил самозабвенно занимался со своим внуком? Нет! Сдохни, тварь!!! Я планомерно наращивал давление на противника, меняя углы и уровни атаки. Ухмылка давно покинула лицо варнийца.

Шашка, как живая, хищно шипела, разрезая плотный воздух, и уже начинала нетерпеливо повизгивать. Справа… слева… ноги… шея… бок… бок… НААА!!! Последний удар сверкнул темной молнией на уровне шеи и, наконец-то, достал свою жертву. Клинок перерубил шею почти до хребта.

Вдруг я почувствовал какое-то движение за спиной. Рванувшись, начал резко уходить вниз и в сторону, но мощный удар просто ошеломил меня. Все-таки, устояв на ногах, я успел подставить правый наруч под следующий удар боевого топорика. Шашка вылетела из руки, но сталь наруча выдержала. Правда, удар был такой силы, что топор по инерции соскользнув по наручу, обрушился на мою грудь. Защитная пластина на груди уцелела, но, несмотря на бахтерец и стеганку недостижимого в этом мире качества, боль была нестерпимой. Я с трудом устоял на ногах, но не мог ни вздохнуть, ни пошевелится.

С исказившимся от ярости лицом наемник, а это был, конечно, один из наемников, ударил обухом топора мне по шлему. Я рухнул на траву как подкошенный. Сознание начало медленно уходить. Я еще успел увидеть, как противник наклонился, стащил с меня шлем и занес топор для завершающего удара. Потом неожиданно у варнийца из глаза вынырнула стрела, на меня плеснуло кровью, и я отрубился…

Глава 8 Новый этап (смутан 523 круга Н.Э. — тревен 524 круга Н.Э.)

Очнулся я от неприятной тряски. С трудом разлепив глаза, увидел над собой полотняный полог. Палатка? А почему тогда трясет? Фургон! Я лежал в фургоне наемников. Резко почувствовал сильное головокружение и тошноту, очень хотелось пить, а тело невыносимо болело. Причем, кажется, что болело все: грудь, руки, голова….

Меня взяли в плен? Зачем? Или мы победили и меня везут свои? Ведь последнее, что я видел, это смерть одного из наемников. Надо как-то посмотреть, не привлекая к себе внимание. Однако сыграть в разведчика не получилось. На особенно большом ухабе фургон сильно тряхнуло, что отдалось болью во всем теле, и я непроизвольно застонал. Тут же надо мной нависло лицо нашего охотника.

— Ну что, очнулся? — заулыбался Красимир.

— Попить есть?

— Секунду! — засуетился охотник, доставая фляжку.

Я жадно приложился к спасительному сосуду, напился и снова откинулся на мешок, заменяющий мне подушку. Голова нещадно кружилась, как будто фургон был лодкой, попавшей в серьезный шторм. «Наверное сотрясение», — пришёл к очевидному выводу.

— Что случилось? Все наши живы? Девчонок спасли? — забросал вопросами Красимира.

— Все нормально. Девки рядом с фургоном верхом едут. А остальные за тобой в фургоне лежат… Живые! Не вскидывайся так. Ты сам, как один синяк сплошной. Если бы не твои доспехи, живым вряд ли бы остался.

— Кстати, насчет доспехов, — я тут же занервничал. — Мое оружие и доспехи собрали?

— Собрал я все, не волнуйся. И твое, и тех, кого ты убил. Да и все остальные трофеи.

— А сякэны? Ну, звездочки такие железные, которыми я махаратшца убил?

— Собрал все, что нашел. Двенадцать штук.

— Это все. Слава предкам! — я испытал искреннее облегчение. — Как Милош с сыновьями? Как все прошло?

— Как я уже говорил, живы все, — начал рассказ Красимир. — Я, как вам сигнал подал, в лес ушел. Но не убежал, а привязав лошадь так, чтобы с дороги не было видно, взял лук и пошел к дороге.

— Решил посмотреть, как дело пойдет, — неопределенно махнув рукой, продолжил охотник. — Ты, когда смуглого воина с коня сбил, то на себя остальных отвлек. Они фургон бросили и тебя убивать поскакали. Твой смуглый наемник побарахтался немного, пытался рану зажать и кровь остановить, но бесполезно. Так кровью и истек около фургона.

— Ну, а Милош с сыновьями, как ты им говорил, на остальных троих кинулись. Но их увидели, к сожалению, до того, как они успели ударить. Один варниец против тебя остался, а им навстречу двое бросились: конный и пеший. Конный убил коня под Предрагом. При падении конь подмял под себя седока и сломал ему ноги. Он из боя сразу выбыл.

— Милош со старшим сыном схлестнулся с конным наемником, который сбил Предрага. Но справиться не могли. Пока они рубились, подоспел пеший. Он уже приготовился топором в спину Братислава поразить, но Милош увидел это и метнул в него копье. Попал прямо в живот. Проткнул насквозь. Сразу насмерть. Но этим конный наемник воспользовался и достал Милоша, сильно ногу ему разрубил.

— Милош с коня упал и сразу начал поясом ногу перетягивать. Он опытный воин. Один у нас такой в деревне, ничего не скажешь. А кровь хлестала так, что, если бы промедлил, — смерть. Братислав один ничего не мог поделать со своим соперником. Милош хотел помочь, но смог только подняться на ноги, шагнул к ним и рухнул на землю без памяти. Сильно много крови ушло. Наемник же, что против Братислава остался, сбил его с коня и топором два раза в грудь достал.

— Тут увидел, что ты своего противника добил и сразу к тебе бросился… Ну, а я к нему. Вы вдвоем только на ногах остались. Немного не успел. Он раньше до тебя добрался, чем я до него. Хорошо, что ты его почувствовал и уклоняться стал еще когда спиной к нему стоял. Тебе по шлему вскользь досталось. А потом, еще успел наруч подставить под удар… Ну, а тут я уже подоспел. Башку ему прострелил.

— Да-а-а, повезло нам, — протянул я. — Ведь мы на них неожиданно напали. Все преимущество на нашей стороне было. А все равно, чуть не погибли все.

— А без везения никак. Хоть на охоте, хоть вот в бою.

— Точно. Спасибо тебе, Красимир, что не бросил нас. Помог.

— Ладно. Не будем об этом. Как получилось, так получилось, — закончил свой рассказ охотник. — Короче, как я твоему башку прострелил, сразу кинулся наших смотреть и помощь оказывать. Как могу, конечно. Девки, вон, помогали.

— К счастью, все живы оказались. Предрагу лубки наложил. Братислава с Милошем перевязал, чтобы кровью не истекли. Тебе на грудь тугую повязку сделал, у тебя, скорее всего, ребра треснуты. Ну, и ушибов сильных по всему телу много. Надо отлежаться хорошо.

— А как девчата?

— А что им, дурам, будет? Вон рядом с фургоном едут. Ревут.

— Что ты так на них накинулся, Красимир? Они-то чем виноваты?

— Чем виноваты?! А кто к этим гадам утром вышел? Кровь молодая заиграла. Вот и доигрались! Вот очнется Милош, я им не завидую. Выдаст им по первое число. А за мать их Снежану вообще молчу. Она их дома прибьет.

— Да, вот еще что хотел рассказать, — продолжил охотник. — Тела убитых наемников и лошадей я дальше в лес оттащил. Ну, по паре коней цеплял и волок. Чтобы с дороги не было видно. Там их зверье быстро раздерет так, что и костей не останется. А добычу всю собрал и разложил, как следует. Я ведь с пониманием. Мне Милош много, что рассказывал о своей жизни в наемниках. Так что, я знаю: что с бою взято, то свято.

— Получается, одного Милош убил, одного я и двух ты. Я их вещи по кучкам и разложил. Лошадей на три больше у нас стало. У нас было пять лошадей, а у наемников шесть. По одной верховой и две фургон тащат. Под Предрагом лошадь убили и у двоих наемников. Так что, теперь у нас лошадей — восемь штук. В фургоне ничего, кроме Брины и Эмы, не было. Ну, еще немного посуды. Остальное все с трупов снял. Тебе один конь положен, тот, что у смуглого был.

— Это махаратшец. Такие на Этерре только там живут, — улыбнулся я Красимиру.

— А-а-а, ясно. Далеко же он забрался. Так я продолжу? Из общих трофеев только фургон с двумя лошадьми получается и посуда ихняя. Милош очнется, решим, что с ними делать. Остальное — тем, кто убил. Тебе — конь махаратшца, ну да, я говорил уже. У второго своего соперника коня ты убил, извини.

— Да все нормально, я помню. Продолжай.

— Ага… Так значит: конь, два седла и сбруи, доспехи махаратшца с металлическим шлемом и одного варнийца с кожаным шлемом, их одежда…

— Ты и одежду снял?

— Конечно!..боевой топорик, сабля, кинжал, круглый щит и щит-баклер, композитный лук и тул со стрелами, копье и пять сулиц в специальном туле, аркан. В кошелях двух твоих наемников было девять сиклов серебром, три сикла и сорок два асса медью. Также с них снял две серебряные цепочки и два кольца, тоже серебряных, без камушков.

— Хорошо. Прими еще раз мою благодарность, Красимир. А теперь я немного посплю, что-то я себя чувствую не очень хорошо.

— Конечно, конечно. Отдыхай…

В следующий раз я очнулся от громкого разговора. Приподнявшись со своего ложа, увидел в проеме фургона обеих дочек хозяина харчевни. А сам Милош, еще серый от потери крови, ругал их почем зря. Предраг сидел, прислонившись спиной к борту фургона, а Братислав так и лежал на своей лежанке, замотанный окровавленными бинтами. Но было видно, что он в сознании. Красимир по-прежнему сидел на месте кучера.

— Привет всей честной компании! — поздоровался со всеми. — А здесь умирающих с голоду кормят?

Народ заулыбался, но Красимир ответил, что может дать только попить. Поесть было нечего. Я чувствовал себя гораздо лучше. По всей видимости, биофаги исправно трудились над моим организмом, пока я «отдыхал».

— Ты потерпи, Сержио, еще немного. Нам до деревни не больше двух часов пути осталось. Там у тебя в котомке немного еды было, но извини, мы ее подъели, — повинился охотник.

— Да правильно сделали. А сколько я в отключке был?

— Мы чуть в стороне от места боя на ночевку останавливались. Ты же помнишь, что дело уже к вечеру шло? Потом, сразу с рассветом домой отправились. Сейчас полдень уже минул. Самый разгар дня.

— Ясно, — у меня по-прежнему кружилась голова и ощущалась общая слабость. — Я тогда еще поваляюсь.

— Да уж, тебе сейчас скакать верхом явно не ко времени, — отозвался Милош.

Я снова незаметно заснул и очнулся уже в своей комнате в доме деда Васила. Откинув одеяло, медленно приподнялся, но комната закружилась, и я снова присел на кровать. Все-таки слабость пока ощущалась. За стенкой часто зашлепали по полу босые ножки и ко мне в комнату, как маленький вихрь, влетела Марийка. Она молча подбежала и обняла меня за шею. Через минуту в комнату заглянула и Цветелина.

— Доброе утро, — радостно улыбнулась она. — Как ты себя чувствуешь?

— Как себя чувствую? — шутливо зарычал в ответ.

— Если меня сейчас не покормят, я сначала съем эту маленькую вкусную девочку, — я схватил счастливо завизжавшую Марийку. — А следом и ее маму! Деда Васила не буду. Он не вкусный… Старый и костлявый.

— Кто тама старый и костлявый, щучьи серьги? — показался в дверях дед Васил.

Все облегченно рассмеялись, радуясь, что в этот раз беда прошла стороной. Затем Цветелина принесла глиняный горшок с горячим мясным бульоном, на поверхности которого плавали янтарные кружки жира. Ухватив гигантский кусок ароматного хлеба и деревянную ложку, я накинулся на это варево, как лев на поросенка. И желудок своим громким урчанием, полностью поддерживал меня в этом вопросе. Бульон на вкус оказался великолепным. Он не был жирным, но был густым, ароматным и горячим. В нем попадались куски нежного куриного мяса, кусочки вареных яиц, пластики лука, чеснока и еще каких-то овощей.

— Я Бульонный Барабек! — я удовлетворенно откинулся на кровати, с сожалением отставив пустой горшок.

— Кто-кто? — засмеялась Цветелина.

— Да был такой проглот, — туманно пояснил ей. — Товарищ Робин Бобин… Я бы еще такой же горшок с бульоном уничтожил. Есть?

— Нет, Сержио. Нельзя на голодный желудок сразу столько кушать. В обед еще принесу. Уже что-нибудь посытнее.

— А сейчас утро?

— Да. И к тебе зайти Милош с Красимиром хотели. Можно?

— Конечно. Нам надо с ними поговорить.

— Тогда ты отдыхай пока. А я за ними схожу. Не заснешь?

— Не, выспался на неделю вперед.

И Цветелина вышла из комнаты. Я лежал на кровати и думал. Вот я и первую кровь в этом мире пустил. Две мои первые жертвы. Но, как и в том мире, я не был либерастическим толерастом, так и здесь, похоже, остался тем же человеком, что и был. Мне было абсолютно не жаль этих подонков. Совесть безразлично молчала и не тянула на перекресток рвать на голове волосы и каяться.

Никогда в жизни я не поднимал руку на ребенка или женщину. Но готов был убить таких вот негодяев еще раз. И если надо — еще. Я считаю, что закон не должен защищать преступников, как это было в моем прежнем мире. Закон должен защищать добропорядочных граждан и честных людей. А вот то, что я нестандартный попаданец, было искренне жаль. Не мог я, как положено нормальному попаданцу, пластать врагов на строганину десятками. Не мог, после любого ранения, вскакивать бодрой неваляшкой. Обидно. Досадно… Но ладно. Хотя! Биофаги-то во мне работают или нет?! В соседней комнате снова затопали и в комнату, здороваясь, ввалились Милош и Красимир. Милош сильно хромал.

— Тоже всем доброго дня. Давайте, лучше в большую комнату выйдем и у стола присядем, — предложил им. — Здесь не больно удобно.

— А ты сможешь? Как твое самочувствие? — спросил охотник.

— Да выйду потихоньку. А самочувствие улучшается. Правда, голова кружится еще и грудь болит — не вздохнуть.

Они вышли в большую комнату и расселись на лавках у стола. Там уже сидел хозяин дома.

— Не помешаю? — поинтересовался Васил.

— Конечно, нет, — успокоил я его. — Даже хорошо, деда, что ты дома.

Видно было, что Васил очень доволен.

— Сержио, спасибо тебе, — начал разговор Милош. — Ты единственный в деревне, кто согласился идти отбивать моих дочек. Я тебе очень благодарен.

Я не стал ничего из себя строить и просто кивнул в ответ.

— Как сыновья себя чувствуют? — поинтересовался у него.

— Десислава, травница наша, сыновей смотрела. Говорит, Братислав жить будет, но лечить долго придется. Ему ребра прорубили. Чудом легкие не задело, — ответил хозяин деревенской харчевни. — И Предраг ходить будет. Красимир удачно кости составил и лубки наложил. Переделывать не пришлось.

— Ну и слава предкам! — присоединился к разговору Васил. — Пусть поправляются.

— Спасибо. Мы вот что хотели обсудить, — продолжил Милош. — Как общая добыча, что еще не поделили, осталось два коня и фургон. Ну, там еще посуды немного. Что с ними делать будем?

— А я еще жетоны наемников собрал, — вставил Красимир. — Те, что они на груди носят. Не стал пока выбрасывать.

— Покажи. Что за жетоны? — попросил его.

Охотник достал из мешочка на поясе четыре жетона и положил на стол. Я внимательно их рассмотрел. Это были медные прямоугольные пластинки, сантиметров десять шириной. В левом углу, на всю высоту жетона, было выбито изображение скалящейся собачьей головы. Правее в три строки была выбита надпись: «Варнийская гильдия наемников». Еще правее была выбита цифра. На каждом жетоне — разная. Наверное, личный номер.

— Эти жетоны оставлять нельзя, — жестко сказал Красимиру. — Выброси их куда-нибудь в реку. Также нельзя оставлять фургон. И продавать его нельзя. Пожадничаем, можем пожалеть. Если их кто-нибудь узнает, разберутся что произошло и повесят нас рядком на дереве. За шею.

— Да, мы понимаем, — согласно закивал охотник.

— Фургон надо или сжечь, или разобрать на запчасти. И с народом в деревне поговорить. Надо забыть, что к нам вообще эти наемники заезжали. То, что касается моей доли… Милош, у меня к тебе три просьбы, — обратился уже к хозяину харчевни. — Пусть мой конь, тот, что от махаратшца остался, у тебя в стойле побудет до тревеня, вместо погибшего коня Предрага? Вместе с твоими лошадьми? И мне больше ничего не надо. Ну и я был бы очень благодарен, если ты меня немного потренируешь в работе с копьем. И третье, помоги оценить ту добычу, что я после боя взял?

— Не вопрос, Сержио, — согласился Милош. — Для тебя все сделаю.

Мы еще немного поговорили и разошлись. А я решил заняться приведением в порядок своих доспехов и оружия. Подшлемник и стеганку вывесил на солнце, чтобы они хорошенько просохли. Потом приготовил немного песка в бадейке, кипу ветоши и те приспособления для ухода за оружием, что захватил с собой с Земли. Вынес все свое снаряжение из дома и, удобно усевшись на крылечке, занялся своими вещами.

Весь свой доспех просто хорошо протер ветошью. С тем металлом, из которого он был сделан, ржавчина ему еще долго не грозила. А вот железный шлем, доставшийся от махаратшца, надо было чистить. И я приложил немало сил, чтобы с помощью песка довести этот шлем до блеска. Теперь у него был вполне товарный вид.

Также я почистил наконечники сулиц и копья, кинжал, саблю и топор. Затем заточил их грубым точильным камнем. Проверил и почистил седла и конскую сбрую, оба щита, тулы для стрел и сулиц, доспехи убитых наемников. Но, конечно, больше всего времени уделил шашке и вакидзаси.

Мне очень нравилось хорошее оружие, а мои клинки были очень хороши. И я по-настоящему влюбился в них. И темная сталь шашки, и матовая глубина вакидзаси просто магически действовали на меня. Когда я покупал шашку, мне продемонстрировали, что я приобретаю. Клинок мог согнуться, не ломаясь, вплоть до прямого угла и был остер как бритва.

Дотемна я затачивал и полировал оба клинка, не жалея ни взятых с собой специальных салфеток, ни порошка из камня Учико, ни специального масла. Да, пополнять расходуемые материалы мне придется уже местными аналогами. Но даже когда закончится запас «из прошлой жизни», то своим клинкам я и здесь найду самое лучшее.

Я находился на постельном режиме еще около десяти дней. Симптомы сотрясения мозга и отбитые ребра зажили уже через день. Спасибо биофагам! Но не хотелось это демонстрировать окружающим и пришлось симулировать болезнь. Первое время ко мне часто заходили Милош и члены его семьи. Просто проведать, а иногда и угостить чем-нибудь вкусненьким. Но постепенно жизнь потекла как обычно. Через десятицу, я занялся рыбалкой. Позже, когда продемонстрировал всем свое выздоровление, я возобновил ежедневные тренировки и стал участвовать в общественных работах.

От своей части трофеев избавился следующим образом. Лавочнику Саву продал чуть дешевле той оценки, что дал Милош: щит-баклер, боевой топор, саблю, кинжал, тул для лука и 30 стрел. Всего за тридцать два сикла и тридцать ассов. Теперь в погребе у деда Васила, вместе с герметично упакованными оружием и доспехами, также лежал мешочек с ценностями, в котором я сложил: остаток серебра с Земли стоимостью в сорок пять сиклов, деньги, что были у «моих» наемников и за их проданное вооружение: сорок четыре сикла и семьдесят два асса, а также две цепочки и два кольца из серебра.

Композитный лук я продать не смог. Он оказался очень дорогим и был оценен Милошем минимум в четыре ауриса[37]. Его я отдал Василу и Цветелине, чтобы они продали его позже, а деньги использовали во благо семьи. Василу же ушел и аркан махаратшца. В деревенском хозяйстве любой веревке дело найдется. А пользоваться им я все равно не умею. Также отдал им для тех же целей: одежду убитых наемников (мне она была мала), седло и сбрую с убитого мной коня, две сулицы, оба кожаных доспеха, стальной шлем махаратшца и кожаный варнийца. Все это Васил легко продал, взяв за все шестьдесят сиклов. Это были очень большие деньги для деревни.

Теперь семья Васила смогла купить себе всю нужную одежду и на лето, и на зиму. И даже на вырост Марийке. О заготовке продуктов и говорить нечего. Забили и сарай, и погреб. Да и пивка попить могли себе позволить периодически. Как-то незаметно у Цветелины появился ухажер — вдовый сапожник Зоран. Его жена Сребренка, умерла в тот же год, когда погиб муж Цветелины. У Зорана остались две дочки-погодки Радойка и Вишня, пяти и шести лет. Кажется, Зоран и Цветелина друг другу нравились, и дело шло к свадьбе.

Стоит напомнить, что у меня появилось своё средство передвижения: вороной с маслянистым отливом конь шести лет, оставшийся в наследство от махаратшца. Красивый, гордый, любвеобильный и немного капризный. Милош смеялся и рассказывал, что он у него ни одну кобылу не обделил своим вниманием, а теперь и на него стал странно поглядывать. «Так что, Сержио, забирай его скорее», — хохотал трактирщик. Я назвал своего жеребца — Князь. Старался как можно чаще приходить к нему, чтобы подружиться. Приносил то морковку, то яблоко, то соленую горбушку хлеба. Выгуливал его. Иногда сам купал и чистил. И потихоньку отношения стали налаживаться, Князь стал видеть во мне своего хозяина.

Частенько я раздумывал: а сколько мне надо было-бы работать обычным крестьянином, чтобы заработать столько, сколько с боя взял за один раз? Ой, долго-о-о! Хотя и убить легко могли. Удача в тот раз на нашей стороне была. Но, все-таки, стезя воина была для меня более привлекательна. Я в этом уже не сомневался и готовился весной уйти в Кравос. Вооружение у меня было полностью готово. Учитывая то, что принес «из прошлой жизни» и что не стал продавать из добычи: седло и сбруя на Князя, удобное двухметровое копье, круглый щит, тул с пятью сулицами, бацинет «Волчьи ребра» с бармицей, бахтерец, поножи, наручи, подшлемник и стеганка, шашка, вакидзаси и двенадцать сякэнов.

Оставшееся время до намеченного мной срока отъезда пролетело незаметно. Не успел оглянуться, а на дворе стоял тревен. Нападений на деревню, слава предкам, не было. Свой день рождения я отмечать не стал. А Зоран с Цветелиной запланировали свадьбу после уборки урожая осенью. Так что, текли обычные будни, которые ничем не запомнились. Работа, тренировки с оружием и без, прогулки с Князем, вот все, что происходило в те полгода, что прошли после памятного боя с наемниками — похитителями Брины и Эмы.

Милош, как и обещал, потренировал меня в работе с копьем и щитом. Не сказать, что я почувствовал себя профессионалом во владении этим оружием. Но действовал достаточно уверенно, что верхом, что в пешем порядке. Кстати сказать, выйти против копья с шашкой, а лучше с вакидзаси, для меня теперь не было большой проблемой. Я понял, что в таком случае главное, это как можно быстрее сократить дистанцию и тогда копейщик — труп. И Милош показал пару трюков, как это лучше сделать. Ни с кем из парней в деревне я не сдружился, они относились ко мне с опаской и сторонились. Из девушек тоже близко ни с кем не сошелся. Ну да, об этом уже говорилось. «Кому расскажи из старых друзей, ржать будут надо мной, как кони, — с усмешкой подумал об этой ситуации. — Ну и ладно».

Сейчас Сержио стоял на пристани. Да, Сержио. За неполный год на Этерре, я уже отвык считать себя Сергеем Петровичем Камышевым. Я сейчас и ощущал себя молодым человеком, который собирается начать взрослую жизнь. А память о прошлой жизни считал очень полезным бонусом. Приятным бонусом, конечно, исключая те воспоминания, которые приносили мне боль.

Тяжелая деревенская работа и почти каждодневные тренировки укрепили мое тело. Я уже не был тем долговязым подростком, что выпрыгнул на лужайку из зеркала Смотрителя портала. На пристани стоял высокий, широкоплечий юноша, каждое движение которого выдавало скрытую силу. А одежда не могла скрыть литых плеч и развитых мышц. На мне была та одежда, которую я брал с собой с Земли. Сейчас она отлично сидела и неплохо сочетала в себе светлые и темные коричневые тона. Не портила общий ансамбль и темно-зеленая бандана.

За моей спиной покачивался большущий струг[38], метров тридцати длиной и шириной около восьми метров. Князь был с комфортом размещен на струге за специальной загородкой. Несколько отдельно, за такими же загородками, была размещена еще четверка лошадей. Рядом в мешках были уложены мои вещи, оружие, доспехи и отдельно — котомка с едой. Среди вещей рассмотреть можно было лишь древки копья и сулиц. Но я предусмотрительно снял с них наконечники и придраться было не к чему.

Напротив меня собралась целая толпа провожающих. Я не ожидал, что столько людей придёт меня проводить. Дед Васил, Цветелина, Марийка, которая как клещ вцепилась в мою ногу и не хотела отпускать. Вся семья Милоша, староста Атанас и Красимир. За несколько дней до этого, староста и Васил имели со мной серьезный разговор. Мне предложили осесть в деревне в доме деда Васила. Цветелина с дочкой все равно уходили к Зорану, а дом и подворье оставалось только на Васила. И если бы у меня в планах было прожить эту жизнь тихо и незаметно, то такая стартовая площадка меня бы устроила.

Но это было не в моем характере, и поэтому сейчас я стоял здесь на пристани. Ни семья Васила, ни староста не обиделись. Они прекрасно меня понимали. Более того, Атанас договорился, по случаю, со своим знакомым купцом, который шел с товаром на струге мимо Брезника. Меня должны были довезти до Кравоса вместе с конем и всеми вещами за четыре сикла. Уговорились, что я в уплату проезда отдам кольца и цепочки с убитых наемников и доплачу один сикл.

— Ну что, долгие проводы — лишние слезы? — я по очереди обнял всех провожавших. — Марийка, а ты сырость не разводи. Кто сказал, что мы больше не увидимся? Если буду недалеко от Брезника, обязательно вас приеду навестить. Не знаю, как сложится моя жизнь, но я вас не забуду. Благослови вас предки!

Я развернулся и взбежал по сходням. Струг величаво отчалил от берега и медленно набирая скорость, устремился вниз по течению Хеты. И пока виднелась деревня, я видел на пристани три маленькие человеческие фигурки: Васила, Цветелины и Марийки. Хета всего за несколько часов вынесла купеческий корабль в море, и только там пришлось ставить съемную мачту. К счастью ветер оказался попутным и, хоть и при небольшом волнении, до Кравоса мы добрались за два дня. Для молодого парня с необычно взрослым взглядом начинался новый этап его жизни на Этерре.

Глава 9 Прибытие в Кравос (524 круг Н.Э., тревен)

Струг медленно, на веслах входил в гавань города Кравос. Еще во время путешествия я узнал, что Кравос самый крупный порт Варнии. Вообще, в Варнии два морских порта: Кравос и Аристи. Но, по какой-то причине, Аристи не выдерживал конкуренции с Кравосом и неуклонно хирел вместе с баронством. Разговоры купца со своими ближниками, да и разговоры внутри команды, подтвердили информацию, что между Вранским и Хетским графствами Варнии зреет крупный конфликт. И им приходится это учитывать, выбирая маршрут и набирая охрану. Король же Варнии Экор IV не мог или не хотел погасить конфликт. Больше ничего интересного за время пути я не узнал.

Я стоял на носу струга и внимательно рассматривал гавань. Она достаточно глубоко врезалась в береговую линию, да еще и была прикрыта волноломом. Для кораблей в плохую погоду Кравос был отличным укрытием. Слева и справа по краям гавани были выстроены каменные башни, на площадках которых были видны какие-то механизмы. Было плохо видно, но, скорее всего, метательные машины. Сам город, с населением около четырнадцати тысяч человек, располагался на равнинной местности, и его большая часть была окружена каменнойдесятиметровой стеной.

Внутри крепостной стены здания были возведены из камня. Те жители, которые не смогли приобрести себе дом внутри крепостной стены, лепили свои жилища вокруг этих стен, образуя посад, хаотично застроенный деревянными зданиями самой различной планировки. Как я уже успел узнать, замок местного барона располагался в центре города и был его цитаделью.

После того, как струг наконец причалил, меня выгрузили с корабля первым. Весь остальной груз принадлежал хозяину судна и ему надо было сначала решить все вопросы с портовым сборщиком. Как только с борта на пристань опустили широкие сходни, я попрощался с купцом и командой, взял свои вещи, Князя и осторожно свел его на берег. Ко мне сразу же подошел один из служащих порта. Выяснив, что я не торговец, портовый сборщик взял с меня обычную плату, как за входящего в город: 10 ассов за меня и 50 ассов за коня.

Заплатив нужную сумму, я пошел на выход из порта. На входе в сам город из портовой зоны, поинтересовался у стражников, где найти нормальную харчевню и где находится гильдия наемников. Внимательно окинув взглядом мой внешний вид и надменно отворачивавшегося от них Князя, мне посоветовали харчевню «У пузатого Квитко» недалеко от рынка. Заодно и объяснили, как добраться до представительства Варнийской гильдии наемников.

Маршрут был не сложным, а землянину двадцать первого века, не так трудно найти дорогу в четырнадцатитысячном средневековом городе. Облегченно вздохнув, перекинул через холку Князя две свои объемные сумки, вскочил в седло и медленно тронулся в направлении указанной харчевни. Я с интересом рассматривал двухэтажные каменные дома внутреннего города, булыжную мостовую шириной примерно в три телеги, тротуары с канализационными стоками и, конечно, местных жителей.

После жизни в деревне в течение почти целого года, местные жители казались мне бойкими, нарядными и очень разными. В основном, улицы заполняли пешеходы, изредка попадались различные повозки, совсем редко проезжали всадники. Было много довольно симпатичных молодых женщин, чистых и опрятно одетых. Местное средневековье не совсем походило на те стандарты, которые были обозначены в земных книгах про этот исторический период.

Да, от канализационных сливов попахивало, но из окон никто горшки с экскрементами не выкидывал. Да, я уже знал, что ежедневная помывка здесь не принята, но, хотя бы раз в две недели, люди мылись или обтирались влажной тканью, следили за одеждой, и присутствовала даже примитивная парфюмерия. Я совсем ушел в свои мысли, проезжая очередной перекресток и рассматривая город и его жителей.

— ОСТОЛОП!!! — вернул меня к реальности чей-то свирепый голос. — Ты! Тупая деревенщина! Ты что, не видишь, что мешаешь проехать благородным?!

Я растерянно посмотрел на шестерых всадников, двух девушек и четырех парней, которые выехали на перекресток с боковой улицы. Все были одеты в богатые платья. Что на дамах, что на их кавалерах, поблескивали драгоценности. А их лошадям в экстерьере проигрывал даже Князь. Молодые люди были вооружены легкими мечами и длинными кинжалами.

— Ты почему еще верхом, червь? — проорал один из парней. — Сполз на землю!!!

Обе девушки засмеялись… Бешенство колыхнулось у меня в груди, но я быстро спрыгнул на мостовую и опустил голову, пряча взгляд. Чтобы никто не увидел лютую злобу, плескавшуюся во мне сейчас. Я НЕ ИМЕЛ ПРАВА отвечать.

— Ты, животное, зачем залезло на коня? — продолжил уже другой парень. — И с какой стати у тебя такой скакун? Тебе положено иметь, самое большее, свинью или овцу. Чем вы там с ними занимаетесь? Хотя, судя по твоему росту, твой папа это делал не со свиньей, а с коровой.

— Фи! Ангелар, чтобы при мне, ты больше не позволял себе таких выражений. Или я лишу тебя возможности с собой общаться, — вздернула носик одна из всадниц.

Обе девушки снова засмеялись. Их явно забавляла ситуация. А я испугался. Ведь я ничего не мог сделать этим аристократам. Я был не вправе защитить себя. Вот сейчас они возьмут и заберут у меня Князя. А если заставят вывернуть сумки, то могут забрать и вооружение. Могут и повесить, под тем предлогом, который захотят придумать. Или отправить в каменоломню.

Для этого я получил второй шанс? А даже если не повесят, не отправят на каторгу, а просто все у меня заберут? Что мне после этого делать? Сколько лет пройдет впустую, пока я смогу заработать себе хоть на какой-то доспех и оружие? Страх холодной волной окатил меня от макушки до самых ног.

— Вот видишь, свиная морда, что из-за тебя может случиться?! — тут же заорал названый Ангеларом. — Ты будешь виноват, если блистательная Люсия лишит меня своего общества!

— Простите достопочтенный, — я буквально выдавил из себя извинение.

— Что ты там мямлишь?

— Простите достопочтенный!

Надо мной потешалась уже вся компания.

— Внимай ты, образина, — продолжил Ангелар. — Чтобы я больше в городе тебя верхом не видел. Если увижу, отрежу уши, которыми ты сейчас хлопаешь по щекам. Буду считать, что они тебе не нужны, раз ты ими не пользуешься, как следует, и заберу твоего коня, хоть он и недостаточно хорош для меня. Но вот для тебя он точно слишком хорош. Ты понял меня, животное?

— Да, достопочтенный.

Продолжая веселиться, компания тронулась мимо меня, стоящего с опущенной головой.

— Пшел с дороги! — свистнул кнут одного из парней и по спине, будто приложили раскаленным прутом.

Я вскрикнул и, выгнувшись, ухватился за седло Князя, чтобы не упасть. В глазах потемнело, а в голове шумела кровь, как «поломанное радио». Я не слышал ни гневного ржания Князя, ни удаляющегося хохота компании местной «золотой молодежи». Оглядевшись, мне показалось, что весь город хохочет, показывая на меня пальцами. Адреналин буквально кипел внутри, и меня просто шатало от бешенства и жгучего стыда.

Сумев рассмотреть в нескольких шагах узкий проулок, я кое-как дошел до него и прислонился лбом к стене дома. Хриплое прерывистое дыхание постепенно выравнивалось. Руки, судорожно сжавшиеся в кулаки, расслаблялись. Еще через некоторое время я понял, что в состоянии здраво мыслить. «Я должен как можно скорее получить право на владение оружием, — билась в голове одна мысль, отодвигая все остальное на второй план. — Иначе, добром для меня это не кончится. В первую очередь — это. Все остальное подождет».

Выйдя из проулка, я подозрительно осмотрелся. Но, к счастью, все шли по своим делам и никто не обращал на меня внимания. Это что же получается? То, что произошло со мной, это местная обыденность? Нет, я конечно умом это понимал. Да и на Земле Мирослав Александрович меня предупреждал. Но одно дело знать, а другое, испытать на своей шкуре. Припомнив, в какой стороне находится рекомендованная мне харчевня, я, не забираясь в седло, двинулся в нужном направлении.

Через два квартала увидел вывеску, на которой довольно мастерски был нарисован пузатый мужик в фартуке. В одной руке он держал сковородку, в другой кружку с каким-то пенным напитком. Наверное, с пивом. У крыльца харчевни сидел мальчишка, который тут же поинтересовался, что требуется уважаемому посетителю. Я сказал, что хотел бы снять комнату и устроить своего жеребца, чтобы его почистили и накормили. Мальчик уверил, что за конем присмотрит в лучшем виде, но насчет комнаты надо говорить с хозяином. Понятливо кивнув, перекинул с коня на плечо свои сумки и вошел в заведение. Меня встретила волна таких вкусных запахов, что я непроизвольно сглотнул, а желудок требовательно заурчал. В зале сидело всего несколько человек, а за стойкой протирал кружки невысокий крепыш с перебитым носом.

— Здравствуйте, — я подошел к стойке. — Я хотел бы снять у вас комнату. А также решить вопрос с размещением своего жеребца и уходом за ним на время моего проживания в вашем заведении.

— Минутку, сейчас позову хозяина, — ответил крепыш и скрылся за дверью, что находилась рядом со стойкой.

«Кухня», — без труда догадался я, успев увидеть за закрывающейся дверью большую плиту с шипящими сковородками и бурлящий котел на открытом огне очага. К огню, над которым висел котел, примостились пара вертелов с насаженными на них мясными тушками каких-то мелких страдальцев. Не прошло и минуты, как из дверей кухни в сопровождении крепыша вышел невысокий мужчина лет сорока пяти. Он был похож на свое изображение на вывеске. Так, наверное, и должны выглядеть владельцы преуспевающих харчевен. Победно выпирающий вперед живот, налитые довольством щеки, весьма дорогая одежда и пара золотых колец сразу показывали собеседнику, что он общается с преуспевающим человеком.

В то же время улыбка и взгляд говорили не о надменности и превосходстве над собеседником, а о готовности помочь и услужить. Если бы мне на самом деле было шестнадцать лет, то я бы принял все это за чистую монету. Но сейчас, без труда увидел в глубине глаз хозяина харчевни холодный расчет, волю и немалую жесткость. Квитко, а это был несомненно он, внимательно осмотрел меня, мою достаточно дорогую одежду, манеру держаться и явно сделал для себя какие-то выводы.

— Здравствуйте, уважаемый, — первым заговорил хозяин харчевни. — Чем могу быть полезен?

— Здравствуйте, уважаемый Квитко. Мне бы хотелось снять у вас комнату. Точный срок найма я смогу сказать после посещения гильдии наемников, но на сутки она мне нужна точно. Также я рассчитываю у вас питаться. Ведь, судя по доносящимся до меня запахам, ваши повара знают свое дело. Кроме того, необходимо обеспечить размещение и уход моему жеребцу. Да, еще! По вечерам мне хотелось бы иметь возможность помыться, а также постирать кое-что из одежды. Причем, необходимо это сделать так, чтобы утром я ее мог надеть. Это можно организовать?

— Можете не беспокоится. Мы все сделаем в лучшем виде. Как приятно видеть среди своих посетителей воспитанного и образованного человека!

— С чего вы решили, что я получил образование?

— О! Не обижайте старого Квитко. Если бы я не разбирался в людях, то не смог бы справится со своей работой.

— Ну, хорошо. Во сколько мне это обойдется?

— Комната в сутки будет обходиться вам в шестьдесят ассов. В оплату входит стирка вашей одежды. Также вечером вам будут заносить в номер деревянную лохань с горячей водой, чтобы вы могли помыться. Оплата за питание будет взиматься отдельно, в зависимости от вашего заказа. За содержание вашего жеребца в сутки вам надо будет платить пятьдесят ассов. Вас устраивает?

Я серьезно задумался. Это была не деревня и не самая плохая харчевня, поэтому расходы в сутки выходили для меня солидными. Но сегодня искать что-либо другое было некогда. Надо срочно решать вопрос в гильдии наемников и с работой. А завтра уже будет видно, смогу я себе позволить оставаться в этом заведении или нет.

— Если у уважаемого….

— Сержио.

— Если у уважаемого Сержио в настоящий момент возникли трудности с деньгами, то можно снять не комнату, а место в общей комнате. Это будет стоить всего десять ассов.

— Нет-нет! Меня вполне устраивают условия. А в комнате можно оставлять свои вещи, пока я буду отсутствовать в городе по делам?

— Оставляйте спокойно! В моей харчевне вещи не воруют. Но для пущего спокойствия постояльцев в каждом номере под кроватью есть специальный сундук с отдельным замком. Можете на время своего отсутствия разместить свои вещи там. Но, я вас уверяю, пока вы проживаете в моем заведении, с ними ничего не случится.

— Хорошо. Тогда я пойду, размещусь в комнате, а потом хотел бы пообедать.

— Что вам приготовить?

— На ваше усмотрение, уважаемый Квитко. Просто учтите, что я голоден, — улыбнулся я. — И еще, алкоголя не надо. Что у вас есть безалкогольного?

— Сбитень, взвар, квас…

— Вот! Кувшинчик кваса, пожалуйста.

— Сейчас все приготовим! Вот вам ключ. Ваша комната на втором этаже, третья дверь справа по коридору.

Взяв ключ, я подхватил свои мешки и поднялся на второй этаж. Найдя нужную дверь, провернул ключ и зашел в комнату. Ну, что? Не «Хилтон», конечно. В номере с окном на внутренний дворик имелась кровать, вешалка, маленький столик и табуретка. Под кроватью был обнаружен объемный сундук с болтающимся на нем замком. Все!

Правда, стоит отметить, что при осмотре белье на кровати оказалось чистым и без насекомых, а в комнате явно недавно была проведена влажная уборка. Я убрал все свои вещи в сундук, оставив только кошель с деньгами. Сыпанув в карман несколько сиклов и всю имеющуюся медь для расчётов, все остальное серебро упрятал в кошель и понадежнее укрепил его на поясе. Ничего не поделаешь, такое количество серебра по карманам рассовать было невозможно.

Когда я спустился на первый этаж, внизу уже поджидал хозяин местного заведения:

— Ну, как? Разместились? Ваш обед уже готов.

— Спасибо, уважаемый, все в порядке. Я действительно сильно проголодался в дороге. Давайте, я пообедаю, а потом сразу рассчитаюсь и за обед, и за эти сутки проживания?

— Конечно! Присаживайтесь, где вам удобно, сейчас все принесут.

Я окинул взглядом обеденный зал. Свободных мест по-прежнему было очень много. Прошел в конец зала и сел за свободный столик, спиной к стене и лицом ко входу в харчевню. Это была моя старая привычка и так мне было комфортней. В спину никто не ударит и все заведение под наблюдением. Через пару минут к моему столику подошла миловидная молодая служанка в чистом платье и фартуке. Улыбнувшись, она умело расставила посуду на столе и упорхнула на кухню. А я в предвкушении оглядел стол.

В глубокой глиняной миске источал восхитительный аромат грибной суп. Рядом на оловянной тарелке лежала румяная свиная вырезка с ребрышками и гарниром из каких-то овощей. Чуть дальше стояли две деревянные тарелки, одна с салатом из квашенной капустки, посыпанной нарезанным репчатым луком, а вторая — с несколькими ломтями еще горячего и безумно вкусно пахнущего хлеба. В отдельной чашечке лежала горка свежей редиски. Тут же располагалась солонка с крупнозернистой солью и запотевший кувшинчик с холодным квасом. Глубокая деревянная ложка и глиняная кружка дополняли композицию.

Я еще успел пожалеть, что не захватил свою вилку, но тут же выпал из реальности и накинулся на обед. Он был непередаваемо вкусен! Минут через двадцать, когда я последним ломтиком хлеба вымакнул остатки подливы от свиной вырезки, то смог остановиться и недоуменным взглядом оглядеть пустые тарелки. Подняв взгляд, увидел, что на меня с улыбкой смотрят стоящие рядом со стойкой хозяин харчевни, «бармен» и та девушка, что подавала ему на стол. Заметив, что я закончил с обедом, Квитко подошел к моему столику:

— Как вам у нас понравилось?

— Спасибо, — я удовлетворенно ослабил пояс. — Передайте поварам, что они мастера своего дела.

— Обязательно. Думаю, им будет приятно.

— Сколько я должен заплатить?

— Шестьдесят ассов за постой, пятьдесят ассов за содержание и уход за жеребцом и сорок пять ассов за обед. Итого: один сикл пятьдесят пять ассов.

Расплатившись я уточнил дорогу до гильдии наемников и прихватив посоленную горбушку хлеба вышел из здания. Зайдя в конюшню во внутреннем дворике, убедился, что Князь устроен хорошо. Вычищенный жеребец стоял в чистом стойле и хрумкал овес. Тут же на стене висело его седло и сбруя. Давешний мальчишка подметал проход между стойлами. Я угостил Князя соленой горбушкой, потрепал его по холке и повернулся к мальчишке:

— Тебя как зовут?

— Ненад, уважаемый.

— Спасибо тебе, Ненад, — бросил ему медную монетку.

Пацаненок довольно улыбнулся, а я развернулся и пошел со двора. Меня ждала гильдия наемников…

Дорога оказалась неблизкой. И если харчевня «У пузатого Квитко» располагалась в благополучной части города, то Представительство «Варнийской гильдии наемников» находилось в посаде среди домов малообеспеченных горожан. Я даже немного устал, пока добирался к своей цели. Наконец, вышел к небольшому двухэтажному деревянному зданию, на котором висела табличка с изображением скалящейся песьей головы. Перед входом в здание была установлена коновязь. Первый этаж здания занимало какое-то складское помещение, а вот на втором этаже, куда вела отдельная лестница, были слышны голоса.

Я приостановился, набираясь решимости: «Вот она, моя очередная точка бифуркации». Сейчас мне надо было сделать то, что во многом определит мою дальнейшую жизнь. Вдох… выдох… вдох… пошел! Нацепив на лицо маску безразличия, я уверенно поднялся по лестнице, вошел в помещение и оказался в небольшом холле. Вдоль его стен стояли длинные лавки и два стола с приставленными к ним табуретами. На них располагалось несколько мужчин. Доспехов на них не было, но имеющееся у каждого личное оружие и медные жетоны, тускло поблескивающие на груди, не оставляли сомнений — это наемники.

— Доброго всем дня, — вежливо поздоровался со всеми.

Но в ответ присутствующие в холле наемники только презрительно окинули меня взглядом, не удостоив приветствием. В другом конце холла находилась дверь в следующее помещение. Было жарко, поэтому дверь не была закрыта, и я увидел рыжеволосого мужчину лет пятидесяти с седыми висками, который сидел за столом и беседовал с каким-то парнем. По-видимому, это был местный начальник.

Молодой человек с нежным возрастом в районе восемнадцати лет часто кивал головой и поглядывал на бумагу, что лежала перед ним. Потом мужчина кивком указал на нее парню, тот взял со стола перо и что-то накарябал на ней. Удовлетворенно улыбнувшись, начальник представительства взмахом руки отпустил парня и тут же прокричал:

— Десил, выдай парню начальный комплект наемника и отправь к «Железным леммингам» в порт. Им уже завтра утром выходить.

Из-за стола встал кучерявый брюнет, крепкий и не старый. Скорее всего, не старше тридцати лет. Он молча поманил рукой молодого человека и направился к выходу. Сразу стало понятно, почему, будучи еще достаточно молодым, он работает в представительстве. Десил с трудом переставлял правую ногу, сильно хромая. Мимо меня, зажимая в руке жетон наемника, прошел с восторженным выражением лица новый рекрут гильдии. А кем еще он мог быть?

Проводив их взглядом, я развернулся и подошел к открытой двери в кабинет начальника:

— Разрешите?

Стоявший ко входу правым боком мужчина повернулся и с интересом посмотрел на меня. Я чуть не отшатнулся от неожиданности, но быстро смог взять себя в руки. Левую щеку начальника представительства гильдии обезображивал огромный шрам. Веки левого глаза были сильно повреждены и на половину закрывали глаз. К счастью, сам глаз был цел и сейчас внимательно рассматривал своего собеседника. Кожа на левой щеке была причудливо изломана и производила отталкивающее впечатление.

— Заходи, — наконец ответил начальник. — Чего хотел?

— Я хотел бы стать наемником.

— Хм… Присаживайся. Меня зовут Хаор. Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Всего шестнадцать? Я думал, больше, — удивленно рассматривая крепкую, высокую фигуру юноши, проговорил Хаор.

— Я совершеннолетний и по закону имею право поступить в наемники или в воинскую дружину, — я не на шутку заволновался.

— Да не сепети ты. Зачастил… Знаю, что имеешь право. А зачем ты в наемники хочешь пойти?

— Я вижу себя воином. Меня не привлекает всю жизнь прожить крестьянином или ремесленником.

— Ишь, ты! Видит он. Думаешь, станешь наемником, сразу Удачу за хвост ухватишь? Работать не надо, ходи мечом подпоясанный, ни хрена не делай. Красота? Вот это увидь, — поближе подставил свою изуродованную щеку Хаор. — Хорошо видно?

— Хорошо, — тихо ответил ему, немного промолчав.

— И что по этому поводу думаешь, глазастый ты наш?

— Думаю, что тот, кто это сделал, сейчас кормит червей.

— Хм… Ишь, ты… Ладно, дело твое. Принять такое решение ты вправе. А воины нам нужны. Но как, в каком отряде, за какую плату ты будешь работать, сейчас будем решать.

Хаор поворочался, устраиваясь на стуле поудобнее:

— Ты каким-нибудь оружием пользоваться умеешь?

— Да. Саблей (понятие «шашка» на Этерре не существовало) и коротким мечом — нормально, копьем, щитом и сулицами — средненько.

— Вот как?! А откуда у тебя такие умения?

— Были учителя…

— Ну, ладно. А что-нибудь из вооружения у тебя есть?

— Да. Кавалерийское копье, круглый щит, сабля, короткий меч, сулицы, легкие металлические доспехи, конь со всем снаряжением.

По мере того, как я перечислял свое вооружение, в соседней комнате затихали разговоры наемников, а лицо Хаора все больше вытягивалось.

— Ты благородный? — наклонившись над столом, тихо спросил Хаор.

— Никогда в жизни не утверждал этого.

— Какой заковыристый ответ, — ухмыльнулся Хаор. — Откуда у тебя такое вооружение?

— От деда осталось.

— А кто твой дед? И, кстати, кто твои родители?

— Они погибли. Сейчас я сирота.

Начальник представительства откинулся на спинку стула и помолчал.

— Ладно, продолжим. Обычно, новому рекруту мы выдаем комплект вооружения в счет будущего заработка. А начальную подготовку в течение месяца он проходит в отряде, куда его распределяют. На время начальной подготовки он половину своего заработка отдает ветерану отряда, который занимается его обучением.

— Мне этого не надо.

— Я понял. Но, как ты понимаешь, на веру никто твои слова принимать не будет. И лгать смысла нет совершенно. Если окажется, что ты в чем-то обманываешь, это очень быстро выяснится и аукнется тебе очень тяжело. Наличие вооружения выяснится, когда ты прибудешь в свой отряд. И если у тебя его не окажется, тебя приведут сюда. Мы отберем жетон и отправим весточку по всем представительствам, чтобы ты больше никого не смог водить за нос. А умения во владении оружием мы проверим здесь.

— Нет проблем. Мне незачем вас обманывать. Все, что я хочу, это стать воином.

— Хорошо… Так, все-таки, в каком сословии ты состоишь?

— Пишите — простолюдин.

— Так… Я понял… Верхом ты ездить умеешь?

— Да.

— Из лука можешь стрелять?

— Нет.

— Из арбалета?

— Да. Но арбалета не имею. Пользуюсь сулицами.

— Ножи метать умеешь?

— Нет.

— Плавать умеешь?

— Да…

— Да не смотри ты так, — махнул рукой Хаор. — Я не просто так спрашиваю. Мне же надо правильно выбрать, где тебя лучше применить и в какой отряд отправить. Может, лучше в личную охрану, может в охрану сухопутных караванов, а может — морских. В пехотный отряд наемников или в кавалерию.

— А какие отряды вообще бывают?

— Кавалерийские и пехотные. Начальник у них называется капитаном. Нанимаются в армию, когда война идет. В мирное время на охрану караванов, складов, всяких других объектов. Если повезет, нанимаются к аристократам в дружину. Специализации имеют тоже разные. Некоторые, к примеру, на кораблях в охране. Некоторые, как личные телохранители работают. Но в основном, как воинские подразделения. А по численности, не больше пятидесяти человек в отряде. Но обычно, численность наемных отрядов в районе двадцати человек. Хотя, бывает и больше, и меньше. Численность и вооружение в отряде зависит от того, насколько у них успешно дела идут.

— Спасибо за разъяснения. Вы спрашивайте все, что необходимо. Вы же собирались. Я не против.

— Да я все спросил уже, что надо. Теперь смотри. У тебя есть два варианта. Первый вариант. Ты получаешь жетон и работаешь, отчисляя в пользу гильдии двадцать процентов от заработка. Работаешь по тем заданиям, что дает тебе гильдия, и в тех отрядах, куда тебя направят. Если у нас нет для тебя предложений, то можешь искать работу сам. Но пятую часть заработка отчислять обязан. Если выяснится, что ты укрываешь выплаты, будешь осужден, лишен жетона наемника и отправлен на каторгу в каменоломни. Так работаешь, пока не выплатишь гильдии сумму в три ауриса. После этого становишься свободным наемником.

Хаор встал и дальше говорил, уже вышагивая взад-вперед по кабинету:

— Второй вариант. Ты выплачиваешь три ауриса и получаешь жетон наемника. Потом выполняешь первое обязательное задание и все, становишься свободным наемником. Ищешь работу себе сам. Можешь и в представительствах гильдии работой интересоваться, но должен предупредить, что ты будешь идти по остаточному принципу. Сначала работу будут давать тем, кто еще не рассчитался с гильдией. Можешь к отряду присоединиться. Но договориться об этом уже твоя забота. Ну и, в обоих вариантах, в последующем надо будет отчислять двадцатую часть с суммы найма.

— А за что тогда платить целых три золотых и последующие отчисления? Медный жетон и его амортизация так много стоит?

— Аморти…тьфу! Ты платишь не за жетон, умник. Ты платишь за право владеть оружием и использовать его. И за то, что, если надо, в гильдии тебе помогут найти отряд или индивидуальную работу. При конфликтах твои соперники будут знать, что за твоей спиной стоит гильдия. Ты — не один. Также, при необходимости, мы оказываем помощь в сбыте трофеев или покупке вооружения по нормальным ценам. Еще вопросы есть?

— Да. В каких случаях я могу применять оружие?

— Все просто. Когда выполняешь работу по найму, ты его ОБЯЗАН применять. А также имеешь право это делать на поединке или когда угрожают твоей жизни или здоровью. Еще имеешь право его использовать, если есть угроза жизни и здоровью жителю Варнии. Но это на твое усмотрение. Ты не стражник, а наемник. Так что, если не вмешаешься, претензий к тебе не будет.

— А против благородных я могу оружие применить?

— Ты что задумал?! — вскипел Хаор. — Мне проблемы не нужны! А ну говори, зачем ты про это спросил?!

— Да ничего я не задумал, — попытался его успокоить. — Я наоборот, интересуюсь, чтобы проблем избежать. Я вовсе не ищу неприятностей. Спросил только для того, чтобы ничего из принятых правил и законов не нарушать.

— Тогда другое дело, — начал успокаиваться начальник представительства. — Здесь тоже правила достаточно просты. Выполняя работу и защищая себя, ты можешь сражаться с любым. Благородный он, не благородный — не важно. А вот на поединок ты вызвать дворянина не можешь и оскорблять его не имеешь права. Тебя за это обязаны арестовать и под суд отдать. Зато, если тебя дворянин на поединок вызвал, ты имеешь право согласиться. Понял?

— Вроде, да…

— Да ничего сложного. Если по-простому, то рядом с благородными молчи в тряпочку и не отсвечивай. Не будешь следить за языком, легко нарвешься на плети или на что похуже. Но зато, защищать себя при угрозе жизни и здоровья с его стороны, имеешь право! Мы наемники, а не смерды! Понял?! — снова неожиданно взъярился Хаор.

— Понял-понял. Вы все доходчиво объяснили.

— Ффухх… Что-то мы отвлеклись. Так ты какой вариант выбираешь? — хитро прищурился Хаор.

— Я заплачу три ауриса…

Нижняя челюсть Хаора только что о стол не стукнула. А в соседней комнате тихо зашептались.

— Я могу серебром расплатиться? — уточнил я.

— Все равно. Деньги есть деньги, — выдавил начальник представительства гильдии.

— Нет. Я имею ввиду просто серебро. У меня серебро очень высокой пробы. Гораздо выше, чем в сиклах. Но оно у меня в виде проволоки.

— Не пойдет, — воспротивился Хаор. — Я воин, а не меняла. Принеси деньги, тогда дальше будем разговаривать.

— А не подскажете, как мне в этом городе найти ювелира или менялу? Короче, такого человека, кто бы мог обменять мне серебро на деньги?

— Отчего не подсказать. Есть нормальный ювелир и найти его не трудно. Выйдешь отсюда, поворачивай сразу налево. Пройдешь три квартала, поверни направо. Там увидишь мостик через маленький овраг. Как его пройдешь, сразу опять налево. Пройдешь еще два квартала и выйдешь к центральному району Кравоса. Вот там, четвертый дом направо, будет дом нужного тебе ювелира. Дом салатный такой, сразу увидишь, не ошибешься. Ювелира зовут Осхофор. И давай быстрее, я тут до ночи сидеть не собираюсь.

Поблагодарив Хаора, заверил его, что постараюсь обернуться как можно быстрее и выскочил из кабинета. Скользнув взглядом по наблюдавшим за мной наемникам, я молча проскочил холл и сбежал по лестнице. Куда идти я понимал, поэтому не задерживаясь повернул налево и быстрым шагом пошел по улице.

Глава 10 Варнийский наемник (524 круг Н.Э., тревен)

Мне было сильно не по себе. На Земле такие районы называли неблагополучными. Слишком уж много серебра висело у меня на поясе, чтобы можно было здесь шастать без опаски. И слишком много для меня зависело от этого серебра. Успокаивало то, что было светлое время суток. Но, что-то не давало расслабиться, и прислушавшись к своим ощущениям, я почувствовал к себе чье-то назойливое внимание. У меня не было опыта работы в полиции. Не был я и преступником. Поэтому, навыка замечать слежку или уходить от нее, не имел. Но все-таки немного помучавшись и не выдав себя, заметил идущую за собой фигуру. И без труда узнал в ней одного из наемников, сидевших в холле гильдии.

В голове тяжело заворочались мысли: «Видать мужик решил подзаработать на мне. Ведь они всё слышали через открытую дверь. Молодой простолюдин, еще не наемник, т. е. никто в этом городе. Никому не нужный сирота. Можно без особого риска напасть и хорошо поживиться. Даже если жив останусь, никто за меня вступаться не будет, и никто не поверит, что мне такая сумма принадлежала. Что же делать?».

«И когда же он нападет? До посещения ювелира или после? — думал я, замедляя шаг. — Удобным местом будет мостик через овраг… Да какой мостик! Тут такие улицы, что как только безлюдное место попадется, все! Считай, приплыли. И не важно, по пути туда, или обратно. У преследователя меч на поясе, у меня нож. Он со мной справится без вариантов».

Ничего не приходило в голову. И я просто шел исподволь, но внимательно осматриваясь. Ища хоть какой-то выход из положения. Единственное что радовало, так это то, что преследователя я все-таки заметил. А заранее знать об опасности, это уже козырь. Я шел сейчас по третьему от гильдии кварталу и впереди уже показался поворот к мостику через овражек. «Если в том проулке и на мостике никого не будет, развернусь и пойду обратно, — наконец решил для себя я. — Если же кто-то из горожан там будет, можно будет рискнуть и пойти дальше».

Подойдя к повороту в проулок, услышал шаги преследователя. Тот, зная удобное для нападения место, начал меня догонять. Заглянув в проулок, я с облегчением улыбнулся. У самого мостика городские стражники «трясли» какую-то местную шпану. Нет, на них табличек «Шпана» и «Стража» не было. Но покажите вменяемого человека, кто их не узнает в любом городе или даже в любой стране. Везение надо использовать и, быстро перейдя через мостик, я без приключений добрался до нужного домика.

Ошибиться было невозможно, домик был покрашен в салатный цвет. А перед входом, прислонившись к косяку, стоял дюжий мужик с массивной дубинкой на поясе. Аккуратно его обойдя, я вошел в лавку ювелира. Над дверью противно тренькнул колокольчик. Внутри на табуретке сидел еще один охранник. Этот был одет в кожаную броню, а на поясе висел прямой меч и кинжал. Лавка была небольшой. Витрины как таковой не было. Был прилавок, массивный шкаф у стены и дверь за прилавком.

Через пару минут эта дверь открылась и впустила маленького сухонького старичка лет шестидесяти пяти — семидесяти. На ювелире было надето дорогое блио[39]. А на пальцах желтым поблескивали многочисленные кольца. Седые волосы были аккуратно подстрижены. А из-под строго сдвинутых бровей на меня смотрели умные светло-голубые глаза.

— Что тебя привело сюда, молодой человек? — голос старика походил на легкий скрип, который иногда производят дверцы старого буфета.

— Здравствуйте, уважаемый! Мне рекомендовали обратиться к Осхофору. Это вы?

— Да. Чем могу быть полезен? — старик пробежался взглядом по моей одежде и, по-видимому, остался доволен.

— Меня прислал отец для продажи некоторого количества серебра.

Я решил подстраховаться. Страшновато было признаться, что я действую абсолютно один. И так уже успел себя тридцать раз проклясть, что не догадался нанять на сегодня охранника. Ведь простейшее же решение!

— И о каком количестве серебра речь? Показывай.

— Девятьсот грамм, — я выложил на прилавок моток серебряной проволоки. — Высшая проба!

— Вы не торопитесь, — перешел на «вы» ювелир.

— Надобно все взвесить, проверить, посчитать, — засуетился Осхофор, доставая весы и какие-то коробочки. — Чтобы никакой ошибки. Вот сейчас и содержание серебра в металле проверим. А то: «высшая проба!» Да кто вам ее мерил?

— Вы проверяйте. Я не против. И за свои слова всегда отвечаю.

Но старик меня похоже уже не слышал. Что-то бормоча он сначала взвесил серебро. Потом, открыл свои коробочки и начал творить какие-то ему одному понятные проверки. Сначала достал магнит и поводил им перед серебром. Затем достал кусочек мела и потер им проволоку, внимательно осмотрев полученный результат. Затем начал капать каким-то реактивом. Закончив свою «волшбу», ювелир хмуро уставился на посетителя:

— Тридцать сиклов!

Я от души рассмеялся. А отсмеявшись, спокойно заговорил:

— Уважаемый Осхофор. В этом серебре веса ровно на сорок пять сиклов. А его качество наивысшее. В монетах и близко такого содержания серебра нет. В этом вы уже успели убедиться, не так ли? Предложив такую цену, вы меня хотели рассмешить или обидеть?

— А сколько вы хотите? — немного посопев спросил старик.

— Не переживайте. Без навара не останетесь. Нас с отцом устроит цена в сорок пять сиклов. Я знаю, что для вас это выгодное предложение, поэтому давайте обойдемся без торга?

— Хорошо, юноша, — немного помолчав согласился ювелир.

Он снял с пояса кошель и, поковырявшись в нем, выложил на прилавок две золотые и пять серебряных монет.

— Надеюсь увидеть вас у меня в лавке еще не раз.

— О! Не сомневайтесь, — ответил ему, смахивая монеты в свой кошель. — Удачи вам в делах и до встречи!

Выйдя из лавки, я огляделся по сторонам. Мой преследователь стоял прямо напротив здания, на другой стороне улицы. Подперев спиной стену дома, наемник делал вид, что дремлет. Поразмыслив, я побоялся идти в посад с таким «хвостом». Решив сначала «сбросить хвост» в центре города и только потом пытать удачу, я развернулся и зашагал в сторону баронского замка, который находился точно в центре города.

Горожан на улицах было много. Кто-то спешил по делам, кто-то просто прогуливался. Иногда попадались различные повозки: крытые, открытые, грузовые. Изредка встречались верховые. Но время неумолимо приближалось к вечеру. Солнце уже низко скатилось с небосвода, поэтому приходилось спешить. Поначалу никак не везло, но все-таки шанс представился.

Проходя очередной перекресток, увидел площадку с несколькими повозками. «Местное такси», — обрадованно подумал я. Прогулочным шагом пройдя два дома, свернул направо и стремительно бросился вокруг здания. Моментальное преображение из вольготно прогуливающегося горожанина, в бегущего изо всех сил парня, было шокирующим. Ошарашенные прохожие едва успели проводить взглядом исчезающую за домом фигуру.

Я же, стремительно обогнув дом с тыла, медленно выглянул на улицу, с которой свернул всего несколько минут назад. Преследователя не было видно. «Наверное, ищет меня за углом или уже во дворике». Вынырнув на улицу, я быстрым шагом вернулся на перекресток и, уже не скрываясь, подбежал к одной из крытых повозок.

— Плачу сикл, если быстро довезешь меня до гильдии наемников, — крикнул вознице, запрыгивая в повозку.

И едва не вылетел на мостовую, в последний момент ухватившись за дверной проем повозки. Поразительная реакция возницы на возможность заработать!

— Йо-о-ххо!!! — услышал дурной ор мужика на облучке, захлопывая дверцу.

Повозка, а каретой это сооружение назвать было трудно, громко загрохотала по мостовой.

— М-м-л-л-я-я-я-дь, — меня нещадно затрясло в чертовой таратайке.

Несмотря на наличие мягкого сиденья, мое тело ощущало каждый булыжник, попадающий под одно из четырех колес повозки. Пришлось на полном серьезе крепко сжать челюсти, чтобы не раскрошить эмаль на зубах или не прикусить язык. К счастью, пытка долго не продлилась. С облучка раздалось всепобеждающее: «Тпрррр!» и повозка остановилась. Я осторожно вышел из повозки и осмотрелся. Мы стояли прямо перед представительством гильдии, а улица была пуста. Облегченно вздохнув, кинул серебряную монету довольному вознице и взбежал по лестнице.

В холле гильдии сидело всего два человека и моего преследователя среди них не было. Рядом с ними лежали тренировочные мечи и стеганки. Довольно улыбнувшись, я прошел к кабинету начальника. Дверь по-прежнему была открыта.

— А! Пришёл, все-таки. Заходи, — позвал из своего кабинета Хаор. — Не передумал? По какому варианту тебя учитывать будем?

— Все, как и договаривались, — ответил ему, доставая из кошеля и выкладывая на стол две золотые и двадцать серебряных монет.

— Ты посиди, сейчас в реестр тебя внесу. У тебя особые приметы есть какие-нибудь? Ну там, шрам, родимое пятно?

— Да нет, вроде. Шрамов пока нет. Родимых пятен… Хотя, вот! Две родинки есть на левой груди и на тыльной стороне левого предплечья, — я оттянул ворот рубахи и закатал левый рукав.

— Угум… Вот, держи жетон наемника. Поздравляю! — протянул медную табличку начальник представительства.

— Спасибо, — я искренне поблагодарил Хаора. — Для меня это очень важно.

— Вот еще ярлык на обязательное задание, — продолжил инструктаж Хаор и протянул квадратный кожаный лоскут с выдавленными на нем песьей головой и надписью: «Кравос-Аристи». — По прибытию с отрядом в Аристи, сдашь в гильдию наемников. Пошли теперь вниз. Глянем, как ты оружие в руках держишь… Десил! Тренировочные мечи и стеганки на тренировочную площадку захвати. Ринок! Ты здесь еще? Пошли вниз, новичка проверишь.

Все вместе наемники спустились по лестнице и зашли за здание, во внутренний дворик. Надев стеганки и взяв по тяжелому деревянному мечу, я с Риноком встали напротив друг друга.

— Парень, ты говорил, что саблей и мечом действуешь лучше, чем другим оружием, — счел нужным сказать Хаор. — Вот давай и покажи, что умеешь. Сразу станет понятно, чего от тебя в лучшем случае ожидать можно… О! Вук, а ты что приперся?

Я повернул голову. На входе во двор стоял мой давешний преследователь. В его глазах плескались злость и досада.

— Да, я просто мимо шел, Хаор, — подал голос Вук. — Смотрю, вы на тренировочную площадку заходите. Решил посмотреть. А что, нельзя?

— Да смотри, если хочешь, — ответил начальник и повернулся к стоявшим друг против друга бойцам. — Готовы? Начали!

Ринок атаковал первым. Удары проводил быстрые, сильные, но стандартные. «Меч» Ринока разил по диагонали, пытаясь поразить мои ключицы. Я же наработанными «скатами» (блок-отвод удара сверху) спокойно отводил меч противника в сторону — вниз. И тут же разил сам. Действовал сейчас так, как привык действовать шашкой, где защита сходу перетекает в атаку и наоборот. Но Ринок был опытным мечником и тоже успевал блокировать удары.

Поняв, что поразить противника не получается, начал «раскачивать» его, делая при защите все более глубокие уходы. При работе шашкой, опытные бойцы, вообще не используют стационарные стойки. И сейчас я постарался в полной мере применить свои навыки. Непрестанно перемещаясь вправо-влево и бессистемно меняя дистанцию с противником, я все больше увеличивал темп боя. Но Ринок держался. Атаковать он перестал, но умело делал блоки и отбивы, в нужный момент успевая отпрыгнуть и разорвать дистанцию.

Я почувствовал, что начинаю выдыхаться, но и Ринок уже взмок и тяжело дышал. Все-таки, он был намного старше. Внезапно, подловив момент, Ринок всем своим весом бросился на меня и буквально пробил поставленный блок. Деревянные мечи, практически одновременно, врезались в тела соперников. Мы отпрыгнули друг от друга…

— СТОП!!! — крик Хаора остановил поединок.

Тяжело дыша, мы опустили мечи. Я оглянулся. Вук зло сплюнул под ноги и вышел со двора. А Хаор захлопал в ладоши:

— Неплохо! А ты, новичок, полон сюрпризов. С Риноком на равных бился! Есть конь, оружие, железные доспехи. Кто ты такой? Может, мне теперь к тебе «ваша милость» обращаться? — ехидно поинтересовался начальник представительства гильдии.

— Не надо, — рассмеялся я. — У меня есть другое предложение.

— И какое?

— Принятие меня в славные ряды наемников надо обмыть! Приглашаю вас троих к «пузатому Квитко».

Троица наемников дружно одобрила идею. И, закинув в здание стеганки и тренировочные мечи, мы шумной толпой пошли к харчевне «У пузатого Квитко». По дороге Хаор рассказал, что мне надо будет завтра представиться капитану наемников отряда «Дикие псы».

— Понимаешь, — объяснял он. — Это не очень хороший отряд. Но я тебя больше никуда направить не могу. «Железным леммингам» кавалеристы не нужны, они морские и речные караваны охраняют. Да и сегодня… Ты видел парня? Я его к ним на последнее освободившееся место направил. «Вепри», они сейчас наняты местным бароном, полностью укомплектованы. А лишних никто брать не будет. Никто, просто так, своими деньгами делиться не станет. А у «Диких псов» наоборот, осталось всего пять человек. Считай, надо заново отряд набирать. Так что, с местом там проблем нет. Больше отрядов наемников сейчас в округе нет. Так что, придется тебе одно задание выполнить в их составе. Таковы правила. Потом работай, как захочешь.

— Найдешь завтра капитана «Диких псов» и доложишь ему, что направлен к ним на одно задание, — продолжил объяснять Хаор. — Надо сопроводить в Аристи обоз с солью. И выходить вам надо будет послезавтра утром.

— А где я их найду?

— Вся их шайка в «Сломанном щите» обитает. Это харчевня в двух кварталах от гильдии. Капитана зовут Мерен. К ним уже придешь оружный и в доспехе.

— А какая меня ждет выплата за это задание?

— Небольшая. С обязательными заданиями в твоем варианте всегда так. Как караван придет в Аристи, получишь деньги из расчета по шестьдесят ассов за день. А в дороге будешь получать кормежку себе и овес для коня.

Наконец мы дошли до харчевни и с шумом ввалились в зал. Сделав заказ, я поднялся в комнату. Скинул в сундук кошель с деньгами, оставив себе только «на пропой», нацепил на грудь жетон наемника и повесил на пояс вакидзаси. Все! Теперь я имею право на защиту! Конечно, у меня нет таких прав как у благородного. Но над уровнем крестьянина приподнялся. Первый шаг в новойжизни сделан. Я не смерд!

Когда спустился в зал, к столу как раз вынесли бочонок красного вина. Что сказать? Сергей Петрович Камышев принимал участие во многих офицерских «посиделках». И разницы между теми посиделками и пьянкой с местными наемниками не заметил. Никакой. Ну, кроме лексикона, конечно.

Посидели хорошо, душевно. И на удивление, никому не набили морду. Ели много и вкусно, но на утро я не мог вспомнить, что именно. Помнил только две вещи: то, что пили кислое, красное виноградное вино с загадочным названием «Вархац», и что мой карман полегчал на семь сиклов. Сколько выпили, чем закусывали, до какого времени сидели и кто меня дотащил до комнаты, не помнил совершенно.

Проснулся лежащим на животе, одетым, с больно давящей на живот рукоятью вакидзаси. Во рту, как будто кот нагадил, а голова раскалывалась. Нет… Р-А-С-К-А-Л-Ы-В-А-Л-А-С-Ь! Испуг холодом плеснул на сердце. Я мгновенно подорвался и кинулся к своим вещам. Боль тут же кувалдой огрела меня по темени и сжала тисками виски. С громким стоном раскрыв сундук я зарылся в свои вещи. Через некоторое время, убедившись, что все на месте, с облегчением рухнул на кровать. Очень испугался, что могли обворовать, пока валялся пьяный и ничего не соображал. Но сейчас отпустило. Хотелось снова заснуть, но впереди было много дел, а солнце поднялось уже достаточно высоко.

Я снова поднялся и зарылся в свой кошель: «Восемнадцать сиклов и пятьдесят шесть ассов… Мляяя… А вчера еще у меня на боку висело почти два килограмма серебра. Надо срочно начать зарабатывать деньги. Таким темпом, я скоро без штанов останусь».

Я не был дураком и понимал, что тратиться вчера на пьянку было не обязательно. Может быть, я больше и не увижу никогда своих вчерашних собутыльников. Но… НО! Мне самому надо было снять стресс. Уж очень тяжело и насыщенно прошел день. Да и возвращаться одному вечером в харчевню было опасно. Этот чертов Вук мог напасть, да и шпана местная. А оружия у меня с собой не было.

Захватив свои «мыльно-рыльные» принадлежности, я спустился во двор. Там около конюшни видел вчера бочку с водой. К счастью, не ошибся, вода оказалась там, где и ожидал, и была чистой. Борясь с тошнотой и головной болью, умылся, почистил зубы и позволил себе раздеться по пояс и ополоснуться. Во время этой процедуры ловил на себе осуждающие взгляды взрослых мужчин и женщин, а также веселые и заинтересованные — молодых девушек. Не разобравшись, чем вызваны осуждающие взгляды, не стал ничего спрашивать. Просто оделся и, пожав плечами, зашел в заведение. Рухнув на стул, больным голосом позвал хозяина. Тот как раз был на месте.

— Что угодно, уважаемый? — подошел Квитко.

— Рассол — напиток завтрашнего дня, — подняв вверх палец, наставительно сказал хозяину заведения. — У вас есть капустный рассол?

— К сожалению, нет, — понимающе вздохнул трактирщик. — Но я могу предложить холодного кваса. Прямо с ледника!

— Ооо… Ладно, тоже не плохо, — сжал ладонями раскалывающуюся голову. — Пусть только горячей шурпы приготовят.

— Чего?

— У вас баранина есть?

— Конечно!

— Вот, суп с бараниной пусть и приготовят. Только очень горячий и жирный. Мясо должно вывариваться в как можно меньшем количестве воды. Чтобы бульон был как можно гуще. И с овощами: морковь, репчатый лук и т. п. Повар должен знать. Как будут подавать, пусть мясо на отдельную тарелку выложат. Хорошо?

— Конечно. Еще что-нибудь?

— Нет. Ну, хлеба, понятное дело… и одно яблоко. Больше ничего не надо.

— Сейчас мигом все организуем, — успокоил Квитко. — Мы пока суп готовим, вы посидите, квасок попейте…

— Ласка!!! Мигом кувшинчик холодного кваса сюда! — тут же скомандовал он в сторону кухни.

Обжигающая, жирная шурпа из свежего молодого барашка и кувшинчик холодного кваса вернули меня к жизни и облегчили кошель еще на тридцать пять ассов. А сама молодая баранина, казалось, таяла еще до того, как я подносил ее ко рту. В общем, эликсир возрождения!

После сходил проведал Князя на конюшне и угостил его яблоком. Бросив один асс мальчишке, помощнику конюха, я попросил хорошенько выгулять своего жеребца по двору. Затем поднялся в комнату и надел доспехи. Идти решил пешком, так как в противном случае, надо было платить в «Сломанном щите» за коня, ведь бросать Князя у коновязи без присмотра было страшновато. А деньги приходилось экономить. Поэтому оставил копье, щит и сулицы в комнате. Но всем остальным вооружился. Прикрепил жетон наемника на бахтерец и, примерно через час, вышел из харчевни «У пузатого Квитко».

Со своим ростом и телосложением, в отличном по здешним меркам доспехе, с двумя клинками на левом боку, я, пожалуй, производил впечатление. Конечно, я догадался приобрести внешне неброское вооружение. Но полностью металлическая защита была здесь все-таки редкостью. А если достать из ножен любой из клинков… Вот они выглядели весьма неплохо по сравнению с местными мечами и саблями. Внешний вид в данном случае соответствовал качеству. Шлем я, конечно, не надевал, это было бы чересчур. Вместе с подшлемником свободно нес его в левой руке. Прохожие из простолюдинов молча уступали дорогу, а я шел по тротуару, уверенно приближаясь к своей цели.

Прошло немного времени и я оказался перед двухэтажным, обшарпанным и каким-то неуютным строением. Справа от входа висела вывеска с изображением поломанного щита. Перед заведением стояло несколько мужчин. С жетонами на груди и без них. В кожаных доспехах с оружием и в обычной одежде. При моем приближении они замолчали и уставились на меня. Я также окинул их взором, но никто под описание капитана «Диких псов» не попадал. Поэтому просто прошел мимо них и толкнул дверь в харчевню.

Грязный полутемный зал резко контрастировал с заведением Квитко как своим видом, так и присущими ему запахами. Пахло кислым вином, кожей, подгорелым жиром и потом. Было слишком шумно и слишком жарко. Почти за всеми столами сидели мужчины разных возрастов, большинство из которых были вооружены. В некоторых компаниях присутствовали женщины непонятного возраста, но понятной профессии.

Между столиков, почти не обращая внимания на щипки и шлепки, ходили с подносами две официантки. Они мало отличались своим внешним видом от тех особ, что визжали и хохотали за столами. Пожалуй, отличить их можно было только по засаленным фартукам. Поморщившись про себя, подошел к одной из них.

— Доброго дня. У меня сообщение для Мерена, капитана «Диких псов». Где мне его найти?

— Привет, красавчик, — охотно отозвалась официантка. — С такими вопросами обращайся к Босилону, нашему хозяину.

И она кивнула в сторону стоявшего за стойкой мужчины. Босилон был кареглазым брюнетом лет сорока, среднего роста, но каким-то квадратным, физически крепким. После первого же взгляда складывалась уверенность, что он в прошлом воин. Либо солдат, либо наемник. Я прошел к его стойке.

— Доброго дня, уважаемый Босилон. У меня сообщение для Мерена, капитана «Диких псов». Не подскажете, где мне его найти?

— Здоров! А ты сам кто будешь? Я тебя раньше в своем заведении не видел.

— Ну, надеюсь, сейчас будете видеть часто. Я новый наемник гильдии, Сержио.

— Может и так. Триста первый… Что-то жетон тебе не слишком счастливый дали, — ухмыльнулся Босилон.

— А что такое? Вы знали его прошлого владельца?

— Да. Ванека, его прошлого владельца, повесили недалеко от Дубовиц.

— А что так?

— Не знает никто, — пожал плечами хозяин заведения. — Не дознались. Только догадки. До девок он больно охоч был. Может, из-за этого?

— Предки с ним. Так как насчет Мерена?

— А вон они все в углу сидят, — мотнул головой Босилон.

Развернувшись в указанном направлении, я увидел в самом дальнем углу зала два сдвинутых столика и пять колоритных личностей за ними. Во главе столов, заставленных глиняными кувшинами и кружками, сидел стройный блондин, возрастом немного за тридцать. По всей видимости, их командир. По правую руку от него располагался одноглазый коренастый шатен, немногим моложе командира. Рядом с ним сидел русоволосый воин, настоящий здоровяк. На первый взгляд, ростом он был даже выше меня, а телосложению мог позавидовать сам Шварценеггер.

По левую руку Мерена сидел черноволосый, невысокий крепыш со злым, чем-то недовольным лицом. А сбоку от него располагался стройный, но жилистый светловолосый наемник. В компании он был самым молодым. Последние три наемника по возрасту были ближе к двадцати пяти годам. Все были одеты примерно одинаково: простые брюки, расстегнутые рубашки и видавшие виды сапоги. У каждого или за поясом, или рядом на лавке, лежало оружие: мечи и топоры.

Наемники уже обратили внимание, что ими интересуются. Это не удивительно, все посетители трактира, с интересом посматривали на незнакомого, хорошо экипированного парня. Я поблагодарил трактирщика и направился к своему будущему отряду. Подойдя к Мерену под угрюмыми взглядами наемников, поздоровался и поинтересовался:

— Доброго вам дня. Вы — капитан «Диких псов» Мерен?

Капитан молча рассматривал меня, зато отозвался одноглазый:

— А тебе что надо, мальчик?

Равнодушно скользнул по нему взглядом и снова посмотрел на командира отряда. Я знал, что это Мерен. И описание, и, главное, номер жетона говорили об этом без вариантов.

— Ты что, язык проглотил? — вскипел одноглазый.

Преданно поглядывавший на него здоровяк, начал подниматься с лавки. Я положил руку на рукоять вакидзаси, ничем другим, не выдавая своего отношения к происходящему.

— Сядь, Болдо, — рыкнул Мерен. — И ты уймись, Хавир.

— Что ты хотел, парень? — обратился уже ко мне командир наемников. — Я тот, кого ты ищешь.

— Я — Сержио, новый наемник гильдии. Хаор направил меня к вам для выполнения обязательного контракта по охране обоза, — достал и предъявил Мерену выданный в гильдии ярлык.

— Новое мясо, — хмыкнул черноволосый и замолчал, когда на него глянул командир.

— Присядь, — приказал Мерен. — Ты знаешь, какую работу нам надо будет выполнить?

— Да, — ответил я, присаживаясь на край лавки. — Надо сопроводить обоз с солью в Аристи.

— Знаешь, какая оплата тебе положена?

— Да, Хаор меня предупредил: шестьдесят ассов в день и кормежка мне и моему коню.

— А какое у тебя еще есть вооружение, кроме того, что я вижу на тебе?

— Кавалерийское копье, круглый щит, сулицы.

— Конь, как я понял, есть?

— Да, конечно.

— А заводной?

— Нет… пока.

— Ну, у нас вьючные кони только у меня и Хавира, — усмехнулся Мерен.

— Вот, знакомься, — продолжил капитан. — Мой друг и помощник — Хавир. Этот здоровяк — Болдо. Этот злой, черноволосый дяденька — Геаггил.

— Ну и Исвирил, — показал он на блондина, самого молодого в компании. — А ты кто таков будешь? Откуда у рекрута гильдии вооружение наемника-кавалериста? Тем более, такого? Да и докладываешь ты больно складно. Ты благородный, что ли?

— Нет. Эй! Пива принесите за этот стол! — крикнул я официантке.

— Кого же мне тебе в наставники поставить? — задумался Мерен, пока на стол выставляли литровые глиняные кружки с пенящимся напитком. — Мечами, кроме меня, у нас работают Геаггил и Болдо.

— Никого не надо.

И, на вопросительно вскинутые брови капитана, добавил:

— Меня в гильдии проверили. Наставник не нужен.

— Вот как? — еще больше удивился Мерен. — Так кто-ж ты тогда такой? Оружием владеешь, доспех хороший и укомплектован как следует. У тебя отец наемник, что ли? Как зовут?

— Я сирота. Вооружение, это все что у меня есть. Давайте лучше выпьем, — закончил я, давая понять, что больше ничего рассказывать не хочу.

— Мы еще посмотрим, как ты умеешь держать в руках меч, — сказал Хавир. — Нацепить на себя оружие, это одно. А уметь им пользоваться, это другое!

Я только пожал на это плечами. Мне все меньше нравилась эта команда. Наверное, с пивом я поторопился.

— Да тебе, я смотрю, западло разговаривать с уважаемыми воинами? — встрял в разговор Геаггил. — Ты пока никто и должен отвечать, когда тебе задают вопросы. И выполнять команды, когда тебе их дают.

Оглядевшись по сторонам, я понял, что с этой командой мне точно не по пути. Геаггил смотрел на меня с неприкрытой злостью, а остальные, кто с легким презрением, а кто безразлично. Мерен, что интересно, вмешиваться в ситуацию не собирался.

— Ты себя, что ли, в «уважаемые воины» записал? — определившись со своим дальнейшим поведением, спросил я чернявого. — Смешно! А «должен» я выполнять команды командира отряда, в рамках текущего контракта. А что ты там себе, в своих влажных мечтах напридумывал, это твои проблемы.

— Слушай, ты, сопляк, — зашипел еле сдерживающий себя Геаггил. — Может, среди деревенских дурней ты и был кем-то. Но здесь ты никто и я это тебе докажу. Пойдем-ка, выйдем на улицу и разберемся, кто чего стоит.

Я еще раз бросил взгляд на Мерена, но тот молчал.

— Не смотри на папочку, — ухмыльнулся Геаггил. — Поднимай свою задницу и пойдем.

— Нет.

Волна презрения со стороны «Диких псов» меня буквально окатила. Но я продолжил:

— У нас есть контракт по охране обоза. Я сказал, что его выполню. Пока его не отработаю, ни в чем, что может помешать его выполнить, участвовать не буду. Доведем обоз до Аристи, тогда и продолжим разговор.

— Странно, что этот вопрос никого не волнует, — посмотрел я в глаза Мерену.

— Молокосос, ты еще поучи командира, что он делать должен, — снова подключился Хавир. — Кому ты такой в отряде нужен?

— Я никому не навязываюсь, — я старался держаться спокойно. — Не нужен — значит, не нужен. Но этот контракт придется выполнять вместе. Если не нравится, решайте это сегодня в гильдии. Я не против.

— Капитан, — продолжил, поворачиваясь к Мерену. — Какие будут указания? Куда и во сколько мне надо прибыть?

Мерен молча сидел, задумчиво меня разглядывая. Остальные ждали решения капитана. Наконец, он соизволил ответить:

— В моем отряде так себя не ведут, парень. Хреново ты начинаешь. Но ладно. Завтра на рассвете выходим от восточных ворот. Не опаздывай. Никто тебя ждать или искать не будет. От Кравоса до Аристи где-то триста километров. За переход будем покрывать примерно по пятьдесят километров. Так что, по-хорошему, в пути мы будем шесть дней. Кормежку обеспечивает купец — владелец обоза. Но советую, запас еды и воды с собой взять. Если у тебя вещей не много, то их можно будет разместить на одной из обозных телег. Но много никто брать не позволит. В подобном случае, надо иметь свою вьючную лошадь. Вопросы?

— Нет вопросов, — ответил ему, вставая из-за стола.

Отдав за пиво тридцать ассов, я отправился в свою харчевню. Без происшествий вернувшись к «пузатому Квитко», плотно поужинал. Расплатился за вторые сутки своего проживания и содержание Князя. Договорился о том, что мне соберут в дорогу котомку с долго непортящейся едой и за ночь выстирают и просушат одежду. После этого с удовольствием помылся. И, попросив хозяина разбудить меня до рассвета, спокойно заснул.

Глава 11 Обоз в Аристи (524 круг Н.Э., тревен)

Хозяин разбудил меня вовремя, как и уговаривались. Вооружившись, собрав вещи и забрав у заспанного повара котомку с едой, прошел на конюшню. Угостив Князя морковкой, оседлал его, перекинул мешки с вещами и едой через холку и выехал в сторону восточных ворот Кравоса. После вчерашнего расчёта в харчевне, в кошеле осталось всего пятнадцать сиклов и восемьдесят ассов. Сбережения катастрофически тают, а дохода все нет. Эта ситуация должна будет исправляться, начиная с этого контракта на охрану обоза.

Добравшись до восточных ворот, я увидел, что обоз собирается уже за стенами города, вытянувшись колонной в сторону Аристи. Полтора десятка телег, груженых бочками с солью и накрытых сверху просмоленной дерюгой, и пара фургонов стояли на обочине вдоль дороги. У каждой телеги стоял возница. А ближе к воротам собралась охрана во главе с владельцем обоза и капитаном Мереном.

Подъехав поближе, с удивлением увидел в этой группе и начальника представительства гильдии в Кравосе Хаора. Кроме пятерых наемников, в этой группе стояли также шесть крепких мужиков в кожаных доспехах с палицами. Наверняка, это были охранники купца, из обычных простолюдинов.

— Доброго утра всей честной компании, — я поздоровался сразу со всеми. — Капитан, докладываю о готовности к выполнению задач по охране обоза.

Мерен невнятно хмыкнул, а купец и его охранники в разнобой поздоровались, с уважением окинув взглядом фигуру молодого человека, коня и вооружение.

— Какого я тебе воина подобрал, а, Мерен? — хохотнул Хаор, обращаясь к капитану «Диких псов». — С тебя стол в «Сломанном щите»!

— Посмотрим, — буркнул капитан.

— Так! Все слушайте сюда, — продолжил он. — Наше дело — обеспечить охрану обоза. Это семнадцать телег и фургонов с грузом, семнадцать возниц и их хозяин, уважаемый Алоиз. Все это я хочу видеть в Аристи целым и невредимым. Во время движения обоза, уважаемый Алоиз, пусть трое ваших охранников идут у первой телеги, а остальные трое — у последней. Так как они пешие и не могут в случае опасности быстро переместиться в нужное место, их надо сразу ставить туда, где наиболее ожидаемо нападение разбойников.

— Конечно, Мерен, — согласно кивнул купец.

— Мои воины будут передвигаться ближе к центру каравана, — продолжил капитан. — Мы верхом и можем быстро оказаться там, где это необходимо. На опасных участках, будем проводить разведку. Всем все понятно?

— Ладно, — не дождавшись вопросов, закончил Мерен. — Уважаемый Алоиз, мы готовы.

— Хорошо, — начал раздавать команды купец. — Вы трое, к передней телеге. Вы — к последней. И глядите мне в оба. Эй, возницы! Через пять минут трогаемся.

— Уважаемый, куда мне можно бросить свои вещи? — спросил я у купца.

— Вон на ту телегу, — скользнув по мешкам взглядом, бросил Алоиз, указав на одну из телег в центре каравана.

— Парень, подойди-ка сюда, — неожиданно позвал меня Хаор и, когда отошли в сторонку, продолжил. — Будь осторожен. Гнилой это отряд и неизвестно, что от них можно ожидать. Я Мерена предупредил, конечно, чтобы они не дурили. Но тебе лучше пока отрастить глаза на затылке и надеяться только на себя. Я специально тебя проводить пришел, чтобы «псы» поостереглись тебя трогать. Удачи!

— Спасибо большое, уважаемый, — я искренне поблагодарил его. — Буду в Кравосе, с меня пиво.

— Заметано! — согласился Хаор, крепко пожал руку и, развернувшись, пошел в город.

Я не ожидал такой заботы от Хаора и был искренне тронут. Уложив оба своих мешка с вещами под дерюгу на указанной телеге, подъехал к наемникам. Все были верхом, у каждого наемника был круглый щит и кавалерийское копье. Только у Болдо вместо копья была совня[40]. На Мерене и Хавире были надеты кольчуги, на остальных наемниках доспехи были кожаные. Лишь у Болдо на коже были нашиты металлические пластины. У Мерена и Исвирила имелись луки, у остальных позади седел были приторочены по три сулицы в тулах. Копья у всех были удобно закреплены в специальных петлях и в походном положении не требовали того, чтобы постоянно держать их в руке.

Шлемы у всех наемников пока были сняты и висели на передних луках седел. Так же поступил и я. Купец проскакал в голову обоза, дал команду и вереница телег и фургонов тронулась в путь. Наемники ехали плотной группой и тихо переговаривались. Четверо двигались шеренгой, перегораживая всю дорогу. Лишь Исвирил, самый молодой из них, ехал чуть позади. Ширина дороги уже не позволяла влезть в общую шеренгу.

На меня пока не обращали внимания и я пристроился сразу за ними, недалеко от Исвирила. Ехали долго и монотонно. Один раз Хавир и Болдо уходили на разведку, проверять удобное для засады место. А все остальное время обоз двигался скучно и однообразно. Дорога убаюкивала.

— Странная у тебя сабля, парень!

Я вздрогнул от неожиданности. За время движения привык, что со мной вообще не разговаривали. Поэтому не сразу понял, что обращаются ко мне. Тем более неожиданно было, что заговорил Исвирил. За все время, что я находился среди «диких псов», первый раз увидел, что Исвирил открыл рот.

— Д-да… Есть такое дело.

Откровенничать не хотелось. Не та эта компания, в которой можно кошель без присмотра оставлять. С другой стороны, именно этот наемник был несколько обособлен. Мерен, Хавир и Геаггил были ветеранами отряда. К тому же, Хавир с Мереном были друзьями. А Болдо «смотрел в рот» Хавиру. Тот, похоже, для него был непререкаемым авторитетом. Вот и получалось, что если с кем-то в этом отряде и могли у меня установиться нормальные отношения, то только с Исвирилом.

— Необычная сабля, без эфеса. И второй у тебя клинок непонятный, — продолжил наемник. — Я такие в первый раз вижу. Что это за оружие?

Стало заметно, что и остальные наемники тоже стали прислушиваться к разговору.

— Там, где когда-то давным-давно жила моя семья, — все-таки, я решил ответить. — И откуда перебралась в Варнию, эти клинки не были чем-то необычным. Вот этот, что ты назвал саблей, называется шашкой. По сравнению с саблей, его атакующие свойства увеличены в ущерб защитным. А вот этот клинок, который меньше размером, называется вакидзаси. Это короткий меч. Эти клинки используются в разных ситуациях, а иногда и вместе. Поэтому на поясе они у меня оба.

— Ты двурукий[41]? — удивился Исвирил.

— К сожалению, нет. Просто в определенной ситуации использую его вместо шашки, или в пару с ней, как дагу. Но, было бы неплохо научиться.

— Так учись, пока мы не доехали до Аристи, — злобно прошипел Геаггил. — Там мы с тобой закончим то, что начали в «Сломанном щите». Если у меня будет хорошее настроение и я оставлю тебе жизнь, тогда то, что от тебя останется, вернется в твою вонючую деревню. Будешь там дальше свиньям хвосты крутить.

— Хватит, Геаггил, — лениво остановил наемника Мерен. — Займись лучше делом. Вон, смотри, приближаемся к месту, удобному для засады. Лес вплотную к дороге подходит. И кусты густые, не видно ничего. Бери Исвирила и скачите, проверьте там все.

Названная пара наемников надела шлемы и поскакала вперед по дороге.

— Остальные, за мной! — скомандовал капитан и пришпорил коня.

Оставшаяся четверка быстро достигла первой повозки и остановила обоз. Туда же подъехал и купец.

— Как пройдем этот участок, можно будет присматривать место для привала, — предложил Мерен купцу.

— Да, надо дать отдохнуть скотине, — согласился тот. — Да и поснедать пора.

Вскоре прискакали отправленные дозорные. Путь был чист. За час-полтора обоз прошел опасный участок и выбрался на удобное место для привала. Небольшие рощицы были разбросаны по обширным лугам. И дорога просматривалась на большом расстоянии. Незаметно подобраться к каравану на этом участке было невозможно. Справа от дороги, метрах в шестистах, были видны заросли камышей. Значит, там должна быть вода.

Капитан посоветовался с купцом и обоз свернул с дороги, отъехав прямо по лугу к одной из рощиц, невдалеке от камышовых зарослей. Там действительно оказались небольшой ключ и малюсенькое озерцо. Повозки поставили в круг, выпустили животных попастись и занялись приготовлением пищи.

— Сержио, Болдо! — позвал Мерен, после того как наемники напоили своих коней.

— Ты, парень, — указал на меня капитан. — Возвращаешься ближе к дороге и следишь, чтобы к нам никто незаметно не подобрался. О любом увиденном вооруженном отряде быстро сообщаешь мне. И даже если не видишь оружия, но они направляются к нам. А ты, Болдо, на охране здесь, в лагере. Тебя, как пообедают, сменит Исвирил. А тебя, Сержио, Геаггил. Есть вопросы? Нет? Тогда вперед!

Я отъехал к рощице, находящейся ближе всего к дороге и соскочил с Князя. Коню надо было дать отдохнуть и я решил наблюдать за местностью с дерева. И конь немного отдохнет и попасется, и мне дальше видно. Воткнув копье в землю и привязав к нему Князя, ловко забрался на дерево и стал наблюдать. На дороге и в ближайших окрестностях никого не было видно. А в лагере обозники уже развели костры и споро готовили обед. Наемники расседлали своих коней, стреножили их и отпустили немного попастись. А сами развалились на траве в ожидании обеда. Только Болдо сидел на телеге, лениво посматривая по сторонам. Ну, примерно что-то такое я от этих людей и ожидал. Предстояло взять себя в руки и дотерпеть до Аристи. Вот только Князя было жалко.

Время шло. Видно было, что в лагере уже все пообедали и начали готовиться к дальнейшему движению. Обозники собирали и запрягали волов и лошадей. Своих коней седлали и наемники. Болдо уже давно сменили, но ко мне пока никто не торопился. Я ничего не ел со вчерашнего вечера и реально проголодался. Наконец, от лагеря отделилась конная фигурка и поехала в сторону дороги. Еще раз окинул взглядом окрестности. Никого. За все время стоянки по дороге не прошел ни один человек, нигде не было видно ни одного дымка. Быстро спустившись с дерева, отвязал коня и порысил навстречу своему сменщику.

— Куда так спешишь? — кривая усмешка перекосила лицо Геаггила. — Не можешь дождаться, пока я тебя сменю? Бросил охрану только из-за того, что жрать хочется?

Я молча проехал мимо. Смысла отвечать не было. И, судя по всему, бой с Геаггилом был неизбежен.

— Вон котелок, — тыкнул в сторону потухшего костра Мерен. — Быстро обедай, потом помоешь котелок и отдашь его во-он тому вознице!

Я подошел к здоровенному котелку, доставая из-за голенища свою ложку, аккуратно завернутую в кусок чистой холстины. И остановился. В котелке лежал комок каши, объемом ложки на четыре. Подняв взгляд, я наткнулся на ухмыляющиеся рожи «товарищей» по отряду.

— Гляжу, вы сами хорошо справляетесь, — не стал больше сдерживаться. — Думаю, из тех, кто жрал в три горла, посудомойка найдется.

Нашел взглядом телегу, на которой находились мои мешки, и шагнул в ее сторону.

— Стоять!!! — рявкнул Мерен. — Я тебе приказ отдал!

— Приказы я выполняю, — я снова обернулся к капитану. — Охрану обоза несу, дозор осуществляю. А посуду за вас мыть поищите кого-нибудь другого. Только, я смотрю, судя по количеству человек в отряде, никто на такую роль не стремится.

— Ты будешь делать то, что тебе говорят, — поднялся с земли и шагнул ко мне Хавир.

За ним, сжимая здоровенные кулачищи, сразу поднялся Болдо. Только Исвирил так и продолжал сидеть на телеге. Я сделал шаг назад, слитным движением выхватывая обеими руками сякэны и заводя руки за спину.

— Стоять! Назад отошли!!! — заорал капитан. — Назад, я сказал!

Оба наемника огляделись по сторонам и с неохотой отошли от меня. Невдалеке от места стычки стояли возницы и охранники купца. Они с недоумением смотрели на разворачивающийся конфликт. Мерен с досадой косился на неожиданно вышедшего к костру Алоиза. А тот, в свою очередь, с возмущением рассматривал открывшуюся его взору картину. «Картина маслом», — как говорил один телевизионный персонаж. Три наемника стояли в готовности вцепиться друг другу в глотку. И все это при их командире, который даже не пытался остановить назревающую схватку.

— Мерен, уделите мне пару минут своего времени, — прошипел злой, как кобра, купец.

Они отошли в сторонку и владелец каравана стал что-то эмоционально выговаривать капитану наемников. Я особо не прислушивался, а использовал это время для того, чтобы достать из своих сумок кусок лепешки, немного сыра и вяленого мяса и перекусить. До меня доносились только обрывки фраз Алоиза: «…не ожидал от вас этого… жалею, что нанял… если еще раз… то, что вы творите… будут знать все торговцы…».

Через пять-семь минут Мерен отошел от купца, свирепо глянул на меня и гаркнул:

— Всё! По коням!!! Выходим!

Наемники взлетели в седла и обоз тронулся дальше по дороге. До вечера пейзаж не менялся и ничего необычного не произошло. Дважды навстречу попадались маленькие караваны из трех-четырех повозок. Один раз их обогнала группа из двенадцати вооруженных всадников. Обоз съехал с дороги и стоял там, пока незнакомый отряд не миновал повозки. Охрана надела шлемы, приготовила оружие и зашла за повозки. К счастью, нападать на них не стали и охрана долго провожала взглядами удаляющихся воинов. Когда уже начало темнеть, в трех стадиях слева от дороги показалась маленькая речушка. Алоиз с Мереном приняли решение вставать на ночёвку.

В этот раз все сделали толково и слаженно. Охрану выставили, своевременно подменяя часовых. У всех хватило времени обиходить своих лошадей и привести себя в порядок. Возки поставили плотным кругом. Лагерь разместили внутри импровизированного кольца. Животных стреножили и отпустили пастись, выставив сменный наряд из двух возниц, чтобы они не отпускали животных далеко от лагеря. На каждую лошадь выделили по три килограмма овса.

Всех людей, не занятых охраной, распределили по работам: одни собирали хворост, другие готовили ужин, третьи обустраивали лагерь, четвертые занимались животными и так далее. В конце концов, лагерь затих. Мерен распределил дежурство. Решили выставлять один пост из двух человек: наемник и купеческий охранник. Да за животными остался следить наряд из двух возниц. Мерен озвучил, кто и когда дежурит. Мне выпала самая тяжелая, «собачья вахта» — дежурство в предрассветные часы.

«Кто бы сомневался?» — усмехнулся я про себя. Внутри ограждения из телег развели четыре костра. У одного сидел Алоиз со своими охранниками, за другим — наемники, еще у двух собрались возницы. К костру «диких псов» повара-возницы принесли давешний котел, в котором аппетитно булькал горячий кулеш с салом и еще свежие кравосские лепешки. Мерен разделил хлеб, а кулеш спокойно черпали по очереди своими ложками. «Ведь могут, когда хотят?» — размышлял я.

Когда в котелке осталась примерно шестая часть, капитан, в упор глядя на меня, скомандовал:

— Возьми котелок, отнеси его Исвирилу, пусть поужинает. Потом помой его и отдай вознице, вон на ту телегу.

Я молча кивнул и забрав котелок зашагал к Исвирилу. Лицо Мерена немного расслабилось.

— Не трогайте его, — предупредил капитан свой отряд. — Не хватало нам, чтобы Алоиз наговорил про нас всякой ерунды своим друзьям-торговцам. И так, наняться стало целой проблемой.

— Этот сопляк меня выводит из себя, — ответил командиру Хавир. — Только пришел в гильдию. Еще десятицы… да что там, дня не проработал, а весь из себя такой красивый. Доспех лучше, чем у нас. Конь лучше, чем у любого из нас. И, хоть он не доставал еще своего оружия из ножен, готов поставить аурис против асса, что и оружие у него лучше, чем у нас.

— А меня он просто бесит, — добавил Геаггил. — И, если бы вы меня не останавливали, я бы ему давно выпустил кишки.

— Ну, а ты что скажешь Болдо? — обратился к молчаливому силачу Мерен.

— А я что? — растерянно прогудел здоровяк. — Я с Хавиром.

Все понимающе усмехнулись.

— Хорошо, я вас понял, — сказал капитан. — Но сейчас вообще его не трогайте. Если будет подходящий случай, я сам скажу, что и когда делать. Если случая не представится, то разберемся с ним в Аристи, после того, как расстанемся с Алоизом.

— Ты еще не передумал вызывать мальчишку на дуэль? — продолжил Мерен, обращаясь к Геаггилу. — Или мне попросить кого-то другого с ним разобраться?

— Он мой, — зарычал Геаггил. — Но и с его вещей, мне должен достаться хороший куш.

— Ты меня еще поучи добычу делить, — криво улыбнулся капитан. — Каждый получит свой хабар. И заслуги каждого я учту. Как обычно.

— Все, давайте отдыхать, — закруглил разговор Хавир. — Вон, сопляк этот, уже возвращается.

Ночь прошла спокойно. Из-за сложившихся условий я на время решил отказаться от ежедневной тренировки. Просто опасался демонстрировать «псам», что умею и чего не умею. Да и выматывался я сильно. Отдыхать мне давали по минимуму. Только, чтобы снова не спровоцировать конфликт. Но если приходилось кого-то выделять от наемников на какие-нибудь работы, то я шел первым по списку. Подумав, что делать в такой ситуации, я решил ничего не предпринимать. Просто взять себя в руки и дотерпеть эту гнилую компанию до Аристи.

Как назло, последующие три дня прошли гораздо тяжелее первого. Распогодилось и солнце нещадно нагревало доспех. А ведь под доспехом еще была плотная стеганка, которая и сама по себе неплохо согревала. Поэтому приходилось весь день обливаться потом и высматривать на небе хоть какое-нибудь облачко, способное дать защиту от солнца. Но облаков не было. Как больше не было за эти дни ни рек, ни озер. Благо, опытный купец знал этот маршрут, и утром второго дня набрал воды для животных в припасенные для этой цели меха. Опытные мужики, наверняка не раз ходившие с Алоизом по этому маршруту, конечно выводили к воде. Но это были малюсенькие ручейки, где даже человеку напиться было непросто. Поэтому, воду приходилось жестко экономить.

Я удивлялся что, пройдя такой путь, они не встретили ни одного населенного пункта. Но мне показывали отходящие от тракта дорожки и объясняли, что вот они как раз и ведут к местным деревням и хуторам. А местность достаточно густо населена. Просто жизнь заставляет прятать свои дома подальше от посторонних глаз. Наконец, к полудню пятого дня караван вышел к деревне, которая стояла прямо у тракта.

Называлась она Лазац. Довольно крупная, человек на тысячу, деревня, обнесенная крепким частоколом. Лазац находился уже на территории баронства Аристи, невдалеке от границы с Кравосом. В этой деревне путешественник мог найти много для себя полезного: воду и пищу, кров, мастеров, которые могут починить все, от обуви и упряжи, до повозки и оружия, и даже лекаря.

Алоиз решил сделать у этой деревни большой привал. Провести здесь остаток дня и ночь. А уже утром двинуться дальше к Аристи. Лагерь разбили прямо у стен деревни, недалеко от ворот. Организовали охрану и занялись своими делами. Наемники осадили своего капитана, чтобы тот отпустил их в деревню. «Псам» приспичило выпить и пощупать девок. Я в сложившейся ситуации не стремился к этим радостям. Вымыл Князя, расчесал ему хвост и гриву, выбрав оттуда те репьи, что набрались за время путешествия. Почистил и высушил его сбрую. Помылся сам и выстирал всю одежду. Навел ревизию своим вещам. Вскипятил и набрал во флягу воды. Биофаги — биофагами, но поносить, пока они справляются с инфекцией, не хотелось. На это ушло все свободное от охраны обоза время.

Поутру, с самого рассвета, караван тронулся в путь. Мерен, Хавир и Геаггил ночевали в деревне и сейчас распространяли вокруг себя вонь немытого тела и какого-то дешевого пойла. Алоиз недовольно посматривал на них, но молчал. Его охрана всю ночь провела в обозе, охраняя хозяйское добро и приводя себя в порядок. И сейчас выглядела на порядок лучше наемников. А со мной ночью дежурили Болдо и Исвирил.

Обоз шел прежним порядком, у первой и последней повозки шли по трое купеческих охранников. Наемники держались одной группой в середине колонны. Мерен или Хавир периодически проезжали вдоль обоза к голове колонны, осматривая окрестности. Тракт в основном шел по открытому пространству. Лес лишь изредка подходил к дороге, да и то, подлесок был не густым и просматривался на большое расстояние. Обоз медленно, но уверенно поглощал километр за километром.

— Сто-о-ой! Капитан! — Хавир в очередной раз возвращался от головы колонны.

Телеги замедлили ход и потом совсем остановились. А одноглазый наемник подскакал к Мерену.

— Чего разорался? — лениво спросил капитан.

— Ты глянь, — показал Хавир, в сторону виднеющегося впереди поворота дороги. — Смотри, какое место поганое. С левой стороны идет высокая трава, не меньше чем по грудь, а кое-где и по макушку. А ближе к повороту лес становится густым. Крона плотная и кустарник до самой обочины. Потом дорога поворачивает направо и ничего не видно. Место для засады удобное. Если бы еще сзади такое место, вообще было бы идеально. Деревья роняй с обеих сторон и все! Никуда телеги не денутся.

— Да, ты прав, — задумчиво ответил Мерен. — Но оно и сейчас идеальное. Пока повозки развернешь, уже всю охрану перережут.

— Та-а-ак, — продолжил капитан. — Геаггил, вали в конец колонны и веди сюда тех троих охранников. Болдо, Сержио, дуйте к повороту и все хорошо осмотрите. Нет ли засады. Только осторожно, чтобы вернулись к обозу целыми. Не хватает еще, чтобы нас по частям перебили. Всем надеть шлемы! Приготовить оружие.

На рысях мы со здоровяком шли по дороге в сторону предполагаемого места засады. Ближе к повороту мы перешли на шаг, а за пятьдесят метров я и вовсе остановил Князя.

— Ты чего встал? — удивленно спросил Болдо.

— Слушай меня. Веди себя как обычно, не оглядывайся и не дергайся. Сейчас мы спокойно развернемся и потихоньку, шагом, поедем обратно к обозу.

— Да ты толком объясни, что случилось, — попросил Болдо. — Ты кого-то заметил?

Надо отдать ему должное, он не стал дергаться и повел себя именно так, как я его попросил.

— Мы стоим прямо перед ловушкой, а может уже и в ней, — решил я все-таки объясниться. — Нет, я никого не увидел. Но если ты присмотришься, то увидишь, что одно из деревьев у дороги сильно подрублено. Настолько сильно, что если усилится ветер, то оно упадет само. Даже толкать не надо. Значит, это сделали прямо перед нашим появлением. И те, кто это сделал, сейчас прячутся где-то здесь.

— Глазастый ты…

Мы повернули коней и медленно поехали к обозу.

— Ну что там? — сразу спросил Мерен, как только они подъехали к передней телеге. — Что вы как беременные буйволихи, еле шевелитесь.

— Похоже, засада, — откликнулся Болдо.

— Одно из деревьев перед дорогой подрублено, — на вопросительно вскинутые брови капитана объяснил я.

— Так может, местные мужики деревья валили и не успели работу закончить? — заволновался Алоиз.

— Нет. Сильно подрублено. Еле стоит.

— @$%&, — выругался Хавир.

— Что делать будем? — поинтересовался капитан у Алоиза.

— А что предлагаешь?

— Думаю, надо разворачивать обоз. Погоди…, — начал объяснять Мерен вскинувшемуся с вопросами купцу. — Здесь разбойников или мало для нападения на нас, или достаточно. Если их много и они на нас не побоятся напасть, то увидев разворачивающийся караван, они сразу нападут. В этом случае ни во фланг, ни в тыл они не ударят. Все атакуют только с одной стороны. Это нам выгодно. Если же мы не повернем, нападение будет с двух, а то и с трех сторон. И в упор из придорожных кустов. Для нас это может плохо кончится.

— Если же их немного и они побоятся нападать, — продолжил капитан. — Мы об этом узнаем, развернув обоз. Тогда можно будет напасть уже самим. И разогнав это быдло, очистить дорогу для каравана.

Я уважительно качнул головой. Каким бы ни был Мерен человеком, воином он был неглупым.

— Согласен, — махнул рукой купец и обернулся к возницам. — Разворачивай!!!

— Исвирил, начинаешь с лука, — заторопился командир наемников, натягивая тетиву на свой лук. — Остальные, до сшибки вы должны успеть метнуть не меньше двух сулиц. А если получится, то все. Держитесь рядом и не дай вам предки побежать. После боя сам убью. Всем ясно?

Наемники и купеческие охранники согласно загомонили. Меня начала пробивать нервная дрожь. «Как обычно…», — подумалось с досадой. Князь, почувствовав настроение хозяина, сам стал нервно перебирать ногами. В это время на дороге возницы умело разворачивали повозки в обратном направлении. Но не успели фургоны и телеги выстроиться в колонну, как от дороги со стороны Аристи раздался рев:

— Кру-уши-и-ии!!!

С обеих сторон дороги к обозу бежала целая толпа. Насколько я успел заметить, из высокой травы поднялись около двух десятков человек и примерно столько же атаковали со стороны леса. Нападавшие на воинов не походили, а больше всего были похожи на деревенских мужиков. Они были вооружены разномастным оружием: дубинами, топорами и копьями. Ни на ком из них доспехов заметно не было.

— Мужики, встали быстро в середину, в один ряд, — скомандовал Мерен. — «Псы», разошлись по флангам. Исвирил, начинаем с тобой с лука.

Через несколько секунд, затренькали луки Мерена и Исвирила. И сразу от подбегающей по левому флангу толпы отстало четыре разбойника. У них были луки!

— Сержио! На тебе лучники, парень! — заорал капитан, он тоже увидел лучников. — Чтобы через минуту они были мертвы! Пошел!!!

Намётанный глаз опытного вояки, казалось, замечал все. Я вбил каблуки сапог в бока своего коня и послал Князя влево, в обход набегающих разбойников. Жеребец возмущенно заржал и с места перешел на галоп. На левую руку я накинул щит, а правой выхватил из тула сулицу и вогнал ее в крайнего в шеренге разбойника. Мужик еще не упал, а вторая сулица уже была в моей руке.

В это время самые быстрые разбойники врубились в строй купеческих охранников. Наемники же наоборот отскочили, метая стрелы и дротики. Возницы побросали повозки и порскнули в лес. Я обогнул убитого мной мужика и устремился к лучникам, уже не отвлекаясь на остальных бандитов. Получилось, что все четыре лучника расположились в колонну относительно меня. Они тоже оценили угрозу и перенесли свой огонь на приближающегося всадника. Каждый следующий из лучников находился все дальше от меня, немного забирая вправо. Поэтому, они не мешали друг другу при стрельбе.

Удар! Удар! Две стрелы ударили в грудь и в бок. Больно! Но броня выдержала. Я метнул вторую сулицу. В цель! Разбойнику пробило грудь и швырнуло спиной на землю. Прикрывшись щитом и выхватив шашку, устремился к ближайшему стрелку. Я немного качался в седле, чтобы сбить бандитам прицел. Две стрелы впились в щит, а третья ударила по верху шлема. Но удар ошеломил лишь на долю секунды.

В следующее мгновение мой клинок снес половину черепа разбойнику. Не останавливаясь, я помчался к двум оставшимся лучникам. Они сделали еще один залп, снова выручил щит. Потом… они развернулись и побежали. Бессмысленно пытаться убежать от конного на открытом месте. Я быстро догнал лучников и распластал их шашкой.

Повернувшись к обозу, увидел, что бандиты смогли окружить охрану. А те уже не стреляли, а рубились в плотном кольце противников. Я вытер клинок о штанину, вложил его в ножны и, выхватив сулицу, рванул к дерущимся. На этот раз повезло, на меня не обратили внимание. Все ожесточенно рубились в районе двух первых телег. Я успел прицельно метнуть три свои оставшиеся сулицы, каждый раз отправляя на тот свет по одному разбойнику. Затем успел вытащить из петель копье и только тогда меня заметили.

Ко мне навстречу бросилисьдва бандита. Одного встретил ударом копья. Отсутствие опыта кавалерийского боя сыграло со мной злую шутку. Длинное жало легко проткнуло разбойника, но тут же мощный рывок вырвал копье из руки. Меня откинуло в седле, а в следующее мгновение я получил мощный удар дубиной по щиту. Это подоспел второй бандит. Я не смог удержаться в седле и, выронив щит, рухнул на землю.

Последние удары и падение на землю на какое-то время меня дезориентировали. Взгляд слегка плыл. Левая рука бессильно обвисла. В теле бурлили кровь и адреналин. Я выхватил вакидзаси еще вскакивая с земли. Клинок матовой молнией заплясал вокруг меня. Да, я не успел оценить ситуацию после падения. Не успел понять, где находится противник. Но времени на это не было!

В любое мгновение я ожидал смертельного удара, поэтому просто взорвался каскадом заученных в бесконечных ката движений. И почти сразу услышал крик боли. Прыжком разорвав расстояние, прочь от кричавшего, я наконец смог осмотреться. Передо мной стоял противник. Палица выпала у него из руки. А из распоротого живота на землю вывалился клубок мерзких сизых кишок. Лицо разбойника было белее снега и он с выражением неописуемого ужаса смотрел на свои потроха.

За моей спиной еще шел бой. Молниеносным ударом меча я перерубил ему шею, избавляя от дальнейших страданий. Я не успел рассмотреть, сколько осталось в живых охранников, не успел понять, сколько осталось разбойников. Просто изо всех сил рванул к месту схватки…

— Стой, @#$%& придурок! СТОЙ!!! Свои! — отпрыгивая от меня, орали наемники. — Кончились враги уже! Остановись, дурак ты @#$%&!

Тяжело дыша, я остановился и осмотрелся. Едкий пот заливал глаза. По телу растеклась слабость. Хотелось просто лечь на траву и отдыхать. Вокруг меня стояли «дикие псы» и материли во всю глотку, вопрошая: «За каким @#$%&, ты кидаешься на своих?».

Победа! Все разбойники были перебиты. Они понадеялись на свое численное преимущество и проиграли. Отсутствие доспехов, плохое оружие и еще более плохое умение им владеть, все это привело бандитов к разгрому. Ну и удачу забывать не стоит. Без нее никуда! Я понимал, что если бы в момент прорыва к лучникам, подо мной убили или даже ранили Князя, то бой бы сложился по-другому. Скорее всего, грабители бы победили.

Если бы стрелки были точнее, стрела попала бы не в шлем, а в лицо. Если бы разбойник с палицей успел меня добить и не подставился под вакидзаси. В этих случаях размышлять о прошедшем бое пришлось бы без меня. Но случилось так, как случилось. Правда, теперь охранять караван стало почти невозможно. Все купеческие охранники были перебиты. Под Мереном, Хавиром и Исвирилом убили коней. Убили самого Исвирила. Хавиру копьем проткнули левую ногу, а Болдо топором разрубили левую руку. Благо, что не до кости и была надежда на заживление. Целыми остались командир наемников, Геаггил и ваш покорный слуга. Если не считать многочисленных ушибов.

Тела разбойников мы пересчитали. Всего их было тридцать четыре человека. Убили всех. А десятерых из них убил я. Это был грандиозный и неожиданный для всех результат. И в первую очередь, для меня самого. Конечно, это было обычное мужичье. Но почти трехкратный перевес! И это произвело на всех впечатление. После такого, никто уже меня не «доставал» и не пытался покуситься на мою добычу. Хотя, имущество погибшего наемника «дикие псы» разделили, не учитывая меня. Но я решил не заострять на этом внимание.

Мне главное было дойти до Аристи, развязаться с контрактом-«обязаловкой» и забыть о «Диких псах», как о плохом сне. Появилась надежда, что Геаггил не станет бросать вызов. Мне ни к чему была эта дурацкая дуэль. А вот перед Алоизом я проявил себя как надежный и умелый наемник и можно было-бы попробовать набиться к нему в охранники. Если только в этом не преуспеет отряд капитана Мерена.

Вместе со всеми я прошел по полю боя. Поймал Князя, собрал свое оружие и обобрал убитых мной разбойников. К великому сожалению, денег и ценностей у них не было вовсе. Хотя, это-то как раз объяснимо. Кто идет на разбой с ценными вещами? Но, уже наученный жизнью на Этерре, я догола раздел трупы и забрал оружие убитых мной разбойников.

На телегу, где лежали мои мешки, я сложил десять комплектов одежды и обуви бедных простолюдинов. А также собранное оружие: четыре лука с запасными тетивами, шесть десятков стрел, десять небоевых ножей, пять палиц, четыре топора и копье. Также решил воспользоваться опытом «диких псов» и избавиться в Аристи от двух из пяти сулиц. Теперь мне тоже казался оптимальным запас из трех дротиков. А лишний груз возить не стоит. Да и Князь не железный.

Трупы разбойников немного отнесли от дороги и свалили в кучу. Своих убитых похоронили по другую сторону дороги. Опять очень выручила малая пехотная лопатка. Убитых коней капитана и Хавира умело и быстро разделали обозники. Забрали с собой лучшие куски мяса, остальное свалили на убитых бандитов. Капитан и Хавир вынужденно пересели на своих вьючных кобылок. Алоиз и Мерен решили сделать часовой переход и разбить лагерь. Оставаться рядом с горой трупов и лошадиными останками никто не хотел. Иначе вместо отдыха, ночью пришлось бы слушать концерт падальщиков и нюхать трупную вонь.

Как решили, так и сделали. Подобрали удобное для стоянки место и разбили лагерь на остаток дня и ночь. После такой бойни людям необходимо было прийти в себя и отдохнуть. И действительно, все смогли привести себя в порядок и выспаться. Да и наелись неслабо. Мяса, хоть это была и конина, было много и его надо было съедать, чтобы оно не пропало. В первый же привал после боя его сильно прожарили и ели до самого прихода в Аристи: и в кулеше, и в каше, и просто так.

Впрочем, и животным отдых тоже пошел на пользу. С двумя длинными привалами, в Лазаце и после боя с разбойниками, в шесть дней пути караван уже не вкладывался. И на следующий день после боя караван в ускоренном темпе рванул к столице баронства. Хоть животные и сильно устали, но зато обоз смог подойти к воротам Аристи задолго до полудня седьмого дня пути. Я заметил, что как бы не были местные животные похожи на свои земные аналоги, но и отличия встречались. К примеру, местные волы могли передвигаться при обычном шаге со скоростью лошадей и при этом везти гораздо больший груз. А про земных волов я неоднократно читал, что это были хоть и мощные, но очень медлительные животные.

Глава 12 Аристи (524 круг Н.Э., тревен)

Караван стоял перед основательной каменной башней, высотой около двенадцати метров. Внутри нее были устроены ворота. Рва вокруг города не было, но сам город был обнесен девятиметровой каменной стеной с прямоугольными зубцами. Город располагался на невысоких холмах, вправо и влево он просматривался на большом расстоянии и казался крупным. Аристи целиком прятался за стеной, снаружи не было видно ни одного сооружения.

Пока купец расплачивался с городской стражей, один из возниц рассказал, что город на самом деле маленький. Здесь живут около восьми тысяч жителей, чуть ли не в два раза меньше чем в Кравосе. А кажется крупным только с западной или восточной (морской) стороны, так как он вытянут вдоль морского берега с севера на юг. Морская бухта, вокруг которой и вырос Аристи, несильно углублялась в береговую линию, но была достаточно протяженной. Оттого и город вытянулся этаким неровным овалом.

Наконец, купец разобрался со стражей и караван втянулся в городские ворота. Внутри город выглядел не так уж и плохо: добротные двухэтажные каменные здания, приличная мостовая, по обоим краям которой были проложены, выложенные камнем, канавы водоотведения и канализации. Но на всем этом лежал легко уловимый отпечаток упадка. Взгляд цеплялся за отвалившуюся штукатурку или неотремонтированную крышу, за вывороченные в некоторых местах булыжники дорожного покрытия, проросшую кое-где у стен домов сорную траву, небольшое количество горожан на улицах и их непритязательную одежду.

Вскоре обоз доехал до группы зданий, огороженных высоким деревянным забором. Повозки остановились перед широкими воротами со встроенной в одну из створок калиткой. Алоиз постучал в нее висевшей рядом киянкой[42]. Через полминуты калитка открылась, купец заглянул в проем и что-то прокричал. Почти тут же ворота распахнулись и Алоиз скомандовал заводить во двор по две телеги для разгрузки. Также он подозвал к себе капитана наемников.

— Ждите меня здесь, — уходя к купцу, скомандовал наемникам Мерен. — Охраняйте те повозки, которые еще не загнали под разгрузку.

Через несколько минут двор заполнился дюжими мужиками и они споро начали разгружать телеги. Освободившиеся повозки выезжали со двора и тут же отправлялись в сторону выезда из города. Их место тут же занимали груженые телеги. Бурное общение между Мереном и Алоизом, сопровождавшееся яркой жестикуляцией, а ля кавказский продавец фруктов, закончилось передачей капитану наемников небольшого, но тяжелого мешочка. Телеги, на которых лежали вещи наемников, загнали в последнюю очередь и «псы» зашли во двор вместе с ними.

Капитан немного отошел от Алоиза и начал подзывать к себе наемников для расчета. Я за это время сгрузил свои вещи с телеги, отобрал из трофейной одежды рубаху и штаны получше и переложил их в мешок. Отделил от своих сулиц две штуки и бросил их к трофейному оружию. В этот момент меня подозвал Мерен.

— Держи свои деньги, парень, — протянул горстку меди и серебра капитан. — Здесь четыре сикла двадцать ассов. Тебе положено заплатить по шестьдесят ассов в день. Мы прошли меньше семи дней. Но так уж и быть, этот день я тебе тоже оплачу в полном объеме.

— Сейчас зайдем в представительство гильдии, сдадим твой ярлык на выполнение обязательного задания и я подтвержу, что все было честь по чести, — продолжил Мерен.

— Благодарю, — ответил ему, пересыпая полученные деньги в кошель, — Только, как быть с моими трофеями? Они на Князя не поместятся.

— Я могу помочь, — подходя к нам, вызвался Алоиз. — Я слышал ваш разговор и могу оптом забрать эти вещи. Я очень доволен тем, как ты, Сержио, вел себя во время охраны моего товара. И дам тебе за них нормальную цену. И еще, что хочу тебе сказать. Через несколько дней я уйду из Аристи с новым караваном. Если захочешь, я возьму тебя в охрану. В эти дни я буду находиться в харчевне «Старый кот». Если надумаешь, приходи.

— Большое спасибо, — для меня это было очень удачное разрешение вопроса. — Давайте прямо сейчас с вещами разберемся?

— Конечно, — ответил купец. — Что тут? Девять комплектов одежды. За все… четыреста пятьдесят ассов. Десять пар обуви. За них… двести ассов. Десять ножей… четыреста ассов. Шесть десятков стрел по шестьдесят ассов… Триста шестьдесят за все. За луки… четыре сикла. За запасные тетивы еще шестьдесят ассов. За пять палиц и четыре топора… четыреста ассов. Копье и сулицы у тебя неплохие! За них дам восемнадцать сиклов. Десять за копье и по четыре за сулицу. Итого… угум… эээ… Два ауриса семьдесят ассов! Устраивает?

— Конечно, уважаемый Алоиз, — я от всей души поблагодарил его, пока купец отсчитывал мне деньги. — Вы меня очень выручили. И за предложение найма тоже. Обещаю, что в любом случае я вас найду.

Купец благосклонно кивнул, кликнул грузчиков забрать купленные трофеи и ушел внутрь складов. А я довольно размышлял про себя: «Неплохая арифметика вышла. За кучу тряпья и дрянного оружия больше двух золотых! За неделю охраны четыре сикла двадцать ассов. И было у меня пятнадцать сиклов восемьдесят ассов. Сейчас…. Ровно три ауриса! Отличная арифметика!!!».

— Ну все, мы уже можем идти? — нетерпеливо поинтересовался Мерен.

— Я готов, — ответил ему, перекидывая свои мешки через холку Князя и вскакивая в седло.

— Так, слушайте все сюда, — обратился к наемникам капитан. — Сейчас едем обустраиваться в харчевню «Топор и молот». По дороге я с парнем заскакиваю в гильдию. Нам там дел на пару минут. Пока отдыхаем в харчевне, ищем лекаря, чтобы посмотрел Хавира и Болдо. Слушаем, что скажет лекаришка, потом решаем, как дальше быть.

— Кстати, — повернулся он ко мне. — У нас, конечно, были разногласия, но ты показал себя в охране каравана хорошо. Мы успели бок о бок подраться и, по-моему, вышло неплохо. Поэтому, предлагаю тебе вступить в мой отряд. Что скажешь?

Я задумчиво оглядел четверку наемников. Нет, я не раздумывал над предложением Мерена. Так как давно уже определился, что от этих людей надо держаться подальше. Даже несмотря на то, что драться они умеют неплохо. Просто раздумывал, как побыстрее от них избавится и не нарваться на конфликт. Но разрешить все миром было не суждено.

— Я подумаю, — кивнул головой капитану.

— Слушай ты, думальщик, — злобно прошипел Геаггил. — Тебе командир великую честь оказал, пригласив в наш отряд. А ты нос воротишь?

— И вообще, — продолжил он, обращаясь уже ко всем. — Вы что забыли, о чем был уговор в Кравосе? Караван до Аристи довели. Купец с нами рассчитался. Пора нам с мальчишкой закончить наше дельце.

— Слушай, — скривился Мерен. — Может, хватит уже? Нормально парень сражается и вполне может пополнить наш отряд. Не вижу причин, по которым вам надо драться.

Взгляд Геаггила непроизвольно скользнул по моему коню и вооружению.

— Помиритесь и покончим с этим! — предложил и Хавир, а Болдо только согласно кивнул головой.

— Не-е-ет, ребята, — ехидно протянул черноволосый. — Не в этот раз!

И упершись взглядом в меня, продолжил:

— Вызываю тебя на поединок.

— За что? — приподнял я одну бровь.

— За оскорбление! — взъярился Геаггил. — Не пытайся избежать поединка! Ты меня оскорбил. Я тебя вызываю за оскорбление!!!

Лицо черноволосого наемника уже побагровело от злости. А я повернулся к Мерену чтобы поинтересоваться:

— А какие правила у поединков? Кто что должен или имеет право делать?

— Ну, выбирает оружие тот, кого вызвали, — начал излагать капитан. — В данном случае — ты. Можешь выбрать длинное или короткое оружие. Ну, там: копья — совни, или мечи — палицы. Ну, ты понял. Метательное использовать нельзя. Можешь определить: брать ли щиты и надевать ли броню. Если хочешь использовать два клинка, соперник имеет право взять вместо второго клинка щит.

— Если вызов произошел в городе, вот как у нас, — продолжил объяснения Мерен. — Или на расстоянии ближе одного перехода от города, то надо обратиться к начальнику стражи этого города. Тот определяет место и время поединка. Также обеспечивает там порядок. Если же вызов брошен вдали от города, то со стороны соперников должно присутствовать равное количество видоков. Но не менее двух. Они выбираются из тех, кто имеет право владеть оружием. Тогда соблюдение порядка поединка ложится на их плечи.

— Перед началом поединка соперники встают шагах в десяти друг от друга, — уже устало заканчивал капитан. — По готовности, команду на начало боя дает тот, кто отвечает за порядок на месте схватки. Схватка заканчивается или смертью одного из соперников, или когда один из бойцов запросит пощады. В таком случае, его соперник может его пощадить… А может и не пощадить. Победителю схватки достается оружие, доспех и то имущество и ценности побежденного, что во время схватки находятся на месте поединка… Все.

— А верхами можно драться?

— На лошадях?

— Да.

— Нельзя, — хмыкнул Мерен. — Только в пешем порядке.

Я призадумался. В такой ситуации расклад в мою пользу. Хотя и не хочется драться. Да и страшновато, конечно. Для того мне второй шанс предоставлен, чтобы вот так погибнуть в самом начале? Но вызывающий находится в худшем положении и этим надо воспользоваться. Доспех у соперника есть, но он гораздо хуже. Значит, лучше драться в доспехах. В схватке со щитами я себя чувствую менее уверенно, чем без них. Значит лучше драться без щитов. Копье тоже не вариант, в такой схватке победить пока шансов не много. Значит короткое оружие. Одно. Чтобы Геаггил щит не взял. А вот шашку или вакидзаси?

Я никак не мог принять решение. Если бы бой был в группе, или в помещении, или в леске, я бы уверенно выбрал вакидзаси. Если драться верхами, то конечно шашку. Но по правилам, драться придется пешими и на открытой площадке. Что же делать? С вакидзаси у меня будет больший арсенал приемов. С шашкой — радиус поражения и сила удара увеличится.

— Ты не передумал? — последний раз спросил чернявого.

— С чего бы? — ехидно поинтересовался Геаггил.

— Тогда в доспехах, без щитов, одним коротким оружием.

— У меня есть предложение, — тут же ответил наемник.

— Ну?

— Давай, на месте боя мы будем со своими лошадьми? — Геаггил жадно посмотрел на Князя.

Я снова призадумался. Понятно, что его соперник хочет заполучить Князя. Но если Геаггил победит, мне уже будет все равно. «Мертвые не потеют» и не переживают об утерянном имуществе. А мне тоже нужен заводной конь, ну или хотя бы вьючное животное.

— Хорошо, — согласился я с соперником. — Более того, судя по твоему настрою, драться мы будем без пощады. Я в таком случае предупреждаю, что тоже тебя щадить не буду. Поэтому предлагаю иметь на месте поединка не только своих коней, но и все свои вещи.

— Согласен, — обрадовался Геаггил.

На пути у «псов» выросло здание гильдии наемников. Оно как две капли воды было похоже на своего брата-близнеца из Кравоса. Капитан приказал дождаться его у коновязи, пока они с новичком сдадут в представительстве ярлык и закроют вопрос с обязательным заданием.

— Ты уверен в том, что ты делаешь? — спросил Хавир черноволосого, когда капитан и молодым наемником поднялись по лестнице в здание.

— Не был бы уверен, не бросал бы вызов.

— Но он на твоих глазах, на тракте, убил десять человек, — все-же постарался убедить своего оппонента одноглазый. — И не получил ни одного ранения.

— Какие все стали впечатлительные, — с издевкой произнес Геаггил. — Ты лучше вспомни, кого он убил. Это было простое деревенское мужичье! Неумелое быдло с дрянным оружием и вообще без доспехов.

— Расскажи это Исвирилу и тем шести охранникам Алоиза, которые вместе с ним ушли к предкам! — разозлился Хавир.

— А мы живы, — не сдался черноволосый наемник. — Живы! Исвирил был самый неопытный из нас, а купеческие охранники — такое же мужичье, как и разбойники. Да и было их три с половиной десятка.

— Новичку просто повезло, — уже успокаиваясь закончил Геаггил. — У него отличное вооружение и конь, и они мне нужны.

— Или вы завидуете, что все это добро достанется мне? — захохотал он. — Не расстраивайся Хавир, после победы всем ставлю пива! Ха-хах-ха!

Хавир только сплюнул. Разговор оборвало появление капитана и новичка.

— Ну все! Здесь мы закончили, — еще с лестницы заговорил Мерен. — Сейчас, Геаггил и Сержио, езжайте в Дом городской стражи, если, конечно, не передумали.

Геаггил отрицательно замотал головой.

— Там подойдете к начальнику и заявите о вызове на поединок, — продолжил капитан, садясь на свою лошадку и отъезжая к наемникам. — Он назначит время и место. По опыту могу сказать, что бой будет завтра на торговой площади. Вот по времени не знаю, тут от многих факторов зависит. С вами съездит Болдо, присмотрит за лошадьми и вещами. Потом жду вас в харчевне «Топор и молот». А мы с Хавиром сразу туда двинемся.

— Погоди командир, — встрепенулся черноволосый и тоже подъехал к ним.

— Мерен, ты не одолжишь мне на завтрашний бой кольчугу? — понизив голос спросил он у капитана.

— И не подумаю, — сразу отказал Мерен. — Мало того, что ты мне мешаешь отряд укомплектовать, так я еще и рисковать своей броней должен? Нет уж!

— А ты, Хавир? — развернулся он к одноглазому.

— Нет! — коротко ответил тот.

— Я-я-яс-сно, — разочарованно протянул Геаггил. — Спасибо, «друзья»!

Особо выделив последнее слово, он издевательски приложил руку к сердцу. Затем развернулся и молча поехал в северном направлении, в сторону Белого квартала. За ним потянулся и я вместе с Болдо. Всю дорогу до Дома городской стражи троица наемников проехала молча. Лишь Геаггил периодически оглядывался на меня и бросал злые взгляды. Минут через двадцать неспешной езды мы подъехали к Ратуше. Ошибиться было невозможно, она один в один походила на земные аналоги. Рядом со зданием прогуливались два стражника.

Я удивленно посмотрел на своего спутника, но все-таки вслед за ним привязал своего коня к коновязи. Болдо остался с лошадьми, а Геаггил прошел мимо Ратуши к соседнему одноэтажному зданию. Я поспешил за ним. Это здание и оказалось Домом городской стражи. Ну, что сказать? Если к российскому отделу милиции пристроить небольшую казарму, это и будет Дом городской стражи в Аристи. Сразу, справа от входа, за небольшой загородкой сидел пожилой стражник — «дежурный». Он был одет в кожаный доспех с металлическими пластинами. А на шее у него красовался медный серповидный жетон на цепочке. Точно, как у немецкого полевого жандарма во Вторую мировую. Против него красовалась деревянная решетка «обезьянника», в настоящий момент пустовавшего. Прямо, мимо дежурного, шел недлинный коридор с несколькими прикрытыми дверьми.

— Вы кто и по какому делу? — неласково буркнул стражник.

— Нам к начальнику стражи, — сквозь зубы процедил Геаггил. — И что, ты от старости уже жетоны наемников не видишь?

— Поговори мне, — ничуть не меняясь в лице пробурчал стражник. — Приходят тут всякие в наш город. Начальника им подавай. У уважаемого Дерена много дел, некогда ему с вами возится. Мне говорите, что надо. А лучше, валите отсюдова.

— Ну, если ты такой большой начальник, — ехидно прищурился Геаггил. — Я вызвал на поединок вот этого. Давай, назначай место и время.

— Поединок? — разом проснулся стражник, жадно разглядывая обоих наемников. — Пойдемте, я доложу. Вон, в конце коридора, последняя дверь прямо — комната начальника.

Мы дружно протопали по коридору и стражник громко постучал в дверь. Ответа не было. Стражник постучал еще и, наконец, из-за двери послышалось приглашение войти. Стражник вошел в дверь, доложил начальнику, что привел посетителей и сдвинулся в сторону, пропуская обоих наемников.

Я зашел в кабинет сразу за своим соперником. Прямо перед нами, за простеньким столом сидел смуглый худощавый мужчина лет пятидесяти. Он был без доспеха, но с прямым мечом на поясе. У него на шее тоже висел «нацистский» жетон, только в отличии от стражника, серебряный. Еще в кабинете было окно, несколько стульев у стены и открытая дверь в какое-то внутреннее помещение. В нем начальник стражи скорее всего и находился, когда они первый раз постучали в дверь.

— Я начальник стражи этого города, — растирая ладонями слегка заспанное лицо, сообщил хозяин кабинета. — Кто вы и что вам надо?

— Я наемник отряда «Дикие псы» Геаггил. Вызвал вот этого человека на поединок за оскорбление.

— Свободный наемник Сержио.

С начальника стражи слетели остатки сна. Он уже с интересом рассматривал посетителей.

— Ты подтверждаешь его слова? — обратился он ко мне.

— Подтверждаю, что этот человек бросил мне вызов, мотивируя это тем, что я якобы его оскорбил.

— А это не так?

— Он считает, что это так. Он бросил мне вызов, я согласился. Пусть так и будет.

— Хорошо, — не стал спорить Дерен. — Какие условия боя ты выставляешь?

— Одно короткое оружие. В доспехе без щита, — не задержался я с ответом.

— Условия для предстоящего поединка услышаны и приняты мной, начальником стражи Дереном в присутствии видока, городского стражника Филиппа, — кивнул в сторону двери Дерен.

Я обернулся. Стражник, приведший нас в кабинет, так в нем и остался, с большим интересом следя за происходящим.

— Поединок состоится завтра на торговой площади в десять часов ровно, — продолжил начальник. — Рекомендую не опаздывать и прийти хотя бы минут за пятнадцать до назначенного времени. После того, как время поединка установлено, опоздание на него карается штрафом, а отказ — судебным разбирательством. Так что…

— Теперь нам можно идти? — хамски перебил его Геаггил.

— Да. Свободны, — немного помолчав ответил Дерен.

Я коротко поклонился начальнику и вслед за своим соперником вышел из комнаты. Не задерживаясь, мы вышли на улицу, где нас поджидал Болдо.

— Ну все? Договорились? — спросил он.

— Да! Завтра в десять на торговой площади, — довольно ухмыльнулся черноволосый.

— Теперь к нашим в харчевню? — уточнил здоровяк.

— Нет, Болдо, — отказался я. — Я в другом месте переночую.

— Но командир сказал, что надо всем ехать туда, — растерянно произнес Болдо.

— Ты смотри, не сбеги, — зло рассмеялся Геаггил. — А то, не только я, но и местная стража обидится. Помнишь, о чем тебя Дерен предупреждал?

— Он обоих предупреждал, — спокойно ответил задире. — Встретимся завтра на рыночной площади.

Я развернул коня и поехал вдоль улицы.

— Не опаздывай! — надрывался за спиной чернявый наемник. — А то тебе придется штраф платить. А я не хочу терять добычу… аха-ха-ха!!!

У прохожего я уточнил, где находятся в этом городе харчевни. Оказалось, что в Аристи есть три харчевни. Все в торговом квартале. «Топор и молот», где сейчас остановились «дикие псы». Эта харчевня находилась поблизости от центральных ворот и границы с Ремесленным кварталом. Там же недалеко было представительство гильдии наемников. По местным меркам, в нем собирались люди среднего достатка: ремесленники, наемники, солдаты.

Недалеко от пристани и Рыбацкого квартала находилась харчевня похуже — «Морской конь». Там собирались рыбаки и местная «шпана». А самая лучшая харчевня в городе — «Старый кот», она была построена ближе к Белому кварталу. Ее основной контингент составляли дворяне и обеспеченные простолюдины. Я думал не долго. Искать приключения на пятую точку в «Морском коне» было бы верхом глупости. Да и располагаться по соседству с наемниками сегодня тоже было опасно. Поэтому, единственным вменяемым вариантом я посчитал остановиться на сутки в «Старом коте».

Мне не хотелось «каркать», но Удача — девушка капризная, сегодняшняя ночь может оказаться последней. А там я приведу себя с дороги в порядок, отдохну перед боем, нормально поем и высплюсь. А вот если меня завтра утром не убьют, тогда уже можно будет принимать решение, как жить дальше. Можно согласиться на предложение Алоиза, можно поискать в городе комнату в наем, можно… Да завтра видно будет! И я ничтоже сумняшеся, двинулся в сторону «Старого кота».

Дорогу до харчевни мне описали подробно и я без проблем доехал до здания с деревянной вывеской, изображающей свернувшегося клубком толстого кота с наглющей мордой. Сбоку к харчевне была пристроена конюшня. Я сразу отправился туда. Заглянув в открытые ворота, с удовольствием увидел чистое помещение на дюжину стойл, половина которых была не занята. Пол был усыпан свежей соломой, стены и загородки отскоблены и отмыты. Внутри конюшни занимались приборкой двое: взрослый мужчина и мальчик. Договорившись с мужчиной, который оказался местным конюхом, о том, чтобы он позаботился о Князе, забрал свои мешки и отправился в харчевню.

Войдя в помещение, остановился и осмотрелся. То, что я увидел, мне понравилось. Чистый светлый зал и приятные запахи, которые сразу напомнили, что у молодого наемника давно крошки во рту не было. На первом этаже харчевни был небольшой общий зал на восемь столов и устроенные по периметру зала полукабинеты. Также наличествовала обязательная стойка, большой очаг и вход в смежное помещение — кухню. На второй этаж вела лестница, прислонившись к перилам которой, стоял здоровенный парень с небольшой дубинкой на поясе. Наверное, вышибала. Там, скорее всего, находились комнаты для постояльцев.

Хорошо одетые посетители занимали примерно четверть столиков, между которых сновали симпатичные официантки. За стойкой хлопотала дородная женщина средних лет с властным взором. Всеми этими людьми руководил прохаживающийся по залу собранный, строго одетый мужчина. Делал он это в основном скупыми жестами, иногда разбавляя их редкими командами. Он и подошел ко мне.

— Здравствуйте. Я распорядитель этого заведения Бедор. Что вы хотели, молодой человек?

— Сержио, — представился я распорядителю. — Я хотел бы снять у вас комнату. Предварительно, на один день. На время моего пребывания в вашем воистину достойном заведении, необходимо обеспечить качественный уход за моим жеребцом. Также, я сразу хотел бы решить вопрос с моим купанием и стиркой белья. А сразу после обустройства, я хотел бы у вас плотно отобедать. Я очень долго был в дороге и соскучился по нормальному питанию.

Чем дольше я говорил, тем более благожелательным становилось лицо распорядителя.

— Прошу меня простить, — поклонился Бедор. — Вы у нас впервые. Не могли бы вы уточнить свой титул?

— У меня нет титула, — я честно ответил распорядителю. — Я простой наемник.

— Но ваша речь…, — обескураженно произнес распорядитель. — Я уже не молод и знаю людей. Простые воины так не разговаривают.

— И тем не менее.

— Ну, хорошо. У нас свободно несколько номеров. Есть двухкомнатный номер по пять сиклов в день, есть комнаты по два сикла и одному сиклу в день, — недоверчиво поглядывая на собеседника предложил Бедор. — Можно расположиться в двухместной комнате за пятьдесят ассов в день. Но там, естественно, у вас будет сосед. Содержание и уход за вашим конем будет стоить шестьдесят ассов в сутки. Стирка вашего белья и чистка обуви входит в цену за комнату. За питание вы платите отдельно.

— А предоставление ванны с горячей водой может идти в разную цену, — продолжил свою речь распорядитель. — Просто горячая ванна, мыло и мочало за десять ассов, ванна с предоставлением лучшего ароматического мыла — за двадцать ассов.

— Если же понадобится девушка, которая умеет доставить мужчине удовольствие, — хитро подмигнул Бедор. — То еще за каких-то двадцать ассов она может помочь принять ванну или прийти на ночь.

Я раздумывал недолго. Быть слишком заметным там, где случаются не только богатые граждане, но и аристократы, не следовало. Наоборот, как в свое время ему советовал Хаор, надо «молчать в тряпочку и не отсвечивать».

— Уважаемый Бедор, — ответил он распорядителю. — Учитывая мой статус, я сниму у вас комнату за серебрушку и попрошу после ужина приготовить мне обычную горячую ванну. Но вот на уходе за конем и своем питании я экономить не намерен.

— Все ясно, — с довольным видом ответил Бедор. — Занимайте девятый номер.

— Дамьян вас проводит, — кивнул распорядитель на вышибалу. — Пока вы располагаетесь, мы приготовим обед. Что бы вы хотели заказать?

— Позвольте довериться вашему выбору, — улыбнулся я. — Главное, должно быть много и вкусно. И не ставьте алкогольные напитки. У меня завтра утром поединок и я должен быть в форме. Также, если вам не трудно, посчитайте, сколько я вам должен заплатить. Я сразу рассчитаюсь перед обедом. И мне надо умыться с дороги.

— Оо-о-о! Не беспокойтесь. Мне нисколько не трудно. Я все организую и посчитаю. А воду для умывания вам сейчас же принесут.

Дамьян забрал у меня мешки и пригласил пройти на второй этаж. Благодарно кивнув распорядителю, я поднялся по лестнице вслед за вышибалой. Пройдя половину открывшегося перед нами коридора, Дамьян открыл дверь под номером девять, отдал ключ и, пропустив меня вперед, занес вещи в номер.

Номер был неплох. Чистая постель, шкаф, два стула, кровать с резной спинкой, вешалка у двери, запирающийся сундук и даже небольшой столик у окна с занавесками. Не успел я снять доспехи, как постучав, в комнату вошла девушка с тазиком, полотенцем и кувшином с водой. С удовольствием умывшись, я переоделся в нормальную, взятую еще с Земли одежду. Запер все свои вещи, кроме одежды, в сундуке. Прицепил на рубашку жетон наемника, на пояс вакидзаси и, прихватив деньги, спустился в обеденный зал.

В зале меня уже встречал Бедор. Окинув меня одобрительным взглядом, он поинтересовался:

— За каким столиком вы предпочитаете расположиться? И как вам понравилась комната?

— Спасибо, благослови вас предки, меня все устраивает. Я бы присел во-он за тем столом, — я показал распорядителю на стол, у стены общего зала.

Бедор понимающе кивнул и подал сигнал официантке. Пока я усаживался за выбранный столик, ко мне уже подошла с большим подносом одна из девушек и стала ловко сервировать стол. Сервировку сопровождали пояснения распорядителя:

— В первую очередь, рекомендую начать с горячего куриного супа с яйцом и мельчайшей вермишелью, которую может делать только наш пекарь. Он вон в том горшочке с крышечкой из тонкой запеченной лепешки. Это личный рецепт нашего старшего повара, ингредиенты и специи которого он держит в секрете. Зато не является секретом, что получается безумно вкусно. Есть его лучше всего вот с этими чесночными гренками. К ним идет во-он тот замечательный соус из молока и плавленого сыра. Да, вот в той маленькой чашечке. После того, как вы немножко приглушите аппетит, можно будет перейти к более серьезной пище!

— Уважаемый, — взмолился я, а мой желудок жалобно заурчал. — Я сейчас слюной захлебнусь! Вам нужен мертвый постоялец!?

— Что вы, — довольно засмеялся Бедор. — Вы приступайте. А я пока расскажу, что мы приготовили. Я ведь не мешаю?

— Конечно нет, — ответил я, придвигая к себе горшочек с супом.

— После супа попробуйте каре ягненка с горчичным соусом, — продолжил распорядитель. — Свежайшее и нежнейшее мясо! Молоденького ягненка зарезали два часа назад. Мясо прошло и жарку, и тушение, и духовую печь. Это фирменное блюдо нашей харчевни и еще один тайный рецепт старшего повара. Какими специями он натирает мясо, в какой последовательности его готовит, этот злобный толстяк никому не говорит, даже хозяину.

— А вилок у вас нет? — спросил Бедора, отодвигая от себя опустевший горшочек.

— Э-ээ, что вы имеете ввиду? — недоуменно спросил распорядитель.

— Столовый прибор такой… А! — махнул я рукой, снова переключая все внимание на еду. — Забудьте!

— Ладно. Чувствуете, как восхитительно пахнет хлеб? — продолжил издевательство Бедор. — Это потому, что у нас своя маленькая пекарня. И хлеб у нас всегда наисвежайший. С мясом и овощами лучше выбрать его, а не гренки. Чтобы не было скучно кушать ягненка, рекомендую горячее овощное рагу. Вот видите на этой сковороде? Для поддержания аппетита мы приготовили для вас салат из капусты с морковью и луком, а также соленые грибочки. Из напитков хочу предложить холодный квас. Погода сегодня не по времени года жаркая, обед сытный, поэтому, можно побаловать себя холодным напитком. А квасок хорош! Резкий, холодный, прямо из ледника. Видите, как запотел кувшин?

— Во всем правы! — согласился с ним, не переставая наслаждаться обедом. — Действительно, блюда восхитительны. Сколько с меня?

— Два сикла восемьдесят пять ассов.

— Будет сдача с ауриса? — я протянул распорядителю золотой кругляш.

— О! Не беспокойтесь, — проникаясь к посетителю еще большим уважением, кивнул Бедор. — Сейчас разменяю.

Спокойная обстановка в харчевне, отличное обслуживание, горячая ванна и чистое белье. Все это наконец позволило мне расслабиться после тяжелого перехода из Кравоса. Я отдал в стирку и чистку свои белье, одежду и обувь. Заказал разбудить меня к восьми часам и несмотря на то, что был еще ранний вечер, завалился спать. Усталости и нервного напряжения за время охраны каравана накопилось столько, что я отключился сразу, как только голова коснулась подушки.

Глава 13 Поединок (524 круг новой эпохи, тревен)

На утро я проснулся спозаранку и сам. Будить меня не пришлось. Все-таки, предстоящий бой волновал меня гораздо больше, чем я хотел показать даже самому себе. Сбегав в место «размышлений о важном», ушел во внутренний дворик, сделал там легкую зарядку и долго тренировался с шашкой. Я долго колебался в выборе между шашкой и вакидзаси, но все-таки остановился на шашке.

Решил сделать своим главным преимуществом в предстоящем бою больший боевой радиус действия. Моя рука была длинней руки соперника сантиметров на десять. А шашка была длиннее меча Геаггила сантиметров на пятнадцать, а то и двадцать. В итоге, набегало двадцать пять-тридцать сантиметров. Это очень неплохо. Очень! Конечно, надо еще суметь реализовать это преимущество. Но какова альтернатива?

Как альтернатива, это померяться мастерством без видимых козырей с моей стороны. А я далеко не был уверен в своем превосходстве. Очень настораживало то, что Геаггил так настырно и бесстрашно добивался поединка. Значит он был уверен в своей силе. Хотя, нельзя было сбрасывать со счетов и то, что меня, как молодого наемника, недооценивают из-за юного возраста.

Закончив заниматься, помылся в стоящей у конюшни бочке и пошел завтракать. Перед боем не стал наедаться. Съел яичницу-глазунью из трех яиц со свиными шкварками и выпил стакан молока. Обошлось это удовольствие всего в десять ассов. От своего ломтя хлеба отломил краюху и чуть посолил ее. Очень хотелось немного побаловать Князя. Подошел к распорядителю харчевни и предупредил, что пока освобождаю комнату, так как сейчас буду участвовать в поединке и чем он закончится — неизвестно.

Получив от Бедора пожелание победы, попросил предупредить меня, когда наступит девять часов. Я уже успел заметить, что в трактире есть клепсидра[43], поэтому с контролем времени проблем не наблюдалось. И вообще, водяные часы в этом мире были достаточно широко распространены. К примеру, они были в башенке ратуши и Аристи, и Кравоса. А каждый час в Аристи, к тому же, отмечался ударами в колокол, из той же башенки городской ратуши.

До момента выхода из харчевни, очень тщательно надел и подогнал доспех, собрал все свои вещи и деньги. И к моменту, когда мне постучали в дверь, уже был готов. Угостив подсоленной краюхой и нагрузив Князя, не торопясь вышел из конюшни.

— Сержио! — послышался знакомый голос.

— Уважаемый Алоиз! — я с радостью увидел знакомого купца.

— А что ты тут делаешь? — поинтересовался купец. — Меня ищешь?

— Еще нет, — я искренне улыбнулся своему собеседнику. — Я здесь снимал комнату.

— А сейчас почему съезжаешь?

— У меня поединок. С Геаггилом. Помните черноволосого «пса»?

— Помню, — посмурнел Алоиз. — А где и когда драться будете? И почему ко мне не заглянул? Я же говорил, что здесь остановлюсь.

— Не до того было. А до поединка меньше часа осталось. На торговой площади все произойдет.

— Ладно, удачи тебе! — похлопал меня по плечу Алоиз. — Я тоже сейчас туда подойду. И знай, поставлю на тебя!

— Что поставлю?

— Как что? — удивился купец. — А ты что, не в курсе, зачем вообще такие правила поединков напридумывали в городах?

— Нет.

— Народу нужны зрелища, — терпеливо пояснил Алоиз. — А феодалам нужны деньги. Ставки принимаются через человека из местной власти. И определенный процент идет владельцу земель. Люди глазеют и пытаются заработать на ставках, власти «стригут овец». Всем хорошо, все довольны!

— Все ясно, — хмыкнул в ответ на разъяснения. — Постараюсь не подвести.

Я двинулся на выход из дворика, а купец заспешил в харчевню. Конечно, мне сразу пришла мысль поставить все деньги на свою победу через Алоиза. Ведь если я проиграю, мне уже будут безразличны результаты тотализатора. А если одержу победу, то получу внеплановое пополнение кошелька. Но я слишком плохо знал купца. И риск, что меня «кинут», зашкаливал. Алоиз после боя вполне мог сделать удивленное лицо и сказать, что ни о каких деньгах ничего не знает.

Минут через тридцать спокойной ходьбы дошел до торговой площади. Здесь уже шумел народ, а для поединка, похоже, все было готово. Посреди площади был очищен круг диаметром метров двадцать. На противоположных сторонах импровизированной арены стояли маленькие скамейки. У дальней скамейки уже стоял Геаггил, за ним были видны его товарищи по отряду и кто-то из городских стражников. Один из наемников держал лошадь бойца, на седло которой был приторочен мешок с вещами.

Сам Геаггил, вытянув шею, жадно осматривал коня и вещи своего соперника. Видимо, очень переживал, что добыча как-нибудь уйдет из его рук. Внутри арены стоял начальник городской стражи с двумя помощниками. А по периметру круга, окруженного горожанами, под охраной еще одного стражника, ходил хорошо одетый мужчина с большой сумкой и принимал у желающих ставки.

Я подошел к Дерену:

— Я прибыл и готов к поединку.

— Ты один? — деловито поинтересовался начальник стражи.

— Один. А какая разница?

— Какая… за твоим конем и вещами кто на время боя присмотрит? — усмехнулся Дерен. — Вот, то-то!

— Миклуш, помоги парню, — скомандовал начальник стражи одному из своих помощников. — А ты иди вон к той скамейке и жди команды. Скоро начнем.

Миклуш перенял коня и завел его за скамейку, на которую я тут же уселся, принял расслабленную позу, откинулся на спинку скамьи и прикрыл глаза. В общем, сделал вид что дремлю, а сам из-за приспущенных век наблюдал за обстановкой на площади. У моего соперника оружие и доспехи были свои. К счастью, в этом он никаких сюрпризов не преподнес.

Геаггил взад-вперед ходил вдоль своей лавочки и с недоумением поглядывал на своего оппонента. Народ на площади тоже с удивлением глазел на спящего бойца. Но, на самом деле, внутри меня уже кипел адреналин. Все тело ощутимо потряхивало. Наконец, раздалась команда войти в круг. Я медленно встал, картинно потянулся и надел сначала подшлемник, а потом и бацинет.

В кругу стояло два бойца. Невысокий, широкоплечий, черноволосый крепыш, лет двадцати семи-двадцати восьми, в кожаном доспехе. Металлическими лентами был укреплен лишь шлем. На поясе висел прямой меч. Почему-то, сразу было видно, что это опытный воин и повидал всякого. Против него стоял высокий юноша. Его сильное тело облегал необычный металл. Бахтерец, поножи, наручи, шлем-бацинет «Волчьи ребра» с бармицей, все было сделано из какого-то, не бликующего на солнце металла. Вдоль левой ноги висел непонятный клинок, на рукояти которого висела петля из тесненной ленты с серебристыми краями и кистью. Сабля, не сабля… народу было не ясно. Однако все с удивлением отметили отсутствие у оружия гарды и необычное расположение самого клинка.

— Ты ничего в гостинице не забыл? — скривился в усмешке Геаггил. — Не хочу искать СВОЕ добро по всему городу.

Я не посчитал нужным отвечать.Спокойные серые глаза, глядящие на него сквозь металлическую решетку шлема, просто выводили из себя «дикого пса». Народ вокруг затих в ожидании.

— Жители Аристи и гости города! — во всю мощь легких заговорил Дерен. — Сейчас состоится поединок между свободным варнийским наемником Сержио и, вызвавшим его за оскорбление, наемником варнийского отряда «Диких псов» Геаггилом.

Оповещая зрителей, начальник городской стражи руками указывал, кто есть кто из соперников.

— Поединщики! Готовы? — обратился к нам Дерен.

— Да! — раздался одновременный ответ соперников.

— В БОЙ!!!

В тот же миг Геаггил, одновременно выхватывая из ножен меч, стрелой ринулся к своему сопернику. Я готовился к любому началу поединка, но все-таки такой стремительной атаки не ожидал. Даже не успел продеть руку в петлю темляка шашки. Нет, я метнул к нему руку. Но, когда кисть оказалась у рукояти, Геаггил пронесся уже больше половины пути. Я был накачал адреналином и тоже соображал и двигался быстро. Моментально понял, что не успеваю вдеть руку в петлю и вытащить шашку, поэтому изменил намерение: ухватился за «гусек» и сразу рванул клинок из ножен.

И чуть не опоздал! Несмотря на удобство и привычность шашки. Несмотря на тренировки иайдо, я едва успел избежать смерти в первые секунды боя. Чтобы уйти от точного и акцентированного удара, мне пришлось шагнуть вперед и вправо, одновременно подсаживаясь и вздергивая правую руку с клинком. Отскочить, не получив разящего удара мечом, было невозможно. А так Геаггилу в последний момент пришлось немного прибрать руку к себе, чтобы удар пришелся мечом, а не рукой.

Но все равно, удар получился настолько мощный, что отводящей силы шашки не хватило. Обух клинка просто впечатало в кольчугу, облегающую мое плечо. А меч, теряя силу удара, разочарованно дззенькнул, проходя вскользь по шашке и бахтерцу. Следующим движением я нырнул дальше за спину «пса» и с кувырком попытался разорвать дистанцию. Взревевшие зрители заглушили звон металла.

К сожалению, не только у молодого наемника оказалась голова на плечах. «Дикий пес» прекрасно понимал: чтобы лишить соперника преимущества более длинных рук и клинка, ему надо максимально сократить дистанцию боя. А там, менее длинный, но более тяжелый меч имеет все преимущества.

Перейти в контратаку «пес» мне не дал. Выходя из кувырка и разворачиваясь, я едва успел сделать скат[44] под новый удар Геаггила. Всю следующую минуту, и еще одну о-очень долгую минуту, я делал только одно — пытался разорвать дистанцию. «Пес» просто гонял меня по арене. Все начало боя представляло из себя взрывной спурт «дикого пса»: беспрерывное сокращение дистанции и постоянное нанесение ударов по своему противнику. Все это происходило в немыслимом, максимально ускоренном темпе.

Но как бы ни был опытен, физически силен и быстр Геаггил, он все же был человеком. И когда пошла третья минута боя, соперники наконец остановились в четырех шагах друг от друга. «Дикий пес» с ненавистью смотрел на молодого наемника, его дыхание с хрипом вырывалось их легких. С таким же хрипом дышал я, пытаясь поскорее восстановить дыхание. По лицу и телу обоих бойцов текли струйки пота. «Пес» сумел три раза пробить мою защиту. Два раза меня спасали кольчуга и пластины бахтерца, один раз я сумел блокировать удар наручем.

Сам же за это время я не нанес ни одного акцентированного удара. Те редкие контратаки, что сумел обозначить, только позволяли сбить атакующий пыл соперника. «А он хорош, — пришлось мне признать. — Но легированную сталь рубить, это не @#$% груши околачивать». Вслух я этого конечно не сказал. Дыхание сбивать дураков нет. Как только дыхание восстановилось, я ловко накрутил темляк на руку и шагнул навстречу Геаггилу.

Наконец, я смог начать реализовывать ту тактику, которую и планировал на этот бой. Начал прощупывать защиту «дикого пса», нанося удары с максимального удаления. Заходя то справа, то слева и блокируя возможности противника сократить дистанцию. Молниеносные росчерки темного клинка рубили воздух под разными углами, с разных направлений и уровней. Я угрожал голове, ногам, рукам, туловищу. Но «пес» умело защищался. Он и уклонялся, и блокировал удары мечом и пытался контратаковать.

Неприятным сюрпризом оказалось то, что Геаггил отлично владел левой рукой. Меч был тяжелее шашки и утомлял своего владельца быстрее, чем уставал противник. На это, перед боем, я тоже рассчитывал. Но в бою, когда уставала правая рука, «пес» перекидывал меч в левую и продолжал сражаться с неменьшей активностью. Бой затягивался. А зрителям нравилось происходящее и над площадью стоял непрекращающийся рев.

Отчаявшись поразить противника в корпус и голову, я сосредоточился на «охоте» за конечностями. Тем более, основные «фишки» и дедом, и сэнсэем нарабатывались на удары по рукам и ногам противника. Я начал планомерно проводить атаки на лодыжки и голени противника. При этом каждый раз приходилось делать глубокий выпад, низко просаживаясь. Сам собой напрашивался контрудар в голову.

И на второй или третий раз Геаггил клюнул. Мастерски убрав ногу от моего жалящего удара, он провел встречный удар в голову. Чтобы достать противника, ему пришлось практически вытянуться в живую арку. Но я ждал именно этого. Блокировав меч противника, сумел провести рез по уходящей из зоны поражения руке «дикого пса». Геаггил громко вскрикнул, но меч не потерял. Он сумел перехватить оружие левой рукой и занять оборонительную позицию.

Я посмотрел на намокающий кровью рукав соперника и улыбнулся. Сейчас можно было не торопиться. Через некоторое время Геаггил ослабеет. Или от кровопотери, или от того, что уже не имеет возможности сменить руку. Да и против левой руки мне было легче бороться, чем против правой. Как бы ни была та натренирована. Все-таки соперник был правшой, а основная рука есть основная. Противник тоже это прекрасно понимал. На его лице появился какой-то звериный оскал и он снова ринулся в атаку.

Скорее всего, «дикий пес» хотел повторить удачное для него начало схватки. Но ничего не вышло. И сам он уже не был так свеж, как вначале. Да и оружие не мог перекладывать из одной руки в другую. Я легко уходил от ударов, сохраняя нужную мне дистанцию. Скоро движения «пса» замедлились и я решился на контратаку. Отшатнувшись от бокового удара мечом, жестко добавил по нему своим клинком, и прорываясь мимо противника, на обратном движении провел рез по правой голени Геаггила. Вскрик за спиной, перешедший в разочарованный рык, был мне наградой за удачно проведенный элемент. Не останавливая движения, я пробежал несколько шагов, избегая «отмашки» противника и резко развернулся.

«Дикий пес» стоял на месте, чуть приподняв правую ногу. Низ сапога на этой ноге уже пропитался кровью, капли которой обильно падали на землю. Гримаса обиды и разочарования перекосила лицо Геаггила. Он ненавидяще вперился мне в лицо и зло сплюнул себе под ноги. В ответ я весело подмигнул ему и поинтересовался:

— Обидно, когда ТВОИ мечты сбываются у ДРУГИХ?

— @#$%! Чего ты ждешь?! — взорвался в ответ «пес». — Иди, @#$%&, сюда и давай все закончим!

Толпа на торговой площади затихла, прислушиваясь к нашему диалогу.

— Я никуда не тороплюсь, — спокойно ответил раненому «псу».

Народ недовольно загудел. Толпа требовала зрелища. Я понимающе усмехнулся, но не стронулся с места.

— Трус! Ты @#$% трус!!! — орал, медленно бледнея, Геаггил.

Я по-прежнему не шевелился. Видя, что я не собираюсь к нему идти, «дикий пес» сильно припадая на правую ногу поковылял сам. Дождавшись, когда противник приблизится, я несколькими мощными ударами выбил меч из руки Геаггила.

— Ты был хорошим воином и дерьмовым человеком, — широко замахиваясь шашкой сказал чернявому.

— Пошел ты! — опустил руки и прикрыл глаза Геаггил.

«Шшых!» — темной молнией мелькнула шашка. «А-а-ахх!!!» — выдохнула толпа. Чуть подпрыгнув, голова «дикого пса» упала на землю. Через секунду, будто из него вынули стержень, тело убитого наемника рухнуло мне под ноги.

— Победителем поединка объявляется свободный варнийский наемник Сержио! — на всю площадь выкрикнул Дерен.

Я наклонился к трупу, вытер о рукав его куртки шашку, и, распрямившись, аккуратно вложил ее в ножны. А рядом уже стояла целая группа людей: два городских стражника, которые подвели Князя и лошадь Геаггила, Дерен, Алоиз и трое оставшихся «диких псов». Я с облегчением снял бацинет и подшлемник и повесил их на луку седла.

— Поздравляю с победой, — заговорил начальник городской стражи, остальные нестройно его поддержали. — Как соберешь трофеи, мои ребята уберут труп.

— Спасибо, — бесстрастно кивнул ему.

Я изо всех сил «держал лицо». Меня уже настиг «отходняк» и сейчас раздирало несколько противоречивых желаний. Одновременно хотелось: женщину, упасть и заснуть, пойти в харчевню и напиться, прыгать и орать все равно что, прямо здесь на площади. Но с каменным выражением лица я наклонился и стал сдирать доспехи и одежду с поверженного соперника. Дерен махнул рукой и направился к букмекеру, вокруг которого собрались счастливчики, угадавшие со ставками.

— Ты что-то надумал насчет моего предложения? — поинтересовался у меня капитан наемников.

— Нет. Мне и думать было некогда. Вот из-за него, кстати, — я тыкнул пальцем в труп Геаггила. — И сейчас уж точно не до того.

— Ладно, — согласился Мерен. — Если что, ты знаешь где меня найти. Кстати, вещи Геаггила на его лошади приторочены, как вы и договаривались. Лошадь зовут Валлей. Ей десять лет. Не быстрая, но спокойная и выносливая кобыла. Владей.

И трое наемников растворились в толпе. Тем временем, я полностью собрал трофеи, оставив на трупе только брэ и камизу[45]. Стражники поинтересовались, буду ли я снимать еще и их. А когда отказался, пожали плечами, передали мне Князя и Валлей, закинули труп на стоящую невдалеке телегу и куда-то уехали. А я забросил трофеи в мешок, притороченный к лошади, и призадумался. Куда сейчас в первую очередь идти?

— Насчет моего предложения тоже рано спрашивать? — улыбнулся Алоиз.

— Извините, мне сейчас просто надо прийти в себя, — объяснил ему. — Решить, куда ночевать идти. Разобраться с трофеями и распродать лишнее. А вечером хочу немного расслабиться.

— Так давай, я тебе помогу, — предложил купец. — Как вчера? Да и харчевню не рекомендую менять. По крайней мере, сегодня там отдохни. Лучшее место в городе! Готовят отлично и никто обычно не буянит.

— А!!! Согласен!

— Вот и пошли отсюда, — довольно улыбнулся Алоиз. — В харчевню! Там, у себя в комнате, разберёшься с трофеями. Когда выберешь вещи на продажу, стукнешь мне в номер. Я в четвертом живу.

— Здравствуйте, — неожиданно раздался у меня за спиной сухой голос.

Обернувшись, я увидел перед собой темноволосого чисто выбритого мужчину с чуть посеребренными сединой висками. Ему было лет сорок. Рост его был лишь чуть ниже моего, сантиметров на шесть. Одет он был в черные котту и шоссы[46]. Под коттой была видна блио стального голубого цвета. На голове был надет берет той же расцветки. На красивом наборном поясе висел полуторный меч и длинный кинжал. Обут незнакомец, как и большинство встреченных горожан, был в кожаные туфли без каблуков, а в его фигуре не угадывалось ни грамма лишнего веса.

— Достопочтенный Элдор, — голос купца, кажется, излучал всю радость мира. — Как я рад вас видеть! Как ваше здоровье? Как дела?

— И я рад вас видеть, уважаемый. Не могли бы вы познакомить меня с вашим собеседником?

— Конечно! — воскликнул Алоиз, но радость с лица почему-то стала улетучиваться.

— Имею удовольствие представить вам свободного наемника Сержио, — поклонился собеседнику купец. — Сержио, ты имеешь счастье быть представленным достопочтенному Элдору, баронету и капитану дружины барона Беона тер Аристи!

— Мое почтение, — не поленился поклониться и я.

— Я хотел поговорить с тобой по одному вопросу, — карие глаза Элдора внимательно меня рассматривали. — Ты не против?

— К вашим услугам, — не стал я отнекиваться. Я был заинтригован и переживал, не нарушил ли что-нибудь. Мне очень не хотелось конфликтовать с людьми местного властителя.

— Вот только, будет ли удобно разговаривать посреди площади? У меня вон лошади, вещи.

— Я вижу. Давай тогда позже переговорим. Ты где остановился?

— В «Старом коте».

— Ну вот, там и встретимся, — безапелляционно сказал капитан. — Я подойду к вечеру.

Конечно, теоретически я мог покочевряжиться, или вообще не соглашаться. Но все-таки, понимал, что это не тот случай. Здесь надо делать то, что говорят.

— Я буду на месте. Предупрежу распорядителя, чтобы меня сразу позвали, как только вы придете.

— До вечера, — согласно кивнул Элдор, развернулся и зашагал с площади. Люди почтительно уступали ему дорогу.

Мы с купцом тоже не стали задерживаться и отправились в харчевню. До вечера хотелось разобраться с добычей. Комната, которую я занимал, к счастью не была занята, и я смог вселиться на уже обжитое место. Свободное стойло на конюшне для Валлей тоже нашлось. Устроив обеих своих лошадей, я собрал трофеи и поднялся к себе в номер.

До номера меня проводил хозяин «Старого кота» Гелебар. Он присутствовал на торговой площади во время поединка, был впечатлен и посчитал правильным лично устроить победителя у себя в заведении. Я догадывался, что весть о том, что я проживаю в «Старом коте» быстро разнесется по Аристи. И вечером это заведение ожидает аншлаг. Сам Гелебар оставлял приятное впечатление. Это был низенький полный мужчина, очень эмоциональный и доброжелательный.

— Уважаемый Гелебар. Мне бы хотелось кое-что заказать и сразу рассчитаться.

— Рад буду помочь, юноша, — улыбнулся трактирщик. — Что ты хотел?

— Пусть сейчас приготовят горячую ванну. А на вечер мне нужен отдельный столик и ужин на двух человек. Меня будет искать баронет Элдор, капитан баронской дружины. Точное время, когда он придет, я не знаю. Но как только он появится, меня нужно вызвать вниз и, особо не мешкая, подать ужин.

— Я прекрасно знаю достопочтенного Элдора и его вкусы, — всплеснул руками Гелебар. — Рекомендую основным блюдом выбрать жареного парного поросенка, фаршированного телячьей печенкой с репчатым луком и отварными трюфелями. К поросенку лучше выбрать «Бресси». Это варнийское вино, конечно, не дешевое, но отлично подходит к жареному мясу. Красное! Сладкое! С изумительным букетом!!!

— Вам виднее. Я не против. Полностью полагаюсь в этом вопросе на вас. И еще… эээ… ночью мне нужна женщина.

— Понимаю, понимаю, — добродушно закивал трактирщик. — У меня много знакомых воинов. После боя это обычное дело.

— Только, чтобы действительно была симпатичная. Не старая, не толстая и не худая. И обязательно чистая. Если будет не мытая, сразу выгоню. Это не проблема?

— Какие проблемы, если ты постоялец «Старого кота?» — даже обиделся Гелебар. — У нас все самое лучшее! Посмотришь на девушку, которая будет подавать вам с Элдором вино. Если понравится, кивнешь распорядителю. Она и придет к тебе в комнату. Если не понравится, покажем другую.

— Тогда я хотел бы сразу расплатиться.

— Как скажешь. Таа-ак… Номер — один сикл, две лошади — по шестьдесят ассов, ужин… эээ… — два сикла пятнадцать ассов, девочка — двадцать ассов, ванна тебе и ей — по десять ассов. Итого… эээ…

— Четыре сикла семьдесят пять ассов.

— Эээ… да. Как ты быстро считаешь! — изумился владелец харчевни.

— Это не сложно, — ответил ему, доставая кошель. — Вот вам пять сиклов, сдачи не надо.

— О! Благодарю!!! — прямо солнышком засветился Гелебар. — Отдыхай, я все организую в лучшем виде.

Трактирщик вышел из комнаты, а я вывалил на пол из мешка все вещи Геаггила, его оружие и доспехи, и стал разбираться. Самое первое, под осмотр попал кошель соперника. В нем оказалось всего семь сиклов, пятьдесят два асса, серебряная цепочка и два серебряных кольца. Я пересыпал все монеты в свой кошель и пересчитал наличку. Всего получилось: два ауриса девятнадцать сиклов пятьдесят семь ассов.

Цепочку и кольца сразу же надел. В прежней жизни я вообще не носил никаких украшений, даже обручальное кольцо. Еще в военном училище вбили правило: не носить колец. Примеров травматизма при работе на боевой технике было достаточно. Но раз здесь так принято, понты — дороже денег. Встречают-то по одежке, так что… Порывшись в вещах, для себя я отложил только переметную суму, льняной синий плащ с капюшоном и кожаные перчатки. Теперь у меня были удобные перчатки для работы с холодным оружием. Естественно, в конюшне в стойле Валлей я оставил седло и всю ее амуницию. Да, еще были портняжные нитки и игла. Их я тоже добавил к своему набору.

Все остальные вещи внимательно осмотрел и аккуратно разложил на полу. К сожалению, самостоятельно оценить все вещи я не смог. К примеру, я уже знал, что мечи на Этерре стоят от двенадцати сиклов до десяти аурисов. Разброс огромный. Попробуй тут, угадай с ценой. Три сулицы с тулом, круглый щит, кожаный доспех, кожаный шлем с металлическими полосками, кавалерийское копье, меч, кинжал, три туники (две котты и одна камиза), одно брэ и пара штанов, льняных или конопляных — неясно, кожаные сапоги и туфли, деревянная ложка, нож, огниво, берет, кошель и литровый бурдюк, кожаный пояс и стеганый поддоспешник. Все! Больше среди трофеев ничего не было.

Пора было идти в четвертый номер за купцом и представить ему разложенные на полу вещи. Алоиз пришел не один. Он кликнул себе двух помощников, достал восковую табличку и углубился в подсчеты. Минут через пятнадцать усердного пыхтения он озвучил итоговый результат: пять аурисов одиннадцать сиклов восемьдесят четыре асса.

— Тебя цена устраивает? — поинтересовался купец.

— Да, цена устраивает, — согласился с ним. — Но не мог бы ты рассказать, что сколько стоит? Не подумай дурного, я тебе доверяю. Просто самому интересно, какие в Аристи цены.

— Нет проблем, — улыбнулся Алоиз. — Пользуйся, пока я добрый. По-настоящему хорошая вещь здесь только одна — меч. За него я готов дать два ауриса. Все остальное — так себе.

И купец подробно рассказал расценки на каждый предмет, с учетом качества, материала изготовления и износа. Я удовлетворенно кивнул и получив деньги, ссыпал их в кошель. Теперь там лежало: восемь аурисов одиннадцать сиклов сорок один асс. Алоиз дал указания своим помощникам и они вынесли купленные вещи из моей комнаты.

— Ну как, ты еще не надумал насчет моего предложения пойти ко мне в охрану? — поинтересовался купец.

— Склоняюсь к тому, чтобы согласится. Только меня беспокоит, зачем я понадобился капитану баронской дружины.

— Да за тем же самым, — расстроенно ответил Алоиз. — Готов поспорить, что речь пойдет о найме.

— А это хорошее предложение?

— Не буду врать, оказаться в дружине барона это хороший вариант.

— И вы мне вот так это рассказываете? Ведь получается, что как работодатель, он — ваш конкурент, — я искренне удивился.

— А смысл обманывать? — пожал плечами купец. — Во-первых, ты все равно все узнаешь. Во-вторых, быть честным выгоднее в перспективе. Уж поверь не самому последнему торговцу в Варнии.

— Понял, спасибо! Посмотрим, что скажет Элдор вечером. Но в любом случае не расстраивайтесь. Даже если я не стану вашим охранником, у нас есть возможность получить немалую выгоду.

— Так-так, — «сделал стойку» Алоиз. — Что там, насчет получения выгоды?

— Дело в том, что наша семья родом не из Варнии и знает некоторые вещи, что не известны в этом королевстве. Вернее знала… Из всей семьи в живых остался только я. С помощью этих секретов можно хорошо заработать.

— Если то, что ты говоришь правда, зачем ты пошел в наемники? И почему твои родители сами не разбогатели?

— Это потому, что у меня есть другие цели, кроме получения прибыли. Но о них говорить слишком преждевременно. Это то, что касается меня. Если говорить о родителях, то, во-первых, они не были бедняками. Те клинки и доспехи, что вы видели на мне, это семейные вещи.

— Да. Доспехи очень неплохие. А клинки просто отличные! Я им и цену-то определить не могу.

— Вот-вот. И во-вторых, нужные сведения попали к нам незадолго до смерти родителей. Они просто не успели ими воспользоваться.

— Тогда давай поговорим о том, как можно заработать, — не сбавлял напора купец.

— Поговорим, но позже. Не расстраивайтесь. Этот вопрос слишком серьезен и мне надо все хорошо обдумать. Но я обещаю, что в первую очередь обращусь с предложениями к вам.

— Ну, хоть в общих чертах?

— Хорошо. Я постараюсь прояснить ситуацию, насколько это возможно. И в первую очередь объясню, почему не могу рассказывать все. Я знаю, как делать товары, которые не умеют делать в Варнии и которые совершенно точно будут пользоваться спросом. Но я не собираюсь дарить эти секреты кому-бы то ни было.

— Для себя хотелось бы получить долгосрочную выгоду, а не разовый доход. Мне необходимо: либо контролировать производство этих товаров, либо получать за это отчисления, если выпуском будет заниматься кто-то другой.

— А где такие товары выпускают? — хищно прищурил глаза купец. — В какой стране? Может дешевле закупать там, а здесь продавать?

— Насколько я знаю, они сейчас нигде не производятся.

— Но как это может быть?! Откуда у тебя эти сведения? — недоверчиво воскликнул Алоиз. — Это выглядит очень неправдоподобно!

— Нууу…, — я на ходу стал сочинять «легенду». — У нас в семье хранилась очень древняя книга, еще времен Империи. В ней-то и были описаны эти секреты. Сама книга сгорела при пожаре, но я ее неоднократно перечитывал и многое запомнил.

— Не знаю, — недоверчиво скривился купец. — Все это звучит слишком неубедительно. Похоже на многочисленные истории про закопанные сокровища и предложения продать карты зарытых кладов, которые предлагают десятками в любой портовой харчевне.

— Не стоит сомневаться. Я ведь не собираюсь просить деньги, а хочу сам производить эти товары. И реализовывать уже готовые. Как тут можно обмануть? Да и какой мне смысл врать?

— И когда же ты мне хоть что-то расскажешь? Ты хочешь, чтобы я лопнул от любопытства?

— Вовсе нет, — я весело рассмеялся. — Я не буду тянуть кота за причиндалы. Но сегодня нормально поговорить уже не получится. До вечера мне надо успеть сбегать в местное представительство гильдии и сдать жетон Геаггила. Потом разговор с капитаном. Потом я собираюсь слегка расслабиться. Мне это сейчас надо, я чувствую. А вот завтра можно сесть и вдумчиво побеседовать.

— Ладно, — разочарованно вздохнул Алоиз. — Постараюсь дотерпеть до завтра.

Глава 14 Встречи и планы (524 круг Н.Э., тревен)

До вечера я успел принять ванну, сдать в местное представительство гильдии наемников жетон Геаггила, дав пояснение о его смерти. Пробежался по сапожным мастерским, выбрав мастера и заказав себе пару сапог под доспехи. За четыре сикла мне обещали вытачать крепкие сапоги из телячьей кожи в течение четырех дней. Также нашел нормального цирюльника и подстригся. Еле объяснив при этом, какую мне прическу надо. Здесь в моде были длинные волосы. Но я их не любил, да и они мне откровенно не шли. После долгих мучений, цирюльник сумел сделать то, что надо, и ко мне вернулась короткая прическа с пробором и прямыми висками. Тридцать лет ее носил и здесь не собираюсь ничего менять в этом плане. За все мучения мастера отдал всего лишь пять ассов.

Вернувшись в харчевню, уселся в комнате за чистку оружия. Осмотрев и слегка смазав все свое вооружение, основное внимание уделил клинкам. Свои клинки я любил. И вакидзаси, и шашку. И работать ими, и ухаживать, да и просто любоваться. Матовый клинок вакидзаси завораживал какой-то нереальной глубиной. Создавалось впечатление, что смотришь не на тонкую полоску металла, а в глубокую воду. А темный клинок шашки был просто по-мужски брутален.

Аккуратно подточив, почистив и отшлифовав клинок, слегка смазал его специальным маслом и глянул в окно. Дело шло к вечеру и скоро должен был появиться Элдор. Я собрал и сложил все ценное в сундук и начал приводить себя в порядок. Умывшись, переоделся и переобулся в одежду и сапоги, взятые еще с Земли. Пока ничего лучшего у меня все равно не было. Прицепил жетон наемника и повесил на пояс вакидзаси и нож.

Кольца и цепочку решил пока носить. Отсыпал в карман немного денег и прихватил свою вилку и ложку. Ну не люблю я есть руками! Даже то, что позволительно по этикету. По возможности, вилка и салфетки всегда сопровождали меня при трапезах. Все! Я был готов к разговору. Осталось дождаться капитана баронской дружины. Долго мучиться не пришлось. Вскоре раздался стук в дверь и слуга сообщил, что к постояльцу прибыл посетитель и ждет его внизу, в зале.

Заперев комнату, я спустился в зал. Еще с лестницы увидел стоящего у стойки Элдора. Тот о чем-то неторопливо беседовал с распорядителем. Заметив подходящего наемника, капитан повернулся ко мне и приветливо кивнул.

— Добрый вечер, достопочтенный Элдор, — я со всем уважением поклонился. — Я в вашем распоряжении. Давайте, присядем за стол, поговорим, а заодно и немного подкрепимся?

— Уважаемый, — я обратился уже к распорядителю. — Какой вы стол для нас приготовили?

— Прошу вас пройти вон к тому столику, — указал Бедор на пустой столик в углу зала. — Сейчас мы его быстро накроем!

Едва собеседники успели разместиться за столом, как к столу вышел парень, несущий блюдо с жареным поросенком и девушка с подносом, на котором стоял кувшин, два стакана и горка ароматно пахнущих хлебных лепешек. Девушка была весьма миловидной. Волосы были убраны под платок, только один русый локон непослушно извивался спиралью по ее виску. Я с интересом скользнул взглядом по ее фигуре. По земным меркам, она не тянула на анорексический эталон «вешалки-манекенщицы». Но мне и на Земле было плевать на пиндосовские эталоны, а уж здесь — тем более.

Фигурка была на загляденье. От девушки приятно пахло свежим хлебом, а из-под опущенных ресниц лукаво постреливали умные и смешливые глазки. Я широко улыбнулся, подмигнул девушке и кивнул распорядителю. Девушка мило покраснела и, захватив поднос, юркнула в сторону кухни. Парень, установив во главе стола победно выставившего жареный пятачок поросенка, тоже собрался уходить, когда его остановили мои слова:

— Погоди-ка, любезный. А куда мы будем бросать кости? И где салфетки? Мне обо что руки вытирать?

Слуга застыл соляным столбом, непонимающе вытаращившись на меня. Элдор тоже вопросительно вскинул брови. А распорядитель, уловив возникшую заминку, тут же возник рядом с нашим столиком. Я еще раз отдал должное его профессионализму.

— Какие-то трудности? — поинтересовался Бедор.

— Мелочи, — махнул я рукой. — Забыли принести блюдо под кости и тарелки мне и достопочтенному Элдору. Нам мясо на столе разделывать? Или тянуться к общему блюду? И салфетки не принесли…

— Прошу прощения, — смутился распорядитель. — А что такое «салфетки»?

— Ну, это такие маленькие полотенца. Чем-то руки вытирать надо?

Вся «честная компания» недоуменно уставилась на меня. Я чуть не расхохотался. С трудом сдержавшись, с наигранным удивлением продолжил:

— Ну не об штаны же вы руки вытираете?

По виду собеседников я понял, что, наверное, так они и делают… если нет скатерти.

— Сейчас все принесем, — все-таки не растерялся Бедор. — Давайте, я вам пока налью вина.

Он что-то тихо рыкнул слуге и тот моментально испарился.

— Вот, оцените этот чудесный напиток, — разливался соловьем распорядитель. — Это «Бресси»! Какой цвет и запах! А какой вкус!!! Идеально подходит к жареному поросенку.

Тут же около столика появилась давешняя служанка и, как-бы случайно касаясь меня бедром, расставила недостающие тарелки, положила аврально изготовленные салфетки и вопросительно посмотрела на клиентов.

«Вот же профи», — подумал я с уважением, отдавая должное мастерству персонала заведения.

— Спасибо, милая, — поблагодарил девушку и достал вилку и нож.

Все снова недоуменно уставились на меня и мой необычный столовый прибор.

— Вы свободны, — усмехнулся местному персоналу. — Нам пока ничего не надо.

Дождавшись, когда пространство вокруг стола опустеет, обратился к капитану:

— Если вы не против, предлагаю отдать должное этому поросенку, пока он горячий. Выглядит он очень заманчиво. Надеюсь, на вкус — такой же. А потом и поговорим.

— Я только «за», — ответил Элдор, с интересом поглядывая на меня, и отрезая себе кусок свинины.

Я тоже отрезал и положил себе кусок мяса и того, чем он был фарширован. Действительно, поросенок был очень хорош. До хруста прожаренная корочка соседствовала с нежнейшим сочным мясом. А телячья печенка, приготовленная с отварными трюфелями и репчатым луком, была великолепна и просто таяла во рту. Сравнивая же «Бресси» и ранее испробованный «Вархац» понял, что больше «Вархац» пить не буду. Ну, если только обстоятельства не заставят.

— А что это такое? — кивнув на вилку, поинтересовался капитан.

— Это столовый прибор, — охотно объяснил собеседнику, придерживая мясо упомянутым инструментом и ловко отрезая кусочек своим ножом. — Очень удобно использовать и легко приспособиться. В походе, конечно, штука лишняя. Но при обычной трапезе… Да вы сами можете это оценить! Кушать получается гораздо аккуратнее. Не измажешь ни лицо, ни руки. А в крайнем случае есть салфетка.

— Странные вещи, неизвестные мне названия, — задумчиво проговорил Элдор. — В каком королевстве этим пользуются?

— Я не знаю. Меня приучили в моей семье.

— А что у тебя за семья?

— Ее уже нет. Убили при разбойном нападении. Сами мы в Варнию переехали из Лимерии. Я тогда еще маленьким был. Жили в баронстве Лесковин на выселках. Немногим более года назад, когда я был на охоте, на наш хутор напали разбойники. Вернувшись домой, увидел, что все убиты, а хозяйство разграблено. Но найти эти подонки смогли не все. Тайник с нашим семейным оружием и кое-какими деньгами они не разыскали.

— Я похоронил семью, собрал все что смог и отправился в Кравос. Мне хотелось увидеть море, а еще больше — поступить на военную службу. В гильдию наемников или в дружину к кому-то из правителей местных земель. По дороге остановился в деревне Брезник соседнего баронства. Там и прожил до совершеннолетия. После этого добрался до Кравоса и поступил в наемники. Сейчас подыскиваю себе работу.

— Ясно. Я собственно по этому поводу и хотел переговорить. Ты работу уже нашел?

— Предложение есть. От одного из купцов. Вы его видели, достопочтенный. Но я еще не ответил согласием. Хотел денек-другой отдохнуть после выполненной работы.

— Это Алоиза, что ли?

— Да.

— Знаю его. Серьезный купец. А как он на тебя вышел?

— Так я его караван сопровождал.

— И как все прошло?

— Не просто. Напали на нас. Три с половиной десятка разбойников. А нас всего шесть наемников и шестеро охранников Алоиза. Считайте, в три раза меньше.

— Как отбились?

— Тяжело. Потеряли семь человек убитыми.

— А разбойники?

— Что, разбойники? Всех убили.

— Всех тридцать пять человек???

— Тридцать четыре, если точно.

— Ого! Давай за это и выпьем!

— Намек понял, — ответил капитану, разливая очередную порцию вина.

— У самого-то как бой прошел? Отправил кого-нибудь к предкам?

— Десять человек.

— Что?! Сколько?!!!

— Десять…

Элдор отодвинул тарелку и с сомнением уставился на юношу.

— Что? — я недовольно нахмурился в ответ. — Вон, в четвертом номере Алоиз остановился. Спросите. А в «Топоре и молоте» те наемники, с которыми я работал. Мерен со своими «дикими псами»… оставшимися.

— Вот это да! Удивил, так удивил! Я после сегодняшнего поединка, конечно, был впечатлен. Но такое!!!

— А что сегодня вы такое увидели?

— Ты отлично дрался.

— Как же, отлично…, — расстроено отозвался в ответ. — Геаггил меня чуть не завалил. Три раза достал, только не смог доспех пробить.

— Я видел. Но это хорошо, что ты так здраво и самокритично рассуждаешь, — посерьезнел баронет. — Но Геаггил… Это очень хороший мечник… был. Один из лучших, что я знаю.

— Вот как!

— Да. И у меня к тебе предложение, и не простое, а с перспективой. Скоро дочь нашего барона едет в Волин. Я для этой задачи добираю людей в охрану. Если ты согласишься и нормально там себя проявишь, то я предложу тебе место в баронской дружине. Уже не как наемнику. А это уже совсем другие статус и возможности, как ты понимаешь.

— Это действительно интересное предложение. Но сколько я получу за работу? Как бы то ни было, это немаловажно. Мне самому надо обустраиваться, да и двух лошадей содержать надо.

— Не переживай, не обидим. На время найма за твоими лошадьми будет организован уход и кормление. Твой стол и проживание тоже наша забота. Все это для тебя бесплатно. Также в день будешь получать один сикл. По итогам найма тебе будет сделано другое предложение. Тут уже зависит, как себя проявишь. Но в любом случае, если твоя работа понравится, получать будешь больше.

— Не могли бы вы рассказать, сколько у меня будет начальников в случае найма, и кто они. Каковы будут мои обязанности?

— Значит, в принципе, ты согласен?

— Не скрою, предложение заманчивое. А насчет моих вопросов?

— На время найма твоим непосредственным начальником буду лично я. А твоей обязанностью будет — в составе отдельной группы охранять дочь барона. Это в общих чертах. А подробно я смогу все рассказать только после твоего согласия и окончательного решения барона Беона тер Аристи.

— Хорошо, — хлопнул я ладонью по столу. — Я согласен! Когда и куда прибыть? Форма одежды?

— Форма что? — недоуменно переспросил Элдор. — А, понял! Завтра к полудню приедешь в замок. Все вещи сразу возьми с собой. Будь при полном вооружении. Барон на тебя посмотрит. Может, скажет с кем-то учебный бой провести, так что сильно сегодня на вино не налегай.

Ну, сильно, не сильно, а посидел я хорошо. В отличие от баронета, который долго задерживаться не стал. Нервное напряжение и усталость последних дней надо было снять. А уж о до-о-олгом воздержании и говорить нечего. Покачиваясь, я поднялся в номер и с нетерпением стал ждать прихода русоволосой милашки. Она действительно была мила, но после немалого возлияния уже представлялась мне неописуемой красавицей. Долго ждать не пришлось. В дверь робко постучались. Она была не заперта, поэтому я сразу откликнулся:

— Войдите!

Дверь тихо отворилась и в комнату робко зашла долгожданная красавица.

— Запри дверь, — тихо попросил девушку.

Она послушно заперла дверь и подошла ко мне. Несколько мгновений мы рассматривали друг друга. Чистенькая, в свежем платье, с тем же возбуждающим русым локоном на виске. Впрочем, сейчас меня возбуждало все. В глазах девушки плясали бесенята.

— Как тебя зовут?

— Эла.

Я жадно пробежался взглядом по ее ладной фигурке.

— Раздевайся, Эла, — хрипло велел ей.

— Ой! А мы разве свет тушить не будем? — испуганно спросила девушка.

— Нет! — я хищно оскалился в ответ.

Девушка сильно покраснела и, потупившись, потянула платье через голову. Я пожирал ее глазами, а когда платье упало на пол, тихо зарычал. Фигура была великолепной. Чистое красивое лицо, сексуальная прическа, рельефные бедра, милый завиток русых волос над лоном и крупные полушария грудей. Несмотря на свой размер, они не отвисали, а упруго торчали, темнея вишенками сосков. Я почувствовал, что мужское естество напряглось. В ушах зашумело. Не отрывая от нее пылающего взгляда, я и сам начал раздеваться.

Донельзя смущенная непривычной ситуацией, Эла стояла, стыдясь поднять голову, но из-под упавшей на глаза челки со страхом и интересом наблюдала за парнем. Девушке он нравился. Большой, сильный и чистый. Даже изо рта хорошо пахнет. Она бы даже без денег к нему согласилась прийти. Но сейчас он ее пугал. Он был пьян и вел себя странно. Не гасил свет и ничего не стеснялся. Он смотрел на нее с таким желанием, что у Элы слабели ноги, а внизу живота становилось горячо. А когда он разделся, Эла увидела, что он был большой везде. Его вздыбленная плоть показалось огромной. Наемник быстро шагнул к ней, и девушка испуганно пискнула. Сжав Элу в крепких объятьях, он жадно ее поцеловал.

В следующий миг я крепко ухватил девушку за ягодицы и легко поднял на руках. Шагнув к столу и посадив ее на край столешницы, я стремительно вошел в нее. Ни о каких предварительных ласках я думать был не в состоянии. Комнату заполнили стук стола о стену и ритмичные стоны. Я с рычанием наслаждался телом красавицы, вознаграждая себя за долгое воздержание. Постояльцам таверны в эту ночь не повезло. Почти до утра им мешал спать шум из комнаты молодого наемника. Скрип и громыхание кровати, стук стола об стену, жалобный скрип стульев, рычание и стоны…

На удивление, подняться я смог вовремя. Свою ежедневную тренировку провел на заднем дворе харчевни, не давая себе поблажек. Впрочем, точно также я гонял себя и в прошлой жизни, в курсантские и молодые офицерские годы. Затем, лет до тридцати пяти, просто старался поддерживать форму. А дальше я совсем забросил физические упражнения. Если только таковыми не считать работу на даче.

После тренировки привел себя в порядок и пригласил на утреннюю трапезу Алоиза. Сейчас мы сидели за плотным завтраком и горячим сбитнем, а я рассказывал купцу о вчерашнем разговоре с Элдором.

— …и решил согласиться, — быстро закончил я короткий рассказ.

— А! — махнул рукой купец. — Все правильно сделал. Но и не забывай наш разговор. Что ты сможешь интересного изготовить, что будет пользоваться спросом? Служба службой, раз тебе так не терпится мечом помахать, но и серьезным делом надо заниматься. Умные люди делают деньги.

— Хозяйство вести — не хреном трясти! — изрек еще одну мудрость Алоиз и мы заржали на всю таверну.

— Я и не спорю. Как только появится место и время, сразу займусь. Вот только как мне вас разыскать, когда это время настанет?

— Я живу во Вранске. До него отсюда легко добраться на струге. По морю вдоль берега, потом вверх по Варне. Мои люди с товарами часто через Аристи проходят. А где моя лавка и склады в этом городе, ты видел. Мы там обоз разгружали. Так что, связаться нам не проблема. Приказчика здешнего я предупрежу.

— Хорошо. Если что, я дам знать.

— Ты давай от разговора не уходи, — пиявкой прицепился ко мне купец. — Рассказывай, что сможешь сделать.

— Ладно. Я просто хотел рассказывать, уже показывая готовые образцы. Но раз такая «нетерпячка»… В первую очередь я хочу производить и продавать алкоголь. Неведомый здесь. Я знаю не только рецепты, а уже делал его, живя в Брезнике. Он пользовался огромным спросом. В книге эти напитки назывались — «виски» и «бренди».

Купец жадно ловил каждое слово.

— Это крепкие напитки, намного крепче даже вымороженного вина или пива. Его можно делать и для богатых, и для бедных. Разница будет в цене и вкусе. Тут, как с вином. Дешевое можно делать быстро, крепость будет как у дорогого, но вкус и запах хуже. Его можно пить просто так, можно добавлять в пиво и вино, то есть делать его крепленым. В таком случае вкус не сильно изменится, но крепость сильно возрастет.

Для богатых можно делать с различным вкусом, цветом и запахом. Это будет дольше и дороже. Но оно того стоит. Лучше быть готовым к любому спросу, на все случаи и на всякий кошель. Ну, не мне вам рассказывать.

— И много ты можешь сделать?

— Это зависит от количества сырья, аппарата… эээ… механизма по изготовлению и количеству помощников.

— А что идет в качестве сырья?

— Основа — это любая брага. Можно даже из подгнивших фруктов. Короче, сырье очень дешевое, так что прибыль будет хорошей. Но это не все, еще надо изготовить механизм по производству. Это надо у кузнеца заказывать. Но тут, один раз вложился и все. Ну, еще кое-что у углежогов брать. Можно получаемый продукт и в медицинских целях использовать. Но это долго объяснять, расскажу, когда дело до показа дойдет.

— Так что ждать? Я могу все это организовать!

— Мне надо обезопасить свои интересы, ведь я вчера объяснял, что хочу долгосрочной прибыли, а не разовой выплаты. Не буду скромничать, я хочу стать единственным производителем, а вы можете стать единственным поставщиком. В той книге, про которую я рассказывал, это называется монополией.

— Но у тебя нет достаточно средств, чтобы развернуть большое производство. А я мог бы помочь.

— Это так. И я не отказываюсь. Это можно оформить долевым участием. Тогда вы будете получать прибыль еще и с производства. Только я еще не придумал, как себя обезопасить. Может, вы что подскажете?

— Я подумаю. А что еще можно сделать?

— Я знаю, как готовить еду, которая долго не портится и маленький кусочек которой может насытить человека. В книге эта еда называлась «пеммикан». Объем и вес у таких запасов будет небольшим. Это будет очень удобно для путешественников, купцов, армии и, особенно, мореходов.

— Можно готовить для продажи очень вкусный и сладкий сироп, — я вспомнил, что в здешнем лесу самое часто встречаемое дерево, это клен. — А-то, кроме меда и ягоды ничего для сладкоежек нет.

— Знаю, как изготовить некоторые инструменты и приспособления, о которых в Варнии не ведают. Я знаю, как делать бумагу. Уже заметил, что бумаги мало. Пользуются, кто чем. Видел и пергамент, и восковые таблички, и даже записи на бересте и деревянных дощечках. Могу изготовить чернильницы, из которых не проливаются чернила. Даже, когда они переворачиваются. Это тоже может быть полезно как дома, так и для путешествий.

Также знаю, как сделать, чтобы у карет и других повозок ход был гораздо менее тряским, чем сейчас. Даже мягким. А поворачивать на них будет гораздо удобнее. В книге было написано, что изобретателю этого секрета император дал дворянское звание. Ну, там еще кое-что по мелочам…

— Сержио, на @#$% тебе наемничество? — разругался возмущенный Алоиз. — Если даже малая часть того, что ты рассказал, правда!!! Зачем рисковать жизнью, когда можно устроить свою жизнь без этого!?

Я тяжело вздохнул:

— Хочу получить дворянство….

— Ага, раздают всем желающим! — возмутился купец. — Занимай очередь честной народ!! Когда ты его получишь? И получишь ли вообще? Ждать этого счастливого момента? И всеэто время знания мертвым грузом будут лежать? А потом еще и будут утеряны!?

— Да зачем ждать? — вышел из себя уже и я. — Чем вы слушаете!? Я же сказал, что как только найду возможность, начну работать!

— Думаю, по приезду с первого задания, — уже спокойнее продолжил объяснение. — Сделаю образцы для дегустации и передам вам через местного приказчика. Тогда и поговорим серьезно.

— «Дегустации»… где ты слов таких набрался? Ладно, смотри там не погибни, железяками размахивая. Тут дело серьезное, а он вон что удумал.

— Хватит ворчать уже, — улыбнулся я. — Вы лучше информацией поделитесь.

— Какой?

— Я же не местный, ничего здесь не знаю. Расскажите о бароне и местном баронстве. Хочется понять, где и у кого я буду служить.

— Ааа…, — поудобнее уселся за столом Алоиз. — Ну, слушай… Барона Беона тер Аристи здесь уважают. Он строгий, конечно, но справедливый. Без причины никого не наказывает, беззакония не творит. Сам уже старик. Прожил больше пятидесяти кругов. У него есть жена и трое детей.

— Жена, баронесса Меидин. Вот та — стро-ога-а-яя. Страсть! Ее больше боятся, чем Беона. Старший сын — Герендил. Ему уже кругов тридцать. Характер жесткий, скорее в мать, наверное. Во всем помогает отцу и пользуется его полным доверием. Еще есть младший сын — Кисил и дочка — Сиарис. Они твоего примерно возраста. Кисил на пару кругов постарше сестры будет. Про их характер ничего особо сказать не могу, но слуги их любят.

— А само баронство? Богатое? Дружина у барона большая?

— Баронство сейчас, одно из самых бедных в Варнии. Хотя по населению где-то посередине между остальными баронствами. Половина меньше, половина крупнее. Когда-то, говорят, процветало. Все-таки, Аристи это морской порт королевства. А их всего два. Да и вообще, все баронство больше морем жило. Сейчас почти вся торговля через Кравос идет. Соседние бароны, тер Кравос и тер Кронос, часто разбойничают в приграничных деревнях Аристи. Разоряют хозяйства и угоняют крестьян и скот к себе. А с моря тилинкиты нападают. На побережье уже мало кто селится. Кравос еще как-то справляется, а Аристи совсем к берегу прижали.

— Много я про тилинкитов слышал, но ни разу не видел.

— Вот и слава предкам. Лучше бы их вообще не было.

— А города в баронстве есть, кроме Аристи?

— Есть. Аристи это столица баронства, но город не самый крупный. А точнее, самый маленький. В Аристи примерно восемь тысяч жителей и в северной части баронства городов больше нет. Вся северная часть и большая часть центральных областей баронства — это холмы и леса. На юге и юго-востоке — лесостепь. До самой реки Варны и границы с королевством Поморией идут прекрасные сельхозугодия. В центре этих земель расположен город Зингем, примерно на двенадцать тысяч жителей, и на реке Варне еще один город — Шамбле. Там жителей — тысяч десять. Конечно, в обоих этих городах есть мои лавки.

— В вашей деловой хватке я не сомневался, — я улыбнулся собеседнику. — А деревень в баронстве много или все население больше в городах собралось?

Купец громко расхохотался:

— Извини. Не привычно, что ты совсем ничего не знаешь.

— Население в городах не собралось, — еще раз улыбнулся Алоиз. — Все, наоборот, в основном по селам и деревням живут. Ведь сейчас баронство только за счет сельского хозяйства и выживает. Сел — примерно два с половиной десятка, а деревень — больше тысячи. Всего в баронстве больше четырехсот тысяч жителей.

Я пораженно присвистнул. По земным меркам, здешнее баронство тянуло на немаленькое земное средневековое графство, а то и герцогство.

— А почему в деревнях недоедают, если почти все занимаются сельским хозяйством?

— Да потому, что у них почти весь урожай забирают в виде налога. Никакие ремесла и промыслы не развиты. Так, для себя кое-что делают. Полезных ископаемых мало. Немного железа только добывают и то, даже для себя не хватает. Очень многое приходится закупать, а чем рассчитываться? Только сельское хозяйство и выручает. Но за пределами, как баронства, так и всего королевства, уже давно это поняли и скупают продукты по очень низким ценам. Вот и приходится количеством брать. Да еще и графу налог надо ежегодно отвозить. А он берет только деньгами. А барону ведь и дружину надо содержать, замок, слуг… Да, мало ли. Где на это деньги брать?

— Да-а-а, дела-а. А дружина, наверное, большая? Как я понял, постоянно приходится от баронов и тилинкитов отбиваться? Да и разбойников гонять.

— Я не знаю, сколько в баронстве воинов. Но точно, не много. И разбросаны силы по всему баронству: небольшая дружина в замке, стража в городах и совсем маленькие отряды в селах.

— А кто ими руководят? Старосты?

— Нет. У барона на службе находятся безземельные дворяне. На всех ведь графств и баронств не напасешься, — хихикнул Алоиз. — Вот барон и дает имения наиболее заслуженным дворянам на кормление: по селу и десятка по четыре деревень. Они живут за счет этого, а также содержат небольшие отряды. За это обязаны защищать это имение, собирать и сдавать налоги, а также, при необходимости, призывать и приводить ополчение. Да и вообще, решать там все жизненные вопросы. Не баронство, но уже и не безземельные, получаются.

— А города?

— А города подчинены барону напрямую, через городские магистраты. Подчинять кому-то из дворян города опасаются, чтобы не порождать дурных мыслей, — усмехнулся купец. — Много власти, это много соблазнов. Они сами содержат стражу и ополчение не выставляют. Но сдают за это дополнительный налог.

— Ясно. А в городе кто правит?

— Как я и говорил — магистрат. Его главу — бургомистра и остальное городское управление выбирают горожане. Но вот снять его барон может, никого не спрашивая, — предвосхитил вопрос наемника Алоиз.

— А каким образом феодалы деньги зарабатывают, если ничего кроме сельского хозяйства не развито? Им ведь и налоги почти все продуктами выплачивают. Как их в деньги превратить?

— Очень тяжело с этим. Спасают внешние поставки. Караваны с продуктами отправляют в Ляомин, Эсфальд и Махаратш. В Ляомине большое перенаселение и не очень много плодородных земель. А в Эсфальде и Махаратше вообще таких земель почти нет. Вот они и закупают у соседних королевств. И Рения тоже поставки туда делает. Но конкуренция большая и поэтому цены низкие. Потом, бароны получают какое-то количество денег с купцов и мастеров. От гильдии наемников, кто на их территории работает, еще по мелочам. Но основной доход, все-таки, от внешних поставок продовольствия. А он не высок. Так что, положение в баронствах Варнии непростое. В одних — лучше, в других — хуже. Но нигде дела отлично сейчас не идут.

— Спасибо, уважаемый Алоиз, — искренне поблагодарил я купца. — Вижу уже, что утомил вас расспросами. Но ответьте, пожалуйста, еще на один.

— Давай, — промочил горло уже остывшим сбитнем Алоиз.

— А кто и за что имеет право присваивать дворянство?

— Правила довольно просты. Барон имеет право давать дворянство и присваивать титул баронета. Обоснование должен представить в канцелярию своего сюзерена и короля. Граф может давать дворянство и присваивать титулы баронета и барона. Обоснование тоже обязан представить в королевскую канцелярию. А король дает дворянство и присваивает титулы баронета, барона и графа. При этом дает указание своей канцелярии, внести в дворянские списки изменения.

— Титулы могут присваиваться только последовательно: баронет — барон — граф, — хохотнул купец. — Так что, сразу стать графом не надейся. Даже если перед королем из кожи вон выпрыгнешь.

— Нет-нет, — согласно засмеялся и я. — Мне моя кожа дороже любого дворянства.

— Вот, — наставительно поднял палец Алоиз. — А я о чем толкую? Может, ну ее, эту службу?

— Надо, — я устало припечатал ладонь к столу.

— Ладно. Удачи тебе! Если что, заезжай ко мне или присылай весточку через моего приказчика.

Попрощавшись с купцом, заплатил за завтрак десять ассов и поднялся в номер. Пора уже было отправляться в замок. Сборы не заняли много времени, почти все уже было готово. Я тщательно экипировался, перекинул через плечо потяжелевшие за последнее время сумки и спустился в конюшню.

С лошадьми все было в порядке. Валлей не обратила на меня внимания, а Князь дружелюбно ткнул храпом в плечо. Оседлав свой транспорт, забросил переметные сумки на кобылу, а сам запрыгнул на коня и выехал из харчевни, держа Валлей в поводу.

Глава 15 Новый дом? (524 круг Н.Э., конец тревеня)

— Кто таков и по какому делу? — с любопытством разглядывая меня, крикнул с надвратной башни вооруженный мужик в кожаной броне.

Стены с прямоугольными зубцами и башни были неплохи и такой же высоты, как в городе. Замок находился в пятистах метрах от городских ворот Белого квартала. Пока ехал до замка, я его хорошо рассмотрел. Укрепление находилось к северо-востоку от города, на высоком холме у берега моря. Холм был обнесен стеной и рвом с морской водой. Стена была усилена пятью каменными башнями: две защищали небольшую бухту с маленькой пристанью, рассчитанной на пару ладей, одна башня располагалась на севере, одна — на юге, и одна (центральная) — посредине западной стены с устроенными в ней воротами и подвесным мостом, который в настоящий момент был опущен. С этой-то башни и орал боец барона.

— Меня зовут Сержио. Передайте баронету Элдору, что я прибыл.

— Да, командир предупреждал. Подожди, сейчас тебе откроют калитку, — воин исчез из бойницы и за воротами послышалось беззлобное переругивание.

Через пару минут калитка открылась и из нее показалось бородатое лицо другого воина.

— Чего ждешь, парень? — недовольно буркнул он. — Никто тебе ворота открывать не будет. Слазь с седла, заходи сам и заводи коней.

Калитка была достаточно просторной и высокой, поэтому завести своих коней я смог без труда.

— Стой здесь. За командиром уже пошли, — скомандовал бородач.

Кроме него во дворе больше никого не было. Пока я ожидал капитана, успел осмотреться. Прямо передо мной возвышался мощный четырехэтажный донжон[47]. По левую руку располагались два здания, судя по внешнему виду, — казарма и конюшня. По правую руку ряд хозяйственных построек. Особо выделялась кузница. Из трубы над ее крышей вился дымок, а внутри что-то грохотало. Замок, как укрепление, оставлял неплохое впечатление, но его архитектура была слишком простой. Никакого барбакана[48], внешних стен и бастионов. Только донжон, один ряд стен и пять башен. Все из камня.

Вдруг над моей головой раздался знакомый голос:

— Заводи лошадей в конюшню, я сейчас спущусь!

Я поднял голову и увидел капитана Элдора.

— Ставь в любое свободное стойло, — добавил баронет. — И пока не расседлывай. Вещи тоже пока там оставь.

Я утвердительно кивнул и пошел устраивать своих лошадей. Ворота в конюшню были открыты. Это было длинное, лошадей на сорок, одноэтажное здание с большим чердаком. От входа свободных мест для лошадей видно не было. Конюхов я тоже не увидел и, пройдясь вдоль стойл, сам нашел свободные и завел в них своих лошадей. На выходе из конюшни меня уже поджидал баронет.

— Добрый день, достопочтенный Элдор, — поклонился я капитану. — Прибыл, как вы и указали.

— Здравствуй, — кивнул капитан. — Сейчас пойдем и я представлю тебя барону.

В этот момент мимо нас в конюшню попытался прошмыгнуть какой-то мужик в грубой некрашеной робе.

— Ты где шляешься?! — мощная затрещина капитана чуть не сбила того с ног. — Только бы ни @#%& не делать! Ну-ка, зови своего помощника и наводите порядок в конюшне. Да смотри, чтобы никто по чужим стойлам не лазил. Давно я вас не драл!

Чудом устоявший на ногах мужик низко поклонился капитану и припустил в конюшню. От ворот раздался приглушенный смех воинов, который тут же стих, когда Элдор обернулся в их сторону. И бородач у калитки, и воин на башне застыли как британские гвардейцы у Букингемского дворца.

— Иди за мной, — обратился ко мне баронет и зашагал к донжону. — Я барону про тебя рассказал, но он сам хочет посмотреть. Сейчас он обедает, так что сначала я зайду и спрошу его, когда и где он тебя примет.

Они поднялись по узкой каменной лестнице. Вход в донжон был на уровне второго этажа. Перед самой входной дверью лестница обрывалась. Дальше вход и лестницу соединял маленький откидной мостик из толстых досок, оббитых железом. За мостиком стоял вооруженный охранник. Далее они поднялись на третий этаж по внутренней винтовой лестнице и остановились еще у одной двери. Ее никто не охранял.

— Жди меня здесь, я сейчас доложу барону, — сказал капитан и вошел в помещение.

Я успел увидеть только большой зал, длинные столы и десятка полтора обедающих. Ничего толком рассмотреть не сумел, слишком быстро прикрыл за собой дверь Элдор. Долго ждать не пришлось. Через несколько минут баронет вернулся.

— Пойдем, — коротко сказал он и они быстро проделали обратный путь во двор замка.

— Зоран! Позови Деяна и конюха, — скомандовал капитан бородачу и повернулся ко мне. — Барон будет разговаривать с тобой на тренировочной площадке. Заодно, хочет посмотреть твое вооружение и лошадей.

— Ясно.

— Скорее всего, посмотрит, как ты оружием владеешь. Постарайся не ударить в грязь лицом. Действуй, как вчера на торговой площади или как обоз охранял от разбойников. Не тушуйся и на время боя забудь, что действуешь перед лицом здешнего владыки.

Я понятливо кивнул. Если быть честным, то какого-либо пиетета перед дворянами я вообще не испытывал. Воспитание не то. Опасаться — опасался. Но после того, как стал наемником и получил право на ношение и использование оружия, это опасение стало меньше.

Пока раздумывал о предстоящих «смотринах», к баронету сначала подошел конюх (тот самый, что получил затрещину), а потом невысокий коренастый воин. Конюху Элдор приказал привести на тренировочную площадку моих лошадей. А воину дал команду взять двух человек и тренировочные мечи.

Затем все прошли на тренировочную площадку, которая находилась между замковой стеной и казармой. На площадке стояли различные приспособления непонятного назначения. Я разобрал только где мишени для стрелкового оружия, а где — для клинкового. Об остальном можно только догадываться. Вскоре подошел конюх с моими лошадьми и три одоспешенных воина с несколькими деревянными мечами.

Через пару минут подошел барон со свитой. Как я понял, вместе с бароном пришла вся его семья, за исключением супруги, и несколько дворян. Это не удивило. Телевизоров здесь пока нет, поэтому любое маломальское событие, это уже развлечение.

Барон остановился прямо напротив меня. Он был где-то на десять сантиметров ниже. Видно было, что прожил он уже больше пятидесяти кругов и возраст уже начал брать свое. Телосложением местный владыка был худощав. Лицо усталое, с жесткими складками, придававшими ему решительное выражение. Седые прямые волосы падали до плеч. Синие, чуть поблекшие глаза внимательно и спокойно рассматривали наемника.

— Милорд, — наклонил голову Элдор.

— Ваша милость, — поклонился, не опуская глаз и я.

— Похоже, крепкий парень, — задумчиво проговорил барон. — Как зовут?

Мои габариты действительно были неплохими. Скелет и так был крупным, а регулярные тренировки и тяжёлый физический труд в деревне развили и укрепили мышцы. Ростом же я был выше всех среди находившихся на тренировочной площадке людей. Такой своеобразный «рояль», подарок из прошлой жизни. Мой рост был почти на десять сантиметров выше среднего роста жителей Этерры.

— Свободный варнийский наемник Сержио, — не задержался я с ответом.

— Ты желаешь поступить ко мне на службу?

— Да, ваша милость.

— А почему ты думаешь, что ты мне подходишь?

— Я этого не знаю. Мне сделал предложение достопочтенный Элдор. Я согласился.

Барон еще раз окинул взглядом наемника, его лошадей и вооружение.

— Ты очень молод, — наконец продолжил он. — Но у тебя хороший конь и очень хороший доспех. Покажи свои клинки.

Когда я достал оба клинка, среди дворян и воинов пронесся восхищенный вздох. А личный хомяк, в страхе потерять такие ценности, исступленно начал биться лбом о грудную клетку.

— Откуда у тебя такое оружие? — строго спросил барон. — Да и все остальное вооружение и имущество? Ты слишком молод, чтобы успеть все это заработать.

— Это наше семейное оружие, — твердо ответил я, не отводя взгляд.

Пришлось тут же вкратце рассказывать свою версию о переезде семьи из Лимерии в Варнию, о гибели родни и всех последующих событиях. Ведя рассказ, я внимательно следил за бароном и его свитой. Барон слушал спокойно и внимательно. Его старший сын — недоверчиво. Глаза младшего сына и дочки светились искренним интересом, а от группы дворян веяло одним чувством — желанием завладеть его имуществом.

Дочка барона… Дочка барона мне сразу понравилась. Невысокая стройная молодая шатенка, огромные карие глаза с золотыми искорками и великолепный водопад волос, вьющийся до самого пояса. Но чувство было странное. Несмотря на ее несомненную красоту, я смотрел на нее не как на женщину, а, скорее, как на младшую сестру или дочь. От этого ощущал себя глупо, ведь по возрасту мы были равны.

— Хорошо, все это более подробно ты расскажешь позже, — продолжил барон. — Сейчас поясни, каким оружием ты владеешь.

— Нормально: саблей, коротким мечом, сулицами, арбалетом. Хуже: кавалерийским копьем, палицей.

— А это что у тебя? — барон указал на прикрепленные к бахтерцу сякэны.

— Это метательное оружие. Для короткой дистанции.

— Покажи.

Я осмотрелся и наметил цели. Затем быстро выхватил «звездочки» обеими руками и метнул в мишени. Левой рукой захватил три сякэна и швырнул их в круглый щит, укрепленный от меня шагах в семи. И тут же правой рукой послал одну «звездочку» в дальний столб, врытый шагах в пятнадцати. Все четыре сякэна послушно вонзились в дерево.

— Я такого не видел, — погладил подбородок барон. — Больше на игрушки похоже. А ножами не лучше?

— Метательными ножами пока не владею. А сякэны в бою уже использовал. В некоторых ситуациях бывают полезны.

— Вот как, — удивился Беон тер Аристи. — Когда уже успел? Ладно. Надевай шлем, бери учебный меч. Проведешь поединок.

— Тодор, — кивнул он одному из воинов. — Новичка проверишь.

Один из воинов отложил щит, снял с себя меч и, взяв в руки один из учебных деревянных мечей, встал напротив меня. Я проделал ту же операцию и приготовился к учебному бою. Барон посмотрел на своего капитана.

— Начали! — рявкнул Элдор.

Воин метнулся ко мне и осыпал градом ударов. Одной минуты хватило мне, чтобы понять, — этот воин мне не соперник. Ни умением, ни скоростью он меня не превосходил. А в силе явно проигрывал. Я легко блокировал или отводил каждый его удар. Не приходилось даже уклоняться. Я чувствовал себя как школьный хулиган в детском саду.

Решив воспользоваться превосходством в силе, начал встречать удары воина отбивами, а сам наносить мощные рубящие удары. По возможности вкладывая в свои удары как можно больше силы. По болезненным гримасам соперника я понял, что выбрал правильную тактику. И через несколько секунд выбил меч, из вконец «отсушенной» руки оппонента.

— Надо покрепче противника поставить, — впервые заговорил Герендил, старший сын барона тер Аристи, обращаясь к отцу. — Так его уровень не поймешь. Он Тодора просто силой забил, а тому скорости не хватило.

И уже повернувшись к проигравшему воину, процедил:

— Меньше надо бражку жрать и бока отлеживать.

Тодор опустил голову и бросил на меня неприязненный взгляд. А барон согласно кивнул и бросил коренастому крепышу:

— Деян, давай ты.

Названый воин спокойно отстегнул меч и пошел выбирать себе «деревяшку». Выбрав самый тяжелый учебный меч, он изготовился к бою.

— Начали!

Деян без суеты шагнул мне навстречу и начал атаку. Я автоматически продолжил тактику предыдущего поединка и поставил блок на простой, но мощный удар Деяна. Меч чуть не вылетел из моей руки, а кисть тут же пронзила острая боль. Соперник ухмыльнулся и немного ускорился. Удары по-прежнему были бесхитростны, но быстры, и деревянный меч разрезал воздух с негромким шипением.

Рука у меня пока плохо слушалась и я полностью перешел на уходы и уклонения. Это не осталось незамеченным и со стороны группы дворян послышался смех и какие-то выкрики. Деян гонял меня по тренировочной площадке, однако так и не смог нанести ни одного удара. Вскоре чувствительность вернулась к отбитой руке и я сам перешел к контратакам. Смех сразу стих.

Я сразу сообразил, что надо закончить бой как можно раньше. Во-первых, в отличие от соперника, я проводил второй подряд поединок. Во-вторых, победить Деяна я явно мог только за счет большей скорости. А значит, и уставать при такой тактике буду больше. Вывод прост: надо быстрее завершать бой.

Я максимально ускорился и смог на контратаках два раза подряд провести уколы. Но бой не остановили. Наверное, посчитали, что уколы были слишком слабыми и не пробили бы доспех в реальном бою. При таком раскладе, мне пришлось отбросить из арсенала колющие и режущие удары и полностью отдаться рубке.

О технике работы с вакидзаси на время пришлось забыть. В таких условиях лучше всего подходила шашка. Слишком мощные у него удары, чтобы парировать или делать отбивы. Только уход, уклонение или, в крайнем случае, скаты и отводы. И дело пошло на лад.

Сначала я достал соперника в низком выпаде, больно рубанув по щиколотке. И не давая отойти от боли, вставая, шагнул навстречу. Сделав скат под неакцентированный от боли удар, рубанул Деяна по левой ключице, остановив меч уже в последний момент. Бой был закончен!

— С этого парня может получиться неплохой боец, — сказал Элдор.

— Неплохо, — согласился Беон. — В строю биться обучен?

— Нет.

— Ну да, когда бы, — согласился барон. — Возьмите-ка щиты.

Мы с Деяном взяли щиты и встали на исходную.

— Начали!

На тренировочной площадке снова застучали деревянные мечи. И я сразу понял, что расклад на этот раз не в мою пользу. Деян мастерски пользовался щитом, не только умело парируя удары, но и нанося их ребром щита, а то и отбрасывая меня мощным ударом умбона[49] в щит. И через пару-тройку минут барон остановил поединок.

— В целом понятно, — задумчиво проговорил тер Аристи. — Пока ты действительно больше подходишь для работы в отряде охраны. Для обычного боя тебя надо будет поднатаскать в работе со щитом и копьем. Да и верхом погонять хорошенько.

— Я нанимаю тебя в качестве наемника на время поездки в Волин, — сказал барон и в ответ на мой согласный поклон продолжил. — По окончании этой поездки я приму дальнейшее решение по тебе.

— Элдор, — обратился Беон уже к своему капитану. — Реши все вопросы по размещению и оплате. Пусть живет и питается с дружиной. И с завтрашнего дня плотные тренировки. Подтяни ему навыки, где он пока слабоват.

Барон еще постоял, мгновение задумавшись, потом резко повернулся и зашагал к донжону. Вся свита поспешила за ним, оставив на тренировочной площадке только меня, Элдора и дружинников.

— Сержио, по оплате и содержанию я тебе рассказывал в харчевне, — повернулся ко мне Элдор. — Твой найм начинается с этого момента, так что будешь размещен в казарме прямо сейчас. Согласен? Вопросов нет?

— Нет, достопочтенный Элдор.

— На службе обращаешься ко мне «капитан».

— Да, капитан.

— Деян, размести его в казарме в комнате с наемниками, — продолжил Элдор. — Объясни распорядок дня. Прием пищи с дружиной. Барон старых правил и кушает с дружиной. Если во время приема пищи был занят службой, кушаешь в столовой у поваров. Покажи где его место, где умывальня, отхожее место. Как куда пройти и куда ходить нельзя. Я пока дам указание конюху на уход за его лошадьми и поварам о том, что у нас на одного человека прибавилось. Все. Валите отсюда.

— Эй! Лошадиная душа, — тут же переключился на конюха капитан. — Беги сюда!

— Все исполню, капитан, — отозвался Деян. — А ты бери свои вещи и пошли со мной.

— Сейчас, сякены соберу, — заторопился я.

— Сякены-мякены, — заворчал под нос дружинник.

Я подобрал «звездочки», забрал с лошадей переметные сумки и зашагал за Деяном. Еще успел увидеть, как озадаченный капитаном конюх уводит моих лошадей. Разместили меня в большой комнате с еще тремя наемниками. Вся казарма была разбита на кубрики, рассчитанные на четырех человек. А в конце казармы располагалась пока пустующая комната лейтенанта, заместителя капитана баронской дружины. Лейтенанта убили в одной из стычек с соседями и пока не нашли на это место подходящую кандидатуру. А Деян как раз оказался временно исполняющим обязанности на этой должности.

Кубрик, куда меня определили, был достаточно просторным. Соседи где-то отсутствовали. Четыре больших топчана располагались у стен. По два напротив друг друга, справа и слева от входа. Под каждым топчаном размещались сундуки размером с сам топчан. На каждом болтался замок. Напротив двери в стене было проделано узкое оконце с открывающейся рамой, затянутой какой-то полупрозрачной пленкой. Под окном был небольшой столик, а рядом с кроватями у стен стояли платяные шкафчики с полочками и крючками для одежды. Прислоненные к шкафам стояли копья и сулицы. Щиты висели на стенах. Я быстро разместил оружие, скинул свои вещи в сундук, запер его и вышел к своему «провожатому».

Деян, знакомивший меня с замком, провел по всей территории. Сам донжон был хорош. Очень крупный для такой небольшой территории. Он состоял из четырех этажей и подвала. В подвале был обустроен колодец, а также размещались: тюремные камеры, пыточная, продовольственный склад и винный погреб. На первом этаже располагались: кухня, столовая, комнаты для слуг и вещевой склад. На втором этаже были караульное помещение и арсенал. На третьем: большая зала, которая использовалась для проведения приемов и как господская столовая. Также там размещались гостевые комнаты. На четвертом этаже были личные покои владельца замка и его семьи. На крыше, обрамленной прямоугольными зубцами, располагалась боевая площадка, которую можно было использовать и для наблюдения, и для обороны.

На башнях, донжоне и воротах висели двухцветные флаги баронства Аристи. Правая сторона флага была черной, а левая стального голубого цвета. Над входом в донжон и в большом зале висели гербы баронства: четырехугольный щит с заострением внизу, раскрашенный цветами Аристи, с атакующей, распахнувшей крылья и выпустившей когти совой в центре щита. Я не видел, есть ли какая-то отделка в покоях баронской семьи и в гостевых комнатах, но в остальных помещениях были обычные каменные стены и полы. Только в большом зале на стенах были прикреплены охотничьи трофеи в виде голов крупных животных и некоторое количество гобеленов. Для освещения использовались узкие окна-бойницы и факелы.

Гарнизон замка был небольшим, поэтому на охрану донжона выставлялось всего 8 человек. Один наблюдатель располагался на крыше, второй дружинник выставлялся на четвертом этаже у входа в покои барона и его семьи. Третий, на втором этаже охранял вход в донжон и караульное помещение. Четвертый дружинник в подвале. Что уж он там больше охранял, винные бочки, свиные окорока, колодец или арестантов, я с ходу не разобрал. Кстати, тюремные камеры были пусты. Ну и четыре дружинника отдыхали в караулке. Это была смена перечисленных ранее воинов. В большом зале донжона Деян показал мне мой стол и место, а также предупредил, что на прием пищи с собой надо иметь свои нож и ложку. И стараться приходить в чистой одежде, оставив доспех и оружие в казарме. С «коротким» оружием в донжон могут проходить только благородные. Ну и караульные, само собой.

Всего в замковом гарнизоне барона оказалось 60 дружинников и 12 наемников, если считать вместе со мной. Наемников подобрали для разовой задачи — охране баронской дочери при поездке в Волин. Из числа дружинников выделялся караул на замковые стены, башни и дневальные в казарму. Наемников для несения караульной службы не привлекали. Сколько было слуг в замке, я пока не разобрал. Зато на меня обратили внимание. Пока мы с Деяном осматривали замок, навстречу часто попадались молоденькие служанки, которые довольно вызывающе расстреливали меня глазками. Деян только посмеивался.

Потом было серьезное рассмотрение и обсуждение моего вооружения. И опытный дружинник убедил, что в случае схватки с воином в тяжелом доспехе у меня нет эффективного короткого оружия против такого соперника. Да, латники встречаются чрезвычайно редко, но ведь встречаются! И среди предложенных топора, палицы или моргенштерна, я выбрал палицу. Тут же меня отвели в арсенал и я выбрал себе вполне приличную палицу за 8 сиклов. Договорились, что эти деньги вычтут из моего содержания. Когда вернулись к казарме, Деян просветил меня и по распорядку дня:

— В Волин мы уходим через несколько дней. Поэтому все это время будет отдано тренировкам. Это касается и тебя, и остальных наемников. К восьми часам ты уже не должен спать. Дневальный ударит в било, встаешь и приводишь себя в порядок. В девять часов утренняя трапеза. Потом тренировка до тринадцати часов. Потом приводишь себя в порядок и в четырнадцать обед. До пятнадцати часов личное время, потом снова тренировка. В восемнадцать заканчиваем и в девятнадцать часов вечерняя трапеза. Потом обычно тех, кто не несет службу, не трогают до подъема. Но из замка без разрешения не выходить!

Деян заглянул в казарму, предупредил дневального, что у них появился новый боец-наемник и куда-то ушел. Я немного подумал и решил сходить на конюшню, проведать своих лошадей. Но, еще не дойдя до цели, увидел, что моих лошадей выгуливают на обширной площадке между замковой стеной и конюшней. Посмотрел, решил, что Князь и Валлей в хороших руках, и пошел в свой кубрик в казарме. Дело шло к вечеру и до ужина оставалось немного больше часа. Надо было снять доспех и привести себя в порядок.

Придя в кубрик, сложил доспех и клинки в сундук, убрал в шкаф поддоспешник и простую одежду. Успел сбегать помыться и даже побриться в умывальне. И переоделся в свою «земную» одежду. Она по-прежнему была у меня лучшей. Да и дороговата была одежда на Этерре. Как, впрочем, и все, за исключением продуктов. В тот момент, когда я цеплял к поясу нож, распахнулась дверь и в кубрик вошли три воина. Они были похожи друг на друга. Невысокого роста, жилистые. Все примерно одного возраста, кругов по двадцать пять-тридцать. Все белобрысые и в одинаковых кожаных доспехах. На боку у каждого болтался короткий прямой меч. С первого взгляда было видно, что это бывалые воины, каждого жизнь отметила шрамом, а то и не одним. На груди желтым поблескивали жетоны. Наемники остановились на пороге и вопросительно уставились на меня.

— Свободный наемник Сержио, — коротко кивнул им. — Меня с сегодняшнего дня нанял местный владетель, а Деян определил в этот кубрик к вам в соседи.

— Сток, а это Ласло и Прон, — представился один из наемников. — Сейчас мы по-быстрому умоемся, а там и познакомимся нормально.

Пока соседи по кубрику скидывали доспехи и бегали умываться, я успел завернуть в пару чистых тряпиц свои стальные столовые приборы. Сунул сверток за голенище и уселся на свой топчан. Вскоре появились и мои новые соседи.

— Ну, еще раз здравствуй, — с интересом глядя на меня, присел напротив Сток. — Ты откуда, такой здоровый?

— Я из баронства Лесковин, куда семья перебралась из Лимерии. Приехал сюда, потому что мечтал увидеть море и хотел стать наемником. Добрался, пожил до совершеннолетия. А потом в гильдию вступил. Так здесь и оказался.

— Да я вижу, что ты еще совсем молодой. Ладно, в наемники взяли. А с чего тебя барон нанял? Сейчас трапезничать пойдем, увидишь, каких наемников он набрал. Все до одного опытные, битые волки. А ты — совсем пацан.

— Из-за того, что здоровый? — подключился Прон. — Так это не главное.

— Та не, — хмыкнул Ласло. — Капитан здешний тот еще волкодав. Да и барон не хуже. Просто так сюда не попасть. Так почему тебя сюда взяли?

— Да ничего такого, — пожал я плечами. — Удачно поучаствовал в охране каравана и капитан видел мою дуэль. Вот и позвал для поездки в Волин. Барон посмотрел и согласился.

— О! Уже успел и на дуэли подраться? Быстрый ты. А чего дрались?

— Мои вооружение и конь понравились одному наемнику, вот и прицепился как клещ. Придумал причину для дуэли, обвинил меня в том, что я его оскорбил. Вот и пришлось драться. Мне повезло больше.

— Хм… заинтриговал. У тебя и одежда-то небедная. А что за оружие? Покажешь?

— Давай после ужина? Скоро идти уже.

— Ага. Скоро пойдем. Слушай, а что у тебя за семья? Богатая? А зачем ты в наемники пошел, если денег много?

— Да кто сказал, что у меня денег много? Ничего нет, кроме доспеха и оружия. Они семейные.

— Во-во, мы и спрашиваем, что за семья у тебя?

— Никого нет уже. Убили разбойники всех.

— Извини, парень. Не знали. Ладно, а что с караваном твоим? Отбивались от кого-то?

— Ну, да. Вели караван с солью в Аристи. Уже почти дошли и тут нападение. Еле отбились. Повезло.

— Опять повезло, — засмеялся Сток. — Везучий ты парень. Ты там отличился, что ли, раз капитан заинтересовался?

— Ага. Да что мы все обо мне. Вы расскажите, как сами здесь оказались, — я постарался перевести разговор на другую тему.

— Да у нас все просто, — ответил Сток. Он видимо в их тройке был лидером. — Мы все втроем из отряда «Красные куртки», слышал?

— Нет. Я ведь недавно здесь, еще ничего не знаю.

— Ну, вообще, это крепкий пехотный отряд с длинной и славной историей. Свое название получил в одной из войн, когда после боя выжившие были буквально залиты кровью врага, да и своей тоже. Но, понимаешь, какое дело. Капитан «Красных курток» принял предложение о найме у Вранского графа. А мы все втроем отсюда, из Хетского графства. А сейчас оба этих @#$% графа собираются устроить большую драчку. Неохота нам своих бить. У нас родственников здесь хватает, а мирным жителям по любому достанется. Всегда так.

— Ясно.

— О! Дневальный орет. Пора идти подкрепиться. Пошли братцы, здесь не принято опаздывать.

Глава 16 Подготовка к походу (524 круг Н.Э., цветань)

Вчетвером наемники вывалились из казармы и быстрым шагом направились в большой зал донжона. Со всех концов замка в том же направлении, поодиночке и группами стекались дружинники и наемники барона. Одеты все были достаточно просто. На некоторых были цвета тер Аристи, на других же этих цветов и вовсе не было. Моя достаточно простенькая одежда все-таки выглядела получше той, в которую были одеты остальные воины. Неожиданно раздался громкий металлический звон.

— В било бьют за 15 минут до трапезы, — пояснил Сток. — Нам надо прийти раньше благородных.

— Иначе это будет оскорблением, — криво ухмыльнулся Ласло. — А вообще, здесь все барона уважают. Не брезгует он с нами вместе сесть трапезничать. У других дворян уже этого не увидишь. Неуместно им со своей дружиной за одним столом сидеть. А Беон старой закалки. И простых людей не гнушается, и справедлив, хоть и добрым его не назовешь.

— Так и есть, — продолжил Сток. — Придем и займем свой стол. Потом придут дворяне, а уже за ними — семья барона. Есть начинать нельзя. Только после того, как барон начнет кушать. Понял?

— Все ясно, — поблагодарил я за науку. — Спасибо.

Благополучно добравшись до большого зала, мы прошли мимо прохаживающегося у столов Деяна и уселись на свои места. После нас зашли и заняли места за столами еще несколько человек. Уселся и Деян. Через несколько минут в зал зашли несколько человек в ярких одеждах с клинками на поясе. На пальцах и шеях у них желтым поблескивало золото. Ну, или позолота, кто знает? С ними пришел и капитан баронской дружины. Бойцы поднялись со своих мест и опустились только после того, как места у столов заняли дворяне.

У дальней от входа стены на небольшом возвышении стоял стол, застеленный скатертью. За ним пока было пусто. На остальных столах скатертей не было. Ясно, что этот стол предназначался для баронской семьи. По сторонам от него стояли столы для дворян. Дальше от стола в зале длинными рядами стояли столы для дружинников. Стол наемников был самым дальним. На столах стояли блюда с мясом, рыбой, лепешками и овощами. Редкой цепочкой вдоль всех столов разместились кувшины с какими-то напитками. Напротив каждого человека стояла пустая тарелка. Как и предупреждали, столовых приборов не было. На столах у дворян и у барона был примерно тот же набор блюд, но, может, с немного большим разнообразием. Ну и посуда на столах была разной. На столах у дружины стояла глиняная и деревянная посуда, у дворян — медная и бронзовая, а у баронской семьи — серебряная. Кстати, столы дворян были уже сервированы ложками.

Тут раскрылась дверь у дальней стены и в помещение вошел барон со своими родными. Все вскочили из-за столов и в зале громыхнул клич: «Аристи!». Беон приостановился, кивнул и сделал приглашающий жест рукой. Но пока он и его семья не разместились за столом, никто и не пошевелился. После этого все сели и начали доставать ложки и ножи. По правую руку барона сели сыновья, сначала старший, потом младший. По левую руку расположилась супруга, а затем дочь. Я чувствовал себя не очень уютно, на голову возвышаясь почти над всеми в этом зале. И на меня обращали внимание. К столам благородных подлетели служанки и наполнили тарелки и кубки теми блюдами, на которые им указали. После того как Беон тер Аристи съел первый кусочек, остальные тоже приступили к ужину. Дружинники начали расхватывать блюда самостоятельно.

— Давай, не зевай, — локтем толкнул меня в бок Прон, одновременно разламывая курицу. — После того, как покушает барон, за столами никто не остается. Только если он сам не разрешит. А делает он это только на пирах, и то не всегда.

Я достал столовые приборы и салфетки. Решил в этот раз отдать предпочтение рыбе и овощам, ловко и аккуратно наполнив свою тарелку. Когда поднял голову, то увидел, что на меня вытаращились все соседи по столу.

— Это кого вы привели, ребята? — спросил у Стока чернявый наемник с ехидным выражением лица. — Он столы не попутал? Благородные, вона, там сидят.

Воины вокруг с предвкушением заухмылялись.

— Заткнись, Фрол, — огрызнулся Ласло. — Нашел место цепляться.

— А что в кувшинах? — я попытался сменить тему.

— Вон в тех кувшинах с двумя ручками — вино, — пояснил Прон. — А с одной ручкой — квас, взвар, сбитень или сок какой. Разное наливают, но не вино и не эль.

Я потянулся к кувшину с одной ручкой.

— А… Ясно! Это ваш младший брат. Вино еще мамка не разрешает пить, — не унимался Фрол. — Вы присматривайте за ним. Чтобы чего не случилось. Уколется еще чем-нибудь, съест или выпьет какую каку. Или упадет где и синяк поставит. Вам потом попадет.

Наемники за столом добродушно улыбались, а я пока решил не обращать внимание на Фрола. Воины в зале отдались чревоугодию: активно сметали с тарелок еду и уничтожали вино. У столов стали появляться служанки, пополняя пустеющие кувшины. Блюда же новые не приносили. Девушки старались почаще появляться у стола наемников и активно «обстреливали» глазками новичка. Насытившись, я стал с интересом посматривать по сторонам и убедился, что являюсь объектом всеобщего внимания. Во-первых, новый человек в замке, да к тому же такой крупный. Меня открыто рассматривали и обсуждали дружинники и дворяне. Правда, члены семьи барона старались делать это исподволь. Столы в зале стояли так, что с баронского возвышения было видно каждый стол и наблюдать за мной было удобно.

Камышевы были «не из графьев», да и год в деревне заставил привыкнуть к местным нравам. Но все-таки, поведение за столом местных жителей меня коробило. Я очень старался этого не показывать. Что дружинники, что дворяне громко чавкали, вытирали руки о штаны и рыгали. Семья Аристи вела себя гораздо лучше. Ели и пили они аккуратно. Единственное, что я поставил им в минус, они руки вытирали о скатерть. Но каких можно ожидать манер на этой ступени развития общества? Это ведь не Новое время или даже не Новейшая история на Земле. Если сравнивать с земной историей, это, скорее, Раннее Средневековье. Какой уж тут столовый этикет?

Наконец, ужин подошел к концу. Это было видно по тому, что Беон тер Аристи закончил кушать и понемногу потягивал вино из кубка, поглядывая на своих вассалов и дружинников. Его родные закончили ужинать еще раньше и сейчас тихо переговаривались между собой.

— Давай, доедай, — посоветовал Сток. — Сейчас ужин закончится.

И действительно, воины за столами торопливо дожевывали последние куски и осушали бокалы. Когда барон поднялся из-за стола, все тут же встали, грохоча отодвигаемыми стульями и лавками. Беон благосклонно кивнул и вышел из зала. За ним потянулись члены семьи. Дружинники подождали, пока по гостевым комнатам не разойдутся дворяне, и толпой повалили во двор.

Около казармы вокруг новичка собрались наемники и свободные от службы дружинники. Всем было интересно, откуда я такой взялся. Многие наемники друг друга знали, а дружинники знали чуть ли не каждого жителя города и близлежащих деревень. И естественно, меня никто раньше в глаза не видел. Мне снова пришлось рассказывать свою «легенду». Постарался описать все в общих чертах, не вдаваясь в подробности. Несмотря на то, что я ожидал придирок к «молодому воину», отнеслись ко мне добродушно, никто цепляться не стал, даже Фрол. Этот день для меня прошел очень насыщенно. Вымотался и физически, и морально, поэтому заснул сразу в тот момент, когда голова коснулась подушки.

Проснулся я как обычно, с рассветом. Соседи по кубрику, да и вся казарма, кроме дневального, еще спала. С вечера была приготовлена моя «рабочая» одежда. И сейчас я потихоньку надел сапоги, натянул штаны и выскользнул из кубрика. Сделав свои «утренние дела», вытащил из сундука вакидзаси и после «допроса» удивленного дневального вышел из казармы. Я прекрасно понимал, что на тренировках, которые со мной будут проводить в замке, не будет обучения работы с именно моими клинками. Поэтому, по-прежнему это было лично моей проблемой.

Выбежав на тренировочную площадку, я побегал, сделал силовые упражнения и приступил к выполнению ката свакидзаси. Выполнив запланированные упражнения, закончил тренировку, когда замок уже вовсю оживал. У края площадки заметил стайку служанок, которые глазели на меня, смущенно перешептывались и хихикали. Я недоуменно пожал плечами, помахал девушкам рукой и побежал в умывальню. Вернувшись в кубрик, застал своих соседей уже проснувшимися. Они с недоумением уставились на меня.

— Доброе утро, — поприветствовал их. — Что не так?

— Ты что, в таком виде по замку лазил? — спросил Сток.

— А что такое? Я занимался на тренировочной площадке. Что мне, в шубе надо было корячиться?

— Слушай, какое-то странное воспитание у тебя. Вроде иногда манеры у тебя как у благородного, а иногда простейшие правила нарушаешь.

— Да что я нарушил-то?

— Как, что? Разве нормально ходить с голым телом на людях? Хоть в городе, хоть в замке, это вызывающе и некрасиво. По крайней мере, в нашем королевстве так себя вести не принято. Разве в Лимерии так принято?

Вот это прокол! Действительно, я вспомнил, что всегда, когда меня видели при тренировках без рубашки, это вызывало странную реакцию у окружающих.

— Да, это осталась дурная привычка из Лимерии, — промямлил в ответ. — Спасибо, что подсказали. Больше я не буду показываться на людях неодетым.

— Ладно, не тушуйся, — хлопнул его по плечу Сток. — На то и есть старшие товарищи, чтобы подсказать и поправить.

— Ты, кстати, обещал свои клинки показать, — напомнил Ласло.

Я достал оба клинка и положил себе на лежанку.

— Можно? — спросил Сток.

И, получив разрешение, все трое наемников сгрудились вокруг клинков и вытащили их из ножен. Восхищенный вздох прокатился по кубрику.

— Вот это клинки! Красота какая! Что это за метал? А как они называются? А где их ковали? А сколько им кругов?

Вопросы сыпались, как из рога изобилия. А ответить было особо и нечего. Я рассказал старую историю про семейное оружие и что больше ничего добавить не могу.

Наемники похмыкали, попереглядывались и пошли готовиться к завтраку. Завтрак был похож на ужин, только вина на столах не было. Перед утренней тренировкой Элдор подозвал меня и объяснил, как будет проходить моя подготовка. Силовая подготовка, растяжки, работа с оружием в седле и в пешем порядке. Основной упор был сделан на работе с копьем, коротким оружием со щитом и метании сулиц. Занятия с сулицами меня поразили. Метали не только на дальность и точность, но и кидали сулицы друг в друга! Нужно было подхватить летящую в тебя сулицу и сразу метнуть ее обратно в своего соперника. Правда, упражнение делали в полном доспехе и с надетым на острие длинным металлическим колпачком-наконечником. При таком раскладе, на утреннее время до завтрака я определил себе бег и чередующиеся занятия с шашкой, вакидзаси и сякэнами.

В коллектив я вошел хорошо. Владел оружием не хуже других, а физически был здоровее практически любого. Был момент, когда меня снова стал цеплять Фрол. Он считался записным бабником, а с приходом в замок новичка, львиная доля внимания девушек была направлена на меня. Хотя я пока и не отвечал на довольно откровенные намеки, некоторых, и особенно Фрола, это злило. Но все разрешилось благополучно.

— Слышь, Сержио, — как-то в момент перерыва между тренировками, подошел ко мне Фрол. — Не слишком ли ты себя выставляешь перед всеми? Важничаешь, будто ты великий воин. Здесь все вояки опытные, повидали в жизни всякого. Каждый уже кого-то к предкам отправил. А ты пока — сопля зеленая, хоть и вымахал как дерево. Ты еще не заслужил одинакового отношения со всеми остальными. Что ты в жизни видел, чтобы ставить себя на равных рядом с ветеранами? Ты хоть в одном бою участвовал?! Убил хоть кого-то?!

— Десятерых, — раздался спокойный голос из-за спины Фрола.

— Что? Не понял. Что десятерых?

— Десятерых. Убил, — подошел к отдыхающим воинам Деян.

«Фффьюююю…» раздался удивленный свист. Лица наемников ошарашенно вытянулись. «Вообще-то, двенадцать», — сварливо проворчал я про себя.

— Все. Встали, разобрали оружие и разбились по парам! Ветераны, мля…, — рыкнул Деян.

На четвертый день я забрал заказанные сапоги. Мой кошель похудел на 4 сикла. Но сапоги были великолепно скроены и пошиты. Они были крепкими и очень удобно сидели на ноге. Серебра на такую обувь было не жалко. У меня были за спиной многие долгие пешие марши в прошлой жизни. Поэтому я прекрасно знал цену хорошей обуви для солдата. Соседи по кубрику подсказали, кто может помочь со стиркой одежды. Оказывается, некоторые женщины из прислуги соглашались обстирывать дружинников за считанные медяки.

Через десятицу к тренировкам добавились занятия на струге. У Беона тер Аристи были два струга: большой чердачный и еще один — поменьше. К походу в Волин был подготовлен чердачный струг «Жемчужина». Была отобрана опытная команда со знающим шкипером. Мне струг очень понравился. Это был настоящий корабль-красавец, который одинаково уверенно чувствовал себя как в море, так и на реке. Струг был двадцати двух метров в длину и пяти метров в ширину. У него была двенадцатиметровая съемная мачта с прямым парусом и четырнадцать пар весел. При таких размерах его осадка была не более девяноста сантиметров при полной нагрузке. А высота на миделе[50] — два метра.

В команду струга входили: шкипер, рулевой и двадцать восемь матросов. К ним добавили всех двенадцать наемников и четырнадцать дружинников. В этот список попали и мои соседи по казарме. Главным в походе должен был стать старший сын барона Герендил. Его заместителем — Элдор. А в качестве пассажирки и главной охраняемой особы — дочь барона Сиарис со служанкой. Так что, несмотря на немалые размеры струга, скученность была немалой. На юте[51] струга размещалась довольно большая двухкомнатная каюта. В одной комнате должна была разместиться Сиарис со служанкой, а в другой — Герендил с Элдором. Шкипер был выселен в трюм к остальной команде. Места гребцов находились на палубе. На корме было установлено рулевое весло.

В ежедневных выходах в море дружинников и наемников садили на весла, учили гребле, по команде «сушить» убирать и ставить весла на воду. Разворачивать струг на месте. Ставить и убирать мачту. Пять дружинников пришлось заменить. При малейшем волнении у них разыгрывалась «морская болезнь». Были такие и среди наемников, но их менять было не на кого и этим несчастным приходилось терпеть.

Отдельно Элдор проводил занятия по охране Сиарис. Охрана выставлялась смешанная из дружинников и наемников. Старшим всегда назначался дружинник. Капитан объяснял, как должны размещаться воины по отношению к объекту охраны, как себя вести в различных ситуациях. Может, это выглядело и наивно по сравнению с работой охраны в двадцатом-двадцать первом веке на Земле, но я и сам не был в этом специалистом и умнее Элдора точно себя не считал. Поэтому усиленно «впитывал» все, что мне говорят.

Было очень интересно, зачем они пойдут в столицу королевства, да еще таким составом. Но никто не спешил просвещать меня в этом вопросе. И однажды вечером, уже готовясь ко сну, я сам спросил об этом у своих соседей:

— А зачем мы вообще пойдем в Волин? Зачем туда едет Сиарис? Наши начальники ничего не говорят. Не мое, конечно, это дело, но все же любопытно, что там нас ожидает. Тем более таким составом! С такой дружиной, которая пойдет на струге, можно в набег идти, а не просто в качестве охраны баронеты.

— Ты правда не в курсе? — удивился Ласло.

— Да все просто. Ведь в Варнии принято, чтобы в круг совершеннолетия дворяне были представлены на балу у короля. В этом году Сиарис стала совершеннолетней, вот мы ее и повезем, — прояснил ситуацию Сток. — А зная, что сейчас творится, барон и охрану выделяет солидную.

— Что ты имеешь ввиду?

— Да много чего. Во-первых, с соседними баронствами сейчас отношения очень сложные. И Кравос и Кронос почти открыто разбойничают в пределах Аристи, грабят деревни, уводят к себе людей. Хетское и Вранское графство тоже готовы вцепиться друг другу в глотку. И незаметно, чтобы король их останавливал. Видать, он не против, чтобы оба графства хоть немного друг друга ослабили. Да еще и тилинкиты разбойничают. И на море за судами гоняются, и на побережье деревни грабят. Так что, без хорошей дружины из замка лучше носа не высовывать. Порт не загружен, купцы бояться ходить по морю. Местных купцов через свои земли не пропускают соседи. Приходиться барону и его купцам продавать товары заезжим торговцам по дешевке. Баронство из-за этого хиреет.

— Еще бы баронетов из имений вытащить, — проворчал Прон. — А то, сидят там у себя в имениях.

— Ну ты, умник, — ухмыльнулся Сток. — Как это барон с тобой не посоветовался. А кто будет села и деревни защищать? За порядком смотреть?

— А много в баронстве деревень? — заинтересовался я.

— О-о-о! Много! Вот, смотри. В баронстве двадцать четыре баронета с имениями. В каждом имении по одному селу на две тысячи человек, примерно, и по полста деревень на человек триста жителей. Так что, считай сам…

— О-го-го!!! Немало! — я искренне удивился.

— Вот я и говорю. Лишний раз дворян куда-то дергать не получится.

— Ясно.

Разговор был для меня познавательным. А еще через день, после ужина меня вызвал к себе Элдор. Он занимал двухкомнатные апартаменты на том же этаже донжона, где были гостевые комнаты и большой зал. Подойдя к двери, я еще раз осмотрел себя и негромко постучал.

— Да? — послышался из-за двери хорошо поставленный голос капитана.

— Капитан Элдор, наемник Сержио по вашему приказу прибыл, — доложил я, войдя в комнату и вытянувшись по стойке смирно.

Капитан сидел за рабочим столом и, одобрительно улыбнувшись, указал на стул напротив:

— Присаживайся, Сержио, — Элдор подождал, пока я усядусь на указанное место. — Скоро мы убываем в столицу. Надо бы вас еще погонять, но времени уже нет. Если сейчас не выйдем, то можем опоздать к назначенному дню.

Капитан немного помолчал, но потом продолжил:

— Я присматривал за тобой. Ты хорошо себя зарекомендовал и своим поведением, и на тренировках. В походе ты будешь в той небольшой группе, которая непосредственно занимается охраной баронеты. В этой группе будет четыре человека: два дружинника и два наемника. В отличие от остальных, вы будете находиться рядом с Сиарис постоянно. Двое охраняют, двое отдыхают. Когда надо, то и вчетвером. Остальные будут выделяться для охраны дополнительно, в зависимости от необходимости. Иногда никто, иногда все двадцать шесть.

Элдор еще немного помолчал и снова продолжил:

— Я привязался к этой семье, а Киса и Сиа люблю, как своих детей. С головы Сиарис не должно упасть ни единой волосинки. Не разочаруй меня.

Взгляд капитана жестко и угрожающе прошелся по мне. Я был поражен. Никогда не видел, чтобы Элдор Тессен с кем-нибудь откровенничал. Я видел его отдающим команды, инструктирующим, ругающимся. Не видел даже просто беседующим с бойцом! Да со мной самим он разговаривает всего второй раз. Вначале, когда предлагал найм, и вот сейчас.

— Я вас не подведу! — искренне ответил я капитану. — Сделаю все, чтобы с баронетой ничего не случилось.

— Я рассчитываю на тебя и рекомендовал тебя барону и баронессе. Леди Меидин хочет поговорить с тобой. Пойдем, она ждет.

Элдор и я вышли из комнаты капитана и поднялись на четвертый этаж в семейные покои Аристи. Пройдя мимо охранника, мы подошли к комнатам баронессы и Элдор аккуратно постучал в дверь. Почти сразу дверь открыла молодая, ничем не примечательная служанка. В глубине комнаты на небольшом диванчике сидела баронесса и читала книгу. Она подняла взгляд, строго оглядела стоящих в дверях воинов и пригласила войти.

— Миледи, вы просили привести к вам воинов, которые будут заниматься непосредственной охраной вашей дочери. Вот один из наемников — Сержио, — представил меня капитан.

Меидин долго меня разглядывала. Что интересно, присесть она не предложила ни мне, ни Элдору. Наконец, закончив буравить меня взглядом, баронесса заговорила:

— Мальчик, баронет Элдор рекомендовал тебя как человека, который годен для охраны члена семьи Аристи. Для охраны моей дочери. Я доверяю мнению капитана нашей дружины. Но хочу предупредить тебя лично. Я не сентиментальная женщина и отмеряю людям по их поступкам. Проявишь себя хорошо, и я, возможно, награжу тебя свыше обговоренной платы. Сделаешь что-то выдающееся, и награда будет соответствовать твоему деянию. Но если ты допустишь, что моей девочке будет нанесен вред….

Меидин не была огромной бабищей, которая «и слона на скаку остановит, и хобот ему оторвет». Она была невысокой, чуть полноватой кареглазой шатенкой. Но когда она, сжав свои кулачки, в упор смотрела на меня, то смешно это не выглядело. И волей, и твердым характером эта женщина не была обделена. А голос просто замораживал.

— Так вот, — продолжила баронесса. — Прощать я не умею. И если с Сиарис что-то случится, берегись!

— Сделаю все, чтобы обеспечить безопасность баронеты и оправдать Ваше доверие, — со всем возможным пылом ответил я баронессе.

— Вот и посмотрим, — голос Меидин не на градус не потеплел. — работать начинаете завтра.

— Вам все понятно? — баронесса обратилась уже к Элдору.

— Да, миледи, — ответил капитан. — Я все организую.

— Хорошо. Не забудьте представить мне остальных. А пока свободны!

Когда мы вышли из покоев баронессы, Элдор отпустил меня в казарму, но уже через два часа построил всех четверых воинов, предназначенных для личной охраны, с оружием и в доспехах на тренировочной площадке. Кроме меня в эту группу вошли: дружинники Славен и Грил, а также еще один наемник Дарс. Все три воина были невысокого роста. Славен мощного телосложения с русыми волосами, подстриженными под горшок. Грил — худощавый, но жилистый. С такой же прической как у Славена. У Дарса было такое же телосложение, как у Грила, но он был брюнетом с длинными волосами до плеч. Возраст, на первый взгляд, тоже был одинаков, под два с половиной десятка кругов. Вооружены воины были прямыми мечами и круглыми щитами. Доспехи были из крепкой кожи с металлическими пластинами на груди и полосками на кожаных шлемах.

Капитан осмотрел их внешний вид, оружие и, не торопясь прохаживаясь вдоль строя, начал инструктаж:

— С шести часов завтрашнего утра вы начинаете нести службу по личной охране баронеты Сиарис. Несете службу парами, сменяя друг друга в установленное мной время. Тот, кто несет службу, должен быть одет в полный доспех, в шлеме, с мечом, без щита. Старшими в парах — дружинники. В первой паре: Славен и Дарс. Во второй: Грил и Сержио. Вторая пара делает смену в восемь часов, до этого завтракает на кухне. Первая пара сменяется и идет на прием пищи на кухню. Следующая смена в десять часов, если завтрак к этому времени закончится. Если нет, то сразу после завтрака. Потом смены — каждые два часа. Находитесь все время рядом с баронетой. За теми исключениями, что я вам говорил ранее. В тех случаях несете службу у дверей. В комнаты баронеты можно свободно пропускать только членов семьи, ее личную служанку Беату и кормилицу Лушу.

— Каждый контролирует свою полусферу. Правый — правую, левый — левую. Дотронуться до баронеты без ее разрешения вы можете позволить только ее родителям, братьям, личной служанке и кормилице. Находитесь в шаге за спиной баронеты, каждый, со своей стороны. При приближении любого человека за пять-шесть шагов до охраняемой, правый должен встать рядом с ней и взять на контроль переднюю полусферу, левый остается на месте и берет под контроль заднюю полусферу. Если от баронеты не получено разрешение на пропуск, при подходе человека, а для вас уже цели, за четыре шага, правый прикрывает охраняемую и приказывает цели остановиться. Если цель не останавливается, вы принимаете меры по нейтрализации…

Всему этому Тессен нас учил и раньше. Где находиться, что делать в различных ситуациях. Но сейчас снова вдалбливал нам в голову эту науку. Вдалбливал долго, нудно и упорно. Отпустил он нас уже насмерть заинструктированных, когда на замок опустилась ночь. Утром мне пришлось сократить свою тренировку до минимума. Но все-таки, до того, как Грил забрал меня на завтрак, я успел и потренироваться, и привести себя в порядок. После перекуса на кухне мы вооружились и к восьми часам поднялись к покоям Сиарис.

Охранники на входе и на четвертом этаже донжона Грила и меня беспрепятственно пропустили. Видимо, тоже были проинструктированы капитаном. А у дверей в комнаты баронеты нас уже встречала первая пара личной охраны. Славен шепотом предупредил, что Сиарис еще отдыхает и они, сменившись, побежали на кухню. Мы встали по обе стороны двери и пока никого на этаже не было, привалились спинами к стене. Но уже через пять-десять минут к двери подошла Беата, смуглая смешливая девушка с большим кувшином воды, тазиком и полотенцем. Мы поздоровались и впустили ее в комнаты баронеты.

Вскоре появились еще четыре служанки с такими же кувшинами, тазиками и полотенцами, как у Беаты, и скрылись в покоях остальных членов семьи Аристи. Через некоторое время прислуга замелькала по этажу, вынося тазики с водой после умывания, ночные вазы, кувшины, использованные полотенца, что-то еще. И снова, что-то внося и вынося, из комнат. Меня всего перекосило: «Бррр, как можно пользоваться ночными горшками?! Тьфу!!!». Внешне я, конечно, постарался не подать вида. Ближе к девяти часам беготня прекратилась. На этаж поднялся управляющий баронства Аристи — Николас. Это был толстый, еще не старый мужчина с блестящей лоснящейся лысиной и ускользающим взглядом. Вот, он смотрит на тебя, вот, через секунду, взгляд уже скользит куда-то в сторону. Общее впечатление управляющий производил неприятное.

Николас удивленно посмотрел на нас с Грилом и двинулся именно к комнатам Сиарис. Подойдя и остановившись, когда воины положили руки на рукояти клинков, он раздраженно спросил:

— Грил, что вы тут делаете?

— С сегодняшнего дня — личная охрана баронеты. Что хотели, уважаемый? — ответил дружинник.

— Что за новости! — возмутился управляющий. — Столы накрыты. Я пришел пригласить на трапезу.

Грил понятливо кивнул и постучался в двери. Тут же выглянула Беата.

— Э-э-э…, — замялся Грил.

— Передай достопочтенной Сиарис приглашение на завтрак, — улыбнулся я служанке.

Беата улыбнулась в ответ и скрылась в комнате. А недовольно пыхтящий управляющий пошел приглашать остальных членов семьи. Проделывал он это в определенном порядке. Сначала зашел к младшему сыну, потом к старшему, затем к баронессе и уже в конце — к барону. Когда барон вышел из своих покоев, остальные члены семьи уже ждали его у выхода с этажа. Мы с Грилом заняли свои места в шаге от Сиарис.

Все, похоже, уже были в курсе назначения личной охраны для дочери, потому что один раз осмотрев нас, больше старались внимания не обращать. Больше внимания мы вызвали во время завтрака, особенно со стороны находящихся в этот день в замке дворян. Барон коротко объяснил ситуацию, объявив, что завтра «Жемчужина» отчаливает в давно готовящийся рейс до Волина. Похоже, что неожиданностью это стало не только для меня. Все, кроме членов семьи Аристи, стали удивленно переглядываться. В зале поднялся гомон.

— Обсуждение после завтрака, — быстро успокоил всех Беон.

В принципе, все были к выходу давно готовы. Знали, что кому брать, кому, где размещаться на струге. Поэтому в течение дня перед выходом успели и собраться, и два раза перепроверить, что собрали, и загрузиться. И проверить, и перепроверить струг. Я к тому же успел сбегать на конюшню, пообщаться со своими лошадьми, угостить их солеными горбушками и выклянченными у поваров мочеными яблоками.

С вечера на струг загрузилась команда во главе со своим шкипером Блумом. Таких экземпляров, у которых через каждые два слова шло ругательство, я на Этерре еще не видел. Блум был широкоплеч, кривоног и волосат. Черные волосы, кажется, росли по всему его телу: «птичье гнездо» на голове, лицо, которое чуть не от самых глаз покрывала борода, а закатанные рукава расстегнутой рубахи открывали бурную поросль на туловище и конечностях этого «гуманоида». Ругался он как дышал. Всей команде он находил замечательные эпитеты, не забыл даже своего рулевого, которого называл «@#$% китовой задницей». Сам рулевой, рыжий крепкий мужчина средних лет, которого на самом деле звали Торбен, стойко игнорировал словесные перлы своего шкипера.

Вечером дружине наконец поведали маршрут, по которому пойдет «Жемчужина». Из порта Аристи струг по морю на юго-восток должен пройти к устью реки Варна. Затем на юг, вверх по реке Варна, минуя столицу Вранского графства город Вранск, «Жемчужина» должна подняться до развилки, где от Варны отделяется еще один рукав — Хета. Там и располагался Волин, цель нашего похода.

Маршрут был проложен исключительно интересный и опасный. Предстояло посетить столицу королевства и Вранского графства. И пройти мимо берегов королевства Помория и баронств Варнии: Аристи, Медов и Кронос. Об обратном пути предстояло принять решение после бала. Либо возвращаться тем же путем, или спускаться дальше по Хете мимо столицы Хетского графства, королевства Рения и баронства Кравос. А дальше по морю на восток до порта и столицы своего баронства. В каждом из двух вариантов обратной дороги были свои минусы. Если спускаться по Хете, то придется идти мимо враждебного баронства Кравос и южного побережья Студеного моря, где чаще встречаются корабли тилинкитов. Если спускаться по Варне, то идти придется мимо земель не менее враждебного баронства Кронос и графства Вранского. В общем, по обратному пути решили определиться в Волине, рассчитывая на то, что появятся какие-нибудь новые полезные сведения.

Глава 17 Пиррова победа (524 круг Н.Э., цветань)

Утром «Жемчужина» вышла из замковой бухты и взяла курс на устье Варны. Ветер дул в левый борт, поэтому мачту не ставили и шли на веслах. Герендил, Элдор, Сиарис со служанкой и ее охранники Славен и Дарс стояли на баке[52] струга. Матросы вместе с дружинниками сидели по двое на веслах и под ругань Блума, стоящего рядом с рулевым на юте, гнали струг по волнам. Не занятые на веслах разместились кто в трюме, ко на свободных местах палубы.

Волнение и боковая качка были небольшими. Поэтому, пока идти по морю было приятно. Свежий ветер, изумительный запах моря и крики чаек. Нам с напарником еще не скоро надо было сменять Славена и Дарса. Поэтому я просто наслаждался. Отдыхал и глазел по сторонам. На траверзе[53] правого борта виднелся лесистый берег, мы шли в пределах видимости суши. По левую сторону раскинулось безбрежное море.

— Ж. оголовые каракатицы! Вы что повисли на веслах? — вопли Блума оторвали молодого наемника от созерцания окрестностей. — Не успели пройти пары-тройки километров, а вы кряхтите и сопите, как беременные индюшки! Навались!!! Якорь вам в ж. у!

— Блум!!! — львиный рык Герендила заставил в очередной раз замолчать шкипера «Жемчужины». — На борту благородная девушка. Сколько можно тебя затыкать?!

В это время благородная девушка вместе со своей служанкой, закрыв лица ладонями, беззвучно тряслись от смеха.

— Простите, достопочтенный Герендил! Я не хотел оскорбить слух благородной леди, — повинился Блум. — Случайно вырвалось… С. ные хомяки!!! Что ж вы делаете?! Разом весла опускай! Ии-и раз! Ии-и раз! Свинячьи слабосилки!

Герендил обреченно махнул рукой и сплюнул за борт.

— Разве можно дворянину так себя вести? — театрально взмахнула руками Сиарис и снова захихикала. — Братик, плеваться не хорошо.

— Ой! Ну, ты хоть не доставай меня. Меня уже успел достать с самого утра один кривоногий волосатый горлопан.

— Зато я слышала, что он отличный шкипер.

— Это так, сестренка, — подтвердил Герендил. — Это лучший из тех, что мы нашли.

— Ну и предки с ним. Наверняка, его уже не переделать. А нам долго еще по морю плыть? — поинтересовалась Сиарис.

— Если говорить правильно, с точки зрения моряков, — улыбнулся Элдор. — То надо говорить «идти», а не «плыть». По морю ходят. А что касается вашего вопроса, то, если попутного ветра не будет, сегодня до темна мы до устья Варны не дойдем. Будем ночевать на берегу.

— Ой, дядька Элдор! Можешь мне не «выкать». Я давно тебе говорила. Сколько себя помню, ты всегда был рядом. Сам рассказывал, что даже на руках меня таскал маленькую. Аккуратно носил? Не ронял случаем? — сделала ехидную мордашку Сиарис.

Тессен чуть заметно довольно улыбнулся, но все-таки возразил:

— Не могу себе позволить при посторонних. И нет, не ронял. Меня бы ваша кормилица Луша сразу прибила.

— Прямо сразу и прибила бы? Нашего капитана? Лучшего мечника Аристи? Да и где здесь посторонние?

— Она за вас любого на куски порвет. Хоть лучшего мечника, хоть медведя, — хохотнул Элдор. — А насчет посторонних? Не только ведь члены вашей семьи, благослови ее предки, здесь присутствуют.

— Беата мне не посторонняя. Она уже несколько лет моя личная служанка. Я ее знаю, как свои пять пальцев, — возразила девушка. — А охрану вы сами выбирали. Значит им можно доверять.

— Все это так, — коротко поклонился капитан. — Но тем не менее…

— Ладно, как хотите, — вздохнула Сиарис. — Но как мы будем подниматься по Варне? Сейчас у нас корабль не очень быстро идет. А там еще и течение встречным будет.

— Ничего страшного, — успокоил сестру Герендил. — У Варны медленное течение и гребцы без проблем справятся. Также на некоторых участках нас будут буксировать. Кстати, от устья это уже запланировано. Там еще наше баронство, поэтому баронеты, те, через чьи имения мы будем проходить, уже получили необходимые указания. Выделена и дополнительная охрана, и тягловая сила: кони, волы, крестьяне.

— Когда пройдем наши владения, будем справляться своими силами или нанимать тамошних мужиков. Некоторую сумму отец нам выделил, в том числе и на это. К тому же я рассчитываю, что иногда нам и попутный ветер поможет.

— Понятно. Что-то свежо стало, пойдем мы с Беатой пока в нашу комнату.

— Каюту, — привычно поправил Герендил.

Баронета, под хихиканье служанки, артистично закатила глаза, развернулась и аккуратно ступая по палубе пошла в каюту. Славен успел обогнать ее, нырнуть в каюту и, осмотрев, выскочить, заняв пост у двери рядом с Дарсом. Сиарис вошла внутрь, служанка скрылась вслед за ней. Славен и Дарс единственные на струге в этот момент находились полностью одоспешенными.

До вечера не произошло ничего интересного. Гребцы менялись у весел, охранники менялись у каюты баронеты, шкипер пыхтел и ругался на команду. И когда солнце начало склоняться к горизонту, струг принял к берегу и Герендил с Элдором начали высматривать место для ночевки. Через некоторое время они подозвали шкипера и, коротко переговорив, решили остановиться на отдых. Удобной бухты в зоне видимости, к сожалению, не было, но небольшой песчаный пляж с впадающим в море недалеко от него крупным ручьем, нашелся. Так как волнения на море не было и по словам шкипера — не будет, решили причалить прямо к суше.

Потихоньку, тщательно проверяя перед собой дно, шкипер вывел струг к этому пляжу и пришвартовал его носом к берегу. Сначала мощными гребками весел, а затем и просто, с помощью силы рук, корабль как можно дальше продвинули на песочный пляж и сбросили с него сходни. Для пущей надежности корабль швартовами[54] привязали к мощному дубу, который высился рядом с берегом. Баронета решила ночевать на берегу, поэтому ей быстро поставили небольшой шатер невдалеке от струга. Почти все тоже сошли для ночевки на берег. На корабле остался один пост и несколько матросов и дружинников. Еще три поста капитан выставил на суше: один посреди лагеря и два в лесу. На каждом посту одновременно дежурило по два дружинника. Ну и рядом с шатром были выставлены два человека из числа личной охраны баронеты.

Элдор лично проинструктировал каждого. Посты в лесу должны были контролировать подходы к лагерю со стороны суши, пост на корабле — подходы со стороны моря и охранять сам струг со всем грузом. А усаженные спиной к огню дружинники на посту посреди самой стоянки, следили за сигналами с внешних постов и порядком внутри лагеря. Кок[55] из числа матросов и повар, назначенный из числа дружинников, быстро приготовили ужин. У них получился довольно вкусный и сытный кулеш[56] с салом. Также заварили травяной настой. Бойцам раздали кулеш и хлебные лепешки. Что самое интересное, к костру благородных подали тот же кулеш, который варили в общем котле, добавив кое-каких разносолов и кувшинчик вина вместо травяного настоя. Я одобрительно хмыкнул, мне все больше нравилась семья нанимателя.

Ночь прошла спокойно. Обе смены охранников баронеты несли службу по четыре часа каждая. Они охраняли вход в шатер и периодически один из них обходил его. Я попал во вторую смену и перед дежурством успел выспаться. А когда на рассвете меня сменили, то отошел на край пляжа, провел там силовую тренировку и потренировался с шашкой. Затем с удовольствием помылся и почистил зубы. Вода, конечно, была холодная, но уже терпимая для быстрой помывки. Повара еще затемно заколготились у котлов и к общему подъему были готовы накормить дружину. К сожалению, утренние блюда полностью повторяли вечернее меню.

После завтрака лагерь быстро свернули, стянули струг с пляжа и, поднявшись на борт, не мешкая, устремились к устью реки Варна. С утра дул свежий попутный ветер. Команда поставила мачту и подняла парус, который немедленно наполнился тугим ветром. «Жемчужина», скрепя такелажем[57], заметно ускорила свой ход. Через некоторое время шкипер скомандовал убрать весла. Корабль шел очень ходко и мучить команду на веслах смысла не было. С момента постановки мачты, на вантах[58] постоянно висел один из матросов в качестве наблюдателя. Расслабляться никто не собирался и, как оказалось, не зря. Сверху раздался крик наблюдателя: «КорАбь»!

— Где? Пучеглазая ты нерпа, — тут же откликнулся шкипер.

— Вона! С кормы догонЯт!

— «ДогонЯт», — передразнил матроса Блум. — Уже рассмотрел, что «догонЯт»! Штаны сухие еще? Якорь тебе в ж. у!

Из каюты тут же вышла обеспокоенная Сиарис со своей служанкой и поднялась наверх, где возле рулевого уже столпились Герендил, Элдор и Блум. Меня с Грилом капитан оставил у лесенки, потому что наверху уже было не протолкнуться.

— Что думаете, Блум? — спросил Герендил.

— Корабль идет тем же курсом, что и мы. Но он пока далеко. Не могу рассмотреть, кто именно. Пока даже не ясно, догоняет он нас или нет.

— Надо подождать, — высказал свое мнение Элдор. — Скоро станет ясно, догоняет ли он нас. А если догоняет, то через некоторое время увидим, чей это корабль.

— Сиа, что ты прибежала? — обернулся к сестре Герендил. — Иди в каюту, а то продует.

— Я останусь с вами, — вздернула носик Сиарис. — Не смей меня прогонять!

— Нашла время кобениться! — рыкнул он, но увидев, как на глаза сестры наворачиваются слезы, уже тише добавил. — Не обижайся, милая, но ветер действительно очень свежий и легко простудиться.

— Представь, что ты придешь на бал, а у тебя из носа течет, — обнял сестру Герендил. — Красиво будет?

— Смотри, чтобы у самого не потекло, — примиряюще ткнула кулачком брата в живот Сиарис. — Ладно, постою пару минут и уйду.

Примерно через час стало понятно, что чужой корабль их догоняет. Герендил с Элдором не уходили с юта. Они вместе со шкипером не спускали глаз с преследователя. Блум не забывал покрикивать на наблюдателя, чтобы тот вертел головой во все стороны. Еще через пару часов чужой корабль приблизился настолько, что шкипер смог рассмотреть красно-черный вымпел на мачте:

— Это струг Кравоса! Дохлого кита им в глотку!!!

— Великие предки, как ни к месту! — раздосадовано стукнул кулаком по гакаборту[59] Тессен.

— У нас хватает воинов для хорошей драки, но Сиа… — поморщился Герендил.

— Вот именно. Надо успеть дойти до устья. Там нас ждет подкрепление и можно будет преподнести урок подлым кравосцам. Блум, — повернулся к шкиперу Элдор. — Мы можем от них оторваться?

— Наш корабль хорош. Но я узнал этот струг. Это «Полярный волк», самое быстрое военное судно Кравоса. Мы постараемся, но гарантии дать не могу. Пора садить людей на весла!

— Командуй, Блум! — разрешил Герендил.

— Весла на воду, брюхатые каракатицы! — взвыл кривоногий шкипер. — Шевелись, вонючие вонючки!!!

— А ты, @#%& китовая задница, — повернулся он к рулевому. — Держи курс ближе к берегу, но не вихляй, как портовая проститутка, задом. Чем прямее курс, тем короче путь.

Торбен, не меняя выражения лица, понятливо кивнул.

— Элдор, готовь смены на весла из числа бойцов. Лучников не трогай. Иначе, потом не попадут даже в ж. у белого медведя, — тем временем инструктировал капитана Герендил. — Остальные пусть вынесут на палубу сулицы и подготовят доспехи, но пока, без команды, не надевают их.

Тессен понятливо кивнул и, на ходу выкрикивая команды, скатился по лесенке на палубу. «Жемчужина» бросилась в бегство от «Полярного волка». Никто из личной охраны баронеты не был лучником, поэтому их посменно садили на весла. Взволнованная Сиарис иногда выходила на палубу, поднималась к брату и испуганно смотрела на преследователя. Герендил ни на минуту не уходивший с юта, успокаивал сестру и снова отправлял ее в каюту. Волосатый шкипер давал счет гребцам и подстегивал их как мог. Их жилы буквально трещали и весла слаженно и мощно загребали морскую воду.

Но, несмотря на все усилия команды, кравосский струг неуклонно приближался. Небыстро. Прошло уже несколько часов. Минул полдень. Все это время расстояние между кораблями медленно, но сокращалось. Наконец, Герендил наказал сестре, чтобы она ни в коем случае не покидала каюту, пока он сам ее не позовет, и дал воинам команду вооружиться. На веслах остались одни матросы. Бойцы быстро надели приготовленные заранее доспехи и пояса с оружием. Лучники достали луки из налучий, натянули тетиву и надели колчаны со стрелами. Устья Варны еще не было видно, когда «Полярный волк» приблизился на расстояние полета стрелы. Элдор выставил лучников на ют и поставил несколько мечников, чтобы те, когда понадобится, прикрыли их щитами. Также дружинники прикрыли щитами Герендила, шкипера, рулевого и самого Тессена.

— Может, пристанем к берегу, отправим Сиарис с охраной в лес, а сами дадим бой? — предложил Элдор. — А там видно будет. Если мы победим, Сиарис вернется на корабль. Если проиграем, пусть добирается в ближайшее имение, а потом под охраной — домой.

— Нет. Я уже думал об этом, — ответил Герендил. — Преследователей, скорее всего, больше, раз они не боятся гнаться за нами. Что им помешает, связав нас боем, отправить одну группу за Сиа? И они обязательно догонят ее. Разве девушка сможет убежать от воинов? Будем вместе и клянусь, что не дам до нее добраться, пока я жив.

— Верно. Зададим жару этим подонкам. Не в первый раз.

— Эй, на «Жемчужине»! — раздался крик со стороны преследователей. — Убирайте парус и ложитесь в дрейф!

Герендил и Элдор угрюмо переглянулись.

— Говорит баронет Герендил Аристи! Кто имеет наглость указывать, что мне делать!?

— Это баронет Эрвин Стизи! Я знаю, кто находится на вашей лоханке и сколько вас! И можете быть уверены, нас больше!

— Барон Тодор тер Кравос объявил войну нашему барону?! Или ты, баронет, самостоятельно решил заняться пиратством?!

— Какая война?! — насмешливо прокричал Эрвин. — Я так спешил за вами, чтобы пригласить прелестную Сиарис в гости к нашему лорду! Он желает оказать ей честь и выдать ее замуж за своего сына!

— Ах ты, мерзавец!!! — не смог больше сдерживаться Герендил. — Вызываю тебя на поединок! Один на один!!!

— А-ха-ха-ха!!! — расхохотался Эрвин. — Ну ты меня и насмешил!

— Хватит дурить! — резко оборвал смех Стизи. — Никто не собирается причинять твоей сестре вреда! И вас мы отпустим живыми! Правда, без вашего кораблика! Не зря же мы так старались, чтобы встретиться с вами! «Жемчужина» и все что находится у нее в трюме будет компенсацией за наши усилия! Но если вы сглупите и станете сопротивляться, мы вас всех просто перережем! И да, мне надоело кричать, спускайте парус и сушите весла!!!

— Блум, убирай весла и прячь команду в трюм, — повернулся к шкиперу Герендил. — Парус оставь и на рулевом весле пусть остается Торбен. Мы его постараемся прикрыть. Себя побереги, особо на палубе не светись.

Шкипер угрюмо кивнул и спустился на палубу.

— Элдор, воинам укрыться щитами и за надстройкой, — продолжил Герендил. — Прикройте рулевого. Как будешь готов, давай команду лучникам на стрельбу. Остальные пусть приготовят сулицы. Когда кравосцы будут готовиться к абордажу — метайте сулицы. Рубите канаты на абордажных кошках[60]. Ну, да ты все знаешь. Быстрее, не медли!

По стругу пронеслась череда резких команд, матросы быстро убрали весла, очистили палубу и скрылись в трюме. А воины заняли указанные капитаном позиции. Я с тремя другими охранниками занял место у входа в каюты, не забыв разместить рядом свои сулицы. Однако выстрелить первыми лучники с «Жемчужины» не успели. Я был неплохо защищен надстройкой от стрелков преследователя, но именно из-за этого был лишен возможности видеть нагоняющий нас вражеский корабль и момент начала боя. Поэтому, только услышал предостерегающие крики. Увидел, как дружинники пытаются еще плотнее укрыться за своими щитами. Потом услышал звук множества летящих стрел. Как правильно назвать этот звук: шелест, шорох, шипение? Наверное, что-то среднее между этими звуками. Эти звуки возникли разом и стрелы с роковой неотвратимостью грянули с неба прямо на палубу «Жемчужины». Раздался дробный стук по всему кораблю. Стрелы впивались в палубу, щиты, такелаж, лавки гребцов.

Вражеские лучники пускали стрелы по крутой навесной траектории и они падали почти отвесно. Мне было страшно. Это было страшнее, чем драться с врагом на клинках. Я был вынужден просто стоять под обстрелом. От меня почти ничего не зависело. У меня не было щита и я не мог уйти со своей позиции. Оставалось просто ждать и молиться, чтобы вражеские стрелы прошли мимо. Одна стрела впилась в палубу в шаге от ступни. Сердце сжалось и по телу пробежали ледяные мурашки. Показалось, что волосы по всему телу становятся дыбом. Я еще крепче вжался спиной в стенку каюты. Мимо нас по лесенке поднялся на ют капитан. Он на секунду приостановился и еще раз предупредил:

— Из каюты баронета не должна выходить. В каюту никто не должен войти. Не дай предки, вы ее не убережете, с живых шкуру сниму. Я не шучу.

Может стрелы падали и не настолько густо, как казалось мне, но лучники с «Жемчужины» вели ответную стрельбу очень неубедительно. Под обстрелом им было не просто выйти в полный рост из-за щитов и произвести прицельный выстрел. Вскоре аристийские бойцы начали нести потери. То здесь, то там, слышался крик боли. На моих глазах, сначала одному воину стрела глубоко пробороздила бедро, пройдя по касательной и вонзившись в палубу. Раненый дружинник взвыл от боли. Штанина мгновенно начала набухать кровью. Немедля он снял пояс, перетянул ногу выше раны и отпрыгал на здоровой ноге под прикрытие кормовой надстройки. Буквально через пару минут стоящего прямо передо мной наемника стрела поразила точно в лицо. С мерзким чмоканьем она глубоко вошла в голову под левым глазом. Воин умер мгновенно. Он коротко вздрогнул и спиной плашмя рухнул на палубу, влажно чмокнув затылком. Глаз над стрелой выскочил из глазницы, но не лопнул, а упал на щеку, повиснув на нерве.

Меня от этой картины чуть не выворотило прямо под ноги. Я с трудом сдержал рвотный позыв. Грил метнулся к убитому и, схватив его щит, быстро вернулся к стене, подняв его над головой. Я скривился от досады — напарник соображал быстрее меня. «Надо срочно брать себя в руки. Иначе это плохо кончится», — мелькнула здравая мысль. Вспомнил, что на меня вообще-то надеты отличные по здешним меркам доспехи. Но, тем не менее, это не закрытые латы рыцаря. Лицо от стрел не прикрыто, его закрывает редкая решетка, которая может защитить от клинка, топора, палицы. Еще чего-то подобного, но не стрелы. Другие места, которые не защищены от стрел, ощущались всей кожей.

Вроде и было ясно, что это нервы подводят. Это как пенальти в футболе. Вратарю кажется, что ворота огромны и по ним невозможно промахнуться. А полевой игрок в волнении таращится на малюсенькие ворота, которые перекрыл огромный вратарь. Попробуй, забей! Несмотря на прошлый жизненный опыт и уже прошедшие здесь схватки, я ничего не мог с собой поделать и боялся. Сильно боялся, изо всех сил пытаясь это скрыть от окружающих. Не осознавая, что сейчас никому до меня нет дела. Каждый думал о себе и предстоящей схватке. Ну, кроме командиров, конечно.

Сверху с крыши надстройки раздался крик Герендила:

— Кравосцы обходят по левому борту! Сейчас пойдут на абордаж! Приготовиться!!!

— Готовьте сулицы! Первый бросок — по моей команде, затем — по возможности! — скомандовал Элдор. — Лучникам отойти к правому борту! Вам четверым, подняться на корму. Стрелять самостоятельно! Старайтесь обрубить канаты на абордажных кошках!!!

Буквально через пять минут я увидел, как по левому борту нас обходит «Полярный волк». Подгоняемый мощными гребками весел, струг быстро обошел «Жемчужину» на полкорпуса, довернул вправо и резко пошел на сближение. По команде весла одновременно втянулись внутрь корпуса и, так же одновременно, над палубой взлетели абордажные кошки, жадно вытянувшись в сторону «Жемчужины». Штурмовые якоря упали на аристийский струг. На «Полярном волке» за каждый канат разом рванули по нескольку воинов и кошки, глубоко впившись в древесину, потянули корабли друг к другу.

— Приготовить сулицы! Бросай!!! — заревел с кормы Элдор. — Руби канаты! Лучники, не спать!!!

Я схватился за свои сулицы и одну за другой мощно метнул их на вражескую палубу. Поразил ли хоть кого-то — не успел понять. Оттуда полетели ответные «гостинцы». Громкий рев сотрясал воздух над обеими кораблями. Страх, как обычно, быстро стал исчезать. Краем глаза я замечал, что рубить канаты не выходит. Мечи отскакивали от толстыхпросмоленных веревок, прорубая лишь некоторые волокна на канате, и не успевая, катастрофически не успевая освободить свой корабль от жадных «щупалец» кравосцев. Борт «Полярного волка» был немного ниже, чем у «Жемчужины». Это давало преимущество аристийцам.

Вот корабли сошлись и преследователи бросились на абордаж. Основная масса воинов полезла через борт. Несколько же человек перемахнули на палубу «Жемчужины» с мачты на привязанных веревках. Едва я успел выдернуть шашку из ножен и просунуть кисть в темляк, как двое из таких «акробатов» приземлились в нескольких шагах от меня. Не теряя время, бросился к ним навстречу и, пока они занимали позицию, нанес два удара ближайшему сопернику. Первый — «полотенцем» и вторым, на обратном движении, — «засечным»[61]. Первый удар прорезал пах и кишечник, второй — поразил левую ключицу кравосца. Раненый, тщетно пытаясь зажать правой рукой вываливающиеся сизые кишки и окровавленный пах, с диким визгом рухнул на палубу.

Второй соперник был более быстр. Едва я успел развернуться в его сторону, тот уже успел сблизиться и нанести высокий боковой удар мечом. В одно мгновение я с ужасом осознал, что не успеваю ни парировать, ни отклонить удар. Начал приседать и наклонять голову с одновременным шагом вперед, но тоже не успел. Удар пришелся в левую сторону шлема сильной частью клинка[62].

Этот удар просто смел меня. Я рухнул на палубу, как подкошенный, и откатился к правому борту. Сразу попытался встать, но смог подняться только на четвереньки. Приподнял голову и сквозь мельтешение цветных пятен увидел, как Грил вонзает меч в живот сбившему меня кравосцу.

Я еще долго стоял на четвереньках. Тело дрожало от слабости и не желало слушаться. В глазах все плыло. Голова кружилась и накатывала тошнота. Я не мог сосредоточиться и разобрать, что творится на корабле. Передо мной мелькали оружие и фигуры воинов, рев и визг оглушал. Наконец, я не выдержал и меня стошнило. Потом я прижался к фальшборту и затих, стараясь как можно быстрее прийти в себя. Через некоторое время почувствовал себя достаточно уверенно и медленно поднялся.

Преследователи все-таки смогли перебраться на «Жемчужину». Схватка шла по всей палубе. Лучники, кто поместился, от левого борта поднялись на кормовую надстройку и вели стрельбу оттуда. Кто не поместился, сменили луки на клинки и рубились вместе с остальными воинами. Славен, Грил и Дарс успешно обороняли каюты и меня, оказавшегося за их спинами. Часть кравосцев пробралась к входу в трюм и рубилась уже там. У лучников по какой-то причине произошел перелом и теперь уже аристийцы доминировали. На вражеском корабле в живых осталось два-три стрелка, которые перебегали по кораблю, укрываясь от стрел нескольких наших лучников, и пытались изредка огрызаться. Ими занимались четыре наших стрелка, а еще четверо старались вести стрельбу по абордажной команде.

Я ощупал шлем. На нем не осталось даже вмятины. Под пальцами ощущалась только неглубокая зазубрина в месте удара. Мне повезло, нацеленный по шее удар пришелся по шлему. А невиданный по надежности на Этерре металл шлема и подшлемник спасли от смерти. Шашка из руки не выпала, выручил надетый на кисть темляк. И, слава предкам, я не порезался о свой клинок, когда катился по палубе. Но еще ничего не кончилось и я занял место между Грилом и Славеном.

— Жив? — коротко глянул на меня Грил.

— Жив. Только голова кружится.

— Повезло, что этот говнюк тебе шлем не разрубил, — добродушно пробасил Славен.

Дальше говорить стало некогда. К нам опять прорвались кравосцы и сеча закипела прямо напротив кают. Напарники старались держаться в шеренге и не ломать строй. Я же чувствовал себя плохо и думал больше о защите. Взял в левую руку вакидзаси и дисциплинированно держа строй, старательно парировал вражеские удары и выпады. Контратаковать уже не получалось. И даже при таком ведении боя иногда приходилось принимать удары на наручи, а иногда я не успевал сделать и этого. И удары проходили по доспеху, каждый раз окатывая тело волной боли.

Напарники помогали друг другу и пока держались. И все четверо оставались живы. Иногда здорово помогали лучники, выбивая прущих на ют кравосцев. Что творилось на остальном корабле я не видел. Просто не успевал оглядеться. Передышек в бою не было. Я начал уставать. Пот заливал глаза, пропитал всю одежду и поддоспешник насквозь. Руки двигались все медленнее и слабость все больше овладевала мной. Перелом в бою наступил в тот момент, когда оборону у кают почти сломали. Меч у стоящего слева Славена парировали в верхней точке и ударили ногой в живот. Дружинник неудачно запнулся и рухнул назад, грузно ударившись о дверь каюты. В тот же миг из-за спины атаковавшего Славена кравосца выскочил второй боец и нанес удар топором прямо мне в грудь.

Пластины доспеха выдержали и этот удар, но он был так силен, что меня отшвырнуло назад и я второй раз за бой упал на палубу. Передо мной и Славеном сомкнулись спины Грила и Дарса. Сильная боль сковала грудь. Моё лицо посинело, я пытался вздохнуть, но легкие отказывались работать. Вдруг, волна атакующих схлынула. Их атаковали сзади дружинники во главе с Герендилом. Кравосцы, отчаянно отбиваясь, кинулись на свой корабль. Я уже почти потерял сознание, когда спазм прошел и получилось сделать первый вздох. Воздух с сипением вошел в легкие.

Как бы то ни было, клинки из рук я не выпустил, задачу по защите баронеты выполнил и бой пережил. С трудом поднявшись, осмотрел поле боя. Кравосцы смогли перебраться на «Полярного волка» и, отвязав веревки абордажных кошек, расцепили корабли. Парусов никто не убирал и их струг, отвалив от «Жемчужины», начал ходко набирать скорость и удаляться в сторону открытого моря. «Жемчужина», казалось, вздрогнула от победного рева. К Герендилу подошел Элдор с отрубленной головой, которую держал за волосы. Команда затихла и с интересом уставилась на своих предводителей. Он поднял ее на уровень лица собеседника и, сделав озабоченное лицо, громко спросил:

— Достопочтенный, взгляните. Не эта собака совсем недавно что-то лаяла перед боем?

— Гляньте-ка, Эрвин Стизи! — якобы с удивлением воскликнул Герендил. — Что-то он скверно выглядит. Не приболел-ли, часом?

Дикий хохот от немудреной шутки потряс «Жемчужину». Сбрасывая нервное напряжение, после боя хохотали все. Хохотали и не могли остановиться. И дворяне, и бойцы, и команда струга. Стояли посреди заваленной трупами палубы, рядом с держащим отрубленную голову Тессеном, и хохотали. Однако, вскоре смех стал стихать. За моей спиной скрипнула дверь каюты и я оглянулся. В проеме открытой двери стояла Сиарис со служанкой. Бледные до меловой белизны лица и широко распахнутые глаза говорили о том ужасе, что пришлось пережить девушкам. Элдор сконфуженно спрятал за спиной отрубленную голову.

— Братик! — воскликнула баронета и бросилась к Герендилу.

Герендил шагнул к сестре и та повисла у него на шее. Спрятав лицо у него на груди, Сиарис разрыдалась, а он гладил ее по голове и что-то успокаивающе шептал. Четверка телохранителей заняли позиции в двух шагах от баронеты. Служба продолжалась. Герендил наконец успокоил сестренку и снова отправил ее и Беату в каюту. Я с напарниками снова заняли привычную позицию у дверей.

— Элдор! — окликнул Герендил своего капитана. — Немедленно оказать помощь раненым. Разобраться с потерями дружины и доложить мне. Навести порядок на струге. Собрать трофеи. Наших павших сложить на баке. Кравосцев — за борт. Подготовь список трофеев. Оцени, не утерял ли кто что-либо из оружия и доспехов, и подготовь предложения по распределению трофейного оружия. Исполняй.

— Шкипер! — Герендил обратился уже к Блуму. — Курс на устье Варны! Разберись с потерями команды. Но наблюдатель должен постоянно висеть на вантах, вне зависимости от потерь и загруженности остальной команды. Мы не должны идти слепыми. Осмотри струг на наличие повреждений. Затем мне доклад. Исполняй.

Элдор согласно кивнул головой и подошел к каютам.

— Славен, Грил, раненые есть? — поинтересовался капитан.

— Нет. Сильно досталось Сержио по голове и груди, но доспех выдержал. — взялся отвечать Славен. — И Грилу немного бок порезали. Но, я смотрел, там кожу только вскрыли. Мясо целое.

— Сейчас Стока попрошу зашить. Он здорово штопать умеет, — Славен добродушно ухмыльнулся. — И будет Грил как новенький.

— Ясно. Молодцы, — похвалил Элдор. — Тогда на охране сейчас Славен и Дарс. Грил и Сержио, приводите себя в порядок. Потом меняетесь. Как приведете себя в нормальный вид, смена по очереди через каждые два часа.

Тессен развернулся и быстро ушел. Сделать ему еще предстояло очень много. Команда и дружинники занялись ранеными и наведением порядка. Я же снял доспех, поддоспешник и верхнюю рубаху. Все тело было покрыто синяками, а на груди разлился гигантский кровоподтек. Даже дотрагиваться до груди было больно. Хотя, по большому счету, болело все тело, где больше, где меньше. Занялся приведением вещей в порядок. Протер клинки и доспехи и сложил их в свой мешок, оставив при себе только вакидзаси. На шлеме и доспехах было много зазубрин и царапин. Но ни вмятин, ни, тем более, разрывов в кольчуге или трещин не нашел. Подыскал удобное место, чтобы просушить поддоспешник и подшлемник, и разложил их на солнышке.

Одолжив деревянное ведро и не длинный конец[63], помылся забортной водой и надел сменное нательное белье и рубаху со штанами. Вконец пропотевшее и грязное упрятал до лучших времен, когда можно будет их состирнуть. Наконец, почувствовав себя человеком, пошел разыскивать Грила, чтобы узнать, когда нужно идти сменять Дарса со Славеном. Нашел его у мачты, где Сток сшивал ему рану. Я потрясенно смотрел на то, как кривой иглой и нитью, по живому стягивают края раны. И Грил не кричал и не ругался. Его лицо искажалось от сильной боли, по лбу стекал пот, но он только рычал и судорожно сжимал кулаки.

Я прекрасно осознавал, что сам так мужественно держаться не смогу. Все-таки, современный человек по сравнению со своими предками, слишком изнежен. Как раньше врачевали лекари и костоправы, из наркоза имея только мешочек с песком или дубинку! И как обстоит дело сейчас. Да, современный мужчина на Земле, пускай и здоровяк, пальчик прищемит и об этом событии сразу узнают в паре кварталов от него. Такой крик раздастся! Такое повседневное и обыденное для здешнего мира поведение, какое демонстрировал сейчас Грил, вызывало у меня искреннее уважение.

Дождавшись, когда Сток закончит зашивать рану, спросил его, как тот пережил бой и что вообще слышно. Новости оказались очень скверными. Погибли оба их товарища, Ласло и Прон. Ласло попала в горло стрела еще в начале боя, а Прона убили уже в конце. Перед тем, как наши погнали кравосцев обратно на их корабль, Прона окружили перед входом в трюм и буквально изрубили на куски.

Из двадцати шести дружинников и наемников в этом бою было убито тринадцать человек, тяжелые ранения получили четыре человека. Несколько человек получили легкие раны. Из двадцати восьми матросов погибли двенадцать человек и семеро получили ранения. К сожалению, несмотря на все усилия аристийских воинов, кравосцам удалось прорваться в трюм, где прятались матросы. Те, конечно, пытались отбиваться. У них были и топоры, и длинные кинжалы. Но разве может обычный человек оказать серьезное сопротивление профессиональному воину, к тому же в доспехе? Эта победа скорее походила на «пиррову»[64].

Путешествие, по большому счету, еще не началось, а потери в отряде уже были критические. Правда, потери кравосцев были больше. Только на «Жемчужине» осталось двадцать пять вражеских трупов, вместе с их предводителем баронетом Эрвином Стизи. Сколько их было на «Полярном волке» не известно. К сожалению, это утешало слабо.

Глава 18 Беата (524 круг Н.Э., цветань)

Задолго до темноты «Жемчужина» вошла в устье Варны. Как и ожидалось, ее встречали. Струг пришвартовали к левому варнийскому берегу и команда была размещена в заблаговременно разбитом палаточном городке. Похоронили убитых. Герендил решил остаться здесь на сутки, так как надо было дать отдохнуть и подлечиться выжившим, а также постараться доукомплектоваться. Охрану обеспечивали встречающие, поэтому действительно отдохнуть получилось.

Этим же вечером в сторону ближайшего села с малой охраной ушел обоз с тяжело ранеными воинами. Из состава встречающих было отобрано девятнадцать крестьян на места убитых матросов. Численность экипажа была полностью восстановлена. Матросов снова было двадцать восемь. Вот только их умения оставляли желать лучшего, но Блум обещал «сделать из этих вонючих мордосвинов» — матросов. С воинами было хуже. На место выбывших из строя тринадцати бойцов, смогли подобрать только пять дружинников. Теперь вместо двадцати шести дружинников и наемников осталось только восемнадцать воинов. В Аристи ускакал гонец с донесением о произошедших событиях.

Сиарис в совещаниях не участвовала и вообще почти не выходила из палатки, общаясь только со своей служанкой. Видимо, ей было трудно прийти в себя после всего, что она пережила. Четверка телохранителей попарно несла охрану у палатки. Я успел и постирать свое белье, и до конца просушить поддоспешник, и порыбачить. Клев был отличный. На крючок попались три сома килограмма по четыре и полтора десятка карасей. Напарники, увидев сколько я наловил рыбы, уговорили его на совместный ужин.

Я был не против, только истребовал с товарищей добыть большой котелок и сковороду. Славен «застроив» местных поваров, раздобыл у них здоровенный котелок и небольшую медную сковородку. Пошедший с ним Грил утащил в счет ужина горку овощей, хлебные лепешки, кусок свиного сала и немного крупы. Дарс принес небольшой бурдюк вина, которое раздавали этим вечером всем пришедшим на «Жемчужине», чтобы они смогли отпраздновать победу и помянуть погибших.

Место отдыха телохранителей располагалось рядом с палаткой Сиарис. Пока Славен с Дарсом несли службу по охране баронеты, я разделывал рыбу, чистил и нарезал овощи и гонял Грила по хозяйству. Напарник приготовил место для костра, принес и разместил камни для установки сковородки, вырезал и вбил рогульки для котелка и положил на них перекладину. Потом по моей просьбе отыскал в лесу лопухи и нарвал листов покрупнее. Куда-то ведь надо было складывать приготовленную рыбу.

Беата, изредка выходящая из палатки по поручениям хозяйки, скептически посматривала на мои приготовления. Но когда на сковороде зашкворчали караси, а снятый с костра котелок с ухой стал исходить таким манящим запахом, что у наемников заурчали животы, с заинтересованным лицом подошла к костру.

— Здоровяк, да ты похоже неплохо готовишь! — изумилась она. — Удивил так удивил!

— Меня зовут Сержио.

— Я знаю. Но ведь и здоровяк? — засмеялась Беата. — Где ты научился готовить? Ты еще такой молоденький, а столько всего умеешь: и воин, и рыбак, и прачка, и повар.

— О! У меня масса талантов, — настроение было хорошим и я картинно выпятил грудь. — Я умен, силен, воспитан, начитан и самое главное — чрезвычайно скромен!

Служанка заливисто рассмеялась, но тут же сделала грустное лицо:

— На ужин опять кулеш. Как будто, больше ничего делать не умеют.

Я дураком не был, поэтому с легким поклоном предложил:

— Прошу присоединиться к нашей трапезе. Буду искренне рад угостить такую прелестную девушку!

— Ах, я бы с удовольствием к тебе присоединилась, — томным голосом опытной сердцеедки ответила Беата.

— У-у-у, — донеслось со стороны моих напарников и от соседних костров.

— Но мне не хочется обделять смелых воинов, которые сегодня сражались как былинные герои и сейчас должны восстановить свои растраченные силы.

— Пусть это тебя не беспокоит. Во-первых, приготовлено много, и мы даже впятером вряд ли со всем справимся. Во-вторых, ради компании такой красавицы можно пожертвовать многим, а не только ужином. В-третьих, глядя на тебя, я чувствую, что мои силы вовсе не иссякли.

— Ай-яй-яй! Разве можно так смущать скромную одинокую девушку? — чуть заметно улыбнувшись спросила Беата.

Я метнулся к своим вещам, достал плащ и быстро расстелил его у костра.

— Прошу! — чуть поклонился Беате, указывая рукой на плащ.

Служанка грациозно наклонилась, якобы для того, чтобы расправить складки на плаще. Точеная фигурка явственно проступила сквозь плотно охватившее ее платье.

— О-о-о! — прокатилось по лагерю.

Беата распрямилась. В ее карих искристых глазах плескался смех.

— Сейчас зайду к госпоже, отпрошусь поужинать и приду, — девушка повернулась и, покачивая бедрами, прошла в палатку.

Я осторожно выдохнул. Что-то меня и самого проняло. Беата действительно была очень мила, а я в том возрасте, когда гормоны успешно борются со здравым смыслом. Внимательно огляделся. Напарники с завистью смотрели на меня.

— Что? — вопросительно приподнял брови.

— У-у-у зараза! Чего к тебе девки липнут? — кисло скривился Дарс. — На нас она внимания не обращает.

— Да брось ерунду говорить, — отмахнулся я.

— Вы давайте ешьте уже. Потом нас смените, — пробасил Славен. — Мы с Дарсом уже слюной захлебываемся. Да глядите не напивайтесь. Нам нельзя.

— Мы понемножку, — успокоил товарища Грил.

Разговор прервала Беата, выскользнувшая из палатки с небольшим подносом в руках. На подносе она несла свою посуду, лепешки и какую-то зелень. Расположившись на моем плаще она требовательно на меня посмотрела.

— Сейчас все будет, — я засуетился у костра. — Грил, листы пока разложи, которые сегодня собирал. Налей всем вина и готовь свою миску.

Достав подкотельник из своего армейского набора я, использовав его как черпак, выловил из ухи несколько кусков рыбы. Выложил их на листьях лопуха и посыпал нарезанными кольцами репчатого лука. Нежная сомятина крупными пятнами белела на зеленой скатерти из свежих листьев лопуха. Чуть подальше я разместил прожаренных до золотистой корки карасей. Затем разлил по мискам густой наваристый бульон. Над импровизированным столом витал божественный запах.

— Надо есть пока горячее. Особенно это касается сома, — я наставительно поднял палец. — Карась пойдет как второе блюдо.

— Я зелень принесла, — добавила Беата. — Это латта. На господский стол ее всегда с рыбой подают.

Грил неловко подвигал свою чашку, тужась что-то сказать. Покряхтел, повертелся и наконец разразился тостом:

— За победу над кравосцами!

И тут же опрокинул в себя всю чарку. Я и Беата отпили по паре глотков. К сожалению, это оказался недоброй памяти «Вархац». «Чертова кислятина, — скривился я про себя. — Только вкус портить». Все принялись за еду и на время разговоры стихли. Вкус и у ухи, и у жареных карасей, оказался под стать запаху. В ходе ужина я старался ухаживать за девушкой и под завистливые взгляды Грила подавал ей наиболее вкусные кусочки, подливал вина и учил, как правильно «раздевать» карасей, чтобы не нарваться на косточку. Латта тоже пришлась к месту. Она удачно оттеняла вкус рыбных блюд. Вино я практически не пил, решив ограничиться одной чаркой. Впереди еще было заступление на пост.

— Спасибо. Было действительно очень вкусно, — поблагодарила Беата. — Мне надо идти к хозяйке. Она сейчас или к брату пойдет ужинать, или, если не захочет, надо будет накрывать ей в палатке. Да и оставлять ее надолго сейчас нельзя. Мы очень перепугались во время боя. Так что, лучше я с ней сейчас побуду.

Вскочив, я подал руку чтобы помочь девушке встать. Она благодарно улыбнулась и неожиданно попросила:

— Сержио, проводи меня до реки. Мне надо помыть посуду, а здесь столько незнакомого мужичья. Я боюсь.

Беата откинула за спину свои черные как смоль волосы и, наклонив голову, с ожиданием на меня посмотрела.

— Конечно! Я и свою заодно помою, — я быстро похватал свою посуду.

Девушка снова вволю поиздевалась: под страдальческие стоны воинов медленно и эротично наклоняясь и собирая свою посуду. Пока ходили к реке, мыли посуду, а потом шли к палатке баронеты, Беата с искренним интересом расспрашивала меня о семье и моей жизни. Мне девушка очень понравилась и я старался развеселить ее, вставляя в рассказ о своей жизни разные смешные случаи. Девушка заливисто хохотала и ее смех, как колокольчик, звенел над лагерем. Буквально все мужчины в лагере пожирали ее глазами, но, видя рядом здорового вооруженного парня, не рисковали приставать.

Проводив Беату до палатки под укоризненными взглядами товарищей, я быстро вооружился и вместе с Грилом заступил на пост. Славен и Дарс с облегчением скинули доспехи и чуть ли не с рычанием накинулись на еду. Минут через тридцать пришел посыльный и пригласил баронету разделить ужин с братом. Мы с напарником проводили Сиарис до палатки Герендила, она была бледна и молчалива. Мне было очень жаль девочку. Но как ей помочь я не знал. Она дочь владетельного лорда, а я простой наемник. Даже первым заговорить я с ней не могу. А если бы и заговорил, то так свободно, как с Беатой, мне все равно нельзя было разговаривать. Сословное общество, етить-колотить!

Странно было и то, что Сиарис с Беатой были почти ровесницы. По красоте баронета была даже красивее своей служанки. Но я не воспринимал ее как женщину. Скорее, как сестру или дочь. А вот на Беату, похоже, запал. Молодой организм бурно реагировал, даже когда я ее не видел, а просто думал о девушке. Вернулась к себе Сиарис, когда уже начало темнеть. Минут через десять после того, как баронета скрылась в своей палатке, оттуда выскользнула Беата. Подойдя ко мне так, чтобы стоявший рядом Грил ее не видел, девушка шепотом спросила:

— Я хочу сходить искупаться. Не посторожишь, чтобы ко мне никто не приставал?

Я почувствовал, что краска заливает моё лицо, в голове зашумело, а сердце тяжело застучало в груди.

— Но я ведь на посту сейчас и не могу отлучится от палатки баронеты, — ответил ей хриплым голосом.

— Я подожду, пока ты сменишься, — еще тише прошептала Беата, почти прижавшись ко мне.

— Конечно, посторожу, — прошептал в ответ, еле сдерживаясь чтобы не сжать в объятиях такую желанную девушку.

Видимо мое желание было отчетливо написано на лице, потому что Беата быстро шагнула назад и с улыбкой предупредила:

— Я подойду к костру.

И вернулась в палатку. Грил смотрел на меня, раскрыв в изумлении рот. Я развел руки, как бы говоря: «А я тут причем?». Через некоторое время подошла смена.

— Тут, пока вы уходили, Фрол подходил и еще какие-то незнакомые мужики, — предупредил меня Дарс. — Крутились вокруг Беаты. Ушли перед самым вашим приходом.

— Что хотели?

— Отгадай с трех раз, — ухмыльнулся Дарс.

— Хрен им по всей морде, — зло огрызнулся я.

Кровь ударила в голову. Вроде, и не имею права ревновать, а так и поотрывал бы руки любому, кто протянет их к Беате. После смены я разоружился, оставив на поясе только вакидзаси и нож. Уселся у костра и уставился в огонь. Грил сразу завалился спать. Вскоре услышал за спиной легкие шаги. Обернувшись, увидел Беату с каким-то узлом в руках. Она смотрела на меня и робко улыбалась. Казалось, что еще мгновение и она развернется и убежит в палатку. Я легко встал и скользнул к девушке. Беата вздрогнула, когда я взял ее за руку.

— Что-то случилось? — тихо спросил её.

— Н-нет. Все в порядке, — так же тихо ответила Беата.

— Пойдем, отойдем от лагеря вверх по течению. Там и вода чище, и безопаснее.

Девушка согласно кивнула и мы пошли к реке. Уже стемнело и я шел впереди, аккуратно убирая с пути ветки. Отойдя подальше от лагеря, мы присмотрели удобный для купания участок берега и остановились. Беата повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза. В карих глазах девушки загадочно поблескивали золотистые искры. Волнуясь, она покусывала свою нижнюю губку. А я тонул в ее глазах, уже не видя ничего вокруг. Желание накатило такой мощной волной, что перехватило дыхание. Выронив узелок, Беата обняла себя за плечи как будто ей было холодно.

Не в состоянии больше сдерживаться я шагнул к своей спутнице, стиснул в объятиях и впился в ее губы поцелуем. Беата негромко ахнула, испуганно дернулась, пытаясь вырваться и тут же безвольно обмякла. Через несколько секунд она подняла лицо навстречу поцелуям и нежно обняв меня за плечи, начала отвечать. Возбуждение все больше захватывало меня. Мои руки гуляли по телу Беаты, вызывая восторг от прикосновения к прекрасной фигуре желанной женщины. Мои ласки становились все требовательнее, когда я почувствовал, что девушка упирается мне в грудь руками пытаясь остановить.

С гигантским трудом я смог взять себя в руки и шагнул назад. В груди ревел вулкан, казалось по жилам течет лава. Тяжело дыша, я смотрел на девушку. Глаза Беаты сияли как две звездочки, она тоже с трудом отдышалась и с лукавой улыбкой прошептала:

— Ты обещал меня посторожить, когда я буду купаться.

Глядя как у меня вытягивается лицо, она тихо рассмеялась и добавила:

— Но ты можешь покупаться вместе со мной и охранять меня прямо в реке.

Посмотрев, как на лице у юноши расплывается широкая глупая улыбка, она еще раз рассмеялась и потянулась к своему узлу. Я чуть не вскрикнул от радости, когда Беата достала из него покрывало и расстелила на берегу. Потом она встала передо мной и, глядя мне в глаза, взялась за подол платья и медленно, каким-то слитным, безумно эротичным движением, сняла его и отбросила на покрывало. Темная волна волос рассыпалась по белому, совершенному телу девушки. Она оказалась еще красивее, чем я думал! Я задохнулся от восторга и пока пытался прийти в себя, Беата подхватила что-то из своего узла и забежала в реку.

— Что же ты не идешь? — услышал я игривый голос и начал лихорадочно срывать с себя одежду.

Завязки путались и не хотели развязываться, сапоги не снимались. Я запутался в штанине и под тихий девичий смех повалился на песок. Наконец, содрал с себя всю одежду и с рычанием бросился к реке. В два взмаха я настиг Беату.

— На! — что-то протянула ему девушка.

— Что это? — натолкнувшись на ее протянутую ко мне руку и сгорая от нетерпения простонал в ответ.

— Мочалка и мыло, — она передала их мне и отплыла немного в сторону. — Я уже помылась. Теперь можешь помыться и ты.

— Я уже два раза купался сегодня, — я взвыл, торопливо намыливаясь. — На корабле, после боя, и здесь, после рыбалки.

Я судорожно тер себя мочалкой под хихиканье Беаты и тихо рычал.

— Ой! Я кажется, ногу уколола. Как я на берег теперь выберусь? — игриво поинтересовалась Беата.

Я замер, постоял немного, потом швырнул мочалку и мыло на берег и медленно погрузился в реку. Через несколько секунд неожиданно вынырнул прямо перед девушкой. Она тихо взвизгнула и тут же оказалась у меня на руках. Беата секунду смотрела мне в глаза, затем обняла и со вздохом положила голову мне на плечо. Вынеся драгоценную ношу на берег, я уложил ее на покрывало:

— И где тут у нас рана?

— Поищи, — еле слышно ответила Беата.

Я склонился над ней и стал покрывать поцелуями ее ножки, животик, все тело. Мои руки ласково блуждали по всем ее холмикам и изгибам. Беата прерывисто задышала, соски на ее совершенной груди напряглись, тело задрожало мелкой дрожью. Я захватил в плен ее грудки. То на одной, то на другой грудке я, то нежно покусывал сосочки, то игриво ласкал их языком. Мои пальцы нежно, но повелительно вошли в ее лоно. Девушка дернулась и испуганно схватилась за мою руку, но я продолжил ласкать ее. Ласково, но уверенно касался пальцами ее влажной трепещущей плоти, пальцы скользили в лоне, заставляя девушку изгибаться в моих объятиях. И когда добрался до того бугорка, что дарит женщинам феерию чувственного наслаждения, Беата протяжно застонала и, неожиданно сильно обхватив меня руками, потянула на себя.

Я уже и сам не мог сдерживаться. Казалось, мое мужское начало сейчас взорвется, до того оно было напряжено. Я склонился над девушкой и мощно вошел в нее. Она вскрикнула, но не оттолкнула, а наоборот прижала меня еще сильнее. Максимально раскрываясь передо мной и истово принимая в себя. Обезумев от страсти, я как будто старался войти в Беату как можно глубже. Закинув ее ноги на руки, я крепко сжал в руках ее талию и яростно вбивал и вбивал свою «палицу» в ее лоно, а она подавалась мне навстречу.

Стоны и рычание переставшей сдерживаться от страсти пары разносились над берегом. Через некоторое время я почувствовал, что скоро достигну финального взрыва. Мои движения начали все сильнее ускорятся. Все сильнее и глубже я старался войти в Беату. И вскоре сладостные судороги сотрясли мое тело. И почти тут же вершины блаженства достигла Беата. Волна удовольствия нахлынула и сотрясла тело девушки. Она закричала от силы испытываемого наслаждения. А я глухо стонал, мощно изливаясь в свою подругу. На Беату неожиданно обрушилась сначала вторая, а потом и третья волна. Сила наслаждения с каждой волной снижалась, но по каждой клеточке испытавшего экстаз тела разливалась нега. Ноги мелко дрожали. Двигаться Беате совсем не хотелось. Не было желания шевельнуть даже пальцем. Она просто лежала на покрывале переживая тот сладостный восторг, который только что испытала.

А я прилег рядом и нежно гладил очаровавшую меня девушку, опасливо обходя грудь и лоно красавицы. Я знал, что в ближайшие минуты прикосновения к ним вызовут только раздражение. Поэтому был терпелив и осторожен, легко поглаживая и целуя Беату, шепча ей слова восхищения и благодарности. Я с удовлетворением отметил, что мое мужское естество не насытилось произошедшим и находится в полунапряжённом состоянии. Ну да, что удивляться? Обычное дело для молодого человека. И с каждой минутой эта «штука» приходила во все большее возбуждение. А мои ласки становились все более настойчивее.

— Ты что, уже готов? — удивилась Беата, осторожно дотрагиваясь до моей напряженной плоти. — Какой он у тебя ненасытный.

— Это потому, что ты безумно красива, — я нежно поцеловал ее в губки, покрыл поцелуями шею и плечи, нежно массируя грудки. — Повернись ко мне спинкой.

Девушка извернулась подо мной и приподнялась на покрывале. Я на секунду замер в восхищении от ее умопомрачительной фигуры. Изящная спинка и плечи, тонкая талия, которую можно обхватить ладонями, и совершенной формы попка. У меня моментально «сорвало крышу». В страшном возбуждении я рывком вошел в Беату. Красавица протяжно застонала. Почти потеряв контроль, я до боли сжимал своими грубыми ладонями то ее плотную попку, то точеные ножки, то небольшую, но идеально красивую грудь. Хватался за осиную талию и насаживал, и насаживал девушку на свою «палицу».

Умирая от желания, я в этот раз уже не был способен думать о ласках, не сменял позу. В бешенном экстазе вколачивал и вколачивал свое естество в лоно Беаты. Хрупкая девушка ритмично постанывала, полностью отдав себя во власть партнера. Через тридцать-сорок минут этого беспрерывного неистовства я достиг пика и взорвался внутри Беаты. Обессиленные мы повалились на покрывало и молча лежали, глядя на высыпавшие на небе звезды.

Через четверть часа я немного отдышался, приподнялся на локте и посмотрел на Беату. Она закрыла глаза и довольно улыбнулась.

— Я пойду обмоюсь, — поцеловал я красавицу в ушко.

Прошел к реке и нырнул в темную воду. Пару минут поплескавшись, вышел на берег и остановился у покрывала. Я не мог насмотреться на свою красавицу. Дурацкое платье почти полностью скрывало совершенные формы девушки. Симпатичное лицо и веселый незлобивый характер делали ее милой и привлекательной. Но без этих средневековых тряпок Беата была не милой и привлекательной. Она была обжигающей душу, сводящей с ума красавицей.

Девушка что-то почувствовала и открыла глаза. Она с удовольствием окинула взглядом крепкую шею и мощные плечи наемника, его сильные руки, широкую грудь, плоский и крепкий живот, разбитый на квадратики, вздыбленный…

— Опять??? — испуганно воскликнула Беата.

— Милая, ну что ты пугаешься, — прошептал, ложась рядом со своей красавицей.

— Я уже двигаться не могу, — пожаловалась девушка.

— И не надо двигаться. Тебе вообще ничего делать не надо. А я буду очень аккуратным. Ты так прекрасна, что я тобой не могу насытиться.

Я навис над Беатой, встав на локти и осторожно просунув свои колени между ее ног. Я парил над своей красавицей, упираясь в мягкую землю локтями и коленями, и ничем не прикасаясь к девушке. Затем впился поцелуем в ее губы, наслаждаясь их ягодной сладостью и, не прерывая его, одновременно вошел в ее лоно. В этот раз я был нежнее и спокойнее. Плавно покачиваясь над Беатой, я покрывал поцелуями ее лицо, шею и плечи. Девушка постепенно возбудилась. Ее грудь напряглась и приподнявшиеся соски при каждом качке начали возбуждающе тереться о мою грудь.

Неожиданно Беата сильно толкнула меня в грудь, опрокинула на спину и оседлала сверху. Крепко упершись своими ручками в мою грудь, красавица закрыла глаза от наслаждения и начала ритмично насаживаться на моего «дружка». Я сначала захватил в плен прелестные грудки и начал ласкать их и языком, и поцелуями, и покусыванием. Добившись возрастания возбуждения и желания у Беаты, чуть сместился, обвил рукой ее восхитительное бедро и подвел свой палец к тому бугорку, который помогает достичь женщине наивысшего экстаза. Теперь при каждой фрикции я добавлял касание пальцем. За считанные минуты это довело красавицу до пика блаженства. При каждом движении она все громче стонала и наконец закричала, судорожно забившись в моих руках. Пережив уже знакомую волну экстаза, красавица без сил рухнула мне на грудь.

К сожалению, в этот раз я не смог достичь пика одновременно со своей красавицей. Немного переждав, аккуратно снял с себя девушку и положил ее рядом с собой на бок. Пристроившись сзади, вошел в нее. Беата уже не могла реагировать и тихо лежала на покрывале. Мне уже не надо было думать о том, как доставить удовольствие девушке, она его уже получила. И я, отпустив весь контроль и нырнув в омут своих чувств, легко достиг феерического финала. В третий раз за вечер моё тело сотрясло чередой сладких судорог, я крепко прижал к себе Беату и моё семя выплеснулось в божественное лоно девушки.

Совершенно обессилев, мы лежали на измятом покрывале. Я с нежностью поглаживал свою красавицу. «Что это со мной? — удивленно думал про себя. — Влюбился, что ли? Не знаю. Страсть — точно присутствует, и не слабая. Без вопросов. А вот, любовь? Ладно, поживем — увидим».

— Сержио, у меня таких ощущений, как сегодня, никогда не было, — тихо сказала Беата. — Одни подруги рассказывали про такое. Другие говорили, что это все враки и женщина такого удовольствия получить не может.

— В основном, это от мужчины зависит. Нормальный мужчина сможет доставить удовольствие, а негодный — просто возьмет свое и отвалится. Иногда у женщин что-то нарушено и они не в состоянии получить такое наслаждение, чтобы мужчина не делал. Но это редко.

— Ты вот, откуда знаешь? — схватила меня за вихры Беата. — Ты еще юноша!

— От рождения такой, — захихикал в ответ. — Предки особым даром наградили.

— Ах ты болтун! — красавица вскочила и ухватив меня за щеки растянула их в стороны.

— Тпр-пр-пр-пр-пр, — заплямкал я растянутыми губами.

Мордаха получилась такой смешной, что Беата выпустила мои щеки и, хохоча, рухнула на покрывало.

— А вот теперь я кого-то за щечки поймаю! — протянул я к девушке свои ручищи и состроил зверскую рожу.

Беата быстро вскочила и отпрыгнула от меня.

— Все! Надо возвращаться в лагерь, — грустно сказала она. — Меня, наверное, Сиарис убьёт.

— И мне уже пора ребят менять на посту, — я тоже скис. — А так не хочется уходить. Мне было так безумно хорошо.

— И мне, — Беата подошла и, повиснув на шее, запечатала мои губы поцелуем.

Мы постояли, наслаждаясь друг другом, и со вздохом разомкнули объятия. Быстро обмывшись, одевшись и собрав котомку, пошли в лагерь. Перед самым лагерем мы наткнулись на охранение. Двое воинов не стали к нам цепляться и только проводили завистливым взглядом. Дойдя до палатки баронеты, Беата под ехидными взглядами Славена и Дарса отчаянно покраснела и поспешила проскользнуть внутрь.

— Ты где была так долго?! — послышался строгий голос баронеты.

— Я…я ходила, — ответ Беаты был еле слышен, а потом и вовсе перешел в шепот.

Дальше из палатки раздавалось только шушуканье. Ничего нельзя было разобрать.

— Что? Уже пора менять? — грустно спросил я, глядя на веселые ухмыляющиеся рожи.

— Да уж, пора, — еще шире ухмыльнулся Дарс. — Где был? Что делал? Расскажешь боевым товарищам?

— Сейчас, только штаны подтяну, — буркнул в ответ. — И чего вы так ухмыляетесь? Смотрите, морда треснет.

Воины тихонько заржали. Я махнул рукой, разбудил Грила, и мы начали натягивать доспехи, готовясь к дежурству.

Глава 19 Вранск (524 круг Н.Э., цветань-изок)

Ночь прошла без происшествий. С утра лагерь просыпался неспешно. Так как еще с вечера Герендил решил остаться здесь на сутки, то до поздней ночи с другими дворянами решал управленческие вопросы. И, как здесь и принято, заливался с ними алкоголем. В том числе, было принято решение сложить все трофеи, кроме сулиц, в трюм «Жемчужины», чтобы разделить их в конце путешествия. Ко мне вернулись все три сулицы, но, к сожалению, чужие. Мои скорее всего унес вражеский корабль.

После очередной смены я позавтракал, перестирал всю свою одежду и развесил ее сушиться. Так как пока от капитана никаких команд не последовало, а до следующей смены еще было много времени, я поборол свою лень и занялся тренировкой. К сожалению, от места стоянки удаляться было нельзя и пришлось заниматься на виду у отдыхающего лагеря. Но деваться было некуда и пришлось тренироваться под ухмылки и смешки воинов. Правда, надо отдать должное, что смеялись не все. Воины постарше смотрели доброжелательно и с интересом.

Хорошенько размявшись, я сделал упражнения на растяжку и провел силовую тренировку. Покачал пресс, поотжимался, «потягал» подобранный на берегу валун. Затем взял вакидзаси и начал выполнять ката иайдо. Пройдя несколько комплексов, решил заняться укреплением кистей рук, что при фехтовании чрезвычайно важно. Взял шашку и начал фланкировку. Это упражнение не требовало такой сосредоточенности, как ката иайдо. В процессе я спокойно глазел по сторонам и размышлял о нашем дальнейшем путешествии.

Во время фланкировки я увидел, что за мной наблюдают Сиарис с охранниками и Беата. Заметив, что я смотрю на них, баронета с охраной пошла к своей палатке, а к Беате тут же подошел Фрол. Честно сказать, мне это очень не понравилось. Дружинник что-то стал горячо говорить Беате и через некоторое время у них возникла перепалка. Я тут же бросил тренировку и быстрым шагом подошел к месту конфликта.

— Что ты ломаешься?! Смотри, какая недотрога! — подходя, услышал я слова Фрола.

— Что здесь происходит?! — рыкнул я на дружинника.

— А тебе какое дело?! Тебя кто-то звал сюда? — не остался в долгу Фрол. — У нас свои дела. Вали отсюда!

— А ты ничего не попутал, горячий тилинкитский парень? — надвинулся я на дружинника.

Злость охватила меня и я уже готов был «зарядить» в мерзкую рожу оппонента, но меня остановила Беата, схватив за руку.

— Не надо, Сержио, не трогай его! Он все врет, нет у нас с ним никаких дел, — горячо заговорила девушка. — Но не надо драться, или вас обоих строго накажут. Даже я знаю, что за такие стычки в походе карают жестоко.

— Но не волнуйся, мне ничего не угрожает. И не мне надо боятся, — со злостью глядя на Фрола, продолжила Беата. — Мне достаточно пожаловаться хозяйке и с моего обидчика шкуру спустят. Ты меня понял, Фрол? Иди отсюда ТЫ! И чтобы ко мне близко не подходил. В следующий раз тебе не поздоровится!

— Прячешься за юбку, щенок? — прошипел и сплюнул мне под ноги дружинник.

Я не успел ответить, когда по ушам хлестнула команда:

— Фрол! Сержио! Ко мне!!! — в нескольких шагах от нас стоял капитан Тессен.

Можно было не удивляться, что при такой скученности, на нашу перепалку сразу отреагировало начальство. Беата испуганно закрыла рот ладошкой, но не убежала, упорно оставшись на месте. А мы с Фролом подошли к своему командиру.

— Капитан, по вашему приказу прибыл! — доложил я Элдору Тессену.

Фрол молча стал рядом со мной. Капитан хмуро кивнул мне и искоса посмотрел на дружинника.

— Что у вас произошло? — жестко спросил Тессен. — Что за ругань?

Несколько мгновений мы простояли молча. Но, видя, что Фрол угрюмо опустил взгляд и не собирается отвечать, решил говорить сам.

— Капитан, мы не ругались. Мы просто поспорили о том, каким способом лучше готовить речную рыбу.

Фрол удивленно посмотрел на меня, а Элдор Тессен ехидно усмехнулся, но ругаться не стал.

— Понятно. Слышал я, как ты вчера своих товарищей угощал. Хвалили, — оценивающе посмотрел на меня капитан и жестом отпустил Фрола. — А сможешь повторить, но для баронета Герендила и его сестры?

— Без проблем. Но нужно время на ловлю и готовку. Ну и посуду соответствующую, — ответил я Тессену. — Хотя, мне кажется, эта затея не стоит того. Я сделал обычную уху, да еще пожарил несколько хвостов. Обычная еда, не для благородных.

— Да понятно, — махнул рукой капитан. — Но мы сейчас в походе и никаких особых блюд у командиров нет. Все едят простую пищу. И речь не о сегодняшнем дне. Сегодня стол накрывают встретившие нас дворяне. Из своих запасов.

А вот завтра, когда начнем движение вверх по Варне, можно будет свежей рыбкой и побаловаться. Твое дело рыбу поймать, это самое главное. А готовить — выделенный повар будет, да и Беата поможет. Если надо, скажешь им, что и как. Посуда тоже у них будет. С охраной решим так: ты занимайся завтра ловлей, а остальные втроем справятся. Я короче смены сделаю и по одному буду подменять. Как закончишь с рыбалкой, вернёшься в смену. Так как, сделаешь?

— Займусь! Надеюсь, что рыба никуда завтра не попрячется, — улыбнулся я.

— Ну-ну, иди занимайся.

Несмотря на испорченное настроение я полностью закончил тренировку. Фрол больше на глаза мне не попадался. Не считая этого случая, день прошел замечательно.Все прекрасно отдохнули и подготовились к дальнейшему путешествию. Я отстоял свои смены на охране баронеты, а в свободное время отдыхал. Не считать же работой рыбалку, на которой я обеспечил свою компанию вечерней ухой и жарехой? К сожалению, вечером повторить свидание с Беатой не получилось. Она неотрывно находилась рядом с Сиарис. А та допоздна не отходила от брата.

Товарищи, а после морского боя я их считал таковыми, вволю поржали надо мной, глядя на мой «взгляд больного спаниеля», каким я сопровождал Беату при каждой возможности. Не знаю, на что грешить, может, на юношеские гормоны? Но эта смешливая стройная брюнетка меня очень зацепила.

Ночь прошла спокойно, а утром мы загрузились на свой струг и отправились в дальнейший путь. С ветром нам не повезло. Не то, что не было попутного, не было вообще никакого. Шли на веслах, причем бойцы периодически подменяли моряков. Но без фанатизма. Этот отрезок реки был приграничным с Поморией и надо было держать воинов в боеспособном состоянии.

Рыбачья удача меня не подвела, и я смог наловить рыбы и для «верхушки» нашего экипажа, и для своей компании. Правда, от готовки назначенный кок меня оттер. Ну да, я и не настаивал. Конечно, свои пожелания высказал, посмотрел, как он готовит. Убедился, что все нормально, и успокоился. В итоге, все действительно получилось вкусно. И если честно, то лучше, чем у меня. Ну и хорошо, главное — не хуже. Задача выполнена, а мне только это и надо.

Шабле, речной порт нашего баронства, прошли не останавливаясь. Запасов было в достатке и Герендил Аристи не хотел терять время. Хотя, сестра его и просила пришвартоваться в городке и пройтись по торговым лавкам. После того, как прошли приграничный отрезок реки, все заметно успокоились. На весла бойцов стали садить наравне с моряками. Хотя, лично мне было непонятно такое отношение. На самом деле, внешняя граница сменилась внутренней. Левый берег Варны по-прежнему принадлежал нашему Хетскому графству, а на правом — владения Поморского королевства сменили владения Вранского графства, с которым в настоящий момент отношения были отвратительными.

Тем не менее, поход проходил спокойно. Ни на ночных стоянках, ни во время движения, никаких происшествий не произошло. Впрочем, как спокойно? Шкипер Блум не давал продыха своим морякам, придумывая им самые разные занятия. На струге нельзя было увидеть бездельничающего матроса. Все были чем-то заняты. Одни — «вылизывали» судно, другие — поправляли такелаж, третьи — перекладывали груз, и так далее, и тому подобное. Каждому находилась работа.

Элдор Тессен для бойцов нашел другие занятия. И на струге во время движения, и во время стоянок, он проводил тренировки по тревоге, отрабатывал действия дружины при нападении врага на судно или лагерь, а также проводил общие и индивидуальные тренировки с оружием. Оказывается, с собой взяли какое-то количество деревянных тренировочных мечей. И теперь они были извлечены из трюма и активно использовались при тренировках.

Во время спаррингов я с удивлением обнаружил, что без особых усилий выигрываю схватки со всеми оппонентами. И это учитывая то, что вся тренировка строилась на технике выполнения. Силу прикладывать можно было только очень дозированно. Тессен требовал сдерживать удары, так как в походе надо было избегать травм. Если бы можно было работать в полную силу, я, наверное, просто сметал бы соперника. Все-таки, я был крупнее любого из нашей команды, а за этот год мой скелет оброс серьезным мышечным каркасом.

С еще большим уважением я стал относиться к нашему капитану, когда понял, насколько хорошо он знает подчиненных. Насколько точно он знает все, что происходит в нашем коллективе. Ни в один спарринг он не поставил бойцов, у которых сложились неприязненные отношения. К примеру, меня и Фрола он вместе ни разу не поставил.

После того, как мои победы над другими бойцами стали привычными, со мной в пару встал сам Элдор Тессен. За этим учебным поединком собрались понаблюдать абсолютно все, кроме смены гребцов и стоящего за кормовым веслом Торбена. К моему глубочайшему изумлению, никаких особых сюрпризов капитан мне не преподнес. Да, он был подготовлен лучше любого другого бойца среди дружинников и наемников. Да, наш спарринг продлился дольше всех, что я провел ранее. Но итог был тот же. Я одержал победу.

С этого момента на тренировках со мной, когда не был занят, в пару вставал только Элдор Тессен. Когда же он занимался обучением бойцов или фехтовал с баронетом Герендилом, со мной спарринговал мой напарник Грил. Этот худой жилистый наемник был хорош и не давал мне расслабляться. Глава же нашего похода Герендил Аристи до поединка со мной или другими бойцами не снисходил. И занимался только с капитаном.

Вскоре мы дошли до Вранска, столицы одного из двух графств королевства Варния. И вопрос о стоянке в этом городе долго обсуждался в узком кругу брата и сестры Аристи, капитана Тессена и шкипера Блума. Как я уже говорил, наше баронство Аристи входило в Хетское графство. И в настоящий момент между Хетским и Вранским графством «пробежала черная кошка». Однако, было решено, что прямая опасность нам на территории столицы графства не грозит и мы сделаем стоянку в этом городе на сутки или двое.

В порт мы вошли примерно в полдень. Герендил оставил на струге шкипера, чтобы он разобрался с портовыми служащими. В помощь ему выделил четырех наемников и восемь дружинников. Элдор Тессен проинструктировал их о порядке охраны судна и имущества. Определил смены и время отдыха, кому и когда можно будет посетить припортовую харчевню. Также в порту остались все матросы во главе с рулевым Торбеном. Ночевать бойцы должны были на судне. А вот матросов полностью препоручили шкиперу Блуму.

В город, помимо Герендила и Сиарис Аристи, вышли капитан Тессен, служанка баронеты Беата, четыре дружинника и два наемника: я и Грил. Здесь, на Этерре, Вранск был самым крупным населенным пунктом из тех, что я видел. Как меня просветил капитан, во Вранске проживает около сорока тысяч жителей. Странно, но никаких защитных сооружений я не увидел. Небольшая стена окружала только дворец местного графа.

Да, я не ошибся. У местного графа Бранимира тер Вранск не было замка. Он предпочел роскошь усилению защиты. Его дворец располагался в центральной части города. Вокруг дворца был разбит красивый парк и все это великолепие окружала четырехметровая стена. Ворота были коваными. Кузнец явно постарался, и железная конструкция ворот была выполнена в виде лесного орнамента. А вокруг самого города, как и в порту, защитных сооружений вообще не было. Не знаю, чем это было вызвано. То ли, мощью графской дружины, как у древних спартанцев, то ли, географическим положением. Вранск располагался вдали как от границ государства, так и от побережья.

Но я забегаю вперед. Во дворец мы попали на следующий день. А сейчас мы сначала сняли комнаты в харчевне. К ней нас уверенно вывел Герендил. Было заметно, что он хорошо ориентируется в городе. Помещение было большим, даже по моим меркам. Здание было, хоть и двухэтажное, но занимало большую территорию. На первом этаже располагались: трапезная, кухня, складские и подсобные помещения, конюшня и часть номеров для постояльцев. Второй этаж был отведен только под номера.

Незанятых комнат в харчевне хватило на всю нашу компанию. За все платил баронет. Себе и Элдору он снял по отдельной комнате, для сестры со служанкой — еще одну, и на нас взял четырехместный номер. Капитан пояснил, что нам больше и не понадобиться, так как двое бойцов будут постоянно дежурить в коридоре.

Сразу после размещения, Сиарис ударилась в средневековый шопинг. Сначала мы всей компанией посетили местный рынок, где баронета обошла всех торговцев. Затем Герендил сдулся и с двумя дружинниками сбежал в харчевню, оставив свою сестру на Тессена и нас, четверых охранников. Потом мы бродили по городу, заходя в каждую встречающуюся на пути лавку.

К вечеру, несмотря на свою молодость и здоровье, я уже еле волочил ноги. Усталые, мы вернулись в харчевню. Радовало то, что никаких проблем за этот день не возникло. Поджидавшие нас в харчевне дружинники рассказали, что баронет отправлял посыльного в порт, узнать обстановку. Там тоже все было в порядке. Струг и груз на месте. Охрана бдит. Тем, кому положено отдыхать, заливаются пивом и лапают портовых барышень.

Дав всем час на отдых и приведение себя в порядок, Герендил позвал всех в трапезную, где он снял два рядом стоящих стола. На одном разместились дворяне, на другом уселись мы. Я тут же подсел к хихикнувшей Беате. За нашим столом было сытно и весело. У дворян не знаю, но лица у них были довольно постные. Видя нашу компанию, приставать к нам опасались. Хотя, с течением времени, зал заполнился и некоторые компании уже хорошо успели опьянеть.

После походных условий в харчевне сиделось уж больно хорошо. Но, глядя на все более скучнеющие лица дворян, я забеспокоился. Не хотелось бы получить команду сваливать в свою комнату и на пост. Надо чем-то их развлечь. Пою и играю я хреновато, да и местных песен не знаю. О! Кажется, придумал.

— Друзья! Предлагаю развлечься небольшим спором, — предложил я собутыльникам громким голосом, чтобы на соседнем столе было хорошо слышно.

— Это, каким же?

— Борьба на руках. Просто и весело.

— Вы позволите? — поинтересовался я у баронета Герендила.

Он холодно мне кивнул, давая разрешение. И я объяснил товарищам немудреные правила.

— Ну, кто тут смелый? Кто первый поспорит со мной? — спросил я у наших бойцов, широко улыбаясь, и подмигнул Беате.

— Давай, со мной, — сразу отозвался Сток, мой последний оставшийся в живых сосед по кубрику в казарме баронского замка.

Его товарищи из «красных курток», Прон и Ласло, погибли при нападении кравосского корабля. Сток был невысок, жилист и силен. Но, не так силен, чтобы меня победить. Да и в отличие от меня, опыта в армрестлинге здесь никто не имел. Нам освободили место с краю стола, и я попросил Беату давать сигнал на начало схватки. Мы уселись друг напротив друга и сцепили руки.

— Начали, — звонко крикнула Беата.

Мы мгновенно напряглись, прилагая все свои силы, чтобы прижать руку соперника к столу. Сток словно закаменел. Он не мог наклонить мою руку, но и сам уперся, не давая мне перебороть его в первые секунды. Увидев, что сходу победить не выходит, я вывернул его кисть и медленно, преодолевая его упорное сопротивление, положил его руку на стол.

Что сказать? Народу понравилось. Вскоре бойцы уже боролись не только со мной, но и друг с другом. Я достаточно легко одолел своих товарищей, и они принялись выяснять, кто сильнее между собой. Забава всем понравилась. Дворяне смотрели с интересом и им уже не было скучно. У нас же становилось все шумнее и веселее. Окружающие тоже давно наблюдали за нашими играми. Через какое-то время, что было предсказуемо, к нам подошел здоровяк от одной из компаний.

— Вечер добрый, — обратился он к нам. — Я помощник кузнеца Радован. Хочу померяться силой вот с ним!

И он пальцем тыкнул в мою сторону. Все обернулись на меня, ожидая что я отвечу. Демонстративно приняв задумчивый вид, я с сомнением потер подбородок.

— В принципе, можно, — ответил я кузнецу. — Но мне уже наскучило просто так бороться. Надо какой-то интерес придумать.

— Не понял. Че ты хочешь? — непонимающе смотрел на меня здоровяк.

— Ну, давай хотя бы по двадцать ассов поставим на свою победу?

Радован переглянулся со своими товарищами и махнул рукой:

— А, давай!

Мы выложили на стол по двадцать ассов, уселись друг напротив друга и сомкнули руки в замок. Наш стол с трех сторон обступили посетители харчевни, сторонясь только наших дворян.

— Начали!

Мышцы кузнеца вздулись и, натужно пыхтя, он начал давить мою руку, понемногу наклоняя ее к столу. Я изо всех сил сопротивлялся. Нельзя было проигрывать на глазах товарищей, Беаты и наших командиров. Да и денег жалко. Двадцать ассов — это стоимость девушки на ночь, хе-хе. Вокруг же бесновались зрители. Стоял громкий ор: «Радован, дави!!! Сержио, держись!!! Аристи!!! Ра-до-ван!!! Ра-до-ван!!! Вранск!!! Ааааа! Давиии!!!».

Я с трудом остановил напор кузнеца и вернул руку в вертикальное положение. Видно было, что соперник на пределе, но и мои силы подходили к концу. Немного отдышавшись, я подготовился к атаке, и всем телом, с подачей плеча, сделал мощный рывок. Первый!!! Второй!!! Третий!!! На третьем рывке я с силой впечатал руку здоровяка в стол!

— Ааааа!!!

Наверное, рев зрителей было слышно далеко за пределами харчевни. Тут слышны были и радостные и разочарованные голоса. Забегая вперед, скажу, что все прошло на удивление мирно, без драк и скандалов. С удовольствием можно отметить, что меня так никто и не победил. Вдобавок, я на свой выигрыш напоил всю нашу компанию пивом, да еще чистыми добавил в свой кошель два сикла.

Стоит уточнить, что напоил своих товарищей я не до «свинячьего визга». И сам бы не стал так делать, да и никто бы мне этого не дал. Мы должны были оставаться вменяемыми, чтобы ночью нести охрану комнат. Да и в течение вечера мы бдительность не ослабляли. Поэтому, попили пива исключительно для настроения. А когда Герендил дал команду закругляться и отправляться спать, ко мне подошел Элдор Тессен и похвалил за то, что хорошо развлек и не посрамил честь нашего баронства.

Ночь тоже прошла без происшествий. И отстояли свою смену, и поспать успели. Капитан тоже поднимался ночью, чтобы проверить, как мы несем охрану. А утром, во время завтрака, к нам прибыл посыльный от местного графа. Герендила и Сиарис Аристи, а также Элдора Тессена, приглашали вечером во дворец.

До вечера капитан упылил в порт, проверять и инструктировать наших людей. А наша охрана и Беата таскалась за Герендилом и Сиарис. Посещали местных «кутюрье», хе-хе-хе. Брат с сестрой нафуфыривались перед вечерним приемом во дворце. После обеда все собрались в харчевне. Герендил определил, что во дворец для сопровождения, он берет охрану сестры, а Беата с остальными дружинниками, остаются в комнатах.

Потом нам дали время привести себя в порядок. Я договорился, чтобы мне почистили одежду и обувь служанки местного заведения, а сам занялся оружием и разными мелочами. Баронет Герендил указал, что сопровождение пойдет с мечами, но без доспехов. Мне это не очень понравилось, но что делать? Я решил взять вакидзаси, кинжал и сякэны. Почистил и протер их маслом. Начистил до сияния всякие металлические мелочи: жетон наемника, крепления для клинков и тому подобное. Прочее вооружение оставил под охраной остающихся в харчевне товарищей.

Наконец, нам дали команду выдвигаться во дворец. Выйдя из харчевни, я увидел извозчика. Оказывается, Герендил озаботился транспортом. Дворяне поехали в повозке… затрудняюсь дать название этому тарантасу. И не карета, и не телега. Не специалист я в таких делах. Мы же, вчетвером, пошли пешком, рядом с ними. Но я этому был только рад. В этих чертовых колесницах не были предусмотрены рессоры. Их пока просто не придумали. Так что, без бравурного конепробега «Прощай, почки!» я как-нибудь обойдусь.

Где-то, минут через сорок неспешного выдвижения, мы прибыли ко дворцу, где Герендил отпустил извозчика. Охрана была предупреждена и нас пропустили за ворота. На крыльце нас встречал какой-то разодетый, как павлин, старик. Баронету Герендилу он сказал, что Его сиятельство граф Бранимир тер Вранск ожидает его с сестрой и баронета Элдора Тессена. И, чтобы, достопочтенный Герендил Аристи не беспокоился за своих воинов. О них позаботятся.

Откуда-то, как чертик из табакерки, выскочил местный служка с противной жирной кожей и водянистыми глазами, и, глядя сквозь нас, поманил за собой. Капитан Тессен подтверждающе нам кивнул, и мы пошли за этим «налимом». Дворяне же пошли за старичком — «павлином». «Налим» привел нас в небольшую комнату при кухне и с таким видом, будто делает нам величайшее одолжение, поведал, что нам будет подана еда и напитки. Но предупредил, что отлучаться из помещения, кроме как в уборную, нельзя.

Когда он выходил, я увидел, что у двери в нашу комнату уже выставлена стража. Тут же стали заходить служанки, расставляя на столе еду и напитки. Когда нам закончили сервировать стол и девушки вышли, я сразу обратился к нашим дружинникам:

— Это вообще нормально, что у нашей комнаты охрану поставили? Чувствую себя под арестом.

— Не переживай, парень, — ответил Грил. — Ты же не думал, что четверых вооруженных незнакомцев, пустят бродить по дворцу?

— Ну-у-у, мы находимся у графа, который сейчас, вроде как, враждует с нами, — постарался я объяснить свои опасения.

— Во-первых, враждует не с нами, а с графом Хетским, — включился в разговор Славен, второй дружинник в нашем узком кругу охраны баронеты. — Во-вторых, причина приглашения Герендила с сестрой, известна. И, каких бы то ни было проблем, можно не ждать.

— А ты откуда знаешь причину? — я искренне удивился его осведомленности.

— Это вы с Дарсом не знаете, потому что новенькие, — пояснил Славен. — А так-то, всем известно. Но, давайте сначала, поедим и выпьем вина.

— Это мы с удовольствием, — хохотнул Дарс, ухватив кувшин с вином и разливая его по кружкам.

— Давай, я расскажу, — включился Грил. — Можно это и за ужином сделать. Только много не пейте, по кувшину на двоих. Не больше! Зачем пригласили в гости баронета с сестрой, действительно, не секрет. Граф Бранимир будет одну из своих дочек Герендилу подсовывать. В смысле, пытаться сосватать.

Герендил-то, вдовец и наследник баронства. Неплохой вариант, как ни посмотри. Только, не выйдет ничего. Наш баронет сейчас, вообще, ни на каких женщин не смотрит. Совсем недавно его жена родами померла и ребеночек не выжил. А он очень свою жену любил, такое сейчас мало где увидишь. Вообще, семья у нашего барона хорошая, старой закалки и правил.

После этого рассказа настроения поубавилось. Ели не торопясь, маленькими глотками цедили вино и негромко разговаривали. А, где-то часа через два, к нам в комнату вошел наш капитан. Окинул нас внимательным взглядом и одобрительно хмыкнул.

— Молодцы, что с вином не перебарщиваете, — похвалил нас Элдор Тессен. — Думаю, через часик пойдем в харчевню.

— Сержио, ты нужен достопочтенному Герендилу, — обратился капитан уже лично ко мне. — Графу доложили о твоих «подвигах» в харчевне, вот он и заинтересовался. Хочет, чтобы ты с его воином померялся силой, и наш командир согласился. Ты как, готов?

— Надо, значит надо, — я со вздохом поднялся с лавки. Идти никуда не хотелось.

— Надо, — серьезно подтвердил Тессен. — За честь нашего баронства постоять. Ну, а если победишь, будет тебе еще и премия.

Один из слуг сопроводил нас до зала, где Бранимир тер Вранск принимал гостей. Приглашенных было не очень много. За главным столом находились сам граф с супругой, три его дочери и сын, а также Герендил и Сиарис Аристи. Два стола, по правую и левую руку графа, занимали другие гости, судя по одежде — дворяне, не из последних.

Графу было лет пятьдесят, он был полноват и при этом невысок ростом. Но, по всей видимости, считал себя привлекательным. Об этом можно было судить по выражению лица, манере держаться и ухоженным русым вьющимся волосам, которые ниспадали до его плеч. Его жена и дети были… обычными. И действительно, посмотрев на них, я ничего большего сказать бы не смог. Они ничем внешне не выделялись, но, может быть, при общении проявилась бы какая-то яркая черта характера.

Элдор Тессен приказал мне пока находиться у входа, а сам прошёл к главному столу. Он что-то тихо сказал графу и нашему баронету, и указал рукой в мою сторону. Бранимир тер Вранск перевел на меня свои блеклые светло-голубые глаза и стал молча и пристально разглядывать. Я стоял спокойно и ожидал развития ситуации. Разговоры постепенно затихли и все внимание было обращено на меня.

— Так вот, о ком мне докладывали! — неожиданно визгливым голосом воскликнул граф. — Баронет, где вы отыскали такой экземпляр? Он такой же сильный, как и крупный?

— Он достаточно силен, — спокойно ответил Герендил. — Жители Вашего славного города вчера в этом успели убедиться.

— Ну, то — простые обыватели. Интересно будет посмотреть, как он с моим воином соперничать будет… Но хорош, хорош. Эй!!! Принесите маленький столик и табуреты!

Слуги бегом внесли небольшой стол и два табурета. За ними зашел крепкий и какой-то квадратный воин. Видимо, все было подготовлено заранее.

— Ну, давайте, покажите свою силу, — властно махнул рукой граф.

Герендил дал команду нашему капитану, тот встал и озвучил правила. Мы с моим соперником уселись за столик и сцепили руки в замок. Меряться силой мы должны были обеими руками. Сначала правой, затем левой.

— Начали! — скомандовал Тессен.

Я изо всех сил налег на руку противника, но, хоть чуть-чуть ее сдвинуть никак не получалось. Правда, и соперник оказался в том же положении. Мы застыли в зыбком равновесии. Сначала зал затих и было слышно только тихое рычание за нашим столом. Затем зрители начали подбадривать моего соперника. И скоро зал заполнили такие же крики, как вчера в харчевне.

Не имея возможности легко передавить силой, я прибег к старой уловке, стал выкручивать сопернику кисть. Мало-помалу, я наклонял ему руку и, почувствовав нужный момент, рывком уложил его руку на стол. По залу разнесся вздох разочарования. На лицах же Герендила, Сиарис и Элдора я увидел довольные улыбки.

Дав нам минуту отдохнуть, Тессен дал команду на борьбу левыми руками. В этот раз прошло легко. То ли соперник был растерян, то ли его левая рука была намного слабее, чем правая, но, почувствовав, что он поддается под моим напором, я двумя рывками впечатал его руку в стол. Под расстроенные выкрики местных дворян я встал, повернулся в сторону Герендила и, выпрямившись, бухнул правым кулаком по груди.

— Ерунда это все! — услышал я крик одного из дворян. — Вол сдвинет гораздо более тяжелую повозку, чем боевой конь. Но в бою он бесполезен. Пусть они проведут поединок!

— Да! Да! — поддержали его остальные.

— Что скажете, баронет? — повернулся к Герендилу граф.

— Мы не брали на прием доспехи. Да и мне предстоит еще непростой путь, чтобы из-за простого развлечения рисковать одним из своих воинов, — спокойно ответил Герендил.

— Мы могли бы предоставить доспехи. Ну, да ладно. Пускай, тогда дерутся без оружия? Такой поединок вашего бойца не испугает? — с мерзкой улыбочкой спросил граф.

Герендил внимательно посмотрел на меня и я слегка кивнул в ответ. Думаю, если проиграю, то с помощью биофагов должен восстановиться в короткий срок.

— Пусть будет так, — согласился с графом Герендил. — Поединок без оружия. Глаза не выдавливать, в пах не бить. С Вашего разрешения, Ваше сиятельство, команду на начало подаст мой капитан.

В предвкушении Бранимир только утвердительно кивнул головой. Мой соперник вышел на середину зала. Слуги быстро вынесли наш столик и табуреты. Я все это время заученными движениями расслаблял «забитые» мышцы. Сейчас мне нужна была скорость, а закачанные мышцы ей не способствуют. Наконец, раздался голос Элдора Тессена:

— Соперники готовы? Начали!

Снова зал заполнили крики зрителей, а воин, чьего имени я так и не узнал, с ревом бросился на меня. Еще со старта он сделал могучий замах правой рукой и, при сближении, нанес сокрушительный удар. Если бы он по мне попал, мало бы мне не показалось. Но, все было настолько медленно и еще более явно, что…

В нужный момент я подшагнул навстречу, нырнул под бьющую руку и провел классический апперкот. Сразу продвинулся вперед-влево и развернулся, в готовности среагировать на угрозу. Но, ничего не понадобилось. Когда я повернулся, соперник молча падал лицом вперед.

По залу разнесся разочарованный стон, а я повернулся к Герендилу, принял строевую стойку и, бухнув кулаком по груди, рявкнул:

— Аристи!

Глава 20 Волин и возвращение в Аристи (524 круг Н.Э., изок)

После приема у графа, отношение Герендила ко мне изменилось. Взгляд его потеплел, настороженность в мою сторону исчезла. Получил я и премию, целых пять полновесных серебряных сиклов. Я стал чуточку богаче, хе-хе. Вручил, правда, мне их наш капитан, но от имени баронета. Более благосклонно стала на меня смотреть и Сиарис, но это уже не понравилось Беате.

Наутро мы покинули оказавшийся гостеприимным Вранск и двинулись к столице королевства, городу Волин. Поход, слава предкам, прошел без проблем. Никто не заболел, нападений не было, погода не давала повода для ругани. Не всегда дул попутный ветер, но не было и непогоды. Лето полностью вступило в свои права, буйная сочная зелень раскрасила берега Варны, а температура не опускалась ниже десяти градусов по Цельсию. Наши командиры не давали нам заскучать, проводя тренировки по той же схеме, что и до прихода во Вранск.

На редких ночных стоянках мы с Беатой, наконец-то, смогли найти возможность побыть вдвоем. Думая о наших отношениях, я с оторопью признавался себе, что эта простая смешливая девушка все больше занимает места в моем сердце. Мой старый опыт шептал мне: «Не надо, ты еще слишком юн, чтобы связывать себя серьезными отношениями. Она не пара тебе и не может быть тебе ровней в том будущем, что ты планируешь для себя». Теперешний я отвечал: «Иди к черту, мне нужна эта девушка. Я не отдам ее никому».

И вот, в один из дней, мы дошли до столицы. Город стал виден задолго до входа в порт, так как местность была равнинной. Грил рассказал мне, что сам знал о столице. Город с населением около сорока тысяч жителей раскинулся в развилке рек Варны и Хеты. Реки опоясывали город с трех сторон: восточной, южной и западной. С севера был прокопан широкий ров, фактически сделавший территорию Волина островом.

Столицу окружали двадцатиметровые стены, имеющие ширину в основании шесть-семь метров, а в вверху — три метра. Вдоль стены построены тридцатиметровые башни с установленными метателями. В городе оборудовано два порта: Хетский (по берегу Хеты) и Вранский (по берегу Варны). В городе всего четверо ворот: двое выходят в речные порты (соответственно «Хетские» и «Вранские»), двое («Золотые» и «Медные») на северной стене. Все ворота оборудованы внутри башен. «Золотые ворота» это парадный въезд в столицу. «Медные ворота» используют для провоза продовольствия и промышленных товаров. Золотые и Медные ворота оборудованы подъемными мостами через ров.

Королевский дворец располагался в центре города, а сам Волин был средоточием промышленности королевства. Сами наследственные земли короля Варнии Экора IV Немантида населяло полмиллиона человек. Сельским хозяйством занимались не для продажи, а лишь только для самообеспечения. Все доходы шли от многочисленных мастерских самых разных направленностей и корабельных верфей.

Мы вошли в ближайший нам Вранский порт, несмотря на то, что жителям Хетского графства принято было вставать на стоянку в Хетском порту, а жителям Вранского графства, соответственно во Вранском. Чванливые портовые чиновники почти час проверяли судно и всячески мурыжили Герендила. Но он с честью пережил нашествие этого «крапивного семени». После — действовали по отработанному плану. Герендил с сестрой, Беатой и Элдором Тессеном взял шесть охранников, в том числе и меня, и убыл в город. А в порту остались все моряки во главе с Блумом и двенадцать бойцов.

Перед воротами из порта в город пришлось отстоять немалую очередь. Сами ворота проходили сквозь мощную башню, украшенную трехцветными королевскими флагами. Сам флаг мне не понравился. На мой взгляд, голубая, белая и зеленая полосы не очень гармонировали между собой. А вот герб, висящий над самими воротами, оставил хорошее впечатление: серебряная плодоносящая яблоня на четырехугольном двухцветном щите с заострением снизу, верхняя половина щита — голубая, нижняя — зеленая. Смотрелось неплохо. Но это все вкусовщина.

Сразу за воротами стояли наемные повозки. Герендил, как и во Вранске, нанял одну повозку для себя с сестрой и капитана Тессена. А мы пошагали рядом. До выбранной баронетом харчевни мы добирались около часа. На улицах было много народа, а сами улицы не отличались большой шириной. Иногда приходилось останавливаться. По разговорам дворян стало понятно, что с местом для проживания в городе сейчас трудно. На бал приехало много дворян и найти свободные места тяжело. Так что, пришлось выбирать не ту харчевню, которую хотелось, а ту, где есть свободные места.

Наконец, мы добрались до небольшого двухэтажного здания без конюшни, довольно потрепанного вида. Над входом висела вывеска с названием заведения: «Трусливый барсук». Не могу даже предположить, по какому пути шла мысль человека, который давал название заведению. Когда зашли в здание, мое мнение несколько изменилось в лучшую сторону. Признаюсь, что уже ожидал увидеть что-то типа полубомжатника.

Однако было заметно, что хозяева этой харчевни определенно знают свое дело. Помещение среднего размера. Видно, что тут убирают, хоть и нечасто. Уже хорошо. Хозяин, подошедший к Герендилу, был одет дорого и добротно. В сторонке были видны двое охранников без оружия. В зале находилось лишь несколько человек, большая часть из них — трезвые. Помещенье было наполнено громкими голосами и грубым смехом.

Большинство мест было занято, но получилось снять три двухместных комнаты. В одну пошли заселяться Герендил с Элдором, другую выделили Сиарис с Беатой, а в третьей должны были поместиться мы вшестером. Капитан сразу договорился, что нам в комнату на полу бросят еще два матраса. А в остальном, будет как во Вранске. Двое будут на посту в коридоре, а четверо в это время смогут отдыхать. Тесно конечно, но что делать?

Бал должен был начаться через пять дней. Все это время было потрачено на подготовку. Дворяне у портных дорабатывали свои праздничные, взятые из дома наряды. А нам дали команду подготовить одежду и вооружение так, чтобы сверкали как у кота @#$%. Сверх этого всем шестерым купили сюрко в цветах Аристи. Теперь при парадном выходе мы будем щеголять стальным голубым и черным цветами на одежде.

Наконец наступил день королевского бала. В харчевне на охране комнат с деньгами, вещами и лишним оружием, остались два вызванных из порта дружинника и Беата. Для охраны в дороге на бал и с него до харчевни, взяли нас шестерых старым составом. Герендил заказал две повозки: побогаче — для дворян и победнее — для охраны. Они должны были доставить нас во дворец к восемнадцати часам и затем подъехать к полуночи и ждать, сколько понадобится.

Мы уже ждали у повозок, когда вышли наши дворяне. Ну, что я могу сказать? Сиарис Аристи была восхитительно красива в своем наряде. Она, единственная из нас, не надела свои родовые цвета. На ней шикарно сидело великолепное кремовое платье, которое открывало плечи и руки и плотно облегало корпус. Талия была обернута средней ширины поясом, из того же материала, что и платье. Впереди и чуть сбоку на поясе был закреплен кокетливый бант все из того же материала. А ниже пояса широкими, но воздушно-легкими волнами, платье ниспадало до самой земли.

Сиарис спускалась по лестнице, аккуратно приподнимая полы платья своими изящными ручками, а мы стояли, раскрыв рот от восхищения. Честно говоря, я не ожидал, что с тем уровнем развития, который есть на Этерре, можно создать такой шедевр. Боюсь даже подумать, сколько может стоить такой наряд. Вдобавок ко всему, на Сиарис были надеты небольшие, но изящные золотые украшения: серьги, цепочка с кулоном и кольцо.

Герендил с любовью смотрел на сестру, да и взгляд Элдора не многим от него отличался. А вот об их нарядах я бы в восхищенных тонах не говорил. Все эти шоссы, вставки кружев, банты и узоры. Фу, такими быть! Частично спасали только суровые цвета баронства, легкие мечи на поясе и брутальный вид самих мужчин. Таких, как не обряди, за пидоров не примешь. Я, кстати, взял оба клинка. Ну его к предкам! Мало ли какая ситуация возникнет? Не перетянут.

Герендил Аристи дал последние указания остающимся в харчевне и мы двинулись в сторону дворца. Добирались недолго, но вот перед самим дворцом было настоящее столпотворение. Королевская стража была выставлена вдоль всей ограды комплекса зданий, а перед входом — сформировала коридор. Дворяне доходили до них, оставляли своих бойцов и дальше следовали уже сами.

Получив указания, где мы встретимся после окончания бала, и, проводив своих командиров, мы с тоской поглядели друг на друга. Теперь предстояло шататься поблизости не менее шести часов. Хоть волком вой, но служба! Никуда не денешься. Все ближайшие улицы были перенасыщены воинами, ждущими своих дворян. Я ожидал, что будут возникать стычки, но нет. Королевская стража, после того как бал начался, уменьшила оцепление, но выставила наряды, которые патрулировали улицы, примыкающие к дворцовому комплексу.

Время тянулось мучительно долго, мы убивали его ленивыми разговорами и несмешными шутками. Но вот к обговоренному времени подъехали наши повозки, и мы тоже подтянулись к назначенному месту встречи. Наконец, из дворца потянулся тонкий ручеек гостей, покидающих бал. Вскоре показались и наши дворяне. Мы тут же взяли их под охрану.

— Грузимся! — скомандовал Герендил. — Славен, к нам на облучок. Сержио и Грил, на запятки. Остальные — на вторую повозку, едете сразу за нами. Всем быть начеку.

В лицах и настроении дворян легко просматривалось внутреннее напряжение. Не так выглядят хорошо повеселившиеся на балу люди. Вскоре стало ясно, почему. Уже недалеко от нашей харчевни нам преградили дорогу пятеро вооруженных мужчин. Можно было попробовать прорваться, можно было высадиться из повозок и проучить наглецов. Герендил приказал остановиться. Мы спрыгнули на мостовую и окружили повозку с дворянами. Один из преградившей путь пятерки, шагнул в нашу сторону.

— Куда же вы так спешите? — послышался глумливый голос. — Вы так быстро покинули зал, а ведь мы так и не закончили разговор.

— Влодек, не скоморошничай, — резко ответил Герендил. — Я тебе уже все сказал. Сиарис не выйдет ни за тебя, ни за твоего брата Братомита, ни за кого-либо другого из кравосцев.

— Это старший сын барона Тодора тер Кравос, — прошептал мне Грил.

— Будь повежливее, разговаривая со мной, — прошипел Влодек, русый сухощавый мужчина. — Иначе может заговорить оружие.

— Ну, и? Уже говорило ваше оружие, когда вы напали на наш корабль. Понравилось? — с интересом спросил Герендил. — Сейчас ты пытаешься угрожать, имея воинов меньше, чем у меня, это во-первых. Во-вторых, делаешь это в столице королевства, во время проведения ежегодного королевского бала.

— Как к этому отнесется Его Величество? — продолжил баронет. — Ты, вообще, способен здраво мыслить? Или для тебя это не доступно?

Влодек вспыхнул, схватился за рукоять своего меча, но чудом сдержался и не обнажил оружие. Немного постояв, прожигая ненавидящим взглядом Герендила, он дал отмашку своим людям и они молча скользнули в проулок. Остаток дороги прошел без происшествий. С нашими людьми и имуществом в харчевне все было в порядке. Выставив усиленную охрану, мы спокойно переночевали и уже на следующий день убыли в порт. У Блума все было на контроле, провизия и свежая вода загружена, корабль осмотрен, матросы и воины собраны и готовы к выдвижению.

Несмотря на горячие просьбы сестры остаться в столице хотя бы еще на несколько дней, было принято решение уходить домой. Герендил и Элдор посчитали опасным оставаться в Волине дольше необходимого. Маршрут выбрали по Варне, тот же, по которому дошли до столицы. По Хете единогласно решили не спускаться, так как пришлось бы идти через земли баронства Кравос, а это — неоправданный риск.

Сняться с якоря и выйти из порта получилось лишь в полдень. Сиарис с Беатой провожали тоскливыми взглядами удаляющиеся стены столицы. А вот у Герендила и Элдора во всем облике сквозило нешуточное облегчение. В первый день, из-за позднего начала похода, получилось пройти не очень много.

Когда солнце стало клониться к горизонту, Блум с Элдором выбрали место для ночной стоянки. Герендил решение утвердил. Быстро развернув лагерь и выставив привычное для этого похода охранение, дворяне дали людям отдохнуть. Не задействованные на постах и в секретах воины вместе с матросами занимались своими делами.

Мы с Беатой тоже смогли улучшить момент и устроить свидание. Вернувшись в лагерь, девушка ушла к своей хозяйке, а я привел себя в порядок и заступил на пост. Без проблем отстояв свою смену до четырех утра, рухнул на подготовленную лежанку и моментально вырубился. Ночевать я лег, как и остальные бойцы, в доспехе. Снял только шлем с подшлемником, поножи, наручи и пояс с оружием.

Разбудил меня шум боя. Еще не до конца проснувшись, я на автомате вскочил, опоясался, надел подшлемник, шлем и выхватил из ножен шашку. Сулицы, поножи и наручи оставил на земле. Некогда! Показалось, что я совсем не спал, солнце только начало разгонять утренний сумрак. Вокруг царил какой-то ад. Я быстро осмотрелся. Нападающие и наши воины смешались и рубились между собой по всему лагерю. То там, то здесь валялись трупы в цветах Аристи и Кравоса. Кравос! Снова эти подонки!

Много я рассмотреть не успел. Увидел, что наши безоружные матросы лезут на струг, преследуемые воинами противника. Те, кто уже забрался на корабль и успели вооружиться, прикрывали пытающихся найти спасение на струге товарищей. Увидел яростно отбивающихся от численно превосходящих противников Герендила и Элдора. Увидел окруженных у палатки баронеты Дарса и Славена, которые с помощью нескольких товарищей сдерживали атаку кравосцев.

Большего увидеть я не успел. На меня выскочил вражеский мечник. Его напор был так велик, что мне пришлось сделать несколько шагов назад, парируя скатами[65] нехитрые, но мощные косые удары.

Также приходилось уделять внимание тому, чтобы не споткнуться о многочисленные разбросанные на земле вещи и трупы. Сбив первый натиск и отведя очередной диагональный удар, я провел простую контратаку, неожиданно легко разрубив противнику ключицу, пропустившему стандартную для меня ответку.

Я собирался добить упавшего на землю врага, но неожиданно получил сильный и болезненный удар в спину. По инерции шагнув вперед, я резко развернулся. Напротив меня стоял ошарашенный копейщик. По-видимому, он ожидал, что я, после его удара, буду наколот на копье, как жук на булавку энтомолога. Но доспех меня в очередной раз спас.

Не давая ему опомниться, я левой рукой отвел копье в сторону и изо всех сил дернул на себя. Тут же молнией проскочил мимо кравосца, делая рез на его шее. Сзади раздалось мерзкое булькающее клокотание. Обернуться для оценки ситуации я не успел, на меня уже насели новые враги. Два невысоких воина, вооруженных короткими топорами, толково попытались реализовать свое численное преимущество, окружая меня с двух сторон.

Но у меня был свой козырь, — больший боевой радиус. Я мог поражать противника на более дальнем расстоянии. Моя шашка была длинней их топоров, и я незамедлительно этим воспользовался. Помогло и то, что они оказались медленнее меня. Три движения! Один: «отножным» ударом снизу вверх и влево, сделал глубокий рез вооруженной руки первого противника. Два: «засечным» ударом сверху вниз и вправо, отрубил кисть вооруженной руки второго противника. Три: мощным «загребным»[66] ударом смахнул голову первому раненому противнику.

Секундная передышка и я слышу крик: «На помощь!», это кричал Славен. Оборачиваюсь на крик и вижу ужасную ситуацию: наши воины у женской палатки перебиты, Сиарис и Беату за руки тащат к лесу, где видно Влодека в окружении нескольких воинов. Славен остался один, и он не может пробиться на помощь, его отжимают от девушек два кравосца. Я похолодел от представшей перед моими глазами картины.

— Стоять, суки! — заорал и рванул к девчатам.

Наверное, я зря привлек внимание противника, но гнев и страх за плененных девушек мешали рационально мыслить. Мне навстречу развернулись двое воинов, из числа уводивших к лесу Сиарис и Беату. Я сделал резкий укол в грудь ближайшего противника, но тут же получил рубящий удар по правой руке от его товарища.

Чтобы спасти руку, я отпустил рукоять шашки торчавшей из груди кравосца и отпрыгнул назад. Пока товарищ убитого делал новый широкий замах, я успел выхватить вакидзаси и нанес встречный удар по его кисти, сжимавшей меч. Меч, вместе с большим пальцем, полетел мне под ноги. Не останавливаясь, я проскочил мимо обезоруженного противника, легко располовинив его шею.

В три прыжка я нагнал группу кравосцев с пленницами. Воин, державший Беату с побелевшим от страха лицом, толкнул девушку прямо мне в руки. Я отвел клинок в сторону и левой рукой подхватил упавшую мне на грудь Беату. Тут же что-то ударило мне в грудь. Я глянул вниз. Нет!!! Из груди моей девушки торчал клинок, упираясь в пластины моего доспеха. Нееет!!!

Я со страхом вскинул взгляд на лицо Беаты, но успел лишь увидеть обрушивающийся сверху меч. Кровь девушки обильно плеснула мне в лицо, а меч из ее груди исчез, чтобы через секунду воткнуться мне в маску бацинета. Остриё лезвия оказалось тоньше «волчьих ребер», и воткнулось мне в левую щеку, соскальзывая по верхней челюсти и кроша зубы. И только круто расширяющаяся от острия ширина клинка спасла мне жизнь. Меч уперся в решетку шлема, а я рухнул на землю.

Повезло мне и еще раз. Пораженного в голову и залитого кровью, меня посчитали трупом. Пролежал на земле я всего несколько мгновений. Жестокая боль потери, всепоглощающая ярость, страх потерять еще и Сиарис, пружиной подбросила меня на ноги.

— Рррааааа!!! — я взревел, снова бросаясь на воинов, схвативших баронету. Они уже дотащили ее до Влодека, который стоял в окружении нескольких копейщиков. Гнев затуманил мой мозг, боль отошла куда-то на второй план. Дальше я помню бой очень смутно, наверное, больше действовал на рефлексах и подсознании, пока не потерял сознание. Скорее всего, от потери крови. Что происходило дальше, мне рассказывал Сток, один из немногих наших выживших воинов.

Очнулся я на палубе «Жемчужины», которая под парусом подходила к замковой гавани Аристи. Рядом сидел Сток, бледный от ран и усталости, с перемотанной какими-то тряпками грудью. Увидев, что я очнулся, он позвал капитана Тессена.

— Очнулся, герой? — на лице Элдора Тессенасверкнула улыбка. — Как себя чувствуешь?

— Вроде, нормально, — я удивился своему слабому и тихому голосу.

— Сейчас встанем к причалу и доставим тебя к лекарям, — удовлетворенно кивнул Тессен. — Пока побудь со Стоком, мне надо отдать ряд распоряжений.

Улыбающийся капитан — редкое зрелище. Он отошел и снова оставил меня со Стоком.

— Наших половину убили, — с болью в голосе рассказывал наемник. — Но и врагов проредили очень сильно. Их тоже осталось мало, хотя и больше, чем нас. Во время боя оставшиеся в живых дружинники собрались в две группы, одна вокруг Герендила Аристи и Элдора Тессена, а вторая — вокруг Славена. Меня к тому времени достали топором и я сражаться не мог. Наши гребцы оттащили меня на струг и я видел сверху, что происходило на стоянке.

— Кравосцы же все стянулись к своему баронету Влодеку, — продолжил рассказ Сток. — Наши две группы набегали на этих мразей с двух сторон, но еще раньше до них добрался ты. Честно скажу, Сержио, смотреть на то, что ты творил, пока не вырубился, было страшно. Ты прошел сквозь кравосцев до Влодека, как нож сквозь масло. И вроде, трупов ты за собой не оставлял, но задержать они тебя не могли.

— Потом, конечно, разобрались, в чем было дело. Ты их всех порезал по сухожилиям рук и ног, пообрубал большие пальцы на руках. Они все оставались живы, но не могли ни держать оружие, ни бежать. Вторым до кравосцев добрался Герендил, но ему повезло меньше чем тебе. Пока наши успели добежать и связать врага боем, баронета подняли на копья.

— Ты же, добравшись до Сиарис и Влодека, порезал ему руки и ноги и начал убивать кравосцев вокруг баронеты. Они тоже рубили тебя, кололи и били палицами, били, но никак не могли убить. Скорее всего, то, как ты дрался, и то, что ты был неуязвим, ввергло врагов в ужас и они начали разбегаться.

— Ты на плече бегом отнес Сиарис Аристи на струг, и, оставив там, вернулся за Беатой. Тоже отнес ее тело на корабль и побежал за Влодеком. Он еще живой валялся в лесу среди трупов. Наши дружинники недолго гнались за убегающими кравосцами и вернулись к нашей стоянке. Все просто обессилили, их хватило только на то, чтобы по команде капитана Тессена, добить раненых врагов.

— К тебе боялись подойти. Ты был весь изранен и залит кровью. Нам казалось, что ты умер, но тебя вернули предки, чтобы наказать напавших. Ты отыскал Влодека среди трупов и тоже утащил его на корабль. Потом на самом носу струга закрепил копье и сделал из сулицы перекладину у основания копья. Сначала мы не поняли, что ты делаешь, но потом увидели.

— Влодек был жив, когда ты перевязал его раны и посадил его на копье лицом к палубе. Тогда и поняли, зачем ты его установил, и увидели, зачем перекладина. Древко вошло в него неглубоко, до того момента, когда он смог упереться ногами в перекладину. Он ужасно орал от боли и ужаса, да и нам всем было страшно. Только после этого ты рухнул на палубу.

— Мы подошли не сразу, боялись, — смущенно пояснил Сток. — Первой к тебе решилась приблизиться баронета. Потом крикнула нам, что ты жив и нужна помощь. Там уже Элдор Тессен и Блум все взяли в свои руки. Тебя раздели и обмыли. Элдор заштопал, как мог, а ребята перевязали. Не думали, что ты выживешь. Уж больно сильно тебе досталось.

— Но капитан обеспечил уход за тобой, а Сиарис Аристи вообще от тебя не отходила. Всю дорогу просидела рядом, держа тебя за руку. Потом ты еще раз нас напугал, когда твои раны начали быстро зарастать. Мы никогда не видели, чтобы человек так быстро поправлялся после ранений. У тебя даже новые зубы стали расти вместо выбитых! Как так, Сержио? Ты действительно умер и тебя вернули предки?

— Не говори ерунды, — я тихо ответил Стоку, мне еще трудно было бороться со слабостью. — Просто, на мне все быстро заживает. Я всегда такой был.

— Да? Ну ладно, как скажешь, — с сомнением пробормотал наемник.

— Ты лучше дальше рассказывай.

— Дальше? Дальше… Влодек сначала орал, а потом стонал еще два дня. Он слабел от ран и потери крови. Ноги его уже плохо держали и он все больше нанизывался на копье. На второй день ноги у него совсем соскользнули с перекладины и он глубоко осел на древко. Копье успело пройти сквозь его тело и вылезти у основания шеи, когда он, наконец, умер. Да вон, сам глянь! Капитан приказал его не снимать, он хочет так его показать нашему барону.

— А с нашими погибшими что сделали? С… Беатой?

— После боя опасно было там оставаться, — нахмурился Сток. — Но тела не бросили. Погрузили их на струг и потом похоронили по морскому обычаю. И Беату тоже. Такие дела…

— Ясно, — на душе от всего произошедшего стало очень больно. — А что с моими вещами?

— Все хорошо, Сержио, — приободрился наемник. — Мы все собрали. И оружие, и доспех, и твои вещи с деньгами. Ни за что не переживай и поправляйся.

Тут я услышал звук быстрых легких шагов. Ко мне подбежала Сиарис и, схватив за рукав рубахи, впилась в меня взглядом своих огромных карих глаз.

Эпилог

На замковой пристани «Жемчужину» встречал сам Беон тер Аристи с супругой и младшим сыном. Вся команда высадилась на причал. Выгрузился и я, с одной стороны поддерживаемый одним из гребцов, с другой за мою руку держалась Сиарис. Девочка получила психологическую травму. Считала себя в безопасности только рядом со мной и поэтому буквально не отходила от меня ни на шаг. Только увидев родителей, она решилась отпустить мою руку. Сиарис стремительно бросилась к ним навстречу, упала в объятья отца и мамы и разрыдалась.

После воинов со струга сгрузили тело Герендила. А затем, прямо не снимая с копья, — труп Влодека. Семья барона увидела тело своего старшего сына. На это было больно смотреть. Мертвенная бледность покрыла их лица, а на фоне родовых цветов смотрелась просто страшно. Но они держались как истинные аристократы, хотя всем было заметно, чего стоила им такая выдержка.

Капитан Тессен подошел к семье барона и встал на колено перед Беоном. Опустив голову, он начал доклад. Было слышно, что он описывает все, что с нами приключилось с начала путешествия. Дошел он и до описания подлого нападения Влодека. Упомянул и мою роль в спасении баронеты. Родители в это время внимательно рассматривали меня, а Сиарис что-то им тихо поясняла. Там же, на пристани, барон приказал выставить тело Влодека Кравос на площади города и не убирать до особого распоряжения. Там же, через глашатая объявить жителям, за что казнен этот дворянин.

После этого меня проводили к лекарю в одну из комнат замка. Мне был обеспечен уход и содержание. Часто в сопровождении кормилицы меня посещала Сиарис, а один раз пришла баронесса. Она поблагодарила меня, пожелала, чтобы я быстрее поправлялся, и сказала, что после выздоровления мой поступок будет достойно вознагражден, как она и обещала при назначении меня в охрану дочери. Также пару раз заходил Элдор Тессен. Он рассказал, что в вечер нашего прибытия, на совещании барон дал команду доукомплектовать дружину и к осени быть готовыми к войне с Кравосом.

Удивив всех, кроме тех, кто видел на корабле скорость моего выздоровления, я поправился в считанные дни. Единственное, что напоминало о прошедшем бое, это оставшиеся шрамы. Зарубцевались и зажили раны быстро, даже новые зубы выросли вместо выбитых мечом. Но вот шрамы остались. Обе руки были покрыты отметками последнего сражения, но были не заметны под одеждой. А вот лицу повезло меньше. Уродливый шрам пересекал левую щеку. Не быть мне красавцем и сердцеедом. Правда, после той трагедии, что случилась с Беатой, мне не хотелось ни на кого даже смотреть.

Примерно через десятицу после нашего возвращения в Аристи, в замок прибыл посланник короля. Экор IV приказывал прекратить распри между баронствами под угрозой отправки коронных войск для вразумления баронов и прекращения усобицы. Посланник короля довел, что подобное распоряжение получил и Тодор тер Кравос. Беон тер Аристи, скрепя сердце, приказал убрать с площади тело Влодека и прекратить подготовку к войне с Кравосом.

Когда лекарь объявил мне, что я полностью здоров и он меня более не задерживает, я явился к капитану Тессену с докладом о готовности приступить к несению службы. Он приказал мне привести себя в порядок и в этот же день отвел на прием к барону. Я справедливо ожидал обещанного поощрения. Нужны были деньги. Необходимо было обновить гардероб и купить клевец[67]. По зрелому размышлению я решил заменить палицу клевцом. Это оружие было хоть и «из одной линейки», но клевец все же был более многофункционален. Ну и, что лукавить, где-то глубоко внутри сидела мыслишка, что за спасение баронеты могли бы и дворянство дать.

Беон тер Аристи принял нас в своих личных покоях. Он сидел на резном стуле рядом с небольшим столиком, на котором лежал кошель. С другой стороны столика стоял еще один стул. Когда капитан доложил ему о нашем прибытии, барон предложил ему присесть на свободный стул, меня же оставил стоять перед ними.

— Сержио, я вызвал тебя, чтобы предложить тебе службу в моей дружине, — седины в волосах и морщин на лице барона прибавилось, под глазами появились темные круги, которых раньше не было, но глаза смотрели внимательно и твердо. — Но перед этим я хочу рассчитаться за то, что ты уже сделал. Когда с баронетом Тессеном выйдете из моих покоев, он выдаст тебе оплату за то время, что ты уже отслужил у меня. Сколько там набежало, Элдор?

— За два чертога — шестьдесят сиклов, то есть три ауриса, — тут же ответил капитан.

— Хорошо. А сейчас, Сержио, возьми вот этот кошель. Здесь десять полновесных золотых аурисов. Это твоя доля за трофеи и моя благодарность за твою отвагу и верность, — барон указал глазами на кошель, лежащий на столике.

— Благодарю, Ваша милость, — я спокойно забрал кошель и снова замер перед бароном в ожидании продолжения. Хм, сумма солидная, но я рассчитывал на большее. Вот тебе и дворянство. Надо срочно идти на рынок и приобрести хорошую губозакаточную машинку.

— Далее, за твой меч и верность, я предлагаю тебе оплату в тридцать сиклов за чертог, с кормлением и содержанием твоих лошадей за мой счет. За особые успехи.

— Это очень щедрое предложение, Ваша милость, почту за честь служить Вам, — над ответом я почти не раздумывал.

Это действительно было очень щедрое предложение, как и оплата уже прослуженного срока. Я уже пообтерся здесь, пообщался с разными людьми и знал порядок цен на различные товары и услуги. Держа в уме, что один золотой аурис состоит из двадцати серебряных сиклов, а сикл — из ста медных ассов, я уже мог оценить щедрость поступившего предложения.

Многие товары на Этерре стоили очень дешево, это продукты, птицы, животные, грубая одежда, шкуры, места для проживания, посуда. Некоторые товары наоборот, стоили неимоверно дорого, это элитные животные, хорошая ткань, качественное оружие и доспехи, музыкальные инструменты, специи.

Вот, к примеру, некоторые цены в Варнии: чернорабочий в день получает десять ассов, слуга или посыльный — три асса, плюс стол и одежду, кровельщик — двадцать ассов, ремесленные мастера — от тридцати до сорока ассов, мечник или топорщик — двадцать ассов, лучник — тридцать ассов, конный лучник и панцирный пехотинец — шестьдесят ассов, оруженосцу дворянина платят один сикл, а служивым дворянам — от двух до четырех сиклов. Что там говорить, ежедневный доход барона составляет — от одиннадцати до двадцати восьми сиклов (это уже уважаемый Алоиз просветил, прожженная бестия)[68].

Курица стоит всего пять ассов, овца — один сикл, вол или простая корова — десять сиклов, лошадь — двадцать сиклов, боевой конь — до восьмидесяти сиклов. Можно купить литр пива всего за пять ассов и за эту же цену взять десять булочек. Да, что там! Можно долго рассказывать! Но главное — это то, что я действительно смог осознать, — оценили меня высоко.

— Сейчас, в преддверии осенней кампании, мы будем осуществлять новый набор в дружину. Доведем ее до сотни человек, — продолжил барон. — Организационно она будет поделена на две части: старая дружина в количестве сорока человек и новая дружина в количестве шестидесяти человек. Ты будешь в составе старой дружины. В твои обязанности будет входить охрана моих детей в составе особого десятка под руководством капитана Тессена.

— Все, можете быть свободны, — барон махнул рукой в сторону двери. — Как выйдете, сразу зайдите к баронессе.

У баронессы меня ждал приятный сюрприз. Я уже успел и расстроиться, что не получил дворянского титула (не забыть закатать губу!), и обрадоваться получению немалой суммы. Шутка сказать! У меня скопилась крупная сумма — двадцать один аурис и десять сиклов с горсткой мелочи («двадцать шесть ассов» — шепнул мне мой личный хомяк).

А тут…

— Молодой человек, — несмотря на показную невозмутимость, в голосе баронессы проскальзывали теплые нотки. — Я говорила тебе, что отмеряю человеку по делам его? Так вот, хочу тебе сказать, что очень благодарна тебе за спасение дочери. И за это я дарю тебе дом в нашем городе.

Сказать, что я был ошеломлен, — ничего не сказать. Так то, арендовать жилье здесь было не очень дорого, но вот заиметь его в собственность! Это уже совсем другой порядок цен.

— Дом двухэтажный…..

Моя нижняя челюсть громко стукнула об пол. Видя мое изумленное лицо, у баронессы дрогнули уголки губ в легкой улыбке.

— Не в Белом квартале, но и не в Ремесленном и не Рыбацком, — продолжила Меидин тер Аристи. — Дом расположен в Торговом квартале на границе с Белым. Рядом с таверной «Старый кот». Вот, возьми дарственную на дом. Служи нам верно и наше покровительство обеспечит твое будущее.

Очень щедро. Кажется, я не ошибся с тем, к кому наниматься на службу! Капитан выдал мне положенные деньги и объяснил, что новая дружина будет размещена в казарме замка, а старая может проживать в городе, прибывая в замок только по служебной необходимости. Мое желание о приобретении клевца капитан Тессен решил на месте, разрешив заменить мне палицу на клевец в оружейной замка. Позиционировал это как премию за хорошую службу. Ну, а что? Я и рад.

Затем баронет выдал мне медный жетон дружинника Аристи с атакующей совой и дал мне сутки на решение личных вопросов. Надо сдать жетон наемника в гильдию, заселиться в дом, подновить гардероб… Да, дел полно! А потом меня ждут в замке, а потом осень и война с Вранским графом. Ладно, нет причин для нытья. Мог бы попытаться стать ремесленником или торговцем, но сам выбрал путь меча. И я еще поборюсь за место под солнцем этого мира!

Андрей Двок Шрам

Пролог

Хочу сказать большое спасибо тем людям, которые очень помогают мне в создании книги:

Анастасии, — моей Музе и супруге по совместительству)))

Колосову Виталию aka kvant060568, — моему редактору текста и другу;

Лазненко Василию akawintur237, — моему бета-тестеру и другу;

Салихову Василю, — художнику, создавшему обложки для обеих книг цикла;

Kle(V)er, — художнику, создавшему карты Этерры;

Кан Андрею, — за подборку артов;

Моим читателям, — за поддержку.

Пролог (524 круг Н.Э., зарев*).

Я медленно ехал по улицам Аристи, дождь шел хоть и не сильный, но лил ровно и постоянно, настойчиво пытаясь промочить мою одежду и добраться до тела. Копыта Князя цокали по лужам, он недовольно фыркал и укоризненно косил на меня взглядом. Меня же от влаги спасала офицерская прорезиненная плащ-накидка, взятая с собой еще из родного мира. Она надежно укрывала меня от дождя, а капюшон скрывал лицо, которое я с недавнего времени не любил выставлять напоказ.

* - 524 год Новой Эпохи, август, см. Глоссарий.

Вечер уже вступил в свои права, людей на улицах становилось все меньше. Каждый пытался побыстрее закончить свои дела и скрыться от плохой погоды под надежным кровом. Я тоже ехал домой. В замке все дела на сегодня были закончены, в охране я тоже до завтра не был задействован, так что, могу себе позволить отдохнуть.

— Уважаемый! — от края дороги меня окликнул молодой парень. — Ох...

Я обернулся на оклик. Юноша, рассмотрев мое лицо под капюшоном, охнул и нырнул в проулок. Я криво ухмыльнулся и двинулся дальше. Дождь разошелся еще больше, когда я подъехал к своему дому. На опрятной улице, втиснувшись между другими домами, стоял небольшой, но добротный двухэтажный дом. К сожалению, своего участка вокруг домика не было, зато справа к дому прижалась небольшая конюшня на три стойла, а за ней скрывалась аккуратная уборная.

С облегчением соскользнув с седла, я уверенно постучал в дверь. Ждать пришлось не долго. Буквально через пару минут отодвинулась небольшая задвижка на дверном оконце и через него на меня взглянули внимательные голубые глаза Вука, сорокалетнего угрюмого мужчины. Тут же раздался радостный возглас и дверь немедленно распахнулась.

Зайдя в маленькую прихожую, я встретился взглядом с Алмой, выглядывающей из кухни. Алма светло улыбнулась, поздоровалась со мной, позвала детей и тут же начала раздавать команды. Вука послала принять и обиходить коня. Сыну Лазару Алма поручила быстро наносить и нагреть воду, так как знала, что возвращаясь домой, я всегда сначала моюсь. Дочке Даре сказала принять у меня вещи. Мне нечего отдать девочке, кроме плащ-накидки, но разве это важно? Забота! Я попытался щелкнуть девчонку по носу, но она ловко увернулась и, рассмеявшись, показала мне язык. Я грозно нахмурился, но, тут же, не выдержав, рассмеялся.

Алма неплохая лекарка, тридцати шести кругов от роду. Вук, муж Алмы, на четыре круга старше жены. Он кажется угрюмым, но на самом деле является очень добрым человеком и хорошим коновалом. Дети являются учениками у Алмы и успешно осваивают лекарское дело. Старший сын Лазар прожил восемнадцать кругов, но уже уверенно помогает матери в работе, не боится сам вправлять кости и зашивать раны. Внешне старается выглядеть старше, быть таким же серьезным, как родители. Младшей дочери Даре всего двенадцать кругов, у нее другой талант. Уже сейчас трудно найти травницу, которая лучше Дары сможет найти и определить целебные (или наоборот) травы. Она смешливая и непоседливая девочка.

Сегодня никуда не хотелось идти и я прекрасно провел время дома. Привел себя в порядок, потом мы все вместе поужинали, а за ужином славно пообщались. Затем, прихватив на кухне бутылочку «Бресси»*, я поднялся к себе в кабинет. Под хорошее вино «потянуло на лирику» и я ударился в воспоминания.

* - Дорогое варнийское, красное виноградное вино, сладкое.

Недолго я успел поохранять баронских детей. Сиарис выдали замуж за Бедрича, старшего сына барона Арноста тер Кронос. Брак насквозь продуманный, как это и заведено у аристократов. Благодаря этому союзу удалось прекратить многолетнюю вражду между баронствами. Военные отряды кроносцев перестали терзать южные границы баронства. А Беону тер Аристи пришлось изрядно поднапрячься, собирая приданое для дочери.

Расставание с Сиарис было непростым. В Кронос с ней поехала ее кормилица Луша. Сиа* очень хотела, чтобы с ней вместе поехал и я. Нападение Влодека очень напугало девочку и, так получилось, что после всего произошедшего, спокойно она себя чувствовала, только когда я был рядом.

* - уменьшительно-ласкательное от Сиарис.

Но я не поехал. Тем более, что прямого приказа барона на это не было. Можете после этого не подавать мне руку, но я отказался. Во-первых, меня с большой вероятностью сдали бы кравосцам как убийцу Влодека и хорошо заработали бы на этом. До последнего времени отношения между Кроносом и Кравосом были очень теплыми. На пару они долгое время разбойничали на территории нашего баронства. Так почему бы не оказать услугу старому и надежному подельнику?

А если бы меня каким-то чудом решили не отдавать Кравосу, то все равно, на новом месте пришлось бы начинать все с начала: заново зарабатывать авторитет, находить товарищей, строить отношения с окружающими. Да и домик у меня тут... В общем, несмотря на мокрые глаза Сиарис и собственное, из-за этого выбора, поганое настроение, я отказался.

Что еще было интересного за последнее время? Приобрел я пехотное копье за двенадцать сиклов. Просто прикинул, что спешенным я дерусь как бы ни чаще, чем конным, вот и раскошелился. А кавалерийским копьем на земле не сподручно работать. Длинновато оно. Вот, двухметровое пехотное — было очень удобным, и работал я им проворно.

Я не давал себе поблажек и занимался ежедневно. Тело привыкло подолгу носить стеганку, доспех и оружие. Несмотря на обильное питание, жир не появлялся. Он тут же сгорал и выходил потом. И так, хорошо развитое тело укрепилось еще больше. Мышцы крепкими жгутами перекатывались под кожей. Запястья, сохранив гибкость, приобрели крепость дерева. Мышцы шеи прокачал как частым ношением достаточно тяжелого бацинета, так и специальными упражнениями, отложившимися в памяти еще от занятий классической борьбой в школьные годы.

Теперь я легко, не уставая долгое время, работаю с любым оружием. И по выносливости превосхожу любого воина баронской дружины, даже Деяна. Да! Деяна все-таки назначили лейтенантом, заместителем капитана Тессена. И по мне, это лучший выбор. Не Фрола же было назначать, в конце концов?! И да, это дерьмо тоже выжило в той переделке на берегу Варны.

С Деяном и Стоком мы периодически зависаем в «Старом коте». Сток, это один из трех моих соседей в казарме баронского замка, бывший наемник из «Красных курток», единственный выживший из троих в той поездке в Волин, столицу королевства.

Деян, хоть и стал лейтенантом, но остался простолюдином. Вообще, в баронской дружине только один благородный — баронет Элдор Тессен, капитан. И в городе нет дворян ни в магистрате, ни в городской страже. Как мне в свое время объяснял купец Алоиз, чтобы случайно не вырастить соперника законному владельцу баронства. Феодалам хватало ума не давать слишком много власти подчиненным дворянам.

Все дворяне, которые служат Беону тер Аристи, сидят в манорах по всему баронству. Кормятся с них, обеспечивают защиту, взимают налоги для барона. Этих маноров во всем баронстве — двадцать четыре. В каждом есть крупное село, тысячи на две населения, где и живет семья дворянина. И с полсотни деревень, человек на триста жителей каждая.

Безвылазно в своих манорах дворяне конечно не сидели. И даже, если сам барон их не вызывал и не отправлял куда-то по служебной необходимости, то с завидной регулярностью и сами баронеты, и члены их семей приезжали в замок к барону. Крутились вокруг него и наследника, «торговали лицом». Насмотрелся я на них на сто кругов вперед.

Так как я очень часто находился рядом с наследником, то отношение со стороны дворян ко мне скорее было отрицательным. Но ни оскорблять, ни как-то по-другому меня цеплять, не пытались. Видели отношение ко мне со стороны семьи барона и делали правильные выводы.

Барон с женой относились ко мне достаточно тепло, насколько это возможно по отношению к рядовому дружиннику. Сиарис, пока не уехала в Кронос, вообще от меня далеко не отходила. Кисил, увидев мои тренировки, сначала стал изредка со мной спарринговать. Затем делал это уже только со мной и капитаном, а затем и вообще присоединился к моим тренировкам. Чем заработал с моей стороны искреннее уважение.

Я уже говорил и скажу, если надо, еще раз. Повезло мне, что я попал на службу именно к этой семье. Положение у баронства конечно не простое, соседи по всем границам безобразят. Но служить именно этим людям не стыдно. Тоже навидался уже здесь уродов, типа мажоров из «прошлой жизни». А Аристи — воистину аристократы. По крайней мере, никто из них еще ни разу не дал повода к неуважению в их сторону. Значит, буду в меру сил помогать уменьшать количество врагов этой семьи.

Дворяне не цепляют, в дружине и Старой и Новой, отношение ко мне, несмотря на мой возраст, сложилось уважительное. Правда, по имени почти не называют. Как-то, просто и необидно приклеилось прозвище — Шрам, что не удивительно, если посмотреть на мою рожу.

На удивление, женская часть прислуги в замке, несмотря на мое лицо, мне симпатизирует. Правда, я взаимностью не отвечаю. К нормальным отношениям я сейчас не готов, Беату забыть не получается, зачем тогда девушкам голову морочить? Ну и физиологию не обманешь, куда деваться? Не змея же душить? Так, хожу изредка в веселый дом в городе. Там никаких проблем нет: заплатил, получил свое и свалил в туман. Никто не в обиде.

После отъезда Сиарис, в охрану Кисила стали ставить бойцов из Старой дружины, по очереди. Теперь я реже исполняю эти обязанности. Барон набрал Новую дружину — шесть десятков воинов, конных. Они все размещены в замке, там же постоянно проживают и Элдор Тессен с Деяном. Старую дружину добрали до сорока человек, тоже все конные. Почти все воины из Старой дружины тоже живут в замке, что позволяет сэкономить на проживании и питании. Небольшая часть и я, в том числе, живем в городе. Это — женатики, а я, хоть и холост, зато дом имеется.

Службу тащу в зависимости от поставленной задачи, но обычно утром в замок приезжаю. А если что-то внеплановое, то нарочным вызывают. Или сигнальным дымом из южной замковой башни, но такого пока не было. Если же случится, то все проживающие в городе дружинники должны будут собраться у северных ворот и выдвигаться в замок вместе.

Потянулся к бутылке и долил себе вина. Вспомнилось, как познакомился с семьей Алмы. Как-то, проезжая мимо здания городской стражи, на площади рядом с ратушей я увидел как к позорным столбам, окруженным толпой народа, привязывают каких-то людей. Стало интересно, здесь немного развлечений.

Подъехал поближе и спросил у зевак, что здесь происходит. Мне охотно рассказали, что это наказывают семью лекарки Алмы. А история получилась такая: семья Вука и Алмы переехала в Аристи из Королевства Рения, откуда ее выжили конкуренты. Местный купец Стоян дал им в долг денег на покупку дома под проценты.

Алма была уверена, что проблем с заработком не будет. Она сама была отличным лекарем, муж Вук — хорошим коновалом, а дети уже достаточно сильными учениками и полноценными помощниками. Но с работой, по неясной причине, не задалось. Когда они не смогли отдать долг, Стоян пошел им навстречу и дал в долг на покрытие долга. Когда же они в очередной раз не смогли отдать деньги, у них конфисковали все имущество, а самих посадили в долговую тюрьму.

Такова была практика. Если должник не отдавал вовремя долг, его садили в тюрьму до того момента, когда родственники или друзья не внесут за него деньги. Если никто не приходил на помощь, то после чертога* тюремного заключения должника привязывали к позорному столбу для примера жителям, где их держали еще сутки.

* - месяца, см. Глоссарий.

Если и за это время деньги не находились, то должника били плетьми, а потом в магистрате составлялось обязательство, по которому должник отрабатывал долг у заимодавца, включая стоимость содержания должника в тюрьме в пользу города.

Я окинул взглядом семью должников: супруги среднего возраста, лет под сорок, сын, чуть постарше меня, и девчонка, еще совсем подросток, лет десять-двенадцать. Все как один худые, белокожие, светловолосые и голубоглазые. Настоящие ренцы. Как представил, что их будут бить плетьми, реально стало жалко, да и история с купцом откровенно пованивала. Еще не приняв никакого решения, слез с Князя и подошел к воинам.

— Приветствую, уважаемый, — вежливо поздоровался я со старшим стражником.

— Да благословят тебя предки, — профессионально окинув взглядом мой жетон дружинника, вооружение и рожу, не менее вежливо ответил воин.Несколько секунд в его взгляде сквозила задумчивость, а затем промелькнуло узнавание. Лицо приобрело благожелательное выражение.

— Сколько задолжала эта семья и кому?

— Много. Вместе с процентами и содержанием в тюрьме, восемь аурисов, — безразлично ответил стражник. — А должны они вот этому уважаемому купцу.

И стражник указал на рядом стоящего человека. Купец Стоян был крупным по здешним меркам мужчиной средних лет. Он был одет явно не по погоде. Поверх камизы была надета котта, сверх нее — сюрко, а на плечах лежал плащ, заколотый на плече серебряной фибулой. Он обильно потел, но с напускной важностью смотрел на окружающих его горожан. Рядом, с угодливой улыбкой поглядывая на купца, крутился мелкий мужичонка, похожий на Табаки из известного мультфильма. Слуга или помощник, не знаю.

Вся одежда была очень качественной, окрашенной в довольно яркий, но не крикливый, коричневый цвет. Видно было, что купец богат и фибулу мог себе позволить даже золотую. Но, как я уже понял, на Этерре мало было иметь деньги, чтобы позволить себе выделиться. Если ты не относишься к благородному сословию, то не высовывайся. Каждый должен знать свое место или тебе быстро и доходчиво на это укажут.

— Серьезный мастер в каком-либо ремесле зарабатывает шестнадцать сиклов в чертог, — обратился я к купцу. — Чтобы заработать сумму, позволяющую отдать вам долг, лекарке или хорошему коновалу надо работать чертогов десять. При этом не пить, не есть, не платить за одежду и не платить за жилье. Вообще, ни на что не тратиться.

— И что? — презрительно скривился Стоян. — Тебе какое дело?

Купец нагло уставился на меня, но к нему тут же подскочил «Табаки» и начал что-то активно шептать на ухо. Я расслышал только: «...тот, который посадил Влодека на кол... полный отморозок... убить, как воды попить...». Через пару секунд взгляд Стояна забегал и он опустил голову. Тогда я и решил окончательно, что надо выручить семью лекарки. Я договорился со стражей и съездил за деньгами. Но, если откровенно, то сделал это не только из жалости. Обездоленных и обиженных много, всех невозможно спасти.

Я увидел в этой семье перспективу на будущее и для себя. Планы заслужить дворянство я никуда не отбросил. А при получении во владение сел или деревенек, лекари и ветеринары будут исключительно ценным ресурсом. Надо было только крепче их к себе привязать.

Поэтому в магистрате составили такое обязательство, которое сильно не напрягало семью, зато срок выплаты долга растягивался на очень большое время. Сделали так, чтобы семья была, как можно дольше, зависима от меня. Подонком я становиться не собирался, но и прекраснодушным идиотом тоже. В обязательстве обговорили все моменты, включили в него обязанности по уходу за домом, обслуживание меня в качестве слуг, предоставление семье места для проживания, процент, который семья должна будет мне отчислять со своих заработков, и так далее и тому подобное. Поставил единственное условие, работать не дома, а по вызовам.

С купцом Стояном мы разошлись если и не врагами, то точно не друзьями. Он скрипел зубами, краснел как вареный рак, но деньги взял. Вскоре я узнал, что Стоян всю ситуацию с долгом организовал сам: следил за семьей через слуг, отговаривал людей и даже приплачивал им, чтобы они обращались к другим лекарям и коновалам, не давая ренцам зарабатывать, чтобы закабалить их.

Разместил я ренцев «кучеряво» по всем меркам. Но дом сделать это позволял. Он был двухэтажным, под домом был небольшой подвал. На первом этаже располагались: небольшая прихожая, зал, кухня и кладовка. На втором этаже: четыре комнаты. К самому дому были пристроены небольшая конюшня и отхожее место.

Кладовку мы переделали под спальню Лазара. Ну, как мы, я дал разрешение, а Вук с Лазаром переделали, хе-хе. На втором этаже одну комнату выделили для Вука, одну для Алмы и Дары, одну под мою спальню и последнюю — мне под кабинет. Должен же быть кабинет у простого дружинника? Ох-хо-хо! Вот и Вук также глаза выпучил. С появлением у меня семьи ренцев, подаренный дом перестал быть удобным, но малополезным грузом.

Поначалу ренцы очень меня опасались. Не понимали, почему я так поступаю, почему поместил в такие хорошие условия. Их пугала моя изуродованная шрамом рожа и тяжёлый взгляд. Всеми силами они старались не оставлять меня наедине с Дарой, придумывая про меня какие-то ужасы.

Но позже привыкли, лучше меня узнали, хоть и не поняли до конца. Уж больно я не был похож на простого дружинника-простолюдина. Но время шло, ничего плохо не происходило. Я ничего с них не требовал сверх оговоренного. И их отношение ко мне стало понемногу меняться, постепенно превратившись в искреннюю симпатию. Даже моя рожа перестала их пугать.

Я допил остатки вина и отправился в спальню. Завтра будет очередной день с выматывающими тренировками и неожиданными вводными. Будем снова катать что-нибудь квадратное и носить что-нибудь круглое. А что? Служба везде похожа.

Глава 1

Глава 1. Нападение тилинкитов (524 круг Н.Э., конец зарева).

Ночью распогодилось, дождь прекратился и утром, после завтрака, я отправился на службу. На полдороги от города до замка я заметил сигнальный дым, который поднимался над лесом, со стороны села Дубровник, поэтому в открытые ворота замка влетел галопом.

Во дворе царила суета. Из конюшни выводили лошадей, бегали воины и слуги, громко и грубо звучали команды десятников. Я спрыгнул с лошади и быстрым шагом подошел к Деяну, который в этот момент отвешивал смачного пинка одному из конюхов. Лицо лейтенанта налилось багровым цветом, а взглядом он был готов прибить в чем-то провинившегося мужика. Тут Деян заметил меня и лицо его немного разгладилось.

— Шрам! — рыкнул лейтенант, еще не отойдя от воспитательного процесса. — Тилинкиты напали на побережье в маноре Дубровник. Четверть часа на сборы, идем одвуконь. Вооружение — на вьючного, налегке — на боевом. Будешь брать оружие, учти, что драться, скорее всего, придется пешими. Быстро собирайся и к своему десятнику с докладом о готовности! Будете ближней охраной барона. Живо!

Отбегая от лейтенанта, у самого донжона я заметил Кисила и Беона тер Аристи. Кисил стоял перед отцом. Стройный, сильно окрепший за последнее время парень, уже проживший восемнадцать кругов, сжав кулаки, сверлил отца взглядом. В этом взгляде смешался самый настоящий коктейль из просьбы, возмущения и надежды. Барон же в ответ спокойно объяснял:

— Не будем больше спорить, сын. В этот раз я тебя не беру. Остаешься в замке, присмотришь за матерью. Старшим над воинами оставляю капитана Тессена. Пойми, неизвестно, где будет опасней. Может, нападение на деревни — отвлекающий маневр? А если, когда мы с дружиной уйдем, на замок нападут? Это легко может произойти. Сделай так, чтобы нам было, куда возвращаться. Позаботься о семье и наших владениях. Тем дворянам, которые сейчас гостят у нас, я тоже велел остаться здесь до моего возвращения. Они помогут, если случится нападение.

Чем дальше говорил барон, тем больше успокаивался Кисил. Он еще был расстроен, но уже не возмущен. А я подумал: «Ведь барон мог просто приказать, но он тратит время на объяснения, хотя времени как раз сейчас — дефицит. Видимо, он искренне любит сына».

В замок я всегда приезжаю при полном вооружении, готовый к любым раскладам. Единственное, что не таскаю с собой, это легкое пехотное копье и тренировочные мечи. Но в казарме замка мне выделено специальное место, где я их храню. Также здесь содержатся мои лошади. Прожившая десять кругов вьючная кобылка Валлей находится в замковой конюшне на постоянной основе, а вот Князь задействован мной постоянно, и бывает здесь только вместе со мной.

Я забрал пехотное копье, оседлал и взнуздал Валлей и вывел ее из конюшни. Снял с себя броню и оружие, оставив только поддоспешник и вакидзаси на поясе. Броню сложил в переметные сумки и закинул туда флягу с кипяченой водой и аптечку.

О! Аптечка — это моя инновация, подготовленная с помощью Алмы. В маленькую кожаную сумку я сложил взятые еще с Земли кетгутовые швы с иглами, пинцет, маленькие ножницы. Добавил подготовленный уже здесь перевязочный материал (залитую в воск матерчатую ленту на замену бинтов и корпию), жгут из кожи и местные антисептики: сухоцвет ромашки и листья шалфея. Также здесь растет целое море подорожника, листьями которого я дополняю аптечку по необходимости. Биофаги* биофагами, но лучше им помогать доступными методами. Да и товарищу, при необходимости, можно помощь оказать.

* - смотри первую книгу цикла.

Дружина накапливалась перед казармой. Воины собирались вокруг своих десятников. Закрепив на Валлей оружие и переметные сумки, я взял обеих лошадей и подошел к своему командиру. Моим десятником был Андраж, невысокий, худой, русоволосый воин, проживший уже кругов сорок. Он не отличался какими-то исключительными физическими данными, но был очень опытен, требователен и обязателен во всем. Весь десяток был уже на месте, я подошел последним. Кстати, в моем десятке был и мой хороший товарищ Сток.

— Слушайте сюда, молодежь, — негромко обратился к нам Андраж. — Идем первым десятком вместе с бароном, мы — его ближняя охрана. От нашего десятка не будут назначаться дозоры, не будет каких-то посторонних задач. Наша главная задача: сохранить Его милость целым и невредимым. Можем сами сдохнуть, но барон должен остаться невредимым.

Вскоре Деян выстроил дружину перед донжоном, доложил барону о готовности и мы выдвинулись в сторону Дубровника. Всего вышло восемь десятков, это немалая сила по здешним меркам. Еще два десятка дружинников остались в замке под началом Кисила и капитана Тессена.

Барон спешил, поэтому двигались, насколько возможно, быстро, но не бездумно. Скорость держали около восьми километров в час. Шли смешанным аллюром: один километр шагом, один километр рысью. Беон тер Аристи постоянно держал головной и боковые дозоры. Наш десяток шел рядом с бароном впереди колонны, поэтому вся пыль и вонь доставалась нашим товарищам, шедшим позади нас.

Перед выходом к селу Дубровник, барон объявил короткий привал, на котором все вооружились, а лошадям дали небольшую передышку. Затем, по команде «по коням», опять взлетели в седла и поскакали к селу. Вид дружины внушал. Больше полутора сотен лошадей, на половине из них — вооруженные до зубов воины. Вооружение было не совсем однообразным, но сюрко-мипарти* черного и стального голубого цветов, скрашивало это впечатление.

* - одежда, разделенная в соответствии с цветами герба по вертикали.

На бароне был расенский* доспех. Он очень походил на мой, но был хуже качеством, хотя внешне выглядел намного богаче моего. Бахтерец и остроконечный шлем с полумаской и бармицей был украшен золочением и гравировкой. Из оружия у Беона тер Аристи был круглый щит, кавалерийское копье, полуторный меч и кинжал.

* - доспех воинов Королевства Расения.

Остальные дружинники имели смешанное варнийское вооружение: кожаную броню, у трети состава усиленную металлическими пластинами, открытые кожаные шлемы с железными полосками, круглые щиты, сулицы, боевые топоры или прямые мечи. Если судить по внешнему впечатлению, то во всей баронской дружине мой доспех уступал только доспеху Беона тер Аристи. По-настоящему же уровню защиты, значительно превосходил любой другой.

На мне, поверх стеганки, набитой конским волосом, был надет бахтерец и наручи, на ногах были застегнуты поножи и надеты сапоги из телячьей кожи. На голове был надет подшлемник и уже на нем, через подвесную систему, подобную используемой на стальных шлемах в Российской Армии, бацинет «Волчьи ребра» с бармицей.

Кисти прикрывали кожаные перчатки, на поясе висели вакидзаси и охотничий нож. Слева к седлу Князя крепилась шашка, справа — клевец, справа же, к задней луке седла, крепился тул с тремя сулицами. Сякэны занимали свое законное место в креплениях на бахтерце. Круглый щит, через плечевой ремень, висел за спиной, кавалерийское копье стояло в токе, а я только придерживал его правой рукой. Пехотное копье осталось на Валлей.

Вот таким внушительным воинством, на рысях, мы вышли к Дубровнику. Село было окружено высоким частоколом с деревянными мостиками с внутренней стороны. На этих мостиках стояли селяне, вооруженные луками, копьями и топорами. На въезде в село с немногочисленной свитой нас встречал владелец этого манора Доналл Кедрик. Я уже встречался с ним в замке барона и он оставил у меня сильную ассоциацию с Портосом.

Баронет прожил уже тридцать пять кругов, мог похвастаться крупным, сильным телом и не стеснялся это делать. Характером он был очень вспыльчив, но добродушен и отходчив. Когда говорил, слышно его было за квартал. Также, как Портос, он любил прихвастнуть. У него была золотая фибула на плаще и золотое кольцо. При разговоре он всегда располагался и жестикулировал так, чтобы собеседнику всегда были видны эти украшения.

Говорят, что больше золота у него сроду не водилось, а в этих украшениях меди было больше, чем самого золота. Но никто не спешил уличить его во лжи, справедливо опасаясь за свое здоровье. Также Доналл Кедрик любил поведать друзьям о своих победах над женскими сердцами. По его словам, в его крепких объятиях перебывали чуть ли не все женщины баронства.

На самом деле, всем было прекрасно известно, что он верный семьянин. У него имелся целый выводок детей разных возрастов и жена, к которой он испытывал нешуточный пиетет. И она крепко держала его в своих прелестных ручках. Слушая Кедрика, за его спиной все хихикали и закатывали глаза, но перед ним делали серьезные лица и старательно внимали, соглашаясь и поддакивая.

— Мой лорд! — взревел обрадованный нашим прибытием Кедрик. — Эти чертовы тюлени высадились на побережье и атаковали мои деревни. Они грабят, убивают и отлавливают селян!

— Сколько их? Как они действуют? Ты уже дрался с ними? — уточнил барон.

— Клянусь! Я бы мог задать им жару, — покраснел Кедрик. — Но их слишком много. Мои люди следят за ними, это не трудно. В лесу тилинкиты плохо ориентируются. Их пришло человек сто-сто двадцать, они высадились и разбили лагерь вблизи Малых Дубков.

— Они двигались на своих байдарах стремительно, как всегда, — продолжил Доналл Кедрик. — Рыбаки, которые уже вышли в море, ничего не успели сделать. Их настигли прямо в море. Повезло, что на берегу еще оставалось несколько человек. Они и смогли предупредить жителей деревни. Люди запалили сигнальный костер и спрятались в лесу. Несколько человек побежали в соседние деревни. Перестраховались, вдруг дыма не заметят. Это дело такое.

— Дальше, — нетерпеливо оборвал речь Кедрика барон.

— Ну, — смешался Доналл. — Высадившись, тилинкиты оставили небольшой отряд для обустройства лагеря и охраны байдар, а остальные разбились на отряды, человек по двадцать, и пошли вглубь моего манора, шерстить деревни. Селяне, кто успел, попрятались со скотиной в лесу. Яже вооружил селян и заперся в Дубровнике. За частоколом они еще что-то могут сделать, а выводить их за стены на тилинкитов, это как пустить под нож. У меня есть полтора десятка подготовленных бойцов, но это все. Остальные — обычное мужичье.

— Сможешь быстро провести дружину до их лагеря на побережье? — спросил барон. — Так, чтобы их не спугнуть раньше времени?

— Конечно! Мои мужики, те, которые из охотников, постоянно за ними следят и сообщают мне, где кто находится и что делает, — подбоченился Кедрик. — Это в прямом столкновении они не соперники этим поганым тюленям. А проследить могут так, что те ничего и не заметят!

— Хорошо, бери своих людей и выходим. Чем быстрее мы их остановим, тем меньше допустим зла на моей земле. Слава предкам, силы у нас сейчас сопоставимы. Такое редко случается, надо не упустить представившийся шанс.

— Эге-гей, медвежата! — загремел Доналл Кедрик. — По коням! Едем в гости к тилинкитам, переломаем кости этим поганым тюленям!

Такие же здоровые, как и сам их командир, воины Кедрика взметнулись в седла. Они действительно чем-то были похожи на медведей. Схожести придавали украшения кожаных доспехов, выполненные из медвежьей шкуры. Вооружены они были палицами и шестоперами. Впрочем, их командир тоже был вооружен палицей. Хотя, нет, скорее дубиной. У Доналла Кедрика на плече лежала здоровенная дубина, на конце обитая металлическими кольцами. А его шлем покрывала настоящая медвежья голова.

— Филин, предки тебя забери! — снова заорал Кедрик. — Иди сюда, охотник хренов! Что ты встал и лупаешь глазами, как...филин?!

Воины, стоящие вокруг Кедрика, заржали. К баронету быстро подбежал мужик с весьма примечательным лицом. У него был маленький крючковатый нос и глубоко запавшие глаза с темными кругами вокруг них. Понятно, почему его называют Филином.

— Филин, ты должен провести нас к лагерю тилинкитов так, чтобы они нас не учуяли, — и Доналл Кедрик требовательно посмотрел на своего охотника.

— Все сделаю в лучшем виде, — поклонился охотник. — Только сыновей своих кликну. С Вашего разрешения, пойдем через Овражки и Малые Дубки. За Дубками надо будет спешиться, от деревни к берегу на лошадях не подойти, а незаметно — тем более.

Кедрик с гордым видом развернулся к барону и выпятил грудь. Беон тер Аристи согласно кивнул головой. Через пять минут мы уже шли на рысях к Овражкам. Той дорогой, которой нас вели местные охотники, можно было идти только в колонну по одному, поэтому наша дружина растянулась в длинную-длинную змею. Тем не менее, головной и боковые дозоры выставлялись и работали. Вместе с головным шли и охотники.

До деревни Овражки дошли нормально, но вот в самой деревне... Наш десяток шел в охране барона в голове колонны. Вместе с нами шел и Доналл Кедрик со своими людьми. Впереди был только головной дозор. И вот, перед самой деревней, от головного дозора к нам прискакал дружинник. Его хмурое лицо меня сразу насторожило.

— Ваша милость, — обратился он к барону. — Там... там...

— Не мямли, — одернул воина Беон тер Аристи.

— Там... деревня разорена, — собрался дружинник. — Жители перебиты... растерзаны. Тилинкиты ушли.

— Моржовые задницы! — рыкнул Доналл Кедрик.

— Кедрик, ты же говорил, что жителей предупредили. Как получилось, что в этой деревне смогли их застать врасплох? — спросил барон.

Баронет только растерянно пожал плечами.

— Ладно, вперед! — хмуро скомандовал Беон тер Аристи.

Эту деревню я запомню на всю жизнь. Здесь, на Этерре, я уже успел повидать всякого. Сам далеко не одного человека отправил на тот свет, причем не пулей с полукилометровой дистанции, а с помощью честного железа в тесной схватке. Но, еще на въезде в Овражки, глянув на раскинувшуюся передо мной страшную панораму, меня сильно замутило, и я еле сдержал рвотные позывы.

Люди в Овражках были не просто убиты, они были буквально растерзаны. Я ехал за бароном по деревенской улице и невольно запоминал эту ужасную картину. Трупы были везде. Вот тело мужчины в луже крови, лежит на пороге дома. Множество колотых ран на теле, горло разрублено до позвоночника, а голова скальпирована. Недалеко от него лежит трупик маленькой девочки, ее головку размозжили о бревенчатую стену.

Дальше — лавка и стол под яблоней. Под ней лежат старик и старуха, их, похоже, убили походя. По одной скупой колотой ране под сердцем. На плетне соседнего двора на жердь наколот младенец, мальчик. Во дворе, прямо на земле, распята молодая, недавно красивая женщина. Руки и ноги ее раскинуты и прибиты прямо к земле деревянными колышками. Платье задернуто на голову, живот вспорот.

Напротив, к дереву привязан мужчина. Веревкой связаны руки и ноги. Голова притянута к дереву кожаным ремешком, тоже скальпирована. Верхние веки приколоты к бровям щепками. В животе торчит деревянная жердь. Мне становится плохо, когда я представляю, что здесь происходило.

На следующем дворе животом на столе лежит женщина, ее руки связаны под ним. От одежды не осталось ни одного целого кусочка. Ее пах и ноги залиты кровью. Перед столом на земле лежит тяжелый каменный жернов, из-под которого виднеются маленькие детские ножки. На камне стоит отрубленная мужская голова, тоже скальпированная.

Всюду вороны, которые недовольно каркают и лениво взлетают при нашем приближении. Я долго не могу прийти в себя. Глаза предательски заполнили слезы, в голове непонятный шум. С трудом и не сразу я смог взять себя в руки. Ненависть к существам, совершившим эти чудовищные зверства, выкристаллизовалась в императив: хороший тилинкит — мёртвый тилинкит.

Весь наш отряд прошел через деревню и все выезжали с одинаковыми серыми злыми лицами. Однако было видно, что с такими зверствами они уже сталкивались и ничего нового для себя не увидели. Только для меня увиденное было чем-то запредельным. Не сговариваясь, дружина увеличила скорость. Никого не пришлось подгонять. Воины стремились побыстрее добраться до врага. Этих зверей в человечьем обличье.

Уйдя в свои мысли, я и не заметил, как мы добрались до выхода к побережью. Проводники с тропы увели нас глубоко в лес, где барон приказал оставить под небольшой охраной лошадей и лишние вещи. Никто не хотел оставаться на стоянке и охрану пришлось назначать в приказном порядке. Все рвались в бой. Мы расседлали лошадей и стреножили их. Сбрую и не нужные в предстоящем бою вещи сложили так, чтобы лошади их не затоптали. Из оружия я с собой взял пехотное копье, щит и вакидзаси.

Теперь мы шли медленно, компактной колонной. Сначала вышли к Малым Дубкам. Деревня была пуста и носила все признаки вдумчивого разграбления. Слава предкам, трупов здесь не было. Предупрежденные рыбаками жители успели сбежать. Потом, еще медленнее, мы начали спускаться к побережью.

Вскоре пришлось совсем остановиться. Один из охотников подошел и доложил, что берег и лагерь тилинкитов уже видно, но впереди стоят дозоры северян. Их не обойти и вырезать бесшумно тоже не получится. Барон, немного подумав, принял решение атаковать.

Следуя его негромким командам, отряд развернулся в двухшереножный строй и, стараясь держать хоть какое-то равнение, начал движение в сторону берега. Доналл Кедрик со своими бойцами ушел на правый фланг, ему с его дубиной и отсутствием щита нужен был простор. Воины посматривали по сторонам, стараясь не обгонять друг друга, а главное — не обгонять барона. Почти сразу мы вышли на такое расстояние, что стал виден берег моря. Отряд остановился, воины присели, опустив копья.

Впереди, до самого берега, шел пологий склон, поросший редкими низкорослыми деревьями и кустарником. К береговой кромке приткнулось полтора десятка больших байдар, длинной метров десять-двенадцать и вместимостью примерно на двадцать-двадцать пять человек каждая. И среди них размером выделялась одна, весел на восемнадцать, с сооруженным на корме навесом из шкур. Байдары были полузагружены имуществом.

На берегу множество костров, возле которых сидят воины в доспехах, что-то смутно мне напоминающих. Они едят и пьют, что-то громко кричат друг другу. Языка я не понимаю. Рядом лежат груды награбленного добра и сидят согнанные в одну кучу пленники: молодые парни и девушки, подростки.

— Глянь, Шрам, — прошептал присевший рядом со мной Сток. — В центре лагеря — самый большой костер, видишь? Рядом еще ихний тотем стоит — череп куницы на шесте с привязанными к нему скальпами. Это воины Рода Куницы. А вон их балогун, военный вождь рода. Это тот здоровяк, вокруг которого все суетятся.

Я присмотрелся к нему и другим воинам тилинкитов. Вооружены они были пехотными копьями, дротиками или простыми луками, боевыми топорами либо палицами. У балогуна была дубина, схожая с дубиной Кедрика. На всех была надета ламинарная кожаная броня, голову прикрывали окрылья*.

* - часть доспеха воинов: чукчей, коряков, азиатских эскимосов. Использовалась для защиты головы и плечевого пояса. См. рисунок в «Доп. материалах» к книге.

— Из чего они броню делают? — уточнил я у Стока.

— Из кожи моржа либо лахтака (морского зайца).

Дальше наш разговор был прерван громкими криками. Нас наконец заметили дозоры северян. Они сорвались с места и, громко крича, помчались в сторону своего лагеря. Там, несмотря на кажущуюся беззаботность, их сразу услышали. Балогун вскочил на ноги и начал раздавать команды. Часть тилинкитов начала дозагрузку байдар награбленным, а остальные выстроились в линию, прикрывая от нас лагерь.

Мы в это время уже шли к лагерю, сомкнув строй, сдвинув щиты и выставив вперед копья. Метров за сорок до врага в нас полетели стрелы. Послышались звуки попаданий в щиты, а затем — и редкие вскрики. Дружина чуть увеличила шаг, стремясь быстрее выйти из зоны обстрела и схватиться с врагом в ближнем бою. Шагов за десять-пятнадцать тилинкиты швырнули в нас дротики. Почти все из них впились в щиты наших дружинников, отягощая левую руку. Тут же над строем северян раздался холодящий душу волчий вой и они бросились в атаку.

Атака была настолько яростной, что, как мы не старались, враги практически сразу порвали наш строй. С безумной отвагой и неожиданной от достаточно низкорослых воинов силой они врубились в нашу шеренгу. Мы со Стоком и воином справа еще некоторое время держали щиты сдвинутыми, слаженно работая копьями. Но затем разметали и нашу небольшую шеренгу.

Количество противостоящих отрядов было примерно одинаковым. И жестокий бой закипел на одном месте. Ни один из отрядов не мог потеснить своего противника. Мы со Стоком все-таки удержались рядом и работали по противнику в паре. Сток выронил щит, поймав на него три дротика северян. Я надел свой щит на плечевой ремень и работал с копьем двумя руками. Это значительно увеличивало арсенал моих приемов с этим оружием.

Я уже давно уверенно работал копьем, а мой товарищ им владел еще лучше. И сейчас, мерно двигаясь вперед-назад, мы слаженно роняли тилинкитов на землю. Сначала я наносил удар по тилинкиту, тот ставил блок или уклонялся, и тут же Сток поражал отвлекшегося на меня северянина. Вокруг нас уже стало свободнее и мы начали теснить противника в сторону сражающегося Беона тер Аристи.

Но далеко не везде удача сопутствовала нашим воинам, так же как мне с моим товарищем. Темноглазые низкорослые воины с коричневой кожей, узким лбом и темными волнистыми волосами, ни в чем не уступали дружинникам Аристи. Уверенно бился барон, разя тилинкитов точными скупыми ударами и постепенно продавливая их в сторону байдар. Рядом, громко хэкая при каждом ударе, рубился Деян. Андраж, с несколькими воинами нашего десятка, держал периметр, стараясь не подпустить к барону вражеских воинов со спины и флангов. И Беон тер Аристи в полной мере пользовался этим преимуществом.

Мы со Стоком уверенно шли на сближение с отрядом барона. На правом фланге бушевал баронет со своими воинами. Тилинкиты наскакивали на Кедрика со всех сторон, как собаки на медведя. Но получали в ответ дубиной и опадали, как озимые. И наш правый фланг, как и центр во главе с Беоном тер Аристи, начинал теснить северян к кораблям.

На левом же фланге было все наоборот. Тилинкиты уверенно теснили наших воинов, все глубже загибая фланг к нашему тылу. Спасало то, что дружинники пока не побежали, отступая, но упорно отбивая яростные атаки врага. Еще раз скажу, что меня поразило мужество врага в бою. Вглядываясь в их прямоугольные лица со слегка выпуклым носом, я видел только спокойную уверенность и презрение к врагу.

Их военный вождь тоже успешно теснил наших воинов. Дубиной он буквально сметал своих противников. За ним «в кильватере», как и за нашим бароном, двигалось несколько северян. И случилось то, что должно было произойти. Два вождя, возглавляющих успешно наступающие группы, сошлись в поединке.

Окружающие воины приостановили бой, не мешая драться свои вождям. Мы со Стоком тоже остановились, но уже буквально вплотную к сражающимся. Барон был вооружен полуторным мечом и круглым щитом, на поясе висел длинный кинжал. У балогуна на поясе болтался нож такого же размера, а обеими руками он держал свою смертоносную дубину.

Беон тер Аристи чуть пригнулся, постояв так несколько секунд, и стремительно бросился на тилинкита. Видимо, он пытался превзойти противника за счет большей скорости одноручного оружия. И действительно, он двигался очень быстро... но недостаточно.

Дубина балогуна замелькала с такой скоростью, что воздух, разрезаемый ей, зашипел. Казалось, что он и не сражался только что в яростной битве, а отдыхал, возлегая на шкурах и наслаждаясь бездельем. И теперь стремится наказать противника за то, что он посмел его побеспокоить.

Барон несколько раз успешно уклонился от дубины северянина, пытаясь добраться до своего противника, но, все-таки, попался. Видя, что убраться с траектории удара он не успевает, Беон закрылся щитом. Раздался мощный грохот и треск. Щит треснул, а барон покачнулся, перехватывая вооруженной рукой край опадающего на отсушенной руке щита.

Балогун не задерживаясь и на долю секунды повторил свой сокрушающий удар. Щит Беона тер Аристи лопнул и развалился на несколько кусков, а барон принял на себя удар дубины. Щит, конечно, отнял у удара часть его мощи, но все же он оставался настолько силен, что смел барона, отбросив его спиной на землю.

В небо взвился победный вой тилинкитов. Балогун шагнул к поверженному барону, занося над головой дубину, но его тут же, по команде Андража, закрыли наши воины. В ответ тилинкиты с удвоенной яростью насели на дружинников. Рядом с бароном встал Деян, уже отбиваясь от прорвавшегося северянина.

Мы со Стоком тоже бросились к барону. Тут я увидел, как еще один тилинкит обошел место схватки и подбегает к лежащему на земле Беону. Не успевая сблизиться, я перехватил копье верхним хватом и, не прекращая движения, изо всей силы метнул его в северянина. Копье темной молнией мелькнуло между сражающихся и поразило тилинкита. Удар был так силен, что копье пробило врага насквозь, войдя в спину на половину своей длины. Бросило тилинкита на землю и он повис на нем, мелко суча ногами и с влажным хрипом проседая вниз по окровавленному древку.

Я, не снижая скорости, выхватил вакидзаси, и, сбрасывая щит с плеча на кисть левой руки, метнулся к балогуну. Шагов за пять до контакта я совершил мощный бросок своего щита в голову балогуна. Вождь северян каким-то чудом учуял угрозу, успел увидеть летящий в его голову снаряд и начал уклонение.

Не успевая присесть или заблокировать удар дубиной, он смог, чуть развернувшись и приподняв плечо, прикрыть голову окрыльем. Этого хватило, чтобы тилинкит не получил серьезную травму, но на несколько мгновений он был дезориентирован, и я успел в глубоком выпаде полоснуть его мечом по ноге.

Балогуна тут же закрыли его помощники, а один из них успел ткнуть меня копьем. На мою удачу, Сток продолжал страховать меня и отвел удар. Среди тилинкитов раздались команды на их родном, непонятном для меня языке. Северяне быстро повели своего вождя на большую байдару с навесом, а сами тоже отступили к обрезу воды.

Взревел рог и по этому сигналу с байдар на нас густо посыпались стрелы и дротики. Дружина Аристи остановила атаку, думая лишь о том, как защитить себя. В этот момент остававшиеся на берегу тилинкиты разом запрыгнули в байдары и оттолкнулись от берега. Отойдя от берега метров на десять, байдары по команде балогуна встали.

Военный вождь тилинкитов выпрямился во весь рост и уставился мне в глаза. Так, в полной тишине, мы простояли некоторое время, изучающе всматриваясь в глаза друг друга. Вдруг раздался крик и справа от меня к берегу выскочил молодой парень. В его руках был тилинкитский лук. Он быстро наложил стрелу и, умело оттянув тетиву, выстрелил в балогуна.

Военный вождь северян небрежно дернул плечом и стрела замерла, застряв в окрылье. Балогун скривил губы в презрительной усмешке. Он еще раз посмотрел на меня, указал на себя рукой и произнес:

— Омрын.

— Сержио, — немного подумав, ответил я своему врагу.

Балогун медленно мне кивнул и, повернувшись спиной к берегу, махнул рукой в сторону севера. Еще раз взревел рог и байдары тилинкитов стали споро удаляться от берега. Почти все награбленное имущество они увозили с собой, но пленников мы смогли отбить всех.

Глава 2

Глава 2. Мезенские поморы (524 круг Н.Э., руен).

Байдары тилинкитов споро удалялись от берега, а над берегом гремел рёв Кедрика.

— Меня зовут Доналл! — орал баронет. — Ты меня слышишь?! Не смей разворачиваться ко мне спиной, моржовая задница!

Стресс потихоньку уходил, бойцы начали улыбаться и похохатывать.

— Не хочешь спросить мое имя?! — не унимался Кедрик. — Вернись и я вобью его тебе в твою тупую тюленью башку вот этой дубиной!!!

Балогун, как впрочем, и остальные тилинкиты, не реагировали на крики с берега и равнодушно удалялись на север в сторону Китовых островов. Баронет устал орать и, развернувшись, уверено зашагал в мою сторону.

Доналл Кедрик остановился в шаге от меня и начал буравить тяжелым взглядом. Лицо баронета от гнева пошло пятнами, он тяжело и громко дышал, кулаки до белых костяшек на пальцах сжимали дубину. У бойцов начали сползать с лиц улыбки.

За моей спиной стали скапливаться дружинники, а за спиной Кедрика — его «медвежата». А я стоял и думал, что у меня нет другого варианта, кроме как полоснуть его по горлу, как только он дернется. Когда тишина уже начала звенеть и руки бойцов потихоньку потянулись к оружию, баронет наконец «разродился»:

— Молодец, парень! Ты здорово сражался, — хлопнул он меня по плечу.

После могучего хлопка у меня отчетливо заныло все тело, напоминая обо всех «превозмоганиях», которые пришлось совершить в этом бою. Со всех сторон послышался одновременный облегченный выдох. Лица бойцов расслабились и на них снова появились улыбки.

— Почти как я, — продолжил Кедрик.

Вокруг облегченно заржали. Да и сам баронет открыто и как-то светло улыбнулся. Я недоуменно уставился на него. Для меня мгновенный переход от бешенства к добродушию был очень неожиданным. Глядя на мое лицо, бойцы заржали еще сильнее. У некоторых, вон, даже слезы выступили.

Барон, оставив Доналла Кедрика наводить порядок в своем маноре и озадачив похоронами павших воинов, дал команду на выдвижение дружины домой. Было заметно, что он допускает возможность нападения на замок и очень переживает, хоть и старается не показать этого.

Оказав помощь раненым, мы споро двинулись в обратный путь. Дошли быстро и без проблем. Тессен встречал наш отряд прямо в воротах замка, супруга и сын барона выдержали и дождались его у входа в донжон. Этим вечером, на ужине, в употреблении алкоголя никто никого не ограничивал.

Дружина шумела. Те воины, которые участвовали в отражении нападения северян, делились пережитым. С каждым опустошенным стаканом количество врагов росло, а удары рассказчиков становились все мощнее и точнее. К концу вечера создалось впечатление, что после нашего боя Снежная пустошь окончательно обезлюдела.

Слышал я обрывки разговоров и про себя самого. Товарищи, не жалея красок, описывали батальное полотно, где я ссаными тряпками гонял перепуганных тилинкитов. Молодежь восторженно глазела на рассказчиков, а ветераны понимающе ухмылялись. К себе ощущал в целом благожелательное отношение, и поймал лишь несколько раздраженных взглядов от дворянского стола и один, ненавидящий, — от Фрола. Заметив, что я на него смотрю, он сразу отвернулся.

Набрались изрядно. Я сидел со своим десятком под предводительством Андража. За нашим столом в основном говорил только один человек и это был не я. Андраж, немного расслабившись, щедро делился своим богатым опытом. Достался и мне ценный совет. Десятник сказал, что мои перчатки — дерьмо.

Надевать их вместе с моим доспехом, это оскорбление памяти предков. И надо либо сменить их, либо усилить кольчугой или металлическими пластинками. Пренебрежительно относиться к советам опытного человека глупо, поэтому я решил на следующий день сходить в кузню и проапгрейдить свои перчатки.

Спать я завалился в казарме. Ехать домой по окончанию ужина я оказался не в силах. Эпический герой, вертевший на своем копье тилинкитов десятками, был вынесен Бахусом в одну калитку. Проснувшись с тяжёлой головой, я подержал голову в бочке с водой и занялся делами.

Сходил в замковую кузню и заказал усиление перчаток кольчугой. Выбрал кольчугу, а не металлические пластинки потому, что у кузнеца имелись в наличии обрывки кольчуги, а вот пластинки еще надо было выковывать. Это и решило исход дела. Потом меня выловил Кисил и утащил на тренировочную площадку, где пришлось спарринговать с ним, пока он не выдохся, а из меня не вышел весь хмель.

Пообедав с дружиной, я узнал, что не нужен аж до завтрашнего вечера и убыл в город. Направляясь домой, я автоматически свернул на одну из улочек Торгового квартала и остановил Князя напротив обширного двухэтажного здания с красочной вывеской над входом. На вывеске под вычурной надписью «Камелия» была нарисована стройная девушка, подобравшая до колена юбки и рассматривавшая свою ножку, поставив ее на стульчик.

Похлопав по кошельку, я задумался. Очень хотелось зайти в «Камелию», я давно не общался с девушками, а после боя, этой адреналиновой встряски, «общения» хотелось еще больше. Однако, в таком скверном виде я у Ванды, хозяйки заведения, еще не появлялся.

Не мыт, не стиран. Однако за дополнительные деньги можно все это исправить и прямо у Ванды. Я растерянно почесал затылок. Тут над моей головой хлопнули ставни.

— Шрам! — по улице разнесся звонкий девичий голос. — Ты что встал как не родной? Давай к нам. Я сейчас скажу, чтобы у тебя приняли и обиходили коня. И попробуй только сбежать!

Я облегченно махнул рукой и спрыгнул с Князя. Вопрос решился сам собой...

На следующий день, выбравшись из «Камелии» уже после обеда, я чистый, отстиранный и умиротворенный, едва успев заехать домой и узнав, что там все нормально, убыл в замок. По прибытии доложил десятнику и узнал, что в замке гости. Пришел корабль из Помории. Я тут же двинул к замковой бухте. В замке была своя бухта, небольшая, вмещающая два корабля. Обычно там стояли оба струга барона: двадцатидвухметровый чердачный струг «Жемчужина» и четырнадцатиметровый струг «Тюлень».

Сейчас «Тюленя» в бухте не было. Может, его перегнали в городскую гавань. Она вмещала до двадцати двух судов. Там могли встать на стоянку четырнадцать судов у пристани и восемь — на якоре. А может, барон отправил «Тюленя» по какой другой надобности.

Рядом с «Жемчужиной» же сейчас стоял самый настоящий поморский коч. Он был совсем чуточку короче «Жемчужины», но почти в два раза шире. Весь вид этого судна показывал высокую надежность и мореходность, хорошую грузовместимость и... невысокую скорость. Несмотря на две мачты. На самом корабле я рассмотрел только одного моряка. Тот сидел на палубе, облокотившись спиной о грот-мачту, и замотавшись в плащ. Похоже, помор дрых без задних ног. Ну да, не мое это дело.

Я развернулся и пошел искать лейтенанта, чтобы узнать новости. Нашел Деяна на тренировочной площадке, где он гонял бойцов. На мою удачу, лейтенант был в курсе событий. Попытав его, по старой дружбе, узнал, что делегация поморов из соседнего с нами приграничного баронства Мезен, прибыла с целью договориться о помолвке Кисила с мезенской баронетой Беляной.

Деян просветил меня, что Беон тер Аристи достиг предварительной договоренности с поморами, но гости настояли на том, чтобы совершить совместный рейд на Китовые острова, на разбойничью базу тилинкитов. И при том, старшим в отряде аристийцев должен быть Кисил.

Поморы хотят убить сразу двух зайцев: посмотреть в деле на жениха своей баронеты и наказать тилинкитов, при этом постараться вернуть награбленное. Поморы — люди суровые, и ни свою девочку за какую-то соплю они отдавать ни в коем случае не будут, ни тилинкитам спускать нападение.

Дело в том, что, как и наше баронство, так и побережье Помории, тилинкиты ограбили. Налеты они организуют с базы на Китовых островах. Сами же острова необитаемы, там нет жителей. Только временно посещающие их разбойники.

Тилинкиты со своих северных земель доходят до Китовых островов, там организуют базу и, опираясь на нее, нападают на побережье материка. Туда же свозят награбленное и пленных, своевременно выходя из-под ударов хозяев побережья. Как только там накапливается требуемое количество ценностей, северяне снимаются и уходят на свои земли.

Хорошая схема для северян. Так как тилинкиты являются фактическими хозяевами Студеного моря, то награбленные ценности почти сразу оказываются в безопасности. Вывезли пленных с «нажитым непосильным трудом» имуществом с побережья и все, боятся нечего.

Все северные королевства Этерры позволяют себе только каботажное судоходство*. На большее не решаются из-за доминирования на море тилинкитов. Правду сказать, на Этерре нигде нет равных возможностей для прибрежных стран. На юге, в Полуденном море, правит бал флот Царства Лаомин, на востоке, в Борейском море, не имеет себе равных флот Королевства Борея. Даже флот Царства Лаомин опасается затрагивать интересы борейцев. На западе же, в море Камауэто, за лидерство борются флота Королевства Порталано и Пиратской республики Коралловых островов, отодвинув на задворки и Вестерию, и Валенс, и Тагаси, и, тем более, полудикарей Каракунго.

* - Каботажное судоходство (фр. cabotage), — морское прибережное (побережное) судоходство.

Прямо во время нашего разговора пришел Элдор Тессен и отдал Деяну распоряжение на отбор десяти воинов самого внушительного вида и подбора им лучших доспехов. Перед ужином намечался последний раунд переговоров и с нашей стороны надо было создать подходящий антураж. Естественно, я вошел в число этой десятки. Мне и вооружение не надо было подбирать. Единственно, перед ужином я успел забежать к кузнецу и забрать укрепленные кольчугой перчатки.

Собрались на третьем этаже донжона, в большой зале. Слуги поставили стол, где напротив друг друга расселись дворяне обоих баронств. С нашей стороны: Беон тер Аристи, Кисил Аристи и Элдор Тессен. Со стороны мезенцев —трое их дворян. По десятку воинов встали за спинами своих предводителей. На столах стояло только вино в серебряных кубках и кувшинах. На дворянах тускло поблескивало золото. Похоже барон растряс свою сокровищницу для такого случая.

Я впервые увидел поморов вблизи. Это были белокожие голубоглазые мощные воины, высокого, для местных людей, роста. На их бородатых лицах невозможно было заметить никаких эмоций. Этим они немного напоминали тилинкитов. Они прямо распространяли вокруг себя внутреннее достоинство и уверенность в своих силах.

Но это как раз меня не удивило, я уже слышал, что народы восточных королевств бывшей империи отличались более мощным телосложением от своих западных соседей. И поморы, и борейцы, и расены были и выше, и мощнее своих соседей.

Одежда поморов, и дворян, и простых воинов, была окрашена в два цвета: синий и серый. Украшений на дворянах было немного, но они отличались размером и искусностью исполнения. Вооружение на воинах было однообразным: кожаная броня, круглые щиты, боевые топоры и длинные кинжалы на поясе.

На эволюцию вооружения поморов, скорее всего оказало влияние географическое положение их королевства. Это было прибрежное государство, половина границы которого была морской. Еще четверть границы — Малахитовыми горами, которые надежно прикрывали южную границу от лесного королевства Расения.

Одна восьмая часть границы проходила по реке Бегей, которая отделяла Поморию от Королевства Борея. И только одна восьмая часть границы проходила по чисто сухопутной местности, разделяя два королевства: нашу Варнию и Поморию. Основной военной силой у поморов был флот и фактически морская пехота, которые контролировали морские и речные границы, почти полностью окружающие их королевство.

С Варнией, имеющей с ними единственный легкопроходимый сухопутный участок границы, поморы старались поддерживать хорошие отношения... всеми способами. Вполне возможно, что и нынешние переговоры о помолвке в какой-то степени решали эту же задачу.

Так, о чем я? В общем, поморы смотрелись брутально: суровые здоровые мужики, вменяемая одежда, оружие и доспехи, никаких пуленов, шоссов и гульфиков. Но, слава предкам, и мы не подкачали. Отобранные аристийцы выделялись и телосложением, и вооружением. Поэтому, дворяне обоих баронств, спокойно смогли заниматься переговорами, не ощущая дискомфорта из-за чьего-то подспудного давления.

В ходе недолгих переговоров решили, что от Аристи идут оба корабля, с уменьшенным составом гребцов и увеличенным десантом. На каждое весло будет посажено не два моряка, а один моряк и один дружинник. Так и воинов перед боем не вымотают и количество перевозимого отряда смогут увеличить. Старшим от нашего баронства окончательно решили отправить Кисила.

Оба наших струга вмещали, в общем, девяносто человек. На «Жемчужине» было четырнадцать пар весел, на «Тюлене» — шесть пар. На каждое весло надо было посадить по два гребца, одного моряка и одного дружинника. Поэтому, на оба струга вышло: два шкипера и два рулевых, подменяющих друг друга; сорок матросов на веслах и сорок шесть воинов, включая Кисила Аристи и Элдора Тессена.

Выходить должны были завтра утром и вместе с кочем поморов идти до устья Варны, где был разбит лагерь мезенцев. Там нас будут ждать еще три коча союзников во главе с их бароном. Объединившись, уже под предводительством барона Никона тер Мезен, на всех шести кораблях мы должны выйти на Китовые острова и атаковать на них тилинкитский лагерь.

По окончании переговоров Тессен предупредил меня, что я вхожу в состав отряда, убывающего с Кисилом, и должен ночевать в замке. Но отпустил на несколько часов домой, чтобы я мог собраться. Пришлось опять гнать Князя по уже знакомой до мелочей дороге: замок — дом.

Прибыв и сообщив жильцам моего домика, что я опять ухожу по приказу барона махать своими железяками, попросил Алму помочь мне собрать с собой аптечку. Она тут же захлопотала, озадачив своих детей сбором аптечки, мужа отправила в конюшню, а сама побежала на кухню.

Я же поднялся к себе в кабинет. Проверил тайник, который сделал для хранения денег, линейки с транспортиром, которую взял еще с Земли, и тех записей, которые сделал, пока жил в деревне сразу после перехода на Этерру. Рисовал схемы и записывал туда то, что старательно запоминал на Земле, когда готовился к переходу.

Записывал то, что, по моему мнению, могло помочь мне «подняться» в средневековом обществе. И, естественно, я старался сделать эти записи как можно быстрее, пока знания не стали размываться в памяти. А носимая память, она надежней. То, что записал, уже не забудешь. Главное — записи не потерять.

С тайником все было в порядке и я определился с оружием, которое возьму в поход. Решил взять пехотное копье, щит, сулицы, вакидзаси, охотничий нож и сякэны. Остальное оставлю дома. В вещмешок положил котелок, запасное белье, плащ-накидку, набор по уходу за клинками и рыболовные принадлежности. Мало ли? Места не занимают, а польза может быть.

Алма с детьми вышли проводить меня на улицу, там перед домом уже ждал Вук, держа Князя под уздцы. Дара была чем-то расстроена, это нечастое ее состояние, обычно она очень смешливая, позитивная девочка.

­— Дара, не куксись, — подмигнул я ей. — Привезу тебе тилинкита на опыты.

Я попытался ее рассмешить, но она только фыркнула и отвернулась. Непонимающе посмотрел на Алму, но она улыбнулась и молча протянула мне кожаную сумочку с медицинскими прибамбасами. Также молча забрал аптечку, мы уже давно определились со стандартным набором, поэтому спрашивать было нечего.

Махнув рукой провожающим, я двинул в замок. Уже начинало темнеть, поэтому, выехав за пределы города, я перешел сначала на рысь, а потом и на галоп. Дал Князю прогнать кровь по жилам! Быстро добравшись до замка, отдал конюху свое транспортное средство и предупредил, чтобы он поводил Князя по двору и не давал сразу воды. На мои ценные указания конюх буркнул, что не надо учить отца делать детей. Эх, не разговаривают они так с нашим капитаном.

Пошел в казарму и сообщил Андражу о прибытии, но тот сказал, что он в поход не идет и я должен доложить самому капитану. А тот сейчас находится в своем домике рядом с донжоном. По дороге к домику капитана у входа в донжон я увидел барона с сыном, они тоже обратили на меня внимание и Кисил махнул рукой, чтобы я подождал.

Я остановился в стороне, чтобы не мешать разговору и не нарываться на замечания. Но разговор все равно было слышно. Беон тер Аристи объяснял сыну, что его время вести воинов в бой выходит и теперь это придется делать Кисилу. Он просил сына быть осторожным и не лезть на рожон, так как он нужен и семье, и людям Аристи. Я исподволь поглядывал на них, выражение лица у барона было очень грустным, в глазах сквозила тоска. А вот Кисил буквально фонтанировал радостным возбуждением и энергией. Когда барон ушел в свои покои, Кисил подозвал меня к себе.

— Шрам, я уже сказал Тессену, ты будешь со мной. И своего друга возьми.

— Стока?

— Да, его. Оруженосцем у меня будет Раф, сын Карфакса Бофаро из Брегово. Ты куда идешь?

— Доложить капитану Тессену о прибытии и готовности к походу.

— Хорошо, иди докладывай.

Кисил развернулся и, насвистывая, пошел в сторону казармы. Ну что же, обычное дело для последнего времени. Семья барона мне доверяет и постоянно служебные задачи вертятся вокруг охраны кого-то из членов семей.

Подойдя к домику капитана, я увидел его самого, стоящего на крыльце и распекающего Фрола. Благоразумно притормозив, не доходя до места экзекуции, я расслышал в чем там было дело. Капитан снимал стружку с нерадивого дружинника за несвоевременную смену товарища на посту. Причем причиной опоздания снова послужило то, что Фрол грязно домогался до очередной девушки.

Ладно бы оказывал знаки внимания, ухаживал как обычный парень. В замке никто ни от кого не требовал монашеского поведения. Так нет, он вел себя как животное, стараясь подавить силой и запугать. Да что это я животных обижаю? Они себя так не ведут. Это прерогатива той части человечества, которые гордо именуются ублюдками.

Наконец капитан закончил воспитательную беседу и, пообещав в следующий раз оторвать Фролу причиндалы, отправил его прочь. Я подошел и доложил о прибытии и готовности к походу.

— Хорошо, Шрам, — кивнул Элдор Тессен. — Я отобрал сборный десяток, который будет постоянно рядом с Кисилом Аристи, ты тоже в него входишь. Сражаетесь рядом с ним, охраняете его и представительские функции! Общается он с кем-то, вы тоже рядом. Я там такие рожи отобрал... кхм...

Глянув на мою рожу, он поперхнулся и замолчал. Я понимающе ухмыльнулся.

— Ладно, завтра с рассветом грузимся и выходим, — продолжил капитан. — Ночуешь здесь, на рассвете быть на причале. Ваш десяток в подчинении лично у меня. Я ваш десятник, капитан, Император Этерры и Первый предок. Свободен!

Я четко развернулся кругом и пошел в казарму. Попросил дежурного, чтобы он меня разбудил перед рассветом, но он меня успокоил, сказал, что будет будить всех.

Утром, под матерные крики и завывания шкипера «Жемчужины» Блума, мы погрузились на корабли. Надо отдать должное поморам, они провели погрузку образцово-показательно, вызвав этим кислые выражения лиц наших командиров. На берегу нас провожали барон с супругой и несколько их приближенных. Кисил коротко обнял родителей и ловко взлетел на борт «Жемчужины» по узкому трапу, представляющему собой доску, перекинутую с причала на борт струга.

Естественно, я в составе сборного десятка, погрузился на этот же струг. Поднявшись, я увидел на полуюте* знакомые лица: взбешенное, до багровых пятен, волосатое лицо шкипера Блума и индифферентное — рыжего рулевого Торбена. Я искренне улыбнулся, увидев эту колоритную парочку. Кто-то из матросов замешкался перед трапом, помешав погрузке, что тут же заметил шкипер, замечавший на своем корабле абсолютно все.

* - короткая, возвышенная часть юта, ют — часть палубы судна, от бизань мачты до кормы.

— Занимайте свои места, жопоголовые каракатицы! — широкоплечий, кривоногий, заросший черными волосами шкипер аж подпрыгнул от возмущения и заорал на матросов. — Что вы третесь у трапа и строите глазки, как портовые шлюхи?! Вами даже моржи побрезгуют! Быстро метнулись на свои банки* и замерли там до конца погрузки.

* - сиденье для гребцов на беспалубных судах.

«Ничего не меняется», — подумал я, проходя ближе к каютам и располагаясь поудобнее, насколько это возможно. На море было свежо и ветрено. Я набросил плащ-накидку, чтобы не мокнуть.

Из замковой гавани вышли в кильватерном строю: сначала «Жемчужина», затем «Тюлень», а уже потом коч поморов. Кисил и капитан разместили вещи в каюте и поднялись на полуют к Блуму.

Ветер был почти попутным, что позволило воспользоваться парусами и убрать весла. Вскоре коч стал отставать и, по совету шкипера, Кисил дал команду перестроиться. Коч, как самый тихоходный, пропустили вперед, за ним пристроились мы, в арьергарде пошел «Тюлень».

Некоторое время шкиперы на обоих наших стругах колдовали с парусами, изменяя площадь паруса, чтобы уравнять скорость с кочем мезенцев. Наконец скорость выровняли и колонна кораблей, мерно рассекая волны, устремилась к устью Варны.

Если ветер не изменится, то дойдем туда к вечеру. Идти, где-то, сто десять — сто двадцать километров. С нашей скоростью будем телепаться часов двенадцать. Я никому пока был не нужен. Рядом с Кисилом Аристи крутился его оруженосец Раф Бофаро, паренек лет тринадцати. Он старательно выполнял команды и вообще лез из кожи вон. Молодец! Я же улегся на палубу, закрывшись от ветра стенками каюты, сунул вещмешок под голову, накинул сверху плащ-накидку и захрапел.

Струг мерно поскрипывал на волнах, кричали чайки, но это только убаюкивало меня. А что? Любой военный подтвердит: опытный солдат спит и ест, когда есть возможность. Потому, что может случиться так, что ни времени на это, ни возможности просто не будет. Продрых я не меньше шести часов и встал бодрым и отдохнувшим. Рядом со мной с осоловевшими глазами сидел Сток.

— Ты хоть поспал? — спросил я у товарища.

— Ага, только перед тобой проснулся. Может, перекусим? Жрать что-то хоочеетсяяя.

— Еще бы, не хотелось! Полдня не ели, да на свежем воздухе, да на море! Доставай, что там у тебя есть.

Сток с готовностью зарылся в свой мешок, а я достал тот перекус, что сложила Алма. Разложили все на общей тряпице и с удовольствием отдались чревоугодию. Только пили из разных сосудов. У Стока был кожаный бурдючок, а у меня — алюминиевая армейская фляжка из набора. Она неизменно привлекала внимание, как собственно и остальные мелочи, принесенные с Земли.

Сток с интересом посматривал на флягу, но уже ничего не спрашивал. У нас разговоров на эту тему уже было — ни счесть. И каждый раз, на вопросы товарищей я отвечал одно и тоже: «осталось от родителей, откуда у них — не знаю». Всем уже надоело спрашивать.

Перекусив и подумав, чем бы себя занять, я решил половить рыбу. А что? Лишним не будет. Попросил Стока взять у матросов ведро и набрать морской воды, чтобы было куда рыбу складывать. А сам соорудил из сулицы удочку и уселся у борта. Скоро Сток принес ведро, набрал воды и уселся рядом. Но сегодня удача от меня отвернулась, клева не было вообще. Посидев так с час, я бросил это безнадежное дело и разобрал снасти.

До самого лагеря мезенцев я мучился от безделья. Ветер не переменился и весла не задействовали. Если при сопровождении Сиарис на королевский бал мы шли на одном струге небольшим отрядом и Элдор Тессен, опасаясь нападения, гонял нас в хвост и гриву, то сейчас мы шли внушительным отрядом. Кисил с Тессеном спали в каюте и личный состав никто не трогал. Я — то неприкаянно бродил от борта к борту, то натирал оружие и броню, то пытался еще подремать. Но наконец мучения закончились и мы вошли в устье Варны.

Немного пройдя вверх по реке, мы подошли к большому лагерю. На поморском берегу реки было разбито много шатров, горели костры. У берега стояли три больших коча. Тессен приказал вооружиться и готовиться к высадке. Шедший с нами коч отвернул к берегу, а мы прошли немного выше лагеря и причалили к берегу.

Кисил Аристи приказал разбивать лагерь, а нашему десятку дал четверть часа оправиться и быть в готовности выдвигаться в поморский лагерь. Наш десяток оставил вещи и сулицы на струге, выгрузившись с остальным вооружением. Пока приводили себя в порядок, от мезенцев прибыло несколько дворян с приглашением Кисилу Аристи и Элдору Тессену.

Капитан дал команду, наш десяток построился в колонну по два и помаршировал за нашими командирами. В лагере поморов нас вывели к большой палатке, перед которой стояли обильно накрытые столы. Из палатки вышел худощавый высокий мужчина с густыми длинными прямыми волосами светло-русого цвета и невысокая девушка спортивного телосложения.

У нее были большие глаза с очень живым взглядом. Этот взгляд как-то сочетал приветливость и любопытство. И в этих глазах моментально утонул Кисил Аристи. Было очевидно, что девушка ему очень понравилась. Худощавым мужчиной оказался барон Никон тер Мезен, а девушкой — его дочь Беляна. Барону представили Кисила и Элдора. Он радушно поздоровался с ними и пригласил к столу. Дворяне расселись, а мы заняли позиции за спиной наших командиров.

Застолье прошло в благожелательной атмосфере, прямо там договорились о том, что на Китовые острова мы выйдемзавтра с рассветом и пойдем на всех шести кораблях. Главным в походе будет барон, но это и так было понятно и не вызвало споров. У поморов и войск было больше, и титул у него был выше, чем у наших командиров.

Кисил весь вечер не спускал глаз с Беляны, да и она смотрела на него вполне благосклонно. А почему должно было быть по-другому? В династических браках легко было нарваться на старикашку, больного или просто «квазимодо». А Кисил был молодым сильным парнем, а по местным меркам — мужчиной.

После ужина им позволили пообщаться друг с другом почти наедине. Наш десяток и воины мезенцев оцепили участок берега, где и смогли без помех поговорить молодые люди. Пускай это происходило на глазах, но все же в стороне от посторонних.

Глава 3

Глава 3. Возмездие тилинкитам (524 круг Н.Э., руен).

Кисил и Беляна по своим стоянкам разошлись довольные. Кисил просто сиял, мы тоже были довольны. Никакого напряжения между нами и мезенскими воинами не ощущалось. И перед предстоящим сражением это не могло не радовать. Единственно, мы проголодались как волки.

Но нас к охране не привлекали, поэтому мы плотно поужинали и завалились спать. Подняли нас затемно. Вчера в лагере у поморов решали, как идти на Китовые острова. Природа в данном случае нам благоволила. Морское течение у северного побережья материка проходило с востока на запад.

И благодаря тому, что побережье нашего баронства начинает круто изгибаться к северу почти сразу после устья Варны, то и течение начинает поворачивать примерно там же. А пройдя все побережье Аристи и замок в его верхней точке, устремляется ровно на север, омывая западное побережье Китовых островов.

Вот, исходя из таких вводных, вчера определили два варианта, на выбор которых влияет ветер. Если с утра не будет устойчивого южного ветра, то корабли пойдут вдоль побережья, встанут на стоянку к северу от замка Аристи, а на другой день дойдут до цели. Если же с утра ветер будет попутным и достаточно сильным, то войско сразу совершит бросок до Китовых островов.

А утро показало, что ветер снова на нашей стороне. Мы быстро загрузились на корабли, вышли из устья на морской простор и рванули прямиком на север. Строя никакого не было, корабли держались недалеко друг от друга, стараясь не отставать и не вырываться вперед.

Нам помогал ветер, помогало течение, а поморы вдобавок помогали себе веслами. Нам весла на воду опускать не пришлось, вполне хватало паруса, чтобы поморские кочи, еле успевали за нами даже с помощью гребцов.

Дошли до островов задолго до наступления темноты. Лагерь тилинкитов было видно издалека: множество палаток недалеко от берега, на берег вытянуты байдары, костров почти нет, видимо из-за скудной растительности на островах. «Жемчужина» сблизилась с кочем барона так, чтобы можно было разговаривать и вожди, оценив примерное количество тилинкитов, решили сходу атаковать. Барон подсказал, что дно у берега на Китовых островах, резко идет на глубину.

— Быстро вооружаемся! — закричал Кисил. — Готовим сулицы. Подойдем к берегу, кидать их по моей команде! Скомандую высаживаться, выполнять моментально!

Мы быстро облачились в доспехи и вооружились, а Блум, выждав, когда струг поближе подойдет к острову, дал команду убирать парус и опускать весла на воду. Остальные корабли проделали то же самое. Мощные гребки весел гнали наши корабли к берегу, но нас уже заметили.

Предупредительные крики на берегу всколыхнули лагерь. Тилинкиты стали вооружаться и выбегать к берегу. Слава предкам, нормально они подготовиться не успели, и в момент нашей высадки на берегу была лишь часть северян и не все из них успели надеть броню. В этот момент наш струг вышел к берегу.

— Суши весла! — заорал Блум.

— Сулицы готовь! — скомандовал Кисил и, дождавшись, когда струг ткнется носом в берег. — Сулицами бееей!

Со струга на берег потоком полетели дротики. Дружинники спешили метнуть всё, что у них было в запасе. Я тоже, аккуратно примериваясь, одну за другой швырнул все три свои сулицы в тилинкитов. Северяне смешались на берегу, росло число убитых и раненых, наша атака метательным оружием мешала им организоваться для обороны.

— На берег! Бооой!!! — закричал Кисил Аристи.

Воины посыпались на берег. На корабле остались моряки и оруженосец баронета. Я тоже сиганул с борта струга. Ноги по щиколотку вошли в песок, но это не задержало меня и я рывком метнулся к ближайшему тилинкиту. Рядом пыхтел Сток.

Мы снова заработали парой. Повесили щиты на плечевой ремень и работали копьем двумя руками. Один наносит удар, враг защищается, второй бьет в незащищенную область отвлекшегося противника. Переступили труп, пошли дальше.

Сам бой представлял самую настоящую свалку, никакого строя и в помине не было. Наши бойцы, быстро высадившись на берег, старались быстрее сломить противника. И сначала дело шло довольно легко.

В перерывах между скоротечными схватками я быстро огляделся. Аристи с Тессеном рубились недалеко от меня. Рубились красиво и эффективно. Рядом бился наш сборный десяток. Остановить их никто не мог и группа Кисила теснила тилинкитов, оставляя за собой живописно раскиданные трупы северян.

Но тилинкиты все прибывали и прибывали из лагеря и наше наступление замедлилось. Повезло еще, что сопротивление не было организованным. Тилинкиты бились, кто во что горазд. Кто-то метал дротики и стрелял из лука, кто-то бился палицами и топорами.

Однако, хоть и медленно, но мы наступали. Поморы тоже не подводили, продавливая тилинкитов наравне с нами. Мы уже добрались до лагеря, и бой пошел между шатров и сложенной в кучу добычи. Бой все больше захватывал меня, видение поля боя сужалось, оценка обстановки снижалась до понимания рядового бойца.

Признаюсь, что я забыл о главной задаче — охране Кисила, и полностью отдался бою. Плечо к плечу со Стоком мы продвигались по лагерю, стараясь не запнуться о разбросанные вещи, протянутые веревки шатров, лежащие трупы.

Вдруг я увидел загон с людьми. Там находились подростки обоего пола. Кто-то из них призывно закричал и мальчишки на моих глазах бросились на тилинкитов. Это было безумие: у них не было оружия, а они бросились на взрослых вооруженных воинов.

Видимо, они увидели, как мы гоним врага, и решили, что успеем им помочь. Но мы не успевали. Как я ни старался, но прямо передо мной пацанов просто вырезали. Вырезали походя, не прилагая никаких усилий.

Я услышал рядом знакомые голоса. Быстро осмотревшись, увидел, что нас догнала группа Кисила. Мы еще поднажали, опрокинули и погнали врага вглубь лагеря. Гнали недолго, у большого шатра со стоящим рядом тотемом, нас остановила группа северян во главе с их балогуном. Это был не уже знакомый мне Омрын, а какой-то военный вождь незнакомого мне племени. Сражающийся против нас балогун северян был постарше и поменьше Омрына. Он не только ловко орудовал боевым топором, но и успевал отдавать короткие, резкие команды своим людям.

— Он — мой! — вскричал Кисил. — Никто не трогайте его! Я сам его убью.

Я оглянулся на Тессена, но капитан, незаметно для Кисила Аристи, отрицательно покачал головой. Мы снова надавили, но враг держался. Вокруг гремели звуки боя, по всему лагерю шла резня. Кто кого режет, кто наступает, а кто отступает, мне было непонятно. Но вот конкретно в этом месте, где мы схлестнулись с военным вождем северян, мы после долгого противостояния начали теснить тилинкитов, а потом они побежали.

Я бросился за спасавшими свою жизнь врагами. Не оглядывался, но слышал за собой сопение Стока и топот других бойцов. С балогуном убегала целая группа воинов, и бежали они быстро. Местность была каменистая, растительности почти не было. Враги были как на ладони, но бежали так, что никак не получалось сократить до них дистанцию. Я забросил щит за спину и перешёл на мерный бег.

Не могу их «сделать» за счет скорости, попробую за счет выносливости. Через некоторое время, отряд врага стал вытягиваться в редкую колонну. Не все были одинаково подготовлены физически, но тоже самое касалось и нас. Я оглянулся, такая же колона болталась и за мной, а я уже начал от них отрываться. Однако, упускать врага я не хотел. Память о том, чему я был свидетелем в Овражках, гнала меня за северянами. Хороший тилинкит — мертвый тилинкит!

Мы бежали... бежали... бежали... все удаляясь от берега. Вот я стал настигать замыкающего во вражеском отряде. Вонь от немытого тела, меха и кожаного доспеха раздражала мое обоняние. Тилинкит дышал тяжело, со всхлипами и уже начал прихрамывать.

Точно выверенный спурт и я делаю укол в ногу противника. Тилинкит вскрикивает, пытается обернуться ко мне, но падает на спину. Второй укол в горло, и я бегу дальше. Надо отыгрывать эту заминку.

Позади слышится радостное улюлюканье. Бегу... бегу... бегу... Снова спереди приближается вонючее пыхтящее тело тилинкита. Он поминутно оглядывается, в глазах появляется обреченность. Не успеваю поразить его в спину, как он резко оборачивается и бросается на меня с копьем.

Делаю несколько финтов и отбивов, восстанавливаю дыхание. Враг спешит, его товарищи удаляются, а мои приближаются. Тилинкит пытается атаковать меня, резко наскакивая и тыча своим оружием.

Держу его на дистанции копья. Отход, подход, перехваты древка. Он не ближе наконечника моего копья, но реально, я то сближаюсь с ним, то удаляюсь от него, смещаясь вдоль своего копья и запутывая врага. Беспрерывно двигаюсь челноком: вперед — назад.

Вот момент! Копье держу за половину у наконечника. Делаю быстрый, на грани возможного, перехват и в глубоком выпаде протыкаю живот тилинкита. Прямо через доспех. Враг падает, а я упираюсь ему ногой в грудь и выдергиваю копье. Кровь выплескивается мне на ногу. Сзади опять раздаются радостные крики моих товарищей.

Думаю начать преследование, но вижу, что тилинкиты остановились и собираются вместе. Пришлось и мне ждать мой отряд.

— Ну ты и лось, — тяжело дышит Сток. — Хрен догонишь.

Мы собираемся вместе и бежим к противнику. Вижу, что от отряда северян отделяется небольшая группа из пяти человек. Понятно. Балогун пытается уйти, оставив заслон.

— Капитан, — окликаю Тессена. — Хочу обойти заслон и догнать балогуна. Не хочу, чтобы эта мразь ушла. Разрешите?

— Вы пятеро, — указывает Элдор Тессен на бойцов. — Чуть притормаживаете и, когда мы сойдемся с заслоном, обходите схватку и идете со Шрамом. Ясно?

Бойцы утвердительно закивали головами, Сток тоже попал в нашу компанию. Они тяжело дышали, погоня далась нелегко. Я тоже притормозил и легкой трусцой побежал за спинами наших воинов.

Вот впереди раздался волчий вой и северяне ринулись на наш отряд. Раздался грохот столкновения. Загремело оружие по щитам и доспехам, послышались крики раненых и умирающих.

Моя группа приняла вправо, и мы бегом бросились в обход сражающихся. Но не так просты были тилинкиты. Когда мы уже обходили фланг северян, наш прорыв парировали воины противника. Они придержали резерв и сейчас он им очень пригодился.

Я глянул на убегающего балогуна и подался назад, придерживая врага острием копья. Сток сдвинулся вместе со мной. Остальная группа плотно схватилась с северянами. Я осмотрелся, развернулся и снова побежал за беглецами. Сток держался рядом со мной.

Опять бежим... бежим... Местность пошла в гору, но мы не сдаемся, терпим. Бежим... Впереди хорошо было видно пятерку убегающих воинов. Начали сокращать дистанцию. Видно, что бег полностью вымотал тилинкитов.

Опа! Беглецы на нашем пути оставили одного воина. Я оглянулся, позади еще шла схватка, но аристийцы явно побеждали. Мы со Стоком трусцой побежали к человеку-заслону. Он ждал нас на склоне, оперевшись о копье.

Попытались прибить его нашими отработанными ухватками. Не тут-то было! Он ужиком проскальзывал между нашим оружием. Да, он и нас не мог поразить, но и мы на нем конкретно затормозили. Какой-то мастер защиты.

— Сток, продержись, пока наши не подойдут. Я за беглецами.

Сток молча поддавил тилинкита, а я с опаской обогнул его и снова устремился за беглецами. Что я делаю? Зачем я побежал за ними? Нет мне никакого оправдания за этот бой. Сначала забыл о главной задаче, которую передо мной ставили, потом бездумно побежал за отступающими. Сколько убили воинов, поймав их на ложном отступлении или на элементарном невыполнении приказов? Но я опять побежал.

Я уже устал, но поднажал, догоняя четверку беглецов. Те видели меня, изредка оглядываясь на преследование, но почему-то не останавливались, чтобы прибить дерзкого одиночку.

Бегу... бегу... Быстро догоняю врагов, они вообще еле ноги переставляют. Но и я устал. Легкие горят, мышцы скоро начнут слабеть, я это чувствую. Та слабость, когда без всяких ран опускаются руки и ты не в силах ни ударить, ни защититься. Подъем уже заканчивается, вот через него переваливают северяне, а вот его достигаю и я.

Перед самым перевалом я бросил взгляд назад. Сток был жив, он бился с чертовым «ужиком» и тот даже теснил моего товарища. А вот заслон наши уже прикончили и спешили на помощь Стоку. Правда, отряд наш уменьшился, но Аристи и Тессена я разглядел. Живые!

Я поднажал и перемахнул через верхушку холма. Стоп! Балогун с подручными ждали меня. Изготовившись к бою, они приближались ко мне, охватывая полукругом. Один был с палицей, один — с копьем, а сам вождь с еще одним подручным — с боевыми топориками.

Под ложечкой засосало... страшно. Ярость-то прошла, пока гнался за противником. Да и адреналина сегодня столько было в кровь выплеснуто, что, наверное, и не осталось больше. И не придумывается ничего. Как выживать?

Сдуру вспомнился анекдот, где муж в квартире искал любовника жены. И в ванной, наконец, нашел Шварценеггера. «Ну что, нашел?» — спросил тот. «Не, не, пойду еще на кухне поищу» — ответил перепуганный рогоносец.

Вот и я сейчас ощутил себя, примерно, как тот муж. «Ну что, догнал?», «Догнал, блин...». Не знаю, что получится и получится ли вообще, но буду использовать то, что у меня есть.

Я воткнул копье в землю и достал сякэны. Двенадцать штук, на четыре броска. По три «звездочки» на четыре северянина. Нет запасов ни времени, ни расстояния. Тилинкиты подошли уже почти вплотную.

Раз! Два! Три! Четыре! Максимально резкими бросками я швыряю сякэны во врагов: копье, хрен с бугра, топор, палица. Бросаю в лица, потому что тело закрыто кожаной броней и одеждой.

Копейщик вскрикивает, хватаясь за лицо, между пальцев бежит кровь, и... И ничего. Балогун довернул плечо и звездочки попали в окрылье, а воины с топором и палицей просто уклонились.

Но доли секунд отыграны, я выдергиваю копье и распластавшись в глубоком выпаде, вгоняю его в грудь ближайшего бойца с палицей. Тут же меня атакует балогун с топорщиком.

Из-за того же глубокого выпада, не успеваю уйти из-под удара. Вождь северян разрубает мне копье, а топорщик бьет прямо по мне. Выпустив из рук обрубок копья, скручиваюсь винтом, подставляя под удар висящий на спине щит.

Удар сбивает меня с ног. Я перекатом пытаюсь разорвать дистанцию. Вскакиваю, но тут же получаю удар топором по груди. Больно-то как! Не могу вздохнуть. Дальше действую «автоматом»: вакидзаси вылетает из ножен, два росчерка клинка и мне в лицо бьет струя крови. Попадает и в рот, и в глаза, течет за пазуху.

Балогун с топорщиком валятся на землю с перерезанными шеями. Не зря я часами прокручивал ката с вакидзаси. Вот, ради этих долей секунд и пролитой крови врагов, я тратил многие часы и литры своего пота. Я с трудом отплевываюсь и протираю глаза, размазывая по лицу грязными руками кровь еще больше.

Аааа!!! Правую ногу пронзает дикая боль! Копейщик не сдох! Эта скотина достала меня. На его лице, искромсанном «звездочками», победно блестят глаза. Он ткнул меня копьем мимо поножей и проткнул ногу. А сейчас отскочил в сторону и скалится как волк. Только бы он не догадался подождать, когда я ослабну от потери крови. Хотя, его рожа тоже сильно кровоточит, а сюда бегут мои товарищи. Ну, я так надеюсь.

И он не стал ни убегать, ни ждать. Тилинкит начал замах, собираясь метнуть копье, а я начал скидывать на руку щит. Все это со стонами и гримасами боли. Два сраных калеки! Метнули мы свои орудия одновременно. И оба не смогли увернуться.

Копье попало мне в центр груди и опрокинуло на землю. Доспех снова выдержал! Что с врагом?! С громкими стонами и кряхтением, я приподнялся над землей. Недалеко от меня на земле лежал копейщик северян, он загребал руками и ногами, как жук, опрокинутый на спину. Его копье, не пробив мой бахтерец, валялось рядом со мной.

Я оперся об него, потихоньку поднялся и похромал к тилинкиту. Щитом я попал ему прямо в центр уже изуродованного сякэнами лица. Из вмятого моим щитом кровавого месива, которое недавно было лицом, торчали осколки лицевых костей, глаза бессмысленно таращились в небо.

Я ткнул его копьем в горло, прекращая мучения, и, стянув с головы бацинет и пропотевший подшлемник, без сил опустился на землю рядом с ним. Я чувствовал, что кровь на раненой ноге уже сворачивается, но лучше я помогу своим биофагам. Не знаю, как они работают, но хуже не будет. Что-то было с ребрами, или трещины, или даже переломы. Дышать было очень тяжело и больно.

Искусственно поддерживаемая бодрость ушла и усталость придавила меня к земле. Хотелось лечь прямо среди трупов и заснуть, но нельзя. Я достал аптечку, взял оттуда жгут и перетянул ногу, окончательно остановив кровотечение. Открыл пакетик с лекарственной травкой и стал разжевывать, как учила Алма. Вскрыл и эрзац-бинт. Вот сейчас приложу «жеванку» к ране и перебинтую.

Из-за склона послышался топот. Я обреченно подтянул к себе копье тилинкита. Если сейчас появятся северяне, а не наши, мне конец. Вот прямо сейчас, я вообще ничего сделать не в состоянии. Из-за вершины холма вынырнули красные, распаренные рожи наших бойцов. Я радостно осклабился, и воины вдруг встали, как вкопанные. Они с ужасом смотрели на меня.

— Он что, жрет их? — дрожащим голосом спросил один из бойцов.

Блин! Да я в таком виде, что любую хрень можно подумать! Весь в кровище, даже рожа. Сижу среди свежих трупов и что-то жую. Черт! Надо срочно все им объяснить.

— Блуп..., — при попытке заговорить, из моего рта вывалилась «жеванка» лекарственных трав.

— Блюээээ! — моментально согнулся пополам боец — задаватель вопросов.

— На хер отсюда! — заорал другой.

Они подхватили под руки блюющего дружинника и бросились в обратную сторону. Я даже ничего не успел им объяснить. Разочарованно проводив их взглядом, я опять занялся собой. Когда наши снова появились из-за холма, я уже замотал себе рану на ноге и пытался собрать свое оружие. Ко мне зашагал наш капитан, остальные воины остались на вершине.

— Рассказывай, что здесь было, — потребовал Тессен.

Я честно и подробно рассказал, как все происходило. Под конец моего рассказа Элдор Тессен беззвучно трясся от сдерживаемого смеха. Но к нашим бойцам не поворачивался. На мои вопросы тоже ответил, что и Аристи, и Сток живы. Но мой друг тоже ранен в ногу, а Кисил в руку. У обоих раны легкие и переживать не стоит.

— Эй! Идите сюда, — подозвал капитан дружинников. — Помогите собрать Шраму его оружие и соберите все трофеи с тилинкитов. Потом поможете ему дойти до корабля.

Воины с опаской начали подходить к месту схватки.

— Быстрее, девочки! — гаркнул Тессен. — Или вы ждете новых северян, которые могут нагрянуть на острова в любую минуту?

Глава 4

Глава 4. После похода (524 круг Н.Э., руен).

Вернулись с Китовых островов с победой, груженные возвращенным имуществом и вызволенными из плена девочками-подростками. Мальчики, к сожалению, кинулись в самоубийственную атаку и героически, но глупо погибли. А девочек получилось вызволить.

Там были не только поморские и варнийские дети, но также захваченные в плен из Рении и Сильваны. Получается, что все страны, имеющие выход к Студеному морю, к востоку от Пустынных земель, подверглись ограблению со стороны тилинкитов.

До дома добрались без происшествий. Правда, пришлось попотеть на веслах на обратном пути, течение пыталось вытолкнуть наши корабли подальше от родных берегов, а ветер не желал дуть в нужную сторону. Однако, мне не пришлось «насладиться» греблей, также как и Стоку. Раненых на весла не садили.

На мне рана затянулась еще по дороге домой, оставив очередную отметку на теле. У Стока рана была легкая и должна была зажить в ближайшее время. Кисил тоже гордо ходил с рукой на перевязи, но и у него, к счастью, ничего серьезного не было. И мне кажется, что повязку он мог и не надевать, хе-хе.

С поморами простились на траверзе родного города. Кисил Аристи предложил поморскому барону погостить в родовом замке, но Никон тер Мезен отказался, сославшись на то, что надо спешить в родные владения. И он явно не кривил душой, видно, что наш баронет ему пришёлся по душе. Кажется, со свадьбой все точно сладится.

Простившись с поморами и поорав им добрых напутствий, мы приналегли на весла и пошли в замковую бухту. Капитан предупредил, что уже в замке будут распределять доли от трофеев. Речь шла о трофеях с убитых врагов. Груды имущества, что мы загрузили на корабли во вражеском лагере, сразу"прихватизировали" в пользу семьи барона.

Но, если честно, и за эти трофеи огромное спасибо. Мы же «на зарплате», и доля от трофеев для нас, это полностью добрая воля Аристи. Я уже, кажется, говорил, что мне очень повезло попасть служить именно этой семье. Тьфу-тьфу, не сглазить!

Зашли в замковую гавань, там нас уже встречали. Хотя, правильнее сказать, встречали Кисила Аристи с дружиной. Оба его родителя стояли на причале, не удержались. Да и я бы не удержался, не с шашечного турнира ведь сын возвращался.

После бурной встречи барон увидел, сколько на стругах навалено имущества, заметил спасенных детей и организовал работу по их разгрузке и распределению. Трофеи тоже сразу выгрузили на пристань и начали процесс дележа. Что сказать? Это очень непросто, долго и муторно.

Деньги можно посчитать, поделить, раздать и нет проблем. А здесь надо оценить каждую вещь, поделить на доли и распределить. А ведь вещи могут быть равной цены, но разной привлекательности. Да что там! Так оно обычно и бывает. Постараюсь никогда сам такими вещами не заниматься.

А народу нравится! Смотрю и поражаюсь: страсти кипят, ор и размахивания руками. Такое впечатление, что им процесс интересней итогового дохода. Чур-чур меня. Мероприятие проходило долго, но никто никуда не ушел, пока всё не распределили и не раздали. Мне достались лук, топор и пара комплектов доспехов вразнобой.

Но на этом снова ничего не закончилось, начался мен. Почти вся дружина бросилась выменивать друг у друга приглянувшиеся вещи и вооружение. Тессен, поглядев на все это безобразие, объявил, что участники похода отдыхают до послезавтра и, махнув на нас рукой, ушел.

Меня хватило на то, чтобы выменять себе пехотное копье взамен поломанного. После чего я забрал из замковой конюшни своих лошадей, загрузил полученные трофеи на Валей, сам забрался на Князя и отправился домой.

Заезжал в город я через Северные ворота, как это обычно и делаю по дороге из замка. Стража на въезде вывалила из караулки:

— Здорово, Шрам! Как сходили? Смотрю, ты прибарахлился? Надрали задницу тилинкитам? Кого-то из пленных удалось вернуть? Как прошло все? Потерь много у нас? А бой где был? А Кисил Аристи как себя показал? Такой же крутой, как отец и старший брат был?...

Меня просто завалили вопросами. Что поделать? Я спрыгнул на землю и обстоятельно все рассказал. Пока отношения с городской стражей были хорошие и я бы хотел, чтобы так и оставалось. Можно лучше, но ухудшения не надо. Земля, она такая, круглая. Удовлетворив любопытство воинов и охарактеризовав Кисила в самых лучших качествах, взобрался на коня и поехал через Белый квартал к своему дому.

Дома меня встретил только Лазар. Алма с Дарой, под присмотром мужа, ушли за город собирать лекарственные травы. Парень спросил, что может сделать для меня, и буду ли я дожидаться прихода его родителей. Чего-чего, а ждать я ничего не хотел. Очень хотелось помыться, перекусить и завалиться спать. Все-таки, усталость накопилась.

Я послал Лазара готовить воду, а сам в это время обиходил лошадей и поставил их в стойла, занес и сбросил в «кабинете» трофеи. Тут уже и вода была приготовлена. Пока мылся, Лазар накрыл на стол. Без изысков, но я реально готов был и на меньшее. Лишь бы быстрее на кровать завалиться и выполнить спортивный норматив: жим глазами лежа на спине, хе-хе.

Во время ужина, Лазар расспросил меня о походе, серьезно и обстоятельно. Парень выглядел старше своих лет, видимо жизнь заставила быстро повзрослеть. Как говорил один умный человек: возраст определяется не годами, а количеством потерянных иллюзий. Видимо, парень успел расстаться со многими.

Ответить мне было не трудно, тем более, что семья ренийцев мне нравилась. Я подробно, «в цветах и красках», рассказал о всех перипетиях прошедшего приключения. К окончанию моего ужина добытчики лекарственных трав не вернулись, и я решил не дожидаться их и пойти пообщаться с Морфеем.

— Не в моих правилах сидеть без дела! — бодро вскочил я из-за стола, заставив Лазара ошарашенно округлить глаза. — Пойду прилягу...

Мы пару секунд таращились друг на друга, потом расхохотались. Махнув парню рукой, я пошел спать, оставив его наводить порядок.

Утром я проснулся поздно. В окошко вовсю светило осеннее, но еще по-летнему ласковое солнце. Дом был наполнен разнообразными звуками: гремела посуда, поскрипывали половицы под ногами, что-то бурчал Вук, а ему звонко вторила Дара.

Я хотел еще немного поваляться, но за окном вдруг громко и мерзко заорал какой-то кошак. «Вот же! — подумал я про себя. — Вроде не март. Чего он так орет?» Лежать сразу расхотелось. Я поднялся и проверил ногу. Рана совсем зажила, оставив на коже только свежий розовый шрам.

Заставил себя сделать небольшую зарядку: разминка, отжимания, пресс. Потом оделся, вышел из комнаты и спустился на первый этаж. С визгом ко мне бросилась Дара, на мгновение повисла на шее и моментально отскочила, не дав себя обнять. Девочка заразительно засмеялась, а Алма укоризненно покачала головой.

В зале собралась вся семья. На столе, на чистом куске ткани, лежали отсортированные пучки трав и корешков. Женская половина семьи и Лазар возились с ними, а Вук с шилом и мотком суровой нити, сидел на табурете у стены и чинил башмак.

— Доброе утро, Сержио, — тепло поздоровалась Алма, а члены семьи дружно присоединились к приветствию. — Как прошел ваш поход? Лазар нам уже передал, что ты вчера рассказывал, да и город шумит. Жители радуются, что вы смогли прищемить хвост тилинкитам. Совсем житья не стало от них.

— Да, собственно, все и рассказал. Как у вас работа идет? — кивнул я на разложенные на столе корешки и травы.

— Прекрасно. Эта осень богата на сбор трав. Нам уже собранного хватит для нашей работы до следующей осени. Но мы еще будем собирать, пока есть возможность. Может, на продажу пустим, может себе запас сделаем.

— Вам виднее. Алма, пополни мне аптечку, а то пришлось использовать.

— Тебя ранили? — с тревогой спросила лекарка.

Дети и муж Алмы прекратили работу и с тревогой посмотрели на меня.

— Да ерунда. Уже зажило все.

— Давай-ка, показывай!

— Да...

— Давай, давай!

Я рукой показал на заднюю сторону бедра.

— И что? Кого ты тут смутить решил? Здесь одни лекари. Давай, снимай штаны!

Не стал спорить, спустил штаны и показал зарубцевавшуюся рану. Несмотря на то, что вокруг были одни лекари, Дара густо покраснела.

— Когда ранили?

Я ответил и Алма удивленно покачала головой:

— Первый раз вижу так быстро заживающую рану.

— Ну, такая у меня особенность, — развел я руками.

— Неплохая особенность, — озадаченно ответила Алма. — Ладно, мне здесь действительно нечего делать. Давай мне свою сумочку, я все соберу, что надо.

Вернув на место штаны, я принес свою медицинскую сумочку, потом собрал в «кабинете» трофеи и поехал в Ремесленный квартал к оружейникам. Оделся в прикупленную в Аристи одежду, только на пояс прицепил вакидзаси и нож. Надевать доспех еще и в таком случае посчитал излишним, а одежду, взятую с Земли, стараюсь беречь на «парадные» выходы. У первого же мастера-оружейника я продал все трофеи. Меня не пытались надуть, а я не старался выгадывать каждый асс.

Да и учитывая то, что ремесленник при встрече поздоровался со мной по имени, я становился в городе узнаваемой личностью. А именно в таких делах это скорее помогало. Я сбросил все за тридцать один асс. Лук продал за четыре асса, топор за семь, а разные части двух комплектов кожаного доспеха всего за двадцать сиклов. Получил больше полутора аурисов. Неплохо!

На обратном пути от оружейника домой, встретил поддатого Стока. Тот стоял посреди нескольких горожан у входа в харчевню «Старый кот» и что-то им громогласно рассказывал, показывая на свою раненую ногу и размахивая руками так, будто играл в большой теннис. Немного полюбовавшись на эту сценку, подъехал поближе.

— Эй, Сток, дружище, — позвал я своего товарища. — Решил отдохнуть в лучшей харчевне Аристи?

— О! Шрам! — обрадовался Сток, увидев меня и, чуть покачнувшись, гордо выпятил грудь. — Могу себе позволить. Ты-то видел, сколько я этих дикарей накрошил!

— Еще бы, — поддержал я друга. — Я сбился со счета еще на берегу, до того, как мы дошли до лагеря северян.

Слушающие наш разговор горожане уважительно посмотрели на Стока.

— Пойдем, пропустим по стаканчику, — предложил мне довольный дружинник.

И я согласился. «Абсолютно не вижу, почему бы двум благородным донам, не выпить пива!»*

* - А. и Б. Стругацкие «Трудно быть Богом».

Обратил внимание, что Сток еще прихрамывал на раненую ногу. Завтра обязательно отведу его к Алме, пусть она еще над ним поколдует. Хуже не будет, а я уже убедился, что Алма — мастер своего дела.

Я передал Князя на попечение пареньку-служке из харчевни. Бросил ему пару ассов, обнял за плечи Стока и направился ко входу в местный Храм Чревоугодия. Когда мы с другом зашли в харчевню, нас на входе встретил сам распорядитель Бедор, собранный, строго одетый мужчина:

— Уважаемые, мы рады снова видеть вас в нашем заведении, — приветствовал нас Бедор.

Я окинул взглядом зал. Половина столиков была занята зажиточными горожанами. Дворян я, к счастью, не заметил, что меня немало порадовало. К перилам лестницы на второй этаж, как всегда, привалился дюжий вышибала с дубинкой на поясе.

— Я тоже рад видеть вас, уважаемый Бедор, — ответил я распорядителю. — Передавайте привет Гелебару*. Только такой достойный человек как он, мог создать столь выдающееся во всех отношениях заведение.

Бедор с достоинством поклонился:

— Уважаемый Гелебар тоже помнит «простого» наемника, который разговаривает как принц Варнии.

* - см. первую книгу «Сержио», цикла «Этерра».

— Побольше пива и мяса двум героям — победителям тилинкитов, — громогласно озвучил немудреный заказ Сток. — Бочонок!

— Тихо, тихо дружище, — придержал я за руку друга, под благодарный взгляд управляющего. — Не стоит шуметь в таком достойном заведении. Никто не смеет сомневаться в твоей отваге, но надо соответствовать тому месту, где мы находимся.

— Ладно, Шрам, — немного сдал назад Сток. — Тебе лучше знать, как себя вести в этаких местах.

— Уважаемый Сток, — подключился и распорядитель. — Сейчас для вас все будет. Самое лучшее место, самая лучшая еда и самое лучшее пиво, раз вы решили пить именно его.

Такое уважительное отношение подбодрило моего друга и он подбоченился, победно осматривая зал.

— Присмотрите нам стол в углу зала, — попросил я.

Распорядитель понятливо кивнул и повел нас к пустому столику в конце зала.

— Что предложите, уважаемый Бедор? Нам нужен бочонок действительно лучшего пива и поесть чего-нибудь достойного вашего заведения, — поинтересовался я.

— Ваш друг высказал желание сделать выбор мясных блюд и я предложил бы вам на выбор: свинину, маринованную в вине и запеченную с грибами и сыром, крученину из свинины, тонкие пластики мяса в специях, — причмокнул губами Бедор. — Свинину, запеченную с сухофруктами, яичные блинчики с бараниной, овощами и сыром в сметанно-чесночном соусе.

— Шрам, — толкнул меня локтем Сток. — Я ни фига в этом не понимаю. Это ты у нас знаток, давай, сам заказывай.

На мою удивленно приподнятую бровь он пьяно махнул рукой:

— Да ладно тебе. Сейчас вон свои пилки достанешь.

— Вилки.

— Вот я и говорю. Заказывай, давай!

Я обернулся к распорядителю:

— Уважаемый, пусть нам с начала принесут пиво, но не сразу бочонок, а охлажденное, в глиняных кружках. К нему сырную и овощную нарезку, хлеб, чтобы мы спокойно могли ожидать горячее, не страдая от жажды и голода, — Бедор понятливо кивал. — Из предложенного пускай приготовят яичные блинчики с мясом и свинину с грибами и сыром. Дальше будем решать по обстановке, как вечер пойдет. Главное, пусть присматривают, чтобы у нас холодное пиво не заканчивалось.

Распорядитель махнул рукой, подлетели две служанки и споро начали накрывать на стол. Вообще, Бедор руководил скупыми жестами, иногда разбавляя их редкими командами. Взаимопонимание с персоналом харчевни было на высоте. Я с удовольствием отметил, что положили салфетки. Значит, действительно помнят наши первые посиделки с Элдором Тессеном.

Посидели мы хорошо. Не получилось у нас не выделяться, да и черт с ним. Мне мой товарищ, с которым я дерусь бок о бок, дороже, чем мнение незнакомцев. И когда, еще до «Старого кота», принявший на грудь Сток, догнался в харчевне, то шума он стал издавать изрядно.

Но ни к каким недоразумениям это не привело. Когда недовольные взгляды натыкались на крепкую жилистую фигуру Стока или тем более на мою, они виляли в сторону и больше на нас не поднимались.

Где-то в середине вечера, я вдруг почувствовал рядом смешанный запах цветов и свежего хлеба. Очень приятный запах. Взгляд сидящего напротив меня товарища остановился над моим плечом и замаслился. Я заинтересованно обернулся.

— Эла...

Девушка чуть заметно вздрогнула, посмотрев на мое лицо.

— Привет, Сержио.

— Привет.

Рядом тяжело, как больной слон, вздохнул Сток.

— Не поговоришь со мной?

— Почему нет? Пойдем на улицу? А то здесь шумно.

— Пойдем.

— Дружище, не скучай. И не прибей здесь никого, пока меня нет, — бросил я Стоку.

Мы вышли из харчевни и зашли за угол здания, чтобы нам не мешали. Эла, за то время что мы не виделись, ничуть не потеряла в привлекательности. Та же, богатая на будоражащие изгибы фигура, тот же задорный, но немного грустный взгляд, тот же русый локон волос, сексуально и непослушно падающий на лицо. Кажется, она стала еще красивее, о чем я не преминул ей сказать.

— Красивая? — тихо спросила Эла. — Так что же ты меня не звал? Ты ведь был здесь не раз. И я знаю, что ты бываешь в «Камелии» у Ванды. Те девушки, что там работают, они лучше меня? Я тебе не понравилась в ту ночь?

— Понравилась, — растерянно ответил я девушке. — И нет, девушки Ванды не лучше тебя.

Эла ждала, что я скажу дальше. Смотрела на меня смело и с вызовом. И вот что я должен сейчас сказать? Сказать правду? Тогда я обижу ее, а она этого ничем не заслужила. Я не любил ее, как любил свою жену. Я не испытывал к ней такого трепетного чувства, как к Беате.

Нет, и страсть той ночью была, и все было просто здорово. Но я и подумать не мог, что останусь у нее в сердце чем-то большим, чем рядовое воспоминание. Все-таки, ко мне в комнату она не по большой любви пришла. Там, блин, такие же товарно-денежные отношения были, как в «Камелии».

Да и насколько я понимаю, не такой я уникальный клиент был, чтобы Элу только и исключительно ко мне посылали. Да, черт побери, я даже думать про такое не хочу. Я слишком собственник в этих делах, могу и кишки кому-нибудь выпустить. Но я не козел, чтобы такие вещи девушке говорить, а тем более ее попрекать. Жизнь — штука сложная. Не зря в одной умной книге говорилось: «Не судите, да не судимы будете».

Что я знаю о ней? Что я знаю о ее жизни? А если у нее никого нет, как в таком мире как Этерра, одинокая девушка может себя защитить? Да вообще никак. Или я, как это у меня иногда бывает, зря себя накручиваю и придумываю проблемы там, где их нет? Может, иногда стоит просто жить? Радоваться жизни и дарить радость другим, если есть такая возможность.

— Эла, я не подумал, что привлек твое внимание, — осторожно начал отвечать я. — А потом, ударом меча мне обезобразили лицо. Я понял, что с теперешней своей внешностью не могу нравиться женщинам. Поэтому и стал ходить в «Камелию», им все равно какое у меня лицо.

— Мне тоже все равно!

— Так откуда ж я знал?

— Так спросил бы!

Фффух, с женщиной спорить бессмысленно. Все равно она права окажется. А если сдуру ты ее переспоришь, потом сам пожалеешь. Что я, сам себе враг?

— Так тебе не противно на меня смотреть?

— Дурак!

И точно, дурак, сколько я еще тупить буду? Я шагнул к девушке, обнял и мягко притянул к себе. Эла прикрыла глаза и потянулась ко мне губами. Я нежно поцеловал ее. «Вроде бы не пугается», — удивленно подумал я про себя. Удивленно и обрадованно? Точно. Я рад, что сейчас целуюсь с ней, а она не шарахается в испуге от моей рожи.

Когда мы напились поцелуем, девушка отстранилась от меня и, дунув на спадающий локон, хихикнула:

— А той ночью ты не был так нежен, — тыкнула в меня указательным пальцем Эла. — Мне та ночь понравилась.

Глядя, как изумленно вытягивается мое лицо, она еще сильнее захихикала:

— Я скучаю по тому сильному и пылкому воину. Но, может, ты устал или ранен?

Глаза девушки игриво и насмешливо блестели в сумерках.

— Вот я тебе сейчас покажу, как я устал и в каком месте ранен!

Я начал нарочито неловко ловить Элу, а она, хохоча, уворачивалась от моих неуклюжих объятий.

— А кто у нас здесь веселится? — послышались шаги за моей спиной. — Усталым воинам в конце трудного дня тоже положено немного удовольствия.

Я моментально развернулся к говорившему. К нам подходили три воина из городской стражи. Я шагнул им навстречу положив руку на рукоять вакидзаси:

— Ну, я здесь веселюсь. Проблемы?

Стражники резко остановились.

— Шрам? Вот же! Освещение поганое, не видно ничего. Извини, мы просто не рассмотрели, кто здесь. Не обижайся! Слышь, Шрам, пошли мы?

— Слона то мы и не заметили, — пробормотал я себе под нос, а потом ответил погромче. — Бывает. Хорошо вам повеселиться.

Стражники быстро ретировались из нашего закутка, а меня обхватили сильные девичьи руки и к спине прижалось горячее стройное тело.

— Не уходи сейчас никуда, Сержио, — попросила Эла. — В харчевне есть пустые комнаты.

Она еще сильнее прижалась ко мне.

— Я не уйду так быстро. Мне надо еще пообщаться здесь с одной красавицей, — ответил я улыбнувшейся девушке.

— Но и слишком долго я сегодня не смогу здесь пробыть, — уже грустно продолжил я, но потом добавил позитива. — Но ведь жизнь не заканчивается этим днем. Раз тебя не пугает моя рожа, то теперь ты от меня не отделаешься.

— Не пугает, — тихо ответила Эла.

Договорившись о дальнейшем, мы пошли в харчевню. Сток грустно жевал мясо, он посмотрел на нас и, вздохнув, вернулся к еде.

— Дружище, ты что вздыхаешь, как раненый морж? — хлопнул я его по плечу. — Отличная выпивка, вкусное мясо, красивые девушки. Что еще надо могучему воину, такому, как ты, для счастья?

— Где девушки? Я вижу только одну, — грустно ответил мой товарищ. — И она не моя.

— У меня есть красивая подруга, — подключилась Эла. — Она скоро подойдет сюда.

— Да?! — сразу повеселел Сток. — Так это другое дело! А что вы будете пить? А...

Я потихоньку отошел к управляющему и договорился о двух комнатах для меня и Стока на пару часов, ну и всему сопутствующему. К столу приставили еще один стул. Осталось дождаться вторую девушку.

Вдруг на пустой стул опустился незнакомец, а за его спиной остановился второй. Судя по жетонам, это были наемники. Крепкие, выпившие, и, по всей видимости, желающие самоутвердиться за наш счет. Я вопросительно посмотрел на сидящего напротив, а Сток хищно заворчал.

— Вот мне интересно, — наконец заговорил незнакомец. — вы ведете себя здесь слишком громко и слишком нагло. Но укорота вам никто не дает. Даже вышибала не подходит. И если это из-за того, что ты вырос большим мальчиком и обзавелся шрамом на лице, то, думаю, они зря боятся. Большой шкаф громче падает, а твоя испохабленная гнусная рожа говорит лишь о том, что ты не умеешь себя защитить.

— Вы из какого отряда? — спросил я, положив руку на плечо Стока, так как видел, что он еле сдерживается.

— Из «Диких псов», но тебе без разницы, — наемник превратно истолковал мой жест в сторону Стока и самодовольно ухмыльнулся. — Думаю, раз здесь нет настоящих мужчин, чтобы поставить вас на место, это сделаю я. А потом мы развлечем вашу девушку, ей будет полезно общение с настоящими мужчинами.

— Передавай привет Мерену* от Сержио, — я выбросил правую руку к лицу наемника, ухватил его за волосы и с силой подал назад. Когда он инстинктивно уперся в нее всем своим весом, я дернул его голову на себя и вниз. Наемник с гулким стуком ударился лицом о столешницу и стал сползать под стол. На все ушла секунда времени.

* - см. первую книгу «Сержио», цикла «Этерра».

Не успел он упасть на пол, как крепкое жилистое тело Стока скользнуло мимо меня, и второй наемник с громким хэканием отлетел от нашего стола и рухнул на соседний с грохотом обрушивая и его, и все, что было на нем наставлено, на пол.

Сток застыл, пьяно покачиваясь и обводя налившимся кровью взглядом посетителей. Хоть он и не обладал большими габаритами, но я-то знал, как опасен Сток в драке и в бою. К нам бросился распорядитель и вышибала. Я выскользнул из-за стола и встал рядом с другом.

— Это мы не досмотрели! — поспешил погасить конфликт Бедор. — Извините, уважаемые! Сейчас мы все уберем, ни о чем не беспокойтесь. Отдыхайте!

Довольные, мы уселись за стол. Вечер удался! Вкусно поели, вволю попили, почесали кулаки. Лепота! А тут как раз появилась вторая девушка. Эла пересела ко мне на колени, а Айка (подруга Элы) оккупировала колени счастливого Стока. Вечер плавно перешел в заключительную стадию.

Глава 5

Глава 5. Бретер. Привет из Кравоса (524 круг Н.Э., руен).

На следующий день прибыв в замок, я поставил Князя в конюшню, доложил десятнику о прибытии и, переодевшись для занятий, пошел на тренировочную площадку. День вчера закончился великолепно. У меня завязались какие-то отношения с Элой. Стока я оставил в надежныхруках ее подруги Айки, а утром забрал его в «Старом коте» абсолютно счастливого.

С утра успел отвести его домой и показать Алме. Она подтвердила, что рана неопасная, но все равно сделала какие-то примочки и перебинтовала ногу. Стока я оставил в городе и поехал в замок. Оглянувшись перед поворотом дороги, я увидел, как Сток задумчиво потряс кошель, а потом решительно пошел в сторону «Старого кота».

Ну, ему можно. Тессен дал раненым свободные дни для завершения лечения. Замковый лекарь осмотрел каждого и доложил капитану, на какой срок кого освободить. А тех, у кого раны были посерьезнее, вообще оставили в казарме. Мне же дали всего одни сутки на отдых. Лекарь сказал, что меня прямо сейчас можно грузить по полной, если в этом есть какая-то необходимость.

К счастью, на здешней службе, при всей ее схожести с той, что я проходил на Земле, командиры дурью страдали намного меньше. Когда ты занимаешься не покраской травы, а водишь подчиненных в бой, сражаясь с ними бок о бок, как-то быстро или дурь из головы вылетает, или дураки заканчиваются.

Когда я уже собирался выйти из-за угла здания на тренировочную площадку, то услышал громкие голоса. Говорили про меня, поэтому я остановился. Не благородно, наверное, но я и не претендую на поведение из разряда книжного благородства. Просто стоял и слушал... да-да, подслушивал. Узнать говоривших по голосам не получалось.

— Шрам отмороженный на всю голову, но он отличный боец и товарищ.

— Точно! Мне плевать, если он врага грызть станет.

— Да как плевать? Вы что, с ума посходили!?

— Да так! Никто плохого от него не видел. Ну... по отношению к своим.

— Он опасен! — а этот вкрадчивый голос я узнал, это был так ненавидевший меня, непонятно за что, Фрол. — Зверь, который может жрать человечину и, не дрогнув, посадить на кол даже дворянина. Вы и вправду думаете, что такой человек не опасен для окружающих?

— А я говорю — плевать! Он один из лучших бойцов, которых я знал, а он еще только молодой парень. В какого бойца он вырастет, не могу даже представить. И я хочу, чтобы он сражался за нас.

— Да он даже на вид отличается ото всех! Где вы видели настолько крупного человека? — это опять Фрол. — И с возрастом большой вопрос: говорит, что прожил шестнадцать кругов, а ведет себя как взрослый мужик. Родителей у него нет! Удобное объяснение! А как на нем раны заживают?

— Что ты хочешь сказать, Фрол? К чему ты ведешь?

Ну, все, пора прекращать этот балаган. С одной стороны, смешно, с другой, этот Фрол меня изрядно разозлил. Я скривил рожу пострашней, а со шрамом это было вовсе не трудно, и вышел из-за угла. Над тренировочной площадкой повисла тишина.

— Не следишь за своим языком, Фрол? — тихо, но угрожающе спросил я и, не останавливаясь, пошел прямо к чернявому пакостнику.

Дружинники расступались передо мной, а побледневший «говорун» забегал глазами по сторонам в поисках поддержки. Но все только молча наблюдали за происходящим. Я подошел к Фролу вплотную и положил ему левую руку на плечо, не давая уйти от разговора.

— Я тебе сейчас лицо обглодаю, — прошипел я, нависнув над невысоким поганцем, и, подумав, добавил. — И глаз высосу.

Фрол вскрикнул и рванулся от меня назад. От неожиданности я выпустил его и он, запнувшись о собственную ногу, шлепнулся прямо на задницу. Не растерявшись, он мгновенно развернулся и, пробежав пару метров на четвереньках, вскочил и стремглав понесся в сторону казармы.

Когда беглец достаточно удалился, я приглашающе рассмеялся, но меня никто не поддержал. Я повертел головой, глядя на осторожно следящие за мной взгляды.

— Да вы что? Я же пошутил! — обратился я к товарищам.

Все соглашаясь покивали головами.

— После боя с тилинкитами я разжёвывал лечебную траву, прежде чем положить ее себе на рану, а не жрал врагов, — сделал я очередную попытку объясниться.

— Да... да... конечно, Шрам... мы и сразу это поняли, — они соглашались со мной и говорили, как говорят на Земле с умалишенным.

Разочарованно и бессильно выдохнув, я махнул рукой и приступил к занятиям. Разминка, силовые упражнения, снова разминка, ката... Вскоре на площадке появился Деян и стал гонять тех, кто занимался с прохладцей. Ко мне это не относилось, я всегда сам себя гонял больше любого командира. В конце тренировки я пометал сулицы и сякэны, закончив фланкировкой шашкой, для укрепления кистей рук.

Следующая десятица прошла в однообразных занятиях, службе по охране замка и покоев баронской семьи. Вернулся на службу Сток, уже не хромающий и довольный как кот, объевшийся сметаны. А в конце десятицы, ближе к вечеру, в замок влетело несколько всадников в сюрко красно-голубых цветов Хетского графа.

Настроение упало, наверняка долгожданный и нежеланный сбор на войну с Вранским графом. Я и по прошлой жизни прекрасно знал, ждать от вышестоящих начальников чего-нибудь хорошего не стоит. Хороший начальник для подчиненного, это тот, которого не видишь и не слышишь. И эти торопыги, которые чуть не загнали своих лошадей, ставлю аурис против асса, нам не премию везли или весть о снижении налогов.

Так и оказалось. Вскоре из донжона вышел Элдор Тессен и собрал у себя в домике лейтенанта и десятников. Как-то само собой, свободные от службы воины собрались вокруг дома. Минут сорок в домике были слышны маты Тессена и что-то громыхало. Потом дверь распахнулась и из дома стали выходить потные, краснолицые десятники. Вышел и лейтенант.

— Чего собрались? — спросил он. — А, впрочем, так даже лучше. Десятники, поставьте задачи и завтра утром мне доклад по готовности своих десятков.

Деян отдал команду и ушел в сторону казармы, а десятники разошлись по тренировочному полю и стали собирать своих людей. Я увидел Андража и подошел к нему. От других десятков отбегали посыльные, чтобы вызвать отсутствующих. У нас тоже не было одного человека — Стока. Сказали, что он валяется в казарме и вызывать его, конечно, послали меня.

Я нашел его дрыхнувшим без задних ног и с таким выражением лица, что даже представлять, что ему снится, не хочу. Я с удовольствием потряс его за плечо. А что? Все шуршат и волнуются, а он тут счастливый сопит и слюни пускает. Нет! Вставай, друг! Родина в опасности, а ты спишь, хе-хе. Выдернув Стока из объятий Морфея, я притащил его к месту сбора. Он не успел даже толком проснуться и понять, куда и зачем бежим.

— Сток, — проскрипел Андраж. — Чего это у тебя такое счастливое лицо, как будто ты не по вызову десятника прибежал, а на блядки?

Стоящие вокруг дружинники заржали. Сток с удивлением рассматривал заполненную воинами тренировочную площадку.

— Ладно, хватит ржать, как кони, завидевшие кобылу, — оборвал смех десятник. — Беривой тер Хетск, наш граф, собирает войска. Собирает со всех баронств. Его сиятельству приспичило выяснить отношения с его сиятельством графом Бранимиром тер Вранск.

— Нашему лорду, как и остальным баронам графства, дан приказ лично привести дружину к месту сбора у города Кронос, — продолжил Андраж. — Выйти велено незамедлительно и наш десяток идет в полном составе.

Воины десятка загудели, обсуждая услышанное.

— Видишь, Сток, не зря ты такой счастливый прибежал. Радость-то какая, — с горечью сказал десятник.

— Да я-то что, — буркнул Сток, довольное выражение лица которого уже сменилось на унылое. — Я ничего.

— Аааа, — махнул рукой Андраж. — Я так, ворчу по-стариковски. Пойдем верхом на лошадях, вьючных коней не берем, имущество будем размещать на телегах.

— А что капитан так ругался? — поинтересовался я у Андража.

Тот задумчиво посмотрел на меня, но потом все-таки ответил:

— Потому что у нашего капитана голова болит за защиту владений и людей Аристи. Тилинкиты, разбойники, а совсем недавно — кравосцы и кроносцы. Только и успеваем отбиваться. Не с руки нам воинов уводить из своих земель, вот и злится.

— Ладно, хватит болтать, — закруглил разговор Андраж. — Завтра в семь утра стоите перед конюшней вместе с теми лошадьми, которых возьмете в поход. Должны быть полностью вооружены. С собой по одному мешку с вещами.

— А когда выходим?

— Не завтра, — усмехнулся десятник. — Расслабь булки. Еще дворян будут собирать, а они почти все по манорам сидят.

Поход конечно не завтра, а вот смотр завтра, в семь утра. Поэтому я вывел из конюшни Князя и рванул домой. Кто знает, не запретят ли с завтрашнего дня выходить из замка, поэтому я решил сложить вещмешок и забрать его в замок заблаговременно. И не для смотра, а реально взять с собой то, чем собираюсь пользоваться в походе.

Когда въехал в город, было уже достаточно поздно, поэтому я на минутку заскочил в «Старый кот», чтобы предупредить Элу о сложившихся обстоятельствах. С досадой сообразил, что даже не знаю, где она живет. Да вообще, не успел с ней нормально поговорить. Застолье — постель — прощай красавица. Пипец как стыдно. Блиин. Надо исправлять свои косяки.

К счастью, Эла оказалась в харчевне. Я нормально объяснился с ней, но реально не было времени ни на обстоятельный разговор, ни на то, чтобы уединиться. Мы быстро распрощались, она побежала работать, а я порысил домой. Аллюр два креста,* максимальная скорость, что я позволял себе в городе. Очень опасался сбить какого-нибудь зазевавшегося горожанина.

* - Когда конница была самым подвижным видом войск, командиры их использовали для отправки донесений или посылок. Крестами они обозначали скорость, с которой нужно было что-то доставить. Один крест обозначал, что лошадь могла идти шагом. Два креста — рысью. Три — галопом или очень быстро.

Перед самым домом я перевел Князя на шаг. Вдруг он нервно всхрапнул и дернулся в сторону от темного переулка, мимо которого я проезжал. Мои руки автоматически накинули на голову бацинет. Пусть меня считают трусом, но лучше я буду хуже выглядеть живым, чем хорошо — мертвым.

Из темноты на свет улицы медленно вышел мужчина*, проживший кругов сорок, воин. Он был защищен легкой кожаной броней с кольчужными вставками. Шлема на голове не было. На поясе висел полуторный меч, из-за плеча выглядывала рукоять еще одного меча, короткого. Также я смог рассмотреть еще три ножа, закрепленных на груди, правой руке и правой ноге.

* - смотри изображение в «Дополнительных материалах» к книге.

Левша, что ли? В его темных волосах, усах и бороде уже кое-где серебрилась седина. А на лицо он был таким же «красавчиком», как и я. Левая сторона лица была «украшена» небольшими шрамами. Не такими отталкивающими, как мой, но зато один из них задевал глаз. И вместо левого глаза слепо таращилось бельмо.

Холодок пробежал по спине. Весь вид, все движения незнакомого воина говорили об опасности. Он был абсолютно спокоен и уверен в своих действиях. Что не могу сказать о себе, к сожалению. Но «морду кирпичом» я удержал, ноблес оближ*.

* - «Noblesse oblige» — французский фразеологизм, означающий букв. — «благородное (дворянское) происхождение обязывает». Переносный смысл, и это наш случай — «положение обязывает» — престиж накладывает известную ответственность.

Я придержал нервничающего Князя и вытащил из тока копье, направив его на незнакомца. Расстояние пока позволяло попытаться использовать копье. Хотя уже близко, слишком близко. Воин успокаивающе поднял руки и слегка улыбнулся:

— Привет, парень, меня зовут Сильвио! Я слышал, что ты тоже из Лимерии, правда? Я долго ждал тебя, Сержио, но не для того, чтобы прямо сейчас начать драться. У вас, насколько я узнал, дуэли проводятся также, как и везде. Давай сделаем все по правилам.

— Не помню, чтобы мы где-то с тобой встречались, — ответил я, драться с незнакомцем почему-то не хотелось. — А тем более ссорились.

— А мы и не встречались, — ответил Сильвио. — Но, заявляя о дуэли, я скажу другое. На самом деле, убить тебя меня попросил барон Тодор тер Кравос. Ты что-то нехорошее сделал с его сыном.

Тут Сильвио рассмеялся:

— Узнаю лимерийца. Поэтому-то с нами и не любят связываться, а тем более иметь во врагах. Ну что, к начальнику стражи пойдем завтра утром? Сейчас он наверняка уже дома.

— Это вряд ли. С утра я должен быть в замке, а когда я смогу быть свободен от службы, даже представить не могу. И вообще, что это ты устроил здесь представление, а не подстрелил из-за угла, к примеру?

Я не видел смысла обманывать лимерийца. Он знает меня, знает, где я живу. Ускользнуть от него сейчас, это просто отсрочить встречу. И в какой обстановке будет следующая, не известно. А сейчас я, по крайней мере, полностью вооружен.

— Я не убийца, а честный воин, — изобразил обиду Сильвио. — С чего ты думаешь обо мне, как о каком-то махаратшце?

— Плохо, что мы не можем сделать все, как положено, — продолжил он. — Я хотел сделать на себя ставку, подзаработал бы, да и народу удовольствие доставили. Значит, придется решать все прямо сейчас.

Сильвио потянул из ножен свои мячи, вышло плавно и слитно, как движения змеи. Точно, он создавал впечатление смертельно опасной змеи. В голове быстро промчались варианты начала схватки. Атаку с седла я отбросил, скорее всего, чертов бретер* просто порежет Князя. Разогнаться для копейного удара я не успею, а прорываться нет смысла. Как уже говорил, просто оттяну неизбежную стычку.

* - Бретёр, устар. брете́р (фр. bretteur от brette «шпага») — заядлый, «профессиональный» дуэлянт, готовый драться на дуэли по любому, даже самому ничтожному поводу; часто дуэль намеренно провоцировалась бретёром (в этом случае он, по дуэльному кодексу, выбирал оружие).

Я спрыгнул на землю, хлопнул ладонью по крупу Князя, отгоняя его от места схватки, перекинул на левую руку щит и вытащил вакидзаси. Мы шагнули навстречу друг другу и замерли. В начале улицы показалась одинокая фигура и тут же исчезла из виду, шмыгнув в проулок.

Лимериец был на полголовы ниже меня и, по сравнению со мной, был одет в легкую броню. Даже шлем не надел, видимо рассчитывает на скорость и мастерство. Но, думаю, шансов у меня не меньше. Как он собирается переиграть меня за счет скорости, если один из мечей полуторный? Думает положить меня первыми ударами? Тогда я постараюсь его разочаровать. Я тоже быстр и не криворук, и у меня хорошая защита. Вот вроде все, понимаю, а ссыкотно.

Черт! Бретер скользнул ко мне, сокращая дистанцию, и обозначил удар в пах коротким мечом. Защищаясь, я приопустил щит и тут же еле успел пригнуть голову. Над головой просвистел полуторный меч лимерийца. Сильвио отшагнул назад и огорченно покачал головой.

Теперь его движения стали напоминать танец. Он двигался так, что я не мог нормально контролировать расстояние до него. Вот он ближе и угрожает ударом, вот — чуть дальше. Вот он угрожает с левой стороны, вот он уже чуть справа.

Дзинь! Бум! Дззз! Сильвио скользнул ко мне и молниеносно нанес три удара. Удар в голову я отбил своим мечом. Второй удар в бедро — отразил щитом. Третий укол над опущенным щитом отвел наручем и быстро отшагнул назад. Удар в бедро!!! И по мостовой что-то зазвенело.

Сильвио снова брал за рукоять зажатый под правой подмышкой короткий меч. Пока я отшагивал после его ударов, он успел зажать свой меч под мышкой и освободившейся рукой метнуть нож мне в ногу. И попал! Если бы мой бахтерец был из местного железа, узкое лезвие ножа проткнуло бы кольчужные кольца. Удар ножа был сильным и болезненным.

Лимериец раздосадовано цыкнул. Теперь ножны на руке у него были пусты. Что-то надо делать. Одна защита сведет меня в могилу. Надо атаковать. Я начал сближение с Сильвио, чуть забирая вправо, со стороны его слепого глаза. Попытался атаковать, но тут же пришлось перейти к защите. Этот гад был димахером* и, при моей попытке атаковать, тут же «развел» меня угрозами с нескольких направлений.

* - «двурукий» воин, воин, одновременно работающий двумя клинками.

Сильвио снова «заплясал» вокруг меня, угрожая и пытаясь то уколоть мечом, то нанести рубящий удар. Я пока удачно защищался, но пришлось полностью перейти к обороне. Вот уже я начал допускать небольшие ошибки и клинок лимерийца пару раз скрежетнул по поножам, а один раз пришлось подставлять наруч под рубящий удар.

Когда меч лимерийца отскочил от наруча, не причинив ему повреждений, его лицо вытянулось от изумления. Видимо, он подводил комбинацию к этому удару и ожидал в итоге большего.

С другой стороны, бретер почувствовал свое превосходство. Он просто не позволял мне атаковать, заставляя постоянно отрабатывать в защите. А я не мог реализовать свое преимущество в силе и качестве вооружения. Видно было, что он, хоть и неприятно удивлен тем, как я дерусь, но все равно, полностью уверен в своей победе. Уверен, что это — лишь дело времени.

Однако, и он не железный. Хоть бретер был отлично тренирован и вынослив, но признаки усталости у него появились. А у меня — пока нет! Но разыграть я решил не этот появившийся у меня козырь. Я решил сыграть на другом. Сейчас, после взрывных атак с нанесением серии ударов, лимериец отходил назад, чтобы отдышаться.

Он полностью контролировал дистанцию между нами и всегда был готов ответить на мой выпад. Поэтому позволял себе отдохнуть и вообще вел себя очень спокойно. Мне же его уход на дистанцию предоставил шанс воспользоваться сякэнами.

Нет, я про них не забыл! У меня не было возможности их использовать. При непрерывной угрозе двух клинков, я не мог дать себе и доли секунды расслабления. Постоянно работал щитом и мечом, если не отражая удары и уколы, так прикрывая возможные зоны атаки.

А сейчас у меня появилось время. Время, когда Сильвио отдыхал. Вот в один из таких моментов, я переложил вакидзаси в руку, держащую щит, и вынул из крепления несколько сякэнов. Все эти манипуляции я скрывал за своим щитом и лимериец даже не подозревал о готовящемся сюрпризе.

Когда он вальяжно двинулся мне навстречу, я разделил стопку «звездочек» напополам и сделал два броска. Максимально точно и максимально сильно. От первого броска в голову Сильвио рефлексивно уклонился, а от второго броска в ноги не смог.

Он начал поворачиваться боком, одновременно выставляя мечи для защиты и пытаясь убрать ноги из-под траектории полета сякэнов. Я вообще не представляю, как он успел это сделать, но он почти успел. Только одна «звездочка» глубоко воткнулась в бедро. Одна срикошетировала от лезвия меча, остальные ушли «в молоко».

Лицо Сильвио исказила злобная гримаса:

— Мерзкий сопляк! Что это за фокусы?!

— Что такое? Почему я слышу столько разочарования в твоем голосе? — я позволил себе сарказм, при этом давя вспыхнувшую в груди радость.

Радоваться рано, можно сильно пожалеть, поспешив почувствовать себя победителем. Я достал оставшиеся сякэны, снова разделил их напополам и приготовился к броску. Приготовился и лимериец.

Оба броска я сделал в ноги. И снова только одна «звездочка» достигла цели, через штанину, глубоко воткнувшись в многострадальное бедро бретера. Остальные сякэны Сильвио отразил клинками. Лимериец издал болезненный стон.

Что происходило потом, я восстановил уже после боя. Остаток поединка я не успевал соображать и действовал на рефлексах. Вот Сильвио перехватывает полуторный меч обратным хватом и как дротик мечет мне его в голову. Пока я, подняв щит, отбиваю его бросок, он успевает освободившейся рукой выхватить нож и метнуть его.

Чертов нож втыкается в мою ногу между нижним краем кольчуги и поножем. Боль! Такая боль, что слезы навернулись, размывая передо мной «картинку». Те мгновения, что я приходил в себя, лимериец успел подскакать ко мне на одной ноге и обрушить на меня град ударов коротким мечом.

Видимо, в этой атаке он выплеснул все свои оставшиеся силы, потому что, парировав его удары щитом и мечом, я сам, также подскочив к нему на одной ноге, удачно контратаковал его руку, попав по предплечью. Неловко прыгнув к нему еще раз, я хотел сбить его щитом и заколоть вакидзаси. Но почувствовал мощный удар в грудь, под правую руку.

Лимериец умудрился выхватить свой последний нож и нанести мне в грудь мощный удар. Я пропустил вздох, но смог отмахнуться, разрезая вооруженную ножом руку бретера. Пока Сильвио неверяще, с какой-то обидой, смотрел на мой невредимый доспех, я, превозмогая боль, нанес укол в живот лимерийца.

Жуткая боль исказила лицо бретера.

— Этого не может быть, — прошептал он губами, на которых уже появились кровавые пузыри. — Все неправильно.

Он постоял еще немного, борясь с тем непобедимым противником, который рано или поздно приходит ко всем нам, и рухнул на мостовую. Я отдал ему мечом салют. Лимериец был очень достойным противником и я буду гордиться тем, что вышел победителем из схватки с ним. Я услышал приближающийся топот. «Ну вот, „кавалерия из-за холмов“, — ухмыльнулся я про себя. — Небось, стража торопится. Как всегда, когда уже все закончилось. Где вы были раньше, орлы?».

Но это оказалась не стража. Ко мне бежал Бедор с отрядом вышибал, поваров и других служек из харчевни. Они были вооружены дубинками, мясницкими топорами и разным другим инвентарем. «Ты хотел зрителей, „земляк“, — про себя спросил я лимерийца. — Вот они, я расскажу им, как мастерски ты сражался. Можешь уйти спокойно».

— Шрам! Сержио! — Бедор добежал до меня и тяжело дышал, согнувшись и уперев руки в колени. Его отряд с серьезными и перепуганными лицами окружил меня, люди интересовались, чем они могут помочь.

— Мы так спешили! Как только один из посетителей рассказал, что у твоего дома происходит сражение, мы сразу бросились сюда! — поведал распорядитель «Старого кота».

— Наш лучший клиент! — всплеснул он руками. — Буквально на пороге нашего заведения!

— Никто не смеет рушить репутацию «Старого кота»! — потряс он кулаками в воздухе. Стоящий вокруг нас персонал харчевни сделал грозные лица и грозно завращал глазами.

«Цирк с конями!». Мне было и жутко больно, и смешно. Нож Сильвио торчал у меня в ноге, а я боялся его вытащить.

— Друзья, — обратился я к своим «спасителям». — Буду вам благодарен, если вы мне немного поможете.

— Что нужно сделать, Сержио? Говори, чем помочь, Шрам!

— Надо поймать и привести моего коня, собрать здесь все оружие, дотащить этот труп до моего дома. Ну и мне помочь туда добраться.

— Конечно, Шрам! Не беспокойся. Сейчас все сделаем!

Бедор начал раздавать команды, прямо как в харчевне: четко, коротко и строго по делу. Меня подхватили под руки, а народ разбежался выполнять указания распорядителя.

Мы всполошили весь дом. Однако, прежде чем отдаться в заботливые руки своих лекарей, поставил задачу Вуку проконтролировать работу добровольных помощников, а Лазару — затащить в дом труп лимерийца. Потом отправил Лазара по известным адресам, чтобы найти и вызвать ко мне Стока.

О произошедшем надо оповестить капитана Тессена и городскую стражу. Именно в таком порядке. Не буду рассказывать, как из моей ноги доставали нож. Гордиться мне нечем, я орал. Я уже видел, как мужественно местные воины переносят раны и их лечение. Я так не могу.

Зато могу сказать, что Князя нашли быстро, все оружие собрали и смогли привести моего друга. Тот страшно матерился, потому что Лазар его нашел у Айки, хе-хе. Правда, увидев меня, он заткнулся, а я его еще больше расстроил, озадачив оповещением нашего капитана. Вот так бывает, и себе и другим я расстроил отдых перед походом.

Глава 6

Глава 6. Перед маршем (524 круг Н.Э., листопад).

Рано утром меня разбудили входящие в комнату Элдор Тессен с уставшим Стоком. Капитан уселся на стул, стоящий перед кроватью, а мой друг встал у него за спиной.

— Рассказывай подробно, что произошло, — спросил баронет.

И я подробно, ничего не утаивая, рассказал о произошедшем. И про то, как Сильвио предлагал честную дуэль на следующий день, и про его уровень владения оружием, и особенно про то, что его прислал барон Кравоса, отец убитого мной Влодека*.

* - см. первую книгу «Сержио», цикла «Этерра».

— Ясно, — капитан задумчиво барабанил пальцами по колену. — Насчет убийства лимерийца не волнуйся. Я сейчас поеду к начальнику городской стражи и все улажу. Куда ты его дел?

— Приказал в конюшне пока положить. Не в доме же ему вонять, и на улице не оставишь.

— Угу. Как твоя нога? Ты к выходу дружины в поход будешь в порядке? Поправишься?

— А когда выходим? — я уже представлял скорость, с которой на мне заживают раны, но прямо сейчас нога болела так, что до нее дотронуться было страшно.

— Думаю, дней через десять. Пока прибудут дворяне с ополчением из маноров, пока соберем обоз. Так как? — капитан вопросительно на меня посмотрел.

— К маршу буду готов, — заверил я его. — А там в дороге долечусь.

— Ну вот и ладно, — довольно кивнул баронет. — Может, тебя перевезти в замок? Если беспокоишься о повторном нападении. Там ты будешь в полной безопасности.

— Нет-нет, — я сходу отказался. — При всем уважении к замковому лекарю, Алма еще лучше. Так что, я останусь дома.

И лекаря своего пропиарил, и нахождение в домашней обстановке обосновал. Вот такой я молодец. К тому же, повторное нападение посреди города мне казалось маловероятным. Да и остаться дома, под присмотром Алмы, мне было гораздо привлекательней.

— Хорошо, — согласился Элдор Тессен. — Оставайся дома, поправляйся. К тебе будут заходить Сток и Андраж, узнавать, что и как. А ты, как поправишься, сразу дуй в замок, полностью с оружием и имуществом в поход. Бери не больше одного мешка. Ну, да это тебе должен был десятник довести.

Я утвердительно покивал головой. Капитан похлопал меня ободряюще по руке, Сток буркнул, чтобы я поправлялся, и они, громко топая, вышли из комнаты. Настала благословенная тишина и я еще немного подремал.

Остаток дня я наслаждался ничегонеделанием. За мной присматривала Дара, которая разогнала остальную семью и оккупировала место моей сиделки. Не то, чтобы это было необходимо, но было приятно. А после обеда пришла Эла. Сначала я услышал какой-то спор на первом этаже дома, потом в дверь моей комнаты постучались и, после разрешения войти, в комнату ворвалась Эла.

Она на мгновение замерла посреди комнаты, рассматривая меня. Я тут же изобразил «умирающего лебедя». Как мог. Девушка бросилась к кровати и осторожно прильнула к моей груди. От двери раздалось шипение Дары. Следом с первого этажа Алма позвала дочь, и мы остались с Элой одни.

Девушка пробыла со мной пару часов. Ничего такого не было, так как нога действительно сильно болела. Зато мы наконец смогли нормально поговорить. Эла рассказала, что, когда пришла на работу и узнала о произошедшем, сразу отпросилась и побежала ко мне.

Я выяснил, что Эла живет с родителями. Она недолго была замужем, за каким-то приказчиком в торговой лавке. Приезжим мужчиной, без родственников в нашем городе. Не успели они насладиться семейной жизнью, как мужа пырнули ножом, когда он возвращался домой с работы.

Тут же выяснилось, что он был должен крупную сумму денег. Кстати, никому иному, как купцу Стояну. Тот предложил девушке отработать долг, торгуя собой, но Эла отказалась. У нее были живы родители и было куда возвращаться. Она смогла продать дом, где они жили с мужем, и отдать долг.

Потом Эла убежала, были заботы по хозяйству, а вечером надо было идти на работу в харчевню. В комнату вернулась на что-то злая Дара. Я спросил ее, что случилось, но она только что-то буркнула под нос про каких-то кобелей. Где ей в городе могли собаки помешать? Не деревня ведь.

Потом она села делать мне перевязку, и так нажала на ногу, что я не сдержался и заорал. После чего, она с довольным лицом приложила мне к месту ранения лечебную травку и ловко замотала ногу.

Больше в этот день ничего интересного не произошло. А уже на следующий день боль ушла, и нога просто тупо ныла в месте ранения. Рана затянулась, но Алма не разрешила мне пока вставать с кровати. На часок забегала Эла, заходил Сток, рассказал, как готовится дружина к походу.

На следующий день я поднялся. Рана хоть еще и побаливала, но ходить я мог достаточно уверенно. Надо было заниматься делами. Разобрал трофеи с убитого бретера. Одежду неплохого качества отдал Вуку и Лазару. Мне она по размеру не подходила, хоть и устраивала по качеству, а вот ренийцам была как раз.

Отдал просто так, все-таки наши отношения уже строились не только на деньгах. Не хотелось бы ошибиться, конечно. Потом сложил в мешок кожаный доспех лимерийца и его ножи. Мечи связал кожаным ремнем. Забрал все это и похромал в конюшню.

Вук уже взнуздал и оседлал Князя, я погрузил на него поклажу и сам взобрался в седло. Поехал налегке, из оружия взяв только вакидзаси и нож, который оружием здесь и не считался.

Посещение торговца оружием оказалось очень удачным. Если ножи оказались добротными, но не были чем-то выдающимся, и я продал их всего за шесть сиклов, то мечи... О! Мечи для простолюдина, кем и являлся Сильвио, были очень хорошими.

Короткий меч я продал за два ауриса, а полуторник — за четыре! Как я уже знал, лучшие мечи на Этерре стоили около десяти золотых. А я выручил за оба целых шесть. Не простой, видимо, это был воин. Да и за доспех я выручил целый аурис. Кольчужные вставки хорошо помогли поднять цену.

Вернувшись домой, я на радостях снабдил деньгами Вука и послал его на рынок, чтобы он закупился на вечер продуктами и пивом. Захотелось именно пивчанского, тем более на Этерре можно было найти продукт неплохого качества. Сказал, что хочу отметить хорошую сделку. Про себя же признал, что стоит отметить и то, что я вообще вышел живым из этого поединка.

К пиву очень захотелось чесночных гренок. Кулинарное искусство на Этерре развито неплохо. Повара готовят много всякой вкусноты, но каких-то милых желу... сердцу мелочей здесь нет. К примеру, тех же самых гренок. Позвал Алму, спросил есть ли дома растительное масло, черный перец, чеснок, и черный хлеб и попросил к ужину сделать чесночных гренок.

Коротко объяснил как, ведь по большому счету, это даже не блюдо. Нарезал правильно, обжарил до нужной кондиции и натирай-посыпай. Зато как вкусно идут с пивом, а к первому блюду — еще лучше. Но Алма неожиданно воспротивилась, и после короткого спора я согласился, что черный перец тратить на это — чистое расточительство.

Больно много он стоил. Везли такие специи, как черный перец, караванами из Махаратша или Лаомина. В бывшей Империи он не рос. Алма доходчиво мне объяснила, что я пока не такая важная персона, чтобы переводить «дорогущие приправы на всякую пустяковину». Ну и ладно, чеснока вполне хватит, чтобы получились замечательные ароматные хрустящие гренки.

А вечером ко мне неожиданно заглянул Сток и... Алоиз в сопровождении двух охранников и с какой-то вещью, замотанной в материю. Это оказалось подарком. Неожиданно. Алоиз подарил мне хороший щит. Насколько я помню из того, что перечитал, интересуясь средневековым вооружением, этот щит больше всего походил на кавалерийский щит норманнского типа.

Миндалевидный, треугольный щит с заострением книзу. Сантиметров сорок в верхней, самой широкой части, и сантиметров сто двадцать — сто сорок в высоту. Больше удобен для кавалериста, когда широкой частью прикрывает тело, а нижней, сужающейся, — ногу. Для пехотинца менее удобен, но все равно хорош. Удобная ременная система. Можно удерживать щит локтевым хватом, а можно надевать его на плечо или забрасывать за спину.

Я рассмотрел его повнимательнее и расспросил Алоиза. Щит был сделан из одной цельной доски, толщиной около одного сантиметра. Снаружи обтянут холстом, загрунтован и покрашен в цвета Аристи. Обратная сторона была обтянута кожей. Я был очень смущен подарком и благодарен купцу, что и высказал ему со всей горячностью.

Мы славно посидели. Я еще и семью Алмы за общий стол усадил, правда Дару быстро из-за стола отправили, мала еще. И Алоиз не чинился, нормально к такой компании отнесся. Может потому, что пришел без предупреждения? Не знаю. Но купец вел себя по-простому, свой жизненный успех и достаток не выпячивал.

Потом, когда все поужинали, Сток убежал к своей Айке, а мы с Алоизом пошли ко мне в «кабинет». Пока от кабинета одно название, конечно, но стол и пара стульев там были. Я и пиво захватил, благо Вук закупил его с запасом. Сели, выпили, и Алоиз опять завел разговор о том, чтобы начать производить те товары, о которых я ему когда-то рассказывал. *

* - см. первую книгу «Сержио», цикла «Этерра».

Давил на то, чтобы судьбу не испытывать, а заработать капитал «нормальным ремеслом, а не маханием железками». Если все, что я говорил, — правда, то озолочусь, а уж за деньги смогу купить многое. Еле отбился от такого напора. Напомнил купцу, к чему я стремлюсь и почему откладываю ремесленные начинания.

Успокоил Алоиза, рассказав, что уже имею заслуги перед семьей барона и добился уважения среди воинов дружины. Заверил купца, что все идет по плану и я держу ситуацию на контроле. Как только обстановка позволит, то мы сразу начнем производство оговоренных товаров. Еще раз подтвердил, что намерен иметь дело только с ним.

Алоиз долго спорил, вздыхал и смотрел на меня, как на неразумное дитя. Но вынужден был отступить. Тем более, что война между двумя графами была уже на пороге и, конкретно сейчас, я не мог «спрыгнуть с лодки», от слова совсем. Мы еще немного посидели за пивом и поболтали, а потом я проводил купца до его представительства в городе.

Алоиз в торговых кругах королевства был величиной немалой и мне хватило ума оказать ему положенное уважение. Перед домом нас ждали два охранника из сопровождения купца, и до его представительства мы шли вчетвером.

Последующие несколько дней я потратил на подготовку к походу. Собрал вещи и тренировался, постепенно наращивая нагрузки после ранения. В вещмешок сложил: запасное белье и портянки, иголки и нитки, огниво, набор для ухода за клинками, армейский комбинированный котелок. К вещмешку прицепил свернутую плащ-накидку, топорик и малую пехотную лопатку.

В походе все может пригодиться. Закину на телегу, так что не перетянет. К поясному ремню прицепил свою «индивидуальную аптечку», туда же сунул медицинские иголки с нитками и кетгутом,* пинцет и ножнички. И еще девять таких медицинских наборов подготовил для своего десятка. Только без кожаных сумочек и игл с шовным материалом. Найдут, куда положить, да и сшить себе рану могут не все.

* - саморассасывающийся хирургический шовный материал, который изготовляют из очищенной соединительной ткани.

Заморочился конечно, но считаю, что оно того стоит. Может, конечно, бойцы нашего десятка мне пока не закадычные друзья, но хорошие товарищи точно. И если я могу хоть в малости им помочь, то сделаю это.

Недолго раздумывал, брать ли рыболовные принадлежности? Постоял, покрутил их в руках, но нет. У меня богатый опыт разнообразных походов. Одно дело, идти одному или на корабле. И совсем другое дело, идти в составе армейского подразделения или, тем более, части.

В данном случае, время на отдых будет выделяться ровно столько, чтобы отдохнула, попила и поела скотина, отдохнули и немного поспали люди. И за это же время надо обиходить коня, обустроить место ночлега, приготовить еду, поесть, помыть посуду, при необходимости починить то, что пришло в негодность во время марша.

Если остановились у реки или озера, искупать коней, постирать портянки и нательное белье, помыться самому. И все это время — минус от времени сна. А еще могут в охранение поставить. И обязательно поставят в порядке очереди или в качестве наказания. А еще командиры обязательно припашут для какой-нибудь фигни. Это же армия. Так что нет, не будет времени на рыбалку, даже при самых фантастических раскладах.

Сегодня с утра забегал Андраж и предупредил, что выступаем через три дня. А в обед перед работой приходила Эла и опять они поцапались с Дарой. Непонятно, что происходит. Эла ведет себя скромно (пока мы не оказываемся одни в комнате) и никого не «цепляет». Что за кошка между ними пробежала?

Мы прекрасно провели время, я предупредил ее, что уезжаю завтра и эти часы мы жадно наслаждались друг другом. А перед ужином Эла убежала на работу в харчевню. Честно признаюсь, я стопроцентный собственник в отношениях с женщинами и то, что у нас складывается с Элой, ставит меня в затруднительное положение. Я не ее муж и официально требовать от нее ничего не могу. Тем более, что пока даже не помогаю ей деньгами.

Но представить рядом со своей женщиной другого мужчину!? Не-не-не, это пусть толерантные куколды такой жизнью наслаждаются. Мне сразу хочется схватить такого соперника за горло и давить, пока у него глаза не полопаются. Или не глаза. Э-хе-хе. Решено, вернусь из похода и серьезно поговорю с Элой. Пока я не убил кого-нибудь из-за нее.

За общим ужином я сообщил ренийцам, что завтра до обеда убываю в замок и дома появлюсь уже после похода. Попросил Вука приготовить утром Князя, а Алму собрать перед отъездом продуктов в дорогу. Посидел еще за кружкой пива, обдумывая, не мог ли я что-то забыть, и пошел на второй этаж в свою спальню. Заснул я сразу, как только коснулся головой подушки.

Проснулся я резко, посреди ночи, от того, что тихо скрипнула дверь моей спальни. Стараясь не показать, что проснулся, я чуть-чуть приоткрыл веки и сквозь ресницы попытался рассмотреть, кто мог ко мне войти. Ночью вакидзаси и нож я всегда укладывал так, чтобы можно было быстро их схватить.

Поэтому я мог быстро изготовиться к схватке, но пока не показывал, что проснулся. Я увидел белеющий силуэт у входной двери. Присмотрелся... Мать моя женщина! Дара! Я облегченно выдохнул и открыл глаза.

— Дара, что ты тут делаешь?

Она молча стояла у дверного проема в одной льняной камизе. На лице у нее ураганом проносились самые разные эмоции: стеснение, решимость, страх... желание?

— Дара, что ты тут делаешь в такой час и в таком виде?

— Я пришла к тебе, — тихо ответила Дара.

— Чтооо?! — я умудрился «прокричать шепотом».

— Я пришла к тебе, — с вызовом прошептала девочка.

— Что ты несешь? Ты — ребенок! Ну-ка, быстро убежала к себе!

— Я не ребенок! У меня уже начались «красные дни».

— Я тебе сейчас покажу «красные дни»! Возьму ремень и так надаю, что по всей спине и попе у тебя на чертог «красные дни» установятся! Быстро беги отсюда.

— Чем я тебе плоха? Чем хуже этой старухи Элы? Я что, некрасивая?

— Ты — ребенок! Ребенок! Не зли меня, иначе позову сейчас твоих родителей!

— Дурак! — со злыми слезами выкрикнула Дара. — Никогда тебе этого не прощу!

Девочка выскочила из комнаты и в коридоре зашлёпали по полу босые ноги. Я быстро подскочил к двери и запер ее от греха. Ффух! Почему я не заперся?

На следующий день, ближе к обеду, меня провожали из дома Алма и Вук. Дары не было, а Лазар спозаранку ушел по работе. Когда Алма отдавала мне котомку с едой, она посмотрела с такой благодарностью, что я сразу понял — все знает.

— Пусть предки помогают тебе в походе, — сказал Вук.

— Пусть помогут во всем, — вторила ему жена.

Я попрощался с ними и шагом поехал в замок. Котомка с едой и вещмешок висели как переметные сумы. Броня и оружие, все было на своих местах, только шлем с подшлемником висели на передней луке седла. Голову от солнца защищала привычная бандана.

Чертог листопад, земной октябрь. Здесь, в Варнии, листопад — настоящее бабье лето. Сухое и теплое время, очень приятная погода. Не летний зной, но еще и не осень. Я ехал и натурально наслаждался погодой. Наслаждался, пока это возможно.

Знаю ведь, что такое воинская часть на марше. Не будет там никакой походной романтики, а будет вонючее, грязное, потное тело до слизи в паху и подмышками, будут потертости, будет плохая еда и затхлая вода. Максимум через десятицу, появятся первые «засранцы». Никто тут воду не кипятит перед употреблением.

Будет вонь кала и мочи на стоянке, потому что усталые за день марша бойцы не будут далеко отходить от места ночевки, а дизентерики — тем более. Чтобы этого избежать, нужна неслабая дисциплина, требовательные, в том числе к вопросам гигиены, командиры. Но я пока здесь таких не видел. Я ухмыльнулся на всю морду, вспомнив одного земного поэта с очень развитым чувством юмора, и не удержавшись продекламировал:

Простуда и кашель при сильном морозе...

Поверьте, еще не беда.

Гораздо страшнее понос при склерозе...

Бежишь и не помнишь куда.

И, не выдержав, расхохотался. Но так как ехал уже за городом, никто пальцем у виска мне вслед не покрутил. А ближе к замку я увидел большой полевой лагерь, жмущийся к стенам. Это расположилось собранное в манорах дворян ополчение. Проезжая сквозь него, с горечью констатировал — мясо. Просто мясо, смазка для мечей настоящих воинов.

Но их было много, несколько сотен. Крестьян, мужиков, оторванных от земли, вооруженных копьями, топорами и простыми луками, одетыми в тегиляи. У единиц я видел щиты или элементы кожаного доспеха. Ну, в принципе, могло быть хуже. Хоть тегиляи, но у всех. Слышал, что у других баронов, ополчение вообще никакого доспеха не имеет.

Ополченцы с любопытством таращились на меня, но, встречаясь взглядом, сразу опускали голову. А то! Красавчик! Я еще раз ухмыльнулся, зная, что из-за шрама, улыбка делает мое лицо еще более отталкивающим. Любопытные сразу закончились.

В замке было полно дворян, откуда-то доносился громогласный бас Доналла Кедрика. Он опять рассказывал про завоевание очередной красавицы, про ее перси и ланиты. И про то, как гонял ее мужа, когда тот сдуру поймал их «на горячем». Нормальный мужчина, но брешет как дышит. Ха! Я отдал Князя на попечение конюха, проведал Валлей, скормив ей заготовленную соленую горбушку. Кобыла индифферентно встретила меня, но хлеб взяла.

После конюшни я пошел искать Андража, но почти сразу наткнулся на своего друга, который красовался в новом кожаном доспехе и металлическом шлеме.

— Откуда такая красота? — спросил я довольного Стока.

— Шрам, ты не поверишь! Алоиз подарил! За то, чтобы я тебе помогал в бою и защищал во всех ситуациях! Ага-га-га-га!!! — Сток громко загоготал. — Да мы и так друг друга защищаем, без всяких подарков! Но я отказываться, конечно, не стал. Аха-ха-ха! Ну, правда, старый доспех он взамен забрал себе. Подарок подарком, но это же Алоиз!

— Вот так новость, — я изумленно уставился на своего друга. — Ладно... Ты не знаешь, где наш десятник.

— Знаю. Пошли провожу.

Мы нашли его на тренировочной площадке. Он стоял перед строем нашего десятка и что-то ворчливо втолковывал. Как удачно! Я доложил ему о прибытии и готовности к маршу. А потом спросил разрешения раздать бойцам медицинские наборы.

— Что за наборы? — заинтересовался десятник.

— Да тут ничего сложного, но этот набор может оказать неоценимую помощь при ранении или болезни, — я сразу начал объяснять и показывать. — В каждом наборе есть жгут, вот такой узкий кожаный ремешок. При ранении руки илиноги, с сильным кровотечением, это когда кровь хлещет, жгутом надо сразу перетянуть конечность у раны для остановки крови.

— Его же используют если, не дай предки, отрубили часть конечности, к примеру, кисть, — продолжил я. — Перетягиваем и человек не умрет от потери крови. Только надолго нельзя накладывать, чтобы кожа и мышцы не начали отмирать. При наложении жгута надо обязательно прижимать рану, тогда кровопотеря точно прекратиться.

— Откуда ты это все знаешь? — изумился Андраж.

— Так у меня семья отличных лекарей из Рении живет. Они и научили. Разреши продолжать?

Десятник заинтересованно кивнул головой.

— Вот бинт, это матерчатая лента, залитая воском, чтобы уберечь ее от грязи. Ей надо заматывать рану. Но перед этим надо разжевать травяной набор из мешочка с вот этим знаком и «жёванку» приложить к ране. Она поможет заживлению раны, а уже сверху надо будет замотать бинтом. Если перед этим накладывался жгут, после наложения повязки его надо снять. И вообще, больше часа в теплое время и получаса в холодное, жгут стянутым держать нельзя.

Все слушали, затаив дыхание.

— А вот в мешочке с этим знаком — травяной набор от живота. Если будет понос, надо сжевать и проглотить две щепотки. Но чтобы его не было, в походе надо пить только кипяченую воду.

— Да что за ерунда? Какая разница, какую воду пить? — загалдели вокруг.

— Просто поверьте мне. Я вас когда-нибудь обманывал? Когда во всех десятках начнут дристать, как утки, а у нас все будет в порядке, еще спасибо мне скажете.

— И ты на всех эти свои наборы приготовил? — спросил десятник.

— На весь десяток, — я утвердительно ему кивнул. — У меня лекари получше баронского!

Воины возбужденно загомонили. Ребята были опытные и знали, каково оно бывает на марше. Взгляд Андража ощутимо потеплел.

— Молодец, парень, — похвалил меня десятник. — Ну, раздавай тогда.

— А что вообще слышно? — я начал раздавать наборы и решил, воспользовавшись ситуацией, разузнать обстановку. — Когда выходим и кто?

Бойцы сгрудились вокруг десятника, а Андраж прислонился к мишени для лучников и начал рассказывать:

— Дружину поведет Его милость Беон тер Аристи, это требование нашего графа. Жена и сын останутся в замке под охраной капитана Тессена и сорока дружинников, по два десятка от Старой и Новой дружины.

Из нашего баронства к Кроносу идет восемь сотен человек: два десятка воинов Старой дружины, четыре десятка Новой дружины, двадцать четыре дворянина из маноров со своим ополчением. Они их семьсот двадцать человек привели.

Над дружинниками старшим наш лейтенант идет, Деян. Получается, что во главе с бароном идут восемьдесят пять конных и семьсот двадцать пеших воинов. Не помню, чтобы мы когда-то столько людей за раз ополчали.

Вьючные лошади дружины пойдут в обоз, потянут телеги. На телеги грузим продовольствие, вещи и вооружение. Сами на своих боевых пойдем. Ополченцы — пёхом. А теперь пошли, посмотрим, как ты в поход собрался. Ты же не думал, что я смотреть не буду?

И мы с десятником пошагали к конюшне.

Глава 7

Глава 7. Марш к Кроносу (524 круг Н.Э., листопад).

Колонна нашего войска растянулась на неимоверную длину. Вроде, меньше тысячи человек, но, учитывая, что выдвигаемся в колонну по два конных и по три пехотинца, плюс длинный обоз, плюс интервалы между подразделениями, плюс постоянно отстающие ополченцы. Вереница воинов и повозок терялась за складками местности.

Маршевая колонна была сформирована у стен замка, а ее путь пролегал на юг, через город Аристи, затем по южному торговому тракту вдоль морского побережья, через манор Плав. Затем отворачивал на юго-запад вглубь территории баронства и пересекал маноры Видин, Садова, город Зингем, и через манор Лозовик входил в баронство Кронос.

Сама столица соседнего баронства располагалась почти на самом юге, рядом с наследными владениями графа Беривоя тер Хетск, который и собирал армию под Кроносом. Андраж сказал, что, по его опыту, добираться нам придется не меньше двадцати дней.

Более-менее держа строй, мы прошли город Аристи. Дружинники держались молодцевато, ополчение старалось идти в колонну по три, и у них почти получалось. Выйдя же из Южных ворот, строй ополченцев сломался и по дороге потянулась вытянутая в кишку вооруженная толпа.

Барон дал команду на выставление головного, тылового и боковых дозоров. Их назначали из числа воинов дружины, так как все дружинники, как и дворяне, были конными. А само войско постепенно смешалось. Впереди продолжала держаться конница, а за ней ополчение смешалось с обозом и перемешалось между собой.

Дождя давно не было, поэтому над дорогой стояло не опадающее облако пыли. Сначала его взбивали над дорогой копыта проходящей кавалерии, затем — многочисленные ноги пешего войска, привносил свою лепту и обоз. Мы шли впереди и были в выигрышном положении по сравнению с пехотой.

Но даже у нас, пыль скоро стала скрипеть на зубах, и мы сами покрылись серым налетом. Потом пот разукрасил нас разводами грязи, и мы стали похожи на каких-то клошар. А ополченцы вообще выглядели как черти из преисподней.

Подскакал Деян и дал команду сменить тыловой дозор, подошла моя очередь. Лейтенант строго-настрого приказал нам смотреть в оба и подгонять отстающих ополченцев. Мы, конечно, за окрестностями следили, но в основном гоняли отстающих от колонны мужиков.

Чем дольше мы шли, тем больше было отстающих. Подгоняли их древками копий, а когда они начинали на это слабо реагировать, то пугали, выхватывая меч и со зверской рожей ударяя по спине... плашмя.

Сменили нас к вечеру, а вскоре объявили о стоянке. Первая ночевка прошла у села Плав. Дворяне разместились у владельца местного манора Касиана Киппа и в избах сельчан. Дружина и ополченцы разбили лагерь у неглубокого ручья, протекающего недалеко от селения.

Андраж галопом погнал нас к истоку. Благодаря опыту и сообразительности нашего десятника, мы заняли лучшее место. Не давая нам расслабиться, он тут же организовал водопой для лошадей, и распределил людей. Десятник дотошно проверял нас перед маршем, поэтому знал, что у кого есть, и что кому поручать.

Меня отправили на заготовку дров. Я поручил своего коня Стоку, забрал свои вещи с обозной телеги и отнес к месту расположения нашего десятка. Достал свой топорик и пошел выполнять задачу десятника. Вскоре к нашему расположению подъехал и Деян. Лейтенант, глянув на Андража, одобрительно улыбнулся, спрыгнул с лошади и тоже занялся делами.

С помощью своего туристического топорика я быстро заготовил топливо на всю ночь. А что? Легкий, ухватистый, отличный металл, острый, как хороший нож. Отнес дрова к месту стоянки и взялся готовить лежанку. Нарубил лапника на себя и друга, выкопал лопаткой углубление для второго костра около наших лежанок.

Когда наш десяток уже суетился с готовкой пищи у костра, ниже по ручью еще стояла очередь на водопой. То, что Андраж нас быстро сюда пригнал, помогло быстро разобраться с насущными делами. Ручей маленький, пока кони пили, а потом мы набирали воду, ниже нас воды почти не было. Да и загадить воду сверху никто не может. Красота!

Вскоре поспело варево. Сделали обычный кулеш. От этого он не стал менее вкусным и сытным. Сняли с огня котелок и повесили на него другой, с водой. Заварим травяного настоя. Деян подсел к нам, и мы приступили к трапезе.

Хоть за день мы сильно оголодали, но под строгим взглядом Андража держались с достоинством и ели медленно, по очереди запуская ложку в общий котел. Сначала Деян, потом Андраж, потом остальные, ровно по часовой стрелке, не нарушая очереди и не стараясь лезть вперед товарища.

Сначала ели молча, наслаждаясь покоем, посреди суетящегося и неспокойного лагеря. Многие провожали любопытным взглядом мою ложку, стальную. Я только усмехнулся.

— Сразу хочу предупредить, — нейтрально и как-бы между делом сказал я. — Кто захочет в кустики прогуляться, отходите подальше от места ночевки. Иначе поссоримся. Не хочу смрадом дышать.

Ну, слава предкам, кажется нормально восприняли. Никто не возмущался. Молча послушали и все.

— Кстати, настоятельно советую до завтрашнего выхода в свои меха и фляги залить кипяченой воды или травяного взвара, — продолжил я.

— А зачем? — удивился лейтенант.

— Да я ребятам рассказывал. У меня хорошие лекари живут, из Рении. Так вот, они меня учили, что от сырой воды может болезнь в организм пробраться. Начинает живот болеть, понос и все такое. А если воду прокипятить, то болезнь, которая в воде прячется — погибает.

— Вот делааа, — протянул лейтенант. — Никогда такое не слышал, но в Рении лекари хороши. С ними только лаоминцы соперничать могут.

Потом воины начали делиться своими похождениями в преддверии похода. Постепенно разговор разбился на группки. Все тихо разговаривали между собой. Тут и Сток взялся мне рассказывать про свою подругу.

— Шрам, друг, — вздыхал он. — Вот во всем замечательная женщина. Красавица! Ну, ты видел. Но какой характер, сладу никакого нет.

Разговоры вокруг затихли и все стали прислушиваться к тому, что рассказывает Сток.

— Вроде все нормально делаю и говорю. Все, как всегда. А она раз и надулась. Вот что я сделал такого? Спрашиваю, а она молчит.

— Каждая женщина — загадка... — с видом знатока женских характеров протянул я. — Обидится, хрен отгадаешь на что...

У окружающих начали багроветь лица, а Сток добродушно продолжал:

— И не заставишь ничего делать, если она не хочет. Вообще бесполезно! Еще попробовать уговорить можно, но, чтобы вот так, по-мужски! Сказал: «Женщина, к вечеру чтобы было сделано то-то и то-то!». Сейчас! Могу только ложкой по лбу получить. Никакого уважения к мужчине и воину!

У окружающих начали надуваться щеки. Андраж закрыл лицо ладонью.

— Друг, не отчаивайся. Существуют два надежных способа, как управлять женщиной, — я таинственно понизил голос, наш десяток совсем затаил дыхание, а Сток даже наклонился ко мне, стараясь не упустить ни слова. — ...но их никто не знает.

Через секунду все бойцы ржали, как кони:

— А-га-га! Гы-гы! Охо-хо-хо! Два надежных способа... ха-ха! Управлять женщиной... а-га-га!

Сток сначала обиженно набычился, но потом лицо осветилось добродушной улыбкой, и он присоединился к общему хохоту.

— Не обижайся, Сток, — хлопнул его по плечу один из сидящих рядом бойцов. — Ты не одинок в своем горе, аха-ха!

— Бабы — они такие, — поддержал его другой. — Как шлея под хвост попадет, никакого сладу нет.

— Ладно, хватит ржать, — прервал веселье десятник. — Ложимся спать. Эту ночь от нашего десятка в охрану никто не идет. Отдыхайте, завтра тяжелый день.

Перед тем, как завалиться на подготовленную лежанку, я подошел к краю нашего расположения, за которым расположился другой десяток. Ух как вином несет! О! И Фрол в соседях!

— Братва! — окликнул я воинов. — Пойдете гадить, к нашему десятку не подходите, идите в сторону.

— Чего ты ругаться взялся, Шрам?

— Наоборот! Не хочу ни с кем ругаться, поэтому и подошел. Хорошо вам отдохнуть!

— Да иди ты..., — у соседнего костра замялись. — ...тоже отдыхать.

Ну, я и пошел... отдыхать. Наши уже разлеглись кто где. Сток развел маленький костерок у наших лежанок, а сам уже успел заснуть. Я завалился на мягкий и душистый лапник. Ох, как хорошо! У соседей разговор пошел на повышенных тонах, у костра начали ругаться, но гаркнул Деян, и они заткнулись.

Я уже начал засыпать, как рядом затрещали ветки. Злость смыла весь сон. Вскинувшись на лежанке, я увидел качающиеся ветки в нескольких шагах от меня. Костры достаточно освещали окрестность, чтобы видеть, где вошкается какой-то человек.

Я подскочил и бросился к шевелящимся кустам. Среди небольшого вытоптанного пятачка спускал штаны Фрол. Твою же мать! Меня просто бешенство взяло.

— Урод! — метнулся я к испуганному Фролу, ухватил его за грудки и навис над затрясшейся фигурой. — Все, гад, надоел. Сейчас учить тебя буду. Говорил, не ходить сюда!? Не слушаешь!? Значит, уши не нужны. Пока одно.

Продолжая держать его правой рукой за грудки, левой крепко ухватил за ухо.

— Отгрызу к херам!!!

Фрол тонко заверещал и вдруг сильно рванулся от меня в сторону, чуть не оставив у меня в руке свое ухо. Он запутался в приспущенных штанах и упал. Но тут же подхватился и, придерживая расстегнутые штаны, кинулся сквозь кусты в сторону своего костра.

Я зло смотрел вслед удаляющейся фигуре. Ну, что за урод!? У костра соседей недолго пошушукались и затихли. Тогда я развернулся и пошел к себе. По дороге, навстречу мне, выскочил Сток, спешащий на помощь. Успокоил его и мы оба пошли к своем лежанкам. У нас в расположении не спали Деян и Андраж, они молча проводили нас взглядом, но ничего не сказали. Я завалился на свою лежанку и вскоре заснул.

Утром поднялись ни свет ни заря, споро позавтракали, собрались и вышли к дороге. Увидел Фрола с распухшим мясистым лиловым ухом, и ухмыляющихся бойцов его десятка. Фрол зло отвернулся и проехал мимо.

Долго собирались ополченцы, даже обоз вышел на дорогу раньше. Потом из села подтянулись дворяне и тут уже десятники ополченцев начали гонять их бегом, лупя по ним чем попало. В конце концов выстроились в подобие колонны, барону доложили о готовности, и войско уныло потянулось на юг.

В этот раз меня не выделили в личную охрану барона. Так то, я уже привык к таким назначениям. Но, видимо, из-за двух с половиной десятков дворян вокруг него и маршрута по подконтрольным землям, личную охрану вообще не выделяли.

В этот день я натер себе... это... седалище. Уже на второй день! Все-таки, назвать меня кавалеристом нельзя. Езжу я очень посредственно. Надо мной не смеются только из-за боязни получить в глаз. Не так все плохо, конечно, но с кем сравнивать.

А здесь было с кем сравнивать. Короче, эту науку мне еще осваивать и осваивать. А пока я страдал. Не. СТРАДАЛ! Главное, повышенная регенерация заживляла натёртость. Заживляла, а я снова натирал, она заживляла, а я натирал. И, блин, больно-то как! Я уже и на стременах привставал и не знал каким местом свой зад на седле умастить.

Потом начал спрыгивать с коня и бежать с ним рядом. Князь удивленно, но благожелательно на меня поглядывал. А дружинники давились смехом. Так и двигались. За ночь, кстати, все полностью заживало. Монотонный марш. Ничего в пути не происходило, просто пот и усталость, натёртости и жажда, от села к селу, через Зинген и снова на юг. И пыль, пыль, пыль.

После Зингена, кстати, появились первые «засранцы». Что показательно, эти засранцы были и среди ополчения, и среди дружины, и среди дворян. Не было их в нашем десятке. Десятник подъехал ко мне:

— В нашем десятке нет больных.

Я только молча кивнул головой.

— Кипяченая вода?

— Да. Я же говорил, что так будет. Но еще, надо при первой возможности мыть руки. Как только есть возможность — мыть. С них тоже можно заразу занести. Очень много заразы распространяется через грязь.

На следующий день произошло происшествие и в нашем десятке. Вечером, обустраиваясь на ночлег, один из воинов сильно порезал себе руку. Что уж он там делал? Буратино строгал или еще что, но резанул по предплечью знатно. Счастье, что артерии не задел. Не пришлось испытывать жгут. И слава предкам! Я оказался ближе всех к пострадавшему:

— Иголки, нитки зашивать рану есть?

Воин отрицательно повертел головой. Кровь текла из-под зажатой рукой раны, но не фонтанировала.

— Не боись! — подбодрил я его. — У меня есть. Сейчас зашьем.

У меня был прекрасный набор шовного материала, но не было опыта. Наверное, пора его приобретать. Достал флягу с кипяченой водой.

— Убери руку, надо промыть рану. Нельзя, чтобы грязь в ране оставалась.

Я щедро пролил рану кипяченой водой, потом достал аптечку, вытащил оттуда шовный материал, многоразовые иглы, пинцет и ножнички. Отложил в сторону кетгут и взял простые нитки.

— Зажми что-нибудь в зубах и терпи, — посоветовал я товарищу. — Сейчас шить буду.

— Шей, не бойся. Орать не буду.

Это да! Завидую выдержке местных. Вокруг уже собрались воины нашего десятка и внимательно следили за происходящим. Честно говоря, хирургия — это не моё. Мне проще ломать, чем лечить. Просто, когда жизнь прижмет и не так раскорячишься. Так что надо. Погнали! Я вдел нить в иглу, свел края раны, пинцетом взял иглу и проткнул оба края раны. Перехватил пинцетом иглу ближе к концу и протолкнул иглу дальше.

Сделал перехлест, чтобы узел затягивался плотнее (смотрел дома ролики, после покупки шовного материала) и затянул двойной хирургический узел так, чтобы узелок оказался сбоку от раны с моей стороны (тренировался на поролоне, мечтая, что никогда не придется делать в живую). Обрезал ножничками нить. Потом еще раз и еще. И так восемь швов. К концу «операции» я вспотел больше «пациента». И был бледнее его. Но получилось! Я был безумно рад.

— Спасибо, Шрам, — облегченно выдохнул «пациент». — Здорово вышло. А что за штуки у тебя? Никогда такого не видел.

— Рано расслабился, — остановил я любопытного воина. — Где твоя аптечка? Ну, тот набор, что я раздавал. Доставай.

Воин неловко стал рыться одной рукой в своих вещах. Ему сразу стали помогать.

— Теперь доставай тот мешочек, где травы для заживления ран. И очень советую всем держать аптечки при себе, а не где-то. И нити хотя бы для сшивания должны быть, даже если иголок нет, — продолжал я ворчать. — Достал?

Воин молча показал мне выбранный мешочек.

— Правильно, теперь разжевывай травку и прикладывай к ране, а мне давай твой бинт.

Воин проделал требуемые действия, и я забинтовал ему руку.

— Вот и все дела, — теперь и я мог облегченно вздохнуть.

Вокруг одобрительно загудели воины нашего десятка. Андраж удовлетворенно покачал головой, но потом резко дал крепкую затрещину раненому.

— Ой! За что?

— А ты еще не понял, за что?!

— Не-не, понял. Все понял!

— И все поняли? — десятник хмуро осмотрел бойцов. — Если еще кто-нибудь вне боя такую рану получит, я тому щит в задницу засуну. Положу животом на телегу и повезу рядом с десятком. В назидание остальным!

Дружинники, опасливо косясь на Андража, разбрелись выполнять поставленные задачи по подготовке к ночёвке. Вскоре мы вошли на территорию баронства Кронос, а через несколько дней начался кровавый понос. Шли до столицы баронства, оставляя в селах и деревнях заболевших воинов. Тех, кто был уже не в состоянии совершать марш даже на телеге.

К столице баронства в нашем войске вышли шесть с половиной сотен человек. Семьдесят конных и пятьсот восемьдесят пеших. Больше полутора сотен «засранцев» были оставлены в населенных пунктах по ходу маршрута.

В нашем десятке потерь не было. Об этом знал и Деян, и барон, которому лейтенант докладывал о положении дел. К счастью, они тоже были в строю. Уважение ко мне выросло, а барон стал требовать, чтобы воины кипятили питьевую воду и чаще мыли руки.

У города Кронос уже стояли войска. Прибыл и сам граф Беривой тер Хетск. Вместе с ним был его единственный сын Марко Хетск и младший брат Витомир Хетск. Все трое богатырского вида. Высокие по местным меркам, белокожие и голубоглазые. Настоящие викинги.

Как рассказали, графу было сорок пять кругов жизни, его брату — сорок один, а сыну — двадцать. Они хорошо владели оружием и любили его применить при случае. Граф с родственниками и свитой, в сопровождении местного барона Арноста тер Кронос и с недавнего времени свата нашего барона, выехали встретить наше войско.

Беон тер Аристи подъехал к графу с докладом, а наша пропыленная усталая колонна потянулась мимо яркой, из-за разноцветных сюрко, стайки всадников. Доминировали голубой и красный цвета Хетского графства. С довольным лицом граф осматривал проходящих мимо воинов, на мне взгляд его споткнулся и брови удивленно поползли вверх. Он о чем-то стал расспрашивать нашего барона.

Среди равнодушных и любопытных взглядов свиты графа, меня лютой ненавистью обжег взгляд всадника в красно-черном сюрко. Цвета баронства Кравос. Значит человек, испытывающий ко мне такую ненависть, это отец убитого и посаженного мной на кол Влодека, — барон Тодор тер Кравос. Что же, теперь мне надо чаще оглядываться.

Наконец граф насмотрелся на нашу вонючую после многокилометрового марша колонну и определил нам место расположения. Беон тер Аристи распределил места отрядам, и мы стали обустраиваться. Плохо, что рядом не было больших водоемов. Нам показали, где есть вода. Пришлось посещать несколько мест, чтобы хватило на всех.

Использовали и колодцы, и привозные бочки, и пару ключей, которые били не слишком далеко от нашего расположения. Канительно и неудобно, но никуда не денешься. Для дворян разбивали шатры, на нас, простолюдинов, эта благодать не распространялась.

Здесь невозможно было установить свой порядок даже на небольшой, выделенной нам территории. Слишком большая скученность войск. Не установить ни границы, ни пропускной режим. Погано! Мы разместились и привели себя в порядок как смогли, а вечером началась повальная пьянка.

Дворяне задавали тон. Они приглашали друг друга в гости, сами без приглашения наносили визиты в соседние шатры. И почти все нахрюкались еще до ночи. Не могу их упрекнуть. Усталость, ожидание смертельной схватки, редкая возможность пообщаться с цветом королевства. Вот они и общались.

Рядовой состав тоже был не обделен. Когда внимание дворян над своими воинами ослабело по уже озвученным причинам, откуда ни возьмись, появились маркитанты. И действовали они очень профессионально. Глядя на их бойкую торговлю, я все ожидал увидеть выбившиеся из-под головного убора пейсы или услышать что-то типа: «К мине вопросов быть не надо», или «Вам их надо? Таки, да, их есть у меня».

В один из моментов я почувствовал на себе чье-то внимание. Стараясь не показать вида, что заметил чужой интерес, я стал исподволь осматриваться и почти сразу заметил молодого дворянина, которой наблюдал за мной от одного из шатров.

И лицо его мне было определенно знакомо. Кто? Кто это? Где я его видел? Я глубоко задумался, перебирая в голове все происходившее со мной, всех встретившихся мне здесь, на Этерре.

Есть! Ангелар!!! Тот мажор, который унизил меня при всем честном народе, прямо посреди улицы, когда я прибыл из Брезника в Кравос. Ясно, у меня хватает ума, сложить два и два. Люто ненавидящий меня из-за убийства сына, барон Тодор тер Кравос идентифицировал меня.

Сейчас очень удобная ситуация, чтобы отомстить. Лучше не придумаешь! Получается, что наблюдение он уже организовал. Что там произойдет в бою с вранцами мы не можем знать, значит Тодор попытается избавиться от меня до боя. Наверняка, сегодня ночью!

Я подумал сначала, что надо предупредить воинов десятка или хотя бы Стока. Но вдруг, этой ночью на меня не нападут? Не поспим сегодня, кто тогда будет бодрствовать на следующий день? Нет, сегодня не буду спать только я. Дам отдохнуть товарищам, а завтра попрошу помощи и посплю сам.

Вечер, под пьяные крики и песни, благополучно перешел в ночь и лагерь постепенно затих. Я улегся в надетой броне и накрылся плащ-накидкой, чтобы это было незаметно со стороны. У правой руки под плащ-накидкой положил вынутый из ножен вакидзаси. Недалеко от левой руки разместил щит и бацинет. На голову надел подшлемник, якобы, чтобы голова не мерзла.

Не заснуть было очень трудно. Тяжелый переход, канительное размещение на новом месте, трудности с обеспечением водой и прочее, и прочее. Я ужасно вымотался, хотелось не препятствовать своим желаниям, а просто сладко заснуть. Получить тот наивысший кайф, который знаком только молодым мамам, солдатам или курсантам военных училищ.

Я лежал так, чтобы из-под прикрытых век было видно окружающее меня пространство. Под головой лежал вещмешок, полузатухшие костры давали достаточно света, чтобы я мог контролировать подступы к своей лежанке. Я упорно гнал от себя сон и это в конце концов меня спасло.

Ближе к середине ночи я заметил четыре крадущиеся ко мне фигуры. Правой рукой я нащупал рукоять своего меча, а левой приготовился отшвырнуть от себя плащ-накидку. Ну, ребята, это мое поле боя. Та ситуация, где вы мне не соперники. Я зря себя загонял катами иайдо до роботоподобного состояния? Сейчас увидите, что нет.

Дожидаясь, когда убийцы (а никем другими они быть не могли, в их руках я уже рассмотрел обнаженные кинжалы) подойдут на удобное для моей атаки расстояние, я обдумывал порядок своих действий. Вот, все. Пора!

Раз: я слитным движением встаю на колено, правой рукой делая рез по животу ближайшего воина, а левой швыряя свою плащ-накидку в лицо второго.

Два: перетекаю в вертикальное положение, отклоняясь к третьему противнику, и делаю секущий удар снизу-верх по вооруженной руке. Не прекращая движения, отшагиваю к четвертому и наношу рубящий удар сверху-вниз по его вооруженной руке. Второй в этот момент успевает отбросить от себя мою плащ-накидку.

Три: снизу-вверх наношу удар в пах второго и, с отшагом назад, делаю рез дальше вверх, пропарывая кишечник.

Крик! Вот только теперь раздался крик четверых неудавшихся убийц. Сколько прошло времени? Две секунды? Две с половиной? Для меня быстро промелькнул элемент стандартного ката, которых я отработал уже тысячи.

Тело, ни на миг не останавливаясь, я смог стремительно сблизить с каждым из противников и в конце отшагнуть. В это время вооружённая рука, так же ни на миг не останавливаясь, сделала пять движений, продолжая одну смертоносную траекторию.

Чудо владения оружием для местных? Чтобы так «колдануть», ваш «Гарри Поттер» пролил вёдра пота на тренировках. Но еще ничего не закончено. Лица неудавшихся убийц искажены ужасом. Двое уже не жильцы. Один пытается удержать выпадающие из живота сизые кишки. Другой (Ангелар!) одной рукой сжимает разрубленные гениталии, а второй пытается не выпустить из разрезанного живота свои внутренности.

У двоих сильно разрублены запястья, раны не смертельны, но у меня другие планы. Простите, я не сказочный герой во всем белом и не страдаю всепрощением. Не, что я несу? Я не буду ни у кого просить прощения. Идите на хер!

Хотели меня прирезать? Суки! Я шагнул к одному из раненых и воткнул ему меч в кишечник. Провернул вакидзаси и рванул его в сторону. Развернулся к последнему оставшемуся в живых.

— Неееет! Не надо!! Не надо!!! — взрослый мужик, зажав разрубленное запястье, развернулся и попытался убежать от меня.

Я метнулся за ним и рубанул сперва по одному ахиллову сухожилию, потом по второму. Воин с жалобным криком завалился на землю. Попытался ползти, загребая руками, но, оглянувшись на меня, замер и обмочился.

Я стоял над ним, тяжело дыша и отходя от боевого угара. На земле, в крови и вывалившихся из тел кишках, остывали трупы убийц. К месту схватки, или лучше сказать бойни, стягивались мои товарищи.

Глава 8

Глава 8. Бой (524 круг Н.Э., листопад).

— Что случилось, Шрам? — заспанный Сток с копьем в руках растолкал сгрудившихся вокруг места побоища воинов и пробирался ко мне, осторожно переступая через распотрошенные трупы. — Что за хрень здесь случилась? Причиндалы порубаны, кишки размотало по всей поляне. Кто их распотрошил? А... чё я спрашиваю... За что ты их?

— Хотели нагадить рядом с нашим костром. Я же предупреждал, что нельзя этого делать.

— А!? Мать моя женщина!!! — отшатнулся Сток.

— Да, блин, шучу я! — ответил я тормозящему спросонья другу.

— Шучу!? Бля, не шути со мной никогда, Шрам. Ну его на хрен!

— Сток, вон видишь того, обоссанного, который живой? Перемотай ему чем-нибудь раны, чтобы кровью не истек. Да рви на нем одежду! Что ты аптечку свою достаешь? Или с трупов ножом ткань посрезай, — с досадой поторопил я друга.

— Счас-счас, я быстро! — Сток опасливо на меня посмотрел, пряча свой медицинский набор.

Тут я увидел нашего лейтенанта и десятника, ошеломленно оглядывающих живописно раскиданные трупы.

— Это кравосцы, — пояснил я им. — Вот тот, с разрубленной мошонкой, дворянин Ангелар. Я его встречал в Кравосе.

— Благородный? — помрачнел Деян.

Я обвел взглядом наш десяток и командиров. В их хмурых лицах читались местами укор, местами страх, местами осуждение. Но чего там точно не было, это понимания, что же здесь произошло. Адреналин боя уже отступал, возвращалась усталость от вынужденной бессонницы. Я тяжело вздохнул и начал объяснять всем присутствующим.

— Этот, — показал я на лежащий труп благородного. — Дворянин баронства Кравос, с тремя подручными (указал на два трупа и одного раненного), бесчестно, ночью, совершивший попытку убийства дружинника лорда Аристи. То бишь, меня.

И это в то время, когда мы вместе должны плечо к плечу сражаться за Его сиятельство графа Беривоя тер Хетск.

Пасмурное выражение стало покидать лицо лейтенанта.

— Тем более, Его Величество Король Варнии Экор IV строго настрого приказал прекратить усобицы между лордами королевства.

— Вот именно! — Деян совершенно приободрился.

— А, ну-ка, — лейтенант присел к раненому кравосцу. — Что вы здесь делали?

— Ммм... эээ...

Деян прижал левую руку пленного к земле, вынул нож и коротким взмахом пронзил средний палец кравосца через ноготь.

— Аааааа!

— Что-то я тебя не понял? — лейтенант сделал огорченное лицо и провернул лезвие вокруг своей оси.

— Ааааааааааааа!!!

— Расскажешь?

— Расскажууу!!!

Деян вытащил нож, потыкал его в землю очищая лезвие (демонстративно не глядя на отпрянувшего пленника), и, обтерев его об рукав, спрятал в ножны. И только затем снова повернулся к кравосцу. Не я один здесь на отморозка похож, хе-хе.

— Итак?

— Нас троих нанял вон тот дворянин, — затараторил пленник, указывая на Ангелара. — Чтобы мы помогли убить вот этого человека.

Он опасливо показал дрожащим пальцем на меня.

— Сказал нам, что это ж... ж... животное, которое растерзало сына лорда Кравос. И еще... сказал, что он может сожрать человека! Просил сделать все аккуратно, прирезать спящего и тихо уйти. Мол, в эту ночь все перепьются и добраться до него будет нетрудно. И действительно, никакой охраны мы не встретили.

Лейтенант красноречиво посмотрел на разом помрачневшего Андража.

— А кто приказал устранить нашего воина Ангелару?

— Я нне...

Деян потянулся к ножу.

— Я сам не слышал! — заторопился мигом вспотевший кравосец. — Но Ангелар хвастался, что его попросил сам Его милость Тодор тер Кравос. Он говорил, что, если мы все сделаем как надо, барон приблизит его, а он не забудет и нас.

— Понятно.

— А... а что теперь будет со мной?

— Хм, сейчас пойдем к нашему лорду, — лейтенант задумчиво посмотрел на кравосца. — Думаю, у тебя есть только один шанс — это честно отвечать на его вопросы. Тогда, может быть, он оставит тебе жизнь.

— Я все, все расскажу, — горячо заверил нас пленник. — Я ни в чем не виноват! Я просто выполнял приказ!

— Я понимаю, — Деян равнодушно отвернулся от неудавшегося убийцы. — Андраж, организуй охрану лагеря. Эта ночь — забота твоего десятка. Вы двое, хватайте кравосца, сейчас пойдем к лорду Аристи. Шрам, тоже идешь со мной!

Мы подошли к шатру барона. Он охранялся парой дружинников. Слава предкам, хотя бы барона охраняли. Беон тер Аристи уже спал и его пришлось будить. Сначала внутрь шатра зашел Деян, потом позвали меня. А когда я подробно обо всем доложил, втащили пленника и барон еще раз вдумчиво его допросил.

— Лейтенант, проследите, чтобы этот человек дожил до утра. — скомандовал барон. — Его и трупы убийц — под охрану, они могут мне еще понадобиться. Завтра перед завтраком я пойду на доклад к его сиятельству графу Беривою тер Хетск. Подготовьте мне сопровождение из воинов Старой дружины. Всех остальных с утра — в боевую готовность. Свободны!

Мы вымелись из шатра и вернулись в свое расположение. Лейтенант начал работу по выполнению распоряжений барона, а я воспользовался преимуществом рядового бойца, который ни за хрен, кроме себя, не отвечает и завалился спать. Еще оставалась пара-тройка часов до подъема.

Утром наше войско подняли, вооружили и приказали быть в готовности выполнить любой приказ. Похожая ситуация наблюдалась и в расположении кравосцев. Когда, сопровождая нашего лорда, мы подошли к шатру хетского графа, навстречу нам, в окружении десятка охраны, прошел Тодор тер Кравос.

Он презрительно посмотрел на нашего пленника, ожег ненавидящим взглядом нашего барона и меня, но промолчал и прошел мимо. Только нервно дернулись в нитку сжатые губы на бледном лице.

Проклятье! Успел раньше нас. Опытная сволочь. Охрана графа остановила нас перед входом в его шатер. Внутрь пропустили только барона. С полчаса мы томились рядом с графским шатром, каждую минуту ожидая, что нас вот-вот позовут для дачи объяснений.

Но вот из шатра вышел угрюмый Беон тер Аристи, махнул нам рукой, и мы двинулись в обратный путь. Черт! Нас даже не позвали к графу, чтобы выслушать. В настороженном молчании мы прошли за бароном к его шатру.

— Деян, Сержио, ко мне, — скомандовал барон. — Остальным ждать здесь.

Беон тер Аристи уселся на лавку за небольшим столиком и указал на лавку напротив. Мы быстро заняли указанные места.

— Тодор тер Кравос требовал у графа твою голову. За убийство дворянина, — сообщил мне барон, после чего некоторое время молча ждал моей реакции.

Не дождавшись, задумчиво хмыкнул и продолжил:

— Со своей стороны он по-другому описал ситуацию, при которой произошла схватка. Нам помогло (это «нам» очень успокоило меня), что ты захватил пленного. Я смог донести до Его сиятельства, как все было на самом деле, и какие причины послужили случившемуся.

— Я не ожидал, что в этом походе к тебе пошлют убийц, — начал объяснять барон. — Ведь, как ни крути, я главный враг, главный виновник, главная цель. Я и моя семья. Поэтому, ожидал нападения на меня, но позже. В бою или после боя. От тебя тоже должны были постараться избавиться, но, или одновременно со мной, или позже, чтобы раньше времени не насторожить меня.

— Наверное, думаешь, что раньше-то к тебе убийц посылали. Почему сейчас по-другому должно быть? А ваш лорд это не учитывает или ему плевать? — поинтересовался Беон тер Аристи.

Я начал убеждать барона, что и в мыслях такого не держал, но он взмахом руки заткнул меня и продолжил:

— Добраться до меня и моей семьи у меня дома практически невозможно. А вот до тебя — легко, поэтому и пытались убить хотя бы тебя. Я мог бы держать тебя в замке, но вряд ли ты стал бы сидеть, как принцесса в высокой башне.

Я утвердительно кивнул.

— Не ожидал я такой глупости от Тодора, но вышло так, как вышло. Теперь я точно знаю, что удар с его стороны обязательно последует и это может случиться в любой момент. Поэтому, Деян, — повернулся он уже к лейтенанту. — С этого момента усиливаешь мою личную охрану и Сержио в нее включишь. Организуй охрану расположения нашего войска. Видишь, то, что мы находимся в дружеском лагере, ничего не значит? Вот вроде и все. Есть вопросы?

— А что Его сиятельство решил по самому факту нападения? — осмелился я на вопрос.

— В преддверии предстоящего сражения было решено не раздувать конфликт, — криво улыбнулся барон. — Его сиятельство решил считать все пьяной ссорой, списать все на пьяные разборки. Он строго предупредил и меня, и барона Тодора тер Кравос о недопустимости враждебных действий во время военной кампании. Также напомнил о запрете Его величества Экора IVна усобицы.

— Пленного придется отдать, так как, в противном случае, граф пригрозил казнить и тебя, как одного из участников конфликта, при котором погиб дворянин, — продолжил барон. — Трупы тоже отдайте. Трофеи с них не брать. Нельзя допустить, чтобы нас выставили зачинщиками новой ссоры. Старшим при передаче я назначу баронета Карфакса Бофаро, он отлично владеет собой. Для такой миссии лучше не придумаешь.

— Ну, может, кошели у них окажутся пустыми, — барон улыбнулся нам с лейтенантом. — Так, разве кто берет деньги на такое дело? И предупредите людей, чтобы не цепляли кравосцев. Помимо запрета от графа, надо помнить, что их войско больше нашего в два раза. Еще вопросы есть? Нет? Свободны!

Как я уже упоминал, из нашего войска до Кроноса дошло шесть с половиной сотен человек, семьдесят конных и пятьсот восемьдесят пеших воинов. Пока шли до своих костров, Деян рассказал мне, что знал о других отрядах.

Больше всего привел Кравос — тысяча четыреста человек, из них двести всадников. Кронос выставил тысяча триста человек при ста двадцати всадниках. Затем по количеству воинов шло войско самого графа, почти тысяча двести человек: сотня конных дружинников, шесть сотен пешцев, шестьдесят конных наемников и четыре сотни пеших наемников.

Затем по количеству шло войско нашего баронства, затем Шрегер — четыре сотни пехоты при двадцати всадниках, и Лесковин — двести пешцев и пять конных. Всего под свою руку под Кроносом граф собрал больше пяти тысяч воинов, из которых конных было больше полутысячи.

Пока лейтенант рассказывал, мы дошли до своих костров. Там я быстро обшманал трупы, став богаче на шестнадцать сиклов и горсти меди. Серебро — в основном из кошеля Ангелара. Неплохой приварок!

Деян по приказу барона организовал охрану, а потом к нам подошел Карфакс Бофаро, отец того паренька Рафа, который с момента совместного похода на тилинкитов стал оруженосцем Кисила Аристи. Он спокойно дал команду Деяну захватить с собой пленного и трупы и следовать за ним.

С безмятежным лицом, насвистывая какую-то незатейливую мелодию, баронет двинулся в сторону костров кравосцев. За ним поспешил лейтенант с помощниками, тащившими трупы неудавшихся убийц, и счастливый пленник, который уходя победно на меня глянул, но благоразумно промолчал.

Я получил задачу вместе со Стоком убыть к шатру барона и ждать там возвращения Деяна. Стока искать не пришлось, он постоянно вился около меня. Мы неспешно собрались и пошли к шатру нашего лорда.

Шатер барона располагался на небольшом возвышении, с которого, тем не менее, хорошо просматривался разбитый вокруг лагерь. Место расположения кравосцев тоже хорошо было видно и мимо нас со Стоком не прошло поднявшееся там нездоровое оживление.

Толпа воинов собралась в одном месте. На одной из телег, которые находились среди толпы, задрали оглоблю с привязанной петлей, как-то закрепив ее под тупым углом к земле.

Через несколько секунд на импровизированной виселице, под рев толпы, задергалось чье-то тело. Я в волнении присмотрелся к висельнику. Ффух, не из наших. В петле, перестав дергаться, покачивался наш недавнишний пленник.

Вскоре к шатру подошли Карфакс Бофаро и Деян. Баронет зашел к Беону тер Аристи, а лейтенант остался снаружи и поведал нам, что передача пленного и трупов прошла хоть и в нервной обстановке, но без стычек. Бофаро бесстрастно разрулил все спорные моменты. Нам было сказано быть в сопровождении барона, но нести службу на посту у шатра мы не будем, чтобы все время быть в боеспособном состоянии.

А к обеду из города прибыл разукрашенный возок с охраной из целой кавалькады в бело-красных цветах Кроноса. Это проведать отца прибыла Сиарис в сопровождении своего мужа Бедрича Кронос, старшего сына местного барона, кормилицы Луши и отряда кавалерии.

Выглядела Сиарис прекрасно. По сравнению с тем, какая она уезжала из дома, была посвежевшей, повзрослевшей и более уверенной в себе. По Луше тоже было видно, что у них все в порядке. У кормилицы был спокойный и довольный вид.

Бедрич, стройный молодой человек, двадцати двух кругов от роду, постоянно старался быть рядом с супругой. Было видно, что он в Сиарис действительно влюблен. Да он и сам прекрасно выглядел. Был физически развит, а на лицо красив, что еще больше подчеркивали спадающие до плеч волнистые русые волосы.

Глядя на то, как общаются молодожены, я порадовался за Сиарис. Она в браке по-настоящему расцвела. Вспомнил одно неглупое утверждение, прочитанное когда-то на просторах земного интернета: «Глупо, когда говорят, что женщина расцветает в определенном возрасте. Женщина расцветает с определенным мужчиной».

Значит, Бедрич именно таким мужчиной оказался для Сиарис. Я улыбнулся своим мыслям. Сиа же, наобнимавшись с отцом, повернулась ко мне, я вместе со Стоком стоял недалеко от барона.

— Здравствуй, Сержио, — обратилась она ко мне, простому дружиннику, вызвав этим искреннее изумление у присутствующих. — Знала, что ты будешь рядом с папой.

Небольшая тень набежала на ее лицо, когда Сиарис споткнулась взглядом о мой шрам. Печальная дымка подернула взгляд девушки. Видимо, тяжелые воспоминания ее так до конца и не отпустили. Сиа прижалась к мужу:

— Этот тот воин, что спас меня, когда убили братика. Я про него тебе рассказывала.

Бедрич Кронос приосанился, стараясь выглядеть повнушительнее, они с Сиарис ростом едва достигали мне подбородка. Он приподнял подбородок и торжественно возвестил:

— Это геройский поступок, воин. Знай, если тебе понадобится, в Кроносе ты всегда можешь найти помощь и защиту.

Вот что ответить, учитывая, что рядом стоит Беон тер Аристи? Слава предкам, пафос немного сбила Сиарис:

— А как у тебя на личном фронте? Дом у тебя есть? Получаешь за службу достаточно, чтобы содержать семью?

Бедрич едва заметно нахмурился. Видно, что ему не понравилось, куда свернул разговор супруги с простым воином. Надо быстро «разгружать» разговор.

— Я дезертир, — ответил я девушке, скромно потупив глаза.

Через несколько секунд хохот взорвал окружение. Смеялась и Сиа, смеялся вытирая выступившие слезы барон, и самое главное, смеялся Бедрич. Надумает еще на пустом месте всякую ерунду. Потом доказывай, что не верблюд. Вон, пусть лучше хохочет над смешным простоватым дружинником.

— Хорошо, — отсмеявшись сказала баронета. — Я рада видеть тебя живым и здоровым. Как и сказал тебе мой муж, при необходимости, ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку.

— Ваша милость! — к Беону тер Аристи кинулся кто-то из наших дворян.

Вакидзаси моментально вылетел из ножен и замер у горла застывшего дворянина.

— Не так резко, — предупредил я его и убрал меч.

Дворянин с досадой посмотрел на меня, как на пенек, помешавший ему на тропинке и больше демонстративно не обращал внимание:

— Ваша милость! Войска вранского графа перешли Варну и приближаются сюда, к Кроносу.

— Откуда ты знаешь? — сосредоточился на баронете Беон тер Аристи, взмахом руки убирая меня с пути дворянина.

— Я был в ставке нашего графа, у друзей. И тут прискакал гонец. Конь взмыленный, сам чуть не падает от усталости! Я слышал его доклад Беривою тер Хетск. Вот видите! — он указал на лагерь.

А в лагере нарасталапаника. Шум увеличивался по нарастающей. Люди, как муравьи, суетливо бегали между костров, таскали имущество, вооружались, седлали коней.

— Вот! Весть уже разнеслась по лагерю!

Тут же из толпы вынырнул посыльный от графа и передал, что Беривой тер Хетск собирает баронов на Военный совет, а войска должны готовиться к выходу. Барон дал команду на сборы, попрощался с дочкой и пошел к шатру графа. Мы со Стоком и еще несколькими бойцами личной охраны окружили нашего лорда и сопровождали его среди этого людского моря, которое разом заштормило. Я пошел впереди, ледоколом разрезая толпу.

Сиарис с мужем уехала в город, он в поход не шел. Не все благородные семьи пришли в полном составе на зов графа. Беривой тер Хетск потребовал, чтобы дружины вели лично вассальные бароны. Кого из детей брать с собой, главы семейств решали уже сами. Кто-то не брал сыновей, кто-то брал не всех, а кто-то привел всех способных к бою родственников. Видимо, в расчете, чтобы те проявили себя перед лицом графа. Сам же граф взял с собой обоих своих близких родственников: единственного сына Марко и младшего брата Витомира.

Военный совет длился не долго. Было решено выдвигаться всеми силами на северо-восток, навстречу противнику. Там есть хорошее место для сражения: обширные луга с редкими перелесками. Вот там и решили дать бой. Определили порядок выдвижения для каждого барона и наемников. Выходить должны были сразу после окончания Военного совета в установленной очередности.

Смотреть без слез на то, как войска снимались с места, было нельзя. Но, все-таки, вышли на марш все. Благо, что идти было недалеко и к вечеру войско вышло в нужный район. И действительно, очень обширные луга, которые справа подпирал лес, а слева — болота. Граф снова собрал баронов и капитанов наемных отрядов, где и объявил план на бой. После импровизированного Военного совета все разъехались к своим дружинам.

Наш лорд собрал дворян и Деяна для постановки задач. Мы со Стоком стояли за спиной барона, поэтому слышали, что запланировал граф. Лагерем дружины должны встать напротив тех мест, где утром надо будет занимать позиции. Место для пехоты нашего баронства определили ближе к правому флангу, конницу же граф объединил в один отряд и приказал отвести для ночевки в тыл пешего войска.

Потом я услышал план на бой. Слушал и охреневал. Утром мы должны были расположится следующим порядком: пехота со стрелками под руководством младшего брата графа Витомира Хетск и под командованием сотников и десятников выстраивается впереди, за пехотой сборным отрядом встает кавалерия, которую поведут в бой лично Его сиятельство Беривой тер Хетск с сыном Марко.

Сначала перед пешим войском выходят лучники и начинают перестрелку, стараясь подавить стрелков врага и нанести максимально возможное поражение противнику. Затем в центре пехота расступается, и через получившийся проход устремляется конница. Затем конница быстро перестраивается для атаки и наносит мощный удар по противнику. Следом за конницей атакует пехота и завершает разгром. И... и все!

Я слушал и охреневал. Это план сражения? Где резерв? Что будет, если враг ударит конницей по флангам, или если наша кавалерия не опрокинет врага? Да куча вопросов, на самом деле! Я не знаю, задавали ли их графу на Военном совете, но сейчас приказ уже получен и остается только постараться его выполнить.

Переночевали, а проснувшись утром, увидели, что враг уже выходит на поле боя. Значит, и разведки не было. Наше войско судорожно изготавливалось к бою. Шум висел над лагерем, крики, бряцанье оружия и ржание лошадей. Командиры выводили воинов на определенные с вечера позиции, и если наемники выходили в относительном порядке, то толпу ополченцев гнали пинками и палками.

Все это происходило на виду заканчивающего построение противника. В центре у вранского графа построилась пехота, прикрытая по флангам кавалерией. Наше войско еще выходило на поле боя, когда противник пошел в атаку. Перед пешими воинами у них шли стрелки, конница по флангам шла шагом, не выбиваясь из строя.

Только наши лучники стали выходить перед пешими воинами, а враг уже достиг дистанции стрельбы. Пехота и кавалерия у противника остановились, лучники прошли еще немного и начали массированный обстрел наших войск. Наши стрелки попытались ответить, но под плотным обстрелом дрогнули, сдали назад и смешались с пехотой.

Наша конница в это время собралась в один кулак за находящейся под обстрелом пехотой. Конные дружинники во всех баронствах были вооружены примерно одинаково: круглый щит, кавалерийское копьё, топор, сулицы и кожаные доспехи. У дворян вооружение было более разнообразным, но копья и щиты, как основное оружие, имели все.

Доспех зависел от благосостояния конкретного благородного семейства, но, в основном, у баронетов это были кожаные доспехи с металлическими пластинами и кольчужными вставками. Бароны щеголяли в расенских бахтерцах с металлическими остроконечными шлемами с полумаской и бармицей, как наш лорд, или сильванской кольчуге с наплечниками, поножами и наручами с металлическим круглым шлемом с бармицей.

И лишь у графа Беривоя тер Хетск был полный вестерийский доспех тяжелого кавалериста: кираса, кольчужные рубашка и шоссы, наручи, поножи, закрытый шлем с плоским верхом и султаном из перьев и треугольный металлический щит — тарч. Из оружия у него было кавалерийское копье и полуторный меч.

Мы со Стоком старались держаться как можно ближе к барону, который был окружен своими дворянами и дружинниками. Впрочем, отряды других баронов тоже держались компактно. Между нашим отрядом и кравосцами «по-родственному» втиснул своих людей барон Арност тер Кронос.

В это время впереди ситуация еще более ухудшилась. Более-менее уверенно себя чувствовали прикрывшиеся щитами наемники, ополченцы же и стрелки несли большие потери и начали сдавать назад. Младшие командиры уже не могли сформировать из них строй, так как занимались исключительно тем, что пытались предотвратить панику и бегство.

— За мной, воины! — раздался глухой призыв из-под закрытого шлема Беривоя тер Хетск. — Проход! Делайте проход!!!

Всадник, едущий рядом с графом, вскинул рог и над полем боя разнесся протяжный трубный звук. Граф, за ним его сын, его дружина, а затем и остальная конница двинулась через строй своей пехоты. Пехота спешно расступалась, чтобы не быть затоптанной своими же кавалеристами и в надежде, что вражеские лучники переключат свое внимание.

Почти все кавалеристы использовали ток — кожаный мешочек на ремнях, в который вставлялась древко копья на марше. Всадник в таком случае не прилагал усилия для поддержания копья, а просто поддерживал его рукой. Перед боем они из этого приспособления копье доставали и дрались уже обычным образом.

Они, но не я. В свое время я прочитал много книг про попаданцев, а перед переходом проштудировал и большое количество форумов в поиске тех идей, что могли помочь в новом мире. Наткнулся и на использование тока для усиления копейного удара, которое в реальной истории почему-то не использовалось.

Попаданец наклонял копье для таранного удара, не вынимая его из тока. Вся отдача при этом приходилась не на всадника, а на ременную систему тока. Ну и на коня в итоге. Единственное, что я изменил в прочитанной идее, это сделал более слабые крепежные ремни.

Потому, что представил амплитуду движения копья после удара и понял, что слишком высока вероятность поразить своего коня древком своего же копья. После недолгих испытаний я смог подобрать такие ремни, которые обеспечивали достаточное усилие для надежного поражения противника. Но и лопались после этого, освобождая выполнившее свою роль копье. Теперь предстояло испытать приспособление в бою.

Мы прошли массу своей пехоты и стали разворачивать строй кавалерии для атаки. На нас тут же обрушился дождь из стрел. Дзинь! Бамм! Ржание лошадей и человеческие крики. Стрелы начали находить своих жертв. Опасаясь ранения, я прикрылся щитом и наклонил голову. Тук!!!

— Ах ты! — слева от меня раздался бас Доналла Кедрика.

Я повернулся на голос. Стрела по крутой траектории попала в доспех Кедрика со спины за левым плечом, но, по всей видимости, насквозь не пробила. Он перехватил копье левой рукой и, неловко задрав правую, дергал за что-то зацепившуюся стрелу.

Дзинь!!! Еще одна стрела ударила сверху в шлем Доналла.

— Арррх! Сраные хорьки! — взревел Кедрик. — Убью, вонючие вонючки!!!

Баронет бросил стрелу болтаться за своим плечом, перехватил копье поудобнее и пришпорил своего коня.

— Храбрецы! За мной!!! — голос графа глухо проухал из-под шлема, и он повлек за собой еще не успевшую построится конницу.

Сигнальщик поднял рог к небу: «Буу-п...». Вранская стрела глубоко вошла в глазницу и моментально смолкнувший воин рухнул с коня на землю. Масса конницы стала все более ускоряться. Над полем стоял тяжелый гул от копыт полутысячи лошадей, во главе которой скакал Беривой тер Хетск с сыном. Если наш граф и не военный гений, то по крайней мере не трус.

Слева от меня, стремя в стремя, разгонялся Сток. Беона тер Аристи немного обогнали Деян с парой дружинников, чтобы прикрыть его хотя бы от первого удара. Вражеские лучники прекратили обстрел и во все лопатки понеслись к строю своей пехоты.

Стрелков, конечно, мы не догнали, но и по большому счету не рассчитывали. Они ловко проскользнули сквозь строй пеших воинов, перед которыми тут же опустился частокол копий. А мы уже перешли на галоп. Плотный обстрел вражеских лучников не дал нам собрать максимально акцентированный удар, но, все равно, конная лавина, накатывающая на врага, ощущалась страшной силой.

Тут я заметил, что наша конница на флангах стала замедлять бег и разворачиваться во внешнюю сторону от строя. Вранская кавалерия! Пока мы разгонялись чтобы сломить пехоту, вражеская конница атаковала нас с флангов.

Ни Беривой, ни наш лорд, не изменили направления удара. Естественно, туда же ударили и мы. Показалось, что грохот столкновения с вражеским строем был оглушительным. Я шел не самым первым, поэтому сблизился с уже разорванным строем, первые ряды которого смяли и раскидали копьями и тушами коней. Многие наши воины, налетев на копья, вместе с лошадьми кубарем влетели во вражеские ряды, внося еще большую сумятицу.

Налетая на пехоту, я аккуратно направил свое копье. Бахх! Острие копья как пудинг прошило первого пехотинца, пробило второго и воткнувшись в третьего вырвалось из креплений. Ремни с резким хлопком порвались и у меня за спиной остался страшный «шампур» с тремя нанизанными на него телами. Я выхватил из ножен шашку и завертелся в седле юлой, рассекая всех, до кого мог дотянуться.

Князь тоже вошёл в раж и со злым визгом бил копытами и кусал мечущихся вокруг нас врагов. Рядом сосредоточенно рубился Сток. Ха! Повезло мне с ними! Навалив вокруг себя трупов, удалось немного сбавить накал битвы и оглядеться. Ничего хорошего!

Хоть наш удар и был силен, но был не до конца подготовлен, ослаблен сначала плотной стрельбой, а затем и фланговыми ударами вражеской кавалерии. Сметя первые ряды вражеской пехоты, мы постепенно в ней завязли. Вранская пехота прогнулась, но устояла. А вражеская кавалерия, разбив потерявшую скорость и строй нашу конницу, начала уходить нам в тыл, оставляя свои позиции для своей пехоты.

Получилось, что нас довольно быстро стала окружать вражеская пехота, которую мы планировали сломить. А вранская кавалерия, сделав свое дело с нами, рванула на нашу деморализованную пехоту, которая сейчас больше напоминала испуганную толпу.

Надо вырываться, пока кольцо не замкнули совсем. Я повертел головой в поисках нашего барона. Увидел! В окружении группы воинов он успешно сражался. Я стал пробиваться к нему. На подходе к барону удачно метнул свои сулицы, разменяв каждую на труп врага. От меня со Стоком уже начали шарахаться. Достойных противников вокруг не было, но посредственных было много. И с каждой минутой становилось больше.

— Мой лорд! — заорал я, перекрикивая шум битвы. — Надо вырываться! Смотрите, нас окружают! Еще немного и мы не сможем уйти!

Барон меня услышал. Он привстал на стременах и осмотрелся. Вокруг кипела битва. Со всех сторон на наших кавалеристов, как муравьи на жуков, лезли вражеские пехотинцы. Ситуация с каждой секундой ухудшалась. Графа с сыном не было видно.

— Аристи!!! — громоподобно взревел барон. — На прорыв! За мной!!!

Мы направили коней в ту сторону, где еще не сомкнулось кольцо окружения. Даже не разогнаться. Как их много! Кони шли шагом, не в силах ускориться. Вставали на дыбы, кусались, били копытами и падали под ударами копий и топоров.

Князь чудом оставался невредимым. И я пока не чувствовал, что ранен. Град ударов парировал щитом, а когда его доломали ударами топоров, пару раз удачно отвел удар наручами. Справа вверх ногами кувыркнулось тело вражеского пехотинца. Это уже потерявший копье Кедрик орудовал своей любимой дубиной.

— Чё, парень!? Это тебе не в носу твоей ковырялкой шурудить! — весело проорал он мне, сминая череп очередному противнику. — Медвежата!

Он растерянно огляделся. Медвежат не было. За нами толпа пехотинцев с остервенением вонзала копья в трупы с доспехами, отделанными медвежьими шкурами.

— Медвежата! Аррр!!! — Доналл развернулся, широким взмахом дубины разгоняя вражеских пешцев.

— На прорыв! — заорал я Кедрику. — Хочешь отомстить, выживи!

Баронет обернулся. В его глазах огненными сполохами переливались гнев и безумие. Он тронул поводья, его конь развернулся и тяжело потопал за нами. Я глянул «на выход»: вражеские фланги почти сомкнулись, но мы можем успеть проскочить. Можем!

Я с яростью рванул на прорыв. Шашка снова засвистела, каждым ударом отправляя к предкам очередного врага. Справа и слева рубились наши дружинники. За спиной, методично и страшно, мокрыми тяжёлыми шлепками била дубина баронета. Враг перед нами дрогнул и стал разбегаться. А вот и «выход»! Мы прорвались!

— Шрам!!!

Сток закричал таким голосом, что я сразу остановился.

— Смотри!

Обернувшись, я с ужасом увидел, что наш барон безнадежно отстал. Рядом с ним уже почти совсем не осталось соратников. И через ту толпу, что его окружила, у него нет шансов прорваться.

Я не могу рационально объяснить то, что я сделал. Может, я просто дурак. Я развернулся и рванул обратно. Похоже, это заразно, окружавшие меня дружинники и баронет Кедрик развернулись вслед за мной.

Нам особо не мешали, и мы за минуту пробились к барону, прикрыв его со всех сторон. Он от усталости уже еле держался в седле. Все-таки, возраст не обманешь. Я привстал на стременах. Все! Окружение замкнулось. А враг все плотнее стал смыкаться вокруг наших воинов, кучками разбросанных среди моря вражеской пехоты. Кажется все, недолго я пользовался подарком Мирослава Александровича.

— Туууут-туууу!!! Туууут-туууу!!! Ооооуууу!!!

Рев многочисленных сигнальных рогов неожиданно ударил со стороны леса. Битва постепенно стала затихать, а воины начали оглядываться, пытаясь рассмотреть, что происходит. Всадникам было легче. Нам прекрасно было видно, как из леса выходят густые ряды воинов в зелено-голубых сюрко.

— Коронные войска — изумленно пробасил Доналл Кедрик.

— Королевские войска! Король Экор Немантид! Как их много!

Вокруг стали раздаваться лающие команды и вранское войско, бросив наши недобитые отряды, стало перестраиваться фронтом к новому... противнику?

Глава 9

Глава 9. Бой позади. Что теперь? (524 круг Н.Э., листопад).

Я сидел на седле, брошенном на землю, привалившись спиной к стволу клена и вытянув усталые ноги. Да и, честно говоря, у меня устало все. За время боя я полностью вымотался и физически и морально. Доспехи и оружие лежали рядом, поддоспешник с подшлемником сушились, растянутые на ветках. Рядом пасся освобожденный от сбруи Князь. Вот повезло мне с ним!

Не просто вынослив и быстр, он оказался настоящим боевым конем. В бою Князь задал жару вранским пешцам, да и лошадям их конных воинов, вступившими со мной в схватку, досталось! Наверное, даже правильнее будет сказать, не «со мной», а «с нами». Силу его копыт и зубов смогли оценить многие, ха! А рожа того всадника, которого Князь укусил за колено!? Уважение тебе махаратшец, что так воспитал своего коня.

Ладно, отдыхать хорошо, надо навести ревизию. Доспех на месте, клинки на месте, клевец так и остался висеть справа от седла, сякэны я не использовал. Аптечка осталась не задействованной, иголки, нитки и деньги у меня всегда при себе. А еще, я удачно перевесил флягу с кипяченой водой на пояс в преддверии боя. Я не ранен, только получил множество ушибов, конь мой не ранен. Чудо, я считаю!

О хорошем — все. Моё копье и сулицы, взявшие свою кровавую жертву, остались на поле боя, а поле боя осталось за противником. Наш обоз был захвачен воинами вранского графа и разграблен подчистую. Валлей увели, вместе с телегой, которую та тащила, и соответственно, вместе с моими вещами.

Кому-то достались: «волшебные» для Этерры плащ-накидка, котелок, малая пехотная лопатка и туристический топорик, высококачественное огниво, дорогой японский набор для ухода за клинками. Все это ушло с удобным, еще земным вещмешком, в котором все и лежало. Там же было мое сменное белье и продукты.

Обидно до зубовного скрежета, но мое мировоззрение или начало меняться, или просто очищаться, все больше разделяя настоящие ценности от искусственных, фальшивых. Я жив и не ранен, Сток жив, барон, Деян и Андраж живы. Конь мой жив и не ранен, в конце концов! Вот это главное и есть! Кстати, спасибо Алоизу за то, что помог другу с доспехом. Во многом благодаря подарку купца, Сток жив и даже не ранен.

Здоровье и знания, вот, что при желании, всегда позволит устроить свою жизнь. Семья и друзья, вот о ком надо по-настоящему беспокоиться. Все остальное — второстепенное. Наносное. Пыль! Многие начинают понимать это только перед смертью, когда нет места фальши и мишуре. Или когда сами или их близкие люди сталкиваются с тяжелой, или вообще неизлечимой, болезнью.

Вечером нас со Стоком поставили на охрану баронского шатра. Шатры и палатки разворовать не успели. Королевские войска отогнали оба войска и от места битвы и друг от друга. Беон тер Аристи сидел со своими дворянами и рассказывал им, что узнал после того, как поучаствовал в собрании оставшихся в живых баронов. Говоривших было прекрасно слышно и, естественно, я «развесил уши».

— Коронные войска привел сам король, Его Величество Экор IV Немантид, — усталым голосом рассказывал наш лорд. — И посмотрите, в какой момент он вывел свои войска на поле боя. Он вмешался в битву, когда и наше войско и войско вранского графа уже серьезно истощили силы друг друга.

После этой битвы единственным победителем стал Его Величество. Сейчас его войско намного сильнее войск, что одного графа, что другого. Думаю, что даже объединенные отряды вассалов короля не окажутся сильнее его войска. По крайней мере, в ближайшие годы. На долгое время в Варнии никто, при всем желании, не сможет фрондировать или составлять оппозицию королю. Мне кажется, Экор IV добился желаемого.

— Даже Бранимир тер Вранск не смог получить выгоду. Хотя военную победу он одержал. Но его потери при этом таковы, что захваченные у нас трофеи даже в малой части не покрывают расходов. Все-таки, славно мы сражались! — в голосе барона слышалась гордость.

— Ваша милость, а что с графом и каковы потери? — раздался вопрос от одного из дворян.

— Когда Его Величество остановил бой и мощью коронных войск развел враждующие стороны, — продолжил Беон тер Аристи. — Он повелел прибыть к нему обоих графов-соперников. Бранимир тер Вранск со свитой к королю прибыл довольно быстро. Своего сына Филипа оставил при этом командовать войском в свое отсутствие.

Нашего же графа нашли мертвым, он погиб в кавалерийской атаке. Труп его младшего брата Витомира нашли буквально недавно, среди нашей порубленной пехоты. Это было непросто, вы видели, поле просто усеяно трупами. А сын нашего графа, Марко Хетск, смог выйти из окружения с малым отрядом. У него разрублено бедро. Марко на носилках отнесли в королевский лагерь и Его Величество приказал оставить его на ночь под присмотром придворных медиков.

— Что касается потерь... — я услышал тяжелый вздох барона. — Потери оказались велики. Нас вышло из Аристи чуть более восьми сотен воинов, сейчас после боя осталось ровно сто девяносто девять человек.

В шатре повисла тишина. Дворяне обескураженно молчали.

— Вас, моих вассалов, осталось пятнадцать человек, девять благородных воинов погибло в сече. — продолжил Беон тер Аристи. — Из двадцати воинов Старой дружины выжило четырнадцать человек, это отличный результат. Лучшая подготовка среди простолюдинов!

Из Новой дружины в живых осталось девятнадцать воинов из сорока, а из семьсот двадцати ополченцев всего сто пятьдесят. Конечно, кое-кого мы подберем в пути, но это слезы. Потери слишком велики. И такая ситуация в дружинах всех баронств нашего графства. Во вранском войске получше, но не на много.

Когда прибудем домой, я буду принимать решение по перераспределению маноров тех баронетов, у кого не осталось в семье совершеннолетних мужчин. Все на сегодня. Идите отдыхать. Завтра утром Его Величество собирает всех баронов королевства. Приеду, также соберу вас и расскажу, что дальше будем делать.

В разгромленных телегах нашего обоза еще оставался овес и мы смогли нормально покормить лошадей. Самим повезло меньше. Еды почти не оставалось и спать легли на голодный желудок.

Несмотря на сильную усталость, охрану своего лагеря организовали хорошо, наверное, поэтому переночевали спокойно. Утром Беон тер Аристи уехал с остальными баронами к королю. Мы остались ждать. Все волновались, чем все это закончится и чем конкретно нам может угрожать. Собирались группами и обсуждали между собой, выдвигая предположения от простых житейских до самых фантастических.

Прибыл Беон тер Аристи от короля бледным и взволнованным. Нашел взглядом Деяна и приказал поставить оцепление вокруг его шатра, собрать всех дворян на совещание и присутствовать самому. Лейтенант бросился выполнять команду нашего лорда, а нашему десятнику приказал организовать личную охрану барона. Андраж тут же выставил в первую смену меня и Стока. Поэтому, когда все собрались, я опять спокойно «грел уши».

Когда все расселись на наспех подготовленные сидушки, Беон тер Аристи обратился к своим вассалам:

— Друзья мои, о том, что я сейчас вам расскажу, прошу ни с кем не обсуждать... Нет. Я прямо запрещаю вам обсуждать это с кем-то, кроме здесь присутствующих. Я рассказывал вам вчера, что сына нашего графа, Марко, король оставил на ночь на попечение своих лекарей.

Так вот, сегодня нам объявили, что Марко Хетск ночью скончался от ран, на руках королевских медиков. Это очень подозрительно. Тем более, что следующим объявлением до нас довели, что Хетское графство Его Величество отдает своему племяннику Эмери Неману.

Дворяне возмущенно зароптали.

— Тише, — успокоил их Беон тер Аристи. — Чувствую, сейчас такое время, когда за малое голова может слететь с плеч у любого. И за вольные разговоры, в том числе. Его Величество сразу провел все ритуалы: оммаж, фуа и инвеституру*. Теперь Эмери не Неман, а тер Хетск.

* - установление вассально-ленных отношений. Оммаж — процедура установления личной зависимости, во время которой одно лицо признавало себя «человеком» другого лица. Фуа — клятва в верной службе. Инвеститура — официальное введение во владение земельным леном.

Все происходило очень быстро. Затем король обвинил дворян обоих графств, всех нас, что из-за междоусобицы королевство слабеет. Экор IV жестко потребовал прекратить все внутренние конфликты. Сказал, раз воюете, значит деньги вам девать некуда, а он найдет им лучшее применение. Использует их для развития и укрепления Варнии и... повысил налог на следующий год на 10 %.

— Как повысил?! Да мы этот не можем собрать! Откуда брать деньги?! Маноры нищие, мы еле наскребаем на этот налог! А в этом году как?! — присутствующие в шатре дворяне буквально взорвались возмущением.

— В этом году налог остается прежним, — дождавшись, когда немного утихнут вассалы, довел барон.

— После того, как Его Величество удалился, — продолжил Беон тер Аристи. — Новый граф провел с нами ритуалы оммажа и фуа. Никто из баронов не отказался, так что, теперь Эмери тер Хетск наш официальный сюзерен.

И он с нами не стеснялся. Предупредил, что ему все равно, где мы будем доставать деньги, но старый налог в этом году и новый на следующий год должны быть сданы вовремя и в полном объеме. Или он сам придет за налогом к тому, кто не выполнит приказ короля, — барон внимательно посмотрел на притихших вассалов. — Эмери тер Хетск приказал, самое позднее завтра утром, всем убыть в свои владения. Сам он тоже с утра двинется принимать под свою руку наследные земли Хетского графства.

Дворяне снова загудели, но барон объяснил, что спорить сейчас и что-то обсуждать, это терять драгоценное время, а его и так мало. Надо идти к людям и начинать готовиться к возвращению домой. А он сейчас поедет к Арносту тер Кронос и попытается получить какую-нибудь помощь для марша.

Пока лагерь готовился к завтрашнему выходу, Беон тер Аристи взял наш десяток и мы поскакали в город. Учитывая, что в Кроносе сейчас у нашего лорда правили родственники, я рассчитывал на серьезную помощь, но реальность разбила мои ожидания.

Сначала Беон тер Аристи хотел зафрахтовать речные суда, чтобы с комфортом, вниз по течению, добраться до дома. Но свободных судов не оказалось. По крайней мере, чтобы перевести две сотни человек и лошадей с грузом. Практически все выгреб новоиспеченный граф, чтобы быстро перевезти выделенную королем дружину и остатки войска старого графа.

Свободных повозок тоже было не очень много. Местный барон, также как и остальные, потерял имущество при разграблении обоза. Но кое-как, небольшой обоз собрали. Были выделены продукты на дорогу. Как я понял по разговорам, потом за эту помощь Беону тер Аристи следовало расплатиться, а выделенных Арностом тер Кронос возниц — вернуть. Свои плюсы тоже были: на обратном пути соберем тех, кого оставили при совершении марша из-за болезни.

Через Андража, в то время пока наш барон общался с дочкой, попросил разрешения закупиться на рынке. Надо было кое-что прикупить в дорогу вместо утерянного. Получили разрешение для всего десятка и смотались на местный рынок, где, не рассусоливая, быстро пробежались по рядам и купили себе все, что задумывали.

Я взял себе несколько оселков разной зернистости и масло для ухода за оружием за сорок ассов, медный котелок за один сикл, нижнее белье и материал на портянки за шестьдесят ассов, огниво за сорок ассов и неплохие переметные сумки за четыре сикла. Облегчил свой кошель почти на шесть с половиной серебряных монет. Но покупки нужные.

Вернувшись в замок местного барона, чтобы сопроводить Беона тер Аристи в расположение нашего отряда, мы очутились во внутреннем дворе, заполненном королевскими воинами в зелено-голубых сюрко. Нас остановили перед входом в донжон и ни на какие объяснения не реагировали. Более того, оттеснили в сторону от входа.

Мы уже не знали, как сообщить о себе нашему лорду, как из донжона показалась группа дворян во главе с королем. В этой группе шли и наш барон, и Арност тер Кравос. Народ во дворе низко склонился перед правителем. Я последовал общему примеру. До сих пор приходиться заставлять себя это делать. Никак не могу привыкнуть гнуть спину.

Скосив глаза и подсмотрев, когда все начали разгибаться, распрямился и я. Король в сопровождении свиты пошел через двор, бросая равнодушный взор по сторонам. Затем он заметил меня и его брови удивленно приподнялись. Он притормозил и повелительно махнул мне рукой, подзывая к себе. Два воина, шедшие за королем посреди свиты, чуть выдвинулись мне навстречу, положив руки на рукояти мечей.

Вот, не буду кланяться! Видимо, дурь из помолодевшего организма все-таки «перла не по-детски», раз я решил так себя повести. Опыт-то негативный был из прошлой жизни, когда, будучи начальником штаба части окружного подчинения, в звании подполковника, быстрым шагом подошел к прибывшему в часть генералу, заместителю командующего округом, с докладом*.

Я выслушал о себе все. И то, что к нему генералы бегом несутся, а не как я. И то, что я не в царской армии служу, чтобы так себя вести. И то, что я худший из офицеров части (до этого случая, всегда ставил меня в пример по службе на совещаниях с курируемыми управлениями, службами округа и воинскими частями). И то, что я просто ох..л.

* - случай из реальной жизни.

Но к королю я, все-таки, подбежал бегом. Не до такой степени я дурак, хе-хе. А вот кланяться не стал. Вытянулся по стойке смирно, бухнул кулаком по груди и рявкнул:

— Дружинник барона Беона тер Аристи, Сержио, по вашему приказу прибыл!

Экор IV удивленно оглянулся на нашего лорда, а потом снова повернулся ко мне. Свита затихла, на скулах Беона тер Аристи перекатывались желваки. Его Величество, снизу-вверх, внимательно осмотрел меня и мое вооружение.

— Какой здоровяк, — задумчиво проговорил король и обратился к свите. — Видели такого?

— Говорят, у расенов и борейцев встречаются такие здоровяки, — подпискнул кто-то из окружения.

— Хм, а ты откуда родом? — спросил меня Экор IV.

— Семья прибыла в Варнию из Лимерии, Ваше Величество!

— Кто твои родители и откуда у тебя такое вооружение? Оно больше приличествует благородному человеку. — продолжил расспросы король.

— Мои родители — простые люди и не рассказывали мне про то, что было до переезда в Ваше королевство, да благословят предки Ваше правление! Наша семья переехала жить в Варнию, когда я был еще маленький.

Жили в баронстве Лесковин на выселках. Когда мне исполнилось пятнадцать кругов, на хутор напали разбойники. Я в это время был на охоте. Когда пришел, все были мертвы, а хутор разграблен.

Слава предкам, разбойники нашли не всё. Главная захоронка, в которой лежало наше семейное оружие и некоторые другие вещи, осталась целой. У меня было две мечты: стать воином и увидеть море. Поэтому я отправился в Кравос.

Король и свита внимательно слушали. А что? Ни телевизора, ни интернета нет.

— По дороге я на круг, до наступления совершеннолетия, остался в селе Брезник, — продолжил я. — После чего, как и планировал, отправился в Кравос, где вступил в гильдию наемников.

Получил первое задание на сопровождение каравана с солью в Аристи, где хорошо проявил себя и был замечен капитаном дружины Его милости барона Беона тер Аристи.

— Алфонс! — перебил меня Экор IV, обратившись к рядом стоящему дворянину с каким-то хищным выражением лица. — Как тебе простой дружинник с окраины моего королевства? У меня не все дворяне так себя вести могут и так свободно изъясняться.

— Барон, — король повернулся уже к Беону тер Аристи. — Вы помните, чем он привлек внимание вашего капитана?

— Конечно, Ваше Величество. На тот караван напала большая шайка разбойников. Охрана смогла уничтожить злодеев, а этот воин, лично убил десять душегубов.

По окружению короля прошел удивленный гул. Да и сам король был удивлен не меньше и снова посмотрел на Алфонса, удивленно приподняв бровь.

— Разрешите задать вопрос этому воину, Ваше Величество? — спросил Алфонс.

— Спрашивай, капитан, — разрешил Экор IV.

— Воин, каким оружием ты владеешь? — это уже ко мне.

— Копье кавалерийское и пехотное, сабля, меч, клевец, сулицы, — доложил я.

Алфонс со значением посмотрел на короля.

— А давай, проверим твои навыки, — решил король, и обратился к Беону тер Аристи. — Вы не против, барон?

— Как пожелаете, Ваше Величество, — хмуро произнес наш лорд.

— Капитан, давай какого-нибудь своего бойца сюда, и учебное оружие пусть принесут, — скомандовал король и повернулся уже ко мне. — Как, воин, готов показать свои умения?

Вот подстава! И что делать сейчас? Сливаться не хочу, а если «сделаю» королевского бойца, не затаят ли на меня злобу?

— Боюсь, Ваше Величество! — я лишь на секунду задержался с ответом.

Свита замерла с вытянувшимися от удивления лицами.

— Боюсь покалечить Вашего бойца, Ваше Величество, — пояснил я.

— Ха-ха-ха! Каков, а? — расхохотался король и дворяне угодливо захихикали следом. — Покалечить боится! А не боишься, что тебя покалечат?

— Никак нет, Ваше Величество! — гаркнул я.

— Вот и хорошо, — перестал смеяться Экор IV. — Алфонс, поторопись.

Вскоре прибежала группа воинов с тренировочным оружием и щитами. Один из них выбрал пехотное копье, круглый щит, надел открытый железный шлем и встал напротив меня. На сопернике была надета железная кольчуга на поддоспешнике. Дворяне, весело гомоня, разошлись в круг, освобождая место для поединка.

Я подозвал Стока и отдал ему свои клинки. Надел подшлемник, бацинет и подошел к тренировочному оружию. Выбрал щит с системой ремней, позволяющей не только держать его на локте, но и забрасывать на плечо. Выбрал удобное для меня пехотное копье.

Тренировочные копья были без наконечников и на конце замотаны материей. По идее, это должно было сделать замотанный конец мягким. Но тычок или рубящий удар, особенно в лицо, я не хотел бы получить. И зубы вылетят и кости можно сломать. Да даже убить можно. Попал по шее, к примеру, и до свидания.

Я набросил щит на левое плечо и встал шагах в четырех, напротив своего соперника. Тот уже тоже был готов к тренировочному поединку, он держал щит левой рукой в локтевом хвате, а копье держал в правой, опустив на землю.

— Готовы? — обратился к нам Алфонс.

Соперник прикрылся щитом и поднял копье верхним хватом. Понятно, много-много уколов...

— Да!

— Да!

Значит, бой маневренный, с постоянным изменением дистанции (ноги у меня выносливые, справлюсь) и боевого радиуса (перехваты руками древка копья, при двуручном хвате). Это еще и замаскирует истинный боевой радиус, а не мнимый. Я ведь еще и плечо с надетым щитом чуток доверну. Трудно будет сопернику за моими руками следить.

Шагнул вперед, обозначив ложное нападение. Соперник спокойно прикрылся щитом и попытался контратаковать. «Медленно, — с удовлетворением понял я, делая отбив. — Для меня — медленно».

Воина против меня поставили опытного, умелого. Его движения были выверенными и рациональными. Только одно но, я — быстрее. Теперь главное, самому не накосячить. Такой соперник не простит.

Я сходу захватил инициативу, играя оружием, обозначая атаки под разными углами и направлениями. Наносил в основном колющие удары, давая привыкнуть к такому стилю боя. Проводил ложные нападения, выполняя их с меньшей длиной, чем это необходимо при реальной угрозе.

Но соперник пока ошибок не делал. Окончательно уверившись, что за мной соперник не успевает, я начал делать ремизы*, заставив его полностью сосредоточиться на защите.

* - нападение после столкновения с защитой противника с целью опережения ответа.

Противник просто ушел в глухую защиту. Погоняв его еще минуту и убедившись, что никаких сюрпризов он преподнести мне не должен, я провел комбинированную атаку.

Сделав мощный отбив по его копью, я сделал финт с уколом в голову. Когда же соперник привычно прикрылся щитом, на пару мгновений прикрыв себе обзор, я провел мощный рубящий удар в нижнем секторе, по его выдвинутой вперед ноге.

Бац! И соперник с криком начал заваливаться. Бам! Заученно продолжил я, делая такой же удар в верхнем секторе. Мое копье прописало в воздухе что-то типа буквы «З», закончив «запись» на шлеме соперника. Соперник без звука рухнул на землю, а я «на автомате» подшагнул и обозначил укол, остановив древко в нескольких сантиметрах от его горла.

Секунда тишины и двор взорвался шумом. Кто-то бил перчаткой о свой щит, кто-то недовольно гудел, кто-то одобрительно кричал. А вот к упавшему бойцу бегут его товарищи. Я сделал пару шагов назад.

Быстро глянул на короля и его приближенных. Вроде, никто не дает команду меня прикончить. Король даже улыбается, в отличие от Алфонса и нашего барона. Вот Экор IV махнул мне рукой, снова подзывая к себе. Я, бросив на землю тренировочное оружие (ну его на фиг!), припустил к нему.

— Дружинник Сержио по Вашему прика...

— Не хотел бы ты служить мне, «дружинник Сержио»? — перебил меня король.

Вот же, проклятье! Я глянул на Беона тер Аристи, тот хмуро стоял, старательно напуская на себя безразличный вид. Надо быстро отвечать, а что?! Да выбор не сложный, на самом деле. Очень рискованный, но простой.

— Ваше Величество! — я состроил самое преданное лицо, какое только смог. — Я служу Вам со всем старанием, защищая северные границы Вашего королевства, под командованием Его милости барона Беона тер Аристи!

— А! Каков? Хоть ко двору его бери, — король обратился к своей свите и те, с готовностью, что-то забубнили.

Мне было отчетливо видно, что Экора IV разозлил мой ответ. Алфонс убедился, что с его бойцом все в порядке. Он просто потерял на время сознание, а сейчас уже пришел в себя и его повели к лекарю. Сейчас капитан стоял рядом и в ожидании смотрел на короля.

— У меня другая идея, — холодно усмехнулся король. — Я всегда вожу с собой пленников, приговоренных к смерти, но которые своим мужеством заслужили право на честный бой, а не на палача. Сейчас у меня есть пара таких. Тебе, воин, выпала честь привести приговор Королевского Суда в исполнение. Капитан, приведи одного из них.

И Алфонс, взяв пару бойцов, лично пошел выполнять приказ. Мы прождали около десяти минут. Экор IV болтал в это время со своей свитой на нейтральные темы. А вот и противник! Под конвоем привели крепкого коренастого воина, явно благородного происхождения. На его смуглом лице уже обозначились морщины, но, похоже, их «прочертил» не возраст, а характер дворянина.

— Ваше Величество, — самовольно обратился он к королю. — Нашли еще одного несчастного? Сколько их уже было? Я же предлагал Вам выкуп. Предлагаю его снова. Или Вам не жаль...

Видно было, что он очень хочет еще что-то сказать, но дворянин сдержался. Посмотрел на меня равнодушно и, презрительно оттопырив нижнюю губу, отвернулся.

— Королевское слово сказано. Вы, любезный барон, своим мужеством заслужили смерть в бою, а не от палача. Так и случится... рано или поздно, — король изволил ответить своему пленнику. — Драться, как всегда в таких случаях, будете коротким оружием, без доспехов.

— Пфф, — это то, что ответил неизвестный мне барон. — Полуторный меч.

В свите короля зашушукались дворяне, зазвенели монеты. Нормально, да? Здесь людей жизни лишают, а они ставки делают!

— Снимай доспех, — это уже мне скомандовал Алфонс. — Какое короткое оружие выберешь? Меч? Палица? Топор?... Что?

Я бросил взгляд на Беона тер Аристи. Тот смотрел взволнованно и с участием, но лишь чуть заметно пожал плечами. Ясно. Но как не хочется во всем этом участвовать.

— Короткий меч, — нехотя ответил я и пошел к Стоку снимать доспехи.

— Шрам, сделай его, — зашептал Сток. — Сделай этого напыщенного индюка. Я знаю, ты можешь.

Я только вздохнул про себя. Начало трясти «не по-детски». Что там мне в организм впрыскивалось, адреналин или норадреналин? Я не знаю. Покраснел я или побледнел, мне не видно. Зеркальце доставать не с руки, еще в педики запишут. Похоже, мой организм, в отличие от Стока, в меня не верит и вбухивает весь природный допинг, который ему доступен.

— Да ты так не злись, Шрам, — не унимался Сток. — Ярость, она в таком бою не помощник. Только мешать будет.

Вот, блин, инструктор! А то я сам не знаю?! Да только никакой ярости нет, а вот страшно, это да. Даже в туалет хочется. Но сделал морду кирпичом и ободряюще похлопал друга по плечу. Выиграю, заработаю еще «очков к репутации» бесстрашного отморозка. Проиграю, мне будет все равно. Никогда я к этому дерьму не привыкну, по «прошлой жизни» знаю. Всегда перед дракой трясло. Зато, после начала, — все, успокаивался моментально. Как бабушка отшептала.

Пока снимал защиту, глянул на соперника. Уже стоит, ждет. Морда спесивая, вон губы кривит, как будто в коровью лепешку наступил. Меч на поясе, больше оружия нет. Что?! Меч на поясе? Мы что, выйдем не с обнаженным оружием?! Ах ты, мой барон драгоценный! Это ведь совсем другое дело!

Я уже уверенней скинул лишнюю одежду, вообще, кроме штанов и обуви, ничего не оставил. Надел пояс с вакидзаси и, еще раз ободряюще хлопнув по плечу Стока, улыбнувшись, пошел к месту схватки.

— Хренасе рожа, — послышалось из рядов зрителей. — А шрамов, смотри, на нем сколько, особенно на руках... Ночью встретишь и до туалета не добежишь... И здоровый, глянь, как мышцы перекатываются... Ставлю пятьдесят ассов на его победу! Ставлю сикл на барончика!

Тьфу ты! И эти туда же! Постарался подойти ближе к противнику, но Алфонс остановил меня в трех шагах от барона.

— Разрешите, Ваше Величество? — капитан с поклоном обратился к Экору IV.

Король благосклонно кивнул. Все замерло. Я слышал только какую-то муху, которая громко жужжала под ногами барона. Нехороший, наверное, человек. У мух вкус такой, показательный. Я открыто улыбнулся в лицо сопернику. Барон чуть изменился в лице, но лишь приподнял подбородок.

— Правило одно, — уже к нам обратился Алфонс. — По моей команде вы должны убить друг друга.

Он сделал два шага назад и скомандовал:

— Нача...!!!

— Ххаааа! — перебил я капитана, распластавшись в глубоком выпаде так резко, что болью прострелило по всему телу. Я был стремителен! Включил все резервы, даже выдох сделал. Вакидзаси привычно вынырнуло из ножен. Но барон был тоже очень быстр и опытен.

С отшагом назад он успел вытащить свой меч. Полуторник! За эти доли секунды! Вот это, волчара! Но больше он ничего не успел. Он еще только вынул меч из ножен, когда барона достал я. Вакидзаси глубоко прорубило запястье вооруженной руки противника и меч глухо загремел по булыжникам.

— Йяаа!!! — меч с противным звуком прорубил шею до позвоночника. Ноги барона моментально подломились в коленях и он рухнул на камни, вытянувшись в мою сторону. Кровь мощными толчками выплескивалась из перерубленной шеи.

Глубокий низкий выпад и мах мечом вправо. Подшаг на сближение и мах влево с подъемом тела. Два движения телом, два маха рукой. Все! Не буду повторяться, сколько часов изматывающих тренировок, пота и боли понадобилось, чтобы одержать вот эту быструю, с виду легкую победу.

Кстати, боль. Боль! По ногам и спине резанула такая сильная боль, что я с рыком опустился на колено, оперевшись вооруженной рукой о булыжники. Потянул связки?Проклятье! Приподнял голову, — все внимание на мне. Черт, черт! Быстрее бы боль отпустила. Что сделать-то, для поддержания реноме? Пока встать не могу, надо хоть немного времени, чтобы боль ушла.

Я опустил ладонь свободной руки в лужу крови, набежавшей с лежащего прямо против меня барона и начал медленно размазывать ее по лицу, по груди, по рукам...

— Беон! — услышал я голос короля. — Ты кого себе понабрал там, на Севере?!

Глава 10

Глава 10. Возвращение (524 круг Н.Э., листопад-смутан).

Казнь, которую я провел по приговору Королевского Суда, наделала шума, особенно мой импровизированный перформанс. Я прикончил барона из Дрена, чьи земли входят во Вранское графство нашего королевства.

Чем он провинился перед Короной, мне не рассказали, но на смертную казнь он «заработал». А вот просто казнить его было нельзя. Надо было обязательно сделать это во время поединка. Король таскал его за собой и периодически устраивал бои. Барон-преступник до нашей встречи успел прирезать уже одиннадцать человек, выходивших с ним на схватку.

Мне кажется, король со свитой просто развлекались импровизированными гладиаторскими боями. Еще и ставки делали. Хлеба и зрелищ! А что? Это правило работает не только для плебса.

Не знаю, что я у себя повредил: мышцы, связки или что-то еще. Я, к сожалению, не медик. Но после схватки боль по ногам и спине прострелила так, что я с рыком рухнул на колени. Чтобы «сохранить лицо» я и устроил спектакль с размазыванием крови себе по мордасам и телу. Надо было выиграть время, пока боль не утихнет до такой степени, чтобы я смог встать и передвигаться.

Но со стороны выглядело это все, конечно, отвратительно: голый по пояс, здоровенный шрамированный мечник, играючи убил противника, практически отрубив ему кисть и голову, и, с рычанием кинувшись к трупу, стал его кровью рисовать себе на лице и теле узоры. Медленно рисовать. Явно наслаждаясь процессом.

Народ насладился зрелищем, гудел про это два дня, перемывая мне кости и смакуя подробности. Да и сейчас еще, это тема — номер один в разговорах. Я уже слышал, что рассказывали, как я кровь барона с ладони слизывал. Тьфу!

Сейчас наш обоз медленно двигался на север. Всего двести человек.На три четверти «усохшее» войско, после поражения, бесславно возвращалось домой. Расстояние от Кроноса до Аристи, по словам Деяна,составляло примерно двести восемьдесят километров.

Повозок было мало, продуктов и овса — тоже. Все кони несли на себе не только всадников, но и дополнительный груз. Теперь уже никто не смеялся, когда я спрыгивал со своего коня и шел рядом с ним. Так теперь делали все.

В первый день мы прошли примерно сорок километров и во второй — столько же. А сегодня мы подошли к обширному болоту. Здесь торговый тракт превращался в узкую, труднопроходимую дорогу. И всё то расстояние, что он шел через это болото, тракт извивался, как змея, пробитая сулицей.

— Ваша милость! — услышал я знакомый голос.

К Беону тер Аристи подходил Фрол. Вот ведь, жив поганец! Такое нигде не тонет. Он опасливо обошел меня и низко поклонился барону. Я с бароном теперь постоянно был рядом.

— Что хотел? — устало спросил наш лорд.

— Ваша милость, — воодушевленно стал говорить Фрол. — Я знаю дорогу, по которой можно пройти напрямик.

— Откуда ты можешь знать? — недоверчиво спросил барон.

— Я родился и жил здесь недалеко. Хорошо знаю местность. Можно сильно сократить путь! — и видя, что Беон тер Аристи сомневается, рьяно продолжил. — Сутки, а то и больше времени, выгадаем!

Так то, да. Уменьшить время марша на суточный переход — это очень неплохо. Ведь это, в том числе, экономия овса и продуктов. А их у нас впритык. И наш лорд согласился.

На одном из очередных поворотов тракта, мы, по подсказке Фрола, свернули на совсем узкую дорожку, уходящую вглубь болот. Колонна растянулась еще больше, превратившись в тонкую длинную змею.

Чем дальше удалялись мы по указанному пути, тем тяжелее было идти. Скорость движения все более замедлялась. Вскоре дорога пошла по гатям и пришлось помогать лошадям толкать телеги. Толкали возницы, толкали оставшиеся в живых ополченцы, толкали спешившиеся дружинники.

Через пару часов движения, дорога стала еще хуже. Бревна, из которых была сложена гать, сильно подгнили. Лошадей вели очень аккуратно, чтобы они не сломали ноги на этом «аттракционе». Повозки тоже чудом удерживались на настиле. Колеса ломали сгнившие бревна, проваливались или скользили по обломкам.

— Берегись! На помощь! Тяни за оглобли! — раздались многочисленные возгласы за спиной. — Обрубай упряжь! Хватай телегу!

Резко развернувшись, я увидел, как метрах в пятидесяти от меня, с гати в болото сползает телега. Было слишком далеко, чтобы я смог помочь. Поэтому я только наблюдал.

Под правым задним колесом груженой телеги проломилось бревно. От резкого проседания обломилась еще и ось телеги. Телега накренилась, груз сдвинулся в сторону крена. Телега еще больше накренилась, и, как по льду, по гнилому склизкому настилу съехала в болото.

Рассыпая поклажу, телега грузно осела в топь и начала медленно погружаться. Лошадь дико ржала, пытаясь удержаться на гати, но ее неумолимо утягивало в болото. Один из ополченцев, толкавших телегу, ухнул в болото и сейчас, с белым как мел лицом, истошно орал и тянул к товарищам руки.Мужика успели ухватить за руку, потом перехватили за шиворот и выволокли на настил. Болото разочарованно хлюпнуло.

А телега тем временем полностью скрылась под поверхностью. Лошадь не смогли освободить от упряжи. Она истово тянула морду вверх и отчаянными рывками пыталась вырваться из мертвящих объятий топи. Но необрубленные ремни крепко сковывали ее с уходящей в глубину телегой. Последний раз жалобно заржав, она скрылась в грязной воде. Все застыли, бессильно глядя на сомкнувшуюся на поверхности болота ряску.

— Прродукты! — услышал я рычание нашего лейтенанта.

Деян отвесил тяжелую оплеуху вознице, широко замахнулся...и опустил руку. Возница не защищался, он просто сидел на настиле,тупо уставившись в болото.

— Вот зараза! — выругался стоящий рядом Сток. — На этой телеге основной запас продуктов был!

— Проклятье! — вырвалось у меня. — Где участвует Фрол, там обязательно какая-нибудь дрянь происходит. Срезали путь! Сэкономили еду и время!

— Хорошо еще, овес для лошадей по другим телегам распределен, — почесал затылок Сток.

— Лошадей накормим, это здорово, — ответил я другу. — До Зингема еще километров сорок. Что сами жрать будем?

Мы озадаченно уставились друг на друга.

От Кроноса мы уже отмахали километров девяносто, поэтому вариантов у нас не было, мы собрались и пошли вперед. Нужно добраться до Зингема. Никак не могли найти место, чтобы нормально встать на ночевку. Встречались маленькие островки, потом снова гать, снова островок, снова гать. И так бесконечно.

Когда вечерний сумрак начал мешать передвижению, встали на ближайшем островке. Там смогли поместиться только дворяне, и то с трудом. Своих лошадей они оставили на гати, привязав их к повозкам. Рядовые бойцы и ополченцы тоже, как смогли, расположились прямо на настиле.

Поганое место для ночевки. Поделили и раздали остатки еды. Той, что еще оставалась на других телегах. Главный запас сейчас лежал на дне болота. Смогли накормить лошадей овсом, им в этом плане повезло больше чем нам. Зато с водой проблема была общей.

Той пайки, что выдали сегодня на ужин, не хватило никому. У меня у самого живот требовательно бурчал, но мне нечем было его успокоить. Единственным светлым моментом, в то время, когда я пытался заснуть прислонившись к тележному колесу, была колыбельная, которую пел наш лейтенант: «Фрол, тупой ты слизень! Ты куда нас завел?! Слепой следопыт! Хряк с заплывшими мозгами! Бла...бла...бла...бла...бла...бла...».

Я еле дождался рассвета. Заснуть не получалось. Мокро, холодно. Хочется пить и жрать. Какие-то всхлипы и вздохи всю ночь издавало болото. Вчера мы прошли всего около десяти километров. В отличие от первых двух дней, когда мы проходили по сорок. Срезали путь! Вышли, как только рассвело. Злые, голодные. Фрол сиял свежим синяком под левым глазом и старался не поднимать голову от земли. Держался тише воды, ниже травы.

Опять еле телепались, но удача,наконец, повернулась к нам лицом. На одном из островков бойко бил ключ. Напоили сначала лошадей, потом напились сами. Я набрался так, что живот превратился в барабан. Размечтался, что так чувство голода притуплю. Ага! Притупил, блин. Минут на десять.

Набрали воды во все, во что только было можно. Уже не знали просто, что нас ждет впереди. С таким «Сусаниным», что нас вел, ни в чем нельзя было быть уверенным. Но, кто же знал?! Фрол и здесь налажал. Он неплохой боец, этого у него не отнять. Но во всем остальном! За что бы ни брался, везде получается ерунда какая-то.

Этот день, как и предыдущий, мы еле двигались. И прошли столько же, около десяти километров. Но к вечеру мы все-таки достигли края болота и вышли с опротивевшей гати на твердую землю. Это просто праздник какой-то!

Распустили всадников в стороны, в поисках воды. И минут через сорок, одному из них улыбнулась удача. Так как уже начало темнеть, то решили разбить лагерь. Кто-то из дворян предложил зарезать одного из коней на ужин, но барон отказал. Потом еще и «накрутил хвоста» Деяну, чтобы тот проследил за овсом для лошадей. Не дай предки, кто-то сопрёт их пайку! Вот за такие поступки простые дружинники его и уважают. Готовы за него жилы рвать и на копья идти.

Вокруг нашей стоянки валежника было в достатке и костры горели всю ночь. Все хоть нормально выспались. У нашего костра спали Деян, Андраж, Сток и я. Проснувшись, я увидел, что лейтенант и десятник уже проснулись и сидят у костра, продолжал дрыхнуть только мой друг.

— Проснулся? Давай, буди его, — кивнул мне на Стока лейтенант.

В животе опять заурчало. Деян с Андражем понимающе заухмылялись.

— Сейчас разбужу, — осклабился я в ответ.

Достал котелок, ложку и с довольным, сосредоточенным лицом начал шкрябать по стенкам котелка. Сток беспокойно задвигался, запричмокивал и потом, не выдержав, проснулся.

— Чё вы тут расшумелись? — хмуро пробурчал мой друг.

Я наклонил к себе котелок и еще раз со смаком шоркнул ложкой:

— Да ты спи пока. Мы сейчас доедим и начнем собираться. Тогда тебя и разбудим.

— Что доедите?! — подхватился с земли Сток, озабоченно пытаясь заглянуть в котелок. Сна — ни в одном глазу!

— Га-га-га! Аха-ха! Оххо-хо-хо!

Мы ржали, как жеребцы. А у Стока на лице проявилась такая детская обида, что мы вообще попадали на землю.

— Ахха-ха-ха! Ыыыыы..., — мы уже не могли смеяться и стонали, держась за животы.

— Придурки, — под нос буркнул Сток и тоже заухмылялся.

Деян и Андраж очень опытные воины и командиры. При необходимости, и лейтенант, и десятник могут послать нас на смерть, но иногда могут вместе с нами и посмеяться. Они ювелирно выдерживают расстояние между собой и подчиненными так, что их команды старательно выполняются, но их не ненавидят.

Мы быстро собрались и колонна двинулась в сторону Зингема. Через пару километров вышли на торговый тракт и скорость движения увеличилась. Голод* подстегивал нас ускориться, а дорога позволяла это делать. Лошади как будто чувствовали, что лучше быстрее добраться до ближайшего места, где людям можно будет достать еду, чтобы не стать едой самим.

* - Автор в курсе, сколько, по данным медицинских экспериментов, человек может прожить без воды, еды и сна. Но, автор был в ситуации, когда пришлось провести двое суток вообще без еды, при длительных физических нагрузках. Повторять этот опыт я бы не хотел.

В этот день мы смогли отмахать тридцать километров и уже к полудню вышли к самому крупному городу баронства Аристи. Барон указал удобное место для размещения лагеря, старшим оставил Деяна и вместе с остальными дворянами уехал в город.

Беон тер Аристи предупредил, что в ближайшие часы из города нам привезут продукты, а он решит все вопросы по обеспечению дальнейшего марша и прибудет в лагерь утром следующего дня.

Когда дворяне свалили в город, Деян выставил часовых, а остальным разрешил отдыхать. Зная, что у бойцов нет денег, лейтенант запретил соваться в Зингем. Ведь, идти туда без звонкой монеты, это искать себе приключений на пятую точку. Это из плохого. А хорошее то, что рядом с нашим лагерем есть озеро и лейтенант разрешил нам сходить туда постираться. Он указал, как выйти к озеру и предупредил десятников о контроле над подчиненными.

Обиходив лошадей, каждый занялся своими делами. Несколько человек сразу ушли в сторону озера, а я с другом развел костерок и завалился рядом с ним отдыхать. Иррационально боялся упустить момент привоза продуктов. Но это глупо, быстро их привезти не могли. Поэтому я сказал десятнику, что иду стираться, собрал в котелок золы, связал в узел грязное белье, и все-таки предупредив Стока, чтобы он не прохлопал ушами привоз продуктов и присмотрел за Князем, пошел к озеру.

Я шел по едва видимой тропинке, которая петляла среди высоких кустов. Чистый воздух, тишина и отсутствие необходимости куда-то спешить и что-то превозмогать, настраивали на благодушный лад.

Что это? Уже на подходе к озеру, я услышал странныйшум. Это где-то слева, за кустами! Я «на автомате» проверил, как выходит из ножен мой меч, и крадучись двинулся в сторону подозрительных звуков.

Подходя все ближе, я наткнулся на две валяющиеся на траве корзинки. Вокруг них рассыпались грибы: опята, рыжики, говорушки. Чуть дальше лежала мертвая женщина с ножом в сердце. Простое платье на груди обильно пропиталось кровью. Еще дальше был сброшен воинский пояс с мечом и кинжалом. А еще дальше, на юной девочке, лет двенадцати, пыхтел Фрол.

Его крупная рука зажимала рот девочки, почти закрыв ее лицо. Из-за ладони были видны только огромные глаза, полные ужаса и боли. Вторая рука насильника задрала платье до подбородка, гуляла по телу жертвы и мяла худенькое тело.Фрол громко и ритмично ухал, вминая девочку в землю и вызывая у нее сдавленные стоны. От всего мной увиденного и нахлынувшего бешенства, у меня потемнело в глазах.

— Мразь!!! — я взревел, стремительно подскочил к дружиннику и влепил ногой по ребрам.

Раздался треск. Тело Фрола чуть приподняло в воздух и отбросило в сторону.

— Какая же ты мразь! — я наклонился над насильником и несколько раз заехал ему по стремительно бледнеющей физиономии.

Фрол дрожащими руками пытался натянуть штаны. Еле сумев себя как-то успокоить, сходил за его поясом и, сняв меч с кинжалом, скрутил ему руки за спиной. Дружинник хрипло и с видимым трудом дышал и утробно стонал. Вдох — хрип, выдох — стон. Сломал ему ребра, скорее всего. Сейчас заплачу, ага.

Оглянулся на девочку. Она сидела на траве, уже расправив платье, и с силой прижимала подол к ногам, как будто пытаясь так защититься от подобных Фролу уродов.

— Не бойся, — попытался я успокоить девчонку и шагнул к ней.

Она в ужасе попыталась отползти от меня подальше. Из ее глаз ручьем хлынули слезы. Я сразу остановился.

— Все! Никто тебя больше не тронет, — я постарался с ней объясниться. — У нас недалеко лагерь. Я должен отвести туда вот этого урода, который на тебя напал. Потом возьму помощников и вернусь сюда, чтобы забрать убитую женщину. Кто она? Твоя мама? Вставай, пойдем со мной.

Девчонка молчала, не реагируя на мои слова.

— Ладно, — я поднял Фрола за шкирку, взял его оружие и шагнул в сторону лагеря. — Если хочешь, можешь подождать здесь. Я вернусь и помогу.

Она в страхе замотала головой, с трудом встала и, пошатываясь, пошла ко мне. Делала все молча и со мной не разговаривала. Наверное, шок из-за этого подонка. Я с ненавистью глянул на Фрола. Захотелось прибить его прямо тут. Несмотря на явно видимый страх, в его глазах читалась не меньшая ненависть.

— Пшёл! — я с отвращением толкнул насильника по направлению к лагерю.

Сходил постираться, твою мать!

Когда входили в лагерь, привлекли внимание всех, кто не спал. Люди вставали и подходили к нам, а я шел к Деяну. Так толпой и подошли к нашему лейтенанту. Я подробно, под злой гул воинов, доложил обо всем произошедшем. Деян выслушал и тяжело посмотрел на насильника.

— Братцы! — запаниковал Фрол. — Я же ваш товарищ! Сколько мы вместе с вами прошли?! Сколько дрались бок о бок?! А она кто? Вам что, незнакомая девка дороже боевого товарища?!

— Заткнись, — спокойно ответил Деян. — Барон утром решит, кто виноват, а кто не виноват.

— Обрад, на твоем десятке — охрана Фрола, — начал раздавать команды лейтенант. — Утром приедет барон, представим этого ему на суд. Чтобы был жив к этому времени и не убежал. Отвечаешь!

Горазд, девочку — к своему костру, чтобы никто ее пальцем не тронул. Продукты подвезут, покормите в своем десятке. Понял? Андраж, со своего десятка выдели людей, которые пойдут за женщиной. Шрама — с ними. Я тоже пойду, осмотрюсь на месте. Выполнять!

Я отдал оружие Фрола лейтенанту, десятник выделил двух человек с копьями, и мы пошли обратно к озеру. Придя на место, Деян все внимательно осмотрел. Не знаю, что он там искал. Вопросов лейтенант не задавал, а по лицу ничего не понятно было. Пока дружинники привязывали тело женщины к копьям для переноски, я собрал выпавшие из корзин грибы.

Обратно возвращались молча. Когда пришли, оказалось, что успели подвезти продукты. Пока я отдавал грибы девчонке, Сток уже успел получить нашу пайку. Мы дружно накинулись на еду. Вокруг также активно работали челюстями остальные бойцы. Фрола, кстати, тоже кормили.

Когда я смел все до последней крошки, то глянул на небо и решил, что все-таки успею сегодня постираться. Ухватил свой котелок с золой, предупредил десятника и Стока, и не спеша побежал на озеро.

До темноты я все-таки успел постираться, а вот сушиться уже предстояло в лагере у костра. Когда возвращался, то увидел двух воинов не нашего десятка. Похоже, они присматривали за мной. Неприятно.

С окончательно испорченным настроением вернулся в лагерь. Деян проводил меня внимательным взглядом. Сам он сидел рядом с девочкой и о чем-то ее расспрашивал. Слава предкам, она хотя бы говорить начала. Скооперировавшись еще с двумя дружинниками из нашего десятка, мы натаскали валежника и развели костер.

Я развесил постиранную одежду для просушки и улегся у костра. После двух дней голодовки посчастливилось наесться до отвала, поэтому разморило меня моментально. Я отрубился, едва опустил голову на снятое с Князя седло.

Утро выдалось хмурым. Хмурым было небо, грозя дождевыми облаками. Хмуро было у меня на душе, я не был до конца уверен в том, какое решение примет наш лорд. Около мертвой матери плакала вчерашняя девочка. Деян отводил взгляд, а взгляд Фрола обжигал ненавистью.

Вскоре показалась кавалькада наших дворян во главе с довольным Беоном тер Аристи. Барона сопровождал местный бургомистр с десятком городской стражи. За ними тащились повозки с продовольствием.

Лейтенант встретил барона докладом и было видно, как хорошее, живое настроение нашего лорда быстро сменяется «железной маской». Тут же, не откладывая, барон назначил суд. В город на рысях ушла городская стража и вскоре доставила из Зингема отца девочки.

Собрали всех бойцов. Я думал, не будут присутствовать ополченцы, но нет, построили всех. Отдельной группой стояли дворяне и отдельным отрядом стояли городские стражники.

Сначала Беон тер Аристи расспросил девочку. Она рассказала, как с мамой пошла за грибами. Как, набрав по корзинке, спешили домой, чтобы вернуться до прихода с работы папы. Надо было еще успеть приготовить ужин, но им преградил дорогу очень страшный воин. Он приказал женщинам раздеваться. Мама сначала умоляла его отпустить их, потом просила не трогать дочь, та была невинна. Но это только распаляло воина и, когда тому надоело ждать, он схватил девочку. Мама бросилась на защиту дочери, но получила нож в сердце.

Потом барон выслушал Фрола. Тот, путаясь и частя, рассказал, что две шлюхи сами подошли к нему. Они предложили себя за несколько медных монет. Он согласился на девочку и расплатился с ними, а когда занялся маленькой шлюхой, старая бросилась на него с ножом. Защищаясь, он убил ее.

Во время этого рассказа на отца девочки было страшно смотреть. Его лицо почернело от горя, а во взгляде читались гнев, боль и бессилие. Он обнимал дочь, а та навзрыд рыдала, уткнувшись ему в грудь. Потом барон допросил меня, и я все подробно ему доложил.

— Значит, говоришь, заплатил? — Беон тер Аристи снова обратил внимание на насильника.

— Заплатил, Ваша милость, как есть заплатил, — истово ответил Фрол.

— Сама предложила и цену назвала?

— Истинно так! Двадцать ассов запросила.

— А ты женщине заплатил и с ее дочкой уединился?

— Да, ваша милость, — Фрол подтверждающе закивал головой.

— Женщина на тебя напала, а ты, защищаясь, ее убил. Не хотел, но так получилось?

Фрол с сияющим лицом еще активнее закивал головой, а я непроизвольно напрягся. По-моему, разговор стал сворачивать куда-то не туда.

— Ну да, ну да, какая нехорошая женщина. А потом, что ты сделал?

— Так это, с дочкой ее продолжил. Заплачено же!

— Понятно, — барон повернулся к лейтенанту. — Деян, где погибшая? Сколько, ты говоришь, заплатил, Фрол?

— Двадцать ассов, — не понимая, к чему клонит барон, ответил Фрол.

— Деян, ты осматривал погибшую? Деньги у нее были?

— Нет, Ваша милость.

— А место убийства осматривал?

— Со всем усердием.

— Может, там деньги выпали?

— Нет, Ваша милость. Не было там денег.

Беон тер Аристи ненадолго задумался. Над лугом повисла тишина. Наш лорд с непроницаемым лицом посмотрел на строй воинов, на дворян, бургомистра, на раздавленного горем отца с дочерью, на Деяна, на взирающего на него с отчаянной надеждой Фрола.

— Воин Фрол виновен, — хорошо поставленным голосом, не напрягаясь, заговорил барон. — Виновен в убийстве и насилии жителей моего баронства. Вира* за убийство в Королевстве Варния — двадцать аурисов, или двадцать коров, или четыреста овец. Ты можешь заплатить за свое преступление указанную виру?

* - мера наказания за преступление, выражавшаяся во взыскании с виновника денежного возмещения.

— Ваша милость! Откуда у меня такие огромные деньги?! — пошел красными пятнами Фрол, а потом что-то уловил во взгляде барона. — Ваша милость, я найду! Я найду деньги, дайте мне только время!

— Повесить! — коротко скомандовал наш лорд лейтенанту.

— Ваша милость! — Фрол покрылся смертельной бледностью. — Ваша милость, помилуйте!!! Я всегда, не щадя себя, дрался за вас!

Он еще что-то кричал, но барон уже безразлично отвернулся и о чем-то разговаривал с бургомистром. Дружинники быстро накинули петлю на подходящую ветку стоящего неподалеку дерева и подвели туда коня. Фрола ловко освободили от одежды, оставив только брэ*, и потащили туда же.

* - деталь мужского костюма, нижнее белье. Появились ориентировочно в XIII веке. Изначально представляли собой длинные (до колена), широкие «штаны» из льняной ткани.

Вначале он попытался сопротивляться, но потом обмяк и, слабо перебирая ватными ногами, прошел и встал рядом с лошадью. Фрола усадили на коня и накинули петлю на шею, выбрав слабину. По сигналу лейтенанта лошадь отвели в сторону.

Веревка плавно стянула Фрола с лошади, и он судорожно забился в петле. Барон подал знак Деяну, тот отдал короткую команду, и один из дружинников запрыгнул на Фрола, резко дернув его к земле. Раздался громкий хруст и обездвиженное тело закачалось на веревке. Беон тер Аристи подозвал отца убитой, что-то сказал и бросил ему небольшой кошель. Пойманный горожанином мешочек сытно звякнул монетами.

Вышли через час после казни, которая, несмотря на справедливость вынесенного приговора, оставила тяжелый осадок. Несмотря на то, что мы проходили маноры следовавших вместе с нами дворян, никто от колонны не отделялся. В своем замке Беон тер Аристи будет решать, кому достанутся земли погибших вассалов.

К исходу девятых суток усталая колонна воинов вошла в Аристи, но, не останавливаясь, проследовала до самого замка. Там лорд убедился, что в его отсутствие ничего плохого не произошло, и дал команду вернувшимся воинам отдыхать двое суток. На третьи сутки в замок должны вернуться дворяне и воины Старой и Новой дружин.

Я посмотрел как барон, отдав последние распоряжения, уходит с женой и сыном в свои покои. Выполнив свой долг до конца, доведя своих людей до дома, он как-то сразу осунулся, стал больше похож на старика, чем на несгибаемого командира. Я с сожалением вздохнул: никто еще не смог обмануть свой возраст.

— Шрам, едешь?

Вместе с моим другом стояло несколько дружинников, тоже направляющихся в город. Действительно, надо было поторапливаться, уже темнело. Я утвердительно кивнул головой, и мы развернули коней на выход из замка.

Глава 11

Глава 11. Ступенька вверх (524 круг Н.Э., смутан).

Въехав в город дружной компанией, мы со Стоком постепенно растеряли всех спутников. Женатики свернули к своим домам, холостяки рванули к Ванде в «Камелию», а нам с другом было по пути. Сток ехал в «Старого кота» к своей зазнобе, а я к себе домой. У нас была одна дорога, так как мой дом очень удачно располагался совсем недалеко от лучшей харчевни города.

Копыта тихо цокали по мостовой, мы не торопили своих коней. Им и так в этом походе досталось. Друга, предвкушавшего встречу с Айкой, «пробило» на разговоры, а я в основном слушал да похихикивал.

— Эх, Шрам, — мечтательно вздыхал Сток. — Если сегодня Айка работает, договорюсь с Гелебаром или Бедором* и заберу ее. А если не работает, еще лучше. Рвану к ней домой.

* - Гелебар — хозяин харчевни, а Бедор — распорядитель харчевни «Старый кот», см. первую книгу «Сержио», цикла «Этерра».

— Наберу вина и поесть чего-нибудь. По богатому! А что? Деньги пока есть, хвала предкам! — продолжил болтать мой товарищ. — Пусть видит, я не какой-то занюханный селянин! А может, жениться? Она — хорошая женщина, мне нравится. Характер, правда... Эх! Что думаешь, Шрам?

— Не-не-не, — мне пришлось прервать комфортное молчание. — Я в таких делах не советчик! В таком вопросе тебе только самому решать надо. Мое глубокое убеждение, дружище, что в отношения между мужчиной и женщиной никто встревать не должен. Есть только Он и Она, все остальные — лишние.

Сток с уважением на меня покосился.

— Да мы уже и подъезжаем к харчевне, — улыбнулся я другу. — Тебе сейчас не до философствований будет, я думаю.

— Хилософ... филохоф... — наморщил лоб Сток. — Откуда ты этих слов понабрался?

Впереди послышались громкие разговоры. Впрочем, как обычно, вечером перед любой харчевней. Не удивлюсь, что и мордобой «в программе вечера» запланирован. Постой! А голос-то мне знаком.

— Подожди Добрило, почему ты уходишь?

— Эла, отстань! Все прекрасно знают, кто с тобой шашни крутит.

— И что? Все время меня этим укорять будешь? Это было, пока я тебя не встретила. Мы с ним больше не будем вместе. Поговорю, как только он приедет. Да постой ты! Я что, тебе не нравлюсь?!

— Нравишься. Но давай, ты сначала со своей личной жизнью разберешься, а потом поговорим.

В этот момент мы со Стоком подъехали достаточно близко, чтобы нас заметили. Что сказать? Мягко говоря, мне было неприятно. Мы, мужчины, жуткие собственники. И я, в этом вопросе, — яркий представитель нашего племени. Но с другой стороны, Эла мне не жена. И если она хочет с кем-то серьезных отношений, то мешать ей было бы подло. Сам-то я ей этого дать не могу.

Мы медленно подъезжали к застывшей парочке. Я пытался не показать, какая буря на самом деле бушует внутри меня и старательно «делал морду кирпичом». Посмотрел в глаза стражника. Он спокойно встретил мой взгляд, глядя прямо и открыто. Узнал я его, на Южных воротах обычно стоит.

— Я оценил, — кивнул ему головой и посмотрел на Элу.

— С-сержио, — было видно, что девушка испугана, но тем не менее она пересилила страх и продолжила. — Сержио, я хотела с тобой серьезно поговорить. А раз так получилось, что мы сейчас встретились, то лучше сейчас это и сделать.

— Я... я в-влюбилась вот в этого мужчину. И... и не буду больше с тобой встречаться, — сказала, как в омут прыгнула Эла.

Справившись с собой, я удержал бесстрастное выражение на лице. Ну правда, я ведь не рассматривал серьезно наши отношения. Не планировал завести с ней семью. И не из-за того, что Эла простолюдинка. Бриллиант можно найти, где угодно. Та же Беата была роскошной, по-женски мудрой, женщиной, хоть и «академиев не кончала». Я уже не говорю про свою жену. Не уверен, что здесь, на Этерре, я смогу встретить равную ей женщину.

— Ну, полюбила, — ответил я уже бывшей девушке. — Зачем так нервничать? Я рад за тебя и за твоего избранника, если он тоже тебя любит.

— Т-ты не злишься? — Эла в волнении теребила подол платья, а ее глаза наполнились слезами облегчения.

— Конечно, не злюсь, — на «голубом глазу» соврал я. — И мешать вам не буду. Можете не беспокоиться по этому поводу.

— Спасибо, Сержио! — видно, девушка хотела броситься ко мне, но вовремя остановилась и победно посмотрела на своего избранника.

— Ладно, — обратился я сразу ко всем присутствующим. — Поехал я отдыхать. Живи счастливо Эла. Сток, а тебе желаю хорошо повеселиться.

Я помахал рукой и повернул коня в сторону своего дома. Сток неуверенно махнул мне в ответ.

Я подъехал к своему дому. Из окон пробивался слабый свет.

— Сова! Открывай! Медведь пришел,* — заколотил я ногой в дверь.

* - слова из мультфильма «Винни Пух и день забот».

За дверью послышались приближающиеся шаги и голоса. На мгновение открылось и снова захлопнулось смотровое окошко, после чего на распашку распахнулась дверь. С веселым гвалтом на порог вывалилась вся семья ренийцев.

— Живой! Приехал, наконец! Ты цел?! Голодный?!

На меня посыпался шквал вопросов. Было видно, что мне искренне рады. Я счастливо улыбнулся:

— Я дома...

Вук потащил Князя в конюшню, а остальные поволокли меня в дом. Надо мной так хлопотали. Приятно! Общими усилиями привели меня в порядок и накормили до отвала.

Потом я недолго посидел с семьей Алмы за бочонком пива, который быстро притащил из «Старого кота» Лазар. Узнал, что у них все в порядке, рассказал вкратце как повоевали. А потом меня окончательно разморило, и я ушел спать. В этот раз не забыв закрыть внутреннюю задвижку на двери. Ну его, к предкам!

Проснулся я поздно, к полудню. Сделал легкую зарядку и провел все необходимые процедуры. Дома были Вук и Дара, Алма с сыном ушли по больным. Вук сказал, что вернувшись, жена отчитается по финансам, я ему махнул рукой, «не к спеху».

Поднялся к себе в «кабинет» и пересчитал финансы. Скопилась серьезная сумма: девятнадцать аурисов, шестнадцать сиклов и горсть меди. И это без денег семьи лекарей. Но и расходы мне предстояли немаленькие. Надо было восстановить утерянные кавалерийское копье и сулицы, купить удобный для кавалерийского боя щит и укрепить железными полосами имеющийся у меня круглый. Хочу также сшить «сидор»* взамен утраченного. Тоже, литров на тридцать.

* - вещевой мешок с плечевыми лямками, завязывающимися на горловине.

Наконец, надо оборудовать кабинет. Поэтому, к хорошему столяру тоже придется идти. Но сегодня, хотя бы, с оружейниками порешать. Я надел свою «парадно-выгребную», еще земную, одежду (вот, еще и приодеться не мешает), прицепил жетон дружинника, надел пояс с ножом и вакидзаси, и, захватив кусок чуть подсолённого хлеба, пошел в конюшню.

Князь угощение одобрил, хе-хе. Я решил Вука не звать и оседлать коня самому. Заодно и поболтал с ним. Пообещал свести его с какой-нибудь симпатичной кобылкой, а то у него в последнее время все походы да бои. Как и у меня, кстати.

Поехал в ремесленный квартал, по дороге здороваясь со знакомыми. Я все больше становился своим в городе, все больше людей меня узнавало. Сначала это были воины, потом ремесленники, чья профессия была связана с воинским делом, потом и другие горожане: различный торговый люд, пациенты моих лекарей.

Добравшись до улицы, где располагались лавки оружейников и бронников, я стал искать нужное мне. Прошел одну, вторую, все не то. Или не по руке, или не по цене. А в одной лавке задержался, заприметив неплохое копье и сулицы. Большое количество оружия было развешано на стенах и на специальных подставках.

Пока рассматривал, в лавку зашла шумная компания из трех мужчин. Искоса глянул на них, — наемники. Какие-то незнакомые, один — почти с меня ростом, остальные намного ниже. Одеты также, как и я, без брони, но с мечами на поясе и с жетонами на груди.

Сильно пахнуло алкоголем. В обед и уже «нарядные». Они громко разговаривали, обсуждали девочек, прошедшую ночь и выставленное в лавке оружие, которое было подвергнуто нещадной критике с их стороны. И то было не так, и это не этак. Хозяин морщился и молчал. Потом они обратили внимание на меня. Видимо, с терпеливым хозяином лавки им было скучно.

— Ба! Похоже, баронский дружинник! — «вякнул» один из коротышек.

Наверное, заводила в компании, а может роль «Промокашки»* исполняет. Сразу и не скажешь.

* - персонаж телевизионного фильма «Место встречи изменить нельзя».

— Расскажи, — глумливо ухмыльнулся «говорун». — Знатно вам под Кроносом наваляли?! Га-га-га!

Вот, хорошее настроение было. Никого бить не хотел. Но как вспомню, сколько наших там положили! Я без раздумий пробил ему в корпус. С подшагом, раскручивая удар от ноги, через корпус, плечо и ввинчивая кулак в «солнышко» коротышки.

Тело «говоруна» снесло две подставки с оружием и со смаком влепилось в стену, с которой тут же обрушилось на него все висевшее на ней оружие. Наемник беспомощно копошился под грудой железа и по-детски скулил.

Справа движение! Я развернулся к шагнувшему ко мне с широким замахом здоровяку. Удар!!! Я присел, пропуская удар над головой и с разгибом ног провел мощный апперкот. Клацнули челюсти, глаза здоровяка закатились, и он плашмя, лицом вперед рухнул на пол.

Я развернулся к третьему, который оказался то ли умнее своих товарищей, то ли просто менее пьяным. Он отпрянул к стене, подняв руки с раскрытыми ладонями. Я несколько секунд смотрел на его стремительно трезвеющее лицо.

— Выволакивай отсюда своих придурков-приятелей, а потом будешь здесь порядок наводить, — велел я ему.

— Не надо, уважаемый, — наконец-то подал голос и хозяин лавки. — Мы тут сами все сделаем. Не беспокойтесь!

— Ну, значит, просто выволакивай, и валите на хрен отсюда, пока я тебе глаз не высосал, — рыкнул я на наемника.

Тот мелко закивал головой и ухватив за шиворот здоровяка, волоком потащил его на улицу.

У этого продавца я купил кавалерийское копье за двенадцать сиклов и три сулицы по три сикла каждая. И прямо в соседней лавке я нашел нужный мне щит. Я высматривал кавалерийский щит, или тарч, типа венгерского, или треугольный, типа норманнского.

И нашел именно то, что нужно: вестерийский тарч. Металлический щит, который использует тяжелая кавалерия Королевства Вестерия. Сторговались на шестнадцати сиклов за него и за два сикла оковать мой круглый щит железными полосами. Дорого! Хороший варнийский щит шесть сиклов стоит.

Дал свой адрес в обеих лавках. Договорился, что мне доставят покупки и заберут круглый щит в работу. Пораспрашивал в квартале про хорошего столяра и того, кто может пошить хорошие дорожные мешки. Вроде узнал, но пойду к ним завтра.

А сейчас я, пожалуй, загляну к Ванде. Давно я в «Камелию» не заглядывал. Извините, но это у меня мозги старые, а возраст тела тот еще. Самый пубертатный период, не к ночи будь помянут. Я на своего «маленького друга» сейчас могу ведро с водой повесить и сто метров пробежать не расплескав. Пройдет какая-нибудь красотка мимо, а у меня голова до хруста в шее за ней поворачивается. Так что, коня домой, а сам к девочкам под бочок. Лечить вспыльчивость, э-хе-хе.

Так и поступил, ну плюс еще перед уходом из дома успел у Алмы доклад по финансам принять. Ну что, доход уже есть, но пока небольшой. Клиентская база пока нарабатывается. Но и на них, и на содержание дома, уже хватает. Еще и остается немного.

Утром вернулся домой не выспавшийся, но довольный. Привел себя в порядок, покушал домашнего. Потом пришли от оружейника и бронника с моими покупками, заодно отдал свой щит на обивку железом.

Собрался с силами и позанимался гимнастикой и с оружием. Последнее время из-за всех этих походов и «войнушек» сбились тренировки. Надо восстанавливать системный подход и интенсивность, а то прогресс замедлился. Возлежать на лаврах — путь к обретению земельной собственности. Это той, которая два метра в длину и два в глубину.

После тренировки отправился к портному и столяру. У портного за один сикл заказал хороший «сидор». Обрисовал ему и требуемую емкость, и систему лямок, и о завязках по обоим бокам не забыл.

Затем нашел столяра и потратил у него несколько часов. Пока объяснил, какую хочу получить мебель, чуть сам с ума не сошел. Поначалу вообще на все один ответ был: «Так не делают». Тяжелее всего было объяснять, какой мне письменный стол нужен. Ну не делают пока на Этерре удобную деловую мебель.

Но потом, вроде, пришли к общему пониманию. Заказал у него пять стульев по одному сиклу и двадцать ассов, шкаф за четырнадцать сиклов, приставной стол к письменному, для совещаний, за два сикла и письменный стол аж за один аурис.

Приехал домой усталый и задерганный. Подсчитал расходы. У оружейника, бронника и портного я оставил два ауриса ровно, а столяру должен буду заплатить два ауриса два сикла. Итого: четыре ауриса два сикла, сплошное разорение. Пора снова кого-нибудь убить и разжиться трофеями. Шутю!

На следующее утро, отдохнувший, отмытый и начищенный как медный пятак, я через подъемный мост въезжал в замок. Вся семья ренийцев помогала мне «нафуфыриться». Поприветствовал охрану замка и для начала отправился в конюшню.

Броню и одежду под доспехи я вез в переметных сумах, все оружие — при себе. Одет в свою лучшую, еще земную, одежду, на плечах — синий льняной плащ с капюшоном. Князь тоже вычищен до лоснящегося блеска. Я ехал шагом, поэтому не запылился ни я, ни мой конь.

— Князь, если ты думаешь, что я забыл про свое обещание, то это зря, — я похлопал его ладонью по гордо выгнутой шее.

Конь саркастически на меня покосился, а я пошел искать конюха. Горсть ассов мгновенно помогла найти взаимопонимание. Мы уговорились, что местные работники будут подыскивать Князю подружек и к уходу за ним приложат особые старания. А с первой подружкой сведут вот прямо в ближайшие часы.

Теперь за своего четвероногого друга я был относительно спокоен и пошел докладывать о прибытии своему десятнику. Андраж, придирчиво меня осмотрев, отправил к Элдору Тессену, предупредив, что он ждет меня в своем домике. Здесь в замке все близко, поэтому через несколько минут я уже стоял на вытяжку перед капитаном.

— Присаживайся, Сержио, — предложил Элдор Тессен. — Мне надо с тобой поговорить.

Мы уселись за столом в его домике. Служанка принесла нам кувшин с вином, разлила по кружкам и вышла из комнаты. Капитан приподнял кружку, предлагая мне не стесняться. Я принюхался к напитку — «Бресси». Недурно меня встречают! Тессен понятливо усмехнулся.

— Не будем играть в детские игры с сюрпризами, — заговорил командир, когда мы отпили по глотку. — Наш лорд принял решение: за твои заслуги перед родом Аристи, за проявленные тобой верность и мужество, ввести тебя в дворянское сословие. Более того, барон собирается выделить тебе манор.

Вот оно! Радость от слов капитана реально захлестнула меня. Я именно к этому стремился! Выбрал стезю воина, чтобы попробовать шагнуть вверх по социальной лестнице. Да, могли не раз убить. Да, такие угрозы будут сопровождать меня на этом пути. Но я рискнул и выиграл. Элдор Тессен внимательно следил за моей реакцией, в конце концов удовлетворенно кивнув.

— Я тоже согласен с решением Беона тер Аристи, поддерживаю его и верю, что ты не подведешь нашего лорда, — тем временем продолжил капитан. — Хочу немного ввести тебя в курс дела.

Барон имеет право давать дворянство и присваивать титул баронета за Деяние.* Он должен провести положенные ритуалы и представить Обоснование в канцелярию Короля и своего сюзерена — графа Хетского. У тебя с Обоснованием проблем не будет. Ты совершил достаточно для такой награды.

* - см. Права по присвоению дворянских титулов в Глоссарии.

Безземельным вассалам, коим станешь и ты, барон может выделить на кормление манор. Обычно это одно село численностью около двух тысяч человек и под полсотни деревень до трехсот человек жителей.

В таком случае, дворянин принимает на себя обязательства по организации жизнедеятельности вверенных ему населенных пунктов, их защиту, сбор и своевременную сдачу налогов, и прочее, и прочее.

— При введении в благородное сословие, дворянину дается фамилия, — продолжил объяснения капитан. — Делается это по имени отца.

К примеру, возьмем меня. Элдор — мое имя, а Тессен — имя отца первого человека в генеалогическом древе рода по отцовской линии, который получил дворянство. Получается, твоей фамилией станет имя твоего отца.

Капитан замолчал и в ожидании на меня посмотрел. Понятно, надо озвучить свою фамилию. Ненадолго задумался. Я — Петрович, соответственно имя моего отца — Петр. Петр на древнегреческом — скала, камень. Скала на местном, староимперском — ларош. *

* - заимствование из французского (la roche).

— Моя фамилия Ларош, — ответил я капитану. — Сержио Ларош.

— Приятно познакомиться, Сержио Ларош, — пронзительно посмотрел мне в глаза Элдор Тессен. — Но не будем спешить до проведения ритуала, Шрам.

Тебе придется пройти три ритуала: оммаж, фуа и инвеституру. Оммаж — это процедура установления личной зависимости, на которой ты признаешь себя «человеком» Беона тер Аристи.

Это пожизненное обязательство, создающее прочную связь между людьми. Более прочную, чем брак, так как оммаж нельзя разорвать по обоюдному согласию. Только в одностороннем порядке, в случае виновности одной из сторон в нарушении взятых на себя обязательств.

Фуа — это клятва в верной службе, а инвеститура — это официальное введение тебя во владение манором. Все эти ритуалы будут зафиксированы и документально, в вассальном договоре, в котором будут расписаны взаимные обязательства. Договор будет заверен королевским нотариусом.

Если говорить в общих чертах, наш лорд обязан оказывать тебе покровительство и в необходимых случаях прямую защиту. Ты обязан служить своему лорду. Служба твоязаключается в простой формуле: «Совет и помощь».

Совет заключается в твоей обязанности участвовать в собраниях вассалов нашего лорда. Они, как правило, проводятся трижды в год по крупным праздникам или, в особых обстоятельствах, по призыву нашего лорда. Также в эти обязанности входит участие в судопроизводстве.

Помощь заключается в оказании военных и финансовых услуг. Военная служба будет заключаться в охране своего манора или там, где прямо укажет Беон тер Аристи. Также наш лорд имеет право постоя в манорах баронства, ты, как и остальные вассалы, обязан предоставлять помещения и пропитание для него и его свиты.

Финансовая помощь лорду предоставляется в двух случаях: при выкупе барона из плена и при сдаче ежегодного налога. Это я тебе в общих чертах рассказал. Более подробно прочитаешь в Вассальном договоре. Ну что, потянешь? Если нет — говори. Чтобы я мог донести информацию до нашего лорда до проведения ритуалов.

— Я справлюсь, — я не раздумывая ответил капитану. — Справлюсь не хуже других.

Элдор Тессен хлопнул ладонями по столу и встал. А потом закрутилось: разговор с Кисилом, баронессой, дополнительный инструктаж от Элдора, подготовка внешнего вида и, наконец, сбор дворян в большом зале донжона. Сбор, на котором кроме дворян был только один простолюдин — я.

Сначала Беон тер Аристи озвучил, кому из дворян он распределяет освободившиеся земли баронства, маноры тех семей, где не осталось совершеннолетних мужчин. С этими дворянами был проведен только один ритуал — инвеститура, так как оммаж и фуа с ними проводили по достижении совершеннолетия.

Меня оставили «на десерт». Когда со всеми закончили, под возбужденный гул присутствующих, назвали мое имя. Я старался держать покерфейс, а барон расписывал мои заслуги перед родом Аристи. Собственно, вопросов ни у кого не возникло. Там одного спасения Сиарис хватало на низшую ступень дворянства.

Потом провели ритуал оммажа. В «прошлой жизни» я участвовал во множестве различных мероприятий самого разного уровня, но, должен признаться, сейчас чувствовал себя по-другому. Там, на Земле, все было сплошным лицемерием. Только с семьей и друзьями была возможность построить честные отношения.

Все, что выходило за пределы близкого круга, было абсолютным фарсом, лицемерием, сюром, буффонадой. Лживые улыбки, лживые взгляды, лживые слова, ложь... везде ложь и обман. Здесь было по-другому. Пускай, более просто, в чем-то более примитивно, но более честно. И мне здесь нравилось больше.

С непокрытой головой, без оружия, я стоял на коленях перед Беоном тер Аристи, вложив свои руки в руки барона, и повторял слова клятвы, которые зачитывал Тессен. За моей спиной стояли жена, сын и вассалы барона. Торжественное выражение на их лицах было неподдельным.

Я договорил слова клятвы и признал себя «человеком» Беона тер Аристи. Барон за руки поднял меня с колен, признавая своим «человеком» и... поцеловал меня в губы. В губы! Бууэээ!

Не знаю, как я сумел сохранить на лице невозмутимое выражение. Просто не знаю. Это было стрёмно! Все понимаю, традиции, то-се. Даже при моей жизни Брежнев сосался, с кем не попадя, будучи стопроцентно нормальным мужиком. Но при всем глубоком уважении к барону, ну его на хрен такие ритуалы! Или один раз не «гондурас»? Ха-ха!

Сразу вспомнил Ивана Дулина из «Наша Раша»: «А это — Аристи! Рыбная житница нашей Родины! Здесь мужики настолько суровы, что едят уху носом, вместе с гущей! А их дети никогда не плачут и не писаются!»

Потом всем кагалом пошли в родовую усыпальницу Аристи. Там, перед прахом предков барона, я принес клятву в верной службе. И, как бы я не насмехался над собой и проводимыми ритуалами, на самом деле я воспринимаю все очень серьезно и собираюсь честно исполнять свою клятву.

Затем опять поднялись в большой зал донжона, где провели инвеституру. Барон наделил меня манором Оряхово. Это самый северный, приморский манор баронства. Тилинкиты, здрасьте! Это, наверное, чтобы с самого начала служба медом не казалась.

При проведении ритуала Беон тер Аристи вручил мне золотой перстень-печатку с вензелем «СЛ» в обрамлении орехового венка, а я вернул ему жетон дружинника. Быстро на перстне успели вензель из моих инициалов набить! Вот почему капитан про фамилию спрашивал.

А потом был пир!

Глава 12

Глава 12. Случайная услуга (524 круг Н.Э., смутан).

Я сидел в покоях барона вместе с его сыном и кастеляном замка Николасом. Меня вводили в курс дел, тех, что касается моего манора. Но информация «впитывалась» с трудом. Голова после вчерашнего раскалывалась. На пиру посидели так, что даже биофаги не могли быстро убрать последствия пьянки.

А куда деваться? Повод и компания были такими, что не откажешь и даже не притормозишь. Остальные, правда, выглядели не лучше меня. Но дело надо делать, и я это понимал. Барон рассказывал мне общую обстановку в маноре, кастеляна позвали, чтобы он прояснил ситуацию с экономической составляющей, а Кисил находился рядом с отцом как наследник. Беон тер Аристи начал активно «натаскивать» сына на управление феодом.

— В твоем маноре сорок восемь деревень и село Оряхово, — рассказывал мне барон. — В селе у тебя неплохой дом. Сейчас там проживает семья прежнего баронета: его вдова, две дочери и малолетний сын. Но дом они освободят. Я уже послал за ними.

Приказать я им не могу, но предложу им жить или в городе, или в замке. Будут пока в свите моей жены. Они могут отказаться и остаться в маноре, тогда тебе надо будет построить им дом. Но вряд ли они откажутся от моего предложения. Своих доходов у них нет, а здесь я им помогу. До совершеннолетия сына выделю им содержание, а когда тот подрастет, возьму на службу.

Оряхово — манор приморский и самый северный, он часто подвергается набегам тилинкитов. Ты должен обеспечить защиту своих земель и, самое главное, полноту и своевременность сдачи ежегодного налога. Делай что хочешь, но чтобы налог был сдан! И готовься на следующий год к тому, что налог увеличится на десятую часть.

Кастелян страдальчески вздохнул.

— На первых порах я тебе немного помогу, выделю деньги на наем воинов, — продолжил Беон тер Аристи. — Наймешь пятерых на месяц, на то время, пока будешь осваиваться в Оряхово. Дальше — уже сам.

Кастелян вздохнул еще громче.

— Ты не вздыхай, а давай рассказывай про свои хозяйственные дела, — хмуро проворчал барон.

Не у меня одного голова раскалывалась. Николас же, важно разложив перед собой какие-то списки, начал бубнить мне о том, чем живут жители моего манора. По его словам, выживали они с трудом, так как земля была бедновата для сельского хозяйства, а рыбным промыслом, как раньше, жители зарабатывать уже не могли из-за тилинкитов.

С ремесленниками тоже все было плохо, их с трудом хватало для удовлетворения внутренних нужд. Кастелян объяснил, какими продуктами и фуражом и в каком объеме я могу сдать налог. Почти не скрывая насмешки, он пояснил, что я могу сдать налог и деньгами. А меня заинтересовали его записи, и я попросил его дать мне их посмотреть.

— Зачем вам эти записи? — спесиво спросил меня Николас.

— Просмотрю, пока ты рассказываешь, — ответил я кастеляну. — Я так быстрее войду в курс дела. Проще оценить ситуацию.

Лица собеседников вытянулись от изумления.

— К-как просмотрите, пока я рассказываю? — до заикания изумился Николас. — Вы читаете и считаете?

— Конечно.

— Н-но, даже если вы не шутите, так быстро невозможно читать и тем более считать! — лоснящаяся лысина кастеляна пошла пятнами. — Достопочтенный Сержио, вы издеваетесь над нами?!

— Милорд, — обратился я к барону. — К чему этот ненужный спор, отнимающий наше время? Прошу Вас дать указание принести письменные принадлежности и пару листков бумаги.

Беон тер Аристи весело и с предвкушением окинул меня взглядом:

— Сын, пожалуйста, возьми у баронессы все необходимое.

Кисил кивнул и вышел из покоев.

— Ваша милость! — возмущенно воскликнул кастелян. — Вы знаете, у меня хорошее образование. Но и то, мне неделями приходится сидеть за расчётами!

И ведь главное, в этом он не лгал. На Этерре повсеместно использовали примитивную и неудобную систему счисления, подобную даже не римской, а древнегреческой или древнеславянской. Но у меня в арсенале есть арабские цифры и позиционная система записи.

Тут открылась дверь и в покои зашла баронесса, сопровождаемая сыном. Она с интересом осмотрелась. Я вскочил со стула, приняв строевую стойку, а Николас склонился в глубоком поклоне.

— Делать расчёты на бумаге слишком накладно, — обратилась ко всем Меидин Аристи. — Что это вам в голову пришло? Бумага — дорогой товар. Используйте, как обычно, восковые таблички.

Глаза кастеляна блеснули гаденькой радостью, а Кисил протянул мне восковые таблички. Они представляли собой подобие блокнота. Две дощечки с выдолбленным углублением, залитым темным воском. Дощечки были соединены тоненькими кожаными ремешками, воском вовнутрь. К импровизированному блокноту прилагалось изящное костяное стило, один конец которого был острым для письма, а второй, в виде миниатюрой лопатки, — для затирания записей.

Баронесса не грешила против истины, это я ляпнул, не подумав. Здесь для письма, кроме бумаги, использовался: пергамент, папирус, восковые таблички и даже береста. Из-за дороговизны материала, бумага и пергамент использовались крайне редко. В основном обходились более дешевыми заменителями.

Демонстративно фыркнув, кастелян придвинул мне свои записи. Я быстро разобрался в схеме документа: приход-расход, откуда-куда, и начал быстро пересчитывать цифры. На левой дощечке считал, на правой записывал итоговый результат.

Мне не мешали. Семья барона тихо переговаривалась о текущих делах, а вот кастелян с каждой минутой все больше нервничал. У меня оказались записи не только по моему манору, но и в целом по баронству. И уже проверив данные по моим землям, я с удивлением посмотрел на Николаса, но взгляд его поймать не сумел.

Взгляд кастеляна ускользал, а на лысине выступили крупные капли пота. Я пока промолчал и начал выборочно просматривать основные показатели по всему баронству. И чем дальше углублялся в расчёты, тем больше поражался тому, что видел. Когда решил, что достаточно, отложил стило и обратился к барону:

— Ваша милость, я закончил, — пришлось отодвинуть от кастеляна списки, которые тот попытался забрать.

— Ты успел проверить все записи по своему манору? Так быстро? — неподдельно изумился Беон тер Аристи.

— Нет, милорд, по своему манору я проверил все, но я и по всему баронству основные показатели посмотрел, — я с усмешкой посмотрел на кастеляна.

— Этого не может быть! — подскочил тот со стула. — Так быстро невозможно посчитать!

— Сядь! — рыкнул на него барон. — Что за истерика?

Николас обильно потел, от него явственно потянуло кислыми щами.

— А у него есть повод, — ответил я за кастеляна. — Как по налогам Оряхово, так и по проверенным данным по баронству, на сторону уходят огромные средства.

— Что?! — изумление на лице Беона тер Аристи стало стремительно перерастать в ярость.

Супруга и сын тоже были поражены.

— Неправда!!! — взвизгнул кастелян. — Это все ложь! Ложь!!!

— Николас? — вкрадчиво позвала кастеляна баронесса.

Кастелян стал стремительно бледнеть. По-моему, Меидин он боялся больше, чем барона.

— Сержио, ты уверен в своих словах? — спросил барон.

— Абсолютно. А учитывая, какие огромные суммы украдены, то кастеляна надо прямо сейчас арестовать и не допустить его общения с кем-либо. Такое невозможно провернуть в одиночку. Надо быстро разобраться, чтобы никто из сообщников не сбежал и, главное, не упустить деньги, если они еще находятся здесь.

— Сын, пришли сюда Деяна с парой воинов, пусть отведут его в темницу, — кивнул в сторону кастеляна Беон тер Аристи. — Потом возьми капитана, арестуйте семью Николаса, но держите их пока под домашним арестом.

Организуйте засаду в доме. Кто будет входить, всех под арест. Всех впускать, никого не выпускать. Возьмите с Элдором самых надежных воинов. И не давать никому общаться, в пыточной наговорятся.

При последних словах Николас закатил глаза и стек со стула на пол.

— Сержио, надеюсь, ты не ошибаешься, — предостерегла меня баронесса. — Иначе...

— Ручаюсь, Ваша милость. Да разве вы не видите? — кивнул я на лежащее без сознания тело.

Дальнейшее разбирательство произошло неожиданно быстро. Николаса даже не пришлось пытать. Он кое-как держался, пока его отводили из покоев барона в темницу, но когда заволокли в пыточную, то не успели даже ничего сделать. Птичка запела, как павлин: громко и противно.

Все оказалось еще хуже, чем думалось. Воровство шло под прикрытием Тодора тер Кравос. В схеме была задействована целая группа людей. В замке уже бывшему кастеляну помогали ряд слуг и несколько воинов. А подкупленные купцы помогали «правильно» реализовать товар и вывозили деньги.

На ворованное Николас успел приобрести богатый дом в Кравосе и открыл в городе ювелирный магазин. Все это, естественно, через подставных лиц. Вот, хитрый-хитрый, но дурак. Неужели он думал, что Тодор тер Кравос позволит ему воспользоваться наворованным? Да его бы убили в тот же день, когда он прибыл бы в город в качестве беглеца из Аристи.

Итак, украденные деньги вывезли и использовали их в Кравосе. Несмотря на то, что с расследованием и арестами очень спешили, скрыть происходящее не получилось и несколько сообщников смогло скрыться. Остальные, те, которые не сумели сбежать, наутро висели на стене замка во главе с Николасом.

Жены и дети повешенных тоже получили свое. Они прошли через долговую тюрьму, и их ожидаемо никто не выкупил. После порки плетьми их отправили на отработку долга. Не знаю куда. Баронесса сказала, что сама определит им «фронт работ». Я им не завидую, но таковы «правила игры».

А я продолжил «набирать баллы» перед семьей Аристи. Отношение ко мне стало еще более благосклонным, даже теплым, особенно со стороны баронессы. Но-но! Только без дурных мыслей! Я имею ввиду только то, что сказал. А за грязные шутки в отношении Ее милости баронессы могу и кишки выпустить.

Под мрачное покачивание висельников на свежем морском ветру я выехал из замка в город. Надо было собираться в свои земли. Князь был весел и доволен и вел себя как пес из фильма «К-911. Собачья работа» с Джеймсом Белуши. Я не удержался и со смехом пропел:

Wo! I feel good, I knew that I wouldn’t now

I feel good, I knew that I wouldn’t now

So good, so good, I got you

Конюхи мне доложили, что у Князя проблем со свиданиями не было.

— Вот видишь, дружище, — похлопал я коня по шее. — А ты мне не верил. Не сомневайся во мне.

Князь самостоятельно выполнил траверс и ранверс*, чем снова вызвал мой искренний смех:

— Вот это тебя штырит после подружек!

* - элементы выездки лошади. Если грубо, это когда лошадь идет немного боком.

Вскоре я уже проезжал Северные ворота города.

— Привет, Шрам! — привычно поприветствовали стражники.

— Не Шрам, а достопочтенный Сержио, — я сунул им перстень-печатку под нос.

Лица воинов недоуменно вытянулись, а затем посыпалось запоздавшее:

— Извините! Извините, достопочтенный Сержио! Мы ошиблись!

Я только улыбнулся и передал серебряную монету старшему:

— Хорошенько прополоскайте горло после смены.

— Это мы с удовольствием! Прополоскаем как надо! — снова повеселела стража.

При подъезде к дому, у входной двери меня ожидал человек, который оказался приказчиком Алоиза. Он передал, что купец в городе и хочет прийти ко мне сегодня. Спросил на это разрешение. Я с радостью согласился, сказал, что приму его за ужином и назначил время.

Дома мое появление вызвало неоднозначную реакцию. Сначала радость встречи, потом испуг, когда узнали о моем изменившемся статусе. А потом облегчение и снова радость, когда поняли, что я не изменил к ним отношение.

Я предупредил Алму о приходе к ужину купца, дал ей денег и попросил организовать все на высоком уровне и не скупиться. Женщина понятливо кивнула и ушла заниматься делами. Вук привычно занялся Князем, Лазар начал готовить горячую воду, а Дара захлопотала с одеждой.

К ужину я блестел, как кошачьи бубенцы. Намылся до скрипа, надел чистую одежду и засел в кабинете. Красота! Тело дышало, нос улавливал вкуснющие запахи, дразня мой молодой и здоровый желудок. Быстрее бы уже приходил Алоиз!

И он не заставил себя ждать. Раздался стук во входную дверь, внизу послышались голоса. Ко мне в кабинет поднялся Лазар и сообщил, что прибыл купец Алоиз. Я немедля спустился на первый этаж. В прихожей я увидел Алоиза. Он был одет в богатые одежды и держал в руках сумку из хорошо выделанной кожи. Наши взгляды встретились. В его глазах я увидел напряженное ожидание.

— Позвольте поприветствовать вас, достопочтенный Сержио, — поклонился купец.

Я подошел к Алоизу и просто обнял его.

— Как же я рад тебя видеть, Алоиз!

Напряжение тут же покинуло купца и он облегченно улыбнулся.

— Прошу тебя к столу, — пригласил я гостя. — Кажется, что я не видел тебя уже тьму кругов. И очень рад тому, что ты не забываешь меня.

Мы уселись за стол, и Алма, взявшаяся прислуживать за столом, разлила нам по кубкам «Бресси».

— Алма, с вином я дальше сам. Ты, главное, за сменой блюд следи.

— Достопочтенный Сержио, — с кубком в руке поднялся из-за стола Алоиз. — Позвольте поздравить вас с тем, что Его милость Беон тер Аристи наконец по заслугам оценил ваше мужество и преданность. Пусть удача не оставляет вас ни в ратных делах, ни в делах управления своими землями.

— Спасибо, дружище! — поднял я кубок в ответ.

Мы выпили свои первые кубки до дна.

— Удивлен, что ты уже все знаешь о возведении меня в благородное сословие.

Алоиз только хитро улыбнулся.

— Но давай, все-таки, общаться по-старому, без вот этих вот: «Достопочтенный Сержио», «ваше мужество и преданность»?

— Вы уважаете мое мнение? — спросил меня купец.

— Конечно, и ты прекрасно об этом знаешь.

— С высоты своего общественного положения я уже ничего вам не могу сказать, но вот с высоты своего возраста... Я настоятельно советую, не откладывая ни на миг, принять правила поведения в обществе со своей новой позиции.

Вы — благородный человек, баронет. И должны вести себя соответственно своему положению. Даже с теми, к кому хорошо относитесь. Поверьте, это позволит избежать в будущем многих проблем. И кстати, вам надо перестать носить короткую прическу. Это будет очень дурно воспринято в обществе.

— Дружище, мы ведь здесь одни, — раздосадовано ответил я.

— Без разницы, — возразил Алоиз. — Ваш собеседник привыкнет к такому обращению и потом поведет себя также при посторонних. Не специально, нет! Просто по привычке. И на пустом месте могут возникнуть проблемы, которые смываются только кровью. И я нисколько не преувеличиваю.

— Ладно, давай лучше за наше будущее совместное дело выпьем!

— Так значит, все в силе? — спросил купец.

— Конечно! А как может быть по-другому? Мое слово крепко!

— Ох! Совсем забыл, — ненатурально спохватился Алоиз. — У меня для вас небольшие подарки.

Купец отстегнул клапан своей сумки и, порывшись, достал оттуда небольшую коробочку и красивый синий берет. Порылся еще и выудил из недр сумки великолепное перо от какой-то экзотической птицы. Быстро прикрепив перо к берету в специальное крепление, он с поклоном подал мне головной убор.

Я с благодарностью принял берет, примерил и, достав свое, взятое еще с Земли, зеркальце из бронированного стекла, оценил свой вид. Ну что, берет смотрелся шикарно. Вот рожа под беретом могла быть и получше. Шрам никуда не делся.

Алоиз заинтересовался зеркальцем и, рассмотрев его, был восхищен. Зеркал подобного качества он на Этерре не видел. Я опять повторил историю про семейные вещи, привезенные с собой из Лимерии.

— Да! Я ведь еще не закончил, — опять «спохватился» купец. — Вот еще один маленький подарок.

И Алоиз передал мне коробочку. Раскрыв ее, я был приятно удивлен. В коробочке лежал золотой перстень с рубином. В ценах я уже ориентировался и смог оценить подарок. Такие перстни у ювелиров продавались за двадцать шесть — тридцать сиклов. Я еще раз поблагодарил Алоиза и примерил перстень на палец — сел как влитой!

— Уважаемый Алоиз, — обратился я к купцу. — Давай лучше выпьем. Вино отменное.

— У меня есть предложение получше, — хитро глянул на меня купец.

Он снова порылся в сумке и достал глиняную бутыль грамм на пятьсот. Интересно, что может быть лучше «Бресси» на севере нашего королевства? Алоиз с трудом вытащил плотно загнанную в горлышко пробку, и я уловил какой-то смутно знакомый запах. Перегнувшись через стол, купец стал медленно наливать напиток в мою кружку.

Я с нарастающим испугом смотрел на тонкую струйку. Не может быть! Это дистиллят. Точно, дистиллят! Кто-то придумал, как делать крепкий алкоголь? Плакала моя тщательно лелеемая монополия. Это был мой козырь.

Задумок конечно много, но чтобы получить товар, который даст быстрый доход, других вариантов у меня нет. Вот это был мой трамплин для последующего развития. Еще и себестоимость продукта мизерная. Озолотиться можно!

Просто, дёшево в производстве и нет конкурентов! Вернее, не было. Ха! А теперь я на хрен никому не нужен. Они сами умеют делать крепкий алкоголь. Проклятье! Я в совершено расстроенных чувствах откинулся на спинку стула. Алоиз внимательно наблюдал за мной.

Как я теперь смогу быстро заработать денег? Я не знаю. А ведь для начала любого проекта нужен стартовый капитал. Напрогрессорствовал короче. Баста карапузики, кончилися танцы!*

* - фраза из мультипликационного фильма «Волк и семеро козлят».

— Откуда напиток? — спросил я «севшим» голосом.

У меня с трудом получилось совладать со своими эмоциями. А Алоиз еще немного продержав паузу, все же ответил:

— Это ваш напиток.

Я не сразу осознал, что мне было сказано.

— Что? — переспросил я Алоиза.

— Это ваш напиток, — улыбнулся купец. — Знаете, когда вы мне рассказывали о возможности производить товары, которых ни у кого нет, которые никто не производит. Это было серьезное заявление, очень серьезное.

На веру такие слова не принимаются, от кого бы они не исходили. Как говориться: доверяй, но проверяй. В серьезных делах без этого никак нельзя. Вот я и проверил. Я послал людей, которые стали проверять ваши слова, собирать все, что о вас известно.

И, слава предкам, ваш рассказ подтвердился вплоть до деревни Брезник. Дальше мы ничего отследить не смогли. Но уже узнали достаточно, чтобы понять, то, что вы рассказывали — правда.

Этот напиток мы выкупили у Милоша, владельца харчевни «Старая чехонь». Он берег тот небольшой запас, который вы ему поставляли, для особых случаев. Я выкупил у него все, до последней бутылки. Пришлось потратить очень большие деньги.

Я понял, что ваша голова может принести богатство вам и тем, кто будет вам помогать. Но, к сожалению, вы все время откладывали открытие дела и постоянно ввязывались в различные авантюры.

Мне пришлось принять меры, чтобы оберегать вас. В городе нанимал людей для вашей скрытой охраны. Удалось убить одного душегуба, пытавшегося проникнуть ночью в ваш дом. С остальными, правда, вы сами справлялись.

А вот вне города я был бессилен помочь, поэтому попросил вашего друга Стока приглядывать за вами. Обеспечил его хорошим вооружением. Теперь, узнав, что вы, наконец, добились своей цели, я пришел чтобы сказать: я готов помочь.

У меня как камень с сердца упал. Я уже готов был похоронить свои планы по быстрому развитию, но, к счастью, Алоиз меня успокоил. Вот ведь, артист! Уговорились, что купец даст мне с собой несколько почтовых голубей. Оказывается, хоть это и не распространенная на Этерре практика, кое-где почтовые голуби используются.

В частности, их используют некоторые купцы. Это было отличное известие! Также купец попросил меня построить голубятню по прибытию в Оряхово и прикормить голубей, чтобы по приезду он мог забрать несколько птиц с собой. Решили, что Алоиз приедет ко мне через чертог, когда я уже успею немного там освоиться.

До этого момента я должен буду выслать с голубем сообщение, какие материалы и каких специалистовмне надо привезти в Оряхово для организации производства. Нужны ли денежные инвестиции и в каком объеме. Засиделись мы допоздна, но зато успели обговорить все интересующие нас вопросы. И расстались, довольные друг другом.

А на следующее утро, после интенсивной тренировки, я позвал Алму и Вука на разговор. Обрисовал им свои планы на их семью. Мог просто приказать, так как их долг мне был еще очень велик, но с ними я вел другую политику. Да и просто нравилась мне их семья, что, безусловно, не отменяло их полезность в моих долгосрочных планах.

Предложил ренийцам ехать ко мне в манор. Обещал обеспечить оплату их труда не ниже, чем сейчас в городе, и финансировать медицинские исследования. Ну, в доступных им терминах объяснил. Обещал построить для их семьи приличный дом, набрать им учеников, которых буду содержать за свой счет.

В будущем построить лечебницу, которой они будут руководить. В общем, молочные реки — кисельные берега. Правда, я действительно собираюсь это сделать по накоплению достаточных средств. Воодушевить получилось даже молчуна Вука.

Алма дала согласие, но предложила в моем городском доме оставить Лазара для продолжения врачебной практики. Я подумал и согласился. Во-первых, зачем терять клиентскую базу и постоянный доход. Во-вторых, Лазар от матери все необходимые знания получил и для роста его профессионализма, как врача, ему нужна практика и еще раз практика.

Надо только найти обслугу для дома, Лазар один не справится, учитывая насыщенную лечебную практику. Потом я поехал в замок. Мне нужно было увидеть Стока. На въезде в замок меня снова встретила танцевальная группа «Кастелян и компания». На порывистом морском ветру висельники бодро раскачивались на веревках.

Заехав на территорию замка, я послал одного из дружинников искать Стока, а пока отвел Князя на конюшню, поручив его заботам «понимающих» конюхов. Мой друг не заставил себя ждать и прибежал прямо к конюшне.

— Звали меня, достопочтенный Сержио? — в глазах друга читалось непонимание, как теперь себя вести.

— Привет, дружище, — обрадовался я старому товарищу. — Хотел с тобой поговорить.

Я вот-вот уеду в выделенный мне манор и рассчитываю осесть там надолго. Мне нужны надежные люди и я хотел позвать тебя с собой. Я буду потихоньку собирать дружину и мне нужен для нее командир.

— Сразу столько вопросов, — растерялся Сток.

— Так не стесняйся, спрашивай.

— Если сговоримся, сколько человек будет у меня в подчинении? Сколько собираетесь платить? И как быть с тем, что я сейчас в дружине барона.

— Просто на твои вопросы не ответишь. Но зато я тебе отвечу максимально честно. У меня на службе будут немалые риски, но и большие перспективы. То, что касается лично тебя, я поставлю тебя командиром над своими воинами, как наш лорд поставил Элдора Тессена.

Количество воинов будет зависеть от моих финансовых возможностей, а в самом начале эти возможности будут малы. Но я знаю, как заработать денег, поэтому рост благосостояния, это вопрос времени. Будут расти доходы — будет расти дружина.

И с ростом дружины твоя должность тоже будет расти. И она будет расти до такой степени, насколько ты сам справишься. Я хочу видеть тебя рядом с собой и предлагаю долгую службу. Сколько я смогу платить вначале, точно смогу сказать, когда разберусь у себя в маноре.

Сначала, может быть, по деньгам выйдет и не очень привлекательно. Но через какое-то время, я надеюсь, что мои воины будут получать больше, чем у нашего лорда в дружине.

Насчет твоей теперешней службы. Ты ведь не раб, если захочешь, то сможешь уйти. Тем более ты уйдешь не куда-нибудь на сторону, а останешься служить здесь же в баронстве. Только, не в баронской дружине, а в одном из маноров.

Подумай дружище, но думай не очень долго. Сейчас рядом со мной никого нет. Но скоро места будут заняты и придется начинать с тех должностей, которые останутся вакантны.

— Очень сложно вы говорите, — ответил Сток. — Много непонятных слов, но смысл я понял. Я крепко подумаю над вашим предложением.

Я на мгновение обнял друга, развернулся и пошел в домик Элдора Тессена, с грустью подумав, что и со Стоком приходится форму общения менять.

Капитан был у себя. Он с радостью принял меня, а я честно признался, что пришел за помощью. Мне нужен был совет по найму слуги «за всё», для охраны и других работ в доме. Чтобы дёшево и сердито. И чтобы Лазар мог заниматься только лечебной практикой.

Я рассчитывал на Тессена, потому что он жил здесь долгие круги. Он многих знал и его многие знали. Оказалось, что капитан уже нашел кандидатуру на должность кастеляна замка. Это был сухонький невысокий седой мужчина по имени Патрик. Он то и помог мне с поиском слуг.

Я решил довериться его совету, потому что Элдор Тессен за него поручился. Я взял не слугу «за всё», а семейную пару, прожившую уже кругов по пятьдесят. Дети у них выросли и разъехались, а они перебивались случайными заработками. Женщину я взял на роль прачки, повара и служанки. Мужчину — на роль сторожа и разнорабочего с обязанностями: подай, принеси, почини.

В этот день уже больше ничего не успел, и так он был перенасыщен событиями. А на следующий день я съездил в гильдию наемников и нанял на чертог пять конных воинов-одиночек, не входящих ни в один наемный отряд. Вооружены они были стандартно для легкой кавалерии нашего королевства: кожаный доспех, круглый щит, кавалерийское копье, топор, сулицы.

Затем, взяв в консультанты Вука, приобрел на рынке телегу с лошадью, продукты, и кое-какие вещи, которые могут пригодится в дороге. Выход назначил на утро, подготовился сам и лег отдыхать.

Глава 13

Глава 13. Убытие в свои земли(524 круг Н.Э., смутан).

С утра все было так, как я вчера спланировал. Меня разбудили ни свет ни заря. Пришли выбранные с новым кастеляном слуги. Как я говорил, это была семейная пара:

Квитко — сапожник по профессии, проживший полсотни кругов. Полноватый мужчина, высокого, для местных, роста, с мелкими выразительными глазами, которыми он открыто смотрел на мир. Широкое круглое лицо выражало редкостное добродушие. Длинные прямые волосы темно-русого цвета были уже редковатые. Возраст начал брать свое.

Его жена Миряна, в прошлом — повариха, помладше мужа круга на три-четыре. Непривычно хрупкая для своей профессии, невысокая ростом. В ее чуть диковатых глазах я увидел только усталость. Видно, жизнь не медовыми пряниками эту женщину баловала.

Поставил их перед собой вместе с Лазаром и проинструктировал, кточем будет заниматься, сколько им буду платить и ктогде будет размещаться. На первом этаже кладовка перестает быть спальней и возвращается к первозданным функциям. На втором этаже в одной комнате будет жить Лазар, а в другой Квитко с Миряной. Моя спальня и кабинет, естественно, неприкосновенны. Там им только уборку делать. Шикарные условия! «Trump SoHo», япона мать!

Дополнительно объяснил Лазару, как он будет передо мной отчитываться. Все-таки, он очень молод, а это риски. Как выкинет что-нибудь! Взмахнет ресничками какая-нибудь милашка и уже глянь, пропал дохтур, блекочет серенады под окном. Тут свой-то молодой организм устанешь дисциплинировать. Эх! Так что, учет и контроль! Ничего, там ему еще мама «напихала».

Вук, тем временем, притащил от продавца купленную лошадь с телегой. Начали укладываться, — никак! Слишком перегруженная лошадь выходит. Это ведь не грузовик, много коняшка не утащит. А ей трех человек везти и груз. Копались-копались, — ничего не получается. И это — только моя ошибка. Не знаю, чем себя оправдать. Вот как я вчера с этим не разобрался?! Позорище!

Посоветовался с Вуком. Обычная лошадь стоит примерно десять сиклов, ломовая — двадцать, боевой конь — до восьмидесяти сиклов, а скакун для тяжелой кавалерии — целых пять аурисов! Но нам надо рабочую лошадку. Прикинули так и этак, решили брать ломовую лошадь. Сейчас грузы таскать придется часто.

Задумался и о повозке. Вук мне цены назвал: простая телега — пять сиклов, дворянская четырехколесная повозка, предок кареты, — больше ауриса. А дальше, повозки и фургоны разных типов — от семи до двадцати сиклов.

Только проинструктировал Вука, показались наемники. Четко к назначенному времени, молодцы. Я, по задумке, должен бы сейчас дать команду на выдвижение, но обгадился, да. Ну, что делать? Сделал морду кирпичом, вроде так и надо. Двоих отправил с Вуком, денег-то дал с запасом, два ауриса. Огромные деньжищи, надо охранять! Не они, так самому надо было бы идти.

А троих пока поставил охранять имущество на телеге. Посменно, один охраняет, двое в доме на первом этаже греются. Все-таки, холодновато уже, смутан. Вук пришел только к полудню, когда я уже понял, что сегодня мы никуда не выйдем. Один день потерян, в том числе оплаченной службы наемников. Проклятье!

Зато фургон приобрели отличный. Такойже, как был у наемников, которые дочек Милоша умыкнули в Брезнике. И лошадь ломовую знатную привели, могучих статей. Вчера купленная коняшка, сразу как-то на ее фоне потерялась. Потратил Вук полтора ауриса. Э-хе-хе. Мой хомяк горестно выл, пока жаба сжимала мне горло.

А я не стал время впустую тратить. Собрал наемников,познакомился с ними поближе, побеседовал. Выбрал и назначил старшего— Небойшу. Поставил задачу: вместе с Вуком и Алмой еще раз перепроверить продукты и имущество в дорогу. Всего ли хватает, ничего ли не забыли? Может, еще чем-то нужно доукомплектоваться, пока время есть. Перераспределить имущество по повозкам. Теперь это уже можно было сделать без особых проблем.

Сам тоже проверил свои вещи. Забирал с собой все вооружение, всю одежду, всю накопленную мелочевку, линейку с транспортиром. А самое главное, не забыл, хорошо упаковав от непогоды, забратьи свои драгоценные листочки. Куда я русским по белому записывал те знания, которые, по-моему мнению, мне могут понадобиться в новом мире.

Так, в делах, незаметно прошел день. Я еще успел оценить нанятых слуг,нареканий не было. Они прохлопотали до вечера, а потом я временно разместил их в кладовке. Одну ночь потерпят. Наемникам отдал зал на первом этаже.

А утром снова встали спозаранку. Отдал команду: в дорогу набрать всем кипяченой воды. Сразу предупредил, чтобы не пытались игнорировать приказы. Ибо, кому не доходит через голову, дойдет через...ну вы знаете. Миряна приготовила завтрак, мы плотно покушали и, наконец, тронулись в путь.

Можно было идти двумя путями: через Северные ворота на север, по землям манора Дубровник, в Оряхово или через Торговые ворота на запад, по владениям манора Брезна, в Оряхово. Я выбрал первый вариант. Заодно проведаю Доналла Кедрика. Мне кажется, из всех аристийских дворян, с ним мне легче всего будет общий язык найти. Ну, а в следующий раз путь в Аристи проложу через Брезну. Надо разведать все окрестности. Со всеми соседями познакомиться поближе.

По времени движения мы должны были добраться до Оряхово за два-три дня. Чуть меньше пятидесяти километров до Дубровника и чуть больше пятидесяти километров от Дубровника до Оряхово. Если ничего не помешает, то, поспешив, можно за двое суток дойти.

В любом случае, я запланировал за день дойти до Дубровника. Там переночевать, а потом — как получиться: добежим до Оряхово за день — хорошо, нет — значит, один раз заночуем в лесу.

Шли быстро, но аккуратно. Охрану отдал на откуп Небойше, а сам со стороны наблюдал. Пока вмешиваться не приходилось. Наемник высылал разведку на всех опасных участках, спать в дороге воинам не давал.

Пока ехали, вспоминал познавательный разговор с новым кастеляном замка Патриком. В частности, о взаимоотношениях знати и простолюдинов в нашем королевстве, да и во всех осколках бывшей империи. Так-то, конечно, я разобрался с этим раньше, но, все равно, было интересно.

Все земли у нас в королевстве принадлежат владельцам-аристократам. Владение землей обуславливается различными законами и обязательствами. Простолюдины являются арендаторами земли на различных условиях. Рабство в королевстве вне закона, но население крепко скованно обязанностями.

Больше всего свобод у горожан, меньше — у сельских жителей. К примеру, ни в магистрате, ни в городской страже аристократов нет. Города подчинены барону напрямую через городские магистраты, где главой является бургомистр. Подчинять кому-то из дворян города опасаются, чтобы не давать им слишком много веса и не спровоцировать сепаратизм.

Города сами содержат стражу и ополчение в войско феодала не выставляют. Но сдают за это барону дополнительный налог. Бургомистра и остальное городское управление выбирают горожане. Зато снять его может барон, никого не спрашивая.

Город обязан сдавать установленный ежегодный налог своему феодалу. Ополчение в войско феодала он не выставляет, но обязан содержать стражу, достаточную для поддержания порядка и охраны города в мирное время, и выставлять ополчение для защиты своего города в военное.

В селах и деревнях дворяне владеют землей, которая делится на две части. Первая часть — это собственно земля дворянина, вторая часть — это земля манора, сдаваемая в аренду. Величину платы за владение землей устанавливает сам феодал. Он определяет число дней барщины. Обычно, это один день в десятицу с совершеннолетнего селянина. В этот день арендатор земли в маноре бесплатно работает на земле дворянина. Он также определяет величину налога с производимого на арендуемой земле продукта. Обычно, это от трети до половины.

Потребовать большего дворянин теоретически может, но тогда простолюдины уйдут в другой манор, где условия лучше. Постепенно, требования различных феодалов пришли примерно к одним, озвученным выше, цифрам.

В особый период, при объявлении королем (графом, бароном) военного положения или непосредственно войны, селяне теряют право отъезда в другой манор, пока этот период не закончится. В особый период селяне подходящего возраста и здоровья (от шестнадцати до сорока лет, без увечий) призываются в ополчения для ведения боевых действий.

Также любой житель, будь то горожанин или селянин, может за долги попасть в зависимость от заимодавца (или выплатившего долг за заёмщика, или выкупившего долг), пока должник не расплатится с долгами.

Тогда еще подумал, что с такой величиной налога, я светлое будущее в своем маноре не построю. Надо создавать другие источники дохода, развивать ремесла, а величину налога снижать.

По дороге останавливались на отдых и перекус. Разводили костер и готовили горячее. Небойша снова не подвел, выставив грамотно охранение. Пока я наймом и выбором старшего доволен. А то! Сам же выбирал, значит это я молодец, э-хе-хе.

Не подвели ни наши лошадки, ни погода. К концу дня мы подъезжали к селу Дубровник. У основной дороги, кстати, мы не встретили ни одной деревни. А их в округе много! Все эти маленькие населенные пункты хитро прятались в лесах и холмах. Что поделать, обстановка диктует. Подозреваю, что и у меня в маноре так.

Дубровник встретил нас высоким частоколом, запертыми воротами и испуганным мужиком, который начал дуть в какой-то смешной маленький рожок еще когда мы выехали из леса на открытое пространство. А когда подъехали к воротам, над частоколом уже торчало с десяток селян, вооруженных копьями. Подозреваю, что не только ими, и у них были луки, сулицы и топоры, просто за частоколом этого не было видно.

Я кивнул Небойше, и он проорал, что баронет Сержио Ларош прибыл к Доналлу Кедрику. Мой внешний вид сомнений не вызывал: хороший доспех, синий плащ, открытые, без перчаток руки, на которых желтым поблескивали два золотых перстня и дворянский берет с пером, который я нацепил сразу, как увидел запертые ворота. Не успел смолкнуть Небойша, как среди селян появился воин, доспехи которого были отделаны медвежьей шкурой.

— Открывайте ворота, олухи! — рыкнул он на селян. — Сейчас открываем, достопочтенный! Добро пожаловать в Дубровник!

Мы проехали через открывшиеся ворота мимо кланяющихся селян. Воин отправил гонца, чтобы упредить Кедрика, а сам вызвался нас проводить. За ним мы и двинулись. Двинулись медленно, чтобы дать больше времени хозяину манора подготовиться к встрече незваных гостей.

На крыльце огромного дома с целым комплексом пристроек меня встречал сам баронет со своей супругой. Они смотрелись очень контрастно: здоровяк Доналл и его миниатюрная жена, державшая в руках небольшой поднос с медным кубком. Я заблаговременно остановил свою миниколонну, спрыгнул с коня и шагом подошел к встречающим.

— Рад видеть тебя на своей земле! — пробасил Доналл, а его жена с легким поклоном подала мне кубок.

Про эту традицию мне Тессен рассказывал. На Земле такое тоже практиковалось. Я принял кубок и с удовольствием его опустошил, перевернув после этого вверх дном. Неплохое вино! Не «бресси», конечно, но и не кислятина «вархац».

Поблагодарил хозяев и сразу объяснил, что еду в свои земли и хотел бы остановиться у них на ночь. Это вызвало ожесточенный спор с Доналлом, он горячо убеждал меня задержаться в гостях на несколько дней. Я, как мог, объяснил ему, что не могу сейчас себе позволить такую роскошь, как отдых. Но Кедрик перестал спорить только после того, как его буквально парой слов приструнила жена.

Я попросил Доналла устроить моих людей и дать мне возможность привести себя в порядок. Баронет все организовал без проблем: ужин и спальные места для моих людей и место, где я мог помыться. Две служанки провели меня в какую-то комнату, поставили большой деревянный таз, поставили в него меня и помыли в нем, обливая сверху теплой водой и оттирая мочалкой с золой. Скорее бы уже начать мыло варить. Достали меня эти зола и щелок.

Переодевшись в чистое, я попросил отвести меня к моим людям, чтобы проверить, как их устроили. Им выделили два жилых помещения: одно для наемников, а другое — для семьи ренийцев. Когда я пришел, они уже кушали. Успокоившись на этот счет, я ушел в предоставленную мне комнату, где меня уже ждал слуга. Он пригласил меня на ужин и провел в столовую Кедриков.

Зайдя в предупредительно открытую слугой дверь, я оказался в уютном теплом помещении с горящим камином и длинным столом человек на сорок. Одну стену закрывала гигантская медвежья шкура, на других висели охотничьи трофеи: головы диких животных. Семья Кедрик располагалась у камина: сам Доналл с супругой, три дочери и два сына.

— Моё почтение славным предкамвашего рода, — я слегка поклонился очагу.

— Наконец-то, ты пришел, а то мы уже устали тебя ждать! — Доналл был непосредственен, как дитя.

Его жена тихо вздохнула, а дочки захихикали.

— Хочу познакомить тебя со своей семьей, — продолжил баронет. — Вот моя жена Брида, я тебя уже с ней знакомил. Вот мои дочки-красавицы: Синни, Эдна и старшенькая Эвелин. Им одиннадцать, двенадцать и четырнадцать кругов жизни.

Дочки действительно были премиленькими. Все в маму, изящную женщину с королевской осанкой. И это несмотря на многочисленные роды!

— Вот мой наследник, Агро, — продолжил Доналл Кедрик, на его лице цвела гордая улыбка. — Ему уже девять кругов. И наш младшенький — Мабон. Ему — шесть.

Право слово, у Доналла есть повод для гордости. Я прекрасно его понимаю и по белому завидую.

— Есть еще младшая дочка Нела, ей семь, — погрустнел баронет. — Но она приболела. Бьемся уже почти десятицу, но легче ей не становиться.

Дети притихли, а на лицо Бриды набежала тень.

— А что случилось? — не мог не спросить я.

— У Нелы вдруг стала болеть голова, — вступила в разговор Брида. — Постоянная тошнота и общая слабость. Только пытаемся покормить, начинается рвота. Последние два дня вообще не встает.

Брида постаралась сдержаться, но все-таки расплакалась, а Доналл обнял жену и попытался успокоить.

— Среди моих людей есть очень хорошая лекарка с ученицей, — сразу отреагировал я. — Если вы позволите, она посмотрит вашу дочь.

— Но ты с дороги и голоден... — начал говорить Доналл.

— Ничего со мной не случится, — перебил я его. — Чем раньше лекарь начинает оказывать помощь, тем проще вылечить больного. Так как, звать лекаря?

Брида требовательно посмотрела на мужа и согласие тут-же было получено. За Алмой немедленно послали слугу, и она не заставила себя ждать, пришла с Дарой и большой лекарской сумкой.

Женщины ушли к больной девочке, а мы с Доналлом вышли на крыльцо, подышать свежим воздухом. Разговорились, вспоминая как вместе дрались с тилинкитами. Да так увлеклись, что от разговора нас отвлек только слуга, присланный хозяйкой дома. Мы тут же вернулись в столовую, где Алма с Бридой о чем-то увлеченно разговаривали. Я с удовольствием отметил повеселевшее лицо жены Доналла.

— Как успехи? — поинтересовался я у ренийки.

— Все будет хорошо, достопочтенный, — Алма поклонилась. — Это было пищевое отравление. Нела выбрала неудачное место для игр, там, где растет Паслевина. Это кустарник, который выделяет ядовитую пыльцу, если его задеть. Чтобы отравиться взрослому человеку, надо лазить по этим кустам очень долго, а вот ребенку много не надо.

Ничего! Мы с Дарой сделали девочке промывание желудка и дали лекарственный порошок из ядохлебки* и оболочки семян подорожника. Он всю дрянь из организма вытянет и потом выведет естественным путем.

* - лекарственное растение, природный сорбент.

— Вам же, достопочтенная Брида, — продолжила Алма. — Надо обеспечить дочке правильное питание. Исключите жареную и жирную пищу, иначе она вызовет тошноту и рвоту. Я оставлю вам порошок, давайте его еще три дня, рано утром за два часа до завтрака.

Проследите, чтобы Нела за день пила не менее полутора-двух литров воды, а в блюдах использовать: свеклу, морковь, тыкву, сладкий перец, чернослив, яблоки, груши, вишню. При восстановлении после отравления эти овощи и фрукты будут намного полезнее любых других продуктов. И еще, с десятицу, блюда для дочки меньше солите, и не используйте никаких приправ. Если только Латту*, но тоже в меру.

* - кулинарная зелень, в основном используемая с рыбными блюдами.

— Сами предки привели вас к нам! — Брида была счастлива и искренне благодарила меня. — Вы всегда будете у нас самыми дорогими гостями!

Поблагодарила меня словами, а Алме дала денег. Я видел, как блеснуло серебро, э-хе-хе. Шучу, конечно, я рад и за Кедриков, и за Алму, и за себя. С соседями отношения начали крепить и мои люди заработали. Разве не хорошо?

Алма с дочкой ушли отдыхать, а мы, наконец, добрались и до стола. Я, к этому времени, уже по-настоящему проголодался. Оказалось, что сыновей Доналла уже покормили и отправили спать и мы уселись за стол вшестером: я, Доналл с Бридой и три их старшие дочки.

Ну как, старшие? По сравнению с остальной «сопливой» троицей — старшие. А так, Эдна и Синни — две пигалицы, двенадцати и одиннадцати кругов, и Эвелин — четырнадцати кругов. Вот ее да, уже можно девушкой называть. Я, конечно, фигуру имею ввиду. Там уже ничего ни убавлять, ни прибавлять не надо.

И, похоже, Эвелин это прекрасно понимает. Вон, сидит, носик кверху. Я, кстати, это одобряю. Надо вести себя так, чтобы к тебе относились с уважением, и сам себя мог уважать. Если что, я не только про внешние проявления.

За ужином меня расспросили про новости в Аристи и в окружении барона. Я рассказал историю про кастеляна. Все были поражены. Вообще, беседа за столом складывалась неплохо. С Бридой, после помощи с лечением дочки, мы общались тепло. С Доналлом, после второго кувшина, вообще запанибрата.

С их дочками общаться было весело. Они характером удались в маму и были смелы и остры на язык. Рожа моя их не пугала, и я весь ужин был мишенью разнообразных острот. Видя, что такое их поведение меня не обижает, родители не вмешивались в процесс растерзания моего несчастного тельца.

Если быть справедливым, то я был не единственной жертвой малолетних насмешниц. Доставалось и их старшей сестре. Она единственная из них старалась вести себя как взрослая, что постоянно сопровождалось хихиканьем и едкими замечаниями младших сестер.

Потом, пожелав мне приятного сна, женщины удалились отдыхать, а мы с Доналлом засели за следующий кувшин. Помню еще, как Кедрик аргументированно убедил меня отпустить волосы и не носить короткую прическу простолюдина. Объяснил, что есть не нами придуманные традиции, и кто им не следует, — получает проблемы.

Никто из дворян не поймет мою выходку, если я оставлю короткую стрижку. Это сейчас они делают скидку на то, что я — вчерашний простолюдин, завтра начнут коситься, послезавтра — перестанут общаться. Скрепя сердце пришлось согласиться. Причин «писать против ветра» я придумать не смог.

Уже за полночь мы разошлись по комнатам. Я с наслаждением рухнул на свою лежанку и отрубился. И сначала все было нормально, но потом пришли сновидения. Очень яркий сон. Может, счастливая семья Кедриков на меня так подействовала.

Мне приснился зимний вечер в предновогодний месяц. Почему-то я с детства больше всего любил декабрь. Может, это ожидание праздника, подарков, чуда, в конце концов. Потом, и будучи взрослым, я испытывал необъяснимый душевный подъем именно в это время.

Мы всей семьей гуляем во дворе дома. Дочка еще не уехала от нас, а со здоровьем сына еще все хорошо. Я катаю его на санках, а потом мы вчетвером лепим снежную бабу. Мы счастливы и будущее нам улыбается.

Наконец, супруга с детьми уходят домой, а я задерживаюсь, чтобы поставить санки в гараж. Он построен у нас прямо напротив дома. Иду к дому и вижу, как мои улыбаются и машут мне из окна. Я подхожу к своему подъезду и не могу найти дверь. Ее нет, сплошная стена.

Слышу, как сын торопит меня к столу. А я все суетливее мечусь вдоль фасада и не могу найти вход в свой подъезд. Вместо ощущения счастья, сначала беспокойство, потом волнение, потом страх. Потом слышу, как кричит дочь: «Папа, Костику плохо! Папа, скорее помоги!». Паника! Я плачу, бью кулаками в стену, царапаю кирпичи, но все бестолку. Я... просыпаюсь.

Я весь влажный от пота и ощущаю как слезы текут по щекам. Мужчины не плачут? Мужчины плачут, когда никто не видит. Я больше не смог заснуть. Встал и подошел к окну. Через тонкую пластинку слюды рассмотрел, как начинает сереть небо. Только-только стала отступать ночная мгла.

Достал из мешка и надел дешевые штаны и нательную рубаху, обул походные сапоги, взял меч и шашку и пошел во двор. Заметно напряг охрану, но ровно до того момента, пока не стал делать разминку. Прогнал самый свой насыщенный разминочный комплекс.

Нашел, где можно подтянуться и пошли подходы: пресс-ноги — отжимания — пресс-тело — подтягивание и еще, и еще, и еще... Я снова и снова, зло насиловал свой организм, пытаясь забыть ночной кошмар.

Когда по всему телу растеклась слабость, а руки и ноги начали мелко дрожать, я позволил себе немного передохнуть. Отдышавшись, взял шашку и дал нагрузку на кисти. Левая рука по-прежнему безнадежно отставала от правой. Ну, не димахер я и никогда им, скорее всего, не буду. Но это не значит, что не надо стараться гармонично развивать тело.

Начал отрабатывать защиты: многократно, долго, скучно, монотонно, до автоматизма. «Подплечный подсад»*, «Скрут»*, «Скат»* с левого плеча, «Скат» с правого плеча. После «ската», сразу нанесение удара. Удары: «Засечные»*, «Загребные»*, «Отножные»*, «Полотенцем»*.

* - Видео-школа универсального прикладного фехтования «Лютица». Видеоканал на Youtube «Шашка 2.0».

Если ты дерешься шашкой в пешем порядке, то только поступательно-реверсионный стиль, без возвращения оружия в исходную позицию. Отсутствие гарды почти лишает возможности использовать классические приемы фехтования.

Так что, только специфическое перемещение по полю боя, только движение. Плавное перетекание ударов в защиты, защит — в удары, в самых разных комбинациях. Это позволяет и экономить энергию, и избегать положений, в которых может быть поражена кисть руки, удерживающей шашку.

— Здорово! Вот это дело! — вернул меня к реальности бас Доналла Кедрика. — Вот и я эдак по молодости! Но сейчас мне другое оружие сподручней. Ну, ты видел мою палицу, ха-ха-ха!

Я тяжело дыша приходил в себя. Оказывается, уже рассвело. Вот это я «дал стране угля»! Похоже, до вакидзаси уже дело не дойдет. И так, я чувствовал, что выложился по полной.

— Давай, Шрам, жена уже на завтрак зовет. Там такая яичница на сале! М-м-м, я сейчас слюной захлебнусь, — заторопился Доналл.

Да, похоже прозвище от меня просто так не отлипнет. Я подхватил второй клинок и поспешил в свою комнату, приводить себя в порядок перед завтраком.

Глава 14

Глава 14. Прибытие в манор (524 круг Н.Э., смутан).

Провожали нас из Дубровника как родных. Младшая дочь Кедриков уже наутро чувствовала себя гораздо лучше, что не могло не сказаться и на настроении всей семьи. И, соответственно, на отношении ко мне и моим людям.

До отвала накормили на завтраке и нагрузили едой в дорогу, включая овес для лошадей. И дорога была легка. Это было приятной неожиданностью, а то я уже привык, что обязательно что-то случается и надо превозмогать.

В основном, груз мы разместили в фургоне, который тянула ломовая лошадь. И создавалось впечатление, что она этого груза не замечает. Шла как по асфальту, без прицепа: с одинаковой скоростью, не обращая внимания на неровную дорогу и груз. Мой внутренний хомяк пристыженно молчал. Понял, наконец, что это не расточительство, а вложение в будущее.

Погода тоже способствовала быстрому маршу: дни стояли сухие и повозки не вязли в грязи. Вук, как коновал, внимательно присматривал за лошадьми. И, наверное, если бы я потребовал, то мы прошли бы от Дубровника до Оряхово за одни сутки.

Но я не посчитал нужным загонять людей и скотину, а потом въезжать в село посреди ночи. Поэтому мы не торопясь, еще засветло, выбрали место для лагеря и заночевали. Валежника было много и костры жарко горели до утра. Небойша поставил часового и разбил смены среди наемников.

Утром, спокойно приведя себя в порядок, мы снова вышли на дорогу. Но идти уже оставалось около пятнадцати километров, и к полудню наша короткая колонна вышла из леса и встала перед крупным селом.

По всей видимости, не соврал покойный кастелян, когда говорил, что в Оряхово проживает около двух тысяч жителей. Сельское поселение раскинулось на не очень высоком, но протяженном холме. Защищал село высокий частокол, но без вала и рва. За частоколом виднелись многочисленные деревянные дома, среди которых взгляд выловил пару двухэтажных строений.

От края леса до населенного пункта было с полкилометра, не меньше. Это неудивительно, при таком количестве жителей. Все давно вырубили на строительство и дрова. Что порадовало, ворота здесь тоже были заперты, а на воротной башне маячили сторожа. Спокойно приведя себя в порядок, мы медленно подъехали к въезду в село.

— Хто такие? — басовито поинтересовался волосатый мужик с топором на длинном топорище, низко перегнувшись через край башни.

В это время была слышна какая-то суета за воротами: быстрые напряженные разговоры и беготня.

— Прибыл ваш новый господин, баронет Сержио Ларош, — грозно проорал Небойша. — Отворяй ворота.

— Чичас, — буркнул волосатый.

Тяжелые створки ворот медленно распахнулись на внешнюю сторону и мы, наконец, въехали в село. Первым ехал я, за мной наемники, а уже за ними — фургон и телега. Я был полностью вооружен, как и нанятые мной воины. Единственно, не надел шлем, который у меня был подвешен к передней луке седла.

Голову от осеннего, но яркого сегодня солнца, защищала бандана. Та еще! Взятая из своего прошлого мира. Последнее время я перестал использовать подшлемник. Вполне хватало армейской подвесной системы из кожаных ремешков. Но и от подшлемника избавляться не стал. В холодное время без него не обойтись.

На выезде из воротной башни нас встречала группа вооруженных селян. По обеим сторонам дороги стояли мужики, вооруженные копьями и топорами, а на площадках частокола разместились лучники. С удовлетворением отметил, что селяне хоть и кланялись в пояс, но оружие не выпускали.

— Старосту ко мне! — не видя, кто здесь старший, я просто отдал команду «в толпу».

— Я староста, — из-за спин вооруженных селян вышел невысокий сухонький мужик неясного возраста. — Меня зовут Булыч, достопочтенный.

Староста стрельнул в меня нагловатым оценивающим взглядом и тут же, заметив как я нахмурился, низко поклонился, пряча дерзкий взгляд. Мог бы и не прятаться, на лице все было написано черным по белому: наградили щенка-баронета землями, непонятно за что; дворянчик ничего в жизни не соображает, кроме как железяками махать; будет пить и девкам подолы задирать; а мы уж как-нибудь за его спиной разберемся, как жить дальше.

— Извольте показать символ власти, — обратился ко мне Булыч.

Слишком вольно. Разрешения ко мне обратиться не спросил. Я сунул ему под нос перстень-печатку.

Вокруг нас потихоньку собирались селяне. Всем было интересно посмотреть на нового хозяина земель. Вид жителей хорошего настроения не добавлял: плохая одежда, истощенный вид, испуганные, безразличные или злые взгляды. В Дубровнике как-то повеселее было. Непроизвольно, мое лицо стало еще более хмурым.

— Веди меня к моему дому, — угрюмо бросил я Булычу.

Староста еще раз поклонился и указав рукой направление, пошел впереди нашей колонны. Селяне, окружавшие нас, активно перешептывались. Я напряг слух: «здоровенный какой... да ты смотри, какой молодой... надо девок прятать... ох, лишенько... небось, в хозяйстве никакого тяму... получится урожай скрыть... дурень, не смотри, что молодой, в глаза его глянь, сразу передумаешь обманывать... ох и страшна же рожа... а я бы ему спинку потерла, с лица воду не пить... хи-хи-хи... ну ты, Велена, и бесстрашная... дочек своих лучше поберегите, дуры...».

Эти разговоры тоже не прибавили настроения. Я, конечно, не ждал приветственных салютов и фейерверков. С чего бы? Но встречать так, «на отвали»? Странно и не очень умно. Хотя, на такой, воистину непростой должности старосты, дурак бы не удержался. Считает себя самым умным? Какой же был предыдущий хозяин манора, если так расслабил своего старосту? Я перестал прислушиваться, но продолжал внимательно смотреть по сторонам.

— Где сейчас семья моего предшественника? — спросил я у Булыча.

— Ась?

— Х..сь! Ты глухой, что ли?! — староста начал меня злить. — Уши грязью заросли? Так я скажу, чтобы тебе их проковыряли чем-нибудь.

— Где семья прежнего вашего хозяина?! — рыкнул я на Булыча.

— Так, уехали они. Как есть, уехали. Прискакали за ними дружинники барона, дали день на сборы и забрали с собой.

— Как уехали? А почему мне по дороге не встретились?

— А вы, достопочтенный, какой дорогой добирались?

— Через Дубровник.

— Ну вот, а достопочтенная баронета с детьми, храни их предки, поехали по южной дороге, через Муравки и Брезну.

— Значит, мой дом полностью свободен? Прислуга там есть?

— Да, благородная госпожа забрала все свои вещи. С дружинниками было три телеги, так мы их все битком набили. А в доме порядок наведен, можете спокойно заселяться, — как-то покровительственно пояснил староста. — А прислугу подберем сразу, как вы решите, кто вам в доме нужен... Ой!!!

Древком копья я от души огрел старосту по спине.

— Сейчас кто меня и моих людей встречать будет? Размещать? Готовить еду и греть воду? Кто позаботится о лошадях?— стараясь не сорваться, спросил старосту. — То, что ты сейчас делаешь, это оскорбление дворянина. Уж не знаю, почему ты себя так ведешь. Бессмертный, что ли?

Лицо старосты стремительно теряло нагловатое и покровительственное выражение. Один из наемников достал кинжал и, тронув лошадь, ухватил Булыча за воротник.

— Не-не, не так просто, — остановил я воина. — Для него смерть — это наказание. А наказание человек должен прочувствовать. Пока будет медленно дохнуть, хотя бы сам себе сможет ответить, зачем хамил хозяину земель, на которых живет.

— Нет! Нет! Вы не так поняли! — побледневший староста попытался упасть на колени, но лишь безвольно повис в крепкой руке наемника.

— Я не так понял?!

— Нет! Нет! Я ошибся! Ошибся! Простите меня, я мигом все исправлю!

— Да? — ненатурально задумался я. — Ну, давай... Исправляй.

— Предраг! Бегом за старыми слугами и мигом их в господский дом, — заголосил Булыч. — И чтобы встретили там. Бегом!

Из толпы зевак отделились молодой мужчина с двумя пареньками и во все лопатки понеслись вдоль улицы. А мы продолжили медленное движение за указывающим дорогу старостой. Вскоре мы выехали на небольшую площадь, от которой расходились дороги во все стороны села. На эту же площадь выходили массивные ворота в высоком частоколе вокруг моего нового дома.

Эти самые ворота в настоящий момент открывал какой-то запыхавшийся мужик. Въехав в ворота мимо склонившегося в поклоне сельчанина, я осмотрелся: крепкий деревянный двухэтажный дом с вышкой над вторым этажом, верандой и дворовыми постройками стоял среди красивого сада. Двор был замощен деревянными плашками. Неплохо.

— Господин, — обратил на себя внимание староста и затараторил, стараясь успеть все сказать до того, как я его остановлю. — Разрешите, я покажу вам ваш дом? Вашими лошадьми сейчас займется тот мужик, что открывал ворота, а слуги прибудут с минуты на минуту. Все равно ведь, вам сначала надо осмотреть свои новые владения?

— Давай. Веди, Сусанин, — усмехнулся я.

— Кто, простите?

— Веди, веди...

Дом и внутри оказался неплох, вот только мебель... Мебель была обычной для этого мира — примитивной. Но это мы исправим, дайте только время. Булыч повел меня по дому, рассказывая, какое помещение и под какие цели использовалось прежними хозяевами.

На первом этаже мы прошли через переднюю с винтовой лестницей на второй этаж и в коридор. Посмотрели кабинет, гостиную и столовую. Столовая сообщалась с пристроенной к дому верандой, имеющей сход в сад. Там же, на первом этаже, располагались: будуар, спальня, гардеробная и лестница в подвальный этаж.

Не поленился я спуститься по лестнице и туда. Кстати, в подвальный этаж был и отдельный вход: с улицы, через сени. А на самом этаже помещались следующие комнаты, соединенные коридором: людская, кладовая, комната для повара, кухня.

Вышли через вход для слуг и староста показал, где во дворе находятся конюшня, дворницкая и уборная. Снова зашли в дом через парадный вход и из передней, по винтовой лестнице, поднялись на второй этаж.

На втором этаже помещались: детская, комната для кормилицы, комната для прислуги и выход на вышку. Я не преминул воспользоваться моментом и «завис» на вышке на несколько минут, рассматривая окрестности.

Как я уже говорил, село располагалось на возвышенности, а господский дом стоял в самом центре села, на самом высоком месте. В самом селе имелось еще только одно двухэтажное здание — местная харчевня, все остальные постройки были одноэтажными.

Поэтому из своего наблюдательного пункта я видел практически все: дворы и улицы села, а также местность, окружающую Оряхово. Дом мне очень понравился. Ничего не придется переделывать, кроме внутреннего наполнения. А вот село на первый взгляд не вдохновляло, но я еще по нему проедусь!

Прибыли слуги. Я отдал приказ разместить в доме семью лекарки, наемников и приготовить все для помывки и трапезы. А после обеда решил принять доклад о положении дел в маноре. Попросил Алму передать повару остатки продуктов, которые мы привезли с собой, так как прежние хозяева вывезли все. Ну, или после них все подчистили. С такой встречей, какую мне оказали, я могу и это допустить.

Пообедал в гордом одиночестве. Со сменой сословия, наряду с плюсами, появились и вот такие минусы. За столом мне прислуживала женщина средних лет. Она постоянно на меня настороженно косилась. Что она там себе надумала, только предки ведают. Главное, она была чистой, как и ее одежда. После немудреного, но сытного обеда, я героически поборол подступающий сон и, забрав старосту, пошел в кабинет.

Никаких документов у Булыча с собой не было, поэтому я сказал ему, что проверю весь учет позже. На высказанное удивление этим моим желанием, я любезно поведал ему историю со старым кастеляном нашего лорда.

Похоже, последнее желание старосты «поделиться вселенской мудростью» с молодым шалопаем-дворянчиком пропало. И лицо Булыча неуловимо изменилось. Предо мной стоял мужчина с умными, внимательными глазами, без всякого налета нахальства или сельской псевдоглупости.

Наверное, во всех мирах, подчиненный или зависимый человек знает: с дурака спрос меньше. Люди-то не идиоты, вот и делают глупые лица, когда «барин приезжает». Авось, махнет рукой да отстанет. Но сейчас, похоже, староста был самим собой.

— Ладно, присядь, — усадил я Булыча напротив себя. — Расскажи, как дела в селе и вообще в маноре.

— Я отвечаю не только за село Оряхово, как таковое, но и за сбор налогов со всего манора, — начал рассказ староста. — Работа уже ведется и через несколько дней из деревень начнут свозить ежегодный налог. Его собирают не в конце местного года, а после урожая. Склады к приему продуктов готовы.

Мы должны собрать натуральных продуктов на стоимость в двадцать аурисов. И этот налог надо сдать барону до окончания первой десятицы студня*. Это очень тяжело сделать, так как раньше основной доход манора давало рыболовство, а сейчас оно почти сведено на нет.

Из-за рыскающих по морю тилинкитов, рыбаки далеко в море не выходят, а пытаются ловить рыбу недалеко от берега. А основные места лова так близко к берегу не располагаются. Люди пытаются добрать недостающее сельскохозяйственной продукцией и животноводством, но земля в маноре скудная.

* - декабрь, см. Глоссарий.

— Нам уже довели, что на следующий год король приказал увеличить налог на десятую часть. Это неподъемно, — продолжил Булыч. — Я не представляю, как мы будем собирать товара на двадцать два ауриса. Мы и этот-то собираем с большим трудом.

— Ты обеспечь сбор налога своевременно и в полном объеме в этом году, а в следующем, если будешь меня слушать, мы сдадим увеличенный налог без особых проблем, — успокоил я недоверчиво глядящего на меня старосту. — Какая в маноре установлена плата с арендаторов?

— У арендаторов мы забираем 40% урожая и мяса после забоя, а у рыбаков — рыбы, — продолжил Булыч. — Ремесленников мало и все работают на внутренний рынок, сбывая свою продукцию натуральным обменом.

Размер выделяемого участка для арендаторов — не более восемнадцати гектар*. На барщину мы загоняем каждого совершеннолетнего селянина, на два дня в десятицу.

* - все меры в книге, за исключением денежной системы и названий месяцев даются земные, чтобы излишне не загружать читателя.

— Остались ли еще бойцы, которые служили старому господину? Есть ли инвалиды, получившие увечья в боях?

— После последнего похода на Вранское графство в живых осталось только три человека, — грустно ответил староста. — А инвалидов, к сожалению, хватает. Они есть в каждой деревне и живут на средства семьи, или милостью родственников.

— А как вы поля используете? Каждый год засеваете? Где пасете скот? — мне было интересно, на каком уровне развития находится сельское хозяйство в Варнии.

— Дык, нет. Надо же отдыхать давать пашне, — с охотой объяснил Булыч. — Один год засеваем, а на второй отдаем под выпас скота. И земля отдыхает и скот ее унаваживает.

«Дремучее двуполье», — подумал я про себя. — «Надо посидеть, подумать, смогу ли я ввести хотя-бы трехполье». Несмотря на то, что всю жизнь занимался дачей, я был городским жителем и, если что-то понимал, то больше в выращивании овощей. Как раз из-за этой самой дачи.

Все эти озимые и яровые для меня темный лес. Не! Теоретически я, конечно, «подковался». Но реально, пшеницу от ржи я не отличу. Не хватило мне времени сделать все, что хотелось бы, при подготовке к переходу на Этерру. Так-то, трехполье тоже старина глубокая, но получится ли его ввести лично у меня? Не знаю. Буду думать, но потом, хе-хе.

— Через сколько ты сможешь собрать всех жителей села перед моим домом? — спросил я старосту. — Маленьких детей и совсем старых не надо.

— За час все село соберу.

— Давай, тогда, иди собирай. Как соберешь, доложишь. Не хочу два раза повторяться. А потом, с тобой еще надо пару вопросов порешать.

Примерно через час я сидел на Князе перед толпой народа. За мной, также на лошадях, в полном вооружении, сидели наемники.

— Жители Оряхово! То, что я сейчас скажу, вы должны довести до тех, кто сейчас здесь не присутствует, а также до своих родственников и знакомых. Булыч, ты лично доведешь новости до старост деревень, когда они будут прибывать для сдачи налога.

Огромная толпа народа, заполнившая площадь и близлежащие улицы, настороженно молчала.

— С Нового, 525 круга, который наступит уже через три чертога, вы будете работать и платить налоги по-другому.

Все звуки и шевеления на площади вообще прекратились.

— С нового круга барщину я отменяю полностью.

По толпе пронесся изумленный гул.

— Ваш ежегодный налог будет уменьшен с сорока процентов до десятой части от полученного продукта или выручки.

Гул в толпе усилился.

— Это касается и арендаторов земли, — продолжил я, когда гул немного стих. — И рыбаков, и животноводов, и любых ремесленников в моем маноре. Ограничение на площадь арендуемой земли я снимаю. Теперь она не будет ограничиваться восемнадцатью гектарами. Вы сможете взять столько, сколько сможете обработать. И плата будет тоже десятая часть от выращенного. За ту работу, что вы выполняли во время барщины, теперь я буду платить живые деньги. И постепенно постараюсь дать возможность заработать всем, дам даже посильную работу инвалидам.

В толпе поднялся такой шум, что мне пришлось замолчать и некоторое время пережидать, пока у людей схлынут эмоции. Затем я поднял руку и гомон постепенно смолк.

— Для охоты, на территории своего манора, я разрешаю пользоваться не только силками и ловчими ямами, но и луками и арбалетами. Но! Десятина должна неукоснительно сдаваться. И мясо, и шкуры. То же касается рыбаков. За этим будут следить старосты и специально назначенные люди.

— Не думайте, что вам тут сладкая жизнь настанет, — я хмуро оглядел радостные, изумленные лица сельчан. — Я облегчаю вам существование, но взамен требую неукоснительного соблюдения правил, которые будут доведены до всех в ближайшие дни через старосту Оряхово.

Послабления, которые я ввожу, это не повод лечь на лавку и мечтать о пирогах. За нарушения вводимых правил, плохую работу, другие провинности, будут накладываться серьезные штрафы. И не дай предки, кто-то задумает меня обмануть! Если я поймаю шпиона, который работает на кого-то, кроме меня самого, этот человек повиснет на суку или сядет жопой на кол. Тунеядцы мне тут не нужны! Пусть лучше будет меньше жителей, но это будут работящие люди, которым я смогу помочь сделать жизнь лучше и богаче.

С нового круга, привлекая вас на работу по своим проектам, буду платить вам справедливую цену, по уговору. Но будут работы, которые вы будете выполнять для своих нужд, пускай и общих. Эти работы оплачиваться не будут. К примеру, в ближайшее время надо начать укреплять оборону села: рыть ров, отсыпать вал, возводить на валу частокол с мостками и башенками.

Дальше. В последний день лютня будут проводиться празднества в честь Нового круга, а в первый день цутара состоятся состязания среди стрелков из лука, арбалета и метателей сулиц. Самые меткие получат от меня денежные призы. Более подробно потом оповещу через старосту. Все! Если у кого-то возникли вопросы, разрешаю их задать!

— Господин! — раздался крик из толпы. — А кого вы себе на работы набирать будете?

— Уже завтра я буду набирать прислугу в дом, — я решил не заставлять задающих вопросы представляться. — Буду набирать воинов. Их служба будет оплачиваться звонкой монетой. Чуть позже, когда я немного осмотрюсь, мне понадобятся: кузнецы, гончары, столяры, плотники, углежоги и другие рабочие.

— А как сейчас судить будут? — визгливый женский голос резанул по ушам.

— Все, что происходит в маноре, — спокойно объяснил я. — Рассматривает манориальный суд в моем лице. Все жалобы подаете через старосту, а он уже докладывает мне. После этого я назначаю время и день, когда буду проводить суд. Все серьёзные проступки и преступления должны выноситься на мой суд в обязательном порядке.

Мелкие прегрешения и споры могут быть разрешены через старосту. Если кто-то из сторон не доволен решением старосты, он может обратиться ко мне. Но, отрывая меня от важных дел, вы должны понимать, что в таком случае и наказание, и судебные издержки будут более серьезными.

— Достопочтенный Сержио, — из толпы шагнул вперед крепкий мужчина.

У него отсутствовала правая нога ниже колена. Стоял и ходил он, опираясь на костыль.

— Я был воином местного баронета и баронским дружинником. Честно дрался за их милость, но в одном из боев попал под топор. Теперь я — обуза для своей семьи. Это действительно правда, что вы дадите работу таким, как я?

— Я найду посильную работу для каждого порядочного и работящего человека, — я подтвердил свои слова ветерану. — Это, конечно, произойдет не за один день, но в следующем круге работу получат все, кроме лентяев и лоботрясов. Еще и из других маноров придется людей завозить.

— Зачем завозить, господин? У нас самих много кому работа нужна!

— В первую очередь я буду предлагать работу своим, — успокоил я разволновавшуюся толпу. — И уже только потом задействовать приезжих. Так! Все! Можете расходиться по своим делам. Староста, ко мне!

Дальше мне надо было повнимательнее рассмотреть село и посетить пару-тройку ремесленников. Староста пошел «экскурсоводом». Что сказать? Село не впечатлило: грязные, не мощеные улицы, отхожие места не в каждом дворе, убогие заборы, окружающие придомовые территории.

Меня интересовали источники воды и организация охраны. С этим было относительно неплохо. В селе имелось четыре общественных колодца в хорошем состоянии. Каждый обслуживал примерно четверть сельского поселения. Также были вырыты колодцы в нескольких, наиболее богатых, дворах.

Система охраны была стандартной для сел Варнии. Староста определял количество, очередность и порядок охраны села жителями. А в случае тревоги, по сигналу рожка, все взрослые мужчины вооружались и занимали заранее определенные позиции на площадках частокола и простеньких деревянных башенках.

Я тут много рассказал про многочисленные обязанности старосты, но Булыч дураком не был и, как у нас говорят, делегировал полномочия. А, по-простому, активно пользовался помощниками.

По мере осмотра села сначала заехали к кузнецу, с которым состоялся непростой разговор. Из-за отсутствия работы он собирался уехать из Оряхово, но я смог убедить его не только остаться, но и взять помощников и учеников.

Гарантировал кузнецу постоянные заказы и тут же сделал первый. Заказал части крупного самогонного аппарата: таз и приемную емкость. На срочное выполнение — по одному экземпляру, и еще по два — для производства обычным порядком.

Также заказал железный короб для изготовления активированного угля и попросил его начать исследование возможности сделать медную трубку в виде змеевика. Пообещал оплатить материал для испытания и очень щедро заплатить в случае успеха. Надежды немного, но вдруг? Если решит вопрос с припоем, то остальное делается элементарно.

Затем побывали у гончара, у которого я сразу заказал выпариватели для самогонного аппарата. Так же, один срочно и два — в обычном порядке. Предупредил, чтобы готовился к большим заказам, поэтому ему тоже посоветовал набрать помощников и учеников.

Перед возвращением домой заехали к столяру, где я заказал три подставки для того же самогонного аппарата. С утяжелениями, чтобы они не всплывали в браге. И в конце посетили бондаря, которого я озадачил производством емкостей для браги и настаивания готового продукта, а также попросил посчитать до завтрашнего дня, сколько он сможет изготавливать бочек определенного объема в чертог.

Удовлетворившись поездкой, я отправился домой, перед этим отправив старосту за всеми имеющимися у него документами. Вот сейчас он придет и мы посмотрим, станет ли он Николасом номер два.

Глава 15

Глава 15. Знакомство с манором (524 круг Н.Э., смутан).

По возвращении домой с удовлетворением констатировал, что и Алма со своей семьей, и наемники уже размещены в доме, а у ворот дежурит один из воинов. Я сложил свои вещи в спальне и принял быстро прибывшего старосту в кабинете. Булыч притащил большую кипу различных списков и табличек, в которых он вел весь свой учет.

По мере своей работы я исподволь наблюдал за старостой. Это было интересно, жалко видео не снять. Такое яркое выражение эмоций! Хотелось заржать, но это было бы совсем неуместно. Я быстро проверял предоставляемые мне данные. Нереально быстро для этого мира пересчитывал цифры и про себя потешался над Булычем, который молча по-рыбьи разевал рот.

Ну, что сказать? Староста заработал большую плюшку, так как в отличие от Николаса не оказался ворюгой. Я не нашел больших разночтений в его учете. И не желая его мучить без необходимости, сразу ему об этом сказал.

— Но как вы так быстро смогли все пересчитать? — Булыч все никак не мог прийти в себя.

— Это специальная система счета, — пояснил я ему. — Я и тебя могу обучить. И вообще, я вижу, что ты умеешь работать. Это обнадеживает. Непонятно только, почему не была организована встреча...

— Господин! — староста стал сползать со стула.

— Сиди! — вернул я Булыча на место. — Если будешь стараться и станешь мне помощником, мы сможем не только поднять из нищеты манор, но и ты лично можешь обогатиться.

— Но как это возможно? Здесь очень скудная земля, нет богатых рудников, а рыбный промысел, за счет которого и жили наши деревни, невозможно вести из-за тилинкитов.

— Возможность есть. И не просто возможность, а и план развития, и договоренность с одним из крупных купцов Варнии. Мне только нужен помощник, который все знает в этих землях, и ты можешь им стать. Надо будет начинать много доходных дел, а для этого нужны будут умелые и надежные люди. Те люди, которые не будут болтать и сохранят секреты, о которых узнают.

— А каких людей надо подобрать, господин? Для каких работ?

— Как я уже говорил, мы найдем работу всем трудолюбивым жителям, но сейчас я тебе скажу о первоочередных задачах. За счет барщины определи бригаду плотников для постройки нескольких зданий. Надо в кратчайшие сроки построить дом для семьи лекарей, которых я привез. Это очень хорошие лекари и надо сделать так, чтобы им у нас понравилось. С тыльной стороны моего дома, на территории сада, надо построить: казарму человек на двадцать, гостевой домик, баню и голубятню.

— Простите, а что такое баня и голубятня? — осторожно спросил староста.

— В бане моются, а в голубятне содержатся голуби. Знаешь, зачем купцы голубей используют?

— А! Знаю, они письма с ними посылают! Старый я дурак!

— Вот. Приведешь мне плотников, я объясню, как эти здания должны выглядеть. Затем, уже завтра, мне нужна прислуга в дом. Подбери мне ключника, это тот человек, который будет руководить слугами. Чтобы с утра он был у меня. Потом с его помощью подберешь мне двух лакеев, трех горничных, конюха с помощником, кухарку с помощницей и дворника с помощником.

Помощниками можно брать толковых подростков. И на первое время мне нужны хотя бы три воина. Потом их количество будем увеличивать. Как с утра разберемся с ключником, меня должен ждать проводник. Я хочу осмотреть окрестности села. За сколько дней поставишь те здания, о которых я тебе сказал?

— Дык, быстро поставим. Дольше будем лес валить и бревна в село везти. За неделю все, что вы назвали, готово будет. Плохо другое, подготовленных бревен нет. Придется из сырого дерева дома ставить.

— Я понимаю, но, к сожалению, у меня нет времени. Пока будем строить из сырой древесины. Но это еще не все. Как только плотники закончат эти постройки, сразу переводим их ставить три просторных здания: под винокурню, мыловарню и кленоварню.

— Что это? — выпучил глаза Булыч.

— Это долго объяснять, поэтому про них поговорим не сегодня. Завтра доведешь всем жителям Оряхово, что в каждом дворе должны быть оборудованы отхожие места. Также жители обязаны убирать улицу перед своим домом два раза в день: после выгона и после возвращения скотины. Нарушителей будем наказывать. Ты когда планировал налоги везти?

— Да вот, в ближайшие три-четыре дня должны привезти продукты с деревень, и я сразу отправлюсь.

— Охраны сколько возьмешь?

— Пять мужиков для охраны отберу, да и все возницы не без оружия пойдут.

— Я тебе еще и наемников дам. Всех пятерых. Кстати, а где казна манора? Судя по твоим записям, у тебя и звонкая монета должна быть, не только натуральные продукты.

— Были деньги, асс к ассу, все как в списках моих. Но старая хозяйка все перед отъездом забрала.

— Ну, я так примерно и думал, — вздохнул я, все-таки надежда оставалась, что в маноре хоть немного «живых» денег сохранится. — Однако, знай староста, когда приеду в Аристи, обязательно спрошу об этом у вашей бывшей баронеты.

— Клянусь предками, я вас не обманываю!

— Ладно, иди, работай! Завтра жду кандидата в ключники и проводника.

Староста быстро собрал свои таблички, списки и вышел из кабинета. А я пошел в спальню. Устал! Заперев дверь изнутри, я разделся и рухнул на не очень удобную лежанку. Привычно захрустели соломой матрасы и подушка. Удобства, конечно, те еще, но запах мне нравился. Главное, в этом случае, периодически менять набивку. А тут еще, похоже, какие-то ароматические травы вместе с соломой смешивали. Вырубился я моментально.

Спал я крепко и без сновидений. И встал отдохнувшим и бодрым. В доме уже все проснулись: из кухни на весь дом распространялся изумительный аромат готовки, ренийцы занимались домашними делами, наемники возились с вооружением.

Я же переоделся для тренировки, сделал свои утренние дела и, захватив оружие, вышел в сад. Я не купец и не ремесленник, мне нельзя себя запускать в физическом развитии и воинских умениях. Не буду заниматься и очень быстро «сядет» дыхалка, а мои мышцы превратятся в жир. А хрюкочущие свиномонстры, если они из благородного сословия, здесь долго не живут. Это вам не это. Тут вы быстро научитесь понимать всю глубину наших глубин.

Сделал разминку, побегал с ускорениями по саду, потом силовые упражнения. Немного отдохнул, расслабляющие упражнения и упражнения с копьем. Работать с пехотным копьем мне нравилось все больше. Воистину, отличное оружие!

При правильном наконечнике можно и колоть, и рубить. Можно сражаться на разных дистанциях, и даже на малой, да-да. Можно даже копье метнуть, если будет такая необходимость. В общем, скучать и лениться некогда. Копье — надо, шашка — надо, меч, клевец, сулицы, сякэны — все надо. Я и от умения владения луком бы не отказался, но, увы. Тут без шансов. Но вот арбалет у меня будет, и им я буду владеть хорошо.

А еще надо руководить людьми, организовывать хозяйственную деятельность, потом все это контролировать. Поэтому, что такое свободное время, скука и тому подобное, я не знаю. На моем месте лениться, это в лучшем случае стать бедным, а в худшем — мертвым.

Так что: укол... укол... блок... удар... финт... укол. И движение ножками... и перехваты древка. Постоянное движение по полю боя и изменение дистанции до противника. Для этого нужна выносливость, а это, в том числе, та самая «дыхалка». Не будет ее и не помогут ни литые мышцы, ни навыки, ни рефлексы.

Ты через несколько минут просто задохнешься. Руки, да и все тело, станет ватным. Ты не сможешь ни ударить, ни защититься. Руки не подымут ни оружие, ни щит. Я со смехом вспомнил одно из правил своего военного училища: «Хочешь быть здоровым — бегай! Хочешь быть сильным — бегай! Хочешь быть красивым — бегай! Хочешь быть умным — бегай!». Дальневосточная интерпретация постулата: «В здоровом теле — здоровый дух!». Ха!

Заканчивая достаточно жесткую тренировку, обратил внимание, что в саду я уже не один. От дома за мной наблюдают как слуги и наемники, так и пришедший староста с незнакомым мне мужчиной. Пора заканчивать!

Проходя в дом, я заметил, что если наемники смотрели на меня с интересом и уважением, то слуги — с откровенным страхом. Это было странно, я вчера был достаточно мягок в общении. Никого не казнил и даже не порол. Душка, а не хозяин. Шучу, конечно, но причину страха действительно не понимаю.

Поздоровался со старостой и сказал, что приму его после завтрака. Поднимаясь на второй этаж, столкнулся с Вуком и не поленился спросить у него, почему слуги смотрят на меня, как на чудовище. Тот, с ухмылкой на все лицо, поведал, что вчера вечером наши, свободные от службы наемники, хорошо посидели в местной харчевне.

Естественно, перезнакомились с местными и наобщались на чертог вперед. Еще болееестественно, что оряховцы расспрашивали про меня. Вот наши наемники и нарассказали. Все, что по-пьяне рассказывают про меня в Аристи. Теперь понятно, почему местные трясутся.

«Вот, балбесы!» — рассмеялся я про себя. Затем, приведя себя в порядок и позавтракав, я принял старосту в кабинете. Булыч доложил, что подобрал достойную кандидатуру на ключника, а проводником со мной пойдет его средний сын.

Сказал старосте завести кандидата, пообщался. Ну, что? На первый взгляд, Джеймс — толковый мужчина. Возраст — кругов сорок-сорок пять, худой и темноволосый. Серьезный до строгости. Из недостатков: неграмотен и имеет последствия ранения. Когда-то был десятником в баронской дружине, но получил стрелу в левую руку. Да так неудачно, что повредил связки и теперь левая рука плохо двигается.

Я предложил Джеймсу должность и заработную плату в сорок ассов в день. Обрисовал ему его обязанности и требования, которые будут предъявляться к нему и домашней прислуге. Бывший дружинник подумал и согласился.

— Джеймс, за сегодня-завтра ты должен набрать прислугу в дом, — я сразу озадачил новоиспеченного ключника. — Набирать будешь лично ты, но и отвечать за них будешь тоже лично. В полной мере. Заработную плату предлагай в районе десяти ассов в день. Набрать надо: двух лакеев, трех горничных, конюха с помощником-подростком, кухарку с помощницей, дворника с помощником-подростком. Охрану, для начала — трех человек, я подберу сам.

— Не беспокойтесь, господин, — ответил Джеймс. — В деревнях живых денег почти не видят, поэтому набрать прислугу на таких условиях будет нетрудно. Для Вас, достопочтенный Сержио, будет выгодней, если вы обеспечите своих слуг одеждой и питанием за счет их заработной платы. Подростков вообще можно взять за кормежку и лишь в качестве поощрения выдавать им иногда медных монет. Я Вам предложения по оплате сегодня представлю, а также, в течение дня, представлю и нанятую прислугу.

Обговорив еще несколько рабочих моментов, я отпустил ключника и вызвал Небойшу. Приказал ему выставить два поста: у ворот и в коридоре первого этажа. С поста в коридоре контролировались входы в мой кабинет и спальню. Самого Небойшу я решил взять с собой в поездку по окрестностям. В кабинете сложил деньги, свои записки и разную ценную мелочевку вроде линейки с транспортиром. Опечатал кабинет восковой печатью. Надо оборудовать сейф и тайник, иначе это не дело.

Надел доспехи, из оружия взял шашку, сулицы и тарч. Поставил задачу старосте, чтобы к моему возвращению из поездки меня ждали оставшиеся в живых воины старого владельца манора. Забрал проводника с Небойшей и выехал из села.

Шарился по окрестностям я несколько часов. Что я увидел? Многочисленные поля и огороды, отдыхающие после сбора урожая. Негустые леса с преобладанием клена и других лиственных деревьев. Хвойных деревьев недалеко от Оряхова я почти не видел. Мелкие холмы с каменистыми и земляными склонами.

А самое главное, неширокая речушка с чистой водой и медленным течением. Мое настроение взлетело до небес, когда на дне реки я увидел большое количество речных устриц. Это один из моих «роялей», знания о которых я запоминал на Земле.

Выращивание морского и речного жемчуга может принести огромный доход, так как никаких дорогостоящих вложений не требует. Единственно, что этот доход можно получить очень нескоро. Раньше, чем через три круга, «заряженные» жемчужницы свою драгоценность вырастить не успеют. Есть также и различные риски, но ожидаемый доход должен во много раз перекрыть все издержки.

Спросил у сына старосты, когда здесь лед сковывает реки. И тот объяснил, что это зависит от скорости течения (а то я не знал!), но конкретно эта речушка подо льдом стоит с конца студня и до начала цутара. В среднем, два с половиной чертога выходит, где-то. Обрадовал.

Не увидел я также ни одного намека хотя бы на какую-то механизацию. Никаких, даже примитивных, лесопилок, мельниц и чего-то подобного нет. Это подтвердил и сын старосты. Абсолютно все делается вручную. Короче говоря, у меня простор для деятельности бескрайний.

Но, в любом случае, сначала надо сосредоточить все силы и средства на бизнесе, который будет приносить быстрый доход. А уже организовав и запустив его, и заработав приличный стартовый капитал, развивать долгосрочные проекты. С другой стороны, я буду стараться максимально задействовать население. Чтобы у каждого желающего заработать была эта возможность. Не весь же манор у меня будет дистиллят гнать и кленовый сок варить. Тем более, надо обеспечивать секретность технологий. Многое будет зависеть и от того, насколько в мои проекты вложится Алоиз.

Вернувшись в село после обеда, у ворот своего дома я увидел дожидающихся меня Булыча и трех мужиков в тегиляях, кожаных шлемах из толстой бычьей кожи, с пехотными копьями, палицами и круглыми деревянными щитами.

— Заходите во двор, — позвал я их.

Первый зашел староста, за ним потянулись остальные. Один из воинов был постарше, кругов тридцати, и два молодых, проживших, наверное, чуть больше двадцати кругов.

— Господин, — поклонился староста. — Эти воины служили прежнему хозяину и теперь хотели бы служить вам.

— Понятно, — я спрыгнул с коня и передал Князя подскочившему Вуку.

— Оружием своим нормально владеете? — обратился уже к пришедшим воинам.

— Да... нормально... могём, — прогудели бойцы.

— Хорошо, сейчас посмотрим. Небойша, скажи, чтобы быстренько тренировочные мечи и копья принесли.

Пока один из наемников выполнял поручение, я коротко расспросил пришедших бойцов. Самый старший из них — Матей, был десятником у баронета, остальные, Огнен и Джурадж, — рядовыми бойцами. В мирное время прежний владелец манора держал от пяти до двадцати воинов постоянно. В военное время, когда собирали ополчение, десятник становился там сотником, а рядовые бойцы — десятниками. Наконец, принесли учебное оружие.

— Ну, что? Кто из вас лучше оружием владеет? — поинтересовался я.

— Я, господин, — шагнул вперед Матей.

— А каким?

— Мы больше копьем!

— Ладно, давай, бери тренировочное копьё. Сейчас посмотрим, что вы умеете.

Я взял копье без наконечника, с замотанным старыми тряпками концом, и встал напротив Матея. Щит решил не брать. А вот десятник грамотно прикрылся щитом и выставил в мою сторону своё копьё.

— Небойша, командуй, — крикнул я старшему наемнику.

— Начали! — рявкнул он.

Я в ту же секунду провел простую связку: укол в лицо — отбив — круговой удар в бедро. Потом: укол в бедро — круговой удар в голову — блок. И сразу: два круговых удара в голову, со вторым обводящим древко копья противника. Бац!!! Матей падает на пятую точку.

— Ты как? — сразу останавливаю спарринг.

— Н-нормально, — у десятника плывет взгляд, но он поднимается с земли.

— Постой, отдохни пока, — говорю ему и киваю Небойше. — Проверьте остальных двоих. Давай, до пяти пропущенных ударов.

Небойша не стал никого подзывать и встал сам. Поработал с одним, потом с другим. В принципе, против наемника смотрелись местные неплохо. Держались долго и сражались довольно грамотно. Правда, по счету все-таки уступили «в одну калитку» — 5:0.

За это время оклемался Матей и тоже попросился на поединок. Вот с ним Небойша зарубился всерьез. Толи они как копейщики были равны, толи наемник уже устал, но Матей смог взять верх — 5:3.

— Неплохо! — похвалил я бойцов. — Все молодцы. Если согласны служить мне, буду платить по двадцать ассов в день рядовому и сорок ассов — десятнику. Когда его назначу, конечно. И сразу предупреждаю, легко не будет! Помимо выполнения служебных обязанностей вас ждут ежедневные тренировки для развития тела и владения оружием.

— Да... согласны мы..., — переглянувшись ответили бойцы.

— Жду завтра утром, идите, готовьтесь, — отпустил я довольную троицу и сам пошел приводить себя в порядок.

До конца дня ключник Джеймс представил мне набранную прислугу и предложения по оплате. Все, что я увидел, было разумно. Он мне уже нравится. Людей он подобрал разного возраста и внешнего вида. Значит, смею надеяться, руководствовался профессиональными качествами.

Дворник Джордже и конюх Милун были мужчинами в годах, как и сам ключник. Лакеи Велико и Тихомир, горничная Даница и кухарка Невена — средних лет. Помощница кухарки Джегода и горничные Ива и Мила — молодые девушки, а помощники конюха и дворника, Неманя и Душан, вообще подростки.

Со старостой решили, где будем возводить новые постройки. Определились, что начнем разбивать новый участок, на котором будем ставить: казарму, винокурню, мыловарню, кленоварню, складские помещения. Сразу внутри этого участка спланировали площади под последующие постройки и нормальные улицы с такой шириной, чтобы на проезжей части могли разъехаться две повозки, были бы дорожки для пешеходов и сточные канавы по обе стороны дороги. Огораживать новый участок решили пока обычным частоколом, который будет как продолжение сельского.

Объяснил, что старосте в помощь введем эдилов. Одного на село и по деревням — в зависимости от удаленности. Если деревни близко друг к другу, то один эдил будет заниматься несколькими деревнями.

Эдилы будут следить за выполнением установленных правил, присматривать за сдачей положенной десятины, в том числе охотниками, рыбаками и ремесленниками. Следить за лесорубами, чтобы те производили только разрешенные вырубки и на месте вырубок делали посадки саженцев нужных мне пород деревьев.

Исходя из этих задач, ставить на должность эдилов можно ветеранов и даже инвалидов. Лишь бы перенесенные ранения не мешали ходить. На этой должности человек должен быть в первую очередь сообразительным и внимательным. Всегда держать глаза и уши открытыми, хорошо знать жителей курируемых населенных пунктов, обходить с инспекцией свою территорию.

Дело эдила — выявить нарушителя или преступника и доложить старосте. А для силовых акций — мои бойцы есть. Поэтому самому эдилу Ахиллом быть не обязательно. Приказал старосте: при назначении эдилов, вначале оплату устанавливать продуктами, но сразу разъяснять, что со временем, когда экономика манора разовьётся, и староста, и эдил «сядут на зарплату».

Объяснил старосте, какие примерно работы будут выполнять оряховцы на новых производствах и каких работников мне нужно набрать для этого. Тут тоже, молодые и здоровые не везде обязательны. Тем же кладовщиком или истопником можно поставить и возрастного человека, и с легкой инвалидностью.

Староста проникся и заверил, что с таким подходом, когда жители видят, что я не бросаю покалеченных на службе и даю работу всем желающим, оряховцы «порвут» за меня любого. Не только перестанут убегать в другие маноры, а скоро из других земель к нам люди пойдут.

Еще больше я обрадовал Булыча, когда озвучил ему список того, что хотел бы получать от жителей. Это и брага в любых количествах: чем больше, тем лучше. Ягоды и фрукты для настойки дистиллята. Любой сок, просо, пшеница, рожь, ячмень, горох, кукуруза, свекла, вишня для производства браги. И даже подгнившие ягоды и фрукты для «французской водки»*.

* - Так в старину называли водку очень хорошего качества. Для ее приготовления используют загнившие фрукты и ягоды, которые надо залить водой так, чтобы она их слегка покрывала. Затем добавить виноградное вино и дрожжи из расчета 700 мл вина и 50 г дрожжей на 12 л водно-фруктовой смеси. Когда все закиснет, перегнать через куб 3 раза.

Бочки различной емкости от бондаря и винные кувшины от гончара в любых количествах. Ящики для винных кувшинов от столяра. Животный жир, щелок и ароматные травы для мыловарни.

Древесный уголь или дрова. Сразу предупредил старосту: вырубку кленов строго запретить. Дрова заготавливать только из валежника, а живые деревья вырубать только по разрешению.

Предупредил Булыча, что с лютня по тревен необходимо организовать сбор кленового сока. Объяснил, как это делается. И что только в этот период можно запастись соком для последующей работы в остальное время года.Дал слово, что куплю за высокую цену любое количество сока, которое смогут привезти на продажу. Главное, чтобы поставляли качественный сок и не пытались его разбавить.

Договорились, что оплату за поставляемый товар можно засчитывать в счет налога, а не только рассчитываться наличными деньгами. Также приказал, чтобы староста отправил гонцов в соседние маноры: Лазац, Пожегу, Брезну и Дубровник, чтобы сообщить им о готовности купить у них любое количество кленового сока и браги.

Отправив старосту, я вызвал Джеймса и Матея, и приказал им добрать воинов до полноценного десятка, а также подобрать пару толковых ветеранов, готовых тренировать набранных новичков. Предупредил обоих, что у всех воинов я буду принимать присягу, а с работниками, допущенными к моим секретам, или выполняющими важные работы, заключать письменный договор (ряд).

Все, что еще успел сделать за этот насыщенный делами день, так это переговорить с Алмой и Вуком. Рассказал, что в ближайшие дни для них будет построен дом. Успокоил, что если в начале, на новом месте, они будут зарабатывать меньше, чем в городе, то по-прежнему будут отдавать мне оговоренный процент, но долг я буду списывать в размере их среднего заработка в Аристи.

А когда они все-таки расплатятся со мной и освободятся от долга, я буду готов им предложить выгодные условия для дальнейшего найма. Найду, чем их покрепче привязать к моим землям и лично ко мне.

Вымотался я сегодня так, что к ночи уже еле таскал ноги. Поужинав, доплелся до своей спальни и даже не стал сопротивляться, когда горничные помогли мне раздеться и улечься на свою лежанку. Едва я коснулся головой подушки, как моментально провалился в сон.

Глава 16

Глава 16. Как белка в колесе (524 круг Н.Э., смутан).

Утро прошло уже стандартно: разминка, тренировка и приведение себя в порядок. И такие стандарты радуют. Дашь себе слабину и пошло-поехало: сегодня некогда, что-то плохо себя чувствую, вчера сильно устал и т.д. и т.п. Одежда и обувь, которые я снял вечером, утром были вычищены. Не особо изысканный, но вкусный и сытный завтрак был подан в нужное время. К работе ключника пока претензий нет.

После завтрака подготовил текст присяги воинов мне любимому и стандартный текст трудового договора для работников. Принял присягу у Матея, Огнена и Джураджа, затем подписал договор с Джеймсом. Вместо подписи оряховцы сделали оттиск большого пальца.

Потом пошла напряженная работа. Один за другим из деревень стали приходить обозы с ежегодным налогом. Староста был полностью задействован на приеме груженых повозок. Начались работы по возведению заказанных построек в моем дворе и строения росли прямо на глазах.

Я постоянно мотался между местом сбора налога, местом строительства, кузней и нужными мне ремесленниками. Встречался с людьми, которых для меня отбирали помощники старосты. Мне очень важно правильно выбрать и расставить по местам толковых работников, а также проконтролировать их деятельность.

Это потом, при нормальном развитии событий, можно будет проверять работу подчиненных периодически. Сейчас, когда процессы только начинаются, контроль нужен постоянный. И не просто наблюдать, а при возникновении необходимости — подсказывать.

Через три дня староста собрал обоз с ежегодным налогом и убыл в баронский замок. Я отдал ему всех пятерых наемников, а Булыч дополнительно вооружил еще пятерку мужиков и возниц. Так что за охрану я был более-менее спокоен.

За эти дни оряховские мужики за моим домом успели отгрохать заказанные баню, голубятню, гостевой домик и казарму на два десятка человек. В бане пока не было печки, и я озадачил этим своего ключника. Также отдал ему на откуп приведение в жилой вид гостевого домика.

Матея официально назначил десятником и скинул на него оборудование казармы изнутри и ее последующее заселение. Из ветеранов подобрали трех инструкторов. Они тоже пережили такие ранения, которые уже не позволяли полноценно воевать. Но учить молодежь вполне могли. Не с моим кадровым голодом разбрасываться специалистами. Один учил работе с копьем, второй — с коротким оружием, третий тренировал владению луком и арбалетом. На него же пока повесили тренировки с сулицами.

Десятнику и инструкторам показал варианты занятий для общего укрепления тела воинов. Объяснил, в какой последовательности их проводить. Для начала хватит и этого, если учитывать, что здесь принято проводить только тренировки с оружием, а на силу и выносливость воинов не развивают.

Пусть пока делают из этих мешков с квашеной капустой сильных и выносливых мужчин, учат их владению оружием. Дадут базу, потом займемся выковыванием из мужчин настоящих воинов.

Матей занимался отбором добровольцев в мою мини-дружину, а потом представлял их мне. В казарму заселялись новобранцы, пришедшие из других деревень. Местные воины ночевали по своим домам, если, конечно, не были задействованы в это время на службе.

В последующем в этой казарме будут размещаться только мои гвардейцы, а вся остальная дружина расположится в производственной зоне, где уже разметили площадки как под большую казарму, так и под еще более большую конюшню. Но пока все помещались здесь, в малой казарме.

Десятник с инструкторами распланировали время и теперь я видел, что незадействованных на службе новобранцев постоянно гонял кто-то из инструкторов. Меня это радовало. Значит, они правильно поняли мои требования.

В самом дальнем углу сада построили голубятню башенного типа. За ней я закрепил подростка Душана, помощника дворника. Заинструктировал его «до слез» и даже заключил с ним письменный договор, чтобы тот проникся важностью своей работы. Ведь своевременность получения сообщений, важность сбережения их и значимость сохранения тайны просто нельзя переоценить.

Душан стал моим голубятником и очень гордился своим назначением. А дворнику Джордже я тоже объяснил основы, чтобы он мог в случае необходимости подменить Душана.

Столяр оказался очень умелым и сообразительным. Он сделал все, что я ему объяснял. Голуби Алоиза были помещены в отдельную секцию, предназначенную для чужих птиц, все остальные были отданы для местных крылатых почтальонов.

Более того, я выдал Душану цветные нитки и под моим присмотром он повязал их на лапки голубям. Для каждого хозяина свой цвет. Пока, правда, я использовал только два цвета, для своих птиц и купеческих.

Покалеченные в той или иной степени воины побывали у меня все. Когда они увидели, что я не отмахиваюсь от них, а стараюсь им дать посильную работу, то встали буквально в очередь перед моими воротами. Ветеранов не останавливало то, что я не предлагаю им больших денег, а некоторым вообще плачу продуктами. Когда ты висишь тяжкой обузой на своей семье или родне, рад любому предложению.

И беседовал я с каждым. Старался во время этих бесед определить, что человек умеет, к чему склонен, насколько ему можно будет доверять. В основном, эта работа больше была нужна им, но на некоторые позиции я был заинтересован не меньше пришедших кандидатов.

Лично мне нужны были военные инструкторы для новобранцев, а еще больше — надежный человек для выращивания жемчуга. И я думаю, что такого человека нашел. Даже двух. Дамьян — старый по местным меркам мужчина, кругов пятидесяти-пятидесяти пяти, со своим, прожившим десять кругов, внуком Игнаком. Когда-то большая и зажиточная семья, занимающаяся животноводством, в один круг вымерла, оставив на белом свете только самого старшего и самого младшего.

Коровье стадо, которое держала семья Дамьяна, заразилось какой-то неизвестной болезнью и в течении десятицы вымерло. К несчастью, эта болезнь была опасна и для людей. Более того, смертельно опасна. И люди заразились от своей скотины и «сгорели» за считанные дни. А вот дед и внук выжили.

Непонятно по какой причине болезнь не тронула именно их. Может предки сохранили, может просто повезло. Выжить-то они выжили, а вот жить оказалось не на что. Скот после болезни покупать было страшно, да и не было столько денег, чтобы восстановить стадо. А сытно жить за счет сельского хозяйства, имея всего две пары рук, стариковских и детских, не выходило.

Небольшой участок они обрабатывали, немного рыбачили. Дамьян иногда подрабатывал, пася чужой скот. Игнак помогал в меру своих сил. Но жить приходилось впроголодь. Имущество, почти все, было постепенно распродано. Большой дом обменян на маленькую халупу.

Больше продавать уже было нечего, и старик с внуком оказались в отчаянном положении. И тут появился я, обнадежив, что дам работу всем, лишь бы человек не был лодырем. С Дамьяном мы быстро договорились. Я объяснил старику, что вначале буду расплачиваться с ними едой, а не деньгами. Но жить они будут сыто.

С обоими подписал трудовые договоры на три года с автоматическим продлением, если ни одна из сторон не заявит желания этот договор разорвать. В качестве «пряника» в договоре было расписано постепенное увеличение заработной платы и различные премии, а в качестве «кнута» — это наказание за разглашение секретов промысла.

Наказание — смерть, ну и крупные штрафы за нарушение технологии. Потряслись-потряслись, но оттиски большого пальца поставили. Не хочу лицемерить, поэтому честно скажу: пункт о возможном разрыве договора через три года — это обман чистой воды с моей стороны.

Пусть в ваших глазах я буду кровожадной тварью, но я сделаю все, чтобы мои секреты не были раскрыты как можно дольше. Если старик или на тот момент подросток тринадцати кругов захотят уйти, я их убью. Вот такие дела. Если кто-то еще думал, что я рыцарь из сказки, который пукает духами, не ест и не пьет, а только творит добро, то вот причина разочароваться.

С другой стороны, если им хватит ума быть мне преданными, то я не поскуплюсь и сделаю их зажиточными людьми уже через три круга, когда я сорву куш на жемчуге. Можно будет дополнительно нанять пару-тройку человек, а Дамьян и Игнак станут их начальниками. А в последующем доходы будут только расти. И их доходы, в том числе.

Очень рассчитываю, что они сделают правильный выбор, а за мной дело не станет. Старик Державин в свое время сказал очень правильную вещь, под каждым словом которой я готов подписаться:

«Живи и жить давай другим,

Но только не на счет другого;

Всегда доволен будь своим,

Не трогай ничего чужого».

Работа им предстояла пока несложная. В основном, это сторожить установленные садки с речными устрицами. И по подготовленному образцу изготавливать новые садки и веревки. Все это в течение зимних чертогов, до наступления тепла.

Четыре садка мне сделали местные умельцы и притащили их к указанному месту на берегу реки. Туда же подогнали маленькую лодочку, нарубили и наносили мне толстых жердей и дров. Затем я поставил оцепление, чтобы никого к реке не пропускали и никто не видел, чем я занимаюсь.

С воинами оцепления остались пока и Дамьян с внуком. Нет никакой необходимости им выдавать секрет подготовки жемчужницы именно сейчас. Вот буду закладывать следующие садки по теплу, вот тогда все расскажу, покажу и заставлю делать под своим присмотром. Сейчас же им эти знания лишние.

Я выбрал места для установки садков, вышел туда на лодке и крепко забил в дно жерди. Забил так, чтобы они были немного ниже уровня воды и не бросались в глаза. Вернулся на берег и развел жаркий костер.

Хоть лед еще и не сковал реку, но было уже довольно холодно. Поэтому загонять в воду людей, это почти гарантированно их убить. А вот я — другое дело. Не граф Дракула, конечно, и тем более не Терминатор Т-850, но и простудой меня сейчас не прикончишь. Поболею наверное... может быть. Или не поболею? Но уж не сдохну, это точно.

Так, подбадривая себя, я разделся и решительно вошел в воду. Уууууууййй! Кожа покрылась пупырышками, а мои «колокольчики» минимизировались до величины горошин. Но кто, если не я? Никто! Однако и «телиться» не надо. Я начал быстро отбирать моллюски и выносить их на берег.

В каждый из четырех садков я решил заложить по двенадцать речных устриц. Но набрал, конечно, с запасом. Надо же брать ткань на подсадку в жемчужницы, да и могу испортить какое-то количество. Ведь знаю весь процесс только в теории, а на практике никогда этого не делал.

Замерз как цуцык. Кое как отогрелся у костра и стал заряжать жемчужницы. Перепортил поначалу несколько штук, но потом приноровился. В каждую речную устрицу я закладывал по шестнадцать кусочков чужой ткани. Когда закончил, позвал старика с внуком.

Пацана оставил на берегу, а с Дамьяном мы привязали садки к вбитым в дно жердям. Теперь они оба знали, где что находится. На сегодня все. Я уже покашливал и вообще чувствовал себя некомфортно.

Собрав оцепление, рванул в село. Когда добрался до дома, чувствовал себя уже хреновато. Похоже, немного переоценил свое здоровье. Пришлось звать Алму, от которой, несмотря на свой теперешний статус, тут же получил трындюлей. Но потом она позвала дочку и в четыре руки я был чем-то натерт, напоен и уложен на мою лежанку под целую кипу одеял.

На следующий день, к великому удивлению Алмы и Дары, я чувствовал себя гораздо лучше. Не обманул Мирослав Александрович, биофаги с воспалениями тоже работают. Класс! Но все-таки, день пришлось провести в постельном режиме. Не стал я спорить с Алмой, лучше перестраховаться.

Зато потом поблажки себе не стал давать и начал новое утро с тренировки. В этот день семья Алмы переселялась в свой новый дом. А я ту же бригаду плотников, что делала дом ренийцам, перенаправил на обустройство отапливаемой землянки на берегу речки, рядом с поставленными нами садками.

Отправил туда работать и Дамьяна с Игнаком. Пусть трудятся, для них землянка строится. Через помощника старосты довел до сельчан запрет рыбной ловли на том участке, где установили жемчужницы. Ибо не фиг!

До вечера успел поработать с кузнецом, гончаром и столяром, которые делали составные части для моего примитивного самогонного аппарата. Чем быстрее я начну производство, тем лучше. Нет у меня времени рассусоливать все десятицами, как здесь зачастую делают.

Живут здесь неспешно, как и на Земле в стародавние времена. Я же не могу себе этого позволить. Шевелюсь сам и заставляю шевелиться других. Ждать, пока построят производственную зону, чтобы начинать уже там производство, я не могу, да и не хочу.

Буду начинать производство с малого, чтобы отработать технологическую цепочку, научить и потренировать людей, да и, в конце концов, испытания провести. Если насчет производства дистиллята у меня никаких сомнений нет, то вот мыловарение, кленоварение и производство пеммикана* я никогда не организовывал.

* - Пеммикан (англ. pemmican, на языке индейцев кри «пими-окан» — «род жира») — мясной пищевой концентрат. Применялся индейцами Северной Америки в военных походах и охотничьих экспедициях, а также полярными исследователями XIX — первой половины XX в. Отличается лёгкой усваиваемостью и большой питательностью при малом объёме и весе. В настоящее время используется туристами при прохождении дальних маршрутов.

Все только в теории, а теория без практики мертва. Так в свое время утверждали два великих человека, два гения: научный гений М.В. Ломоносов и военный гений А.В. Суворов.

С Алмой, Вуком и Дарой состоялся непростой разговор. Я не стал их вызывать и заехал к ним сам. Давить на них я не хотел. Оказалось, что сложившиеся с ними хорошие отношения для меня значат слишком много.

Я предложил им принять участие в производстве дистиллята. Объяснил, какие выгоды это принесет в материальном плане и какая польза может быть для лечебного дела. Честно предупредил, что секреты производства надо строго хранить и чем чревато нарушение тайны для любого работника, даже для них.

Ренийцы приняли решение не сразу. Попросили дать им время посоветоваться и я согласился подождать. Забот было много и без производства алкоголя. Я съездил к кузнецу и мы решили по цене и срокам, когда он изготовит поддоны для выварки кленового сока.

По самой ранней весне, когда на клене набухнут почки, а днем уже будет плюсовая температура, начнется активный сбор кленового сока. Это будет период с лютня, когда ночью еще случаются заморозки, по тревен. После этого сбор сока прекращается. Собирать кленовый сок легко, процесс идентичен сбору березового сока.

И вот к этому времени должны быть готовы и поддоны, и помещение, и люди. Оряховцы, которые будут осуществлять сбор сока, уже были проинструктированы. Я хочу задействовать в этом деле как можно больше людей, так как время сбора ограничено. И следующий период сбора придется ждать год. И естественно, я хочу успеть собрать сока как можно больше. А потом можно будет его не торопясь выпаривать.

На этом и закончился насыщенный делами день. Я крутился как белка в колесе, мало обращая внимание на окружающих. И как тщательно обо мне стараются заботиться горничные Ива и Мила заметил только при помывке. Не хочу, чтобы мне помогали мыться или одеваться. Люблю это делать сам.

Я ни в коем случае не считаю себя истиной в последней инстанции и знаю, что мое мнение субъективно. Кому-то из мужчин нравится, когда его женщины моют или одевают. Мне — нет, но спорить я не собираюсь. Что одному доставляет удовольствие, другому не нравится. У меня и на Земле были подобные моменты. Только там, естественно, были подруги, а не служанки, но и там я отказывался.

За ужином «атаки» продолжились. Обе девушки старались обратить на себя внимание, и надо сказать, у них это получалось. Я не дурачок, в конце концов, чтобы игнорировать внимание к себе симпатичных девушек. Тем более, в моем теперешнем возрасте.

Странно только. После того, как мои наемники в местной пивнухе порассказали про меня страшилок, сельчане явно меня боялись. Почему горничные не боятся? А! Ну их, эти загадки.

Когда после ужина я пошел в свою спальню, Мила с Ивой ожидаемо бросились мне помогать. Я ж сам штаны не смогу снять. Как одному с такой трудной задачей справиться? Не угадал только с составом помощниц. Думал, обе в спальню зайдут, но после короткого перешептывания за дверью, вошла только Ива.

Помню, она опустилась на колени, чтобы мне завязки на штанах распустить. Больше ничего толком не помню. Кровь благополучно от головы отхлынула и центр принятия решений на скоростном лифте спустился на нижний этаж.

Не, кое-что помню! Помню, что мне было безумно хорошо, и помню, что девушка меня ничуточки не боялась, и на рожу мою смотрела без отвращения. Иногда мне кажется, что женщины в иных случаях смелее мужчин. Вот когда заснул — не помню, но точно не скоро.

Проснулся на удивление бодрым, несмотря на то, что по времени спал недолго. Лишним будет говорить, что утро я встретил в хорошем настроении. Дальше как всегда: тренировка, гигиена, завтрак. Горничные вели себя как обычно, никак не подавая вида, что вчера что-то было.

Ну, может, взгляд у них изменился. И у Ивы, и у Милы я видел в глазах: смешинку, интерес, довольство и азарт. Наверное, играют в какие-то свои женские игры, в которые мы, мужчины, не посвящены по своему скудоумию, хе-хе. А мне что? Не хочу никакие ребусы разгадывать. Я человек простой. Если вижу очаровательную женщину, я о ней и думаю. Как пелось в одном мультике: «Йо-хо-хо! И бутылка с бромом!».

Когда заканчивал завтрак, Джеймс доложил, что ко мне пришло семейство Алмы. И я принял их в своем кабинете. К моей, не побоюсь этого слова, радости, ренийцы приняли мое предложение. Я озадачил ключника поиском повозки и погрузкой на нее бочонка с брагой и составных частей «дистиллятора». Сделаю умное лицо и назову его так, а не посконно-домотканый «самогонный аппарат».

Пока Джеймс занимался повозкой, я подписал трудовые договоры с Алмой, Вуком и Дарой, а затем принялся рассказывать, как дистиллятор работает. Доходчиво разъяснил весь технологический процесс. Наконец дождались, когда повозка будет готова и поехали в дом лекарей.

Алма определила место, где будет происходить дистилляция, а Вук под моим руководством собрал примитивную конструкцию. И мы начали процесс! Все получалось отлично, только мне серпом по... сердцу резал низкий КПД: мало готового продукта и много отходов. Мне нужен змеевик! Но у кузнеца пока ничего не получалось.

Пробыв у ренийцев около трех часов и убедившись, что они всю технологию твердо уяснили, я убыл в дом семьи, которая была выбрана старостой для производства пеммикана. Алме я сказал прийти ко мне завтра утром с помощником старосты для организации поставок в их дом необходимого количества браги и тары.

После того, как я утвердил выбор старосты относительно семьи, которая в будущем будет заниматься пеммиканом, им была поставлена задача подготовить необходимые ингредиенты, инструменты и ждать, когда я к ним приеду для организации начала производства. В от этот день и наступил.

Главные ингредиенты пеммикана — это измельченное сухое мясо и топленое сало либо жир в пропорциях три к одному. Мясо подготовили говяжье и просушили его заранее. А жир и сало взяли свиное. Помимо главных ингредиентов есть и дополнительные: это сушенные ягоды, специи и грибы, обогащающие пеммикан витаминами, а также добавляющие продукту особенный вкус.

Вообще, человек может жить только на пеммикане, беря энергию из жира, белки — из мяса, витамины — из сушенных грибов или ягод. Есть случаи, когда люди выживали на пеммикане по нескольку месяцев без ущерба для здоровья.

Пеммикан также использовали как корм для ездовых собак в тех же самых длительных экспедициях, но применяли при приготовлении более дешевые сорта мяса, такие как тюленье или китовое. Но я и мои люди не тилинкиты, у нас ездовых собак нет. А для тилинкитов я, если что и приготовлю, то это точно будет не пеммикан, а, к примеру, грибочки, которые можно есть, но только один раз.

Проверив все, что приготовили для начала производства, я убедился в полной готовности. Объяснил работникам, кто и что должен делать. Сам, естественно, руками ничего не делал. Только объяснял, контролировал процесс и подсказывал, если что-то начинали делать не так.

Ничего сложного в технологии изготовления не было. Дольше всего измельчали до состояния крупнозернистого порошка мясо. Ведь ни блендеров, ни кофемолок здесь нет. Потом добавили сушёные ягоды, специи и грибы. Так как у нас был приготовлен как жир, так и топленое сало, на одном столе смешивали полученную субстанцию с жиром, на другом столе — с топленым салом.

Добавили соли и снова перемешали. Затем полученную смесь равномерно разместили на противне слоем сантиметра в два — два с половиной и начали нагревать. Грели, пока жир не выступил по краям мясной массы, а само мясо окончательно не подсушилось.

Выступивший по краям жир срезали ножами, он еще пригодится, а полученный пеммикан нарезали аккуратными ломтями и завернули в листья съедобных растений, заготовленных по осени. Там использовали все, что нашли: хрен, латту, капусту, лопух и прочее, и прочее. Я попробовал то, что получилось — шикарно! А на дворе-то уже вечер. Вот так время и пролетает, когда ты весь в делах. Раздал последние распоряжения и уехал домой.

Дома повторилась вчерашняя история, только в спальню зашла Мила. Я хотел поговорить с девушкой, но когда она сняла с меня рубашку и развернувшись, чтобы уложить ее на табурет... В общем, она наклонилась к табурету, а ее восхитительные ягодицы ткнулись в... меня. На фиг эти разговоры! Аарррр!

Утром хихикающие горничные накормили меня и я убыл из дома выполнять последнюю свою задумку перед поездкой по деревням манора. Кстати, надо не забыть девушкам сделать какие-то подарки. А сейчас я хочу сделать мыло. Для начала, хотя бы самое простое. Задолбался изгаляться с золой, песком и мылистой глиной.

Семью, которая первой будет заниматься мыловарением, подобрал мне ключник. Это были его родственники и он поклялся, что они — люди надежные. Трудовые договоры с ними и семьей, занимающейся пеммиканом, я заключил заблаговременно. Сейчас надо было запустить сам процесс производства.

Основные ингредиенты моего будущего мыла, щёлок из золы лиственных деревьев и перетопленный животный жир, работники приготовили. В большой емкости смешали жир и щёлок в соотношении один к двум и начали варить.

Примерно через час начался процесс омыления. Сначала образовалась жидкость, похожая на молоко. При дальнейшем кипении раствор посветлел. Жир, который сначала плавал над щёлоком, постепенно превратился в эмульсию и масса начала густеть.

Ох, я и волнуюсь, но морду «держу кирпичом». С утра свои записки еще раз перечитал, но боязно. Теорию помню хорошо, но вдруг не получится? Боязно. О-па, отвлекся!

— Не забываем помешивать! И щёлок добавляйте понемногу! — взбодрил я мыловаров. — Следите, чтобы жидкость не выкипела, а то мыло может пригореть.

Каждая новая порция щёлока продолжала начатое омыление. Начала образовываться прозрачная масса, которая при дальнейшем кипении начинала густеть. Стала как густой кисель, это получился, так называемый, мыльный клей. Можно, конечно, уже этим мылиться, но я попробую сделать лучше.

После получения мыльного клея, приступили к отсолке. Добавляли соль небольшими порциями, разбрасывая ее по всей поверхности и перемешивая. Пока дорого, конечно, но начну сам варить соль и технология сильно удешевится. А я соль варить начну! Вот только с тилинкитами как-то порешаю вопрос и начну.

Когда мыльный клей сгустился до состояния творога и всплыл, отсолку прекратили и огонь затушили. Я приказал ничего не трогать и оставить все до обеда. Пока разрешил всем отдыхать. Съездил домой на обед и не удержался, утащил в спальню попавшуюся на пути Иву. А вот не фиг дразниться! Я вам не «Железный Феликс», у меня гормоны!

Прискакав после обеда к мыловарам, пошел к чану. Приказал аккуратно отделить мыло от рассола и залить новой порцией щёлока. Второй раз варили по времени меньше, около двух с половиной часов. Потом снова провели отсолку и двухчасовое отстаивание. Я уже никуда не уезжал, так как не мог дождаться результата. Поэтому остался в варочной.

Вот оно, ядровое мыло! Вроде, все как в описании. Выложили массу на расстеленную дерюгу. Осталось подождать полтора-два часа и можно раскладывать массу по формам и сушить.

На улице уже было темно, в положительном результате я убедился, так что, можно ехать домой. Проинструктировал мыловаров о их дальнейших действиях, настроил на то, чтобы при дальнейших варках пробовали добавлять душистые травы, и поехал домой. Как же хорошо на душе, когда все, что планировал получается. А дома еще и прелестные девушки ждут. Ух!

Я ехал домой и не замечал ни стылую погоду, ни отсутствие какого-либо освещения на темных сельских улицах. Вечер казался прекрасным. Подъезжая к дому и уже увидев воина с факелом, несущего службу у ворот, укорил себя за то, что пренебрег охраной. И доспех не надел, хотя стараюсь носить его постоянно.

Чтобы себя самого не материть, скажу, что это было непрофессионально. Да и урон статусу, как простому воину в одного разъезжать. Охранник увидел меня, вставил факел в держатель и бросился открывать ворота.

Въезжая в освещенный круг, я неожиданно услышал знакомый скрип натягиваемой тетивы. Тело начало действовать само, на рефлексах. Я ткнул пятками в бока Князя, а сам скользнул из седла, уже понимая — не успеваю!

Глава 17

Глава 17. Довлеет дневи злоба его (524 круг Н.Э., смутан-студень).

Соскользнув с коня на землю, я одновременно почувствовал вспышку сильной боли в районе левого уха и краем глаза увидел воткнувшуюся в седло стрелу. Что-то горячее обильно потекло по шее за воротник. Тело продолжало действовать на рефлексах. Я, прикрываясь лошадью, рваными рывками бросился к приоткрытым воротам.

— Тревога!!! Нападение!!! — что есть мочи заорал охранник, одновременно приоткрывая створку ворот.

Тук... тук... тук! Втыкаясь в землю вокруг меня, застучали стрелы. Охранник прикрылся щитом и двинулся мне навстречу. Когда до входа во двор остался один рывок, одна из стрел вонзилась мне в икроножную мышцу. С громким криком я рухнул на землю. Боль была невыносимой, она просто ослепила меня.

Это все? Конец?

Тут я почувствовал, как меня подхватывают под мышки и тащат в сторону дома. Здоровой ногой изо всех сил я начал помогать. Надо срочно уходить из-под обстрела. В доме захлопали двери и послышались тревожные крики.

— Аа! Ааа! — дважды вскрикнул охранник и, тяжело навалившись на меня, придавил к земле.

Я приподнял голову, пытаясь рассмотреть, что происходит вокруг. Из приоткрытых ворот начали выскакивать мои бойцы. Один из них мигом выдернул из держателя факел и, широко замахнувшись, отбросил его в сторону.

— Прикрыли щитами господина! Быстро, во двор!!! — раздались команды моего десятника. — Вы, двое, Белослава хватайте!

Вокруг меня сомкнулись щиты, мы всей группой быстро забежали во двор и захлопнули ворота. Ну как, всей группой забежали? Я скакал на одной ноге, а Белослава, первым прикрывшего меня воина, вообще волоком затащили. У него стрелами были поражены обе ноги.

— Обеспечь охрану дома и займись нападавшими. Но сначала, под охраной лекарей сюда, — прохрипел я Матею. — Пусть мной и Белославом займутся. Перетяните ноги ремешками выше ран, чтобы боец кровью не истек. Что с моим конем? Он цел? Тревогу поднимай, Матей, сельчан на стены, чтобы никто из села не выскользнул. Давай, действуй, каждое мгновение дорого!

Под испуганными взглядами прислуги меня и Белослава затащили в гостиную. Стрела, ранившая меня в ногу, пробила икроножную мышцу насквозь и ее наконечник выглядывал из раны на пару сантиметров. Рана на ноге причиняла очень сильную боль и я сдерживался изо всех сил, чтобы, не дай предки, не пустить слезу. Позориться мне никак нельзя.

Вот ухо — болело меньше. После яркой вспышки боли, сейчас это место тупо ныло. А может, это просто на фоне дикой боли в ноге? Кровь бежать перестала, спасибо моей регенерации и отдельно — Мирославу Александровичу. Чувствую, мне его всю жизнь добрым словом поминать придется.

Я осторожно потрогал ухо. Ууффф! Больно, блин! Я достал свое зеркальце и глянул на рану. Ёптить! На месте уха висели окровавленные лоскуты. Да, чтоб тебя! Еще «красивее» стал. Ну, что за невезуха?! Такое впечатление, что судьба издевается надо мной. Вспыхнувший гнев немного приглушил боль. В коридоре послышался топот и в гостиную с сумками через плечо вбежали Алма с Дарой.

— Горячей воды сюда и пару мужиков в помощь. Остальные — вон! — сразу скомандовала Алма.

— Делай, что она говорит, — кивнуля ключнику и обратился уже к лекарке. — Алма, сложи, пожалуйста, порванное ухо и замотай перевязочным материалом.

Алма хмуро кивнула, бросила взгляд на то, как остановили кровь Белославу, и, удовлетворенно хмыкнув, занялась мной. С собой в сумке у лекарки была бутыль с дистиллятом. Ура!

— Алма, дай мне несколько глотков дистиллята, — попросил я лекарку. — Мне будет легче переносить твои манипуляции.

— Не знаю, что такое манипуляции, но, чтобы легче было терпеть боль, есть средство получше, — отказала мне ренийка. — Вот порошок сушеного дурман-гриба. Съешь. Ешь, не бойся! На, запей водой.

Я не стал спорить и принял порошок. Ну, что? Я никогда не пробовал употреблять наркотическое вещество, но, наверное, это было оно. Через несколько минут перед глазами все поплыло, мысли путались. Боль я все равно чувствовал, но, как-то странно. Будто она моя и не моя одновременно.

Мой взгляд бесконтрольно гулял по комнате и вдруг наткнулся на фигурку Дары. В ее глазах читался такой ужас, когда она смотрела на мои раны! Она, похоже, находилась в настоящем ступоре. Алме пришлось прикрикнуть, чтобы дочь пришла в себя и начала помогать матери.

Как со стороны, я наблюдал, что творилось в гостиной. Лекарка не стала просто перевязывать мне разорванное ухо. Она обработала область вокруг раны дистиллятом, и, пока меня держали два приведенных ключником лакея, сначала сшила болтающиеся лоскутки, а уже потом замотала голову «бинтами».

Потом она с дочкой занялась моей ногой. Разрезали штанину, оголив ногу, обработали область вокруг входного и выходного отверстия раны дистиллятом, а затем аккуратно срезали наконечник стрелы и вынули ее из ноги. Мне повезло, что стрела прошла навылет и наконечник торчит снаружи. Иначе, пришлось бы его вырезать или проталкивать стрелу дальше, пока она не вышла бы наружу. Моих знаний хватало, чтобы понимать: при попытке тащить стрелу обратно, наконечник гарантированно остается в ране.

А Дара, похоже, в меня влюблена. Это видно, все-таки. И по ее состоянию, и по поведению, и по тому, как она за мной сейчас ухаживает. Только что не баюкает, пытаясь облегчить мои страдания. Жалко девочку, мы — точно не пара и ситуация у нас безнадежная. Зря на меня время тратит и свои чувства.

Хотя, по мне, так: лучше любить и не быть любимым, чем вообще не знать, что такое любовь. А девочку я не обижу. Чтобы воспользоваться сейчас ее чувствами, это какой свиньей надо быть? У нее эти детские влюблённости рано или поздно пройдут. А вот помочь ей в жизни можно. Да я уже взялся помогать. А то, что выгоду от наших отношений сделаю взаимной, так это только лучше будет.

Несмотря на дурман-гриб и старания Дары, было больно. Представляю, как было бы без него. Бррр! Нет, не буду представлять. Все-таки, местные — очень терпеливые люди. Монстры, просто!

Алма наложила мне на раны кашицу из лечебных трав и плотно замотала перевязочным материалом. Потом меня оставили в покое и занялись Белославом. Несмотря на мое состояние, я помню, как спросил о его состоянии и попросил Алму приложить все силы для его спасения. Белослав — верный человек и достойный воин, выполнивший свой долг до конца. Он закрыл меня от стрел и мой долг — сделать все для его спасения.

Лакеи Велико и Тихомир осторожно подняли меня и унесли в спальню. Откуда-то появились горничные, они общими усилиями раздели меня и уложили в кровать. Я уже совсем плохо соображал и вскоре заснул. Но помню, как перед тем, как вырубиться, дал команду усилить охрану дома и всем быть на чеку.

Утром я проснулся от того, что почувствовал, как кто-то протирает меня влажными полотенцами. Как-то, даже больше гладит, чем протирает. Открыв глаза, увидел, что это Ива и Мила. Глазки у них возбужденно поблескивали, а их ручки гладили мои весьма рельефные мышцы. Гладили, где полотенцами, а где и просто ладошками.

Я располагался на своей лежанке, а из одежды на мне были только повязки на голове и ноге. Увидев, что я проснулся, девушки на миг замерли, но потом опять продолжили меня гладить. Только лицо и шея покрылись густым румянцем. Я же смущаться и не подумал. Это было бы глупо.

Поинтересовался у девушек, есть ли какая-то информация от моего десятника и в каком состоянии раненый. К счастью, воин остался жив. Над ним хорошо поработала Алма с дочерью, и теперь он отлеживался в казарме под присмотром товарищей. Матей организовал охрану дома и поиск нападавших. Больше никто из моих людей не пострадал и, слава предкам, не пострадал Князь. Но больше ничего горничные не знали.

Мои раны ныли, но, в такой пикантной ситуации, организм сразу вышел из-под контроля. Когда тебя голого гладят симпатичные девушки трудно воспринимать окружающее хладнокровно. По крайней мере, я не умею. Мой «дружок» предсказуемо отреагировал на женские прикосновения и приподнялся разбухшей колотушкой. Девушки томно задышали и отбросили полотенца.

— Как себя чувствует наш господин? — чуть хриплым голосом спросила меня Мила.

— Разве не видно? — улыбнулся я захихикавшим девушкам.

— Пойду, запру дверь, — шепнула Ива.

От захлестнувшего меня желания у меня даже кровь в ушах зашумела. Ну, в правом ухе и той кривулине, что у меня теперь будет вместо левого уха. Я перехватил руку Милы и властно потянул девушку на себя.

Описывать, что потом творилось, — дело неблагодарное. Это был какой-то фейерверк, праздник! Несмотря на то, что из-за ран, я мог только убого лежать на спине, самая важная в этом деле часть организма была неутомима. Когда-то читал, что это даже научно обосновали. У человека, побывавшего в смертельной опасности, инстинкт продолжения рода зашкаливает. Да и на практике я это уже не раз испытал.

В общем, обе девушки на мне уработались в ноль и сейчас лежали, прижавшись ко мне с обоих боков. Не знаю, как у них, а у меня такое было в первый раз. Не могу судить, нужно ли такое женщинам, но мне понравилось. Главное, чтобы здоровья хватило. А его хватило.

В дверь спальни постучали.

— Достопочтенный Сержио, Вы уже проснулись? Откройте! — из-за двери раздался голос Дары.

— Дара, я еще полчасика полежу, — отозвался я. — Потом открою.

За дверью топнули ногой и вместе с удаляющимися шагами я расслышал, как девочка бормочет: «Угу, весь дом уже слышал, как он там лежит. И чего они все лезут к нему? Кобылы! Мёдом им там намазано?». Я лишь грустно улыбнулся.

— Все, девочки, подъем! — затормошил я Иву и Милу. — Вам, все-таки, придется обтереть меня полотенцами и накормить завтраком. Потом, мне надозаняться делами.

— Вам же нельзя вставать! Как Вы будете заниматься делами?

— Как-нибудь, придется. Пускай, и в горизонтальном положении. С вами же позанимались?

Девчата весело рассмеялись. Блин, как колокольчики звенят! И в четыре руки начали приводить меня в порядок. И пока мне помогали стать чистым и сытым, я попросил позвать ко мне Алму, Джеймса и Матея. Первым зашел Джеймс и отчитался о повседневной деятельности. Доложил о работах в доме, во дворе и в саду, где выставлены посты, о состоянии лошадей и голубей. Сказал, что принесли заказанный мной железный ящик для казны.

Я поблагодарил ключника, наверное, вызвав у него когнитивный диссонанс, и приказал срочно изготовить мне палочку для ходьбы и пригласить сюда старших от мыловаров и производителей пеммикана с последними образцами продукции. А помощнику старосты, которого Булыч оставил на хозяйстве, я попросил передать, чтобы спланировали постройку большего количества складских помещений в промышленной зоне.

Затем пришла Алма. Спросила меня о самочувствии и сделала перевязку. Подивилась в очередной раз тому, что раны уже затянулись тонкой молодой кожей. Сказав, что и швы уже оставлять на ухе без надобности, сняла их. Я рассмотрел свое ухо в зеркальце... М-да. Гораздо лучше, чем вчера, но, все равно, некрасиво. Зато, можно уже повязку на голову не наматывать.

Забегала Дара, хотела меня перевязать, но я не дал. Девочка поискала, чем еще мне можно помочь, но не нашла. Я был чистый, сытый и перевязанный. Злющая, она побегала по комнате, но потом придумала: напоила меня какой-то горькой хренотой. Меня чуть не вывернуло. Зато Дара ушла от меня довольная собой.

Успел немного передохнуть, когда с корзинкой пришел глава семьи, делающей пеммикан. Попробовал, что у них без меня получалось. Отлично! Лучше, чем когда мы начинали вместе. Видимо, опытным путем подобрали пропорции ингредиентов.

Ушедшего докладчика сменил старший из мыловаров. Тот тоже пришел с корзинками, только с двумя. И порадовал меня он еще больше первого посетителя. Мыло он представил мне не только достаточно твердое и хорошо сформированное. Но у него получилось его ароматизировать!

В каждой корзинке лежало по десятку брусков мыла. В одной лежало не ароматизированное мыло, а в другой — каждый из кусков радовал приятным запахом. Пока ассортимент мыла был совсем маленьким: мятное, хвойное и цветочное. Каждый брусочек был завернут в отдельную тряпицу. Великолепно! Пора посылать голубя к Алоизу.

— Надеюсь, ты помнишь наш договор? — я придавил взглядом мыловара. — Чтобы ни один кусок мыла, ни один секрет не ушел на сторону. Узнаю — позавидуешь мертвым. Будешь делать все, как я говорю, — забудешь, что такое бедность и голод.

— Господин! Да что я без понимания?! — грохнулся на колени мыловар. — Все помню, что Вы приказывали. Все исполню в точности!

— Смотри! — погрозил я ему пальцем. — За твоих людей, если что-то натворят, будешь отвечать вместе с ними.

Мыловар грустно закивал головой.

— Но и денег я тебе буду платить больше любого в твоей семье. Намного больше!

А вот это уже приободрило селянина.

— Ладно, вставай, — велел я ему. — Давай сюда корзины и иди работай. Все, что произвел, храни до моей команды и смотри, чтобы ни кусочка не пропало! Как я скажу, получишь деньги и отдашь товар моему человеку.

— Погоди! — я остановил мыловара, чтобы озвучить ему еще одну задачу. — Подбери человека, который сможет сделать красивые шкатулки для ароматизированного, душистого мыла. Душистое мыло мы будем продавать дорого, поэтому и упаковка должна соответствовать. Все понял? Иди.

Когда мыловар вышел, я решил сделать подарки своим людям. Отобрал несколько кусков мыла и подарил: хвойное — Джеймсу и Вуку, цветочное — Алме, Иве и Миле, мятное — Даре, а остальным слугам — по бруску неароматизированного мыла.

Немного притомился «дедоморозить» и задремал. Но, через час, проснулся от того, что в спальню заглянул Джеймс. Это он палочку для ходьбы принес. Я тут же кинулся ее испытывать. Ну как, кинулся? Кряхтя, поднялся с кровати, тяжело оперся о палочку и с трудом прошелся по комнате.

Больно, но двигаться могу. Палочка понравилась. Сразу видно, что у мастера руки откуда надо выросли. Длина точно по мне, крепкая, еще и успели немного узоров нарезать и чем-то заморить древесину.

Отпустил Джеймса и полез в свои вещи. Надо какой-нибудь подарок Белославу подобрать. Вспомнил, что у меня осталось два серебряных кольца и серебряная же цепочка. Их я уже не использую, так как теперь изволю золото носить, хе-хе! Значит, можно пускать на подарки.

Конечно, можно сказать, что он просто выполнил свою работу. И это правда. Но, я считаю, что такие вещи надо поощрять. Люди должны твердо знать: сделал что-то хорошее — взял с полки пирожок, провинился — будет а-та-та.

Я решил отдать ему одно из колец и цепочку. Положил их в карман и поковылял в казарму. Под осуждающими взорами Алмы и Дары и под заинтересованными взглядами прислуги и воинов я пошел проведать Белослава.

Ему стрелы попали в обе ноги. Одна — в икроножную мышцу левой ноги и вторая — в мышцу бедра правой ноги. Воин был пока прикован к кровати и с изумлением смотрел на мои передвижения. Я ходил, а он, с почти такими же ранами, не мог двигаться. Посидел с ним, пообщался. Похвалил за смелые действия и подарил ему цепочку и кольцо.

Потом побрел на конюшню. Притормозил во дворе и послал помощника дворника на кухню за парой моченых яблок. Принесла мне яблоки помощница кухарки, при этом она постоянно с подозрением косилась на засланного мной паренька. Я поблагодарил и отпустил слуг.

Я рад был видеть своего верного конягу живым и здоровым. Князь, похоже, тоже мне обрадовался. Я скормил ему яблоки, прислонился головой к его морде и повинился за свою глупость и недальновидность, из-за которых мы оба чуть не погибли. Расслабился, блин, на радостях. Пообещал Князю больше так не тупить и, взяв лежащий на полке гребень, расчесал гриву. На самом деле, конь был ухожен, грива и хвост расчесаны. Просто мне хотелось поговорить со старым другом и поухаживать за ним лично.

После конюшни посетил отхожее место. Итогом этих «брожений» стала очень сильно разболевшаяся нога. Я с трудом, оперевшись о плечо одного из лакеев, добрел до спальни. Раздеться мне помог он же. Попытавшихся зайти в спальню Милу и Иву, зашипев как змея, шуганула Алма, а ужином меня покормила третья горничная, та, что постарше, Даница. Покормила прямо в постели. Затем я провалился в сон.

Спал крепко и без сновидений, а проснулся не от таких приятных ощущений, как вчера, а от того, что в спальню заглянул мой ключник. Слава предкам, хоть так. Хуже было бы проснуться от того, что Джеймс меня голого протирает мокрым полотенцем. Ха-ха-ха-ха!

— Доброе утро, господин, — поклонился ключник. — К Вам просится с важным докладом Матей.

— Раз ты мне не даешь ни умыться, ни позавтракать, — укоризненно ответил я Джеймсу. — Значит, доклад действительно важный. Зови!

Смущенный ключник, поклонившись еще ниже, исчез в дверном проеме, а вместо него появился мой десятник.

— Заходи, Матей, — пригласил я его. — С чем пришел?

— Мы взяли их всех! — зайдя в спальню выпалил десятник. — Живьем!

— Вот это новость! — воскликнул я, подхватываясь на кровати. — Ради такой новости, можно и ночью будить. Рассказывай!

— Мне очень помогли наши калечные ветераны, — начал рассказывать Матей. — Без них я мог и не найти душегубов. Но Ваше отношение к заслуженным воинам очень понравилось оряховцам, а сами ветераны готовы за Вас глотки рвать.

— Вот они и начали расспрашивать односельчан. И те отнеслись с пониманием, — продолжил довольный десятник. — Как ни старайся хорониться, все равно в селе кто-нибудь тебя заметит. Не бывает по-другому. А эти душегубы, придя несколько дней назад в Оряхово, назвались дальними родственниками Гахарита.

Это наш сельчанин, охотник. Страже сказали, что у нас они — проездом, переночуют у родственника и поедут дальше в Дубровник. И они, действительно, на следующий день выезжали, конными. Но потом вернулись уже без лошадей, пешком.

— Как же вы это узнали? Догадались?

— Нет, господин. Мы их уже немного поспрашивали. Они выехали из села верхом, а следующей ночью их завел обратно в село Гахарит. Как раз его очередь была отдежурить в сельской страже. Весь следующий день они прятались у него дома, а сам хозяин следил за вами. А вечером этого дня они на вас напали.

Гахарит — мужик в возрасте и уже много кругов живет один. Он пришлый, родился не в Оряхово. Уже в зрелом возрасте пришел к нам в село от наших западных соседей, из Лазаца. Так сказал по приходу. Семьей у нас так и не обзавелся, да и вообще, он мужик не общительный.

И вот его соседи сказали, что видели у него гостей все эти дни. Тех гостей, которые, якобы, уехали из села. Я собрал воинов, мы окружили дом охотника и взяли их сегодня под утро, когда они выходили из дома. Видать, собирались уйти из села.

Значит, все-таки предательство, по-другому и быть не могло. Но одно дело предполагать, а другое — знать наверняка. Я старался не показывать вида, держать себя в руках, но адреналин делал свое дело, меня колотило, как перед поединком.

Я, возможно, многое могу понять и простить, но предательство в этот перечень не входит точно! Десятник, видимо, заметил мое состояние, опустил глаза и замолчал, только изредка посматривая на меня с опаской.

— Сколько их? Они ранены? Откуда они и по какой причине напали? Где сейчас их содержишь? — засыпал я Матея вопросами.

— Трое душегубов и предатель Гахарит. Никто не ранен. Так, помяли маленько. Держу в подвале малой казармы связанными и с заткнутыми ртами. А кто они и по какой причине напали, я пока не знаю. Я думал, надо сначала Вам доложить, — заволновался мой десятник.

— И правильно сделал, — успокоил я Матея. — Молодец! Хорошая работа. Пойдем, покажешь мне их.

Я с опаской привстал с кровати, но, похоже, зря беспокоился, нога болела несильно. Оделся, взял палочку и пошел к малой казарме. С каждым шагом я шел все уверенней, а, проходя по двору, уже не опирался на палку, а размахивал ей как денди под коксом. Нога болела, конечно, я прихрамывал, но наступал на нее уверенно и лишь немного хромал.

В казарме были все мои воины, в настоящий момент не задействованные на службе. Там же сидели и все три инструкторы. Когда я вошел, бойцы вскочили с лавок и поклонились. М-да, не нравится мне, что воины, здесь, на Этерре, кланяются и сдергивают головные уборы, приветствуя начальника или дворянина. Надо это менять.

— Слушаем меня внимательно, — обратился я к бойцам. — Вы находитесь у меня на военной службе. И на этой службе вы рискуете жизнью и здоровьем. Поэтому, лично для меня вы стоите выше любого другого простолюдина, будь-то крестьянин, рыбак, охотник, скотовод, ремесленник или торговец.

— Устанавливаю, что с этого дня, встречая меня, или когда я к вам обращаюсь, вы не кланяетесь и не снимаете головной убор. Воинское приветствие будет выглядеть так: принимаете строевую стойку и прикладываете кулак правой руки к сердцу, — я продемонстрировал воинское приветствие изумленным бойцам.

— Ларош!!! — взревели бойцы.

— Матей, инструкторы, потренируете бойцов, чтобы уже завтра они выполняли приветствие в точности так, как я показал, — озадачил я свой младший командный состав. — А теперь, показывайте мне наших пленников.

Зайдя в подвал, я увидел четырех связанных, избитых, ничем не примечательных мужиков с кляпами во рту. Они злобно зыркали на меня из-под насупленных бровей.

— Ути, как мы бровками играем и глазками сверкаем, — я задумчиво потер подбородок. — Вам бы ссаться от ужаса, а вы глазки пучите, как будто две десятицы в отхожее место не ходили.

— Матей, — я обернулся к десятнику. — Мне надо знать, кто их послал. Вообще, все, что они знают. Справишься?

— Сделаем, господин.

— Только сделай так, чтобы они после твоих вопросов могли двигаться, видеть, разговаривать и слышать.

— Сделаем, — подтвердил Матей.

— А чтобы ты точно меня понял, — я придвинулся ближе к своему десятнику и тихо, но так, чтобы на самом деле меня все услышали, произнес. — Я поясню. Глаза — хватит одного, рука нужна — только правая. Чтобы слышать, уши не нужны. Красивыми им быть не обязательно, да и писюны им уже не понадобятся. Но это, если они упорствовать начнут. А если будут с тобой откровенны и ты будешь уверен в их искренности, то пытать их — необязательно. После твоего доклада я приму по ним решение.

Десятник внимательно выслушал меня, на мгновение задумался, посмотрев на пленников, затем выпрямился, встав по стойке смирно и утвердительно мне кивнул.

У меня же, как всегда, была куча дел. Я вернулся в дом, сказал Джеймсу, чтобы вызвал ко мне в кабинет голубятника, кузнеца и гончара, а сам сел писать записку Алоизу. Задача не простая, так как письма, отправляемые голубиной почтой, должны быть маленькими. Чем меньше — тем лучше.

Ничего, справился. Сообщил Алоизу, что готов показать и передать ему образцы товара на ознакомление и продажу. Через пару десятиц пригласил его в Оряхово и объяснил, что если он хочет ускорить производство, то надо привезти работников, наемников, материалы и деньги. Рассказал, какие именно специалисты нужны и какие лучше привезти материалы.

На первый раз лично проконтролировал, как голубятник отправляет письмо. Пацан справился. Он аккуратно привязал к лапке голубя мою писульку и выпустил его. Крылатый почтальон сделал круг над моим домом и, определившись с направлением, рванул на юго-восток.

Поднявшись в кабинет, я принял прибывших по вызову гончара и кузнеца. Сначала объяснил гончару, как делаются чернильницы-непроливайки, и уговорился с ним, что он поставит одного из учеников на это дело. Мне хочется к приезду Алоиза показать ему и эту, весьма удобную, письменную принадлежность.

Конечно, по сравнению с алкоголем, непроливайки не принесут большого дохода. Но, курочка по зернышку клюет. Да и почему не сделать, если могу? Настоятельно попросил его максимально увеличить производство винных кувшинов и бутылок. И на все изделия ставить клеймо, когда оно будет готово.

Потом поработал с кузнецом. Договорились с ним на производство нескольких поддонов для выпаривания кленового сока, а также на изготовление моего клейма в нескольких экземплярах. Решили по цене, чтобы и он доволен был, и я без штанов не остался. Прервал нас только стук в дверь.

— Войдите! — разрешил я, понимая, что по пустякам меня бы во время работы не побеспокоили.

В кабинет вошел мой десятник. Отдав мне новое приветствие, что я с удовольствием отметил, он вопросительно уставился на кузнеца, как бы спрашивая, можно ли при нем говорить.

— Докладывай! — велел я ему.

— Господин, нападавшие — из Кравоса!

Глава 18

Глава 18. Возмездие (524 круг Н.Э., студень).

Я стоял на центральной площади села, как раз напротив ворот моего двора. Там, где три дня назад меня пытались прикончить. Правая рука легко касалась рукояти вакидзаси, левая слегка придерживала ножны меча. Из оружия у меня был только короткий меч и кинжал.

На площади, наверное, собрались все жители села, а детвора оккупировала еще и заборы, и крыши близлежащих домов. Мои дружинники (буду называть их так, хотя, конечно, делая это — бегу впереди паровоза) образовали посреди площади круг, внутри которого стоял я и один из разбойников, пытавшихся меня убить.

Снаружи этого круга под охраной стояли остальные неудавшиеся убийцы и многочисленные зрители. Было холодно. Нет, на улице для студня стояла неплохая погода, но на мне надеты были лишь штаны, рубашка и пояс с оружием. Кравосцев я вообще приказал выводить с голым торсом, для большей зрелищности, чтобы зрителям раны были лучше видны. Пока же они были прикрыты кусками дерюги.

Когда Матей доложил мне результаты допроса, я призадумался, как же мне дальше поступить. Хотелось нанести ответочку Тодору тер Кравос, очень уж он меня достал. Так, когда-нибудь покушение может и удастся. Но я никак не мог придумать, как это сделать.

Король запрещал усобицы, но даже если я притащу к нему этих уродов, то доказать ничего не смогу. Слово простолюдина против слова аристократа? Даже не смешно. Но сидеть только в защите, это стопроцентно проигрышный вариант. Буду думать, что делать с этим бароном.

А пока мне надо разобраться с «засланцами» и предателем. За то, что они пытались сделать, всем им — смерть, без вариантов. Вопрос в другом, как лучше их казнить? Надо дать людям прочувствовать, чем чревато преступление против меня. Чтобы точно осознали, что к ним приехал не «юноша бледный, со взором горящим», которого по малолетству можно и обмануть, и предать, и даже попытаться убить.

Так-то я, конечно, не похож на домашнего мальчика, но их опасений пока ничем не оправдал. Оряховцы вначале себя «накрутили», особенно после того, что им нарассказали мои наемники. Но дни шли, жителей я не грабил, девок не насиловал, младенцев не ел, вообще никак не сумасбродствовал. А может, все про меня врут?

Подумав, решил кравосцев убить лично. Продемонстрировать оряховцам, что и без охраняющих меня взрослых дяденек я могу разобраться сам. А предателя, как ни крути, необходимо наказать суровее. Он должен стать примером для остальных, потому как и преступление у него более тяжелое.

Как я говорил старосте при встрече, когда мой наемник тянулся к нему с ножом, за проявленное им неуважение по отношению к своему господину, быстрая смерть — это милость. Виновный должен в полной мере осознать свою вину и прочувствовать наказание. Переборщить не боюсь. Сейчас в этом мире такое время, когда на казнь приходят, как в театр. Еще и детей приводят. Решил здесь жить, придется соответствовать.

Подождал, пока подживет нога, и вот, собрал селян на «представление». Нога еще, к сожалению, болит, но двигаться мне не мешает. Только прихрамываю немного. Кравосцы не покалечены и могут сражаться. На допросе они не стали запираться и их не пришлось пытать.

— Оряховцы! — мой голос загремел над площадью. — Эти люди посмели подло напасть на меня. Трусливо спрятавшись, под покровом ночи, они попытались расстрелять меня из луков. Побоялись выйти против меня даже втроем на одного.

Площадь глухо загудела.

— Многие годы из Кравоса в наше баронство приходят подонки, которые разоряют нашу землю, грабят дома, убивают мужчин, насилуют женщин, угоняют скот! Это делают такие, как они, — я указал рукой на кравосцев.

Гул на площади усилился.

— Я положу этому конец и начну вот с этих мразей! Сделаю это лично! — чтобы меня было слышно, я почти перешел на крик.

— Смерть кравосцам! Убей их, господин! Отрубить головы! Сжечь! — гул толпы перерос в гневные крики.

Я кивнул своему десятнику, все действия у нас были обговорены заранее. Драться мы должны были коротким оружием, без щитов и доспехов. С моего первого противника сорвали дерюгу, надели пояс с коротким мечом и поставили напротив меня.

— Начало по команде, — пояснил Матей кравосцам и обернулся ко мне. — Вы готовы, господин?

Я демонстративно зевнул и утвердительно кивнул головой.

— Нача..., — начал подавать команду десятник.

Ха! Я молниеносно выхватил меч и провел рез вправо, чуть ниже пупка. И сразу отшагнул назад.

— ...ли, — растерянно закончил Матей.

— Иииии!!! — над площадью взлетел полный ужаса визг.

Кравосец даже не успел вытащить меч и сейчас пытался удержать вываливающиеся из живота кишки. У него не получалось. Вскрытый живот обильно кровоточил и штаны кравосца висели мокрым красным мешком. Сизые противные «змеи» вывалились из разрезанного живота.

Кравосец хватал их скользкими окровавленными руками, пытаясь удержать, но они выскальзывали из рук и падали на грязную землю. Из искаженного в гримасе боли и ужаса рта продолжали нестись какие-то нечеловеческие звуки. О, вспомнил! Так кричат раненные кони.

«Представление» стартовало удачно, продолжим. Я нацепил на лицо безумную улыбку. Помните, как Шварц в «Близнецах» улыбался после первого в жизни секса? Вот так я и улыбнулся. Тренировался вчера в зеркальце свое бронированное. Даже мне от моей рожи не по себе было, что уж сказать об односельчанах.

Не переставая лыбиться, я осмотрелся по сторонам. На площади затихли все звуки, резал слух только медленно затихающий визг первой жертвы. С нечитаемым выражением лица оряховцы таращились даже не на кравосца, а на меня. С первым пора заканчивать.

Я шагнул к еле стоящему на ногах преступнику и широким мощным замахом нанес горизонтальный удар по шее. Визг моментально оборвался. Голова чуть подпрыгнула и, ударившись о землю, откатилась к одному из моих дружинников, а тело в тот же миг рухнуло в уже образовавшуюся на земле кровавую кашу.

— О! Подержи-ка, — «обрадовался» я и, подобрав голову, всучил ее в руки воина.

В полнейшей тишине я подошел к обезглавленному телу, отрезал кусок кишок и вернулся к дружиннику.

— Дай-ка топор, — забрал я у него оружие.

Мне нужно было что-то подходящее, чтобы протолкнуть кишку в горло. Воин держал отрубленную голову с безвольно открытым ртом на вытянутых руках. Я перехватил топор поудобнее и стал проталкивать топорищем кишку в раззявленный рот.

На площади стояла полная тишина, только я громко пыхтел, проталкивая кишку в отрубленное горло. Кто-то громко икнул. Наконец я с радостным возгласом пропихнул кишку наружу, протянул ее на половину и связал отрубленные концы.

— Держи, — повесил я ему на руку страшный трофей на не менее страшной петле. — Так удобнее будет!

А в свободную руку вернул ему топор, измазанный кровью и слизью. Дружинник резко отвернулся от меня и его мгновенно согнуло пополам:

— Бууээээ....

Я осуждающе покачал головой и, повернувшись к своим слугам, стоявшим неподалеку, потребовал воды. Надо было обмыть руки. На самом деле, как вы наверняка догадываетесь, я не испытывал тех эмоций, которые старательно демонстрировал зрителям. Меня самого тянуло проблеваться. Но, ноблесс оближ*, я должен отыграть выбранную роль до конца и быть убедительным.

* - «Noblesse oblige» — французский фразеологизм, буквально означающий «благородное (дворянское) происхождение обязывает». Переносный смысл — «честь обязывает» или «положение обязывает» — власть и престиж накладывают известную ответственность.

— Давай следующего! — крикнул я Матею.

Вывели второго кравосца. Тот пытался упираться ногами, но лишь бессильно сучил ими по земле. С него тоже сдернули дерюгу, нацепили на пояс меч и поставили передо мной.

Несостоявшийся убийца смотрел на меня остановившимся взглядом и заметно дрожал. Я благосклонно кивнул десятнику.

— Нача...

— Ааааа!!!

Двигаться мы начали одновременно, но я был быстрее. Когда меч кравосца еще покидал ножны, я уже наносил секущий удар. Мой вакидзаси рубанул по кисти вооруженной руки противника. Почти перерубил.

Клинок оппонента полетел на землю, а я, не прекращая движения, нанес второй секущий удар по этой же руке, но с другой стороны. Отрубленная кисть полетела на землю вслед за мечом.

Противник и так был скован страхом, а сейчас вообще обезумел. Зажимая культю здоровой рукой, он развернулся и попытался сбежать. Я тут же играючи, в низком выпаде, разрубил ему сухожилие.

— Ааааа!!!

Кравосец рухнул на землю и, судорожно отталкиваясь здоровой ногой, начал от меня отползать. Я медленно шел за ним, периодически покалывая его острием клинка.

— Ну, что ты, что так орешь? — я сделал удивленное лицо. — Не надо так нервничать. Нервничать надо было, когда ты меня убить собирался.

Когда преступник уже почти дополз до моего оцепления, я нанес ему мощный удар ногой по печени. А когда он скрючился от сильнейшей боли, поставил ему на спину колено, оттянул голову за волосы и медленно сначала перерезал горло, а потом и отрезал голову.

Поднявшись на ноги, я стал озираться, чтобы выбрать, кому отдать второй трофей.

— Господин! Нам удобно! Удобно держать! — засуетился Матей и аккуратно забрал у меня отрезанную голову. — Вот мы так ее будем держать. За волосы!

Он за волосы передал голову ближайшему дружиннику и тот сразу позеленел, титаническим усилием сдерживая порыв рвоты.

— Ну, ладно, — пожал я плечами. — Давай третьего.

Последнего кравосца втащили в круг и сдернули с плеч дерюгу. Он крупно дрожал, но не скулил и не терял самообладания. По глазам видно, что он или настраивается на бой, или готовится что-то выкинуть.

Мимо меня проносили трупы убитых преступников, я макнул левой рукой в обрубок шеи одного из них и медленно по диагонали провел себе по лицу. Народ на площади ахнул и начал активно перешёптываться. В этот момент последнему моему противнику повесили на пояс меч и тот, не дожидаясь команды, выхватил клинок из ножен и...

Ничего он больше не успел. Я ожидал от него какой-то каверзы, поэтому исподволь внимательно следил за ним. Кравосец успел выхватить меч и даже шагнуть ко мне. Я же начал двигаться на пару мгновений позже, но двигался быстрее своего оппонента.

Выхватил из ножен свой меч я на миг позже противника, а шагнул на встречу уже одновременно с ним. Выполнил круговой батман* и с одновременным поворотом тела провел левой рукой мощнейший удар по печени.

* - фехтовальный термин. Выполняется вертикальным и горизонтальным перемещением клинка с возвратом в первоначальную позицию.

Из противника как будто удалили все кости. Его меч полетел на землю, а сам кравосец с каким-то детским всхлипом схватился за печень. Ноги его подогнулись и он рухнул на площадь. Скрючившись в «позе зародыша», он тихо выл на одной ноте, даже не предпринимая попыток встать или дотянуться до меча.

— Ай-яй-яй-яй, — укоризненно проговорил я, отбрасывая ногой его меч подальше. — Как не хорошо начинать схватку без команды. Не по-мужски.

— Сначала втроем одного пытаются расстрелять из засады, — повысил я голос, чтобы меня было хорошо слышно оряховцам. — Потом даешь им шанс честно сразиться, хотя по всем законам их можно просто казнить, так нет! И здесь пытаются обмануть.

— Мерзавцы! Вот так они всегда на землях нашего баронства и поступают, — я заводил сам себя и собравшуюся толпу. — С помощью подлости и обмана грабят и истязают крестьян.

Толпа снова угрожающе заворчала.

— Урод! Урод поганый! — вдруг истошно заорал лежащий на земле преступник, оглядываясь в поисках своего меча.

— Что говоришь? А?! — я ухватил кравосца за ухо, приподнимая его голову. — А?!

Чиркнул мечом, отрезая ему ухо, и швырнул его ему в лицо. Кравосец в ужасе вскрикнул и отпрянул от меня.

— Так их, подлюг!.. Что?.. Что там происходит? — из задних рядов оряховцы расспрашивали впереди стоящих односельчан.

— Завидуешь тому, какой я симпатичный? — осклабился я. — Не переживай, я тебе помогу.

Я дернулся в сторону кравосца и меч, сверкнув стремительной молнией, перечеркнул лицо противника.

— Уоааа!!! — взвыл кравосец, страшно распахнув рот.

Клинок попал точно между челюстей, разрезав щечные и жевательные мышцы и выбив почти все зубы. Нижняя челюсть безвольно откинулась, открыв на всеобщее обозрение окровавленную пасть с почти отрезанным языком и осколками зубов.

— Теперь и ты стал также красив, как и я, — ласково сказал я кравосцу. — Может, тебе еще что-нибудь подправить?

Я задумчиво наклонил голову, рассматривая преступника, а затем быстро прижал клинок своего меча к его паху. Вой тут же прекратился. Я внимательно посмотрел в его глаза, уже не отражающие ничего, кроме ужаса, и сделал мощный рез мечом от паха к грудине.

— Виииии! — тонко заорал кравосец.

Вокруг него стремительно начала натекать лужа крови. Я немного выждал и вогнал вакидзаси ему в раззявленный рот. Несколько секунд кравосца били сильные судороги, а затем он затих.

Я услышал вокруг облегченные вздохи и криво ухмыльнулся.

— Кто же там у нас остался?! — громко спросил я. — Гахарит?!

Пособника кравосцев под руки вытянули ко мне двое воинов. Лицо у него было белее мела. Он молча смотрел на меня и только икал.

— Гахарит, ты ведь поступил еще хуже, чем кравосцы, пытавшиеся меня убить, — я медленно подошел к предателю и вплотную приблизил к нему лицо. — Что же мне с тобой делать?

...

— Придумал!!! — гаркнул я что есть силы.

— Прррр, — от Гахарита пахнуло дерьмом.

— Ффууу! — я с отвращением отшатнулся от безудержно валившего в штаны и мочившегося предателя, и громко расхохотался. — Вот это засранец!

Почему-то больше никто не засмеялся. Странно.

— А тебе я сохраню жизнь, — сказал я, тряпкой повисшему на руках брезгливо сморщившихся воинов, предателю. — Да-да, я не буду тебя убивать.

— Кто остался за старосту, ко мне! — скомандовал я, перестав кривляться.

Из толпы вышел помощник старосты.

— Ставлю задачу тебе и тебе Матей, — обратился я к своему десятнику и помощнику старосты. — Гахариту, за предательство и сговор с кравосцами, выколоть глаза и вырвать язык. Чуть очухается, отрубить ноги по колено и кисти рук. Раны сразу прижигать, чтобы кровью не истек.

И чтобы под присмотром лекаря. Не дай предки, он сдохнет! Каждый день кормить его, тепло одевать и выносить на площадь. Будет другим в назидание. Пусть смотрят и думают: хорошо ли предавать своих в пользу соседей, тех кто ходит разорять наши земли? Хорошо ли злоумышлять против своего господина?

— Троих казненных кравосцев посадить на кол за пределами села, у дороги, напротив въезда в Оряхово, — продолжил я отдавать указания. — Написать таблички «Душегуб из Кравоса» и повестить им на грудь. Будут там сидеть и встречать приезжих, пока я не дам команду их снять.

— Всё, дальше сами. Старшим остается Матей, — я развернулся и пошел в дом. — Закончите с Гахаритом, ко мне с докладом!

Толпа молча расступалась передо мной. Чуть сзади и сбоку за мной пристроились два дружинника, а за ними потянулись слуги. После этого «представления» не хотелось ни на кого смотреть. Зайдя домой, я сразу пошел мыться. Состояние было поганое, как будто искупался в дерьме.

После приведения себя в порядок, приказал накрыть на стол, принести глиняную бутыль с самогонкой и стал потихоньку наливаться алкоголем. Все-таки, я не отморозок, хоть его и изображаю не без успеха. Надеюсь, сегодняшнего «театра» будет для моего села достаточно, и если в последующем придется кого-либо наказывать, то своими руками я этого делать не буду.

Самогон был так себе. Активированный уголь для очистки я пока не сделал. А молоком не стал очищать, так как перегонять начал только-только. Просто, не было на это времени. По этой же причине еще не сделал никаких настоек.

Отвык я уже от такого самогона. Вру! И не привыкал никогда, так как отец делал качественный дистиллят и меня сразу научил. А я еще больше бати любил побороться за качество и вкус. Но сейчас мне был нужен крепкий алкоголь, а не всякие вина и тому подобное.

Из прислуги передо мной мельтешили оба лакея. С застывшими физиономиями меняли блюда, пытались подливать мне самогонку. Они-то почему тут? У них совсем другие обязанности.

— А вы что тут делаете? Почему за столом прислуживаете вы, а не девушки? Где Ива, Мила, Даница, в конце концов?

Тихомир и Велико испуганно застыли передо мной, а в дверях «материализовался» Джеймс и склонился в поклоне:

— Простите господин, они боятся.

— Чего боятся? — нахмурился я. — Они что-то натворили? Провинились в чем-то? И подними уже голову.

— Ничего не натворили, господин. Очень старательные и работящие девочки. Они сильно испугались сегодня на площади и боятся к вам подходить, — начал объяснять Джеймс.

— Дурь какая! — оборвал я ключника. — Ты видел, чтобы я когда-нибудь невиновного человека карал?

— Нет, господин, — снова поклонился Джеймс.

— Ну так и нечего бояться. Если только не провинился, конечно, — уточнил я. — Того, кто мне верно и старательно служит, я всегда и награжу, и защищу при необходимости.

— У каждого из вас есть свои обязанности, за выполнение которых я вам плачу. Вот это вот все, — я махнул рукой над столом. — Не работа Велико и Тихомира.

— Позвать девушек? — спросил Джеймс.

— Не. На будущее тебе рассказываю. Чтобы больше я такой ерунды не видел.

— Понял, господин.

— Что тебе хотел сказать, Джеймс. Послезавтра я уеду по деревням манора. Посмотрю, кто чем дышит, в каком состоянии поселения. С собой возьму Матея и небольшой отряд воинов. Над домом и оставшимися воинами ты останешься старшим. Помощник старосты пусть своими делами занимается. Со мной поедут человек десять, их подготовит десятник. А ты за завтрашний день подготовь все для моей поездки.

В дверь негромко постучали. Я кивнул ключнику и тот метнулся к двери. Заглянув за двери, он доложил:

— Матей с докладом, господин.

— Впускай.

В двери вошел десятник, встал смирно и, отдав воинское приветствие, доложил:

— Ваш приказ выполнен, господин. Гахарит пока закрыт у себя дома под присмотром лекаря. Как только хоть немного окрепнет, будем вытаскивать его на площадь.

Я кивнул, принимая доклад.

— Ясно. Джеймс, проследишь за этим делом. Матей, сколько у нас уже воинов в дружине?

— Двенадцать конных воинов, считая меня, из них четыре — с луками, остальные — с сулицами. Пять пеших воинов с копьями, топорами и палицами и пять пеших лучников. Всего двадцать два дружинника.

— Хорошо. После завтра мы едем с инспекцией по деревням манора.

— Инс... что?

— Проверим деревни. Как там и что.

— Понятно, господин.

— Ты со мной едешь, моим заместителем, — Матей еще больше расправил грудь. — За завтрашний день отбери конный десяток, считая себя, и четверых конных лучников. И подготовь их к походу.

— Тихомир, быстро сюда две кружки... наливай. Матей, Джеймс, возьмите эти кружки. От меня! Выпьем за нашу удачу и процветание Оряхова!

Глава 19

Глава 19. Бабайки (524 круг Н.Э., студень).

Наш небольшой отряд двигался ходко. С собой почти ничего не брали, так как шли без запасных и вьючных лошадей. Из провизии — только пеммикан, вода и немного овса для лошадей. Я планировал выбирать маршрут так, чтобы на ночевку становиться в одной из деревень.

Лично я с собой также вез письменные принадлежности, несколько стандартных трудовых договоров, стопку бересты и один пергамент. На пергаменте, по итогам своего похода, я хочу нарисовать хоть какую-то карту манора, пусть и самую примитивную. Трудовые договоры я собираюсь заключать с людьми, которые будут заниматься морским жемчугом, а на бересте собираюсь делать записи, коль в них возникнет необходимость.

Кроме десятка моих дружинников во главе с Матеем, с нами шел старший сын старосты Булыча — Тишило. Двигались мы плотной группой, выставив впереди только головной дозор из двух воинов. Как я и хотел, сначала выдвинулись к самой северной деревне манора — Бабайки. Она располагалась почти на самом побережье, все остальные мои деревни находились дальше от моря. И вот сейчас мы въезжали в это поселение.

Бабайки, как и остальные деревни манора, пряталась в лесу. Деревни были примерно одинаковы по размеру, вмещая в себя около трехсот жителей. Да и находились они ориентировочно на одинаковом расстоянии друг от друга, обеспечивая равное распределение посевных площадей для жителей.

Местность в маноре была везде приблизительно одинакова: невысокие пологие холмы с землей, пригодной для пахотного фонда, но небогатой, как в южных манорах баронства. Вот для кормовых угодий земля подходила отлично. Леса тоже присутствовали повсеместно, но и их дремучими назвать было нельзя. Поселения от врага прятали, землю от эрозии защищали, ну и слава предкам!

Пока все деревни жили за счет слаборазвитого сельского хозяйства и такого же животноводства. Это касалось и села Оряхово. Я собирался это изменить, но, чтобы спланировать развитие манора, мне надо лично объехать его, увидеть все своими глазами.

Из тех сведений, что у меня есть, я пока могу определиться с тремя населенными пунктами. Оряхово — это будущий ремесленный и торговый центр. Бабайки — центр рыболовства, в последующем — центр солеварения, еще позже — морские воротаманора, сначала торговые, а затем и военные. Здесь же я планирую выращивать морской жемчуг, а если все пойдет хорошо, то со временем построить корабельную верфь.

Муравки, это самая южная деревня манора, которая находится строго к югу от Оряхова и ближе всего к торговому тракту. От Муравок дорога, идущая из Оряхова, раздваивается, устремляясь к торговому тракту. Одна идет на юго-запад к манору Пожега, вторая — на юго-восток до манора Брезна.

Когда мой манор станет интересен купцам (а вот этого я собираюсь добиться в ближайшие чертоги), их караваны пойдут в Оряхово через Муравки. Те, что будут прибывать с запада — через Пожегу, те же, что будут двигаться с юга — через Брезну. Поэтому, уже в следующем круге я хочу дать развитие своей самой южной деревне как транзитному пункту. Планы, конечно, «наполеоновские», но по-другому никак. И если предки будут ко мне благосклонны, все у меня получится.

Наше появление для жителей деревни оказалось неожиданным. Нас заметили уже подъезжающими к легким незапертым воротам в невысоком частоколе. Осмотрев эту ограду, сделал вывод, что она скорее от диких зверей. Частокол был невысок, без башен и площадок для бойцов.

Пришлось начать знакомство с бабайковцами с трындюлей их старосте Гостомыслу. Тот попытался объяснить, что пикет выставлен со стороны моря, откуда и идет постоянная угроза, а больше и не надо. Так себе отмазка, но кнутом бить все же не стал. А хотел.

После того, как староста разместил меня и мой отряд, проверил как Гостомысл выполнил те указания, что получил из Оряхова. Обошли с ним всю деревню. Навскидку, дворов с полсотни, может немного больше. Собрали жителей, пообщался с ними.

К чести старосты, до жителей все новшества о которых я объявил по прибытии в Оряхово, оказались доведены. Отдельно обратил внимание народа на важность сбора кленового сока, довел сроки, когда его можно собирать, и то, что он будет мной покупаться за хорошую цену. Вот выполнение моих требований подкачало. Порядок перед дворами и в них жители не наводят. Отхожие места не у всех построены и народ ходит к себе в огород.

Дал им время навести порядок до завтрашнего утра и оборудовать отхожие места до послезавтра. А я проверю. Дело в том, что именно в этой деревне мне надо было задержаться. Надо выбрать пару человек, которые будут заниматься жемчугом, подготовить и установить садки, а также обеспечить такое наблюдение, с помощью которого можно будет заблаговременно замечать корабли тилинкитов.

А это позволит рыбакам вовремя сбежать и скрыться на берегу. Я уже сейчас собирался возродить рыбный промысел в маноре. Хотя бы в малой степени, ограниченно. Как это сделать? Это одна из моих домашних заготовок с Земли. Воздушный змей Самуэля Ф. Перкинса!

Очень простая конструкция: ведущий змей для проверки ветровых условий и шесть дополнительных, способных выдержать наблюдателя, сиденье веревочное и длинный прочный трос. Трос и полотно для змеев я, распределив груз между воинами, привез с собой из Оряхова, каркасы змеев и саму сборку собирался сделать здесь.

Так как земли мои расположились у морского побережья, то ветра дуют постоянно, только сила и направление меняются. Обычно ветер довольно силен и наблюдателя почти постоянно можно в воздухе держать. Очень далеко, конечно, рыбакам все-равно не уйти, но и не так, как сейчас. Охват рыболовных угодий будет неизмеримо больше.

Сигнал опасности будет звуковой. При появлении в зоне видимости чужих судов наблюдатель со змея подаст сигнал голосом, а его помощник на земле протрубит в рог. Рыбаки тоже будут обязаны выходить в море, имея в районе лова хотя бы один сигнальный рог. Одна лодка будет располагаться недалеко от берега, между воздушным наблюдателем и остальными рыбаками.

Сигнал будут обязаны продублировать все, чтобы наверняка оповестить всех рыбаков немедленно покинуть места лова и скрыться на берегу. Естественно, надо заранее подготовить пути отхода, места, где будут прятаться лодки и люди. К сожалению, пока придется только убегать и прятаться. Стану сильнее, начну защищаться и давать сдачи. Стану еще сильнее, убегать будут тилинкиты и прочие «люди до чужого добра жадные». Погодите, я еще в вики* ходить буду.

* - грабительские походы викингов.

Перед тем, как распустить народ, я объявил о соревнованиях на Новый год. О призах победителям. О том, что эти соревнования станут ежегодными. Также напомнил о наборе воинов в мою дружину на постоянной основе. Вечером плодотворно поговорил со старостой. Это было удобно, он разместил меня в своем доме.

Пригласил назначенного старостой эдила, пообщался и с ним. Выбор старосты мне понравился: мужик был тертый, знал кто в деревне чем дышит и на что способен. Несмотря на покалеченную в боевой молодости руку, готов был работать. С пониманием отнесся к тому, что я не могу пока платить ему звонкой монетой и был готов подождать.

Я при старосте проговорил с ним его обязанности, чего от него жду. Обратил внимание на такой момент, как высадка саженцев деревьев после вырубки. Взаимопонимания достиг без проблем. Уже втроем решили, кого из жителей деревни лучше выбрать для «выращивания специальных устриц для королевского стола по тайному рецепту предков». Я так залегендировал перед ними выращивание морского жемчуга.

В выборе человека, на которого можно положиться, и у старосты, и у эдила мнения совпали. Я же решил с ним поговорить завтра и, если он действительно подойдет, сразу озадачить его изготовлением садков для устриц.

Лег не поздно, завтра был насыщенный день и мне необходимо было отдохнуть. Ночь пролетела гоночным автомобилем и утро я начал с тренировки. Не стал перед собой «лепить отмазки», вроде того, что «я же в походе», бла-бла-бла. Но и тренировку сделал средненькую по насыщенности, все же я действительно в походе.

К окончанию тренировки подошел мой десятник и доложил, что с нашим отрядом все в порядке, все в наличии, здоровы и готовы к выполнению любых задач. Любых! Это он погорячился, конечно, но рвение мне нравится, хе-хе. До завтрака успел верхами объехать деревню. Проверил, как выполнили вчерашнее требование по уборке улиц. Выполнили. Плюс старосте и эдилу.

После плотного и вкусного завтрака эдил привел Искрена, основательного, коренастого просоленного мужика, которого они посоветовали, как надежного и обязательного человека и главы уважаемой в деревне семьи рыбаков.

Старосте села Гостомыслу я дал указание подготовить необходимые материалы для сборки каркасов воздушного змея. Тщательно объяснил требования к деревянным составляющим змея, их размеры и количество. Сам же забрал Искрена, своих дружинников и пошел в дом кандидата на выращивание морского жемчуга.

Семья, по меркам Этерры, оказалась средней: мать, жена, дочь и три сына. Сыновья были похожи на отца, но только более молодых версий. Понравилось, что уже старая, плохо соображающая мать ухожена, накормлена и обращаются с ней уважительно. Это говорит о многом, возьмите хоть «средневековье» Этерры, хоть современность Земли.

Искрен выпроводил всех «подышать воздухом», а Матей выставил охрану, обеспечив приватность беседы. В отличии от всех прошлых подобных разговоров, этот получился легким. Искрен влет понял то, что я ему втолковывал. И про перспективы и, самое главное, про ответственность.

Получив согласие Искрена за себя и своих сыновей, подписал с ним и сыновьями трудовые договоры. Сразу озадачил изготовлением садков для устриц. По уму, на море для выращивания одинакового количества жемчужин, надо гораздо больше «заряженных» моллюсков, чем в реке. В отличии от морской устрицы, куда подсаживают одну затравку, в речную можно подсадить и двенадцать и шестнадцать затравок.

Вот такие невеселые для моря расклады. Однако, в разном жемчуге различаются и их качества. Морской жемчуг крупнее, он более правильной формы и у него более яркий перламутр. Пресноводный жемчуг бывает самых разных цветов, но тона эти немного приглушённые. Встречаются белый, кремовый, розово-оранжевый, лиловый, цвет шампанского, бледно-фиолетовый, коричневый оттенки.

Формы пресноводного жемчуга различны — капли, овалы, необычные формы (барочный жемчуг). Из-за этих причудливых форм, речной жемчуг хорош для различных ювелирных поделок.

Первый садок сделали при мне. Вроде правильно все понимают. Распорядился, чтобы сделали до завтрашнего дня сколько получится и вернулся в дом к Гостомыслу. Там уже лежали заготовленные детали для воздушного змея и один собранный каркас.

Размеры не выдержаны, эх! Вот, все же объяснял! Даже на себе показывал, каркас дополнительных воздушных змеев (тех, которых шесть штук), должен быть примерно в полтора раза больше меня, а они сделали по подбородок. Откуда такие размеры взяли?

С ними тоже пришлось первый каркас вместе собирать, а потом и материалом обтягивать. Пока бабайковцы возились со змеем и садками я взял контроль над производством примитивной лебедки. Знаете, какие раньше на колодцах в деревнях были? Следующий этап развития после «журавля».

Кстати, а здесь я пока только «журавли» и видел. Инновация, ха-ха-ха! Но и здесь было довольно просто. Дерево было, деготь был, веревки и топоры были, и руки, выросшие из нужного места, тоже были в наличии.

Так в заботах и пролетел день. Переночевал у Гостомысла и утром, после тренировки, вместе со старостой, эдилом и охраной, снова поехал осматривать деревню. В этот раз подошел срок проверять отхожие места. Да и уборку улиц, повторно, я конечно же инспектировал.

К чистоте улиц претензий снова не возникло, а вот отхожие места в каждом дворе... Они были, но очень часто это была наспех вырытая выгребная яма с плетенными из прутьев загородками. Ладно! Для начала пусть хотя бы так будет. Дальше Гостомысл со своими помощниками на контроль возьмет, чтобы по-человечески переделали.

Взял свою охрану (Тишило тоже набился в компанию, ну да мне и не жалко), староста тоже кого-то с собой отобрал, загрузили две телеги имуществом. В одну сложили воздушный змей (все семь обтянутых плотным и крепким полотном рам, узкое веревочное сиденье и длинный канат), в другую — лебедку. С охраной выехали вперед, чтобы выбрать подходящее место для запуска. Впрочем, староста знал, куда вести наш маленький караван. Мне оставалось по прибытии только утвердить выбор либо не утвердить.

Место оказалось шикарным. Недалеко от берега, на поляне высокого холма, скрытого деревьями. Утвердил, конечно. Я и сам бы это место выбрал. Ветер был подходящим по силе и дул со стороны моря. Под моим «чутким» руководством установили и закрепили лебедку, развернув ее по ветру, намотали на нее трос, собрали в одну систему ведущий змей и дополнительные, привесили сиденье.

Естественно, сначала решил поднять всю конструкцию без человека. Расставил все составные части по порядку, попросил Матея придержать трос и, про себя помолившись, поднял ведущего змея. Плотный ветер рванул его из моих рук, я отдал его во власть воздушного потока и ухватился за канат.

Крикнул Матею, чтобы он бежал к лебедке, а сам стал потихоньку стравливать канат. Ведущий змей уверенно поднялся над деревьями, натянул канат и потянул за собой дополнительные. Скомандовал Матею потихоньку вращать лебедку, отпуская канат. А сам в это время подправлял дополнительные змеи, чтобы они ловили ветер, один за другим.

Все шесть дополнительных змеев по очереди поднялись в воздух, с каждым разом увеличивая усилие на канате, который был натянут как струна. Описать выражения лиц присутствующих, при столь значимом для Этерры событии, воинов, рыбаков и крестьян, в полной мере я пожалуй не смогу. Изумление, восхищение, радость... Мне не хватит слов, чтобы выразить все, что я видел в глазах окружающих.

— Матей, наматывай лебедку! — крикнул я десятнику. — Будем приземлять.

Воин активно стал вращать отрезок бревна, заменяющий вал, а один из воинов подправлять канат, чтобы он ложился на вал ровными слоями и не перехлестывался. Канат втягивался в лебедку, наматываясь на бревно красивыми кольцами. Дал команду остановить лебедку, когда веревочное сиденье зависло в метре от земли. Сами воздушные змеи заметно снизились, но продолжали оставаться в воздухе и тянуть всю конструкцию в небо.

Все кинулись меня поздравлять, но я быстро прекратил этот процесс и занялся инструктажем Матея и пары воинов ему в помощь. Теперь я должен был подняться в небо сам. Первый человек в небе Этерры! Такую честь я не мог себе позволить уступить никому. Правда, должен признаться, что мне было страшновато. Я боюсь высоты и перебарывать этот страх мне непросто. Но надо «держать марку» перед окружающими. Надо зарабатывать авторитет.

Пересилил себя, сделал «морду кирпичом» и начал размещаться. Втиснулся в сиденье наблюдателя, привязался, и дал отмашку стравливать канат. Прошел несколько шагов, после чего сидушка поддернула мою пятую точку вверх и ноги потеряли контакт с землей.

Мое тело оторвалось от земли и уверенно начало набирать высоту. Перехватило дыхание, и я намертво вцепился руками в канат. Люди внизу безмолвствовали. Когда воздушные змеи вытянули меня выше деревьев, передо мной открылась завораживающая картина.

По пустынному необъятному морю монотонно катились величественные волны с грозным гулом разбиваясь о каменистый берег. На сине-серой, почти стального цвета, воде плясали белые барашки пены. Над морем причудливой горной грядой нависли облака, под которыми с резкими громкими криками носились чайки.

Посмотрев вниз, увидел, как люди, застыв с задранной головой и разинув рты, смотрят на меня. И только мой десятник крутит лебедку, все больше выпуская канат.

— Матей! — заорал я десятнику. — Стоп лебедка!

Матей остановил вращение и подъем тут же прекратился.

— Шрам... Шрам... Шрам! — донеслось до меня восторженное скандирование с земли.

Повисев в воздухе еще несколько минут, я дал команду на снижение. Приземлившись, попал в окружение восторженно орущих воинов. Если бы не разница в статусе, то и обниматься бы полезли, а может и в воздух бросать, хе-хе. Я и сам был счастлив от того, что испытание прошло удачно.

Вторым в небо запустили Матея, а я стоял простым зрителем. Мне надо было убедиться, что все смогут сделать и без меня. Второе испытание прошло как по маслу, действительно, ведь ничего сложного, когда уже все заблаговременно подготовлено. Вот когда Матея приземлили, вот тут бойцы оторвались. И наорались, и наобнимались.

Дав народу проораться, начал раздавать поручения. На этом месте, за сегодня-завтра должны выкопать укрытие для змея и каната. Чтобы при угрозе с моря тилинкитов или других разбойников, подать тревожный сигнал и успеть спустить наблюдателя, спрятать в укрытии воздушного змея с канатом, замаскировать заранее нарубленными ветками лебедку и вовремя скрыться с этого места от нападающих.

Я уже объяснял старосте, как надо строить систему наблюдения, но не поленился еще раз повторить. Приказал завтрашний день посвятить тренировкам группы наблюдения и оборудованию места наблюдения. Также строго-настрого приказал завтра никому в море не выходить и не ходить на берег. Я собрался готовить и устанавливать садки с моллюсками.

Закончив с указаниями, забрал охрану и убыл в деревню. Надо было проконтролировать подготовку садков для завтрашнего «заряжания» и установки. Прямиком проехал к Искрену и до вечера возился с ним с подготовкой «устричных домиков».

Прошла очередная ночь. Жители сегодня встречали меня чуть не как посланника предков. Сдергивали головные уборы и «лупили» земные поклоны, пока я не скрывался из глаз. Все понятно, значит вчера поделились увиденным свидетели моего подъема в воздух.

После тренировки и завтрака взял охрану и поехал к Искрену. Искрен с сыновьями был уже готов. Они загрузили в повозку четыре готовых садка, кусок полотна, величиной с банное полотенце, топоры, огниво и ждали только меня.

Выезжали из деревни мы одновременно со второй колонной. Это целая толпа местных во главе с Гостомыслом спешила лично лицезреть «полет» человека в небе. Хорошо, что толпа большая, у них сегодня там работы немало: и яму достаточно большую вырыть надо, и настил сделать, которым эта яма закрываться будет, а еще маскировку для укрытия и лебедки подготовить.

Мы же быстрым маршем выдвинулись к побережью. При приближении к берегу моря, по пути начали собирать валежник. На берегу мне нужен будет костер. Выйдя к берегу, я приказал воинам оцепить наш участок берега, а бабайковцам развести костер и насобирать дров побольше. Сам же разделся и, под взволнованные взгляды Искрена с сыновьями, полез в воду.

Один из сыновей убежал за спрятанной неподалеку лодкой, а Искрен со вторым сыном занялись дровами и подготовкой восьми мощных колов. Они нужны будут для того, чтобы вбить их в морское дно, а уже к ним привязать садки для моллюсков.

Море не замерзало, несмотря на низкую температуру. Камни на берегу были покрыты плёнкой льда и идти было тяжело, скользко и холодно. Однако, это надо сделать. Не хочу дальше тянуть с этим. Мне было еще холоднее, чем на речке у Оряхово. Может быть, из-за ветра.

Собрал нужное количество морских устриц я с трудом, замерз неимоверно. Часто сводило судорогой ногу, я уже потом и пояс с кинжалом навесил, чтобы колоть себя при судороге. Вышел на берег синим и был буквально на руках подтащен к жарко пылающему костру, насухо обтерт, одет и напоен горячим взваром.

Пока грелся у костра и наслаждался горячим питьем, мои выращиватели жемчуга уплыли на лодке заколачивать колья в морское дно. Заколачивать так, чтобы колья не торчали над поверхностью. Когда они вернулись, я уже достаточно отогрелся, чтобы продолжить работу. Расстелили захваченное с собой полотно, и я под внимательными взглядами Искрена и сыновей начал внедрять ядра будущих жемчужин.

Метод тут не простой, но и не требует высшего образования. Он состоит в том, что нужна устрица-донор (того же вида). У нее отрезают кусочек мантии и заворачивают в него ядро жемчужины. После чего эта конструкция внедряется уже в другую устрицу, в которой жемчужина чудесно растет. Кусочек мантии чужой устрицы делает вокруг ядра «мешочек», который не позволяет будущей жемчужине прирасти к раковине.

Конечно, писать гораздо проще, чем делать это вживую. Но даже если мы будем делать все абсолютно безошибочно, то такого «выхлопа», как одна устрица — одна жемчужина, не будет. По собранной на Земле статистике, жемчужины появляются только у половины устриц. А из этой половины качественными выходят только двадцать процентов. Кроме того, от десяти до двадцати процентов устриц не выживают после внедрения имплантата. Не думаю, что на Этерре будет по-другому.

У устриц есть болезни и хищники. С одной стороны, их нужно держать в уютной бухте, где много еды, а с другой стороны — время от времени вывозить в море, иначе паразиты задушат устриц. В подходящую бухту мы устриц сейчас поместим, а вот вывозить садки подальше в море моим работникам еще предстоит.

Работал сначала я сам, показывая и объясняя, что и как надо делать. Затем каждый из троих моих помощников проводил все манипуляции лично, но, конечно, под моим неусыпным контролем. По мере наполнения садков, Искрен с сыновьями отплывали на лодке, чтобы закрепить заполненный садок на шестах.

В каждом садке мы разместили по два десятка морских устриц, а всего установили четыре садка. После быстро собрались и помчались в деревню. Меня колотило «не по-детски», хотелось быстрее в тепло и под одеяло, что я и проделал по прибытии.

Даже не стал ждать возвращения «покорителей воздушного океана»: поел, налегая на чеснок и лук, и с головой залез под одеяло. Тело болело, как при гриппе, а под одеялом я сразу начал обильно потеть. Однако, заснул почти сразу. Ночь прошла беспокойно, снились тяжелые сны. Снова видел свою семью, снова попадал в ситуации, когда был обязан прийти к родным на помощь, но был бессилен. Бессилие для меня самый страшный кошмар.

Утром проснулся разбитый, мокрый и с заплаканным лицом. Быстро вытер лицо одеялом, пока никто не видит. Прислушался к своему организму. Вроде, температуры не чувствую. Состояние поганенькое, но, кажется, я в работоспособном состоянии.

От тренировки, однако, я отказался. Попросил подогреть воду и полностью помылся. После завтрака собрал старосту, эдила, нашего проводника Тишило и своего десятника. Провел короткое совещание. Староста доложил, что вчера удачно провели тренировку и подготовили укрытия для воздушного змея и лебедки.

А сегодня уже заработала вся та система, которую мы обговаривали. Группа наблюдения с разведчиком на воздушном змее и помощниками с сигнальным рогом на земле у лебедки, и рыбаки в море тоже с сигнальными рогами, разбитые по районам лова.

Обратил внимание старосты на организацию дозорной службы вокруг деревни, а не только со стороны моря. Поставил задачу по подготовке схронов в лесу, чтобы при нападении разбойников жители успевали скрыться в подготовленных местах.

Объявил, что мы сегодня уходим из Бабаек. Озадачил старосту подготовкой провизии для моих людей и корма лошадям, отпустил его и эдила. Когда они вышли, спланировал с Тишило маршрут на сегодня, и приказал Матею готовить дружинников и лошадей к выходу.

Пора двигаться дальше.

Глава 20

Глава 20. Хлопоты (524 круг Н.Э., студень).

Манор мы объехали в быстром темпе, я очень спешил. Устал как собака сам и загонял своих людей и лошадей. Исхудали, как свиньи в армейском свинарнике. Почти полсотни деревень, разбросанные на немаленькой площади, а между ними дороги, больше похожие на тропы. Тут, как не спеши, быстро не получится.

В каждой деревне проверял доведение до жителей моих требований и их исполнение. Знакомился со старостами и эдилами. Искал среди жителей ремесленников и вообще, потенциально полезных для себя людей, но все впустую. Крестьяне, животноводы, охотники, вот и весь выбор. И так по всей моей земле.

Нет, люди и обувь себе тачали, и одежду шили, и инструмент правили, и с деревом на «ты». Но у них это не основная профессия, а вторичные навыки. Представляете уровень? Вот! А мне нужны были профессионалы. В этом плане поездка разочаровала, кадровый голод своими людьми в короткий срок я не заглушу. Надо со стороны добирать, но и своих начинать растить необходимо.

Эту работу я уже потихоньку начал. После моего воздействия, в Оряхово взяли себе учеников и помощников: кузнец, гончар и бондарь. Понимаю, что медленно, но магии здесь, увы, нет, чтобы взмахом волшебной палочки балбеса в мастера превращать. Значит, надо действовать обычным порядком. Надо, значит буду. Упорно и методично.

При объезде манора также старался внимательно и скрупулезно давать оценку увиденному. Вдруг увижу что-то, что позволит дать толчок в развитии близлежащим деревням. Но, к своему глубокому сожалению, ничего не нашел. Удобная речка для постройки водяной мельницы, а также приводов к лесопилке или станкам, только возле Оряхово. Соль выпаривать можно только возле Бабаек, остальные деревни расположены значительно дальше от побережья.

Выходов нефти на поверхность я не увидел, каменных россыпей увидел много, но выгодно ли ставить каменоломню, оценить не смог. Не разбираюсь я в этом. А вот насущная необходимость в добыче присутствует. Мне и известняк надо, и гранит, и от мрамора не откажусь. Нужна хорошая глина и, в перспективе, песок. Может, это все и есть, но в поездке я этого не увидел.

К тому же, через десятицу пошел снег и все усложнилось. С головой нас не накрыло, как, к примеру, на Камчатке или Сахалине, но земля под снежным покрывалом спряталась. С оценкой местности стало еще тяжелее. Плюсом к моему походу стало то, что я сделал карту манора. В черновике пока, но ничего, по возвращении в Оряхово, сделаю чистовой вариант.

К Оряхово мы выехали во второй половине дня вконец измотанными. Хотелось вымыться в горячей воде, поесть чего-нибудь вкусного и завалиться спать. Врать не буду, голодными мы не были. Пеммикан показал себя выше всяких похвал, даже круче глубокоуважаемого мной сала, хе-хе.

В походе мы вообще не голодали, щедро получая от нового продукта все необходимые питательные вещества и даже витамины, но вот насладиться вкусом хорошо приготовленного блюда, это слова из другой песни.

Обрадовало, что при подъезде к селу, нас перехватил хорошо замаскированный пикет. И если бы они не захотели, мы бы их не увидели. Только узнав нас, к нам вышел старший пикета и представился. А в село посыльного с сообщением о нашем прибытии он отправил еще раньше. Значит, служба организована. Молодцы!

Оряхово встретило нас гомоном и каким-то муравьиным копошением. Куда я не кидал взгляд, везде кипела работа. И это зимой, когда в селах обычно жизнь затихает. На въезде меня встречал староста. И видно было, что он доволен, как слон после купания.

Я тепло поздоровался с Булычем, пригласил его сопроводить меня до дома и по дороге расспросил о том, как он съездил в Аристи. С улыбкой понаблюдал, как Тишило сдерживается, чтобы не броситься к отцу обниматься. В отличие от отца, у Тишило все на лице было написано: и радость встречи, и желание поделиться новостями и своими приключениями.

Я улыбнулся, представляя какой им предстоит дома ужин сегодня. И с каким удовольствием и гордостью будут слушать своего старшего сына родители, а также младшие братья и сестры. Не кривя душой, похвалил Тишило перед отцом. У того аж глаза повлажнели.

Сам староста с удовольствием рассказал, что довел обоз с налогом без происшествий. Сдал все новому кастеляну Патрику в полном объеме и своевременно. Немного расторговался в городе тем, что взял с собой в запас, и готов дать полный отчет.

Уточнив, что у нас в селе все хорошо и нет проблем, требующих моего немедленного вмешательства, я сказал ему, что жду его на следующее утро, после завтрака с докладом. Затем отпустил вместе с сыном домой. Однако, они все равно проводили меня до дома и только после этого отвернули к себе.

Дом встречал меня открытыми нараспашку воротами и выстроенной перед крыльцом прислугой во главе с ключником Джеймсом. Я подъехал к ним верхом, а мое сопровождение посыпалось с седел сразу возле ворот. С непередаваемым облегчением я соскользнул с Князя на землю.

— Спасибо, дружище, — ласково потрепал я своего коня по шее, получив в ответ довольный «ффыррк» прямо в лицо.

Передав Князя подскочившему конюху, я шагнул к встречающим. Все глубоко поклонились.

— С возвращением Вас, господин, — Джеймс выпрямился и сместился в сторону, а ко мне шагнули горничные.

У Ивы в руках была чарка, до краев заполненная каким-то парящим на холоде напитком, а Мила держала тарелку с сыром на полотенце. Даница сначала взяла у Ивы чарку и с поклоном подала мне, а затем сменила ее на сыр. Хм... Подогретое вино?!

Интересно, глинтвейн я в первый раз на Этерре увидел. Хотя, где я должен был его лицезреть? Первую зиму в деревне провел и вот, только сейчас, в «блааодные» выбился. Может, это фишка аристократов?

— Я дома! — с удовольствием выдохнул я, выпив до дна вино и закусив кусочком сыра.

А ведь я все эти дни обходился без женщин! Глаза сами собой начали пожирать Иву и Милу. Надо же, куда и усталость делась? Видимо, на моей роже все было так явно написано, что щеки у девушек стали просто пунцовыми, а Джеймс с трудом спрятал улыбку.

— Мы не знали, когда Вы прибудете, поэтому баня не готова, — доложил ключник. — Можем быстро нагреть воды, а хотите, растопим баню, но надо будет подождать. Как прикажете?

— Так вы что, печку в бане уже сделали? — удивился я.

— Все сделали, господин, — поклонился ключник.

— Сегодня обойдусь без бани, — решил я. — Матей, тебе и воинам, что меня сопровождали, сегодня и завтра отдых. Можете быть свободны. Джеймс, горячую воду помыться, ужин и я отдыхать. Все дела — на завтра.

Отдав необходимые распоряжения, я прошел сквозь расступившихся слуг. Вооружение приняли у меня лакеи Тихомир и Велико, а мыться в баню повели Ива и Мила. Титаническими усилиями я сдержал себя, чтобы не наброситься на них сразу, как только закрылась дверь в баньку.

Представляете, как от меня несло с дороги? Вот и я представляю и, несмотря на подчиненное положение девушек, я не хотел, чтобы им было противно. Поэтому совершил героический подвиг и, несмотря на чуть не лопающегося от прилива крови «дружка», сначала хорошенько отмылся. Та еще картина была, судя по сдавленному смеху девушек.

Но когда я вышел из парилки... День перешел в вечер, вечер в ночь. Очень нескоро мы вышли из бани. Как-то мимо моего внимания прошел богато накрытый стол, суетящиеся слуги и гоняющий их ключник, вдруг появившаяся в доме Дара и забравшая ее вскоре Алма. Спальня, в которой мне помогли раздеться Ива и Мила.

Они были так привлекательны, а я так голоден к женскому вниманию... Конечно, они не могли мне заменить ни жену Аннушку, ни Беату, но разве девчонки в этом виноваты? Это все проблемы тараканов в моей голове, а вовсе не проблемы Милы или Ивы. Они тоже прекрасны, я благодарен им, что они дарят мне свое тепло, нежность и ласку и я уж точно постараюсь их не обижать и проследить, чтобы у них в жизни все было нормально.

Я не знаю во сколько мы заснули, но успели так заездить друг друга, что я впервые проснулся в постели не один. С обеих сторон сопели Мила и Ива. Раньше они всегда исчезали из моей постели до наступления утра. Но вчера я как с цепи сорвался. Не знаю, что это. Может быть, молодость и здоровье, может, перерыв в общении с женщинами, может, биофаги каким-то образом помогают и в этом деле, а может, все это вместе взятое, но я вчера был неутомим, как Брюс Уиллис, голым убегающий из негритянского квартала. А уж как мы шумели, мда...

Я аккуратно, стараясь не разбудить девчонок, выбрался из кровати. Меня ждал насыщенный день и куча работы, которую за меня никто не сделает. А еще тренировка, пропускать которую — себе дороже. Столько завистников, столько желающих меня убить, взять, хотя бы, Тодора тер Кравос. А, к сожалению, будет еще больше.

Взял все необходимое для тренировки и пошел в сад. По дороге столкнулся с Даницей, которая тут же спрятала красное от смущения лицо в поклоне. Да уж, видать действительно, орал как мартовский кот.

В саду дал себе хорошую нагрузку. На удивление, даже удовольствие получил, хотя думал, что придется себя заставлять. Из-за того, что тренировка затянулась, завтрак вышел поздним. За завтраком, за мной, как ни в чем ни бывало, ухаживали Ива и Мила. И выглядели они получше меня.

Если я в зеркальце разглядел свою осунувшуюся морду с темными кругами под глазами, то девчонки просто источали здоровье и бодрость, а их глазки сияли как звездочки. Как так получается? Вроде, они не меньше меня вечером и ночью выкладывались. Загадка природы!

После завтрака принял старосту. Тот пришел вместе со старшим сыном, который помог принести мешочек с деньгами и записки на разных носителях: пергамент, береста, восковые таблички. Беда! Пока себя бумагой не обеспечу, намучаюсь. Но даже не представляю, когда до нее руки дойдут.

Булыч отчитался по сдаче налога, рассказал новости из Аристи, передал тяжёленький мешочек с деньгами (к сожалению, в основном медь, немного разбавленная серебром), ввел в курс, что происходит в селе. Я, не стесняясь, проверил его записи, быстро пересчитав отчетные цифры, а тут и время обеда подошло.

Приказал подавать на двоих и пригласил Булыча к столу. Уважил старосту! Того от гордости раздуло так, что я уже беспокоиться начал за его герметичность. После обеда решил глянуть на своих бойцов, а потом вместе со старостой проехать по селу, посмотреть, как селяне живут, да как мои работнички трудятся.

Пришлось немного скорректировать планы. После обеда Джеймс доложил, что ко мне на прием рвутся наемники. Вот, блин! Время-то их службы уже вышло. Мне бойцы понравились, но сейчас просто нет денег для найма. Ох-хо-хонюшки...

Сказал ключнику, что переговорю с ними на улице и пошел одеваться. Пообщаюсь с «шайкой» Небойши, потом зайду в казарму, а потом со старостой поеду смотреть, как в селе дела идут.

Да! Надо сверху глянуть на село перед тем, как по делам поеду. Я оделся и забрался на башенку. Красота! Ремесленный район был полностью огражден частоколом. Многие участки, конечно, пока пустовали, но и новых построек прибавилось. Между домиками целенаправленно сновали фигурки людей, а над крышами густо валил дым. Удовлетворенно цокнув языком, я спустился по лестнице на первый этаж. Выйдя на крыльцо, увидел прямо перед собой стоящих в одну шеренгу наемников.

— Рад вас видеть, воины, живыми и здоровыми, — обратился я к бойцам.

— И Вам здравствовать, достопочтенный Сержио, — хором ответили наемники.

— Я помню на какой срок вашей службы мы уговаривались, — успокоил я бойцов. — И сейчас выплачу вам остаток в полном объеме.

— Господин, мы бы хотели предложить Вам свои услуги на больший срок, — заговорил Небойша. — Для нас большая честь служить Вам и если Вы нас возьмете, мы Вас не подведем.

— Неожиданно..., — я действительно растерялся. — Вы надежные воины и хорошо проявили себя за этот чертог. Я доволен вашей службой...

— Но, продлить найм я сейчас не имею возможности, — немного подумав, с сожалением ответил бойцам. — Именно сейчас у меня нет на это денег. Ситуация в будущем изменится, я уверен в этом, но именно сейчас мне нечем оплачивать вашу службу.

— Однако, могу вам обещать, — продолжил я, глядя на поскучневшие лица. — Что, посетив гильдию наемников, я оставлю о вас самый лучший отзыв. А когда у меня станет посвободнее с деньгами и мне понадобится нанять воинов, то ваши копья будут для меня в приоритете.

Немного приободрил бойцов. Потом достал кошель и произвел окончательный расчет. По просьбе Небойши, разрешил им сегодня переночевать у меня в малой казарме. Выдвигаться на поиск найма они собирались на следующий день. Разобравшись с наемниками, я пошел в малую казарму. Там я застал всех трех инструкторов, дружинников, не задействованных на постах, и Матея.

— Матей, ты что здесь делаешь? — я удивленно спросил своего десятника, когда все вскочили с лавок и выполнили воинское приветствие. — Я ведь разрешил тебе и тем, кто был с нами в походе, отдыхать.

— Да, господин, — ответил тот. — Я ненадолго. Пришел проверить, кого тут отобрали, пока нас не было.

— Разобрался? — понятливо кивнув головой, спросил десятника.

— Да, господин.

— Тогда, докладывай.

— Пока мы были в походе, набрали четыре пеших лучника и шесть пеших воинов. Их сейчас активно тренируют и учат воинским премудростям и ухваткам. Сейчас у нас в дружине тридцать два бойца: восемь конных с копьями и сулицами, четыре конных с луками, одиннадцать пеших с копьями и топорами и девять пеших с луками.

— Ясно. Пока, до моей команды, набор прекратить, — приказал Матею и инструкторам. — Но, на заметку желающих стать дружинником и подходящих к моим требованиям, берите. В следующем круге набор возобновим.

Не стал им объяснять, что у меня, тупо, нет сейчас на это денег. Ситуация с финансами на самом деле сложная. Постоянного притока денег пока нет, за исключением разовых вливаний, таких как вчера, от старосты. Сейчас многое зависит от Алоиза, который должен бы уже приехать.

Если купец выполнит все, как мы договаривались, то проблемы с деньгами я решу относительно быстро. Сначала обеспечу выплату жалования ремесленникам, дружинникам и прислуге. Затем начну вкладывать деньги в свои проекты и развитие села.

А вот если Алоиз пойдет на попятный, то выполнение моих планов сместится по времени очень сильно. Я все равно найду инвесторов, но сколько на это уйдет времени? Думаю, что много, а этого очень не хотелось бы.

Ладно, это я просто себя накручиваю. Всегда считаю, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Перебдун, одним словом. Алоиз подвести не должен, он уже старается в моей судьбе поучаствовать. Незачем ему пасовать, когда получил подтверждение возможности обогатиться.

— Доложи, как бойцов сегодня распределили, — приказал я Матею.

— Десять конных дружинников отдыхают по Вашему приказу, господин. Трое пеших бойцов — назначены на один трехсменный пост на охране ремесленной зоны. Девять пеших бойцов — три трехсменных поста на охране Вашего дома. Один пост — у ворот и два поста — внутри дома. Свободны на данный момент: восемь пеших бойцов и два конных. Готовятся к тренировке, — доложил десятник.

— Хорошо, Матей. Двух конных — мне в сопровождение. Сейчас! — скомандовал я. — В доме все оставляешь как есть, а в ремесленной зоне надо выставить еще один трехсменный пост. Первый пост остается на воротах в зону, а второй — будет внутренним. Пусть обходит территорию и следит, чтобы через частокол никто не проник, и наши работнички друг к другу не ходили. Они должны быть допущены только в те здания, где работают. И все!

— Понял, господин, — ответил Матей. — Все сделаю!

Теперь пора и самому съездить, посмотреть на моих работничков. Конюх Милун вывел мне уже оседланного Князя, а у ворот меня уже ждали два конных дружинника и староста на низкорослой пегой кобылке. Подумал и решил, сначала посетить ремесленную зону, а уже потом заехать к кузнецу, гончару и бондарю.

Дороги в селе были очищены от снега, мусора и навоза, народ не хотел меня злить и это радовало. Вот так и вырастают культурные и воспитанные жители, когда от мысли о том, чтобы нагадить в общественном месте, у человека в предчувствии батогов, начинает заранее болеть спина и задница. Построим село высокой культуры и быта! Ха-ха-ха!

Аллюр, два креста, и мы уже перед въездом в новый квартал Оряхово — ремесленную зону. Дружинник бухнул кулаком по груди и распахнул передо мной ворота. Я заехал внутрь и остановился в растерянности. Появилось несколько новых зданий и, какое для чего предназначено, я не знал. За мной въехали и староста с дружинниками.

— Где здесь что, уважаемый? — обратился я к Булычу.

Староста аж грудь выпятил от такого обращения. А что? Он заслужил. Почему не уважить человека, если есть за что? Более того, я считаю, что это надо делать! Сделал что-то хорошее, получи за это. Сделал что-то плохое, тоже получи. Да так, чтобы на всю жизнь запомнилось. Всем сёстрам по серьгам.

— Вот эти новые здания, господин, — это складские помещения, — начал меня просвещать староста.

— Вот это — навесы для дров и угля. Вон там — казарма и конюшня, там — кленоварня, там — мыловарня, а вот это ­— винокурня, — тыкал пальцами Булыч. — А там этот делают, пемя...пемю...тьфу! Еду сушеную, вот!

— Только меня внутрь не пускают, — обиженно насупился староста.

— А вот это правильно. И не надо обижаться, — похлопал я его по плечу. — Всегда надо избегать чужих тайн. Надо знать то, что тебе положено, и знать это на отлично. А чужие тайны опасны. Опасны иногда для здоровья, а чаще — для жизни.

— Ждите меня здесь, — обратился я ко всем троим. — Отдыхайте. А я пока обойду здания.

Ближе всех была кленоварня и я пошел к ней. Это здание отличалось от всех других. По большому счету, это был огороженный навес. Летнее строение. Я отодвинул обычную задвижку, открыл дверь и зашел в помещение. Навесы для замка на двери были сделаны, но замок пока не повесили. Пока не началось выпаривание сока, запирать необходимости небыло.

Внутри здания были сложены четыре примитивные каменные печи, на которых вместо верхней поверхности размещались широкие железные поддоны. Стены здания не доходили до крыши, которая лежала на столбах, оставляя широкий сплошной продух для вентиляции помещения. Но, чтобы ветер свободно не гулял по помещению, в полуметре от этого продуха шел отбойник, шириной, чуть шире этого продуха.

Так обеспечивалась вентиляция и одновременно исключались сильные порывы ветра внутри помещения. Для улучшения вентиляции были сделаны продухи и на крыше. Метровые квадратные отверстия в крыше прикрывались сверху двускатными навесами с воздушными отбойниками с фасадов. Получается, что дождь и снег внутрь здания почти не попадал, а воздух — свободно.

В углу помещения лежал запас древесного угля, а вдоль стен стояло несколько лавок. На стенах было набито несколько грубых полок. Хватало места и для бочек, в коих будут поставлять кленовый сок, и в какие будут сливать готовый сироп. В принципе, кленоварня была готова к работе.

Я вышел из здания и пошел к следующему. Там, как раз, работа шла полным ходом. Здесь делали пеммикан. Зашел потихоньку, постоял, осматриваясь. Заметили меня не сразу, все были заняты своим делом. Кто-то большим крепким пестом измельчал сушеное мясо, кто-то топил печи под сушилкой и большим поддоном, кто-то что-то смешивал, носил. Раскаленный жир, топленое сало, усталые, но сосредоточенные работники. Нет, работницы. Большинство трудящихся в этом помещении составляли женщины.

Наконец, меня заметили, но я замахал руками, чтобы они не прекращали работу и подозвал только главу семьи. Тот провел меня по всему помещению, показал где лежат ингредиенты, где готовы й продукт. Объяснил, что здесь только то, что непосредственно пускается в работу и готовый продукт за рабочий день. Все остальное хранится на складе.

Провел меня по всей технологической цепочке. Ну что, все, как я ему показывал и как начинали делать у него в доме. Все отладил уже на новом месте. Вот только и проблема назрела: заканчивалась соль. Хоть и немного ее идет на пеммикан, однако идет. А запасов соли нет. Что тут поделать? Ждать Алоиза и заказывать у него?

Все опять замкнулось на купца. Эх, главное, чтобы наши дорожки не разошлись. Немного он привезти должен, по голубиной почте я ему заказ делал. А потом отладим поставки. Все равно, на старте проектов такие заминки неизбежны. Никто ведь не знал, что мне понадобится, и целенаправленно запасов для этого не делал. Сейчас главное, отработать сам процесс, а уже в следующем круге буду на результат работать.

Закончил с производителями пеммикана и поперся в следующее здание. Пустые казарма и конюшня. Ну, почти пустые. В казарме сидели два дружинника из отдыхающей и бодрствующей смены поста у ворот в ремесленную зону. Сюда же уже забрались греться мои сопровождающие и староста. Коней, включая Князя, завели в конюшню. Это они молодцы, незачем мерзнуть без необходимости.

Осмотрел оба здания и не нашел, к чему прицепиться. В конюшне были и денники, и фуражная, и помещение для дежурного, помещения для амуниции и инвентаря. Казарма тоже была готова к приему бойцов, вот только размещать там пока было некого. Но ничего, как только я обеспечу себя финансами, а я это сделаю, здесь ни одной пустой койки не будет!

Пошел к следующему зданию, где варили мыло. Внутри шла такая женапряженная работа, как и там, где делали пеммикан. Жар, влажность, животный жир, бочки со щелочью, зола и бурлящие котлы. Здесь возникла та же проблема — заканчивалась соль. Помимо этого, прекратили делать мятное и цветочное мыло — кончились ингредиенты. Теперь выпускали только хвойное и простое, без запаха.

Прошли со старшим на склад, там он похвастался готовой продукцией. Это был выстрел на поражение! За то, что я там увидел, я готов был его расцеловать. Нет! Тьфу!!! Обнять, просто обнять! Аккуратные горки одинаковых кусков мыла были расфасованы по видам: хвойное, цветочное, мятное, простое. Каждый кусок мыла был проклеймён моим клеймом. Каждый!

Часть душистого мыла была упаковано в шкатулки, которые сами по себе были товаром. Резьба на них была сделана настоящим мастером. Из-за отсутствия герметичной упаковки, в шкатулки вкладывалось только мыло с каким-то определенным запахом. Смешивать было нельзя. Да и так, слава предкам, получился великолепный товар для продажи! Я честно сказал главе мыловаров, что если он и дальше будет работать на таком уровне, то станет богатым гораздо раньше, чем я думал.

Мне осталось осмотреть винокурню, куда, как мне сказал староста, перебралась семья лекарки. Потом загляну на те склады, что не осматривал. На входе столкнулся с двумя парнями, тащившими к зданию дрова. Они тут же бросили свои охапки и глубоко поклонились. Сказал им, чтобы продолжали работать, и они стали складывать поленницу у входной двери. Я же прошел в помещение.

Внутри были и Алма, и Вук, и Дара. Супруги встретили меня с довольными улыбками, только Дара опять на что-то дулась. Расспросил у них, как у них дела, всего ли хватает. Вспомнил, что не побеспокоился обеспечить их зимней одеждой. Стало так стыдно, что чуть под землю не провалился. Ну, не получается объять необъятное! Не получается быть идеальным и не совершать ошибок! Периодически косячу, как обычный человек, коим и являюсь.

Аккуратно спросил про зимнюю одежду и, слава предкам, они в полной мере себя ею обеспечили. Лечебная практика у ренийцев шла хорошо, да и ветеринарные навыки Вука оказались востребованы. И пусть пока живых денег семья лекарей почти не видела, проблем с оплатой натуральными продуктами или услугами не было.

У меня камень с души свалился! Величиной с гору. Еще немного поговорив о том, как они жили в Оряхово в мое отсутствие, переключились на производство дистиллята. Тут больше рассказывал Вук, чем удивил меня до глубины души. Обычно он очень молчалив и голосом семьи, да что там говорить, и главой семьи является его жена.

Но тут, он спокойно и уверенно рассказал мне, как они организовали работу, ответил на все вопросы. Алма даже ни разу не вмешалась. Вот это поворот! Раскрылся талант самогонщика, аха-ха-ха!

Внутри помещения работали только они втроем. Но подвоз до самых входных дверей дров и браги, а также вывоз на склад готовой продукции делали привлеченные работники. В целом, процесс они организовали классно. Выгон дистиллята шел почти непрерывно и недостаток был лишь в том, что продукт не очищался.

Ничего, все сделаем! Главное, сам дистиллят в наличии, а уж очистить его и настоять на всяком-разном-безобразном — запросто! Вон и железный ящик для производства активированного угля стоит. Завтра и займемся. Прошли с Вуком на склад и он показал мне бочки с готовым продуктом. Приличные объемы!

С отличным настроением выехал из ремесленного квартала. Пусть он лучше кварталом называется, а то что-то нехорошие ассоциации на слово «зона» возникают. Вот, опять сразу не сообразил, эх-хе-хе. А сейчас надо посетить кузнеца, бондаря и гончара. И первым на очереди будет кузнец, потому что даже, не садясь за расчёты, я вижу, что ему уже сильно задолжал.

Слишком много дефицитного металла он потратил на мои заказы. Слишком много сделал изделий без предварительной оплаты. И разочаровывать его я не буду ни в коем случае. За такое надо щедро награждать. Лучше я подожмусь где-нибудь на других направлениях, но кузнец останется довольным нашим сотрудничеством. С такими мыслями я и пришпорил коня, стараясь быстрее добраться до сельской кузницы.

Глава 21

Глава 21. Хлопоты бесконечны (524 круг Н.Э., студень).

За остаток дня успел поработать только с местным кузнецом Огнеславом. С удовлетворением констатировал, что он взял себе в помощники, кроме сына, еще одного односельчанинаи набрал четыре ученика. Это было здорово, но теперь в кузне стало очень тесно.

В первую очередь, рассчитался с кузнецом. Пришлось выложить круглую сумму, но, слава предкам, не всё. Спасло то, что его поделки были из плохого, дешевого железа и меди. Все эти разнообразные емкости, что он сделал для моих производств, «съели» много руды, но проковывать их не пришлось. Если бы кузнец доводил этот металл до состояния оружейного, я бы, наверное, не рассчитался.

Получив в руки золотые монеты, Огнеслав натурально расцвел. Видимо, очень переживал по этому вопросу, а сейчас, увидев, что его не обманули, — расслабился. Еще больше улучшил ему настроение, сделав следующий крупный заказ. Мне нужны были наконечники к копьям, стрелам, арбалетным болтам, полосы для укрепления щитов и шлемов, подковы для лошадей.

На самом деле, необходимых мне позиций было больше, это я назвал только первоочередные. А еще надо учитывать, что к нему идут оряховцы со своими домашними заказами. Инструмент там поправить, то-сё. Можно всё заказать у Алоиза: это будет просто, но глупо. В стиле колониальной Испании, которая награбила терриконы драгоценных металлов и камней, но не развивала свое производство, предпочитая просто покупать все необходимое. Благо, денег для этого было очень много. Ну или колониальной Голландии, которая процветала за счет торговли.

А потом, на исторической арене, промышленно развитые Англия, Франция и Германия взяли и отодвинули их в сторону. Не подумайте, я тоже за хороший грабеж и торговлю, как одну из его разновидностей. Но чтобы сделать свою землю самодостаточной, независимой, этого мало. Надо развивать промышленность. Поэтому, если я собираюсь серьезно связать себя с этими землями, по легкому пути закупок всего и вся со стороны, идти нельзя. А я действительно хочу осесть в этом баронстве. Семья Аристи завоевала мое глубокое уважение.

Вот я и стараюсь как можно больше задействовать местных. Чем больше на моей земле будут производить ликвидной продукции, тем лучше. А немного погодя предприму шаги, чтобы деньги, которые зарабатывают работники в Оряхово, в Оряхово же и оставались.

Вот, немного увеличится население села: привезет работников Алоиз, торговые обозы начнут ходить, крестьяне начнут перебираться сюда из голодных земель, увеличу количество своих дружинников — будет здесь и нормальная харчевня, и бордель. И в них я буду если не владельцем, то одним из них. Да-да, я говорил, что я не рыцарь на белом коне. Эти заведения возникнут все равно. Есть спрос — будет предложение. Зачем тогда лицемерно воротить нос? Зачем упускать прибыль и возможность хоть как-то регулировать движение денежной массы?

В целом, пообщались мы с Огнеславом плодотворно. Пришли к общему решению, что надо расширять кузницу. Я ему выделю участок под застройку в ремесленном квартале, а он уже займется стройкой сам. Деньги у него теперь есть в достаточном количестве. Не обошлось и без проблем. Ну да, я и не думал, что все вообще будет без трудностей. Заканчивалась руда! Медная была использована полностью, железная подходила к концу. Если я не хочу, чтобы работа в кузне встала, надо срочно решать вопрос с поставками металла либо руды.

В этот день я успел заехать только к бондарю. Там тоже работа шла полным ходом, а после того как я с ним расплатился за уже произведенные поставки, работа просто закипела. Как я и давал команду, на каждой бочке выжигали мое клеймо. На Этерре я пока не видел, чтобы как-то маркировали товар. Значит, буду первооткрывателем. Посчитали с бондарем, сколько он в состоянии поставлять мне бочек пяти и десятилитровой емкости (большими бочками он мои производства уже снабдил).

Получилось, что он обеспечить меня не может. Убедил его тоже начинать отстраиваться в ремесленном квартале и набирать новых помощников и учеников. Но, даже после расширения производства бочек, какое-то время он угнаться за винокурней не сможет. Заказать за пределами манора? Закажу. А еще завтра отправлю гонцов по своим деревням.

Пусть объявят, что я закупаю пяти и десятилитровые бочонки за звонкую монету. Найдутся в моих деревнях мастера, я лучше у них товар закупать стану, чем кормить чужих. Плюс, на такой работе можно использовать возрастных мужиков. Заодно, ещё снижу нагрузку на семьи, которые содержат постаревших родителей. С тем и распрощался с бондарем да поехал домой. Вызвал старосту и, пока его ждал, написал распоряжение о закупке бочек. Распоряжение к исполнению для старост и эдилов, и к доведению до жителей деревень.

В этом распоряжении еще раз прописал запрет на использование клена и березы. В данном случае, для производства бочек. Лишним напоминание не будет. Клен мне нужен для добычи сока, а береза — для активированного угля. Бочки, предназначенные для винокурни, распорядился делать из дуба, кедра, ясеня и бука. Для хранения кленового сока, грибов, овощей и солений — из липы, осины и ивы. Здесь, на приеме этих емкостей, буду специалиста использовать. Пусть проверяет, что мужики на продажу привозят.

Когда пришел староста, ознакомил его с написанным распоряжением и озадачил его отправкой гонцов. Решили из Оряхова отправить людей в ближайшие деревни, а уже от них дальше пойдут деревенские, как по эстафете. И так до самых последних деревень. А каждый оряховский гонец сразу после посещения первой деревни вернется обратно.

Я достал карту манора, которую нарисовал во время объезда своих земель, и мы вместе с Булычем спланировали, по каким маршрутам двинутся оряховские гонцы и последующие этапы «эстафеты». На каждом следующем этапе деревенских гонцов будет больше, а охват деревень — шире. Напомнил, чтобы люди шли вооруженные. Не хватало еще, чтобы волки моих гонцов зарезали.

На улице уже стемнело. Я отпустил старосту, поужинал и ушел спать. Сегодня ночью я планировал проверить посты, поэтому дал понять девчонкам, что спать буду один. Работы много, поэтому отдыхать организму надо тоже давать. Озадачил своей побудкой Джеймса и завалился спать.

Ключник дисциплинированно разбудил меня в назначенное время. Конюх к этому времени подготовил Князя. Моя проверка нарушений в несении службы не выявила. И дружинники, и дежурные ополченцы находились на постах и не спали. Дружинники охраняли мой дом и ремесленный квартал, а въездные ворота в Оряхово и стены, окружающие село, — дежурные ополченцы.

Уехал домой досыпать со смешанными чувствами. Все-таки, каждый должен заниматься своим делом. Надо быстрее увеличивать дружину и убирать с охраны обычных селян. Спать осталось недолго, но я не пошел на поводу у лени и поднялся в обычное время. Хорошо, что вчера хватило силы воли не поддаться искушению и девчонок в спальню не утащить. Сейчас был бы, как вареная рыба.

Провел насыщенную тренировку и пошел приводить себя в порядок. Когда чистил зубы, неожиданно оказалось, что зубной порошок у меня заканчивается. Вот тоже, упустил этот вопрос. И для себя вовремя запас не пополнил, и для продажи производство не организовал.

Ждал удобного момента, чтобы сначала пропиарить гигиену полости рта перед аристократами, а потом уже организовывать производство. Дурак! Даже если так делать, то к моменту, когда я прорекламирую эту самую гигиену, у меня уже должен быть хороший запас товара. Сложного-то в изготовлении ничего нет. Могут конкуренты подсуетиться, быстрее меня организуют производство и наварятся на моей задумке, пока я буду «клювом щелкать».

Переговорил с Джеймсом по поводу отбора надежных людей на производство алкоголя, зубных щеток и порошка. Надо освобождать моих лекарей с непрофильной работы. Только Вука оставлю, старшим. Коновалов в Оряхово и без него хватает. Ключник, к сожалению, признался, что если ставить людей на какое-либо тайное дело, то лучше спросить у старосты. У него подходящих знакомых нет. Ну, что же, молодец, что врать не стал.

Попросил его, пока я работаю с гончаром, сходить к старосте и решить с ним вопрос по отбору работников в винокурню и на производство зубных порошка и щеток. Примерно объяснил, какие навыки от будущих работников потребуются. Чтобы, как закончат, староста привел ко мне отобранных людей для заключения договоров и инструктажа.

Собрался и поехал к гончару, надо было посмотреть, как у него дела идут. Гончар был не настолько важен, как кузнец, бондарь, мыловар или винокур. Но тоже занимал определенное место в моих планах. После того, как он мне сделал несколько емкостей для винокурни, от него мне в основном требовались чернильницы-непроливайки и бутыли для дистиллята.

Что сказать? Здесь была та же картина, как вчера у кузнеца и бондаря. Слишком маленькие производственные мощности. Два гончарных круга, вращаемых ногами, и одна печь для обжига. Это удручало, зато радовал настоящий профессионализм мастера. Вся продукция была проклеймена моим знаком: и чернильницы, и бутыли. Все было расфасовано в аккуратных ящичках, а бутыли для алкоголя еще и пересыпаны внутри ящиков стружкой.

И если бутыли были единообразны по объему и виду, то чернильницы готовы были удовлетворить самые разные запросы. Подобрать себе подходящую чернильницу у гончара мог и путешественник, и купец, и бедный деревенский староста, и даже дворянин. Изделия разной толщины и объема, разной степени обработки и декорирования.

На мой взгляд, предложения были для любой ценовой категории. Даже для меня, повидавшего на Земле всякого, некоторые изделия тянули на произведение искусства. Кстати, мастер и к приспособлениям для переноски непроливайки подошел творчески. У него для чернильниц были изготовлены и кожаные сумочки, и матерчатые мешочки, и плетения из простых и цветных нитей.

Выразил мастеру свое восхищение его работой и объяснил, что жду приезда купца, который и выкупит все его изделия в полном объеме. Также посоветовал расширение производства и перенос основной мастерской в ремесленный квартал.

Вернувшись домой, застал довольного старосту с группой сельчан. Участвуя в процессе отбора на «денежную» работу, староста приобретал дополнительный вес перед односельчанами. Приказал ему идти за мной, а остальным ждать в людской.

Расположился в кабинете и, пока староста рассказывал про отобранных им людей, подготовил трудовые договоры на будущих работников. Это как обычно были не надерганные отовсюду люди, а цельные семьи. Одна семья на винокурню и другая — на порошок и щетки.

Попросил старосту подготовить мне список ветеранов и немощных, и где они у нас задействованы. Давал слово предоставить всем бывшим воинам работу, надо выполнять свои обещания. Со списком мне будет сподручнее взять на контроль, всем ли предоставлена возможность трудоустройства.

Отпустил старосту и поговорил сначала с семьей, которую подобрали для производства зубных щеток и порошка. Заключил договоры, показал свою зубную щетку и объяснил, что и из чего хочу видеть в их будущей мастерской на выходе. И, естественно, для чего. Пока на Этерре не чистят зубы щеткой. Так, зубочистки используют, живицу или мяту жуют. Пришлось объяснять, зачем вот это вот все.

Для щеток приказал использовать щетину со свиного загривка и лишь при нехватке такой щетины, а эта нехватка поначалу обязательно будет, использовать конский волос. Он мягче, почистить зубы будет труднее, однако все равно можно. Посоветовал рукоять щетки делать не только из дерева, но и из кости. Для более богатых покупателей. А там можно и поизголяться, резьбой украсить.

Коробочки для порошка тоже посоветовал делать разные: подешевле — из бересты, а подороже — из дерева. Каждую коробочку приказал клеймить, а деревянные — дополнительно украшать резьбой. Довел, что для создания зубного порошка надо подготовить мыльную стружку, древесный березовый уголь, мяту и мел. Затем отпустил, предупредив, чтобы они сказали моей охране, где живут. Я к ним сегодня заеду после винокурни. Будем пытаться порошок делать. Мыло пообещал привезти с собой, а остальное должны поискать сами.

Побеседовал с будущими винокурами, обговорили оплату, необходимость строго хранить тайну производства и подписали договоры. Сразу после этого поехали в ремесленный квартал. То есть я с охраной поехал, а работники пошли следом.

Показал охране новых рабочих и завел их в винокурню. Обрадовал Алму с Дарой, что они с завтрашнего дня больше не будут отвлекаться от своего основного дела, тратя свое драгоценное время на производство алкоголя. Назначил Вука старшим, а главу семьи новых работников — его заместителем.

Проконтролировал, как Вук объясняет новичкам всю технологию производства и распределяет их по местам работ. Потом подключился сам и объяснил уже всем, как надо очищать дистиллят после выгона. Как основной метод, взял очистку активированным углем, а как дополнительный — очистку молоком. Для получения активированного угля уже все было готово. Но, чтобы сэкономить время, послал Дару за молоком, а сам показал, как сделать так необходимый лекарям и винокурам активированный уголь.

Измельчил приготовленный березовый уголь до размера гороха, высыпал в котел и залил водой. Приказал поставить котел на печь, довел до кипения и покипятил пару минут. Затем слили воду и дополнительно промыли уголь чистой водой. Затем загрузили уголь в железный ящик, который по-моему заказу приготовил кузнец, и на огне просушили получившийся активированный уголь как в духовой печи.

Самый примитивный способ, позволяющий делать не самый качественный активированный уголь. Однако, это он и его спокойно можно использовать, как для очистки дистиллята и воды, так и для медицинских целей.

Отвел в сторонку Алму и вернувшуюся с молоком за это время Дару, и объяснил, как можно использовать активированный уголь в лечебных целях. Рассказал, как он полезен при отравлениях, изжоге, вздутии живота, метеоризме и диарее. Не такими терминами, конечно, а понятным им «посконно-домотканым» языком. Ну и нюансы всякие, которые мы с вами знаем: примерные дозы при различных ситуациях, употребление большого количества воды при приеме активированного угля и тому подобное.

Потом показал, как делать фильтр. Благо, действительно все было приготовлено заранее. Взял слепленный для меня гончаром сосуд — кувшин с дырочкой в донышке. Вложил в кувшин чистый льняной лоскут, затем засыпал корпией*, потом активированный уголь, снова корпия, и сверху опять льняной лоскут.

* - Растеребленная ветошь, нащипанные из старой льняной ткани нитки, употреблявшиеся как перевязочный материал.

Провели первую очистку получившимся фильтром, и я показал и рассказал, как дополнительно очищать дистиллят молоком. Объяснил, что это надо делать только для дорогих настоек (именно настоек).

Налили в емкость с отфильтрованным дистиллятом примерно десятую часть молока и перемешали. В емкости сразу началась бурная реакция с образованием белых хлопьев. Это начала выпадать в осадок всякая дрянь. Плотно закрыли и поставили в уголок. Предупредил, что отстаивать надо семь дней, а первые пять дней — по одному разу хорошо встряхивать.

Затем, через семь дней, слить дистиллят с осадка и еще раз прогнать через фильтр. Все, основа для дорогой настойки готова. Очищенный с помощью молока алкоголь решил настаивать на сливе и вишне. А еще часть произведенного алкоголя ставить на год и более в дубовых бочках.

Все остальное — пока на продажу. Надо завоевывать рынок. Решил нашу продукцию назвать: «Аристийское вино». Это как общее название напитка. И наносить надпись на бочках. А различные разновидности: «Вишневое», «Сливовое», «Крепкое» (без добавок) и тому подобное, подписывать более мелкими буквами под надписью «Аристийское вино».

Убедившись, что меня хорошо поняли и работа нормально идет без моего участия, я, захватив в мыловарне несколько кусков обычного мыла, поехал к семье, выбранной для производства зубных щеток и порошка. Охранники знали дорогу и мы быстро добрались до нужного подворья.

К сожалению, оказалось, что не все ингредиенты они смогли найти. Мела в селе ни у кого не оказалось. Неприятно, но не смертельно. На первое время можно и без мела обойтись, главное, что все остальное есть.

Мелко настрогали мыло, растолкли в порошок березовый уголь и растерли листья мяты. Но я не знаю, в каких пропорциях все это надо смешивать, чтобы получить действующее средство для чистки зубов.

Однако я уперся, мне хотелось закрыть этот вопрос сегодня. Слишком много других задумок, чтобы тормозить на чем-то одном. Вроде, всего три части у искомого продукта, а промучились мы дотемна. И лишь когда над селом загорелись звезды, у меня вышел подходящий состав. Победа!

Мы отметили, в какой пропорции надо смешивать ингредиенты, я поприсутствовал, не вмешиваясь в процесс, на приготовлении еще одной порции. И когда все получилось, с огромным облегчением убыл домой. И мешки с песком не носил, и землю не копал, но устал как собака. Вот кстати, собак на Этерре я еще не видел. И котов. Как народ живет без котиков?!

Дома помылся, поужинал и лег спать, уже плохо соображая от усталости, «на автомате». Сегодня ко мне в спальню проникла Ива. Почему-то, без подруги, но это их дело. Я вмешиваться не буду, сами разберутся. Отбиваться — сил не было... Нагло вру, не хотел я отбиваться. Я сегодня устал, но не до такой степени, чтобы в шестнадцать лет привлекательную девушку игнорировать. В таком возрасте, наверное, даже с топором в голове обниматься к красотке полезешь.

Утром в постели никого не обнаружил. Знать, не совершил таких «подвигов», как прошлый раз, хе-хе. Сегодня не бегал, дал нагрузку на мышцы и уделил внимание скорости и реакции. Есть специальные упражнения. Повыполнял ката с вакидзаси. А после завтрака сел перерисовывать карту манора.

Пока объезжал свои земли, я как мог карту нарисовал. Но, конечно, получилось некрасиво. Какие условия в походе для рисования? Сейчас взял хорошо выделанный пергамент, писчие принадлежности и, высунув от усердия язык, принялся рисовать. Рисовал и думал.

Что я еще могу сделать сейчас? До тепла? Здесь, в Оряхово? Нужно водяное колесо и лесопилка рядом, чтобы бросить от него привод, а не мучиться с лошадьми. Нужна мельница, можно попробовать построить ветряную. Это будет очень и очень сложный проект. Зато, если получится, работать она будет круглый год. Ветра здесь, на побережье, практически не стихают. Но все это придется отложить до лета или, как минимум, до поздней весны.

А что сейчас? Сейчас надо мастерскую делать. Здесь многие инструменты еще очень примитивны. Даже использования кривошипа не видел. Самое первое, надо сделать токарный станок. Это позволит делать более точные изделия и замахнуться на унификацию.

Мне вскоре понадобится много стрел и арбалетных болтов. Очень много. А стрела — штука не простая. Это в двадцатом-двадцать первом веке стрелку не надо задумываться. Выхватил из колчана первую попавшуюся стрелу и пуляй. Все стрелы одинаковы, унифицированы.

А здесь — нет. Каждая стрела индивидуальна. Каждая ведет себя в полете по-своему. К каждой надо привыкать. Представляете, какое преимущество будет у того командира, чьи стрелки будут вооружены унифицированными стрелами? И я представляю, поэтому мне очень нужен токарный станок.

Да и не только в стрелах дело, хотя стрелы и болты — это первое, что я буду делать. Иметь взаимозаменяемые детали — великое достижение. Это оценит любой человек, который сможет просто заменить поломанную деталь запасной, а не изготавливать ее заново, потому что у каждой детали свой размер.

Вот и надо заморочиться инструментом. Обязательно коловорот сделать. Здесь дыры сверлят без коловорота! Хотя, не особо удивительно, коловорот и на Земле века с четырнадцатого использовать стали. Старостам деревянные счеты сделать, абакус, да и себе тоже. С бумагой пока проблемы, лучше буду костяшками щелкать.

Свою линейку и транспортир отдам на «размножение», хотя бы в моих мастерских внятная система измерения будет. Косу-литовку надо крестьянам сделать, здесь повсеместно серпом пользуются. Но это когда с металлом полегче будет. Точильный камень с ножным приводом через кривошип сделать. Не технологическая революция, но все равно помощь.

Так, под эти мысли и дорисовал карту начисто. Конечно, «три пальца по глобусу», но хоть такая. Имея даже такую карту, можно определиться на местности и прикинуть примерное расстояние до нужного объекта.

Закончив карту, достал мои «волшебные» записи, которые я делал в деревне Брезник. И начал перерисовывать оттуда токарный станок с ножным приводом через кривошип.

Потом нарисовал точильный станок, коловорот, воздушный змей Самуэля Ф. Перкинса и начал корпеть над схемой арбалета и станка для натяжения арбалета. То убожество, которым пользовались местные, арбалетом называть не поворачивался язык.

Не из пустого интереса, а зная, что рано или поздно дойду до использования арбалета, я неоднократно пробовал стрелять из местного самострела. И, конечно, использовал много изделий, чтобы составить реальное представление об этом оружии. Больше использованных арбалетов — точнее вывод.

Вот и составил представление. Все арбалеты, что попадали мне здесь в руки, были плохими. Дальность стрельбы — недостаточна, стабилизация болта в полете — ужасна. Иногда болт мог влепиться в цель даже боком. Заряжание, естественно, медленное, а пробивная мощь слабая. Отсутствие приклада и приспособления для стрельбы. Мрак и ужас!

Я хочу это дело исправить и, рано или поздно, я это сделаю. Но мне надо рано. Не верю я, что мне дадут жить спокойно. Ни барон Кравоса, ни завистливые соседи. А они станут завистливыми, когда не только я, но и люди в моем маноре станут жить лучше, чем жители их земель. А ведь они еще и перебегать ко мне начнут. Вот поэтому я и не даю себе отдыхать. Как многие дворяне, не провожу время на охотах и в пьянках. Я гоняю себя, гоняю своих людей и стараюсь развивать свой манор.

Работа с черчением схем шла даже с каким-то удовольствием, и я решил сегодня никуда не дергаться и поработать в кабинете. Отложив готовую схему арбалета, я встал и немного размялся. Впереди была работа над водяным колесом, лесопилкой и пугающей меня ветряной мельницей.

Глава 22

Глава 22. Приезд Алоиза (524 круг Н.Э., леден).

Вчера снова заработался допоздна, зато закончил с чертежами. Утром сел распределять задачи по очередности. Сначала решил сделать второй воздушный змей Самуэля Ф. Перкинса. Первый у меня уже работал, обеспечивая наблюдение за морем у деревни Бабайки. Второй мне желательно было сделать до приезда Алоиза.

Хотелось произвести впечатление на купца, используя любые средства. Главное, конечно, это хороший товар. Но и вот такой заход «на кривой кобыле» тоже лишним не будет. А потом я определю змея в свою дружину. Будет у меня своя воздушная разведка. Не всегда удобная, конечно, но это единственная воздушная разведка на Этерре. У других и этого нет.

Стал сильно раздражать искалеченный по моему приговору предатель. Понимаю, что все правильно сделал и местные более мягкое обращение не оценят. Но я — человек двадцатого века Земли, а не средневековой Этерры. И меня эти разумные, по местным понятиям, меры сильно давили психологически. А еще сильно развонялись казненные убийцы из Кравоса.

Хрен с ним, с воспитательным процессом, еще не хватало какую-нибудь заразу от трупов по селу пустить. Приказал снять и закопать трупы, а Гахарита вытаскивать к въездным воротам. Пусть там пока сидит, не хочу его каждое утро на площади перед домом видеть.

Переживания — это, конечно, важно, но надо работать. Вызвал скорняка и столяра. Сделал им заказ на каркасы и на обтяжку из тонкой кожи, довел размеры изделий. Скорняк сказал, что материал у него есть, поэтому он за сегодня раскроит кожу по выданным размерам, а по готовности каркасов — за полдня их обошьет. Столяр взялся закончить работу над каркасами за два дня.

Потом в мое планирование вмешался неучтенный фактор, пришел кузнец и принес заказанный ранее сейф. Такой себе железный ящик с дверцей, внутренним замком и местом для опечатывания. Он еще и инициативу проявил: сейф был аккуратно обшит деревом. Прилично получилось. Главное, он за свои деньги это сделал. Рискнул и угадал, повезло мне с кузнецом.

У меня уже кошель был пуст и мы уговорились, что я с ним рассчитаюсь позже. Вызвал Джеймса, приказал установить сейф в спальне и показал где, а сам пошел в кабинет. Давно хотел сделать тайник, вот и настало подходящее время. Закрывшись в кабинете, внимательно по нему прошелся. Особо удобного ничего не нашел и банально снял дощечку с обивки стены. Положил туда свои «брезниковские записки» и установил дощечку на место.

Закончив с тайником, продолжил планирование. Решил в ремесленном квартале ставить мастерскую, которая станет в будущем оружейной. Надо успеть сделать как можно больше за счет барщины. Скоро эта халява у меня закончится, вернее я сам ее прекращу с нового круга. Вот в той мастерской заработает первый токарный станок.

Зашел Джеймс с докладом, что сейф установлен. Сходил, глянул, все сделали как надо. Причем вмуровали его в стену такими костылями, что любо-дорого. С грустью констатировал, что класть мне пока в сейф нечего, денег — кот наплакал. Засунул в сейф свою тетрадь учета, которую завел сразу после получения манора. Пусть «обживает» новенькое изделие. Надеюсь, деньги тоже там скоро появятся.

Озадачил ключника покупкой каната для воздушного змея и заказа токов* для моих конных воинов. Таких, как у меня. Этой приспособы тоже ни у кого нет, я заметил. Потренирую свою кавалерию, она будет выносить врага в конной сшибке «на раз». Ни один силач, с какими угодно мощными руками, не выстоит против хитрой «сбруи». Это мой серьезный козырь в конном бою. Пока здесь так не сражаются и таранных ударов не наносят. Просто сближаются и дерутся, орудуя копьями. Ну, придет время, я им покажу «кузькину мать».

* - кожаный неглубокий мешочек на кожаных же ремнях, предназначенный для поддержания кавалерийского копья в походном положении. Всаднику достаточно лишь поддерживать копье рукой, весь вес приходится на указанную конструкцию. У главного героя ток модернизирован, с его помощью копье можно удерживать в боевом положении для нанесения таранного удара.

Пока плотники ставят дом, мы со столяром сделаем коловорот и токарный станок. Можно будет начать производство стрел, болтов, сулиц и копий, и начинать делать опытный образец арбалета. Забыл, перед этим сделаем станок для натяжения арбалета. Это еще проще в изготовлении: стол с креплением, куда вставляется арбалет без тетивы, большой винт, который натягивает тросы сгибающие плечи арбалета, и... и все. Надеваешь арбалетную тетиву на согнутые плечи, ослабляешь винт и вуаля*: вынимаешь из крепления арбалет с надетой тетивой.

* - voilà (фр.), «вот, вот так вот».

Эх, нужно увеличивать количество бойцов. Вызвал Матея, чтобы посоветоваться, пойдут ли к нам бойцы, если мы сможем им платить не сразу, а примерно через чертог? А пока поставим на продовольственное обеспечение. Десятник успокоил меня, что это проблемой не будет.

Хорошо бы их еще на вещевое довольствие поставить, но пока денег нет. Если получится новых бойцов набрать, то отдам их инструкторам. Пусть гоняют их, как худых свиней.

С Матеем посидели-покумекали и решили, что наберем дополнительно: восемь конных дружинников, двадцать девять пеших копейщиков и одиннадцать пеших стрелков. Почему такое количество? Учитывая тех, кто у меня сейчас уже есть, хочу довести общее число воинов до такой списочной численности: двадцать конных дружинников, сорок копейщиков и двадцать стрелков (из них — половина арбалетчиков).

Увеличение количества воинов — это большая расходная статья. Почему я иду на это? Может, лучше дополнительно вложиться в производство товара и увеличить прибыль? Как обосновать дополнительные расходы? Я обосновываю это снижением расходов из-за нападений тилинкитов и прочих разбойников. Пока из Аристи прискачет дружина на помощь, здесь уже разграбят деревни, убьют или угонят в полон жителей. Если же у меня будет здесь достаточная для отражения набега сила, то я смогу защитить своих людей, намного уменьшив или вообще исключив потери.

Получается, что расходы увеличиваются из-за содержания дружины, но снижаются из-за купирования вражеских нападений. Кстати, первый шаг в обеспечении безопасности жителей манора я уже сделал, организовав в Бабайках воздушное наблюдение и своевременное предупреждение жителей о нападении. Также по моему приказу оборудуются лесные убежища для каждой деревни.

Плюсом идет увеличение моего авторитета у жителей манора, а затем и баронства. Я не собираюсь принижать значение того, как ко мне относятся простые люди. Пусть недалекие дворяне считают, что они сделаны из другого теста, чем простолюдины, и строят из себя полубогов. Я такой дурью точно страдать не буду.

Как-то незаметно со студня на леден сменился чертог, и также незаметно в заботах и хлопотах пролетали дни. На четвертый день чертога закончили мастерить воздушного змея и сделали первый коловорот. Мастера были в восторге и недоумении: как раньше не догадались до такого решения? А вот змея испытывать пришлось на следующий день, так как стояла редкая безветренная погода.

Закончив утреннюю тренировку, на которую я выгонял себя ежедневно, и отметив наличие умеренного северного ветра, я приказал готовиться к испытанию воздушного змея. И на этот раз я собирался первым подняться в воздух. Боязнь высоты никуда не делась, но и необходимость показывать пример для подчиненных — тоже.

После завтрака все мои воины, за исключением несших службу на постах, а это, на минутку, уже полсотни человек, стройной колонной двинулись на выход из села. Впереди ехал я с конными дружинниками, затем двигалась телега, оборудованная лебедкой, на которой везли сложенного воздушного змея, далее шли пешие стрелки и копейщики.

Впереди колонны бежали сельские пацаны, а за нашей колонной, все более увеличиваясь в размере, шла толпа оряховцев. Весть о том, что новый баронет собирается подняться в небо, мигом облетела Оряхово. Село! Что вы хотели? Хотя, по такой причине, толпа мигом соберется в столице любого королевства.

Вышли на свободное пространство за селом. Вокруг нас собралась большая толпа. Часть дружинников встала кольцом вокруг телеги, оттесняя оряховцев, пока другая часть по команде Матея кольями зафиксировала телегу с лебедкой на земле. У десятника уже был достаточный опыт в работе со змеем, и мне не пришлось вмешиваться в его руководство.

Затем Матей распределил по одному воину к каждому каркасу змея и двоих поставил на лебедку. По его команде каркасы ведущего и дополнительного змеев стали вереницей заносить по ветру. Ведущего змея нес сам Матей. Десятник поймал ветер своим змеем и выпустил его на волю. Плотный поток подхватил змея и потянул его в небо.

По толпе зрителей прошел гул. Ведущий змей с силой потянул канат вверх, увлекая за собой остальные конструкции. Дополнительные змеи, один за другим, поднялись в небо, остановив свой подъем только после того, как закончил выбираться и натянулся свободный канат. Телега с лебедкой дернулась, но надежно удержала всю взлетевшую в небо конструкцию.

— Ааааа! Лааароош!!! — заревела восхищенная толпа.

Я выскользнул из седла, передал Князя одному из бойцов и подошел к веревочному сиденью. Приказал двоим дружинникам притянуть канат с сидушкой ближе к земле и забрался в нее.

— Трави* помалу! — гаркнул я бойцам.

* - Травить — постепенно ослаблять натяжение троса или якорного каната.

Меня поддернуло вверх и начало поднимать в небо. Я судорожно вцепился в веревки, которыми сиденье было привязано к канату. Очень захотелось зажмуриться.

— Шрам... Шрам... Шрам... Шрам!!! — громкое скандированиемоего прозвища неслось с поверхности.

Сначала заорали мои бойцы, а потом присоединились и оряховцы. Всыпать бы им за такую фамильярность, но ладно, не буду. Вон как восхищенно на меня таращатся! Я изобразил довольную и надменную рожу и посильнее вцепился в веревки. Страшно, жуть! Снимаю шляпу перед экипажами земной авиации. Они наслаждаются полетом, а я в ужасе сжимаю булки, до состояния камня. Полюбовавшись красотами сельских окрестностей и продемонстрировав сельчанам чудо воздухоплаванья, я дал команду «сворачивать лавочку».

Прошло еще два дня. Тренировался сам, контролировал тренировку бойцов. За это время донабрали дружинников, благо, отметки кого можно взять, уже у Матея и инструкторов были. Восемь коней для дружинников пришлось докупать и опять в долг, под расписку. Два десятка конных разместил на своем подворье в малой казарме, остальных — в большой казарме ремесленного квартала. Теперь у меня было восемь десятков бойцов, большая часть которых без доспехов и нормального оружия.

Пока отдал их «на растерзание» инструкторам и допустил к несению службы на постах и пикетах вокруг села. Оружие зачастую приходилось выдавать по очереди. Убрал оттуда сельчан-ополченцев. Теперь они привлекались только по тревоге. Когда один из охранников трубил в рог положенный сигнал, ополченцы хватали оружие и занимали установленные места на стенах Оряхово. Я уже не одну такую тренировку провел.

До обеда принесли два заказанных ранее абакуса. Отлично! Вызвал старосту и в течение часа научил пользоваться деревянными счетами, и даже успел потренировать. Отпустил Булыча чрезвычайно довольным от полученного умения удобного и быстрого счета. В обед проверял сделанные по моему заказу токи для кавалерийских копий, когда прибежал боец одного из пикетов:

— Господин, воины идут с большим обозом.

— Воины с большим обозом или большой обоз под охраной воинов? — уточнил я у запыхавшегося от долгого бега дружинника.

— Не знаю, господин, — честно ответил боец. — Увидели конных воинов, человек двадцать, они впереди ехали, а за ними большой обоз. Больше не смогли рассмотреть. Я сразу побежал в село, чтобы предупредить, а напарник идет впереди них, на всякий случай.

— Откуда они идут?

— С юга, господин. От Муравок.

— Тревога! — заорал я как можно громче. — Все на стены!

Наверняка, это купеческий обоз, но, предки его знают? Лучше перебдеть. Под звуки тревожного рога быстро, с помощью лакеев, вооружился, принял у конюха коня и в сопровождении своих дружинников рванул к въездным воротам в село. Мои лакеи Тихомир и Велико, вооружив меня, тоже надели стеганки, схватили копья и побежали на закрепленные за ними места на стене.

Привязав лошадей к коновязи у ворот, быстрым шагом поднялись на площадки частокола. Из села постоянно прибегали ополченцы и стены постепенно заполнялись защитниками. От леса показалась одинокая фигурка, во все лопатки бежавшая к воротам.

— Приоткрыть ворота! — приказал я. — Впустить воина.

Четверо дружинников бросились к воротам, с натугой сдвинули тяжелый засов и приоткрыли одну воротину. Через несколько минут в ворота влетел воин, тяжело дыша, огляделся и, увидев меня, доложил:

— Господин... воины на подходе... сейчас покажутся!

По дороге, выбегающей из леса на поле перед селом, начала выходить вооруженная колонна всадников и тянущийся за ними длинный обоз. Не меняя походного строя и скорости движения, они потянулись к воротам. На душе полегчало: стало ясно, что это обоз. Не оставят меня своим покровительством предки, это будет Алоиз. Он мне сейчас нужен больше всего. Ухватившись обеими руками за частокол, я до рези в глазах всматривался в приближающихся всадников.

Ба, да это же Сток! Дружище Сток! Решился, значит. А вот Небойша во главе знакомой мне пятерки наемников. «Лыбу давит» от уха до уха. А это? Неужели... Алоиз!

— Открыть ворота! — скомандовал я и сам пошел вниз встречать дорогих гостей.

Подошел староста со старшим сыном и встал невдалеке за моей спиной. Матей построил моих дружинников у дороги, но ополченцев и стрелков я оставил на стенах. Ничего, от паранойи еще никто не умер. А вот от безалаберности и излишней доверчивости — сколько угодно. Прибывшая колонна остановилась перед воротами, всадники спешились и ко мне двинулись два человека, Алоиз и чуть позади него Сток.

— Достопочтенный Сержио, я безмерно рад представившейся возможности посетить Ваши земли и лично засвидетельствовать свое почтение их хозяину, — купец и воины за его спиной почтительно поклонились.

А я не выдержал и, шагнув навстречу, сжал в объятиях сначала Алоиза, а затем и своего друга.

— Рад вас видеть, друзья, — шепнул я им, а затем уже громко поздоровался. — Приветствую вас, гости, на благословенной предками земле Оряхово.

— Булыч, уважаемый, займитесь распределением на постой прибывших к нам гостей. Уважаемый Алоиз и вот этот достойный воин, — указал я на Стока. — Разместятся в моем гостевом домике. Остальных в харчевню и на постой по домам селян.

— Я Вам говорил, — шепнул мне купец. — Не пристало благородному так вести себя с простолюдинами. Люди же смотрят.

Я лишь досадливо махнул рукой и дождавшись, когда староста начнет распределение на постой, забрал Алоиза со Стоком и повел их к себе на подворье.

— Чисто у Вас здесь, — одобрительно сказал купец, внимательно оглядывая село.

Я лишь утвердительно кивнул.

— За столь короткое время превратить заштатное село в обитель предков у меня не вышло, но это в моих планах, — я рассмеялся. — Однако, кое-что сделано. Но, давайте о делах поговорим завтра. Тогда, кстати, и покажу, чем я здесь занимался все это время.

— Ваше предложение в силе? — спросил Сток.

— Конечно в силе, — подтвердил я. — Я очень рад вам обоим. Но действительно, если не горит, давайте вы сегодня отдохнете, а завтра с утречка займемся делами?

Мои друзья, а мне очень хочется считать их обоих именно друзьями, с радостью согласились с таким предложением. В общем, остаток дня мы действительно просто отдыхали. Слуги приготовили баню и отличный ужин, и мы сначала вдумчиво попарились, удивив всех тем, что баронет моется вместе с простолюдинами, а потом уселись за стол и до самой ночи вспоминали наши похождения.

Нас много что связывало в прошлом, поэтому было что вспомнить всемтроим. Да под вкусную еду! Дичь, рыба, нарезка сыров, различные овощи и душистый хлеб, но фурор, все-таки, произвели мои настойки. Ох и нахрюкались мы! Да просто в охотку все пошло в такой-то компании.

А утром я разогнал алкогольные пары интенсивной тренировкой, привел себя в порядок и приказал будить гостей. Сам же в это время занялся раздачей указаний о том, что и к какому времени сегодня необходимо сделать.

Завтракали мы тоже вместе и во время трапезы Алоиз спросил, что за страшный калека сидел вчера у дороги, когда мы отъезжали от ворот. Пришлось рассказывать о попытке покушения на меня, поиск и поимку преступников, и последующее возмездие. Ожидаемо меня осудили за то, что я вместо нормальной казни устраивал глупые поединки.

После завтрака нас уже ждали оседланные лошади, мой конный отряд во главе с десятником и готовая к выезду повозка с воздушным змеем. Демонстрация прошла выше всяких похвал. Алоиз, Сток и те гости, что видели подъем змея, ожидаемо восхитились. Да и мои люди еще не привыкли к зрелищу парящего в небе человека. Для пущего эффекта, дали по разу подняться в небо обоим моим гостям.

Ну, вот с таким их настроем, мне и разговаривать с ними сподручнее. Сперва решил поговорить со Стоком. А купец в это время поехал готовиться к своей очереди. Сел у себя в кабинете, напротив посадил Стока. Даница занесла нам горячего взвара. Алкоголь я приказал до вечера исключить, нам нужны были трезвые головы.

— Рассказывай, — кивнул я другу. — Как ты смог уйти из баронской дружины? Никто тебе препятствий не чинил? Проблем не было?

— Нет, все прошло тихо-мирно. Я объяснил капитану Тессену, что хочу перейти к Вам, — рассказал Сток. — Правда, капитан сам не стал решение принимать, ходил к барону.

— Надо же, — удивился я. — Вообще-то такие вопросы Элдор Тессен имеет право решать сам.

— Я знаю, — подтвердил воин. — Но в этот раз ходил к барону. Слава предкам, наш лорд согласился на мой переход к вам. А потом встретился с купцом Алоизом. Это была настоящая удача в составе каравана дойти до Оряхова. Да еще ни с кем попало, а с проверенным человеком. Все-таки, разбойники пошаливают, да и волки...

— Действительно удачно, — я согласился со Стоком. — Так что? Пойдешь ко мне моими воинами командовать?

— Готов! — вскочил с табурета Сток. — Для того и прибыл.

— Садись-садись. Успеешь еще повскакивать.

Я обговорил с другом условия его содержания, обязанности и перспективы по службе. Объяснил присутствующие риски в начале деятельности и пообещал постепенный рост размера содержания, сообразно росту его обязанностей и ответственности. Подтвердил то, что обещал ему в Аристи: его служебный рост будет ограничиваться только его способностью выполнять обязанности по предлагаемой должности.

Лично я хотел бы его видеть командиром моих воинов, до какой бы величины моя дружина не разрослась. Как у него получится соответствовать требованиям, это уже другой вопрос. Будет справляться, ему первому должность и будет предложена. Не будет справляться, извини. По дружбе на такие должности ставить нельзя. Армия и медицина, это такие сферы деятельности, которые в первую очередь должны быть свободны от кумовства. Иначе платить за непрофессионализм тупых, но преданных назначенцев, придется людской кровью.

Рассказал Стоку, кого отобрал за это время в дружину и к чему хочу прийти в будущем. Предупредил, что своего десятника оставлю командовать тем отрядом, который размещается на моем подворье. В будущем это будет моя гвардия, а сейчас это — просто лучшее, что я смог найти в маноре. Посоветовал опираться в служебных вопросах на Матея.

Достал писчие принадлежности, составил и подписал со Стоком договор. Дружба — дружбой, а служба — службой. Всему свое место и время. Поставил перед ним ближайшие и последующие задачи. Первое — это охрана села и ремесленного квартала. При необходимости, — помощь эдилу. Помощь деревням в отражении набегов тилинкитов. Организация и контроль боевой подготовки дружинников.

Второе — это организация патрульной службы и очистка манора от разбойников. В последующем, при наличии финансовых возможностей, — формирование более крупной дружины.

Вызвал в кабинет своего десятника и предложил ему повышение: должность командира моего конного отряда, будущей гвардии. Озвучил повышение его денежного содержания. После того, как Матей согласился, познакомил его со Стоком.

Затем собрал по тревоге дружину и представил личному составу Стока, как их непосредственного командира. Дал Стоку команду на принятие дел и должности и ушел обратно в кабинет, около которого меня уже ждал Алоиз.

Купец рассказал мне, что, прочитав мою записку, присланную голубиной почтой, начал закупать заказанное мной и активно готовиться к поездке в Оряхово. Торопился, как только мог, и вот он тут.

Я довольно потер руки и дал Джеймсу команду начинать запускать тех мастеров, о которых я ему сказал утром. И процесс пошел. Мыло обычное и душистое, просто кусками и расфасованное в изящные резные шкатулки. Зубные щетки, костяные и деревянные, простые и украшенные резьбой. Зубной порошок в берестяных и резных деревянных коробочках.

Чернильницы-непроливайки: простые и украшенные, разного объема и толщины, в мешочках и нитяных плетенках. Пеммикан и алкоголь. Различные настойки в бочонках и кувшинах. Все аккуратно проклеймено и расфасовано. Я показывал, объяснял и давал пробовать.

Обозначил свою возможность поставлять на продажу стрелы к лукам, болты к арбалетам и сулицы. Качество обещал самое высокое, но предупредил, что сначала обеспечу свою дружину, а продажи нужно будет начинать с Аристи. Чтобы, помимо меня, качественные метательные снаряды первым получил мой лорд.

Алоиз был в восторге, большем восторге, чем после запуска воздушного змея. Я еще добавил масла в огонь, пообещав через несколько чертогов неизвестную сладость и намекнул, что через три года у меня будет жемчуг на продажу. Все, купец был мой!

Алоиз ожидаемо меня порадовал. Он привез заказанное мной железо и медь в брусках, почтовых голубей, соль, пяти- и десятилитровые бочки, недорогое вооружение, два десятка наемников, а также некоторое количество ремесленников-добровольцев и выкупленных из долговой тюрьмы. А самое главное, он привез золото.

Удовлетворившись взаимной презентацией, мы уселись договариваться о начале общего дела. Доли в деле определили: пятьдесят один процент мне и сорок девять процентов купцу. Согласовали общее клеймо: щит, на нем ореховый венок, внутри венка — вензель «СЛ», под вензелем небольшой кошель с инициалом «А». Продажу будем вести через торговое представительство Алоиза в Оряхово, которое надо построить в ближайшее время. Охранять его купец оставляет десяток наемников во главе с Небойшей, а второй десяток забирает с собой.

Алоиз со смехом рассказал, как к нему на контракт набивалась пятерка наемников, которая перед этим чертог отслужила у меня. Спросил, отчего так? Не медом ли у меня намазано? Посмеялись вместе. Но я подтвердил его выбор, охарактеризовал наемников в лучшем свете.

Я обязался сбывать свой товар только через Алоиза и с другими купцами дело не иметь. Сказал, что у меня тоже готовы почтовые голуби и я отдам их купцу на обратный путь. Теперь нам связываться будет легче.

То, что касается производства в моем маноре, обговорили. Дальше я объяснил, что это только начало нашей деятельности, а другие проекты надо начинать прямо в Аристи и обязательно брать в долю барона. Он нам предоставит производственные площади и «крышу», а сам обеспечит себе постоянный доход и развитие ремесел в баронстве. Заодно решит проблему с предстоящей в следующем году выплатой повышенного налога.

Достал подготовленные заблаговременно рисунки и объяснил купцу, что именно хочу производить в столице баронства: подрессоренные повозки с уникальным поворотным механизмом, зонтики, вееры, игры. С потирающим руки Алоизом решили встретиться в Аристи через чертог и вместе идти договариваться с бароном о запуске совместных проектов.

Доли в создаваемом совместном предприятии решили разделить следующим образом: купцу — пятьдесят процентов, барону — сорок процентов, мне любимому — могучие десять процентов. Жадность фраера сгубила. Особенно если учитывать планируемое распределение обязанностей: барон предоставляет площади для производства и охрану, я — идеи, купец — персонал, поставку материалов, организацию производства.

Договорились о ежегодном аудите и допуске к проверке дел в созданном совместном предприятии мной и бароном в любое время. Придумали свой торговый знак: геральдическая аристийская сова держит в когтях клеймо — щит, на нем ореховый венок, внутри венка — вензель «СЛ», под вензелем небольшой кошель с инициалом «А». Алоиз обязуется подготовить договор между нами к моему приезду в Аристи и там заверить его у королевского нотариуса.

Уточнили, какие поставки требуются в Оряхово. Я обозначил потребность в соли, извести, металле, меле, бочонках под алкоголь и кленовый сироп, некоторых видах вооружения, а в первую очередь — в тегиляях. Алоиз почесал в затылке и ответил, что это можно организовать, но известь и мел мне лучше самому закупать в маноре Лазац, с которым я граничу на западе.

Ближайшие залежи известняка есть только в Малахитовых горах Помории и Расении, а также на побережье Лазаца. Продукт этот очень дешевый, но если учитывать большое плечо подвоза из Малахитовых гор, то выйдет не так выгодно, как если бы везли из Лазаца. В общем, определились, известью и мелом я купца не гружу и решаю этот вопрос сам.

В заботах и хлопотах день пролетел, как пуля. Когда Джеймс, постучав в дверь, внес в кабинет свечи, я с кряхтением поднялся из-за стола и протестующе поднял руки перед довольным Алоизом:

— Ну нет, на сегодня с делами все! Джеймс, как там баня?

Глава 23

Глава 23. Визиты (524 круг Н.Э., леден).

Как бы ни было приятно нам с Алоизом общаться, но дела не ждали ни меня, ни его. Купец обязался подготовить официальные договоры и, по моему приезду в Аристи, подписать их и заверить у королевского нотариуса. Удачно, что у купца в обозе был не только заказанный мной груз.

Алоиз — крученый мужик и из каждого дела умеет выдавить максимум. Естественно, в поездку он набрал и ряд товаров, чтобы расторговаться в тех поселениях, которые будет проезжать. Я, вот, тоже закупился. Приобрел специй для своей кухни, а для Милы и Ивы — взял по отрезу ткани, цветные ленты и небольшой туесок с медом.

Алоиз убыл в обратный путь, предварительно осмотрев то, что я посчитал возможным показать. Все-таки, я предпочитаю не раскидываться знаниями направо и налево. Понимаю, что слишком долго секреты производства не сохранить, но постараюсь делать это как можно дольше. С купцом ушёл десяток наемников. Также передал ему клетку с моими голубями. Теперь не только я мог послать письмо купцу, но и он мне.

Алоиз оставил крупную сумму денег. Немного золота, а остальное — серебром и медью. Это было сделано специально, чтобы у меня не возникли проблемы с оплатами закупок. Но это создало и проблемы. Все мешочки с монетами в сейф не влезли. Получилось всунуть туда аурисы и сиклы, а мешочки с ассами — просто навалить на полу рядом с сейфом.

Все опечатал восковыми печатями и запретил убираться в моих спальне и кабинете без моего присутствия. В коридоре же, еще раньше, был выставлен пост. И вход в оба помещения был под присмотром. А окна были на глазах у поста, который выставлялся на улице у ворот. В последующем надо будет придумать, где сделать сокровищницу. Все-таки, спальня — это не место для хранения денег. Заходящие ко мне в гости женщины будут отвлекаться, хе-хе.

Наконец, раздал все долги по закупкам и зарплатам. Даже на душе стало легче. Никогда не любил быть кому-то должным. Старался никаких кредитов не брать, а если уж брал в долг, то прилагал все силы, чтобы как можно быстрее рассчитаться.

Столяру отдал свою линейку с транспортиром для «размножения». Хочу перевести своих мастеров на единую систему, чтобы не путаться с размерами хотя-бы здесь, в Оряхово.

Выделил время на серьезный разговор со старостой. Булыч оказался очень здравым и предприимчивым руководителем. И я хотел, чтобы он был доволен своей работой на меня. Предложил ему на выбор: фиксированный оклад или процент с прибыли, и староста меня не разочаровал, выбрав процент.

Выбрали места для представительства Алоиза. Чтобы все поместилось, и складские помещения, и торговая лавка, и прочее. Сейчас места для всех построек я утверждал лично. Выбрали место постройки жилья для привезенных Алоизом работников.

Решили со старостой вопрос с харчевней и борделем. Мы хотели войти в долю с владельцем уже работающей харчевни. Расписали ему все выгоды этого решения: и аристийское вино (мой высокоградусный алкоголь) по себестоимости, и поставка продуктов по демпинговым ценам. Административный ресурс, в конце концов! Но он уперся, желая остаться единственным владельцем заведения.

Пришлось, вместе с семьей, утопить его в колодце. Шучу! На паритетных началах с Булычем решили открыть свою харчевню, деля как расходы и риски, так и доходы пополам. В управляющие надо будет пристроить какого-нибудь толкового ветерана.

На таких же условиях решили открыть бордель. Староста сказал, что управляющую и работниц туда наберет сам. Я только предупредил, чтобы набор был исключительно на добровольных началах и туда не попали совсем юные девушки. И, естественно, чтобы мое участие в открытии борделя для всех, кроме Булыча, являлось тайной.

Наконец получилось изготовить токарный станок, и он так впечатлил мастеров, что под их настоятельными просьбами сразу пришлось делать второй. На первом станке непрерывно выделывались древка для стрел, болтов и сулиц. На втором начали точить деревянную посуду и небольшое количество детских игрушек. Нашли мастерицу, которая неплохо могла раскрашивать изделия.

Уровень оформления игрушек хотелось бы видеть повыше, но в Оряхово никого лучше не нашлось. На будущее, надо искать хороших оформителей на стороне. Да и мастерскую по изготовлению красок я бы не отказался поставить. Пока же выбор красок был крайне скуден. На растительной основе, кажется, но я не углублялся. Вот честно, на все время просто не хватает.

Изготовили станок для натяжения арбалета и сразу начали делать второй, в облегченном, походном варианте. Вышел и первый образец нового арбалета по моим чертежам. Мне и мастерам нужен был опыт изготовления нормального арбалета, а не того дерьма, которым пользовались сейчас.

Поначалу я хочу наладить выпуск довольно простых арбалетов двух видов: с деревянной дугой для ополченцев и композитной — для дружинников. Подходящую для дуг сталь я пока не мог производить. Арбалет с деревянной дугой можно было делать намного быстрее, чем с композитной, но он не выдерживал большую нагрузку. Ничего, для начала надо обеспечить хотя-бы такими. Потом, по возможности, буду улучшать качество.

В остальном, арбалеты были идентичны. Я выбрал простую схему, со стременем и поясным крюком для заряжания. Согнулся, зацепил крючок за тетиву, разогнулся, натянул тетиву и поставил на взвод, — арбалет взведен. Также использовал простейший штыревой спусковой механизм. Для своих дружинников композитные дуги я делал из дерева, сухожилий и роговых пластин. Снаружи от деревянной дуги крепились эластичные сухожилия, а изнутри — роговые пластинки из козьего рога.

Само ложе и приклад арбалета потребовал делать из дуба или вяза — аккуратными и удобными, чтобы оружие было «прикладистым». Для этого на прикладе выстрогали специальную щеку, испытывал лично. Смонтировали и простейшее прицельное приспособление: мушку и прицельную планку.

Тетиву начали изготавливать в основном из пеньки и реже — из сухожилий животных. Для дружинников я приказал начать изготовление кожаных чехлов на арбалетные дуги, чтобы защитить тетиву и сами дуги от влаги. Болты, как я и говорил, точили на токарном станке, а их оперение делали в основном из дерева, но в некоторых случаях использовали кость или кожу.

Испытал новый арбалет за селом, мне понравилось. Заряжался легко, к прицелу приноровился быстро, болты летели, не ломая траекторию. Бойцы навязали мишеней из хвороста. Этакие вязанные болваны, чтобы болты не ломать. Поставил их на разном расстоянии и опытным путем выяснил, что мой арбалет бьет примерно до двухсот метров. Ну, может немного дальше.

А прицельная дальность составила метров восемьдесят. Меня это вполне устроило. Сначала подумал сразу арбалет себе захапать, но потом оставил для образца в мастерской. Потерплю немного для пользы дела. Там же заказал десяток павез* для будущих арбалетчиков и четыре десятка шлемов типа дзунари-кабуто с сикоро**. Мне нужна была дешевая и надежная защита головы и шеи для лучников и арбалетчиков, и я посчитал, что этот вариант подойдет идеально.

* - тип щита, широко применявшийся пехотой в XIV–XVI веках. Щит был прямоугольной формы, верхняя часть могла иметь овальную форму. Павеза часто снабжалась упором, иногда на нижнем крае делались шипы, которые втыкались в землю. Обычно через середину щита проходил вертикальный выступ (изнутри — жёлоб) для усиления конструкции. Ширина павезы составляла от 40 до 70 см, высота — 1–1,5 м. Щит изготавливался из лёгкого дерева и покрывался тканью или кожей. В зависимости от способа применения существовали ручные и стоячие павезы (последние часто применялись арбалетчиками ввиду длительного времени перезарядки оружия во время осады замков и городов).

** - (яп. 頭形兜 , «шлем по форме головы») был наиболее распространённым типом из данного класса. Конструктивно он состоял из идущей спереди назад пластины, с двух сторон приклёпанной к ободу-венцу. Промежутки между ними закрывали ещё 2 пластины. Спереди приклёпывался козырёк — он крепился либо снизу, либо к центральной пластине. Шлемы нередко лакировали и иногда дополнительно покрывали шерстью или кожей. К шлему полагалось сикоро — сегментная защита шеи, затылка и ушей, которая, в отличие от стандартных сикоро, плотно прилегала к шее и плечам. Дзунари-кабуто получили распространение благодаря своей простоте и дешевизне.

Дзунари-кабуто прост в изготовлении, поэтому мне не составило труда объяснить мастерам, что именно я хочу от них получить. Пока мастеров у меня было слишком мало для тех задач, которые я для себя ставил. Но, давая им крупные заказы, я побуждал их расширяться, набирать учеников и помощников, отстраивать дополнительные помещения.

Внезапно, в сопровождении пятерых своих «медвежат» приехал Доналл Кедрик из Дубровника. Это было для меня неожиданно. Потом-то Джеймс с Булычем меня просветили, что так дворяне каждую зиму делают. От безделья маются, вот и ездят: к соседям, да к барону в Аристи. Охотятся, пируют, убивают время теми способами, на которые воображения хватает. Охренеть! Мне поспать некогда, а они не знают, чем заняться. Боец из пикета вовремя меня предупредил, и я успел встретить Доналла на въезде в село.

— Шрам, что у тебя здесь происходит? — спросил Кедрик, пока мы ехали по селу. — Я слышу, как работают плотники, и их много! А вон в той стороне у тебя много дымов. У меня дома зимой и в селе, и в деревнях — тишина. Шум только в харчевне услышать можно, хо-хо-хо!

— Работают, мой друг, — ответил я Доналлу. — Мне некогда ждать тепла, слишком много работы.

— Да какая же работа зимой? Чай, мы не в городе! — выглядел Кедрик изумленным.

— Не спеши, Доналл, все расскажу, — успокоил я его. — Сейчас в баньку сходим, отдохнем, выпьем да закусим, как добрые соседи.

Во дворе нас ждал «комитет по встрече» в составе моих дружинников, построенных у малой казармы, а также ключника и той горничной, что постарше, ждавших у крыльца. Я решил повыделываться и, вместо подогретого вина или сбитня, приказал налить в небольшой стаканчик своей настойки. Даница с поклоном подала Кедрику стаканчик и он одним махом заглотил его содержимое.

— Пххаа! Эк-ххе! — выпучил глаза Доналл.

Лицо баронета побагровело и он схватился за горло. «Медвежата» ухватились за свое оружие, пытаясь сообразить, что происходит. Толи их господин поперхнулся, толи его отравили. Стремясь быстрее разрядить обстановку, я расхохотался:

— Аха-ха! Доналл, вы там вообще в своем Дубровнике пить разучились?! Вон, бойцов своих напугал, они уже думают, что тебя отравили, аха-ха-ха!

— Ффуух, что это такое? — просипел баронет.

— Выпивка моего производства, для настоящих мужчин, — я гордо выпятил грудь. — Не какое-то слабое пойло, которое не пьянит даже детишек. Сегодня предоставлю возможность распробовать его как следует. Да и твоим воинам после длинной стылой дороги полезно будет выпить и согреться.

— Хех! Я покажу тебе, как умеют пить в Дубровнике, — широко улыбнулся Доналл.

«Медвежата», видя, что с их господином все в порядке, расслабились и одобрительно загудели. Доналла Кедрика я приказал разместить в гостевом домике, а его бойцов — в малой казарме. Пришлось моих пятерых временно перевести в казарму ремесленного квартала.

Мы знатно попарились с Доналлом. Не то, что я ему глаза открыл на этот процесс. Люди на Этерре мылись и даже как-то гигиеной рта пытались заниматься. То мяту пожуют, то живицу. То разжуют веточку и потрут ей зубы. Помывочные у многих построены, а уж у аристократов — у всех. Есть и бани, но, больше, как сауны сделаны. Просто в некоторых помывочных есть комната, где можно хорошо прогреться. А вот парку не поддают и вениками не хлещутся.

Надо было видеть дикий взгляд этого медведя, когда я пивка на камни плеснул, а потом начал веником работать. Но ничего, потом втянулся. После бани пошли ужинать. Вот там я его со своим алкоголем и познакомил! Все виды, которые успел сделать, дал попробовать. Напробовались так, что к концу ужина уже лыка не вязали, даже я. А Кедрик, без привычки к крепкому алкоголю, тем более. Литр дешевого дистиллята приказал выставить на ужин дубровницким воинам. Растаскивали нас по кроватям лакеи, потому что сами, скорее всего, заснули бы прямо за столом.

Наутро заставил себя сделать легкую разминку, прогнал пару ката с мечом да пометал сякэны. К завтраку вышел, уже чувствуя себя человеком. Кедрик же вылез, как зомби из склепа, с серым лицом и красными глазами. Пришлось налить маленький стаканчик кедровой наливки, да к шурпе! Не меню завтрака, конечно, но после вчерашней пьянки — хорошо пошло. Баронет сразу ожил и начал «заправлять» мне про свою старшую дочь Эвелин. И какая она скромная, и какая хозяйственная, и какая умная, и вот достанется же кому-то счастье такое.

Я слушал все больше мрачнея, было абсолютно ясно, к чему такой разговор. Да еще Кедрик такой «дипломат», что его цель становится понятна еще до того, как он рот откроет. Женить хотят, но мне-то — шестнадцать! Пусть, почти семнадцать, но, все равно. Караул! Да и Эвелин — четырнадцать. Какая женитьба?!

Кедрики — хорошая семья. Я к ним заезжал и познакомился со всеми. Это мало, чтобы сделать вывод обо всех, но, в целом, семья неплохая. Не об этом речь. Человек должен быть готов к такому шагу. Я — не готов, пАмАгите! А если без смеха, я и в «прошлой жизни» только к двадцати шести осознал, что теперь готов и хочу заводить семью. В двадцать шесть, не в шестнадцать!

— Доналл, я знаю, что у тебя прекрасная семья, — я наконец собрался с силами для разговора. — Ты ведь меня знакомил с ними. К чему ты поднял эту тему?

Кедрик немного помялся, но потом хлопнул ладонью по столу:

— А! К предкам все! Ты хороший парень, Шрам, а у меня — прекрасные дочурки. Почему бы нам не породниться? Эвелин скоро станет совсем взрослой, а ты уже — настоящий мужчина. Вы будете прекрасной парой, разве нет?

— Доналл, твоя дочь — очень красивая девушка, наверняка и все остальное у нее прекрасно, но мне — всего шестнадцать кругов. Шестнадцать! Я просто выгляжу старше. Мне просто рано думать о женитьбе.

— Сержио, ты — совершеннолетний. Дворянину надо думать о женитьбе сразу, как он становится взрослым, — убежденно заявил Кедрик. — Мы постоянно играем со смертью и надо быстрее обзаводиться законным наследником, а лучше — несколькими. Обезопасить род, обеспечить его продолжение, это — важнейшая цель для дворянина.

Я внутренне взвыл, не люблю, когда меня загоняют в угол. И ссориться ни с кем не хочу, тем более с Кедриком. Этот человек мне нравится, да и его семья оставила хорошие воспоминания.

— Я не отказываю тебе Доналл, но, на настоящий момент, я просто не готов к такому шагу, — я постарался объясниться и не обидеть соседа. — Не буду юлить или ложно обнадеживать, это недостойно мужчины. Скажу прямо и честно: сейчас я вообще не рассматриваю вопрос о женитьбе. Ни с кем!

Мне надо время, чтобы созреть для такого шага, а за это время может много чего произойти. Может, твоя дочь полюбит другого, может появиться более достойный, чем я, кандидат. Может, я полюблю кого-то, а может, меня убьют или искалечат. Ты захочешь отдавать дочь за калеку, Доналл?!

Кедрик хмуро посмотрел на многочисленные шрамы на моих руках, на изуродованное лицо и, вздохнув, отвел взгляд.

— Я хотел показать тебе кое-что, — перевел я тему беседы.

После этого я познакомил соседа с некоторыми своими товарами. Алкоголь Кедрик уже успел оценить и я показал ему остальные товары Оряхово: пеммикан, мыло, зубной порошок, зубные щетки, чернильницы и деревянную посуду.

Баронет не смог в полной мере оценить то, что я ему показал, но на кое-что обратил внимание. Он заинтересовался пеммиканом и, особенно, алкоголем. Но я понимал, надо сделать так, чтобы на товар посмотрела его жена и дубровницкий староста. Поэтому я подготовил подарки: раскрашенные деревянные игрушки детям, душистое мыло для супруги и дочерей, простое мыло для него и сыновей, зубные щетки и порошок для всей семьи. Все упаковано в красивые изукрашенные шкатулки и сундучки.

Вручил пятилитровый дубовый бочонок аристийского крепкого и деревянный ящик с шестью глиняными бутылями с различными настойками. Они были аккуратно подписаны, на чем именно сделана настойка. Лично для жены Доналла вложил малоградусную вишневую настойку. Самое вкусное, что на этот момент у меня было. Как образец продукции, дал набор деревянной посуды и чернильницу-непроливайку. Вот пусть дома посмотрят, а жена потом подскажет, а может и староста или кто у него такими делами занимается.

— Сержио, — с чего-то решил перейти на имя баронет. — Я бы взял у тебя мешков десять пями...пемя...

— Пеммикана?

— Да, его! — обрадовался Кедрик. — И аристийского вина разного побольше.

— У меня договор с купцом Алоизом, — объяснил я баронету. — Могу продавать свой товар только через его представительство. Я покажу, где оно находится.

— Алоиз? — погрустнел Кедрик. — Знаешь, Сержио, у меня сейчас временные трудности с деньгами. Может, как-то можно решить вопрос? Ты можешь дать в долг? Я отдам!

«Временные трудности с деньгами, — хмыкнул я про себя. — А я и не знал! Сейчас во всем королевстве трудно с деньгами». Но надо помогать Кедрику, как и другим ближайшим соседям. Только не в долг давать, это обязательно испортит наши отношения. По-другому решим вопрос, взаимными поставками. Мне от них тоже товар нужен, но, в основном, сырье.

— Да что же, мы не договоримся, что ли? — успокоил я Доналла. — Решим вопрос к обоюдной выгоде! Ты мне можешь поставлять кое-какой товар. Я тебе за него буду платить чеканной монетой, а ты на нее уже сможешь купить товар в представительстве Алоиза. Все довольны и всем выгода!

— А что я тебе могу поставить? — оживился баронет.

— Много чего. Мне надо: брагу, пяти- и десятилитровые бочки, кленовый сок, железо, медь, свинец, уголь, лес, жир, сало, щетину со свиного загривка, мясо, деготь, ягоду. Все это без труда могут заготовить твои люди. Заготавливай и привози. Я куплю это у тебя.

Уговорились. Уехал от меня Кедрик в хорошем настроении и легком подпитии. Его бойцы нагрузились мешками с подарками. А вслед за ним, сменяя друг друга, у меня побывали мои соседи-баронеты: Дарио Блази из Лазаца, Налбат Афо из Пожеги и Джур Харшад из Брезны.

Со всеми уговорился о взаимных поставках, озвучив им тот же список, что и Доналлу Кедрику. Единственно, с Дарио Блази решил о поставках мела и извести. У других такого товара не было. Надо давать соседям зарабатывать, иначе под боком вырастут ненавидящие меня враги. По-другому не бывает.

А мне подошло время ехать в Аристи. Надо решить вопрос с Алоизом и бароном о совместном производстве повозок с эллиптическими рессорами Эллиота и трапецией Жанто. В свое время Жанто, за счет своего изобретения, стал богатейшим ремесленником Европы, а Эллиот — получил дворянство. Дворянство у меня уже есть, а вот хорошо заработать — я не откажусь. Деньги не ради денег, а как средство достижения целей.

На хозяйстве оставил Стока с шестью десятками пеших воинов и десятком конных. С собой взял десяток конных и две специально оборудованные повозки с возницами. Естественно, выбирал не только опытных воинов, но и лучше всего укомплектованных. Лучшая броня, лучшее оружие, лучшая одежда.

Возницы, к имеющимся у них тегиляям и топорам, получили от меня новенькие арбалеты с запасом болтов. А инструктор по стрельбе вдоволь поизгалялся над ними, обучая их обращению с новой моделью арбалета. Согнав с мужиков семь потов, он добился от них быстрого заряжания и вполне уверенного попадания обоими возницами в ростовую цель метров с тридцати. Ничто — для воина и хороший результат — для крестьянина, в такие-то сроки.

Повозки сделаны с возможностью заменить полозья на колеса. Выехали на санях, но были в готовности при необходимости трансформировать сани в фургон. А для воинов на одной из повозок были загружены снегоступы. В очередной раз решил перебдеть.

В повозки были запряжены волы. Того тяжеловоза, которого я в свое время купил, я отдал на улучшение породы. Теперь самой главной его работой стало зачатие крепких жеребят. Да и «девочек» ему старались выбирать под стать. По возможности, я старался работать на перспективу.

Почему выбрал волов, хоть у них и была немного меньшая скорость, чем у коней? Повозки у меня были загружены под завязку. Я набрал подарков Тодору тер Аристи и его семье, а также собрал подарки в Кронос для Сиарис. Хочу убить двух зайцев и поддержать хорошие отношения с Сиа, а кроме того прорекламировать свои товары.

Она ведь, по-любому, всем, кому может, хвастаться станет. Что я ее, не знаю, что ли? Заодно и расскажет, откуда у нее такие новинки. Пусть приезжают и покупают, я только за. Кроме подарков, в повозках были сложены продукты, фураж, теплые вещи и часть оружия. Идти решил по южной дороге, через Муравки. Заодно хочу еще раз проверить путь к торговому тракту. Именно по этой дороге ко мне пойдут купеческие обозы и караваны.

Когда я объезжал свой манор, то проверил все свои деревни. В том числе, был и в Муравках. Но в тот раз занимался немного другими вопросами: осмотр поселения, знакомство с жителями, проверка доведения до них моих требований, знакомство со старостой и эдилом, изучение территории.

Теперь, имея информацию о всех поселениях на моих землях, я могу планировать направление развития для каждой конкретной деревни моего манора. Муравки для меня важен как транзитный пункт на торговом маршруте. Поэтому, приехав в эту деревню, я сразу «взял за шкирку» старосту и уселся за работу.

Объяснил ему, что с весны через него регулярно пойдут торговые обозы, а некоторые могут пройти уже по зиме. И к этому надо быть заранее готовыми. Поставил задачу на постройку по-настоящему большого постоялого двора, включающего в себя гостиницу, конюшню, харчевню, складские помещения, баню.

Бордель здесь строить было нецелесообразно, но обеспечить оказание подобной услуги для торговых гостей, это разумное решение. Дал указание, чтобы через харчевню и гостиницу дали возможность желающим девочкам заработать на проезжих. Ну, и заработать самим конечно же.

В деревне было место для всех необходимых построек, были люди, из которых можно набрать персонал для торгового дома, но не было средств для найма персонала и рабочих бригад для стройки. Зато эти средства были у меня. Подсказал старосте, чтобы при наборе персонала обязательно брал ветеранов и не тяжёлых инвалидов. Их было куда привлечь, теми же кладовщиками, к примеру.

Со старостой мы договорились обо всем ко взаимному удовольствию. Решили открыть это дело на паях. Я пообещал старосте поставки своего алкоголя по льготным ценам, но потребовал обеспечить надежную охрану поселения. Предстояло набрать из деревенских мужиков постоянную охрану и довести до ума защитные сооружения.

На настоящий момент деревню опоясывал невысокий частокол с площадками для воинов и двое ворот на южном и северном концах деревни. Нужно было увеличить высоту стен и сделать несколько деревянных башен.

Также дал старосте указание, любым способом привлекать ремесленников, в приоритете — для обслуживания проезжающих, но также и для жителей своей деревни. Надо постараться создать максимально удобные условия для выдаивания чужих кошельков на благо жителей Муравок.

Вызвал местного эдила и озадачил его и старосту постройкой мощеной дороги. Сроков выполнения не ставил, это — долгосрочный проект. Очень долгосрочный. Начать приказал с наступлением тепла. Под запись объяснил, как и из чего строить. Даже схему нарисовал.

Приказал сделать сначала проезжую улицу внутри села, затем тянуть ее на север, к Оряхово. В последующем, тянуть мощеную дорогу на юг к торговому тракту, по направлению к селам Брезна и Пожега. Для работы использовать должников, штрафников, а при налаживании постоянного дохода — и наемных рабочих.

Разрешил ввести налог булыжниками с въезжающих на территорию манора. С одной повозки — один камень. Пока об этом нововведении никто не знает, то, естественно, не будут при себе иметь требуемых камней. Подсказал, как выйти из затруднительной ситуации и при этом немножко заработать. Просто надо приготовить запас подходящих камней, сложить их недалеко от южных ворот и продавать за медный асс прибывающим купцам.

Конечно, это планы на будущее, но надо заранее обозначить вектор движения. Некоторые проекты осуществляются в течение длительного времени. Тут уж ничего не поделаешь, но работать надо. Выдал старосте под расписку стартовый капитал и предупредил, что буду периодически появляться с ревизиями. Или лично, или присылать доверенное лицо.

Немного испортила настроение новость, что в окрестностях безобразит крупная шайка разбойников. Жители Муравок и окрестных деревень последний чертог чувствуют себя в безопасности только за крепким частоколом. Когда утром я вывел свой маленький отряд из деревни, моя «чуйка» вопила, что встречи с ними нам не миновать.

Глава 24

Глава 24. Нападение разбойников (524 круг Н.Э., леден).

Дурное предчувствие и непонятная тревога мучили меня с самого выхода из Муравок. Да еще и эта тишина вокруг. Молчание зимнего леса, окружавшего дорогу, по которой мы шли к торговому тракту, давило почти физически. Слышалось только мощное дыхание волов, которые легко тащили груженые сани, и скрип снега под их полозьями.

«Накрутил» я и свой конный десяток во главе с Матеем. Заставил не только броню, но и шлемы держать постоянно надетыми. Мы шли впереди саней в колонну по два, выставляя пару бойцов в головной дозор. Нас всего десять воинов, да пара возниц с арбалетами. Отправляя головной дозор, я сильно ослаблял свой отряд. Да и дозорных ставил в смертельно опасную ситуацию. Но куда деваться? Идти без разведки — это вообще самоубийство.

Ладно, если нам ничего не помешает, и мы сохраним скорость хода, то во второй половине дня будем уже в Брезне. Да может и не повстречаемся мы с разбойниками, или они нас увидят и не нападут. Все-таки, десяток конных воинов — это большая сила. С другой стороны, в лесу конным воевать — то еще удовольствие. Эх, муторно-то как.

Четверо лучников из конной двадцатки я взял с собой, у остальных были сулицы. С одной стороны, при внезапном нападении лучникам некогда будет тетиву на лук надевать. А если нас просто расстреливать начнут? В таком случае мне лучники очень пригодятся. А не будет времени лук привести к бою, тогда будут работать оружием ближнего боя.

У моей конницы стрелковое и метательное оружие является второстепенным. А основное — это копье и короткое оружие ближнего боя. Копья, кстати, мы свалили на сани. Маловероятно, что они в лесном бою понадобятся. А если и создастся такая ситуация, где кавалерийские копья нужны, недолго их и с саней забрать.

В седле ехать было холодно, и я периодически соскакивал на землю и шел рядом с Князем. Сам согревался и коню давал отдохнуть. Еще и сонливость прогонял. От монотонного движения в безмолвном лесу носом клевали все, и возницы, и воины. Периодически мне приходилось окриком взбадривать всех, кроме головной заставы. Тем-то спать точно не хотелось. Когда каждую минуту ждешь выстрела из-за любого куста или дерева, сон пропадает сам собой.

Несмотря на то, что лес был близко к дороге, организовать неожиданное нападение на внимательных путников было непросто. Снег лежал неглубоким слоем на дороге и обочинах, но в лесу сугробы вырастали, где выше колена, а где и по пояс. И следы на этом снегу были бы хорошо видны. Поверить в суперпрофессионалов, которые сутками ждут своего часа, закопавшись в сугроб? Пожалуй, это точно не про разбойников. Поэтому, когда с обеих сторон дороги с протяжным скрипом рухнули деревья, при всей нашей бдительности, это оказалось неожиданным. Тем более, что мы были уже недалеко от Брезны и крепко надеялись на благополучное завершение перехода.

Деревья отрезали нам путь с обеих сторон, и головной дозор остался от нас в отрыве за рухнувшим впереди деревом. Из леса, по левую сторону от дороги, в нашу сторону с громкими криками рванули три, примерно равные по количеству, группы вооруженных людей, человек по десять — двенадцать. Одна группа бежала к поваленному между нами и головным дозором дереву. Другая атаковала нас ровно в центр колонны, а третья заходила с семи часов*.

* - система позиционирования, когда ты как будто стоишь на циферблате часов, при этом смотришь на двенадцать, а прямо за спиной — шесть, и т.д.

Времени ни на что не было. Ни на приведение к бою луков, ни на разбор копий, а расстояние между нами и разбойниками стремительно сокращалось. Не знаю, как бы поступил опытный военачальник в такой ситуации. Но я, к сожалению, не Святослав и не Александр Македонский. Все, что успело пронестись в голове: надо держаться вместе и двигаться, пока мы в седлах.

— Возницы, хватай арбалеты и болты, и бегом в лес! — заорал я, махнув рукой вправо от дороги. — В ближний бой не вступать! Стрелять по готовности!

— Воины, готовь сулицы! Вместе! За мной! — скомандовал уже своим дружинникам.

Впереди ждала обычная свалка, а нападающих, на мой взгляд, было раза в три больше, чем нас. Я решил, что будем держаться одной группой, сколько сможем. По одному нас точно быстро перебьют, а так можно попробовать уничтожить врага по частям. Хотя бы, первый отряд, больше — все равно не успеть.

Если бы не мешали деревья и кусты, мы бы порвали эту толпу даже не вспотев. Но в заснеженном лесу разогнаться мы не могли, только вдоль дороги. Это понимал я, это понимали напавшие на нас.

Я накинул на левую руку тарч, правой выхватил из тула сулицу, и, ускоряя ход, направил коня вперед по дороге, навстречу разделившей нас с головным дозором группе нападавших. Справа и слева от меня набирали ход мои бойцы. Позади раздалось издевательское улюлюканье. Наверное, оставшимся позади разбойникам показалось, что мы пытаемся убежать.

К сожалению, выбежавшие на дорогу, к поваленному дереву разбойники правильно оценили ситуацию. Увидев несущийся на них конный отряд, они шустро перебрались по другую сторону от поваленного дерева, где в них бесстрашно врубились два моих бойца из головного дозора.

Подскакав к поваленному дереву, пришлось осадить коня, чтобы не влететь в крону на полном ходу. Быстро объехать рухнувший на дорогу клен было невозможно. А за преградой погибали мои дозорные. Они смогли стоптать пару человек, но затем потеряли ход и завязли во вражеском окружении. И все это было прямо перед нами!

Разбойники были вооружены разношёрстно, но настоящим оружием: короткими копьями, топорами и палицами. Одного дозорного они уже вытащили из седла и рубили топорами. Второй юлой вертелся в седле, принимая многочисленные удары на щит, и пытаясь отмахиваться топором. Жив он еще был, похоже, только из-за хорошего доспеха и благодаря своей ловкости.

— Сулицами бей! — заорал я своим бойцам.

И сам, отключившись от окружающего, от набегавших сзади разбойников, как на тренировке, одну за одной, мощно и точно метнул все три свои сулицы. Я попал все три раза! Мои метательные снаряды буквально сносили с ног противников, глубоко пробивая и стеганки, в которые были одеты разбойники, и их тела.

Ну, здоровый я, чего уж там, и выбирал цели правильно: метал сулицы в тех, кто не видел моей атаки. Мои бойцы тоже отбросались. Разбойников изначально было двенадцать. Дозорные стоптали двоих, я убил троих, и еще пятерых прикончили мои бойцы. В живых из этого отряда осталось двое врагов, которые уже успели ранить моего дозорного.

— К бою! За мной! — заорал я, разворачивая Князя в обратную сторону и выхватывая клевец.

Наверное, со стороны это выглядит погано: я бросаю раненного бойца, бьющегося против двух противников, и не пытаюсь ему помочь. Но сейчас спешиться и полезть через поваленное дерево, это подписать смертный приговор всем остальным дружинникам.

Вот они, враги! Развернув коня, я увидел набегающую толпу буквально в десяти шагах. Негде даже разогнаться! Я с силой вбил пятки в бока Князя, и он с гневным ржанием прыгнул в гущу врагов. Он дрался сам: кусал, опрокидывал грудью и бил копытами.

На меня посыпались многочисленные тычки и удары. Что-то я парировал тарчем, что-то принимал на себя мой доспех, что-то я успевал отбить металлическим клевцом. Справа и слева от меня в толпу стали врубаться воины моего отряда. Рев, визг и грохот стоял над лесной дорогой.

Что-то не похожи эти уроды на простых разбойников! При очередном рывке Князя я одновременно получил удар копьем в грудь и не удержался в седле, завалившись на левый бок. Но щит и клевец из рук не выпустил, и концентрацию не потерял. Грохнувшись об землю, я сразу перекатился и встал на корточки.

В то место, куда я упал, тут жевпилось вражеское копье, а на меня уже падал чей-то топор. Прикрывшись щитом и отведя удар, я с хрустом врубил клевец в коленный сустав топорщика. Дикий крик боли резанул по ушам, нога подломилась, и противник начал валиться на землю. Резко поднявшись, я с мерзким чмоком вбил клевец в лоб топорщика, оборвав его крик.

— Господин!!! — услышал я отчаянный крик Матея. — Держитесь!

Я быстро оглянулся, — вокруг шла резня. Слева от меня вынырнул Матей и, ловко орудуя круглым щитом и топором, отогнал разбойников. Никого из наших рядом не видно. Правда, и смотреть по сторонам мне возможности не было, вокруг враги.

— Прикрывай спину! — рыкнул я Матею и, прикрывшись щитом, шагнул вперед.

Дзун! Дзан! — принял я удары на тарч. Чмок! — клевец проламывает голову противника. В лицо брызгает кровью. Хох! — больно бьет копье в живот, но мой бахтерец выдерживает удар. Юлой покручиваюсь вдоль древка, сближаясь с изумленным копейщиком. «Как же?! Я же его копьем поразил!» — написано на его роже. Чмок! — привычно впечатывается ему в голову мой клевец.

Навстречу бросаются два урода с палицами. Бом! Бом! Тах! — принимаю удары на тарч и клевец. На! Стремительно пробиваю в грудь одному из нападавших и тут же отшагиваю назад, принимая на щит удар от второго. А первый, пропустивший удар, беззвучно раззявил рот, безуспешно пытаясь сделать вдох и справиться с волной боли. Его ноги подломились, и он рухнул лицом в снег.

Еще удар палицы! Я блокирую его клевцом и с подшагом бью краем щита в морду разбойника. Щит с мерзким чмяком сминает лицо. Кровь, осколки костей и зубов, выпавшее и повисшее на нерве глазное яблоко. Тело разбойника затрясло в мелких судорогах. Тьфу, мля! Выдернул из черепа щит и влупил ему прямой с ноги, опрокидывая врага на снег.

Взгляд вправо, влево, — никого! Враги отхлынули от меня, выбирая себе других соперников. Что? Страшно подыхать?! Обернулся на звук схватки. За моей спиной Матей устало отмахивался от здорового молодого парня с топором и щитом. У него даже шлем был: деревянный, укрепленный железными полосами. Еще один разбойник, свернувшись калачиком, валялся в ногах. Он хватался за пропитанную кровью в районе кишечника стеганку и с подвыванием сучил ногами.

— Молодец, Матей! — рыкнул, обходя товарища и поворачивая клевец. Теперь у меня в руке боевой молот.

Дзан! — принимаю топор на щит. Бух! Бух! — отвечаю молотом по подставленному врагом щиту. Дзан! Бух! Бам! Последний удар проходит по шлему разбойника и он, разом обмякнув, валится на землю. Как достал? Матей помог. Парировав топор тарчем, я своим молотом попал разбойнику в щит, и в этот момент нанес удар Матей. Разбойник смог на него среагировать, но против моего повторного удара был бессилен. Просто не успел и мой удар выбил из него сознание. Ну, или дух. Сейчас проверять некогда.

Вот ближайший противник! Шагнул к нему, но неожиданно в грудь разбойника тяжело ударил арбалетный болт, опрокидывая его на спину. Удивленно оглянулся в направлении, откуда стреляли, и увидел в кустах бледное лицо одного из возниц, который уже зарядил арбалет и снова высматривал для себя цель.

Осмотрелся. На поле боя за это время произошел перелом. Мои оставшиеся в живых воины добивали противника, а в глубь леса, глубоко проваливаясь в снег, убегала четверка разбойников.

— Матей, возьми пару бойцов, надевайте снегоступы и за мной! — я не мешкая стал раздавать команды. — Остальные! Живых душегубов связать, помочь раненым товарищам и ждать меня!

— Эй, стрелок! — обернулся я к вознице. — Бегом тащи ко мне арбалет и болты!

Сам же, подобрав по дороге пехотное копье одного из нападавших, пошел к саням за снегоступами. Сложил в сани щит и клевец. На поясе у меня висел вакидзаси, а дополнительно с собой взял копьецо и арбалет с пятью болтами. Остальные болты расстреляли, а собирать их было некогда. Не забыл повесить поясной крюк для заряжания арбалета.

— Выживших разбойников связать и охранять. Тяжелораненых добить, по убитым пройти с контролем, чтобы точно все сдохли. Наших раненных обиходить, собрать коней, наше оружие и трофеи. Трупы разбойников стащить к дороге, посчитать, — глянул на приготовившуюся идти со мной троицу. — Вы, за мной!

Пошли по следам беглецов короткой колонной, сменяя друг друга на месте торящего путь, чтобы меньше уставать. На снегоступах, конечно, не разовьешь такую скорость, как у норвежских лыжников-астматиков, но идем мы все равно раза в два быстрее, чем противник. Мерно хрустя снегом под снегоступами.

Они тоже уходили одной группой, поэтому нам не пришлось разделяться до того момента, как мы стали их догонять. Беглецы увидели нас, когда мы были метрах в ста от них. Они попытались ускориться, но ничего не вышло. Мало того, что они были измотаны в бою, так еще и выдохлись, продвигаясь почти по пояс в сугробах.

Оставив рядом Матея, я развел двоих дружинников на фланги, и мы небольшой цепью начали охватывать группу беглецов. Поняв, что оторваться от преследования не получается, четверка разбойников остановилась и изготовилась к бою. Подойдя к ним шагов на двадцать, я остановил своих воинов.

— Бросайте оружие и сдавайтесь! — крикнул я им. — И тогда у вас появится шанс выжить. Иначе мы вас просто перебьем.

— Нас столько же, сколько и вас! Не будь так уверен в себе, — ответил мне сухопарый мужик кругов тридцати. Остальная троица была молодыми парнями.

Ногу в стремя, согнуться, крюк на тетиву, разогнуться, болт на направляющие, короткое прицеливание — дуц! Один из молодых парней хватается за впившейся в грудь болт и замертво падает на снег.

Оставшиеся трое с криками метнулись к двум растущим рядом елкам. За одну заскочил парень, а за другую мужик. Оставшийся парень попытался тоже спрятаться за деревьями, но его вытолкали оттуда.

— Я сдаюсь! Сдаюсь! — заорал он, откинув в сторону топор.

— Хорошо, подними руки и иди к нам, — сказал я ему и хитро улыбнулся. — Нам, в принципе, двоих хватит. Трое не нужны.

— Я тоже сдаюсь! И я! — тут же послышалось из-за деревьев.

Бандитов разоружили, всей троице связали руки и поставили передо мной. За это время я успел вырезать свой болт из убитого разбойника.

— Как и обещал, двоим из вас я могу сохранить жизнь, — подтвердил я своё обещание. — Но только тем, кто будет мне полезен.

— Если не придумаете, чем меня заинтересовать, то отправлю вас к предкам. Будете на том свете рассказывать, как докатились до жизни такой, — я безразлично скользнул по ним взглядом.

— Я буду полезен, — сразу ответил тот парень, которого вытолкнули из-за укрытия. — Меня зовут Передер.

Я с трудом сдержал смех (вот ведь мама с папой именем наградили!), а он мстительно глянул на своего старшего подельника и, кивнув на него, добавил:

— Вот он у нас главарь и я знаю, где он прячет свои деньги.

— Ах ты, мразь! — злобно рыкнул главарь, разворачиваясь к предателю.

Я коротко пробил в печень, и мужик сложился как карточный домик. И сразу заговорил второй парень.

— У нас лагерь недалеко. Там осталось три человека. Они болеют, простудились. Поэтому Джодок, — кивнул он на валяющегося в снегу мужика. — Не взял их сегодня на дело.

Договорить можно было и потом. Сейчас надо разобраться с лагерем. Я взял с собой двух бойцов, Передера в качестве проводника и рванул к разбойничьему лагерю. Последний из моих дружинников затрофеил убитого душегуба, засунул кляп в рот главарю и, держа полкилометра дистанции, повел пленных за нами. Естественно, никому из них руки не развязывали.

Вскоре мы вышли к разбойничьему лагерю, где десяток землянок жались друг к другу среди деревьев. И только над одной из них курился дымок. В центре лагеря горел костерок, у которого скорчилась замотанная в шкуры одинокая фигура. С краю лагеря был оборудован утепленный навес, перед которым стояли двое пустых саней.

Остановив свою группу, я зарядил арбалет и медленно начал сближение, смещаясь так, чтобы выйти к разбойнику точно со спины. Часовой (это же часовой?) меня не услышал. Не услышал ни тихий скрип взводимого арбалета, ни похрустывание снега под снегоступами.

Может, он спал? Может, потрескивание костра перебивало все звуки, а может, его самочувствие мешало оставаться на чеку. Все же, он болен, как и те двое в землянке. Я спокойно, как на стрельбище, прицелился разбойнику между лопаток и мягко нажал на спусковой крючок.

Раздался стук сработавшего арбалета и в спине часового появился болт. Разбойник дернулся и молча завалился лицом в огонь. Я махнул рукой своей группе и быстро перезарядил арбалет. Не обращая внимания на костер, в котором начал чадить закутанный в шкуры часовой, мы подтянулись к той палатке, над которой вился дымок.

— Вымани их на улицу, — приказал я Передеру.

А сам с заряженным арбалетом спрятался за соседнюю землянку, потихоньку следя за разворачивающимся действом. Мои бойцы встали по обе стороны от входа в землянку с разбойниками, укрывшись за углами строения. А перед самой землянкой встал Передер.

— Братва, мы вернулись! — заорал он со счастливым лицом. — Гляньте, что мы привезли! Какая добыча!!!

В землянке заворочались, забубнили гнусавыми голосами, и через минуту дверь в жилище разбойников распахнулась. На свет показался щурящийся на солнце мужик в мохнатой шапке. Матей выскользнул из-за угла и выдернул из прохода ничего не понимающего разбойника, тут же чиркая его кинжалом по шее. За первым бандитом показался следующий. К нему бросился второй боец и, не заморачиваясь, ткнул его копьем в живот. Вот и все! Операция «Буря в стакане» завершилась сокрушительной победой.

Дальше пошел шмон, в ходе которого к лагерю подтянулась вторая группа с пленными. Передер показал тайник главаря. В объемном кожаном кошеле, закопанном под его лежанкой, лежали серебряные монеты и различные украшения. Тоже, в основном, серебряные, но нашлись и золотые сережки, и несколько камушков в кольцах и кулонах. Немалая добыча!

— Ну, считай, себе ты жизнь заработал, — успокоил я Передера и указал на санный след, уходящий из лагеря. — А куда ведет этот зимник?

— К торговому тракту, достопочтенный, — угодливо затараторил Передер. — Вы немного не доехали до этого места.

Наскоро обыскав землянки, мы нашли еще несколько примитивных тайников, с которых собрали несколько серебряных монет и пару пригоршней меди. На пару саней, стоявших у утепленного навеса, мы загрузили всю металлическую посуду и инвентарь. А также всю одежду, которую нашли в лагере, и несколько простых охотничьих луков. Под утепленным навесом стояло два вола, которых мы впрягли в уже загруженные сани, и двинули по зимнику.

— А почему при нападении вы не использовали луки? — поинтересовался я у пленников.

Джодок угрюмо промолчал, а второй парень, имени которого я не знал, ответил.

— Мы их используем для охоты, — опасливо посматривая на меня и моих воинов, объяснил он. — При нападениях они нам ни к чему. Против воинов с таким доспехом, как у вас, они бесполезны. А если нападать на простых людей, то с этими луками только время терять и стрелы. Нас четыре десятка было. Просто нападали на обоз и все, никто сопротивляться не мог.

На санях мы быстро достигли тракта, повернули на запад и скоро выехали к месту стычки. Нас с нетерпением встречали все трое оставшихся в живых: два воина и возница. А вон и Князь к саням привязан. Жив, дружище! И тут меня перемкнуло. Я все время был чем-то занят, что-то делал и не удосужился осознать потери моего отряда.

Нас было тринадцать человек: я, десяток конных воинов и два возницы. Сейчас, вместе со мной в живых остались: пять воинов и один возница, из них два бойца — легкораненые. Мы потеряли шесть человек. Половину отряда!

В голове от накатившего гнева зашумела кровь. Нет, я понимаю, что провели отличный бой и перебили очень много человек. Удача сегодня была с нами! Но я пока не научился спокойно относиться к потерям. Я подбодрил своих бойцов и пошел к Князю, который, увидев меня, призывно заржал.

Идя по дороге, посмотрел на обочину. Вот они лежат рядочком — мои воины, с которыми совсем недавно разговаривал, шутил, сидел с ними у одного костра. А вот сидят связанные по рукам и ногам пленные. Восемь человек, почти все раненные. Кстати, и тот здоровяк, которого я по шлему молотом огрел. Еще мы троих привезли.

Смотрел на них и думал, что я с ними сделаю. И видать, ничего хорошего они в моих глазах не видели. Встречаясь со мной взглядом, разбойники опускали голову, втягивая ее в плечи. Прошел мимо них и обнял за шею пританцовывающего на месте Князя.

— Ну ты силен! — искренне восхищался я. — Как ты их нагибал?! Просто в землю втаптывал!

Конь согласно фыркал мне в лицо и толкал головой в грудь.

— Погоди немного, — я похлопал Князя по холке. — Скоро поедем. Вот, разберусь сейчас с этими нехорошими людьми и поедем.

Так, внимание другу уделил, пора заниматься делами. Вокруг кровища, внутренности и трупы, мы все в крови и в чем похуже. Отошел к лесу и как мог оттер лицо и руки снегом. Коней тоже потеряли: трех в бою и двоих пришлось добивать самим.

Узнал, что всего разбойников было тридцать пять. Блин, по три человека на брата, и мы их уделали! Похвалил своих и пообещал наградить после реализации трофеев в Аристи. Осталось разобраться с пленными и заодно посмотреть, из чего слеплены мои бойцы. Отозвал к себе Передера и второго парня, которого мы привезли, а с остальными приказал провести экспресс-допрос и узнать, откуда они появились, такие красивые. Они больше на воинов похожи, чем на разбойников.

И ничего, нормально Матей с ребятами справились. Не чурались и пятки прижечь, и ножичком в организме поковыряться. И все на глазах тех двоих, кому я решил жизнь сохранить. Так они, глядя на то, что с их товарищами творят, мне еще быстрее все рассказали. Потом только с информацией, полученной Матеем, сверить осталось.

Рассказ удивил. Оказывается, на территории нашего манора орудует несколько полувоенных банд из Кроноса. В самом баронстве Кронос о них знают и не трогают. У них там даже пункты постоянной дислокации есть. Это здесь — временные лагеря, в которых они по несколько десятиц живут, пока окрестности грабят. А там — нормальные деревни, хорошие дома, достаток за счет разграбления нашего баронства. Вот так родственники! Надо срочно нашему лорду эту информацию довести.

За моих убитых людей решил карать жестоко и показательно. И весточку потом послать остальным бандам.

— Этих девятерых посадить на кол недалеко от дороги, чтобы проезжающим их сразу видно было. Остальные трупы разбойников уложить в ряд рядом с ними. Эти двое, — ткнул пальцем в Передера с товарищем. — Пусть помогают таскать, когда на казнь налюбуются.

Разбойники взвыли и начали биться в путах, но что толку? Все были связаны по рукам и ногам.

— Господин, а как колья вкапывать? — растерянно спросил Матей. — Земля же промерзшая. Пока будем кострами землю отогревать, времени пройдет, ууиийй!

— Вроде, взрослые мужики, — я демонстративно покачал головой. — А элементарных вещей не знаете. Приготовьте мне быстро кол и веревки!

Бойцы засуетились, но быстро приготовили и принесли мне кол и веревку.

— Готовьте первого, — указал я на главаря. — Раздеть! Руки связанными держите и давайте к тому дереву.

Мои бойцы быстро подготовили отчаянно ругающегося Джодока и подвели его к выбранному мной дереву. А я начал показывать, как провернуть такую штуку, как посадка на кол — зимой:

— Привязывайте его за ногу к этой ветке. Да, вниз головой, и на расстоянии к стволу дерева меньшем на половину, чем длина кола. Теперь привязывайте кол к дереву тупым концом. Чуть выше, чем его жопа, прикручивай, куда ты вяжешь, тетеря? Дайте ему в морду! А-то, так орет, что не слышно ничего. А ведь ему еще ничего не сделали. Воот! А теперь отклоняй его от ствола и вставляй в жопу кол. Видишь?! Он своим весом себя же на кол насаживает. Элементарно! Мля! Ну он и орет...

И мои бойцы, и пленные в страхе смотрели то на меня, то на своего главаря, медленно, с адскими криками надевающегося на кол. Нет, пожалуй, пленные смотрели в ужасе, а не в страхе.

— Что стоим?! — заорал я на своих бойцов, приводя их в чувство. — Я за вас им в жопы колья вставлять буду?! Бегом! Бегом! Шевелимся! Нам еще до темна до Брезны надо добраться!

Смотреть на этот адский конвейер я сам мог с трудом. Но роль жестокого к врагам отморозка отыграл от и до. И вскоре все девять разбойников корчились на деревьях, оглашая лес жалобными криками и воем. Зрелище чудовищное. Передер с товарищем даже сознание теряли, как красны девицы.

С помощью волов мы оттащили поваленные деревья на обочину дороги, погрузили своих погибших на сани и уже собрались трогаться в дорогу, как из-за поворота показалась четверка конных воинов. Это оказались люди владельца Брезны — баронета Джура Харшада. Они возвращались домой из Пожеги.

Матей рассказал им, что здесь произошло, и они с охреневшими лицами, нахлестывая лошадей, рванули в Брезну. Ну, а мы тоже потихоньку двинулись в ту же сторону.

Глава 25

Глава 25. Брезна (524 круг Н.Э., леден).

Брезна встречала закрытыми воротами и баронетом Джуром Харшадом с несколькими воинами, настороженно выглядывающими из-за частокола. Я медленно выехал вперед, остановившись прямо напротив ворот.

— Приветствую, сосед. Воевать с кем-то собрался? — спросил я, глядя на бледное лицо Харшада.

Глазки баронета суетливо забегали. Он почему-то избегал смотреть мне в глаза. Прошло несколько секунд и...

— Открыть ворота!

Створки распахнулись, и навстречу мне вышел местный землевладелец.

— Р-рад приветствовать тебя, сосед, — неискренне улыбнулся мне Харшад.

— Я тоже рад приветствовать тебя, достопочтенный Джур, — ответил я, спрыгивая на землю. — Такое впечатление, что ты ждешь нападения. Нет?

— Недавно прибыли мои люди, — заюлил баронет. — Рассказывают страшные вещи. Вот я и подстраховался. Времена ныне неспокойные.

— И не говори, сосед, — я понимающе ухмыльнулся. — Я с десятком своих воинов по делам ехал в Аристи, и на территории твоего манора на меня напали разбойники.

— Да что ты говоришь! — всплеснул руками Харшад. — Вот ведь, подонки! А я ведь об этом и толкую, про неспокойные времена. За пределы села опасно стало выезжать. Воинов у меня немного, а разбойники сбились в большие банды. Но, достопочтенный Сержио, ты лучше расскажи, как вы смогли отбиться и чем я могу тебе помочь.

— Действительно, мои люди устали и твоя помощь не помешает. Мне надо достойно проводить погибших воинов.

— Не волнуйся об этом, я сейчас же дам команду все подготовить для огненного погребения. А пока, приглашаю тебя и твоих людей к себе в гости. Отдохните, приведите себя в порядок. Я познакомлю тебя со своей семьей.

— Благодарю, — я чуть поклонился собеседнику. — У меня двое пленных. Надо найти место, где они побудут под охраной до моего убытия. Ну и с животными, с повозками...

— Не волнуйся о таких мелочах, — замахал руками Харшад. — Обо всем позаботятся.

Джур отдал несколько коротких распоряжений мужику с глазами конченного пройдохи, и вокруг моих людей закипела бурная деятельность. Сам же баронет пригласил меня следовать за ним, забрался на подведенного к нему коня и повел нас за собой.

— Сержио, расскажи о нападении, — попросил баронет. — Сколько было разбойников и как вам удалось отбиться? А то мои люди рассказывают уж совсем сказочные вещи.

— Разбойников было четыре десятка...

— Что?! Сколько?! — лицо Джура Харшада вытянулось от изумления. — Так мне рассказали правду?! Но как ты смог победить такую толпу? Какие-то хитрые приемы?

— Должен признаться, — я недовольно скривился. — Никаких хитрых тактических приемов я не применил. Не представляю, что в той ситуации можно было хитрого сделать. Это была просто резня. Мои люди лучше подготовлены, лучше вооружены и, самое главное, удача была на нашей стороне.

— Поняяятнооо, — недоверчиво протянул Харшад.

Подъехали с баронетом к его дому уже вдвоем. Моих сопровождающих и повозки по дороге растащили люди «пройдохи». На крыльцо вышли две женщины, как я понял по манере держать себя и по одежде, жена Джура и служанка. После стандартного угощения горячим сбитнем и представления, меня провели приводить себя в порядок.

Сняв броню и оружие, я попросил вывесить поддоспешник для просушки в каком-нибудь помещении. На улице он бы просто замерз. Затем посетил баню, где помылся немного подогретой водой (сегодня баню не планировали топить, а долго ждать я не хотел). Отдал грязную и пропотевшую походную одежду, которую всегда надеваю под доспех, в стирку и оделся в чистое. Его я благоразумно захватил с собой, ведь еще предстояло посещать барона, да и в городе дела были.

После бани нас ждал ужин, на который я захватил пару бутылок своего «аристийского»: вишневку для супруги Харшада и крепкое — для самого баронета. За столом сидело все семейство: супруги и трое маленьких детей. Все жгучие брюнеты. Если самому главе семейства было около тридцати, то его супруге Исибейл — двадцать шесть, старшему сыну Рабби — девять, дочерям Юне и Эйлин — семь и четыре круга.

Вначале было очень смешно. Исибейл старалась вести себя как высшая аристократка и, похоже, семью и слуг тоже вышколила. Слуги с чопорными лицами бесшумно меняли блюда. Семья дворян с прямыми спинами и задранными носами пытались вести светскую беседу. Особенно умиляли дети, которые старались все повторять за родителями, стараясь не обращать внимания на сидящего рядом страшного дядьку.

Почему тянуло рассмеяться? Мы были в селе. Селе-е. Дом хозяев, хоть и был добротным и просторным, но не дотягивал не только до дворца, но даже до моего дома в Оряхово. Когда я после бани шел в дом, то слух мне «услаждали» свинячий визг и коровье мычание из недалеко стоящего хлева.

У женщины, которая прислуживала за столом, было такое лицо, что мне проще было представить, как она усаживает детишек на колени, кормит булками с молоком и рассказывает им сказки. И, думаю, детям бы это больше понравилось.

Блюда на столе вкусные, но очень простые. Зато смены этих блюд — целое представление. А у меня — когнитивный диссонанс, когда я на это смотрю. Будто на обеде у английской королевы кулеш меняют на пареную репу.

Но, кто я, чтобы судить их? Вряд ли молодая дворянка мечтала прожить всю жизнь в засраном селе. Под хрюканье из ближайшего хлева, ожидая мужа из очередного похода. Рожать, растить детей, разбирать споры крестьян и, глядя в дешевое медное зеркало, видеть, как исчезает девичья краса. Как яркая молодая красавица понемногу превращается в усталую женщину.

Мужчины в этом плане менее притязательны. Основная масса мелких (и не только) дворян довольна своей жизнью: позвенел железом с тилинкитами или соседом, завалил зверюгу побольше на охоте, повалял в стогу крестьянку, посидел у камина с бочонком хмельного и куском копченного мяса. Все! Жизнь удалась!

Не утверждаю, что у Джура Харшада такие же устремления. Может, он совсем другой человек, я его совсем не знаю. Поэтому, я точно им не судья. Вообще не стремлюсь судить кого-то. Мне своих проблем хватает. Одно точно вижу, детям здесь скучно, хоть они и очень стараются быть как взрослые.

Это было видно не только мне, и детей по сигналу Исибейл увели укладываться спать. А я раскупорил свои бутылки и через непродолжительное время настроение за столом изменилось. Куда пропали чопорность и манерность? Нормально пообщались. Я под охи и ахи рассказал про нападение разбойников, Джур и Исибейл рассказали о своей жизни в маноре.

Здесь, особенно зимой, царила беспросветная скука. Спасало, по их словам, то, что село стояло на торговом тракте и изредка эту скуку разгоняли проходящие через Брезну торговые караваны или путешествующие по своим делам дворяне. В конце вечера Исибейл загорелась тоже съездить в Аристи, посетить замок нашего лорда и торговые лавки города.

Она легко уговорила мужа и Джур попросил меня задержаться на пару деньков, пока они готовятся в дорогу. Я тоже легко согласился, ведь вместе ехать безопаснее, а бойцов у меня сейчас вполовину меньше. Погибших воинов договорились «проводить» завтра вечером, а днем обговорить вопросы торговли между нами.

Хозяев с непривычки немного развезло, ведь к крепкому алкоголю они совсем не привыкли. Мы еще немного посидели и я, поблагодарив их за ужин, попросил выделить человека, чтобы меня проводили к моим людям. Я хотел убедиться, что у них все нормально. Несмотря на явную лень, Джур переборол себя и взялся меня сопровождать.

«Пройдоха» Харшада не подвел. Мои люди были накормлены и размещены в теплых избах, скотина ухожена. Повозки загнаны в один двор, и Матей организовал охрану, выставив трехсменный пост из не получивших ранения бойцов. Можно было идти спать, что я и сделал с большим облегчением.

Проснувшись, пошел во двор позаниматься с оружием. В это же время подошел Матей, где, дождавшись окончания тренировки, доложил о том, что с нашими людьми и имуществом все в порядке. Я проинструктировал его о времени убытия из Брезны, «проводах» наших погибших бойцов и подготовке к дороге на Аристи. В остальное время разрешил отдыхать и, при желании, посетить местную харчевню.

Утром, после завтрака, когда убрали со стола, мы там же обсудили вопросы взаимных поставок. Джур у меня уже был, мои товары видел и жене образцы привозил, поэтому они свой интерес уже знали. Я тоже напомнил о своих хотелках: железо, свинец, медь, уголь, лес, кленовый сок, бочки, жир, сало, мясо, деготь. Все это я готов был у них покупать.

Закончив обсуждать торговые дела и, вполне довольные друг другом, мы вышли из столовой, наткнувшись на няньку, ведущую куда-то хозяйских детишек. Глядя на их тоскливые моськи, я неожиданно для самого себя предложил:

— Дети, а давайте пойдем лепить снеговика? Если, конечно, мама разрешит.

У малышей интересом загорелись глаза, но они дисциплинированно промолчали, хором уставившись на свою мать. Я тоже перевел вопросительный взгляд на Исибейл.

— К-какого снеговика? — растерянно спросила хозяйка.

— Волшебный снежный человек, — я подмигнул малышне. — Можем слепить его прямо во дворе вашего дома. Только одеть детей надо потеплее.

Когда проводил утреннюю тренировку, я обратил внимание, что снег у Харшада убирают только перед фасадом дома. Поэтому сугробов, при необходимости, хватит на взвод снеговиков.

— Хорошо, — глянув на мужа, дала разрешение Исибейл.

Все ушли по комнатам одеваться и встретились уже во дворе. Под изумленными взглядами Джура и местной прислуги, и странным взглядом Исибейл, мы вместе с детьми катали снежные шары и лепили снеговика. Юна получила задание принести угольки для глаз, Рабби изготовить руки из веточек, а Эйлин — добыть морковку для носа (которую ей, конечно же, подсунула служанка).

Я притворно поскальзывался и падал, когда скатывали снег для туловища и головы, смешно заваливался на спину, когда составлял снежные шары. Нахохотались до слез и я, хоть наконец, увидел нормальное выражение на детских лицах. Правда, и рассказов о моей странности прибавится.

В полдень с западного направления в Брезну пришел обоз. Я узнал, что он направляется четко по торговому тракту, через Аристи и Зингем нашего баронства, в баронство Кронос. Я встретился с купцом и договорился, что он захватит с собой одного из наших пленников.

Решил отправить Передера. Он был мне более полезен, так что пусть живет. А второго я отдам Беон тер Аристи и неизвестно, что он с ним сделает. Приказал Матею освободить и привести ко мне выбранного пленника. Напомнил ему, что он должен сделать в Кроносе и даже дал немного медных монет. После чего под присмотром Матея отправил его к купцу. Хотя смысла в присмотре уже не было.

После обеда проверил подготовку к огненному погребению и заказал стол в харчевне. Я хотел, чтобы после ритуала бойцы помянули своих боевых товарищей и сделали это на мои деньги. Более того, я планировал немного посидеть с ними вначале, а потом уйти, чтобы не напрягать своим присутствием и дать ребятам расслабиться. Нынешние дворяне смотрят на такие вещи с осуждением, мол неуместно. Но я беру пример с Беона тер Аристи, которого по-настоящему уважаю. Он со своей дружиной пировать не брезгует, почему я так не могу?

Потом сходил и проведал в конюшне Князя. Скормил заготовленную для него подсоленную горбушку да поболтал немного. Ближе к вечеру в Брезну заявился какой-то дворянин в сопровождении десятка воинов. Его встретил Харшад, а я повел людей к подготовленному заранее месту погребения. Затягивать с началом мероприятия не стали, потому что зимой темнеет рано, а сумерки уже начали сгущаться.

Джур выделил мне людей, которые помогли моим воинам нести павших товарищей. На месте тоже ждали люди с готовыми факелами и топленым жиром, которым облили дрова на аккуратно сложенных погребальных кострах. Я не боялся сделать что-нибудь не так. Сейчас дворяне максимально дистанцировались от простого народа и в общих мероприятиях старались участия не принимать. Поэтому, чтобы я не сделал, все будет правильно.

Павших воинов поместили на костры, и я сказал короткую речь. С прошлой жизни не люблю бесконечный бубнеж, и не встречал тех, кто любил такое. Поэтому и сам был краток. Затем подал знак, и факельщики запалили костры, обойдя их со всех сторон. Пропитанные жиром дрова споро занялись и жаркое пламя вскоре заревело, обнимая лежащих в кострах воинов.

В село мы вернулись пешком и сразу пошли в харчевню, где для нас уже были подготовлены столы. Я был одет в простую походную одежду, на поясе висел вакидзаси и кинжал. Мои бойцы тоже оставили оружие и доспехи в тех домах, где их расселили, имея с собой только по топору и кинжалу.

В харчевне был один, но большой, зал, в котором было весьма многолюдно. Маленьких столиков в харчевне не было. Везде в зале стояли большие столы на десяток человек с приставленными с двух сторон лавками. В одном конце зала усадили нас, в другом я увидел того самого дворянина, который сегодня приехал в город.

Для него смогли освободить целый стол, а за соседним расположились его воины сопровождения. Как и мы, с оружием, но без доспехов. Остальные столы в харчевне были в той или иной степени заполнены. В зале стоял сдержанный гул, а в проходах между столами сновали подавальщицы. К стойке, где подавальщицы или сами посетители брали выпивку и еду, прислонился здоровый мужик с дубинкой — местный вышибала.

Вечер в питейном заведении еще только вступал в свои права. Никто пока не шумел и не пытался бузить. Я просидел со своими воинами примерно час. Помянули погибших, немного поговорили. За это время вроде неплохо «приняли на грудь», но бойцы явно чувствовали себя скованно. Пора было сваливать, чтобы не портить им вечер.

В остальном зале уже веселились вовсю. Алкоголь брал свое. От хлопков и щипков повизгивали подавальщицы, на улицу и обратно сновали посетители, вышибала уже пару раз утихомиривал особо рьяных бузотеров. Я отсыпал еще немного монет Матею, пусть нормально расслабятся без меня. Предупредил, что завтра — последний день отдыха, а послезавтра с раннего утра — выходим.

Встал, набросил сверху дорожную накидку из шкуры... не знаю чего, запахнулся и пошел на выход. Все-таки, на улице устойчивый минус. Когда уже подходил к двери, она широко распахнулась и в зал ввалились два воина, и следующий за ними дворянин. Тот самый. Видимо, по нужде выходили. На меня пахнуло густым запахом дешевого алкоголя. Ближний воин бросил на меня безразличный взгляд.

— С дороги! — равнодушно скомандовал боец.

Понятно, одет я в простую одежду, перстня и оружия не видно, значит спутали с простолюдином. С дворянином так не рискнули бы себя вести. Оба ниже меня на голову, но смотрят на меня без страха. Ни моя покореженная рожа, ни мощная фигура их не пугает. Опытные воины. Даю им последний шанс: распахиваю накидку и ложу на меч руку с дворянским перстнем.

— В сторону, морда! — воин протягивает руку, пытаясь меня оттолкнуть.

Эх, слишком пьяны. Ну, шанс им давался. Подшаг влево-вперед с полуразворотом и толчок воина проходит мимо. Возвращаю тело в нормальное положение и мой правый кулак снизу влетает в челюсть противника. Отличный апперкот!

Голова мотнулась назад, и боец с бессмысленным взглядом рухнул на пол. Как все кости разом вынули! Но хруста в шее я не слышал, значит, скорее всего, нокаут и он очнется. Наверное...

— Ах, ты! — второй боец хватается за рукоять висящего на поясе короткого меча.

Шшыхх! Мой меч замирает под кадыком воина, и воин тоже замирает. Он не успел вытащить меч из ножен и наполовину, когда мой уже уткнулся в его шею. Я быстрее, намного быстрее. Пьяный-то он пьяный, но тут реакции и ума хватило вовремя превратиться в статую.

Шум в зале стих. Понимаю, что все сейчас смотрят на нас, а также понимаю, что через несколько мгновений мои бойцы и бойцы незнакомого дворянина потащат из-за пояса оружие.

— Я — баронет Сержио Ларош, владелец манора Оряхово, баронства Аристи, — громко, чтобы его бойцы услышали, представляюсь дворянину. — С кем имею честь беседовать?

Воин на кончике моего меча бледнеет. Он чуть не обнажил оружие против дворянина. По его шее медленно покатилась алая капля, я немного не рассчитал и проткнул ему кожу. Ну, так я тоже выпил! Боец аккуратно отпускает меч и убирает руку от рукояти. Я тоже двумя движениями возвращаю вакидзаси в ножны и, чуть наклонив голову, смотрю на дворянина.

— Баронет Арлен Борво, — нехотя представляется он.

Ага! Безземельный, иначе бы назвал манор. Удачно так померялись пипиками, сразу видно, кто тут папка. Он, кстати, тоже молодой, кругов двадцать прожил. Откуда он, интересно?

— Ваши люди, достопочтенный Арлен, оскорбили меня, — сразу выдвигаю претензию и выжидающе смотрю на него.

— Давайте присядем и как благородные люди обсудим возникшее недопонимание, — видно, как Борво сдерживается, буквально заставляя себя говорить спокойно.

В это время застонал и зашевелился вырубленный мною воин.

— Помоги Морканту, — баронет отдал указание стоящему рядом бойцу с порезанным горлом. — Отведи его за ваш стол.

«Порезанный» с трудом поднял непонимающе лупающего глазами Морканта и они, шатаясь, двинулись к своему столу.

— Разве здесь можно нормально говорить? — я красноречиво указал рукой в сторону зала, который внимательно на нас таращился.

— Почему нет? — удивился баронет. — Приглашаю Вас за свой столик.

Несколько секунд подумав, я согласился. А почему бы и не да? Хе-хе. Приглашающе мотнул своим головой и пошел за Арленом Борво. Я, как и договаривались, уселся за стол баронета, а мои воины — за соседний. Согнав со стола перед этим каких-то мужиков.

Пока обе группы бойцов сверлили друг друга свирепыми взглядами, Борво заказал нам вина и сырной нарезки. Не поскупился на «Бресси»! Зачтем это ему в плюс. Хозяин харчевни лично «метнулся» и обслужил нас. После того, как мы пригубили по глотку, баронет перешел к делу.

— Согласен, что мои люди совершили ошибку, но Ваш вид ввел их в заблуждение. Заранее согласен, — поднял он руки в защитном жесте. — Что у дворянина могут быть причины, для того чтобы так одеться. Но, если вы разумный человек, то должны их принять во внимание.

— Мы оба командуем людьми, а значит понимаем, что безгрешных людей не бывает. Все мы иногда ошибаемся. У вас пять бойцов, у меня — десяток, — «толсто» намекнул на тонкие обстоятельства Арлен Борво.

— Вы когда подъезжали к Брезне, заметили по левую сторону от дороги что-нибудь примечательное? — поинтересовался я.

— Вы трупы имеете ввиду? — настороженно спросил баронет.

— Да, именно, — я якобы обрадовался его догадливости.

— Видел несколько человек, насаженных на колья и закрепленных на деревьях. А под ними — целая куча трупов, лежавшая в один ряд. Но там уже не посчитать нормально, падальщики уже занялись трупами, — ответил Арлен.

— А это как раз те люди, которые совершили ошибку и, посчитав, что нас по сравнению с ними мало, напали на нас, — охотно объяснил я.

— А сколько вас было... и их? — спросил Борво, бойцы которого затаив дыхание слушали наш разговор.

— Их — четыре десятка, а со мной — десяток воинов и два возницы, — ответил баронету, спокойно глядя ему в глаза.

За столом бойцов Борво кто-то вполголоса выругался.

— Мы перебили всех, захватив в плен только двоих, — пояснил я.

— Кхм, кхм... так какую вы хотите виру за оскорбление? — заиграл желваками баронет.

А я не знал, что мне сказать. Что у него просить? Или не просить? Стоит ли мне плодить врагов дальше? Мне Тодора тер Кравос за глаза хватает. По правде сказать, я сам виноват. Дворяне здесь так не одеваются, а я вырядился как простолюдин. Удобно? Удобно, но может приключиться и такая вот оказия. Можно, конечно, прицепиться к тому, что я потом показал дворянский перстень, но я же не в морду его им тыкал. Я бы сам его скорее всего не увидел.

— Матей, — обратился я к командиру своих гвардейцев. — Пошли возницу за бутылкой «крепкого аристийского».

В общем, ничего я не стал требовать. Спустил все на тормозах, и мы ушли в загул вместе, обеими группами. Бойцы нашли общий язык еще быстрей нас, составили столы вместе и «загудели». Сегодня, из-за погребения, на охране наших повозок стояли люди Харшада, поэтому я позволил бойцам расслабиться. Да и сам «дал стране угля». Что уж говорить про Арлена Борво, которого развезло от крепкого алкоголя, как школьницу на выпускном.

Борво рассказал мне, что едет по личному поручению своего лорда в Поморию. Хорошо, хоть не сказал, какое он поручение получил. Кремень, а не человек. Аха-ха-ха! Я ему про свои торговые дела поведал. Нахвастался конечно, не без того.

Расставались чуть ли не друзьями, договорившись встретиться на следующий день. И вот тогда уже я поговорил с Арленом серьезно. О чем? Да о своем, как всегда. Что я ему и его лорду могу продать такие товары, ух! Показал, кстати, образцы из того, что на подарки вез. Поэтому продать или презентовать ему ничего не мог. Рассказал и объяснил подробно, какие еще товары производит мой манор.

Обозначил и свои хотелки, что хотел бы закупать в Оряхово. Пригласил его в гости или, если не сможет сам, чтобы присылал купцов. Посмотрим, может что полезное из этого и выйдет. Как минимум, мы расстались не врагами. Уже большое дело.

Баронет со своим отрядом уехал на следующее утро, а вот я задержался еще на один день. Не успела собраться жена Джура Харшада. Все! Не буду больше в таких вопросах с женщинами связываться. Но «заднюю давать» уже не хотелось, и я застрял в Брезне еще на один день.

Глава 26

Глава 26. Визит к бургомистру Аристи (524 круг Н.Э., леден).

В Аристи наш обоз входил задолго до наступления сумерек. Перед воротами города Джур Харшад с женой и своими людьми отделились от общей колонны и сразу поехали в замок. Я же решил сначала заехать домой, потом встретиться с Алоизом, а уж потом ехать к барону.

Перед воротами на двух повозках поставили вместо полозьев колеса. А двое саней, доставшихся мне от разбойников, волам пришлось тянуть так, на полозьях. Домой я нагрянул неожиданно, как гром среди ясного неба. Квитко и Миряна крутились юлой, чтобы нормально встретить своего хозяина. Но было слишком много хлопот разом и Лазару пришлось помочь, хоть он уже и не обязан был это делать. Лекарь, итить его!

Шучу, парень без вопросов и недовольства бросился помогать слугам. Выгрузили из повозок подарки, а я занес к себе в спальню трофейные деньги. Драгоценности решил сразу взять с собой, чтобы сбыть их Алоизу или местным торговцам. Потом Лазар осмотрел обоих моих раненых бойцов. Подтвердил, что с ними все в порядке, ранения легкие, но на всякий случай замазал все какой-то вонючей мазью и забинтовал.

Этих самых перебинтованных бойцов я послал в харчевню «Топор и молот» снять комнаты. Это та харчевня, которая находится ближе к торговым воротам и гильдии наемников. Там как раз такой контингент и останавливается: наемники, солдаты, ремесленники. Не такая хорошая харчевня как «Старый кот», но и не вонючая забегаловка, как «Морской конь» у пристани в Рыбацком квартале. Там вообще, кроме моряков, вся городская шпана собирается.

Их же «нагрузил» пленником, которого я собираюсь отдать Беону тер Аристи. У меня четыре повозки, поэтому других людей выделить не могу. Посадил Матея, возницу и двух воинов на повозки, привязал к ним же их коней и отправил к городским складам. Это такое место, типа закрытого караван-сарая.

Но так как Алоиз никогда в этом «караван-сарае» не останавливался, предпочитая комфорт «Старого кота», сам я туда и порысил. Дома все живы и здоровы, а расспросить как дела я успею потом. Сейчас не до этого. Бросив поводья выбежавшему из конюшни пацану, толкнул входную дверь и зашел в харчевню. Меня тут же окутало тепло и изумительные запахи из кухни. Лепота!

— Достопочтенный Сержио! — метнулся ко мне Бедор. — Мы счастливы видеть Вас у себя. Вас так долго не было у нас, что мы можем для Вас сделать?

— Добрый вечер, — я вежливо улыбнулся. — Сейчас я слишком далеко от вас живу. Но если я буду приезжать в город, то точно не обойду ваше замечательное заведение стороной.

— О! Мы будем счастливы Вас видеть, — поклонился распорядитель.

— Не подскажите, уважаемый Бедор, купец Алоиз не у Вас остановился?

— Да-да, как и всегда. Он во втором номере, — распорядитель указал мне рукой на лестницу.

Подходя к лестнице, я почувствовал на себе чье-то внимание. Обернувшись, я увидел Элу, которая застыла посреди зала с подносом в руках и смотрела на меня буквально пылающим взглядом. «Шо, опять?!» — мне вспомнился волк в одном замечательном мультфильме.

Я холодно улыбнулся и, отвернувшись, стал подниматься по лестнице. Даже уточнять ничего про нее не хочу, а тем более общаться. Там, похоже, тараканы в голове больше моих. Они у нее видимо мозг уже съели, и теперь ищут новую жертву. Но фиг им, я свой мозг уберегу от посягательств. И так не Ломоносов и не Менделеев.

Она же, вроде, и так жертву себе нашла, городского стражника. Как его? Добрило, что ли? Или Бобрило? Не помню. Наверное, уже лежит где-то с пустой головой и только сквозняк в ушах свистит. На фиг, на фиг! Меня дома две прелестные девушки ждут. Я подошел ко второму номеру и постучал.

— Кто там? — услышал я за дверью приглушенный голос Алоиза.

— Баронет в пальто! — весело ответил я.

За дверью послышались торопливые шаги. Дверь распахнулась и я, шагнув в комнату, крепко обнял купца.

— Экх-хх, не задави...те, — выдавил из себя Алоиз.

Я отпустил купца и, отодвинув его на расстояние вытянутых рук, осмотрел. В глазах — кипучая энергия,здоровый румянец на щеках. Животик, правда, побольше стал, но Алоиз — купец, а не воин или танцор, аха-ха. Порядок!

— Ффух! Вы стали еще здоровей. У меня чуть ребра не треснули, — закряхтел, поводя плечами, купец. — А что такое пальто?

— Одежда такая, потом расскажу, как-нибудь. Рад тебя видеть, дружище, — улыбнулся я купцу. — Все как договаривались? Ты готов?

— Конечно! Все документы подготовил. Каретных мастеров и кузнецов нашел лучших в баронстве и привез их с собой, сюда. С королевским нотариусом предварительно поговорил. Примерно приметил, где можно мастерские построить. Вот, только Вас и жду. Вы сами как, готовы?

— Конечно! Вот только с одним делом разобраться надо, — я задумчиво потер щетину на подбородке. В дороге, особенно зимой, особо не побреешься.

— А что случилось? — забеспокоился купец.

— Напали разбойники в дороге. Мы отбились, вот, надо по-быстрому трофеи продать.

— Ааа, — облегченно махнул рукой Алоиз. — Так я и куплю. Как мы и раньше делали. Вы ведь не против.

— Нет, конечно, — я довольно ухмыльнулся. — Буду только рад.

— Много там?

— В банде было сорок разбойников, — и подумал: «Вот почему вожака не Али-Баба звали? Ха-ха!». — Вот их вещи и хотел сбыть. Еще немного камушков есть. Видимо, их из украшений выковыряли.

— Сколько? Ничего себе! — изумился купец, а потом махнул рукой. — Без проблем. Может, сразу решим вопрос? Да потом серьезными делами займемся?

— Я потому и заехал. Сейчас повозки к складам едут, а я за тобой заскочил. Поехали?

Алоиз быстро собрался, по его просьбе ему приготовили лошадь, отправили гонца за его приказчиком, и мы поехали на склады. Подумав, я решил забрать вооружение разбойников в Оряхово. Пока я не в состоянии вооружить свою дружину добротным унифицированным оружием, буду выходить из ситуации, в том числе, вот таким способом. Стану богаче — заменю на хорошее вооружение и продам, а лучше — заложу в арсенал для ополчения.

На складах разобрались достаточно быстро. С помощью приказчика Алоиза, моего возницы и привлеченных работников складов, рассортировали вещи и вооружение разбойников, наваленных на повозки. Купец дал мне за сорок разномастных комплектов одежды и обуви пять сиклов. С учетом качества и состояния — нормально. Десять сиклов я выручил за шкуры. За золотые сережки я получил пятнадцать сиклов, за серебряные кольца и кулоны — один аурис, за драгоценные камни — три ауриса. Всего я выручил, ровно пять полновесных золотых ауриса и десять серебряных сиклов. Доходное это дело — победные сражения. Кого еще убить? Ха?!

Ну, а если без смеха, я бы обратно поменял все свои трофеи на то, чтобы вернуть своих бойцов живыми и невредимыми. Деньги деньгами, но настоящая ценность — это люди. Люди, готовые идти за тобой даже несмотря на угрозу смерти. Такие, как эти ребята, которых пришлось хоронить в Брезне, и такие, которые сейчас меня окружают. Будут рядом такие люди, можно добыть все остальное. Надо радоваться хорошему доходу, а я загрустил.

На складе мне выделили помещение, куда я поставил свои повозки, груженные доспехами и оружием, и место в хлеву, где я разместил волов. Опечатал склад моим перстнем-печаткой, расплатился и все, этот вопрос закрыт. Выйдя на улицу, я распрощался до завтра с Алоизом и поехал со своими людьми в «Топор и молот». Там щедро одарил их серебром с продажи трофеев, как и задумывал после боя, оставил их отдыхать, а сам поехал домой.

Дома меня ждала горячая вода и ужин. Класс! Мой «завод» на сегодня уже кончился и хотелось элементарно отдохнуть. Хорошо отмыться, вкусно покушать и лечь спать. Так и сделал. И вот, когда уже отмытый до скрипа и в чистой одежде я сидел за столом, состоялся интересный разговор.

— Господин, у нас все в порядке, — докладывал Лазар, пока я с наслаждением предавался чревоугодию (спасибо тебе, Миряна!). — Слуги хорошо следят за домом, вы это сами увидите, я за этим присматриваю. Моя лекарская практика идет успешно, пускай пока и не так результативно, как у мамы.

— Учет своих доходов, Ваш процент и отчисления в казну города я готов представить в любой момент, когда Вы прикажете. Как и приказывали, из Вашей доли я выплачиваю заработную плату слугам и необходимые расходы на содержание дома, — продолжил парень. — Но недавно возникла одна проблема, с которой я не могу справиться самостоятельно.

— Ммм? — я поощрительно махнул Лазару бараньим ребрышком, предлагая ему продолжать.

— Служащие городского магистрата вымогают у меня деньги сверх положенного налога.

— Пкх-ха, сшшто? — просипел я, подавившись мясом.

— Я в полном объеме и вовремя плачу установленный налог, но они требуют больше. Грозились в следующий раз прийти с городской стражей, — повесил голову мой лекарь.

— Так-так, — я вытер губы салфеткой, отложил ребрышко на тарелку и попытался унять охвативший меня гнев. — Ты уже что-нибудь им заплатил?

— Нет, господин, — замотал головой Лазар. — Ничего, кроме положенных выплат.

— Не волнуйся, — успокоил я лекаря. — Завтра я посещу местный курятник, то есть магистрат, и разберусь с этим вопросом, а весь учет проверю завтра.

— Спасибо, господин.

— Они больше не подойдут к тебе, не будь я Сержио Ларош.

Вот такой произошел разговор и это испортило мне все настроение. Не люблю откладывать решение таких вопросов на потом, но было уже слишком поздно. Пришлось идти спать, хотя я кипел, как забытый на огне чайник. Чтобы заснуть, пришлось откупорить еще одну бутылку «аристийского крепкого».

На следующее утро я проснулся рано. Мне не терпелось поехать в магистрат и пообщаться с бургомистром. Это же надо, к моему человеку рэкетиры подкатили. Да еще и местные власти. Серьезно? Но слишком рано ехать было бессмысленно, магистрат начинал работать часов в десять.

Попросив Лазара вызвать ко мне после завтрака моих бойцов, я пошел и хорошо размялся на заднем дворе дома. Настроение мрачное, поэтому вакидзаси мне показалось мало, и я выбрал шашку. Она тяжелее и спросит с меня жестче. Наращивая скорость, я гонял себя по двору. Удар-защита-удар-защита-удар.

Я рваными зигзагами перемещался по не такой уж и большой площадке. Кровь щедро питала мои мышцы, а шашка шипела и взвизгивала, темными молниями, под самыми немыслимыми углами, рассекая вокруг меня воздух. Я уже настолько укрепил свое тело, что не чувствовал в руке тяжести клинка.

Чтобы тренировать силу и выносливость, на тренировках я давно уже пользовался боккэнами. Их я специально сделал тяжелее своего оружия, хотя по длине они его повторяли. Вот они меня могли утомить, да и то не быстро. А боевым оружием я исключительно оттачивал технику.

Более-менее успокоив себя в ходе тренировки, чтобы в магистрате сразу никого не покалечить, я позавтракал и пошел собираться. Полностью вооружившись (я оставил дома только копье), я подошел к своему коню. Квитко уже оседлал его и подвел к крыльцу. Князь чувствовал мое настроение, пританцовывал на месте и косил на меня бешеным глазом.

— Понимаешь меня, да, дружище? — потрепал я его по шее.

Повесил на луку шлем и, запрыгнув в седло, порысил в Белый квартал, где и находился городской магистрат. За мной следом пристроилась пятерка моих воинов во главе с Матеем. Пленного разбойника оставили связанным в комнате под присмотром возницы.

Стражники на границе Торгового и Белого квартала узнали меня (как такую рожу не запомнить?) и поклонились, пропуская в ворота. Я не отреагировал. Не сегодня. Идти в городе рысью, особенно в белом квартале, мягко говоря, не приветствовалось, но посмотрев на наши угрюмые лица, замечания делать поостереглись.

Дорога перед нами освобождалась как по волшебству. Громкий цокот копыт в утренней тишине богатого квартала предупреждал жителей заранее. Редкие повозки заблаговременно останавливали у края дороги, а горожане жались к домам. Мы быстро, без помех, добрались до магистрата. Против здания была построена длинная коновязь, у которой уже стояла пара лошадей.

Оставив там лошадей под присмотром двух выздоравливающих бойцов, я с оставшейся тройкой воинов подошел ко входу. Все оружие осталось на Князе, взял с собой только меч на поясе, да в левую руку захватил шлем. Рядом со входом скучал пузатый стражник. Впрочем, когда мы подъехали, скучать он перестал.

— Достопочтенный Сержио, — он неловко поклонился.

Пузо не давало ему сильно согнуться, поэтому его шея побагровела от стараний. Хм, этот тоже меня знает. Хотя, пора перестать удивляться. Такой большой и некрасивый на лицо дворянин в Аристи один. А может и в королевстве, кто знает?

— Бургомистр здесь? — я мрачно уставился на пузана.

— Да, достопочтенный, — разогнулся стражник. — Уважаемый Судислав у себя.

— Веди к нему.

— Но я... мне здесь приказано...

Я услышал, как воины за моей спиной взялись за оружие.

— Выполнять! — рявкнул я.

Стражник побледнел и даже немного присел. Зато быстро отбросил сомнения и, испуганно оглядываясь, посеменил впереди меня. Я тяжело шагал по коридору магистрата, сзади, в ногу со мной, немного притопывая левой ногой, шли мои бойцы. Бррум-бум-бррум-бум-бррум-бум...

Ритмичный грохот далеко разносился по притихшему зданию. Лично мне не хватало какого-нибудь военного марша, но местных зябликов впечатляло и так, без оркестра. Чиновники городского магистрата выглядывали из кабинетов и тотчас, с исказившимися от испуга лицами, захлопывали двери. Без всяких разговоров, только резко щелкали дверные запоры. Нечастые посетители испарялись в боковых коридорах, а если не успевали, просто вытягивались вдоль стен, изображая гигантскую камбалу.

Кабинет бургомистра располагался на втором этаже, в самом конце коридора. Он был отделен от страждущих прикоснуться к начальственной благодати двумя этажами (линиями обороны), заполненными чиновниками. А последним рубежом обороны была приемная с секретарем бургомистра или как он там называется? Этого щегла уже видимо предупредили, и он стоял, закрыв впалой грудью вход в приемную, и близоруко щурился.

— Вот кабинет уважаемого Судислава, достопочтенный Сержио, — наш провожатый прижался к стене и втянул живот, пропуская нас к святая святых магистрата.

Мы протопали мимо пузана и уперлись в тщедушное тельце секретаря.

— Убрать! — коротко скомандовал я и посторонился.

Из-за моей спины выскользнул Матей, ухватил секретаря за шиворот и без затей, приподняв на одной руке, внес его в приемную. Я зашел следом, за мной, старательно топая, зашли мои бойцы.

— Отпусти его, — кивнул я на висящего тряпочкой секретаря.

Матей опустил щегла на пол и старательно расправил ему одежду. От каждого похлопывания командира моих гвардейцев, секретарь то приседал, то его отшвыривало вправо-влево. Теперь, наверное, придется синяки сводить на нежном тельце.

— Бургомистр у себя? — я пригвоздил взглядом молодого человека.

— Мнэ-э, эээ..., — заблеял секретарь.

— Не блей, — рыкнул я.

— У уважаемого Судислава посетитель, — как из последних сил прошептал мини-чиновник.

— Доложи бургомистру, что к нему прибыл баронет Сержио Ларош, — я орал в приемной как киношный американский сержант, и с такой же тупой мордой.

Я хотел, чтобы в кабинете бургомистра меня было хорошо слышно. Если он не знает, что у него приключилась такая радость, как мой визит пусть узнает и уже начинает морально готовиться. Секретарь совсем потерялся и начал сползать на свой стул, но тут открылась дверь и из нее показался невысокий полный мужчина. Он толкал перед собой какого-то купца, судя по одежде.

— Все-все, уважаемый, мы договорим с вами в следующий раз, — проговорил, по всей видимости, бургомистр Судислав. — Видите, у меня важные гости! Запишитесь на завтра у Гомосия.

— У кого?! — мои брови поползли вверх.

— У моего помощника Гомосия, — недоуменно ответил бургомистр. — А что?

— О, предки! И сюда добрались... гомосии, — изумился я.

— Кабинет под охрану! — я прогнал удивление и вернул деловой настрой. — Никого не впускать!

Ббум! Мои бойцы грохнули кулаками по доспеху. Двое воинов протопали и встали по бокам у входа в приемную, а Матей встал у входа в кабинет бургомистра. Они положили руки на рукояти оружия и сделали мрачные рожи. Красавцы!

— Идемте! — я не стал терять инициативу и прошел мимо бургомистра в его кабинет.

Бургомистр зашел следом и юркнул к своему столу. На стул он опустился, как в окоп сел. Даже лицо стало спокойнее. Я же взял один из стульев, стоящий у стены, уселся прямо напротив хозяина кабинета и молча стал буравить его взглядом. Бургомистр попробовал поиграть в «гляделки», но буквально через несколько секунд взгляд его скользнул в сторону, а руки стали суетливо переставлять стоящие на столе письменные принадлежности. Однако он снова взял себя в руки.

— Достопочтенный Сержио, я так рад лично познакомиться с вами, — сделал приветливое лицо Судислав. — Вашей доблестью восхищаются все жители нашего города, а молодые дворяне хотят походить на вас. Не побоюсь этих слов, вы спаситель членов семьи его милости барона Беона тер Аристи! Победитель тилинкитов! Вы — настоящий герой!

Я с трудом удерживал бесстрастное выражение лица. Очень хотелось скривиться от всего этого елея, что липкой струйкой тек мне в уши. Противно! А ведь скоро здесь городская стража будет. Здание в шаговой доступности от магистрата и пузан уже точно допыхтел до туда. И бургомистр это прекрасно понимает и тянет время до их прибытия. А у меня еще и ребята на улице остались. Так что, пора прояснить, зачем же я к нему пришёл. А вот и он сам спрашивает.

— Достопочтенный Сержио, позвольте спросить, что именно привело Вас ко мне? — Судислав стал похож на доброго дедушку, расспрашивающего внука об успехах в школе.

— Я давно хотел зайти к вам, уважаемый Судислав, и познакомиться с человеком, который так мудро руководит нашим прекрасным гордом, — я стал охотно отвечать бургомистру. — Но вчера, прибыв сюда из своего манора, уничтожив по дороге банду из четырех десятков человек, я к своему огромному разочарованию узнал, что не все так хорошо в магистрате нашего родного города. И мне интересно, а знает ли об этом его милость барон Беон тер Аристи?

По мере того, как я говорил, выражение лица бургомистра претерпевало изменения. Сначала удовольствие от похвалы, потом интерес и опаска от сообщения об уничтожении большой банды и, наконец, страх от упоминания непорядка в магистрате и скрытой угрозы именем милорда.

— О чем Вы говорите, достопочтенный? — «схуднул с лица» бургомистр. — Может, Вас ввели в заблуждение или вы ошибаетесь? Прошу Вас рассказать все мне. Для того я и занимаю эту должность, чтобы наводить порядок в городе и, в частности, его магистрате! Зачем беспокоить его милость, если есть ответственные лица?!

На улице послышался многочисленный топот. Вот и стража подоспела! «Кавалерия из-за холмов», хе-хе.

— Почему же не рассказать? Я для того и пришел, — я с громким стуком поставил шлем на стол бургомистра и развалился на стуле. — Работники магистрата нагло вымогают деньги у моего лекаря. У человека, который занимается полезной деятельностью, лечит людей! Своевременно и в полном объеме платит установленные налоги в городскую казну.

— И вот у этого честного труженика, в поте лица своего работающего на благо города и его жителей, вымогают деньги, — продолжил я «повышать градус». — Вымогают, угрожая насилием со стороны городской стражи.

— Магистрат, городская стража, — я приблизил свое лицо к вспотевшему бургомистру. — Те, кто должен следить за законом и защищать жителей Аристи, что они делают? Вымогают деньги и собираются избить человека, который лечит горожан? Человека, принадлежащего дворянину, который на поле боя защищает покой города?

В коридоре послышался шум и громкий разговор. Судислав икнул.

— А что это за шум там в коридоре? — я криво ухмыльнулся. — Это случайно не городская стража бежит? И для каких целей? Кто-то собирается скрыть грязные делишки? А может, напасть на доблестных воинов, которые, пока городские стражники избивают честных налогоплательщиков, рискуя жизнью, очищают баронство от душегубов?

— Что вы такое говорите! Это какая-то ошибка. Я сейчас разберусь!

Бургомистр вышел из-за стола и быстрым шагом пошел к двери. Я тоже поднялся и шагнул следом. Надо проследить, если стража накосячит, заимею среди них должников. Барон распахнул дверь, в приемной, напротив друг друга, обнажив оружие стояли мои воины и городские стражники во главе со своим начальником.

— Дерен, что вы здесь устроили?! — взвизгнул Судислав. — Немедленно уберите оружие!

— Но нас вызвал дежуривший у вас стражник, — растерянно ответил начальник стражи. — Убрать оружие!

— Для чего вызвал? Я его просил? — еще больше разошелся бургомистр. — Меня по важному делу посетил достопочтенный Сержио. Ваш стражник болван и, я думаю, мы зря тратим деньги города на его содержание.

— Я разберусь, уважаемый Судислав. Достопочтенный Сержио, — Дерен изобразил легкий поклон. — Если я вам не нужен, я могу идти?

Когда бургомистр уже набрал воздуха в грудь, чтобы ответить, вмешался я:

— Уважаемый Дерен, надеюсь, ваша стража никаких незаконных действий в отношении моих людей не успела произвести? Мне никого не придется убивать на дуэли или отдавать на суд милорда?

— Никаких, достопочтенный, — начальник стражи сильно побледнел, еще раз поклонился (в этот раз гораздо ниже) и быстро вышел из приемной.

За ним вывалились остальные стражники. Мои воины, открыто ухмыляясь, тоже убрали оружие и разошлись по своим местам.

— Прошу Вас, достопочтенный Сержио, — «нарисовал улыбку» Судислав. — Пройдемте в мой кабинет. Обещаю, мы во всем разберемся.

Ну и разобрались, хе-хе. Бургомистр достал какое-то жутко редкое и дорогое вино, которое ему привезли аж из Царства Лаомин. Все для того, чтобы угостить дорогого друга — мужественного и благородного меня. Заверил меня в своем глубоком уважении и симпатии (тут я немного заволновался, учитывая наличие у бургомистра такого помощника, как Гомосий).

Попросил, чтобы мой лекарь прибыл к нему в любое удобное для него время, а уж он, ух! Выявит, благодаря его показаниям, всех негодяев и очистит магистрат. И всех безжалостно накажет. Только барону ничего говорить не надо. А лекарь будет доволен, вы уж не сомневайтесь, достопочтенный Сержио. Вы, баронет, теперь мой самый уважаемый гость и заходите по любому вопросу. Вот так, запросто, и заходите!

Я, естественно, сделал вид, что поверил в то, что бургомистр не имеет никакого отношения к грязным делишкам своих работников. Конечно, это либо их инициатива, либо их кто-то подговорил. А как же? Пообещал ему, что в следующий свой приезд обязательно приду к нему в гости и угощу новым алкогольным напитком невиданных доныне качеств. Такой есть на столе только у милорда и моих дворян-соседей! Бургомистр, вытирая платком обильно выступающий на лице пот, проводил меня до выхода из приемной. Мы фальшиво друг другу поулыбались и, наконец, раскланялись.

На улице, рядом с нашими лошадьми, я с облегчением увидел пару своих бойцов, тех, что оставлял на улице. Хоть все шло и по плану, я, все-таки, волновался за них. Оба лыбились на ширину щита и, когда я спросил причину такого хорошего настроения, рассказали, что прибывшая стража сначала их арестовала, а потом их начальник вышел из магистрата и мало того, что принес личные извинения, так еще и отсыпал им серебра, как виру за обиду.

Запрыгивая в седло, я напоследок обернулся на здание городского магистрата. На втором этаже в окне дернулась штора, пряча бледное лицо бургомистра.

Глава 27

Глава 27. Все по плану (524 круг Н.Э., конец лютня).

Как же хорошо! Попарился в баньке, потом прекрасный ужин. Кухарка Невена со своей помощницей Джегодой расстарались. Я чуть не лопнул за столом, настолько всё было вкусно. Сейчас сижу в своем кабинете, вспоминаю поездку в Аристи.

Думал интересную книжку полистать, но Ива так классно делает массаж шеи, ммм... Я на стуле просто растекся, как медуза на берегу. Вот, сижу, мурчу как кошак. Научил ее, кстати, очень быстро. Мало того, что Ива — прелестная девушка, она еще и дивно сообразительна. Налету все схватывает.

Я бы и Милу научил, но тут облом. Как приехали из Аристи домой, у Матея с Милой чувства вспыхнули, закрутился роман. Я от Милы дистанцировался, теперь она для меня обычная горничная. Извините за жаргон, но мне в падлу лезть к девушке человека, который за меня жизнью рискует. У них все по серьезному, жениться планируют. Так что, быть собакой на сене? Не.

А Даница, моя третья горничная, интереса ко мне, как к мужчине, не проявляет, да и муж у нее. Хотя... Что я вам врать буду: муж — не стенка, может и подвинуться. Тут важно кто он, если мой соратник или друг, то заводить интрижку с их женами никогда не стану. Если посторонний для меня человек, — извини, мне плевать на все, кроме понравившейся мне женщины, а к Данице, как к женщине, я равнодушен. Хотя, просто, как к человеку, отношусь хорошо.

Предки! Мысли все какие-то фривольные, только про баб. На рабочий лад не настроишься. А я полезную и интересную книжку хотел почитать. Эх, это все массаж! У Ивы такие ручки... и глазки... и грудки... и... Ффух, надо настроиться и еще поработать перед сном. Но настроиться не получается, и вместо изучения выпрошенной у барона Беона тер Аристи книги, я просто предался воспоминаниям. Недавним воспоминаниям о пребывании в главном городе нашего баронства.

Решив вопрос с «наездом» на своего лекаря Лазара, на следующий день я заявился к барону. Сначала вручил все те многочисленные подарки, что приготовил, в том числе, используя их как рекламу продукции своего манора. Богато украшенные шкатулки с ароматическим мылом и зубным порошком, зубные щетки, на которых нанесли искусную резьбу, разукрашенные чернильницы-непроливайки и, конечно, богатый набор алкоголя.

На всех экземплярах продукции стояло моё клеймо, а названия были нанесены аккуратными надписями. Подарки «мягко говоря» понравились. Баронесса Меидин Аристи была покорена средствами гигиены, а барон — крепким алкоголем. Не как подарок, а в качестве презентации, я показал выполненные на токарном станке древки для стрел, деревянную посуду и игрушки, а также пеммикан.

Немного более скромный набор подарков я с попутным обозом отправил в баронство Кронос для дочки нашего барона, ныне — супруге наследника тамошнего баронства, Сиарис Кронос. Вот ей то показанные посуда с детскими игрушками и убыли. Намек, япона-мать, хе-хе.

Насколько мне рассказал Беон тер Аристи, туда же ушло два письма: для барона и для дочки. В них, в том числе, была информация и о разбойничьих бандах. И если дочку он об этом просто оповещал, то соседу-барону предъявлял жесткие претензии. Барону в тот же день, как представился по прибытию, я конечно же отдал и привезенного пленного. Отдал и забыл, теперь это не мои заботы, а головная боль моего сюзерена.

Потом меня в тренировочный зал утянул Кисил Аристи. Было видно, что ему хочется продемонстрировать свои успехи во владении холодным оружием. И оказалось, что он действительно вырос как боец. Мы провели с ним десять тренировочных схваток: пять с копьем и пять с мечом. В поединке с копьем, Кисил победил меня три раза из пяти, а с мечами я взял реванш, разгромив его четыре раза из пяти. Надо еще приналечь на тренировки с копьем. Есть еще куда расти, м-да.

Когда хвалил Кисила за успехи в ратном деле в разговоре с бароном, мне не пришлось кривить душой. И было видно, насколько это было приятно милорду. В этот день я еще успел договориться с бароном о завтрашней встрече с участием купца Алоиза. Больше уже ничего не успел, так как наступил вечер, и барон устроил знатный пир.

В замке на этот момент находилось немалое количество вассалов барона, в том числе и Доналл Кедрик. Мы тут же сорганизовались с ним и Кисилом Аристи. Обстановка была вполне мирная, злобно на меня смотрела только вдова бывшего владельца Оряхово, поэтому я под настроение слегка напился. Ммм... не слегка. Нажрался я с Кисилом и Доналлом, как не знаю кто, а утро показало, что пить надо уметь, но лучше уметь не пить. В себя прийти помогла только ледяная вода и огненно-горячая шурпа.

А потом и Алоиз подъехал. Кроме меня и купца, барон пригласил к себе в кабинет супругу, сына и кастеляна. Вот там мы с Алоизом и изложили свои предложения о совместном производстве. Выложили свои планы и выложились сами, как могли. Расписали такие перспективы, что Нью-Васюки Остапа Бендера мне самому показались детским лепетом.

В общем, расписали про решение вопроса с повышенными налогами, про перспективы развития города и баронства благодаря нашему производству, объяснили, что собираемся выпускать. Самое главное, это конечно подрессоренные повозки различных типов. Не убиваемыми козырями здесь были сами эллиптические рессоры и уникальный поворотный механизм — трапеция Жанто.

Воистину, исторические «изобретения» для Этерры. Вместо «отстегнутых» почек и раскрошенных зубов, мягкая приятная езда, благодаря использованию рессор, уменьшение радиуса поворота и опрокидывающего момента из-за нового поворотного механизма, а также возможность не делать высоченный облучок. А это, ко всему перечисленному, и увеличение максимальной скорости движения экипажа.

Как дополнительные источники дохода мы собрались ввести производство и продажу вееров, зонтиков, умывальников (Знаете, такие, со стержнем внизу? Стержень руками приподнимаешь и начинает вода литься), душа и ряда игр. Кстати, и токарные станки, и коловороты облегчат производства всего этого очень сильно.

Игр пока решил ввести парочку. Для образованных людей — «Игру в пятнадцать». Это популярная головоломка, придуманная в 1878 году Ноем Чепмэном. Представляет собой набор одинаковых квадратных костяшек, заключённых в квадратную коробку. На костяшках нанесены числа от 1 до 15. Длина стороны коробки в четыре раза больше длины стороны костяшек. В наборе пятнадцать элементов, соответственно в коробке остаётся незаполненным одно квадратное поле. Цель игры — перемещая костяшки по коробке, добиться упорядочивания их по номерам, желательно, сделав как можно меньше перемещений.

Для широких слоев населения — «Кости». Любимая игра азартных людей любого сословия. При производстве буду учитывать лишь отделку и материалы. Поэтому себестоимость игры будет находиться в самом широком диапазоне. Для любого кошелька, на любой вкус!

Последней каплей в убеждении семьи Аристи стало наше предложение о распределении доходов и ответственности в совместном предприятии. Барону предлагалось целых 40 %, Алоизу — 50 %, а мне — всего 10 %. Но, как я уже говорил, фраера губит жадность. Зато надо было видеть глаза Меидин. Она, похоже, лучше всех понимала, о каких примерно суммах может идти речь и смотрела на меня, почти как на сына.

По ответственности и обязанностям каждого владельца решили так: Беон тер Аристи — выделение земли, охрана производства и ремесленной тайны, Алоиз — обеспечение людьми и финансами, контроль производственного процесса, я — разработка и чертежи новых изделий, технические консультации. По владению совместным предприятием договорились, что у нас будут равные доли — по трети.

После одобрения бароном нашей идеи, Алоиз был отправлен готовить документы, с которыми должен прибыть в замок завтра, вместе с королевским нотариусом. А я был приглашен в будуар баронессы, где был удостоен посиделок под дорогое вино (в присутствии мужа, если что). Меидин Аристи выразила удовлетворение моей деятельностью. Сказала, что сразу поняла, как я непрост и перспективен для баронства.

В общем, дала понять, что семья Аристи мной довольна и вручила подарок: роскошный зимний плащ из теплого материала, в гербовых цветах Аристи с серебряной окантовкой, отороченный мехом и с золотой фибулой в виде орехового венка с вензелем «СЛ» внутри.

Стало понятно, что готовили этот подарок лично для меня, причем заранее, еще не зная моего предложения о перспективном совместном предприятии. Стало очень тепло на душе. Я, если честно, чуть слезу не пустил. Вот бы народ удивил — размякший отморозок!

Я, конечно, стал горячо благодарить, но барон сказал просто: «Старайся на благо семьи Аристи и мы не оставим тебя своей милостью». Так я и не против. Приложу все силы, чтобы власть в баронстве держала семья Аристи. И как люди они мне нравятся, и их отношение ко мне очень ценно. Придет кто-то другой и Оряхово может уйти в чужие руки. Все-таки, у меня манор, а не феод, наследственного права владеть землей нет.

В этот день еще договорились с бароном организовать голубиную почту между его замком и Оряхово. Моментально этого не сделаешь, но он дал команду строить голубятню (я объяснил как и сделал чертеж) и, по готовности, разводить голубей.

В этот день еще успел научить кастеляна пользоваться деревянными счетами, абакусом. Патрик был в восторге, а я ему еще и в подарок отдал один экземпляр, тот, что попроще. Богато отделанный абакус я на следующий день вручил Алоизу, ну и показал, как делать расчёты.

После подписания документов по совместному предприятию и заверения их королевским нотариусом, барон устроил пир. Посидели нормально, но нажираться я больше не стал. Предстояло очень много работы. Кстати, каждый получил свой экземпляр документов, а один остался у нотариуса.

С утра мы с Алоизом снова встретились, я изучил другой пакет документов, о нашем сотрудничестве в Оряхово. Там и прибыль, и доли владения были зафиксированы в следующих пропорциях: мне — 51 %, купцу — 49 %. Эти документы мы тоже заверили у королевского нотариуса.

Пока барон определялся с выделением земли под наше предприятие, мы с Алоизом начали ударно трудиться с отобранными купцом мастерами. Главным среди них был кузнец. Если он не сможет произвести металл нужного качества, о эллиптических рессорах можно будет забыть.

Поэтому, кузнец со своими учениками и помощниками были первыми, кому я дал техническое задание. Не буду рассказывать подробно, но если вы думаете, что это было просто, то нет. В идеале, я должен был заказать у него изделия из металла определенных свойств и формы. Отдать в работу чертежи и дать по ним пояснения. И все, но в реале все выглядело по-другому.

Эти старые пердуны меня и то, что я им говорю, не хотели воспринимать от слова «совсем». Могли бы, так, наверное, вообще на фиг послали. Но то, что я был дворянином, их хоть как-то сдерживало. На каждое мое слово я только и слышал: «Так никто не делает... так нигде не делают... предки так не делали и нам не след...» и тому подобное.

Довели меня до того, что я их чуть в капусту не порубил, но Алоиз остановил. Сказал, что они лучшие из тех, кого мы можем задействовать, а все хорошие мастера с гонором. И снова я объяснял, рисовал, показывал. Мы вместе делали действующие макеты и разбирались по ним. Наконец, все всё поняли, мы с трудом, но договорились.

Старший кузнец взялся за литье металла для рессор, а его лучший ученик — за изготовление поворотного механизма. Все чертежи у меня были в метрической системе, поэтому для образца я им отдал подготовленную линейку с транспортиром. Они их размножили и взяли в работу.

Следующими на очереди были каретный мастер со своими людьми. Первым показательным образцом решили сделать карету. С мягкими сиденьями, уплотнителями на дверях, сдвигающимися слюдяными окошками и прочими прибамбасами. Чертежи и пояснения по ним я отдал не только на карету, но и на другие виды повозок. Я ведь не могу с ними рядом находиться, они останутся в столице баронства, а я уеду к себе в манор.

Алоиз договора со всеми мастерами уже заключил, а я подписал еще одни — по сохранению производственных секретов. После этого с другой группой мастеров собрал токарный станок и выдал привезенный для образца коловорот. Со следующими группами мастеров разбирались в чертежах и различных нюансах: зонтиков, вееров, душа, умывальника и новых игр.

С Алоизом решили, что повозки начнем выставлять на продажу по мере изготовления, а первой будет карета для Беона тер Аристи. Ее цена пойдет в его долю прибыли, а он будет ее использовать, в том числе, и как рекламу нашего товара. Вторая тоже останется в городе, но как имущество совместного предприятия. Вот у нее будет главная и единственная цель — реклама.

Аристи находится на торговом тракте, в том числе имеет и порт. Так что, купцы мимо не проходят, да и дворяне в городе регулярно бывают. Оборудуем место у торговой площади, поставим там нашу карету с подготовленным человеком и будем демонстрировать ее возможности богатым людям. Бесплатно! Человек, который один раз проедет в нашем экипаже, больше не захочет оставлять на мостовой свои выпавшие почки. Если, конечно, будет иметь достаточные средства приобрести наше изделие.

Весь остальной перечень товаров мы с Алоизом решили по мере производства накапливать на складах, чтобы на момент продаж у нас уже был хороший запас, и мы могли задавить любого, кто попытается наши изделия копировать. Баронесса же обещала в нужный момент пропиарить и зонты, и веера, и игры. Этим же займется и Алоиз, плюс к ним начав рекламу душа и умывальников.

Но все это будет уже в теплое время круга, сейчас начнем накопление товара, а отбивать зарплату ремесленников и расходы на материалы будем за счет продаж повозок разных типов. Пока, как и в каждом новом бизнесе, шли вложения в дело, а получение доходов откладывалось. Но сомнений в успехе не было и Алоиз тратил деньги, изъятые из других своих проектов.

Порадовал наш лорд: он достаточно быстро определил территорию, где можно обустраивать мастерские. В подзахиревшем из-за давления тилинкитов и соседних баронств в последние годы городе, места пока хватало, и мы получили кусок территории на самом юге ремесленного квартала. Мастера, за исключением кузнеца, оперативно перебрались в выделенные помещения, а Беон тер Аристи выставил охрану.

Дни бежали незаметно, один за одним, чертог леден сменился следующим, да и лютень уже прошел свою половину. И наконец произошло то, чего мы все так ждали: главный «повелитель металла» принес готовую пару рессор. Уже в сборе, все листы собраны, один к одному.

Мы сразу, еще без установки на уже готовый экипаж, кинулись испытывать их под нагрузкой. И да, они работали! Не знаю, как долго они прослужат, тут уже время покажет, но кузнец уверил, что «пробегают» они в экипаже продолжительное время. Вот это был праздник! Я был настолько рад, почти как при переводе меня в благородное сословие.

После установки рессор на карету, проехали по мостовой, и для местных это было сродни чуду. Сейчас для наших мастеров я превратился из придурковатого молодого дворянина в уважаемого среди них человека. Теперь каждое мое слово ловили внимательно и со всем уважением.

К сожалению, долго я предаваться эйфории не мог. Меня давно ждали мои земли. Дальнейшее продвижение товара я оставил на своих партнеров и засобирался домой. Я попросил наших кузнецов сделать мне змеевик из металла, потому что мой деревенский кузнец пока так и не смог решить эту проблему. Может эти мастера решат?

Купил в городе несколько самых лучших замков, и навесных, и внутренних, прикупил бумаги. В гильдии наемников провел скрупулезную работу и отобрал для себя пятерых конных воинов-одиночек, не входящих ни в один отряд. Мне надо было пополнить свою гвардию, а в деревнях нанять хорошо подготовленного воина было невозможно. Вот только так, тщательно отобрав среди наемников. Чтобы какие-нибудь Мерены с Хавирами не попались.

Алоиз тоже подготовил небольшой обоз для отправки в Оряхово. Его приказчик вел несколько охраняемых наемниками повозок, их для меня загрузили солью, металлом, пустыми бочками. С обозом шла небольшая группа работников из добровольцев и выкупленных должников. И, самое ценное, среди них был человек, умеющий делать неплохие краски.

А я только рад такому сопровождению, ведь у меня осталось только пять моих гвардейцев, да один возница на четыре повозки. Еще трех возниц отобрал из тех людей, что собрал в свой обоз Алоиз. После разгрузки в Оряхово, обоз заберет уже мой товар. В общем, все по уму.

С этим обозом, уже во второй половине лютня, я и добрался домой. Погодауже стояла такая, что в середине пути пришлось менять полозья на колеса. А дома меня заждались! Приняв доклады от Булыча, Джеймса и Стока, я помылся, поел и завалился отдыхать.

Самое главное я в докладах вычленил: все живы и здоровы, мои мастерские работают, а от продажи алкоголя уже пошел хороший заработок. И он все возрастает. По крайней мере, за счет выручки от продажи «аристийского вина» мы сейчас содержим подросшую в количестве дружину и вовремя платим своим слугам и работникам. Не жирно, пока, но уже регулярно.

Следующее утро начал с посещения семьи лекарки. Посидели, как-то по-семейному пообщались. Дара уже мне особого внимания не уделяла, видать перегорела девичья любовь. Ну и слава предкам! Пользоваться увлеченностью этой замечательной девочки — да ну на фиг. Да и отношения портить с хорошими людьми глупо.

Рассказал им о сыне и брате, как Лазар ведет дела в городе. О «наезде» со стороны городского магистрата. Успокоил, что ситуацию разрулили и сделали это в свою пользу. Алма рассказала о расширяющейся лечебной практике, что к ней приезжают из всех соседних маноров.

Вук доложил, что производство дистиллята расширили до предела возможностей перегонных кубов и работают круглые сутки в несколько смен, так как брага производится и закупается с избытком. Я поблагодарил его, но сказал, что производства буду смотреть завтра. Сегодня я хотел посвятить день проверке дружины.

Я уже говорил, почему мне так важно иметь крепкую боеспособную дружину. Почему я готов тратить и так невеликие деньги на содержание бойцов. Я не желаю тратить время на ожидание помощи из Аристи, когда в это же самое время грабят мои земли и терроризируют моих людей. На агрессию я хочу отвечать немедленно и максимально жестко. Не давая времени разорять мой манор.

После семьи ренийцев я вернулся домой, чтобы проверить свою двадцатку гвардейцев. Больше всего, чисто по-человечески, хотел узнать, как себя чувствует Белослав, который прикрыл меня своим телом во время покушения кравосцев. Слава предкам, раны этого молодого мужчины зажили, и он был в строю.

Работали вдвоем со Стоком. Он доложил мне о положении дел и представлял воинов, а я проверял. По ходу проверки вносили посильные изменения. Матей уже включил в свой отряд прибывших со мной воинов. Теперь у него снова было два десятка конных бойцов.

Для улучшения вооружения своих дружинников я использовал оружие и доспехи побежденных разбойников. Для гвардейцев я, естественно, выбирал лучшее. Пока у меня проблемы с «живыми» деньгами, я не могу вооружить своих бойцов так, как мне хочется, но я уже начал работу в этом направлении. Насколько могут позволить мои нынешние возможности. Погодите, пройдет время и мои бойцы будут лучше, чем дружинники любого другого феодала, даже короля!

Итак, вернемся к моим гвардейцам. В отряде было двадцать конных воинов без вьючных либо подменных лошадей. Вдобавок к имеющимся у всех поддоспешникам, бойцов удалось одеть либо в кольчугу, либо в кожаную броню, усиленную металлическими пластинами. Каждый имел круглый щит.

Основным оружием у гвардейцев были кавалерийские копья, дополнительным — боевые топоры. Из метательного оружия у восьмерых были композитные луки, а у остальных — сулицы. Шлемами удалось обеспечить всех металлическими. Дал команду обеспечить вновь прибывших модернизированными токами под кавалерийское копье. На большее денег пока не было.

Пехотинцев в мою дружину добрали до сотни человек: шестьдесят копейщиков и сорок стрелков. Копейщики были защищены круглыми щитами, тегиляями, а частично и кожаными доспехами. Шлемы были пока разнообразными: у десятников и нескольких рядовых бойцов — металлические, у кого-то — кожаные, у кого-то — деревянные с усилением металлическими полосами. Основным оружием у пеших воинов были пехотные копья, дополнительным — боевые топоры либо палицы.

Лучше обстояли дела у стрелков. Половина из них были арбалетчиками, а половина — лучниками. И если арбалеты были стандартными (по сделанному мной вначале образцу), то луки были самыми разными. Зато хотя бы у них защиту удалось унифицировать. Все сорок человек были снабжены тегиляями и шлемами дзунари-кабуто с сикоро. Считаю эти шлемы лучшим решением для стрелков в моем положении. Двадцатка арбалетчиков также была снабжена щитами-павезами. Стрелами и болтами стрелки были укомплектованы из расчёта: двадцать стрел (болтов) в колчане и двадцать — в запасном пучке.

На вооружении дружины также была повозка с лебедкой и воздушным змеем для наблюдателя, повозка со станком для натягивания арбалетной тетивы и теперь еще четыре повозки для перевозки имущества и раненых.

А, еще! Из доклада старосты, я вычленил, что нам привезли достаточно много свинца. На Этерре это недорогой металл, но он мало где используется. Слишком он мягкий. Когда-то в древности его использовали для изготовления посуды, но в конце концов было замечено, что люди, использующие такую посуду, начинают болеть и умирают, несмотря на все усилия лекарей. Но так как указание на закупку я давал, свинец приобрели. Слава предкам, по бросовым ценам.

Я тут же нарисовал чертеж и дал команду на изготовление плюмбат*. Приказал крепления для плюмбат сделать на внутренней стороне щита копейщиков, по пять штук на брата. И, по мере изготовления, заменять плюмбатами сулицы.

* - позднеантичное и раннесредневековое метательное оружие: короткий дротик, утяжелённый свинцовым грузилом.

Также дал указание для изготовления утяжелений для ног. Приказал эти утяжеления носить пешим воинам постоянно и снимать их только при выполнении боевой задачи. Жестко «накрутил» командиров всех степеней на поддержание дисциплины и изменил систему тренировок. Были внесены новые элементы: к индивидуальным тренировкам добавилось командное взаимодействие, определен ряд звуковых сигналов (рогом).

Сделали мишенное поле, расставив несколько десятков мишеней из связанных между собой веток. Копейщики делали пять залпов плюмбатами по этим мишеням с разного расстояния. Практика показала, что такие метательные снаряды могут поражать противника на расстоянии до пятидесяти метров. После тренировки бойцы собирали дротики и уходили на выполнение других упражнений, а их заменяли стрелки.

Укрывшись за павезами, арбалетчики редкими, но мощными и точными ударами поражали мишени. А из-за спин арбалетчиков вели беглый огоньлучники. И если арбалетчики запускали свои болты по настильной траектории, то лучники поражали мишени по навесной. И, при таком раскладе, «противнику» не было возможности укрыться: поднимешь щит — поймаешь болт, опустишь щит — поймаешь стрелу.

Во время некоторых тренировок копейщики прикрывали стрелков щитами от вражеской стрельбы навесом. В таком случае фронт был закрыт павезами, а верх — щитами копейщиков и стрелки вели свою стрельбу на краткий момент показываясь из-за укрытия. А так, и конница, и пехота, и стрелки половину времени уделяли индивидуальным тренировкам, а половину — командному взаимодействию и разнообразным перестроениям в составе подразделения.

После работы со своей дружиной, на следующий день принял подробный доклад от старосты и проверил работу мастерских. Дал команду на постройку избы для работы мастера, производящего краски. Процесс был, по большому счету, налажен, и мое личное вмешательство куда-либо не требовалось.

В отличие от времени моего отъезда, сильно увеличилось производство алкоголя и ударными темпами началась выварка кленового сока в сироп. Решил назвать конечный продукт «королевским медом», хе-хе-хе. А что стесняться? Есть у кого-то еще такая сладость? В каком-нибудь королевстве, каганате, царстве, султанате? Нет? Ну и все, молчите и завидуйте. Дистиллят и сироп, кстати, варили круглосуточно, в несколько смен.

Обозы в Оряхово теперь шли регулярно. Пока небольшие, из соседних баронств и от Алоиза. Но такими темпами скоро пойдут и от других купцов, и из дальних земель. Постараюсь быть к этому готовым.

Ладно, уже голова заболела вспоминать, почитаю действительно книгу, ведь для этого и устраивался этим вечером в кабинете. Кстати, о книге! Я ее увидел в библиотеке у барона и, дождавшись подходящего момента (после создания нашего совместного предприятия, когда я стал для всех особенным молодцом) — выпросил ее себе в подарок.

Это книга из пергамента еще времен Империи Тахтар. Очень древняя вещь. В ней собраны описания и чертежи различных боевых машин исчезнувшего великого государства. И если семье Аристи она не пригодилась, то я что-нибудь полезное для себя найду. Ммм...

Как же здорово Ива размяла мне плечи и шею. Какие у нее ручки... Да все у нее классное! Я задул свечу и, поднявшись со стула, развернулся к девушке и схватил взвизгнувшую прелестницу за талию, как пушинку забросил ее на плечо. Пора перемещаться в спальню.

Глава 28

Глава 28. Праздники и бой на побережье (524 круг Н.Э., лютень — 525 круг Н.Э., цутар).

Погода в конце лютня стала намного мягче. Весна ярким солнцем и теплым южным ветром активно атаковала Зиму. Только северные ветра, приходящие со стороны моря, помогали Зиме удерживать свои позиции на землях моего манора. Они на время возвращали серое пасмурное небо, холод и ледяную корку на землю, и жители снова начинали кутаться в теплую одежду. Однако, стылая погода держалась недолго и силы Зимы неуклонно таяли, как и немногие мелкие сугробы, которые еще лежали кое-где в лесу.

Остаток чертога до Нового круга я был в заботах, как барбоска в репьях. Усилил охрану в ремесленном квартале из-за кленоварни. «Королевский мед» получился просто шикарным, даже на мой вкус, а для местных — это вообще божественная амброзия. Правда, может я уже отвык от сладостей, поэтому так остро реагирую.

Весь продукт фасую и опечатываю сразу по получении, и под усиленную охрану его, ибо не фиг! Рожа треснет! Пусть вон черемшу жуют, сладкоежки, хе-хе. Я и сам себе не позволяю жрать этот сироп. Ну так, отложил конечно маленько. Приближенных угостил... Иву... Но без фанатизма!

А то неприятно может получиться. Если растопыренная дворянская цаца купит маленький горшочек с «королевским медом» за большие деньги, а потом увидит деревенщину из Оряхово — сопли пузырем и вся борода в сиропе. Не похоже на хороший маркетинговый ход. Поэтому, дефицит и еще раз дефицит! Пока это будет продукт для богатых людей и за большие деньги. Пусть Алоиз с сиропом корячится, он товар втюхивать умеет.

Сейчас к проведению Нового круга готовлюсь, он здесь первого марта наступает, первого цутара по-здешнему. На Этерре наступление нового круга не празднуют, но я решил все-таки устроить небольшой праздник. Считаю, что жизнь не должна состоять из одной работы, войны и других тягот. Надо давать людям и отдохнуть, развеяться.

Задачи по подготовке я давно ставил, теперь был финишный рывок. Приглашение на праздник только семье Кедрик послал, а других соседей не звал. Доналла с семьей я у себя в гостевом домике поселю. И комфортно, и под охраной, а остальных соседей мне достойно разместить пока негде. Подготовил гостям подарки: деревянные расписные игрушки и посуда, маленький горшочек с «королевским медом» в резной шкатулке, «аристийское» в эксклюзивной бутылке и один набор душистого мыла.

Специально отобрал людей и с ними готовил небесные фонарики из бычьего пузыря с прикрепленными маленькими горелками. Много фонариков! Думаю, когда запустим их в темное вечернее небо, это будет потрясающим зрелищем. Лишь бы погода не подвела. На очищенном пространстве около села, недалеко от въездных ворот, соорудили площадку, где и собираюсь провести праздничные гуляния.

Возвели пару простейших каруселей, водрузив на вертикально вкопанное бревно тележное колесо, а к нему привязав несколько веревок. Сделали несколько примитивных качелей. Поставили горизонтальное бревно в метре над землей для боев мешками с сеном. Определили площадку для запуска воздушного змея и перетягивания каната, места для лавок с едой и напитками. Вкопали столб, натертый жиром, на котором будет размещаться приз. Правда, я еще дополнительно страховочный трос сделал, чтобы лишних травм избежать.

Я подготовил также лотерею. Но чтобы не обирать своих людей, когда у них и так денег «кот наплакал», я сделал ее с повышенными шансами на выигрыш. То есть, я рассчитал общую стоимость билетов и общего выигрыша так, чтобы они были примерно равны. С небольшим перекосом в сторону билетов. Все же, играть в минус я тоже не готов.

А вот, к примеру, в любом из городов баронства я готов чужие кошели и потрясти. Но проверну это позже, невозможно успевать делать все. Приходится определять очередность. Заручусь поддержкой своего сюзерена за правильный процент и цыпа-цыпа чужие денежки. Далеко не разбегайтесь, скоро мы с вами познакомимся поближе.

Немного дальше места для праздничных гуляний, я подготовил две площадки: для соревнований стрелков и отдельно для соревнований копейщиков и мечников. Победителей и призеров этих соревнований я буду награждать небольшой денежной премией и медными значками, как когда-то у меня на родине значками ГТО награждали.

Эти значки при вступлении в мою дружину будут давать право на повышенный оклад. И при появлении вакансий в гвардии обладатели таких значков будут иметь приоритет в рассмотрении кандидатуры на замещение должности. Ну и понты, конечно, куда без понтов! На значках будут изображены цифры от единицы до тройки и изображения копья, меча, арбалета, лука и плюмбаты. Чтобы сразу было видно, кто в каком соревновании победил и кто какое призовое место занял.

Соревноваться будут все желающие, в том числе и мои воины. Правда, бойцы будут соревноваться между собой, чтобы охотку гражданским не отбить. Пусть улучшают свои навыки и стремятся поступить ко мне в дружину. «Не ты выбираешь присягу, а присяга выбирает тебя» *, аха-ха-ха!

* - художественный фильм «ДМБ».

В заботах время летело стремительно и вот я уже встречаю Доналла с семьей и десятком его «медвежат». Точно, Михал Потапыч приехал! На одной повозке вещи, на второй — жена и все шестеро детей под шкурами. Естественно, медвежьими. У его бойцов доспех отделан медвежьими меховыми вставками, а у Кедрика еще и медвежья голова на шлеме.

— Здорово, Шрам! — еще издалека, по-свойски заорал Доналл. — Что это у тебя за бревна торчат перед селом?!

— Все расскажу и покажу, — успокоил я его, после того как поздоровался. — Праздник через два дня и там еще не все доделано. Давайте, пока вы разместитесь и отдохнете с дороги. Вы с семьей поселитесь у меня дома, а твоих воинов сейчас разместим в харчевне.

— Ты тут хозяин, командуй, — пробасил баронет.

Пока возились с размещением, истопили баньку. Я заодно Стока и Алму с мужем вызвал. Первыми в баню пошли Алма и Брида Кедрик с дочерьми, а потом сходили и мы со Стоком, Вуком, Доналлом и его маленькими пацанятами. Мальчишек в парилке долго не продержишь, вот за ними Вук и присматривал. А Сток нас с дорогим гостем вениками потчевал. Насколько я понял, Алма тоже гостей вениками попарила. Так что, приобщили мы всю семью Кедрик к банной культуре великого, но такого далекого отсюда народа.

Перед ужином Кедрики мне вручили подарки: шапку из волчьего меха и синюю котту, расшитую серебристой нитью. Брида сказала, что расшивали рубаху ее дочери. Я с интересом посмотрел на девушек. Но те изображали скромниц, опустив глаза долу.

Подал знак и занесли мои подарки. Ну там понятно, кто чему был рад. Доналл ухватился за бутылку, самые маленькие дети — за игрушки, а жена и три старшие дочки — за мыло и посуду. Один общий вопрос только остался: а что это в горшочке? Ну я и предложил попробовать. Э-хе-хе...

Это видеть надо было! И увиденным я доволен. Еще раз убедился, что спрос будет ураганным. Горшочек кончился моментально, причем Доналлу дали только понюхать. На шквал вопросов о «королевском мёде» пришлось сделать трагическое лицо и расписать чудовищные трудности при производстве и мизерное количество продукта на выходе. Под общие вздохи объяснил, что договариваться о закупках надо в представительстве купца Алоиза. А я не имею права. Вот совсем не имею. Ни-ни!

За ужином разговоры были вполне ожидаемыми, меня расспрашивали как дела в маноре да думаю ли я жениться. Я держал оборону, как «панфиловцы» под Москвой, но все же с интересом посматривал на собеседников. Жениться ни на ком я не планировал, просто было интересно, как на эту тему реагируют сами гости.

И если Доналл и Брида были явно заинтересованы в том, чтобы меня оженить на своей дочери, то их старшие дочки так же явно показывали свое неудовольствие. Нет, пообщаться на нейтральные темы девочки были очень даже не против. Единственно, на лицо старались не смотреть. Но когда речь шла о гипотетическом браке, я видел явное отторжение. Ну и хорошо. Я не аурис, чтобы всем нравиться.

Обсуждая тему замужества, Брида пыталась вывести на разговор и свою старшенькую, но Эвелин на эту тему говорить не желала, пытаясь выразить все свое неудовольствие недовольным выражением лица. Один раз только снизошла до объяснения своей позиции:

— Мой избранник должен быть умен, красив и богат.

— Тогда вам придётся выходить замуж три раза, — ухмыльнулся я.

— Шучу, — я примиряюще обратился к вспыхнувшей от негодования девушке. — Уверен, что вы обязательно встретите достойного вас молодого человека, тем более, вы так юны. Куда спешить?

Так-то желание Эвелин понятно. В таком возрасте, что у девушек, что у юношей, к партнеру запросы космические. Это потом, с возрастом претензии усыхают и скукоживаются. Ну, или любовь. Если человек влюбляется, то все остальное ему неважно.

После ужина семью Кедрик проводили в гостевой домик. Я подумал, что с дороги они захотят пораньше лечь спать. У самого же заснуть не получалось и я решил немного прогуляться перед сном. Заодно проверю, как несут службу на постах, проверю порядок на конюшне и в голубятне. Я уже давно стараюсь совмещать приятное с полезным. Слишком у меня мало свободного времени.

Когда шел через свой сад от конюшни к голубятне, вдруг услышал разговор перед входом в гостевой домик. Разговаривали Брида и Эвелин. Я остановился, шагнув за ствол одной из яблонь. Понимаю, что не благородно, но сделаю себе скидку: типа выпил. Прошу понять и простить!

— Дочь, почему ты так себя ведешь с Сержио? — это, конечно, Брида.

— Как?! — а это старшенькая, Эвелин.

— Не кричи. Дочка, благородная, воспитанная девушка так себя вести не должна, — успокаивающе проговорила мать.

— Должна? Я ничего этому страшиле не должна. Я вам с отцом еще дома это говорила, — не хотела успокаиваться Эвелин.

— А мы тебя пока ни о чем особо не просим, — похолодел голос Бриды. — Мы гости. Прояви свое вежество хозяину этих земель. Покажи свой ум и очарование.

— Не хочу я его очаровывать! Ты знаешь, что про него рассказывают?! А как он выглядит? Ну ладно отец, ты-то почему давишь на меня? Неужели хочешь отдать меня этому чудищу?!

Дальше я не стал слушать и пошел по своим делам. Подслушанный разговор только подтвердил то, о чем я догадался за ужином. Родители пытаются достойно пристроить своих дочек, по-своему понимая их выгоду, а дочки понимают ее совсем по-другому. Они ждут принца на белом коне, а родители чуду-юду им вместо этого подсовывают.

Следующее утро я начал стандартно — с тренировки. Размялся, сделал упражнения на развитие скорости, покидал сулицы, поработал с копьем. Заметив, что даже с утра присутствует свежий устойчивый ветер, решил не откладывать на завтра запуски воздушного змея. Мало ли, а вдруг завтра будет безветренная погода. Ну и почему тогда и до остального не допустить?

Празднование Нового круга началось на день раньше. Открыли для народа лавки с едой и питьем: разнообразные пироги, горячий сбитень. После обеда разрешил продавать подогретое вино.

Народ втягивался в гуляния постепенно. Все было в первый раз, необычно и непонятно. Выбор для отдыха у людей был невелик. Попеть и потанцевать на вечёрке, или выпить в кампании под разговоры. Ну или совместить.

Пока взрослые нерешительно мялись, дети быстро оккупировали качели и карусели. Начались жаркие битвы мешками на бревне. Как всегда, восторг вызвал запуск воздушного змея. Сегодня подняться в небо мог любой смельчак. В порядке очереди, конечно.

Наконец и взрослые перестали стесняться. Парни, красуясь перед девушками своей силой и ловкостью, штурмовали намазанный жиром столб, пытаясь добраться до закрепленного наверху приза. Они же потеснили малышню на каруселях и качелях. И накал народного гуляния только нарастал, особенно разошелся народ к вечеру, когда горячее вино подогрело кровь даже зрелым жителям села и деревенским, прибывшим из окрестных сел на соревнования и празднование Нового круга.

Я с удовлетворением констатировал — народу понравилось, очень понравилось. Понравился задуманный мной праздник и моим гостям. И если Брида со старшими дочерьми поначалу пытались «отморозиться», то Доналл с малышней «зажгли» сразу.

На следующий день было еще лучше. Правда, пришлось обойтись без змея — ветер стих (я как чувствовал вчера). Зато запустили лотерею и начали соревнования по перетягиванию каната. Вот это был огонь! Мои бойцы выступали в составе своих десятков, крестьяне и ремесленники собирали сборные команды. А какие эмоции кипели у барабана с лотерейными билетами!

Народ за эти два дня «оторвался» так, как никогда не «отжигал». Но на вечер у меня был еще один сюрприз, а завтра нас еще ждут соревнования. Предки мне в эти дни благоволили, послав хорошую погоду. Позволив мне и побаловать народ полетами на воздушном змее, и использовать сегодня небесные фонарики.

После того как стемнело, я собрал вокруг себя жителей. Люди хорошо расслабились, отдохнули после бесконечных трудовых будней. Я дал им возможность повеселить и тело, и душу. Сейчас я хочу добавить капельку мистики. Какой Новый Круг без чуда? Вынесли небесные фонарики. Я лично раздал их: гостям и приближенным — по фонарику, сельчанам — один на семью. Их много наделали!

— Люди, сегодня на Этерре особый день, последний день старого круга, — я говорил громко, чтобы меня слышали все. — Наши предки сегодня смотрят на нас. Смотрят и дают оценку, как мы прожили этот круг. Как прожил его каждый из вас. Позорили ли мы их память, или прославляли своим усердием, мастерством и мужеством.

— Но в этот день возможно еще кое-что, — говорил я уже немного тише, но толпа стояла в полной тишине, внимательно прислушиваясь к каждому слову. — Не только наши предки могут наблюдать за нами, но и мы имеем возможность передать им свои слова. У кого есть в руках фонарик, подумайте и решите, к кому вы хотите обратиться. Поднесите к губам фонарик и скажите это для вашего ушедшего родича. Скажите так, чтобы никто кроме вас этого не слышал. После этого мы зажжём на этих фонариках огонек нашей благодарности и уважения предкам, которые сейчас смотрят на нас. Потом надо будет немного подождать. Просто держите фонарик так, как я, и думайте о своих ушедших родных. Чем вы сильнее о них думаете, тем быстрее ваш фонарик улетит в небо, чтобы передать ваши слова.

Не буду говорить, как на меня смотрели во время моей речи, особенно семья Кедрик. Мягко говоря, по-разному. Но мне не впервой шаблоны ломать, да и санитаров со смирительной рубашкой поблизости я не наблюдаю.

Группа специально подготовленных воинов прошла, начиная от дворян и первых людей Оряхова, до последнего человека, держащего в руках фонарик, поджигая маленькие горелки. Постепенно брожения прекратились, шепотки стихли, и вся толпа напряжённо застыла, глядя то на фонарики, то на меня. А бычьи пузыри в это время расправились, наполняясь теплым воздухом и светом.

Прошло совсем немного времени и первый светящийся шар робко оторвался от ладоней кого-то из селян и плавно начал подыматься в звездное небо. По толпе пронесся восхищенный вздох. Еще десяток секунд и шары по одному и целыми группами стали уходить вверх. Даже меня проняло, настолько это было красивое и завораживающее зрелище. Все понимаю, физика, то-сё, но это не помешало мне восхищаться красивой и мистической картиной.

Ну ладно, эпической картиной насладился, на крыльях вдохновения полетал, пора приземляться. Пошел, проверил пожарный наряд, выставленный мной ради запуска небесных фонариков. Принял доклад, что ни один фонарик в селе не сел, всех унесло в сторону леса. А там в это время такими фонариками поджечь ничего невозможно, даже специально.

За поздним ужином, когда пили сбитень под пироги с медом, предупредил гостей о времени начала завтрашних соревнований. Вот теперь на меня смотрели совсем другими глазами. Санитаров явно можно больше не опасаться. С утра, помахав учебными мечами со Стоком (Доналл спал), отдал последние распоряжения по началу соревнований. А после завтрака захватил Доналла с семьей и повел их на площадки, где будут соревноваться за звание лучших фехтовальщиков и стрелков.

Народу было-оо! Мне было приятно смотреть на радостные, возбужденные лица жителей моего манора. Я в какой-то степени даже гордился тем, что хоть на несколько дней смог выдернуть людей из бесконечной вереницы серых будней, чтобы они могли поднять голову и посмотреть на небо, да и просто повеселиться.

Доналла я попросил быть почетным судьей. Также судьями назначил инструкторов. Зрелище вышло крайне азартным и интересным для местных. Не гладиаторские бои в римском Колизее, конечно, но и оряховцы — это не избалованные римляне. Орали селяне, как фанаты на матче «Манчестер Юнайтед» — «Ливерпуль».

Я и сам поорать хотел, но неуместно. Надо было «щеки надувать», а то местные не поймут. И так я тут уже шаблонов нарвал, ух! Награждение после соревнований вызвало не меньший интерес. Просто надо было видеть гордость победителей и их родственников и друзей. Уважение к ним со стороны оряховцев.

Вручая значки победителей и денежные призы, я для каждого нашел слова поощрения и во всеуслышание объявил, что при поступлении ко мне в дружину, обладатели значков будут получать повышенную оплату. В общем, я соревнования задумал проводить в основном за тем, чтобы не насильственным способом побудить молодых парней и мужчин тренировать воинские ухватки.

Пойдут они ко мне в дружину — очень хорошо. Это будут уже более-менее подготовленные новобранцы. Не пойдут — тоже не страшно. У меня будет более подготовленное ополчение на случай крупного конфликта или отражения нападения на манор.

Доналл с семьей гостил у меня еще два дня, а затем уехал к себе. Уезжали они полные впечатлений, но не выполнив свою основную задачу по моему «окольцовыванию». Тем более, со стороны старшей дочери отношение ко мне, как к потенциальному мужу, не изменилось.

Эвелин мечтает об умном и богатом красавчике, а я под этот стандарт не подхожу. И если после нескольких дней общения к моему уму претензий больше не предъявлялось, то к внешности и богатству... Вот, не знаю, с внешностью все понятно. Если до удара мечом в лицо я был вполне привлекательным молодым человеком, то сейчас половина лица изуродована. Но богатство?

Я, конечно, еще не богатей, но смотря, с кем сравнивать. Да и быстрое развитие и перспективы Оряхова видны любому уже сейчас. Она что, не видит, что у меня в маноре происходит? Или она сама дура? Впрочем, не важно. Жениться я сам не хочу, Эвелин, хоть и симпатичная, но не зацепила меня, как та же Беата, а тем более, как жена из «прошлой жизни».

А шестого цутара настал мой день рождения, мне исполнилось семнадцать кругов. Я сначала думал отпраздновать его в узком кругу, позвать Стока, Алму с семьей, Булыча, Джеймса, Матея с гвардейцами, не задействованными на службе. Хм, что-то не слишком «узкий круг» получается.

Но в итоге я вообще ничего не стал праздновать. Начал планировать день рождения, при этом стал вспоминать, как праздновал прежние днюхи. И одно воспоминание стало цепляться за другое: жена... дети... родители... брат... Вместо праздника захлестнула депрессия.

В прескверном, мрачном настроении засел в своем кабинете. В таком настроении могу сорваться на ком-нибудь, а это не дело. Успел, правда, наорать на кого-то, но слуги быстро «просекли» ситуацию и разбежались по углам, как тараканы. Даже Ива.

Только Сток решился ко мне зайти, и то уже к обеду. Аккуратно попытался меня расспросить, чего я один сижу, как бирюк. Признался, что у меня сегодня день рождения, а настроение мрачное потому, что вспоминаю, как с семьей прошлые «днюхи» праздновал.

Естественно, не про настоящую семью рассказывал, а про придуманную местную. В общем, напились мы с ним. Еще и намешали «аристийского крепкого» с вином и пивом, бестолочи. Отпраздновал, блин. Хорошо хоть, ума хватило не буянить. Просто сидели и пили у меня в кабинете. Нам обоим было что вспомнить. Не помню, когда мы закончили, но разбудили меня в моей спальне во второй половине дня.

— Господин, просыпайтесь... просыпайтесь...

— Акхм, што... кхм, — я с трудом приходил в себя.

Во рту, как будто кошки нагадили. В спальне было уже или еще светло, а передо мной маячил чей-то силуэт. Я с усилием сосредоточился на нем, и он наконец обрел резкость — ключник легонько теребил меня за руку.

— Шего хрр... ххотел, Джеймс? — в горле, как в пустыне. — Скажи, пусть кваску или морсу холодненького принесут.

— Сигнальный дым над Бабайками, господин, — в ответ доложил ключник.

Я тут же вскочил с кровати, но меня повело в сторону. Голова закружилась.

— Который час?!

— Скоро вечер...

— Мля..., — я сжал виски на разламывающейся голове. — Где Сток?

— Собирает дружину, — ответил Джеймс.

— Ко мне его и старосту зови, быстро.

Ключник поклонился и выбежал из спальни, а я подошел к окну, открыл раму и вздохнул свежий воздух. Солнце, к сожалению, приближалось к горизонту и уже цепляло нижним краем верхушки деревьев. В комнате стоял тяжелый запах, и я оставил окно открытым.

В коридоре послышался топот и в дверь постучали.

— Войдите!

Распахнулась дверь и в спальню ввалился мой «главнокомандующий». Морда опухшая, мешки под глазами. Выглядит еще хуже меня. Охо-хо!

— Докладывай, — коротко бросил своему подчиненному и другу.

— Где-то четверть часа, как мы дым со стороны Бабаек заметили. Я сразу сказал Джеймсу Вас будить, а сам начал дружину по тревоге поднимать. Собираю на площади всех, кроме тех, что на постах службу несут.

В коридоре снова послышались шаги и в дверном проеме показался Булыч.

— Заходи, староста, — махнул я ему рукой. — Быстро ты.

— А я как тревогу подняли, сразу сюда побежал, — объяснил Булыч.

— Ладно, я понял. Думаю, нет смысла в ночь выходить к Бабайкам. Кто из жителей успел спрятаться, тот спрятался, а кто нет..., — мое лицо исказилось от гнева. — Наблюдение там налажено, места укрытия в лесу приготовлены, пути отхода люди знают.

— Если же по какой-то причине жители укрыться не смогут, мы так и так не успеем предотвратить разбой, — продолжил я объяснение. — А глупо вляпаться в засаду, попершись ночью, я не хочу. Если враг сразу после нападения решит уйти, мы тоже не успеем его остановить.

— Сток, оставляешь дружинников на охране только здесь, в доме, и внутри ремесленного квартала. Остальных сейчас собери в готовности к выходу. Проверь вооружение и аптечки. Запас пищи с собой на три дня. Булыч, готовь повозки и возниц на них, количество сейчас обговорите со Стоком, — раздал команды своему капитану и старосте. — В повозки на время марша погрузить вооружение, трехдневный паек для бойцов и фураж для лошадей. Сток, как дружина будет готова, представишь ее мне. К Бабайкам выйдем за два часа до рассвета. Поэтому, чем быстрее вы мне ее сейчас подготовите и представите, тем лучше бойцы смогут отдохнуть перед маршем.

— Булыч, собирай сейчас же ополчение, — я обратился уже конкретно к старосте. — На время нашего отсутствия охрана и защита села — на тебе. И отправь пару охотников в сторону Бабаек. Спешить им не надо, пусть потихоньку разведают обстановку. Они должны проверить, нет ли по дороге засады и где сейчас находятся напавшие на мою деревню. Завтра они должны меня встретить и доложить все, что узнают. В бой я их не пошлю, пусть не переживают. Мне от них нужна только разведка. И приготовьте факелы, в начале пути они нам понадобятся.

Где-то часа через полтора Сток доложил мне о готовности дружины к маршу. Проверив готовность бойцов, я отправил их отдыхать и ушел отдыхать сам. К сожалению, отдохнуть получилось не особо. Я проснулся сегодня к вечеру, поэтому сон не шел. Но, все-таки, пару часов я поспал.

Уходили мы из села потемну. За пару часов до рассвета, как я и приказывал. Впереди, чтобы не потерять дорогу, сменяя друг друга шли бойцы с факелом. А за ними двигалась остальная колонна. Приятно было посмотреть, как маршируют мои бойцы. Сняв свинцовые утяжеления сразу после сигнала тревоги, они сейчас двигались как в сандалиях Гермеса.

Всего набралось семьдесят четыре человека: я, Сток, шестнадцать конных гвардейцев, тридцать шесть копейщиков, десять лучников и десять арбалетчиков. С бойцами ехал десяток повозок с возницами, выделенные Булычем. Конечно, мои дружинники еще не матерые бойцы, но уже что-то из себя представляют.

После рассвета я выдвинул вперед головной дозор. Через час после восхода солнца навстречу нашей колонне вышел усталый мужик, это оказался житель Бабаек. Одежда его была изорвана, а сам он нес следы побоев. Его коротко опросили и подвели ко мне.

— Кто таков? Говори! — я хмуро смотрел на мужика, не ожидая ничего хорошего от его рассказа.

— Господин, — глубоко поклонился мужик, чуть не упав при этом на дорогу. — Я рыбак из Бабаек. Вчера на нас напали тилинкиты. Они ворвались в деревню, стали убивать жителей и грабить дома...

— Как, на хрен, убивать жителей?! — я просто не смог сдержаться. — У вас есть воздушный наблюдатель! У вас должны стоять пикеты вокруг деревни, чтобы этого не допустить! Как так получилось?! Отвечай!

— Господин, — рыбак рухнул на колени. — Вчера стояла редкая безветренная погода. В небе наблюдателя не было. Тилинкиты быстро подошли к берегу и сразу бросились к деревне. Наши, те, которые вышли в море за рыбой, даже не все успели выйти на берег. А те, кто успел, побежали в деревню.

— Не знаю, что делали мужики, дежурившие в пикете, но жителей предупредили не они, а рыбаки, прибежавшие с побережья, — мужик опустил голову. — Тилинкиты отстали ненамного и ворвались в деревню вслед за ними. Из-за этого многие убежать из деревни не успели. Я тоже не успел. Но сигнальный дым зажечь все-таки смогли.

— И как ты тут оказался? — удивился я.

— Меня отпустил их вождь, — ответил рыбак, не поднимая головы. — Он приказал бежать к Вам и передать, что Вас ждет балогун рода куниц Омрын.

— Вот как? — я криво ухмыльнулся. — И сколько их?

— Я точно не знаю, но пришли они на пяти больших байдарах. Значит, около ста разбойников, может немного больше.

— Ты по дороге кого-нибудь встречал?

— Да, достопочтенный, меня останавливали и расспрашивали два мужика из Оряхово.

— Хорошо, можешь идти в село, а хочешь с нами — забирайся на телегу.

Что за тараканы в голове этого Омрына? Чувствую, встреча будет горячей. Балогун привел с собой большой отряд, больший, чем есть у меня. Мы продолжили марш, и мой разведчик встретил меня уже перед самой деревней.

— Господин, — поклонился охотник. — Тилинкиты стоят лагерем на побережье около своих байдар. Это, судя по тотему, — род куниц. Мы насчитали десять десятков и еще пять разбойников.

— Что с деревней и где второй?

— Микел следит за лагерем разбойников, я Вас дожидался, чтобы доложить, а деревню разорили, — понурил голову охотник.

— Веди к лагерю, — скомандовал я охотнику.

Мы пошли к побережью по дороге через деревню. Бабайки были разграблены и безлюдны. Ветер скрипел распахнутыми дверьми домов, всюду валялись разбросанные вещи и скальпированные трупы жителей.

Уже выезжая из деревни, я услышал в крайнем дворе детский голосок, и свернул к этому дому. Подъехав к распахнутой калитке, я увидел лежащие на земле тела мужчины и женщины. Головы были скальпированы, а на телах — многочисленные колотые раны. Рядом на коленях стоял мальчик, кругов шести, рядом с ним лежала тушка зайца.

— Мамочка, папочка, вставайте, — плакал мальчонка. — Я нам зайчика поймал. В силок, пап, который мы с тобой ставили. Мамочка, вставай, пожалуйста...

«Суки, я вас всех уничтожу, уроды!», — стиснув от гнева зубы я слез с Князя и тихо подошел к ребенку.

— Иди ко мне, малыш. Спокойно! — ухватил я за руку вскочившего мальца. — Мы свои и поможем тебе.

— Мои мама и папа...

— Мы позаботимся о них и о тебе, — я обнял ребенка. — Сток, паренька передай одному из возниц, пусть присмотрит за ним до возвращения в Оряхово. Дружина пусть вооружается, а повозки останутся в деревне. Возницы пусть уберут тела, а погребением займутся сами жители, когда вернутся из убежищ. Выполнять!

К берегу мы старались выйти незаметно, но обмануть тилинкитов не вышло. Их лагерь тоже выставил наблюдателей и охранение. Нас заметили задолго до приближения к лагерю и в боевое построение обе стороны начали вытягиваться одновременно.

У полувытащенных на берег байдар лежали несколько связанных пленников и навалено в кучу награбленное имущество. Был разбит один шатер, перед которым стоял тотем: шест с навершием из черепа куницы и большой связкой человеческих скальпов.

Перед нами, под вой и улюлюканье, извилистой стеной начала строиться сотня тилинкитов. Навстречу я вывел своих. Расклад был неоднозначный. По общему количеству мы уступали, но не критично: тилинкитов было сто пять воинов, у меня — семьдесят четыре. Плохо, что у меня было всего тридцать шесть копейщиков, это слишком мало против такой толпы, как у противника.

Зато у меня было шестнадцать конных воинов, а если считать меня и Стока, то восемнадцать. Немалая сила при правильном применении. Здесь, к счастью, местность позволяла применить кавалерию. Не по всему берегу, но Омрын выбрал ровное и достаточно чистое место, без наваленных камней и растущих деревьев. Видимо, полностью уверен в своей силе и преимуществе.

А еще у меня был десяток арбалетчиков с павезами и десяток лучников. Сколько стрелков было у стоящих напротив варваров, я не знаю. Диспозиция выходит такая, что при атаке лоб в лоб, а ля стадо на стадо, шансов у меня не много. Надо постараться использовать сильные стороны своих дружинников.

Как обычно, перед боем меня стало потряхивать. Адреналин, норадреналин, все дела... Кое-как уняв сердцебиение и нацепив на морду «ледяную маску», я подозвал к себе Матея, Стока и командиров стрелков и копейщиков.

— Слушай сюда! — я демонстративно зевнул. — Сделаете, как я прикажу, и мы порвем этих оленеё..в, как цепной кобель дедушкину мошонку.

— Работаем от обороны, — начал я раздавать команды. — Далебор, своих копейщиков строишь в одну шеренгу. Они должны сдержать натиск этих засранцев в первые минуты боя. Колояр, перед копейщиками поставишь арбалетчиков за павезами, за ними выводишь лучников.

— Это твое место во все время перестрелки и сближения с оленеё..ми, — я продолжил. — Если от меня не будет других команд, ты должен поразить как можно больше противников, пока они не приблизились на опасное расстояние. Потом отводишь стрелков за шеренгу копейщиков и смотри, куда ударит наша конница. До удара конницы можешь помогать копейщикам.

— Только аккуратно, пускай медленно стрелять будешь, главное — в своих не попади. Иначе после боя глаз на жопу тебе натяну, — командиры загоготали, а наши бойцы, глядя на смеющихся командиров, приободрились. — Далебор, до того, как до тебя доберутся варвары, бойцы должны успеть использовать все плюмбаты. Вы много тренировались, и я хочу увидеть, как эти вонючки превращаются в ёжиков.

— Как только ударит наша кавалерия, — продолжил я раздавать команды. — Бегом, вслед за конницей, выводи на тот же фланг своих стрелков и расстреливай тилинкитов, атакующих наших копейщиков. Далебор, тот фланг, который останется без помощи кавалерии, можешь потихоньку загибать в тыл. Но не ломай шеренгу. Локоть к локтю, щит к щиту, бейтесь вплотную друг к другу. Держись, и конница со стрелками сломают хребет засранцам. Но если твои побегут, — умрем все.

— Матей, — я обратился уже к командиру гвардейцев. — Как только я тебе скажу, с какого фланга атаковать, уводишь туда своих, чтобы хватило для разгона. И сразу бей варваров во фланг. Ты обязан их смять! Больше этого никто сделать не сможет. Всем подчиненным доведите, что после победы, по возвращению домой, каждый получит премию.

— Господин, — Сток указал рукой на тилинкитов. — Они зовут на переговоры.

Я посмотрел в указанном направлении. Перед отрядом тилинкитов вышло два воина. Один из них держал над головой копье, на котором болтались пустые ножны, что на Этерре повсеместно означало приглашение к переговорам.

— Сток, со мной. Остальные, стройте бойцов.

Встретились с переговорщиками мы примерно в центре будущего поля боя. Не доезжая до тилинкитов, я спрыгнул на землю и подошел, держа коня в поводу. Передо мной действительно был Омрын, его медвежью фигуру и надменную рожу я без труда узнал.

— Серржыо, — с сильным акцентом заговорил балогун. — Я пррышол на землы своей охоты. Как всегда ходыл Ррод Куныцы, это нашы землы. Здес ныкогда не было людей. Но на прошлой охоте встрретылся ты. Ты почты человек. Я увыдел!

— Теперр говорру с тобой. Я для этого даже выучыл ваш зверрыный язык. Горрдыс, — выражение лица балогуна вообще не менялось, как будто говорит каменная маска. — Еслы ты вожак этых зверрей, делай так: в последный ден каждые трры черртога на этом месте должны быт одын пленнык, четырре байдарр еда и полмешок железо. Тогда мы не будем вас убыват. Понял меня?

— Теперь слушай меня, — я еле сдержался, чтобы не полоснуть Омрына по горлу. — Сейчас мы будем драться, и я покажу тебе, кто тут животные. И все, кто будет приходить на мою землю войной, будут находить лишь смерть.

Безэмоциональная маска балогуна треснула, Омрын довольно улыбнулся, спокойно повернулся ко мне спиной и пошел к своим воинам. Блин, если ты так доволен предстоящему сражению, на хрена ты мне предлагал обойтись без боя? Ему что, моржи в голову нагадили? Я вскочил в седло и рванул к своим бойцам.

Мои командиры уже выстроили дружину. Я «по смелому» встал за спинами своих копейщиков и стрелков. Со стороны тилинкитов опять раздались крики, вой и улюлюканье. От их строя, если его можно так назвать, отделились застрельщики. Примерно три десятка человек побежали в сторону нашей дружины. За ними медленно двинулись бойцы ближнего боя.

Как же здорово! Я боялся, что тилинкиты ломанутся в атаку сразу. При всей кажущейся глупости и примитивности, для них это был бы наилучший вариант. Особенно, если балогун выбрал пересечённую местность. Но гордыня, она такая гордыня, хе-хе.

Три десятка застрельщиков, против двух десятков моих стрелков. Так что я радуюсь? У кого преимущество? Тилинкиты были вооружены дротиками и простыми луками. Мои стояли за павезами с арбалетами и композитными луками.

У простого лука тилинкитов убойная дальность составляет сто — сто пятьдесят метров, прицельная — до сорока метров. С дротиками вообще надо подбежать почти в упор. Мои арбалеты имели убойную дальность более двухсот метров, прицельную — до восьмидесяти. Композитные луки моих стрелков имели убойную дальность тяжелыми стрелами — более двухсот метров (как и арбалет), а легкими — до ста пятидесяти метров, прицельная дальность — до семидесяти метров.

Вражеские застрельщики просто не добежали! Лучники смогли сделать несколько выстрелов с максимальной дистанции, а метатели дротиков до рубежа открытия огня вообще не добежали. Сто пять минус тридцать, у Омрына осталось семьдесят пять бойцов против моих семидесяти четырех.

Со стороны тилинкитов раздался бешеный рев, и толпа, закованная в ламинарный доспех из моржовой кожи, бросилась в атаку. Прикинув, что с правого фланга фронт атакующих варваров дальше заходит за край моего более короткого строя, я послал туда конницу.

Тут же мои стрелки начали работать по наступающим варварам. Пока расстояние до атакующих бойцов не сократилось до опасных величин, арбалетчики успели сделать по два выстрела, а лучники — шесть залпов. А где-то с шестидесяти — пятидесяти метров также залпами начали метать плюмбаты копейщики Далебора, успев использовать все пять коротких дротиков. Всего в набегающую толпу было выпущено двести шестьдесят болтов, стрел и плюмбат. Двести шестьдесят против семидесяти пяти. Три — четыре смертоносных снаряда на одно немытое туловище. Такая арифметика!

Стрелки споро подхватили павезы и скрылись за стеной щитов своих копейщиков, тут же рванув на правый фланг, чтобы выдвинуться во фланг атакующих после таранного удара конницы.

До ровного, как по линейке прочерченного ряда копейщиков, добежало четыре десятка тилинкитов. Причем балогуна среди них не было. Копейщики приняли на себя натиск примерно равного по силе противника, даже загибать фланг не пришлось. Через минуту с права во фланг ударили мои гвардейцы.

Когда стрелки вышли на вторую позицию, стрелять уже было не по кому. А я даже в бой не вступил! Чапай и картошка! Наконец превращаюсь в нормального командира, которому не обязательно лично выпускать врагу кишки. Мои дружинники стояли среди убитых и израненных врагов и неверяще переглядывались.

— Рррааа!!! — взлетел над полем боя восторженный вопль. — Шрам! Шрам! Шрам! Шрам!

Довольная ухмылка перекосила мое и так покореженное лицо. И тут мне неожиданно в голову пришла интересная идея.

— Раненых не добивать! Найдите мне балогуна!

Эпилог

Эпилог (525 круг Н.Э., цутар — тревен).

После боя мы смогли найти одиннадцать не слишком серьезно раненых тилинкитов. Среди них был и Омрын, словивший своим немаленьким телом несколько стрел. Остальных, не успевших сдохнуть, мы спокойно добили. Тем, кому я решил оставить жизнь, мы оказали первую помощь и увезли в Оряхово.

Думаете, я проникся дебильным всепрощенчеством и задумал подставить вторую щеку? Неет, только не после того, как увидел, что творят эти мрази. Омрын сказал, что земли моего манора являются охотничьими угодьями его рода, Рода Куницы? Значит, я хочу уничтожить весь его Род, а перед этим сделать его ничтожным.

Тилинкиты похожи на земные северные народы Евразии и индейцев северной Америки. Те народы, которые имеют сильную зависимость от алкоголя. Может, и тилинкиты имеют такую зависимость? Мне трудно проверить? Вовсе нет. Для хорошего дела бухла не жалко. Кто ко мне с мечом придет, тот будет жестоко страдать. Со смертельным исходом.

Я дал понять Омрыну, что он у меня почетный пленник. Притворялся, сжав до боли зубы, усаживая его с собой за стол и щедро угощая крепким дистиллятом. Сразу заметил, что так и есть, тилинкиты попадают в зависимость от алкоголя почти моментально. Ну, что же, друзья мои, почетные пленники, вас ждет очень интересное будущее.

В середине тревеня мы расставались с Омрыном на морском побережье недалеко от Бабаек настоящими «друзьями». Подлеченные Алмой хронические алкоголики были усажены на их флагманскую байдару и отправлены домой. Естественно, с подарками. Байдара, помимо воды и продовольствия, была заполнена бочонками с «аристийским крепким».

С Омрыном мы договорились о сотрудничестве. Я буду поставлять ему «веселящую воду» и продукты (без них, к сожалению, никак), а Род Куницы будет привозить дорогущую моржовую кость и поделки из нее, пленников, животный жир. Благодаря этому договору будет снижена угроза нападения на мои рыбацкие лодки и побережье.

У тилинкитов побережье материка поделено для грабежа между родами. Мы были «охотничьими угодьями» Рода Куницы. Если «куницы» будут соблюдать договор, то угроза остается только от проходящих мимо разбойников.

Хороший ход! Пусть Род Куницы пропивает свои богатства, силы и здоровье. Потом дойдут руки и до других нелюдей. А как вы хотели? По делам и награда!

Андрей Двок Мой Север

Глава 1

Цветань, 527 круг Н.Э.

— Сток, строй копейщиков двухшереножным строем! Правым флангом упирай в болотце. Да, здесь, — я наконец подобрал удобное место для боя. — Повозки разворачивай боком, прямо за копейщиками. Нет, еще ближе. Боком, я сказал!!! Долбоклюи!

— Стрелков сразу выводи перед копейщиками, а карробаллисту* ставь на левом фланге. Сразу разворачивай ее мулами нам в тыл, а «скорпион»** выворачивай в обратную строну на дорогу, откуда эти вонючие тюленьи задницы выйдут, — я продолжил выстраивать свое невеликое войско. — Матей, кавалерию ставь за копейщиками, ближе к левому флангу. Вон туда…

* — установленный на тележке «скорпион» (стреломет). В повозку запряжены пара мулов либо вол, смотри изображение в «Доп. материалах».

** — торсионный стреломет, смотри изображение в«Доп. материалах».

— Еще назад оттяни, чтобы место для разгона было. Будем выходить из-за левого фланга копейщиков, — махнул Матею рукой и тихо пробурчал себе под нос. — Все равно, здесь других вариантов нет.

Все в этот раз для меня сложилось удачно. Стояла подходящая погода и работал воздушный наблюдатель. Он и заметил первым приближение крупного отряда тилинкитов. Эти душегубы, если и приходили ко мне, то обычно высаживались в этом районе. Знали, моржовые души, что у меня это ближайшая к побережью деревня, а остальные прячутся глубоко в лесах.

Система оповещения, отлаженная за эти три круга, что я являюсь владельцем манора, сработала штатно, как на многочисленных тренировках и на более редких реальных нападениях свирепых северных варваров. Вообще, много за эти три круга было сделано. Много… и в то же время мало. Но сейчас не до рассказов, скоро «гости» пожалуют. Именно сейчас надо победить и самому не сдохнуть.

Так вот, прошло оповещение звуковыми сигналами и посыльным в самих Бабайках, дымом и почтовым голубем — из Бабаек ко мне, в Оряхово. За три прошедших круга я смог связать свое село «крылатой почтой» не только с Алоизом во Вранске и своим сюзереном в Аристи, но и с Бабайками, и с Муравками, самыми важными своими деревнями.

Наблюдатели еще и дополнительно гонца ко мне отправили, когда немного больше сведений собрали. Рассмотрели три тотема, значит шел сборный отряд от трех родов тилинкитов. Мои разведчики насчитали около двух сотен бойцов. Большая сила по нынешним временам. Сила, которой могла бы успешно противостоять только баронская либо графская дружина. Сила, достаточная для разгрома войска любого баронета, любого королевства. Для любого, но, надеюсь, не для меня.

Так как количество нападавших было слишком большим для организации отпора силами самой деревни, население эвакуировали в лесные схроны (кстати, в одном из которых и была оборудована голубятня, а также дежурил постоянный пост из обученных пацанов) и угнали с собой большую часть живности.

Тилинкиты, к изумлению деревенских, в Бабайках останавливаться не стали, притормозив там, чтобы быстро пошариться по дворам, и по дороге двинулись на Оряхово. Тут-то местные ко мне гонца и отправили.

Получив сигнал, я по тревоге поднял дружину и скорым маршем пошел на Бабайки. У меня сейчас дружина была по количеству и оснащению, как у зажиточного барона. А по выучке, надеюсь, что и лучше. Такие аспекты, как маршевая подготовка (одно из основных умений, если не основное), действия по тревоге и различным вводным, я натренировал своим бойцам хорошо.

Дружина у меня самая мобильная из всех, мне известных. Для пеших воинов я укомплектовал дружину достаточным количеством специально оборудованных повозок, кавалерию — заводными лошадьми. И пусть вторые лошади были не в пример хуже боевых (я деньги не рожаю), но они были.

Плюс ко всему, кроме меня, маршевую подготовку никто своим бойцам не ставит. Все лорды королевств и капитаны наемных отрядов тренируют своих бойцов во владении оружием. Почти все учат взаимодействию друг с другом в бою. Очень немногие занимаются физической подготовкой своих воинов, но никто не «ставит» им походные «умелки».

А я «ставлю». Мало того, что регулярно провожу учебные марши, но и учу правильно подбирать (перечень обязательного имущества), а также размещать имущество и вооружение во время совершения марша. Они у меня в мирное время со свинцовыми утяжелителями ходят! Снимают их только когда заступают в наряд, при некоторых тренировках (особенно на скорость) и когда участвуют в боевых действиях.

Бойцы обычно больше думают не о предстоящем бое, из которого могут и не вернуться, а о проклятых утяжелителях. А это — одна из задач этих самых утяжелителей, пускай и самая незначительная. Пускай лучше боец боится своего «мучителя» — командира, чем врага. Видеть надо, с каким облегчением бойцы этот металл снимают. На войну, как на праздник, хе-хе. Шучу, конечно, но только отчасти.

По дороге встретил уже упоминаемого мной гонца и узнал, что иду прямо навстречу тилинкитам. Также узнал, сколько именно идет этих моржовых задниц. Две сотни! Но я-то веду примерно столько же. Вот им будет сюрприз. Ай-яй-яй, откуда у баронета такая дружина? А у меня есть!

Тилинкиты — бойцы свирепые, очень сильные в индивидуальной подготовке. Один на один, они почти любого моего бойца завалят. Десять на десять — шансы, думаю, равные. Но если сопоставлять наши силы такими мерами, как сотня на сотню, или как сейчас — двести на двести, то я должен побеждать.

Правда, как получится в реальном бою, только бой и покажет. Тем более, у меня, к сожалению, в настоящий момент неправильное соотношение бойцов ближнего боя и стрелков. Так что, просто цифры считать — глупая затея.

У северных варваров все бойцы под ближний бой «заточены», даже те, которые перед схваткой роль застрельщиков выполняют. Они же потом берут палицу, топор или копье и идут рубиться.

У меня — сто десять копейщиков, и двадцать два… нет, со мной и Стоком, двадцать четыре кавалериста. Стрелков — пятьдесят два человека и отдельное подразделение пластунов, «специалистов широкого профиля», числом в двадцать одного бойца.

Они у меня и разведчики, и диверсанты, а в обычном бою — фустибалом разные гадости во врага метают. Сегодня будут метать обычные камни. Крупненькие, такие. Особо от них в этом бою пользы я не ожидаю, но пусть участвуют. Мало ли, как обстановка сложится. Может, они станут тем самым пером, которое переломает хребет верблюда. А может, просто приобретут еще немного боевого опыта.

Еще есть одна карробаллиста с обслугой из шести бойцов и лекарь. От карробаллисты тоже во встречном бою с тилинкитами особой пользы не ожидаю. С ними, когда они видят преимущество вражеских стрелков, долгих перестрелок не бывает. Тилинкиты тут же атакуют врага, и атакуют стремительно.

Но взял и карробаллисту, и пластунов. Я вообще стараюсь не давать бойцам бездельничать. Могут принести хоть минимальную пользу? Подъем! Тревога! Ну, а про лекаря ничего говорить не буду. Этот специалист всегда нужен. Как Алма его подготовила и в дружину передала, он стал самым уважаемым человеком среди бойцов. Всегда в тепле и никогда не голоден. Бойцы сами о нем заботятся, только лечи. А я ему еще отдельную повозку и возницу выделил. Там и палатка, и все прибамбасы его медицинские.

Вообще, на текущий момент моя дружина состояла из взвода кирасир, взвода улан, двух рот копейщиков, роты стрелков, взвода пластунов, карробаллисты и лекаря. Я бы и больше дружину собрал, но денег не хватает. Их всегда почему-то нет, сколько ни зарабатывай.

А если точнее рассказать, то сейчас силы моей дружины были распределены следующим образом. Кирасир, тяжелой кавалерии (собственно, пока без самих кирас, но я стараюсь сразу планировать в долгую, и они у меня будут), одно отделение из десяти кавалеристов, со мной. Второе, такое же, — осталось охранять мое подворье в Оряхово.

Улан, легкой конницы, со мной двенадцать человек. Одно отделение из десяти кавалеристов оставалось на патрулировании манора и сейчас собирается в самом селе. Как часть моего резерва, если предстоящий бой сложится для нас неудачно.

Одна рота копейщиков, сто десять человек, — со мной. Вторая, подобная, — сейчас на охране объектов манора. Они и стрелки несут охрану вахтовым методом, ну или выездными караулами. Думаю, смысл вам понятен. Охраняют село Оряхово с близлежащей водяной мельницей и лесопилкой, а также ферму по выращиванию речного жемчуга.

Охраняют деревню Муравки со всеми ее объектами, заточенными под нужды идущих ко мне от торгового тракта караванов. Охраняют Бабайки с солеварней и фермой по выращиванию морского жемчуга. Сейчас те два десятка копейщиков и десяток стрелков из охраны Бабаек спрятались вместе с жителями деревни в лесных схронах. Слишком тилинкитов пришло много, им самим не сдюжить.

Взвод стрелков из пятидесяти двух лучников и арбалетчиков — со мной. Такой же взвод на охране объектов вместе с копейщиками. Пластуны, двадцать один головорез и карробаллиста с расчетом из шести человек, — со мной. Лекарь со своей повозкой и возницей — со мной. В каждом отделении — подготовленные у Алмы нештатные санитары. У каждого бойца индивидуальный перевязочный пакет. Чуть получше — они у санитаров.

Воздушного наблюдателя с собой в этот раз не взял, оставил в селе. Не вижу, как бы мог в данной ситуации его использовать. Из состава ополченцев в селе подготовлены расчеты на тенсионные метатели*, установленные на сельские башенки.

* — метательная машина пружинного типа, смотри изображение в «Доп. материалах».

Как гонец из Бабаек мне передал про приближающихся врагов, я начал искать удобное место для боя. Пришлось немного назад вернуться, там достаточно большая лужайка и справа к дороге болотце неглубокое подходит. Зарослей густых нет, только кусты кое-где. Хорошее место для боя.

На подходе к месту сражения, тилинкитов решил кавалерийскими наскоками и обстрелами не терроризировать. Чтобы они, не дай предки, лесом не пошли. Пусть уже идут по дороге. Так, по крайней мере, я могу место сражения выбрать. Только пластунов впереди выставил, чтобы полярные вонючки на меня неожиданно не выскочили.

План боя я продумал, на одну только импровизацию не полагаюсь. Хотя знаю прекрасно, что после начала боя все планы обычно можно относить в отхожее место. А еще, в этом, вроде неплохом плане, есть очень тонкий момент. Очень опасный момент. Когда тилинкиты навалятся на копейщиков, те ОБЯЗАНЫ удержать строй до того момента, пока стрелки и кавалерия достаточное количество вражеских бойцов не «выпилят».

Если не удержат, — все. Ни кавалерия не поможет, ни тем более стрелки. Тех, как бумажных, варвары порвут. И моему отряду конец, и селу тоже. Там сейчас стен нет, их строительство только идет. Едва лишь башенки, не связанные между собой, успел поставить, а на них примитивные метатели соорудить. Но они при скоротечном приступе ничем не помогут.

Вот этот «момент истины» меня и пугает. Тот неуловимый момент наивысшего давления атакующих, когда все будет висеть на волоске. Если же копейщики перетерпят пик этого давления, строй удержат, то конец уже тилинкитам. Дальше, с нарастающей скоростью, соотношение сил будет неумолимо меняться в нашу сторону, а варвары будут только все больше слабеть.

Что-то потряхивает… Несмотря на множество проведенных за три прошедших круга схваток, благодаря которым мы вычистили от разбойников всю округу. Несмотря на неоднократно битых тилинкитов. Все равно страшновато. Привносишь новое и полезное, строишь, развиваешь, корячишься, а тут бац! И стрела в глазнице торчит. И никакие биофаги не спасут.

Тьфу-тьфу-тьфу! Что я несу? Морду кирпичом — мне все нипочем. А то, что-то мои бойцы носы повесили. Не дело это. Я тронул коня и выехал перед строем своих воинов. Действительно, что-то не вижу вдохновения, и глазки бегают…

— Бойцы, слушай сюда! Я знаю, как свернуть головы этим северным засранцам. Сделаете как я скажу, все будет нормально. Как всегда. Мало мы их били?

Воины молча, но внимательно слушали.

— Что носы повесили? Так за носами следом и ваши пипирки повиснут. Подруги повыгоняют на хрен и подберут себе кого повеселее.

Бойцы стали то здесь, то там, неуверенно ухмыляться.

— В моей дружине воин должен ведро с водой на свою пипирку повесить и не расплескать!

— Ха!.. Ха-ха! — понесся хохоток вдоль строя.

Я подъехал к бормочущему что-то под нос копейщику.

— Маро! Ты что там губами плямкаешь? Вернемся домой, женю тебя на беззубой Балтанасихе с Яблоневой улицы. Будете на пару плямкать.

— Га-га-га! — уже открыто ржали в строю.

— Господин! Не надо на Балтанасихе, — засуетился спавший с лица копейщик. — Она же старуха…

— Ага-га-га! — еще громче заржали бойцы.

— Не знаю, не знаю, что у вас с ней было, но она уже к твоему командиру подходила. Насчет тебя интересовалась!

Весь строй уже открыто ржал.

— Госп…, — простяга с жалобным лицом шагнул в мою сторону.

Тут Князь, который не терпел таких вольностей, мотнул головой и щелкнул зубами перед лицом побледневшего копейщика. Маро отдернулся назад, споткнулся и уселся на задницу.

— А-га-га-га!!! — как кони ржали бойцы. Кто хватался за живот, кто вытирал выступившие от смеха слезы.

— Вот, другое дело! — заорал я, перекрикивая хохочущих бойцов. — Вижу своих славных рубак! А то стояли как боевые пеликаны!

— Господин!.. Господин!.. А кто такие пеликаны?

— Есть такие. Расскажу, как-нибудь, — махнул я рукой. — Давайте порвем этих соленых вонючек и вернемся домой! Нас дома ждут девочки и аристийское!

— Да!.. Да, господин!.. Порвем!…

— Ну и Балтанасиха тоже милого друга себе высматривает!

— Га-га-га! Аха-ха-ха-ха!!!!

— Что, поросята?! — кривая улыбка сама выползла мне на лицо. — Хотите, как следует нажраться?!!!

— Да!.. Хотим нажраться!.. И девочек!!!

— Плохо будете драться, я вместо девочек вам тилинкитов пленных со спущенными штанами отдам, а к девочкам пойдут лучшие, — не выдержал и засмеялся уже я.

— Нет, господин!.. Га-га!.. Мы как следует наваляем этим вонючкам!.. Не надо нам их со спущенными штанами!.. Га-га-га!!!

— Ладно, посмотрю, как драться будете, — я открыто улыбнулся строю.

Ну вот, другое дело. Отвлек от предстоящего боя бойцов и немного отвлекся сам. Пусть лучше обсуждают сейчас, как будут гулять по возвращению в село, чем перегорают в ожидании смертельной схватки.

— Колояр, пусть твои стрелки сразу павезы ставят. Потом всем можно расслабиться, не выходя из строя. Пусть бойцы прямо на землю садятся и отдыхают. Броню не снимать, оружие под рукой. Командиры, как задачи подчиненным поставите, все ко мне, на получение боевого приказа.

— Гавейн, некогда твою палатку ставить, да и при такой погоде, смысла нет. Отойди в тыл, чтобы тебя, не дай предки, тилинкиты не достали, доставай свои примочки и готовься принимать раненых.

Гавейн коротко поклонился и быстрым шагом пошел к медицинской повозке. Я обреченно вздохнул. Его я к воинскому приветствию приучить пока не смог. Да и ладно. Это медик, с него совсем другие навыки требуются. Если он хороший лекарь, ему прощается многое.

Собрал всех своих помощников. Людей, которые благодаря своим профессиональным и человеческим качествам встали над другими. У каждого своя история, но ни одного «блатного» у меня нет. Далебор у меня командует копейщиками, Колояр — стрелками, Гор — пластунами (но сейчас он в дозоре), Алберих — карробаллистой. Гавейн — царь клизм, настоек и порошков. Матей командует кирасирами, тяжелой конницей, одновременно являющейся моей личной охраной. Айдан — уланами, легкой конницей, в мирное время — патрулями, осуществляющими контроль над манором.

— Так, командиры, — привлек я внимание собравшихся. — Слушаем сюда…

Часа через два ожидания на дороге показался Гор со своими пластунами. Он бежал ко мне, размахивая руками, за ним рысили его подчиненные. Как живые кусты! Как изыскал возможность, я сразу сшил им маскхалаты типа «леший». Ну, или «гилли», если вам угодно.

Сначала в дружине над ними поржали, а когда я стал тренировки на скрытность проводить, смех сразу прекратился. Не смешно бойцу, когда он, уединившись среди кустов, естественные надобности отправляет, а его неожиданно ножом в задницу тыкают. Тогда уже настало время смеяться пластунам. Раздать долги, как говориться.

— Господин, идут, — доложил подбежавший «главный куст». — Прямо по дороге, как и ожидали. Дозоров нет, ни головного, ни боковых. Будут минут через десять.

— Молодец, Гор, — похвалил я старшего пластунов. — Скидывайте маскхалаты, хватайте фустибалы и на позицию. Своих пластунов ставь за копейщиками, а сам — на повозку и смотри: как только тилинкиты на нужное расстояние подойдут, начинайте метать камни.

— В ближний бой не лезьте. Ваше дело — максимально быстро бить врага камнями и не подставляться. — продолжил я пояснения. — В топоры и ножи пойдете, только если тилинкиты наш строй прорвут. Вот тогда бросаете фустибалы и затыкаете прорыв.

Гор стукнул кулаком по груди и убежал со своими бойцами готовиться. Я сразу, создавая дружину, отучил своих воинов кланяться по каждому поводу. Ввел воинское приветствие, когда воин прикладывает кулак правой руки к сердцу.

— К бою! — я негромко подал команду стоящим невдалеке командирам, и чуть громче. — Алберих, заряжай!

Алберих бухнул кулаком по груди и, шевельнув «тараканьими» усами, что-то рявкнул подчиненным. Расчет карробаллисты засуетился у своей повозки. Завертели ворот, натягивая тетиву. Хр… хр… хр… хр… хр… захрустели торсионы из бычьих жил. Алберих, придирчиво порывшись в связке дротиков, выбрал понравившийся и вложил в желоб «скорпиона».

Остальные командиры уже поднимали свои подразделения. Минут через десять, как и предупреждал Гор, на поляну начали вываливаться варвары и, пройдя несколько шагов, замерли, как на стену наткнулись. Это они нас увидели.

ТшДАЦ!!! — резко громыхнула «шайтан-арба» Албериха.

— Ааа!!! Ааааа!!! — донеслось со стороны тилинкитов.

Дротик карробаллисты карающей молнией вошел в толпу варваров.

— Коленток черрунен! Шррам яррарр!!! Шррам гырргол! Рравылэн!

Хр… хр… хр… хр… хр… уже хрустел, заламывая в торсионах свои плечи, стреломет Албериха.

— Ррынныкон!!! — из колонны тилинкитов, в нашу сторону, начали стремительно выбегать лучники, а остальные — растекаться по поляне влево и вправо, становясь в подобие строя. Вперед вышли три воина с тотемами. Что там за черепушки насажены на шесты, я не мог рассмотреть, зато прекрасно были видны человеческие скальпы, щедро навязанные на тотемы и пояса варваров.

— Трен-трен! Трен! Трен-трен-трен! Трен! ТшДАЦ!!! — споро заработали мои стрелки и еще раз успела выстрелить карробаллиста.

Албериху хватило ума не выцеливать разбежавшихся разряженным строем варварских лучников, а снова засадить дротик в плотный строй бойцов ближнего боя.

— Ааааааааа! Шррам гырргол!

Не успели тилинкиты занять позицию для стрельбы, как уже оказались под обстрелом моих бойцов. Но игра не шла в одну калитку. Меня даже заворожила картина, как тилинкиты действуют под обстрелом.

Несмотря на заблаговременную подготовку и начало стрельбы раньше противника, мои лучники почти не наносили урона варварам. И не потому, что они такие «косые», — очень умело действовали тилинкиты.

Во время сближения и заряжания, лучники противника, перемещаясь какими-то звериными движениями, уворачивались от стрел. Или же мастерски прикрывались окрыльями, частями своих доспехов, очень удобных для защиты головы и плечевого пояса.

Нас выручали арбалеты, на выстрелы из которых, при всем своем мастерстве, тилинкиты не успевали реагировать. А их ламинарный доспех из шкуры моржа, прекрасно защищающий от стрел, почти не защищал от болтов.

Мои же стрелки были защищены лучше противника, и командиры тилинкитов ожидаемо быстро разобрались в том, что их стрельба не приносит почти никакой пользы, дав команду на атаку. Не могу с уверенностью сказать, сколько минут длилась перестрелка, но точно не долго.

— Уууууууууу! — над полем боя разнесся волчий вой. Разом исторгнутый из двух сотен вражеских глоток, боевой клич тилинкитов заставлял кровь стыть в жилах. Лавина варваров рванула в атаку.

Рявкнул Колояр. Сделав последний залп, мои стрелки, подхватив павезы, побежали за спину копейщикам. Команда Далебора и копейщики одновременно поворачиваются, пропуская стрелков. Все отработано на многочисленных тренировках. Зато никакой толкучки и сутолоки. Одновременно снимается с позиции карробаллиста и Алберих уводит ее в тыл.

Снова слышу резкие команды со стороны строя моих воинов. Арбалетчики запрыгивают на стоящие за спиной копейщиков повозки и начинают вести стрельбу поверх голов своих товарищей. Лучники ведут стрельбу прямо с земли. Их стрелы по крутой траектории взмывают в небо, замирают там на мгновение и, все больше ускоряясь, гвоздят поляну перед строем. Стрельба не прицельная, но свои жертвы собирает.

Копейщики в быстром темпе начали метать плюмбаты. У каждого на внутренней стороне щита их закреплено по пять штук. Но натиск тилинкитов был настолько стремительным, что мои бойцы успели метнуть только по два-три коротких дротика, и то неприцельно.

Гаркнул Далебор и строй копейщиков слитно качнулся вперед. Первая шеренга, прикрывшись щитами, пригнулась и припала на выставленную вперед левую ногу, ощетинившись копьями. Мои «танки». Их задача сейчас не наносить урон, а остановить противника и удержать строй.

Вторая шеренга закинула щиты за спину и перехватила копья высоким хватом, угрожая ими врагу над плечами своих товарищей из первой шеренги. Вот они уже обязаны урон наносить, заставляя тилинкитов вместо атаки заниматься своей защитой, этим помогая сдерживать напор врага. С уроном помогут и стрелки, и кавалерия, и фустибалы. Вот, кстати, они начали метать камни. Примитивное оружие, но в некоторых случаях очень эффективное.

Я был в седле и мне с высоты своего коня была отлично видна вся картина боя. Северные варвары неслись в атаку под непрекращающимся обстрелом. Навстречу летели арбалетные болты, сверху разили стрелы, плюмбаты и камни. Но ничего из перечисленного не только их не остановило, но даже не замедлило.

По отношению к жителям королевств, тилинкиты вели себя абсолютно бесчеловечно, считая всех, кроме себя, животными. За это они заслуживали уничтожения. Но я не мог не уважать их как воинов и не оценивать по достоинству их индивидуальную подготовку.

Вот один ловит болт ногой, но продолжает, хромая, рваться к строю моих копейщиков. Второму попадает в голову камень из фустибала, он падает на колено, трясет головой, но потом поднимается и шатаясь идет вперед. Следующему в плечо неглубоко впивается стрела. Он по ходу вырывает ее и продолжает бежать вперед, как ни в чем не бывало.

Еще одному попадает болт в вооруженную руку. Он роняет копье, но тут же подхватывает его здоровой рукой и бежит дальше. Волчий вой и яростные крики заглушают приказания командиров. Глухой дробный грохот! Волна атакующих сталкивается с нашим строем. Тяжелый удар, ноги моих бойцов дрожат от напряжения, кто-то переступает на шаг назад, не выдерживая давления, у кого-то ноги просто скользят по земле.

Строй копейщиков немного подался назад, но остановился. Первая шеренга изо всех сил сдерживает напор варваров. Бойцы второй шеренги, из-за плеч товарищей, разят копьями атакующих. Работают очень быстро и неутомимо, не снижая скорости. Вот сейчас их жизни спасают те утомительные и ненавистные тренировки, за которые бойцы так не любят своих командиров и инструкторов. Ну и меня заодно, как главного мучителя.

Скорость стрельбы луков и фустибал очень сильно снижается. И тем, и другим приходиться долго выцеливать траекторию, чтобы не попасть по своим копейщикам. Зато арбалетчики работают в максимальном темпе. Жаль, он у них сам по себе невысок.

Мимо проскрипела повозка со стрелометом. Алберих действовал точно, как я и приказывал перед боем. Сейчас он снова возвращал карробаллисту на левый фланг. Но теперь он должен был вести не фронтальный, а более эффективный фланговый обстрел. Перед ним сейчас откроется такая масса врагов, что даже не целясь, он каждым выстрелом будет убивать по нескольку человек. Жаль, что у «скорпиона» скорость стрельбы еще меньше, чем у арбалета.

Вот, черт! Один из тилинкитов получил копье в живот от моего воина первой шеренги, но неожиданно, со злобным рыком, начал еще глубже насаживаться на древко, помогая себе левой, невооруженной рукой. Добравшись до моего обескураженного копейщика, он с победным воплем, врубил ему топор в лицо. На землю они завалились вместе. Варвары тут же устремились в возникшую прореху.

— Гооор!!! — я, что есть силы, заорал командиру пластунов. Этого момента я и боялся больше всего!

Я не смог перекричать шум боя, но слава предкам, Гор помнил мой инструктаж перед боем. Его бойцы побросали фустибалы и бросились на уставших, израненных тилинкитов, расширяющих прорыв. Короткая резня и мои копейщики восстановили строй. Я облегченно выдохнул, — живем пока.

С брезгливостью отметил, что успел промокнуть от испуга. Просто в один момент. Как свинья на скотобойне. А что? Столько людей, за которых я считаю себя ответственным, могут погибнуть или стать калеками. Конечно, страшно.

Упершиеся в строй копейщиков тилинкиты, стали «растекаться» по фронту. Как, собственно, я и ожидал. На правом фланге они уперлись в болотце, а вот на левом их пока сдерживали лучники, акцентированно обстреливая любого, кто пытался обойти строй копейщиков. Прекрасно понимая, что статус-кво продержится не больше одной-двух минут, принял решение вводить в «игру» кавалерию.

— Строй «клин», — скомандовал я конным воинам. — Приготовиться!

С одобрительными возгласами кавалеристы стали выстраиваться за моей спиной в клин, а я был острием этого клина. Внешний ряд образовали кирасиры, внутри строя встали уланы. Справа и чуть позади меня построились Сток, мой друг и главный военачальник, и Белослав, который когда-то, на пороге моего дома, вытащил меня из-под стрел. Слева — Матей, Огнен и Джурадж, мои первые два дружинника в Оряхово. Я давно заметил, что эти ребята всегда стараются быть ко мне поближе, но я и не против.

Как я уже говорил, у моей тяжелой кавалерии еще не было кирас. Но у всех были металлические доспехи: бахтерцы, наручи, поножи и шлемы с наносником и бармицей. На два взвода я набрать таких доспехов смог. Также у каждого было особое седло, необычное для местных, с высокой спинкой.

У кирасиров на тренировках я «затачивал» следующие навыки: «молоток» (чередующийся удар и отход, можно несколькими шеренгами по очереди); против пик кирасиры тренировались наносить удар под углом, загибая пики в сторону; в наиболее простых случаях (неглубокое построение противника или вовсе отсутствие строя) я тренировал использовать «натиск». «Натиск» — это удар по строю с последующим прорывом. Потом новый заход и так повторять до полного «приготовления отбивной».

Уланы с их кожаными доспехами, более мелкими лошадьми и низкими седлами, тренировались мной для разведки, сторожевой службы, преследования врага и т. п. Пока же, из-за малого количества кавалерии, их приходилось иногда использовать и в строю кирасир. Я старался, как сейчас, ставить их либо внутрь строя, либо запускать второй волной.

— За мной! — коротко скомандовал и тронул Князя.

Шагом, потом рысью я начал набирать ход. За мной молча, выдавая себя только гулким топотом копыт, шла моя кавалерия. Небольшой отряд из двух десятков человек, но тилинкитам сейчас мало не покажется.

Принял влево, ближе к уже занявшей позицию карробалисте, выходя из-за спин своих копейщиков, и выбрал подходящий угол атаки. Хр-хр-хр-хр-хр… захрустел за спиной стреломет. Враг все ближе…

Я стал переводить коня в галоп. Князь вывернул шею, скосив на меня наливающийся кровью глаз. Глянул, как будто бы проверяя, так ли он понял своего седока, и ускорился, переходя в аллюр «три креста». Я опустил копье, натянув ремни тока, и выцеливая противника. Сейчас… Нааа!!!!

Копье легко прошило доспех тилинкита, нанизывая его, как жука на булавку. Хлопнули рвущиеся ремни тока, и я выпустил из рук древко, оставляя копье в теле варвара. Тут же потянул из ножен притороченную слева к седлу шашку.

Князь — красавец! Пока я выхватывал клинок, он как таран сносил всех на своем пути. А одного особо ловкого тилинкита, выскользнувшего из-под копыт, молниеносно укусил за шею. «Пролетая» мимо, я успел заметить, как тот выронил палицу и, схватившись за горло, рухнул на траву. Охренеть! Надо будет проверить, может Князь плотоядный?! Ха-ха-ха-ха! Возбуждение боя всецело охватило меня.

— ТшДАЦ!!!! — услышал за спиной грохот сработавшей карробаллисты. Молодцы! Просто молодцы!

Мы уже прорвались сквозь вражескую толпу. Я оглянулся на своих воинов. Они молча выстраивались за мной привычным клином. Мало у кого остались копья, только у трех-четырех уланов. Я улыбнулся и снова развернулся к наседающим на моих копейщиков тилинкитам.

— Пошли! — я указал шашкой на уже потрепанный фланг северных варваров и тронул своего коня.

Разметав остатки тилинкитов, пытающихся охватить наш левый фланг, я остановил свой отряд и окинул взглядом поле боя. Мой конный отряд, на первый взгляд, был цел. Копейщики уверенно держали строй, а стрелки методично отстреливали атакующих, похоже из последних сил, тилинкитов.

— Труби атаку копейщикам, — отдал я команду сигнальщику и тот поднес к губам сигнальный рог.

— Вууу-вууу! Вуу! Вууу-вууу! — пронесся над полем боя рев сигнального рога.

— Ииииииии! Хууу!!!

Строй моих воинов разом шагнул вперед, нанося одновременный удар копьями. Тысячи раз повторенное на тренировках упражнение. Атака строя копейщиков. Неторопливая, очень неторопливая, но неумолимо смертоносная атака.

— Хуу!… Хуу!… Хуу! — медленно, но синхронно, оряховцы пошли вперед.

Выложившиеся в ноль в безумном натиске, тилинкиты сначала подались назад, а потом не выдержали и побежали. Редкое зрелище, даже для меня. За эти три круга, много раз гонявшего и разнообразных разбойников, и тилинкитов. Но если с разбойниками обычно проблем не было, то северные варвары дрались зло и упорно, практически никогда не показывая спину. Сегодня я ее увидел.

— Айдан! Твой выход, — обратился я к командиру улан. — Сдохнуть должны все!

Айдан весело хлопнул кулаком по груди и обернулся к своему отряду:

— За мной!

Уланы рассыпались в одну линию и бросились за убегающими тилинкитами. Оставшиеся со мной кирасиры уставились на меня глазами больного спаниеля.

— Ладно, ладно, — я не сдержался и захохотал. — Вперед!

Тяжелые кавалеристы с улюлюканьем бросились вслед за уланами.

Глава 2

Глава 2. Цветань, 527 круг Н.Э.

Ко мне пришли тилинкиты. Не те, чьи головы сейчас лежат кучей на берегу удобной бухты под Бабайками. С теми я закончил четыре дня назад. После разгрома на дороге к Оряхово, мы вырезали всех, кто попытался сбежать после боя. Основную массу посекли уланы, небольшую часть, которая попыталась затеряться в лесу, помогли загнать пластуны.

В это время я оставался на поле, где мы одолели объединенный отряд трех родов северных варваров. Как не хотелось принять личное участие в добивании врага, но, как говориться, наступил на горло своей песне. Надо было проконтролировать оказание помощи раненым, подготовить к перевозке своих убитых (а их, к сожалению, было немало, в основном — копейщиков), собрать трофеи, избавиться от трупов тилинкитов. Их догола раздели, собрав трофеи, и в болото побросали. В общем, забот хватало и мне приходилось заниматься тем, чем надо, а не тем, чем хочется. Доля командира, эхх…

По информации, полученной от гонца, я знал, что на охрану байдар тилинкиты оставили десяток воинов. И сначала хотел взять с собой в Бабайки только конный отряд, а остальных завернуть домой, но потом решил перестраховаться. А вдруг за это время еще какая-то сволочь пришла? Будет обидно: прийти, чтобы уничтожить десяток моржовых вонючек, а наткнуться на лагерь из полусотни воинов.

Мне такого не надо. Лучше быть живым параноиком-победителем, чем мертвым безалаберным смельчаком. После того, как Гавейн оказал помощь раненым, я приказал уложить их на повозки. На другие телеги загрузили тела убитых товарищей, трофеи и под охраной половины здоровых и легкораненых бойцов отправил их в село.

Старшим с ними послал командира стрелков Колояра. Он поймал стрелу правым бедром, так что тащить его к побережью было бессмысленно. Отправил домой и лекаря, и карробаллисту. Остальные пошли со мной. Пошли практически налегке. Взял только одну повозку. Она нужна была, чтобы заполнить ее отрубленными головами тилинкитов, а на обратном пути — трофеями, что мы соберем с оставленной у байдар охраны.

Что? Не гуманно головы трупам рубить? Кощунство в отношении погибших? Так я давно говорю: я не паладин в белых одеяниях. Пришли убивать моих людей и разорять мою землю? Готовьтесь сдохнуть! И радуйтесь, если в бою, а не сев жопой на кол.

У меня такие холмики из черепов — по всему манору. Разбойники местные, разбойники пришлые — тилинкиты и разнообразные подонки из соседних маноров. Даже один отряд кравосцев есть. Пришли три круга назад нести возмездие за убитого мной Влодека. Принесли… Сейчас лежат кучкой на видном месте и с табличкой.

Я около каждой кучи отрубленных голов поясняющую табличку ставлю: кто и за что здесь лежит. Патриотическое воспитание, хе-хе. Учу Родину любить. Грамотных, правда, очень мало, но как-то содержание посланий население постигает. И знаете, относятся с пониманием.

Когда пришли в Бабайки, оказалось, что я зря перестраховывался. Те три десятка бойцов, что несли охрану на объектах моей приморской деревни, уже тилинкитов перебили. Дождались, пока объединенная орда врага уйдет в сторону Оряхово, вернулись к побережью и вырезали оставленную охрану.

Байдары отогнали в укромное место. Все же не были уверены, что мы разгромим такой большой отряд, и позаботились о том, чтобы тилинкитам возвращаться домой было не на чем. Молодцы, одним словом.

Часть байдар я передал старосте Бабаек Гостомыслу, как компенсацию за разорение. Не сильно разорили, конечно, но пускай. Богатеют жители — мне только выгода с этого, пускай зачастую и не прямая. Часть байдар приказал сохранить для продажи. Продам их тем родам тилинкитов, что со мной торговлю ведут.

Затем свалили на берегу отрубленные головы, воткнули рядом три тотема, с которыми варвары ко мне приперлись, и тут же табличку: «Тилинкиты, пришедшие с разбоем на землю баронства Аристи». Оружие, одежду и доспехи прибрал для последующего распределения: часть для деревенских ополченцев, часть на продажу.

Потом вернулись домой. Похоронили своих погибших товарищей, и я тризну по ним устроил. Сидел вместе с бойцами. Давно взял за правило: после боя со своими бойцами за один стол садиться. Иногда это тризна, иногда, когда потерь нет, то просто пир.

Считаю своих воинов не просто подчиненными, а боевыми товарищами. И в подходящий момент стараюсь это показать. К тому же, мой сюзерен тоже не брезгует вместе с дружиной посидеть. Осколок старой аристократии, с которого не стыдно брать пример. Беон тер Аристи до старости лично на поле боя рубился, защищая свою землю или выполняя волю своего сюзерена. Не то, что нынешние полубарыги, которые все реже на поле боя появляются.

После тризны поставил задачу своим командирам подготовить предложения по награждению. Я, за время руководства манором, составил понятный перечень поощрений и наказаний*. И широко его обнародовал. Считаю, что каждый мой человек должен четко понимать, за что и как он будет поощрен или наказан. Что есть определенные установленные нормы, а не просто произвол начальника.

* — Перечень поощрений и наказаний .

Поощрения :

Орден «Славы» (в виде овального щита из золота с изображением солнца, крепится к ленте черного и стального голубого цветов, носится на шее, вручается перед строем подразделения) — за умелую организацию боевых операций и руководство войсками и флотом (которого пока нет).

Медаль «За отвагу» круглой формы из серебра с изображением скрещенных мечей и надписью: «За отвагу», крепится к прямоугольной колодке, обтянутой красной шелковой лентой, носится на левой стороне груди, вручается перед строем подразделения) — за личное мужество и отвагу.

Медаль «За заслуги» круглой формы из серебра с изображением сидящей совы и надписью: «За заслуги», крепится к прямоугольной колодке, обтянутой желтой шелковой лентой, носится на левой стороне груди, вручается перед строем подразделения) — за высокие достижения в военной, государственной, производственной, научно-исследовательской, социально-культурной, общественной и благотворительной деятельности.

Наградное оружие с гравировкой — за подвиг.

Нагрудный знак прямоугольной формы из меди с изображением меча и надписью: «За…», вручается перед строем подразделения) — за участие в военной компании.

Премия или ценный подарок (вручается перед строем подразделения) — за серьезные отличия в службе, выполнение задач повышенной сложности.

Публичная благодарность (объявляется перед строем подразделения) — за отличия в воинский службе.

Наградные знаки за победу в ежегодных соревнованиях по владению оружием (медный значок с изображением оружия, на котором проходило соревнование, и цифры от 1 до 3, в зависимости от занятого места) — за призовое место в ежегодном соревновании. Дает повышенный оклад на службе в дружине.

Наказания :

Казнь (усекновение головы — благородному, повешение — простолюдину) — дезертирство, повторное мародерство, неисполнение приказа в бою, сопротивление начальнику, бегство с поля боя.

Каторга (от 1 до 3 лет — простолюдинам) — утеря штандарта, повторная кража, мародерство, троекратное неисполнение приказа.

Физическое наказание (батоги — простолюдинам) — утеря щита, кража, повторное неисполнение приказа, многократное серьезное нарушение, отступление с поля боя без приказа.

Арест (от 3 до 10 суток на хлебе и воде — простолюдинам) — утеря оружия, неисполнение приказа, неоднократное серьезное нарушение.

Наряд на работы (от 1 до 3 — простолюдинам) — серьезное нарушение.

Штраф (объявляется простолюдинам — перед строем подразделения, благородным — лично или в присутствии благородных) — неоднократные нарушения, серьезное нарушение.

Публичное порицание (объявляется простолюдинам — перед строем подразделения, благородным — лично или в присутствии благородных) — незначительное нарушение.

Награждения и наказания — на строгом учете в специальной книге. В том числе, чтобы не было возможности подделать награду. С наказаниями ни я не жестил, ни другим не давал перегибать палку. Для того этот перечень и создавал. С наградами тоже пока было не очень густо, но это принципиально. У меня не будет павлинов, обвешанных медалями даже на спине и штанах.

За три круга я всего пять медалей выдал: «За отвагу» — Стоку, Матею и Белославу, «За заслуги» — старосте Оряхова Булычу и лекарке Алме. Они реально заслужили. Зато я не жалел средств на премии и подарки. Не стеснялся объявлять публичные благодарности, которые тоже не были пустым сотрясанием воздуха. Народ знал, получишь одну-две благодарности, в следующий раз жди премии или подарка.

Я стоял на крыльце своего дома, а передо мной переминались с ноги на ногу тилинкиты. Делегация от Рода Куницы. Изможденные лица, подрагивающие руки, просящие взгляды. Представители некогда одного из сильнейших родов северных варваров.

Они еще сильны, хоть и не настолько, как в прошлом, но воздействие алкоголя уже оказало губительное, разрушающее влияние на них, в результате чего Род неуклонно катится к упадку. Жалко мне их? Испытываю я угрызения совести? Нет! Один раз увидели бы, что они творили с населением материка, — не стали бы задавать таких вопросов.

«Куницы» пришли просить о дополнительных поставках. Но все дело в том, что они уже не могли заплатить достойную цену за то количество «аристийского», что желали получить. И, видимо, вопрос был настолько насущным, что прибыл сам Омрын. Один из трех вождей Рода.

Почему прислали балогуна (военного вождя), а не олори (главу рода) или лори (старейшину рода)? Понятно, что из-за личных контактов со мной. Мы друг друга знаем. Знаем, что примерно можно друг от друга ожидать. То, что не послали кого-то стоящего в Роду на более низкой ступени властной структуры, говорит о важности вопроса для варваров.

Я рад, очень рад… Катитесь вы в пропасть, твари! Только побыстрее, а то как по мне, так слишком медленно вы туда катитесь. Вид тилинкитов вызывал бурю эмоций, но на своем лице я старательно удерживал бесстрастное выражение.

С тилинкитами мы торговали в определенные дни чертога. На три заранее установленных дня у побережья Бабаек собирались «мирные» тилинкиты и мои торговцы. Для того, чтобы определять друг друга издалека, ввели специальные обозначения. У моих людей это был штандарт цветов баронства Аристи, а у тилинкитов — большой бубен с изображением тотемного животного.

У Рода Куницы, соответственно, — изображение куницы. Торгующие Рода тилинкитов были наперечет, поэтому их знаки все прекрасно знали. Хочу также отметить, что несмотря на запредельную жестокость, у тилинкитов были свои представления о гордости и чести. Поэтому, обманом они не занимались и под прикрытием чужих знаков нападений не делали. Если приходили торговать — торговали, если приходили убивать — убивали.

Тилинкиты за «аристийское» и продовольствие поставляли моржовую кость, мех, шкуры, рабов и… нефть. Я не случайно про нее узнал. Очень давно я начал расспрашивать всех, кого мог, видел ли кто-нибудь «земляную кровь». Описав, как можно точнее, что я имею ввиду. Ответ пришёл пока только от тилинкитов. В паре мест на их землях нефть выходила прямо на поверхность.

Я выкупал у северных варваров рабов. Перед покупкой обговаривал с захваченными в рабство людьми их перспективы. Если рабы желали осесть в Оряхово, заключал с ними договоры и ставил их на те направления, где они согласно своим навыкам и умениям могли принести пользу. Если же рабы желали уехать к себе на родину, то заключался совсем другой договор.

На тех работах, куда я их определял, они обязаны были отработать ту сумму, что я заплатил за них тилинкитам (в секретные мастерские их не допускали даже при наличии нужной профессии). Извините, но я живу в реальном, а не сказочном мире среди розовых пони. После выплаты долга люди получали свободу и могли распоряжаться собой сами.

Как только я узнал про нефть, я сразу включил ее в товарооборот с тилинкитами. Пока с большой осторожностью готовил помещение с «самоваром»*, просто копил запасы нефти, выкупая все, что привозили тилинкиты. Потом начал производство и стал использовать получающийся продукт для светильников и нужд дружины. Делал глиняные гранаты: ручные и для метания фустибалами.

* — примитивный аппарат для перегонки нефти в разные фракции путем выбора температурного режима, смотри изображение в «Доп. материалах».

Продуктов перегонки мне пока хватает только для собственного потребления, но в будущем яхочу начать торговлю керосиновыми светильниками. С зажигательными снарядами возникли свои, пока еще не решенные проблемы. Оряховские мастера смогли подготовить такой зажигательный состав, который не тух при метании зажигательных гранат руками или фустибалами.

При метании же зажигательного снаряда карробаллистой, арбалетом или луком, пламя на фитиле задувало в полете. Иногда тлеющая пакля зажигала горючую смесь, но чаще всего заряд пропадал впустую. Я не знаю рецептов зажигательной смеси, но в курсе, что при ее изготовлении использовались: сера, деготь, древесная смола, нефть.

Где добыть или купить серу, я не представляю. Помню только один из вариантов — это открытые залежи в районе вулканов. Но где здесь эти вулканы? Сам не знаю и объяснить людям, что мне надо, не могу. Зато уверен, что если встречу, то узнаю это вещество. По запаху! Но пока сера мне не встречалась и мастера были вынуждены экспериментировать с оставшимися ингредиентами. Приемлемого результата пока не было.

В последней стычке с тилинкитами зажигательные гранаты я не использовал, т. к. это был не самый удачный момент для применения таких снарядов. Строй у варваров обычно не плотный, двигаются быстро. Вот если бы тилинкиты осаждали поселение, я бы устроил филиал ада под стенами. Но, слава предкам, до Оряхова эти варвары ни разу не доходили. Да и стен пока нет, только строятся.

Ну, или на море, плеснуть «жидкого» огня в небольшое, по сути, суденышко. Там как-бы не страшнее будет. Но именно в прошедшем бою я эффективным это средство не посчитал.

Пришедшие тилинкиты Рода Куниц. В этот раз они не дождались установленных дней торга и попросили обменять алкоголь раньше и частью в кредит, так как за все, что им хочется получить, заплатить им пока нечем. Я долго ломал голову, как мне в этой ситуации поступить. С крючка алкогольной зависимости их снимать нельзя. Сильно «прессовать» — тоже чревато. Но и выгоду свою надо поиметь.

Слишком у меня много расходов, чтобы равнодушно относиться к вопросам прибыли. Я все-таки согласился, выделив товар в кредит, но дополнительно предложил им такую авантюру: они захватывают когг (это один из видов кораблей борейцев, которые иногда заходят в самые восточные области Помории с торговыми миссиями), а я за него расплачиваюсь с ними по самой высокой цене, буквально «заливаю» алкоголем.

Придется давать хорошую цену, тут ничего не поделаешь. Во-первых, судно само по себе дорогое. Это, на настоящий момент, вершина кораблестроения Этерры. Во-вторых, захватывать его будет непросто. Высокие борта помогают отбивать абордажные атаки, да и сами борейцы — морские владыки Востока. Даже хозяевам Студеного моря, тилинкитам, будет непросто справиться с этой задачей.

Помочь в захвате когга, кроме мастерства и свирепости, тилинкитам может то, что в Студеное море заходят только борейские купеческие суда, а не военные корабли. Да и то, происходит это не часто. А второе, нападения они не ожидают, так как обычно с ними не связываются, слишком зубастая добыча. «Корм» для тилинкитов, это струги, лодьи и кочи. И мне нужно было именно такое морское судно, как когг.

Несмотря на максимально возможное увеличение выпуска алкоголя и спаивание тилинкитов, это самое спаивание проходит недостаточно быстро. На агрессию родов, не желающих торговать со мной, а желающих тупо грабить, надо отвечать максимально жестко. Отвечать, как на море, так и на суше. Да и хотелось бы мне иметь возможность выходить в море, не боясь сдохнуть при первой же встрече с варварами.

Струги для боя с тилинкитами не годятся. Слишком низкие у них борта. И тилинкиты со своих байдар без проблем берут такие суда на абордаж. Воины они свирепые и умелые, непревзойденные в абордажных схватках. Поэтому мне нужен корабль с высокими бортами и хорошими мореходными качествами. Ладья, струг и коч не подходят. Только когг!

Отпустив северян, поднялся на вышку своего дома и предался воспоминаниям, заодно осматривая окрестности и оценивая те изменения, что произошли в селе. А изменилось многое. Вместо сонного царства — кипящий муравейник, новые порядки, новые постройки, новые люди, новые идеи.

На вышку поднялась Ива, принесла горячего сбитня. Как она угадывает, что мне хочется? Забрав кружку с напитком, другой рукой я с нежностью обнял и прижал к себе свою женщину. Я ей реально благодарен за то, что она все это время остается рядом со мной.

Ива прочно заняла место моей фаворитки, как бы смешно это не звучало об отношениях в селе. Но за свою жизнь я достаточно насмотрелся, как на благородство простых людей, так и на низость и подлость представителей правящего класса. Так что, в селе или в замке мне лично без разницы.

Ива вела себя правильно, была нежной, заботливой и понимающей. Она прекрасно осознавала, что замуж дворянин ее не возьмет, это против всех обычаев. Я и сам не мог себе этого позволить, да и не хотел, если честно. Вот такая у нас мужиков кобелячья натура, но оправдываться не собираюсь.

Иву я не неволю. Вон, Мила, Ивина подруга и одна из трех моих горничных, решила выйти замуж за Матея. Так я и разрешение дал, и с приданым помог, и вольностей себе с ней не позволяю. Захочет Ива выйти за кого-нибудь замуж или не захочет, это будет лично ее решение. Я в любом случае помогу.

Понимаю, конечно, что у Ивы есть свои резоны и, наверное, они практичны, а может и циничны. Но это нормально. Женщине труднее, чем мужчине, устроить свою жизнь, по крайней мере, в таком мире, как Этерра.

Как уже упоминал, Ива ведет себя правильно, по-женски мудро. Своих соперниц, которые само собой появляются, «отшивает» без безобразных сцен. По крайней мере, я их не вижу. Истерик не устраивает, капризничает в меру (каждой женщине иногда надо покапризничать или на что-нибудь пообижаться), меня окружает нежностью и заботой.

Что еще надо мужчине, который пока не созрел для брака? Поэтому, я очень дорожу Ивой и всячески стараюсь выразить свою благодарность. У девушки теперь есть свой дом, деньги, наряды и уважение, как в моем доме, так и в селе. Сандар, начальник службы эдилов, докладывал мне, что в селе Иву не травят, мол «господская подстилка», хоть многие женщины и завидуют, а относятся с уважением. А в самом моем доме Ива по величине влияния стояла на втором месте после ключника Джеймса.

Каюсь, обнимаю красивую и умную девушку, а сам рассматриваю, как суетится народ в селе. Дом на возвышенности, да еще башня построена. Поэтому, никакие заборы от меня не скрывают, что и где происходит. Радует сердце, что везде кипит работа: копошатся во дворах и мастерских, тащат грузы по улицам. Над селом стоит не праздный шум: колотит молот в кузнице, орет скотина, слышны звуки топора и пилы.

Лезут в голову воспоминания, как выглядело село, когда я только сюда прибыл вступать во владения манором. Что вообще изменилось за это время? С момента моего попадания на Этерру прошло четыре с половиной круга, а с момента разгрома Рода Куниц и начала мирного взаимодействия с ними — три круга. Мне исполнилось 19 кругов, а на Земле сейчас 2021 год.

Даре, дочери Алмы, уже пятнадцать кругов и, слава предкам, герой ее девичьих грез уже не я. Дара — девушка очень привлекательная и пока я был объектом ее влюбленности, мог и не сдержаться. Ведь если симпатичная женщина или девушка решит добиться мужчины, то шансов у этого мужчины не ответить взаимностью будет немного.

А портить отношения с семьей Алмы я не хотел. К счастью, все пошло так, как и должно было. За прелестной девушкой косяками ходили пускающие слюни парни. И в конце концов, один из них смог завоевать юное сердечко. Дара сначала переключила свое внимание с меня на молодого воина моей дружины, а осенью прошедшего круга вышла за него замуж.

Задумка с прокладыванием мощеных дорог пока не сработала. Слишком это оказался трудоемкий, долгий и дорогой проект. За три круга мы смогли замостить только улицы в Оряхово, Бабайках и Муравках, а также короткие отрезки дорог на выезде из этих поселений, метров по пятьдесят.

Хоть замостить все, что мне хотелось, и не смогли, но главный путь манора, дорогу Бабайки — Оряхово — Муравки, содержали в исправности: подсыпали, равняли и расчищали вокруг заросли. Потому как движение сейчас шло по дорогам интенсивное. В Оряхово свозили нужные манору ресурсы отовсюду. Одной только браги нужно было «бесконечное» количество. Сколько не закупи — все мало. За «аристийским» все равно очередь стояла.

В самом селе Оряхово были частично перепланированы и полностью переделаны улицы. Проезжая часть стала достаточной ширины, чтобы разъехались две повозки. Сделаны пешеходные дорожки и сливные канавы. Проезжая часть и тротуар вымощены камнем.

И это было нереально круто. Каменные дороги на Этерре сейчас мостили только в столичных городах. Больше нигде не делали. В других поселениях они остались только как наследие старой империи, постепенно приходя в упадок и исчезая без надлежащего присмотра.

После взрывного расширения Оряхово в первые два круга моего управления манором (за счет постройки ремесленного квартала, притока населения и перепланировки улиц), процесс строительства жилья и производственных помещений замедлился. Тогда все силы строителей я бросил на возведение укреплений вокруг села, которые до этого шли ни шатко, ни валко, по остаточному принципу.

На настоящий момент успели вырыть вокруг села ров, поставить деревянные башенки, оборудованные примитивными тенсионными метателями, сделать двое ворот внутри башен покрупнее: Южные — на Муравки, и Северные — на Бабайки, и начали возводить стены.

Экономически манор изменился кардинально и сейчас обеспечивает мне очень высокий доход, основой которого является производство крепкого алкоголя. Винокурня разрослась до небольшого заводика, но спрос все равно превышает предложение.

Поэтому я продолжаю вкладывать средства в развитие этой отрасли. Кроме солидного роста производственных площадей, удалось серьёзно увеличить КПД. Кузнецы все-таки смогли сделать мне змеевики для перегонных кубов. Из медной пластины скручивали трубки, а спаивали их оловом.

Я вначале нормально не разобрался в возможностях местной металлургии, посчитав ее более убогой, чем она есть на самом деле. Но оказалось, что бронзовый век здесь миновал еще во времена становления Империи и олово знают очень давно.

Также большие деньги приносит торговля моржовой костью и особенно поделками из нее. Их я вымениваю у северных варваров на дистиллят. Резчики тилинкитов — высококлассные мастера, их поделки имеют высокую художественную (и, естественно, денежную) ценность. Большой доход приносит и мыло разных сортов.

А в этом, текущем 527 круге Н.Э., я произвел первую выемку морского и речного жемчуга. Много потерь произошло в процессе выращивания. В самом начале, после внедрения имплантата, погибло больше десятой части моллюсков, а жемчужины по факту появились только у половины устриц. Из этой же половины, по-настоящему качественными, вышла только пятая часть жемчужин. Речного жемчуга получилось вырастить гораздо больше, чем морского. Ведь в каждом морском моллюске делали по одной закладке, в речном же — по шестнадцать.

Но, учитывая очень высокую стоимость жемчуга, который еще не умели выращивать и только изредка находили в моллюсках, я получил в свои руки настоящее богатство. Пришлось ломать голову вместе с Алоизом, как его реализовывать, не поимев проблем. Купец изменился за последнее время, раздобрел. И только глаза остались молодыми, живыми и жесткими.

Алоиз стал продавать жемчуг штучно: дворянам высокого ранга и очень богатым купцам в разных графствах и странах. Получилось дольше, но дорого и безопасно. До этого на Этерре жемчуг шел из южных стран материка, тоже поштучно. Оставил я немного жемчуга и для себя. Совсем немного. Почти все отдал Алоизу для реализации.

Чуть меньший доход приносит мне «королевский мед» (кленовый сироп). Его цена очень высока из-за ограниченности предложения. Несмотря на заманчиво высокую цену, я не могу расширять производство так же, как сделал это с производством алкоголя и мыла.

Меня останавливает ограниченная сырьевая база, но главное — довольно короткий период сбора кленового сока. Поэтому приходится очень вдумчиво выбирать, кому и сколько «королевского меда» продавать. Алоиз сейчас сбывает «королевский мед» за границу и только очень богатым или очень нужным людям. Ну и высшим аристократам Варнии, если говорить о нашем королевстве.

Производственные площади для потребностей моих мастерских пока недостаточны, поэтому рабочие кое-где работают в несколько смен. Винокурня, мыловарня и сладоварня (в рабочий период) работают круглосуточно, в три смены. Солеварня, бондарь, гончар, производство пеммикана — в две смены.

Всех мастеров я в ультимативной форме заставил обзавестись большим, чем они привыкли, количеством учеников. В конце концов, это не шло вразрез с интересами самих мастеров, поэтому они долго не упирались.

Продаваемые подрессоренные повозки разных видов приносили не только большие деньги, но и славу. Обо мне уже знали в королевстве и даже за его пределами, как о человеке, у которого производятся эксклюзивные товары. Товары, не имеющие аналогов на всей Этерре. Однако, я получаю от этого «пирога» маленький кусочек в десять процентов.

Ну, как маленький? По сравнению с Беоном тер Аристи и Алоизом. К сожалению, не получилось сделать амортизатор. Тогда средство передвижения получилось бы, по меркам этой планеты, и вовсе «сказочным». Я прекрасно помнил устройство амортизатора, как и многие другие вещи, касающиеся техники. Ведь по образованию и практическим навыкам был, в том числе, инженером по эксплуатации колесных и гусеничных машин. Но с тем уровнем развития, который присутствует на Этерре, я не смог найти решения, как сделать амортизатор.

Также, несмотря на все усилия, не получилось пока сделать ветряную мельницу и косилку. Я очень рассчитывал на них. Ветряные мельницы на территории, где постоянно дуют ветра, могли бы работать круглый год. А косилка, когда в сельском хозяйстве манора я сделал упор на животноводство, была бы вообще вундервафлей. Но, увы, пока все усилия результата не принесли.

Зато вышло сделать водяную мельницу и вокруг нее организовать весьма производительную лесопилку. Правда все, что на ней делается, идет пока на внутренние нужды манора. И не удивительно, поселения манора, особенно Оряхово, Бабайки и Муравки, развиваются стремительно. На мельнице же мелем муку не только для себя, но и для соседей. Для многих проще привезти и перемолоть зерно на моей мельнице, чем вручную «долбаться» дома. А я и рад, еще один денежный ручеек.

Правда, все это приносит и проблемы. Со всех окрестных земель в Оряхово побежали простолюдины. Побежали за более спокойной и сытной жизнью. И ничего их не останавливает, ни заслоны, ни жестокие наказания. На меня окрысились все окрестные дворяне, кроме ближайших соседей, которых я максимально интегрировал в свою экономическую деятельность. Правда, только как поставщиков ресурсов.

Приходящих в Оряхово для «отхожих промыслов» крестьян из других маноров, я в основном использовал, чтобы сделать ров и вал вокруг села, на котором впоследствии собрался возвести стену и башенки. Для этого начал производство бетона, не зря ведь искал, у кого закупки извести делать. На производство бетона, тоже «приходящих» использовал.

Формулу бетона запомнил, когда готовился к переходу через портал, и записал после перехода, сразу как смог, когда обустроился в деревне Брезник.

«Взять песок с косы реки.

Сжечь сто деревьев, золу собрать.

Взять глину и размешать, до получения консистенции молока.

В жидкую глину добавить гашеной извести.

Во второй бадье смешать песок с золой 100 к 1.

Смешать все и хорошенько перемешать».

Спасибо о Великий Интернет, который позволяет среди гор дерьма найти драгоценную жемчужину. Да-да, драгоценную. Вроде ничего сложного, но если не знать ингредиенты и пропорции, попробуйте придумать сами. Черта с два получится! Бесценные знания, которые нам смогли передать наши предки.

А вот, хотя бы боевые машины античности взять. Естественно, я изучал по ним материалы, когда готовился уйти на Этерру. И если в понимании и запоминании чертежей никаких проблем не возникло, то пропорции я запомнить не смог. В этих, вроде бы, простейших машинах, все ни фига не просто. Каждая деталь должна быть строго определенного размера. Да там, блин, даже вес и размер снаряда просчитан.

И если бы мой сюзерен не подарил бы мне старую имперскую книгу с чертежами различных механизмов, где пропорции деталей указаны, не знаю, что бы я делал, и вообще, взялся ли бы за них. Машину я бы соорудил, не вопрос. Понимание есть. Но сколько чертогов или даже кругов я потратил бы на поиск нужных пропорций, чтобы эти механизмы нормально работали? Даже не представляю.

Кстати, для производства бетона золу, песок и глину я тоже закупаю. В первую очередь, конечно, у своих, но и у соседей беру. Особенно, золу, так как свой лес я хочу сберечь.

На настоящий момент ров и вал уже готов. «Пришлые» роют канал от речки Тихой, чтобы этот ров заполнить водой. Как уже говорил, деревянные башенки вокруг села поставил и начал возводить стену. Как ее закончу, а это «долгая песня», буду постепенно переделывать башни, возводить их из бетона. Но это — долгосрочные планы. У меня их много, хе-хе. Бога бы только не насмешить.

Раз уж косилка не вышла, в помощь своим крестьянам наделал кос-литовок вместо серпов. Может, на первый взгляд не очевидно, но на практике это оказалось большим подспорьем. И труд стал легче, и производительность гораздо выше.

— Ох, что-то утомили меня сегодня эти тилинкиты, — я как смог, изобразил на лице ужасную усталость и жалобно посмотрел на Иву. — Сил нет, чем-то еще заниматься.

Через минуту, после спасительного поцелуя, меня уже тянули за руку в сторону спальни.

Глава 3

Глава 3. Цветань, 527 круг Н.Э.

Кравосский барон зимой 526 круга Н.Э. неожиданно для всех умер. Неожиданно для всех, но не для меня. Алма получила серьезную премию за щепотку некоего порошка, повар барона Кравоса получил дорогую жемчужину (предлагали также деньги, но он не смог устоять перед красивой и редкой драгоценностью), а Тодор тер Кравос получил погребальный костер.

Алма может быть страшным человеком. Так то, вообще, лучше с женщинами не ссориться, себе дороже выйдет. А если она может «лекарство» приготовить такое, что съешь и не почувствуешь ничего необычного, но через пару-тройку дней тебе поплохеет и в течении суток ты щелкнешь ластами. В таком случае тысячу раз подумаешь, стоит ли конфликтовать. Так что, буду ее холить и лелеять, эхе-хе.

После смерти барона, через чертог, повар-отравитель неожиданно исчез. Тишком уехал в Рению к родственникам, а не то, что вы подумали, хе-хе. Несмотря на то, что отравление прошло гладко, повар опасался подозрений в свой адрес. Что наверняка бы повлекло уже его внезапную кончину. Но неожиданно среди дворян баронства пошли разговоры, что отцу уйти на тот свет помог сынок.

Как только Тодор тер Кравос ушел к предкам, нападки родственников покойного барона на меня прекратились. Новым бароном стал младший сын Тодора тер Кравос — Братомит. И мне кажется, Братомит сам был уже рад прекратить попытки кровной мести, особенно на фоне возникших разговоров. Они тратили деньги и людей, а я — только нервы. Все, кто нес ко мне мстю, — подыхали.

С такими настроениями в баронстве он не был уверен в поддержке собственных вассалов, возникни военный конфликт между Кравосом и Аристи. Как бы то ни было, больше ко мне никто не заявлялся. Дружить, конечно, не стали, но острая фаза вражды прошла. Хотя… Вот теперь я призадумался насчет прерывания династии Кравос. Там ведь окно возможностей откроется. Баронство без хозяина… то-се… Буду думать.

У меня сейчас основная работа такая: думать, думать и еще раз думать. В перерывах истязать себя на тренировках. Хочешь быть успешным, а самое главное, живым феодалом, будь добр превозмогать. Вот и сейчас, сижу в своем кабинете после изматывающей тренировки и листаю старую имперскую книгу с чертежами и описанием различных механизмов. Смотрю, что еще можно найти интересного для моего манора.

В основном, здесь боевые механизмы, но не только. И я уже нашел здесь то, что буду использовать. Уже сейчас я построил карробалисту для дружины и тенсионные метатели на башенки, защищающие Оряхово. Какую-то небывалую боевую эффективность я от них не жду. Польза таких машин станет весомой, когда их будет много.

Сейчас основная задача — это наработка опыта их эксплуатации: применения, обслуживания, ремонта, изготовления запасных частей. Поэтому я постоянно стараюсь использовать построенные метатели. Карробаллисту беру в любое сражение, а если их нет, то провожу тренировочные стрельбы.

Тенсионные метатели в реальном бою у меня пока не участвовали, но тренировочные стрельбы из них идут постоянно. Минимум — каждую десятицу. Этим достигается, в том числе, высокая выучка расчетов. Артиллеристы (буду их так называть, хоть и не совсем верно по смыслу) уже научились стрелять довольно метко, заряжают метатели быстро и ловко, на месте, устраняют возникающие мелкие неисправности. И это учитывая, что профессиональные воины у меня только на карробаллисте, а на башенных стреломётах я использую ополченцев.

Минусом идет износ метателей, а он очень существенный: ломаются деревянные детали, разбалтываются соединения, рвутся канаты и сухожилия. Это вам не современная земная артиллерия. Но и здесь, кроме расходов на ремонт, я нашел свои плюсы. Мастера во время ремонтных работ оттачивают свое мастерство, поломки выявляют слабые места в конструкции. И постепенно метатели становятся все более надежными, выучка мастеров растет, а мастерские оснащаются более удобными инструментами для постройки и ремонта боевых машин.

Я не знаю, как в других королевствах, но в Варнии мастерских боевых машин ни у кого нет, это мой эксклюзив. Эти древние знания, как и многое другое наследие исчезнувшей Империи, еще сохраняется в редких древних книгах, но не используется. Почему? Наверняка есть причины.

Ведь и на Земле, после краха античного мира, человечество значительно сдало свои позиции. Деградировали механика, медицина… да всё! Искать эти причины ни времени, ни сил, ни желания нет. И смысла в поисках тоже не вижу. Слишком много забот, слишком мало хороших помощников. К сожалению, нет возможности заниматься всем одновременно. Приходится заниматься только необходимым.

Для чего я так стараюсь? Несмотря на непростой климат, мне понравилось то место, которое я сейчас занимаю. Меня более чем устраивает мой сюзерен, я доволен тем, чего успел достичь за столь короткое время, я более-менее разобрался, как устроено местное общество. По крайней мере, здесь, на Севере.

Стал здесь своим и ничего не хочу глобально менять, куда-то перебираться. Мне понравился север Варнии. Хочу стать здесь самостоятельным игроком, весомой силой, с которой будут вынуждены считаться все. Хочу, чтобы Север стал моим! Путь до этого неблизкий, но я над этим работаю.

Беон и Меидин Аристи за это время еще больше приблизили меня к себе. Любви аристийских дворян это мне не прибавило, но пусть со своими обидками идут лесом. В отличие от других владельцев маноров, я приносил хороший доход баронству. Сдаваемые графу налоги перестали быть ежегодным ужасом. Чтобы содержать дружину, барону теперь не приходилось на всем экономить и вытягивать последние соки из простолюдинов.

Может быть, Меидин стала уделять мне больше внимания потому, что ее дочь вышла замуж и живет теперь в другом баронстве. Сын женился на поморке и, хоть они и живут в Аристи, матери пришлось уступить большую часть внимания сына невестке. Я же был примерно того же возраста, как и ее дети. Ну, а может, я все это надумал и меня опекают как ту «золотую курицу». А может вообще, и то, и другое.

Не знаю. Однако пользы от внимания семьи сюзерена было больше, чем вреда в виде зависти местных дворян. Тем более, не все скрипели зубами. Мои ближайшие соседи, являющиеся моими торговыми партнерами, очень даже меня поддерживали. Да и то, что я неоднократно, по просьбе барона, приходил к ним на помощь в борьбе с разбойниками и тилинкитами, тоже заставляло заткнуться.

Если барон всячески поддерживал меня во всестороннем развитии манора, то его супруга помогла мне немножко «обтесаться» в благородном обществе. И если я, благодаря своему «рояльному» кругозору, мог поддержать в обществе беседу на любую тему, а в культуре питания вообще сам выступить в роли учителя, то не обошлось и дыр в воспитании.

Например, Меидин Аристи заметила, что я совершенно не умею танцевать. Не умею музицировать ни на одном инструменте. Не знаю стихов и песен. Я не совсем точно описываю ситуацию, но выглядело это именно так. Я ничего этого не умел на местных инструментах и на местном языке.

Дома, на Земле, я средненько бренчал на гитаре, плохо танцевал и по юности сочинял простенькие стишки. Хотя, стоп! Если сравнить с теми стихами и песнями, что я услышал на Этерре, я — Борис Пастернак! Тут мне помощь оказалась не нужна. С музыкой хуже. Здесь есть похожий на гитару инструмент, но… Не стоит пытаться угнаться за местными.

Каждый благородный на Этерре с детства учится играть на каком-либо инструменте. И играют они неплохо. А я и дома играл слабо, не было достаточно времени на это. Здесь же времени на это у меня вообще нет. Так что, пришлось смириться с этим недостатком.

Танцы! Здесь меня очень выручила Меидин. Она взяла на себя труд научить меня необходимому минимуму. Не лично, конечно, но организовала и взяла на контроль. В замке постоянно кто-то «терся» из дворян, образуя аристийский двор, поэтому недостатка в молодых женщинах не было. Плохо только, что кроме обучения танцам, приходилось отбивать атаки с матримониальным уклоном.

Но научила, теперь на каком-нибудь балу или приеме я могу станцевать! Но лучше бы, конечно, избежать таких испытаний. Лично я свои навыки оценил на три с минусом или два с плюсом. Что-то вроде судорог несмазанного робота с планеты Шелезяка или укушенного коброй молодого верблюда.

Окинул взглядом свой кабинет: вот что еще успел сделать. У себя в кабинете и спальне в Оряхово, в городском доме, переделал всю мебель под себя. Платяные и книжные шкафы вместо сундуков, вешалки, мягкая мебель, нормальные кровати. Пока еще не решил вопрос, как избавиться от скрипа или хруста (в мягкой мебели наполнителем был конский волос (дороже) либо сено (дешевле)), но обязательно что-нибудь придумаю.

В городском доме кабинет сделал на «минималках», но хороший письменный стол и книжный шкаф там установил. В Оряхово же, сделал все гораздо удобнее для работы. Добротная массивная мебель из мореного дерева, достаточное количество книжных шкафов и полок. В рабочей зоне — письменный стол с различными, в том числе замыкающимися, ящичками, приставной столик на двух человек.

В зоне переговоров — длинный стол со стульями. Вот зону отдыха сделать не получилось, банально не хватило места. У местных, кому повезло (или не повезло) оказаться у меня в кабинете, разрыв шаблона случился. Невиданная мебель, необычное зонирование помещения.

Разрослись мои мастерские, какие — в большей степени, какие — в меньшей. А в них мастера уже вовсю пользуются той системой мер, что я насаждаю с первого дня вступления во владение манором. Этой же системой пользуются в мастерских нашей общей с бароном и Алоизом компании.

Для увеличения количества при производстве стрел и болтов модернизировал токарный станок. Теперь на станине на нескольких шпинделях крепится сразу несколько заготовок. Над вращающимися заготовками «ходит» челнок с закрепленными резцами. Так, за один проход челнока одновременно обрабатываются несколько заготовок.

На таких крупных станках я сделал привод от колеса, в котором бегают сменяющие друг друга пацаны. Смешно со стороны смотреть? Может быть, но работает. По крайней мере, лучше, чем ногой через кривошип крутить, как на менее крупных станках. А про лучковый привод, слава предкам, вообще речь уже давно не идет. Сейчас, в производстве стрел, болтов и дротиков, у меня лучшее положение в сравнении с любым другим производителем.

После того, как угрозы нападений тилинкитов уменьшились, под Бабайками удалось организовать выпаривание соли. Это оказалось труднее, чем я предполагал. Гораздо труднее, но, пролив тонны пота, получилось. Теперь не приходится закупать дорогущую, экспортируемую Махаратшем, соль. Пользуемся исключительно своей. Правда, надо признать, что по качеству она уступает привозной. Наша немного с горчинкой и темновата цветом.

Небольшой, но постоянный, по сравнению с производством алкоголя, кленового сиропа, мыла, повозок, выращивания жемчуга, приносит другая продукция Оряхова: пеммикан, чернильницы-непроливайки, зубной порошок и щетки, деревянная расписная посуда и игрушки, зонтики и веера, игры «пятнадцать» и кости, стрелы, арбалетные болты и всякая мелочь, типа чесалок для спины и наперстков.

Я пытался ввести шашки и шахматы, но они пока не получили популярность и не находят сбыта. В одежде стал потихоньку заменять многочисленные завязки пуговицами. Организовал их производство из разного материала для людей с разным доходом: дерево, дерево обшитое тканью, различный металл, кость.

Самыми популярными стали перламутровые пуговицы из створок моллюсков. Производство пока очень маленькое, но и спрос пока не велик. Зато огромным спросом сразу стал пользоваться мой новый продукт — презервативы из кишок и мочевых пузырей животных. Эти изделия раскупаются сразу, а в настоящий момент заранее оплачены даже еще не сделанные презервативы.

Я, конечно, предпринимаю меры для расширения производства, но пока из-за малых объемов товара, доход относительно небольшой. Вот вроде позиций много, а по факту, из крупного производства у меня — только алкоголь и мыло, и, в ограниченный период, — кленовый сироп. Все остальное пока — на уровне мастерских. Беда общая: кадровый голод. Нет у меня достаточного количества людей, чтобы расширять производства. Для этого, кстати, я заставляю мастеров набирать себе учеников побольше.

Но ничего, курочка по зернышку клюет. Там заработан сикл, там — два, и вот в кошеле уже звенит золото. Все-таки, надо понимать, что у меня нет больших заводов и фабрик. Речь идет о мастерских, пусть иногда и больших. Даже мануфактурой пока можно назвать только винокурню и мыловарню. Соответственно, это ограничивает и доходы.

Настоящая моя гордость — это сельская больница под управлением Алмы. Небольшая, больше похожая на сельский фельдшерско-акушерский пункт, но выполняет роль заведения как лечебного, так и учебного. Там Алма учит как набранных себе учеников обоих полов, так и санитаров для дружины, которыми я обеспечил каждое отделение. Там же выделены помещения для производства лекарственных средств и фильтров для воды на основе активированного угля.

На следующий круг после введения меня в благородное сословие, «придумал» еще один способ отъема де… эээ… заработка. Подготовился и поехал в замок к своему сюзерену. Лотерея! Барон почему-то колебался, но Меидин и Кисил меня поддержали.

Вопрос решили положительно. От меня вся организация, люди и собственно работа. От барона — грамота с разрешением проведения лотереи в городах и селах, столицах маноров. Доход — пятьдесят на пятьдесят. Места проведения выбирали на торговых площадях городов, чтобы «доить» торговый люд, а не работяг. Часто такое проворачивать не получится, но изредка «стричь капусту» можно.

Чтобы управлять всем хозяйством, что у меня появилось и неуклонно расширялось, мне нужны были инициативные и искренне заинтересованные в успешности начатого дела люди. Как их заинтересовать? Я считаю, что где это возможно, надо отдать управляющему долю собственности, а где нельзя — мотивировать хорошим окладом и другими преференциями.

Я так и сделал. Полностью мне принадлежали: производство алкоголя, мыла, кленового сиропа и выращивание жемчуга. Во все остальное я запустил хватких, толковых оряховцев. И, с другой стороны, сам влез во все и везде имел свою долю. Ну, почти везде.

В общем, мой манор все это время богател. Более медленными темпами, но тоже богатело и все баронство Аристи, особенно правящая семья. Появились живые деньги, которые медленно, но неуклонно вытесняли господствующий до этого натуральный обмен. Соответственно, появились завистники и желающие «пощипать» оряховцев. Это вынудило меня усилить дружину, хоть это и очень накладно. Я нарастил численность своих бойцов, увеличил интенсивность тренировок, вложился в оснащение их оружием и доспехами.

По общему мнению с семьей сюзерена, появилась теоретическая опасность того, что хетский граф или король захотят меня извести и поставить своего человека на процветающий манор. Незаконно? Им плевать. В этом мире высшее право — право сильного. Как, собственно, и везде, если отбросить лицемерие. Это я к чему?

Вот поэтому мне жизненно необходима достаточная военная сила для защиты своих интересов. Поэтому приходится тратить небывалые для владельца манора средства на военные нужды. Я планомерно наращиваю «мышцы», а самое главное — имею полную поддержку своего сюзерена. Беон тер Аристи сам кровно заинтересован в моем благополучии и здоровье.

Кстати, по плану сегодня тренировка оряховского ополчения. Два раза в чертог я выделяю полдня на обучение сельчан. Что же касается расчетов башенных стрелометов, то они у меня занимаются каждую десятицу по несколько часов. Вопрос не простой, так как это отрыв людей от их работы.

Вместо того, чтобы зарабатывать на жизнь себе и своей семье, они занимаются военным делом. И если общие тренировки, проходящие каждые полчертога, я продавливаю просто волевым решением, то сельчанам, входящим в расчеты стрелометов, я предоставляю различные преференции: снижение отпускных цен на свои товары для них либо повышение закупочных цен на товары, которые они продают мне, либо снижение налога, либо еще что-нибудь придумываю.

Не имея возможности содержать большое войско, я приложил много сил, но создал милиционное ополчение. Более подготовленное и боеспособное, чем обычное, имеющееся у соседей.

Я крикнул охранника, который несет службу в коридоре, и дал тридцать минут, чтобы подготовить десяток кирасир к выезду на пару часов. У моих бойцов, в зависимости от сроков выхода, был установлен разный набор вывозимого с собой имущества. Для выезда на пару часов ничего, кроме оружия, брать не надо было.

Кирасиры в настоящее время выполняли функции моего личного сопровождения и охраны подворья. Их по-прежнему оставалось два десятка под командованием Матея и располагались они в малой казарме на моем подворье. Из старого состава осталось несколько человек, в том числе спасший меня в свое время при покушении Белослав и первые два принятых дружинника — Огнен и Джурадж.

Также я сумел переманить из гильдии наемников нескольких опытных воинов. Сделал это с помощью начальника представительства «Варнийской гильдии наемников» в г. Кравос Хаора и его помощника Десила, с которыми у меня остались хорошие отношения со времен наемничества.

Кроме кирасир был сформирован отряд легкой конницы (взвод) — улан в составе тридцати двух человек. Они в основном занимались патрулированием манора. И по большей части их усилиями были выведены все разбойники. В особо сложных случаях помогали гвардейцы. Ну и, конечно, мои показательные расправы над разбойниками сыграли свою роль.

На вооружение улана состояли: конь, кожаный доспех, кавалерийское копье, аркан, круглый деревянный щит, обтянутый кожей, боевой топор (по достижении необходимого уровня металлургии — сабля), кавалерийский арбалет либо лук. Уланы исполняли у меня роль разведки, сторожевой службы. Осуществляли преследование врага в бою и другие, свойственные легкой коннице, задачи.

Армия — это дисциплина, порядок, понятные правила и требования. Поэтому, наряду с перечнем поощрений и взысканий, я ввел для своей дружины звания, отличительные знаки и систему команд и сигналов (голосом, горном, флажками). Сразу продумал структуру «на вырост», до полка включительно. Но пока, из-за незначительной величины дружины, оперировать приходится отделениями, взводами и ротами.

Значит и рассказать имеет смысл только о том, что я уже создал. А остальные хотелки оставить на будущее. Если не сдохну и смогу подняться в обществе выше, то тогда списочки и составлю. Те, что составлял в Брезнике, ведь пригодились. Дай предки, пригодятся и те, что составляю здесь.

Итак, в своих кавалерийских подразделениях ввел следующие чины и структуру. Нижние чины и унтер-офицеры: рядовой, ефрейтор, урядник, вахмистр; офицеры — корнет.

Отделение — десять человек (в том числе командир отделения — урядник, заместитель командира отделения — ефрейтор, кирасиры (уланы) — восемь рядовых).

Взвод (из 3 отделений) — тридцать два человека (в том числе командир взвода — корнет, сигнальщик — рядовой, кирасиры (уланы) — тридцать рядовых).

Корнетами у меня стали: у кирасир — Матей, а у улан — Айдан.

Кроме кавалерийских подразделений сформировал две роты копейщиков и роту стрелков. Ввел в них следующие чины: нижние чины и унтер-офицеры — рядовой, ефрейтор, урядник, вахмистр; офицеры — корнет, подпоручик, поручик, ротмистр. И организовал следующую структуру:

Отделение — десять человек (в том числе командир отделения — урядник, заместитель командира отделения — ефрейтор).

Взвод (из пяти отделений и управления) — пятьдесят два человека (в том числе командир взвода — корнет, заместитель командира взвода — вахмистр).

Рота (из двух взводов и управления) — сто десять человек (в том числе командир роты — ротмистр, заместитель командира роты — подпоручик, знаменосец — вахмистр, сигнальщик — урядник, вестовые-санитары — ефрейторы).

Доспех у копейщиков пока разный, чем смог, тем обеспечил. Однообразия достигаю стандартным сюрко. Шлемы — металлические, разных видов, но в большинстве каркасные. Щиты — миндалевидные деревянные, обтянутые кожей. В арсенале есть запас круглых щитов (для действий на корабле и в других подобных ситуациях). Имею свою красильню, поэтому с покраской сюрко и красивой раскраской щитов проблем нет. Выглядят мои бойцы очень неплохо.

Стрелки у меня обычно работают строем в пять шеренг. В первом ряду — арбалетчики с павезами, во втором — арбалетчики без щитов, затем в третьем, четвертом и пятом рядах — позиции лучников. Доспех у всех стандартный, ламинарный, из моржовой кожи. Шлем дзунари-кабуто — из того же материала. Доспех дает стрелкам достаточную защиту, смотрится внушительно и солидно за счет хорошего качества и однообразия.

Чин ротмистра присвоил командиру роты стрелков — Колояру, ротным копейщиков — Далебору и Хрольфу, а также моему командиру дружины — Стоку. Стоку, хоть он по должности и выше своих подчиненных командиров рот, но чин пока оставил на уровне ротного.

Я пока не увидел, потянет ли он сам что-то большее, чем рота. Самостоятельно он у меня еще ничем, больше отряда в сотню-полторы бойцов, пока не управлял. В тех случаях, когда в бой приходилось вести более крупные силы, я командовал лично.

Из артиллерии у меня, как я уже рассказывал, только одна карробаллиста. Расчет у нее состоит из шести человек (в том числе начальник расчета — вахмистр, заместитель начальника расчета — урядник, остальной персонал — рядовые). Начальнику расчета Албериху присвоил чин вахмистра, а командиру пластунов Гору — корнета.

Для максимального облегчения идентификации, одел воинов в стандартные сюрко, ввел всем бойцам шевроны.

Сюрко: Накидка с изображением герба. Плащ с полотном и спереди, и сзади. Длина — чуть ниже колен. Двухцветная: левая сторона — стального голубого цвета, правая — черная. В центре — серебряная атакующая сова.

Шеврон (носится нашитым на сюрко в районе сердца): изготавливается в форме четырехугольного щита с заострением снизу. Фон черный, по краю отделан серебряной нитью. Шеврон разделен на две половины также серебряной нитью.

На нижней половине шеврона, нитью стального голубого цвета, вышиваются эмблемы родов войск:

Пехота — Скрещённые стрела и меч.

Кавалерия — Лошадь, вставшая на дыбы.

Артиллерия — Требушет.

Флот — Ладья под парусом без весел.

Подразделения обеспечения — Крытый фургон.

Флота и подразделений обеспечения пока нет. Но все в планах. Да-да, я ставлю себе большие цели и военные чины задуманы тоже «на вырост». На верхней половине шеврона серебряной нитью вышиваются знаки различия званий моих армии и флота:

Рядовой (матрос) — чистое поле без знаков.

Ефрейтор (старший матрос) — тонкая вертикальная линия.

Урядник — 2 тонкие вертикальные линии.

Вахмистр (боцман) — толстая вертикальная линия.

Корнет (мичман) — тонкая горизонтальная линия и под ней маленький диск.

Подпоручик — тонкая горизонтальная линия и под ней 2 маленьких диска.

Поручик (лейтенант) — тонкая горизонтальная линия и под ней 3 маленьких диска.

Ротмистр (капитан) — тонкая горизонтальная линия и под ней 4 маленьких диска.

Майор — толстая горизонтальная линия и над ней 2 больших диска.

Полковник — толстая горизонтальная линия и над ней 3 больших диска.

Генерал (адмирал) — толстая линия, вышитая несколькими зигзагами.

Но пока у меня всего несколько офицеров чином не выше ротмистра, остальные — нижние чины и унтер-офицеры.

Чтобы отличать свои подразделения на поле боя, ввел штандарты для подразделений. Это дает лучшую управляемость, быстрее доходят посыльные. Цвет всех штандартов и вымпелов — как у баронского штандарта. Вывешиваются на деревянном древке с медным наконечником в виде атакующей совы.

Пехотные и стрелковые роты, эскадроны конницы: Квадратные, в центре полотнища вышито название подразделения. К примеру: «2 пехотная рота», «1 эскадрон улан», «1 стрелковая рота». На древках штандартов, между фигуркой совы и перекладиной с закрепленным полотнищем, вывешивается короткий бунчук из конского волоса: красный — у пехоты, черный — у стрелков и синий — у конницы.

Эх, эскадронов у меня пока тоже нет, но обоим кавалерийским взводам, выдал штандарты «на вырост». Для того, чтобы не занимать штандартом руки воина, что в бою может послужить причиной его гибели,использовал японский опыт. Сделал крепления для древка штандартов на спинах у знаменосцев в пехотных и стрелковых ротах, а у сигнальщиков — во взводах кирасир и улан.

Да, поясню, почему «пехотная рота», а не «рота копейщиков». С ростом дружины задумана модернизация подразделений копейщиков в подразделение, напоминающее испанскую терцию. Там будут бойцы и с пиками, и с алебардами, и даже с мечами. Но это все в отдаленном будущем. Пока делаю то, что могу.

Собравшись, я вышел во двор. Перед крыльцом конюх Милун уже держал приготовленного Князя. Из конюшни выглядывала озорливая рожица его помощника, паренька Немани. Перед воротами стоял десяток моих бойцов, державших под уздцы своих лошадей. Увидев, что я перевел на них взгляд, они дружно грохнули кулаками по груди, выполняя воинское приветствие. А Матей сделал шаг ко мне и доложил:

— Господин, отделение кирасир к выходу готово!

— Хорошо, корнет. По коням!

Мы взлетели в седла, а охранники у ворот быстро распахнули створки. Легкой рысью мы пошли к Южным воротам. Оряховцы при виде нас быстро уступали дорогу, сдергивали головные уборы и склоняли головы. Тренировка уже началась, так как даже отсюда был слышен грохот работающих метателей.

— ДУТ!!! ДУ…ДУТ!!! — со стороны башенок, окружающих село, громыхали метатели.

Выехав из ворот, я сразу остановил Князя. Дальше можно было не ехать. Тренировка ополченцев шла невдалеке и все было прекрасно видно. Унтера, со стимулами в руках (еще в том, изначальном смысле), гоняли пропотевших мужиков по полю перед селом.

К началу тренировки я не успел, засиделся за документами. А начинаются они у нас с сигнала тревоги о нападении на село, или сигнала о сборе на площади, или у одних из двух ворот. По этому условному знаку мужики, подходящие по возрасту и здоровью, должны быстро вооружиться и прибыть на закрепленные за ними позиции, а дальше уже действовать по команде.

Ополчение, конечно, вооружено было намного хуже моих дружинников. По остаточному принципу. Но копья и круглые деревянные щиты были у всех. Как дополнительное оружие, почти у всех были палицы. Немногие имели боевые топоры. В качестве доспехов у подавляющего большинства были стеганки, однако иногда встречались и простенькие кожаные доспехи.

В основном, ополчение мне нужно для защиты стен поселения, но ситуация может сложиться по-разному, поэтому их учили и бою в поле. И, конечно, уделялось время индивидуальной подготовке. Тогда мужиков разводили для тренировки по двум площадкам: стрелков — отдельно, бойцов ближнего боя — отдельно.

Намного дальше от тренирующихся ополченцев стояли большие соломенные мишени. По ним и били башенные стреломёты. Я с удовольствием отметил и быструю перезарядку, и точную стрельбу артиллеристов-ополченцев.

Своих же дружинников я готовил гораздо серьезнее. Для того, чтобы из мужиков, пусть и хорошо натренированных физически и владеющих оружием, сделать воинов, нужно участвовать в боях. И я искал любую возможность закалить бойцов в реальных боевых действиях. Любой слух о появлении разбойников или приближении к манору тилинкитов, тотчас следует быстрая реакция — поднимаю дружину по тревоге и быстрым маршем иду карать.

Да, это жестокое обучение. Бывали и бывают потери, особенно значительные поначалу. Жалко мне было своих людей? Еще как жалко! Но это — единственный вариант превращения натренированных мужиков в воинов. Сначала мы изничтожили абсолютно всех разбойников в своем маноре. Нападения тилинкитов стали проходить реже, а если они и совершались, то это делали более крупные отряды северян. Им было легче напасть на территорию другого манора, чем терять людей без получения прибыли от грабежа в Оряхово.

Манор стал пугалом для разбойников, каким пугалом в людских пересудах стал и я. Люди любят почесать языками и при этом не стесняются от всей души привирать. Вот и моя фигура оказалась удобна для того, чтобы перемывать кости. Народ и перемывал. Перемывал с каким-то извращенным удовольствием.

Я в их рассказах уже чуть ли не как граф Дракула стал. Правда, к этому Дракуле простой народ стекается, хоть и не полноводной рекой, но непересыхающим ручейком со всей округи. Как люди все это у себя в головах укладывают — и сами себе объяснить не могут, и я не понимаю. Однако, как мне докладывали, основной посыл в народе был таков: «Господин, конечно, страшный, но это и хорошо, никто к нему не полезет, его людей и деревни не тронет. Главное — самим его не злить».

Сначала у моих соседей обстановка с разбоями оставалась прежней, даже еще ухудшилась. Кто из разбойников сумел убежать живым из Оряхова, начинали орудовать в соседних манорах. Это, в том числе, было невыгодно и мне, ведь оттуда шли обозы к моим мануфактурам и мастерским. Надо было ситуацию выправлять и у них. К тому же, была возможность отточить мастерство своих воинов. Смазка для мечей, да…

Соседи бедны, по сравнению со мной, поэтому за свою помощь я беру небольшую плату, но все же беру. Бесплатную помощь никто никогда не ценит. Это я прекрасно знаю еще по жизни на Земле. А так как цену я не загибаю, договариваться получается без проблем: продовольствие (своего в маноре уже не хватало, так как люди в основной своей массе занимались ремеслами), жилы с задних ног волов и быков для тетивы (стратегический товар), различные ресурсы или услуги, к примеру, предоставление рабочих бригад и тому подобное. Кому чем проще было рассчитываться, на том и сходились.

Затем договорился и с Беоном тер Аристи. Барон не тратил достаточное количество денег на дружину и, хоть и усилил ее, но, по моему мнению, недостаточно. Однако, хоть я и был обласкан семьей барона, но ни Беон, ни Меидин не бежали ко мне за советом «как обустроить Россию», хе-хе. И не спешили отчитываться, куда они тратят заработанные деньги.

Поэтому барону, как и мне, оказалось выгодно, чтобы на угрозы территориям баронства реагировала оряховская дружина. Она и реагирует, проходя стремительными маршами до самых дальних маноров баронства Аристи. А барон находит, как полюбовно рассчитаться со мной. Это тоже может быть все, что угодно: люди из долговой ямы, ценные книги из библиотеки, банальные деньги. Да все, что угодно и что выгодно для обоих!

За прошедшее время была расширена и укреплена служба эдилов. В их обязанности я добавил защиту технологий, разведку и контрразведку. Все, конечно, на очень примитивном уровне, но, лиха беда начало.

По деревням продолжили использовать инвалидов-ветеранов, но набрали и других, целенаправленно отбирая людей по личным качествам. Начальника службы эдилов помог найти Алоиз. Он привез очень «хитровывернутого товарища», имевшего за своими плечами службу в дружине одного из баронов королевства, работу кастеляном и даже недолгое пребывание в «ночной гильдии» столицы королевства. Зовут нового главного эдила — Сандар.

Эдилы у меня не паразиты или нахлебники на плечах крестьян и ремесленников. Они приносят заметную пользу. Во многом благодаря этой службе в маноре сейчас живется относительно безопасно, поддерживается порядок и блюдутся установленные мной правила.

«Рай на земле», конечно, не построен, да и люди всегда чем-то недовольны, хоть в задницу их целуй. Но особо недовольные как раз эдилами и выявляются. После фиксации нарушения они направляются на общественно полезные или особо тяжелые работы. Зато и чистота в Оряхово, не в пример даже столице баронства, гыы.

Как уже упоминал, из пешей части дружины я планирую со временем сформировать что-то напоминающее испанскую терцию, но для этого надо иметь хотя бы в районе полутора тысяч человек. Такое возможно только в экономически развитом баронстве. В бедном баронстве, а тем более в маноре, — нереально.

Пока же, готовлю бойцов, которые в будущем смогут стать костяком, становым хребтом терции и вспомогательной кавалерии. Не в смысле плохой, а в том смысле, что в бою я собираюсь опираться на пешее войско. Нет ни в Оряхово, ни в Аристи тех условий, которые позволяют иметь сильную и многочисленную кавалерию. Нет условий, чтобы заковать всех своих воинов в металлические доспехи.

Нет в Варнии развитой металлургии (а ее нет) — нет кованой рати. И нет длинных мечей и сабель. Достаточно качественными можно сделать только относительно короткие и толстые мечи. Или жди, что в бою твой полуторный меч согнется или переломится. Про сабли я лучше вообще промолчу.

Хотя говорили, что в Лимерии, Порталано, Махаратше и на Коралловых островах используют именно сабли. Но здесь, в Варнии, за все время я видел саблю один раз. У убитого мной наемника — махаратшца, когда еще жил в Брезнике. Видимо, все-таки прогадал я с ценой, когда продавал эту саблю, но что уже теперь.

И про кавалерию. Нет у нас достаточного количества пригодных для боя лошадей. И нет достаточного количества нормальных наездников, ведь мы не кочевники. А готовить из крестьянина, или тем паче горожанина, хорошего кавалериста придется долго и дорого. По боевой эффективности выгоднее за это же время и деньги подготовить несколько копейщиков.

Насаждение жесткой дисциплины, насыщенные тренировки и участие в реальных боях позволяют мне растить хороших воинов. В боевой учебе дружинников делаю упор на личной боевой подготовке и действиях в составе подразделения. Стараюсь довести выполнение маневров на поле боя до автоматизма.

В строевой подготовке не усердствовал и «прусского шага» не вводил. Целью ставил выработать беспрекословное подчинение командам. Подчинения моментального, без раздумий и споров. Учил идти в ногу и не в ногу (на мостах и в помещениях, чтобы не создать опасные для конструкции колебания).

В распорядок дня дружины ввел вечерние поверки, на которых кроме проверки личного состава и вооружения, осуществлялись поощрения и наказания заслуживших это бойцов. Для поддержания дисциплины на должном уровне, периодически сам проводил контрольные проверки несения службы, состояние вооружения и имущества бойцов. Заставлял это делать и Стока. «Натаскивал» его, как мог.

Готовить бойцов помогали также открытые соревнования, которые, получив во владение манор, я ввел на празднование Нового круга. И само празднование, и приуроченные к ним соревнования я сохранил и проводил каждый Новый круг.

Еще немного понаблюдав за тренировками, я скомандовал возвращаться в село. До конца дня надо успеть проверить мастерские.

Глава 4

Глава 4. Цветань, 527 круг Н.Э.

Стою в своей спальне и скептически смотрю в бронзовое зеркало. За прошедшее время биофаги каким-то образом смогли немного выровнять шрам на лице. Красавцем не стал, но, все-таки, люди уже не спешат с отвращением или страхом отвернуться, лишь глянув на мое лицо.

С ухом, правда, ничего не изменилось. Остался небольшой обрубок после попадания кравосской стрелы и расти не хочет. Не знаю почему, видимо биофаги не считают эту рану ущербом организму, достойным их внимания. Шучу, конечно, но на самом деле не знаю, как это все у них работает.

Выбитые мечом зубы, к примеру, выросли. Почему не растет ухо? Многочисленные шрамы на теле, которыми успел обзавестись на Этерре, истончились и, хоть остались видны, то тело не обезображивали. Мой непрезентабельный внешний вид не помешал массированной атаке небогатых дворянских семей с целью меня оженить.

Отбился я от них с большим трудом измышляя разнообразные отмазки. Надо было отказать так, чтобы не учинить обиду. Ибо чревато! Я прекрасно их понимал: кто из родителей не хочет устроить жизнь своего ребенка? А я с некоторых пор стал очень выгодной партией не только для небогатых дворянских семей.

Тяжелее всего было устоять перед семейством Кедрик. Что уж говорить, и семейство на мой взгляд достойное, и их старшая дочь Эвелин весьма и весьма хороша во всех отношениях. Но, рано мне! Просто еще очень рано для такого серьезного решения. Когда почувствую, что готов к такому ответственному шагу, тогда и буду думать.

Ну, так мне хочется, а как выйдет отбиться, если начнет давить кто-то из серьёзных аристократических родов, не знаю. Пока, слава предкам, они меня достойной партией для своих дочерей не считают. Вот и ладушки.

Больше не портит настроения мне и жителям Оряхово калека Гахарит. Это тот предатель, помогавший убийцам из Кравоса. Из-за которого я практически лишился уха и обзавелся лишней дыркой в организме от стрелы наемных убийц. Искалечил я его в качестве наказания за предательство. И по моему приказу его содержали и вытаскивали каждый день на всеобщее обозрение.

Но, в конце концов, надоело мне смотреть на его мучения. Да и надеюсь, что воспитательную роль наказание выполнило. Поэтому я отдал приказ и пластуны Гора его по-тихому удавили. Тут, несмотря на закрытое окно, с улицы донеслось ржание нескольких лошадей и громкие возбужденные голоса. Интересно… Вскоре в коридоре послышались быстрые шаги. В дверь спальни негромко постучали.

— Да?

— Господин, прибыл гонец от Беона тер Аристи, — тихо открыв дверь, доложил ключник. — И видно, что-то очень важное.

— С чего ты так решил, Джеймс? — поинтересовался я.

— Он прибыл под охраной пятерки дружинников, одвуконь. Несмотря на это, кони очень измотаны. Да и воины ненамного лучше. Видно, очень спешили, — пояснил Джеймс.

— Хорошо, тогда не будем заставлять ждать. Я приму гонца в кабинете, — отдал я указание Джеймсу.

Ключник поклонился и быстрым шагом вышел из комнаты, а я пошел в кабинет.

— Разрешите? — заглянул в кабинет ключник. — Господин, к Вам прибыл гонец от Его милости барона Беона тер Аристи.

— Пусть зайдет.

В кабинет вошел усталый, весь в дорожной пыли, воин в сюрко аристийских цветов и поклонился. С боков его контролировали два моих кирасира.

— Говори.

— Достопочтенный Сержио, у меня срочное послание для Вас от Его милости, — доложил измотанный боец.

— На словах милорд что-то просил передать?

— Да, достопочтенный. Его милость незамедлительно призывает Вас со своей дружиной к себе. Идти нужно будет в Поморию, в баронство Мезен. Все остальное — в письме, — дружинник под внимательными взглядами моих бойцов протянул мне запечатанное большой сургучной печатью письмо.

— Накормить прибывших воинов и организовать им отдых. Идите! — отпустил я бойцов.

Печать была баронской. Я тут же сломал ее и развернул свиток. Барон писал сам, я знал его почерк. Он рассказывал, что, отражая крупный налет тилинкитов, в Помории погибли барон Никон тер Мезен со своим сыном Евсеем. Это отец и брат молодой жены Кисила — Беляны.

С этим сообщением прибыл один из преданных Беляне мезенских дворян. Беон и Кисил Аристи приняли решение идти в Поморию и брать власть в Мезене. Беон тер Аристи написал, что надо срочно туда выдвигаться с той целью, чтобы Кисил принял под свою руку баронство. И брать с собой отряд, так как на место барона претендует племянник умершего, и он уже не без успеха начал подстрекать мезенских дворян поддержать его в стремлении взять власть в баронстве.

Закон на стороне Кисила. Жена Кисила — единственный оставшийся в живых ребенок погибшего барона. По закону Помории, бароном становится старший сын умершего, либо зять старшей дочери. Если таких нет, то другие, более дальние родичи. Но, поморы уважают силу. А в случае, если племяннику удастся захватить власть, то их графу будет плевать, несмотря на всю незаконность произошедшего перехвата управления. Главное, чтобы ему налоги исправно платились и его приказы выполнялись.

Милорд просил меня оказать помощь сыну силами всей моей дружины. Хм, ну что же, я сам не против. В минус пойдут риски, сопровождающие на войне любого. В плюс — дальнейшее сближение с семейством Аристи и накопление боевого опыта моими бойцами.

Без стука приоткрылась дверь и в кабинет вошла Ива.

— Снова уходишь, — даже не спросила, а констатировала девушка, юркнув мне на колени и крепко обняв.

— Что поделать? Это моя жизнь, — погладил я ее по голове. — Не волнуйся. Схожу, накажу плохих парней и вернусь домой.

— Смотри, веди себя хорошо. А то придется и тебя наказывать, — я плотоядно ухмыльнулся и, скользнув ладонью по бархатистому бедру, крепко ухватил девушку за попку.

Ива хихикнула и прижалась ко мне еще крепче.

— Господин, я буду хорошей девочкой. Но наказать Вы меня можете прямо сейчас, — еще и на коленях покрутилась.

Почувствовал, как меня начинает охватывать желание «наказать» Иву, вот прямо сейчас, немедленно. Жадно впился в ее податливо расслабленные губы, но с трудом удержался от дальнейших действий и мягко отстранил девушку.

— Милая, скажи, пожалуйста, Джеймсу, пусть срочно вызывает старосту и Стока. Как оба прибудут, сразу ко мне их на совещание.

Ива с сожалением вздохнула и соскользнула с моих колен, поправляя юбку.

— А как я закончу совещание, зайди ко мне в спальню. Хочу с тобой один вопрос обговорить.

Вот такая улыбка у Ивы мне больше нравиться, а то скуксилась! Я с нежностью улыбнулся ей в ответ. За прошедшее время в наши отношения помимо изначально возникшей страсти, добавилась какая-то особенная чувственность, мягкость. Может потому, что оба могли ценить ту теплоту, что дарили друг другу? Не знаю.

Я проводил жадным взглядом стройную фигурку уходящей девушки. Видимо, чувствуя на себе мой горящий взгляд, она еще и бедрами поиграла так, что я чуть на нее не накинулся. А Ива только смешливо глянула на меня, прикрывая за собой дверь.

На совещании озадачил Булыча и Стока о срочном сборе и подготовке дружины к боевому выходу. Охрану манора я оставлял на ополченцев. Предупредил о незамедлительной подаче сигнала в Аристи в случае нападения на манор. Барон обещал сразу выслать отряд для помощи в защите. Еще раз «пробежались» по алгоритму действий жителей населенных пунктов манора в случае вражеской агрессии.

Забрать я решил всю дружину, кроме воздушного наблюдателя. Думаю, в данной ситуации, он будет просто лишним грузом. Вызвал отряд, дежуривший в Бабайках и конный патруль манора, назначаемый из улан. Отряд, несущий службу в Муравках, «выдергивать» не стал, а просто предупредил о предстоящем походе. Все равно мы идем через эту деревню, зачем бойцов гонять взад-вперед?

Наконец, настало время выводить дружину в поход. С Ивой я горячо попрощался ночью, а сейчас обошел дом и подворье, коротко общаясь с прислугой. Заглянул и в казарму кирасир. Бойцы занимались подготовкой имущества к походу. Отреагировав на хлопнувшую дверь, они приняли стойку смирно и приложили кулак к сердцу.

Самым главным «строевиком» оказался мальчишка, девяти кругов отроду, Дарко. Это тот пацан, которого мы подобрали под Бабайками рядом с убитыми родителями. Я определил его «сыном полка» к кирасирам в малую казарму. Он бросил на пол мешок, который волок по полу, и вытянувшись в струнку хлопнул кулаком по груди, так и застыв передо мной.

— Молодец, вояка, — я потрепал его по голове. — До нашего возвращения остаешься в казарме за старшего. Присмотри, чтобы все здесь было в порядке. Я на тебя надеюсь.

— Да, господин, — стараясь выглядеть солидней, ответил мальчишка.

Кирасиры весело ухмыляясь смотрели на маленького бойца. Ему пошили такую же одежду, как и у взрослых воинов, даже сюрко с гербом у него свое было. Смастерили детскую стеганку, щит и шлем, выстрогали деревянный тренировочный меч. А на день рождения кирасиры скинулись и подарили ему настоящий кинжал. Впрочем, на нем он смотрелся как короткий меч.

Дружину провожало все наше немаленькое село. Собралась огромная толпа: семьи уходящих в поход бойцов, подруги и просто зеваки. Оба взвода кавалерии шли с заводными лошадьми. Похуже, конечно, лошадки, чем боевые. Да и не все лошадки, если честно. Там половина мулов у моих бойцов, но свои задачи они выполнить могут, до поля боя бездоспешного воина довезут.

С дружиной уходило большое количество повозок, на которые сгрузили имущество, вооружение, а также фураж и продовольствие. Поэтому вьючных коней решил не брать, и так стадо неслабое выходит.

От взвода улан я назначил головной и боковые дозоры, от кирасир — тыловой. Вроде, на своей земле и особой необходимости в разведке не было, однако я водил дружину только так. Лучше лишний раз «перебдеть», да и полезно для тренировки и выработки полезных привычек и навыков.

Шли быстро. После усиленной маршевой подготовки, усложненной свинцовыми утяжелителями и различными вводными, которые я придумывал для каждой тренировки, бойцам шагалось — как на прогулке. После Муравок окончательно сформировалась походная колонна.

Из кавалерии, кроме меня, — двадцать один кирасир и тридцать два улана. Из пехоты — две роты копейщиков (двести двадцать воинов) и рота стрелков, включающая в себя сорок четыре арбалетчика и шестьдесят шесть лучников. Ближе к голове колонны шагали два десятка пластунов и катилась карробаллиста.

Брезну обошли, не заходя в село, отдохнув под частоколом поселения. И так жителей перепугали до жидкого стула. А к баронскому замку я решил идти через город. Хочу по-быстрому заскочить домой, узнать как дела, и к бургомистру. Я ему прихватил бочонок хорошей настойки в подарок. Если точнее, то в город я зашел со взводом кирасир, отправив остальную колонну под командованием Стока вокруг города. Дал указание ждать меня у Северных ворот.

Застал и сына Алмы — Лазара, который стал уже вполне успешным городским лекарем, а также Квитко и Миряну. Постаревшую, но еще бодрую семейную пару, исполняющую в доме обязанности прислуги. Уделил внимания сколько смог, а смог немного — слишком поджимало время.

Приведя себя с дороги в порядок и убедившись, что дома все нормально, я отправился к бургомистру. На площади перед ратушей и домом городской стражи все также лениво зевали местные блюстители порядка. Мой десяток кирасир изрядно взбодрил это болото.

Чтобы излишне не напрягать стражу, я взял с собой только одного бойца, чтобы тот дотащил за мной бочонок с настойкой. В этот раз мой визит был мирным и я постарался быть как можно более незаметным. Спокойно поднялись в приемную бургомистра и я потихоньку открыл дверь.

В приемной за своим столиком сидел секретарь бургомистра Гомосий. Он, опустив голову, что-то активно писал, ничего не замечая вокруг. Я, ничего не говоря, потопал через приемную в кабинет его начальника. Через пару секунд Гомосий отвлекся от писанины на посторонний шум и поднял голову. Было видно, как его лицо вытягивается и покрывается бледностью.

Несмотря на явный испуг, секретарь выскочил из-за стола и бросился мимо меня в кабинет бургомистра. Я тут же перехватил его за пояс. Было забавно наблюдать, как его ноги проскальзывают по полу приемной, а он сам остается на месте, суетливо перебирая ногами. Прямо как белка… нет, перепуганный суслик в колесе.

В конце концов я не выдержал и расхохотался. Гомосий вызывал двоякое чувство. Он был сейчас и смешон, и вызывал искреннее уважение. Ну правда, несмотря на явный испуг, он пытался выполнить свои обязанности. Трус бы затих и старался бы «не отсвечивать» или бы попытался убежать. А Гомосий бросился предупредить своего начальника. Ну или что он там хотел, запереться в кабинете? Хе-хе. Я и сам бы не отказался от такого секретаря.

Кое-как успокоив Гомосия, я не стал лезть к бургомистру нахрапом и попросил его доложить Судиславу о моем приходе. Каждый приезд в Аристи я старался встретиться с бургомистром и начальником городской стражи, старался поддерживать с ними хорошие отношения, одарить какой-нибудь мелочью.

Судислав не благородного сословия, но на уровне баронства имеет солидный вес. И ровные доброжелательные отношение вроде бы получилось выстроить. Вот только Гомосий, после первого моего посещения, до сих пор не может спокойно воспринимать мои появления в их «богадельне» и беспричинно нервничает.

Нормально посидели, пообщались. Я подарил Судиславу бочонок с настойкой, он угостил меня вином из Махаратша. К сожалению, слишком много времени я уделить общению не мог и, распрощавшись, вышел на улицу.

Там меня уже поджидал улыбающийся во всю ха… широко улыбающийся начальник городской стражи Дерен. В отличие от большинства своих стражников, явно имеющих излишний вес, Дерен, несмотря на свой возраст, был худощав и смугл. Он воспринимался мной этаким испанцем-конкистадором.

Для него у меня тоже был подарок. Я вообще в Аристи всегда приезжаю как Дед Мороз. Пообщаться, правда, получилось только «на ходу», поговорили несколько минут. Я подарил ему набор душистого мыла и отправился к Северным воротам. Благо, это было как раз по дороге. Северные ворота были заодно и воротами в Белый квартал Аристи, где размещался городской магистрат и жили наиболее обеспеченные горожане.

От Северных ворот города до ворот замка полкилометра. Нас уже давно заметили и ждали. Я отдал приказ Стоку развернуть временный лагерь под стенами замка, так как такое количество бойцов территория замка бы не вместила, и въехал в гостеприимно распахнувшиеся ворота.

Во дворе меня встречал капитан баронской дружины баронет Элдор Тессен. Я с уважением констатировал, что, в свои сорок три круга, у капитана не появился лишний вес. Только стало немного больше седины в темных волосах. Мы тепло поздоровались, и он подозвал конюха, чтобы у меня приняли Князя.

Я подмигнул хитроватому мужику и тот, едва сдерживая улыбку, поклонился. Местные конюхи прекрасно знали, что если я прибыл на Князе, то надо постараться и, пока я нахожусь в замке, познакомить его с какой-нибудь достойной «девочкой». Естественно, остальной уход, тем более, должен быть на высшем уровне. А с моей благодарностью — не заржавеет. Поэтому Князь всегда был здесь ухожен и обласкан.

Узнав, что мне после марша не надо приводить себя в порядок, так как я это уже сделал в своем городском доме, он сразу повел меня к барону. У входа в донжон, рядом с часовым, я увидел лейтенанта Деяна, заместителя Элдора Тессена. Он вслед за бойцом нехотя мне поклонился.

Когда я только пришел наемником в баронскую дружину, у нас сложились довольно хорошие отношения. Но после инцидента с Фролом, которого я поймал за насилием над несовершеннолетней девочкой, рядом с ее матерью, им же и убитой, отношения с Деяном испортились.

Да, Фрола за это преступление вздернули, и некоторым это не понравилось. В том числе и лейтенанту. Мол, Фрол — свой дружинник, а эта девочка с ее матерью — чужие. Но пусть они идут на хрен с таким подходом, это были мирные жители НАШЕГО баронства. Мне такие уроды как Фрол никогда своими не будут. Я холодно кивнул и молча прошел мимо, часовой-то ни при чем, чтобы его игнорировать.

Поднимались в личные покои Беона тер Аристи на четвертый этаж донжона. Проходя третий этаж, услышал громкий бас:

— Эй, Ларош! Ты уже здесь?!

Я обернулся на возглас. На третьем этаже был большой зал, где барон пировал с дружиной и проводил различные мероприятия. В этот раз, как обычно, в зале находилось несколько дворян обоего пола. Тех, кому слишком скучно в своих манорах, тех, кто хочет «поторговать лицом» перед сюзереном, ну и тех, кто приехал к барону по делу.

Заметил я и незнакомца с усталым задумчивым лицом. Наверное, это тот дворянин, который прибыл из Помории. А кричал мне Доналл Кедрик. Я вежливо раскланялся со всеми, объяснил Кедрику, что спешу к Его милости, и пообещал, что после приема у барона обязательно уделю ему время.

Протопали мимо часового на четвертый этаж, где капитан попросил меня подождать и, постучавшись, зашел в покои Беона. Не прошло и нескольких секунд, как Элдор выглянул и пригласил меня войти. Войдя в комнаты, я увидел, что у себя в покоях милорд находится вместе супругой.

— Ваша милость, — я учтиво поклонился барону. — Прибыл по Вашему приказу.

— Ваша милость, — после доклада о прибытии, тут же поздоровался с Меидин.

— Здравствуй, Сержио, — с доброжелательной улыбкой поздоровалась баронесса.

— Быстро ты прибыл, — кивнул мне в ответ Беон тер Аристи. — Присаживайся, Сержио. И Элдор, пригласи сюда сына.

Капитан вышел из комнаты, а я уселся на один из свободных стульев.

— Вы позвали, милорд, я пришёл, — ответил я барону.

— Я ни минуты не сомневался в тебе.

С сожалением должен отметить, что за прошедшие круги Беон заметно сдал. Как-то постарел, осунулся. Синие, всегда цепкие и проницательные глаза потускнели, а волосы окончательно поседели. Однако, барон по прежнему держал себя с достоинством. Подбородок гордо приподнят, а спина — прямая как древко копья.

Баронесса же, на мой взгляд, нисколько не изменилась. Тот же умный и строгий взгляд карих глаз, чуть полноватая фигура. Хотя нет, вот и у нее стала заметна седина во вьющихся до лопаток волосах. К предкам! Не хочу видеть этих изменений у глубоко уважаемой мной пары. Распахнулась дверь и в комнату вошли Кисил и Элдор.

— Ты звал, отец? О, Сержио! — воскликнул Кисил. — Ты пришел?!

— Разве могло быть по-другому? — я поднялся со стула и Кисил неожиданно крепко меня обнял.

— Эээ…, — я недоуменно покосился на Беона и Меидин, но они только молча улыбались. Так-то, необычное проявление чувств от Кисила, несмотря на наши более чем хорошие отношения.

— Ладно, потом пообщаетесь, — наконец вмешался барон. — Присаживайтесь.

— Разрешите? — снова «приземлившись» на стул, я вопросительно приподнял брови.

Беон тер Аристи разрешающе кивнул головой.

— Милорд, я не так часто бываю у Вас в гостях, — обратился я к сюзерену. — И празднование Дня рождения вашей супруги, к моему глубочайшему сожалению, пропустил, так как в это время гонял разбойников под Зингемом. Позвольте принести запоздавшие поздравления и небольшой подарок от Вашего верного вассала.

Барон, с удивленным выражением лица, разрешение дал. Я же говорил, что я всегда приезжаю как Дед Мороз?

— Баронесса, — я достал искусно инкрустированную коробочку и с поклоном протянул ее Меидин Аристи. — От всей души поздравляю Вас с праздником. Надеюсь, этот, запоздавший по вине обстоятельств, подарок будет достоин Вас и сумеет подчеркнуть Вашу несомненную красоту.

Баронесса приняла подарок и открыла футляр. Со стороны Кисила и Элдора раздались восторженные возгласы, а Беон только изумленно крякнул. В футляре на бархатистой подкладке лежала весьма крупная морская жемчужина золотистого оттенка.

Всегда бесстрастное лицо Меидин порозовело, и она подняла на меня заблестевшие глаза:

— Спасибо, она очень красива. Я с благодарностью принимаю твой подарок, — баронесса стрельнула в мужа хитрым взглядом. — Вот умеют же крестьянские мальчики из Лимерии подарки делать.

Уставившись на меня, все насмешливо заухмылялись, а я сделал непонимающе лицо. Дальше пошел уже серьезный разговор. Барон рассказал мне то, что ранее поведал капитан. Чтобы отстоять право на Мезенское баронство, надо было с крепким отрядом срочно выдвигаться в Поморию.

Барон выделил сыну шестьдесят дружинников во главе с Деяном с условием, что после принятия власти сын вернет обратно сорок бойцов, оставив себе два десятка во главе с Деяном. Смогли также нанять сто сорок пеших наемников. Выгребли все, что было в Аристи.

Слава предкам, что после того, как в баронстве завелись денежки, желающие заработать стали стягиваться в Аристи со всей Варнии. Не стали исключением и наемники. Теперь основная их масса пыталась найти найм в аристийском представительстве.

Естественно, главным над объединенным отрядом был Кисил, но я сразу обговорил, что решения на марш и бой мы будем принимать вместе. Не Кисил, не Деян единолично, а вместе. Лучше бы я сам, но Кисил — сын аристийского барона и без пяти минут мезенский барон. А я — сельский аристократ, хе-хе. Сословное общество, все дела…

Мое предложение не встретило возражений. Все-таки, моих воинов в два раза больше, я лучше знаю, на что они способны и как их правильнее использовать. Решили идти пешим маршем, так как у барона не было столько судов, чтобы загрузить весь отряд. У меня больше четырехсот воинов с полусотней лошадей, плюс карробаллиста, плюс обоз. У Кисила — две сотни воинов с шестью десятками лошадей. Неслабое войско выходит, где столько судов набрать?

Конечно, пешим маршем значительно дольше добираться, но выхода нет. С малым отрядом, который можно впихнуть на струги, смысла идти нет. Чтобы решить вопрос с мезенским наследством, дружина должна быть сильной. Так что, будем поспешать по земле, благо весь путь по дороге можно совершить.

Только в одном месте реку надо пересечь. Вот в обговоренном месте, на левом берегу Варны, нас будут поджидать оба баронских струга и кучка более мелких суденышек из бреговского и бистрецкого маноров. Они нас на правый берег и перебросят, а в дальнейшем будут ждать, когда мы обратно пойдем.

Как еще один аргумент для мезенских дворян решили использовать то, что в случае принятия наследства Кисилом, с Аристи будут союзнические отношения: выгодные условия торговли и военная взаимопомощь. Тем более, баронства соседствуют и у них общая граница.

Договорились, что Кисил возьмет с собой пару голубей из замка. Отец попросил, чтобы он послал голубя с сообщением после того, как решится дело в Мезене, и у себя тоже организует голубятню. Дело не быстрое, но впоследствии предоставляющее возможность обмениваться короткими сообщениями в короткие сроки. Выходить решили завтра на рассвете. Еще раз обговорив все нюансы, барон отпустил нас готовиться к походу.

— Сержио, покажи кого привел с собой, — попросил Кисил. — А потом посидим за чаркой вина. Давно не виделись, хоть поговорим нормально.

— Я не против, пойдем глянем. Лагерь дружины прямо под стенами замка приказал разбить, — я приглашающе махнул рукой и пошел на выход. — Скоро будешь не Кисил Аристи, а Кисил Мезен?

За мной потопали Кисил Аристи и Элдор Тессен.

— Ну, если все получится, — смутился Кисил.

— Что за настрой?! — я обернулся и ободряюще хлопнул его по плечу. — Всех непонятливых взбодрим и объясним им, кто главный в мезенском Поморье.

Кисил уже более уверенно улыбнулся.

Еще на лестнице я услышал громкий разговор, а входя в Большой зал, и увидел беседующих. Беляна, супруга Кисила, у одного из узких окон (а скорее бойниц), в окружении местных дворян разговаривала с тем самым незнакомцем, которого я увидел, поднимаясь к барону. Я «притормозил» в дверях и с интересом прислушался.

— Моя госпожа, — громко и горячо говорил этот незнакомец. — Надо взять больше воинов! Изменник Корнилий собирает большую силу! По моим данным, учитывая силы тех, кого он подбил на мятеж, у него будет не меньше тысячи человек! Сотни четыре настоящих, опытных воинов: дворян, дружинников и наемников, а также порядка шести сотен ополченцев!

— Я видел, сколько с собой собирается взять Ваш муж, — продолжал голосить поморец. — Этого мало! Попросите тестя дать больше дружинников или, хотя бы, собрать ополчение!

— Филипп, — пыталась успокоить его Беляна. — Вам ведь мой супруг объяснял, что собирать ополчение некогда. Пока соберем крестьян, уже поздно будет идти в Мезен. Барон выделил дружинников и нанял наемников, а главное — с мужем идет баронет Ларош со своей дружиной. Они уже прибыли к стенам замка. Вы его должны знать. Несколько кругов назад они, вместе с нашими воинами, ходили к Китовым островам бить тилинкитов.

— Меня в том походе не было, с нашей дружиной старший брат ходил, — чуть утих поморец. — Извините, госпожа, но что мне все про этого Лароша какие-то сказки рассказывают? Ваш тесть выделяет всего две сотни воинов. Да, хороших, но всего две сотни! А кого приведет ваш Ларош? Быдло лапотное с копьями и дубинами? Или он в своих вонючих деревнях эсфальдских алебардщиков или вестерийских кавалеристов подготовил?! Да и сам он, как мне рассказали, только недавно из подлого сословия поднялся!

— За языком следи, — громыхнул басом Доналл Кедрик.

Поморец только досадливо махнул рукой.

Опа, а вот это уже — явный перебор. Мерно топая по посыпанному сеном каменному полу, я зашагал прямиком к хамоватому горлопану. Меня тут же заметили и разошлись в стороны, освобождая дорогу к мезенскому дворянину. Я смотрел только на него, не обращая внимание на окружающих. Лишь заметил краем глаза, как на все лицо осклабился Доналл.

Вплотную подойдя к Филиппу, я окинул его взглядом: одежда, пошитая из довольно дорогого материала, обильно, но безвкусно расшита узорами, на боку меч с богато украшенной рукоятью, крепкая фигура, рост — мне под подбородок и наглый вызывающий взгляд, который стал еще и насмешливым, когда он пробежался по мне. А что? Я в доспехе и походной одежде, а они, хоть и качественные, но богато не выглядят.

— Милейший, мне кажется, вы совсем не привыкли следить за своим языком, — я уперся взглядом в поморца. — Даете оценку незнакомому вам человеку… Вас научили отвечать за свои слова или это в обучении было упущено? В какой деревне дают такое воспитание?

— Чтоо?! — вспыхнул Филипп.

— Прошу, прекратите! — зазвенел голос Беляны. — Сейчас не время ссориться!

— Достопочтенная, благородный человек должен отвечать за свои поступки, — повернулся я к Беляне. — За слова — в том числе. Если своим действием или словами нанес другому благородному человеку оскорбление, то есть два выхода из возникшей ситуации: или извиниться, или доказать свою правоту на поединке.

— Сержио! — воскликнул выходящий из-за спины Кисил. — Поединок сейчас недопустим! Тем более, между союзниками.

— Поединок? — смешливо отозвался Филипп. — С чем эта орясина на поединок выйдет? С оглоблей?

— Он что, совсем идиот? — услышал я холодный голос капитана Тессена.

Меня накрыло. Я почувствовал, как кровь приливает к голове, отдавая в ушах тяжелыми ударами. Даже не учитывая мою прошлую жизнь, а только жизнь того молодого человека, каким я выгляжу на Этерре, и то, так со мной разговаривать? Я уже здесь успел пройти и Крым и рым, и не привык, что кто-то мне может так грубить.

Моя левая рука метнулась к горлу поморца, и я впечатал его в стену, крепко сжав горло и придавив большим пальцем кадык. Взвизгнули присутствующие дамы, а мужчины наоборот притихли.

— Нельзя пока выходить на поединок? — спросил я в никуда. — Только ради уважения к вам, достопочтенные Кисил и Беляна.

Лицо Филиппа налилось кровью. Левой рукой он попытался разжать мой захват, а правая рука метнулась к мечу. Ее я накрыл своей правой рукой, когда он уже схватился за рукоять. Так мы и застыли: он пыжился и пытался вырваться или вытащить меч, а я держал его за горло и кисть правой руки.

Я чувствовал, как мои мышцы вспухли под доспехом чугунными шарами. Вообще, поморец был мужик неслабый, физически развитый хорошо. Но со мной он сделать ничего не мог, просто дергался как червяк, надеваемый на крючок.

— Поединок… оглобля…, — задумчиво пробормотал я. — Чтобы тебя убить, мне не нужно никакого оружия. Мне достаточно надавить сейчас большим пальцем, и я сломаю тебе кадык.

— Вы, оба, прекратите, наконец! — крикнула Беляна. — Сержио, отпусти Филиппа!

— Как скажете, — и я оттолкнул от себя уже задыхающегося поморца и повернулся к Кисилу и капитану. — Так мы идем смотреть мою дружину?

— Я с вами! — громыхнул басом Доналл.

Доставила мне эта стычка удовлетворение? Нет. И если бы такой разговор произошел у нас с Филиппом с глазу на глаз, я бы «разрулил» ситуацию более мягким способом. Но в текущей ситуации, на глазах местных дворян? Без вариантов.

Так здесь все работает. Право силы, слегка прикрытое легким налетом богатой одежды и куртуазности в обращении. Хищные звери. Сделаешь шаг назад, за тобой шагнет вся стая. Побежишь, — бросятся и разорвут. Хочешь быть наверху, покажи свою силу и поддерживай свое реноме.

Я развернулся и пошел к лестнице. Позади зашумели и двинулись за мной остальные гости баронского замка. Ну да, цирк приехал. Да что говорить, я их прекрасно понимаю, сейчас лютый голод на зрелища. Я уже и сам таким становлюсь.

— Слушай, мои сразу после марша сейчас обустраивают лагерь, — обратился я к Кисилу. — Коней уже наверняка распрягли. Давай, ты их в пешем строю посмотришь? А в конном строю ты их завтра проверить сможешь.

Кисил согласно кивнул головой, и мы ускорили шаг.

Глава 5

Глава 5. Цветань, 527 круг Н.Э.

— Госпожа, разрешите мне вызвать на дуэль и наказать эту деревенщину, — горячо прошептал Филипп, догнав выходящую из донжона Беляну.

— Прекратите задирать Лароша! — так же шёпотом ответила баронета. — Вы сами, первый его задели.

— Как Вы можете сравнивать, достопочтенная Беляна? Он — вчерашний крестьянин, а мои благородные предки уже несколько поколений служат Вашей семье. Он должен быть счастлив хотя бы тому, что ему дозволено находиться в нашем кругу.

— Я очень ценю верность Вас и Вашей семьи нашему роду. И не хочу, чтобы Вы по глупости погибли. Да-да, Филипп Шенкур! Мне Ваша служба будет нужна в Мезене, а Вы делаете все, чтобы поскорее расстаться с жизнью.

— Извините баронета, но Ваша уверенность в том, что я обязательно проиграю дуэль этому мальчишке, оскорбительна! Я его разделаю, как повар смуктуна*!

* — основная морская промысловая рыба на Этерре; взрослые особи в среднем достигают длины от 50 до 70 см; средний вес — 3 кг; жирная, с прекрасными вкусовыми качествами; источником питания являются беспозвоночные, ракообразные и небольшая рыба.

— О, предки! Да что же это такое? Я Вам жизнь спасаю! Вы хотя бы удосужились узнать, с кем ищете ссоры. За спиной «этого мальчишки», — передразнила поморца Беляна. — Вражеских трупов больше, чем у любого другого известного мне дворянина.

— Уймитесь, Шенкур, — закончила разговор Беляна. — И Вас, и Лароша мы с супругом хотим видеть союзниками. Постарайтесь больше не задирать его, а лучше бы вы с ним и вовсе подружились. Прибыв в Аристи и поддержав нас в споре за наследство, вы уже заработали право на свой манор, так не испортите все своей горячностью.

К лагерю подошли двумя группами. Впереди: Кисил, я, Беляна и капитан Тессен. Сразу за нами остальные дворяне. Удивительно, но не стали запрягать лошадей. Ведь обычно даже чтобы соседний дом посетить, лошадей или повозки используют. Пешком ходить им невместно.

Но я поперся пешком, пришлось и остальным присоединяться. На подходе к лагерю ко мне подбежал Сток и, громыхнув по груди кулаком, доложил:

— Господин, личный состав дружины занимается обустройством полевого лагеря. Происшествий не случилось. Ротмистр Сток доклад закончил.

Кисил Аристи и Элдор Тессен удивленно переглянулись.

— Хорошо, Сток. Дружине строиться в две шеренги у дороги, с вооружением.Пластунов — в маскхалаты, имущество и лошадей не брать. Возниц не привлекать, — отдал указание своему ротмистру.

Сток снова громыхнул кулаком по груди и побежал к лагерю. Возницы у меня не были воинами. Это были обычные деревенские мужики, в обязанности которых во время похода входило решение различных тыловых вопросов.

— Простолюдин даже не поклонился! — услышал я восклицание Филиппа.

На поморца зашикали. Надо же, и этот приперся. Я оглянулся и нашел взглядом Филиппа в толпе. Тот смотрел на меня исподлобья, не отворачивался и взгляд не прятал. Я хмыкнул, надо к нему присмотреться, может он чего-то и стоит.

Пока строилась дружина, окинул взглядом полевой лагерь. Охрана была выставлена. Уже стояли палатки, аккуратно выровненные, словно по бечевке. Впрочем, почему словно? Именно по натянутой бечевке и ровняли.

Распряженные лошади паслись в сторонке под присмотром дежурных возниц. Повозки, составленные впритык, закрывали часть периметра. По остальной части периметра уже начали вкапывать заостренные колья. Часть таких заранее подготовленных кольев перевозилась на повозках или переносилась дружинниками. Немного в стороне копали отхожее место и плели для него загородки из веток возницы незадействованные в присмотре за лошадьми.

Мной был разработан алгоритм оборудования полевого лагеря дружины. И бойцы были хорошо натренированы и знали свои действия «от» и «до». Полевой лагерь обустраивался при каждой стоянке войска. Будь то ночевка, дневка или более продолжительное размещение. Ставился лагерь поэтапно, в зависимости от состава войска и времени стоянки.

Сначала выбиралось удобное место. Важным являлось наличие возвышенности, воды, леса и пастбища. Затем специально обученный человек отмечал флажками и табличками границы лагеря и места расположения подразделений.

Затем ставилось простейшее ограждение (повозки, колья и т. п.), палатки, оборудовалось отхожее место. Потом начиналось ограждение лагеря рвом и насыпью, оборудовались въезды. Если существовала угроза нападения неприятеля, то ров и насыпь возводились до развертывания палаток.

Затем на насыпи строилось ограждение, которое в последующем постоянно модернизировалось. Следом ставились деревянные вышки: у въездов, по углам лагеря и т. д. Нет предела совершенству! Для тех, кто понимает: немаловажным было и то, что в течение всей стоянки войска, бойцы были постоянно заняты чем-то полезным.

Было еще, конечно, множество нюансов. Шатер командира находился в центре лагеря, рядом с площадкой для построений. Вокруг ставились палатки дружинников, вмещающие по десять человек. В отдельной части лагеря размещались лошади, обслуга и хозяйственные постройки. Там же оборудовалось отхожее место. Да еще много разных особенностей, обо всем и не расскажешь.

Наконец дружина была построена и ко мне снова подбежал Сток:

— Господин, дружина по вашему приказанию построена!

Ровные ряды воинов застыли вдоль дороги. Бойцы были выстроены в две шеренги по подразделениям. Дружина внушала уважение: откормленные и натренированные бойцы, в большой степени унифицированное вооружение, идентичные сюрко и качественно исполненное изображение герба баронства на них и щитах воинов. А почему нет? Красильня у меня своя и рисовать есть кому.

Все это разительно отличалось от того, что привыкли видеть местные. По крайней мере, в Варнии, о других королевствах пока не могу судить. Кисил Аристи пошел вдоль строя, с интересом разглядывая моих бойцов. Я, Элдор и Сток сопровождали его. Беляна вместе с остальными дворянами стояли отдельной группой напротив строя дружины и тоже с интересом глазели на дружинников.

На правом фланге стояли одетые в металл кирасиры, дальше — уланы, затем — копейщики и стрелки. На левом фланге, как кусочек лесонасаждений, разместились одетые в маскхалаты пластуны. Круглые щиты кавалеристов и большие миндалевидные щиты копейщиков радовали глаз единообразием и красотой раскраски.

— Сержио, а что это за нашивки на сюрко? — поинтересовался Кисил и указал на пластунов. — И что это за странная одежда на них?

Я объяснил систему принятых в моей дружине званий и знаков различия. Обстоятельно рассказал для чего и в каких случаях используются маскхалаты. После окончания смотра я дал команду на возвращение воинов в лагерь, и мои бойцы еще больше укрепили положительное впечатление об оряховской дружине четкими перестроениями по команде и движением в ногу. Мои дружинники продолжили обустройство лагеря, а дворяне, возбужденно переговариваясь, вернулись в замок.

Ночевка в замке обошлась без приключений, а на рассвете, наскоро позавтракав, колонна уходящих в поход войск потянулась в сторону Поморья. Войско провожал и барон с супругой, и все население замка. Провожающие столпились на обочинах, а моя дружина и тут отличилась. Проходя мимо Беона тер Аристи, воины грянули песню:

Ты не плачь, нe тоскуй,

Под окном не сиди,

На дорогу не гляди,

Из далекой сторонки

Друга милого не жди.

Слышишь — горны звучат…

Пыль всклубилась вдали.

Из чужбины притекли

Со штандартами баронства

Вои северной земли.

Их сверкают щиты,

Так же шаг их гремит,

Что же грудь твоя дрожит?

Под штандартом аристийским

Милый друг твой не стоит.

Сокрушили его

Вражьи копья, мечи!

Пред окошком в ночи

Ты не жги до бела утра

Воску ярого свечи.

Ты не плачь, не тоскуй,

Под окном не сиди,

На дорогу не гляди,

Из далекой сторонки

Друга милого не жди!

(На основе «Русской песни» Сл. П. Ободовского)

Еще один слом шаблона и мокрые глаза у провожающих женщин. Не приняты здесь строевые песни. Да и сами песни отличаются даже от такой, устаревшей, на мой взгляд. Но это для меня такая песня воспринимается как безнадежно устаревшая, слишком медленная. У местных, песни еще медленнее и заунывней.

Как вой кота, который в цутаре* пары себе не нашел. Глядя на произведенный песней эффект, я в очередной раз убедился, что не зря морщил единственную военную извилину и адаптировал земные песни на местный лад. Таким же порядком прошли город от Северных до Южных ворот. Не стали в обход города идти, и горожанам зрелище устроили, и путь сократили.

* — март (см. Глоссарий).

Отойдя от города, сразу отправили конные дозоры: головной, тыловой и боковые. С Кисилом договорились, что эту ношу разделим поровну между баронскими дружинниками и моими. Шли ходко, я ехал на небольшой, но выносливой кобылке, сберегая Князя до предстоящего боя.

Тот шел в поводу, и даже к моей заводной лошадке не приставал. Наверное, «думал о высоком». Видимо, хорошо о нем в замке позаботились, ха-ха-ха. Ну а я сейчас старался его ничем не грузить и по прямому предназначению не задействовать. По возможности таскал ему вкусняшки и рассказывал, как рванем по поморским девчонкам, когда разгоним мезенских изменников. Конь согласно фыркал мне в лицо и толкал меня головой в грудь. Мол, давай уже скорей, девчонки вечно ждать не будут. Меньше слов, больше дела!

Князь за прошедшие круги, стал для меня не просто средством передвижения, а боевым товарищем. Много раз выручал и даже иногда спасал в бою. У него и так характер был боевой, а прошедшие бои и стычки приучили его к рисковому ратному труду. На поле боя Князь не стеснялся задействовать как свои зубы, так и копыта, мог сбить грудью вражеского воина.

За дневной переход мы дошли до Варны. Там, как и было спланировано, нас ждали баронские струги и суденышки из Брегово и Бистрец. Переправляться решили на следующий день, так как уже стемнело. А полночи по темноте переправляться, чтобы потом ночевать на чужом берегу? Увольте!

Так что, переночевали, а с рассвета начали погрузку на переправочные средства. Первой партией решили отправить наемников, мотом моих воинов, и последней партией — баронских дружинников. Подходя к берегу, чтобы на месте контролировать ход погрузки, издали услышал знакомый голос:

— Тюленья вонючка! Куда ты весла укладываешь?! Я тебе их сейчас в ж…у засуну! А ты что вытаращился, как кот, который на стерню гадит?! Учишь вас, учишь, а все без толку! Свинские свиньи!

Даже на душе потеплело. Я тронул поводья и направил Князя на голос. Подъехав поближе, увидел привычную картину: по юту «Жемчужины» бегал широкоплечий, кривоногий, заросший до самых глаз черными жесткими волосами мужик. Шкипер Блум! На лице появилась непроизвольная улыбка.

Рядом у рулевого весла, как всегда невозмутимо, стоял крепкий рыжий мужчина средних лет. Кормщик Торбен! Не обращая внимание на разоряющегося шкипера, он с философским видом смотрел вдаль. Зато команда, выполняя распоряжения Блума, летала как наскипидаренная.

С переправой промучились целый день. Особенно трудно пришлось с лошадьми. Даже погрузку-разгрузку имущества было осуществить легче, чем сделать это с пугливыми животными. Провести лошадь по узким мосткам над водой оказалось серьезным испытанием.

Потратить много времени на переправу пришлось и из-за большого количества повозок в этом походе. Но тут такое дело, если маршрут движения проходит по дорогам, я не стесняюсь использовать большое количество повозок. Это и возможность взять больше полезного груза, и меньшая усталость воинов на марше, и возможность, при необходимости, с помощью повозок укрепить оборону.

Если же маршрут пролегает по местности непроходимой для гужевой повозки, моя дружина несет все на себе. Тут и скорость марша несколько падает, и объемы полезного груза уменьшаются, и перед боем желательно отдохнуть чуть дольше. При возможности, конечно, так-то враг спрашивать нас не будет, притомились мы или нет.

После выгрузки струги сразу разбежались к «портам приписки», а мы стали разбивать лагерь. Пока основная масса бойцов занималась подготовкой в ночевке, я, по согласованию с Кисилом, отправил пластунов в ближнюю, а уланов в дальнюю разведку.

Кисил не спорил, уступив мне инициативу практически с самого начала похода. Всю дорогу он хмуро наблюдал за бойцами, сравнивая отряды нашего объединенного войска. И это сравнение явно было в пользу оряховцев. И на марше, и в лагере, да и при выполнении любой задачи, хоть боевой, хоть хозяйственной.

Мои дружинники отличались от баронских, как кадровые военные от «мабуты»* в моей прошлой жизни. И наемники, и баронские дружинники поначалу пытались поиздеваться над дисциплиной и исполнительностью моих бойцов, ржали над использованием угольных фильтров.

* — Термин военного сленга советского времени. Имеет несколько равнозначных версий происхождения. В нашем случае — военнослужащий запаса, призванный на военные сборы (он же «партизан»).

Но, к счастью, усталость в походе быстро свела на нет попытки насмехаться над оряховцами. А когда уже на третий день похода среди «юмористов» появились первые засранцы (извините за мой французский), желание посмеяться пропало вовсе.

Мы уже проходили это в военном конфликте с Вранским графом, и баронская дружина переняла тогда опыт соблюдения гигиены и санитарии у моего десятка. Но с тех пор прошло уже несколько кругов. Состав баронской дружины сильно изменился, а в походы кроме моей дружины никто больше не ходил.

Это я со своими бойцами носился, как взмыленный конь, по всему баронству, вырезая разбойников и отражая набеги тилинкитов, а дружинники барона и стража поселений сидела по казармам, занимаясь исключительно охраной замка и населенных пунктов.

На следующее утро, собрав лагерь, мы немного задержались с выходом, дожидаясь результатов разведки. Я поймал момент и провел усиленную тренировку. Собственно, занимался я каждый день. Это такое дело… Раз себе дашь поблажку, два, а потом обязательно начнут находиться причины, чтобы не заниматься собой.

На это всегда воображения хватает, поэтому я никогда и не отлынивал. Разница была лишь в насыщенности тренировок, а это зависело от наличия свободного времени и физического состояния. Совсем нет времени — провожу легкую разминку, время чуть больше — делаю полноценную зарядку, еще больше времени — добавляются тренировки с оружием.

Есть возможность заниматься больше? Дистанции бега и количество «подходов» при выполнении упражнений увеличивается. Время, выделяемое на личную тренировку, может разниться от десятка минут до нескольких часов. В этот раз я себе смог уделить целых два часа.

Мои бойцы давно к таким зрелищам привыкли, а вот для остальных цирк тот еще был. Но я старался не обращать внимание, лишь иногда пробегая взглядом по окружающим. В один из таких моментов увидел и наблюдающего за мной Филиппа Шенкура. Ни злости, ни насмешки я в его взгляде не заметил, только интерес и задумчивость.

Ближе к полудню вернулись пластуны и уланы. Маршрут был свободен, и наша колонна устремилась на восток. Шли в том же порядке, со всеми предосторожностями.

Я не упомянул о том, что Беляна пошла в поход вместе с мужем. Несмотря на грозящую ей в походе опасность, она отказалась оставаться в Аристи. И это было не просто упрямство. Без ее личного присутствия, бороться за наследство в Мезене будет намного сложнее. Сейчас она ехала в подрессоренном фургоне вместе с двумя служанками, в центре войсковой колонны.

А вечером, во время подготовки войска к ночевке, на нас вышли два мезенских дворянина с отрядом из двух десятков кавалеристов. Это, как и Филипп Шенкур, были верные роду Мезен дворяне. Но, в отличие от безземельного Шенкура, эти баронеты были владельцами маноров и привели с собой по десятку конных воинов.

Увеличение нашей кавалерии на два десятка бойцов, это хорошая новость, но была и плохая. Дворяне предупредили, что Кисил опоздал. Корнилий Рогоза провозгласил себя бароном, и часть дворян за щедрые посулы и подкуп, его поддержала.

Большая часть дворян Мезена заняла нейтральную позицию и собирается присягнуть на верность победителю спора за наследство. К сожалению, баронская дружина вместе с ее капитаном поддержала мятежника.

Оба дворянина рассказали, что Корнилий Рогоза откуда-то уже знает, что мы идем в Мезен пешим маршем, и знает примерный состав войска. Рассказали, что Рогоза собрал дружину и ждет Кисила, перекрыв дорогу к замку.

Состав войска Корнилия Рогозы мезенцы смогли узнать досконально. К сожалению, у мятежников почти двукратное преимущество в количестве воинов. Дает надежду то, что основу войска Рогозы составляют ополченцы. Это наш шанс на победу в предстоящем бою.

Соотношение сил выходит следующим. Сто шестьдесят всадников мятежников, против наших ста тридцати пяти. Двести лучников, против наших ста тридцати одного стрелка с луками, арбалетами, фустибалами и одной карробаллистой. Семьсот восемьдесят пеших воинов, против наших трехсот шестидесяти.

Всего, если считать расчет карробаллисты, мы вели шестьсот тридцать два воина плюс гражданская обслуга. Нас, если верить данным примкнувших к нам мезенцев, ждали тысяча сто сорок воинов и ополченцев.

Ожидается, что мы выигрываем в качестве стрелков и особенно пехоты. Пехота мятежников состоит из семи сотен плохо вооруженных ополченцев и восьмидесяти наемников. Больше наемников Рогоза просто не смог нанять, элементарно не хватило денег. У нас пехота состоит только из профессиональных воинов, но такое количественное превосходство, пускай и плохо вооруженных вражеских ополченцев, — серьезнейшая угроза.

Командиры, посвященные в реальные расклады перед боем, погрузились в депрессию и бродили со злыми, угрюмыми лицами. Меня такое преимущество врага в размере войска тоже откровенно пугало. Но я твердо знаю, что показывать это я не имею права, поэтому старался выглядеть абсолютно спокойным.

Подчиненные должны видеть командира знающим, бодрым и уверенным. Мои бойцы в меня верили. Для этого за последние круги было сделано немало, и сейчас я был обязан соответствовать их сложившемуся представлению обо мне. Невозможно переоценить такой козырь в бою, как уверенность воина в себе, в своем командире, в победе. И я собирался в полной мере использовать этот козырь.

— Разреши зайти, Кисил? — я остановился перед двумя дружинниками, охранявшими вход в его шатер.

Воины сдвинулись, перегораживая мне вход в шатер, и положили руки на рукояти мечей. Хм, молодцы, даже чем-то родным повеяло. Вспомнилось, как я, только попав на службу к Беону тер Аристи, тоже часто назначался в личную охрану, оберегая то Сиарис, то Кисила, а то и самого барона.

— Проходи, Сержио, — донеслось из-за полога и воины расступились, освобождая мне дорогу.

Войдя внутрь, я увидел, что в шатре присутствуют только Кисил и Беляна. Как и у остальных, настроение у них было подавленным. Удачно, что больше никого не было. Я хотел озвучить свои мысли по предстоящему бою и заручиться согласием Кисила, чтобы на военном совете просто поставить задачи, а не устраивать филиал древнегреческого клуба риторики.

— И чего киснем? — я с веселой улыбкой отвесил легкий поклон молодой чете.

Кисил посмотрел на меня вопросительно, а Беляна настороженно и с недоверием.

— А есть причины веселиться, дружище? — грустно вздохнул Кисил. — Похоже, этот мерзавец, Корнилий Рогоза, обыграл нас. Я очень жалею, что взял с собой супругу… Присаживайся, Сержио.

Беляна только возмущенно фыркнула.

— Пфф, пусть он свою бабушку в кости обыгрывает! — бодро отреагировал я.

Кисил вопросительно приподнял брови, а Беляна несмело улыбнулась.

— У Рогозы не осталось близких родственников, — пояснила Беляна.

— Тем хуже для него, — ответил я. — История семьи закончится на этом мерзавце. Причем закончится, покрытая позором предательства.

— Это было бы справедливо, но он собрал такое большое войско, — грустно вздохнул Кисил.

— Даа, где их всех хоронить будем? — сделал я кислую мину.

Теперь заулыбались оба супруга. Ну вот, другое дело.

— Мы разобьём мятежников, — уверенно заявил я, глядя в глаза Кисилу.

На самом деле такой уверенности, которую показывал своим собеседникам, я не чувствовал. Но что поделать, если оказалось, что свою уверенность надо не только подчиненным, но и командирам внушать.

— Мятежники нас ждут и их гораздо больше, чем нас, — начал объяснять я свое видение ситуации. — Ни внезапность, ни численное превосходство мы обеспечить не сможем. Поэтому строить бой надо от обороны.

— Как заставить противника атаковать нас? — я вопросительно уставился на Кисила, но тот молчал. — За счет преимущества в стрелках.

— Но у них и стрелков больше! — горячо возразил Кисил Аристи.

— Но каких? Почти все они такие же ополченцы, как и их пехота, — возразил я. — Доспехов нет, луки тоже простые. Если сведения, которые нам принесли поморские дворяне, правдивы.

— Можете в этом не сомневаться, — подключилась к разговору Беляна.

— Ну вот, — продолжил я. — Перебьем их лучников и начнем обстрел кавалерии и пехоты. Они будут вынуждены атаковать. Тут уже наша забота, чтобы их хорошо встретить. Перед боем надо будет успеть подготовиться. Вот что я предлагаю…

Кисил с моими доводами согласился и тут же собрал командиров, где дал мне озвучить план на бой. Возражений, к счастью, не было. Наверное, потому, что у других командиров не было вообще никаких внятных предложений. Получится ли реализовать этот план? Будем надеяться.

Утром спозаранку свернули лагерь и двинулись дальше на восток. Вперед я опять выслал улан, а в ближней разведке выставил пластунов. Ближе к обеду к колонне подскакал гонец от головного дозора улан и доложил, что мы подходим к вражескому лагерю. Мятежники расположились у удобного для боя места, большого лугового пространства с редкими мелкими рощами.

Мы сразу начали подготовку. Кавалерия вздела* брони и вооружилась, пехота была направлена в лес рубить и острить колья. Вкопать их нам времени не дадут, буду вязать «ежи». После подготовки «ежей», стрелки и копейщики тоже вооружились и, загрузившись изготовленными заграждениями, двинулись к полю боя. Доклад разведки о том, что нас заметили и во вражеском лагере переполох, поступил, когда мы уже начали вытягиваться на поле предстоящего сражения.

* — надела сверху (устар.).

По фронту и с тыла мы быстро огородились «ежами», а фланги закрыли повозками. Получился большой огороженный прямоугольник. Впереди только оставили проезд для карробаллисты, а с тыла — проход для нашей кавалерии. Возницы выпрягли и собрали в одном месте пристяжных и вьючных лошадей, стреножили их.

На оряховских, специально оборудованных повозках, установили щиты с бойницами сверху и под повозкой. К сожалению, у Кисила повозки были обычными. Только две повозки отогнали в самый центр «прямоугольника», это были повозки Беляны и лекаря Гавейна. Беляне вместе со своими служанками, было строго-настрого наказано не покидать закрытую со всех сторон крепкими дерюгами повозку. Весь личный состав был заблаговременно заинструктирован, и каждый знал, что ему положено делать.

В это время перед «ежами», выставленными по фронту, построилась моя пехота. Да, перед ежами, так и было задумано, отойти за них не долго. Укрепление хоть и слабенькое, но свою роль сыграть должно. Особенно, если конница решит в лоб атаковать. Поэтому я и не хотел заранее показывать их наличие.

Моя пехота пока вооружена копьями, а не пиками, поэтому без вспомогательных средств остановить натиск кавалерии шансов очень мало. У наемников — та же песня.

В центре строя встали мои копейщики, с флангов пристроились по семь десятков наемников. Перед строем пехоты выкатилась карробаллиста и вышли стрелки, выставив перед собой павезы.

И только в это время на поле начала вытекать толпа мятежников. Хр… хр… хр… хр… хр… захрустели торсионы карробаллисты. У командира стреломёта, вахмистра Албериха, задачи были поставлены перед боем и ему не надо было ждать дополнительных команд.

Стрелки встали в стандартное построение, по пять человек за щитом-павезой: сначала два арбалетчика, потом три лучника. «ТшДАЦ!!!» — резко громыхнул «скорпион» Албериха. «Аааааа!» — донеслось со стороны мятежников. Вот так, уроды! Вы еще не построились, а уже удобряете землю своей кровью. И главное, пока «скорпион» стрелял безнаказанно, вражеские лучники до него добить не могли.

Наша кавалерия тоже встала внутри «прямоугольника», напротив выхода, сделанного в ограждении «ежей», выставленных с тыла. Их, кстати, уже начали связывать между собой возницы и часть выделенных им в помощь копейщиков, как и закрывшие фланги повозки. Пластуны в это время готовили свою позицию, сейчас они должны будут отработать как метатели с фустибалами.

Им было определено место за строем копейщиков. За «ежами», выставленными по фронту, оставив место для копейщиков, они выставили и запалили жаровни. Рядом с жаровнями начали складировать глиняные сосуды с горючей смесью. Их выгружали из повозок и бегом сносили на позицию.

Я бегал глазами по всему нашему расположению, стараясь контролировать подготовку к сражению всеми нашими бойцами. Мы явно успевали, вражеское войско еще даже не успело полностью вывести на поле все свои отряды.

— Сержио, дай команду прекратить стрельбу, — раздался голос Кисила.

Я с изумлением обернулся. Кисил молча указал в сторону вражеского войска. Там, перед строем мятежников, носился какой-то всадник, истово махая прицепленной к копью белой тряпкой. Да чтоб вас! Зачем нам эти переговоры? Меня перекорежило от досады. Можно подумать, они сдаваться собрались! Но на глазах у всех игнорировать команду Кисила я не мог.

— Алберих, прекратить стрельбу!!! — заорал я командиру карробаллисты.

Тот меня услышал, перестал стрелять, но стреломёт зарядил. Красавчик! Я внимательно окинул взглядом вражеский строй. Они уже почти выстроились для боя. По крайней мере, можно было разобрать какие отряды, какие позиции заняли. Все было ожидаемо: посредине стояла огромная, в сравнении с нашим отрядом, масса пехоты, в центре которой выделялся отряд наемников. С флангов виднелись два отряда кавалерии. Перед строем пехоты толпой вывалили лучники.

Через несколько минут от вражеского строя отделилась группа всадников в количестве шести человек и порысила в нашу сторону. Кисил тоже отобрал такое же количество всадников: всех троих присоединившихся к нам поморцев, меня и Деяна, которому быстро прицепили белый флажок к его копью.

Мы выехали навстречу мятежникам и встретились примерно посредине между изготовившихся к бою войск. Воины обеих групп с интересом стали рассматривать друг друга.

— Приветствую, достопочтенный, — насмешливо искривив губы, обратился к Кисилу один из подъехавших поморцев. — Я, Корнилий Рогоза, барон тер Мезен по праву крови и силы.

Я внимательно осмотрел вожака мятежников: мужчина низкого роста, но крепкого телосложения, густые длинные курчавые волосы русого цвета, обильно ниспадают на плечи из-под металлического круглого шлема, мелкие близко посаженные глаза смотрят зло и завистливо, широкое овальное лицо «украшают» картофелеобразный нос и толстые губы.

Вот он, племянник барона Никона тер Мезен, наглый и уверенный в себе. Доспех кожаный, с нашитыми металлическими пластинами, копье, прямой меч и круглый щит. Кстати, когда он назвал себя бароном, двое его сопровождающих досадливо поморщились. Кисил, после такого представления, закаменел лицом, но пока смолчал.

— Со мной прибыли капитан дружины Мезена, баронет Яков Пинеж, — продолжил Рогоза. — Баронеты Иона Богай и Леонтий Башур, а также наблюдатели от нейтральных дворян баронства: баронеты Никандр Ляга и Евсей Онеж.

Эти последние как раз и были теми дворянами, которые скривились, когда Рогоза назвал себя бароном. Кисил Аристи в ответ представил своих сопровождающих.

— Проясните, как мне понимать этот ваш нейтральный статус? — Кисил обратился с вопросом к Ляге и Онежу. — По всем законам, я, как муж Беляны, являюсь законным наследником барона Никона тер Мезен. Хорошего ему посмертия, пусть вечно пирует он в кругу своих достойных предков.

Никандр Ляга и Евсей Онеж переглянулись, и отвечать решил Евсей.

— Мы, как и большая часть мезенских дворян, считаем, что поморами может командовать только сильный вождь. Это нужно и для процветания баронства, — смело глядя в глаза Кисилу, говорил Евсей. — Свитки, исписанные всякими законами, это не сила. Сила в крепкой деснице воина, в умении его управлять дружиной в бою.

— Для этих целей мы вместе ходили на Китовые острова бить тилинкитов, — усмехнулся Кисил. — Возвращать награбленное ими в ваших селениях добро и захваченных крестьян. Специально сделали это до моей с Беляной помолвки. Тогда я оказался хорош для вас. Что же изменилось сейчас? И второй вопрос, что с матерью моей супруги, баронессой Марфой Мезен?

Онеж растерянно заморгал и в смущении опустил взгляд, но, тем не менее, ответил:

— С баронессой все в порядке, она сейчас гостит в моем маноре и ей ничего не угрожает. Корнелия Рогозу мы бароном не признали, но принесем присягу тому из вас, кто выйдет победителем в этом сражении.

— Ваша позиция мне ясна и я ее принимаю, хоть и не считаю правильной, — спокойно ответил Кисил.

Смотри, как себя ведет. Я с уважением на него посмотрел. Вырос парень!

— Ты можешь принимать, что хочешь, у себя в Варнии, — перебил Кисила Корнилий. — Здесь ты никто и кроме смерти для себя и своих людей ничего не найдешь. Посмотри на войско, что стоит перед твоей жалкой дружиной. Если ты не глуп, то должен понимать, что у тебя нет шансов. Ты уже проиграл.

— Не знаю, зачем ты пришел на нашу землю варниец, но сделал ты это напрасно, — с угрозой продолжил вожак мятежников. — Но я готов дать шанс избежать смерти тебе и твоим людям. Предлагаю…

Я уже хотел вмешаться, чтобы поддержать Кисила, но оказалось, что тот и сам прекрасно справляется.

— А сейчас послушай меня, изменник, — теперь уже Кисил перебил помора. — Я даю тебе и твоим людям последний шанс: сложите оружие и я сохраню ваши жизни. Нет, — будет говорить оружие.

Рогоза неверяще впился своими маленькими глазками в Кисила Аристи, но через несколько секунд его лицо налилось дурной кровью и он прошипел:

— Так даже и лучше, я перебью вас всех! А Беляну возьму себе наложницей. Она ведь с тобой? Я зна-а-ю-ю…

Тут уже я не сдержался:

— Задницу своего оруженосца в наложницы возьми. Это единственное, что тебе подойдет.

Рогоза резко развернулся ко мне.

— Ты… ты… Готовьтесь к смерти! — рявкнул он.

Поморы развернули коней и галопом понеслись к своему войску. Мы тут же последовали их примеру. Ну, сейчас начнется…

Глава 6

Глава 6. Цветань, 527 круг Н.Э.

Наши стрелки и копейщики разошлись, освобождая для нас проход между «ежами», и мы устремились в него. Пролетая мимо карробаллисты, я крикнул Албериху, чтобы он возобновил стрельбу.

«ТшДАЦ!!!» — громыхнуло за спиной, и мы влетели в освобожденный проход. Копейщики сразу вернулись на свои позиции, образовав плотную стену. Мы остановились рядом с пластунами, которые уже изготовили фустибалы к бою. Благодаря тому, что я сидел в седле, мне хватало обзора и поверх голов моих стрелков и копейщиков прекрасно просматривалось поле боя.

Корнилий Рогоза не стал долго рассусоливать и уже начал активные действия. В нашу сторону, сокращая дистанцию для начала стрельбы, бежала толпа из двух сотен вражеских лучников. С удовольствием отметил, что Алберих не перенацелил стреломет на приближающихся застрельщиков. Нам гораздо полезней, если он проредит кавалеристов или хотя бы наемную пехоту.

«Дут… дут… трень… трень-трень… трень…», — заработали сначала наши арбалеты, а затем и луки. Арбалетчики, имея несколько более дальнобойные «машинки», чем луки, повели стрельбу с двухсот — двухсот сорока метров, вышибая еще только приближающихся лучников. Наши лучники поддержали своих товарищей метров со ста пятидесяти.

«Шш-ш-ш… тук-тук… шшш… тук», — а это пошла ответка от мятежников. Вражеские стрелы плотно, с шипением начали осыпать наших стрелков. Поморские стрелки сначала остановились на дистанции в сто пятьдесят метров, но потом, видя низкую эффективность своей стрельбы, сблизились до ста.

Однако, это им не очень помогло. Я, наблюдая за развернувшейся перестрелкой, которая стала приобретать все более ожесточенный характер, с радостью констатировал, что не зря потратил немаленькие ресурсы на оснащение своих стрелков.

Несмотря на густо сыпавшиеся на моих людей стрелы, урон они наносили слабый. Часть стрел, те которые летели по настильной траектории, принимали на себя щиты-павезы. Те стрелы, которые прилетали по навесной траектории, принимали на себя шлемы и доспехи из крепкой моржовой кожи.

Высокое качество и изготовления, и самого материала, а также удачная конструкция доспеха, позволили надежно защитить моих стрелков. Шлем дзунари-кабуто и ламинарный доспех в полной мере отвечал предъявляемым к ним требованиям. Стрелы мятежников или отлетали, попав в защиту моих стрелков, или бессильно впивались в толстую и крепкую, обработанную специальным составом, моржовую кожу, не в состоянии ее пробить.

К сожалению, совсем избежать потерь было нереально. Несколько человек получили стрелы в лицо и погибли. Но эти потери не шли ни в какое сравнение с потерями поморов. Вражеские лучники выбывали из боя один за другим. Часть из них, получив ранения, или брели в тыл своего войска, или лежали на земле, оглашая окрестности жалобными криками.

Но, в основном, вражеских стрелков выбивали насмерть. Трупы поморских лучников усеяли землю перед строем нашего войска и их количество постоянно увеличивалось. Глядя на работу моих стрелков, у меня возникла странная ассоциация. Арбалеты напомнили мне СВД*, редко, но точно минусуя цели, а луки работали как «калаши», подавляя врага частой, но менее точной, чем у арбалетов, стрельбой.

* — снайперская винтовка Драгунова.

В принципе, удивляться было нечему. Хорошо вооруженные и выученные в ходе многочасовых тренировок и регулярных соревнований, стрелки были лучше ополченцев. Пусть и более многочисленных, пусть и имеющих в своих рядах некоторую часть вчерашних охотников, знающих с какой стороны брать лук.

Наряду с лучшей подготовкой моих воинов, несопоставимое качество стрел и, тем более, доспехов, давало мне в этом аспекте боя весомое преимущество. Вскоре потери среди вражеских стрелков превысили определенный порог, и они побежали.

За время перестрелки карробаллиста сначала сосредоточилась на обстреле кавалерии. Многих конников подопечные Албериха не убили, но внесли среди вражеских кавалеристов смятение и те были вынуждены уйти за строй пехоты. После этого целями были выбраны отряды наемников, которые составляли центр пехотного построения мятежников.

И мы успели нанести им заметный урон! Несмотря на редкую стрельбу, каждое попадание уничтожало по два, а то и по три человека за раз. И ничего не могло спасти, ни щит, ни доспех. Враги насаживались на крупные дротики карробаллисты, как куски баранины на шампур. А уж какое психологическое воздействие было оказано на самую боеспособную часть вражеской пехоты!

Эх, если бы мне дали возможность подольше вести стрельбу. Но Корнилий Рогоза дураком не был… к сожалению. Вся масса пехоты поморов, ускоряясь с каждым пройденным шагом, двинулась в сторону нашего строя. Мне из седла было видно, как кавалерия поморов подгоняет сзади, уже перешедшую на бег, толпу ополченцев.

Как только вражеская пехота сдвинулась с места, Алберих увел карробаллисту вглубь строя, а стрелки начали безнаказанно расстреливать набегающих мятежников. Надо признаться, долго вести стрельбу не получилось, и Колояр увел свою роту за спину копейщикам.

Лучники, заняв позицию за копейщиками, тут же начали навесом вести обстрел наступающего врага, а метров за пятьдесят до подхода противника к нашему строю подключились фустибалы. Оставляя за собой легкий шлейф дыма, глиняные снаряды с горючей смесью, описав крутую дугу, рухнули на толпу поморской пехоты. Крики боли и ужаса покоробили даже меня, уже порядком очерствевшего душой на Этерре.

Резкая команда, и от копейщиков в сторону врага густо полетели плюмбаты. Арбалетчики, разделившись на два отряда, побежали на фланги. Как и было оговорено, они забрались на ближайшие к строю повозки и открыли стрельбу поверх голов наших наемников, отряды которых подпирали копейный строй с обоих флангов. Непрерывная стрельба из всех имеющихся видов оружия нанесла жестокие потери наступающей пехоте, но остановить ее не смогла.

Коротко рявкнул рог, и мои копейщики отошли за «ежи», слаженным движением сомкнули щиты и ощетинились копьями. Теперь перед нашей пехотой стоял еще и ряд легких деревянных заграждений, что должно помочь сдержать первый натиск поморов. Чувствуя близость схватки, Князь заволновался под седлом, заперебирал ногами, почти выполнив пиаффе*. Я с трудом его успокоил.

* — зрелищная рысь на одном месте с высоко поднятыми ногами. Ноги поднимаются диагонально и опускаются пружинящей рысью, при этом лошадь не сходит с места.

Подгоняемая сзади собственной кавалерией, стремясь побыстрее миновать простреливаемое пространство, вражеская пехота быстро добежала до наших позиций. Но это не Голливуд, где вооруженные воины могут со всех ног пробежать километр и, не запыхавшись, вступить в бой.

Поэтому до наших копейщиков толпа мятежников добежала хоть и быстро, но с «севшей дыхалкой». А «севшая дыхалка» — это общая слабость. Ни человек не может беспрерывно носиться как угорелый, ни конь не может долго идти галопом, ни с автомата нельзя стрелять без перерыва. Все это — киношные штампы, а в жизни все сложнее.

До нашей пехоты поморы дошли уже морально надломленными и разбились о строй, как волна о волнорез. Смять наш строй не вышло. Первая шеренга копейщиков все силы бросила на сдерживание. Вторая, с верхнего хвата, быстрыми смертоносными ударами разила мятежников, выводя из строя все больше противников.

И если первый навал, когда набегающие сзади поморские ополченцы толкали на наши копья впереди стоящих товарищей, заставил наших копейщиков и наемников напрячь все силы, чтобы удержать строй. То под непрерывным обстрелом этот навал стал стремительно сходить на нет.

Болты и стрелы, не встречая преград на плохо защищенных поморских ополченцах, смертоносной косой выкашивали мятежников. А зажигательные снаряды, разбивающиеся под ногами нападавших, или прямо на них, наносили не только жестокий урон, но и вселяли ужас в сердца поморов.

Видеть горящих заживо товарищей, каждую секунду ждать, что сам окажешься на его месте, и продолжать выполнять поставленную задачу, мало кто сможет. И точно не сможет вчерашний крестьянин, которого насильно выгнали в поле, умирать непонятно за что.

В это время кавалерия мятежников, под предводительством самого Корнилия Рогозы, обогнула сражающуюся пехоту по левому флангу и, под обстрелом стоящих на повозках арбалетчиков, устремилась к нам в тыл. Что они хотели? Ударить во фланг или тыл? Не знаю, но они обломались.

И фланги, и тыл у нас закрыты связанными между собой повозками и «ежами», а наша кавалерия стоит в готовности к контратаке. Они могли, конечно, разобрать заграждения и атаковать. Ну, как вариант. Но такого решения Рогоза не принял, и они, обойдя по периметру наше построение, снова ушли в тыл своей пехоте. Наши сделанные на скорую руку укрепления оказались для них неожиданностью.

А у пехоты, похоже, иссяк запал. Ошеломленные жестокими потерями, ополченцы отхлынули от нашего строя, и я тут же дал команду на движение вперед. Тут надо постараться уловить тот момент, когда необходимо бросить очередную гирьку на чашу весов. И я посчитал, что это — он и есть. Копейщики и наемники быстро миновали «ежи» и снова мгновенно собрали строй.

Сигнал рога и мои копейщики начали слаженно продавливать поморов. «Ху… ху… ху…», — медленно, делая шаг вперед с одновременным ударом копьем и строго держа строй, бойцы начали теснить мятежников.

Под слаженным давлением пехоты и непрерывным обстрелом, поморы продержались недолго и побежали. Я еле успел схватить за рукав Кисила, когда увидел, что он собирается дать команду нашей кавалерии на преследование и уничтожение бегущего противника.

— Что?! — оглянулся на меня разъяренный Кисил, вырывая руку из моего захвата.

— Отпусти их! — крикнул я и быстро продолжил, увидев как темнеют от бешенства глаза будущего барона. — Это твои люди, которые будут работать на тебя, растить хлеб и платить налоги! Чем больше их убьешь, тем больше себе навредишь!

— Господин, еще ничего не закончилось, — вмешался Деян. — У врага цела вся кавалерия.

Кисил Аристи с трудом взял себя в руки, но согласно кивнул мне головой и дал команду выводить кавалерию из лагеря, копейщикам остановить наступление.

— Ронгар! — крикнул Кисил командиру наемников. — Твои, вместе со стрелками и пластунами, остаются в лагере. Ты — старший! Колояр, Гор, Ронгар, за безопасность моей супруги и сохранность лагеря отвечаете головой!

— Вон они! — Деян указал на выстраивающуюся напротив нас вражескую кавалерию.

Те пропустили убегающих ополченцев, даже не попытавшись их остановить. Вражеские кавалеристы не испугались и попробовали толи прикрыть свою убегающую пехоту, толи просто попытались переломить ход боя. Может им, по большому счету, и плевать на свою пехоту, я не знаю. Она у местных — вспомогательный род войск и с кавалерией не выдерживает никакого сравнения.

А кавалерия у противника пока цела и в полном порядке. И их всадников по-прежнему больше, чем у нас. Если верить полученным сведениям, то сто шестьдесят против ста тридцати пяти. Но ничего, у нас тоже свой козырь есть. Уже давно Беон тер Аристи присмотрел у меня и моих кавалеристов приспособление из кожаных ремешков — ток. Благодаря ему, можно не только без усилий транспортировать копье, но и наносить копейный удар всем весом всадника вместе с лошадью.

И он даже ослаблялся, методом подбора крепости ремней так, чтобы и мощный удар был нанесен, и вовремя ремень лопнул, дабы избежать нанесения травмы себе или своей же лошади. Теперь в Аристи вся кавалерия оснащалась такой ременной конструкцией.

Кисил выстроил конницу клином, как заранее обговаривали. Впереди мои кирасиры, как «наконечник копья». У них еще и седла специальные — высокие, с небольшой спинкой. Таких из седла выбить — еще умудриться надо. А ваш покорный слуга — на острие этого самого «копья».

За ними — дружинники, среди которых занял позицию Кисил, а уже следом — мои уланы. Они, по задумке, должны вступать в бой, когда строй противника уже разорван или при преследовании убегающего врага.

— Прямо, шагом! Марш! — скомандовал Кисил Аристи.

— Пошли, дружище, — наклонившись, шепнул я Князю и легко тронул его пятками.

Конь всхрапнул, мотнул головой и двинулся вперед. Наша объединенная дружина медленно, сохраняя строй, тронулась в сторону поморской конницы. Те незамедлительно выступили нам навстречу.

— Рысью! Ма-а-арш! — снова скомандовал Кисил.

Отряд ускорился, а гул от топота копыт заглушил остальные звуки. Мы начали стремительно сближаться с мятежниками.

— Куц галопом*! Ма-а-арш! — заорал Кисил.

* — всадники соразмеряют темп аллюра своей лошади с лошадью направляющего, не позволяя своей лошади выноситься вперед или отставать.

Опустив копье, я пустил Князя в галоп. Даже не оборачиваясь, я знал, что весь наш отряд, как один, повторил мои действия. Выбрав противника для стычки, из массы несущейся навстречу кавалерийской лавы, я прикрылся щитом-тарчем и сосредоточился на предстоящем столкновении.

Зажав копье под мышкой и безобразно раззявив в крике рот, со мной стремительно сближался выбранный мной как цель поморец. Мне бы сейчас выбрать уязвимую точку, но, к сожалению, в седле я до сих пор сражался гораздо хуже, чем на своих двоих.

Я просто направил копье в силуэт противника и собрался перед ударом. Бба-а-ам!!! Копье помора скользнуло по тарчу, а мое, также попав мятежнику в щит, пробило и его и противника. Щелкнули ремни тока, освобождая мое копье, и прошитый насквозь помор вылетел из седла.

Я же в седле удержался, но вовсе не от того, что более лучший кавалерист, чем противник. Высокое седло, чуть более длинное копье, ток и удобный металлический щит. Вот мои козыри в кавалерийской сшибке.

«Бр-рр-руумм!!!» — с грохотом сшиблись два конных отряда. Но мне смотреть по сторонам было некогда, я старался не потерять скорость, так как был остриемнашего клина. Потеряв копье, я наклонился за притороченным к седлу клевцом, но тут же пришлось снова закрываться тарчем. Скачущие за первой шеренгой поморы моментально вступали в бой с нашими, прорвавшими их строй, бойцами.

Я только и успевал парировать удары, посыпавшиеся на меня со всех сторон. Вертелся, как уж на сковородке. Князь — просто красавец! Перед тем, как мы завязли в глубине вражеского строя, он успел сбить грудью лошадь помора вместе с всадником (!!!), а сейчас бил копытами и кусал всех, до кого мог дотянуться. Дружище! Да я тебе всех поморских кобылок приведу после боя, на выбор! Лучший овес! Лучшие девочки! И конюхов пригоню десяток, чтобы за тобой ухаживали, скребками и гребнями тебя ублажали!

Нам совсем чуть-чуть не хватило натиска, чтобы насквозь прошить дружину поморов. Первым ударом мы вынесли из седел всю первую шеренгу мятежников. Но затем «клин» потерял скорость, оба отряда смешались и сейчас пошла настоящая «собачья свалка».

Я ничего не видел, кроме сыпавшихся на меня ударов, и ничего не слышал, кроме грохота боя, фоном заглушивших все остальные звуки. Часть ударов принимал на тарч, часть — блокировал клевцом, благо он у меня полностью металлический. Но часть ударов я парировать не успевал и их принимал мой доспех. Слишком много вокруг врагов!

Доспех пока удары держал, но было очень больно. Фантастически надежный, по местным меркам, металл доспеха, высококачественный поддоспешник, все это не могло до конца самортизировать пропущенные мной удары. Я надеялся только на то, чтобы мне не сломали кости и, скрепя зубами, терпел боль.

Но вот слева и справа меня начали догонять аристийцы. В яростной рубке они оттесняли поморов, оставив врага только прямо передо мной. Конный воин с топором и пеший с мечом работали против меня, остальных взяли на себя мои соратники.

Вот теперь я мог не только защищаться. Я было, уже обрадовался, подавая Князя вперед, чтобы минусовать одного из противников, как пеший помор нанес мощный ударом мечом по шее моего коня!

Князь коротко, как-то по-детски, вскрикнул и стал заваливаться на левый бок. Сука!!! Я мигом вытащил ноги из стремян и, не выпуская щит и клевец из рук, спрыгнул на землю. Тут же пришлось отражать тарчем рубящий удар пешего мятежника.

Отведя щитом меч помора, я обрушил мощный боковой удар на левое колено мятежника. Громкий болезненный крик, переходящий в вой, стал мне наградой. Помор, нелепо взмахнув руками, завалился на спину. Я перехватил оружие со стороны молота, шагнул к нему и вбил клевец в его скуловую кость. Тут же вздернув оружие, парировал удар конного помора.

На!!! Поставив блок на рукоять топора, я вторым движением обрушил свой клевец на колено кавалериста. С криком боли он склонился к седлу, а я, не раздумывая ни секунды, вбил клевец ему в висок. Прямо сквозь бармицу! Мятежник молча вывалился из седла и рухнул на землю.

Быстро обернувшись на поверженного ранее пехотинца, увидел, что он уже не представляет опасности. Лицо под левым глазом мятежника смялось, обнажив мелкие костные обломки. Глаз выпал из глазницы и повис на лицевом нерве. Но помор был еще жив. Он тихо хрипел и скреб руками землю.

Я метнулся к Князю, но сразу увидел, что все кончено. Мой друг отходил. Конь лежал в огромной луже крови и уже не кричал, да уже и не шевелился. Огромная рубленая рана вскрыла артерии на его шее и жизнь его покинула вместе с кровью за считанные минуты. Я увидел только, как по ногам Князя пробежала мелкая судорога и он окончательно затих.

Ярость и бешенство накрыли меня с головой, в висках тяжело стучала кровь. Я быстро осмотрелся. Вокруг по-прежнему шла битва, все поле было усеяно трупами и оружием. Попытался поймать лошадь убитого мной кавалериста, но она убежала, чуть не лягнув меня задними ногами.

Я вернулся к уроду, который убил моего друга, он еще был жив. Я коротким ударом клевца проломил ему лобную кость и ринулся в гущу сражения. Все мое естество просило крови мятежников. На меня вылетел поморский всадник, я бросился к нему навстречу и, прикрывшись щитом, нанес мощный удар клевцом. Помор ловко прикрылся щитом, приняв удар клевца на него.

Пробойник клевца проломил щит и застрял в нем. Рукоять вылетела из моей руки и мятежник пронесся мимо, унося мое оружие. Дурень! Надо было темляк на запястье намотать! Хотя… Если бы намотал, как вариант, мог бы сейчас волочиться за скачущим помором.

Копье потеряно при первом ударе, шашка придавлена телом Князя, клевец унес вражеский кавалерист в своем щите. Короткий меч на поясе! Я уже схватился за шершавую рукоять вакидзаси, как увидел в шаге от себя кем-то брошенное пехотное копье.

Рассказываю я об этом долго, но все эти мысли пронеслись у меня в голове в одну — две секунды. Я сбросил щит, схватил копье, и с каким-то животным ревом заорал:

— Дрруг!!! Этих мразей я посвящаю тебе! У Прредков они будут служить тебе конюхами! Рра-а-арр!!!

Я ринулся в гущу боя, тут же мощным ударом копья сняв с седла первого «конюха». Вторым передо мной выскочил спешенный дружинник с копьем. Мгновенно выполнив ударный батман, я вонзил острие своего копья прямо ему в горло.

Тело второго «конюха» еще только заваливалось вперед, а я уже проскользнул мимо, ища нового врага. Разум отключился и тело работало само, на рефлексах. Пехота врага уже сбежала, и я метался между рубящими друг друга кавалеристами. Сбивал с лошади, колол прямо в седле. Убивал врагов, не считая.

Через некоторое время пришел в себя от того, что некого стало убивать. Поморы сражались стойко, но, когда до места сражения добрались наши копейщики, они не выдержали и, развернув коней, рванули в сторону баронского замка. Наши погнались за ними, а я остался на месте сражения.

Со мной остался Матей с парой кирасир. Они поймали мне коня, но я пошел сначала за своим оружием. Надо было подобрать тарч, копье, шашку, ведь клинок такого качества на Этерре не найти. Да и клевец мне лучше найти свой, привык я к нему. Естественно, Матей с ребятами мне помогли.

После «сносящего крышу» всплеска адреналина, у меня начался «отходняк». Тело ослабело, руки и ноги подрагивали, хотелось лечь где-нибудь, и чтобы никто ко мне не лез. Скакать и добивать врага не хотелось, мы все равно победили, без вариантов.

Вон, пусть Кисил их добивает, авторитет зарабатывает. На то, что часть популярности пройдет мимо меня, именно сейчас было плевать. Смерть Князя ощутимо ударила по психике, постепенно вгоняя в депрессию. Даже не ожидал, что так тяжело восприму потерю. Вроде не человек, но как в сердце ножом ударили.

Пока искал и собирал свое оружие, обратил внимание, что часть бойцов, оставленных на охрану нашего лагеря, уже начали сбор трофеев. Ну и правильно, большую часть бойцов в охране оставили, обеспечив безопасность Беляны и лагеря. А небольшую группу самых «прошаренных» отправили мародерствовать. Собирать-то все равно придется. Зачем время терять? Вяло забрался на коня, и мы потрусили в сторону замка Мезен.

Думал, что кроме все более усиливающейся депрессии, никаких эмоций сегодня испытывать не буду. Но нет, таки смогли удивить. Оторвавшихся от преследователей поморских кавалеристов, которые хотели укрыться в замке, перехватили перед въездными воротами и пленили отряды нейтральных дворян.

Также отловили часть бегущих и старающихся схорониться в лесах ополченцев и остатки наемников. Преодолевая мрачное настроение, проверил своих людей. Потери были приемлемыми, если можно так говорить. Понимаю, что для отдельной семьи, жизнь даже одного человека бесценна, а смерть — это невосполнимая утрата и страшная трагедия. И как человек, я с этим полностью согласен, но как командир — обязан руководствоваться другими принципами.

К счастью, командиры моих подразделений остались живы, больше всего потерь понесли отряды наемников. Меня еще хватило на обход раненых и на короткую речь перед остальными подчиненными мне бойцами. Похвалил их, пообещал долю в трофеях, затем перепоручил командование Стоку и ушел в замок к Кисилу.

Машинально отметил, что Сток отправил со мной двух сопровождающих из состава кирасир. Дальше до позднего вечера для меня все проходило фоном. Отправка отряда за Беляной, поручение стрелкам и наемникам, которые ее охраняли в лагере, по сбору трофеев, снятию шкур и заготовки мяса с убитых лошадей.

Принятие Кисилом присяги мезенских дворян, казнь дворян мятежных (Корнилий Рогоза и капитан баронской дружины наказания избежали, погибнув во время боя). Помилование и отправка по деревням пленных поморских ополченцев, перенаем пленённых наемников. Отправка отряда за мамой Беляны, Марфой Мезен.

Охрану замка взяли на себя дружинники Кисила, а капитаном своей дружины Кисил, ожидаемо, назначил Деяна. Мои же бойцы стали ставить полевой лагерь невдалеке от стен замка.

Я во всем этом активно не участвовал, оставаясь обычным зрителем. Неидеальное поведение для командира, но в данном случае я мог позволить себе порефлексировать. Актуальные вопросы я решил, помощники у меня есть, вот и пусть работают. Могу себе позволить. Да и я, как бы то ни было, не Железный Феликс. Помните этот советский анекдот?

Свершилась революция и Феликс Эдмундович полез на крышу Кремля снимать орлов и устанавливать звезды. Все сделал, а слезть не может. Не получается. Вождь пролетариата вышел на красную площадь, увидел Дзержинского и кричит ему:

— Феикс Эдмундович, что вы там деаете?

— Слезть не могу, Владимир Ильич!

— Не пееживайте… сейчас поможем! — и поворачивается к рабочим. — Несите бьезент. Ястягивайте!

Рабочие растянули брезент.

— Пъыгайте, Феикс Эдмундович! — кричит Ленин Дзержинскому.

Дзержинский собрался с духом и прыгнул.

— Убиайте бъезент! — скомандовал Ленин.

Шлеп!!! Дзержинского размазало по мостовой Красной площади.

— О! Епёшка! — удивился Ленин. — А говоили: Жеезный Феикс… Жеезный Феикс…

А я тоже не железный и гибель Князя настроение мне изрядно испортила. Поздно вечером Кисил тер Мезен организовал пир, посвященный вступлению в наследство. На него были приглашены местные дворяне, ну и я, конечно. Простых воинов он собирать не стал, что меня немало удивило, зная чей он сын, и как бы в этом случае себя вел Беон тер Аристи.

Ну да Предки ему в судьи. Теперь это его баронство. Сейчас он здесь Царь, Бог и воинский начальник. Однако, здесь есть я, а значит о моих бойцах есть кому позаботиться. Пришлось еще раз «вынырнуть» из роли наблюдателя. Решил с Кисилом вопрос о выделении дружине некоторого количества алкоголя.

Молодой барон энтузиазмом не воспылал, но неожиданно меня поддержала Беляна. Спасибо девочке! Алкоголя в замковом погребе было хоть залейся, и Кисил приказал выкатить бочки с вином и пивом для нашей дружины.

Я вызвал Стока и проинструктировал его, чтобы организовали охрану лагеря трезвыми бойцами, но оставили им вина, чтобы они могли помянуть погибших товарищей и отпраздновать победу, когда их сменят на следующий день. Также «озадачил» Стока подготовкой списков на награждение за битвы с тилинкитами и поморами. Само награждение буду проводить после прибытия в манор и подготовки наград.

Стали созывать на пир. Я, в приказном порядке, отправил свое сопровождение отдыхать в лагерь, переоделся в выделенной мне комнате, заменив доспехи на обычную одежду, и пошел на «мероприятие». На пиру собралось человек пятьдесят, может чуть больше.

Это и владельцы маноров с сыновьями, и безземельные дворяне, служившие в баронской дружине и не примкнувшие к мятежу. Молодого барона охранял десяток его воинов во главе с Деяном. Кстати, Деяну Кисил обещал дворянство, но сегодня принимать его в благородное сословие не стал. Наверное, не до того было, но это теперь уже их дело.

— Не мало дружинников в зале? — я тихо поинтересовался у Кисила.

За главным столом сидел Кисил, Беляна (единственная женщина в зале, кроме разносящих еду и напитки служанок) и я. Остальные сидели за двумя длинными столами, приставленными к нашему буквой «П». Шестеро дружинников стояли за нашей спиной, а четверо — у входа в зал.

— Достаточно, — гордо ответил молодой барон.

Я только безразлично пожал плечами. Кисил тер Мезен встал из-за стола и произнес краткую речь. Пообещал раздачу слонов и карманных аквариумов… эээ… распределение земель мятежных дворян, экономические послабления, целование в десны… опять не то… крепкую дружбу с аристийцами, процветание и бла… бла… бла…

По окончании речи довольные дворяне заколотили пустыми кружками об стол. Я зевнул, прикрывшись ладонью, и налил себе вина. Потом выступила Беляна, пообещав, что заслуги присутствующих перед ее семьей не будут забыты… многолетние традиции… мезенцы и немножко аристийцы — молодцы, а остальные фуфлыжники… и бла… бла… бла… Здесь слушатели еще и ногами затопали.

А потом все начали бухать! Как не в себя! Я сначала с удивлением таращился на это «благородное собрание», а потом махнул рукой и тоже стал наливаться вином. Уже через час — полтора в зале стали возникать стихийные ссоры, пьяные поморы ожесточенно мерялись своими пипирками. Вспоминали старые обиды, не правильно, по их мнению, поделенные между их маноров овражки и холмики и т. п.

А вскоре дошло до мордобоя. Дворяне, не принимающие в драке участие, орали, подбадривая кулачных бойцов, служанки визжали. Деян тут же нарисовался перед молодым бароном, ожидая команду утихомирить буянов. Но Беляна положила ладонь на руку мужа и попросила не мешать дворянам веселиться.

Мол, мы народ такой, это у нас в порядке вещей, и ей хотелось бы, чтобы традиции старины не рушились. По крайней мере, так резко. Вообще, на мой взгляд, поморы повадками больше простолюдинов, чем дворян напоминают. Простые, как мычание, и прямые, как копье. Понравилось, что за оружие баронеты не хватались, а «заряжали» друг другу голыми кулаками.

Я пил и внимательно слушал разговоры нажравшихся мезенцев. А что еще делать? Общаться не было настроения. Так… отвечал односложно на реплики Кисила и Беляны. А слышал я практически все, что говорили в зале. Слух и зрение на Этерре были у меня исключительно острыми. Подозреваю, что это не только молодость, скорее биофаги постарались. Спасибо, Мирослав Александрович, за укольчик.

На беду местных, задирать друг друга некоторым из них наскучило, и я услышал, как один из мезенцев начинает потешаться надо мной. И сидящие вокруг него товарищи его активно поддерживают. Откуда-то прознали, что настроение у меня подавленное из-за потери боевого коня.

И началось: настоящий мужчина и воин так себя вести не будет… чуть не плачет из-за какой-то клячи… рожа покореженная, видать постоянно по ней получает… да и вообще, жалкие аристийцы — это вам не гордые сыны Помории.

Ну нормально, как раз под настроение. Я встал и пошел к веселящейся компании. Меня слегка качнуло, тоже выпил уже немало. За столом, напротив главного говоруна, место как раз было не занято, и я тут же опустился на свободный стул, оборвав веселую беседу.

— Продолжай, — кивнул я сидящему напротив говоруну.

Тот переглянулся со своими товарищами и оскалился в издевательской ухмылке.

— Тебя не учили вежливости? — сделал удивленное лицо сидящий напротив мезенец. — Тебя никто к нашему столу не приглашал. Иди, откуда пришел.

— Я как раз учитель вежливости, — ответил я слегка заплетающимся языком. — Сейчас помогу разучить первый урок.

Быстро выстрелив вперед правой рукой, я ухватил мезенца за волосы и сильно толкнул его от себя. Мезенец ожидаемо ухватился руками за стол и, напрягшись изо всех сил, надавил на мою руку, пытаясь не свалиться со стула.

В ту же секунду я, неожиданно для помора, рванул его волосы на себя и со всей дури впечатал его мордой в стол. Его усилия плюс мои усилия, — результат на лицо, аха-ха-ха! Мезенец, как резиновый мячик, сначала отдернулся от стола, но тут же глаза его остекленели, он обмяк и как желе стек со стула под стол.

— Аа-а-аа! Бей его-о-о!!! — кинулись на меня его дружки.

Перехватил тянущуюся ко мне слева руку и, выполнив рычаг наружу, уложил первого помора на пол. Второго, подскочившего справа, спокойно обрушил подсечкой. Третьего, налетевшего и чуть не сбившего меня с ног, я принял на бедро и смачно припечатал его об многострадальные полы зала.

Однако, проведя бросок через бедро, я сам еле удержался на ногах. Большое количество алкоголя слишком сильно сказалось на координации. Я решил, что ну его на фиг эти приемы. И пошла потеха! Поморы — мужики, конечно, крепкие, но не с тем связались. Они наскакивали на меня как собаки на медведя. С возбужденным гвалтом они молотили меня своими кулаками, но я только покачивался.

Ни про какие блоки и уклонения и речи быть не могло. Во-первых, этих засранцев было много. Во-вторых, я, как и мои соперники, реально набухался. Каждый мой удар выбивал одного из оппонентов из кучи-малы, которая вокруг меня образовалась. Меня же поморы отхреначить не могли, как не старались.

Один раз чуть не завалили, когда на обоих руках повисли целые грозди местных, а самый здоровый из них стал с радостным гиканьем и уханьем вбивать в меня свои кулаки. Однако им и тут не обломилось, я смог высвободить одну руку и так зарядить ему под ухо, что он сразу мирно лег на пол и затих.

Потом раскидал всех, как мастифф пекинесов… потом не помню… потом помню, как со стулом в руке гоняю поморов по залу… потом, вроде, с ними же сидели в обнимку и пели какую-то дурацкую песню… откуда я слова знаю?

Потом опять пили… помню ошарашенное лицо Кисила и очень довольное лицо Беляны за центральным столом… потом помню, я уже никакой, а Беляна отправляет одну из служанок довести меня до моей комнаты.

Служанка, румяная светленькая девушка, поднырнула мне под руку и повела меня из зала. Красивая… Я про служанку. И фигурка какая классная! Рука «случайно» опустилось на бедро блондинки, ух-х! Меня как кипятком окатило.

Вся кровь из организма перетекла вниз. Девушка, увидев встопорщившиеся железнодорожным костылем штаны, стрельнула в меня смешливыми синими глазищами и захихикала.

В каком-то длинном коридоре к нам пристал… не знаю кто. Он хотел, чтобы с ним ушла моя провожатая. Ни сил, ни желания спорить у меня не было. Я зарядил ему в «солнышко» и он опал, как озимые.

Пока мы зигзагами шли по этому бесконечному коридору, он так и стоял на четвереньках. Чтоб к нему, поганцу, Боря Моисеев пристроился! Будет знать, как мешать моему романтическому настрою!

Наконец мы дошли. Девушка завела меня в комнату и, сделав невинное личико, доложила, что указание баронессы выполнено, и спросила, может ли она быть свободна. Ага, щаззз!

Я задвинул на двери засов и со зловещей улыбкой обернулся к пойманной в ловушку девушке. Ага, напугал! Она, неожиданно для меня, шагнула навстречу и крепко обняв, впилась мне в губы страстным поцелуем. Эмм… это кто тут кого поймал?

Глава 7

Глава 7. Изок, 527 круг Н.Э.

Проснувшись утром, я аккуратно выскользнул из объятий девушки, проводившей меня несколько дней назад в выделенную мне комнату. Пора было заняться делами. После той, очень понравившейся мне ночи, я эгоистично захватил ее в «плен» и больше не отпускал от себя.

Надо сказать, что она совсем не была против, а, чтобы это не стало для нее проблемой, я легко решил этот вопрос с хозяевами замка. Думаю, для меня они готовы были сделать и большее, но я не наглел.

После нескольких дней пира я решил, что пора возвращаться. Дома полно дел и мое присутствие в Оряхово более чем желательно. Поэтому, прямо с утра провел насыщенную тренировку, изгоняя из себя лень (а с остатками алкоголя давно справились биофаги), и пошел к Кисилу, чтобы сообщить о своем возвращении домой.

Кисил тер Аристи тоже уже не спал, а, закопавшись в свитки, работал в кабинете со своим кастеляном. Ну да, делу — время, потехе — час. Несмотря на занятость, Кисил тер Мезен тут же меня принял.

— Доброе утро, — поздоровался я, плюхнувшись на свободный стул.

Кисил с улыбкой кивнул головой, а кастелян состряпал постное осуждающее лицо и молча поклонился. Как не помор, право слово! Я поморов за эти дни достаточно хорошо узнал, и эта постная морда на местных буянов и драчунов не очень похожа.

— Весь в заботах? — я сочувственно посмотрел на новоиспеченного барона.

— А куда деваться? — выдавил из себя кислую улыбку Кисил. — Всю казну растратили.

Барон укоряюще посмотрел на кастеляна, на что тот оскорбленно поджал губы. За моей спиной скрипнула дверь, и тут же раздалось холодящее душу, низкое утробное рычание. Мои волосы встали дыбом, а «колокольчики» от страха, втянулись чуть ли не до подбородка. Рука метнулась к вакидзаси, с которым я никогда не расставался.

— Лана, свои, — оттуда же, из-за спины, раздался голос Беляны.

— Аха-ха! — бессовестно заржал Кисил. — Видел бы ты сейчас свое лицо!

Хм, ну, не знаю. Вон, кастеляну тоже не смешно. Он поджал ноги под стул, положил руки на колени и, затаив дыхание, застыл в такой позе. Не выпуская из руки меч, который я уже успел на пару сантиметров вытащить из ножен, я медленно обернулся.

В дверях стояла баронесса, а рядом с ее ногой, угрожающе оскалившись и демонстрируя немалые клыки, стоял прекрасный зверь. Явный хищник, похожий на представителя семейства кошачьих, что-то среднее между леопардом и рысью.

Самка. Почему-то это сразу понятно, даже если не видно первичных половых признаков. «Девочки» изящнее и грациознее, что ли. Крупная кошка, примерно около шестидесяти сантиметров в холке. С серым, почти пепельным окрасом. Длинный хвост, как у леопарда, но уши — рысиные, украшены черными кисточками шерсти. Глаза янтарного цвета с круглыми зрачками. Хищница слегка припала на передние лапы в готовности броситься на меня.

— Какая красавица! — искренне восхитился я, убирая руку от вакидзаси. — Кто это?! Я никогда не видел такого зверя… Ой, извините, Ваша милость, я не поздоровался.

— Доброе утро! — я медленно встал, чтобы не провоцировать зверя и поклонился баронессе.

— Доброе утро, — улыбнулась Беляна. — А здесь такие звери и не водятся. Это миун, они обитают в лесах Расении и Бореи, да и там их не очень много. Еще дедушка купил несколько особей у расенов. Ее зовут Лана.

— Взрослую особь не приручить, — воодушевленно продолжила рассказ баронесса, видно, что эта тема ей нравится. — Слишком миуны свободолюбивы. Они слушаются только главу своей «семьи», а у миунов это самка.

Пока Беляна Мезен меня просвещала, миун медленно подошла ко мне и аккуратно обнюхала. Я застыл, стараясь резким движением не спровоцировать грациозную хищницу.

— Но можно привязать к себе котенка, если начать воспитывать его с самого маленького возраста, — разъяснила Беляна и тут же поинтересовалась. — Если хочешь, мы можем подарить тебе пару разнополых котят, когда Лана родит?

Неожиданное предложение застало меня врасплох. После гибели Князя мне совершенно не хотелось привязываться к кому-либо еще. По крайней мере, пока. Однако, немного подумав, ответил:

— Спасибо за щедрое предложение, Ваша милость. Разрешите воспользоваться Вашим предложением позже? Сейчас я просто не готов к такому подарку.

— Ну, так и окотиться Лане придет пора только к концу лета, — махнула рукой Беляна. — Обычно приплод у миуна от двух до четырех котят. Но какого пола будут детеныши, мы знать не можем.

— Тогда буду благодарен такому подарку, — я решил принять предложение.

— А по какому поводу вы собрались? — заинтересовалась баронесса.

— Мне пора уезжать, — честно ответил я ей. — Слишком много дел в маноре, которые требуют моего присутствия.

— Да я тут жалуюсь, — влез в разговор Кисил. — Что казна у нас пуста. Успел Рогоза растранжирить почти все деньги. Зараза! Была бы возможность, я бы его оживил и еще раз убил.

— Ничего, глаза боятся — руки делают, — успокоил я Кисила. — Список товаров, который я готов купить по хорошей цене, у вас есть. Организуйте поставки, как мы обговаривали, и положение понемногу начнет выправляться.

— Найди Деяна и возвращайся сюда вместе с ним, — Кисил отдал указание своему кастеляну.

— Слушаюсь, Ваша милость, — кастелян медленно встал, поклонился.

— И еще пусть Стока позовет, — попросил я.

Кисил утвердительно кивнул, и кастелян, прижимаясь к стене, обошёл миуна и вышел из кабинета. Оставшись втроем, мы славно, по-дружески пообщались, без всех этих «ваших милостей» и «достопочтенных». А когда вернулся кастелян со Стоком и новым начальником баронской дружины Мезена, Беляна, забрав своего миуна, ушла гулять, а мы согласовали все вопросы, связанные с моим убытием.

Этот день ушел на подготовку к маршу, как моих бойцов, так и принадлежащих Кисилу тер Мезен кочей. Они должны обеспечить переправу моей дружины через Варну.

Вечером, на прощальном пиру, я не усердствовал. Да и сам пир прошел в относительно спокойной обстановке. Видимо, поморы полностью выполнили план по мордобою за эти дни и просто чревоугодничали.

Зато ночью я полностью отдался страсти, получая и даря удовольствие поморской девушке, что так удачно попалась мне в лапы в первый же день нахождения в замке. Ранним утром я оставил ей серебра в подарок, так как ничего более подходящего под рукой не было, и увел свою дружину на запад.

Несмотря на груженые многочисленными трофеями повозки, марш получился стремительным. Постоянные тренировки не прошли даром. Очень радовали взятые трофеи. Война должна кормить дружину, а не приносить убытки, а дружина у меня слишком большая для баронета. Еще и поэтому моя дружина на Севере в каждой бочке затычка.

Мезенские кочи ждали в условленном месте, и мы быстро переправились через Варну. Опыт, приобретенный на переправе, когда мы шли в Мезен, не прошел зря. Не снижая темпа, мы без приключений добрались до Аристи и встали на стоянку на старом месте, перед баронским замком.

Здесь уже многое сделано, а я не склонен тупо мучить своих бойцов. Во всем должна быть целесообразность. Они и так без дела сидеть не будут, в плановом порядке проводя работы по улучшению лагеря. Но трудиться можно по-разному.

Даже в моральном плане разница колоссальна, когда ты делаешь нужную или совершенно бессмысленную работу. Наверное, все с таким сталкивались, а уж кто служил, так это точно.

Оставив на Стока обустройство лагеря, организацию службы и увольнений в город, а также реализацию предназначенных на продажу трофеев, я уже было собрался отправляться с докладом в замок, как из него показалась многочисленная процессия. Барон со своей свитой!

Пришлось быстро строить дружину. Пока строились по подразделениям, кратко доложил Беону тер Аристи о походе, а тут и бойцы построились. Да… сразу после марша мои воины внешним видом не блистали.

Но, несмотря на усталость, грязь, износ имущества и посеченные в бою щиты и доспехи, бойцы смотрелись мощно. Спокойный и уверенный взгляд, тренированные атлетичные фигуры. Они у меня не в одной заварушке уже побывали. Сразу ощущалось, что это не мужичье сиволапое, и не паркетные шаркуны, а настоящие псы войны. Барон открыто, с удовольствием рассматривал мою дружину.

— Приветствую вас, храбрые воины Аристи! — зычно прокричал барон.

Трехсекундный вдох усталого строя… и громовое:

— Арристи!!!!

Изрядно постаревший барон еще больше выпрямил спину и как-то по-мальчишески блеснул глазами:

— Дружинники! Сегодня вечером для всех выставляю выпивку! Отпразднуем победу!

…Брррумм… брррумм… брррумм… Даже после такого извещения, мои бойцы не скатились в бессвязные выкрики, а слаженно ударили оружием в щиты. Приятно было наблюдать очень задумчивые лица дворян, сопровождающих нашего барона.

Довольное лицо я заметил только у самого барона и Доналла Кедрика. Ну что же, смотрите, задумчивые вы мои. Будете замышлять что-то против меня, можете увидеть вот этих самых ребят у себя в маноре.

— Сержио, едем со мной, — позвал меня Беон тер Аристи. — Баронесса хотела тебя видеть.

Дав Стоку дополнительные указания по подготовке к пиру, я убыл в замок вслед за сюзереном. Заехав в замок, свита «рассосалась» по своим делам, а я вслед за бароном прошел к его супруге. Там пришлось подробно, «в цветах и красках», описать мезенский поход. Я и не стеснялся, хе-хе.

Погода была хорошая, и сооруженные из подручных средств столы и лавки поставили рядом с лагерем. Где столов и лавок не хватило, стелили грубое некрашеное полотно вместо скатерти прямо на траву.

Слуги милорда прикатили бочки с выпивкой и заставили столы простой, но обильной пищей. Лишь за дворянским столом разнообразие блюд было побольше. Ну и сервировка, конечно.

Вечером барон усадил за столы и дворян, и рядовых дружинников. Получилось очень большое застолье, но, наверное, оно того стоило. В этом я с сюзереном согласен и стараюсь брать с него пример. Успел проконтролировать, чтобы отложили еду и выпивку на завтра для тех, кто сегодня назначен в охрану лагеря, как начался пир.

Я сидел рядом с бароном и баронессой, а рядом со мной примостился Кедрик. За дворянским столом мужчин разбавляли их жены и дочери, те, кому в этот день повезло оказаться в замке или городе.

Среди обычных воинов мелькали замковые служанки, те, что посмелее. Мои бойцы сразу стали центром внимания. Всем было интересно послушать о прошедшем походе, и благородным, и простым дружинникам. А рассказать было что.

Меня за столом особо расспросами не мучили, с моим-то имиджем отморозка. А барону и баронессе я уже все рассказывал. Поэтому дворяне подтянули за стол Стока, вот он «сказителем» и выступал, а я спокойно чревоугодничал.

Хотя, нет, ненадолго я расслабился. Снова на старую тему завел разговор Доналл. У него три дочки незамужние остались и две из них уже были невестами по местным меркам. Эдне было пятнадцать, а Синни — четырнадцать кругов. Только Нелу, которой было десять, не мучили пока вопросами замужества.

Предки! Ну, какой пока с меня муж?! С большим трудом получилось в очередной раз отказать, не обидев товарища. Но оказалось, что разговор еще не окончен.

— Ларош, — уставился на меня из-под насупленных бровей Доналл. — Возьми моего сына Агро в пажи! Ему уже исполнилось двенадцать кругов, пора постигать настоящие мужские премудрости.

Блиин… Да что ж это такое! Вот зачем мне лишняя ответственность? А вдруг я пацана не уберегу, и с ним что-то случится?! С моей-то жизнью?! Черт! Черт!! Черт!!! Я мог бы, конечно, попенять, что сам по возрасту не слишком далеко ушел от его сына. И, если судить только по возрасту, должен быть оруженосцем.

На Этерре дворяне отдавали своих детей друг другу для воспитания и обучения. В пажи отдавали, обычно, когда мальчику исполнялось десять — двенадцать кругов. Паж везде сопровождал своего господина, следил за его лошадью, вооружением и имуществом, выполнял различные поручения. Когда пажу исполнялось четырнадцать кругов, он переходил в категорию оруженосцев и уже мог участвовать в боевых действиях вместе со своим господином.

Служба оруженосцем длилась обычно до двадцати одного круга, после чего оруженосец считался полноценным благородным воином, заканчивал службу в качестве оруженосца и мог уже сам брать на воспитание и обучение молодых людей из дворянских семей. Глядя на Доналла, я видел, если и сейчас откажу, он по-настоящему обидится. Отказ станет реальным оскорблением и друзьями нам больше не быть.

— Эээ… кхм…, Доналл, для меня большая честь взять в воспитание и обучение парня из такого славного рода как твой, — наконец я решился ответить.

Доналл Кедрик тихо выдохнул, расслабив свои сжатые до побелевших костяшек кулачищи. Видно, этот разговор давался ему с еще большим трудом, чем мне. Но мне надо было расставить все точки над «Ё», чтобы потом не возникло недопонимания. Поэтому я продолжил начатую тему.

— Дружище, надеюсь, ты понимаешь, о чем просишь? Еще раз хочу повторить, что для меня большая честь то, что ты решил доверить своего сына мне. Обещаю, что буду относиться к нему, как к своему собственному. Но…

Доналл Кедрик снова напрягся, а я обратил внимание, что к нашему разговору прислушиваются и чета Аристи, и другие соседи за столом.

— Но…, это означает, в первую очередь, повышенную требовательность, — Я постарался объяснить Доналлу свою позицию. — Легко ему не будет. Я постараюсь дать Агро необходимые для благородного человека навыки, как я их понимаю. Но, раз ты решил доверить сына именно мне, значит, с моими понятиями ты согласен?

— Да, Сержио! — грохнул кулаком о стол Доналл. — Я хочу, чтобы Агро воспитывался именно у тебя. А трудностями Кедриков не испугаешь! Я именно такого воспитания своему сыну и желаю! А мой медвежонок не подведет!

— Ладно, сосед, но у меня будет одно условие, — решил я оставить для себя одну лазейку. — Если твой сын не выдержит и сам запросится домой, я привезу его к тебе в Дубровник.

— Не бывать такому, — ни на секунду не задумался Доналл. — По рукам!

И только я решил, что все важные разговоры на сегодня закончены и можно всецело отдаться греху чревоугодия, как с другого бока услышал голос барона:

— Сержио, хотел завтра с тобой по этому поводу поговорить, но почему не сейчас? Пока ты был в Помории, ко мне прибыл королевский гонец и передал распоряжение Его Величества Экора IV.

— Ты включен в королевское посольство, — поморщился Беон тер Аристи. — Которое через чертог должно убыть в столицу королевства Рения, в город Люцер.

— Я??? — у меня чуть челюсть на стол не упала. — Зачем??? Я-то каким боком к королевскому посольству?! Ваша милость, я действительно не понимаю, где я и где король?!

— Эхе-хе, запомнил он тебя тогда, в Кроносе, — вздохнул барон. — А в это посольство он подбирает людей неординарных, чем-то выдающихся.

— Но, милорд, зачем?!

— Понимаешь, Люцер — это бывшая столица Империи. И хоть легендарного государства уже давно нет, но дворяне Рении ведут себя очень заносчиво перед представителями других королевств Этерры. Даже перед дворянами. Они считают себя истинными преемниками Тахтарской империи.

— Его величество не хочет ударить в грязь лицом перед ними, — продолжил барон. — Поэтому посольство стараются собрать пышным и представительным. Тем более, вопрос, который должно будет решить посольство, очень важен.

«Как же задолбали! Когда я уже на своих землях нормально поработать смогу?!», — я с огромным трудом удержал бесстрастное выражение лица.

— И какой же это вопрос? — я с трудом сдерживался. Реально хотелось зарядить кому-нибудь в «бубен», чтобы выплеснуть вскипевшую злость. К примеру, как это было в Мезене. В чем-то поморы большие молодцы, как по мне.

— Главная задача посольства — успешно завершить переговоры о заключении брачного союза между королем Варнии и дочерью короля Рении, — наклонив ко мне голову тихо сказал мой сюзерен.

Я выпучил глаза от удивления. Прекрасно помню наше «величество». Он престарелый пухляк, ему точно за пятьдесят кругов и молодоженом его представить непросто.

— Наш король — бездетный вдовец, — тем временем продолжил барон. — Учитывая его возраст, это, наверное, последняя попытка обзавестись наследником. Предварительные переговоры уже велись, сейчас надо их успешно завершить.

— От нашего баронства должен быть выделен один струг, укомплектованный моряками и бойцами. Старшим в посольстве назначен племянник короля, граф Эмери тер Хетск. Чья на самом деле инициатива включить тебя в состав посольства, короля или графа, я не знаю.

— Я дам тебе «Жемчужину» с экипажем, воинами укомплектуй ее сам. Выбери лучших и обеспечь их лучшим вооружением и одеждой. Справишься?

— Справлюсь, милорд, — вздохнул я.

— Смотри, не подведи! Посольство пойдет на пяти стругах: два королевских (на одном — послы, на втором — дружина), один от хетского графа, один от кравосского барона и один наш. Приведешь дружину сюда и здесь загрузишься на струг. Без воинов я его в море не выпущу.

— С кравосским стругом встретитесь в устье Хеты. Думаю, особого желания идти туда с нашими «друзьями» у тебя нет?

Желания? Да век бы этих вражин не видел! Я хмуро уставился на Беона тер Аристи.

— Так я и думал, — ухмыльнулся барон. — С нашими врагами находиться рядом дольше, чем это необходимо, ни один истинный аристиец не захочет.

— Два королевских струга выйдут из Волина, по реке Хета спустятся до Хетска, там к ним присоединится графский струг. Затем, уже вместе, они спустятся по реке до устья, где их уже должен ждать ты и кравосцы.

— Объединившись, пойдете вдоль побережья, мимо Линна — крупнейшего морского порта Рении, мимо Линейских болот, на запад до устья реки Майн. Вверх по реке дойдете до притока, реки Некка, и по ней подниметесь до Люцера, столицы Королевства Рения и древней столицы Империи Тахтар.

— Вторая задача посольства — это следствие уже прошедших переговоров. Король Рении требует, чтобы Варния присоединилась к коалиции западных королевств, отражающих периодические массовые нашествия тилинкитов в Пустынных землях, — еще тише заговорил Беон тер Аристи. — Это одно из условий женитьбы, но условие непременное. Вообще-то, эти вещи тебя не должны коснуться, но, мало ли? Считаю, что лучше ты будешь знать всю доступную мне информацию. Неизвестно, что и когда может пригодиться.

— Земли тилинкитов отделены от материка водами Студеного моря и моря Камауэто, а соединяются довольно широкой полосой суши только в одном месте — в Пустынных землях. В Пустынных землях постоянно никто не живет. Несколько попыток их заселить предпринимали королевства Сильвана, Вестерия, Рения и даже Порталано, но тилинкиты самым жестким образом расправились с поселенцами и гарнизонами этих королевств.

— С другой стороны, Пустынные земли не принадлежат конкретно ни одному роду тилинкитов. Это ничейная территория, по которой «гуляют» банды северных варваров, состоящие из молодых воинов. На севере Пустынные земли граничат с землями родов тилинкитов, на юге — с Королевством Сильвана. Этому королевству приходится держать сильные гарнизоны вдоль всей границы, чтобы не допустить грабительских рейдов варваров на свою территорию.

— Из-за постоянной угрозы с севера, Сильвана вынуждена отказаться от экспансии. Это самый безопасный сосед для ближайших королевств. Вынужденно, как ты понимаешь. Однако с циклом один раз в пять кругов, рода тилинкитов собирают объединенное войско и атакуют материк через Пустынные земли.

— Почему они так делают, милорд? — я не смог сдержать своего удивления.

— Земли тилинкитов достаточно скудны и рода не могут поддерживать большую популяцию. И, несмотря на суровые условия жизни, постоянное пиратство и грабительские рейды на материк, рождаемость все равно превышает смертность. Вот таким образом они свою численность и регулируют.

«Ага, как спартанцы они своих инвалидов и больных детей в пропасть не бросают» *, — про себя усмехнулся я. — «У них другой обычай».

* — автор знает, что это миф.

— Как я и говорил, раз в пять кругов варвары силами всех родов собирают большой военный поход и идут на материк через Пустынные земли, — продолжил барон. — Следующее нашествие будет через три круга.

— Тилинкиты считают, что достигают этим сразу нескольких целей: регулируют популяцию, осуществляют естественный отбор среди воинов, избавляются от плохо управляемых мужчин…

«Сливают» пассионариев, чтобы те не бузили в своих стойбищах«, — сразу пришло мне в голову.

— …повышают боевые умения и от души грабят при победном исходе. В начале, нередко, тилинкиты побеждали, прокатываясь затем по землям северных королевств, грабя, убивая, насилуя и захватывая рабов.

— Сильвана в одиночку предотвратить нашествия тилинкитов не могла, поэтому под предводительством Рении была создана Коалиция западных королевств, которые стали собирать свою объединенную армию. После этого по-настоящему крупные отряды тилинкитов больше не допускали дальше Пустынных земель. Что, тем не менее, не отменяет их пиратство и грабительские набеги на всем северном побережье.

— А кто входит в Коалицию? — меня заинтересовал рассказ сюзерена.

— Тут как получилось? — барон и сам с удовольствием вел рассказ. Возраст, наверное, уже сказывается, хе-хе.

— В период своего упадка Империя Тахтар сначала разделилась на Западную и Восточную Империю. В Западную вошли следующие королевства: Рения, Сильвана, Вестерия, Порталано, Лимерия, Эсфальд, Валенс. В Восточную: Борея, Варния, Помория и Расения. Затем уже эти две части развалились и королевства стали независимыми.

«Угу. А сейчас Рения, по-видимому, собирается воспользоваться оказией и перетянуть к себе в коалицию одно из восточных королевств, то есть наше! Пока лишь для отражения вторжения тилинкитов, а дальше кто знает? Хитро! Насмотрелся я на Земле на таких хитровы… крученных. Пипец, блин, попировал, называется! Народ гуляет, а мы работаем, япона-мать!»

Уговорились с бароном по срокам прибытия — убытия, по количеству бойцов, которых мне надо будет с собой брать, обговорили нюансы по одежде и много других мелочей.

Когда закончили с делами, включились в общий разговор за столом. Владелец манора Брегово, Карфакс Бофаро, тот, чей сын Раф был одно время пажом, а потом и оруженосцем Кисила Аристи, как раз рассказывал о свирепствующей в южном баронстве Флорин Вранского графства оспе.

Эти сведения он узнал от одного из купцов, побывавших в его маноре. Считают, что болезнь пришла из Царства Лаомин. Сейчас Флорин оцепили кордонами и держат жителей в карантине, не пропуская никого ни в баронство и никого не выпуская из него.

Я сразу вспомнил миллион раз читанное в книгах о попаданцах, как они боролись именно с этой болезнью. Как я про это мог забыть?! По уму, после получения манора во владение, борьба с оспой должна была стать одной из главных задач.

Ну, лучше поздно, чем никогда. Прибуду на свои земли, сразу займусь решением проблемы. Найду коров, больных оспой, и вперед по дороге, проложенной миллионами заскорузлых пяток попаданцев!

Тут же в голове начала крутиться мысль: как на этом можно заработать? Но, немного подумав, решил рассказать сюзерену и сидящим рядом дворянам про прививку коровьей оспой. Мотивировал это тем, что якобы читал это в древней, еще имперской книге, которая хранилась в моей семье.

Мой рассказ вызвал недоверие у дворян, у всех, кроме сюзерена и Доналла Кедрика. Барон очередной раз подивился, что у меня за семья такая была, где хранились такие книги и такое вооружение, каким я владею.

Но он всерьёз заинтересовался возможностью побороть болезнь, котораяздесь, как и на Земле когда-то, уносит столько жизней и уродует внешность выживших. Он стал прислушиваться ко мне в подобных вопросах еще после военного похода, когда воочию увидел результаты внедряемой мной среди бойцов гигиены.

Тогда, простите за мой французский, срались все, кроме моего десятка. Ну а Доналл в общении со мной уже давно не заморачивался, принимая на веру практически все, что я говорю. А что? Стоит сравнить то, что происходит на моих землях, с любым другим манором.

И ему вполне хватало житейской мудрости посмотреть и сделать правильные выводы. А где все-таки этой мудрости не хватало, рядом была жена. Надо ей отдать должное, у нее этой мудрости хватало на обоих. Еще и оставалось, ха-ха-ха!

Решено, приеду в манор, первым делом вызову Алму, расскажу ей о прививке коровьей оспой, и пусть организовывает прививочную кампанию. А я вдобавок живым примером стану, привьюсь первым.

Мысли переключились на то, как отработала моя «медицина» в походе. Не удивительно, учитывая то, о чем сейчас говорили. В этот раз погибших было меньше, чем обычно бывало после таких сражений.

Гавейн, мой лекарь, отлично справился со своей работой. Наконец, мне не пришлось самому помогать в этом вопросе и кого-то шить. Сработали вещи, которые я все это время пытался внедрить: сортировка раненых, наличие подготовленных санитаров (по одному на отделение), укомплектованные аптечки и обученный оказанию первой доврачебной помощи личный состав.

Я был безумно доволен, что вот эти мои, с трудом вбиваемые в «средневековые» головы, нововведения, позволили сохранить жизни людей и значительно уменьшить ущерб их здоровью. Мои, пусть и примитивные, рессоры на повозках ощутимо облегчили участь перевозимых на них тяжелораненых.

Вроде все, пора завязывать с работой на сегодня. Я облегченно вздохнул и потянулся к бочонку. Наконец можно и отдохнуть, заслужил…

Глава 8

Глава 8. Изок — червен, 527 круг Н.Э.

— Староста, я хочу, чтобы ты взял на личный контроль новое дело.

В моем кабинете, за приставным столиком к моему рабочему столу, сидели староста Булыч и его старший сын Тишило. Булыч постарел, хоть и старался держаться бодрячком. В последнее время он постоянно таскал за собой старшего сына, видимо заблаговременно готовил себе замену.

— Господин, — испуганно вскинулся Булыч. — Я еле успеваю делать то, за шо счас отвечаю!

— Тихо, тихо, — я примиряюще поднял обе ладони. — Я не жду, что ты будешь лично этим заниматься. Ты бы уже должен привыкнуть к тому, как у нас все устроено. Не первый же день мы с тобой вместе работаем, в самом деле!

Оряховский староста вначале, в первый мой приезд, принял меня в штыки, но потом стал очень ценным, практически незаменимым работником. Он не простой исполнитель, а вдумчивый руководитель, хоть и выходец из простой крестьянской семьи.

Таким, как Булыч, я старался не просто приказывать, а объяснять все, пока не отпадут все возникающие вопросы. Ведь человек, понимающий задачу шире, возможно может предложить неочевидные для меня решения.

А то, что это может быть рядовой крестьянин или мастеровой, мне было абсолютно наплевать. Когда-то, будучи советским, а затем и российским офицером, я спокойно советовался с рядовым бойцом, если он в чем-то понимал лучше меня. И это не вредило делу, не роняло мой авторитет, хоть некоторым старшим командирам это и не нравилось.

Староста из-под насупленных бровей недоверчиво стрельнул в меня глазами, а я укоряюще покачал головой и продолжил:

— Тебе надо найти нормального животновода и место, где удобно разводить лошадей. Мне нужны кони, которые могут нести всадника с тяжелой броней.

— Но, господин, у ваших… энтих… кирасеров…

— Кирасир.

— Я и говорю… От у их. У их же есть лошадки. Какие ишшо нужны?

— Да слабые это лошади, Булыч, — я увидел, как у старосты удивленно взлетают брови. — Уже сейчас приходится очень тщательно выбирать, чем можно вооружить кирасира. Потому, что лошади не могут нести на себе то, что должен нести тяжелый кавалерист.

— Если с легкой кавалерией у нас проблем особых нет, то своим кирасирам я ни доспех усилить не могу, ни сулицами или арбалетом вооружить. Лошадь уже с весом не справляется, — продолжил я объяснения. — У меня есть тяжеловоз. Надо найти еще, может у кого-то в маноре есть. Отобрать лошадок самых крупных и сильных, и начинать селекцию…

— Чаво?

— Тьфу ты! Отобрать, говорю, надо тяжеловозов, а к ним — самых крупных и сильных ездовых лошадок. Чтобы потом от них здоровенных жеребят выводить.

— Тююю! Понял я Вас, господин. Так это сколько кругов пройдет, пока мы нужных Вам лошадок выведем, вырастим и под седло поставим?

— Думаешь, я не понимаю? Но начинать когда-то надо! И я, если что, никуда отсюда не собираюсь, — я устало откинулся на спинку стула. — Пока буду стараться не перегружать кирасир, как-то изгаляться. Постараюсь прикупить подходящих лошадок. Но это пока! В перспективе надо получить свою породу…

— В першпе… Та я понял, достопочтенный, — староста заторопился, увидев, как я сморщился. — Но тут все не так просто. Тяжеловоз — скотина тягловая.

Булыч значительно поднял указательный палец.

— А нам нужно получить сильную ездовую лошадку. Тута надо будет смотреть, какие у нас лошади будут, а там уже решать, кого вместе сводить, — разговорился Булыч. — Лошадника хорошего я поищу, а место для этого дела я знаю. Самые лучшие пастбища у деревни Снежино.

— Ну вот, можешь же, когда хочешь.

— Но, господин, а какой интерес у него будет? — спросил староста. — Я так кумекаю, на сторону он продавать жеребят не сможет. Все Вам пойдет. Да и когда еще те жеребята вырастут?! А за счет чего он и его люди жить будут?

«Эх, еще одна расходная статья», — я по-мужицки почесал у себя в затылке.

— Как вариант, пусть это будут наемные работники, — ответил я Булычу. — Плату и штат… эээ… количество работников обговори с моим кастеляном. Да озадачь снежинского эдила, чтобы тот следил за коневодами. Чтобы ни один будущий жеребенок на сторону не ушел. Только смотри, не напрямую эдилу команду давай, а через их начальника Сандара.

— Да шож я, не понимаю разве? — всплеснул руками староста.

— Хорошо. Иди, готовь предложения по этому делу. И дай команду, чтобы мне лошадь оседлали. Поеду по делам, — отпустил я Булыча с сыном.

Весь червен выдался у меня очень напряженным. Надо было успеть сделать очень много, и я вертелся как уж на сковородке. Самым важным была подготовка к участию в Королевском посольстве, но и множества повседневных задач никто не отменял.

Работы в маноре было столько, что страшно было просыпаться. И я приводил себя в норму в ежедневных изматывающих утренних тренировках. Ничто так не успокаивает нервы, как физическая нагрузка. Да и если хочешь жить долго, будь сильным, умелым и хитрым. Будь Альфой!

Однако, несмотря ни на что, я напрягся и выделил время и средства для награждения своих людей, как военных, так и гражданских. Это тоже очень важно и люди заслужили признание.

Я лично оценил заслуги своих начальников, как военных, так и гражданских. А руководители подготовили мне представления для награждения своих подчиненных. Конкретно, кого и за что.

Введенная мной система поощрений, как я уже рассказывал, включает в себя все, начиная от публичной благодарности за отличия в какой-либо деятельности и заканчивая наградным оружием за подвиг.

И не стоит недооценивать даже обычную благодарность, объявленную перед строем боевых товарищей. По крайней мере, здесь и сейчас — это весомая награда. Такие вещи значимо добавляют уважения к человеку, особенно в его кругу общения.

Вот только если я не скупился на благодарности, подарки, премии, нагрудные знаки для действительно заслуживших это воинов, то настолько же был скуп на награждения медалями, орденами и наградным оружием.

На момент последнего награждения мной было вручено всего пять медалей и ни одного ордена или наградного оружия. Медаль «За отвагу» получили: командир моей дружины Сток и взводный кирасир Матей — за мужество при истреблении разбойников. А также кирасир Белослав — за мое спасение под стрелами подосланных кравосских убийц. Моё ухо тому свидетель, хе-хе.

Медаль «За заслуги» получили староста Оряхово Булыч и мой главный лекарь Алма. Вот и все, и это моё обдуманное решение. Ордена и медали в изготовлении были весьма дороги: золото, серебро, шелк на колодке, искусная гравировка. Наградное оружие тоже должно было отличаться качеством и, соответственно, ценой, чтобы не нивелировать подвиг героя.

Но настоящей ценностью все-таки было не это. Получить такую награду было сложно. И только за реальные и немалые заслуги. А чтобы обезопасить себя от возможных подделок и обмана, каждый случай награждения заносился в специальную книгу.

Но после крайних награждений были тяжелые бои под Бабайками и Мезеном, где дружинники проявили свои лучшие качества. Очень много было сделано для моего манора простыми гражданскими. И чьи заслуги выше, сказать я не возьмусь.

Вот именно поэтому я напрягся сам и напряг кое-кого, чтобы подготовить мероприятие, собрать людей, провести вручение наград и затем устроить пир в честь награжденных. Расходы? Еще какие! Но ведь надо? Обязательно!

Впервые вручил наградное оружие. Взводный пластунов Гор получил от меня короткий меч из отличной, по местным меркам, стали с именной гравировкой и дорогими ножнами. Он лично возглавил своих бойцов, чтобы заткнуть прорванный тилинкитами строй копейщиков в бою под Бабайками.

Если бы с его помощью мы не восстановили строй, мою дружину бы тогда перебили. Это был самый опасный момент того тяжелого боя со свирепыми северными варварами. А так, благодаря Гору, мы смогли устоять в ключевой момент боя, затем переломили ситуацию в свою пользу и, в итоге, расколошматили тилинкитов в драбадан.

На Орден «Славы» пока никто не заработал. Но там, по написанному мной статуту, никто пока не подходит. Он должен вручаться за умелую организацию боевых операций и руководство войсками и флотом. Флота нет, войск тоже пока нет. Есть только не очень большая дружина, эхе-хе. Награда придумана «на вырост».

Медали «За отвагу» получили: ротный копейщиков Далебор с одним свои бойцом — за Бабайки, ротный копейщиков Хрольф с двумя своими воинами — за Мезен, ротный стрелков Колояр — по совокупности за Мезен и, особенно, за Бабайки, взводный улан Айдан — за Мезен, кирасиры Огнен и Джурадж, мои первые бойцы в Оряхово, — за Мезен.

Медали «За заслуги» получили: староста Бабаек — Гостомысл, староста Муравок — Вакула, начальник моего винного заводика Вук и начальник службы эдилов — Сандар. Сандар… вот человек, незаметная работа которого принесла пользу, сопоставимую с отдачей моих многочисленных производств.

Благодаря работе Сандара я пока сохраняю свои производственные секреты и мастеров. Его люди поддерживают порядок и законность в маноре. Он, в меру своих сил, занимается контрразведкой и понемногу начинает разведывательную деятельность.

Нагрудные знаки «За Мезен» получили все мои дружинники, участвовавшие в поморском походе. Я лично приколол нагрудные знаки всем командирам подразделений моей дружины, а уже они вручили нагрудные знаки своим подчиненным.

Премии и подарки тоже нашли своих героев. Мероприятие получилось долгим, но это никого не расстроило. В отсутствии индустрии развлечений, все такие мероприятия — это крупное событие в жизни любого обитателя Этерры.

Общее воодушевление и атмосфера праздника, рев воинов и радостные крики крестьян и мастеровых. Да, блин, мне самому понравилось! Где еще кроме моего Оряхово такое есть? Везде в жизни простолюдинов: безнадега, серость и работа… работа… работа…, без просвета. Затем, как и планировалось, закончил награждение общим пиром.

За исключением проведенного праздничного мероприятия и текучки, все силы бросил на подготовку к участию в Королевском посольстве. Отобрал себе военный отряд в количестве двадцати восьми человек. Выбирал лучших по боевым качествам, но также старался, по возможности, отбирать бойцов примерно похожих по комплекции.

Ведь, как я понял из объяснений своего сюзерена, немаловажным в предстоящем посольстве будет произвести внешнее впечатление перед чванливым королевским двором Рении. Вот я и набрал не только умелых в бою, но и внушающих своим видом понимание — с аристийцами лучше дружить, а не воевать.

В отряд попали: десяток кирасир во главе с Матеем, как основа отряда. Остальных же добрал с разных подразделений. Чтобы вооружить сборный отряд, ободрал всю дружину. Ободрал, но добился того, что всех одел в металлические доспехи.

Бойцы радовали глаз подогнанными по размеру бахтерцами, надетыми на добротные стеганки, набитыми конским волосом, наручами и поножами, одинаковыми норманнскими шлемами с наносником и бармицей. Лишь шлем Матея отличался от других. На его шлеме красовался гребень из конского волоса, окрашенный в стальной голубой цвет.

Поверх доспеха были надеты новенькие сюрко в аристийских гербовых цветах. На них, в области сердца, аккуратные шевроны. У всех одинаковые как близнецы-братья пехотные копья. За поясом — боевые топоры. Я хотел вооружить всех мечами, но не смог подобрать для всех одинаковые. Подобрать же одинаковые топоры оказалось проще.

Весь отряд снабжен стандартными круглыми щитами, спасибо оряховским мастерам, у которых руки выросли откуда надо. Такие щиты удобнее на море, где приходиться практически всегда вести бой вне строя, чем каплевидные или прямоугольные. Да и вес у них легче. Думаю, для выполнения задач в составе Посольства они обеспечат достаточную защищенность.

На щитах, раскрашенных, как и сюрко, в гербовые цвета, очень красиво и однообразно был нарисован герб баронства — выпустившая когти атакующая сова. Тут уже надо благодарить работников красильни и рукодельниц, расписывающих в мастерской манора посуду и детские игрушки. Справлялись с посудой и игрушками, справились и со щитами.

Десяток воинов из состава отряда были снабжены хорошими составными луками, а остальные — стандартными арбалетами из моих мастерских. Стоит ли упоминать неотличимые друг от друга стрелы и болты, с запасом заготовленные для дружинников. Что тут можно сказать? Слава токарным станкам и труженикам-токарям! Без них, без их труда, мастерства и смекалки, даже самый замечательный станок бесполезен.

Тщательно проверил качество и единообразие обуви, она должна быть не только крепкой, но и красиво смотреться на воинах. Отряд идет хоть и на струге, но в самой Рении придется передвигаться в пешем порядке. Лошадей я брать не стал, мест на струге для них не было. Да и боюсь, что мои лошади чванливых ренийцев не впечатлят. Чтобы успеть обуть отряд в одинаковую обувь, пришлось закупить одинаковую кожу и делать заказ у сторонних мастеров. Мои сами бы не успели.

Когда построил свой «посольский» отряд на заключительный строевой смотр, то удовлетворился увиденным. Весьма внушительно получилось. Да и все равно, большего я сделать не смогу.

В Аристи мы пошли обозом, южным путем по торговому тракту, а не северной дорогой через Дубровник. Так и быстрее, и дорога лучше. А если не врать самому себе, то надеюсь, что Доналл вовремя сына не привезет и я успею «свалить в закат».

Очень не хочется на себя ответственность за пацана брать. А вдруг с ним что случится? Я себе этого не прощу! А в глаза Кедрикам как потом посмотрю? Не, лучше бы они передумали… опоздали… забыли…, или еще что. Без пажа обходился раньше и дальше как-нибудь обойдусь.

Ездовых лошадей с собой взяли только мне и десятку кирасир. Остальные шли пешком, иногда, в порядке очереди, отдыхая на повозках. Марш прошел привычно и легко, что не могло меня не порадовать. А бойцы порадовались еще раньше, когда за день перед маршем свинцовые утяжелители сняли.

К замку привычно пошли через город. Когда, миновав торговые ворота, мы шли мимо гильдии наемников, я вдруг заметил чем-то знакомую фигуру. Ба! Да это Болдо из «Диких псов»! Неплохой, в общем-то, человек в дерьмовом отряде. Не в те руки попал, так бывает. Опустив голову, здоровяк потерянно сидел на крыльце гильдии. Я остановил лошадь и за мной встала вся колонна.

— Болдо! — позвал я наемника. — Подойди.

Болдо медленно поднял голову, но увидев, что его зовет дворянин, быстро вскочил и подбежал, остановившись в паре шагов от меня.

— Вы звали, господин? — поклонившись спросил наемник.

— Как жизнь, Болдо? Мерен еще свой отряд не прос. л?

— Вы меня знаете, господин? — недоуменно спросил наемник, глядя то на меня, то на сопровождающий меня отряд. — Мы работали на Вас?

— Мы как-то сражались вместе, — сказал я, но понял, что Болдо меня не узнает, и я, криво усмехнувшись, добавил. — В «псах» был жадный, наглый, глупый, но умелый боец Геаггил. Я снес ему башку.

Болдо вздрогнул и отшагнул назад. В глазах появилось узнавание.

— Сержио?

— Достопочтенный Сержио! — рыкнул Матей, хватаясь за рукоять боевого топора.

Кирасиры угрожающе заворчали, а ошарашенный Болдо склонился в поклоне:

— Простите, господин!

— Успокойся и, все-таки, ответь на мой вопрос. Как жизнь, Болдо?

Мне действительно было интересно. В их паршивом отряде только он был нормальным человеком, да еще этот молодой с луком… как его… Исвирил! Вот! Но Исвирила еще при мне разбойники убили, а остальные, хоть и были хорошими воинами, но как люди — были настоящим дерьмом.

И Болдо рассказал. После того, как я ушел из отряда, отчекрыжив голову их лучшему мечнику, Мерен, их капитан, смог навербовать себе бойцов. Немного, но достаточно для не очень сложных контрактов. И они, худо-бедно, сводили концы с концами, продавая свои мечи.

Но последний их контракт оказался роковым. Там какая-то мутная история получилась. Правда, из рассказа простодушного Болдо трудно было понять, что на самом деле произошло.

Их для охраны каравана нанял небезызвестный мне аристийский купец Стоян. Тот, что когда-то преследовал семью Алмы. «Дикие псы» на тот момент насчитывали два десятка бойцов. Болдо и еще пара человек из отряда на этот момент залечивали мелкие раны после предыдущего найма и пролетели мимо контракта. Оказалось — повезло.

Видимо, караван вез в Расению что-то незаконное. Потому, что на границе с этим королевством Стоян увел повозки с дороги и попробовал перейти границу по редколесью. Стражу расенов в тот день получилось обойти, но не получилось обставить разбойников.

И похоже, что их ждали. Ну, или вели еще до границы. Иначе как бы они на разбойников наткнулись. В таких местах ни засаду разбойники не делают, ни логово свое не размещают. В общем, муть какая-то.

Когда остатки каравана вернулись в Аристи, несколько выживших наемников и рассказали все, что там произошло. На них напала большая банда разбойников. «Дикие псы» смогли отбить и вернуть домой несколько повозок и самого купца. Правда, почти весь отряд там и остался.

Погиб и капитан отряда Мерен, и его заместитель Хавир. После возвращения каравана отряд развалился. Командиры погибли, а оставшиеся несколько бойцов просто разошлись, кто куда. Кто-то смог присоединиться к другому отряду, но большинство пока работу не нашли и ищут найм теперь каждый лично. Но с работой — туго. Особенно тем, у кого не очень хорошая репутация. Если говорить конкретно о Болдо, он сейчас сидел на мели.

«Дикие псы» были теми еще уродами, но именно к Болдо у меня не было никаких претензий. Этот недалекий здоровяк не был засранцем, он просто привязался по какой-то причине к Хавиру и выполнял все, что тот говорит. Жил его умом. А сейчас, после его смерти, был в подвешенном состоянии.

— Болдо, пойдешь ко мне служить? — спросил я здоровяка.

— Пойду, — обрадовался наемник. — А какие условия?

Я рассмеялся. Наемник, он и в Африке — наемник, хоть и такой простодушный, как Болдо.

— У тебя лошадь есть? — спросил я его. — «Дикие псы» ведь конным отрядом был.

— Да. Все та же, что и была — Ягодка, — по-доброму улыбнулся наемник.

Ягодка! Я сам с трудом сдержал улыбку. Помня, как неудержим этот здоровяк в бою, слышать, как он называет свою лошадь было… необычно. Наверное, именно в этот момент окончательно решил, что надо Болдо забирать.

Рассказал условия службы, требования и размер оплаты. Особо предупредил, что его будут ждать тяжелые тренировки. Объяснил, что если он согласится, надо будет выйти из гильдии.

— Господин, я согласен! А можно других наемников позвать? Тех, что от отряда остались?

— Тебе многие из них помогают работу найти? — я с усмешкой спросил здоровяка.

Помню, какие люди были у Мерена, и мне точно таких в дружине не надо. А если и есть среди них нормальные, то я про них не знаю. Захотят ко мне пойти, пусть на общих основаниях действуют. А вот Болдо я знаю лично и, в перспективе, из него может получиться хороший кирасир.

— Нет, — поник Болдо.

— Почему-то, я так и думал, — хмыкнул я. — Пошли за мной. Я сейчас напишу для тебя письмо. С ним ты должен убыть в Оряхово, это мой манор. Там найдешь командира моей дружины Стока. Отдашь ему письмо, а дальше он тобой займется.

Доехали до моего дома, благо, все было по дороге. Когда я спрыгнул с коня и постучал в дверь, с удовлетворением отметил, что Матей самостоятельно, не ожидая моей команды, организует охранение.

Лазар где-то отсутствовал, а Квитко с Миряной как всегда устроили переполох, пытаясь организовать все и сразу. Но я сразу на корню пресёк все эти поползновения. На улице меня ждали мои люди, так что…

Нет! Я, конечно, мог надуть щеки, и заняться исключительно собой, наплевав на свой отряд. Но это был бы уже не я. Поэтому, сразу объяснил, что мне сейчас надо просто умыться, потом я загляну в свой кабинет и уеду в замок. Собственно, так и сделал. Быстро привел себя в порядок, написал письмо Стоку, где отдал распоряжения относительно Болдо. Отдал наемнику письмо и немного денег, чем неимоверно его удивил, и отправил в Оряхово.

Быстро решив дома все вопросы, помахал старым супругам рукой и двинул свою колонну дальше. Маршрут обычный: через Белый квартал, заскочить в магистрат к бургомистру, и потом — через Северные ворота, к замку барона.

У магистрата я остановил колонну, дал команду достать из повозки очередной литровый «презент» и без сопровождения пошел в местную мэрию. Страж на входе отвесил поклон и молча пропустил меня в здание. Здесь ко мне уже давно привыкли — корефан бургомистра, гыыы.

Я поднялся на второй этаж, коридор был пуст. На цыпочках подошел к приемной и тихонько заглянул в приоткрытую дверь. Секретарь бургомистра был на «боевом посту» и, высунув кончик языка, что-то увлеченно писал.

— ГОМОСИЙ!!! — заорал я.

Гомосий, как ударенный током, дернулся и взмахнул руками. Гусиное перо взлетело к потолку, а сам он сначала подскочил, а потом снова рухнул на стул, хлопая губами как вытащенная на берег рыба.

— Д-достопочтенный С-сержио, с-сколько можно? — Гомосий со скорбью уставился на безобразную кляксу, расплывающуюся по пергаменту.

— Ой, да перестань! Это пергамент, а не бумага, я же видел. Спокойно счистишь кляксу, — успокоил я Гомосия. — Пойдешь ко мне работать?!

— Нет! — испуганно вскочил секретарь и уже тише добавил. — У меня хорошая работа и меня все устраивает.

— Жаль… очень жаль, — сделал я расстроенное лицо. — А то подумай, у меня будет интереснее. Представь, вокруг жаркая битва, звенят мечи, стрела сбивает берет на твоей голове. На земле отрубленные конечности и головы, кишки и кровища!

— Ты, посреди всего этого, гордо стоишь рядом со мной, а я диктую тебе под запись список поручений на следующую десятицу, — воодушевленно продолжил я, размахивая руками. — Ведь здорово? Здорово?! Со мной ты станешь настоящими героем!

— Ты не бойся, я с бургомистром насчет тебя договорюсь, — я заговорщицки наклонился к его уху. — Мы ведь с ним друзья.

— Нет! П-пожалуйста, н-не надо, — как мел побелел секретарь. — Не надо героем! У меня семья… и родители… старенькие.

— Эх, ну как хочешь, — я огорченно вздохнул. — Попей, вон, водички. Бургомистр на месте?

— Нет, достопочтенный, — стал потихоньку приходить в себя Гомосий. — Он выехал по делам.

— Экая досада… Но ладно, это тебе, — хлопнул я по плечу Гомосия и всунул ему в руки бутылку аристийского. — Как появится, скажешь, что я заходил и передавал ему наилучшие пожелания.

— Конечно, достопочтенный Сержио, — низко поклонился секретарь. — Всенепременно передам.

Выходя из кабинета, я услышал за спиной глубокий вздох облегчения. «Не ссы, Гомосий, я тебя в копейщики определю, там ты еще и сраться начнешь»! — перефразировал я цитату из известного фильма. На моё лицо непроизвольно выползла широкая улыбка.

Наконец добрались до замка. Лагерь в этот раз не разбивали. В замковых казармах и конюшнях на наш небольшой отряд места нашлись без проблем. Представил барону своих бойцов и приятно удивил его проведенной подготовкой.

После смотра решил дать людям отдохнуть и отпустил бойцов в город до утра. Прибыли мы к назначенному дню заблаговременно, так что возможность была. Люди нечасто из манора в город попадают, так что пусть расслабятся.

— Бойцы, отдохните, повеселитесь, но чтобы лицом в грязь не ударили и честь оряховской дружины не уронили! Никаких изнасилованных горожанок, трупов, разобранных по кирпичику зданий, — напутствовал я своих дружинников перед «увольнением».

К моему удивлению ушли не все. «Хозяйственные» и «честные женатики», те, которые пожадничали тратиться на харчевни и бордели, остались в замке. Остальные, под предводительством Матея, упылили в город. Торопились так, что аж уши на ветру хлопали. У Ванды в «Камелии» сегодня будет хороший заработок, да и харчевня «Топор и молот» без выручки не останется.

А вот я остался в замке. И сам посчитал это правильным, так как надо было, во-первых, оказать уважение барону и его супруге, во-вторых, пообщаться с местной благородной тусовкой, чтобы лишний раз не обострять отношения, ну и в-третьих, надо обговорить все вопросы по предстоящему походу, так как через три дня мне надо покинуть замковую бухту на «Жемчужине».

Этим же вечером, перед ужином, состоялся интересный разговор с бароном и его супругой. Мы сидели в покоях барона у маленького стола, сервированного легким вином и фруктами.

— Сержио, мы за прошедший чертог получили два письма, — переглянувшись с супругой начал разговор Беон тер Аристи. — Одно пришло от сына.

— Да? Как у него дела? — мне действительно было настолько интересно, что я не сдержался и перебил барона, но тут же спохватился. — Извините милорд, я просто переживаю за Кисила.

— Ничего, — ответила Меидин Аристи с доброй улыбкой. — Мы и сами переживаем за нашего мальчика.

— Он уже такой же барон, как и я, — сварливо возразил Беон тер Аристи. — А для тебя он все мальчик.

Правда, тут же стушевался под построжевшим взглядом Меидин. Они уже не первый раз позволяли себе такие разговоры в моем присутствии и я очень это ценил. Именно такие моменты показывали, что я действительно допущен в ближний круг семьи Аристи.

— Так о чем я? А! — спохватился барон. — Кисил прислал письмо. Пишет, что дела у него идут нормально, все здоровы, с вассалами и соседями пока проблем нет. Единственно, что его тревожит, — это то, что не получается хоть как-то наполнить казну.

— Вся эта замятня, что произошла после гибели отца и брата Беляны, — продолжил Беон. — Привела к тому, что казну захватили и использовали для своих целей мятежники. Трофеи, что он получил после вашей победы, разошлись моментально, надо было восстанавливать дружину. Пишет, что хорошо бы сходить и взять кого-то на меч, но сил пока у него немного. Да и повода пока никто не давал.

— Сын с тревогой ждет окончания круга, — присоединилась к разговору Меидин. — Он не представляет, как будет сдавать налоги. Попросил совета и обратился с просьбой, чтобы мы с тобой поговорили, может ты что-то подскажешь…

— Да как так то?! — воскликнул я, вызвав изумление супругов. — Мы же перед отъездом с ним обо всем договорились! Я список товаров ему оставил, что готов покупать у него по хорошей цене, ко взаимной выгоде. И где его караваны? А сейчас вам пишет так, как будто мы ни о чем не говорили?

Беон и Меидин удивленно переглянулись.

— А что это за планы такие? «Сходить и взять кого-то на меч», — передразнил я Кисила. — У него пока такая ситуация, что в пору думать, как бы к самому не пришли. Ему сейчас в первую очередь надо думать, как экономику феода поднимать.

Меидин согласно кивнула, а Беон переспросил:

— Так вы что, договаривались уже о чем-то?

— Так я об этом и говорю! И договаривались, и даже список товаров ему оставлял. Чертог уже прошел и где его товары? — я удивленно пожал плечами. — Больше скажу, я теперь боюсь, что он и заготовку их еще не начинал, раз такое письмо написал.

Барон зло чертыхнулся, но Меидин успокаивающе положила ему руку на сжатый кулак.

— Приятного мало, но еще только червен. До сдачи налогов еще есть время, — обратилась к нам Меидин. — Еще ведь можно успеть подготовиться?

— Уже… уже червен, — с досадой ответил я. — Но да, еще можно успеть.

Задумчиво побарабанив пальцами по столику, предложил:

— У меня такие предложения. Давайте, я снова напишу ему подробные предложения по торговле. Отдам Вам это письмо. Вы его прочитаете и тоже напишете письма. Вы милорд — Кисилу. Прошу Вас убедительно объяснить сыну, что сейчас важно не терять ни единого дня, срочно организовать заготовку и доставку мне оговоренных товаров.

— А Вас, миледи, прошу написать Беляне. Она оставила впечатление очень разумной девушки. Пусть проследит, чтобы все делалось быстро и качественно. И пускай к кастеляну своему присмотрятся, это вообще-то его работа, а не барона.

— Надо на месте смотреть, как еще можно заработать. Как-то ведь до сего времени они жили и налоги сдавали. Наши письма предлагаю отправить с гонцом, никакой голубь такой груз не поднимет. Быстрее всего, наверное, будет морем отправить, на «Тюлене», ну или всадника с парой сменных лошадей. Тут Вам виднее, как быстрее в Мезен письма доставить.

— Дорогой, давай так и сделаем? — спросила у мужа Меидин.

— С этим решили, — Барон согласно кивнул. — Я тебе хотел еще про второе письмо рассказать. Его привез гонец из Волина, из Королевской канцелярии.

— Что интересно, гонец прибыл в сопровождении как королевских воинов, так и воинов графа Эмери тер Хетск, — добавила Меидин.

— Именно так. В письме говорится, что король узнал о том, что Кисил принял во владение Мезенское баронство Помории, — продолжил барон. — Экор IV недоволен, что узнал об этом не от меня, а от другого человека.

— Судя по сборному отряду королевских и хетских воинов, понятно кто этот человек, — уточнила баронесса.

— Мое письмо, что сын стал вассалом в другом королевстве, пришло королю позже, — снова заговорил Беон. — По тексту полученного нами письма видно, что Экор IV беспокоится об усилении баронства Аристи и опасности сепаратизма на севере своего королевства.

— Несмотря на то, что по принятым законам и обычаям дворянин может быть вассалом разных сюзеренов, король ставит мне условие: если Кисил оставляет за собой баронство в Помории, он должен быть лишен прав на баронство Аристи. Как это будет сделано, волей барона либо через отречение от прав на наследство со стороны самого Кисила, король оставляет на мое усмотрение.

— Время на решение вопроса с наследником король дает до конца круга. Эмери тер Хетск, через своего представителя, присутствующего в отряде сопровождения королевского гонца, настойчиво намекнул, что может помочь с выбором наследника, — добавила Меидин.

Беон и Меидин замолчали, занявшись вином.

— Ммм… ситуация ясна, — я озадаченно переводил взгляд с одного на другого. — Но зачем Вы мне это рассказываете?

— Герендил погиб и у нас больше нет наследников, — у Меидин повлажнели глаза. — Мы с Беоном не хотим, чтобы после нас в Аристи правил чужак. Мезен, где правит Кисил, это наш сосед на востоке, а Кронос, где будущей баронессой будет Сиарис, наш сосед на Юге. Как себя поведет чужак? Этого не может знать никто. А мы должны думать о детях.

— Мы хотим сделать наследником тебя, — хлопнул ладонью по столику барон. — Чтобы после моей смерти ты взял в руки управление баронством. С условием, что с нашими детьми ты будешь добрым соседом и союзником.

Я ошарашенно уставился на барона. Это было неожиданно. Нокдаун. Когда более-менее пришел в себя, мы еще долго беседовали. На самом деле, а какие у Беона и Меидин были варианты?

Сыну второе баронство не всунешь, король однозначно свою позицию высказал. Чужаку будет плевать на детей бывшего барона. А среди дворян баронства я, без ложной скромности, лучший для них вариант.

И чисто теоретически, если получится «встать у руля» баронства, я честно выполню пожелания сюзерена и его жены. Во-первых, они такого отношения реально заслуживают, а во-вторых, тупо выгоднее иметь дружественных соседей, а не таких как Кравос.

Но все это — дела будущего. Решили вернуться к этому разговору после возвращения из посольства. После ужина я уселся за письма. Написал Булычу, Алоизу, его представителю в Оряхово и, естественно, Кисилу тер Мезен. Первых предупредил о появлении нового поставщика и о том, что покупать поставляемую им продукцию надо по честным, взаимовыгодным ценам.

Кисилу же расписал, что готов выкупать у него: брагу в любом количестве, 10-ти и 5-ти литровые бочки из определенных сортов дерева, керамические бутыли для хранения жидкости, деготь, мел, известь, кленовый сок (при условии быстрой доставки, к примеру, быстроходным судном), уголь древесный (березовый — отдельным пунктом) и каменный, ароматические травы в любых количествах (для мыла, зубного порошка и настоек), железо, медь, свинец, олово, нефть (если найдет), щелок, топленый животный жир, сушеные ягоды, даже качественную глину и песок (если сможет организовать дешевую доставку).

В общем, все в его руках. Я могу помочь, дать возможность, а работать за него я не собираюсь. Свои дела переделать не успеваю. Спать лечь у меня получилось только глубокой ночью. Зато заснул, как только голова коснулась подушки.

Глава 9

Глава 9. Червен, 527 круг Н.Э.

Закончив утреннюю тренировку, смог наблюдать эпическую картину «Возвращение домой блудных сынов»! Через открывшуюся калитку во двор замка под предводительством Матея втягивалась толпа оряховцев. Сразу было видно, что «наотдыхались».

Матей поводил взглядом по двору и, увидев меня, построил бойцов в колонну по два, подвел подразделение и, дохнув перегарищем, доложил:

— Господин! Воины дружины по окончании разрешенного отдыха прибыли в Ваше распоряжение. Корнет Матей доклад закончил!

Поморщившись от мощного перегара и с трудом сдержав улыбку, повернулся к строю:

— Здорово, дружина!

— Здрав жлам, госпдин!!! — хриплыми голосами, но стройно проорали бойцы.

Я сделал шаг к строю и осмотрел своих «лихих вояк»: красные от недосыпа глаза, алкогольный «выдох», сбитые костяшки на кулаках, синяки и засосы, а у кого и то, и другое вместе. Какие «нарядные», япона-мать!

Бойцы слегка покачивались, но держали строй и оловянными глазами таращились прямо перед собой.

— Вольно! Корнет, все в строю? Никого не потеряли? — сейчас это было самым важным.

— Нет, господин! Я всех собрал утром у Северных ворот и сразу проверил. Потом только повел в замок, — ответил Матей.

Я удовлетворенно кивнул головой и прошелся вдоль строя. Остановился напротив самого колоритного персонажа. Джурадж, один из моих ветеранов, сиял большим бланшем под левым глазом, ссадиной на скуле и следами укуса на шее.

— Слушай, даже боюсь предположить, где ты отдыхал. Если в «Камелии», то откуда эти синяки, ссадины и укусы? Девочки Ванды тебе не хотели давать, потому что денег не было? Или все-таки дали, но ты плохо в постели старался?

В строю начали ухмыляться.

— А если ты был в «Топоре и молоте», то кого ты там к близости склонял?

Бойцы заржали.

— Господин, я в таверне сначала был, а потом в «Камелию» пошел, — Джурадж обиженно засопел.

— А вы что ржете? — спросил я у бойцов, уже открыто ухмыляясь. — Может, вы вместе отдыхали, без посторонних. Так сказать, в узком кругу! Тогда надо разбираться, кто кому засосы и синяки расставлял.

Дружинники заржали еще громче.

— Ладно, мне надо что-то знать? Никого в городе не пришибли? — спросил я бойцов.

На самом деле, главным было то, что все на месте и целы. Осталось узнать, не натворили ли они чего-то нехорошего в Аристи. А отдохнуть перед походом, по моему мнению, надо было дать.

— Нет, господин… не натворили… нормально все…, — загалдели бойцы.

— Смотрите, если соврали…, — я показал им увесистый кулак и обернулся уже к Матею. — До обеда привести себя в порядок и отдыхать. После обеда проведем тренировку на струге: посадка — высадка, действия по вводным. Всё, свободны!

Отпустив бойцов, пошел к домику Элдора Тессена. Хочу пригласить его «постучать мечами». Капитан прожил уже сорок три круга, немного потерял в выносливости, но по-прежнему остается одним из лучших фехтовальщиков Аристи. А мне тренироваться только с такими и надо, спарринги со слабыми бойцами не приносят никакой пользы.

Слава предкам, день прошел с пользой. Капитана я застал на месте, и он не отказал мне в тренировочном поединке. Потом сходил в замковую бухту, пообщался со шкипером «Жемчужины» Блумом. Договорились, где будут размещаться мои бойцы и их имущество.

Матей привел моих бойцов и я потренировал их в действиях на струге: отражение абордажа с различных бортов, посадка — высадка, перестрелка в различных секторах, проведение абордажа, действия при прорыве противника на струг и тому подобное.

Погонял их до седьмого пота и отпустил лишь тогда, когда убедился, что каждый из двадцати восьми человек знает свое место и маневр в различных ситуациях.

А вечером у меня произошло две встречи. Сначала приехала старшая дочь Доналла Кедрика — Эвелин с мужем. Не помню, рассказывал ли я вам, но убедившись, что составить партию между мной и Эвелин не получается, Кедрики отдали дочь замуж за владельца манора Лазац, Дарио Блази. Это у границы с баронством Кравос. Да Эвелин и сама особо не стремилась связать со мной свою судьбу. Чем-то я ее не устраивал, но это нормально. Невозможно нравится всем, я не золотой аурис.

Однако, когда я перед входом в донжон «грузил задачами» Матея и появилась Эвелин под ручку с супругом, она поздоровалась так холодно и отстраненно, что я опешил. Такое впечатление, как будто я ее чем-то очень сильно обидел. Даже Дарио Блази на нее удивленно посмотрел. Неприятно и непонятно.

С Блази я конечно же раньше уже неоднократно встречался, как и с любым из аристийских дворян. Это стройный, жилистый молодой брюнет, двадцати семи кругов от роду. В отличие от меня, превосходный наездник.

И он не глуп. По крайней мере, у него хватило ума построить в своем селе, стоящем на Торговом тракте, харчевню с жилыми комнатами и собрать различных ремесленников, которые обслуживали проезжающих через село торговцев и путешественников. Не очень большой, но постоянный доход. Молодец, что тут еще скажешь?

А еще через час в замок заехал Доналл Кедрик с супругой, старшим сыном и двумя дочками Эдной и Синни, милыми и смешливыми девушками. Правда, изрядными язвами, от шуток которых никому нельзя было уберечься.

По-моему, они только Беона и Меидин Аристи опасались трогать. Остальным доставалось по полной. Во дворе сразу стало шумно, а у меня погибла надежда, что Доналл не успеет привести сына до моего отъезда.

Я сразу подошел поздороваться с семейством моих восточных соседей. После обоюдных теплых приветствий Брида увела дочерей представиться баронессе, но они конечно успели обсмеять мой внешний вид. Я был в простой одежде, которую ношу под доспех, и удостоился от них предложения покрутить коровам хвосты.

А вот Агро, в отличии от своих сестер, смотрел на меня с восхищением. Тут, наверное, его папа постарался. Порассказал, видать, всякого. Эхх, делаа. Пацан для своего возраста выглядел очень хорошо, тут Доналлу большой плюс.

Крепкий, коренастый, с мозолями от оружия на ладонях. Он обещает вырасти в такого же медведя, как и отец. Со своими пшеничными волосами и непослушными, как у бати, вихрами, Агро уже сейчас был похож на уменьшенную копию Доналла.

Только еще пока не начал громогласно, как отец, врать про свои победы над женщинами. Всеми встречными и поперечными. Но, какие его годы? Все впереди! Договорились встретиться после того, как Кедрик с сыном представятся барону, в выделенной мне на третьем этаже донжона одной из гостевых комнат.

Пока они ходили представляться по случаю прибытия к нашему сюзерену, я попросил одну из служанок принести мне в комнату вино и квас. ДетЯм — цветы, бабе — мороженное…, а нет, не то. Нам с Доналлом — вино, пацану — квас.

— Ну что, готов к тяготам и лишениям пажеской службы? — я строго спросил Агро, после того как они с отцом пришли в мою комнату и мы удобно расселись перед столиком.

— Готов, достопочтенный Сержио! — тут же подскочил паренек.

— Сиди, сиди, не подскакивай, — махнул я ему рукой, усаживая на место. — Обращение ты используешь правильное, но неудобное при боевых действиях. Слишком оно длинное. Пока обратишься, два раза успеют голову с плеч снести. Сейчас, конечно, не война, но привыкать лучше сразу.

— А как мне тогда говорить? — с готовностью спросил Агро.

— Если ты согласишься быть у меня пажом…

— Я согласен! — горячо воскликнул паренек.

— Хех… ясно. Но дай мне договорить.

— Простите, — извинился Агро.

— Да все в порядке, — я успокаивающе ему улыбнулся.

Похоже, рвения у пацана на троих взрослых хватит.

— Пока ты находишься в статусе пажа, а в будущем — оруженосца, обращайся лично ко мне — «господин». Это достаточно коротко, чтобы было удобно использовать таким воякам, как мы, — я ухмыльнулся и подмигнул мальчишке.

— Чтобы в будущем между нами не было недопонимания, я хочу предупредить тебя, — убрав улыбку, продолжил я. — Будет тяжело, почти всегда тебе надо будет сопровождать меня. Тебя ждут ежедневные тренировки, уход за лошадьми и вооружением, помощь в надевании доспеха и много других обязанностей.

Блин, я его пугаю, а он сидит лыбится. И Доналл такой же. Сидит довольный, как слон после купания.Медведячья семейка! Так-то мне защиту надеть и самому не трудно. У меня не миланский или там готический доспех, все легко надевается.

Но по себе знаю, что пацану самому интересно будет. Любой мальчишка любит возиться с оружием или вот с защитой. Помню, маленьким пацаном помогал бате охотничье ружье чистить, так счастья было — полные штаны.

Хотя, по факту больше мешал, чем помогал. Как сейчас помню улыбку отца, когда он смотрел на мальчишку с горящими от счастья глазами и замасленной ветошью в кулачках. Вот, тоже, пусть там поножи с наручами застегнет, оружие подаст. Короче, придумаю что-нибудь.

— Все мои приказы ты должен выполнять быстро, качественно и беспрекословно, — продолжил я грузить своего будущего пажа. — И закончится это все, либо когда выйдет твой срок в статусе пажа, а может и оруженосца, либо когда тебя заберет отец, либо ты сам решишь закончить у меня службу и вернуться домой.

— В таком случае будет достаточно лишь одного твоего слова и я обеспечу твое безопасное возвращение к родителям. Из рук в руки. Но после этого ко мне ты вернуться больше не сможешь.

— Я не захочу уходить!… Извините… господин.

— Хорошо, это твое решение, — я согласно кивнул головой и посмотрел на Доналла.

Кедрик-старший с довольной улыбкой встал и протянул мне руку. Крепкое рукопожатие подвело черту разговору, теперь надо посмотреть, чем Кедрики снабдили своего сына.

— Доналл, как вас расселили? — спросил я Кедрика.

— Выделили две комнаты, в одной будет Брида с дочками, в другой мы с сыном.

— Агро, — повернулся я к мальчику. — Беги, найди какую-нибудь служанку и скажи, чтобы твою постель перетащили в мою комнату. Потом бери все свое имущество и тоже тащи сюда. Будем смотреть, что вы приготовили.

Агро по привычке обернулся к отцу, но тот молча демонстративно развел руками. Правда, паренек тут же спохватился и выбежал из комнаты. Пока в мою комнату перетаскивали вещи и лежанку Агро, мы с Доналлом успели допить вино.

Выгонять старшего Кедрика я не стал, когда начал проверять, как они укомплектовали своего сына. Он мне не мешал, да и спросить можно будет, если вопросы возникнут.

Вооружение мне понравилось: качественно сшитые подшлемник и стеганка, кожаный доспех с кольчужными вставками и нашитыми на груди металлическими пластинами, бронзовый спангенхельм с наносником, простой лук, колчан со стрелами оряховского производства, круглый щит, кинжал, топор и пехотное копье.

Все изготовлено и подогнано под размер, пусть и крепкого, но все же мальчишки двенадцати кругов от роду. Никуда я его в бой брать не собираюсь, но случаи всякие бывают. Защита лишней не будет, да и надо, чтобы он привыкал к доспеху, сроднился с ним. Потом очень пригодится.

Одежда «парадно-выгребная» и простенькая, но крепкая, под доспех. Молодцы Кедрики, с пониманием. Две пары сапог: красивые — из тонкой кожи и крепкие — из толстой. Ни те, ни другие недешевы, опять молодцы, обувь очень важна. Перчатки с нашитыми поверху латочками из мелкой кольчуги.

Заплечный мешок с вещами тоже растребушили. На свет достали нательное белье из льна, чулки на ноги (что-то типа носков с завязками), пару игл и моток ниток, небольшой, но туго набитый кошель, серебряная ложка, огниво, мыло, полотенце, медный котелок и набор для ухода за оружием. Видно, что Кедрики старались хорошо одеть и снарядить своего сына.

— Толково, почти все, что надо, есть, — вынес я свой вердикт.

— А что еще надо? — удивился Доналл.

— Да буквально пара мелочей. Вот, Агро, держи, — я захватил с собой из Оряхова для пацана несколько безделиц. — Это — зубная щетка и порошок, а это — столовый нож и вилка. Будешь учиться пользоваться ими за столом. А это — угольный фильтр для воды.

— Завтра съездим в город, купим тебе портянки, — продолжил я. — И у меня дома соберем аптечку.

— О чем ты говоришь, Ларош? — пробасил Доналл.

— Ну, аптечка — это набор лекарственных трав, прокипячённое полотно для перевязок, жгут и тому подобные мелочи. Завтра покажу. Портянки — это обмотки на ноги вместо чулок.

— А зачем? — искренне удивился Доналл.

— В походе, когда нет возможности регулярно стирать чулки, портянки гораздо удобнее и полезнее для тела. Запрели ноги, перемотал их чистым местом к ступням и все: ничего не гниет, не натирается.

— И не переживай, чулки тоже пригодятся. О! Еще тапки пошьем!

— А это что? — еще сильнее удивился Доналл.

— Сейчас покажу, — я порылся в своих вещах и вытащил пару тапок.

— Что это такое? Зачем??? — изумился Кедрик.

— У себя в комнате будет носить, наденет вместо сапог, — пояснил я. — Зачем ноги мучить в обуви, когда необходимости в этом нет? Да и босиком ходить не придется. В общем, надевать можно в любом помещении, где посторонних нет. Чтобы достоинство не ронять.

— Шрам, где ты этого нахватался? — Доналл только удивленно покачал головой.

— В семье принято было, — отмахнулся я от Доналла.

— Слушай, я не спросил, — посмотрел я на Агро. — А читать, писать ты умеешь?

— Нет, — буркнул мальчик, опустив голову.

Доналл тоже нахмурился.

— Ну, ничего, — подбодрил я обоих. — Научишься.

— Господин, а зачем мне это? — разволновался Агро.

— Потому, что я так сказал, — и я внимательно посмотрел на мальчишку.

Было интересно, этих слов ему достаточно? Специально не стал ему объяснять преимущество грамотного человека. Успею еще объяснить. И сделать это, конечно, надо будет. Оказалось, достаточно.

Сегодня еще отпустил Агро, чтобы он побольше пообщался с родителями. У Бриды глаза на мокром месте были, хоть она и держалась. Непросто ей было сына от себя отпускать. Да и девчонки, хоть и старались язвить по своему обыкновению, но тоже грустили.

На следующий день утро началось для моего пажа с насыщенной зарядки: разминка, бег, силовые упражнения, потом тренировка с оружием. С копьем и луком Агро приятно удивил. Видно, что отец с ним плотно занимался.

Тренировочный меч — похуже. Но Агро пояснил, что он топор использует, а мечом они с отцом занимались мало. Я же все равно стал его к мечу приучать. Большее разнообразие приемов, как защитных, так и атакующих. Коли, руби, режь, ни в чем себе не отказывай.

У топора, по сравнению с мечом, все намного примитивней. Рубящие удары, в основном сверху и сверху по диагонали. Пусть ополченцы им сражаются. Для них, может, это идеальный вариант как дополнительное оружие. После Его Величества Копья! Дёшево и сердито! По сравнению с мечом, конечно.

После тренировки начал таскать паренька за собой и потихоньку «гонять» по мелким поручениям. Съездили в город. Лазар собрал для пацана приличную аптечку и проинструктировал его как, когда и чем пользоваться. У сапожника сшили простенькие тапочки и в одной из лавок купили материал для двух пар портянок. Приобрели восковую табличку для занятий. Будет у меня и писать, и читать, и считать. Вот оно, домашнее насилие! Муа-ха-ха!

А ночью чуть не опозорился перед пацаном. Легли спать и я про своего родного сына вспомнил, про Костю. Это часто бывает, когда я себя не сильно делами загоняю или физическими нагрузками. А сейчас, наверное, еще то сыграло, что взялся с пацаном возиться.

Так стало хреново, что сами собой потекли слезы. Вцепился зубами в подушку и натянул на голову покрывало, чтобы Агро не увидел, что я плачу. Я же свирепый воин, гроза всех разбойников и фулюганов. Пью кровь, жру сырое мясо и расслабляюсь, отрубая врагам головы направо и налево. Мне плакать не положено. Не дайте предки, пацан меня такого увидит, у него мозг взорвется.

Утром я был в норме. Все-таки, я надеюсь увидеть Костю здесь, на Этерре, живым и здоровым. Мирослав Александрович не должен подвести, а сын должен меня найти. Для этого я постараюсь быть как можно более заметным среди местных. И я уже к этому иду.

Главное, еще и самому дожить. Жаль, что больше никто из семьи здесь не появится, но у них там все хорошо. У дочери — хороший муж и планируется ребенок. Жена с дочерью и у них очень хорошие отношения. С удовольствием будет возиться с внуками.

У брата — прекрасная дочь, достойный зять и уже два чудеснейших дьяволенка: внучка и внук. Он наслаждается общением с ними. Зачем ему что-то менять? А я хочу дождаться сына. Главное, что он будет здоровым, ну и я постараюсь «подготовить почву» к его приходу по максимуму. Главное, правда, еще дожить до этого момента и, конечно, суметь найти друг друга.

С самого раннего утра у нас погрузка. Поэтому ограничились легкой разминкой прямо в комнате. И за дело! Загрузили имущество, вооружение, разместили людей. Команду тоже подготовили на славу. Матросы — все как на подбор: здоровые, отдохнувшие. На всех пошита качественная, однообразная одежда. Мои бойцы — вообще вне конкуренции. Оряховцы! Это вам не это.

Вышли из бухты задолго до обеда и взяли курс на устье реки Хета. «Жемчужину» провожали с берега барон с супругой и семья Кедрик. Брида держалась до последнего, но, все-таки, не выдержала и расплакалась. Я этого ожидал и успел отвлечь Агро каким-то мелким поручением. Расстроенную маму он не увидел.

Путешествие до устья Хеты не принесло проблем. Расстояние от замка до Хеты, ориентировочно около четырехсот километров, мы прошли за два дня. К сожалению, я не могу оперировать точными цифрами расстояния и скорости, но, если примерно, то вполне.

За день, именно в пути, мы находились около четырнадцати часов. Остальное время спали, ели, отдыхали. При хорошем попутном ветре «Жемчужина» ходко резала морскую гладь и помощь гребцов не требовалась. Но ветер был не всегда хороший и не всегда попутный. Часто приходилось налегать на весла. Я без колебаний садил на весла своих воинов на подмену матросам, но никогда не доводил их до изнеможения. А то, вдруг война, а они уставшие, хе-хе.

К счастью, море было чистым. Изредка на глаза попадались рыбацкие лодки. Один раз вдоль берега проскользнул какой-то отчаянный купец. Разительно от всего этого отличалось побережье моего манора. Россыпь рыбацких лодок и реющий над прибрежными скалами воздушный разведчик. Красота!

Видя аристийский вымпел на нашем чердачном струге, рыбаки приветственно кричали и махали нам руками. Жизнь кипит! У меня прямо бальзам на сердце. Приятно видеть и восторженную мордуленцию Агро.

Без дела мальчонка у меня не сидит, но настроения это ему не портит. Делает он все старательно и с удовольствием. Видно, что морское путешествие ему очень нравится. Каждый день уделял время, чтобы научить Агро читать и писать, занимались счетом.

Как уже рассказал, до устья Хеты мы шли двое суток, один раз пристав к берегу для ночевки. Во время движения, чтобы народ не расслаблялся, проводил тренировки по отражению нападения на корабль. Занятия показали, что каждый воин знает свое место по тревоге, может быстро его занять и четко понимает, что должен делать по той или иной команде.

Бойцов ближнего боя тренировал укрываться за бортами, правильно прикрываться щитами самим и прикрывать рулевого, стрелков и гребцов. Насколько это возможно, конечно.

Воины, выделенные в отдельную команду как стрелки, тренировались по различным командам занимать определенные позиции, не мешая экипажу струга и бойцам ближнего боя и накрепко запоминая свои места в бою.

Отдельно стрелков я не взял из-за малого количества бойцов в отряде. Просто из общего состава отобрал тех, кто использовал как дополнительное оружие луки или арбалеты, а не сулицы, а остальные были из состава копейщиков и как оружие дальнего боя имели прикрепленные к внутренней стороне щита плюмбаты.

Досуга никакого в походе не было, но я пару раз нашел время для рыбалки. Один раз, когда останавливались на ночевку, а один раз — прямо с борта «Жемчужины». Это оказалось открытием для Агро.

Вообще, на Этерре рыбалка, мягко говоря, не популярна у знати. Благородное сословие балуется охотой. А здесь, наверное, глядя на меня, Агро и сам взялся рыбачить. Еще и неплохо ловить при этом. Ну, с моей-то снастью! Я его еще и уху научил варить, как в свое время меня научил этому батя. Это, наверное, окончательный слом шаблона был. Два баронета кашеварят, гыы.

Но я все пареньку объяснил. Наша стезя военная, случиться может всякое. И воин должен уметь себя обслужить, даже дворянин. Останешься ты один или среди таких же дворян, и что? С голоду умирать? Только потому, что приготовить себе еду не умеешь? Гнить и вшиветь в грязной одежде, потому что стирать одежду — не благородное дело? Даже не смешно. Когда Агро с моими подсказками сварил уху, он сказал, что ничего вкуснее не ел. Так-то.

Когда вошли в устье Хеты, там уже стоял у берега «Полярный волк» кравосцев. Это тот струг, что напал на «Жемчужину», когда мы сопровождали Сиарис на бал в столицу королевства. Я подавил раздражение, слишком много тяжелых воспоминаний.

Подлое нападение на море, а затем и нападение Влодека. Смерть Беаты, Герендила и многих боевых товарищей, изувеченное лицо, когда я разом из вполне симпатичного парня превратился чуть ли не в Квазимодо.

Чёрт! Вспомнил Беату и захотелось кому-нибудь кишки выпустить. Вот для чего убивать женщин? Зачем?! Млять! Женщины дают жизнь, мужчины ее друг у друга забирают. Все по-честному.

Мужчины убивают мужчин, не женщин. Конечно, если женщины сами не становятся воинами. Я это понимаю. Но Беата воином не была. Так в чем честь или смысл убийства женщины? Звери самок охраняют, берегут их. Что с людьми не так?!

Я с трудом подавил накатившую ярость. Подавил и имитировал холодность и безразличие. С нашими западными соседями, Кравосом, мы давние враги. Но сейчас ни нам, ни им конфликт не выгоден.

У кравосцев старшим шел сам молодой барон Братомит. Он не преминул воспользоваться появившейся возможностью «торгануть лицом» перед королевскими вельможами и племянником короля — хетским графом.

Мы издалека обменялись легкими поклонами и демонстративно друг от друга отвернулись. Оборудовать стоянку мы стали в максимально возможной отдаленности от кравосцев и сразу организовали охранение. Береженного Бог бережет, а не бережённого…ну, вы знаете.

Посольство ждали около суток. Когда прибыли три посольских корабля, глава посольства граф Эмери тер Хетск объявил общий смотр на берегу. Дворяне — в «парадной» одежде, воины — в «боевой». Видимо, перед тем, как идти в Рению, граф хотел убедиться, что мы не будем выглядеть бледно перед заносчивыми ренийцами.

Я дал команду Матею готовить воинов к смотру, а сам переоделся в каюте струга. Что сказать? У Агро челюсть упала прямо на палубу. Внешним видом я отличался от остальных дворян… эээ… кардинально.

Драгоценностей у меня было не больше, чем у других, но достаточно, чтобы не выглядеть бедным. Золотая цепь на шею, золотая фибула на плащ и три золотых перстня: печатка с рубином и с крупной речной жемчужиной очень красивой окраски. Жемчужина выросла великолепной: фиолетовой, с каким-то приглушенным внутренним свечением, с удобной для перстня формой приплюснутой сферы.

Из всех моих драгоценностей этот перстень и привлекал основное внимание. Золотом и рубинами дворян было особо не удивить, но вот жемчуг был очень редок. Его пока добывали ныряльщики только на юге Этерры. А учитывая то, что моря (особенно южные), кишели хищной живностью, считающей добычей все, что пролезало в пасть, включая и человека (особенно человека, ммм… вкусняшка), то добывалось жемчуга исчезающе мало и был он необычайно дорог.

Минусом идет то, что и ухаживать за жемчугом тяжелее, чем за остальными украшениями, которые практически не требуют внимания владельца. В «прошлой жизни» я вообще не носил никакие украшения. Часы — да. Но и то, когда мир заполонили смартфоны-айфоны, часы я надевал очень редко.

Заколку на галстук, когда этот галстук надевал, да обручальное кольцо. Тоже иногда, «на выход», постоянно я его не носил. Но здесь, noblesse oblige, или попроще сказать: понты наше все. Это дресс-код благородного человека, как малиновый пиджак и «килограммовая» цепь на шею «нового русского». Приходится соответствовать.

Я вышел из каюты, спустился по мосткам на берег и повел отряд к месту построения. Народ из других отрядов там уже собирался. Подходили от кораблей толпой, а на месте их уже начинали выстраивать командиры.

Мой отряд на этом фоне выделялся. Подошли строем, в ногу. Четко заняли указанное место, набрали интервал и дистанции, замерли в строю. На нас таращились, как на зверей в зоопарке.

Но никаких шуток не было. Просто выглядели мои бойцы… угрожающе. Они корчили суровые рожи и хмуро таращились перед собой. Но я знаю, что эти канальи довольны собой и наслаждаются произведенным впечатлением.

Я от своих бойцов не отставал и тоже… производил впечатление. Кроме драгоценностей, я выделялся среди остальных высокой мощной фигурой и необычной одеждой. Очень необычной одеждой.

Когда у меня появились деньги, я иногда начал позволять себе реализовывать небольшие личные «хотелки». В том числе, решил построить себе одежду. Одежду удобную, а не вот эти все шоссы, гульфики и многочисленные подвязки. Когда выглядишь, будто извращенец, который в секс-шопе закупился и к ролевым играм приготовился. А, не дайте предки, захочешь посетить здание «ЭМ и ЖО», то надо за час готовиться начинать.

И в момент, когда я набрасывал эскизы одежды, вдруг проникся самоиронией к сложившемуся о себе имиджу. Решил поддержать свое реноме и для парадного выхода создать себе что-то этакое, инфернальное.

Заказал Алоизу ткань в Лаомине, включая два отреза красного и черного шелка. И когда ткань доставили, «напряг» оряховских швей и они, по моим эскизам и руководствуясь многочисленными объяснениями, сшили то, что я желал.

Эту одежду я с собой для парадного выхода и взял. Черная шёлковая рубашка, алый шейный шёлковый платок, черные брюки с нормальной ширинкой на пуговицах, на кожаном ремне с серебряной пряжкой, черный викторианский сюртук с алой подкладкой с серебряными же пуговицами, черный берет с пером того же цвета, ботинки из мягкой кожи и черный плащ с алой подкладкой. Муа-ха-ха!

Здесь про вампиров историй не сочиняли, поэтому только я мог полностью оценить свой «прикид» и поржать про себя. Но хоть про вампиров здесь местных поверий я и не слышал, но такое сочетание цветов добавляло мне в образ немало мрачной угрозы.

Да и плевать! Про меня и так судачат все, кому не лень. Наверное, больше чем про любого другого мелкого дворянина. Добавится еще одна причина для обсуждений. Чешите языками, мозоли, смотрите, на них не заработайте.

Я этот костюм сейчас не первый раз надел. «Выгуливал» я его еще в замке своего сюзерена и любил наблюдать, какое впечатление произвожу, когда вдруг появляюсь с вечно мрачным выражением лица. А попробуйте весело порхать как стрекозел, когда на себя столько работы навалил, что спать иногда некогда!

Значит, с такой рожей появляешься, да еще морда шрамом изуродована, да еще одежда такое впечатление создает, будто мрак и кровь — это твоя суть. И наслаждаешься бледнеющими лицами, убегающими взглядами и затихающими при твоем приближении разговорами.

Вот и тут, та же самая «картина маслом». Моя одежда абсолютно не вписывается в стандарты современной моды Этерры. Эта самая мода требует от благородных богатых людей яркости и многоцветья в одежде.

А такие цвета, как у меня, дворяне не носят, если только эти цвета не гербовые. Но богатый материал костюма заставляет окружающих попридержать язык. Еще больше этому способствует сама личность того, кто в этот костюм одет. Так что, разглядывать — разглядывайте, но молчите и в шоссы не писайтесь.

Пускай, я на самой низшей ступени благородного сословия, но грубить мне желающих находилось мало. Нет, они были. Либо слишком высокородные аристократы, которых защищает высокое положение, либо слишком напившиеся субъекты, когда чувство самосохранения вытесняется другими посылами души, либо просто дураки.

Но таких немного и становится все меньше. В том числе и моими стараниями. Чем больше увеличивается мое «личное кладбище» и чем богаче и известней я становлюсь, тем меньше желающих со мной повздорить. Молодой барон Кравоса не даст соврать, хе-хе.

Вот на общем смотре я в очередной раз и сверкнул. Как своим необычным внешним видом, так и построенной дружиной. Уж, без малого, три десятка человек я смог подготовить, как положено. От других воинов мои люди сильно отличаются. В первую очередь, отличаются максимально унифицированным вооружением и одеждой, а также дисциплиной.

А еще тем, что без напряжения передвигаются строем и в ногу: четко проводят перестроения по команде, не разрушая при этом строй. Это внушает уважение. Особенно, на фоне воинов других отрядов, которые, выпятив грудь, стадами бродят за своими командирами.

Здесь — все вояки, даже те, кто разодеты, как попугаи. И они понимают, что значит умение держать строй, а тем более выдерживать его при различных эволюциях. Почти всегда: удержал строй — значит, выжил. Для пехоты — уж точно, это закон выживания на поле боя.

Пожалуй, после моих дружинников, только королевские воины выглядят получше других. Вооружение и одежда у них тоже схожие и более богатые, чем у остальных. Но, сравнив то, как отряды передвигаются, выполняют приказания командиров, да и просто, сравнив наши стоянки, сразу понимаешь, что к чему.

Бойцы же хетского графа и кравосцы — вообще разодеты, кто во что горазд. Не плохо, но, как будто, не бойцы одной дружины. Набор индивидуальных бойцов, а не отряд. Вооружились и оделись они явно по принципу: на себя — все самое лучшее. Дорохо бохато!

Граф Эмери тер Хетск в сопровождении королевских чиновников обошел все отряды, внимательно все осмотрел, сухо пообщался с командирами и, пригласив присутствующих дворян на ужин, удалился в установленный для него шатер.

Глава 10

Глава 10. Червен, 527 круг Н.Э.

На ужин к графу Эмери тер Хетск я прибыл в том же виде, в каком удивлял всех на смотре. В сопровождение взял себе четверку своих бойцов и Агро. Я бы, конечно, и сам до графского шатра смог дойти, без помощников, но здесь не принято, чтобы такая цаца как я, в одиночку шарахался.

Ну, а пацана, тем более, надо было взять. Вон, он как нос задрал, наслаждается процессом, чертенок. Да и дружинники недалеко ушли. Если с королевскими воинами, как с равными переглядываются, то на графскую стражу и кравосцев смотрят сверху вниз.

Захватил с собой столовый нож и вилку, замотав их в тряпицу, которая будет служить мне салфеткой. Вот, честно, не для понтов. Мне реально комфортнее есть столовыми приборами, а не руками, и иметь возможность в любой момент вытереть губы или руки салфеткой, а не чем нибудь, для этого не предназначенным.

Графский шатер стоял хоть и в центре лагеря, но наособицу. Близко к шатру ни одна палатка или шатер не были установлены. Все пространство вокруг шатра было закрыто оцеплением хетских дружинников. У графского шатра, прямо под открытым небом, был установлен стол.

За оцепление приглашенных дворян пропускали без сопровождения. Отпуская своих, я дал команду остаться поблизости двоим бойцам и пажу. Найти невдалеке такое место, чтобы они меня могли видеть. Мало ли, вдруг, что-то понадобится?

Один из королевских чиновников ненавязчиво помогал прибывающим дворянам занять полагающееся им место. Как и в моем мире, здесь это имело немалое значение: близко или далеко сидишь от главного за столом, справа или слева, кто именно расположился ближе тебя к главе.

Я в этом ориентировался отвратительно, поэтому был благодарен подсказке. Тем более, такой корректной и незаметной, какую делал чиновник. Понимая, что в дворянской иерархии нахожусь почти в самом низу, сразу направился к дальнему концу стола, но, к своему удивлению, был остановлен упомянутым ранее чиновником и препровожден почти в самое начало.

Уже присутствующий здесь барон Братомит тер Кравос даже зубами скрипнул от злости. Да и остальные дворяне, смотреть на меня стали, мягко говоря, крайне неприветливо. Ну вот, опять я «любимец» общества.

Вот, оно мне надо? Да мне самому комфортней бы было на дальнем конце стола. Старую армейскую мудрость: «поближе — к столовой, подальше — от начальства» никто не отменял!

Меня усадили за два места от графского стула слева, среди королевских чиновников. Ну, ясно, необычную «зверушку» хотят поближе рассмотреть. Дальше были рассажены несколько хетских и кравосских дворян. Один я от нашего баронства был в единственном экземпляре. Зато каком! Возвышался за столом, как орк среди гоблинов, г-г-г…

Стол был богато заставлен разнообразными блюдами и напитками. С удовлетворением отметил наличие нескольких бутылей аристийского. Знай наших! Никаких слуг рядом не наблюдалось. Я так понимаю, граф так представляет себе ужин в боевых условиях. Ржунимагу!

Когда из шатра вышел глава посольства, присутствующие за столом поприветствовали его, поднявшись со своих мест. Граф прожил тридцать пять кругов и выглядел на этот возраст. Был он высок и худощав, густые прямые рыжие волосы обрамляли узкое овальное лицо со вздернутым носом, мелкими хитрыми глазами и брезгливо поджатыми толстыми губами.

Не торопясь, граф занял место во главе стола и жестом пригласил всех присаживаться. Эмери тер Хетск окинул всех скучающим взглядом, чуть задержавшись на мне. Я как раз выкладывал на стол свои столовые приборы. Его маленькие глазки пробежали по мне сверху донизу, на секунду тормознув на серебряной вилке и алчно блеснув на перстне с жемчужиной.

Граф скосился на чиновника-распорядителя и тот предложил наполнить кубки и тарелки. Второй раз их блаародиям предлагать не пришлось. Дворяне начали активно наполнять стоящую перед ними посуду. За графом же взялись ухаживать сидящие рядом королевские чиновники. Однако!

Все-таки, в первую очередь, Эмери был для них не хетским графом и даже не главой посольства. В первую очередь он был для них племянником Его Величества Экора IV Немантида. И, судя по всему, об этом не забывал и сам граф. Я помню, как вел себя король в Кроносе, как он смотрел на людей. Я не видел у него столько чванства и презрения к окружающим, сколько демонстрировал вот этот вот губастый дрищ.

Эмери тер Хетск бесцветным голосом, не вставая, выдал короткий тост, в котором упомянул, какие достойные представители королевства собрались в составе посольства, и выразил уверенность, что каждый из присутствующих приложит все усилия для достижения поставленной перед посольством цели.

Этим он дал команду к началу трапезы. Посыпались здравицы в адрес графа. Пролилось столько елея, что у меня чуть аппетит не пропал. Я боролся с этим, подливая себе аристийского. Благо, на столе его стояло достаточно. Отличная вишневая настойка! У графа или его виночерпия хороший вкус.

Мне, к сожалению, тоже пришлось принять участие в конкурсе на целование графской задницы. Высказался я коротко и скомкано, проиграв вчистую в устроенном конкурсе. Посмотрев, какой я корявый оратор и что хотя бы в этом не являюсь им соперником, дворяне подобрели и уже не смотрели на меня, как кот на ветеринара.

За столом уже хорошо «приняли на грудь» и общение разбилось на отдельные компании. Королевские чиновники еще вели себя прилично, а вот провинциальные дворяне уже «жгли по полной».

Жирные руки рвали мясо на общих блюдах, зелень пучками отправлялась в рот, кто-то периодически сыто и довольно отрыгивал. Громкие грубые голоса далеко разносились над лагерем.

Я же, вначале трапезы загрузив свою тарелку, аккуратно и тихо ел, стараясь не привлекать к себе внимание. Но не получалось. И чиновники, и граф с интересом на меня посматривали.

— Сержио, — обратился ко мне Эмери тер Хетск. — Ведь я могу тебя так называть?

И такое лицо сделал, доброе и участливое, как у вора на доверии. Ага, как будто я могу себе позволить его по щекам перчаткой отхлестать за нетактичное поведение. А вообще, хотелось бы, и лучше латной. Дрищ не использует обращение «достопочтенный» и вообще мне «тыкает».

Я непроизвольно положил руку на рукоять меча и зыркнул на графа так, что лицо у него мигом приобрело растерянное выражение, а за шевельнувшимся пологом шатра я заметил фигуру готового к выстрелу лучника. Ого! А граф-то параноик!

К счастью, я быстро взял себя в руки, и «надел на лицо» приветливую улыбку. Блин, похоже с улыбкой тоже получилось не очень, королевский племяш смотрит на меня настороженно. Периодически забываю, что у меня за рожа.

Хотя, ведь лучше же стала за истекшие круги, шрам сгладился. Но, видимо, недостаточно. А соседи-то по столу заинтересовались, разговоры прекратили и слушают. Якобы незаметно, ага… Надо как-то извернуться и так ответить, чтобы и с графом отношения не испортить, и не дать повода остальным дворянам высказывать в разговоре со мной пренебрежение.

Я уже как-то про это рассказывал. Дворяне здесь — истинные хищники, любое послабление, даже малейшее, моментально привлекает их внимание. Вот как сейчас. А проявишь слабость сильнее, и они тут же накинутся и разорвут. Ни секунды не сомневаясь!

Загорятся деревни допустившего слабость аристократа, будут вытоптаны его поля и угнан скот. Будут разграблены ходящие под его рукой купцы. Переведут на новое место жительства его людей, а в финале у этого аристократа в животе может оказаться что-то постороннее, не свойственное человеческому организму.

— Конечно, можете, Ваше сиятельство. Разве может быть по-другому? — тон и выражение моего лица совершенно не соответствовало тому, что я говорю.

«Какие же, все-таки, здесь, на севере, варвары живут», — услышал я тихий голос одного из чиновников. Обычный бы человек, наверное, не услышал, а вот я и услышал этот шепот, и разобрал, кто говорит. Так, на всякий случай, как говорил тот грузин, пряча в карман баночку с вазелином. Видимо, никого я своими словами в заблуждение не ввел.

— Хорошо, — сделал вид, что ничего не заметил, глава посольства. — Что это за приспособления, с помощью которых ты ешь? Никогда таких не видел.

— Это традиции моей семьи, — я промокнул салфеткой губы и ответил графу. — Очень удобно.

— Странно… Почему тогда я ничего не знаю о подобных традициях?

— Мы не здешние. Семья пришла в королевство из Лимерии. Наверное, поэтому так различаются наши традиции.

— И действительно, ты не похож на варнийца. Темные волосы, более смуглая, чем у нас, кожа. Видно южную кровь, — покачал головой Эмери тер Хетск. — А почему твоя семья покинула Лимерию?

— Я не знаю, Ваше сиятельство, — пожал я плечами. — Я был в то время мал, а сейчас спросить не у кого. Родители мертвы.

— О, прими мои соболезнования!

Я прижал ладонь к сердцу и чуть поклонился.

— А что это за странная одежда на тебе? — граф не желал оставлять меня в покое, а сидящие вокруг дворяне продолжали с интересом слушать разговор.

Ну да, как я и ожидал, — необычная зверушка в зоопарке. Всем любопытно.

— Эту одежду придумал я сам, — пришлось признаться мне. — Поддался влиянию настроения, но результат мне понравился. Носить мне ее комфортно.

«Невместно такими делами заниматься благородному человеку», — снова послышался тихий шепот.

— Еще за последние круги в королевстве появилось много различных новинок, — продолжил глава посольства. — И молва связывает их появление с баронством Аристи, и лично с тобой.

— О чем именно речь, Ваше сиятельство?

— Повозки на мягком ходу и с таким чудным поворотным устройством, что позволяет повозке занимать меньше места при повороте, — пояснил Эмери тер Хетск. — Причем, при повороте можно выдерживать большую скорость, перевернуть повозку теперь труднее. Несколько видов самих повозок, большой выбор на любой вкус. Эти чудесные повозки буквально завоевали любовь аристократов Варнии.

— Королевский мёд! — граф доверительно наклонился ко мне. — Он буквально покорил прекрасную половину нашего общества и наших детей. Правда, далеко не каждый может его себе позволить. А какое прекрасное душистое мыло сейчас можно купить!

— Удивительно, но в королевстве стал появляться к продаже жемчуг! — глава посольства понизил голос до шепота. — И ходят слухи, что этот жемчуг ныряльщики вылавливают в твоем маноре.

— А еще рассказывают, что ты придумал устройство, на котором человек может подняться в небо. Но это больше похоже на сказки, — уже обычным голосом продолжил граф. — И это еще не все слухи, которые ходят о тебе и баронстве Аристи, не только при моем дворе, но и при дворе Его Величества. Да вот, взять хотя бы это крепкое вино, которое и называется аристийским. Тоже, ведь, твой товар?

Этот разговор был неприятен, но неминуем. Я его, конечно же, ожидал.

— Все это правда, Ваше сиятельство, — согласился я. — И не только.

— У меня в Оряхово есть еще необычные товары, которые нигде больше не производятся, — решил я воспользоваться моментом, раз уж разговор все равно зашел на тему торговли и производства. — Буду рад видеть Ваших купцов у себя в гостях.

— Хмм, ваше баронство единственное, к которому нет претензий по налогам. Они всегда приходят вовремя, и они самые крупные из ежегодных поступлений, — граф задумчиво потер подбородок. — Мало того, Аристи — единственное баронство, которое сдает почти весь налог деньгами, а не товаром.

— Как это получилось, если совсем недавно Аристи было одним из беднейших баронств? — хитро прищурился Эмери тер Хетск. — И, как мне докладывают, ситуация резко изменилась именно тогда, когда ты получил манор во владение.

— В этом есть моя заслуга, — я не стал скромничать.

— Да уж, не сомневаюсь, — хохотнул глава посольства.

— Ты сделал свой нищий далекий северный манор богатым, сам обретаешь известность в королевстве. Молодец. Но такие владения сразу становятся целью для агрессивных соседей, — глаза графа опасно блеснули. — Не боишься, что однажды к тебе заявится кто-нибудь и отберет все по праву силы?

— Разве сможет защитить тебя твой барон? — толстые губы высокопоставленного дрища искривились в мерзкой ухмылке. — Тебе нужен более могущественный сюзерен.

Ты это зря, граф, Мальчиш-Плохиш никогда не был моим кумиром. Насмотрелся я на тех, кто за «бочку варенья и корзину печенья» готов продать всех и всё, что угодно. Гадкую картину они из себя представляют, отвратительно то, что они делают.

Это не мой путь, как бы пафосно это не звучало. Хотя бы здесь, на Этерре, не хочу этого дерьма, которого наглотался дома, после развала великого государства.

— Не стоит беспокоиться, Ваше сиятельство, — я спокойно посмотрел Эмери тер Хетск в его маленькие глазки. — Наши территории хорошо защищены, а дружины сильны. Как Вы и предостерегли меня, на нашу землю уже приходили многие. Ваша проницательность поражает.

— Приходили отряды тилинкитов самых разных родов, многочисленные отряды разбойников, — продолжил я, с удовольствием глядя на недовольную гримасу на лице графа. — После них, по всей территории баронства, я оставил лишь кучи из их отрубленных голов.

Соседи по столу громко загомонили, а я, перекрывая их голоса, продолжил:

— Недавно мы померились силами и с поморами, и они ничего не смогли нам противопоставить. Несмотря на их численное превосходство, мы нанесли им разгромное поражение.

— Я знаю об этом, — выдавил из себя Эмери тер Хетск.

А я, сделав «верноподданническое» лицо, постарался сместить акценты, так как конфликтовать категорически не хотелось:

— Ваше сиятельство, воинам нашего королевства нет равных. На севере славу варнийского оружия несем мы, верные подданные Его Величества Экора IV и Ваши верные воины. Если кто-то посмеет посягнуть на северные территории Вашего графства, он умоется кровью.

— Ладно, сейчас о другом. Я ожидаю, что наша миссия в Рении не будет простой. В Люцере мне могут понадобиться твои таланты, — глава посольства требовательно посмотрел мне в глаза.

— Провокации? Вызовы на дуэль?

— Не исключено. Да и самим нам надо показать себя в Рении. Мы — не бедные родственники, приехавшие в гости. Мы сватаем их принцессу за нашего короля!

— Вы можете на меня всецело рассчитывать, Ваше сиятельство. Только хорошо бы было заблаговременно узнать правила дуэлей в их королевстве. К сожалению, я такой информацией не обладаю. Вдруг, в случае вызова на поединок, я буду готовиться биться честным железом, а у них принято проводить поэтические дуэли. А в этом, как вы могли заметить, я не силен.

Вокруг меня зазвучал одобрительный смех.

— Не беспокойся, Ларош, там сражаются на мечах. Подробности тебе расскажет в дороге баронет Элизио.

Чиновник-распорядитель чуть заметно кивнул мне головой.

— Ты же не откажешься принять к себе на борт этого достойного дворянина? — приподнял бровь Эмери тер Хетск.

— Почту за честь, — я радостно улыбнулся графу и подумал про себя: «чтоб вас разорвало, на хрен».

Быстро уйти мне с этих «посиделок» не дали и в свою палатку я вернулся только в середине ночи. Пришлось развлекать графа и его приближенных рассказами о жизни на Севере и, особенно, о ее военном аспекте. Хорошо, что мне получилось подозвать Агро и отпустить его отдыхать. А бойцов, присматривающих за ситуацией на посольском ужине, периодически подменяли по команде Матея.

Уже утром следующего дня мы погрузились на корабли, вышли в море и взяли курс на запад. Я ни черта не выспался. На нашу «Жемчужину» погрузился и тот самый королевский чиновник, который на вчерашнем ужине исполнял роль этакого тамады.

— Баронет Элизио Бофремон, к Вашим услугам, — представился чиновник. — Разрешите присоединиться к Вам и подняться на палубу?

— Пожалуйста, поднимайтесь, — я указал баронету на сходни. — Буду рад Вашей компании.

Вежлив. Даже после того, как на вчерашнем ужине глава посольства мне прилюдно «тыкал». Это ему несомненный плюс в карму. Надо отдать должное, что в моем отношении к нему он начал зарабатывать баллы сходу.

А еще, он мне кого-то напоминал. Когда-то давно я видел очень похожего человека, только немного моложе и стройнее. И фамилия мне кажется знакомой. Это… это… Точно!

— Достопочтенный Элизио, — было очень интересно проверить свою память. — А капитан королевской дружины, Алфонс Бофремон, не является Вам родственником?

— Вы помните его? — чиновник расплылся в широкой улыбке. — Алфонс мой племянник и он мне рассказывал о Вас. Было очень интересно слушать ту историю, что произошла несколько кругов назад в Кроносе.

— Да, конечно, я его помню. У меня сложилось о нем самое положительное впечатление, — я не обманывал баронета.

— О, у него тоже! Племянник говорил, что очень бы хотел заполучить Вас к себе в дружину, но вы, к его глубокому сожалению, отказались.

— Я вижу для себя несколько другие перспективы, — улыбнулся я баронету.

— Так вы в то время были обычным безземельным дворянином, — развел руками Элизио Бофремон.

— Так и есть.

— Если честно, это я попросил главу посольства, чтобы именно меня направили сопровождающим к Вам на корабль, — повинился чиновник. — Мне очень интересно с Вами пообщаться.

— Если Вы рассчитываете пробыть на борту «Жемчужины» до самого Люцера, то я Вам еще надоем. До устья Майна нам идти три с половиной сотни километров, а потом еще подниматься вверх по течению Майна и Некки столько же, — я тяжело вздохнул, представив предстоящий путь. — Вы мне лучше расскажите о дуэлях в Рении. Судя по тому, что вчера говорил граф Эмери тер Хетск, есть большая вероятность в нее вляпаться.

— У них все почти также, как и у нас, — с охотой ответил мне Элизио Бофремон. — Отличие в том, что выбора оружия как такового нет. Дерутся на мечах или на саблях, если есть такие оригиналы, любители махаратшских клинков.

Я постарался скрыть ухмылку.

— На поединок выходят в одной рубашке, без брони. Щиты тоже не используются, — продолжил баронет. — Вызывают на дуэль словесно или письмом. Драться без оружия дворянам категорически не рекомендуется, это считается низким и не благородным. И только в случае грубого оскорбления позволительно дать пощечину, но и в таком случае последующая дуэль на мечах неизбежна. Иначе — потеря чести.

Несмотря на наличие на струге постороннего, в распорядке дня я ничего менять не стал. Проводил неожиданные тренировки с бойцами и продолжал заниматься с Агро. Паренек делал большие успехи в обучении грамотности, а также приучился спокойно пользоваться столовыми приборами.

И к выполнению им обязанностей пажа у меня не было никаких нареканий. Мое вооружение было ухожено и блестело так, как блестят у кота… ну, эти самые. Подселил я королевского чиновника в каюту к Блуму. В моей-то уже был поселен Агро и выгонять на палубу я его категорически не хотел.

Не буду рассказывать, как проявлял свое недовольство шкипер, но коллекция матерных слов в моем лексиконе пополнилась. Однако ему пришлось потесниться. Блум дураком не был и знал, когда можно поорать, а когда надо поклониться и бежать выполнять приказ.

Элизио Бофремон активно интересовался всем, что происходило в пути. Но мне особо скрывать было нечего и я честно отвечал на его вопросы. На все, кроме одного: «Что это за глиняные кувшины лежат в деревянных ящиках, плотно обложенные соломой?»

О применении горючей смеси в боевых действиях я говорить не собирался. И когда меня расспрашивал граф со своей свитой, я тоже про это промолчал. Пусть что-то останется сюрпризом, на всякий случай.

И если в сухопутном бою зажигательная смесь выполняет сугубо вспомогательные функции, то вот в морском, при правильном применении, она может стать ультимативным оружием.

На этом участке похода наш наблюдатель, привязанный канатом к вершине мачты, заметил десятка полтора набитых воинами байдар тилинкитов. Они шли мористее, но, заметив нас, повернули в нашу сторону.

Я сыграл тревогу и, на заполошные запросы с соседних стругов, предупредил остальных об угрозе. Но, к счастью, драться не пришлось. Приблизившись к нам настолько, что мы уже готовились открывать огонь из арбалетов, варвары остановились и простояли на месте, пока мы не потеряли друг друга из виду.

Не могу точно сказать, почему они передумали идти на абордаж. Вполне возможно, это произошло, когда они рассмотрели вымпел баронства на нашем круге. Все-таки, определенную репутацию я успел у них заработать, и они пошли за менее кусачей добычей.

С Элизио постепенно у нас сложились вполне приятельские отношения. Мы по обоюдному желанию перешли на «ты», договорившись, что будем выдерживать официоз только в присутствии графа и членов посольства.

До устья Майна мы дошли за двое суток, один разостановившись на отдых в порту Линна. А на отрезке пути между Линном и устьем Майна случилось второе происшествие, о котором стоит упомянуть. Важным оно оказалось для меня, для всех остальных оно прошло незаметно.

Западнее Линна и до самого Майна раскинулись обширные болота. Их так и называют — Линейские. Шли мы максимально близко к берегу. Настолько, чтобы не пропороть дно о подводные скалы. И вот, в один из моментов, когда мы стояли с Элизио у борта, болтали и пялились на берег, я вдруг почувствовал вибрацию.

Точно такую вибрацию, как ту, что ощутил, когда Мирослав Александрович открыл мне портал на Этерру из своей квартиры. Это так меня поразило, что я буквально застыл, превратившись в статую. Сразу отреагировал Бофремон, он вообще отличался исключительной внимательностью.

— Сержио, что с тобой? — взволнованно заглянул мне в лицо Элизио. — Что-то случилось? Тебе дурно?

— Н-нормально, — я смог ответить не сразу. — Элизио, ты чувствуешь это? Чувствуешь эту вибрацию?

— Да, конечно. А что такого? Что тебя так поразило? — изумил он меня своим ответом.

— Как? Ты знаешь, что это? Что это значит?! — меня поразило его хладнокровие.

— Нет, что это значит, я не знаю, — спокойно ответил баронет. — Но здесь это часто происходит. Сержио, это Линейские болота! Здесь необычного столько, что все уже давно перестали чему-либо удивляться!

— Странно, что это удивляет тебя, — продолжил Бофремон. — Как могло получиться, что ты ничего не знаешь про Линейские болота… А! Ты же из Лимерии! Хотя, ты уже, вроде, много кругов в нашем королевстве.

— Ну, я что-то такое слышал, — я постарался сразу отвлечь Элизио от возникающих у него подозрений. — Но особо не интересовался этой темой. Да и не заходил в эти края никогда. Не расскажешь, чем знамениты эти болота?

— Да многим. Из опасного — здесь очень часто пропадают люди, — охотно начал отвечать Бофремон. — Кстати, как раз в такие периоды, когда вот такие вибрации чувствуются. Это давно заметили.

— Так зачем тогда они туда ходят?! — я так удивился, что некрасиво перебил Элизио. — Извини…

— А вот это — главное из хорошего, правда, и почти единственное, — тут же поправился он. — На этих болотах очень много лекарственных растений. Причем, много очень редких и ценных. Для всяких лекарей и травников просто раздолье. Но опасно, да… А подгадать, когда вибраций не будет, нельзя. Они всегда в разное время происходят, никакой периодичности.

— Еще туда ходят авантюристы, которые разыскивают артефакты времен Империи, — продолжил баронет. — Ценители за них дают очень большие деньги. В самой глубине болот находится древний имперский город, сейчас это развалины, конечно. Вот оттуда и приносят артефакты.

— Вот лекари да авантюристы и лезут туда, почем зря. Несмотря на то, что можно легко сгинуть, — Элизио по-простецки почесал себе пятерней грудь, расслабился он тут у меня. — Правда лекарей пропадет немного, а вот дошедших до города и вернувшихся обратно смельчаков — считанные единицы за всю известную историю.

— А что еще странного здесь происходит или это все?

— Иногда люди слышат ни на что непохожие звуки, а иногда даже видят необычных животных, которые нигде больше не встречаются. Странное место…

Я глубоко задумался, даже перестал слышать, о чем говорит Элизио Бофремон. Это портал, точно портал. Я никогда не спутаю эти ощущения. Но Смотритель говорил, что портал запускается два раза в год, в дни осеннего и весеннего равноденствия.

С другой стороны, там руины древнего города и, наверняка, уже давно нет никакого Смотрителя… Но портал запускается, правда, в разное время, спонтанно… И люди часто пропадают, особенно те, которые идут в город.

Весьма вероятно, что они попадают в зону перехода во время неожиданного включения и их выбрасывает в другой мир. Интересно, это очень-очень интересно. Периодичность запуска не штатная, насколько нарушен остальной функционал? Или не нарушен?

Нормально ли осуществляют переход эти пропавшие люди и куда? Остаются ли в живых после этого, а если остаются, то насколько изменяется их возраст? Если судить по тому, что на территории болот появляются невиданные звери, то и в обратную сторону все должно нормально проходить. Или нет?

В любом случае, это бесценная информация. Если я смогу дожить здесь до старости и захочу сделать такой же кунштюк, как мой переход на Этерру. Это будет рабочим вариантом. Самым худшим. Но если со Смотрителями порталов в Рошо и Гуйлине я не смогу договориться и они меня пошлют на фиг с моими хотелками, руины древнего города в Линейских болотах останутся последней возможностью.

Правда, до дряхлой старости доводить будет нельзя. И известные мне порталы находятся далеко от Варнии, надо будет много времени, чтобы до них добраться. А этот, в болотах, тем более. Пройти, как я понял, даже для молодого и здорового, это тот еще квест. Но рано об этом думать, у меня еще здесь вся жизнь впереди. Да и сына надо дождаться и помочь ему здесь легализоваться, и обустроиться.

— Сержио!.. Эй!.. Ты, вообще, слушаешь меня?! — я вынырнул из своих мыслей от того, что Элизио дергает меня за рукав и пытается до меня докричаться.

— А?! Прости, немного задумался, — я, извиняясь, тронул его за плечо. — Я, наверное, пойду в каюту, лягу спать сегодня пораньше.

— Агро, а ты еще позанимайся чтением, — бросил я мальчишке, все это время «гревшего уши» рядом с нами. — Возьми, вон, у Матея список имущества отряда и потренируйся.

Я развернулся и под удивленными взглядами королевского чиновника и своего пажа побрел в каюту.

Глава 11

Глава 11. Червен, 527 круг Н.Э.

Как легко, за двое суток, словно на крыльях, мы долетели до устья реки Майн, так потом тяжело поднимались вверх по течению. Попутного ветра почти не было и на веслах пришлось проливать пот, как гребцам, так и бойцам моего отряда.

Как и Хета, Майн был пограничной рекой. На правом берегу были земли Королевства Рения, на левом — Королевство Сильвана. Через некоторое время мы миновали крупный приток, реку Лона. Если бы нам надо было туда повернуть, то мы могли дойти до столицы Сильваны — Рошо. Там, кстати, где-то в городе, находится один из Порталов.

Вход в реку охранял боевой струг. На судне прогудели в рожок тревогу и опустили весла на воду, но больше ничего не предпринимали. Просто проконтролировали наш проход мимо Лоны, находясь в готовности сорваться с места в сторону своих земель. Молодцы, служба налажена.

Мы прошли дальше и, добравшись до реки Некка, вливающей свои воды в Майн, зашли в нее. На входе в Некку, в отличие от сильванской стражи, ренийцев не было. Наводит на мысли…

По Майну до устья Некки мы прошли около двухсот километров, а по Некке до столицы королевства — около ста пятидесяти. Чтобы пройти это расстояние, мы потратили двенадцать суток. Двенадцать!

Вот, что такое идти вверх по течению. В сутки шли восемь — девять часов, на большее сил не хватало. За день проходили в среднем тридцать километров. Итого, дорога от замка Аристи до Люцера, у «Жемчужины» заняла семнадцать суток.

Вымотались сильно и, чтобы привести себя в божеский вид, за несколько километров до Люцера пришлось приставать к берегу, мыться, стираться, наводить марафет на кораблях. Зато к городу подходили все из себя свежие и красивые.

Даже издалека город впечатлял: высокие стены и многочисленные башни не скрывали огромные по местным меркам городские постройки. Город раскинулся на холмах, поэтому и не могли стены надежно спрятать от наших глаз высокие семи и даже девятиэтажные дома, дворцы, как будто оседлавшие каждый из городских холмов, и циклопический амфитеатр, который не могли заслонить даже многоэтажки.

Порт Люцера тоже был обширен, он мог бы вместить гораздо больше кораблей, чем там сейчас находилось. На подходе к порту навстречу нам выдвинулось небольшое, но обильно увешанное флагами, суденышко.

Это был портовый чиновник. Он подошел к нашему флагману и с двумя стражниками поднялся на борт графского струга. Разговор не занял много времени, нам определили место стоянки и струги пошли на швартовку.

На берегу нас встречала обширная делегация. Получается, нас как-то отслеживали, хоть этого мы и не заметили. Делегация была очень красочной. Кичливо и пестро одетая группа королевских вельмож, сверкающая на солнце золотом и драгоценными камнями, в сопровождении богато вооруженных стражников в голубых сюрко с золотым единорогом (бывший Имперский герб).

После продолжительных витиеватых приветствий, нам довели планы по размещению и мероприятиям на сегодня и завтра. Команды стругов должны разместить в большом припортовом гостином дворе, а членов посольства — в гостевых покоях королевского дворца.

Место для дружин выделили в казармах городской стражи. Такое количество чужих воинов на территорию дворца допускать не стали, что, впрочем, получило полное понимание у графа Эмери тер Хетск и остальных варнийских дворян.

Для передвижения Посольства по городу нам выделили некоторое количество легких экипажей с открытым верхом, в одной из которых (предоставленной главе Посольства), я с гордостью узнал карету, сделанную в моей мастерской.

Пошли общей колонной. В начале — отряд ренийской королевской стражи, затем — экипажи местных вельмож, после них — наше Посольство, в котором я занимал самую последнюю повозку, а уж следом — посольские отряды.

Хоть мое место в колонне было и самым скромным из всех, но я им оказался чрезвычайно доволен. Мне было прекрасно видно идущие за мной отряды и какую реакцию на горожан они производят. Прохожие останавливались, чтобы удовлетворить свое любопытство, а стайки голопятых мальчишек, с громкими криками, сразу увязались за нами.

При движении по городу моя маленькая дружина снова привлекла основное внимание зевак. Она резко выделялась среди всех варнийских отрядов. В отличие от остальных, они шли в ногу, четким и ровным строем, мерно пристукивая оружием в такт своим шагам.

Зрелищности придавало то, что благодаря унифицированному вооружению, мои воины были похожи, как близнецы-братья. Идущий во главе оряховцев Матей, выделяющийся среди остальных командирским гребнем на шлеме, следил за дисциплиной и поглядывал в сторону моего экипажа.

Когда я посчитал нужным добавить еще немного перца происходящему, я подал сигнал Матею, и над строем моей дружины грянула одна из наших походных песен.

Поём мы песню, песнь солдат,

И реет наш штандарт.

В очах у нас огни горят,

Костров и звезд над нами;

Мы жаждем наш грядущий бой,

Свет утренний и день иной,

И здесь с тобой в тиши ночной,

Мы песнь поём солдат.

Солдаты мы,

Кипит в нас храбрость Варнии,

Хоть мы

Не все там родились.

Мы поклялись —

Не будет впредь родимый дом

Захвачен яростным врагом.

Врага на части разорвём,

Пусть солнца свет войдёт в наш дом.

Сквозь треск щитов и рёв споём

Мы песнь поём солдат.

В долинах, скалах, свете глаз,

Живёт отцов отвага,

Сражавшихся за нас в свой час

Под гордым древним флагом

Не обесчестим стяг отцов,

За матерей, сирот и вдов

Вперёд, сметая наглецов,

Мы песнь поём солдат.

Сыны Аристи! Мощь земли!

Прервём тьму долгой ночи.

Сомкнём ряды, и мы в пыли

Порвём врага мы в клочья.

Огонь, что очи наши жжёт

Смотри — зарёй восток зажёг

Смерть всем, кто против! Мы идём!

Мы песнь поём солдат.

(на основе шотландской народной песни)

У меня с моими дружинниками давно были подобраны и разучены несколько песен, на разные случаи. А мощные, тренированные многочисленными кроссами и маршами, легкие бойцов, идеально спевшиеся многочисленными повторениями голоса воинов, выдавали очень впечатляющий результат.

Ренийцы были в восторге, особенно горожанки, а вот бойцы других отрядов буквально скрипели зубами. Как бы вечером какого конфликта не случилось. Мужской коллектив, это дело такое, в дыню можно получить на раз-два.

Сегодня у меня масса впечатлений, но главным оказалось жестокое разочарование. Величие города, казавшееся издалека всеобъемлющим, оказалось ложным при более близком знакомстве. Тяжелая тень упадка лежала на всем, пожалуй, кроме внешнего вида знати.

Величественные постройки, возведенные из кирпича, чередующегося с камнем, были облицованы мрамором или декорированы орнаментом из цветного кирпича. Но при ближайшем рассмотрении все это оказалось запущенным. То же самое касалось и самих улиц.

Давно не ремонтированная и плохо убранная мостовая с отсутствующими тут и там булыжниками, выкрошенная облицовка на зданиях, редкие, неухоженные деревья, неработающие фонтаны с застоявшейся водой. Кажется, слава и величие древней столицы ушло вслед за исчезнувшей во тьме веков Империей.

Наконец мы добрались до огромного дворцового комплекса в центре города. Старый императорский, а теперь королевский, дворец стоял на самом верху возвышенности, на которой раскинулся Люцер. Дворец значительно возвышался над всеми зданиями, и лишь огромный амфитеатр почти достигал его высоты.

Вообще-то, амфитеатр, как непосредственно само строение, был даже выше. Он был воистину циклопических размеров, но так как располагался ниже по склону, то за счет этого проигрывал дворцу по высоте в общей перспективе.

Войдя на территорию дворцового комплекса, сопровождающие нас вельможи передали нас в руки слуг для расселения. Дружинников увели в сторону казарм, а членов Посольства повели в гостевые покои. Арго я, естественно, приказал себя сопровождать.

Местные лакеи — это какая-то особая категория. Уж не знаю отчего, но они были еще более чванливыми, чем их хозяева. Жесть какая-то! Только взглянув на брезгливо оттопыренную губу лакея, мне сразу захотелось дать ему хорошего пенделя: он сопровождал меня и Арго в выделенные нам комнаты на втором этаже дворца, в гостевом крыле.

Зато покои оказались очень неплохими. Ну, почти. Две комнаты: спальная, гостиная и небольшой балкон. Вообще-то, они были рассчитаны на одного человека, но я потащил с собой пажа. Как я потом узнал, из состава Посольства мне выделили самые скромные апартаменты.

Однако, они меня устраивали. За исключением нюансов, главным из которых оказалась ночная ваза, стоящая под кроватью. На фиг, на фиг! Я тут же вцепился в сопровождающего для прояснения ситуации.

К счастью оказалось, что на этаже есть и более-менее нормальный туалет. И хоть это уже было и не «индивидуальное место для раздумий», но лучше я буду ходить туда, чем делать это в спальне. Фуу!

Второй нюанс — это не было еще одного нормального спального места для Арго. Но в гостиной стояла достаточно удобная кушетка и я наказал павлинолакею застилать ее вечером для пажа.

В этот день мы успели только привести себя в порядок, отдать несвежую одежду в стирку и разложить свои вещи, как нас предупредили, что через два часа пригласят на представление Посольства королю Рении, Его Величеству Дитмару XIV Рейнхартиду.

Затем запланирован пир в честь нашего прибытия. Довели условие, что с собой из оружия можно будет иметь лишь кинжал либо короткий меч. Ну и хорошо, у меня есть вакидзаси. Ношение оружия у меня давно не вызывает дискомфорт. Скорее, наоборот.

Так что, сегодня знакомство, пьянка, а уже реальная работа Посольства планировалась с завтрашнего дня. К назначенному времени я был готов. Пришедший проводить меня лакей ожидаемо сообщил, что пажа с собой я взять не могу и для него накроют стол прямо в покоях.

У меня с собой был приготовлен небольшой выбор одежды, так как предупредили, что на период работы Посольства нельзя все время носить одно и то же. Но я решил в первый же день явиться в своем вызывающем черном «вампирском» наряде. Раз просил глава Посольства переключить на себя внимание местных забияк, а я дал на это согласие, значит, будем переключать.

Нацепил на себя все свои не такие уж и многочисленные «цацки». А во внутренний карман сюртука привычно сунул свои нож и вилку, на этот раз завернутые в специально заготовленную на такой случай красивую салфетку. Думаю, что они не будут выглядеть за общим столом убого. Аккуратно сделанные из серебряного сплава столовые приборы, с искусной гравировкой, смотрелись достойно.

— Агро, не скучай, — с улыбкой обратился я к своему пажу. — Из комнат выходи только по необходимости. Тебе и здесь есть чем заняться. Бери восковую табличку для письма и тренируйся.

Агро вытянулся в струнку и приложил кулак к сердцу. «Вот, черти», — с теплотой подумал я о своих бойцах. — «Научили уже!»

Все наше посольство собрали в одном месте и какой-то особо важный лакей повел нас за собой, как мама-утка утят. Выделенные Посольству местные слуги тащили за нашей делегацией сундуки с подарками.

После продолжительных брожений по обширным, но запутанным коридорам, нас подвели к огромной двустворчатой двери. Сопровождающий нас лакей важно кивнул стоявшим по обе стороны двери стражникам, и они распахнули тяжелые створки.

Неслышимые нами доселе звуки хлынули из открывшегося перед нами зала. Гомон большого количества людей, собранных в одном помещении, негромкая музыка расположенного на одном из балконов оркестра.

По ту сторону двери нас уже ожидал… как это называется… мажордом? Разукрашенный как африканский генерал, этот хрен стукнул здоровенной палкой о покрытый мраморными плитами пол и зычным голосом оповестил:

— Глава Посольства, Его Сиятельство граф Эмери тер Хетск, и Королевское Посольство Варнии!!!

Шум моментально стих и на нас обратилось всеобщее внимание. У стен по обе стороны огромного зала толпилось большое количество дворян обоего пола, а в дальнем конце зала, под охраной нескольких королевских гвардейцев, на возвышении располагалась королевская семья Рении.

В центре возвышения стояло два трона, на которых, как я понял, восседали король и его супруга, а чуть ниже стояли два стульчика для принца и принцессы, за которую Посольству и предстояло побороться.

— Его Величество Дитмара XIV, Вы, ясное дело, ни с кем не спутаете, — шепотом начал давать мне пояснения стоящий рядом Элизио Бофремон. — Слева от него — его супруга Хелма. Рядом с ней — принцесса Конрадайн, дочь короля от первого брака, а справа от короля — принц Северин, сын действующей королевы.

— Спасибо, — я так же шёпотом поблагодарил баронета.

Я внимательно осмотрел королевскую семью. Королю было кругов под пятьдесят. Высокий, стройный русоволосый мужчина. Видно, в форме себя держит, несмотря на занимаемое положение.

Королева, по сравнению с королем, молодая, кругов тридцати, хрупкого телосложения и невысокого роста. Принцесса статью в отца, такая же высокая и стройная. Только волосы не русые, а, скорее, каштановые.

В принце же черт отца я не заметил, но зато на свою мать он был похож очень сильно. Если судить по первому впечатлению, то легкие негативные эмоции вызвал только Северин, остальные воспринимались пока нейтрально.

Выражение лица мальчика, возрастом около тринадцати кругов, было слишком, на мой взгляд, капризным. Он хоть и не совершеннолетний, но достаточно взрослый, чтобы понимать, как надо себя вести на официальном приеме.

Мажордом что-то сказал главе Посольства и дальше все пошло так, как нас и инструктировали. Мы, под любопытными взглядами придворных, прошли к трону и остановились в десяти шагах от возвышения.

Граф вручил верительные грамоты, а затем и дары. Среди оружия, мехов и драгоценностей, я с удовольствием увидел и «выходцев» из Оряхова: крупную розовую жемчужину, вставленную в легкую золотую диадему, «королевский мед» в ларце из горного хрусталя и набор душистого мыла в большой шкатулке, украшенной золотом и драгоценными камнями.

Пока шло вручение, я исподволь наблюдал за королевским семейством. Интересно было составить о них хоть какое-то представление. Говорят, глаза — зеркало души, и я с этим полностью согласен.

Так вот, у короля глаза были приветливыми, королеву отличал хитрый и ироничный взгляд. Конрадайн была внимательна, задумчива и… грустна? Ну а, рассмотрев поближе молодого принца, я только утвердился в своем первом впечатлении: капризный мажор.

Дитмар XIV благосклонно принял дары от нашего Посольства и уже официально подтвердил планы на ближайшие дни: сегодня — знакомство и отдых, с завтрашнего дня — работа.

На этом «официоз» был закончен, дары и документы вынесли из зала, главу Посольства отвел в сторону какой-то вельможа, а мы оказались предоставлены сами себе. Снова заиграла тихая музыка. Королева и принцесса со своими фрейлинами сошли в зал, и лишь король со своим сыном остались на местах. Правда, к ним сразу подошла группа вельмож.

Наша делегация сразу разбилась на кучки по территориальному принципу. Дворяне Волина, Хетска и Кравоса разошлись своими компаниями, а я оказался один. От Аристи из благородного сословия был только я и Агро Кедрик, но пацана на прием не пустили.

Я ловил на себе много любопытных взглядов, но никто пока не стремился подойти и пообщаться, поэтому я отошел к стене и стал наблюдать за происходящим в зале.

Глядя на ренийское дворянство, я убедился, что меня не обманывали, когда давали ему характеристику. На членов нашей делегации они смотрели свысока и плохо скрытым презрением. Это вызвало у меня сильное, но неуместное в нашей ситуации, желание приспустить местных павлинов на землю.

Видимо, на моем лице это выразилось слишком явно, потому что на меня и глазеть перестали, а не только воздерживаться от общения. Правда, надо отдать им должное, мои земляки некоторый повод так к себе относиться давали. Бродили по залу, чуть ли не раскрыв рот. Ну вот, как так?

Вдруг сильно захотелось кушать. Получилось так, что последний раз я ел уже давненько и теперь стал опасаться, что желудок начнет петь рулады. Вот это будет номер! Тогда и я дам повод повеселиться местной илите. Пока наблюдал за происходящим в зале неспешным общением всех со всеми и боролся с бурчанием голодного желудка, ко мне смогли незаметно подойти.

— Достопочтенный! — раздался за спиной приятный женский голос.

Я вздрогнул и обернулся. Принцесса! Конрадайн в сопровождении свиты из молодых дворян! Как ко мне смогли так незаметно приблизиться? Это как я задумался и засмотрелся по сторонам?

Парни и молодые мужчины так и вьются вокруг принцессы и ее фрейлин. На меня смотрят… как обычно смотрят: богатая смесь враждебности, презрения, высокомерия и опаски.

Принцесса была мила и на свои двадцать два круга не выглядела. Лично для меня, двадцать два — это очень юная женщина. Для местных, конечно, нет. На Этерре почти всегда это женщина с детьми, в большинстве случаев уже уставшая от проблем и невзгод.

Но Конрадайн выглядела действительно девушкой, свежей и юной. Но, в то же время, в глазах читался вполне зрелый женский ум. Повезет нашему королю, если нормально сработаем и договоримся о женитьбе.

— Ваше Высочество! — я уважительно поклонился.

Спасибо баронессе Меидин Аристи, что научила меня, простолюдина, не знающего манер и придворного этикета. Теперь я был вполне подкован, если на танец не позовут, конечно. Танцевать меня тоже научили, вот только станцевать можно по-разному. Так что, лучше не надо.

Вокруг принцессы — фрейлины. Девушки милые, все разной степени очарования. Они… О!!! Оо-о! Рядом с Конрадайн стояла девушка, от взгляда на которую у меня перехватило дыхание и я замер как статуя.

Не знаю, как это объяснить, но есть такие женщины, одного взгляда на которых хватает, чтобы испытать к ним непреодолимое влечение. И дело точно не во внешности. Ну, или не только в ней. Что это, флюиды? Феромоны? Божья искра?

Я толком и внешность не разобрал, просто посмотрел сдуру в глаза этой девушке и полетел куда-то, как в бездонный колодец или космос. Если бы меня сейчас попросили описать ее внешность, я бы, пожалуй, не смог это сделать.

Чуть приподнятые в намеке на улыбку уголки небольших, но выразительных губ. Иронично изогнутая бровь. Чёрт побери, я даже не успел рассмотреть ее фигуру, до того, как выпал из реальности, а это на меня совсем не похоже.

Среди свиты принцессы послышались тихие смешки и фырканье женщин, а среди мужчин — угрожающее перешептывание. О, предки! Как же в отношении принцессы некрасиво получилось. Я, наконец, отмер и с усилием оторвал взгляд от поразившей меня девушки. С трудом, но я переключил все свое внимание на Конрадайн Рейнхарт.

— Ваше Высочество, позвольте представиться, баронет Сержио Ларош, владелец манора Оряхово в баронстве Аристи, — я постарался все свое внимание сосредоточить на принцессе и даже не смотреть ни на кого другого.

— Вы очень необычно выглядите, баронет, — мило улыбнулась Конрадайн и пробежала взглядом по моей фигуре.

Взор принцессы безразлично скользнул по моим украшениям, удивленно задержавшись на перстне с жемчужиной (а она действительно хороша и достойна самого высокородного аристократа).

Задержался взгляд Конрадайн и на моем лице. В глазах девушки при виде моей покореженной щеки промелькнула искренняя жалость, которую, правда, она моментально погасила.

Но основное внимание принцесса уделила моему сюртуку. Ну, это понятно. Платье* такого покроя и таких цветов никто не носит. Да даже пуговицы! Для всех, кроме меня, это новинка.

* — Платье (устар.) — комплект одежды на человеке. Изначально слово «платье» и обозначало саму одежду. Например, пальто могло называться верхним платьем.

— Какой странный покрой, — задумчиво сказала принцесса. — Мрачный стиль. Я бы даже сказала — угрожающий.

Теперь возмущенно зафыркали мужчины свиты.

— У нас так не одеваются, но я обратила внимание, что и ваши дворяне одеты скорее по нашей моде, чем так, как Вы, — продолжила Конрадайн.

— Так одеваются в моих владениях, — соврал я «на голубом глазу».

— Какие странные земли. Где они находятся?

— Это на самом севере королевства, на побережье Студёного моря.

— Но ведь там эти морские разбойники! Тилинкиты! — воскликнула одна из фрейлин.

— Бояться надо им, а не мне. В мой манор они уже почти не приходят, — с улыбкой пояснил я. — Им надоело умирать на моих землях.

— А эту рану вы получили в бою с ними? — распахнула глаза та же болтушка. — Ой, как неловко! Простите!

Девушка приложила ладошки к щечкам. Переигрывает, по-моему.

— Нет, у меня было кем заняться и без северных варваров, — ответил я ей.

— Говорить можно что угодно, — вклинился в разговор молодой человек, кругов двадцати отроду. — А чтобы не получать таких ранений, надо уметь владеть оружием.

Фрейлины возмущенно повернулись к говорившему, а вот мужчины одобрительно заухмылялись.

— Вы всегда можете проверить, как мои слова, так и мои навыки владения оружием, — сдержав вспыхнувший гнев, я постарался спокойно улыбнуться.

— Да я… — шагнул в мою сторону рениец.

— Адриан!

Ух, какой может быть голос у принцессы! Я даже сам моментально остыл. Может, не надо нашему королю на ней жениться? Хе-хе-хе… Задиравший меня рениец послушно замолчал и, недовольно скривившись, вернулся к своим товарищам.

— А вот это что за штучки? — прощебетала другая фрейлина, указав пальчиком на одну из моих пуговиц. — Это вместо завязочек?

— Да, их использовать очень удобно. Вы тоже это можете проверить, если появится желание, — я чуть наклонился к девушке, понизив голос.

Мне до чертиков надоели чванливые взгляды местных дворян и захотелось немного раскрепоститься. Пошли они все! Девушка, спрашивавшая про пуговицу, покраснела и спряталась за спинами своих подруг.

— Баронет, составите нам компанию? — спросила меня Конрадайн.

Еще бы! Меня как магнитом тянет к той девушке, которая вызвала у меня столь сильное смятение, а она в окружении принцессы. Правда, после первого момента знакомства, так выбившего меня из колеи, я стараюсь на нее даже не смотреть. Да и проявить себя при случае перед своей будущей королевой — тоже лишним не будет.

— Почту за честь, Ваше Высочество, — я поклонился принцессе.

— Вы ни с кем пока не знакомы, — продолжила Конрадайн и вдруг усмехнулась. — Я попрошу свою подругу, чтобы она со всеми Вас познакомила.

— Эбби, — повернулась она к поразившей меня красавице. — Окажи мне услугу, познакомь баронета с нашими друзьями.

Ай-яй! Памагите!!!

С усилием сохраняя нейтральное выражение лица и с трудом поддерживая светскую беседу, я бродил по залу в свите принцессы рядом с Абигейл. Абигейл, Эбби… Дочь барона Дориана тер Слотен и баронессы Ханны Слотен.

Прожила восемнадцать кругов, имеет двух старших братьев. Стройная жгучая брюнетка, одним своим видом сводящая с ума находящихся рядом мужчин. Как она это делает?

Нет, есть множество способов «завести» мужчину, женщины их знают. Но Абигейл этого не надо, она сводит с ума одним своим присутствием. Изящные движения, сексуальный тембр голоса. Смертельное оружие!

Врожденное это или приобретенное, я не знаю, но «крышу сносит на раз». Любая суккуба* сдохнет от зависти, глядя на Абигейл Слотен. А почему она не замужем? Или замужем? А почему меня это вообще интересует?! Чёрт!

* — Суккýб, cуккýбус (от лат. succuba — «любовница, наложница») — в средневековых легендах — демон похоти и разврата, посещающий ночью молодых мужчин и вызывающий у них сладострастные сны, персонаж низшей мифологии народов Европы. Часто описывается как молодая привлекательная женщина, однако при этом имеющая когтистые ступни и иногда перепончатые крылья.

Абигейл рассказывала мне об окружающих, за разговорами знакомила меня с придворными. Но все вылетало из моей головы не задерживаясь. Всего меня пожирало только одно, какое-то первобытное, животное желание овладеть баронетой. Я с трудом сдерживал себя, чтобы прямо здесь не закинуть Абигейл на плечо и рвануть из чертова зала.

Неожиданно мажордом объявил начало пира и пригласил всех в соседний зал. А я уже и про голод забыл! Там мне пришлось покинуть свиту принцессы и расстаться с Абигейл. За столами для каждого было предусмотрено строго определенное место и мы оказались рассажены далеко друг от друга.

Королевская семья восседала за центральным столом, стоящем на небольшом возвышении. По правую и левую руку от них, буквой «П», стояли еще два стола. За каждым из них, строго согласно статусу, были рассажены придворные и члены нашего Посольства.

Богато сервированные столы, многочисленные блюда и широчайший выбор напитков. Все это было прекрасно, но удивило меня другое: ренийцы пользовались вилками! Они были не такими, как у меня, а большими, двузубыми и неуклюжими.

Во время трапезы ренийцы почти открыто потешались над тем, как кушают члены варнийского Посольства, спотыкаясь взглядом только на мне. Я же, напротив, чувствовал изумление в направленных на меня взглядах. В глазах членов королевской семьи видел одобрение, если не считать Северина, конечно. Принцу было наплевать абсолютно на всех.

Пир шел, следуя своим обычным правилам. Через некоторое время, дав остающимся напутствие хорошо повеселиться, ушла королевская чета. Еще через некоторое время общество разделилось по интересам.

Кто-то остался за столом и продолжал чревоугодничать, другая часть столы покинула и, разбившись на группы, беседовала. Я поспешил присоединиться к свите принцессы, чтобы быть рядом с Абигейл. Кстати, никого этим не удивив. Девушки из окружения Конрадайн встретили мое появление коварным хихиканьем.

После застолья мне стало легче вести беседу. Может быть, я немного смог прийти в себя, может, помог алкоголь, не знаю. Я достаточно жестко отшил молодых людей, крутящихся вокруг Абигейл, и постарался завладеть ее вниманием.

Девушка вызывала у меня обжигающую, почти неконтролируемую страсть. И, несмотря на свой юный возраст, Абигейл это отлично видела. Ей нравился такой «жар» в отношении себя от брутального молодого человека.

Она легко «читала» отношение мужчин к себе, «прочитала» и меня. Наверное, это какая-то женская магия. Моя искренняя страсть вызывала удовлетворение и питала самомнение девушки.

Кажется, я сумел произвести благоприятное впечатление и, в какой-то мере, заинтересовать красавицу. Заинтересовать не только как сильный молодой мужчина (таких вокруг нее вьется много, хоть, конечно, и похлипче меня), но и как человек, очень необычный для местного общества.

Истории о моем житье-бытье в Варнии и о многочисленных приключениях увлекли девушку. Стала более откровенной и она. Абигейл рассказала, что является вдовой. Два круга назад она вышла замуж по договоренности родителей за молодого человека.

Но узнать его она не успела. В тот же круг, когда они поженились, муж ушел с войском к границе Пустынных земель и оттуда он уже не вернулся. Детей завести они не успели.

За разговорами мы вышли в сад, гуляли по аллеям и болтали обо всем, что нас интересовало. В нашей компании царило веселье, даже принцесса перестала грустить. Неожиданная для меня, но приятная ситуация. Я думал, что меня весь вечер будет «цеплять» местный молодняк.

Но ведь не бывает все хорошо, правда? Я издалека заметил быстро идущего к нам чем-то сильно раздраженного мужчину. Был он высок, всего на полголовы ниже меня, хорошо физически развит. Возраст… пожалуй, около тридцати кругов.

Впоследствии я узнал, что это старший сын и наследник графа тер Везер, виконт Ларс Везер. Очень влиятельная фамилия в Рении. Он ранее сватался к принцессе, но согласия не получил. А теперь, упс! Конрадайн поедет к будущему мужу в какую-то Варнию. Ну, я так надеюсь, что наше Посольство не облажается и Конрадайн станет королевой Варнии.

Я с недоумением увидел, как незнакомец «подлетел» к принцессе и сходу, в некорректной форме, стал высказывать ей претензии, что Конрадайн ему отказала и выбрала какого-то иноземца вместо высокородного дворянина Рении!

Принцесса растерялась от такой наглости, видно, что не привыкла к такому. А уж как я обалдел! Так говорить с принцессой! В королевском дворце! Я точно чего-то не понимаю.

Видимо, он ее уже списал из местных «раскладов». Эбби попыталась приструнить наглеца, но он ей вообще нагрубил. И так распалил сам себя, что использовал такое выражение, как: «променяла истинного аристократа на какого-то варварского королька».

Местная дворянская молодежь, которая только что ходила гоголем, почему-то стушевалась. А вот для меня поставить хама на место причин образовалось уже множество.

Мне ничего не оставалось, как вмешаться в разговор. И не только потому, что Эбби жалобно и растерянно посмотрела на меня. Этот негодяй нахамил невесте моего короля. А самое главное — он оскорбил самого варнийского короля!

Выбора у меня не было, потому что весь разговор, причем дословно, тут же будет предан огласке. Без вариантов! И что сделают со мной, когда узнают, что я игнорировал такие оскорбления? Не то место и не то время, чтобы такое могло «прокатить». Сейчас за это лишают головы.

— Извольте немедленно принести свои извинения и назвать свое имя, — шагнул я навстречу грубияну, оттесняя его от принцессы.

— Куда прёшь?! Ты, вообще, кто такой?! Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?! — в горячке продолжил бушевать рениец.

— Знаю, — спокойно ответил я. — С быдловатым хамом.

Вообще, я сильно удивился. Редко мне так хамят.

— Жду извинений, — я не собирался терять инициативу.

— Ты что за пугало? — озадаченно сфокусировал на мне свой взгляд хам. — Не лезь не в свое дело, когда истинные аристократы разговаривают.

БАЦ!!!

Мощным ударом ладонью в челюсть я вырубил хама. Рениец, как выключенный робот, сложился на дорожке. Нокаут! Ладонь, конечно, не кулак, но если ударить правильно, результат приятно удивит.

Окружающие смотрят на меня какими-то дикими глазами. Что? Я помню все эти правила, что мне вбивал Элизио Бофремон по дороге в Люцер. При оскорблении можно дать наглецу пощечину. Бил я не кулаком, а ладонью, так что, чисто технически — это пощечина. Как принято в Рении, хе-хе.

Я сделал простодушное лицо баронета-деревенщины перед обескураженными дворянами, повернулся к Конрадайн и Абигейл и спросил:

— Я ведь правильно помню, что в вашем королевстве за грубое хамство принято давать пощечину? Я не попрал никаких традиций?

Все стояли, раскрыв в изумлении рты (одной пощечиной вырубить здорового мужчину!), только Эбби не выдержала и, закрыв ладошками лицо, прыснула, тут же спрятав смеющееся лицо на плече принцессы.

Как тумблер включили! Поднялась суета, шум. Хама привели в чувство, прыская ему в лицо водой, и он ожидаемо вызвал меня на дуэль. Как вызываемая сторона, я назначил время поединка на следующее утро.

Во-первых, я выпил и плотно покушал, поэтому не хочу в таком состоянии прыгать зайчиком. Во-вторых, надо уточнить обстановку и расклады в создавшейся ситуации.

Сразу уточнил у принцессы, где можно провести поединок. Конрадайн сказала, что можно провести его на городской площади, а можно и на территории дворца. В таких случаях, это обычно происходит на плацу перед казармами королевских гвардейцев.

Мне никуда ехать категорически не хотелось и я попросил разрешения у принцессы провести бой на территории дворца. Конрадайн разрешение дала. Выяснивший время и место дуэли виконт убыл домой, а ко мне подошел наряд королевских гвардейцев.

— Баронет Сержио Ларош?

— Это я.

— Вас желает видеть Его Величество. Немедленно!

Глава 12

Глава 12. Червен, 527 круг Н.Э.

В комнате, куда меня сопроводили королевские гвардейцы, вместе с королем у небольшого столика сидел граф Эмери тер Хетск. И еще один человек стоял за спиной короля. Два воина из сопровождения остались в комнате, встав позади меня.

— Расскажите, баронет, что произошло в саду? — не скрывая недовольства спросил король, а граф осуждающе покачал головой.

— Ваше Величество, — поклонился я Дитмару XIV. — Я прогуливался по саду в свите Ее Высочества принцессы Конрадайн. Мы мирно беседовали на разнообразные темы, как вдруг к принцессе подошел разъяренный, агрессивно настроенный человек и стал открыто хамить. Я был поражен тем, что такое вообще возможно.

— Открыто грубить особе королевской крови. В королевском дворце! — я с возмущением начал «повышать градус пафоса». — Одна из фрейлин попыталась его урезонить, но он не внял!! Он еще более хамски ответил и этой смелой женщине!!!

— Почему-то, находящиеся в свите дворяне промедлили! — я нацепил на лицо трагичное выражение. — И я, как благородный человек, не мог позволить так себя вести в отношении Ее Высочества.

— Давая нахалу последнюю возможность сохранить остатки чести, я тоже попытался вразумить его. Но и моим словам он не внял, ответив непозволительной грубостью и оскорблениями, не только в мой адрес, но и в отношении моего короля! Пришлось ответить наглецу пощечиной, — я удрученно развел руки.

— Пощечиной? — король просто утопил меня в скепсисе.

— Да, Ваше Величество! — я сделал как можно более глупое и вдохновенное лицо. — Глава нашего Посольства довел до меня Ваши требования и уложения, касающиеся подобных случаев. Руководствуясь ими, я и действовал.

— В случае нанесения оскорбления допускается ответить пощечиной, что я и сделал. Но так себя вести в отношении Ее высочества! — я гневно потряс кулаком в воздухе (не переигрываю?).

После моего рассказа Дитмар XIV обернулся к стоящему рядом дворянину и тот кивком головы подтвердил мои слова. На это король досадливо поморщился, зато Эмери тер Хетск успокоено расслабился на стуле и с довольной улыбкой поощрительно мне кивнул.

— Какая же это пощечина, если виконт рухнул на землю, будто ему палицей по голове ударили? — негромко буркнул король.

— Хлипковат он, просто, — я бесхитростно пожал плечами. — У нас на севере таких и нет уже.

Дитмара XIV от моих слов будто перекосило, зато граф сидел как король на именинах. Почему-то не нравилась местному владыке ситуация, но придраться было не к чему.

— Баронет, Вы поступили как пристало благородному человеку, — король задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику стула. — Я не могу Вам всего рассказать, но сейчас сложилась такая политическая ситуация, что мне не нужна напряженность с графом тер Везер.

— Просто примите это как данность, — построжел голос Дитмара XIV. — Будет плохо, если наследник графа Виллема тер Везер умрет. Но, лучше бы, чтобы вообще дуэли не было.

— Ваше Величество! — я сделал изумлённое лицо.

— Хватит! — король хлопнул ладонью о подлокотник стула. — Вы меня услышали. И, кстати, вы так уверены в победе на дуэли?

— Нет, — честно ответил я. — Я ничего не знаю про своего соперника. Может быть, я и уступаю ему в мастерстве владения клинком. Но честь…

— Вот видите! — перебил меня Дитмар XIV. — Вы и сами не уверены, что сможете одержать верх над своим соперником. Так может, найти способ избежать дуэли?

— Ну-у, если вы так считаете…

Король и глава нашего Посольства заинтересованно ждали продолжения.

— Если этот хам…

— Виконт Ларс Везер, — поправил меня Дитмар XIV.

— Если виконт Ларс Везер прилюдно принесет извинения перед Ее Высочеством, баронетой Абигейл Слотен и передо мной, я готов закончить дело миром, — я посмотрел на графа Эмери тер Хетск и тот кивнул мне, подтверждая правильность моего предложения.

— Посмотрим, что с этим можно сделать, — расстроенно вздохнул король. — Но, скорее всего, виконт этого делать не будет. Я хорошо знаю Везеров.

— Ну, значит, будет дуэль, — я отбросил клоунаду и ответил уже более жестко. — Вы же не рассчитываете, что я просто дам себя зарезать?

Явно не удовлетворенный разговором король отпустил меня, и я ушел в предоставленные мне покои, чтобы успеть хорошенько отдохнуть перед поединком. Да и без всякого поединка, я просто устал после похода. Но сразу лечь не получилось. Примерно через час меня вызвал глава нашего Посольства.

— Сержио, ты не должен проиграть!

— Приложу все усилия, Ваше Сиятельство.

— Но постарайся не убивать виконта.

— Это уж как получится, Ваше Сиятельство.

— Ларош!

— Ваше Сиятельство…

Была уже полночь, когда я вернулся от нашего графа. Я уже предвкушал, как завалюсь в чистую и мягкую кровать и хорошенько высплюсь, как в дверь спальни постучали.

— Что опять?! — я зло огрызнулся на стук.

— Господин, — послышался взволнованный голос Агро. — К Вам посетитель… посетительница.

В груди полыхнул вулкан, мгновенно прогоняя сон и усталость. Неужели она?! Данет, не может быть! Наверное, служанку прислали какую-нибудь. Но я уже подходил в двери.

Распахнул дверь… Она! Рррр… Просторный плащ и глубоко надвинутый на лицо капюшон не мог обмануть меня. Только не с ней. Мне кажется, Абигейл я мог бы узнать в любой ситуации, даже если бы она надела паранджу.

— Прошу, — охрипшим голосом я предложил девушке войти.

Посторонился, пропуская баронету в спальню. Сердце колотилось настолько отчаянно, что стук отдавался в ушах. Проклятье! У меня ничего нет, чтобы достойно принять девушку.

Красиво накрытый столик, свечи, подарки… Ничего не готово! Но кто мог предполагать, что подобное может произойти в первый день пребывания в Люцере? Хорошо, хоть напитки здесь есть.

Я выглянул в гостиную:

— Агро, запри дверь и меня не беспокоить. Даже носа не совать!

Изумленный до крайности паренек часто-часто закивал головой и кинулся запирать входную дверь. Я тоже запер дверь в спальню, повернулся к молча смотрящей на меня Абигейл и, теряя остатки рассудка, шагнул к ней навстречу.

Разговоры о современном искусстве? «Я подарю тебе эту звезду?» Нет, не сегодня! С каждым шагом, с которым я приближался к этой колдовской женщине, оковы, которыми я сдерживал свое мужское начало, осыпались прахом.

Поспать в эту ночь мне не пришлось. Несмотря на усталость после похода, несмотря на предстоящую утром дуэль, я не мог оторваться от Абигейл. Был словно умирающий от жажды, припавший к чистому роднику.

А утром, перед тем как Эбби собиралась уйти, сказка кончилась. У нас состоялся разговор, в котором девушка попросила меня не убивать виконта. Мол, это создаст очень много проблем для правящей в королевстве семьи.

Нормально? А меня уже растаращило, какой я неотразимый мужчина. Такую женщину покорил за один вечер, ага! Был бы я реально юным воздыхателем, такой удар по самолюбию трудно бы было перенести. А сейчас? Учитывая, сколько я реально прожил, а не насколько выгляжу в этом теле?

Честно скажу, тоже неслабо кольнуло обидой. Нас, мужчин, таких маскулинных и могучих, иногда могут очень легко ранить. Особенно, вот такие женщины. Однако, юная леди, в эту игру можно играть и вдвоем.

Значит, баронета, вы не богиня любви и не ангел. Вы, дорогая, скорее демон страсти. Демоница, но о-очень желанная. Заставляющая вскипать кровь только одним своим взглядом, словом, присутствием.

Я выводы сделал, но изменения в своем отношении не показал. Отказываться от возможности встретиться с этой девушкой еще хотя бы раз, а лучше — не раз? Из-за того, что причиной нашего свидания оказались скорее цинизм и прагматичность, а не нежные чувства?

С чего бы! Я ее хочу? Очень хочу. Даже после этой долгой бессонной ночи пожар в моей крови не утих. Значит, постараюсь сделать так, чтобы иметь возможность тушить пожар и дальше, хе-хе.

Как и королю, я сказал девушке, что постараюсь по возможности не убивать Ларса Везера, но твердо обещать этого не могу. Если его мастерство окажется высоким, то я буду биться насмерть.

И все-таки, Эбби что-то увидела в моих глазах и тут же догадалась о причине. В интуиции нам с женщинами тягаться трудно. Эбби бросилась горячо убеждать меня, что вопрос с дуэлью не причина, а повод чтобы провести ночь со мной. Мы задержались еще минут на сорок, и я сделал вид, что поверил девушке.

Я что, дурачок в такой ситуации принимать гордую позу горного барана? Ага, сейчас штаны подтяну и укажу ей на дверь, полыхая праведным гневом. Я подумал…, и опять потянул Эбби на кровать.

Кстати, я, к своей досаде, не смог ничего такого показать в постели, чтобы Эбби не знала. Зато отличился выносливостью, так что, проведенной ночью остались довольны оба.

Провожая девушку, я подгадал момент и попросил показать город. Хочется посмотреть столицу древней Империи вместо того, чтобы тупо торчать во дворце. Абигейл согласилась сделать это сегодня после обеда, когда руководитель и члены Посольства будут заседать с королем, а такие, как я, простые сопровождающие, не обремененные переговорными функциями, не будут задействованы.

До дуэли времени осталось мало. Мы договорились с баронетой о совместной прогулке в городе после обеда и я проводил ее из покоев. Багровый от смущения Агро помог мне умыться, дрожащими от волнения руками подал одежду и пояс с мечом.

За оставшееся время мне надо было успеть размяться. Из одежды хотел надеть то, что обычно надеваю под доспехи, но потом передумал. Все-таки, важным будет произвести правильное впечатление на зрителей. А их, я думаю, будет немало.

А дешевой, пусть и крепкой одеждой, я на этих павлинов если и окажу впечатление, то отрицательное. Выбрал из «выходной» одежды: брюки и рубашку. Под рубашку надел футболку. Еще ту, земную. Она у меня уже старенькая, конечно, но целая и чистая. И на мне смотрится неплохо, «рельефом» я здесь обзавелся неслабым. С такой-то жизнью!

— Агро, ты чего нервничаешь?

— Я н-не нервничаю, — паренек опустил голову. — Н-но у Вас сейчас дуэль, а вы совсем не спали.

Голос его постепенно становился все тише. Я внимательно на него посмотрел. Да, сильно нервничает пацан. Это нормально, я и сам нервничаю. Только показывать этого не имею права.

— Не переживай ты так, — я взъерошил ему рукой волосы. — Сейчас разомнусь, по-быстрому надеру зад этому виконтишке, перекусим, а потом и вздремнуть можно будет. Пошли со мной.

Выходя из комнаты, заметил восхищённый взгляд поднявшего голову мальчишки и украдкой вздохнул. Выйдя из выделенных мне покоев, поймал одного из слуг и велел проводить нас на плац перед казармами королевских гвардейцев.

Плац был пуст, хотя вокруг него и казарм шарахалось достаточно бездельников. А по примыкающему к плацу дворцовому саду уже гуляли редкие пары и даже группы придворных.

Потом-то выяснилось, что это самые любопытные, которые побоялись пропустить такое развлечение, как дуэль своего виконта и какого-то варварского баронета. А вначале я очень удивился, увидев с утра такую активность.

Отдав пажу рубашку и пояс с оружием, провел тщательную разминку. Надо хорошенько размять и потянуть мышцы и сухожилия, разогнать кровь. К плацу стали потихоньку стекаться зрители.

Я досадливо поморщился, а потом махнул рукой. Ну их! Пусть таращатся. Плотно обтягивающая торс футболка вызвала возмущенные возгласы мужчин и заинтересованное щебетание женщин. Видимо здесь, как и в Варнии, принято одеваться, как капустному кочану, а голый торс или он же, обтянутый футболкой, — это нарушение устоев и оскорбление Предков. Тьфу!

Хорошо размявшись, взял вакидзаси и «погнал» ката с мечом. Как уже его воспринимали зрители, я не знаю. Может, смеялись, как над клоуном. Я полностью отрешился от всего лишнего на данный момент времени.

Занялся им даже не для того, чтобы еще раз отточить движения с мечом. Мне важно было унять волнение и достичь умиротворения, которое всегда приходило ко мне во время подобных занятий.

Вчера, когда выбирал, что взять, шашку или вакидзаси, в конце концов остановился на мече. Интуиция? Может быть. Беспокоило, что клинок меча короче, чем у шашки.

Но, во-первых, отыграю некоторые сантиметры за счет более длинных, чем у виконта рук, а во-вторых, длина моего вакидзаси максимальна для этого типа меча и равна минимальной длине катаны. Так что, все относительно. К тому же, неизвестно, что выберет мой противник.

Прошел одно ката, начал другое, но меня остановил Элизио Бофремон. Оказывается, все уже собрались и готовы к началу поединка. Пришел Ларс Везер в сопровождении группы дворян, в которой выделялся пожилой мужчина, очень похожий на моего сегодняшнего соперника.

Не ошибусь, если скажу, что это — отец виконта, граф Виллем тер Везер. Пришел Эмери тер Хетск в сопровождении членов Посольства. Среди зрителей заметил Абигейл, вокруг которой с неудовольствием отметил ищущую ее внимания группу молодых дворян. И почему я не удивлен?! А где же королевская семья? Неужели, обойдет вниманием такую развлекуху?

А, нет! Оглядевшись, я увидел Рейнхартидов в открытых окнах прилегающего к плацу дворцового крыла. Понятно, вместе со всеми зеваками находиться невместно, но посмотреть хочется. Глава Посольства подозвал меня и с важным видом произнес напутствие. Чтоб ему икалось пол дня.

В сопровождении отряда гвардейцев появился назначенный для проведения дуэли распорядитель. Гвардейцы оцепили круг в центре плаца, а распорядитель вошел в него и вызвал меня и виконта. Зрители сразу окружили выделенную площадку.

— Виконт Ларс Везер, Вы желаете примириться с Вашим оппонентом?!

— Нет, — буркнул мой противник.

— Баронет Сержио Ларош, Вы желаете примириться с Вашим противником?!

— Нет.

— Дуэль начинается по сигналу рожка и прекращается после смерти одного из участников, либо после того, как один из участников признает поражение и запросит пощады, а второй согласится его пощадить, либо когда один из участников потеряет способность сопротивляться, а второй решит оставить ему жизнь. А теперь представьте мне свои клинки.

Мы пошли к своим сопровождающим. Я подошел к Агро и протянул руку:

— Меч.

Бледный паренек двумя руками подал мне вакидзаси:

— Г-господин, у вас на шее…

— Что? — я начал ощупывать шею.

— З-засосы, — прошептал Агро.

Я громко рассмеялся и, отдавая обратно ножны, подмигнул младшему Кедрику:

— Пусть завидуют!

К распорядителю мы с виконтом подошли одновременно. Ларс Везер в руках держал настоящий полуторный меч. Чуть более метра длиной, такой меч был чрезвычайной редкостью для Этерры.

Из-за неумения делать хороший оружейный металл, мечи на Этерре ковались достаточно короткими. Примерно, как различные типы гладиуса в земной античности. Длинные мечи из такого металла могли во время боя просто погнуться.

Но хорошие мастера-оружейники все-таки были. Их было мало, тех кто мог выплавить правильный металл и выковать качественный клинок. Соответствующей была и цена. Вот один из таких мастеров и сделал тот меч, что держал в руках Ларс Везер.

Еще труднее выковать саблю. Их, насколько меня просветили, умели делать редкие мастера только в трех странах местной Ойкумены*: Махаратше, Лимерии и Порталано, а также в пиратской республике Коралловых островов.

* — освоенная человечеством часть мира.

Интересно, а победитель в Рении забирает оружие побежденного? Надеюсь, что да. Распорядитель внимательно рассмотрел наши клинки. Не знаю, что он там искал. Может, следы яда? Удовлетворившись осмотром, он вернул нам оружие.

— Хотите что-нибудь сказать, благородные господа? — поинтересовался распорядитель.

Виконт презрительно фыркнул, а вот я ответил:

— Разрешите вопрос?

— Конечно, достопочтенный Сержио.

— А как у вас в Рении принято? Победитель получает оружие побежденного?

Ларс Везер буквально покрылся от гнева красными пятнами.

— Конечно, — с улыбкой психиатра, разговаривающего со своим пациентом, ответил мне распорядитель. — Это общепринятое правило.

— Тц! Очень хорошо! — я прицокнул языком и счастливо улыбнулся. — Неплохой меч, мне пригодится!

— Я порублю тебя на куски, варварская морда!!! — сорвался на крик Везер. — Ты…ты!!!

Я заинтересованно приподнял брови. Но виконт снова «забуксовал» и только молча хватал ртом воздух.

— Проблемы с лексиконом? — с участием спросил я своего соперника.

— Расходимся! — скомандовал распорядитель. — Начинаем по сигналу рожка.

Мы с виконтом отошли друг от друга шагов на десять. Я свою роль отыграл, противника из себя вывел. Как сейчас «карта ляжет», посмотрим. Уверенности в победе, конечно, не было. Одно дело — на публику играть, другое дело — как пойдет реальная схватка. Может, он монстр фехтования? Хотя, с таким невыдержанным характером, вряд ли.

Ларс Везер в свободных штанах и камизе* из дорогущего материала театрально отбросил гриву своих соломенных волос за спину и принял стойку «плуг», направив в мою сторону меч, взятый двуручным хватом и немного согнув ноги в коленях.

* — Камиза — это длинная рубашка или туника. Боковые швы остаются открытыми ниже линии талии (отверстие, известное как чаак), что дает владельцу большую свободу движений.

Я же принял стойку для контратаки «глупец», ну или гэдан. Это как вам больше нравится и к какой культуре вы больше тяготеете, западной или восточной. Опустил меч вниз, направив острие в колени противника. Расслабил руки и туловище, но незаметно для противника напряг ноги, ведь скоро мне придется делать резкий шаг.

План боя я, конечно, продумал, но надо твердо отдавать себе отчет, что идеальной тактики все равно нет. За козыри я себе выбрал статичную стойку, в которой, не испытывая усталости, можно ждать противника до морковкина заговенья.

В такой позиции особую важность приобретают скорость и глазомер, а основным решением обычно является резкий сбив падающего сверху вражеского меча очень сильным ударом в клинок, после чего идет добивающий удар.

Если нет значительного преимущества перед противником, лучшим решением оказывается быстрый, а предпочтительнее — единственный и смертоносный удар. Чик и все, гы-гы. Как говорят «творческие личности», я так вижу.

Но, к сожалению, есть и минусы. Куда без них? В такой позиции я отдаю право атаковать своему противнику, отдаю ему инициативу в поединке. И здесь все будет зависеть от того, кто быстрее и сильнее, я или он. Также «глупец» плохо спасает от резких и длинных выпадов.

Такой расклад… Я принял по умолчанию, что моя скорость будет выше, чем у Ларса Везера, и это, вкупе с тактикой контратак, должно принести мне победу. Как будет на самом деле? Сейчас увидим.

С первым звуком сигнального рога виконт бросился в атаку. Резкий выпад! Еще! Черт, бой пошел по неудачному для меня сценарию. В дебюте рениец сделал ставку на резкие выпады и уколы.

Я бы предпочел, чтобы он наносил рубящие удары, но кто бы меня спрашивал. Меч виконта был длиннее моего, а сам виконт был достаточно быстр, чтобы я смог использовать завязывание или проходящий батман*.

* — Завязывание — разновидность захвата с перемещением клинка противника в различных плоскостях. Батман проходящий — выполняемый скользящим движением вдоль клинка с последующим обведением острия.

Скорость виконта оказалась для меня неприятным сюрпризом, и он быстро заставил меня перейти на маневренный бой. Ни о каком «единственном и смертоносном» ударе уже и речь не шла. Не сдохнуть бы!

Под ликующие крики зрителей и мрачное молчание моих земляков, Ларс Везер гонял меня по плацу. Больше всех усердствовали дворяне, сопровождающие виконта. Приходилось постоянно использовать глубокие перемещения, чтобы держать безопасное расстояние и избегать опаснейших уколов.

Предки! В Варнии я не сталкивался с таким стилем. Да я там вообще с дуэльным фехтованием не сталкивался, только с армейским! Но, посмотрим, на сколько виконт вынослив. Как долго он сможет поддерживать такую скорость?

Еще несколько минут я «убегал» от своего противника, но вот его скорость замедлилась, и он остановился передо мной, перейдя в стойку «быка». Свой меч виконт сейчас держал горизонтально на уровне головы, а его острие угрожающе смотрело мне в лицо.

Сам же рениец тяжело дышал, глядя на меня с незамутненной ненавистью. Немудрено! Мы активно побегали эти минуты, а меч у него потяжелее моего. Да и выносливость оказалась похуже моей, и я на это рассчитывал.

Правда, думал, что мое преимущество в скорости будет более значительным. Но нет, виконт оказался быстрым, сильным и умелым. Печалька! В том числе для Ларса Везера. Сохранить ему жизнь будет труднее.

Вжжихх! Мощный горизонтальный удар заставил меня отскочить назад. Вот и рубящие удары! Ну да, из этой стойки — ожидаемо. Все-таки, мой меч слишком короткий для такого боя.

Больше не буду его в дуэли использовать! У него есть другие области применения, где он очень хорош. Каждое оружие — для выполнения своей задачи. Дуэль — задача не для вакидзаси. Хочу «бастард» ренийца!

Чуть передохнув, Везер снова пошел в атаку. Теперь уколы перемежались мощными рубящими ударами, но я уже не носился по плацу, убегая от своего противника. Я уже даже не использовал скачок*. Мне вполне хватало скрестного шага**, чтобы удерживать выгодную мне дистанцию и уклоняться от атак ренийца.

* — Скачок — перемещение фехтовальщика без скрещивания ног с использованием безопорной фазы.

** — Скрестный шаг — перемещение фехтовальщика со скрещиванием ног.

Зрители, поддерживающие виконта, поутихли, а наше Посольство приободрилось. К моему счастью, Ларсу не хватало мастерства и скорости, чтобы реализовать преимущество более длинного оружия. Но это не повод расслабиться и получить кусок стали в брюхо.

Выровняв ситуацию, я, активно используя финты, начал прибирать инициативу к рукам. Заставив Везера перейти к глухой защите, когда он уже даже отбросил мысль о нападении, едва успевая отражать реальные и мнимые атаки, я стал постоянно проводить ложные нападения и защиты*.

* — выполняемые с меньшей длиной, чем это необходимо при нанесении укола (удара) противнику, с большей глубиной — при отражении его нападений.

В общем, обманывал как мог. Когда виконт привык к ложно обозначенным мной дистанциям, пришло время разить. Добившись доминирования в поединке, я уже чувствовал себя уверенно.

Больше не было необходимости как можно быстрее убить противника. Теперь можно было выполнить желание короля и просьбу Эбби, оставив жизнь высокородному хаму. Но победить надо уверенно, чтобы местные чванливые индюки понимали: с варнийцами, а особенно — с аристийцами, связываться не надо.

Сам виконт Ларс Везер, своей безмерной наглостью и скотской грубостью, заслужил наказание. Значит, пора преподать урок, и я еще сильнее насел на ренийца. Играл оружием, финтил, угрожал уколами и ударами с разных уровней и направлений.

Везер через несколько минут совсем потерялся, с трудом отмахиваясь мечом от моих атак. Над плацом стояла гробовая тишина, прерываемая тяжелым прерывистым дыханием и звоном клинков.

Мое преимущество в скорости стало подавляющим. За счет более легкого меча, за счет ежедневных тренировок, в том числе и специально на скорость. А виконт откровенно выдохся.

Какие остались у него козыри? Сила? Опять мимо. Только не в сравнении со мной. Был у тебя козырь, виконт, — длинный меч, но сыграть его ты не смог. А теперь огребай, это тебе не девушкам грубить.

Провел быструю комбинированную атаку*, завершив ее сильным ударом по вооруженной руке ренийца… плашмя. Меч виконта вылетел из руки и загремел по камням плаца, а сам виконт застыл соляным столпом, со страхом глядя на кончик моего меча, замершего прямо напротив его лица.

* — состоящая из действия на оружие, финтов и укола (удара).

Благодаря просьбе короля и, особенно, красавицы-баронеты, я оставлю его жить. Но пусть этот хам хотя бы ощутит удар по репутации.

— И как такой слабый и изнеженный человек мог позволить так нагло себя вести? — спросил я с насмешливой улыбкой глядя на своего противника. — Наверное, потому и хамил женщинам, потому что с мужчинами это делать страшновато? Как это мерзко, грубить прекрасным, но слабым созданиям, которыми настоящий мужчина должен восхищаться.

Я, глядя в глаза Везеру, еще раз ухмыльнулся и отошел на пару шагов, опустив оружие. Ларс судорожно оглянулся и со злым рыком бросился к мечу. Дождавшись, когда виконт подберет оружие, я медленно пошел к нему.

Рениец собрался с силами и снова попытался атаковать. Но предательская слабость уже проникла в мышцы виконта, и я без труда парировал его удары. Несколькими мощными отбивами я отсушил руку Везеру и снова выбил меч из его руки. Сгустим краски. Молниеносный росчерк вакидзаси и на левой руке моего противника появился глубокий порез. Я снова сделал пару шагов назад.

Загнанный взгляд виконта метался по сторонам, как будто искал решения, как выбраться из этой западни. Левый рукав его камизы быстро начал напитываться кровью.

— Сдайтесь, виконт! В том нет бесчестья! Сдайтесь! — послышались выкрики из толпы зрителей.

— Какие слабые ручки! — я демонстративно расстроенно покачал головой. — Наверное, вся сила ушла в язык. Ведь именно им ты ведешь жестокие бои. Да мой варнийский член крепче, чем твоя рука!

Ларс упрямо зарычал и снова бросился к мечу. Я медленно пошел следом за виконтом. Как только он подобрал меч и встал в стойку, я тут же провел серию быстрых атак, сблизился с ренийцем вплотную и, подавив его ремизом*, вонзил свой меч в его правое плечо.

* — нападение после столкновения с защитой противника с целью опережения ответа.

Меч в очередной раз загремел по каменному плацу, а я, не став усугублять виконту рану, быстро выдернул вакидзаси. С болезненным стоном Везер попробовал другой рукой зажать разрез. Выходило плохо, прижатая ладонь не могла остановить кровь, и она обильно орошала пыльный плац.

Я приставил клинок к шее ренийца, пробежался взглядом по толпе и, найдя отца своего соперника, холодно посмотрел ему в глаза. Граф посмотрел на меня с отчаянной мольбой во взгляде, но все-таки сдержался и промолчал.

Сумел сохранить лицо. Сильно. Не уверен, что я повел бы себя так же. Окружающие же графа дворяне смотрели на меня с ненавистью. Если бы можно было убить взглядом, я бы сдох на месте.

— Ладно, — я убрал меч от шеи виконта. — Благородные рода великой Рении нам не враги.

Потрафил разозленным поражением своего земляка ренийским аристократам. Не для того Посольство сюда приехало, чтобы ссориться.

— Я оставляю ему жизнь. Но каждый мужчина должен отвечать за свои действия, поэтому в следующий раз за подобные оскорбления пощады не будет, — я громко довел до всех свою мысль. — Кстати, распорядитель, почему нет объявления победителя? Или надо обязательно убить виконта?!

Граф Виллем тер Везер тут же с яростью повернулся к распорядителю и тот торопливо объявил:

— Поединок закончен победой баронета Сержио Ларош! Лекаря сюда!! Живо!!!

Отец виконта вместе со своими сопровождающими бросился к Ларсу Везеру, а я, довольный как кот, объевшийся сметаны, пошел и подобрал меч побежденного противника.

Нашел взглядом сияющего, как летнее солнышко, Агро и направился к нему. Но по дороге меня сначала перехватил глава нашего Посольства в сопровождении остальных варнийцев. Граф поздравил меня с победой и сказал, что до особого указания я могу отдыхать и мои услуги в работе Посольства с ренийскими вельможами не требуются.

Ага, открыл мне глаза! Как будто я не знаю, что от меня требуется. Вон, только что на плацу этим занимался. Затем подошел незнакомый молодой дворянин со злым взглядом.

— Меня зовут Хоук Везер, — он гордо вздернул передо мной подбородок. — Я младший брат виконта Ларса Везера.

— И что же вы хотели? — мне хотелось побыстрее уйти в свои покои, упасть на кровать и хотя бы три — четыре часа поспать.

Вообще-то, я после прибытия в Люцер еще не спал ни одной минуты, а если еще учитывать поход на струге, бурно проведенную ночь и только что закончившуюся дуэль, — я просто падал от усталости.

— Я говорю от имени семьи Везер, — ответил мне Хоук. — Мы желаем выкупить меч виконта.

— Я бы посоветовал Вам, достопочтенный Сержио, не соглашаться на это предложение, — раздался за спиной негромкий голос Элизио Бофремона.

Хоук Везер ожег ненавидящим взглядом моего советчика, но Элизио, не обратив на это никакого внимания, спокойно продолжил:

— Этот меч выкован очень хорошим мастером из небесного металла. Предки иногда одаривают своих потомков металлом, имеющим невиданные для Этерры свойства. Они сбрасывают его нам на землю прямо с неба. Из такого металла лучшие мастера-оружейники куют оружие. Такое оружие очень редкое и намного превосходит оружие, изготовленное из местного металла.

Я с благодарностью поклонился Элизио и обернулся к Хоуку:

— Вынужден вам отказать.

Глава 13

Глава 13. Червен, 527 круг Н.Э.

После дуэли я отправился отдыхать и поручил Агро на обед меня не тревожить, а разбудить только после обеда. И обеспечить, чтобы меня никто не беспокоил, если только это будет не особа королевской крови или глава нашего Посольства.

Спать я хочу нестерпимо, даже готов пожертвовать обедом. Едва успев отдать указания и раздеться, я упал на кровать и заснул, наверное, еще не коснувшись подушки.

Самому Агро скучать не придется и без моего присутствия. Проверить обувь и одежду. Почистить, заточить и отшлифовать оружие. Особенно, мою новую «игрушку». Это я со спокойной совестью могу поручить «медвежонку». Уже проверял.

Папа-медведь Доналл хорошо обучил своего сына всему, что касается военного дела. Осталось этот алмаз огранить, и я попытаюсь это сделать. Хороший пацан у Кедриков!

Кстати, как Везеры не скрипели зубами от злости, вернуть меч они не смогли. В конце концов, даже ножны отдали. Но смотрели так, что было понятно: надо ходить и оглядываться. С их настроем словить стрелу или клинок в спину — кажется весьма вероятным исходом.

Растолкал меня Агро с трудом, сон никак не хотел отпускать меня из своих пленительных объятий. Обед уже прошел, и надо было собираться на прогулку. Если только Эбби не передумала.

— Господин, — младший Кедрик подавал мне чистый комплект одежды. — Только что приходила служанка от баронеты Абигейл Слотен. Она сказала, что баронета ждет Вас за воротами дворца в экипаже.

— Еще кто-нибудь приходил? — поинтересовался я, цепляя вакидзаси к поясу.

— Да. С Вами искали встречи наши дворяне из Посольства и какие-то благородные девушки. Но Вы мне сказали, что Вас нельзя беспокоить, — Агро вопросительно посмотрел мне в глаза.

— Молодец, — я похлопал его по плечу. — Все правильно сделал.

— Ты меня не теряй, — обернулся я к пареньку, выходя из покоев. — Я не знаю, когда вернусь. Может, через пару часов, а может утром. И не бездельничай, тебе есть чем заняться.

Выйдя в коридор, я уточнил у ближайшего гвардейца, как пройти к дворцовым воротам и поторопился на выход. Некрасиво заставлять женщину ждать, но так уж вышло. Или Абигейл могла точное время назначить. Видимо, сама точно не знала, когда сможет выбраться на прогулку.

На выходе из дворцового комплекса вышла заминка. Охраняющие ворота гвардейцы уточняли у своего начальства, можно ли меня выпускать с территории дворцового комплекса и как потом запускать обратно.

Однако, я преодолел и это препятствие. Выйдя из дворца, я сразу увидел Эбби. Она стояла рядом с запряженным парой лошадей открытым экипажем. Чуть в стороне скучала шестерка конных воинов, а рядом с баронетой торчали каких-то два типа.

Молодые парни, они мне сразу не понравились. Правда, если честно сказать, то рядом с Эбби мне никакие парни не понравятся. Пусть будут хоть все из себя замечательные.

— Достопочтенная, — я наклонился и поцеловал кончики пальцев Абигейл.

— Здравствуй! — Эбби мило улыбнулась, а я вопросительно посмотрел на стоящих рядом молодых людей.

— Знакомься, это мои старшие братья Райан и Лоренцо, — Абигейл поочередно представила своих родственников.

Мое настроение тут же начало улучшаться. Братья — это совсем другое дело. Мы забрались в экипаж. Я разместился рядом с Эбби, а ее братья уселись напротив нас. Я мог бы догадаться, что баронета на прогулке не сможет быть без сопровождения. За экипажем пристроилась наша немногочисленная кавалерия.

Однако, с момента моего прибытия в столицу Рении, я был в постоянном цейтноте. События сменяли друг друга с калейдоскопической скоростью, и спокойно что-то обдумать, просто не было времени. Так-то можно было Агро с собой на прогулку взять, но что уж теперь.

Поначалу Райан и Лоренцо молчали и хмуро сверлили меня взглядами, но потом втянулись в разговор. Мы ехали по мощеным улицам, мягко покачиваясь в экипаже. Мои рессоры! Этот экипаж купили в нашем баронстве! Этерра тоже круглая, ха-ха-ха!

Абигейл рассказывала о достопримечательностях и истории города, расспрашивала меня о моей жизни. Первые мои впечатления о Люцере, когда мы вошли в него в составе Посольства, подтвердились.

Ранее — Великий город, он постепенно разрушался и приходил в упадок. Издалека поражающие воображения сооружения при ближайшем рассмотрении удручали. Отсутствие своевременного и качественного ремонта приводило к постепенному разрушению. А новых построек я вообще не видел.

О себе Слотенам я отвечал почти честно. Скрывая лишь историю своего появления на Этерре и производственные секреты. Несмотря на это, в начале беседы ни Эбби, ни ее братья мне не верили.

Им казалось слишком фантастическим то, что я сумел организовать в далеком провинциальном маноре. Лишь когда я, не вставая с сиденья, рассказал им, где и какие клейма находятся на их экипаже, как устроены эти чудесные рессоры, благодаря которым мы наслаждаемся комфортом, а не теряем свои почки на неровной мостовой, вот тогда они начали серьезно воспринимать мои рассказы.

И то, Райан и Лоренцо не поленились остановить экипаж и лично проверить как рессоры, так и проставленные аристийскими мастерами клейма. Конечно, все совпало. После этого братья в общей беседе стали даже активнее, чем Абигейл. Я даже удостоился приглашения на обед в столичную резиденцию их семьи на завтра.

Баронета рассказала, что их феод — это баронство Слотен, но в столице у них особняк, в котором они и живут почти круглый год. Почти все владетельные дворяне королевства так и делают, оставляя феоды заботам кастелянов.

Как меня уже просветили, Райану было двадцать два круга, Лоренцо — девятнадцать. Покерфейс они держать не умели и все мысли и эмоции у них тут же отображались на лице.

И если в начале поездки они относились ко мне со сдержанной враждебностью, то к вечеру стали проявлять открытый интерес. Видно было, что им нравится, что я веду себя с их сестрой очень корректно и не позволяю себе лишнего. Наверное, ожидали от провинциального дворянина совсем другого поведения, особенно если у этого дворянина такая внешность.

Когда к вечеру мы уже посмотрели в Люцере все, что планировала мне показать Эбби, экипаж подвез нас к большой трехэтажной харчевне. Мои «гиды» наконец проголодались, а обо мне можно и не говорить: я сегодня еще вообще не ел. Оставив кучера в экипаже, мы зашли в заведение.

Надо упомянуть, что свою охрану мы оставили в харчевне подешевле, примерно за квартал до этого заведения. Как мне объяснили Слотены, это статусное заведение и его посетители — исключительно люди знатные и богатые. Простых воинов там просто не примут.

Обеспечением безопасности посетителей занимается «прикормленный» наряд городской стражи, который постоянно дежурит у входа в заведение. Это помимо того, что сама харчевня находится в центре элитного района столицы королевства.

Внутри заведения порядок поддерживают нанятые вышибалы. Впрочем, их обычно в зале один — два человека, они, в основном, просто «торгуют лицом», своим видом остужая горячие головы.

Не тот контингент сюда ходит, чтобы пускать сопли пузырем и дубасить друг друга в пьяном угаре. Здесь, скорее, при возникшем конфликте все будет гораздо серьезнее. Вызовут на дуэль или накажут деньгами так, что дуэль покажется легким вариантом решения проблемы.

Действительно, рядом с входом в здание скучали четверо городских стражников. Мы прошли мимо них и, наконец, зашли в помещение. Наконец-то! Я уже готов был слона съесть.

Обеденный зал харчевни был наполовину пуст. Пока Райан и Лоренцо отошли к стойке, чтобы сделать заказ для нас и на вынос — для кучера, мы с баронетой заняли удобный столик в тихом углу у стены.

— Сержио, — тихо, чтобы мог слышать только я, прошептала Абигейл. — Я не могу каждый день приходить во дворец. Но я очень хочу снова остаться с тобой наедине. Если хочешь, мы можем сегодня встретиться здесь, в этой харчевне. На втором и третьем этажах сдаются весьма приличные комнаты.

Эбби игриво стрельнула в меня взглядом, и я поспешил заверить ее, что именно этого я и хочу больше всего на свете.

— После ужина мы расстанемся, — довольно улыбнулась баронета. — Я с братьями уеду домой, а ты сними комнату и предупреди распорядителя заведения, что к тебе прибудет гостья, ммм… Адель, да, Адель. Пусть меня проводят к тебе. Я постараюсь вырваться из дома, как только смогу.

— Но как же ты поедешь одна? Это должно быть опасно!

— Пф! Конечно, не одна! Меня будет сопровождать личная охрана. Ой, все! Вон братья уже идут.

Подошли братья Эбби и почти сразу начали накрывать на стол. Сначала принесли вино, мясную нарезку и сыры, а затем, по мере готовности, подносили горячие блюда.

Я честно и не стесняясь предупредил сотрапезников, что ем сегодня впервые, и чтобы они не обращали внимание на мой аппетит. Впрочем, это совсем не помешало нашему общению за столом.

Братья окончательно отошли от своего образа злобных доберманов — защитников сестры. Мы много шутили и смеялись. Я легко поддерживал беседу, рассказав несколько еще земных анекдотов, на ходу адаптировав их под местные реалии.

Полностью утолить голод я не успел, что-то не везет мне с этим сегодня. Краем глаза увидел входящие в зал укутанные в плащи фигуры и напрягся. Пятеро мужчин завертели головами по сторонам, кого-то разыскивая. Неужели, по нашу душу? Не понял, а как они прошли городских стражников на входе?!

Когда они увидели нас и довольно заухмылялись, последние сомнения исчезли. Вопрос только в том, за кем именно они пришли. Если бы я был уверен, что за мной, уже бы погнал от себя Слотенов, чтобы вывести из-под удара Абигейл. Женщины не должны участвовать в таких делах.

Приближающаяся к нашему столу пятерка была вооружена. Плащи не могли скрыть наличие мечей на поясах, а, глядя на их рожи, можно было безошибочно указать их профессию. Таких булочников не бывает.

— Осторожно, — я попытался предупредить братьев Слотенов об опасности. — Приготовьтесь.

Я убрал руки со стола и незаметно для окружающих взялся за меч. Слотены ничего не успели сообразить, как наш столик уже взяли в полукруг, отделив от остального зала.

Глянув за их спины, я увидел, что посетители харчевни стали потихоньку выходить на улицу или подниматься по лестнице на второй этаж. А местная обслуга уже успела «слинять» на кухню, из двери которой теперь выглядывают только распорядитель и один из вышибал. У них что, такое постоянно происходит?

Подошедшие к нашему столику наемники, а это, безусловно, были они, распахнули плащи, продемонстрировав висящие на поясах мечи и кинжалы. Так открыто по городу с оружием могут ходить только дворяне и наемники, но, судя по рожам, это не дворяне. Да вон и жетоны висят, жаль не видно, что на них отчеканено.

— У нас заказ вот на этого парня со шрамом, — обратился к Слотенам один из наемников (вероятно старший), — Вы можете уйти.

— Вы что себе позволяете? — поднялся из-за стола Райан. — Хотите отведать плетей?!

Наемники положили руки на рукояти мечей. «Выступление» баронета не произвело на них никакого впечатления.

— Нам все равно, — спокойно ответил старший наемников. — Если что, будете разбираться с нашим нанимателем. И да, на городскую стражу не надейтесь, их поблизости нет. Но я думаю, вы об этом догадались, раз уж мы сюда спокойно вошли.

Райан и Лоренцо неуверенно переглянулись. Эбби заметно побледнела, с испугом посматривая то на одного, то на другого участника конфликта.

— Господа, — обратился я к братьям. — Вы не имеете права подвергать сестру опасности. Берите баронету и езжайте домой.

— О чем ты говоришь, Сержио?! — воскликнула Абигейл. — Никуда я не пойду!

— Вы хоть понимаете, с кем связались?! — девушка, гневно сжав кулачки, обратилась уже к наемникам.

Было видно, насколько ей страшно, но она все равно пыталась меня спасти. Ух, какая все-таки девушка! Огонь!!! Я хмуро зыркнул на братьев Слотен. Райан и Лоренцо коротко мне поклонились и повели упирающуюся сестру на выход из зала.

Двое наемников остались напротив меня, а трое грамотно развернулись, контролируя отступление моих недавних сотрапезников. Я уперся большим пальцем левой руки в цубу и тихо выщелкнул клинок из ножен.

Дальше, правой рукой, незаметно потянул за рукоять, на несколько сантиметров освобождая меч, и напряг ноги перед, наверное, своей последней схваткой. Глупо все вышло.

— Разумное решение, парень, — старший наемников посмотрел мне в глаза. — За это мы убьем тебя небольно.

— Кто заказал? — спросил я без особой надежды на ответ.

Но наемник ответил:

— Почему бы не сказать? Семья Везер.

Убийца (такой заказ нелегитимен, а значит, его принятие переводит обычного наемника в разряд убийц, находящихся вне закона) шагнул к столу и потянул меч из ножен. Одновременно с его шагом начал действовать и я.

Диспозиция была такова. Я сидел на лавке за столом, спиной к стене. Передо мной и чуть вправо находился старший наемников. Еще правее и дальше стоял второй наемник.

Трое остальных бойцов, которые огибали наш стол слева, в этот момент шли за уходящими из харчевни Слотенами, купируя возможную угрозу от Райана и Лоренцо.

«Их восемь — нас двое. Расклад перед боем

Не наш, но мы будем играть!

Сережа! Держись, нам не светит с тобою,

Но козыри надо равнять».

(В. Высоцкий).

Ну, пускай не восемь, а пять. Мне, наверное, хватит. Эпитафия от Великого таланта или все-таки есть шанс? Сейчас узнаем.

Стремительный нырок через стол с одновременным ударом: правой рукой, молниеносно выхватил меч из ножен и, продолжив движение руки, махнул вправо. Отточенный до бритвенной остроты клинок, не заметив сопротивления, перерубил горло врага.

Из рассеченных артерий, как из садового опрыскивателя, под давлением брызнула кровь! Старший наемников выпустил так и не высвобожденный из ножен меч, ухватился за перерубленное горло и, закатив глаза, завалился на пол.

Ныряя через стол, я оперся свободной рукой на пустую тяжелую лавку, и перевел свой полет в кувырок. Вооруженную мечом руку, оставил выпрямленной после удара. Еще не хватает, самого себя зарезать!

Второй наемник успел выхватить меч, но не успел даже принять стойку, когда после кувырка я тут же кинулся на него. Боец судорожно отмахнулся своим мечом, я же просто на долю секунды притормозил, пропуская удар мимо себя, и нанес два резких удара.

Молнией мелькнуло два росчерка: справа налево по диагонали, клинок вакидзаси прорубил вооруженную руку наемника и тут же, обратным движением, перечеркнул ему горло.

Когда я обернулся к оставшимся в живых противникам, второй наемник, булькая кровавыми пузырями, еще валился на пол, а эти еще оборачивалась на звуки схватки. От начала моего нырка через стол прошло не больше трех секунд.

Сверхудачное начало! Предки благоволят мне! Но трое соперников для меня — это еще очень много. Вот, если бы я был в доспехе! Но буду плясать от имеющегося расклада. Козыри? Есть такие! Я не на площади или плацу. Я в зале, среди многочисленных столов и лавок.

Я стал лавировать между проходов, стараясь не допустить, чтобы наемники могли атаковать меня одновременно. Однако, против меня были не новобранцы. Держась рядом друг с другом и стараясь перекрыть мне пути отступления, бойцы начали меня оттеснять в угол обеденного зала.

Не рискуя и прикрывая друг друга, они отбрасывали с пути мешающие столы и лавки, и неуклонно ухудшали мою позицию. Похоже, у меня цугцванг,* ждать больше нечего.

* — (нем. Zugzwang «принуждение к ходу») — положение в шашках и шахматах, в котором любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции. В настоящее время термин употребляется не только в шахматах, но и в других видах спорта (бильярд, кёрлинг), в азартных и настольных играх (нарды, карточные игры), а также во многих других областях и даже в быту.

Я метнулся к самому левому от меня противнику, пытаясь прикрыться им от остальных нападающих. Получилось так себе. Наемник мудро ушел в защиту, пытаясь отступить и подставить меня под удар своих товарищей. А у меня есть шанс только при быстрых и результативных атаках.

Догоняя бойца, провел выпад с переводом, обводя его меч и погружая свой клинок ему в живот. Тут же почувствовал резкую боль в правом боку и, под болезненный вой раненного мной противника, выполнил закрытие назад.* А на отходе получил легкий укол в правое бедро от третьего наемника.

* — возвращение в боевую стойку после выпада, шага (скачка) и выпада.

Черт, больно! Моя скорость сразу упала, а убийцы наоборот, насели на меня с удвоенной яростью. Полученные уколы замедлили меня. Рана в правой ноге мешала перемещаться, а рана в боку, из-за боли, сковала движения туловища и рук.

Уходить и уклоняться я уже не мог, пришлось опять идти на размен. Своей целью снова выбрал левого. Жесткий отбив, возвратный удар по лицу, и наемник с разрубленным черепом молча валится на стоящий позади него стол.

В этот же миг получаю рубящий удар по ребрам в уже раненный бок и роняю меч. Я уже начал падать, но завалиться мне не дал последний оставшийся в живых убийца.

Он ухватил меня левой рукой за воротник, а правой прижал ко мне острие своего клинка. Ткнул куда-то в корпус. Мне не видно, не могу голову опустить из-за его руки на моем воротнике.

— Урод живучий, — прошипел мне в лицо наемник, пока я шарил рукой по своему поясу. — Не мог спокойно сдохнуть? Я тебя сейчас за своих друзей на лоскуты порежу!

«Может быть, но и ты ффсё», — я наконец нащупал рукоять своего кинжала. Пафосных речей убийца произносить не стал и нанес мне колющий удар в левый бок. Я, как мог, левой рукой выставил блок, а правой нанес корявый удар под пояс наемника.

Пускай удар получился корявым, но цели достиг. Кинжал прямо в кишечник сопернику воткнул. Блок вышел еще хуже удара и остановить меч убийцы не смог. Тот ткнул мне им в туловище, протыкая мышцы и ломая ребра.

На пол харчевни мы падали наперегонки. Я завалился плашмя на пол и бессильно уронил голову вправо. В щеку больно уткнулись какие-то черепки. Но я не мог поднять голову, вообще ничего не мог поделать. Сил не было ни на что. Хорошо хоть в глаз эти черепки не воткнулись.

Боль и слабость по всему телу и как будто темнее стало. В том секторе, что я мог видеть, прислонившись к столу сидел последний оставшийся в живых наемник. Он орал как резаный кабан, тараща в ужасе глаза и зажимая скользкими от крови руками разрезанный кишечник.

Если бы он сейчас захотел, то заколол бы меня как барана. Я вообще не мог пошевельнуться. Кстати, поорал бы вместе с ним. Боль меня терзала страшная, но не мог потой же причине: больно было не только кричать, а даже дышать.

К моему счастью, наемнику было не до меня. Он полностью был поглощен своими проблемами. С ужасом рассматривал вываливающийся на пол «свой внутренний мир» и пытался удержать его в животе.

Наверное, в момент нашего с ним столкновения, или я после тычка рукой в сторону рванул, или он так неудачно для себя дернулся. Но в животе у него была не просто дырка, живот был достаточно сильно разрезан.

Опять у меня нестандартная ситуация для «попаданца». Практически в ста процентах прочитанных мной книг, главный герой постоянно терял сознание. Иногда пару раз за книгу, а зачастую — в каждой главе.

Перед самым своим переходом на Этерру начал читать книгу. Вот и неплохо, вроде, автор писал, но главный герой у него терял сознание беспрерывно. На каждой странице, а в лучших ситуациях — через страницу. Падучая*, какая-то! Чуть сам сознание от злости не потерял. Не выдержал и удалил из «библиотеки».

* — Эпиле́пси́я (лат. epilepsia от др. — греч. ← «схваченный, пойманный, застигнутый»), также арх. паду́чая (от лат. caduca) — хроническое неврологическое заболевание, проявляющееся в предрасположенности организма к внезапному возникновению судорожных приступов.

А вот сейчас потерять бы сознание, чтобы не так больно было, но оно не теряется никак. Пока отвлекал себя от боли дурацкими мыслями, стало тише. Это противник мой затих. Закрыл глаза, дышит прерывисто и редко, и слабо стонет на вдохе.

Слезы у наемника из-под прикрытых век текут, но это не удивительно. Такое ранение, как у него, очень болезненное. Рад был посодействовать, сука, хе-хе-кха… тьфу. Кровь-то у меня откуда во рту? Голоса какие-то громкие и еще темнее стало.

А вон силуэты размытые появились. Может, наконец, сознание потеряю? Хорошо бы. Перед глазами появилось светлое пятно. Лицо чье-то и голоса опять. Ни хрена разобрать не могу. Поднимают. Сука! Больно-то как!!! Положили на что-то и одежду снимают. Надеюсь, не маньяки, кхе-кха-кха. Блин…

Меня заставили выпить какую-то мерзопакостную жидкость, но я не мог воспротивиться, как и сопротивляться тому, что делали с моими ранами. Я был ослаблен до такой степени, что не мог ни шевельнуться, ни слова сказать.

А после того, как дали выпить эту гадость, стало еще хуже. Никакого обезболивания я не почувствовал и в сон меня не вогнало. А вот дурнины в голове прибавилось. Соображать вообще практически перестал.

Как в тумане осознавал, что меня перенесли в повозку и куда-то повезли. Оценить, насколько далеко ехали, я предсказуемо не смог, но, по ощущениям, везли долго. Наконец, путешествие закончилось, меня занесли в комнату и оставили в покое. Через некоторое время мне удалось заснуть.

Из объятий Морфея меня выдернули утренние солнечные лучи. Хотелось бы сказать, что я проснулся бодрым, отдохнувшим и полностью здоровым. Но это было не так. Боль и слабость никуда не ушла, но зато я мог поворачивать голову, и острота зрения снова была со мной.

Я лежал на большой кровати, застеленной дорогим бельем, в просторной и светлой комнате. Ну, судя по всему, можно немного расслабиться. Навряд-ли меня так устроили, чтобы потом убить.

На своем теле я ощущал тугие повязки, даже дышать было тяжело. Впритык к кровати стоял столик с кувшином и стаканом. Сразу жутко захотелось пить, но в комнате никого не было.

Попробовал кого-нибудь позвать, но из горла смог извлечь только негромкий хрип. Попробовал сам добраться до кувшина, но смог только чуть приподнять руку над легким покрывалом, которым меня укутали. А уж чтобы приподняться в кровати, об этом и речи не было.

Какое-то время ничего не происходило, но вот скрипнула, отворяясь, дверь и в проеме показалось женское лицо. Женщина взглянула на меня, громко ойкнула и тут же снова скрылась.

Блин, не успел даже попросить воды попить. Вскоре послышались звуки частых шагов. Снова распахнулась дверь и в комнату ворвалось несколько человек. Ффух… Слотены!

Эбби с братцами, женщина, которая заглядывала перед этим в комнату, и незнакомый пожилой мужчина. Лица Абигейл, Райана и Лоренцо выражали целую гамму чувств, коротко описать которую можно словосочетанием: посещение друзьями умирающего.

Я хотел захихикать, но побоялся. Вчера, блин, хихикнул, так чуть не сдох. Незнакомец аккуратно протиснулся через остальных к моей кровати и внимательно меня осмотрел.

— Доброе утро, — он неуверенно улыбнулся. — Как Вы себя чувствуете?

— Пить…

Я прошептал тихо, но все услышали. Эбби бросилась к кувшину, наполнила стакан и осторожно, как на мину, присела ко мне на кровать. Она нежно приподняла мою голову над подушкой и помогла напиться.

— Я лекарь Гобарт, господин, — представился незнакомец. — Вы меня понимаете?

Я осторожно ему кивнул. Говорить, все-таки, было трудно.

— Вам вчера сильно досталось, — снова заговорил лекарь. — Я очистил и зашил Ваши раны, дал лечебной настойки. Но там все непросто: ребра перерублены, разрезаны мышцы.

Насколько глубоко нанесены раны, я не могу сказать. Как пойдет выздоровление и что получится в итоге, сейчас предсказать невозможно. Пусть Вам помогут предки, господин.

Я благодарно прикрыл веки и лекарь, предварительно спросив разрешения у Райана, вместе с незнакомой женщиной вышел из комнаты.

— Эбби, — едва слышно позвал я девушку и она наклонилась к моему лицу. — У меня есть к тебе просьба.

— Все, что пожелаешь, Сержио, — баронета ласково погладила меня по щеке.

Вот же! Что-то она даже братьев своих не стесняется.

— Надо вызвать ко мне моих людей с Матеем во главе. Это можно организовать?

— Конечно. Но зачем они тебе? У нас есть своя охрана и ты сейчас в безопасности. Кто-бы не организовал вчерашнее нападение, здесь он не сможет тебе навредить.

— Это семья Везер. Наемники вчера признались.

Слотены зашумели, бурно обсуждая мои слова.

— Эбби, есть причины вызвать ко мне моих людей, — я ласково накрыл ее руку своей ладонью. — И тебе я про них расскажу, но сейчас нельзя терять время. Пока просто поверь.

Надо сделать так, чтобы рядом со мной мои дружинники оказались раньше, чем появится глава нашего Посольства или кто-то из его подручных. Кстати, кто-нибудь знает, что я здесь? Я в Вашем особняке?

Баронета испуганно на меня посмотрела, что-то там себе надумывая, и решительно тряхнула головой:

— Да, ты у семьи Слотен и мы пока никому не успели ничего сказать. Не до того было. Думаю, привести сюда твоих людей возможно. Я сейчас спрошу разрешения у батюшки, но ты не волнуйся, он мне не откажет. Потом поеду к принцессе и решу с ней этот вопрос. Лоренцо, съездишь со мной?

Средний брат утвердительно кивнул головой.

— И пажа моего захватите. Нечего ему там одному делать.

Баронета решительно встала и пошла к дверям.

— Эбби, — остановил я девушку. — Я поправлюсь и стану таким же, как и был.

Абигейл сверкнула повлажневшими глазами и вышла из комнаты. Тенью за ней выскользнул Лоренцо. Что это было? Откуда такое проявление чувств? Ведь, вроде все понятно было, все по расчёту делалось: использовала свою убийственную красоту, цинично оказав влияние на такого нужного меня, чтобы я не прибил этого виконтишку.

Я свое дело сделал. Ларс Везер жив, хоть и не совсем здоров. Откуда сейчас такие переживания? Нет. Кто скажет, что понимает женщин, — либо лжет, либо добросовестно заблуждается.

— Райан, — позвал я старшего брата красавицы. — Не расскажешь, что вчера было после того, как вы увели сестру?

Баронет приказал принести вина, придвинул пустой стул к кровати и удобно на нем умостился для комфортного общения. Райан рассказал, что после того, как я убедил их с братом увести от опасности сестру, далеко они все равно не ушли.

— Когда вышли из здания, действительно оказалось, что городских стражников на улице нет. Уже потом, когда разбирались с этим происшествием, мы узнали, что перед харчевней устроили ссору две компании ремесленников. А затем они начали драться. Не понимаю, что они делали в этом квартале?

— Я думаю, что это проплаченные люди. Их наняли те же, кто оплатил пятерку наемников, — ответил я баронету.

— Я тоже так думаю. Страже пришлось вмешаться. Они повязали дебоширов и увели их. С их старшим я потом разговаривал, и он сказал, что хотели по-быстрому отдать драчунов ближайшему патрулю и вернуться к харчевне.

— Абигейл, она как вулкан, — посетовал Райан. — С ней совершенно невозможно сладить. Как только мы отъехали от харчевни, сестра приказала кучеру гнать за нашими воинами. Так и сделали. Быстро подлетели к харчевне, где сидели наши бойцы, и Эбби за шкварник выдернула их оттуда. Поверь, она это может сделать, когда захочет.

Вернувшись в харчевню, мы увидели, что все уже кончено. Все посетители разбежались, прислуга заперлась на кухне, а ты лежишь среди разгромленного зала и еле дышишь. Сначала вообще подумали, что ты умер.

— А наемники тоже там, все пятеро. Ты их порезал, как свиней, — восторженно воскликнул Райан Слотен. — Кровища, кишки! Пятеро!! Как ты справился с пятью опытными бойцами?! Нет, я видел тебя на дуэли… но, пятеро!!!

— В общем, Эбби начала орать. Погнала Лоренцо за лекарем, а меня заставила решать вопрос с городской стражей, — Райан тяжело вздохнул. — Сказала, что прирежет нас ночью, если ты умрешь.

Брат привез лекаря быстро. Тот, как мог, оказал помощь, и мы перевезли тебя к себе. Была уже поздняя ночь, поэтому мы никому не успели рассказать о происшедшем, ни вашему графу, ни во дворце. К счастью, ты смог немного поспать…

Посредине рассказа Райана я стал испытывать странные ощущения. Под плотными повязками началась какая-то активность. Раны стали ужасно чесаться, а под кожей начался нестерпимый зуд.

Создалось такое впечатление, будто там вошкаются сотни мельчайших букашек. Показалось даже, что стали самопроизвольно шевелиться мышцы и ребра. Когда же с тихим пощелкиванием ребра стали вставать на свои места, я понял, что мне не кажется, а все так и есть.

Первый случай, когда я так явно ощутил, как работают биофаги. Прошлый раз я был без сознания (как настоящий попаданец), и ничего этого не чувствовал. Ощущения — не сказать, что приятные, но пускай. Важно — выздоровление, остальное — второстепенно.

Райан Слотен, попивая вино, продолжал что-то рассказывать, а я уже не улавливал, о чем он мне говорит, отдавшись новым ощущениям. Через некоторое время я снова провалился в сон.

Глава 14

Глава 14. Зарев, 527 круг Н.Э.

Проснулся от грохота тяжелых шагов в коридоре и настороженно уставился на дверь. В комнате я опять был один и сейчас кто-то явно шел именно ко мне. Шум движения целой группы людей приближался.

Кто это? Хорошо, если Матей ведет моих людей, а если люди хетского графа? Так просто будет избавиться от владельца такого лакомого манора. И, тем более, если это будет Братомит тер Кравос.

Отомстить за все, что я сделал Кравосу. Счастье-то какое! А то, что я при этом всегда защищался, за исключением отравления старого барона, это никого не волнует. А если это люди графа Виллема тер Везер?

Договорились с семьей Слотен и все. Кто я для них? Чудной заезжий низкородный дворянин, а Везер — другое дело. Свои, ренийцы, высокородная семья, настолько влиятельная, что даже король их опасается трогать. Зато они позволяют себе в центре столицы проворачивать такие делишки, как вчера в харчевне.

Топот затих рядом с моей комнатой и дверь распахнулась. Я с трудом сдержал облегченный вздох. Ко мне вихрем влетела Абигейл, а в дверном проеме нарисовались встревоженные физиономии Матея и Агро.

— Как ты себя чувствуешь? — девушка присела на кровать и двумя руками вцепилась в мою ладошку.

Она неверяще, но с радостью смотрела на меня, еще недавно лежавшего при смерти. Такое же пораженное лицо было у Агро, и только Матей что-то понимал о моих возможностях выздоровления.

И я действительно прислушался к своему организму. Дышалось уже легко, боль ощущалась, только когда я шевелился, и то, не так остро, как вчера. В голове больше не было мути и меня не доставало головокружение. Зато очень-очень хотелось есть. Вот прям — ЖРАТЬ!

Догадываюсь, что биофаги ремонтировали меня за счет внутренних резервов. А сейчас настала пора их восполнять. Ну, по логике? Ничего ни откуда не берется, с чем-то они должны были работать. Брюшка с запасами, как в «прошлой жизни», у меня сейчас нет. Надо восполнять потраченное.

— Нормально себя чувствую, — честно ответил я, глядя в недоверчивые глаза Эбби. — А буду чувствовать себя совсем хорошо, если ты меня накормишь.

Абигейл вспыхнула довольной улыбкой и попыталась встать с кровати, но я удержал ее за руку:

— Скажи, как у тебя все прошло? Что во дворце происходит?

— Король с Вашим Посольством заседает. Закрылись и спорят о чем-то.

— Если они закрылись, откуда ты знаешь, что они спорят? — я попытался уколоть баронету.

Абигейл лишь хмыкнула, глядя на меня со смесью насмешки и превосходства. А, ну да. На вопросы такой женщины мало кто сможет промолчать.

— Я сразу пошла к принцессе и все рассказала. Конрадайн очень переживала из-за всей этой ситуации с тобой и семьей Везер. Она помогла мне получить разрешение на то, чтобы твоих дружинников перевести из дворцовых казарм в наш особняк. Но то на время, пока ты поправляться будешь.

Баронета снова недоверчиво на меня посмотрела. В ответ я улыбнулся и подмигнул.

— Конрадайн сказала, что мы не сможем обвинить семью Везер во вчерашнем нападении…

— Да это понятно, — перебил я девушку. — А наше Посольство знает о происшествии?

— Откуда? Вот, когда от короля выйдут, тогда им и расскажут. Там Лоренцо остался, его принцесса сначала королю представит с докладом, а потом и с вашим графом сведет… Все! — Эбби решительно встала с кровати. — Пойду, прикажу, чтобы тебе покушать приготовили.

Я проводил девушку взглядом и поманил пальцем мнущихся в дверях Матея и Агро.

— Господин, — Матей виновато опустил голову. — Как же так? Почему вы нас не взяли? Вас чуть не убили, а мы в это время прохлаждались в казармах. Мы бесполезны…

— Не говори ерунды! Мы с вами не в Аристи сейчас находимся и не можем делать все, что захотим. Нет во вчерашнем вашей вины. Да ничьей вины нет, кроме тех, кто напал… Вас здесь уже успели разместить?

— Да, господин, все хорошо.

Я не параноик, как мне кажется, но:

— Тогда, слушай приказ. Меня круглосуточно должны охранять два дружинника. Стоят у входа. Сменяешь их каждый час. Ко мне никого не пропускать. Если ко мне будут пытаться пройти посетители — добавляешь к охране еще двух человек. Пришедших впускать ко мне только по одному и в сопровождении той пары воинов, которые прибыли на усиление.

Еще одну пару дружинников выставляешь на входе в помещение, где вас расселили. Меняешь также — через каждый час. Не верить никому! Всех прибывающих в особняк ты должен увидеть лично.

Если они покажутся тебе подозрительными, блокируй вход в дом и ко мне с докладом. Не бойся, я поговорю с хозяевами. Может, отдельный вход организуем, а может, у них гостевой домик есть. Разберемся! Во дворце у вас проблем не было?

— Нет, господин, все в порядке, — Матей замялся. — Можно вопрос?

— Можно козу на возу и Машку за ляжку! — я еле сдержался чтобы не рассмеяться.

Матей наконец тоже ухмыльнулся:

— Разрешите вопрос?

— Давай.

— А вы правда вчера один пятерых наемников убили, а до этого графа местного на дуэли победили?

— Не графа, а виконта, — пояснил я. — А так да, правда.

— Так их… пусть знают…, — себе под нос пробурчал Матей.

— Что ты там бурчишь?

— Спрашиваю, как Ваши раны? — взводный моих кирасир вытянулся по стойке смирно.

— Нормально все, скоро поправлюсь, — я осторожно пощупал свои бока. — Все, иди организовывай службу!

Матей громыхнул кулаком по груди, развернулся и вышел из комнаты.

— Агро, — повернулся я к глазеющему на меня с восторгом пареньку. — Ты все наши вещи с собой захватил? Ничего не забыл?

— Все, господин.

— Давай тогда, все мои вещи тащи в эту комнату.

Малой, явно копируя Матея, шлепнул по груди кулаком и, неловко развернувшись кругом, утопал из комнаты.

Как бы я не страдал от голода, пока не подержал в руках свои клинки и не проверил доспехи, ни о чем другом думать не мог. Спасибо «медвежонку» Кедрику, все было в отличном состоянии.

Реально, даже в груди потеплело. Хотел даже обнять пацана, но сдержался. Не ту я работу сейчас выполняю в отношении него, пусть родители его обнимают. Вот так всегда, блин…

Подержал в руках свой новый меч. Из-за своего нынешнего состояния смог лишь подержать его, да поразглядывать. Не специалист, к сожалению, чтобы профессионально о клинке судить, но впечатление «бастард» производит мощное.

Хорошая сталь, никаких раковин и других изъянов. Клинок широкий, шестигранный, с плавным сужением к острию и долом на две трети к длине. Клинок заточен правильно на быстрой* части.

На сильной** части клинка можно свободно хвататься даже голой рукой, заточки там нет. Пацан еще постарался на совесть: отшлифовал меч так, что тот сияет на солнце, как кошачьи бубенчики.

* (быстрая часть) — (слабая) третья треть клинка, включающая в себя острие. Наихудшим образом подходит для защиты. При постановке блока быстрой частью противник, использующий сильную часть, получает преимущество рычага и может легко продавить защиту.

** (сильная часть) — здесь клинок имеет наибольшую толщину. Это часть клинка, которой рекомендуется парировать удары.

Я сразу попросил Агро достать из моих письменных принадлежностей реплику той линейки с транспортиром, которые в свое время захватил с Земли. Такие «приблуды» я теперь с собой всегда таскаю.

Измерил «мою прелессть»: около* ста десяти сантиметров общая длина и около девяноста сантиметров сам клинок. Удлиненная крестообразная гарда и дисковидное массивное навершие.

* — «около», потому что на Этерре принята другая система измерений, чем на Земле, и она никак не соотносится с земной. Поэтому, 100 «варнийских попугаев» не будет равно 110 земным сантиметрам. Скорее, что-то на подобие = 106,785432 см)))

Рукоять имеет характерное деление на две части: цилиндрическую — у гарды и коническую — у навершия. Туго обтянута шершавой на ощупь кожей. Цвет кожи на рукояти, такой же, как на ножнах, — коричнево-красный. Красивый, зараза! Не меч, а мечта!

На вес — больше килограмма, но точно — меньше двух. Исходя из моих физических данных (когда поправлюсь, конечно), спокойно его смогу использовать как одноручный со щитом.

Не окажется под рукой щита, спокойно буду биться, используя обе руки. Или в долгом бою, при сильной усталости, — сбросил щит и продолжай мачить казлов. Хочешь — коли, хочешь — руби, хочешь — режь, а хочешь — бей крестовиной или головкой (навершием). Череп проломить — дури хватит, сто процентов. Универсальное оружие!

Теперь шашка и клевец займут у меня законное место по обе стороны седла, а в пешем бою, вторым основным оружием после копья, станет вот этот вот красавец.

Когда «нацацкался» со своей новой игрушкой, в комнату вошла служанка с глубокой тарелкой, полной наваристого горячего мясного бульона и парой кусков свежего, божественно пахнущего хлеба. Она поставила все это на столик и помогла мне присесть на кровати.

Я еще чувствовал сильную слабость, поэтому меня пришлось обкладывать подушками, чтобы мог сохранять вертикальное положение. Моментально выхлебав вкуснющий бульон, с одиноко плавающими в нем кусочками вареного яйца, и, подобно удаву, проглотив оба куска хлеба, я голодным взглядом уставился на служанку.

По-моему, даже напугал ее, но мне реально было мало! Выздоравливающий организм недвусмысленно требовал добавки. Я и потребовал. Пришлось выдержать целое сражение против многочисленных «противников», которые убеждали меня, что мне пока ничего нельзя, кроме бульона. Даже лекаря привлекли, наивные.

Я все равно победил и на моем столике появились мясо и овощи, а потом — тоже самое еще раз. Ох-хо-хо, хорошо-то как. Даже красного вина принесли… Ну, за чревоугодие!

В особняке семьи Слотен я «завис» на несколько дней. В первый день ко мне зашел глава семьи, барон Дориан тер Слотен с Ханной, своей супругой. Они так смешно смотрелись, находясь рядом друг с другом!

Барон, в отличие от жены, был мужчиной низкого роста и довольно тучного телосложения, тогда как баронесса была стройной и высокой. И да, очень красивой. Такая, чуть более старшая версия дочери.

Знакомство вышло немного настороженным. У меня создалось такое впечатление, что родители Абигейл проводят разведку, пытаются разобраться и узнать обо мне как можно больше.

И я их прекрасно понимаю. Учитывая ту ситуацию, что вокруг меня сложилась, и круг задействованных в этом лиц. Да и просто, с позиции родителей они должны были понять, что это за «хрен с горы» нарисовался рядом с их дочкой.

Сам в «прошлой жизни» такой же был. На знакомых парней своей дочери реакция в первые минуты знакомства была одинаковой: одной рукой схватить за горло, другой — за «колокольчики» и сильно сжать. Сдерживался конечно…, но с трудом.

Вечером этого же дня меня удостоил визитом граф Эмери тер Хетск с сопровождающими. Что он хотел на самом деле, я не знаю, но получилось у него всего лишь проведать больного, хе-хе.

Он очень оскорбился тому, что их не запустили ко мне всей толпой и расстроился, что рядом со мной постоянно находятся вооруженные до зубов оряховские «головорезы».

Убыл глава нашего Посольства в расстроенных чувствах, одну из причин которых он мне все-таки озвучил. Роль «пугала» для ренийцев сейчас исполнять некому. Остальные мои земляки, скорее, по другой части: переговоры там всякие, интриги.

А вот в «бубен дать», при необходимости, сейчас подходящих кандидатов среди варнийцев нет. Приходится всеми силами избегать конфликтов, а то, вдруг, согласимся на дуэль и проиграем ее. Граф сказал, что в настоящий момент это недопустимо, и так на меня посмотрел, что у меня раны еще быстрее стали затягиваться, эхе-хе).

Следующие дни своим общением меня радовала только Эбби, да несколько раз навещали ее братья. Немного досаждал лишь Гобарт, лекарь рода Слотен. Он постоянно таскался за мной с таким лицом, как будто его пыльным мешком по голове ударили.

По всем его научным расчётам, я должен был уже подохнуть, но все никак не дох, а более того, — шел не поправку. А он, видать, все ждал и надеялся. Это просто пощечина передовой ренийской медицине, эхе-хе.

Нет, умирать только для того, чтобы порадовать местного лекаришку, который лечит простуду клизмой и кровопусканием, я не буду. Конечно, немного утрирую. Зашил он меня нормально и даже раны при этом очистил. Сужу с его слов, а там — кто знает.

Особо смешно было наблюдать за выражением лица Гобарта, когда он делал мне перевязки. Удивление, неверие, растерянность. Правда, и делал он их всего два раза. На третий раз лекарь убедился, что крови нет, а раны затянулись свежей розовой кожицей.

В эти дни я много возился с Агро, благо, время на это было. К сожалению, мое участие в его тренировках ограничивалось пока только наблюдением и словесными подсказками.

Чтобы скрасить время, попросил у Абигейл что-нибудь почитать. Так как я уже мог перемещаться самостоятельно и, чтобы не ломать голову с выбором книг, мне просто показали библиотеку и разрешили ею пользоваться в любое время.

Я туда и пажа своего стал постоянно таскать. Пока корпел над рукописями, Агро мучил свою восковую табличку, тренируясь в письме и чтении. Он переписывал туда подобранные мной тексты.

Переписывал, стирал написанное, когда место на этой табличке заканчивалось, и продолжал писать дальше. Тексты я, естественно, выбирал не наобум. Старался дать пацану что-то интересное для него и познавательное.

Когда я видел, что пацан уставал от писанины, гнал его на двор с тренировочным оружием. Движение — это жизнь! Особенно, для молодого человека, чей организм в периоде активного роста и развития.

Неограниченный допуск в библиотеку был настоящим подарком для меня и теперь я почти все время проводил среди книг и манускриптов. Она оказалась на удивление неплохой и содержала в себе, вдобавок к новоделу, пару десятков рукописей еще имперских времен.

Хотя, почему «на удивление»? Это — библиотека одного из древних родов Тахтарской Империи. Кто же еще должен иметь подобные библиотеки, если не такие рода, как Слотен?

В первый же день, когда я со счастливой физиономией копошился в рукописях, я нашел настоящее сокровище! Книгу — родную сестру той, что мне подарил мой сюзерен.

В той, подаренной Беоном тер Аристи книге, были собраны чертежи и описания военных машин Империи. В этой — описаны и, с соблюдением всех размеров и параметров, зарисованы устройства, позволяющие облегчить деятельность в различных гражданских сферах.

В этой бесценной для меня книге я, в том числе, увидел и ткацкий станок. Учитывая, что в моем маноре сельское хозяйство бурно меняет направление с растениеводства на животноводство, создание таких механизмов открывает гигантские перспективы.

Не знаю, почему сейчас на Этерре почти не используют научные достижения своих предков. Может быть, по той же причине, по которой спустили в отхожее место достижения античного мира на Земле.

Но я такой ошибки совершать не собираюсь. Буду собирать знания, хоть по крупице и при первой возможности! Наткнувшись на такое чудо, я тут же понесся искать Абигейл. Ну, как понесся? Поковылял потихоньку.

Что сказать? Слотены оказались не такими альтруистами, как мой лорд. И мне дарить ценнейшую книгу, толкаясь и обгоняя друг друга, не бросились. Но, если я и провинциальный баронет, это не значит, что бедный.

Деньги у меня были, и мы решили вопрос к взаимному удовольствию. Слотены на мои деньги наняли несколько переписчиков и те пахали, как вьетнамцы в подвале Дарьи Донцовой. Мои «литературные рабы» представили переписанную рукопись своему «насяйнику» всего через трое суток.

Все остались довольны. Вообще, этот период моего нахождения в особняке рода Слотен был хорош всем, кроме одного: мы не могли встречаться с Абигейл. Конечно, первое время я был не в состоянии правильно отреагировать на интерес молодой женщины.

Но уже через несколько дней, если бы Эбби взяла инициативу в свои руки, то я мог бы… как-нибудь… в позе сбитого летчика… Уж, что-то, я бы придумал, чтобы затушить тот пожар, что разгорался каждый раз, когда я видел Абигейл.

Однако, птица Обломинго царила в особняке Слотен все эти дни. За баронетой строго присматривали и остаться одним в комнате, чтобы ежеминутно не ждать неожиданного появления слуги или родственника, нам не светило.

Наконец, настал момент, когда я почувствовал себя хорошо. Мы еще раз посидели со Слотенами за общим столом. Барон Дориан тер Слотен поблагодарил меня за понимание в вопросе с дуэлью, я искренне поблагодарил его за участие в моей судьбе после стычки с убийцами, подосланными родом Везер.

Когда мы закончили «расшаркиваться» друг перед другом и пообедали, я собрался возвращаться во дворец. Барон предоставил мне конный экипаж, а сопровождать меня до дворца вызвался Райан Слотен.

Абигейл успела шепнуть мне на ухо, что она постарается вырваться во дворец и зайдет ко мне в гости. Да еще сказала таким голосом, что моментально меня во…одушевила.

Кедрик загрузил наши вещи в экипаж, куда мы втроем, вместе с Райаном и Агро, и уселись. Впереди экипажа ехала шестерка конных воинов наших радушных хозяев, а с боков и за экипажем — шли мои дружинники.

После того, что произошло в харчевне, я опасался подлого выстрела с какой-нибудь крыши или подворотни. Но все, слава Предкам, обошлось. Мы благополучно прибыли к дворцовому комплексу и заселились на старое место жительства.

Первое, что я сделал, это сходил с докладом к главе Посольства. Доложил, что в деле окорачивания слишком борзых ренийцев, на меня снова можно рассчитывать. Не дословно, конечно, но смысл тот.

Граф Эмери тер Хетск рассказал, что переговоры прошли удачно. О бракосочетании принципиально договорились, осталось утрясти условия. Никто из рода Везер во дворце не появлялся.

Также глава Посольства поделился, что о моих похождениях за пределами дворца уже судачат все, без исключения, придворные. Я сейчас — главный персонаж дворцовых сплетен.

После доклада уточнил у местной прислуги, есть ли здесь тренировочный зал и когда удобнее пройти позаниматься. Слава Предкам, оказалось, что такой зал есть. Удивило, что заниматься там можно в любое удобное для меня время, так как у придворных такое времяпровождение не является популярным. Ну, и кто им доктор?!

В комнате я переоделся в свою тренировочную одежду, взял «бастард», Кедрика с боккэном*, и пошел в тренировочный зал. Полуторник просто жег руки, очень хотелось его поскорее опробовать.

* — автор не фанат всего японского, просто в некоторых случаях важнее донести информацию, используя меньшее количество слов. Поэтому, к примеру, у военных (и у геймеров) появляются позывные, а их лексикон так отличается от гражданского 8-))) В данном случае, ГГ проще сказать «боккэн», чем «тренировочный меч».

Попадающиеся навстречу дворяне здоровались со мной первыми. Мужчины, в основном, — с опаской, женщины — с обворожительными улыбками, но все — с интересом. Видать, я точно, — главный герой сплетен. Интересно, что в них говорят? А… не интересно!

Наконец, мы пришли. Тренировочный зал оказался обширным, хорошо оснащенным и… пустым. В общем, как слуги и предупреждали. Дав задание Агро, я начал потихонечку разминаться.

Я чувствую, что у меня уже все срослось, и мышцы, и ребра. Но боль иногда возвращается, да и по бокам пока получать удары нежелательно. Еще и от слабости до конца не избавился, но уже боеспособен, хоть и не в лучшей кондиции нахожусь.

Хорошенько разогрел мышцы и связки, сделал растяжку, и уже пот покатил градом. Даа, не прошла для меня схватка в харчевне без последствий. Вот и меч у меня в руках! Очень приятные ощущения.

Мощное и достаточно легкое оружие. Это неожиданно. Глядя со стороны, ждешь ощущения лома в руках, но это далеко не так. Меч легко порхает даже в одной руке. В двух, я вообще не чувствую особых усилий.

Баланс — отличный, чуть выше от рукояти к клинку. Гарда — длинная крестообразная. Позволит защитить руку, как от клинка оппонента, так и от удара кисти о вражеский щит.

Руки на рукоять ложатся очень удобно, и кожа хорошая, ладонь вообще не скользит. Я начал двигаться, вспоминая те немногие стойки, о которых читал и смотрел видосы на Земле.

«Бастард», наверное, самый популярный меч Средневековья. Популярный и универсальный. И в земной современности он везде: в фильмах, компьютерных играх, у реконструкторов. Соответственно и информация по нему всегда на виду была.

С новым мечом двигаться было пока непривычно. Если с шашкой, в пешем бою, я привычно, «на автомате», проводил диагональные перемещения, работая клинком, плавно перетекая от ударов в защиту и от защиты — к ударам.

С шашкой «дверцы» и «оконца» сменялись мощными рубящими ударами в различных плоскостях. Постоянное перемещение и непрерывная смена ударов и защит, так называемый поступательно-реверсионный стиль, свойственный именно шашке, разительно отличается от классического фехтования.

Здесь, после каждого удара, оружие неизменно возвращается в исходную позицию. Сейчас же, мне приходится привыкать именно к классическому фехтованию. Я этому неожиданно обрадовался, твердо решив закрепить за шашкой решение задач в кавалерийском бою.

Сначала уделил продолжительное время собственно перемещению. Теперь все тело привыкало двигаться в основном вперед — назад. Длинный и короткий подшаг, скачок. Проклятье! Я дышу, словно загнанная лошадь.

Дал себе немного отдохнуть и начал тренировать известные мне стойки:

«Бык» — высокая стойка, где меч удерживается горизонтально на уровне головы, целя в лицо противнику, левая рука охватывает навершие, позволяя легко маневрировать мечом, а левая нога выдвинута вперед;

«Правосторонний бык» — тоже самое, но с выдвинутой вперед правой ногой;

«Плуг» — закрытая срединная стойка, где меч удерживается в опущенных руках, а его острие направлено вверх, под углом градусов в сорок пять;

«Глупец» — низкая срединная стойка, где меч, в отличии от «плуга», наклонен вниз;

«Крыша» — высокая срединная стойка, в которой меч держится над головой или плечом под углом примерно в сорок пять градусов, занесенный для удара. Я видел, что японцы постоянно в этой стойке со своими мечами прыгают.

Я знаю, что у этих стоек есть и другие названия: японские, немецкие, итальянские. Но я их не помню, а помню именно такие, потому и буду пользоваться именно ими. Еще помню, что есть стойка с отведенным мечом назад. Не помню, как называется и для чего она нужна.

Думаю, что она принимается после подшага из стойки «крыша» и удара мечом сверху. А потом из нее можно сразу или атаковать ударом снизу, или переходить в защитную стойку с подшагом назад. Посмотрим. Буду разбираться!

По сравнению со своим обычным состоянием, когда я абсолютно здоров, я выдохся на этой тренировке очень быстро. Пот тек ручьем, а легкие судорожно втягивали воздух.

Но я ни за что не хотел прерывать тренировку и выпускать из рук это оружие. Как Ларс Везер мог проиграть с этим мечом против вакидзаси?! Я это просто не могу понять! В такое оружие можно влюбиться и уж точно, такие мечи должны иметь имя.

Но с этим нельзя спешить, а пока, все же надо заканчивать. Я прекратил тренировку и попросил у Агро полотенце. Более-менее, приведя себя в порядок, мы пошли в свои комнаты.

Больше я из комнаты никуда не выходил, находился под впечатлением после тренировки. Сидел и «переваривал» полученные в тренировочном зале ощущения. Пришлось оторваться от своих мыслей, когда пригласили на вечернюю трапезу.

Отказаться я, к сожалению, не мог. Сходил на обед, но был погружен в свои мысли и ощущения. Разговаривал с кем-то, отвечал невпопад, но, кажется, никого не обидел. Общаться после ужина ни с кем не стал и ушел в свои комнаты. Агро, к этому времени, уже давно покушал и убрался.

Я совсем забыл, что ко мне обещала зайти Эбби! Ничего себе!! «Первым делом — самолеты?» Но Абигейл, к счастью, не забыла. Поздним вечером я услышал какой-то шум в коридоре, так как межкомнатная дверь у нас была открыта.

Перед входной дверью в наши с Агро комнаты слышались женские голоса. Какие-то яростные перешептывания и препирательства. Через некоторое время шум затих и в дверь постучали.

Агро открыл и в покои зашла Абигейл, раскрасневшаяся, со сверкающими в полутьме глазами. Она бросила быстрый взгляд на моего пажа и молча прошла в спальню, сразу заперев за собой дверь.

Бедный парень! Придется ему опять свое «хозяйство» узлом этой ночью завязывать. Ладно, завтра порешаю вопрос для него. Найду девушку, которая не против обменять немного своего внимания на полновесное серебро. Пора ему уже «мужчиной становится».

— Дорогая, я безумно счастлив, что ты пришла, — я бросился к девушке и, склонившись, поцеловал ее запястье.

— Что там был за шум? — успел спросить я, снова безнадежно утопая в ее глазах.

— Похотливые кобылы! — с досадой воскликнула Эбби и ухватилась за пояс на моих брюках. — Предки! Что тут у тебя за застежки?!

Баронета Абигейл Слотен толкнула меня обеими руками в грудь и я с глупым выражением лица рухнул на кровать.

Глава 15

Глава 15. Зарев, 527 круг Н.Э.

Утро оказалось прекрасным. Я проснулся в одной постели с нереально желанной женщиной и тут же потянул к ней свои загребущие ручищи. Абигейл вроде не расстроилась от такого пробуждения.

Когда мы немного отдышались, девушка заразительно захихикала, а я предсказуемо заволновался. Не такой реакции ждешь от женщины, с которой только что была близость.

— Произошло что-то смешное? — спросил я, не сумев сдержать нотки обиды в своем голосе.

— Да нет, дурачок, — Эбби чувствительно укусила меня за целое, правое ухо.

— Эй-эй! Последнее целое ухо осталось! — деланно возмутился я, а Абигейл снова заразительно захихикала.

— Я, вообще, сейчас о другом подумала, — девушка приблизила ко мне свое лицо, и я снова начал тонуть в ее глазах. — Вчера еще хотела рассказать, да как-то не до того было.

Эбби довольно потянулась и, с трудом сдерживая смех, продолжила:

— Во всех тавернах столицы менестрели поют баллады о северном варваре Сержио. Будто, этот грубый варвар влюбился в нашу нежную и утонченную принцессу, а она — в него, — баронета щелкнула меня по носу. — Как это понимать, варвар?

Пока я пытался придумать, чтобы такого сказать в ответ, Эбби продолжила:

— Поют, что влюбленные сбежали из дворца, так как злобный король, отец принцессы, был категорически против того, чтобы их любящие сердца соединились. Он хотел выдать свою дочь за султана Махаратша.

Но когда он узнал о побеге влюбленных, то приказал закрыть ворота города, запереть все корабли в порту и отправил всю свою стражу на поиск беглецов. Стражники настигли влюбленных в одной из таверн города и приказали молодому человеку сдаться, а принцессе — последовать с ними обратно во дворец.

Принцесса отказалась покинуть любимого, а юноша смело встал на ее защиту против целого отряда воинов короля. В кровавом бою Сержио смог изрубить всех стражников на куски, но и сам рухнул без сил на поле боя.

Вся харчевня была залита кровью, на полу валялись отрубленные головы, куски человеческих тел и внутренностей. После этой страшной резни все стали звать возлюбленного принцессы — Мясник Сержио.

Юноша умирал от ран и принцессе, ради его спасения, пришлось вернуться во дворец и договориться с отцом: король посылает придворных медиков и спасает жизнь Сержио, а принцесса жертвует своим счастьем и соглашается выйти замуж за султана.

Договор был исполнен. И вот, несчастная принцесса ждет встречи с ненавистным султаном, а Мясник Сержио, излеченный придворными лекарями, не находя себе покоя и тоскуя по своей возлюбленной, как неприкаянный бродит по харчевням Люцера, забыв свой холодный Север, хмельные пиры и кровавые схватки.

— Какой феерический бред! — я с трудом поборол изумление. — Принцесса?! Побег из дворца?! Султан?! Это сколько же вина надо было выжрать?!

Абигейл наконец рассмеялась:

— А ведь всего десятица какая-то прошла! Ну что, Мясник, пойдешь сегодня по харчевням, рыдая от несчастной любви?

— Не шутишь? — на всякий случай переспросил я. — Придумала все, чтобы надо мной посмеяться?

На что Эбби весело помотала головой, но потом вдруг погрустнела и начала тихо говорить:

— Вы послезавтра уходите домой, а я так не хочу с тобой расставаться. Но… но иногда мы не в силах поступать так, как хочется нам, и приходится делать то, что полезно для твоего рода, семьи. Мне подобрали выгодную… выгодную для рода Слотен партию. Знатный столичный род, приличное состояние, жених… жених — не урод.

Абигейл тяжело вздохнула, а я испытал гаденькое чувство облегчения. Мне, конечно, безумно хорошо с Эбби, страсть к ней просто сжигает. Но любовь? Та ли это женщина, с которой я хочу прожить жизнь и завести детей?

Если быть перед собой честным, то нет. И дело даже не в нынешнем физическом возрасте моего тела. Мог бы, вернул свою жену Аннушку. И мне бы никто больше не был нужен.

К сожалению, нет такой возможности, но и в этом случае Абигейл, как жена, меня не устраивает. Как бы это вульгарно не звучало, одной постелью семью не построишь.

Пускай, мне не в чем себя упрекнуть: я ничего Эбби не обещал и ни в чем не обманывал. Но то, что она сама завела разговор об отсутствии у нас общего будущего, принесло мне вот это гаденькое чувство облегчения. Как будто я действительно был в чем-то виноват перед девушкой.

— Сюда я прийти больше не смогу, — с печалью продолжила Абигейл. — Сегодня к нашему королю на прием как раз приглашены некоторые члены моего будущего рода и жених, в том числе. Не хочу его сейчас видеть. Пока ты здесь, не хочу.

Но до твоего отъезда еще два дня, и я хочу тебя пригласить сегодняшней ночью к себе. В пригороде у нашей семьи есть охотничий домик, там нам никто не будет мешать. Это будет наша последняя встреча. Больше, до твоего отъезда, мы не увидимся.

— А разве твои родители не будут против и позволят нашей встрече состояться?

— Они будут рады, что я соглашусь с их выбором нового мужа для меня, — усмехнулась Эбби. — Поэтому, разок пойдут навстречу моим желаниям.

— А как мне найти этот охотничий домик? Я же ничего здесь не знаю.

— К вечеру я пришлю сопровождение. Тебя проводят и будут защищать в дороге несколько преданных лично мне воинов. Охотничий домик тоже будет хорошо охраняться, не переживай.

— Я буду счастлив еще раз увидеть тебя, — я снова потянулся к Абигейл.

— Нет, мне пора идти, — девушка ловко выскользнула из моих объятий. — Сделай все свои дела до вечера, я буду тебя ждать.

Она сказала это таким голосом, что мне тут же захотелось, чтобы вечер уже наступил. Вот прямо сейчас, сию минуту! Однако, мне пришлось отпустить красавицу. Я проводил ее мимо Агро, который уже давно не спал, и сейчас, с лицом страдающего Пьеро, натирал мои доспехи.

Надо сказать, что после происшествия в харчевне, опасения по поездке в охотничий домик семьи Слотен у меня были. Вероятность покушения на меня за пределами дворца была выше, чем в оном, но я решил рискнуть.

Как минимум, род Слотен не должен в этом участвовать, иначе зачем бы они оказывали мне помощь после покушения? Станет ли род Везер устраивать на меня второе покушение? Скорее нет, чем да.

Тем более, они должны быть уверены, что я отлеживаюсь после ранений во дворце. И буду в таком состоянии до самого отъезда. Ну и, как последний аргумент, да я потом просто не прощу себе, что упустил возможность еще одного свидания с Абигейл!

Я не представлял, как сложатся предстоящие два дня до убытия нашего Посольства из Люцера, поэтому решил максимально подготовиться за сегодняшний день. И да, что-то я погорячился вчера с девушкой для мальчишки. Совсем сбрендил. Ему же всего двенадцать кругов, так что, обойдется пока. Пусть вон, идет дрова колет, хе-хе.

Приведя себя в порядок, посетив тренировочный зал, я посетил завтрак. К сожалению, мне не дали поесть в «гордом одиночестве». Пришлось «вкушать» в компании наших дворян и целого ряда местных придворных.

За завтраком о дате предстоящего отъезда мне рассказал Элизио Бофремон. Как только я сновапоявился во дворце, он опять стал «крутиться» рядом со мной. Когда мог подловить, конечно.

Озадачив Агро подготовкой наших вещей к походу, пошел в казармы. Там посмотрел, как обустроен быт моих людей и довел до них дату выхода. Предупредил Матея, чтобы он полностью взял на контроль подготовку людей и имущества, и не ждал от меня дополнительных команд, так как я в то или иное время могу отсутствовать по делам.

А, в крайнем случае, мы можем встретиться даже в порту. Матей заухмылялся, но, наткнувшись на мой взгляд, тут же сделал безразличное лицо, громыхнул по доспеху кулаком и пошел исполнять полученные распоряжения.

Я же еле дождался вечера, бродя в выделенных мне покоях, как тигр в клетке. Даже обед пропустил, реально про него забыл. Баронета неожиданно сильно задела мою мужскую сущность, и я вел себя почти как юноша, коим, по сути, и являлся, если смотреть только на возраст моего физического тела.

Наконец, ближе к вечеру, ко мне зашел лакей и доложил, что ко мне прибыла группа конных воинов и они ожидают меня у дворцовых ворот. Позвал Агро и тот помог мне быстро одеться.

Я весь день решал, в чем мне ехать. Надевать ли броню, или ехать в «парадно-выгребной» одежде. Опыт и здравый смысл твердили мне, что надо надеть доспехи. Мне будет безопаснее, а на мнение местных дворян нужно наплевать.

Я — варвар из дикой северной провинции! Может, я даже сплю в броне? Кто что-то против имеет?! Заходи — не бойся, выходи — не плачь! Но, с другой стороны, если я нацеплю на себя поддоспешник и броню, то, пока доберусь до охотничьего домика, буду вонять, как кабан.

Мне очень не хотелось, чтобы Абигейл чувствовала ко мне отвращение и, после долгих раздумий, я все же решил ехать бездоспешным. Ехать придется верхом, поэтому взял привычные шашку и вакидзаси.

Перед уходом достал шкатулку, которую взял с собой для возможных подарков. Вот и появилась причина в нее залезть. Выбрал для Эбби лучшее, что у меня с собой было: золотое кольцо с алмазом, очень тонкой работы. Хочется показать, хотя бы подарком, насколько я ценю то, что сейчас между нами происходит.

Еще подходя к кованым решетчатым воротам, заметил сквозь них десяток кавалеристов в цветах Слотен и одну свободную лошадь. Ничего себе, мне сопровождение выделили! Подошел к ним и на встречу мне спешился десятник.

— Приветствую вас, — поклонился командир кавалеристов. — Достопочтенная Абигейл Слотен приказала сопроводить вас в охотничий домик семьи. Вы едете?

— Да, — коротко ответил десятнику и взлетел в седло незанятой лошади.

В городе мы могли передвигаться только шагом, лишь изредка переходя на рысь там, где улицы были относительно свободны от пешеходов, всадников и разнообразных повозок.

До выезда из города добирались ощутимо долго. Особенно такое впечатление сложилось у меня, так как к Эбби лично я готов был лететь галопом. После пересечения городской черты мы ускорили свое движение.

Отметил, что за городом местные конным маршем шли примерно так же, как ходим мы в Варнии. Один километр шагом — за десять минут, один километр рысью — за пять минут.

Все примерно, конечно, ни часов у меня нет, ни километровых столбиков на дороге. Вот, кстати, когда-нибудь дойдут руки и заведу у себя в маноре фиксацию расстояния на дорогах. Еще и милорда на это дело подобью.

Вот таким маршем мы прошли по торной дороге километров десять, потратив на это, примерно, час с четвертью. Затем свернули на узкую лесную дорогу и километров шесть двигались еще по ней.

Тут пришлось идти медленней и на лесной дороге мы потратили примерно час. Несмотря на то, что все мои мысли уже были в охотничьем домике, я не забывал осматриваться на предмет слежки. Но ни в городе, ни, тем более, за городом, я никакой слежки не заметил.

Вот показался и так называемый «охотничий домик». На самом деле, это оказалось целым подворьем, в центре которого высился двухэтажный каменный дом. Каменный!

Все подворье огорожено высоким деревянным забором, по углам которого стоят деревянные же башенки. Внутри обширного подворья свободно разместился целый ряд жилых и хозяйственных построек. Чтоб я так на охоту ходил! Ха!

На башенках и воротах — охрана, службу «бдят». Нас заметили издалека, легко идентифицировали и заблаговременно распахнули перед нами ворота. Оценив количество охраняющих подворье бойцов, я окончательно успокоился.

Абигейл ждала меня на втором этаже «охотничьего домика», внутренние помещения которого были украшены охотничьими трофеями. Полы комнат были застелены шкурами, а на стенах красовались головы убитых животных.

Несколько слуг сервировали стол в комнате с камином и ушли на первый этаж. На всем этаже остались только мы с Эбби. Бойцов вообще в доме не было. Вся охрана была сосредоточена вне дома. Хороший момент для подарка.

— Эбби, я хочу, чтобы у тебя что-то осталось на память обо мне. Возьми это колечко, — я вложил в дрогнувшую девичью ладошку свой подарок. — Конечно, оно не в состоянии полностью передать то, что я к тебе чувствую. Но пусть, хотя бы, останется, как память о тех прекрасных мгновениях, которые у нас с тобой были.

Что сказать? Это был незабываемый вечер и чудесная ночь. Я ничуть не жалею, что рискнул и приехал сюда. Зная, что завтра уеду и больше, скорее всего, никогда не увижу Абигейл, я просто не мог от нее оторваться. Не знаю, с чем это можно сравнить. С одержимостью? С наркотиком? Но я никогда не пробовал наркотики и не был ничем и ни кем одержим.

Чертово утро наступило очень быстро. У меня такое ощущение, будто я приехал в этот дом всего пару часов назад, а уже пришло время расстаться. Что я, что Эбби, мы оба не хотели устраивать тяжелых проводов.

Абигейл отдала указание готовить вчерашний десяток к обратной дороге в город. Молча, почти не разговаривая, позавтракали, она быстро поцеловала меня и мы вместе спустились во двор.

Воины были готовы, а конюх приготовил свободную лошадь для меня. Я коротко поклонился хозяйке, запрыгнул в седло и, не оборачиваясь, выехал за ворота подворья.

Шли тем же темпом, что и по маршруту к «охотничьему домику»: аллюр один и два креста*, которые сменяли через каждый пройденный километр. Лесная дорога не позволяла идти даже колонной по два, и мы вытянулись вереницей, глядя в затылок друг другу.

* — аллюры: один крест — шаг, два креста — рысь, три креста — галоп.

Сопровождающие меня воины разбились на две половины. Одна пятерка шла впереди, а другая — позади меня. Конные воины семьи Слотен (или рода, меня не просвещали по этому поводу) настороженно осматривали окрестности, сжимая в руках бесполезные в лесу кавалерийские копья.

Несчастье произошло перед выездом на торную дорогу к городу. Опасность я каким-то непредсказуемым образом почувствовал за пару секунд до нападения. Тревога кольнула в сердце и я, обеспокоенно завертев головой, увидел встающих из травы лучников.

Видимо, по какому-то общему сигналу, который я не уловил, по обе стороны дороги поднялись, лежавшие до этого в высокой траве, лучники. Одетые в легкий кожаный доспех, покрытые зелеными накидками с капюшоном, они были до этого самого момента невидимы с дороги.

В те секунды, что лучники становились на колено, изготавливаясь к стрельбе, я успел ткнуть пятками в бока своей лошади и сравняться с впереди идущим всадником. В момент, когда засвистели стрелы, я уже свесился с седла между своей лошадью и лошадью настигнутого мной бойца.

Хотел бы сказать, что меня это спасло, но, похоже, целили преимущественно в лошадей. Я еле успел вывалиться из седла на землю, чуть не получив копытом от раненной лошади. Вокруг царил ад! Надрывались в крике раненые и умирающие лошади, матерились бойцы сопровождения, шипели в воздухе сыплющиеся на нас со всех сторон стрелы.

— Все ко мне! — заорал десятник. — Ставь щиты в круг!!!

Десятник подскочил ко мне и постарался закрыть нас щитом. Верхом уже никого не осталось, лошади были или перебиты, или, получив ранения, разбежались по лесу. Из десятка сопровождения к нам, прикрываясь щитами, стекались шестеро бойцов. Трое воинов к этому моменту уже были убиты.

Я завертел головой, пытаясь оценить обстановку. Все плохо! Я не смог посчитать нападавших, но их было больше, чем нас, и они окружают нас со всех сторон. Маленьким кольцом вокруг меня стоят бойцы, пытаясь прикрыться сами и прикрыть меня щитами от обстрела.

Стрелы сыплются на нас густо, пока, впиваясь в щиты, но дело времени, когда они проникнут в не такие и маленькие лазейки в нашей защите, и продолжат собирать кровавую жатву.

Если просто продолжим стоять, нас тупо расстреляют, даже не дав нам возможность вступить в ближний бой. Надо попытаться прорваться, тогда хоть какой-то шанс появится.

— Надо идти на прорыв! — крикнул я десятнику. — Уходить вглубь леса, иначе нам конец!

Пока воин раздумывал, один из бойцов получил стрелу прямо в лицо и завалился на дорогу, выронив щит и копье. Стрела прошила скуловую кость и подарила воину моментальную смерть, а десятник наконец принял решение.

— Вы, двое, по бокам от меня, господин — за нами! Остальные прикрывают с тыла и флангов! — заорал десятник, выстраивая оставшихся в живых и нацеливая их в сторону одной из обочин.

Я тут же шагнул к убитому воину, его щит забросил за спину, а в руки крепко ухватил копье. Ему это оружие уже не понадобится, пусть теперь послужит мне. Тем более, что в отличие от окружающих меня бойцов, на мне нет доспеха.

Благо еще, пояс оттягивают шашка и вакидзаси, но из защиты — абсолютно ничего! Теперь вот хоть спина будет прикрыта. Все-таки, я ошибся, надо было к Эбби в доспехе ехать!

— Пошли! — скомандовал командир моего сопровождения и мы бросились на осыпающих нас стрелами лучников.

Десятник бежал медленно, позволяя остальным не отставать и выдерживать хоть какое-то построение. Он укрывался щитом и пригибался на бегу так, чтобы спрятаться от стрелков, как можно сильнее.

Справа и слева от него, поддерживая мини-шеренгу, повторяли все его действия, как близнецы-братья, назначенные им бойцы. Я бежал сразу за ними. Справа, слева и сзади меня было еще по одному человеку. Их главная задача — прикрытие нашей группы от стрел. Каждого — со своей стороны.

До определенного момента план работал, но, когда мы уже почти достигли лучников, бегущий справа-впереди меня боец получил стрелу в ногу и «полетел» на траву. Почти одновременно раздался вскрик бегущего позади меня воина, и я получил сильный толчок в спину.

Это меня и спасло. Куда бы мне попала стрела: в грудь, горло или лицо, я ручаться не могу, но после толчка в спину я «нырнул» вперед и получил стрелой касательный удар по своей многострадальной черепушке.

Удар я «словил» сильный. Ощущение такое, как будто отправили в нокдаун на ринге. Сознание не потерял, но «поплыл» и в глазах потемнело. На грани от нокаута прошел.

Не сумев удержаться на ногах, упал на землю. Когда в глазах немного прояснилось, я, нашарив руками валявшееся рядом копье, вскочил на ноги. Прошло всего несколько секунд, но вокруг меня уже шел бой. Мои сопровождающие рубились с лучниками. Глаза начала заливать кровь из рассечённой на голове кожи. Я протер лицо рукавом.

Наши враги, к сожалению, были вооружены не только стрелковым оружием: у каждого был либо боевой топор, либо короткий меч. А еще нас должны догонять те, от которых мы оторвались у места засады. Я повернулся в сторону дороги…

— Ааа! — мощный удар в правое плечо заставил меня развернуться вокруг своей оси.

Я не смог сдержать крик и выронил копье. Вражеская стрела все-таки нашла меня. Сквозь ослепившую меня, словно вспышка магния, боль, я смог понять, что чертова стрела пробила мне плечо насквозь, и меня тут же отвлек десятник.

— Господин, бежим! — заорал он, хватая меня за здоровую руку. — Скорее, бежим!!!

И я побежал. Сквозь мутную от слез и сильной боли пелену осознал, что со мной бегут всего два бойца, десятник и еще один воин. А позади остаются звуки затихающего боя.

Насколько позволяла моя скорость, мы удалялись от места боя в глубину леса. Когда мне показалось, что мы немного оторвались, я остановил своих соратников.

— Десятник, — обратился я к командиру моего сопровождения. — Надо вытащить стрелу. Срежь наконечник и выдерни эту хрень у меня из плеча.

— Господин, — в лице воина читалось сомнение. — Может, пока не трогать? Вдруг, кровь сильно пойдет?

Я разговаривал с командиром сопровождения, а второй воин внимательно всматривался в ту сторону, где остались наши враги. Может, десятник и был прав, но, во-первых, я был уверен, что биофаги с кровотечением справятся, а во-вторых, я не знаю, что будет через минуту.

Слишком быстро люди вокруг умирают. Останусь один, кто мне потом эту стрелу из плеча вытащит? Я сам не смогу. В моменте я на что-то подобное способен. К примеру, сломанные в драке пястные кости я сам себе вправлял. Но это сразу после перелома, пока еще в крови адреналин бурлил.

Думаю, если бы упустил несколько минут, все! Я бы сам ничего не смог сделать, пришлось бы просить помощи. Не знаю, смог бы что-то сделать со стрелой сразу после того, как ее «словил», но сейчас я до нее даже дотронуться не могу.

— Режь быстрее, пока погони нет, — повернулся я правым боком к десятнику. — Давай!

Воин еще секунду подумал, потом выхватил нож, срезал с ближайшего дерева кусок ветки и протянул мне:

— Сожмите в зубах.

Я немедленно последовал его совету, а десятник обрезал мне одежду вокруг входного и выходного отверстия раны и, взявшись за древко, начал срезать наконечник стрелы.

— Ууыы-ыы…, — не в состоянии сдержаться, я выл сквозь сжатые зубы, стараясь хотя бы делать это не очень громко.

Стыдоба. Я уже десятки раз видел, как местные переносили подобные моменты, как без анестезии обрабатывали и зашивали раны, как вправляли кости. Они переносили эти моменты очень мужественно.

И, по мне, такие люди заслуживают большого уважения, пускай они не умеют писать или читать, или не умеют пользоваться вилкой. Лично я в эту минуту, по сравнению с ними, выглядел позорно.

— Ааа!!! — десятник рывком вытащил избавленную от наконечника стрелу из моего плеча и я, выронив ветку изо рта, заорал.

— Враг! — наблюдающий за лесом боец указал рукой на заросли, где вдалеке показались мелькающие между стволов деревьев силуэты.

— Предки! Надо повязку наложить, — крикнул десятник, с досадой глядя на мою рану.

— Не надо! Бежим! — я повернулся в обратную сторону от набегавших преследователей и припустил по лесу.

Даже рана стала меньше болеть! Через несколько секунд меня нагнали оба моих соратника. Они также забросили за спину щиты и теперь бежали рядом, стараясь меня не обгонять.

В этом лесу подлеска и кустов было мало и бежать мешала только путающаяся в ногах трава. Я бежал и бежал, стараясь не думать ни о чем, кроме как о том, чтобы, не дайте Предки, не споткнуться. Не споткнуться и не сбить дыхание.

Но это-то я умел очень хорошо. Еще в «прошлой жизни» эту науку стали вбивать в меня еще на стадии «абитуры» при поступлении в военное училище. Бег, кроссы, марши. Все это вбивали на «абитуре», вбивали на КМБ*, вбивали каждый год моего обучения в общевойсковом училище.

* — курс молодого бойца.

Еще повезло, что бойцы, которые оказались волею случая рядом со мной, были отлично физически подготовлены. Они ничуть от меня не отставали, периодически оглядываясь на преследователей. Я, конечно, был ранен в отличие от них, но все равно молодцы.

Те, похоже, нас еще не увидели и шли либо по следам, либо загоном в ту сторону, куда мы от них убежали. Я уже стал надеяться, что мы оторвемся от врагов, когда сзади послышалось азартные крики, а потом и улюлюканье. Лица моих соратников помрачнели. Мы еще продержали такой же темп около получаса, когда сзади в мой щит ударили стрелы.

— Господин, уходите. Пусть благоволят вам Предки, — тяжело дышащие воины остановились, перевесили щиты со спины на руку и развернулись к приближающимся к нам преследователям.

Я приостановился, коротко поклонился этим Воинам, развернулся и рванул по лесу еще быстрее. Как мне оценить свой поступок? Может, мне надо было остаться с ними и принять смерть?

Или все-же лучше постараться выжить и потом отомстить за это нападение, за смерть этих мужественных воинов? Потом разберусь. Сейчас надо не упустить предоставленный мне шанс, раз уж я все-таки ушел.

Лес изменился. Деревья стали реже, а трава короче, перестав цепляться мне за ноги. Я, наконец, смог перейти на нормальный стайерский бег, ну, на том уровне, который смог освоить.

Бег стал стелящимся, когда ступни, в отличие от спринта, высоко над поверхностью не поднимаются, а как бы стелются над поверхностью. Дыхание перевел на «четыре шага»: четыре шага на вдохе через нос, четыре шага на выдохе через рот.

Четыре шага на вдохе… четыре на выдохе… четыре на вдохе… четыре на выдохе. Дыхание успокоилось и выровнялось, я вошел в ритм и быстро заскользил между деревьями. Хрен им теперь, а не Серёга Камышев! Никто здесь бегать так, как я, не умеет. Они настолько же хуже меня в беге, насколько я хуже их в верховой езде.

Вот, вроде уже несколько лет прошло, как я здесь, а все равно на лошади хуже местных езжу. Держусь в седле не как собака на заборе, конечно, но не кентавр… не кентавр.

Однако, расслабляться не надо. Моему бегу сильно мешает рана, благо кровотечение почти сразу остановилось. Ранена, конечно, не нога, но боль все равно сковывает движение. А при беге важно, как двигается все тело, в том числе руки.

У меня же правая рука висит плетью, а левой держу пояс с мечом и шашкой. Уже давно его снял и теперь: то заброшу мечи за здоровое плечо, то тащу в руке. Так-то вакидзаси бегу не мешал, а вот шашка путалась в ногах сильно. Пришлось импровизировать.

В общем, это шанс преследователям все-таки дает, хотя у них тоже руки не пустые. А, не дайте Предки, к погоне подключатся конные… Вот поэтому я сейчас и бегу так, как не бегал никогда в своей жизни.

Вот хрен меня понес на это свидание! Кролик озабоченный! Валялся бы сейчас в спальне или Агро гонял в тренировочном зале, проклятье! Все беды от баб… и… эх… и без них жизни нет. Даже представлять такую жизнь не хочу.

Вот с такими полубредовыми мыслями я неожиданно выскочил на берег большой реки. Сколько я бежал? Долго, очень долго, даже я сильно устал. Я выронил пояс с клинками и согнулся, опершись здоровой рукой о колено.

Чувствую, как «горят» легкие и воздух с хрипом вырывается из горла. Все также, не разгибаясь и стараясь восстановить дыхание, я завертел головой, стараясь понять, где я.

Определиться оказалось легко. Слева, вверх по течению, километрах в трех виднелась прибрежная деревенька. Справа, вниз по течению, я рассмотрел поднимающиеся вдалеке строения большого города.

Вне всякого сомнения, я стою на берегу Некки, а этот город — Люцер. Вообще без вариантов. Уже восстановив дыхание и выпрямившись, я еще раз внимательно огляделся.

Погони пока не видно, на реке ни одного суденышка, а вот в полукилометре вниз по течению, на берегу лежит лодка, в которой копаются две фигурки. Это удача и отличный шанс добраться до города с комфортом, и улизнуть от погони. Я почему-то уверен, что они не бросят преследование.

Надо только, чтобы удача от меня не отвернулась и эти люди не уплыли до того момента, пока я до них доберусь. Приняв решение, я сначала подошел к реке и умылся. Хорошо чувствовал, как подсохшая кровь стягивает кожу на лице, представляю, как я сейчас выгляжу. Как смог, привел себя в порядок и снова побежал. Беги Серёга, беги. Хе-хе.

Принял в сторону от берега, чтобы люди у лодки меня не заметили раньше времени. Не дайте Предки, увидят, испугаются, запрыгнут в лодку и «дунут» от меня так, что буруны поднимутся, как от моторки, и волосы назад.

Чуть не добежав до рыбаков, а это были именно они, рядом с лодкой лежали вентери, а сами рыбаки разбирали небольшой бредень, я остановился и отдышался. Придя в себя и с трудом надев пояс с мечами, вышел на берег.

Рыбаки, мужчина в возрасте и парень кругов четырнадцати, испуганно на меня посмотрели и поклонились. Хоть и выглядел я сейчас непрезентабельно, но мечи на поясе и золотые перстни на пальцах сразу поясняли «ху из ху».

— Не бойтесь, — я постарался говорить спокойно и уверенно. — Я хочу нанять вас, чтобы вы доставили меня в порт Люцера на мой корабль, заплачу шестьдесят ассов. Если довезете быстро, то восемьдесят.

Я могу им и больше заплатить, но ведь не поверят, испугаются. Поэтому надо выбрать правильную цену: и привлекательную, и недостаточно высокую, чтобы мне поверили.

И шестьдесят, и восемьдесят ассов — очень хорошая цена за несколько часов работы. Даже для двоих. Зарплата за целый день чернорабочего в городе — десять ассов, кровельщика — двадцать ассов, мастера плотника — тридцать ассов, мастера каменщика, а это «белая кость» среди ремесленников, — сорок ассов.

Мужчина недоверчиво на меня посмотрел, но глянув в глаза, тут же опустил голову:

— Как прикажете, гошподин. Вше шделаем шо вшем ушердием.

Ну да, лучше не выпендриваться. Я могу и приказать, и лодку забрать… и убить. Такая здесь жизнь. Вира за убийство примерно одинакова по всей Этерре — двадцать аурисов, или двадцать коров, или четыреста овец. Могу себе позволить, если припрет.

Но это — если для истца все звезды счастливо сложатся, а так — попробуй, посудись. Цельный рыбак супротив баронета! Конечно, это я так, теоретически. Я, конечно, не очень хороший человек, но убивать без весомой причины никогда не стану.

Пока парень прятал в траве вентери, мужик стащил лодку на воду, уложил на корме бредень и накрыл его куском рогожи.

— Пошалушта гошподин, шадитешь, — прошамкал рыбак, поклонился и показал двумя руками на устроенное сиденье.

Я забрался в лодку, рыбаки столкнули ее в реку и заскочили в нее сами. Банка* в лодке была одна, поэтому гребли рыбаки по очереди, сменяя друг друга. Погоня меня страшила и я пристально всматривался в покинутый нами берег, но так и не увидел преследователей.

* — Банка (морск. термин) — в нашем случае, сиденье для гребцов в шлюпке.

Постепенно я позволил себе немного расслабиться, старался только не задремать. Бережённого Предки берегут… До Люцера оказалось далековато, но мы шли вниз по течению, а рыбаки очень старались.

Пока мы сплавлялись, пришла в голову мысль: а как получилось, что еще вчера в тренировочном зале мне явственно не хватало выносливости? Я потел и задыхался после недавнего восстановления от ранений, а сегодня я бежал как кенийский стайер?

Как это может быть? Объяснение я нашел только одно, — опять помогли мои «рояльные» биофаги. В большом долгу я перед Смотрителем портала и расплатиться, скорее всего, мне случая не приведется. А если Мирослав Александрович еще и сына моего сюда переправит, то я…. да все, что угодно, готов буду для него сделать.

Ладно, вернемся к биофагам. Действительно, если они справляются с заражениями и всякой другой заразой, то почему не могут вывести из усталых мышц молочную и какую-то там еще кислоту, из-за накопления которых мышцы и устают?

Не помню я названия второй кислоты, а там, кроме этих кислот, еще какие-то элементы есть, что за борьбу с усталостью отвечают. Вот они, эти элементы, как раз нужны, и их истощение приводит к усталости.

Названия этих элементов, как и второй кислоты, я не помню, но это и не важно. Регулировка биофагами «кислотно-щелочного баланса» в организме вполне объясняет то, почему я смог так хорошо держаться при беге.

Но ничего не берется из ниоткуда, биофагам надо откуда-то брать «строительный материал» для организма. Я это хорошо понял, когда выздоравливал после схватки в харчевне.

Получается, если бы я в тренировочном зале перетерпел накатившую слабость, то биофаги помогли бы мне восстановить выносливость. Но сделали это за счет резервов организма, которые по умолчанию конечны.

Отсюда вывод: спасательный резерв у меня есть, но использовать его надо только в крайних случаях, не злоупотребляя возможностями. А потом сразу восполнять потери.

Пока витал в своих мыслях, общими усилиями обоих рыбаков, течения реки и, самое главное, без приключений, мы до порта и добрались. Еще даже темнеть не стало. Я легко нашел взглядом нашу «Жемчужину» и велел править к ней.

На струге царила суета, шла погрузка. При приближении к судну я услышал знакомый голос Блума, шкипер привычно гонял матросов, костеря их причудливыми матерными загибами.

— Шкипер, господин в лодке! — голос рулевого Торбена перекрыл даже вопли Блума.

Глава 16

Глава 16. Зарев, 527 круг Н.Э.

Идут шестые сутки, как наше Посольство убыло из Люцера. Убыло «с победой». С Дитмаром XIV договорились, что его дочь, принцессу Конрадайн, привезут в Волин осенью, в чертог листопад.

Я почти все время валяюсь в каюте, как, в принципе, и сейчас. Есть, о чем подумать, да и восстановиться после ранений надо нормально. С дыркой в плече организм справился «на ура». Когда приводил себя в порядок на борту «Жемчужины», увидел, что из раны вышла занесенная туда стрелой грязь, а утром на месте раны обнаружил свежий шрам.

Я что, на войну ездил? Такое впечатление, что на войну, а не в Королевском посольстве поработать, хоть и «пугалом». Чуть не грохнули несколько раз, дополнительными шрамами «разукрасился» так, как редко в каком военном походе бывает.

С рыбаками, доставившими меня на борт «Жемчужины», я честно расплатился, не пришлось даже посылать посыльного во дворец. На корабле мы всегда стараемся держать определенную сумму, кто-бы ни был назначен главой похода.

Это заведенное испокон веков правило часто выручает, когда возникает нужда в неожиданной оплате. Да и плановые траты всегда присутствуют, как те же портовые сборы или необходимые закупки продовольствия при долгом путешествии. Поэтому в каюте шкипера есть сундучок с судовой казной.

Так вот, когда мне помогли подняться на борт и я расплатился с рыбаками, то, наплевав как выгляжу со стороны, скинул с себя полностью испорченную одежду и обувь, обмылся забортной водой и завалился к себе в каюту.

Больше я из каюты, до выхода Посольства в обратный путь, не выходил, так как опасался очередного покушения. Если на меня покушались в центре города, почему не могут сделать этого в порту?

Предупредил команду, чтобы до завтрашнего прибытия оряховских дружинников скрывали от посторонних мое присутствие на борту, перекусил, что по команде Блума мне матросы притащили, и заснул. Без излишних переживаний и сновидений. Наверное, вымотался в конец.

Ранним утром меня разбудил гомон моих дружинников, прибывших на корабль. Пришлось вылезть из своей «берлоги». Блум тут же подошел и доложил об окончании погрузки и готовности струга к выходу.

Приятно было видеть, как обеспокоенные лица моих людей светлеют при виде меня. Правда, Матей смотрел так осуждающе, что пришлось звать его в каюту для прояснения ситуации.

Мой паж, как только меня увидел, осветился улыбкой и, «прилипнув», не отходил ни на шаг. Пришлось и его с собой брать, тем более, я всё равно его в каюте собирался размещать. Он заодно и все мои вещи, и вооружение к нам затащил.

Единственное, перед тем как снова закрыться в каюте, велел послать вестового к графу Эмери тер Хетск с сообщением, что я нахожусь на борту и готов к убытию.

Наконец, получилось нормально переодеться, а то, после того, как вчера выбросил испорченную одежду, ходил голым, завернувшись в покрывало и косплея римского сенатора на минималках.

Затем дошло время и до рассказа, где я в общих чертах рассказал Матею и Агро о своих приключениях за прошедшие сутки. Командир моих тяжелых кавалеристов во время всего рассказа хмурился и досадливо сжимал кулаки, зато молодой Кедрик — смотрел с мальчишеским восторгом.

Все-таки, вызвали к главе нашего Посольства, куда пришлось идти, надев броню и под усиленной охраной. Доложил графу, что убывал с частным визитом по приглашению рода Слотен в их загородную резиденцию, а на обратном пути подвергся нападению.

Проводить нас в путь пришла целая делегация от Дитмара XIV. Мне опять пришлось выходить на люди, теперь уже облачаясь в обычную одежду. Назло возможным наблюдателям от графа Везер, нацепил на пояс полуторник.

У меня они успели «крови попить», пусть теперь у них «пуканы взрываются». Но никого из родов Везер и Слотен среди провожающей делегации не увидел. Ну, или я просто не знал их в лицо.

Вышли из порта только к обеду, и я ушел в каюту. Не хотелось послужить мишенью для какого-нибудь особо одаренного лучника. Дырок на моей шкуре и так достаточно. Завалился на кровать и призадумался, мне все больше не нравился вчерашний случай с засадой.

Чем больше об этом думал, тем больше этот случай не нравился. Ладно, я сглупил, повел себя, мягко говоря, необдуманно. Но я в отношениях с женщинами всегда был склонен к эскападам и риску.

Не готов спорить взахлеб, как жить правильнее, но вот, что скажу: когда годы стали подбираться к полтиннику, то самыми яркими и приятными воспоминаниями о прожитой жизни оказались рисковые приключения с женщинами, буйные похождения с друзьями молодости, успехи дочери и сына (когда он еще был здоров) и, как ни странно, тяжелые испытания на военной службе.

Вот такие воспоминания грели душу, когда, под настроение, я мог вечерком поностальгировать со снифтером* виски или стаканом дистиллята, выдержанного пару лет в дубовом бочонке или настоянном на кедровых орешках или вишне.

* — Снифтер — это бокал на тонкой ножке со специфичной, сужающейся к верху формой. Название происходит от английского слова «sniff» и связано с одним из главных предназначений этого вида барной посуды — нюхать аромат спиртного.

Не вспоминались этапы карьерного роста или удачного заработка, хотя это в жизни тоже присутствовало. Нет, вспоминались именно яркие приключения, в которых холодного расчета было… близко к нулю. Поэтому и сейчас я сильно ругать себя не буду. Это мой выбор, как жить.

А вот что волновало и будило гнев — это то, что все произошедшее буквально «кричало», что с последним нападением связан кто-то из семьи Слотен. Отец Эбби? Мать? Кто-то из братьев или даже оба? Еще кто-то, владеющий информацией, где и когда на меня можно устроить засаду?

Этого я уже не мог выяснить. Радовало одно: это не Абигейл. Не то, что я не допускаю мысли, что меня может обмануть женщина. Дерьмо, бывает, случается со многими, я — не исключение. Вот только ей незачем было терять преданных себе воинов.

Да хоть и не таких преданных, как она мне говорила. Никаких бойцов на убой пускать — смысла не было. Если бы Эбби была связана с покушением на меня, ей проще было попытаться меня отравить в «охотничьем домике» или дать команду, тем же бойцам, меня прирезать.

Вот такие мысли бродили в моей голове на обратном пути в Аристи. И в кои веки я бездельничал, сбросив руководство на Матея и Блума. Отъедался, рефлексировал и лишь изредка делал короткие разминки и давал редкие уроки для Агро.

А, да! Еще занимался изучением реплики с имперской книги, найденной в библиотеке рода Слотен. Там было много интересного, но стоило определить очередность, что я буду пытаться использовать на благо манора.

В первую очередь, интересовала организация ткацкого производства. А то, животных завел, с мясом для населения манора проблемы решил, кожевенников материалами обеспечил, но вот шерсть пока еще использую очень слабо.

По избам бабы сидят, в лучшем случае — с прялками, а зачастую — просто с веретеном. Тянут нити из льна, шерсти, конопли, крапивы и рогоза, а потом на каких-то убогих приспособлениях ткут полотно.

Много они того полотна могут наткать? Обычно, на свою семью и то впритык. И производительность чудовищно низкая, и другой работы, кроме ткачества, у этих баб полно.

Я хочу это изменить и, думаю, что смогу. Сейчас у меня в маноре нет проблем с материальными средствами для ткацкого дела, нужны лишь нормальные средства производства. В этой книге есть два чертежа необходимых мне станков: прядильной машины с ножным приводом и механический ткацкий станок с ножным приводом.

Не высокие технологии, конечно, но даже такие станки позволят мне создать мануфактуру, которая будет производить ткань на продажу. Работа долгая, трудная, но теперь — возможная. Сам я такие станки придумать бы не смог, несмотря на то, что я современный человек, а это — изобретения седой древности.

А вот в последующем модернизировать производство, сделав приводы на станки от мельницы, это реальная задача. Но это уже дальние дали для моих возможностей. Не в ближайшие два-три круга, точно. Просто буду иметь ввиду: у меня будет возможность для улучшения уже запущенного и отлаженного производства.

Еще в книге были чертежи ветряной мельницы. Это тоже сокровище для меня. Водяную мельницу я построить смог, и она сейчас обеспечивает работу лесопилки, а ветряную — никак. Не хватило ума.

Сейчас, зная, что именно надо делать, все должно получиться. И это даст мне возможность использовать природную энергию в своих целях круглый год и с более широким выбором места для мастерских, лесопилки или мельницы.

Не придется привязываться к рекам. Не надо бояться, что станет лед и работа остановится до весны. Ветра в наших краях дуют практически постоянно, в основном — северные и южные.

Тот крутящий момент, который будет создавать будущий «ветряк», можно использовать для разных целей. Но когда построю свою первую ветряную мельницу, она станет именно мельницей.

Будет молоть муку! И я хочу добиться того, что мы не только обеспечим помол зерна для всех поселений манора, но и сможем предоставить такую услугу для соседей. И уж, конечно, не бесплатно.

Остальные чертежи можно пока отложить в долгий ящик. С тем кадровым голодом, что существует сейчас на Этерре практически повсеместно, уже этих задач мне хватит на многие чертоги.

Обратный путь мы прошли гораздо быстрее, в основном за счет того, что двигались вниз по течению Некки и Майна. До Люцера мы добирались семнадцать суток, обратный же путь занял всего шесть.

На редких стоянках я не ночевал на берегу, предпочитая кормовую каюту чердачного струга. Когда проходили мимо Линейских болот, подспудно ожидал снова ощутить вибрацию Портала, но в этот раз ничего такого не было.

Погода последнего летнего чертога нашему походу благоволила: отсутствие штормов, теплое солнышко, не сильный, но попутный ветер. Шли спокойно, лишь два раза встретив байдары тилинкитов. Один раз они ушли сразу, завидев нас. Второй раз некоторое время сопровождали нас, двигаясь мористее, но потом тоже отвернули.

Может, у них не было достаточного превосходства в силах для нападения, может, вымпел «Жемчужины» заставил их передумать, не знаю. Но драться, к счастью, не пришлось.

У устья Хеты мы попрощались с Королевским посольством. Их струги вошли в реку и, тяжело взмахивая веслами, «потянули» вверх по течению. Так им теперь идти до самого Волина.

Дальше пошли вместе с «Полярным волком» кравосцев. Когда добрались до столицы их баронства, Братомит тер Кравос, даже не попрощавшись, повернул свой струг и вошел в порт. Кстати, крупнейший морской порт нашего королевства. Да, активные враждебные действия мы смогли с ними остановить, но дружбы так и не приобрели.

Вскоре мы вошли в воды моего манора. Это стало видно сразу, в принципе, как и в тот раз, когда мы шли в Рению. В пустынном доныне море замелькали многочисленные рыбацкие лодки. С ближайших посудин нас встречали радостными криками.

В ответ на искренние приветствия, Блум с удовольствием отвечал отборными матюгами. Ржали все: и наш экипаж, и те рыбаки, которых наш шкипер обкладывал матом. Наш «солист ёперного театра» дарил людям толику хорошего настроения. Лучано Паваротти Студёного моря, блин.

На пару часов, в приметном месте, причалили к берегу. Чем приметный? Большой кучей человеческих черепов. Уже начисто объеденные птицами и крабами, отмытые дождями и высушенные постоянными ветрами, они служили предупреждением для любого: вот, что с тобой будет, если пришел сюда с дурными помыслами.

Сделали это место приметным не просто так. Отсюда было проще всего добраться до Бабаек, — рыбацкой столицы моих земель. Мне надо было узнать обстановку, все ли нормально в маноре. А отсюда это было сделать удобнее всего.

Как когда-то любили говорить в Советском Союзе о выступлениях партийных бонз, "с чувством глубокого удовлетворения" отметил висевшего над скалами воздушного разведчика. Благо, ветер позволял.

Ситуация стандартная: момент нашего причаливания к берегу видели как многочисленные рыбаки, так и воздушный наблюдатель. Они обязаны передать это по отлаженной сигнальной цепочке, а к нам должны выйти бойцы, несущие службу в дозоре.

Ждать, слава Предкам, пришлось недолго. Дозорные вышли к «Жемчужине», и я смог от них узнать, что в маноре все в порядке. Уже успокоенный, я забрался на корабль и скомандовал продолжить движение.

И вот теперь эпопея с Королевским посольством заканчивается, а мы входим в замковую бухту. Не знаю, высмотрели ли нас с башен замка баронские стражи или барона предупредили голубиной почтой, но нас встречали.

Я рассмотрел на пристани своего сюзерена в сопровождении Элдора Тессена и нескольких местных дворян. Небольшую толпу зевак составляли баронские дружинники и замковые слуги.

Блум мастерски подвел струг к причалу, а я дал сигнал своим бойцам к высадке. Ведь конечно, мы к такому торжественному моменту подготовились. На этой планете, как и на Земле, люди любили произвести впечатление. Кто я такой, чтобы менять устоявшиеся традиции?

Мои воины, команда струга и я сам со своим пажом, все нацепили на себя все самое лучшее. Вместо привычного в таких случаях вакидзаси, на пояс я решил повесить полуторник. Бойцы до блеска отшлифовали броню и оружие. Матросы споро установили сходни, и я дал команду Матею на выгрузку.

Дружинники в колонну по одному вслед за Матеем выбежали по сходням на пристань, немного напугав встречающих. За ними двинулся я и Агро. Молодой Кедрик держался немного позади и левее меня, в точности стараясь повторять все мои движения.

Под громкие и резкие команды своего командира, бойцы в ногу протопали на позицию перед встречающими, четко повернулись налево, образовав ровную шеренгу и, громыхнув оружием, замерли фронтом к барону.

В повисшей тишине я в сопровождении Агро подошел к Беону тер Аристи и под еще один слитный стук копий моих бойцов доложил:

— Милорд, поставленная вами задача выполнена в полном объеме. Потерь среди личного состава нет. Докладывал баронет Сержио Ларош.

Я коротко приложил кулак к сердцу, а барон под шепотки сопровождающих с гордостью оглядел «Жемчужину» с так же замершим в строю экипажем, широкоплечую и кривоногую фигуру шкипера на юте, моих дружинников, пажа, меня самого и остановил свой взгляд на висевшем на моем боку «бастарде».

— Новое оружие?

— Трофей, милорд, — я с улыбкой слегка пожал плечами. — Очередной глупец решил попробовать на крепость аристийского дворянина.

Барон еще выше приподнял подбородок и поинтересовался:

— Кто же этот смельчак, что осмелился бросить вызов аристийцу? Верно, он уже кормит червей?

— Виконт Ларс Везер. Одержав над ним победу на дуэли, я оставил его в живых… Его Величество Дитмар XIV лично просил сохранить ему жизнь.

Изумленные возгласы внимательно прислушивающихся к разговору дворян стали мне наградой, а капитан Тессен весело подмигнул.

— Молодцы, воины! Всех дружинников приглашаю сегодня на пир, а команде «Жемчужины» — бочку вина из моих подвалов! — зычно крикнул барон.

— Арристи!!!! — гаркнули в ответ мои дружинники и трижды громыхнули копьями о щиты, а на струге раздались радостные крики экипажа.

— Элдор, проследи за размещением прибывших воинов и моряков. А ты, Сержио, пойдем со мной, поздороваешься с баронессой, — Беон тер Аристи приглашающе махнул мне рукой и направился к замку.

Я дал указание Агро перенести наши вещи в комнату, которую нам выделят, и двинулся вслед за бароном, на ходу здороваясь с дворянами и принимая поздравления с удачным завершением похода.

К моему сожалению и еще большему сожалению Агро, его отца среди встречающих не было. А это значит, что он находится в своем маноре. Если бы он находился в замке, то вышел бы на пристань обязательно.

Меидин приняла меня очень тепло. После того, как я засвидетельствовал свое почтение, меня отпустили совсем ненадолго, чтобы я привел себя в порядок. А там уже и пришло время идти на пир.

Баронесса усадила меня рядом с собой, и во время всеобщего веселья мне пришлось в основном молоть не челюстями, а языком. Абсолютно всем было интересно послушать о походе в Рению, хоть он и не был военным.

Однако, любопытство подруг и фрейлин баронессы оказалось ожидаемо выше, чем у присутствующих мужчин, и они, за исключением самого барона и Элдора Тессена, были смело оттеснены на задворки основного стола.

Пришлось «сильной половине» переключить внимание на горячительные напитки: при общем шуме в зале донжона на другом конце стола меня все равно было почти неслышно.

Естественно, рассказывать о походе без купюр я не стал. «Вырезал» из рассказа все, что касалось моих романтических приключений. Постарался акцентировать внимание на ренийской моде, архитектуре Люцера и привычках столичной элиты соседнего королевства.

Правда, про дуэль пришлось рассказывать, прямой вопрос сюзерена я игнорировать не мог. Причина, приведшая к дуэли с виконтом, помогла мне заработать несколько баллов популярности у дам. Все-таки, рыцарский поступок, — вступился за даму. Да еще какую! Принцессу!

А так, расположением местных дворян я не пользовался. Старались «поиметь» с моего манора все, что возможно. Рассматривали меня как перспективного жениха для дочек, и то не все. К примеру, древние дворянские роды, пускай и обедневшие, не спешили признать меня ровней.

Ну и флаг им в руки. Цену человеку я определяю по его поступкам, а не по родословной. Родословную просто надо учитывать как один из факторов, тут никуда не денешься.

Пришлось также рассказать о совершенных на меня покушениях. Это такая информация, о которой своему сюзерену я просто обязан докладывать. Ведь, чем эти случаи аукнутся в будущем, я не знаю.

Единственно, постарался убрать весь антураж, с кем был в это время, почему и так далее. Четко указал причины — Род Везер обиделся на поражение в дуэли, потерю меча из небесногометалла (пришлось приносить его и показывать), а главное — на «пощечину», хе-хе-хе.

Рассказ произвел изрядный фурор и меня отпустили отдыхать лишь после полуночи. Агро я, конечно, брал с собой, но место, как действующему пажу за дворянским столом, ему не досталось.

Как бы это некрасиво не звучало, но паж обязан прислуживать за столом своему господину. Я схитрил, усадил его рядом с Матеем: пусть лучше там нормально покушает, чем за мной прислуживать.

Пацан классный у Кедриков, смогли Брида и Доналл хорошо сына воспитать. Я сначала присматривал за ним со своего места, но потом увидел, что Матей его как наседка опекает и успокоился.

Когда уходил спать, забрал с собой и Агро. Тот стойко держался вплоть до того момента, пока мне не удалось «вырваться» с пира. Но по дороге парень сомлел. Видно, бойцы подпоили, а он с непривычки перебрал.

Не став ничего изобретать, взвалил его на плечо и отнес в выделенные нам комнаты. Сам сработал за пажа, хе-хе. Уложил его и поставил рядом ночную вазу, а то — знаем мы молодежь. Как пить дать, начнет посреди ночи «Ихтиандра звать».

Из последних сил, превозмогая, как и положено «попаданцу», разделся и рухнул на кровать. Спал так крепко, что если ночью что-то и происходило, то я не слышал.

Утро встретило меня зеленым лицом моего пажа и приглашением на завтрак. Вот, же! Все проспал: и тренировку, и умывание, но если тренировку можно перенести, то приводить себя в порядок пришлось авральными темпами.

К завтраку меня ожидали только супруги Аристи и Элдор Тессен. Я — единственный, кто к ним присоединился. Остальных, включая моего зеленолицего пажа (а вот будет знать, как алкоголем злоупотреблять!), к узкому кругу не допустили.

Почему приняты такие ограничения, понял, когда барон рассказал, что получил весточку от сына. Кисил отправил первый торговый обоз ко мне в Оряхово. Ожидать его стоит через десятицу, потому что он идет сухим путем.

Тилинкиты последнее время активизировались и буквально прогнали на сушу любые корабли, и рыбацкие, и торговые. А собирать слишком большой конвой для охраны просто невыгодно.

Ясно, что при своих вассалах барон не захотел про это рассказывать. Могу поспорить, что никому не понравится, что на «нашу поляну» запускают теперь уже чужого барона.

А то, что это, по крайней мере, пока никого не ущемляет и мой манор может «пережевать» все поставки, это никого волновать не будет. Такая уж у людей психология.

Беон тер Аристи даже письмо Кисила мне дал прочитать, и оно мне не очень понравилось. Сложилось четкое впечатление, что торговый караван Кисил тер Мезен собрал нехотя, только под сильным давлением супруги.

Молодому барону хотелось воевать и в этом его поддерживали как большинство его вассалов, так и его капитан дружины Деян, бывший заместитель капитана Тессена.

Сам он найти возможность заработать войной до сих пор не смог, что и так понятно. И в письме просил при возможном военном походе аристийской дружины не забыть про него и взять в союзники.

— Милорд, если мне будет позволено высказать свое мнение, — вздохнув, обратился я к сюзерену.

— Мы рассчитываем на него, — благосклонно кивнул барон.

— Ваша милость, эээ… военная стезя — это очень достойная область применения своих сил для мужчины… эээ…

— Ларош, не надо слова подбирать, говори, как думаешь, — велел Беон тер Аристи.

— С тебя дипломат, как с кабана — боевой скакун! — засмеялся Тессен.

— Ну ладно, скажу, как думаю, — я откинулся на спинку стула. — То, что барон Кисил тер Мезен отправил ко мне торговый караван, уже хорошо. И ему бы почаще слушать свою супругу…

По лицу Меидин скользнула улыбка.

— …и бросить все силы именно для того, чтобы хоть как-то выстроить экономику в своем феоде. Не успеет Кисил оглянуться, уже надо будет сдавать налоги своему сюзерену, — продолжил я. — Он их сдаст? Я вот, боюсь, что, с таким подходом к делам, нет.

Мы ведь уже говорили об этом перед моим отъездом в Рению! С кем и какими силами он собрался воевать? Ополчением? Так он изведет людей, которые содержат его дружину, наполняют его бюджет. Должны наполнять, по крайней мере.

Дружиной? Ее у него едва хватает для охраны замка. Дворянами? Маловата армия получится, да и на кого идти? На соседей? Таких же вассалов его сюзерена, как и он? Плохая идея!

Вряд ли тамошний граф это спокойно будет терпеть. Особенно, если возникнет проблема с налогами. А она возникнет. Или у Кисила, или у его жертвы после нападения.

И при любом раскладе будет виноват новый барон. Этого от него ждет его сюзерен? Так не долго не только баронство потерять, но и голову. Простите, баронесса!

Меидин только раздосадовано махнула рукой. А Беон сидел мрачный, как туча.

— Идти дальше земель своих соседей? — продолжил я, раз меня не стали останавливать. — Про море — я вообще молчу, туда ему пока лучше не соваться. А кто пустит на свою землю чужую дружину? И если пустят, тут уже самому надо будет начинать беспокоиться и за безопасность маршрута, и за безопасность собственных земель, оставленных без должной охраны.

Вернувшись, можно обнаружить опустевшие и разграбленные деревни, а то и нового хозяина в бывшем своем замке. Может, кто-то этого и хочет? Тут надо разбираться, кто его так активно толкает к таким опрометчивым шагам. Кисил со своим кастеляном разобрался? Мы говорили об этом прошлый раз.

— Нет, — буркнул Беон тер Аристи. — Кастелян все тот же.

— Ну, может он и нормальный, — ответил я барону. — Просто Кисил слушает советы не тех людей.

— И последнее, — я вздохнул еще тяжелее.

— Если вы решите задумывать военный поход на кого-то только потому, что так хочется барону Кисилу тер Мезен, — я специально выделил последние слова голосом. — Это будет плохое решение.

А если вы решите помочь баронству чужого королевства, — я снова акцентировал внимание барона на своих последних словах. — За счет казны своего баронства, это решение будет еще более худшим, чем предыдущее.

Беон зло посмотрел на меня и Меидин тут же взяла его за руку.

Я пожал плечами:

— Вы спросили — я ответил, это моя обязанность, как вассала. В конце концов, вы можете предложить сыну вернуться и сделать его наследником здесь.

— Чтобы потом тоже самое происходило и в нашем баронстве? — горько усмехнулась баронесса.

— Ладно, я подумаю и приму решение, — холодно сказал Беон, и я понял, что мне лучше уйти.

Я спросил разрешение убыть в свой манор и, получив его, ушел готовиться к дороге. Настроение было испорчено. Что там происходит у Кисила? Что за шлея ему под хвост попала?

Я забрал из комнаты своего пажа и пошел в казармы. Надо было проконтролировать подготовку. Агро после завтрака выглядел уже гораздо лучше, а я только посмеивался, глядя на него.

Я мог бы вчера не допустить того, чтобы Агро напоили, но не стал этого делать. Он должен был когда-то получить и такой опыт, вот он его и получил. Только под моим присмотром, а не с кем и где попало.

Также, я считал это и очередным уроком для своего пажа. Разными примерами, включая и вот такой, как вчера на пиру, я хочу подвести его к пониманию, что за все в жизни надо платить.

Если ты хочешь что-то получить, то придется чем-то поступиться. Это железное правило, без исключений. Что-то приобретаешь, а взамен что-то теряешь. И лучше, если это будет его собственное осознание, а не надиктованное ментором правило.

Хочешь стать мастером в какой-либо сфере (любой), готовься пожертвовать своим личным временем и отдыхом. Твои приятели будут жрать винище и бегать к девицам, а ты в это время будешь сидеть за гончарным кругом, махать мечом на тренировочной площадке либо кропотливо работать над собой в любой другой сфере деятельности.

Хочешь не знать никаких границ в общении с женщинами и при этом забыть о любой ответственности? Готовься забыть о любящей семье и достойно воспитанных детях.

Мечтаешь найти женщину, с которой хочешь прожить всю жизнь, создать крепкую семью, родить и воспитать прекрасных детей? Готовься распрощаться с разгульной жизнью, а, самое главное, готовься жить вместе со страхами.

Теперь тебе есть что терять. А потерять близких — по-настоящему страшно. И чтобы этого не допустить, ты будешь готов на многие другие потери. И таких примеров на любую тему — масса. Итог всегда один: чтобы что-то приобрести, чем-то приходится поступиться.

Надеюсь, я справлюсь и смогу быть хорошим наставником для этого мальчишки. Полагаю, что никому не позволю нанести вред его жизни и здоровью. Думаю, что через несколько кругов верну родителям молодого мужчину с вполне сформировавшейся личностью.

А пока ему придется хорошо потрудиться, пройдя девять кругов Ада в роли сначала пажа, а потом и оруженосца. Да еще у такого вредного господина, как я. Время страдать и превозмогать! Хе-хе-хе…

Глава 17

Глава 17. Зарев, 527 круг Н.Э.

Редкий случай, когда не было особого настроения оставаться в баронском замке. Специально для Агро я планировал провести полноценный строевой смотр. Это ведь не просто мероприятие по проверке внешнего вида и наличия имущества и снаряжения.

При проведении строевого смотра много воспитательных моментов, различных психологических приемов. Я, к примеру, за один — два многочасовых строевых смотра добиваюсь того, что мои люди самостоятельно, без дальнейшего контроля своих младших командиров, поддерживают стопроцентную укомплектованность положенным имуществом и вооружением.

А состояние этого имущества и вооружения, подчиненные стараются поддерживать максимально качественным. Никакой ржавчины, никаких ослабленных швов, никаких дырок, никакого необслуженного оружия, никаких разукомплектованных АИ и ППИ* (у моих дружинников они объединены). Бойцы точно знают, где у них что находится и как этим правильно пользоваться.

* — АИ — аптечка индивидуальная, ППИ — перевязочный пакет индивидуальный.

На строевом смотре можно и нужно проверить как индивидуальную строевую подготовку, так и строевую слаженность подразделений. На данном этапе развития военного дела, это даже намного важнее, чем было в современной армии на Земле.

Умение маневрировать подразделениями в бою — решает огромный спектр задач. Не дадут соврать ни македонская фаланга, ни римские манипулы, ни швейцарские баталии, ни испанские терции.

Хотел поучить этим нюансам молодого Кедрика: ведь впоследствии, когда он станет командовать людьми, это обязательно ему пригодится. Однако, после утренней беседы с бароном, передумал, — смотр потом в Оряхово проведу. Проверю свою дружину, что изменилось за мое отсутствие, заодно и пажа своего поучу.

Что-то я совсем разбаловался, привык, что ко мне семья сюзерена хорошо относится. И теперь, на вроде бы мелочь, реагирую неадекватно. Но перебарывать свое настроение не стал, быстро проверил готовность нашего отряда к выходу.

Люди и лошади, которых мы оставляли на постой в замке, все были на месте и здоровы. Повозки — в хорошем состоянии, имущество — в наличии. Прибывшие со мной из похода воины, тоже были на месте и полностью укомплектованы.

В повозках у нас был запас пеммикана, но я, все же, решил немного закупиться в дорогу продуктами и овсом для лошадей, отправив одну повозку с охраной в город. Воду мы набрали в замковом колодце.

Можно было и так «рвануть», но мы все равно сегодня до Дубровника бы не дошли, если только уже ночью. Одолеть путь до Дубровника за дневной переход можно, и я это не раз делал, но тогда начинать марш надо рано утром, а не так, как сейчас.

Так зачем тогда корячиться? Пойдем в спокойном темпе, заночуем один раз в лесу. Какие проблемы? Возвращение своих фуражиров ждать в замке не стал, вывел отряд в полевой лагерь.

Пока ожидали наших снабженцев, озадачил личный состав дооборудованием лагеря. Мы всегда это делаем, когда приходим к замку с дружиной. А модернизация полевого лагеря — дело, практически, бесконечное.

Заодно поводил Агро по расположению, рассказал, как устроен лагерь, что и для чего здесь строится. У пацана глаза «горели», видно, что ему действительно очень интересно.

Вопросов у него возникла масса! Но раз я согласился взять сына Доналла в пажи, пришлось все пареньку объяснять, подробно отвечать на каждый вопрос. Хорошо, что полевой лагерь у баронского замка у нас самый достроенный. На нем видно, не только Кедрику-младшему, но и любому моему воину, к чему надо стремиться при оборудовании стоянки войск.

Конечно, объяснил и то, что такой лагерь оборудуется только достаточно крупным войском, и уж точно не таким отрядом, какой у нас имеется на данный момент. Сейчас мы зашли сюда чисто в тренировочных и обучающих целях.

Наконец, прибыли фуражиры и мы, отправив вперед головной дозор, двинулись по дороге в Дубровник. Все шли в доспехе, со всеми возможными предосторожностями.

Когда Агро узнал, что мы пойдем в Оряхово не по более удобному Торговому тракту, а по северной дороге через манор его отца… Он так обрадовался, это надо было видеть его лицо! У меня даже настроение улучшилось. И, скажу вам, немного менее удобная дорога домой, того стоила.

Еще больше радости я принес Агро, когда сказал, что приготовил ему подарки для его родных. И брать сначала он их не захотел, мол, должен за свои деньги купить. Мне все больше нравится этот пацан!

Пришлось объяснять, что это на «его деньги» и куплено. Он — дворянин, у меня на службе, а каждая служба благородному человеку оплачивается, либо выделением земельного надела, либо денежным содержанием.

Земельный надел я ему выделить не имею права, зато имею право и должен обеспечивать его деньгами. Агро, наконец, узнал, что ему положено денежное содержание в количестве шестьдесят ассов в день, то есть, — восемнадцать сиклов в чертог.

Так платят, к примеру, конному лучнику. На Этерре пажу в среднем принято платить от тридцати до пятидесяти ассов в день. Ну а я решил, что буду платить шестьдесят. Неплохие деньги, кстати.

Вот оруженосцам платят уже один сикл в день. За чертог им набегает один аурис десять сиклов. Но Агро пока не оруженосец. Как четырнадцать кругов исполнится, тогда подумаю, насколько его содержание увеличить. Скорее всего, также один сикл платить буду.

Отдал пацану кошель с его деньгами. Это позволит ему чувствовать себя дома увереннее, да и не дома тоже. Заодно поучиться контролировать свои расходы, а я за этим присмотрю.

Пока шли, обратил внимание Агро на периодичность смены воинов в головном дозоре, систему подачи сигналов, оценку местности на предмет организации засад, правильное распределение нагрузки на воине во время похода и на многие другие вопросы, которые менее интересны, чем махание мечом, но совершенно необходимы будущему воину и командиру.

Когда время стало приближаться к закату, я приказал искать удобное место для стоянки. Дорога нам была хорошо известна, поэтому разобрались с этим вопросом быстро.

Отвели повозки в сторону от дороги, вглубь леса и, выставив секрет, расположились на обширной и ровной поляне. Возничие занялись лошадьми, их надо было напоить и обиходить.

Невдалеке протекал маленький медленный ключик, поэтому проблем с водопоем для лошадей не возникло. Пришлось мужикам побегать с ведрами, конечно, не без того, но разве это проблема? Зато, воду греть не пришлось, из-за медленного течения и наличия заводей, вода успевала хорошо прогреваться. Воины за это время споро и привычно обустроили лагерь.

Погода стоит отличная, дождь не ожидается, поэтому оборудовали лежанки прямо у костров, которые с практической точки зрения были нужны только для приготовления пищи.

Быстро сварили кулеш и травяной взвар, покушали. Матей распределил дежурство, и я тоже напустил на себя строгий вид и наказал Агро проверить несение службы нашими дружинниками в первой половине ночи.

Сам же себе определил время для проверки под утро, а на самом деле — раза два-три проверю. В походе я ночью по нескольку раз просыпаюсь. Но для Агро озвучил «честное» распределение, пусть проникнется ответственностью, хе-хе.

Наелся сытного кулеша, напился горячего ароматного взвара и, когда укладывался отдыхать, обратил внимание на занимательную картину. Агро отошел на несколько шагов от костра, присел на корточки и с чем-то там возился.

Стало интересно. Я приподнялся на локте и увидел потешную сценку: к нашей полянке прибежал потайка. Это такой зверек на Этерре, грызун, похожий на суслика с беличьим хвостом. Хвостом, сопоставимым с размером самого суслика, конечно же. Человека потайка вообще не боится, его даже потрогать можно. Правда, тут раз на раз не приходится, может и куснуть.

Достаточно крупный, под сорок сантиметров вырастает, и еще хвост пушистый в половину размера туловища. Мех коричневый, с вкраплением черно-бурого волоса. Звуки издает для зверька странные: свистит по птичьи и стрекочет. Если не видеть потайку, обязательно подумаешь, что это птица «разоряется».

Смелость зверька объясняется тем, что как объект охоты его никто не рассматривает. Мясо не съедобно и плохо пахнет, шкура — тонкая и непрочная, как ее не обрабатывай.

Вот и привыкли эти зверьки, что их никто не обижает. Теперь человека рассматривают как объект добычи пищи. Не с точки зрения хищника, конечно, а с точки зрения попрошайки. Но и стащить может все, что плохо лежит. А отказать этому засранцу трудно. Помните глаза Кота в мультике про Шрека? Ну вот, то же самое плюс слезы в этих самых глазах и дрожащие хомячьи щеки.

Я все, конечно, понимаю… Слезы потому, что живет в норах, а у таких зверьков всегда слёзные железы хорошо развиты, им приходится глаза постоянно промывать. Щеки, так это его сумки, он как хомяк в них еду в свою кладовую таскает.

Но смотреть бесстрастно на этого негодяя невозможно. Вот и Агро очарованию этого негодяя поддался. Взял у возничих жменьку овса и подбрасывает потайке. А этот подлец уже зерен в рот себе напихал так, что щеки смешными бугристыми шарами раздулись, будто псих фломастеров в рот насовал (зерна то овса длинные), а добыча изо рта вываливается.

Однако, жадный зверек себя перебороть, чтобы унести ценный груз, не может. Тут ведь еще столько добра остается! Вот он и завис, пихая в рот зерна из насыпанной перед ним кучки. Зерна изо рта высыпаются, а он их обратно пихает, и так по кругу. На моего «внутреннего хомяка» чем-то похож, гыы.

Сдержав смех, я махнул рукой на пацана (пусть развлекается), и крикнул мужикам, чтобы продовольствие с повозок не снимали. Эти «милые» зверьки не только попрошайничать могут.

Увидят, что еда плохо лежит, — пиши пропало: проведут ночью настоящую спецоперацию! Потайка-разведчик сбегает за корефанами и они обчистят незадачливых путешественников, может быть даже, по доброте душевной, только что подкармливающих этого разведчика.

Будут «работать» так, что травинка не шелохнется. И никаких свистов и стрекота. Всю ночь, пока не рассветет или пока их кто-то не заметит, живой лентой будет двигаться вереница хитрых зверьков с раздутыми щеками и «жалобными» глазами.

*****

Ночь прошла спокойно, я пару раз проверял нашу охрану, но все было хорошо, бойцы «бдили». Утром Агро доложил, что проверку провел и замечаний к дружинникам нет. Слышавшие этот доклад воины украдкой по-доброму скалились. После завтрака оставшимся с вечера кулешом вышли на Дубровник и добрались до него задолго до вечера.

Неприятно удивило, что мы смогли подъехать к селу, не встретив никакого поста или секрета. Хорошо, хоть ворота были заперты, а на башенке у ворот стоял дозорный. Не побоялся уронить авторитет отца в глазах Агро и указал ему на это упущение.

Что-то, небезразличные мне люди взялись в последнее время меня расстраивать. Сначала, Кисил, теперь, вот, — Доналл. Обязательно ему все выскажу. Хоть я и намного моложе, но пусть потерпит, ему же на пользу пойдет.

Ворота нам открыли сразу, но это и немудрено. С нами сын местного господина, да и меня здесь прекрасно знают. Чтобы предупредить семью Кедрик о нашем прибытии, от ворот впереди нас «усвистал» один из сторожей. И когда мы подъехали к их подворью, у крыльца нас уже встречала вся семья, во главе с Доналлом, а также какой-то смутно знакомый мне парень.

Агро, как оруженосец, принял у меня коня и оружие. Видно было, что Агро очень хочется броситься к своей семье, но он сдержался и встал за моим плечом. Зато его сестренки не сдержались, обогнув меня, как огибают фонарный столб, они повисли на шее у брата. Потом, едва успев поздороваться со мной, и мать к ним присоединилась.

На крыльце я остался с мужчинами. Доналл, его младший сын Мабон и тот самый парень. Гость Доналла? С Кедриками мне особо расшаркиваться не надо, Доналл — не просто мой самый лучший сосед, он за время нашего знакомства стал мне хорошим товарищем. Мы крепко обнялись, привычно пробуя друг друга на крепость, а Мабону я взъерошил волосы.

— Познакомься, это Раф Бофаро, достойный сын и наследник Карфакса Бофаро, владельца манора Берегово.

— Ааа, — я наконец вспомнил. — Вы служили оруженосцем у Кисила Аристи.

Мы обменялись с юношей короткими поклонами. Ему сейчас кругов шестнадцать? Да, примерно так. А Берегово, кстати, в очень интересном месте находится. Само село располагается в устье реки Варна, у самого моря. Очень перспективно, но и очень опасно.

Нас с Агро разместили в доме, потом дали помыться и затащили на ужин. Пока я приводил себя в порядок и готовился к трапезе, «медвежонок» успел помочь мне снять доспех, аккуратно сложить вооружение и обиходить коня. Все это под негодующие взгляды и «шипение» старших сестер в мою сторону.

Я со своим пажом зашел, когда уже вся семья Кедрик и Раф Бофаро сидели за ломящимся под обильными угощениями столом. Я уселся на указанное мне место, а Агро проигнорировал поставленный для него стул и стал помогать мне, наполняя мою тарелку различными яствами, а кубок — напитками. Каюсь, я специально это сделал, уж больно меня достал Доналл, когда упрашивал взять сына в пажи. Вот я и решил немного отыграться.

Исподволь поглядывал в это время за Кедриками и, если малышня особого внимания на ситуацию не обратила, то Брида смотрела на нас растерянно: Доналл пытался сдержать ухмылку, а старшие сестры Агро прожигали меня такими злыми взглядами, что становилось не по себе.

Долго издеваться над ними не стал:

— Спасибо, Агро, дальше я сам. Присаживайся, отдохни с семьей.

— А можно я сначала подарки подарю?

Хотел сначала пошутить про можно и разрешите, но в такой компании это был бы перебор. Согласно кивнул пареньку головой и тот умчался в свою комнату, вернувшись буквально через пару минут.

Дальше пошла раздача «слонов и карманных аквариумов»*. Младший брат получил набор метательных ножей и после этого его с трудом удержали за столом. Он тут же захотел их испробовать.

* — Я.Гашек, предвыборная компания «Партии умеренного прогресса в рамках законности».

Младшая сестра Нела получила красивую куклу с подвижными ножками и ручками, а к ней в добавок — набор платьев. Мэйд ин Оряхово, итить его! Старшим сестрам Синни и Эдне были вручены красивые серебряные кольца.

Мама получила шелковую ленту для волос из Лаомина, а отец — подарочный вариант анисовой аристийской настойки. Напиток для такого варианта особо тщательно очищался и настаивался, а над бутылкой серьезно трудился гончар.

В итоге получалось почти произведение искусства, а не бутыль с пойлом. Чтобы Доналл сразу не выдул всю бутыль, пришлось объяснять, что анисовая настойка — это аперитив, что это собственно такое и как его правильно пить.

Вся семья была довольна. Родители гордились сыном, дети радовались подаркам, а Агро, наверное, радовался больше всех. Он смог почувствовать себя взрослым, «добытчиком». И имел полное на это право.

Парень действительно изменился за это не такое уж и большое время. Мать за ужином не сводила с него влюбленного взгляда, сестры сначала пытались над ним подтрунивать, но он вел себя солидно и выдержанно.

Наверное, это настолько разнилось с его прежним поведением, что даже две молодые «язвы» Синни и Эдна в недоумении затихли. Самым довольным выглядел отец: он что-то периодически нашептывал своему младшему, кивая на Агро. Видно было, что Мабон брату завидует, но и гордится им тоже.

Я с чистым сердцем рассказал об успехах «медвежонка» и насколько достойно он вел себя в походе, а потом отпросился отдыхать. Захотел дать семье побыть вместе, без посторонних.

Спать не хотелось и я, пригласив с собой Рафа, вышел на улицу. Немного поболтали. Младший Бофаро не стесняясь рассказал, что приехал погостить у семьи Кедрик, чтобы лучше познакомиться со старшими дочерями, так как их семьи рассматривают их возможный брак.

Вдвоем проболтали недолго и Раф ушел отдыхать. Стояла отличная погода, прекрасный чертог зарев, по-нашему — август. И я по-простецки уселся на крыльцо, подставив лицо под слабеющие лучи заходящего солнца.

Неожиданно расслышал, о чем говорят Кедрики. Открытое окно в трапезную оказалось недалеко от меня. А там ожидаемо центром внимания был приехавший из похода сын.

Он восторженно рассказывал, какой красивый город Люцер, какие там величественные постройки, как мы шли по морю, распугивая одним своим видом хозяев Студеного моря — тилинкитов.

С еще большим восторгом он рассказывал обо мне. И о дуэли, и о нападениях на меня, и даже об осаде наших комнат ренийскими дамами. Тут он позволил себе слегка приврать. Сразу видно сына своего отца!

В итоге, по его рассказам, из меня вышел нехилый такой эпический герой, который в соседнем королевстве успел за недолгое время запугать всех мужчин и влюбить в себя всех женщин. Сдержав смех, чтобы не испортить «всю малину» рассказчику, я тоже пошел спать.

Утром, прихватив с собой своего пажа, поистязал себя и его насыщенной тренировкой. Поработали с копьями, потом всучил ему боккэн, а сам поработал с «бастардом», уделяя особое внимание переходам из стойки в стойку. Сейчас на тренировках с оружием я больше всего уделял внимание полуторнику. Мне надо быстрее к нему привыкнуть, сродниться с ним.

За завтраком меня общими усилиями попытались уговорить погостить в Дубровнике хотя бы несколько дней, но пришлось отказать. В своем маноре у меня была неподъёмная гора дел.

Отвел в сторону Доналла и жестко высказал ему свое мнение по организации охраны его села. Конечно, смог в такой бескомпромиссной форме это сделать только благодаря нашим товарищеским, почти дружеским отношениям. Слава Предкам, Доналл воспринял мои слова нормально и не встал в позу «обиженки».

Я не стал тянуть с отъездом, мы быстро собрались в привычный походный порядок и вышли из Дубровника. Доналл взялся нас провожать, вид этого здорового воина с большой палицей, практически дубиной, всегда улучшал мне настроение.

Вместе с младшим сыном и под охраной десятка своих «медвежат» он двигался с нами около часа, но потом мы распрощались, и он повернул назад. Беспокоился, что дочки без его присмотра с Рафом Бофаро остались.

А мы опять не спешили. Заночевали уже на территории моего манора в Битице. Эта деревня стоит как раз на полпути между Оряхово и Дубровником. Мне еще вполне хватило времени проверить, как здесь идут дела.

Заслушал старосту, эдила, проехал по деревне и окрестностям. За собой, естественно, везде таскал Агро, и, понятное дело, десяток кирасир. Я в очередной раз зарекся без охраны куда-либо соваться.

Конечно, в обучение пажа и оруженосца не входят вопросы управления хозяйством, обучение грамоте и другим подобным вещам. Но я решил ему дать все, что смогу.

Особых претензий к работе местных властей и ведению дел в деревне у меня не возникло. Естественно, я нашел причину сделать ряд замечаний, но это — тоже психология. Кто имеет успешный опыт деятельности начальником любого ранга, тот меня поймет.

А вполне возможно, поймут и те, кто начальником никогда не был или просто в руководители не рвался. Не каждому нужен такой «геморрой», и я таких людей прекрасно понимаю.

Вышли с рассветом, мне очень хотелось прибыть домой пораньше. Я как-то незаметно для себя стал воспринимать Оряхово своим домом. Дошли бодро, а при подъезде к селу нас встретил не только пикет у дороги, но и разъезд улан. Приятно было видеть, что организация службы в мое отсутствие не просела.

Пока бойцы увлеченно общались между собой, принял доклады у командиров и убедился, что дома все в порядке и никаких крупных происшествий не произошло. Пара небольших пожаров, уничтоженная мелкая банда, зашедшая на мои земли со стороны Кравоса, и все.

Еще раз я остановился уже перед самим селом. Заходили мы от Северных ворот, со стороны Бабаек. Где-то за полкилометра до стен поселения вся местность была очищена от деревьев и кустарников. Вот, выехав на границу леса, я и остановился.

То, на что я сейчас смотрел, селом можно было назвать только исходя из количества населения. Когда я получил во владения эти земли, в Оряхово проживало около двух тысяч жителей, сейчас — здесь уже было более трех тысяч человек.

К селу тогда тянулась узкая убогая земляная дорога, которая при малейшем дожде превращалась в лохань с грязью, а само село окружал хлипкий частокол. Сейчас от границы леса и до самых ворот дорога была вымощена камнем, а на остальном протяжении — постоянно ремонтировалась.

Неминуемо возникающие на дороге ямы подсыпались, а вокруг самой дороги вырубались заросли. Поверхность дороги несколько возвышалась над остальной местностью.

Оборона вокруг села еще продолжала строиться, но уже выглядела серьезно. Крепкие деревянные стены, с оборудованными проходами для защитников, перемежались с участками уже готовых каменных стен.

Примерно на расстоянии ста метров друг от друга были отстроены деревянные башни с тенсионными метателями. В дальнейшем я планировал их к постепенной перестройке на каменные.

Все это «богатство» было отстроено на окружающем поселение валу, а перед валом был выкопан ров. Двое укрепленных ворот были оборудованы подъемными мостами.

Грело душу и невиданное ни в одном другом селе «бурление» народа. Люди куда-то спешили, что-то делали, над мастерскими поднимались дымы, а над селом стоял уже привычный для Оряхова, но непривычный в других поселениях, шум: громкие голоса занятых делом людей, шум мастерских и непрекращающихся строек.

Когда двинулись дальше и подъехали к селу, оказалось, что ров уже заполнили водой. В мое отсутствие успели закончить канал от речки Тихой и наполнить ров.

Население встречало тепло, уж не знаю, лицемерили ли они, или действительно, действовали от души, но в ответ на поклоны и приветствия, я не ленился отвечать благосклонными кивками и даже махать рукой наиболее уважаемым сельчанам. Моё блаародие не переломится, а людям — приятно.

Но приятнее всего было въехать на свое подворье. Там встречали с такими лицами, что сомнений в искренности не было, у меня даже дыхание перехватило. Стареть, что ли, стал? Так нет, по физиологии я здесь — «юноша бледный со взором горящим».

Во дворе были выстроены кирасиры во главе со Стоком и с «сыном полка» Дарко в конце шеренги. У крыльца стояли все слуги в полном составе во главе с ключником Джеймсом и Ивой.

Хотелось обнять мою женщину Иву, хотелось обнять старого друга Стока, пацаненка-сироту, девяти кругов от роду, Дарко и даже Джеймса, который за эти годы ни разу не дал усомниться в своей верности.

Но, чтобы не быть не понятым, надо «играть» по принятым здесь правилам. Я спешился, передав поводья конюху Милуну, и сдержанно всех поприветствовал. Ничего, пообщаюсь со своими близкими людьми наедине, там можно и волю чувствам дать.

Ива подала мне кубок с прохладным квасом и я с наслаждением его осушил. В глазах у девушки было столько тепла и нежности, что я решил — к дьяволу всю работу. Всё — завтра, а сейчас — отдыхать. Имею право!

— У нас все в порядке? — обратился я к Стоку и Джеймсу. — Есть что-то, что не может подождать до завтра?

— Тогда — отдыхать! — дал команду прибывшему со мной отряду, когда услышал заверения, что у нас все отлично.

*****

— Сержио, что это? — Ива лежит со мной на кровати и осторожно водит пальчиком по новым отметинам на моих боках, а по ребрам мне в этот раз прилетело знатно.

Глаза в сумраке влажно поблескивают. Это что, она так переживает из-за меня? На ней надеты только янтарные бусы, которое я ей привез в подарок из Рении. Выглядит она обворожительно, все такое же стройное и гибкое тело, милое выразительное лицо.

Когда я отпустил народ отдыхать, Ива сразу взяла меня в оборот: баня, чистая одежда, ужин. Все сделала так, как я люблю, даже в мелочах. Запах от чистого белья… Ива подобрала травы с таким ароматом, который мне больше всего нравится. И теперь мои вещи и постельное белье хранятся вместе с набором из таких трав. Благодаря этому от них исходит легкий, ненавязчивый и приятный для меня аромат.

К рыбе на ужине заботливо подали латту, кулинарную зелень, которая так полюбилась мне на Этерре. Вообще, за короткий срок успели спроворить очень богатый на выбор блюд стол.

Девочка в этот вечер оделась в самое красивое платье и буквально порхала вокруг меня. Она очень старалась, и я был сражен этой заботой. С этими походами, драками и всевозможными заботами я и подзабыл, какая Ива прелесть.

— Не обращай внимание, солнышко, ничего меня не возьмет, — я заграбастал красавицу своими ручищами и впился в податливые сладкие губы.

Глава 18

Глава 18. Зарев, 527 круг Н.Э.

Утро выдалось восхитительным! Я проснулся отдохнувшим, расслабленным и умиротворенным несмотря на то, что спал, на самом деле, мало. В плечо мне мило сопела носиком Ива. Это было непривычно, но приятно. Обычно она вставала еще до того, как я просыпался.

Очень аккуратно выбрался из постели, стараясь не разбудить притомившуюся девушку, тихо оделся и пошел на тренировку. Кивнул кирасиру, стоявшему в коридоре на посту, и вышел во двор. Единственный внутренний пост в доме, который охранял кабинет, в котором пока хранилась казна, и мою спальню.

Дом был хорош, особенно для начала моей деятельности в качестве владельца манора, но уже недостаточен в некоторых вопросах. Охрану, как мою, так и самого дома с подворьем, осуществляли мои кирасиры.

Выставлялось три поста: два внешних — у ворот и в башенке на крыше дома, и один внутренний — в коридоре рядом с моими кабинетом и спальней. Однако уже сейчас мне требовались, как более просторный и по-другому спроектированный дом, так и усиление охраны.

Агро сегодня утром решил не трогать. Вот что женская сила, животворящая делает! Совсем размяк, подобрел. Но уж с завтрашнего дня опять начну гонять пацана. Сейчас моя «доброта» только во вред ему пойдет. Матушка будет дома жалеть, а не злобный и жестокий Ларош… Мясник Сержио! Аха-ха-ха-ха!!! Губы сами растянулись в широкую улыбку. Вот же, клоуны в этом Люцере!

Несмотря на раннее утро, я не был первым проснувшимся. Не считая охрану, уже суетились мои немногочисленные слуги. Шум доносился и из кухни, и из конюшни. С кухней все понятно, но что в конюшне делают? Узнавать было лень, я взял тренировочное копье и меч и ушел в сад. Приятно заниматься на травке среди деревьев.

Немного побегал, наслаждаясь утренней прохладой и наматывая круги между деревьев, затем разминка и силовые упражнения. Когда начал «тянуть» мышцы и сухожилия, услышал шаги. Кто решил меня побеспокоить?

Повернувшись на звук, увидел даже не одну, а две подходящие ко мне фигуры, Стока и Агро. Вот молодец паренек! Я прекратил растяжку и поднялся им навстречу. Не доходя до меня три шага, мой главный военачальник принял стойку смирно, приложил кулак к сердцу и доложил:

— Господин, во время вашего отсутствия в дружине происшествий не случилось, личный состав несет службу по охране утвержденных вами объектов и проводит плановые тренировки. В окрестностях деревни Снежное уничтожена малая разбойничья ватага. С нашей стороны потерь нет. Ополчение тренируется по установленному графику. Ротмистр Сток доклад закончил!

А я просто шагнул навстречу и крепко обнял старого друга:

— Привет, дружище! Мне тебя не хватало в этом походе.

Сток покраснел и неловко буркнул:

— Ты всегда можешь на меня рассчитывать, только позови.

— Я знаю, но на кого бы я оставил свой дом?

Мы одновременно вздохнули, а потом я обратил внимание на изумленное лицо своего пажа. Ну да, как можно так себя вести с простолюдином? Когнитивный диссонанс! — как говорят нанайские рыбаки. Ничего, это тоже ему наука. Пускай учится ценить людей, невзирая на их статус.

Да и не особо Сток уже и походит на простолюдина. За прошедшие круги немалая должность, общение со мной и мое же обучение очень изменило моего старого друга.

Если мне когда-нибудь представится возможность перевести Стока в благородное сословие и мы оба к тому времени еще будем живы, то я обязательно это сделаю.

— Сток, постучим копьями?

— С удовольствием!

— Агро, сбегай, пожалуйста, за тренировочным копьем.

Пока паренек бегал к казарме, Сток успел размяться.

— Агро, тебе тренировка по второму варианту. Сток, давай, покажи мне, что не превратился в мягонькую и пухленькую кухарку, — постарался я поддразнить друга.

Но Сток на провокацию не повелся и лишь ухмыльнулся, поудобнее перехватив копье. Увидев, что мой оппонент готов, я тут же перешел в атаку, делая акцент на финты и игру оружием.

В первые же секунды поединка я понял, что можно спокойно вести позиционный бой и особо по саду не бегать. Используя ремизы, я подавил активность противника и полностью захватил инициативу.

Нет, к сожалению, я не могу сказать, что мой класс владения копьем был выше, чем у оппонента. Он был примерно таким же, как у Стока, но вот сила и, особенно, скорость у меня была гораздо выше.

Мой друг, не уступая мне в классе, просто не успевал за мной. А я успевал еще и посматривать на Агро, чтобы он тренировался, а не бездельничал. Не хотел его сегодня тревожить, но раз он сам вышел, пусть трудится.

В один из таких моментов, когда я бросил взгляд на своего пажа, увидел любопытные рожи своих кирасир, которые подглядывали из-за угла за нашей тренировкой.

Вы зрелищ хотите? Их есть у меня! Настроение было хорошим (женщины — отличный мотиватор для мужчины, а Ива — ещё и настоящая прелесть, а не просто женщина), и я решил поделиться хорошим настроением со своими бойцами. Заодно и Стоку имидж укрепить.

Приняв решение, я тут же отдал инициативу своему другу, перейдя к обороне в маневренном бою. В свое время фильмов в стиле «китайского кунг-фу» посмотрел массу, вот и выдал что-то в этом стиле.

Эффектные, но не эффективные приемы, уходы, уклонения, прыжки и различные трюки, которые проходили лишь из-за моего преимущества в скорости. Только из-за этого преимущества я смог устроить такую обезьянью клоунаду. Но получилось зрелищно, что уж.

Не прошло и пары минут, как вокруг нас собрались переставшие прятаться кирасиры, а Агро бросил тренировку и присоединился к ним. Они восторженно орали, окончательно перебудив всех на моем подворье.

В сад выбежали уже не только воины, но и слуги. Всем было интересно, это же такой цирк бесплатный! И если воины еще могли разобраться в том, что на самом деле происходит, то слуги все принимали за чистую монету.

Я когда-то тоже был среди таких наивных зрителей, которые восхищались каким-нибудь киношным дедушкой Чуном, великим мастером стиля дохлого бурундука. Но затем полученный жизненный опыт открыл глаза, в том числе и на это, и все расставил на свои места.

Посмотрел я и на реальные бои таких мастеров классических стилей кунг-фу против бойцов ММА или саньда. Успевали они в поединке встать в стойку больного чумкой аиста и сделать пару грациозных движений, после чего получали в бубен и их уносили с ринга.

Мастера тайных смертельных стилей, япона-мать! Одетые во все черное ниндзи, крадущиеся в солнечный полдень между белокаменных домов! Ха-ха! Вот и я такого клоуна отыгрывал. Дав Стоку в полной мере показать свое мастерство, я решил заканчивать. Естественно, это тоже надо было сделать красиво.

Перехватив инициативу, я провел серию ложных атак, потом зарядил Стоку копьем в «солнышко», сместился в сторону, пока он хватал ртом воздух, и, подбив ему древком ноги, обрушил его на землю. Ай вон! — как говорят прыщавые кибер-чемпионы.

Орали вокруг знатно! Пришлось нахмуриться и позыркать глазами по сторонам. Всем сразу вспомнилось, что у них много срочных дел, и через минуту мы опять остались в саду втроем.

— Сержио, я хотел ряд вопросов обговорить, — обратился ко мне Сток. — Болдо, которого ты прислал из Аристи, хороший воин и подходит для того, чтобы его перевести в кирасиры. Есть предложения по…

— Стоп, дружище! Давай так: сейчас приводим себя в порядок и со мной на завтрак. Потом — в кабинет и там все вопросы порешаем, — ответил я Стоку. — А по Болдо, делай на свое усмотрение. Я не против.

*****

На завтраке появилась Ива, что только добавило этому дню солнечных красок. Ожидаемо заглянул в трапезную Джеймс, которого я тоже усадил с собой за стол.

Если некоторые вещи я не могу себе позволить, как бы этого не хотел (к примеру, жениться на женщине из другого сословия), то усадить за стол неблагородного, особенно если он воин, в некоторых случаях можно. Если не за свой стол, то за соседний.

Ну, а Джеймс был моим кастеляном, тоже не хухры-мухры. К примеру, баронские кастеляны чаще всего вообще были дворянами. Беон тер Аристи тут, кстати, не был показательным феодалом, у него тоже кастеляном был простолюдин.

Пока кушал, дал указание Джеймсу организовать вызов ряда лиц для доклада о положении дел и установил их очередность: Сток, начальник службы эдилов, сам кастелян, Алма, староста, представитель купца Алоиза, руководители и владельцы основных мастерских.

Пояснил, что после приема докладов буду готов принять посетителей, кои вдруг появятся. По времени придется уточнять, потому что даже принять доклады указанных руководителей за один день маловероятно. После завтрака нагрузил Агро заданиями, сам ушел со Стоком в кабинет, а Джеймса послал организовывать вызов обозначенных руководителей и распределять время приема.

Сток подробно доложил о ситуации с дружиной и ополчением, об их укомплектованности личным составом, вооружением и имуществом, о ходе обучения всех категорий дружинников и ополченцев. Еще раз похвалил Болдо и я подтвердил его перевод в кирасиры. Настало время и постановки задач.

— Ротмистр, — этим обращением я перевелразговор в более официальное русло и Сток сразу подобрался. — Я доволен состоянием дел в дружине, но нам необходимо провести глобальное перевооружение пеших воинов. Это касается копейщиков.

Стрелки у нас полностью укомплектованы, как средствами защиты, так и оружием. Правильные доспехи и павезы, качественные луки и арбалеты, лучшие на Этерре стрелы и болты. Нужно только поддерживать укомплектованность и качество. Другое дело — копейщики. В разумные сроки они должны стать пикинерами*.

* — Пикинеры — вид пехоты в европейских армиях XVI — начала XVIII веков, вооружённой преимущественно 5–6 метровыми пиками.

— Кто это такие, господин? — задал ожидаемый вопрос Сток.

— Сейчас мы имеем копейщиков, которые вооружены двухметровыми пехотными копьями. Отличное оружие против такого же пешего воина, но совершенно недостаточное, чтобы остановить всадника.

А у нас нет и в ближайшее время не будет достаточного количества конных воинов, чтобы парировать удар более-менее крупного отряда кавалерии. Сейчас, чтобы выстоять против удара конницы, нам приходится применять все возможные средства. Активной стрельбой из всех видов оружия мы уменьшаем численность вражеской конницы и, при удаче, даже сбиваем им натиск. В ход идут луки, арбалеты, карробаллиста, фустибалы и плюмбаты.

Если есть возможность, мы отгораживаемся повозками и деревянными ежами, копаем ямки, вкапываем колышки, разбрасываем «чеснок». И даже после такой подготовки мы сдерживаем натиск кавалерии с трудом.

Можно сказать, на тоненького. А ведь такие подготовительные мероприятия, кроме стрельбы, мы редко можем себе позволить. Поэтому нам нужно оружие, которое сможет остановить удар конницы само по себе, без дополнительной помощи.

Сток только недоверчиво хмыкнул.

— Вот для этого у наших дружинников надо сменить копья на пики. Пика — это тоже копье, но более длинное и с более мощным древком. Длину пики устанавливаю в пять метров.

— Ого! — не сдержал удивленного возгласа Сток. — Даже длиннее кавалерийского копья!

— Так в том и суть! Боевой радиус оружия пикинера должен быть выше, чем у копейщика и чем у кавалериста. Это будет основной задачей по перевооружению пешей дружины. Основной, но не единственной, — я достал письменные принадлежности.

Для письма у меня было много средств, от бумаги до бересты и восковых табличек. Я слишком много писал и чертил, чтобы пользоваться исключительно бумагой и пергаментом.

Это было слишком дорогим удовольствием даже для меня. Приходилось использовать разные средства в зависимости от задач. Для этой — достаточно было бересты. Почему нет?

Хорошо подготовленная, полежавшая под прессом, береста была очень удобна для рабочих чертежей и заданий. Донес до мастера суть вопроса, что хочешь от него получить, и все. После выполнения работ пусть эту бересту хоть в печь сует, хоть под подушкой хранит. У меня уже душа по этому поводу не болит.

Отдал и забыл. Если, конечно, это не секретные чертежи, но такие я на бересте не делаю. Для этого идет исключительно пергамент и бумага, с последующим учетом и хранением в специально выделенном месте моего кабинета.

— Вот, ротмистр, смотри, — я махнул рукой, подзывая Стока к себе. — Такой должен быть наконечник на пиках с одной стороны, а вот такой — с другой. Это чтобы в землю упирать древко.

Лошадь на пику налетит, а чтобы древко не скользило по земле, жестко зафиксировалось, служит такой наконечник. Вот такие размеры у наконечников. Вот длина и диаметр древка. Это — основная задача по перевооружению и ее надо сделать, как можно быстрее.

Есть еще ряд задач, их сделать быстро не получится. Здесь все будет упираться в деньги и наличие свободных мастеров. На изготовление пик я выделю деньги сразу, на те задачи о которых сейчас расскажу, буду выделять постепенно.

Всем пикинерам надо заменить дополнительное оружие с топоров на короткие мечи, — я достал из стола и протянул Стоку давно подготовленный чертеж гладиуса «Помпеи». — Носить его приказываю на правом боку.

На Этерре ковали множество видов коротких клинков, были и очень похожие на гладиус «Помпеи». Может, я бы предпочел кошкодер или фальшион, но в обозримом будущем у меня не хватит ресурсов на такое перевооружение.

А гладиус, несмотря на то, что дешевле в изготовлении, эффективное оружие для своих целей. Отличное решение для бойца со щитом, действующего в плотном строю.

— Такой меч называется «гладиус». Поставишь задачу кузнецам, чтобы начали изготовление таких мечей, а я займусь закупкой коротких мечей других видов. Сначала перевооружаем пикинеров первой линии, затем полностью их обеспечиваем гладиусами, а мечи других видов передаем пикинерам второй и третьей шеренги.

Затем обеспечиваем стандартными мечами всех. Дело это не быстрое, но требую, чтобы мастера работали над этим непрерывно. Работа должна идти, не прекращаясь! Освобождающееся оружие сдавать в арсенал.

Со щитами для действующих дружинников все в порядке, но надо нарастить запасы. Сделать это с учетом возможного двукратного роста дружины, плюс для замены разбитых в бою. По типу щитов, требования оставляю такими же: первая шеренга — миндалевидные щиты, последующие — круглые.

По броне: первый ряд — длинные кольчуги с кольчужным койфом* на толстую стеганку, последующие ряды — кожаные доспехи с металлическими пластинами на груди. На данный момент — это максимум, что мы можем позволить.

* — Кольчужный койф — кольчужный капюшон, часть хауберка. Первоначально составлял с кольчугой единое целое, во второй половине XIII в. (а по другим данным, еще в середине XII в.) стал выполняться отдельно. Мог включать откидной кольчужный клапан для защиты рта.

— Господин, вы так говорите, будто оправдываетесь, — укоризненно сказал Сток. — Если мы так вооружим всю дружину, это будет здорово. Ни у какого барона такой дружины нет.

— Хм, ну и хорошо, — я вздохнул, глядя на своего друга. — На самом деле, это только начало преобразований. Первый шаг! В планах у меня много чего, вот только пока ресурсов не хватает. Однако, с чего-то надо начинать. Итак, по доспехам мы закончили… А! Нет! Первый ряд полностью укомплектовать поножами.

— Теперь по шлемам. У всех пикинеров они должны быть металлическими и одного вида. Стандартными, — я достал чертеж бургундской шапели. — Держи.

А что? Относительно простой и дешевый. Хорошо защищает, в том числе от стрел, за счет широких полей. Для пехоты — самое то! Для кавалерии у меня другое предусмотрено.

— Теперь, по кавалерии. С уланами у нас все нормально, только шлемы заменить надо. Кожаный доспех, кавалерийское копье, круглый щит, топор, кавалерийский лук или легкий арбалет. Всем этим они укомплектованы… Сулиц ни у кого из улан не осталось?

— Нет, господин, — замотал головой Сток. — Кто сулицами пользовался, на арбалет переучили, как вы и приказывали. К току дополнительный ремешок всем сделали, чтобы в походном положении копье вообще держать рукой не надо было. Теперь могут спокойно стрельбу вести с седла, ничего не мешает.

— Молодцы.

— А что со шлемами не так?

— Другие надо им сделать, и им, и кирасирам. Разных видов, я чертежи тебе сейчас отдам, — я опять полез в стол и достал два чертежа.

— Вот, смотри. Это — шлем для улан, — я придвинул Стоку чертеж польской ерихонки с сегментарным назатыльником, наносником, наушами и козырьком. — Хороший шлем с отличным обзором.

— А вот это — шлем для кирасир, — отдал я второй чертеж, на котором был изображен бацинет с бармицей и поднимающимся забралом в виде совиной морды. — Обзор похуже будет, но защищенность — выше.

Шлемы будут трех размеров, а мелкую подгонку будете осуществлять подбором подшлемника. Копья у наших тяжелых кавалеристов нормальные, топоры постепенно на прямые мечи надо заменить, у кого их еще нет.

— Для коней кирасир сделать защиту: нагрудник, шлем и на шею, — очередной чертеж лег в руки растерянного ротмистра.

— Щиты для кирасир все переделать надо вот на такие, — я достал чертеж венгерского тарча. — Доспех, пока у нас не будет подходящих коней, способных тащить на себе еще больший вес, — стеганка, поверх нее бахтерец с оплечьями, наручами и поножами.

Сток с опаской глядел на ворох чертежей в руках, а я только хохотнул, переходя на «высокий аристократический»:

— Не бзди, дружище, там все понятно для наших мастеров начерчено и все размеры стоят. А если вдруг у кого-то вопросы возникнут, пусть идут ко мне, поясню все, что требуется.

Сток вышел из кабинета, находясь мыслями уже где-то далеко-далеко, а мимо него в комнату тенью проскользнул начальник службы эдилов Сандар. Вот тоже, приобретение! Сандар попал ко мне на службу можно сказать случайно, но сейчас с каждым чертогом становился все более незаменимым.

Несмотря на внешнее благополучие в маноре все было не так благостно. Шла непрерывная, невидимая простому человеку, борьба. Этим мой главный эдил и занимался, об этом сейчас и докладывал.

Слушать было неприятно, но необходимо. Незаконные вырубки, утаивание налогов, воровство продукции и незаконная ее реализация, первые ростки коррупции среди моих управленцев и попытки промышленного и обычного шпионажа.

Подсылы Кравоса, Кроноса, Медова, графа тер Вранск и даже нашего графа Эмери тер Хетск. Отличились и мои соседи из Пожеги, Брезны и Лазаца. Все, кроме Кедрика.

У владельца Дубровника, единственного, порядочности и ума хватило (или у его жены, что скорее всего), чтобы не «плевать в колодец». Я выводы сделал, и семья Кедрик обязательно получит от меня благодарность за это: лучшие цены, первоочередные контракты, военная помощь. Агро обязательно об этом скажу, просто в разговоре похвалю их семью. Это важно для любого человека, хоть взрослого, хоть подростка.

Оказалось также, что появилось много «говорунов», которые болтают по моим же харчевням о том, какая я сволочь и мироед. Обираю людей и из-за меня простые люди света белого не видят. Но этим не удивили, про людскую благодарность я в курсе.

Не планировал я столько с Сандаром сидеть, но просовещался с ним весь день, выпустив из кабинета только к вечеру. Нам даже обед в кабинет приносили. Любой вопрос, за который отвечали эдилы, требовал вдумчивого решения, здесь шашкой не помашешь.

До ужина успел принять лишь доклад кастеляна. В основном это касалось моих финансов. Делать проверку у меня не хватило ни времени, ни сил, ни желания. Отставил ее на потом и просто заслушал Джеймса.

Доходы, расходы, что имеем на настоящий момент и что ожидается. В общем, все неплохо. Если бы хотел, мог бы как Скрудж Макдак купаться в куче денег. Но в реальности, у моего бюджета был мизерный профицит.

Почти все доходы уходили на финансирование моих проектов, содержание и модернизацию моей дружины. Живых денег почти не было, не в чем плескаться. Все в деле крутится.

Дал указание на завтра с доклада убрать Алму, лучше я к ней в больницу схожу. Там на месте посмотрю, как идет учеба молодых лекарей, производство лекарств и само лечение. Состояние больницы гляну, а доклад можно и у Алмы в кабинете послушать или по ходу осмотра ее владений.

Дал указание кастеляну первым на доклад поставить старосту Булыча и попросил его принять участие в работе вместе со старостой. При обсуждении финансовых вопросов он лишним не будет.

После ужина спать уходил без настроения. Нет, в маноре все в порядке, а проблемы — это обычная текучка. Но такая работа утомляет хуже военного похода. Весь день напрягать свою единственную военную извилину! Спасите Предки! Гы-гы.

Отошел только в спальне, и успокоился, и настроение улучшилось. И, наверное, даже не в сексе дело, хотя и он был прекрасен. То тепло, что мне дарила Ива, разительно отличалось от той дьявольской страсти, что сводила меня с ума рядом с Абигейл.

Весеннее солнышко и жерло вулкана, мной это примерно так воспринимается. Навряд ли рядом с Эбби я бы смог получить такие чувства умиротворения, как сейчас с Ивой.

Все, что угодно, только не спокойствие. Мясник, япона-мать! Пожалуй, именно таким бы я и был, если бы причудливые нити жизни связали меня с Абигейл. Добром такие союзы не заканчиваются.

Трудно представить, с кем Эбби смогла бы быть счастлива в браке. Если с таким как я, то мы захлебнемся в крови. Она привлекает мужчин, как суккуба. Да они рядом с ней просто разум теряют! И чтобы я делал в такой ситуации? Вот-вот, кишки и кровь, вот что сопровождало бы наш брак.

«Синюю бороду» в мужья? Но тогда Абигейл не будет самой собой. Такой муж просто подавит ее и от Эбби останется лишь бледная тень ее самой. Видел и такое. Если только он грибочками внезапно не отравится, ха-ха-ха! Тоже вариант.

О! Куколд! Вот вариант мужа для Абигейл. Будет носить тапочки, любить и терпеть. Устроит такой муж баронету Слотен? Да черта с два! Почему-то, жизнь так просто не устроена.

А чтобы выбрал я? Пожалуй, если бы смог перебороть сложившиеся устои, то в жены выбрал бы Иву. И если быть честным перед собой, то боюсь, что бегал бы при этом и к Эбби, декорируя голову ее мужа ветвистыми украшениями и вырезая на дуэлях таких же, как я, «бегунов». Под эти мысли, которые постепенно скатились в какие-то откровенные глупости, я и заснул.

Утром снова пришлось поменять нежные объятия Ивы на нудную работу. Сначала сидели с Джеймсом, Булычем и его сыном. Заслушал доклад по общему состоянию дел, вдумчиво поговорили о проблемах, которые были обозначены Сандаром.

Потом перешли к вопросам финансирования. Под тягостные вздохи собеседников рассказал о своих новых планах и проектах. Акцентировал внимание на самом главном, о чем с ними хотел поговорить. Нам нужна школа для детей и молодежи, причем бесплатная.

Я всегда это знал. С того самого момента, когда Беон тер Аристи сделал меня владельцем манора, я понимал, что мне придется это организовывать, но все время откладывал. Так как не видел возможности этим заняться.

Отсутствие денег и других ресурсов, нехватка времени, набеги тилинкитов, разбойники, военные походы, строительство различных производств, создание и развитие дружины. Вал забот меньше не стал, но нехватка образованных людей становится все критичней.

А со временем проблема будет только обостряться, поэтому ждать больше нельзя. Тем более, что школа, к сожалению, не дает мгновенной отдачи, учить придется несколько кругов.

Раздумья были тяжелыми, а споры — горячими. Мои собеседники единодушно пытались меня убедить в том, что затея ненужная и разорительная. Но мне как воздух нужны образованные люди. Нужны во всех сферах деятельности, особенно среди управленцев, а брать их абсолютно неоткуда, надо растить своих.

Кастеляну и старосте с сыном пришлось скрепя сердце принять мое решение, а дальше пошли тяжелые раздумья и расчеты. Расписать примерную учебную программу: чтение, письмо, счет по старым и новым правилам и т. д. Кого и на какой предмет ставить преподавателем.

Как одну из серьезных проблем, староста обозначил такую: как заставить родителей отдать своих детей на обучение. Ведь дети с малых лет — это работники. По мнению любого местного, им выгодней, чтобы ребенок оставался дома.

Здесь на Этерре пока нет такого понятия, как «детство». На любой наш аргумент мы наверняка услышим: «Наши предки так жили и нам так следоват». И еще много чего в том же духе.

Работать дети начинают с самых малых лет, просто им работу подбирают по силам. И лишаться рабочих рук из-за непонятных фантазий владельца манора никто не захочет. Подумал и предъявил старосте свой главный аргумент: все обученные в школе дети будут мной устроены на хорошую работу.

Конечно, оставалась масса «подводных камней», к примеру, всех детей забирать на свои производства нельзя. Многим семьям нужен наследник, которому требуется передать свое дело.

Также тяжело было выбрать наиболее удобное время для занятий и определиться с количеством учебных часов. Родители все разные, крестьянам и мастеровым важно присутствие детей дома обычно не в одни и те же часы. Все зависит от рода деятельности.

Решил начать с малого, открыть начальную школу на два класса по тридцать человек, со сроком обучения в три круга. В первую очередь, речь идет о детях из Оряхово, но будем проводить также работу и в остальных деревнях.

Это будет намного труднее и финансово затратнее. Придется делать что-то типа интерната. Строить барак, организовывать кормление и присмотр, нанимать воспитателей.

Хотя и тут свой плюс есть, чтобы лишний рот в семье не держать, некоторые будут отдавать детей в обучение даже с радостью. Жаль только, девочек не смогу учить. Только я про это заикнулся, меня мои же люди чуть не сожрали.

Пришлось в этом вопросе отступить, но я что-нибудь все равно придумаю. Алма уже девочек на травниц и лекарок учит, швеи и художницы тоже своему ремеслу обучают. Надо только придумать, как встроить в их ученичество обучение грамоте и счету. Пока не знаю, как это сделать. Буду думать.

В первый круг в школе запланировал к обучению шестьдесят детей, во второй — сто двадцать, в третий и последующие — сто восемьдесят. Такие цифры получаются из-за перехода учеников на следующий круг обучения и набор новых первых классов.

Немного, но для манора пока достаточно, с чего-то надо начинать. Каникулы в школе, в отличие от земных, запланировали не зимой и летом, а весной и осенью, в особо напряженный период в крестьянских хозяйствах. Весной — подготовка к севу, посадкам и сами посадки, а осенью — уборка урожая. Учебное время решил ограничить четырьмя часами до обеда.

Засовещались настолько, что опомнился я только, когда Ива с укоризненным видом внесла в кабинет светильник. Пришлось срочно закругляться. Но к счастью, основные вопросы мы успели обговорить. Все остальное завтра!

Глава 19

Глава 19. Зарев — руен, 527 круг Н.Э.

Работа затянула меня с головой, словно омут. Где не было особой секретности, везде таскал за собой своего пажа. И для обучения, и где-то ради рекламы. Может, еще чем-то смогу семью Кедрик заинтересовать.

Начал с посещения лечебницы, где был тепло принят Алмой. Единственно, получил претензии, что долго до нее добирался. По ее заведению вопросов не возникло: и лечение, и учеба, и производство лекарств, — все работало без сучка и задоринки.

Обговорили, когда она сможет отпустить в «свободный полет» своих учениц. Алма объяснила, что обучение у нее будет длиться шесть кругов, после чего «новоиспеченный лекарь» сможет начать самостоятельную практику.

Первый выпуск намечен на 533 круг Новой Эпохи, и затем — каждый новый круг. Какое количество будет выпускаться каждый круг? Это спланировать нельзя, но, в любом случае, небольшое.

Невозможно предсказать, сколько найдется способных к данной деятельности кандидатов. Лечить — не яму копать. И никто, естественно, в совсем уж свободное плавание их отпускать не собирается.

С лекарями будет заключаться бессрочный контракт, по условиям которого они будут отчислять минимальный процент Алме и мне. И не надо считать меня бездушным эксплуататором.

Перед началом своей самостоятельной деятельности они получают у нас бесплатное образование, шесть кругов живут и питаются в Оряхово под надежной охраной от любых разбойников и произвола власть имущих. И все это — бесплатно.

Не, ну конечно, они не совсем нахлебниками живут. Сбор лекарственных трав, уход за больными, посильная помощь Алме. Она уже забыла, когда сама что-то там в ступке толкла или бинты кипятила. Ну, так мы и не в сказке живем.

А потом я должен буду договориться о их работе в одном из населенных пунктов. Найти им жилье и присматривать, чтобы их никто не обижал. В общем, все в выигрыше.

Наш выпускник получает профессию, с которой может спокойно зарабатывать себе на жизнь. Мы с Алмой получаем доход, пусть и не сразу. Люди получают медицинские услуги, феодалы — более здоровое податное население.

После лечебницы принял у себя в кабинете главу торгового представительства купца Алоиза. Проверка финансовых документов, решения по закупкам и продажам, собственно на том день и закончился.

Следующий день встретил над картой манора. Со всей текучкой нельзя было забывать и о долгосрочном планировании. Для многих я покажусь смешным, но я и в «прошлой жизни» старался планировать вдолгую.

Потом ведь можно и коррективы внести, но куда стремиться — надо себе четко представлять сразу. А у меня под управлением нехилая территория сейчас. Если по земным меркам, это богатейшее баронство. А у Беона тер Аристи — как минимум, графство, а то и герцогство. И на Земле он носил бы не баронскую цепь, а корону.

Идет постоянный приток людей. Как ни стараются соседние землевладельцы, но люди ко мне бегут. Рабов привозят на продажу тилинкиты. Выкупает из долговых ям и привозит различных умельцев Алоиз. Всех их надо пристроить и сделать это, желательно, так, чтобы они потом у меня захотели остаться на постоянное место жительства.

Мое основное поселение, столица манора, — это Оряхово. Стремительно развивающееся село, которое в будущем обещает перерасти в город. Это центр промышленности и торговли, пункт постоянной дислокации моей дружины.

Из-за боязни утечки технологий «налево», приходиться концентрировать все в одном месте. Так легче охранять производства и от нападений, и от шпионов. Но как стратегия развития всей территории, «складывание всех яиц в одну корзину», село Оряхово — решение неверное.

Перекос в уровне жизни столицы манора и остальных деревень к добру не приведет. А деревень на моих землях много, — сорок девять поселений. Количество жителей в них, конечно, не одинаковое, но «плавает» вокруг цифры — триста.

А в Оряхово уже около трех тысяч жителей! Считаю, что может создаться нездоровый перекос. Вот и сижу, думаю, к чему лучше привлечь жителей деревень? Чем озадачить? Что из производств можно перенести из Оряхово на окраину манора?

По столице манора уже сказал, но и среди деревень не все равны друг другу даже из-за географического положения. Наиболее развитые поселения моих земель это:

Бабайки — рыболовецкий и рыбоперерабатывающий центр, торгово-логистический центр для коммерции с тилинкитами, производство соли, выращивание морского жемчуга.

Невдалеке на побережье имеется удобная бухта, небольшая, таких стругов, как «Жемчужина», можно штук пять — шесть вместить, зато почти закрытая. Если, а лучше сказать «когда», у меня будут свои корабли, там я сделаю морской порт своего манора. Построю форт для охраны бухты, возведу причалы, склады, а то и верфь поставлю.

Снежное — там я организую конезавод. Буду выводить лошадей для тяжелой кавалерии.

Муравки — торгово-логистический центр. Все торговые караваны с Торгового тракта и до Оряхова идут через эту деревню. И все в ней «заточено» на обслуживание проходящих через поселение купцов и путешественников. Можно получить любую нужную услугу.

Также в Муравках расположены торговые лавки, где представлен к продаже ряд оряховских товаров. Спектр этих товаров ограничен и не может конкурировать с тем, что предлагается в самом Оряхово. Но кого устраивают цены и объемы продукции в Муравках, может расторговаться здесь.

Если же есть необходимость поторговаться в более широких ценовых рамках, заключить торговый договор или решить еще какой-нибудь серьезный вопрос, то деревня становится просто удобным транзитным пунктом на дороге до столицы манора.

Рудное — деревня с говорящим самим за себя названием. Сейчас там нет никаких шахт и рудников, но ведь такое название не могло возникнуть на пустом месте? Надо нанимать рудознатца и искать, чем меня могут обрадовать высокие холмы, у подножия которых расположилась эта деревня.

Расположение деревни удобно еще и тем, что находится она у реки Тихая, которая несет свои воды к морю как раз мимо Оряхова. Правда, рядом с Рудным речка совсем небольшая, так как располагается поселение недалеко от истока.

Однако, при необходимости можно будет организовать сплав грузов. Дайте Предки, если что-то найдем в этих холмах, можно будет построить в Рудном плавильню и кузницу. Лес и вода рядом, главное — руду найти.

Битица — деревня обустроена на северном пути от Оряхова к Дубровнику и далее — до Аристи. Более удобна для переброски войск, чем Торговый тракт, в случае нападения с моря.

Добричи — деревня на берегу реки Тихая. В этом месте река наиболее широкая среди всех мест, где поселения моего манора расположены на берегах рек, а их в моих землях три: Тихая, Хорь и Камышёвка.

Недалеко от устья реки будет располагаться морской порт. Перспективное место: по реке Тихой можно организовать снабжение этого порта и охраняющего его форта.

Когда начну возводить ветряные мельницы, есть смысл делать это рядом с Битицей и Добричами. Эти деревни находятся близко к морскому побережью, где гуляют постоянные ветры, есть жилье, рабочие руки и дорога до Оряхова.

Клёны — деревня располагается на краю обширного и густого леса. Жители акцентируют свои усилия на сборе кленового сока (сезонно), ароматных трав для мыловарения и зубного порошка, собирают лесные и выращивают садовые ягоды и фрукты для аристийских настоек. В поселении развернуто основное производство винных бочек и браги в моем маноре.

Тины и Ряски — наиболее крупные деревни из оставшихся. Рядом с этими поселениями протекает река Камышёвка и обширное пространство занимают болота. Чего особенного я могу предложить жителям этих деревень, я не знаю, буду думать.

Пока, как и в остальных деревнях, жители занимаются растениеводством, животноводством и сбором ресурсов для моих производств. В животноводстве у меня по всему манору жесткий уклон в овцеводство. Это целенаправленно сделано для будущего развития ткацкого дела.

Немаловажной причиной является и то, что овец, а тем более коз, содержать намного дешевле, чем тех же волов и лошадей. Это если даже шерсть не учитывать. Пока денег не хватало, сделал ставку на массовое разведение коз.

Самый дешевый вариант, но козью шерсть, все-таки, с овечьей не сравнить, у овец она лучше. Потом, при росте финансовых возможностей стал замещать коз на овец. Крупный рогатый скот крестьяне тоже разводят, но там речь о массовости пока не идет.

Эта область животноводства отдана мной полностью на откуп оряховцев, туда я не вкладываюсь ни одним ассом. Шкуры только для моих мастерских закупаю и все.

В целях увеличения эффективности дружины, кроме уже ранее поставленных задач, принял решение модернизировать армейские повозки и увеличить их численность. Из-за их оборудования поворотной системой «трапеция Жанто» и эллиптическими рессорами, они и так у меня вышли дорогими.

А теперь я озадачился дооборудованием их защитными приспособлениями. Слава Предкам, на этот раз — ничего дорогостоящего. Воспользовался опытом земного вагенбурга.

На каждую повозку спланировал по два щита. Один маленький — под днище с бойницами для арбалетчиков. Эти щиты будут крепиться на петли и подвязываться под повозкой.

При необходимости распускаешь завязки и щиток повисает, чуть не доставая до земли. Ставим подпорку с любой стороны, в зависимости от того, с какой наступает враг, и все, — низ телеги защищен от проникновения противника. И оттуда же, из небольших бойниц, которые делают стрелков почти неуязвимыми, летят смертоносные болты.

Второй большой щит крепится сверху, с одного или другого борта повозки, тоже, в зависимости от того, откуда нападает противник. Ну, или ожидается нападение. Его ставить чуть дольше, но ненамного. В этом щите тоже есть бойницы, они предназначены уже и для лучников.

Как и всегда, есть свои плюсы и минусы. Полезного груза можно будет взять меньше, но обороноспособность дружины становится гораздо выше. Кстати, это одна из причин, почему я увеличиваю количество повозок, — общая грузоподъемность дружины упасть не должна.

Плясать от тактики гуситов*, опираясь в бою исключительно на возможности вагенбурга, я не хочу. В моих планах с ростом дружины создать подобие испанской терции. Считаю, что в целом это будет более эффективно, ведь наряду с достоинствами вагенбурга, как всегда присутствуют и недостатки. А, по-моему мнению, при использовании терции в бою недостатков меньше и вариативность использования выше.

* — Гуситы (чеш. Husitství) — относятся к чешскому реформаторскому религиозному, а также, в некоторой степени, национально, социально и политически мотивированному движению позднего средневековья.

Гуситы широко применяли вагенбурги в войнах (1419–1434). Во многом благодаря боевым возам с установленными на них орудиями, гуситы успешно отражали атаки тяжеловооружённого противника.

Продолжая таким образом модернизацию своего войска, я добиваюсь того, чтобы мои бойцы во время марша и перед боем меньше уставали. Чтобы могли «поднять» больше полезного груза и выстроить более серьезную оборону.

Понимаю, что этой модернизации будет сопутствовать более дорогое и сложное обслуживание и содержание, увеличение штата тыловых подразделений. Но я готов на это пойти, тем более что дружина в таком виде будет использоваться вариативно, в зависимости от обстановки.

Немного отвлекся от текучки на планирование, а потом снова пошло-поехало: владельцы различных производств и мастерских, вереницы посетителей… Дни, сгораемые в рутинной текучке, замелькали один за другим.

*****

Наступил руен, первый чертог осени. Один день сменял другой в бесконечной, не приносящей удовольствия, но необходимой «текучке». Выныривал из этой трясины только во время ежедневных тренировок, занятий с Агро и, конечно, во время общения с Ивой.

В один из таких, не отличающихся друг от друга дней, я собирался проинспектировать занятия с ополчением, но на выезде из подворья меня перехватил гость. Смутно знакомый дворянин в сопровождении целого десятка воинов.

Ни на его одежде, ни на одежде его воинов не было ни гербовых цветов, ни изображения самого герба. Но то, что это не простолюдин, это я могу сказать с полной уверенностью. Сопровождавшие меня кирасиры ощетинились оружием, но дворянин поднял перед собой пустые ладони, явно давая понять о миролюбии своих намерений.

— Достопочтенный Сержио, позвольте поприветствовать вас, — обратился ко мне приезжий дворянин.

Молодой мужчина, возрастом кругов за двадцать, но, пожалуй, меньше двадцати пяти. Его одежда пошита из дорогого материала, но покрой не вычурный, прямо как я люблю. Стройный, жилистый, видно, что сильный. От наметанного глаза это не скрыть.

— Вы не помните меня?

— Должен признаться, что нет, — я действительно, как ни старался, не смог вспомнить, где встречал этого человека.

— Почти три круга назад, зимой. На Торговом тракте в харчевне Брезны, — улыбнулся дворянин.

— Вот, Моркант хорошо помнит, — кивнул на одного из всадников мой собеседник. — Вы его тогда одним ударом вырубили.

Воин на которого указал их предводитель обиженно насупился.

— Аааа, вспомнил! — я действительно вспомнил ту стычку в харчевне после нападения на нас грабителей.

Мы тогда перебили большую ватагу разбойников, а захваченных в плен рассадили вдоль Торгового тракта на колья. Мы понесли потери, и я был в бешенстве от этого.

После погребения павших, я устроил тризну с выжившими в харчевне Брезны, где и произошла глупая стычка с воинами этого дворянина. В силу обстоятельств я был одет неподобающе и меня спутали с простолюдином, походя нагрубив.

Глупая стычка чуть не переросла в резню, но в итоге мы мирно разобрались с проблемой и даже неслабо «наклюкались» вместе. Помню, что расставались вполне по-товарищески. Я даже дал ему образцы продукции своих мастерских, чтобы он показал своему лорду.

Однако, за это время от него купцы не прибывали, и я забыл про тот случай. Как и не могу сейчас вспомнить его имя. Он и сюзерена тогда своего не назвал, кстати.

— Баронет Арлен Борво, — представился мне дворянин. — У меня к вам поручение.

Пришлось отменять проверку ополченцев и приглашать баронета в дом. Его охрану мы во двор не впустили. Пока мы разговаривали с Борво на выезде из ворот, все мои кирасиры успели собраться за моей спиной с готовыми к бою копьями и заряженными арбалетами.

Ну, а что они ожидали? Стока в кокошнике и с хлебом-солью? Почему ко мне посыльный не прибыл от тех ворот, через которые эти воины проехали? Надо будет начальника того наряда пропесочить, как следует.

— А вы на въезде в село цель своего прибытия называли? — поинтересовался я у баронета.

— Сказал, что проездом.

— То, что прибыли ко мне, не говорили?

— Нет.

Спросил больше для проформы, это не оправдание для начальника наряда. Целый дворянин прибыл в мое поселение, а мне об этом не доложили. Еще и десяток матерых вояк с ним.

Да каждый из них среди гражданского населения — как лис в курятнике. Могут такого наворотить, пока бойцов подтянешь! А как подтянешь, если об их прибытии даже не доложили?

Пока у Арлена Борво принимали коня, я тихо, но зло прорычал Стоку:

— Начальника наряда на воротах, через которые проехал баронет с бойцами, под арест. Часового с наблюдательной башенки дома — под арест. Как ворота подворья открыли, если за ними чужой вооруженный отряд находился? Часовой не видел? Спал, что ли? Или видел, но не дал знать? Вы не охренели здесь? Службу забыли?!

Сток отшатнулся и побледнел.

— Под арест их и разобраться, как это произошло. Халатность это или злой умысел, — я уже понимал, что это халатность, но специально нагнетал обстановку, а то расслабились тут, «мышей совсем не ловят».

*****

— Квас, взвар, что-нибудь покрепче? — спросил я Борво, когда мы разместились в моем кабинете.

— От холодного кваску я бы не отказался.

Я перевел взгляд на Иву, которая, как и один из кирасир, застыла у двери. Та поклонилась и вышла из кабинета, провожаемая заинтересованным взглядом баронета.

Борво тут же перестал мне нравиться, а я помню, мы неплохо поладили в Брезне. Формально-то, конечно, придраться было не к чему. Подумаешь, дворянин на горничную мою посмотрел!

Но натура моя уже пыхнула злостью. Не надо таращиться на мою женщину. Чревато! Немного успокоился только тогда, когда квас в кабинет занесла Даница. Не устаю приятно изумляться Иве. Когда она успела увидеть, что я разозлился? Как?! Но увидела! Увидела и прислала одну из двух других горничных. Умная и внимательная женщина! Настроение сразу выровнялось.

— Арлен, помню мы в прошлую встречу перешли на «ты». Не против, если так и продолжим общаться?

— Я только — за.

— Хорошо, так что привело тебя в мои земли? Раз всё это время ни ты и никто другой от твоего сюзерена не прибыл, значит мои товары его не заинтересовали. Кстати, а кто твой лорд?

— Готов ответить на твои вопросы, Сержио, но прошу, чтобы не было лишних ушей, — и баронет кивком головы указал на моего охранника.

— Хорошо, — немного подумав, я согласился. — Белослав, выйди пока в коридор.

Кирасир вышел в коридор, а я незаметно выщелкнул цубу, выдвинув клинок вакидзаси на пару сантиметров из ножен. Предки его знают, что у него на уме, я ему в голову залезть не могу.

— Сержио, как я и говорил, я баронет Арлен Борво, безземельный. Я служу королевской династии Рейнхартидов. Сейчас «путешествую» по воле Его Величества Дитмара XIV, но к тебе заехал по заданию Ее высочества Конрадайн, — Арлен потянулся рукой за пазуху.

Я положил правую руку на рукоять меча. Мои руки были ниже поверхности стола и видеть их мой собеседник не мог, но что-то уловил и сначала остановил свою руку, а потом демонстративно медленно засунул ее за пазуху и вынул узкий тубус, опечатанный сургучной печатью.

— Задание принцессы хоть и попутное для меня, — пояснил Борво. — Но также важно и обязательно к исполнению.

Я левой рукой принял тубус, не убирая правую руку от меча. Ну их на хрен, этих ренийцев. Больно весело мне было у них в гостях!

— Ее высочество приказывала спросить, будешь ли ты писать ответ? Выехать я планирую завтра с утра.

— Мне надо сначала прочитать письмо, — помахал я тубусом перед собой. — Приглашаю тебя остановиться у меня в гостевом домике, правда, твоим бойцам придется пожить в харчевне.

— С твоего позволения, я размещусь со своими людьми, — опасливо покосился на мои руки Борво. — Здесь приличная харчевня?

Вот так, прошла любовь, завяли помидоры, хе-хе.

— Вполне приличная, — подтвердил я. — есть хорошие комнаты для постояльцев. Если решил становиться там, я сейчас дам задание проехать туда с тобой и помочь с расселением, чтобы предоставили лучшие комнаты, что есть в наличии. Отдохнете там, а я вечером или сам заеду, или пришлю доверенное лицо.

С баронетом отправил Джеймса, а сам сломал печать и вынул письмо. Что мне может писать принцесса Рении, будущая королева Варнии?!… Ничего! Письмо было от Абигейл.

В кабинет заглянула Ива, но я отрицательно качнул головой, и она тихо притворила дверь и ушла. Что мне написала Эбби? Сердце предательски пропустило удар.

Письмо было интересным. Баронета Слотен написала, что узнала о покушении на меня только по возвращении в Люцер. Убеждала, что никак не связана с нападением, но я и так это понял.

По ее словам, покушение на меня организовал жених Эбби… внимание… па-бам… виконт Ларс Везер! Вот это поворот! Опять этот муфлон!!! Так изгаляться из-за проигрыша на дуэли и потери меча?!

Нет, оказалось, что не из-за этого. По крайней мере, не только. После того, как было принято окончательное решение о свадьбе ренийской принцессы и нашего короля, семья Везер в срочном порядке стала решать вопрос о поиске достойной партии для Ларса.

Будучи совсем недавно претендентом на руку Конрадайн и получив отказ, Везерам нужно было срочно реабилитироваться в глазах ренийского дворянства, которое уже потирало потные ручонки и хихикало по углам.

Везер — это род, который опасается злить сама королевская династия, получил отлуп. Радость-то какая! Везер срочно надо было парировать репутационные потери и они нашли, как им показалось, замечательный вариант: молодая вдова из рода Слотен, такого же древнего и влиятельного рода, как и они сами.

Абигейл Слотен, ярчайшая звезда королевского двора и фрейлина принцессы. Дама, за внимание которой борются отпрыски самых славных родов королевства. Сражаются настолько ожесточенно, что почти каждый чертог эта борьба выливается в дуэли.

И вот за считаные дни достигнуто взаимопонимание и соглашение с родителями Абигейл. Можно уже сделать объявление в обществе, которое восстановит реноме как лично Ларса, так и всего его рода.

Но, нет! Опять появляется этот северный дикарь, который унизил его и победил на дуэли, который лишил его меча из небесного металла. И этого варвару оказалось мало, — красавица-невеста сама упала в его объятия.

За что предки наказывают древний род?! Такого простить род Везер не мог, такого не мог допустить род Слотен. Было решено убить везучего провинциального дворянчика, то есть меня.

В организации участвовали и родители виконта, и родители баронеты, и даже ее братья. Только ее в известность не поставили. С радостью удовлетворились ее согласием на замужество с Ларсом.

В конце письма баронета предупреждала, что была свидетельницей разговора Ларса с ее братьями, где он грозился прийти на мои земли с карательной экспедицией. А вот это плохо! Вместо того, чтобы заниматься полезным делом, придется драться с отрядом виконта.

Дело осложняется тем, что я не знаю ни даты нападения, ни размера и состава дружины Ларса Везер. Не знает этого и Абигейл, по ее словам. Зато в конце письма просит, чтобы я не убивал ни ее братьев, если они примут участие в походе виконта, ни самого Ларса. Нормально?!

Эти уроды придут грабить и убивать моих людей, жечь мои деревни, а я должен стараться пальчик им не прищемить?! Ща! Все исполню! Только сопли рукавом вытру!

Я как тигр заметался по кабинету, судорожно перебирая аргументы в споре с самим собой. Ведь Эбби в покушении не участвовала и сейчас меня предупреждает. Предупреждает…, а по какой причине предупреждает?

Может для того, чтобы подстраховаться и, при случае, сохранить жизнь своим братьям и жениху? Да и ценность такого предупреждения, когда не знаешь ни сроков, ни силы нападающих, — около нулевая.

Мы и так живем в постоянном ожидании нападения со стороны тилинкитов. Ну, не тилинкиты придут, а ренийцы, и что? Проклятье! И что делать? Ответ-то, вообще, стоит писать?! Решил все-таки лично сходить в харчевню и предупредить, что ответ писать не буду. Просто не знаю, что писать, да и смысла не вижу.

Домой пришёл злой, как демон. Немного отошел только на ужине, где Ива разогнала всю прислугу и лично за мной поухаживала. Потом перед сном сделала мне массаж шеи и головы, и ложился спать я уже в нормальном настроении.

— Милый, я хотела с тобой поговорить, — тихий голос Ивы вытащил меня из объятий сна, куда я уже благополучно проваливался.

Сон сразу пропал, как и не было. Мужчины не любят такого начала разговора, и я не исключение. Чисто на рефлексах огляделся: куда бечь? Блин! Что за день такой! Сначала Эбби, теперь вот Ива.

Девушка приподнялась в кровати на локтях и неуверенно смотрела, стараясь поймать мой взгляд. Да что такое? Что с моей девочкой? Она не похожа сама на себя. Неужели, обидел кто? Убью, на хрен!

— Что случилось? — как можно мягче спросил я.

— Я…я…, — теперь она отвела от меня взгляд.

Да что же такое!

— Солнышко, не бойся. Расскажи мне, что тебя беспокоит. Что-то случилось?

— Ничего не случилось.

— Тогда почему ты так нервничаешь?

— Я… я хочу от тебя ребенка, — Ива зажмурилась от страха и уткнулась мне в грудь лицом.

— Ээээ…

С вытянувшимся от изумления лицом, я в прострации откинулся на подушку и уставился в потолок. Неожиданно… Хотя, почему неожиданно? У нас с Ивой очень теплые отношения и этот вопрос напрашивался рано или поздно. Мало дворяне бастардов делают? Это у меня еще Алма настоечки делает, чтобы беременности не было.

Своих подводных камней и опасностей при таком раскладе, конечно, много возникает, основная из которых, — это возможное соперничество между законным наследником и бастардом.

Это если мальчики родятся и если я признаю бастарда своим сыном, и… ну вы понимаете, там куча вариантов. Если девочка, проблем не вижу вообще. С хорошим приданым и с моей тенью за спиной, у этой девочки от женихов отбоя не будет.

Так, а это что такое? Я почувствовал, как моя грудь намокает. Ива ревела, боясь поднять голову, и при этомпоскуливала, как щеночек. Задумался, блин, о судьбах Вселенной! Довел девчонку!

— Эй! Ты чего ревешь?! — я попробовал приподнять ее за плечи.

Девушка вдруг вскинула голову и затараторила:

— Господин, вы не думайте! Я ни на что не претендую! Я знаю, что никогда вам женой не смогу стать. Но недолго вам холостым ходить, у вас скоро появится официальная жена и вы меня прогоните.

Не злитесь на меня пожалуйста, я ничего у вас не прошу. Просто хочу, чтобы, когда вы меня прогоните, у меня от вас ребеночек остался! Ууууу!!!

Ива прижала кулаки к глазам и еще пуще заплакала. Япона-мать! Я не переношу женские слезы, не выработана у меня защита против них. И смотреть на ревущую Иву невыносимо.

— А ну, перестань реветь! Ты чего испугалась? Никуда я тебя выгонять не собираюсь. Чего ты навыдумывала? — я обнял девушку и прижал к себе.

— Ничего не бойся, ни о чем не волнуйся, — успокаивал я свою женщину, гладя по голове, и она потихоньку затихала. — Все у нас будет хорошо. И ребеночка заведем. Только дай мне подумать, когда это лучше сделать и как.

— Вы знаете как, хи-хи-хи…

— Ах ты, лиса!… Куда?!… А ну, стой!!!

Глава 20

Глава 20. Руен, 527 круг Н.Э.

Как бы то ни было, на следующий день я взял сопровождение для себя, припасы для Арлена Борво и его людей, и поехал проводить их в дорогу. Рениец не виноват в том, что привез дурные вести.

Я высказал ему все возможное уважение, настоял на том, чтобы он принял от меня дорожные припасы, и уверил, что при необходимости он может рассчитывать на мое содействие в любом вопросе, не вредящем мне, моему сюзерену и Варнии.

— Ротмистр, ты разобрался с теми, кто пропустил вчера вооруженных ренийцев в поселение? — спросил я Стока, когда мы возвращались в село, проводив ренийцев до кромки леса за Южными воротами.

Видимо, Сток «накрутил хвоста» нынешнему наряду знатно. Дружинники своими действиями напомнили мне военнослужащих Президентского полка России из моей «прошлой жизни». Я лишь усмехнулся про себя: «Какое благотворное влияние на исполнение служебных обязанностей оказывает периодическое вздрючивание. Кто бы мог подумать!»

— Да, господин, разобрался, — повесил голову Сток. — Моя вина…

— Твоя, — перебил я своего главного вояку. — Все, что касается военных вопросов, — это твоя ответственность. Но меня сейчас другое интересует, я тебе вчера говорил.

— Начальника наряда на Южных воротах командира отделения копейщиков, урядника Карислава, и часового на наблюдательной башенке, кирасира рядового Юрайа, я вчера сразу сменил и взял под арест. Провел разбирательство. Злого умысла там нет, господин, просто разгильдяйство.

— Где они сейчас?

— Оставлены под арестом до вашего решения.

— Обоим штраф, а Карислава дополнительно снизить в должности до заместителя командира отделения и в звании — до ефрейтора. О наказании довести до всего личного состава дружины.

— Понял, господин.

— Установи дополнительный надзор за Юрайей: что говорит, как себя ведет. Мне в кирасирах затаившие обиду не нужны, если хоть какие-то сомнения в его надежности будут, переведи его в уланы. Но, в любом случае, на внутренние посты в доме его пока не ставить.

Далее, сегодня же пошли пятерку улан с воздушным наблюдателем на побережье под Добричами. С собой пусть возьмут пару почтовых голубей. В состав этой группы включи человека, знающего грамоту, который сможет написать записку для почтового голубя, если на наши землю нападут. Этот вопрос решишь с кастеляном.

На северо-западной границе наших земель они должны организовать такой же наблюдательный пункт, как и под Бабайками. Сейчас же отзови из патрулирования всех улан и уменьши охрану в Муравках. Пусть временно дополнят наших бойцов своими ополченцами.

— Мы ждем нападения, господин?

— Ждем, — угрюмо кивнул своему другу. — Велика вероятность, что на нас нападет военный отряд из Рении. По суше их можно не ждать: идти огромное расстояние через Кравос долго, опасно, и будет являться поводом для объявления войны между королевствами.

В нынешней ситуации, когда чертог назад подписали столько договоров между Ренией и Варнией, когда решили вопрос о свадьбе нашего короля и их принцессы… Короче, этот вариант можно не рассматривать. А вот нападение со стороны моря, это можно списать на местечковые дворянские разборки.

С моря вторгнуться на наши земли удобнее всего или через устье реки Тихой, или под Бабайками, где очень удобный берег для высадки. По остальному побережью тяжелый для высадки скалистый берег и нет близких к морю деревень.

Поэтому, нам нужны «глаза» в обоих этих местах и возможность быстро прислать сообщение в Оряхово. Укомплектуй оба наблюдательных пункта зажигательной смесью. Если возникнет вероятность захвата воздушных змеев — сжечь их немедленно.

Собирай здесь все наши силы, проинструктируй и пошли гонца в Бабайки, пусть предупредит: если высадится вражеское войско, с которым они не в состоянии справиться, пусть уходят в Оряхово.

С жителями поселений — как обычно: все должны «свалить» из деревень и спрятаться в схронах. Не будут успевать что-то унести и увести с собой, пусть бросают. Нам главное — людей сохранить, остальное — восстановим.

Еще, не по этой теме. На последнем совещании я забыл сказать: на соревнованиях, посвященных празднованию Нового Круга, состязания по метанию сулиц оставить только для гражданских. Среди дружинников эту дисциплину больше не проводить.

В наших подразделениях такое оружие больше использоваться не будет. Все сулицы должны быть сданы в арсенал. А вот для ополченцев это будет очень хорошим решением как для боя в поле, так и для сражения на стенах.

И, Сток, если я вижу недостатки в организации службы, значит их не увидел ты, не увидели младшие командиры, или еще хуже: увидели, но не предприняли никаких мер.

Запомни: дисциплина в войске держится на младших командирах. Ни я, ни ты не можем быть вездесущими, поэтому ты должен плотно работать не только с командирами рот и взводов, но и, в первую очередь, с урядниками и вахмистрами.

— Понял, господин, — Сток понуро опустил голову.

*****

Въезжая во двор дома, я получил новую вводную: из Бабаек прилетел голубь с сообщением, что пришел Омрын со своими тилинкитами и пригнал большой корабль. Вот это новость!!! Неужели балогун Рода Куниц смог выполнить мой заказ и захватить борейский когг?! Настоящий морской корабль?!

Это ведь, какие перспективы у меня откроются для увеличения торговли с теми же тилинкитами! Сколько товара они могут вывезти на своих вонючих байдарах и сколько можно нагрузить на когг!

Я тут же объявил тревогу, вызвал старосту, торгового представителя Алоиза, захватил Стока и Джеймса, и собрал в своем кабинете экспресс-совещание. Представитель Алоиза был уведомлен, что придется скорректировать поставки «аристийского», так как сейчас я буду вынужден передать большую партию груза алкоголя тилинкитам.

Поставил задачу провести работу с торговыми партнерами, чтобы минимизировать финансовые потери из-за частичного срыва поставок, а лучше — вообще их избежать.

Старосте была поставлена задача: поднимать людей, готовить обоз и подгонять повозки к складам под загрузку алкоголем и продовольствием. Стоку поставил задачу готовить к маршу роту копейщиков, взвод стрелков, кирасиров и отдыхающее в селе от патрулирования отделение улан. С собой забрать все имеющиеся армейские повозки и лишь карробаллисту оставить в Оряхово.

Выход к Бабайкам назначил на утро, слишком много предстояло сделать до конца дня. После совещания все закрутилось без моего активного участия. Погрузка, отбор людей и товаров, подготовка вооружения. Озадачил и Агро, повесив на него приготовление к маршу наших доспехов, оружия, боевых и ездовых лошадей.

Сам старался не мешать, присматривая за всем исподволь. Имеется большой земной опыт того, насколько мешает нормальной работе присутствие проверяющего или большого начальника. Вот и не буду без необходимости людей отвлекать.

Засел в кабинете, сначала продумывая предложения, которые буду озвучивать Омрыну. Потом, когда определился с ними, стал ломать голову над правильным развитием своих военных сил.

Вот во время этого размышления в очередной раз пришло осознание того, что меня в любой момент могут убить. Убить, даже учитывая у меня наличие «мегарояля» в виде биофагов.

Из-за этих размышлений очень к месту оказался вчерашний разговор с Ивой. Я позвал ее и еще раз вернулся в разговоре ко вчерашней теме. Совместно решили, что с этого дня Ива перестанет пить противозачаточную настойку Алмы.

Ради чего жить, как не ради детей? А учитывая то, что человек смертен, тем более смертен внезапно, какой смысл откладывать их рождение? Официальные — неофициальные дети, признанные — непризнанные, это все нюансы. Главное, чтобы они были.

Вот и не стал больше откладывать этот вопрос на потом. Всех сборами и подготовкой озадачил, а сам поймал Иву, пробегающую куда-то по коридору, закинул пискнувшую в испуге девушку на плечо и, под незаметные ухмылки слуг и охраны, утащил в спальню.

*****

Общий подъем осуществили, как я и приказывал, еще затемно. Короткие сборы и быстрый марш к Бабайкам. Сколько там до них? Километров 25? Полупереход для кавалерии, далеко не предельная дистанция дневного перехода для гружёного обоза по нормальной дороге.

Дорога, слава Предкам, была нормальная и мы прибыли в Бабайки уже к обеду. Оставив обоз под охраной местного отряда, «рванул» со всеми своими бойцами на побережье.

Пройдя по проходу между скал к бухте, в которой я собираюсь построить защищенный порт своего манора, я замер, глядя с крутого склона на открывшуюся картину. Да!!! Это борейский когг!

В уютной бухте, метрах в тридцати от берега, стоял трехмачтовый корабль. Настоящий, япона-мать, морской корабль! Да, это не фрегат и не клипер. Наверное, он не такой красивый и его тактико-технические и маневренные элементы хуже, чем у них.

Но здесь и сейчас, это — вершина кораблестроения. По сравнению со всеми здешними стругами, лодьями, кочами и, тем более, байдарами, которые сейчас стаей гиен окружали этот великолепный корабль, это… это… даже сравнения не подберу.

Мощный, высокобортный, вместительный. Я не помню всю эту морскую терминологию, чтобы правильно описать стоящий у берега корабль. Читал когда-то много про парусные суда, но такого «рояля», как безупречная память попаданца, мне, к сожалению, не досталось.

Однако, кое-что помню и постараюсь описать то, что я вижу, не как моряк, а как дилетант, понахватавшийся всякого разного. На носу и корме корабля есть высокие надстройки. Вместо рулевого весла есть настоящий… руль? Рулевое перо? Как он по-морскому правильно называется? Вот только не видно отсюда: румпель у корабля или штурвал. Залезу — посмотрю.

На фок-мачте один прямой парус, на грот-мачте — два прямых паруса. Это я сужу по наличию рей. Так ведь горизонтальная здоровенная перекладина называется?

Помню, что весь деревянный набор вооружения парусника называется рангоут, а вся эта куча веревок на мачтах — такелаж. Но как называются отдельные элементы, вообще не помню, хоть и читал когда-то.

Нет, помню, — ванты! И они здесь есть. Они похожи на веревочные лестницы, которые натянуты от мачт к бортам. Растяжки такие, по которым матросы лазят. На обеих этих мачтах есть марсы, это такие корзины для наблюдателей, которые устроены на самом их верху.

На последней мачте, бизани, — парус косой. И это охрененно. Я смогу ходить галсами. Пусть медленно, но я смогу маневрировать и у меня будет больший выбор направления движения, чем если бы я имел только прямые паруса.

У корабля есть бушприт, это такая «оглобля», которая торчит впереди корабля под определенным наклоном. Там тоже предусмотрен парус. И тоже прямой. Как он называется, я не помню. Запомнил кливера, но они по-другому крепятся — от бушприта до фок-мачты. И треугольные такие. А этот — прямоугольной формы и прямой.

Судя по прочитанным когда-то книгам, это поздний когг, если можно дать такое определение. Первые когги были одномачтовыми, с рулевым веслом и намного более примитивным корпусом. Этот же, по нынешним временам, — сказка, а не судно.

Ну все, «терпячка» моя закончилась, надо скорее на берег идти. Не отдам этот корабль никому. Слово сдержу перед Омрыном и выкуплю его, никаких денег не пожалею, но если он начнет ставить абсолютно неподъёмные для меня цены… Лучше пусть так не делает, но, думаю, он правильно оценит, сколько я с собой дружинников взял.

Быстро спустились на берег, на котором меня ждал балогун с частью своих бойцов. Вторая часть виднелась на борту когга. Мои дружинники выстроились за моей спиной, что изрядно взволновало тилинкитов.

Омрын заметно напрягся, так как понятно, что с тем количеством воинов, что я привел, я могу просто отобрать корабль вместе с грузом, частью перебив, а частью разогнав его шайку-лейку. Балогун это видит и все понимает.

Но я свое слово не нарушаю, тем более, что это в перспективе недальновидно. Правда, в какой истерике бьется мой внутренний хомяк, это словами не передать! Изгрыз мне весь организм изнутри и облил это все слезами.

— Приветствую, Могучий, — я сразу приветливо поздоровался, стараясь успокоить балогуна, чтобы не возникло ненужных недоразумений.

Даже скупо улыбнулся военному вождю, чего никогда раньше не делал. Кстати, «Могучий» — это не примитивная лесть. Даже в такой ситуации, когда мне от Омрына очень нужно получить захваченное судно, я не стал бы ронять собственное достоинство.

Просто «Могучий» — это обращение типа нашего «Ваша милость». У тилинкитов так принято обращаться к военному вождю Рода, балогуну. Также, к примеру, как к главе Рода, олори, обращаются «Почтенный», а к старейшине, лори, — «Мудрый». Остальных называют просто по именам.

— Здррав, Шррам. Омррын взял коррабль, о котором ты говоррыл, — приосанился Омрын, но потом во взгляде промелькнуло беспокойство. — Такой?

— Такой! И моё слово крепко, ты знаешь. Я хорошо заплачу тебе, но сначала мне надо осмотреть корабль. Кстати, ты взял пленных?

— Омррын тоже кррепкое слово! Половына взял, половына поррвал ы коррмыть ррыба. Ыды коррабль, смотрры.

Нда, понимает наш язык Омрын прекрасно, да и говорит вполне понятно, но акцент! Рычит как медведь и, хоть убей его, не выговаривает букву «и». Впрочем, среди тилинкитов ее почему-то никто не выговаривает. Лынгвысты, ха-ха-ха!

Разговаривать, после осмотра мной корабля, решили прямо здесь, на берегу. Я вызвал старосту и приказал «накрывать поляну». И нет, спаивать до свинячьего визга, чтобы обмануть Омрына в цене, я не буду.

Технически это можно сделать, но он ведь потом протрезвеет и он далеко не дурак. Не буду я так легко ломать то доверие, что получилось выстроить между нами.

Они мне не друзья. Как можно дружить с людьми, которые считают всех остальных, кроме себя, животными? И соответственно себя ведут. Если бы я мог их всех перебить, то сделал бы это. Имею ввиду не Род Куницы, а вообще всех. Но, к сожалению, не могу. Поэтому сейчас мне выгодно иметь хотя бы один «прирученный» Род.

Вот смотрю опять на корабль и недоумеваю: как тилинкиты смогли его захватить, я представить могу. А как они его смогли сюда пригнать? Хотя… часть команды в плен, ведь, захватили и, видимо, заставили работать на себя. Убеждать-то они умеют, таких мастеров пыток, как тилинкиты, я больше нигде не видел.

Пора на корабль. Захватил подготовленную еще в Оряхово «рулетку», а на самом деле — веревку с метровыми отметками, и с несколькими бойцами, с разрешения Омрына, на одной из байдар «рванул» на когг.

Осматривал корабль, демонстративно не обращая внимания на пленную команду, хотя они всячески старались привлечь мое внимание. Но мне пока надо, чтобы они «помариновались» в неизвестности, так как они мне очень нужны. Сговорчивей будут.

Корабль оставлял впечатление крепкого и построенного не так давно судна. Нигде никакой гнили, правда, и порядка никакого. Но они шли к моим землям под командой тилинкитов, так что, это и не удивительно. Ничего, наведем!

Трюм оказался полон зерном! Вот везучая рожа этот Омрын! Для тилинкитов захватить продовольствие, тем более в таком количестве — большая удача. Я, конечно, имею ввиду растительную пищу. Мясом и рыбой они себя и в своих землях могут обеспечить. Студеное море щедро кормит своих детей.

С помощью одного из бойцов и «рулетки» сделал на корабле примерные замеры. Если сравнивать с «Жемчужиной», чердачным стругом нашего барона, то когг сопоставим с ним только по длине. У струга длина двадцать два метра, а у когга — двадцать четыре. Примерно, естественно.

Зато в остальных размерах, когг полностью превосходит «Жемчужину», а она среди стругов считается одним из самых крупных. Ширина по миделю у когга — восемь метров, а у струга — пять.

Высота борта у когга — более четырех метров, у струга — два. Осадка у струга меньше метра, у когга, если на глазок — метра два. Интересно, какое у корабля водоизмещение? Но это я не определю, надо у команды спрашивать.

Штурвала, к сожалению, не оказалось. Руль поворачивался с помощью румпеля. А я уже губищу раскатал, да так, что она до пояса провисла. Зато приятно удивила кормовая надстройка, в которой была обустроена рубка, где собственно и находился румпель.

Красота, в отличие от струга, где шкипер с рулевым под дождями и ветрами стоят. А здесь — укрыты в помещении, тепло и безветренно. Сверху рубки оборудована боевая площадка для стрелков. На носу судна, кстати, тоже, только немного поменьше.

Вот теперь можно и с экипажем немного поговорить. Предварительно, так сказать. И чтобы пока не обнадеживать их ничем, пусть боятся. И узнать, перед началом торга с Омрыном, что мы имеем.

— Достопочтенный, ради Предков, спасите нас, — в очередной раз обратился ко мне один из пленников.

Низкорослый коренастый мужик с пышными усами и бакенбардами. У них всех, пленных борейцев, были отпущены баки и усы, причем без бороды. Я таких «перцев» на Этерре первый раз наблюдаю.

Здесь народ ходит обычно бородатый или, хотя бы, с усами. На этом фоне я опять выделяюсь, — ни бороды, ни усов. Иногда только дня по три хожу небритый. Убеждаю себя, что замотался с делами, а на самом деле — это лень меня периодически перебарывает.

— Спасите…

Я, наконец, остановился напротив согнанных в кучку пленников и сразу их пересчитал — девять человек. Пожалуй, этот мужчина, кто последний ко мне обратился, самый старший из них по возрасту. Попробую поговорить с ним.

— Кто вы и что от меня хотите? — спросил я выбранного мной для общения моряка.

— Я шкипер этого судна Гелон, а это — остатки моей команды. Мы везли зерно из Баргарда, столицы нашего королевства в Зволен на продажу поморским купцам, — шкипер пытался выглядеть и говорить солидно, но получалось плохо, раздутое от кровоподтеков лицо этому не способствовало.

— Это такой особенный морской город-порт, находящийся на границе Бореи и Помории. Зволен раскинулся по обеим берегам реки Бегей. На западном берегу город принадлежит Помории, на восточном — Борее, — продолжил Гелон.

— Да ты менестрель, шкипер, — усмехнулся я. — Давай без поэтических отступлений, географию я знаю.

— Да-да, достопочтенный, — в волнении зачастил бореец. — Я это к тому, что в Студеное море мы не заходим, ни с кем не воюем. А тут на подходе к Зволену на нас неожиданно напали эти ужасные варвары.

На слова шкипера я только усмехнулся. Нападение для них неожиданность! У нас неожиданность, это когда тилинкиты вдруг отказались от нападения. Конечно, борейцы — морские короли у себя на востоке, но здесь вам не там.

— Они полезли на когг со всех сторон, как пауки, мы не успели ничего толком сделать, — продолжил Гелон. — За считанные минуты перебили охрану, владельца судна, купца Савлия, и половину команды, а нас заставили вести судно сюда.

Господин, это было страшно. Они буквально растерзали наших людей на куски, а с голов сняли волосы вместе с кожей. Я знаю, что тилинкиты ни с кем не ведут дел. Как так может быть, что вы находитесь рядом с ними? Вы нас спасете?!

— Скажи бореец, а зачем я это должен делать?

— Я… эээ…, — «забуксовал» Гелон.

— Шкипер! Ты что, не видишь?! Он такой же, как они!!! — сорвался на визг один из пленников. — Кхек!

Психанувший матрос повис на кулаке одного из моих бойцов. Дружинник бросил его на колени, одной рукой за волосы задрал голову, а второй приставил кинжал к горлу, ожидая моей команды.

Находящиеся на судне тилинкиты расхохотались и весело о чем-то стали переговариваться. Остальные пленники не только не попытались прийти на помощь своему товарищу, а даже отшатнулись от него.

Я с досадой поморщился и жестом дал команду отпустить идиота. Дружинник вздернул матроса на ноги, еще раз смачно пробил ему кулаком в брюхо, бросил обмякшее тело под ноги его товарищей и снова занял место за моим плечом.

— Сколько вас было на судне? — я вернулся к опросу шкипера.

— Хозяин когга и товара Савлий, десяток охранников и восемнадцать человек экипажа вместе со мной. Сейчас в живых осталось девять.

— Может, уже и восемь, — я выразительно посмотрел на психанувшего матроса. — Кормщик?

— Оба живы, вот Олкас и Матасий, — Гелон указал дрожащим пальцем на двух пленников. — Господин, заберите нас у варваров…

— Заберите! — передразнил я борейца. — Я тебе не король тилинкитов, могу только попытаться выкупить.

— Сделайте это, господин, мы отслужим, — приложил руки к груди Гелон.

— И Гнур, он может вам пригодиться, — шкипер покосился на сорвавшегося матроса. — Он отличный моряк и работник, золотые руки. Мы все…

— Посмотрим, — снова перебил я борейца, стараясь их не обнадеживать.

Под молящими взглядами пленников я спустился в байдару и отправился на берег. Пусть пока подергаются, а мне еще тяжелый разговор с Омрыном предстоит.

*****

На берегу из подручных материалов уже были собраны стол и лавки, а бабайковцы под руководством старосты выставили на него обильное угощение. Не пожалели продуктов с алкоголем и рядовым тилинкитам. Правда, накрывать для них ничего не стали, а просто выдали угощение на руки.

Пусть ужираются, где хотят, хоть на берегу, хоть в своих байдарах. Мои дружинники рассредоточились вокруг этого участка берега и контролируют ситуацию, стараясь делать это незаметно и ненавязчиво, чтобы не затронуть «нежные» души тилинкитов.

Рассказ Омрына о захвате борейского когга оказался очень интересным. Тилинкиты провели выдающуюся по своей смелости операцию, пройдя вдоль всего своего побережья и повернув на юг только когда оказались напротив восточного побережья материка. Как раз в самой северо-восточной точке обитаемых земель и находился искомый разбойниками город.

Обойдя ночью Зволен, вошли из Студеного в Борейское море и встали на траверзе борейского берега, подальше от города. Ночью! Дождавшись рассвета, тилинкиты начали выслеживать добычу.

Они находились мористее пути, по которому ходили местные суда, это было мудрое, но очень рискованное решение. С одной стороны — встали так, что их почти невозможно заметить, с другой стороны — испортится погода и все уйдут на корм морскому змею Камауэто*.

* — Камауэто — морская змея. Размер достигает восьми метров. Цвет серый с частыми черными полосами. Питается распространенной повсеместно нерпой, обитающими в северных широтах тюленями, реже рыбой. Агрессивна. При случае без раздумий нападает на человека.

Ареал обитания: Борейское море и Море Камауэто. Практически не встречается в Студеном море из-за низких температур, а в Полуденном море — из-за обитающих там гигантских осьминогов, которые занимают ту же экологическую нишу, что и Камауэто, но являются доминирующим видом в этой нише (к примеру, как хорьки по отношению к крысам).

Низкие байдары тилинкитов были не видны на таком расстоянии, а вот высокие когги борейцев были видны отлично. Высокие и тихоходные, хе-хе. Да и кто бы их высматривал, в Борейском море только один хозяин — сами борейцы.

Но и на старуху бывает проруха, так в этот раз и получилось. Увидев одинокий корабль, подходящий под данное мной в свое время описание, Омрын дал команду атаковать судно. Тилинкиты выскочили на купца, как черт из табакерки. Свирепый и быстрый абордаж оказался успешным. Охрана и половина экипажа вместе с купцом была зверски растерзана.

Судно оказалось захвачено, да еще и с таким ценным для тилинкитов грузом. Как я уже говорил, сельскохозяйственная продукция очень востребована в землях, где царствует Холод.

Человек — не хищник и не травоядное животное, ему необходимо сбалансированное питание. На одном мясе и рыбе, или, в пику этому, на одной растительной пище человеческий организм не получит полноценного развития. На таких диетах может только какая-нибудь Грета Тумберг вырасти, но не нормальный человек.

Показательной жестокой расправой над одним из пленных матросов Омрын принудил остальных выживших борейцев к повиновению. Они увели когг мористее от берега, обогнули Зволен и пошли на Бабайки. И успешно дошли. Как по мне, — эпический поход.

На удивление, мы с Омрыном легко договорились о цене. Наверное от того, что я не жадничал, понимая всю ценность захваченного корабля. Спорить о цене почти не пришлось, зато в полный рост встал вопрос о доставке как груза зерна, так и той груды алкоголя и продовольствия, что я отдавал Роду Куницы за борейский когг.

Но мне было что предложить, так как идея по этому поводу у меня сформировалась еще до того, как я сделал Омрыну «заказ» на подобное судно. Иначе, это было бы настоящим ребячеством.

Заказать дорогущую «игрушку»… зачем? Шоб було? Это не наш путь! У меня есть хорошее предложение для тилинкитов. По-настоящему выгодное как для меня, так и для всего Рода Куниц. Это, конечно, если не брать в учет, что я их целенаправленно спаиваю.

Я предложил Омрыну стать моим дилером на землях тилинкитов. Растолковал ему смысл всей затеи и он с радостью принял предложение. Я же говорил, что Омрын — далеко не дурак, и он сразу понял все выгоды для себя и своего Рода.

Договорились, что сначала мы под охраной байдар тилинкитов перевозим в их стойбище груз зерна, затем вторым рейсом — мою плату за когг. У себя «куницы» готовят место для хранения и торговли моими товарами с другими родами. И я даже помогу стройматериалами, за хорошую плату, конечно. Это еще два — три рейса.

А затем, по готовности тилинкитов к оптовым закупкам, мой когг под совместной охраной начинает курсировать между Бабайками и стойбищем «куниц». У себя Омрын накручивает цену и расторговывается с другими родами тилинкитов.

И все в шоколаде. И прибыль прет, и спаиваивание разбойников увеличивается кратно. А попозже я им еще порошочек от Алмы начну продавать, местный наркотик. Только хорошенько все продумать надо, но «закладочку» я себе уже сейчас поставлю.

Еще несколько кругов назад, когда в Малых Дубках я увидел, какие чудовищные зверства творят тилинкиты, я пообещал, что отомщу. А я свое слово привык держать и теперь планомерно работаю над этим.

*****

С пленными моряками поговорил на следующий день. Они морально были готовы идти ко мне даже рабами, но я предложил для них вариант получше. Финансово для меня менее выгодный, но я захотел получить больше лояльности и большей отдачи от их деятельности. Что не говори, а рабский труд малопроизводителен.

Предложил борейцам выбор: или остаться с тилинкитами, порадовав их своими скальпами (у каждого морского разбойника на поясе висело не по одному скальпу, а верх тотема под черепом куницы вообще утопал в человеческих волосах) и затейливыми ролевыми играми типа «фашист и польская восьмиклассница», или заключить со мной контракт на один круг. Отгадайте с трех раз, что они выбрали?

За этот круг борейцы отработают на своих должностях в экипаже когга и дополнительно выполнят обязанности инструкторов, обучая набранных мной местных рыбаков премудростям парусного флота.

По окончании оговоренного срока и если обязанности по обучению нового экипажа будут выполнены (а это пошло отдельным пунктом), борейцам представится еще одна вилка возможностей: они смогут или продлить контракт, или я их вывезу со всеми заработанными деньгами в окрестности Зволена и там высажу на берег.

Если же не успеют подготовить сменный экипаж, их контракт автоматически продлится до того момента, пока они его не подготовят. Со всеми членами экипажа я заключил письменные договоры в двух экземплярах: один себе, второй моряку, чем произвел на них впечатление и немного успокоил.

Также составил документ в трех экземплярах, которым зафиксировал произошедшее с купеческим судном: один — домой, один — для хранения в каюте владельца, а один — для шкипера или, если шкипер захочет остаться, то для старшего тех, кого повезут в Борею.

Вдруг понадобиться «прикрыть зад», если им выдвинут претензии родственники бывшего владельца когга. Этим впечатлил бывших пленников еще больше, ведь мог бы просто использовать их в качестве рабов, а тут зачем-то беспокоюсь о таких вещах.

С бабайковским эдилом подобрали среди нанятых на когг рыбаков пару подходящих человек, чтобы они в оба глаза следили за борейцами. Проинструктировали их отдельно, чтобы они даже не знали друг о друге. Думаю, так надежнее будет. Об этом же я проинструктировал и урядника, назначенного командиром в отряд охраны когга.

Надо было дать имя своему первому кораблю и я ни задумался ни на секунду, решив назвать именем своей любимой жены Анны. Заказал у местного столяра названия на нос и корму когга и объяснил, в каком месте корпуса потом крепить.

Оформили документы, донабрали экипаж среди рыбаков, загрузили когг водой и продуктами. Отобрал отделение стрелков и отделение копейщиков в охрану на корабль и, наконец, смог отправить всю нашу «сборную солянку» в первый рейс.

Хорошенько проинструктировал старосту Гостомысла, который должен был взять на контроль отправку второго и последующих рейсов, наказал связываться со мной при возникновении любой проблемы или недопонимания, и убыл со своим «похудевшим» отрядом домой.

Глава 21

Глава 21. Руен, 527 круг Н.Э.

Быстрым маршем дойдя из Бабаек до Оряхова, задерживаться там не стал. Я не знаю, когда в мои земли придет виконт Ларс Везер, и придет ли вообще. Поэтому, сидеть «на попе ровно» позволить себе не могу. Есть масса дел, которые никто, кроме меня, решить не может.

Провел короткое совещание: дал команду сшить вымпел для когга, Алме заказал производство наркотиков для тилинкитов, уточнил задачи по обороне Стоку, по экономике и финансам — Булычу с сыном и Джеймсу с Ивой. Ива — умная девочка и я решил попробовать ее привлечь для решения более серьезных задач.

По крайней мере, за что она ни берется, все получается хорошо. А я, как всегда, стараюсь планировать, ориентируясь на «дальние горизонты». Вдруг, как и обещала семья Аристи, они сделают меня своим наследником?

Тогда, если у Ивы родится от меня сын, я его могу признать и, став в будущем бароном, дать дворянство и Оряхово в управление. Сам переберусь в Аристи, а Ива сыну помогать будет. Нормально, ведь?

А когда Костя, мой земной сын, появится на Этерре и меня найдет, я смогу ему передать все баронство и все, что здесь наработал. Вот такие планы и они же — мечты. Прекрасно понимаю, что все вилами на воде писано и допущений «стопятьсот тысяч», но если не выбрать дорогу и не начать по ней двигаться, то до цели точно не дойдешь. А так есть шанс.

Поручил присутствующим на совещании начать изготовление тенсионных стрелометов для будущего форта, а также двух баллист для когга и расходников к ним. Определил штат и вооружение морской пехоты, которая заменит назначенную на настоящий момент охрану корабля.

И поставил задачу начать ее комплектование и подготовку. Пусть пока без меня голову ломают. Освобожусь, буду корректировать ту программу подготовки, которую они сейчас придумают.

Разрешил Стоку поработать с Гильдией наемников в Аристи и Кравосе: может быть, получится переманить хоть кого-то из отрядов, которые обеспечивают охрану морских перевозок, типа «Железных леммингов». Опытные люди нужны.

Шкипер Гелон рассказал, что приобретенный мной корабль имеет водоизмещение в триста тонн, а грузоподъемность — в сто. В экипаже имел, кроме него, двух кормщиков и пятнадцать матросов.

В вооруженной охране прежний владелец держал двадцать четыре арбалетчика, но в тех условиях они ходили в относительно безопасных водах. Здесь же, во владениях тилинкитов, я решил, что целесообразно держать на корабле сорок морпехов.

Посоветовался с борейцами и бабайковскими опытными моряками по загрузке воды и продовольствия. Решили, что обеспечивать автономность более десяти суток, — бессмысленно.

Повезло, что Омрын смог захватить в плен опытного шкипера и часть экипажа. Гелон мне рассказал много полезного. Теперь я приблизительно представляю, сколько примерно весит один боец вместе со своими вещами и вооружением, сколько и чего он съедает за сутки.

Мне, «сухопутной крысе», разговор со шкипером хоть немного приоткрыл глаза на морскую науку. По крайней мере, я сейчас самостоятельно могу посчитать, сколько груза я могу загрузить на «Анну» при определенном количестве экипажа.

Понимаю, что, при необходимости, могу перевести на короткое расстояние: за один рейс — три сотни человек. Если поход будет в несколько суток, то аппетиты придется уменьшить.

Далее по ходу совещания приказал усилить работу по изготовлению годной зажигательной смеси и увеличить выпуск смеси огневой. И если с огневой смесью у нас все в порядке, то та, которая должна воспламенить заряд после его доставки к цели, часто подводит.

Ну и, конечно, озадачил всю честную компанию подготовкой к постройке форта и портовых сооружений в выбранной бухте под Бабайками. Пока мы не разработали проект, пусть накапливают строительные материалы, готовят рабочие бригады. Освобожусь, — сядем планировать будущий порт манора.

Прямо во время совещания прошёл доклад, что прибыл торговый караван из Помории от Кисила тер Мезен. Я хотел вообще им не заниматься, но передумал. Посмотреть, что прислал Кисил, не так уж и долго, тем более, это разумно сделать перед встречей с бароном.

Беон тер Аристи обязательно будет интересоваться, какие его сын предпринимает меры по выправлению экономической ситуации в своем баронстве, присылал ли ко мне торговые караваны и насколько они выгодны нам обоим?

Вот я и не смог игнорировать это событие, собрался и пошел смотреть. Пришедший в Оряхово караван оказался весьма крупным: несколько десятков груженых телег, которые тянули либо волы, либо парные упряжки мулов.

Кисил прислал металл: много свинца, меньшее количество — железа, меди и олова. В караване я увидел много мела, извести, животного жира, сушеных ягод, пшеницы, пяти и десятилитровых деревянных бочек с брагой и даже древесного угля. В меньшем количестве наличествовало просо, горох, ароматические травы.

Ну что же, все это мне нужно. Пусть теперь мои представители с мезенским купцом обговаривают цены, которые устроят обе стороны. А там, думаю, Кисил с женой или его люди сделают выводы, что ко мне возить выгодно, а что — нет. Все-таки, с учетом расходов на доставку, не все может оказаться так радужно, как ожидалось.

Приятным сюрпризом оказалось, что жена Кисила — Беляна передала мне детенышей миунов. Два серых комочка, похожих на котят, с более крупными лапками. Они смешно урчат, изображая свирепое рычание, когда к деревянному ящику, где оборудовано их логово, кто-то приближается. Спокойно подпускают они только единственного слугу, который за ними ухаживает.

Умилительная картина: свирепые хищники, которые еще на лапках неуверенно держатся, но уже стараются характер свой показать во всей красе. Причем, один из котят старается другого заслонить от «опасности». Очень необычно для такого возраста.

Но это я подхожу к ним с земными мерками. Как правильно оценивать поведение местных животных? Да Предки их знают! Надо местных и спрашивать. Почему-то подумал, что котята разнополые. Спросил и точно! «Мальчик» «девочку» пытается защитить. Блин, я уже их любить начинаю!

Я тут же позвал Иву и попросил взять котят?… миунят?… под опеку. Уходил под бурное обсуждение: чем и когда кормить, как ухаживать и тому подобное. Думаю, раз они попали в руки Ивы, теперь я могу быть за них спокойным.

После совещания взял Агро, по одному отделению от кирасир и улан, заводных лошадей, и таким сборным кавалерийским отрядом «рванул» в Аристи. Срочно надо было решить вопрос по стоянке когга в порту города и размещению в самом городе экипажа и отряда охраны моего корабля.

Также надо было доложить о высокой вероятности нападения на мои земли «обиженки» Ларса, и посоветоваться по этому поводу с милордом и капитаном Тессеном.

*****

Когда прибыл в Аристи, сразу направился в замок. Некогда было ни посещать бургомистра, ни ехать с проверкой в мастерские или в мой городской дом к Лазару. Проконтролировав размещение своих дружинников в замковой казарме, я пошел на доклад к барону.

Милорд принял меня незамедлительно, что является хорошим знаком, ведь прошлый раз я покидал его в не очень хорошем настроении. А когда меня впустили к нему в покои, вслед за мной вошла баронесса. Это хорошо, ведь Меидин относится ко мне как бы не лучше, чем мой сюзерен.

— Ваша милость… Ваша милость…, — я еще не знал, как мне себя вести, поэтому раскланялся с обоими супругами с как можно более официальным видом.

— Присаживайся, Сержио, — улыбнулся мне барон и указал на стул напротив себя, а его супруга как обычно присела рядом с мужем.

Мне сразу стало значительно легче, ведь я реально не знал, как меня примут. Я только сейчас сам себе признался, насколько переживал перед этой встречей. От отношений вассал — сюзерен здесь слишком много зависит. Какая-то защищенность человека в правовом поле слишком эфемерна.

Для дворянина все обстоит, конечно, несравненно лучше, чем для простолюдина, но все равно не идет ни в какое сравнение с тем, к чему привык современный человек на Земле.

— Ты очень вовремя приехал, Сержио, — сказал Беон тер Аристи. — Мы уже хотели посылать за тобой.

— Давай, сначала ты расскажешь, зачем приехал к нам, — на мой немой вопрос ответил барон. — Ведь ты никогда не приезжаешь просто так, всегда только по делу.

— Ваша милость, я хочу доложить, во-первых, что у меня появился свой корабль — борейский трехмачтовый когг…

— Что?!… Как?!… Умеешь ты удивить! — оба супруга были просто ошарашены. — Как ты смог заполучить себе такой дорогой корабль? Он в плохом состоянии? Старый? Расскажи нам, как это получилось.

Вопросы ожидаемые, и я постарался в «цветах и красках» рассказать и о договоренности с Омрыном, и о походе Рода Куницы в Борейское море, и о захвате судна. Рассказал, каким образом получилось укомплектовать команду.

Затем порадовал Беона и Меидин тем, что от Кисила пришел большой обоз. Оказалось, что он в Аристи не заходил, значит вышел на Торговый тракт где-то западнее, в районе Брезны. Не стал купец крюк делать, да и зачем?

Рассказом о начале торговли между мной и Кисилом я порадовал супругов как-бы не больше, чем обретением корабля. Да что там! Конечно это больше их порадовало.

А в конце доклада пришлось переходить к плохим новостям. Я рассказал о полученном мной письме из Рении, и что теперь велика вероятность нападения на мой манор вооруженного отряда из графства Везер.

— Милорд, я хотел решить с вами несколько вопросов, — пора от общих слов переходить к конкретным вещам.

— Подожди, Сержио, теперь нас послушай, — перебил меня Беон тер Аристи. — Мы ведь не просто так тебя собирались вызвать. Срок решения вопроса с наследником моего феода, определенный для меня Его Величеством, скоро выходит.

— И мы приняли решение, — барон неожиданно смутился, и супруга накрыла его руку своей ладонью. — Я принял решение сделать тебя своим наследником через усыновление… Скажи, Сержио, как ты на это смотришь?

Беон и Меидин в волнении посмотрели на меня, а я пораженно откинулся на спинку стула. Супруги ждут моего ответа, а я никак не могу выдавить из себя ни слова. От неожиданного предложения мысли буквально смешались в голове.

Кое-как взял себя в руки, встал и поклонился барону и баронессе:

— Я с благодарностью принимаю ваше предложение и приложу все силы, чтобы вы об этом не пожалели.

— Мы не сомневаемся в этом, Сержио, — мягко сказала Меидин. — Иначе, не принимали бы такого решения.

— Разрешите уточнить, что конкретно вы от меня ждете? — поинтересовался я. — Это не праздный вопрос. Задаю его лишь затем, чтобы понимать, в каком направлении мне выстраивать свою деятельность.

— Ничего особенного. Все то же, что мы уже тебе говорили, — отвечала, что показательно, Меидин. — Забота о баронстве и о семье. Наша кровь пустила корни в Мезене и Кроносе, нужно, чтобы наш род продолжился и на этой земле, в Аристи. Пускай, не по крови, но член именно нашей семьи должен сохранить власть над феодом. И тебе пора подумать о женитьбе и детях!

— Ваша милость! — выпучил я глаза на баронессу.

— Что «Ваша милость»? Тебе уже девятнадцать! — жестко припечатала Меидин. — Хватит уже кобелировать, пора озаботиться наследником.

Баронесса моментально вернула свой обычный образ жесткой леди. Ее ведь не зря боятся в замке больше, чем барона. Мне осталось только хватать ртом воздух. Вот засада!

— Я хотел решить вопрос со стоянкой…, — попытался я сменить тему.

— Ты от вопроса не убегай, — не дала мне этого сделать баронесса.

— Эээ… Признаю, что это разумно, — сдался я. — Но пообещайте мне, что моё мнение в выборе невесты будет учитываться.

— Хорошо, мы этот вопрос обязательно будем решать вместе. Да, дорогой? — Меидин вырвала барона из глубоких раздумий.

— Да… да…, — рассеянно ответил Беон, но тут же снова сосредоточил внимание на разговоре.

— Сержио, надо оформить необходимые документы у королевского нотариуса, а потом устроить прием, где мы объявим об усыновлении, — видимо об этом барон и размышлял, пока жена его не оторвала от раздумий.

— При всем желании, я не могу оставаться здесь очень долго, — ответил я Беону. — В любой момент может произойти нападение на манор и мне в это время надо находиться в своих землях.

— Мы живем в такое время, когдана нас могут совершить нападение в любой день, — возразил барон. — Это на тебя сейчас тилинкиты не нападают, а вот остальные — под постоянной угрозой. И что теперь, жизнь должна остановиться?

Ну вот как с местными фаталистами спорить? Лично я не нашел значимых аргументов. Однако перевел разговор в нужную мне сейчас практическую плоскость.

Сюзерен пообещал мне, что решит вопрос с бургомистром об аренде места в порту для моего когга и помещении для проживания команды и отряда охраны на приемлемых условиях.

Объяснил барону, что «Анне» с экипажем надо пробыть в городе до весны, пока я построю небольшой деревянный морской форт под Бабайками. Рассказал, что там у меня есть небольшая удобная бухта. До весны я с постройкой управлюсь, а потом перегоню когг в манор, под охрану форта.

На вопрос Беона, почему я так назвал свой корабль, не нашелся что ответить. Врать не хотелось, но и объяснить, по понятной причине, не мог. В Варнии не было таких имен, как Анна, однако то, что это женское имя, почему-то догадались все.

Это сразу «напрягло» Меидин, и она тут же «насела» на меня, пытаясь выяснить, что это за женщина. Пришлось убеждать ее, что у меня нет тайной дамы сердца, на которой я немедленно хочу жениться.

А на настойчивые попытки разузнать, в честь кого я назвал свой корабль, пришлось «напустить тумана» и объяснить, что это дань прошлому. Больше она из меня ничего вытянуть не смогла.

Возвращаясь к обсуждению о размещении моего корабля, было бы идеально поставить «Анну» в замковой бухте, но она маленькая, всего на два места. И там уже стоят оба струга барона: чердачный струг «Жемчужина» и небольшой быстрый струг «Тюлень». Больше там места все равно нет, так что городская гавань — единственный приемлемый во всех отношениях вариант.

— Милорд, миледи, вы рассказали мне, что ждете от меня в будущем, когда придется брать бразды правления феодом в свои руки. Но что для меня изменится сейчас? — мне просто необходимо четко понимать, что в плане прав и обязанностей переменится для меня после усыновления. — Нужно ли принимать участие в делах баронства Аристи?

— Пока от тебя ничего нового не требуется, — без энтузиазма и как-то холодно ответил барон. — Продолжай заниматься своим манором. У тебя все получается хорошо, на пользу как своих земель, так и всего баронства.

По ответу Беона и выражению лица баронессы я понял, что пока барон жив, мне из своего манора можно «не дергаться», а мои советы и предложения никому не нужны. Ровно до того момента, пока не случится какая-нибудь лютая фигня, с которой баронская семья самостоятельно не справится.

Не хороший ответ сюзерена и не плохой. Как обычно и бывает, в обозначенном для меня положении есть свои плюсы и минусы. И уж тем более, мне грех жаловаться. Такой взлёт всего за несколько кругов!

— Сержио, объясни нам, а зачем тебе такой корабль? Как ты его собираешься использовать? — как будто что-то вспомнив, поинтересовался под одобрительным взглядом жены, Беон тер Аристи. — Может, лучше его продать?

— О нет, ваша милость, у меня на него большие планы. Использование на море, где полновластными хозяевами являются тилинкиты, такого судна, как когг, позволит мне решить сразу несколько задач.

В настоящее время рост товарооборота с тилинкитами сдерживает невозможность вывезти ими на своих байдарах весь товар, который они хотят купить и за который в состоянии заплатить.

Это же сдерживает процесс спаивания северян. Теперь я могу сам привозить им товары на продажу, потому что борейский когг — самый вместительный из всех судов Этерры. А у меня сейчас самая совершенная и вместительная его модель.

Также, в отличии от других судов, когг имеет высокие борта, что очень помогает отражать абордаж. Причем, я собираюсь дооборудовать когг так, что взять его на абордаж будет еще труднее.

Если же я бы взялся везти товар на струге, то отбить серьезное нападение тилинкитов вряд ли смог, я стараюсь реально оценивать свои силы. Но даже в случае с коггом, я собираюсь везти груз в сопровождении эскорта байдар «мирных» по отношению к Оряхово тилинкитов.

При необходимости, можно с помощью подготовленного корабля проводить карательные экспедиции к тем родам варваров, которые нападают на наше побережье. В когге я смогу перевезти до трехсот воинов, ни один струг на это не способен.

И, Ваша милость, не думайте, что только моя неподкрепленная ничем самонадеянность позволяет строить такие планы. Возможность их строить, пока многие лишь изредка позволяют себе выйти в море, у меня появилась. Но появилась она не сама по себе, я ее подготовил.

Это стало возможно потому, что ряд Родов стараниями балогуна Омрына и организованной мной прибыльной торговли, теперь миролюбиво настроены, и на мое побережье почти не приходят.

— Ага, и еще потому, что по всему твоему манору горки из черепов лежат, — ухмыльнулся Беон и мы все втроем весело рассмеялись.

— Помогает то, что рода северян не особо дружны, — продолжил я объяснения. — Они — сами по себе, и собираются лишь на ежегодных сходках, где делят побережье между родами для последующего грабежа. Ну и периодически совместной ордой атакуют материк через Пустынные земли.

В случае необходимости можно даже провести рейд к вражеским стойбищам. Омрын говорил мне, что готов показать места их расположения. Кстати, в такой рейд можно взять Кисила с его поморами.

Ранее могучий Род Куницы сейчас значительно ослабел из-за пьянства и уже не может как раньше привозить много товара и рабов, а аппетиты остались прежними. Да и напряженность у них с соседями сейчас вырастет, когда они начнут в своих землях нашим товаром торговать. Зависть — дело такое, думаю, многим захочется просто отобрать у «куниц» товары.

Захват когга, скорее всего, был лебединой песней воинской славы Рода Куницы. Слишком многое удачно совпало. И вот когда у «куниц» возникнут проблемы, кто им поможет? Проще всего меня будет попросить.

Балогун далеко не глуп и будет стараться использовать меня в своих целях. К примеру, для того чтобы ударить по собственным врагам. Но это не страшно, с этим можно работать, я ведь тоже не деревенский простачок.

Беон и Меидин задумчиво переглянулись.

— Чем меньше в живых останется племен, для которых люди с материка являются просто животными, и чем слабее они станут, тем лучше. И уж я постараюсь внести как можно больше раздора между ними, при этом выкачивая их ценности, — продолжил я свою речь. — Легко это будет? Нет. Выполнимо? Вполне.

Вроде получилось объяснить свою позицию, не вызвав у барона и баронессы отторжения. Решили также вопрос помощи в случае нападения ренийцев. Получив разведывательные сведения о том, с какой силой пришел Ларс Везер, я должен буду оценить, смогу ли с ним справиться сам.

Если моих сил будет недостаточно, то пришлю сигнал о помощи. Сюзерен обязался при необходимости прислать отряд под командой капитана Тессена. Пришлось учесть, что часть дружины надо оставлять для надежной охраны замка.

*****

Беон тер Аристи решил не вызывать в замок королевского нотариуса, а посетить вместе со мной город. Там, после оформления усыновления и права наследования феода, он спланировал заехать и к бургомистру.

Барон мог и пригласить чиновников в свой замок, но принял вот такое решение. Однако и его понять можно, кому понравится безвылазно сидеть в донжоне? Такого же мнения оказалась и Меидин. Баронесса решила прокатиться вместе с нами.

Наш выезд мгновенно оброс повозками, слугами, фрейлинами, несколькими дворянами и усиленной охраной. Я взял всю свою двадцатку кавалеристов, барон же не мог себе позволить взять охраны меньше, чем у меня, и с ним отправилась полусотня конных дружинников. Короче говоря, в город въезжала даже не кавалькада, а целая экспедиция.

Для меня в этой поездке не было ничего волнительного и духоподъемного. Больше, по-моему, мой паж волновался. Оформили документы у королевского нотариуса, заехали к бургомистру, ошарашив его новостью о том, что небезызвестный ему баронет теперь имеет новую семью и фамилию.

В это время баронесса в сопровождении группы дворян и под охраной кавалькады дружинников посещала все интересующие ее лавки в городе и даже на рынке. Естественно, мы закончили раньше, и так как передвижения Меидин Аристи отслеживали, то мы сначала присоединились к ней, а затем еще немного помотавшись по городу, все вместе выехали к замку. Такой суетной, но мирный день закончился сразу по приезду в замок.

— Ваша милость, — подбежал к Беону тер Аристи лейтенант баронской дружины Фракар Гесс. — Голубиной почтой получено срочное сообщение: на манор Оряхово совершено нападение.

Баронета Фракара Гесса, двоюродного брата владельца манора Своге Фило Гесса, назначили заместителем капитана Элдора Тессена после того, как с Кисилом убыл в Поморию прежний «зам» — Деян.

— Элдор, Сержио, Фракар, поднимайтесь ко мне, — отдал указание барон. — Лейтенант, захвати с собой письмо.

«Предки! Когда, куда именно и сколько высадилось ренийцев? Ведь это они напали? Кто еще мог это сделать? — метались в голове заполошные мысли. — Надо быстрее разбираться и мчаться домой».

Матею и Агро я велел готовиться к маршу в Оряхово. Мы отдали своих лошадей и быстро поднялись в покои барона.

— Докладывай, Фракар, — велел Беон усаживаясь на свой стул и указывая нам на свободные места.

— Ваша милость, голубь прилетел перед самым вашим прибытием. В письме написано, что к северо-восточному побережью манора Оряхово подошло войско на десяти больших стругах, — покосился на меня лейтенант. — После того, как они высадились, разведчики смогли их пересчитать.

Всего в войске насчитали около пятисот человек. Все пешие, есть только один десяток на лошадях, видимо, их командир. После высадки войско разбилось на несколько крупных отрядов и двинулось вглубь территории манора.

— Дай сюда письмо, — протянул руку Беон тер Аристи и, забрав его, медленно перечитал.

— Что делать будем? — посмотрел на меня и Тессена барон.

— Мне надо срочно возвращаться. Я смогу выставить немногим меньше четырех сотен воинов, — ответил я сюзерену. — Я еще ни разу не воевал с ренийцами, поэтому помощь мне бы не помешала.

— Насколько я знаю, ренийцы неплохо воюют, — «включился» Тессен. — Если вы прикажете, милорд, то, сохранив надежную защиту замка, я могу быстро собрать отряд в семь — восемь десятков копий. Помощь вашему наследнику сейчас не помешает.

— Хорошо, все как договаривались, — кивнул Беон тер Аристи. — Элдор, пойдешь вместе с Сержио. Смотрите, чтобы не сгубили всю дружину. Если у ренийцев будет слишком большой перевес, лучше отступите. Пригласим наемников, соберем ополчение и тогда получим перевес в силе. Есть какие-нибудь предложения?

— Милорд, предлагаю мужиков пригнать и снести полевой лагерь, что я у стен замка построил. Раз уж такое время наступило, что дружины из других королевств без объявления войны на нашу территорию приходят, лучше им подготовленную базу не оставлять, — мне было очень стыдно это говорить, но это моя ошибка с выбором места и надо эту ошибку исправлять. — Было бы у нас большое войско, чтобы и в полевом лагере гарнизон разместить, тогда да. А так, только врагу поможем.

— Ладно, это не проблема, — с усмешкой посмотрел на меня барон. — Еще что-то?

— Может быть, часть дружины на стругах отправить? — спросил Элдор, и все вопросительно уставились на меня.

— Н-нет, — немного подумав, я отрицательно качнул головой. — Слишком рискованно при таком раскладе. Не нужно делить свои силы при перевесе противника. А еще, не дайте Предки, от тилинкитов отбиваться придется. Не стоит рисковать потерей части дружины и кораблей.

Планировать что-то большее, чем собрать все силы в безопасном месте, пока бессмысленно. Пока дойдем, диспозиция сто раз изменится. Надо одним кулаком идти, а там уже смотреть, что разведка поведает.

Вот по получению последних данных о враге и будем бой планировать. Ваша милость, пожалуйста, велите голубя послать, чтобы до нашего прихода в Оряхово не вздумали в сражение с ренийцами ввязываться.

— А это ренийцы? — усмехнулся барон.

— Хех, да некому больше, — сам собой вырвался тяжелый вздох. — Так и знал, что с этим Королевским посольством одни проблемы будут.

— Если выход назначим на завтра, я смогу собрать больший отряд, — предложил Тессен.

— Нет, надо выходить сегодня. Каждый час дорог!

Больше предложений не было и возражений, собственно, тоже. Барон приказал готовиться к выходу. Элдор с Фракаром побежали собирать свою дружину, пошел к своим воинам и я.

В коридоре меня уже ждал мой паж:

— Господин, давайте по северной дороге поедем!

— Почему по северной? — остановился я перед Агро.

— Отец захочет с вами! Вы же сами его знаете. Он очень обидится, если вы его не возьмете!

«А его жена и дочки расстроятся, если с ним что-то случится», — пробурчал я про себя. Но парнишка был прав, Доналл будет огорчен.

— Ладно, поедем через Дубровник. Беги, собирайся, — скомандовал молодому Кедрику и он, с осветившимся улыбкой лицом, загрохотал сапогами по лестнице.

Глава 22

Глава 22. Руен, 527 круг Н.Э.

Вывел войско к Добричам я утром четвертых суток от получения в баронском замке сообщения о нападении на мои земли. Ну, как четвертых суток? Вышли из Аристи мы уже во второй половине дня и «рвали когти» в дороге настолько, чтобы только лошадей не загнать.

Элдор Тессен не собрал отряд в семь — восемь десятков, у него получилось подготовить шестьдесят четыре конных дружинника с заводными лошадьми. Почему так получилось? Капитан предупреждал, что если бы ему дали время до утра, то он поставил бы «под ружье» больше воинов, а так получилось — как получилось.

Не все здоровы, не все на месте, не на всех есть заводные лошади и тому подобное. У моих бойцов тоже были кони на подмену, поэтому шли быстро. Остановились на ночлег, когда было уже совсем темно, а возобновили марш — с первыми лучами солнца.

Кушали на ходу: я поделился запасами пеммикана с теми, кто еще не озаботился его приобретением. Мои-то бойцы все были правильно укомплектованы, помогать пришлось баронским дружинникам. Но и те оказались опытными ребятами: в первые сутки подъели скоропортящиеся продукты, взятые в дорогу из замка, отложив пеммикан на потом. Мой «внутренний хомяк» уважительно покачал головой.

Юный Кедрик держался молодцом, на марше ни в чем не уступая бывалым воинам. Об этом я с чистой совестью и рассказал его отцу, когда мы прибыли в Дубровник.

Агро оказался прав в том, что его отец безоговорочно был настроен принять участие в походе против ренийцев, напавших на мой манор. Доналл отобрал и лично возглавил десяток конных воинов, так же обеспечив их заводными лошадьми. Это позволило сохранить принятую нами скорость на марше.

Как провожала Доналла с сыном женская часть семьи — другой вопрос. Если младший сын Мабон люто завидовал уезжающим, то у женщин глаза были на мокром месте. И как не старались Брида с дочерьми, слез они сдержать не смогли.

Еще до подхода к Оряхово, обговорил с Тессеном и Кедриком вопрос главенства в объединенной дружине. С Кедриком проблем вообще не возникло, да у него и был всего десяток кавалеристов, а вот капитан баронской дружины сначала наотрез отказался идти мне под прямое подчинение.

Однако, мне никак нельзя было перед предстоящим боем лишиться такого сильного отряда. Все аргументы Элдор Тессен отметал, задрав подбородок. Пришлось напоминать о своем новом статусе. Это, пусть и не сразу, но сняло все вопросы о подчиненности.

Не удивительно, что Элдор не учел, что разговаривает уже не со Шрамом, и даже не с Сержио Ларошем, а с Сержио Аристи, наследником Беона тер Аристи. Ведь даже я сам еще к этому не привык.

В Оряхово нас уже ждали подготовленная к выходу дружина и укомплектованный обоз. Позволив себе лишь короткий отдых, я отправил в Бабайки нарочных*, чтобы предупредить команду когга об опасности. Я очень боялся потерять чудом приобретенный дорогущий корабль в случае, если он встретится с ренийской флотилией.

* — На́рочный, значительно реже наро́чный (от рус. нарочно, нарочный, нарочен — «намеренный, неслучайный, специальный») — человек, отправленный с каким-либо особым поручением, иногда — разовым, чаще — по соответствующей должности, например, нарочный при штабе армии.

Здесь тоже не обошлось без женских слез. Раньше я таких проявлений чувств не замечал. Не знаю, почему так стало происходить, может от того, что люди стали жить лучше, стали менее забитыми и теперь позволяют себе не прятать эмоции?

Провел смотр тех сил, что смог собрать на данный момент под своей рукой: шестьдесят четыре конных баронских дружинника и десяток кавалеристов от Доналла Кедрика, десяток кирасир (отделение со мной и отделение осталось на охране дома и казны в Оряхово), две роты копейщиков в количестве двухсот двадцати человек и сто десять стрелков в составе роты, взвод пластунов в количестве двадцати одного человека и карробаллиста.

С войском ехал Гавейн, штатный лекарь с парой повозок, груженых его имуществом, инструментами и лекарствами. К каждой повозке прикреплен возничий, прошедший у Алмы обучение на санитара.

Теперь они, при необходимости, могли не только осуществлять уход за лошадьми и править повозкой, но и помогать Гавейну в лекарском деле. В меру своей подготовки, конечно.

Взвод улан в количестве тридцати двух всадников уже работал по ренийцам. Да, ренийцам, это подтвердил пленный, которого уланы смогли захватить во время его участия в грабеже четвертой по счету деревни.

Уланы вели разведку практически в контакте с противником, отслеживая все перемещения врага и постоянно снабжая актуальной информацией сначала Стока, а теперь, по моему прибытию, и меня.

Пленного «разговорили» быстро и привычно. Уланы умеют проводить экспресс-допрос в силу специфики своей службы, хотя, есть у меня подразделение, где такими навыками владеют еще лучше, — это пластуны. Есть пару подобных специалистов и у начальника службы эдилов Сандара.

Пленный рассказал, что, как мной и ожидалось, войско привел виконт Ларс Везер. Оно неоднородно и составлено из дружин графа Везер и баронов Слотен, Франекер и Остерго. Пояснил, как дружинников из разных отрядов различить по цветам сюрко.

Ну что же, Слотены сделали выбор самостоятельно. Кто им теперь доктор? Наверное, им буду я… хирургом. Я, безусловно, держу в голове тот факт, что Абигейл предупредила меня о нападении, но слишком много вопросов по этой ситуации.

К примеру, может быть на этом письме настояла принцесса Конрадайн? Она — без пяти минут королева Варнии и ей, навряд ли, нравится то, что «обиженка» Ларс хочет напасть на ее будущих подданных. Особенно, если учитывать, кто мне привез это письмо.

Извините, но как бы мои гормоны не вскипали при виде баронеты Слотен, это не стоит жизни и благосостояния моих людей. Наши отношения сыграют роль, если мне в руки по воле Предков попадется эта семейка. Но жалеть их воинов и их земли я не буду. Я — не благодушный идиот, они могли бы это понять, пообщавшись со мной в Люцере.

По рассказам пленного, а соврать ему бы не дали, ренийцы пришли на десяти больших стругах, высадились на северо-западном побережье моего манора и, разбившись на три отряда, продвинулись вглубь территории.

К моменту его поимки ренийцы смогли найти, ограбить и сжечь четыре моих деревни. По словам пленника, жителей выловили немного, так как крестьян кто-то предупредил о нападении и они успели разбежаться.

Однако, сбежать смогли не все. Кого-то застали в деревне и окрестностях, кого-то выловили в лесу. После разграбления Пчелкино, четвертой по счету деревни, отряды ренийцев соединились и вошли в брошенные жителями Добричи. Туда же подогнали и корабли.

Ларс Везер решил сделать эту деревню пунктом временной дислокации и уже из нее проводить рейды вглубь моего манора. Тут он молодец, место очень удобное. Речка достаточно глубокая, чтобы могли зайти его струги. Они и зашли.

Теперь не надо слишком далеко тащить награбленное, можно грузиться прямо в селе. К Добричам, при необходимости, удобно подвозить подкрепления, а также, в случае опасности, удобно и ретироваться.

Также пленный рассказал, что ренийцы не ожидают серьезного сопротивления, мол, даже у местного барона не может быть сил, сопоставимых с их полутысячей. И они готовятся планомерно разграбить и выжечь весь мой манор.

По докладам улан, ренийцы пока держатся настороже, хотя за все время не встретили никакого сопротивления. Все это не улучшало моего настроения, но окончательно меня привело в ярость прохождение пепелища Пчелкино.

Через эту деревню мы с юга подходили к стоянке ренийцев в Добричах. Моих, на хрен, Добричах! Пчелкино выжгли полностью, нетронутым остался лишь частокол с воротами. Вот, на перекладине этих ворот я и увидел несчастных, которые попались людям Везера.

Насколько я понял, поймали и повесили семью. Старушка, мужик, женщина, которую, судя по окровавленной и изорванной одежде, повесили явно не сразу, и четверо детей, от мала до велика. Младшему, наверное, круга два — три всего было. Ну как же они попались? Наверное, из-за детей и бабки, которые не смогли бежать.

У меня от бешенства дыхание перехватило. И ведь не звероподобные тилинкиты! Ублюдки-ренийцы, по сравнению со всеми остальными, себя считают самыми цивилизованными на Этерре. Это их цивилизованность?! Так лучше — наше варварство, чем такая цивилизованность. Перевел взгляд с повешенных на побелевшего от ужаса пленника. Видать, по моему виду он догадался, что ничего хорошего его больше в этой жизни не ждет.

Приказал Стоку провести все наши отряды сквозь эти ворота и только потом снять и похоронить казненных. Пусть бойцы посмотрят, злее будут в бою. А для себя лично я выводы сделал, — эти уроды не достойны уважения к себе, как к воинам.

Нравится быть разбойниками? Посмотрим, как им понравится, когда за свои действия придется отвечать. Правда для того, чтобы их призвать к ответу, я должен их разбить и пленить. Но тут такое дело: или я проиграю и сдохну, тогда мне уже будет все равно, или же разобью их и вот тогда заставлю пожалеть о том, что они понаделали в моих землях.

Пленник оказался дружинником из баронства Остерго, поэтому потерял свою ценность, как источник информации. По моей команде его посадили на кол перед деревней с табличкой на груди, где было написано, за какие «подвиги» его тут пристроили.

Почему он потерял ценность? Мне необходимо было уточнить, где находятся земли и столицы графства Везер и баронств, участвующих в разбойничьем налете. Особенно, это касается баронства Слотен.

Пленный рассказал. Земли баронства Слотен тянутся от границы Варнии по реке Хета, на запад, вплоть до города Линн. От Линна, далее на запад до реки Майн, идут земли баронства Франекер.

Родовые земли графа Везер располагаются южнее баронства Франекер, а земли баронства Остерго — восточнее земель Везер и южнее земель Слотен. Флот графа Виллема тер Везер базируется в гавани Линна, крупнейшего морского порта графства и королевства Рении.

При таком раскладе, к сожалению, до графских земель мне не добраться. Зато я смогу наведаться с «визитом вежливости» в земли Слотен. Географию баронства Слотен пленный не знал, поэтому присел на не очень удобное для этого приспособление. Из деревни мы выезжали под леденящие кровь крики боли и ужаса, сопровождавшие исполнение приговора, вынесенного мной в отношении ренийца.

От Пчелкино до Добричей шли уже осторожнее, запустив впереди себя пластунов. Может, это было и избыточно, учитывая работу в разведке моих улан, но лучше — перебдеть.

Благодаря этим предосторожностям мы вышли к деревне незамеченные врагом. Я заблаговременно, не подходя близко к поселению, остановил войско и уже сам пошел на рекогносцировку.

Взял с собой Элдора Тессена, Доналла Кедрика и Стока. Естественно, слезли с коней и пошли ножками. К краю леса, граничащего с деревенскими полями, отделяющими его от деревни, нас подвели пластуны и несколько спешившихся улан.

Я увидел одну из самых крупных своих деревень. Она вытянулась вдоль реки Тихой, окружив себя крепким частоколом. К счастью, деревня была цела и, как доложили уланы, жителей в ней нет. Между частоколом и лесом вокруг деревни разбиты поля и огороды.

Мы сейчас смотрим со стороны, противоположной от реки, но то, что я не вижу из-за частокола, я помню, так как объезжал все свои поселения и подробно знакомился с каждой деревней и ее окрестностями. Чего не помню, разведчики подскажут.

Как я уже говорил, деревня окружена крепким частоколом со всех сторон, даже со стороны реки. В ограждении обустроены четверо ворот с наблюдательными вышками. Они также выходят на все четыре стороны, и даже со стороны реки ворота «смотрят» на деревенскую пристань.

Сейчас ворота закрыты, а на наблюдательных вышках стоят часовые. Не совсем забросили службу ренийцы, но я на такой подарок и не надеялся. Четыре струга поместились на пристани, а шесть — нет, и они стоят у берега, слева от деревенского частокола. Напротив деревни их приткнуть не смогли, так как стена подходит близко к берегу.

Все ренийцы находятся в поселении, кроме относительно небольшой группы, которая кучкуется рядом с кораблями, стоящими за пределами деревни. Я тщательно пересчитал врагов на речном берегу — полсотни бойцов. И тоже не расслабляются, все с оружием и надетым доспехом. Этот отряд — из баронства Франекер, судя по желто-черным сюрко.

У одного из стругов видно десяток сине-желтых слотенцев. Жаль, что с ними придется воевать, я ведь помню, как они жертвовали собой, чтобы меня спасти на дороге от Охотничьего домика к Люцеру. Но что поделать, если они сюда пришли совсем с другой целью? Более того, ведут себя как разбойники, а не солдаты.

Непростая ситуация. Нас немного меньше, чем ренийцев, но зато у нас есть крупный, в соотношении с остальным войском, отряд кавалерии. Если виконт выведет свою полутысячу в поле, мы без сомнения разобьём его. Но если он забаррикадируется в деревне и придется осаждать его, то шансы на победу будут призрачными.

И даже если мы сможем эту победу одержать, то она будет «пирровой». Я тупо угроблю войско на стенах. Меня это не устраивает. Надо как-то реализовать наш козырь — конницу, а для этого надо выманить врага за стены поселения.

— Все всё увидели? — спросил я угрюмо осматривающих окрестности соратников. — Есть предложения по предстоящему сражению?

— Приготовить таран, под прикрытием стрелков выломать ворота, ворваться в деревню и перебить всех поганцев! — потряс пудовым кулаком Доналл Кедрик.

— Не сомневаюсь в смелости наших бойцов, но там пять сотен пеших воинов и среди них стрелков — тоже, наверняка, хватает, — ответил я Доналлу. — «Заткнуть» проломленные ворота не составит труда. И стрелять им удобнее со стен будет, чем нам с земли. При таком раскладе даже павезы почти не помогут.

— Ударим кавалерией и выбьем эту «пробку»! — возразил Доналл.

— Даже если выбьем…, — я с сомнением посмотрел на Кедрика. — Сила кавалерии в натиске: удар, затем — отход или прорыв. Если кавалерия остановится, то станет легкой добычей пешцев. А она остановится. В полутысячной толпе, посреди тесного поселения… Их забьют, как на скотобойне.

Доналл обиженно засопел и с советом «вылез» Сток:

— Господин, давайте ударим всей кавалерией по отряду, охраняющему струги, стоящие за стенами поселения. Если неожиданно напасть, то можно их перебить до того, как они спрячутся в городе или сумеют отчалить от берега на своих кораблях. А за кавалерией пошлем пешее войско, которое сможет захватить эти шесть стругов.

— Уже лучше, но, во-первых, без потерь тоже не обойдется, и каков будет размен — непонятно. Корабли стоят рядом со стенами и, я подозреваю, что по тревоге на этих стенах быстро окажется много стрелков, — ответил я Стоку. — Развязывать бой вблизи стен нам невыгодно. Можем понести много потерь от лучников. Вполне возможно, что струги мы сможем захватить и отогнать, но сколькими жизнями наших бойцов придется заплатить?

— Господин, наши воины… мы готовы идти за вами на смерть! — Сток заиграл желваками.

— Я ценю это, но давай постараемся сделать так, чтобы умерли враги, а не наши бойцы, — я благодарно улыбнулся Стоку.

— Можно сжечь струги. Я знаю, что на твоих повозках погружена зажигательная жидкость, — наконец подключился к разговору Тессен. — Кавалеристы перебьют охрану стругов, а за ними, под прикрытием пеших воинов, подойдут эти твои… пластуны. Вот, пусть сожгут эти чертовы струги. На оставшихся они не смогут уйти, просто не влезут все на четыре корабля.

— Как вариант, — задумался я. — Но увидев все наши силы, виконт не выведет свое войско в поле. Он останется под защитой стен и мы не сможем его разбить. И мы снова возвращаемся к штурму стен со всеми его недостатками.

— Можно просто осадить деревню, — возразил Элдор. — Не бесконечные же у него припасы.

— А что мешает ему отправить один струг за подмогой? — ответил я капитану. — Приведет корабли для перевозки и, не дайте Предки, еще и наемников прихватит. А за продовольствием может отправлять фуражиров на другую сторону реки и там продолжать грабить мои деревни, еще и сжигать их. Люди-то убежали, но что они успели с собой забрать? Да и не уверен я, что все крестьяне ушли в схроны.

— Ну а что ты сам предлагаешь? — спокойно спросил Тессен. — Сражений без потерь не бывает. Мы все когда-нибудь умрем, почему не сегодня? Чем этот день хуже других?

— Эээ…, — я просто растерялся от таких слов. — Элдор, давай, лучше наши враги сегодня умрут, а мы — как-нибудь потом?

— Предлагай. У тебя есть решение? — приподнял бровь капитан.

— С нападением на корабли идея хорошая, но это будет отвлекающий удар, — после пары минут раздумий я начал излагать свой план. — Мы должны выманить войско ренийцев за стены поселения и, поэтому, не должны «засветить» все свои отряды.

Давайте сделаем так: разобьём войско на две дружины и сосредоточим их в лесу на разных направлениях. Ниже по реке от деревни, напротив ренийских стругов, сконцентрируем отряды первой дружины: взвод улан (тридцать два человека), отделение кирасир (десять человек), взвод пластунов (двадцать один человек), три взвода копейщиков (сто шестьдесят восемь человек), взвод стрелков и управление роты (пятьдесят восемь человек), карробаллиста (шесть человек). В тылу разместим лекаря, и я там оставлю своего пажа (сказал это специально для Доналла).

— Вторая дружина встанет в лесу справа, напротив угла стены поселения, примерно на уровне ворот. Там под командой капитана Тессена, — я чуть поклонился Элдору. — Будет собран наш главный ударный кулак — шестьдесят четыре конных баронских дружинника и десяток кавалеристов баронета Кедрик.

Еще правее расположим взвод копейщиков (пятьдесят два человека) и взвод лучников (пятьдесят два человека). Им надо будет изготовить лестницы для подъема на стены.

План таков: четыре десятка моих кавалеристов атакуют охрану стругов, за ними движутся пешие воины первой дружины и карробаллиста. Такое количество конных воинов не позволит перебить всю охрану, но часть мы перебить все-таки сможем, а часть — загоним на струги.

Загнав охрану на струги, мы фустибалами начнем закидывать корабли зажигательными снарядами. Сделаем это под прикрытием остальной дружины. Сколько мы успеем сжечь кораблей и сожжем ли вообще хоть один, это важно, но не главное. Главное, это выманить войско ренийцев за стены поселения.

Состав первой дружины не должен испугать Ларса Везера и примерно соответствует его ожиданиям того, что я смогу собрать для отражения нападения. Полтысячи воинов у него и меньше трехсот у меня. Пускай из них и четыре десятка кавалеристов.

Почти двукратное превосходство в силах должно подтолкнуть виконта Везер к решительному сражению. Тем более, прямо на его глазах я буду пытаться сжечь его корабли.

Когда он начнет выводить войско из поселения, я немного отступлю и перестроюсь. Тут главное — второй дружине не проявить себя и не атаковать раньше времени. Сидите тише воды и ниже травы.

Лишь когда ренийцы полностью ввяжутся с нами в бой, я подам сигнал и кавалерия второй дружины должна ударить всей мощью во фланг противнику. Сомнете вы их или нет — не важно, но отрезать от деревни — обязаны.

Следующий сигнал я подам пешцам второй дружины. На тот момент на них уже вовсе не должны обратить внимание, все усилия будут сосредоточены на происходящем сражении. Они же должны максимально быстро добежать с лестницами до частокола и забраться на стену.

Сколько там будет вражеских воинов, я не знаю. Но, думаю, или очень мало, или их вовсе не будет, а все будут уже в поле. Оба взвода должны будут действовать по обстановке, но главная цель — занять стену с той стороны, где идет сражение.

А там, если бой идет близко к поселению — расстреливать врага со стены, если далеко — то выходить и бить в спину. Ну да, я еще проведу инструктаж с командирами всех подразделений.

Вот такие общие наброски плана на бой, а уж как он повернется, лишь Предки знают. Будем реагировать по обстановке…

— Хм, а что? Мне нравится, — удовлетворенно хмыкнул Элдор, а Доналл и Сток утвердительно закивали. Хэх, прямо как братья.

— Тогда все, возвращаемся к войску…

Мы отвернулись от деревни и скользнули в заросли, стремясь быстрее добраться до своих отрядов. Многое надо было успеть еще до начала сражения.

Глава 23

Руен, 527 круг Н.Э.

— Агро, твоя задача в предстоящем сражении — быть наблюдателем, — втолковывал я насупившемуся пажу. — Не дай Предки, ты полезешь в бой! Если у нас что-то пойдет не так и ренийцы победят, ты должен немедленно отсюда уйти и добраться сначала до Аристи, а потом и домой.

— Я не трус! — выкрикнул мальчишка, сжимая кулаки и яростно глядя на меня.

— Конечно, не трус, — я постарался не скатиться на ругань, прекрасно зная еще по «прошлой жизни», что в общении с подростками это не продуктивно. — Ты мой паж и обязан беспрекословно выполнять мои распоряжения. Если хочешь стать хорошим воином, учись в военное время точно исполнять команды командира.

Кроме того, при плохом раскладе надо будет подробно передать о том, что увидел, барону Беону тер Аристи. А еще, если понадобится помощь санитарам, которые ведут раненых к нашему лекарю, ты сможешь им помочь.

— И не переживай особо, — я потрепал парнишку за волосы. — Мы их обязательно разобьём. А когда ты станешь оруженосцем, то сможешь сопровождать меня в бою. Это будет уже скоро, не успеешь оглянуться.

— Но это произойдет лишь в том случае, если ты будешь строго выполнять мои приказы, — я погрозил ему пальцем.

Агро понурившись тяжело вздохнул, но потом принял строевую стойку и стукнул кулаком в грудь:

— Будет исполнено, господин!

Я развернулся и запрыгнул в седло. Пора было начинать. Отец Агро поговорил с сыном до меня и в составе второй дружины убыл на ранее обозначенные позиции.

Мое войско пряталось в зарослях, метрах в пятидесяти от кромки леса. Очень важно было обеспечить внезапность нападения. Инструктаж командиров подразделений и речь перед дружиной я провел еще до выхода на позиции.

— Вперед! — я направил свое копье в сторону Добричей и войско сдвинулось с места.

В этот раз речь о наступлении мерным шагом с выдержкой строгих интервалов и дистанций не шла. Нам нужна была скорость. Кирасиры и уланы двинулись первыми, дошли шагом до края леса и перешли на рысь. Рядом с собой я оставил лишь пару улан в качестве сигнальщиков и вестовых.

Пешие воины, дойдя до того же рубежа, перешли на легкий бег. Слева наш фланг прикрывал берег реки. Первой волной шли стрелки, причем, ближе к реке бежали пластуны с фустибалами.

Сами пластуны несли с собой четыре пышущие углями жаровни, за ними трусили пара мулов, запряженные в повозку, груженную зажигательными гранатами. Справа от пластунов и во весь фронт набегающей на врага дружины растянулись лучники и арбалетчики.

Стрелки строго выдерживали свое основное построение, они воевали почти всегда в пятишереножном строю. В первой шеренге шли арбалетчики с павезами, во второй — арбалетчики без щитов, в третьей, четвертой и пятой — лучники.

Второй волной бежали копейщики, усиленная взводом рота. У меня в арсенале уже было накоплено некоторое количество пик, но перевооружение я не стал начинать, дожидаясь пока пики не будут изготовлены на всех моих копейщиков. Выдавал пики пока только на тренировки.

Ведь, если в одну шеренгу поставить пикинеров и копейщиков, то к пикам будет легкий доступ из-за разницы оружия в длине. Их просто порубят топорами и клинковым оружием.

Если же ставить пикинеров во вторую или третью шеренгу, тогда возникнет проблема при замене выбывшего копейщика из первой шеренги. Короче, надо дожидаться возможности перевооружить моих копейщиков на новое оружие разом.

На правом фланге нашего наступающего строя, прорвавшись сквозь заросли, выкатилась карробаллиста. Мой передвижной стреломет обогнал общий строй, вышел на свою «огневую» позицию и, резко развернувшись, начал выцеливать жертву. Взвели торсионную баллисту еще в лесу, сейчас осталось только вложить дротик в желоб, прицелиться и выстрелить.

А вот и контакт. Ренийцы увидели накатывающую на них волну нашей атаки, разразились громкими криками и полезли на корабли. На наблюдательных вышках поселения засуетились часовые, раздались резкие звуки сигнального рога. Наши кавалеристы перешли на галоп.

«ТшДАЦЦ!!!» — громыхнул стреломет. К сожалению, дротик никого из ренийцев не задел, смачно влепившись в борт одного из стругов. «Хр-хр-хр-хр» — тут же заряжая свою шайтан-машину, быстро-быстро завертел рычаги расчет карробаллисты.

Нескольких не успевших забраться на струги ренийцев мои кирасиры смели, как веник тараканов, а уланы на ходу отстрелялись из арбалетов, правда, не особо успешно. Не прекращая движения, кавалерия, выходя из-под ответного обстрела, приняла вправо и назад, по дуге уйдя на правый фланг дружины.

Наконец, мои стрелки бегом вышли на позицию, позволяющую открыть уверенную прицельную стрельбу. Остановились метрах в восьмидесяти от стругов, поставили павезы и встали за ними в пять шеренг, открыв стрельбу на подавление.

Стрелки старались если не убить, то подавить противника, чтобы дать возможность качественно отработать пластунам. И заставили-таки врага прятаться за корабельными бортами.

Пластуны встали стразу за последней шеренгой лучников, поставив там жаровни. Телегу с зарядами подвели к этим жаровням, развернув ее передом к нам в тыл, на случай, если придется отступать.

Копейщики выстроились в плотный строй в последнем ряду. Они мне нужны были, чтобы, при необходимости, прикрыть стрелков и сдержать вражескую атаку до момента флангового удара засадной кавалерии второй дружины.

Когда пластуны сделали первый залп, запуская дымящиеся глиняные сосуды с огневой смесью по пришвартованным кораблям, на стенах поселения уже было полно ренийцев. Очень быстро, забери их Предки!

Похоже, у Ларса Везера хорошо управляемое войско и бдительные часовые. Если еще и драться они будут так самоотверженно, как те ребята, что прикрывали меня от убийц в лесу под Люцером, будет тяжко.

Когда вспыхнул огонь на крайнем струге, из распахнутых ворот Добричей уже вываливала плотная толпа воинов. Как я и думал, виконт не стал спокойно смотреть, как мы сжигаем его корабли и, имея почти двукратный перевес в силе, принял решение дать генеральное сражение.

Ренийцы — не тилинкиты, и сразу не бросились яростной толпой на нашу небольшую, в сравнении с ними, дружину. Где бегом, где быстрым шагом, они выстроили свое войско против нашего строя.

Опытный Алберих с самого начала появления основного войска противника перевел на них «огонь» карробаллисты. И получив такую удобную цель, как плотный и медленный строй воинов, стрельба шайтан-машины сразу стала приносить свои кровавые плоды.

Ренийцы построились быстро. И не толпой, а четко различимыми подразделениями: черно-голубые воины — из графства Везер, оранжево-зеленые — из баронства Остерго, желто-черные — из Франекер и сине-желтые — из Слотен. За пешим строем маячил десяток кавалеристов во главе с моим злейшим другом Ларсом Везером.

К тому моменту, как ренийское войско сделало первый шаг в нашу сторону, три корабля из шести уже полыхали огромными кострами, а остальные три — столкнули в воду и отвели в сторону, чтобы огонь не перекинулся еще и на них.

Как только ренийцы пошли в атаку, я дал команду перенести стрельбу на наступающего врага. Вступать в перестрелку противник не стал и, прикрывшись щитами, перейдя на легкий бег, бросился в атаку.

Очень плохо, слишком их много. Не получится у меня хоть сколько долго сдержать все это войско силами ста шестидесяти восьми копейщиков, хоть и с поддержкой из крохотного отряда кавалерии и стрелков.

Придется доставать козыри в самом начале боя. Нет у меня достаточно сил, чтобы выдержать желаемую паузу перед атакой с фланга кавалерии и двух взводов пешцев.

— Колояр! — я привлек внимание командира роты стрелков. — Построение, — вариант два, справа!

Раздались резкие команды ротмистра Колояра. Лучники и пластуны тут же оттянулись за строй копейщиков и открыли частую стрельбу навесом по наступающим ренийцам.

Арбалетчики пока остались на месте, успев сделать два залпа. Но затем тоже убежали, сначала в тыл к копейщикам, а затем сместились на правый фланг от их строя к моим кавалеристам и начали метать болты уже оттуда.

Стрелы моих лучников почти не наносили урон, попадая, в основном, во вражеские щиты. Зато в набегающей толпе стали вспыхивать дымные костерки от огневых снарядов фустибал. Над полем боя взлетели пронзительные крики заживо горящих людей, но ренийцы и не подумали прекращать атаку.

Наступающих ренийцев было слишком много для нас. По фронту их войско было шире и их левый фланг далеко заходил за правый край нашего строя. Если дать им сблизиться, то они охватят нашу дружину с правого фланга, окружат, прижав к реке, и уничтожат.

Мои арбалетчики это тоже понимали, сосредоточив стрельбу именно по этому направлению. Алберих отвел карробаллисту дальше назад и вправо и вел стрельбу уже оттуда. Он у меня сегодня «свободный художник», получилтолько общие указания перед боем и сейчас импровизирует, отталкиваясь от складывающейся обстановки.

— Сток! — позвал я своего друга и указал рукой на опасный участок. — Придержи этих «девочек»!

Очень стараюсь выглядеть спокойно и уверенно, но внутри привычно трясет от избытка адреналина. Голос подрагивает и приходится прилагать значительные усилия, чтобы он звучал ровно. Чтобы не было видно дрожащих рук, крепко вцепился в повод и копье.

Сток громыхнул кулаком в грудь и сорок моих кавалеристов, опустив копья, клином устремились на бегущих ренийцев. Все, как учили, в первой шеренге — кирасиры, внутри клина — уланы.

— Сигнал на атаку кавалерии, — дал команду сигнальщику из улан.

Мой сигнальщик-вестовой протрубил в рог и стал подавать сигналы флажками в сторону леса. Оттуда через минуту стала выливаться кавалерия во главе с капитаном Тессеном и находящимся с ним рядом всадника с огромной дубиной — Доналла Кедрика.

В этом бою кавалерия — мой главный козырь и, выведя свое войско за стены, виконт Ларс Везер дал мне его реализовать, хоть и не совсем так, как я планировал. Кавалерийский клин во главе со Стоком на полном скаку врубился в самый край вражеского войска, прошил его насквозь и заученно ушел по дуге на правый фланг нашего войска.

Не обратил в бегство, и даже не остановил, но притормозил их атаку. Из-за отстающего от остальных левого фланга, ренийское войско стало изгибаться дугой. А в это время кавалеристы засадного отряда Элдора Тессена, растекшись в лаву, на полном ходу врубились в строй ренийцев.

Хотелось бы, чтобы было, как я планировал, чтобы враг, завязший в бою с первой дружиной, не заметил удара во фланг или тыл, но, к сожалению, нет. Враги видели все заранее и успели развернуть часть строя навстречу нашей атакующей коннице.

Баронские дружинники и «медвежата» Доналла тяжело врубились в строй ренийцев, опрокидывая и топча их воинов. Мощный удар сбил атаку ренийцев и смешал их ряды, но прорвать строй аристийцы не смогли и завязли в жестокой сече.

Я глянул на стены Добричей. К сожалению, там еще виднелся с десяток бойцов, но тянуть с остатком своей засады я дальше уже не хотел. По моему видению, ситуация будет только ухудшаться.

— Сигнал засадным пешцам! — отдал команду улану-сигнальщику и тут же позвал Стока. — Ротмистр! Натиск справа от копейщиков перед контактом!

Сток понятливо кивнул, скомандовал своему сборному отряду и, снова «прорисовав» красивую окружность, умело разогнал кавалерийский клин и ударил справа от нашего копейного строя ровно в тот момент, когда до нас добежали ренийцы.

Раздался многократный глухой грохот, два войска столкнулись в ближнем бою теперь и на позиции первой дружины. Строй моих копейщиков под напором ренийцев отшагнул на шаг… два… и уперся.

Я быстро окинул взглядом поле боя. Копейщики первой дружины остановили атакующих, а из-за их спин часто-часто по навесной траектории закидывали «за шиворот» врагам свои смертоносные игрушки мои лучники и пластуны с фустибалами.

Правее них рубились мои кирасиры и уланы, остановившие нападающих, но пока не имеющие сил обратить их в бегство. Еще правее и ближе к деревне рубился засадный кавалерийский отряд. Вот у них ситуация была уже лучше.

Конные дружинники медленно теснили врага, а отдельные ренийцы уже бежали к берегу Тихой, бросив свое оружие. В тылу вражеского войска носились всадники, пытаясь остановить загибающийся в сторону реки строй.

Посмотрел еще дальше: на стену поселения по лестницам лезли мои копейщики и стрелки из засадного отряда, а в тыл ренийского войска «упылила» шайтан-машина Албериха и безнаказанно обстреливала беззащитную для их дротиков толпу.

Мои бойцы забрались на стену и побежали по ней к вражескому десятку лучников, которые пока все еще маячили на стене, но те не стали принимать неравный бой и скрылись со стены в глубине деревни.

Я проследил за тем, какое примет решение командир моего засадного отряда. Тот, не видя вокруг ни одного врага, открыл ворота и вывел своих бойцов из деревни. Бегом довел их до наших сражающихся кавалеристов и, построив их в стену щитов, атаковал сдающую назад толпу ренийцев. Из-за спин копейщиков ожидаемо поддержали стрельбой лучники. Ну, как учили, хе-хе.

— Иииии! — над строем моих копейщиков взлетел резкий крик их командира Хрольфа.

— Хуу!!! — отозвался строй с одновременным шагом вперед и ударом копья.

— Хуу!!!… Хуу!!! — начали мерно продавливать вражеский строй мои копейщики.

Такие же крики донеслись со стороны засадного отряда. Над полем боя стоял грохот оружия, жалобные крики раненных и яростные вопли сражающихся людей. Потрясенное, но не разбитое, войско ренийцев еще продолжает оказывать сопротивление, но уже начало отступать к реке.

На реке уже догорели три струга, а три уцелевших подошли к берегу и начинали погрузку отступающих. От деревенской пристани пришел еще один струг, четвертый. Видимо, его привели те ренийцы, что сбежали со стен.

Зрение у меня теперь очень острое, как и другие органы чувств. Думаю, за это стоит благодарить Мирослава Александровича с его биофагами. И мне было прекрасно видно начавшуюся погрузку ренийцев на корабли.

Что самое для меня главное, одним из первых на них полез мой «дорогой друг» виконт Везер и его товарищи. Причем, коней своих они бросили, видать, не до того им, гыы.

Как вы понимаете, это не придало боевого духа остальному ренийскому войску, а вот мне — наоборот. Пожалуй, пора лично принять участие в сражении. Сейчас время такое, Чапай с картошкой не всегда прав.

Я размял кисти рук в новеньких защитных перчатках, которые заказал сразу по прибытии из Рении и получил от оряховских бронников аккурат перед убытием к Добричам.

Сейчас, имея основным клинком «бастард» из небесного железа, старые перчатки показались мне слишком слабо защищенными. На новых перчатках и кожа стала толще, и, плюс к кольчужной обшивке, кое-где добавились небольшие металлические пластинки.

— Ну, что? — я обернулся к двум сопровождающим меня уланам и усмехнулся. — Не пора ли нам и самим повеселиться?

Кавалеристы одобрительно загалдели. Ну, а что? Как смог, откомандовал, больше на течение боя я повлиять не могу, все идет уже «самокатом». Зато, в пику виконту Везер, я могу подбодрить своих людей личным примером.

— За мной! — я опустил копье и, сдвинув к груди свой щит, металлический вестерийский тарч, начал разгон в сторону сечи.

Я выбрал место чуть правее от своих медленно наступающих копейщиков там, где уже рубились кирасиры и уланы. Заранее выбрал цель — здоровенного ренийца, только что срубившего топором одного из моих улан. Кровь в ушах застучала еще сильнее, я перешел на галоп и прицелился наконечником копья в здоровяка.

УДАР!!! Громко щелкнули лопнувшие ремни тока, принявшие на себя почти все усилие от удара. Кавалерийское копье легко пронзило ренийца насквозь вместе с доспехом.

Выпустив копье из рук, я тут же выхватил из ножен полуторник, а в это время мой конь пронесся еще с десяток метров, как бита в городках, сбивая и расшвыривая вражеских воинов. С обеих сторон от меня врубились в гущу сражения сопровождающие меня уланы.

Как бы ни хорошо я ударил, но натиск был погашен, и я застрял среди ренийцев. От осознания опасности сложившейся ситуации меня как холодом окатило. Такое мне не надо!

Я поддал каблуками в бока своему коню, развернул его и, отчаянно орудуя мечом, начал выбираться из сечи обратно. За мной пытались идти мои уланы, но быстро завязли в густой массе вражеских пешцев.

Я, как заведенный, направо и налево разил своим «бастардом». Клинок полуторника тяжело падал на суетящихся подо мной ренийцев, отрубая руки, разрубая головы, вместе со шлемами, и туловища, прямо сквозь доспех. Ни кожаная, усиленная железными пластинами, броня, ни кольчуга не смогли спасти своих хозяев от моего клинка.

Неожиданно и не вовремя пришло в голову название для моего меча — «Мясник». Я сейчас как раз разделываю на куски тех, на чьей Родине меня называли Мясником, да и сам меч родом оттуда. Мне бы еще до его бывшего хозяина добраться, который сейчас «смело» упетлял и прячется на одном из своих стругов.

Несмотря на производимое мной вокруг себя опустошение, я все-таки застрял, как и мои уланы. Посыпались частые удары, которые я уже не успевал парировать ни щитом, ни мечом. Везло, и броня пока держала, но было очень больно, даже учитывая, что моя кровь сейчас перенасыщена адреналином.

Подумал: баста карапузики, кончилися танцы. Сейчас вытащат из седла и растерзают, но, видимо Предки все еще на моей стороне и помогают своему непутевому потомку.

Вокруг меня густо стали сыпаться арбалетные болты, выбивая ренийцев одного за другим. Я воспользовался неожиданной помощью, рванул из толпы еще раз и, наконец, вырвался на свободу. Живы будем — всем премию назначу!

Я спрыгнул со своего коня и хлопнул его по крупу, отправляя в тыл. В ту сторону, где у нас располагался медпункт и где должен находиться Агро. Надеюсь, он приберет моего скакуна.

Поморщившись от боли, а болело, кажется, все тело, я развернулся и устало зашагал туда, где продолжалась сеча. Еще ведь ничего не закончилось. Подходя к месту боя, с горечью заметил: то здесь, то там, лежащие среди трупов тела в аристийских сюрко.

Суки! Злость горячей волной смыла усталость и я перешел на бег. Врываюсь между своих сражающихся дружинников — БАХ! Сбиваю тарчем одного, укол под подбородок другому, и пошла рубка!

Ренийцы пытались отбиваться, но мы давили неудержимо, хотя тоже несли потери. Слава Предкам, что несопоставимые с ренийцами. Их умирало гораздо больше! Я уже не контролировал обстановку дальше нескольких шагов от себя.

Защита, толчки и удары щитом, удары, уколы, отводы и блоки «бастардом». Я шел, оставляя за собой дорожку из обезображенных трупов, шел медленно, но неотвратимо. Справа и слева от меня быстро собрались лишившиеся лошадей кавалеристы. И мы надавили на противника не хуже копейщиков.

Уже давно я весь взмок: нижнее белье, верхняя одежда, поддоспешник. Все пропиталось вонючим потом. У меня даже в сапогах стало подхлюпывать. Или это хлюпает кровь под ногами? Не могу разобрать. Я как в фильме ужасов или мясной лавке.

Шагаю по залитой кровью земле и по изувеченным трупам. Дышу тяжело и хрипло. И это учитывая, что я в прекрасной физической форме. Я тренируюсь ежедневно, не думаю, что кто-то здесь сильнее или выносливее меня.

Однако, мне трудно, очень трудно и жарко. Я устал и руки уже не двигаются так быстро, как необходимо. Но врагу — не легче, поэтому мы продолжаем давить. С трудом удерживаю щит, который все больше оттягивает руку. Мечом машу медленно, как новобранец.

Вот, справа, как из-под земли, вырос рениец. Удар коротким мечом…, и я медленно начинаю реагировать. Нет, с рефлексами все отлично, и «компьютер» в голове сообразил все моментально, и сигнал к мышцам ушел молнией, но…

Устал! Мышцы устали, забились и ослабели. Тело дернулось, чтобы отшагнуть назад, а рука — чтобы вскинуть меч для блокировки удара. Но не отшагнуть, не вскинуть руку не вышло.

Тело только начало уходить назад, да и повезло, что голова еще соображала нормально. Я моментально понял, что не успеваю поднять меч и выпустил его из ладони. Почти успел прикрыться рукой. А что? Без руки, но живой.

Дц! Меч ренийца больно рубанул по наручу и на остатке инерции чиркнул по груди. ШМЯК!!! Голова моего противника разлетелась спелым арбузом, густо залепив мне лицо ошметками мозгов и кровью, а меня прикрыли от врагов двое аристийцев.

От удара я потерял равновесие и шлепнулся на «пятую точку», а безголовый рениец сложился гуттаперчевой куклой. Я ошарашенно осмотрелся. Рядом, с кровожадной улыбкой и любимой дубиной в руках, стоял Доналл. Он протянул мне руку и вздернул на ноги.

Ффух, вовремя он рядом оказался! Я сбросил уже неподъемный для меня тарч и поднял с земли полуторник. Придется перейти на хват двумя руками, одной махать уже силы не хватает. Глянул на труп вражеского мечника… бээ. На шее только нижняя челюсть целой осталось, все остальное — всмятку! Мясное месиво, кровяные сгустки, кусочки мозга и осколки костей, бэээ…

Отдышался, перехватил меч поудобнее и снова вперед. Дальше действовал — как во сне. Шел, рубил и колол, шел, рубил и колол. Справа от меня вбивал врагов в землю своей дубиной Доналл. Слева от меня в какой-то момент появился Сток с трофейным пехотным копьем, которым он с не меньшей, чем я и Доналл, скоростью отправлял ренийцев к Предкам.

Потом все закончилось. Я, шатаясь, стоял у берега реки, перед глазами все плыло, а руки и ноги мелко предательски дрожали. Слишком много я на себя сегодня взял, возомнил себя Терминатором. Оказалось, что моим силам тоже есть предел.

Рядом вязали пленных, добивали раненных врагов, а я сквозь шум в ушах слушал доклад. Вместо этого хотелось присесть, а лучше — прилечь, но нельзя. Я не могу показывать бойцам слабость. Кто докладывает? Элдор, что ли? Расту, япона-мать!

Небольшая часть ренийского войска смогла сбежать. Ушли на четырех стругах. Три мы сожгли, три захватили. Это те, что стояли на пристани в поселении. Захватили больше трех десятков человек, среди них — дворяне. Потери с обоих сторон подсчитывают.

Как мог, осмотрел себя, — ужас! В поту, грязи и кровище. С ног до головы! Огляделся по сторонам: докладывает Элдор Тессен, рядом стоит Сток, в нескольких шагах от меня стоит Доналл с сыном, рядом «шарятся» рядовые бойцы. Все, хочу в реку! Мыться!

— Ротмистр Сток, капитан Тессен, — обратился я к своим командирам. — Организовать помощь нашим раненым, сбор и подсчет трофеев. Пленных дворян в готовности представить ко мне на беседу.

— После сбора трофеев трупы ренийцев обезглавить, тела скинуть в реку на корм ракам и крабам. Отрубленные головы сложить курганом вот в том месте, — указал я рукой на высокое место недалеко от берега. — Поставить там пояснительную табличку: «Ренийские грабители, пришедшие на землю баронства Аристи».

Отобрать пленных, которые хорошо знают Линн и баронство Слотен, с их помощью составить карту. Хотя бы, в грубом приближении. Затем они же доставят письма семьям пленных дворян Франекер и Слотен.

Также отобрать по одному пленному, которые смогут доставить письма семьям пленных дворян Везер и Остерго. Эти четыре человека останутся в живых. Остальных посадить на кол.

Внимательно слушающие меня аристийцы злорадно заухмылялись, а пленники побелели так, будто их мукой посыпали.

— Это варварство! — взвизгнул кто-то из ренийских дворян. — Извольте поступать с нами, как с воинами, а не разбойниками!

Я резко повернулся на голос и глухо спросил:

— Варварство — что? Убийство вами моих мирных жителей, детей и стариков? Может, насилие над женщинами и их последующее убийство? Это варварство ты имеешь ввиду? Воины?! Я не вижу здесь воинов! Я вижу здесь грязных разбойников! И если кто-то еще что-то вякнет, то присядет на кол рядом со своими подельниками-простолюдинами.

Над берегом повисла тишина. Даже мои бойцы затихли.

— Пленные дворяне могут принять участие в отборе «почтальонов», так как они понесут их письма о выкупе, — я продолжил ставить задачи своим командирам. — Надо выбрать надежных людей, потому что, если выкуп не привезут, дворян я тоже казню.

Рядом с посаженными на кол соорудите мне стол и стул, и приготовьте что-нибудь попить прохладненького. Я там буду беседовать с пленными дворянами. Чуть в стороне соорудите стол побольше и лавку, там пленники будут писать письма своим семьям. И не забудьте про письменные принадлежности. Все, исполняйте!

Рванувшегося исполнять распоряжения Стока ухватил за рукав и, притянув к себе, прошептал ему на ухо:

— Бойцов из баронства Слотен не убивать. Дружинники из Слотена мне под Люцером жизнь спасли, причем ценой своей. Пусть это не именно те люди, но хоть так хочу долг отдать. Поставь их последними в очереди на казнь, пусть проникнутся, хе-хе. А как до них очередь дойдет, то ко мне их подведешь.

Отпустил Стока и повернулся к Кедрикам:

— Агро, помоги раздеться!

Молодой Кедрик бросился снимать с меня доспехи и одежду.

— Ты моего коня поймал, щит нашел? — спросил я своего пажа.

— Да, господин. Коня поймал и обиходил, сбрую и ваш щит положил в вашу повозку.

— Хорошо. Я сейчас пойду мыться, а ты принеси мне из повозки чистое бельё и одежду. Эту прополоскать, поддоспешник просушить, вооружение почистить и смазать. Выполнять!

Пока я привел себя в порядок, для разговора с пленными дворянами все успели приготовить. Пленников-простолюдинов «рассадили» по вкопанным в землю кольям, и даже квас нашли холодненький в погребе одного из деревенских домов.

Как я и приказывал, Сток подвел ко мне пленников из баронства Слотен. Их оказалось всего трое: один, отобранный для доставки письма о выкупе, и еще двое. Окинул их внимательным взглядом, — ничего, держатся.

Трясутся, но достоинство стараются сохранить. Хоть и видели, что сделали с их товарищами из соседних баронств, и ждали, что с ними сделают то же самое. Неплохие, все-таки, в Рении воины, не ожидал. С их то павлиноподобными дворянами! Ну, те то свое реноме подтвердили, на корабли для побега первые полезли.

— Воины, — обратился я к ним. — Вы живы только благодаря подвигу ваших товарищей. Такие же простые слотенцы сражались со мной плечо к плечу, показав беспримерную отвагу.

В память о них я дарю вам жизнь. Вы дойдете со мной до земель своего баронства, и там я вас отпущу. Также знайте и расскажите другим, воинов-слотенцев, ищущих службы, чтобы заработать деньги и славу, я всегда приму в свою дружину.

*****

Переговоры о выкупе прошли как по маслу. Ну так, антураж способствовал! Когда за столом перед тобой сидит ужасный и всем известный в Рении Мясник, а вокруг тебя орут и стонут посаженные на кол твои же бойцы, это очень наглядный пример того, что с тобой может произойти, если ты с этим Мясником не договоришься.

Письма о выкупе ренийские дворяне писали старательно, как первоклашки на чистописании. Только что язык от усердия не высовывали. Наверное, боялись его прикусить, так как трясло их от страха знатно.

Среди пленных были представители дворянских семей всех четырех земель графства. Жаль, никого не было из известной мне семейки Абигейл Слотен, ни ее отца, ни ее братьев.

Подумав, я решил пойти и наказать ренийцев, пока они ошарашены разгромом и не восстановили свои дружины. Если не лезть в города, где есть свои защитники, подчиненные городскому магистрату и не зависимые от дружин феодалов, то можно знатно порезвиться в манорах.

— Сток! — позвал я своего друга, когда закончил с пленниками. — Отбери по пятьдесят человек на каждый струг. Лучших! Они пойдут со мной наказывать этих ублюдков, которые сожгли мои деревни и убили моих людей. Ты же не думаешь, что я это оставлю без ответа?

Туда обязательно включи пластунов и кирасир. Лошадей кирасирам с собой не брать! Пластунам загрузить все оставшиеся зажигательные снаряды и фустибалы.

На один струг пойдут пластуны, на два других отбери по два десятка стрелков к трем десяткам бойцов ближнего боя. Ты заберешь остальных воинов, пленных, добычу и уведешь домой…

— Господин! — Сток неожиданно перебил меня и брякнулся на колено. — Возьмите меня с собой, не оставляйте дома! Я хочу сражаться рядом с вами! Сражаться хоть против всего королевства!

Хотел рявкнуть на него, но потом посмотрел, как он на меня смотрит. Смотрит с такой верой и преданностью, что я сдался.

— Ладно, вставай, давай. Нечего колени тут протирать, — буркнул ворчливо. — Со мной пойдешь, а домой старшим Хрольфа отправим. Зови его ко мне на инструктаж.

Сток с радостным криком вскочил с колена и ринулся искать Хрольфа…

Эпилог

Я стоял на носу струга, головного из трех идущих кильватерным строем и груженных под завязку награбленным добром. Стоял, полной грудью вдыхая морской воздух, и под мерные всплески весел вспоминал прошедший карательный рейд в графство Везер соседнего королевства.

В Добричах отобрали для рейда полторы сотни бойцов, в которые нахрапом пробился Доналл с оставшимися в живых «медвежатами», осмотрели и загрузили всем необходимым корабли. Да я особо сопротивляться и не стал. Вон, дополнительно за сыном присмотрит.

На поле боя под Добричами собрали и разделили трофеи. Решили, что доля Доналла Кедрика до нашего возвращения полежит в Оряхово. Общим обозом мои оставшиеся бойцы и баронские дружинники, захватив пленных, ушли домой. Старшим ушел капитан Тессен, а над моими бойцами поставил командира роты копейщиков Хрольфа.

Перед тем, как отчалить, с помощью пленников составили план портовой части Линна и прибрежных районов манора Слотен. Из срубленных деревьев приготовили два тарана.

Шли быстро, сменяя друг друга на веслах. Даже я садился на банку. Если ярлам викингов было не зазорно, почему я должен нос воротить? Подошли к Линну уже потемну, к концу маршрута медленно пробираясь вдоль берега. Порт этого города со стороны моря защищали две башни, с которых простреливалась вся гавань.

Я провел общий инструктаж перед боем и дал бойцам немного отдохнуть, запланировав атаку в предрассветный час. Приткнулись к берегу и, не разводя огня, выставили часовых и улеглись спать.

В назначенное время встали, я коротко напомнил план на бой и, погрузившись на корабли, мы двинулись к городской гавани. На одном струге старшим шел Сток, на втором Колояр, на третьем — я.

Со мной вдобавок к воинам ближнего боя, в состав которых входил и Доналл со своими людьми, были пластуны с фустибалами, на других стругах — стрелки. У каждой команды была своя задача. Сток и Колояр на своих кораблях с максимальной скоростью ринулись к охранным башням, а мы в это время погребли ко входу в бухту.

Нас скорее всего не ждали, время атаки было выбрано самым тяжелым для охраны, но нас все равно заметили. Стража бдительно несла службу. Под плотным «огнем» защитников башни, команды Стока и Колояра десантировались у основания башен и атаковали их.

Стрелки вступили в перестрелку с защитниками башен, а копейщики, прикрывшись щитами, с помощью таранов стали высаживать входные калитки. Скажу наперед, ни одну, ни вторую башню не взяли, но это было и необязательно. Они отвлекли стражу, чтобы я смог войти в бухту.

Бинго! У причалов были пришвартованы те струги, на которых счастливый жених Эбби Слотен убежал из моей деревни… Мы сожгли все! И струги виконта Ларса Везер, и те корабли, что стояли рядом с ними, и даже подожгли портовые постройки, до которых пластуны смогли дошвырнуть свои зажигательные снаряды.

Оставляя за собой пылающую гавань, мы вылетели из бухты в открытое море. Налегали на весла так, что жилы хрустели. Как только мы выскочили на простор, две другие команды, осаждающие башни, бросили их и, быстро погрузившись в свои корабли, припустили за нами.

Рвали жилы все, потому что уходили под непрекращающимся обстрелом и, к сожалению, не обошлось без чувствительных потерь. Отойдя на восток, вошли в устье Хеты, разбили там временный лагерь, похоронили своих павших товарищей и вторглись в земли барона Дориана тер Слотен.

После того как граф Виллем тер Везер «выкачал» из своих вассалов воинов для своего сына, а тот угробил их в моих землях, защищать свои земли Дориану тер Слотен было нечем.

Несколько дней я бродил по ближайшим деревням, грабя их, забирая в плен ремесленников и затем сжигая все подчистую. Забив награбленным все три струга, я выпустил «почтальонов» с письмами о выкупе плененных мной дворян и ушел домой.

Теперь мне надо добраться до сюзерена, показать ему составленные документы и захваченных дворян, составить вместе с ним письмо к нашему графу и королю, где в нужном нам свете доложить о произошедшем. Ведь, кто первый доложил, тот и молодец?

А потом надо идти домой, где меня ждет очень много нереализованных планов, но также ждет и моя женщина, с которой мы начали, но еще не завершили одно занимательное дельце.

Андрей Двок Наследник

Глава 1

Пустынные земли. Листопад, 530 круг Н.Э.

В рамках выполнения условий брачного договора, благодаря которому король Варнии Экор IV заполучил себе в жены ренийскую принцессу Конрадайн, в этом году к Коалиции западных королевств присоединилось и войско Варнии.

Каждые пять кругов, прямиком через Пустынные земли, происходит массовое нашествие объединенного войска всех Родов тилинкитов. Варвары пытаются прорваться в северные области Сильваны.

Происходит это всегда в один и тот же чертог — листопад. Наверное, для этого есть какие-то серьезные причины, но мне они неизвестны. Не интересовался я раньше этим вопросом, потому что территорий восточных королевств за всю их историю это никогда не касалось.

Не тот вопрос, за который должна болеть голова жителя Варнии, Бореи, Расении или Помории. И дай мне Предки, чтобы никогда в жизни мне это знание и не понадобилось. Надеюсь, этот военный поход — разовая акция со стороны нашего престарелого Величества, возбудившегося на молодую ренийскую принцессу, хе-хе.

Тилинкитов манят богатые сельхозугодиями земли, чего так не хватает на крайнем Севере, и зажиточные поселения. Но уже многие десятилетия мудрые и очень хитрые старейшины Родов решают этим нашествием и другие вопросы.

Таким способом они регулируют численность своего населения, которое скудная земля Севера просто не в состоянии прокормить, и заодно избавляются от пассионариев, чья неуемная жажда изменять вокруг себя реальность неизменно приводит к внутренней смуте.

И хоть тилинкиты выглядят «дикари дикарями», но мудрость их руководителей уже очень долгое время позволяет находить взаимопонимание между Родами и поддерживать мирное сосуществование на своей территории.

Не без конфликтов, конечно же, мы не в утопии живем, но крупных проблем избегают. Вся экспансия направлена вовне, что позволило им стать хозяевами Студеного моря и держать в страхе все северное побережье Этерры.

Ведь королевства Этерры, в отличие от тилинкитов, так и остались разрозненными, вынужденно собираясь для отражения нашествия лишь раз в пять кругов. Все остальное время они грызут друг друга с разной степенью ожесточенности.

Исключением является только Сильвана, которую подобно земной Швейцарии никто не трогает. Никому это не надо, иначе самим придется защищать границу с тилинкитами. Сильване тоже не до экспансии, так как приходится постоянно держать большую часть своей армии в гарнизонах приграничных фортов.

Попробуй, убери оттуда свои войска и тут же получишь удар в спину от свирепых северян. По границе, от побережья Студёного моря на востоке и до побережья моря Камауэто на западе, отсыпан земляной вал, на котором возведена деревоземляная стена.

Вдоль стены на равных расстояниях друг от друга построены форты, в которых и располагаются сильванские гарнизоны. Однако, не вся граница перекрыта защитными сооружениями. Примерно в центре между двумя морями есть незащищенный участок, через который и пытаются проникнуть северные варвары.

Сейчас, в 530 круг Новой Эпохи, снова пришло время очередного нашествия и войска Коалиции собрались на границе Пустынных земель. Теперь к королевствам Коалиции: Рении, Сильваны, Вестерии, Порталано, Лимерии, Эсфальду и Валенс, присоединилась и Варния.

Я, Сержио Аристи, как приемный сын и наследник барона Беона тер Аристи, привел войско нашего баронства. Время не щадит никого, не пощадило оно и моего приемного отца, поэтому в этот раз барон отказался от личного участия в военном походе. Ему стало это делать трудно физически, да и необходимости уже не было, учитывая, что теперь у семьи Аристи есть я.

На охране наших земель осталась баронская дружина под руководством лейтенанта Фракара Гесса, заместителя Элдора Тессена, стража городов Аристи, Зингем, Шамбле и ополчение сел и деревень.

На защиту своего манора дополнительно оставил подразделения морской пехоты, базирующиеся в форте «Студеный», который отстроили за эти годы в небольшой, но очень удобной бухте под Бабайками. В этой бухте оборудована гавань, в которой возведены портовые сооружения и базируются два моих корабля: когг «Анна» и струг «Елена».

Свои первые корабли я назвал в честь своих жены и дочери, которые остались на Земле. Как бы я не старался оградить себя от мыслей об оставленной семье, ничего не получается. Тяжелые воспоминания периодически приходят ко мне, не спрашивая у меня разрешения.

Также я нанял в Варнийской гильдии наемников отряд «Вепри», это наемники-кавалеристы с очень хорошей репутацией. Найм этого отряда обошелся мне в значительную сумму, зато я теперь более-менее спокоен за свои земли.

Остальное свое войско я забрал с собой в военный поход. Оно, а не дворянская конница, стало за эти круги основой военной силы баронства. Правда, дворяне считают по-другому, но мне что до этого? Тем более, они действительно остаются реальной силой.

В моем маноре кавалерии пока слишком мало, а без неё никуда. И против по-настоящему серьезного противника без дворянской кавалерии не обойтись. Со всего баронства собрали сотню всадников с заводными лошадьми и обозом. Командование сотней поручил капитану Тессену.

Отряд состоит из владельцев маноров со своими «копьями»*. Эти группы состоят в основном из взрослых родственников владельцев маноров. Один из них — мой сосед и товарищ Доналл Кедрик, но его сын Агро по-прежнему находится со мной.

* — условное современное обозначение средневековой тактической единицы — небольшой группы, состоявшей из рыцаря, его оруженосцев, мечников, лучников и слуг. В данном конкретном случае, «копье» состоит лишь из конных воинов.

Лично у меня было два взвода по тридцать два кавалериста: кирасир и улан. У каждого кавалериста по заводной лошади, повозки по штату этим подразделениям не полагаются. Но для этой военной кампании я сделал исключение: кавалеристы едут на заводных лошадях, а имущество везут на повозках.

В обычных условиях боевые лошади идут в поводу легко груженые, практически налегке. А вот если кирасиры или уланы выполняют боевые задачи внутри либо вблизи моего манора, заводные лошади становятся вьючными, а повозки, как я уже говорил, не предусмотрены. В таких моментах важнее мобильность подразделений.

Кавалерийскими взводами у меня по-прежнему командуют корнеты Матей и Айдан, а пехоту ведет недавно получивший майора Сток. Мой старый друг за эти годы хорошо себя зарекомендовал, заматерел и я оставил его своим главным военачальником. От добра добра не ищут.

Дружина манора тоже выросла, я вбухиваю в нее солидную часть всех зарабатываемых мной денег, а зарабатываю я немало. Большие расходы на вооружение и содержание своего войска служат постоянной причиной недовольства не только приемных родителей, но и различных моих управляющих.

Хотя последние, конечно, вслух высказываться опасаются, лишь делают показательно скорбные лица, когда мои средства вместо инвестиций в бизнес перенаправляются на содержание и развитие армии и флота (пока лилипутского).

Несмотря на это, я уверен в том, что наращивая военную силу, я действую правильно. Вот с собой я все свое войско и забрал, оставив дома только морскую пехоту, которая выполняет обязанности абордажных команд на кораблях и защищает форт «Студеный».

Основу моего войска составляет пехотный полк, правда половинного состава. Пока большего даже я позволить не могу. В идеале хочу видеть в составе полка десять пехотных рот, две стрелковые роты и штаб. Но пока у меня есть только четыре пехотные и две стрелковые роты.

Ну и штаб, где по моей задумке должно быть десять человек, но не хватает двух заместителей командира полка. Я пока не вижу в них необходимости. Вот когда полк полностью укомплектую, тогда и подберу Стоку замов. Один будет курировать пехоту, другой — стрелков.

Зато все шесть рот полностью укомплектованы, обучены и натасканы в боевых условиях. Командиры, слава Предкам, остались живы старые. Стрелковыми ротами командуют ротмистры Колояр и Сречко, а пехотными — ротмистры Далебор, Хрольф, Васил и Зоран.

Для всестороннего обеспечения действий моего «кастрированного» полка, к нему прикомандирован ряд подразделений. Это уже упомянутые мной кавалерийские взводы, взвод пластунов под командованием корнета Гора, в штат которого я передал и своего воздушного наблюдателя.

Полевая артиллерия, в отличие от крепостной, немногочисленная. Состоит из видавшей виды карробаллисты и новенькой баллисты. Бывший начальник расчета карробаллисты Алберих повышен мной в звании до корнета и назначен начальником полевой артиллерии.

Карробаллисту же я передал под командование вахмистра Свирида, а баллисту — вахмистру Трево. Кстати, Трево — рениец и мой бывший пленный. Из тех, что три круга назад пришли разорять мой манор под флагом виконта Ларса Везера.

Несмотря на повышение в должности и звании, Алберих продолжил «гонять» на карробаллисте, по факту поставив Свирида своим помощником. А я и не против. Пока из полевой артиллерии у меня всего две метательные машины, нечего командиров плодить.

Также у меня появились службы тыла, из которых ранее существовала только одна — медицинская. Начальником тыла назначил поручика Красимира. Совершенно не военный человек, но хороший хозяйственник и толковый управленец. Найти его пару кругов назад мне помог Алоиз.

За прошедшее у меня на службе время Красимир пообтесался, разобрался в своих обязанностях и крепко взял в руки подчиненные службы, хотя внешне он по прежнему никоим образом не напоминал военного человека. Но это пускай, я его не для парадного расчета себе брал.

В подчинении у Красимира сейчас три службы: медицинская, инженерная и обозная. Медицинской, как и раньше, руководит лекарь Гавейн, должность которого я сделал военной и присвоил ему звание поручика.

«Хозяйство» Гавейна увеличилось только за счет нештатных санитаров, которые имеются в каждом отделении, во всех подразделениях. Количество подразделений увеличилось, увеличилось и количество нештатных санитаров.

Напрямую они Гавейну не подчиняются, так как по штатному расписанию являются копейщиками, лучниками, уланами, пластунами и так далее. Но их деятельность в области медицины он курирует, а также проводит с ними занятия по эвакуации раненых с поля боя и оказанию первой доврачебной помощи.

По штату же у моего начальника медицинской службы по-прежнему осталось два возницы-санитара на двух повозках, забитых лекарствами, медицинским имуществом и палатками. А, забыл! С собой на боевые выходы он берет стажеров из числа учеников Алмы. В этот раз с ним поехали четыре паренька.

Все правильно, смену надо готовить. Мне нужны не только гражданские лекари, но и те, кто будет служить в войсках. Также я подумываю о том, чтобы одного лекаря ввести в штат экипажа «Анны».

Инженерной службой у меня командует корнет Душан. У него в подчинении находятся двадцать саперов. Все гражданские мужики, но толковые и «рукастые». Саперы не вооружены, если не считать оружием плотницкие топоры, зато у них есть несколько повозок с инструментом и имуществом.

У саперов всегда масса работы, вне зависимости от того, будет бой или нет. Обустройство полевого лагеря, постройка переправы, ремонт метательных машин, изготовление противотанк… противокавалерийских заграждений и так далее, и так далее.

Обозной службой руководит корнет Стеван. У него тоже в подчинении только гражданские и на нем тоже «висит» множество разнообразных задач, далеко не только перевозка имущества.

Помимо транспортировки различных грузов и раненых, это и уход за обозными животными, и приготовление пищи для всего войска, и обеспечение воинов услугами различных ремесленников: сапожников, кузнецов, портных, шорников и даже цирюльников.

Кстати, приготовление пищи для всего войска силами обозной службы — это мое нововведение. На Этерре общепринято другое правило: воины обычно готовят пищу в десятках.

Однако по мне, моя система прогрессивней. Я снимаю целый пласт забот с людей, которые рискуют жизнью и здоровьем непосредственно на поле боя. Также мне легче проконтролировать качество продовольственного снабжения и приготовления пищи воинам.

В конце концов, скорость марша с таким подходом увеличивается. Если нет опасности контакта с крупными силами врага, я отправляю обозников впереди войсковой колонны, чтобы ко времени днёвки и ночёвки, в месте запланированной стоянки, для воинов уже был готов обед либо ужин. Естественно, обозников я всегда отправляю с охраной, способной оградить их от нападения мелких групп противника.

Вся эта «обслуга» — удовольствие не из дешевых и изрядно увеличивает войсковой обоз, но зато позволяет непосредственно воинам все усилия и время посвящать вопросам боевой подготовки.

Я сравниваю своих воинов с воинами соседей по объединенному войску и вижу, что мои всегда более отдохнувшие, более сытые, более ухоженные и, как следствие, более боеготовые.

*****

На небольшом возвышении, за строем огромного войска, располагались командующие королевских армий Запада, прибывших для битвы с северными варварами. Рядом с каждым из первых лиц объединенного войска стояли советники и нарочные.

Самым главным из всех был король Сильваны Рилиан II Беотинг, полноватый высокий мужчина, проживший сорок два круга жизни. Внешний вид правителя был весьма отталкивающим: узкие замученные глаза с завистливым взглядом, круглое лицо, украшенное короткими курчавыми волосами каштанового цвета, маленьким носом и толстыми губами.

Рилиан II в компании военачальников был единственным правителем королевства. Над остальными войсками предводительствовали командующие в графских титулах. Варнийское войско, состоящее из всех девяти баронств королевства, привел граф Эмери тер Хетск.

Перед глазами высших лиц объединенной армии кипел жестокий бой. Гигантская по меркам Этерры армия, насчитывающая больше сорока пяти тысяч воинов, рубилась с полчищами тилинкитов, которых явно было еще больше.

Над полем боя стоял несмолкаемый шум: рев, крики и стоны воинов, ржание лошадей, звон клинков и грохот оружия о щиты и доспехи. Почти на всем протяжении вытянутого в линию огромного войска строй был разрушен, королевские воины смешались с яростными бойцами тилинкитов. И только два островка среди этого кровавого безумия сохраняли непоколебимый порядок: закованные в железные кирасы алебардщики Эсфальда и аристийская дружина.

Не удивительно, что после первых дней боев, дружины Коалиции перетасовали так, что перед ставкой командующего были выставлены два этих войска. Так было всем спокойнее, ведь прорывы уже были. Накрепко перекрыть границу с Пустынными землями не получилось.

Два относительно мелких прорыва было на восточном и западном побережье. Тилинкиты высаживались со своих байдар прямо рядом с пограничными укреплениями и устремлялись вглубь территории Сильваны.

А один крупный прорыв северянам удалось осуществить прямо здесь, где столкнулись две огромные противоборствующие армии. Несколько Родов тилинкитов смогли прорваться к богатым поселениям королевства. Эти прорывы с трудом и большими потерями купировали, посылая вслед ушедшим в тыл объединенной армии тилинкитам крупные кавалерийские отряды.

После этого на Военном совете было решено держать серьезные кавалерийские отряды на восточном и западном побережье границы с Пустынными землями. Также наготове всегда пришлось держать резерв конных воинов в месте главной битвы для ликвидации возможных прорывов.

Если еще учесть, что сильванское войско было вынуждено распылить свои силы по всей границе, насытив гарнизоны приграничных фортов, то сдерживать тилинкитов в проходе между защитными сооружениями стало совсем сложно.

— Ваше Сиятельство, — обратился Рилиан II к командующему варнийским войском. — Я выражаю вам свое благоволение. Вы привели сильных, стойких и умелых воинов.

— Должен отметить, что по своей выучке с вашим войском на одном уровне стоит только армия Эсфальда, — под зубовный скрежет остальных военачальников заметил король.

— Особенно дружина этих…, — король кивком головы указал в сторону сражающихся.

— Аристийцев, — с готовностью подсказал варнийский военачальник.

Граф Эмери тер Хетск про себя самодовольно усмехнулся, а взгляды всех командиров снова обратились к идущему сражению. Чуть левее Ставки держали строй воины Эсфальда. В войске этого гористого королевства не было кавалерии, лишь пехота с алебардами и стрелки с арбалетами.

Сейчас, когда тилинкиты врубились в строй войск Коалиции, арбалетчикам пришлось отойти в тыл. Но и здесь без дела они не остались. Стрелки взялись отстреливать тех северных варваров, которые смогли прорвать строй стоящих по левому флангу союзников.

Собственно, точно так же делали стрелки всех союзных дружин. Всех, кроме аристийцев, занимавших позицию справа от дружины Эсфальда, ровно в центре строя, прямо перед Ставкой армии Коалиции. За строем воинов с изображением атакующей совы на сюрко был насыпан земляной вал в человеческий рост с частыми, многочисленными проходами в нем.

На этом валу занимали позиции арбалетчики аристийцев в том случае, когда тилинкиты добирались до строя их пикинеров. Арбалетчики вели стрельбу поверх голов своих пехотинцев, а лучники занимали позицию перед валом и поражали противника навесной стрельбой.

Частые проходы в невысокой насыпи позволяли при необходимости быстро передвигать воинские отряды, хоть пешие, хоть конные. Отдельно надо упомянуть две постоянные позиции для метательных машин, которые были оборудованы на этой насыпи.

На одной стояла баллиста, на другой карробаллиста с выпряженными из повозки и отведенными в тыл лошадьми. Метательными машинами в армии Коалиции пользовались только аристийцы, больше ни у кого подобных механизмов не было.

Это больно било по самолюбию воинов Запада, особенно короля Сильваны и графа Риммера тер Аурих, возглавлявшего войско ренийского королевства. В сравнении с жителями восточных королевств, они считали себя истинными наследниками древней Империи, а ее наследием почему-то пользовался какой-то дикий варниец!

Бесил этот восточный баронетишка буквально всем: сытыми и довольными рожами своих воинов, отличным и единообразным вооружением всех своих подразделений, высокой повседневнойдисциплиной подчиненных и их поразительной управляемостью в бою.

А какой у него полевой лагерь?! Чистая территория, развернутые, как по линейке, палатки, укрепления вокруг лагеря и строжайшая охрана, при которой без ведома этого баронета просто невозможно проникнуть в расположение их войска. А желающих хватает, своей необычностью он привлек внимание буквально всех.

Но больше всего этот дворянчик удивил даже не этим. Все были до глубины души, до онемения, поражены в первый же день выхода армии Коалиции на позиции, когда за строем аристийской дружины в небо, будто птица, поднялся один из его воинов. Такого даже во времена Тахтарской Империи не было! По крайней мере, никто из присутствующих аристократов о таком не читал и не слышал.

Еще один болезненный для всех вопрос — это потери. Потери во время сражения и потери небоевые. Его Величество Рилиан II собирает доклады о потерях ежедневно после окончания битвы и эти доклады не радуют.

Тилинкиты — бойцы неистовые и умелые. Сдержать их натиск очень тяжело, и цена этому выходит высокой. Все дружины несут большие потери, но еще больше армия теряет воинов от различных болезней. И с каждым днем эти неприятные цифры только растут. Как на одном из совместных ужинов сказал этот здоровяк-варниец: «растут сообразно с грудами мусора и нечистот вокруг их полевых лагерей».

Это касается любой союзной дружины. Любой, но не дружины этого аристийского баронета, сожри его Камауэто! У Сержио Аристи, или как между собой его называют варнийцы — Шрама, самые низкие показатели потерь, особенно это видно по потерям небоевым.

Вроде бы успехи союзника должны радовать, но у всех его действия вызывают злобу и зависть. И можно было бы ожидать конфликта между Шрамом и кем-то из своевольных дворян, но сдерживает ряд факторов: наличие рядом общего смертельно опасного врага, самая большая среди всех баронских отрядов дружина и устрашающий вид самого аристийского баронета.

*****

В тылу тилинкитов загудели рога и бой по всей линии соприкосновения стал стихать. Варвары достаточно организованно разорвали контакт и отошли вглубь Пустынных земель.

Не удивительно, я уже давно разобрался, что тилинкиты — это не просто орда дикарей. По крайней мере, их воины умеют четко выполнять несколько простейших сигналов: атака, отступление, общий сбор. И пусть в бою они выглядят как истинные берсеркеры*, но на самом деле до конца голову не теряют, а остаются в определенной степени управляемыми.

(* — Берсе́рки, или берсе́ркеры (др. — сканд. berserkr) — воины из древнегерманской и древнескандинавской мифологии. Считается, что они отличались неистовостью в сражениях. Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов).

— Корнет Айдан, оцепить наш участок ратного поля, — я начал отдавать команды сразу, как только тилинкиты начали откатываться от нашего строя. — Никого из союзников в наш сектор не допускать, знаю я эти жадные рожи. По одному отделению на фланги, и силами одного отделения, в дополнение к воздушному наблюдателю, обеспечить разведку и охранение со стороны Пустынных земель.

В кругу друзей «щелкать клювом» не стоит. Правило актуально, что здесь, на Этерре, что на Земле.

— Корнет Матей, твои кирасиры — в резерв, на случай конфликта улан с кем-то из «соседей». И если, не дай Предки, конфликт возникнет, — сразу мне доклад. Корнет Гор, воздушный наблюдатель должен «висеть» до заката, потом убрать всю группу в лагерь. Смотрите, не прозевайте тилинкитов!

— Майор Сток, — я обернулся к своему другу. — Организовать сбор израсходованных нашими бойцами плюмбат, стрел, болтов, дротиков от карробаллисты и ядер от баллисты. С поломанных, по возможности, вырезать наконечники и снять оперение.

Собрать трофеи: оружие, доспехи, все ценные вещи, одежду. Рассортировать добычу и сразу мне доклад. Определимся, что оставить себе, а что продадим сильванским купцам. Вон уже роятся, как мухи над коровьей лепешкой.

Всем командирам: уточнить потери в своих подразделениях и по готовности мне доклад. Составить график посещения походных борделей, но разово отсутствовать должно не более одной двадцатой от каждого подразделения. И не забудьте у поручика Гавейна порошка набрать для обработки ваших поросячьих членов.

Не хватает еще, чтобы всякой гадости на свои концы понамотали, герои-любовники хрюкочущие! Корнет Душан, восстановить передовые укрепления (перед строем моей дружины саперами были вкопаны заостренные и связанные между собой колья).

— Агро, — окликнул я своего оруженосца.

Агро Кедрик за последнее время заметно подрос и еще сильнее окреп. Я перевел его из пажей в оруженосцы, заменил ему его кожаный доспех с металлическими пластинами и кольчужными вставками на бахтерец, и к уже имеющемуся у него оружию добавил кавалерийское копье.

— Езжай в лагерь нашего графа и узнай, будет ли он или Его Величество собирать сегодня командиров баронских дружин.

Я посмотрел, как командиры начали выполнять отданные мной распоряжения и в сопровождении дежурного отделения кирасир направился в медицинский пункт. Надо посмотреть, что у нас с ранеными и как справляются лекари-стажеры. Есть ли от них толк или один Гавейн все на своих плечах тянет?

Может у меня и самые низкие потери среди всех войск Коалиции, но они все-таки есть, а я до сих пор не привык терять своих людей. Каждый погибший воин для меня — значимая потеря. Хоть убей, не могу к этому относиться, как к рутинной статистике.

Глава 2

Я сидел в своей палатке и уже заканчивал завтрак, когда услышал снаружи какой-то шум. Мы переглянулись со Стоком: тот, как и Элдор Тессен, всегда составлял мне компанию за утренним приемом пищи. Сток недоуменно пожал плечами и молча выскользнул из палатки.

В составе объединенного войска всего нашего баронства мне пришлось корректировать свои привычки. Обычно я всегда садил с собой за стол моего оруженосца Агро Кедрика, но если стану делать это сейчас, то почему не должен посадить его отца и моего друга Доналла? А если посажу Доналла, то почему не любого другого аристийского баронета?

Оскорбление и обида! Поэтому пришлось ограничивать «допуск к телу». Но я и прислуживать за столом Агро не заставлял, все-таки он уже не паж. Да и не вижу я в такой роли человека, который со мной на ратное поле выходит, а Агро уже выходит.

Поэтому Агро Кедрик накрывал мне на стол, и я отпускал его на прием пищи. Обычно он бегал к отцу, а когда не было такой возможности — кушал с кирасирами, которые всегда были подле меня.

Через несколько минут послышались приближающиеся шаги нескольких человек и голос моего друга:

— Господин, разрешите войти?

— Войди.

Сток откинул полог и шагнул в палатку. Вместе с ним в нагретое печкой-буржуйкой* пространство ворвался холодный ветер. Осень уже брала свое и по утрам стало заметно холодать.

* — «Буржу́йка» — металлическая печь для обогрева помещений (также использовалась для готовки и подогрева пищи), популярная в первой половине XX века.

Правда, в моей палатке было весьма комфортно: обычная «буржуйка» оказалась тем еще «прогрессорством». Здесь, на Этерре, те, кто мог себе позволить озаботиться комфортом для себя любимого, использовали жаровни. Простые же люди грелись у костров или кутались в плащи и одеяла.

Моя командирская палатка была одной из самых больших в лагере. Здесь я и спал, и ел, и проводил совещания. Собственно, печка была, пожалуй, единственной роскошью. Кроме нее в палатке была лежанка, стол, стул и лавки. А! Вру! Еще стойки для доспеха и оружия, светильники на центральном столбе и рундук для вещей.

— Господин, к вам прибыл нарочный от Его Величества Рилиана II, — доложил Сток.

— Пусть зайдет, — я непроизвольно скривился.

Задолбали меня уже все эти чванливые индюки. Домой хочу! Долгий марш к Пустынным землям, почти десятица ожидания прихода войска тилинкитов и вот уже пятый день беспрерывных атак.

Устал, надоело и злость грызет от того, что теряю людей на войне, мне лично не нужной. Правда, интуиция подсказывает, что все скоро закончится и варвары уйдут на Север, в свои земли.

— Это возмутительно! — в палатку ворвался воин в железном доспехе. — Ваши люди посмели остановить меня!

За вошедшим тут же выросли два моих кирасира, а Сток и Тессен заняли место за моей спиной. Я, не вставая со стула, окинул вошедшего мрачным взглядом: кольчужный доспех, наплечники, наручи, поножи, в руках держит круглый железный шлем с бармицей, сюрко зелено-желтое с пурпурным быком.

— Вы кто? — все также, не делая попытки подняться, спросил я.

Мне было понятно, кто «пришел в гости», но приходилось периодически ставить на место вот таких особо прытких дворян. Да и настроение в последнее время было ни к черту.

— Барон Родерик тер Эттегри! — вздернул подбородок мой «гость». — Я прибыл по приказу Его Величества, а меня задерживают!

— О! Ваша милость, — я ухмыльнулся и, наконец, приподнял над стулом свой зад. — Вас вовсе не задерживают, задержание выглядит по-другому, вы уж мне поверьте. Мои подчиненные всего лишь соблюдают установленный пропускной режим. Присоединитесь к нашему завтраку?

— Увольте, достопочтенный, — барон брезгливо окинул взором накрытый стол.

Действительно, я питался практически тем же, что и мои дружинники, и стол не впечатлял разносолами. Ну, была бы честь оказана.

— Как пожелаете, — я указал Родерику тер Эттегри на лавку, стоящую напротив меня, и присел сам. — Слушаю вас.

Но барон и этим моим приглашением не воспользовался, поиграл желваками и продолжил:

— Его Величество обеспокоен тем, что ваша дружина еще не заняла свои позиции и выказывает вам свою обеспокоенность и неудовольствие. Немедленно отдайте приказ на построение!

— Милейший…

— Я вам не милейший! — взвизгнул сильванец.

— Как вам будет угодно, — сегодня я с трудом сдерживал раздражение. — Мне указан мой участок обороны в общем строю и поставлена задача не допустить прорыва противника.

— Я свою задачу выполняю и, смею надеяться, не хуже других. А вот как мне командовать своими людьми, указывать не надо, — я приморозил взглядом готового взорваться возражениями барона. — Передайте Его Величеству, что к моменту атаки тилинкитов мое войско будет в строю. Как всегда. И за стойкость моей дружины он тоже может быть спокоен. Как всегда.

— Уж я доложу, — прошипел барон и развернувшись вылетел из палатки.

Я лишь усмехнулся и продолжил завтрак. С рассветом в небе уже находится мой воздушный разведчик, благо ветер позволяет, да и дозор улан бдительно нес службу. Зря морозить своих людей я не собирался.

Наш лагерь находился сразу за холмом, на котором располагалась Ставка объединенного войска Коалиции. Я бы и ближе лагерь к позиции разместил, но Ставку мне не «подвинуть».

Полевой лагерь получился всем на загляденье, хе-хе. Так-то стандартный, какой мы обычно строим, но для остального войска — образцово-показательный. У остальных, ведь, как всегда «цыганский табор»: разноцветный, буйный и засраный.

Мы закончили завтрак, и я вызвал в палатку начальника инженерной службы.

— Корнет, заграждения передней линии восстановлены? — спросил я Душана.

— Да, господин, — крепкий коренастый мужчина, бывший глава строительной артели из Зингема уверенно кивнул головой. — Как рассвело, я своих мужиков поднял и сразу тудой погнал. Успели зробить усе до завтрака, я самолично проверил. Поваленные дрючки заменили и веревками между собой связали.

— Хорошо, Душан. Сейчас, когда все подразделения выйдут на позиции, ставь своих людей на охрану лагеря. Никого без моего разрешения не пропускать, — я погрозил ему пальцем. — Если что, сразу отправляйте ко мне нарочного.

— Не сумлевайтесь, господин, у меня нихто не забалует, — Душан потряс сжатым кулаком.

— Майор, — обернулся я к Стоку. — Выводи пехоту и стрелков к позициям. Можешь посадить их у костров, но при сигнале о появлении тилинкитов, чтобы моментально встали в строй.

— Гавейн пусть готовит медпункт, а уланы и кирасиры седлают лошадей. Оба конных взвода могут пока оставаться в лагере, но по сигналу наблюдателя — сразу по коням и на позиции, — я обернулся к Тессену. — Для вас — то же самое: седлаете лошадей и по сигналу — на позицию.

Сток и Душан приложили кулак к сердцу, Тессен слегка поклонился и они вышли из палатки. Я тоже не стал задерживаться, кликнул оруженосца и стал готовиться к бою.

Агро помог мне вооружиться и вооружился сам. Конюхи обозной службы уже оседлали наших лошадей, и я в сопровождении оруженосца двинулся в сторону своих подразделений.

Матей тутже выделил дежурное отделение мне в охрану, и они нагнали нас еще в лагере. Моё войско практически полностью перевооружено так, как я планировал. Приятно глазу и спокойно на душе.

Кирасиры вообще внушают! Лошади защищены доспехом: шанфрон*, критнет**, матерчатая попона, раскрашенная квадратами в гербовых аристийских цветах. Высокие седла и токи, позволяющие нанести сокрушительный удар кавалерийским копьем при натиске.

*,** — доспех для лошади: шанфрон — латная защита головы, критнет — латная защита шеи.

Помимо копья — только прямой меч и щит, венгерский тарч. От всех этих луков, арбалетов, сулиц пришлось избавиться. Шлем — бацинет с бармицей и поднимающимся забралом в виде совиной головы, поножи, наручи, бахтерец с оплечьями.

Когда у меня появятся кони типа дестриэ*, заменю бахтерцы кирасами, а к доспеху лошадей добавлю пейтрал**, круппер*** и фланшард****, чтобы получился полный латный доспех — бард.

*,** — Дестриэ́ (фр. destrier) — крупный боевой рыцарский конь, как правило, жеребец.

**,***,**** — доспех для лошади: пейтрал — защита груди, круппер — защита крупа, фланшард — защита боков.

Пока же пришлось остановиться на этом варианте, иначе кони сдохнут, еще не успев добежать до противника. И хочу отметить, что боевые кони кирасир только в бою и используются. А для передвижения у каждого есть и вторая, ездовая лошадь.

У меня, кстати, единственного в баронстве, есть конь, предназначенный для тяжелой кавалерии. Алоиз помог, купил в Вестерии жеребца шести кругов отроду. Это уникальное в плане вооружения конницы королевство Этерры, в войске которого есть тяжелая кавалерия.

Ничего сравнимого с их мощью ни у кого нет, только мои кирасиры где-то рядом «стоят». И то, учитывая их малую численность, можно их как конкурентов вестерийцам не рассматривать. Но ничего, еще несколько кругов жизни и у меня будут свои дестриэ, выращенные на моем конезаводе под Снежным.

И мой жеребец по кличке Туман в этом принимает непосредственное участие. Водят к нему кобылок с конезавода, хе-хе-хе. Вообще, чтобы заполучить Тумана, Алоиз целую тайную операцию провел.

Вестерийцы такой породой торгуют очень редко и только оскопленными жеребцами. Но деньги решают очень многое, и Алоиз сумел тайно купить и вывезти неиспорченного жеребца.

Но намучался я с ним немало. Если с Князем я когда-то быстро общий язык нашел, то вот Туман мне крови попил. Конь оказался злым и своенравным, и сразу меня невзлюбил.

Я вначале даже подходить к нему боялся, этот монстр меня то укусить пытался, то копытами садануть, то прижать в стойле к стене и сделать из меня блин. А я еще ни фига не специалист по лошадям. Так, поучился перед переходом на Этерру, да здесь поднатаскался.

Но все равно, с местными дворянами и теми простолюдинами, кто связан с лошадьми, я до сих пор конкурировать не могу. Даже зная любимое лакомство Тумана — подсоленный черный хлеб, и то я еле-еле добился того, что он перестал пытаться меня покалечить и позволил на нем ездить.

Толи дело мне ездовую гнедую кобылку подобрали — Красотку: спокойная, ласковая. Ужасно любит морковку и сухофрукты. Вот с ней мне легко, и даже не жаль времени повозиться с теми же сухофруктами, очищая их от семян. Это мне конюхи подсказали, я и не знал, что прежде, чем угощать лошадку, сухофрукты надо от этих семян очищать.

У меня на Тумане, кстати, доспех, как на кирасирских лошадях. Также пока нет ни пейтрала, ни круппера, ни фланшарда. Не то, что конь такой вес не тянет, просто не успели сделать. Зато под матерчатой попоной сделана кольчужная, такое дорогущее приобретение: хочешь, не хочешь, приходится беречь.

Кстати, попона — это не просто покрывало, наброшенное на лошадь. Она вообще из двух частей состоит: передняя, с чехлом для шеи и головы, в котором проделаны отверстия для глаз и ушей, и задняя — покрывающая круп лошади. Эти две части сходятся у седла, оставляя открытым место для крепления и стремена.

Глянул вверх, — висит в небе мой воздушный наблюдатель! Ветер здесь практически постоянный, по крайней мере мы уже полчертога здесь, еще ни одного безветренного дня не было.

Дальше проехал к расположению улан. Слава Предкам, не настолько они мне дорого обходятся, как кирасиры, но для своих задач вооружены в достаточной степени: бездоспешный конь с низким седлом, кавалерийское копье, круглый щит, топор, кавалерийский лук либо легкий арбалет, кожаный доспех и железный шлем — польская ерихонка с сегментарным назатыльником, наносником, наушами и козырьком.

Планирую заменить кожаный доспех на легкую кольчугу. За прожитый период на Этерре, на практике разобрался в плюсах и минусах разного вида вооружения. Кожаный доспех оказался более тяжелым, чем я ожидал, и гораздо более требовательным к уходу, чем металлический.

Но я пока просто не успел перевооружить своих улан. На ближайшую перспективу я планирую заменить доспехи улан на стеганку и кольчугу, кирасир обеспечить кольчужными попонами под матерчатые, а доспех собственного коня довести до уровня бард.

Туман потянет, да и чтобы ему «служба медом не казалась», а то слишком он бо́рзый. Ну, а если серьезно, надо обеспечить большую безопасность поистине драгоценному для меня коню. Он хоть и боевой конь, но не в меньшей степени — производитель.

Да, про разницу в вооружении. Тут все просто: разные задачи для подразделений подразумевают и разные наборы вооружения. У кирасир задачи: ближний бой, прорыв строя и дезорганизация врага. У улан: разведка, сторожевая служба, преследование врага, патрулирование и т. п.

На выезде из лагеря увидел начальника обозной службы, притормозил и подозвал его к себе. Заодно решил не мешать убывающим на позиции стрелкам и пехотинцам. Те выходили под руководством своих командиров, в строгом порядке, по подразделениям.

— Корнет, отправь людей за дровами, — обратился я к Стевану. — И они же пусть заготовят десятков пять кольев для передового заграждения. Пусть соберут камни для фустибал, размеры ты знаешь. Лично проконтролируй получение продуктов и корма для лошадей.

Подтвердив получение приказа Стеван убыл к своим обозникам, а я в сопровождении Агро и отделения кирасир выехал на позиции. Мои бойцы уже развели там огонь и преспокойно грелись у небольших костерков. Остальные дружины Коалиции в это время уже выстраивались в боевые порядки.

Зная, что мои воины могут построиться очень быстро, я предпочитал без необходимости не выматывать их перед боем. Их сила и выносливость скоро понадобятся мне в самом бою.

Остановился около роты стрелков, успокаивающе махнув рукой, чтобы они не подскакивали и пока продолжили отдыхать. Их командиры, ротмистры Колояр и Сречко, тем не менее подбежали с докладом.

Я с удовольствием пробежался взглядом по отдыхающим у костров бойцам: единообразные ламинарные доспехи и шлемы дзунари-кабуто из моржовой кожи, щиты-павезы для первого ряда арбалетчиков, стандартные для моей дружины композитные луки и арбалеты, большой запас стрел и болтов. «Большая работа проделана», — с удовлетворением констатировал я про себя.

*****

На холме, где располагалась Ставка войск Коалиции западных королевств, ветер нещадно трепал растянутый шатер, под которым стояли столы с подогретым вином и закусками.

За столами сидели командующие союзных войск со своими ближайшими советниками. Высшая аристократия Запада не являлась апологетами аскезы и уже давно являлась скорее полноценными сибаритами.

Снаружи мерзла остальная свита, нарочные и охрана ставки. Вдруг послышался звук сигнального рожка. Еда и напитки тут же были забыты, и военачальники высыпали из шатра.

— Это сигналят у аристийцев, — пояснил кто-то из дворян.

Но все и так это видели. Войско Сержио Аристи занимало оборону прямо перед холмом, на котором расположилась Ставка. На их глазах, только что сидевшие у костров воины моментально расхватали оружие и заняли свои позиции.

Никакой суеты и путаницы. Пикинеры, копейщики, стрелки и артиллеристы быстро выстроились в четкие боевые порядки.

— Смотри, Эрвиг, — король Сильваны негромко обратился к своему главному военному советнику, графу Эрвигу тер Кутберт. — Как четко действуют воины этого аристийского монстра. Его войско не только цветом сюрко можно от других отличить, но и у каждого подразделения есть свой штандарт.

— Да, Ваше Величество, — также тихо ответил граф. — Очень удобно для управления в бою. Но у него не только каждое подразделение легко выделить из общей массы. В его дружине всю иерархию можно определить на глаз, не задавая вопросов.

— Каким образом? — заинтересовался Рилиан II.

— У каждого отдельного отряда свое обозначение на штандарте. У всех воинов и даже обслуги, свои обозначения на сюрко и верхней одежде. Они называют их — шевроны, — принялся пояснять Эрвиг тер Кутберт. — По этому шеврону можно определить кто он: кавалерист, стрелок или еще кто. Мало того, на этом шевроне обозначено какое место он занимает в иерархии дружины.

У командиров покрупнее, дополнительно есть еще более яркие знаки различия — гребни из конского волоса на шлемах. У сотника поперечный стоячий, у командира, имеющего в подчинении до полусотни — стоячий продольный, у военного советника этого аристийца — свободно ниспадающий.

А еще, гребни отличаются цветом. У кавалерии он синий, у копейщиков — черный, у стрелков — красный. Очень удобно, Ваше Величество. Еще я приметил, что у них команды подаются не только посредством сигнальных рожков и горнов, как у нас, но и флажками. Интересное решение.

— Ты присматривайся Эрвиг, может что полезное для себя возьмем, — подумав ответил король. — Он хоть и из дикого королевства, но надо отдать ему должное, воюет хорошо.

— А вот этот вот — разведчик, — Рилиан II с завистью посмотрел на воздушного наблюдателя. — И имперские боевые механизмы. Откуда все это в варварском королевстве?

От разговора их отвлекли показавшиеся вдали тилинкиты. Впереди, оторвавшись от основного войска, накатывала лавина всадников верхом на оленях, за ними поспевали пешие воины.

Войско Коалиции встречало врага в пешем строю. За первые несколько дней нашествия кавалерия союзного войска понесла большие потери, особенно в лошадях. И теперь кавалерийские отряды использовались исключительно как резерв, а выжившие, но потерявшие своих коней воины, стали биться пешими.

Первыми открыли стрельбу метательные машины аристийской дружины. Затем стрелки, занявшие позиции перед строем копейщиков. Они успели выпустить по несколько стрел и скрылись за спинами копейщиков.

Волна наступающих тилинкитов по волчьи взвыла и врубилась в ряды обороняющихся. Закипела отчаянная рубка. И опять смогли удержать строй только дружины Эсфальда и Аристи. На остальных участках сражающиеся перемешались между собой. От Ставки с поручениями от своих командующих, полетели в сторону своих дружин нарочные.

Когда к месту сражения подоспели пешие тилинкиты, с их стороны послышались звуки сигнального рога. Всадники на оленях отхлынули от союзных дружин, а через пару минут в этот строй уже врубились пешие варвары.

За это короткое время аристийская дружина совершила четкое и слаженное перестроение. Среди пикинеров и копейщиков произошла замена первых шеренг. Зачем, никому в ставке не было понятно. Но этот монструозный баронет никогда не делает ничего без причины. Это уже все успели заметить.

На правом фланге от аристийцев не выдержали и подались назад варнийские отряды и граф Эмери тер Хетск немедленно отправил к Сержио Аристи нарочного с требованием оказать помощь дрогнувшей дружине.

Но Шрам разобрался и без его указаний. Нарочный был еще на полпути, когда сотня конных дворян, возглавляемая капитаном Тессеном, с разгона врубилась во фланг варваров и болидом прошлась по наступающей толпе тилинкитов.

Не останавливаясь, кавалерийская лава развернулась, по дуге зашла в тыл нападающим на аристийскую пехоту и как молотом по наковальне ударила в спину не ожидавшим этого северянам.

Элдор Тессен сумел удержать нити управления отрядом в своих руках, быстро вытащил дворян из боя и вернул их на прежнюю позицию в тыл пешему войску. Но дело было сделано. Варнийские отряды смогли отбросить тилинкитов и вернуться на прежние позиции, а варвары, атаковавшие аристийцев, вообще рассеялись.

Больше в этот день никто из тилинкитов позиции аристийской дружины не атаковал, демонстративно игнорируя изготовившиеся к бою отряды в черно-голубых сюрко.

Глядя из Ставки на эту благостную картину, граф Эмери тер Хетск с большим удовольствием впитывал эманации злобы и зависти, которые исходили от окружающих его аристократов.

Сражение в этот день не продолжалось слишком долго, растратившие боевой задор тилинкиты откатились на Север, а дружины Коалиции, выставив охранение, вернулись к местам ночевки.

Глава 3

Очередное ветреное утро. Мы уже находились у позиций, а я проводил короткий инструктаж своих командиров, когда от воздушного наблюдателя поступил сигнал о приближении тилинкитов.

Как и вчера, сначала шла кавалерия на оленях, а уже за ними спешила пехота. И не стоит со смехом относиться к оленям, как ездовым животным. Даже на Земле эвенская кавалерия многие годы доставляла проблемы русским казакам, а уж на Этерре… Здесь тилинкиты использовали свою кавалерию не только как стрелковую, но вполне могли разметать пешего врага натиском.

Дело в том, что животный мир этой планеты, хоть и напоминает животный мир Земли, но не слепо его повторяет. К примеру, олени здесь крупнее земных. Или вот, кастрированные быки — волы. Как я об этом уже рассказывал, этеррские волы похожи на земных и силой, и выносливостью, но значительно превосходят их в скорости передвижения.

И, наверное, они бы полностью вытеснили в хозяйстве тягловых лошадей, но тут другая беда — очень низкий процент рождаемости бычков, по сравнению с телками. Из-за этого «мальчиков» в основном используют как быков-производителей и лишь малую часть кастрируют и выращивают из них волов. Поэтому волы в хозяйстве есть только у людей небедных.

— Сток, живо строй людей: пикинерам построение против кавалерии, стрелкам — действовать как вчера, — я начал быстро раздавать команды. — Гор, у тебя к фустибалам какие снаряды остались?

— Камни, господин. Зажигательных осталось двадцать штук и десять специальных, — ответил командир пластунов.

— Ясно, считай — закончились. Ладно, зажигательные и специальные держи в НЗ*, метай только камни. Но главная твоя задача, как всегда, это ликвидация прорыва пикинеров, коль он вдруг случится.

* — неприкосновенный запас.

— Алберих, — обернулся я к своему начальнику артиллерии. — Стрельба — по готовности, работай как обычно, по скоплению врага.

Получив команду, командиры разбежались к своим подчиненным. Раздались резкие, лающие команды и отдыхающие у костров подразделения тут же пришли в движение, споро занимая назначенные позиции.

— Элдор, — за прошедшие на Этерре круги жизни мы довольно близко сошлись с капитаном Тессеном и общались, как хорошие товарищи. — Выводи нашу кавалерию из лагеря и вставайте за валом со стрелками. Как появится для вас задача, я команду дам. Да и тилинкитских стрелков не стоит провоцировать. Главное, внимательно следите за сигналами.

— Айдан, Матей, ваших людей — тоже за вал, — уточнил я и для командиров оряховских кавалеристов. — Дежурное отделение кирасир только с собой оставлю.

Как раз в это время вернулся передовой дозор улан. Всадники остановили взмыленных лошадей, а ко мне подъехал их командир отделения:

— Разрешите обратиться, господин?

— Докладывай.

— Приближаются всадники на оленях. Лавиной, по всему фронту. Подсчитать не представляется возможным.

— Хорошо, я понял, — мы уже знали это от воздушного наблюдателя, но разведывательные сведения должны подтверждаться из разных источников. — Молодцы. Айдан, забирай своих людей и за вал.

Всадники умчались в сторону лагеря, а я подъехал к Стоку, который в окружении своего штаба руководил построением полка.

— Второе построение пехоте! Первое построение стрелкам! — орал Сток. — Шевелитесь, сукины дети!

По команде Стока в первые три шеренги выдвинулись пикинеры, а за ними построились копейщики. Первая шеренга заняла позицию перед врытыми в землю и связанными между собой заострёнными кольями.

Колья были связаны между собой отдельными участками и в проходы между этими участками устремились стрелки. Они выстроились перед пикинерами, тоже в пять шеренг, как и они.

В первую встали арбалетчики с павезами, за ними еще одна шеренга арбалетчиков, а за ней уже три шеренги лучников. Сразу за последней шеренгой копейщиков встали пластуны с фустибалами.

Критического урона тилинкитам они булыжниками не нанесут. Но это все равно лучше, чем просто стоять за спинами пехотных подразделений. Страшны мои метатели из фустибал были, когда использовали зажигательные или специальные снаряды, но их у меня почти не осталось. Остатки я держал в НЗ, на всякий случай.

Не успел рассказать, что такое специальные снаряды. Это очень нехорошая штука, которую по моей просьбе сделали специалисты Алмы. Изготовили два варианта: снаряды для фустибал и гранаты для пехотинцев.

В этот поход я гранаты решил не брать, а пока потихоньку накапливать их запас дома. Забрали лишь небольшое количество снарядов. Внутрь керамической оболочки снарядов и гранат заложена начинка из отравляющего вещества на основе невесомой пыльцы паслевины.

Собрать такую пыльцу непросто, поэтому я при всем горячем желании не могу сделать много зарядов. Специальные снаряды и гранаты очень опасны, их надо использовать аккуратно. Мы храним их в деревянных ящиках в индивидуальных ячейках плотно переложенных соломой.

Пыльца очень летучая и когда граната разбивается, пыльца поднимается над землей достаточно высоко. Необходимо следить за направлением ветра. Если человек попал в зону заражения, у него поднимается высокая температура и нарушается сердечный ритм.

Воины в течении пары минут теряют боеспособность, а если после боя не оказать квалифицированную помощь, то за несколько дней зараженные умирают в горячке. А если учитывать то, что лекарей в войсках исчезающе мало, то выжившие от моей отравы завидуют мертвым.

Но я отвлекся, а тем временем на наши боевые порядки накатила волна северных варваров. «Хрр… хрр… хрр… хрр…» — захрустели взводимые механизмы метательных машин. «ТшДАЦ!!! ФММ!!!» — одна за другой заработали карробаллиста и баллиста.

Метров за двести до нашего строя всадники на оленях взвыли по волчьи и начали ускоряться. По команде Колояра и Сречко арбалетчики обеих стрелковых рот открыли стрельбу. Сначала они произвели общий залп, затем начали стрелять по готовности. Почти тут же из-за строя пикинеров полетели булыжники.

Тилинкиты не стали вступать в перестрелку, а продолжили сближение, поэтому моим стрелкам пришлось спешно уходить за спины пехотинцев. Арбалетчики успели выстрелить всего по два раза, стрелки и фустибалы — конечно больше.

Рявкнул Сток, его команду продублировали командиры пехотных подразделений и пикинеры слаженно опустились на колено, все четыре роты, как дикобразы, ощетинившись лесом пик. Лучники продолжили стрельбу из-за их спин навесом, а арбалетчики заняли позиции на валу и продолжили работать уже оттуда, поверх голов пехотинцев.

Всадники тилинкитов выдерживали относительное равнение, поэтому достигли всей линии войск Коалиции примерно одновременно. И если в дружины соседей тилинкиты врубились, сразу завязав отчаянную рубку, то в пики моих пехотинцев они бессильно ткнулись и, оставив несколько мертвых тел перед строем, растерянно заметались под плотной стрельбой моих воинов.

Надо отдать должное, что всадники северян быстро оправились от растерянности, метнули копья, отъехали от нашего строя и, достав луки из саадаков, завязали перестрелку. К сожалению, брошенные тилинкитами копья собрали свой «урожай». Раненых было немного, а убитых еще меньше, но, к сожалению, без потерь не обошлось.

— Первое построение пехоте! — тут же среагировал Сток.

Пикинеры разом поднялись с колена и отшагнули назад. Между их рядами проскользнули копейщики со щитами. У меня, при борьбе с пешими воинами и при обстреле стрелками, в первом ряду становятся копейщики с большими щитами и надежными доспехами, со второго по четвертый ряд становятся пикинеры. Копейщики с более легкой защитой занимают пятую шеренгу и действуют по обстановке.

Пикинеры в моем войске являются основой пехотных подразделений, они обеспечивают защиту как копейщиков, так и стрелков, и кавалерии. В бою против пехоты копейщики первого ряда обеспечивают прикрытие строя большими щитами и наносят поражение копьями по всем уровням.

Пикинеры второго ряда пикой наносят поражение по уровню живота и ниже. Пикинеры третьего ряда наносят поражение по уровню грудь-живот. Хват оружия, чтобы не мешать друг другу в бою, у них разный: у второй шеренги — правый, у третьей — левый.

Пикинеры четвертого ряда наносят поражение по уровню голова-грудь, при этом пики они держат правым-верхним хватом. Копейщики пятого ряда действуют на флангах либо прикрывают тыл. При необходимости заменяют потери копейщиков первого ряда.

С перестрелкой у всадников тилинкитов тоже ничего не вышло. Под непрерывной стрельбой лучников, арбалетчиков, фустибал и метательных машин, они дрогнули и бросились прочь от нашего строя.

Неплохое начало боя. Я бы даже сказал — отличное, если бы не потери. Как раз мимо меня санитары пронесли раненного. Не могу привыкнуть воспринимать их спокойно, как неизбежность в любой войне.

Ускакав подальше, всадники на оленях остановились, перегруппировались и снова ринулись в бой. Что показательно, не на нас, а куда-то значительно правее, где вели бой дружины нашего королевства. Зато к нам уже приближаются пешие бойцы северных варваров.

Стрелки тут же сменили цели на очередного противника. Метательные снаряды густо полетели на приближающуюся толпу, проводя свою кровавую жатву. Снова зазвучали резкие команды командиров, пехотные роты заученно разомкнули строй, набирая дистанции между шеренгами. «Плюмбаты готовь!» — донеслось до меня сквозь шум битвы. — «Бей! Плюмбаты готовь… Бей…».

Пять раз над полем битвы густо взлетали дротики, под тяжестью свинцовых утяжелений разгонялись и неумолимо разили наступающих, пробивая и шлемы, и доспехи врага.

Для понимания тактических приемов моих пехотных рот, наверное, стоит описать их вооружение, а оно различно не только между копейщиками и пикинерами, но и внутри этих категорий.

Итак, вооружение личного состава пехотных рот:

Офицеры — железный шлем «бургундская шапель», круглый щит, пехотное копье, меч гладиус «Помпеи», стеганка и кольчуга (позже собираюсь сменить на лорика-сегментата), наручи, поножи, 5 плюмбат, закрепленных на тыльной стороне щита.

Копейщик 1 ряда — стеганка, длинная кольчуга, кольчужный койф, миндалевидный щит, железный шлем «бургундская шапель», поножи, пехотное копье, меч гладиус «Помпеи», 5 плюмбат, закрепленных на тыльной стороне щита.

Пикинер 2 ряда — стеганка, длинная кольчуга, кольчужный койф, железный шлем «бургундская шапель», щит баклер, пика, меч гладиус «Помпеи», 5 плюмбат, закрепленных на специальной перевязи.

Пикинер 3 ряда — кожаный доспех с железными пластинами (позже собираюсь сменить на стеганку и длинную кольчугу), железный шлем «бургундская шапель», щит баклер, пика, меч гладиус «Помпеи», 5 плюмбат, закрепленных на специальной перевязи.

Пикинер 4 ряда — кожаный доспех с железными пластинами (позже собираюсь сменить на стеганку и длинную кольчугу), железный шлем «бургундская шапель», щит баклер, пика, меч гладиус «Помпеи», 5 плюмбат, закрепленных на специальной перевязи.

Копейщик 5 ряда — кожаный доспех с железными пластинами (позже собираюсь сменить на стеганку и длинную кольчугу), железный шлем «бургундская шапель», круглый щит, пехотное копье, меч гладиус «Помпеи», 5 плюмбат, закрепленных на тыльной стороне щита.

*****

Вот и добрались до нас пешие тилинкиты. Сначала они попытались устроить перестрелку, но, как и всадники на оленях, моментально поняли, что это не дает им никаких шансов, кроме гибели под плотным обстрелом.

Под рев, вой и громкие крики варвары кинулись на наши позиции. Они попытались прорубиться сквозь заостренные колья, копья и пики, чтобы ворваться в ряды пикинеров и смешать наши боевые порядки.

Слава Предкам, пехота сохраняет строй и держит врага на дистанции копья. По одному нападающему варвару работают сразу три наших пики и одно копье, причем на всех уровнях, от ног до головы.

Пехотинцы работают, как швейная машинка: у тилинкитов просто нет шансов. За какую-то четверть часа перед нашими позициями вырос вал трупов, тилинкиты развернулись и… побежали.

Редкое зрелище, если честно. Обратить в бегство этих истовых воинов — та еще задача. По моему мнению, тут не яростный отпор сыграл свою роль. Сейчас войска всей Коалиции такой отпор дают, а в бегство тилинкитов обратила только аристийская, а точнее оряховская дружина.

Скорее варваров ужаснула обыденность, рутинность, какая-то будничность, с которой их убивали мои воины. Никаких криков и воплей, просто планомерная привычная работа.

— Кавалерию сюда! — дал я команду сигнальщику.

Упускать такой момент, чтобы еще больше проредить бегущего врага, нельзя. С них сейчас мои стрелки свою цену берут, сейчас еще конницей добавим.

— Капитан Тессен, корнеты Матей и Айдан, — обратился я к прискакавшим командирам кавалерийских отрядов.

— Ваша цель, — указал я на убегающих тилинкитов. — Бьете по ним, затем разворачиваетесь и бьете в тыл вон тем тилинкитам, которые атакуют воинов нашего королевства. Но смотрите, чтобы вас не отрезали от наших позиций. Матей, своих кирасир далеко не уводи, работай недалеко от нашей пехоты.

Держите ситуацию под контролем и не завязывайтесь в схватке. Ударили — отошли, ударили — отошли. Если увидите, что вас пытаются отрезать, все бросайте и уходите за строй пикинеров. Все, вперед!

Кавалеристы радостно заулюлюкали. Видать, то, как я ставил задачу их командирам и им было прекрасно слышно. Вот же чапаевцы! По команде Элдора Тессена дворянская дружина ушла на правый фланг, ударила в стык между нашими бойцами и хетскими воинами и, вырвавшись на простор, устремилась за убегающей пехотой тилинкитов.

Оба моих кавалерийских взвода привычно перестроились в клин и также, как дворяне Тессена, прорвались через стык подразделений, только на левом фланге… Наступила долгожданная передышка и я осмотрелся.

Стрелки и артиллерия, чтобы не задеть своих, прекратили обстрел. Можно было, конечно, перенести стрельбу на варваров, атакующих соседей, но у меня боекомплекты не бесконечны.

Хоть и подбираем после боя все, что возможно, однако за эти дни расход всех видов боеприпасов очень большой. Пора начинать экономить, мне еще домой возвращаться. А какая будет обратная дорога — одни Предки знают.

Пехотинцы с разрешения командиров отдыхали прямо на месте, опершись на свои копья и пики. Мужики из обозной службы подтаскивали стрелкам связки со стрелами и болтами, а те пополняли боекомплект.

Санитары уносили в медпункт последних раненых, а саперы с веревками и заостренными кольями протиснулись сквозь ряды пикинеров и начали восстановление передовых укреплений.

Если сказать, что руки чешутся лично поучаствовать в сражении, то я совру. Не хочу я «впереди на лихом коне» в драку лезть, особенно на Тумане. Конь отличный, я бы даже сказал — элитный, но, похоже, я пока у него не в авторитете. Ну и ладно, все равно я пешим лучше сражаюсь.

Тем временем стало ясно, что бой покатился к завершению. Мои кавалеристы выбили убегающих тилинкитов, развернулись и, как молотом по наковальне, ударили в тыл варварам, завязшим в бою с варнийскими воинами.

Совместно с остальными отрядами нашего королевства, быстро уничтожив окруженного врага, варнийцы начали бить во фланг тилинкитов, все больше угрожая заходом в тыл. Левый фланг северных варваров рухнул, и они начали отход вглубь Пустынных земель. Надо отдать им должное, тилинкиты удержались от бегства, уходили с боем, стараясь «не показать спину».

Раз уж на нашем правом фланге все решилось, пора помочь нашим соседям — Эсфальду на левом. Я тут же начал раздавать команды.

— Агро, лети к нашим кавалеристам и передай командирам, чтобы возвращались на свои позиции, а их командиров — ко мне. Майор Сток, силами первой и второй пехотной роты атаковать фланг тилинкитов, нападающих на наших соседей слева. Третьей и четвертой роте прикрыть фронт по всей ширине наших позиций, для чего перестроиться в двухшереножный строй.

Дальше наблюдал, как под злые крики командиров мои пехотные роты начали перестроения. Не ломая строя, четко, как в компьютерной игре: выход колоннами через проходы в заграждениях, снова развертывание в пятишереножный строй. Равнение в рядах и шеренгах, штандарты над строем, — впечатляющая картина!

Первая и вторая роты развернулись влево и уперлись стеной пик и копий во фланг атакующих эсфальдцев тилинкитов, а третья и четвертая «растянулись» по всей ширине нашей позиции, «похудев» с пятишереножного до двухшереножного строя.

«Ху… ху… ху…» — донеслось от строя первой и второй роты. Мерно, делая выпад оружием с одновременным шагом под громкий выдох, моя пехота продолжила «скотобойню». А вот и кавалерия вернулась.

— Айдан, на твоих уланах — разведка. Чтобы мы заранее знали о возможной атаке на наши позиции. Одного поставь рядом с воздушным наблюдателем, все быстрее от него сведения получим.

— Элдор, Матей, бьете в тыл варваров на левом фланге, как это уже делали на правом. Но, чтобы не прекращали следить за сигналами. Будьте готовы по команде отойти за спины нашей пехоты. Вопросы? Вперед!

Под гул копыт конная лава прошла за спинами первой и второй пехотной роты, развернулась, словно пчелиный рой, и, набрав скорость, тяжело ударила в тыл тилинкитам. Полчаса и эта часть вражеской армии начала отступление.

*****

— Достопочтенный, — ко мне пробился нарочный от короля Сильваны. — Распоряжение Его Величества Рилиана II: выставить охранение и отвести войска на отдых.

— Благодарю, — я дал гонцу понять, что принял распоряжение к исполнению и отпустил его.

Принял доклады о состоянии дел и потерях в подразделениях, дал команду на организацию охранения, сбор трофеев и возвращение личного состава в полевой лагерь. Немного постоял, контролируя выполнение поставленных задач, и уж было решил уезжать к себе, как ко мне подъехал командир взвода улан:

— Господин, разрешите обратиться?

— К вам прибыли тилинкиты на переговоры, — на мой разрешающий кивок, доложил Айдан.

— Именно ко мне?

— Да, господин.

— По какому вопросу и сколько их?

— Три всадника на оленях, а зачем — не знаю.

Очень интересно. Вообще-то, тилинкиты считают людьми только себя, а мы для них так — добыча. Пускай иногда и смертельно опасная, как крупный хищник, но все равно им не ровня.

И они с нами не разговаривают, это ниже их достоинства. Я не беру в пример Род Куницы, конечно, они уже у меня в кулаке. Но вот остальные-то меня среди других материковых людей не выделяют.

— Ладно, дай команду, пусть их пропустят, — мне уже стало интересно, что они хотят.

— Говоришь, трое их там? Давай, навстречу потихоньку поедем, а то мой конь уже застоялся, — я с опаской покосился на Тумана.

Тот действительно злился от долгого стояния на месте, пританцовывал и выворачивал шею, пытаясь куснуть меня за ногу. Надо бы дать ему за это по морде, но, боюсь, он взбрыкнет своей толстой задницей и улечу я в небо, аки ракета. Поэтому я отдергивал ногу от его зубищ и делал вид, что все идет как надо.

— С тобой и поедем. И еще возьмем…, — я с еле сдерживаемой улыбкой посмотрел на нетерпеливо ерзающего в седле Агро. — Да вот, моего оруженосца и возьмём.

С тройкой колоритных всадников на оленях мы встретились метрах в пятидесяти от наших позиций. Судя по тотему, на вершине которого красовался маленький клювастый череп, это был балогун какого-то «птичьего» Рода с сопровождающими. Один из них держал белую шкурку зайца на шесте. Дипломатическое уведомление о переговорах, итить его за ногу!

— Шррам, я хотеть договорытся забррать своых павшых воынов.

Надо же, даже знают одно из моих имен. Почему же они только сегодня с этой просьбой обратились? В предыдущие дни до разговора со мной тилинкиты «не опускались».

Думаю, мы заставили себя уважать. Плюс к этому, напротив остальных отрядов они забирали своих павших по ночам, мы же не позволяли приближаться к своим позициям, отгоняя врага вылазками дежурных кавалеристов.

А обобранные трофейными командами трупы оттаскивали подальше от нашей передней линии, чтобы не страдать от трупного запаха. Вот и пришлось тем тилинкитам, кто атакует мои позиции, озаботиться разведкой, кто это такой «колючий» им противостоит, а затем и ехать договариваться.

— Ладно, после того как мои бойцы соберут трофеи, можете забрать своих погибших, — я немного подумав дал разрешение. Почему нет? Может, когда-то и мне это позволят сделать.

— Хоррошо. Мы ждать…

Мы развернулись спинами друг к другу и разъехались в разные стороны.

— Шррам!

Я остановил Тумана и обернулся. Балогун с каким-то странным выражением смотрел на меня.

— Аррысты тоже люды, почты как мы.

На что я только молча усмехнулся.

— Говоррю для тебя, не для дрругих. Завтрра будет последный бой. Потом мы уходым.

Мы уже давно разъехались, а я все думал: для чего был этот разговор. Может быть, обман, чтобы мы расслабились и надо ждать ночного нападения? Или… что? Непонятно, но в любом случае буду действовать как обычно. Бдительность снижать нельзя ни в коем случае.

Так и не получилось уйти пораньше в свою палатку. Урегулировал споры за трофеи с соседями с обеих флангов. Они почему-то посчитали, что мы не должны собирать трофеи в их секторе.

Помочь им в бою в их секторе — могли, а вот сейчас собрать законную добычу — нет. Сейчас обижусь, все брошу, заплачу и убегу! Пришлось «поиграть мускулами» и немного попугать их. Я ведь могу делать больно не только тилинкитам, хе-хе.

Потом пришлось охранять от тех же соседей поле боя перед своими позициями, когда после сбора трофеев пришли тилинкиты и стали забирать своих двухсотых*.

* — Груз 200 — «двухсотый» (жарг.), кодированное обозначение, применяемое при перевозке тела погибшего (умершего).

Видите-ли, я неправильно себя веду и не должен позволять варварам забирать своих павших воинов. Пришлось, чуть ли не за уши, поворачивать таких прытких в сторону их отрядов и показывать на оленьих всадников, которые крутились напротив их позиций, мешая собирать трофеи.

Им мешали, а мне нет. К моим бойцам они на выстрел баллисты не подходили. Так-то! Спрашиваю, почему не нападаете на врага на своем участке? Ответа нет. Зато смеют ко мне с советами лезть.

Чуть до дуэли дело не дошло. Но, слава Предкам, обошлось. Боюсь, убийство союзника мне бы не простили. А потом прискакал нарочный от короля Сильваны с приглашением на ужин в честь победы.

Глава 4

— …и одержали сегодня блестящую победу, во многом благодаря нашему соратнику из Королевства Варния, баронету Сержио Аристи, — соловьём заливался Король Сильваны. — Мы довольны действиями баронета и возглавляемой им дружины.

Потоки сладкой патоки лились на меня со стороны Его Величества и его приближенных, а также от командующего войском нашего королевства, графа Эмери тер Хетск. От остальных присутствующих я ощущал лишь волну злобы и раздражения.

На ужине, посвященном сегодняшней победе, Его Величество Рилиан II собрал все командование войск Коалиции, начиная от предводителей баронских дружин и выше.

По мне, это идиотская затея — устраивать такие попойки во время боевых действий. Тем более, что на ужин пригласили прибыть в нормальной одежде, без доспехов и серьезного оружия.

У меня на такой случай был комплект одежды. Не самый лучший, но я не предполагал, что придется в таких мероприятиях участвовать. Я на войну ехал. К поясу прицепил верный вакидзаси, — удобное оружие для таких случаев.

Как вам такой пердюмонокль?* Лично у меня нет слов, описывающих подобную ситуацию, кроме матерных. Ладно бы уже нашествие закончилось и тилинкиты ушли в свои земли, но сейчас? Эх…

* — «Пердюмонокль» (от «perdu monocle» — потерянный монокль). Слово «пердюмонокль» в значении «потерянный монокль» введена в обиход «красным графом», писателем, автором приключений Буратино Алексеем Толстым. Говорят, он часто употреблял это слово, когда терял свои очки (а терял он их постоянно). Слово, обозначающее крайнее удивление, а также неловкую ситуацию, конфуз.

Главным из варнийцев на этом мероприятии был граф Эмери тер Хетск. С собой он привел пару приближенных из своего графства, восемь баронов и меня, замещающего в этом походе приемного отца, барона Беона тер Аристи.

Столы и лавки для подобного мероприятия были сооружены под открытым небом. Эээ… не совсем. Над столами были натянуты тяжелые пологи, чтобы и ветром не сдуло и защиту от возможной непогоды хоть как-то обеспечить. Были предусмотрены и многочисленные стойки с факелами, но их пока не поджигали, так как солнце еще не ушло за горизонт.

Чуть в отдалении от столов стояло оцепление из королевских гвардейцев Сильваны, а уже за ними — сопровождающие лица тех, кто был приглашен на ужин. Меня сопровождало дежурное отделение кирасир и мой оруженосец, остальных присутствующих — не меньшее количество бойцов.

Столы были составлены П-образно. За «верхней планкой» сидел Рилиан II со своими придворными, «ножки воображаемой буквы П» с обеих сторон заполняли представители других королевств. Каждая компания сидела своей «кучкой» и, надо сказать, что при рассадке присутствующие очень ревностно отнеслись к тому, кто будет сидеть ближе к главному столу.

Но аристократам, недовольным определенными для них местами, пришлось переносить обиду молча. Места были определены заранее. Рядом с главным столом были рассажены ренийцы и вестерийцы. Нас, варнийцев, посадили в дальнем конце стола по левую руку Его Величества.

По всем раскладам, — самые плохие места по значимости. Эмери тер Хетск был взбешен, а мне места понравились, так как напротив нас сидели представители королевства Эсфальд.

По моему мнению, помимо моей дружины, за прошедшие дни показали высокую боевую выучку только алебардисты Эсфальда и тяжелая конница Вестерии. К сожалению, эсфальдцы тоже болезненно восприняли выделенные им за столами места и сидели хмурые, как грозовая туча.

То, что я уже знал по рассказам бывалых воинов, подтвердилось наглядно в боях при отражении текущего нашествия тилинкитов. Не зря я создавал своих кирасир по примеру тяжелой вестерийской конницы, их натиск был неудержим.

А посмотрев, как дерутся эсфальдские алебардисты, я серьезно задумался над тем, чтобы в строю пеших рот поставить одну шеренгу воинов с алебардами. К примеру, третьей шеренгой. Рубящий удар тяжелым оружием сверху может хорошо вписаться в тактику действий моих пехотинцев.

Пьянка уже перешла в ту стадию, когда общая беседа разбивается на разговоры по интересам в мелких «кучках». И, по опыту, уже скоро отдельные личности начнут искать приключений на свою пятую точку.

— Ваша сиятельство, отчего вы сегодня без настроения? — я решил отвлечь от тяжелых дум графа Эрхарда тер Швиц, предводителя войска Эсфальда.

— Брось, Сержио, все эти «сиятельства», — буркнул Эрхард, подняв на меня взгляд своих серых глаз.

Мы за эти дни неплохо сошлись с нашими соседями по общему строю и общались вполне по-дружески, не обращая внимания на титулования. Эсфальдцы, лично у меня, вызывали уважение не только как сильные и умелые воины, но и по своим человеческим качествам.

Даже Эрхард, их первое лицо, граф и командующий, не пытался «пучить» из себя великого аристократа и небожителя. Да и похож этот, прошедший сорок два круга жизни, человек скорее на капитана отряда наемников: невысокий, крепкий, с квадратным лицом, загорелым и обветренным.

— Ты посмотри, какие места нам выделили на этом ужине, — Эрхард мозолистой ладонью зло отбросил с лица русые локоны. — И это учитывая, что мы лучшие среди этих пулярок.* А ты вообще, этим вечером — основное лицо. И где нас посадили?!

* — Пулярка — жирная, откормленная кастрированная курица. Термин употреблялся в Западной Европе и в русской дореволюционной кулинарии.

— Эрхард, посмотри на это с другой стороны, — я тоже перешел на простое общение, несмотря на недовольный взгляд нашего графа. — За нашим столом сидят лучшие воины Этерры, так что нам еще надо?! Зачем нам здесь всякие чванливые фифы?

Я, конечно, не пожалел пафоса, но именно сейчас это оказалось к месту. Присутствующие бароны Варнии и Эсфальда одобрительно загудели.

— Так давай, друг, выпьем за лучших бойцов Этерры, за воинов Эсфальда и Варнии, — предложил граф Эрхард тер Швиц.

— Стоп, стоп…, — остановил я Эрхарда, под недоумевающие взгляды соседей по столу. — За такой великолепный тост предлагаю выпить кое-что получше, чем тот ягодный сок, что стоит на столах.

На это мероприятие я прихватил с собой ящик «аристийского». Не без задней мысли, конечно. Надеюсь, если мой продукт понравится присутствующим аристократам, то такая презентация откроет для меня рынки западных королевств.

— Погоди, Сержио, — граф Эмери тер Хетск отодвинул свой кубок в сторону. — Надо угостить всех присутствующих и в первую очередь — Его Величество.

Хех, граф просто меня опередил. Как говорится: снял с языка. Я сам его собирался попросить это сделать.

— Ваше Величество, господа, — поднялся с места наш граф. — Позвольте предложить вам на дегустацию веселящий напиток, который делают в нашем королевстве. Уверен, что вы ничего подобного не пробовали, но сможете по достоинству его оценить. Только предупреждаю, этот напиток для настоящих мужчин, очень крепкий и наливать его надо понемногу.

Виночерпий Рилиана II посмотрел на своего сюзерена, дождался его разрешающего кивка и подошел к нашему столу. Так как у нас был целый ящик красиво оформленных бутылок, он подозвал слуг и «аристийское» быстро разнесли по столам, где стали разливать в подставленные кубки.

Король Сильваны, похоже, ценит удобства, поэтому прибыл на границу Пустынных земель не только со своим войском, но и с целой толпой слуг. Я себе такого даже не думал позволять. Больше переживал, сколько брать воинов и припасов для войска.

Потом, прежде чем передавать кубок Рилиану II, королевский виночерпий попробовал мой дистиллят… выражение его лица изменилось так, что королевские телохранители на нас чуть с мечами не бросились. Успели уже из ножен клинки вытащить, но, слава Предкам, я тоже успел среагировать.

— Ваше Величество! — привлек я всеобщее внимание. — Это я произвожу этот напиток и ручаюсь за его качество. Разрешите испить из этой же бутылки?!

Не дожидаясь ответа, я подошел к виночерпию, достаточно громко бормоча: «Я же говорил, что это напиток для настоящих мужчин». Меня окружили королевские гвардейцы, но я спокойно взял из рук виночерпия королевский бокал и выпил его до дна.

Вернув кубок, я повернулся к королю и, разведя руками, улыбнулся:

— Ваше Величество, этот напиток непривычен, но не оставит равнодушным ни одного мужчину.

Король Сильваны с вопросом посмотрел на своего виночерпия. А у того уже порозовели щеки и заметно заблестели глаза, но кривиться он перестал.

— Ваше Величество, — поклонился придворный. — Я ранее не пробовал ничего похожего. На мой взгляд, напиток на вкус грубоват и избыточно крепок.

— Для женщин у меня есть более слабые напитки, — я сознательно пошел на провокацию. — Но этот я брал для мужчин и воинов.

— Что же, давайте попробуем, — заинтересовался король, уже не обращая внимания на своего покрасневшего от негодования виночерпия.

Граф Эмери тер Хетск выдал политически выверенный, длинный и цветастый тост, где умудрился и королю «лизнуть», и всем остальным присутствующим потрафить. Вот чем хорошо на таком мероприятии вместе с начальником присутствовать. Все эти лизоблюдские "алаверды" на его долю выпадают. Ну, на то он и начальник, хе-хе.

Короче, уже поддатое блаародное общество быстро распробовало «аристийское». Ящик с выпивкой закончился так быстро, что я моргнуть не успел. Народ за столами веселился, радуясь, по их мнению, небольшим потерям и неплохим трофеям. Отовсюду несся смех и хвастливые речи. И все бы было хорошо, но неотвратимо наступила стадия выяснения отношений: кто кого больше уважает.

На противоположном от нас столе кто-то из валенсийцев намеренно громко рассуждал:

— И за что расхваливают этого Сержио Аристи?! За все эти дни я ни разу не слышал, чтобы он лично принял участие в бою! Он все время за спинами своих людей прячется! Какие-такие у него заслуги? Все за него его люди делают! Он мог бы в своем диком углу остаться, ничего бы не изменилось.

Так получилось, что в это время за столами разговоры стихли после очередного тоста и речь хамоватого барона из Королевства Валенс была слышна всем. И все тут же на меня и уставились.

Самое неприятное, что и наши, и эсфальдские дворяне смотрели на меня с таким же вопросом, что и остальные. Неясно им, почему я во время сражения не «впереди, на лихом коне».

И, боюсь, никакие объяснения с расстановкой картошки на столе не помогут. Менталитет у них в это время такой. Представитель благородного сословия должен в первых рядах, вытаращив глаза, вести за собой в бой своих воинов. Личная сила сейчас значит очень много.

Меня это хамство конечно взбесило, но первым отреагировал граф Эмери тер Хетск:

— Барон, вы думаете, что и кому говорите?

— Да! — нагло ответил валенсиец. — Разве я говорю неправду? Если да, расскажите, в какой день он лично дрался с тилинкитами? А?!

Я медленно поднялся из-за стола и обернулся к скандалисту. Несмотря на то, что внутри у меня все кипело от злости, пришлось изображать спокойствие. Помогало то, что я, наверное, был самый трезвый на этом пиру. С моими биофагами надо ведро выпить, чтобы добиться сильного опьянения.

— Вы, как вас там, — я намеренно обратился к валенсийскому барону в оскорбительной форме. — Я буду драться тогда, когда посчитаю нужным. А если кто-то хочет увидеть меня сражающимся, может вызвать меня на дуэль и получить удовольствие от процесса. Яркое, но не долгое.

— Ваша милость! Вот так ты должен ко мне обращаться, молокосос, — взревел валенсиец. — Ты прекрасно знаешь, что на время отражения нашествия дуэли под запретом! Как всегда, прячешься! То за спинами, то за запретами!

— Раз уж мы перешли на «ты», — я сверху вниз смотрел на разошедшегося хама.

Ростом и телосложением я сильно выделялся среди остальных.

— Придется мне тебя, «чья-то милость», научить вежливости, — я положил руку на рукоять вакидзаси.

Раздался грохот опрокидываемых лавок и шелест вынимаемых из ножен мечей. За скандалистом скучились валенсийцы, за мной — варнийцы. А наши обе группы окружила королевская гвардия. И только сейчас раздался давно мной ожидаемый голос Рилиана II:

— Стоять! Оружие в ножны! Вы что здесь устроили? Баронет? Вам успехи в голову ударили?! Граф?!

— То есть, это мы тут что-то устроили, Ваше Величество? — ответил королю бледный от злости граф Эмери тер Хетск.

Он единственный из участников, кроме меня, кто до сих пор не обнажил оружие, но было видно, что в любой момент готов это сделать. Я покосился на то место, где стояли мои сопровождающие. Увидел, что все наши бойцы собрались вместе и вплотную придвинулись к оцеплению. Все, кроме Агро, тот в это время скакал в сторону нашего лагеря. За это время королевские гвардейцы разделили нас с нашими оппонентами.

— Мы считаем, что ваш баронет в оскорбительной манере разговаривал с валенсийским бароном, — с довольным лицом озвучил «умную мысль» король.

— Перед этим барон вел себя как последний хам! — возразил наш граф.

— Не наговаривайте лишнего на моих людей, Ваше Сиятельство, — наконец подключился и валенсийский граф.

Начались очень долгие и нудные разборки. Было ясно видно, что Рилиан II получает от процесса удовольствие. И я никак не могу понять, зачем это ему? Зачем?! Нажрался, напился, теперь потянуло «судьбы вершить»?

Я даже растерялся немного, глядя на творящийся идиотизм. Сначала пир устроили практически на поле брани, сейчас какое-то судилище изображать пытаются.

— …и мы склоняемся к тому, чтобы на время дальнейшего разбирательства, взять под арест баронета Сержио Аристи и барона Матео тер Лоренкайо, — закончил довольный, как слон после купания, король.

— Что-о?! — пораженно, в один голос воскликнули наш и валенсийский граф.

Я уже устал удивляться и лишь со злым удовлетворением разглядывал вытянувшуюся в изумлении рожу нахамившего мне барона.

ДУУУ-ДУУ! ДУУУ-ДУУ!!! — взревел невдалеке сигнальный рог.

— Что это? — довольное выражение моментально исчезло с лица короля Сильваны.

Все с беспокойством обернулись в ту сторону, откуда раздавался басовитый рев сигнального рога. Мы находились на вершине пологого холма Ставки, поэтому все прекрасно рассмотрели четкие коробки выстроенных перед холмом отрядов.

Опустившаяся на землю темнота не мешала все оценить в деталях, ее отогнали многочисленные факелы, которые держали перед строем арбалетчики второй шеренги.

«Наши!» — я с радостью узнал свое войско. Оглянувшись на Эмери, увидел, как его лицо исказила злая и ехидная усмешка. А с левого фланга к нашему войску стала подтягиваться громко гомонящая толпа вооруженных людей. «Валенсийцы», — понял я, глядя на наших приободрившихся оппонентов.

— Ваше Величество, это дружины Варнии и Валенса, — негромко доложил королю один из его придворных.

— Как это понимать, Ваши Сиятельства? — возмущение из Рилиана II только что из ушей не лилось.

Оба приосанившихся и довольных графа переглянулись и отвечать взялся Эмери тер Хетск:

— Ваше Величество, это наши с Его Сиятельством войска, которые вышли встретить своих, возвращающихся с Вашего пира, командиров. Так уж у нас заведено.

— Все здесь немного погорячились, — ехидная усмешка графа переросла в злобный оскал. — Возникло недопонимание. И чтобы это недопонимание сейчас не принесло серьезных бед, надо срочно принимать решения.

Думаю, что мы в полной мере успели оценить великолепие устроенного Вами пира и спешим с благодарностью откланяться. Сегодня был тяжелый день, кровопролитное сражение, не стоит заставлять воинов жертвовать своим заслуженным отдыхом.

Не знаю, насколько Рилиан II умный, но тут среагировал очень быстро.

— Ваши Сиятельства, вы и ваши воины совершили сегодня множество подвигов и заслужили отдых. Мы довольны вами, — снова «надул щеки» король Сильваны. — Завтра нас ждут новые свершения.

Король сделал нам знак, что мы свободны, оба графа махнули нам рукой и мы вместе потянулись на выход.

— Ваше Сиятельство, как вы смотрите на то, чтобы продолжить ужин в моем лагере? — обратился к нашему графу валенсийский.

— Почему бы нет, — Эмери тер Хетск обернулся к нам. — Проверьте подготовку своих дружин к завтрашней битве, охранение лагерей и можете отдыхать.

Тем же озадачили и валенсийцев, после чего мы тихо-мирно разошлись. Разобрав своих людей, отвели в свои лагеря. Перед тем, как распустить людей отдыхать, выступил перед ними с короткой речью, в которой поблагодарил их за бдительность и умелые действия.

Пообещал им дополнительную премию за успехи в ратном деле, что вызвало восторженный рев, которым опять напугали всех соседей. Вот же засранцы! Когда перед ними с благодарностями распинался, они так радостно не орали, хе-хе.

Коротко проинструктировал своих командиров и пошел отдыхать. Надеюсь, что тилинкиты не соврали и нам больше не придется с ними драться. Завалились с Агро в свою палатку, где я сразу устало рухнул на свою лежанку.

— Агро, — тихо позвал копошащегося в моих доспехах оруженосца.

— Да, господин, — тут же вскинулся молодой парень.

Агро за прошедшие три с половиной круга жизни возмужал и окреп, и уже успел вместе со мной побывать в боях. Мальчишкой его уже невозможно было назвать. Развитый парень, который вскоре станет молодым мужчиной.

— Ты что там делаешь?

— Да я тут с вашими доспехами…

— Они готовы на завтра?

— Да, господин. Я тут еще хотел…

— Все, Агро Кедрик, ложись отдыхать. Ты — молодец, сообразил поднять наше войско по тревоге. Я горжусь тобой, парень.

— Спасибо, господин…

— Да не за что. Нам надо успеть хорошо отдохнуть. Если завтра состоится сражение, мне придется не только руководить битвой, но и лично немного пролить варварской кровушки. Ты тоже пойдешь со мной в бой.

— Я готов, господин!

— Я знаю Агро, я знаю… Все, спи, давай…

Приказал молодому Кедрику отдыхать и лег сам, но на удивление сразу не заснул. Голову атаковали разные мысли, всякие… Некоторые я привычно не пускал, больно. Перед другими заслонов не ставил.

Сегодня отчего-то напали раздумья по своему снаряжению. Все ли правильно? Чем еще улучшить? У меня за прошедшее время на Этерре что-то из оружия добавилось, что-то я убрал, а что-то перераспределил.

Сякэны с доспеха исчезли навсегда, я переместил их на гражданку*. Они перебрались в специальные кармашки либо на перевязь. Все зависит от того, что именно я надеваю.

* — гражданская, штатская одежда. В данном случае, дополнительный смысл: «без использования доспеха».

Также "по гражданке" ношу вакидзаси. Отличный клинок в «общении» с бездоспешным противником, особенно в ограниченном пространстве. «Бастардом» в помещении особо не помашешь, да и слишком он большой и неудобный для постоянного ношения.

Шашка и клевец перебрались у меня на стену кабинета. Перед этим над клевцом поработал неплохой мастер, украсив его вычурными узорами. Доспех остался прежний, я лишь заменил защитные перчатки.

В оряховской бронной мастерской мне сделали бригантинные перчатки с манжетами. Защитные металлические пластинки на них приклепаны к мягкой основе и нашиты на кожаные перчатки. Чувствую в них себя намного спокойней, да и удобно вполне.

В пешем бою работаю с пехотным копьем, полуторником «Мясником», который стал моим основным оружием, круглым щитом, либо с вестерийским тарчем. Тут, по ситуации, могу вообще с одним «бастардом» драться.

В нелюбимом мной кавалерийском бою вооружен кавалерийским копьем, вестерийским тарчем, «Мясником», кинжалом. Сулицы из употребления убрал, я таки не улан. Нельзя объять необъятное и впихнуть невпихуемое, хе-хе.

Что еще мне улучшить, кроме конского доспеха? Ну да я про него уже рассказывал… Под эти размышления я сладко зевнул и повалился в сон.

*****

— Господин… господин… скорее вставайте! Нападение!

Глава 5

— Господин… господин… скорее вставайте! Нападение!

Я проснулся от голоса Агро Кедрика и моментально вынырнул из объятий Морфея. За тонкими стенками палатки было шумно: крики воинов, резкие команды командиров, звон оружия. Благо, что звон отдаленный, я успел сообразить это сразу, пока «на автомате» начал быстро одеваться.

— Кто напал? Обстановка? — бросил я оруженосцу. — И давай уже, вооружайся скорее, говорить это не мешает.

— Тилинкиты напали, — Агро бросился к своим доспехам и стал быстро вооружаться. И не только на нас. Бой идет и у соседей тоже. Мы сдерживаем их на границах лагеря, а вот у хетской дружины и войска Эсфальда резня идет уже внутри их расположения.

Я глянул в сторону отброшенного полога палатки. На улице была ночь, озаряемая лишь светом факелов. С усмешкой вспомнил предупреждение балогуна «птичьего» рода тилинкитов о том, что сегодня будет последний бой этого Нашествия. Кто же знал, что он произойдет уже ночью? Но формально, военный вождь тилинкитов не обманул. Новые сутки начинаются с нуля часов.

Когда я, быстро надев доспехи, брал из стойки «Мясника», Агро уже стоял передо мной полностью готовый к битве. Вот засранец, он даже более ловкий, чем я. Молодчина!

Я обернулся на звук шагов: в палатку проскользнули Сток и Тессен.

— Доклад! — коротко бросил я своим командирам.

— Нападение тилинкитов, господин, — первым ответил Сток.

Приятно удивило, что Элдор Тессен не стал давить ни своим статусом благородного, ни боевым опытом, ни возрастом, чтобы вылезти со своим докладом наперед Стока. Видимо, именно богатейший боевой опыт подсказал, что надо придержать амбиции ради целесообразности.

Сток в этом походе по факту выше в военной иерархии, чем Тессен, хоть официально я это не объявлял. Такой кунштюк при сословном обществе я провернуть не могу. Но майор Сток командует всеми отрядами баронства, кроме дворянской конницы, а капитан Тессен, лишь этим самым отрядом.

— Ситуация под контролем, — продолжил Сток. — Мы уверенно сдерживаем атаки варваров под стенами, на границе лагеря. Опасности прорыва нет. Из плохого: наши дозоры успели подать сигнал тревоги, но отойти не успели, Гор доложил, что их вырезали.

А обе наши метательные машины подожгли. Благо, что охрана машин успела укрыться за стенами лагеря. Простите их, господин, за то, что они не смогли сохранить метатели, они бы просто без толку погибли. Слишком много было нападающих.

— Не переживай, Сток, — успокоил я друга. — Они все правильно сделали.

Я мог бы больше сказать. Охрана метателей действовала верно, а вот я — нет. Если с баллистой особых вариантов не было, такую махину не натаскаешься, то карробаллисту можно было после боя увозить в лагерь. И только моя вина, что я этой команды не дал.

Наверное, успокоило то, что ночных атак тилинкиты не предпринимали. И вообще на нашем участке обороны моего войска мы имели неоспоримое преимущество. Атаки варваров разбивались о наш строй, как волны о волнорез.

У соседей ситуация была много хуже. Но если эсфальдцы выдержали налет и уже начинают выдавливать варваров из своего лагеря, то у нашего графа все плохо. Там идет настоящая резня и со своего вала мы уже видели в свете факелов разбегающихся дружинников.

Я похолодел от осознания того, что сейчас услышал. За все время нынешнего Нашествия, после двух первых прорывов вглубь Сильваны, сегодняшнее ночное нападение — самый опасный для нас момент всего нынешнего противостояния. Если большинство дружин побежит, то нам конец.

— Что королевская дружина Сильваны? — спросил я, уже направляясь на выход из палатки.

— Торчат вокруг Ставки и просто наблюдают за происходящим, — чуть не сплюнул Сток.

— Дворяне Аристи собраны и готовы выполнить любой приказ Наследника, — вступил в разговор капитан Тессен.

У палатки уже стояли обозные, держа под уздцы моего Тумана и лошадь молодого Кедрика. Сейчас у меня есть только два варианта действий: пока бой на нашем участке не превратился в свалку — отступить, сохраняя людей, лошадей и большую часть имущества, или попытаться помочь соседям.

Я раздумывал недолго:

— Капитан Тессен, ваш отряд со мной, идем на помощь нашему графу. Так как бой будет внутри лагеря и видимость очень ограничена, в бой идем пешими. Предупреди всех, чтобы старались держаться вместе и следили за сигналами. Если станет совсем худо, надо будет организованно отступить в лагерь.

Майор Сток, находишься в лагере. Весь полк с приданными подразделениями остается под твоим командованием. Мне выделишь только взвод кирасир, тоже пешими. Твоя задача: не допустить в лагерь тилинкитов, сохранить людей, лошадей и наше имущество.

Второе: держи один отряд в резерве. Он может тебе пригодиться в лагере, не дай Предки, конечно. Но самое главное, чтобы они были готовы оказать помощь, если у нас возникнут проблемы и понадобится поддержать нас при отступлении. Элдор, собирай людей у Восточных ворот. Сток, кирасиров высылай туда же. Вопросы? Нет вопросов. Выполняйте.

Когда Сток и Элдор убежали, я повернулся к своему оруженосцу:

— Агро, держишься рядом со мной, при необходимости прикроешь мне спину. Конечно, с нами будут кирасиры, но свою спину я сегодня доверяю тебе. Бой будет смертельно опасным. Ты готов, сын славного рода Кедрик?

— Я готов, господин, — зло оскалился Агро. — Не сомневайтесь во мне!

Как же изменился за прошедшие круги жизни этот вчерашний пацан. Стал сильнее, мастеровитее, наглее, в хорошем смысле этого слова.

— Я не сомневаюсь, Агро…, постарайся не умереть. А то, кто мне потом спину прикроет? — я весело подмигнул парню, немного разряжая обстановку.

*****

Я вывел собранный ударный отряд из Восточных ворот лагеря и быстро, легким бегом, повел его в расположение дружины графа Эмери тер Хетск. Организовывать какой-то строй было некогда, да и не нужно. Какой строй при резне среди почти хаотично размещенных хетских палаток и повозок?

Просто дал короткий инструктаж перед боем и все. Кирасир собрал вокруг себя, сигнальщика с рогом убрал в тыл. Справа и слева от нашего отряда вывел дворянские группы, предупредив, чтобы воины одного манора держались вместе. А уже эти созданные импровизированные «копья»,* держались рядом друг с другом.

* — «Копьё» — условное обозначение средневековой тактической единицы — небольшой группы, состоявшей из рыцаря, его оруженосцев, мечников, лучников и слуг.

Глянув на небо, я понял, что скоро настанет рассвет, но пока еще была непроглядная темень. Благодаря этой благословенной темноте, мы смогли незаметно добежать до лагеря хетского графа.

В самом же лагере вполне хватало освещения. Многочисленные костры, стойки с факелами у палаток дворян, все это позволяло рассмотреть удручающую картину: оборона варнийцев держалась только в центре, у палатки графа Эмери тер Хетск.

Там сосредоточились оставшиеся в лагере воины. Те, которые пока выжили в происходящем побоище и не убежали из лагеря. Мало на ком был надет доспех. Да что там, многие вообще были полуодеты.

Последних защитников лагеря плотным кольцом окружала наседающая на них и воющая по волчьи толпа тилинкитов. С облегчением я увидел стоящего у палатки графа. Слава Предкам, — жив. Обнажив меч и обреченно глядя на происходящую вокруг резню, он уже и сам готовился вступить в бой.

Я еле сдержался, чтобы не пойти на поводу у начинающих меня захлестывать эмоций и не ускориться: надо беречь «дыхалку». Все в ударном отряде были предупреждены о соблюдении тишины и набегали на тилинкитов молча. Слышно было только погромыхивание доспехов и тяжелое дыхание воинов.

К сожалению, нас увидели… Последние ряды наседающих на варнийцев тилинкитов развернулись к нам лицом и ощетинились оружием. Черт! Можно только позавидовать их психологической стойкости, я-то надеялся их смять сходу.

— Бей! — заорал я во всю мощь тренированных легких.

— Арриисти!!! — рев аристийцев драконом взлетел в ночное небо.

— Хеетск!!! — радостно заорали в ответ уже было приготовившиеся умирать воины графа Эмери.

Я наотмашь ударил «Мясником», сбивая в сторону выставленное передо мной копьецо и, подшагнув вперед, мощным возвратным движением снес тилинкиту голову.

Справа и слева от меня в толпу варваров с грохотом врубились мои кирасиры, а я ударом ноги опрокинул на спину обезглавленное тело и шагнул дальше. Стремительные и смертоносные росчерки «бастарда» превратили поле боя вокруг меня в скотобойню. Отрубленные головы, конечности, куски доспехов падали в снег, быстро превращающийся в кровавую кашу.

Несмотря на страшное опустошение, которое я производил вокруг себя, тилинкиты не побежали, а пытались дать отпор. Меня же все больше затягивала ярость схватки. Несколько минут и мы прорвали окружение, соединившись с кричащими от радости варнийцами.

— Шрам! Как же ты вовремя! — сквозь шум крови в ушах услышал я графа Эмери.

Что за панибратство? Для него я — Сержио Аристи, или он от радости на такое общение перешел? Оглянулся назад — норма. Агро жив-здоров и продолжает выполнять мой приказ, прикрывая спину. Молодец парень, не забылся в битве.

Я кивнул графу, форма обращения сейчас — не самое главное, и попросил его:

— Граф! Выводите своих людей на правый фланг моего отряда! Очистим лагерь! Смерть тилинкитам!!!

— Смеерть!!! Шрраам!!! Арриисти!!! — завопили мои бойцы и с удвоенной силой замахали оружием.

Ну, не хочу я разделять свой отряд чужими воинами. Пусть уходят в сторону. Я поудобнее перехватил меч и, уже не оглядываясь на графа, расталкивая кирасир, полез вперед.

Вынырнув в первую шеренгу, я тут же, вскинув полуторник, парировал «Мясником» удар палицы обрадовавшегося моему появлению тилинкита, и тычком вогнал эфес меча в его глаз. «Пошла вода горячая», — как говорил один не очень умный и не очень порядочный телевизионный персонаж.

Полуторник — славное оружие! Могу работать и как мечом, и как коротким копьем, и как клевцом, и даже как дубиной. И за прошедшее время моего владения «бастардом», я уже хорошо с ним сроднился.

Почти универсальное средство для отправки к Предкам на постоянное место жительства. Резать только он не очень приспособлен, но я уж как-нибудь это переживу.

Неудобно им работать точечно, отрубая большие пальцы рук или делая резы в нужных местах. Вместо резаных ран я или развалю тело противника от ключицы до пояса, или отрублю ему что-нибудь выступающее, типа руки́, ноги́, или головы. Микроскопы кувалдой не чинят, хе-хе.

Проклятые варвары и не думали сдаваться, наскакивая на нас, как бешеные псы. Несмотря на свою нынешнюю немалую силу и выносливость, через некоторое время я стал уставать. Слабость начала проникать в мышцы, руки стали двигаться медленнее.

Я уже на постоянной основе перешел на двуручный хват, но и так вскоре стал совершать ошибки. Несколько ударов прошли сквозь мою защиту, но, к счастью, их принял на себя мой доспех и я отделался только сильными ушибами. А один раз меня выручил Агро. Я как раз пытался вытащить свой меч из пронзенного мной тилинкита, когда меня атаковал второй варвар.

Этот парень орудовал здоровенной дубиной и поймал меня на ударе снизу-вверх по диагонали. Я не успевал защититься мечом и попытался уклониться, но получилось это лишь частично: варвар по касательной заехал мне по шлему.

Получилось это как-то слишком удачно для него: он попал так, что сорвал с меня шлем, чуть не сломав шею и оставив голову незащищенной. И тут же попытался обрушить на меня удар сверху.

Эта моржовая задница собиралась расплющить мою голову в блин! И, как назло, «бастард» застрял в теле предыдущего противника. Я абсолютно точно не успевал ни увернуться, ни чем-либо отбить удар. В это мгновение из-за моей спины выскочил Агро и подставил под удар свой щит. Бедного пацана просто снесло дубиной. Проклятье!

Наконец, мой меч вырвался из «плена». Да так резко, что я, отшагнув назад, чуть не упал. Но раздумывать было некогда, враг-то останавливаться не собирался. Ударили мы с тилинкитом одновременно.

Варвар махнул дубиной уже знакомым возвратным движением снизу-вверх по диагонали. Мне тоже замахиваться было некогда, и я шагнул вперед, проводя укол в горло противника, и вторым движением изогнулся вправо, убирая голову и прикрываясь плечом от удара.

Вражеская дубина по касательной ударила в плечо и вскользь задела мою голову. В глазах полыхнула вспышка света. Сознание я не потерял, но оно «поплыло» и власть над своим телом я на несколько секунд потерял.

Падая на землю, увидел заваливающегося на спину убитого мной тилинкита и смыкающиеся передо мной спины кирасир. Некоторое время пришлось полежать на земле. Я просто не мог ни пошевелиться, ни «собрать глаза в кучу».

По собственным ощущениям — пришел в себя быстро. Почувствовал, что тело снова меня слушается, а взгляд прояснился. Передо мной маячили обеспокоенные лица Матея и Болдо.

Хотел невозмутимо пошутить, как в американском кино, где главного героя пинает толпа амбалов, а он в это время искрометно "петросянит". Но что-то слишком мне хреново, да еще и тошнит. Так что, промолчал и, уперевшись руками в землю, с трудом принял сидячее положение.

Видимо, заработал сотрясение того маленького кусочка пемзы, что заменяет мне мозг. Наверное, Матея привлек трескучий звук погремушки после того, как дубина мне по голове попала, хе-хе. Ну, хоть про себя могу шутить и то дело.

Осторожно поворачивая голову, осмотрелся. Незаметно рассвело и видимость сейчас была уже приличная. Наши потихоньку теснили варваров, рядом лежал мой оруженосец. Ворочался, морщился, но не стонал.

Никогда не устану поражаться выдержке местных. На Земле любому бугаю пальчик прищемишь и все, готовься слушать плач и стенания. А квинтэссенция всего этого, пожалуй, футболисты. Там можно резинкой от трусов щелкнуть по игроку и в ту же секунду услышишь вопль невыносимой боли на весь стадион, и увидишь предсмертные судороги и катающееся по газону тело, гыыы.

— Агро, ты как? — тихо спросил я.

До конца прийти в себя никак не получалось.

— Все нормально, господин. Сейчас встану… Предки! Не получается на руки опереться. Сейчас…

— А ну-ка, затихни там! Может, этот кабан тебе руки сломал, — я не на шутку перепугался за своего оруженосца. — Матей, пусть Болдо уведет баронета Кедрика к лекарю.

— Сейчас сделаем. И, простите, господин, вас сейчас тоже унесем, — командир взвода кирасир насупился.

Сначала хотел возмутиться, а потом подумал: какого ляда? Матей прав. С меня в эту минуту боец, как из го. а пуля. Подвиги и превозмогания хороши в нужный момент, и я только согласно кивнул взводному головой.

У лекаря мы были не очень долго. Если верить Гавейну, у нас с Агро ни переломов, ни чего-то другого серьезного нет. Просто сильные ушибы. Чертов варвар чуть нас обоих не прибил. Здоровый был, как медведь!

К тому моменту, когда в сопровождении дежурного отделения кирасир, которое сегодня выполняло обязанности моей личной охраны, мы вышли из медпункта, сражение уже прекратилось.

Хотелось оценить обстановку и я направился к северным воротам нашего лагеря. Молодого Кедрика отпустил искать отца, потому что прекрасно понимал, о чем он сейчас больше всего может переживать.

Приказал Тессену и Стоку организовать уход за ранеными и сбор трофеев, а также разобраться и доложить о потерях личного состава, вооружения и имущества. Также надо организовать достойное упокоение павших.

Оставил охрану на земле и залез на вышку. Она давала прекрасный обзор и поля боя, и районов размещения наших соседей. Лишь с тыла обзор закрывал холм, на котором размещалась Ставка Коалиции.

Открывшаяся картина меня поразила до глубины души. Куда бы я не бросал взгляд, везде, кроме моего участка обороны, поле боя было заполнено уходящими на Север тилинкитами. Но они уходили не просто так, они все были нагружены награбленным добром.

Груженые олени, волокуши, повозки… Даже сами варвары сгибались под тяжестью награбленного добра в местах размещения и обозах войск Коалиции. Видны были даже вереницы пленных. Пусть их было немного, но они были.

И никто их не пытался атаковать. Над поваленными палатками и перевернутыми повозками разоренных лагерей поднимались столбы дыма, а со стороны Пустынных земель стоянки войск прикрывали потрепанные дружины королевств Коалиции.

Выходит, что нам, аристийцам, досталось меньше всего. В наш лагерь врага мы так и не пропустили, остановив его у стен. Не дали разорить ни свой обоз, ни расположение войск. Полностью сохранили лошадей, чего, похоже, не скажешь об остальных дружинах.

Навалили в ров перед лагерем тилинкитских трупов целые кучи, правда и сами потери понесли. Но все же, сейчас мои бойцы обдирают трупы врагов, а союзников самих ободрали, причем так сильно, что они не в состоянии даже своих пленных у тилинкитов отбить.

Подумал было отправить свою кавалерию в попытке отбить хотя бы пленных, но не решился. Во-первых, бой был очень тяжелый и мои бойцы сильно вымотались. А во-вторых, боюсь, никто мою контратаку не поддержит. Короче, своему графу и хетской дружине помогли ихватит. Не буду святее Папы Римского, мне своих людей жалко.

Если быть перед собой честным, то этот бой могли проиграть и мои отряды. Тилинкиты в бою один на один почти всегда сильнее и в хетском лагере мы победили только за счет неожиданности и численного перевеса.

А на своем направлении отстоять лагерь нам помогли защитные сооружения. Думаю, этот ночной бой стал для моих бойцов наглядным примером того, что они не зря вместо отдыха копали ров, насыпали вал и строили на нем стену. Меньше отдыхали, зато сейчас могут радоваться тому, что живы. В отличие от соседей, где тилинкиты провели поистине кровавую жатву.

Варвары еще и трофеев набрали сверх меры. Вот вроде и победила Коалиция в этом Нашествии, отстояла свои земли, но с добычей уходят тилинкиты. И кто тогда здесь победитель? По моему мнению, какого-то одного победителя нет. Каждая армия решила свои задачи. Западные королевства отстояли свои земли, а тилинкиты знатно награбили и «слили» лишних пассионариев.

С тоской поглядел на два кострища, которые остались на том месте, где раньше стояли мои метатели, и по поскрипывающей лестнице спустился на землю. Там уже и мой оруженосец крутился.

— Агро, как отец?

— Спасибо, господин, все хорошо! — расплылся в улыбке парень. — Не ранен и рассказывает, что завалил целого балогуна.

— Зная Доналла, не удивлюсь, что он и жену этого балогуна завалил… три раза, — под жизнерадостный гогот кирасир ответил я молодому Кедрику. — По крайней мере, по его словам.

Агро, слава Предкам, не обиделся и посмеялся вместе с нами. После сегодняшнего боя всем была нужна эмоциональная разрядка. Сегодня был худший день всей этой военной кампании. Столько потерь армия Коалиции никогда еще не несла, а союзников еще и ободрали, как липку.

— Пойдем, Агро, навестим раненых, — махнул я рукой своему оруженосцу и зашагал в сторону медпункта. — А потом займешься оружием и доспехами. Надо их в порядок привести.

— Вам бы пажа завести, господин, — буркнул Кедрик.

— Оп-па! Достопочтенный Агро стал уже слишком велик, чтобы заниматься моим оружием? — я с ухмылкой покосился на моментально покрасневшего парня.

— Нет, господин, я не это имел ввиду, — заторопился с объяснениями Агро. — Просто вам пристало иметь и пажа, и оруженосца, и, может, даже не одного. Вы не простой баронет, а владелец манора, причем самый известный в Аристи. И… и еще наследник нашего барона! Моему брату, Мабону, уже двенадцать кругов. Нужный возраст уже наступил и он будет счастлив стать вашим пажом. И родители будут рады.

— Пошли уже, советчик, — проворчал я.

Я вовсе не горел желанием брать на себя ответственность за еще одного ребенка. Хотя, по сути, Агро говорил все правильно.

*****

— Ну что тебе сказали в лагере аристийцев? — спросил у своего советника граф Эмери тер Хетск.

Он развалился на своем удобном походном троне с наброшенной на него мягкой и теплой шкурой гурмилла*, сверлил взглядом стоящего перед ним дворянина и безрезультатно пытался побороть лишь нарастающее раздражение.

* — «Гурмилл» — самый крупный представитель горных баранов Этерры. Обитает в горах Хейлунь и славится длинной, густой и теплой шерстью.

— Ваше Сиятельство, баронет Сержио Аристи отказался выделить нам часть своих лошадей, — графский советник баронет Сава Пирот низко поклонился.

Сава Пирот был умен, честолюбив и очень хотел получить во владение манор в графском феоде. Обычно все поручения графа он выполнял быстро и качественно, но в этот раз не задалось.

— А выкупить предлагал?

— Предлагал, Ваше Сиятельство, — еще ниже поклонился советник. — Но он говорит, что лишних лошадей у него нет. Будто бы у него самого все впритык, под всадников и загрузку имущества.

— Присаживайся, Сава, — граф вальяжно указал на стоящую рядом лавку.

Вокруг царила полная разруха, но возле графской палатки был небольшой островок порядка. Эта палатка осталась единственной в лагере не поваленной и не растерзанной.

Из палатки вынесли походный трон и установили рядом пару лавок и столики. Кусочек комфорта среди сплошного хаоса для предводителя войска варнийского королевства.

— Сержио Аристи посоветовал прикупить гужевой транспорт у сильванских купцов. Какими-то маркитантами их назвал, — заглядывая в глаза графу, продолжил докладывать Пирот. — Может, вы ему прикажете?

— Законных прав у меня на такой приказ нет, — поморщился Эмери тер Хетск. — Шрам всё, что положено, выполняет. А давить на него, после того как он практически спас нас сегодня ночью? Нет.

— Да и как на такого надавишь? — криво улыбнулся граф.

Баронет Сава Пирот растерянно опустил голову.

— Давай-ка, Сава, последуем совету этого наглого баронета. Организуй покупку лошадей или что у них там есть: волы, мулы… Да поторопись, этой ночью все большие потери в лошадях понесли, — принял решение граф. — Не мы одни такие умные будем.

«Всем лошадей тилинкиты проредили, кроме аристийцев, — подумал про себя Эмери тер Хетск. — Вот же, засранец молодой! Надо его правильно женить, пока другие не подсуетились…».

Глава 6

На следующий день после ночного нападения тилинкитов все были слишком заняты своими проблемами. Ни король, ни граф на общие мероприятия никого не собирали. Ограничились лишь передачей распоряжений через нарочных. Слава Предкам, хоть варвары больше нас в этот день не беспокоили.

В лагерях союзников царило уныние. Слишком большие потери понесла армия Коалиции за время нынешнего нашествия. Говорят, что прошлые два получилось отразить с меньшими потерями.

Почему так? Лично я сказать не могу, так как в отражении прошлых нашествий я не участвовал. Просто, не с чем сравнить. Как мне рассказали, войска других королевств потеряли убитыми и ранеными больше половины списочного состава.

В войсках нашего королевства — та же картина, а вот в отрядах конкретно нашего баронства — совсем другое дело. Сразу оговорюсь, что это в сравнении с остальными дружинами. Лично же для меня, потери кажутся значительными.

По утренним докладам командиров, за всю эту военную кампанию безвозвратные потери моего войска составили: пятьдесят три пехотинца, пятнадцать стрелков, десять пластунов, пять улан, семь кирасир, двадцать три дворянина из конного отряда капитана Тессена.

Пока избежали потерь артиллеристы, саперы, обозники и сами медики. Правда, среди них есть заболевшие простудой, кишечными заболеваниями и тому подобными хворями. Но их лечением занимаются, хоть и во вторую очередь, после раненых.

Среди мающихся животами, большинство пациентов из благородных. Если я могу в приказном порядке заставить своих бойцов пить только кипяченую воду и уделять время гигиене, то дворянам могу только посоветовать.

Воинов, не считая обеспечивающего персонала, у меня сейчас осталось чуть больше семи с половиной сотен человек. Правда, артиллеристы среди бойцов, — «сапожники без сапог». Надо придумать, чем их озадачить. Баллисты-то сожжены.

Когда воздушный наблюдатель в очередной раз доложил, что тилинкитов не наблюдает, я выслал вглубь Пустынных земель оставшихся у меня улан в конную разведку. Надо убедиться, что тилинкиты действительно ушли в свои стойбища. Не хочу повторения сегодняшней ночи.

Поразмыслил немного и приказал Стоку построить подразделения. Решил сказать пару слов личному составу, в какой-то мере морально их поддержать. А затем не мешает уточнить задачи командирам подразделений.

Быстро выстроив воинов в каре, Сток доложил об исполнении, и я зашел в центр «живого квадрата». Бойцы замерли по команде «смирно», но мне сейчас надо их не «вздрючить», а наоборот — приободрить, поэтому:

— Вольно!

Дворян я не приказывал строить, но они тоже собрались, разбившись небольшими группами невдалеке от строя моих дружинников. И я их понимаю, любопытство присуще любому сословию. Дворяне — не исключение.

— Бойцы! Славные сыны Аристи! — глотка у меня «луженая», поэтому голос разносится не только до последних рядов каре, но и до собравшихся невдалеке дворян. — Военная кампания в Пустынных землях заканчивается. Может быть, сегодня ночью мы участвовали в последнем бою в составе Коалиции.

По рядам прошел радостный гул, но рявканье урядников быстро успокоило бойцов. Обычно дворяне до таких выступлений не «опускаются», информировать рядовых бойцов считают ниже своего достоинства. Однако, у меня другие методы.

— Сейчас проводится разведка. Как только подтвердится, что тилинкиты ушли в свои земли, Его Величество, король Сильваны, и Его Сиятельство, граф Эмери тер Хетск, дадут команду на возвращение в свои земли.

— Воины, вы хорошо сражались. Благодаря высокой дисциплине и воинскому мастерству, мы, в отличие от наших союзников, которые ничего не смогли добыть с северных варваров, смогли неплохо затрофеиться. Поэтому, помимо оговоренной платы, по возвращении домой каждый из вас получит дополнительную!

В строю одобрительно загомонили, но унтера, видя, что я на это только улыбнулся, не стали одергивать бойцов.

— Все остальные дружины, кроме нашей, потеряли убитыми и умершими от болезней больше половины своего состава. Теперь сравните с потерями в нашем войске…, — я дал бойцам немного подумать. — Четко выполняйте требования своих командиров и вернетесь домой живыми и с прибытком.

Одобрительный шум в строю только нарастал.

— Однако! Вы выбрали стезю воина, а не пахаря или ремесленника. А воины не всегда умирают глубокими стариками, попердывая в постели в окружении затыкающих нос детей и внуков.

В строю жизнерадостно заржали и я поддержал этот смех.

— Есть, к сожалению, и у нас убитые и раненые. Но! Но, положенная погибшим плата будет передана их семьям. И в дальнейшем я не оставлю семьи своих воинов без помощи.

— Тоже самое и с ранеными. Мои лекари бесплатно будут лечить тех, кто получил раны у меня на службе. А тем бойцам, кто после ранения не сможет продолжать воинскую службу, я подберу посильную для них работу.

— От вас требуется лишь преданность и исполнительность, и тогда ни вы, ни ваши семьи никогда не пойдете по миру. Сегодня, после упокоения погибших, будет организована тризна, чтобы мы смогли достойно проводить к Предкам наших товарищей. Выпивка с меня!

Бойцы одобрительно загалдели.

— Командирам подразделений и служб, развести личный состав и через четверть часа ко мне на совещание!

Погода сегодня выдалась солнечная, поэтому в свою палатку я командиров не потащил. Расселись на улице.

— Давайте, начнем с вас, — я пробежался внимательным взглядом по присутствующим. — У кого-то есть ко мне вопросы.

— У меня, — тут же ответил Элдор Тессен.

Я с вопросом уставился на капитана баронской дружины.

— Сержио, вы перед строем сказали, что увеличите выплаты бойцам-простолюдинам. А как будет решаться вопрос с дворянами моего отряда? — не задержался с вопросом Тессен.

— Все дворяне получают обговоренные еще до похода доли, — я немного удивился вопросу, ведь процесс дележки трофеев у нас отлажен. — После каждого боя мы собираем добычу. При необходимости, я в счет своей доли откладываю что-либо из трофеев, а остальное продаем сильванским купцам.

— Из вырученных денег я сразу отдаю положенное дворянам, свою же долю и доли моих воинов пока сохраняю у себя в походной казне, выплачивая им лишь малую часть. Потому что собираюсь выдать деньги по возвращении домой, чтобы они не спустили сейчас все на вино и шлюх.

— Выборные от вашего отряда, Элдор, участвуют в процессе сбора, подсчета, реализации трофеев и последующих выплат от начала и до конца. Почему вдруг сейчас этот вопрос возник?

— Ну…, — капитан немного замялся. — Благородные воины услышали ваше обещание об увеличении выплат своим бойцам и мне стали задавать вопросы.

— Ничего из ниоткуда не берется, достопочтенный Элдор. Увеличивать выплаты своим бойцам я буду за счет своей доли, — спокойно объяснил я. — Так что, никаких тайн и «подводных течений». Так и объясните нашим баронетам.

Видно было, что капитан разочарован. Понимаю, что всегда хочется всего и побольше, но придется им «губы закатать». Я не собираюсь повышать их благосостояние за счет своего. Могу им только индейскую хижину «Фиг-вам» показать.

Я и так им не слабо помогаю со снабжением, лечением, услугами ремесленников обоза. Когда у них такое счастье было, когда тебя при необходимости готов обслужить и сапожник, и шорник, и кузнец, и многие другие, вплоть до брадобрея? Никогда. Так что, хорошего помаленьку. Так недолго и разбаловать.

— Больше ни у кого вопросов нет? — оглядел я притихших командиров. — Тогда приказываю посетить своих раненых, довести до них то, о чем я говорил на общем построении. Пусть не переживают, ни от кого избавляться я не буду.

— Потихоньку начинайте готовить данные по семьям погибших. Чтобы по возвращению домой были готовы мне представить информацию, кому мы должны передать долю павшего и что из себя представляют эти самые родственники. Если у них нет средств к существованию, мне еще думать, куда их пристраивать.

— Усильте охранение, причем это касается, в первую очередь, нашего обоза и лошадей. Боюсь, после ночного сражения нам больше надо опасаться наших союзников, а не тилинкитов. Уж слишком много у них потерь.

— Добавьте в охранение гражданских из обоза, особенно на ночное дежурство с лошадьми. Отпор они, конечно, дать не смогут, но зато смогут подать сигнал тревоги, позвать воинов из числа охраны. Нам надо не допустить воровства, суметь сохранить свое имущество и гужевой транспорт.

— Лично проконтролируйте уход за вооружением и лошадьми своих бойцов. Это всех присутствующих касается. Распределите своих людей так, чтобы дать всем отдохнуть и при этом обороноспособность лагеря не снижалась.

— Поручик Красимир, от служб тыла жду интенсивной работы. Мне плевать на проблемы союзников! Скупайте фураж и продукты, берите то, что хорошо хранится. Скоро нас ждет долгий марш домой, и купцы не будут за нами волочиться всю дорогу. Придется справляться самим.

Красимир для меня оказался настоящей находкой. Купеческий сын, он в семье не был даже наследником, но зато был очень способным. Я сначала временно поставил его исполнять должность начальника тыла и назначил ему испытательный срок. Он его легко прошел, и я оставил его на должности, присвоив воинское звание — поручик.

Когда командиры ушли к своим подразделениям, я забурился в свою палатку и завалился спать. После бессонной ночи отдых нужен был не только моим бойцам, но и мне самому.

*****

Проснулся после обеда. Никто меня не вызывает, задач не «нарезает». Красота! Вызвал Стока и уточил обстановку. Мой, чем-то очень довольный, друг доложил, что в лагере без происшествий, к упокоению павших и тризне все готово, а из конной разведки вернулись уланы.

На мой ожидаемый вопрос: «Где тилинкиты?», Сток предложил пригласить командира взвода улан, корнета Айдана, чтобы получить информацию из первых рук. Пригласил… Усталый Айдан вошел в палатку, громыхнув кулаком по груди.

— Корнет, присядь, — указал я на свободную лавку. — Доложи результаты разведки.

— Мы нашли тилинкитов, господин, — довольно улыбнулся взводный улан. — Шли очень долго, пока их нагнали, но все-таки настигли. Варвары уже очень далеко и уходят многочисленными группами на Север.

Я с облегчением выдохнул. Вот чем Сток так доволен.

— Агро, достань, пожалуйста, бутылочку «Аристийского крепкого» и стаканчики, — попросил я молодого Кедрика. — Себе тоже не забудь взять.

Я давно ввел в обиход маленькие стаканчики для крепкого алкоголя, потому что пить мой дистиллят из кубков — это самоубийство. Морда треснет, хе-хе.

— Я, господин, какое-то время вел взвод за ними, — продолжил, радостно зыркая на бутылку, Айдан. — Но потом они нас заметили…, да я и сам уже собирался поворачивать. Побоялся, что в ловушку заведут. Там всадников на оленях еще хватает. Стоит на флангах незаметно приотстать, они сомкнутся у нас в тылу и все — мы в окружении!

— Всё правильно сделал, — успокоил я своего главного улана. — Да… значит все, заканчивается наш анабасис.*

* — «Ана́басис» (др. — греч. ἀνάβασις — «восхождение») — первоначально, военный поход из низменной местности в более возвышенную, например, с берега моря внутрь страны. В современном смысле — длительный поход воинских частей по недружественной территории.

— Что, господин? — выпучили глаза мои собеседники.

— То! — я довольно рассмеялся. — Наливай, Агро!

Несмотря на действительно прекрасную новость, сильно расслабиться я себе не позволил: еще павших хоронить надо. Сток, правда, меня успокоил. Сказал, что на огненное упокоение разобрали колья передовых укреплений, а недостающее довезли обозники Стевана.

К сожалению, такие мероприятия, как упокоение и тризна, нам приходилось проводить уже не раз, но именно благодаря этому все прошло без сучка и задоринки. Речь, огненное погребение, тризна, снова речь…

Из-за стола меня поднял нарочный от нашего графа. Куда деваться? Пришлось идти. Взял охрану и пошел в хетский лагерь. Было уже поздно. Как подсказал мой сопровождающий, граф присутствовал на совещании у короля и недавно вернулся.

Прибыв в свой лагерь, граф сразу разослал посыльных за командирами баронских дружин Варнии. И вот, пришлось переться на ночь глядя. В лагере графа Эмери тер Хетск после сегодняшней ночи мы были желанными гостями.

И дворяне, и простолюдины старались показать свое доброе отношение, это было очень заметно. Не удивительно, ведь благодаря нам они вообще остались живы. Правда, у графской палатки пришлось ждать, пока соберутся бароны других феодов нашего королевства.

Как я уже говорил, я был единственным баронетом и наследником среди всех присутствующих. Остальные баронские дружины привели сами бароны, исключая тех лиц, которые заменили погибших в бою баронов. В войске Хетского графства погибли бароны Лесковин и Кронос. А дружину Вранского графства привел сын Его Сиятельства графа Бранимира тер Вранск — виконт Филип Вранск.

И это, наверное, хорошо. Потому что, во-первых, Бранимир тер Вранск по местным меркам уже стар — ему пятьдесят шесть кругов. Во-вторых, как бы они делили главенство с нашим графом? Ясно, что друг другу они не стали бы подчиняться ни в коем случае.

Когда все наконец собрались, нас пригласили в палатку, где граф довел, что на Королевском военном совете было объявлено: тилинкиты ушли! Нашествие северных варваров закончилось.

Однако на Совете решили подстраховаться и оставить войска на границе с Пустынными землями. Если атак не будет, то денька через три здесь останутся только войска Сильваны, а остальные уйдут. Тем не менее, можно немного расслабиться и просто быть в готовности, чтобы, в случае тревоги, встать в строй.

Мне очень не хотелось упускать такой момент, когда я нахожусь очень близко к столице Королевства Сильвана — Рошо. Как мне рассказывал Смотритель земного портала Мирослав Александрович, на Этерре подобные порталы находятся в Рошо и столице Царства Лаомин — Гуйлине.

До Гуйлиня по-прежнему далеко, а вот Рошо — под боком, и грех не воспользоваться сложившейся ситуацией. После совещания я дождался, пока все не покинут палатку графа, и обратился к нему с просьбой:

— Ваше Сиятельство, я хотел с вами пару вопросов обговорить. Разрешите?

Эмери тер Хетск благосклонно кивнул головой и указал мне на лавку. Я снова уселся на свое место.

— Милорд, вы ведь будете делать обстоятельный доклад Его Величеству по итогам участия наших войск в отражении Нашествия тилинкитов? — спросил я графа тер Хетск.

— Это очевидно, — насмешливо ответил граф. — Переходите сразу к сути вопроса и не «вертите хвостом», баронет.

— Ваше Сиятельство! Думаю, всем благородным воинам нашего королевства, принявшим участие в этом походе, ясно, что мы ничего не приобретаем, выполняя взятые на себя обязательства.

— Зато теряем мы очень много. Теряем людей, деньги на их содержание, вооружение, лошадей, имущество, время. Присоединившись к Коалиции западных королевств, мы лишь несем потери, ничего не приобретая в ответ. Становимся слабее!

— Но ты то, баронет, смог подзаработать, — ехидно усмехнулся Эмери тер Хетск.

— Это… частный случай, — граф смог меня смутить. — Исключение, которое лишь подтверждает правило. Случайность!

— Да, да, да…, — покачал головой граф.

— Понятно, что сейчас мы выполняли взятые на себя обязательства, в свете решения о браке Его Величества и ренийской принцессы Конрадайн, — не дал я себя сбить с мысли. — Но это сейчас! А через пять кругов? А позднее? Зачем нам этот камень на шее?

— Мы все переживаем, милорд, но кто мы такие? Мы не сможем донести свою озабоченность до Его Величества, он нас и не допустит до себя. Надежда только на вас, — решил я польстить графу.

«Лизнул» так, что самому противно стало. Но как по-другому построить разговор с Эмери тер Хетск, я не придумал. Граф смотрел на меня несколько секунд, а потом громко захохотал.

— Охо-ага-га-га! — гоготал граф. — Вот вы, молодой человек, меня насмешили. Озаботились судьбой королевства? Ага-га-га!

Это было так неожиданно, что я даже не разозлился.

— Ффух… не обижайся, Сержио, — стал успокаиваться граф. — Воюй, строй, что ты там у себя строишь. У тебя хорошо получается. Заботу о королевстве предоставь Его Величеству Экору IV и династии Немантидов.

Из уст графа это прозвучало так: «Без сопливых знаем!», и я все-таки обиделся. Хотя, как это выглядит, когда молодой парень начинает такую «пургу нести?» Наверняка смешно.

— Ладно, что там у тебя за второй вопрос? — поинтересовался Эмери тер Хетск.

— Ваше Сиятельство, военная кампания, по большому счету, закончена, и я хотел попросить у вас разрешения отлучиться в Рошо. Я молод и мало где бывал, — посмотрел я на графа глазами Кота из мультфильма «Шрек». — Непростительно будет не воспользоваться моментом и упустить такой случай.

— Хмм, — задумался граф. — Нет, сейчас тебе никак нельзя уезжать. Официально военная кампания не закончена и такой поступок могут посчитать дезертирством.

— Но что-же делать, милорд? — я продолжил играть роль «юноши бледного со взором горящим».*

* — отсылка к стихотворению В. Я. Брюсова «Юному поэту».

— Давай, не будем «дергать за усы миуна», — решил граф тер Хетск. — Когда король Сильваны объявит об окончании военной кампании, возьмешь сильный конный отряд для охраны и съездишь в местную столицу.

— Может, даже сопроводить Рилиана II получится, я его попрошу. Твое остальное войско начнет потихоньку двигаться домой, в общей колонне с нами. Быстро осмотришь столицу и догонишь нас.

— Отличный план, Ваше сиятельство, — согласился я. — Только не хочется короля сопровождать. Лучше я самостоятельно до Рошо доберусь.

— А что так? — удивился граф.

— Нууу, — я лихорадочно начал придумывать отмазку.

— Как хочешь, — махнул рукой Эмери тер Хетск. — Мне же проще.

— Благодарю милорд, разрешите идти?

— Идите, баронет, идите…

*****

Вернулся к себе. Ни есть, ни пить уже не хочется, и я снова завалился на свою лежанку. Но и спать пока желания нет — днем выспался. Лошади ухожены, вооружение Агро «вылизал» до зеркального блеска, а идти проверять службу сегодня не хочу.

Укрепляя дисциплину, тоже надо аккуратно давить, чтобы «резьбу не сорвать». Да и власти у моих командиров достаточно и проверить, и потребовать все, что необходимо.

Хороший руководитель подбирает правильные кандидатуры низшего руководящего звена и делегирует им необходимые полномочия. Потом осуществляет контроль их деятельности, а не сам все и за всех старается сделать.

Цитата: «Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам», для руководителя неприемлема. Фердинанд Порше, конечно, — это голова!* Но, видимо, он это по какому-то определенному случаю говорил.

Я достаточно насмотрелся на таких руководителей, которые бросались за своих подчиненных обязанности выполнять. Ничем хорошим ни для дела, ни для них это никогда не заканчивалось.

* — отсылка к книге Ильфа и Петрова «Золотой теленок».

В общем, пусть бойцы сегодня провожают к Предкам своих павших товарищей, а их командиры с ними сами занимаются. Контролируют, командуют, поощряют и наказывают. А я лучше полежу и подумаю. Лежачее положение ведь головой работать не мешает.

Что-то беспокойство у меня стало последнее время появляться за то, что дома происходит. И не только в маноре моем, но и в баронстве. Сейчас, как у наследника, у меня и за него «голова болит».

Надо быстрее возвращаться. Барон уже в возрасте, если беда нагрянет, может и не справиться. И барона с женой хотелось бы защитить, — очень они достойная пара, и свои производства сберечь.

Я, конечно, сделал для сохранности все, что возможно: служба эдилов «бдит», наемников нанял на время моего отсутствия, всех ополченцев дома, на охране своих поселений оставил, в форте «Студеном» под Бабайками морская пехота размещена и два моих военных корабля в защищенной гавани.

Но все кажется недостаточным, душа не на месте. Основную военную силу баронства я ведь с собой забрал. За прошедшие круги я значительно увеличил и количество, и качество своих оряховских отрядов. С бароном договорились, что наряду с дворянской дружиной, мои отряды будут основным войском Аристи.

Не просто так, конечно. За это часть финансирования на содержание этого войска пошло из бюджета баронства, а не только из средств манора Оряхово. В своем замке Беон тер Аристи оставил дружину, достаточную для обороны самого замка и, при необходимости, помощи городу. Также, в замковой гавани стоят струги «Жемчужина» и «Тюлень».

Каждый владелец манора в своем селе содержит небольшое «копье» кавалеристов, города защищает городская стража, а в случае внезапной атаки, город может и ополчение собрать. Деревни берегут местные ополченцы.

Раньше в Бабайках держал дружинников, теперь эту деревню прикрывает форт «Студеный», который защищает построенный порт в удобной бухте. Форт, кроме стен, берегут четыре башни: две прикрывают от нападения с моря и вооружены баллистами с кинетическими снарядами и зажигательными гранатами, а еще две защищают с суши и вооружены тенсионными стрелометами.

В форте разместил морскую пехоту в количестве ста двадцати человек. Это, грубо говоря, три абордажные команды. Если оба корабля задействованы, то на них размещается по одной команде, а третья остается форт охранять. Ну и ротация происходит.

Походил по морю — отдыхаешь на берегу. Тот, кто был на берегу, — шагом марш на борт! Такие дела. Кроме этого, в форте находится определенное количество гражданских служб для обслуживания портовых и складских сооружений, а также эдил. Куда без него? Всем этим хозяйством в форте у меня «рулит» комендант, цельный ротмистр Радован.

В форте базируются когг «Анна» и струг «Елена», когда-то захваченный у ренийцев. На когге, на носовой и кормовой надстройке, установил баллисты. Тоже с простыми и зажигательными снарядами. Благо, мои химики за это время все-таки сумели доработать зажигательную смесь. Сейчас она не тухнет в полете и зажигает огневой состав на раз!

Еще два захваченных в том же сражении струга я выгодно продал своему компаньону Алоизу. Посчитал, что сейчас не потяну такой флот, и уверен, что был прав. Содержание военных кораблей — дорогое удовольствие, ведь они сами по себе не приносят дохода, как такового. Также в пустую расходуется людской ресурс. Да и вменяемых задач у меня пока для них нет. А вот Алоиз с их помощью активизировал торговлю по речным маршрутам. В общем, мы оба довольны остались.

Два корабля мне сейчас — за глаза. Обеспечиваю безопасность торгового маршрута до тилинкитов и, при необходимости, отвечаю на морские нападения. Это пока все, чем занимается мой лилипутский флот.

Возникнет серьезная опасность, с которой не справятся мои корабли, к ним быстро добавятся «Жемчужина» и «Тюлень», почти удваивая силу флота. Конечно, по уму, войной зарабатывать надо, но пока больших войн нет, а развязывать их я не уполномочен. Не дорос еще. Так что, тут вопрос не простой.

Кстати, из захваченных борейских моряков на корабле остались кормщик и четверо матросов. Их на моей службе все устроило, а семей они завести на родине не успели. Шкипера, второго кормщика и остальных моряков я, как и обещал, отвез в окрестности Зволена и там высадил. Замену они себе подготовили и подготовили крепко, а я честно с ними расплатился и отпустил.

Под эти размышления и воспоминания я незаметно заснул.

Глава 7

После ухода тилинкитов войска Коалиции не распускали еще трое суток. Соседи тут же стали маяться от безделья, немедленно припомнив друг другу многочисленные, накопленные за десятилетия, обиды.

То здесь, то там, между союзниками возникали стычки, а то и дуэли. На их запрет уже никто не обращал внимание. Своим воинам я лениться не позволял. В первую очередь ужесточил охрану границ полевого лагеря, а затем нагрузил всех подготовкой к маршу в «родные пенаты».

Рядовых бойцов оградить от проблем с соседями получилось, с дворянами же все оказалось сложнее. У нас любой баронет, как польский шляхтич на Земле: за душой — нет ни ауриса, на локтях — дыры, но гонора — как у Императора Тахтара.

В эти дни хотелось больше времени уделить личным тренировкам, которые во время боевых действий пришлось вынужденно сократить. Но жизнь заставила львиную долю своего времени тратить на улаживание конфликтов.

Получалось так себе, но обошлось без трупов. Блаародные господа не стремились поубивать друг друга, им было скучно. Дуэлянты договаривались драться до первой крови и, поцарапав друг другу шкурки, тут же сваливали пьянствовать.

К счастью, несмотря на все «старания» благородного сословия, время для личного «превозмогания» у меня появилось, и я усиленно его использовал. И если у своих оряховцев мои занятия уже давно удивления не вызывали, то дворян хоть нашего баронства, хоть чужих, — буквально вводило в ступор.

Нет, фехтованием-то они все занимались, но чтобы, к примеру, бегу время уделить? Шалишь! Однако, как же «дыхалку» себе ставить? Поэтому, я старался не обращать внимание на ошарашенные лица наблюдающих за мной дворян.

Сам усиленно занимался и Агро гонял безжалостно. А вот у моих бойцов таких занятий в распорядке дня не было. Подобными вещами они у меня в мирное время занимались, вплоть до постоянного ношения утяжелений на ногах.

Когда же наступало время военных действий, как сейчас, то круг задач для воинов моего манора сужался: марш, подготовка к бою, сам бой, обустройство полевого лагеря, обеспечение жизнедеятельности. Все тренировки, с оружием и без, индивидуальные и в составе подразделения, все это откладывалось до наступления мирных деньков.

Не забывал я и про конный бой. Приказал поставить соломенных болванов и с ходу работал по ним то кавалерийским копьем, то «Мясником». Это мое слабое место, то, где мои навыки отстают от общего уровня индивидуальной подготовки.

И если мои занятия с обоими мечами и пехотным копьем вызывали у зрителей одобрение, а где-то зависть и восхищение, то конные экзерциции* — лишь скрываемую усмешку и злорадство. Ну не скиф я, япона-мать!

* — Экзерци́ция (фр. exercice, от лат. exercitium — упражнение) — упражнение в самом общем смысле, например, строевое или упражнение для игры на музыкальном инструменте (рояле). В военном деле данный термин получил распространение в XV–XVIII веках в русской и ряде европейских армий для обозначения тактических и строевых мероприятий по обучению войск.

Видимо, в седле я у окружающих уже не вызывал такого страха, как пеший. Но я считаю, что нестыдно в чем-то отставать. Стыдно не прилагать усилий для решения имеющейся проблемы. Ничего, я это уже не раз проходил, в «первой жизни» в том числе. Сумею и здесь слабые навыки подтянуть.

С Туманом еще никак не могу сдружиться. Я и с подсоленной горбушкой к нему, и с морковкой, и сам уходом за ним занимаюсь периодически. А все никак не могу выстроить такие отношения, какие были с Князем.

Пусть Князь и уступал Туману по силе и выносливости, но был настоящим боевым товарищем. Ждать от Тумана таких же действий в бою, как у моего старого скакуна, будет с моей стороны самонадеянно. По крайней мере, пока.

Ладно бы этот крупный вестерийский жеребец тупым был, так нет. Взгляд умный, а когда смотрит на меня, еще и насмешливый. В общем, пока не получается добиться в дрессировке коня того, чего я хочу.

За прошедшие трое суток с момента ухода тилинкитов ничего не произошло и король Сильваны, Рилиан II, принял решение распустить армию Коалиции до следующего Нашествия. Он оставлял часть своего войска на прикрытие границы Пустынных земель, остальные распускались «по домам».

Я еще раз обсудил с графом Эмери тер Хетск ситуацию с посещением Рошо и получил разрешение отлучиться. Уточнили с ним маршруты движения. Хотя, что там было уточнять? Самый удобный путь — по старому торговому, еще имперскому, тракту.

Дороги раньше пронизывали весь материк, сейчас многое пришло в упадок. Деградация на всей территории некогда могучего и развитого государства: исчезли многие населенные пункты, без присмотра властей заросли, разрушились дороги.

Что-то сгубила растительность, которую теперь не вырубали и не выпалывали. Разломала мощной корневой системой дорожное покрытие и погребла остатки под слоем нанесенной ветрами и осадками земли. Заборонила частоколом густо растущих деревьев.

Что-то разобрали местные жители, увозя на телегах и утаскивая на волокушах. Всякая постилка по дороге годилась в хозяйстве: кругляковая, торцевая, булыжная, тесаная и любая другая.

Так и низвели до нынешнего убогого состояния дорожную сеть королевств бывшей Империи. Из дорог с каменным покрытием остался только Торговый тракт. Вернее, Торговые тракты, коих существует шесть: пять старых и один новый.

Как новый? Относительно. Его построили в молодом еще Королевстве Варния, вскоре после развала Империи. Он берет начало у города Аристи, уходя от Восточного торгового тракта, и через город Кравос доходит до столицы Варнии — Волина. Больше уже таких дорогих, трудоемких и долговременных строек на Этерре не производилось.

Все старые торговые тракты берут начало в бывшей имперской столице, а ныне главном городе Королевства Рения — Люцере. Западный торговый тракт идет в столицу Сильваны — Рошо. Там он расходится на две ветки. Одна ведет дальше на запад, в столицу Вестерии — Декстер. Другая — на юго-запад в столицу Порталано — Вагос.

Юго-Западный торговый тракт ведет из Люцера в столицу Лимерии — Альбер, и далее столицу Валенса — Гетафе. Южный торговый тракт проложен в столицу Эсфальда — Клафельд. Восточный торговый тракт идет вдоль побережья Студеного моря из Люцера в столицу Помории — Бранибор.

Юго-Восточный торговый тракт пересекает всю восточную часть материка из Люцера в столицу Варнии — Волин, затем в столицу Расении — Старгард, и финиширует в столице Бореи — Баргарде.

В Царство Лаомин, Султанат Махаратш и Каганат Каракунго торговые тракты не построены. С этим не справилась даже могучая древняя Империя Тахтар, что уже говорить о современниках, эх.

Так вот, нам удобнее всего идти всей варнийской армией по Западному торговому тракту до Люцера, затем до устья Хеты. Там на приготовленные корабли осуществят погрузку дружины графства Хетск и баронств Лесковин, Шрегер, Дрен и Кронос. Они уйдут домой, вверх по течению Хеты.

Остальные, а это наша Аристийская дружина, войско графства Вранск и дружины баронств Кравос, Медов, Флорин и Глоц пойдут пешим маршем по Восточному торговому тракту, постепенно уходя от общей колонны в свои феоды.

Уже сейчас это стало для меня головной болью. Все эти откровенно недружественные Аристи дружины пойдут по нашей территории. Кроме Кравоса. Их дружина окажется дома раньше нас.

Вот такие маршруты хетский граф и утвердил. Он, кстати, подсказал мне и интересную информацию: на территорию Рошо я смогу взять только десять сопровождающих, больше не пропустят.

Боле крупный отряд за стены могут провести только сильванские дворяне. Там в королевской канцелярии целый перечень составлен с категорийностью: кто сколько может провести и сколько должен за это заплатить.

Но я в любом случае решил взять всех своих кирасир и улан. Просто по прибытии к городу избыток бойцов оставлю в ближайшей к городу харчевне. А если, не дай Предки, не получится с харчевней, то придется им в лесу заночевать. Не смертельно, конечно, хоть и не хочется лишние тяготы своим бойцам придумывать.

*****

Наконец наступило время уходить и тут же возникла новая проблема. На время моего отсутствия, под временное командование, войско нашего баронства я могу передать только Элдору Тессену, баронету и капитану баронской дружины.

Но вот хоть убейте меня, я этого делать не хочу. Все понимаю, по сословию, должности, опыту, надо назначать Тессена. Но я бы лучше Стоку все доверил. Однако, нельзя.

Голову себе сломал перед тем, как приказы на время своего отсутствия раздавать. Сначала собрал Стока со своими командирами подразделений и, обозначив степень секретности, объявил, что главным в войске до моего возвращения назначаю баронета Тессена.

Но главное, объяснил им степень его допуска к принятию решений. Что выполнять беспрекословно, а что не выполнять ни в коем случае. Как бы это правильно объяснить? Я отдавал Элдору свои отряды в оперативное управление. Пусть они таких терминов не понимают, но смысл именно такой.

Еще труднее прошла «вторая часть марлезонского балета». Это там, где я объяснял права и обязанности самому капитану. И обидеть, не дайте Предки, было нельзя, и границы его власти внятно обозначить.

Этот цирк надо было видеть. Вихлял между струек, как задница у польской проститутки, но, кажется, все получилось. Заинструктировал всех «до слез», забрал оруженосца, кирасир, улан и одвуконь порысил в Рошо.

Почти сразу, отжимая к обочине, обогнали колонну пропыленных пеших воинов. Но затем нагнали конную дружину вместе с которой в столицу возвращался Рилиан II.

Мы двигались быстрее, и я хотел сдуру и этот отряд обогнать, но нас резко остановили. Повезло, что к нам сразу не стали жестких мер принимать, а кто-то из командиров королевских гвардейцев сначала поинтересовался: точно ли я хочу нанести оскорбление Его Величеству?

Сначала под сельскую деревенщину хотел «закосить», но учитывая, в каком мы вооружении и какой подо мной жеребец… А потом мне любезно объяснили необычную лояльность, которую к нам проявили.

Ведь и Ставка Коалиции, и королевский лагерь с этими самыми гвардейцами простояли все нашествие за нашими спинами. И благодаря нам за все эти дни не имели никаких проблем.

Тут уже я чуть-чуть понаглел и напрямую спросил, как же нам обогнать Его Величество, не нанеся никому обиды. Собеседник, а он оказался лейтенантом гвардии, пообещал, что когда они будут останавливаться на ночевку, то проведет нас в обход лагеря.

Я согласился и в благодарность угостил его бутылочкой «аристийского». Запасы мои почти иссякли, но на такой случай жадничать не стал. Сильно от меня не убудет, а мало ли что нас в будущем ждет. Может, прямо при этом посещении Рошо.

Все получилось, как и договаривались. Король со своей свитой и гвардией остановились и начали разбивать лагерь еще засветло, а знакомый мне лейтенант провел нас лесом в обход расположения сильванцев.

Мы прошли еще километров пять и тоже заночевали, а утром встали ни свет ни заря и рванули к столице. Глупо было бы снова пропустить вперед королевский кортеж.

Дорога до столицы местного королевства оказалась легкой: ни осадки нам не помешали, ни какие-либо разбойники. Это какая должна быть ватага у бандитов или сколько ума у их атамана, чтобы напасть на больше полусотни конных головорезов?!

Да и слишком много в этом районе сейчас военных отрядов, чтобы разбойники хоть какую-то активность проявляли. Наверняка банды разбежались и ждут, когда после нашествия войска разбредутся по «домам».

К городу добрались, когда очередной день катился к закату. С харчевней не вышло, там можно было разместить несколько человек, а остальных куда? У меня двадцать семь улан, двадцать пять кирасир и цельный оруженосец, а в город я могу взять только десяток. Если же бойцы поедут самостоятельно, то устанут объяснять с какой целью прибыли.

Сначала подумал схитрить. Агро Кедрик тоже баронет: можно с ним десяток за стены завести и со мной еще один. Но зачем? Посидел, помозговал и решил дурью не маяться, я же в Рошо не воевать приехал. На местных бандюков десяток бойцов с избытком хватит, а если возникнут проблемы с властями, то что десять со мной человек, что двадцать — без разницы.

Придумал другое решение проблемы. Спросил, где находится ближайшая деревня и привел отряд туда. Староста вначале начал придумывать причины для отказа в размещении. Но увидев, что я собираюсь с ним честно расплатиться, причем реальной монетой, сразу засуетился.

Нашлось место и для бойцов, и для вещей, и для лошадок. Появились желающие обеспечить моих воинов едой и фуражом, отстирать грязную одежду и даже, по-моему, спать уложить. Только ассы отсыпай.

Времени у меня для того, чтобы заехать в город и где-нибудь разместиться, еще хватало. Я взял оруженосца, отобрал девять кирасир в сопровождение и, оставив старшим взводного улан Айдана, рванул в Рошо.

Матея забрал с собой, пусть моей охраной командует. Поехали мы налегке, оставив вьючных лошадей в деревне. С Агро только переметные сумы с комплектом нормальной одежды взяли с собой. Думаю, что в городе нам не стоит в броне разгуливать.

На въезде в город наблюдалось небольшое столпотворение, видимо скоро будут закрывать на ночь ворота и народ старается не остаться вне стен. Я окинул взглядом живую очередь и не заметил там ни одного дворянина. Значит надо делать «морду кирпичом» и ехать вперед.

— Агро, держи деньги, — я передал оруженосцу свой второй кошель с небольшой суммой, который был предназначен у меня для повседневных расходов. — Возьми на контроль наши расходы.

Молодой Кедрик приложил кулак к груди.

— Вперед, в город, — я махнул рукой в сторону ворот. — Матей, освобождай нам дорогу.

Кирасиры опустили на шлемах личины, выстроили вокруг меня охранный ордер и мы быстро подъехали к въезду в город. Очередь перед воротами,состоящая из простолюдинов, шарахалась от нас, как от огня, Матей только успевал рявкать на замешкавшихся.

Агро глянул на меня, но я спокойно сидел в седле, не реагируя на происходящее. Только указал ему подбородком на старшего наряда городской стражи.

Надо и такие моменты для обучения использовать, а не только оружием махать. Я с этим парнем помимо прочего и письмом, и счетом занимаюсь, и поведению за столом.

Если бы мог, то и танцам местным его подучил, но тут — мимо, я сам как раненый пеликан танцую. Спасибо баронессе Меидин Аристи, что потратила свое время и хоть этому меня научила, иначе любое посещение бала стало бы для меня катастрофой.

Агро тронул коня и выехал чуть вперед к напрягшейся, глядя на наш десяток, страже.

— Командующий войском и наследник баронства Аристи королевства Варния армии Коалиции западных королевств баронет Сержио Аристи прибыл для посещения славного города Рошо, — выдал мой оруженосец и задрал нос.

Начальник наряда еще раз внимательно нас осмотрел, потом поклонился и указал на неприметного чиновника, который сидел за небольшим столиком внутри арки ворот.

— Пожалуйста, достопочтенный, оплатите сбор и поставьте отметку у чиновника магистрата, — стражник еще раз поклонился и прошел к стоящей за нами повозке.

Агро занялся чиновником, а я оглянулся на Матея:

— Корнет, узнай у стражи, где нам лучше остановиться. Чтобы мы все могли заселиться и заведение было достойным. Думаю, мы в Рошо пару дней проведем, потом надо будет наше войско догонять.

Матей стукнул кулаком по груди, спрыгнул с коня и пошел к стражникам, а ко мне уже подходил молодой Кедрик. Быстро он с этим чиновником разобрался. Кстати, первый раз на Этерре увидел систему регистрации прибывающих в населенный пункт. Даже в Люцере этого не было. Надо будет для нашего баронства опыт перенять. Хорошая задумка.

*****

— Всё то же…, — уже который раз за то время, что мы добираемся до порекомендованной харчевни, пробурчал я.

— Что, господин? — переспросил меня Агро.

— Говорю, все тоже самое, как и в Волине. Один в один. Обе столицы — как братья-близнецы.

Кедрик только пожал плечами, а мы как раз достигли цели своей поездки. Приличное двухэтажное здание с пристроенной конюшней и вывеской «Смуктун и Потайка», на которой этот наглый сусел стоит на задних лапках, а передними обнимает здоровенную рыбину.

Пару человек Матей оставил на улице с лошадьми, а мы, громыхая железом, завалились в харчевню. В зале заведения сидело всего несколько человек и они, естественно, тут же уставились на нас.

Кроме посетителей я заметил пару вышибал без оружия и хозяина с подавальщицей. Почему хозяин, а не распорядитель, к примеру? Так на нем такие перстни и цепь, какие никакой наемный работник не «потянет».

А что? Неплохое заведение. Чисто, хорошая освещенность, приятные запахи. Хозяева харчевни определенно знают свое дело. Теперь главное, чтобы места для ночлега были и место в конюшне.

Хозяин наметанным взглядом быстро определил главного среди нас и согнулся передо мной в поклоне:

— Господин, рады видеть вас в нашем заведении. Чем можем услужить?

Я уже хотел представиться, но мой оруженосец проявил инициативу и сделал это за меня. Примерно, как на въезде в город: «Мастер спорта по всем видам спорта, полковник Чингачгук, Император Вселенной, и прочая, и прочая…».

Хозяин поклонился еще ниже и порадовал нас тем, что места найдутся как для нас, так и для наших лошадок. Меня разместили в отдельной комнате, Агро и Матея в двухместном номере, а для остальных кирасир предоставили два четырёхместных. Комнаты мне тоже понравились, располагают к хорошему отдыху.

Пока разместились, на улице уже стемнело и я решил начать поиски портала завтра. А сегодня стоит отдохнуть. Как бы не были закалены наши организмы, но и мы уже устали от этой долгой военной кампании.

То марши, то бои. А если выпадало время на отдых, то приходилось проводить его в стесненных, полевых условиях. Короче, хочу мыться, есть и спать! И, надо отдать должное хозяину харчевни, все эти «хотелки» он смог легко удовлетворить.

Матей организовал пост в коридоре по охране моего бренного тельца. Мне уже даже отдельный приказ для этих целей не приходится отдавать. И мы попадали на кровати. Спать!

Утром, плотно позавтракав, мы выехали из гостиницы. За два дня, что я выделил на поиски портала, мне надо постараться объехать весь город. Чтобы, не дайте Предки, не пропустить его в каком-нибудь городском закутке. Но если я буду проезжать рядом, то обязательно почувствую вибрацию и ни с чем ее не спутаю.

Я и Агро оделись в нормальную одежду, кирасирам же пришлось и дальше мучиться в доспехах. Но тут, как говорят, кто на что учился. Медленно, всей группой, мы едем по улицам города. От скуки глазеем на прохожих, прохожие глазеют на нас.

Особенно активно горожанки нашу кавалькаду рассматривают. И не только рассматривают, но и свои улыбки дарят. Может и познакомиться бы попытались, но мое присутствие мешает. Ведь кто его знает, что от благородного ожидать? Обычно, для простого человека, — ничего хорошего.

Однако, несмотря на помеху в моем лице, свою порцию внимания кирасиры получают. А что? Такие брутальные рожи, как у моих бойцов, всегда привлекают женский интерес. Они это видят и в ответ пыжатся, как могут, принимают в седле героические позы, делают мужественные лица, хе-хе-хе. Игра между мужчинами и женщинами, старая как мир.

Кстати, я своих бойцов понимаю. Еще как! Я ведь моложе почти каждого из них и организм свое требует. Они хоть к проституткам иногда ходили, которыми сильванские купцы всю армию Коалиции сумели обеспечить, а я вообще ни разу ими не пользовался. Противно. Так что, без женского внимания всю эту военную кампанию прошел. А еще долгая дорога в родные пенаты… Эх!

Проездили по городу весь день. Устали как собаки, проголодались, но знакомой вибрации я так и не почувствовал. Уже возвращались в харчевню, и вроде бы ничего за день ни привлекло мой интерес, как вдруг взгляд прикипел к открытому окну на втором этаже уютного и довольно богатого домика.

Из этого окна на меня с улыбкой смотрела красивая молодая женщина. Причем взгляд у нее… Вот, похоже и мою «броню» пробило! Знаете, говорят: глаза — зеркало души. Я с этим абсолютно согласен, по глазам можно прочитать о человеке многое. А в голубых глазах этой красавицы читалось такое!

Не отрывая взгляда от двух этих глубоких омутов, я тронул коня и подъехал к дому поближе. Красавица коротко обернулась вглубь комнаты, а затем наклонилась ко мне через подоконник.

— Господин впервые в нашем городе?

Глава 8

Уже миновала полночь, когда я с тройкой кирасир подъехал к дому местного купца, чья жена позвала меня на свидание. Вот прямо так открыто и пригласила. Мне кажется, я от такого фортеля даже глаза неблагородно вытаращил, хе-хе.

Далек от мысли, что это именно я такой непобедимо привлекательный. Скорее всего, Эльза, так зовут жену купца, очень любит жизнь, зато не очень любит мужа. Пожалуй, так охарактеризую ситуацию, чтобы слишком не жестить с эпитетами по поводу своего ума и неприступности повстречавшейся мне красавицы.

Много охраны с собой не стал брать. Подумал, что могу всю улицу перебудить еще до того, как в искомый дом проникну. Но совсем без силовой поддержки ехать было бы ве́рхом легкомыслия.

Взял с собой Болдо, Огнена и Джураджа. Матерых вояк, каждый из которых стоит троих. Сам принарядился, из оружия взяв лишь вакидзаси и сякэны, ну а кирасирам пришлось снова таскать на себе железо.

Сам дом погружен во мглу, но в спальне Эльзы из-за приоткрытого ставня пробивается тусклый огонек. Все, как она меня и предупреждала. Перед тем, как подъехать к самому дому, мы надели на копыта лошадей специальные мешочки для тихой езды. Сшитые в несколько слоев из рогожи и туго набитые паклей, эти мешочки позволяли двигаться на лошадях если и не бесшумно, то очень тихо.

— Джурадж, остаёшься за старшего, — шепотом предупредил я своих бойцов.

Из выбранной мной троицы, это был самый подходящий на роль унтера кирасир: умный, дотошный, рассудительный. Мой кадровый резерв, не побоюсь этого словосочетания. Его равные по возрасту и боевому опыту товарищи на эту роль не подходили.

Огнен, несмотря на тридцать прожитых кругов жизни, был слишком вспыльчив. А Болдо — незлой и спокойный тугодум, даже обладая огромной физической силой, всегда оставался на вторых ролях.

Кстати, Болдо прожил уже тридцать три круга. Еще немного и надо будет подбирать ему более спокойную должность. Раз не годится на командирские должности, надо его инструктором сделать или еще что-нибудь схожее подобрать. Но все это потом, сейчас предстоят более приятные заботы.

— Прямо перед домом не маячьте. Встаньте где-нибудь неподалеку, чтобы и дом на виду был, и самим не светиться, — я отдал последние распоряжения, подъехал к дому вплотную и, придерживаясь за стену, встал на седло.

Это был самый «тонкий» момент плана. Своенравный Туман может и взбрыкнуть от такой вольности и что я тогда буду делать?

— Без паники парень. Постой немного спокойно, — прошептал я своему жеребцу.

В ответ послышалось насмешливое фырканье, но конь остался стоять на месте. Это же Туман усмехается? Мои бойцы ведь при мне так открыто угарать не будут? Вот когда одни останутся, могут и пошутить над моими кавалерийскими навыками с акробатическими элементами. А чтоб прямо сейчас, при мне? Нее.

Я ухватился за подоконник и постучал в ставень. С полминуты ничего не происходило, но потом послышались тихие шаги, ставень отворился и в окне появилась Эльза.

Совершенно не обращая внимания на мое сопровождение, она игриво улыбнулась и сделала приглашающий жест. Я оттолкнулся ногами от седла, подтянулся и, чуть громыхнув ставнем, перевалился через подоконник.

— Тсс… тише, — приложила палец к губам молодая женщина. — Муж в соседней комнате. Только недавно заснул.

Хм, ну что-же, встречались мне и такие экстремалки. И, надо сказать, воспоминания от встреч с ними остались весьма яркие. На улице, удаляясь от дома, послышался глухой топот копыт, но мое внимание сосредоточилось на обстановке внутри помещения. Довольно милая спальня, озаренная единственной зажженной свечой. Слава Предкам, не общая!

Но главное, — это сама хозяйка. Сверкающие лукавством и желанием глаза, прелестная фигурка… Ее не смогла ни скрыть, ни испортить длинная ночная рубашка — единственное, что было надето на хозяйке дома. Все нужные изгибы женского тела, так будоражащие мужчин, были отчетливо видны.

Мое тело тут же отреагировало адекватно: кровь моментально отхлынула от мозга и устремилась совсем в другое место. Организм решил, что там сейчас она нужнее. Это не осталось незамеченным и красавица довольно улыбнулась.

— Эльза, ты прекрасна, — констатировал я очевидный факт. — У меня есть для тебя небольшой подарок.

Я достал приготовленное заранее золотое колечко и протянул прелестнице. Эльза довольно взвизгнула, схватила кольцо и бросилась к столику, где наклонилась поближе к свече, чтобы получше рассмотреть подарок.

Ночная рубашка при этом настолько соблазнительно «обрисовала» фигурку красавицы, что желание немедленно овладеть женой купца стала нестерпимым. Я ни секунды не раздумывая сдернул пояс с коротким мечом и шагнул к ней.

Хозяйка лишь охнула, когда я с тихим рычанием властно схватил ее за упругие груди и, тесно прижав к себе, укусил за плечо. От женщины приятно пахло мятой, она была вызывающе сексуальна, а у меня очень долго никого не было.

Наверное, это последнее, что я еще относительно адекватно воспринял. Затем «крышу снесло» напрочь. Я стремительно разделся, могучим рывком разорвал на Эльзе ночную рубашку и, прижав ее к столу, «атаковал» сзади.

Хозяйка дома успела только упереться руками в стену, чтобы не допустить громыхания мебели от моих мощных толчков. Ведь за этой стенкой спал ее муж, и разбудить его ни у кого из нас желания не было.

Вот только если Эльза хоть как-то пыталась контролировать ситуацию, то у меня «крыша съехала» напрочь. Свеча упала и потухла, но тратить время на то, чтобы ее снова поднять и зажечь, я не хотел.

Даже учитывая, что я лишился возможности видеть волнующее тело красавицы, я просто не мог оторваться от «процесса», и «брал» жену купца снова и снова.

Мы перебрали за ночь множество вариантов, и Эльза безропотно подчинялась, идя навстречу всем моим желаниям. Не могу точно сказать, ей все это самой нравилось или она боялась разбудить мужа, кто знает? Но я получил все, что хотел, упиваясь женщиной до самого утра, как оголодавший чревоугодник упивается изысканными деликатесами.

Все это безумное свидание закончилось утром, когда совершенно вымотанная мной красавица перестала сдерживаться и громко застонала, одновременно со мной выходя на пик наслаждения.

— Эльза, дорогая, у тебя все хорошо?! Что случилось? — раздался грубый мужской голос из соседней комнаты.

Мы с хозяйкой дома испуганно уставились друг на друга. Хреновая здесь звукоизоляция! Слишком хорошо слышно купца, как будто он не в соседней комнате, а в соседней палатке находится.

— Все хорошо, дорогой! — еще не до конца справившись с «загнанным» дыханием ответила красавица. — Просто сон плохой приснился!

— А впечатление такое, что хороший, — пробурчал муж.

— Скорее собирайся и уходи. Через окно, — прошептала Эльза, страстно поцеловала меня и вскочила с кровати.

А затем громко добавила:

— Еще слишком рано, чтобы вставать, дорогой. Я не выспалась и еще немного полежу!

— Отдыхай, конечно! Чего вскакивать спозаранку?! — раздалось из-за стены.

В это время прелестница рылась в сундуке, доставая другую ночную рубашку, а я, с удовольствием пялясь на аппетитную фигурку хозяйки дома, одевался, демонстрируя отличные навыки действий по команде «Подъем!»

С чувством вины заметил многочисленные следы своих губ и зубов на великолепном теле Эльзы, но в свое оправдание могу сказать, что не делал этого специально. Просто, реально «крышу сорвало».

Наконец, найдя и надев новую «ночнушку», Эльза на цыпочках подошла ко мне и чуть слышно зашептала, почему-то снова перейдя на «вы»:

— Мы сегодня с мужем уезжаем из города, но через три дня возвращаемся. Приходите ко мне после полуночи, мой благородный господин.

— Меня уже не будет в Рошо, — с досадой ответил я, приспосабливая за пояс вакидзаси. — Я в это время буду в пути, догоняя свое войско.

Я огорченно вздохнул, а Эльза недоверчиво «пробежалась» взглядом по моему лицу. Но, видимо увидев, что я не лгу и на самом деле расстроен, грустно улыбнулась.

— Спасибо за эту ночь, — красавица на миг крепко меня обняла и поцеловала, но затем легонько оттолкнула. — Скорее уходи, пока муж нас не застукал.

— Спасибо и тебе, прекрасная Эльза, — искренне ответил я. — Я эту ночь никогда не забуду.

— Только это…, — добавил я смущенно. — Я на тебе много отметок от поцелуев оставил… и укусов. Ты, пожалуйста, будь осторожней.

— Разберусь, — почему-то довольно ответила Эльза. — Давай уже, уходи скорее. Я боюсь.

Я на цыпочках прокрался к окну и осторожно выглянул наружу. Посмотрел в одну сторону улицы, другую, и наконец увидел обрадованные лица моих сопровождающих. Нахмурившись (а чтоб не расслаблялись!), я подал установленный в оряховском войске сигнал: «Все ко мне».

На самом деле ничего особо нового придумывать не пришлось. Взял за основу сигналы из Строевого устава ВС СССР, вбитые в память «насмерть» еще в военном училище, творчески доработал и вуаля — система подачи сигналов флажками готова. Приступайте к изучению, хе-хе.

Многие сигналы, без потери информативности, можно и просто руками подать, всем все понятно будет. Вот я сейчас тоже без флажков обошелся. Еще звуковые сигналы установлены и всеми в войске разучены.

Теперь при звуке сигнального рога оряховский боец не представляет в воображении раненного в зад лося в брачный период. Сейчас для воина моего манора звук сигнального рога — это определенная, простая для понимания команда.

А еще в моих планах гелиограф* сделать. Довольно простая, но очень действенная, удобная и практичная штука. При создании специального языка для этого гелиографа, использую идею господина Морзе с его азбукой.

* — Оптический телеграф, устройство для передачи информации на расстояние посредством световых вспышек. Главной частью гелиографа является закреплённое в рамке зеркало, наклонами которого производится сигнализация серией вспышек солнечного света в направлении получателя сигнала.

Саму азбуку я не только не помню, я ее никогда не учил. Но принцип знаю и придумать свою смогу без проблем. Как по мне, Морзе выдал гениальное решение. Моя ему «уважуха», но идею я его украду и использую себе на благо.

Руки, правда, пока не дошли. Идей у меня пока больше, чем возможности их реализовать. Особенно, в желаемый период времени. Но, что-то я снова отвлекся, надо быстрее «сваливать».

Я дождался, пока троица моих охранников не приблизилась к дому, и Болдо не подвел под окно моего жеребца. Тогда я тихо перевалился через подоконник, повис на руках и, нащупав ногами седло, спустился на спокойно стоящего Тумана.

Наверное, что-то большое в лесу сдохло, раз мой боевой конь второй день ведет себя нормально и не кочевряжится почем зря. Я задрал голову, чтобы еще раз попрощаться с Эльзой, но ставни уже были плотно закрыты.

Это даже хорошо! Не люблю я долгие, тягостные проводы. Все эти вздохи, поминутные оглядывания, тоскливый взгляд в заиндевевшее окошко, бег по перрону с заглядыванием в окно вагона, промокание глаз батистовым платочком и всякое подобное. Ну его!

— Так, заезжаем в переулок и снимаем с копыт мешочки, потом в харчевню и отдыхаем до обеда, — приказал я своей довольно ухмыляющейся охране.

Чего это они такие довольные? Как будто это они, а не я всю ночь жизни радовались. Но отдохнуть им надо. Всю ночь проторчать на улице, даже в компании, не просто. Да и мне тоже поспать не помешает, хе-хе.

До харчевни доехали без приключений, один раз встретив по дороге наряд городской стражи. Проблем ожидаемо не возникло: кто будет без очень весомой причины связываться с непонятным дворянином? А с простолюдином меня сейчас спутает только слабоумный.

В зале «Смуктуна и Потайки», несмотря на раннее утро, меня ждали хмурые Матей и Агро. Вот, блин! Ладно, Матей, это та еще «мамочка», но пацан-то что с утра пораньше подхватился?

Увидев меня, под недоуменный взгляд подавальщицы, единственной, кто составлял им компанию в зале в эти ранние часы, оба подскочили с лавки и приложили кулак к груди. Затем видимо обратили внимание на мою усталую, но довольную рожу — расслабились.

— Доброе утро! — я зеркально ответил им на установленное мною же воинское приветствие. — Вы чего не спите?

— Дак, это…, — Агро с Матеем смущенно переглянулись.

— Здесь все в порядке? — прервал я их тяжелые раздумья.

— Все хорошо, господин, — ответили они хором и снова смущенно переглянулись.

— Ждем ваших распоряжений, — продолжил уже Матей.

— Мы сейчас до обеда ложимся отдыхать, а ты, Агро, возьми пару человек в сопровождение и смотайся в деревню, — я тут же принялся раздавать команды. — Проверь, как там наши, и закупи припасов в дорогу. Там всяко будет дешевле, чем в городе.

— Их сюда привезти?

— Зачем?! Не надо их таскать туда-сюда, всё там оставь. Если чего-то не найдешь в деревне, закупишь здесь. Вопрос, как ты понимаешь, серьезный, полагаюсь на тебя. Надо что-то сытное, но достаточно легкое. Нам придется своё войско в хорошем темпе догонять.

Наверное, Матей с этой задачей бы лучше справился, но Агро мой оруженосец и я его должен учить. А вопросы снабжения и логистики — это наиважнейшие вопросы на войне. Ничуть не менее важные, чем тактика непосредственно в бою.

Потом для спокойствия перепроверю потихоньку, что он там закупил, да и всё! Чтобы и авторитет молодого Кедрика не подрывать, и не оказаться посреди леса с «голой ж. ой».

— Застанешь нас в харчевне по возвращению из деревни или нет, встречаемся все равно здесь. Выходим завтра, а по времени выхода уточню, когда вернусь из города. Вот, возьми еще денег, — я протянул оруженосцу немного серебра.

Агро забрал деньги и серьезно кивнул. По глазам видно, что парень уже не здесь. Наверное, размышляет как получше закупки выполнить. Ничего, главное проникся важностью задачи.

— Корнет, — я повернулся уже к Матею. — Распредели оставшихся людей. Двое бойцов, как ты слышал, поедут в деревню и потом на закупки. Еще двоих оставишь в харчевне — пусть присмотрят за вещами и лошадьми. Не хочу никаких неожиданностей. А сам с оставшимися четырьмя кирасирами будешь меня сопровождать в поездке по городу.

Матей понятливо кивнул, а я махнул рукой троице моего сопровождения:

— Все, вперед по комнатам. Отдыхать!

Я объяснил Матею, когда меня разбудить, если я не встану сам, и тоже пошел спать.

*****

Проснулся от стука в дверь комнаты. Все-таки, сам проснуться не сумел и Матею пришлось выполнять роль моего будильника. Быстро привел себя в порядок, вместе с бойцами пообедал и выехал в город.

Очень хочется найти нормальный Портал, а не полагаться на тот, в Линейских болотах, поврежденный и работающий нештатно. Не привлекает перспектива оказаться, не зная где и не известно в каком состоянии.

То, что он все-таки работает, я уверен. Раз есть многочисленные факты появления в том районе, где ощущается специфическая, присущая только Порталам вибрация, неведомых на Этерре существ, значит есть и связь между разными мирами.

Другой вопрос… Нет! Есть много вопросов. Куда перебрасывает Портал? На сколько меняет возраст? В какой период он начинает работать? Перебрасывает «пассажира» целым или по частям? И много других.

О чем-то я догадываюсь, что-то можно хотя бы приблизительно узнать. Вот, хотя бы примерный период времени его работы. Взять отправной точкой дни весеннего и осеннего равноденствия, как это было на Земле. Расследовать, в какие временные промежутки на Линейских болотах появлялись неведомые существа. Тогда уже можно будет сопоставить информацию и принять решение, к какому времени надо выйти к месту Портала.

Но все это — на крайний случай. Во-первых, на момент перехода мне должно быть больше сорока, а лучше — быть еще старше. Но с тем «весельем», что на Этерре творится, до этого возраста надо еще дожить. Во-вторых, я лучше постараюсь воспользоваться нормальным Порталом в Рошо или Гуйлине, чем рисковать в болотах.

Ладно, все это лирика, надо выезжать и искать. Времени остается все меньше. Поэтому долго на обеде мы не задержались и, оседлав заскучавших в конюшне лошадей, рванули в город.

Все оставшееся до вечера время мы промотались по городу. К сожалению, с тем же результатом, как и вчера. И я уже готов был сдаться и дать команду на возвращение в харчевню, как вдруг почувствовал знакомую вибрацию!

Она еле ощущалась, но это точно была она! Едва сдерживаясь, чтобы сохранить невозмутимый вид (а что я могу объяснить своим людям?!), я начал методичные поиски.

Это была почти окраина города. Но не та, где живут неимущие, а тот район, который выбирают зажиточные горожане и дворяне, как Белый квартал в Аристи. Невысокие, максимум в два этажа, домики. Но вокруг каждого имеется свой садик, хотя бы и маленький.

Я ездил по улицам, пытаясь уловить в каком направлении ощущение вибрации усиливается. Тут надо понимать, что это ощущение очень легкое, невесомое. Если думаете, что меня от вибрации трясет в седле, как от удара тока, то вы ошибаетесь.

Сильная вибрация идет во время активации Портала, все остальное время уловить ее сможет лишь тот, кто этим Порталом хоть раз пользовался. Сомневаюсь, что кто-то из обычных жителей хоть что-то ощущает.

Я не по одному разу уже проехал по одним и тем же улицам. Мои бойцы давно недоуменно на меня поглядывали, пытаясь понять, что вообще происходит, но надо отдать им должное — дисциплинированно молчали.

Определенно, цель где-то близко. Я уже третий раз заехал на улицу, при выезде из которой вибрация уменьшалась. Где же нужное мне место…? А здесь что такое?

Я вдруг увидел неприметный проулок между дворами. Его трудно было заметить не только из-за небольшой ширины, но и из-за густо разросшихся кустов по краям. Секунду посомневавшись, я свернул в него.

Через несколько минут медленной езды по абсолютно безлюдной, узкой дороге оказалось, что это тупик. Проулок упирался в по-своему красивый, но мрачный домик, окруженный густо засаженным садом.

Мои ощущения однозначно подсказали мне — вот цель моих поисков. Но какое здесь все странное. Сад больше похож на участок дикого леса. Старые, не знающие ухода деревья. Растут хаотично и почти все не являются плодовыми.

Такое впечатление, что дом построили в лесу и с того времени ничего вокруг не трогали. Рядом с этим участком кипела жизнь, сносили и снова отстраивали дома, рождались и умирали люди. Но на этом участке все оставалось неизменным. Только со временем толще становились стволы деревьев, глубже «морщины», избороздившие их кору, гуще и темнее их кроны.

Сам дом тоже был… необычным. И каким-то чужеродным в этом городе. Такой же древний, как и окружающий его кусочек леса. Сложенный из грубого потемневшего от времени камня, но сложенный добротно, будто навеки.

Словно старый, но еще могучий и смертельно опасный хищник затаился в зарослях и ждет, когда ты подойдешь к нему поближе. Или, на свою беду, отвернешься от места его засады.

Плющ густо оплел старый дом, но к этому времени года уже помертвел и висел на его стенах, как волосы на голове злобной старухи. Мощная кирпичная труба, будто башенка замка, высоко поднималась над крышей дома.

Крышей, покрытой настоящей черепицей. Настолько старой, что кажется, даже название народа, изготовившего ее, давно забыли на Этерре. И не видно никого. Нет ни людей, ни даже птиц, которых вообще-то полно в этом богатом растительностью районе.

Вот выйди сейчас из этого проулка и вокруг тебя закипит жизнь. Шаг назад — и будто герметичную дверь за собой закрываешь. Никого вокруг, и даже звуков никаких нет. И это чувство, будто дом на тебя смотрит. Смотрит недобро и выжидающе.

Нет, это не дом смотрит! Кто это?! В темном проёме окна, в котором секунду назад, я уверен, никого не было, проявилось лицо существа, взгляд которого просто сковал меня от ужаса.

Мои мышцы и волю парализовало от одного взгляда этого существа, насколько похожего на человека, настолько и чужеродного всему, что я до этого видел.

Я сидел в седле и не мог ни вздохнуть, ни даже моргнуть. И, кажется, даже моё сердце остановилось, будто его сжали в ледяной ладони. Не знаю, сколько это продлилось, но я в это время кроме ужаса не чувствовал ничего, ощущал лишь как холодный пот обильно течет между лопаток.

Потом Это страшно усмехнулось и скрылось в глубине оконного проёма. Я тут же почувствовал, как меня стал отпускать леденящий ужас. Дрогнули пальцы на руках, подбородок… Резкий глубокий вдох! В легкие, наконец, ворвался живительный воздух. Будто я из последних сил вынырнул на поверхность из глубокого омута.

С восторгом почувствовал, как снова забилось мое сердце, а к телу вернулась подвижность. Рядом, схватившись за горло, раскашлялись мои кирасиры. Я обернулся к побледневшим до синевы бойцам. Хм, уверен, что и я выгляжу не лучше.

— Валим отсюда на хрен! — я не узнал свой голос в этом хриплом карканье.

Развернул жеребца, до этого тоже находившегося в ступоре, и, увлекая за собой свое сопровождение, рванул куда подальше от этого страшного дома…

Глава 9

Новый день застал нас на марше, когда мы шли по Торговому тракту, догоняя свое войско. В харчевне я поднял свой отряд еще затемно, подобрав время подъема так, чтобы быть у городских ворот перед самым открытием. В деревне тоже собрались быстро и скорым маршем порысили по обочине тракта.

Все, что касается лошадей, мне пришлось осваивать здесь, на Этерре. Ездить успел на Земле научиться и простейшему уходу за этими красивейшими животными. Все остальное — уже тут.

Вот и то, что без необходимости не надо мучить лошадок, гоняя по камням, я здесь узнал. Оказывается, это неслабо бьет по их здоровью. Хотя, мог бы и догадаться. Человеку тоже это не сильно полезно.

Это я понял опытным путем в армии, во время пеших маршей. Даже не так, на самом первом своем марше! Сорок километров с полной выкладкой от училища до учебки*.

* — учебный центр.

Километров через двадцать я уже абсолютно точно знал, что по обочине дороги идти легче, чем по асфальту. Надо сказать, сильно этому тогда удивился. Вроде, по чистому и ровному асфальту должно было быть идти сподручнее, ан нет. Но, что со вчерашнего школьника взять?

Также местные научили, сколько за сутки можно пройти на лошади по различной местности и с какой скоростью. А в баронской дружине обучили правильному порядку движения конным маршем.

Основных их видов на Этерре было два. Первый: один километр — шагом, один — рысью. По времени это примерно десять и пять минут. И второй: километр — шагом и два километра — рысью. В этом случае разным аллюром идут по десять минут. Есть, конечно, еще варианты, но эти два — основные. Вот сейчас мы шли вторым, ускоренным видом.

Агро сработал хорошо и закупки в дорогу сделал толково. Я подозреваю, что опытные бойцы за ним присматривали, но это нормально. Главное: и подготовились как надо, и какую-никакую науку парень впитал.

Сейчас он пылил рядом со мной, бодро рассказывая о своих поездках на рынок и в деревню. Живо описывал, как торговался с хитрющими купцами, отбирая товар получше и подешевле.

Я — наоборот, почти всю дорогу молчал. Из головы не выходила вчерашняя находка дома с Порталом и встреча с тем существом, которое смогло каким-то образом воздействовать и на меня, и на сопровождающих меня воинов.

Кто это был и что это было? Не понимаю. И пойду ли я к нему, когда настанет время, договариваться о переходе, тоже не знаю. Наверное, пойду, но сначала съезжу в Гуйлинь. К этому существу идти: тупо — страшно. Когда припрет, тогда уж…

Наконец, примолк Агро. Видимо, даже он устал беспрерывно молотить языком. Зато сразу подъехал Матей. Хмм, долго же он держался. Я думал, со своими расспросами он еще вчера вечером ко мне подойдет.

— Простите, господин, разрешите вопрос, — взводный кирасир выглядел необычно для себя робким.

— Спрашивай, — разрешил я ему.

Обычно я стараюсь давать своим людям всю необходимую информацию, насколько это возможно. Иногда знание опасно и только вредит делу, но чаще — наоборот. Когда человек понимает обстановку, то и действовать может более разумно, способен принимать более верные решения.

Однако сейчас — несколько другой случай, я же не могу рассказать все, как есть. Но и затыкать рот прямым приказом будет неправильно, тем более одному из своих ближних людей. Матей, вообще-то, не только взводом кирасир командует, но и отвечает за мою охрану. Причем, часто вместе со своими бойцами эту задачу выполняет.

— А что это вчера за место такое было? Вы ведь не просто по городу гуляли? Вы искали этот дом? И… кто это был там… в окне?

Даже сейчас по лицу Матея промелькнула тень страха. Да и у меня, при воспоминании о вчерашней встрече, холодок по спине пробежал. Вот что ему сказать?

— Да, — я решил хоть что-то ответить. — Я действительно искал это место. Но, я не могу рассказать ни об этом доме, ни о том, кого мы в нем увидели. Это — не моя тайна.

Я решил не только дать понятный для своих бойцов ответ, но и напустить тумана. Вроде как, по большому счету, ничего не объяснил, но и причина для этого есть. Здесь пока имеют весомую цену такие понятия, как честное слово, договор и тому подобные суждения, которые на Земле при доминирующей англо-саксонской цивилизации стали атавизмом.

— Понимаю, — кивнул корнет. — Просто скажите, это угроза для вас? Нам ждать еще одной встречи? Надо охрану усиливать?

— Нет, ничего такого не требуется, — я с благодарностью посмотрел на Матея. — Не думаю, что мы когда-нибудь еще Его увидим.

*****

Пару дней наш марш был совершенно обыденным и скучным. Меня, как старого по уму и опыту вояку, это неприкрыто радовало. Приключения хороши только в благословенные молодые годы.

Хмм, пожалуй, я сейчас кривлю душой. Гормоны нынешнего молодого тела толкают меня периодически на откровенную дурь. И никакой опыт этому помешать не может. Или не хочет?

Ведь я прекрасно знаю, что приятнее всего вспоминается, когда жизнь перестает бурлить и переходит в спокойное течение. Вот эти самые приключения и вспоминаются, разные безумства и рискованные поступки.

А еще, как это ни удивительно, тяжелые превозмогания. Да-да, не курортный отдых и диван с телевизором, а трое суток на январском дальневосточном морозе в окопах и стылых палатках на РТУ*.

* — ротное тактическое учение.

В ситуации, когда рубишь выданные хлеб и масло топором, а подогретое на костре содержимое консервной банки обугливается снаружи и сохраняет ледышку внутри. Когда «гоняешь» себя на спортивных снарядах так, что по ладоням течет кровь и тканевая жидкость из разорванных ладоней.

Когда третьи сутки бредешь по мари*, выворачивая ступни на мелких, но стоящих вплотную друг к другу кочках. Немилосердно палит июльское солнце, а питьевая вода кончилась. Не! Воды вокруг полно, ноги по щиколотку в болотной жиже. Только вот пить ее нельзя, если не хочешь стать мешком с паразитами.

* — заболоченная территория, покрытая редкостойным угнетённым лиственничным лесом, перемежающимся участками безлесных болот (в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке России).

Когда лезешь на третий этаж девчачьей общаги по выступающим кирпичам на углу дома, или жестоко дерёшься за девчонку, а против тебя не меньше троих уродов. Ведь так всегда и бывает? «Ты только один приходи, мы тоже одни придем». Вот именно такое и вспоминается мужчиной с удовольствием в том возрасте, когда согласие женщины начинает пугать его больше, чем её отказ, кхе-кхе.

Но эта благословенная Предками скука закончилась на третьи сутки пути, когда мы услышали жалобные крики раненых лошадей (я это уже никогда ни с чем не спутаю), а чуть позже — и звуки схватки.

Я не бросился на шум боя, вытаращив от радости глаза, но и объезжать по лесу это место не стал. Со мной больше полусотни опытных кавалеристов. Шутите? Нет, я спокойно продолжил движение и через пару минут стал свидетелем удивительной картины.

Десяток тяжелых королевских кавалеристов Вестерии атаковали одного воина, а тот умудрялся оставаться живым. На земле бились и кричали несколько раненых лошадей и уже валялось два трупа вестерийцев. Четверо кавалеристов пытались достать своего противника из седла, а еще четверо оставшихся в живых, но уже безлошадных, сражались в пешем порядке.

Почему «королевских» и «Вестерии»? Так тяжелая кавалерия на Этерре только в королевстве Вестерия есть. А сюрко черно-голубого цвета (почти как у нас в Аристи) не оставляют сомнений при идентификации.

Здесь быстро приучают к хорошей памяти на геральдические цвета и гербы, ибо ошибка может повлечь тяжелые последствия, вплоть до появления в организме отверстий, не предусмотренных природой. К счастью, времени, проведенного в армии Коалиции, мне хватило, чтобы запомнить, как минимум, геральдику королевств.

Картина, которую я сейчас наблюдал перед собой, меня просто поразила. Я еще не видел ни одного бойца, так ловко владеющего мечом. Причем, это «бастард»! Скорее всего, «одиночка» — земляк своих противников.

Полуторники приняты на вооружении только в Вестерии. Хотя, конечно, могут быть и исключения. Типа того засранца, у кого я меч отобрал, но это именно исключения. Виконт Ларс Везер и драться-то своим мечом толком не умел. Зато этот мечник владеет «бастардом» просто мастерски.

Боец ловко лавировал между кустов и деревьев, не давая нескольким противникам атаковать себя одновременно. Меч в его руках выписывал быстрые, мощные пируэты. Владение оружием этого мастера завораживало. Но, несмотря на всё невиданное мной доселе мастерство, дела его становились все хуже.

Круг противников постепенно все больше сжимался вокруг него, а их количественное превосходство было слишком большим. Это не гонконгский боевик и не индийский. «Две ноги! Три ноги! Ооо — ооо! Сапоги!», — некстати вспомнился знаменитый в восьмидесятые годы индийский фильм.

Сам мечник-одиночка спешился или под ним убили его коня, я не знаю. Некогда это выяснять, да и ни к чему. Пока, кроме его несомненного мастерства, его спасало то, что он не остался в седле и успел переместиться в ту область придорожного леса, которая густо заросла.

Нападающие не торопились спешиваться, видимо привыкнув к конному бою и понадеявшись на свое численное преимущество. Да еще и копья свои не побросали, я бы давно на их месте копье на меч сменил.

Все это его пока спасает, но долго так продолжаться не может. Мечника уже вытеснили на более свободное от деревьев место и взяли в кольцо. Пора было принимать решение, бой в любую секунду мог закончиться. Я обернулся к Матею и коротко отдал команду:

— Нападающих убить! Мечника спасти!

— И чтобы никто не ушел!!! — крикнул я в спины уже набирающих ход оряховцев.

— Да, давай уже, иди! — махнул я рукой своему оруженосцу, который смотрел на меня глазами больного спаниеля.

А вот сам я сражаться не поскакал, не этому меня Чапай с картошкой учил. Не благородно? Это да, не по-дворянски. Но авторитет среди своих бойцов я успел заработать, так что теперь можно иногда и расслабиться. Правильно говорят: сначала ты работаешь на авторитет, потом авторитет работает на тебя.

И еще, про благородство. Больше вам скажу, я не могу утверждать, сколько благородства присутствует в моем решении помочь «одиночке». Может, оно и имеет место в какой-то степени, а может и нет.

Зато точно наличествует эгоистический, прагматичный расчет. Вокруг никого, а передо мной десять комплектов отличного вооружения для кирасир и десять комплектов почти полного барда для коней.

И целых четыре лошади для тяжелых кавалеристов… а, нет… три. «Одиночка» подрубил ногу еще одному коню, «ссаживая» с седла очередного противника. Я с досадой сплюнул.

Мои бойцы легко смели и вырезали не ожидавших такого поворота судьбы вестерийцев, а затем окружили мечника, ожидая дальнейших распоряжений. Я медленно, сквозь расступившихся воинов, подъехал к спасенному. Правда, о том, что он спасен, мечник пока не знал. Он устало прислонился спиной к дереву и обреченно смотрел на окруживших его всадников.

— Здравствуйте. Вы не ранены? — спросил я спасенного, чем вызвал у него на лице целый калейдоскоп эмоций: удивление, недоверие, радость, надежда…

Мечник «оторвал» спину от дерева, шагнул мне навстречу и, вздернув подбородок, ответил:

— Да кто там меня ранит? Эти толстозадые индюки?

Под моим насмешливым взглядом он немного смутился и представился:

— Баронет Элкмар Нейде из Вестерии, к вашим услугам.

Взрослый мужик, проживший примерно тридцать кругов жизни, голубоглазый блондин с прямыми волосами до плеч. На удивление — худощавый, но жилистый, сильный и выносливый. Это сразу видно опытному глазу. Я бы дал ему такую характеристику, даже если бы не видел прошедшего только что боя.

— Баронет Сержио Аристи, королевство Варния, — ответил я ему и спрыгнул на землю.

Чуть не «спетросянил» и вместо «королевство Варния» не сказал: «Советский Союз». Юморист хренов, хе-хе.

Тут же спешились и встали рядом со мной Матей с парой своих кирасир и Агро. Думаю, если хочу нормально поговорить и заполучить себе этого мастера, не стоит начинать общение глядя свысока, с седла своего жеребца.

Но и пренебрегать безопасностью я не намерен. Я ведь даже не представляю, с кем сейчас разговариваю. Может быть, это какой-нибудь местный кровавый маньяк Щекотало?

Вот немного познакомлюсь, пообщаюсь с ним и тогда буду принимать решение: заманивать его на службу или прирезать и отправить вдогонку за уже спешащими к Предкам земляками.

— Матей, Айдан, быстро собрать трофеи, а трупы убрать в лес, чтобы с дороги не было видно, — я сначала дал команду озаботиться дуваном* и убрать следы прошедшей схватки.

* — пожива, добыча, место, трофей, сходка для дележа добычи у казаков в старину.

Хотя бы наскоро это надо сделать, караваны и путники на дороге встречаются весьма часто. Вестерия далеко, но не хочется рисковать тем, что их король узнает обо мне, как об убийце его воинов. Да и местные власти, наверняка, не будут в восторге от подобного душегубства.

Матей и Айдан громыхнули кулаками по доспеху и принялись раздавать команды своим подчиненным, а я снова сосредоточил внимание на своем собеседнике.

— Что здесь произошло? Почему на вас напали? — прямо спросил я у вестерийца.

— Это очень долгая история…, — замялся Элкмар Нейде.

— Прошу прощения, но я настаиваю, — мой взгляд, упершийся в вестерийца, закаменел.

Элкмар может считать себя сильнейшим бойцом, может что-то думать о моей молодости, но в сложившейся ситуации — исключительно про себя и с уважительным выражением на лице.

Больше полусотни вооруженных «до зубов» воинов кого угодно заставят считаться с их командиром. Да и командир… Я точно не похож на ОЯШа. Так что, вестерийцу придется отвечать.

И что-то я с «молодостью» перебарщиваю по привычке. Двадцать два — это, по местным меркам, уже взрослый мужчина. А я все пытаюсь судить, используя понятия, оставленные на Земле: «парень тридцати пяти лет, ищет…».

«Парень»! В тридцать пять! А когда же уже взрослый? Никогда, млять! Сейчас на Земле западная цивилизация предпочитает выращивать инфантильное, легко управляемое население.

Вот поэтому «парни» переходят сразу в категорию «пенсов»*, минуя категорию «взрослый». Поэтому перестают официально регистрировать браки и заводить детей.

* — пенсионеров.

К женщинам применяются другие рычаги. К сожалению, не менее действенные. Но смысл один — это вырастить людей, шарахающихся от ответственности, как чёрт — от ладана. Людей, боящихся принимать решения и отвечать за их последствия.

Сказать, что люди рождаются какие-то другие? Хуже, чем раньше? Так это не так. Но условия, в которые потом попадает растущий человек: искусно выстроенные юридические рамки, мощное давление специфического информационного поля и тому подобное. Вот это все идеформирует здоровую психику, превращая нормального человека, в «человека служебного»*.

* — Человек служебный — это подвид человека разумного, обладающего следующими качествами: 1. Ограниченное самосознание 2. Управляемое размножение 3. Потребление дешевого корма. Фактически, человек служебный — это удобная обслуга, с пониженным самосознанием, его легко превратить в слугу, а большего — он и не способен требовать.

Пока мои бойцы добивали раненых лошадей, собирали трофеи и утаскивали трупы людей и животных вглубь леса, Элкмар Нейде рассказывал мне свою историю.

Баронет оказался сыном Дайре тер Нейде, владельца крепкого баронства в Вестерии. Но владетельный барон и его супруга оказались плодовитой парой и Элкмар родился четвертым, младшим сыном.

Он не был нелюбим родителями и на его воспитание и содержание не жалели средств. Впрочем, как и на его братьев. Но все-таки, ставка, как это принято повсеместно, была сделана на старшего брата — наследника баронства Нейде.

Младших братьев наследника в баронстве не оставляли. Когда парнишка проживал двенадцать кругов жизни, его устраивали пажом к одному из дворян, где он проходил путь пажа и оруженосца. Как и принято, опять же.

А по достижении шестнадцати лет, отец вручал сыну коня, доспех, оружие, энную сумму денег и давал живительный пинок под зад, чтобы достопочтенный взял хорошую скорость в сторону от родных владений прямо со старта.

Никто не хочет закладывать мину под родной дом. Даже потенциальную, в виде еще одного желающего стать владетельным бароном. И имеющего право, смею заметить. Вот только очередь наследования…

Сколько совершалось преступлений, чтобы продвинуться в этой очереди? Жуткая история, длящаяся веками. И родная кровь не являлась препятствием. Жажда власти расчеловечивала слишком многих.

В такой ситуации, при живом наследнике, удалить его возможных конкурентов подальше — еще мягкое и гуманное решение. Вспомните, для примера, Османскую империю, где братьев вообще не оставляли в живых.

Там чуть другое, конечно. Братьев убивали не сразу, а в процессе того, как старший уже мостил свой зад на трон Империи. Но это — нюансы, которые сам смысл не меняют.

Что касается моего собеседника, то его братья устроились на службу к вестерийским баронам, а вот самый младший по этому пути не пошел. Он с детства был военным фанатиком.

Пока его сверстники в саду у соседа крали яблоки, строили шалаши и подсматривали за купающимися женщинами, этот маньяк (в хорошем смысле этого слова), пропадал с дружинниками отца на тренировочной площадке. Его игрушками были копья, мечи, щиты и луки.

Задолго до того, как Элкмару пришлось покинуть родной дом, он решил воплотить в жизнь свою детскую мечту, — усовершенствовать приемы боя с мечом. А именно, с полуторником. Из оружия этот меч ему нравился больше всего.

По сути, Элкмар Нейде решил создать собственный стиль, а потом открыть Школу Меча. Такого на Этерре еще не было и мне повезло встретить «первопроходца» не только в этом направлении боевого искусства, но и самой идеи создания школы владения определенным оружием.

На Этерре пока нет школ. Здесь, что в военной, что в гражданской жизни, обучение идет одинаково. Какой-нибудь мастер, кузнец или гончар учит себе на замену сына. Также, при необходимости, берет себе ученика, из которого растит помощника в семейном ремесле.

Дворянин своего сына учит военному делу тоже сам. Либо, если есть необходимость и финансовая возможность, нанимает наставника. Но никаких школ нет, в этом вопросе уже я первооткрыватель. У меня в Оряхово открыта начальная школа, да еще у Алмы подобие медицинского училища фунциклирует. Но она тоже по моему настоянию открыта.

Элкмар Нейде, воздаю ему должное, сумел создать свой стиль владения полуторным мечом. Хватило ему для этого и таланта, и мастерства, и упорства. Правда, для этого понадобилось прожить полтора десятка кругов жизни, за это время пройдя многие и многие сражения, в которых на практике проверялись теоретические изыскания баронета.

И он смог при такой жизни не просто уцелеть, но и отточить свои навыки владения излюбленным оружием. Теперь он заслуженно считал себя мастером и был готов открыть свою школу.

По ряду причин, Нейде решил открыть ее в одном из соседних с Вестерией королевств. Одной из основных посчитал то, что «бастард» очень хорош против отменно защищенного металлическим доспехом воина. Как раз таким, как у тяжелой кавалерии Вестерии.

Выбор королевства, в котором Элкмар собирался осесть, оказался для него достаточно прост. За долгие годы, проведенные в Вестерии, он не нашел нужного понимания своей затеи. Его умения оказались востребованы, лишь как умения действующего воина.

Можно было устроиться наставником какого-нибудь юноши, но не этого хотел Элкмар Нейде. Поэтому Вестерия, как место дальнейшей жизни, перестала интересовать баронета. Оставались лишь соседние: Сильвана и Порталано.

Здесь тоже обошлось без долгих раздумий. Вестерийский баронет не знал такого понятия, как расовый фенотип, но выбор сделал, основываясь именно на нем. В Вестерии и Сильване жил, по сути, один народ. На Земле я бы определил их как нордидов.

Высокие, худощавые, белокожие и голубоглазые вестерийцы и сильванцы разительно отличались от коренастых, низкорослых, смуглых и, в большинстве своем, кареглазых порталанцев. Таких на Земле называли альпинидами. Ну, в те времена, когда лицемерие еще не одержало окончательную победу и вещи называли своими именами.

Для Элкмара, осознанно или не осознанно, этого оказалось достаточно, чтобы выбор пал на Сильвану. Но, как всегда и бывает, что-то пошло не так. Вестериец приехал в Рошо, присмотрел и на скопленные деньги купил подходящий дом, в котором хватало места и для комфортной жизни, и для занятий с будущими учениками.

Обзавелся необходимым для жизни скарбом и тренировочным оружием. Все это стоило немалых денег, а что вы хотите — столица! Баронет потратил практически все, что сумел скопить, но он уже начал набирать учеников. Так что, вскоре все должно было измениться. Интерес к затее мастера меча был, и Нейде надеялся с началом занятий поправить свое финансовое положение.

И вот тут на его пути встретился молодой аристократ. Как раз из той категории: «Отражать нашествие тилинкитов? Не! Дурак что ли?! Пойду лучше, оттянусь как следует: в соседний бордель девочек свеженьких завезли. Какие проблемы в феоде? Да мне насрать, у папика денег до хрена. Принеси мне пару бутылок „Бресси“ и пшёл вон!»

Вот такое чмо встретилось с Нейде и по привычке постоянной и полнейшей безнаказанности повело себя как обычно. То есть, как быдло, хоть и аристократическое.

Естественно, оно получило немедленный вызов на дуэль, но было настолько оторвано от реалий, что бесстрашно этот вызов приняло. К сожалению, никто не успел предупредить мастера-мечника, что нахамивший ему аристократ является, хоть и дальним, но родственником вестерийского вельможи прибывшего в Рошо с дипломатической миссией.

На первом же выпаде столичный повеса пропустил укол в сердце и с обиженно-удивленным выражением на лице «склеил ласты». А вот тут уже Элкмару Нейде и выдали полный расклад, во что он на самом деле вляпался.

К чести мастера меча, он сразу понял «всю глубину наших глубин» и почти сразу после дуэли рванул из города. В Рошо пришлось оставить все. Буквально за час до поступившего приказа о его аресте, вестериец успел выскользнуть за городские ворота, имея при себе только лошадь, переметную сумку с продуктами, почти пустой кошель и, конечно, свое вооружение.

К сожалению для Элкмара Нейде, даже столь быстрые и решительные действия, готовность бросить все свои ценности, его не спасли. Поисковый отряд составленный из стражи дипмиссии настиг баронета и, если бы не наше вмешательство, наверняка бы убил его.

Никакое мастерство его бы не спасло, лишь позволило бы с честью уйти к Предкам. И он, конечно, это понимает, хоть и пытается бахвалиться. Точно, как Доналл Кедрик, хе-хе. Мне такой подойдет, осталось только убедить самого мечника принять мое предложение.

Глава 10

Разговор с мастером-мечником получился непростым. На моей стороне были несомненные козыри: я — «спаситель», и у спасителя сильный отряд за спиной. Этот отряд, в случае, если разговор пойдет в неправильном для меня русле, готов не только спасти, но и прирезать ранее спасенного. Просто по щелчку пальцев.

Сначала речь у нас пошла о трофеях. Вестериец убил троих и, по уму, ему полагалось все, что они при себе имели. Но отдавать такое вооружение я очень не хотел. Оно мне нужно для моих кирасир.

Благо, Элкмар Нейде понимал шаткость своей позиции. Тем более, ему было нужно средство передвижения, а лошадь под ним убили. Более того, он перебил и почти всех лошадей своих земляков, это громадная упущенная выгода для меня. Но тут уж ничего не поделаешь, спасибо, что хоть три жеребца остались абсолютно невредимыми.

Предварительно мы пришли к соглашению, что я выплачу ему примерную стоимость его добычи деньгами и выделю одну лошадь из числа своих заводных. Большая сумма, на самом деле, но я могу ее себе позволить.

Я не просто так торговался. Имея возможность просто забрать по праву силы, я был готов заплатить. Далее ведь мне предстояло решить еще один непростой вопрос: Элкмара Нейде я планировал пригласить поступить ко мне на службу.

Предложил ему заняться моим обучением владению полуторником и посулил достойное место в войске манора Оряхово либо в баронской дружине, на его выбор. Пообещал за это большие деньги.

Однако вестерийский баронет не горел желанием ехать в, по его мнению, «варварское королевство». Этот поганец, поняв, что я в нем заинтересован, снова вернулся к вопросу дележа трофеев.

После тяжелого торга, мы пришли к следующему компромиссу: я выделяю Элкмару один комплект вооружения тяжелого кавалериста, выплачиваю денежный эквивалент еще двух комплектов и отдаю, Предки его забери, одного вестерийского дестриэ*. За то, что я практически озолотил этого засранца, он согласился отслужить у меня один круг. И, естественно, не бесплатно, а за хороший оклад. Ррррр…

* — Дестриэ́ (фр. destrier) — крупный боевой рыцарский конь, как правило, жеребец. Термин подразумевает не определённую породу, а определённые свойства коня, предпочтительные для использования его на рыцарских турнирах.

— Элкмар, а почему вы так решительно настроены уехать после окончания контракта? — поинтересовался я у вестерийца. — Ведь вполне можно открыть свою Школу и в нашем королевстве?

Я собираюсь документально оформить то, о чем мы сейчас договорились. Сделал бы это прямо сейчас, походный набор канцелярских принадлежностей у меня с собой, но сначала надо отъехать подальше от места схватки.

— В Варнии?! — искренне изумился Нейде. — Кому на Востоке может быть интересно владение полуторником?

Судя по выражению его лица, выразиться он хотел по-другому. Что-то из области: «Жить в лесу, где молятся колесу? В отсталом варварском королевстве? Кого я там буду учить высокому искусству? Сиволапых аборигенов?»

Насчет «отсталого» и «варварского»… Баронету предстоит сильно удивиться, когда он увидит, как живут у меня в маноре. Посмотрим, что он скажет по поводу моего предложения осесть в Аристи, посмотрев на нашу жизнь.

Главное, чтобы нашлись желающие обучаться владению «бастардом», ведь основное для него — это открытие своей школы. И вот тут, боюсь, он прав. Скорее всего, учить будет некого, не используют у нас такие мечи.

Если только за предстоящий круг мы не сделаем полуторник популярным оружием. «Работу» в этом направлении я начал сразу, как только «Мясник» у меня появился. Многие успели понаблюдать, как я с помощью своего нового клинка отправляю врагов на встречу с их Предками.

Сейчас же, когда рядом со мной будет настоящий мастер подобного оружия, а не такой дилетант и самоучка, как я, можно произвести на благородное сословие более сильное впечатление.

Посмотрим, может что-то и получится. В любом случае, я «выдою» знания из этого вестерийца досуха. Заставлю его и себя заниматься этот круг так, чтобы к моменту отъезда его присутствие в роли наставника, перестало быть нужным.

Я показал вестерийцу, какого коня и комплект вооружения он может забрать, и скоро с той стороны, где Элкмар возился со своим приобретением, по всему лесу разносилось: «Толстая индюшара! Дай сюда копыто! Что ты топчешься, свиноиндюк?! Стой спокойно! Куда пошел?!!!»

На этот выплеск эмоций я только усмехнулся. После того, что он сейчас пережил, даже такому матерому вояке требуется сбросить напряжение. Сейчас бы его к девочкам отпустить «на полечиться», но обойдется. Возможности пока нет, да и прежде чем получать «плюшки», надо хорошенько «работнуть».

Кстати, интересно его будет с Блумом, шкипером «Жемчужины», познакомить. Вот где матершинник! В лучших армейских традициях. Нейде тоже смешно ругается, но до Блума ему далеко.

— Господин, это конечно не мое дело, — неожиданно заговорил Агро. — Но мне кажется, вы слишком много ему заплатили. Это немыслимые условия!

Я осмотрелся и понял, что так думают и оба моих командира. Матей и Айдан смотрели на меня с удивлением и даже осуждением. Так, пока они держат себя в рамках, я тоже могу опуститься до объяснений, а не барственно затыкать рот.

— Агро, как ты думаешь, что самое ценное есть у человека? — спросил я молодого Кедрика и, не давая ему времени на раздумья, ответил сам. — Самое ценное — это его здоровье и его умения.

Сказал бы еще, что семья, но слишком часто в благородных семьях она похожа на клубок змей, или банку с пауками. И почти всегда при принятии внутрисемейных решений руководствуются не любовью, а выгодой для семьи и рода.

— Может, случится пожар и ты за считанные минуты потеряешь все свое имущество и многолетние сбережения. Тебя могут ограбить, — продолжил я. — Сюзерен может лишить земельных владений, а король — дворянства.

— Но никто не лишит тебя твоих навыков и умений. Они всегда будут с тобой. И чем они будут лучше, тем проще тебе будет снова подняться на ноги. И от них во многом зависит, насколько высоко ты поднимешься в жизни.

— Лично я считаю, что любой человек должен стремиться стать мастером в каком-либо ремесле…

— Ремесле! — воскликнул молодой Кедрик. — Мы благородные люди и нам не пристало…

— Воинские умения, — перебил я своего оруженосца. — Это тоже ремесло, воинское ремесло. По крайней мере, если мы говорим о владении оружием на нашем с тобой уровне.

— Есть еще воинское искусство. И если рассматривать не тактику и стратегию, а индивидуальные навыки владения оружием, то наш уровень — это ремесло, а уровень баронета Элкмара Нейде — уже искусство.

— Я прилагаю все усилия, чтобы добиться как можно большего в овладении воинским ремеслом. А если у меня получится вывести его на уровень искусства, то буду считать, что добился своей цели. Но если тебя коробит от понятия «ремесло», назови его любым другим для тебя подходящим. Главное, что я смог до тебя смысл своих слов донести.

— Вы и так деретесь лучше всех, кого я видел, — горячо возразил мне Агро.

— Я тоже давно не видел равных соперников, — не стал я играть в «скромняшку». — Но вот этот баронет владеет «бастардом» лучше меня. Я хочу подтянуть свои навыки до его уровня. И тебе предоставлю такую возможность.

Думаю, что такие навыки для Агро лишними не будут. Я и так стараюсь учить его как родного сына, что сам умею или хочу уметь. Буду последовательным, научу его и владению полуторником. Даже если у него желание не возникнет. Может, когда-нибудь потом оценит.

— Матей, — обратился я ко взводному кирасир. — У нас два трофейных дестриэ. Один берешь в пользование себе, второй — Джураджу…

— Спасибо, господин! — воскликнул Матей.

— Это не подарок, — тут же охладил я своего взводного. — Если ты захочешь уйти с моей службы, я заберу и коня, и вооружение. Но пока ты служишь мне, все это будет твоим и только твоим.

— Господин, не обижайте меня, я хочу служить только вам, — расстроился Матей.

— Я рад этому, мой верный воин, — я с благодарностью посмотрел ему в глаза.

Кого-то стошнит от подобного пафоса, но я сейчас честен перед Матеем и в словах, и в чувствах. Я действительно рад и благодарен, и не вижу причин, почему я должен этого стесняться.

— Трофейные жеребцы и мой Туман будут периодически привлекаться как производители на конезавод в Снежном. Нам очень важно получить от них потомство.

— В ближайшее время постараемся расширить состав кирасир до двух взводов, — я продолжил рассказывать свои задумки. — Тебя я планирую повысить до командира эскадрона, а Джураджа назначить на твой бывший взвод. Кого на второй ставить, я решение еще не принял.

Матей буквально вспыхнул довольством, а Айдан ревниво покосился на своего соратника.

— С уланами планы такие же, — не дал я разгореться обиде своего командира взвода легкой конницы. — Ты, Айдан, планируешься на повышение до комэска, по взводным — решу позже. Жду от вас предложения о назначении на вакантные должности командиров взводов. При принятии решения, ваше мнение для меня будет важным фактором.

Сомневаюсь, что они все слова поняли, но смысл явно уловили правильно. С расширением состава кирасир все сложно. Это дорого и нужно только во время военных действий. И самое главное, что мне может помешать, это недостаток подходящих лошадей. Все остальное решаемо.

Но расширять состав надо — это главная ударная сила на поле боя и будет такой еще многие годы. Для владельца манора, даже существующее количество — это много, но я смотрю на ситуацию как наследник барона Беона тер Аристи.

А в этой роли я рассматриваю кирасир как ядро, которое при необходимости будет усиливаться дворянским ополчением. Но дальнейшее расширение штата Матею «не грозит». Если у меня и будут возможности для дальнейшего развертывания, то, пожалуй, не при жизни Матея. Скорее всего, это будет делать уже мой наследник. Или не делать.

С уланами совсем другая ситуация, я их собираюсь развернуть до эскадрона. Это четыре взвода плюс штаб. И они нужны мне уже сейчас, в мирное время. Уланы, гоняя разбойников и охраняя земли от внешнего вторжения, сейчас патрулируют территорию манора.

Мне надо ввести эту практику во всем баронстве. И если даже сейчас мне их не хватает, то что говорить об охвате еще больших территорий? Эскадрон улан будет минимумом того, что необходимо. Дальше уже буду от своих финансовых возможностей "плясать".

Как-то само всплыло воспоминание, как шесть кругов назад я в составе баронской дружины спешил в Дубровник отражать нападение тилинкитов. Это для меня был первый опыт отражения их налета на территорию баронства.

И тогда в баронской дружине, которая шла на помощь в земли Доналла Кедрика, было восемь десятков конных воинов. Так это была именно баронская дружина, когда у владельцев маноров было в лучшем случае по десятку профессиональных бойцов. Ополчение я сейчас в учет не принимаю.

Сейчас я тоже владелец манора, но веду с собой больше полусотни лично своих кавалеристов. И нагоняю войско, в котором идет больше семи с половиной сотен человек. И ополченцев там нет!

Ну ладно, там идет конный отряд дворян Аристи. Они под моей командой, так как я в статусе наследника барона Беона тер Аристи, и командира войска от нашего феода. Но там их, после всех потерь, меньше восьми десятков человек. Остальные — лично мои бойцы!

Это ох как немало! Подобных примеров я просто не знаю. Думаю, это неплохой показатель моей деятельности на месте владельца манора. А в перспективе я собираюсь еще больше усилить свою военную мощь.

Знаю, что мой процветающий манор, а теперь и все более богатеющее баронство, у многих вызывает зависть и зубовный скрежет. И надо готовиться к тому, чтобы врезать первому же покусившемуся на моё так, чтобы остальные при одной мысли пойти с мечом на Аристи, начинали сраться, как испуганные медведи.

— Матей, захваченное вооружение распредели среди своих кирасир, — перешел я к очередному вопросу. — Только трофейные попоны не надевайте, их сначала в мои цвета перекрасить надо.

Чужие геральдические цвета использовать неприемлемо. Уже это является тяжелым преступлением. Да даже не так! Надевать покрашенные в королевские цвета Вестерии попоны — это как вывесить транспарант: «Я убийца и разбойник!» Но конкретно в этом случае, исправить будет легко. Мне надо лишь голубой цвет изменить на стальной голубой и все. А второй гербовый цвет что в Аристи, что в Вестерии — черный.

Наконец, мы все здесь закончили: собрали трофеи, утащили трупы вглубь леса, навьючили лошадей. Можно и нужно было двигаться дальше и мы не стали задерживаться.

Немного «помявшись» в отдалении, Элкмар Нейде решил составить мне компанию в пути и, догнав, сразу завязал разговор:

— Достопочтенный Сержио, чтобы составить план обучения, мне надо представлять уровень вашей подготовки. Прошу уделить мне время для тренировочного поединка.

Похвально, что тут скажешь. Вестериец мог бы и попытаться манкировать своими обязанностями, ведь оговоренная плата будет выплачиваться ему каждый чертог, вне зависимости от моих результатов в овладении «бастардом». Но Элкмар, по всей видимости, не собирается идти по этому пути, и это радует.

Смешно выглядят его попытки быть куртуазным со всеми этими: «достопочтенный…», «не соблаговолите ли вы…». Почему смешно? Я, посмотрев и послушав этого вестерийского дворянина, уже успел понять, что круги жизни, проведенные им в боях и походах, давно выветрили из него «салонного аристократа». Элкмар Нейде смотрится более органично, когда орет: «Куда пошёл, индюшара?!» Он такой же вояка, как и я. Надеюсь, мы найдем с ним общий язык.

— Всецело поддерживаю, — благосклонно кивнул я наставнику. — Сделаем это, когда остановимся на ночевку.

Теперь уже можно его так называть. Тренировки — это хорошо, это правильно. Тем более, я и сам стараюсь им уделять время при первой возможности. Пусть теперь наставник в них активное участие принимает.

Долго ждать этого момента не пришлось. День катился к закату и пора было выбирать место для ночевки. Как по заказу появляющейся поляны (как это бывает в книжках) не возникло, но уланы подыскали участок редколесья с журчащим невдалеке ручьем, и мы начали разбивать лагерь.

— Готов, — ответил я на вопросительный взгляд Нейде, и тот пошел лично вырубать тренировочные мечи для спарринга.

Когда мы в готовности к бою встали друг напротив друга, держа в руках тяжелые палки по длине повторяющие полуторник, мои бойцы бросили работу по обустройству лагеря и сгрудились вокруг маленькой прогалины, которую мы нашли для проведения тренировочного боя. Я не стал пресекать это хулиганство и лишать воинов толики удовольствия в этом бедном на зрелища мире.

— Начали, — скомандовал наставник и принял стойку, которую на Земле называли, по-моему, — «Плуг».

Я отзеркалил его стойку, так как она и мне нравилась. С этой стойкой можно вести весьма подвижный бой, а это я люблю и, самое главное, могу использовать. С моей-то выносливостью!

Элкмар шагнул вперед и попытался провести укол, но я легко отразил угрозу. Правда, это было лишь началом. Наставник повел бой первым номером. Он наносил уколы, удары, даже резы имитировал.

При этом двигался как-то… правильно, что ли. Его передвижение позволяло скрыть сближение для нанесения удара либо укола. Вот вроде он был на безопасной дистанции, а вот он уже угрожает насадить тебя на меч, как энтомолог букашку на булавку.

Поначалу защищаться было легко. И я, под подбадривающие крики моих бойцов, даже контратаковал вестерийца. Правда, достать его не получалось. «Неплохо… неплохо… даже так?!», — с удовлетворением слышал я бормотание Элкмара.

Но потом наставник начал взвинчивать темп боя. Все больше и больше. Сначала я перестал контратаковать, а затем начал пропускать удары. Мои «болельщики» притихли. Они давно знали, что в бое на мечах у меня нет равных соперников, а тут такое!

И ведь что самое ценное: Элкмар Нейде побеждал меня не за счет скорости, а именно за счет своего мастерства владения мечом. Я оставался быстрее, даже когда он максимально взвинтил темп.

Стало понятно, что в начале тренировочного поединка я держался исключительно за счет своего превосходства в скорости, силе и выносливости. Тут мне, в настоящее время, тоже равных нет. По крайней мере, я таких людей не видел.

Однако, за счет правильного боя, наставник меня превосходил на голову. Его перемещение, стойки, удары и уколы отличались от моих, как «работа» профессионального боксера от «махача» дворового драчуна. Но, блин, кто бы меня учил?!

Не от хорошей жизни пришлось стать самоучкой. Но даже при этом я побеждал всех своих соперников… пока не встретил этого мастера. И теперь вестериец методично «опускал меня с небес на землю». Под разочарованный гул моих бойцов я получил такой укол, что с трудом смог устоять на ногах.

— Достаточно. В принципе, мне все понятно. Не все так плохо, как я думал, — наставник сказал это с таким самодовольным видом и таким выражением превосходства на лице, что я просто не смог на это не среагировать.

— Достопочтенный, а не хотите провести один бой на коротких мечах? — я с трудом подавил в себе раздражение проигрышем «в одну калитку».

— Коротким?

— Обычным или коротким, мне без разницы, — ответил я Элкмару, а начавшие расходиться, расстроенные моим поражением, бойцы снова стали возвращаться к прогалине.

— Почему бы нет, — ехидно усмехнулся вестериец. — Вам как удобнее, со щитом или без?

Было видно, что он абсолютно уверен в своем превосходстве. Значит, тем более надо постараться его проучить и тоже «приспустить с небес на землю». Я хорошо могу драться и со щитом, и без него. В реальном сражении склонен к бою со щитом, в дуэльном поединке мне больше нравится схватка без щита. Я так об этом и сказал наставнику.

— Ну, давайте без щита сразимся, — решил Нейде. — Я сам эти индюшачьи щиты не люблю.

— Матей, тренировочные мечи! И дашь команду на начало схватки, — скомандовал я своему взводному.

Нам принесли и вручили споро вырубленные дубинки, длиной примерно семьдесят — восемьдесят сантиметров, а Матей, получив от нас подтверждение готовности к схватке, скомандовал:

— Нача…

БАМ!!!

Моя палка молнией промелькнула перед глазами Нейде, закончив движение на его шлеме. Вокруг радостно заорали оряховцы. Когда Элкмар «собрал свои глаза в кучу» и оправился от изумления, он отошел от меня на пару шагов и занял позицию уже не в такой опасной от меня близости.

— Это было быстро, — растерянно пробормотал себе под нос вестериец.

С его лица моментально смылось выражение превосходства и самодовольства, а взгляд стал серьезным и внимательным. Он чуть согнул ноги в коленях и принял классическую для Этерры стойку.

Вот так, родной, это вам не это. Если что-то умеешь делать лучше других, это не значит, что ты лучший во всем остальном. Вновь получив от нас подтверждение готовности, Матей дал команду на возобновление схватки.

Схватка прошла неинтересно. Под восторженный рев своих бойцов я разделал Элкмара Нейде, как Бог — черепаху. Он старался, очень старался противопоставить мне хоть что-нибудь.

Было видно, что наставника очень задевает то, что я полностью превосхожу его во владении обычным мечом. Мы прекратили тренировочный бой, когда я уже совершенно загонял и заколотил своей палкой вестерийца.

Зрители расходились, снова принимаясь за прерванную работу. В их глазах я видел радость и гордость за своего господина. Приятно. В том числе и ради этого я попросил устроить бой на привычном для меня оружии.

— Это было… познавательно, — прохрипел, тяжело дыша наставник. — Предлагаю следующий бой провести по-другому. Вы будете с обычным мечом, а я с полуторником.

Ага, «вы приходите с шашкой, а я на танке подъеду», очень справедливо. Я и так понимаю, что шансов против него с полуторником у меня не будет. Зачем такой бой проводить? Элкмару явно самооценку хочется подправить.

Я задумался над тем, чтобы отказаться от такого «захватывающего» предложения, но Нейде, видя мою заминку с ответом, добавил аргументов:

— Достопочтенный Сержио, мне ведь придется учить вас сражаться «бастардом» не только против подобного же оружия. Соперник с таким клинком будет для вас редкостью. В первую очередь, надо уметь противостоять противнику с более распространенным оружием. Обычные и короткие мечи, копья, топоры и палицы, со щитом и без оного, в седле и в пешем порядке. Для лучшего понимания своего оружия, полезно ощутить себя на месте своего противника. Попытаться действовать против того клинка, которым учишься владеть.

Это справедливые доводы, а я чуть было «хрень не сморозил», начав, на эмоциях, отказываться от подобного боя. Естественно, по здравому размышлению, я согласился и дал карт-бланш на любой вид тренировки, касающийся «бастарда». В ближайший круг жизни придется другим оружием по остаточному принципу заниматься, а от своего наставника за это время получить все, что возможно.

В этот же день продолжать тренировку не стали, а перенесли ее на время завтрашней ночевки. Все-таки мы не в ППД* находимся, а совершаем долгий и тяжелый, даже для подготовленных бойцов, марш.

* — ППД — пункт постоянной дислокации.

И пусть не вводит в заблуждение то, что марш не пеший, а конный. Даже с «железной» кавалерийской задницей подобный марш выматывает как самих лошадей, так и их всадников.

Тем более, что мы шли ускоренным вариантом, стараясь быстрее догнать свое войско. Не люблю я оставлять своё без присмотра, хотя бы и с такими надежными людьми, как Элдор Тессен и Сток.

Короче, в этот день мы, как и уговаривались с баронетом Элкмаром Нейде, составили и подписали письменный договор, где я постарался отразить все возможные нюансы, а потом «рухнули» у костров. Я и Агро — у моего «командирского», а наставника «приютили» у себя в одном из отделений кирасир.

Этот день выдался тяжелым и ярким на эмоции: марш, сражение, богатые трофеи, жаркий торг со спасенным нами дворянином, подписание документа, регламентирующего наши отношения на ближайший круг с ним же, тренировочные поединки…

Я реально вымотался эмоционально и физически, и моментально отключился, лишь успев отметить, как Матей выставляет охранение. Выносливость имеет пределы даже у таких «звероящеров», как я.

Глава 11

Тренировки с наставником начались на следующий же день после нашей встречи на тракте и стали ежедневными. В дороге все дни шли как под копирку: ускоренный марш с редкими остановками для отдыха лошадям, поиск места для ночной стоянки, тренировка и сон.

Поначалу возникли трения по поводу места вестерийца во время трапезы и отдыха. Как я уже рассказывал, его «приютили» кирасиры в одном из своих отделений. Но все мои кирасиры — простолюдины, а Элкмар Нейде — дворянин, и в нем начала нарастать обида за такое отношение.

Скажу честно, в том, что создалась такая ситуация — полностью моя вина. Я упустил этот момент и надо было создавшееся напряжение сразу купировать. Пришлось посылать Агро для разговора с вестерийцем, перед этим его проинструктировав.

Спасибо Кедрику, он смог прекрасно «разрулить» ситуацию, объяснив мастеру-мечнику, что я — не рядовой баронет, а командующий войском аристийского баронства и прямой наследник Беона тер Аристи.

У меня в подчинении — под сотню дворян, причем в их числе владельцы маноров и капитан баронской дружины. И по этой причине я не могу ежедневно привечать каждого из них, чтобы не выделять его перед другими.

А если поведу себя иначе с вестерийским баронетом, то это вызовет уже непонимание аристийских дворян. И применяемое мной определение «непонимание» — это если мягко выражаться. То обстоятельство, что в этих условиях рядом со мной находится сам Агро, объясняется лишь тем, что он выполняет обязанности моего оруженосца.

В общем, разобрались. А вот проводимые мастером-мечником занятия, неожиданно доставили мне трудности. Я считал, что физически подготовлен более, чем полностью, но это оказалось не совсем так.

После выполнения упражнений, которые давал мне Элкмар Нейде, у меня начали болеть такие мышцы, о которых я и не подозревал. Это стало неприятным открытием. Ну что же, будем превозмогать, не впервой.

Начал наставник с самых основ: постановка правильных стоек и переходы из одной в другую. Элкмар жестко следил за положением моих рук, ног, туловища, передвижением по площадке.

Отдельно мастер-мечник уделил внимание умению обмануть соперника и незаметно для него сократить либо наоборот разорвать дистанцию. Я и сам такое использую в бою или драке.

Вот твой оппонент думает, что находится от тебя на безопасном расстоянии, а через мгновение ему прилетает в нос кулак, или до тела добирается хладное железо. Сюрприииз!

Или наоборот, противник уверен, что сейчас поразит тебя, но неожиданно его кулак или клинок со свистом проносится мимо, не доставая до такого желанного «комиссарского тела».

Для меня, самоучки, вестериец открыл много нового. Да и как могло быть по-другому, если полуторником в своей «прошлой жизни» я интересовался постольку-поскольку.

Ожидаемо, что в процессе тренировок общение между нами сильно упростилось. Наверное, проще это понять тем, кто прошел армейку или спортивные секции. Там быстро вырабатываются и особенные нормы общения, и специфический лексикон.

Мы с наставником твердо перешли на «ты», и он в общении со мной стал даже свои «индюшачьи» присловья использовать. Но плевать, я спокойно отвечаю тем же: по статусу мы равны, так что никакого умаления своего достоинства не вижу.

А чтобы наш разговор не резал слух бойцам, которые не привыкли, чтобы кто-то позволял себе так со мной разговаривать, я им довел нынешний статус вестерийца в нашем отряде.

Теперь оряховцы в курсе, что баронет Элкмар Нейде, является моим наставником по фехтованию. Однако, они по-прежнему продолжают за ним внимательно следить.

Это чем-то похоже на взгляды волкодавов, которые вроде ничего угрожающего не делают, но неотрывно следят за незнакомцем. И при его неосторожном движении моментально кидаются на него и рвут на части.

Впрочем, о тренировках. Отработку практических навыков Нейде обязательно сопровождает подачей теории и мне это очень нравится. Люблю осознавать, для чего я должен сделать то или иное, а не тупо заучивать движения без понимания смысла приема. Чего я, проводя этот прием, должен в итоге добиться.

— Сержио, стойки являются позициями, из которых мечник может провести атаку или защитить себя, часто это делается одновременно в комбинации, — бубнил Элкмар, сопровождая пояснениями мои передвижения по площадке.

— Стойки не статичны и надо уметь выбирать их по ситуации. Ты должен уметь во время боя плавно переходить из одной позиции в другую, в зависимости от меняющейся обстановки, а не прыгать, как индюк, уворачивающийся от лисицы, — и наставник тут же показывал, как надо правильно выполнять заданные движения.

Еще большее внимание, чем на скрытное изменение дистанции между бойцами, мастер-мечник уделял вопросу способности наносить эффективные удары под любую ногу.

— Не имеет большого значения, какая нога ведущая, когда ты наносишь удар, — объяснял мне вестериец. — Просто, не забывай учитывать, что когда ты наносишь этот удар справа под левую ногу, радиус действия будет меньше, чем если бы удар выполнялся под правую ногу.

— Однако, в течение боя получить идеальную позицию ног очень трудно. Поэтому, заниматься мы будем так, чтобы ты мог легко и уверенно наносить удары при любом положении ног. Твои мышцы должны к этому привыкнуть.

А на периодических спаррингах я нередко получал настоящие отповеди, но не обижался, а наоборот старательно впитывал знания, которые мне давал наставник. Пускай и не всегда они выражались в корректной форме.

— Ты опять в средней стойке работаешь! Я тебя что, другим позициям не учил?! — надрывался наставник. — Или, может, плохо объяснил, почему и в каких ситуациях разные стойки используются?!

— Что ты в эту стойку уперся, как…, — Нейде злобно позыркал по сторонам, но сдержался от просящегося на язык эпитета. — Я к этому времени уже дрессированного индюшару научил бы позиции менять!

Думаю, это «поэтическое преувеличение». На мой взгляд, я довольно быстро усваиваю преподаваемую мне науку. А в плане физической подготовки мне пришлось только определенной группой мышц заняться.

Сила, выносливость и скорость у меня даже выше, чем у наставника. Но Элкмар все равно орет. В большей степени поэтому я пока не пытаюсь привлекать на занятия молодого Кедрика. Успеется еще.

— Не надо мне объяснять, чем средняя стойка хороша, я и сам это знаю. Такая позиция наиболее естественная, из нее можно сделать большинство атакующих и защитных действий. С ней удобно вести подвижный бой и выбирать удобный момент для атаки, — чуть понизил громкость Элкмар, но тут же снова завелся. — Но ты и ее правильно выполнить не можешь!

— Клинок направляй кверху и вперед, располагая приблизительно вот в таком положении, так, чтобы кончик клинка был направлен на ямку в основании шеи противника… Да, вот так, — Нейде чуть подправил положение «Мясника» в моих руках.

— Смысл такой постановки в том, чтобы лучше скрыть реальные размеры оружия. Противник увидит небольшую часть клинка из-за его направления и будет не в состоянии определить полную длину меча, что даст тебе преимущество при атаке, — громко, но доходчиво объяснял наставник. — Навершие ниже опусти. Чтобы перед низом живота находилось… вот так… правильно.

— Элкмар, так я поэтому ей в основном и пользуюсь, — ответил я наставнику.

— Как начнешь меня побеждать на «бастардах», тогда и будешь спорить! Мы не для того с тобой договор заключили, чтобы ты мне объяснял, почему учиться не хочешь! — пошел красными пятнами мастер-мечник. — А для того, чтобы я научил тебя в полной мере овладеть своим оружием!

— Кстати, у тебя прекрасный клинок. Я мало видел полуторников такого качества. И хозяин пока не достоин своего клинка, — с ехидцей подколол меня наставник.

— Так вот, другие стойки тоже хороши в определенной ситуации. Прими верхнюю стойку… Так… Навершие — передо лбом, гарда — надо лбом… Клинок еще наклони, — Нейде забегал вокруг меня, поправляя мне положение рук. — Еще наклони… Не так, индюшачьи Предки!

— Эта стойка, конечно, подставляет корпус под потенциальную атаку, но с этой позиции можно нанести один из самых мощных нисходящих ударов, чтобы уничтожить противника! — наставник смешно поднял вверх указательный палец и подвигал бровями. — Также из этой стойки удобно наносить и горизонтальные удары, причем в обе стороны.

— Но самое главное, конечно, что эта позиция позволяет достичь максимального урона мечом в его нисходящем движении к цели. Рраз! И ты разваливаешь противника, как жирную индюшару, ха-ха-ха! — по-детски рассмеялся Элкмар.

— Нижнюю стойку ты тоже мало используешь. Почему? — Нейде требовательно посмотрел мне в глаза.

На что я только пожал плечами. Вроде, все уже и так объяснил, что он ко мне пристал? Как мог, так стиль боя и вырабатывал. На что ума хватило.

— Низкая стойка хороша и в нападении, и, в отличие от верхней, в защите тоже. С ее помощью можно парировать атаки в любую часть тела: ноги, бедра, плечи, голову. И ее можно применять для отражения в сторону меча противника при уколе или в позиции, из которой можно нанести укол, — наставник быстро показал, как надо проводить парирование и отбивы.

— Низкая стойка очень хитра, она для умного воина, — Нейде опять тыкнул пальцем в небо. — Эта позиция как бы приглашает противника атаковать, одновременно давая возможность быстро нанести контратаку восходящим ударом или уколом.

— Встретил на поле боя вестерийского тяжелого кавалериста. Ну или кого-то другого, но закованного в железные доспехи, — мастер-мечник криво усмехнулся. — Делай ставку на уколы, а для них нижняя стойка — самая подходящая.

— Рубить, колоть, резать…, — Нейде задумчиво потер подбородок. — Ты, Сержио, при первом взгляде на противника должен моментально принимать решение, как будешь бой вести. Попался бездоспешный — руби его, режь на куски. Не трать время и усилия на уколы — от них медленнее умирают.

— А попадется противник в обычном доспехе — руби и коли. Не дай Предки, если попадется в таком, как вот этот, — Элкмар похлопал ладонью по трофейному доспеху. — Делай упор на уколы. Замучаешься такой доспех рубить, а в какое место колоть, я тебя научу.

На самом деле, стоек при «работе» полуторником было не три. И верхняя, и средняя, и нижняя имели несколько вариаций. И это я говорю только о бое с одним «бастардом».

С мечом и щитом позиции были уже совершенно другими. А еще можно было драться, вооружившись в пару к мечу топором, булавой и даже копьем. При определенных обстоятельствах для поражения противника у меча использовались и гарда, и навершие.

Меч, клевец, короткое копье и булава в «одном флаконе». Отличное, универсальное оружие! При условии овладения необходимыми навыками, конечно. Правда, пока обо все этом я только «лекцию» прослушал.

*****

Войсковую колонну мы нагнали перед самой переправой через Майн, на границе Сильваны и Рении. Никакого тылового дозора, а тем более заставы и в помине не было.

Похоже, ночное нападение тилинкитов ничему командиров дружин не научило. Никакого походного охранения на марше. Жесть просто! Под рык моих бойцов нам медленно уступали дорогу, лишь молча провожая усталыми, безразличными взглядами.

Правда, иногда приходилось на несколько минут притормаживать, чтобы поприветствовать дворян нашего королевства или успокоить недовольных тем, что мы обгоняем их отряды.

Длинная «кишка» колонны уныло плелась, занимая всю ширину тракта и обеих обочин. Сразу бросалось в глаза, что сейчас, на обратном пути, в варнийском войске намного меньше гужевого транспорта.

Это очень высокая дополнительная нагрузка для воинов. И «кто им доктор»?! Надо было в Пустынных землях полевой лагерь нормально оборудовать, чтобы при ночном налете не нести такие потери. Но никому не хотелось на это силы тратить, вот и итог. Хочется и рыбку съесть, и косточкой не подавиться? Но так бывает не часто.

Сказать, что я волновался,значит, ничего не сказать. Как там мои дружинники, дворяне? Страшно было их оставлять, уезжая в Рошо, но и упустить такой удобный момент для поиска Портала я не мог.

Мы уже «продрались» сквозь большую часть варнийского войска, когда меня окликнул мой оруженосец:

— Господин, вон наши!

Я посмотрел, куда показывает Агро, и, действительно, увидел среди неорганизованной толпы бредущего войска стройную черно-серую колонну под штандартами нашего баронства. Мои губы непроизвольно растянулись в широкой улыбке. Для остальных бойцов это тоже не осталось незамеченным, и скорость нашего отряда еще больше увеличилась без всякой дополнительной команды.

Через четверть часа, под приветственные крики аристийских дворян и рёв оряховцев, мы наконец влились в колонну нашего войска. Мигом около меня оказались Элдор Тессен и Сток.

— Здравствуй, Сержио. Агро, — улыбнулся и кивнул нам Тессен. — Рад видеть вас живыми и здоровыми. У нас все в порядке. Как у вас прошла поездка?

— Господин, во время вашего отсутствия происшествий не случилось, — приложил кулак к сердцу Сток.

— Здравствуйте, я тоже рад вас видеть, — тепло ответил я своим соратникам.

И Сток, и Элдор Тессен мне были очень дороги, но наши взаимоотношения с ними складывались совершенно по-разному. Элдор забрал меня на службу к Беону тер Аристи из варнийской Гильдии наемников. Я был рядовым бойцом-простолюдином, а капитан Тессен — баронетом, а затем стал и моим командиром. Потом я тоже получил дворянство, а наше давнее знакомство переросло определенную ступень и мы стали хорошими товарищами.

Со Стоком все было совсем по-другому. Мы познакомились в баронской дружине, где были простыми бойцами. Как говорится: «пуд соли вместе съели». Пройдя плечом к плечу через ряд схваток и пережив много трудностей обыденной армейской жизни, сдружились.

Затем, барон, за мои заслуги перед ним, сначала сделал меня дворянином, а потом и одарил манором. Но это не заставило меня отстраниться от своего друга. Я вытащил Стока к себе во владения, сделал его командиром подразделения, а затем и начальником над всеми своими отрядами.

Конечно, форму взаимоотношений пришлось изменить, но дружба никуда не делась. А иногда, решив посидеть вдвоем за парой бутылочек «аристийского», мы и вовсе общались на равных, по-старому. Никто нас не видит, лишних ушей нет, так почему бы и не позволить себе вспомнить «добрые старые времена»?

Если дальше все пойдет как я планирую, то Стока тоже «перетащу» в благородное сословие.

Элдор Тессен вопросительно приподнял брови, указав мне глазами на вестерийца, и я представил их друг другу:

— Позвольте представить баронета Элкмара Нейде из Вестерии, непревзойденного мечника и моего наставника по фехтованию на полуторных мечах. Баронет Элдор Тессен, капитан баронской дружины, и командир моей личной дружины Сток.

Присутствующие раскланялись и Нейде, удивленно посмотрев на моего друга, спросил:

— Просто Сток?

— Да, Сток не из благородного сословия, — правильно понял я его вопрос.

— Аааа…, — Элкмар Нейде безразлично отвернулся.

— У Стока в подчинении около семи сотен профессиональных воинов. Не ополченцев, — пояснил я.

— Хах! Как это возможно?! — буквально задохнулся от удивления вестериец. — Яяя… поражен, если честно, и… не понимаю, как у вас все устроено.

Его взгляд перестал быть безразличным и он заинтересованно уставился на моего командира полка.

— А вот меня удивляет, что наконец нашелся воин, который превзошел Сержио в мастерстве, — с не меньшим удивлением сказал Тессен.

— Только на полуторных мечах, — развел руками Нейде. — На обычных я не могу его одолеть.

Но нас перебили. К нам со стороны головы походной колонны подскакал всадник в красно-голубых цветах Хетска:

— Достопочтенный Сержио, с прибытием вас! Его сиятельство граф Эмери тер Хетск приглашает вас для беседы.

— Спасибо. Сейчас буду, — не стал я отказываться.

Ведь и сам собирался ехать к нему с докладом. В моем понимании, по-другому и быть не может.

— Ничего нет такого, что мне надо знать до посещения Его Сиятельства? — спросил я у своих «башибузуков».

— Нет… Нет, господин…, — в один голос ответили Элдор Тессен и Сток.

Я кивнул им и тронул коня за порысившим по дороге нарочным графа. За мной привычно пристроилось дежурное отделение кирасир и, конечно, мой оруженосец. Куда я без него?

*****

— Здравствуй, Сержио, — усталый и исхудавший граф приветливо мне улыбнулся.

Действительно приветливо. Ведь обычно он общается с такой же «доброй» улыбкой, какая бывает у пастуха, который выбирает агнца для предстоящей трапезы. От остальной кавалькады, окружающей графа, веяло привычной неприязнью и ревностью.

Я спешился и старательно изобразил придворный поклон:

— Ваше Сиятельство.

Что поделать? В чужой монастырь со своим уставом не лезут, поэтому приходится следовать давно заведенным ритуалам. Как сказал бы мой новый наставник: «индюшачьим ужимкам».

— Ты давай, Шрам, не изображай здесь придворную неженку, — ухмыльнулся Эмери тер Хетск, под злой смех своей свиты. — Запрыгивай в седло и сопроводи меня в дороге. По пути доложишь, как прошла твоя поездка.

Я с мрачным вызовом оглядел свитских и смех моментально «захлебнулся». Кто-то даже закашлялся. Что-то быстро они забыли, над кем стоит смеяться, а над кем — лучше не надо.

— Сейчас рано останавливаться. Надо до темноты дойти до Майна, — усталость стерла улыбку с лица графа.

Я согласно кивнул, запрыгнул в седло и занял место по левую руку Эмери. Кавалькада тут же тронулась с места. Позади нас с графом пристроилась его свита, а моим кирасирам пришлось идти уже за ними.

Только Агро смог устроиться невдалеке от нас. Совсем близко его, конечно, не подпустили, жестко оттеснив в сторону, но, если я его окликну или махну рукой, он меня услышит и увидит.

А на большее я и не рассчитывал. Отодвинуть от вельможной задницы сюзерена этих матерых придворных свиномонстров можно, наверное, только трактором.

Хотелось спросить у сопровождающих графа дворян, почему их не тянуло «на похохотать», когда тилинкиты ночью громили их лагерь, а они уже готовились предстать перед своими Предками?

И только я и мои люди вытащили их из той глубокой задницы, в которую они сами себя загнали своей безалаберностью, ленью и недальновидностью. Быстро же хорошее забывается!

Хотел им это сказать, но все-таки задавил в себе такое желание. Граф Эмери тер Хетск — аристократ королевской крови, племянник самого короля. И устраивать при нем пикировку, а тем более напоминать об оказанной услуге, было бы опрометчиво. Тут надо быть аккуратней.

Тем более, там не услуга даже была оказана, а самый настоящий «долг крови». И одним из этих должников был сам граф. Не хочу быть тем кредитором, которые занимают огромные суммы сильным мира сего, а потом сдуру начинают надоедать с отдачей долга.

И даже требовать, эхе-хе. Таких кредиторов потом по весне в сугробах находят. Я образно, конечно, выражаюсь, но смысл происходящего сейчас именно такой. Поэтому детское желание, немедленно уколоть в ответ, я подавил.

— Дойдем до Майна и там лагерь разобьем. По словам проводника, предоставленного нам местным бароном, мы уже скоро на берег реки должны выйти, — просветил меня граф.

— Переночуем и с рассветом начнем переправу. С форсированием реки нам помогут сильванцы, король мне твердо это обещал, — обрадовал меня Эмери тер Хетск.

— Это отличные новости, Ваше Сиятельство, но звучит слишком хорошо, — я не стал скрывать недоверия к вероятной помощи сильванцев.

— Хм, ты просто до конца не понимаешь, насколько мы важны королю Сильваны, — снизошел до объяснения граф. — Во-первых, у королевских домов Варнии и Сильваны теперь кровное родство.

На что я в сомнении покачал головой. Начитался в свое время, а здесь, на Этерре, и насмотреться успел на то, как родственники друг другу кровь пускают. Что уж об обычной помощи говорить.

На что Эмери тер Хетск только покровительственно улыбнулся и продолжил:

— Во-вторых, Варния только благодаря усилиям местного монарха впервые приняла участие в военной кампании Коалиции западных королевств и внесла значимый вклад в отражение нашествия тилинкитов.

— Договоры, заключенные при организации свадьбы Его Величества Экора IV и Ее Величества Конрадайн, в то время ренийской принцессы, исполнены. Что теперь может, через пять кругов, подвигнуть нас встать в ряды Коалиции? — граф неприятно рассмеялся. — Так что, нам надо всячески помогать. Холить нас и лелеять.

Граф снова рассмеялся и этот смех подобострастно подхватили сопровождающие его дворяне. Я решил сильно не выбиваться из стройных рядов придворных лизоблюдов и тоже хохотнул.

— Но я не для того тебя позвал, Шрам. Рассказывай, как съездил в столицу Сильваны, — и Эмери тер Хетск с интересом уставился на меня.

Свита тоже «навострила уши». Понятно. Шоу Бенни Хилла с доставкой ко двору Его Сиятельства. Но что поделать, телевизоров и компьютеров пока не придумали. Рассказчик здесь и сейчас конкурентов почти не имеет.

Стандартный набор развлечений половозрелого дворянина: война, охота, бухло и девки. Можно еще сходить на казнь посмотреть вместе с дражайшей супругой, естественно. Это как на Земле любимую в театр или кино сводить.

Так что, все с вами понятно. Хотите рассказов? Их есть у меня! И я плотно «присел на уши» неискушенным слушателям. Конечно, правду я даже не собирался рассказывать, вот развлечь байками — это пожалуйста. Чему-чему, а языком трепать еще в той жизни, на Земле, научили. Там не захочешь, а научишься.

Глава 12

Вчера, до момента достижения нашим войском берега Майна, мне пришлось поработать у графа Эмери тер Хетск «петросяном». Это оказалось сложнее, чем я рассчитывал, но скучать ни ему, ни его окружению я не дал.

Устал так, будто вагон с мукой разгрузил. Всё-таки, я не профессиональный стендапер. Да и они, насколько я знаю, не с кондачка выступают. Даже, якобы импровизации, и то — долго и тщательно готовятся. А тут, мало того, что я не юморист-хохотунец, так еще и с ходу пришлось шутовской колпак надевать.

Выйдя к реке, мы с радостью убедились, что нас встречают: куча стругов с гребцами, согнанных в одно место, грузчики и прислуга, предназначенная специально для нашего графа.

Эмери тер Хетск считает, что король Сильваны так выражает нам свою благодарность за наше участие в отражении нашествия тилинкитов. Наверное, в какой-то мере, это так, но я думаю, что это — не единственная причина.

На мой взгляд, местный монарх очень хочет, чтобы мы быстрее покинули территорию его королевства. И я его прекрасно понимаю. Какой государь обрадуется, что на его территории находится чужая военная сила?

На месте короля Сильваны любой монарх приложит все усилия, чтобы выпроводить чужую армию со своих земель. А как уже это будет обставлено: машущие чепчиками заплаканные селянки или направленные в спины взведенные арбалеты — это уже частности, все от ситуации зависит.

Граф дал команду ставить лагеря и готовиться к ночевке. Начало форсирования Майна он назначил на раннее утро. После этого Эмери отпустил меня, и я сразу уехал к своим людям.

Несмотря на то, что место для переправы нашего войска, выбранное сильванцами, было наиболее удобным для стоянки на все ближайшие окрестности, я увел свои отряды выше по течению.

Там местность ожидаемо оказалась менее удобной для оборудования лагеря, но зато я получил более чистую, не загаженную военным лагерем воду. Скорее всего, из-за удаленности моей стоянки от основных сил нам и переправляться придется последними, если, конечно, граф не станет устанавливать порядок переправы лично.

А в этом я сильно сомневаюсь. Во время совместного похода я достаточно хорошо его узнал. Эмери тер Хетск больше политик, чем военачальник, но при этом не любит делегировать свои полномочия.

Граф старается принимать решения единолично и не особо прислушивается к советам, в том числе людей, более сведущих. Но в том, что переправляться нам придется последними, я не вижу ничего критичного и готов на это пойти ради более чистого места стоянки.

Погода стояла уже прохладная, но осадков не было и, судя по всем признакам, не ожидалось. Поэтому я дал команду палатки не ставить, а ночевать у костров. Условия при таком раскладе менее комфортные, но зато время на отдых — больше. Да и место неудобное для развертывания палаток.

Я еще посмотрел, как Сток организует охрану лагеря, а потом вырубился. Причем, выключило меня — как ребенка, и не скажешь, что опытный вояка. Как сидел у костра на приготовленной лежанке, так и рухнул на нее, когда усталость взяла свое. Последнее, что увидел, это как здоровяк Болдо меня плащом накрывает.

С рассветом началось форсирование Майна. Действительно, оказалось, что король Сильваны приготовил достаточно средств для организации переправы. Граф меня не вызывал, команду на начало переправы я получил от нарочного.

Физически я хорошо отдохнул этой ночью, но накопилась моральная усталость. Или психологическая? Не знаю, как правильно ее обозвать, но на душе у меня было тяжело и тоскливо.

Я «скинул» организацию и руководство переправой на Стока и Элдора Тессена, отъехал под охраной кирасир еще выше по течению, выбрал уютное местечко для рыбалки и устроился с удочкой на бережке.

Леска и крючки, взятые еще с Земли, у меня в походах всегда с собой. Удилище вырубить и оборудовать снасть — минутное дело. Я сделал удочку и закидушку, больше ничего придумывать не стал. У меня не было целью наловить побольше рыбы, но хотя бы ушицы похлебать — душа просила.

Дождевых червей, к сожалению, в это время года я накопать уже не мог. Но все равно, вопрос с наживкой решился просто: в одной луже у берега я заметил несколько мальков и дополнительно распотрошил одну мидию.

Закидушку закинул с наживленным на крючок мальком, а на удочке решил попробовать оба вида наживки. Не будет клева, прикажу кусочек хлеба принести или крупы. Все равно найду, на что рыбу выловить.

Но полакомиться свежевыловленной рыбкой было моей второстепенной задачей. Главное, что я хотел, это побыть одному, отдохнуть от «превозмоганий», подумать.

Элдор и Сток, силами улан и части дворянской конницы, организовали охранение переправы, а меня охранял целый взвод кирасир, так что я смог спокойно расслабиться.

Переправа всех войск Варнии — дело не быстрое, вполне успею насладиться утренней рыбалкой. Своего оруженосца я отпустил к отцу — пусть они пообщаются, раз такая возможность есть. И я, и он соскучились по своим близким, но если у Агро хотя бы отец рядом, то мои близкие от меня далеко.

Кирасиры организовали оцепление в достаточно большом отдалении от меня и рядом «крутятся» только Матей и Болдо. Почему я их оставил? Не хочу заниматься костром и готовкой.

Матей послал Болдо за дровами, а сам собрал немного сухой травы, тоненьких веточек и, достав огниво, склонился над будущим костром. Послышались резкие удары кресалом о кремень, и вскоре потянуло дымком.

У меня как раз пошли первые поклевки на удочке, закидушка пока «признаков жизни» не подавала. Вскоре я выудил первую добычу — речного окунька грамм на двести весом. Закидывая удочку после смены наживки взгляд скользнул по перстню-печатке.

Новый перстень с вензелем «СА» и небольшой атакующей совой, который после моего усыновления бароном Беоном тер Аристи, сменил на пальце старый с обрамлением из ореховых веток и инициалами «СЛ».

Взгляд на печатку и направление мыслям дал определенное. В памяти всплывало то, что произошло со мной за то время, что я провел на Этерре. За шесть кругов жизни, которые у меня прошли на этой планете, много чего успело произойти.

Было и есть много трудностей, забот и врагов. Но в то же время, я в этих условиях смог «подняться» в местном обществе, как говорили в девяностых, приобрел соратников и друзей.

Только ощущаю, что семейного тепла не хватает, которого на Земле у меня было вдоволь, пока трагедия с сыном не изменила практически всё в моей жизни. Не хватает поддержки родителей и старшего брата, на чьи плечи, при необходимости, я мог всегда опереться. Но родители умерли, а семья и брат остались там, в «прошлой жизни».

Хотя, я не совсем прав. Потому что сразу вспомнил, что и здесь в моей жизни были и есть те, кого я неожиданно даже для самого себя смог полюбить. И эти мысли немного подправили мое настроение, на месте горечи оставив лишь грусть.

Сначала вспомнил Беату, потерю которой я пережил с трудом. Сначала жестоко отомстил ее убийцам, а потом, как пьяница алкоголем, заливал горе от ее потери кровью врагов: тилинкитов и разбойников.

Как не превратился тогда в холодного и жестокого убийцу? Не знаю. Наверное, настоящей склонности к этому у меня нет, хотя внешне я именно так и выглядел. Да и сейчас часто людей своим видом пугаю, не похож я на пушистого белого зайчика. Что-то помогло мне оттаять, остаться нормальным человеком. А потом в моей жизни появилась Ива…

Во время участия в этой военной кампании я гнал от себя мысли о доме, некогда было на это отвлекаться. Потом был поиск Портала, потом встреча с непонятным существом, которое скорее всего было местным Смотрителем. Потом сражение на дороге, скорый марш вдогонку за варнийским войском и волнение за своих, оставленных без личного присмотра, людей.

Сейчас, сидя с удочкой у тихо бегущей мимо меня реки, я наконец смог расслабиться и спокойно «поностальгировать». Конечно, впереди еще долгий марш, причем и через графство Везер, земли моих недавних врагов.

Но уже нет ни ожидания очередного кровопролитного боя, ни спешки, чтобы обязательно успеть сделать что-то важное. Можно просто спокойно идти в родные земли, в основном беспокоясь лишь за всестороннее обеспечение войска.

Мне повезло: баронство Аристи, а в особенности — манор Оряхово, стали для меня родными. Дома меня ждет Ива, моя неофициальная жена, и маленькая прелестная дочка, которая у нас родилась три круга назад.

Над именем для дочери мы думали вместе с женой и решили назвать ее Ириной, что на одном из варнийских наречий означает «чистая», «светлая». Она такая и растет: чистая, добрая девочка. Я очень скучаю по ним и скорее хочу вернуться домой.

Слева от меня дернулся сторожок на леске у закидушки. Я отложил удилище на вдавленную в берег рогульку, взялся за леску, которая уже заметно ходила по воде, и подсек.

Сразу почувствовал, что добыча на крючке и с нарастающим азартом начал выбирать леску. Вскоре на берегу оказался муксун. Килограмма полтора весом. Неплохо! Малознакомая мне, но очень вкусная рыба. По крайней мере, в ухе.

У меня на малой родине муксун не ловится. С этой рыбой меня познакомили друзья из Якутии в одной из моих многочисленных командировок. Решено, на уху пойдет именно она.

Я «перезарядил» закидушку новым мальком, забросил и продолжил рыбалку. Думки и воспоминания вовсе не мешали процессу ловли рыбы, но закидушка больше не ловила, а на удочку я вытягивал окуньков, похожих друг на друга, как близнецы, весом все грамм по двести.

Лишь один порадовал габаритами. По моим прикидкам, должен на полкило потянуть, а то и грамм на восемьсот. В общем, я «тягал» из реки рыбу, а Болдо тихо ее забирал и уносил в сторону, где аккуратно разделывал и готовил.

Я лишь указал ему, как их приготовить надо. Муксуна — в уху, крупного окунька — в глину и в угли, а двухсотграммовых — на рожна. Командир я или нет? Вот и пусть «шуршат». Не царское это дело — в костре ковыряться, хе-хе.

Оказалось, что Болдо прекрасно готовит. И уха у него получилась замечательная, и запечь рыбку он может мастерски. Глядя на его могучую фигуру, не ожидаешь от него таких талантов.

Больше ждешь умения вражеские головы виртуозно откручивать. Кстати, он при необходимости и это умеет, но за пугающей внешностью на самом деле скрывается простодушный и добрый человек. Совсем не агрессивный. А теперь оказалось, что и повар он классный.

Еще я заметил, как Болдо ловко разделывает рыбу. При всем своем рыбацком опыте должен признаться, что я это делаю хуже. Особенно удивило то, как Болдо разделывает рыбу перед запеканием ее на рожне.

Хитрость потрошения рыбы для рожна «от Болдо» в том, что он сумел вынуть все внутренности, не разрезая живота. Для начала острым кончиком ножа наш «повар» сделал круговой надрез вокруг анального отверстия окуня, чтобы отделить кишки от тела рыбины.

Затем подрезал жабры у головы и, аккуратненько потянув за них, извлек все внутренности. Прополоскав брюшную полость, засыпал в неё немного соли. После приготовленные тушки надел на рожон через анальные отверстия. И даже тут оказалось, что есть свои нюансы. Острие рожна должно упираться в верхнюю челюсть рыбины, чтобы она не соскальзывала.

Да, побольше Болдо умеет, чем я. Я с удовольствием наблюдал за искусными действиями своего кока-кирасира. Он отгреб часть углей от костра и над ними расположил рожны с окуньками, а под угли основного кострища подсунул обмазанного глиной крупного окуня. Над самим костром подвесил котелок с будущей ухой. Что он туда закладывал, кроме муксуна, я не смотрел, буду оценивать, когда готово будет.

— Болдо, а почему ты просто не вспорол окуней, чтобы выпотрошить? Так ведь проще бы было? — поинтересовался я у здоровяка.

— Так будет вкуснее, господин, — прогудел Болдо. — Шкурка у окуня очень крепкая, пойдет за сковородку. Сок и жир рыбы остаются внутри и мясо рыбки тушится в них. Вот увидите, какая вкуснотища будет.

«Век живи — век учись, дураком помрешь», — посмеялся я про себя.

— А вот смотрите, господин, что я на рожны использовал. Это черемуха. Повезло, что рядом оказалась, — видя мой искренний интерес, продолжил Болдо. — Она такой аромат рыбке даст, никакие махаратшские пряности не сравнятся.

— Откуда такие умения, Болдо? — искренне удивился я.

— Это…, — «кавайно» смутился здоровяк. — Отец научил. С малолетства меня на рыбалку брал.

Болдо забавно засмущался, а я прекратил ловить рыбу, куда ее девать? Болдо к этому времени закончил готовить и я позвал его и Матея к импровизированному столу. Кто-то скажет, что дворянину такое невместно? Пусть идут в ж. у!

Предполагаю, что более-менее нормально мы сможем теперь покушать только вечером. Поэтому сейчас надо воспользоваться моментом и плотно позавтракать.

А все блюда у Болдо получились фантастически вкусными! Подумалось, что для полноценного «Праздника живота», мне только супа из потрошков айки не хватает. Здесь, на Этерре, так косуль называют. Обычные земные косули, только рожек нет. Может, у них семейная жизнь более счастливая, кто знает, хе-хе.

Почему про такой суп подумал? Приготовленное рыбное великолепие напомнило счастливые годы, когда отец возил меня и брата к деду на Ин*, на охоту и рыбалку.

* — Ин — железнодорожная станция и река в Еврейской автономной области.

Вот там, когда охотничья удача нас не оставляла (а без рыбы мы не оставались вообще никогда, вопрос был лишь в количестве), и устраивалось подобное пиршество.

Конечно, речь идет только об отдыхе в землянке на Марамыге*. Если уходили «вытаптывать марь», за несколько суток наматывая многие километры в поиске дичи, ни о какой рыбалке речи быть не могло.

* — Марамыга — залив на реке Урми в Еврейской автономной области.

Под вялый разговор у костра я вспомнил беседу с графом Эмери тер Хетск в один из вечеров после отражения тилинкитов в Пустынных землях. Матей и Болдо видели мое настроение и старались не мешать, больше потихоньку общаясь между собой.

Граф рассказал про решение нашего короля по моему конфликту с графством Везер королевства Рения. Оказывается, королю понравилось, что я смог самостоятельно отбиться и наказать целого ренийского графа в лице его сына.

Король даже написал письмо своему «брату» монарху, где выразил негодование, что его вассал граф тер Везер напал на варнийское баронство, сжег и разграбил там несколько деревень.

Ренийский король незамедлительно прислал ответ, что он примет меры в отношении рода Везер, но не написал какие. В целом, письмо было выдержано в таких смыслах:

— «Мы, монарх Рении, разделяем ваше негодование и обязательно накажем виновного, но о материальной компенсации речи идти не может. Денег нет, но вы держитесь!

А тем более, брат мой, ваш баронет со своей дружиной сжег и частично захватил весь флот графства, разграбил одно из его баронств, а в качестве выкупа за захваченных в плен дворян вытянул и остававшиеся у рода Везер деньги.

Прошу вас, мой венценосный брат, при отправке дипломатических миссий, этого баронета в состав представительства ни в коем случае больше не включать, так как он и в моей столице хулиганил.

Передавайте привет моей ненаглядной дочери и вашей супруге Конрадайн. Крепко целую в дёсны, ваш Дитмар XIV».

Граф Эмери тер Хетск поведал, что когда король читал ответное письмо от своего ренийского «брата», то ржал, как сапожник. Я же сильно об отказе в компенсации не расстроился, так как особо на нее и не рассчитывал.

Все это время меня отчаянно пытались женить, но я, наверное, каким-то чудом избегал этого. В настоящий момент первой кандидаткой была дальняя родственница как раз графа тер Хетск и у меня уже «отмазок» не осталось.

При всей моей теперешней финансовой успешности, мне бы все равно партия с родственницей графа королевской крови не светила, но девушка была «седьмой водой на киселе» для Эмери.

Причем, как мне сказали мои приемные родители, с приданым там как раз было совсем плохо. Граф хочет и влияние свое на меня увеличить, и бедную родственницу пристроить. Заботливый какой!

В общем, в плане женитьбы я пока «петлял между струек». А вот Доналл Кедрик за это время выдал замуж еще двух своих дочерей. Эдну — за Карфакса Бофаро, владельца манора Брегово. Это тот дворянин, чей сын Раф был оруженосцем у Кисила. Сейчас Раф тоже уехал к Кисилу в Поморию, чтобы служить ему и дальше, став его вассалом.

А Синни выдали за Фокаса, сына Касиана Киппа, владельца манора Плав. Точно тут не скажешь, но, вроде, нормально дочек пристроил. Ничего плохого про Карфакса и Фокаса не знаю. Сейчас они у меня в войске находятся и, слава Предкам, оба живы и не ранены.

И их маноры, на мой взгляд, перспективные. Плав располагается на морском берегу южнее Аристи, а Брегово — на берегу Варны, тоже недалеко от морского побережья.

Раньше, из-за угрозы со стороны тилинкитов, это было скорее недостатком. Но сейчас может стать неплохим подспорьем в развитии своих земель. Как минимум, теперь можно легко обеспечить продовольственную безопасность.

Мысли опять скатились на Иву и Иринку. Они сегодня постоянно на них скатывались. Я, если честно сказать, до конца не представляю, как построить жизнь после того, как меня заставят официально жениться.

Открыто жить с двумя женщинами мне претит, это будет оскорбительно для любой из них. Может, Ива это еще более-менее нормально воспримет. Менталитет сейчас такой: простолюдинка… благородная… то-сё…

Это для меня нет разницы, лишь бы человек был достойный. А в здешнем, насквозь сословном обществе, по-другому на жизнь смотрят. Но это Ивы касается, а официальная жена?

Даже если сделает вид, что ничего не замечает, это будет только внешнее спокойствие. Все равно узнает и все равно заслуженно обидится. Если кто-то считает себя мастером сексуальной маскировки, то, скорее всего, он сам себя обманывает. Женщина всегда такое почувствует, просто не всегда это покажет.

И что делать? Обижать будущую жену не хочу, и бросать Иву с Иринкой тоже не хочу. Короче, мозги на раскоряку и я ничего пока по поводу Ивы не придумал.

А вот по поводу Иринки решил сразу: я ее официально признал. С составлением соответствующего документа у королевского нотариуса. Вот же мне скандал Меидин устроила! Мама дорогая!

Первый раз меня так приемные родители чихвостили. Драли, как худую свинью! И если барон больше суровый и угрожающий фон создавал, то баронесса меня на запчасти разобрала. Еле живой от них вышел, но свое решение отстоял. Она моя дочь, точка!

Жаль, я с Ивой такой фортель провернуть не могу, как бы этого ни хотел. А я бы это сделал, но Пугачиха в свое время правильно пела: «Все могут короли…, но жениться по любви — хрен в сумку!»

А я и не король, и сделать такое могу, лишь выйдя из благородного сословия. Такого я тоже не буду вытворять: мы не в сказке живем, и я — не сказочный персонаж.

Переживаю, кстати, больше чем Ива. Она вообще, перед моим убытием в Пустынные земли, сказала, что хочет второго ребенка завести. Вот так! И кто из нас смелее и решительнее? Эх…

ВШИИХХХ!!! Тяжелый всплеск у берега в районе нашего оцепления моментально вырвал меня из раздумий. Тут же затрещали ветки прибрежных кустов и раздались испуганные крики моих воинов. Что за…? Что могло моих кирасир испугать?! Мы подхватили оружие и бросились на шум.

Быстро добежав до места, откуда неслись шум и крики, я как о бетонную стену ударился. Встал как вкопанный! На берегу лежал окровавленный воин, над которым возвышалось огромное тело змея.

— Морской змей! Камауэто! — пораженно воскликнул Матей, они с Болдо прибежали вместе со мной.

Дракон! Почти такой, каким его рисуют в Китае. Две короткие, но могучие лапы, между которыми лежал мой боец. По виду похожи на крокодильи: пять пальцев, соединенных небольшими перепонками, три из них, внутренние, вооружены длинными когтями.

Мокрое серое тело чудовища, покрытое как чешуей крупными пластинами, перечеркнутое черными «тигровыми» полосами, тускло поблескивало в свете солнца. Мощное туловище монстра было толщиной с тело взрослого, крупного мужчины. Длину я даже оценить не могу. Тело, или лучше назвать — хвост, постоянно извивается, напоминая то кольца, то сжатую до предела пружину.

Не двигалась лишь передняя часть туловища, сужающейся башенкой застывшая над упертыми в землю лапами. Эту «башенку» венчала безобразная голова. Вся в отвратительных наростах, с многочисленными, свисающими по обе стороны морды червеподобными усами.

Перед морским змеем полукругом выстроились, ощетинившиеся мечами, бойцы.

— Юрайа, попробуй отползти, — крикнул кто-то из бойцов.

Кажется, это был Джурадж. Юрайа — это тот парень, что когда-то проштрафился, неся службу на наблюдательной башенке моего дома в Оряхово. Он не предупредил меня при выезде, что за воротами стоит десяток вооруженных кавалеристов. Сейчас он лежал между лап камауэто и, похоже, его ноги были то ли перебиты, то ли перекушены.

Бойцы начали отвлекать змея, делая наскоки на него и угрожая оружием, а Юрайа, сдерживая стон, приподнялся на руках и попробовал отползти от чудовища.

— Пшшш…, — камауэто, по-хозяйски, положил лапу на спину Юрайи и придавил его к земле.

Роняя мерзкую слизь, он опустил голову к беззащитному телу и шумно втянул в себя воздух. Глаза змея подернулись пленкой и он гадко сглотнул.

Тут же я увидел, почему кирасиры так нерешительно атакуют морского змея. Один из них видимо приблизился слишком близко и извивающийся гигантским червяком хвост стремительно выстрелил в его сторону.

Удар был так быстр и силен, что не успевший ни уклониться, ни защититься воин улетел в заросли, будто его выпустили из катапульты.

— Осторожно! — запоздало и бесполезно крикнул я своим бойцам.

— Пшшшш…, — морской змей повернулся ко мне и глянул так, что у меня чуть кровь в венах не застыла.

Так как ощутил себя я в этот момент, наверное, себя чувствуют кролики перед удавом. Страшнее всего, что в глазах этого чудовища явно читался разум. Чуждый и нечеловеческий, но этот монстр явно был разумен. Не отводя от меня взгляда, он наклонил голову и ухватил Юрайю за ступни ног. Под крики моих бойцов он начал медленно втягивать его в глотку.

— Помогите! Господин! Ради Предков, помогите!!! — отчаянно закричал Юрайа.

Обламывая ногти, он попытался ухватиться за землю и беспомощно задергался, пытаясь вылезти из пасти камауэто. Если вы видели когда-нибудь как змея заглатывает добычу, значит можете представить происходящее.

Голова чудовища как чулок натягивалась на тело бойца, постепенно его поглощая. Юрайа уже беспрерывно кричал от ужаса, моля спасти его из пасти монстра.

Я с трудом разорвал зрительный контакт со змеем и тут же мой взгляд поймали умоляющие глаза Юрайи. Я чуть под землю не провалился от стыда и беспомощности. Преодолевая ужас, я покрепче сжал рукоять меча и шагнул навстречу камауэто.

— Вместе! — я заорал, что было сил, борясь с оцепенением и разгоняя решимость к смертельной схватке. — В атаку!

Я попытался кинуться на монстра, но меня неожиданно оттолкнули назад Матей с Болдо, и вместе с остальными бросились на гигантскую рептилию.

Вокруг неподвижно зависшей над берегом головы, с которой меня непрерывно сверлил мертвящий взгляд, взметнулся чудовищный иероглиф из мускулистого тела камауэто и длинный хвост монстра выстрелил навстречу кирасирам.

Как битой городки, камауэто сбил с ног моих бойцов. Затем его хвост спиралью обвил одного из упавших кирасир и разом сжался. Раздался придушенный крик и хруст костей.

Монстр швырнул изломанное тело в воду и демонстративно медленно втянул в себя переставшего кричать, онемевшего от ужаса и боли Юрайю. Поседевшая голова еще молодого бойца медленно скрылась в утробе чудовища.

— Пшшшш…, — морской змей наконец отвернулся от меня и скользнул в воду, мгновенно скрывшись в глубине реки.

Глава 13

— Г-господин, — Агро ошарашенно посмотрел на меня, губы его слегка подрагивали.

— Чего ты уставился? — настроение было, мягко говоря, никудышным и я ответил своему оруженосцу непривычно грубо.

— В-ваши волосы, — Кедрик нерешительно показал пальцем мне на висок.

— Что? Причесался неаккуратно? — ехидно осведомился я у него, но полез в карман за зеркальцем.

С момента моего перехода на Этерру у меня сохранились далеко не все вещи из тех, что я брал с собой с Земли. Многое было утеряно по разным причинам, но зеркальце уцелело. Небольшое, с бронированным покрытием, оно пережило со мной все жизненные перипети́и.

Вот, черт! Я с досадой уставился на седину, которая нагло разбавила черные волосы на моих висках. Я и так со своей рожей выгляжу старше своих лет, лет на двадцать пять — двадцать семь, минимум. А сейчас и вовсе — на тридцатник.

Минус тысяча к привлекательности, тьфу! Не стать мне никогда ни Леонардо Ди Каприо, ни Энрико Иглесиасом. Не быть кумиром молоденьких девочек и властителем их снов. Ну, если только в качестве Фредди Крюгера, ээх…

Видимо не настолько моя психика устойчивой оказалась, как мне думалось. События последнего чертога слишком сильно по нервам ударили. А как камауэто на моих глазах Юрайю заглатывал, я стараюсь вообще не вспоминать. Брр!

Если же это воспоминание всплывает, у меня волосы на голове начинают шевелиться от ужаса. Чудовищная картина! А еще и Смотритель Портала этот в Рошо… Что это за существо было? На фиг, на фиг отсюда. Скорее домой!

После нападения морского змея у меня остался один трехсотый* с сильными ушибами, и двоих сожрал этот чертов монстр. Заснуть после этого вообще не получилось. Отдохнул, мля.

* — раненый (воен. сленг).

Доклад графу Эмери тер Хетск, многочисленные расспросы, бессонная ночь, переправа и начало марша по землям Рении. Настроение было мрачным и я снова старался его как-то поправить воспоминаниями о том хорошем, что у меня появилось здесь на Этерре: любимые женщины и дочка, приемные родители и их дети, друзья, мои люди, земли и производства.

— Элдор, — капитан Тессен ехал рядом, и я решил обратиться с вопросом к нему, как к пожившему и опытному человеку. — Какого хрена здесь делал морской змей? Здесь вообще-то река, а не море. Тем более, мне всегда говорили, что камауэто обитает в Борейском море и в море имени… хм… себя, но никак ни у нас на Севере.

— Все так, Сержио, — Тессен индифферентно скользил взглядом по окружающему нас лесу. — В Студеном море камауэто почти не встречается, слишком холодно для него. Но все-таки, они здесь попадаются, хоть и редко. С ними даже в Полуденном море изредка сталкиваются, хотя там им не дают жизни их естественные враги — гигантские осьминоги.

— Но в реке?! Здесь вода пресная, а не соленая!

— А почему нет? Камауэто — не рыба, дышит воздухом. Какая разница, какая вода? — немного удивился капитан. — Их в реках не из-за пресной воды нет, здесь просто прокормиться труднее. А встретить его, я думаю, тебе не посчастливилось как раз из-за холода. В реке сейчас вода немного теплее, чем в море, вот его сюда и занесло.

— Сказать по правде, — продолжил он. — Я тоже о таком случае, как встреча с морским змеем в реке, первый раз слышу. Тебе просто не повезло.

Я прошипел сквозь зубы ругательство и постарался переключиться на мысли о чем-то хорошем. Конечно, это были воспоминания о доме в Оряхово. Вот там местная живность щедро дарила мне положительные эмоции.

Естественно, я о миунах, проживших уже по четыре круга жизни. Два маленьких и забавных котенка превратились в могучих хищников. Эти «которыси» оказались очень умными, буквально как человеческие дети.

Неразличимые по окрасу: серые котята с янтарными глазами и черными кисточками на ушах, они с детства были абсолютно разными по характеру. «Мальчик» был озорным и непоседливым, а «девочка» — напротив, была самим воплощением достоинства.

Я и имена дал им исходя из их характера: «мальчику» — Шкода, а «девочке» — Леди. В отношениях между собой, среди них всегда верховодила Леди. Может мне особенные «котята» попались, а может миуны все такие. У них, насколько мне рассказывали, матриархат.

Они и на нас такие взаимоотношения перенесли: главной из их владельцев стала хозяйка, а не хозяин. Миуны приняли для себя, что Ива — глава семьи, я — ее самец, а дочка Ирина — наш детеныш. Соответственно и свое отношение к нам строили.

Нас троих они слушаются. Не как собаки, конечно, а… вот не знаю, с чем такое поведение сравнить. Но, все-таки, нас они слушаются и пытаются защищать, остальных, максимум, — терпят.

О, стая! Вот, пожалуй, наиболее подходящее определение. Мою семью, самих себя и моих людей миуны считают стаей, в которой занимают положение сразу после моей семьи. Все остальные в стае — по рангу ниже, чем миуны, и горе тому, кто попробует покуситься на эту иерархию.

Я к этим «котятам», быстро превратившимся в могучих хищников, очень привязался. Может потому, что больше всего они любили проводить время рядом со мной, особенно когда я в кабинете работаю, и при этом самостоятельно избрали для себя роль моих телохранителей.

Наверное, они бы и рядом с Ивой полежали, и с Иринкой, но те на месте не сидят. Ива хлопочет по хозяйству, а ребенок играет. Причем не в куклы, которых для нее по моим эскизам понаделали кучу, а весьма активно. На месте не сидит, короче.

Вообще, миуны позволяют Иве с дочерью многое, терпеливо сносят Иришкино баловство и назойливость, тисканье и сюсюканье Ивы, а вот остальных «членов стаи» держат в страхе. Все не только подойти к ним боятся, но даже и смотреть в их сторону.

Иногда Шкода и Леди сопровождают меня в поездке, потому что любят выбраться в лес, особенно после того, как сад пустили под застройку и вокруг дома почти не осталось насаждений. Сначала боялся, что миуны сбегут. Ведь они звери, хоть и прирученные, но нет, покидать нас они не стали.

Кстати, про застройку. В Оряхово я достроил дом — прежний перестал удовлетворять моим запросам. Сделали еще одну пристройку за счет сада, выкопали дополнительные подвальные и перестроили внутренние помещения.

Во всех трех городах баронства и селе Оряхово я ввел названия улиц и нумерацию домов. Для Аристи, Зингема и Шамбле составлены городские планы, которые подписаны бургомистрами этих городов и утверждены у Беона тер Аристи.

Созданный мной план Оряхова я не стал окружать бюрократическими рамками, просто незачем. В своем маноре я царь, бог и воинский начальник. Но если в своем маноре я «творю то, что хочу», то в баронстве мой сюзерен и приемный отец особо развернуться не дает.

Все мои идеи он долго и скрупулезно рассматривает, привлекая для этого жену и советников, которых он считает компетентными. Не понимаю такого отношения. Не сказать, что он мне не доверяет, но близко к тому.

Это мешает проводить реформы и сильно бьет по моему самолюбию, ведь я реально доказал свои способности, «вытащив из задницы» выделенный мне убогий манор. Хоть это по-прежнему не тот идеал, к которому я стремлюсь, но более развитой территории, чем Оряхово, я пока нигде не видел.

В ближайшей перспективе главной проблемой считаю, что милорд торпедирует введение оряховских санитарных норм и организацию службы эдилов на всей территории баронства.

Кое-что, однако, я смог у приемного отца продавить. Беон тер Аристи подписал подготовленный мной указ о мощении улиц во всех населенных пунктах баронства. Понимая всю сложность и трудоемкость задачи, никаких жестких сроков в указе не ставилось. Лишь обязали организовать и начать эту работу.

Не поленился подробно описать в указе, как организовать работу. Упомянул и про налог дорожным камнем для въезжающих, и про привлечение местных предпринимателей, и про использование на работах заключенных и пленных.

За последние три с половиной круга смогли установить километровые столбы по Восточному торговому тракту, проходящему по территории баронства. А также от торгового тракта через Муравки и Оряхово до Бабаек.

Конкретно для баронства я больше ничего сделать не смог, если конечно не считать прибыли, которые приносили совместные с бароном и Алоизом предприятия.

А вот в своем маноре за это же время сделано очень даже много. Я наконец смог построить две ветряные мельницы, под Добричами и Битицей. Это было непросто. Очень долго мучились с первым сооружением под Добричами.

Чертежи в старых имперских книгах-то я нашел, но от чертежа до практического результата — та еще пропасть. Проблемы вылезали поминутно, мы ошибались, «набивали шишки».

Даже два раза пришлось разбирать наполовину построенную мельницу и начинать стройку заново, но все-таки мы справились. После этого мельницу под Битицей получилось возвести в кратчайшие сроки.

Через Алоиза нашел попавших в долги рудознатцев и выкупил их. Это произошло совсем недавно. Теперь они начали поиск полезных ископаемых под деревней Рудное.

Если найду руду, название ведь от чего-тотакое дали, то организую в этой деревне выплавку металла. Там есть лес, горы и река, которая связывает деревню с селом Оряхово. Удобно будет продукцию перевозить.

Вообще, убогие поселения в моем маноре, ранее похожие друг на друга как близнецы братья, пытающиеся прокормить себя на скудной северной земле, начали приобретать индивидуальные черты.

У многих деревень появилась своя специализация, а столица манора, село Оряхово, если темпы развития не снизятся, через несколько кругов грозится вырасти в небольшой город.

В селе находится сердце торговли моего манора, а также многочисленные мастерские различных ремесел, мыловарня, винокурня, сладоварня, маленькая ткацкая мануфактура.

У моего ткацкого недопроизводства пока достаточно примитивные станки, но начало положено. И нити из шерсти тянут и сукно делают. Сырья для ткачих — с избытком. Деревни моего манора теперь почти не занимаются сельским хозяйством. Так, только для собственного прокорма.

Если есть что-то, что позволяет спокойно заработать на жизнь и без напряга платить налог, зачем вести неэффективное в наших климатических условиях сельское хозяйство?

На севере очень бедная земля, поэтому сейчас основной упор в моих деревнях — животноводство, а конкретно — овцеводство. Это оказалось самым простым делом для обеспечения ткацкой мануфактуры сырьем. Ну и мясо с молоком — тоже полезная тема.

На выселках Оряхова построена ферма, выращивающая речной жемчуг, и лесопилка с приводом от водяной мельницы. Построена больница, в которой Алма и ее ученики не только лечат, но еще и учат, и производят различные лекарства и… яды.

Оряхово — это административная, торговая, производственная и военная столица моих земель. Но это не значит, что село вобрало в себя все, не оставив ничего соседним деревням.

Бабайки, самое северное поселение манора, расположено недалеко от морского побережья. Эта деревня, после частично решенного вопроса с разбойными нападениями тилинкитов, стала центром добычи и переработки морской рыбы, солеварения, выращивания морского жемчуга.

Недалеко от деревни, которая уже переросла в полноценное село, на побережье построены причалы, портовые постройки и форт «Студеный» с гарнизоном, защищающим этот маленький, но достаточный для манора порт.

В форте размещен небольшой гарнизон и мой миниатюрный флот, а рядом с фортом отстроен пост для торговли с тилинкитами. Туда прибывают северные варвары Рода Куницы для торговли, и торговля у меня с ними активная.

Мало того, что они теперь не терроризируют мое побережье набегами, благодаря чему я — единственный в королевстве, кто почти свободно добывает морскую рыбу, но они еще и везут весьма ценные товары: моржовую кость и изделия из нее, китовый ус и жир, рабов, нефть, шкуры и мех.

Взамен я расплачиваюсь продукцией сельского хозяйства, изделиями из дерева и, самое главное, — крепким алкоголем. Максимально возможными для меня объемами алкоголя. Пусть пьют…

Мало того, перед своим убытием в Пустынные земли, я организовал сбыт растительного наркотика. Алма, наряду с выпуском лекарств, наладила производство наркотика из дурман-гриба для продажи тилинкитам и отравляющее вещество для гранат фустибал из пыльцы паслевины.

Граната с ОВ* оказалась штукой весьма эффективной, хотелось бы такие снаряды и для метательных машин делать, но слишком трудно собирать пыльцу. Слишком ее мало. Наркотика тоже пока получается немного, но производство постепенно растет. Лиха беда начало! Все для тилинкитов. Ешьте, не обляпайтесь.

* — отравляющим веществом.

Дикорастущих дурман-гриба и паслевины сразу стало критически не хватать и Алма создала посадки грибниц дурман-гриба, кустов паслевины, а также лекарственных растений в районе деревень Ряски и Тины.

Там болота и протекает медленная маленькая речка. Благоприятное место для многих лечебных трав. Не Линейские болота, конечно, но и манор Оряхово — это не королевство Рения. Теперь эти две деревни тоже получили свою специализацию.

Муравки — это моя вторая торговая «столица». Она располагается на пути от Восточного торгового тракта к Оряхово. В Муравках все «заточено» под обслуживание почтенных купцов и последнее время большинство торговых сделок осуществляется там.

В Оряхово приезжают для заключения первоначальных сделок по поставкам, для решения особо важных вопросов либо в том случае, когда по каким-то причинам не смогли решить возникшую проблему в Муравках.

Добричи — это крупная деревня на берегу самой большой речки манора — Тихой. Мой речной порт, центр заготовки речной рыбы. Через деревню, по реке идет снабжение форта «Студеный», это гораздо легче, чем по суше.

Сейчас, с постройкой ветряной мельницы, деревня стала жить еще богаче. Эта мельница обслуживает не только западную половину моих земель, но и соседей из маноров Пожега и Лазац.

А иногда и из более дальних земель приезжают. И я их понимаю: проще к нам зерно на помол привести, даже если дорога неблизкая, чем корячиться над зернотеркой или ручной мельницей. И трудозатраты, и время, необходимое на производство муки, не сопоставимы.

Восточную часть моих земель и восточных же соседей по баронству обслуживает ветряная мельница в Битице. Деревня важна также, как опорный пункт на северной дороге к Дубровнику и далее — к Аристи.

Этот альтернативный путь к столице баронства является главным военным маршрутом. Он удобен для переброски войск и защиты земель маноров Оряхово, Дубровник, родовых баронских земель Аристи в случае нападения с северного направления.

К юго-востоку от села Оряхова, на краю обширного и густого лиственного леса, расположилась деревня Клены. Там сейчас жители акцентируют свои усилия на сборе кленового сока (сезонно), ароматных трав для мыловарения и производства зубного порошка, сборе лесных, выращивании садовых ягод и фруктов для аристийских настоек. В этом поселении я сосредоточил основное производство винных бочек и браги на своих землях.

Один из очень важных для себя проектов начал в деревне Снежное. Там запущен конезавод. Впереди долгая и кропотливая работа, но, как вы знаете, путь в тысячу ли начинается с одного шага. И я его уже сделал.

Правда, в этом деле из меня прогрессор, как с го. а — пуля, но знающих людей я нашел и мотивировал. Что в итоге хочу получить, я тоже хорошо представляю, так что надеюсь добиться успеха в этом начинании.

Теперь же, с захватом вестерийских дестриэ, задача намного упростится. Но даже без них у нас уже есть первые жеребята. Как мне объяснили знающие люди, через два круга после рождения жеребенка их начнут приучать ко всем манипуляциям, которые человек с ним будет в дальнейшем делать.

То есть, обучать давать ноги, надевать амуницию, уступать на давление, ходить с человеком. Благодаря таким занятиям, через четыре круга лошадь уже адекватная и доверяет человеку.

Через четыре круга жизни лошадь начнут потихоньку объезжать. Помаленьку, без нагрузок, и так в течение еще одного круга. Получается, если мне ничто не помешает, первых дестриэ под седло я получу через пять кругов жизни, в 532 круге Новой Эпохи.

В остальных деревнях моего манора изменения в экономике пока не столь явные, но все же они есть. Овцеводство, заготовка сырья для оряховских производств, все это значительно «подвинуло» сельское хозяйство в жизни крестьян.

Вот то, что я успел сделать на своих землях. А! Еще помог Роду Куниц в их стойбище хорошо защищенный торговый пост построить. Теперь между этим торговым постом и фортом «Студеный» курсирует мой когг с товарами. Под охраной, конечно. Так намного удобнее. По возможности заполняю там складские помещения, а расторговываюсь уже по готовности самих тилинкитов платить.

Как я уже рассказывал, в ближайший круг — два хочу построить гелиограф*. Для начала, связать с его помощью Оряхово с Аристи и с Бабайками. А дальше уже буду плясать от своих возможностей. Ведь это дополнительные расходы и не только на строительство. Тут и содержание уже построенных вышек, и оклады сигнальщикам.

(* — Гелиограф, в технике связи — оптический телеграф, устройство для передачи информации на расстояние посредством световых вспышек).

Надо будет разведку проводить, чтобы правильно выбрать место для строительства. В хороших условиях дальность передачи сигнала может превышать полсотни километров, это я помню.

Поэтому, если правильно выберу места постройки, вышек понадобится немного. Сам прибор несложный: зеркала из металла сделаю, отполирую. Но до этого еще долго, а вот в ближайшей перспективе, я сделаю пару переносных гелиографов для своего войска.

Это и как полевое испытание будет, и специалистов подготовлю, и азбуку для гелиографа во время практики «отполирую». Если признаю испытания удачными, а идею — полезной, тогда и начну силы и средства в строительство стационарных вышек вкладывать.

Блин, сколько же дел меня дома ждет и почти везде желательно личное участие, а я в этом дурацком походе время трачу. Скорее бы до дома добраться! Тем удивительнее наблюдать за другими дворянами в этом походе. Вот не вижу я, чтобы их такие проблемы мучали.

Ладно бы безземельные, но владельцы маноров тоже не терзаются думками о хозяйстве на своих землях. Это и по их разговорам между собой понятно. О чем угодно говорят, но, чтобы кто-то на тему экономики беседу завел, я еще не слышал.

Яркий пример — Кисил. Целым бароном стал, но мысли только о военной добыче и походах. Как с милордом не «давили ему на мозги», так почти все без толку. Хорошо еще жена Кисила нам в этом деле помогала, боюсь без ее влияния у нас бы ничего не вышло. Хотя, в конце концов, это именно им надо, а не мне.

Не без нашей помощи, но Кисил смог справиться со сдачей налогов в первый круг и справляется сейчас. Однако, с трудом, и экономического развития в баронстве у него нет. Повоевать пока у молодого барона тоже не получается, но желание это у Кисила не пропало. Если что-то у меня на эту тему «наклюнется», надо будет его привлечь.

Мысли о доме, семье, планах на будущее, отвлекли и успокоили меня, улучшили настроение. Но размышления были прерваны громкими пьяными голосами.

— А! Гляньте! Этот тот чудак, который рыбу ходит ловить, как простое мужичье! Ха-ха!

— Да, под охраной! Только это не он, это рыбы его ловят, га-га-га! Его охрану рыба сожрала, га-га-га-га!

Я в изумлении обернулся, а едущие рядом со мной воины начали хвататься за оружие. Не знаю, что в этот момент было написано на моем лице, но что у Тессена, что у Агро, что у моих кирасир, выражение лиц было одинаковым: удивление и гнев. Только мой учитель фехтования недоуменно оглядывался по сторонам, видимо не понимая, как реагировать.

Мы проезжали мимо живописного бивуака. Невдалеке от дороги, на некогда уютной поляне, были натянуты тенты, из подручных средств сооружены столики и сиденья.

Рядом со столиками горели костры, на которых молодёжь жарила мясо. Наверное, оруженосцы. То здесь, то там лежало оружие. Недалеко от поляны под присмотром дружинников паслись лошади «шутников».

Группа дворян изволила отдыхать. Полтора десятка блаародных, столько же оруженосцев и пяток дружинников. «Баронство Медов Вранского графства», — еще даже не рассмотрев лица, определил я территориальную принадлежность «говорунов» по геральдическим цветам.

Я развернул Красотку в сторону этого сборища и съехал с дороги. Похоже, Предки сделали мне подарок и мне будет на ком выместить всю горечь и злобу, что бурлила во мне после трагедии на рыбалке.

Ярость и предвкушение настолько овладели мной, что я даже не подал никакой команды своим людям. Но этого и не понадобилось, за спиной я услышал зычные команды Тессена и Стока, а затем шум съезжающей с дороги и разворачивающейся в боевой порядок конницы.

Глава 14

— Ну и кто у нас здесь такой шутник? — я переводил взгляд с одного на другого вранского дворянина, краем глаза отмечая, как справа и слева от меня выстраивается конная шеренга аристийских дворян и оряховских кирасир.

Вскочившие из-за столов при нашем приближении воины были пьяны, возбуждены, но, надо отдать им должное, не испуганы. Выглядящий наглее всех дворянин шагнул мне навстречу и положил руку на рукоять меча.

— Я, барон Гаспер тер Медов, — заявил мне «капитан Очевидность», будто после совместных боев в Пустынных землях я мог этого не знать.

— Это…, — он, покачнувшись, обвел рукой своё окружение. — Мои вассалы. Поэтому говори мне, что хотел сказать. Как там тебя?

На очередное хамство мои воины отреагировали глухим ворчанием, а мне это только добавило злости и желания не сдерживать свою ярость в общении с этими наглецами. Надо мной явно издеваются, причем открыто, у всех на глазах, включая и моих людей.

И пожелай я пропустить оскорбление мимо ушей, меня не поймут. Вообще никто. Но я спускать хамство и сам не хочу. Тем более, запрета на дуэли сейчас, когда войска Коалиции распустили «по домам», уже нет.

Немного удивило, что несмотря на сложившуюся репутацию, меня все равно провоцируют на конфликт. Но, во-первых, моя репутация, хоть и стала весьма грозной, но лишь в баронстве Аристи и среди наших соседей.

Ну, еще и у тилинкитов обо мне хорошо знают и предпочитают, образно говоря, в берлогу палкой не тыкать. Во-вторых, могут быть и неизвестные мне причины внезапного хамства. В любом случае, спускать произошедшее на тормозах я не могу и не хочу.

— Не знаю, кто из здесь присутствующих изображал шута, — я усмехнулся, глядя на барона. — Но раз ты берешь ответственность на себя, я не против. За хамство надо отвечать и, я думаю, возникшую проблему можно разрешить только в поединке…

— Милорд! — перебил меня один из вассалов барона. — Вам невместно скрещивать клинки с этим худородным выскочкой. Разрешите мне научить его присущим в благородном обществе манерам!

— Ваша милость, вы посмотрите, какую толпу он с собой привел! — влез в разговор еще один дворянин.

— Мы никого к своему столу не приглашали, — он зло покосился на меня. — Наверное, снова будешь прятаться за спинами своих людей?

— Лучше вам всем не мешаться у нас под ногами, — вышел вперед еще один из вассалов наглого барона. — Или вы забыли, как мы били вас под Кроносом? Вы и живы-то потому, что вас спас Его Величество со своей дружиной.

— А здесь его нет, — очередной подпевала глумливо ухмыльнулся. — Ты никто без своих дружинников!

Я с трудом удержался, чтобы тут же не удавить этих гнид. Но теперь хоть понятно, чего они такие смелые. Они думают, что если я лично почти не сражался с тилинкитами в Пустынных землях, то и не умею ничего. Иначе почему я не бился в первых рядах своей дружины? Дебилы, бл. ь!

— Всё? Все полизали зад своему сюзерену? — я накрепко сжал в кулаках уздечку Красотки, чтобы не ухватиться за оружие.

Нельзя, а то еще подумают мои бойцы, что это сигнал к атаке и перебьют этих уродов. Поэтому приходится себя контролировать.

— Мне все равно, кого наказывать за хамство, — я сразу продолжил, не дав времени на ответ.

Хватит, они уже достаточно наговорили. Как по мне, вес ими сказанного уже перевесил на весах Мироздания их никчемные жизни. Раз они не научились ценить свою жизнь сами, то «кто им доктор?»

— Я вызываю вас на дуэль. Всех троих, — я брезгливо потыкал пальцем в троицу прихлебал.

А что? Раз я «худородный выскочка», значит могу и пальцем потыкать, и рукавом нос вытереть. Тем временем, я поймал на себе обеспокоенные взгляды моих людей.

Ну да, вызвал целых трех противников, понимаю их обеспокоенность, но слишком уж меня разозлили. Ничего, постараюсь справиться. По выносливости я всех здесь превосхожу. А в стане моих противников наоборот радостно загомонили. Понятное дело, сам им такое преимущество даю.

— Сержио, — наклонившись ко мне, прошептал Элдор Тессен. — Сейчас нельзя дуэль устраивать. Они все пьяны и твои недоброжелатели потом всем будут рассказывать, что ты трусливо и неблагородно воспользовался их состоянием, чтобы добыть победу.

— Ладно, ты прав, — согласился я с капитаном баронской дружины. — Хотя очень хочется прирезать их прямо сейчас.

Тессен понятливо усмехнулся.

— Будешь моим секундантом? — я не сомневался, что Элдор согласится, но спросить все равно надо.

— Конечно, — подтвердил мои мысли баронет. — Кто вторым секундантом будет?

— Доналла Кедрика хочу попросить, — ответил я Тессену. — Тогда договорись, пожалуйста, на завтрашнее утро, с разницей между поединками в полчаса. Быстренько их зарежу, позавтракаем и в дорогу!

Элдор Тессен только осуждающе покачал головой, но не стал спорить. Спрыгнул с коня и направился к Гасперу тер Медов, обговаривать условия дуэлей. Как ни удивительно, но вранцы наоборот расстроились, что не придется погреметь оружием прямо сейчас.

Да и вообще, с организацией дуэли все вышло сложнее, чем мне представлялось. Доналл, конечно же, дал согласие быть моим секундантом. С этим проблемы не возникло.

Вранцы, скрепя сердце, тоже согласились перенести поединки на следующее утро и расселись обратно, чтобы продолжить попойку. Но еще оставался разговор с графом Эмери тер Хетск.

В нашем с вранцами случае организовывать и обеспечивать проведение дуэлей должен граф. А он оказался не в восторге от известия о вызове на дуэль троицы дворян из соседнего графства.

Эмери тер Хетск вызвал к себе и меня, и Гаспера тер Медов, оторвав его от возлияний. Вранскому барону пришлось спешно нагонять войсковую колонну, что не улучшило ему настроения.

Разговор у графа ожидаемо прошел жестко и бескомпромиссно. Эмери попытался «погасить» конфликт и не допустить проведение дуэлей, но разозленный барон «встал в позу униженного и оскорбленного» моим поведением.

Я тоже хотел схватки. Мне нужны были эти дуэли, чтобы ответить на оскорбления, прилюдно прозвучавшие в мой адрес. Да там многое наложилось одно на другое: старая вражда между графствами, накопившиеся за долгие годы личные обиды среди дворян, злость на то, что аристийская дружина везет с собой полные повозки трофеев, а остальные не то, что не сумели набрать хабара, их самих тилинкиты ободрали, как липку.

Видимо, я был самой удобной фигурой, чтобы сбросить накопившийся негатив. Плюс им не повезло, что после нападения камауэто, у меня было ужасное настроение. В общем, все сложилось одно к одному и дуэли стали неизбежны.

Граф злился и негодовал, но у него не было официального повода для запрета. Тем более, не так просто держать в узде дворянскую вольницу. Итогом всему дуэли были назначены на раннее утро с разницей между поединками в полчаса.

Когда войско остановилось на ночевку, ко мне подошел мой наставник по фехтованию и предложил свои услуги в тренировке. Было видно, что он переживает за завтрашний бой.

Приятно, но вот именно сейчас это излишне. «Перед смертью не надышишься», это раз. И второе, когда стоит вопрос о жизни и смерти, надо использовать привычные навыки.

Какими бы ни были замечательными новые приемы, пока они не будут отработаны до автоматизма, не надо делать на них ставку. Вот поэтому я подумал, от всего сердца поблагодарил Элкмара Нейде, и… отказался.

Элдор и Доналл тем временем съездили к вранцам и обговорили условия дуэли. Так как вызывал я, то условия выбирали мои соперники. Первым против меня выйдет баронет Фредерик Кола́р. Как рассказал Тессен, — самый сильный из троицы.

Он выбрал поединок без доспеха, с двумя мечами. Амбидекстр*! Я на Этерре первый раз обоерукого бойца встречаю. Эх, как бы моя самонадеянность мне боком не вышла.

* — врождённое или выработанное в тренировке равное развитие функций обеих рук, без выделения ведущей руки, и способность человека выполнять двигательные действия правой и левой рукой с одинаковой скоростью и эффективностью.

Вторым, в случае, если меня не убьет Кола́р, должен выйти баронет Вильем До́ленц. Он и по силе второй. До́ленц тоже выбрал поединок без доспеха, а из оружия остановился на мече.

Третьим, в случае, если я все еще не уйду к Предкам, на поединок выйдет баронет Карел О́блак. Он решил биться в доспехе, а из оружия выбрал щит и топор. У меня было время подумать и я еще с вечера определился, с каким оружием выйду против каждого из соперников.

С вечера была подобрана удобная поляна. Обширная, с относительно ровной поверхностью. Траву Тессен приказал утоптать моим бойцам, чтобы ничего не мешало бою. И сейчас мы стоим на этой поляне.

На одной стороне — я с секундантами, за мной — Агро с моим вооружением, напротив — мои соперники с «группой поддержки», в центре — Эмери тер Хетск. Поляну, сдерживая многочисленных зрителей, оцепили дружинники графа.

— Что говорят в войске? Какие настроения? — спросил я у своих секундантов.

— Говорят, что ты проявил благородство, не потащив на поединок своих соперников пьяными, — пробасил Доналл. — И что ты смельчак, раз вызвал на бой сразу троих подряд.

Тессен лишь глянул на меня с довольным лицом, мол «я же тебе вчера говорил». Правда потом и он добавил:

— С утра подходили люди от Гаспера тер Медов. Старались узнать, как ты себя поведешь, если выйдет так, что их поединщик попросит пощады.

— И что ты им ответил? — с интересом спросил я Элдора.

— Сказал, что не знаю, — сделал «простецкое» лицо капитан. — Но обычно, ты отрезаешь длинные языки вместе с безмозглой головой хама.

Мы громко расхохотались, внеся замешательство в компанию моих соперников. Они и так-то вышли к поляне изрядно побледневшими. Видимо, когда алкоголь из пустых голов выветрился, приключение уже не показалось им таким веселым.

Нам было слышно, как они стараются поддержать друг друга. Ведь их трое, и первым пойдет их признанный обоерукий умелец. Я же, по правде, тоже не чувствую такой уверенности, какую стараюсь показать своим поведением. И глядя на затаенный страх в глазах соперников, понимаю, что получается это у меня неплохо.

Эмери тер Хетск поднял руку, привлекая внимание присутствующих, и над поляной повисло молчание.

— Баронет Сержио Аристи, глава войска баронства Аристи и наследник Беона тер Аристи, за оскорбление чести и достоинства вызвал на дуэль троих дворян баронства Медов.

По толпе прошел восторженный и предвкушающий гул. Граф еще раз поднял руку и, снова добившись тишины, довел очередность и условия боев.

— Баронет Сержио Аристи, баронет Фредерик Кола́р, прошу…, — наконец пригласил нас к центру поляны Эмери.

Разодетый, как франт, Кола́р принял от секунданта свои мечи и красиво, на публику, «прокрутил мельницу». Вранская половина толпы восторженно взревела. Я оделся гораздо скромнее, в ту повседневную одежду, что ношу под доспехом.

Единственное, выше пояса на мне была только рубашка, так как стеганку я не мог надеть по условиям поединка. Тоже ведь доспех. Если бы сейчас на месте дуэли присутствовали женщины, думаю, что все симпатии были бы на стороне Фредерика. Такого модного, яркого и цветастого! Хотя… я поиграл хорошо развитыми мышцами… кто знает…

Принял из рук Агро щит-тарч, вытянул из уютных ножен Мясника, и посмотрел на стоявших плотными рядами аристийцев. Люди хмуро, но с молчаливой надеждой смотрели на меня, своего командира. Видимо, их сумел впечатлить мой первый соперник. Да и то, что у меня назначено три боя подряд, настроения им не прибавляло.

С другой стороны, они слишком хорошо меня знали, чтобы вот так сразу ставить на моих шансах крест. Так дело не пойдет! Что это за настроение?! Я оглядел своих бойцов, широко им улыбнулся и подмигнул.

Посмотрев, как навстречу моей улыбке светлеют их лица, я развернулся и зашагал навстречу своему первому сопернику. Через несколько мгновений у меня за спиной о щиты ритмично загрохотало оружие: «Брруум… брруум… брруум…».

Мы с Фредериком встали напротив друг друга в десяти шагах, ожидая команды графа Эмери.

— Бой! — резко скомандовал граф и отшагнул назад в окружение своих телохранителей.

Кола́р снова красиво завертел мечами и начал потихоньку со мной сближаться. Я в ответ принял среднюю стойку, решив для начала провести разведку возможностей противника.

Средняя стойка как раз очень удобна для этого. Это отчасти «нейтральная» позиция, которая даёт защитную и «выжидательную» позу, а также позволяет использовать меч в защите для отражения атаки.

Все-таки, факт того, что мой соперник амбидекстр, меня заметно смутил. Хоть я и стараюсь этого не показывать. Лично у меня правая рука — безоговорочно основная, а левая играет лишь вспомогательную роль. А ведь я постоянно и усиленно тренируюсь, в том числе стараясь как можно лучше развить и свою левую руку.

Бам! Бам-бам! Бам! Я с трудом отразил тарчем целую серию ударов и ложной атакой заставил соперника отшатнуться. Бам! Бам-бам! Снова серия ударов с разных направлений. Неплохо соперник действует, мне даже отступать приходится.

Восхищенный рев вранцев сопровождает каждое движение их любимца и гонит его в атаку, а я пока лишь защищаюсь и внимательно наблюдаю за Кола́ром. Фредерик работает на максимальной скорости и я понимаю, почему он выбрал бой без доспехов.

Кола́р сделал ставку на скоростную атаку. Ему при такой активности надо все решить как можно быстрее и доспехи при выбранном стиле будут только мешать. Ведь, если бой затянется, Фредерик просто «сдохнет».

Мне тоже затягивать бой невыгодно. Если бы у нас был запланирован один поединок, тогда конечно. Если разница в мастерстве позволила, я просто дождался бы, когда мой соперник выдохнется и спокойно его прирезал. Но у меня впереди еще два боя и, несмотря на всю мою выносливость, рисковать больше необходимого не хочется.

Кола́р продолжает красиво, но неэффективно махать мечами, а я все больше озадачиваюсь. Это он меня пытается обмануть и заманить в ловушку, или действительно «артист» со слабыми практическими навыками боя? Быстрый, отлично владеющий обеими руками, но использующий неэффективный, оторванный от понимания реального боя, стиль?

Складывается впечатление, что Фредерик выполняет ката. Ну или комплекс вольных упражнений. Заученными раз и навсегда движениями, не обращая внимания на то, что делает его соперник.

Надо отдать ему должное, его движения отточены и смертельно опасны… если бить по соломенному чучелу. Но я не чучело, хоть и не красавец, хе-хе. Очень быстро я разобрался в последовательности его движений и уже буквально «за два шага» видел, что будет делать мой противник.

Вскоре я уверился в том, что все демонстрируемое Кола́ром не ловушка, а его истинный уровень, и перестал сторожиться. К этому времени и мой соперник начал показывать первые признаки усталости. Его движения потеряли стремительность, а дыхание стало тяжелым и хриплым.

Многие из зрителей еще не поняли, что происходит, но, к примеру, мелькнувшее среди толпы лицо моего нынешнего наставника по фехтованию лучилось спокойствием и довольством.

Такие опытные, «тертые» воины, как мастер-мечник Элкмар Нейде, уже видели, к чему все идет. Начал понимать это и мой противник, взгляд которого потерял изначальную уверенность и жажду крови.

Но моя-то жажда никуда не делась. Умели вчера безудержно хамить, будьте готовы за это ответить. Я внимательно присмотрелся к «балетным перуэтам» вранца, просчитывая его движения…. Вот сейчас!

Кола́р только начал переход к очередной части «марлезонского балета», в которой по мне наносилось два последовательных удара: правой рукой по горизонтали и левой сверху вниз по диагонали, как я стремительно шагнул ему навстречу…

Блокирую тарчем удар правой и делаю «бастардом» жесткий отбив его левого меча на замахе. Соперник оказывается в нелепой позе с расставленными в стороны руками, совершенно беззащитный передо мной. Быстрый шаг назад и обрушение Мясника по правой кисти Фредерика.

«Ааааууу!!!» — во внезапно наступившей тишине раздался пропитанный болью вопль моего противника. В пожухлую траву упала отрубленная кисть Фредерика и оба его меча.

Кола́р перехватил левой кистью свой обрубок и, с ужасом глядя на меня, продолжал выть на одной ноте, уже не помышляя о продолжении дуэли. И пощады он не попросил. Хотя, я бы ее и не дал. Мне надо устроить показательное наказание и я это сделаю.

Я медленно обвел взглядом толпу вранцев и кровожадно ухмыльнулся. Шаг к своему сопернику и мощный горизонтальный мах Мясником! С поворотом туловища и резким выдохом. Мне показалось, что меч даже загудел в воздухе.

Вой Фредерика резко оборвался. Его голова упала ему за спину, а тело рухнуло мне под ноги. Я аккуратно перешагнул быстро увеличивающуюся лужу крови и подобрал отрубленную голову.

Всмотрелся в перекошенное от боли и ужаса лицо Кола́ра и громко фыркнул. Потом поднял взгляд и нашел в толпе своего следующего соперника. Вильем До́ленц стоял в первом ряду сразу за оцеплением.

Ухмыльнувшись, бросил ему отрубленную голову:

— Готовься, ты следующий. У тебя есть полчаса, чтобы навести порядок в своих делах.

До́ленц машинально поймал брошенную ему голову, секунду с испугом смотрел на нее, а затем брезгливо ее отбросил, развернулся ко мне спиной и резко согнулся. «Бууэээ…», — в наступившей тишине было хорошо слышно, как опорожняет желудок следующий дуэлянт.

Я показательно вздохнул, осуждающе покачал головой и повернулся к телу поверженного противника. Надо ведь трофеи забрать. В левую руку забрал парные мечи Фредерика, правой ухватил его тело за ногу и спокойно поволок его к своему оруженосцу.

За спиной раздались возмущенные крики вранцев, но их заглушил радостный рев аристийцев. На душе потеплело, но я постарался сохранить бесстрастное выражение лица. Мол, «не стоит таких треволнений, просто за хлебушком сходил».

Бросил под ноги оруженосца тело своего первого соперника и передал ему оружие:

— Агро, собери, пожалуйста, трофеи.

Рядом с Агро Кедриком стояли мои секунданты и мастер-мечник, который первый со мной и заговорил:

— Сержио, почему ты так долго с ним провозился?

— Никак не мог поверить, что вранец не боец, а «танцор». Все время думал, что он мне ловушку устраивает и специально себя такой бестолочью показывает, — я растерянно развел руками, показывая всю степень своего удивления.

Раздался смех окруживших нас аристийских дворян. Они тут же поспешили поздравить меня с победой на дуэли:

— Отличный бой, Сержио… разделал его, как повар смуктуна… а как До́ленц голову отбросил, ха-ха-ха… стошнило, как фрейлину, увидевшую голого конюха… это смотря, какая фрейлина, вот знал я одну… Шрам, а что ты со следующим сделаешь…

— Так, все, знатоки фрейлин, — пора было прекращать эту клоунаду. — Хочу немного отдохнуть перед наказанием следующего хама.

Я уселся на принесенный Агро раскладной стульчик из комплекта моей палатки и обратился уже к своим секундантам:

— Друзья, вы не могли бы забрать положенные мне трофеи. А то от этих вранцев все можно ожидать. Они не оставляют впечатления людей благородных и порядочных.

— Конечно, Сержио, мы проконтролируем этот вопрос, — ответил Элдор и, забрав Доналла, отправился к мрачной толпе вранцев.

По правилам таких дуэлей, победителю принадлежит все имущество проигравшего, которое в этот момент находится на месте поединка. Сегодняшний день не стал исключением и секунданты обеих сторон решили этот вопрос перед началом боев.

И мы, и вранцы, не только знали, что перейдет победителю по окончанию дуэли, но и «выровняли» это имущество, чтобы случайно не допустить репутационных потерь.

Никто не хочет прослыть нищебродом, но и рисковать кровью и потом заработанными богатствами, тоже дураков нет. Понты понтами, но считать аурисы дворяне тоже умеют прекрасно.

— Сержио, нам не отдали имущество Кола́ра, — огорошили меня вернувшиеся от вранцев секунданты.

И на мое немое изумление пояснили:

— Говорят, незачем туда-сюда имущество таскать. Когда тебя Вильем До́ленц или Карел Облак убьет, все равно придется обратно имущество тащить, но только уже вместе с твоим.

— Вот как? Решили меня еще немножко позлить? — под недовольный гул аристийских дворян я задумчиво потер подбородок. — Будем считать, что у них получилось.

— Агро, подай-ка мне вакидзаси, — полчаса уже прошло и пора уже было продолжить утреннее «представление».

Глава 15

Агро уважительно, двумя руками подал мне вакидзаси и я, вернув ему ножны, бодро пошел к центру поляны, где меня уже ждал следующий соперник. Баронет Вильем До́ленц был одет так же франтовато, как и предыдущий дуэлянт.

Лишь оружие им было выбрано иное: один прямой меч вместо двух парных. Так как Доленц выбрал меч обычного размера и бездоспешный бой, я решил использовать против него вакидзаси.

Пусть меч варнийца немного длиннее моего, но не настолько, чтобы это послужило решающим фактором в нашем противостоянии. Тем более, мои руки длиннее рук Доленца. Плюс, я надеюсь, что мои физические кондиции и умения будут получше, чем у варнийца.

Телу надо было перестроиться с полуторника на короткий меч, и я несколько раз взмахнул вакидзаси, давая телу вспомнить вес и баланс оружия. Клинок со свистом прочертил передо мной несколько зигзагов. Ладно, сейчас посмотрим…

Вильем Доленц стоял передо мной с решительным выражением на лице. Видимо, за эти полчаса после первого поединка он успел прийти в себя и настроиться на схватку. Молодец, чё. Может, мне его не убивать, а просто немножечко проучить?

— Ну что, мужлан?! Готов ответить за свое мерзкое поведение?! — вдруг выкрикнул мой противник. — Мы прекрасно знаем, кто ты есть. Никого не обманет то, что ты нацепил дворянские одежды: от тебя смердит скотным двором! Да и одежды…

Вранец презрительно окинул взглядом мою одежду и обувь и сплюнул мне под ноги… Нет, что это за глупые у меня мысли про «не убивать» и «проучить»? Убивать. А насчет одежды он зря. Они конечно невзрачные, но из очень качественного материала, как и сапоги, кстати.

Только хотел сказать, что пахнет здесь не скотным двором, а тем, что он из себя изверг полчаса назад. Но тут прозвучала команда графа к началу боя и я, чуть пригнувшись, двинулся к Доленцу.

Соперник тоже шагнул мне навстречу и попытался нанести удар… Шаг назад! Вильем Доленц, по всей видимости, как и Фредерик Колар, решил «играть первым номером».

Он сразу перешел к атакующим действиям и я, как и в первом бою, решил немного присмотреться к сопернику. С минуту я уклонялся от атак Вильема, лишь изредка используя меч для отбива или отвода его ударов.

Этой минуты мне хватило понять, что соперник хоть и неплох, но серьезной опасности для меня не представляет. Естественно, если я сам ошибок не буду делать. Поэтому я тут же перехватил инициативу и начал наседать на Доленца.

Вакидзаси — это короткий меч, поэтому особо клинками не позвенишь. И я сразу навязал маневренный бой, буквально обрушив на вранца ложные нападения и защиты, играя оружием и запутывая его финтами.

Вскоре Вильям совсем потерялся, размахивая своим мечом и не попадая ни по мне, ни по моему клинку. Он стал выглядеть настолько беспомощно, что аристийские дворяне начали громко хохотать и насмехаться над вранцем.

В принципе, можно заканчивать бой, но требуется наказать и его, и тех, кто создал эту ситуацию. Ведь мне хамили демонстративно и прилюдно. Я конечно понимаю, что дворянин должен быть выдержанным, не поддаваться эмоциям, быть политиком… Но у меня всегда с этим было не очень хорошо.

Не хочу себе врать, я — нормальный воин, но слабоватый политик. Меня легко развести на эмоции. Конечно, не такого низкого уровня воздействия, как «взять на слабо». Но и вырабатывать решения с холодной головой, как компьютер, мне очень трудно.

Сейчас своим хамством они меня очень разозлили. А ведь это те самые люди, которые разбили нас в сражении при Кроносе. И тот случай не прошел для меня бесследно — он оставил в душе тяжелые воспоминания.

Но даже несмотря на все это, я подумывал оставить Вильяма в живых. Однако он снова мне нахамил и снова прилюдно. И кто ему теперь доктор? Значит он сам подписал себе смертный приговор. И исполнение этого приговора я снова проведу наглядно для недругов как моих, так и нашего баронства.

Приняв окончательное решение, я перестал «цацкаться» с Доленцом. На его теле тут же начали появляться порезы: на груди, руках, бедрах. Одежда напиталась кровью и потяжелела. Потяжелели и его движения, а кожа приобрела серый, трупный оттенок.

Когда соперник настолько обессилел, что почти прекратил двигаться, я провел тысячи раз отработанный на тренировках удар. Молнией сверкнул клинок вакидзаси и на траву упали сначала большой палец правой руки Вильяма, а следом и его меч. Кисть без большого пальца не в состоянии удержать оружие.

Доленц тихо вскрикнул и уставился на меня испуганными глазами. Извини, раньше надо было «глаза больного спаниеля» демонстрировать. И да, мне опять его стало жаль, но нобле́с обли́ж.

У меня сложилась определенная репутация, и мои люди от меня не ждут пощады к противнику. Я как мог, «вылепил» бесстрастное выражение на лице, шагнул к вранскому баронету и нанес мощный боковой удар в область кишечника.

Под аккомпанемент воплей Доленца на жухлую осеннюю траву вывалился клубок его сизых парящих кишок. Отвратительное зрелище! Но я заставил себя, не меняя выражения лица, наблюдать, как Вильям пытается удержать свои кишки в распластанной моим мечом брюшине, как тщетно силится подобрать и запихать обратно уже выпавшие на землю внутренности.

Конечно, все без толку. Измазанные в земле склизкие кишки выскальзывали из дрожащих окровавленных рук Доленца и снова падали на землю. Я медленно обвел взглядом вранских дворян.

Многие из них еле сдерживались, чтобы не обнажить оружие и не кинуться на меня. Другие наоборот, были в ужасе и желали лишь быстрее покинуть эту поляну. Место дуэли, которая оказалась такой жестокой.

Думаю, это был весьма наглядный урок, так что пора заканчивать. Еще один молниеносный росчерк клинка и из рассеченной сонной артерии брызнула кровь. Обильно, но не долго. Вильям за время боя и так изрядно истек кровью, поэтому в считанные секунды глаза Доленца закатились, и он рухнул на землю.

Я срезал относительно чистый кусок рубашки со своего поверженного противника и, протирая лезвие вакидзаси, нашел глазами своего следующего соперника. Карел О́блак был смертельно бледен и, казалось, еще не убежал с этой поляны только потому, что его бока и спину подпирают вранские дворяне.

— Полчаса, несчастный. Затем придет твое время отвечать за те оскорбления, что ты вчера нанес мне и нашему баронству, — я подождал, но, не дождавшись от вранского дворянина ответа, развернулся, привычно подобрал меч Вильема Доленца, ухватил его тело за щиколотку и поволок к своему месту отдыха.

— Собери трофеи, — попросил я Агро, перекрикивая поздравления наших дворян. — Сейчас минут десять отдохну и будем надевать доспех.

Молодой Кедрик понятливо кивнул головой, принял трофейный меч и, с трудом сдерживая рвотные позывы, склонился над телом вранского баронета. Понимаю своего оруженосца, картина премерзкая: вскрытый, как в лаборатории Виктора Франкенштейна, труп, размотанные на половину поляны кишки. Брр!

Я уселся на свой стульчик и устало вытянул ноги. Хоть у меня и «конское» здоровье, но, все-таки, я не железный и усталость накапливается. Надо давать себе отдыхать и не «выёживаться». Во избежание! Посидев и отдышавшись, я поднялся и окликнул своего оруженосца. Пора надевать броню.

Мой третий противник, Ка́рел О́блак, выбрал доспешный бой, а из оружия — щит и топор. Я при таком раскладе остановился на «бастарде» и тарче. С помощью Агро облачаясь в доспех, я косился в сторону своего соперника.

Ему переодеваться не было необходимости, Облак сразу пришел вооруженным и готовым к бою. Боевой топор, круглый, обитый железом щит, расенский остроконечный железный шлем с полумаской и бармицей, а также весьма неплохой ламеллярный доспех.

Внешне броня соперника выглядит лучше моей. Это, конечно, если не знать разницу в материалах. Трофеи сегодня у меня будут богатыми! Вооружившись, я немного подвигался, проверяя как себя ведет броня: все ли с ней в порядке, ничего ли не мешает?

Надел на левую руку тарч, в правую взял "Мясника" и в третий раз за сегодняшнее утро двинулся к центру поляны. Навстречу мне направлялся мой соперник, а за его спиной я увидел стоящих рядом барона Гаспера тер Медов и виконта Филипа Вранск, единственного сына вранского графа и командующего военными силами своего графства в составе королевского войска. И их взгляды мне очень не понравились. Хотя, что в этой ситуации я еще могу ожидать?

— Готовы? — уточнил у нас граф Эмери тер Хетск. — Бой!

О́блак, в отличии от своих приятелей, не ринулся в атаку. Он принял заднюю, низкую стойку. Прикрылся щитом, спрятавшись за него по максимуму, и стал внимательно следить за мной, выглядывая поверх его верхнего края.

Оружие при этой стойке тоже было от меня скрыто, так как рука с топором была отведена назад и вниз. Удобная позиция для нанесения неожиданных ударов снизу вверх или по ноге противника. Особенно контрударов.

Ну, у него своя тактика на бой, а у меня своя. Я решил действовать «бастардом» как мечом обычного размера. Применять стандартные приемы боя с мечом и щитом, невзирая на то, что "Мясник" — это полуторник. Моего здоровья на это вполне хватает.

Жаль, конечно, что вранец вооружен топором, а не мечом. Лично для меня было бы проще сражаться против мечника. По местным меркам, у меня достаточно обширный арсенал приемов, но, в случае противодействия топорщику, этот арсенал становится гораздо беднее. Но тут же необходимо отметить, что набор ухваток самого топорщика, намного… намного скуднее. Так что, его проблемы весомее, чем мои, хе-хе.

Я начал сближение с Карелом, постепенно смещаясь влево, обходя его по часовой стрелке. Понимаю, что таким образом не смогу вывести его из-под прикрытия щита, но дискомфорт доставлю. Я бы и против солнца смог его поставить, но именно сейчас никакого смысла в этом нет. Раннее утро и солнце сейчас слишком тусклое, чтобы ослепить.

Никаких батманов, завязываний и захватов. Я все это неплохо умею делать, но против топора… Приходится действовать более примитивно, активнее использовать щит, финты и маневр.

Для парирования редких ударов Ка́рела О́блака я «бастарда» вообще не использую, только щит. И слава Предкам, что тарч у меня полностью металлический. Если бы щит был деревянным, даже оббитый по краям железом, боюсь,вранец бы его рано или поздно расколол.

Уж больно у него мощные, акцентированные удары. Он и при теперешнем раскладе без малого мне руку чуть не отсушивает. Расклад мне ясен и я стараюсь минимизировать атаки вранского дворянина.

Чтобы сделать это приходится активничать, выбрав энергозатратный маневренный бой. Постоянные перемещения обычным и скрестным шагом, скачками и смещениями во фланг противнику. Это сильно выматывает.

Как минимум, выматывает меня больше, чем Облака, который выбрал позиционный бой и двигается мало. Прикрывшись щитом, вранец кружится на месте, разворачиваясь в сторону моих атак.

*****

— Достопочтенные, а наш командир всегда такой? — Элкмар Нейде стоял среди аристийских дворян рядом с секундантами Сержио Аристи и внимательно наблюдал, как тот с жуткой ухмылкой вьется вокруг своей очередной жертвы.

Редкие атаки Карела, Сержио играючи парировал либо щитом, либо «бастардом», который, несмотря на свой размер, легко порхал в его руках. А вот его соперник каждую атаку аристийца отражал на пределе своих возможностей. Это было видно даже младенцу.

— Какой «такой»? — усмехнулся капитан Тессен.

— Ну…, — вестериец сделал неопределенный жест рукой. — Ммм… жесткий.

Дворяне громко, совершенно не по благородному, загоготали.

— Зря они со Шрамом связались, — пояснил один из них. — Его враги долго не живут и умирают, обычно, непростой смертью. Ты же к Сержио на службу поступил?

— Да, наставником по фехтованию, — мастер-мечник неглубоко поклонился собеседнику.

— Ну вот, когда приедешь в его манор и увидишь у дороги холмики из отрубленных голов или его недругов, надетых жо. й на кол, многое станет понятней, — и дворяне снова рассмеялись.

Было видно, что они рассказывают эти ужасные вещи Элкмару с удовольствием, даже с какой-то гордостью за своего командира. «Индюшачья жизнь! Не ошибся ли я согласившись пойти на службу к этому жуткому молодому человеку?», — подумал Нейде.

Вестериец перевел взгляд на поляну, где Сержио в это время поймал своего соперника на свой очередной финт. Аристиец обозначил удар по ноге и, когда Облак опустил щит, чтобы отразить угрозу, Сержио заблокировал его топор тарчем и молниеносным движением провел укол поверх щита своего противника.

Укол оказался настолько быстрым, что Карел не успел ни прикрыться щитом, ни уклониться, и настолько сильным, что клинок, раздвинув железные пластины доспеха, пронзил и сам доспех, и поддоспешник, и левое плечо вранца.

После того, как щит соскользнул с повисшей плетью левой руки Карела Облака, тот не продержался против Сержио и двадцати секунд. Несколько мощнейших ударов полуторником, блок топора вранского баронета тарчем и "Мясник" аристийца входит под подбородок Облака.

Только Элкмар Нейде подумал, что все закончилось, как оказалось, что Карел еще жив. Меч неглубоко вошел в голову и замер. Замер и соперник Сержио. В опустившейся на месте дуэли тишине, Шрам что-то тихо говорил своему противнику, держа его на клинке, как канапе́ на шпажке.

Вранский баронет выронил топор и поднялся на носочки. Буквально вытянулся в струну, стараясь соскочить с полоски смертоносного металла, пробившей его подбородок и остановившейся совсем недалеко от головного мозга.

Холодная ледышка страха обосновалась в груди мастера-мечника, прямо рядом с сердцем. Элкмар, после того как ушел из дома, занимался ратным делом и повидал многое.

Многие на его глазах ушли к Предкам, многих лишил жизни он лично, своими руками. Но то, что он видел сегодня на дуэльной площадке, пробирало ледяными мурашками даже его.

Элкмар окинул взглядом плотную толпу зрителей. Нет, «пробрало» не только его. Подобные обуреваемым его чувствам он видел и у остальных присутствующих, которые с болезненной внимательностью не отрываясь следили за тем, что происходило на залитой кровью поляне.

Вот Шрам закончил что-то рассказывать Карелу и медленно двинул меч вверх. Баронет попытался подняться на носочках еще выше, но это было уже невозможно.

Через несколько ужасных бесконечных секунд, пока меч медленно входил в голову вранца, Элкмар услышал жалобный всхлип. Тело Карела изогнула судорога, затем прошла волна мелкой дрожи, и Облак обмяк, бессильно «надеваясь» на «бастард» Сержио.

«Чтоб меня индюк тр@хнул! Не дай Предки мне когда-нибудь стать врагом этого дворянина», — мастер-мечник почувствовал, как между его лопаток катится холодная капля пота.

*****

— Это чудовище! — виконт Филип тер Вранск обращался к Гаспару тер Медов, но, не отрываясь, завороженно смотрел в спину Сержио Аристи, волокущего за ногу в сторону своих беснующихся от восторга сторонников труп очередного противника.

— Проследите за передачей трофеев этому людоеду, — командующий войсками Вранского графства в составе королевского войска Варнии дрожащими руками достал платок, на котором женой была любовно вышита его монограмма, и вытер обильно выступивший на лбу пот. — Потом догоните и присоединитесь к моей свите.

Барон Гаспар тер Медов угодливо поклонился.

— Мне не нужен такой сосед на моих западных границах. Это не Кисил, и даже не Беон в молодости. Впрочем, об этом мы поговорим не сейчас и не здесь, — виконт резко развернулся и в сопровождении своей свиты быстро покинул место дуэли.

После окончания поединков граф Эмери тер Хетск дал войску немного времени на завтрак и повелел начать марш. Гаспар, как ему было и приказано, лично проконтролировал передачу Шраму положенных ему трофеев и порысил в голову колонны, где со своими людьми ехал Филип.

Из-за данного виконтом поручения, барон не успел позавтракать и его буквально съедало раздражение. И на их виконта, и на этого поганого Сержио, который еще совсем недавно крутил коровам хвосты.

Видимо, Филип Вранск его ждал. Потому что, когда Гаспар догнал небольшую кавалькаду командующего вранскими дружинами, состоящую из ближников виконта, ему безропотно уступили место по левую руку от их лидера.

— Передал? — негромко спросил Филип.

— Да, Ваша милость, — покорно склонил голову барон.

Они проехали немного молча, но потом разговор возобновился.

— Жаль, мы в свое время не добили их под Кроносом, — вздохнул виконт и окружающие поддержали его одобрительным гомоном.

— Мы можем сделать это сейчас, — тут же ответил Гаспар. — Дружины Хетского графства и сейчас слабее вранских. У них только аристийское войско сильно, остальные отряды гораздо слабее и меньше наших.

— Нельзя, Гаспар, — досадливо махнул рукой виконт. — Только не при графе Эмери. Забыл что ли, что он, как и Его Величество, Немантид? И это не считая, что король поставил его командующим объединенного войска на время этой кампании.

— А если…

— Нет… я сказал. Мы пока не настолько сильны, чтобы спорить с королем, — зло оборвал барона Филип тер Вранск. — Да и не интересуют меня все баронства хетского графа.

— Аристи и отчасти Кронос, все остальное не интересно, — продолжил виконт. — Если отгрызть у них немного территории на северо-западе, у нас появится выход к морю. Не такой, как сейчас, через реку, а нормальный.

— Всего-то надо забрать один манор на севере Кроноса, город Шамбле у Аристи и несколько их маноров вдоль реки Варна, — мечтательно прошептал Филип и уже громче добавил. — На это Его Величество еще может закрыть глаза, если мы будем сильны и хорошо отдаримся. Больший кусок он урвать нам в любом случае не позволит.

— Да и сам этот Сержио, — поиграл желваками виконт. — Нам с отцом не нужен такой сосед. Слишком беспокойный, слишком неуправляемый.

— Что же делать, Ваша милость? — барон Гаспар тер Медов изобразил готовность выполнить любой приказ. — Вы же сами приказали их не трогать.

— Пока не трогать! — Филип со значением поднял указательный палец. — Сейчас еще Рению надо пройти и в это время лучше между собой не ссориться. Особенно учитывая, что наш обоз после ночной атаки тилинкитов находится в жалком состоянии. Продовольствия и кормов осталось очень мало, еще и войсковая казна почти пуста.

— Как кормить войско будем? — требовательно посмотрел на барона Филип и Гаспар неуютно поежился под его взглядом. — Это мы в Пустынных землях были с ними союзниками, а сейчас? Даже учитывая то, что королева — это бывшая ренийская принцесса, сейчас нам здесь не рады.

— Кормить бесплатно нас Рения не обязана, денег на закупку фуража и продовольствия у нас нет. Как будем из ситуации выходить? — и, не дождавшись ответа на свой вопрос, виконт продолжил. — Рано или поздно придется начать собирать продовольствие с тех земель, по которым мы пойдем. И ни Дитмару IV, ни местным аристократам это не понравится.

— Так что, с Хетскими дружинами мы сейчас в одной лодке. Ближайшая задача для нас — с наименьшими потерями пересечь территорию Рении, — поучительно сказал Филип.

— Не у всех так плохо с деньгами, — один из дворян, говоря это, даже за оружие схватился. — Пока мы защищали Этерру от северных варваров, аристийцы набивали добром и деньгами свои телеги!

— Одни нахапали столько, что у них лошади еле телеги катят, а другие перед угрозой голода стоят. Несправедливо! — заорал другой.

Сказанное этими дворянами было абсолютно несправедливой претензией, но всем было плевать, и их поддержали дружными криками. Виконт немного подумал и, согласно кивнув головой, с неприятной улыбкой ответил:

— Награбила трофеев только аристийская дружина, остальные честно сражались с тилинкитами. Спокойно, вместе со всеми пройдем через Рению до реки Хета. Там граница с нашим королевством и нас будут ждать струги хетского графства и баронств Лесковин и Шрегер.

— Они помогут нам переправиться, затем загрузят свои дружины и уйдут вверх по реке на свои земли. Дальше мы пойдем по торговому тракту только с дружинами баронств Кронос, Кравос и Аристи. И то недолго.

— Почти сразу дружина Кравоса отвернет к себе. В какой момент к себе планируют повернуть отряды Кроноса, я не знаю, но это уже не столь важно. Выходит, что ближе к нашим землям аристийская дружина либо останется одна среди нашего войска, либо с отрядами Кроноса.

Окружающие виконта дворяне возбужденно зашумели, но Филип поднял руку, останавливая радостный гвалт:

— Я подумаю, что делать с этой ситуацией. И когда решу, вы первые узнаете об этом.

Глава 16

Идем маршем по единственной нормальной дороге — Восточному торговому тракту. Пришлось сделать большой крюк на юго-восток до Люцера, но в противном случае мы бы застряли на убогих проселках бывшего центра древней империи.

Чтобы нормально построить логистику такому большому войску, как у нас, вообще надо было планировать маршрут по нескольким параллельным путям. Но такой возможности нет даже в Рении.

С горечью приходится осознавать, насколько откатилась в своем развитии цивилизация Этерры после крушения Тахтарской Империи. Но ничего не поделаешь, приходится «плясать» от того, что имеем.

Из-за того, что идем по одной дороге, наша колонна на марше растянулась на много километров. Я примерно посчитал, сколько всего человек сейчас движется на восток.

Моих аристийцев — больше семи с половиной сотен, дружина хетского графа — около двухсот воинов, в остальных четырех хетских баронствах — около тысячи двухсот бойцов.

У вранского графа в дружине осталось около полутора сотен, в дружинах четырех его баронств — около тысячи двухсот бойцов. Всего, после Пустынных земель, у нас осталось больше трех с половиной тысяч воинов.

Но с войском идет еще немало гражданских, плюс тянутся за нами остатки маркитантов. Те, которые не ушли после отчаянной торговли по окончании военной кампании.

Видимо, надеются еще что-то с нас поиметь. Хотя, почему надеются? Имеют. Воины имеют в их походных борделях шлюх, а владельцы борделей и «ночные бабочки» имеют за это бойцов. Речь о деньгах, конечно, хе-хе.

Вот, вместе с этими гражданскими в общей колонне тащатся примерно четыре тысячи человек, если не больше. А на сколько километров растянулась вся эта бесконечная на вид вереница, я даже не знаю. Если взяться, то посчитать, конечно, можно, но зачем? Особенно учитывая, что это не я общее войско веду, а граф Эмери тер Хетск.

Марш варнийского войска в очередной раз показал отношение современных военачальников к вопросам тыла. Они могли лихо сражаться, правильно выстроить боевое охранение и разведку, сносно обеспечить снабжение, но вопросы медицины, гигиены, внутреннего порядка? Все это было в диком загоне!

Большое количество личного состава маялось кишечными и простудными заболеваниями. Вши бесстыдно грызли людей, не делая различия между благородным и простолюдином.

Народ бездумно пил сырую воду, пополняемую где попало при любом удобном случае. Отхожие места на стоянках не оборудовались и люди справляли естественные надобности едва отойдя от места отдыха.

Потайки обнаглели настолько, что бесстрашно лазали по полевому лагерю, не дожидаясь наступления темноты. А это — грызуны, на всякий случай, при всей их внешней милоте. Вдобавок ко вшам — возможные переносчики заразы.

Из-за всего этого я ужасно переживаю: как бы не началась эпидемия какой-нибудь гадости. Моего войска это в меньшей степени касается. Оряховские отряды четко выполняют мои приказы, они уже давно к порядку приучены. Поэтому больных у меня совсем немного, в основном — раненые, еще тилинкитами.

А вот дворянам я пока не в состоянии подобные приказы отдавать. Не хватает еще «веса» у меня, не наработал достаточный авторитет. Нет, в бою — никаких проблем! Все приказы выполняются быстро и четко, без споров и обсуждений. Не припомню, чтобы хоть раз у меня вопросы к ним возникли.

Ммм… хотя, надо отдать должное, я командовал конной дружиной, состоящей из аристийских дворян, через капитана Тессена. Не уверен, что без него все получилось бы так же гладко.

В любом случае, сейчас я несколько о другом. Отдать приказ атаковать врага — одно, а указывать дворянину вне боя, что ему пить и куда ходить «до ветру», — это совсем другое.

Можно не только на грубость нарваться, но и вызов на поединок получить. Здесь и сейчас дворяне — это, в основном, суровые рубаки, а не жеманные педерасты позднего феодализма.

К тяготам марша лично для меня добавились и иные трудности. Мой наставник по фехтованию, вестерийский баронет Элкмар Нейде, плотно взялся за мои тренировки. Каждый день без исключений он находит время, чтобы «погонять» меня с полуторником. Он гоняет меня, а я гоняю Агро. Не мне же одному мучиться, хе-хе.

Из хорошего: после строенной дуэли у меня и моих людей вообще нет никаких стычек с вранцами. Они старательно игнорируют меня на марше и на общих советах у графа Эмери тер Хетск, а мне того и надо.

Тут другая проблема, и проблема серьезнейшая. Лишь у моего войска в достатке провизии и фуража для скота. Только у меня есть богатая добыча, взятая как трофеи с тилинкитов. И только у меня и графа Эмери войсковая казна еще не показала дно.

И вопрос о решении проблемы снабжения я поднял перед графом еще до прихода в Люцер. Смешно, что это сделал я, а не командиры остальных дружин, у которых неминуемо, без вариантов, возникнут проблемы с едой и кормами.

А еще предстоит передвижение по землям графства Везер, с которыми я совсем недавно воевал. И с которыми конфликт не получил логического завершения. Виконт Ларс Везер привел войско на мои земли, пожег и пограбил деревни.

Я навешал ему люлей и сходил с ответным визитом уже к ним, но после этого я ни с виконтом, ни с графом Виллемом тер Везер не встречался, чтобы официально решить вопрос об окончании конфликта.

Ябеда граф накатал на меня нашему королю жалобу, но, как рассказывал мне граф Эмери тер Хетск, король только посмеялся над ренцами и был доволен моими действиями.

Всего лишь баронет, пусть и владелец манора, смог не только дать отпор дружине целого графа, но еще и пограбил самого агрессора. Как не порадоваться тому, что баронет — это твой собственный, а униженный граф — один из «любимых» соседей.

— Ваше сиятельство, хочу высказать вам свои опасения, что немалая часть нашего пути будет пролегать по землям графства Везер, а у меня с этим родом, мягко говоря, не лучшие отношения, — сейчас был один из тех редких случаев, когда мы сидели с графом Эмери тер Хетск в узком кругу: только он, я и его советник, баронет Сава Пирот.

С этим самым советником мы довольно близко познакомились, когда участвовали в работе Посольства нашего королевства в Рении. Как я тогда понял, он по приказу графа «присматривал» за мной и моей дружиной. Граф вызвал меня в свой шатер на одной из ночных стоянок и я решил воспользоваться тем, что никого постороннего сейчас рядом не было.

— Не понимаю твоего беспокойства, — граф легко отмахнулся от меня и с наслаждением «приложился» к своему кубку.

Накрытый внутри шатра стол не ломился от яств, но то немногое, что было выставлено, радовало мои вкусовые рецепторы старого чревоугодника. В глубоких серебряных кубках плескалось дорогое красное — сладкое «Бресси», а на широком бронзовом блюде лежали большие куски жареного мяса.

Охотничья команда, работающая лично на нашего графа, смогла где-то подловить айку, местную косулю, и графский повар тоже не подкачал. Искусно приготовленное с пряностями мясо, щедро посыпанное сверху латтой*, вызывало обильное слюноотделение даже своим видом, не только запахом. И вкус его был просто божественным.

* — кулинарная зелень Этерры, в основном сочетающаяся с рыбными блюдами.

Надо было видеть, как скрипела зубами свита графа, когда, неожиданно для них, обычно совместное с сюзереном застолье отменили. Меня с Савой граф пригласил к себе, а остальные остались давиться слюной за стенками шатра.

— Ваше сиятельство, вы же знаете, что мы с графом Виллемом тер Везер официально не разрешили наши разногласия, — не дал я сменить тему графу. — Теперь я беспокоюсь, как бы ему не пришло в голову напасть на мою дружину. На своих землях ему будет нетрудно устроить опасную для нас засаду.

— Это маловероятно, Сержио. Во-первых, этим нападением род Везер разрушит все усилия своего короля по привлечению Варнии в Коалицию западных королевств, — Эмери порылся в блюде с мясом и вытащил приглянувшийся ему кусок. — Во-вторых, у тебя сейчас войско сильнее, чем то, которым ты нанес поражение его сыну Ларсу.

— А ведь ты идешь не один, а в составе общего варнийского войска. С какими, к Предкам, силами будет атаковать Везер? Как они собираются справиться? — граф покровительственно на меня посмотрел и вгрызся в сочное мясо.

— Нуу… я на его месте мог бы на своей земле, не давая генерального сражения, знатно пощипать более многочисленное вражеское войско, — возразил я графу. — «Кусал» бы его на марше и во время ночных стоянок, а потом уходил бы от преследования в леса.

— Да-да, — усмехнулся Эмери. — А противник в таком случае развернется и пойдет к твоей столице, разоряя по пути все встречающиеся поселения. И столицу разграбит, и в другие города наведается. Кто больше от этого потеряет: ты с разорённым феодом или он с «покусанным» войском?

Я задумчиво, по-простецки, почесал пятерней в затылке, на что граф лишь улыбнулся. Так-то да, прав Эмери, но почему моя душа не спокойна? Моя чуйка зудит, что расслабляться нельзя и нужно ждать какой-нибудь пакости.

— А вот меня, Сержио, совсем другое беспокоит, — посерьезнел граф. — В войске уже сейчас не хватает фуража и продовольствия. А что будет через несколько дней? Через десятицу? И, честно тебе признаюсь, я пока не придумал, как выйти из этой ситуации.

— Не хотелось бы решать этот вопрос за счет поселений, через которые мы будем проходить, — нахмурился Эмери тер Хетск. — Все-таки, сейчас они наши союзники. Но как по-другому?

— До Люцера нам продовольствия и фуража хватит? — спросил я графа.

— Если немного затянуть пояса, то да.

— В таком случае, когда дойдем до столицы Рении, надо будет договориться с местными купцами. Соберем торгашей, пригласим королевских чиновников, разобьем большой лагерь для всего нашего войска под стенами города. Это должно стать хорошим аргументом в переговорах, — я цинично усмехнулся, глядя в глаза графу. — И попросим нас кредитовать для последующих закупок продовольствия и фуража.

— Кредит можно будет взять под ответственность вашу и виконта Филипа. Каждого — для своих дружин, — граф поморщился, а я лишь развел руками. — Ваше сиятельство, авторитета баронов или каких-то баронетов для таких целей не хватит.

— А вот вы — это величина! — внутренне скривившись, грубо польстил я графу. — До встречи с ренийскими купцами можно провести совещание с вашими вассалами, где вы объявите, как будет решаться проблема с обеспечением нашего похода.

— Назначите сроки и суммы в процентах, которые вам должны будут отдать ваши вассалы. А с ренийскими купцами можно выгадать проценты и пониже. Ваши заботы о своих людях ведь тоже должны как-то компенсироваться, — тут уже Эмери более заинтересованно на меня посмотрел. — А для заключения договора с ренийцами нужно взять только Филипа Вранск и вашего советника.

— И тебя, — ткнул в мою сторону обглоданной костью Эмери тер Хетск.

— Как прикажете, — я слегка склонил голову перед графом.

Странно, Сава Пирот все это время сидит тихо, как мышь под веником. Во времена работы в королевском Посольстве он был побойчее.

— Пуганем ренийских чиновников, — продолжил я. — Пусть они надавят на своих купцов или сами организуют снабжение нашего войска. Они должны быть заинтересованы, чтобы такое крупное военное формирование быстрее покинуло пределы их королевства.

— Кнут и пряник. Наше войско — на их территории, и в любом случае оно найдет варианты, как прокормиться. Продовольствие и фураж войску не продадут? Они сами возьмут! Это «кнут», — я на секунду прервался и отхлебнул немного вина. — А «пряник» — это то, что товар мы будем закупать у тех же людей, кто нас согласится кредитовать.

— Выгодно всем! Одним — в большей степени, другим — в меньшей. Но обиженных в этой схеме не будет, — я с довольным видом развалился на лавке.

Давно хотел по этим вопросам переговорить с графом и вот наконец получилось. Лучше мы общими усилиями напряжем третьих лиц, чем начнем грызть друг друга, когда нас «припрет» нехватка продовольствия.

— В этом есть смысл. Неплохая идея, — граф задумчиво потер подбородок, но потом рассмеялся. — Ну ты и хват!

Сава Пирот тут же подхихикнул и разлил всем вина.

*****

Впоследствии так все и сделали: договорились с купцами, организовали снабжение и без проблем дошли до земель баронства Франекер графства Везер. И уже здесь, к сожалению, начали сбываться мои опасения, а не прогнозы графа Эмери.

Идем по недружественной земле. Поселения на нашем пути будто вымерли, и мы встречаем только опустевшие дома и подворья. Люди, скотина, домашняя птица, ничего этого нет. Население еще до нашего прихода успевает спрятаться в лесах и туда же, по-видимому, угоняют домашнюю живность.

Зато вокруг нашей медленно бредущей колонны постоянно вьются конные разъезды легких кавалеристов. Постоянно держат в напряжении, ни на час не давая расслабиться. Предки его знают, что придет в голову этим придуркам Везерам и их верным вассалам.

Снова встал вопрос с прокормом людей и животных, вдобавок нависла угроза нападения со стороны везерских дружин. Но это — в худшем случае. Может, местные просто хотят не допустить работу фуражиров или просто наблюдают за нами. Ведь наше объединенное войско слишком большое, по сравнению с тем, что в состоянии собрать граф Виллем тер Везер с его вассалами.

Раз род Везер так себя повел, я предложил графу Эмери свернуть к столице графства, одноименному городу Везер. Считаю, что они мне остались должны за нападение на мой манор.

Спорно, конечно, я и пограбил их славно, и выкуп с пленных взял, но это их проблемы. Они на меня напали и до сих пор этот вопрос мы официально не закрыли. Пусть страдают.

Поэтому, как говорили в «девяностые», им можно предъявить и за препятствия в нашем снабжении, и за нападение на Оряхово. А граф подумал и согласился. Сказал, что если надо будет, то он перед нашим королем сможет обосновать наши действия. И в конфликте с графом Везер мы виноваты не будем. По крайней мере, в глазах Его Величества Экора IV. Главное в будущем конфликте не проиграть. Победителей не судят, но горе побежденным*.

* — отсылка к двум пословицам.

Надо было получить информацию о том, что творится на территории графства Везер и где находится их столица. Я поставил задачу корнетам Айдану и Гору, моим командирам взводов улан и пластунов, на захват одного из конных дозоров, которые постоянно снуют вокруг нашего войска.

И они смогли сделать это. Гор взял свой взвод, десяток арбалетчиков и устроил засаду. А Айдан, силами своего взвода, обошел везерский дозор и загнал их на людей Гора. Дальше все просто: залп по лошадям и спешенные дозорные схвачены и связаны.

Многого я у них узнать не смог: это были простые ополченцы, которых по неизвестной им причине десятицу назад призвал граф Виллем тер Везер. Они просто ничего не знали.

Дозорные не ломались и рассказали, что им поставлена задача следить за нашим войском: куда мы идем и что делаем в брошенных селениях, не жжём ли их, не разграбляем ли. В случае, если мы уйдем с торгового тракта, они обязаны немедленно доложить своему командиру.

Почти бесполезные сведения, но зато они согласились показать дорогу к столице графства. Даже пятки прижигать не пришлось. Я приказал их не убивать, а держать под арестом.

Подойдем к столице и тогда видно будет, как поведет себя местный граф. Может, они мне еще пригодятся, а убивать их без веской причины я не хочу. Чтобы обо мне ни говорили, я не люблю ни убийств, ни пыток, никакого-то другого насилия. Если иногда приходится это делать, то это не значит, что мне это нравится.

И вот мы стоим перед городом Везер. Подошли к нему вечером, не встретив никакого сопротивления. Только их разведка носилась вокруг нас и все. Граф приказал разбить лагерь на ночь, а с утра начать мастерить штурмовые лестницы.

Сказал, что сегодня не хочет общаться с местным владетелем. Поедим, выспимся, а завтра пусть граф Виллем полюбуется со стены на наше войско. После того, как он осознает, сколько воинов пришло под стены его столицы, он должен стать более сговорчивым.

Согласен с графом. Надеюсь, что воевать нам вообще не придется. Зато место для лагеря граф Эмери выделил мне перед самыми центральными воротами. Мол, я главная заноза в заднице Везеров и если бы не я, то и проблем со снабжением у войска не было бы.

Хорошо, что он сказал это мне не прилюдно, хватило ума. Он вроде как пошутил, но вот многие ли это поймут? Думаю, что нет. Когда у таких людей возникают серьезные проблемы, у них всегда появляется желание найти виноватого.

Кого-то другого, только не себя. А я — со всех сторон подходящая кандидатура: потерь меньше всех, трофеев набрал полные повозки, лошадей сохранил. Сразу видно — сволочь!

Мы споро разбили лагерь, бесчисленные тренировки не прошли даром. Не только каждый командир, а каждый боец твердо знал свою задачу. Когда мы уже организовали охранение, закончили обустройство лагеря и, сварив ужин, расслабились на отдыхе, соседние дружины еще вовсю готовились к ночевке.

Когда в мою палатку с докладом о выполнении всех положенных мероприятий прибыли Тессен и Сток, я, выслушав их, отпустил отдыхать, а сам решил пройти с проверкой.

Естественно, хвостиком за мной пошел и Агро. Обошли и проверили сторожевое и непосредственное охранение. В нашем случае, это секреты на подступах к полевому лагерю и назначенная охрана подразделений в самом лагере.

Проверил оборудованные заграждения на дороге перед центральными воротами города и выставленную заставу. Потом прошел по лагерю, осматриваясь, как обустроились мои бойцы.

Вроде все как всегда нормально, и пора дать воинам отдохнуть и не мешать. Ведь, завидев меня, им приходится бросать свои дела, вскакивать и, приняв строевую стойку, отдавать воинское приветствие.

Это все, конечно, хорошо, но марш был непростым, а какие нас ждут ночь и завтрашний день, ведомо только Предкам. Перед тем, как идти отдыхать в свою палатку, я подошел к одному из костров.

Естественно, и здесь бойцы вскочили, вытянувшись в струнку, а ко мне шагнул матерый воин и приложил кулак к сердцу:

— Господин, в отделении порядок, готовимся к ужину. Командир первого пехотного отделения первого взвода первой роты урядник Ивар.

— Не сомневаюсь, Ивар. От такого командира как ты, я другого и не жду, — я не постеснялся выполнить ответное воинское приветствие.

Можно бы было улыбнуться этому докладу. Да, это не уровень кремлевского полка, но здесь вам не там, хе-хе. Это не представитель земной цивилизации двадцатого — двадцать первого веков. Ни всеобщей грамотностью, ни профессиональной армией здесь и не пахнет.

Но смеяться меня вовсе не тянет. Ивар — один из моих ветеранов, часть того каркаса, на котором формируется мое войско. Первое профессиональное войско на Этерре, правда, пока очень маленькое. Можно сказать, что зародыш.

Я с удовольствием пробежался по фигуре «комода»*. Опрятный и чистый, насколько это вообще возможно в нашей ситуации. На аристийском сюрко с атакующей совой пришит шеврон в районе сердца.

* — «Комод» — командир отделения (воен. сленг).

Я уже давно ввел их в войске моего манора, это во многом удобно. В том числе, по нему можно определить звание воина и его принадлежность к роду войск. У Ивара был черный шеврон в форме четырехугольного щита с заострением снизу, отделанный по краям и разделенный на две части по горизонтали серебряной нитью.

На нижней части вышиты скрещенные стрела и меч, что обозначает пехоту, а на верхней, где отображается звание, — две тонкие вертикальные линии, говорящие любому из оряховских воинов, что перед ними — урядник.

Помимо этого, на его груди были и награды. Медаль «За отвагу», которую я ему вручил за подвиг в Мезенском походе, когда мы ходили в Поморию, помогать Кисилу «забрать под себя» баронство.

Таких наград мной выдано очень немного, я вообще скуп на такие вещи. Просто, отлично знаю, как быстро можно обесценить награду, превратить ее в ничего не значащую висюльку. Как вспомню, кому и за что они давались в «прошлой жизни»… Тьфу!

Такая медаль дается за личное мужество и отвагу, и на материале я тоже не экономлю. Сам «кругляш» изготовлен из серебра, а колодка, к которой он крепится, — из красной ленты лаоминского шелка.

Два других знака отличия скромнее, но тоже пользуются уважением в моем войске, да и у простых жителей Оряхова. Это медные пластинки: нагрудный знак «За Мезен» (такие я выдаю участникам военных кампаний) и наградной знак за победу в ежегодном соревновании копейщиков.

— Вольно, бойцы, присаживайтесь. И я тоже с вами немного посижу, — мне тут же положили какой-то мешок вместо сидушки.

Уселся и с удовольствием вытянул ноги. За день я сильно вымотался и ноги просто гудели.

— Как кормежка? — с интересом полюбопытствовал я у расположившегося вокруг костра десятка.

— Спасибо, господин, все нормально, — ответил Ивар, на фоне нервничающих при мне бойцов он держался спокойно и солидно. — Тыловики сегодня сами не варили и нам выдали паек продуктами. Сухари, просо и сало. Мы, вот, кулеш спроворили.

— Угостите? — улыбнулся я.

— Это мы мигом!

И действительно, не успел Ивар дать команду своим бойцам, как ему в руки уже вложили металлическую тарелку, пару сухарей и кашевар начал накладывать кулеш из общего котла.

— Стой, стой! Хватит! — я не хотел объедать своих бойцов, мне лишь надо было снять пробу.

Нашли тарелку и для Агро. Бойцы дождались, когда я отправлю в рот первую ложку и тоже приступили к ужину. Правда, они ели из общего котла по очереди. Первым запускал ложку в котел Ивар, остальные — по кругу. Кулеш был неплох.

— Неплохо! А откуда тарелки? — странно было видеть такую посуду в походе у бойцов.

— Так из трофеев, — удивился вопросу Ивар. — Не из котла же вам снедать.

— Да и из котла бы поел, — махнул я рукой. — Ладно, пойдем мы.

— Сидите! — остановил я собирающихся подскочить бойцов. — Отдыхайте.

Мы с Агро ушли в свою палатку, перед входом в которую тоже стояла охрана из двух кирасир. Так как в отделении Ивара я нормально не поел, молодой Кедрик быстро «соорудил» ужин.

Особо рассиживаться не стали. Быстро поели, Агро занялся оружием, а я сел на свою лежанку и задумался над тем, как завтра сложится разговор с Виллемом тер Везер или кто там сейчас главный в городе. Придется ли с ними драться?

Вдруг за стенками палатки послышался какой-то шум. До меня донеслись громкий напряженный разговор и конское ржание. Я повернулся к уже вставшему и вопросительно на меня взирающему Кедрику.

— Узнай, что там, — кивнул я ему.

Агро выскочил из палатки, а я начал надевать пояс с оружием. Послышались приближающиеся шаги, откинулся полог и с непонятной ухмылкой в палатку зашел Кедрик:

— Господин, к вам гостья.

— Гостья? — сказать, что я удивился, это ничего не сказать. — Ну, зови.

Агро отбросил у палатки полог и выглянул на улицу:

— Проходите, Ваша милость.

В палатку вошла стройная женщина, закутанная в плащ с глубоко надвинутым на лицо капюшоном. Чуть помедлив, она подняла руки и откинула на спину капюшон. Мое сердце пропустило такт:

— Абигейл…

Глава 17

В палатку вошла стройная женщина, закутанная в плащ с глубоко надвинутым на лицо капюшоном. Чуть помедлив, она подняла руки и откинула на спину капюшон. Мое сердце пропустило такт:

— Абигейл…

В голове сумбурно заметались мысли: «Зачем она здесь? Как смогла сюда попасть?» И тут же почувствовал, как тяжело бьется сердце у меня в груди. Появилось уже изрядно подзабытое ощущение непреодолимой тяги к этой удивительной девушке, которое у меня всегда возникало в ее присутствии.

Да и не только у меня. Сколько я не видел мужчин рядом с ней, все реагировали на Абигейл одинаково: без шансов теряли голову. Даже глубокие старики, бессильные в чем-то более существенном, жадно пялились на эту девушку.

Основной инстинкт разгонял даже их жидкую, давно подстывшую кровь. Что же говорить о молодых мужчинах? Путь этой прекрасной женщины сопровождали нескончаемая череда дуэлей, романтических историй, признаний в любви мужчин и искренней ненависти женщин.

Природный магнетизм? Женское колдовство? Феромоны? Не знаю, но Абигейл оказывала на мужчин волшебное воздействие даже просто своим присутствием. Воистину, суккуба!

Я с трудом сдержал себя, чтобы сохранить бесстрастное выражение лица и не шагнуть к ней навстречу. А виконтесса неотрывно смотрела в мои глаза, будто пытаясь рассмотреть там что-то, известное только ей.

— Эбби, как ты смогла сюда попасть? Муж знает, что ты здесь? — спросил я неожиданно для себя низким, хрипловатым голосом.

Отчего-то почувствовал себя после последнего вопроса ужасно глупо. Выражение лица Абигейл изменилось. Она будто наконец рассмотрела во мне что-то, ведомое только ей, и шагнула навстречу, приложив свой пальчик к моим губам.

Кровь тяжело застучала в моих висках и я ощутил, как проваливаюсь в бездонный омут глаз виконтессы. Я еще пытался контролировать себя и видел, как выскользнул из палатки Агро, плотно запахивая за собой полог.

Попробовал следить, чтобы Абигейл неожиданно не преподнесла сюрприз и не воткнула мне в печень стилет. Ведь таких случаев, на самом деле, бесчисленное множество.

Но видеть в такой ситуации в каждой женщине куноити?* К чертям собачьим! Я почувствовал, как теряю над собой контроль и, издав звериный рык, рванул на виконтессе одежду. Слава Предкам, я сам к этому времени уже давно снял доспехи и отдыхал в обычной одежде.

* — «Куноити» — женщина-ниндзя.

Услышал жалобный треск разрываемой под моими руками материи и дробный стук рассыпающихся по деревянному настилу пола застежек и драгоценностей с одежды красавицы.

Абигейл вскрикнула от неожиданности, но не отстранилась. Одежда упала к ее ногам, открывая перед моим взором идеальное тело виконтессы. Ааррр! Я хищно впился поцелуем в губы застонавшей под моим напором девушки, и уже моя одежда полетела на пол.

До своей лежанки я не дошел, просто был уже не в состоянии бороться с безудержным желанием немедленно овладеть девушкой. Стол был ближе, и он был крепко сбит, а мой «агрегат» давно был в готовности. Он буквально закаменел от переполнявшей его крови.

Я усадил девушку на стол и рывком вошел в нее, чувствуя, как ее коготки впиваются в мою спину. К Предкам прелюдии! Тем более, пока мои руки жадно шарили по великолепному телу девушки, я понял, что она тоже готова.

*****

— Уже скоро мне надо будет уходить, — с грустью прошептала Абигейл.

Мы лежали на кровати. Насытившись прекрасной девушкой, я валялся на спине, довольный, как слон после купания, а виконтесса, забросив на меня ножку, задумчиво водила по мне ноготком.

— Сколько шрамов… И за время нашей разлуки еще прибавилось…

Повернув к Эбби голову, я залюбовался ее волшебными глазами, в которых то загорались, то гасли маленькие звездочки. Колдовство какое-то! Может, в этом мире есть магия? Ничего не слышал про это, но если она существует, то Абигейл — настоящая чародейка.

По всей палатке были раскиданы стульчики, оружейные стойки и наша одежда. Стол и лежанки на удивление устояли, давно у меня такого свидания не было. Мы этой ночью и сами не спали и, сто процентов, не давали спать другим. Но к сожалению, ночь заканчивалась, а Эбби еще надо было успеть вернуться в город.

— Все-таки, как ты сюда добралась, виконтесса Абигейл Везер, и как будешь возвращаться? — тихо спросил я лежащую рядом девушку. — Надеюсь, ты пришла не одна?

Честно говоря, я не могу и не хочу представлять Эбби одну посреди военного лагеря. Мягко говоря, для нее это смертельно опасно.

— Псс…, конечно, не одна, — прыснула в кулак Абигейл и посмотрела на меня, как на идиота. — Со мной моя личная охрана. Воины, которых после замужества я взяла с собой из нашего баронства Слотен.

— Ты же помнишь, насколько они верны и самоотверженны? — легкая тень набежала на лицо виконтессы.

Еще бы, я не помнил. Только благодаря тому, что выделенные для моего сопровождения воины пожертвовали собой, я смог спастись из засады, возвращаясь из охотничьего домика после свидания с тогда еще баронетой Абигейл Слотен.

— А как ты из города вышла и как будешь обратно возвращаться? — снова переспросил я.

— Секрет! — щелкнула меня по носу Эбби. — Надеюсь, ты не будешь пытать бедную девушку?

В ответ я только улыбнулся. Виконтессе с ее людьми даже через подземный ход не надо было выходить, а он по любому есть. И может быть не один. Абигейл могла выйти через любые другие ворота, помимо центральных.

Мы еще не брали в окружение город, разместив с вечера лагерь перед центральными воротами. Рассчитываем определиться с дальнейшими действиями сегодня утром, а пока не показывать явной агрессии.

А насчет пытать? Не в такой ситуации и не женщину, с которой я был близок. Это не про меня. Душегубов и маньяков всяких, врагов в целях получения важных сведений. Это могу даже лично сделать, хоть я и испытываю к таким вещам отвращение.

Но сначала любить женщину, а потом ее пытать? На хрен! Пока такие мысли носились в моей голове, Эбби внимательно следила за моим лицом. Она что, еще и мысли умеет читать?

— Кто-нибудь знает, что ты здесь? — я посчитал, что на вопрос о пытках можно не отвечать.

— Нет, только моя личная охрана. Мы вышли через восточные ворота, где этой ночью тоже несут службу мои слотенцы, — Абигейл все-таки поведала мне, как она выбралась из города. — Так же и обратно вернемся.

— Ммм…, я был немного неосторожен и у тебя на коже остались следы нашего свидания, — смущенно пробормотал я под насмешливым взглядом Эбби. — Как ты теперь дома появишься?

Хоть немного трезво мыслить я начал лишь под утро, а всю ночь до этого, отдаваясь страсти, понаставил засосов по всему телу девушки. Да и занимались любовью мы не только на мягкой лежанке.

Стол, стульчики, деревянный настил пола, мои огрубевшие от постоянных занятий с оружием ладони. Все это оставило свои многочисленные следы на нежной коже девушки. Еще и коленки ей стер и всю одежду изорвал.

Стыдно, блин. Как она Везерам на глаза в таком виде попадет? Засада! И губы такие припухшие… Ах какие губки! Мне снова захотелось впиться в сладкие уста виконтессы.

— Я с этим разберусь, — вернул меня на землю голос Абигейл, которая что-то почувствовала и опасливо от меня отстранилась. — Я, вообще-то, с тобой поговорить хотела о той ситуации, что сейчас сложилась между нашими семьями. Это ведь из-за нападения Ларса на твои земли ваши войска к нашей столице пришли?

Ну вот, наконец, и до дела дошло. Хех, я и не думал, что Эбби пойдет на такой риск, чтобы пробраться во вражеский лагерь только ради свидания с таким замечательным мной.

— Прошу тебя, пощади мою семью и не разоряй наши земли. У нас и так все очень сложно, особенно после войны с тобой, — Эбби досадливо поморщилась. — Пока не вышла замуж за Ларса, я думала, что в графстве положение дел получше, чем оказалось на самом деле.

— А после того, как ты сжег наш флот, разорил одно из вассальных баронств, а затем еще и выудил последние деньги на выкуп наших пленных, стало совсем худо, — виконтесса тяжело вздохнула.

Видно, что этот разговор дается Абигейл непросто. Виконтесса не привыкла кого-то о чем-то просить. Обычно все наоборот вертится вокруг нее и ее желаний, но сейчас ситуация другая.

— А зачем тогда устроили все это представление с опустевшими деревнями и отказом в продаже фуража и продовольствия?

— Со мной, как ты понимаешь, не советовались. Это не женское дело, — передразнила кого-то Абигейл. — Еще и Ларс по-прежнему ревнует меня к тебе.

А только хмыкнул в ответ. Принимать хоть какие-то слова виконтессы на веру я не собираюсь. Даже оставаться с ней вдвоем этой ночью было не очень умно. Но, как по мне, риск того стоил.

Я точно знаю, что на склоне лет приятнее будет вспомнить вот такую безумную ночь с восхитительной женщиной, чем мудрое и правильное решение избежать риска получения куска стали в живот или капли яда в бокал на таком свидании.

— Но сейчас Везеры — это моя семья и я должна побеспокоиться о своем будущем, —продолжила Абигейл.

— Ладно, — я притянул к себе Эбби и накрыл поцелуем ее припухшие губки. — Не буду никого и ничего трогать, но вы должны обеспечить поставку нашему войску продовольствия для людей и кормов для лошадей на то время, пока мы идем по земле вашего графства. То есть, до границы с Варнией. Тем более, что мы готовы платить честную цену. Это всем выгодно, не понимаю зачем устроили все эти сложности.

Не то, чтобы я вот так размяк после секса, хоть и это тоже. Но мне самому здесь и сейчас выгоднее все решить полюбовно. К тому же, в нашем конфликте я получил больше, чем потерял. Так уж и быть, ради памяти тех парней, что меня прикрывали в лесу под Люцером, и ради Эбби, больше не буду «жилы тянуть» с рода Везер.

По просьбе Абигейл я пообещал, что не буду участвовать в предстоящей встрече нашего командования и графа Виллема тер Везер, чтобы не провоцировать их своим присутствием.

Они меня люто ненавидят и это необходимо учитывать. А сама виконтесса заверила, что с выполнением наших требований по поставкам никаких проблем не будет.

Вот интересно, Везеры действительно не знают, что Абигейл ко мне уехала? Я не уверен. Конечно, для меня это дико и неприемлемо, но это для меня. Наверное, настоящий политик ради дела может и таким поступиться. Бррр. Хорошо, что из меня политик, как из дерьма пуля.

Виконтессе пора было уезжать, поэтому мы оделись и вышли из палатки. Эбби пришлось плотно укутаться в плащ, потому что вся ее одежда была мной изорвана. Но, слава Предкам, упреков от нее не последовало. Мне и так было неудобно, что я, только увидев ее, настолько потерял голову.

На улице нас встретили радостные рожи моих бойцов, будто это они провели волшебную ночь, а не я. И ожидаемо ненавидящие взгляды воинов сопровождения виконтессы.

Кажется, если бы они могли убивать взглядами, мое бездыханное тело рухнуло бы еще на пороге палатки. Не удивительно. Представляю, что им пришлось ночью выслушивать. Палатки совсем не гасят звуки, а мы с Эбби были очень шумными.

От ближайшего костра поднялись две фигуры и направились к нам навстречу. Сток и Агро, это они очень вовремя. Красавчики! Я приказал Стоку поднять кирасир, чтобы они сопроводили до нужных ворот Абигейл и ее людей, а Агро дал указание озаботиться завтраком.

Ложиться отдыхать смысла уже нет. Я дождался прибытия своих тяжелых кавалеристов, помог девушке подняться в седло и проводил ее до выезда из расположения моего войска.

Завтрак, тренировка с наставником, где мое вялое туловище было нещадно избито тренировочным мечом, и, наконец, посещение графа с докладом о том, что я встречался с виконтессой Абигейл Везер.

Естественно, я описал эту встречу как официальные переговоры, а на попытку присутствующих у графа дворян поехидничать, ответил таким оскалом, что не только окружение Эмери тер Хетск, но и сам граф чуть не поперхнулся и моментально посерьезнел.

Обо всех нюансах предстоящих переговоров мы договорились без проблем и прошли они также гладко. Интересы обеих сторон были учтены. Нам было продано и поставлено необходимое продовольствие и фураж, обещаны переправочные средства для форсирования Хеты, а мы ушли из-под стен столицы графства даже не заходя в город и ничего не тронув в пригороде.

Итак, все довольны и счастливы, только меня давит грусть и сожаление о расставании с Абигейл. Понимаю, что сейчас глуп и нерационален, но ее образ, ее бездонные глаза постоянно стоят передо мной и я ничего не могу с этим поделать. Чертова влюбчивая натура!

После решения всех насущных вопросов с графом Виллемом тер Везер, до границы с нашим королевством, которая проходит по реке Хета, мы прошли без каких-либо осложнений.

Обыденная деятельность, решение скучных повседневных проблем: периодические поломки повозок, болячки бойцов и лошадей, стычки бойцов, изредка доходящие до драк, которые всегда присущи мужским коллективам, претензии к тыловикам (мнимые и реальные) и так далее и тому подобное.

Все это не давало мне заскучать. А еще и изматывающие тренировки с новым наставником, воспитательная работа со своим оруженосцем и давление со стороны нашего графа о предстоящем знакомстве с его племянницей. И ведь не отвертишься! В скором времени придется ехать в Хетск.

Тоска! Хорошо, что время в пути скрашивало общение с друзьями и товарищами, немудреные шутки Айдана (а он признанный балагур среди командиров моего войска) и напряженные раздумья о том, как мне поступить после форсирования Хеты.

Ведь после выхода объединенного войска Варнии на правый берег реки, феодальные дружины нашего королевства направятся в свои земли и аристийское войско останется в окружении отрядов вранского графства. Отрядов более многочисленных, чем мое войско и настроенных в отношении нас откровенно недружественно и агрессивно.

А настроены они точно агрессивно и вынашивают против нас недобрые планы. Это подтвердил и доклад командира моих пластунов. Корнет Гор доложил, что один из его бойцов, несших службу в секрете, слышал разговор между несколькими вранскими дворянами.

Мои пластуны умеют быть незаметными. В сумерках, укрытый накидкой «леший», боец был невидим для беседующих дворян и стал свидетелем разговора, в котором упоминались планы нападения на мое войско, когда остальные дружины нашего графства разойдутся по своим землям.

*****

В заранее, еще до убытия в Пустынные земли, обговоренном месте, на обоих берегах Хеты нас ждали обустроенные стоянки, несколько стругов и целое сонмище разнокалиберных лодок и плотов.

Оценив увиденное, я сразу подозвал к себе Тессена, Стока и нашего начальника тыла Красимира. За все время движения я так и не придумал ничего лучшего, чем, пользуясь разрешением графа и лучшей мобильностью своего войска по сравнению с союзниками, воспользоваться переправой и оторваться от вранцев.

Добежать и спрятаться в своих землях до того, как нас догонят жадные до чужого добра и алчущие добраться до моей «тушки» соседи-«союзники». Но смогу я это провернуть только в том случае, если мне пойдет навстречу граф Эмери тер Хетск.

— Друзья мои, необходимо срочно отобрать подарки для нашего графа, — безо всякой улыбки я обратился к своим ближникам. — Я отдаю себе отчет, что взятые с тилинкитов трофеи — это наша общая добыча, но ситуация сложилась следующая.

Виконт Филип Вранск со своими людьми готовится напасть на нас, как только остальные хетские дружины разойдутся по домам. Доказательств, чтобы предъявить их прямо сейчас, у меня нет, но нападение последует. В одиночку мы от вранцев в чистом поле не отобьемся, численное преимущество с их стороны слишком весомое. Нам остается только сбежать от них.

На этих словах капитан Тессен зло скрипнул зубами, но я игнорировал его недовольство и продолжил:

— Момент переправы через Хету — единственный шанс это сделать. И то, если я смогу уговорить Его сиятельство поставить нас первыми в очереди на переправу. Вот для этого мне и понадобятся подарки. Отодвинуть виконта Филипа в очереди будет совсем непросто.

— Элдор, ты лучше всех среди аристийцев сможешь выбрать подарки для графа, — я с надеждой посмотрел на видавшего виды дворянина. — И чтобы лишнего не отдать, и не выглядеть нищебродами.

Ценности нам и самим нужны, но вопрос решать надо. Лучше отдать небольшую часть, чем лишиться всего. Поскупимся, и вранцы заберут не только все наше имущество, но и наши жизни.

Тессен согласно кивнул головой:

— Тогда мы пошли?

— Да. И поспешите: чем быстрее я переговорю с графом, тем легче будет решить вопрос. Если до моего визита он утвердит очередность переправы, влезть первым в очередь будет почти невозможно, — добавил я мотивации своим командирам.

*****

Я успел. Не сказать, что это было легко, но Эмери тер Хетск пошел мне навстречу, невзирая на недовольство предводителя вранских дружин виконта Филипа. Тот готов был впереди себя пропустить лишь нашего графа.

Чтобы убедить нашего командующего, одних подарков не хватило. В беседе тет-а-тет пришлось всю имеющуюся информацию выкладывать. Эмери подтвердил мои догадки, что после форсирования Хеты общая колонна распадется.

На юго-восток уйдут дружины баронств Кронос, Лесковин, Шрегер и Дрен. Сам граф со своим отрядом уйдет вверх по реке на стругах, а со мной на восток должны пойти дружина баронства Кравос и войска Вранского графства.

Условно дружественная дружина Кравоса вскоре тоже должна отвернуть на север к своим землям, оставляя меня наедине с вранцами. Да кого я обманываю? Какая дружба с Кравосом?!

После стольких лет взаимной резни и грабежа? После того, как я убил Влодека, старшего сына барона Тодора тер Кравос? За дело, но все же. Или после того, как организовал отравление самого барона?

Улик и доказательств, конечно, нет, но Братомит, младший брат Влодека и нынешний барон Кравоса, вовсе не дурак. Они скорее помогут меня прирезать, разбить и разграбить мое войско, чем встанут плечом к плечу на защиту.

Однако, что сделано, то сделано. С Эмери я договорился, он лишь взял с меня обещание прибыть к нему по его вызову для знакомства с его племянницей и отпустил. Мы первые переправились на правый берег и неожиданно для всех рванули на восток. Представляю, как бомбануло у вранцев и у самого виконта, эхе-хе.

Посвящать в свои планы до форсирования Хеты я никого не стал, боялся утечки информации. Собрал командиров только после того, как перебрались на правый берег.

Рассказал об угрозе нападения на нас вранцев буквально на ходу. Объяснив, что нам предстоит марш на пределе наших возможностей. Минимум сна, минимум отдыха, максимум скорости. Если нас догонят и свяжут боем — нам конец.

Долго «разжёвывать» не пришлось. Все командиры у меня опытные волчары и разобрались в обстановке буквально на лету. Сами поняли, что могут лишиться как имущества, так и своего «живота», и до своих подчиненных смогли доступно довести всю прелесть сложившейся ситуации.

Подыхать никто в моем войске не стремился, поэтому рванули по торговому тракту так быстро, как никогда не ходили. Головная застава силами взвода пластунов — впереди, следом — общая колонна с кирасирами в ее конце, и в арьергарде — тыловая застава из улан.

Легкая конница должна была предупредить, если, несмотря на все наши усилия, нас нагонят вранцы. Слава Предкам, не догнали. Чего это нам стоило — другой вопрос. Вымотанные тяжелым маршем, голодные и не выспавшиеся, мы дошли до поворота с Торгового тракта на север. В направлении моего манора на Муравки.

Здесь, как я раньше и планировал, мы разделились. Оряховцы со своей частью трофеев повернули домой, а я, вместе с дворянской дружиной, продолжил путь к столице нашего баронства для доклада приемному отцу об итогах прошедшей военной кампании и финального дележа добычи. Да и с вранцами надо разобраться.

Как Сток не упирался, с собой я взял только кирасир. Совсем уж без оряховцев я оставаться не собирался, мне еще из Аристи обратно возвращаться. Но прикрыть свой манор от возможного нападения вранцев — это главный приоритет.

Там мои производства, моя казна, мои люди, моя здешняя семья. Пускай, я не могу дать жене официальный статус, но за Иву и Иринку уничтожу любого. Вот пускай Сток со всем моим войском все это и защищает.

А я, если вранцы решат создать нам проблемы в Аристи или баронском замке, обойдусь силами дворянской конницы и городского ополчения.

Глава 18

До Аристи шли, не жалея ни себя, ни лошадей. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы нас нагнали отряды вранского войска. Еще и морозы ударили, я, вообще-то, давно их ожидал.

Студень — это как декабрь на земле, а земли Аристи — это вам не Лимерия и не Валенс. Там, наверное, и сейчас комфортная температура. Здесь же пришлось снять с себя железо и кутаться во все, что есть под рукой.

Слава Предкам, наши потенциальные враги нас так и не настигли. Мы прошли ходом мимо Аристи, сразу направившись в баронский замок. Что-то я весь «на измене». Вроде и не родные мне Беон и Меидин, а вот поди ж ты, волнуюсь, как они тут без меня?

Задолго до подъезда к замку обратил внимание, что флаги баронства на месте и не приспущены. Значит, все должно быть хорошо, мне даже теплее стало. Лошади наши каким-то непонятным образом почувствовали, что скоро завершатся их мучения и они окажутся в теплой конюшне, под сухой попоной и с полными кормушками и поилками перед своими мордами.

Без всяких понуканий с нашей стороны они самостоятельно ускорили движение, и мы даже не заметили, как оказались перед въездом в замок. Нас увидели и узнали издалека, поэтому ворота открыли заблаговременно. Но вот почему мост не поднят?

Не притормаживая, на рысях, наша кавалькада прогрохотала по мосту и влилась в просторный замковый двор. Вслед за нами начали втягиваться многочисленные повозки с трофеями.

Отовсюду сбегались обитатели замка. Не удивительно: по любым меркам наше возвращение из похода — событие далеко не рядовое, а по-настоящему знаковое. Приемных родителей пока не было видно, зато к нам подбежал заместитель Элдора Тессена — лейтенант Гесс.

Я тяжело спрыгнул с Красотки. Все болит, особенно седалище, эхе-хе. Впечатление такое, будто мне несколько дней отвешивали по заднице знатных пендюлей.

— Достопочтенный Сержио, у нас все в порядке, — Фракар Гесс немного подёргался, решая кому делать доклад: мне или Тессену. Но, всё-таки, принял правильное решение. — Пока вас не было, ничего плохого не произошло. С Его милостями бароном и баронессой все, слава Предкам, хорошо. Они находятся в донжоне, в своих покоях.

Я болезненно сморщился: ну что это за доклад? Мои урядники лучше свои мысли формулируют. Тут же вспомнил про мост. «Летишь» домой, оглядываясь и каждую минуту опасаясь боеконтакта с вранцами, а здесь чуть-ли не ворота нараспашку стоят. Еще бы штаны приспустили и наклонились приглашающе, ррр…

— Почему мост опущен, лейтенант? — я еле сдержался, чтобы его не обматерить.

И слава Предкам, что сдержался. Я все-таки не в той армии, в которой прослужил всю свою прошлую жизнь. Это там, на Земле, матюги являлись официальным языком военных, строителей и специалистов некоторых других профессий.

Здесь неосторожно брошенное слово в сторону представителя благородного сословия почти всегда приводит к поединку. Впрочем, такой опыт у меня был в школе, советской школе. Там тоже: послал кого-то на три буквы или тебя послали — прошу за школу. Драка, без вариантов.

Удивительно потом было окунуться в армейские реалии, где посыл в далекое эротическое путешествие был как «здравствуйте». Разрыв шаблонов, если не сказать хуже. Слишком резкий переход из одной реальности в другую.

— Мы поднимаем его вечером, достопочтенный, — обиженно ответил Фракар Гесс. — Зачем его днем постоянно поднятым держать?

Ффух. Зря я, наверное, на него сорвался. Это все резкий переход от войны к миру. Вот только что жил в режиме ежедневной резни, а тут мир и спокойствие. Однако за нами идет колонна не очень дружественно настроенных к нам войск.

— Лейтенант, мост поднять. С этого момента и до особого распоряжения ввожу повышенную боевую готовность, — отдал я распоряжение Гессу.

— Ну, если барон прикажет, — начал возражать лейтенант.

— Мост! Поднять!! Немедленно!!! — вызверился я на Фракара, потом обернулся к своим сопровождающим. — Капитан Тессен, проконтролируйте исполнение приказа. Далее, вместе с корнетом Матеем организуйте уход за лошадьми, размещение людей и имущества. Организуйте его охрану.

— Агро, займись нашими лошадьми и вещами, а я пойду на доклад к Его милости, — я развернулся и зашагал ко входу в донжон.

— Капитан, а что это Шрам раскомандовался? — я разобрал за спиной шепот лейтенанта.

— Быстро исполняй, Фракар, — я с удовлетворением услышал злой голос Элдора. — Похоже вы здесь совсем охренели в наше отсутствие. Бегом на башню!

Коротко кивая приветствующим меня дружинникам, я споро начал подниматься по лестнице. Хотелось быстрее увидеть приемных родителей и обрадовать их тем, что мы с успехом закончили поход в Пустынные земли.

Также необходимо было срочно предупредить о потенциальной опасности, исходящей от приближающегося к городу вранского войска. Но подняться на четвертый этаж донжона в покои Беона и Меидин я не успел.

Приемные родители спускались по лестнице мне навстречу. Мог бы и сам догадаться, что они захотят увидеть прибывшее войско и лично приветствовать их. Что-то я реально начал тупить. Наверное, нервное напряжение и усталость накопилась.

— Ваша милость… Ваша милость, — я поочередно поклонился барону и баронессе.

На моем лице непроизвольно появилась широкая добрая улыбка, так отличающаяся от уже привычного всем оскала.

— Здравствуй, Сержио. С возвращением домой, — барон сдержанно мне кивнул.

А баронесса наоборот порывисто шагнула ко мне, обняла, а затем, отстранившись, быстро всего осмотрела, от макушки до пят. Это… это было неожиданно, но очень приятно.

— Ты цел? — Меидин заботливо заглянула мне в глаза.

— Абсолютно, — я искренне ей улыбнулся. — В отличие от моих врагов.

— А это? — баронесса испуганно прикоснулась к моим вискам. — Седые волосы? Уже? Откуда эта седина?

— Седина бобра не портит! — я сделал лихое и придурковатое лицо, пытаясь ее подбодрить.

На Этерре тоже существовали эти интересные животные. Правда, их ареал обитания в Варнии охватывал южные баронства королевства. В Аристи они, к счастью, не водились. Мне деревья самому нужны и ни с кем я делиться ими не собираюсь, тем более с какими-то бобрами. Я здесь главный бобер! Хе-хе.

— Сын, скажи в двух словах, как прошла военная кампания, — попросил Беон тер Аристи. — Да пойдем во двор. Я хочу увидеть и поприветствовать наших воинов.

Меня словно молнией поразило обращение «сын». Барон никогда еще так со мной не говорил. Однако, я быстро взял себя в руки и коротко доложил обстановку. Об успешном отражении нашествия, о захваченных трофеях, о малых потерях именно нашего войска, о гибели баронов Кроноса и Лесковин, о том, что оряховскую дружину отправил в свой манор, а также о причине этого решения.

Рассказал, что к нам приближается колонна вранских войск общей численностью более тысячи трехсот человек. И о том, что они к нам враждебно настроены.

Вкратце озвучил предполагаемые причины их враждебности и упомянул подслушанный моим пластуном разговор вранских дворян о планах нападения на нашу дружину.

Сообщил о том, что, опасаясь скорого прибытия вранцев, уже дал команду повысить боевую готовность и, в частности, постоянно держать замковый мост в поднятом состоянии.

Порекомендовал немедленно отправить к бургомистру Аристи нарочного с указаниями об усилении бдительности и подготовке к возможной осаде. Перестраховка, конечно, но лучше «перебдеть». Все остальное пообещал рассказать позже.

— Кстати, у тебя в маноре все хорошо, — успокоила меня Меидин.

Ведь я сам только и искал момента, чтобы узнать об обстановке у себя дома. Как жена и дочь? Как мои владения?

— С твоими тоже все в порядке, — с пониманием улыбнулась баронесса.

И спасибо ей за эту информацию. Успокоила. Дальше пришлось бежать впереди приемных родителей, чтобы хотя бы начать собирать перед донжоном прибывшее войско до выхода во двор барона и баронессы.

Встреча Беона с прибывшим домой войском прошла замечательно и подарила массу положительных эмоций. Было видно, что аристийские дворяне глубоко уважают своего сюзерена, а сам барон обеспокоен состоянием дел и живо интересуется успехами своих вассалов.

Было явно заметно, что Беон тер Аристи больше привык воевать вместе со своими людьми, а не встречать их после похода. Но годы не обманешь, и я с сожалением отметил, что за время моего отсутствия он еще больше постарел. Как, впрочем, и баронесса.

По приказу барона отправили нарочных с предупреждением о возможном нападении вранцев. Но отправили их не только к бургомистру Аристи, но и бургомистрам Зингема и Шамбле. Вот, опять я упустил из виду важный момент. Хорошо, что пока есть кому меня подправить. Дайте, Предки, здоровья и долголетия моим приемным родителям.

Нарочные должны передать, чтобы во всех трех городах нашего баронства усилили охрану и ужесточили пропускной режим. И ни в коем случае не пускали внутрь, за городские стены, вранские войска.

Пускай лагерь у стен города разбивают и отдыхают. Все, что нужно для снабжения, им прямо к лагерю из города вывезут. Хотят благородные господа отдохнуть в городе? Совсем отказать мы, конечно, не можем, но жестко ограничить входящих за стены по количеству — необходимо в обязательном порядке. Хотят, чтобы их встречали «с хлебом, солью и кокошниками» — пусть приходят без тысячного войска.

Барон приказал Патрику, кастеляну замка, готовить на вечер пир по поводу возвращения аристийского войска и дал время прибывшим привести себя в порядок и отдохнуть.

Мы с Тессеном не стали злоупотреблять предоставленным для отдыха временем: быстро помылись, переоделись и вместе пошли к своему сюзерену. Ему требовался более подробный доклад, чем короткий разговор на лестнице донжона.

Я воспользовался удобным моментом и представил приемным родителям своего наставника Элкмара Нейде. После коротких расспросов барон его отпустил отдыхать.

Сейчас сидим в покоях Беона тер Аристи вчетвером. Меидин привычно присутствует при нашем докладе. Неудивительно, она давно и успешно разделяет с мужем ношу управления непростой северной территорией.

Помогая друг другу, мы с Элдором Тессеном подробно рассказали о прошедшей военной кампании. О том, как показало себя аристийское войско, как проявили себя другие дружины. Подробно доложили о потерях и трофеях. Старались не упустить ничего мало-мальски важного. В тот момент, когда Тессен рассказывал о моей строенной дуэли, в покои постучались.

— Ваша милость, разрешите? — в комнату заглянул Фракар Гесс. — К замку подходит чужое войско. Судя по гербовым цветам — дружины вранского графства с вассалами.

*****

В трапезной замка — пир, но лично у меня настроение не праздничное. Ощущаю себя так, будто на бандитской «стрелке» присутствую. Планировавшееся «среди своих» застолье, обещавшее привычно теплую атмосферу, испортил прибывший во главе войска виконт Филип Вранск.

Атмосфера в зале из-за присутствия Филипа и его свиты была напряженной. Мы не знали, что от него можно ждать, но оставить виконта за стенами не вышло. Такой шаг стал бы реальным оскорблением, ведь подобный поступок нам объяснить нечем. Однако мы, как и планировали, ограничили количество вранцев, допускаемых за стены как замка, так и города.

Это было непросто и вызвало бурное возмущение недавних союзников. Но свое требование мы отстояли. С желанием ввалиться со всем войском в чужой город пусть «идут лесом». Уверен, что в свой город нас они бы тоже не запустили.

Правда, наличие под стенами почти полуторатысячного войска пришлось учесть и на пир были приглашены виконт Филип, все вранские бароны и еще пара десятков сопровождающих из их наиболее выдающихся дворян.

Слава Предкам, женщин на пиру присутствовало немного. Ведь никто не предполагал, когда именно мы вернемся домой, и к встрече не готовился. А учитывая максимальную скорость нашего передвижения, мы и гонца впереди себя посылать не стали. Насколько бы он нас обогнал? Пфф!

Я бы вообще перестраховался и на этот пир женщин не допустил, но приемные родители решили по-другому. Баронесса, ее фрейлины, немногочисленные случайные гостьи, оказавшиеся именно в это время в замке, — вот и все представители «прекрасной половины человечества» среди огромной толпы пирующих мужчин.

А трапезная была реально переполнена, ни одного свободного места за столами. Столы гостей расположили невдалеке от стола хозяина замка, а тот, за которым сидел виконт и вранские бароны, вообще стоял впритык.

Хорошо, хоть в трапезную не пускали в броне, позволив иметь при себе лишь мечи и кинжалы. Я привычно вооружился вакидзаси. Еще бы сякэны взял с собой, но они у меня остались в Оряхово.

— Барон, мне доложили, что моих доблестных воинов не пускают в город. Как это понимать? — виконт надменно посмотрел на Беона тер Аристи.

— Вы объяснили, что боитесь размешать союзные, дружественные силы в своем городе, — Филип Вранск акцентировал внимание на слове «боитесь». — Но как нам закупать продовольствие и фураж для войска, если мои люди не могут пройти в город?

— Ваша милость, можете за это не беспокоиться, прямо завтра и закупитесь. Я дам команду подвезти все необходимое к вашему лагерю, — хмуро ответил барон. — Более того, ваши воины могут и в городе отдохнуть.

Видно, что Беон тер Аристи в общении с виконтом с трудом сдерживает раздражение. Но, как он и предупреждал, выстраивая линию поведения, приходится учитывать стоящее под стенами «союзное» войско.

Я с трудом следил за разговором. Не уверен, в чем причина: толи я заболел, толи просто сильно устал. Но в голове нарастал гул, а происходящее вокруг становилось оценивать все сложнее.

Алкоголь? Нет, я почти не пил. Как наполнил свой кубок, так еще ни разу не доливал. Пощупал себе лоб… Чёрт его знает! На себе всегда сложно температуру проверять.

Наши «союзники» все больше наливались алкоголем, а их разговоры за столами приобретали все более агрессивную окраску. К сожалению, чувствую себя все хуже. Похоже, и у меня есть предел выносливости, я вовсе не Терминатор.

Но и в своем теперешнем состоянии я прекрасно вижу, что вранцы всеми силами стараются спровоцировать моего сюзерена. Вот уже скатились до пошлых шуток в сторону наших дам.

Предупрежденный бароном о необходимости сдерживаться, я постепенно «наливался» бешенством, всеми силами гася желание заняться расчленёнкой «союзников», но первой не выдержала баронесса.

Меидин Аристи привыкла быть полновластной хозяйкой в своем замке, быть той, чье мнение учитывается с уважением всеми без исключения. И вот с таким хамским поведением она столкнулась, по всей видимости, впервые.

— Виконт, ведите себя достойно, вы пребываете в гостях, — баронесса холодно окинула взглядом Филипа. — И приструните своих людей, вы не в конюшне находитесь!

— Чтоо?! Молчи женщина, когда разговаривают мужчины, — Филип Вранск окончательно отбросил остатки цивилизованности.

«Как он сказал?!» — я почувствовал, что окончательно теряю над собой контроль. Пускай Меидин мне не родная мать, но сделала и делает для меня очень много. Она и Беон приблизили меня, безродного мальчишку, дали шанс «подняться».

И теперь какая-то мразь позволяет себе оскорблять эту женщину? Прямо дома, в ее родовом гнезде? При муже и его дружине? При мне, млять?! Все, на хрен! Убью!!! Я рывком вскочил с лавки и одним движением перемахнул через стол.

Вот она, побледневшая испуганная рожа Филипа. Сейчас я научу тебя манерам! Где-то за спиной послышался голос Беона: «Стой, Сержио! Остановите его!». Радостно ухмыльнувшись, я ухватился за рукоять вакидзаси и шагнул к виконту.

Неожиданно я почувствовал, как на моих руках кто-то повис. Элдор? Матей?! Меня схватили наши? Я злобно рыкнул и попробовал освободиться. Куда там! Оба этих гада стиснули мои руки будто стальными тисками.

Ну и хрен с вами. Я этого расфуфыренного урода-виконта зубами сейчас загрызу! Больше не обращая внимания на повисших по бокам товарищах, я двинулся к Филипу.

Но тут на меня навалились остальные аристийцы. С каждым моим шагом на мне добавлялось все больше повисших и пытающихся меня остановить дворян. Как собак на медведе.

Здоровья, конечно, у меня до фига́, но все-таки я не шагающий кран. Каждый мой шаг в сторону посеревшего от испуга виконта становился все тяжелее. Меня полностью облепили пыхтящие тела товарищей, закрыв даже обзор.

Наконец на очередном шаге моя нога не выдержала и подломилась в колене. Я медленно отклонился назад и грузно обрушился на спину, погребенный под многочисленными телами аристийских дворян.

Чёртовы засранцы! Мне и так было худо, а сейчас они своим весом меня вообще раздавить грозятся. Грудь сдавили так, что не могу вздохнуть. Тут же послышался насмешливый голос виконта, в котором, однако, отчетливо звучало облегчение:

— Держите своего медведя на поводке. Ему место в клетке, а не в благородном обществе.

— Думай, о ком и где говоришь! Или напомнить, чем закончилась последняя дуэль между Сержио Аристи и тремя вашими дворянами? Они тоже отчего-то решили, что могут ему хамить, — а это уже голос Тессена.

— А может напомнить, сколько бойцов стоит сейчас под вашими стенами?! — злобно взвизгнул виконт.

Вот же истеричка. Предки! И эти люди разбили нас под Кроносом? Я из последних сил попытался вывернуться из-под навалившихся на меня тел, но не смог даже пошевелиться.

Черт, в глазах темнеет! Похоже, «дошел до ручки»…

*****

Пришел в себя в гостевых покоях замка. Я прекрасно помню эти комнаты, чтобы не ошибиться. Сначала, не открывая глаза, прислушался к себе: все было не так уж плохо. Я еще ощущал болезненное состояние, но оно было гораздо лучше, чем вчера. Хорошие новости!

Открыв глаза и повернув на подушке голову, увидел «растёкшегося» на стуле и безбожно дрыхнущего Агро Кедрика. «Суровый» оруженосец посапывал и смешно плямкал губами. Видимо, снится что-то.

Приподнявшись на кровати, посмотрел в окно, — темень. Ну, я бы удивился, если бы сейчас было утро или тем паче день. С чего мне так долго без сознания валяться?

— Агро, — негромко позвал я своего оруженосца. — Агро!

Парень лишь поворочался на стуле устраиваясь поудобнее.

— Кедрик!!!

Агро подскочил на месте, но тут же рухнул обратно. Видимо мышцы отсидел, такое бывает.

— Да сиди, не подскакивай, — я успокаивающе махнул ему рукой.

— Господин! — оруженосец непослушно мотнул головой, вскочил со стула и поклонился. — Меня просили сразу сообщить, как только вы придете в себя. Разрешите вас пока оставить?

— Погоди, — остановил я его. — Кто просил?

— Милорд, миледи, капитан Элдор Тессен, Матей, ваш лекарь Лазар, прибывший из города по просьбе баронета Тессена.

— Так, погоди пока бежать и докладывать. Сначала расскажи, что было после того, как меня свои же чуть не придушили.

— Да ничего такого и не было, — нахмурился Кедрик. — Сначала начали ругаться и хвататься за оружие, но милорд начал всех успокаивать, а потом и виконт ихний тоже.

— Что «тоже»?

— Ну, успокаивать начал. Орать, чтобы оружие в ножны убрали.

— Ума хватило значит.

— Да какой там «ума»! — воскликнул Агро. — Он испугался просто. Их ведь, вранцев этих, слишком мало на пиру было. Куда там задираться?! Убежали в свой лагерь чуть ли ни бегом.

— Виконт с милордом еще о чем-то говорили, перед тем как Филип Вранск своих людей с пира увел, но мне не слышно было, — добавил Кедрик. — Я ведь далеко от ваших столов сидел.

— Ладно, понял. Главное — резни не приключилось, с остальным потом разберемся, — я облегченно откинулся на подушку. — Беги уже, давай…

Глава 19

Когда мой оруженосец убежал докладывать о том, что его господин очнулся, я откинулся на подушку, честно собираясь дождаться посетителей. Однако, неожиданно даже для самого себя, расслабился и провалился в обычный сон.

Пробудился, привычно обнаружив дрыхнущего рядом Агро. В узкое окошко комнаты через слюдяные пластины с трудом пробивались солнечные лучи. Интересно, сколько сейчас времени?

Со двора доносились голоса бойцов и слуг, ржание лошадей и звон оружия с тренировочной площадки. По всей видимости, уже далеко не утро. Вот это я отдохнул!

На то, что я так долго находился сначала без сознания, а потом во сне, у меня единственное объяснение. Это болезнь, которую я вчера неожиданно почувствовал, наложилась на хроническую усталость и недосып.

А «выключателем реальности» послужила асфиксия, вызванная чертовыми доброхотами, не давшими мне добраться до вранского виконта и завалившие меня своими телами.

Я с кряхтеньем принял сидячее положение, опустив ноги на холодный пол. Блин! Когда этот мир дорастет до центрального отопления и теплых полов? А здесь, к тому же, не дворец и даже не изба, а обычный каменный замок. Эхе-хе.

— Агро, — я негромко позвал своего оруженосца.

Кедрик вздрогнул, немедленно открыл глаза и сразу внимательно на меня уставился:

— Как вы, господин?

Я прислушался к своим ощущениям…

— Да нормально, только пить и есть хочется, — признался я Кедрику.

— Все приготовлено! — он указал мне на столик, на котором стояли какие-то блюда, накрытые чистыми полотенцами.

— Только мне умыться сначала надо…

— Все готово, — снова отреагировал Агро, указав рукой в угол комнаты.

Я увидел там тазик, большой кувшин с водой и полотенце с мылом. Достал свою зубную щетку с порошком и, не затягивая процесс, привел себя в порядок, а затем поспешил к столику с завтраком. Кушать действительно очень хотелось.

— Ты сам-то ел? — уточнил я у своего оруженосца.

— Конечно.

— Ну, беги тогда, докладывай, что я проснулся.

— Нет, милорд приказал, чтобы, как вы проснетесь, вас лекарь осмотрел, — и на мои приподнятые вопросительно брови Агро добавил. — Еще ночью вашего лекаря из города доставили.

— Лазара, что ли?

Кедрик утвердительно кивнул. Ну да, вопрос риторический. У меня в Аристи мой лекарь один, сын Алмы — Лазар. Остальные — в Оряхово. Я спокойно доел, а затем Агро привел Лазара.

Ожидаемо, что тот ничего угрожающего моему здоровью не нашел. Я вообще удивлен, что вчера так «расклеился». Обычно мои биофаги не допускают до такого развития ситуации, они справляются с зарождающимися болезнями «на старте».

Вчера общая измотанность организма помешала ускоренному лечению. Зато сейчас я чувствую себя абсолютно здоровым. Видимо, целительный сон ничто полноценно заменить не может.

Коротко расспросил Лазара, как у него обстоят дела. И убедившись, что все в порядке, отпустил его. Сначала хотел разузнать у Кедрика, не создает ли проблемы вранское войско, но передумал и отправил его к барону с докладом. Нельзя заставлять ждать Беона и Меидин сверх необходимого.

Пока ждал посетителей или вызова к сюзерену, приоткрыл окошко и выглянул на улицу: действительно, день в самом разгаре. За спиной скрипнула дверь, и я обернулся на звук.

— Здравствуй, Сержио, — шагнул в мою комнату барон.

За ним вошла его супруга. Агро по ее сигналу вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Я ответил на приветствие и предложил расположиться у потрескивающего дровами камина.

Не лучшее решение для обогрева, но если нет печи, то камин — хороший вариант. По крайней мере, лучше жаровни. А еще у камина приятно проводить время, смотреть на живой огонь, беседовать или предаваться размышлениям в одиночестве.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Меидин, когда мы разместились у камина на удобных стульях.

— Все отлично, не беспокойтесь за меня, — врать не пришлось, я действительно чувствую себя превосходно.

— Ты нас вчера напугал, — продолжила баронесса.

— Прошу прощения, что заставил вас поволноваться, но сейчас у меня действительно все хорошо. Вот и лекарь может подтвердить, он меня осматривал буквально перед вашим приходом.

— Тебе надо учиться держать себя в руках, — назидательно сказал мне барон. — Нельзя было вчера Филипа трогать. Зачем ты на него накинулся?

— Я старался, милорд, — хмуро ответил я сюзерену.

— Надо не стараться, а делать. Благородный человек должен полностью владеть собой. Зачастую от выдержки дворянина, от его поведения и от того, что он говорит, зависит очень многое, а иногда даже жизнь его подданных, — отчитал меня сюзерен.

— Я сдерживал себя, но когда этот попугай позволил себе грубость в отношении Её милости, — я посмотрел на тепло улыбнувшуюся Меидин. — Тогда не выдержал. Будто кровь глаза застила, так его убить захотел.

— Думал, шею сейчас ему сверну, но навалились на меня наши же и остановили, — я уткнулся взглядом в огонь.

— Вот и хорошо, что остановили, — возразил Беон тер Аристи. — Нам сейчас война с Вранским графством не нужна. Не в тот момент, когда их войско у нас под стенами стоит. Да и вообще… Не о том тебе думать надо.

— А о чем? — пробурчал я себе под нос.

Беон побарабанил пальцами по подлокотникам своего стула и переглянулся с супругой:

— Жениться тебе надо!

— Ох, ну что ж все женить-то меня хотят?! — я даже слегка подпрыгнул на стуле от возмущения.

— Кто все? — тут же вцепилась в меня Меидин.

— Граф наш, Эмери тер Хетск, — честно ответил я. — Сказал, что пришлет письмо, когда мне надо будет приехать в столицу графства. Но все это — не ко времени. У меня дел куча, не до женитьбы!

— Подождут дела, их никогда все не переделаешь, — строго сказала баронесса. — Ты уже двадцать два круга прожил, а до сих пор ни жены, ни детей! Все мужчины твоего возраста давно женаты, один ты, как бирюк, в своем маноре засел.

— Его сиятельство тебя со своей племянницей хочет познакомить? С Арлет? — уточнил Беон.

— Да. Делать мне больше не…

— Не бурчи, как старый дед! — оборвала меня Меидин. — Вопрос преемственности власти очень важен. Ты что, не понимаешь? И наши вассалы, и народ должны быть уверены, что в случае смены их господина, их не будут ждать какие-то потрясения, что их жизнь не изменится к худшему.

— Мы этот вопрос решили, — продолжил после жены барон.

— Не дай Предки, с нами что-то случится, вот наш законный наследник, — Беон ткнул в меня пальцем. — Все тебя уже знают. Понимают, что ожидать, когда ты бароном станешь. А если с тобой что случится? Что будет, а?!

— А я тебе скажу! — продолжил распаляться барон. — Не будет законного наследника — баронство кровью умоется. Знаешь сколько желающих будет под свою руку феод взять?

Я хмуро слушал и молчал. Возражать мне было нечего.

— Причем и среди местных представителей благородного сословия, и среди пришлых, — видя, что я не спорю, начал успокаиваться Беон тер Аристи. — Будут рвать друг друга, как звери.

— И ладно бы, если только сами, но ведь никто в стороне не останется. На чьей-либо стороне все без исключения окажутся: и дворяне, и простолюдины. Смерть тогда славно порезвится в Аристи. Ты желаешь нашей земле такого? — барон пронзительно на меня посмотрел.

Я лишь молча отрицательно замотал головой.

— Вот и хорошо, что ты это понимаешь, — продолжила баронесса. — А с Арлет может получиться неплохая партия. Все-таки, она — Немантид, королевская кровь. Правда, седьмая вода на киселе и, насколько я знаю, у нее с приданым не все хорошо, но в противном случае ее бы тебе и не предлагали. Нашли бы графа или барона какого-нибудь, не из последних.

— Если она плохим человеком окажется, не буду на ней жениться, — упрямо пробурчал я.

— Ты имеешь ввиду некрасивой девушкой? — переспросила Меидин.

— Нет. Не буду врать, хотелось бы, чтобы будущая жена была симпатичной. Но я как-нибудь переживу, если она не окажется писаной красавицей, — ответил я баронессе. — А вот если она будет плохим человеком, пусть она хоть принцессой крови будет. Я откажусь от предложения Его сиятельства.

— Вот как? Неожиданно, — Меидин с интересом на меня посмотрела. — Ну вот, съездишь и посмотришь.

— Мы еще поговорим об этом, — предупредил Беон.

Немного посидели молча. Кажется, каждый думал о чем-то своем.

— А что с этими поганцами — «союзниками»? Проблем нам не составляют? Не пытаются разорять окрестности или, может, готовятся к штурму замка и города? — я спросил то, о чем сегодня хотел узнать с самого момента пробуждения.

— Они ушли, — почти незаметно улыбнулся барон.

— Ушли? — я очень обрадовался этой новости.

— Да. Полтора или два часа назад их дружины ушли на юго-восток, в сторону Варны. С утра закупили продовольствие, до обеда собирались и наконец ушли. Филип сказал, что его отец обещал подготовить им переправу в месте, где сходятся границы их графских земель, Аристи, Кроноса и Помории. Я отправил за ними конные дозоры. Присмотреть, чтобы, уходя с наших земель, они ничего не натворили по дороге.

— Что, вот так просто? Тихо-мирно? — удивился я.

— Нет, конечно, — вздохнул Беон. — Виконт грозился всеми карами и гневом отца. Орал, что накажет нас.

Мы одновременно хмыкнули, а потом рассмеялись. Блин, мне хорошо рядом с этими людьми. Повезло, что когда-то Тессен приметил меня после той памятной дуэли и привел в замок к Беону.

— Милорд, я могу «закошмарить» ближайшие к нашему баронству земли Вранского графства, — предложил я сюзерену. — Еще и Кисила позову. Они там кровью умоются.

Но на мои слова барон лишь отрицательно покачал головой:

— Вот как долго ты там веселиться будешь? Все равно все закончится тем, что граф соберет войско против нас. Один на один мы против него не выстоим. Если нам кто и придет на помощь, так только мой сын.

— Но и то не факт. Сюзерен Кисила может ему запретить участвовать в этом конфликте, — продолжил Беон. — И ни к Его сиятельству Эмери тер Хетск, ни к Его величеству Экору IV мы обратиться за помощью не сможем. Сами ведь напали.

— Нельзя нам нападать на Вранское графство, — подвел итог разговору барон. — Плохое у тебя предложение.

— Да, что-то я ляпнул, не подумав, — смутился я от своей же глупости.

*****

Я еще на сутки задержался в замке, чтобы дать нормально отдохнуть своим кирасирам и разделить трофеи, отобранные для дворянского ополчения, а на следующий день ушел в Оряхово. Решил идти по северной дороге, через Дубровник. Поэтому к нам присоединился отряд Кедрика-старшего.

И Доналл, и Агро были очень рады такому решению. Все их разговоры в дороге свелись только к одному: как они завалятся вместе в родимый дом и кого какими подарками будут одаривать.

Получилось действительно здорово. В Дубровнике семья стала значительно малочисленнее, но доброты и душевности, что исходили от каждого члена семьи, от этого меньше не стало.

Дочки, кроме самой младшей, повыскакивали замуж и уехали в свои новые семьи. Агро уже давно мой оруженосец и дома бывает только с оказией. Вот как сейчас. Поэтому на крыльце родного дома Доналла и нас, как его гостей, встречали Брида, его супруга, и младшие дети: дочь Нела и сын Мабон.

Как меня и предупреждал ранее Агро, состоялся разговор по поводу его младшего брата Мабона. Меня настоятельно попросили взять его в пажи. Разговор вышел сложным, мне очень не хотелось брать на себя дополнительные обязательства.

В дополнительных«понтах» в виде наличия пажа я не нуждаюсь, а вот ответственность, которая на меня ляжет в виде сохранности жизни и здоровья еще одного пацана, а также его воспитания, прилагается к «понтам» по умолчанию.

Но, как и в случае с Агро, отказать Кедрикам я не смог. Видя, что у Бриды глаза «на мокром месте», принял волевое решение оставить своего оруженосца побыть с семьей.

Договорились, что через десятицу Доналл мне привезет в Оряхово обоих своих сыновей. А пока пусть отдохнут и насладятся общением друг с другом. Дал команду Агро, чтобы он взял процесс сбора Мабона под свою ответственность.

Посмотрим, как укомплектуют его брата. Самому-то Агро, в свое время мне пришлось докупать разные разности. Будет моему оруженосцу очередной урок, хотя я в нем уже и не сомневаюсь. Хороший из него человек и воин получается.

Как не пытались Кедрики оставить меня погостить, но уехал я сразу, наутро следующего дня. Я тоже хочу скорее добраться домой, к жене и дочке. Задержался лишь на утреннюю тренировку и завтрак.

Наставник поблажек мне не дает и гоняет меня на тренировки ежедневно, а я и рад этому. В противном случае мне приходится заставлять себя самому. Сейчас же держать себя в тонусе значительно легче. Волшебные пендели решают! Хе-хе.

Пока добирался до деревни Битица моего манора, обратил внимание, как выполняется указ по мощению дорог. И если в Дубровнике Кедриков начали мостить только центральную площадь села, то на моей земле каменное покрытие вышло уже за пределы поселений.

Правда, пока недалеко. Вот и на въезде в Битицу я с удовлетворением увидел небольшой участок мощеной камнем дороги. Всего метров пятьдесят от въезда в деревню, но я и не рассчитывал на большее.

Дорогу строили медленно, но качественно. На мой непрофессиональный взгляд, по крайней мере. Строящийся участок дороги шел параллельно действующей, чтобы не мешать движению.

А движение по дорогам в последние круги жизни в моем маноре, да и во всем баронстве, стало активным. Большие и малые караваны повозок, единичные телеги и путники шли непрерывной чередой в обоих направлениях.

Пока ехал, вспомнил, что не поговорил с приемным отцом по поводу введения такого новшества, подсмотренного в Рошо, как регистрация прибывающих в населенные пункты.

А ведь хотел! Придется это сделать при следующей нашей встрече. Подумал, что мне очень не хватает личного помощника. Секретаря, помощника-референта, советника… Назовите, как хотите, но мне нужен кто-то типа Гомосия, который работает на Судислава, бургомистра Аристи.

Пока еще не критично, со многими задачами справляется мой оряховский ключник Джеймс. Но я ведь не все свое время в Оряхово провожу! Есть оруженосец, но ему нельзя доверить некоторые вопросы.

Да что там «некоторые», целый спектр! Ведь оруженосец лишь временно мой человек. Конкретно Агро осталось круга три быть моим оруженосцем, затем он пойдет своей дорогой, да и обязанности его слишком далеки от обязанностей секретаря. Это даже если о сохранении тайн моих и моего манора не говорить.

В самой Битице мой приезд вызвал небывалый переполох. Но я успокоил старосту и местного эдила, сказав, что заехал к ним ненадолго. Правда, все равно проверил финансовую отчетность старосты, работу ветряной мельницы и бегло осмотрел поселок.

Воспользоваться оказией я был обязан. Волшебных порталов у меня нет, так что побывать в своем поселении и не проверить состояние дел, было бы очень глупо и недальновидно.

Финансовая отчетность оказалась в норме, в деревне — порядок, а мельница работала даже сейчас, зимой. Люди быстро ощутили разницу: возить зерно на мельницу или «долбаться» с ручным жерновом.

А на все баронство у нас всего лишь две ветряные мельницы, под Битицей и Добричами. Вот и везут люди зерно со всех окрестностей. Есть еще водяная мельница под Оряхово, но она работает только в теплые чертоги круга. Да и занята под другие вопросы, почти полностью задействована под нужды лесопилки.

А вот с местным эдилом разговор получился не столь радостным. То-то я заметил, что население не столь восторженно меня встречает, чем это было обычно.

Удивительно, но во время нашего разговора открылась дверь и в комнату вошел Сандар, начальник всех моих эдилов. Причем, в сопровождении командира взвода улан Айдана. Бывают в жизни и такие совпадения! Оказалось, они приехали из-за возникших волнений среди местных жителей.

— Кто-то настраивает людей против вас, господин, — поведал мне мой главный эдил. — И это происходит на всей территории вашего манора, во всех поселениях.

— Последний сигнал поступил мне из Битицы. Местные недовольны закупочными ценами на товары, скупаемыми вашими мастерскими и мануфактурами, — продолжил Сандар. — Хотят поднять «бучу» и, если цены не будут повышены, то прекратить поставки, а самое главное — остановить мельницу.

Местный эдил кивком подтвердил слова Сандара.

— Я обратился к уважаемым Джеймсу и Стоку, рассказал им о возникшей проблеме. Объяснил, что надо решить вопрос, пока еще не «полыхнуло», а для этого может понадобиться военная сила. Уважаемый Сток пошел навстречу моей просьбе и выделил в сопровождение взвод улан, — закончил Сандар.

— Что, им плохо живется? — я стал «наливаться» гневом.

— Нет, господин. Я же говорю, их кто-то «подзуживает», — ответил начальник эдилов.

— С жиру бесятся. Забыли, что такое голод и как раньше жилось, — присоединился к разговору Айдан. — Охренели в конец! Извините, господин.

— Ты говорил, что и в остальных поселениях неспокойно? — поинтересовался я у Сандара.

— Да, господин, то в одной деревне, то в другой недовольство вспыхивает. Даже в самом Оряхово. Причины для этого придумывают самые разные: тяжелые условия труда, низкие закупочные цены, требования к санитарии, обязанность участвовать в тренировках ополчения.

— Вот же, свиньи неблагодарные, — пробурчал я себе под нос и призадумался.

Оставаться в Битице для разбирательства мне было не с руки.

— Сами справитесь? — поинтересовался я, всеми силами сдерживая раздражение. — Мне надо в Оряхово, не хочу здесь задерживаться. У меня других дел полно.

— Я разберусь, господин, — поклонился Сандар.

— Не сомневайтесь, управимся! — подскочил с лавки и бухнул кулаком по груди Айдан.

Люди, такие люди. Вечно им что-то не так и хочется чего-то большего. Всегда чем-то недовольны. А я ведь стараюсь им жизнь облегчить, сделать ее сытнее и безопасней. А в ответ? В ответ все как всегда: необъятная задница с васильковыми глазами.

— Когда выявите зачинщиков, даю вам право наказать их от моего имени. И не цацкайтесь, главного повесьте перед въездом в деревню, остальным — плетей, — я пристукнул кулаком по столу. — До жителей доведите мои слова: кому не нравится жить на моих землях, пусть выметаются в любой другой манор! Там заживут прямо как в сказке.

Я криво ухмыльнулся, встал и вышел из комнаты. Утром настроение не улучшилось, а вид местных жителей, вроде и пытающихся мне угодить, только злил меня еще больше.

Провел утреннюю тренировку, на которой попытался выгнать плохое настроение через пот, но лишь загонял как себя, так и своего наставника. Потом позавтракали и, не задерживаясь в деревне больше ни минуты, на рысях вышли из Битицы.

На Оряхово пошли ускоренным маршем, с шага чаще переходя на рысь. Скорее домой, к Иве и Иринке. Как же я давно их не видел! Хорошо, хоть войско моё уже вернулось в ППД и с моими близкими теперь точно ничего плохого не произойдет.

Если где и «полыхнет», то только не в Оряхово, слишком у меня там войск много. А «разложить» моих бойцов успеть не могли, да я и не позволю. Видимо, пора «гаечки немного закрутить» и напомнить жителям моего манора, кто их хозяин.

Глава 20

От Битицы до Оряхова дошли очень быстро. Не только я соскучился по дому, мои кирасиры тоже стремились как можно быстрее попасть в свои семьи. Перед подъездом к селу на дорогу вышли воины, несущие службу в секрете*. Отметились передо мной, что «бдят». Молодцы!

* — «Секрет» — это наряд в составе двух и более воинов, назначаемый для скрытой охраны объекта, расположения войск или определенного участка местности на вероятном направлении (маршруте) движения нарушителей.

Приказал начальнику секрета не посылать в село гонца с сообщением о моем приезде и продолжать нести службу. Мне пафосная встреча и назначенные приказом селяне с транспарантами на фиг не нужны. Лишь бы быстрее до дома добраться, а остальное — побоку.

Закончив разговор с бойцами, тронулись дальше. Ехали так быстро, что я даже не заметил, как закончился лес и мы выехали на очищенное от кустов и деревьев пространство перед Оряхово. Как увидел, даже в груди защемило. Дом! Я так теперь воспринимаю это место.

Помню, как первый раз приехал сюда, после того, как сюзерен выделил мне этот манор во владение. Оряхово было дыра дырой. Это сейчас у села совсем другой вид. Теперешнее поселение — скорее городок, чем село.

Вместо убогого частокола: ров, башни с метательными машинами, серьезно укрепленные ворота на северной и южной стороне поселения. Каменная стена вокруг села почти закончена, лишь на восточной стороне остался непродолжительный участок с деревянным частоколом.

Мы на рысях подъехали к Северным воротам, прогрохотав копытами и деревянными колесами повозок по мощеной дороге и опущенному подъемному мосту. В воротах взад и вперед проезжали повозки и проходили жители, но нам они не мешали, расступаясь перед моим отрядом, как волны перед носом корабля.

Стражники у ворот вытянулись в струнку и отдали воинское приветствие, а один из бойцов бегом рванул в центр села. Ко мне домой, я так понимаю. Тронулись и мы, естественно, шагом.

Внутри села дороги хоть и разделены на пешеходную и проезжую часть, но жители все равно снуют по ней, пересекая ее, где им вздумается, особенно дети. Тем вообще по барабану, вытаращили глаза и побежали. Вот и приходится идти шагом, чтобы никого, не дайте Предки, не задавить.

Попадающиеся по дороге жители кланялись, а затем провожали наш отряд равнодушными взглядами. Мдаа… И где та восторженность, которая появилась в их глазах после того, как я изменил их жизнь с голодного прозябания до уверенного достатка? Ладно, пусть думают, что хотят, лишь бы честно выполняли свою работу.

А вот мы и до дома добрались. Ворота во двор были раскрыты настежь, на въезде стояла охрана, а перед крыльцом дома целая встречающая делегация. Первым стоял мой ключник Джеймс, позади него лакеи и горничные. Одна из них, Даница, держала поднос с серебряным кубком.

Тоже впереди, но чуть в стороне, стояли Ива и Иринка. Почему в стороне? Да потому, что рядом с ними, обжигая окружающих горящим взглядом янтарного цвета, стояли два здоровенных миуна. Ростом обе «которыси» были уже дочке по плечо. К ним просто боялись подойти!

В груди полыхнуло жаром, и я мигом слетел с седла. В принципе, на такой случай полагался определенный ритуал встречи, но сейчас мое внимание было приковано только к дочке и Иве.

Иринка, от макушки до пят закутанная в меха, была похожа на смешной колобок. Из мехового шара наружу торчал только носик да поблёскивали лучащиеся любопытством голубые глазенки.

— Пап! — я услышал долгожданный и родной голосок.

Кроха протянула ко мне ручку и попыталась шагнуть навстречу, но Ива удержала ее рядом с собой. Видимо, не была уверена, как я себя поведу. Иришка с недоумением посмотрела на маму, а я бросился к ней и подхватил ее на руки.

Мне-то бояться миунов не нужно. Я — признанный ими член стаи, хоть, по их мнению, и не ее вожак. Матриархат, хе-хе. Визг, писк, предупреждающее, но беззлобное рычание «которысей», объятия с женой и дочкой.

Я сломал весь ритуал встречи, но здесь и сейчас мне было плевать. Я соскучился и не хочу даже на минуту выпускать из объятий своих девочек. И я вижу в их глазах то тепло, которого мне не хватало все это время, пока меня не было дома.

Наконец я отвлекся на остальных встречающих. С удовольствием выпил поданный мне Даницей горячий сбитень и повернулся к старающемуся выглядеть невозмутимым Джеймсу:

— Как у нас дела? Есть что-то требующее моего немедленного внимания?

— Нет, господин, — ключник отвесил выверенный поклон. — Не терпящих отлагательств проблем нет. Все накопившиеся вопросы могут подождать до завтра.

— Хорошо. Тогда сегодня меня не беспокоить, хочу побыть с семьей, — я почувствовал, как Ива при слове «семья» дернулась в моих объятиях, а Джеймс недовольно нахмурился.

Понимаю. Это Иринка у меня официально признанный ребенок, а Ива членом семьи не является. «Де-юре» — она горничная с расширенными полномочиями, но «де-факто» — она моя жена. Наверное, неправильно так выражаться, как это делаю я, тем более при всех, но… пошло оно все!

Я уже говорил, что с меня политик и большой руководитель — так себе. Вот честно, я бы удовольствовался владением своим манором и мне не надо большего. Может, как раз манор — это мой реальный «потолок», где я по-настоящему хорош, а уже баронство для меня — многовато.

Это мое личное мнение, исходя из собственного понимания, каким должен быть барон. С другой стороны, смотря с кем сравнивать. С Кисилом, что ли, или другими известными мне феодалами?

Насмотрелся я на местных руководителей и, мягко говоря, немногие из них блещут талантами. Есть, конечно, с кого можно пример брать и это не только и даже не столько дворяне. Вот, Алоиз к примеру, он меня по многим вопросам за пояс заткнет.

Однако, мироздание не спрашивает нашего мнения, когда плетет нити нашей судьбы. В настоящий момент я — наследник барона Беона тер Аристи и в этой ипостаси буду стараться в меру своих сил.

«Делай, что должен, и свершится, чему суждено», — мудрая и правильная мысль. Она гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Прав был старина Марк Аврелий. Я полностью согласен с этой его сентенцией и стараюсь ей руководствоваться.

— Сейчас — баня, потом — ужин и отдых, — отдал я указание ключнику и поудобнее перехватил сидящую на руках Иринку. — Завтра — обед в большом зале. На обеде должны присутствовать: ты, Сток, Матей, староста, сельский эдил и все руководители мастерских. Все должны быть готовы отчитаться о состоянии дел.

Джеймс молча поклонился, а я продолжил:

— Размести в гостевой комнате достопочтенного Элкмара Нейде, а завтра ему надо будет подобрать в селе достойное место проживания. Баронет Элкмар Нейде — мой наставник по фехтованию на ближайший круг, как минимум. Из этого и исходи.

Предупреди торгового представителя, уважаемого Алоиза, что он мне будет нужен после того, как я проведу совещание. Можешь сразу ему сказать, что разговор с ним будет по поводу реализации части привезенных нами трофеев.

— Корнет, — обернулся я к Матею. — Проконтролируй разгрузку и уход за лошадьми. Сегодня твои бойцы могут отдыхать, но уже на завтра планируй охрану моего дома и семьи силами кирасир. Предупреди об этом ротмистра Далебора. Вижу, его люди на охране стоят.

— Дай команду, чтобы занесли в дом тот сундук, где подарки лежат. Потом найди майора Стока и доведи ему, что дележ трофеев я планирую послезавтра. И да, пошли за ним нарочного сейчас же, мне нужен доклад по состоянию дел в дружине, — дождавшись, когда Матей громыхнет кулаком по груди, подтверждая получение приказа, я наконец повернулся и вошел в дом.

Впереди меня, распугивая прислугу, юркнули в тепло два серых силуэта. От миунов буквально исходило ощущение уверенности в себе и мощи. В мой воротник клещом вцепилась Иринка, а в левую руку — Ива. В груди начал таять тот кусок льда, что копился все время, начиная с моего убытия в Пустынные земли. Лепота!

Это был не вечер, а какой-то калейдоскоп восхитительных эмоций. Сначала в баню ко мне зашла жена и заставить себя закончить «помывку» и вернуться в дом мне было очень трудно.

Я просто не хотел отпускать от себя Иву, не хотел выпускать ее из объятий. Однако, сделать это было необходимо. Ведь дома нас ждала Иришка, а заставлять ребенка ждать больше необходимого не хотелось.

Затем, после бани, я распотрошил сундук, где приготовил для своих близких подарки: меха, кольца, браслеты. Все самое красивое из того, что мне попалось в трофеях. С радостью увидел, что порадовал своих девочек, хотя переживал, что дочке такие подарки будут неинтересны.

Но что я мог еще привезти? Чем в это время можно порадовать ребенка? Девочку? Какие-нибудь вкусняшки, игрушки, красивую одежду и украшения. Вкусняшки, игрушки и детскую одежду там брать было неоткуда, вот я и привез, что смог: украшения и меха.

Да и украшения-то чудом нашлись. Основу трофеев ожидаемо составили: оружие, доспехи, мужская одежда, деньги. Всякие меха и украшения пошли приятным бонусом. Откуда они в войске северных варваров? Получилось, что я награбил награбленное. Экспроприация экспроприаторов, хе-хе-хе.

Но, слава Предкам, подарки понравились не только Иве, но и дочке. Она, хоть маленькая еще, но будущая женщина, это уже сейчас видно. Девчонки рады, а мне кажется, что я этим больше доволен, чем они. В очередной раз убедился, что подарки приятнее дарить, чем получать.

Потом меня покормили. Ива разогнала прислугу и сама ухаживала за мной, как за каким-то падишахом. По крайней мере, я так себя чувствовал. После ужина, несмотря на «помывку» в бане, мне ужасно хотелось утащить Иву в спальню и вволю там «позлодействовать».

Но, облом — у Иринки сна не было ни в одном глазу. Пришлось играть в разные девчачьи игры. Причем, под внимательным взглядом двух суровых «кошаков». Удивительно! Ладно Леди, но и Шкода, обычно игривый и добродушный, сейчас терпеливо лежал невдалеке от нас и внимательно отслеживал каждое мое движение. То ли они так повзрослели в мое отсутствие, то ли успели от меня отвыкнуть.

Наконец мы с Ивой заметили, что ребенок утомился. Движения девочки замедлились, Иринка начала тереть глаза и зевать. Мы с женой переглянулись, я взял дочку на руки и под конвоем миунов унес в ее спальню.

Ива оставила Даницу ночевать с ребенком, а мы ушли ко мне в покои. «Хулиганить» в одной комнате с дочкой мы не рискнули. Зато, оставшись одни, мы смогли оставить за порогом спальни все заботы и насладиться друг другом. Уже ближе к утру Ива ушла к себе, а я провалился в сон.

Утром меня не будили, и я проснулся самостоятельно. Ощущения были великолепными. Позади остались долгие десятицы тяжелых маршей, резни, крови, усталости и грязи.

Не нужно «подрываться» с постели и куда-то спешить, не нужно никого убивать. Сейчас я находился дома со своей семьей и был сыт, чист и доволен жизнью. Захотелось зачем-то просто пройти по дому, я оделся и вышел из комнаты. Сейчас узнаю, который час, позову своего наставника да «постучим мечами» немного.

Я шел к залу, где у меня стояла клепсидра*, когда услышал голоса. В комнате, мимо которой я проходил, разговаривали слуги. Я разобрал голоса горничной Милы, молодой жены Матея, взводного моих кирасир, Даницы, второй горничной средних лет, и лакеев Велико и Тихомира.

* — Клепсидра — это водяные часы, измеряющие время по указателю, передвигаемому под давлением текущей воды внутри скрытого от глаз резервуара. Название сочетает греческие слова: klepto — скрываю, hydor — вода.

Поста стража внутренних покоев рядом не было, меня никто не видел и я остановился напротив двери, из-за которой был слышен заинтересовавший меня разговор. Некрасиво подслушивать? Сейчас умру от стыда, ага.

— Мила, ты чего сюда прибежала? К тебе муж из похода вернулся, а ты вместо того, чтобы его ублажать, здесь хлопочешь, — послышался гаденький голос Тихомира.

— Работы по дому всегда много. Господин проснется и, не дайте Предки, что-то будет не сделано, — ответила Мила.

— Гоосподиин проснется, — передразнил горничную Тихомир. — Парень всю ночь с Ивы не слазил, не скоро еще встанет. Они сами не спали и другим спать не давали. Или ты, по старой памяти, тоже хочешь к нему в постельку?

— Ге-ге-ге, — всхохотнул Велико.

— Заткнись, Тихомир, что-то много ты себе позволять стал. Язык как помело, — как-то неуверенно возразила Мила. — Какой он тебе «парень»?

— А кто? — агрессивно ответил Тихомир. — Я на десять кругов старше, так что он парень и есть.

— Потише говорите, — это уже Даница. — Не дайте Предки, кто-нибудь услышит.

— Он — дворянин и наш хозяин, ты не должен называть его «парень», — опять попыталась возразить Мила.

— Ты когда такой правильной стала? Не молодая еще нас жизни учить? — едко спросила девушку Даница. — Может, думаешь, что вышла замуж за Матея и сразу над нами вознеслась? Считаешь себя лучше нас?

— Не считаю, — я еле расслышал ответ Милы.

— Вот и не считай! — жестко продолжила Даница. — Как взял тебя Матей, также быстро и из дома выкинет. Он просто мало про тебя знает, а вот мы знаем гораздо больше. Думаю, твой муж не обрадуется, если ему сказать, сколько у тебя полюбовников было!

Даница помолчала, ожидая ответа, но не дождалась. Только опять гыгыкнул Велико.

— Да ты, Милка, не переживай. Если выгонит тебя Матей, то я завсегда привечу и приласкаю, — ну и мерзкий же голос у Тихомира, раньше он мне таким не казался.

— Нее, лучше я приласкаю, — это уже голос второго лакея.

— Хватит уже! Устроили тут свои кобелиные игры, — оборвала лакеев Даница. — И действительно, поберегитесь так о господине говорить. Услышит кто, тогда худо будет.

— Или вы себя уже наравне с благородными ставите? — усмехнулась старшая по возрасту горничная.

— Да какой он благородный? — вскинулся Тихомир.

— Он же бывший наемник из крестьянской семьи, — я снова услышал голос Велико.

— Я о том и говорю, — перебил его Тихомир. — В нем ничего благородного нет, это же сразу видно! Даже с провинившегося спросить нормально не может. Разве так себя ведут дворяне?

— Неет, природного господина сразу видно. Его нутром ощущаешь, продолжил лакей. — У настоящего дворянина в услужении, если допустил какую ошибку, так с тебя со страху сразу семь потов сходит, даже если вроде тебя никто и не видит. А у этого что? Тьфу! Слишком он добренький для настоящего, природного аристократа, хлипковат нутром.

«Он оно чё, Михалыч», — подумал я про себя. — «Сколько интересного я про себя узнал. Хлюпик, надо же». С трудом задавив желание войти в комнату, сломать лица лакеям и сделать что-то нехорошее с Даницей, я развернулся и потихоньку дошел до ближайшего стражника.

Пока еще кирасиры не сменили на постах людей Далебора и мой дом продолжали охранять воины первой пехотной роты. Я взял бойца и, уже не пытаясь двигаться тихо, подошел к комнате для слуг, где меня так активно обсуждали.

Открыл дверь и, не заходя в комнату, угрюмо уставился на четверку говорунов. У всех, кроме Милы, на лице было написано довольство и лишь у нее — смятение и досада. Слуги без особого волнения поднялись с лавки, выполнили короткий поклон, а Даница поинтересовалась:

— Господин что-то желает?

Не отвечая горничной, я продолжил разглядывать прислугу, отмечая, как довольство сменяется беспокойством. Игнорируя остальных, отдал распоряжение Миле:

— Найди Джеймса. Затем берите этих троих и все вместе ко мне в кабинет.

— Воин, берешь под охрану эту троицу, — обратился я уже к стоящему рядом со мной бойцу. — И когда приведут ключника, конвоируешь их ко мне в кабинет.

Я еще раз посмотрел на переглядывающуюся со страхом прислугу, развернулся и поспешил обратно к себе в комнату. Надо привести себя в порядок до того, как приведут этих придурков.

Что с этими идиотами делать? Конечно, не убивать, это не враги, которым я легко пускаю кровь. Это просто мразо́та, которую требуется наказать. А еще, я больше не хочу их видеть в моем доме. Когда подошел к кабинету, перед ним в коридоре уже стояла вся эта шатия-братия. Поздоровался с Джеймсом и пригласил его зайти.

Я умостился в кресло и кивнул ключнику на стул, стоящий напротив:

— Присаживайся, в ногах правды нет.

— Господин, что-то случилось? — спросил Джеймс подождав, но так ничего от меня и не дождавшись.

— Ты мне скажи. У нас все нормально?

— К полудню соберутся все те, о ком вы вчера говорили. Я всех предупредил, — ответил ключник. — Думал, они вам доложат, но если вы…

— Я не про то. Сейчас я спрашиваю о людях, — перебил я Джеймса. — Прислуга в доме, сельчане, жители остального манора? У нас с ними все нормально?

— Я не понимаю, господин, что вы хотите от меня услышать? — честно признался ключник. — Все занимаются своим делом, работают. Налоги сдаются вовремя.

Действительно, а что я от него хочу услышать? Джеймс — бывший десятник баронской дружины, опытный и надежный. Он бы, наверное, и дальше воевал, но получил ранение и у него стала плохо действовать левая рука. Я вовремя подсуетился и захапал его себе.

Надежный? Да. А вот опыт уже специфический. Людьми руководить умеет, но управлять большим хозяйством ему никогда не приходилось. Да он даже читать-писать не умеет! Документацию вести ему Ива помогает, которая тоже грамотной стала совсем недавно.

А что делать? Где брать подготовленные кадры? Нет кадровых агентств, нет учебных заведений. Ни хрена здесь нет, только лютый кадровый голод. Я начал делать первые шаги в исправлении этой ситуации, но работы в этом направлении на многие и многие круги жизни.

Но ладно, сейчас-то я вопрос задаю по людям. Здесь-то я рассчитывал, что Джеймс «держит руку на пульсе». Уж, как минимум, за прислугой в моем доме я ожидал от него полного контроля. Или я слишком многого от него хочу? Вроде нет.

— Джеймс, оряховцы довольны жизнью в моем маноре? Они ценят то, что живут здесь, а не к примеру, в Брезне или Пожеге?

— Эээ…

— Расскажи мне, что обо мне говорят слуги? Вот те, которые сейчас стоят в коридоре? Что говорят наши сельчане? Какое у людей обо мне мнение? — мне было интересно, что он ответит.

— Я ни с кем вас не обсуждаю, господин, — обиженно ответил ключник.

— Это хорошо, молодец. Но что они говорят между собой? — ответа не последовало. — А вот это плохо, Джеймс. Ты должен владеть ситуацией. Знать, чем «дышат» наши люди.

— Позвольте узнать, что они говорили? — поинтересовался посмурневший ключник.

— Ничего хорошего, но ты можешь их сам спросить, — я криво улыбнулся старому десятнику. — Я их больше не хочу видеть, Джеймс…

— Нет, нет, убивать не надо, — уже шире улыбнулся я, глянув на выражение лица ключника. — За «длинный язык» Велико и Тихомиру по тридцать плетей, Данице — десять плетей. Накажешь их здесь, во дворе, прямо перед назначенным совещанием.

— Больше чтобы на глаза мне не попадались, — продолжил я давать указания. — Подбери им подходящую работу, но только не здесь, не в винокурне, не в сладоварне и не в мыловарне. Больше им доверия нет.

— Понял, господин. Я могу идти?

— Нет, позови из коридора этих…, — я помахал рукой, пытаясь подобрать определение проштрафившимся слугам.

Джеймс вышел из кабинета и завел в кабинет и слуг, и одного из охранников. Читать лекции я им не собирался, а лишь только объявить свое решение: что их ожидает и за что. Так как видеть мне их было неприятно.

— Вы трое: Тихомир, Велико и Даница, позволили себе слишком вольно высказываться о своем господине. За такой проступок стоит вырвать вам языки, — вся четверка слуг вместе с Милой смертельно побледнели.

Даница, закатив глаза, начала заваливаться на пол. Джеймс, не давая горничной упасть, ухватил ее за ворот платья и отвесил пощечину. Пока он приводил ее в себя, я поудобнее расположился в кресле.

— Но! Но как вы и говорили про меня, я слишком добрый, чтобы быть для вас хорошим господином. Поэтому я пока не буду вырывать вам языки. Здорово, правда?

— Простите, господин! — троица слуг рухнула на колени. — Мы никогда…

— Заткнитесь!… Пока не разрешу открыть рот, — в комнате повисла тягостная тишина, только сдавленно всхлипывала Даница. — Вместо вырывания языка, будете наказаны плетьми и пойдете вон из моего дома. И работу вам подберут другую.

— Но если я еще раз узнаю, что вы полощете своими грязными языками мое имя, — не вставая, я подался вперед. — Эти языки вам вырвут. Я сказал!

— Воин, — обратился я к охраннику. — Этих троих арестовать и закрыть в подвале, а ты лично остаешься на их охране. Ключник передаст это твоему старшему. Выполнять!

Боец громыхнул кулаком по груди, вынул из ножен меч и вывел из кабинета арестованных. А я посмотрел на оставшихся:

— Джеймс, Мила, подберите людей на их места, пусть даже это будет молодежь. Вместе с Ивой научите их всему, что требуется для работы. Мне главное, чтобы вы нашли порядочных людей.

— А ты никого не страшись. Пока ты верна своему господину, бояться тебе нечего и некого, — даже без намека на улыбку сказал я перепуганной Миле. — Ты тоже виновна и не забывай об этом. Не молчать ты должна была, услышав хулу в мой адрес, а рассказать мне об этом. Нет меня, тогда Джеймсу и Иве. Запомни этот урок и не забывай об этом.

— Я, Джеймс, Ива, маленькая госпожа Ирина, когда подрастет. Больше над тобой нет начальников, — я дождался понимания в глазах горничной. — Все, идите, работайте.

Джеймс с Милой вышли из кабинета, а я наконец пошел за мастером-мечником. Пора помахать клинками!

Глава 21

Я успел плотно позаниматься с мастером-мечником, пытаясь выгнать через физические нагрузки тот негатив, который успел получить по приезду домой. Обычно это всегда помогало, но не в этот раз. Гнев продолжал кипеть у меня в крови, хоть и немного поутих.

Всё-таки, кроме негатива было и общение с семьей. Я очень соскучился по ним в разлуке, и вчерашняя встреча стала настоящим праздником для меня. Тем более, контрастно ощущалось отношение оряховцев.

Я ополоснулся в баньке после тренировки и сейчас смотрел из окна во двор. Там толпились те руководители, которых я вызвал на совещание. Наблюдал я за ними с первого момента, как они стали заходить во двор.

Самодовольные, явно в предвкушении праздника. Ведь после похода вернулся Сержио Аристи, а значит грядет пир, народные гуляния, раздача «слонов и карманных аквариумов». В последнее время они к этому привыкли. Моя рожа стала ассоциироваться у народа не с опаской понести наказание за проступки, а с раздачей плюшек. Такой себе Дед Мороз, на минималках.

С непроизвольно наползшей на лицо кривой усмешкой я стал наблюдать, как самодовольные выражения на лицах приглашённых стали сменяться на растерянность, а кое у кого и на испуг.

Отчего? А там, во дворе, как я и приказывал Джеймсу, приступили к наказанию провинившейся прислуги. Крики боли и удары плети были хорошо слышны даже через закрытое окно.

Меня мягко толкнули в правое бедро, отодвигая в сторону, и сбоку от меня выросла фигура миуна. Зверь встал на задние лапы, передние положил на подоконник и уперся мордой в окошко.

Леди. Не знаю как, но я их со Шкодой сразу стал отличать, хотя вроде бы они совершенно одинакового размера и окраса. Я машинально протянул руку к голове миуна, но моментально ее отдернул. Низкое предупреждающее рычание, раздавшееся, когда моя рука приблизилась к голове зверя, проняло даже меня.

Вот не любят они «телячьих нежностей». Все-таки, это далеко не домашние кошечки. Очень умные, преданные, но хрен их потискаешь! А жаль, руки так и тянутся погладить или за ухом почухать. Эх…

— Леди, вот что ты за недотрога такая? Пальцем тебя не тронь, — с досадой высказал я «которыси» свое недовольство.

— Пфф…, — вот и весь ответ, миун даже взгляд от окна не оторвала.

— Ладно, пошел я в кабинет, буду умное лицо делать. Скоро доклад о готовности к совещанию принимать, — на это я даже «пфф» не удостоился.

— Погоди, настанет еще мой час триумфа, я еще вас со Шкодой почухаю, — уходя, пробурчал я себе под нос, злодейски шевеля пальцами, и краем глаза заметил иронично блеснувший янтарем взгляд Леди.

*****

В зал я вошел в сопровождении Матея, это его прислали ко мне в кабинет с докладом о готовности к совещанию. Охрану в доме уже сменили и во всех ключевых точках несли службу мои кирасиры. Перед входом в зал тоже стояли две закованные в железо фигуры.

При моем появлении приглашенные поднялись с лавок и приветствовали поклоном. Я не торопясь прошел к своему месту и «приземлился» на удобный стул. Вся мебель в доме давно была переделана по моим эскизам. Матей застыл за моей спиной. Он будто чувствовал мое недовольство и сейчас угрюмо «зыркал» на присутствующих, положив руку на рукоять меча.

— Присаживайтесь, — я внимательно пробежался взглядом по залу, проверяя, все ли здесь из тех, кого я приказывал собрать.

Джеймс обеспечил присутствие всех: мастеров — руководителей моих мастерских, старосты села, торгового представителя Алоиза, Алмы, Стока и сельского эдила. Я объявил очередность докладов и то, что после совещания будет подан обед.

Первыми выступили руководители мастерских и, в принципе, их доклады были во многом схожи: установленные мной объемы производства выполняются и выпуск продукции даже медленно растет.

Правда, за исключением сладоварни и лесопилки. Сладоварня у меня варит кленовый сироп (как я его назвал: «королевский мед») всего несколько чертогов в круге. Начинается выпуск королевского меда с началом сбора кленового сока в лютне и продолжается до конца тревеня, когда в конце чертога заканчивается сбор сока.

Продолжается варка сиропа еще один чертог после завершения сбора сока, когда окончательно перерабатываются поставленные на склады запасы. Тут затягивать нельзя, иначе он просто пропадет. Весь остальной круг работники сладоварни выполняют другие задачи.

Работы на лесопилке с наступлением зимы если и не затихают, как на сладоварне, то их объем значительно уменьшается. Это происходит из-за того, что замерзает речка Тихая и прекращает работу водяное колесо, от которого настроен привод самого механизма лесопилки.

Заготовки древесины тоже идут очень медленно, так как свои деревья под сруб я разрешаю в очень маленьких объемах. В основном лесопилка работает на импортируемой из других маноров древесины.

Отдельной строкой можно выделить жемчужные фермы: по выращиванию речного жемчуга под Оряхово и морского — под Бабайками. Закладка и выемка жемчужниц происходят всего раз в год. Затем, в теплое время, работники ферм осуществляют уход за моллюсками, а в зимнее время — лишь обеспечивается охрана ферм.

Общими проблемами для всех мастерских оказались малые запасы наличных средств, недовольство работников своей заработной платой и их требование о ее увеличении.

Не бузили только лекари Алмы и ткачихи. Порадовало, что хоть у оряховских баб, в отличие от мужиков, ума оказалось в достатке. А! Еще у работников жемчужных ферм все спокойно было. Ну да, там, кроме охраны, только по два человека.

Немалые доходы, получаемые в мастерских, тут же расходовались на содержание войска, закупку, изготовление и ремонт его вооружения и амуниции, заработную плату работников и развитие производств по утвержденному мной плану.

Растущая от доклада к докладу досада от отсутствия свободных финансов и недовольства рабочих, закончилась вспышкой ярости на выступлении начальника мыловарни Вроцлава.

Ухватившись за рукоять вакидзаси я с трудом сдерживал себя, чтобы не смахнуть с плеч голову этого начальника, да и вообще не устроить тут бойню. Потому что такая же ситуация, как на мыловарне, была во всех мастерских, кроме больницы и жемчужных ферм.

— … люди грозятся прекратить работы, пока им не повысят заработную плату, и требуют не привлекать их на тренировки ополчения. Говорят, что больше приносят пользы в мастерской, а в ополчение пускай бездельники идут, с которых все равно проку мало, — голос Вроцлава становился все тише и начал подрагивать. — А в тот же чертог, как вы увели дружину в Пустынные земли, господин, пропал один из моих работников.

— Пропал?! — я с грохотом отодвинул стул, вставая из-за стола.

— Ррррр! — низкое утробное рычание раздалось прямо за спиной сжавшегося от страха Вроцлава.

Я и не заметил, как кто-то из миунов проскользнул в помещение. «Снова Леди», — узнал я одного из своих хищников, подходя к мастеру-мыловару.

— Пропал? У. Тебя. Не простая. Мастерская. Вроцлав, — я встал к мыловару вплотную и с каждым словом вбивал указательный палец ему в лоб. — У тебя одно из моих тайных производств. Производство, секреты которого необходимо сохранить от посторонних.

В зале стояла полная тишина. Слышно было лишь тихое рычание застывшей за спиной мастера Леди.

— Поэтому я не стал нанимать туда посторонних. Я отдал это производство твоей семье и под твою ответственность, — я сквозь сжатые зубы выпустил из груди воздух.

Легко снести ему голову, но где брать других? Еще и не факт, что новый человек окажется лучше этого. Лютый кадровый голод — поганая штука. Я увидел, как, словно школьник, поднял руку оряховский эдил. Остальные сидели, опустив головы.

— Что хотел, Тибор? — я вопросительно посмотрел на невысокого коренастого мужика.

На место эдила в центральном населенном пункте своего манора я в свое время выбрал местного мужика, бывшего баронского дружинника. Не очень долго повоевав под началом Беона тер Аристи, Тибор получил неприятное ранение в ногу, оставшись после этого хромым.

Со службы ему пришлось уйти и перебиваться различными заработками дома в Оряхово. И таких, как Тибор, по всему баронству, да и по всему королевству много. Когда милорд выделил мне манор, я, среди прочего, занялся устройством на работу вот таких ветеранов.

— Я думал, что об этом вам уже доложил Сандар. Но раз нет, разрешите я доложу, — поднявшись с лавки начал говорить эдил. — Уважаемый Вроцлав рассказал мне о пропаже своего работника на второй день, как он исчез. Так как дело касалось работника секретного производства, я сразу доложил об этом Сандару, и мы начали поиски.

— Разрешите, подробно я все поведаю вам наедине, а сейчас коротко расскажу? — спросил меня Тибор и после разрешающего кивка продолжил. — Мы его долго искали, но все-таки поймали и сейчас его сюда везут. Будут в селе завтра или послезавтра.

— Останешься после обеда и доложишь, — указал я эдилу на лавку, разрешая присесть, и снова повернулся к мастеру-мыловару.

— Руфус пришлый в моей семье, муж моей покойной дочери, — не дожидаясь моего вопроса затараторил Вроцлав. — Мы взяли его в семью из Рудного, а когда дочка умерла от оспы, он не стал уезжать к себе в деревню и остался с нами.

— Да мне все равно, пришлый он или не пришлый, — заткнул я мастера-мыловара. — Ты отвечаешь за всех своих работников. Я предупреждал тебя, когда тебе это дело предлагал?

— Предупреждали, — еле слышно ответил Вроцлав.

— Еще и в контрактах все это прописали. Это всех касается! — прикрикнул я на присутствующих, заставив их еще больше скукожиться за столами.

— «Работники недовольны, жалуются и грозят», — передразнил я своих мастеров. — Охренели от хорошей жизни?! Нажрали морды?! Забыли, в какой ж. пе жили до моего прихода?!

Я совершенно не старался стесняться и сдерживаться.

— Не можете держать в узде своих людей, так я вам помогу! Поставлю вместо вас других, которые со своими подчиненными справятся, — тут я открыто покривил душой. — Не хотят работать на своих местах? Хорошо, у нас все в контрактах обговорено. Я, мля, удовлетворю всех и каждого, все ваши нужды и чаяния. Свиномонстры вы хрюкочущие!!!

— После обеда начну объезд мастерских, — уже спокойнее продолжил я. — Лично встречаете меня на них. Буду разговаривать с работниками, а по итогу беседы вынесу решение и по ним, и по вам. Успеете привести в чувство свое стадо? Хорошо. Нет? Будете наказаны вместе с остальными.

— Майор Сток, поднимай полк. После обеда все производства должны быть оцеплены. Никого из мастерских не выпускать до моего разрешения. Корнет Матей, подготовить мне сопровождение после обеда на время объезда мастерских, — мои офицеры громыхнули кулаками по груди и вышли из зала, а место Матея занял один из охраняющих вход кирасир.

— Я вам повышу зарплаты сейчас, устанете по кошелям распихивать, — снова повернулся я к мастерам. — Всех за полдня, конечно, не объеду, но доберусь до всех. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Через голову до вас и ваших людей разум и порядочность не проникает, через ж. пу и спину вобью. Плетьми.

— Только напоминаю, — я зло прищурился. — С секретных производств так легко люди не отделаются. Это с обычных мастерских я работников просто поучу уму-разуму и поменяю. На тех же рабов.

— Выгоню смутьянов, пусть валят отсюда в другие маноры. Там, видимо, жизнь слаще, чем на моей земле. Но напоминаю, что с секретных производств просто так не соскочить. В петлю и на дерево, — уже спокойным голосом закончил я и пошел на свое место. — А-то удумали, секреты мои воровать.

— Присаживайся, Вроцлав. К тебе последнему приеду, — поудобнее умостившись на стуле, сказал я. — Это чтобы тебе время дать подготовить место для Руфуса. Выкопай яму рядом со входом на территорию мыловарни и заостренный кол приготовь. Уважим твоего зятя.

Белый, как снег, Вроцлав обессиленно рухнул на лавку, а вместо него поднялся мой ключник:

— Господин, так может проще сразу всех на площади собрать?

— Да? И что ты будешь делать, когда провокаторы из толпы начнут выкрикивать оскорбления в мой адрес и призывы к бунту? Ты даже не увидишь, кто это делает. А если увидишь, то аккуратно его не схватишь, — ехидно ответил я Джеймсу. — Из-за нескольких провокаторов на всех с оружием кидаться? Бойню устраивать? Нет. Все разбирательства будут отдельно в каждой мастерской.

— Господин, — поднялся с лавки Вук, муж Алмы и начальник моей винокурни. — А если действительно работать перестанут? Как же доходы?

— Да! И обязательства перед партнерами! — с места крикнул торговый представитель Алоиза.

— Плохо, но не смертельно. И недолго, — спокойно ответил им. — Придется умерить свои «хотелки». Какое-то время снизится доход, придется заплатить за срыв поставок. Развитие территории притормозится, но налог графу мы собрать сможем, а это — самое главное. Но я не думаю, что такое произойдет на самом деле.

— А если все-таки произойдет, я все потраченное мной со временем верну со смутьянов. Войско я свое прокормлю, а когда возникнут задержки с денежными выплатами, расскажу бойцам правду, покажу им, кто в этом виноват. Вот смутьяны обрадуются! — усмехнулся я. — Наверное, они думают, что их родственники в моем войске встанут на их сторону? Это вряд ли, с чего им из-за дураков страдать?Да и не настолько их много, по сравнению с остальными бойцами.

— Что носы повесили? — глядя на общие упаднические настроения, обратился я уже ко всем присутствующим. — Не знаете, как взбодрить своих работников? Так не переживайте, я вам помогу. Меньше надо было их в ж. пу расцеловывать, не пришлось бы сейчас принимать жесткие меры.

Дальше, все-таки, закончили с эмоциональной частью и перешли к деловому разговору. С торговым представителем Алоиза я договорился о реализации трофеев. С их знакомствами и каналами сбыта, сделать это можно с гораздо большей выгодой, даже учитывая их интерес.

Старосте села Булычу и своему ключнику дал указание совместно со Стоком выделить семьям погибших причитающуюся им часть трофеев. Попросил разобраться, кто из членов семей погибших не имеет твердого дохода и подобрать им подходящую работу. Булычу приказал, чтобы он своего старшего сына Тишило отправил в мое сопровождение.

Джеймсу дал указание сегодня перед ужином вызвать ко мне капитанов отрядов наемников для расчёта. Мы уже пришли домой, поэтому их можно отпускать. Бойцы они, конечно, отличные, но постоянно их содержать ничья мошна не выдержит.

Несмотря на тяжелое положение с наличными средствами, получилось выделить нужную сумму на постройку метательных машин. Договорились, что я сразу оплачиваю строительство двух карробаллист и одной баллисты, а затем постепенно финансирую постройку еще трех баллист.

Мастера обещали постройку метательных машин в короткие сроки, опыт у них уже накоплен богатый. Но и подход в плане оплаты строгий. Топочи или не топочи ногами, бесплатно никто работать не будет.

Затем я закончил совещание и приказал накрывать на столы. Послал нарочного и ко Стоку с Матеем, им тоже необходимо что-нибудь «перехватить». Как поедем по мастерским с «разборками», не до еды будет.

С обедом суетилась уже новая прислуга. Временная или нет, я у своего ключника не спрашивал, не до того пока. Зато воспользовался перерывом в разговорах и подозвал эдила.

Пока накрывали столы, Тибор мне рассказал о беглеце-мыловаре. Его долго не могли «вычислить», но затем все-таки нашли. Предатель осел в селе Грамши, центре одноименного манора, под крылом баронета Деодата Демара.

По меркам идиота-беглеца, наверное, он спрятался далеко и надежно, но как по мне, так почти под самым моим носом. Этот манор находится в нашем же баронстве, на границе с Кравосом, примерно в ста километрах юго-западнее Оряхова.

Придурок предстал перед хозяином манора и заручился его поддержкой в открытии мыловарни под его началом. Большего Руфус сделать не успел. Его захватила группа, высланная Сандаром, и сейчас она была уже на подступах к Оряхово.

— Тибор, как только притащат эту крысу, немедленно мне доклад. Конечно, ночью не надо меня по этому поводу беспокоить, но в остальное время — сразу бегом ко мне, — тихо сказал я эдилу. — Но самое главное, постарайся выловить кого-то из провокаторов и узнать, кто им заплатил за то, что они подстрекают оряховцев.

— Это сейчас самое важное. Во-первых, это узнать, кто прислал провокаторов. Во-вторых, переловить их всех, — еще раз уточнил я Тибору. — Наградой не обижу.

— Господин, вам не сказали еще об одной причине недовольства оряховцев, — негромко сказал эдил и на мой немой вопрос продолжил. — Жители манора недовольны отсутствием у вас законной жены и наследника.

— Да чтоб вас! — не сдержался я, привлекая своим громким возгласом всеобщее внимание. — И вы туда же!

Естественно, никакого праздничного обеда не получилось, несмотря на то, что стол ломился от различных блюд и напитков. Настроение у всех было подавленным и настороженным.

Мне тоже кусок в горло не лез, поэтому за столом не задержались. Я отпустил всех присутствующих и немного задержался, давая им время приготовиться к моему посещению их мастерских.

Воспользовался этим временем, чтобы зайти к жене и дочке. Иринка игралась в спальне жены. Под присмотром Ивы, дочка носилась по комнате, волоча за собой на веревочке тряпичный узелок.

Активно принимающий участие в забаве, Шкода гонялся за узелком, усиленно делая вид, что никак не может схватить добычу. Сопровождавшая меня от самой трапезной Леди только фыркнула, взглянув на происходящее. Похоже, все в этой комнате были счастливы, хе-хе.

Побыв немного с семьей и урвав себе немного позитива, предупредил их, что отправляюсь по делам и до вечера буду отсутствовать. К сожалению, дела не ждут и никто их за меня делать не будет.

Оделся, захватив с собой только вакидзаси, броню надевать не стал. Посчитал, что угроза, все-таки, не настолько велика, чтобы в присутствии моих бойцов кто-то на меня «рыпнулся».

У крыльца меня ждали Сток, Матей, Джеймс, Элкмар Нейде и сын старосты Тишило. Сток доложил, что все мастерские оцеплены его бойцами, работники находятся внутри помещений.

Я приказал Джеймсу заняться подбором жилья моему наставнику и озаботиться его заселением, а сам со своими офицерами и Тишило в сопровождении отделения кирасир поехал по мастерским.

Везде меня ждала одна и та же картина: мое общение с работниками предприятий проходило по одному и тому же сценарию. Сдержанное возмущение (видимо еще не созрели для открытого бунта) и крики из толпы, выявление лидеров и оценка предъявляемых претензий.

Плети лидерам и объявление для всех разнообразных штрафных санкций, начиная от денежных и заканчивая общественными работами. После «закручивания гаек», немного эту «гайку отпускал», объясняя, что наказания конечны и все зависит только от самих работников.

«На пальцах» объяснял, что за творимое ими мог бы и на дереве подвесить. За шею. Все в таком смысле: «Да, бью, но бью руками в живот, а мог бы ногами и по голове. Правда, я молодец?»

А еще выделил значительную премию лекарям и ткачихам, которые не страдали фигней. Это не менее сильно задело питекантропов революции. С деньгами всегда так: очень понятный и доходчивый аргумент.

Разборки чинил три дня. За это время привезли Руфуса, беглеца-мыловара. Допрос показал, что секреты производства он рассказать не успел. Слава Предкам! Этот предатель оказался единственным, наказанием которому я назначил «лишение жизни».

Но эту казнь я сделал демонстративно жестокой. В назидание, что будет с тем, кто решит меня предать. Руфуса посадили на кол прямо перед входом в мыловарню, где все работники являлись его родичами, пускай и не кровными.

Сначала хотел как можно сильнее напугать потенциальных предателей. Сделать все, чтобы он не умер быстро: перекладина под ноги, теплая овчина на тело и шапка на голову, теплое питье.

Затем неожиданно передумал и «сдал назад». Хотел даже изменить способ казни и просто отрубить ему голову. Но вовремя поборол свою внезапную слабость и с трудом заставил себя сделать то, о чем уже объявил прилюдно.

Можно было в этой ситуации «извернуться» и объявить, что, мол, «прислушался к мольбам родни» и тому подобное. Показать себя добрым и милостивым господином. И я даже некоторое время раздумывал над этим.

Но куда меня эта доброта завела? Даже не простые жители, домашняя прислуга вконец охренела, посчитав меня бесхребетным тюфяком. Для меня это выглядело особенно контрастно на фоне того страха и даже ужаса, который я внушал своим врагам.

А здесь, на тебе, — тюфяк и мямля. Угу, сейчас только штаны подтяну и сразу начну мямлить. Нет, по зрелому размышлению я решил, что позволить себе проявить милосердие здесь и сейчас я не имею права.

Руфус умирал недолго, но страшно. Согнанные со всего села оряховцы, под жуткие крики предателя-мыловара, в ужасе смотрели на медленно опускающееся по толстой жерди тело.

Крики перешли в клокочущие хрипы и прекратились только тогда, когда острый конец жерди прорвал основание шеи и, скользнув по щеке, поднялся выше головы Руфуса.

Я приказал начальнику мыловарни Вроцлаву не снимать казненного с шеста в течении трех дней и в сопровождении верных кирасир порысил прочь от проклятой мастерской. У меня впереди куча дел и никто за меня их делать не будет.

Глава 22

Несмотря на середину зимы и полностью соответствующую этому времени погоду, от меня валит пар. Будто из русской парилки выскочил. Я уже сбился с числа, какую по счету ката выполняю.

Однако, это мне сейчас необходимо. Такие упражнения, особенно с оружием, лучше всего меня успокаивают. Даже лучше, чем обычные физические нагрузки. Просто «качаясь», такого эффекта как сейчас, я бы не достиг. При выполнении ката я лучше всего могу сосредоточиться. Не только мое эмоциональное состояние нормализуется, но и мозг начинает работать лучше.

Безукоризненно чередуя давно заученные приемы, я бесшумно скольжу по утоптанной площадке за моим домом. Лишь посвистывает, стремительно разрезая воздух, вакидзаси.

Мне никто и ничто не мешает. Фоном, как что-то второстепенное, в голове отложилось, что несколько раз на тренировочную площадку приходили: Ива, Джеймс, Сток. Но молча постояв в сторонке, тихо уходили, побоявшись мешать мне во время тренировки.

Еще мой наставник по фехтованию появлялся. Краем глаза его заметил, периферийным зрением. Элкмар Нейде остановился у края тренировочной площадки, некоторое время понаблюдал за мной, чему-то довольно кивнул и ушел.

Вообще, молодцы что не полезли. Мне надо пережить случившееся вчера и хорошо подумать. Самого происшествия я сейчас стараюсь не касаться, оттягиваю этот момент «на потом». Пока же в моей голове сменяют друг друга воспоминания о прошедшем после моего возвращения из Пустынных земель чертоге.

После казни беглеца-мыловара Руфуса народ притих. А мы еще и в остальные деревни информацию о наказаниях передали. Рассказали и о том, что недовольных жизнью в моем маноре будут выселять за пределы оряховских земель.

Наемников рассчитали, закрыли с ними контракт и отпустили. Слава Предкам, убыли они из Оряхово спокойно, не создавая нам проблем. Набрал второй взвод улан и больше пока ничего в области увеличения численности своего войска сделать не смог.

Нет свободных средств, а для развертывания второго взвода кирасир не хватает подходящих лошадей. Боюсь, что увеличить количество тяжелой кавалерии я смогу только после того, как подрастут жеребята в Снежном.

Ничего, нехватка денег — это временная проблема. Скоро торговый представитель Алоиза реализует наши трофеи и это неплохо пополнит мою казну. Трофеи, слава Предкам, мы захватили богатые. Как вспомню про союзников и про то, как у них «припекало», когда они на нашу добычу смотрели, на душе теплее становится.

Вернувшийся из Битицы Сандар доложил о том, что с назревающими беспорядками разобрался и сейчас там тихо. Сразу получил от меня задание создать силовую группу для эдилов, для начала из четырех человек.

Базироваться они будут в Оряхово. Проговорили с ним их права и обязанности, требования к занимаемой должности, потом оформили все документально. Для манора такая группа — это избыточное решение, но я спланировал ее «на вырост».

Прямо сейчас она нужна мне для того, чтобы разобраться с провокаторами. Затем я заберу ее с собой в Аристи. А до этого момента они будут учиться и оттачивать приобретенное мастерство.

Из Дубровника прибыли Агро и Мабон Кедрики. Проверил, как укомплектовали моего пажа, и остался доволен. От всей души похвалил за это Агро, толковый воин из него получается.

Надо было видеть, как он пыжился перед братом, хе-хе. Всё-таки, взрослеть моему оруженосцу еще и взрослеть. На него я в основном заботу о своем младшем брате и скинул.

Я сейчас только по́ходя что-то Мабону даю, а так, в основном, Агро с ним занимается. Мой оруженосец учит брата всему, что положено знать и уметь пажу. Тому, что сам у меня за несколько кругов жизни прошел.

Я только подправляю Агро иногда, отсутствие времени мешает более плотно Мабоном заниматься. Если на свою семью его катастрофически не хватает, что уже о паже говорить.

Провел пир во славу успехов нашего войска в отражении нашествия тилинкитов и награждение там же произвел. Как раз, мастера успели награды подготовить.

Нечасто я такие мероприятия провожу, максимум — один раз в год. Больше стараюсь поощрять своих воинов материально. На ордена-медали я скуп, очень легко их обесценить.

Насмотрелся в свое время на «орденоносцев»: молодых генеральш с ботоксными губами, старых и молодых толстожопых мужчинок-карьеристов, не выезжавших дальше «Арбатского округа».

Все участники военной кампании получили нагрудные знаки «За Пустынные земли». Наиболее отличившиеся воины получили медали «За отвагу». Наградное оружие, короткий меч с гравировкой, вручил командиру кирасир Матею. Такой же меч подготовил для Элдора Тессена, но его придется вручать только тогда, когда я смогу с ним встретиться. Сейчас капитан Тессен в Аристи, а я здесь, в Оряхово.

Еще ни разу не вручался Орден «Славы». По установленному мной статуту, им награждают за умелую организацию боевых операций и руководство войсками и флотом (которого пока нет, если не считать мою лилипутскую флотилию).

Сток у меня на него еще не наработал, в Пустынных землях общее руководство нашими войсками осуществлял я. А сам себе я вручать награды не буду, это даже не смешно.

Джураджа, одного из двух моих первых нанятых воинов в Оряхово, назначил командиром третьего отделения во взводе кирасир и присвоил звание урядника. Давно это планировал сделать. Джурадж заслужил и по своим боевым и человеческим качествам на эту должность подходит: умный, дотошный, рассудительный, отважен и смел в бою.

Селян в этот раз приглашать на праздник не стал. Теперь им хорошее отношение от меня еще заслужить надо. Но вот семьи погибших и покалеченных воинов участие в праздничных мероприятиях приняли. Это единственное исключение, которое я допустил для гражданских.

К этому моменту с ответственными лицами все было согласовано и я смог перед строем своих воинов выдать доли от трофеев за погибших бойцов, объявить о назначении небольшой пенсии семьям погибших и тяжело искалеченных и о предоставлении работы нуждающимся в этом.

Бойцам понравилось. Они увидели, что в случае чего, их семьи не будут мной брошены. Как минимум, их близкие от голода не умрут. Это был неплохой ход с моей стороны для укрепления верности войска.

Проверил открытую мной недавно начальную школу и засел после этого писать учебники. Организовал обучение грамоте командирского состава своего войска. Пусть научатся хотя бы по слогам читать и расписываться. Для начала и этого хватит.

Ввел регистрацию прибывающих в поселения. Правда, пока только в Оряхово и Бабайках. Организовал «зародыш» архива, пока только военного. Гражданские документы пока у меня в кабинете помещаются.

Да и не только ведь в этом дело. На архив надо работника назначать, а работнику надо деньги платить. У меня пока, при весьма крупных доходах, почти такие же крупные расходы, так что лишних денег нет.

Планирую завести архив, когда наконец переберусь в Аристи. А вот военный архив пришлось ввести сейчас. Разместил его при казармах и пока подобрал для его ведения одного служащего. Когда организую баронский архив, дубликаты документов из военного, лягут там.

Почему сейчас озаботился созданием военного архива? А чтобы избежать подлога. Все награждения, назначения, присвоения, поощрения у меня фиксируются документально.

И они влекут за собой установленные выплаты. Поэтому, первые экземпляры приказов и других документов будут бережно храниться в специальном помещении. И только так! Бюрократия — не всегда зло, а если и зло, то необходимое.

Затем прибыл нарочный с почтой от сюзерена. Всего было четыре письма. Одно из королевской канцелярии, в котором было приглашение барону Беону тер Аристи, либо его наследнику.

Необходимо прибыть к десятому дню лютня в столицу королевства на прием, посвященный вручению верительных грамот новыми послами иностранных государств. Затем должен состояться бал.

Второе письмо от графа Эмери тер Хетск. В нем он просит (а де-факто, это приказ), чтобы от нашего баронства прибыл я, а не мой приемный отец. На этом мероприятии меня соизволят познакомить с моей будущей женой. Чтоб ему пусто было!

Третье письмо — от Беона тер Аристи, которое, по сути, разделено на две части. В первой он отдает мне приказ на посещение королевского приема от нашего баронства. А вот во второй части просит помочь его дочери Сиарис, отданной в свое время замуж за наследника Кроноса.

После гибели в Пустынных землях барона Арноста тер Кронос, муж Сиарис — баронет Бедрич, должен был стать новым бароном, но что-то пошло не так. Младший брат Бедрича — баронет Отакар стал «мутить воду» в баронстве, организовал оппозицию и сейчас всеми средствами саботирует все действия старшего брата, направленные на законное наследование феода.

В Кроносе нависла угроза военного конфликта среди местных дворян, симпатии которых разделились между братьями примерно поровну. Дошло даже до того, что Отакар предпринял попытку отравить своего старшего брата. Слава Предкам, неудачную. Хех, почти все как у Кисила, брата Сиарис, в Помории. Родовое проклятие, что ли?

В письме милорд напомнил мне о моем обещании помощи его родным детям в случае возникновения необходимости. О том обещании, которое барон взял с меня перед оформлением меня наследником.

Как по мне, грубовато. Зачем мне об этом напоминать, да еще так явно? Разве я давал ему повод сомневаться в своей порядочности? Эхе-хе… Ладно, не буду «строить обиженку», я все равно помогу Сии*. И потому что приемный отец попросил, и потому что сам к ней очень хорошо отношусь.

* — Дома, среди друзей, Сиарис называли Сиа, а Кисила — Кис. С определенного времени, Сержио тоже был допущен в этот круг.

И потому что, когда я еще был не устроен в жизни, Сиа и ее муж сказали мне, что я всегда могу рассчитывать на их помощь и на место рядом с ними. Я таких вещей никогда не забываю.

И чтобы я в подобной ситуации отвернулся от этой девочки, когда ей понадобилась помощь? Ага, сейчас! Пусть лучше этот Отакар повесится до того, как я прибуду в столицу их баронства, в Кронос.

Четвертое письмо было от приемной матери. Меидин, просто как мать, просила о помощи для своей дочери. Без всяких аргументов, как у мужа, без скрытых смыслов. И ее письмо мне больше понравилось, чем письмо барона.

Ознакомившись с письмами, я быстро отбросил рефлексии, вызвал ключника, старосту, командиров подразделений и поставил задачу на подготовку войска к маршу. По предварительному плану, все войско я планирую довести до Кроноса, а после решения вопроса с Отакаром отправить бойцов домой.

От Кроноса до Волина собираюсь идти только с кирасирами одвуконь. Еще пору повозок возьму под имущество, чтобы верховых лошадей максимально разгрузить. Эх, всего чертог мои бойцы отдохнули и снова в путь. Ну, работа у них такая.

Стоку и Булычу поставил задачу срочно переоборудовать две повозки, с которыми я пойду до Волина. Их поставят на полозья, делая санями, с возможностью снова вернуть колеса. Этакий сменный вариант. Летняя и зимняя резина, хе-хе.

Сразу дал указание по возвращении войска продолжить переоборудование военных повозок. Все-таки, по снегу на санях гораздо удобнее передвигаться. Вариант более проходимый, быстрый и менее подверженный поломкам.

Вот я и добрался в ходе своей тренировки до воспоминания о происшествии. Предки! Мои движения стали еще более стремительными, а при ударах и уколах из горла начали вырываться хриплые выдохи.

*****

Как расстроилась Ива, когда я передал ей содержание писем, не передать! Да и Иринка, пусть и маленькая еще, сумела понять, что я опять надолго пропаду из дома.

Хорошо еще, что в силу своего возраста она не понимает, по каким причинам я буду отсутствовать. Эта срань с объяснениями, когда у меня официальная жена появится, еще впереди.

За оставшиеся дни до выхода в поход я постарался как можно больше урывать времени, чтобы побыть с дочкой. Даже брал ее с собой, когда предстоящие мероприятия были не очень важными.

В таких случаях Иринку сопровождала или жена, или Мила. Сейчас, когда я выехал на осмотр защитных сооружений поселения, меня сопровождало отделение кирасир во главе с Джураджем.

За дочкой, которую я прихватил с собой, присматривала Мила. Уже от них двоих ни на шаг не отходил Болдо. Этот здоровяк, как-то сумевший совместить в себе отважного воина и очень доброго человека, при любом случае всегда брал на себя роль защитника моего ребенка. Он даже внешне преображался, когда находился рядом с Иринкой.

И, похоже, за всеми нами присматривали увязавшиеся следом миуны. Они вообще постоянно вокруг жены и дочки крутятся. Ну, изредка и я удостаиваюсь их внимания. Сейчас Леди и Шкода явно Иринку сопровождали. Вились рядом, пугая лошадей и прохожих.

«Папка, а это что? А вот это? А почему так?», — звонким колокольчиком звучал голосок маленькой «почемучки». Охо-хо, ничего не поделаешь, у нее сейчас как раз возраст такой, когда дети родителей вопросами мучают.

Тут главное не отмахиваться бездумно. Ребенок активно познает мир. Сначала это чувственное восприятие, а потом добавляются вопросы. И насколько ответственным ты будешь к своему ребенку в этот период, настолько успешным будет и его развитие.

Я остановился невдалеке от строящегося участка стены. На том небольшом отрезке, где стена еще остается деревянной. Хочу осмотреть стройку, чтобы сформировать личное понимание, какой объём работ нам еще предстоит. Джурадж с охраной остался с лошадьми, а я пошел к участку строящейся стены. За мной поспешили Болдо и дочка с Милой.

— Пап, пап, стой! Что это за палки? — Иринка ручкой ткнула в строительные леса.

А я и не знаю, как там все правильно называется, я не строитель. Тем более, что это не Земля, а Этерра. Здесь свои профессиональные термины. Ладно, нельзя объять необъятное*.

* — Нельзя объять необъятное — невозможно познать все науки, нельзя увидеть всё на свете, успеть сделать все дела. Знаменитый афоризм Козьмы Пруткова в оригинале звучит так: «Никто не обнимет необъятного!».

Потом дочка прошла еще дальше, до самой стены, где стала ковырять какой-то блестящий камушек, застывший в бетонной массе. Ее снова одели в смешную шубку, в которой Иринка была похожа на меховой колобок, из которого с любопытством смотрели небесно-голубые глазки.

Деревянная конструкция, прилегающая к стене, состоит из деревянных стоек, на которых на разных уровнях встроены деревянные же площадки. На них и строители работают и стройматериалы размещаются.

Прямо над нами такая же площадка, заваленная камнем и еще какой-то строительной хренью. На некоторых других площадках суетятся строители. Вокруг нас они тоже присутствуют, что-то носят, рубят, пилят, колотят.

— Эй, ты что там делаешь? — обращаясь к ближайшему мужику пробасил Болдо.

Я последнее время этого доброго здоровяка постоянно стараюсь около себя держать. Давно его знаю, еще со времен наемничества. Он и тогда нормальное впечатление на меня произвел, хотя компания, в которой мы познакомились, была откровенно мерзкая.

А сейчас, служа у меня, он вообще открылся с самой хорошей стороны. Быстро завоевал доверие среди воинов. Да так, что его перевели в кирасиры, где Сток и Матей старались собрать самых умелых и преданных.

Физически очень здоровый, он не пользовался своей силой, чтобы третировать окружающих. А в прошедшей военной кампании оказалось, что он еще и повар великолепный. Короче, он мне очень понравился по своим человеческим качествам, и я перевел его в негласный ближний круг.

— Эй, тебе говорю! — обеспокоенно воскликнул Болдо.

Я повернулся к тому строителю, которого звал здоровяк и обмер. Бросая на нас горящие злобным безумием взгляды, мужик быстро-быстро рубил подпорку строительных лесов.

Мы с Болдо, одновременно ухватившись за рукояти мечей, лишь успели шагнуть в сторону врага (а это мог быть только враг, убийца и террорист), как опора, которую рубил «строитель», хрустнула и переломилась.

Вся конструкция лесов затрещала, накренилась и начала «складываться» прямо на наши головы. С ужасом я увидел, как дочь испуганно присела у стены, глядя на опускающуюся на нас конструкцию. Вокруг нас с громкими криками спрыгивали со строительных лесов рабочие.

Все, что мы с моим кирасиром успели сделать, так это вскинуть руки вверх и упереться в опускающийся деревянный настил, груженный камнями и другим строительным материалом.

Тяжесть навалившегося груза заставила нас застыть на месте, сосредоточившись на удержании веса. Я быстро огляделся. «Строитель», бросив топор, убегал. Его силуэт мелькал между гор строительного мусора, стремительно от нас удаляясь.

Джурадж со своими людьми бежал за ним, но мы оставили их с лошадьми слишком далеко и шансов догнать преступника у кирасир было немного. Однако, все это вторично. Самое главное, это вытащить дочку из-под навалившегося груза.

— Мила, быстро забери дочь! — крикнул я горничной.

Но скованная испугом женщина даже не сдвинулась с места. Глаза на белом от страха лице были бессмысленными. Она явно была не в состоянии ни о чем думать, а тем более выполнить мой приказ.

На периферии моего зрения промелькнули две дымчатые молнии. Леди и Шкода длинными прыжками устремились за убегающим «строителем». Страшное, молчаливое преследование. Думаю, когда мужик обернется, полные штаны ему обеспечены.

— Доченька, беги к тёте Миле, — я попытался улыбнуться Иринке.

Но у меня не получилось, лицевые мышцы лишь исказились от напряжения. Улыбкой и ровным голосом я хотел успокоить ребенка и добиться того, чтобы она выбежала из-под навалившегося на нас груза, но получилось только хуже.

Посмотрев на меня, дочка еще больше испугалась и, сжавшись в комочек, прислонилась к стене. Не послушалась! А через секунду над головой раздался треск и груз с еще одного настила сполз на ту площадку, которую мы с Болдо удерживали над головой.

Тело напряглось до ноющей боли в каждой мышце, каждой жилке, а мышцы на руках «вспухли», чуть ли не разрывая одежду. Груз надавил так, что я отчетливо осознал, долго я этого не выдержу.

Болдо повернул ко мне покрасневшее от напряжения, но как всегда доброе, бесхитростное лицо и прохрипел:

— Ш…рам…вы…но…си…ди…тё…

Я думал лишь мгновение. Огромный риск! Мы вдвоем с трудом удерживали груз, выдержит ли Болдо это испытание в одиночку? Но это единственная возможность спасти моего ребенка!

Я, отпустив строительную площадку, метнулся к дочери, а Болдо, натужно застонав, просел под многократно увеличившимся для него грузом. Схватив ребенка, я стрелой выскочил из-под сломанной конструкции и, отбежав на безопасное расстояние, обернулся.

Болдо еще несколько мгновений простоял, потом тихо всхлипнул и обессиленно осел на землю. Потеряв последнюю опору, сверху с грохотом повалились камни, строительные материалы, доски и стойки лесов.

Я успел увидеть, как под ударом массивного булыжника лопается голова Болдо, а затем его тело скрылось под обрушившимся грузом. Мимо меня, в ту сторону куда убежали преступник и мои миуны, громко топая сапогами, пробежали кирасиры во главе с Джураджем.

Рядом тонко заверещала Мила, и я отвернулся от нее, крепко прижимая к себе своего ребенка. Пережитый страх от вероятности потерять дочь парализовал меня. Я ни о чем не мог думать, кроме как о том, чтобы уберечь Иринку, прикрыть ее собой.

Даже то, что в настоящий момент ей уже ничего не угрожало, никак на меня не подействовало. Я просто прижал к себе мою девочку и как зверь озирался в готовности уничтожить на месте любого, от кого будет исходить хотя бы тень опасности.

Вдали показалась фигура Джураджа, он волок за шиворот тело «строителя». По обе стороны от преступника шли миуны. При малейшем шевелении задержанного мужика следовал стремительный укус одного из хищников и тело ублюдка снова замирало. Жив, сука!

*****

Выполнив последнее движение, я наконец закончил ката с мечом, остановившись посреди истоптанной площадки. Моё, отдавшее все силы на тренировке, тело мелко дрожало. Дыхание густыми клубами пара вырывалось из натруженных легких.

Я виноват, что погиб Болдо. Я и непрофессионализм охраны. Они не должны были так далеко от меня отрываться, а я должен был потребовать от них нормального выполнения своих обязанностей.

Оказался нетребовательным командиром, поставил под угрозу жизнь свою и дочери. А расплатился за это Болдо. После воспоминания о гибели этого добродушного здоровяка, спасшего мою девочку от смерти, непереносимо заныло сердце, а окружающее исказилось.

Это чертовы слезы. Я моргнул, пытаясь сохранить лицо и не заплакать, но не смог. Почувствовал, как на щеках появляются мокрые дорожки и резко повернулся спиной к дому. Хренова стариковская сентиментальность!

Взяв себя в руки и успокоившись, я развернулся и пошел на выход с тренировочной площадки. Надо привести себя в порядок и заняться делами. Чтобы ни произошло и сколько бы у меня ни было помощников, некоторые дела за меня никто не «порешает».

Из-за угла дома опасливо выглянул Сандар, мой главный эдил. Я кивнул ему, давая сигнал, что увидел его и готов к общению. И эдил с довольной улыбкой поспешил мне навстречу.

— Господин, — Сандар отвесил глубокий поклон. — Допрос задержанных закончен, и я готов доложить вам…

— Ты уверен, что они рассказали все, что знают? — перебил я эдила.

Если это так, то предстоящий разговор не на пару минут и тренировочная площадка — не лучшее место для беседы на подобную тему. Тем более, я сейчас разгорячен и могу элементарно заболеть на холоде.

— Смею вас уверить, господин, — неприятно улыбнулся Сандар. — Они рассказали все, что знают и помнят. А что не помнили, то вспомнили и тоже рассказали.

— Хорошо, жди меня у кабинета.

После покушения я сразу приказал закрыть ворота Оряхово и никого из села не выпускать. Когда миуны поймали преступника, Джурадж провел экспресс-допрос. Выяснилось, что убийца действовал не один. Его начальник, с ним и еще одним напарником, под видом мелкого купца с двумя работниками жили в сельской харчевне.

«Купца», который оказался координатором целой преступной группы, действовавшей на моих землях, взяли на сельском рынке, а за вторым подельником пришлось побегать. Но скрыться в относительно небольшом закрытом поселении он не смог, его тоже быстро нашли и взяли. Всех троих поместили в небольшой тюрьме, которая была отстроена в подвале на территории армейских казарм.

Быстро помывшись и переодевшись в приятно пахнущую, чистую и сухую домашнюю одежду, я поспешил в кабинет. Как же приятно надевать на чистое тело то, что приготовила Ива.

Любимая хранит выстиранную одежду, постельное и нательное белье, пересыпая его какими-то ароматными травами. Я не знаю, какими, но запах настолько приятный, что не передать словами.

Страж у входа в кабинет громыхнул кулаком по нагрудным пластинам своего доспеха и я, выполнив в ответ воинское приветствие, зашел в кабинет, поманив за собой Сандара.

Тут же появилась Ива с двумя кубками горячего сбитня. Ее глаза лучились такой любовью, что я с трудом привел «разбежавшиеся» мысли в порядок и настроился на рабочий лад.

Вот как она это делает? Откуда узнала, что я сейчас готовлюсь поработать у себя в кабинете и что буду принимать одного человека? Волшебство какое-то. Великое домашнее женское колдунство.

— Говори, — кивнул я Сандару, когда мы сделали по паре глотков ароматного напитка и поставили кубки на стол.

— Это Кронос, — начальник эдилов выглядел не очень хорошо, красные от недосыпа глаза, изможденное лицо. — Захваченные исполнители знают не очень много, а вот их начальник оказался очень полезен.

— Когда мы взялись за него, он рассказал нам много интересного, — на мой безмолвный вопрос ответил Сандар.

— Против нас работает гильдия купцов Кроноса под покровительством баронета Отокара. Поперек горла у них стоят ваши успехи в торговле, господин, — поведал мне эдил. — После того, как наш манор, а затем и баронство, начали развиваться, у них возникли проблемы.

— Они не могут с вами конкурировать, теряют покупателей, теряют прибыль. Отокар Кронос помогает им, а они помогают ему в борьбе против старшего брата за отцовское наследие. Это сговор… И вот, — Сандар засунул руку за пазуху и достал оттуда несколько листов густо исписанного пергамента. — Здесь данные по всем действующим на нашей территории провокаторам. Кто и где, все, до последнего человечка.

— Кронос… Понятно, почему они ко мне полезли. Купцы теряют прибыль, а Отакар знает, кто может помочь его старшему брату Бедричу. Жене Сиарис поможет ее аристийский приятель, грязнокровный баронет, — мое лицо исказила такая злая гримаса, что эдил опусти глаза, уставившись в стол.

— Всё один к одному: письма от барона и баронессы, твой доклад. Сами Предки дают мне сигнал…, — я задумчиво потёр шрам.

— Эти уроды живы? — я отвлекся от своих мыслей и вопросительно посмотрел на Сандара.

— Да, господин. Не извольте беспокоиться, — подтвердил эдил.

— Все материалы допросов зафиксировать в двух экземплярах и до вечера подготовить план ареста всех действующих на территории Оряхова провокаторов, — отдал команду своему начальнику эдилов. — Провокаторов — на кол! Но координатора и его помощников, особенно того, что убил Болдо, оберегать всеми средствами. Они должны быть живы ровно до того момента, как я прикажу обратное.

— Их может захотеть лично допросить граф Эмери тер Хетск, — пояснил я Сандару. — Выяснили, как они определили место для покушения? Откуда узнали, что я поеду проверять стены?

— Нет, господин, не успели еще.

— Ладно, разберетесь, главное не забудьте. Самое важное сейчас — это всех найти и арестовать. Ло́вите, допрашиваете, протоколируете показания и ж. пой на кол.

В кабинете повисла тяжелое молчание.

— Зря они мою семью тронули, — прошептал я, поглаживая рукоять вакидзаси. — Готовьтесь, суки…

Глава 23

Я стоял у окна своего кабинета, через которое наблюдал, как на тренировочной площадке Агро гоняет моего свежеприобретенного пажа и по совместительству своего младшего брата Мабона.

Третьим к ним затесался Дарко, «сын полка» моих кирасир. Паренек двенадцати кругов, которого я когда-то подобрал около убитых тилинкитами родителей близ Бабаек.

И, кстати, Дарко не так плохо на фоне братьев Кедрик смотрится, хоть тех владеть оружием и учили с малых лет. Неплохо его мои кирасиры натаскали, да и вообще, пацан с пониманием.

Ни от какой работы в казарме не бежит, от тренировок не отлынивает. Только в школе у него учеба идет с трудом, явно второго Ломоносова из Дарко не выйдет. Не его это путь, зато кирасир должен из него получиться знатный.

В коридоре послышался быстро приближающийся шум. Я обернулся к входной двери, которая без предупреждения, с шумом распахнулась. В открытую дверь с видом великомученицы просочилась Леди, за которой ворвалась Иринка, пытающаяся уложить какие-то тряпки на спину могучего хищника.

— Стой, лосадка, — с буквой «ш» у нас пока были проблемы. — Надень седло… Стой!

Миун закружила по комнате, пытаясь избежать страшной участи ездового животного. Правда, чтобы не уронить ребенка, она и скорость особо не увеличивала.

Дальше, в дверном проеме, сначала появилась радостная морда Шкоды (чего грустить, не его же седлают), а затем в кабинет забежали Ива с Милой. На меня, что самое интересное, никто из гоп-компании внимание не обращал.

— Кхм, кхм, — я прокашлялся, напоминая о своем присутствии и о том, куда, собственно, ворвался этот «цыганский табор».

— Ой! — жена с Милой застыли посреди кабинета.

Дочка с миунами продолжили вакханалию, так и не обратив на меня внимания. Шкода не долго оставался за дверью и присоединился к «побегушкам».

— Мила, возьми ребенка и идите в детскую, — скомандовала Ива.

Горничная подхватила Иринку на руки и вышла из кабинета. За ней выскользнул Шкода, а Леди улеглась в углу комнаты и сделала вид, что заснула. То ли захотела побыть подальше от игр «в лошадку», то ли за нами присмотреть. Ммм, скорее за Ивой. Миунский матриархат, все дела. Доминирование самок! Самцы должны платить и каяться, хе-хе.

Жена дождалась, пока мы останемся в кабинете одни, подошла и, крепко обняв, прижалась лицом к моей груди. Я почувствовал, как плечи Ивы вздрагивают, а моя рубашка начинает намокать.

— Ну что ты, любимая? — я бережно погладил жену по спине. — Что тебя расстроило?

— Все нормально, — Ива отстранилась и быстро вытерла рукавом глаза. — Ты завтра уходишь?

— Завтра, — с грустью ответил я. — Сегодня заканчиваем подготовку к походу, а завтра выходим.

Ни претензий тебе со стороны Ивы, ни скандалов. Только понимание и поддержка. Если чисто по-человечески судить, мне никакой другой жены и не надо. Любит, понимает, заботится, ценит. Чего еще желать, хороняка? Я и не желаю. Однако же нет, такой фортель мне провернуть не позволят. Невместно, япона-мать!

— Не задерживайся сегодня, — попросила Ива. — Я дочку сегодня пораньше уложу и буду ждать тебя.

— Я постараюсь.

— Пожалуйста, постарайся. Ты так редко бываешь дома, — глаза жены снова повлажнели.

— Все-все, обещаю, — я поцеловал Иву и подтолкнул ее к двери. — Иди, ко мне сейчас посетители толпами пойдут. Кровь мою пить… ведрами.

Ива вышла из кабинета даже не улыбнувшись, но я ее понимаю. Только я приехал, сразу куча дел и мероприятий. Это вместо того, чтобы с женой и ребенком время проводить.

Разбор накопившихся в мое отсутствие дел, раздел трофеев, расследование недовольства населения не пойми чем. Приглашение в Волин на королевский прием. Затем покушение на меня и смерть Болдо. Еще и дочь чуть не погибла.

Быстро разобрались. кто «воду мутит». Единственно, я понять не мог, как узнали, что я буду постройку стены проверять. Оказалось, что и не знали. Двое подручных кроносского координатора несколько дней крутились вокруг меня, выискивая возможность нападения.

У одного из них и арбалет с собой был, и ножи у обоих. Долго не могли выбрать момент для нападения, поэтому эпизод, когда я проверял стройку, посчитали удобным.

Один бросился опору загруженных лесов подрубать, другой со стороны контролировал. Кстати, «контролер» с арбалетом был. Собирался выстрелить, но когда его подельника взяли «за колокольчики», испугался.

После того, как увидел, что покушение сорвалось, решил спрятаться, а потом и убежать. Но ворота поселения были быстро закрыты, а затем проведены тщательные розыскные мероприятия. Тварину нашли и «повязали».

Только разгреб навалившиеся проблемы, прилетел почтовый голубь из Бабаек. В письме сообщили, что для встречи со мной прибыли послы от Совета родов тилинкитов и приказчик Торгового поста, построенного мной на землях северных варваров.

Было ясно, что дело важное, а везти тилинкитов сюда нельзя. Показать исконным врагам дорогу к центральному поселению моего манора? Что из себя представляет Оряхово и как защищено? Энтшульдиген Зи битте*, как говорят корякские оленеводы. Я не идиот.

* — Entschuldigen Sie bitte (нем.) — извините, пожалуйста.

Быстро собрался и с небольшой охраной рванул в Бабайки. Не доезжая до деревни меня перехватил тот самый приказчик Торгового поста, открытого в землях Рода Куницы народа тилинкитов. Это внук местного старосты, я в свое время назначил его на эту должность.

Торговец встречал меня заранее, чтобы я успел получить нужную информацию до встречи с послами тилинкитов. Он поведал действительно важные вещи.

Тилинкитам нравилось получать мои товары, особенно крепкий алкоголь и наркотики. Но они не пожелали терпеть то, что один единственный Род контролирует поставки, да еще и наживается на перепродаже.

По этим причинам Род Куницы был вырезан. Омрын и его бойцы не смогли противостоять объединенной атаке нескольких Родов тилинкитов. Все мужчины и старики «куниц» были жестоко убиты, а молодых женщин и маленьких детей разобрали по другим Родам северян.

Наш Торговый пост разорять не стали, но объявили ультиматум: продолжать продажу товара любому Роду тилинкитов по той цене, что была установлена для «куниц». Приказчик повинился передо мной, что взял на себя ответственность и распродал весь товар без «накруток», чтобы избежать нападения на пост и его последующего разграбления.

Однако он объявил варварам, что для дальнейшего завоза и утверждения цен, требуется мое решение. За что винился? Все ведь правильно сделал, о чем я ему и сказал, подтвердив правильность его действий.

Доклад приказчика вызвал некую досаду. С Родом Куницы взаимоотношения были отлажены, уже долгое время прибрежные районы манора, торговля с тилинкитами были в относительной безопасности. Корабль Омрын мне «подогнал» великолепный.

Но с другой стороны, «куницы» не просто такой же варварский Род, как и остальные. Это именно тот Род, которому на их Совете определили «на кормление» моё побережье. И они многие и многие круги жизни грабили, убивали, насиловали и отлавливали себе рабов на оряховских землях.

То, что я несколько раз «больно дал по носу» воинам Омрына и он справедливо посчитал, что выгоднее будет со мной договориться, не делает их «белыми и пушистыми зайчиками».

Нет, это такие же жестокие нелюди, как и остальные тилинкиты. Варвары, которые считают всех, кроме себя, животными и своей законной добычей. Лично мне достаточно вспомнить любое поселение после нападения тилинкитов, как волосы на голове начинают шевелиться от ужаса.

Спасти от этих свирепых разбойников может только наличие серьезной силы. Такая угроза, которая заставит их отложить на время оружие и начать разговаривать.

Вот поэтому, после известия о гибели «куниц», никакого сострадания я к ним не испытывал. Или тем паче, желания за них отомстить. Максимум, это досаду на то, что заново надо будет выстраивать отношения. И опасения о том, как себя поведут новые «партнеры».

Переговоры легкими не оказались, и по итогу встречи кое-чем мне пришлось поступиться. Договорились о примерных ценах и о гарантиях безопасности. Тилинкиты дали слово, что на мои земли нападений с их стороны не будет.

Не станут они нападать и на мои корабли и рыбацкие лодки, но касаться это будет только тех, кто находится в прибрежных водах моего манора либо курсирует между Бабайками и Торговым постом в землях тилинкитов.

Вот такие пироги с котятами. Во время действия прошлого договора я спокойночувствовал себя в территориальных водах всего баронства. Сейчас меня откровенно предупредили, что за четко обозначенными в договоре границами я снова становлюсь целью для северных варваров.

Очень неприятный момент, но я ничего не смог сделать. Не хочется ставить под удар другие земли баронства, но тилинкиты пока слишком сильны, чтобы мой голос звучал с ними на равных. А отказываться от торговли я не хочу.

Во-первых, она слишком выгодна для меня экономически. Во-вторых, благодаря массовым поставкам алкоголя и пока еще тоненькому «ручейку» наркотиков, тилинкиты начали спиваться и деградировать. Рано или поздно, я мощь северных варваров подорву и уничтожу эту чудовищную угрозу для материковых народов Этерры.

В Бабайках я задерживаться не стал, меня ждет Кронос и Волин. Сейчас для меня важнее всего быстрее добраться до Кроноса и «взять за бубенцы» их паршивых купцов и Отакара.

Сделать это надо, пока с Сиарис и Бедричем ничего не случилось. После Кроноса мне надо спешить в Волин, где я обязан быть не позднее последнего дня первой десятицы лютня.

Вот так у меня каждый день, аллюр три креста. Непрерывной чередой пошли посетители. Завтра ведь с утра я опять «свалю» и сейчас каждый старается «закрыть» как можно больше вопросов.

За день принял всех: и гражданских руководителей, и военных. Подготовил два экземпляра расследования враждебных действий Кроноса. Один — для приемного отца, другой — для нашего графа. Когда выловят и допросят последних провокаторов, расследование еще дополнится показаниями и свидетельствами. Но и с теми материалами, что у меня есть на руках, и так все ясно.

Написал проекты писем по этому же поводу за подписью Беона тер Аристи. Один — в адрес хетского графа, другой — на имя короля. «На всякий случай», как говорил один предусмотрительный армянин.

Вечером, чуть ли не на пинках разогнав всех «работунов», помог любимой уложить дочку спать. Потом схватил Иву в охапку и утащил в спальню. Мужской шовинизм и дремучее домашнее насилие, хе-хе.

Придется мне как-то в походе отсыпаться, потому что в эту ночь поспать не вышло. Мы с Ивой всю ночь любили друг друга и разговаривали. Моё солнышко твердо решила завести второго ребенка, даже моя предстоящая женитьба не отвратила ее от этой мысли.

А я и не против. Написано в одной очень умной книге: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле».

Я один раз был «на излете» жизни, когда уже можно оценить прожитое и начинать подводить итоги, и могу лишь согласиться с этой мудростью. Дар жизни — высший дар. Не квартира, не машина, не карьера и не путешествия. Вот мы с Ивой «ничтоже сумняшеся» и занимались практическим выполнением столь мудрого указания.

*****

На следующий день, еще в утренних сумерках, крупная войсковая колонна выходила по южной дороге из Оряхова в сторону Аристи. Провожающих немного, только семьи моих бойцов, староста с сыном, Джеймс и, конечно, Ива.

А! Вон и оба миуна с дерева за нами наблюдают. Желтым светом глазищи горят. Смотри-ка, во двор не слезли, а остались на ветках сидеть. Думаю, если бы уезжала Ива с Иринкой, обе зверюги уже бы около них терлись. Жопы мохнатые!

Утро было ранним и будить дочку мы не стали. Жалко. Население села, как в прежние времена, провожать не вышло. Дело их. Назначать демонстрантов с флажками и плакатами «Да здравствует любимый Сержио Аристи!» я не буду.

Выехал со двора не оглядываясь. Не люблю длинные прощания, по сердцу скребет. Да и бежать пять километров за поездом, размахивая над головой платочком, — не моё.

Рядом со мной уже свита начала образовываться. Дожил! Оруженосец, паж, Матей, Сток, Айдан, Элкмар Нейде. Наставника по фехтованию тащиться с собой не заставлял, он сам напросился. Сказал, что нельзя прерывать тренировки. Ну и ладно, мне же лучше!

Вокруг нас кирасиры, за ними две наши повозки, поставленные на полозья. По моему приказу их переделали в сани: зимой-то на них гораздо сподручнее передвигаться. И быстрее, и лошади меньше устают, да еще и ломаются намного-намного реже.

Но и колеса мы с собой взяли. Конструкция у повозок так устроена, что полозья с колесами можно менять. По снегу-то весело сани тащить, а ну как в город заедем, где улицы вычищены? В Волине наверняка так, а может и в Кроносе. Попробуй сани по камням тащить! Постепенно, я все войсковые повозки так переделаю.

Позади длинной колонной идут пять рот пехотного полка: три пехотные и две стрелковые. Ротмистра Зорана с его четвертой пехотной ротой я оставил на охране Оряхова и, конечно, моего дома.

С полком идет взвод пластунов, медицинская и обозная служба. Артиллеристов я оставил дома, будут за постройкой метательных машин присматривать.

Из состава улан выставлены головная и тыловая походные заставы. В сомнительных местах высылаем дозоры на фланги. Сейчас у меня уже два взвода легкой кавалерии, поэтому хватает на все.

В личном подчинении оставил только Матея с его кирасирами, а улан и тыловиков переподчинил Стоку как приданные подразделения к полку. Пусть командует.

До Аристи дошли за два дня, не напрягаясь. С ночевкой останавливались только один раз в Брезне у Джура Харшада. Вот у кого с семьей никаких вопросов: жена, сын, две дочки.

На всякий случай запер на ночь дверь. И Агро с Мабоном наказал, чтобы если что, в руках себя держали. А то, приобнимут дочку Джура и тут оп-па! «Неожиданно» папа или мама в комнату заходят.

Шкандаль! Немедленно свадьба либо кастрация! Предупредил, что в подобном случае защищать не буду. Пусть сами свои «колокольчики» охраняют, а мне надо еще задвижки на окне проверить, гы-гы-гы.

Первый переход от Оряхово до Брезны получился длиннее, чем от Брезны до Аристи. И к городу мы подошли еще до вечера. Приказал Стоку двигать с войском и обозом сразу к замку и там разбивать лагерь.

Сам же с кавалькадой мини-свиты и кирасир решил проехать по городу. Хочу проверить свой дом и прислугу, а то старенькие они уже. Особо ни Квитко, ни Миряна, конечно, там не напрягаются, да и лекарь свой под рукой — Лазар, сын Алмы. Однако, лучше своими глазами посмотреть.

Ходом, не притормаживая, прошли Торговые ворота. Узнали меня издалека, народ просто разбежался перед нами, освобождая дорогу, а стража, поклонившись, пропустила в город. Двигаясь по городу, я с удивлением заметил, что аристийцы приветствуют меня с большим энтузиазмом, чем мои «родные» оряховцы.

Проезжая мимо городского борделя «Камелия», меня привлекли веселые крики местных девчонок. Кто-то из них увидел наш отряд и видимо предупредил остальных. Окна обоих этажей распахнулись и оттуда, как из пулемета, посыпались призывы срочно притормозить и зайти к ним в гости. Даже Ванда, владелица заведения, вышла на крыльцо.

— Достопочтенный Сержио, — Ванда выверенными движениями истинной аристократки выполнила книксен.

Я одобрительно хмыкнул, непростая женщина эта Ванда. Когда-то я регулярно заглядывал в ее заведение и часто общался с самой хозяйкой. Просто общался, не подумайте ничего дурного, хе-хе. И должен признать, что местная «мамка» своими манерами может дать фору многим аристократкам. Как так?

— Вы так долго не радовали нас своим визитом, — негромкий голос Ванды потек патокой. — Может быть, заглянете к нам в гости? И я, и мои девочки будут очень рады. Мы даже закроем наш уютный домик для всех остальных гостей. Закроем на все время, которое вы захотите провести у нас.

— Благодарю тебя, — я не стал «надувать щеки», изображая полубога. — К сожалению, сам я не смогу вас посетить, но отпущу своих отважных воинов. Они заслужили отдых в обществе твоих очаровательных девочек.

Огорченное при моих первых словах лицо Ванды осветилось довольной улыбкой, а ее девочки, сначала расстроенно загудев, начали обрадованно переговариваться с моими повеселевшими бойцами.

— Будем с нетерпением ждать, — Ванда еще раз выполнила книксен и скрылась за дверью своего заведения.

Тут же захлопали закрывающиеся окна. Ну так понятно, зима. Сейчас очень легко подхватить простуду, а это зачастую может и к смерти привести. Антибиотиков пока не придумали и вообще медицина слабо развита. Местных зачастую спасает лишь мощный иммунитет.

Ладно, доберусь до замка и отпущу в город столько своих людей, сколько смогу. Главное, охрану и сбор по тревоге организовать. Мабону еще рано, а остальные пусть отдыхают. Включая Элкмара Нейде, командиров подразделений и Агро. Заслужили.

Заехал и осмотрел свой дом. Квитко и Миряна были живы-здоровы, хоть и заметно постарели, Лазар отсутствовал. Как объяснила Миряна, ушел к больному. Дом был в порядке и пока не требовал ремонта.

Миряна «загоношилась» с приготовлением ужина, но я отказался. Объяснил, что спешу в замок и трапезничать буду уже там. Спросил, не обижает ли их Лазар, вовремя ли оплачивает их работу. На что получил заверения, что все хорошо и они всем довольны.

Перед въездом в Белый квартал не смог не остановиться у харчевни «Старый кот». Тоже местечко, с которым меня многое связывает. Прекрасно помню и доброе отношение владельца и распорядителя заведения к тогда еще простому наемнику, и прекрасную кухню лучшей харчевни города, и интрижку с Элой, и как работники этого заведения бежали спасать меня. Как давно это было! Вот, в большей степени из-за того случая, когда они не побоялись вступиться за меня, я и решил ненадолго заглянуть.

Войдя в харчевню, меня привычно окутали аппетитнейшие запахи, проникающие в зал из-за неплотно прикрытой кухонной двери. Я увидел и Гелебара, хозяина этого заведения, и распорядителя Бадора. Это я удачно зашел, ведь именно их я и хотел увидеть.

С удовольствием общаясь со старыми знакомыми, почувствовал чей-то взгляд. Оглянувшись, увидел на лестнице Элу, свою бывшую подругу. Фигура девушки сильно погрузнела, русые волосы были растрепаны, а некогда задорный взгляд потускнел и больше не заставлял сердце биться быстрее.

Вспомнив, как мы расстались, я просто безразлично отвернулся. Я вовсе не рад таким изменениям во внешнем виде девушки, хоть она и повела себя не очень красиво в свое время. Но что тут поделаешь?

Такое сейчас время, такая жизнь. На самом деле, обычные изменения для девушки на такой работе. Была бы крестьянкой, выглядела бы еще хуже. Надеюсь, что с семьей у нее все в порядке. Насколько я помню, женихом был нормальный мужик из городских стражников.

Несмотря на то, что мой неблагородно урчащий живот требовал немедленно попробовать все то, что так вкусно здесь пахнет, я распрощался с Гелебаром и Бедором и порысил в замок. Не хочу задерживаться в Аристи. Самое большое желание у меня сейчас — это поскорее добраться до поганых кроносских заговорщиков.

Выйдя через Северные ворота, мы на рысях подошли к замку, рядом с которым уже начало обустраивать лагерь мое войско. Опустили мост и открыли ворота заблаговременно, до моего приближения, а во дворе замка встречали меня сам капитан Элдор Тессен и его заместитель лейтенант Фракар Гесс.

Помню, при последней нашей встрече ему от меня досталось за плохую организацию службы в замке. Конечно, как их, так и моих приемных родителей о моем прибытии уже предупредили. Как могло быть по-другому в ситуации, когда рядом с замком обустраивает лагерь немалое по баронским меркам войско?

— С прибытием, Сержио, — Тессен и Гесс приветствовали меня поклоном.

— Рад видеть вас в добром здравии, — я отвесил чуть менее глубокий поклон. — Как у вас дела? Как мои родители? Вранцы не беспокоили?

— Все в полном порядке, соседи сидят тихо. Барон и баронесса здоровы и ждут тебя, — ответил Элдор Тессен.

— Погоди-ка, — я развернулся к Красотке, своей заводной лошади, и зарылся в седельной сумке. — Прежде чем я пойду к Его милости…

Я наконец нашел то, что искал. Достал подготовленный специально для Элдора наградной меч и шагнул навстречу своему старому соратнику. Хороший клинок, памятная гравировка, красивая отделка рукояти и ножен.

Хороший меч и заслуженная награда достойному воину и человеку. Я искренне уважаю Тессена и хочу лично его наградить. Не уверен, насколько это отвечает местным правилам.

Может быть, вручать награду должен не я, а барон Беон тер Аристи. Но я хочу это сделать лично, пусть есть вероятность того, что барон за такой шаг обидится на меня. Однако, «кормить надо со своей руки», «плюшки» полезно раздавать лично. Капитан Тессен должен четко понимать, от кого он получает награду.

— Достопочтенный Элдор, — голос мой слегка дрогнул от волнения. — Как командующий аристийским войском в военной кампании против тилинкитов и официальный наследник барона Беона тер Аристи…

— …за умелое руководство дружиной и личное мужество, проявленное в бою, награждаю тебя этим клинком, — двумя руками я протянул оружие капитану. — Пусть этот меч сделает тебя еще более смертоносным для врагов баронства Аристи.

— Арристи!!! Арристи!!! Арристи!!! — слаженно громыхая мечами о щиты, гаркнули мои кирасиры.

Глава 24

Приемные родители моему приезду обрадовались. Скорее всего потому, что ужасно переживали за дочь. Я и сам очень беспокоился за Сиарис. Что там сейчас в Кроносе происходит? Предки его знают. Но для меня проблемы Сии не единственная причина для беспокойства.

Нападение в Оряхово, угроза жизни моей дочки, гибель Болдо, подстрекательство среди жителей манора. Все это вызвало вспышку гнева, который сейчас жаркими углями тлеет у меня в душе. И я знаю, что погасить эти угли я смогу, только залив их кровью заговорщиков — кроносских купцов и Отакара.

Доложил Беону и Меидин о всем, что произошло у меня в маноре, о нападении, волнениях, попытке побега мыловара и о принятых мной мерах по этим происшествиям. Отдал сюзерену комплект материалов расследования и предупредил, что один из преступников, а именно — координатор, арестован и сидит у меня в «зиндане»*. Вдруг наш граф, а то и Его Величество захочет его допросить?

* — Зиндан (от персидского زندان, zindân) — традиционная подземная тюрьма-темница, существовавшая в Средней Азии, Афганистане, Пакистане, Иране, Азербайджане и, частично, на Северном Кавказе.

Рассказал о новом договоре с тилинкитами. И это тоже не прибавило настроения. Ведь теперь наши корабли снова лишились неприкосновенности везде, за исключением прибрежных вод моего манора и маршрута Бабайки — Торговый пост у тилинкитов.

Задерживаться в Аристи не стал. Вечер и ночь дал бойцам погулять в трактирах и борделе города, а лошадкам — немного погреться и отдохнуть. Перед выходом попросил Элдора Тессена не терять бдительности и не расслабляться.

Ведь главная сила баронства уходит, а если в это время припрутся те же вранцы, то будет несладко. Хотя… Ведь как-то справлялись до того, как я создал свою небольшую армию.

На поясе капитана уже красовался врученный мной меч и было заметно, что Элдор Тессен ценит эту награду. Я боялся, что мой сюзерен может негативно к такому награждению отнестись, ведь Элдор — его подчиненный. Однако, я зря переживал и никакого негатива с его стороны по этому поводу не заметил.

Пообещал баронессе, что приложу все свои силы, чтобы помочь Сиарис, а у барона получил разрешение действовать при необходимости максимально жестко. Вот! Уже сейчас, прямо из баронского замка, я вижу эту необходимость. А перед графом отбрешемся, если потребуется. Как пел Владимир Семёнович: «И кто кого переживёт, тот и докажет, кто был прав, когда припрут!»

Неожиданная встреча ждала меня, когда наше войско проходило мимо города. «Вылетевшая» из Южных ворот богато украшенная карета в сопровождении шестерки конных наемников и… Элдора Тессена, легко нагнала нашу колонну. А затем, как корабль волны, рассекая отряды моих бойцов, добралась и до меня.

Мало кто мог бы так просто заставить мои марширующие отряды уступить дорогу, но в сопровождении капитана баронской дружины… Хм? У кого же хватило «веса», чтобы заполучить себе в качестве сопровождающего Элдора Тессена?

Это не карета моих приемных родителей, сто процентов. Удивлялся я ровно до того момента, как из открывшейся дверцы этого экипажа не показалось довольное лицо Алоиза.

— Достопочтенный Сержио, как я рад вас видеть! — лицо купца осветилось искренней улыбкой.

— Уважаемый Алоиз, я тоже очень рад нашей встрече! — я обрадовался не меньше моего компаньона. — Это же сколько мы уже не виделись? Вы какими судьбами в Аристи?!

— Я тоже очень и очень рад! А ваш отец, Его милость Беон тер Аристи, не сказал? — удивился Алоиз.

— Нет, но давайте не будем задерживать движение. У меня сейчас главная забота — это быстрее добраться до Кроноса, а затем вовремя прибыть в Волин на королевский прием, — объяснил я Алоизу. — Может быть, продолжим разговор в вашем экипаже?

— Забирайтесь ко мне. Как раз оцените, какую карету мне сделали, — с легким поклоном пригласил купец.

Своих лошадок, Тумана и Красотку, я перепоручил Агро и Мабону. Сам же забрался в экипаж к своему компаньону. Отличное он себе транспортное средство сделал: крепкое, комфортное и красивое. Я оценил!

Купец, за то время что мы не виделись, сильно раздобрел, но глаза по-прежнему остались очень живыми и острыми. Во взгляде, как и когда-то при нашей первой встрече, бурлит жажда деятельности.

Алоиз рассказал, что продал свой дом во Вранске, оставив там только торговое представительство, склады и лавки, а затем переехал на постоянное жительство в Аристи.

Объяснил, что принял такое решение после того, как услышал разговоры дворян, прибывших из военного похода в Пустынные земли. Аристийское войско и лично меня вранцы костерили самыми последними словами.

Мой торговый партнер послушал, подумал и решил перебираться в наш город. При явно испорченных отношениях между Вранским графством и нашим феодом, купец посчитал это более перспективным.

Во-первых, баронство Аристи, в отличие от других территорий Варнии, бурно развивается. Во-вторых, ни для кого не секрет, что мы с Алоизом являемся торговыми партнерами. А как себя поведут вранские дворяне при таких настроениях в отношении меня и всего нашего баронства, большой вопрос!

Я, со своей стороны, поделился с Алоизом своими проблемами. И теми, что мне доставили тилинкиты, и теми, из-за которых я сейчас веду войско к Кроносу. Мой партнер и старый товарищ принял их очень близко к сердцу. Он рвался хоть как-то помочь мне, но как?

Ни я, ни Алоиз так и не смогли придумать, как он бы мог поучаствовать в моей операции. Людьми, деньгами и материальными средствами для выполнения задуманного я сейчас обеспечен.

Договорились, что на обратном пути я или заеду к нему, или вызову его в за́мок, где мы обговорим наши торговые и производственные дела. С Алоизом, расстроенным тем, что ничем мне не смог помочь, мы вскоре расстались.

На прощание, не выходя из кареты, обнял Алоиза, так как при посторонних приходится выдерживать принятую форму общения между представителями разных сословий.

А вот Тессена обнял открыто. Мы оба баронеты, вместе «пуд соли съели», к тому же находимся среди воинов. Так что, никакого умаления достоинства здесь тоже нет. Они развернулись и поехали обратно в город, а я снова забрался на Красотку.

Поход проходил гладко и с соблюдением всех установленных мною норм: разведывательные дозоры, охранение полевого лагеря и тому подобное. Мы избежали болезней людей и животных, не случилось обморожений.

Несмотря на то, что старались останавливаться на ночевку вблизи поселений, я ночевал в своей палатке в воинском лагере. Хочешь, чтобы тебя уважали в мужском коллективе, раздели с этим коллективом все трудности. Но мне, если честно, это не в тягость. И не такие условия видывал.

Плохо только, что зимнее время накладывает свой отпечаток и мы не можем нормально оборудовать полевой лагерь. Копать промерзшую землю невозможно, а разогревать ее кострами только для оборудования ночевки никто в здравом уме не будет! Пришлось отказаться от выгребных ям и просто «нарезать» на местности секторы: «Эй, гражданина, ты сюда не ходи, туда ходи…» А что делать?

От Аристи до Кроноса примерно триста километров, может немного больше. Я рассчитал, что мы должны преодолеть это расстояние за шесть суток. В идеале, конечно, надо держать планку в шестьдесят — семьдесят километров в сутки, но…

Но зима, а еще бойцы должны сохранять высокую степень боеготовности. В любой момент мое войско должно быть готово вступить в бой. И в нормальном состоянии, а не в виде замученных от усталости «зомби».

Так что, старались проходить пятьдесят километров за суточный переход. Так и лошадкам легче было и больше время на ночевку. Зимой это важно. Для того, чтобы обиходить лошадь зимой, времени надо больше. Больше его надо и людям, чтобы приготовить ночлег.

Первое время шел довольно спокойно. Потом меня начала изводить интуиция, а я привык ей доверять. Выработалась у меня в свое время «чуйка» специфическая. Она и здесь, на Этерре, мне помогает.

Мне кажется, что усугубилась ситуация в Кроносе. Принимая решение, я помучался какое-то время, потом проинструктировал Стока, остающегося с пешим войском, забрал кирасир, оба взвода улан, и одвуконь «рванул» вперед.

Сделал это, когда до Кроноса оставалось всего два перехода. На самом деле, на марше конница если и обгоняет пехоту, то ненамного. И оторвался я от своих пешцев не слишком сильно. Но иногда не то, что часы, минуты решают.

И похоже, торопился я не зря. При подъезде к Кроносу открылась тревожная картина: над городом то здесь, то там поднимаются столбы дыма, городские ворота распахнуты и из них поодиночке и мелкими группами выбегают горожане. Стражников не видно ни у ворот, ни на стенах.

«Неужели не успел?», — в груди защемило. Захотелось бросить лошадь в галоп и побыстрее добраться до баронского дворца. В Кроносе он располагается почти в центре города. И да, здесь у барона дворец, а не замок.

Не знаю точную историю событий, мне она была неинтересна. Впрочем, как и сейчас. Но знаю, что в древности замок у Кроноса был и однажды он был разрушен землетрясением.

Правивший в то время в Кроносе барон решил замок не восстанавливать, а отстроить дворец. Чем он руководствовался, когда принимал такое решение? Не ведаю, но мне плевать. Я с трудом погасил желание быстрее рвануть во дворец. Будет глупо и по-детски кинуться в гущу опасных событий, а они явно опасные, не подготовившись.

— Быстро всем вооружиться и пересесть на боевых коней, — я отдал команду своим кавалеристам и занялся тем же самым.

— Здесь, с заводными лошадьми, остается третье отделение второго взвода улан, Агро и Мабон, — вооружаясь, я продолжил отдавать распоряжения. — Баронет Нейде, вы действуете на свое усмотрение. Хотите, ждите здесь. Хотите, следуйте со мной.

— Я с вами, — не стал раздумывать вестериец.

— Господин, почему вы меня оставляете?! — взвился Агро.

— Учись выполнять приказы, — я осуждающе посмотрел на своего оруженосца. — Странно видеть такое твое поведение после всего того, что ты со мной прошел.

Агро обиженно опустил голову. Понимаю его, ему уже пятнадцать кругов. На Этерре оруженосец в этом возрасте уже принимает участие в битвах. Но я и так его допускал к этому неблагодарному делу. И не раз.

В Пустынных землях Агро достаточно намахался мечом. Но и там я допускал своего оруженосца до битвы через силу, преодолевая внутреннее сопротивление. Просто зная, что мне это надо сделать.

И каждый раз «трясся» боясь, что парень получит ранение или, не дайте Предки, вообще погибнет. А здесь еще и его младший брат. Вообще еще пацан двенадцати кругов. На фиг, на фиг! Мне их и здесь страшно оставлять, а с собой брать еще страшнее.

— Старшим остается командир отделения урядник Ратмир. Агро, на тебе младший брат, — я вскочил в седло Тумана. — Ратмир, когда придет наша пехота, передай майору Стоку, чтобы он вводил свои отряды в город. На соединение со мной.

Урядник приложил кулак к сердцу, а я продолжил:

— Не мешкайте, но и входите аккуратно, с разведкой. Если затруднитесь меня искать, трубите в рог, сигналы вы знаете. Я отвечу.

— Корнеты Матей, Айдан, Прозор, — обратился я к командирам взводов. — Порядок движения — повзводно. Кирасиры — направляющие, затем первый взвод улан, замыкает колонну второй взвод. Баронет Нейде, держитесь рядом со мной.

— Всё, за мной. Во славу Предков! — я тронул пятками бока своего скакуна и на рысях повел колонну конницы к городу.

Кирасиры на ходу выстроили вокруг меня охранный ордер. Группа закованных в железо (даже лица закрыты металлическими личинами) воинов охладит пыл любого. Элкмар Нейде пристроился сразу за мной.

Увидев без малого сотню кавалеристов, спешащих в город, и так перепуганные горожане впадали в совершеннейший ужас, стараясь скорее убратьсяс нашего пути. Уже на подходе к городским воротам за разбегающимися жителями Кроноса выскочили пара преследователей — два воина, вооруженных короткими мечами.

— Уланам, взять этих живьем, — я указал на вооруженных преследователей «мирняка».

Матей тут же передал команду Айдару, а тот немедленно отправил одно отделение наперерез чужим бойцам. Те наконец увидели нас и, на секунду замерев, «во все лопатки» рванули обратно в город.

Чтобы проскользнуть в распахнутые ворота и затеряться среди узких улочек города, убегающим воинам не хватило совсем чуть-чуть. Два аркана взвились в воздух и рухнули на драпающие фигурки.

Посланные на перехват уланы слаженно развернулись и рванули в мою сторону. Веревочные петли перехватили тела беглецов, прижав им руки в районе локтевых сгибов, сбили их наземь, словно те были невесомыми пушинками, и потянули за собой, обдирая об камни и мерзлую землю, словно о наждак.

Я остановил Тумана, ожидая своих «ловцов». Жеребец, видимо уловив мое волнение, пританцовывал на месте в возбуждении, перебирая копытами, и косил на меня налившимся кровью глазом.

Кирасиры расступились, пропуская «ловцов», и замкнули кольцо вокруг пленных, нацелив на тех опущенные копья. Слетевшие с коней уланы быстро обезоружили кроносцев и поставили их передо мной на колени.

— Кто такие и что здесь происходит?! — рыкнул я на захваченных бойцов.

У меня абсолютно нет времени, чтобы «разводить политесы». Может быть, в эту минуту такие же уроды нападают на Сиарис и ее мужа, а я трачу здесь время на разговоры.

Пленные молчали, ошарашенно озираясь на окруживших их воинов. Понятное дело, только что они были хищниками, преследующими своих жертв, а сейчас сами стали дичью.

Бам!!! Один из улан отвесил оплеуху пленному. Да так мощно, что у того разорвались ремешки на шлеме, а сам шлем слетел на землю.

— Отвечай господину, пёс! — гаркнул улан.

— Мы — дружинники барона Отакара тер Кронос! Почему вы на нас напали?! — возмутился пленный.

— Барона Отакара говоришь… Очень интересно…, — я шевельнул рукой, подавая сигнал, и к горлу обоих пленников мигом были приставлены лезвия кинжалов.

— Так что в городе происходит? Слушаю внимательно, — я наклонил голову, с интересом рассматривая пленников.

— Отвечать! — пленника, как кутенка, тряхнули за воротник стеганки.

— В городе идут бои между отрядами законного барона Отакара и дружиной его брата, узурпатора Бедрича, — заторопился пленник. Второй продолжал молча стоять на коленях.

— Узурпатора… хмм… Надо же, какие ты слова знаешь, — хмыкнул я. — Продолжай.

— Город нами захвачен, а последние воины Бедрича, вместе с ним и его женой, заперлись во дворце. Сейчас как раз его должны штурмовать, — кроносец замолчал, не зная, что еще рассказать.

— Сколько воинов в дружине Отакара Кронос? — кажется, я уже окончательно потерял терпение.

Но, в принципе, это мой последний вопрос, необходимо спешить. Начну сейчас разные нюансы выспрашивать и, может быть, этих минут не хватит, чтобы спасти Сиарис. Если я еще не опоздал.

— Не знаю, господин, я простой солдат! — крикнул пленник.

— Я тоже не знаю, — наконец заговорил и второй пленник. — Мы люди баронета Чеслава. В нашем отряде два десятка бойцов, а сколько всего у Его милости Отакара, мы не знаем.

Я кивнул державшим пленных уланам, чтобы они позаботились о кроносцах подобающим образом. «Барон Отакар тер Кронос… Его милость…», надо поспешить.

— Вперед, ко дворцу! — я тронул пятками бока Тумана и начал отстегивать свое кавалерийское копье от походного крепления.

Моя без малого сотня быстро «влилась» в распахнутые городские ворота и с грозным гулом (грохот подкованных копыт о мостовую, бряцанье оружия и доспехов, воинственные крики воинов и конское ржание) устремилась к центру города.

Периодически на глаза попадались небольшие группы вооруженных людей, занимающихся грабежом, но я решил не отвлекаться на это. Все потом! Главное сейчас — спасти Сиарис с мужем, а, если получится, затем разбираться с купцами. Списочек этих подонков, полученный при допросе пойманного в Бабайках «засланца», у меня с собой.

Я запомнил где расположен дворец местного владетеля еще в тот раз, когда посещал этот город после битвы под Кроносом. Когда нас «расколошматил» граф Бранимир тер Вранск, а от окончательного уничтожения спас неожиданно появившийся на поле король. Поэтому я уверенно довел свой отряд до дворца.

Добравшись до придворцовой площади, я остановил отряд. Мне надо осмотреться. Трехэтажный дворец окружен невысокой декоративной оградой, кованые ворота распахнуты.

Двери на входе во дворец выломаны, многие окна разбиты. Во дворце слышится шум битвы. Между зданием дворца и оградой разбит небольшой и некогда красивый парк.

Сейчас там все истоптано, многие кусты и некоторые деревья переломаны. В парке перед дворцом вижу десятка три солдат. Без сомнения, это люди Отакара. Если здесь остались дружинники Бедрича и Сиарис, то сейчас они бьются во дворце. Проклятье! Не для того я когда-то эту девочку спасал, чтобы сейчас какая-то мразь ей угрожала.

— Командиры взводов! — я обернулся к своим бойцам и привстал в стременах. — Убиваем всех в парке. Затем кирасиры и первый взвод улан идут со мной в здание дворца. Убиваем всех, пока не доберемся до воинов барона Бедрича. Второй взвод улан остается перед входом во дворец. Прикроете нас с тыла и возьмете на контроль сохранность наших лошадей. Все. За мной!

Впереди всех ворваться в парк не получилось. Кирасиры «обтекли» меня с обеих боков и первыми атаковали кроносцев Отакара. Канальи! Хотелось, конечно, напасть неожиданно, ударить в спину, но…

Через ворота конной лавой не атакуешь. А парк, хоть и не лес, но тоже особо не разгонишься. Нас увидели и начали готовиться к бою еще тогда, когда мы начали через ворота въезжать в парк.

Завязалась отчаянная рубка, почти сразу распавшаяся на отдельные поединки. Я завертел головой, выискивая для себя возможность пустить кроносцам кровь. Вот! Просвет между сражающихся, который можно пройти по парковой дорожке.

Я-то на любой поверхности готов сражаться, но верхом это лучше на ровной площадке делать. Как-то не хочется кубарем лететь из-за того, что конь споткнулся. Или между посадок лавировать.

Опустил копье и послал Тумана вперед. Короткий разгон и я уже захожу во фланг нескольким бойцам Отакара. Копейщик, которого я выбрал своей целью, успел увидеть мою атаку, но нормально отреагировать не успел.

Он попробовал выставить копье и прикрыться щитом, но без толку. Длина моего кавалерийского копья оказалась достаточной, чтобы не только нивелировать, но и сделать ничтожной угрозу его пехотной «тыкалки».

А разгон здоровенного вестерийского жеребца, прикрытого защитой?! А высокое седло и специальный ток*, обеспечивающий жесткий таранный удар по противнику?!

* — Упор для пятки копья из кожи, на кожаных же ремнях. Конструкция используется как для облегчения транспортировки кавалерийского копья на марше, так и для усиления таранного удара копьем.

Моё копье, не заметив защиты противника, пробило его, как прокалывает жука игла энтомолога. Острие копья прошило щит, нагрудные пластины доспеха и вышло из спины, отбросив копейщика так, что его ноги оторвались от земли.

Ремни тока хлестко щелкнули, лопаясь от кратковременного, но непосильного напряжения, и я сразу выпустил из руки древко копья, чтобы не получить вывих.

Следующим движением выхватил из ножен «Мясника» и с резким выдохом опустил его на голову очередного кроносца. Клинок полуторника разрубил и шлем, и голову. Прямо до нижней челюсти. Я снова завертел головой, выискивая противника, но никого не нашел.

Бой в парке уже затихал, оряховцы планомерно добивали последних бойцов Отакара. В нескольких шагах от меня с довольным видом оттирал свой «бастард» от крови Элкмар Нейде. Не знаю, полез бы я в бой на его месте, но он полез. А сейчас надо спешить во дворец, на выручку Сиарис.

— Матей, Айдар! Вы со своими людьми за мной! — привстав на стременах заорал я. — Прозор! Заслон на входные двери дворца и собирайте лошадей!

Дождался подтверждения полученных приказов от своих взводных, спрыгнул с коня и побежал ко входу во дворец. Меня снова окружили кирасиры, а уланы во главе с Айданом пошли вторым эшелоном.

Первый этаж поразил тишиной, только эхо наших шагов отражалось от стен обширного фойе. Буквально минуту назад отчаянно рубились в парке, в беспорядочной толпе соратников и врагов, а тут никого. Вообще никого не видно, кроме наваленных везде трупов, только слышен шум боя где-то наверху.

— Айдан, быстро пройдись со своими по этажу. Кого найдете из мятежников — зачищайте, и потом догоняйте нас. Будем вас ждать на втором этаже, у выхода с лестницы. Матей, ты со своими — за мной! — я быстро раздал команды и побежал к лестнице на второй этаж.

Опять меня обогнали кирасиры. Ну и ладно, молодцы на самом деле. На лестнице, перед выходом на второй этаж, оказался заслон из бойцов Отакара. Не успел их сосчитать, да и плохо видно за спинами моих воинов, хоть я и самый высокий.

Кирасиры на ходу, не останавливаясь, врубились в заслон, навалились и, преодолев короткое сопротивление, выдавили кроносцев в коридор второго этажа. Вышло разделить группу противника на две части, по обе стороны коридора от выхода с лестничного пролета.

Короткая резня и мы остаемся одни в пустом коридоре. А снизу уже бегут уланы!

— Айдан! Что внизу?! — заорал я, не дожидаясь, пока он поднимется.

— Чисто, господин!

— Молодцы! Здесь работаем также. Мы погнали наверх, а вы пройдите по этажу!

Я несколько раз глубоко вздохнул, насыщая организм кислородом и, переступая беспорядочно валяющиеся трупы, начал подниматься по лестнице. По уму, нельзя распылять силы.

Надо сначала зачистить этаж, чтобы обезопасить себе спину, а потом атаковать единым кулаком противника на третьем этаже дворца. Вот только я не могу себе этого позволить. Просто чувствую, что на это нет времени.

А вот и дверь…

Глава 25

— Вперед!

Дверь после мощного удара сорвалась с петель и с грохотом рухнула на пол. Мои кирасиры ринулись в дверной проем, тут же составляя стену щитов. Получилось выстроить небольшой полукруг, человек на десять, а дальше мы уперлись в толпу кроносских воинов.

Без вариантов, это люди Отакара, а значит — наши враги. Звуки сражения раздаются где-то там, впереди, в глубине выходящего из этого зала длинного коридора. Там, где находятся покои семьи Кронос. Сейчас там держат оборону последние защитники Сиарис и Бедрича. Чёрт, надо поторопиться!

Несмотря на шум битвы, такой эпичный заход на этаж не мог остаться незамеченным. Небольшой зал, куда выходила дверь с лестничного пролета, был заполнен воинами и последние ряды ратников в этой толпе начали на нас оборачиваться. Сколько же тут кроносцев? Предки, как же их много!

— Бедрич! Аристи! — закричал я, чтобы дать сигнал защитникам Сиарис и ее мужа о пришедшей к ним помощи.

— Бедррич!!! Арристи!!! — подхватили мои воины.

Хах! Вокруг меня элита оряховской дружины, они все с полуслова понимают.

— Бедрич!!! — радостный вопль из-за спин воинов Отакара подтвердил, что я своего добился, меня услышали.

Загремело железо. Мы давим от лестницы, кроносцы давят нас. Так как мы выстроились полукругом, то сражающихся одновременно с нами кроносцев, всегда немного больше.

Их больше, а у нас лучше вооружение и, надеюсь, выучка тоже лучше. Однако, понаблюдав пару минут за ходом боя из-за спин своих бойцов, я понял, что пора подключаться к «процессу» самому. Мои ребята просто не могут продавить противника.

— Сержио, нам надо в первую шеренгу, — слова Элкмара Нейде, как эхо моим мыслям.

— Меняемся! — я гаркнул в спину впереди стоящему кирасиру и хлопнул его по плечу.

Такие маневры у нас тоже отрабатывались. Поэтому он не отшагнул назад сразу после получения команды, а сделал несколько угрожающих выпадов, заставив кроносцев отшатнуться, и лишь потом отшагнул назад.

Я немедленно скользнул на его место, вставляя свой тарч в нашу стену щитов. Когда противостоящие мне пара бойцов попытались атаковать, их уже встретил мой надежный металлический щит и жалящие удары «Мясника».

Тут же я услышал голос Нейде: «Меняемся!» И слева от меня сменился соратник. Смертоносными росчерками замелькал «бастард» мастера-мечника и с этого момента мы начали потихоньку продвигаться вперед.

Мы с Элкмаром отвоевываем шаг или два и тут же к стене щитов добавляется один из наших бойцов. Не скажу, что это просто, но мы продвигаемся. Передо мной и моим наставником по фехтованию регулярно валятся бойцы Отакара.

Они падают или уже мертвыми, или тяжело раненными. Потому что, получив небольшую рану, они не могут замениться на свежего, не раненного воина. Слишком их много в этом зале. Они подпирают друг друга в спины, сжимают с боков, от этого не могут маневрировать. И в такой ситуации для нас бойцы противника — это просто «мясо».

Если рухнувший мне под ноги кроносец еще жив, при перешагивании через его тело я делаю легкий укол мечом в горло. Да почти всегда делаю такой укол! Лучше перестраховаться, чем получить неожиданный удар от якобы «трупа».

Сколько неопытных бойцов получили укол в пах, бедро или брюшную полость! Скольким рассекли ахилловы сухожилия или мышцы под коленом! Но ветеран никогда не допустит такой ошибки. И я не допущу.

Блок мечом — удар! Парирование мечом — укол! Защита щитом — укол! Пока дружинники Отакара не могут пробиться через мою защиту. Мои же контратаки смертоносны. Два-три удара либо укола и тело противника валится под ноги.

Уфф… Тьфу! Тьфу, мля!!! Не видно ни хрена!!! Провел кроносцу укол под подбородок, а он успел отреагировать и начал изворачиваться, чтобы уйти с линии атаки. Мой клинок не проткнул ему горло, а сделал рез по шее почти увернувшегося противника.

Это противника не спасло, рез как раз по сонной артерии прошел. И брызнуло. Нет, БРЫЗНУЛО!!! И прямо мне в лицо. Тьфу, мля, всего окатило! Брр… Хорошо, успел проморгаться, пока враг на пол оседал. А то сослепу мог и атаку прозевать.

Но уделал он меня с ног до головы. Зараза! Не хило же я подкину Агро и Мабону работы после боя. Если, конечно, жив останусь, хе! Естественно, все эти мысли шли фоном, не мешая мне драться.

Через какое-то время я увидел, что вражеские бойцы от меня и Элкмара Нейде шарахаются. Ну, как шарахаются? Они пытаются уйти с нашей дороги, но уходить им некуда. Однако, это стало сказываться на уровне сопротивления. Когда противник думает лишь о том, чтобы свалить от тебя «в туман», драться, не в пример, легче.

Я ощущаю себя странно. Такое очень необычное состояние. Наверное, это называется боевым трансом. Вот уже и вход в коридор, а за нашими спинами остался зал, как ковром покрытый трупами воинов Отакара.

Прихожу в себя от громких криков, это белые от страха кроносцы умоляют о сдаче в плен. Нападать из них уже никто не пытается, лишь стараются сдать назад, вжимаясь спинами в своих товарищей, которым повезло оказаться сзади.

— Всё оружие бросаете под ноги и по одному выходите в зал! Руки держать над головой! — крикнул я явно обрадовавшимся кроносцам. — В зале стоите с поднятыми руками, пока не разрешу их опустить! Если опустите руки или наклонитесь к полу, будем считать это за попытку достать оружие! В этом случае всех отправим к Предкам! Больше никакой пощады не будет!

— Поклянитесь, что гарантируете нам жизнь! — донеслось из глубины коридора.

— Кто говорит?!

— Барон Отакар Кронос!

— Не знаю такого! — мое лицо перечеркнула кривая усмешка.

— Б-баронет Отакар Кронос! — после небольшой заминки ответил младший брат Бедрича.

Хех, другое дело. А-то, «барон»! Что сразу не граф? Он — такой же барон, как я — испанский летчик.

— Гарантирую всем справедливое разбирательство. Вира каждому будет определена согласно содеянному, в рамках законов королевства! — ответил я Отакару.

Я расслышал эмоциональные переговоры нескольких человек, но рядовые бойцы кроносцев уже начали бросать оружие и, дисциплинированно выстраиваясь в очередь, начали выходить в зал.

— Матей, Айдан! Рядовым вяжите руки и под охраной собирайте на улице. Барон Бедрич определит место и порядок временного содержания! — я нашел глазами своих взводных и сразу их «озадачил». — Дворян не вязать! Обыскать их на предмет наличия оружия и под охраной разместить в свободных комнатах на этаже!

— Слушаюсь, господин! Слушаюсь! — хором ответили мне командиры взводов.

Мне надо успокоить пленных. Дать понять, что никто не собирается им немедленно резать глотки. Потому что слишком их много в живых осталось, если начнут сопротивляться, можем кровью умыться. Мне этого не надо и я действительно не хочу устраивать бессмысленную бойню.

Рядовых бойцов в таких ситуациях, как сейчас, обычно вообще не за что наказывать. Если, конечно, с «мирняком»* не успели «делов натворить». Можно даже без плетей обойтись. Они выполняли приказ, что им предъявлять?

* — мирные жители (военный сленг).

С благородными сложнее, слишком много нюансов. Кто чей вассал, кто кому какую клятву приносил… Пускай Бедрич решает, а для меня важны два пункта. Главное — это с Отакара и его сообщников-купцов взять виру кровью. И второе — поучаствовать в получении и разделе виры за плененных дворян.

Я, конечно, обещал своему приемному отцу помогать его детям и буду это делать. Да уже делаю! Кисила из задницы уже вытаскивал, сейчас вытаскиваю Сиарис.

Но я и не блаженный. Почему я не должен учитывать свои интересы? Должен ибуду. Я и с Отакара с купцами бы деньгами взял или товаром каким. Но эти подонки покусились на мою жизнь. Еще того хуже, из-за них чуть не погибла моя дочь. Тут без вариантов. Они сдохнут, даже если Бедрич будет против.

Из коридора перестали выходить сдавшиеся кроносцы, но Отакар так и не показался мне на глаза. Ладно, если гора не идет к Магомету… Вместе с Элкмаром и в окружении своих кирасир я двинулся к покоям местного барона.

В конце коридора я увидел, почему ко мне не вышел Отакар. Он сейчас вместе с несколькими дворянами сдается своему брату. Мятежные дворяне уже без оружия стоят в окружении бойцов Бедрича, а их предводитель протягивает барону свой меч.

И рожа у Отакара такая, будто он великое одолжение делает. Ну-ну… Я остановился и дождался, пока барон Бедрич тер Кронос примет капитуляцию и уж затем «присоединился к веселью».

— Хорошего дня, Ваша милость! — я выполнил салют мечом и отвесил шутливый поклон. — Похоже я прибыл в гости вовремя?

— О да, еще как вовремя! Я очень рад вас видеть, достопочтенный Сержио, — Бедрич тер Кронос благодарно улыбнулся, но как-то бледненько.

Да и остальные смотрят странно. Хмм, я с недоумением осмотрел себя. А, понятно все! Я же грязный весь, будто в ванной с кровью искупался. Пришлось виновато развести руками. мол «Я не специально, прошу понять и простить. Это все подлые враги. Да-с».

— Как поживает моя сестра? — я, конечно, сейчас строю из себя клоуна, но за Сиарис очень переживаю.

— Все хорошо. Ммм, предлагаю общаться по-простому. Как-никак, мы родственники, — предложил Бедрич.

Ффух! Слава Предкам, с Сиарис все в порядке. И ведет себя молодой барон нормально: «щеки не надувает», не пыжится. Я уже без кривляний, по-дружески ему кивнул.

— Зденек, проводите баронета Отакара Кронос в его покои, а остальных дворян разместите в свободных комнатах. Поставьте стражу и без моей команды никого не впускать и не выпускать, — распорядился Бедрич.

А я хорошо знаю Зденека. Это капитан баронской дружины Кроноса, баронет Зденек Ференц. Мы с ним вместе в Пустынных землях против тилинкитов дрались. И он оставил о себе неплохое впечатление и как командир, и как воин, и просто как человек.

Я не удивлен, что он не пошел на предательство и остался рядом с законным наследником, хоть, похоже, у мятежников сил оказалось больше. Мимо меня провели пленных и я подарил Отакару злой и многообещающий взгляд.

— Ваша милость, позвольте представить вам моего наставника по фехтованию, мастера-мечника из Вестерии, баронета Элкмара Нейде, — я вновь перешел на официальный тон.

Тут ничего не поделаешь, по-приятельски себя не поведешь, ситуация выбора не оставляет. Элкмар Нейде выполнил безупречный поклон и смотрится это… необычно.

Ыхы-хы, у Элкмара почти такой же вид, как у меня. Он тоже сильно замарался в крови и выглядит как Бокасса* после дискуссии с лидерами оппозиции. Я подавил улыбку и с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Ту еще картину мы сейчас представляем: «Благородные господа изволили посетить скотобойню». Эхе-хе-хе.

* — Жан Беде́ль Бока́сса, президент Центральноафриканской Республики с 1 января 1966 по 4 декабря 1976, император Центральноафриканской империи с 4 декабря 1976 по 20 сентября 1979, маршал (19 мая 1974).

Один из самых эксцентричных диктаторов XX века. По некоторым сведениям, Бокасса употреблял в пищу лидеров оппозиции, а однажды тайком накормил свой кабинет министров одним из его членов.

— Рад знакомству, достопочтенный Элкмар, — милостиво ответил Бедрич тер Кронос. — Мы обязательно найдем время для нормального общения, но сейчас меня ждут неотложные дела.

— Я понимаю, Ваша милость, — еще раз поклонился вестериец.

— Друг мой, я хочу увидеть свою сестру, — перебил я их милый диалог.

— Конечно, Сержио, идем, — поманил меня за собой Бедрич. — Сиарис здесь.

— Элкмар, тебя с собой не беру, это семейное, — бросил я вестерийцу. — Побудь пока с кирасирами.

Нейде ушел к нашим бойцам, я же, наконец-то, с облегчением сняв с головы шлем, последовал за бароном. Мы зашли в просторные, никем не охраняемые покои. Прошли одну, вторую комнату, а в третьей нам навстречу бросилась Сиа.

Я удостоился короткого взгляда, а затем молодая женщина крепко обняла своего мужа и, уткнувшись лицом в его грудь, с облегчением разрыдалась. Бедрич бережно обнял супругу и стал что-то тихо ей рассказывать.

Так-так-так, а у баронской семьи Кронос, похоже, намечается пополнение. У Сии пока совсем немного, но видно увеличившийся животик. И это точно не ожирение, ха! Вот же, тихушники. Сиарис наконец отпустила мужа из своих цепких ручек и повернулась ко мне.

— Спасибо что пришел, Сержио, — благодарно улыбнулась Сиарис.

— Разве могло быть по-другому?

— Извини, но обнимать я тебя не буду, — Сиарис показательно брезгливо меня осмотрела, но потом не выдержала и рассмеялась.

Я уже во второй раз виновато развел руками.

— Вас можно поздравить? — я указал глазами на живот Сии. — Чего тихушничали?

— Нуу…, — Сиарис мило смутилась и покраснела.

— Ладно, все потом. Сейчас надо разобраться с бунтовщиками, — прервал наш разговор Бедрич. — Сколько у тебя дружинников?

— До боя была сотня конных воинов, сейчас надо потери посчитать, — ответил я барону. — Я этим и собирался заняться после того, как увижу сестру. А у тебя сколько бойцов? И сколько живых и не плененных людей твоего брата?

— У меня осталось два десятка дружинников, — тяжело вздохнул Бедрич. — Остальные или погибли, или предали меня.

— Новости не очень, — я досадливо поморщился, но увидев напряженное лицо Сии, добавил. — Но ничего страшного, не волнуйтесь. Мое пешее войско на подходе к Кроносу.

Лица Бедрича и Сиарис посветлели.

— А сколько еще бунтовщиков осталось? — спросил я Бедрича. — Я пока шел по городу к вашему дворцу видел, что мятежники бесчинствуют на улицах.

— Я не знаю точно, — задумался барон. — Воинов в город со всего баронства собрали. Отакар набирал своих приспешников, чтобы захватить власть. Мы видели это и тоже готовились. Сосредоточили во дворце всех, кого смогли, но дружина вышла значительно меньше, чем у брата. Тогда и письмо отцу Сиарис отправили. Думали, уже все…

— Не может в городе слишком много бунтовщиков быть, — снова приободрился Бедрич. — Основные силы брата атаковали здесь, во дворце. И сейчас они либо перебиты, либо арестованы. Наших воинов должно хватить, чтобы и охрану дворца организовать, и навести порядок в городе еще до подхода твоего пешего войска. Кстати, через сколько они должны прибыть?

— Завтра. Крайний случай — послезавтра, — ответил я барону. — Но тут такое дело, проблема не только в Отакаре. Однако, сейчас мне надо принять доклады о потерях. После этого закончим разговор. Хорошо?

— Хорошо. Пойдем, у меня тоже есть дела, — согласился со мной барон и коротко обнял жену. — Милая, не переживай. Перед входом в твои покои я оставлю надежную охрану.

Что сказать, доклад о потерях не прибавил мне хорошего настроения. Убитыми оказались два кирасира и семь улан, «трехсотыми» — четыре кирасира и двенадцать улан. Моя кавалерия разом потеряла двадцать пять бойцов. Каждого четвертого!

Это очень болезненный удар по моей дружине. У меня в войске уланы и особенно кирасиры самые дорогие в обучении бойцы. Безболезненно я такие потери не компенсирую. До штатной численности дома доберу, а качество придется восстанавливать постепенно.

И ругать некого и не за что. Мои бойцы уничтожили столько вражеских воинов, что, вроде, и радоваться надо, настолько велика разница в потерях. Но вот радости то и нет. Умом понимаю, что результат боя отличный, а сердце болит за погибших и гнев туманит голову.

Приняв доклады и отдав необходимые распоряжения по неотложным вопросам (организация охраны, лазарета, размещения бойцов и лошадей, их питания и т. д., и т. п.), снова собрались на третьем этаже.

В этот раз расположились в рабочем кабинете барона. Бедрич пригласил своего капитана Зденека Ференца, а я прихватил с собой Элкмара Нейде. Предстояло решить ряд важных вопросов.

Не стал звать своих взводных, чтобы не дразнить лишний раз местных дворян. Ведь мои командиры — простолюдины и я не знаю, как себя поведет кроносская «белая кость», если я приведу с собой Матея или Айдана с Прозором.

Я рассказал о том, что Отакару помогают местные купцы, что они организовали покушение на мою семью. О том, что подстрекали жителей моего манора к беспорядкам. Показал материалы расследования и список с именами купцов, находящихся в сговоре с Отакаром.

Оценив ситуацию, пришли к выводу, что до подхода моей пехоты в город лучше не соваться. Даже понимая, что сейчас творится в городе. Сколько там осталось сторонников Отакара? Сколько вооруженной охраны есть у купцов-преступников? Этого мы точно не знаем.

В то же время у нас людей совсем немного и разделять их будет огромнейшим риском. К тому же, приходится выделять людей на охрану и обеспечение жизнедеятельности пленных бунтовщиков.

Беспокоюсь, что кто-то из купцов может сбежать. Но надеюсь, что мои переживания беспочвенны. Откуда они могут знать, что об их сговоре нам известно? Да и сам город пока под их властью.

Тут в пору тревожиться, что они сами соберут силы в единый кулак и пойдут на штурм дворца. Если среди бунтовщиков найдется человек, способный их сейчас объединить, то нам придется туго.

Спросил Бедрича об остальных членах его семьи и кого они поддерживают. Но оказалось, что кроме него и Сиарис, из близких родственников остались только Отакар и младшая сестра Элая.

У Отакара жена умерла при родах, оставив мужа бездетным. А у Элаи муж свернул себе шею, упав с лошади на охоте. Детей он ей сделать не успел. Сейчас Элая находится на смотринах в баронстве Лесковин.

Знаете, как здесь это обставляют? Своими словами ничего не называют. Вроде просто дружеский визит. Благородная дама со свитой и охраной в гостях у дружественного рода.

На самом деле, молодую женщину повезли на показ потенциальному жениху. По разговору понял, что мнение самой Элаи особо никто и не спрашивал. Женщина возрастом в двадцать три круга! Перестарок! Еще и замужем была! «Шеф, все пропало, все пропало!» Хе-хе, дикие люди.

На этом сегодня закончили. Решать будущую судьбу заговорщиков сил не хватило. Все элементарно устали. Смертельная схватка вымотала и физически, и морально. Я помылся, проверил своих людей и завалился спать в выделенной комнате.

*****

— Друг мой, Отакара надо немедленно казнить.

Раннее утро, я сижу напротив Бедрича и убеждаю его сделать то, что должно. Мы вдвоем в его кабинете. Сам я вчера отмылся, а вот одежда и броня пока в скверном состоянии. С прислугой во дворце после бойни пока «напряг», мои паж и оруженосец находятся за городом, а у меня лично просто времени не было.

— Я все понимаю, Сержио, все понимаю…, — мнется барон, раздражая меня все больше с каждой минутой. — Но в нашей семье почти никого не осталось. Я, Отакар, Элая и все, никого больше. Мать умерла, отец погиб, нас теперь всего трое. А сейчас, вот это вот все…

— Что бы с тобой и твоей беременной женой сделал Отакар, если бы я вчера не успел прийти к вам на помощь?! — я начал терять терпение и повысил голос.

— Понимаешь… брат…, — отвел глаза Бедрич.

— Я спрашиваю, что бы сделал вчера твой брат?! — рявкнул я уже не сдерживаясь.

Скрипнула дверь и в кабинет заглянул Зденек Ференц.

— Уйди от греха! — рявкнул я уже ему.

Капитан посмотрел на Бедрича и после его утвердительного кивка снова скрылся, тихо прикрыв за собой дверь. А я снова уставился на барона.

— Он бы не пожалел нас, — наконец поднял на меня взгляд Бедрич. — Отакар хоть и младше меня, но всегда был жестче, злее, чем я. Я понимаю, что у меня нет другого выхода, кроме как казнить его. Если оставлю его в живых, то с его стороны буду постоянно опасаться нового нападения.

— Ну вот, сам ведь все понимаешь, — немного успокоился я.

— Давай сделаем это после окончательного подавления мятежа?

— Нет! — я чуть не зарычал от досады. — Бунт до сих пор не подавлен и пока жив Отакар, он — его знамя. Казним его сейчас и лишим бунт смысла. Из смутьянов твои противники превратятся в обычных разбойников и мародеров. И это речь о простолюдинах. А дворянам, тем, которые еще не арестованы, останется только к тебе на поклон идти.

— Давай же, — я снова попытался достучаться у барона до здравого смысла. — Пока ты здесь телишься, жителей твоего города грабят, насилуют и убивают. Твой город горит. Ты ждешь, когда останешься править пепелищем?!

— Хорошо, — тяжело выдохнул Бедрич. — Ты поможешь с казнью?

Глава 26

— Хорошо, — тяжело выдохнул Бедрич. — Ты поможешь с казнью?

«Вот же, слюнтяй хренов!» — мне, реально, захотелось отвесить Бедричу оплеуху. — «Это он должен делать! Он! Не своими руками, понятное дело. Но в такой ситуации спихивать ответственность на практически постороннего человека? Соплежуй чертов!»

— Куда я денусь, — я почувствовал, что меня буквально «воротит» от сложившейся ситуации.

Помог, называется. Примчался сюда как ошпаренный, людей потерял. Сам рисковал, в конце концов. Все равно мало. Не желают некоторые люди ответственность на себя брать. Как он править в своем феоде будет?

Как говорится в одном из изречений Великой Книги Армейской Мудрости: «Мягким чле. м порядка не наведешь». Бедная Сиарис! Не повезло девочке с мужем. А ведь еще ничего не кончилось, в городе так полыхает.

— Друг мой, прямо сейчас это и организуем, но прежде надо обговорить еще один вопрос, — я в ожидании уставился на молодого барона.

— Какой же? Уверен, мы все можем решить к взаимному удовлетворению, — не обманул моих ожиданий Бедрич.

— Ты же уже изучил те материалы расследования, что я тебе дал? Как твои купцы организовали покушение на мое убийство? Как чуть не погубили мою дочь? Как подбивали чернь на неповиновение?

— Д-да, я их посмотрел…, — глаза Бедрича снова забегали.

— Это вообще можно рассматривать как коронное преступление, — я усилил давление, видя, что барон опять начал терзаться сомнениями. — Призывы к бунту черни против законной власти в соседнем баронстве и кровавый бунт в своем!

— И это прямо в центре нашего славного королевства! На границе с родовыми землями Его Величества Экора IV и нашего сюзерена, графа Эмери тер Хетск! — я выпучил глаза и изобразил гипертрофированное возмущение. — Боюсь даже представить, как они отреагируют узнав, что тут происходит.

— Еще и в самом начале твоего правления, — я тяжело вздохнул и горестно покачал головой.

— Эээ… но зачем же именно так обо всем докладывать? — «заблеял» Бедрич. — Ведь никому от этого нет никакой выгоды.

— Вот! Кстати, о выгоде. Я как раз хотел поговорить о вире, которую должны заплатить взятые в плен дворяне и семьи купцов, участвовавших в сговоре, — мое лицо, секунду назад пылающее деланным возмущением, приняло жесткое выражение.

— То, что Отакар и купцы должны умереть, это понятно. Но этого мало, семьи купцов должны заплатить! Также, как за свое предательство должны заплатить предавшие тебя дворяне.

— Н-но по всем уложениям, надо брать виру либо кровью, либо платой, — уткнувшись глазами в стол, тихо возразил Бедрич.

— Я вот как раз в Волин еду. Приглашен Его Величеством на прием, посвящённый вручению верительных грамот от послов, — я продолжил говорить, будто не услышав барона. — Думаю, что могу преподнести случившееся в Кроносе в нужном свете.

— Вот как! Это было бы очень кстати, — после недолгого молчания ответил мне Бедрич. — Думаю будет справедливым, если ты и твои воины получите причитающуюся награду за неоценимую помощь, которую вы оказали роду Кронос.

Я удовлетворенно откинулся на спинку стула и открыто ухмыльнулся. Не по-рыцарски? Может быть, надо было героически «спасти принцессу» и «благородно» отказаться от награды? Ага, сейчас!

Одно дело, когда ты один-одинешенек, а другое, когда за твоими плечами люди. Когда надо думать еще о ком-то, кроме себя любимого. Да и рыцари… Уж извините, но «киношный» и реальный рыцарь совсем друг на друга не похожи, это абсолютно разные персонажи.

Эх, Предки с ними! Я должен в первую очередь думать о своих людях и своих землях. Об их жизни, здоровье, благосостоянии, досуге и т. п. Хорошо моим подчиненным и я «в шоколаде», это напрямую взаимосвязано. Поэтому, если есть возможность обогатиться, я первый в очереди. Может мне для герба не мудрая и хищная сова больше подходит, а хомяк? Шутю…

*****

Сижу на дворцовой кухне у большого котла с маслом и попиваю вино из баронских погребов. Не очень я здесь вино люблю. Впрочем, и в «прошлой жизни» я его не жаловал. Почему-то мой организм к нему предвзято относится. Я больше крепкие напитки уважаю, а из слабых — вульгарное для мамкиных эстетов пиво.

Не быть мне метросексуалом, хе-хе-хе. Еще медовуха летом хороша, но тут, главное, с рецептом не ошибиться. Какие демоны меня занесли на кухню? Занимаюсь своими доспехами! Ни оруженосца, ни пажа под рукой. Все сам, сам…

Выловил одного из выживших слуг, дал ему «леща» и вот, сижу, руковожу процессом. Сначала прокипятили все мое «железо» в обычной воде: наручи, поножи, бахтерец, шлем, тарч. Слили воду и теперь «защита» кипятится в масле. Уже по третьему, последнему кругу.

Волнуюсь я что-то, хоть и не показываю этого никому. Уже войско мое прийти должно, по моим расчётам, — вчера. Но нет, никаких новостей об оряховской пехоте. Или я слишком много требую от ребят?

Слишком жесткие нормативы для марша им определил? Может быть и такое. Иногда полезно доставать из тайника «губозакаточную машинку» и пересматривать свои «хотелки».

Позавчера казнили Отакара. Должен бы ощутить всеобъемлющее удовлетворение, но нет, не особо. Понимаю, что все правильно сделал, но вот удовольствия «от процесса» не получил.

А вот Сиа, на удивление, была довольна. Я ее уговаривал не смотреть на казнь. Боялся, что разнервничается, а на беременность это может негативно повлиять. Но нет, по лицу Сиарис было видно, что никаких душевных травм не предвидится.

Баронесса как в театр сходила. Когда Отакару голову отрубили, я ничего, кроме любопытства, на лице Сии не увидел. Но это не ей в упрек, на Этерре общество сейчас такое. Бедрич больше переживал и арестованные дворяне, которых тоже вывели на казнь посмотреть. В воспитательных целях, наверное.

Но это я, кстати, поддерживаю. О сумме выкупа будет легче договариваться. Получилась полезная демонстрация того, что может ожидать несговорчивого дворянина. Трясите кубышки, господа, «Аннушка уже разлила масло», хе-хе.

А вчера, уже на следующий день после казни, из города во дворец потянулись мятежные дворяне со своими бойцами. Сдаваться! Впрочем, как я Бедрича и предупреждал. Но как быстро они узнали о казни! И это учитывая, что мы никого во дворец не впускаем и не выпускаем в город. Из дворца «течет», и сильно.

К моему удовлетворению закончились переговоры с Бедричем о моей доле с выкупа от мятежных дворян и виры с семей купцов-смутьянов. Но и барону я навстречу пошел. Он мне «наплакал», что у него нет налички. Ну вот совсем, плак-плак!

Пришлось обговорить замену моей доли денег поставками продукции. Обговорили номенклатуру поставок, объемы, сроки. Мастерские и мануфактуры Оряхово готовы многое принять.

Древесина, руда, металл, древесный уголь, деготь, бочки, брага, фрукты- ягоды, щелок, животный жир, воск, шерсть, люди из долговых ям. Много что мне надо на самом деле, всего даже не перечислишь. Поэтому договорился о замене денег на товар я с Бедричем легко.

Посоветовал барону оформить расследование бунта документально, что он к сегодняшнему утру и сделал. Бедрич догадался сделать два экземпляра и попросил меня передать один из них графу Эмери тер Хетск.

Ну и с моей стороны сопроводить это все правильным рассказом. Почему нет, раз мы обо всем договорились? Я и свои материалы расследования доработаю. Вот придет Сток с войском, и я купеческий квартал в позу «пьющего оленя» поставлю.

И те купцы, кто умышляли против меня зло, мне все подробненько и под запись расскажут. О! А что это за топот в коридоре? Я поднялся с лавки, поставил кубок с вином на стол и развернулся лицом к двери. Дверь распахнулась и на кухню вбежал Айдан.

— Господин, наше войско вошло в город! — с широкой улыбкой доложил он.

«Ффуух, наконец-то», — выдохнул я про себя, как груз с души свалился. Я требовательно посмотрел на своего взводного.

— Войско разбивает лагерь на дворцовой площади, — принял строевую стойку корнет. — Майор Сток будет здесь через несколько минут.

Не успел Айдан закончить доклад, как я опять услышал звук приближающихся шагов в коридоре. Снова распахнулась кухонная дверь и в помещение вошел Матей.

— Господин, прибыл майор Сток с сопровождающими, — приложил кулак к сердцу взводный кирасир.

— Пригласи, — кивнул я Матею.

В дверном проеме «нарисовалась» сияющая морда Стока и на кухне сразу стало шумно. Вместе с ним внутрь ввалились Элкмар Нейде, Агро, Мабон, корнет Прозор и урядник Ратмир, с которым я и оставлял молодых Кедриков.

— Докладывает майор…, — начал говорить Сток, но я шагнул к нему и крепко обнял старого друга.

— Как добрались? Все живы? — я отстранил своего командира полка и окинул взглядом всю вошедшую группу. — Агро, Мабон, вы как?

Надо признаться самому себе, что я сильно переживал за этих засранцев. И если Агро, Мабон и Ратмир выглядели нормально, то по Стоку было видно, что он сильно вымотан. Судя по всему, зимний многокилометровый марш дался непросто.

— Живы, — устало выдохнул Сток. — У нас все в порядке.

— Эй, любезный, — повернулся я к служке, который помогал мне с доспехом, а сейчас стоял, разинув рот и наблюдал за «представлением». — Бегом за вином и закусками.

— Дружище, сейчас выпьем по кубку вина за ваше прибытие, потом пойдем к войску… О! А вот и вино, — я удивленно посмотрел на «выросшего» передо мной служку с бочонком вина на плече.

— Молодец! Мо-ло-дец! — похлопал его по плечу, вспомнив смешной «мультик» про богатырей в Царьграде.

*****

Мы выпили за встречу по кубку вина и пошли к войску. Поесть и выпить успеем, а вот обеспечить ночлег, кормежку, охранение для своих людей — это главный приоритет. Я даже короткую речь собравшимся на площади бойцам сказал.

Не смог себя сдержать, уж больно обрадовался, что мой полк наконец пришел. Причем целый и невредимый, просто сильно уставший. А ответный рев моих воинов напугал, наверное, не только еще не сдавшихся врагов и жителей города, но и Бедрича с его людьми. Ничего, это тоже на пользу, хе-хе.

В этот день наводить порядки в городе не пошли, я решил дать людям отдохнуть. Думаю, спешить уже не нужно. Кто хотел — сбежал, кого хотели — ограбили.

Разместили полк на дворцовой площади и в прилегающих к ней домах. Встретились с бароном Бедричем тер Кронос, где обговорили план действий на следующее утро, а утром двинулись в Купеческий квартал.

Взвод кирасир и первый взвод улан я оставил для охраны Сиарис. Там же во дворце остался Бедрич со своими людьми. По одному взводу стрелков и пехотинцев оставил на охране лагеря, где было сосредоточено все наше имущество.

Учитывая, что лагерь полка вплотную примыкает ко дворцу, их охрана сможет помочь друг другу в случае нападения на один из объектов. При таком раскладе я посчитал, что оставляю достаточную защиту.

Сам же не смог отказать себе в осуществлении желания лично поучаствовать в «посещении» Купеческого квартала. Слишком сильно меня задели эти заговорщики, слишком сильно разозлили, едва не убив Иринку. Из-за этих тварей погиб добрый и верный Болдо.

В квартал пошла вся моя пехота, кроме оставленных на охране, и второй взвод улан. Я тоже выехал верхом на Тумане, только кавалерийское копье отдал Агро. У меня, как и почти у всех кавалеристов, токи были порваны и требовали починки.

А у Агро и Мабона они были целы. Им, к счастью, не пришлось в кавалерийской атаке участвовать. Думаю, моего оруженосца и его лошадь второе копье не перегрузит.

Агро Кедрику оба копья лишь в походном положении надо транспортировать. А если что, он его либо мне передаст, либо брату, либо в сторону отбросит. Но я думаю, сегодня копья навряд ли понадобятся, а вот «бастард» — вполне.

Барон Бедрич тер Кронос отправил с нами несколько человек в качестве проводников. Они должны показать, где находится сам Купеческий квартал, и где конкретно располагаются дома тех купцов, которые против меня злоумышляли.

Их пятеро в списке и я надеюсь, что они не убежали из города. Ведь откуда им знать, что я в курсе об их сговоре. Схвачу их сегодня, допрошу, зафиксирую все показания, хорошенько растрясу их мошну (поделиться с Бедричем придется) и утречком подвешу их на ветке. За шею.

Хотя, тут надо хорошенько поразмыслить. Может быть, стоит провести казнь более жестко. В назидание тем, кто в будущем задумается о том, чтобы сделать какую-нибудь гадость лично мне, Оряхово либо Аристи.

До нужного нам квартала дошли без проблем. Никаких нападений, никаких стычек, город будто вымер. Я это еще вчера заметил. Исчезли дымы, стихли крики, опустели улицы.

А сейчас, перед всей мощью моих отрядов, такое впечатление, что все в городе застыли по команде «замри» из детской игры. Даже мыши и тараканы, не только люди. На подходе к Купеческому кварталу собрал командиров подразделений.

— Я вас уже инструктировал, но напоминаю, — я обвел внимательным взглядом своих ротных. — В квартале действуем жестко, но аккуратно. Тех, кто не сопротивляется и выполняет ваши приказы, не трогать.

— По тем же, кто игнорирует команды или, не дайте Предки, пытается оказать сопротивление, сразу применяйте оружие. Расстреливайте их из луков и арбалетов, выпускайте им кишки мечами и копьями. Мне все равно, но, чтобы потерь у вас не было, — командиры подразделений в ответ на мои слова слаженно громыхнули кулаками по грудной броне.

— Заходим в квартал и разделяемся на отряды, как обговорили ранее. Далее, каждый идет за своим проводником, — продолжил я инструктаж. — Окружаете те дома, что вам укажут, — это дома заговорщиков.

— Действовать быстро, нельзя допустить, чтобы кто-то из заговорщиков сбежал. Хозяев вместе с их семьями необходимо взять живьем, остальных при малейшем сопротивлении можете отправлять к Предкам.

Уточнив еще пару вопросов, я отправил ротных в свои подразделения и отдал команду на заход полка на территорию квартала. Что сказать? Нас здесь ждали. Я сразу отметил, что эта часть города цела и не подвергалась разграблению.

А ведь это самый богатый квартал! Почему же его не разорили? Вот, наверное, потому, что здесь хватает собственной охраны. А может потому, что здешние хозяева в сговоре с теми, кто грабил город. Ладно, я Бедричу об этом расскажу и пусть потом сам разбирается. Я и так здесь задержался, а мне в Волин надо спешить.

Так вот, как я уже сказал, нас здесь ждали. При заходе нашего полка на территорию квартала, на крышах домов поднялись фигурки стрелков, распахнулись окна и в моих воинов полетели болты и стрелы.

— Дебилы, бл. ь, — я буркнул себе под нос, вспомнив незабвенного Лаврова, и тут же заорал. — Закрыться щитами! Штурм домов!

Вот зачем? Они что, не видят сколько у меня воинов? Рассчитывают на победу? Или их здесь так много, что это я дебил, что полез сюда без разведки? Да не-е, такой силы, чтобы противостоять моей дружине, здесь просто не может быть.

Я с уланами, Элкмаром Нейде и моими пацанами, еду в конце войсковой колонны. И со стороны мне очень хорошо было видно, как идет бой. После того, как на моих воинов сверху стали сыпаться стрелы, сразу появились потери.

Но мало, мало! Единицы из моих дружинников были поражены вражескими стрелами и болтами. Бойцы противника, видимо, рассчитывали совсем на другой результат, но те огромные средства, что я вложил в экипировку и вооружение своих воинов, вот в таких случаях и окупаются.

Металлические шлемы «Бургунская шапель» с кольчужным койфом пехотинцев и шлемы дзунари-кабуто стрелков великолепно прикрыли головы и шеи. Не зря я выбрал именно их, как образцы доспехов для своих бойцов. Кольчуги и ламинарные доспехи из моржовой кожи надежно защитили стрелков и пехотинцев полка.

Остановил Тумана и стал наблюдать, как будет развиваться бой. Лезть сейчас вперед не просто бессмысленно, а очевидно глупо. Подставляться под выстрелы? Чтобы, что?

С удовольствием отметил, как слаженно мои бойцы прикрылись щитами. Композитные луки и арбалеты стрелковых рот моментально «заткнули» вражеских стрелков, заставив их спрятаться от смертоносного обстрела.

Железная пехота с ревом вынесла двери домов, из которых по нам велся обстрел, и ворвалась внутрь зданий. Не завидую я тем, кто внутри и на крышах находятся.

Прошло несколько минут и на крышах показались мои воины. Короткие схватки и фигурки стрелков-кроносцев, нелепо размахивая руками, полетели на мостовую.

Началось медленное продвижение вглубь квартала. Спокойно и методично мы отрабатывали дом за домом. Слава Предкам, что не во всех домах были оборудованы очаги сопротивления, но проверяли мы каждое здание.

Где не было вражеских бойцов, просто предупреждали хозяев тихо сидеть в комнатах и не показывать на улицу или в окно своего носа. Ну, может прихватывали в домах что-то ценное. Я в такой ситуации предпочитаю закрыть на это глаза. Где нам оказывали сопротивление, мои бойцы безжалостно всех вырезали.

Постепенно сопротивление на улицах было подавлено и отряды разделились так, как мы обговаривали до начала операции. Дома купцов-заговорщиков были окружены и вскоре торгашей вместе с семьями вытащили на улицу.

Воевать пришлось практически на территории всего квартала. Врагов было много, хотя и недостаточно, чтобы создать нам серьезные проблемы. Не обошлось без потерь и за это местным жителям придется ответить.

Я сам в бою участия в этот раз не принял, хотя шел сюда именно за этим. Хотел «душу отвести», но когда бой пошел так, как пошел, то передумал. Посчитал, что надо остаться в роли командира.

Такого… резервного… В течение всей операции по зачистке Купеческого квартала я в командование вмешивался буквально пару раз. Все остальное время «рулил» Сток. У него все отлично получалось, так зачем тогда лезть «под руку»?

— Командирам подразделений проверить личный состав и доложить о потерях. Поручик Гавейн, организовать медицинскую помощь — я отдал распоряжения командирам и стал сверять список купцов-заговорщиков из материалов расследования со стоящими передо мной арестованными.

Все были на месте, никто из города не сбежал. И это большая удача для меня. А вот наличие потерь, хоть в основном и «трехсотых», это плохо, очень плохо. И не только для меня и моих раненных и убитых бойцов, но и для жителей этого хренова квартала.

Чертовы, оторванные от реальности тупицы. Или привыкли к безнаказанности, или что? Я не понимаю. Тут любому было ясно, что против нас им не выстоять. Или ждали от кого-то помощи? Ай! Пусть Бедрич разбирается, а я дам людям немного «спустить пар».

— Майор Сток, назначьте одно пехотное и одно стрелковое отделения в резерв. Они вместе с уланами останутся здесь для прикрытия остальных подразделений, — отдал я распоряжение командиру полка и повысил голос, обращаясь уже ко всем бойцам. — Хорошо сражались, бойцы! Как думаете, должны ответить местные купчишки за то, что посмели оказать нам сопротивление?!

— Да! Да, господин! — раздались нестройные голоса в ответ.

— Должны жители этого квартала заплатить за наших убитых и раненых товарищей?!

— Даа! — взлетел крик над строем моих подразделений.

— Что, поросята, хотите пошарить по домам местных толстожопых засранцев?!

— Дааа!! Хотим пошарить!! Пусть заплатят за кровь!!

— На полтора часа этот квартал ваш! Но по первой же команде, чтобы все стояли здесь передо мной! Не дайте Предки, я кого-то не найду в строю! Все понятно?! — я грозно оглядел строй.

— Дааа!!! Да, господин!!! Растрясем жопастых кроносцев!!!

— Майор Сток, командуй! — пускай «спустят пар», заслужили.

— Надеюсь, вы не забудете про долю для раненых, семей погибших и тех, кто сейчас останется на охране? — бросил я в спину уже уходящему другу.

Сток тут же замер и медленно ко мне обернулся:

— Конечно, господин, как вы и учили.

Я досадливо поморщился про себя от недоуменного и укоряющего взгляда своего командира полка. Кажется, я немного обидел Стока. Мне следует больше доверять таким людям.

— Я не сомневаюсь в тебе, дружище, — я успокаивающе ему улыбнулся. — Это я так сказал, для доведения до рядового состава.

Лицо Стока облегченно разгладилось:

— Не беспокойтесь, я за всем прослежу.

Глава 27

Когда мы вернулись из Купеческого квартала, как распсиховался Бедрич, узнав о том, что творилось в его городе! Даже пришлось привести видоков* из числа выделенных им же проводников. Ведь своим людям у барона больше доверия, чем чужим, пусть и пришедшим к нему на помощь.

* — Видо́к — один из видов свидетелей по древнерусскому судебному праву. Впервые упоминается в Русской Правде XI века. В отличие от послуха, который только слышал что-то о событии, видок являлся непосредственным очевидцем случая, ставшего предметом судебного разбирательства.

Я, конечно, здесь и сейчас сильнее официального властителя, барона Бедрича тер Кронос, и могу позволить себе не считаться с его мнением. Но не хочу, чтобы мы стали врагами после моего ухода. Поэтому, сдерживая раздражение, объяснил ему причины своих действий.

Что надо сделать, когда твоему человеку загнали в брюхо или горло арбалетный болт? Выразить озабоченность? Передать ноту протеста? Сейчас! Вот, штаны задом наперед переодену и побегу эту озабоченность выражать. Или сяду у заиндевевшего оконца ноту писать, обливаясь слезами и старательно слюнявя языком огрызок химического карандаша.

Сейчас над залитым кровью и разграбленным Купеческим кварталом стоит вой испытавших мой гнев людей. Вот это и есть моя нота протеста и выражение озабоченности!

Объяснить свои действия Бедричу и Сиарис все же получилось. Тут, наверное, все вместе сложилось. И разумность моих аргументов, и перспектива по-прежнему иметь меня в друзьях, и наличие у меня военной силы, и отсутствие оной у хозяев баронства.

С купцами-заговорщиками и их семьями поступили следующим образом. Жесткое дознание в подвалах дворца, в результате которого абсолютно все из арестованных торгашей дали признательные показания в сговоре с Отокаром Кронос. И в финансировании мятежа против старшего брата, и в преступных действиях против меня.

Из-за сотрудничества со следствием, если так можно назвать дачу признательных показаний под пытками, заговорщикам тоже пошли навстречу, позволив им выкупить свои семьи из-под ареста.

Как получилось, что Купеческий квартал был разграблен, а их тайники с деньгами и драгоценностями не нашли? Ну, я хоть и не великий мыслитель, а давая своим бойцам разрешение на разграбление квартала, самих заговорщиков и их семьи на этот момент уже держал под арестом.

Целенаправленно это сделал, еще и время на ограбление дал немного. В том числе, все для того же: чтобы в домах виновных передо мной купцов не нашли захоронки. Ведь как ищут тайники, когда не хватает времени на поиски, а хозяева — вот они, под рукой?

«Вдумчиво» расспрашивают этих самых хозяев, а те уже подсказывают где искать. Соответственно, захваченные семьи заговорщиков мои бойцы допросить не имели возможности и в их домах могли разграбить лишь то, что хранилось открыто. А это — мизерная часть от того, что они имели.

После того, как искомые деньги и драгоценности были изъяты, над купцами был совершен быстрый суд. Естественно, справедливый и беспристрастный, хе-хе. Я не стал «жестить» и требовать каких-нибудь ужасов типа четвертования. Преступники были благополучно развешаны за шею на городской стене.

Итак, бунт мы погасили, порядок навели. Кого надо — казнили, кого надо — пограбили. Город, в ожидании нашего ухода, испуганно притих. Сейчас Кроносу надо «зализывать раны», но это уже заботы молодого барона.

Бедричу сейчас многим придется заняться: разбирательством со своими дворянами и купеческим сословием, формированием почти уничтоженной дружины, восстановлением разрушений в городе и многими-многими другими делами.

— Майор Сток, до завтрашнего утра вы должны подготовить полк к маршу, — я собрал своих командиров на совещание, прямо в тех покоях, что мне были выделены во дворце для проживания. — Времени на подготовку я даю мало, поэтому не старайтесь все сделать лично, работайте через командиров рот.

— Понял, господин, — Сток попытался встать.

— Не вставайте, — махнул я ему рукой. — Работаем сидя. До полудня вы должны выйти в обратный путь на Оряхово.

Сток понятливо кивнул.

— С вами пойдут оба взвода улан, а я с собой заберу только кирасир, — удивил я своего друга.

— Господин, это слишком маленькое сопровождение для вас! — возмутился Сток. — Оставьте себе кавалерию…

— Нет, одного взвода мне будет достаточно, — перебил я друга. — Я хочу быть уверен за безопасность моей семьи и баронства в свое отсутствие.

— Корнеты Матей, Айдан, Прозор, за оставшееся до выхода время отремонтировать в своих взводах все токи и другое повреждённое снаряжение. Все бойцы у вас должны быть боеготовы, — продолжил я совещание. — Поручик Гавейн, организовать транспортировку раненых и их медицинское сопровождение.

— Майор Сток, по прибытии в Оряхово, силами улан организуйте патрулирование дорог. Ваш полк пусть занимается повседневной деятельностью, но остается в повышенной боевой готовности. До моего приезда вы — главный над всеми военными силами Оряхово, — я внимательно посмотрел на своего друга, пытаясь понять, насколько он осознает свою ответственность.

— Лично отвечаете за жизнь моих близких, — тихо добавил я и уже громче продолжил. — В случае нападения на баронство, помогаете в отражении агрессии Его милости и капитану Тессену. Я по-прежнему допускаю возможность провокаций, а то и открытое нападение со стороны вранского графства.

— Вопросы есть?

— Да, господин, — немного неуверенно ответил Айдан. — А как быть с трофеями, взятыми у торгашей?

— То, что вы взяли в Купеческом квартале, распределите сами. Ответственный за распределение — майор Сток. Не забудьте о семьях погибших, они тоже должны получить свою долю. И о тех, кто осуществлял охрану, пока вы трясли торгашей и щупали их девок, — командиры одобрительно загомонили.

— Ту часть, что я получил по решению барона Бедрича тер Кронос после суда над заговорщиками, доставить в Оряхово и организовать хранение и охрану. Приеду, приму по этим средствам решение, — я внимательно посмотрел на своих командиров, но не увидел неприятие моих слов.

— Вопросы есть? Нет. Все! — я прихлопнул ладонями по бедрам. — Все свободны!

*****

Утром следующего дня: ранний подъем, насыщенная тренировка с наставником, Агро и Мабоном, приведение себя в порядок и завтрак с баронским семейством. Бешенное начало дня, но мне надо многое успеть.

После завтрака я ушел к своему войску. Принял доклад командира полка о готовности к маршу, переговорил с командирами подразделений и произнес короткую речь перед воинами.

Всё! Тяжело грохоча подкованной обувью, войско двинулось на выход из притихшего города. Над ровными «коробками» подразделений из луженых глоток моих бойцов взлетела в небо одна из наших походных песен:

Когда бухают аристийцы,

То садятся кучей.

Звездочки мерцают.

Никому не скучно.

Каждого красотки станут целовать.

Выпьем с ними вместе, а потом — в кровать.

Пей, не жалей! Пой веселей!

Будет, что будет — пей, не жалей!

Как песнь заводят аристийцы,

То вино играет.

Эй, крестьянин! Нет ли

Чего в твоем сарае?

Не давай нам повод с тобою пошутить:

Болт с горящей тряпкою на крышу запустить.

Пей, не жалей! Пой веселей!

Будет, что будет — пей, не жалей!

Когда шагают аристийцы,

Как медведи злые,

Всадник или пеший ты,

Будь готов к могиле.

Не удержат стены, ни доспех, ни башни —

Все монеты выгребем. Ваше станет нашим!

Пей, не жалей! Пой веселей!

Будет, что будет — пей, не жалей!

(Переделка песни ландскнехтов Андрея Паньшина).

Хэх, ушли мои ребята. Я грустным взглядом проводил последних, скрывшихся за поворотом бойцов, повернулся и пошагал во дворец. Перед убытием хочу переговорить с Сиарис. Не то, чтобы это было необходимо, но разговор лишним не будет.

В окне третьего этажа увидел кислое лицо Бедрича. Он мне криво улыбнулся и, задернув штору, скрылся в глубине комнаты. Хрен с ним, если даже у нас и не получится горячей дружбы, лишь бы он все договоренности выполнял.

А мне, как и моему войску, тоже надо спешить. Только в другую сторону. Им на север, в Оряхово, мне на юг, в Волин. Со мной осталось двадцать шесть кирасир, Элкмар Нейде, Агро и Мабон Кедрики, все одвуконь.

Еще двое саней хитрой конструкции, с возможностью замены полозьев колесами. Я бы даже сказал: анженерной работы*. Сани загружены подарками и необходимым имуществом. За этот мини-караван отвечают двое возниц из Обозной службы корнета Стевана, а к каждым саням впряжены по паре крепких, выносливых лошадок.

* — отсылка к мультфильму «Волшебное кольцо» по сказке Бориса Шергина.

*****

Как не торопился, встретиться с баронессой получилось лишь ближе к полудню. Вот теперь прогуливаюсь с Сиарис по дворцовому саду. Отстав на десяток метров, за нами двигается сопровождение баронессы — четверка бойцов дворцовой стражи и пара ее фрейлин.

В частично разрушенном при штурме дворца саду уже навели порядок и прогуливаться по дорожкам, окруженным деревьями и кустами, весьма приятно. А баронессе, как беременной женщине, еще и полезно. Я же наслаждаюсь временным покоем после сумасшедшего начала дня.

— Ваша милость, я…, — прервал я умиротворяющее молчание.

— Замолчи, Сержио! Только попробуй меня еще раз так назвать, — перебила меня Сиарис, но, немного подумав, добавила. — Наедине или в близком кругу.

Я склонил голову, пряча непроизвольно выплывшую на лицо улыбку:

— Так тому и быть. Сиа, перед тем, как уеду, я хотел с тобой поговорить.

Сиарис заинтересованно на меня посмотрела.

— Во-первых, хочу тебя уверить, что по-прежнемуты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

— Спасибо, Сержио, это очень важно для меня, — Сиарис бросила на меня благодарный взгляд. — Знаешь, было очень страшно. Когда не знаешь, кому верить. Когда, еще вчера уверяющие тебя в своей верности люди, штурмуют твой дворец. Лезут к тебе, обнажив оружие и оскалившись, словно звери.

— Я так ждала тебя, — глаза Сиарис повлажнели. — Наша дружина держалась изо всех сил, но воины все отступали и отступали. В последние дни пришлось запереться во дворце.

Голос молодой женщины задрожал, но она смогла взять себя в руки и продолжила:

— Мы уже перестали на что-либо надеяться, а ты все не появлялся. Как же мне было страшно…

— И за себя, и за будущего ребенка, — Сиарис непроизвольно погладила свой животик. — Когда ты наконец пришел, добивали последних наших воинов. Прямо перед нашими покоями.

— Спасибо тебе, мы с мужем этого не забудем. Поверь, Кроносы умеют быть благодарными, — Сиарис все-таки не сдержала слезы, но быстро их смахнула платочком.

— Перестань, Сиа! Я совсем не за этим разговор завел, — мне кажется, я покраснел.

Стало ужасно неудобно от того, куда свернул наш разговор. Было похоже на «подводку» к тому, чтобы вызвать чувство благодарности и долга к человеку, выполнившему трудное и важное дело. С кем угодно это было бы нормальным (мы ведь не при Утопии живем), но только не с близкими людьми. А Сиа, несомненно, относилась к этой категории.

— Когда я был никем, ты предложила мне свое покровительство. Не обговаривала никаких условий, не искала выгоды. Просто сказала, что когда мне понадобится, я всегда найду у вас с мужем и укрытие, и службу, и место для жизни, — если честно, я разволновался, как подросток. — Думаешь, я тот человек, который может такое забыть?

Мы молча прошли еще несколько метров.

— Извини, что раньше не смог прийти. Но я спешил, как мог, — тихо сказал я баронессе.

— Я все понимаю, просто очень испугалась, — ответила Сиарис.

Сейчас Сиа выглядела как маленькая девочка. Захотелось ее обнять, погладить по голове и успокоить, как младшенькую сестренку, которой у меня никогда не было. Но позволить себе я этого не могу, вокруг слишком много чужих глаз.

А как наше поведение будут интерпретировать, я не знаю. Но скорее всего, не как брата и сестры. Здесь у каждого первого надо рот с мылом мыть. Обычно оттуда такая грязь льется…

— Ладно, не куксись! — я показательно взбодрился. — Главное, ты знаешь, если кто-то тебя обидит, у тебя на варварском Севере есть злой и невоспитанный брат. Он придет и сделает всем больно и страшно. До такой степени, что придется стирать штанишки.

Я сделал свирепое лицо бабуина в период гона и Сиа, прикрыв ладошкой лицо, захихикала. Ну вот, настроение у девчонки немного исправил. Кто молодец? Я молодец!

— Второе, о чем я хотел поговорить, это о твоем муже и экономических и других выгодах от соседства наших баронств, — несколько сумбурно начал я.

— О чем ты? Я не совсем понимаю, — удивленно посмотрела на меня Сиарис.

— Ну, ты же знаешь, что у нас организованы встречные поставки различных товаров?

— Конечно.

— Вот! И они выгодны для обоих баронств. На этом зарабатывают и Аристи, и Кронос. Еще у нас сложились предпосылки и к военному сотрудничеству. Опять же, на благо обоих баронств. Но, понимаешь, твой муж…, — я замялся, подбирая слова.

— Ты можешь проще говорить? И чем тебе мой муж не хорош? — построжело лицо баронессы.

— Да всем хорош! — я махнул рукой. — Ты просто недослушала. Не поняла, о чем я речь веду.

— Так выражайся яснее.

— Хех… Короче, всем твой муж хорош, — я успокаивающе поднял ладони. — Знаю, что смел в сражении и ума достаточно. Но, мягковат у него характер.

— Не в том смысле, что трусоват, а слишком добрый, что ли…, — попытался я донести свою мысль до Сии.

— Я это знаю не хуже тебя, это все-таки мой муж, а не твой.

— Слава Предкам, — пробурчал я себе под нос.

— Что?

— Говорю, что у тебя характер тверже, чем у Бедрича. И будет здорово, если ты возьмешь вопросы, связанные с взаимоотношениями наших феодов, под свой контроль, — и я правда именно так и считаю. — Чтобы кто-то посторонний не смог на него «надавить», переубедить его изменить отношение к Аристи.

— Подсказывать и направлять. Конечно, не умаляя достоинства твоего мужа, — я подумал, что можно подсказать Сии. — Можно это мотивировать тем, что Аристи — твоя Родина и ты лучше знаешь, кто там что из себя представляет и как все устроено.

— Ха! Давай, ты не будешь меня учить с мужем разговаривать? — с превосходством посмотрела на меня Сиарис и я снова успокаивающе поднял руки.

— Не беспокойся, поняла я, что тебя волнует, — лицо молодой женщины приняло серьезное выражение. — И согласна с тобой, что так будет лучше для всех.

— Я понимаю, что у тебя будет непростой период, связанный с рождением ребенка, — забубнил я. — И в это время будет трудно…

— Ой, все! Замолчи уже, «понимальщик трудных периодов»! — насмешливо улыбнулась Сиа. — Говорю же, что присмотрю.

— Спасибо, сестренка, за понимание и доверие, — я остановился и повернувшись к Сиарис поклонился. — Мне надо уезжать, срочно. Совсем мало осталось времени, чтобы вовремя прибыть в столицу. А тебе — удачи и здоровья! Рассчитываю вскоре потетёшкаться с твоим ребенком.

— Не так уж и скоро это случится, как ты думаешь, «понимальщик», который ничего не понимает, — у Сиарис снова повлажнели глаза. — Езжай. Удачи и легкой тебе дороги.

Было видно, что Сиарис хочет меня обнять, но она снова себя сдержала и лишь легко мне кивнула. Сиа стала настоящей баронессой. Я снова ей поклонился, затем развернулся и быстрым шагом пошел во дворец. Время! Надо спешить!

Отдал своим людям необходимые команды, заскочил к Бедричу, чтобы «расшаркаться» с ним перед убытием, и вот уже наша кавалькада рысит по городу. Вообще-то, я не любитель носиться на лошадях внутри населенных пунктов, но сейчас и правда время «поджимает».

Грохот подков о мостовую, злобное ржание огромных лошадей тяжелой кавалерии, угрюмые лица кирасир, от вида которых начинают дрожать колени у самых отчаянных забияк.

Видя эту картину, редкие горожане прыткими зайцами отпрыгивают с нашей дороги и либо стремглав скрываются в переулках, либо в испуге вжимаются в стены домов, мечтая лишь о том, чтобы мы на них не обратили внимание.

Глядя на встречающихся нам горожан Кроноса, я так и читаю по их глазам: «Дорогие спасители, скорее бы вы свалили из нашего города!» Ну что же, в этом наше желание совпадает.

Вылетели из города, не обратив внимание на согнувшуюся в поклоне воротную стражу. Надо торопиться! Ни граф Эмери тер Хетск, ни, тем более, Его Величество не простят мне опоздания.

Глава 28

Никаких проблем по дороге из Кроноса в Волин у меня и моего сопровождения не возникло. Быстро, но не насилуя себя, за трое суток дошли до столицы королевства. Оба раза останавливались на ночь в придорожных харчевнях.

Для моих людей место под крышей находилось всегда. Лошади тоже получали отдых в теплых конюшнях, а также в достатке овса и чистой питьевой воды. Не знаю, нам просто повезло со свободными комнатами или оттуда кого-то выселяли, чтобы освободить место для нас? Мне все равно.

Хозяева харчевен и остальной персонал были услужливы, обмануть и обокрасть никто не пытался, посетители в нашем присутствии почему-то «тихарились» по углам, а на остальное мне положить… ну, вот, полуторник положить, к примеру.

В Волин вошли еще засветло, через Золотые ворота. Стража на въезде надолго нас не задержала, убедившись в том, что мы не являемся купеческим обозом. Посчитали людей, лошадей, повозки и, поклонившись, пропустили на территорию города.

По нашей договоренности, по приезду в Волин я должен посетить графа Эмери в его столичной резиденции. Но сначала мне надо разместить людей, лошадей и имущество. Да и самому устроиться.

В городе харчевен и постоялых дворов много. По меркам Этерры, Волин — густонаселенный город. Здесь проживают около сорока тысяч человек плюс приезжие. Настоящий мегаполис.

Чтобы и мне, и моим людям устроиться в одном месте, я решил попытать счастья в харчевне «Трусливый барсук». Я уже останавливался там, будучи рядовым бойцом, когда несколько кругов назад сопровождал Сиарис на королевский бал. «Трусливый барсук» и от королевского дворца не слишком далеко, и комнаты есть «на разный кошелек».

Проезжая по улицам Волина, обратил внимание, что горожане здесь отличаются от тех людей, что встречались мне по дороге к этому городу. Никакой провинциальной стеснительности. Нагловатые дворянчики, хитрож… мудрые простолюдины. Столица!

Всем разместиться в «Трусливом барсуке» не вышло, но проблему решили. Хозяин харчевни подсказал, что рядом, буквально в двух шагах, есть постоялый двор. Вот туда я устроил всех лошадей, повозки, обоих обозников и десяток кирасир во главе с Джураджем.

В харчевне, для остальных людей моего сопровождения, нашлось три комнаты. В одной поселились я, Элкмар, Агро и Мабон, а еще в двух разместились по восемь оставшихся кирасир. Матей тут же организовал в коридоре, перед входом в мою комнату, пост.

Если честно сказать, такое размещение изрядно испортило мне настроение. Я хотел отдельную комнату. Еще после четырех лет проведенных в училищной казарме, я стал испытывать стойкое отвращение к «общежитию». Да и последующая служба слишком часто подкидывала такие ситуации, где сама жизнь отказывала мне в личном пространстве.

Кто бы ни был моим соседом и сколько бы их ни было, роли не играет. Социофоб? Не думаю. Просто задолбало! Однако, в этот раз пришлось придержать свои «хотелки». Не уверен, что где-то найдется вариант получше.

Королевский прием назначен на вечер послезавтра, а сегодня время еще «детское». И я, поразмыслив, решил нанести визит графу Эмери тер Хетск. Реально, с этими разборками в Кроносе, я чуть не опоздал к назначенному сроку!

Наскоро помылся, переоделся, взял четверку охранников, подарки и рванул по оговоренному с графом адресу. В столичной резиденции графа Эмери я еще не был, но язык до Киева доведет. Эээ… здесь, на Этерре, придется как-то эту пословицу изменить, хе-хе.

Резиденцию нашли быстро и ее внешний вид мне показался слегка вычурным. Знаете, стиль «Дорохо, бохато». Но здание большое и в хорошем состоянии. К счастью, граф оказался дома и незамедлительно меня принял.

Слуги графа отвели моих бойцов в людскую*, а мне помогли донести подарки до комнаты, в которой меня изволил принять граф Эмери тер Хетск. Подарками я в этот раз не пытался поразить одаряемого.

* — помещение, предназначенное для дворни, слуг.

Это, скорее, жест уважения, чем дары. Дары я графу Эмери, при возвращении из Пустынных земель, на берегу Хеты вручил. Вот там дары были! А это так, презент. Достал коллекцию аристийских настоек из аккуратного ящичка. Качественная очистка, правильная настойка и выдержка, добротное оформление!

В красивейших бутылках, обильно пересыпанных внутри ящичка стружками. Гончары и художники постарались! Мастерски сделанные бутылки украшены цветными надписями и картинками. На каждом сорте свое изображение.

На «Яблочном аристийском», — довольный крестьянин, срывающий с дерева яблоки. На «Вишневом аристийском», — улыбающаяся селянка, собирающая вишню. На «Крепком аристийском», — изображение сурового аристократа в доспехе и со стопкой крепкого напитка в руке.

На обратной от красочного рисунка стороне бутылки, самой глиной выделены надписи: «Винокуренный завод Оряхово. Баронство Аристи» и круг выпуска. В нашем случае это «524 круг Н.Э.». Вранье конечно, выгон сделали пару месяцев назад. Но кто проверит?

Пробки на бутылках надежно залиты «сургучом» из воска и еловой живицы. Я не знаю, как правильно делать настоящий сургуч. Сделал, как смог. Полученная мной янтарная масса вполне справляется со своими задачами.

И печати куда надо ставлю, и пробки заливаю. И не надо дорогущий красный сургуч у лаоминских купцов покупать. Зачем тратить деньги (хоть они и есть у меня), покупая импорт, если могу сделать сам, пускай и цвет состава другой? Плюс, я работу своим людям дал. В еще одной из оряховских семей забыли, что такое нужда.

Сначала семья, выбранная мной в Добричах для производства сургуча, обеспечила «аристийским сургучом» меня, а сейчас осуществляет поставки по всему баронству. Сейчас это уже достаточно обеспеченные люди с уверенностью в завтрашнем дне. Не богачи, конечно, но уже и не бедняки. Такой себе, средний класс.

И в этом «завтрашнем дне» мои производители «аристийского сургуча» собираются расширять производство и выходить на новые рынки сбыта. Почему нет? Цены ниже, качество ненамного хуже. Своего покупателя этот продукт обязательно найдет.

После коллекции элитного алкоголя достал набор «мыльно-рыльных» принадлежностей. Все сложено в большой деревянной шкатулке с искусно выполненной по всей поверхности резьбой.

Природные мотивы: животные, кусты, деревья. Все как живое, делал настоящий мастер. Внутри, в отдельной упаковке: ароматическое мыло разных сортов, зубной порошок, зубные шелковые нити, зубные щетки из кости, украшенной ювелирно выполненной резьбой.

Затем вытащил на свет и вручил графу серебряную шкатулку с «королевским мёдом», украшенную полудрагоценными камушками и геометрическими узорами. Кленовый сироп (он же «королевский мёд»), до сих пор остается большим дефицитом. Ну и хватит, я все-таки не фригийский царь Мидас.

Граф Эмери тер Хетск принял меня благосклонно, и мы славно пообщались за ужином. Сначала я рассказал о том, что произошло у меня в маноре, а затем в Кроносе. Если честно, очень переживал, когда передал графу материалы расследования. Но, он быстро их пролистал и сказал лишь что-то наподобие: «…ну разобрались и разобрались…». Ффууххх, как камень с души свалился!

Потом Его сиятельство предупредил, что его племянница, виконтесса Арлет Неман, еще не приехала и ее прибытие ожидается завтра в течение дня. Ну вот, а я и для нее подарки припер.

Не буду оставлять! Если все будет нормально, сам потом вручу. Далее граф рассказал, когда, куда и в чем я должен прибыть на королевский прием. Поделился всеми возможными нюансами.

— Сержио, мальчик мой, ты не сказал, где остановился в столице? — спросил граф, когда я уже настраивался уходить.

«Мальчик мой?» Это что вообще? С трудом сдержав эмоции, я пару секунд рассматривал вальяжное, но доброжелательное выражение на лице Его сиятельства. «Не оскорбление. Похоже, это он так свое расположение мне выказывает», — наконец успокоился я.

— В харчевне «Трусливый барсук», Ваше сиятельство. А лошадей и часть своих людей, которым не нашлось места в этой харчевне, на соседнем постоялом дворе, — ответил я графу.

— Зачем же тебе ютиться в этой харчевне? — сделал «лицо доброго дядюшки» Эмери тер Хетск. — Располагайся у меня! К сожалению, в конюшнях места нет, да и твоих дружинников разместить негде, но лично для тебя я с удовольствием предоставлю достойные покои.

«Не очень-то он и жаждет принять меня в качестве гостя», — подумал я, глядя на фальшивое радушие, которое источает граф. Да и у меня нет никакого желание селиться отдельно от своих людей.

— Благодарю вас, Ваше сиятельство, и прошу меня извинить, — я покаянно опустил голову. — Но я опасаюсь оставлять в столице своих людей без присмотра. Здесь, все-таки, не наше, забытое Предками, северное баронство. Я должен осуществлять контроль за ними, чтобы они чего не натворили.

— Похвально, похвально, — граф одобрительно улыбнулся. — Ты очень ответственный молодой человек.

После этого разговор как-то «скомкался», я распрощался с Его сиятельством, забрал своих бойцов и отправился в харчевню. Что-то я притомился. Долгий марш, драка в Кроносе. Надо отдохнуть.

*****

Следующий день оказался ничем не примечательным. Сижу с моими людьми в харчевне и скучаю. Лишь выставил охрану у повозок и лошадей на постоялом дворе и напротив наших комнат в харчевне.

Бродить по столице мне совершенно не хочется. Если бы я был настоящим жителем этого мира, тогда да. Но на что здесь глазеть мне, человеку, пришедшему с Земли двадцать первого века? Пфф!

В «Трусливом барсуке» есть посетители и постояльцы разных сословий. Нет слишком бедных и слишком богатых… Ну, кроме меня. Но по мне не видно, что я тот еще «хомячина».

Одежду на сегодня выбрал, на первый взгляд, простую. Это если присмотреться, то можно сильно удивиться дороговизне материала и качеству пошива. Но кто здесь будет внимательно присматриваться к здоровенному молодому мужику с мечом на поясе и такой рожей, что, раз глянув, сразу хочется в уборную? По крайней мере, до вечера таких мазохистов не нашлось.

Мы собрались в одном углу, заняв сразу пять столов. Почти все собрались, Элкмара и молодых Кедриков я отпустил в город. Вот им то действительно интересно посмотреть на столицу. Пусть походят, посмотрят. Когда еще случай выпадет? И за пажа с оруженосцем можно особо не переживать, вестериец за ними присмотрит.

За одним столом уселся я, один-одинешенек. Вокруг нас за четырьмя столами собрались все, не находящиеся сейчас на посту, кирасиры. У меня, кстати, это бывает. Люблю побыть один, чтобы никто не мешал и не отвлекал. Ребята как раз мне это полностью обеспечивают. Даже просто подойти к моему столику сейчас — это тот еще квест.

Не злоупотребляя, потягиваем из тяжелых глиняных кружек пенное пиво. Бойцы бросают кости, а я наблюдаю за посетителями трапезного зала. Периодически на меня косит взглядом Матей, проверяя, не нужно ли мне чего.

А мне ничего и не нужно. Дождаться «гулён», убить время, а потом пойти отдыхать. Завтра днем буду готовиться к приему, а вечером надо без опозданий прибыть во дворец.

Появилась необходимость прогуляться до «места раздумий», пиво — оно такое. Я встал и пошел на выход, заметив, как тут же скользнул за мной командир кирасир. Матей в подобных случаях всегда старался охранять меня сам. Почитал это за честь.

Его должность командира взвода зачастую мешала этому. Обычно находились другие обязанности. Но, когда мог, Матей всегда «маячил» за моим плечом. Помимо всего, человек, часто находящийся рядом со мной, повышал свой статус. По крайней мере, так это воспринимали мои люди.

На улице уже успело стемнеть и у входа в харчевню в специальном держателе горел факел. В трапезной стало шумнее: смех, говор и грохот кружек о дубовые столы, хорошо слышимы даже из-за закрытых окон и дверей. Народ уже «поднабрался» и стал более развязным.

Я сделал свои дела и пошел обратно к столу, но вдруг услышал громкие и наглые мужские голоса. Что же, это обычное дело у входа в любую харчевню. Чуть попозже и разборки различные начнутся.

Хотя… что-то мне не нравится то, что я слышу: «…да ты знаешь, кто мы такие… что ты трясешься, старик… эта девка уже перестарок… пора ей познать настоящего мужчину…».

Выйдя из-за угла, я увидел неприглядную картину. Хотя тоже не сказать, что необычную, особенно для столицы. Четыре молодых дворянина (судя по одежде и прицепленным к поясу мечам) явно в подпитом состоянии пристают к девушке.

Эту молодую особу пытается защитить седой мужчина, но получается у него не очень хорошо. Тоже дворяне, кстати, хоть и небогатые. И по поведению, и по одежде, это можно определить безошибочно.

Почему они назвали девушку перестарком? Пфф, дебилы! Молодая и симпатичная, мне отсюда это видно. Или у них все, кто старше подростка, уже перестарок? А как у нее от гнева глаза сверкают! Ммм…

— Эй, цыпочка, брось этого старикана и пойдем с нами! — четверка мажоров полукольцом окружила своих жертв, не давая им пройти. — Обещаем, будет весело!

— Не смейте так себя вести! Перед вами дворянка и моя дочь! — шагнул вперед старик, но девушка повисла на его руке, не давая ситуации пересечь незримую границу, когда отбрасываются последние приличия.

Может в действиях дочери и есть смысл. Явно, что старик с молодыми и здоровыми парнями не справится. А может и нет никакого смысла сдерживать отца. Как-то ведь ситуацию надо разруливать.

— Фьююю! Га-га-га-га! — засвистели и загоготали молодые придурки.

— Дворянка. Откуда вы приехали в наш город? Дворяне из Нижних Говнищ? — сквозь спесиво искривленные губы процедил один из мажоров, а его приятели снова засмеялись и заулюлюкали.

Судя по поведению, это предводитель сей мерзкой компании. Ну, либо заводила. И одет он богаче своих приятелей, хотя вся четверка явно не бедствует. Яркая богатая одежда, изукрашенные ножны, навершии и гарды мечей.

Уж не знаю, каковы сами клинки. Может, вся ценность их оружия в украшениях? Мой вакидзаси в сравнении с их мечами совсем не смотрится. Никаких украшений на нем нет и даже лак на черных деревянных ножнах уже во многих местах потерт.

Вот если я сам клинок на свет вытащу! Но, для этих придурков будет лучше, если мой меч останется в ножнах. Я вижу, что они мне не соперники. Хорошего бойца можно определить по многим признакам: взгляд, движения, мозоли в определенных местах и т. п.

Да, по этим парням заметно, что они не пренебрегают развитием тела. Это не просто богатые кутилы, но именно бойцов я в них не вижу. А что касается их здоровья, то это тоже пока со мной себя сравнивать не начнут, хе-хе.

— Все! Хватит ломаться, — потерял терпение заводила компании.

— Топи, Мопи, берите девку, — дал он команду двум парням, похожим друг на друга (наверное, братья) и на земного актера Константина Хабенского.

«Топи?! Мопи?!! Он правда это сказал?!!!» — я даже приостановился от изумления. — «Что же это за идиоты такие?!»

— Палица, дай старику денег, — заводила кивнул четвертому, немного грузноватому парню с лицом закоренелого второгодника, и со смешком добавил. — Хех, будешь последним. А то своей «палицей» опять там все порвешь у девки.

Мажоры дернулись выполнить приказ своего предводителя, а старик наконец-то вырвался из рук побледневшей девушки и ухватился за меч.

Мля, вот же мерзость какая и ведь мимо не пройдешь. Потом всю жизнь себе припоминать будешь. Тцц, ненавижу таких уродов.

— Стоять, бояться! — гаркнул я и ускорил шаг, за спиной громко затопал Матей.

Все действующие лица развернулись на мой окрик.

— Что?! — высокомерно вскинул брови заводила гоп-компании. — Ты кто такой?

Старик отпустил рукоять своего меча, а у его дочери заблестели надеждой глаза. Тут я вошел в круг света, отбрасываемого факелом, и девушка непроизвольно дернулась, отступая на шаг.

Хмм…, наверное, уже успела представить прекрасного принца, который, как в рыцарских романах, в нужный момент приходит на помощь. А тут такая рожа из темноты выходит, что непонятно, кого больше бояться надо. Понимаю.

— Я задал вопрос, — «вождь краснокожих» немного сбавил тон, но, по-видимому, собрался «додавить» ситуацию. — Назовись!

— Отчего не назваться? Баронет Сержио Аристи, к вашим услугам, — у меня еще теплится надежда обойтись без драки.

Все трое мне ростом под подбородок, только Палица чуть повыше. Стою, смотрю на них сверху вниз, жду реакцию на свое имя. Все-таки, после похода в Пустынные земли я могу рассчитывать на некоторую известность.

Хоть их и больше, но они должны правильно оценить выросшие перед ними фигуры. Даже если не слышали мое имя. И я, и Матей выглядим опасней, чем любой из них.

— Пфф, понятия не имею, кто ты и из какой дыры вы к нам понаехали, — фыркнул их главарь.

«Жаль, видимо этот мажор не интересуется тем, что происходит в нашем королевстве», — подумал я. — «Наверняка, кто-то от его семьи участвовал в отражении нашествия тилинкитов. И если мажор слушал его рассказы, то мое имя там бы так или иначе мелькало. Это я без преувеличения говорю. Эх, мирно не разойдемся».

— Но вот тебе — наоборот, жизненно важно знать, в чьи действия ты вмешался, — продолжил мажор.

— А я знаю, — улыбнулся я придурку.

— Знаешь? — удивился главный гопарь, но тут же гордо приподнял подбородок. Мол, ясное дело. Кто же меня в Волине не знает?

— Знаю, — снова ответил я. — Ты наглый сопляк, привыкший к безнаказанности.

— Ах ты…, — задохнулся от возмущения мажор.

Дальше слушать было бессмысленно. Устраивать дуэль я не хотел, эти сопляки — явно дети каких-то больших столичных шишек. И если после синяков и ссадин еще можно ситуацию «разрулить», то после трупов — навряд ли.

Придется решать вопрос как простолюдину. По крайней мере, попытаюсь. Чуть впереди и вправо от меня стоял старик, а за ним — его дочка. Наверное, поздний ребенок, а то разница в возрасте что-то большевата.

Левее отца с дочкой, загораживая им путь, стояла четверка мажоров. Если рассматривать их как строй, то получается, что ко мне они располагались своим правым флангом.

Ближе всех ко мне — Топи, следом — Мопи. Или, блин, наоборот. Их хрен разберешь! Дальше располагался Палица и самым последним — их предводитель. Кстати, вперед он так и не вышел, хоть и корчил из себя «предводителя уездного дворянства».

Ладно, поехали. Раз: подшаг правой и левой рукой сокрушаю печень Топи (или Мопи?). Два: шаг левой в обход падающего тела и прямой правой рукой, прямо в нос Мопи (или, блин, Топи?!). Из-под кулака летят брызги крови и слез, парень отлетает и падает спиной на мостовую, а Палица уже потянулся к рукояти меча. Скорее!!!

Три: широкий шаг правой и левой ногой наношу прямой удар в район кишечника. Мог не успеть сократить дистанцию для удара рукой, поэтому вот так. Пррр… треснуло у Палицы в штанах и запахло дерьмом.

Парень, схватившись руками за живот, со всего маха упал задницей на мостовую. Попал ему чуть выше лобка, так что, да, бывает такой эффект после подобного удара. Четыре: прыжок мимо Палицы, «шших» и кончик вакидзаси приподнимает подбородок главного мажора.

Долго рассказывал? Долго. А по времени прошло две, может три секунды. Так-то я вообще оружие не хотел обнажать, но увидел, что не успеваю. И Палица почти успел до меча дотянуться, а их главарь вообще уже за рукоять ухватился. Вот что за натура, сразу за оружие хвататься?

Пока заводила лихой компании тянется на носочках, пытаясь приподняться и убрать горло подальше от моего клинка, осматриваюсь. Руки свои он кстати демонстративно от меча убрал и развел в стороны. Видимо, я умею быть убедительным.

Первый Топи-Мопи лежит на мостовой, скрючившись как прижженная спичкой гусеница. Удар по печени — он такой! Если пропустил, то сразу в полной мере понимаешь, что жизнь полна боли.

Второй Топи-Мопи плачет, закрывая окровавленное лицо обеими руками. И тоже не встает, над ним угрожающе навис Матей. Не то, что этот парень плакса, я его не знаю. Просто нос — это такая область, что после удара по нему слезы пойдут у любого и кровищи будет много.

Палица с нечитаемым выражением лица сидит на обгаженной заднице. Если бы он был самураем, то после произошедшего ему оставалось бы лишь сделать себе сеппуку. Но Палица не самурай.

Жертвы охреневших мажоров смотрят на меня настороженно, я бы даже сказал — испуганно. Хех, на сказочных рыцарей, спасающих принцесс, так не смотрят. Но ладно, хоть убежать не пытаются.

— С вами все в порядке? Эти мерзавцы ничего плохого вам не успели сделать? — я улыбнулся вздрогнувшим дворянам.

— Благодарю вас, с нами все в порядке, — ответил старик и злобно сверкнул глазами на мажоров.

— Теперь ты, — я уперся взглядом в переносицу «танцующего» на носочках. — Назови свое имя.

— Баронет Вито Пирот, — пискнул «балерун».

— Что?! — у меня даже меч в руке дернулся, а Вито вообще вытянулся в струнку.

Сказать, что я удивился, — ничего не сказать. Однофамилец? У графа Эмери тер Хетск есть толковый советник — баронет Сава Пирот. Это кто, его сын? Если да, мои соболезнования Саве.

— Ты Саве Пироту родственник? — спросил я «балеруна».

— Двоюродный племянник, — еле слышно просипел Вито.

— Ах тыж, свинопитек! Такого человека позорить! — я убрал вакидзаси в ножны, а Вито с жалобным всхлипом ухватился за свое горло.

Из-под пальцев мажора протекла тонкая струйка крови.

— Не знаю твоего отца, но дядя у тебя — достойный человек, — я ткнул пальцем в грудь Вито Пирота. — Так вот, сейчас я тебя отпускаю. Но если увижу еще раз за каким-нибудь непотребством, отрежу уши и отнесу Саве. Понял?!!!

— Да! — Вито даже подпрыгнул от моего крика.

— Сейчас извинишься, забираешь своего засранца и «двоих из ларца, одинаковых с лица», и чтобы через минуту вашего духу здесь не было! Понял?! — скорчил я свирепую рожу.

— Д-да.

— Исполняй… балерун.

Вито пробубнил извинения перед оскорбленными им дворянами, поднял своих подельников и, поддерживая друг друга, неудавшиеся сексуальные террористы побрели прочь от «Трусливого барсука». Вскоре их скрюченные фигуры скрылись за поворотом улицы, а я повернулся к дворянам, спасенным нами от неприятностей.

— Разрешите представиться, баронет Сержио Аристи, — я слегка наклонил голову. — С кем имею честь познакомиться?

Глава 29

Несостоявшихся жертв насилия я пригласил в харчевню, им надо было дать время прийти в себя после стычки с Вито Пиротом и его гоблинами. Да и скучно мне было, если честно.

Провел отца с дочерью к своему месту в трапезной. Надо было видеть, с какой опаской они проходили мимо кирасир, образовавших живое укрепление вокруг моего стола!

Там на одни рожи глянешь и сразу хочется развернуться и «свалить в закат». Впрочем, моя рожа — не лучше. Но я сразу успокоил гостей, объяснив, что беспокоиться им не о чем, это мои люди.

Тут как раз «гулены» пришли, живые и здоровые. Слава Предкам, нигде ни в какую авантюру не ввязались. Вестериец, конечно, — мастер меча, может и за себя постоять, и за молодыми Кедриками присмотреть, но лучше лишний раз удачу не испытывать.

Я кивнул им и указал на свободный стол, давая понять, что сейчас их компания будет для меня лишней. Мабон было встал за моей спиной, чтобы исполнять обязанности пажа, прислуживая мне за столом, но я отослал его к брату. Пусть отдыхает. Матея тоже отправил к нашим кирасирам. Сам же кликнул подавальщицу и обновил заказ с учетом моих гостей.

Мужчина оказался баронетом Круно Райсом, владельцем манора Бла́то в Кроносе. Его очаровательной дочерью, на которую «пустили слюни» местные мажоры, — Бранка Райс. Не то, чтобы сногсшибательная красавица, но, на мой взгляд, очень милая девушка.

Райсы любезно согласились составить мне компанию, тем более что пришли сюда с определенной целью, намереваясь снять комнату. И перед тем, как отдать должное местной кухне, Круно решил этот вопрос с хозяином, занес вещи свои и дочери в снятую им комнату.

Меня немного смутила большая разница в возрасте между отцом и дочкой. Но оказалось, что это просто поздний ребенок. Здесь, на Этерре, так тоже бывает, хоть и не часто.

Сам Круно — вдовец, супруга умерла вскоре после рождения Бранки. Все-таки, медицина в Варнии (да и не только в ней) — никакая и лучше заводить детей, пока молод и пышешь здоровьем.

В семье Райс сейчас, кроме самого Круно, остались дочь и старший сын Марко. Он в настоящий момент был оставлен «на хозяйстве», присматривать за манором, пока отец и сестра решают свои вопросы в Волине.

В ходе разговора у меня получилось понять, какие именно вопросы в столице стараются решить Райсы. Впрямую они не ответили, но моего ума хватило, чтобы сделать выводы.

Круно пытается найти подходящего жениха для своей дочери. Ведь Бранка прошла двадцать кругов жизни, так и не выйдя замуж, и уже считается старой девой. Ну не бред ли?

Да что там говорить о девушке, если я в свои двадцать два для всех уже как бельмо на глазу? Дворянин в ТАКОМ возрасте, без жены и наследника! Особенно, без наследника! «Вах, вах, савсэм нэ маладэц!» — подумал про себя с иронией и, почему-то, с кавказским акцентом.

Быстро принесли заказ. Под неплохую еду и напитки Райсы пришли в себя и у нас завязалась спокойная беседа. Вначале я просто поддерживал разговор из любезности, но постепенно стал проявлять искренний интерес.

Случайные знакомые оказались умными и порядочными людьми. Конечно, насколько я смог понять при личном общении. Но, обычно, я редко ошибаюсь в таких вопросах. В беседе я почти не упоминал о себе, больше расспрашивая своих собеседников.

Райсы хоть и были весьма умны, но настолько же и наивны. В разговоре я без особых усилий смог узнать, что их манор еще более нищий, чем Оряхово до моего туда прихода.

Лишь найденное в Бла́то крупное месторождение качественной глины и наличие весьма умелых гончаров позволяет семье владельца манора сводить концы с концами.

Каждый раз они с трудом собирают годовые налоги, часто влезая в долги. Из-за этого, собственно, у Круно не получается подобрать приличную, по его понятиям, брачную партию для дочери.

И сама девушка — весьма симпатичная, и род Райсов имеет древнюю и славную историю. Но благословенные времена для Райсов давно прошли, род захирел. Круно сейчас не может даже собрать приличное приданое для единственной дочери.

Плюс ко всему, и по разговору, и по поведению девушки, видно, что она — с характером и знает себе цену. Это тоже создает определенные трудности. Многие дворяне рассматривают свою супругу лишь как средство улучшения благосостояния рода, увеличения наследственной суммы или удовлетворения своих потребностей.

Супруга дворянина — это возможность получения сына-наследника и сыновей для усиления влияния рода, способ получения дочерей для последующей выгодной «продажи», действенный инструмент для создания союза с могущественной семьей жены. В конце концов, способ удовлетворения элементарных мужских желаний.

Но, как я понял, отдавать Бранку кому попало отец никогда не станет. Слишком ее любит, чтобы пойти на такой шаг. За «красивые же глаза» дворянские семьи невесту не выбирают: всем нужны деньги или какая другая выгода.

Из меня в этом плане дворянин хреновый от слова со… Ну, того самого слова, от которого всех уже тошнит, хе-хе. Мне и в «прошлой жизни», когда я встретил свою будущую жену, было плевать на ее благосостояние.

Как только понял, что я не прочь с этой девушкой прожить всю жизнь вместе, остальное для меня стало неважно. Какие у нее доходы и карьерные перспективы? Кто ее родители? Все осталось на втором плане.

Я просто увидел свою «вторую половинку» и, образно говоря, схватил и утащил в свою берлогу. Здесь, на Этерре, я ощущаю себя тем же самым мужчиной, каким и был на Земле.

Однако, как у меня здесь жизнь в плане женитьбы сложится, я не могу загадывать. Все чего-то от меня хотят, к чему-то подталкивают. А еще, у меня появились Ива и Иринка. Как в такой ситуации жениться? Я не представляю.

Ива мне — как жена, хоть мне и не дадут никогда на ней жениться официально, а Иринку я вообще признал своей дочерью. Слава Предкам, хотя бы здесь никаких препонов мне не смогли учинить.

Если быть честным, то я себе не представляю, как в такой ситуации еще и официальную жену заводить? Как отношения со своими женщинами выстраивать? Как им в глаза смотреть? Что дочери на вопросы отвечать, которые обязательно появятся с ее взрослением?

Одно дело — «налево сбе́гать» так, чтобы жена ни в коем случае не узнала, чтобы ее не обидеть. Заложено это в мужчинах: заиметь всех самок, подавить всех самцов. «Я — Вася Пупкин, Император Вселенной и ее окрестностей! Проникнитесь моим величием и склонитесь передо мной!» Эхе-хе.

Другое дело — это открыто жить с несколькими женщинами. Пусть даже с двумя. Как так построить взаимоотношения, чтобы они были довольны и не обижались? Реально — не понимаю и это для меня — проблема.

Уже прожив одну полноценную жизнь, я вынес для себя железное правило — не стоит обижать женщин. Просто поверьте. Быть крутым доминатором — это не значит быть домашним насильником, а беречь и уважать женщин, не значит быть куколдом.

Ффухх, как в дальнейшем строить семейную жизнь, мне еще придется решить, пока же ума на это не хватает. Одно могу точно сказать: для Ивы и Иринки я сделаю все, что смогу. Также, как и для Костика, если… нет, не если, а когда он перейдет на Этерру и найдет меня.

Ладно, я отвлекся от своих мыслей и снова принял участие в разговоре. В этот раз, по приезду в столицу королевства, Райсы сначала остановились в более богатой харчевне, но не справились с расходами.

И сегодня, в момент нашего знакомства, шли в «Трусливый барсук», чтобы снять комнату. Здесь место вполне приличное и расходы гораздо меньше, чем в том заведении, где они остановились вначале.

В определенный момент, расспрашивая отца и дочь, почему их манор почти не приносит дохода, с удивлением узнал причину всех невзгод. Оказалось, что многие потенциальные сельхозугодия безнадежно испорчены «земляным маслом» (нефтью).

Что?!!! Да мне катастрофически не хватает жалких поставок тилинкитов! И это учитывая то, что я использую нефть только для создания зажигательных снарядов. Ну, еще произвожу немного керосина для светильников.

Продукция получается полностью для внутреннего потребления. И все это — из-за недостаточного количества сырья! А я бы не прочь открыть торговлю керосиновыми лампами. Потенциально — это огромный доход. Хочу!

Но мало того, что тилинкиты привозят мало «земляного масла», так еще и приходится дополнительно очищать их нефть перед переработкой примитивным способом (смешивая с водой, отстаивая и в дальнейшем собирая с поверхности очищенную нефть), избавляясь от грязи.

Не получается тилинкитам объяснить, как правильно собирать «земляное масло» с открытых выходов месторождений. Варвары! Вдобавок к этому, сами поставщики ненадежны. А мне надо гораздо, гораздо больше нефти.

Нефтедобыча и нефтепереработка — это моя больная тема, на самом деле. И недопоставки, и способ производства. Все, что я смог сотворить — это простейший перегонный куб.

Повторил достижение русских крестьян, братьев Дубининых, из каких-то дремучих веков земного прошлого. Какие там крекинги и ректификационные колонны!

Вот на что ума хватило, так это на меры безопасности: начиная от громоотвода, обеспечения проветривания и заканчивая инструктажем. Так я бывший военный, что вы хотите?

Разделять получаемую продукцию на фракции выходит с большим трудом. Нет у меня градусников, а очень надо! Шаманизм в соединении с эмпирическим методом, вот на что похожа работа с нефтяным «самоваром» (перегонным кубом).

Бензин и керосин получаю, и… все. Ни о каких солярах, маслах, разделении бензина на сорта́ и речи не идет. Оставшееся после перегонки черное месиво (что-то среднее между соляркой и мазутом) идет у меня как смазка к трущимся деталям повозок, станков, мельниц и т. д., и т. п.

— Достопочтенный Круно, а вы никак «земляное масло» не используете? — сделав максимально незаинтересованное лицо и боясь спугнуть удачу, спросил я своего собеседника.

— Пфф, колеса у телег смазываем. Как еще эту дрянь использовать?! — досадливо фыркнул баронет Райс.

— И у вас действительно много этой «дряни»?

— Почти весь манор загажен, — Круно скривился и одним глотком допил вино из своего кубка.

— Давайте сменим тему разговора, — обиженно блеснула глазами Бранка. — Или вы хотите посмеяться над нами?

— Ни в коем случае, — я удивленно посмотрел на девушку и наклонился над столом, приблизив к ним свое лицо.

Бранка непроизвольно отшатнулась, но тут же взяла себя в руки. Досадно, а вот мне девочка понравилась. Я был бы не против, если племянница хетского графа будет похожа на дочь Круно Райса. Но ладно, переживу как-нибудь, не впервой.

— Как вы смотрите на то, чтобы хорошо заработать? — я сделал вид, что не заметил испуганное движение Бранки. — Даже не так! Правильнее будет звучать: как вы смотрите на то, чтобы ваша семья получала хороший стабильный доход?

Глядя на готовых «взорваться» от негодования Райсов, я тут же продолжил:

— Я не шучу и готов скупать у вас «земляное масло». Всё, которое вы только сможете добыть.

Отец и дочь переглянулись. У обоих в глазах я вижу лишь озадаченность, неверие и вопрос: как все это понимать и как себя вести дальше с этим «сказочником».

— Может скажете, что вас смущает? — все же первым молчание нарушил я.

— Но зачем вам «земляное масло»? И, простите, откуда у вас деньги, чтобы тратить их на эту бесполезную грязь? — ответил безмерно удивленный Круно и, увидев мой укоризненный взгляд, тут же продолжил. — Извините меня, достопочтенный Сержио, за бестактные вопросы. Я просто искренне не понимаю, как воспринимать возникшую ситуацию.

«Пфф, все-таки, никто не идеален», — я откинулся назад, прислонившись спиной к стене, и укоризненно рассматривая кроносского баронета. — «Услышать такие вопросы от дворянина в свой адрес? Пфф!»

— Вопросы действительно бестактные, — я не стал помогать Круно выйти из неловкой ситуации.

Но «посылать» его нельзя, он мне нужен как владелец земли с выходом нефти на поверхность. Да и «ляпнул» он, скорее всего, потому что уже изрядно «принял на грудь». Хотя это его и не оправдывает.

Для меня никогда выпивка не была оправданием. Не можешь, выпив, отвечать за свои слова и поступки — не пей. Можно напрямую с Сиарис и Бедричем договариваться. Но с Круно — будет проще и дешевле, а я не хочу лишних расходов. Меня мой внутренний хомяк удавит.

— На вопрос «зачем» я отвечать, конечно, не буду, но вот на вопрос «откуда деньги…», — я продолжил, а Круно смущённо опустил взгляд. — Вы действительно не слышали мое имя?

Отец с дочерью опять переглянулись. Круно просто пожал плечами, а Бранка все-таки спросила:

— А должны?

Бойкая девочка, не тушуется. Хотя, мне прекрасно видно, что она чувствует себя «не в своей тарелке».

— Повозки с мягким ходом, ароматическое мыло и зубной порошок, аристийское вино, «королевский мёд», — решил я все-таки помочь Райсам понять, с кем они разговаривают. — И многое другое.

— Вы хотите сказать, что все перечисленное — ваши товары?! — изумленно воскликнул Круно.

— Я не «хочу сказать», я вам прямо об этом говорю. Все перечисленное и многое другое производится в моих мастерских, — улыбнулся я, глядя на их пораженные лица.

— Почти все мастерские расположены в моем маноре Оряхово и лишь некоторые — близ города Аристи, столицы баронства моего приемного отца, барона Беона тер Аристи, — «добил» я Райсов.

Я, конечно, знатно «пальцы веером растопырил». «Раскрыл хвост» как павлин, да так, что аж самому противно стало. Но мне сейчас необходимо убедить хозяина манора Блато как в серьезности своих намерений, так и вплатежеспособности.

— Это очень интересное предложение, но нам надо очень многое обговорить. Сколько, куда, как и в каком виде вам поставлять «земляное масло», — наконец настроился на деловой лад Круно и чуть тише добавил. — В какую цену…

— Это — как водится. Но мы договоримся, — улыбнулся я. — Вы не станете миллионщиками лишь по мановению руки. Как вы понимаете, цена на ненужное никому, кроме меня, «земляное масло» не может быть высокой.

— Но вы возьмете свое объемом добычи, — я поспешил успокоить Райсов, глядя как начали «киснуть» только что светившиеся радостью лица родственников. — Я буду скупать абсолютно все, что вы сможете мне поставить.

— Кстати, если ваши гончары действительно хороши, то весьма вероятно, я и для них буду делать крупные заказы, — мне пришло в голову, что с ростом производства продуктов перегонки нефти, мои гончары перестанут справляться с заказами.

Зажигательные снаряды к метательным машинам, гранаты для пехотинцев, керосиновые светильники, чернильницы-непроливайки дешевого ценового сегмента, бутылки для «аристийского» дорогого ценового сегмента и многое-многое другое.

И еще никто производство черепицы не отменял! А кирпичи! Я ведь не все потребности бетоном закрываю. И всего этого надо много! Уже сейчас мастера Оряхово с заказами не справляются, и задания частично разбросаны по мастерам из других маноров нашего баронства.

Что же будет, когда у меня появится много нефти? В перспективе выгоднее, если разнообразную тару для продуктов перегонки «земляного масла» будут делать аристийские мастера. Но где я их быстро найду?

Так что, блатовские гончары лишними не будут. И в будущем, и тем более сейчас, когда еще надо или найти, или подготовить своих мастеров. И мало найти, надо будет еще договориться о ценах, объемах поставок, сроках и логистике.

Договориться с самими мастерами — если они горожане. Либо с хозяевами маноров, если гончары живут в селах и деревнях, а то и с купцами-перекупщиками.

Но, как говорила одна литературная героиня: «об этом я подумаю завтра». Сейчас надо хотя бы заключить договор о намерениях. А еще надо на обратном пути заехать в манор Райсов и лично оценить размер месторождения. Заодно и на продукцию гончаров посмотрю.

Вот еще вопрос. Я просил Алоиза, чтобы он через своих людей искал нужные мне ресурсы. Как они пропустили месторождение нефти в Блато? Подумав, пришел к выводу, что они и не могли узнать. Если только случайно.

Нищий манор, в котором почти ничего не производится, купцам не интересен. Они там не бывают. Небольшие партии изделий блатовских гончаров идут через Кронос. Зачастую в виде налога, реже — на продажу. Никто из купцов в Блато свой караван не погонит. Если навара не предвидится, к чему «корячиться»?

*****

Бранка лежала на кровати в снятой отцом в «Трусливом барсуке» комнате и никак не могла заснуть. Они взяли одну комнату на двоих, так как деньги, как всегда, приходилось считать.

Вот, вроде и дворяне, и не простые. Отец — владелец манора! Но жизнь — немногим лучше, чем у неблагородных. Только что простолюдины «шапки ломают».

Такое положение очень уязвляло молодую девушку. Особенно, когда она видела юных вертихвосток, не раздумывая тратящих сиклы, а то и аурисы. В то же время Бранке приходилось рассчитывать каждую покупку, но она не роптала и старалась помогать семье в меру сил.

Отец сегодня выпил лишнего и уже заснул, а к ней сон не шел. В голове девушки непрерывно крутились воспоминания последних часов этого безумного вечера.

Вообще, когда они путешествовали вдвоем, отец не позволял себе много пить. Лишь чуть — чуть мог «промочить себе горло» во время трапезы, но сегодня вечером столько всего произошло!

Бранка шла с отцом в новую, более дешевую харчевню в сравнении с той, где остановились поначалу. Пришлось даже самим нести свои вещи, не было лишних денег, чтобы нанять носильщика.

«Зачем снимали комнату в той дорогой харчевне? Зачем отец пытался пустить пыль в глаза? Кому?» — в очередной раз раздосадовано подумала девушка. — «Я понимаю, папа хочет подыскать мне хорошего жениха. Но кому нужна старая дева из бедной семьи?»

Бранка не занималась самоуничижением. Девушка прекрасно знала, что она весьма симпатична. Все мужчины при встрече проявляли к ней интерес. Каждая женщина такое видит.

Их семья имеет очень древнюю и славную историю, а отец является владельцем манора. Вот только славные страницы у всего их рода, а не только семьи, в далеком прошлом.

Папа постарел, а из мужчин в семье остался только брат Марко. Меч теперь редко добывает семье деньги, а манор почти не приносит доход. Кому нужна невеста из такой семьи?

Они уже почти дошли до входа в харчевню, когда им преградили дорогу четверо молодых дворян. «Какие же они были мерзкие», — вспомнив этих негодяев, содрогнулась от отвращения Бранка. — «Разве дворяне могут быть такими?»

Молодые люди так безобразно себя вели, говорили такие ужасные гадости. Девушке вспоминать эту ситуацию было противно и страшно. Так же она себя чувствовала и стоя с отцом перед этими мерзавцами.

Бранка сначала ужасно испугалась за отца, когда тот попытался схватиться за меч. Хоть отец когда-то и был хорошим воином, но сейчас… Сейчас, кроме смелости, у него ничего не осталось.

Возраст взял свое. Девушка прекрасно поняла, что у отца нет шансов против этих негодяев. А потом испугалась и за себя, когда представила, что с ней собираются сделать.

«Мерзавцы открыто нам говорили, что собираются со мной сотворить. Говорили ужасные вещи. Отцу предлагали за меня деньги!» — Бранка не выдержала, уткнулась в подушку и тихо, чтобы не разбудить отца, заплакала. Они ведь тоже дворяне, как эти подонки посмели так себя с ними вести?

Самый страшный момент был, когда ее уже попытались схватить. И тут появился он, молодой мужчина и с ним еще один воин. Бранка так и не поняла, сколько кругов жизни прошел этот дворянин. Непонятный возраст.

На первый взгляд — молодой парень, а присмотришься, вроде и не очень молод. Взгляд как у взрослого, зрелого мужчины, и виски седые. А какой он здоровенный! Выше всех на голову и мышцы так и перекатываются под одеждой.

Девушка сжала коленки под одеялом. У нее еще никогда не было мужчины. Может быть, ее мужчина должен быть таким, как этот? Сильный, уверенный в себе. За таким, наверное, как за каменной стеной.

А как он говорил с этими мерзкими дворянчиками?! Будто они для него никто, словно он выше их. Хотя, сразу видно было, что они богато одеты и наверняка очень знатные.

Бранка с восхищением вспомнила, как ОН за считанные мгновения сокрушил троих и обнажил меч лишь в последнее мгновение, вздернув кончиком клинка подбородок самого гнусного из мерзавцев, заводилу молодых дворянчиков.

Его подчиненный, а что он его подчиненный было сразу понятно, даже участия в схватке не принял, не понадобилось. ОН сам всех разметал! А один даже обгадился. Вспомнив про это, девушка тихо захихикала.

Баронет Сержио Аристи, так он им представился. Бранка вспомнила, как она испугалась его, когда он с ней заговорил. И потом в трапезной, когда приблизил свое лицо. «Ох, стыдно-то как», — Бранка прижала ладони к покрасневшим щечкам.

Сержио отчитал мерзавцев как мальчишек, заставил их извиниться перед ней и отцом, потом прогнал, а затем пригласил Райсов на ужин. Какие страшные там в трапезной пировали воины! Девушка вспомнила, как боялась пройти между их столов, но это оказались люди Сержио.

С каким уважением эти воины смотрели на Сержио, как старались выполнить его приказы! Бранка была бы не прочь, если бы к ней относились так же, как к этому странному мужчине.

Насколько чудесным было их с отцом спасение, но разговор за столом вышел еще удивительней. Сначала беседа была обычной. Правда, Сержио больше слушал, а болтал подвыпивший отец.

Бранка же тоже говорила немного, больше старалась оценить своего собеседника. И он ей все больше нравился. Она была бы не против такого жениха. Лицо, правда, испорчено шрамом, но разве это самое главное?

Затем оказалось, что Сержио наследник барона Беона тер Аристи и очень богатый человек. Конечно, многое и до этого говорило, что аристийский баронет не беден. Стоит только на его воинов посмотреть. Не многие себе могут позволить содержать таких бойцов.

Однако девушка расстроилась, успев себе напридумывать, что Сержио сможет ею заинтересоваться. И так, по ее мнению, шансов было немного, а теперь получается, что между ними настоящая пропасть. Бранка и подумать не могла, что парню на такие вещи абсолютно наплевать.

А вот потом случилось то самое чудо. Сержио предложил отцу Бранки выгодное дело. Дело, которое должно вытащить всю семью из унизительной бедности.

Сержио собрался закупать ту грязь, которая испортила земли всего манора Блато. Девушка никак не могла поверить, что эта никому ненужная гадость кому-то может понадобиться.

Более того, Сержио захотел лично посмотреть их манор и договорился с отцом, что будет их сопровождать во время обратной дороги из Волина. Это здорово!

На самом деле, они не знали, как решить вопрос с обратной дорогой. На наем охраны у них не было денег, а поймать попутный торговый обоз очень непросто. Так что, предложение молодого аристийского баронета стало настоящим подарком для них.

Все-таки, многочисленные переживания этого вечера утомили девушку. Бранка постепенно справилась с волнением, успокоилась и смогла заснуть. А ночью ей приснился сон, о котором она никогда и никому не расскажет.

Глава 30

К сожалению, меня разбудил не нежный поцелуй красотки, а громкие крики, доносящиеся с улицы даже через плотно закрытые окна.

— Резче! Резче! Вы не бойцы, а жопастые индюшата! Будете так двигаться, у вас вырастет такая же задница, как у местной подавальщицы!

Блин, что за… Я поднялся с постели и подошел к окну. Распахнул створки и убедился, что слух меня не подвел. На заднем дворе харчевни Элкмар Нейде гонял Агро и Мабона.

Не часто так выходит, что я настолько опаздываю с подъемом*, что мои люди начинают тренировки раньше, чем я сам. А вот сегодня как раз такой момент. С чего бы это? Хоть и выпил вчера, но не настолько же. И женщин я к себе в комнату сегодня не пускал…

* — здесь имеется ввиду военный термин.

Быстро привел себя в порядок, переоделся для тренировки и вышел на задний двор «Трусливого барсука». К этому моменту тренировка уже закончилась и вестериец что-то втолковывал молодым Кедрикам.

Вот, право слово, выглядит так, будто молодые сыновья Балу слушают Акеллу. Все-таки, и Агро, и Мабон очень похожи на своего отца — здоровяка Доналла. Тут они заметили меня и развернулись с приветствием.

— Достопочтенный Сержио, — с поклоном поприветствовал меня Элкмар Нейде.

Агро отдал воинское приветствие, которое я установил для своих бойцов, и отвесил подзатыльник своему младшему брату, который поклонился вместе с Элкмаром. Мабон спохватился, принял строевую стойку и приложил кулак к сердцу. Я с трудом сдержал улыбку. Воспитывает Агро своего брата и преемника!

— Доброе утро всем! Баронет, как насчет того, чтобы заняться следующим учеником? — спросил я своего наставника и все-таки улыбнулся.

— С удовольствием. Но предлагаю взять щит в дополнение к «бастарду», — не поддержал мой благодушный настрой вестериец. — Вы стали хорошо двигаться с полуторником. У меня практически нет претензий к стойкам. Но при работе в паре меч + щит у вас еще много пробелов.

— Хорошо, наставник, — я не стал спорить, мастер-мечник по-прежнему с разгромным счетом уделывал меня в поединке на полуторных мечах. — Агро, тащи сюда побыстрее мой тарч и займитесь приведением в порядок оружия и доспехов. Бегом… нет, стой! Раздобудь льняного масла, наше уже заканчивается. Всё, теперь бегом-марш!

Братья Кедрики слаженно ударили кулаками по груди, развернулись и припустили в сторону входа в здание харчевни.

— Мабон, быстрее беги за щитом, а я найду смазку для оружия и брони… Чё сразу Мабон… Спорить будешь, паж? Учись, пока не получил оплеух! — донеслось со стороны убегающих братьев, а дальше я мог разобрать только удаляющееся бормотание.

Пока мне несут меч, выслушиваю от Элкмара наставление-мотиватор. Вестерийский коуч, хе-хе. Тренинг личностного роста, эхе-хе. Но наставник, в отличие от земных аферистов, действительно старается мне дать полезные и нужные знания.

— Достопочтенный Сержио, я учу вас искусству владения полуторным мечом. Интересная особенность меча в том, что, в отличие от многих других видов ручного оружия, как только вы возьмёте его, сразу же инстинктивно становится понятен способ использования, — Элкмар с «умным видом» воздел вверх указательный палец. — Хотя техники и детали боя с мечом требуют огромной практики, меч имеет очевидное предназначение, которое любой человек постигает интуитивно. Та скорость, с какой ученики могут освоить его базовое использование и выучить движения, является следствием мудрой простоты меча и его огромного потенциала.

— Большинство видов боя — это процесс обоюдного маневрирования для достижения преимущества. Мы реагируем в симбиозе с противником. Или, на более высоком уровне фехтования, предполагается, что удар и контрудар — это одно и то же, — вестериец сейчас был похож на мастера Угвея из мультика про панду-кунфуиста. — То есть, можно научиться двигаться в одиночку, без оппонента или цели как сознательного объекта. Всё это так… до тех пор, пока оппонент не даёт сдачи.

— Каждая стойка имеет атаку и защиту, наилучшим образом подходящую ей. Способность выполнять их быстро и неожиданно для противника является сердцем мастерства боя «щит + меч». Также способность предвидеть и упредить действия противника, исходя из его стойки, — является частью высшего понимания, — и вот так наставник нудил все время, пока прибежавший Мабон не принес мне мой тарч.

* — использованы материалы с сайта «Студопедия».

Правда, я время зря не терял. Пока слушал наставника, провел разминку. Наконец мы смогли начать практическую тренировку. Что сказать? Те, кто никогда не тренировались со щитом и не сталкивались с ним в свободном спарринге, склонны упускать важные аспекты природы боя с ним.

Без непосредственного физического опыта не так просто уяснить, насколько легко получить удар в голени или голову, если противник, например, использует финты оружием или отклоняющие защиты щитом.

И я в полной мере ощутил все прелести «прилета» тяжелым тренировочным мечом по голове и ногам. Слава Предкам, у меня хороший доспех и крепкая голова. Ну и читерные биофаги. Думаю, до вечера они успеют убрать следы побоев.

А наставник хорош! И я не буду самим собой, если не выжму из него все его знания и умения. По заключенному между нами контракту, у меня впереди еще несколько чертогов обучения у вестерийца.

После насыщенной тренировки я посетил помывочную, проверил своих людей и имущество, покушал и посмотрел, как паж и оруженосец чистят, смазывают и шлифуют мое вооружение.

Все это время я, удивляясь самому себе, исподволь высматривал семью Райсов. Хотелось с ними пообщаться… Нет, вру. Я хотел увидеть Бранку. Вот что за натура у меня такая дурацкая!

Но в этот день я Райсов так и не увидел. В принципе, ничего страшного, мы обо всем договорились: как связаться в случае необходимости, когда выезжаем в обратный путь и т. д.

Ближе к полудню я вызвал Матея и Агро. Отдал им распоряжение, что к назначенному часу необходимо нанять достойный экипаж и подготовить эскорт. А сам завалился на кровать в своей комнате, отдыхая и настраиваясь на предстоящий королевский прием. А когда пришло время, встал и начал собираться.

Красивые туфли из мягкой кожи (граф предупредил меня заранее, чтобы я не заваливался во дворец в сапогах: в столице сейчас в моде туфли), но не такие, как принято в нашем королевстве.

В Варнии мода пошла по тому же пути, как и в земном Средневековье. Дворяне стали носить пулены*. Но для меня это было абсолютно неприемлемо. Такая обувь выглядела настолько же смешно, насколько и убого.

* — мягкие кожаные башмаки без каблуков и часто без твёрдой подошвы, с заострёнными носами, популярные в Европе в XIV–XV веках.

Слава Предкам, я мог позволить себе сделать нормальные туфли, и я сделал. Очень трудно оказалось объяснить башмачнику, что я хочу получить «на выходе». А еще это оказалось очень дорого, но я в итоге получил то, что хотел.

Очень красивые, на мой взгляд, и удобные. Не обезличенные, как у всех, когда нет разницы между обувью на правую и левую ногу. Они имели невысокий каблук и были окрашены в черный цвет, под мою парадную одежду. Одежду еще более необычную, чем обувь.

Черная рубаха из лаоминского шелка, алый шейный платок (тоже шелковый), черные брюки с серебряными пуговицами на кожаном ремне с серебряной пряжкой, изображающей гербовую аристийскую сову.

Черный викторианский сюртук с алым подкладом и серебряными пуговицами. Черный берет с пером того же цвета на золотой фибуле. Стиль «Добро пожаловать в Трансильванию! Прячьте шею под горжет», хе-хе-хе.

Черный плащ с алым подкладом оставил дома — зима, все-таки. С собой взял две шубы: из волчьего меха для повседневной носки и из соболя — для «понтовых» выходов. Очень красивая, черная «с сединой». И шапки к шубам из того же меха. В самом дворце поменяю шапку на берет. Не проблема.

Дальше — золотую цепь на шею. На пальцы: золотой перстень-печатка хозяина оряховского манора, дорогущий золотой перстень с рубином и еще более дорогой перстень с жемчужиной.

Огромная фиолетовая речная жемчужина, в форме приплюснутой сферы, как будто горит внутренним колдовским огнем. Фантастически красиво! Я перевел взгляд на большое «зеркало» из полированного металла, которое по моему требованию принесли в комнату.

Красавчик! Даже шрам не особо портит впечатление, а неожиданная для молодого человека седина на висках странным образом гармонирует с выбранным нарядом.

Взял со стола вакидзаси, засунул его за пояс и с помощью сагэо*, через куригата**, закрепил на поясе. Не то, чтобы я был маньяком-японофилом, но это самый удобный способ крепления стандартных ножен японских мечей к поясу.

А вот к поясу на доспехе я по-другому оружие креплю. Но там и для вакидзаси места нет***. Этот меч носится обычно при других обстоятельствах. Вот как сейчас, к примеру. При посещении королевского приема он будет уместен.

* — Сагэо — специальный плоский шнур, для крепления меча к поясу.

** — Куригата — выпуклость на ножнах японского меча со сквозным отверстием для крепления шнура (сагэо).

*** — Вакидзаси носят у пояса. Предназначен для нахождения близко к телу. Это исключает ношение и использование клинка воином в полной боевой экипировке: к доспеху полагалась пара из танто, тати. Вакидзаси сопровождал повседневные одежды, легкую защитную экипировку. Его носили в комплекте с церемониальными одеждами.

Конечно, к викторианскому сюртуку нужна трость, а не меч, но эту моду я еще не ввел. Даже для себя. Сначала надо сделать хорошую трость со скрытым клинком, так как оставаться вообще без оружия я не намерен.

Сейчас же придется терпеть определенные неудобства. Сам сюртук не застегнешь, — ножны будут нелепо оттопыривать одежду. А при расстегнутом — ножны отбрасывают левую по́лу.

Ничего! Лишний раз «сверкну» шикарным алым подкладом. Уж явно, сдвинутая пола сюртука выглядит не более смешно, чем пулены с длинными и загнутыми носами.

У некоторых извращенцев они еще и веревочками к поясу привязаны, а у некоторых — и с колокольчиками! Но это для меня дикая дичь, а местным — хорошо и красиво.

Стою, смотрю на себя и думаю: вот вроде правильно, что «цацки» дорогие на себя нацепил. И в тоже время, что-то толкает меня снять это все к чертям собачьим. Та самая «чуйка»? Больше нечему.

Ведь, по логике, внешний вид должен сразу правильно позиционировать человека. Если с твоим благосостоянием все в порядке, то и платье (в смысле — одежда), и драгоценности, и оружие должны быть соответствующими. И не вводить общество в заблуждение.

Так принято. И одинаково порицаем будет как бедняк, старающийся выглядеть богатым, так и человек состоятельный, пытающийся придать своему виду излишнюю скромность.

А мне еще предстоит не только на королевский двор впечатление производить, но и на потенциальную «невесту». Значит, надо блеснуть, расфуфыриться и распушить хвост, аки павлин? Ведь так? Или нет?

В раздумьях я постоял еще минуту и начал снимать украшения… Цепь, перстни, все долой! Оставил только перстень-печатку хозяина манора и на берете поменял фибулу с золотой на серебряную. Как по мне, так даже больше к моему нынешнему стилю подходит.

Я и так в своем викторианском сюртуке среди людей, одетых во все эти шоссы, пурпуэны и сюрко, буду выглядеть чужеродно и вызывающе. А может и блекло, ведь я не раскрашен во все цвета радуги.

Думаю, если это не «так, как принято», то подобранные украшения уже ничего кардинально не изменят. Так что, пойду навстречу своей «чуйке». Почему-то не хочу показывать свой достаток виконтессе Арлет Неман, племяннице графа Эмери тер Хетск.

Не хочу, чтобы жемчуг, драгоценные камни и золото загородили от взора Арлет меня самого. Дорогие подарки, что я приберег на случай первого знакомства, я тоже пока придержал.

Не буду бежать впереди паровоза, никуда они не денутся. И да, может быть, я делаю ошибку. А я их делаю периодически. При переходе через Портал у меня не появилась опция: «Безупречность» левел-кап*.

* — Левел-кап (англ. level cap). Игровой термин. Максимальное значение, которое может принять уровень персонажа.

Хотя, конечно, с вызывающим поведением надо не переборщить. Главное, чтобы Его Величество не посчитал мой вид оскорбительным и не обиделся. Чревато! И так часто «против ветра плевать пытаюсь».

В этот момент раздался стук в дверь и на мое разрешение в комнату вошел мой паж.

— Господин, экипаж прибыл, кирасиры готовы к сопровождению, — доложил Мабон.

— А где Агро? — поинтересовался я, ведь обычно с докладами ко мне всегда приходит оруженосец.

— Он меня прислал, чтобы я выполнил свои обязанности и помог вам одеться, господин, — Мабон поклонился. — А сам ждет вас вместе с кирасирами у повозки.

— Сам уже оделся… Оставляю тебя ответственным за сохранность своих вещей, — стараясь не улыбнуться, я насупил брови и строго посмотрел на пацана. — И перебери всю мою одежду. Что необходимо — отдай в стирку.

Я отсыпал Мабону горстку меди, все-таки позволил ему помочь мне надеть шубу, похлопал его по плечу и пошел на улицу. Там меня ждала богато выглядящая крытая повозка с двумя запряженными в нее лошадьми и прилично одетым возницей, десяток моих кирасир во главе с Матеем и мой оруженосец.

Там же ошивался урядник Джурадж и баронет Элкмар Нейде. Я вестерийца с собой брать не планировал, но, видимо, ему скучно. И он просто вышел нас проводить. Оглядел своих бойцов, в чистой одежде и в начищенных до блеска доспехах, и довольно кивнул.

— Молодцы! Урядник, до возвращения корнета Матея остаешься за старшего. Проследи за остающимися бойцами, лошадьми и имуществом, — и, понизив голос, попросил. — Присмотри за Мабоном, и… за Круно и Бранкой Райс, чтобы их никто не обидел. Это те, что со мной вчера ужинали.

— Я понял, о ком вы. Не беспокойтесь, господин, я за всем прослежу, — урядник бу́хнул кулаком по груди. — И здесь, и на Постоялом дворе.

— Хорошо. Сам знаешь, посетители в трапезной нажрутся, их наверняка потянет на подвиги. А для всяких мерзавцев — на стариках, женщинах и детях проще всего самоутверждаться, — Джурадж понятливо мне кивнул.

Затем я обратился к Элкмару:

— Достопочтенный, вам приказывать не могу, но буду очень благодарен, если вы тоже присмотрите за ситуацией. Из дворян здесь остаетесь только вы и Мабон. Если произойдет конфликт моих людей с каким-нибудь дворянином, могут возникнуть проблемы. А мой паж еще слишком юн, чтобы требовать с него слишком много.

— Хорошо, я присмотрю, — вестериец чуть наклонил голову.

— Благодарю, — я обернулся к своим бойцам. — Порядок выдвижения: оруженосец — со мной, корнет Матей — рядом с возницей, двое — на запятках*, остальные — в колонне по́-два за экипажем. Замена стоящих на запятках — попарно, по команде командира взвода. Выполнять!

* — место для слуги, лакея за спинкой старинных экипажей.

Под резкие команды Матея кирасиры быстро заняли установленные места, оруженосец распахнул предо мной дверку экипажа и я залез внутрь повозки. Пора во дворец!

Ехать от «Трусливого барсука» до дворца было не очень далеко. Я поэтому и выбрал эту харчевню. По той же причине мои бойцы выдвигались в пешем порядке. Я не хотел зря мучить наших лошадей.

Скорее всего, ждать меня придется долго, а сейчас, все-таки, — зима, холодно. Это люди все выдержат, а лошади — другое дело. Рисковать тем, что, стоя несколько часов на морозе, они заболеют, я не хочу.

Да мне их банально жалко! А учитывая, какие у моих кирасир лошади и сколько они стоят! Лучше я их поберегу. Вот и шли теперь мои воины пешочком. Вооружиться тоже пришлось соответственно ситуации.

Кавалерийские копья оставили в харчевне, а с собой взяли лишь щиты и мечи. Думаю, в центре столицы этого хватит за глаза при любом раскладе. Надеюсь, что мой эскорт послужит лишь показателем статуса, а не «бодигардами».

До самого дворца добраться не получилось. Дворцовая площадь и все близлежащие улицы были запружены экипажами, слугами и бойцами охраны прибывших на прием аристократов. Знакомая по прошлому посещению дворца картина.

— Ждите здесь и постарайтесь не влипать в истории, — выйдя из экипажа, я обратился к Матею и Агро. — Отпустил бы вас, но не знаю, когда мне самому получится покинуть прием.

— Не волнуйтесь, господин, — оскалился в улыбке Матей. — Это не самое сложное, что встречалось в нашей службе.

— Да! — молодым баском поддержал корнета Агро.

— Это точно, — ухмыльнулся в ответ я. — Пошли.

Два кирасира остались на охране экипажа, а остальные окружили меня, образовав строй в виде маленького прямоугольника, и под зычную команду Матея повели ко входу во дворец.

Думал, что придется расталкивать толпу, но перед, мерно в ногу шагающими, закованными в железо воинами, люди расступались, как волны перед форштевнем корабля.

Закрытые железными «совиными» личинами лица, слаженные (под шаг) удары латным кулаком о щит добавляли «скорости» всем, кто находился между нашим строем и воротами на дворцовую территорию.

Не привыкли здесь к такому. Не похожи мы ни на одну дружину владетельных аристократов, а уж тем более не похожи на ополченцев. А все непонятное пугает. Так что, дошли мы до ворот ни разу не притормозив.

Матей остановил строй лишь пред напрягшимися королевскими гвардейцами. Кирасиры слаженно громыхнули подкованными каблуками по мостовой и застыли железными статуями.

Я хлопнул впередистоящего воина по плечу и тот заученно шагнул вперед и в сторону, открывая мне выход из строя. Представившись командиру поста, я отпустил своих бойцов и прошел мимо уважительно поклонившихся гвардейцев.

На входе в сам дворец слуги приняли мою шубу и шапку, которую я тут же заменил беретом с вызывающе торчащим пером какой-то южной птицы. Еще один пост осмотрел меня на наличие запрещенного оружия, и я смог пройти дальше. В ту же секунду я стал центром всеобщего внимания.

Ну, я вам говорил: «вампирский» викторианский сюртук среди разноцветных шосс, сюрко и пурпуэнов. Не удивлюсь, что сейчас кто-то из этих столичных снобов вспомнит байку, которая гуляла про меня несколько кругов назад.

Мол, этот, живущий рядом с тилинкитами где-то на северном побережье, неотесанный варварский баронет, убивает и жрет своих врагов. Горы черепов, сложенные повсюду на землях этого чудовища, тому доказательство, хе-хе-хе.

А может и не вспомнят. Делать им нечего, запоминать какого-то баронетишку из Позадрищенска. Хотя… Аристократы, у которых в голове побольше ума и поменьше снобизма, могут вспомнить, чьи же диковинные товары все больше насыщают рынок королевства.

Абсолютно не сдерживаясь, я открыто ухмыльнулся глазеющим на меня аристократам, положил левую руку на рукоять вакидзаси и пошел в сторону виднеющегося впереди огромного зала.

Полностью «прикинуться ветошью» у меня все равно не получится. Из-за своей комплекции я слишком выделяюсь среди всех присутствующих. Надо осмотреться и найти графа Эмери.

Он мне расскажет, что будет происходить дальше и, наверное, познакомит, наконец, со своей племянницей. Ни королевской четы, ни послов пока не видно. Аристократы по одному, парами и целыми группами перемещаются по помещениям дворца и общаются между собой. Пойду и я.

Слава Предкам, мне не пришлось совсем уж становиться «слоном в зоопарке». Многие аристократы, которые знали меня по военной кампании в Пустынных землях, охотно подходили поздороваться и пообщаться накоротке.

Правда, подходили только хетские аристократы. Дворяне из соседнего вранского графства лишь со стороны одаривали меня ненавидящими взглядами. Не выношу таких придурков! Сами задумали против меня гадость, сами облажались, а виноват конечно же я. Ну, не уроды ли?!

Я походил по тронному залу, это был именно он. Огромный! С одного края, под охраной пары гвардейцев, — большие двери со стороны входа во дворец. С другой — возвышение, на котором стоят два трона для Их Королевских Величеств: один — побольше, другой — поменьше.

За тронным возвышением была вторая дверь, гораздо меньшего размера, чем первая. И, конечно, тоже под охраной. Туда я не пойду, это, наверняка, не для гостей проход.

Получается, если стоять спиной к большим входным дверям, то прямо перед тобой, через обширный зал, находится тронное возвышение. Справа во всю стену идут многочисленные окна, освещающие помещение в дневное время.

По левую руку, от начала и до середины стены, поднимается лестница на второй этаж. С частыми площадками, на которых тоже стоят по одному гвардейцу. А что это за неприметные окошечки?

В нескольких метрах над тронным возвышением я заметил небольшие окошки. Скорее, бойницы даже. Сто процентов, там стрелки сейчас сидят. Ну, или сядут перед выходом в тронный зал королевской четы.

Все, вроде больше ничего интересного. Закончив осмотр зала, я поднялся на второй этаж. Там, вдоль длинного, освещенного свечами коридора, находилась целая вереница комнат. И двери в них были открыты.

Я с интересом прогулялся по коридору, спокойно осматривая комнаты. Что сказать? Красиво обставленные, с каминами, стульями и широкими… Как же такая мебель называется? Не диван, но и не лавка.

Можно удобно расположиться сидя трем или четырем человекам. А можно и прилечь, хе-хе. Миленько. Я бы назвал это комнатами отдыха. Натанцевался на первом этаже и, пожалуйста, веди даму на второй этаж. У камина посидеть, ага.

Когда я уже заканчивал осмотр, мне повезло. В одной из последних комнат я наконец наткнулся на графа Эмери тер Хетск. Он беседовал в компании знакомых мне баронетов: своего советника Савы Пирота и королевского чиновника Элизио Бофремона.

Кстати, пока оба аристократа не давали повода плохо о них думать. Интересно, двоюродный племянник Савы пожаловался ему, что я ему вчера люлей навешал? Думаю, навряд ли, уж больно Вито выглядел гадко в той ситуации. А мне стоит подумать, рассказывать ли дяде про произошедшее.

— Ваше сиятельство, — я склонился в изысканном придворном поклоне (спасибо тебе, Меидин, за науку).

Глава 31

— Ваше Сиятельство, — я склонился в изысканном придворном поклоне (спасибо тебе, Меидин, за науку).

— О, мой мальчик! Наконец ты нашел меня, — граф окинул меня деланно укоризненным взглядом. — А ты не очень спешил.

— Достопочтенные, — я слегка склонил голову перед собеседниками графа и снова переключил все внимание на Эмери.

— Как можно, Ваше Сиятельство! — всплеснул я руками. — Я прибыл в указанное вами время и тут же бросился вас искать. И вот, собственно…

— Бросился! — Эмери тер Хетск скептически на меня посмотрел. — Ты в Пустынных землях перед Его Величеством Рилианом Вторым не бегал, а тут прямо бросился!

Вижу, что Эмери в приподнятом настроении и просто шутит. Еще и на «ты» обращается, что тоже хороший показатель. Я тут же изобразил преданного верноподданного и воскликнул:

— Вы мой граф, Ваше Сиятельство! А кто мне Король Сильваны?!

Несмотря на грубую и неприкрытую лесть, Эмери тер Хетск довольно улыбнулся и с гордостью посмотрел на своих собеседников. Да-а, лесть — страшная штука. Оказывает влияние даже на вполне адекватных людей.

— Господа, не скучайте без нас. Нам с этим молодым человеком надо отойти на некоторое время, — граф поманил меня за собой и вышел из комнаты.

Мы спустились на первый этаж и пошли через целую анфиладу комнат. Это, если смотреть от входа во дворец, надо идти не прямо к тронному залу, а налево. Если бы шел сам, то, наверное, заплутал бы. Но Эмери здесь ориентировался, как рыба в воде.

Пока шли, обмениваясь по дороге любезностями со знакомыми графа, я решил уточнить у него неясный для себя вопрос:

— Ваше Сиятельство, разрешите вопрос? А как получилось, что Ее Милость Арлет Неман, является виконтессой? Она ведь не ваша дочь, не дочь вранского графа?

Граф Эмери тер Хетск посмотрел на меня с какой-то удивленной досадой, что ли? Не знаю, как точнее выразиться, но будто считал меня умнее, а теперь вот расстроился из-за своей ошибки.

— Ну что же ты, Сержио? — граф укоризненно покачал головой. — Род Неман довольно многочислен. Если сейчас у Его Величества Экора Четвертого нет близких родственников, кроме его супруги, это не значит, что и раньше их не было.

— Ну, а потом жизнь внесла свои коррективы. К сожалению, они у нее не всегда приносят людям радость. Кто-то из немантидов погиб, кто-то умер от болезни или старости. Но другие-то члены рода продолжают свой жизненный путь, — объяснил мне Эмери. — Виконтесса — дочь графа, но граф не обязательно владелец феода. Он же и старший сын маркиза. А маркиз — это старший сын принца. У Его Величества был сын — принц.

Я увидел, что граф устал от разъяснения элементарных для любого аристократа вещей и начал раздражаться, поэтому поторопился его остановить. И действительно, стоило немного подумать, прежде чем лезть с глупыми вопросами.

— Извините Ваше Сиятельство! Молод и глуп, — я покаянно понурился.

— Ничего, — похлопал меня по плечу Эмери. — Я знаю, что ты вырос не в дворянской среде. Опыт — дело наживное, а ты быстро учишься. О, а вот и племянница!

Мы остановились в небольшом зале, который «оккупировала» компания молодежи. Нет, это на первый взгляд компания, а вот если присмотреться, то выяснится, что это одна девушка и ее свита из молодых парней.

Я внимательно посмотрел на племянницу графа. Красивая, стройная голубоглазая блондинка. Прямо, не к чему придраться. Хотя, капризно изогнутые губы немного портят общее впечатление. И по всей видимости, такое выражение лица для нее привычно. Как же, королевский род, япона-мать!

Увидев графа, молодые люди прекратили разговор и немедленно ему поклонились. Племянница, чуть склонив голову, выполнила безупречный реверанс. Хм, Эмери здесь «в авторитете». Хотя, о чем я? Один из двух владетельных графов на все королевство!

— Арлет, милая. Хочу тебе представить баронета Сержио Аристи, — Эмери тер Хетск указал на меня. — Я тебе рассказывал про него. Очень перспективный молодой человек.

Молодая красавица была гораздо ниже меня ростом. Впрочем, как и остальные присутствующие в комнате дворяне, но смотрела на меня свысока. Пока виконтесса осматривала меня, как какого-то жеребца перед покупкой, настроение у нее успело смениться не один раз.

Интерес, удивление, озадаченность, разочарование. Да, именно это я увидел в ее глазах. Не могу утверждать, но, похоже, интерес вызвала моя фигура, удивление и озадаченность — мой наряд, а разочарование — отсутствие на мне драгоценностей.

— Прошу тебя, дорогая, позаботиться о молодом человеке на этом приеме. А я вынужден вас покинуть. Дела, дела…, — граф виновато улыбнулся и торопливо удалился в сторону тронного зала.

Я осмотрелся. Из всей свиты я узнал лишь одного дворянина, он в составе варнийского войска принимал участие в отражении нашествия тилинкитов. Больше никто из этой группы мне не знаком. Видимо их интересы лежат далеко от ратных дел.

Каждый из присутствующих всем своим видом сейчас источал ожидание, внимательно следя за виконтессой. Наверное, ловили любой сигнал о том, как себя повести в отношении меня.

— Баронет, развлеките нас. Расскажите о себе, — велела (именно велела) Арлет и пристукнула по ладони костяным веером (веером производства моего манора, между прочим!).

«Развлеките?! Такие первые слова в свой адрес я должен был услышать от потенциальной невесты?!» — я удивленно посмотрел на Арлет Неман, но ничего хорошего для себя не увидел.

Тот же разочарованный взгляд, те же капризно изогнутые губы. В глазах, кроме разочарования, улавливается недоумение: Бедный? Худородный? Зачем дядя хотел познакомить меня с таким?

Интересно, что же тогда граф рассказывал обо мне, если его племянница не понимает, с кем ее знакомят? Свитские моментально уловили настроение виконтессы и оскалились мерзкими улыбочками.

Отовсюду начались раздаваться ехидные смешки. Лишь знакомый мне дворянин, встретившись со мной взглядом, отвел глаза в сторону. Остальные смотрели нагло и насмешливо.

«Вот это я произвел впечатление на девушку. Фурор, прямо! Мастер пикапа сотого уровня», — посмеялся я про себя. Но и расстроился, не без того. Приятнее, когда ты нравишься девушкам, пускай и таким балованным.

— Да нечего особо рассказывать, Ваша Милость. Обычный, ничем не примечательный дворянин, — моя натура тут же полезла наружу, не выношу я к себе такого отношения.

— Не сказала бы, что обычный, — изволила улыбнуться Арлет. — Большой.

Окружающие зафыркали, а из задних рядов послышалось:

— Кони тоже большие. На них землю пашут.

Аристократы уже открыто заржали. Виконтесса махнула ручкой, прерывая смех и, раз уж я сам не проявляю активность, продолжила расспросы:

— А кто ваши родители?

— Я сирота, Ваша милость, — не стал я говорить про приемных родителей.

— А у вас хотя бы манор есть? Или вы безземельный дворянин? — все больше теряла ко мне интерес Арлет Неман.

— Есть. Малонаселенный манор на самом севере королевства, — я продолжил скрытничать.

— Ха-ха, пустырь с волками на границе с тилинкитами! — выкрикнул из толпы какой-то «хохотун».

— И ветер меж холмов вто́рит этим волкам своим воем, — поддержал я местного «петросяна», стараясь сдержаться и не выпустить на лицо злобный оскал.

— Аха-ха-ха! — покатились со смеху дворянчики.

— Ммм, дядя назвал вас Сержио Аристи, но Аристи — это ведь баронство, — начала что-то соображать виконтесса, но в этот момент ее отвлек какой-то рядом стоящий с ней хлыщ.

Вообще, этот молодой человек стоял очень близко к Арлет. И то, как он держался и как смотрел на девушку, было очень подозрительно. Когда людей что-то связывает, когда они не посторонние друг другу, это сразу видно. Вот и в данной ситуации — тот самый случай, на мой взгляд.

Арлет полностью потеряла ко мне интерес и увлеклась разговором со своим другом. Остальные тоже перестали обращать на меня внимание. И я почувствовал себя предметом обстановки, а не человеком.

Я так понимаю, это и называется «позаботиться»? Ну ладно, игнорируют и Предки с ними. Хорошо хоть слишком сильно нарываться не стали. Видимо, чувство самосохранения у них еще не атрофировалось. Я, конечно, к графу Эмери со всем пиететом, но если местные дворянчики выпросят, не посмотрю и на него, урою здесь любого.

«Короче, расклад понятен. И что примерно из себя представляет виконтесса — тоже», — подумал я, глядя в спины оживленно беседующих аристократов. — «Пусть граф ищет для нее другую партию. Мне такая невеста и даром не нать, и с деньгами не нать».

Окончательно определившись, я немного успокоился и уже собрался уйти из этого зала, как где-то в глубине дворца взревели трубы. Что это за сигналы? Надеюсь, к столу зовут?

— Пойдёмте… пойдёмте… скоро выход Их Величеств! — в зале началась суета.

Дворяне окружили виконтессу и, по-прежнему не обращая на меня никакого внимания, устремились из зала. А я что? Я — за ними, а то еще заплутаю в этих коридорах.

Все собрались в тронном зале, заняв места вдоль стен. Виконтесса со своей «собачьей свадьбой» встала у левой стены. Я же пошел направо, к окнам. Все, наобщался. Теперь буду держаться подальше от «невесты», хе-хе.

Жаль, что Арлет не похожа характером ни на Бранку, ни на Иву. По уму, могла выгодная партия получиться, но вышло так, как вышло. Я с таким человеком не хочу связываться. Надо теперь подумать, что графу говорить.

Но подумать не получилось. Какой-то мужик с посохом (мажордом, если я правильно помню), разряженный будто фельдмаршал африканского государства, постучал своей «палкой» о пол и провозгласил выход Его Величества Экора Четвертого и Ее Величества Конрадайн.

Распахнулась дверь за тронным возвышением. Из нее сначала вышли несколько гвардейцев в парадных зелено-голубых сюрко с изображением серебряной плодоносящей яблони. Они были вооружены пехотными копьями, круглыми щитами и короткими мечами на поясе.

Когда гвардейцы оцепили тронное возвышение, показалась и королевская чета. Все женщины присели в реверансе, а почти все присутствующие в зале мужчины встали на колено. Я тоже поспешил сорвать с головы берет и опуститься на колено.

Таков здесь придворный этикет. Бароны и баронеты при встрече с королевской особой должны снимать головной убор и вставать на колено. Виконты, графы, маркизы и принцы должны обнажать голову и склоняться в глубоком поклоне. Женщины, носящие любой титул, делают реверанс. Выпрямиться позволяется только после того, как королевская особа проходит либо дает разрешение.

А вон, кстати, группа мужчин склонилась в глубоком поклоне. Там оба графа и видимо Немантиды. Те, у кого титул выше баронского. Немного их, всего несколько человек. Это правильно, всех хрен прокормишь.

С того раза, как я видел королевскую чету, Экор Четвертый совсем не изменился, а вот Конрадайн заматерела и я вижу небольшой животик. Да-да, Экор справился со своей главной задачей. Вон как светится! Надеюсь, у них будетмальчик, ведь вся возня с ренийской принцессой и затевалась ради наследника.

После разрешения все поднялись. Королевская чета уже сидела на своих тронах. Экор Четвертый хорошо поставленным голосом поприветствовал своих подданных и дал команду «африканскому фельдмаршалу» объявить «повестку дня».

Мужик с посохом проорал, что сейчас пройдет вручение верительных грамот послов Восточных королевств, затем исполнение смертного приговора посредством поединка, затем пир, а далее танцы и отдых.

При упоминании предстоящей казни, в зале пронесся довольный гул. Как же, зрелище! Я сразу вспомнил, как меня один раз использовали в качестве палача на таком «исполнении приговора». Надеюсь, сегодня мне не придется клоуном подрабатывать и найдут другого страдальца.

Затем начали вызывать делегации новых послов Восточных королевств. Помория и Борея никак не обратили на себя внимание. Их чиновники один в один напоминали наших, варнийских аристократов.

Но вот Расения и Лаомин! Мне интересно было на них посмотреть. Дворяне расенов были похожи на каких-то друидов. Очень красивая одежда всех оттенков зеленого цвета с искуснейшей вышивкой на природную тему.

Я глаз не мог отвести. И у них в составе посольства присутствовала женщина. Больше ни в одной делегации такого не было. Везде исключительно мужчины. А лаоминцы отличались от всех остальных.

Незнакомые, и в тоже время узнаваемые фигуры, лица, одежды. Что-то среднее между китайцами и корейцами. Кто часто встречался с восточными народами, без особого труда отличает японца от вьетнамца, а китайца от корейца. Вот и я отличаю.

Наконец официальная часть закончилась и в тронный зал под охраной ввели человека, которого предстояло казнить на поединке. Экор Четвертый не упустил возможности лишний раз побаловать себя и придворных интересным зрелищем.

Для таких мероприятий из числа осужденных всегда выбирали очень мастеровитых бойцов. А чтобы казнить приговоренного, приходилось подыскивать воина, который владел избранным оружием еще лучше.

Как я и говорил, один раз и мне пришлось участвовать в подобном поединке. Но в этот раз, слава Предкам, в качестве палача был выбран кто-то из королевских гвардейцев.

Силами закованной в железо гвардии, посреди огромного тронного зала оцепили достаточно просторную площадку, внутрь которой впустили участников поединка. А вот уже они были абсолютно без брони.

Капитан королевской гвардии Альфонс Бофремон, кстати, сын упоминаемого мной ранее чиновника Элизио Бофремона, объявил, за какие прегрешения преступник приговорен к смерти, приказал выдать оружие и дал сигнал к началу поединка.

Бойцы получили по пехотному копью и щиту. Оба воина были похожи друг на друга: худощавые, жилистые, с телами, перевитыми не слишком рельефными, но крепкими мышцами.

Однако, разницу я увидел. Преступник, в отличие от гвардейца, был в определенной степени истощен. Все-таки, узилище — это не профилакторий. Видимо поэтому, преступник с первых секунд бросился в атаку, стремясь добиться успеха, пока на это есть силы.

Осужденный на казнь наседал, а палач с трудом защищался, все отступая и отступая под сыплющимся градом ударов. Дворяне в зале буквально взревели, будто футбольные фанаты в спортбаре. Куда весь аристократический лоск пропал? Правда, я и сам засмотрелся, благо было на что. Бойцы двигались на мой взгляд идеально.

Наконечники копий мелькали, буквально, как жала скорпионов. Смена уровней атак шла абсолютно непредсказуемо. Под угрозой поражения было буквально все тело: от макушки до ступней ног.

Однако постепенно напор осужденного на смерть стал спадать. Удары копья о щит и выкрики при ударах стали раздаваться все реже. Скорость схватки стала замедляться.

Палач-гвардеец перестал отступать и уже сам перешел в атаку. И вот, в один из моментов, уставший преступник не успел прикрыться щитом и наконечник копья беспрепятственно вонзился в бедро.

Крик раненого заглушил многоголосый рев придворных. В нем я услышал и поощрение гвардейца за победный удар, и разочарование тем, что бой уже закончился. А он действительно закончился.

Видимо, копье порвало артерию и кровь мощными толчками начала выплескиваться на пол тронного зала. Гвардеец не стал больше атаковать и, прикрывшись щитом, подождал буквально несколько секунд, по истечении которых преступник покачнулся, выронил оружие из рук и рухнул на пол.

Впечатляющий бой. Боюсь, что на копьях этим ребятам я мог бы и уступить. Чисто из-за более низкой техники. Хотя, шансы, я думаю, пятьдесят на пятьдесят. Могу затащить за счет лучшей скорости, реакции, силы и выносливости.

Но в любом случае надо тренироваться, тренироваться и тренироваться. Всеми видами оружия, которые во время боя могут оказаться у меня в руках. Но вот и самая интересная для меня часть вечера, раз уж с «невестой» не сложилось: мажордом пригласил всех к столу. Вернее, к столам.

Сразу после объявления в зале появились слуги. Одни кинулись убирать труп, собирать оружие и отмывать кровь. Другие указали дорогу к пиршественным залам. Там уже они помогли всем занять правильное место.

Я не понял по какому признаку проводили сегрегацию, но разделили всех быстро и без суеты. В один зал провели королевскую чету, посольские делегации и еще ряд аристократов. Туда же попал и граф Эмери тер Хетск. Элита элит, короче. В два других зала распределили остальных дворян.

Я нашел взглядом «кодлу» виконтессы Арлет Неман и постарался устроиться подальше от них. Но и совсем терять их из виду не хочу. Мне предстоит непростой разговор с графом Эмери, поэтому не лишним будет узнать об Арлет и ее окружении побольше. Кстати, замеченный мной хлыщ, так от нее и не отлипает.

Наконец я обрел возможность получить удовольствие. Столы буквально ломились от яств и напитков. И я постарался отдать должное как можно большим блюдам.

К счастью, мне никто не мешал. Знали меня немногие, я никому был не нужен и мне никто не мешал чревоугодничать. Если бы не желание графа Эмери тер Хетск познакомить меня со своей племянницей, я бы здесь никаким боком не оказался.

Но он то рассчитывал, что Арлет «обо мне позаботится». И я сейчас буду в ее компании. Ага, он что, свою племянницу плохо знает? Или плохо знает меня? Чтобы я, в ответ на пренебрежение, начал «бисер метать»? Пф-ф!

Когда начали приглашать обратно в тронный зал для танцев, я есть уже не мог. Объелся и чувствую себя как гюрза, которая проглотила тушканчика и переваривает его за барханом. Развалившись, как батон вареной колбасы в тарелке.

Поэтому встал и пошел посмотреть, как местные аристократы выплясывают. Тем более, что виконтесса с друзьями сразу туда «упылили». Сам танцевать не собираюсь. Во-первых, не хочу, а во-вторых, — не силен в этом.

Отдых быстро начал набирать обороты. Люди танцевали, веселились, пили… и снова пили. Экор Четвертый и Конрадайн почти сразу ушли. Вслед за ними исчезли посольские делегации и граф Эмери тер Хетск.

Потом начали расходиться возрастные аристократы и осталась практически одна молодежь. Я тоже хочу свалить, но надо дождаться графа и «отметиться» перед убытием. Постарался затеряться на краю зала и посматриваю по сторонам в ожидании.

Арлет почти непрерывно танцует. То с одним дворянином из своей свиты, то с другим. Но чаще всего — с тем хлыщом. Хм, другом. Уже стало заметно, что алкоголем она не пренебрегала.

Странно. Женщины благородного сословия здесь пьют совсем немного, тем более такие юные, как виконтесса. Мужчины — те да, жрут как не в себя. А у Арлет еще и род не простой. Вернее, самый непростой — королевский. Как так-то? Или именно поэтому? Все можно?

Гуляния переросли уже в вакханалию какую-то. То одна, то другая пара поднимается на второй этаж, а некоторые и до него не доходят. Уединяются за портьерами, прямо здесь.

Ничего себе, здесь зажигают! Пир во время чумы, какой-то. Я повернул голову на громкий женский стон. У окна, за этой самой портьерой, ритмично двигалась мужская задница. Тьфу, блин! А графа все нет, Предки бы его побрали!

О, наконец-то! В зал зашел Эмери тер Хетск и принялся осматриваться. Наверное, меня и свою племянницу ищет. Я хотел пойти к нему, так как в этой толпе он меня еще долго будет искать, но увидел вдруг, как Арлет со своим «другом» поднимаются на второй этаж.

Вот так-так! И почему я не удивлен? А что сейчас лучше сделать? К графу подойти? Нет! Пойду-ка я за «сладкой парочкой». У меня сейчас может появиться твердая причина «съехать с темы» женитьбы.

Я даже взбодрился и, лавируя между танцующими, «рванул» к лестнице на второй этаж. Не приближаясь к виконтессе и хлыщу, но и не выпуская их из виду, проследил, в какую комнату они зашли.

В коридоре периодически кто-то ходил. Поэтому, когда я подошел к нужной мне двери и прислонился рядом с ней к стене, никто на меня внимание особо не обратил. Дождавшись момента, когда на меня никто не смотрит, тронул рукоять на двери, — закрыто.

Пришлось напрячь слух. На душе погано, конечно, от того, что сейчас делаю, но мне нужна железная причина для отказа от партии с виконтессой. Лишь бы они сейчас из комнаты не вышли, вот где позорище будет, когда они меня у двери увидят!

Я напряг слух изо-всех сил, даже руки от волнения начали подрагивать. Ничего не слышно! Это не дело! Я дождался, когда коридор опустеет, выхватил вакидзаси и, вставив лезвие между дверью и косяком, тихо сдвинул язычок в сторону.

Меч тут же вложил в ножны и, убедившись, что в коридоре по-прежнему никого, тихонько приоткрыл дверь в комнату. Постоял несколько секунд, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Вот теперь слышно.

Уже смелее, надеясь, что парочка будет слишком занята, чтобы меня заметить, я заглянул в комнату. М-да, не знаю, кто будет мужем виконтессы, но ему понадобится специальная шапочка. С вырезами под рога.

Тихо прикрыв дверь, я быстро, чуть ли не срываясь на бег, устремился в тронный зал. Надо быстрее переговорить с графом. Слава Предкам, он стоял недалеко от лестницы. Видимо, не нашел меня в тронном зале и сам хотел подняться наверх.

— Ваше сиятельство! Я искал вас, чтобы сказать, что союз между мной и виконтессой Арлет Неман невозможен! — я практически выкрикнул это в лицо графа Эмери.

Мне даже возмущение играть не пришлось. Будто мне действительно нанесли оскорбление. Но ведь для меня Арлет никто? Иррациональное, непонятное чувство. И еще почему-то я чувствовал себя так, будто извалялся в грязи.

— Но почему, мальчик мой? Что случилось? — изумленно воскликнул Эмери, но потом взял себя в руки и нахмурился. — Объяснись!

— Объяснение на втором этаже, четвертая дверь с конца! — с видом «оскорбленной невинности» я резко развернулся и потопал на выход.

Уже уходя, краем глаза увидел, как граф быстро поднимается по лестнице. Вроде все «разрулилось» наилучшим образом, но тогда почему так гадко на душе?

Глава 32

Граф Эмери тер Хетск сидел в малой гостиной своего столичного особняка и хмуро смотрел на свою племянницу. Он пригласил ее для того, чтобы побеседовать о том, что она вчера устроила в королевском дворце.

Но начать разговор никак не получалось, злость буквально перехватывала горло аристократа. Казалось бы, что могло пойти не так? Очень перспективный и богатый, но не избалованный дворянин из полудиких северных территорий и юная красавица королевского рода.

И Шрам должен был обеими руками ухватиться за то, чтобы породниться с Немантидами, и для Арлет молодой баронет был хорошей партией. Что помешать могло? Так нет, помешало! Граф скрипнул зубами от досады. Молчание длилось уже несколько минут и первой не выдержала виконтесса.

— Ну, что-о? — капризно протянула Арлет.

— Что? Ты мне скажи, что это вчера было? — сквозь зубы процедил Эмери.

— Обычный прием в королевском дворце. Что не так? — красивое лицо племянницы выражало ослиное упрямство.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Свидание со своим очередным фаворитом устроила.

— А что такого? Я — взрослая женщина!

— Зачем было устраивать свои игры именно в такой день? — Его Сиятельство с трудом себя сдержал, чтобы не перейти на вульгарную ругань.

— В какой такой?

— Не строй из себя дурочку! В тот день, когда я познакомил тебя с Сержио Аристи!

— Ой, всё! — Арлет обиженно надула губы и отвернулась от графа.

Эмери тер Хетск очень любил свою вдовую младшую сестру. И когда та умерла от оспы, забрал к себе на воспитание ее дочь — Арлет. Теплое чувство к сестре перешло и на ее дочь.

Арлет с самого детства ни в чем не знала отказа, граф ее элементарно разбаловал. И вот сейчас, в очередной раз, пожинал плоды своего воспитания. В столице то, чему он вчера стал свидетелем, не было чем-то из вон выходящим.

Особенно после того, как Его Величество во второй раз женился на молодой ренийской принцессе. Но в провинциях жизненный уклад был совершенно другим. И то, что вчера устроила племянница, практически ставило крест на матримониальной задумке графа в отношении Шрама.

— Арлет, объясни мне, зачем было так себя вести в присутствии Сержио? Я ведь просил тебя позаботиться о нем, и ты знаешь, зачем я вас познакомил.

— Дядя, да кто он такой, чтобы я из-за него меняла свои привычки?! — вскинулась красотка. — Я — Арлет Неман. НЕМАН! А он кто? Нищеброд из северных пустошей?

И глядя на вытянувшееся лицо дяди, добила его:

— И еще он скучный… И некрасивый… Одет не понятно, во что. И он даже мизинца не стоит любого дворянина из моей свиты. Тем более, Антуана! Как вообще их можно сравнивать?

— Нищеброд? — севшим голосом переспросил Эмери. — Девочка моя, я ведь тебе рассказывал про него.

— Ну, что-то припоминаю, — приложила пальчик к губам виконтесса. — Да-а, был разговор.

— О-ох, Арлет, — тяжело вздохнул граф. — Нищеброд, говоришь? Я ведь так старался подобрать тебе достойного кандидата в мужья. Вот скажи, тебе нравится «Королевский мёд»?

— Прекрасная сладость, только очень дорогая, — честно ответила виконтесса. — А что?

— А как ты оцениваешь мою новую карету? Насколько я знаю, теперь ты делаешь выезды только на ней.

— Никогда и нигде такого великолепного экипажа не видела, — восхищённо воскликнула Арлет. — Он как будто по волнам плывет, а не по дороге едет! А как она ловко поворачивает?

— И дверки закрываются так плотно, что пыль с улицы вообще внутрь не попадает. А… подожди, — оборвала себя виконтесса. — Зачем ты про это вообще разговор завел?

— Просто ответь мне, Арлет. Выскажи свое мнение, — попросил граф. — А как тебе ароматические мыла и зубной порошок? Ты сейчас представляешь свой быт без них?

— Ты же знаешь, дядя. Я постоянно пользуюсь этими средствами. Да ты ведь сам меня ими обеспечиваешь, — подозрительно посмотрела на своего дядю Арлет.

— А твой веер, зонтик? Нужные вещи? Удобные? — вопросительно приподнял брови Эмери.

— Да что такое! Зачем ты меня расспрашиваешь?! — вспыхнула Арлет.

— А затем, что все эти вещи придумал и производит «нищеброд» Сержио Аристи, — ответил пораженной девушке граф. — И не только их, но и многое другое.

— Но… но на нем совсем не было драгоценностей, — взгляд девушки стал задумчивым.

— Я не знаю, почему он их не надел. Поверь, у него хватает золота. Есть и драгоценные камни, и жемчуг.

— Я помню, ты говорил, что он вышел из подлого сословия, — Арлет говорила уже тише и без скандальных ноток. — А я — из королевского рода.

— Любой мужчина почтет за счастье связать со мной свою судьбу, — уверенно продолжила виконтесса. — В женихи надо присматривать достойного аристократа из королевских родов наших соседей, а не из простых дворян.

— Всё так, моя девочка. Но я уже неоднократно тебе объяснял, что у соседей нет подходящих кандидатур, — устало стал объяснять Эмери. — Там или уже женатые мужчины, или еще слишком маленькие. Поэтому мне пришлось рассматривать кандидатуры варнийских дворян.

— Ну, так кого-то получше надо поискать, — непокорно припечатала виконтесса. — Такого, как мой Антуан.

— Твой Антуан — кусок дерьма! — наконец не сдержавшись, рявкнул граф. — Сопляк, который ничего из себя не представляет и живет за счет денег своего отца. У тебя вся свита такая! Все твои свитские — пустое место!

— А твой протеже не пустое?! — снова завелась Арлет. — Богатый? Так давай, среди купцов жениха поищем! Так ты кровь Немантидов ценишь?!

— Не просто богатый, — сбавил обороты Эмери. — Он отличный воин. Поверь, твоих сопляков он голыми руками передавит, даже клинок обнажать не будет. Но это ладно, главное, он не простой баронет, а наследник барона Беона тер Аристи.

— Баронов много…, — упрямо продолжала спорить красавица.

— Э-эх… Баронов в нашем королевстве всего девять, — вздохнул Его Сиятельство. — И два графа.

— И, кроме Сержио Аристи, нет ни одного холостого графа или барона, — продолжил объяснения Эмери. — Так же, как нет холостых либо подходящих по возрасту наследников.

— Кроме тебя, — стрельнула в дядю глазками девушка. — Ты холост.

— Перестань, Арлет. Чтобы я от тебя подобного больше не слышал, — смутился и отвел взгляд от хищно улыбнувшейся девушки граф. — Я старался подобрать тебе достойную партию. Теперь даже не знаю, что делать. А делать что-то надо, тебе уже семнадцать кругов.

— Уничтожь этого Сержио. Уничтожь его отца. И поставь на их баронство дворянина, который будет достоин стать моим мужем, — холодно ответила виконтесса. — Ты даже со старым хетским графом справился. Что тебе какой-то барон?

— Зачем мне это? — грустно усмехнулся Эмери.

Он всю жизнь баловал свою племянницу, потакал всем ее желаниям. Но Эмери не был бы успешным владетелем половины варнийского королевства, если бы не мог правильно расставлять приоритеты.

— Всего один манор Сержио Аристи приносит мне налогов столько же, сколько приносят целые баронства, — начал объяснять племяннице свою позицию Эмери. — Он придумал и наладил производство вещей, которых раньше вообще не было.

— Большая часть побережья моего графства защищена от нападений тилинкитов. Это полностью заслуга Сержио. Благодаря этому налажены лов, переработка и поставки морской рыбы по всем рынкам графства. И объемов хватает, чтобы даже на рынки королевства часть рыбы попадала, — продолжил граф.

— Про часть производимых им товаров я тебе уже говорил, а еще есть аристийские вина, шерстяные ткани, чернильницы, игры и многое другое, — сказал Эмери угрюмо смотревшей на него племяннице. — Поверь, можно еще много полезного перечислять, что делает именно он.

— Я бы тебе еще рассказал, как он выучил свою дружину. Но ты ничего не понимаешь в военных делах, — граф прикрыл глаза, вспоминая военную кампанию в Пустынных землях. — На данный момент отрядов, равных аристийской дружине, я не знаю. Количество его военных отрядов и их выучка любого его врага заставят крепко призадуматься.

— Так скажи, — поднял на племянницу грустный взгляд Эмери. — Зачем мне его менять? Сержио справляется с управлением своими землями отлично, дает мне большую прибыль. Как будет справляться другой? А я тебе скажу: также, как все предыдущие. То есть, хуже.

— Живой Сержио мне выгоден, девочка моя. Он нужен Хетскому графству и Варнии, — тихо, но твердо сказал граф. — Ладно, Арлет, иди отдыхай. Я что-нибудь обязательно придумаю и найду тебе хорошего жениха.

— А мне надо подготовиться. Я вызвал к себе для разговора нашего «нищеброда», ха-ха-ха, — беззлобно засмеялся Эмери.

Арлет встала с кушетки, подошла и нежно поцеловала замершего на стуле дядю. Затем отвернулась и, покачивая бедрами, вышла из малой гостиной. Граф, затаив дыхание, проводил племянницу напряженным взглядом. «Какой-то поцелуй вышел не родственный», — промелькнула мысль в пьяно зашумевшей голове.

Сосредоточенно размышляющая о чем-то, виконтесса вышла в коридор и хотела было пройти в свои покои, но тут ее привлек шум, доносящийся с улицы. Арлет Неман тут же прильнула к окну.

«Тот самый мужлан!» — девушка зло прищурилась, всматриваясь в мощную фигуру бывшего простолюдина. — «Провинциальное быдло. Разве у аристократа может быть такая фигура? Никакой утонченности. Не то, что у Антуана или… даже у дяди. Вот где настоящие аристократы».

Но, надо отдать ему должное, недавний знакомец выглядел по-другому, не так, как вчера во дворце. Шуба и шапка из красивейшего соболя, невиданного размера конь, личная охрана, закованная в металлические доспехи.

«Еще и дядина челядь стелется перед ним. Нашли, перед кем спину гнуть», — сжала кулачки Арлет, наблюдая, как слуги заводят в дом выскочку-провинциала. — «О-о, его еще и Сава Пирот вышел лично поприветствовать. Самый умный и преданный дядин советник! Здесь что, все с ума сошли?!»

С того места, что занимала виконтесса, была видна часть прихожей и девушка еще ненадолго осталась, наблюдая за гостем дяди. У гостя приняли шубу, а шапку он заменил на красивый берет.

Взгляд виконтессы сразу споткнулся о тускло блеснувшее на баронете золото: тяжелая цепь, перстни, фибула на берете. На одном перстне красной искрой сверкнул рубин.

На другом — волшебным фиолетовым светом мигнула большая жемчужина. Арлет скрипнула зубами, развернулась и быстро пошла в свои покои. Встречаться с этим подлецом она была не намерена.

*****

Посыльный от Его Сиятельства прибежал ко мне на следующий день в обед, когда я наслаждался копченым смуктуном под свежее пиво, сидя со своими людьми в трапезной «Трусливого барсука».

Что тут скажешь? Я и не надеялся, что разговором на вчерашнем приеме все закончится. Пришлось быстро собираться, так-как шутить с графом Эмери тер Хетск не стоит. Проблем при желании он может создать о-очень много.

В этот раз эпатировать я никого не собирался. В сопровождение взял отделение кирасир и оделся, как подобает моему истинному статусу наследника бурно развивающегося баронства. Надел все лучшее, нацепил все самое дорогое.

При выборе средства передвижения тоже стесняться не стал — оседлал Тумана. Жеребец был очень зол долгим простоем в конюшне. Пришлось умасливать коня его любимыми подсоленными горбушками.

Ругать за организацию содержания наших лошадей никого не стал. Тут, что называется, сам дурак. Это мой конь и если уж не мне лично заниматься уходом за ним, то определить порядок содержания и осуществлять контроль его выполнения (хотя бы нерегулярный) должен я сам.

Когда уже собирался садиться в седло, за спиной послышалось неуверенное покашливание. Что за дела? На моих людей такое совсем не похоже. Я с удивлением обернулся.

— Кхе… Добрый день, — передо мной стоял Вито Пирот, собственной персоной, трезвый и без своих друзей-подельников.

— Добрый, — еще больше удивился я. — Чем обязан?

— Я искал вас… собственно я…, — мялся передо мной парень.

— На дуэль пришел вызывать? — я попытался догадаться, что он от меня хочет.

— Нет-нет! Наоборот! — испуганно воскликнул Вито под тихий смех моих кирасир.

— А что тогда? — я действительно не понимаю, чего он от меня хочет.

— Достопочтенный Сержио, я уже просил прощения у благородных Райсов, а сейчас хотел извиниться лично перед вами…

Все тише бормочет Вито, а я стою и думаю, что ему от меня надо. А ему что-то надо. Не приперся бы он сюда без причины.

— И… я хотел попросить, — глянул на меня глазами побитой собаки Пирот. — Не говорите дяде о случившемся. Пожалуйста…

— А, вот оно что! А я как раз к Его Сиятельству еду, — я потер в задумчивости подбородок, глядя на отшатнувшегося в испуге баронета. — Ладно, дам тебе шанс. Не буду упоминать о произошедшем, но смотри мне!

— Нет-нет, достопочтенный Сержио! Я больше никогда…, — «заблеял» племянник Савы Пирота.

Уже не слушая перетрусившего «мажора», я поднялся в седло и дал команду на выдвижение. Предки этого Вито знают! Может он и осознал, какое дерьмо творил, но скорее всего испугался гнева графского советника.

Разговор с графом Эмери тер Хетск прошел тяжело. Впрочем, как я и ожидал. Его Сиятельство всячески пытался нивелировать возникшую ситуацию с его племянницей. Объяснял мне, «дурню», что истинные аристократы должны руководствоваться лишь холодным расчётом, а не какими-то там чувствами.

По его словам, союз между мной и Арлет Неман принесет лишь взаимную выгоду. И в таком случае глупо обращать внимание на остальное. Я в ответ изображал смертельно раненного ревностью барана.

Разговаривал, не сдерживая эмоций, порывисто вскакивал со стула, заламывал руки и, «царапая рогами потолок», метался по комнате. Даже решился осудить нравы при королевском дворе, но вовремя заткнулся. Надеюсь, что вовремя.

В общем, изо всех сил показывал, какой я консервативный и нетерпимый к таким вещам, что вчера творила виконтесса. Объяснял несовместимость устоев провинциального баронета и столичной красавицы королевского рода.

Использовал все свое красноречие, чтобы показать, какие мы с Арлет антагонисты. И все это в тональности: «мамой клянусь!» и «зарэжу!» И кажется, в конце концов я графа в этом убедил. По крайней мере, он от меня отстал. Видимо, решил не связываться от греха подальше.

Одновременно я всячески уверял Его Сиятельство в своей преданности и всемерной поддержки в любом вопросе. А-то, хватило ума осудить нравы королевского двора. И в разговоре с кем? С аристократом из королевского рода!

Это я, конечно, переборщил. Ляпнул и сам испугался того, что сказал. Однако, язык сработал, к сожалению, быстрее, чем разум. После этого пришлось знатно поюлить в разговоре. Но, кажется, получилось сгладить ситуацию и не стать врагом графа и всего рода Немантидов.

Также получилось решить еще пару важных вопросов. Один — это доклад Его Величеству о подрывной деятельности кроносцев в Оряхово и мятеж против законной власти в самом Кроносе. А второй — о встрече с послом Царства Лаомин.

Это уже лично мне надо. В столице царства, городе Гуйлинь, должен находиться Портал и мне необходимо его найти. Может быть, через их посла получится облегчить эту задачу?

По первому вопросу граф сразу зарубил мою инициативу с докладом. Причем, в достаточно жесткой форме:

— Мальчишка! Куда ты собрался совать свой нос? Через мою голову к королю с докладом идти?!

— Эээ…

— Беон тер Аристи и Бедрич тер Кронос мои вассалы! На своей земле и со своими людьми я сам разберусь. И незачем беспокоить Его Величество теми проблемами, что мы обязаны решать сами, — граф ударил своей ладонью по рукояти стула.

— Ваше Сиятельство, да я даже не собирался «мимо вас» идти к королю, — я попытался объясниться. — Вам доложил, а там — как прикажете.

— Вот именно! Доложил, а дальше — не твоего ума дело, — припечатал граф. — А для чего тебе в царское посольство надо? Зачем еще туда лезешь?

— Все во благо вверенных мне во владение земель, Ваше Сиятельство. Изыскиваю возможность дополнительного заработка, — соврал я графу. — Будет возможность поговорить с послом в спокойной обстановке и я обязательно найду способ получить для нас какую-нибудь выгоду.

— Да что ты, как какой-то купец! Пузо осталось тебе отрастить и не отличить будет! Ты принадлежишь к благородному сословию, не забывай это! — разошелся Эмери. — Во время военной кампании ты мне больше нравился.

— Ладно, о благосостоянии тоже думать надо, — стал утихать граф. — Переговорю я с царским послом…

В общем, «оттоптался» на мне граф знатно. Видимо, отыгрывался за то, что не получилось решить вопрос с моей и Арлет помолвкой. Но я не зря терпел. Эмери пообещал прямо сегодня переговорить с лаоминским послом о возможности встретиться со мной.

Хоть мое посещение графа Эмери тер Хетск не было похоже на встречу двух друзей, уезжал я от него довольный, как слон после купания. С женитьбой на своей племяннице он ко мне больше приставать не будет.

К королю с докладом мне переться не надо, Его Сиятельство на своем уровне будет с этим вопросом разбираться. И к лаоминскому послу я попаду, это Эмери тер Хетск мне твердо обещал. А, насколько я успел узнать графа, он свое слово держит.

С возвращением в харчевню светлая полоса у меня не закончилась. Поднимаясь по лестнице в свою комнату, я, наконец, встретил Круно и Бранку Райс. Я искренне обрадовался встрече, как, похоже, и они.

А также они явно впечатлились тем, что увидели. И, судя по всему, перестали сомневаться в моей платежеспособности. Не удивительно, учитывая, что на мне надето. Весь этот мех, дорогая ткань и драгоценности.

Я тут же воспользовался моментом и договорился о совместном ужине. Это действительно, удачная встреча, ведь нам надо обменяться новостями, а также уточнить дату и время отъезда из столицы. А еще мне приятно общаться с Бранкой.

Ужин прошел замечательно. Мы хорошо пообщались и славно побаловали себя вкусными блюдами. Бранка была весела и остроумна, Круно — благожелателен. Я уточнил, что буду готов к выезду сразу, как у меня закончится встреча в лаоминском посольстве, а Райсы ответили, что они уже закончили с делами и их в столице больше ничего не держит.

В конце ужина «вишенкой на торте» стало прибытие посыльного с запиской от графа Эмери тер Хетск. В послании мне сообщалось, что вопрос с царским послом решен и мне необходимо прибыть в Посольство Царства Лаомин завтра в полдень.

Ложился отдыхать я в прекрасном настроении и с подъемом, после обязательных для себя повседневных утренних мероприятий, я занялся подготовкой посещения царского посольства.

Если хочу нормального общения, с пустыми руками идти нельзя. Жизнь научила, япона-мать! С подарками решил не жадничать и воспользовался тем добром, что предназначалось для Арлет Неман.

А еще добавил кое-какие товары, производимые в Оряхово. Почему не воспользоваться возможностью на всю катушку? Вдруг получится приманить к нам купцов из Лаомина? Сэкономим с Алоизом на доставке, хе-хе.

Врать не буду, моя внутренняя жаба душила меня, как могла, но я выдержал. И ведь не пожалел об этом! В посольстве сначала приняли меня достаточно холодно. Скорее всего, лишь из-за уважения к Его Сиятельству.

Лица работников посольства и самого посла напоминали каменные маски. Ну, или выражения лиц игроков в покер. Поначалу даже выпить ничего не предложили. Однако, меня этим не проймешь.

После представления я перешел к вручению подарков послу. Покерфейс он удержал, но вот отношение ко мне сразу разительно изменилось. Затем я начал демонстрировать товары, которые производят в моем маноре. Это был тот рубеж, после которого посол дал команду накрывать стол.

Вечером, когда я засобирался «домой», мы сначала долго обнимались с послом, потом мне выделили карету. На Тумана я садиться просто побоялся. Во-первых, я не был уверен, что удержусь в седле.

Во-вторых, Туман люто не любит пьяных. Я хоть и его хозяин, но ну его к Предкам. Не хочется получить от него люлей. К тому же, на глазах у сотрудников посольства.

Подпрыгивая в тряской карете, под охраной верных кирасир, я с трудом удерживал в себе обильный ужин, которым меня напичкали в посольстве, но был очень доволен. Достал из кошеля и стал рассматривать выданную мне золотую пайцзу*. Все-таки, я получил то, что хотел.

* — Пайцза (применимо к Царству Лаомин на Этерре) — пропуск в виде металлической пластинки для разрешения въезда, передвижения и выезда с определенной территории Царства Лаомин.

«Золотая пайцза» — бессрочный пропуск лицу (группе лиц, каравану) для всей территории Царства.

«Серебряная пайцза» — пропуск лицу (группе лиц, каравану) на один круг жизни для всей территории Царства.

«Медная пайцза» — пропуск лицу (группе лиц, каравану) для проезда к определенному пункту (и возвращения обратно) по территории Царства с указанием разрешенного для этого времени.

Посол мне выдал бессрочный пропуск для передвижения по территории Царства Лаомин, а я в ответ составил и отдал разрешение для беспошлинного передвижения их караванов по землям баронства Аристи.

Отец мне такие права давно делегировал, так что, я в своем праве. Может и неравноценный обмен, мне то царским мытникам придется платить. Но, ничего! Главное, я разрешение на проезд получил, а как свое на лаоминских купцах взять, — найду.

Товары мои, ожидаемо заинтересовали посла. Нет, скорее фурор произвели, но я в этом даже не сомневался. Пройдет, конечно, определенное время, пока сведения из лаоминского посольства дойдут до чиновников на их родине.

Пока там решение примут, пока сформируют караваны. Я предварительно даже несколько позиций послу назвал: шелк, бумага, специи. Это то, что я точно куплю. Дальше видно будет. Потом процесс должен пойти без привлечения административного ресурса.

Я аккуратно вложил пайцзу обратно в кошель и довольно выдохнул. Хороший был сегодня день!

Глава 33

Я сидел в седле Тумана, глядя на готовую к маршу колонну. Кирасиры выстроились на дороге, прямо напротив харчевни «Трусливый барсук». Сразу за ними — три повозки с возницами.

Две — штатные, которые со мной пришли из Оряхова. На них стоят сменные полозья, превращая их в сани, а колеса уложены вместе с грузом доспехов, оружия, продовольствия, фуража, одежды и прочего имущества, так необходимого в дальней дороге.

Еще одну повозку мне пришлось закупить, чтобы там разместить Круно и Бранку Райс. Пусть меня это и не красит, но, в первую очередь, я о девушке думал, а не об ее отце. А еще, за необязательные расходы, меня жестоко изгрыз мой внутренний хомяк.

Прикупил также выделанных волчьих шкур, чтобы они могли укрыться в дороге. Волчий мех теплый и практичный, думаю эти шкуры смогут обеспечить отцу и дочери достаточный комфорт в пути.

Возницу на эту повозку пришлось выкупить в долговой яме столичной тюрьмы. Но я не считаю это приобретение выброшенными на ветер деньгами. Я при выборе кандидата на выкуп, прежде чем принять решение, говорил с людьми.

Выбранный мной мужик — хороший лошадник, еще молодой и одинокий. То, что жизнь поставила подножку (или кто-то), не значит, что он отброс. И я ему дам шанс, работы для таких, как он, у меня полно.

Или на конезаводе в Снежном работу дам, или в самом Оряхово. Не колеблясь, предложил ему осесть у меня в маноре и обязал подписать стандартный контракт для таких, как он. Мужик с радостью согласился.

Впереди повозок в колонну по два стоят мои кирасиры одвуконь, баронет Нейде и братья Кедрики. Агро еще и мою Красотку в поводу держит. Не мне же ее вести? Не царское это дело, хе-хе.

Все собрались. В общем, получилось тридцать три человека, если считать вместе со мной. Из-за потерь взвод кирасир сократился до двадцати шести человек. Все проверено на несколько раз, ждем только Райсов. И они уже скоро должны выйти.

Намучавшийся в конюшне от малоподвижности Туман волнуется. Тяжело бу́хая подковами по мостовой, он непрерывно перебирает копытами и пытается встать на дыбы. Мне с трудом удается удерживать своего, соскучившегося по движению, жеребца на месте.

— Ну что, морды? Отлежали бока, поди́? Вон, какие рожи наели, щеки у некоторых в шлем не влезают, — громко обратился я к своим бойцам.

Кирасиры начали заинтересованно крутиться в седлах и переглядываться. Видимо высматривают, кто щеки наел. Мягко говоря, мои слова — преувеличение. Все, на самом деле, с моими бойцами в порядке. Но… армия, такая армия. Если не разбавлять повседневные тяготы шутками, служить гораздо сложнее.

— Вон, носы красные какие! Небось, винище заливали в себя кувшинами, а то и бочонками, — продолжил я «обвинять» своих бойцов.

— Нет-нет, господин, это от мороза! — выкрикнули из строя.

— Ага, «от мороза». Перегар тоже от мороза, наверное, — пробурчал я.

Бойцы громко заржали.

— Ну что, поросята, девок волинских хоть успели потискать? Или друг друга под одеялом щупали? — благодушно улыбнулся я.

— Га-га-га! Девок, господин! Они тут мяконькие! Га-га!

После этих слов Мабон залился краской, как помидор. Я же насторожился, когда обратил внимание, что его брат Агро корчит мне рожи, стараясь подать какой-то сигнал.

Элкмар Нейде и Матей ухмылялись во всю морду и смотрели куда-то мне за спину. Я немедленно обернулся. На крыльце харчевни, готовые к выезду, со своими вещами стояли Райсы.

У Бранки мило розовели от смущения щечки, а вот Круно еле сдерживался, чтобы не улыбнуться. Идрить его налево! Чего они так не вовремя вышли? Но я быстро взял себя в руки.

— Достопочтенные, прошу вас, размещайтесь вон там, — я указал на легко груженую повозку, заваленную волчьими шкурами.

Когда ставил задачу на покупку этой повозки, то убеждал себя, что таким образом беспокоюсь о своих будущих коммерческих партнерах. Но если быть честным самим с собой, я сделал это для Бранки.

Дождавшись, пока Райсы уложат свои вещи в повозку и разместятся сами, я наконец отдал команду на выдвижение:

— Слушай! В походную колонну по два! Прямо, шагом! Марш!

Когда немного отъехали от харчевни, послышалась команда командира взвода кирасир:

— Слушай! Песню, запе-вай!

И над домами столицы Варнии из луженых глоток моих кирасир взлетела песня:

Известен всем мой господин и смело я пою,

О том, что Шрам непобедим в застолье и в бою.

Никто не спорит ей-жи-ей, все знают — он таков,

Равно число его друзей числу его врагов.

Он ест и спит в седле коня, презрев жару и холод.

Не место гордым у огня, а смелым — под подолом.

Когда на битву Шрам идёт, то часто говорит:

— Кто ищет смерти — пусть умрёт, кто смел — тот победит!

припев:

Пусть погибают дураки и те, кто слаб рукой,

А сила этой вот руки пока ещё со мной!

Пусть смерть мою не воспоют в балладах менестрели,

Я побеждать хочу в бою, а умереть — в постели.

Когда совсем-уж стар и сед, меч не смогу поднять,

Домой, где не был долго я, пусть отвезут меня.

И будет радостно душе следить за малышом,

Который тянется уже за дедовским мечом.

(Переделка песни ландскнехтов).

А это что-то новенькое… В душе потеплело, а в глазах подозрительно защипало. Канальи, когда успели придумать? Надо будет премию им выписать за этот поход. Ведь реально, не просто было, особенно в Кроносе.

Ну, а сейчас еще обратный путь надо пройти и не сгинуть по дороге. Что, после попытки мятежа, творится во владениях Бедрича и Сиарис, я не знаю. Смогли они порядок за это время навести? Смогли привести к покорности своих вассалов и население? Поживем — увидим.

В дороге я много общался с Бранкой, это было приятное времяпровождение. Я осознал, что девушка, чем дальше — тем больше, мне нравится. Бранка Райс была проста в общении, разговаривала без какого-либо жеманства, но в то же время держалась с достоинством.

А еще, она абсолютно точно обладает чувством юмора, и значит — умна. Накопившийся за «первую жизнь» жизненный опыт позволил мне вывести для себя правило: умный человек может не обладать чувством юмора, но человек с чувством юмора всегда умен. Опровержений этому правилу я не встречал.

Также походные условия показали, что девушка, несмотря на всю свою внешнюю милоту, не была беспомощной. При необходимости Бранка могла многое сделать своими руками. И делала! Не кокетничая и не считая подобное унизительным для благородной девушки. Мне это очень понравилось.

Одновременно я занимался самокопанием. Пытался определиться с тем, что же я действительно чувствую в отношении этой девушки. Это точно не та женщина, которую можно нагнуть куртуазно, не выпуская из рук бокал «Бресси», потом вытереть агрегат о штору и уйти в закат.

Таких на королевском балу полно было, устанешь нагибать! Про таких когда-то говорил один советский юморист: береги честь смолоду, коль с детства не сберег, гы-гы.

Но Бранка — совсем другое дело. Если строить с ней отношения, то это будет серьезно. Она — девушка из той категории, к которой относится и Аннушка, моя до сих пор любимая жена, оставшаяся на Земле.

К этому же типу людей принадлежит и Ива, моя нынешняя гражданская жена. Такие разные женщины, но все три похожи тем, что мне относиться к ним несерьезно, без уважения, не получается.

Беата… Я в то время не успел до конца разобраться в своих чувствах. Тот восхитительный, но, к сожалению, короткий период жизни, когда мы любили друг друга… Я тогда ощущал себя словно в сказке, а Беата была моей феей. Простая служанка, да… Как и Ива сейчас.

А Абигейл? Она точно ни на кого из моих женщин не похожа. Истинная суккуба, в присутствии которой «основной инстинкт» начинает доминировать над всем остальным. Однако, представить ее женой для меня немыслимо. Но и на месте Арлет Неман, по моему мнению, она оказаться не может.

Нет, наверняка, на таком королевском приеме, который я посетил, Эбби будет чувствовать себя, как рыба в воде. Но, извините, это без меня. В моем присутствии все, кто покусится на мою женщину, будут умирать. Насколько хватит у меня здоровья, сил и умений.

Молчите! Всё знаю: собственник, консерватор, бла-бла-бла… Но я люблю своих женщин и за своё готов убивать. Без каких-либо сомнений и промедлений. Единственно, к чему не готов, — делиться. Это вам к толерастам, а здесь вам не тут.

Мы не стали заходить в столицу баронства Кронос, хоть и хотелось увидеться с Сиарис. Я и так, похоже, не успеваю домой, в Оряхово, на празднование Нового Круга и проведение соревнований в воинском мастерстве.

Не смертельно, но неприятно. К счастью, там есть, кому взять руководство всеми мероприятиями на контроль. Но это будет первый раз, когда на Новый Круг, меня не будет у себя маноре.

Из Волина мы выехали по Новому торговому тракту. Он выходит из столицы нашего королевства, уходя от Юго-восточного торгового тракта. Проходит рядом с Кроносом и Зингемом (один из трех городов нашего баронства) и заканчивается в Аристи, смыкаясь с Восточным торговым трактом.

Как я когда-то уже упоминал, Новый торговый тракт — это единственная мощенная камнем дорога, построенная после крушения Империи. Если не считать постройку внутригородских дорог, конечно.

Но и тех было сделано исчезающе мало. У новообразованных государств сил хватало лишь на нерегулярный ремонт уже построенных дорог, не более того. Поэтому нам очень повезло, что наш маршрут почти до конца лежит по отличной дороге.

Придется, правда, немного свернуть в сторону. Манор Блато расположен северо-западнее города Кронос, в стороне от Нового торгового тракта. Но я сам заинтересован в посещении земель Райсов.

*****

— Господин, смотрите! Дым! — мой остроглазый оруженосец оторвал меня от интересной беседы с Бранкой Райс.

— Это деревня горит, господин, — подъехал ко мне Матей.

Агро — один из самых зорких в нашем отряде, он первый дым и увидел. Зато у взводного кирасир опыта столько, что он смог сразу определить природу этого дыма. Матей уже столько подобных дымов видел!

Собственно, кроме братьев Кедрик и мужиков-возниц, для всех картина была до боли знакома — жгут деревню. Мы пару часов назад въехали на территорию манора Райсов, поэтому игнорировать этот пожар не получится.

— Достопочтенный Сержио! — Круно прямо выбросило из груды волчьих шкур. — Я успел узнать вас как истинно благородного человека. Прошу, окажите помощь моей деревне.

— Я найду, чем с вами рассчитаться, — все же добавил он, после моего недолгого молчания.

Но он неправильно меня понял. Я не терзался сомнениями, помогать им или нет. Я раздумывал над порядком действий, прежде чем начать раздавать приказы. Тем более, Бранка так смотрит…

— Я помогу, — коротко ответил я Круно Райсу.

— Скорее всего, это нападение на деревню, — озвучил всем очевидное Круно. — Не соблаговолите ли вы, баронет, предоставить мне одну из заводных лошадей, чтобы я мог принять участие в бою?

— Отец! — вскрикнула Бранка, но сразу замолчала, закрыв ладошкой рот.

— В вашем участии нет необходимости. И у вас, к тому же, нет доспехов, а из оружия — лишь меч, — попытался я вразумить Круно Райса.

— Баронет, это мои земли! И там сейчас нуждаются в помощи мои люди! — лицо Круно пошло пятнами. — Это моя обязанность: встать на их защиту!

Вот, же! Старикан правильный, конечно, но ведь только мешаться будет. А если его вообще прибьют?! Я потом его дочери как в глаза смотреть буду? Бли-ин… Но раздумывать некогда, и я хмуро уставился на Круно:

— Если вы хотите, чтобы мы помогли, а вы сами участвовали в предстоящем бою, то сейчас же дадите мне слово, что будете выполнять все мои команды. И вперед не полезете.

— Я в состоянии сам принимать решения…, — вздернул подбородок отец Бранки.

Но я его перебил:

— Некогда спорить! Вперед не лезете, слушаете все мои команды. Или так, или никак! А может, вы хотите, чтобы ваша дочь осталась одна, без вашей поддержки?

— Кто позаботится о вашей дочери, если вас убьют? А если не убьют, а покалечат? На кого лягут заботы об уходе за вами? — надавил я на старшего Райса и он «сдулся».

— Хорошо. Даю вам свое слово, что в предстоящем бою буду выполнять все ваши команды, — твердо сказал Круно.

Я лишь кивнул ему и показал на одни из саней:

— Вон там, среди трофеев, возьмите себе доспехи, копье и щит. Вооружайтесь немедля, время работает против нас. Потом возьмете Красотку у моего пажа, она не будет капризничать под чужим всадником.

— Кирасиры! Всем вооружиться и быть готовыми к бою! Возницам приготовить арбалеты! — скомандовал я своим людям.

— Баронет, — обратился я к своему наставнику по фехтованию. — Прошу вас остаться с повозками и взять под свою защиту достопочтенную Бранку Райс.

Дождавшись утвердительного кивка, продолжил:

— С вами остаются возницы и мой паж, Мабон Кедрик. Отдаю их под ваше командование.

Перевел взгляд на Мабона, и он сначала поклонился, подтверждая принятие моего приказа, потом опомнился и выполнил воинское приветствие. Смешной пока пацан, но должен в неплохого воина вырасти.

Оруженосец и паж подскочили ко мне, помогая вооружиться. А я продолжил пояснять дальнейшие действия людям, остающимся с повозками:

— Мы сейчас уйдем рысями к деревне, там разведаем обстановку и, если будет возможность, — атакуем. Вы выдвигайтесь за нами не торопясь. Бранка, вы знаете эту местность?

— Да, отлично знаю, — ответила взволнованная девушка. — Как и все земли нашего манора.

— Хорошо. Тогда, где-то за полкилометра до деревни, остановитесь и сойдете с дороги. Надо будет уйти в сторону и постараться встать так, чтобы вас не было видно, — это я уже говорил Элкмару Нейде. — Постарайтесь замести свои следы ветками, чтобы хотя бы на первый взгляд в глаза не бросались.

— Когда мы закончим в деревне, то я пришлю к вам нарочного. Поэтому поставьте наблюдателя так, чтобы он видел дорогу, а его с дороги видно не было. Не хватало еще нарочному разминуться с вами, — закончил я отдавать указания и поднялся в седло.

— Сержио, — услышал я голос Бранки и обернулся. — Пожалуйста, присмотрите за папой… И будьте осторожны сами.

За меня тоже волнуется? Хэх, приятно, черт возьми! Мы вооружились сами и надели защиту на боевых коней. У всех, для своих четвероногих друзей, имелся неполный бард*: шанфрон, критнет, матерчатая попона. У меня для Тумана дополнительно имелась и кольчужная попона, надеваемая поверх матерчатой.

* — название конского доспеха. Изготавливался из металлических пластин, кольчуги, кожи или простеганной ткани. Состоял из следующих элементов: шанфрон (защита морды), критнет (защита шеи), пейтраль (защита груди), круппер (защита крупа) и фланшард (защита боков).

Я немного подождал, пока вооружится Агро (он ведь сначала, как правильный оруженосец, на меня время тратил), и повел готовый к бою отряд в сторону поднимающегося над лесом дыма. А Круно Райс показывал, где нам лучше проехать.

Его, кстати, тоже пришлось ждать вместе с моим оруженосцем. Пока среди груды трофеев он выбрал подходящий доспех и оружие, пока вооружился. Но сейчас выглядит неплохо, хотя хуже моих бойцов, конечно.

Круглый деревянный щит, обитый по краям железом и с железным же умбоном. Неплохое копье, правда, не кавалерийское, а пехотное. Стеганка с кольчугой поверх нее и металлический каркасный шлем с нащечниками, но без бармицы и наносника.

Мы подошли к деревне с юга. И по всему было видно, что враги пришли не по этой дороге. На всем пути мы не увидели никаких следов, кроме одиночных. Круно остановил отряд, указав, что если проедем дальше, то вынырнем из леса сразу на деревенские поля.

Я оставил Тумана своему оруженосцу, свернул с дороги и по сугробам вышел к кромке леса. За мной увязался Матей и Круно. Что сказать? Прибыли мы вовремя. Напавшие на поселение уже закончили все свои дела в деревне и собирали пленных и награбленное имущество на северной дороге.

Сама деревня была не маленькой, жителей на восемьсот, но выглядела убого. Почти все дома представляли из себя двускатные, покрытые дерном полуземлянки, часть из них смрадно горела.

На улицах валялись многочисленные трупы, а все живые, которых я мог заметить, были теми самыми пленными. Среди них я не заметил ни стариков, ни маленьких детей. Только молодые мужчины и женщины. Чтож, ожидаемо.

По количеству, пленных было сотни три. Ноги их были свободны, но руки связаны. А еще они были связаны между собой. Рядом с ними стояла вереница груженных добром саней, запряженных худосочными лошадками, и небольшое стадо коров.

Налетчиков легко получилось пересчитать. Там был десяток хорошо вооруженных конных воинов: в кольчугах, с копьями и щитами. Дополнительное вооружение у них было разное: у кого топоры, у кого палицы.

Еще полтора десятка конных воинов, на мой взгляд, представляли собой ополченцев, посаженных на лошадей. Доспехов на них не было вообще, но копья и деревянные щиты присутствовали.

Рядом с пленными и санями крутилось еще три десятка пеших воинов. Эти, кроме копий, щитов и палиц, имели с собой простые луки. И они тоже без брони. Опять же, на мой взгляд, они больше на ополченцев похожи, чем на дружинников. Но кто этих местных знает?

— Шпина́вы! — выдохнул Круно.

— Что? — я недоуменно вскинул брови.

— Манор Шпина́вы, мои соседи. А вон тот воин на лошади, в полумаске, это хозяин манора, баронет Томаш Хабжан. Гнида! — скрипнул зубами Круно. — Дождался, пока я в Волин уеду, и напал!

Ну, не знаю. А что бы изменилось, если бы Круно никуда не уехал и в своих землях остался? По местным меркам, он уже старик, при всем моем к нему уважении. Я еще раз внимательно окинул взглядом местность и будущего противника.

Между лесом, где мы сейчас находимся, и доро́гой, где столпился враг, — заснеженное крестьянское поле. Не ровный лужок, конечно, но и не самое плохое место для конного боя.

Нас будет двадцать девять против пятидесяти пяти. Или, точнее будет сказать, двадцать восемь и Круно Райс. Грубо говоря, нас в два раза меньше. Но я без сомнений поставлю на нашу победу.

Мои кирасиры — это элита не только оряховского, но и всего аристийского войска. Строгий отбор, когда во взвод попадают действительно лучшие из лучших, постоянные тренировки.

Дорогие боевые кони, защищенные бардом. Доспехи и оружие, вставшие мне в немалые суммы: кавалерийские копья, вестерийские тарчи, прямые полуторные мечи, бацинеты с бармицей и поднимающимся забралом в виде совиной морды, поножи, наручи, кирасы, кольчужные рубашки и шоссы.

Надо еще умудриться, чтобы ранить воина в такой защите. И если учитывать, что все это надето на прекрасно подготовленных бойцов, то… беги, Лола, беги… Вернее, бегите, шпинавы, бегите.

— Матей, веди сюда взвод, — я хищно улыбнулся. — Будем атаковать.

Глава 34

— Матей, веди сюда взвод, — я хищно улыбнулся. — Будем атаковать.

Ждать пришлось недолго, и вскоре я забирался в седло своего жеребца.

— Всем внимание! Атакуем клином. Бойцам внутри построения копья опустить. Противник должен как можно дольше быть в неведении, сколько человек их атакует, — я, беспокоясь, что противник уйдет с такого удобного для атаки места, проводил ускоренный инструктаж своих бойцов.

— Я — на острие клина. Справа — корнет Матей, слева — урядник Джурадж, — я ожидаемо выдвинул имеющихся дестриэ вперед. — Агро, сразу за мной. Баронет Райс — в последнюю шеренгу. Остальные — штатно… За мной!

Как только мы начали выезжать на поле перед деревней, нас сразу заметили. Вражеский командир отреагировал моментально: раздались резкие команды, а между нами и обозом с награбленным добром начал выстраиваться вражеский отряд.

Пешие бойцы изготовились для стрельбы из луков, а справа от них, одним отрядом, выстроились конные воины под командованием владельца манора Шпинавы. Как там его Круно назвал? Баронет Томаш Хабжан, кажется?

Не представляю, о чем они сейчас думают. Ведь, на первый взгляд, нас слишком мало для атаки. Мы построились так, что наш отряд со стороны кажется меньше, чем он есть на самом деле. Но это очень хорошо, так я и задумывал. Зато никто не побежит раньше времени. И никого не придется по дворам да по лесам отлавливать.

— Прямо, шагом! Марш! — вот сейчас и оценю грунт, по которому будем атаковать.

В любом случае, мы начинаем атаку шагом. Не на мотоциклах, всё-таки. Кони несут слишком тяжелый груз, чтобы весь бой скакать, задрав хвост. А поле очень неудобное, Туман аж хрипит от злости, выбирая, куда ему наступить.

Так, мы уже достаточно сблизились, чтобы начать ускоряться перед ударом:

— Рысью! Марш!

По уму, через некоторое время положено переходить на галоп, но не в этот раз. Не хватало еще нашим четвероногим друзьям ноги переломать, придется обойтись рысью. Но, думаю, врагу и этого хватит. О! Лучники заработали!

Вражеские пехота со всей возможной скоростью «затренькала» луками. Близко, очень близко засвистели стрелы. Я чуть наклонил голову, уменьшая возможную площадь поражения своего лица.

Дополнительно прикрылся тарчем, покосился на своих бойцов и облегченно выдохнул: стрелы не причиняли нам никакого ущерба. Они либо бессильно отскакивали, ударяясь о броню, либо застревали в матерчатых попонах, не в силах добраться до лошадиных тел.

Расстояние до вражеских бойцов начало критически сокращаться. Их пехотинцы убрали луки и ощетинились копьями, а конный отряд Томаша Хабжана наконец пришпорил своих лошадей и ринулся нам на перехват, выходя прямо лоб в лоб. Ну кто тебе доктор, Томаш? Еще бы на паровоз в лоб кинулся! Хотя смелый, да…

— К атаке!!! — взревел я и опустил копье.

Копья в специальном токе. Высокие седла, в сравнении с низкими у шпинавов. Более мощные лошади в защитном доспехе. Закованные в железо кирасиры. Пусть не миланский и не готический доспех, но и не кольчуга с брезентовыми трусами. У врага просто нет шансов.

Контакт! Я сгруппировался в седле, выцеливая место удара, и под углом подставляя тарч вражескому копью. Дзинь! Бах! Вражеское копьё скользнуло по металлической поверхности моего щита, оставив глубокую царапину своим наконечником. Мое же копье без усилия пробило щит шпинава и глубоко вошло в туловище, выбивая его из седла.

Щёлк!!! Лопнули ремни тока и я разжал руку, выпуская копье, наполовину вошедшее в тело врага. Я еще выхватывал «Мясника» из ножен, а Туман уже атаковал следующую цель. Мой жеребец ударил грудью лошадь противника, и ту буквально развернуло от удара.

Вражеский всадник, пытаясь сохранить равновесие, с трудом удержался в седле, а Туман, встав на дыбы, добавил им копытами, повергая врага на землю. Попало и лошади, и всаднику.

Зло заржав, Туман прошелся по ним ногами, а я, наклонившись, обрушил «бастарда» на шлем копошащегося на земле шпинава. И шлем, и голова вражеского бойца раскололись как орех. Туман, «Мясник», какие вы у меня красавчики!

Позади меня гремели звуки быстрой, но кровавой схватки. Мы прошли конный отряд шпинавов, «разорвав» их как лист бумаги, и врубились в пехоту. Не хватило скорости, чтобы разметать копейщиков, но и так у нас проблем нет. Враги валятся под нашими мечами, как снопы.

— Отделение Белослава, добить пехоту! Отделения Огнена и Джураджа, на вас конные! — на ходу распределил я силы взвода и, набрав полную грудь воздуха, заорал. — Чтобы ни один не ушел!!!

Рядом никого, пешцы прыснули от меня, как мальки от щуки. Предки с ними, Джурадж их добьет и никому не даст сбежать. Я привстал на стременах и закрутил головой, осматривая поле боя.

Пешие шпинавы побросали оружие и разбегались, кто куда. Конные, из тех что остались в седле, пытались оказать сопротивление. Видимо, до сих пор не смогли сообразить, что их численное преимущество именно сейчас ничем им не поможет.

Рядом со мной остался только Агро. Хоть и в горячке боя, но про обязанности оруженосца не забывает. Молодец парень. Встречу его отца, обязательно расскажу, какой у него сын вырос. Надеюсь, и Мабон окажется не хуже.

Где же помощь нужна больше всего? Вроде и без меня хорошо справляются… А, нет! Вон Круно рубится! Какой-то шпинав рьяно наседает на отца Бранки, а тот постепенно сдает, со все большими усилиями парируя удары вражеского меча.

Не хорошо это, папу для девушки надо сохранить. Ну и адекватного партнера по бизнесу тоже. Я направил Тумана в сторону сражающихся и начал его подгонять. Жеребец с предвкушением заржал и ускорился.

Плохо, что выхожу на удар с неудобной руки, но тут выбирать не приходится. Так уж расположились Круно Райс со своим противником. Но самое главное, шпинав меня не видит. Он полностью сосредоточен на Круно, а я захожу со спины.

Вот я сблизился со своей целью, завалился влево и на всем ходу нанес косой удар! «Мясник» глубоко вошел в тело шпинава, разрубив левое плечо и наискосок развалив грудь.

Я не отпустил меч, и рывок чуть не вырвал меня из седла! Не знаю, как я удержал свой клинок, пока он выворачивался из разрубленного тела, и как удержался в седле, но удержался.

Сильное тело, высокое седло, качественные, правильно подогнанные стремена. Наверное, все вку́пе. Но и даром для меня этот удар не прошел. Так рвануло назад, что я чуть не рухнул на землю. Боль прострелила все тело: рука, плечи, поясница.

Все же я с трудом выпрямился и утвердился в седле. Меч бессильно повис в опущенной руке. Шевельнуться больно… Дебил, мля! Лесоруб! Что мешало ударить по шее или хотя бы по голове? Не зацепился бы так!

— Хх-х… Сержио… хх-х… благодарю… хх-х, — тяжело дыша, ко мне подъехал Круно Райс.

Я кивнул ему в ответ и сквозь стиснутые зубы позвал своего оруженосца:

— Агро, прикрой меня.

— Что случилось, господин? — заволновался Кедрик.

— Мышцы потянул, — мне пришлось признаться в своем непрофессионализме. — И, похоже, руку вывихнул, вправлять надо.

— Сейчас помогу, — отозвался старик. — Я умею.

У-у, стыдища! Но, прямо сейчас, я действительно практически беззащитен. Я принялся оглядываться, оценивая обстановку. Вблизи никого из врагов не было, но Круно Райс и Агро Кедрик все равно остались рядом для охраны.

Наверное, зря. Так как последних вражеских бойцов прямо сейчас добивали мои воины. Тем временем Агро и Круно Райс помогли мне спешиться, старик примерился и ловким резким движением дернул меня за руку.

Острая боль прострелила мое тело, вызвав непроизвольный крик (не дотягиваю я, к сожалению, до выдержки местных), но неожиданно стало легче. Ффухх! Слава Предкам, что у Круно руки выросли, откуда надо. Вскоре бой был закончен и ко мне подъехал Матей.

— Господин, бой окончен. Никто не ушел, — доложил он. — В плен захвачен их командир и еще два человека. У нас потерь нет, но трое легкораненых, придется шить.

— Угум…, — потер я подбородок, задумавшись. — Корнет, действуем как обычно: пленных ко мне для допроса, организовать сбор трофеев, головы отрубить и сложить в кучу, трупы оттащить в лес, звери с ними сами разберутся. Да, не забудьте головы отравой посыпать. Мы не обед для зверей складываем, а памятную веху: что бывает с теми, кто поднимает на нас оружие.

— Табличку подготовить: «Напавшие на деревню разбойники, уничтоженные аристийскими воинами». Для захваченных в плен изготовьте колы на треногах, а то вкапывать в замерзшую землю слишком долго. И не хватайтесь за все сами, используйте местных крестьян, — тут я вспомнил, что рядом со мной местный правитель, и повернулся к смотрящему на нас вытаращенными глазами Круно. — Вы же не против, достопочтенный?

— Н-нет, не против, — ответил Райс.

— С вами все нормально? — на всякий случай спросил я Круно.

— Да! — наконец взял себя в руки старик и выпрямился в седле.

— Тогда поговорите с жителями деревни, дайте им необходимые указания, — кивнул я головой в сторону плененных шпинавами людей. — А я пока отправлю нарочного за вашей дочерью.

Тут же вокруг меня закипела работа. Кирасиры «ободрали» трупы шпинавов, отрубили им головы и сложили кучей у дороги. Развязали пленных и сразу привлекли их к работам: оттащить трупы в лес, смастерить указанную мной табличку и, отогрев землю, вкопать ее рядом с отрубленными головами.

Неожиданно пришло странное ощущение. Будто внутри меня забегали, закопошились многие и многие сотни микроскопических жучков. Поясница, плечи, правая рука. Все это начало ужасно чесаться и щекотаться.

Я с огромным трудом сдержал себя, чтобы не начать корячиться, как одержимый в голливудских фильмах. Зато, перетерпев этот ужас, у меня полностью ушла боль. Как я понял, это биофаги сработали. Хех, вот мой главный «рояль».

Агро, спросив у меня, где я буду проводить допрос, организовал мне на улице лавку, стол и жаркий костер под боком. Невдалеке собрали три сооружения для пленных.

Хотелось бы, чтобы просто для устрашения перед допросом, но можно и для казни, если понадобится. Шпинавы сюда не на танцы пришли, чтобы с ними цацкаться. Посажу разбойников на кол в воспитательных целях для любого увидевшего.

Отогревать землю, чтобы вкапывать жерди, не стали — хлопотно. Нашлись среди крестьян умельцы, что быстро, с радостным предвкушением, собрали для своих обидчиков подходящие конструкции: кол с перекладиной под ступни на треноге, с подвязанным внизу камнем для устойчивости.

Тут и наши повозки подъехали. Мы с Круно сразу пошли встречать. Сани еще не остановились, когда Бранка на ходу соскочила на землю и побежала к отцу. Девушка с ходу прыгнула отцу на шею и старик громко застонал. Бранка тут же испуганно отстранилась.

— Не понял?! — громко спросил я. — Вы что, ранены?! Я же вас спрашивал и вы сказали, что все в порядке!

— Да ерунда, просто царапина, — махнул правой рукой Круно, левая при этом продолжала висеть плетью.

— А ну-ка, покажите! — подошел я поближе.

Левый рукав у старика был насквозь пропитан кровью. На первый взгляд не было видно, куда пришелся удар. Рана оказалась на внутренней стороне руки, недалеко от подмышки.

— Давайте быстро в ближайший дом! Агро, обеспечь там хорошее освещение, — левой рукой я потянул за собой Круно, а правой уже доставал свою аптечку. — Матей! Пленных пока усади рядом с кольями, я попозже подойду.

— Как все прошло? — поинтересовался Элкмар.

— Неумехи криворукие. Сделали их как детей, — успокоил я наставника. — Но смелые, да.

— Индюшар-ры, — довольно прорычал вестериец.

Мы завалились в ближайшую полуземлянку и там, как я и предполагал, было слишком темно. Оруженосцу пришлось соорудить факел и зажечь его прямо внутри домика.

На улице заниматься раной было еще более неудобно — слишком холодно. Попросил Бранку снять с отца верхнюю одежду, а сам пока разложил на столе свой медицинский набор из аптечки.

— Как вас угораздило? — спросил я Круно, глядя на сочившуюся кровью колотую рану.

— Пропустил укол от того мерзавца, которого вы срубили, — с благодарностью посмотрел на меня старик. — Да, говорю же, — ерунда!

— Уважаю ваше мужество, но хочется не похвалить, а отругать, — проворчал я, доставая обеззараживающее двойной перегонки. — Вы знаете, что в этом месте артерия проходит? Я удивляюсь, каким чудом в нее не попал ваш противник.

— Что за артерия? — спросила испуганная Бранка. — Что такое артерия?

— Ну-у… жила! Жила, по которой кровь у человека течет. Такие жилы подразделяются на вены и артерии, они… А! Это долго объяснять, — я уже намочил самогоном корпию и начал обрабатывать рану зашипевшему от боли Круно. — Короче, если бы противник вашего отца повредил эту артерию, то сейчас уже не нужно было бы возиться с раной.

— Ах! — закрыла ладошками лицо побледневшая девушка.

— Баронет! Не пугайте мою дочь! — возмутился старик.

— А вы не создавайте таких ситуаций, когда рискуете оставить дочь без отца! — разозлился я и Круно на удивление смолчал.

— Истинную правду говорит достопочтенный Сержио, — вставил свои «пять копеек» Элкмар Нейде.

— Надо зашить рану, — сообщил я старику. — Потерпите?

— Пф-ф, конечно, — фыркнул Райс.

— Зажмите в зубах, — попросил я его, протягивая обернутую кожей палочку.

— Мне это не нужно! — гордо вскинул подбородок старик.

— Как хотите, — пробурчал я, доставая шовный материал. — Агро, принеси бутылочку «Бресси»*.

— «Бресси» закончилось, господин, — виновато понурился оруженосец.

— Хмм, а «Вархац»** остался?

— Да, этой кислятины полно еще! — взбодрился Агро.

— Тащи тогда! — велел я парню и принялся зашивать рану.

*,** — «Вархац» — дешевое и кислое варнийское красное вино из винограда. «Бресси» — дорогое и сладкое варнийское красное вино из винограда.

— Придется вам, достопочтенный, обойтись «Вархацем», — сообщил я шипящему от боли баронету.

— Зачем это вообще надо? — сквозь зубы процедил Круно. — Я не хочу пить.

— Красное вино — это кроветворящее средство, — но, взглянув на непонимающе смотрящего на меня Райса, пояснил. — Красное вино помогает организму вырабатывать кровь. Восполнять его потери после ранений.

— Откуда вы столько знаете? — спросила девушка.

Вот что ей ответить? Что я из другого мира пришел? Ага…

— Читать люблю, — я посмотрел на изумленные взгляды присутствующих и, неправильно их интерпретировав, пояснил. — В древней имперской книге прочитал.

— Вы читать умеете?! — удивленно воскликнула Бранка.

Так вот чему они удивились! Я сначала подумал, что не сообразят, в какой книге можно такую информацию почерпнуть. А они, оказывается, поразились, что я вообще грамотный.

Япона-мать! Я что, так выгляжу, что во мне грамотного человека угадать сложно? Хотя-я… Я представил себя глазами окружающих: здоровенный детина с рубленной мордой и мозолистыми от оружия руками. И где здесь утонченность записного грамотея? Ну и ладно!

— Хех, да, умею. Читать, писать, считать, убивать. Школа юного аристократа, — пошутил я, но на этот раз шутка «не прошла».

— Ум-м, — промычал старик на моем последнем стежке, переключая внимание дочери на себя.

— Все уже, сейчас только рану перевяжу, — успокоил я его, раскрывая восковую упаковку с «бинтом».

— Достопочтенная…, — обратился я к Бранке Райс.

— Просто Бранка, — перебила она меня. — Я разрешаю вам звать меня на «ты» и по имени.

— Хорошо, Бранка, — я не стал спорить с девушкой. — Тогда и ты меня зови по имени.

— Перевязывать руку отцу надо ежедневно, а швы надо будет снять через десятицу, — проинструктировал я ее. — Надеюсь на тебя.

— Конечно, Сержио, спасибо, — поблагодарила меня Бранка.

Я согласно кивнул головой, не став строить из себя «оскорбленную невинность». Присыпал зашитую рану противовоспалительным порошком и забинтовал ее прокипяченной льняной лентой, выполняющий у меня роль бинта.

— Я оставлю этот порошок, — отдал я Бранке мешочек. — Это противовоспалительное лекарство из лечебных трав. Надо присыпать рану при каждой перевязке. Перевязывать рану надо чистой прокипячённой материей.

— Не волнуйся, — успокоил я взволнованную девушку. — Пока мы добираемся до вашего села, я буду присутствовать на твоих перевязках. Если что, подскажу и помогу. Не волнуйся.

— Спасибо! — еще раз поблагодарила меня девушка и опустила повлажневшие глаза.

— А сейчас я попрошу тебя посидеть в этом домике, — перешел я на строгий тон. — Мне надо допросить пленных и, может быть, их казнить.

— Нет! Я должна осмотреть деревню! — подняла на меня упрямый взгляд Бранка. — Надо решить, чем мы можем помочь жителям.

Я вопросительно посмотрел на ее отца, но тот только пожал плечами:

— Моя дочь не кисейная барышня.

Я принял их решение. В конце концов, им виднее. Единственно, попросил Элкмара сопровождать Бранку. Еще и пару кирасир дополнительно выделил. Мало ли? А сам пошел к пленным.

По дороге окинул взглядом окрестные дома. Плач и стенания звучали по всей деревни. Вот молодая девушка с пустыми глазами пронесла мимо меня убитого ребенка.

Вот двое мужчин поднимали с земли растерзанное тело старика. И так в каждом дворе, что я мог увидеть. Обычная для Этерры картина разоренной деревни. Хотя, что это я? Земля не лучше, просто лицемерия больше.

Уселся на лавочку у жарко пылающего костра и принял поданную Мабоном чарку с «аристийским крепким». Паж свое дело знает! Я ободряюще ему улыбнулся. За моей спиной встали Матей и Агро, а перед столом на колени поставили плененных шпинавов.

Подошедшему к нам Круно Райсу я предложил присесть рядом со мной и дал знак Мабону наполнить еще одну чарку. На Земле я ни за что не допустил бы, чтобы при такой ситуации присутствовал мальчишка. Да даже парень в возрасте Агро!

Но здесь вам не там. На Этерре чем быстрее человек увидит жизнь без прикрас, тем лучше. А дворянская молодежь должна четко знать, что станет с их людьми, если они окажутся слабыми и не смогут при необходимости их защитить.

— Меня зовут Сержио Аристи, — спокойно представился я. — Слышали обо мне?

— Да, — ответил более богато одетый воин, покосившись на горку отрубленных голов.

Я удовлетворенно кивнул.

— Назовитесь, кто вы. Вот ты, — указал я на ответившего мне пленного.

— Как вы смеете так со мной обращаться! Я — благородный человек! — зло выкрикнул дворянин. — Победа в бою не дает вам право так себя вести.

— Пока я вижу перед собой подлого разбойника, ограбившего мирную деревню. Вы еще не сидите своими задами на кольях лишь потому, что храбро сражались, — пояснил я ему. — Но это недолго исправить.

— Как звание благородного человека соотносится с убийством детей и стариков? — сдерживая ярость, спросил я.

— Это простые сервы(*)! — непонимающе глядя на меня ответил пленный дворянин.

* Сервы (лат. servus) — категория крестьян в средневековой Западной Европе с наибольшим ограничением личных и хозяйственных прав. В раннем Средневековье серв по своему положению был близок к позднеантичному рабу — находился на положении домашнего раба, реже помещался на землю.

— Это неправильный ответ. А самое главное — неправильно выбранный тон, — я задумчиво покачал пальцем, попеременно наводя его на связанных шпинавов.

— Корнет, вот этого — на кол, — приказал я Матею.

Глава 35

— Корнет, вот этого — на кол, — приказал я Матею.

Кирасиры тут же подхватили указанного мной детоубийцу. А остальных задергавшихся пленных одарили несколькими ударами и, не поднимая с колен, развернули к заоравшему от ужаса товарищу.

Один кирасир заломил тому руки за спину и ловко связал их. Второй воин стянул штаны с разбойника и, подхватив воющее тело под локти, оба бойца подволокли несчастного к одной из треног с торчащим вверх заостренным колом.

Связанный шпинав судорожно забился в руках моих бойцов, но это было совершенно бесполезно. Кирасиры медленно подняли разбойника и усадили его на кол.

Нечеловеческий ор разнесся над деревней. Я думал, что громче крикнуть уже невозможно, но, когда ноги преступника соскользнули с предназначенной для них планки и его тело просело, крик стал еще оглушительней.

В глазах собирающихся со всей деревни крестьян я прочел мстительную радость. И я их отлично понимаю. Они совсем недавно обнимали своих родных — детей, родителей, сестер и братьев, а теперь разыскивали их среди убитых вот этими самыми шпинавами.

По уму, долго разбойник орать не должен. Из-за присутствия среди нас Бранки, я специально приказал заострить кол, а перекладинку для ног сделать маленькой и неудобной.

Уверен, что преступник успеет ощутить смертельный ужас и нечеловеческую боль, но продлится это недолго. И так боюсь отвратить от себя девушку, так что нечего усугублять!

Мои бойцы организовали оцепление, чтобы крестьяне мне не мешали, но те и не пытались подойти ближе. Просто зло смотрели на пленных убийц из-за спин моих бойцов.

А тех снова развернули ко мне лицом. Я покосился на Круно — тот сидел рядом бледный, как смерть. Но еще бледнее были пленные. Несмотря на мороз, они обильно потели.

— Итак, — посмотрел я на дворянина. — Назовитесь.

— Баронет Томаш Хабжан…

Дальше допрос пошел без каких-либо проблем. Хабжан, изредка косясь на затихшего казненного и стоящие рядом пустые конструкции, «пел» как соловей. Дворянин действительно оказался владельцем соседнего с Блато манором Шпинавы, а второй пленный — обычным рядовым воином.

Выяснили, что Хабжан зашел со своим отрядом в Блато с целью пограбить. Но на севере манора поживиться не удалось. Народ там знал, что можно ждать от своих соседей, и был настороже.

До последнего момента крестьяне успевали сбегать, а шпинавам приходилось довольствоваться разграблением пустых деревень. Но в Блато деревни настолько бедные и убогие, что бандитам получалось разжиться только небольшими запасами еды и фуража.

Повезло разбойникам лишь на юге манора Райсов, где жизнь у местных была поспокойней, и они не ждали нападения. Здесь Томаш Хабжан смог наловить большую группу молодых крестьян с целью переселения на свою землю. Жесть какая-то у них творится! Еще хуже, чем когда-то у нас с Кравосом.

Посоветовавшись с Круно, решили не казнить Хабжана и второго пленника. Нецелесообразно. Договорились о выкупе. Очень долго решали вопрос о размере выкупа, но это я сбросил на Круно. Он лучше знает, сколько можно выжать с соседа.

Наконец решили. Договорились, что выкуп пойдет мне и Круно Райсу пятьдесят на пятьдесят. Я мог бы больше потребовать, но «жадность фраера сгубила».

Я не обеднею, а Райсы — нищие, как церковные мыши. Им средства нужны, чтобы наше дело организовывать. По этой же причине договорились, что моя часть выкупа пойдет мне добытой нефтью.

Но вот трофеи с боя я все забрал себе. Одну лошадку только отдал пленному бойцу, который должен весть о выкупе отвезти в Шпинавы, жене Томаша. В том числе требования о компенсации материального и морального ущерба.

Круно «наколдовал» все, что мог: деньги (сколько есть в наличии у соседа), люди (в компенсацию за убитых), постройка сожжённых в разоренной деревне жилищ, товары (на покрытие всего остального). Баронета Томаша Хабжана решили оставить в плену до того момента, когда привезут выкуп.

Переночевав в деревне, двинулись дальше и до самого села Блато дошли без приключений. В дороге появилось время подумать о многом. В том числе, я проанализировал последний бой.

И вот на что я сразу не обратил внимание, а сейчас вспомнилось со всей ясностью. Это то, как слабо сражались мои кирасиры своими мечами. Нет! На шпинавов хватило с запасом, но мне есть с чем сравнить мастерство владения «бастардом».

И у моих кирасир оно не впечатляет. Конечно, они сильны: прекрасно владеют копьем и щитом, отлично управляют лошадьми. Но вот недавно сделанными для них полуторниками они пока владеют неуверенно.

Мне надо поднять у них уровень личного мастерства во владении «бастардом» как в индивидуальной рубке, так и при действиях в строю, пешими и конными. Все это умеет Элкмар Нейде. Собственно, только вестерийцы это и умеют.

Заткнув внутреннего хомяка, принял решение на добавление еще одной статьи расходов и обратился к своему наставнику по фехтованию. Несмотря на хорошие, сложившиеся с ним отношения, разговор вышел непростым.

Принципиальное согласие Элкмар дал сразу, но пришлось долго торговаться, пока он согласился заниматься с моими кирасирами. Каждый бился за свою цену. Мастер-мечник высоко ценит свое мастерство и время, а я тоже, извините, деньги под одеялом не рисую. Но… договорились.

По дороге я насмотрелся на местную природу. Ужас, конечно! Многочисленные выходы нефти на поверхность исковеркали всю растительность манора.

Болезненные, низкорослые, редкие деревья и кусты оставляли впечатление локального апокалипсиса. Заглянули по дороге мы и на глиняный карьер, но тут я смог только с умным лицом постоять. Не разбираюсь я в глине. Понял только, что карьер большой.

Я, если честно, переживал, что Бранка меня возненавидит после всего увиденного. Допрос, казнь… Это не каждый мужчина может адекватно воспринять. Но, нет! Девушка подошла ко мне перед нашим выходом из деревни и поблагодарила.

Поблагодарила от лица местных жителей и от себя за кару убийцам детей и стариков. А как глаза горели, валькирия! У меня прямо камень с души упал! Очень не хочется, чтобы эта девушка обо мне плохо думала.

В селе Блато нас встретил Марко Райс. Он оказался хорошим парнем на двадцать первом круге жизни. Было приятно наблюдать за их семьей — настолько искренне они радовались встрече. Марко еще и на свою сестру был очень похож, что «добавляло ему баллов» в моих глазах.

Пока гостил в маноре Райсов, обратил внимание на боевую составляющую манора. Она никакая! Всего три постоянных бойца, правда неплохо вооруженных. Спросил Круно, как они защищаются от нападения таких, как Томаш Хабжан.

Да что там баронет Хабжан? Как защищаются от простых разбойников, если у них воинов всего пятеро? Это вместе с самим Круно и его сыном Марко. Старик ответил, что при необходимости из блатовских мужиков собирают ополчение.

Это просто днище! Все понимаю, почему такая ситуация в наличии, но ее надо срочно исправлять. Обязательно проговорю с Круно этот вопрос. Мой бизнес-партнёр должен быть нормально защищен… и его дочь.

У Райсов я задержался на четыре дня. Мне показали изделия местных гончаров, и они действительно были выше всяких похвал. Свозили на Чёрное озеро, которое оказалось асфальтовым.

Если на многочисленных нефтяных месторождениях, разбросанных по всему манору, на поверхность выходила в основном жидкая нефть. То на Чёрном озере эта нефть за долгие годы уже подсохла и там лежали огромные пласты асфальта.

Мои внутренние жаба с хомяком, толкая друг друга, орали мне: «Надо!» Да я и сам был бы не против асфальтовых тротуаров, а то и дорог. Строить асфальтовые дороги и тротуары гораздо быстрее и дешевле мощеных.

Но увы, после долгих и тягостных раздумий я сказал своим жабе и хомяку, что никак. Слишком большое плечо доставки. Слишком! Как бы я не изгалялся, в нынешних реалиях выйдет не выгодно.

Все оставшееся время своего нахождения в Блато я работал с Райсами над составлением договора на поставки нефти. Решали массу постоянно возникающих попутных вопросов: технология и объемы добычи, транспорт, охрана, порядок оплаты. Тара, в конце концов! И многое-многое другое.

А еще все это время я думаю о Бранке, как о своей возможной жене. Мне не нужны бл. и в качестве супруги. Пускай даже они будут высокородны, богаты и красивы. Но мне, если я буду «телиться», обязательно кого-нибудь навяжут.

И свою фору по времени я уже выбрал. Всю, до донышка. Больше мне не дадут холостяковать. Или родители, или граф, или король кого-то в жены назначат. Но хочется-то самому выбрать! Пускай я и ограничен в этом выборе.

Было бы также просто с этим вопросом, как на Земле, остался бы жить с Ивой да и все. Она меня полностью в качестве жены устраивает. Но такой возможности нет. Возможность официально взять в жены Иву нет, времени на поиск невесты нет. Так что я тогда сомневаюсь и терзаюсь все эти дни?

Бранка Райс мне понравилась? Очень понравилась. И чем дольше я с ней общаюсь, тем больше она нравится. С такой женщиной можно попробовать прожить жизнь. Значит надо набираться мужества и идти разговаривать с Райсами.

И вот опять местные заморочки. На Земле я бы все сначала решал с любимой девушкой и только после ее согласия шел бы сначала к своим, а потом к ее родителям.

Здесь, на Этерре, если я сделаю девушке предложение в тайне от отца и матери, это могут воспринять как, если и не совращение девушки, то нечистоплотные действия за спиной родителей. А еще, не заручившись согласием своих родителей, я не могу сейчас сделать официальное предложение руки и сердца.

И все эти «пляски с бубном» происходят в то же самое время, когда в королевском дворце чуть ли не свальным грехом занимаются. А может и не только в королевском. В графских я просто не был еще, не с чем сравнивать.

Уууу! Как же все всегда становится сложно, когда дело касается матримониальных отношений. Мне проще какое-нибудь баронство завоевать, чем вот это вот все.

Мы сидели на последнем ужине в доме Райсов: хозяева, я, Элкмар Нейде, Агро и Мабон Кедрики. Представители благородного сословия Блато и моего небольшого отряда.

Завтра уходим домой. Все в дорогу собрано, проверено и перепроверено. Осталась только последняя ночь перед маршем. И у меня больше нет времени оттягивать разговор.

— Достопочтенный Круно, — обратился я к удивленному главе семейства. — Мне необходимо переговорить с вами в приватной обстановке. Это можно организовать?

За эти дни мы все перешли между собой на «ты», поэтому старик был удивлен моим официальным к нему обращением. И не зная, чем вызвано такое изменение, насторожился.

— Поговорим в моих покоях? — предложил он.

Естественно, я согласился. Мне все равно, где говорить, лишь бы лишних ушей не было. А у Круно отдельного кабинета нет. Дом маленький: зала (где мы трапезничали), хозяйские и гостевые комнаты, кухня и людская. Вот и все хоромы.

— Присаживайтесь, Сержио, — указал мне на лавку, стоящую у стены, старик, а сам сел на край кровати.

В его комнате, впрочем, как и в других спальнях, обстановка была весьма скромной: лежанка, лавка у стены, один или два ларя и все. Может, в комнате Бранки как-то по-другому, но там я не был.

— Что-то случилось? — тревожно спросил Круно.

— Нет, ничего такого. Я вот по какому поводу хотел поговорить, — я немного помялся, собираясь с духом, и наконец решился. — Мне нравится ваша дочь, Круно.

На лице старика проступило облегчение и даже довольство. Он попытался удержать на лице бесстрастное выражение, но ничего не вышло. Было ясно видно, что он рад моим словам.

— Я бы хотел жениться на Бранке, но только если она сама этого захочет, — продолжил я. — Если для своей дочери вы не будете против такой партии, как я, то прошу на нее не оказывать давления, а просто спросить желание.

— Мы за эти дни много друг другу рассказывали о наших семьях, — ответил старик. — Есть еще что-то важное, о чем вы не рассказывали, Сержио?

— Есть. У меня есть дочь, — честно ответил я.

— Расскажешь об этом?

— Расскажу. Но, может быть, стоит это сделать в присутствии Бранки? Я все равно от нее ничего не собираюсь скрывать.

— Это разумно. Незачем несколько раз одно и тоже рассказывать, — кивнул Круно. — Еще что-то?

— Я не могу сделать официальное предложение, пока не поговорю со своими родителями и не заручусь их согласием.

— А они не будут против? Может, они уже подобрали вам невесту из более процветающего рода? — скептически посмотрел на меня старик.

— Уверен, что мое мнение будет иметь решающее значение. Только затягивать с ответом нельзя, иначе они сами мне невесту найдут, — честно признался я. — И еще, чтобы поговорить с родителями, я должен знать ваше отношение к моему предложению. Если вы или Бранка будете против, то и смысла во всем этом нет.

— Я… буду рад такому зятю, как вы, Сержио, — немного помолчав, ответил Круно. — Может, снова вернемся к общению на «ты»?

— Конечно, — кивнул я, улыбнувшись.

— Йосип! — позвал глава семейства старого слугу, который ожидал распоряжений хозяина в коридоре и на его зов тут же заглянул в комнату. — Позови ко мне дочь, а Марко пусть займет гостей.

Йосип был самым старым слугой в доме Райсов, того же возраста, что и глава семейства, а то и старше. А вообще, в этом доме я видел очень мало прислуги: уже упомянутый Йосип, горничная средних лет, кухарка, конюх (он же дворник) и… все.

Бранка вошла в комнату, быстро стрельнула в меня глазами и остановилась напротив старика:

— Ты звал, отец?

— Да, дочка. Тут такое дело… Но, пусть лучше Сержио сам расскажет.

Девушка перевела на меня свой взор, и я тут же поднялся с лавки и шагнул к ней навстречу:

— Бранка, я уже признался вашему отцу, а теперь говорю вам. Я полюбил вас…

Девушка залилась румянцем и закрыла ладошками лицо. А я, не отрывая от нее своего взгляда, говорил и говорил. Поведал о себе почти все, в разумных пределах, конечно.

Рассказал о своем статусе и доходах, постаравшись не акцентировать их внимание на этом. Зато подробно изложил проблемные моменты. И то, что на наше баронство точит зубы варнийский граф. Поэтому мне рано или поздно придется ему эти зубывыбить.

И то, что у меня есть официально признанная дочь от простолюдинки. И то, что я не могу сделать официальное предложение руки и сердца, пока не получу одобрения своих родителей. И то, что времени на личный выбор невесты у меня уже нет.

— …я бы хотел создать с тобой семью, завести детей, прожить вместе всю оставшуюся жизнь. Если ты дашь свое согласие, и вы с отцом приедете к нам в гости, я сделаю все от меня зависящее, чтобы мои родители начали официальное сватовство, — закончил я свои объяснения.

Понимаю, что это не пример романтического признания, но как в сложившейся ситуации сделать это лучше, я придумать не смог. «Я старый солдат и не знаю слов любви», — подумал я с издевкой над самим собой.

Вот теперь стою и с напряжением жду ответа от понравившейся мне девушки. Проклятье, я так перед битвой не волнуюсь!

— Ты мне нравишься, Сержио, — тихо сказала Бранка. — Мы приедем.

— Мы приедем! — расплылся в довольной улыбке Круно Райс.

Андрей Двок Барон  Глава 1. Аристи. Цветань, 535 круг Н. Э.

С облегчением отодвинув в сторону отчеты тиуна за последний чертог, я потер ладонями уставшие глаза. Пожалуй, на сегодня пора заканчивать с канцелярской работой.

Почти тотчас раздался тихий стук и в проеме двери показался Хейк, мой тиун. После разрешающего кивка он зашел в кабинет и доложил:

— Милорд, к замку прибыли два воинских отряда, желающие поступить к Вам на службу. Четыре десятка пеших воинов из Расении и три десятка конных из Махаратша.

— Хмм, неблизкий они путь проделали. И откуда такое желание пойти под мою руку, Хейк? Ладно, южане! Махаратшскую конницу во всех королевствах Этерры нанимают. А расены? Они ведь за пределами своего королевства не служат. По крайней мере, я про такое не слышал, — тиун сумел меня удивить.

— Не стоит удивляться, милорд. Многочисленные торговые караваны разносят о Вас молву далеко за пределы Аристи и даже Варнии. Все знают, что Вы, хоть и строго спрашиваете с воинов, но и щедро им платите, — ответил Хейк. — Известно, что в Аристи не выгоняют даже калечных воинов и не бросают семьи погибших на службе Вашей милости. Невиданное дело!

— Вот как? Ладно, я встречусь с ними. Тем более, что их появление оказалось своевременным. Передай им, пусть готовятся на завтра после обеда. Построение в поле напротив ворот замка. Там и поговорим, — отдал я указание Хейку и уточнил. — А с утра, как и планировали, проверю готовность нашей флотилии к боевым действиям. Еще что-то?

— Нет, Ваша милость.

— Тогда свободен!

— Да, милорд, — тиун поклонился и направился к двери.

Вот так, «милорд» и «Ваша милость». Все это я, барон Сержио тер Аристи. Правда, не сказать, что это меня сильно радует. Лучше бы приемный отец прожил подольше, а мне и в статусе наследника жилось неплохо.

Больше скажу, мне моего Оряхово для комфортной жизни вполне хватало. Имея под своей властью успешно развивающийся манор, мои амбиции были вполне удовлетворены. Но получилось так, как получилось.

— Хейк, — позвал я своего тиуна, когда он уже взялся за дверную ручку. — Не стоит «отбирать хлеб» у Патрика. Он по-прежнему кастелян замка, так что подобные доклады — это его обязанность.

Хейк еще раз поклонился и с расстроенным лицом вышел из кабинета. Но меня этим лицедейством не проймешь. Я понимаю, конечно, что каждый старается быть ближе к своему сюзерену и использует для этого любые причины.

Но у тиуна слишком много обязанностей. Если кастелян управляет слугами и хозяйственной деятельностью в замке, то на тиуне «висит» все баронство: три города и двадцать четыре манора, в каждом из которых есть село и под полсотни деревень.

Четыре круга прошло с тех пор, как я вернулся из Волина, где меня познакомили с виконтессой Арлет Неман, племянницей нашего графа. Эмери тер Хетск планировал брачный союз между нами, но не сложилось.

С Арлет не срослось, зато я познакомился со своей будущей женой Бранкой. И, спустя четыре круга совместной жизни, могу лишь порадоваться своему выбору. Хотя почти все, кто узнавал, что я отказался от брака с аристократкой королевской крови, крутили пальцем у виска.

Арлет тоже не осталась у разбитого корыта (кто бы сомневался). Как-то очень к месту умерла жена у одного ренийского графа и в соседнем королевстве появилась молодая графиня из Варнии.

И бывшей виконтессе хорошо, и связи с Ренией укрепились еще больше. Как-никак, наша королева — бывшая ренийская принцесса. А вот хорошо ли это для Варнии? Большой вопрос! По крайней мере, мне не понравилось участие в отражении нашествия тилинкитов, куда нас втянула именно Рения.

Много всего произошло за прошедшие круги жизни. И хорошего, и, к сожалению, плохого. Вернувшись в Аристи весной 531 круга, я решил с приемными родителями вопрос о своей свадьбе с Бранкой.

Честно скажу, разговор вышел непростым. И Беон, и Меидин «на пальцах» объясняли мне выгоды брачного союза с Арлет Неман. Да я и сам все эти резоны знал! Но такого брака, где присутствует один голый расчет, я не хотел. Однако, надо отдать им должное, давить на меня они не пытались.

Я был настойчив, и приемные родители пошли мне навстречу. Такое отношение сложно переоценить. Вот поэтому, и для них я всегда готов сделать все, что в моих силах.

Сразу, как решил вопрос о предстоящей женитьбе, рванул в Оряхово. Уж очень соскучился по Иве и Иринке. С одной стороны — спешил к семье, а с другой — немного боялся этой встречи.

Хотя никакой вины за мной не было. Ивушка изначально знала, что очень быстро настанет момент, когда мне придется жениться на дворянке. Но на душе все равно было неспокойно.

Тем более, что я — «продукт» другой цивилизации. Мне важнее поступки человека, его воспитание, а не пресловутая «кровь». Которая у всех, кому я ее пускал, одинакового цвета. Голубая мне не встречалась, а пускал я кровь многим. Очень многим.

Забегая вперед, скажу, что как я ни старался, совсем уж красиво разрулить ситуацию со своими женщинами не получилось. Да и с детьми все пока не так, как хотелось.

Спасает то, что здесь семейный уклад глубоко отличается от того, к чему я привык в России двадцать первого века. И Бранка, и Ива проще смотрят на те реалии, что сложились у нас в семье. Это я чересчур рефлексирую. Наверное, за всех троих.

Ивушка с дочкой встретили меня в Оряхово очень хорошо. Видно, что соскучились не меньше, чем я по ним. Я их обрадовал подарками, а они меня — семейным теплом.

А потом, когда мы уложили дочку спать и остались с Ивой одни, она рассказала мне, что мы не зря «старались» перед моим отъездом и она снова непраздна. Это было чудесным известием, и я искренне порадовался.

Все-таки, здесь за мной нет мощного Рода. Нет многочисленных родственников. Кровных, я имею ввиду. Я — один. И чем больше у меня будет детей, пускай и бастардов, тем лучше. Конечно, я понимаю, какие проблемы аристократу могут принести дети, «нажитые на стороне». И, тем не менее, плюсов, на мой взгляд, больше.

Хотелось также порадовать и Иву, но в ответ мне пришлось рассказывать, как я съездил в столицу. Эх! И это вместо того, чтобы утащить любимую женщину в спальню. «Ойка на койка», хе-хе.

Рассказал про Бранку, про предстоящую женитьбу… В общем, испортил Иве и себе настроение. Но я посчитал, что сразу все честно рассказать будет правильным поступком.

Долго в своем маноре я пробыть не мог. Надо было ехать в Аристи, чтобы подготовиться к приезду родителей Бранки. Дел в Оряхово было много, но надо мной дамокловым мечом висела угроза неизбежного расставания с Ивушкой.

С женщиной, которая смогла занять так много места в моем сердце. И я старался каждую свободную минуту проводить со своей неофициальной женой и вполне официальной дочкой.

Однако, долго это продолжаться не могло. Через некоторое время Ива сказала, что нам надо прекратить отношения, так как она не хочет злить мою будущую супругу.

Объяснила по-простому. Сказала, что в противном случае, будущая жена не потерпит существования соперницы-простолюдинки и изведет как саму Иву, так и наших детей. Мне особо и возразить было нечего. Женщина ради семьи и своих детей способна на очень многое.

Ива добилась от меня подтверждения обещания, что я официально признаю нашего будущего ребенка. Так я и не был против. Для любого своего ребенка я сделаю все, что в моих силах.

Решили, что после моей женитьбы Иринка будет жить со мной в Аристи. Раз решили вырастить наших детей дворянами, придется на это пойти. Когда родится второй ребенок, то Ива оставит его с собой в Оряхово.

Но и его, по мере взросления, мне придется забрать к себе. А дальнейшее воспитание будет зависеть от того, кто родится: мальчик или девочка. В любом случае, Ива понимала, что для будущего детей будет лучше, если они будут при отце. Ее решение было осознанным.

Весной 531 круга приехал будущий тесть и невеста для знакомства с моими приемными родителями. Слава Предкам, все прошло хорошо. Два старых вояки: Беон тер Аристи и Круно Райс нашли общий язык моментально.

У обоих за плечами было бурное военное прошлое. Оба уже давно не принимали участие в битвах. Барон еще приказал вызвать Элдора Тессена, принести из погребов вина и все трое пропали для окружающих.

Но это было не страшно. Почему бы не помянуть бурную молодость, особенно когда есть, что вспомнить. Тем более, что моя будущая жена была в надежных руках баронессы. Никто не был оставлен без внимания.

Когда Меидин мне сказала, что Бранка ей понравилась и она не против предстоящей свадьбы, у меня гора с плеч свалилась. Я очень переживал по этому поводу.

Двадцать один круг жизни… В таком возрасте невеста на Этерре считается перестарком. Семья небогатая. Сама Бранка — не сказать, что прямо красавица-красавица. Хрупкое телосложение, маленькая грудь, не такие уж большие бедра.

Но она милая, умная и не развращенная. Мне нравится. И лично для меня этого достаточно, а вот для родителей… Но, слава Предкам, они дали добро. А на мнение остальных, мне положить… не скажу, что.

(Бранка)

Договорились со свадьбой не тянуть и сыграть ее осенью. Райсы уехали домой, а летом я получил разведсведения о том, что на баронство собирается напасть вранский граф.

Об этом мне доложил начальник службы эдилов Сандар. Сначала он получил сведения от купцов, а затем направил пару человек во Вранское графство для целенаправленного сбора сведений.

Служба эдилов у меня уже была достаточно развита для этого. Даже силовая группа из четырех человек есть. Такими темпами мне придется вскоре Сандара вводить в благородное сословие. Так то, он уже давно на это наработал. Тихий, незаметный, но очень полезный человек.

Вот Сандар мне и поведал, что граф Бранимир тер Вранск узнал, что я не буду жениться на Арлет Неман. Он посчитал, что раз Эмери тер Хетск и я разругались, значит у аристийцев теперь нет поддержки.

Странно, как по мне. Все-таки, хетский граф — сюзерен аристийского барона и обязан, при необходимости, приходить на помощь своему вассалу. Даже если сын этого вассала не стал жениться на его племяннице.

Но, видимо, отношения «вассал-сюзерен» — не единственные факторы в таких ситуациях. А мне просто недоставало опыта, чтобы делать правильные выводы. И действительно, этим же летом вранские вооруженные дружины начали совершать набеги на наши земли.

Жаль, но сил для полноценной войны с вранским графом у нас не было. Если бы Бранимир тер Вранск только со своей дружиной приходил, я бы его давно на ноль помножил. Однако, этот козёл цену моему войску прекрасно знал, ему об этом наверняка доложил Филип, с которым мы в составе одного войска отражали нашествие тилинкитов. Вот Бранимир тер Вранск и собрал воинов со всего графства.

В такой ситуации мне пришлось «играть вторым номером». Почему мне? Ну, барон к этому времени сам войско не водил, это раз. Я на тот момент был официальным наследником, это два. Плюс, приобрел авторитет не только как воин, но и как умелый командир, это три.

«Сливать» войско в генеральном сражении я не стал, слишком силы были не равны. Усилил разведку и во время вражеских набегов организовал заблаговременное оповещение жителей территорий, которым угрожала атака.

Жители из селений уходили в лес, прятали имущество и скот. К сожалению, потери жители нашего баронства все равно несли. Теряли как имущество, скот и продовольствие, так и людей.

Я тоже без дела не сидел. Устраивал засады, «жалил» силами небольших подвижных отрядов и сразу уходил вглубь своей территории. Но этого было мало, чтобы изгнать вражеское войско. Посягать на города Бранимир тер Вранск не рисковал, но по приграничным со своим графством манорам «гулял» почти свободно.

Сложилась неприемлемая ситуация: мы несли убытки и не могли ничего с этим сделать. Слава Предкам, что мой манор находится далеко от границы с Вранским графством и Бранимир тер Вранск туда войско не повел. Не хотелось терять то, что дает основной доход нашему баронству, и вообще является платформой для дальнейшего развития.

Приемный отец, убедившись, что мы своими силами не можем изгнать вранское войско, попросил помощи у сюзерена. Эмери тер Хетск войско собирать не стал, а использовал «родственные связи», чтобы надавить на агрессора — пожаловался королю на произвол вранского графа.

И, о чудо! Королю оказалось достаточно прислать к вранскому графу свое письмо с несколькими гвардейцами и Бранимир тер Вранск увел своих грабителей на правый берег Варны.

Стало ли это праздником для Аристи? Как сказать. То, что военные действия закончились, это здорово. Но за три чертога вранским войском были разграблены половина маноров нашего баронства: Брегово, Бистрец, Радомир, Ужице, Гулянцы, Дета, Шабац, Пленица, Лозовик, Садова, Извор, Своге.

Это те земли, которые расположены ближе всего к Вранскому графству: левобережье Варны до Зингема, самые плодородные земли нашего баронства. Земли были разорены. Люди, скот и имущество разграблены.

И, естественно, возвращать нам никто ничего не собирался. Мало того, как вы, наверное, и догадываетесь, мне пришлось собирать и отправлять богатые дары как королю Варнии, так и графу Эмери тер Хетск.

В тот период моим преобладающим чувством было бешенство. Наше баронство грабили, а я ничего не мог с этим сделать! А какие финансовые и экономические потери! Ррр!!!

На самом деле, я был к себе несправедлив. До того, как я стал хоть на что-то влиять в Аристи, ситуация была намного хуже. С Севера нас грабили тилинкиты, с юга — Кронос, с юго-запада — Кравос, и только на востоке были нейтральные соседи — Королевство Помория.

Хм, ну еще в самой юго-восточной точке баронства, на берегах Варны, вместе сходятся четыре территории: Аристи, Кронос, Помория, Вранское графство. Тогда, по-моему, вранцы с нами тоже не особо дружили. Можно вспомнить хотя бы войну между двумя графствами, которую мы с треском проиграли.

Что же сейчас? В правящей семье Кравоса все враги нашего баронства убиты. Причем, лично мной либо по моему указанию. Нынешний барон Кравоса меня откровенно боится и проблем не создает.

В Кроносе баронессой «работает» Сиарис, а в приграничном баронстве Помории бароном — Кисил. Они — дети моих приемных родителей. Причём, как они оба, так и их супруги мне серьезно обязаны. Так что, нас не только семейные узы связывают.

Тилинкиты нас не трогают. Много дешевого алкоголя, растительные наркотики — все для них! Ешьте, не обляпайтесь. Конечно, в конченных «торчков» они еще не скоро превратятся, но процесс пошел.

Придет время, и они ни для кого не будут серьезной угрозой. Но меня они не трогают уже сейчас. Более того, они являются моими полезными торговыми партнерами.

Всех соседей я превратил из злобных волков и гиен в пушистых зайчиков, хе-хе-хе. Только вранцы остались занозой в заднице. За это же время «взбодрил» экономику и создал неплохое войско. Я не знаю, кто сможет успешно противостоять моим людям на поле боя.

Но это если брать примерно равные по численности дружины. А если так, как это было, когда в 531 круге вторглись вранцы? Там я оказался бессилен и мне это чувство не понравилось.

Поэтому, на ближайшие круги жизни главной статьей расходов баронства Аристи стали военные расходы. И к 535 кругу Н. Э. я сумел создать войско, у которого появились шансы в гипотетическом противостоянии с вооруженными формированиями целого графства.

По количеству «штыков» в своем войске я по-прежнему проигрываю. «Среднестатистический граф» может собрать три — три с половиной тысячи воинов. Если я соберу всех, без учета обеспечивающих подразделений, то у меня и двух тысяч не получится.

Но качество! Вооружение, всестороннее обеспечение и самое главное — выучка. Думаю, у моего войска есть хорошие шансы справиться с численно превосходящим нас двух — трехкратно противником.

Я вообще считаю аристийское войско, в целом, лучшим на Этерре. Да, вестерийская тяжелая кавалерия может оказаться сильнее моих кирасир, легкая кавалерия Махаратша может одолеть моих улан, пешие воины Эсфальда или Расении могут успешно «пободаться» с моей пехотой.

Хех, а могут и не «оказаться». Это я уже худший сценарий рассматриваю. Но если вывести войско на войско, то я уверен в своих бойцах и командирах. Порвем, как Тузик грелку. Нас можно будет только большим количеством задавить.

Итак, что же у меня к настоящему времени получилось? Основа всего аристийского войска — полностью развернутый и почти до конца укомплектованный пехотный полк: десять пехотных рот (небольшой некомплект), две стрелковые роты по 110 воинов и штаб из десяти человек. Всего 1330 воинов (примерно три десятка осталось доукомплектовать) под командованием Стока, человека и парохо…эээ, полковника и баронета.

Сток, мой верный друг и помощник, стал первым воином-простолюдином, которого я ввел в дворянское достоинство. Также он вырос и в звании. С увеличением войска многие мои ветераны выросли в должностях и званиях. Все согласно реальных заслуг. В аристийском войске только так.

Получили «майоров» и перешли к Стоку заместителями: командир пехотной роты Далебор и командир стрелковой роты Колояр. Каждый стал отвечать за свое направление, но теперь в объеме всего полка.

Кирасир у меня стало два взвода, как и улан, но второй взвод неполный. По-прежнему не хватает дестриэ, хоть я и начал получать из конезавода в Снежном первых подходящих для тяжелой кавалерии жеребцов.

Первым взводом по-прежнему командует корнет Матей, а вторым (недоукомплектованным) — корнет Агро Кедрик. Да-да, мой бывший оруженосец изъявил желание служить мне в этом качестве.

И таких как Агро уже достаточно много. Я самыми перспективными комплектую второй взвод кирасир. Там их всего одиннадцать человек собралось, больше подходящих лошадей нет. Но со временем я доведу его до штатной численности в тридцать два человека, как и первый взвод.

С определением места службы дворян у меня настоящая головная боль. Слишком много сословных противоречий и ограничений. Пока, кроме кирасир, остальные в старое кавалерийское формирование входят. Я его про себя дворянским ополчением называю, чтобы ненароком не оскорбить нежные души представителей благородного сословия.

Кстати, кирасиры у меня сейчас выполняют только функции тяжелой кавалерии. Обязанности гвардии (как личной охраны) на них теперь не распространяются.

Гвардию я сформировал отдельно. Пока в количестве двадцати бойцов. Отдал их под командование корнета Айдана, бывшего командира первого взвода улан. Тут, в большей степени, вопрос большого доверия. А Айдан за долгие круги его успел завоевать.

Улан осталось два взвода, как и раньше. Но я собираюсь сформировать третий. Легкая кавалерия выполняет много полезных функций. В том же составе остался взвод пластунов.

«Обросли мясом» службы тыла: медицинская, инженерная и обозная службы. А вот полевая артиллерия по-прежнему состоит лишь из одной карробаллисты и одной баллисты.

Почему так? Ведь я понимаю важность этого рода войск. И собирался, и по-прежнему собираюсь сделать полевую артиллерию значимой силой на поле боя. Но мне буквально не хватило ресурсов. В первую очередь, времени и людей.

С нависшей над нами угрозой со стороны Вранского графства я принял решение в первую очередь вложиться в крепостную артиллерию. Мне надо было усилить защиту баронского замка и всех трех городов нашего баронства. Оряхово и форт «Студеный» у меня и так уже были оборудованы тенсионными метателями.

Все последующие четыре круга, после разорительного набега графа Бранимира тер Вранск, на башнях и стенах Аристи, Шамбле, Зингема и баронского замка собирались метательные машины, шли тренировки расчетов, копились боеприпасы.

Для организации этой работы мне пришлось отдать всех людей из расчетов моих «полевых стрелялок», которые сгорели во время отражения нашествия тилинкитов в Пустынных землях.

Начал производство тяжелых арбалетов с воротом для работы со стен. Планирую снабжение ими городского ополчения. Баронский замок и Оряхово, полностью такими арбалетами укомплектовал, для городов пока идет накопление на складах.

И карробаллисту, и баллисту восстановили, новые расчеты корнет Алберих набрал и натренировал. Но, учитывая разросшееся войско, сейчас эти две «стрелялки» перестали быть козырем на поле боя.

Мне надо развивать полевую артиллерию. Есть чертежи, есть понимание того, что в итоге я хочу получить, но пока нет возможности для реализации. Пока это задачи на перспективу, а ближайшие проблемы придется решать без метателей.

Глава 2

Глава 2. Аристи. Цветань, 535 круг Н. Э.

За воспоминаниями о произошедших со времени знакомства с будущей женой изменениях, встал из-за стола и подошел к окну. Во дворе замка текла повседневная жизнь.

По своим делам спешили слуги, за конюшней конюхи выгуливали застоявшихся в стойлах лошадей, на тренировочной площадке жестко «гоняли» бойцов.

Как я уже говорил, сейчас много аристийских дворян стараются получить у меня постоянную службу. И мне еще предстоит решить этот вопрос кардинально. Это, на самом деле, не так-то просто.

В моем (думаю, лучше не стесняться и называть все своими именами) баронстве принципиально изменилась вся военная составляющая, и эти преобразования продолжаются.

Основой войска стали регулярные отряды, которые я зародил в Оряхово: пехотный полк, уланы, кирасиры (с 532 круга я стал получать дестриэ в возрасте пяти кругов от роду, со своего конезавода в Снежном), артиллерия, вспомогательные подразделения.

Появилась небольшая, но кусачая флотилия из четырех кораблей со своей морской пехотой: когг «Анна» (флагман моей флотилии), чердачный струг «Жемчужина», струг «Елена» и небольшой быстроходный струг «Тюлень», который по скорости «делает» даже «Жемчужину».

Постоянными местами базирования моего маленького флота стали защищенные гавани баронского замка и форта «Студеный». Также, при необходимости, могу разместить свои корабли в морской гавани Аристи либо в речной гавани Шамбле.

Несмотря на создание и развитие мной регулярных отрядов, по прежнему значимой силой остается дворянское ополчение. При необходимости оно собирается из своеобразных «копий»: владелец манора с родичами и его воины из простолюдинов.

Я определил для каждого владельца манора, сколько они должны выставлять при сборе войска конных воинов — дворян. Пеших же бойцов — простолюдинов, по-прежнему разрешил брать столько, сколько они хотят.

Выставляемых ими пеших бойцов я, как и встарь, выделяю в обеспечение конной дворянской дружины. Кто-то ведь должен дворянам «задницу подтирать». Они для этого их с собой и берут.

Пока мне приходится с этим мириться. Единственное, заранее предупреждаю владельцев маноров об установленных мною нормативах для аристийского войска. Хотят держать обслугу — пожалуйста. Но если они отстанут на марше, или не успеют поспать и покушать, — это проблемы их хозяев.

Ну и, конечно, у меня в любом случае всегда есть подробные сведения об этой категории воинов: при принятии решений, издании приказов я их всегда учитываю.

Где я еще использую своих вассалов, кроме конного ополчения и кирасирского взвода? Это конные патрули, которые контролируют территорию баронства Аристи.

Эти патрули формируются из местных дворян и их воинов, занимаются поиском и уничтожением разбойников, а также отловом контрабандистов (подробнее о них расскажу позже). Нет ли здесь умаления дворянского достоинства?

Я считаю, что нет. Иначе, зачем нужны дворяне? Изначальное распределение ролей: простолюдины производят, дворяне защищают. Вот и пусть защищают. Также дворяне, как начальники патрулей, незаменимы в случае общения с путешествующими по территории баронства аристократами.

Такая система патрулей у меня выстроена по всей территории баронства, за исключением моего манора. В Оряхово эти функции выполняют уланы. Они же, параллельно со службой эдилов, отлавливают шпионов. Стук в дверь заставил меня оторваться от своих мыслей. Кого там опять принесло?

— Да, войдите.

Отрылась дверь и в кабинет вошел Мабон — мой новый оруженосец. Такой же пшеничноволосый, крепкий и коренастый, как и старший брат. Когда Агро Кедрик закончил у меня свою службу оруженосцем, я назначил его командиром нового взвода кирасир, который я стал набирать из дворян.

К этому моменту его брат Мабон, которого я в свое время взял в пажи, достиг возраста, в котором я могу его перевести в оруженосцы. И я сделал это, так как Мабон зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Впрочем, как и его брат.

Мои соседи, Доналл и Брида Кедрик, воспитали прекрасных сыновей. Они заложили им хорошую основу, правильную систему ценностей, а я стараюсь их развить дальше, насколько у меня хватает ума и умений.

Кроме стандартных требований к обучению пажа-оруженосца в королевствах Этерры: верховая езда и уход за лошадьми, владение оружием, уход за вооружением, плавание, изящные манеры и этикет (по местным меркам), я по своей инициативе даю им дополнительные знания и навыки.

Умение читать, писать, считать, я полагаю необходимым для любого человека, который желает представлять из себя хоть что-то. А для дворянина это должно быть обязательным.

Естественно, научил этому обоих братьев и продолжаю совершенствовать их навыки. Прививаю им свое понимание стиля в одежде, учу нормально пользоваться столовыми приборами, особенно вилкой. Потому что на Этерре она пока не в ходу.

Здесь многое еще не в ходу. Даже салфетками за столом не пользуются. Вытирают руки обо что попало, кто во что горазд. Всех, кого могу, а в первую очередь свою семью и ближников, я постепенно переучиваю на привычные мне нормы стиля и этикета.

Зная, что жизнь любит подбрасывать различные сюрпризы, и многие из них далеки от приятных, учу братьев навыкам самообслуживания: гигиена, рыбалка (местным способам охоты они и так лучше меня обучены), «женские» умения приготовить пищу, починить порванную одежду и многое другое. Не всегда рядом будут присутствовать слуги, а уж в походе — тем более.

— Милорд, разрешите забрать ваш меч, — обратился ко мне Мабон. — Поучу вашего пажа правильному уходу за оружием.

Действительно, после утренней тренировки я приперся в кабинет вместе с «Мясником». Сейчас полуторник стоял, прислоненный к левому краю стола. За прошедшие круги жизни на Этерре я буквально сроднился с оружием и без него чувствовал себя голым.

Вот и сейчас меч размещался максимально удобно для того, чтобы даже сидя за рабочим столом, за пару секунд можно было успеть обнажить оружие. Стоит только протянуть левую руку и ухватиться за ножны, а правой рукой, уже поднимаясь на ноги, выхватить клинок.

«Поучу вашего пажа правильному уходу за оружием». Надо же! Я с трудом смог подавить желание ухмыльнуться. Давно ли я учил этому самого Мабона? Хотя, парень прав, он уже твердо владеет нужными навыками. А то, что любит покомандовать, так это только на пользу.

Вообще, система воспитания сыновей в благородных семействах Этерры мне нравится. Для существующей эпохи я бы и сам не придумал ничего лучше. До семи — двенадцати кругов от роду мальчик воспитывается в семье, родителями и наставниками.

Затем паренька отдают в пажи к одному из дворян, достойных быть наставником. Там, до четырнадцати — шестнадцати кругов, он проходит обучение и выполняет обязанности слуги при своем господине. Это не считается унизительным, так как каждый дворянин когда-то проходил такую же школу.

По достижении четырнадцати — шестнадцати кругов юноша переводится в категорию оруженосцев. Обычно он служит оруженосцем у того же господина, у кого и был пажом. Там он впервые получает боевое, а не учебное оружие.

Оруженосец сопровождает господина в бою, обычно держась позади него. Исполняет другие поручения своего господина, а если у его господина нет пажа, то исполняет его обязанности.

Служба в качестве оруженосца заканчивается в девятнадцать кругов. С этого момента прошедший обучение дворянин выбирает в жизни самостоятельную стезю.

— Забирай, — кивнул я своему оруженосцу. — И проверь доспехи, чтобы были в порядке. Завтра могут понадобиться.

Мабон бу́хнул кулаком по груди, забрал меч и вышел из кабинета. Пошел моего пажа гонять. Когда Мабон Кедрик стал оруженосцем, мне пришлось взять на воспитание нового пажа.

Слишком много было желающих среди дворян отдать мне на воспитание своего сына, чтобы я смог их игнорировать. Выбор был непростым. В итоге я взял пацана из семьи Вя́чко. Это дворяне, владеющие манором Богатич на юге моего баронства, немного западнее Зингема.

Буеслав Вячко — наследник и единственный ребенок в семье. Высокий и худой брюнет, с острыми чертами лица и некрасивым длинным носом. Худоба его не от субтильности, он жилист и достаточно силен для своего возраста.

У него есть бзик — парень очень переживает из-за своего внешнего вида. Он в силу своего малого возраста не понимает, что этот недостаток для мужчины совсем не критичен, хоть и неприятен.

Усугубляет ситуацию то, что Буеслав вспыльчив и весьма болезненно воспринимает замечания к своей внешности. Особенно, если кто-то упоминает о его носе. Из-за этого часто возникают неприятные ситуации. Ну, ничего! Дайте нам Предки, пацан вырастет не хуже Сирано де Бержерака*.

* — главный герой драмы Эдмона Ростана, написанной в 1897 году. Парижский поэт, сатирик, острослов и дуэлянт Сирано де Бержерак, бесстрашный и бесшабашный поединщик. Ему нет равных ни на поле брани, ни на поле поэтических состязаний.

(Буеслав Вячко)

Почему выбрал паренька именно из этой семьи? В большей степени из-за того, что Богатич находится далеко от Оряхово. Слишком уж ревностно и болезненно относятся аристийские дворяне к тому, что соседи моего бывшего манора получают много преференций от поставок в Оряхово.

Логистика, особенно в это время — эпоху неразвитой, примитивной инфраструктуры, имеет огромное значение. Вот ближайшие соседи и пожинают плоды своего «козырного» по отношению к другим положения. Теперь приходится изыскивать возможности умасливать дворян из дальних маноров.

Хех, но все-таки немного вольно и нагловато Мабон выразился, надо будет на утренней тренировке задать им обоим жару. Исключительно в воспитательных целях, конечно.

Теперь своего оруженосца и пажа владению оружием обучаю я лично, без помощников. Мой наставник по фехтованию, баронет Элкмар Нейде, меня оставил. Уехал в Вестерию по окончанию срока договора.

Не смог я его удержать, хоть и платил очень хорошо. Аристи не стал для него новой родиной. Ну и ладно! Что хотел, я с него взял: меня он натаскал качественно, хорошо обучил Агро, Мабона, кирасир, а потом уехал.

Осенью 531 круга, когда уже более-менее устранили последствия набега вранцев, состоялась моя с Бранкой свадьба. Какой эпичный праздник мы устроили! Народа было — тьма!

Пригласили всех аристийских дворян, друзей тестя, соседских баронов (за исключением вранцев), Его сиятельство графа Эмери тер Хетск, руководство Аристи, Шамбле и Зингема. Выставили угощение простолюдинам и устроили массовые гуляния.

Аттракционы по типу празднования Нового круга, танцы для молодежи, а вечером — массовый запуск в небо «китайских» фонариков. Это было феерично! И весьма затратно, к сожалению. Но глядя на восторженное лицо молодой жены, становилось понятно, что оно того стоило.

К сожалению, не приехали на свадьбу граф Эмери тер Хетск и барон Братомит тер Кравос, но это было ожидаемо. Хоть барон Кравоса и прекратил ограбление моих земель, но хорошим соседом, а тем более приятелем, он не стал.

А мой сюзерен, граф Эмери тер Хетск, по-прежнему показывал мне свое неудовольствие моим отказом от брака с его племянницей. Что тут поделать? Переживем, как-нибудь. Зато приехали Кисил и Сиарис со своими супругами.

Примерно в это же время Ива родила мне сына. Я назвал его Петаром, в честь моего земного отца — Петра. Несмотря на «новую» жизнь здесь, на Этерре, несмотря на новую семью, в моем сердце навсегда осталось место для всех моих близких.

Чувства к ним и воспоминания о вместе пережитом никуда не делись. До сих пор меня посещают сны о моей земной семье: жене, детях, родителях и брате. И они случаются настолько яркими, что я подолгу не могу прийти в себя. Но, самое главное, кажется, я не ошибся с выбором жены.

Бранка стала мне не только любимой женщиной, но также другом и помощником в делах. Конечно, я еще в «прошлой жизни» понял, что итоги своего существования можно уверенно подводить лишь на смертном одре. Но как промежуточные выводы — сгодится. И… очень хочется не ошибиться.

Когда Бранка немного освоилась, у нас состоялся разговор о том, как нам строить отношения с моими детьми от Ивы. Жена сказала, что не будет делать проблему из того, что происходило в моей жизни до нашего знакомства, но дала понять, что больше не потерпит бастардов.

Я ожидал, что она скажет: «…не потерплю других женщин…», но нет. Категорическое отрицание жена высказала только к официально признанным чужим детям. Я до сих пор иногда пытаюсь судить местных по лекалам моего прошлого мира, но это глупо.

Приятно поразило, что жена смогла высказать претензии очень деликатно. Вообще, в короткий срок Бранка смогла завоевать у меня огромное уважение. Получила полное доверие до такой степени, что я рассказал ей о себе все.

Тем более, что это все равно надо было сделать рано или поздно. Ведь есть шанс, что мой земной сын Костя пройдет через Портал и разыщет меня. Тогда все равно придется объяснять жене, кто это. Уж лучше сделать это заранее.

Боялся, что Бранка посчитает меня сумасшедшим. Но, на удивление, она мне поверила. Может быть мне помогло то, что я, все-таки, во многом сильно отличаюсь от других.

Когда мы между собой решили все вопросы, я привез из Оряхово Иринку, оставив маленького Петара с Ивушкой. Было непросто. Прошли и через скандалы, и через требования отвезти ее обратно к маме.

Я почти сдался и был уже готов вернуть дочь домой, когда все взяла в свои руки жена. Бранка сумела правильно поставить себя и найти общий язык с Иришкой. Постепенно все наладилось.

Я все это время жил настоящим затворником. Ни в Волин, ни в Хетск не совался. Все силы отдал на развитие экономики и усиление аристийского войска. Подлое нападение вранцев я не забыл и постепенно готовился отплатить им при случае той же монетой.

Короля и графа Эмери тер Хетск такой расклад вполне устраивает. Я не лезу в политику, исправно плачу все увеличивающиеся налоги. Благодаря мне, многократно возросла активность купечества на территории королевства. Все довольны!

Многие стали пытаться повторять поделки аристийских мастеров, кое в чем я перестал быть монополистом. Но главное, я смог сохранить секрет производства крепкого алкоголя, «королевского меда» (кленового сиропа), ароматического мыла и выращивания жемчуга.

Да и все остальное в первую очередь стараются покупать в Аристи, репутация у меня уже заработана серьезная. А еще товары тилинкитов — это тоже пока эксклюзив от Сержио Аристи, как и поставки морской рыбы. Остальных-то тилинкиты по-прежнему бьют.

В 532 круге пришел первый караван из Лаомина. Они привезли с собой качественную бумагу, шелк, фарфор, самосадочную соль, красный сургуч, изделия из стекла. Но самое для меня главное — листовое стекло!

Да, мутноватое, да, с пузырьками и вкраплениями, но по меркам Этерры — реально большое. Листы достаточного размера, чтобы застеклить любой оконный проем! Мы то здесь слюдяными пластинами обходимся, а простой люд — вообще бычьим «пузырем».

Соль мне была не особо нужна, хоть по качеству она была выше той, что мы выпаривали на солеварне самостоятельно. Сургуч я свой произвожу, хоть и не красный, а янтарного цвета, из воска и еловой живицы.

Фарфор, тоже имеет очень узкую нишу сбыта. А вот шелк, бумага и стекло — это те товары, что я хочу закупать на постоянной основе. Но чем платить в ответ? Одного золота не напасешься.

Однако, нашлось то, что заинтересовало лаоминских купцов: моржовая кость и поделки из нее, мех северных зверей, фильтры для воды из активированного угля, «королевский мед», ароматизированное мыло и зубной порошок, аристийское вино, повозки с поворотной системой «трапеция Жанто» и эллиптическими рессорами, чернильницы-непроливайки.

Всякие зонты и веера лаоминцы закупили в минимальных количествах, здраво рассудив, что смогут быстро наладить производство сами. Там ничего сложного нет. Стоит один раз хорошо рассмотреть конструкцию и все.

Жемчугом поторговать тоже не получилось. Во-первых, у меня на момент их приезда его оставалось мало. Во всех королевствах Этерры жемчуг — страшный дефицит. И у меня его раскупают практически моментально по мере выращивания.

Во-вторых, ныряльщики лаоминцев сами добывают жемчуг. Пусть это труднее, чем выращивать его на фермах. Пусть они не знают речного жемчуга, но рассматривать жемчуг как товар для закупки они не стали даже теоретически. Но в целом, купцы из Лаомина остались очень довольны и клятвенно пообещали организовать отправку торговых караванов на постоянной основе.

Во время первого визита лаоминских купцов вылезла проблема с отсутствием в Аристи толмача, знающего язык народа Царства Лаомин. Лаоминцы худо-бедно могли изъясняться на староимперском, но меня такое положение дел не устроило.

На будущее нужен был свой человек, умеющий разговаривать на их языке. Потом, в свете предстоящей поездки к смотрителю Портала в Гуйлинь, меня осенило, что и самому было бы неплохо уметь разговаривать на лаоминском.

Умение понимать окружающих, находясь в чужой стране, станет неоценимым навыком. Но где взять толмача? Я привычно обратился к своему другу и партнеру Алоизу. К этому времени и другие вопросы поднакопились. Я попросил своего торгового партнера привезти мне сообразительного лаоминца для работы толмачом и учителем языка.

Также я попросил Алоиза подыскать мне пару хороших управленцев, потому что кадровый голод терзал меня больше, чем необходимость зарабатывать на все свои многочисленные и дорогие проекты. Я перестал успевать реализовывать свои задумки.

Нужны были люди как в столицу баронства, так и в Оряхово. Кастелян баронского замка Патрик, хоть и был всецело предан семье Аристи, а Джеймс, мой ключник в Оряхово, лез из кожи вон, чтобы я был доволен его службой, но они не «вывозили» все возрастающие перед ними задачи.

Я решил настоять перед приемным отцом и ввести должность тиуна — управляющего делами баронства. И после получения одобрения предложил эту должность Алоизу. Предложил ему дворянство.

Но мой старый товарищ отказался. Объяснил это тем, что дворянство дает не только привилегии, но и налагает различные обязанности. В первую очередь — военные обязанности. А ему это и даром не надо. Его все в его жизни устраивает.

Однако, хоть Алоиз и отказался, но мои просьбы выполнил. И толмача привез — выкупленного раба, уже возрастного невысокого лаоминца, хорошо знающего староимперский. И предложил подходящую кандидатуру на должность тиуна — своего среднего сына.

Старший сын Отто был всецело погружен в дела отца и уже несколько кругов жизни был реальным руководителем «торговой империи» Алоиза. Еще имелись средний сын Хейк, тридцати восьми кругов жизни, и младший — Куно. Вот среднего, как наиболее подходящую для дела кандидатуру, Алоиз мне и «просватал».

Я согласился и поставил Хейка сначала на манор Оряхово. С тем расчетом, что тот зарекомендует себя, наберется опыта, подготовит себе достойную смену, и его можно будет забрать в Аристи. Вот сейчас и подошло время его назначения.

Я забрал Хейка в замок, а в Оряхово оставил его помощника. С Патрика и Джеймса я снял обязанности управляющих баронства и манора, а оставил ответственность только за замок и имение. После этих перестановок управленческая работа в баронстве нормализовалась.

Отчего я так раскомандовался? В 532 круге застудил легкие и умер барон Беон тер Аристи. Я всеми силами пытался спасти приемного отца, привлек Алму, Лазара, Дару, всех их лучших помощников. Но мы ничего не смогли сделать. Предки забрали приемного отца к себе. Пришлось принять во владение баронство и забот навалилось еще больше.

Сильно сдавшая после смерти мужа Меидин Аристи уехала жить к сыну в Поморию. Я рассчитывал, что она останется в замке и поможет в ряде насущных вопросов: обучение детей, формирование двора и т. п., но родные дети ожидаемо оказались для Меидин ближе.

Кстати, формирование двора, это не стремление попонтоваться перед другими баронами. На самом деле, при правильной постановке дела, двор — это своеобразная академия для молодых дворян. По крайней мере, на Этерре.

При королевском и графском дворе отпрыски знатных семей получают необходимые знания и опыт, учатся вести себя в обществе. Дворяне знакомятся друг с другом, потому что инойвозможности собраться вместе практически нет. Если только при сборе войска.

Представители благородного сословия при дворе стараются завести максимум друзей, нажив минимум врагов, составить представление о других дворянах и их взаимоотношениях, как можно лучше узнать сюзерена и его наследников, а главное — произвести благоприятное впечатление. На всех.

Удобен двор и самому сюзерену. Слабое развитие транспорта не позволяет часто созывать вассалов на совет, а для руководства феодом по переписке требуется создать надёжную почтовую систему.

Поэтому от каждого рода или семьи ко двору отправляется свой полномочный представитель. От имени семьи придворный может вести переговоры с сюзереном и другими вассалами, лоббировать свои интересы. Должен уметь доложить о положении дел в маноре своей семьи. Да элементарно, за связь между лордом и семьей отвечает! Ну а раз дворы есть у королей и графов, и они приносят пользу, значит, заведу и у себя*.

* — при написании этого отрывка использовал материал из статьи PapaSilver на pikabu .

В донжоне замка, конечно, места для организации двора нет. Вот поэтому мы начали строительство дворца. Место я определил на новой территории, между Белым кварталом Аристи и замком.

Там сейчас смыкается территория города и замка. Мы начали строительство защитных стен, соединяя северную часть города и южную оконечность замка. На этой осваиваемой в настоящий момент территории я планирую построить дворцовый комплекс, казармы и некоторые другие постройки, необходимые мне как владельцу феода.

Глава 3

Глава 3. Аристи. Цветань, 535 круг Н. Э.

За прошедшее время я неплохо подучил язык Царства Лаомин. Все благодаря стараниям моего слуги, носителя языка Линга, — возрастного невысокого лаоминца, выкупленного для меня из рабов Алоизом.

Впоследствии своим старанием, поразившим всех местных, даже самых ответственных и работящих, Линг заработал свободу. Я аннулировал его рабский статус и заключил обычный контракт, так как Линг не выразил желание куда-либо уезжать.

Так, а это что за шум? Чёрт! Меня снова оторвали от воспоминаний и самокопания. Но тут же губы сами собой растянулись в широкую улыбку. Так шуметь могут только мои «махновцы»: Иринка и Беон.

Осенью 532 круга Бранка родила мне сына и по земным меркам я стал «отцом-героином». У меня на Этерре теперь три ребенка: Ирина, Петар и Беон. Пацан своим внешним видом весь в мать получился, такой же хорошенький и медноволосый.

Решили с женой назвать его в честь моего приемного отца. Сейчас сыну уже два с половиной круга. Я очень переживал, как они сойдутся с сестренкой. Тем более, что у них пять кругов разницы в возрасте. Но они с Иринкой сдружились и теперь просто «не разлей вода». Играют и хулиганят всегда вместе.

Бах! Настежь распахнулась дверь, громыхнув рукоятью о стену. В кабинет метеором влетела дочка, вдогонку за ней забежали Беон и Шкода. Сын, в силу своего малого возраста, догнать Иринку не мог, а миун нагло притворялся.

С грозным рычанием он прыгал за дочкой и щелкал зубами в сантиметре от ее пяток, вызывая испуганно-восторженные крики Иришки. На самом деле, Шкода специально промахивался и отставал. По его бесстыжим глазам было видно, что он получает не меньшее удовольствие, чем дети.

«Махновцы» ни на что вообще внимание не обращали, на меня — в том числе. В дверной проем с виноватым лицом заглянул охраняющий кабинет гвардеец, но я ему успокаивающе махнул рукой. Через несколько секунд появились няньки.

— Господин, простите, что не успели остановить детей и они вам помешали, — склонились в поклоне служанки.

— Оставьте детей и подождите в коридоре, — отмахнулся я от нянек.

Какая там вина⁈ Попробуй за ними угнаться! Кстати, в Аристи из миунов я забрал только Шкоду. Леди осталась в Оряхово вместе с Ивой и Петаром. Причем, они как-то сами разделились, кому и где оставаться.

Я вообще сомневался, стоит ли мне кого-то из миунов брать в замок, все-таки они звери, а в Оряхово природа ближе. Когда уезжал, Леди провожала меня, забравшись на крышу конюшни, а Шкода забрался в повозку к дочке и, развалившись у нее в ногах, сделал вид, что спит.

Уже вполне взрослый хищник только предупреждающе порыкивал, когда к Иринке кто-то пытался приблизиться. Исключения делались только для меня и дочкиной няни.

Так как миуны выросли, возникла понятная проблема с поиском для них партнеров. Как мне сказала жена Кисила, баронесса Беляна Мезен, когда дарила этих хищников, — они из одного помета. Поэтому мне не хотелось, чтобы они завели общих детенышей.

Не уверен, как это работает в данном конкретном случае, но я побоялся, что общие котята Леди и Шкоды могут оказаться с генетическими нарушениями. Не знаю точно, как это у животных работает, тем более на другой планете, но людям на Земле точно близкие связи противопоказаны.

Вот из-за этих страхов и желания хоть таким образом выразить благодарность моим «кошакам» за удивительную верность, я закупил в Расении еще одну пару миунов примерно их возраста. Естественно, тоже «мальчика» и «девочку».

К сожалению, эта пара была дикой и мне пришлось строить для них большой вольер под Оряхово. Сделал его рядом с фермой по выращиванию речного жемчуга. Там тихо и спокойно, а также будет обеспечен присмотр и кормежка.

Вот туда на «свидание» я уже успел один раз свозить и Леди, и Шкоду. Чтобы все пошло нормально, пришлось прятаться в лесу и оттуда подсматривать, как какому-то извращенцу.

Но в присутствии людей миуны не допускали «близкого общения», а мне надо было убедиться, что у них все получилось. Вот и пришлось по кустам тихариться.

Зря я рассчитывал, что смогу незаметно наблюдать за этими хищниками. Они вычисляли меня на раз, на любом расстоянии. Но все-таки, слава Предкам, и у Леди, и у Шкоды «свидание» прошло нормально.

Зов природы оказался сильнее стеснения и они, дождавшись ночи, решили проигнорировать мое присутствие. Один раз убедившись, что все получилось, я больше не нервировал миунов своим присутствием. Подождал еще несколько дней, давая им порадоваться жизни, и только после этого увез их по домам.

Предполагаю, что Леди теперь сама при желании может туда бегать и никто ей в этом помешать не сможет, а вот Шкоду придется возить. К счастью, у миунов не такое либидо, как у людей и кроликов. И им не надо устраивать ежедневные свиданки, хе-хе.

Сходятся эти свободолюбивые хищники раз в круг по весне, а детеныши у них появляются к концу лета. Обычно, от двух до четырех «котят». В любое другое время проявивший «нездоровую активность» самец может получить знатных люлей от самки.

Пока присматривал за тремя «метеорами», чтобы они чем-нибудь не поранились, даже не заметил, как в кабинет зашла жена.

— Дети, — негромко позвала Бранка.

Ирина с Беоном тут же перестали носиться по кабинету и обернулись к матери, а Шкода по виду уменьшился в размерах, прижал к голове уши и шмыгнул ко мне под стол. Вот это да! У меня так не получается. Что уж говорить о няньках и слугах.

— Дети, — еще раз повторила жена. — Не мешайте папе, у него много важных дел. Сегодня прекрасная погода, идите погуляйте на улице.

Бранка чуть кивнула в сторону дверного проема и в кабинет тут же проскользнули няньки. Взяв за руки Иринку и Беона, которые волшебным образом превратились из бесстрашных разбойников в примерных детей, они вывели их из кабинета. Жаль, я бы с ними немного повозился, но дел действительно много, а времени, как всегда, не хватает.

— Нормально оденьте детей, — не оборачиваясь к двери, дала указание жена.

— Да, госпожа, — низко поклонились няньки за спиной Бранки и вышли из кабинета притворив дверь.

— Ваша милость, — губы супруги тронула легкая улыбка. — К вам просятся на прием по поводу принятия на службу: аристийский дворянин и две группы воинов из Расении и Махаратша.

— Мне уже Хейк доложил. Правда про расенов и махаратшцев поведал, а вот про дворянина ничего не сказал, — я незаметно подвинул стул, чтобы была возможность быстро выскочить из-за стола.

Это да, сейчас ко мне приходят искать службы не только простые воины, но и дворяне. Обычно, это вторые — третьи сыновья или безземельные. И мне приходится поломать голову, чтобы придумать им должность.

Обычно советуюсь с Элдором Тессеном. Сейчас он не является капитаном баронской дружины, потому что самой дружины как таковой нет. Теперь он капитан стражи замка и его комендант, чьи обязанности в мирное время «усохли» до охраны самого замка.

Лошадей на настоящий момент у стражи нет, зато на пяти башнях установлены катапульты и сформированы расчеты, общей численностью тридцать человек. Число остальной стражи, помимо ее капитана и его заместителя, лейтенанта Фракара Гесса, составляет пока сорок человек.

Под командование коменданта отходят экипажи моих кораблей, когда они базируются в замковой бухте, вместе со своими абордажными командами. Когда же намечается поход, то Тессена я ставлю командиром конного дворянского ополчения, оставляя охрану замка на его заместителя.

Из приходящих на службу дворян пока формирую второй взвод кирасир под началом Агро Кедрика. Однако подходящие для тяжелой конницы лошади закончились. Для новых рекрутов придется что-то другое придумывать…

— Он только сейчас прибыл в замок, — ответила Бранка, неосторожно ко мне приблизившись.

Я тут же воспользовался моментом, тигром вылетел из-за стола и, схватив взвизгнувшую жену, впился поцелуем в сладкие и желанные губы. Дел, конечно, полно, но не пошло бы оно все! Пусть весь мир подождет…

* * *

Утром следующего дня стою на причале замковой бухты, а свежий северный ветер заставляет кутаться в наброшенный на плечи плащ. До обеда по плану у меня смотр моей флотилии. После обеда займусь соискателями места на моей службе.

Компанию мне составляют старый товарищ Элдор Тессен и мои постоянные «хвостики»: Мабон и Буеслав. Ну и дежурная смена гвардейцев, конечно. Я теперь постоянно под охраной передвигаюсь. Требования безопасности, да и статуса, естественно. Будучи бароном, я такое уже не могу игнорировать.

Осмотреть планирую всю свою флотилию, но так как в замковой бухте у меня места всего лишь на два корабля, то придется делать это, заводя их в бухту по очереди. По плану у меня вначале проверка чердачного струга «Жемчужина» и струга «Тюлень».

В это время когг «Анна» и струг «Елена» подождут на внешнем рейде. Затем «Жемчужина» и «Тюлень» уйдут в городской порт, а их место займут «Анна» и «Елена». Они в замковой бухте пока и останутся.

Не хочу лишний раз без необходимости «светить» то, что сейчас у меня в Аристи вся флотилия собрана. У города сейчас и мой полк в лесу прячется, недалеко отсюда. Но об этом позже.

На причале перед своими кораблями построены в две шеренги входящие в их штат абордажные команды, а экипажи ждут смотра на борту. Я неспешным шагом, окидывая взглядом общую «диспозицию», подошел к абордажникам «Жемчужины».

— СМИРНО! — рявкнул командир этих головорезов. — Милорд, абордажная команда «Жемчужины» для смотра построена. Командир команды мичман Обрад.

— Здравия воины! — обратился я к бойцам.

— Здррав! Жлам! Ваш! Милсть! — «пролаяли» абордажники.

— Первая шеренга, шаг вперед шагом — МАРШ! Кру — ГОМ! — перестроил я бойцов.

Воины первой шеренги слаженно шагнули вперед и развернулись, громыхнув копьями по каменному причалу. А я медленно пошел между шеренгами, осматривая одежду, вооружение и самих абордажников. За мной молча последовала свита.

Внимательно рассматривая свою «морскую пехоту», я понял, что мне нравится то, что я вижу. Крепкие жилистые бойцы с просоленными мордами и жестким взглядом, качественное унифицированное вооружение.

Я одел все свои абордажные команды в кожаный борейский доспех. Выбрал его потому, что при необходимости он легко расстегивается и снимается. У Бореи один из сильнейших флотов на Этерре, если не сильнейший. У кого еще, как не у них мне перенимать опыт?

У каждого бойца металлический круглый шлем с наносником и маленький щит-баклер. Дополнительно на команду имеются четыре миндалевидных и два круглых щита для защиты шкипера и кормщика. Из оружия: пехотное копье, короткий меч, интрепель*, арбалет.

* — абордажное, рукопашное орудие, род топора, с обухом в форме четырёхгранного заострённого зуба, загнутого несколько назад (см. в «Доп. материалах» книги).

Проверив абордажников, занялся кораблями. Конечно, насколько ума хватило. Там тоже ни к чему придраться не смог: ни течи, ни гнили, ни беспорядка. Указанный мной ранее объем продовольствия и питьевой воды загружен.

К обеду я закончил проверку. «Жемчужина» и «Тюлень» ушли в городскую гавань, а в замке остались «Анна» и «Елена» вместе с командами. Короткий перерыв на обед и вот я выезжаю за ворота замка, где меня уже ждут соискатели места в аристийском войске.

Со мной мои гвардейцы, кирасиры Агро Кедрика и паж с оруженосцем, два десятка замковой стражи с арбалетами, во главе с лейтенантом Фракаром Гессом, находятся на стенах. Я больше не собираюсь шутить с безопасностью.

Бросая друг на друга оценивающие взгляды, отдельными группами разместились расены и махаратшцы. В стороне от них, рядом с Элдором Тессеном, стоит одинокий дворянин.

Все были в спешенном положении, поэтому, когда Элдор поспешил мне навстречу, я тоже покинул седло. Мне не трудно проявить уважение к человеку, благодаря которому я вообще оказался представлен моей будущей приемной семье. Человеку, чья верность семье Аристи все эти круги жизни не вызывала ни малейшего сомнения.

— Милорд, — комендант замка приложил кулак к сердцу. — Желающие поступить к вам на службу собраны.

Вот! Даже старые служаки смогли перенять новые формы обращения в военной среде. Даже дружище Элдор! Я ответил таким же воинским приветствием и, пользуясь тем, что мы стоим вдалеке ото всех, уточнил:

— Друг мой, ты уже успел их посмотреть? Как твои впечатления?

— Навыки не проверял. Так, со стороны оценить только получилось. Вооружены и расены, и махаратшцы очень хорошо, по повадкам тоже, скорее матерые бойцы, чем какая-то шелупонь, — рассудительно ответил Элдор.

— Вот баронет Ланс Демар экипирован отвратительно, что вооружение, что лошадь, — продолжил капитан Тессен. — Такое впечатление, что она сейчас упадет и сдохнет от старости. Но на первый взгляд парень рьяный, так и рвется в бой.

— Демар… — я задумчиво потер подбородок. — Это сын Деодата?

— Да, милорд, — кивнул капитан. — Это средний сын Деодата Демара, владельца манора Грамши. Сам Деодат сейчас заодно со своим старшим сыном и наследником Пепином прибыл на сбор конной дружины и располагается в месте сбора наряду с остальными вашими вассалами.

— Ладно, посмотрим. Давай, с него и начнем. Негоже дворянину ждать, пока я с простыми бойцами вожусь. Зови, — дал я указание Тессену.

— Достопочтенный Ланс! Подойдите к Его милости, — позвал юношу мой комендант, капитан замковой стражи, командир дворянского ополчения и просто проверенный надежный товарищ.

Дворянин, высоко задрав подбородок, взял под уздцы свою лошадь и зашагал к нам. Ланс Демар очень постарался изобразить незаинтересованный и независимый вид, но непроизвольно выступивший румянец выдал его с головой.

Взглянув на его лошадь, я с огромным трудом удержался от улыбки. Этой кляче, наверное, восемнадцать — двадцать кругов жизни. За время своего пребывания на Этерре я уже начал немного понимать в лошадях.

Голова лошади была опущена на уровень холки, живот безобразно провис, как и нижняя губа на унылой морде с устало прикрытыми глазами. Отвисшая губа открывала вид на заостренные, темно-коричневые зубы с многочисленными повреждениями. Да и этих, обезображенных старостью, зубов уже не хватало.

Кобыла когда-то была вороной, но сейчас шерсть потускнела, потеряв свой блеск, появилась седина. Как я не старался сдержать эмоции, но Демар заметил мой взгляд и выражение лица и с вызовом уставился мне в глаза.

— Приветствую вас, милорд, — опомнился дворянин и выполнил безукоризненный поклон.

— Достопочтенный Демар, — слегка кивнул я ему в ответ. — По какой причине я имею удовольствие видеть вас?

— Милорд, — еще больше покраснел Ланс Демар. — Я… моя семья… для нас было бы огромной честью, если бы вы дали мне возможность поступить к вам на постоянную службу.

Я внимательно осмотрел молодого дворянина. Что сказать? Одежда и оружие у него, наверное, было из одного и того же набора, что и его лошадь. Недорогие и весьма старые.

Простой меч в потертых ножнах, видавшая виды кожаная броня, которая покрылась трещинами то ли от старости, то ли от плохого ухода. Притороченные к седлу круглый деревянный щит и шлем — примитивный спангенхельм без наносника. В токе стояло, прикрепленное к сбруе его лошади, неказистое копье.

Но за всем этим невзрачным «фасадом» я увидел и грубые мозоли в правильных местах, и тренированные мышцы, больше похожие на жилы или веревки, и прямой твердый взгляд.

— Покажите свой меч, Ланс, — попросил я Демара, и рядом с ним тут же «выросли» два моих гвардейца, а за моим плечом засопел их начальник Айдан.

Вижу, что моя охрана готова мгновенно скрутить баронета, лишь только он даст им хоть малейший повод. Но мне надо понять: такое состояние его доспеха — это очень старая кожа или, всё-таки, плохой уход. Это даст четкую характеристику и их хозяину.

Демар медленно вытащил меч из ножен и на двух руках протянул мне. Я принял клинок и внимательно его осмотрел. Что сказать? Плохое железо и плохая ковка. Очень дешевый меч, у моих бойцов клинки гораздо лучше.

Но не это главное. Главное, что он тщательно ухожен. Отличная заточка, насколько это возможно при таком железе, и скрупулезная шлифовка. Ни одной раковины, да даже ни одного потемнения на металле я не нашел. Молодец парень.

— Милорд, я понимаю, что у меня не самое лучшее оружие, — неправильно понял мою задумчивость Ланс. — Но я при первой же возможности сменю его на более достойное.

— Вы очень заботитесь о своем оружии, это похвально, — я сбил с мысли молодого баронета. — Не так уж важно, насколько богато вы одеты и вооружены. Главное — это ваша подготовка и навыки…

— И верность… — я требовательно посмотрел в его глаза. — Все остальное — дело наживное.

— Испытайте меня, — горячо воскликнул Ланс.

— Хорошо, — кивнул я Демару. — Для начала посмотрим, как вы управляетесь с оружием.

— Каким оружием вы владеете? — я задал баронету тот же вопрос, который когда-то задал мне барон Беон тер Аристи.

— Копьем, боевым топором, палицей, но лучше всего мечом, — перечислил Ланс Демар.

— А на дистанции?

— Использую сулицы. Могу стрелять из лука, но это получается хуже, — смутился Ланс.

— Каков ваш возраст? — я не смог определить его самостоятельно.

— Двадцать кругов жизни, — ответил баронет.

— Ясно, тогда надевайте шлем. Сейчас проведете тренировочный поединок. Для начала — с моим оруженосцем, — решил я.

Демар заиграл желваками и пошел готовиться к поединку. Видимо, мое решение поставить ему в соперники оруженосца посчитал для себя оскорбительным. Экий он мнительный!

Я же, повысив голос, отдал команду:

— Принесите тренировочные мечи.

Быстро принесли мечи и Мабон с баронетом выбрали себе деревянные мечи «по руке». Демар вышел без щита и Мабон, пожав плечами, тоже не стал брать свой тарч. Молодец парень!

Кедрик не стал ныть, хоть ему и пришлось брать себе такой же, как и у оппонента, короткий меч. Ведь Мабон уже давно приловчился к полуторнику. И три круга разницы в этом возрасте — это очень много.

Я не дурак, все это вижу. Пусть это будет очередной ступенькой в его обучении в качестве оруженосца. А я ему еще один «плюсик в копилку отложу». Да и полезно будет посмотреть, как себя в этой ситуации поведут оба молодых дворянина.

И мои бойцы, и махаратшцы с расенами окружили площадку, на которой собрались драться Ланс и Мабон. Благо, соблюли нормальную дистанцию, чтобы их поведение я не посчитал за наглость.

— Готовы? — спросил я молодых дворян и тут же получил подтверждение.

— Бой!

Оба бойца с полминуты покружили, присматриваясь друг к другу, а затем над площадкой раздался частый стук деревянных мечей. С первых секунд стало отчетливо видно, что Лансу короткий меч более привычен.

В общем, я доволен тем, что вижу. Ланс сражается умело, кто-то действительно хорошо его натренировал. Невзирая на это, Мабон успешно сопротивляется, где парируя, а где и уходя от удара.

Несмотря на то, что молодой Кедрик для своего возраста очень хорошо развит физически, но Демар в этом компоненте его превосходит. Мощные удары Ланса все чаще доставляют проблемы моему оруженосцу.

Я тут же сравнил Демара с собой и мысленно усмехнулся. Нет, мне он — на один зуб. Парень, конечно, хорош, но слишком просто и предсказуемо действует. И в скорости он мне явно уступает. Все! Пора прекращать спарринг. Ланс моему оруженосцу уже все руки и бока отбил.

— Стоп! Достаточно, — остановил я схватку. — Я увидел то, что хотел. Оба молодцы!

— Пфф, — самодовольно фыркнул Демар и с превосходством посмотрел на скрипнувшего зубами Мабона.

— Вонючий гурмилл… — услышал я злобное бормотание своего пажа Буеслава.

Элдор Тессен досадливо поморщился. Действительно, слишком демонстративно высказал свое пренебрежение Ланс Демар. Полезно будет опустить его с небес на землю.

— Забавно. Вы, баронет, немного отдохните, а потом попробуете силы со мной, — предупредил я.

— Не стоит, милорд. Я даже не запыхался, — ответил довольный Ланс.

— Хорошо, — я взял у своего оруженосца деревянный меч и тихо ему сказал. — Ты молодец. Если возьму Демара на службу, дам тебе с ним на «бастардах» поработать.

Мабон мстительно улыбнулся, а я несколько раз взмахнул тренировочным мечом, оценивая его вес и балансировку, и пошел к Лансу Демару. Зрители возбужденно загудели.

— Готовы? — спросил я баронета.

— Да!

— Тогда начинаем…

Ланс пригнулся, как миун перед прыжком и начал обходить меня, подбирая момент для атаки.

— Ну же, — подбодрил я Демара. — Покажите мне все, что умеете.

Наконец баронет решился и бросился в атаку.

Глава 4

Глава 4. Аристи. Цветань, 535 круг Н. Э.

— Ну, же, — подбодрил я Демара. — Покажите мне все, что умеете.

Наконец баронет решился и бросился в атаку. Частые и мощные удары посыпались на меня со всех сторон: сверху, сбоку, по диагонали. Пожалуй, только по ногам мне Демар не пытался удар нанести. Это ему минус, кстати.

Я изобразил скучающий вид и, даже не сходя с места, спокойно парировал его удары. Для меня молодой дворянин был слишком предсказуем и медлителен. Еще один его козырь — сила, со мной тоже не работал.

Я был намного сильнее. И если каждый удар Демара буквально сотрясал моего оруженосца, то об мои отбивы Ланс отсушил руки, наверное, в первую минуту.

Я же, насмотревшись на то, что Ланс не щадил Мабона, именно отбивы и использую, на время забыв об отводах и уклонении. Понимаю, что баронет старается на меня впечатление произвести, но немного «опустить его с небес» стоит.

Учитываю еще то, что присутствуют зрители. Причем не только мои бойцы, которые и так знают, что я из себя представляю, но и посторонние воины, которые прибыли сюда, чтобы устроится ко мне на службу. Как раз удобный момент, чтобы продемонстрировать перед ними свои умения.

Авторитет командира в среде воинов зарабатывается не только фехтовальным мастерством и умением управлять войсками. Справедливость, щедрость и удача — тоже обязательные спутники командира. За такого командира его солдаты порвут любого. И про которого, состарившись, будут с гордостью рассказывать своим детям и внукам. Хотелось бы мне стать таким командиром для своих бойцов.

Я мог бы в течение нескольких секунд закончить бой победой, но решил устроить небольшой спектакль. Выдал что-то в стиле китайского фильма о кунг-фу: высокие прыжки, шпагаты и прочую клоунаду. Пришлось лишь в завершающей стадии удары придерживать, чтобы все не закончилось слишком быстро.

Мне для этого хватило бы и скорости, и силы, и выносливости. Да еще и мечи у нас были короткие. Лепота! Абсолютно неэффективно, но очень, очень эффектно. Уже через минуту вокруг площадки восхищенно орали и мои бойцы и, обычно показательно невозмутимые, расены с махаратшцами.

Добившись желаемого впечатления и совершенно дезориентировав соперника, я сильным ударом выбил у него из рук меч, подсечкой с разворота (некоторые, делая загадочное лицо, называют этот прием «хвост дракона») обрушил Ланса на землю и мечом обозначил сокрушительный удар в голову. Иппон!*

* — самая высокая оценка, которой боец может достичь в боевых искусствах, как правило в таких как дзюдо, карате или джиу-джитсу.

Вокруг просто рев стоит, а лица Мабона и Буеслава прямо светятся от удовольствия. Какое же решение принять по молодому баронету? Он кажется мне смелым, немного наивным, пока не умеет контролировать свои эмоции, зато неплохо фехтует и терпеливо переносит боль. Не любит проигрывать и не сдается до последнего. Попробую дать ему шанс.

Я посмотрел в ошарашенные глаза лежащего на спине Демара и протянул ему руку:

— Поднимайтесь, баронет. Хороший бой.

— Какой же, хороший? — растерянно пробормотал Ланс, ловко поднимаясь на ноги и начиная отряхиваться.

— Ну, а что вы хотели? Всегда есть кто-то, кто окажется сильнее, — спокойно ответил я Демару.

— Даже сильнее вас? — хитро стрельнул в меня взглядом Ланс.

Я тут же вспомнил, что в момент встречи со своим наставником по фехтованию на полуторных мечах, он был сильнее меня в этом умении. Но промолчал.

— Наверняка где-то есть такой воин, но мне он пока не встретился, — под хохот окружающих ответил я Демару. — Предлагаю вам службу в тяжелой кавалерии у баронета Агро Кедрика.

— Но… — Ланс беспомощно оглянулся на свою клячу.

— Лошадь и вооружение получите от меня, — успокоил я его. — Но не сразу. Дестриэ — это большой дефицит и пока придется пользоваться другой лошадью, попроще.

— Но вашу мы конечно сразу же заменим, — я продолжил под сдавленные смешки. — А вот вооружение я вам предоставлю в ближайшее время. Так вы принимаете мое предложение?

— Почту за честь, — баронет снял шлем и поклонился.

— Хорошо. Остальное обговорите с корнетом Кедриком, — и я указал Демару на Агро, а сам повернулся к Тессену. — Капитан, зовите старшего махаратшцев.

Элдор махнул рукой и ко мне подошел один из воинов султаната. Спокойное коричневое обветренное лицо, черные вьющиеся волосы, темные глаза. С возрастом я не разобрался. Вижу, что не двадцать кругов, но вот сколько точно?

Командир отряда всадников был среднего роста, одет в кожаный ламинарный доспех, а в руках держал железный шлем с белым бурнусом. Взгляд дерзкий, но без излишней наглости.

— Сиятельний хедив*, — воин выполнил поклон и замер в ожидании.

* — хедив — владелец феода в Султанате Махаратш.

Говорит на староимперском махаратшец с акцентом, но более мягким, чем, например, рычащий акцент тилинкитов. Я уже неоднократно встречался с выходцами из султаната и все эти непроизвольные замены «ы» на «и», «ч» на «ш» и частая подмена «о» на «а» меня не смущают. Вполне понятная речь.

— Как тебя зовут и с какой целью ты со своими людьми прибыл в мои земли?

— Сиятельний, меня завут Аббас, — еще раз поклонился махаратшец. — Мой атряд «Степние волки» — эта опитние наемники. Уже многа кругов ми служим разним хедивам, о маем атряде знают во всех гильдиях наемникав. И клянусь, никто не скажет о нас плахого слова.

— Больше десяти кругов жизни Судьба носит нас па землям Этерры, — продолжил Аббас, видя, что я его не перебиваю и внимательно слушаю. — Маи люди устали ат странствий и хатят наканец найти Дом.

— Почему же тогда не Махаратш? — мне действительно стало интересно, ведь Султанат — это их родина.

— Ми умеем толька воевать, а дома многа таких, как ми, — немного подумав, все же честно ответил Аббас.

А на мое задумчивое молчание быстро добавил:

— Зато здесь — ми лютшие.

— Хмм, посмотрим, — я с трудом удержался от улыбки, все-таки смешной говор у махаратшцев. — Покажите мне свои умения.

— Ми гатови, — Аббас указал рукой куда-то мне за спину.

Я обернулся туда, куда указывал махаратшец, и увидел в поле множество установленных мишеней. Из соломы изготовили человеческие фигуры и расставили их в поле на разном расстоянии и высоте, имитируя пеших и конных противников. Да уж, хорошо ребята подготовились!

— Погоди, Аббас, — остановил я его. — Покажи мне сначала своих воинов.

Командир конного отряда поклонился, что-то гортанно крикнул своим бойцам и, на ходу надевая шлем, бросился к лошади. Махаратшцы ловко взлетели в седла и быстро выстроились в одну шеренгу.

Я тоже сел в седло и подъехал к строю наемников. Следом ехала моя свита, а кирасиры Кедрика выстроились напротив махаратшцев. Бойцы Аббаса меня приятно удивили. Я ехал вдоль строя и с удовольствием рассматривал вооружение и лошадей наемников.

У меня сложилось такое впечатления, будто вижу перед собой регулярную конницу султаната. Ламинарный кожаный доспех, железные шлемы с белыми бурнусами, баклеры, легкие копья, сабли(!), кинжалы, боевые кнуты и арканы, дорогие, даже на первый взгляд, композитные луки.

Лошади молодые и ухоженные. Конечно, в сравнении с моим Туманом, на котором я сегодня решил выехать, они смотрелись как миноносцы против крейсера или пикапы в сравнении с танком. Но ведь и требования к ним совсем иные. У легкой конницы совсем другие задачи, чем у тяжелой кавалерии. Невдалеке от отрядов южан и расенов виднелись их обозы: целый ряд повозок и десятка три заводных лошадей.

— Мне нравится то, что я вижу, Аббас, — честно сказал я командиру наемников. — Теперь покажите, как вы всем этим владеете.

— Да, сиятельный, — лицо махаратшца озарилось хищной улыбкой.

Дальше я, как и остальные присутствующие, выступал в качестве зрителя. А махаратшцы — в качестве актеров. Не хуже, чем я в спарринге с баронетом Лансом Демаром. «Спектакль» был хорош всем: и мастерством «актеров», и тем, как четко они выполняли приказы своего командира.

Вначале махаратшцы закрутили «хоровод», на ходу поведя обстрел из луков. Большинство стрел четко ложились в цель, превратив первый ряд соломенных мишеней в «ежиков».

Затем, повинуясь команде Аббаса, наемники убрали луки в налучи и вооружились легкими копьями, которые до этого момента были прикреплены к кавалерийскому снаряжению.

Махаратшцы рассыпались в лаву и «накатили» на истыканные стрелами мишени. Перед мишенями воины опускали копья к земле, а затем резко вздевали их вверх. Я присмотрелся. Оказывается, невысоко над землей, на уровне живота, были закреплены на прутиках небольшие колечки, сплетенные из соломы. Всадники на полном ходу попадали в это кольцо и вздёргивали его вверх.

Затем наемники слаженно развернулись и, вновь построившись, опять атаковали соломенные мишени. Удары копьями! Вот, пожалуй, единственный момент, который не вызвал особого восхищения. Мои уланы, как минимум, делают это не хуже. Но попали все, оставив копья в беззащитных соломенных мишенях.

Следом махаратшцы на ходу достали боевые кнуты и устремились к следующему ряду мишеней. Они отличались от предыдущих. Мишени были снабжены «руками», держащими «мечи» и «щиты», а сверху соломенного туловища приспособлена «голова».

Каждый из наемников выбрал себе цель и над полем раздалось частое громкое щёлканье. Трехметровые кнуты били по мишеням, вырывая клочья из плотно связанной соломы.

Всадники умудрялись вырывать и выбивать «мечи» из «рук» мишеней, гибкое оружие огибало щиты и поражало цели в самых неожиданных местах. Но вот снова прозвучала команда Аббаса.

Наемники «откатились» от истерзанных мишеней, убирая боевые кнуты и выхватывая сабли. Вот они снова рванули в атаку, переходя с рыси в галоп. «Ффють…ффють!» — засвистели сабли и «головы» мишеней покатились по полю.

Остался еще один ряд мишеней. Для чего он? Ага! Воины Аббаса рассыпались по полю, убрали сабли и, достав арканы, рванули к последним мишеням. Над головами махаратшцев закрутились веревочные петли. Вот арканы взмыли в воздух, петли метко упали на мишени… Рывок! И за скачущим всадником волочится плотно стянутая веревкой мишень. Неплохо!

Южане впечатлили меня своим мастерством и недурственной укомплектованностью вооружения и другого имущества. Надо будет заказать в Махаратше для своих уланов сабли, а то пока у них кроме кавалерийского копья для ближнего боя лишь легкие и удобные боевые топоры.

Неплохо будет научить моих ребят арканом владеть на достойном уровне, а вот от идеи использования кнута откажусь. Мне кажется, что в бою его эффективность не будет высокой.

— Аббас, — окликнул я командира южан. — Я возьму вас на службу, всех вас. Если, конечно, вас устроят мои требования к службе и уровень оплаты. Если договоримся, вы у меня останетесь единым подразделением — третьим взводом улан. А ты продолжишь быть их командиром. Обговорим это после того, как я посмотрю расенов.

Аббас с довольной улыбкой поклонился и отошел к своим бойцам, а я опять окликнул Тессена:

— Элдор, зови старшего расенов.

— Командир расенов, к Его милости! — гаркнул Тессен.

Ко мне спокойным шагом подошел русоволосый и голубоглазый воин среднего роста, коренастый. Даже на вид очень сильный. Опытным взглядом это нетрудно определить.

Пока он к нам подходил, я успел оценить качество его вооружения. И оно, по здешним меркам, выглядит богатым. Бахтерец, надетый на стеганный поддоспешник, остроконечный железный шлем с полумаской и бармицей, полуторный меч(!), длинный кинжал. На плечи наброшен зеленый плащ из явно дорогой ткани.

За его спиной осталось четыре десятка одетых в железо пехотинцев. Они примерно так же вооружены, как и их командир. Вдобавок имеют пехотные копья, круглые щиты с металлической окантовкой и умбоном, а вместо меча — топоры. Стрелков среди них я не увидел.

Для наемников, они вооружены уж больно хорошо. Впрочем, как и всадники из Махаратша. Очень интересно! Какие для меня удачные возможности для найма. И как вовремя! Воин коротко поклонился и молча на меня уставился совершенно спокойным взглядом. Нагловато для простого наемника. Странно…

— Как тебя зовут и с какой целью ты со своими людьми прибыл в мои земли? — задал я такой же вопрос, как и южанам.

— Ваш милость, я баронет Всеволод Совня, — ответил мне расен. — Сын бывшего владельца манора Утица, баронства Беркут. Это на севере Расении, у слияния рек Леля и Медвежья.

Ничего себе! Я спрыгнул на землю, отдал повод Тумана пажу и подошел к расену. Мог бы и в седле остаться, и «щеки надуть», но чуйка подсказала выказать уважение дворянину, а я давно привык к ней прислушиваться. Гвардейцы Айдана привычно заняли свои позиции, беря под контроль командира расенов.

— Достопочтенный, мне никто не сказал, что вы дворянин.

— Да, Ваша милость, я об этом пока никому и не говорил, — спокойно ответил Всеволод.

— Впрочем, вопрос остается прежним: что привело вас в мои земли, — я с интересом уставился в холодные голубые глаза расена. — И каков ваш возраст?

— Я со своими людьми ищу службы, — честно ответил Всеволод. — Возраст — двадцать четыре круга жизни.

— Почему не Расения? — удивился я. — Насколько я знаю, расены не служат за пределами своего королевства.

— Междоусобица. У нас в баронстве случилась замятня. Моя семья проиграла, наш манор захватили, а барон нас не поддержал. Все члены семьи, кроме меня, погибли, включая моих жену и детей. Не осталось никого, — скрипнул зубами баронет. — Я бежал с остатками своих людей и не хочу возвращаться.

— Но почему именно мое баронство? От вашей границы до Аристи — не самый ближний свет.

— Я хочу служить достойному лорду, а о вас я очень много слышал.

— Хмм, допустим… У вас очень большой отряд для манора, — засомневался я.

— Так и есть, — ответил Совня. — Мы готовились и перед войной набрали воинов столько, на сколько хватило в семье средств.

— Какой службы вы у меня ищете?

— Сюзерена для себя и достойных условий для своих воинов, — твердо посмотрел мне в глаза Всеволод.

— Не буду кривить душой, вы очень вовремя прибыли ко мне, — ответил я расену. — Вскоре мне предстоит немного повоевать и ваш отряд будет совсем не лишним.

Совня довольно улыбнулся, а я продолжил:

— Но я не знаю, насколько вы хороши, чтобы уверенно говорить об условиях найма.

— Мои воины сильны и умелы, — уверенно ответил баронет.

— Я думаю, что они навряд ли готовы влиться в штат моего полка. Их придется еще дотягивать до уровня моей пехоты.

— Не знаю, Ваша милость, что такое штат и полк, но мои люди ни в чем не хуже ваших, — возразил мне Всеволод.

— Вот как? На самом деле, я был бы только рад, — я задумчиво потер подбородок. — Но это вряд ли.

И останавливая возражения расена добавил:

— Давайте проведем учебный бой между моими бойцами и вашими?

— Мы готовы, — заиграл желваками дворянин.

— Важнейшую роль в тренировке воина является маршевая подготовка.

Баронет согласно кивнул головой.

— Поэтому сделаем так, — продолжил я. — Мои и ваши бойцы бегом преодолевают расстояние отсюда до городских ворот. Затем, вот до того края леса, потом сюда. После того, как бойцы прибудут, проводим бой учебными копьями. Готовы?

— Конечно, — уверенно заявил расен.

— Достопочтенный, — я оглянулся на Элдора Тессена. — Вы вызвали сюда пехотный взвод, как я вчера приказывал?

— Да, милорд, — Тессен громыхнул кулаком по доспеху. — Они ждут команды.

— Тогда прикажите им немедленно прибыть сюда.

Пока Тессен вызывал пехотинцев, я поинтересовался у Всеволода:

— Достопочтенный, вы будете демонстрировать свое мастерство со своими людьми или отдельно?

— Вместе со своими воинами, — не раздумывая ответил расен, а я «поставил ему за это плюсик».

Вскоре из ворот замка выдвинулись мои пехотинцы. «Раз… раз… раз-два-три…», — давал отсчет командир взвода, а бойцы слаженно топали по дороге. Соискатели службы в моем баронстве смотрели на это, как на диковину. Пусть привыкают.

— Взвоод! На месте… СТОЙ! — «бррум-бррум», громыхнули бойцы и замерли в строю. — Нале-ВО! СМИРНО! Равнение на ПРАВО!

Корнет пошагал от строя ко мне. Не прусский шаг, конечно, но мне этого и не надо.

— Милорд, первый пехотный взвод второй роты по вашему приказу прибыл! — доложил взводный.

— ВОЛЬНО! Утяжелители сняли? — спросил я его.

— Сняли, милорд, — ответил корнет.

Я построил своих бойцов и воинов расенов, еще раз указал трассу марш-броска и отправил их на дистанцию. Расены с ходу вырвались вперед, мои же спокойно пристроились к ним в затылок и начали горланить какие-то речёвки.

Пока две соревнующиеся «банды» обливались потом на маршруте, принесли учебные пики и копья. Я же воспользовался моментом и немного выгулял своего жеребца, которому при всем желании не получалось уделять достаточно внимания.

Заставили меня вернуться к воротам замка возвращающиеся с марш-броска бойцы. На финише первыми, строем и в ногу бежали мои пехотинцы. За ними, растянувшись длинной «кишкой», плелись расены.

Мои выглядели по сравнению с соперниками весьма бодро, еще и дурными голосами какой-то средневековый «хип-хоп» орали:

Нам запреты нипочём! — заводил кто-то особо голосистый, а дальше продолжал хор остального взвода: Нам запреты нипочём!!!

Открываем дверь плечом! Хор: Открываем дверь плечом!!!

Все, кто против, пусть бегут! Хор: Все, кто против, пусть бегут!!!

Это воины идут! Хор: Это воины идут!!!

* * *

Как-то в войско я пошел! Хор: Как-то в войско я пошел!!!

И девчонку там нашел! Хор: И девчонку там нашел!!!

Лучшая девчонка! Хор: Лучшая девчонка!!!

Правая ручонка! Хор: Правая ручонка!!!

Моя свита разразилась абсолютно конским ржанием, да и я сам не смог удержать выползшую на лицо ухмылку. Прибывший с марш-броска взвод построился у дороги, а расены обессиленно повалились на обочину. Все, кроме своего командира. Но тот тоже держался только на «морально-волевых».

— Так! Не разлеживаемся! — «обломил» я отдых прибывшим бойцам. — Подходите вон к тому флажку и меняйте свои копья на тренировочные.

Там лежали древки разной длины, имитирующие и пики, и пехотные копья. Пусть расены берут, что хотят, мои вооружились согласно штата: три бойца из пяти взяли пики, а двое — копья.

Расены разобрали привычные себе копья и построились в двух шереножный строй, загородившись щитами. Напротив, убрав из строя один десяток, чтобы выровнять количество в отрядах, встали мои пехотинцы.

Построились в привычный для борьбы с пехотой строй: первая шеренга — копейщики в длинной кольчуге, кольчужном койфе и с большими миндалевидными щитами, вторая шеренга — пикинеры в длинной кольчуге, кольчужном койфе и с баклерами, третья и четвертая шеренга — пикинеры в кожаном доспехе с баклерами, пятая шеренга — копейщики в кожаном доспехе с круглыми щитами. Все в металлических шлемах «Бургундская шапель».

Из-за такого построения аристийцы сильно проигрывали по длине фронта, но взводный знал, что делал. Такие моменты у нас давно отработаны. Наши пикинеры встали вровень с одним из флангов расенов и оба строя замерли в ожидании команды.

— Бой! — рявкнул я и оба строя качнулись навстречу друг другу.

Правый фланг и центр построения у нас были на уровне с расенами, а левый фланг оканчивался задолго до конца строя расенов. Открытый фланг? Да! И расены радостно начали охват нашего строя.

Но для таких вот случаев в моем войскеи существует пятая шеренга копейщиков. Они, в случае возникновения опасности , действуют на флангах или прикрывают тыл. Либо, при необходимости, заменяют выбывающих бойцов из первой шеренги.

Прямо сейчас они быстро перестроились и прикрыли левый фланг, приостановив его охват расенами. Основной же строй приостановился всего на несколько секунд. «Эй!» — раздался резкий крик командира. «Хуу!!!» — выдохнул строй и слитный удар пик буквально смел своих соперников.

Жидкий по сравнению с нами двухшереножный строй из вымотанных на марш-броске расенов смело, как метлой. А что вы хотите? Один ряд копий и три ряда пик, наносящих удары по всем уровням. Все натренировано до автоматизма.

Пока копейщики пятого ряда придержали на левом фланге атакующего соперника, медленно сдавая назад, основной строй опрокинул расенов, слаженно развернулся и разметал оставшихся.

А ведь мы еще не использовали все свои козыри. Даже при отсутствии на поле боя стрелков, у каждого моего пехотинца на щите прикреплены по пять плюмбат. В случае реального сражения, до начала ближнего боя на головы врага высыпался бы смертоносный дождь.

Но мы и так хорошо справились. Чистая победа! Более высокая слаженность, лучшая выносливость. Без вариантов для соперника. Ко мне подошел Всеволод Совня, красный от стыда и досады.

— На самом деле нет причин для расстройства, — сразу успокоил я его.

— Вы издеваетесь? — вскинулся он.

— Ничуть. Ваши воины хорошо смотрелись.

— Не понимаю, — он внимательно посмотрел на меня, пытаясь рассмотреть насмешку, но ее не было. — Раньше нам в пешем бою могли противостоять лишь воины Эсфальда.

— Так и было, — согласился я. — Но это в прошлом. Теперь есть мое войско. Да и в конце концов, вы же не просто так пришли именно ко мне.

— Не просто, — наконец взяв себя в руки улыбнулся расен.

— Вы приняты на службу, — улыбнулся я в ответ. — Сейчас обговорим условия найма, и вы принесете мне вассальную клятву…

Глава 5

Глава 5. Аристи. Цветань, 535 круг Н. Э.

—…не стоит переживать, милая. На охране замка я оставлю Фракара Гесса со всей стражей, плюс «Красных курток»* дополнительно нанял для усиления, — скоро назначенное мной совещание, а я сижу у жены в замковых покоях.

— Хорошо, мы с детьми постараемся, — улыбнулась жена.

На руках Бранки возится с игрушечной катапультой Беон, а у моих ног разлегся Шкода, придавив ступни своим немаленьким весом. Иринка с няньками гуляет где-то на улице.

* — Фракар Гесс, баронет, заместитель коменданта замка, лейтенант замковой стражи. «Красные куртки» — элитный отряд пехотинцев из Вранского графства, получил свое название после одной из битв, где после боя, у выживших, одежда была буквально залита вражеской и своей кровью.

В свете предстоящего сражения с вранским графом считаю, что удачная вербовка отряда «Красных курток» (наемников из Вранского графства) это дополнительный бонус.

Пусть это и влетело в хорошую сумму, но я, мало того, что укрепил оборону замка и своей семьи, так еще и лишил самого графа Бранимира тер Вранск возможности усилить свое войско. Надеюсь, для старика графа и его сыночка Филипа это оказалось «приятным» сюрпризом, когда они у себя «пылесосили» гильдию наемников.

Вранский граф после смерти моего приемного отца решил проверить меня на зуб и возобновил нападения на Аристи. Оттяпать маноры от моего баронства он больше не пытается, но, один-два раза в круг, его отряды переправляются через Варну для грабительских набегов.

Естественно, я на это глаза не закрыл, а усиленно готовился наказать мерзкую семейку. Даже без учета последних нападений, я никогда не прощу то, что в 531 круге Н. Э. вранцы натворили в южных районах Аристи.

Как я уже упоминал, недавно моя служба эдилов подтвердила информацию о готовящемся полномасштабном вторжении. Теперь я знаю место, время вторжения и примерное количество войска. И я готов к этому.

Сейчас я не буду посылать слезных писем графу Эмери тер Хетск и тем более Экору IV-му. Не хочу быть обязанным, тем более прошлый раз эта помощь обошлась мне недёшево.

Как вспомню, сколько потом в качестве благодарности за урегулирование конфликта им отвез, меня жаба душить начинает, а хомяк — вообще грызть на живую. И еще: пора показать собственную силу. Чтобы десять раз подумали, прежде чем даже косо посмотреть в сторону моих земель.

В дверь тихо постучали. Бранка вопросительно посмотрела на меня и, после подтверждающего кивка, дала разрешение войти. Порог покоев аккуратно переступил кастелян замка — Патрик, невысокий сухонький мужчина в возрасте. К счастью, на его работоспособности это пока не отражается.

На Этерре запнуться о порог — это оскорбление хозяев дома. Поэтому к аккуратности в этом вопросе приучают с самого детства. В том числе отеческим ремнем или розгами. Опухшая ребячья задница — частый и доходчивый спутник воспитательного процесса.

— Ваша милость, — без раболепия, с достоинством поклонился Патрик и продублировал поклон Бранке. — Ваша милость.

— Милорд, указанные вами люди на совещание собраны, — продолжил кастелян. — Также спешу сообщить, что голубиной почтой получены сообщения от Его милости барона Бедрича тер Кронос и Его милости барона Кисила тер Мезен.

— Сначала письма, — протянул я руку к Патрику и кастелян, бросив быстрый взгляд на предупреждающе зарычавшего миуна, медленно подошел и протянул мне папку с сообщениями.

Вот, и в канцелярском деле прогрессорствую помаленьку. Повышаю уровень штабной культуры. Ну или, если вам угодно, культуры делопроизводства, хе-хе. Быстро пробежал глазами по двум маленьким запискам (грузоподъемность голубей невелика).

— Хорошие известия, — ответил я Бранке, которая с любопытством за мной следила. — И Кисил, и Бедрич поддержат меня после первого сражения.

— Все, не скучайте, — я поднялся, вытащив ноги из-под недовольно заворчавшего Шкоды, «клюнул» жену в щечку, а Беона — в макушку и направился к двери.

За спиной затопотели детские ножки.

— Паап!

Я обернулся и подхватил на руки подбежавшего ко мне сына.

— Па, давай поигаем!

Под подозрительным взглядом напрягшегося миуна я пару раз подбросил малыша к потолку и передал расхохотавшегося сына Бранке. К сожалению, во «второй жизни» меня настигла та же проблема, что и в «первой», — катастрофически не хватает времени для общения с семьей.

— Сынок, папе надо заниматься делами, а мы с тобой сейчас пойдем кататься на лошадке, — выручила меня жена.

— На папиной Класотке? — обрадовался малыш.

— На Красотке, — с улыбкой подтвердила Бранка и я, благодарно кивнув жене, наконец покинул ее покои.

За мной поспешил Патрик. Стражник на этаже — гвардеец, ожидающий меня для сопровождения и личной охраны. Стражник у входа в трапезную, где я назначил совещание. Теперь на всех ключевых постах замка, типа сокровищницы, и для охраны членов семьи я использую гвардейцев, а на остальных постах — замковую стражу.

Вооружая свою гвардию, я впервые применил новый на Этерре доспех — бригантину, покрасив ее в гербовые цвета Аристи. В остальном гвардейцы были укомплектованы знакомым оружием и броней: наручи, поножи, шлемы-ерихонки, круглые щиты, пехотные копья и мечи гладиус «Помпеи».

На подходе к трапезной кастелян ловко меня обогнал, отворил дверь и объявил:

— Его милость, барон Сержио тер Аристи!

Мои ближники, сидящие вокруг сдвоенного стола на «хозяйском» возвышении, поднялись, загромыхав отодвигаемыми тяжелыми стульями. Воины приложили руку к груди, гражданские руководители выполнили поклон.

Я не торопясь прошел к своему месту и, удобно разместившись на стуле, разрешил:

— Присаживайтесь.

Мои ближники заняли свои места. Их ожидающие взгляды скрестились на мне. Сопровождавший меня кастелян Патрик, тиун Хейк, комендант Тессен, бургомистр Аристи Судислав, начальник эдилов Сандар, командир полка Сток Вернер, командир гвардии Айдан, заместитель коменданта Гесс, начальник тыла Красимир, командир корабля «Анна» и командующий моей эскадры Зосим.

Сейчас мои ближайшие помощники, как, впрочем, и другие аристийские дворяне, внешне очень отличаются от остальных представителей благородных семей Варнии.

Береты с перьями, кожаные туфли, классические брюки и сюртуки, рубашки. Завязки на одежде у нас давно вытеснены пуговицами разных форм и размеров. Разнится и материал, используемый для их изготовления: кость, перламутр, золото и серебро.

Яркие вначале цвета, перекочевавшие с одежды старого стиля, сейчас стали более сдержанными и солидными. Никто уже не выглядит, как попугай. Все это — мое прямое влияние. Вассалы стараются подражать своему сюзерену.

Единственно, я пока не смог кардинально повлиять на моду в области аксессуаров. Дворяне по-прежнему обвешивали себя перстнями, цепочками и браслетами, на сколько хватало финансовой состоятельности.

Мне, к сожалению, тоже пока приходится следовать общему тренду. Но я беру не количеством, а качеством, раз уж везде «принимают по одежке». Украшений на мне меньше, чем на других аристократах, но они весьма дороги.

Из-за мужской моды аристийцев стали считать мрачными и агрессивными. И влияние этого нашего стиля пока не пересекло границ баронства. А вот новые женские аксессуары: веера, зонтики от солнца и дождя, сумочки, — степным пожаром прокатились по Варнии, завоевывая симпатии прекрасной половины королевства.

— Достопочтенные, во время этого совещания работаем сидя, — заработанный авторитет уже позволяет мне немного «отпускать вожжи». — Вначале хочу довести до вас две новости.

Как вы знаете, в этом круге жизни снова ожидается нашествие тилинкитов через Пустынные земли. На прошлой десятице я получил сведения от своего источника в королевском дворце о том, что в этот раз Варния не примкнет к Коалиции западных королевств. Слава Предкам, Его Величество Экор IV принял мудрое и взвешенное решение. Мы сможем сберечь своих воинов, тем более, что у нас на носу своя война.

По трапезной прокатился одобрительный гул. Переждав его, я продолжил:

— Второе, сегодня я получил два сообщения, в которых бароны Кисил тер Мезен и Бедрич тер Кронос подтвердили принятые ранее на себя обязательства. По окончании нашего первого сражения и в случае нашей победы их дружины вторгнутся на территорию Вранского графства.

На этот раз радостные крики были потише, а Элдор Тессен проворчал:

— Союзнички хитрозадые. При таком раскладе для них вообще никакого риска. Если мы проиграем, то они ни при чем, а если выиграем, то они примут участие в ограблении вранских земель. Зачем нам вообще такие «помощники»?

Я согласно кивнул Тессену, но ответил немного другое:

— Даже такая помощь нам будет полезна. Их вторжение помешает дополнительному сбору вражеских дружин, когда мы разобьем войско графа Бранимира тер Вранск. Обращаю ваше внимание: не «если», а «когда».

Мои ближники обменялись гордыми взглядами и приосанились.

— Вместо того, чтобы пойти на помощь графу, бароны будут заняты защитой своих земель, — продолжил я. — Да и при самом благоприятном развитии событий в предстоящей военной кампании мы физически не сможем разграбить все графство.

А вот вместе с поморами Кисила и кроносцами Бедрича мы славно сможем обескровить Вранское графство. Бранимир тер Вранск надолго забудет про все, кроме забот о защите своих земель.

Вдобавок к этому, после предстоящей кампании не только аристийцы окажутся во врагах Бранимира тер Вранск, но и кроносцы, и поморы. И это не может не радовать… Сандар?

— Да, милорд, — отозвался мой главный эдил.

— Что говорят твои люди? Время, место высадки, количество вражеского войска не изменилось?

— Все как я и докладывал, — склонил голову Сандар. — Мои люди «ведут» вранцев и все говорит за то, что к месту переправы они выйдут к намеченному сроку.

— Хорошо, — я облегченно выдохнул.

Все-таки, учитывая меньшую численность наших сил, слишком многое зависит от проверенных разведывательных сведений: знание состава вражеских войск, точного места и времени форсирования Варны.

— И еще, — я снова обратился к Сандару. — Собери информацию по командиру расенов баронету Всеволоду Совне. Это сын бывшего владельца манора Утица в баронстве Беркут, Расения.

Понимаю, что это дело небыстрое, но ты зашли к расенам человечка. Да и среди пришедших с ним воинов пораспрашивай. Ну, не мне тебя учить. У меня никаких подозрений нет, но проверка лишней не будет.

— Капитан Тессен, лейтенант Гесс, на охране замка и моей семьи остаются все замковые стражи и «Красные куртки», — продолжил я. — В самом замке оставите стражу, а наемников разместите в районе новостроек между замком и городом. Там же пусть и стены под охрану берут.

У этого отряда наемников репутация безупречна, но лучше я перестрахуюсь. А там они и пользу принесут, не дав рассечь оборону между городом и замком, и во внутренний двор замка им доступа не будет.

— Бургомистр, — я повернулся к Судиславу. — Городское ополчение я не трогаю. Действуем согласно Договору между мною и городами Аристи, Зингем и Шамбле. На вас безопасность города, его охрана и разведка прилегающих территорий.

— В случае вражеского нападения организует совместную оборону замка и города лейтенант Фракар Гесс. Он остается исполнять обязанности коменданта замка. Не дайте Предки, вы пропустите врагов за стены, — бургомистр и лейтенант молча склонили головы, а я упер взгляд в Гесса. — Фракар, за безопасность моей семьи отвечаешь лично.

— Милорд, — баронет твердо посмотрел мне в глаза. — Пока я жив, с голов ваших близких не упадет ни один волос.

— Хорошо… — после недолгого молчания продолжил я. — Поручик Красимир, выдать в полк и на эскадру зажигательные и отравляющие снаряды. Все! Всё, что у нас накоплено на складах!

— Ты меня понял⁈ — придавил я голосом своего тыловика.

Знаю прижимистость Красимира, но сейчас не тот случай, когда эта самая прижимистость во благо. Зажигательные и отравляющие снаряды для полковых и корабельных метателей, фустибал и гранат для пехотинцев — это один из наших главных козырей в предстоящей военной кампании и, в особенности, в первой битве.

— Да, милорд! — дрогнул голос у Красимира. — Лично прослежу.

— Полковник Вернер, капитан Зосим, до завтрашнего полудня доукомплектовать полк и эскадру всем необходимым. Быть готовым к выходу по первой команде.

Полковник, получите полевую кухню у поручика Красимира. Поручик проинструктирует о порядке и правилах ее использования. Пока мы изготовили один экземпляр и испытаем его во время этой кампании.

По возвращении в пункт постоянной дислокации о результатах эксплуатации кухни доложите оба. Все замечания и предложения, которые у вас появятся в процессе ее использования.

— Да, милорд, — приложили кулак к сердцу Сток и Красимир.

Эх, дружище Сток. Мой старый товарищ еще с тех времен, когда мы оба были наняты рядовыми дружинниками бароном Беоном тер Аристи. За все эти круги жизни, что мы знаем друг друга, Сток показал исключительную верность и бесстрашие.

Теперь я стараюсь воздать ему по заслугам. «Вырастил» его до командира полка, два круга жизни назад ввел его в благородное сословие. Когда в том же, 533 круге Н. Э., отдал своему совсем юному сыну от Ивы Петару манор Оряхово, то его официальным опекуном сразу назначил Стока.

На самом деле делами в маноре заправляет управляющий Обрад, бывший помощник моего нынешнего тиуна Хейка. Ивушка тоже ничем не обделена, она мать моего сына и «неофициальный опекун». Стараюсь обеспечить ее всем, чего она только ни пожелает.

Сток Вернер в реальности делами манора не занимается. Ему хватает забот как командиру полка, еще и регентство вдобавок он сам бы не потянул. Или в полку бы дела завалил, или в маноре. А то, может, и там, и там.

Еще Стока пришлось сводить с тилинкитами и объяснять им, что от моего имени с ними теперь будет иметь дело он. И только те вопросы, что Сток не сможет решить сам, будут выноситься на мой уровень.

С женщинами варвары не станут дело иметь, поэтому Иве «руль в руки» я в этой области передать не могу, да и Обрад для них не авторитет. Не воин, значит существо второго сорта. Такие дела.

Но с этой тилинкитской дурью я ничего не могу поделать, поэтому пришлось навешивать на Стока дополнительные обязанности. Благо, он на все встречи с варварами всегда берет управляющего, так как сам в экономике ничего не понимает.

— Ммм, Судислав, — посмотрел я на бургомистра. — Готовишь лодки и плоты для форсирования нашего войска через Варну, а после — этими же средствами обеспечишь переправу трофеев через реку.

Организуешь вывоз, сопровождение и охрану захваченных во Вранском графстве людей и имущества от реки и до города силами своих ополченцев. До реки их будут доставлять воины полковника Вернера.

— Сделаю, милорд, — склонил голову Судислав.

— Хорошо! — я хлопнул ладонями по столу. — А теперь слушайте мое решение на бой…

* * *

На берегу Варны в месте, где сходятся границы поморского баронства Мезен, Вранского графства и баронств Аристи и Кронос, скучилось большое количество разнообразных стругов.

Большие и малые, чердачные и простые, новые и еле держащиеся на плаву от старости, струги были переполнены войсками, которые сюда привел граф Бранимир тер Вранск.

В настоящий момент происходила высадка вранских войск на берег баронства Аристи. Удобный для высадки участок был не таким уж большим, поэтому больше половины стругов ждала своей очереди, чтобы пристать к берегу и избавиться от беспокойного груза.

За участком берега, предназначенным для высадки, Варна делала плавный поворот, а сам берег густо зарос лесом. Таким же заросшим он был и выше по течению. В общем, графом была выбрана очень удобная площадка для десантирования своих дружин.

На корабле, украшенном зелено-черными флагами вранского графства, находился и сам граф со своим единственным сыном. Их судно держалось ближе к фарватеру, пока они пристально следили за тем, как прыгают с бортов воины и как аккуратно выводят по мосткам лошадей.

— Отец! — окликнул графа виконт Филип Вранск, он нервно прохаживался вдоль борта, бросая нетерпеливые взгляды на вражеский берег. — Почему мы высаживаемся на самой южной границе Аристи? Зачем это делать так далеко от их столицы? Почему сразу было не пойти до замка этого худородного варвара⁈

Филип говорил все громче, в конце почти перейдя на крик. За что удостоился раздосадованного взгляда отца. Граф прожил уже шестьдесят один круг, имел вздорный характер, выделялся невысоким ростом и солидным пузцом.

Однако Бранимир был очень осторожен и до сих пор лично водил свое войско. Уходить на покой он пока не собирался. Да и страшновато ему было передавать дела импульсивному и недалекому сыну. У графа все еще тлела надежда, что сын возьмется за ум.

— Глупец! Во-первых, велика опасность того, что пока мы будем спускаться по реке, барону успеют донести о нас, — ответил сыну Бранимир. — Тогда нам помешают спокойно сойти на берег. Зачем нам эти проблемы, когда здесь мы можем это сделать спокойно и без помех?

— Ну и пусть донесут! У нас большое войско. Плевать нам, пусть доносят.

— Аррр! Вот ты… — граф досадливо поморщился. — Как раз в окрестностях столицы баронства у Сержио собраны почти все его войска. Ему будет нетрудно даже малыми силами создать нам проблемы при высадке.

А здесь никого, кроме крестьян и владельцев маноров с их мизерными отрядами. Никто нам не помешает спокойно сойти на берег и разорить земли Сержио тер Аристи.

Не уверен, что мы сможем взять города. Посмотрим, как дело пойдет, может и получится. Но уж хорошенько разграбить все его баронство мы точно сможем. А если граф Эмери тер Хетск или король не вмешается, мы еще и парочку маноров себе отберем.

— Понял, — буркнул насупившийся Филип.

Отец и сын снова уставились на берег. Там уже почти закончили выгрузку конницы, а высадившиеся ранее передовые отряды пехоты потянулись к краю леса, кромка которого зеленой стеной окружала место высадки вранского войска.

— Что? Что это? — граф Бранимир тер Вранск расширившимися глазами смотрел на выходящие из леса ряды воинов в сюрко черного и стального голубого цвета. — Как это возможно?

Тем временем вранские воины растерянно замерли перед ровным строем аристийцев, будто диковинный дикобраз ощетинившихся длиннодревковым оружием. Перед строем аристийских пикинеров и копейщиков выбежали арбалетчики, сделали один залп и снова скрылись в глубине строя.

В то же время над головами аристийцев из-за их спин взлетела целая туча стрел. Лучники! И сами пикинеры начали непрерывно метать какие-то маленькие дротики*. Воистину смертоносный дождь обрушился на голову вранских воинов. Громкие крики поражаемых стрелками вранцев заглушили весь остальной шум.

* — плюмбаты.

Раздался протяжный звук сигнального рога и вражеский строй мерным шагом стал надвигаться на бойцов Бранимира. Арбалетчики больше не показывались, но лучники аристийцев продолжили навесную стрельбу.

Уже почти дойдя до торопливо изготавливающихся к бою вранцев, вражеский строй на несколько секунд замер, а затем послышалась резкая команда: «Эй!». «Ххууу!!!» — как одно огромное чудовище выдохнули аристийцы.

Черно-голубой строй слитно качнулся вперед и многочисленные наконечники копий ударили в толпу вранских воинов. «Эй!… Ххууу!!!… Эй!… Ххууу!!!» — аристийцы начали теснить к реке воинов графа, оставляя за собой устеленное телами поле.

— Стену щитов, тупицы! Ставьте стену щитов!!! — побагровев от ярости прокричал Бранимир тер Вранск.

— А вы быстрее высаживайтесь, мерзавцы!!! — заорал граф в сторону еще не разгрузившихся стругов.

Однако это было бессмысленно, к берегу струги подойти не могли. Он весь был занят кораблями первой волны десанта. И ладно бы это! Можно ведь пристать к уже опустевшим кораблям и по ним, как по мосту, добраться до берега.

Но на самом берегу творилось такое столпотворение и давка, что ступить там было некуда даже одному человеку. Да, даже не полностью высадившихся на берег вранцев было больше, чем бойцов в аристийском войске, но что толку?

К графу пришло болезненное осознание того, что его поймали «со спущенными штанами». Его войско на берегу представляло собой простую неорганизованную толпу.

Кто-то пытался отбиваться, кто-то стрелять из лука, кто-то лез на коня. Но всех их размеренно и безжалостно перемалывал железный строй проклятого аристийского уродца. И все это время на головы вранцев сыпался смертельный дождь из вражеских стрел.

В страшной давке вранцев начали теснить в реку. Наиболее сильные и хитрые полезли на уткнувшиеся в берег корабли. На глазах Бранимира северяне уничтожали его войско. Надо было что-то срочно предпринимать.

— Ведите корабли вниз по течению!!! — натужно заорал граф. — Высаживайте дружины там! Затем ударите аристийцам во фланг!

И его услышали! Над рекой зазвучали резкие команды и струги стали разворачивать носы по течению. Еще не все потеряно!

— Отец! Отец!!! — граф в бешенстве повернулся к дергающему его за рукав сыну. — Смотри!

Бранимир бросил взгляд туда, куда ему указывал сын. Из-за поворота реки, мощно загребая веслами, выходила аристийская эскадра. Ее флагмана, огромный трехмачтовый когг, тянули на толстом канате.

— Предки! За что мне это⁈ — взревел граф. — Но… у них всего четыре корабля…

— Воины! — срывая голос закричал Бранимир. — Их мало! Все на абордаж!!!

На кораблях графа заорали подбадривающие себя перед сражением воины. Вдруг Бранимир заметил две черные точки. Они вылетели с палубы когга и, оставляя после себя дымный след, перечеркнули небо, рухнув на один из стругов.

Тут же полыхнуло пламя и стало активно набирать силу. Через несколько десятков секунд в реку с бортов загоревшегося корабля посыпались воины. Неуправляемый, жарко полыхающий струг понесло вниз по течению.

— Мразь, я тебе за это отомщу, — шептал граф, сжав побелевшими пальцами борт своего корабля.

Вранские струги начали сближение с аристийской эскадрой. Сейчас… Еще немного… И тут с кораблей северян в приближающиеся корабли графа густо полетели какие-то предметы.

Вспышки пламени, черный дым и крики сжигаемых заживо людей. Вранские корабли не успевали сблизиться с аристийцами, как теряли управление и чадящими кострами уплывали вниз по течению. Смертельно побледневший граф оглянулся на берег: там в жуткой бойне уничтожалась его войско.

— Кормщик, — затравленно прохрипел Бранимир. — Разворачивай корабль. Идем домой…

— Быстрее, смерд! — завизжал как резаная свинья Филип. — Запорююю!

Глава 6

Глава 6. Вранское графство. Цветань-изок, 535 круг Н. Э.

Отходняк после боя… Сижу на раскладном стульчике (очередное мое «изобретение»), а самого потряхивает, как не знаю кого. Но внешне это никак не проявляется. Держать покерфейс я научился еще с юности «первой жизни».

Я к этому никогда не стремился, но так уж сложилась жизнь, что руки у меня по локоть в крови. Благо, что, в основном, это кровь негодяев. Несмотря на это, душу я не выстудил и до сих пор не могу оставаться равнодушным в подобных ситуациях.

Если честно, сию минуту очень хочется выпить и… женщину. Сейчас бы домой к Бранке рвануть или к Иве. Готов даже верхом всю дорогу скакать, не жалея своего седалища, хе-хе. Но гоню эти мысли и желания прочь, надо дело делать.

Как вернемся домой, надо будет не поскупиться с наградами. Особо стоит отметить начальника службы эдилов Сандара. Пусть и на мои деньги, но это он смог подкупить одного из вранских дворян, обладающего информацией, где и когда будет производиться высадка их войска.

Это ключевой козырь, благодаря которому мы смогли одержать победу в генеральном сражении. Но даже в этом случае сражение могло закончиться по-разному.

Слава Предкам, оно прошло по наилучшему для нас сценарию. В идеале, можно было бы графа с сыном захватить или убить, но и так вышло отлично. Наиболее боеспособная часть вранского войска уничтожена или взята в плен.

Теперь Бранимиру тер Вранск остается уповать лишь на ополчение. Профессиональных воинов у него хватит максимум на защиту столицы графства — Вранска. Но расслабляться тоже нельзя, ополчения Бранимир может собрать очень много. А в нужном месте и в нужное время можно и ополчением «зарешать». Тут уже от умений полководца и удачи будет зависеть.

По прошедшему бою. Мы заблаговременно выдвинулись к месту высадки, и я сразу организовал разведку и охранение. Даже воздушного наблюдателя задействовал.

Думал вверх по течению Варны улан в дозоры отправить, но побоялся спугнуть неприятеля. Вранцы тоже не пальцем деланы, поэтому вполне могли заметить мои дозоры и насторожиться.

Ни в коем случае нельзя было показать, что мне стало известно об их планах. Я даже свой полк мимо Аристи проводил ночью и окружным путем, а то, мало ли, вдруг в городе шпионы Бранимира сидят.

Так вот, организовал разведку и полевой лагерь, а потом стал готовиться «принять в теплые объятия» агрессора. На случай, если бой будет складываться не в нашу пользу, а вероятность этого тоже была значительна, я подготовил вторую линию обороны.

Там и заграждения оборудовал, и позиции для стрелков, и оба метателя поставил. А на первой линии, где собрался встречать вранцев, тоже все успел. Самое главное — замаскированные укрытия и места для засад. Даже потренировал своих бойцов неоднократно.

Разведка сработала на пять баллов. О том, что приближается вражеское войско, я узнал загодя, но даже не от воздушного наблюдателя, который у меня «висел» в небе все светлое время суток, а от одного из эдилов, которые сопровождали отряды Бранимира тер Вранск.

На другом берегу показались два всадника, которые, переходя с галопа на рысь, продвигались вдоль берега с южного направления. Затем один из них сел в спрятанную в камышах лодку и погреб на наш берег.

Второй забрал лошадь товарища и, стараясь быстрее скрыться из глаз, порысил вдоль берега вниз по течению. Переправившийся на наш берег мужик и оказался тем самым эдилом, который предупредил нас о приближающемся огромном караване судов с вранским войском.

От количества подошедших стругов с десантом даже мне стало не по себе. Как я и предполагал, из-за большого количества кораблей вранцы не смогли организовать одновременную высадку войск.

Сначала они высадили небольшое количество конных воинов. Из них сформировали дозоры и выслали их для разведки. Это был очень опасный момент. Все зависело от того, насколько далеко уйдут дозоры, прежде чем дать добро на начало высадки.

В любом случае, мы были готовы вырезать высланные дозоры. Но если бы они зашли достаточно далеко, то обнаружили бы наши позиции. Тогда нам пришлось бы поступать в зависимости от действий противника. Такие варианты тоже были учтены, но, к сожалению, были хуже основного плана.

Однако, в этот раз удача была к нам благосклонна. Вражеские дозоры пересекли луг, недалеко углубились в лес и, никого не найдя, «дали отмашку» на высадку десанта. Сами же вернулись к дозорным функциям. И все бы было правильно, если бы мы не готовились именно к этому.

В результате слаженных действий пластунов и стрелков, вранская разведка была уничтожена моментально. Даже пикнуть не успели, не то что сигнал об опасности подать. Уланы подстраховали, чтобы лошади вранских разведчиков, потеряв всадников, не вернулись на берег к вражеским кораблям.

После этого полк покинул замаскированные укрытия и вышел к краю леса. Осталось дождаться подходящего момента и ударить. Ну а дальше произошло то, что и произошло.

В этот раз мне даже особо порубиться не удалось. Сначала боем руководил, а когда его итог стал ясен, полез мечом помахать. Немного отвел душу, но гвардейцы все время оттирали меня в сторону, засранцы.

— Буеслав, налей мне стаканчик «аристийской кедровки», — отправил я пажа за антидепрессантом и повернулся к оруженосцу. — Мабон, организуй вызов ко мне полковника Вернера, капитана Тессена, представителя бургомистра, поручика Красимира и капитана Зосима.

— Скажи, что на совещание вызываю. Затем организуй нам столик, стульчики. Ну и на стол что-нибудь, — я устало вытянул ноги. — Только выпивки много не ставь. Дел еще много, не время пока праздновать. Успеем еще.

Тут же «нарисовался» Буеслав Вячко, подав мне на пафосном серебряном подносе небольшой стаканчик с аристийским. Я одобрительно хмыкнул. Не то, чтобы мне вот это все надо было. Я спокойно солдатскую пищу ем, а в походе зачастую и у костра с обычными бойцами.

Практикую такое периодически. Так сказать, «выход в народ». Кстати, во многих отношениях такой подход — полезная штука. Лично, а не по докладам, можно убедиться, каков быт обычного бойца, да и воины с большим уважением к таким командирам относятся.

Ну а в настоящий момент на меня злобно зыркает кучка пленных вранских дворян. Так что, и искусно украшенный стаканчик с вычурным подносом сейчас к месту, и презрительно оттопыренная мною губа.

Грохнул бы их всех, сволочей! Как вспомню, сколько они успели натворить в моем баронстве! Но нельзя, король не простит. Если бы в бою убил — другое дело. А так…

Отрубить им головы и надеяться, что король об этом не узнает? Глупо, обязательно узнает. Ничего, просто так они у меня не отделаются. Заставлю заплатить такой выкуп, что их дома свои удавят!

— Милорд, — услышал я голос Элдора Тессена.

О! Все уже прибыли и место для разговора подготовлено.

— Господа, прошу, присаживайтесь, — я встал, указал рукой на раскладные стульчики у походного столика. — И работаем сидя.

— Капитан Зосим, — обратился я к командиру «Анны». — Сколько от вас смогло уйти вранских кораблей?

— Я точно не знаю, милорд, — нахмурился командир моего когга. — Они начали убегать до того, как закончился бой. Но ушло не более десятка стругов. Я за ними погнался, но далеко не стал отходить, как вы и приказывали. Отогнал их, а потом добивал тех, кто еще на плаву держался.

— Все нормально, Зосим. А утопили сколько и сколько захватили годных к использованию?

— Шесть стругов целехоньки, Ваша милость. Можно хоть прям сейчас отплывать. Еще два можно отремонтировать на месте, а три надо тащить в порт. Здесь с ними ничего не сделаем, — и, смутившись, добавил. — А сколько сожгли и утопили, не знаю. Не смог посчитать, больно жаркий бой был. Простите, милорд.

— Все нормально, капитан, — успокоил я его. — Завтра начнете переброску войск на тот берег и заодно приступайте к починке стругов. Кстати, сколько осталось зажигательных снарядов?

— Для баллист «Анны» — треть от всего боекомплекта, Ваша милость. А ручных зажигательных гранат по десятку на каждый корабль осталось, — тяжело вздохнул Зосим. — Только за счет них и победили, слишком уж много вранцев было. Не готовы они к такому оказались.

— Ясно, — я ободряюще улыбнулся своему «адмиралу». — Ничего, не вешай нос, Зосим. Я на такой расклад и рассчитывал, а с их оставшимися «лоханками» мы и так справимся. Чтобы сжечь порт во Вранске нам и оставшихся снарядов хватит.

— Милорд, может лучше за вранцами вдогон пойти? — спросил Сток. — Догоним и сожжем. А не догоним, так они не успеют оборону в городе организовать. А я полк по берегу поведу. Подойдем к Вранску и там переправимся.

— По мне, так лучше здесь переправиться, — возразил Элдор. — Тем более, мы не знаем, что нас вверх по течению ждет. Вдруг на засаду нарвемся?

— Тут я с капитаном Тессеном согласен, — немного подумав, ответил я. — Граф привел сюда дворянские отряды с малым количеством ополченцев. Так что, людской резерв для продолжения войны у него есть.

Я бы на его месте в такой ситуации засаду точно организовал. У нас всего четыре корабля и от неожиданного нападения большого количества лодок, пускай и с ополченцами, мы защититься не сможем.

— Так что, — рука привычно погладила шрам на щеке. — Эскадра пойдет вместе с полком. Соберем и отправим в Аристи трофеи и пленных. Благородных — в тюрьму, простых воинов — в отдельный лагерь.

Пока пусть под надзором городской стражи дороги строят. Вернусь домой — решу о величине выкупа для дворян и где будем использовать пленных бойцов. Пока организуйте сбор трофеев. Лошадей, вооружение, ценности, одежду… Ну, не мне вас учить.

— У вас все для транспортировки трофеев готово? — спросил я у представителя бургомистра Аристи.

Его звали Лазар, как и моего городского лекаря, сына Алмы.

— Да, господин, — поклонился один из членов магистрата, присланный Судиславом. — Обоз и охрана готовы. Все имеющиеся в городе струги и лодки пригнали.

— Хорошо, — я удовлетворенно кивнул. — Поручик Красимир, подсчет и передача трофеев и пленных уважаемому Лазару под вашу ответственность. Капитан Тессен и полковник Вернер, наших воинов, погибших в битве, подготовить к погребению.

Трупы вранцев обезглавить и в реку. Головы сложить в кучу и рядом установить табличку: «Разбойники графа Бранимира тер Вранск». Не забудьте взять у нашего медика отраву и пересыпать отрубленные бошки, чтобы зверье не растаскивало. Как обычно, в общем.

Непривычный к таким вещам Лазар побледнел.

— Затем начинайте переправу на правый берег. Пойдем к Вранску по их земле. Капитан Зосим, поведешь эскадру рядом с полком Стока Вернера, — продолжил я раздавать указания. — Вперед не вырывайся и не отставай.

Войско пойдет вдоль берега, не ошибешься. Капитан Тессен, отправляйте почтовых голубей с сообщением о нашей победе в Мезен и Кронос. Пусть начинают вторжение во Вранское графство, в те маноры, о которых мы договаривались.

— Милорд, захваченные струги с собой забираем? — поинтересовался Зосим.

— Нет. Отправим в город, а там продам их нашим купцам. Ну, или сдам им в аренду, — я отказал, не раздумывая.

Мне пока незачем увеличивать свою эскадру. Ни денег на это свободных нет, ни людей, а самое главное — задач под это нет подходящих. Согласовали еще ряд вопросов, и я закончил совещание. Мало команды раздать, надо идти контролировать выполнение.

* * *

Уже почти полный чертог прошел после генерального сражения между моим войском и войском графа Бранимира тер Вранск. Сидим сейчас вместе с Элдором и Стоком возле моей палатки в полевом лагере полка и едим шашлык.

Когда мы только подошли к Вранску, он уже был готов к осаде. Граф зря времени не терял. Посады были сожжены, все городские ворота закрыты, а на стенах густо толпились вооруженные защитники.

Видимо, Бранимир успел подтянуть какие-то резервы, но это было ожидаемо. Мы начали строить полевые укрепления напротив Северных ворот города, а за ними разбивать полевой лагерь. В это время эскадра ушла жечь порт.

Ни одного вранского корабля к нашему приходу в городском порту не было. Метателей на башнях и стенах города у вранцев тоже не имелось, поэтому Зосиму никто не мог помешать выполнить поставленную мной задачу.

Наши корабли встали на якорную стоянку на безопасном расстоянии от стен Вранска. На таком, что до них не могли долететь стрелы и болты вражеских стрелков.

Затем обе баллисты «Анны» спокойно и методично расстреляли порт всеми оставшимися зажигательными снарядами. Сгорели и многочисленные склады, и верфь, и все остальные портовые постройки.

Вранск — столица графства и достаточно крупный город с населением около сорока тысяч жителей. Он окружен городскими стенами, защитными башнями и рвом с водой.

Городские стены оборудованы четырьмя воротами. Из Северных, которые мы «заперли», уходит дорога к границе с Поморией, из Южных — к городу Дрен, из Восточных — к городу Медов.

Ну а Портовые, соответственно, соединяют сам город с речным портом. Все ворота, кроме Портовых, оборудованы подъемными мостами, механизмы которых, к нашему счастью, уже много кругов находятся в нерабочем состоянии.

У меня нет сил, чтобы организовать полноценную осаду. Пикинеры и копейщики — вот основа моего войска, а их сила — это плотный строй. Я не могу себе позволить «раздергать» войско, обложив весь город.

Пришлось сосредоточить их в одном месте, напротив Северных ворот. Другие выходы из города контролируют уланы и отряды дворянского ополчения. Так что, прорваться в город или из города может только крупный отряд.

Каждое подразделение моего войска занялось своим делом. Эскадра блокирует порт и реку. Конница контролирует периметр города и совершает разведывательные рейды вглубь территории противника.

Пехота «заперла» Северные ворота и с помощью отдельных отрядов «драконит» окрестные поселения. Обозная служба под руководством корнета Стевана обеспечивает подвоз продовольствия из разграбляемых вранских поселений и организует отправку трофеев и пленных в мое баронство.

Обратно же доставляют различные припасы и, самое главное, зажигательные снаряды, непрерывное производство которых я обеспечил еще до начала этой военной кампании.

В этом походе ничего лишним не оказалось, пришлось использовать все типы вооружения. Вот только отравляющие снаряды и гранаты оказались не востребованы. Но, как по мне, это и хорошо.

Начальник моей артиллерии, корнет Алберих, со своими мастерами собрал два требушета. За все время, пока я занимаюсь возвращением наследия Старой Империи, мы научились делать сначала тенсионные метатели, затем «скорпионы» и карробаллисты, затем корабельные и башенные баллисты.

Вот к этому лету разобрались и с требушетами, а сейчас идут работы по восстановлению производства онагров. С собой привезли только металлические части, пращу и весь необходимый набор канатов. Все деревянные части собрали на месте, благо, леса хватает.

Груз для противовеса и снаряды (кроме зажигательных) добыли тоже на месте. Камни, емкости с дерьмом, мертвые вранцы и живые пленные. Что только не улетело на головы жителей осажденного города! И продолжает улетать.

Сжечь город не получилось. Зажигательные снаряды требушетов обеспечивают периодические возгорания (в основном ночью), но вранцы успевают погасить огонь, не доводя пожары до глобальной катастрофы.

Однако, дымы — вот они! Могу их наблюдать, не выпуская из рук шампур с шашлыком и не вставая со стульчика. Красота! Понимаю, конечно, что город я могу и не взять, но терять людей на приступах я категорически отказываюсь. Зачем? Время работает на меня.

Вранское графство сейчас подвергается методическому разграблению. Я граблю его с запада, Кисил со своими поморами под моим флагом — с севера, а муж Сиарис, Бедрич тер Кронос, — с юга.

Бранимир, конечно, сюзерен для всех баронов Вранского графства, но они сейчас спасают в первую очередь себя. А потеряв своих лучших воинов на берегу Варны, защититься от разграбления графу Бранимиру тер Вранск не так-то просто. На выручку к нему так никто и не пришел.

Даже не взяв его столицу, я каждый день становлюсь богаче. В мое баронство идут деньги, имущество, ремесленники и обычные крестьяне, скотина и продовольствие. Армия кормит сама себя, как в идеале и должно быть.

А вот граф в это же самое время теряет больше, чем даже приобретаю я. Грабят-то его трое. Чтобы Бранимир не выбрал, его положение станет только хуже. Цугцванг! Чем он дольше будет сидеть в городе, тем сильнее разграбят его земли.

Если решит сдаться, то ему придется заплатить огромный выкуп. Я уж постараюсь сделать так, чтобы граф надолго потерял возможность кому-либо угрожать.

Мне ведь скоро надо будет совершить путешествие в Лаомин. Уехав, я хочу быть уверен, что мой дом останется в безопасности. Это плохие новости для Бранимира тер Вранск, пощады ему не будет.

— Господин! — от трапезы меня отвлек голос командира первой пехотной ротыХрольфа.

Я кивнул охраняющим меня гвардейцам и ротмистра пропустили к палатке. Хрольф быстрым шагом подошел к столу и, выполнив воинское приветствие, доложил:

— Милорд, над воротами города вывесили белый флаг и просят вас прибыть для переговоров.

— Пфф! Хорошо хоть не «требуют», — фыркнул я. — Я решу, кто, когда к кому пойдет и куда. Элдор, друг мой, прошу тебя, как дворянина, быть моим голосом. Передай, что я жду графа Бранимира тер Вранск через час здесь, в лагере.

Пусть возьмет с собой не более десятка сопровождающих. Скажи, что я гарантирую безопасность ему и его людям. Вне зависимости от исхода переговоров они вернутся в город целыми и невредимыми.

— Сделаю, — капитан Тессен допил свой стакан и встал из-за стола.

* * *

— Едут, милорд, — доложил Мабон Кедрик.

Мы были готовы к встрече. На площади у командирских палаток установили навес, под ним столы и стулья для участвующих в переговорах. Лучшая посуда, лучшая пища, лучшие напитки.

От ворот лагеря до места переговоров выстроены мои бойцы. По обеим сторонам улицы сплошной строй закованных в железо воинов. Я обязан оказать уважение, хотя бы внешне.

Граф, хоть и мой враг в настоящий момент, но он один из высших аристократов нашего королевства. Я и так практически нахамил, когда не прибыл на его приглашение к переговорам, а вызвал его к себе.

Еще и время назначил. Ай-яй-яй, ты аристократ Этерры, детка! Можешь кишки размотать своему благородному противнику, но сделать это должен со всей куртуазностью. Итить его в коромысло!

«Туу! Тууу! Бррум… бррум… бррум!» — взревели сигнальные рога, и мои воины начали мерно бить оружием о щиты. Значит, Бранимир тер Вранск въехал в лагерь и сейчас появится здесь. А вот и он.

К площади подъехал десяток вранских дворян во главе с Бранимиром. Стараются держаться с достоинством, но скрыть затравленные взгляды у них не получается.

Вранцы спешились перед гвардейским оцеплением, и я вышел им навстречу. Как же хреново выглядит граф. Серое изможденное лицо, мешки под глазами, устало опущенные плечи.

У вранцев никто оружие отбирать не стал. Опасно? Вовсе нет. Даже если они захотят броситься в самоубийственную атаку, до меня они не доберутся. Все они находятся под прицелом арбалетчиков. Как только их руки потянутся за оружием, они тут же превратятся в ежиков. Мертвых ежиков.

— Ваше Сиятельство, — я лучезарно улыбнулся и радушно указал на накрытые столы. — Прошу!

* * *

Переговоры вышли очень жесткими. Графу, стоящему на второй после короля ступени власти в королевстве, пришлось буквально ломать себя, признавая поражение от одного из девяти баронов Варнии. Еще и условия мира… Я буквально «вывернул ему карманы». Но кто его заставлял разорять мои земли? Вот, пусть теперь наслаждается последствиями.

Договорились, что городской гарнизон сдает мне свое оружие, я оставляю все, что успел награбить (будем вещи своими именами называть), и граф выплачивает мне крупную сумму. Золотом, серебром, драгоценностями, мне без разницы.

После этого подписали Соглашение об отсутствии взаимных претензий в четырех экземплярах (еще Его Величеству Экору IV-му и графу Эмери тер Хетск отправлять) и я дал приказ на вывод войск.

Улетели почтовые голуби к Кисилу и Бедричу, давая сигнал на возвращение домой. А я напоследок показательно провел свое войско под стенами сдавшегося города. Пусть смотрят и запоминают: кто вернется к их городу, если они снова станут нашими врагами.

Горожане в большом количестве столпились на стенах. И на их лицах можно было одновременно читать страх и облегчение от того, что мы наконец уходим. Даже я проникся той мощью, которая исходила от ровных колонн кавалерии и мерно шагающей пехоты.

Дополнительный пугающий колорит добавляли грозные звуки сигнальных рогов и наша основная походная песня… Ну, как, песня? Скорее напевы, помогающие войску на марше.

«Ррууу», — низким рыком сигнальщики предупреждали любого. — «Беги!». «Север… Аристи… Победа… Хуу!!!»* — будто не голоса множества воинов, а выдох из глотки грозного огромного чудовища.

* — наподобие этого https://www.youtube.com/watch?v=WvS8cvapdMk&t=4s

Думаю, изок пятьсот тридцать пятого круга жители Вранского графства запомнят надолго.

Глава 7

Глава 7. Аристи, баронский замок. Червен, 535 круг Н. Э.

Раннее утро, а я уже весь в хлопотах. Вранцам, наконец, «зубы выбил» и взял очень большую виру за все прошлые обиды. Теперь о финансах на некоторое время может голова не болеть.

Здорово, когда армия не «жрет» мои деньги, а, напротив, не только сама себя содержит, но и зарабатывает. Сейчас начало червена, надо спешить с убытием в Лаомин. А когда приеду, еще придумаю, куда мне со своим полком сходить.

Вдруг кто-то про меня сказал что-то нехорошее или косо посмотрел, хе-хе. Шутка, конечно, но в каждой шутке есть доля шутки. Войско не должно смирно сидеть на попе.

После возвращения из похода к вранцам, я вроде бы все животрепещущие вопросы закрыл и завтра выхожу в море. За теплые чертоги этого круга надо успеть вернуться домой.

Вернувшись в замок, застал гостивших у меня отца и брата Бранки. Они прибыли в гости вместе с большим караваном, груженным бочками с нефтью. Порадовали, что уж там.

В мастерских, изготавливающих заряды для зажигательных снарядов и заправку для светильников, запасы сырья уже подошли к концу. А боекомплекты я истощил в последней военной кампании практически полностью.

Да и сами Круно и Марко Райсы мне нравятся. Повезло мне не только с женой, но и тесть с шурином не подкачали. Почти десятицу у нас гостили. Не только соскучившаяся по ним жена душу отвела, но и я прекрасно с ними пообщался.

Рассчитался с ними частью трофеев, полученных от графа Бранимира тер Вранск. Захваченным имуществом и частью вооружения. Той, что мне самому уже не подходит. А Райсам своих людей надо чем-то вооружать. Так что, и мне, и им это было выгодно.

Проводил Райсов в обратный путь и вот сейчас, с утра пораньше, провожу заключительное совещание с ближниками. Да уже заканчиваю, собственно говоря. Нет только Стока, но его перед отправкой полка в пункт постоянной дислокации в Оряхово, я лично заинструктировал до слез. С ним же ушли принятые мной на службу махаратшцы и расены.

— Зосим, выходим завтра, — привлек я внимание командира «Анны». — Подготовка корабля и экипажа — твоя личная ответственность. Немедленно, сразу же после совещания, начать погрузку корабля и сегодня же ее закончить.

— Загружаемый боекомплект для корабельных стрелков и баллист, вооружение абордажной команды тебе поможет проверить капитан Тессен, — Элдор и Зосим молча склонили головы. — Обратите внимание на порядок хранения зажигательных снарядов и, особенно, снарядов с отравляющим зарядом. Все должно быть в специальных укладках с амортизатором из ветоши и соломы.

Сейчас на мои слова никто уже не пучил глаза в непонимании и не отвешивал челюсти. За прошедшее время моего нахождения на Этерре, ближний ко мне круг соратников успел привыкнуть к необычному лексикону.

И свой непривычный лексикон, и такие же необычные знания, благодаря которым я смог внедрить большое количество новшеств, я объяснял наличием в моей семье древних книг Тахтарской Империи. А кто не верит, пусть придумает другое объяснение. Не получается? Вот об этом я и говорю. И вообще, «какие ваши доказательства», хе-хе.

— Не мне тебя учить, но напоминаю, что основу продуктов должны составлять: пеммикан, сухари, горох, крупы, соленая рыба, кислая капуста, солонина, растительное масло и соль, — Зосим попытался скрыть покровительственную улыбку морского волка, которого пытается поучать салабон.

Ну и Предки с ним, пусть улыбается. Лучше я еще десять раз скажу очевидные для него вещи, лишь бы все было сделано на отлично. Поэтому я сделал вид, что не заметил его улыбку, и продолжил:

— Воду в бочки залить свежую, добавить уксус и по кусочку серебра в каждую бочку. Спланировать снабжение свежими продуктами и обновление воды на стоянках у берега.

— Тот запас воды и продуктов, что будешь грузить, это на всякий случай. С морем шутить не будем, — Зосим одобрительно кивнул. — Запас рассчитывай на пять суток автономного плавания. И обязательно получи опреснитель воды* у кастеляна.

* — Сержио изготовил примитивный опреснитель воды в виде перегонного куба. Специально для мореплавателей.

— По окончании совещания Хейк сведет тебя с торговцем, которого отправляет с нами, — продолжил я инструктаж своего шкипера. — Тот поможет проконтролировать погрузку товара. На тебе — правильное распределение груза в трюме, на нем — наличие всех указанных мной наименований.

Повезем моржовую кость и поделки из нее, мех северных зверей из земель тилинкитов, фильтры для воды из активированного угля, «королевский мёд», ароматизированное мыло и зубной порошок, аристийское вино.

— Подарки на представительские расходы поставь в мою каюту и организуй охрану на входе, — слишком ценный груз, чтобы его ставить в трюм, так что я лучше немного потеснюсь. — Охрану груза в трюме возложить на вахтенных. Отдельного часового ставить не надо.

— Ко времени выхода в море вся команда и торговец от Хейка должны быть уже на корабле, проверены и перепроверены, — самому мне торговать невместно, как дворянину. Так что потеснимся.

— Хейк, взаимодействие с тилинкитами — через Стока Вернера. Он уже проинструктирован, — переключился я на своего тиуна. — Переводчика-лаоминца забираешь себе, язык я уже выучил. Используй его в работе с торговцами из Лаомина.

Взять на контроль: производство и торговлю, а также постройку нового квартала. Дворец, казармы, конюшни и прочие здания — согласно плану. Строительство ни на час не должно прекращаться.

Начать постройку гелиографа* для связи от Аристи до Бабаек, через Оряхово. Мастера знают, что делать и в каких местах ставить башни и домики для персонала и их семей. Чертежи я им передал, на все их вопросы ответил.

* — См. вариант переносного гелиографа в «Доп. материалах». Зеркала металлические, код — типа азбуки Морзе. На каждом устройстве — 2 зеркала. Одно ловит солнечный свет (свет от светильника) и направляет его на второе зеркало, а второе — направляет сигнал наблюдателю на другой башне. В ночное время для подсветки используются большие светильники. Данные земных испытаний: в хороших условиях дальность может превышать 50 км (рекорд — 295 км, обе точки были на горных вершинах).

Для подборки гелиографистов обратись к достопочтенному Элдору. Он поможет отобрать нужных людей из числа инвалидов. Обучение системе сигналов провести при школах в Аристи и Оряхово.

Изготовить несколько переносных гелиографов и отдать для испытаний в полк, форт «Студеный», на наши корабли и сюда, в замок. К моему возвращению вы должны провести полные испытания «в поле» и быть в готовности мне доложить об итогах.

Отправь инспекцию для проверки дел в городах и манорах по моему мандату. Доверяй, но проверяй! Для их охраны возьмешь бойцов у полковника Вернера. Да и вдруг понадобится кому-то «колокольчики» открутить.

— Сандар, слушай мой приказ, — обратился я уже к начальнику службы эдилов. — Разбойников, пойманных на территории баронства, надо клеймить и выпускать на территории Вранского графства.

— Пусть у Его сиятельства будет на проблему больше, чтобы ему некогда было по сторонам смотреть, — сидящие за столом ближники довольно оскалились. — Но в случае повторной поимки в Аристи казнить либо на каторгу.

— Разведка, контрразведка, контроль населения, охрана производств и мастеров — носителей тайн, таможенная служба. Все на тебе, Сандар, — продолжил я. — Работы у тебя много, расходов тоже.

Если нужно будет дополнительное финансирование, сразу обращайся к уважаемому Хейку. Если будет нужна помощь воинов, а твое подразделение без силовой поддержки не будет справляться, — обращайся к капитану Тессену.

Службу эдилов мне пришлось развить, уж больно много на Сандара задач навалилось. Но это того стоило. Сейчас я без них, как без рук. Увеличил штат эдилов в поселениях, создал подразделение силовой поддержки и таможню.

Что касается таможни: для купцов определил несколько специальных мест для пересечения границ баронства. Там устроил таможенные посты, проверяющие караваны и взимающие фиксированную плату с торговцев.

Взамен купцам выдаются подорожные* в виде пайцзы (жетона). Это я не только земными воспоминаниями воспользовался, но и перенял опыт у лаоминцев. Если купец попадается без такой подорожной, значит это контрабандист.

* — подорожная в виде жетона (применимо к баронству Аристи, королевства Варния) — это пропуск в виде металлической пластинки для разрешения въезда, передвижения, торговли и выезда с территории баронства Аристи.

На жетоне перед выдачей специальным инструментом кернят информацию о времени действия жетона и, если необходимо, о пункте, куда разрешен проезд и торговля.

«Золотой жетон» — бессрочный пропуск торговому каравану на территорию баронства Аристи и разрешение торговли.

«Серебряный жетон» — пропуск торговому каравану на один круг жизни на территорию баронства Аристи и разрешение торговли.

«Медный жетон» — пропуск торговому каравану для проезда к определенному пункту (и возвращения обратно) по территории баронства Аристи и разрешение торговли с указанием определенного периода времени.

Медный жетон сдается на таможенном пункте при убытии с территории баронства. Серебряный жетон сдается при убытии после последнего посещения баронства в отмеченном на жетоне круге жизни. Золотой жетон не сдается.

На жетонах нанесены тайные знаки для определения подлинности выданной Подорожной.

(Пайцза)

Бывает, что не честные на руку торговцы обходят таможенный пост, чтобы не платить пошлину. Для пресечения таких попыток на внутренних дорогах баронства организована специальная служба. Поимкой контрабандистов занимаются уланы либо конные патрули из состава местных дворян и их воинов.

За поимку таких деятелей выдается неплохая премия, так что патрульные дополнительно заинтересованы в честном выполнении своих обязанностей. От соблазна взять у нарушителя взятку, чтобы его отпустить, кроме собственной порядочности, воинов отвращают в том числе эти самые премии.

А еще, больша́я вероятность того, что более честный товарищ доложит о произошедшем нарушении в службу эдилов и получит за это премию уже там. Это повлечет для нарушителя такие последствия, что никто в подобных случаях со взятками не связывается.

Также эдилы плотно работают с купцами в плане получения информации. Торговцы — один из основных источников получения разведывательных сведений. И на это я тоже денег не жалею.

— Достопочтенный Элдор, друг мой, — обратился я к своему коменданту, старому товарищу, советчику и помощнику во многих вопросах. — На тебе контроль изготовления метателей для полка. Сколько и каких видов требуется, я определил.

Также, к моему возвращению, должен быть построен действующий онагр, и с ним уже проведены испытания на выявление слабых мест и определения тактико-технических характеристик.

* — Она́гр (лат. onagres) — позднеримская метательная машина торсионного типа, буквально переводится как дикий осёл.

Трофейное вранское вооружение мы за эти дни рассортировали и распределили. Займись, пожалуйста, проверкой арсеналов, дворянских отрядов и ополчения поселений.

Сам лично проведи проверки только в замке и в нашей столице. На остальной территории пусть работает твой заместитель, лейтенант Гесс. Ты мне нужен здесь, в замке. Далеко никуда не отлучайся.

Я много тебе сейчас наговорил, ты остаешься главным хранителем моих земель. Но самая главная твоя задача — это обеспечение безопасности моей семьи. Вот за это отвечаешь головой.

— Милорд, — капитан Тессен встал и приложил руку к сердцу. — Клянусь честью, я обеспечу безопасность ваших близких. Пока я жив, с них не упадет даже волос.

— Мне не нужна твоя жизнь, Элдор, просто защити мою семью, — ответил я. — По возвращению я проверю состояние дел в баронстве и приму решение как по награждению, вплоть до введения в благородное сословие, так и по наказанию всех исполнителей.

Я встал из-за стола и следом поднялись мои ближники.

— Я допускаю, что в мое отсутствие может что-то пойти не по плану. Жизнь любит подбрасывать сюрпризы и далеко не все из них приятные. Мы с этим разберемся. Но если вы не убережете мою семью, пощады не будет, — я прожег взглядом построжевшие лица соратников и вышел из трапезной.

Решил выйти на улицу, немного проветриться и зайти в конюшню к Туману и Красотке. А перед этим надо на кухню заглянуть. Взять горбушку подсоленного черного хлеба для жеребца и морковки с сухофруктами для кобылки. У каждого из них свои особенные кулинарные предпочтения.

Спускаясь по лестнице, я застыл у окошка-бойницы, выходящей во двор донжона. Остановила меня неприятная картина, которую я уловил краем глаза. Иринка и Беон гуляли под присмотром нянек, а чуть в стороне стояла моя жена и какой-то дворянин, что-то самозабвенно ей втолковывающий.

Со спины я не понял, кто именно этот козел. Целая группа аристийских дворян всегда гостит в замке, попробуй догадайся, чья это спина. Но то, что это козел, у меня не вызывает никакого сомнения. Он явно «подкатывает» к Бранке.

Жена смотрит на заступившего ей дорогу мужчину с недоумением, а тот, заливаясь соловьем, что-то ей «льет в уши». Кровь моментально бросилась мне в голову. Я с трудом удержался, чтобы сразу не броситься во двор, решив посмотреть за развитием событий.

Порядочный человек не должен подсматривать? Ну, значит я не такой уж порядочный. А еще я жуткий собственник и очень ревнив. Все мое — только мое, без вариантов. К примеру, этого козла я уже хочу убить или хотя бы покалечить.

Правда, в свое оправдание я могу сказать, что никогда сцен ревности не устраиваю. Это глупо. Мужчина, устраивающий скандал своей женщине из-за ревности, жалок и проигрывает при любом раскладе.

Если женщина ни в чем ни виновата, то ты ее беспочвенным подозрением смертельно обидишь. Если виновата, то все равно сделает по-своему, ни крики, ни распускание рук не помогут.

А если уж женщина решила, что ты для нее не любимый и не единственный, то надо просто разбежаться и все. На фиг такие спутницы жизни не нужны. Но вот со своим противником стоит разобраться.

Если еще ничего страшного не произошло, то чтобы козла отвадить. Если же измена уже случилась, то в назидание потенциальным соперникам. Каждый должен твердо знать: если обидишь или соблазнишь женщину этого человека, то жди беды. Если не сдохнешь, то рискнешь своим здоровьем.

Однако и тут все не просто. Наказывать соперника лучше так, чтобы твоя женщина этого не знала. Ведь можно своими руками из козла слепить мученика, а женщины — натуры жалостливые.

Вот я сейчас себя и сдерживаю. Не хочу этому дворянчику на глазах жены ноги выдергивать. Оп-па, а во дворе кое-что изменилось. Бранка что-то решительно сказала мужчине и тот изумленно отшатнулся.

Вот на лицо жены вернулась повседневная маска строгой хозяйки, она жестко что-то скомандовала, а дворянин резко развернулся и с обиженной мордой быстро пошел к выходу из замка. Ай, умница какая! Так его, козла! Горжусь моей девочкой!

А неудачливого воздыхателя, когда он повернулся в мою сторону лицом, я узнал. Это Владислав, единственный сын баронета Мечислава Добрана, владельца манора Падина в центральных землях моего баронства. Ладно, запомню. Найду, чем его «отблагодарить». Каждый поступок должен повлечь за собой последствия.

Дворяне у нас в замке «не переводятся». Мы с женой раздумывали над тем, чтобы завести полноценный «двор», ведь это своеобразная школа для молодых дворян. Но, в конце концов, отказались от этой идеи до момента постройки дворца.

В замке просто нет места для размещения всех желающих сблизиться с правящей в Аристи семьей. И слишком много у меня забот, которые приходится решать самостоятельно. Благо, жена оказалась мне под стать. Повезло мне с ней.

Еще в первый круг совместной жизни Бранка робко попросила меня дать ей возможность заниматься чем-либо полезным. Каково же было ее удивление, когда я с радостью согласился.

На Этерре ведь не принято, чтобы дамы в богатых семьях занималась какими-либо делами. По местным устоям, женщина должна рожать и воспитывать детей. Но своему желанию она может стать этакой домоправительницей, ключницей, кастеляншей. Но и все! Никакой другой деятельности.

Однако Бранке этого оказалось мало. После долгих совместных бесед, перебора различных видов возможной деятельности, мы пришли к решению, что Бранка будет курировать образование и работу слуг в замке.

Я был этому только рад. В замке, после отъезда старой баронессы, Бранка стала настоящей хозяйкой. Слуг жена без причины не наказывает, но и никому не потакает. Прежде чем принять решение, всегда пытается во всем разобраться.

Старается быть строгой, но справедливой. И в замке Бранку заслуженно уважают все, начиная от кастеляна и заканчивая последним поваренком. Слуг жена «строит» вообще классически. Наверное, у Меидин набралась. Перед той они вообще в трепет впадали.

Завтра предстоит отплытие и долгая разлука. Поэтому, решив до вечера провести время с женой и детьми, я бодро сбежал по лестнице и наконец вышел на улицу.

«Жмурки», катание на лошадках, катание на папе, охота на него же, несчастного. Набесились вволю! Затем ужин, в конце которого сытые и усталые дети стали клевать носом прямо за столом. Жена дала нянькам команду уложить детей спать, и мы наконец остались в спальне одни.

— Сержио, сколько ты будешь отсутствовать? — мы стояли рядом с кроватью, но Бранка не спешила раздеваться.

— Милая, невозможно это точно сказать, — пожал я плечами. — Два или три чертога. Может быть, четыре.

— Я боюсь оставаться без тебя так долго, — строгое, полное достоинства и чуть надменное лицо жены контрастировало с тем, что она говорит.

«Ледяная принцесса», как ее называют в Аристи. Но только я знаю, что это очень тонкая и хрупкая маска. И под этой маской прячется добрая и нежная девушка.

Симпатичная, умная, обладающая чувством юмора, но и деятельная натура с весьма твердым характером. Этого тоже не отнять. Но меня, молодого мужчину с душой старого пердуна, никакими масками не проведешь, кхе-кхе.

— Что ты, солнышко? Тебя и детей будет охранять все наше войско, — я нежно погладил ее медные волосы. — Никто не посмеет тебя обидеть. Все будет хорошо.

Лицо девушки дрогнуло, теряя «маску». Уголки рта опустились, а глаза начали наполняться слезами. Бранка всхлипнула, шагнула ко мне и крепко обняла, уткнувшись лицом в грудь.

— Ну что ты? Успокойся. Я никуда не денусь, ягодка моя, — попытался я успокоить любимую.

Я уже хотел задействовать надежное средство для успокоения женщин: схватить добычу и утащить под одеяло. Но Бранка вдруг отстранилась от меня и, робко посмотрев в глаза, сказала:

— Я должна тебе кое-что рассказать.

— Эм, хорошо, — я решил, что жена хочет рассказать о том, что к ней «подкатывал» Владислав Добран. — Я весь внимание.

— Сержио, — чуть замешкавшись продолжила жена. — Я непраздна, у нас с тобой будет ребенок.

Несколько секунд я тупил, глядя на замершую передо мной жену, но потом опомнился, подхватил ее на руки и закружил по комнате:

— Ураа! Семья Аристи крепнет! Спасибо за подарок, любимая!

Я обрадовался и постарался всячески показать это. Во-первых, я действительно очень рад. А во-вторых, в таких случаях показывать радость — это единственно правильный вариант поведения.

Других правильных вариантов нет. Уж я-то знаю! У меня на Земле два ребенка и здесь уже четвертый намечается. И это те, о которых я знаю. Так-то, женщин у меня было достаточно. Отец-героин!

— Но тебя, моя прелесть, это известие не спасет от грубых ручищ жестокого властелина Севера, — прошептал я любимой в порозовевшее ушко и, в пику своим же словам, бережно уложил ее на кровать.

* * *

Утро встретило нас пасмурной и ветреной погодой. Я и сам не выспался, и жене спать не дал. Никак не мог насытиться перед долгим и рискованным морским походом.

Я по местным примитивным картам прикидывал: от замка до порта Сяндао нам идти около двух тысяч семисот километров. Все это по незнакомому морю, вдоль чужих земель.

Подозреваю, что никто нас там с раскрытыми объятиями не ждет. Но ничего не поделаешь, мне обязательно нужно встретиться со Смотрителем Портала. И сейчас очень для этого удобное время.

Все враги получили а-та-та и сидят смирно по норам. С королем и моим сюзереном, хетским графом, вроде тоже все ровно. А вот как будет в будущем — никто не знает.

На кону — возможность договориться со Смотрителем о получении еще одной «жизни», когда меня и здесь настигнет старость. А при удачном раскладе, может и не только за себя получится договориться. Так что, игра стоит свеч.

Из-за сильного и прохладного ветра решили поберечься и детей на пристань не брать. Попрощался с ними прямо в замке, забрал притихшую и расстроенную жену и в сопровождении многочисленной свиты пошагал к замковой пристани.

Глава 8

Глава 8. Аристи, Помория. Червен, 535 круг Н. Э.

Гавань в моем замке мала, места в ней — всего на два корабля. Сейчас рядом с коггом «Анна», на котором я ухожу в море, стоит чердачный струг «Жемчужина». Когда мы с Бранкой и сопровождающими уже подходили к пирсу, я услышал знакомый ор.

Затейливые загибы и коленца старого матерщинника Блума, шкипера «Жемчужины», разносились по всей гавани. Обычно в таких ситуациях я на своего шкипера внимания не обращал, у каждого есть свои недостатки. А как шкипер — он выше всяких похвал. Но в этот раз со мной супруга, поэтому придется Блуму убавить или выключить громкость.

Я недовольно скривился и кивнул Мабону. Оруженосец быстро подбежал к чердачному стругу, стрелой взлетел по опущенным на берег мосткам и, цепко ухватив разоряющегося на всю округу шкипера, что-то жарко начал говорить ему на ухо. Блум мгновенно заткнулся, зыркнул из-под кустистых бровей в мою сторону и юркнул в каюту.

А вот на «Анне» никакого шума и суеты не было. Величественный трехмачтовый корабль застыл у пирса. У ближайшего к берегу борта был выстроен экипаж и расчёты метателей.

На самом пирсе меня встречал командир корабля капитан Зосим и командир подразделения абордажников мичман Бо́ян. Рядом, в двухшереножном строю, стоял первый состав абордажной группы.

У меня на «Анне» и «Елене», которые базируются в форте «Студеный», по два состава абордажных групп, которые сменяют друг друга. Одни находятся на борту, другие в это время — на берегу, охраняют сам форт.

Скоростные «Жемчужина» и «Тюлень» базируются в замковой гавани и имеют по одному составу абордажных групп. У них нет задач по охране самого замка. Там прекрасно справляется замковая стража. Я оставил позади сопровождение и подошел к капитану когга.

— Милорд, «Анна» к выходу готова, — доложил Зосим.

Я кивнул, показывая, что принял доклад, и шагнул к абордажникам.

— Группа, СМИРНО! Равнение на-ПРАВО! — Бо́ян ударил кулаком в грудь и доложил. — Милорд, абордажная группа к походу готова. Командир группы мичман Боян.

Я перевел взгляд на строй. Передо мной стояли настоящие головорезы. По их отмороженным взглядам и дубленым рожам было сразу ясно: им у человека жизнь забрать — как шлем на голове поправить. Совершенно обыденное дело.

— Здорово, бойцы! — на моем лице непроизвольно появилась хищная улыбка.

— ЗДРАВ ЖЛАМ, ВАШ МИЛСТЬ!!! — таким же волчьим оскалом ответили мне абордажники.

Я прошел вдоль застывшего строя и лишь порадовался правильному отбору в абордажную группу. Опытному глазу сразу было видно, что бойцы сильны и выносливы. А еще в составе группы совсем нет новичков. Только ветераны.

Ветераны — это не просто воины в хороших доспехах, красивых сюрко и с россыпью наград на груди. Хотя и доспехи на абордажниках качественные, и награды в наличии. Ветераны — это высокопрофессиональные воины, каждый из которых стоит трех — пяти новобранцев.

Кстати, скоро наград прибавится. Я их не раздаю кому попало, это мой принцип. Но если человек заслужил, он свое получит. Перед своим убытием я поставил задачи отобрать достойные кандидатуры по итогам военного конфликта с Вранским графством и изготовить сами награды. Вернусь из Лаомина домой и проведу награждение.

Вообще-то, в остальном войске у меня тоже много ветеранов. Как это получилось? Частые боевые походы, сражения, изнурительные тренировки, а также маленькие боевые и небоевые потери.

Приходится покорячиться с передовой по местным меркам медициной и гигиеной, эффективной разведкой, невиданными на Этерре способами управления войсками, новому и качественному вооружению. Поломать голову над выбором тактики к каждому конкретному противнику. Зато в итоге, потери в моем войске кратно меньше, чем у противника.

— Оружие и доспехи устраивают? — спросил я Бояна. — Нареканий нет.

— То, что надо, милорд, — ответил мичман.

Ну, так и должно быть. Ни один я голову ломал, чем снабдить этих головорезов. Нашел с кем посоветоваться. Кожаные борейские доспехи легко расстегиваются и снимаются. Если боец упадет за борт, будет шанс выжить.

Металлический круглый шлем с наносником тоже легко скидывается. С помощью пехотных копий удобно отражать атаки на свой корабль. Короткие мечи и интрепели незаменимы в абордажном бою.

Из оружия дальнего боя у абордажников есть арбалеты, а для дополнительной защиты — щиты. Четыре миндалевидных — чтобы при необходимости прикрыть шкипера и кормщика, у остальных — баклеры.

— ВОЛЬНО! — отдал я команду, закончив осмотр. — Добро́, мичман. Вижу, что хорошо подготовили бойцов. Грузитесь на корабль.

— Капитан, готовьтесь к отплытию, — скомандовал Зосиму и подошел к своей свите. — Мабон, Буеслав, «дуйте» на корабль. Элдор, мы все уже обговорили. Я на тебя рассчитываю.

— Не волнуйтесь, милорд, — склонил голову баронет.

Я повернулся к жене и гвардейцы вместе с Тессеном отошли в сторону. Бранка снова, как и всегда на людях, выдерживала строгое, чуть надменное выражение лица. Однако, в ее глазах я уловил тщательно скрываемый страх.

— Ну же, милая, иди ко мне, — я притянул к себе и крепко обнял всхлипнувшую девушку. — Не надо бояться.

— Я буду ждать тебя, — подняла на меня глаза Бранка. — Только возвращайся.

— Конечно вернусь. Куда же я денусь? — улыбнулся я, пытаясь приободрить жену. — Ты только долго на берегу не стой, а то ветер сильный. Побереги себя и наше будущее дитя.

— Хорошо, — несмело улыбнулась мне Бранка.

Пора! Долгие проводы — лишние слезы. Я развернулся и широким шагом пошел к коггу. Матросы на корабельной шлюпке уже выбрали буксирный трос, в готовности вывести «Анну» из гавани.

Как только я взбежал по трапу на борт когга, Зосим разразился целой вереницей команд. На берегу несколько стражей бросились отвязывать швартовые концы от кнехтов*, абордажники втащили на борт трап, а матросы в шлюпке споро заработали веслами, потянув когг на выход из гавани.

* — Причальные столбики. Одиночный — битенг, двойной — кнехт.

Поднявшись на полуют, я обернулся к медленно удаляющемуся берегу. Бранка еще стояла на пирсе и неотрывно смотрела на меня. Худенькая одинокая фигурка стояла совершенно неподвижно, лишь ветер трепал ее медные волосы да рвал наброшенный на плечи плащ.

Вдруг защемило сердце и меня настигло настолько пронзительное чувство… Нет, целый калейдоскоп ощущений: любовь, нежность, жалость, желание защитить, уберечь. Я тяжело оперся на фальшборт и хрипло выдохнул.

Бездна, что это со мной? Нет, к Предкам! С такой рожей я жене еще больше настроение испорчу. Быстро поборов неожиданную слабость, я натянул на лицо бодрую улыбку и энергично замахал Бранке рукой.

Все, отставить рефлексии! С какой стороны не осмотри, я не имею права унылой мордой «светить». Должность у меня такая, что я должен вселять уверенность и вдохновлять всех направо и налево.

— Эй, прохиндеи! — обернулся я к столпившейся на палубе команде. — Прогуляемся в Лаомин⁈ Пощупаем там их девок⁈ Говорят, что в отличие от наших варниек, у них там — поперек!

— Как поперек, милорд? — изумленно охнул кто-то из толпы, а я в ответ громко расхохотался.

— Га-га-га-га!!! — через несколько секунд заржала остальная команда.

* * *

С ветром нам повезло. Хорошее начало похода! Когда мы вышли из замковой гавани, западный ветер наполнил паруса «Анны» и властно повлек корабль к берегам Помории.

Где-то там, по пути вдоль берегов Помории, меня должен встретить Кисил тер Мезен. Барону тоже надо в Зволен, и мы договорились добираться до него вместе. У него там какие-то свои дела.

Кисил не пояснил, какие именно, но это нормально. При всех наших дружеских отношениях, он, в первую очередь, владетель баронства в другом государстве. По крайней мере, на мой призыв помочь в борьбе с вранским графом откликнулся незамедлительно. Чего же еще желать?

Пока далеко не отошли от дома, решил прошвырнуться по кораблю с инспекцией. Так как сам являюсь «сухопутной крысой» и по своим знаниям представляю из себя скорее пассажира , то попросил командира корабля сопроводить меня при обходе когга.

Капитан Зосим оставил вместо себя старпома, лейтенанта Хектора, и мы занялись осмотром судна. Пройдя весь корабль (я только что на мачты не залез) и заглянув практически в каждый уголок, убедился, что к походу экипаж подготовился тщательно.

Абордажные сетки* установлены. Кстати, это сделали по моему приказу. Здесь еще до них не додумались, а я в очередной раз сыграл в гения, воспользовавшись своими знаниями из «прошлой жизни».

* — специальные сети, применявшиеся на парусных кораблях для того, чтобы затруднить абордажной партии противника доступ на те части своей палубы, которые неподготовлены или неудобны для обороны.

Груз и боекомплект правильно распределен и принайтовлен*, метатели обслужены и закрыты чехлами, такелаж натянут «как струны», а шлюпка буксируется за кораблем на надежном просмоленном тросе.

* — морск. прикрепить, закрепить с помощью найто́ва (скрепление веревкой, связка).

Зосим все показал и объяснил. Задержались лишь в паре мест. В своеобразной крюйт-камере* и в месте хранения запаса питьевой воды.

* — помещение на военном корабле, предназначенное для хранения боеприпасов к огнестрельному оружию. Располагалось, как правило, в носу или корме корабля ниже ватерлинии.

Сначала я лично проверил укладку снарядов с зажигательными и отравляющими зарядами, а у бочек с водой немного пообщался с капитаном.

— Зосим, в течение какого срока вода сохранится в этих бочках, не протухнув? И на сколько ее хватит команде, если у нас не будет возможности пополнить запас на берегу?

— На пять суток с запасом. Как вы и приказывали, милорд, — ответил капитан. — А насчет срока хранения… Ну, две десятицы точно не протухнет, но, скорее дольше сможет сохранится.

— Все эти бочки сделаны из благородных пород дерева и обожжены изнутри, — продолжил говорить Зосим. — Внутри каждой бочки мы поместили по кусочку серебра, а в саму воду добавлена маленькая толика уксуса. Дополнительно, перед выдачей воды матросам, мы прогоняем ее через угольные фильтры.

— Ага, ясно.

— Милорд, разрешите вопрос?

— Ммм?

— А вот эти железяки, что вы приказали загрузить. Вы их опреснителем еще назвали, — шкипер ткнул узловатым пальцем в перегонный куб. — Они правда смогут пресную воду делать?

— Смогут, не сомневайся, — успокоил я капитана, но тут же скривился. — Но это — не решение проблемы, а так, время протянуть. Слишком много дров будет уходить. Не напасешься их, чтобы воду на весь экипаж выпаривать.

— Хмм, — Зосим почесал в затылке. — Еще можно морскую воду вымораживать. Получившийся лед из пресной воды состоит. Вкус, конечно, так себе, но пить можно.

— Ага, а лед мы где будем брать? — усмехнулся я. — Мы же не к тилинкитам идем.

Капитан лишь развел руками, а я отправился на полубак*. Надо постараться получить удовольствие от морского путешествия, потому что трудностей в нем и так хватит за глаза.

* — Верхняя палуба носовой части судна называется бак. Надстройка над баком, защищающая дальнейшую палубу судна от встречных волн, называется полубак.

Как же в свое время получилось удачно с балогуном Омрыном и его племенем! Договоренность с ним позволила мне обзавестись таким прекрасным кораблем. Вершина кораблестроения на Этерре!

Если не восхищаться, а использовать сухое описание, то «Анна» — трехмачтовый корабль в триста тонн водоизмещения, который может вместить сто тонн груза. Весьма вместительный корабль, по местным меркам.

Фок- и грот-мачты несут прямые паруса и марсы* для стрелков и наблюдателей, а на бизани — косой парус. Есть небольшой прямоугольный парус на бушприте*. На полуюте и полубаке установлены баллисты.

* — Марс — площадка (корзина) на мачте, в которой сидит наблюдатель. У трехмачтовых судов носовая мачта называется фок-мачтой, затем идет грот-мачта, а последняя (кормовая) называется бизань-мачтой. Бушприт — наклонная мачта в носу судна.

При перевозке людей мой когг вмещает триста восемнадцать человек при обеспечении продуктами и водой на десять суток. Конечно, все это не абсолютно точные показатели, но близкие к реальным.

Хуже с измерением скорости. Её я смог только очень приблизительно измерить. Как в древности измеряли скорость корабля с помощью лага*, я в свое время читал и запомнил.

* — Лаг — прибор, предназначенный для измерения скорости движения парусника. Лаг представляет собой доску треугольной формы с привязанной к ней верёвкой (линем, лаглинем) и грузом.

На удивление, формулу измерения скорости я тоже помню, но ни то, ни другое знание использовать не смог. Этеррские клепсидры отсчитывают только часы и то, с допущениями, а мне секунды нужны. Ну или хотя бы минуты.

Однако, любопытство меня в покое не оставило. Это та еще зараза! Не слабее внутреннего хомяка с жабой. Поэтому я решил сравнить разницу между скоростью пешехода и идущего вдоль берега корабля. Ничего лучшего придумать не смог.

Получилась очень грубая прикидка, да еще и намаялся, подгадывая подходящие условия. Надо было найти ровный участок берега достаточной длины, да еще дождаться ветра подходящей силы и направления.

Но любопытство оказалось сильнее всех этих заморочек и замер я все-таки произвел. На мой взгляд, «Анна» при хорошем попутном ветре может развить скорость до десяти — двенадцати километров в час. Отличный показатель для судна с такими обводами.

Стоя на полубаке я испытал смешанные чувства. С одной стороны, мой взор ласкают великолепные виды неизгаженной человеком природы, красивый корабль и слаженные действия экипажа. С другой стороны, несмотря на всю свою красоту, море пугает.

Всем своим нутром, самой сутью я ощущаю непреодолимую силу окружающей меня водной стихии. По сравнению с такой мощью я чувствую себя песчинкой, которая не в состоянии повлиять на окружающее.

Сухопутная я крыса. Далеко не первый раз я совершаю плавание на корабле и в который раз честно себе признаю́сь, что по своей воле я далеко в море не пойду. Буду ходить только вдоль берега.

Пока на траверзе я четко вижу береговую линию, я относительно спокоен. Если приходится брать мористее, ягодицы начинают сжиматься до состояния чугунных шаров. Впрочем, за редким исключением, у местных тоже только каботажное судоходство.

Наверное, это самое гадкое в моей жизни ощущение — бессилие. Тут даже не о море речь. Например, такое же мрачное, безнадежное чувство было, когда заболел сын. Нужна помощь близкому человеку, ты готов на все ради этого, но не можешь сделать НИЧЕГО.

— Милорд, что-то случилось? — вернул меня к реальности голос оруженосца.

Я резко мотнул головой, отгоняя мрачные мысли. Еще не хватало «развесить сопли» на глазах подчиненных.

— Все в порядке, Мабон. Все в порядке. Чем там мой паж занимается?

— Рядом с абордажниками крутится, милорд, — ответил молодой Кедрик. — Слушает их завиральные рассказы. Интересно ему!

— Может, и не завиральные, — рассмеялся я. — Где вы с Буеславом разместились?

— Боцман показал нам, где вещи сложить, и где, как команда от него поступит, можно гамаки повесить.

— Ну и хорошо, — хлопнул я по плечу Мабона. — Если что, сразу мне докладывай.

* * *

Вторые сутки похода. Если все будет нормально, то через одиннадцать суток мы должны дойти до Зволена. Этот необычный город располагается в самой северо-восточной части материка.

Сам город поделен рекой Бегей на две части. Западная часть принадлежит Помории, а восточная — Борее. Половину пути до Зволена нам надо идти почти строго на восток.

Затем береговая линия изгибается в северо-восточном направлении. А вот после того, как минуем этот город, нам предстоит идти строго на юг до самого устья реки Линьхэ. По ней мы пройдем вверх по течению до Гуйлиня — цели моего путешествия.

Сутки в походе у нас распланированы следующим образом. В пять часов подъем, в шесть — начало движения. Идем в светлое время суток около четырнадцати часов. В двадцать часов становимся на якорь, в двадцать один — отбой. На сон и отдых определили восемь часов, кроме вахты, конечно.

— Корабли! Вижу два корабля! Идут от берега в нашу сторону! — прокричал матрос, посаженный на марс наблюдателем.

— К бою, — негромко отдал я команду Зосиму, благо я находился рядом с ним на полуюте.

Скорее всего, это не враг, но лучшея перестрахуюсь и при каждой встрече с чужими судами буду в полной боевой, чем однажды меня застанут «со спущенными штанами».

Заодно и тренировка будет экипажу, одна польза, как ни посмотри. Тем более, что судоходство в Студеном море редкое из-за тилинкитов. Не придется поминутно тревогу объявлять. Я забрал с полуюта пажа и оруженосца и ушел облачаться в доспех.

Когда вернулся, вся команда уже вооружилась и заняла положенные по тревоге места. Расчеты баллист расчехлили свои метатели и, похрустывая жилами, крутили вороты, взводя пусковые механизмы.

Корабль был готов к бою, но шкипер встретил меня докладом:

— Это свои, милорд. Мезенцы!

Но я уже сам увидел большие сине-серые вымпелы на двух приближающихся поморских кочах. Перебравшись на полубак, я стал с напряжением всматриваться в идущий головным корабль.

Отбой тревоги я пока давать не стал. Как говорится: «Если вы параноик — это не значит, что за вами не следят». К счастью, драться не пришлось. На носу головного коча стоял сам барон Кисил тер Мезен.

— Капитан! — крикнул я Зосиму. — Спустить паруса и лечь в дрейф!

По команде командира корабля экипаж убрал паруса, и «Анна» замерла, покачиваясь на волнах. Оба коча, подрабатывая себе веслами, совершили поворот и встали невдалеке, между нашим кораблем и берегом. За кораблями поморов, также, как и у нас, на буксирном тросе тянулись шлюпки. Вот с помощью нее и добрался до «Анны» Кисил с двумя соратниками.

— Сержио, брат! — Кисил начал орать еще из лодки.

По моей команде сбросили штормтрап, по которому Кисил и два его товарища с трудом поднялись к нам на борт. Почему с трудом? Потому что с собой они тащили побулькивающий своим содержимым бочонок.

— Брат! — снова заорал забравшийся на палубу «Анны» мезенский барон и распахнул руки для объятий.

Да-а, не был таким Кисил Аристи, настоящим помором стал. Я шагнул ему навстречу и крепко обнял. «Бррум… бррум… бррум…» приветственно громыхнули оружием мои абордажники.

— Здрав будь, брат, — ухватив Кисила за плечи, я отодвинул его от себя и внимательно осмотрел. — Ох и заматерел же ты!

Кисил довольно хохотнул. И действительно, из стройного непоседливого и любопытного парня вышел повидавший виды мужчина. Окрепли мышцы, талия стала заметно шире, загрубела кожа. Из взгляда совсем пропала наивность и юношеская восторженность.

— Сержио, это Иона Богай и Никандр Ляга, — указал рукой на своих сопровождающих Кисил. — Ты их должен помнить! Мы вместе мятежника Корнилия Рогозу успокаивали.

Ни фига́ я их не помню, но утвердительно кивнул.

— А это ставленный мед, — Кисил ткнул рукой в бочонок, который держал под мышкой Иона. — Сорок кругов жизни в дубовой бочке выстаивался. Сейчас я тебя с ним познакомлю!

Поморы громко заржали.

— Как, брат, пройдемся на твоем кораблике? — хитро прищурившись, спросил Кисил.

— А как же, — усмехнулся я. — Поднять паруса!

Глава 9

Глава 9. Помория, Зволен. Червен, 535 круг Н. Э.

Идем в кильватерном строю*: впереди — моя «Анна», следом — оба поморских коча. Из-за них пришлось немного снизить скорость, но это не критично. Сейчас с гостями сидим на полубаке.

* — Кильватерная колонна (строй кильватера) — строй кораблей, при котором они следуют на установленном между ними расстоянии (дистанции) в кильватерной струе, один за другим, иначе говоря, в кильватер друг другу.

Состав — представители благородного сословия: барон Кисил тер Мезен с двумя своими баронетами и я, с оруженосцем и пажом. Мабона посадил вместе со всеми за стол, а Буеслав прислуживает.

Звучит, конечно, не очень, но это обязанность любого пажа и не является чем-то постыдным. Мабон, как оруженосец, тоже не имеет равного со всеми веса за столом. Оруженосец может более свободно, чем паж, вести беседу, однако тоже ограничен определенными условностями.

Если объяснять по-простому, оруженосец за столом с полноценными дворянами — это разливающий, подающий и поддакивающий. Дедовщину никто в армии не отменял, хе-хе-хе.

Нам поставили стол и стулья из тех самых, что я «придумал» для использования в походах. И эта раскладная мебель вызвала ожидаемый интерес у наших поморских гостей.

Не удивительно: проста в изготовлении, удобна в транспортировке и использовании. В собранном состоянии занимает гораздо меньше места, чем обычные столы и стулья.

Думал, мезенцы внимательно мебель рассмотрят и возьмут себе «на вооружение», но нет, — достигли предварительной договоренности о поставках. Все-таки, у них мозги на другое «заточены». И это хорошо… для меня.

— За встречу! — я поднял кубок с принесенным мезенцами напитком.

Под одобрительные крики присутствующих первые кубки моментально «показали дно». Ставленный мед оказался очень вкусным и легким в распитии. Алкоголь сразу ударил в голову, но при продолжении посиделок опьянение не усилилось.

— Отличный напиток, — я с удовольствием протянул кубок к Мабону за добавкой.

Бочонок тем временем стремительно пустел.

— Ну, не только тебе своим аристийским всех удивлять, — довольно оскалился Кисил. — От нашего меда никакого похмелья не бывает, сколько его не пей. И зело полезен он (Кисил стал использовать поморские словечки, гыы…). Наша лекарка говорит, что это от того, что его не варят, вот мед все полезные свойства и сохраняет.

— Хех, только уж больно его долго делать, — Кисил грустно вздохнул. — Только после пяти кругов жизни он становится пригодным для питья, а полностью готовым — только кругов через пятнадцать — двадцать. В этом же бочонке по-настоящему королевский напиток.

— Это матушка тебя просила угостить, — ничуть не смущаясь, добавил он. — Она и Беляна* тебе поклон передают.

* — баронесса Беляна Мезен — жена Кисила.

— Им тоже от меня передай благодарность и уверение в моем глубоком уважении, — ответил я. — Потом я тебе для них и племянников подарки вручу.

Названый брат довольно улыбнулся. Закусывать ставленный мед не было необходимости, настолько его вкус был хорош. Мы и не трогали выставленную на стол еду… пока мед не кончился. А потом я приказал принести аристийского.

Заранее скажу, что проверить отсутствие похмелья после употребления ставленого меда я не смог. Кубки щедро начали наполняться аристийским, и чистота эксперимента была нарушена, хе-хе.

— Как у вас заруба с вранцами прошла? — спросил я названого брата.

— Дуван взяли знатный! — Кисил тер Мезен довольно потер руки. — Все деревни в северных предгорных областях сейчас у вранского графа пустые стоят. Мы все выгребли начисто.

— Га-га-га! — заржали мезенцы.

— Очень вовремя ты меня позвал, брат, — лицо барона стало серьезным. — А то у меня казна уже дно показала.

— Ты хоть под моими цветами* во Вранское графство заходил?

* — имеются ввиду гербовые цвета.

— Пфф, обижаешь! — фыркнул Кисил. — Все, как обговаривали. Я, знаешь, тоже не дурак, чтобы становиться причиной проблем между нашими королями. Один ты у нас во всем виноватый, га-га-га!

— Как и задумывалось, брат, — я засмеялся вместе с ним. — Лучше расскажи, как у тебя дома дела? Как матушка, жена, племянники?

— Все нормально, но близнецы на тебя обижаются, — названый брат обвиняюще тыкнул в меня пальцем. — Евсею с Ерофеем скоро уже по шесть кругов исполнится, а ты все не приезжаешь. Ты давно у нас в гостях не был и они сильно соскучились. Всю плешь мне проели, когда их любимый дядька приедет.

— Ты же видишь, что творится, — я досадливо поморщился. — Нет возможности земли бросить.

— Но сейчас-то бросил. Зачем тебе в этот Лаомин? — выпучил глаза Кисил. — Лучше бы ко мне в гости приехал.

— А тебе зачем в Зволен?

— Ну, образовались там у меня дела, — почесал затылок Кисил.

— Вот и у меня образовались…

Мы немного помолчали.

— Ладно… Как обстановка на море у вас? — поинтересовался я. — Думал, ты на одном судне пойдешь.

— Не, опасно слишком. На одном коче идти — это сразу мишенью для тилинкитов стать, — ответил Кисил. — Если их встретим, то на одиночное судно они точно нападут, а вот на караван из двух — трех, может, и не решатся. Кстати, у тебя сколько воинов? Наверное, чтобы управиться с таким большим кораблем, надо немало народа.

Я не посчитал такие сведения секретом от названого брата, поэтому рассказал, как есть:

— В экипаже корабля у меня: командир, его старший помощник, кормщик и пятнадцать матросов. Среди них есть боцман, кок, санитар, два сигнальщика, плотник…

— Эээ, — озадаченно сморщил лоб Кисил. — Незнакомые слова…

Пришлось объяснить, что значат все эти должности.

— Есть еще расчеты на две баллисты, по двенадцать человек, — продолжил я. — И абордажная команда из двадцати восьми бойцов.

Поморы привнесли свой колорит в наши посиделки. Когда все уже хорошо приняли на грудь, мне пришлось гасить их воинственный пыл, который, по традиции, возгорался от неумеренных возлияний. А возлияния у поморов всегда неумеренные.

Оба мезенских баронета вознамерились померяться пись… навыками в армрестлинге, которому я научил их на пиру, после подавления мятежа в баронстве. А затем и в фехтовании.

Предлагать померяться силушкой со мной мезенцам не позволил мой статус. Где владелец феода, а где простой дворянин? Они это понимали, даже в таком упитом состоянии. Поэтому полезли к Мабону. Других-то дворян под рукой не оказалось. Хоть ума хватило к Буеславу не приставать. Тот совсем пацан.

(Мабон Кедрик)

Стыдно сказать, но объем выпитого сказался и на мне. Забыв про свое положение владетельного аристократа, что абсолютно неприемлемо и является потерей лица, я сам предложил мезенцам посоревноваться.

Сначала устроили турнир по армрестлингу, потом по фехтованию. Мне не было причин лицемерить и сдерживаться, поэтому в обеих дисциплинах я вынес мезенцев «в одну калитку». Хитрый Кисил участия в этих забавах принимать не стал.

Ожидаемо, что разгромные поражения не понравились ни Ионе Богаю, ни Никандру Ляга. Реакция была стандартной для поморцев: мне предложили «перемолвиться на кулачках». Мол, это тоже такое соревнование. Древние традиции поморов… то… сё…

На такую неимоверную наглость моментально вызверились мои абордажники, я еле их остановить успел. Чуть-чуть до смертоубийства не дошло. Оказывается, все это время мои ухорезы меня незаметно охраняли. Этот момент приятно согрел душу.

Однако, я и на кулачный бой с мезенцами согласился. Предки с ними, со всеми! У меня все равно репутация отморозка. Надеюсь, хуже не станет. Да и не Мабона же против них выставлять!

Он, хоть и очень крепкий для своих лет парень, но именно, что парень. А эти два баронета — здоровые матерые воины. Хех! Только не в сравнении со мной. Много мне времени не понадобилось.

Вскоре, побитых, но довольных мезенцев во главе с их бароном, погрузили в вызванную шлюпку и отправили на поморские корабли. К счастью, на их заплывших от кровоподтеков лицах я не заметил ни тени обиды.

На одном корабле я и Кисил шли только в первый день после встречи. Потом — каждый на своем. Вместе собирались лишь во время ночевок, когда ставили корабли на якорные стоянки у берега.

Старались делать это в тех местах, где неподалеку располагались рыбацкие деревушки. С берега поселений было не видно, но о их местоположении прекрасно знали мезенцы. Так что, проблем с приобретением продуктов и освежении запасов питьевой воды не было.

Часто я лично сходил на берег и посещал такие поселения. Кисил постоянно меня сопровождал в этих вылазках. В одной из прибрежных деревень я обратил внимание на рыбака, жарящего на костре рыбу.

Мужик сидел у костра, дающего спокойное тихое пламя, и периодически обмахивал его своеобразным веером, изготовленным из куска кожи, растянутой на деревянной рамке.

Дров ни в самом костре, ни рядом с ним не было. Но под боком у мужика лежала кучка блестящих черных камней. Неужели, антрацит*? Я подошел к шарахнувшемуся от меня в испуге рыбаку и взял из кучи один из камушков.

* — Самый древний из ископаемых углей, уголь наиболее высокой степени углефикации. Лучший сорт каменного угля, отличающийся чёрным цветом, сильным блеском, большой теплотворной способностью.

Знакомая картина. Был у меня период в жизни, когда пришлось жить в доме, отапливаемом печью на каменном угле. Как ни странно, это было во время службы в Германии. Там и брикетированный каменный уголь использовали, и вот такой, кусковой.

— Что это, брат? — на всякий случай спросил я у Кисила.

— Горючий камень, а что? — удивился барон.

— У тебя в Мезене есть такой?

— Есть, конечно. Эта хрень по всей Помории есть, — обрадовал меня Кисил тер Мезен. — Беднота вместо дров использует.

— Почему беднота? — теперь уже удивился я.

— Вонючий он, — небрежно махнул рукой Кисил. — Когда на нем еду готовишь, запах остается неприятный, не то, что от нормальных дров. Да и разжигать его трудней, и добывать.

— Видишь, в чем дело, — продолжил барон. — Ле́са у нас в Помории меньше, чем у соседей. Дрова себе позволить могут только дворяне и состоятельные простолюдины. Беднякам их перепадает мало. Валежник собирают и то, с разрешения их господина. Вот им и приходится горючим камнем перебиваться.

— А добывают горючий камень где?

— В Малахитовых горах. Там много мест есть, где его можно надолбить, — ответил Кисил. — Но дело это непростое. Тяжело работать, почти как на каменоломне.

А когда ближний слой выберешь, еще и опасно. Приходится вглубь горы врубаться, а там может и грунтом привалить. Надо распорки ставить, но опять же, где на это лес брать?

— Брат, а знаешь, я готов у тебя горючий камень покупать, — забросил я удочку Кисилу. — В Аристи тоже не так уж много леса. Мне хотелось бы его поберечь.

— Ты серьезно? — изумился барон.

— Абсолютно! — подтвердил я. — Если ты готов организовать добычу и доставку, я буду брать у тебя любой объем. Сколько привезешь, все выкуплю.

— Брат! — заорал Кисил. — За это надо выпить!

* * *

До Зволена мы дошли на четырнадцатый день, отстав от идеального графика на трое суток. На подходе к порту нас встретил сторожевой коч, принадлежащий Помории. Идентификация прошла успешно.

С тем, что я гость и не являюсь врагом, помогло в том числе то, что меня сопровождал отряд барона Кисила тер Мезен. Получив место для швартовки и оплатив пошлину, мы спустились на берег.

— Не подскажешь, где здесь лучше остановиться? — поинтересовался я у Кисила.

— Я сейчас в замок к графу пойду. Мне, как поморскому барону, положено представляться по прибытии в стольный град. Его Сиятельство, скорее всего, меня в замке разместит, — ответил названный брат.

— А ты иди в «Веселую вдову», это хорошая харчевня в центре города, недалеко от графского замка, — посоветовал Кисил. — Вот по этой дороге иди, не сворачивая. Это центральная улица, она сквозь весь город идет.

Выйдешь из припортового квартала, потом пересечешь торговый. Там расположен рынок. Что-то посмотреть можно, но я бы не советовал тебе на нем закупаться.

Так уж сложилось, что большой рынок, на котором торгуют люди с обеих сторон города, находится в борейской части… Эээ… так, о чем я? А! За торговым как раз и центральный квартал будет. Там и харчевню увидишь, не ошибешься.

— Посетители там, в основном, дворяне и обеспеченные горожане. Ну и приезжие из той же категории. Зело хорошо там пиво варят, — мезенский барон снова сбился на поморский говор. — Я и сам там остановлюсь, если меня граф у себя в замке не разместит.

— Спасибо, брат, — поблагодарил я Кисила. — И просьба к тебе. Вдруг, до моего отплытия, мы здесь больше не пересечемся: присмотри за моим феодом, пока я в отъезде.

Я своим сказал, что, если возникнет серьезная угроза для моей семьи или владений, сразу тебе и сестре весточку отправить. Думаю, муж Сиарис тоже в помощи не откажет.

— Не сомневайся, брат! — мы обнялись, а потом каждый пошел своей дорогой.

С собой в сопровождение я взял десяток абордажников, Тихомира (торгового представителя, подготовленного моим тиуном) и, конечно, Мабона с Буеславом. С одной стороны, непросто будет найти на всех комнаты в одном месте, а с другой, мне по статусу нельзя брать меньшее сопровождение. Все-таки, я уже не простой дворянин, а владелец крупного феода.

Остальную команду озадачил организацией охраны корабля, отдыха экипажа, пополнением запасов продовольствия и питьевой воды. Воду я предпочитаю заменять на свежую при первом удобном случае.

Абордажникам приказал постоянно находиться при полном вооружении, а оруженосцу с пажом разрешил идти в обычной одежде. Сам тоже не стал броню надевать. Лишь прицепил на пояс вакидзаси, да рассовал сюрикэны* в специальные крепления.

* — Сюрикэны: бодзё-сюрикэн — метательный стержень, сякэн — метательная «звездочка».

Думал, что наш отряд будет привлекать слишком большое внимание, но нет, вооруженных людей на улицах Зволена было предостаточно. В основном они, конечно, не такими большими группами ходили, но и отряды попадались тоже. И это была не только городская стража.

Пока добирались до «Веселой вдовы», я внимательнейшим образом рассматривал город. И надо сказать, что Зволен меня не впечатлил. Конечно, по местным меркам, город крупный. Побольше, чем тот же Хетск или Вранск. Но удивить такими размерами человека, родившегося на Земле двадцатого века? Пфф!

Этот крупный портовый город разделен на две половины рекой Бегей. Западная половина — это столица поморского графства, а восточная — столица графства борейского.

В месте, где река сливается с морскими водами, расположены крупные порты обоих графств. Как сама река Бегей является границей между двумя королевствами, так устье Бегея — это граница между Студеным и Борейским морем.

Город окружён высокой каменной стеной, в том числе со стороны порта. Имеются защитные башни. Как меня просветил названный брат, во времена Тахтарской Империи верхние площадки башен были оборудованы мощными метателями.

Сейчас на башнях никаких метателей нет, инженерная наука на Этерре деградировала. По словам Кисила, я единственный во всех королевствах, кто их производит и использует. Больше он о подобном не слышал.

Правда, мезенский барон считает метатели неэффективными и что я «маюсь дурью», пытаясь возродить знания древних. Но это его дело, а у меня есть свое мнение на этот счет.

Мы прошли все три квартала, по совету барона не став заходить на рынок. Дорога, по которой идем, мощеная. Часто попадаются проплешины от вывороченных булыжников. Эти, требующие ремонта места, не заменены камнем, а заделаны утрамбованной землей.

Основное же впечатление от города — грязь. Грязь и вонь! Нельзя сказать, что в Зволене для обеспечения чистоты и порядка вообще ничего не сделано. Сточные канавы вдоль проезжей части есть, но они открытого типа.

Туда стекает не только дождевая вода, но и фекалии: как лошадиные, так и те, что жители выливают из ночных горшков. В безветренную погоду вонь от канав идет удушающая, и спасает жителей в этих местах лишь часто дующий со стороны моря ветер.

Пусть я покажусь самовлюбленным, но я горжусь тем, что смог сделать жизнь аристийцев чище и здоровее. Сначала в своем маноре, а затем и в баронстве я провел воистину гигантскую работу по повсеместному внедрению гигиены.

Опираться при этом на сознание людей не вышло, но я и так это знал. Ведь уже далеко не мальчик. В основном, лишь под угрозой наказаний, в том числе серьезных, получилось сдвинуть эту работу с мертвой точки.

Да и не только угрозой, к сожалению, но и применением. В начале своей деятельности в качестве феодала мне часто пришлось применять наказания. Сейчас — все реже. Но нарушители установленных мной правил и норм все равно находятся.

Буквально насильно заставляю аристийцев с вниманием относиться к своему здоровью и быть чистоплотными. У меня уже почти нет претензий по этому направлению работы в Оряхово, городе и замке Аристи.

На остальных территориях баронства пока плоховато, но работа усиленно ведется. Доведение требований личной и общественной гигиены, нормальных условий быта, пропаганда здорового образа жизни.

Постройка и пользование отхожими местами, поддержание чистоты в поселениях, контроль и наказания за неисполнение установленных норм и требований, повсеместное внедрение обязательного кипячения воды перед ее употреблением.

Обучение лекарей и их трудоустройство в поселениях моего баронства. Прививка от оспы, жесткие требования к лекарям и повитухам в плане чистоты и дезинфекции и многое другое.

Зато болезней стало гораздо меньше, детская смертность уменьшилась в разы. Смерти рожениц в поселениях из обыденности превратились в редкую трагедию.

Организовал тотальную борьбу с переносчиками инфекций — насекомыми и грызунами. Прожарка одежды, бани, мышеловки, отрава, закупка кошек в Расении. Кстати, как только я попал на Этерру и более-менее осмотрелся, первое, что меня удивило, это отсутствие собак и кошек.

Но, если с собаками ситуация оказалась совсем плачевной — их просто в природе не существовало. Волки здесь есть, а собак нет. Ни диких, ни, тем более, домашних. А вот кошачьи есть, причем разных видов.

И если все народы Этерры смогли приручить и одомашнить некоторые виды птиц, лошадей, коз, овец, свиней и некоторые виды крупного рогатого скота, то расены — единственные, кто сумел приручить некоторые виды кошачьих.

И если варнийцы не знают, чем могут быть полезны эти животные, то я взялся их закупать у расенов при первой возможности. И если миуны, это, по большому счету, блажь, хоть они и могут стать неплохими охранниками, то польза от обычных домашних кошек огромна.

Ни с покупкой, ни с распространением кошек у меня проблем нет, так как при благоприятных условиях плодятся они весьма активно. Соответственно, и у расенов нет поводов ограничивать поставку, и на моих землях популяция кошаков увеличивается сама по себе.

Тяжелее объяснить будущим владельцам пользу от этих маленьких хищников и научить взаимодействию. Ведь, местные кошки умны и самолюбивы, превосходя этими качествами даже земных. А люди, кроме расен, к такому не привыкли.

Наконец, мы дошли до искомой харчевни. И впрямь, заплутать тут было невозможно. «Веселая вдова», действительно, оказалось приличным заведением и в нем нашлись свободные комнаты и мне, и моим сопровождающим.

Я снял пять комнат на втором этаже здания: одноместные — для себя и Тихомира, двухместную — для пажа с оруженосцем, и две большие — для абордажников. Теперь надо спуститься в трапезную и проверить мастерство местного повара. Жуть, как кушать хочется!

Глава 10

Глава 10. Зволен, Борея. Червен, 535 круг Н. Э.

— Михей, глянь-ка на этот корабль.

— Какой?

Двое борейцев, в которых опытный человек сразу признал бы морских торговцев, стояли на причале Зволенского порта.

— Да вон! От которого шлюпка отчалила, — указал один из купцов.

— Здоровая посудина, — отозвался второй.

— Сожри меня морской змей, если это не «Иранда»! Этот когг принадлежал моему родному брату. Восемь кругов жизни назад он перевозил зерно из Баргарда в Зволен и сгинул вместе с кораблем и грузом!

— Да ты что⁈ Надо срочно идти к бургомистру или сразу к нашему графу.

— Погоди, — брат владельца «Иранды» был человеком основательным и не был рабом своих эмоций.

Наверное, поэтому он был до сих пор жив, несмотря на профессию, полную смертельных рисков. Да и дело его процветало.

— Давай сначала сами попробуем разузнать, что произошло.

Борейцы подозвали своих охранников, наняли лодку и переправились на поморский берег. Аккуратно расспросив отпущенных на берег аристийских матросов, купцы узнали, что восемь кругов назад на самом деле произошло с «Ирандой».

— Получается, что теперешний владелец когга не виноват? Не к тилинкитам же идти в поисках убийц твоего брата.

— А мне плевать! Нельзя добраться до тилинкитов, пусть отвечает этот варнийский варвар!

— Когг стоит у поморского причала. Ты же понимаешь, что при разбирательстве власти встанут на сторону нового владельца судна? Поморы будут рады нам подгадить при любом раскладе.

Даже если бы не тилинкиты были пиратами, а этот варниец. Но я думаю, что у него есть какие-то доказательства того, что он по праву владеет коггом. Иначе бы он не осмелился сюда прийти.

— Не дурак, понимаю. Я не собираюсь идти к властям, но и просто так это дело не оставлю. Предки не поймут, если за смерть брата я не возьму другую жизнь.

— Так надо брать жизнь убийцы.

— Не бурчи, надоел уже! Лучше скажи, где здесь можно бретера нанять…

* * *

Утро я встретил в прекрасном настроении: отмылся, выспался, отдохнул, мне перестирали все мои вещи. Кухня в «Веселой вдове» тоже оказалась выше всяких похвал. Ужин прошел на славу!

Правда, не разобрался, почему у харчевни такое название, так как из женщин увидел только подавальщиц. Однако, долго предаваться отдыху и задерживаться мне здесь не стоит. Дорога до Гуйлиня предстоит дальняя.

К сожалению, быстро покинуть Зволен у меня не получится. Уже к вечеру мне передали приглашения посетить на следующий вечер замок поморского графа. А еще через день — дворец графа борейского.

Не тот у меня сейчас статус, чтобы мое посещение сто́льного города осталось незамеченным местным властителем. А в Зволене таких лордов два. Придется навестить обоих.

Планирую также послать в местные торговые дома Тихомира, вдруг получится заключить полезное соглашение? Вон оказалось, что горючий камень* у меня совсем под боком залегает, а мне его много надо.

* — Горючим камнем на Этерре называют каменный уголь. В Малахитовых горах имеются богатые залежи антрацита.

Каменный уголь гораздо эффективнее использовать, чем древесный, а тем более дрова. Вдобавок, если нала́жу поставки горючего камня из Помории, то сберегу леса на своих землях. Ведь это только на первый взгляд кажется, что их много.

Не думаю, что Кисил сможет организовать мне поставки угля в достаточном количестве для моих мастерских и мануфактур. По крайней мере, в первое время. Поэтому надо найти других поставщиков.

Да и вообще, монополия — это плохо, если только это не моя монополия, хе-хе-хе. Кисил безусловно названный брат и у нас прекрасные отношения, но как будет в дальнейшем?

Этого я не могу предвидеть. Не хочется матерные слова использовать, но аристократы — они такие… Как только перед любым из них появится возможность получить выгоду для своих рода, семьи или земель, сразу на второй план уйдут заключенные договора и соглашения, романтические чувства и дружба.

Я это прекрасно осознаю, так как давно уже не «юноша бледный со взором горящим». Поэтому, пока я еще в Зволене, расширить круг поставщиков горючего камня — это одна из главных задач. Пусть и возникших неожиданно.

Вот сейчас закончу завтракать и осчастливлю своим посещением несколько поморских торговых домов. Потом немного отдохну, выберу подарок для местного графа и буду готовиться к визиту.

— Милорд, — от мыслей меня отвлек командир абордажников Боян. — На улице перед входом в харчевню собрался отряд из полутора десятка бойцов. Ни гербов, ни жетонов наемников на них нет.

— Думаешь, по нашу душу? — нахмурился я.

— Не знаю, Ваша милость, — честно ответил мичман Боян.

— Чем вооружены?

— Топоры, сулицы, кожаная броня и круглые щиты. Все вооружены одинаково, только у одного прямой меч. Скорее всего, это их командир.

— Дворянин?

— Похоже на то, — согласился командир абордажников. — Но не из богатых.

— Милорд, разрешите я схожу и узнаю, чего они хотят, — вмешался в разговор Мабон.

Я задумчиво побарабанил пальцами по столу. Ну не должны в центре города, посреди бела дня бойню устроить. Это чересчур даже для Этерры. Время терять, ожидая первого шага от «гостей», я не могу. У меня его нет.

Выслать человека за подкреплением мне тоже не дадут. Ну, если принять во внимание, что эта шайка здесь по мою душу. Кто же их мог прислать? Его сиятельство, граф Бранимир тер Хетск?

Отправлять с вопросами оруженосца с абордажниками — тоже плохая идея. Во-первых, лицо потеряю. Будут говорить, что я испугался. Во-вторых, если они захотят напасть, то в харчевне я не отсижусь.

Без меня у поморов больше шансов победить моих бойцов в схватке. А уж если они перебьют моих ребят, уже я один с ними не справлюсь. Так что, надо выходить. Да и не стану я прятаться! Надо только своего пацана-пажа поберечь.

— Буеслав, иди в мою комнату. Пока я буду встречаться с местными купцами, на тебе охрана моих вещей.

— Ну, милорд… — заканючил Буеслав.

— Что непонятно⁈ — пристукнул я ладонью по столу и сунул ему в руки ключ от комнаты.

Буеслав забрал ключ, встал и, ссутулившись, поплелся на второй этаж харчевни. Пускай обижается, но я уж точно его сейчас под топоры и сулицы не потащу.

— Собирай бойцов, мичман. Выходим, — я отдал указание командиру абордажников, встал и пробежался руками по снаряжению: вакидзаси на поясе, сякэны под сюртуком и… все.

Не густо, но имеем то, что имеем. Абордажники по команде Бояна начали быстро выходить из харчевни, сразу разворачиваясь перед группой поморских бойцов в одну шеренгу.

Изобразив скучающий взгляд и согнав со своего лица все эмоции, я вышел сразу вслед за последним своим абордажником. Мабон привычно пристроился за моим правым плечом.

Кроме непонятного вооруженного отряда, улица перед «Веселой вдовой» была пуста. Лишь невдалеке стоял какой-то крытый экипаж. Среди оживившихся с нашим появлением поморов главного я увидел сразу.

Это действительно был дворянин. Высокий, лишь чуть-чуть ниже меня ростом, сухощавый и жилистый, черноволосый и кареглазый. Длинные засаленные волосы нечёсаными прядями обрамляют потасканное лицо.

Заметно, что он откровенно небогат и не слишком следит за собой. Тем не менее, опытному глазу видно, что этот поморский дворянин не забывает о тренировках. Я уже хотел окликнуть его, как он сам шагнул мне навстречу:

— Позвольте представиться, баронет Арсений Жох, — лицо дворянина осветила насмешливая улыбка и он дурашливо поклонился. — Вы и ваши люди слишком нагло ведете себя в нашем городе.

— Вот этот простолюдин на меня косо посмотрел, — Жох ткнул пальцем в моего мичмана. — Это страшно меня оскорбляет.

Да этот фигляр открыто надо мной издевается! Падаль!

— Кто бы вы ни были, но вы за своими людьми не следите и обязаны отвечать за все их действия, — в том же тоне продолжил Арсений Жох. — Поэтому, я вызываю вас на поединок. Только дуэлью я могу ответить на нанесенное мне оскорбление.

— Ах ты… — рванулся к помору мой оруженосец, но я остановил его, ухватив за плечо.

Арсений Жох с иронией скользнул взглядом по Мабону и с вызовом уставился мне в глаза. За его спиной, схватившись за оружие, сгрудились пришедшие с ним бойцы. Я в это время старался как можно быстрее сообразить, как с наилучшим исходом выйти из сложившейся ситуации.

— Милорд, — встал рядом со мной командир абордажников. — Только прикажите и мы порежем на ленточки и этого наглеца, и всех шавок, что он притащил с собой.

Я лишь отрицательно качнул головой. Сам разберусь. Тем более, если устроить тут схватку, то даже в случае нашей победы без потерь мы не обойдемся. У нас нет оружия дальнего боя, а у наших противников — сулицы. Страшное оружие на коротких дистанциях.

Лениво подняв руки, я вынул из-за пазухи и расправил поверх сюртука баронскую цепь*. С лица поморского баронета немедленно смыло всю его хамоватость, а его бойцы убрали руки подальше от оружия.

* — Регалии владетельных аристократов на Этерре: у барона — серебряный жетон с изображением герба на толстой серебряной цепи, у графа — серебряная корона, у короля — золотая корона.

Взгляд Арсения Жоха заметался по сторонам и непроизвольно задержался на стоящей невдалеке повозке. Так-так! Из приоткрытых дверей повозки в нашу сторону пялились два мордатых купца.

Представителей этого сословия я ни с кем не спутаю, уж очень много я с ними общался и общаюсь. Видимо, это именно те, кто меня и заказал этому бретеру. Интересно только по какой причине? Я эти рожи точно в первый раз вижу.

В это время Арсений Жох перестал суетиться и, по всей видимости, на что-то решился. С заметным усилием он вернул прежнюю вызывающую позу и нагловатое выражение лица.

— Ваша милость, я не знал, что вы барон, — поморский баронет снова отвесил издевательский поклон. — Однако, это дела не меняет. Мне нанесено оскорбление вашими простолюдинами, и я требую сатисфакции.

— Конечно, вы можете выставить вместо себя замену, — нарочито ухмыльнулся Арсений Жох. — Но думаю, никто в нашем городе подобное нормально не воспримет.

— Такой шаг будет явным умалением чести, — и бретер с намеком подвигал бровями.

(Арсений Жох)

Вот, сука! Да он просто грубо меня провоцирует. Как же он меня уже выбесил! Понимаю, что такая несдержанность — это мой недостаток. Настоящий аристократ не должен идти на поводу у эмоций, но как же мне хочется его лично прирезать!

Сейчас же мне надо прямо на месте принять решение по поводу этого дурно пахнущего вызова. Ответить надо быстро, задержка с ответом может быть воспринята окружающими как слабость.

Кстати, по принятым правилам поединков, аристократ действительно может выставить вместо себя замену. Но если для этого не будет весомых причин, то это станет умалением чести и позором не только на его семью, но и на весь род.

Однако, в обществе не принят вызов на поединок от младшего по статусу к старшему. К примеру, от баронета к барону, от барона к графу и тому подобное. В таких случаях, замена поединщика умалением чести не считается.

Эти правила общеприняты для всех королевств Этерры. И ладно, я всё-таки могу подавить в себе желание лично заколоть эту суку, но кого ставить на замену? Я всем нутром чую, что он сильный боец. Иначе бы его для этого вызова не нанимали.

А среди моих сопровождающих из дворян только оруженосец и паж. Их что ли выставлять? Я хоть и не сказочный принц совсем, но и не детоубийца. Придется принимать вызов лично. Надо теперь условия поединка выбрать, это мое право. Как там в правилах говорится?

'…Благородный имеет право вызова на поединок. Простолюдин этого права не имеет, но может принять вызов благородного. Конными поединки не проводятся, только в пешими.

Выбирает оружие тот, кого вызвали. Можно выбрать «длинное» или «короткое» оружие. К примеру: копья, совни либо мечи, топоры, палицы. Метательное оружие использовать нельзя. Можно определить: брать ли щиты и надевать ли броню. Если хочешь использовать два клинка, соперник имеет право, взять вместо второго клинка щит.

Если вызов произошел в городе или на расстоянии одного перехода от города, то надо обратиться к начальнику стражи этого города. Тот определяет место и время поединка. Также обеспечивает там порядок.

Если же вызов брошен вдали от города, то со стороны соперников должно присутствовать равное количество видоков. Но не менее двух. Они выбираются из тех, кто имеет право владеть оружием. Тогда соблюдение порядка поединка ложится на их плечи.

Перед началом поединка соперники встают в десяти шагах друг от друга. По готовности участников, команду на начало боя дает тот, кто отвечает за порядок на месте схватки. Схватка заканчивается либо смертью одного из соперников, либо если один из бойцов запросит пощады.

В таком случае его соперник имеет выбор: пощадить или нет своего противника. Победителю схватки достается оружие, доспех и то имущество и ценности побежденного, что во время схватки находятся на месте поединка…'.

При выборе условий поединка, главную роль сыграло мое желание показательно наказать наглеца. Я ему не ровня, а правитель огромной территории. Его поведение по любым меркам является несусветным хамством.

Мне не нужны аккуратные проникающие ранения, не хочу мучительно выискивать брешь в доспехах. Поэтому долой доспехи, долой «длинное» колющее оружие. Только меч и ничем не защищенное тело. Устрою ему скотобойню.

— Пёс, я принимаю твой вызов, — процедил я сквозь зубы и лицо Арсения Жоха побелело от бешенства. — Вызовешь начальника стражи города. Я буду ждать в «Веселой вдове» в течение часа. Если не успеешь, то ответишь уже за это. Впредь будешь думать, на кого гавкать.

И нет, в подобной ситуации я повел себя еще не очень грубо. Баронет скрипнул зубами, развернулся и быстрым шагом пошел прочь от харчевни. Его бойцы поспешили за ним, а повозка с купцами тут же рванула с места и скрылась за поворотом в конце улицы.

Мы снова вернулись в харчевню. Я не был уверен, приведет ли этот бретер в установленное время начальника городской стражи, но он привел. Похоже, они даже бегом бежали, потому что появились на пороге «Веселой вдовы» потные и запыхавшиеся.

Быстро решить с местом и временем проведения поединка не получилось, и опять же из-за моего статуса. Главный «полицейский» доложил, что необходимо испросить разрешение у местного лорда, графа Никифора тер Зволен. Ничего не поделаешь, пришлось ждать.

Все планы мне этот поединок испортил. Хотел ведь по торговым домам прошвырнуться! Ну, или, как вариант, можно было бы попросить купцов прибыть для разговора в «Веселую вдову». Но граф еще не назначил место и время поединка, так что и тут мимо.

К счастью, начальник городской стражи вернулся быстрее, чем я ожидал. И пришел он не один, а вместе с Кисилом. Названый брат находился в замке, когда граф принимал доклад у главного «полицейского» и был ошарашен новостью о предстоящем поединке с моим участием.

Обычно подобные поединки проводят в полдень на центральной площади, но граф Никифор тер Зволен все переиначил. Дуэль он назначил на шесть часов пополудни во внутреннем дворе замка.

— А что так? — спросил я Кисила. — Из поединков ведь всегда целое представление для горожан устраивают.

— Не в этот раз, — ответил названый брат. — Его сиятельство пригласит лишь избранный круг. В том числе, кстати, и своего соседа из-за реки, борейского графа Сивера тер Зволен.

«Хмм, в разных королевствах графства, делящие этот город пополам, называются одинаково. Как и фамилии местных лордов», — хмыкнул я про себя. — «Вот ведь странный город».

— А где этот пустобрех? Как его… Арсений Жох? — уточнил я.

— Он предупрежден о времени и месте поединка, ваша милость, — ответил начальник городской стражи. — Возвращаться сюда он просто не захотел.

— Вот как?

— А зачем, Ваша милость? — удивился главстраж. — Никуда он не денется. Даже если бы он захотел сбежать, что было бы странным, для него городские ворота закрыты вплоть до исхода поединка.

— Ладно, раз так, — не стал я вредничать.

Когда начальник городской стражи ушел, Кисил немного задержался, чтобы предупредить меня:

— Сержио, я разузнал про этого баронета. У Арсения Жоха нет своего манора и по каким-то причинам он разорвал все связи со своей семьей. Зарабатывает он как профессиональный поединщик и на жизнь в столице графства ему хватает.

— Не обращай внимание на его затрапезный вид, — продолжил мезенский барон. — Мне поклялись, что клинок у него отличный, а в умениях мечника ему нет равных в графстве Зволен.

Слова Кисила немного пошатнули мою уверенность. Рассказав все, что успел узнать, названый брат вернулся в замок, а я стал готовиться к поединку. В харчевне была клепсидра, поэтому опоздать я не боялся.

Проинструктировал своих людей, обиходил оружие и даже немного успел вздремнуть. А когда подошло время, заблаговременно выдвинулся к графскому замку. Точность — вежливость королей… И одного аристийского барона.

За стены замка со мной пропустили только пажа и оруженосца. Абордажников пришлось оставить на площади перед воротами. Объяснили, что впускают только представителей благородного сословия.

Сначала меня пригласили для беседы к местному лорду, где в одном с ним помещении находилось еще несколько аристократов: борейский граф, Кисил, кастелян замка, капитан графской гвардии и еще пара дворян.

Сначала поговорили на отвлеченные темы, затем меня попытались отговорить от предстоящей дуэли. Но в уговорах не усердствовали. Было видно, что присутствующим больше хочется, чтобы поединок состоялся.

Когда подошло назначенное время и мы спустились во внутренний двор, там все уже было готово к схватке. Целая толпа дворян, окружающая мощеную камнем площадку, громогласно поприветствовала вышедшего на замковую лестницу графа Никифора тер Зволен и его борейского соседа.

Я со своими сопровождающими спустился во двор и прошел к месту поединка. Мой противник, завидев меня, тут же стянул с себя камзол и камизу и бросил ее прямо на камни.

Следом полетели ножны и в руках Арсения Жоха хищно блеснул прямой обоюдоострый меч. Я внимательно пробежался взглядом по фигуре баронета: под смуглой и покрытой шрамами коже, перевитыми жгутами ходили мышцы.

М-да, похоже, будет непросто. Я тоже снял одежду, отдав ее Буеславу. Снял пояс и, вытащив вакидзаси, отдал пояс с ножнами Мабону. Короткая разминка и вот, я уже готов к схватке.

Глава 11

Глава 11. Зволен, Борейское море. Червен, 535 круг Н. Э.

Меч у Арсения длиннее моего. Может, стоило бы взять полуторник? Ведь начинать бой мы будем в десяти шагах друг от друга и навыки иайдо мне в данном случае никак не помогут.

А, ладно! Всегда и со всеми справлялся, с чего сейчас себя накручиваю? Если по уровню владения оружием на Этерре мне попадались индивидуумы, равные по силе, а иногда и в чем-то превосходящие меня, то сильнее, быстрее и выносливее себя я пока не встречал.

Выйдя на исходную к уже ожидающему менясопернику, я опустил меч и застыл в ожидании команды на начало схватки. Поморский баронет принял среднюю стойку.

Глянув в глаза Арсения Жоха, я насторожился. Уж слишком у него довольный взгляд. Прозвучала команда на начало боя. Лицо помора озарила глумливая улыбка и он стелющимся шагом двинулся мне навстречу. Сокращая дистанцию, баронет начал забирать вправо от меня.

Помор начал уходить в неудобный для меня сектор, одновременно разворачивая меня лицом к солнцу. Так в бою двигаются настоящие профи. Да я сам так делаю! Хорошо, что солнце сейчас уже не слепит так сильно, как в полдень.

Почему у моего противника получается это делать? Потому что он атакует и инициатива сейчас на его стороне. Максимально сконцентрировавшись, я ждал момента, когда Жох выйдет на дистанцию, достаточную для моей атаки. Вот он!

Я провел стремительную сдвоенную атаку по вооруженной руке помора: сверху вниз, а затем снизу, стараясь достать до запястья. Но Арсений Жох неожиданно легко парировал мои удары.

Это только разозлило меня, и я взорвался каскадом ударов по всем уровням. Звук сталкивающихся клинков слился в сплошной лязг. Я полностью выложился в эту атаку, решив не затягивать бой. Но, чертов бретер, хоть и с трудом, но парировал все мои атаки, а потом и сам перешел в нападение.

С трудом подавив изумление, я ушел в защиту. Давно я не встречал такого опасного противника. Нахрапом его не взять, надо к нему присмотреться. Если этому помору хватает мастерства и скорости, то за счет чего мне вывозить этот бой?

Очень быстро, на первой минуте боя, пришло понимание, что я недооценил своего противника. Похоже, я зазнался, старый дурень! Надо было выходить в доспехе и с Мясником.

Мой доспех замучаешься пробивать, а бастард длиннее меча моего противника. При таком раскладе все козыри были бы у меня. Но вместо взвешенного решения на бой, я стал выделываться, как школьник перед одноклассницами. Тьфу, идиот!

Тем временем, под одобрительный гул местных дворян, Арсений Жох нанес мне пару неглубоких порезов. А я все не могу придумать, как его переиграть. Может, за счет выносливости вывезу? Вообще, чувствую себя сейчас дураком со всех сторон.

Как я вообще позволил себя загнать в такую ситуацию? Нет, я понимаю: гримасы феодализма, Этерра — «планета контрастов», хе-хе. Во времена зарождения феодализма на Земле, а на Этерре и сейчас, любой дворянин может вызвать на дуэль любого человека, несмотря на его статус.

Но для того и существует официальное разрешение на замену поединщика. И владетельный аристократ не выйдет на поединок с безвестным дворянином. Нормальный аристократ, но не я. Мне же и тут надо выделиться! Рррр…

Любой барон, граф, а тем более король, имеет свиту, в которой старается иметь специалистов на все случаи жизни. А уж поединщиков там — не по одному человеку. Только у меня до сих пор нет ни двора, ни свиты.

Решил, что личной охраны хватит, ага. Я же говорю, идиот. Если выживу, то больше таких ошибок не допущу. Придется себе немного самомнения поубавить и поучиться кое-чему у местных аристократов.

Я с трудом отвел опасный укол помора и сделал пару шагов назад. Столпившиеся вокруг дворяне давно растеряли респектабельный вид и вопили ничуть не лучше простого люда.

Видно, что бой им нравится, а вот мне — нет. Я уже сам начал ощущать подступающее утомление. Ведь бой у нас идет в очень быстром темпе, передохнуть некогда. А Арсений Жох держится и в выносливости мне уступать не торопится.

Вот помор провел хитрый финт и нанес опасный удар по нижнему уровню. В этот раз, пытаясь провести батман*, я немного запоздал. Болью полыхнуло левое бедро, а в глазах соперника вспыхнуло торжество.

* — Батман (фр. battement) — короткий толчок сильной или средней частью своего оружия по слабой части клинка противника с целью выведения его в сторону.

В моей голове будто включилась вычислительная машина, за доли секунды перебрав все возможные варианты продолжения боя. И вывод получился только один: я должен закончить поединок прямо сейчас.

Во всех других случаях я проиграю, вне зависимости от тяжести уже полученного ранения. Если повреждена артерия, я умру за считанные секунды. Если не повреждена, то кровотечение все равно присутствует, плюс я каждую секунду теряю в мобильности.

Постепенное ослабление и конец, вот что меня ожидает. Помор, похоже, тоже это прекрасно понял и сразу попытался разорвать дистанцию. Ему сейчас, в отличие от меня, спешить не куда.

Сберегая время, я даже не бросил взгляд на рану. Все потом, если это «потом» для меня будет. В рывок я вложил все силы, что у меня остались, а Жох встретил меня классической контратакой.

На «игры» у меня больше времени нет и я пошел в размен. Мой отбив не смог остановить клинок помора и пришлось помогать левой рукой. Однако, полностью я отклонить меч Арсения Жоха не смог.

Его клинок начал уходить влево, но успел ударить мне в грудь. Острие меча пробило кожу и мышцы, достав до ребер. Но затем, под давлением моей левой руки, ушло в сторону, расширяя рану на груди и поражая саму руку.

Боль! Но это того стоило, ведь я осознанно пошел на размен. Мой меч, спустя доли секунды после удара помора, вошел тому под подбородок. Его торжествующий взгляд только начал меняться на удивленный, а все уже было кончено.

Тонкая дрожь пробежала по телу Арсения Жоха, он выронил из руки меч и уже мертвым, во внезапно установившейся тишине, рухнул на камни замкового двора. Сложился так, будто у него разом вынули все кости.

Я попытался сохранить невозмутимый вид, но ничего не вышло. Не в этот раз. Несколько ран, две из которых могут быть опасны вплоть до летального исхода, и боль, которая никуда не делась.

Еще и слабость меня «догнала». В голове зашумело и, не сдержав гримасу боли, я сначала упал на колено, а потом завалился на бок. «Поплывшим» взглядом я попытался оценить свое состояние. Красавец!

Рассеченная до рёбер грудь, кровища везде. Левая штанина особенно сильно ею пропиталась. Но все же, артерия не задета, это сразу видно. Услышал приближающийся топот и повернул голову. Ага! Мабон с Буеславом спешат.

«Вот ведь как по-разному у меня выходит», — пришла в голову неожиданная мысль. — «Когда во время нападения кравосцев убили Беату и захватили в плен Сиарис, я был изранен гораздо сильнее. Многочисленные шрамы на лице и теле не дадут соврать».

При этом, прежде чем «отключиться», я спас Сию, перебил абсолютно всех напавших и захватил в плен их предводителя, баронета Влодека Кравос. Да, еще успел соорудить на носу «Жемчужины» кол и усадить на него эту мразь. Сейчас мои раны несравненно легче, хотя тоже не подарок. Однако, я из-за них «поплыл». Что это? Адреналин или еще что-то?

— Милорд, вы в порядке⁈ — еще на подходе прокричал мой оруженосец.

Слава Предкам, я держусь в сознании, поэтому сразу стал раздавать приказы:

— Мабон, жгут мне на ногу и повязки на грудь и остальные раны. Буеслав, забери меч у моего противника…

— Барон тер Аристи, — перебил меня, подошедший вместе со своим поморским соседом, граф Сивер тер Зволен. — Отличный бой! Давно я ничего подобного не видел.

Тут же подбежал Кисил и, встав рядом со мной на колени, стал осматривать раны.

— Как вы себя чувствуете? — включился в беседу граф Никифор тер Зволен. — Сейчас я прикажу разместить вас у себя в замке, в гостевых комнатах. И сразу пришлю к вам своего лекаря.

«Ага, щазз! Прямо рвусь попасть в руки вашего коновала с немытыми руками», — проворчал я про себя. — «Чтобы он мне раны прижёг и ведерную клизму поставил? А потом для закрепления лечения кровь пустил? На хрен идите с такой помощью!»

Однако вслух пришлось отвечать совсем в другом тоне. Чем-то обижать графа, в чьей власти я практически сейчас нахожусь, дурная затея. Но и отдавать себя в руки убогого лекаря (а хороших здесь нет), я не желаю.

— Ваше сиятельство, я бесконечно вам благодарен за вашу заботу, — я даже руку к сердцу попытался приложить. Ан нет, там рана зияет. — Но у меня свой лекарь.

Тут я конечно соврал. У меня на «Анне» в составе экипажа пока есть только санитар, но даже он будет получше поморских или борейских лекарей.

— Ваше сиятельство, лично могу подтвердить, что у моего названого брата лучшие лекари из тех, что я вообще видел, — вовремя помог мне в разговоре Кисил.

— Хорошо. Давайте, тогда я предоставлю барону комнаты, а вы привезете лекаря, — предложил Никифор тер Зволен.

Тут я почувствовал, что все больше слабею. Уже начиная терять нить разговора, ответил поморскому графу и отдал приказ своему оруженосцу:

— Ваше сиятельство, еще раз благодарю вас за вашу заботу, но мне по ряду причин надо находиться на своем корабле. Мабон, слушай мою волю — немедленно доставить меня на «Анну». Там обработаете и зашьете раны.

Спасибо графу, он не стал выделываться, а просто помог, выделив нам повозку и охрану. Когда выделенное для меня средство передвижения застучало колесами по мостовой, я возблагодарил Предков за то, что повозка оказалась моей конструкции.

По крайней мере, я теперь уверен, что меня не растрясет по дороге. Еще и Кисил к нашей компании присоединился. Мне по-настоящему стало приятно, что он за меня волнуется.

Не уверен только, волнуется он за названого брата или больше за полезного торгового партнера и военного союзника. В любом случае, это положительный для меня момент.

Оказав первую доврачебную помощь (а полевая аптечка у меня всегда под боком, тем более, во время дуэли), меня аккуратно погрузили на повозку и повезли в порт.

Что-то перестало мне нравиться размещение в харчевне. Судя по тому, что происходит, могут и убийцу прислать. Не пойму только, кому я здесь дорогу перешел.

На выезде из замка к нам присоединились мои абордажники, которых я немного напугал своим видом. По дороге забрали вещи из харчевни и прибыли в порт. Кисил отпустил графских гвардейцев, а сам остался со мной. А как его прогонишь? Обидится еще.

Честно скажу, что Рембо я из себя не изображал и на живую сам себе грудь не зашивал. Мне дали порошок, который производит Алма из дурман-гриба, а уж после этого обрабатывали и зашивали мои раны.

Не полноценная анестезия, но боль хорошо притупляет. По крайней мере, я не орал от боли. Впрочем, после принятия порошка я начал воспринимать все как в бреду. Кто и что говорил, что происходило вокруг меня, я понимал с большим трудом. Вплоть до того момента, когда совершенно вымотанный заснул обычным сном.

На утро я чувствовал себя уже гораздо лучше и передо мной стала дилемма: задержаться в Зволене для встречи с местными купцами или поторопиться с отплытием?

Взвесив все «за» и «против», я решил не упускать удобную возможность встретиться с купцами. Когда я еще лично окажусь в этом городе? Кстати, не в простом городе, а в центре торговли двух королевств.

Этот день я еще отлежался в своей каюте, стараясь не беспокоить свои раны. Они у меня затягиваются очень быстро, спасибо Мирославу Александровичу за биофаги. Но все же, не стоит мешать им делать свое дело.

К счастью, впустую этот день не прошел. Я написал письма в торговые дома обоих частей города с приглашением к их главам встретиться на следующий день на борту «Анны».

Весь день их разносил мой торговый представитель Тихомир, а последующие два дня я работал с местными купцами. Получилось, что я не посетил ни поморского, ни борейского графа, а вот купеческому сословию уделил много времени для общения. Но у меня уважительная причина — полученные на дуэли раны. Надеюсь, это весомый аргумент, чтобы не дать повода для обиды.

Правильно преподнести ситуацию местным лордам мне помог Кисил. Он меня навещал каждый день, а в остальное время пропадал при дворах поморского и борейского графов.

При названном брате я не стал показывать, что быстро иду на поправку и чувствую себя, по большому счету, неплохо. Наоборот, я усердно изображал страдания, которых на самом деле не испытывал. А уже Кисил транслировал эту «картинку» обоим «сиятельствам».

В общем, покинуть порт получилось на шестые сутки. Ни Никифор тер Зволен, ни Сивер тер Зволен обид вроде бы не затаили. По крайней мере, они мне их не высказали, а я еще и на подарках сэкономил. Да-с, бросайте на меня презрительные взгляды, и-хи-хи.

С главами торговых домов поработал плодотворно. Никто из приглашенных купцов игнорировать приглашение не посмел. Однако сами переговоры закончились по-разному.

Если делать как принято в этом обществе, мне вообще нельзя лично торговлей заниматься. Поэтому мой тиун подготовил и отправил со мной торговца Тихомира. Но я все-таки решил лично поучаствовать.

С поморами мы договорились к обоюдному удовольствию. Получить возможность продавать «бесполезный» антрацит оказалась для них настоящим подарком.

Дополнительно я обозначил свой интерес в импорте ряда других товаров: свинец, слюда, брага, кленовый сок, животный жир, щелок, ароматические растения, мел, известь, каменная брусчатка для дорог, ремесленники из «долговых ям».

С борейскими купцами все оказалось не так радужно — слишком длинное плечо подвоза. От большого перечня интересных для меня товаров борейские торгаши просто отмахнулись — невыгодно.

Слишком везти далеко. А в таком случае, выгодно возить только достаточно дорогой (в соотношении цены к объему) товар. Однако и им я сумел предложить интересную цену на некоторые товары.

Как и поморы, борейцы добывают в Малахитовых горах: свинец, малахит и самоцветы. Малахит и самоцветы мне не нужны, а свинца мне много не надо. Тем более, поморы полностью закроют эту позицию. Им везти ближе, поэтому и для меня выйдет дешевле.

Зато у борейцев, в отличие от поморов, есть в горах железные и медные рудники. И я с удовольствием куплю у них слитки из этого металла. Есть у них даже золото! В Борее его моют на реке Тиса.

Я аккуратно обозначил свой интерес. Много мне, конечно, не продадут, официально в их королевстве золото можно продавать только в казну государства. Хмм, знакомая картина.

Ну да сколько продадут, столько и куплю. На самом деле, сейчас это для меня не насущная необходимость, а скорее инвестиция в будущее. В список будущих поставок борейцы внесли: деготь, воловьи жилы для моих метателей. А также, как и поморы: брагу и ремесленников из «долговых ям».

Доставлять товары будут по морю в Аристи. Там у меня построена крупная складская зона. Когда стал бароном и получил полную власть над феодом, в определенный момент возникла необходимость постройки логистических центров, соединяющих в себе функции оптово-распределительных и транзитно-перевалочных складов.

Я отстроил три таких Логистических центра: в Аристи, Бабайках и Шамбле. Центр в Бабайках обслуживает север баронства, в Шамбле — юг, в Аристи — центральные земли.

Импорт от внешних поставщиков идет тоже по географическому принципу. До какого Логистического центра ближе, до того купцы и ведут свои караваны. Дальше уже моя забота о логистике.

Конечно, вся эта «красивая картинка» существует за счет большой работы моего тиуна Хейка. Пора ему уже дворянство давать. Вернусь из Гуйлиня и обязательно введу его в благородное сословие. Он давно это заслужил.

В общем, что это я расфилосовствовался? А что еще делать? «Анна» вышла из гавани Зволена, обогнула северо-восточный край ойкумены и пошла на юг. Хотелось бы сказать, что устремилась, но ветер…

Ветер сейчас не то, чтобы встречный, но дует с направления градусов под семьдесят пять. Приходится идти галсами. «Анна» и так тихоходный корабль, по моим меркам. Косой парус только на бизани. Понимаете, какая скорость продвижения по маршруту? Тоска!

Вот, сижу на раскладном стульчике на полубаке и скучаю. Рядом то оруженосец, то паж ошиваются, сменяя друг друга, а мне даже разговаривать не хочется. Рефлексирую.

Кроме направления ветра в походе меня пока ничего не беспокоит. Волнение умеренное, скорее даже легкое. Даже такую «сухопутную крысу», как я, не пугает. Длинные, но невысокие волны тянутся настолько далеко, насколько позволяет рассмотреть мое зрение. Немного разнообразят пейзаж пенные барашки, то тут, то там возникающие на гребнях волн.

Раны активно заживают, любая собака позавидует. Болят, конечно, но уже срослось все и швы давно вытащили. Совсем недавно я даже не мог наступить на левую ногу, а левая же рука висела плетью. Но больше всего беспокоила рана на груди. Поморский бретер мне там все мышцы разворотил. Повезло, что не пробил ребра.

Сейчас я раненой рукой шевелю, но через боль, а на левую ногу встаю, только опираясь на своего Мясника. Не дайте Предки, драться придется, тут я пока не в лучших кондициях. Но в остальном уже полноценно организм функционирует.

Прокосячил я с этой дуэлью, недооценил противника. Но как сделать так, чтобы совсем не совершать ошибок? Я не знаю. О многом думать приходится. И военные вопросы — не единственные, а может, и не главные.

Чем выше становится мой статус, тем больше приходится думать о самых разнообразных вопросах. Особенно об экономике. Бестолковка забита так, что кажется, там уже ни на что места не осталось.

Вот, делаю на своих землях, что могу. Чтобы и самому богатеть и моим людям жилось как можно лучше. Но все ли правильно делаю? Я, ведь, не экономист. Заработок сейчас прет «как не в себя», а нет ли на этом пути хорошей такой мины? Ловушки?

Я не знаю. Страшно. Когда сижу со своим тиуном и подсчитываю «де́бет с кре́дитом», вроде и радоваться надо, и даже восторгаться периодически. Но тут же почему-то испанцы вспоминаются средневековые. Конкистадоры, итить их!

В свое время меня поразило, что испанская колониальная империя пришла сначала в экономический, а затем (закономерно) и во всеобъемлющий упадок. Начал интересоваться причинами, как тогда казалось, невозможного краха богатейшего государства.

Но все оказалось закономерно. Чудовищная инфляция убила блистательную Испанию, которая нарушила, наверное, все возможные законы исторического развития общества.

Я страшусь повторить судьбу Испании, хоть и на своем лилипутском уровне. Предпринимаю все доступные для меня шаги, чтобы предотвратить инфляцию* в баронстве.

* — Автор понимает, что не только переизбыток денег в экономике, но и их недостаток — это вредно. Когда ГГ создаёт новое производство, то и оборот денежной массы должен увеличиваться пропорционально.

Ну, насколько у меня ума хватает. Все-таки, я хоть и весьма начитанный землянин двадцатого — двадцать первого веков, но не профессиональный экономист.

Что стараюсь сделать и чего избежать? Максимально снизил импорт в феод. Постоянно развиваю собственные производства, деньги вкладываю в развитие производственной сферы и инфраструктуры своих земель. В то же время сдерживаю кредитование*, чтобы не создать переизбытка средств в обороте.

* — Ни ростовщиков как класса, ни банков на Этерре пока нет. Однако, для развития выгодных для своего баронства проектов, Сержио тер Аристи осуществляет целевое кредитование предпринимателей, через своего тиуна Хейка.

Борюсь с товарным дефицитом для снижения импорта, а также стимулирования разрастающегося населения к производству того товара, которого не хватает в феоде (к примеру, собственное производство соли).

Изо всех сил стараюсь сохранить баланс доходов и расходов казны. Создаю условия для увеличения экспорта из феода для своих производителей. Протекционизм — наше всё!

И успехи вроде бы есть, но растущее благосостояние Аристи разжигает зависть соседей. В баронство идут люди из всех окрестных земель «за хорошей жизнью». Пусть не полноводным потоком, но непрерывным, уж точно.

Это тоже создает напряженность с соседями, но я все равно стараюсь всех принять и устроить. Кстати, это еще одна причина содержать большое войско. Военная мощь — необходимость, а не детская нереализованная мечта задрота из Тотал Вар.

Когда я допил кувшин презентованного мне Кисилом ставленого меда, а в своей голове уже почти сочинил план построения Великой Империи, мои «гениальные» мысли прервал крик матроса с марса грот-мачты:

— Корабли! Прямо по курсу два когга! Идут прямо на нас!

И почему у меня такое чувство, что это не просто спешащие по своим делам, проходящие мимо борейцы?

Глава 12

Глава 12. Борейское море. Червен, 535 круг Н. Э.

— Корабли! Прямо по курсу два когга! Идут прямо на нас! — крик матроса-наблюдателя с марса грот-мачты плеснул мне в кровь адреналина.

— Капитан Зосим, экипаж к бою! — не раздумывая ни секунды заорал я.

Никаких «авось» и «небось», я лучше тысячу раз перестрахуюсь. Хватит мне уже «косячить».

— Мабон, Буеслав, быстро тащите мой доспех и оружие! — оба парня ринулись в мою каюту. А я, еле сдержав стон, встал и, опираясь на полуторник, подошел к бушприту.

Мой «бастард» — отличный меч. Но если дело дойдет до боя на палубе, а тем паче в каютах или трюме, то он будет неудобен. При отражении абордажа вначале хороши пехотные копья.

А вот когда схватка выплескивается через борт на палубу и дальше, в корабельные помещения, то короткие клинки либо топоры (а лучше интрепели) незаменимы.

На корабле закипела бурная деятельность. Расчеты метателей сбросили с баллист чехлы, приготовили к заряжанию снаряды и начали деловито взводить торсионные механизмы. Застучало кресало и вскоре рядом с баллистой в специальном держателе вонючим дымом зачадил факел.

Матросы, словно обезьяны, вскарабкались по вантам и заняли свои места на мачтах в готовности по первой команде командира корабля работать с парусами. Абордажники быстро вооружились и распределились на позициях по боевому расчету.

Через несколько минут ко мне на полубак поднялся наш шкипер. К этому моменту вернулись и Мабон с Буеславом. Паж и оруженосец быстро помогли мне облачиться в доспех и, забрав полуторник, убежали в каюту. Им еще самим вооружаться.

Щит и короткий меч. Думаю, больше мне ничего не пригодится. Я вынул из ножен вакидзаси и осмотрел лезвие. Мечу неслабо досталось в последней дуэли. На режущей кромке появились зазубрины. Пока редкие, но до этого их не было вообще.

Клинок спасали два обстоятельства: во-первых, качество стали, во-вторых, мое мастерство. Да-да, мне его до последнего момента вполне хватало, чтобы не принимать удары на режущую кромку.

Но мои пацаны — молодцы, максимально выправили и зашлифовали повреждения. А мне надо не забывать, что, несмотря на разницу в качестве того вооружения, что я захватил с собой с Земли, и местного, оно все равно имеет вполне себе предельные уровни прочности, гибкости и прочих важных для оружейного металла показателей.

К сожалению, когда-то могут и мой доспех пробить. Все же, это не фэнтезийный мифрил. Шлем я пока надевать не стал, оставив его болтаться на локтевом сгибе.

— Борейцы идут встречным курсом! — снова заорал на марсе наш «глазастый» наблюдатель и тут же добавил. — Ваша милость, это не купцы! Они до зубов вооружены и готовятся к бою!

Шкипер с ожиданием заглянул мне в лицо, а я призадумался. Что-то мне кажется, что сразу тупо идти на сближение, будет… действительно тупо. Атакующих ожидается никак не меньше, чем нас, а скорее всего больше.

Даже если мы одержим верх в предстоящем сражении, то это будет пиррова победа. Без серьезных потерь нам не обойтись. А оно мне надо? Мы до Гуйлиня еще даже половину пути не прошли.

— Капитан, разворачивай «Анну», — приказал я Зосиму. — Будем кайтить*.

* — Кайтить (игровой термин) — это наносить урон по противнику издалека, не давая ему приблизиться к вам на дистанцию ближнего боя. При этом игрок, который кайтит, не отступает и не дает цели расслабиться, постоянно провоцируя противника следовать за собой.

— Эээ… милорд, что вы сказали? — растерянно переспросил шкипер.

— Разверни «Анну» и уложи корабль на уходящий от борейцев курс. Держи дистанцию, не позволяющую добить до нас из луков и арбалетов. А сами мы будем расстреливать преследователей из баллист.

— Понял, милорд, — капитан развернулся от меня к экипажу, набрал в легкие воздуха и заорал. — Поворот оверштаг! Шевелитесь, жирные смуктуньи жопы!

Один из матросов подскочил к кормщику и начал помогать ему поворачивать штурвал. Надсадный сип этих ребят было слышно даже нам на носу когга. А что? Здесь никаких усилителей рулевого управления нет. Ни гидро-, ни пневмо-, ни электроусилителей. Ни-че-го. Только грубая физическая сила, только хардкор!

Зосим побежал на полуют к тяжело пыхтящим рулевым, а «Анна» тяжело завалилась на борт, медленно развернулась и стала на обратный курс. Паруса громко захлопали, ловя ветер, и быстро наполнились, туго натянув полотнища и споро потащив корабль прочь от преследователей.

Оставаться на носу судна мне уже смысла нет. Закинув тарч за спину, я потихоньку пошел на корму корабля, где уже суетился наш шкипер. Пришлось прикладывать усилия, чтобы сдерживать гримасы боли и позорно не стонать.

Исправно работающие биофаги давали мощнейшую регенерацию, но боль не купировали. По дороге ко мне присоединились успевшие вооружиться Мабон и Буеслав. Такой дружной компанией мы и поднялись на полуют.

На кормовой надстройке уже осталось совсем мало свободного места. По боевому расчету здесь должны находиться и уже собрались: командир корабля, старший помощник, кормщик, расчет баллисты и две группы бойцов.

Это арбалетчики и воины, которые должны в случае обстрела прикрыть шкипера и кормщика щитами. Сейчас к ним прибавился и я, с пажом и оруженосцем. В общем, тесновато.

— Что тут у нас? — окликнул я шкипера.

— Простите, милорд, мы от них не уйдем, — покаянно опустил голову командир корабля. — Скорость у нашей «Анны» меньше, чем у борейцев.

Это неприятно. Рука привычно потянулась к шраму на лице. Никак не могу избавиться от дурацкой привычки поглаживать пальцами место старой раны. В принципе, наша более низкая, чем у борейцев, скорость ничего не меняет.

Как более тихоходные, мы теряем в маневре и наш тактический арсенал становится более скудным, чем у борейцев, но план на бой не меняется. К сожалению, при возникновении необходимости мы уже не сможем уйти от преследователей.

Время на обстрел вражеских кораблей теперь становится ограниченным только запасом снарядов. Кроме этого, напрочь отсутствует возможность разорвать дистанцию между нами и борейцами.

— Капитан Зосим, снизить скорость «Анны» до момента начала стрельбы из кормовой баллисты, — отдал я команду шкиперу. — Потом снова полный ход.

И пока он отдавал команды убрать лишние паруса, я сквозь расступившихся бойцов прошел к кормовому релингу* и присмотрелся к преследователям. Когги борейцев шли в кильватерном строю и медленно сближались с нами.

* — Релинг — жёсткое, деревянное или металлическое ограждение на борту кораблей.

Уже не только наблюдателю с мачты, но и нам с полуюта видно, что на кораблях борейцев полно вооруженных до зубов воинов. В принципе, нас сейчас ждет один тип действий, но в одном из двух вариантов.

Такая себе дилемма. Либо мы, как и сейчас, идем правым галсом, никуда не сворачивая, при этом ведя стрельбу только из кормовой баллисты. Либо периодически, после каждого перезаряжания метателей, доворачиваем к ветру и стреляем еще и из носовой баллисты.

В последнем случае, чтобы появилась возможность использовать носовую баллисту, придется правый борт градусов под сорок пять к врагу выставлять. В плюс получаем второй работающий метатель.

В минус — усложнение прицеливания и сильная потеря скорости. Попробуй такой здоровенный корабль поповорачивай. Немного подумав, решил остановиться на первом варианте.

Выждав, когда расстояние между «Анной» и головным коггом борейцев сократится примерно до трехсот метров, а это дистанция, с которой корабельный метатель может вести прицельную стрельбу, я окликнул начальника расчета кормовой баллисты:

— Марко, заряжай каменный снаряд… Пристрелочным по головному… Бей!

«Тщщ! Дац!!!» — громыхнул метатель. «Хрр… хрр… хрр…» — захрустел механизм заряжания, который начали торопливо взводить мои «артиллеристы». А я проводил взглядом стремительно удаляющееся в сторону борейского когга каменное ядро. К сожалению, снаряд просвистел правее и дальше вражеского корабля.

— Давай еще раз каменным снарядом, — и поторопил начальника расчета. — Шевелись!

«Тщщ! Дац!!!» — короткий полет, ядро ударилось о поверхность воды и с тяжелом всплеском ушло на дно.

— Марко, выцеливай палубу. По головному коггу мне нужны попадания зажигательными снарядами, — мичман понятливо мотнул головой.

Следующее ядро попало в форкастль* ближнего к нам борейского корабля. Снаряд снес часть деревянного ограждения с парой изготовившихся к бою лучников. Попадание!

* — Кастли — поднятые платформы (кастли) на некоторых парусных судах, с ограждениями для стрелков (носовая башня — форкастль, кормовая — ахтеркастль).

— Арриисти!!! — радостно взревели мои бойцы.

Воодушевление и боевой настрой это хорошо, но мне точно некогда на это отвлекаться.

— Марко, — окликнул я начальника расчета. — Бей пока каменными снарядами, но готовься перейти на зажигательные.

Кормовая баллиста с переменным успехом продолжила обстрел борейцев. Не каждое ядро попадало в цель, но с сокращением расстояния между нами и преследователями, промахи практически прекратились.

Когда борейцы сократили дистанцию до полутора сотен метров, они сначала изменили строй с кильватерного на пеленг, а затем и на фронтальный. Преследователи начали расходиться в стороны, пытаясь охватить «Анну» с обоих бортов.

Расчету кормовой баллисты я отдал приказ перейти на стрельбу зажигательными снарядами, а расчету носовой баллисты, где начальствует мичман Стеван, бить каменными ядрами в район ватерлинии* второго борейского когга.

* — Ватерлиния — линия соприкосновения спокойной поверхности воды с корпусом плавающего судна.

К счастью для нас, скорости «Анны» и борейских коггов отличаются несильно. Настигают они нас медленно, и нам почти хватает времени, чтобы нанести врагу, запланированный урон метателями.

Мы идем правым галсом и немного завалившийся на левый борт корабль не мешает работе баллист. Стеван проявил инициативу и спросил у меня разрешение перенести стрельбу на палубу вражеского судна.

Ругать его за инициативу не буду, на самом деле он молодец. В бою надо активно своими извилинами шевелить. Но у меня другая задумка. Я надеюсь пробить борт или хотя бы хорошо расшатать обшивку судна, чтобы вызвать сильную течь и затопление.

— Милорд, они загорелись! — не сдержал ликования Буеслав.

А вот я не торопился радоваться. Хоть Марко и стрелял сейчас без промаха, а каждый зажигательный снаряд давал возгорания, но чертовы борейцы справлялись с тушением.

Моя «адская смесь» с трудом поддается тушению, но потушить ее, конечно, можно . Все-таки, это не напалм. Матросы вражеского корабля реагируют на каждое возгорание, стараясь затушить его забортной водой. Что-то с этим надо делать, иначе до начала абордажа мы не сможем его поджечь. Иии… кажется, я придумал, как помешать работе этих «пожарных».

— Марко, вскрывайте ящики с отравляющими снарядами! — их не так много, но это тот самый момент, когда не надо скупиться.

Пока бойцы из расчета метателя меняли заряд, я внимательно следил, чтобы они не повредили оболочку гранаты. Если быть неаккуратным в обращении с этим типом заряда, можно и себя отравить.

С отравляющей начинкой у меня есть снаряды для баллист и ручные гранаты. Что из себя представляет эта «вундервафля»? Внутрь керамической оболочки снарядов и гранат заложена начинка из отравляющего вещества на основе невесомой пыльцы паслевины.

Собрать такую пыльцу непросто, поэтому боезапас ограничен. Специальные снаряды и гранаты очень опасны, их надо использовать аккуратно. Хранятся они у меня в деревянных ящиках в индивидуальных ячейках, плотно переложенных соломой.

Пыльца очень летучая и когда снаряд или граната разбивается, пыльца поднимается над поверхностью достаточно высоко. Если человек попал в зону заражения, у него поднимается высокая температура и нарушается сердечный ритм.

Воины в течение пары минут теряют боеспособность, а если после боя не оказать квалифицированную помощь, то за несколько дней зараженные умирают в горячке.

Если учитывать то, что лекарей в войсках исчезающе мало, то отравленные моим ядом враги, пережившие бой, будут завидовать мертвым. Но итог все равно один — неминуемая смерть. Просто она приходит не сразу и человеку приходится помучиться.

Наконец мы возобновили стрельбу из баллисты, да еще арбалетчики присоединились. Мы уже сблизились настолько, что мои ребята начали уверенно поражать противника, а вот борейцы пока до нас еле достреливают.

Наши тяжелые арбалеты с воротом позволяют вести прицельную стрельбу уже тогда, когда борейцы еще только пытаются добросить до нас свои болты и стрелы по навесной траектории.

Да, перезаряжаются мои стрелки дольше, чем враг. Но вот прямо сейчас, в этот момент времени, я их убиваю, а они ничего не могут сделать со всей своей скорострельностью.

Ура! Принятое мной решение принесло результат. На вражеском корабле начались пожары. Ну а как показывать чудеса пожаротушения, если вокруг от какой-то дряни корчатся в муках твои товарищи?

Да еще и из-за укрытия нос не высунешь: тут же арбалетный болт прилетит. Несмотря на все это, борейцы поразили меня своим мужеством. Они почти смогли подвести свой, уже пылающий в нескольких местах когг, к нашему борту.

Со стороны борейцев стрельба почти прекратилась, им и без этого было. чем заняться. На палубе их корабля творился настоящий ад и весь боеспособный экипаж столпился у ближайшего к нам борта, сжимая оружие и абордажные кошки.

Я понимаю, чего сейчас хотят борейцы. У них вариантов осталось немного. В любом случае, им надо брать нас на абордаж и покидать свой корабль, который они уже не могут потушить.

А там, если нас смогут перебить, у них останутся всего два варианта: или у них получится «Анну» сохранить от огня, или придется спасаться на втором когге. Но нас-то это не устраивает и, похоже, у меня остался только один козырь.

— Поднять абордажные сети! Приготовить зажигательные гранаты! — проорал я.

Бойцы ловко растянули абордажные сети вдоль обоих бортов «Анны» и изготовились к бою. Когда между нашими бортами осталось метров двадцать чистой воды, я этот козырь и выложил:

— Гранатами, БЕЙ! Стрелкам, цель — кормщик!

Целый рой дымящихся керамических сосудов пронесся между нашими кораблями и ударил по палубе и столпившимся у борта борейским воинам. Тут же раздался многоголосый вой.

Наверное, нет страшнее смерти, чем смерть в огне. А сейчас огненная стихия охватила большую часть палубы. Ту часть, где собрались в ожидании абордажа вражеские воины.

Пара воинов, которые прикрывали щитами борейского кормщика, были буквально сметены арбалетными болтами моих стрелков. Следом «превратился в ежа» и рухнул на палубу и сам кормщик.

Пламя на вражеском корабле перекинулось с палубы на паруса с такелажем, чудовищный костер со сгорающими заживо борейскими воинами потерял ход и развернулся бортом к ветру.

Кто-то из борейцев прыгал с корабля в море, кто-то пытался сбить с себя огонь на палубе, но я уже перестал обращать внимание на сгорающий когг. Эти нам угрозы уже не представляют.

Они уже умерли, хотя еще живы. Я просто вычеркнул их из расчетов, выбросил из головы. И вовремя это сделал. За моей спиной раздался болезненный вскрик Буеслава.

Я резко обернулся. В правом плече моего пажа, пробив кольчугу и поддоспешник, торчит борейская стрела, а на правый борт «Анны» заходит второй когг борейцев. Проклятье!

— Все к правому борту! Стрелки, бей по борейским бойцам! Приоритетные цели — вражеские стрелки! — я начал отдавать команды не медля ни секунды.

Бросил взгляд на баллисты. Стеван с носового метателя уже вел стрельбу по палубе. Дистанция уже сократилась настолько, что по ватерлинии стрелять было невозможно. Да еще и крен на левый борт…

Мичман Марко тоже, не дожидаясь команды, развернул свою баллисту в сторону атакующего когга борейцев и продолжил стрельбу. Оба били каменными ядрами и это меня устроило.

Нельзя сейчас поджигать второго «борейца»: остановить мы его не успеем. А если вызовем пожар, то после того, как сцепимся в абордаже, легко можем сгореть с ним на пару.

Отравляющие снаряды и гранаты тоже нежелательно использовать. Я очень надеюсь «затрофеить» этот корабль, а заходить на зараженную палубу? Увольте! Им и без яда конец. Не то, что я такой самонадеянный, но после того, как один из борейских коггов сгорел, у них шансов почти нет.

— Баллисты, стрельба только каменными ядрами! — на всякий случай подстраховался я и обернулся к своим «пионерам». — Мабон, бери Буеслава и тащи ко мне в каюту. Запретесь там. Окажешь помощь и защищай казну.

В последнюю очередь я сейчас думаю про ценности, которые лежат в каюте. Но нужна правильная причина, чтобы убрать этих героических засранцев с палубы. Боюсь, нам предстоит неслабая резня.

— Но, милорд, — предсказуемо забубнил оруженосец.

— Кедрик!!! — взревел я и сделал такую страшную рожу, что, по-моему, не только оруженосец с пажом, но даже окружающие меня бойцы испугались.

Мабон схватил за здоровую руку Буеслава Вячко и с недовольным лицом потащил его в каюту. Пускай хоть заобижается, но если «медвежонку» хотя бы семнадцать, то Вячко прожил всего лишь двенадцать кругов жизни.

Пацан еще! Какие ему абордажи? По уму, сейчас самому надо его раной заняться. Но нет у меня возможности для этого. Нет! Буду надеяться, что все обойдется. Хороший пацан, как и Кедрики. Везет мне на них.

Борейцы пытаются вести стрельбу, но получается у них не очень. Мои ребята ответным огнем* почти подавили вражеских стрелков. Я стащил со спины щит и надел его на левую руку, правой потащил из ножен вакидзаси.

* — В данном случае употребляется в тексте безотносительно к огнестрельному оружию, а как общепринятый термин ведения стрелкового боя.

Это я так, на всякий случай. В первые ряды я не собираюсь лезть. Не в теперешнем моем состоянии. Но при неблагоприятном развитии событий боль придется потерпеть.

Наши корабли сблизились и с палубы борейского когга взлетели в воздух абордажные кошки. Железные крючья впились в корпус «Анны», пеньковые канаты натянулись до состояния гитарной струны и борта обоих кораблей начали притягиваться друг к другу.

Глава 13

Глава 13. Борейское море. Червен, 535 круг Н. Э.

Хах! Наши абордажные сети, поднятые над обоими бортами, стали настоящим сюрпризом для борейцев. Да, у их корабля по сравнению с «Анной» есть свое преимущество — скорость, но зато, его тоннаж меньше.

А самое главное, его борта ниже, чем у нашего когга. Им на абордаж идти из-за этого и так трудно, а когда борейцы перед своими рожами узрели крепкую абордажную сеть… Надо было эти рожи видеть!

Из-за того, что наши корабли сошлись вплотную, баллисты уже не могут работать. Расчеты метателей вооружились арбалетами и присоединились к стрелкам на полуюте и полубаке.

Насколько я понял, осмотрев палубу вражеского когга, изначально бойцов на вражеском корабле было больше, чем у нас. Я лишний раз убедился в правильности своего решения кайтить, а не атаковать борейцев вначале боя.

Если на каждом из коггов преследователей воинов больше чем у меня, как бы я справлялся, сцепившись сразу с обоими? Никак! Но теперь один из вражеских кораблей догорает, а на втором мы численность бойцов уже славно проредили.

— Боян! — я окликнул командира абордажников. — Встречайте борейцев! Сами на их борт не лезьте!

— Стрелкам! С надстроек ни ногой! — заорал я еще громче. — Поддерживаете бойцов стрельбой и никуда не суетесь.

Надо отдать должное борейцам. Они лишь на несколько мгновений замешкались перед возникшим препятствием. А потом бросились на абордаж, подстегиваемые командами их начальника.

Я присмотрелся к командиру борейцев. Ба! Знакомое лицо! Я узнал его. Это один из тех двух купцов, что сидели в повозке, когда я разговаривал с бретером. Интересно узнать, отчего он так меня возненавидел.

Что я ему сделал, что он так стремится меня убить? Я вот его точно раньше не видел. Ладно! Если повезет, попробую его об этом спросить. Я указал мечом на борейского купца и крикнул:

— Этого брать живьем!

Кто-то скажет, что я поторопился с этой командой, ведь абордажный бой только начался. Но, во-первых, я уверен в победе. А, во-вторых, надо своих стрелков предупредить. Им-то ждать, чтобы добраться до тела купца, не надо. Один меткий выстрел и все! Пишите письма мелким почерком.

Жесткий бой! Борейцы пытаются лезть на абордажную сеть, стараются перерубить ее своими топорами. Но мои воины, умело орудуя пехотными копьями прямо сквозь плетеную веревочную преграду, легко удерживают врага. Не подпускают к себе вплотную и не позволяют им перебраться на борт «Анны».

Однако враг атакует отчаянно, почти как тилинкиты. Вот, видя, что через борт у них прорваться никак не получается, они начали прыгать с мачт. Борейцы как обезьяны начали цепляться за канаты и, словно на веревочных качелях, перелетать на борт нашего когга.

И я бы «спел песню безумству храбрых», но толку с их прыжков, по большому счету, нет. Одиночных «десантников» без проблем вырезают группы моих абордажников. Даже мне, к неудовольствию моего окружения, удалось разок мечом махнуть.

Мои бойцы во время боя всячески стараются меня обезопасить. Но я-то быстрее, хе-хе. И когда на полубак спрыгнула очередная «обезьяна», абордажники только начали замахиваться на нее, как мой вакидзаси уже перечеркнул горло врага.

Правда, это отдалось неслабой болью в заживающих ранах.Но что поделать? Стряхнув кровь с клинка, я пробежал взглядом по сражающимся. Из-за больших потерь у борейцев, накал боя начал снижаться. Пожалуй, пора идти «в гости».

— Снять абордажную сеть! В атаку! — заглушая шум битвы закричал я.

Снятая с хитрых креплений сеть упала под ноги моих бойцов, и они с ревом ринулись на палубу вражеского когга. Даже сейчас борейцы не попытались сдаться и сражались до конца.

Но шансов у них уже не было. Пока я с кряхтеньем перелезал на борт борейского корабля, мои абордажники добили его последних защитников. Купца, как я и приказывал, смогли взять живьем.

— Милорд, живых ни на палубе, ни в трюме не осталось, — всего израненного и залитого кровью купца подтащили ко мне и, подбив ноги, бросили на колени. — Вот тот, кого вы приказали взять живым.

Действительно, он был еще жив и сверлил меня ненавидящим взглядом. Вот только не знаю, долго ли он протянет? Мне кажется, даже если я ему сейчас начну оказывать помощь, это его не спасет. А я помогать не стану. Что я, Мать Тереза* по-вашему?

* — Мать Тереза (святая Тереза Калькуттская) — католическая монахиня и основательница религиозной конгрегации «Миссионеры милосердия», управляющей многочисленными богоугодными заведениями.

— Кто ты такой и почему напал на меня? — я поторопился задать вопрос, потому что увидел, как постепенно «затухает» взор борейца. — Зачем нанимал бретера?

— Радуйся, что я не смог тебя убить, отрыжка гурмилла! — злобно прорычал купец. — У тебя корабль моего погибшего брата. Предки тебя не простят!

— С какого хрена, из-за меня? — не по благородному спросил я, но купец уже безвольно уронил голову на грудь.

Изумившись «логике» торговца, я шевельнул рукой, давая команду вернуть лицо борейца на место. Один из бойцов за волосы задрал голову купца, но тот был уже мертв. Эх, да что ж за невезение такое!

— Вот же жопа толстая! — не сдержал я ругательство.

Смерть купца не удивила. Слишком много на нем ран, слишком много он потерял крови. Не стану точно выяснять причину его смерти. Зачем? То, что он не жилец, было видно еще когда его тащили ко мне.

Обидно то, что борейский купец избежал экспресс-допроса. Наверняка у него на корабле есть тайник и теперь его сложнее будет найти. Такие вот хомяки хорошо умеют обустраивать свои норки и прятать добро.

Я досадливо поморщился и начал раздавать команды:

— Мичман Боян, организуй помощь раненым и сбор трофеев. В первую очередь осмотрите каюты. Хорошенько обыщите корабль! Думаю, у этого купчины обязательно должен быть тайник. Как распределишь людей, доложишь мне о потерях.

— Капитан Зосим! — я обернулся к своему коггу. — Тебя это тоже касается! Проверишь экипаж, состояние корабля и сразу мне доклад. Все! ВЫПОЛНЯТЬ!!!

На обоих коггах закипела работа. По палубам и внутрикорабельным помещениям взад-вперед засновали матросы и абордажники. Начали оказывать помощь раненым, собирать трофейное оружие и имущество.

За борт полетели голые, обобранные трупы борейцев. Сегодня у морских хищников и падальщиков будет настоящий пир! А мне надо проверить своих пажа и оруженосца.

Как там Буеслав? Справился ли с его раной Мабон? Не нарушили ли они мой приказ, чтобы полезть сражаться? Я аккуратно, стараясь не беспокоить свои раны, перебрался обратно на «Анну» и поплелся к своей каюте.

У входа в каюту уже привычно был выставлен пост охраны. Дверь оказалась заперта изнутри, значит пацаны там сидят. Уже хорошо. Я постучал в дверь цубой* своего меча:

— Мабон, Буеслав, открывайте!

* — Цуба — аналог гарды у японского клинкового оружия, такого как катана и других мечей (тати, вакидзаси), танто или нагината.

— Господин! — раздался из-за двери радостный голос Мабона.

Шаркнул засов и дверь в каюту распахнулась. Взгляд младшего Кедрика заметался по мне, по видимой из каюты палубе корабля, а я заглянул за его спину. Там, на моей кровати, сидит Буеслав Вячко, и он бледен как Пьеро*. Увидев меня, Буеслав попытался встать.

* — Пьеро́ — один из персонажей французского народного ярмарочного театра. Исполнитель роли Пьеро выступал без маски, с лицом, обсыпанным мукой.

— Сиди, сиди! — остановил я его.

Вижу, что у моего оруженосца вертится на языке множество вопросов. И понятно, каких. Они ведь вместе с Буеславом просидели в каюте почти весь бой. Я не стал его мучить, хоть мне важнее было узнать о состоянии моего пажа.

— Все нормально, мы победили, — успокоил я их. — Один когг борейцев сожгли, а другой захватили. Сейчас бойцы трофеи собирают.

Я прикрыл дверь в каюту, обошел Мабона и устало присел рядом с Буеславом.

— Я доволен, что вы точно выполнили мой приказ, — похвалил я пацанов. — Рассказывайте, как рана у Буеслава?

— Я сделал все, как учили, — доложил мой оруженосец. — После пробития кольчуги и стеганки, стрела неглубоко вошла в плечо. Получилось достать ее из раны достаточно легко. Буеслав молодец, даже не закричал ни разу.

Парни украдкой переглянулись, а я сделал вид, что этого не заметил. Если бы даже он и орал, я бы его точно ругать не стал. Но этого я им обоим говорить не буду.

— Это достойно рода Вячко. Я обязательно скажу твоему отцу, что он вырастил доблестного сына, — похвалил я сразу взбодрившегося пажа.

И сразу уточнил у Мабона:

— Резать плечо пришлось?

— Когда вытаскивал стрелу, то нет. Там наконечник бронебойный был, легко вышла, — доложил оруженосец. — А вот когда чистил рану, пришлось немного резать. Но я сделал все, как лекарь… эээ… поручик Гавейн учил.

— И обезболил, и обеззаразил, — уверенно продолжил Мабон. — Зашил рану, разжевал и прилепил туда лекарство из походной аптечки, а потом наложил повязку.

— Молодец, я ни секунды в тебе не сомневался, — я не поленился похвалить и своего оруженосца, который на мои слова гордо вскинул подбородок. — Я доволен вами обоими.

А что? Я действительно считаю, что они оба молодцы. Просто груз с души сняли! Я поднялся с лежанки и начал снимать доспех. Мабон бросился мне помогать, но тут за дверью раздался тяжелый грохот приближающихся шагов. Я с ожиданием уставился на вход в каюту.

— Милорд, разрешите? — послышался радостный голос Бояна после негромкого стука.

— Войди!

Дверь отворилась и в каюту вошел командир моих абордажников, а за ним — пара воинов, тащивших явно тяжелый сундучок. Боян приказал им поставить его на пол и откинул крышку ларца.

— Золото! — ахнул Мабон.

И действительно, в сундучке жирно поблескивали желтым золотые монеты, лежащие вперемежку с украшениями из того же самого металла. Это по-настоящему богатая добыча. Приятная неожиданность!

— Нашли в каюте капитана, — на мой вопросительный взгляд ответил мичман.

Я не успел сказать ни слова в ответ, когда снова послышался приближающийся топот и в дверном проеме показалось возбужденное, даже немного испуганное лицо одного из абордажников.

— Господин! — выдохнул он. — Борейский когг тонет!

— Что⁈ — я, как подброшенный пружиной, вскочил с лежанки. — Доложи подробней!

— Мы полезли в трюм за дуваном, — принял строевую стойку абордажник. — А там течь! И видно, что вода прибывает.

— Быстро прибывает? — переспросил я.

— Как сказать… — замялся воин. — Вроде, не так, чтобы…

— Ладно, — я понял, что боец профессионально оценить угрозу затопления не может. — Боян, передай приказ Зосиму, чтобы он лично проверил трюм «борейца» и немедленно мне доложил. Можем ли мы сохранить захваченный корабль? А если нет, то сколько у нас времени на сбор трофеев?

— Сами же поторопитесь с дуваном и готовьтесь рубить абордажные кошки. Главное, людей мне не потеряйте. Все, бегом! — поторопил я командира абордажников.

— Мабон, вам с Буеславом задача: пересчитайте золото, потом мне доложите, — отдал я указание оруженосцу и вышел на палубу. — Если закончите подсчет до моего возвращения, остаетесь в каюте для охраны.

Суета на обоих кораблях еще более усилилась. Через борта прижатых друг к другу кораблей с захваченного когга непрерывным потоком передавались трофеи. Кстати, у «борейца» заметно увеличилась осадка. Пока я поднимался на полуют, с борейского когга успел вернуться наш шкипер.

— Милорд, течь у «борейца» серьезная, — сдерживая тяжелое дыхание доложил Зосим. — Скорее всего, мы его корпус метателями повредили. Не пробили, но сильно расшатали обшивку. Точнее не скажу, там уже ничего не видно — водой все залило.

— Когг мы не сохраним, — продолжил шкипер. — И время на сбор трофеев почти не осталось. Могу дать от силы четверть часа. И лучше нам к этому времени отойти от «борейца». Не хочу, чтобы он при затоплении нам корпус или рангоут* повредил. Да и такелаж чинить — радости мало.

* — Ранго́ут — общее название устройств для постановки парусов (их подъёма, растягивания, удержания в штатном рабочем положении), выполнения грузовых работ, подъёма сигналов.

— Хорошо. Через сколько нам лучше отойти? — я решил довериться Зосиму, а то правильно говорят, что жадность фраера сгубила.

— Через пять минут надо ставить паруса и рубить «кошки».

— Хех, ладно. Командуй, — махнул я рукой.

Вскоре «Анна» отошла от глубоко просевшего в воду «борейца». Ветер к этому моменту переменился и стал почти попутным. Словно Предки обратили свой благосклонный взор на победителей.

Мы еще не успели далеко отойти от медленно тонущего корабля, как его движения ускорились. Корма высоко поднялась из воды и когг, заваливаясь на бок, с каким-то утробным вздохом, быстро скрылся под водой.

На поверхности моря остался лишь мусор и многочисленные обломки. А шкипер-то оказался прав! Если бы мы остались рядом с «борейцем», то моей «Анне» могло неслабо достаться.

Я скосил взгляд на гордо выпятившего грудь Зосима. Ну, это нормально. Если есть чем, то почему не погордиться? А наш шкипер — реально опытный мореход. В это время «Анна», поймав ветер всеми парусами, набрала полный ход. Идем бакштагом*.

* — Бакштаг — курс, образующий с направлением ветра угол больше 8, но меньше 16 румбов (более десяти и менее восьмидесяти градусов), то есть ветер по отношению к кораблю дует сзади-сбоку. Обычно на этом курсе парусное судно развивает наивысшую скорость (смотри "Доп. материалы).

В зависимости от величины угла судна относительно ветра, его курсы имеют собственные наименования: крутой бейдевинд (30° — 45°), полный бейдевинд (45° — 75°), галфвинд (около 90°), бакштаг (110° — 160°), фордевинд (160°- 200°), левентик (по 30° на каждый борт).

— Милорд, вы приказывали доложить о потерях, — отвлек меня от размышлений Зосим. — Мы потеряли одного матроса, еще у троих легкие ранения. Через пару — тройку дней смогут полноценно выполнять любые задачи.

Не то, чтобы я про свои указания забыл или мне было это неважно. Просто, пока еще все плотно задействованы в различных работах. А зря дергать кого-то и лезть с напоминаниями, я смысла не вижу.

Зачем, если к исполнительности моих подчиненных пока претензий нет? Вот, появилась первая свободная минута у шкипера, и он сразу начал доклад. А вон и командир абордажников идет. Наверняка по тому же вопросу.

— У «Анны» крупных поломок нет, — продолжил доклад командир корабля. — Но я прошу дать экипажу время устранить те повреждения, что мы получили в бою.

— Полностью полагаюсь на твой опыт, капитан, — ответил я Зосиму. — Что для этого надо? И сколько надо времени на ремонт?

— Не ждать сумерек, милорд, а прямо сейчас подыскать удобное место для стоянки и заняться ремонтом. Там же и переночуем, — тут же ответил шкипер. — А по времени… За сегодня-завтра управимся.

— Не жалко такой ветер терять? — спросил я на всякий случай.

— Жалко, милорд, но ремонт надо делать при первой возможности, — спокойно ответил Зосим. — Только Предки знают, что нас ждет дальше. Может и возможности для ремонта больше не будет.

— Ты прав, — согласился я со шкипером. — Займись этим.

— Милорд, разрешите доложить? — наконец забрался на полуют Боян и на мой разрешающий кивок продолжил. — Мы потеряли четыре человека. Все из абордажной группы. Еще пятеро ранены, но за десятицу должны поправиться.

— Ясно, — я не сдержал тяжелый вздох.

Не люблю терять людей. Жаль ребят, хоть и понимаю, что войны без потерь не бывает. И по сравнению с тем, сколько мы прикончили борейцев, у нас, считай, потерь-то и нет. Но это все рассуждения отвлеченные.

Когда думаю и говорю, оперируя потерями как статистикой, простыми цифрами, это одно. Когда говорю о людях, которых знал, а то и знал их семьи, это для меня совсем-совсем другое.

— По трофеям пока подсчитываем, — продолжил Боян.

— Что там? — поинтересовался я.

— Оружие, доспехи, одежда, — ответил мичман. — Серебряные кольца и цепочки, немного денег. Много перенести с захваченного корабля не успели, но я ничего ценного в трюме «борейца» и не увидел.

— Не удивительно, — перебил я его. — Они же драться с нами шли, а не торговать. Да и не стоит нам Предков гневить. Один тот ларец, что ты мне в каюту занес, все окупит.

Зосим и Боян довольно улыбнулись.

— Как станем на стоянку, Зосим займется ремонтом, а ты, Боян, организуй охранение и разведку, — приказал я. — Похороним павших воинов и тризну справим как положено.

— Все сделаем, милорд…

— По возвращению семьям павших сделаю выплату. Но я об этом сам скажу, когда хоронить наших ребят будем, — продолжил я. — А ты, Зосим, когда придем в Баргард, найми матроса на место погибшего. Уверен, что в таком крупном торговом городе, тем более в столице королевства, проблем с этим не будет.

— Не сомневайтесь, милорд, — заверил меня шкипер. — На те условия, что мы предлагаем, там очередь выстроится.

— Ну и хорошо.

Я спустился в каюту. Очень устал, хотелось отдохнуть, а насущной необходимости оставаться на палубе не было.

— Господин, мы все подсчитали, — при входе в каюту встретил меня докладом, весь светящийся, словно ясно солнышко, оруженосец.

— Но там не только золото было, — влез Буеслав. — Оно только сверху лежало.

— Пятьсот аурисов золотом! Шестьсот сиклов серебром, а также золотые и серебряные украшения, — ответил Мабон на мою вопросительно поднятую бровь.

Вот это сумма! Мои внутренние хомяк с жабой пустились в пляс. Это не меньше пятнадцати килограмм. Понятно, почему ларец выглядел достаточно тяжелым.

И откуда у купца такие деньжищи⁈ Но, если честно, мне плевать. Теперь это мои деньги. Да и, на самом деле, у меня что, все неожиданности должны быть «со знаком минус»? Должны ведь случаться и приятные. Ну вот и случились, хе-хе-хе.

Мы достаточно быстро нашли у берега удобное место для стоянки и бросили якорь. Зосим с Бояном занялись выполнением тех задач, которые я перед ними обозначил.

Собрали огромный погребальный костер и выказав все положенные почести, проводили наших павших воинов к Предкам. Как тому и подобает, провели тризну. Необходимое количество еды и алкоголя я выделил из корабельных запасов.

На аристийское не налегали. Как-никак, находимся в походе, на территории чужого королевства. И пока оно не показывает себя дружелюбным. Отнюдь. Закончили всю суету уже глубокой ночью.

В этот вечер я не решился ночевать на берегу, хоть меня и пытались об этом просить. Не успели мы нормальную разведку провести. Поэтому, не буду рисковать, а завтра посмотрим.

Впереди, как минимум, целый день ремонта. За это время и окрестности сможем разведать, и место для секретов и дозоров присмотреть. И вот тогда я, может быть, и дам людям немного отдохнуть от постоянной качки.

Глава 14

Глава 14. Борейское море, Баргард. Червен-зарев, 535 круг Н. Э.

Для ремонта «Анны» нам потребовался остаток дня после боя и весь следующий день. Экипаж занимался ремонтом, абордажная команда охраной и разведкой, а я отдыхал.

Ужин только что закончился, я сижу у костра и наслаждаюсь покоем. За день я успел прекрасно отдохнуть и раны уже почти не болят. В этот раз решил пойти навстречу просьбам команды и разрешить ночевку на берегу.

В районе высадки мои разведчики никого не нашли, а на море к «Анне» никто не пытался приблизиться. Отнюдь, все проходящие мимо суда, завидев нас, брали как можно мористее, огибая нашу стоянку по широкой дуге.

Часть команды я оставил на когге, а счастливчики расположились в компактном лагере на берегу. Охрану проверял недавно, бойцы спрятались так, что их не найти, если только не знаешь, где они должны находиться.

Я — со своими бойцами. Действую не как стандартный этеррский аристократ, а по заветам моего покойного приемного отца, Беона тер Аристи. Тот никогда не гнушался среди своих дружинников находиться, а мне тем более не зазорно.

Говорят, что так, как Беон тер Аристи, в древности себя вели представители благородного сословия Империи. Сейчас это не принято. Больше чванятся, да «щеки надувают» друг перед другом.

Знаете, наверное, своим отношением к рядовым бойцам Беон тер Аристи был похож на великого русского полководца Александра Васильевича Суворова. Оба жесткие, требовательные, но в то же время справедливые и доступные для своих подчиненных.

Для меня они оба — авторитеты. Стараюсь, в меру своего разумения и возможностей, сам с них пример брать и Агро тому же учил. А сейчас Мабона с Буеславом. Конечно, чего ты в итоге добьешься, это будет известно только по факту, но равняться надо только на лучших.

Кстати, Мабон спать долго не укладывался, старался дождаться, когда я лягу. Но не выдержал и прикорнул прямо у костра, а я и будить не стал, чтобы его в палатку прогнать.

Погода прекрасная: тепло и нет осадков, зачем мне его тревожить? Пускай спит — за день намаялся. А Буеслав напротив, сна ни в одном глазу, сидит и в огонь пялится.

Оп-па! А эти здесь откуда? Из кустов напротив Буеслава показалась хитрая мордочка потайки*. Откуда эти грызуны на берегу Борейского моря? Они ведь, насколько мне все говорили, только на северном побережье материка обитают!

* — Потайка — грызун. Похож на земного суслика. Ареал обитания — северное побережье Этерры. Мясо не съедобно, шкура непрочная, поэтому не является объектом охоты. Издает птичий свист и стрекот.

Длина: тела 14 — 40 см, хвоста 4 — 25 см (меньше половины тела). Вес: до 1 кг. Мех коричневый с вкраплением черно-бурых волос.

Грызун несколько секунд внимательно рассматривал сидящего у костра Буеслава и, наконец приняв решение, ловко выскользнул из зарослей на нашу полянку. Как только мой паж поднял голову и заметил этого артиста, тот мгновенно принял больной и изможденный вид и, вяло перебирая ногами, поплелся к костру.

Мой паж удивленно посмотрел на здоровенного грызуна, который с несчастным видом доковылял до Буеслава, поднялся на задние лапки и уставился на него грустными голодными глазами. Не хуже Кота из «Шрека».

Я этих разбойников хорошо знаю, в отличие от Вячко. Паж-то мой родом из южных районов баронства и с этими засранцами раньше не сталкивался, в противовес моему опыту. И похоже, Буеслав сейчас совершит ту же ошибку, на которую обычно и рассчитывают эти лицедеи.

Ну, вот! Паж глубоко вздохнул и потянул из-за спины свой мешок. Когда он достал из своей котомки кусок сыра и, отломив от него небольшую часть, бросил под ноги грызуну, из кустов тут же выскользнул целый выводок новых сусликов.

Потайки обступили Буеслава и стали привычно изображать из себя страдальцев. Когда Вячко окончательно размяк и стал раздавать им еду, за его спиной немедленно появилась другая группа грызунов.

Эти из себя умирающих не стали изображать. Они с озабоченно-сосредоточенным видом выстроились в цепочку и начали воровать из мешка еду поточным методом. Вереница ворюг-сусликов споро засновала между кустами и мешком с едой.

Глядя на умильное выражение лица Буеслава и суету, которую устроили вокруг него потайки, я еле сдержал смех. Эх, хоть эти мелкие попрошайки и воришки весьма вредные существа, но на меня прямо чем-то родным повеяло. Аристи, это не только смелые и работящие северяне. Вот эти мелкие засранцы — это тоже Аристи.

— Вячко! — негромко окликнул я пажа.

— А⁈ — вздрогнул Буеслав и посмотрел на меня.

— Глянь себе за спину, — показал я на его котомку.

Буеслав оглянулся и растерянно замер, глядя на гоп-компанию, опустошающую его запасы пищи. На мой окрик потайки тоже отвлеклись от процесса облапошивания моего пажа, как-то разом подхватились и всем выводком растворились в кустах.

Но перед своим бегством так укоризненно на меня посмотрели, что я сам себя чуть виноватым не почувствовал. Вот же, засранцы! Потом пришлось успокоить расстроившегося пацана. Рассказал ему, что по первости на уловки этих артистов все попадаются.

Еще немного посмеялся и улегся спать. Ночь прошла спокойно, я лишь раз вставал проверить охранение. Затем ранний подъем и мы вышли в море. Ветер по-прежнему был сильным и попутным.

Шли бакштагом, левым галсом. Два дня следовали своим маршрутом, не испытывая никаких проблем. А вот на третий день в мою каюту, где я валялся на кровати и предавался безделью, неожиданно пришел наш шкипер.

— Милорд, похоже нас ждет шторм, — с хмурым выражением лица доложил Зосим.

Я внимательно посмотрел на насупившего брови капитана нашего корабля и, вздохнув, встал с лежанки.

— Пойдем на палубу, — позвал я шкипера, и мы вышли на воздух.

Я с удивлением осмотрелся по сторонам, но не увидел ничего, что предвещало бы шторм. О чем тут же и сказал капитану, на что он лишь угрюмо хмыкнул.

— Милорд, извините, но вы не моряк, — опасливо покосился на меня Зосим. — Я всю жизнь в море и задолго чувствую изменение погоды. Обратите внимание, небо приобрело белесоватый оттенок.

— Так и есть, — согласился я, задрав голову к облакам.

— Гляньте на море. Облака и волны идут не по ветру, а на гребнях появились барашки, — продолжил шкипер. — И птицы исчезли. Все они вернулись к берегу. А еще часто перед штормом начинаешь ощущать головокружение и слабость. Бывает, и тошнота мучит.

— Действительно, — согласился я с Зосимом.

Птиц нигде не видно и легкое головокружение ощущаю. Будучи пенсионером, я в любую погоду этому не удивился бы. Но сейчас организм работает, как швейцарские часы. С тошнотой сложнее, она у меня и просто от качки может приключиться. Неужели, действительно шторм будет?

— И скоро этот шторм начнется? И какой он будет по силе? — поинтересовался я.

— Этого я не знаю, милорд, — сокрушенно развел руками капитан.

— Так, ладно, это все лирика. А делать-то нам что? — спросил я у Зосима. — Искать защиту от шторма у берега?

— Никак нельзя, — отрицательно замотал головой шкипер. — Для этого нужна закрытая бухта, а здесь нигде такой поблизости нет. Я хорошо эти места знаю.

— Так, что делать-то?

— Надо наоборот уйти мористее, чтобы нас на берег не выкинуло, — нервно захрустел пальцами Зосим. — Или о рифы не разбило. Здесь их тоже хватает.

— Хорошо, делай что должно, — разрешил я. — Я человек сухопутный, лезть под руку и мешать тебе не собираюсь.

Шкипер с благодарностью кивнул и, спросив разрешение, ушел на полуют. Я же остался на палубе, наблюдая за работой команды. Матросы и абордажники под крики и ругань командира корабля, старпома и боцмана разбежались по всему кораблю, влезли на мачты.

Закипел настоящий аврал. На мачтах убирались паруса, оставляя лишь необходимый при шторме минимум. С палубы в трюм убиралось все лишнее имущество. И абсолютно все, что можно: укрывалось, стягивалось, увязывалось, крепилось.

Погода вдруг начала стремительно портиться. Нереально быстро потемнело небо, ветер усилился. Поднялись волны, начав раскачивать наш корабль, будто детскую игрушку в ванной.

Вдруг налетел шквал, ударив в левый борт и заметно качнув когг. Затем еще и еще! «Анна» заметно накренилась на правый борт и шкипер, выправляя крен, довернул корабль левее.

Стою у грот-мачты, ухватившись за нее, чтобы удержаться на ногах, словно я пьяница. В снастях злобно свистит ветер, а брызг столько, что не видно горизонт. Такое впечатление, будто это не брызги, а дождь идет. Хотя и он тоже начался.

Разбушевавшаяся стихия страшна и прекрасна. На ее фоне чувствую себя бессильной букашкой. Ну ее на хрен! Пойду в каюту, все равно ничего полезного пока сделать не могу. Успел понять, что Зосим уводит «Анну» дальше от берега и ушел с палубы, скрывшись в каюте.

Шторм длился два дня. «Мало», — как сказал наш шкипер, но мне хватило. Болтало, как сами знаете, что и где. Набор и обшивка корпуса так скрипели, что я думал, корабль развалится. Еще и «морская болезнь» меня в этот раз не пощадила. Так-то, обычно стороной обходит.

По прошествии двух суток шторм закончился так же резко, как и начался. Мы выжили! Не знаю, для моряков такой шторм, наверное, не такое и ужасное событие. Но лично мне было, мягко говоря, не по себе. Очень, мягко говоря.

Для «Анны» шторм тоже не прошел бесследно. Устранением последствий разбушевавшейся стихии команда занималась целый день. Еще и шлюпку потеряли. Не знаю, как так получилось!

Привязана она была хорошо и трос толстый, крепкий, надежный. Когда вернемся домой, надо сделать крепление для шлюпки на самом корабле, а не тащить ее на буксире. Место, конечно, она какое-то займет, но тащить шлюпку на канате мне не понравилось.

Я вылез на белый свет из своей «берлоги» и поднялся на полуют. Сейчас кроме кормщика, командира корабля и старпома там никого не было. Оглядевшись, я не увидел главного. Меня прошиб холодный пот. По виску покатилась противная капля.

— Зосим, — окликнул я шкипера. — А где берег? Где, мать твою, земля⁈

— Доброго дня, милорд. Не волнуйтесь, я приведу наш корабль к берегу, — с успокаивающими интонациями заверил меня Зосим. — Нам последние два дня приходилось уходить от берега, чтобы не разбить корабль.

— И я, и Хектор* прекрасно ориентируемся в море и можем указать направление к берегу как днем, так и ночью, — продолжил шкипер.

* — Хектор — старший помощник командира корабля, лейтенант.

— Если тучи звезды не закроют, — добавил старпом.

— Клянусь Предками, — истово заверил меня шкипер, глядя на мой пристальный, испытующий взгляд.

— Ладно, — немного успокоился я. — Запасов воды нам хватит?

— Пока до берега доберемся?

— Да.

— Конечно, хватит, — заверил меня Зосим.

И не обманул. Через трое суток я услышал хриплый крик матроса-наблюдателя: «Земля!» Слава Предкам, это действительно была земля! И не какой-то остров, а побережье материка.

Дальше мы пошли вдоль берега на юг. Хотелось быстрее добраться до столицы Бореи и хотя бы сутки там отдохнуть. А может, и не сутки. Надо будет в Баргарде их торговые дома посетить, вдруг получится выгодное соглашение заключить?

Однако, так быстро, как хотелось, до Баргарда дойти не вышло. Хорошо, хоть больше никаких приключений не случилось. Если в планах было пройти от Зволена до Баргарда за девять суток, то в реальности пришлось идти двенадцать.

Прошли установленным в походе распорядком, оставляя на отдых по восемь часов в темное время суток. Ветер тоже особых проблем не создал. Пускай постоянно попутным ветром нас Предки не баловали, но и встречного не было, и в штиль мы не попали.

В территориальных водах Королевства Борея мы встретили весьма активное судоходство. А ближе к столице кораблей нам стало встречаться еще больше. Но, к счастью, нас никто не пытался трогать.

Внимание на наш когг обратили, когда мы достигли порта Баргарда и встали на рейде. Тут же от берега к нам отправился беспалубный бот*, на котором в сопровождении стражников прибыл портовый чиновник.

* — Бот — небольшое парусно-гребное одномачтовое судно. Боты различают в том числе по виду палубы: палубные — для морских плаваний, беспалубные — для прибрежного плаванья.

— Кто вы, откуда и с какой целью прибыли? — на мое приветствие ответил чиновник.

Он похож на мерзкую крысу и повел себя соответственно. Я давно отвык от такого отношения. А я ведь даже не знаю, дворянин он или простолюдин. Но даже если это представитель благородного сословия, то его поведение это не оправдывает.

У меня возникло очень сильное желание свернуть ему шею. И посмотрев на сопровождавших его стражников понял, что могу их перебить один. Даже не прибегая к помощи своих бойцов.

Жирные, в отличие от худого чиновника, стражи не вызвали никакого опасения. По ним сразу видно, что уже многие круги жизни им не приходилось обнажать оружие.

А может, они в сражениях вообще никогда не принимали участия. Откуда мне знать? Я посмотрел на их гладкие ладони и рыхлые тела… Нет, это не бойцы. Я точно их могу отправить к Предкам без чьей-либо помощи.

Однако, нельзя. Вон, на входе в бухту, на охране порта, стоят два военных корабля. В полной боевой готовности. Да даже если бы их не было, мне нельзя ссориться с властями Бореи.

Мы еще до Царства Лаомин не дошли, да еще обратно через воды Бореи идти. А они в этой части мира — Хозяева моря, сильнейшая морская держава. У меня же всего один когг, хоть и очень хороший. Маловато, для того, чтобы с королевским флотом сражаться.

Подумал об этом всем, скрипнул зубами и, развернувшись, ушел к себе в каюту. Там надел баронскую цепь с жетоном и предстал перед чиновником уже в определенном качестве.

Это изменило его отношение ко мне, но не сказать, чтобы кардинально. В ответ чиновник тоже представился. Оказалось, что он дворянин, баронет. К сожалению, манеры у «крысюка» изменились мало. Бесит!

Однако пришлось потерпеть самому и людей своих сдержать. А «крысюк» всю кровь у меня выпил. Мало того, что пришлось долго и нудно объясняться по поводу груза и цели похода, так он еще прицепился к принадлежности судна.

Понять-то я его могу. «Анна» — когг, причем последней конструкции. Эти суда борейцы строят для себя. По крайней мере, я не слышал, чтобы они его кому-то из других государств его продавали.

Их северный сосед — Помория, строит кочи, Лаомин, южный сосед, — джонки различных типов. Хорошо, что у меня один экземпляр всех необходимых документов есть. Когда обменивал «Анну» у тилинкитов, оформил допросные листы с пленными моряками с захваченного судна. Только это и помогло «отбрехаться».

Когда «крыса», указав мне место для постановки корабля на якорную стоянку (места у пирса не было), в сопровождении своих «хряков» убыла на берег, озадачился таким вопросом, как высадка на берег.

Пришлось нанимать шлюпку, свою то мы потеряли. Благо, рядом с «Анной» уже крутилась куча лодок. С желающими предоставить услуги перевозки или поставить на корабль продукты и питьевую воду, проблем не оказалось.

Кстати, рейс, по-видимому, придется не один делать. Уж больно на берегу задач много. Я собрал вокруг себя руководящий состав команды, чтобы раздать необходимые указания:

— Капитан Зосим, бери каких тебе надо помощников, поедешь со мной на берег. Организуешь размещение наших людей минимум на сегодня и завтра. Потом посмотрим, по обстоятельствам.

Постарайся уже сегодня купить хорошую шлюпку взамен утерянной. Не забудь нанять матроса, как я тебе уже и говорил. Это не первоочередная задача, но до нашего отплытия вопрос должен быть решен.

— Сделаю, господин.

— Лейтенант Хектор, остаёшься старшим на корабле, — я повернулся к сразу поскучневшему старпому. — Организуешь и проконтролируешь закупку и погрузку продуктов и питьевой воды. И не надо тут горючую слезу пускать! Завтра тебя Зосим заменит и даст время отдохнуть на берегу.

— Понял, милорд.

— Мичман Боян, — обратился я к командиру абордажной группы. — Выделишь охрану мне, шкиперу и для поста на берегу. Там наша купленная шлюпка пока стоять будет. Организуй охрану «Анны» и сегодня лично ее возглавишь. Если понадобится, завтра на берег сходишь.

— Слушаюсь!

— Тихомир*, поедешь со мной и заселишься в ту же таверну, где заселюсь и я. Сегодня уточни, где располагаются торговые дома в столице. Вечером переговорим, как будем с ними работать, а завтра уже займемся этим делом.

* — Тихомир — торговый представитель, которого подготовил для участия в морском походе Хейк, тиун барона Сержио тер Аристи.

— Ясно, господин.

Баргард ничем особым нас не поразил. Не Зволен, конечно, жителей здесь больше, но на Волин очень похож. И столица нашего королевства, и здешняя столица оказались схожи и размерами, и архитектурой.

В городе мы провели три, а не два дня, как планировал изначально. Слишком много времени на посещение торговых домов потратил. Зато не без пользы! Именно торговлей не стал заниматься, так как тот товар, что лежит у нас в трюме, выгоднее продать в Лаомине.

Не всегда выгоднее вести товар в дальние земли, даже если там он стоит дороже. Часто выгоднее продавать дешевле, но ближе, чтобы выигрывать за счет оборота. Но раз уж я все равно иду в Лаомин, то сами Предки велели довезти товар до царских земель.

А в Баргарде, при работе с главами и представителями торговых домов, я использовал имеющийся товар, как образцы. Как и поморов, я сумел заинтересовать борейских купцов целым рядом аристийских товаров: моржовая кость и поделки из нее (да простят меня тилинкиты), мех северных зверей, проживающих на землях тилинкитов (да простят меня… ну, вы поняли), «королевский мед», ароматизированное мыло и зубной порошок, фильтры для воды из активированного угля, аристийское вино.

Вроде, склонил торговцев приобрести на пробу разную мелочевку: зонты, веера, чернильницы-непроливайки, аристийский сургуч, зубные щетки, различные игры. А еще пеммикан. Борейцы — мореходы и такой продукт, как пеммикан, обязательно должен их заинтересовать.

Дал свое слово, что по их прибытию в мои земли, я представлю им невиданные на Этерре повозки, отличающиеся от всего ими когда-то виденного мягким ходом, повышенной комфортностью и малым радиусом поворота.

Товары, которые я бы хотел приобретать у борейцев, тоже нашлись: железо, медь, деготь, воловьи жилы для метателей, брага, ремесленники из «долговых ям». Обозначил свой интерес к приобретению золота, но тут бабка надвое сказала.

В Борее, как и в любом другом государстве Этерры, золото положено продавать государству. То есть, в казну правителя. Но контрабандисты — они такие контрабандисты, хе-хе. Если есть спрос, будет и предложение. Это правило всегда работает вне зависимости от чьего бы то ни было желания.

Все это порадовало меня, но было еще кое-что. Я принял решение приобрести еще один когг. Мой феод бурно развивается и требует, в том числе, развития флота. Борейские когги считаются на Этерре вершиной кораблестроения.

Естественно, я решил приобрести когг последней конструкции. Еще с «прошлой жизни» я помню слова барона Ротшильда, человека далеко не глупого: «Я не настолько богат, чтобы покупать дешевые вещи».

И я с ним полностью согласен. Конечно, бывают такие ситуации, когда надо производить дёшево и много. Но именно в этом случае, мне необходимо качество, пусть это и выйдет дорого.

Тем более, средства у меня на это есть. Спасибо борейскому купцу-«мстуну», который вознамерился отомстить за ограбленного и убитого брата. Почему-то он решил отомстить мне. Почему мне? Это выше моего понимания. Поэтому его смерть я воспринял с удовлетворением.

Короче, договориться насчет постройки нового когга получилось. Одна из четырех действующих верфей Баргарда взяла заказ. Они как раз должны закончить текущую постройку в этом чертоге и за дополнительную плату взялись набрать на этот корабль экипаж. О том, когда мне надо прибыть за готовым кораблем, тоже договорились.

Такая работа поставлена здесь на поток, поэтому рассчитать сроки не является для них проблемой. Аванс я владельцу верфи выдал, закрыв и этот вопрос тоже, а на утро четвертых суток нахождения в Баргарде я собираюсь вывести «Анну» в море. Пора отправляться в Гуйлинь!

Я сидел в трапезной дорогой харчевни, в которой остановился на время пребывания в Баргарде, когда распахнулась входная дверь и в зал вошел расфуфыренный, похожий на павлина, дворянин в сопровождении королевских гвардейцев.

Рядом с ним вертелся какой-то невзрачный человечек, очень похожий на сотрудника моей службы эдилов. Он указал вошедшему дворянину на меня рукой и что-то зашептал на ухо.

«Павлин» нашел меня взглядом и сразу же направился к моему столику. Его сопровождающие потопали за ним, поэтому сидящие со мной рядом абордажники тут же схватились за оружие и вскочили из-за стола.

— Барон Сержио тер Аристи? — подошедший дворянин сделал вид, что не обращает внимание на моих бойцов.

— С кем имею честь? — не стал я подниматься со стула.

Не думаю, что ко мне прислали целого барона или кого повыше. Поэтому могу себе позволить и посидеть. Откуда про меня узнали во дворце? Я ведь старался не афишировать свое пребывание в городе. Купцы? Маловероятно. А вот портовый чиновник — скорее всего.

— Баронет Красибор Покут, — подтвердил мои мысли дворянин.

— Да, я барон Сержио тер Аристи.

— Ваша милость, завтра к десяти утра вас приглашает во дворец Его Величество Король Бореи Венцеслав Первый, — поклонился баронет.

А я наконец поднялся из-за стола. Наглеть надо в меру.

— Завтра состоится королевская охота, — добавил баронет Покут.

Глава 15

Глава 15. Баргард. Зарев, 535 круг Н. Э.

После того, как королевский посланник ушел, мне пришлось «брать ноги в руки» и возвращаться на корабль. Подарки, «парадно-выгребная» одежда и ее охотничий вариант. В общем, предстояло серьезно подготовиться. Не в пивнушку же позвали.

Хотел выудить хоть какую-то информацию о королевской семье у присланного из дворца баронета, но куда там! Красибор Покут оказался тем еще дворцовым «павлином», каким и показался при первом впечатлении.

А мне-то надо было всего лишь понять, кому какие подарки готовить. Но на любой мой вопрос баронет отвечал лишь «рыбьим» взглядом и лицемерной улыбкой.

Неожиданно выручил мой «помощник по торговле» Тихомир. Когда королевский порученец со своими сопровождающими покинули таверну, а я остался сидеть за столом, злобно зыркая на входную дверь, ко мне неслышно подошел Тихомир.

— Извините, господин, я случайно услышал ваш разговор с достопочтенным Красибором Покутом.

— То, о чем вы спрашивали, вовсе не является тайной, — ответил на мой вопросительный взгляд сотрудник Хейка. — Королевскую семью в Борее любят и поддерживают. Оттого много о ней говорят, и люди кое-что знают.

Вот ведь проныра этот Тихомир! Откуда только их мой тиун находит?

— Присядь, — указал я торговцу на лавку рядом с моим столом. — Рассказывай.

— Переславлинги — нынешняя королевская династия, не очень старая. Основоположник династии — Переслав. Он взял власть в Борее чуть больше двухсот кругов жизни назад и с тех пор они правят этим королевством, — начал рассказывать Тихомир.

— Ныне у власти Его Величество Венцеслав I. Он, как и его старший сын Ярополк, не прочь повоевать, однако частых и крупных войн не устраивает. Умён и страну свою не истощает, — продолжил рассказ мой торговец. — Но король не упускает ни одной причины, чтобы не развязать мелкий конфликт со своими соседями: с Поморией либо с Лаомином.

— А с Расенией? — поинтересовался я.

— У Его Величества жена из Расении, — тут же ответил Тихомир. — Он как на молодой расенской принцессе Медее женился, так ни разу больше борейцы с расенами не воевали.

— Да это и не единственная причина, — вдруг добавил торговец. — Расены хоть сами ни к кому не лезут и сидят у себя в лесах, как медведь в берлоге, но сколько люди помнят, любые дружины, которые к ним заходят, кровью умываются.

— Продолжай. И налей себе вина, — поощрил я Тихомира.

— Еще у Его Величества есть младший сын Белозар и дочь Светолика. Они больше на королеву-мать похожи: оба стройные и зеленоглазые. А король с наследником — истинные борейцы: голубоглазые богатыри, — продолжил торговец. — Его Высочество Белозар, в отличие от брата, очень увлекается различными науками. Он, кстати, как и королева, грамотный.

Я чуть не рассмеялся в голос. Грамотные! Вот это достижение! Никак не могу привыкнуть к реалиям Этерры. Ну а то, что грамотный, это и так понятно, раз науками увлекается. Но, кое-как справившись со рвущимся наружу смехом, продолжил расспросы:

— Тихомир, как думаешь, что им в подарок выбрать?

— Дык, понятно, что. Королю с наследником что-либо из вооружения. Младшему рукописи какие. Мы ведь для подарков и такое с собой взяли. Там и копии манускриптов есть из вашей библиотеки, и пара истинно древних. Это те, что оказались у вас в двух экземплярах.

— Хорошо, а королеве и принцессе? — я благосклонно кивнул и с интересом посмотрел на торговца, который так легко определяется с дарами для первых лиц королевства.

— Так, что тут думать? — удивился Тихомир. — Женщины и есть женщины. Наряды и украшения им всегда для подарков сгодятся… Ой! Простите, господин!

— Успокойся, — ухмыльнулся я. — Можешь отдыхать, а я на корабль. Пора хорошенько порыться в своих запасах.

* * *

— Его Милость барон Сержио тер Аристи! Владетель феода Аристи, северных земель Королевства Варния, со спутниками! — глубоким басом провозгласил здоровенный королевский церемониймейстер после того, как трижды ударил своим посохом о каменные плиты пола.

Я уже имел опыт общения с королевскими особами, не говоря уже об аристократии более низкого ранга, поэтому после моего объявления спокойно пошел в сторону возвышения, на котором располагались два трона: большой — для короля и чуть поменьше — для королевы.

Перед убытием на охоту король устроил малый прием в самом дворце. Поэтому я сейчас одет в свою любимую «парадную» одежду «а-ля Дракула»: черный викторианский сюртук с алой подкладкой и серебряными пуговицами, такой же плащ, черные брюки и шелковая рубашка такого же цвета, алый шейныйплаток и черный берет с пером.

На кожаном поясе с серебряной гербовой пряжкой висит вакидзаси. Под сюртуком скрытно размещены крепления с сякэнами. За мной идут сопровождающие: Мабон, Буеслав и выделенные мне дворцовые слуги с подарками. Паж и оруженосец тоже надели свои лучшие одежды.

Снаряжение и охотничий гардероб оставлены в выделенных для нас покоях, так как после приема все приглашенные на охоту сразу должны убыть в королевские лесные угодья. Но не стоит отвлекаться. Только не перед лицом королевского семейства.

Мы прошли к тронному возвышению через весь зал, как корабль волны, разрезав перешёптывающуюся толпу дворян, обряженную в одежду красно-золотых цветов Бореи.

В зале присутствует вся королевская семья. Венцеслав I и Медея гордо восседают на массивных сиденьях — тронах из орехового дерева, искусно инкрустированных золотом.

Оба принца и принцесса стоят за спинами королевской четы. На стене, позади тронного возвышения, висит огромный герб Бореи — красный лев на четырехугольном золотом щите.

Все стены зала украшены длинными, свисающими почти от самого потолка и до пола, королевскими флагами, а вокруг тронного возвышения стоят на страже королевские гвардейцы.

— Ваше Величество, — я склонился в безупречном, достаточно глубоком поклоне.

Придворный этикет — он такой! Перед своим королем или королевой мне, как барону, вообще положено на колено становиться. А перед королевскими особами другого государства — вот так. Мда.

Не всегда ведь северного варвара отыгрывать, верно? Иногда надо и аристократической утонченности добавить. Ведь я стараюсь продвигать моду на некоторые вещи, которые «придумал» и произвожу в Аристи, а потом и продаю их.

Вот и «меняю маски» при необходимости. Могу быть «кровожадным людоедом», а могу и образованным во всех отношениях представителем благородного сословия. Хотя, с моей внешностью это труднее.

Легче зверскими рожами окружающих запугивать. Типа, громко чаркой о стол стукнете или резко дернетесь, и вот это дикое чудовище тут же зубами вам в горло вцепится. Поэтому, достопочтенные, громко не разговаривать, резко не дергаться, в глаза не смотреть, ха-ха-ха!

Правда, кое в чем я сам себя все-таки ограничиваю. Даже если при этом теряю выгоду. Совсем уж угодливого придворного во мне не увидят. Для меня это чересчур противно. Не знаю, что должно случиться, чтобы я согласился «надеть такую маску». Если только угроза моим близким.

За моей спиной поклонились Мабон с Буеславом. Слуги вообще чуть лбами в пол не стукнулись. И тут масса нюансов. Проявить положенное уважение королевскому «величеству» необходимо, но и свое достоинство надо не уронить. Тем более, это не мой король.

В зале стихли все разговоры. Даже стало слышно, как противно орут чайки за стенами дворца. Долгие секунды ничего не происходило. Затем король шевельнул рукой, давая нам сигнал закончить поклон.

— Мы рады видеть вас у себя, барон, — приветливое выражение лица Венцеслава I резко контрастировало с грубым голосом, больше похожим на командирский рык.

— Ваши Величества, Ваши Высочества, — я еще раз поклонился, теперь уже отдельно королевской чете и их детям. — Я был счастлив получить ваше приглашение.

— Прошу вашего разрешения, в знак моего глубочайшего уважения, преподнести вам небольшие подарки, — я с ожиданием посмотрел на короля.

Его Величество благосклонно кивнул, и я подал знак проинструктированным мной слугам. Вперед вынесли и развернули приготовленные для короля и старшего принца изготовленные моими мастерами доспехи.

Пластинчатые доспехи «лорика сегментата». Такие же, как у офицеров моего полка, только изготовлены в дорогом, подарочном варианте. Все пластины доспеха тщательным образом отшлифованы и инкрустированы.

К доспехам прилагались шлемы — польские ерихонки с металлическим гребнем. Один комплект позолочен, он предназначен для короля, а другой, для старшего принца, — посеребрен.

Я такие шлемы использую при снаряжении своих улан. Правда, они отличаются от этих подарочных тем, что не несут на себе украшений. И металлического гребня у них нет. Только у командиров взводов гребни из конского волоса.

Это часть системы военных знаков различия, которые я давно ввел у себя. Там и шевроны, по которым видно и звание воина, и род войск, в котором он служит. И вот такие вот гребни.

У взводных они поперечные, у ротных — продольные. У командира моего полка и его заместителей — конские хвосты, свободно ниспадающие с навершия шлема до лопаток.

Цветовая дифференциация тоже присутствует. И нет, не штанов, хе-хе. А этих самых гребней на шлеме. У кавалерии — синие, у стрелков — красные, у пехоты — черные.

У командира полка — отдельная «песня». Ему гребень на шлеме выкрасили в золотой цвет. А у его заместителей — согласно того рода войск, за который они отвечают. Но, что-то я отвлекся. После того, как доспехи предстали перед взором присутствующих, в зале раздался восхищенный гомон.

— Этот доспех специально для вас, Ваше Величество, — указал я на сияющую в бликах огня «лорику сегментату», а затем на посеребрённый комплект. — А это для вас, Ваше Высочество.

Я обратился к старшему принцу, не боясь ошибиться. Ярополк очень отличается от младшего брата. Он высок и могуч, в отличие от хрупкого и стройного Белозара.

Венцеслав I дал сигнал слугам, чтобы они поднесли подарки ближе, по-простецки поднялся с трона и взял в руки бликующий золотом доспех.

— Что скажешь, сын? — спросил король своего наследника.

Ярополк подошел к отцу и стал внимательно рассматривать оба комплекта.

— На первый взгляд, хорошая работа, отец. Но я бы хотел посмотреть, как бронь держит удар, — голос старшего принца оказался таким же «командирским», как и у отца.

Я немного занервничал. Не думал, что такую красоту захотят сразу испортить. Надеюсь, броня готовящееся испытание выдержит. Правда, инкрустацию все-равно повредят, это без вариантов. Хотя… это теперь проблемы тех, кому доспех подарили. Мои заботы теперь в том, чтобы меня подаренная броня не подвела, а то неприятно получится.

Тем временем Ярополк отдал доспехи слугам, что-то шепотом им приказал и снова вернулся за спину родителей. Король вернулся на трон и сделал мне знак продолжать, а я приказал поднести следующие подарки. Они предназначены для королевы и ее дочери.

Слуги вышли вперед и представили перед взором королевской семьи два подноса, которые сами по себе являются произведениями искусства. Расписные, на природную тему, подносы из благородных пород дерева, украшенные по краям искусной резьбой, полудрагоценными камнями и мелким жемчугом.

На обоих подносах лежат по паре подарков: зонт и веер. Вееры костяные, украшенные мельчайшей резьбой и мелким жемчугом, а у зонтов ручки обильно украшены золотом и драгоценностями.

«Жаба» конечно меня давит неимоверно, но я твердо рассчитываю на «отдарки», так уж здесь заведено. Король в подобной ситуации просто не может не отдариться достойно, согласно своего статуса и полученных от меня даров.

— Ваше Величество, Ваше Высочество, — я попытался изобразить «сладкую» улыбку Стаса Михайлова.

Как всегда, это у меня не получилось. Не с моей рожей. Королева с принцессой лишь вздрогнули и чуть заметно поморщились. На меня они смотрели, как на плохо дрессированного медведя, зато на подарки — с большим интересом. Ну и ладно, я вроде как уже и привык.

— То, что вы видите, это удобные аксессуары для прекрасных дам… — я подробно показал и рассказал королеве и ее дочери, в каких случаях и как используются зонт и веер.

В ходе моего рассказа у тронного возвышения каким-то непостижимым образом собралась женская часть присутствующих в зале аристократов. Глазки дворянок горели от любопытства.

— Эта мода зародилась в Варнии и уже распространилась среди наиболее искушенных в искусстве и этикете соседей нашего королевства — Рении и Эсфальде, — я попытался сильнее разжечь любопытство, но и не скатиться до уровня коммивояжера.

— Поморы и расены, как обычно, в освоении новинок моды запаздывают, — я с намеком, смешно подвигал бровями.

Губы королевы Медеи тронула чуть заметная улыбка, а вот остальные дамы открыто захихикали. Тут простой человеческий опыт. Приятно ведь, что тебя считают более просвещенным, чем твоих соседей, а тем более открыто об этом говорят?

Слава Предкам, что получилось обойтись полунамеком. Ведь на самом деле, я с уважением отношусь как к расенам, так и к поморам. И если бы присутствующие дворяне не поняли легкого намека, я продолжать бы не стал. Но они поняли.

— А еще в высшем свете существует целая система знаков и сигналов, которые может подать дама с помощью веера интересующему ее кавалеру, — я со значением обвел взглядом окружающих меня дам.

После этих моих слов интерес «прекрасной половины человечества» только увеличился и со всех сторон послышались реплики: «…вы должны об этом рассказать… как романтично… покажите нам эти знаки…»

— Позже, — после этих, вроде бы негромко сказанных Медеей, слов вокруг воцарилась тишина.

Поняв, что больше ничего говорить королева не собирается, я подал очередной знак. Слуг, демонстрирующих веера и зонты, сменили двое других. Один слуга представил книгу в дорогом кожаном переплете, другой — костяной ларец, украшенный искусной резьбой.

— Ваше Высочество, — обратился я к младшему принцу Белозару. — О вашей учености известно даже у нас в Варнии. Поэтому я позволил себе подобрать соответствующие подарки.

— Это и это, — я указал рукой на книгу и ларец. — Труды древних ученых времен Империи Тахтар.

Принц ахнул и, под недовольным взглядом отца, быстрым шагом сошел с тронного возвышения. В своем поведении он оказался проще, чем король, который тоже не показался мне особо чванливым.

Да, Белозар оказался проще, чем любой из членов его семьи! Я еле сдержал улыбку: уж очень принц сейчас похож на кинематографического «безумного ученого». Глаза горят, и он совсем не обращает внимания ни на что, кроме предмета своего интереса.

— Книга имперского философа Нумерия, — я шагнул к слуге, держащему толстенный том.

Почему толстенный? Это не только потому, что труд Нумерия очень обширен. Но еще и потому, что листы у рукописи из перга́мента, а обложка сделана из деревянных дощечек, обтянутых кожей.

Манускрипт выглядит очень дорого. Сразу видно, что он неподдельно стар, но, в тоже время, книга сохранилась в хорошем состоянии. Великолепно выделанная кожа, края обложки обжаты серебряным уголком.

Также на лицевой стороне обложки сделана вставка из того же металла, изображающая силуэт материка. А уже на этой пластинке выгравированы границы и столицы существующих на момент написания книги государств.

— Это труд позднеимперского периода по истории Этерры, — пояснил я Белозару.

— А это… — я подошел к ларцу и аккуратно поднял крышку. — Работа царского лекаря Яозу. Трактат о лечебных травах и написан он на староимперском. Видимо, в Лаомине работали по имперскому заказу.

Глаза принца еще больше распахнулись, и он взволнованно схватился рукой за ворот своей котты. Вокруг вовсю зазвучали смешки и веселые перешептывания. Как видно, к младшему сыну Его Величества здесь относятся без особого пиетета.

Вон и король с наследником постные рожи скривили. Благородные балбесы! Кто над кем смеяться должен? Может быть, среди присутствующих здесь аристократов, кроме Белозара и Медеи, вообще грамотных нет.

И, кстати, это очень дорогой подарок. Но, во-первых, такие книги у меня есть, это вторые экземпляры. Во-вторых, знание местной истории меня интересует в последнюю очередь.

Труды по истории, философии, а тем более художественные произведения я стараюсь не покупать. Но если каким-то образом подобные манускрипты попадают в мою непрерывно растущую библиотеку, я их оставляю. А шоб було́!

Речь, конечно, о первых экземплярах. Если попадется такая же книга — сразу на продажу. Без разговоров и терзаний! Не настолько мне подобные знания нужны, а стоят они ого-го сколько!

Если говорить о втором манускрипте, то свиток, конечно, ценный. Но, как я и говорил, это второй экземпляр. А сохраненные в нем древние знания ни в каком случае не дадут борейцам никакого преимущества.

Я вообще думаю, что принц трактат прочитает и на этом… все. Но даже если смогут подучить своих лекарей и использовать эти знания в жизни — пускай. Мне-то что? А я вот молодец, эта работа в списке изучаемых трудов в лекарской школе Алмы.

— С ним надо очень осторожно, — я бережно достал свиток, намотанный на два костяных валика. — Трактат древний, написан на папирусе, сделанном из тростника, растущего на самом юге Лаомина. В месте слияния рек Ло и Ма.

— Это рядом с городом Маохай? — возбужденно сверкнул зелеными глазами принц.

— Я поражен вашими познаниями, — я слегка поклонился Белозару.

— Там недалеко расположено большое месторождение соли, одно из двух на Этерре, — просветил меня Его высочество.

В принципе, я в курсе, но принц-то этого не знает. Пускай блеснёт эрудицией, а то, подозреваю, ему здесь особо делать это не перед кем. А мне послушать не трудно.

— Второе месторождение в Махаратше, — продолжил «просвещать» меня Белозар. — Рядом с городом Тумбай и границей между Махаратшем и Эсфальдом.

— Вы лишь подтверждаете слухи о вашей исключительной образованности, — польстил я принцу.

Тот благодарно улыбнулся и принялся инструктировать слуг, держащих в руках подаренные мной манускрипты. Ничего! На фоне обычных придворных я не должен показаться лизоблюдом. Тем более, Белозар действительно молодец.

Судя по лицам, мои слова понравились как королеве, так и Белозару с сестрой. А вот король и наследник пренебрежительно скривились, но ненадолго. Почти в тот же миг лицо Ярополка осветилось в предвкушающей улыбке.

— Отец, — негромко позвал наследник, обращая на себя внимание Венцеслава I, и кивнул ему в сторону выхода из тронного зала. — Можно приступать к проверке доспехов.

Я, сдерживая волнение, ненадолго обернулся. У входа в зал стояли два деревянных «болвана», а на них были надеты подаренные мной доспехи и шлемы. Зачем их было сюда тащить? Я бы вне стен дворца такие вещи делал, но это я.

Наверное, правильно говорят, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Снова повернувшись к королевской чете, я оказался нос к носу со спустившимся с тронного возвышения королем.

— Ну что, аристиец, — довольно улыбнулся Венцеслав I. — Проверим, каковы на самом деле подаренные тобой доспехи?

— Как пожелаете, Ваше Величество, — я поклонился под предвкушающий, заинтересованный гомон присутствующих в зале дворян.

Король подал рукой какой-то знак, колыхнулись висящие на стенах флаги и, будто прямо из стены, в зал вошли с дюжину стрелков. Вот это да! А я ведь их не заметил, в Помории попроще было. Хотя, там-то я в королевском дворце не был.

Глава 16

Глава 16. Баргард. Зарев, 535 круг Н. Э.

Присутствующие в зале дворяне волной отхлынули от обряженных в доспехи «болванов», а королевские стрелки наоборот, подошли и стали на позицию перед импровизированными мишенями. Двое из бойцов держат в руках арбалеты, остальные вооружены короткими луками.

Не могу себе представить такую сюрреалистическую картину в тронном зале Рении, Вестерии или, к примеру, Сильваны. А тут все проще и гораздо меньше пафоса: во дворце короля Бореи расстреливают мишени, а дворяне Помории на пиру устраивают соревнования по армреслингу, а то и до кулачного боя скатываются. Тут все от количества выпитого зависит.

Я «нацепил на лицо» безмятежное выражение, якобы спокойно наблюдая за испытанием брони. Исходя из того, что я частное лицо, подарки я вручил очень ценные. И не хотелось бы портить все впечатление проваленной проверкой доспехов.

— Готовсь! БЕЙ!!! — скомандовал король Бореи.

Защелкали тетивы и стрелы с болтами начали колотить о шлемы и пластины брони. Кажется, у меня даже сердце биться перестало. Нет полной уверенности, что доспех выдержит.

Особенно пугают арбалеты. Они хоть и стреляют не так далеко, как большинство луков, но на короткой дистанции по настильной траектории бьют мощнее.

Я буквально впился взглядом в расстреливаемые манекены. К счастью, все болты и стрелы, с неприятным звуком бьющиеся о металл доспеха, рикошетируют в сторону.

И да, повезло, что арбалеты у королевских гвардейцев легкие. Если бы они использовали такие, какие я использую для защиты своих кораблей и населенных пунктов, то тут никакой доспех бы не выдержал. Даже миланский или готика.

Я почувствовал, что на моем лице непроизвольно начала расползаться довольная улыбка. Очередная стрела бессильно отлетела в сторону, ударившись в шлем с золотой инкрустацией, и король наконец не выдержал.

— Прекратить стрельбу! — скомандовал Венцеслав I и тихо буркнул себе под нос. — Хватит красоту портить.

— Барон, мы довольны вашими дарами, — обратился ко мне король Бореи. — А сейчас готовьтесь к выезду на охоту. Красибор составит вам компанию, ответит на все вопросы и поможет решить все проблемы, если они появятся.

— Дамы тоже едут, — решительно заявила Медея.

— Это, как водится, — ухмыльнулся Венцеслав I.

— Благородные семьи Бореи — это не изнеженные аристократы Запада, — на мой вопросительный взгляд гордо заявил мне Красибор Покут. — В нашем королевстве дамы привыкли принимать участие в выездах на охоту.

— Достопочтенный, это достойно всяческого уважения, — ответил я баронету.

Еще бы я так не ответил, когда на меня неприкрыто устремлены взоры почти всех присутствующих в тронном зале дам, включая жену и дочь короля. Медея ко мне и обратилась:

— Барон, интересные вещи вы нам продемонстрировали. Просветите нас, чьи мастера делают все это? Кому они принадлежат?

«Маркизу Карабасу», — промелькнула у меня мысль, но ответил я, конечно же, другое:

— Это мои мастера, Ваше Величество. Все производится на землях моего баронства. Кроме книг, конечно.

— Это… интересно, — одарила меня странным взглядом королева.

— Барон, будьте готовы все рассказать нам о тех романтических знаках веером, о которых вы упоминали, — вступила в разговор принцесса.

— Как пожелаете, Ваше Высочество, — поклонился я Светолике.

Черт! Очередная красавица. У них на Этерре чем-то особенным кормят, что ли? На Земле, глядя на сохранившиеся портреты и фотографии людей прошлых веков, складывается впечатление, что современные женщины гораздо красивее своих пра-пра… и далее бабушек.

Я, естественно, о тех, кто себя операциями в клиниках и салонах красоты не портит. Ладно, какой бы красавицей принцесса ни была, мне моих женщин хватает. Я «женатик», все-таки. Да и не моего уровня деви́ца. Принцесса, итить ее!

Дождавшись, когда королевская семья удалится, я снова обратился к «трущемуся» рядом со мной баронету Красибору Покуту:

— Что дальше, достопочтенный?

— Идите переодеваться, Ваша Милость, я буду ждать вас перед конюшнями. Вас туда проводят слуги, которые уже ждут у входа в тронный зал. Они сопроводят вас и до ваших комнат, — ответил Покут.

— Знаете, я не очень большой любитель охоты, — мне захотелось хоть как-то получить информацию о предстоящей охоте и возможно ли не принимать личного участия в «поедании в овраге дохлой лошади».

— На ваше усмотрение, Ваша Милость. Вы же видите, что на королевскую охоту у нас едут даже дамы. Там не обязательно лично убивать зверя, все занимаются тем, что им больше по душе, — любезно объяснил мне баронет. — К примеру, младший принц наверняка будет поглощен своими изысканиями, а женщины — интригами и общением.

— Кто-то не отойдет от накрытых столов, а Его Высочество Ярополк наверняка устроит тренировочные поединки. Вы, барон, тоже сможете выбрать себе занятие по вкусу. Но мне кажется, что, если вы будете игнорировать саму охоту, это может вызвать непонимание, — предупредил меня Красибор Покут.

— Тогда до встречи и благодарю за предупреждение. Мабон, Буеслав, за мной! — я развернулся и отправился в выделенные нам покои.

* * *

До королевских охотничьих угодий мы добрались за пару часов. Считаю, что это совсем недалеко, ведь речь идет о столице королевства, а не о центре какого-нибудь манора, где медведи и дикие кабаны зачастую ходят прямо за частоколом.

Кавалькада всадников и разномастных экипажей впечатлила даже меня. Не московская пробка, конечно, но «охотников» было реально много. Не представляю, как при такой толпе они еще собираются зверя добыть.

Хотя… понимаю. Король в загонщики может сколько угодно людей поставить. При любом раскладе, зверя они найдут и на Его Величество выгонят. А нужно будет, еще и за лапки придержат, хе-хе.

Когда доехали к месту охоты, а это был огромный луг, я увидел, что здесь уже стоят многочисленные шатры и столы с лавками. Великое множество заранее доставленной сюда прислуги всячески показывали готовность услужить. Только скажи, что тебе требуется.

Вся масса приехавших дворян разбилась на несколько отдельных компаний. Оказалось, что на саму охоту с королем отправилось не так много людей, как я ожидал. Остальные предпочли общаться на месте подготовленного бивуака, меж шатров и ломящихся от различных блюд столов.

Удивительным для меня оказалось то, что старший принц и наследник Ярополк не примкнул к обществу отца. Рядом с ним образовалась своя команда, примерно его возраста, а мужчины постарше убыли с Его Величеством.

Ярополк уделил совсем немного времени накрытым столам, а затем организовал свои любимые поединки. Его младший брат Белозар вообще с малой охраной отделился ото всех и, обложившись многочисленными свитками, занял столик у одного из отдаленных шатров.

Дети дворян, которых взяли с собой старшие родственники, разбились по возрастам на две примерно равные по количеству группы. Женщины собрались в три стайки, центрами притяжения в которых были: королева, принцесса и площадка для тренировочных поединков.

Я со своими пажом и оруженосцем оказался никому не нужен. Вроде бы. За исключением приставленного ко мне Красибора Покута. Так что, подумал и решил отпустить своих парней отдыхать со сверстниками, а самому подойти к Белозару. Интересно, что он там изучает?

— Мабон, Буеслав, можете отдыхать. Идите вон со сверстниками пообщайтесь. Думаю, им будет интересно вас послушать. Уверен, что они не видели и половины того, что видели вы в своем возрасте, — отпустил я своих парней.

— И не вляпайтесь ни во что, — добавил я им уже в спину.

— Может, по бокалу вина? — с надеждой спросил меня Красибор.

Я обернулся к откровенно скучающему, приставленному ко мне в роли «няньки», баронету:

— Позже, с вашего позволения. Я сейчас хочу пообщаться с Его Высочеством Белозаром.

Покут обреченно кивнул, и я пошел в сторону «пыхтящего» над свитками принца. Баронету ничего не оставалось сделать, как пойти вслед за мной. Правда, грустный, опущенный долу взгляд, не помешал Красибору ловко подхватить кубок с вином с ближайшего от нас стола.

— Барон! Мы ждем обещанного рассказа, — остановил меня голос принцессы Светолики.

Я обернулся к группе молодых аристократок, возглавляемых принцессой Бореи. Ну вот, а я обрадовался, что никому не нужен. Настроение немного испортилось, но внешне я наоборот постарался показать радость и готовность общаться.

— С удовольствием, Ваше Высочество! — я постарался изобразить радостную улыбку и поспешил к ожидающему меня «цветнику».

— Ваше Высочество! Дамы! — не стал скупиться я на поклоны. — Что бы вы хотели услышать?

— О галантных знаках веером, конечно, — сверкнула любопытными глазками принцесса.

— О! Это целая система, позволяющая благородным людям избавиться в своем общении от малейших признаков пошлости, — я понизил голос и напустил на себя таинственный вид.

Заинтересованные дамы окружили меня еще плотнее. Внезапно вспомнив, как Остап Бендер «впаривал» позолоченное ситечко Эллочке Людоедке, я еле сдержал рвущийся наружу смех.

«Перебор. Глупо и самонадеянно проводить такие параллели», — подумал я про себя. — «Присутствующие здесь аристократки не мещанки с воображением дятла. Может, среди придворных дам и есть не слишком умные женщины, но в основной массе меня сейчас окружают настоящие акулы. Хищницы, которые могут моментально разорвать неосторожную жертву. Только дай им повод».

— Милые дамы! Могу я вас так называть? — дамы благосклонно, но нетерпеливо кивнули. — Веером можно подать огромное количество знаков…

—… резко откройте и закройте веер — «Ты жестокий». Быстрое и стремительное закрытие — «Я ревную». Наполовину открытый у лица — «За нами следят», — я на секунду отвлекся, чтобы принять у слуги кубок с разбавленным вином.

— Ах! Как это романтично! — воскликнула какая-то полненькая красотка.

Блин! Вот, реально, у местной аристократии нет некрасивых женщин. Есть похудее, есть пополнее, есть ослепительные красотки, есть просто очаровательные дамы.

Но, черт побери! Я еще не видел по-настоящему страшных крокодилиц! Не то, что наши вырожденцы, типа Габсбургов. Вот где Квазимоды! Кстати, мужчины ничем в лучшую сторону не отличаются. Просто от внешности мужчин ожиданий меньше, хе-хе-хе.

— Рассказывайте! Рассказывайте дальше! — поторопила меня та же пышка.

— Подождите! Вы очень много рассказываете, барон, — остановила меня Светолика. — Это целый язык! Невозможно его вот так просто запомнить. Да и почему бы нам самим его не придумать?

— Несомненно, вы можете придумать свой «язык веера», — согласился я, но сразу пояснил. — Но тогда этот «язык» не поймут ваши гости, прибывшие из Варнии, Эсфальда или западных королевств.

— Разумно, — немного подумав согласилась принцесса и подозвала секретаря, заставив его записывать мои россказни.

Помучиться пришлось немало, но это было не самое плохое времяпровождение. Как-то мне, все равно надо «время убивать», раз я на саму охоту идти не хочу.

Зато всё, что надо, записали, с дамами пообщался и восприняли меня при дворе, кажется, неплохо. Мне ведь еще самому сюда возвращаться и моим эмиссарам Борею предстоит не раз посещать. Так что, хорошее отношение лишним не будет.

Принцесса со своими подругами устремилась к королеве и ее окружению. Видимо, им очень не терпится поделиться новыми знаниями. А я, облегченно вздохнув и допив вино, наконец отправился к младшему принцу.

Когда я подошел к работающему с документами Белозару, мне преградила путь охрана, а младший принц недоуменно поднял глаза от какого-то чертежа. Он отложил перо в сторону, дал знак охране пропустить меня, и с явной оторопью спросил:

— Что вам угодно?

— Ваше Высочество, узнав, насколько вы увлекаетесь научными исследованиями, а сейчас увидев, что вы уделяете этому время даже на охоте, я вспомнил об одной вещи, очень удобной в подобной ситуации, — ответил я.

Я медленно достал чернильницу-непроливайку и положил ее на открытую ладонь.

— Я сам занимаюсь исследованиями и изобретательством, — объяснил я принцу, у которого явно читаемое в глазах недоумение сменилось на жгучее любопытство. — И придумал, в том числе, эту вещь.

— А по вам и не скажешь, — бестактно ответил Белозар.

Я внимательно посмотрел на принца, выискивая в его глазах признаки того, что он желает меня оскорбить. Но, нет. По всей видимости, он из той категории ученых, которые неуклюжи везде, кроме своего увлечения наукой.

В таком случае, сделаю на его поведение скидку. Но все-таки, немного отомщу. Самую малость. Я взял «непроливайку» двумя пальцами, покачал ее и продолжил:

— Это специальная чернильница. И сейчас она полна чернил. Позвольте?

Я поставил чернильницу рядом с тем свитком, на котором работал Белозар. Он весь был испещрен непонятными для меня чертежами и расчетами. Посмотрел в глаза принца, улыбнулся и… перевернул чернильницу на свиток!

— Б@#дь! — вскочив из-за столика, не по-научному заорал Белозар.

Охрана принца моментально «зафиксировала» меня, ухватив за обе руки и приставив к горлу острие меча. Вспомнился тронный зал и выходящие «из стен» стрелки. А не так уж и плохо здесь королевскую семью охраняют!

Я же, спокойно продолжая улыбаться, кивнул подбородком на свиток:

— Ну как вам?

Принц сначала удивленно посмотрел на ничем не испорченный чертеж, а затем и на меня.

— Но как⁈ — пораженно спросил он.

— Я вам обязательно объясню. Но в таком положении делать это не очень удобно, — я слегка повел плечами.

— Отпустите Его Милость! — велел Белозар гвардейцам и спросил уже у меня. — Там нет чернил? Или… их там мало?

— Полная чернильница, — уверил я принца. — Да вы сами посмотрите.

Белозар взял «непроливайку» и взвесил ее в руке. После чего посмотрел на меня с немым вопросом.

— Это одно из моих изобретений, — соврал я. — Изготавливается в мастерских баронства Аристи. Кстати, чернила тоже производятся в моем баронстве. Предлагаю вам оценить их качество.

Белозар снова уселся за столик, макнул перо в чернильницу и расписался на одном из свитков.

— Весьма неплохо, — выдал заключение принц.

— Примите эту необычную чернильницу в подарок, Ваше Высочество, — сказал я. — Такие вещи устраняют досадные помехи, которые отвлекают от по-настоящему важной работы.

Эта чернильница была сделана в подарочном варианте для ВИП-персон, как раз для подобных случаев. Изготовили ее из золота и украсили искуснейшими узорами.

— Вы понимаете… — с благодарностью посмотрел на меня принц. — Но все-таки, как вы добились того, что чернила не вытекают⁈ Я ведь чувствую, что чернильница полна.

— Да и вот, — Белозар посмотрел на перо, которое только что макал в «непроливайку».

— А разве вам не интересно самому разгадать эту загадку? — бросил я хитрый взгляд на принца.

Я, конечно, понимаю, что принц может раскурочить подаренную чернильницу и посмотреть на ее устройство, как говорится, «изнутри». Но, надеюсь, что он заинтересуется этой загадкой.

А как же⁈ Вызов его воображению, как натуре, увлеченной наукой! В любом случае, я полагаю , что борейцы закупятся моими поделками хотя бы раз. Пока сами не разберутся и не организуют выпуск такой продукции уже в своем королевстве.

Но в любом случае, после первой закупки борейцами всех этих зонтов, вееров, чернильниц-непроливаек я рассчитываю на то, что продажи продолжатся, пусть и в меньшем объеме.

Ведь французские духи «Джулия» от «Арно Сорель» и «Лулу» от «Кашарель» покупают ценители всех земных государств, хотя в их странах тоже производится парфюмерия.

И тут дело не только в качестве выпускаемого продукта, но и в раскрученном бренде. Очень надеюсь, что и я смогу сделать так, чтобы любая продукция мануфактур и мастерских Аристи стала узнаваемым и уважаемым брендом.

Я хочу, чтобы отметка «Сделано в Аристи» уже становилась причиной выбора товара от моего производителя. И я стараюсь делать все для этого. Кто-то мне скажет, что такими вещами заниматься благородному человеку невместно? Пусть идет в опу. Поддержка своих производителей и торговцев — наше всё!

— А это вызов! — повеселел принц. — Интересные у вас вещи производят.

— О, Ваше Высочество! Все эти вееры, зонтики и чернильницы — далеко не единственные интересные товары, которые производятся моими мастерами, — уверил я Белозара. — А какие у нас есть игры и головоломки!

В первую очередь я вспомнил игру «Пятнадцать». Это действительно неплохая разминка для ума.

— Присылайте к нам своих купцов, и вы не останетесь разочарованными, — обнадежил я принца. — Кстати, если это не секрет, над чем вы сейчас работаете?

— Создаю проект нового корабля для флота моего отца. Сейчас рассчитываю для него площадь парусов на каждую мачту. Ничего чересчур сложного, но сами расчёты, — Белозар тяжело вздохнул. — Вот эти самые расчеты и занимают львиную долю времени.

А вот по мне — так наоборот. Я ничего не понимаю ни в проектах кораблей, ни в расчете площади парусов. Зато я очень быстро считаю. Конечно, это по сравнению с эттерианцами. У них ужасная система счета.

— Ваше Высочество, я наоборот: очень хорошо и быстро считаю, зато ничего не понимаю в проектах кораблей, — признался я принцу. — Разрешите предложить свою помощь?

— Ммм? Давайте, попробуем, — немного подумав, решился Белозар.

Ну, что сказать? Вскоре я стал лучшим другом младшего принца Бореи. Белозар был буквально поражен тем, как я быстро рассчитываю те задачи, которые он передо мной ставит.

И это вовсе не от того, что я являюсь великим мыслителем. Просто система счисления на Этерре ужасна. Это что-то среднее между «римской» и «ионической». Я, как и все современные земляне, пользуюсь «арабской». Здесь, на этой планете, это мой неубиваемый козырь. С таким неслабым «роялем» могу умничать сколько угодно.

Еле вырвался из цепких рук «высочества». Хотя мне и самому было интереснее с ним, чем с кем-либо другим на этой королевской охоте. Но надо посмотреть, как дела у моей молодежи в этой «банке с пауками». Что-то у меня предчувствие нехорошее.

Я вернулся к центру бивуака. Проходя между растянутых на лугу шатров, я ловил на себе многочисленные мужские взгляды. Удивление и легкое пренебрежение, вот что я в них видел.

Немного поразмыслив над тем, отчего вдруг возникло такое отношение, пришел к выводу, что это от того, что я все время провел с дамами и чудаком — младшим принцем.

Ну а разве Белозар не чудак? Вместо того, чтобы тыкать копьем в сохатого или колотить тренировочным мечом по голове товарища, он сидит и свитки какие-то читает. Еще и что-то там пишет. Ай-яй-яй!

И тут я! Приняли сначала нормально, всего такого брутального. А потом глядь, а он все время то с женщинами, то с писакой-бумагомаракой пропадает. Разве может нормальный мужчина так себя вести?

Думаю, отношение ко мне именно из-за этого изменилось. Приняв у одного из слуг чарку с охлажденным вином, я внимательно осмотрелся, выискивая Мабона и Буеслава.

Сначала увидел Мабона, он активно и доброжелательно общался с парнями, примерно его возраста. С этим все в порядке, попробуй такого обидь! Мабон уже даже не медвежонок, а молодой медведь.

А где же Буеслав Вячко? Вот он! Мой паж стоял в окружении таких же, как и он, пацанов. И по выражению его лица я сразу понял, по поводу чего мне не давала покоя моя «чуйка».

Глава 17

Глава 17. Баргард. Зарев, 535 круг Н. Э.

Подростки «блаародных кровей» стаей окружили моего пажа и громко переговаривались, тыча в него пальцами. А стоявшие рядом со старшим принцем мужчины, не принимающие в настоящий момент участие в тренировочных поединках, бросали им подбадривающие реплики.

Правда, надо отдать должное, что участие в травле принимали не все. Но никто и не вступался за моего пажа. Я решительно зашагал в сторону хохочущей толпы. Дети меня не увидели, а вот дворяне из окружения принца заметили и замолчали, буквально источая любопытство. Развлекаетесь? Ну-ну…

— Вы только посмотрите на его нос! Вот смех-то! — резанули мне по ушам неприятные голоса подростков, когда я встал за их спинами.

Когда еще и услышал, как оскорбляют моего пажа, с меня смыло весь напускной лоск. Я постарался произвести благоприятное впечатление при борейском дворе, но сейчас стало не важно, какое обо мне останется мнение.

Нельзя давать в обиду ни себя, ни своих людей. Особенно, своих людей. Это обязательно запомнят. Не быть мне с таким характером ни успешным политиком, ни хорошим придворным. И плевать!

— Что здесь происходит, Буеслав? — обозначил я свое присутствие местным «мажорам».

Голос вышел таким «вымораживающим», что все разговоры моментально стихли, а толпа подростков от меня буквально отхлынула. Я постарался сохранить спокойное выражение лица, глядя на своего, явно находящегося на грани нервного срыва, пажа.

— Милорд, вы приказали мне никого не трогать, — хриплым от бешенства голосом ответил мне молодой Вячко. — Но, прошу вас отменить этот приказ!

Не представляю, как этот гордый паренек, болезненно нетерпимый к любому направленному в его сторону неуважению, смог, выполняя мое распоряжение, сдержать себя. Я ощутил буквально щемящее чувство благодарности.

Я-то Буеслава знаю, поэтому хорошо себе представлю, что ему стоило сдержать себя. Дать бы ему разрешение проучить этих недоносков, но недавно полученная рана не позволит ему нормально сражаться.

— Баронет, я ценю вашу выдержку. Ваша смелость не вызывает сомнения, но полученное вами в последнем бою ранение пока не позволяет мне дать вам допуск к дуэлям, — ответил я.

Специально выбрал обращение к Буеславу, как к взрослому. Причем, с подчеркнутым уважением. Пускай «последний бой» был у Вячко на самом деле и единственным, а участие моего пажа в нем номинальное, но мне надо помочь парню.

Я постарался успокоиться, но получилось, откровенно, не очень. Ярость, вызванная отвратительным поведением части борейцев, буквально бурлила в моей крови.

— Мой паж сейчас выздоравливает после ранения, которое недавно получил в бою, — я уже напрямую обратился к стоящим напротив меня борейским «мажорам». — Он дрался с пиратами, пока вы, «маменькины пирожочки», скакали дома на деревянных лошадках.

Вокруг немедленно поднялся возмущенный гул.

— Смотрю, с воспитанием подрастающего поколения в Борее имеются большие проблемы, — процедил я сквозь зубы.

— Поучить своих детей некому? — я обернулся к окружению Ярополка. — У родителей нет на это желания или они сами не воспитаны?

Я стал откровенно провоцировать взрослую часть борейцев. Ну, не с детьми же мне связываться? Агрессивно загомонивших дворян остановил принц, наконец обративший внимание на происходящее.

— Барон, что вы здесь устроили? — холодно спросил он.

— Всего лишь остановил попытки спровоцировать на дуэль моего выздоравливающего после ранения пажа, — нагло ответил я.

«Сглаживать углы» больше не хотелось. Одновременно краем глаза я отметил, что к месту нашего разговора «потянулись» придворные из других компаний.

— Какой еще дуэли? — удивленно вскинул брови Ярополк.

— Да какая там дуэль, Ваше Высочество! Просто общаются. Может, интересы где-то не совпали, поспорили. Вы же понимаете? Дети, эмоции… Обычное недопонимание, — заюлил один из дворян.

— Наша молодежь больше склонна к мужским, воинским забавам. Варнийцы, видимо, больше любят манускрипты и общение с женщинами, — придворный гаденько усмехнулся.

В толпе раздались тихие смешки. Понятно, «толстый» намек на то, как я провожу время на королевской охоте. Обрадовался, что почти никому здесь до меня нет дела. А оказалось, что за мной все время внимательно наблюдали.

Ладно, никто ведь не заставлял стаю этих зверьков трогать меня и моих людей? Любите «мужские» забавы? Уважаете силу? Я вам сейчас ее продемонстрирую.

— Не скажу за всю Варнию, но в Аристи мы действительно ценим образование. И проявление мужского интереса к женщинам ни у кого не вызывает удивления. У вас не так? Вот, лично вас, женщины не вдохновляют? — обратился я к «юмористу». — Вам какие-то другие объекты интересны?

Гаденькая улыбка моего оппонента моментально сменилась злобным оскалом. Послышалось перешептывание и хихиканье подошедших к нам женщин. Я не стал дожидаться ответа и продолжил:

— Но и обращению с оружием мы у себя тоже уделяем какое-то время. Я с удовольствием сравню свои навыки с любым из присутствующих. По любым дуэльным правилам.

— Никаких дуэлей! — вместо ничего не успевших мне сказать борейских дворян, раздраженно ответил Ярополк. — Нечего тут из-за детских обид такие глупости устраивать.

— Так зачем же дуэль? — принял участие в разговоре один из борейцев. — Мы тут как раз тренировочные поединки проводим.

— Да, барон, присоединяйтесь, — добавил другой.

Видно, как местным дворянам хочется, чтобы я согласился и получил потом «на орехи». Отчего у них такая самоуверенность? Как минимум, я выгляжу здоровее любого из них.

Неужели, действительно это от того, что меня увидели с Белозаром за работой над документами? И? Что это за «логическая логичная логика» такая? Если я, как и их младший принц, образован, то далек от воинских искусств?

А шрам на морде потому, что неумеха и не могу нормально удар парировать? Ладно, я ведь сейчас сам хочу с ними подраться. Присутствует непреодолимое желание: если уж кровь не пустить, то морду местным хамам набить.

— Хорошо, — согласился я. — А чем у вас дерутся?

— Мечи, щиты, — пояснил наследник Венцеслава I.

— Ммм, а где? — я поискал глазами тренировочное оружие.

— Что вы потеряли? — ехидным голосом спросил один из борейцев.

— Деревянные мечи.

Окружающие меня дворяне расхохотались, возвращая мне злой настрой. А я ведь только успокаиваться начал.

— У нас не пользуются деревянными мечами. Мы тренируемся и сражаемся благородным железом, — в голосе отвечающего откровенно сквозила насмешка. — Но не переживайте, тренировочное оружие у нас затуплено, а бойцы надевают хороший доспех и шлем.

— Вы поэтому про деревянных лошадок рассказывали? — продолжил насмехаться бореец.

Окружающие снова сопроводили слова придворного смехом. Скорее всего, решили отыграться на мне за то, что я говорил их «мажорам». Видимо, все здесь великие воины? Ну-ну, видал я лилипутов и покрупнее.

— Милорд!

Я обернулся на голос Мабона. Опа! Мой оруженосец уже стоит, держа в руках комплект доспехов. Когда успел появиться? Пока облачался в броню, ко мне подошел Ярополк и вполне благосклонно пояснил:

— Во время тренировочных поединков мы используем свою обычную броню: стеганку и ламеллярный доспех. А вот вместо остроконечных металлическихшлемов с полумаской, в которых предпочитаем воевать, на тренировки мы надеваем бацинеты с глухой маской.

— Обзор, конечно, сильно уменьшается, но головы сберечь легче. Для тренировок — приемлемо. Наручи, поножи, миндалевидный щит, дополнительная защита на горло, под бармицу. Тренировочные комплекты доспехов у нас получились несколько тяжелее, чем боевые, но позволяют с большей вероятностью уберечь воинов от ненужных травм, — закончил рассказ Ярополк.

— Благодарю за разъяснения, — поблагодарил я наследника и он, благосклонно мне кивнув, ушел к центру тренировочной площадки.

Я немного подвигался, проверяя, как на меня «сели» доспехи. Нормально! Щит тяжеловат, конечно, зато броня не тяжелее моей родной. А вот меч не очень удобен, придется привыкать. Глянул на стоящих рядом со мной Буеслава и Мабона: я увидел у них в глазах такую непоколебимую веру в меня, что пробрало всего.

— Сейчас поучим местных манерам, — шепнул я своим пацанам, вызвав предвкушающие улыбки.

Подмигнул Буеславу и вышел на окруженную толпой борейцев поляну. Мой противник был уже на месте и готов к схватке. Ярополк спросил нас о готовности, дал команду на начало схватки и отошел к зрителям.

Мы с противником одновременно прикрылись щитами и под крики борейцев двинулись навстречу друг другу. Видимость через маску — не очень. Две узкие щели не дают того обзора, к которому я привык в своих «Волчьих ребрах». Но, хоть дышится нормально. Россыпь отверстий в нижней части маски дает приток свежего воздуха.

Вот уже и соперник рядом. «Дзанг — дзанг — бам!» — и тело моего противника летит на траву. Тишина среди зрителей, а в глазах вопрос: «Что это было?» А было очень быстро и поэтому просто.

Соперник попытался нанести по мне удар сверху справа, но я отбил клинок настолько сильно, что его меч вылетел из руки. Обратным движением я «со всей дури» зарядил ему по шлему, а затем пробил ногой в уже потерявшее сознание, полуразвернувшееся от удара тело.

— Давайте следующего, — обратился я к стоящим в толпе борейцам. — Любитель манускриптов все еще хочет увидеть ваши хваленые мужские забавы.

Так и не пришедшее в сознание тело моего противника вынесли с поляны, чтобы снять тренировочные доспехи и оказать помощь. Я пока отошел к своим парням, где Мабон уже раздобыл для меня удобный стульчик. На него я и присел, сняв шлем и вытянув ноги.

— Здорово вы его, милорд, — громко сказал Буеслав и, гордо задрав подбородок, бросил взгляд на своих недавних обидчиков.

Вскоре на поляну вышел другой боец и мне пришлось снова выходить на импровизированную тренировочную площадку. Я только рад, так как еще не погасил ту ярость, что вызвали борейцы своим хамством.

— Начали! — скомандовал Ярополк.

Я быстро сократил дистанцию со своим противником и обрушил на него град тяжелых ударов. Никаких финтов и «танцев», я буквально задавил его голой мощью.

В этот раз снова щит использовать не пришлось. Мой оппонент просто не успевает меня контратаковать и лишь парирует удары. Бамм… бамм… бамм… чередую фронтальные удары щитом и рубящие — мечом.

Отступая назад под моим натиском, бореец какое-то время справлялся с атаками. Но в момент, когда почти достиг границы выделенной для поединков площадки, пропустил скользящий удар по шлему.

Удобный для себя момент я не упустил и последовательными ударами, сначала щитом, а потом ногой, буквально вбил дезориентированного соперника в толпу стоящих вокруг поляны дворян.

Принял перед копошащейся на земле кучкой дворян пафосную позу (как без этого?) и объявил:

— Давайте еще одного и достаточно!

— Сейчас со мной будете драться, — услышал я голос Ярополка.

— Как пожелаете, — спокойно ответил я.

Хочет принц подраться? Подеремся. На самом деле в двух прошедших поединках я уже выплеснул свою ярость и сейчас спокоен. Поэтому побеждать его не стану. Но и проигрывать не собираюсь. Думаю, у меня хватит навыков свести поединок к ничьей.

Вдруг раздался холодный голос королевы:

— Думаю, достаточно.

— Но, Ваше Величество… — начал спорить Ярополк.

— Я сказала — хватит, — оборвала сына Медея.

Фух! Голос королевы буквально вымораживает. И старший принц спорить не стал, скривил недовольное лицо и отошел к своей свите. Ну а я отвесил поклон королеве и пошел разоблачаться. Уж я-то точно спорить с ней не буду.

— Барон, — остановил меня голос принцессы. — Когда снимите с себя эти железки, подходите к нам. Мы вас ждем.

Ууу! Почему меня в покое не оставят? Я уже целый чертог в походе. Без женщин! А здесь одни красотки, хоть ту же принцессу возьми. За что мне эти мучения?

Лучше бы засел в дальний угол бивуака, обставился бы хорошей едой с выпивкой и просто отдыхал бы. Я подавил невольный вздох и, выдавив из себя улыбку, пообещал Светолике вскоре присоединиться к их компании.

Паж и оруженосец встретили меня восторженными криками и принялись снимать защиту. Парни искренне радовались и особенно был доволен Буеслав. Когда с меня уже сняли последний элемент тренировочного доспеха, наше внимание привлек шум на границе леса и лагеря.

Сначала я услышал панические крики людей, визг и утробное хрюканье. Затем увидел, как начали обрушиваться шатры, расставленные на дальнем от нас краю поляны. Бивуак мгновенно стал напоминать разворошенный муравейник.

Вот, уже ближе к нам, мелькнуло огромное черное тело. Снова утробное хрюканье, визг и в воздух начали взлетать разбитые столы, лавки, изломанные фигурки людей.

Гигантский кабан-секач показался перед нами во всей красе. В холке эта зверюга достигала моего роста, если не больше. Налившиеся кровью глазки, здоровенные желтые клыки в огромной, роняющей пену, пасти.

Секач производит вокруг себя настоящее опустошение. Злобные, маленькие свинячьи глазки быстро находят жертву, моментальный рывок и подбрасывающее движение головой.

Крепкой, будто чугун, морде, вооруженной трехгранными, заточенными друг о друга, клыками все равно, что подбрасывать. Одинаково высоко взлетают и изломанная мебель, и распоротые человеческие тела. Чудовищный свин уничтожает все, что попадается ему на пути.

— Мабон, Буеслав, быстро за лошадьми! — отправив своих парней, я стал медленно отходить вслед за ними.

Пока они лошадей приготовят, как раз и я к ним подтянусь. Здесь с меня толку все равно нет, такой «танк» надо баллистой останавливать. Ну или пытаться на рогатины взять.

Но рогатины у меня нет, как и у находящихся здесь дворян. Впрочем, у королевских гвардейцев тоже не рогатины, а пехотные копья. Женский визг, тревожные крики мужчин, чьи-то резкие команды. Секач басовито всхрюкнул и остановился.

Вокруг кабана — никого. Только неподвижные тела растерзанных людей, разбитая мебель и обрушенные шатры. Почти все люди из лагеря разбежались, лишь в одном месте стоит группа аристократов под охраной дюжины гвардейцев.

Я присмотрелся и у меня зашевелились волосы на затылке. Там вся королевская семья, кроме главы. Сам Венцеслав I сейчас должен как раз на зверей охотиться. И что-то мне подсказывает, что этот свин-переросток как раз оттуда и появился.

Но короля нет, а семья его здесь. И если их сейчас секач растерзает, то сбежавшие из лагеря навряд ли успеют порадоваться своему спасению. Король не простит. Ну и что мне теперь делать?

В это время гвардейцы, охраняющие королевскую семью, разделились. Четверо остались на месте, а восьмерка других, выстроившись в шеренгу, двинулась в сторону секача. Кабан их тоже заметил и, взрыв копытами землю, бросился в атаку.

Четверо гвардейцев ощетинились копьями. Плотно сомкнув строй, они уперли копья в землю, присели на колено, дополнительно уперев древко в ступню, и наклонили острия в сторону приближающегося кабана.

Еще четверо, разбившись на пары, разошлись вправо-влево от приготовившихся к обороне товарищей. УДАР!!! Хруст ломающихся копий и отчаянные крики погибающих гвардейцев. Остановить секача не получилось.

Нет, воины попали в кабана и копья даже пробили его шкуру. Но насколько серьезными вышли ранения? Не знаю. Секач будто не заметил ран и лишь еще больше взбесился.

Отошедшие на фланги бойцы смело бросились на кабана, пытаясь поразить его своими копьями, но у них явно не выходит. Я начал судорожно осматриваться: мне необходимо вооружиться чем-то получше короткого меча.

К счастью, среди разгромленного лагеря, среди массы валяющихся в беспорядке вещей, я наконец увидел лежащее на траве копье. Небольшая пробежка и вот в моих руках относительно приличное оружие.

Я еще раз осмотрелся. Секач уже расправился с напавшими на него гвардейцами. Он стоял среди растерзанных им тел и, тяжело вздымая бока, шумно дышал.

В его груди и боку торчали обломки копий. Огромная туша кабана, покрытая длинной и жесткой свалявшейся шерстью, буквально пропитана кровью. Его это кровь или кровь его врагов, я не знаю. Скорее всего, все вместе: и то, и другое.

Вот секач басовито и протяжно хрюкнул (будто тигр зарычал) и побежал в сторону оставшейся в лагере группы аристократов. Сначала медленно, а затем он все больше начал набирать ход.

Наперерез ему, стараясь раньше времени не привлечь к себе внимание, побежал и я. Мне надо, чтобы он на меня не отвлекся, а я зашел к нему в бок. Вижу для себя, да и для всех остальных, лишь один шанс. Это хороший бросок копья.

Хотя, нет. Может, у гвардейцев получится секача принять на упертые в землю копья. Но тут уверенности нет, у первой группы ведь не получилось его прикончить. Только ранили.

А в обычном ближнем бою убить это чудовище сил не хватит даже мне. Слишком толстая и крепкая шкура, слишком длинная и жесткая шерсть. Поэтому, я решил, что лучший вариант, это точный и мощный бросок копья.

Бросил взгляд на борейцев — не убегают. Даже Медея со Светоликой. Белые, как мел, испуганные, но стоят. Перед ними Ярополк, Белозар и еще несколько аристократов с обнаженными мечами (что они могут мечами сделать?).

А перед всей этой группой последняя четверка гвардейцев, которая уже встала на колено, нацелив острия копий на набегающее чудовище. Я перевел взгляд на бегущего секача и «включил» глазомер.

Зря я что ли многие часы потратил на развитие тела и метание сулиц? А сейчас у меня в руках еще более подходящий для этого случая снаряд. Я еще раз «прицелился» и тело само перестроилось с бега на разбег перед броском… изогнулся, скрутив тело в широком замахе… раскрутился с хриплым выдохом и… БРОСОК!!!

Копье, будто после выстрела из метателя, промелькнуло в воздухе и тяжело ударило в кабаний бок. Раздался короткий визг, ноги секача подломились, и он ткнулся рылом в траву. Попал!

Чудовищная инерция огромного тела была такова, что уже мертвая туша кабана проехалась юзом несколько метров, сломав, как спички, выставленные перед ним копья и разметав оставшуюся четверку гвардейцев, как кегли.

Я после броска тоже пробежал несколько шагов. Когда остановился, спасенная мной компания еще изображала характерную скульптурную группу. И главное, что после всех этих криков, визгов и хрюканья, над разгромленным лагерем повисла тишина. Даже не слышно ржания лошадей и птичьих криков. Хотя, вру, слышны стоны раненых.

За спиной послышался топот копыт. Обернувшись, я обнаружил моих парней, подъехавших на тройке лошадей. Молодцы, приказ выполнили, хоть уже и не надо. Вопрос с нападением на лагерь решён.

— Мабон, Буеслав, лезьте в переметные сумы и доставайте аптечки. Надо оказать помощь раненым. Только ходите вдвоем, все равно Буеслав из-за раны тела́ ворочать не сможет.

Предки, сколько трупов и раненых! И всего лишь из-за одного свиномонстра. Хех, сейчас бы выпить, но не ко времени. Я тяжело вздохнул и вслед за своими парнями достал аптечку.

Пока ковырялся в сумке, Мабон с Буеславом уже начали кого-то «штопать». Присмотревшись к их пациенту, я с удивлением увидел одного из «мажоров», которые насмехались над моим пажом. Вот ведь как в жизни бывает!

Я уже начал озираться в поисках ближайшего раненого, как послышался приближающийся топот копыт и конское ржание. Вскоре из леса вылетела кавалькада во главе с Его Величеством.

Глава 18

Глава 18. Борейское море, Сяндао. Зарев, 535 круг Н. Э.

Сижу на полубаке, развалившись на удобном раскладном стуле. Передо мной столик, заваленный копченой и вяленой рыбкой, в руках кубок с прохладным пивом. Рыбка восхитительная, а вот пиво борейцы делать не умеют.

Но это подарок, а дареному коню в зубы не смотрят. Не в том смысле, конечно, что король мне копченой рыбы подарил, ха-ха! Просто в Баргарде платить нам ни за что не пришлось. Поэтому так и называю. Венцеслав I за спасение своей семьи просто засыпал меня этими самыми подарками.

Мое удачно приключившееся геройство, дорогие дары, которые я вручил ему и его семье на приеме перед Королевской охотой. После всего этого Его Величеству пришлось поднапрячься, чтобы достойно отдариться. Но ему было не отвертеться, такие уж здесь обычаи.

А как, после того как я убил гигантского вепря, на меня принцесса Светолика смотрела! А каким недобрым взглядом, заметив состояние дочери, на меня посмотрела ее мама королева Медея!

Мы переглянулись с королевой и, похоже, поняли друг друга. И я для себя отчетливо понял — надо валить. И быстрее… от греха подальше. Поэтому, как можно скорее закончил все свои дела, получил подарки от короля и в путь!

Как основной подарок мне вручили ящик, набитый золотой посудой. Дополнительно король распорядился, чтобы меня за счет казны обеспечили всем необходимым перед продолжением похода.

Я и не стал стесняться. А что такого? Дают — бери… Закупились по полной, так я еще договорился, чтобы «Анне» кренгование* с очисткой корпуса сделали. Надо сказать, что за весь период владения мной этим кораблем, эта операция первый раз проводится.

* — придание судну крена в целях осмотра, ремонта и очистки корпуса судна от ракушек и паразитов. Сам крен в этом случае производится перемещением грузов с борта на борт или же с помощью специального устройства — ворота на берегу. В отличие от кренгования наклонение судна на такой угол, при котором весь киль его выходит из воды, называется килеванием.

«Анна» слишком большой парусник, чтобы я мог своими силами кренгование провести. Или я просто не смог придумать для этого способ. Кто знает? Но корабль спасает то, что он у меня ходит исключительно в северных водах. Все-таки, в холодной воде процессы гниения гораздо медленнее происходят и паразитов намного, намного меньше.

Как я и приказывал, капитан Зосим нанял матроса на замену убитому. Но это как раз меня не удивило, удивило другое. Мой командир абордажников, мичман Бо́ян, нашел где-то четырёх воинов для восполнения потерь в своей команде.

Я не думал, что найдется кто-то, кто захочет так кардинально сменить место проживания, уехав в другое королевство. Похоже, удивило это только меня. Боян совершенно обыденно объяснил мне, что отобранные в Баргарде бойцы семьи не имеют и им плевать, где служить, лишь бы оплата соответствовала их требованиям. Но с этим у нас как раз все в порядке.

Боян уверил меня, что бойцы толковые. Их надо будет только ознакомить с нашими требованиями и натренировать. Вот теперь и тренирует, ежедневно и без продыху.

А научить надо многому: быстро надевать и, особенно, снимать доспех, умело использовать стандартное оружие абордажника, понимать принятые в моем войске сигналы и правильно действовать по ним, уметь оказывать доврачебную помощь, соблюдать правила гигиены, быстро и умело действовать по боевому расчету и многому, многому другому.

Вроде все на лету схватывают. Точно, ребята опытные. Пока дал Бояну команду не ставить их на вахту, особенно у дверей моей каюты. Ну и не подпускать к ящикам с зажигательными и отравляющими снарядами. От греха подальше!

До морской границы с царством Лаомин нас сопровождали два королевских военных когга. То ли нас от пиратов охраняли, то ли местных от нас, хе-хе. Дальше пошли одни и через несколько часов движения нас перехватила военная джонка лаоминцев.

Здоровая, почти как наш когг! Чуть не отоварили лаоминских военных моряков из метателей. Хорошо, я вовремя разобрался, что это царский корабль, а не очередные любители поживиться за чужой счет.

Приняли смотровую партию, во главе которой был до невозможности чванливый офицер. Даже моя, предусмотрительно надетая заранее, баронская цепь несильно на его поведение повлияла.

А вот предъявление ему золотой пайцзы, в свое время выданной мне царским послом в Варнии, заставило его согнуть спину в уважительном поклоне. Когда же я заговорил с офицером на неплохом лаоминском, его отношение стало даже благожелательным.

Глядя на эти волшебные метаморфозы, я приказал накрыть столик на палубе. Благо, погода позволяла. Не по статусу мне, конечно, с обычным офицером за одним столом бражничать, но хотелось выяснить обстановку.

Лаоминец любезно просветил меня, что в настоящий момент царство никаких войн не ведет и в пути у нас проблем не должно возникнуть. Правда признался, что пиратов в их водах хоть и немного, но они есть. И лучше нам оставаться настороже.

Еще офицер дал добрый совет: при высадке на берег всегда иметь на себе пайцзу. И надевать ее так, чтобы она всегда была на виду. Благодаря этому, можно будет избежать многих потенциальных проблем, так как к иноземцам в царстве относятся не очень радушно.

Мы еще немного пообщались, а затем лаоминец покинул мой корабль, и его джонка ушла в сторону границы с Бореей. Кстати, надо возобновить тренировки, раны уже полностью затянулись и боль перестала мучить.

Шли вторые сутки перехода Баргард — Сяндао, одного из двух крупнейших морских портов Лаомина, расположенного в устье реки Линьхэ, когда меня «выдернул» из раздумий крик наблюдателя.

— Вижу корабли! Корабли по правому борту! — заорал марсовый*.

* — Марсовый — наблюдатель, дежурящий на особой площадке (Марсе) в верхней части фок-мачты (передней мачты корабля).

Я поднялся со своего «насиженного» места и подошел к релингу. Мы идем, держась в прямой видимости от берега, поэтому не пришлось лезть на мачту, чтобы увидеть выходящие из-за мыса джонки лаоминцев.

Раз, два, три, четыре… Четыре джонки, раза в три меньшего размера, чем «Анна». Но все четыре лаоминских корабля битком набиты вооруженными людьми. Это пираты, без вариантов. Как стая волков, они ринулись нам на перехват, на ходу перестраиваясь с кильватерного на фронтальный строй.

— Капитан Зосим! Корабль к бою! — крикнул я нашему шкиперу и побежал на полуют.

Во время боя там для меня самое удобное место. Всегда рядом шкипер, поэтому не надо орать ему команды через весь корабль. Там же, по боевому расчету, бойцы со щитами, обязанные прикрывать при обстреле шкипера и кормщика.

Вот заодно и меня прикроют. Одна из баллист тоже на полуюте размещена. Короче, в бою для меня самая лучшая позиция — на ахтеркастле. И командовать удобно, и как один из центров обороны, наряду с форкастлом.

— Марко, Стеван! — окликнул я начальников расчетов метателей, взбежав по трапу на полуют. — Зарядить баллисты каменными ядрами!

— Зосим, постарайся дать полный ход. Нам надо постараться избежать абордажа, — дал я указание шкиперу. — Или, по крайней мере, как можно дольше его избегать.

— Понял, милорд, — ответил Зосим и погнал матросов на мачты.

По команде шкипера ловкие, как обезьяны, матросы быстро расползлись по рангоуту и такелажу, поднимая те паруса, которые еще не были выставлены. Мы и так идем полным бакштагом, поэтому ускориться можем только за счет увеличения площади парусов. Менять курс корабля нет никакой необходимости.

— Боян! — позвал я начальника абордажной команды. — Поднимай абордажные сети по обоим бортам. Арбалетчикам — стрельба по готовности.

— Господин! — услышал я голос Мабона за спиной.

Обернувшись, я с удовлетворением увидел обоих своих парней с моим доспехом и оружием. Приятно, когда люди сами знают, что им и когда делать. И мне не надо лишний раз отвлекаться на дополнительные приказы.

— Так, дуйте вооружаться, — отправил я Мабона и Буеслава после того, как они помогли мне надеть доспех. — И «Мясника» ко мне в каюту верните.

Полуторник мне сейчас ни к чему. Как основное оружие для абордажного боя я оставил себе интрепель. Из клинкового оружия оставил на поясе вакидзаси. За спину забросил щит-тарч. Вот он вполне может мне пригодиться.

Вооружившись, я подошел к фальшборту и стал внимательно следить за лаоминцами. Хоть курс их кораблей к ветру и не так удачен, как у «Анны», но за счет активной работы веслами скорость джонок выше, чем у нашего когга.

Лаоминцы нас уверенно нагоняют, это плохо. Зато джонки идут к нам от берега под таким углом, что мы можем вести стрельбу обоими баллистами. И вот это очень здорово!

— Стеван, Марко! — позвал я начальников расчетов метателей. — Цель — вторая джонка слева.

Целеуказание лучше давать заблаговременно. Пусть готовятся, пока время есть. Баллисты уже давно заряжены и расчеты ждут моей команды на начало стрельбы. А я вцепился в край фальшборта до побелевших костяшек пальцев, пытаясь правильно рассчитать дистанцию. Вот, вроде, и пора…

— Баллисты, стрельба по готовности! — заорал я.

— Бей!!! — практически одновременно гаркнули начальники расчетов.

Ну вот, значит глазомер меня не подвел. «Тщ-тщ! Ддац!!!» — разом громыхнули баллисты, отправляя тяжелые ядра навстречу пиратам. Черные шарики прочеркнули небо и упали рядом с пиратской джонкой, подняв фонтаны воды.

«Хрр… хрр… хрр…» — расчеты обеих баллист начали наперегонки взводить спусковые механизмы своих метателей. Первой успела выстрелить кормовая баллиста.

В этот раз выстрел оказался удачнее. Ядро сделало небольшой недолет, но, срикошетировав о поверхность, жестко ударило о носовую часть корпуса. Следом прилетело ядро от носовой баллисты. Оно упало куда-то на палубу, пробив просеку в вооруженной толпе пиратов.

Следующие выстрелы — недолёт и левая «скула» корпуса. Следующие — попадание в носовую часть корпуса. Следующие — снова в корпус. С обстреливаемого нами корабля донеслись громкие вопли.

Весла сначала сбились с ритма, а затем бессильно закачались на волнах. Сама джонка начала заметно оседать носом в воду. И вскоре фигурки пиратов посыпались за борт. Минус один!

— Арристии!!! — взвился в небо победный крик над палубой «Анны».

— Внимание! — прервал я победный клич, так как сейчас каждый миг боя имел огромное значение.

— Баллистам, цель — вторая джонка справа! Стрельба по готовности! — изменил я целеуказание и, «прикинув» дистанцию, добавил. — Арбалетчикам, цель — первая джонка слева! Стрельба по готовности!

— Стрелки! БЕЙ!!! — рявкнул Боян.

«Тщ! Дац!!! Тщ! Дац!!!» — заработали метатели и тут же защелкали наши арбалеты. Через несколько минут по нам открыли ответную стрельбу. Наши воины со щитами тут же прикрыли меня, шкипера и кормщика.

«Тук!» — я глянул на впившийся в фальшборт арбалетный болт. Похоже, у лаоминцев с самострелами тоже все в порядке. Стреляют практически на ту же дистанцию, что и мы.

Перестрелка с пиратами из арбалетов не дала нам преимущества. Да, борта «Анны» выше. Особенно, если сравнивать джонки лаоминцев с высотой ахтеркастля и форкастля нашего когга.

Но стрелков у пиратов намного больше. Они просто за счет численного преимущества сохраняют паритет в перестрелке. Наш козырь — это баллисты. Вот этот козырь я стараюсь реализовать.

— Зажечь жаровни! — скоро надо будет переходить на зажигательные снаряды, поэтому я отвлек часть воинов на подготовку к смене боеприпасов.

Когда второй пиратский корабль рыскнул по курсу, а затем, убрав паруса, резко развернулся и устремился к берегу. Минус два! Я приказал расчетам баллист заряжать зажигательные снаряды.

Следующей целью указал ближайшую к нам джонку. Преследователи уже сильно сблизились с нами и вскоре у моих баллист не получится бить их по корпусу. «Тщ! Дац!!! Тщ! Дац!!!» — в очередной раз громыхнули баллисты.

Дымящиеся снаряды стремительно преодолели расстояние до вражеского корабля и, по нисходящей траектории, смачно влепились в палубу, щедро расплескав вокруг себя пламя.

Со стороны пиратов донеслись многочисленные крики. Кричали командиры лаоминцев, приказывая начать тушение очагов возгорания. Жутко кричали те пираты, на кого попала горючая смесь. От ненависти и страха кричали остальные лаоминцы с загоревшегося корабля.

Баллисты еще по три раза выстрелили по дымящейся джонке. Ни одного промаха! Дистанция уже была небольшой, а расчеты метателей пристрелялись. Это меня сильно порадовало, так как зажигательные и отравляющие снаряды мне пополнять негде, кроме как дома.

Потушить свой корабль пираты не сумели. Пламя стало охватывать все большую площадь, перебираясь на рангоут. Пираты горохом посыпались с бортов пылающей джонки в море. Последний преследующий нас пиратский корабль спустил паруса и повернул к барахтающимся в воде соратникам по разбойному ремеслу.

— Аааа… уууу! Шрраам… Шрраам… Шрраам! — заорал, завыл, а потом перешел на скандирование моего прозвища экипаж «Анны».

Хмм, думал меня уже так не называют. Я с улыбкой повернулся к бойцам и приложил к сердцу сжатый кулак. Ответом мне был слитный и громогласный рев. Это… вдохновляет.

Я окинул взглядом место сражения. Первая джонка уже полностью скрылась под поверхностью моря. Вторая, грузно осев на левый борт, медленно погружается в воду. Третья полыхает гигантским факелом. Последняя, пока еще совершенно целая джонка, спешит к покачивающимся на волнах пиратам.

— Что дальше, милорд?

Я обернулся к столпившимся у меня за спиной командирам. Возбужденные и довольные лица. Ну правильно, есть чему радоваться. Я и сам доволен, но действительно, что дальше?

Развернуться и пойти добивать последний пиратский корабль? Уйти? Какие у нас сейчас потери? Какие еще будут, если я продолжу бой? Расстреливать их издалека баллистами? Но у меня боезапас к метателям не бесконечен. А восполнить его, просто набрав на берегу камешков, я не могу.

Это не пращи и даже не требушеты. Надо или обтесывать камень, или лить ядра из металла. Про зажигательные и отравляющие снаряды вообще не говорю. Это только в моих секретных мастерских можно сделать и только моими специалистами.

Что я получу, если решу продолжить бой? В лучшем случае, одну джонку. И то, если решусь на абордаж. На хрен такой вариант! Терять своих людей из-за шанса захватить пиратский корабль?

Во-первых, его еще надо захватить. Ведь пиратов там гораздо больше, чем моих бойцов. Слишком высокий риск получается. Во-вторых, если захватим, надо еще суметь довести захваченную джонку до Сяндао, а затем продать.

При этом неизвестно, сумею ли я доказать, что эта джонка захвачена у пиратов. А вдруг меня наоборот виноватым сделают? Злобные варвары-варнийцы напали на честного лаоминского судовладельца. Всех убили, корабль захватили. Ату их!

Нет, я не готов на такие риски. Поэтому долго «ломать голову» не пришлось, и я озвучил свое решение:

— Шкипер, курс на Сяндао! Капитан Зосим, мичман Боян, проверить личный состав и доложить о потерях.

К счастью, погибших у нас не оказалось, хоть и не обошлось без раненых. Один матрос и двое воинов получили ранения от арбалетных болтов. По сравнению с потерями пиратов, получилось просто фантастическое соотношение. Хех, на том стоим!

После нападения пиратов в пути нас больше никто не побеспокоил и от Баргарда до Сяндао мы дошли за пять суток. Еще на подходе к гавани я был поражен огромным количеством разнообразных судов.

Ничего подобного я не видел ни в Борее, ни в Помории. А уж тем более, ничего подобного нет в Сильване, Рении или Варнии. Где судоходство низведено тилинкитами до ничтожных показателей.

В порту у нас проблем не возникло ни с кораблями охранения, ни с портовыми служащими. Выданная мне когда-то царским дипломатом золотая пайцза стала настоящим пропуском-«вездеходом». Я еще ни разу не пожалел о моих богатых дарах лаоминскому дипломату. Каждый вложенный в них асс стоил того.

Сяндао расположился в устье реки Линьхэ. Это огромная, самая большая в царстве, водная артерия. Она объединила в себе три полноводные реки: Линьхэ, Мурэн и Вэйхэ.

И порт был соответствующий — огромный. Центр речного и морского судоходства в Лаомине. Сам город тоже поразил многолюдьем. Я не знаю, сколько в нем жителей, но их количество изумило даже меня.

Что уже говорить об экипаже «Анны»? Они оказались буквально в прострации и мне пришлось их выводить из этого состояния надежными военными методами. Ласковое матерное командирское слово и волшебные пи… пендели творят немыслимые чудеса!

Надолго мне оставаться в этом городе нет необходимости. Мне нужно скорее добраться до города Гуйлинь, столицы царства Лаомин. Там и главная цель моего путешествия — Портал, со Смотрителем которого мне надо решить вопрос будущего перехода. Там и торговых представительств должно быть много.

Надеюсь, местный Смотритель больше похож на Мирослава Александровича из Хабаровска, чем на сильванское чудовище из Рошо. Пускай в моей жизни часто творится всяческая жесть, но я жизнь все равно люблю.

Я не знаю, что там будет «за кромкой», поэтому туда не спешу. И вовсе не прочь еще хотя бы раз пройти через Портал и получить возможность прожить «новую» жизнь.

Но как бы я не спешил, все равно решил остаться в Сяндао на пару суток. Надо дать и себе, и экипажу отдохнуть, заслужили. Тут даже не о морских сражениях и штормах речь, обычное плавание выматывает.

По крайней мере меня — точно. Постоянное напряжение от ожидания опасностей, непрерывная качка, походное питание, невозможность нормально сходить в туалет (кто-то думает, что это ерунда?).

Короче, даже если весь экипаж состоит из «терминаторов», мне нужно отдохнуть. И я снял комнату в одной из самых дорогих харчевен города. На двое суток.

Я хочу скорее добраться до Смотрителя Портала, и еще я желаю побыстрее вернуться домой. Не ожидал, но оказалось, что очень тоскую по Бранке, детям и… Иве. Но! Отдохнуть надо!

Помылся, отдал служанкам в стирку всю свою одежду и заказал в комнату еды. Много! И ужин оказался великолепным. Во-первых, вкусно. Во-вторых, повеяло такой ностальгией!

Будто я в хорошем китайском ресторане оказался. У китайцев кухня на самом деле отличная. Можно много и вкусно кушать, и после этого никакой тяжести для организма не ощущаешь.

Естественно, я не имею в виду извращения южно-китайской кухни, типа кошек, летучих мышей и насекомых. И, конечно, нужны хорошие повара, ну это в любой кухне так.

Особенно мне понравились два блюда: говяжье сердце по-царски и жареные креветки со стеклянной лапшой. Как я понял, оценив ее на вид и по вкусу, «стеклянная» лапша — это земная китайская фунчоза*.

* — Фунчоза — «стеклянная лапша» из крахмала. Обычно фунчозу получают из крахмала бобов мунг. Реже используется крахмал картофеля, маниока, канны, ямса. В дешёвом варианте — кукурузный крахмал.

Мне настолько понравились эти два блюда, что я решил узнать рецепт приготовления. Хотел просто расспросить повара, если это не секрет, конечно. Но оказалось, что есть вариант получше.

В харчевне трапезная делилась на два зала. Один — обычный, а второй был объединен с кухней. Там, при желании, можно было воочию наблюдать, как повара готовят заказанные тобой блюда. Ну или не тобой, хе-хе.

Меня это устроило, и я на следующий день занял во втором зале ближайший к поварам столик. Чтобы не подавиться слюной, пока наблюдаю за работой поваров, заказал себе пива и обставился всякими разными закусками. Писчие принадлежности — на стол. Всё, готов впитывать поварскую мудрость!

Глава 19

Глава 19. Сяндао, Гуйлинь. Зарев-руен, 535 круг Н. Э.

На самом деле я не являюсь фанатом «морской» кухни, скорее уж «мясная душа». Но вчерашние креветки мне очень понравились. И стеклянная лапша, которая действительно оказалась фунчозой, как гарнир к таким креветкам была бесподобна.

Теперь хочу, чтобы у меня дома тоже иногда делали подобную вкуснятину. Почему нет? Креветки у нас тоже водятся. То, что их, как и раков, в Варнии есть не принято, это другой вопрос. Меня мало волнующий.

Я заплатил хозяину харчевни, чтобы его повар не только готовил при мне, но и сопровождал приготовление блюд пояснениями. А пиво и закуски мне не мешают смотреть, слушать и записывать. Кстати, пиво здесь намного лучше делают, чем в Борее.

«Мой» повар залил стеклянную лапшу теплой водой, разложил на столе нужные ему ингредиенты и поставил на сильный огонь глубокую сковороду. Затем обратил мое внимание, что креветки для такого блюда должны быть максимально охлажденными, а не свежими, как я ожидал.

Лаоминец начал мелко рубить чеснок, перец, лук, имбирь. При этом нож замелькал с такой частотой, будто это не человек, а станок с ЧПУ* работает. Честно говоря, это какое-то священнодействие, а не работа повара.

* — ЧПУ — числовое программное управление.

Хотя я и на земле таких кудесников видел не мало. Кстати, среди китайцев, на которых лаоминцы похожи, как близнецы-братья, очень много таких мастеров. Но пока я отвлекся на свои мысли, повар забросил в сковороду креветок и стал их размораживать, непрерывно перемешивая специальной лопаткой.

Разморозив ракообразных моллюсков, лаоминец выложил их в одну миску, а бульон слил в другую. Тут же в освободившуюся сковороду он плеснул растительное масло, которое бурно заскворчало на раскаленной поверхности.

Сначала туда отправился лук. Когда он немного подрумянился, к нему присоединились имбирь, чеснок и перец. Далее повар добавил в сковороду соусы и уксус. Надо будет купить как сами эти соусы, так и рецепты их приготовления. Не думаю, что в варнийской кухне такие соусы в ходу. К тому же, навряд ли это «секретные ингредиенты» лаоминцев, хе-хе.

Наконец повар снова вернул креветок в сковороду и продолжил, как автомат, помешивать лопаткой готовящееся блюдо. Масло, специи, креветки… Все это пропитывало друг друга, румянилось и скворчало, издавая чудесные ароматы. Только пиво и закуски помогли мне пережить такое издевательство над организмом.

Вижу, что дело движется к финалу. Лаоминец достал прожаренные креветки из сковороды, а в оставшуюся после креветок массу залил бульон. Далее слил со стеклянной лапши воду и забросил фунчозу в сковороду.

Я с удовольствием понаблюдал, как под умелыми руками повара белоснежная лапша пропиталась в ароматной массе. Лапша зазолотилась, вобрав в себя произведенные поваром соки и подсохла, сменив свою «резиновую» ипостась на хрустящую вкусноту.

Я еле дождался, пока лаоминец выгрузит приготовленное блюдо мне на тарелку. И да, ожидания оправдались. Не зря я терпел и давился слюной. Вкус оказался божественный. И, как ни странно, гарнир мне показался даже более вкусным, чем сами креветки.

Только начал дегустацию так ожидаемого мной блюда, не забывая посматривать на то, как повар приступил к приготовлению говяжьего сердца, как меня отвлек громкий недовольный голос.

С раздражением отодвинув тарелку я повернул голову на шум. Рядом с моим столом стоял какой-то толстый лаоминец и громко, со скандальными нотками, высказывал недовольство тем, что ему (!) не нашлось места в этом зале.

Хотя в это же время какие-то непонятные иностранцы расселись за половиной столов. Действительно, за соседними со мной столами сидели оруженосец, паж, торговый помощник Тихомир и восемь абордажников в качестве охраны.

Двое из бойцов уже стояли за спиной скандального лаоминца, остальная же свита с готовностью потянула руки к рукоятям мечей. Я досадливо поморщился и шевельнул бровью, давая команду своим молодцам.

Два силуэта моментально «вынырнули» из-за спины лаоминца. Удар в живот, удар под колено, рывок за волосы и вот уже через пару мгновений скандалист стоит передо мной на коленях с задранной головой и приставленным к горлу кинжалом.

Я полностью повернулся к лаоминцу, и выражение злости, праведного негодования на его лице при виде золотой пайцзы и баронской цепи тут же претерпело калейдоскоп изменений: недоумение, удивление, затем испуг.

— Кто ты, что ведешь себя как бессмертный? * — добавив холода во взгляд, спросил я лаоминца.

— Господин! Простите меня, господин! — заблажил растерявший всю свою важность пузан. — Я ошибся, простите!

* — Курсивом выделен разговор на лаоминском.

Потеряв интерес к лаоминцу, я кивнул своим бойцам в сторону выхода из зала. Даже не дав возможности подняться на ноги, толстяка протащили по проходу между столов и вышвырнули из помещения, в дверях наподдав смачного пинка.

Я пробежался взглядом по залу. Посетители уткнулись носом в столы, опасаясь даже голову поднять, а не то, что учинить разборки. Короче говоря, больше мне никто не мешал.

Однако, настроение успели подпортить и чревоугодничать расхотелось. Нет, я понимаю, что сейчас одет не в самые свои парадные одежды, но уж точно не убого. Это каким наглецом надо быть, чтобы начать скандалить с явно небедными людьми. К тому же вооруженными.

Да и людей с такими рожами, как у меня или моих абордажников, обычно стараются не задевать. Дождавшись, пока повар закончит готовить второе блюдо и благополучно его «уничтожив», я записал рецепт и вышел из харчевни.

А может, вообще не заморачиваться и увезти отсюда хорошего повара? Хм-м, пожалуй, нет. Я не готов кардинально сменить варнийскую кухню на лаоминскую. Иногда баловать себя экзотикой или привнести в рацион несколько блюд — это одно, а ультимативно перейти на лаоминскую кухню — это совсем другое.

Сяндао — крупный торговый центр, где ведут дела купцы из разных государств. Сейчас присмотрюсь, кто чем торгует, а на обратном пути постараюсь договориться о выгодной торговле. Не может быть, чтобы здесь не было интересных мне товаров. Да и у меня найдется, что предложить заморским купцам.

Пока капитан Зосим готовил «Анну» к выходу из гавани, а мичман Боян обеспечивал охрану, я в сопровождении своей свиты мотался по городу. Мне было необходимо нанять подходящее весельное судно, которое сможет поднять «Анну» вверх по течению до Гуйлиня.

Не рассчитывать же на то, что по моему желанию будет «включаться» попутный ветер? К счастью, в таком городе как Сяндао, проблем ни с подходящим судном, ни с людьми нет. Есть деньги? Нет проблем. А у меня, слава Предкам, деньги есть.

Посетил я и центральный базар, поразивший меня своими гигантскими размерами, и целый ряд торговых представительств. Конечно же, большинство купцов — местные. Лаоминцы оперируют огромным перечнем товаров и некоторые меня заинтересовали. Бумага, стекло, шелк, фарфор. Это то, что я готов с удовольствием покупать.

Из добываемых в Лаомине полезных ископаемых меня заинтересовало олово и мрамор, а из продукции сельского хозяйства — рис. Если олово в Варнии еще можно найти, на юге королевства его добывают в горах Хейлунь, то рис в Варнии не растет. Не тот климат. И о варнийском мраморе я ничего не слышал.

У купцов из Султаната Махаратш можно купить рабов, алмазы, шерсть, лошадей и… собак. Здесь я впервые их увидел. Думал, что на Этерре вообще собак нет. Надо будет подумать над будущими покупками.

Пока я уверен в одном: надо постараться приобрести махаратшских овец на разведение у себя в баронстве. Другой вопрос, захотят ли мне их продавать? Пока вижу, что торгуют только шерстью, а не самими овцами.

У работорговцев из Султаната можно будет поискать толковых ремесленников. А вот у работорговцев из Каганата Каракунго, похоже, никого, кроме дешевой рабочей силы, нет. Может, только воины? Короче, надо смотреть.

Из Каракунго также привозят алмазы, слоновую кость и ценные породы дерева: меранти и мербау*. А еще — каучук! Оказывается, в Каганате растут гевеи. На перспективу, каучук — очень и очень нужный товар.

* — Меранти — красное дерево. Известно своей прямолинейностью, мелкозернистостью и долговечностью, что делает его популярным выбором для изготовления изысканной мебели, строительства лодок и музыкальных инструментов. Мербау — красно-коричневая износостойкая древесина. Хороший выбор для изготовления дверей, паркета, ступенек лестниц, мебели, столов, музыкальных инструментов, поручней и пр.

В отличие от местных, я знаю, что из каучука можно получить резину и сделать много нужных вещей! Но здесь пока научились делать лишь «мячи» — собранный из гевеи и затвердевший на солнце сок, которому придана форма шара, тяжелого и твёрдого. На обратном пути обязательно закуплюсь.

К сожалению, я не помню, как изготовить резину из каучука. Ну, нет у меня абсолютной памяти, а жаль… Это был бы знатный «рояль»! Однако, надо будет пробовать, вспоминать и экспериментировать. Если удастся получить резину, это откроет мне множество возможностей.

Но пока мой средневековой НИИ будет заниматься исследованиями с резиной, можно организовать производство полезных вещей и из каучука: примитивных непромокаемых тканей, обуви, сосудов для воды… Да тех же игрушек и нормальных мячей, в конце концов.

Помню еще, что каучук можно делать из определенного сорта одуванчиков. И этих самых одуванчиков на Этерре в целом и в Варнии в частности хватает с избытком.

Но тут для меня все еще сложнее. Вообще не знаю, с чего начать и как подступиться. Однако, когда создам «контору», которая начнет исследование процесса создания резины из каучука, поставлю отобранным химикам второстепенной задачей получить тот же продукт из одуванчиков.

На следующее утро мы двинулись вверх по течению Линьхэ. Вся дорога от Сяндао до столицы Царства Лаомин, Гуйлиня, заняла у нас пятьсуток. А всего на дорогу от Аристи до Гуйлиня мы потратили сорок девять суток. Как я считал, что пройду этот путь за двадцать семь дней⁈ И дома всех такой задержкой напугаю. Проклятье!

Столица царства уже так не удивила, как тот же Сяндао. За эти дни мы привыкли и к толпам народа, и к обширным поселениям, и к многочисленным лодкам самых разнообразных форм и размеров.

В пути никаких проблем у нас не возникло. Выданная мне золотая пайцза послужила надежным пропуском и средством охраны. У любого, увидевшего этот жетон на моей груди, пропадало всякое желание чинить мне какие-либо препоны.

Не возникло никаких проблем и в порту Гуйлиня, и при обустройстве на постой, как для меня с ближниками и охраной, так и для экипажа «Анны». Я, мои паж и оруженосец, Тихомир и Боян с десятком абордажников остановились в харчевне «Золотая цапля» в Торговом районе столицы.

Конечно, исходя из своего статуса, я искал место в Центральном районе, ближе к дворцу правителя. И найти достойное место для себя и своих ближников я бы смог. Но вот для своей охраны найти места не получилось.

Пришлось подыскать вариант в Торговом районе, который оказался не менее комфортным, но менее престижным. Ну и Предки с ними! Зато мои головорезы всегда рядом. Мне так спокойнее.

Весь остальной экипаж во главе с капитаном Зосимом заселился в Припортовом районе. Своего шкипера я озадачил охраной когга, контролем за матросами и той частью абордажников, что остались с ним. Также «повесил» на него подготовку «Анны» к выходу в обратный путь.

К правителю царства на прием набиваться не стал, хоть подарки для этого случая и приберег. Мне еще царский посол в свое время объяснил, что разрешения на аудиенцию у Божественного Суан Ди* можно дожидаться, в лучшем случае, десятицами. Обычно же период ожидания аудиенции исчисляется чертогами. Такие дела!

* — Титулы царства Лаомин (используются как приставка к именам дворян, к примеру: Суан Ди, Чжоу Ван, Чжень Бо):

— Ди — глава государства (обращение: Божественный);

— Ван — владетель крупного феода (обращение: Сиятельный);

— Бо — владетель мелкого феода (обращение: Благородный);

— Вэй — военачальник (обращение: Благородный);

— Нань — другие дворяне (обращение: Достопочтенный).

Главной моей задачей в Гуйлине является поиск Портала и предварительный договор с его Смотрителем. Но первые два дня я потратил на более практичные цели. Всем составом, что я поселил в «Золотой цапле», мы посетили всевозможных торговцев.

А их оказалось много. Даже учитывая то, что многие купцы предпочитали торговать в Сяндао, а не тратить время и силы на то, чтобы подняться на полторы сотни километров вверх по течению до столицы царства.

Естественно, одновременно с посещением торговцев я старался прислушиваться к своим ощущениям, пытаясь почувствовать ту вибрацию, что порождает Портал. Безрезультатно.

Первый раз эту вибрацию можно ощутить в момент активации. На Земле это происходит два раза в год, в дни весеннего и осеннего равноденствия. Почувствовать ее реально до расстояния в сто — двести метров.

Во все остальное время года уловить ее может лишь тот, кто этим Порталом хоть раз пользовался. Обычные жители его не ощущают. Теперь я могу ощутить Портал в любое время. Главное, поближе к нему подобраться.

Баронскую цепь снял сразу перед выходом из харчевни. Нельзя мне, в моем статусе, лично заниматься торговыми делами. Правда, золотую пайцзу оставил на груди висеть.

С ней и без баронской цепи всем видно, что перед ними уважаемый человек. Тем более, я пешком не хожу — невместно. Нанял паланкин и мою «задницу» теперь носят четыре лаоминца. Плюс целая свита вооруженных мордоворотов.

Да и побоялся я все на Тихомира скидывать, хоть он и толковый специалист. Уж слишком далеко я от дома забрался. Вряд ли я еще когда-нибудь лично эти места посещу. Глупо самому не принять участие в налаживании торговых связей.

К тому же, у меня есть одна маловыполнимая задача — найти и нанять мастеров по производству стекла и бумаги. Шанс на это исчезающе мал, так как производство этой продукции — это секреты Царства.

Если начну действовать в этом направлении официально, это может, как минимум, крупным штрафом для меня закончиться, а как максимум — даже тюрьмой. В общем, опасно, маловероятно, но очень уж хочется.

Пока ходили по торговцам, я постарался присмотреться к самому городу. Вдруг что-то полезное перейму для своих земель, но ничего такого не увидел. Город очень большой? Да. Необычная архитектура? Тоже да. И на этом все.

Здания большие, как в Люцере. Вон, та же «Золотая цапля» выстроена в три этажа. В Варнии я подобные заведения видел выстроенными в два этажа максимум. Стены у города достаточно высокие, где-то метров двадцать. Башни еще выше, метров на десять.

Как я уже говорил, за первые два дня нахождения в столице царства, основную задачу я не выполнил. Тайную задачу по поиску мастеров — тоже. Но второстепенную, где надо наладить торговые связи, — вполне.

В первый же день накупил подарков Бранке, Иве, детям, Меидин, семьям Сиарис и Кисила. Потом выкупил место для торговли на Центральном базаре, и организовали розничную торговлю своим товаром.

Моржовая кость и поделки из нее, мех северных зверей, аристийское вино разных сортов, «королевский мед», ароматизированное мыло и прочие товары, которые я довез до Гуйлиня.

Аристийские товары вызвали интерес. Правда, сначала накинулись оптовые скупщики и различные мошенники. С такими наглыми предложениями, уровня — «…купи карту закопанных сокровищ…». Еле отбились.

Но у меня есть понимание, что быстро я Портал не найду. Поэтому и спешить некуда, спихивая товар оптом и по заниженным ценам. На второй день решили основные вопросы по закупкам.

Первую партию товаров мы заберем с собой. На «Анну» предстоит загрузить: стекло, шелк, бумагу, олово, шерсть длинношерстных овец из Махаратша, рис, древесину меранти и мербау, немного изделий из фарфора.

Главное — договорились и на последующие поставки этих же товаров, а также рабов-ремесленников, мрамора, собак, каучука. Один из торговцев обещал привезти длинношерстных овец для разведения и селекции.

Правда, запросил такую цену! Но мотивировал тем, сволочь такая, что вывоз этих овец из Султаната Махаратш строго запрещен. Ситуация сходная с дестриэ в Королевстве Вестерия.

Но дестриэ я, в конце концов, добыл. Сейчас с их помощью я провожу селекцию на конезаводе в Снежном. Не пожалею денег и на длинношерстных овец, моим прядильным мануфактурам не хватает сырья.

На третий день оставил торговать Тихомира, выделил ему пару охранников, а сам поехал искать Портал. На базаре своя штатная охрана есть, так что хватит ему и пары бойцов.

Начал поиски с Центрального района. Решил проводить поиск также, как делал это в Рошо. Там Смотрителя нашел, найду его и здесь, сколько бы времени мне не пришлось на это потратить.

В Центральном районе много флагов. Квадратные пурпурные полотнища, по краям которых пришиты голубые кисти. В центре полотнища — изображение золотого дракона в обрамлении пяти голубых звезд.

Как мне объяснили, дракон символизирует дух народа Лаомин, а звезды — пять крупнейших рек Царства: Линьхэ, Мурэн, Вэйхэ, Ло и Ма. К вечеру у меня уже от этих звезд и драконов в глазах рябило.

Так прошли следующие три дня. Тихомир торговал и делал это успешно, а я кружил по городу в поисках Портала. К концу шестых суток пребывания в Гуйлине Тихомир избавился от всех наших товаров, заработав очень крупную сумму.

Правда, я бо́льшую часть этой суммы и потратил, закупив товары для своего баронства. Меньшая часть осталась для работы в Сяндао на пути домой. А на седьмые сутки я наконец почувствовал знакомую вибрацию.

Как это ни смешно, Портал оказался в том же районе, где я встал на постой. Если бы начал поиски с Торгового района, нашел бы его раньше. Но я начал с Центрального, так что получилось так, как получилось.

После того, как я ощутил вибрацию Портала, мне не пришлось долго кружить по улицам. Кстати, в отличие от Рошо, где я сам намучился в полной мере и своих бойцов «достал».

Но уж больно сильванский Смотритель запутал там дорогу к своему таинственному домику. Здесь, к счастью, местный Смотритель не скрывается. По моей команде паланкин опустили перед очень красивым двухэтажным зданием.

Среди трех, четырех, а иногда и пятиэтажных строений Торгового района, дом Смотрителя немного теряется, но внешне выглядит не хуже своих соседей. На мой вкус, даже лучше.

Дом отделан декоративным кирпичом и окружен террасами. Специфически изогнутая крыша, покрытая цветной черепицей. Застекленные окна такого размера, какого я не видел ни в одном королевстве Этерры.

— Боян, зови привратника, — кивнул я командиру моих абордажников, не выходя из паланкина. — Представь меня и скажи, что я хочу видеть хозяина этого дома.

Мичман подошел к обитой бронзой, искусно декорированной двери из красного дерева, сжал немаленький кулак и уже собрался постучать, как пришлось его останавливать:

— Боян, стой! Вон, видишь, справа от двери бронзовая пластина с отверстием, из которого алый шнур выходит?

— Да, милорд, — ответил Боян.

— Подергай за него, — я вытащил наружу баронскую цепь и расправил ее на груди.

Сейчас мне лучше быть «при параде». Мичман осторожно подергал за шнур и в глубине дома раздался мелодичный звон колокольчика. Ждать долго не пришлось, через пару минут дверь распахнулась и на крыльцо шагнул крепкий слуга.

Как по мне, так он больше на головореза похож со взглядом заправского душегуба. Благо, что не в доспехе, а в традиционной одежде лаоминцев. Все эти халаты-шмалаты и тому подобное.

— Его Милость барон Сержио тер Аристи желает видеть хозяина этого дома, — на вопросительный взгляд слуги объявил мичман Боян.

Глава 20

Глава 20. Гуйлинь. Руен, 535 круг Н. Э.

Я уже больше часа нахожусь в доме с Порталом, и только Предки знают, каких сил мне стоит держать себя в руках. К сожалению, Ху Лао, местный Смотритель, отличается от хабаровского коллеги как небо от земли.

Насколько мне повезло дома с Мирославом Александровичем, я понял только в Рошо, где нашел сильванского Смотрителя всего лишь для того, чтобы сбежать от него, как от опасного чудовища.

Хотя, почему «как»? Чем то чудовище воздействовало на меня и моих сопровождающих? Телепатией? Магией? Специальными приборами? Я не знаю, у меня даже никаких догадок нет. Но мы все там чуть не сдохли.

И сдохли бы, если бы сильванский Смотритель нас не отпустил. Было абсолютно понятно, что он сделал предупреждение: ясно дал понять, чтобы мы больше не искали с ним встречи. Это было убедительно. Туда я больше не поеду.

Теперь, когда я, наконец, нашел второго Смотрителя Портала на Этерре, то лишь убедился в том, как мне повезло тогда оказать помощь Мирославу Александровичу. И что у него оказался такой благородный характер.

А вот с характером Ху Лао мне, похоже, не повезло. Правда, поначалу все было относительно нормально. Долго ждать меня не заставили, но в дом пропустили лишь меня одного. На улице оставили не только мою охрану, но и Мабона с Буеславом, даже несмотря на то, что они дворяне. Это меня сразу насторожило.

Потом слуга со взглядом душегуба провел меня в помещение, где уже находились два здоровяка, еще более фактурных, чем сопроводивший меня слуга. Вот они уже были с оружием и в бронзовом доспехе, а не в простой одежде.

Вообще, в Лаомине почему-то пользуются исключительно бронзовым оружием и доспехами. С чем это связано? Без понятия. Точно помню, что когда-то читал про какие-то преимущества бронзового вооружения перед железным. Но какие именно, вспомнить не получается.

Эти воины меня напрягли. Стоят неподвижно с абсолютно каменными выражениями лиц. Сначала даже подумал, что это статуи так искусно сделали или чучела, хе-хе.

Больше всего они мне напомнили Шварца в роли Терминатора Т-800. Попытался глаза рассмотреть, но куда там! Такие узкие щели между веками, что ничего не видно. Будто воины задремали.

Но они точно не заснули, я чувствовал постоянное внимание с их стороны. В такой «веселой» компании я просидел минут десять в ожидании Смотрителя. А затем в комнату зашел хозяин дома.

Смотритель оказался худощавым стариком среднего роста и неопределенного возраста. Широколицый, с узким прямым носом и маленьким ртом, полным абсолютно здоровых зубов. Из-под прикрытых век на меня внимательно смотрят темные глаза. И взгляд живой, совсем не стариковский.

Прямые и жесткие черные волосы с обильной сединой. Усы и бородка а ля «китайский дедушка-наставник». Светло-коричневая, чуть желтоватая кожа. В целом, стандартная внешность пожилого лаоминца.

Я поднялся со стула, с уважением приветствуя хозяина дома. Так то, нарушение всех норм поведения. Скорее всего, официальный статус Смотрителя ниже моего и, может быть, намного.

Но, реально, я для него — никто. Он это знает, и я это знаю. И это он еще не в курсе, с какой просьбой я к нему пришел. Я немного подождал, ожидая, что лаоминец представится мне первым, но он и не подумал это сделать.

— Достопочтенный, позвольте представиться, — пришлось говорить мне. — Барон Сержио тер Аристи, прибыл в вашу столицу из королевства Варния.

— И что, Благородный Сержио Бо*, даже не будете возмущаться? — через узкие щелки век хозяина дома видно, как моментально меняется взгляд с насмешливого до пугающего. — Я не представился первым. Ваше сопровождение не пригласили в дом и оставили на улице.

* — Обращения, принятые в Царстве Лаомин: «Божественный» — к царю, «Сиятельный» — к графу, «Благородный» — к барону и военачальнику, «Достопочтенный» — к другим дворянам.

Как особенность Царства Лаомин: графства структурно разбиты на большое количество баронств. Баронства Лаомина территориально малы, но избыточны населением (см. «Глоссарий»).

— Эээ… — я сразу как-то даже не сообразил, что ответить.

— Хи-хи-хи-хи, — захихикал старик и кивнул мне на стул. — Присаживайтесь. Вам придется немного подождать: сейчас наступает время молитвы духам Предков. Я не могу пропустить этот ритуал.

Лаоминец, мелко тряся головой и хихикая, повернулся ко мне спиной и вышел из комнаты. Я растерянно опустился на сиденье. Смотритель, по крайней мере, пока оставил у меня впечатление какого-то полубезумца. Опасного полубезумца.

По моим ощущениям, мне пришлось прождать старика около часа. Это было форменное издевательство. Даже напитка какого-нибудь никто не предложил, не поинтересовался, нужно ли мне что-нибудь.

В конце концов, может быть я в уборную захотел? Но ни один слуга Смотрителя за все время в комнату не зашел. Только два неподвижных воина на меня пялятся.

К ним я обращаться не стал. Уверен, если я попытаюсь с ними заговорить, они меня проигнорируют. А еще больше унижаться я не хочу. И так полное впечатление, что старик надо мной издевается или у него «крыша потекла».

Не передать, какой у меня в душе раздрай. И бешенство из-за хамского приема, и растерянность, и боязнь того, как себя поведет Смотритель, когда я обращусь к нему со своей просьбой.

Наконец мое ожидание закончилось, вернулся старик. Я попытался скрыть злость, сохраняя невозмутимое выражение лица, и начал приподниматься со стула, но он махнул мне рукой, давая знак оставаться на месте.

Хозяин дома присел напротив, с интересом рассматривая меня как какую-то зверушку. И я никак не могу сообразить, как мне правильно реагировать на явно неадекватное поведение Смотрителя.

— Меня зовут Ху Лао, — наконец соизволил представиться лаоминец.

— Просто Ху Лао? — приподнял я бровь.

Я пока решил занять выжидательную позицию. Ведь не просто так Смотритель ведет себя столь нагло с незнакомым человеком, да еще и владетельным аристократом.

— Да, я простолюдин. Хи-хи-хи-хи, — глядя на выражение моего лица, снова захихикал старик.

— Это…

— Ладно, хватит, — перебил меня Смотритель. — Аппаратура зафиксировала в твоем организме наличие биофагов.

Лицо Смотрителя заледенело. Он перестал изображать хихикающего дедушку и остро взглянул мне в глаза. А у меня мысли еще больше смешались. Как мне себя правильно вести?

Стоящие рядом воины абсолютно синхронным движением опустили на шлемах бронзовые личины и ухватились за рукояти мечей. Вот, прямо, раз — два, и снова замерли, как истуканы.

— Ты не из расы Творцов, которым служу я и такие, как мы, — холодно продолжил Смотритель. — И ты не Иной, которым тоже позволено пользоваться Порталами и некоторыми технологиями Творцов.

— Ты обычная букашка, такая же, как местные жители. Однако проведенный анализ показывает, что ты не с Этерры, хоть и очень похож. Да еще и биофаги… Так, кто ты? И откуда в твоем организме разработки Творцов? — спросил старик.

Смотритель с интересом энтомолога, изучающего неизвестное насекомое, приблизил ко мне свое лицо. Пара его странных охранников синхронно пригнулись, чуть обнажив свои мечи.

Причем и угол наклона воинов, и длинна вынутых из ножен клинков, на мой взгляд, совершенно одинакова. Я уже автоматически стал подмечать необычное поведение этой пары бойцов. Может, действительно, киборги какие-нибудь?

— Я человек с планеты Земля, — спокойно ответил я, решив не реагировать на хамство самого Смотрителя и угрожающее поведение его охранников. — Разрешил мне воспользоваться Порталом Мирослав Александрович, земной Смотритель. Он же выдал мне дозу биофагов для инъекции после перехода на эту планету.

— Хм, очень странно. Что же ты такого сделал для Магнуса? — спросил Ху Лао.

— Магнуса?

— Мирослава Александровича, хи-хи-хи, — снова захихикал старик. — Так что же ты сделал, что он дал тебе допуск к Порталу?

— Помог однажды…

Мне почему-то подумалось, что ни этот Смотритель, ни то чудовище из Рошо, никогда бы не попали в такую ситуацию, как попал Мирослав Александрович с теми гопарями. И если я скажу правду, то буду выглядеть лжецом.

— Ну, допустим, — не дождавшись от меня продолжения, нахмурился старик. — Ко мне ты зачем пришел?

— Я хотел бы предварительно договориться о возможности перехода через ваш Портал в будущем, — сказал я и замер в ожидании ответа.

— Кх… пфф… ха-ха-ха-ха! — Ху Лао сначала постарался сдержаться, но потом откинулся на спинку стула и оглушительно расхохотался.

— Ты… ты… ха-ха-ха! Ну, ты меня и насмешил! — вытер выступившие слезы Смотритель. — Не знаю, что ты там сделал для Магнуса, но здесь о Порталах забудь. Они не предназначены для людей. Я вообще удивляюсь, что мой коллега тебя пропустил.

— Отчего же? — не стал я сдаваться сразу. — Я могу очень хорошо заплатить…

— Не интересно, — оборвал меня вредный старик. — У меня достаточно средств для реализации любого моего каприза. Мне долевого участия в нескольких крупных торговых домах хватает, чтобы обеспечивать все потребности. И это еще не все мои источники доходов. Я никогда не имею проблем с деньгами.

— Может быть, я могу предложить не золото, а что-нибудь другое, — мое настроение рухнуло, как пудовая гиря с балкона.

— Да что ты там можешь предложить! — отмахнулся от меня Ху Лао, но потом хитро на меня посмотрел и продолжил. — Но, мало ли, что я не заинтересован. Ты можешь обратиться к другому Смотрителю, в Сильване… Ты что сморщился, как (сушеный) урюк?

— Я уже был в Рошо…

— Аха-ха-ха-ха! Был уже, да? — развеселился чертов старик. — Ну ладно, что ты сразу скис? Радуйся, что вообще оттуда живым вернулся. Не все такие добряки, как я.

— И не скучно так жить? — я перестал сдерживать раздражение. — Все есть, ничего не надо!

— Вот, кстати, да, скучно, — неожиданно согласился Смотритель. — Очень скучно.

Ху Лао помолчал, задумчиво поглаживая свою бородку. Затем, видимо приняв какое-то решение, оживился и предложил:

— Через два дня в столице устраивают турнир мечников. Давай, договоримся так: если ты выиграешь на этом турнире, то я, когда придет срок, допущу тебя к переходу через Портал. По рукам?

* * *

В харчевню я вернулся в отвратительнейшем настроении. На черта мне этот турнир? Я этому Смотрителю клоун, что ли? Предлагал старику за допуск к Порталу все, что только мог придумать, но он лишь мерзко хихикал. Как умственно отсталый, право слово.

Но, видимо, действительно, единственная его проблема — это скука. А я, на самом деле, им рассматриваюсь в виде клоуна, не больше. Но, проклятье, я никак не могу на это повлиять.

Ху Лао объяснил правила предстоящего Турнира мечников. Сам турнир регулярный и проводится каждый круг жизни в чертоге Руен. Мне повезло (или не повезло) оказаться в Гуйлине именно во время его проведения.

Бойцы сражаются без доспеха. Организаторы турнира на время боя выдают соперникам бронзовые мечи-цзянь*, а после боя их изымают. Мечи идентичные, длиной около шестидесяти сантиметров и весом в районе семисот — восьмисот граммов.

* — китайский прямой обоюдоострый меч, в классическом варианте с длиной клинка около метра. В эпоху бронзы длина клинка обычно составляла менее полуметра.

Чужой, не родной меч. Драться им будет непривычно. По длине он как мой вакидзаси, но тяжелее. И, в отличие от вакидзаси и шашки, он обоюдоострый, как «Мясник».

Будет непросто. Дайте мне Предки, чтобы первые соперники попались не очень сильными. Тогда я смогу немного привыкнуть к лаоминскому мечу. И желательно перед турниром успеть немного потренироваться.

Никаких запретов во время поединка нет. Прекращается схватка, когда один из соперников не может продолжить бой. Убивать во время поединка не обязательно, но, с такими правилами, смертность всё равно на этом турнире зашкаливает.

Турнир мечников проводится на центральной арене столицы под патронажем короны. Соревнование проходит по «олимпийской системе», то есть «на вылет». Воины для участия в этом турнире съезжаются со всего царства.

Бойцов разбивают на пары, и они сражаются, пока не остается один. Победитель получает награду на выбор: место в царской гвардии, золото или разрешение открыть свою Школу боевых искусств в столице.

Мне все эти награды не интересны. Единственное, что меня интересует, это приз от Смотрителя Портала. Но, попробуй его получи, если победитель может быть только один, а участников, как мне сказали, каждый раз собирается около двух сотен.

Вначале идут отборочные поединки, где участвуют самые слабые из заявленных участников. Таких бойцов определяют устроители турнира. Каким образом? Не знаю, но догадываюсь.

Опытный человек по внешнему виду может сказать о бойце многое. Подозреваю, что оценку заявленным бойцам дают именно такие мастера. После отборочных поединков должно остаться сто двадцать восемь воинов.

Вот уже их с помощью жребия распределяют по парам и начинается основная часть турнира — поединки «на вылет». Естественно, на турнире с такими правилами почти никогда не выступали дворяне. Если только вторые, третьи и так далее сыновья из совсем обедневших дворянских семей.

Я еще раз попробовал объяснить Смотрителю, что мне в моем статусе невместно участвовать в подобном турнире, но ему было плевать. А я, поразмыслив, решил рискнуть.

Тяжело мне это решение далось. Понимаю, что в предстоящем «балагане» могу потерять даже свою жизнь. Но надеяться на поврежденный Портал в Линейских болотах? Там у меня будут шансы еще меньшие, чем здесь.

Как он сработает? Куда и в каком виде закинет? Если вообще закинет, а не размажет на месте в тонкий блин или размелет в фарш. Здесь тоже риск зашкаливает, но уж очень хочется иметь в будущем возможность сказать старости «до свидания» и прожить еще одну жизнь.

Убедившись, что я согласился, Ху Лао объяснил мне, куда и когда прибыть и выпроводил из своего дома. Ушел я в ужасном настроении, захотелось тупо нажраться.

Послезавтра в полдень мне надо быть на турнире. Вот сейчас вернемся в харчевню, отправлю Тихомира купить мне лаоминский меч и расслаблюсь, как следует. Завтра просплюсь и потренируюсь с мечом-цзянь, а к послезавтрашнему старту турнира уже буду как огурчик.

* * *

— Господин не в духе, — пробурчал Буеслав Вячко.

Он стоял вместе с Мабоном и мичманом Бояном, командиром абордажников. Как обычно, хмурый по своему характеру паж с беспокойством следил за напивающимся бароном . За окнами харчевни уже сгустились сумерки, а их господин и не думал прекращать свои возлияния.

После возвращения из дома странного лаоминца, Сержио тер Аристи расположился в трапезном зале харчевни и кружку за кружкой вливал в себя местное пиво.

Его Милость ясно дал понять, что сегодня компания ему не нужна. Поэтому за ближайшие с ним столы рассадили абордажников, которые не пускали к барону никого, кроме подавальщиц и хозяина харчевни.

— Милорду надо отдохнуть, — Мабон Кедрик покровительственно похлопал пажа по плечу. — Мы уже два чертога в походе и Его Милость все это время не дает себе расслабиться.

— В море — то шторм, то нападения. Да и нормального комфорта на корабле нет, — продолжил оруженосец барона. — В портах тоже делами занят.

— Ком… что? Где ты слов таких понабрался? — удивился Буеслав.

— Комфорта! Комфорт — это… ну, уют, удобство, — пояснил Мабон. — Подольше у милорда послужишь, тоже умных слов понаберешься.

— Вы правы, достопочтенный, — подключился к беседе командир абордажников. — Мы хотя бы на берегу отдыхаем, а у милорда за все это время даже женщины ни разу не было.

Буеслав внезапно густо покраснел, а Мабон наоборот оживился:

— Да брось ты «выкать», здесь посторонних нет. Слушайте, а мы тогда господину на что? Надо Его Милости сегодня отдых обеспечить такой, чтобы ух! Я видел, у хозяина этой харчевни девочки хорошие, только дорогие очень. Лаоминки вообще симпатичные, только худые больно, но в «Золотой цапле» на любой вкус есть.

— Просто видел? А откуда тогда цены знаешь? Ха-ха-ха! — расхохотался Боян.

В это время барон увидел проходящую мимо подавальщицу, начал стучать кружкой о стол и что-то ей заорал:

— Kellner, ein Beer!*

* — Официант, пива! (нем.).

Барон продолжал напиваться, периодически выкрикивая непонятное: «Noch ein meil Beer… Und noch ein meil Beer…»*.

* — Еще одно пиво… И еще одно пиво… (нем.).

— Мабон, ты не знаешь, Тихомир уже из оружейной лавки пришел? — спросил Буеслав у оруженосца. — А то завтра Его Милость встанет и, если не будет выполнена его команда о покупке меча, нам всем мало не покажется.

— Не бойся, — ухмыльнулся Мабон. — Купил уже Тихомир лаоминский меч.

— И как? — тоже заинтересовался Боян.

— Тц, хрень какая-то, — цыкнул оруженосец. — Очень непривычно. Не знаю, как милорд с ним управляться будет.

— Да, ладно! Чтобы Его Милость и не управился? — с полной уверенностью в своем господине воскликнул Буеслав. — Вот увидишь, он на этом турнире всех порвет!

— Да я и не спорю. Просто говорю, что меч непривычный, — поскреб пятерней в затылке оруженосец. — Слушай, Буеслав, позови хозяина харчевни. По-моему, пора к милорду девочек вести.

Паж исчез в глубине харчевни и вскоре появился вместе с ее хозяином. Ни сам Буеслав, и ни Мабон с Бояном не знали лаоминский. Поэтому оруженосец использовал всё свое умение жестикуляции, чтобы объяснить хозяину харчевни необходимость привести девочек барону.

Глядя на веселую пантомиму, что устроил юный Кедрик, ржали не только Буеслав с Бояном, но и все присутствующие абордажники. Однако свою «глубокую мысль» до пожилого лаоминца оруженосец смог успешно донести.

Хозяин харчевни радостно улыбнулся и поспешил к столику, за которым гулял барон. Лаоминец подошел к Сержио тер Аристи, угодливо поклонился и что-то начал рассказывать.

Барон приподнял голову и уставился мутными глазами на хозяина харчевни. Какое-то время он морщился, пытаясь понять, что ему говорит пожилой лаоминец. Потом барон вдруг приподнялся со стула, ухватил лаоминца за ворот и заорал:

— Lecken Sie mit Arsch! Ich habe keine Marken! Whi ist russische Regiments angecommen⁈*

* — Поцелуй меня в задницу! У меня нет никаких марок! Как пройти в русский полк⁈ (нем.).

Троица аристийцев бросилась спасать хозяина харчевни. Увидев знакомые лица, барон успокоился, отпустил лаоминца и снова уселся за стол. А «заговорщики» отвели перепуганного хозяина харчевни в сторонку.

Мабон снова, под гогот абордажников, изобразил перед лаоминцем веселую пантомиму «Озабоченный павиан», достал из кошеля пригоршню монет и ссыпал их в подставленные ладони моментально успокоившегося хозяина таверны.

Окрыленный щедрой платой, лаоминец убежал за девочками, а аристийцы вернулись к выбранному ими месту, недалеко от баронского столика. Они были твердо настроены обеспечить своему милорду достойный отдых. Пускай даже в ущерб собственному.

Глава 21

Глава 21. Гуйлинь. Руен, 535 круг Н. Э.

Разбудил меня наглый лучик солнца, раздражающе осветив сомкнутые веки. В виски́ и затылок будто по шилу вогнали, а ощущения во рту лучше не описывать. Уже утро или свет кто-то из друзей-лейтенантов в комнате не выключил?

«Ничего себе, мы вчера в гаштете посидели!», — я попытался зажмуриться, но вернуться в благословенную темноту больше не получалось. — «А в каком, кстати? В „Zur Taverne“ или еще где-то?»

В последнее время это были наши любимые гаштеты, а выбор их зависел от настроения. Если настроение было плохое, мы шли в «Thüringer Hof». Там любили местные «фашики» собираться.

Первое время они пытались задираться, но молодые летёхи и прапора быстро показали «кто здесь папа». Теперь они могут только злобно зыркать из-за своих столов и скрипеть зубами. Смотреть на это весело.

А когда настроение хорошее, мы зависаем в «Zur Taverne». Там здорово! Гаштет держат две «пшечки», пухленькие веселушки. Они меня с друзьями знают и хорошо помнят наши предпочтения.

Когда мы туда приходим, еще до заказа перед нами сразу ставят по паре маленьких бутылочек темного пива, жареные сосиски и картофель фри. Не надо орать все эти: «Цвай флаше дунклес бир… братвюрст…» и прочее. Подбор музыки тоже на наш вкус.

Такое отношение, знаете ли, приятно. Особенно, в сравнении с советским сервисом, где клиент, которого просто пропустили в заведение и не обматерили при этом, уже доволен. А если еще и очередь не очень большая… О-о-о, это почти экстаз!

«Чертово солнце», — я снова зажмурился. — «Солнце… ой блин! Уже утро, мне, ведь, роту на зарядку поднимать!» Я распахнул испуганные глаза и попытался вскочить с кровати.

Ничего не вышло. С обоих боков меня прижимали к кровати, обвив руками и ногами, две молодые девчонки. Я начал активно, но осторожно, выбираться из жарких объятий, опаздывать на подъем я позволить себе не могу.

Поднявшись с постели, оглянулся на прелестниц. Обе девушки были азиатками. «Красивые», — завидуя сам себе, подумал я. — «Вьетнамки, что ли?» В конце восьмидесятых — начале девяностых вьетнамцев в ГДР хватало.

Правда, самого интересного я почему-то не помню… «Ах, тыж! Вспомнил!» — я перестал дергаться и спокойно опустился на кровать. — «Какой гаштет? Какой подъем? Какая, к черту, ГСВГ?»

Память и хорошее самочувствие начали стремительно возвращаться. Молодость плюс биофаги приводят организм в порядок и возвращают бодрость. Кстати, насчет бодрости. Я посмотрел на мило сопящих во сне лаоминок.

К Предкам! Моему телу сейчас двадцать семь, со всеми вытекающими. Гормонов в организме, конечно, не как в шестнадцать, но все равно, их уровень зашкаливает. Киборг модели «Хрен на ножках», хе-хе.

Как я только два чертога смог «промонашествовать»? Не понятно. Думаю, ничего плохого не случится, если встану на час или полтора позже. Руки сами собой потянулись к притягательным изгибам спящих красоток…

* * *

Мабон Кедрик сидел на первом этаже харчевни «Золотая цапля», в трапезной. Милорд наконец-то решил отдохнуть, поэтому его верный оруженосец взял все текущие задачи на особый контроль.

Мабон встал уже давно, проверил охрану в коридоре перед комнатами и сразу провел общий подъем. Тренировка с Буеславом, общий завтрак. После этого оруженосец отправил Тихомира с охраной купить нужный господину меч.

Недавно Тихомир вернулся с покупкой. Мабон лично проверил приобретенное оружие, и оно точно подошло под оставленное бароном описание. И качество меча-цзянь его тоже устроило. Видно, в выборе клинка торгашу помог кто-то из абордажников.

Сейчас перед комнатой милорда выставлен пост из двух воинов и где-то рядом должен ошиваться Буеслав Вячко. За одним столом с молодым Кедриком расположились мичман Боян и Тихомир.

Остальные абордажники расселись рядом, за соседними столиками, попивая бодрящий травяной отвар. Мабон услышал быстрые шаги и, подняв голову, увидел вечно хмурого Буеслава.

— Господин проснулся, — буркнул паж.

— Он что, уже из комнаты вышел? — подхватился Мабон.

— Нет, еще не вышел. Там эти, девки местные… — щеки Буеслава залил густой румянец. — Опять орут.

— Всю ночь орали, сейчас опять принялись. Никак не уймутся, — под сдавленные смешки и всхлипывание абордажников пробурчал паж. — Чё они там делают?

* * *

Так уж получилось, что из своей комнаты я вышел уже после обеда. Слава Предкам, мой небольшой загул не привел ни к каким негативным последствиям. Все задачи, которые я поставил перед своими людьми, выполнены.

Персонал «Золотой цапли» при виде меня «цветет и пахнет», с лучезарными улыбками сгибаясь в низких поклонах. Интересно, сколько мы хозяину харчевни вчера денег отвалили, что они все чуть из штанов не выпрыгивают?

Личный состав накормлен, пост перед комнатой «бдит», меч купили. Мабон и сам потренировался, и Буеслава погонял. Молодцы, короче. Я поблагодарил Тихомира, Бояна и, особенно, своего оруженосца.

А вот в ответ получил не очень приятный разговор. Хотя, как сказать? Когда мои люди за меня переживают, это неплохо. И да, я понимаю, что они четко понимают взаимосвязь своего и моего благополучия. Но, так даже лучше. Взаимовыгодные отношения надежнее, чем простые призывы «ко всему хорошему против всего плохого».

— Милорд, вы только не обижайтесь, — я вопросительно выгнул бровь на слова своего оруженосца.

Мы как раз вместе обедали. За моим столом расположились Мабон, Буеслав, Тихомир и Боян. Остальные, кроме тех, что стояли на охране наших комнат, разместились за соседними столами.

— Я прошу прощения за наглость, но позвольте вам сказать, — продолжил Мабон. — Ваше участие в Турнире мечников — это плохое решение. Мы не сомневаемся в вашем мастерстве и силе, но в сражении всегда есть место случаю.

Не дайте Предки, с вами что-то случится, что тогда будет с вашей семьей, с Аристи, со всеми нами? Никакая награда не стоит такого риска. А еще, ваш статус слишком высок, чтобы позволить себе выйти на арену. Простите меня за эти слова, милорд.

Я оглядел своих людей. Сидящие со мной за одним столом бурно выразили свое согласие со словами молодого Кедрика. И даже абордажники за соседними столами глядели на меня, хоть и молча, но укоризненно.

Нахалы, похоже я им позволяю больше, чем положено человеку моего положения. С другой стороны, я по своей натуре все равно не такой, как другие представители благородного сословия Этерры.

Я тяжело вздохнул и достаточно громко, чтобы было слышно за соседними столами, ответил:

— Конечно, с вашей стороны вести такие речи со мной весьма нагло, но ваши резоны я понимаю. И я бы полностью согласился с твоими словами, Мабон, но есть очень важные причины, взвесив которые, я принял решение об участии в турнире.

— Я не могу вам рассказать об этих причинах, — взмахом руки я остановил вопросительные возгласы. — Но у вас есть мое Слово, что такие причины существуют и они очень и очень весомы.

Купленный меч мне понравился. Неплохое качество, насколько я могу судить. И удобный. Меч-цзянь в Лаомине не является основным оружием. Пешие воины царской армии, абордажные команды джонок и многочисленные наемники вооружены мечом-дао. Это такой вариант фальшиона. Простое и эффективное оружие.

Цзянь же — это меч аристократов. Оружие, которое чаще применяют в поединках, а также как церемониальное оружие. В регулярном Турнире мечников тоже используют меч-цзянь, хоть там дворяне участвуют очень редко. Видимо, это из-за более зрелищного фехтования цзянем, чем дао.

Оставшееся время сегодня и завтрашнее утро я решил потратить на тренировку со своим новым мечом. Раньше я очень мало «работал» чем-то подобным.

И он уж точно не мое основное оружие. Однако, чем-то экзотическим такой меч тоже не назовешь. Если отбросить нюансы, это европейский прямой меч. И он мне знаком, хоть и не очень привычен.

Заниматься я ушел на задний дворик. Туда же, где тренировались мои парни. Взвесил меч в руке, — где-то граммов семьсот. Но это «на глазок». Размеры же я не поленился замерить еще взятой с Земли раскладной линейкой-транспортиром.

Длина клинка — шестьдесят сантиметров, ширина — три сантиметра. В принципе, ничего необычного. Центр тяжести меча позволяет не только рубить, но и уверенно наносить уколы.

Этим мечом, при таком балансе, удобно делать и то, и другое. Как и фехтовать, собственно. Проверил остроту самого лезвия — тоже очень недурственно.

А я, вроде бы, читал, что у бронзовых мечей с этим проблемы. Хотя, точно вспомнить не могу. Тихомир также подсказал, что подобные мечи крепкие, но не гнутся и нередко ломаются при высоких боковых нагрузках.

Это он узнал у того оружейника, у кого покупал сам меч. Но я проверять не буду, приму на веру. Ломать клинок ради испытания? Не вижу смысла. Броня на турнире не используется, а наступать на клинок я давать не собираюсь.

Я снял верхнюю одежду, обнажив торс, отцепил пояс с ножнами. Отдал все это своим парням и приступил к тренировке. У меня осталось не так много времени, чтобы не только «познакомиться» со своим новым оружием, но и «подружиться» с ним.

К ужину, когда уже вымотал себя до «состояния полного не стояния», я стал, наконец, уверенно обращаться с этим лаоминским «аристократом». После этого решил, что всё, хватит! Перед смертью не надышишься.

Завтра утром еще немного потренируюсь. Так, чтобы не истощить себя перед боем. И вперед, на турнир. Развеивать скуку этого древнего засранца, Смотрителя Ху Лао.

* * *

В полдень следующего дня я стоял на Центральной арене столицы. Это воистину гигантское сооружение было похоже на стадион или, скорее, на Колизей. Но тут я могу судить только по видео, в самом Риме я никогда не был.

Большая песчаная площадка, огражденная каменной стеной. Высота стены — метра четыре. Выше стены расположены многоярусные трибуны, которые поднимаются настолько круто, что голова впереди сидящего зрителя находится на уровне ног того, кто сидит позади него.

Сколько зрителей они вмещают? Я не смог оценить, но счет точно идет на тысячи. Может, на десятки тысяч. Открытие турнира оказалось очень пафосным: личное присутствие царя, Божественного Суан Ди, и его приветственная речь, огромное количество зрителей, большое количество флагов и транспарантов.

Увидел я и ехидную рожу Ху Лао. Этот «простолюдин» с удобством разместился вместе с первыми людьми города. Но меня больше интересовали участники турнира, мои будущие соперники.

Их получилось хорошо рассмотреть, так как мы стояли недалеко друг от друга. И, судя по внешнему виду, на этот турнир собрались матерые волчары. Ожидаемо, что наибольшее внимание среди всех участников привлек я, возвышаясь над остальными минимум на голову.

Проведенная жеребьевка Турнира мечников вывела меня сразу в основную сетку и это хорошо. Значит, сегодня мне не придется сражаться. Мои бои начнутся завтра.

Мне было интересно, есть ли кроме меня в этом турнире дворяне. И при проведении жеребьевки я постарался отслеживать ситуацию. Вычленить всех благородных из того списка, что объявляли организаторы, я не смог.

Однако стало понятно, что, кроме меня, дворяне на турнире будут присутствовать. Я только не смог посчитать их количество. Ну и моего уровня не будет никого из благородных. Все, записавшиеся на турнир дворяне, будут на уровне баронета. Это я понял по постоянным приставкам «Нань».

Несмотря на то, что мои бои должны начаться завтра, я остался на Центральной арене. Необходимо посмотреть на своих будущих соперников и оценить их. Я не такой безбашенный, чтобы упустить подобную возможность. Все-таки, мне предстоит не в бадминтон играть, ёперный театр.

Просидел до самого конца отборочных поединков. До того самого момента, когда в основной сетке осталось сто двадцать восемь участников, включая меня. И, внимательно проследив за каждым боем, я пока не заметил ничего сверхъестественного.

Судя по тому, что я увидел, с каждым, кто вышел в следующий круг, я должен справиться без проблем. Неужели, будет так просто? В это очень хочется верить, но что-то мне подсказывает, что такого не может быть. И бойцы из основной сетки будут сильно отличаться от тех, кто сегодня бился в отборочных.

На следующий день, по утвержденному организаторами расписанию, я должен был выступать в самом конце. В последней схватке. Меня явно сделали главным клоуном.

Не удивительно: иноземец, аристократ. К тому же, не простой, а владелец большого феода (особенно, на фоне лаоминских). А еще, я очень выделяюсь среди лаоминцев габаритами.

Я вообще, в целом, по росту выше этеррян. А лаоминцы, насколько я заметил, еще и один из самых низкорослых народов планеты. Так что, быть мне главной диковиной турнира. Это — без вариантов.

Но это только полбеды. Хуже то, что участникам турнира теперь нельзя наблюдать за боями. Об этом мне сказали, когда я пришел на арену. Досадно. Теперь невозможно будет заблаговременно оценить будущего соперника.

Но кое-чтовсе-таки можно сделать. Мои люди, свободные от выполнения текущих задач, будут присутствовать на арене. Придется их расспрашивать. Конечно, это не то, что своими глазами смотреть, но хоть что-то.

Тем более, мои соперники будут в таком же положении. Мне как раз уже кое-что рассказать успели. Боян в харчевне зацепился языками с охраной борейского купца, они и просветили кое о чем.

— Милорд, разрешите? — я кивнул мичману на соседний стул, на который он тут же уселся.

Сегодня, на ужине в «Золотой цапле», я кушал скромно, без излишеств и алкоголя. Даже местных девочек проигнорировал, чем, по-моему, их обидел. А может, они просто притворились и сгустили краски?

Трудно быть в чем-то уверенным, когда дело касается женщин. Во всем, что имеет отношение к чувствам, эмоциям, манипуляциям, они лучше нас, мужчин, разбираются . Так что, я просто махнул на это рукой и сосредоточился на ужине.

— Милорд, я тут со знающими людьми поговорил, они утверждают, что лаоминцы не так, как мы, сражаются, — наклонил ко мне голову и тихо заговорил Боян.

— Да? — заинтересовался я. — А как же?

— Ну, у них свои ухватки есть. Как это… — командир моих абордажников наморщил лоб. — Свои стили, вот!

— Ну-ка, ну-ка, интересно, — поощрил я его.

— У мечников царства существуют четыре основных стиля, — Боян дернул кадыком, и я показал Буеславу на кувшин с пивом.

Паж тут же подвинул свою кружку и кувшин с пивом мичману. Боян с благодарностью поклонился сначала мне, потом Вячко и до краев набулькал себе прохладного напитка.

В случае, когда за столом сидели бы люди из благородного сословия, паж лично сам и разлил бы, и подал бы, что надо. Но, в данном случае, он сделал все правильно. Боян простолюдин, хоть и командир группы, а Буеслав, хоть и проживший мало кругов жизни паренек, но баронет.

— Первый стиль — это «Мягкий меч». Воины, исповедующие этот стиль, за счет меньшей силы получают большую техничность и сложность фехтования, — продолжил мичман.

— С ними, милорд, можно не ждать жестких блоков и отбивов. Хм, отводы — это максимум, что они вам противопоставят, — хмыкнул Боян. — Узнать такого бойца можно по мягкому хвату.

Чтобы мышцы преждевременно не уставали, бойцы этого стиля, держат рукоять меча указательным, средним и большим пальцами. И лишь перед самой атакой делают хват полной кистью.

— Кстати, у них есть и, так называемый, жесткий хват. Это когда рукоять берется средним, безымянным и большим пальцами, — продолжил меня просвещать мичман. — Такой хват используется в остальных стилях.

— Второй стиль — это «Порхающий меч». Бойцы этого стиля используют много финтов и акробатики. Прыгают, как полоумные. Третий стиль — «Идущий меч». По моему мнению, милорд, этот стиль самый опасный, — посерьезнел Боян. — Там за основу взяты короткие и быстрые уколы, подрезающие движения.

Воины «Идущего меча» стараются, чтобы их оружие не соприкасалось с оружием противника. Манера фехтования у них бесконтактная. Их можно узнать по быстрым и ловким передвижениям, стремительным уклонам.

— И последний, четвертый стиль, — это «Мощный меч». Фехтование отличается четкостью, жесткостью и решительностью. Стиль наиболее популярный в армии, а не среди дуэлянтов, — закончил рассказ Боян.

— Спасибо, друг мой, — поблагодарил я мичмана. — Ступай отдыхать.

Ужин я закончил в компании Мабона и Буеслава, в тишине и раздумьях. Пытаясь придумать, как мне использовать себе на пользу полученные сведения. А на следующий день, в сопровождении своих людей, выдвинулся на Центральную арену.

Всех сто двадцать восемь участников первого раунда основного этапа разместили в удобных подтрибунных помещениях. Здесь можно и отдохнуть, и потренироваться, а при необходимости и получить помощь лекаря.

Отделиться от остальных не вышло, слишком нас пока много. Но никто ни к кому не лез и не пытался конфликтовать. К тому же, подтрибунные помещения изобиловали как обслуживающим персоналом от организаторов, так и стражей. Думаю, буянов, при необходимости, быстро приведут в чувство.

Я уселся на удобную лавку и прислонился спиной к стене. После окончания поединка очередную пару мечников на арену вызывает специальный служка. Так как я записан в последнюю пару, ждать пришлось долго.

Я даже пару раз вставал разминаться. Наконец, очередь дошла и до меня. На удивление я ощутил, что волнуюсь гораздо меньше, чем ожидал. Меня и моего будущего соперника вывели из подтрибунного помещения. Я услышал, как за спиной захлопнулась дверь и скрежетнул засов.

Лаоминец был… обычный. Мы внимательно осмотрели друг друга, и я не смог разглядеть что-то особенное. Мечник и мечник. Привычного для лаоминца роста и телосложения, опытный, жилистый.

Возраст не понятен. Но у лаоминцев его и не разберешь. По крайней мере, я не умею. В общем, воин, внешне похожий на всех остальных участников. Там лишь несколько здоровяков выделяются своим телосложением среди оставшихся.

Для меня участники турнира разнятся только одеждой и растительностью на своих головах. Тут да, все у них индивидуально. С прическами, усами и бородой каждый лаоминец изгаляется, как может. Для них это прямо фишка какая-то.

Конкретно этот мой соперник был очень похож на приснопамятного Арсения Жоха. Только ростом ниже и глаза узкие. Одежда потрепанная и не богатая, зато само тело перевито веревками мускулов. Длинные немытые волосы свободно падают на лицо и плечи, а сквозь эти пряди меня пронзает настороженный взгляд.

Сначала нас остановили на площадке перед запертым входом на саму арену. В окружении сопровождающих нас стражников мы оказались закрыты от арены и подтрибунных помещений.

Но зато справа и слева от нас уходили ввысь трибуны, заполненные зрителями. Их головы торчали над стенками, отделяющими нас от трибун, и зрители очень активно обсуждали меня и моего соперника. Особенно меня.

— Глянь, какой здоровяк, настоящий медведь! В жизни не встречал такого огромного человека*, — воскликнул один из зрителей.

* — курсивом выделена речь на лаоминском языке.

— И не говори. Смотри, какие мышцы! Он, наверное, всех здесь на куски порвет, — поддержал его второй.

— С чего ты так решил? — ехидно поинтересовался третий.

Зная, что я иноземец, зрители были уверены, что я не понимаю их языка. Поэтому спокойно, прямо при мне, меня же и обсуждали. Мой соперник почти не удостоился их внимания.

— Но, как же? Он такой здоровенный!

— И что? Если бы на турнире дрались в доспехах, я бы с тобой согласился. Надень на него броню, и он станет страхом и ужасом не только для любого воина, но и для целых отрядов.

А сейчас чем он опасен? Новичков пугать? Он большой, а значит медленный. Попасть по нему будет легче, а значит и убивать его будет проще, чем маленького, но быстрого бойца.

Режется и протыкается мясо одинаково хорошо, хоть у здоровяка, хоть у обычного человека, — заткнул всех восторженных зрителей ехидный скептик.

Я бы с ним, наверное, согласился, если бы при всех моих габаритах не обладал очень высокой скоростью и реакцией. Да и габариты у меня считаются большими по меркам Этерры.

На Земле мои сто восемьдесят четыре сантиметра не были чем-то выдающимся. Обычный человек, как и все. Я перестал прислушиваться к разговорам зрителей и стал настраиваться на поединок. А тут и объявление подоспело.

— Внимание! На арену вызываются: аристократ из королевства Варния, барон, благородный Сержио Бо, и мечник из Маохая, ветеран царской армии, уважаемый Ли Юн!

После прозвучавшего объявления перед нами распахнули вход на арену. Там, на песке, нас ждали двое работников арены с мечами, которыми нам предстояло сражаться.

Под рев трибун нас с моим соперником провели к центру арены и поставили друг перед другом, шагах в пяти. С поклоном вручили мечи. Я принял клинок, проверил заточку и как он лежит в руке.

Ну, что? Неплохо. По весу и балансу — один в один как тот, что мне купили для тренировки. Тщательно ухожен и заточен, теперь дело только за мной. Мой соперник тоже закончил подготовку и глубоко мне поклонился. Я ответил ему уважительным кивком.

— Уважаемые бойцы, вы готовы? — спросил один из распорядителей.

— Да! — одновременно ответили мы.

— БОЙ!!!

Глава 22

Глава 22. Гуйлинь. Руен, 535 круг Н. Э.

— БОЙ*!!! — взревели трибуны вслед за командой распорядителя, и мы с моим соперником двинулись навстречу друг другу.

* — курсивом выделена речь на лаоминском языке.

Вчера я наблюдал поединки участников турнира на предварительном этапе, и они меня не впечатлили. Но сейчас, наверняка, будет другой уровень. Раз в Лаомине у мечников есть разные стили, значит фехтование зародилось и начинает превращаться в искусство.

К моему счастью, на Этерре этого почти нигде нет. Первый раз с настоящим фехтованием, а не просто маханием железякой (пусть и умелым маханием), я столкнулся, когда встретил баронета Элкмара Нейде.

Вестерийца, который стал моим наставником по фехтованию полуторником. Этот человек исключительно благодаря личным усилиям создал свой стиль фехтования «бастардом» и стал настоящим мастером-мечником.

В начале, пока я еще в достаточной степени не освоил полуторный меч, в наших тренировочных поединках он меня побеждал. Как бы мне на этом турнире на подобных мастеров не наткнуться.

Понимая все это, я постараюсь быть осторожным. Тем более, что на мне нет моей замечательной «земной» брони. Сейчас я как сапер, у которого нет права на ошибку. Одно неловкое движение и можно увидеть на песке свой «ливер».

Вот мы с Ли Юном уже на расстоянии, которое позволяет провести атаку. Я увидел, как кисть лаоминца сжалась на рукояти меча. Его тело напряглось, как у хищника перед прыжком.

Стало понятно, что сейчас последует атака. Это и произошло. Ли Юн резко шагнул вперед и, распластавшись в полуприседе, сделал стремительный выпад. Острие его меча устремилось мне прямо в живот.

Наверное, выпад действительно был стремительным… по его меркам. Я же спокойно сделал подшаг влево-вперед, отвел своим клинком меч лаоминца вправо и провел простой контрвыпад.

Проделал я это все без напряжения, «на расслабоне». И не ожидал, что острие моего меча без каких-либо препятствий сделает рез по горлу Ли Юна. Два движения: раз, два и все.

Я «на автомате» отступил на пару шагов от лаоминца и с изумлением посмотрел на растерянного соперника, который выронил меч и обоими руками схватился за свое горло.

Это что, всё? При затихших трибунах отлично были слышны затихающие хрипы Ли Юна. Мой клинок сделал рез по его правой сонной артерии и лаоминец безуспешно пытался сдержать вырывавшуюся под давлением кровь.

Мой противник стремительно побледнел и, как-то обиженно посмотрев на меня, распластался на песке арены. Трибуны взорвались недовольным гулом. Наверняка они ожидали красочную схватку, а вышло то, что вышло. Мда…

* * *

Одиннадцатый день, как я нахожусь в столице царства Лаомин. Я снова на Центральной арене и уже прозвучала команда выдвигаться на исходные позиции. Вчерашний бой, к моему изумлению, закончился, даже не успев начаться.

Буквально два движения вывели меня в 1/32 финала Турнира мечников. Теперь нас, претендентов на победу, осталось шестьдесят четыре бойца. И после сегодняшнего дня станет вдвое меньше.

Каких только эмоций я не увидел вчера! Недовольство, злость и обида трибун, безудержная радость и гордость моих людей. Даже расстроенную морду Ху Лао видел.

Видимо, не получил он того, что от меня хотел. Не устроил я, к его досаде, яркого зрелища, а просто прирезал соперника. Посмотрим, что сегодня будет. Вон уже сигнал на начало боя прозвучал.

Не успел я сделать и пары шагов, как сегодняшний мой соперник уже оказался рядом и осыпал меня целым градом ударов. Одержать победу двумя движениями, как вчера, у меня на этот раз не получилось. Пришлось даже отступить на пару шагов.

К счастью, ошеломить меня у лаоминского мечника не получилось. Намерения соперника считываются легко, поэтому его атаки спокойно парирую или легко от них уклоняюсь.

Не сумев поразить меня в первые секунды боя, соперник еще больше активизировался. Лаоминец начал выделывать такие финты и акробатические трюки, какие я и в китайских фильмах не видел.

Когда противник начал прыгать, как укуренный тхэквондист, я чуть концентрацию не потерял, настолько смешно стало. Сразу гонконгские боевики «восьмидесятых» вспомнились, снятые в стиле «кунг-фу на веревочках».

Это, видимо, и есть тот самый стиль «Порхающего меча». Наверное, я должен быть «весь на измене», но вообще никакой угрозы не чувствую. Мне даже двигаться по арене не приходится.

Передо мной беснуется и как злая макака прыгает соперник, а я просто стою и скупо парирую удары. Кричит он тоже интересно… Нет, я тоже иногда выкрик при атаке использую. Удар на выдохе выходит резче.

Но вот эти живописные возгласы: «Йооуу… Ки-я! Уаооуу… Уий-яя… Хой!» Главное, от смеха не умереть. Хотя… Если бы соперник превышал меня в скорости и реакции, ни о каком смехе речи бы не было. Это сейчас я могу повыделываться.

Дождался, когда лаоминец немного притомился и его движения стали медленнее. После чего просто ткнул ему мечом в живот. К сожалению, снова оставляю на арене труп. Надеюсь, в этот раз хотя бы мой соперник Смотрителя развлек.

Я не стараюсь убить соперника, но так уж получается. И прилагать усилия, чтобы соперник обязательно остался жив, я не буду. Не тот случай! Все усилия я положу на то, чтобы победить и выжить самому.

Я резко взмахнул мечом, сбрасывая с клинка кровь, отдал цзянь распорядителю и пошел на выход с арены. Вокруг снова тишина, а потом обиженный гул трибун. На сегодня для меня турнир окончен.

* * *

Четвертый день Турнира мечников и двенадцатый день, как я в Гуйлине. Претендентов на победу осталось тридцать два. В дальнейшем, когда после моих боев соперники отправились к Предкам, я поинтересовался, как с этим делом обстоят дела у остальных.

Оказалось, что в половине случаев проигравшие остаются живы. Но не у меня. Почему? Понятия не имею, но пока рано делать выводы. Слишком мало данных для статистики, чтобы говорить: вот оно, Исчадие Зла, терзающее светлых, человеколюбивых царских рыцарей. Посмотрим, как дальше будет.

(Вход на Центральную арену Гуйлиня)

В 1/16 финала мне достался боец, весьма непохожий на своих соотечественников. Высокий, всего на полголовы ниже меня, но узкий в плечах. Зато жилистый и гибкий, как ящерица.

Мне это стало очевидно, когда он начал разминаться перед боем. Растяжка у него, как у гимнаста. И мечом орудует так, что клинок свист издает, когда воздух разрезает.

Также я сразу обратил внимание на то, как он держит меч. Рукоять лаоминец держал указательным, средним и большим пальцем. Мягкий хват. Значит, он адепт стиля «Мягкий меч».

— Уважаемые бойцы, вы готовы? — спросил один из двух распорядителей боя.

Мы подтвердили готовность.

— БОЙ!!!

Я шагнул навстречу сопернику и провел атакующую связку, но что-то пошло не так. Чертов «червяк» не дал мне ни шанса. Мои уколы и удары постоянно уходят в пустоту, а лаоминец даже ни одного отбива не сделал.

С показной легкостью, изгибаясь в немыслимых позах, он уклоняется от моего меча. Лишь изредка, мягкими движениями отводя мой клинок. И ведь он не быстрее меня, а попасть я по нему не могу.

Что это? Интуиция? Намертво наработанные защитные связки против стандартных атак? Удача? Все это вместе? Не знаю, но попасть по нему не могу, и это начинает нервировать.

Неожиданно, соперник поменял свою манеру боя. Не так как прошлый соперник. Никаких прыжков! Но к арсеналу его приемов добавились красочные акробатические пируэты.

С чем бы сравнить ту манеру, что под восторженный рев трибун он начал демонстрировать? О! Он стал похож на бойца капоэйры*! Не прямо один в один, но наряду с его мечом передо мной замелькали и ноги лаоминца.

* — традиционное бразильское единоборство, сочетающее в себе не только боевые, но и специальные акробатические элементы, сопровождающиеся народной бразильской музыкой.

Наверное, у него сложилось впечатление полного превосходства надо мной, иначе я объяснить такое его поведение не в состоянии. Но это ложное ощущение, скидывать меня со счетов не стоит.

Соперник взвинтил темп. Он пытался не только проводить подсечки, но и наносить удары ногами. Ногами… удары… по вооруженному мечом противнику… Нет, мой соперник хорош. Быстр и ловок. Но «с голыми пятками на шашку»?

Я подловил момент и ударил мечом по в очередной раз промелькнувшей передо мной ноге лаоминца. Попал! И сразу шагнул назад. Убивать без необходимости не хотелось.

Я ощутил, как клинок разрубил икроножную мышцу на правой ноге лаоминца и ткнулся в берцовую кость. Но, по моим ощущениям, не разрубил. Соперник не сразу почувствовал пропущенный удар и продолжил движение. Однако, попытавшись опереться на раненую ногу, вскрикнул и упал на колено.

— Сдаешься? — спросил я с ненавистью смотрящего на меня лаоминца.

— Да, — выдавил он сквозь зубы.

— Хороший бой, — я кивнул поверженному сопернику, отдал меч распорядителю и под осуждающий гул трибун пошел к выходу из арены.

Ладно, не быть мне любимцем гуйлиньской публики, это я уже понял. Зато, по-видимому, именно это сыграло в мою пользу на следующий день. В ⅛ финала мне не достался соперник.

К этому моменту участников турнира осталось всего шестнадцать. Тот, кто должен был биться со мной, хоть и победил в предыдущем поединке, но получил раны, которые не позволили ему продолжить участие в боях.

Мне кажется, жребий специально подделали, чтобы он против меня попался. Не зрелищно я дерусь. Если все лаоминцы такую клоунаду устраивают, как мои соперники, то понятно, почему не жаждут увидеть бой в моем исполнении.

На шестой день турнира и мой четырнадцатый день нахождения в Гуйлине я вышел против здоровяка, больше похожего на воина из северных королевств. Весьма высокий, широкоплечий, с рельефными мышцами.

На этот раз, как мне сказали, отказов от боев не было. Даже получившие легкие ранения бойцы продолжили участие в турнире. Но нас и осталось мало, всего восемь мечников. Мой соперник, кстати, кроме царапины на груди никаких повреждений не имеет.

После «отмашки» распорядителя к началу боя, я не успел сделать даже пары шагов навстречу своему сопернику, как он вихрем налетел на меня. Мой расчет на то, что крупные габариты соперника скажутся на его скорости, не оправдался.

Видимо, к этому моменту на Турнире мечников уже не осталось соперников с явными недостатками. Теперь любой участник был смертельно опасен. Из двух сотен претендентов на победу осталось всего восемь бойцов.

На меня обрушился целый каскад ударов, поэтому пришлось полностью сосредоточиться на обороне. Судя по хвату и манере боя, это еще не встречавшийся мне на турнире стиль «Мощный меч».

Удары соперника были настолько сильны и стремительны, а действия настолько агрессивны, что мне пришлось применить весь свой арсенал приемов защиты. Иначе я рискую пропустить разящий удар смертоносной бронзы.

Уклоны, блоки, отводы и отбивы. Мне пришлось даже пару раз уходить кувырком от наседающего соперника. Умения и натиск лаоминца заставили меня отнестись к нему со всей серьезностью. И при всех моих навыках и физических кондициях, я пока не могу перейти в контратаку, и все отступаю, отступаю, отступаю…

Наконец, я почувствовал, что лаоминец начал выдыхаться. Он по-прежнему не давал передышки ни себе, ни мне, но начал сдавать. Сначала его движения стали замедляться, затем стали слабеть удары, и вот он, уже тяжело переводя дыхание, остановился.

Я понял, что теперь преимущество на моей стороне. Бешеный напор был единственным козырем лаоминца. И этого бы хватило моему сопернику для победы, если бы против него выставили кого-нибудь другого, а не меня.

— Мечник, ты показал хороший бой. Заставил меня побегать, — я открыто улыбнулся лаоминцу. — Но теперь моя очередь. Готовься.

Я решил, что убивать своего нынешнего соперника не буду. Так, нанесу легкие ранения обеих рук, да и все! Разницы в мастерстве должно хватить, чтобы сделать это безопасно для себя. Однако, ответные слова моего противника, заставили меня передумать.

— Как я вас, мерзких аристократов, ненавижу! С детства вам все преподносится на золотом блюде, — лицо лаоминца даже побагровело от злости. — Никто из вас не понимает, что значит самому всего добиваться. Выгрызать себе место под солнцем! Думаешь, что победишь меня⁈ Мечтай! Если надо, я тебя голыми руками порву!

О, как! Я, оказывается, «из графьефф» и вырос на золотом горшке. И вот за что меня сейчас оскорбили? Даже если бы я действительно был потомственным аристократом, то претензии лаоминца тупые. Дерьмо встречается в любом сословии.

И если кто-то думает, что после корявого «крика души» моего соперника у меня немедленно возникнет желание ему все-все объяснить, то это зря. У меня совсем другое желание возникло. Сейчас он сдохнет и произойдет это не сразу. Вот такой я толераст.

Непроизвольно оскалившись, я шагнул навстречу лаоминцу и обрушил на него град ударов. Постарался бить так, чтобы соперник успевал ставить блоки и делать отбивы.

В течение минуты я «отсушил» ему обе руки, выбил меч и погнал по арене, как шелудивого пса. В самом начале «зарядил» лаоминцу гардой прямо в лоб, вызвав неслабую дезориентацию. А после стал бить только ногами и руками.

Хожу за ним и бью, валяя его в песке, как вареник в муке. Лаоминец поднимается, получает удар и снова падает. Через несколько минут дерзкий мечник перестал сопротивляться и после моего очередного пинка уже не смог подняться на ноги.

Я бросил взгляд на распорядителя, который уже был готов дать команду к окончанию схватки, на соперника, с ненавистью вылупившему на меня свои буркалы, и сделал рез по его горлу. А то, вдруг, не успею прикончить хама.

На выходе с арены меня перехватил Смотритель в сопровождении своих странных охранников. Никак не разберу, это киборги или они просто натренировались двигаться настолько синхронно?

— С победой, благородный Сержио Бо. Сегодня, наконец, вы смогли меня порадовать, — широкое лицо Ху Лао перечертила ехидная улыбка. — Наблюдать за прошедшим боем было весело. Если и в двух оставшихся поединках вы меня повеселите, я тоже выполню свою часть сделки.

— Уговор был о победе в турнире, а не о выступлении в роли клоуна, — я зло скрипнул зубами.

— Да-да, хи-хи-хи, несомненно, — мерзко захихикал Смотритель. — Но вы уж повеселите старика, да.

Я уже хотел уйти, когда ехидное выражение лица Ху Лао мгновенно поменялось на холодную отстраненность и он добавил:

— В следующих поединках вам надо только побеждать. Если проиграете, вас не выпустят с арены живым.

Я хмуро кивнул Смотрителю и ушел. Не очень-то он меня удивил, а то я здесь прямо любимец публики. Идол Гуйлиня, угу…

* * *

В день полуфинала нас, четверых оставшихся претендентов на победу, свели вместе лишь раз, когда объявили результаты жеребьевки. Среди нашей небольшой компании я был единственным дворянином, остальные к этому моменту отсеялись. Да и было представителей благородного сословия единицы.

Мне откровенно повезло, что само по себе странно. Не верю я в честность организаторов. Думал, что буду получать самых сложных соперников, но против меня поставили раненого.

Не знаю, насколько его раны серьезны, но повязками на теле замотано несколько мест: правое бедро, левая рука и торс. А на правом боку сквозь повязку еще и кровь выступает.

Что я почувствовал, когда мне в пару раненый выпал? Обрадовался, а еще удивился удачному жребию. Ладно, не буду голову ломать над тем, на что повлиять не в состоянии.

Во второй полуфинальной паре свели крепыша и низкорослого худого бойца. Здоровяк доставал мне макушкой до носа, был широкоплеч и весь перевит мускулами, как канатами.

Его соперник был маленький, но подвижный и текучий, как ртуть. Интересно было бы посмотреть на их бой. Но нет, после объявления жеребьевки нас развели по разным комнатам. Время, когда мы сидели в общем помещении, прошло.

Первой парой на арену вызвали меня и раненого лаоминца. Мой соперник по всем признакам является матерым бойцом. Впрочем, как и воины, попавшие во вторую пару.

Под гул трибун нас вывели на песок, к центру арены. Распорядители выдали мечи и дали время немного размяться. С удовлетворением отметил, что лаоминец скован в движениях и разминается очень аккуратно. Я бы даже сказал, бережно.

Взглянул в глаза своего сегодняшнего противника, ожидая увидеть в них обреченность или хотя-бы опасение, но нет. Все что я увидел, это твердость и решимость идти до конца.

Пробежался взглядом по трибунам, найдя Ху Лао на своем обычном месте. Старик, с заранее недовольным выражением лица, как всегда сидит среди столичной элиты. Простолюдин, итить его!

— Уважаемые бойцы, вы готовы? — отвлек меня от ненужных сейчас мыслей распорядитель.

— Да! — твердо ответил мой соперник.

— Да! — подтвердил готовность и я.

— БОЙ!!!

Вначале мне нужна разведка. Я решительно сблизился с лаоминцем и аккуратно провел пару атакующих связок. Соперник достаточно уверенно защитился.

Что за стиль у него, я разобрать не смог. Похоже, лаоминец сейчас просто «пляшет» от своих возможностей, а они, хоть немного, но ограничены. Видимо, с его ранами особо не попрыгаешь и в уклонах не повертишься.

Не знаю, как бы с ним бой прошел, если бы он был полностью здоров, но сейчас, чувствую, что должен победить. Но и быстро бой заканчивать нельзя. Ху Лао вчера ясно дал понять, что ему нужна не просто победа, он жаждет увидеть зрелище.

Так-то, в нашем с ним договоре мы ни о каком зрелище не упоминали, мне достаточно просто победить в турнире (хоть это на самом деле не просто). Но Предки его знают, эту мерзкую рожу. Лучше перестраховаться и немного поработать клоуном.

Я завертелся вокруг лаоминца, имитируя атаки по всем уровням. Прыжки, глубокие приседы, уклоны и увороты… Отходя на безопасную дистанцию, не забываю закрутить мечом «мельницу».

Опытный мечник посмеется со всего этого, но толпе нравится. Вон как орать начали! И, что интересно, поддерживают моего соперника, а в мой адрес с трибун гадости всякие кричат. Суки!

Уже минуты четыре прыгаю вокруг своего соперника, аки ужаленный в опу гамадрил. Мне эта клоунада пока нипочем, а вот у лаоминца стали сильно намокать повязки на бедре и торсе.

И если на ноге пятно только проступило, то правый бок стал открыто кровоточить. Кровь насквозь пропитала повязку на торсе и стала ручьем сочиться лаоминцу на штаны. Лицо моего соперника побелело и на лбу обильно выступил пот.

Вот и как с ним индийские танцы «джими-джими, ача-ача» устраивать? Он сам скоро без моей помощи упадет. Толку мне вокруг неподвижного тела гимнастические упражнения демонстрировать? Это же не голливудский фильм категории «С».

Память сразу выдала подходящий эпизод. Видеосалон восьмидесятых, американский боевик. Рупь за вход. Город в тропиках с белоснежными, до боли в глазах, зданиями. Полдень.

Злобный ниндзя, весь в черном (!!!), крадется к одинокой жертве. Вокруг — ни души! Наверное, сиеста. Наконец «незаметный» убийца подкрадывается и наносит смертельный удар какой-то железной загогулиной.

После этого ниндзя делает несколько кувырков назад, раскорячивается в живописной позе, бросает «дымовушку» и таинственно исчезает в клубах дыма. Зачем⁈ Зачем он кувыркался, если уже исполнил свою цель, а вокруг никого нет?

А зачем становился в раскорячку и дымы пускал? Или это сценаристы «косяк смолили»? Я, все-таки, больше склоняюсь к обкуренным сценаристам. Их бы отдать на растерзание современным «заклепочникам». Живыми бы не ушли, хе-хе.

Но, черт с ними! Мне-то сейчас что лучше сделать? По уму, надо заканчивать, но я прямо чувствую, какую рожу скривит Ху Лао после боя. А другие варианты еще хуже. Не дожидаться же, когда лаоминец сознание потеряет и тем самым выставлять себя на посмешище? Тут не нужны будут опытные воины, простая толпа разберется, что с боем что-то не чисто.

Я принял решение и атаковал ослабевшего соперника уже серьезно. Финт… укол… финт… удар по вооруженной руке… Меч моего противника падает на песок, а мой клинок застывает под подбородком лаоминца.

Победа! Я в финале!

Глава 23

Глава 23. Гуйлинь. Руен, 535 круг Н. Э.

— Благородный Сержио Бо, прошу на арену*, — распорядитель глубоко поклонился и указал мне на выход из комнаты.

* — курсивом выделена речь на лаоминском языке.

К финалу турнира поведение служащих Центральной арены разительно изменилось. Признание, искреннее уважение, почтение, пиетет. Наверное, это наиболее точные определения, которыми можно описать то, как сейчас относятся к бойцам на арене.

Я вышел из комнаты и пошел по коридору к тому помещению, в котором мы встретимся с моим соперником и из которого вместе выйдем на арену. Сегодня восьмой, последний день Турнира мечников, а в Гуйлине я уже шестнадцать дней. И сегодня все закончится.

Честно говоря, я ужасно соскучился по семье и по своему новому дому. Но сейчас главное — одержать победу в предстоящем поединке. И проигрывать нельзя, этот бой слишком много для меня значит.

Если получится победить, у меня будет еще одна попытка прожить «новую» жизнь. Если проиграю, то мне останется лишь попытать счастья в Линейских болотах. Но там, как раз, шансов на удачу почти нет.

Пока все что у меня есть, это ощущения присутствия в том районе Портала и многочисленные рассказы очевидцев о пропадающих в тех местах жителях и странных существах, появляющихся из ниоткуда.

И это все. Слишком мало для уверенных выводов о наличии корректно работающего там Портала. Больше надежда на удачу. А в Рошо я получил от тамошнего Смотрителя от ворот поворот. Поэтому, надо решать вопрос здесь.

К выходу на арену мы с моим сегодняшним противником подошли одновременно. Здоровый тип с рыбьими глазами даже не соизволил поприветствовать меня. Пробежался по мне безразличным взглядом и отвернулся к выходящей на арену калитке.

А ведь он, как я успел узнать, простолюдин. Сейчас он что, еще до начала боя пытается меня вывести из себя? Или ему действительно настолько плевать на меня? Ладно, будем разбираться, когда выйдем на песок.

По телу пробежала нервная дрожь. Не знаю, как сложится бой, но легко не будет, это сто процентов. Соперник добрался до финала в жесточайшей конкуренции.

При этом он не получил серьезных ранений, значит с мастерством у него все в порядке. Физически тоже здоровый. Ростом лаоминец мне уступает примерно на половину головы, но размах плеч — такой же.

Мышцы и связки развиты, это хорошо видно невооруженным взглядом. Запястья и икры как бы не толще, чем у меня. Знающему человеку это о многом говорит. Короче, головняк ожидается еще тот!

— Внимание! Внимание! Внимание! Жители благословенной Предками столицы Царства Лаомин и гости Гуйлиня! — донесся из-за закрытой двери громкий голос распорядителя боя, этакого средневекового ринг-анонсера. — Сейчас состоится финальный бой за победу в знаменитом Турнире мечников!

— Перед вами сойдутся в поединке два искусных воина! Аристократ, доказавший свое воинское мастерство! Владетель суровых северных земель Аристи, вставших нерушимым щитом между цивилизованными народами Этерры и варварами-тилинкитами! Барон королевства Варния, благороодный Сеерржиио Бооо!!! — это объявление зрители встретили невнятным гулом, в котором превалировало недовольство.

— И непревзойденный мечник отряда «Хушень» гильдии наемников города Пхаса! Знаменитого отряда, предоставляющего услуги элитных телохранителей! Не знающий поражений велииколеепныый Чэээн Байхууу!!! — а вот на это объявление переполненная Центральная арена отозвалась восторженным ревом.

Наконец перед нами раскрылась калитка и мы вышли на залитый солнцем песок. Мой соперник скупо поприветствовал зрителей, на что они ответили уж совсем оглушительными криками.

Я вообще их приветствовать не стал. К чему, если они все равно настроены ко мне строго негативно? Как бы я им не махал руками и не улыбался, они в любом случае ответят недовольным гулом и оскорбительными выкриками. Поэтому, пусть «жители благословенной Предками столицы Царства Лаомин и гости Гуйлиня» идут в задницу!

Решил пробежаться взглядом по трибунам. Нашел и чем-то довольную рожу Ху Лао, и своих людей. Вот они всячески старались меня поддержать, но на фоне многотысячной враждебной толпы это было незаметно.

Нам с моим сегодняшним соперником вручили мечи и дали немного времени на разминку. Я ответственно подошел к этому моменту, так как схватка предстоит серьезная и ставки очень высоки.

Разогрел и размял каждую мышцу и связку. При этом искоса посматривал на лаоминца. Тот, не меняя каменного выражения лица, занимается тем же, что и я, — тщательно разминается.

— Уважаемые бойцы, прошу на исходный рубеж, — прервал нашу тренировку последний оставшийся на арене распорядитель.

Я сбросил на песок всю одежду, включая блио и камизу. Оставил на себе только обувь и штаны. Пока раздевался, отметил, что тоже самое делает и Чэн Байху. Матёрый…

(Чэн Байху)

Глядя на наш «стриптиз», зрители снова разразились восторженными воплями. Не знаю, что вообразили эти придурки, но я просто постарался исключить возможность попадания кусочков ткани в рану, коль ее сможет нанести мой соперник. Полагаю, что и Чэн Байху руководствовался теми же мотивами.

— Уважаемые бойцы, вы готовы? — спросил распорядитель, когда мы с Чэном Байху встали на указанные позиции.

— Да, — негромко ответил лаоминец, вставая в высокую стойку и на вытянутой руке направив свой меч мне в лицо.

— Да, — постаравшись скрыть волнение и, приняв среднюю стойку, вторил своему сопернику и я.

— БОЙ!!! — рявкнул и исчез из поля зрения распорядитель.

Мы с Чэном Байху медленно сблизились и принялись кружить вокруг друг друга. Из сферы моего внимания пропало все, кроме соперника. В этом бою надо выжить и победить, остальное — второстепенно.

Наемник из «Хушень» держит меч жестким хватом. Значит, минус один из возможных стилей. Это знание в нашем бою далеко не ультимативная помощь, но хоть что-то.

Первым атаковал лаоминец. Чэн Байху провел целую серию коротких и быстрых уколов, а при отходе постарался подрезать мою вооруженную руку. Это было быстро, очень быстро. Слава Предкам, я каким-то чудом сумел уклониться. Отпрыгнул, как мангуст от укуса кобры!

Никаких рубящих ударов от лаоминца с вытаращенными от натуги глазами, лишь скупые и эффективные движения профессионального фехтовальщика. А еще оказалось, что скорость наемника не уступает моей! Как это возможно⁈

В этом компоненте я пока не встречал на Этерре равных мне воинов. И вот, пожалуйста, когда мне особенно важен результат поединка, моим соперником оказывается подобный монстр.

Я постарался быстрее справиться с ошеломлением, защитился от второй серии атак и контратаковал сам. Тоже ограничился попытками уколов и подрезаний. На широкую амплитуду ударов не решился. Только не с этим противником!

Несмотря на отточенную тысячами повторений технику, несмотря на хитрые финты, моя атака осталась безрезультатной. Да я даже его клинка ни разу не задел. Все мои атаки ушли в пустоту.

Бесконтактная манера фехтования Чэна Байху, ловкие и быстрые передвижения и уклоны. Чёрт побери, у нас даже клинки не соприкасаются. Стиль «Идущий меч», чтоб его!

В ходе турнира я сделал вывод, что этот стиль — самый эффективный среди лаоминских стилей фехтования. И это не только мое частное, субъективное мнение, результаты самого турнира говорят об этом. Адепты «Идущего меча» поднялись выше всех по турнирной сетке.

Несколько минут у меня и моего противника прошли в безрезультатных попытках нанести друг другу хоть какой-то вред. Но пока нам обоим удается избегать ран.

Если не врать самому себе, то можно сказать, что я с самого начала поединка отметил преимущество Чэна Байху. И сразу определил свою тактику на этот бой. Если я не имею перевеса в скорости и технике, значит надо сделать ставку на выносливость.

Уж здесь-то я должен быть лучше своего соперника. Ладно, регулярные изнурительные тренировки. В конце концов, это не моя прерогатива, «превозмоганиями» может любой заниматься. Но биофаги!

Биофаги — это моя эксклюзивная фишка. Она дает бешенную регенерацию и очень сильно улучшает выносливость. Не знаю, как это работает, но разница в уровне моей выносливости до укола и после — бесспорна.

Вот я и сделал ставку на выносливость, не обостряя бой, а стараясь его максимально растянуть по времени. Но что-то пошло не так. Текут минуты боя, мы активно двигаемся, поочередно «взрываясь» атакующими связками, но я вообще не вижу у Чэна Байху признаков усталости.

Так быть не должно! Обычный человек все равно устает, какой бы он ни был подготовленный. А удары этого монстра все также сильны и быстры. И я не вижу, чтобы у него хотя бы дыхание сбилось.

Тоже биофаги? Ну, это очень маловероятно. Какие-то стимуляторы? Допинг? Это уже ближе к нашим реалиям. Та же бывшая ренийская лекарка Алма может очень много разных интересных настоечек и порошочков приготовить.

А в Лаомине лекари уровня ренийских, если не лучше. Так что, Чэна Байху могли перед боем чем-то и «накачать». Не зря, видимо, рожа Смотрителя была такой довольной. Вряд ли он горит желанием разрешить мне переход через Портал.

Да, с такого, как Ху Лао, станется даже биофаги вколоть, а потом по-тихому прикопать «пациента». В конспиративных целях, естественно. Возможно такое? Наверное, да. Эта моя догадка может мне сейчас чем-либо помочь? Нет. К сожалению, ничем не поможет.

Выбранная мной тактика уже провалилась. Я сам, в отличие от своего противника, начал уставать. И что дальше делать, придумать не получается. Я все больше начал проигрывать Чэну Байху в скорости.

Атаки пришлось прекратить, а уклоняться уже даже не пытаюсь. Лишь с трудом получается отводить и блокировать удары. Абстрагироваться от зрителей тоже уже не выходит. Их рев все сильнее давит на мозг и отвлекает.

С растерянностью заметил, что мои движения стали более суетливыми и рассредоточенными. К сожалению, тоже самое разглядел и мой противник. Я не увидел у него ни победной ухмылки, ни вообще какой-либо радости. Но зато он еще больше усилил на меня давление.

Скорость и сила его передвижения и ударов стала еще значительнее, хоть я и не понимаю, как это возможно. Чэн Байху начал теснить меня на арене так активно, что я перестал успевать парировать его атаки.

Дзанг! Дзанг! — отбил я клинок лаоминца и тут же пропустил укол в бедро. А на отходе и рез по руке. Чуть не выронив свой цзянь, я сумел перебросить его в левую руку… это конец!

Я с тоской бросил взгляд на обильно кровоточащую ногу. Не артериальное кровотечение, но все равно, с таким соперником — это приговор. Посмотрел на Чэна Байху. Тот прекратил атаку и занял защитную позицию.

Безразличный взгляд, спокойное выражение лица. Да уж, сразу было понятно, что против меня вышел матёрый боец. Ему сейчас и делать ничего не надо. Пару минут, и я ослабну настолько, что вообще не смогу сопротивляться.

Я воспользовался передышкой и бросил взгляд на беснующиеся от радости трибуны. Туда, где сидели знакомые мне люди. Растерянные лица моих ребят были белыми, словно мел. В глазах застыл ужас. Я попытался поддержать их улыбкой, но вышло откровенно плохо.

Затем перевел взгляд на «ВИП-трибуну». Вот там рожа Ху Лао прямо светилась от довольства. Видимо, удовольствие от турнира он все-таки получил, а я в полной мере смог выполнить свою клоунскую миссию. Он свое получил, а я?

А мне, похоже, конец. Надеюсь только, что созданное мной в баронстве Аристи наследие не сгинет бесславно. Моя семья останется у власти, а Беону, сыну от законной жены, помогут удержать баронство в руках мои ближники. И если к ним придет мой земной сын, они примут его и помогут, как мы и обговаривали с Бранкой.

Все, хватит! Прожил я здесь красиво, хоть и недолго. Теперь надо и уйти достойно. А еще, пока я жив, то и шансы на победу у меня остаются. Пускай, они мизерные, эти шансы, но они есть.

Постараюсь реализовать эти самые «мизерные шансы». Для этого мне надо закончить бой быстро. Я собрался с силами и двинулся к Чэну Байху. Наемник из «Хушень» в ответ начал отступать с той же скоростью.

— Куда же ты бежишь от меня, мой цыпленочек? — я постарался вывести из себя своего противника и поэтому понес несвойственную мне лютую хрень. — Иди к папочке.

Но лаоминцу было плевать на мои слова, у него даже выражение лица не поменялось. Я чуть не выругался от досады, но тут вмешались зрители. Им очень не понравилось то, что их любимец отступает, и они выразили это самыми экспрессивными методами.

Недовольный гул, оскорбительные выкрики. Даже какие-то мелкие предметы полетели на арену. Чэну Байху это не понравилось. Он едва заметно нахмурился и прекратил отступать.

Вот он! Наверное, последний момент в нашем поединке, когда у меня еще есть шанс вырвать победу. Я бросился к лаоминцу и вложил все силы в атакующую связку. Ложная атака, удар, удар!

Не успевая уклониться от моего стремительного нападения, наемник с трудом заблокировал мои атаки. Финт, укол, рез на отходе! Под разом замолчавшие трибуны, Чэн Байху отпрыгнул от меня и пораженно уставился на свою кровоточащую руку.

Слабенько, это не то, на что я рассчитывал, начиная одну из своих любимых атакующих связок. Победным для меня финалом должен был быть укол, но сили скорости хватило только на рез при уходе.

Сейчас бы додавить его, но я почувствовал, как мое тело охватывает предательская слабость, а в глазах закружились белые мушки. Обидно… мне совсем чуть-чуть не хватило сил, чтобы смертельно удивить лаоминца.

Бросились в атаку мы одновременно. Удар! Я хитро вывернул кисть, изменяя траекторию полета своего меча. Успел увидеть, как второй раз за бой с лица наемника слетело равнодушное выражение, а в глазах мелькнула растерянность.

Но мой удар оказался слишком слаб, не хватило ни силы, ни скорости. В последний момент Чэн Байху успел подставить свой цзянь и моментально провел контратаку. Мощный укол наемника из Пхаса я парировать уже не сумел.

Бронзовый клинок вошел мне в живот, легко проткнул тело и ударил в позвоночник. Взрывом сверхновой полыхнула нестерпимая боль. Стало настолько больно, что я даже не смог закричать, а вот ноги я совсем перестал ощущать.

Я рухнул на песок, оставшись лежать на спине. Забытье не пришло и мне каждую секунду пришлось испытывать чудовищную боль. Сука! Нет у меня фишки стандартного «попаданца», который поминутно теряет сознание.

Будто со стороны, я увидел, как Чэн Байху уважительно мне поклонился и отдал свой меч распорядителю. Распорядитель что-то начал объявлять, но я уже ничего не могу разобрать. Вообще почти перестал хоть что-то соображать, уж очень больно!

Распорядитель и мой соперник куда-то ушли, а передо мной появилось два лаоминца. Один из них наклонился и внимательно посмотрел мне в глаза, затем махнул второму рукой.

Они схватили меня за ноги и поволокли по песку. Куда девалось все ваше уважение, мрази⁈ Я по-прежнему не чувствую ног, зато все вижу и слышу. И, к сожалению, отлично чувствую ослепляющую боль от раны в животе.

Когда меня вытащили с арены в какой-то коридор, услышал голоса Мабона, Тихомира и Бояна. Они громко с кем-то ругались, но я перестал понимать, что они говорят. Вот прямо в эту секунду я не могу ни о чем думать, кроме как об ужасной, терзающей меня боли.

Неожиданно голоса стихли, а перед моими глазами появилось лицо Смотрителя. Он что-то у меня спросил и, не дождавшись ответа, досадливо поморщился.

Ху Лао достал небольшой пузырек, с усилием вытащил пробку и, что-то сказав, приложил этот пузырек к моим губам. Я судорожно вдохнул запах… лекарства?

Ну, наверное, лекарства. Запах был очень приятным: разнообразие трав и свежесть. Не очень свойственно для местной фармакологии, хех. Я без раздумий разжал стиснутые от боли зубы и в горло медленно полилась тонкая струйка освежающей жидкости. Чем-то похоже на мяту, но не мята.

Ох, жуткая боль, которая не позволяла мне даже застонать, начала отступать. Я глухо зарычал и за спиной Ху Лао показались мои люди. Их тут же оттеснили, будто вынырнувшие из ниоткуда, охранники Смотрителя.

Хе-хе-хе, двое из ларца, одинаковы с лица, ха-ха-ха. Боль отошла на второй план и от чего-то стало весело. Оп! В голове активно зашумело, как будто я сижу в палатке во время сильного ливня, и резко потянуло в сон.

Это… жидкость из пузырька? Ну ладно, не смог сам сознание потерять, пусть лекарство поможет. В любом случае, я не против хотя бы временно отключиться от такой неласковой реальности.

На периферии зрения стала сгущаться тьма. Я успел еще увидеть своего пажа Буеслава, который проскользнул ко мне под рукой одного из охранников Ху Лао, и ободряюще ему подмигнуть, когда тьма навалилась со всех сторон и я с облегчением «отключился».

Глава 24

Глава 24. Гуйлинь, Борея, Помория. Руен-листопад, 535 круг Н. Э.

Бывали очень редкие случаи в моей жизни, когда я терял сознание. После этого я приходил в себя разом и полностью, как по щелчку выключателя. В принципе, я и просыпаюсь также.

Сейчас сознание возвращается постепенно, будто я из глубокого омута выныриваю. Сначала ощутил нарастающую боль в животе, потом веки стал слепить противный солнечный свет. Затем услышал громкие позвякивания и почувствовал, что очень хочу пить. Лишь потом пришло осознание того, что я еще не умер.

Жив! С трудом приоткрыв веки, я увидел потолок, весь разукрашенный рисунками в лаоминском стиле. Значит, лежу на спине. А еще очень болит тело в том месте, куда воткнул свой меч-цзянь мой последний соперник на проигранном мною Турнире мечников.

Попробовал аккуратно пошевелиться: руки и голова двигаются, а вот ног совсем не чувствую. Надо осмотреться… Я заворочал по сторонам головой. Ага, вижу незнакомую, богато убранную комнату, спину своего пажа, который стоит у столика и чем-то там звякает. Рядом с дверьми, прямо на брошенном на пол матрасе, спит мой оруженосец Мабон Кедрик.

Надо посмотреть, что с моей раной и почему я ног не чувствую. По телу пробежал холодок страха. Я попытался приподняться, но живот прорезала жуткая боль и я со стоном рухнул на лежанку. Буеслав Вячко мигом развернулся и бросился к моей кровати.

— Милорд, вы наконец очнулись! — воскликнул Буеслав.

Возглас пажа разбудил Мабона. Оруженосец вскочил с матраса и подбежал к кровати, вынырнув справа от своего младшего товарища. Лицо оруженосца — как зеркало, отражало всю ту гамму чувств, что он испытывал. Ну, это всем Кедрикам свойственно. Что думают, то и на лице написано.

— Милорд, вы живы⁈ Как вы себя чувствуете? Вам что-то надо? Мне надо сообщить, что вы очнулись, — затараторил мой оруженосец.

— Тихо, тихо, не тараторь. Все нормально, — сквозь зубы, из-за приступов острой боли в желудке, ответил я. — Раз сразу не умер, значит ничего со мной не случится.

На самом деле не нормально, конечно. Я еле сдерживаю себя, чтобы не заорать от болевых ощущений. Обычно хмурое лицо моего пажа сейчас осветилось, как маленькое солнце. Но вдруг лицо паренька прочертили две мокрые дорожки. Он всхлипнул и вытер глаза рукавом своего блио. Мабон насупился и обнял Буеслава за плечи.

— Больной пошел на поправку, но не дошел, — попытался я пошутить, чтобы подбодрить своих парней.

Получилось не особо удачно. И сама шутка достаточно тупая, и шутил я, морщась от боли. Короче, не впечатлил я их своим «искрометным юмором». Видно, что сильно скуксились парни из-за моего ранения.

Я был накрыт покрывалом. Поэтому откинул его в сторону и, приподняв голову, посмотрел на живот. На рану наложена тугая повязка. Что там, под бинтами? Ничего не видно.

Даже маленькое усилие ослабило меня, и я снова рухнул на кровать. Сразу почувствовал, как по коже обильно струится пот. Буеслав тут же схватил лежащую рядом тряпицу, макнул ее в чашу с какой-то приятно пахнувшей травами жидкостью, отжал и начал протирать моё лицо, а затем и тело.

— Милорд, я сейчас быстро схожу и предупрежу, что вы пришли в себя, — снова повторил Мабон.

— Погоди, дайте сначала попить, — остановил я его. — И кому ты собрался сообщать, что я очнулся? И, кстати, где мы находимся? Это точно не «Золотая цапля».

— Вам нельзя сейчас пить, — «обрадовал» меня оруженосец. — Сегодня и весь завтрашний день тоже. А есть вообще пять дней нельзя.

— И кто так решил? — я попробовал вопросительно приподнять бровь, но только поморщился от боли. — Почему нельзя?

— Ху Лао, — вместо Мабона ответил Буеслав. — Мы сейчас в его доме находимся. И это он сказал, чтобы мы ему сразу сообщили, как только вы очнетесь.

— Как он вам мог что-то сказать, если вы на местном языке ничего не понимаете? — удивился я.

— Ху Лао свободно говорит на староимперском, — теперь уже удивился Мабон.

— Вот, пройдоха, — прошептал я.

Конечно, я один, без своих людей был у Смотрителя, когда он передо мной Джумшута отыгрывал. «Насяйника, я па вашиму ни панимай», — угу, как же. А с моими людьми, видать, не стал клоунаду устраивать.

В моей голове возникли десятки вопросов, но я чувствую, что на долгие беседы мне просто сил не хватит. Надо попытаться хотя бы общую обстановку узнать. И в первую очередь — о состоянии своего здоровья. То, что я не чувствую ног, по-настоящему меня пугает.

— Погоди пока бежать, — остановил я оруженосца. — Что со мной и как мы оказались у Ху Лао?

— Когда… — Мабон замялся, подбирая слова. — Когда Чэн Байху вас… ранил, мы все бросились к выходу с арены, чтобы оказать вам помощь.

— Служители арены схватили вас за ноги и поволокли, как… как… — Буеслав задохнулся от возмущения. — Мы хотели изрубить их на куски!

— Да, мы добрались до выхода из арены в подтрибунные помещения, но там нас уже ждала готовая к бою стража, — снова перехватил разговор мой оруженосец. — Чуть-чуть до схватки дело не дошло. Не знаю, чем бы все закончилось…

— Ничем хорошим. Даже если вы бы их перебили, дальше, что бы делали? Здесь бы в царстве все и остались, — ответил я. — В лучшем случае — на каторге, если бы живы остались при задержании. После нападения на стражей никто бы вас из Гуйлиня живыми не выпустил. Потеряли бы и людей, и товар, и корабль. Так что, молодцы, что не довели дело до резни.

— Это не мы. Ху Лао остановил и нас, и стражу, — ответил Мабон.

— Вот как? — удивился я.

— Хех, Ху Лао был очень убедителен, — хмыкнул оруженосец. — Он же организовал оказание вам помощи. Вашу рану обработали и зашили, а затем привезли нас сюда.

— Такие раны не лечатся, но Ху Лао сказал, что все будет хорошо, — с затаенной надеждой посмотрел на меня Буеслав.

— Все правильно. Я же вам уже сказал, что не надо беспокоиться. Раз сразу не умер, значит поправлюсь. Это же я, — улыбнулся своим парням и поинтересовался. — А остальные наши люди где? И сколько я уже здесь валяюсь?

— Как вчера вас с арены принесли, так вы тут и лежите. А из наших в доме находимся только мы, остальных Ху Лао в дом не пустил. Они на улице перед домом все собрались, с оружием, — ответил Мабон. — Сказали хозяину дома, что, если с вами что-то случится, они все здесь разнесут. Я к ним каждый час выхожу, рассказываю, как ваше состояние… Так я пойду, предупрежу Ху Лао, что вы пришли в себя?

— Давай, иди, — разрешил я и оруженосец вышел из комнаты. — Буеслав, который час?

— Утро, милорд. Ближе к полудню, — ответил паж. — Я здесь клепсидры не видел, чтобы вам точнее ответить.

— Понятно… И еще: выйди к нашим, расскажи, что все хорошо. И что я велел оставить перед домом одного человека для связи, а остальным возвращаться к местам временной дислокации.

— Где они сейчас проживают? — с тяжелым вздохом уточнил паж.

— Да, именно. И поблагодари их от моего имени. И это… успокой парней. Скажи, что я выздоравливаю и скоро мы отправимся домой.

Паж вышел из комнаты, а я постарался расслабиться и «прислушаться» к состоянию своего организма. Наряду с сильной болью, я почувствовал внутри себя и знакомое копошение.

Будто тысячи микроскопических жучков «вошкаются» в моем желудке и пояснице. Там, куда нанес разящий укол мой последний соперник на Турнире мечников.

Биофаги! Ах вы, мои родные букашечки! Надежда вспыхнула солнечным лучиком среди всего этого мрака: смертельная для обычного человека рана, парализованные ноги, потеря возможности воспользоваться гуйлиньским Порталом.

Ситуация — дрянь, но раз есть надежда восстановиться, то основная масса проблем решаема. Даже если у меня ничего не выйдет с проходом через Портал в Линейских болотах, то я и без этого счастливчик.

Получил возможность прожить «вторую жизнь» самому. Договорился о такой же возможности для своего сына, а это, одновременно, и выздоровление от неизлечимой болезни.

В новом мире люблю и любим, здоров, богат и являюсь не последним человеком в местной иерархии. Что еще надо для счастья? Много приключений, в которых меня подстерегают, порой, смертельные опасности?

Ну, как говорят на Земле: пока есть жопа — приключения не закончатся. Мне ли этого не знать, хе-хе. Захихикав про себя своим мыслям, вспомнил как меня пробило на эти самые «хи-хи» вчера, когда мне дал какую-то микстуру Смотритель.

Тогда и боль быстро притупилась, и похорошело моментально, до того самого хихиканья. Забористая штука! Алма обезболивающее делает послабее. Значит, даже в имеющемся у меня древнем лаоминском свитке с трактатом о лечебных травах рецепта такого средства нет.

Или это так называемое тайное знание, или придумали данное обезболивающее позже написания данного манускрипта, или просто в перечень рецептов это средство не попало.

Всё-таки, это трактат о лечебных травах, а не о лечебных рецептах. Там автор сделал упор на описание самих растений, а рецепты, в которые эти самые растения входят, пошли скорее бонусом. Надо будет постараться этот рецепт узнать, да еще и закупиться этим средством перед убытием домой.

Тут распахнулась дверь. Сначала ввалились «двое из ларца». Поводили по комнате рыбьими глазами и заняли позиции. Один встал у моей кровати, второй — рядом с моими парнями.

Затем в комнату вошел Ху Лао. Настроение сразу испортилось, и я помрачнел. Вот понимаю, что он в своем праве, ничем мне не обязан и руки мне не выкручивал. Но реакция у меня на него однозначная — мерзкий старикан.

— Рад, что вы пришли в себя, благородный Сержио Бо. Как себя чувствуете? — в этот раз выражение лица Смотрителя было нейтральным.

— Жив. И благодарю вас за ту помощь, что вы мне оказали, — «выдавил» я из себя.

Похоже, не вышло у меня изобразить теплые чувства к Ху Лао, и он это заметил. Но ничего не могу с собой поделать: слишком велико разочарование от итогов моего участия в турнире. Да еще и постоянная боль отвлекает и не дает сосредоточиться.

— Прошу вас выйти и оставить нас с вашим господином одних, — обратился старикан к Мабону и Буеславу.

Мои парни посмотрели на меня, и я кивком подтвердил просьбу хозяина дома. Когда паж с оруженосцем вышли из комнаты, Смотритель взял стул и уселся рядом с моей кроватью.

— Чего кривишься, будто я у тебя шкатулку с хейшельскими алмазами спер? — обращение ко мне Ху Лао поменялось в ту же секунду с уважительного до чуть ли не пренебрежительного, как только мы с ним остались в комнате одни.

— К вам у меня нет никаких претензий, — соврал я. — Просто самочувствие не очень. Врать не буду, боли сильные. И, конечно, очень волнует то, что я ног не чувствую и не могу ими даже немного пошевелить.

— Пфф! Радуйся, что жив! — возмущенно фыркнул старик. — Обычный человек с такими ранами умер бы прямо на арене. Скажи спасибо Магнусу*, что он тебе капсулу с биофагами дал! Первый раз о подобном слышу. Видно, он от старости уже умом слабеть начал.

* — Магнус — Мирослав Александрович, Смотритель Портала в г. Хабаровске, Российская Федерация, планета Земля.

— Ног он не чувствует! Конечно, как ты их будешь чувствовать, если тебе Чэн Байху спинной мозг перебил⁈ — продолжил бурчать Ху Лао. — Но, нечего нюни здесь распускать, биофаги тебе все повреждения восстановят.

— Кстати, насчет Чэн Байху. У меня сложилось впечатление, что он был чем-то опоен, — я с трудом подавил вспышку гнева и перебил ворчание Ху Лао, решив высказать свои подозрения.

— Он был слишком силен, слишком быстр, слишком вынослив для обычного человека. У него все было «слишком», — я внимательно посмотрел в глаза Смотрителя, но тот ничуть не смутился.

— Да, настоечки он попил перед боем. Этого бойца на турнир выставил я и я ему бодрящего напитка дал, — с вызовом ответил старик. — А что ты хотел? У тебя в крови биофаги, а они — простые люди. Надо было обеспечить равные возможности.

— Биофаги увеличивают регенерацию и лечат организм. В бою они никакого преимущества не дают! — я все-таки не сдержал эмоции.

— Ой! Хватит уже ныть, расплакался тут! — отмахнулся Ху Лао.

— Но, получается, что финальный бой не был честным! Как тогда быть с нашим уговором? — стал настаивать я.

— Нормально все с уговором. Согласно правилам турнира, нет никаких ограничений на использование фармакологии, — лицо старика ожесточилось, в глазах блеснула сталь. — А согласно духу турнира — тоже все нормально. Почти…

— С помощью моей настойки я подтянул физические возможности Чэна Байху под твои показатели. И мне плевать на твое нытье! — Ху Лао поднял руку, останавливая мои возражения. — Больше ко мне не приезжай. Если ты еще раз появишься на крыльце моего дома, это плохо для тебя закончится. Слишком ты много знаешь. И не питай ненужных надежд. Я знаю, как окончательно умертвить носителя биофагов.

Стражи Смотрителя угрожающе приблизились к моей кровати и синхронно щелкнули гардами своих мечей о ножны. Я скрипнул от злости зубами. Вот же, старый мудак! И сделать я ничего не могу.

— Ладно, хватит губы дуть, — усмехнулся старик. — Я тебе подарки приготовил. Увезешь с собой мастеров по производству стекла и бумаги.

— Откуда вы знаете, что мне нужны эти мастера? — я не смог скрыть от Ху Лао, насколько меня обрадовали эти слова.

— Рад? Ну и правильно. Радуйся тому, чего можешь добиться, и не желай несбыточного. Только так можешь получать удовольствие от жизни, — Смотритель изобразил мудрого дедушку и показательно ткнул вверх указательным пальцем. — А тому, что я знаю о твоих желаниях, удивляться не надо. Было бы удивительно, если бы я этого не знал.

— Сегодня переночуешь у меня, а завтра грузись на корабль и уходи из Гуйлиня, — продолжил Ху Лао. — Мастера будут ждать тебя на причале. И вот еще, что касается твоего состояния. Потерпи! Сегодня и завтра не пей. Можно только влажную тряпицу немного пососать.

— Кушать ближайшие пять дней вообще нельзя, — объяснил Смотритель. — За это время биофаги окончательно восстановят тебе желудок. На шестой день попробуешь мясной бульон и немного измельченного в кашицу мяса.

— А если все будет нормально? — поинтересовался я.

Вопрос не праздный. Я уже был в ситуациях, когда не было возможности поесть. На самом деле, при активном образе жизни, даже два дня без еды пережить тяжело. А уж отсутствие воды — это вообще катастрофа.

— Если не почувствуешь никакого дискомфорта, то на седьмой день можешь кушать столько, сколько захочется, — успокоил меня старик.

(Ху Лао)

— Твоему организму потребуются ресурсы для полного восстановления. Так что, хороший аппетит тебе гарантирован. Жрать будешь, как медведь по весне, — засмеялся Ху Лао.

Смешно ему, чудаку на букву «М».

— Мне бы еще рецепт того обезболивающего, что вы мне дали на арене. И готового прикупить в дорогу, — я решил не стесняться.

За спрос денег не берут, наверное…

— Ну ты наглец! — восхитился старик и, немного подумав, все-таки согласился. — Ладно, будет тебе и рецепт, и лекарство с собой. Кстати, что я еще тебе хотел сказать. Хороших ты себе людей собрал, они за тебя готовы и в огонь, и в воду идти. Так что, береги их, как они берегут тебя. Они и есть настоящее богатство. Это мой тебе совет, а сейчас лежи и отдыхай.

Ну, ничего нового для меня старик не открыл. Смотритель поднялся со стула и вместе со своими стражами вышел из комнаты. А вот мне сразу последовать его совету нельзя. Если завтра в путь, то сейчас надо все необходимые распоряжения раздать.

— Мабон! Буеслав! — позвал я. — Подите сюда…

* * *

На следующий день ходить я еще не мог и из дома Смотрителя на корабль меня перенесли на носилках. Ху Лао к этому времени соизволил меня проведать всего раз. Он передал мне свиток с рецептом обезболивающего и сказал, что, как я и просил, некоторое количество этого средства изготовили.

И его мне передадут на пристани ожидающие меня мастера по производству бумаги и стекла. К счастью, Ху Лао не обманул, оба мастера с запасом обезболивающего и личными вещами встретили нас на пристани, рядом с нашей лодкой.

Проклятье! В Гуйлине я пробыл целых восемнадцать суток и при этом главной цели своего путешествия не добился. Путь к лаоминскому Порталу для меня закрыт, а к предупреждению Смотрителя о том, чтобы я здесь больше не появлялся, я отнесся с полной серьезностью.

Успокаивает то, что помимо главной цели, в этом походе сделано многое. В Помории и Борее я обзавелся новыми знакомствами в аристократической семье. Особенно в Борее, где я теперь вхож даже в королевский дворец.

Укреплена и диверсифицирована торговля с Поморией, налажены торговые связи с Бореей и Лаомином. Серьезно расширены рынки сбыта аристийской продукции и получен доступ к новым товарам.

Наибольшим успехом я считаю то, что ныне, при наличии нужных мастеров, я сам смогу организовать выпуск бумаги и стекла. В первую очередь — листового стекла. Хорошими достижениями полагаю и то, что мне разрешено строить на борейских верфях когги и что теперь у меня будет каменный уголь.

Ну, а на дальнюю перспективу — это возможность производства резины. Если сумею ее создать, конечно. Во всяком случае, доступ к каучуку у меня сейчас есть. Так что, буду упорно экспериментировать. Область применения резины обширна, поэтому любые усилия, приложенные к исследованиям в этом направлении, будут оправданы.

Не хочется описывать физиологические трудности, которые мучали меня в начале пути из Гуйлиня в Аристи. Кто ухаживал за близкими людьми, прикованными к кровати, или сам был в подобном положении, меня прекрасно поймут.

Боль в районе желудка сильно мучала меня только в первый день, на второй уже стала глухой. Больше терзали жажда и голод, а еще трудящиеся «в поте лица» биофаги. Область живота и поясницы невыносимо чесалась изнутри организма. Хоть волком вой!

Позволил себе попить воды я первый раз на подходе к Сяндао. И, слава Предкам, никаких негативных последствий это не повлекло. Смог пошевелить ногами я уже на рейде этого огромного порта.

А первый раз я смог встать и с помощью Мабона и Буеслава выйти из своей каюты уже на пути к Баргарду. Мое появление на палубе весь экипаж встретил восторженным ревом.

В этот же день я наконец смог поесть. По совету Смотрителя, кок приготовил мне наваристый мясной бульон и измельченное мясо. Еда зашла «на ура». И когда на следующий день я понял, что желудок работает нормально, я стал жрать. Нет, не так, — ЖРАТЬ! Голод после пятидневного поста был нестерпимым. Все, как и предупреждал Смотритель Ху Лао.

Я жрал, пил, спал и восстанавливался. Причина такой прожорливости была не только в последствиях вынужденного голодания, но и в том, что биофагам для работы требовался «строительный материал».

За время пути домой я ни разу не покинул корабля. Ни в портах Зволена, Баргарда и Сяндао, ни на ночных стоянках, когда экипаж разбивал лагерь просто на необжитом берегу моря.

Команда «Анны» справлялась сама, без моего личного присутствия. Тихомир заключил ряд торговых договоров, в которых мне оставалось лишь поставить печать и подпись (готовые для подписи документы Тихомир приносил на корабль).

Капитан Зосим, мичманы Боян, Марко и Стеван занимались своими подчиненными, коггом и вверенным им имуществом. Я же предавался размышлениям, так как большего мне не позволяло мое состояние.

Сначала ломал голову, почему Ху Лао решил мне помочь с поиском мастеров по производству стекла и бумаги. Ведь он меня с моей просьбой послал в пешее эротическое путешествие, а тут такая благотворительность с его стороны. Еще и рецепт обезболивающего подарил.

Как это соотносится с его отказом в использовании мной Портала? В конце концов, пришел к выводу, что Ху Лао не захотел получить проблемы. При всем его высочайшем скрытом статусе, официально он — простолюдин, живущий с процентов от выручки ряда торговых домов.

Мой же официальный статус несоизмеримо выше, чем у него, еще и золотая пайцза есть. Она тоже к моему «весу» на территории Царства Лаомин прибавляет немало. Вот вредный старик, видимо, и решил, что проще меня умаслить после отказа, чем опасаться того, что я начну с ним конфликт.

Много думал о своей жизни, вспоминал дорогих сердцу людей. Времени на все хватило, тем более, что физически я был «привязан» к своему коггу. На будущее решил, что не буду рисковать и поверю угрозам обоих Смотрителей.

Не появлюсь больше ни в Рошо, ни в Гуйлине. Дождусь появления Кости, если, конечно, доживу до старости, а он сможет меня найти. Потом, после встречи, помогу ему обосноваться в этом мире.

Пробуду с ним как можно дольше, обучу его, как смогу. Постараюсь наладить его взаимоотношения со здешней семьей, а потом пройду через Портал в Линейских болотах. Лишь бы только Костя меня нашел.

После того, как мы миновали Зволен, мое состояние уже настолько улучшилось, что я возобновил физические тренировки. Ведь за дни после ранения, я сильно сдал, а ко времени прихода в Аристи я снова должен быть самым-самым.

Эх, как там мои женщины и детишки? Я сильно по ним соскучился…

Глава 25

Глава 25. Студеное море, Аристи. Листопад, 535 круг Н. Э.

Баронет Владислав Добран находился в дурном расположении духа. Он уже столько времени потратил на эту сучку, жену нынешнего барона, но очередной приз получить до сих пор не смог.

Молодой дворянин, двадцати кругов от роду, к такому не привык. Единственный сын Мечислава Добрана, владельца манора Падина, нравился женщинам и умело этим пользовался.

А когда в баронстве вдруг появились все эти новшества: ароматическое мыло и зубные порошки, понравиться женщинам стало еще проще. Они ведь весьма приязненно относятся к чистоплотности.

Если умеешь смешить и говорить комплименты, не превышая разумную меру, и при этом чистоплотен и приятно пахнешь, у тебя есть все шансы, что женщина будет к тебе благосклонна.

Но вот привить Владиславу интерес к управлению манором, отец, как ни старался, не смог. Сын был абсолютно равнодушен как к хозяйственной деятельности, так и к военной.

Барон Сержио тер Аристи определил для владельцев маноров обязательное патрулирование своих территорий. И Мечиславу Добрану приходилось буквально «выпихивать» сына исполнять установленную службу.

Но даже тогда Владислав предпочитал сбросить обязанности начальника конного патруля на одного из подчиненных, а самому заняться любимым делом — рвануть на бл… покорять женские сердца.

(Владислав Добран)

Если бы молодому повесе пришлось придумывать себе герб и девиз, он, наверное, написал бы «Знаю, умею, практикую» на фоне разбитого сердца, а скорее всего, задранного подола.

И у Владислава действительно получалось. Баронет был настолько успешен в этом деле, что у него возникли серьезные проблемы как в родном маноре, так и в соседних — Приеполе, Плаве, Видине, Садове, Власенице.

Владислав гордился своими многочисленными победами, но и страшновато ему было. Многие мужчины, чьих жен и дочерей Владислав смог соблазнить, мечтали выпустить кишки резвому молодому человеку.

Вешать лапшу на очаровательные ушки прелестниц было привлекательнее, чем устраивать разборки с их мужчинами. Ведь можно не только в морду получить, но и кусок железа в брюхо. Даже перед самим собой Владиславу не хотелось признаваться, что он элементарно боится попадать в такие ситуации.

Перед представительницами прекрасной половины человечества он легко мог подать себя смелым и решительным человеком. Однако на самом деле, баронет был… трусом. Симпатичным, обходительным, с хорошо подвешенным языком, но малодушным хоронякой.

Но это проявлялось только в мужском кругу. Поэтому Владислав подобрал товарищей себе под стать, таких же «мажоров» средневекового разлива, и просто «фестивалил», прожигая жизнь и отцовские деньги.

Баронет уже хотел придумать для отца какую-нибудь причину, чтобы тот дал ему денег на посещение городов баронства, где можно было найти для своего удовлетворения много «целей», как причина «нарисовалась» сама.

Барон Сержио тер Аристи начал создавать подобие двора, и Владислав смог обосновать перед отцом необходимость своего нахождения в Аристи. Он «свалил» из дома в столицу баронства вместе с двумя своими приятелями. Якобы для того, чтобы искать службы у барона, а на самом деле — хорошенько гульнуть в городе.

Он и погулял. Список любовных побед Владислава Добрана значительно вырос. Но соблазнять жен и дочек простолюдинов, хоть даже и состоятельных, ему быстро наскучило.

В один из вечеров, когда баронет с приятелями скучал в харчевне, ему и пришла в голову прекрасная на его взгляд идея — надо трахнуть баронессу. Вот это будет трофей! Сногсшибательное украшение его богатой коллекции!

Бранка Аристи — вполне симпатичная, хоть и худоватая на его вкус, и немного старше возрастом. Но для Владислава не это было главным. Очень захотелось поиметь миледи.

«Сделаю это прямо на их супружеском ложе», — предавался сладостным мечтам молодой повеса. — «Этот звероподобный дурачок Сержио все время где-то пропадает, оставляя жену одну. Знакомая и абсолютно выигрышная ситуация. Уж я смогу утешить скучающую баронессу».

«Баронесса Бранка Аристи… Бранка Райс из Кроноса… сучка», — смаковал эпитеты Владислав Добран. — «Буду драть ее так, что орать станет подо мной, как шлюха из „Камелии“. Баронесса! Хех, будет изгибаться и стонать на моем „копье“, как последняя потаскуха».

Но что-то пошло не так, все привычные методы не сработали и все усилия пока не дали нужного ему результата. Владислав и представить себе не мог, что без толку потратит столько времени на одну бабу, пусть и баронессу.

«Смеет отказывать мне. Мне, которому никто не отказывает! Хррр», — баронет зло рыкнул. — «Друзья уже надо мной смеются. Уроды! Ничтожества, которым „дают“ только за деньги, смеют насмехаться!» Но я их компанию пока потерплю, они мне скоро понадобятся.

«Ишь, какая цаца! Ладно, пусть еще немного покочевряжится, все равно я свое возьму. Сколько мне ни отказывала, даже прогоняла, но мужу то до сих пор ничего не рассказала», — уже спокойнее рассудил Владислав и криво усмехнулся.

Удобная наемная пролетка подвезла Владислава и двух его товарищей к строящемуся дворцу. Классные, все-таки, в последние круги жизни стали повозки делать в баронстве. Таких он даже в Волине не видел.

Приятели рассчитались с возницей и соскочили на новенькую мостовую. Район между баронским замком и Белым кварталом Аристи сейчас активно застраивается и скоро сюда должна подъехать Бранка. В отсутствие мужа, она старалась присматривать за его проектами.

Об этом молодой дворянин узнал еще вчера и решил сделать очередную попытку сближения с желанной целью. Пришлось подождать, но не очень долго. Вскоре показалась дорогая, даже на вид, карета под охраной десятка гвардейцев барона.

Карета остановилась невдалеке от стройки и из раскрывшейся дверки выскользнули две стройные фигурки. Бранка снова была со своей постоянной подругой, баронетой Юной Харшад.

Жгучая брюнетка Юна, дочь баронета Джура Харшада, владельца манора Брезна. Этот манор — ближайший западный сосед у родовых земель Аристи. Центр манора, село Брезна, выгодно расположился на Восточном торговом тракте.

Юне Харшад исполнилось восемнадцать кругов жизни, а она еще не вышла замуж. По меркам Этерры — перестарок. Как девушка умная и прагматичная, Юна смогла не только пробиться во фрейлины к Бранке, но и стать ее ближайшей подругой.

Ведь находясь при дворе баронессы, гораздо легче найти себе достойную партию, чем в родном селе, пускай и на оживленном торговом тракте. Это хорошо понимала Юна, это понимали ее родители и поддерживали решение дочери.

Охрана баронессы не ходила за ней по пятам. Гвардейцы рассредоточились, занимая определенный периметр. Теперь они могли не допустить к миледи нежелательное лицо и в то же время не мешали госпоже разговаривать.

За происходящим наблюдал и еще один человек, которого не замечал никто из присутствующих. Это неудивительно. Подчиненный Сандара, начальника аристийских эдилов, умел быть незаметным.

Владислав собрался с духом, настроился и, увлекая за собой своих спутников, решительно направился к баронессе. Вышедшие из кареты девушки увидели подходящих к ним молодых дворян, которых остановили гвардейцы.

Баронесса кивком головы разрешила пропустить троицу дворян. Юна наклонилась к ушку баронессы, что-то прошептала покрасневшей Бранке и заливисто рассмеялась.

Молодые дворяне склонились в изысканных поклонах, приветствуя баронессу. Завязался легкий разговор ни о чем, в ходе которого приятели Владислава смогли увлечь фрейлину баронессы и отвести ее в сторону, оставив молодых людей в относительном одиночестве. По крайней мере, сейчас их разговор был никому не слышен.

— Моя прекрасная госпожа, вы не представляете, как я счастлив видеть вас, — вкрадчивым, «бархатным» голосом заговорил Владислав. — Мое сердце трепещет, когда я нахожусь рядом с вами, и мертвеет при разлуке!

— Держите себя в руках, баронет. Я вам уже неоднократно указывала, что ваше поведение неприемлемо, — холодно ответила Бранка, но ее щеки, шея и ушки предательски порозовели.

«Ага, не такая ты и холодная сука, какой хочешь казаться», — цинично усмехнулся про себя Владислав, но внешне изобразил страдающего поклонника.

— Это невозможно! Только тобой занято мое сердце и лишь о тебе все мои мысли. Ты — как наваждение: нет сил ни отвлечься, ни отмахнуться, — решительно перейдя на «ты», понес влюбленный бред расчетливый повеса.

Бранка смешалась от такого напора. Хоть она уже была замужней женщиной и матерью, но опыта общения с подобными людьми у нее не было. Похотливые хамы? Да, встречались.

К примеру, тот же баронет Вито Пирот. Во многом благодаря инциденту с которым, Бранка встретила в Волине своего будущего мужа. Но вот такие льстивые лицемеры ей не попадались.

— Ты самая красивая и я восхищен тобой до глубины души. Ты самое милое и нежное создание. Я очарован и околдован тобой. Я твой пленник, но мне не нужна свобода. Быть с тобой — самое главное мое желание. Я люблю тебя! — заученно тараторил Владислав.

Такую «пургу» он мог гнать долго и без запинки, хоть посреди ночи его разбуди. Если бы невдалеке не стояли гвардейцы, он бы и руки распустил. Ситуация к этому располагала.

— Вы переходите все границы дозволенного… — запнулась в замешательстве Бранка.

Молодая баронесса была смущена и растеряна. Как и каждой женщине, Бранке хотелось вызывать интерес и восхищение противоположного пола, но ничего большего она не хотела и не планировала, наверное… Она уже и сама не была ни в чем уверена.

Удачно складывающуюся для Владислава ситуацию нарушил приближающийся топот копыт. Баронет чуть вслух не выругался, опять ему что-то или кто-то мешает!

Ко входу во дворец подскакал одинокий всадник, одетый в черные котту и шоссы. Под коттой видна камиза стального-голубого цвета. На голове — берет той же расцветки.

На красивом наборном поясе — полуторный меч и длинный кинжал. На ногах — кожаные туфли без каблуков. Владислав узнал коменданта замка и капитана его стражи, баронета Элдора Тессена.

Тессен спрыгнул на мостовую, бросил поводья одному из гвардейцев и быстрым шагом подошел к баронессе. Бывший капитан баронской дружины уже прошел пятидесятый круг жизни, но по-прежнему держал себя в хорошей форме.

Баронет был чисто выбрит, подтянут, физически крепок. Седина густо посеребрила его шевелюру, но карие глаза глядели живо, они еще не начали приобретать старческую блеклость. Элдор Тессен неприязненно покосился на Владислава Добрана и уважительно поклонился баронессе.

— Ваша милость, мы получили срочное послание голубиной почтой, — доложил Тессен.

— Что-то случилось? — заволновалась Бранка.

— Прошу вас, — капитан замковой стражи отвел баронессу в сторону и что-то негромко начал рассказывать.

До Владислава Добрана доносились лишь обрывки фраз: «Сообщение из Помории… видели „Анну“ и говорили… скоро милорд вернется домой…». К концу короткого доклада Тессена лицо баронессы осветилось искренней радостью.

«Да чтоб вы все сдохли!» — выругался про себя Владислав.

* * *

За пару часов до того, как мы достигли устья Варны, я вышел из осточертевшей каюты и, поднявшись на полубак, провел легкую зарядку. Тренироваться в полную силу пока не могу, но изо всех сил стараюсь как можно скорее восстановить свои физические кондиции.

Закончив силовые упражнения, начал «прокручивать» один из тринадцати выученных мной ката иайдо с вакидзаси, когда с марса послышался крик наблюдателя:

— Корабли! Впереди, встречным курсом, идут три корабля!

Я тут же прервал ката, но не успел дать команду на подготовку к бою, как меня перебил радостный вопль того же матроса:

— Это наши струги! Идут на веслах, прямо навстречу нам!

Конечно, на веслах. Для «Анны» сейчас ветер дует с очень удобного направления, и мы идем бакштагом. Остальные аристийские корабли вооружены только прямыми парусами, так что, да, навстречу нам они могут идти только на веслах.

Я сначала облегченно выдохнул. Не хочется устраивать побоище в «двух шагах» от дома. Но затем меня начало глодать беспокойство: с какого перепуга здесь могли оказаться мои корабли? Может быть, что-то дома случилось? Не дайте Предки, чтобы это оказалось правдой!

Совсем скоро идущие нам навстречу корабли стали видны не только с верхушки мачты, но и с палубы. Благодаря хорошему ветру и слаженной работе гребцов на стругах, расстояние между нами быстро сокращалось.

Я до боли в пальцах вцепился в фальшборт когга, совершенно не замечая этого, и внимательно вглядывался в приближающиеся корабли. Какую весть они несут мне? Главное, чтобы с семьей все было хорошо!

Вот стали хорошо видны лица моряков на идущей в голове колонны «Жемчужине». Они тоже увидели меня, стоящего на носу когга рядом с бушпритом, и даже на «Анне» стали слышны возбужденные голоса аристийцев.

Капитан Зосим чуть отвернул когг вправо. Идущие нам навстречу аристийские струги повторили его маневр и через несколько минут борта «Анны» и «Жемчужины» оказались напротив друг друга.

Экипаж «Жемчужины» взорвался приветственными криками, такими же радостными воплями им ответила команда «Анны». Я поднес к губам приготовленный заранее медный рупор* и, перекрикивая общий шум, заорал:

— Дома все в порядке⁈

* — Сергей Камышев «придумал» рупор и инициировал его использование в наиболее подходящих сферах деятельности. В первую очередь, во флоте.

— Да, милорд, все отлично! В вашей семье все живы-здоровы! — в такой же рупор, еще громче меня, проорал в ответ шкипер Блум. — Пока вас не было, ни одна вражья задница в Аристи не появлялась! Вонючие хомяки трясутся от страха в своих норах!

— Вы вернулись! Теперь мы всем жопы порвем! Вытрясем неправедно нажитое с поганцев! — «Анна» миновала «Жемчужину», но ее шкипер все не унимался и восторженно орал нам вслед.

Конечно, это не образец обращения к своему лорду, но это же Блум! Ему нельзя запрещать сквернословить, иначе у меня появится немой шкипер. А меня, наконец, отпустило. Я почувствовал, как расслабляются закаменевшие от ожидания неприятностей мышцы.

Тело перестало изображать статую, а лицо — маску. Я улыбнулся, с трудом оторвал скрюченные пальцы от фальшборта и помахал встречающим нас и орущим приветствия аристийцам.

Чердачный струг «Жемчужина», затем струг «Елена» и небольшой скоростной струг «Тюлень». Если не брать в расчет захваченные у вранцев корабли, то вся моя старая флотилия сейчас здесь.

Экипажи встречающих нас кораблей прекратили грести, и мой когг прошел вдоль прекратившей движения колонны. Мы разошлись левыми бортами*, струги снова заработали веслами и, красиво развернувшись, пристроились к нам в кильватер.

* — На Этерре, как и на Земле, суда при встречном движении должны расходиться левыми бортами и держаться правой (по ходу) стороны фарватера.

Эх, жаль во встречающей нас флотилии никого из моих руководителей нет, иначе бы показались на глаза. Могли бы до того, как войдем в замковую гавань, доложить о положении дел в баронстве. Но, видимо, действительно дома все в порядке, да и идти мне осталось всего ничего. Уже совсем скоро я буду дома.

* * *

В последние часы перед возвращением домой весь экипаж корабля занимался наведением порядка. Отмывали и «вылизывали» сам когг, начищали оружие, переодевались в чистую одежду.

В итоге, и «Анна», и экипаж сейчас сияют, как у кота… бубенчики, хе-хе. Не стыдно в родную гавань заходить. В настоящий момент мы это и делаем. Пара весельных шлюпов буксируют нас к причалу в замковой бухте, а я стою на полубаке и до рези в глазах всматриваюсь в уже близкий берег.

Что-то народа на пристани много. Не ожидал, что столько людей соберется, чтобы нас встретить. Но это ладно, где моя семья? Вот кого я сильнее всего хочу увидеть. Вот они, в самом центре встречающих! Бранка с Иринкой и Беоном, все тут!

Были бы мы на любом из наших стругов, уже давно бы на веслах к пристани подошли. Но мы на когге, вот и приходится на буксире тащиться. Однако, все когда-то заканчивается. Корабли сопровождающей нас флотилии остались на внешнем рейде, чтобы не мешать нам швартоваться. Все-таки, замковая гавань довольно маленькая.

«Анну» подвели к причалу. Матросы бросили швартовы на берег, там их споро приняли, туго притянули и намотали на кнехты. Тут же о причал громыхнули сходни, давая нам дорогу на родной берег.

Я поднял в приветствии руку и прокричал:

— Радуйтесь! Поход был успешным!

Через секунду замковая пристань заполнилась радостными криками. Орали встречающие, орал экипаж «Анны», а я поспешил к сходням. Да, я немного покривил душой, но только в той части, которая касается лично меня.

В целом для баронства, да и для участников похода, которым обещаны мной большие премиальные выплаты и другие «плюшки», путешествие завершилось удачно.

Открыты новые рынки для нашей продукции, найдены новые виды товаров, заключены выгодные торговые договора, заведены полезные знакомства, получена возможность организации собственного выпуска изделий из стекла и бумаги.

Решен вопрос с постройкой для моего флота борейских коггов, проведено качественное кренгование «Анны», я заимел неплохойрецепт обезболивающего. Да и во время похода мы очень выгодно расторговались теми товарами, что брали из дома.

На самом деле, очень удачный морской поход получился. Главное, выбросить из головы Турнир мечников, гуйлиньский Портал и его Смотрителя Ху Лао. От таких мыслей неприятно заныли живот и поясница.

Чертов, обдолбанный «волшебной настоечкой дедушки Лао», Чэн Байху! Ладно, видимо не все коту масленица. Жив остался — и хорошо, а свой вопрос с Порталом я еще до конца не закрыл.

Разберусь, как дома дела, да и схожу в Линейские болота. Разведаю и обозначу дорогу от края болот до самого Портала, посмотрю, какие могут угрожать опасности, как там и что.

Но все это будет потом, а сейчас я иду к своей семье сквозь приветствующую меня толпу и буквально купаюсь в положительных эмоциях. Радостные лица, улыбки, где гордые, а где просто довольные взоры. За мной топают Мабон, Буеслав, Тихомир и Боян с несколькими абордажниками.

Оп… что-то царапнуло сознание, зацепило мой взгляд. Я повернул голову в ту сторону, от которой ко мне шел явственный поток негатива. Вижу! Молодой дворянин смотрит на меня нехорошим взглядом и выражение лица гнусное. Когда наши взгляды встретились, взор дворянина воровато вильнул в сторону.

Не понял… Ба! Да я его вспомнил! Это же тот козел, который к моей жене подкатывал. Как его? Единственный сын Мечислава Добрана из Падины. Не помню, как самого парня зовут.

Проклятье! У сердца неприятно захолодело, в голову моментально ударила кровь, а рука непроизвольно легла на рукоять меча. Неужели? Я не умею и не буду жить по правилам галантного века. Если, не дайте Предки, что-то произошло…

Пока не знаю, что я тогда сделаю, но владелец манора Падина останется без наследника. Радостное предвкушение как ветром сдуло. Остались только звериная настороженность, давящая боль в висках и кусок льда где-то под сердцем.

Однако, я постарался удержать на лице те радостные эмоции, которые переполняли меня минуту назад, и добрался до основной группы встречающих с застывшей улыбкой. Уж не знаю, насколько она выглядит сейчас искренней.

Я подошел к жене и детям, вокруг которых собрался почти весь «цвет» моего баронства: Элдор Тессен со своим заместителем Фракаром Гессом, Алоиз, бургомистр, тиун Хейк, кастелян Патрик, начальник эдилов Сандар, несколько владельцев маноров во главе с Доналлом Кедриком, еще кто-то.

Все радостные, только у Сандара выражение лица непонятное. То ли задумчивое, то ли напряженное. Значит, не совсем все «шоколадно» в «датском королевстве»?

А я застыл перед Бранкой, которая удерживала Иринку и Беона, взяв их за руки. Стою и пытаюсь понять, а у нас остались те отношения, что были перед тем, как я ушел в море?

Вроде и жена, и дети смотрят так, что, будь мы простолюдинами, на моей шее бы уже всей семьей повисли. Но нам нельзя на людях проявлять такие эмоции, нобле́с обли́ж.

Детей это тоже напрямую касается и им придется сдерживать свои чувства до того, как мы до своих покоев доберемся. А вот Бранка наш семейный мирок сохранила или его кто-то испоганил?

Глава 26

Глава 26. Аристи. Листопад, 535 круг Н. Э.

— Ваша милость, муж мой! Слава Предкам, мы имеем счастье встречать вас после дальнего похода! — Бранка говорила громко, для всех и от имени всех присутствующих. — Ваша семья и владения в безопасности и благоденствуют!

По взгляду супруги вижу только то, что она сильно соскучилась и с радостью принимает возвратившегося мужа. Эти же чувства «читаю» и по поведению жены. Больше, при всей своей паранойе, я не чувствую ничего.

И, по правде сказать, это меня безумно радует. Все-таки, за прожитые круги жизни я успел полюбить Бранку и сейчас очень надеюсь, что наши отношения, которыми я очень дорожу, не разрушены.

— Ваша милость, жена моя, мои верные соратники, я счастлив вернуться домой, — я оглядел внушительную группу своих ближников, которые окружали мою маленькую семью. — Вопрос всем присутствующим: все ли нормально в баронстве и нет ли таких вопросов, которые надо рассмотреть срочно?

— Нет, милорд, слава Предкам, все идет как надо. Делами спокойно можно заняться и через пару-тройку дней или даже позже, — хором загомонили ближники.

— Я доволен вами и тем, как вы бережете родовое гнездо Аристи. А раз ничего срочного нет, тогда поступим следующим образом, — я перешел с «пафосного на разговорный». — Сейчас я принимаю доклад Сандара, потом я хочу побыть с семьей.

— Милорд, позвольте вопрос? Вы разрешите организовать пир в честь вашего прибытия? — обратился ко мне с предложением мой тиун Хейк. — И если, как мы все надеемся, разрешите, то когда?

— Обязательно, — я согласно кивнул Хейку и окликнул кастеляна замка. — Николас! В обед я желаю устроить пир. Для присутствующих в замке дворян — в трапезном зале донжона. Для замковой стражи, моей гвардии и экипажа «Анны» — во дворе замка. Благо, погода сегодня прекрасная.

— Справишься? — я требовательно посмотрел на кастеляна.

— Все будет готово, милорд, — низко поклонился Николас.

Стоящие вокруг нас дворяне радостно взревели. Ну, а что? Я все эти нюансы прекрасно понимаю, вся моя сознательная жизнь прошла в шкуре руководителя. Начиная с восемнадцати лет, когда меня, еще совсем «зеленого», назначили командиром отделения.

Но что-то такое рассмотрел командир курсантской роты, опытный капитан, в недавнем школьнике. И дальнейшая жизнь показала, что он тогда не ошибся. А вот такие «посиделки» — один из элементов сплачивания коллектива.

Кстати, в Южной Корее это прекрасно знают и повсеместно используют. Там в пятницу вечером все бары и кафешки забиты «трудовыми коллективами». Кто-то может сказать, что у корейцев «днищенский» менеджмент? Вот и я так думаю.

— Все приемы и доклады, кроме Сандара, планируйте на завтрашний день, на послеобеденное время, — уточнил я, дождавшись, когда схлынут радостные вопли. — Сейчас можете заняться своими делами, а меня без необходимости не беспокойте.

— Жена моя, ждите меня с детьми в своих покоях. Я очень постараюсь не задерживаться и скоро приду к вам, — еще раз улыбнувшись семье, я обернулся к Мабону и Буеславу.

— Захватите подарки и ждите меня рядом с моим кабинетом, — прошептал я и они понятливо кивнули.

Очень хотелось потискать детей, но под многочисленными взглядами пришлось подчинить свои действия устоявшемуся ритуалу. Требуется поступать и вести себя так, как положено в таких случаях владетельным аристократам, а не просто следовать чувствам отца семейства и любящего мужа.

— Достопочтенный Тессен, — я улыбнулся старому, верному вассалу рода. — Я привез из царства двух мастеров. Они — ОЧЕНЬ ценный актив. Будьте любезны организовать работу по их размещению и обеспечить им охрану.

— Они — лаоминцы и за ними надо закрепить толмача Линга, теперь они будут его работой. Пусть начинает их учить староимперскому, а пока не научит, будет у них переводчиком, — добавил я.

— Ну, а о том, что надо принять и разместить экипаж «Анны», я даже не напоминаю… И, Хейк, — я снова посмотрел на тиуна. — Бери Тихомира и начинай принимать привезенные деньги, драгоценности, товары и торговые договоры.

— Там немало работы, — ухмыльнулся я, вспоминая, сколько привез добра. — Надо организовать разгрузку, размещение, охрану и предложения по дальнейшему использованию. Все на строгий учет! Впрочем, как всегда.

Всё! Если сейчас не остановлюсь, то вместо общения с семьей и пира, буду как дурак работать. Я заставил себя замолчать и направился в донжон. Все тоже начали расходиться по своим делам.

Войдя в распахнутую передо мной дверь в донжон, еле удержался на ногах. Ко мне серой стрелой метнулось сорокакилограммовое тело миуна, пушистым ядром ткнулось в ноги, чуть меня не сбив, и громко заурчало, проецируя вокруг себя скрытую мощь.

— Шкода! Ну ты и вымахал! — я опустил руку и «почухал» его за загривок. — Настоящий тигр, а не миун. Хорошо охранял нашу стаю?

— Урррр… муррр… — стал путаться у меня в ногах миун, будто обычный кошак, выпрашивающий еду.

По ходу дела я отметил, как слаженно взяли меня под охрану гвардейцы, и как быстро сумели распознать, что бросившейся ко мне миун не представляет опасности. Видимо, Шкода уже всех успел здесь окончательно «застроить».

Мы поднялись ко мне в кабинет, я занял свое место и указал начальнику эдилов на стул напротив. Миунская зараза тут же разлеглась у меня в ногах, придавив их к полу, и «затарахтела». Я внимательно посмотрел на Сандара.

— Смотрю, тебя что-то беспокоит, начальник эдилов. Есть что-то неприятное, что я должен знать? — посмотрел я на хмурого Сандара. — Начинай доклад с наиболее важного.

— В целом, все хорошо. Только один момент, милорд, — Сандар замялся, но потом взял себя в руки и продолжил. — Вашу жену упорно преследует и пытается склонить к близости баронет Владислав Добран, наследник Мечислава Добрана, владельца манора Падина.

Хоть я уже знал, о чем пойдет разговор, но, все равно, еле сдержал злость. Скрипнув зубами от охватившего меня бешенства, чуть наклонился вперед, приблизив свое лицо к Сандару, и спросил:

— Ну и насколько далеко все зашло? Для чего я каждый чертог трачу огромные суммы на содержание эдилов, если они ничего не делают, когда надо действовать в интересах своего господина?

Сандар едва заметно побледнел. По его виску скатилась капелька пота, но он постарался сохранить спокойное выражение лица. Видимо, собираясь с мыслями, начальник эдилов несколько секунд помолчал, а затем ответил:

— Милорд, ничего страшного пока не случилось. Баронесса не отвечает на демонстрируемые Владиславом Добраном чувства.

— Пока? — я с трудом поборол желание гаркнуть на Сандара и тоже постарался говорить спокойно.

Жалко буду выглядеть, если начну скандалить. Особенно по такому поводу. Но он что, дебил, такие формулировки выбирать?

— Я неправильно выразился…

— Так выражайся точнее, а то трактовать твои слова можно по-разному. Для начальника твоего уровня это непозволительно.

— Я все держу под контролем, милорд. Мои люди постоянно ведут скрытое наблюдение и осуществляют охрану миледи на дальних подступах. Все, как вы и требовали, — торопливо затараторил Сандар.

— Они готовы моментально отреагировать на угрозы, если бы те появились. Эдилы не вмешивались потому, что не было явной причины, — пояснил начальник эдилов.

— Если бы баронесса начала проявлять благосклонность к Добрану, то я нашел бы как помешать развитию их отношений. Но миледи никак не поощряла баронета, — добавил Сандар, а меня после его слов «отпустило».

Давящая злость и напряжение наконец спало. Для меня мой семейный мирок оказался очень важным и если бы наши отношения с Бранкой были разрушены, это стало бы для меня серьезным ударом.

После получения такой информации от Сандара я и немного успокоился, но и почувствовал свою вину по отношению к супруге и искреннюю благодарность к ней. Захотелось побыстрее принять доклад и идти к семье, тем более что за время похода в Лаомин я реально успел сильно соскучиться и по жене, и по детям.

Но я заставил себя пока остаться в кабинете. Лучше немного задержусь сейчас, чем потом вызывать начальника эдилов для повторного доклада. Эх, еще бы Петара и Иву увидеть! Ничего, когда отправлюсь к Линейским болотам, обязательно пойду через Бабайки.

— Еще есть, о чем доложить? — я уже спокойно спросил Сандара.

— Да, Ваша милость. За время вашего отсутствия пресечен ряд попыток технического шпионажа в мануфактурах и мастерских Оряхово и аристийских кузнях, где делают рессоры для повозок, — видя мое изменившееся настроение, уже спокойно начал докладывать и Сандар.

— Пойманы шпионы из Рении, Кравоса, Медова, Кроноса, Лесковина. Даже схвачены королевский засланец и агент от хетского графа, — продолжил начальник эдилов.

— Хмм, в общем, я не удивлен, но Кравос страх терять стал? Ладно, — я поудобнее устроился в кресле. — Надо показательно казнить шпионов из Рении, Лесковина и Медова, а с остальными сделать так, чтобы эти люди бесследно пропали. Были и нет их.

— Также в Оряхово зафиксированы две попытки проникновения в ваш дом, — а вот это уже было неприятно. — Кто это конкретно был, выяснить не удалось, потому что обоих на клочки порвала Леди. Но тати* были очень хорошо подготовлены, так как смогли проникнуть за ограду незаметно для охраны.

* — Тать ­ (устар.) — вор, грабитель.

— Но против миуна это не помогло?

— Не помогло, — согласился Сандар.

— Контрабандистов, которые пытаются незаконно провезти товар на ваши земли, почти не осталось, — продолжил доклад начальник эдилов. — За время вашего отсутствия, Ваша милость, таких караванов было поймано всего четыре.

— И, насколько я могу судить, это не потому, что патрули плохо несут службу, — ответил на невысказанный мной вопрос Сандар. — Реально, купцам стало выгоднее и спокойнее один раз оплатить твердую пошлину и спокойно торговать, чем быть пойманным патрулем. Тогда теряешь значительно больше, а ловят довольно часто.

— Я просил тебя выяснить информацию по принятому мной на службу расенскому дворянину. Что-то удалось узнать? — мне это действительно интересно, так как расены, за исключением торговцев, очень редко покидают пределы своего королевства.

— Да, милорд, я выполнил ваше поручение. Слова баронета Всеволода Совни подтвердились. Он сын и наследник бывшего владельца манора Утица, баронства Беркут. Как он и говорил, его семья погибла в родовой междоусобице.

Брат его отца напал на правящую в Роду семью, и семья Всеволода проиграла. Дядя захватил манор, а барон Беримир тер Беркут не только не наказал, но и поддержал нового владельца манора.

— Ясно, кто-нибудь еще из его семьи в живых остался?

— Нет, милорд, всех перебили, он — последний Совня. С частью своих верных людей он смог скрыться от преследования и покинуть пределы королевства Расения. По сути, сам Всеволод ни в чем не виноват и его хотят убить лишь как члена семьи бывшего владельца манора Утица.

— Хорошо, а как он себя показал на моей службе?

— Извините, милорд, тут мне трудно судить. Об этом пусть лучше доложит достопочтенный Сток Вернер, как прямой командир расена. По моей линии никаких претензий и подозрений к баронету Всеволоду Совне нет, — развел руками Сандар.

В принципе, можно заканчивать разговор. Сандар свою лямку тянет и моего вмешательства в его работу не требуется. Но я призадумался, что же мне делать с молодым повесой Добраном.

Отпускать ситуацию нельзя, этого козла надо кончать. И я бы с удовольствием сделал это своими руками на официальной дуэли. Даже сейчас, когда я еще не вошел в полную силу после ранения, могу порвать Владислава Добрана голыми руками, даже не вспотев.

Однако, открыто его карать нельзя. Во-первых, придется называть причину, а это урон чести роду Аристи и необоснованная обида жене, которая ни в чем не виновата.

Во-вторых, Бранка — женщина, а женщинам свойственно жалеть. Зачастую даже тех, кто жалости не заслуживает. Я не желаю оказаться в глазах жены человеком, который убил другого «всего лишь» за его «высокие» чувства. И хрен докажешь, что там «высокого» ничего нет.

Ну, что поделать? Раз лично не могу снести башку этому прощелыге, значит сделаю это чужими руками. Я пробарабанил пальцами по столу, прикидывая свои действия на ближайшее время.

При любых раскладах мне надо отталкиваться от времени открытия Портала на этой планете. Если, конечно, я хочу проверить его работоспособность в ближайшее время.

На Этерре, как и на Земле, Портал включается в дни осеннего и весеннего равноденствия и остается в работоспособном состоянии ровно сутки. На Земле это происходит в конце марта и сентября, на Этерре — на чертог позже. Причем, в отличие от Земли, в строго определенные дни: 22 листопада и 22 тревня.

Почему так? Понятия не имею. В этой сфере знаний мне катастрофически не хватает. Я просто запомнил, что мне говорил Мирослав Александрович. От этих знаний и буду отталкиваться, когда начну планировать свой поход к Линейским болотам.

Я встал из-за стола, жестом усадив обратно вскочившего вслед за мной Сандара, и прошел к бару. Слава Предкам, к настоящему времени я обустроил все свои владения так, как мне хотелось.

Достал бутылочку «аристийского вишневого», пару серебряных стопок и вернулся к столу. Разлил по рюмкам ароматную настойку. Одну придвинул Сандару, другую взял сам и плюхнулся в кресло.

— За благополучие и процветание наших семей, — негромко сказал я и осушил стопку с благоухающим напитком .

Начальник эдилов тут же повторил мои действия.

— Через несколько дней я уйду в разведку на Линейские болота, — тихо сказал я Сандару. — И знаешь, мне сегодня приснился сон, будто баронет Владислав Добран напился, упал в борделе с лестницы и сломал шею. Главное, что все это произошло, когда я был на территории болот.

Сандар молча, с непроницаемым лицом, поклонился. Верный и полезный руководитель, пора его в благородное сословии вводить, заслужил. Немаленький воз он везет: полицейские функции, разведка, контрразведка… Все на нем, и он неплохо справляется. Я встал из-за стола и тут же вскочил со своего места Сандар.

— Пойду, пообщаюсь с семьей, а ты иди, займись своими делами. Встретимся на пиру, — отпустил я своего ближника.

Сандар поклонился и вышел из кабинета, а я направился в покои жены. В коридоре увидел Мабона и Буеслава. Выполняя мой приказ, они нагрузили слуг подарками и сейчас ожидали, пока я закончу беседу с Сандаром.

— Пойдемте со мной, — позвал я их. — Подождете напротив покоев баронессы, пока я вас не позову.

Всей шайкой-лейкой мы пошагали к спальне Бранки. Уже перед дверью, которую охраняли два гвардейца, вперед вырвался Шкода и, прыгнув на дверь, распахнул ее передо мной.

Через дверной проем я увидел своих родных и, захлопнув за собой дверь, бросился к ним навстречу. Теперь я мог отбросить в сторону нормы поведения в аристократических семьях и быть самим собой, просто мужем и отцом.

— Папка! — маленькие ножки потопотели мне навстречу, следом шагнула Бранка.

Я подхватил Беона одной рукой, другой загреб Ирину и Бранку, прижал их к своей груди и расцеловал.

— Мои хорошие, как я по вам всем соскучился! — честно признался я. — А последние дни вообще, только о вас и думал. Как вы тут без меня?

Мы по-простецки, всей семьей забрались на кровать и забросали друг друга вопросами. Я интересовался, что происходило в мое отсутствие, дети и жена расспрашивали о моем походе.

Иринка и Беон рассказывали о своих детских делах и успехах в учебе. Я, чтобы не пугать семью, что-то в своем рассказе упускал и старался раскрасить историю похода веселыми красками.

Наподобие того, что могучий атэц с шутками и прибаутками гоняет сса… мокрыми тряпками плохих дядек-пиратов и делает ай-яй-яй прочим нехорошим личностям.

— Пап, расскажи еще про царство, — попросила дочка. — Жизнь в Лаомине очень отличается от нашей? В каких домах они живут? Что едят? Какую одежду носят?

— Ха, конечно, расскажу! А еще лучше, кое-что покажу, — вспомнил я про «группу поддержки» в коридоре. — Я же вам подарки привез!

Под радостный и предвкушающий визг я поднялся, выглянул в коридор и дал указание Мабону в какой очередности заносить подарки. Миун, видя, что мы заняты друг другом, выскользнул из комнаты и свалил по своим делам.

— Сначала самому маленькому! — объявил я и махнул рукой своему оруженосцу.

Внесли подарки сыну. Расенский костюмчик, к которому он остался почти равнодушен, но который вызвал горячее одобрение Бранки и Иринки. Костюм действительно был хорош: качественное полотно, красивая вышивка на природные мотивы, приятный цвет материала в разных оттенках зеленого.

Качели-лошадка из древесины меранти. Вот этот «скакун» вызвал бурную радость малыша. А настоящее восхищение вызвал большой набор бронзовых солдатиков.

Мечники, копейщики, арбалетчики, кавалеристы… Маленькие фигурки изготовлены настолько искусно, что даже мне приятно их рассматривать. Ну, а Беон вообще перестал обращать внимание на что-либо, кроме своих новых игрушек.

— Теперь подарки для красавицы-дочки! — оставил я сына у сундучка с солдатиками и подошел к своим девочкам.

Слуги внесли красивое расенское платье, набор лаоминских кукол и серебряный гарнитур с полудрагоценными камнями. Колье, серьги, браслет… Каждая часть гарнитура сопровождалась восхищенными вздохами Иринки.

— А это для любимой жены, — впустил я в комнату слуг с подарками.

Сначала подали расенское платье с природным орнаментом. И платья моих девочек, и костюмчик сына были выполнены в одном стиле и гармонично смотрелись вместе.

Затем аккуратно внесли и поставили на пол сундук. Я лично его открыл и начал выставлять на столик изящную посуду. Фарфоровый сервиз на шесть персон — дорогущая утварь, которую могут себе позволить на Этерре немногие.

Финальным штрихом от вернувшегося домой главы семьи послужил золотой гарнитур с драгоценными камнями. Такой же, как у дочери: колье, серьги, браслет. Только золото вместо серебра и драгоценные камни вместо полудрагоценных.

Глядя на сияющие глаза родных, я понял, что угодил с подарками. Правда, я был жестоко выдворен из спальни, а вместо меня туда позвали служанок. Девочки решили срочно примерить платья.

А вот Беона уговорить одеть подаренный костюм не смогли, малыш сурово отказал надоедливым женщинам. Тут два бронзовых войска сошлись в смертельной битве, а они со своими тряпками лезут! Бабы, одним словом!

«Показ мод» мне понравился. И Бранка, и Иринка в необычных для Варнии платьях были очаровательны, а ювелирные комплекты только подчеркивали их красоту.

Пока дети были заняты подарками, поинтересовался самочувствием жены. Ведь перед моим убытием в Лаомин Бранка рассказала мне о своей беременности. С червена уже четыре чертога прошло, я уже начинаю переживать. Правда, внешних изменений пока не вижу.

Про Добрана даже упоминать не стал. Сделал вид, что не в курсе происходящего. Решил, что если Бранка захочет, то расскажет. А нет, так нечего и нервы мотать. Козлу недолго осталось небо коптить.

Жена шепотом сообщила, что беременность проходит очень хорошо. Похвалила Алму и рассказала, как та о ней заботится. Лекарка приехала из Оряхово, оставив на помощницу и школу, и больницу. Сказала, что до родов будет жить рядом с женой.

Наверное, это перестраховка, но я Алме, наоборот, очень благодарен за ее решение. Я страсть как боюсь всех этих дел, связанных с беременностью и родами. Не представляю, как некоторые мужики при родах присутствуют. Меня бы там от страха «кондратий» схватил.

Ладно, все это лирика, надо успеть до пира себя в порядок привести. Я нежно поцеловал жену, прерывая ее рассказ:

— Милая, ты говорила, что баня готова. Я бы хотел посетить ее до начала пира.

— Так и есть, все приготовлено, — Бранка обвила мою шею руками и прошептала на ухо. — Я тебя лично туда отведу.

— А нам можно? — запаниковал я.

— Пока можно, — тихо рассмеялась жена.

Глава 27

Глава 27. Аристи. Листопад, 535 круг Н. Э.

Жена окликнула слуг, дала указание принести для меня чистое белье и одежду и передала детей под пригляд нянек, но те и так были полностью заняты полученными подарками. Сама же Бранка лично повела меня в баню.

Я так соскучился по жене, что еле сдержался, чтобы по дороге не утащить ее в свою спальню. Однако, до пира осталось не так много времени, а привести себя в порядок необходимо.

Весь долгий морской поход в Гуйлинь я мечтал о том моменте, как вернусь домой к семье, скучал. Чуть-чуть не испортил момент возвращения козёл Добран, но, слава Предкам, это я сам себя накрутил.

Бранка оказалась не просто желанной женщиной, но и надежной спутницей жизни. Или, как говорили на Земле, хранительницей очага. Детей тоже безумно рад видеть живыми, здоровыми и соскучившимися по отцу.

Еще Петара увидеть хочется и Иву. Это непривычно для меня и странно. Я искренне люблю свою первую семью. Не «любил», а именно «люблю» до сих пор. Но ведь и к Беате я испытывал, и к Бранке испытываю сейчас настоящие чувства.

И к Иве тоже, хоть немного и по-другому, а дети, которых у меня уже не мало, мне одинаково дороги все. Хотя… к Косте, все равно, особенное отношение. Хех, если дело касается отношений, то просто никогда не бывает.

Когда заходили в баню, на крыше мелькнул силуэт Шкоды. Иногда создается впечатление, что этот непоседливый миун одновременно может находиться в нескольких местах.

— Все готово? — строго спросила Бранка у двух служанок-банщиц.

— Да, госпожа, баня протоплена. Горячая и холодная вода, ароматическое мыло, мочала, веники, полотенца, простыни, напитки готовы. Все, как любит господин, — девушки низко поклонились.

Жена удовлетворенно кивнула, выгнала из помещения банщиц, горничную, которая принесла мое белье, и заперла дверь изнутри. А снаружи, у крыльца, остались на страже два гвардейца.

— Что это? — испуганно спросила Бранка, когда помогла мне раздеться и увидела новые отметины на моем теле.

Что тут поделаешь? В последнем походе их действительно прибавилось. Шрамы на груди, левом бедре и левой руке от меча нанятого бретера в Зволене. Большой шрам на животе, шрамы на левом бедре и правой руке от меча Чэна Байху на Турнире мечников в Гуйлине. Шрамы были свежими, поэтому выглядели отвратительно.

— Ой, да ладно! Ну, не все рассказал, подумаешь! Все ведь хорошо, — я постарался немного растормошить расстроенную жену. — Что мне будет?

— Все враги сдохли, а я молодец, — я подмигнул жене, подвигал бровями и «поиграл» мышцами.

Если чем жену и отвлекать, то это своим «рельефом»: тело — на загляденье. Ни к объему, ни к крепости мышц нареканий нет. Но Бранка на мои дурачества не «купилась». Жена провела невесомыми пальчиками по свежим шрамам, а ее глаза наполнились влагой.

Так-то, да, кроме, как на «рельеф», смотреть у меня больше не на что. Все тело в отметинах от многочисленных ран. Даже если свежие шрамы не считать, старых за глаза хватит. И ведь, это учитывая наличие у меня отличного доспеха и работы биофагов.

На левой щеке безобразный шрам, руки тоже в шрамах. На тыльной стороне бедра правой ноги шрам от копья. Порвано стрелой и сшито левое ухо. На икре левой ноги два шрама от пробившей ногу насквозь стрелы.

Шрам спереди на правом бедре от укола мечом, шрамы на правом боку от укола и рубящего удара мечом (память о работе в составе Королевского Посольства в Рении).

Этих отметин уже столько, что о некоторых я стал забывать, кто мне их оставил. Слава Предкам, молодость и биофаги хорошо поработали над тем, чтобы старые шрамы сгладились.

Раз уж не получилось исправить настроение Бранки болтовней и кривляньем, пришлось использовать старое испытанное средство. Наскучавшись в разлуке, применить это средство оказалось легко. Тяжелее было от жены оторваться. Но, в целом, помыться я тоже успел, хе-хе.

Когда меня пригласили на пир, я уже был в прекрасном настроении. Прежде чем зайти в трапезную донжона, я вышел во двор, где собрались рядовые бойцы, и «толкнул» пафосную речь «за все хорошее, против всего плохого».

Орали в ответ восторженно, так сказать, «публика неистовствовала»! Не знаю, чему больше радовались: моему выступлению или обильно накрытым столам. Думаю, что, скорее всего, возвращению домой после долгого отсутствия и бочонкам с «аристийским крепким» на каждом столе.

В трапезную вошел уже с семьей. Не знаю, может детей и не стоило брать, но, пока я дома, хочу использовать любой момент, чтобы быть вместе с ними. Слишком уж часто мне приходится отсутствовать. Просто не буду их долго мучить. Посидят со мной немного и пойдут играть.

Здесь тоже все как всегда: мое приветственное слово, в строгой очередности приветствия от вассалов, хвалебные речи. Но, несмотря на обычный в начале пира официоз, настроение у меня отличное. Спасибо жене.

Не испортила настроение даже увиденная за дальним столом рожа Владислава Добрана. Сидит со своими друзьями и пусть сидит. Каждый сам себе выбирает цели в жизни и пути для их достижения.

Выбрал целью стать жиголо? Что же, цель, конечно, мелковата, но это его решение. Будь готов к последствиям за свои действия. Путь к такой цели приятен, но, зачастую, травматичен, а иногда и смертельно опасен. В случае с моей женой, так точно.

Хорошо посидели. Бесчисленные тосты наконец сменились обычными застольными беседами. Я уже отправил отдыхать не только детей, но и Бранку, когда среди шумного пира меня окликнул Доналл Кедрик:

— Милорд! Как в походе себя проявил мой сын?

— Мабон был выше всяких похвал, — не задержался я с ответом. — Вы вырастили прекрасных сыновей.

Суровое, но простодушное лицо Доналла расплылось в широкой улыбке и он гордо окинул взглядом своих соседей. Глава семейства Кедриков сидел за одним столом с владельцами северных маноров баронства и обоими своими сыновьями. В этот раз он оставил свою жену дома «на хозяйстве».

Пока Доналл начал громогласно хвастаться «родовыми приемами» воспитания подрастающего поколения, я обратился к Элдору Тессену:

— Друг мой, что сейчас у нас есть в городе из кавалерии?

— Второй взвод кирасир, остальные — или в патрулях, или в своих казармах в Оряхово, а что? — с лица Элдора мгновенно пропала вся расслабленность.

— Все в порядке. Просто через несколько дней мне нужно будет организовать поход к Линейским болотам, — поспешил я успокоить старого капитана. — От замка до Бабаек пойду через Оряхово по суше, а от Бабаек — уже по морю. Вот, на начальном этапе, от замка до Оряхово, мне и понадобится сопровождение.

— Что за необходимость, Сержио? Ты же только приехал! — удивился Тессен.

С Элдором мы почти всегда общались на «ты», как с вассалом, который заслужил эту привилегию верной службой роду Аристи в течение долгих кругов жизни. Конечно, за исключением случаев, когда обстановка требовала строгого соблюдения официальных рамок.

— Все расскажу завтра, сегодня отдыхаем, — ответил я. — Кстати, как там наш новобранец, Ланс Демар? Ну, тот молодой баронет, который пришел искать службы в то же время, что махаратшцы и расены. Мы же этого баронета как раз в штат второго взвода кирасир включили?

— Да, я помню. Ланс — средний сын Деодата Демара, владельца манора Грамши. Очень перспективный юноша, от командира взвода о нем только положительные отзывы. Да я и сам за ним, как и за любым новичком, стараюсь приглядывать, — Элдор потянулся к бутыли с «аристийским», но из-за моего плеча тут же «вынырнул» Буеслав и, перехватив у капитана бутыль, ловко разлил напиток по нашим стопкам.

Тессен довольно кивнул и, усмехнувшись, продолжил:

— Он тут как раз недавно отличился. Его взводный, Агро Кедрик, дал ему выходной и тот завалился в «Топор и молот». Там как раз отдыхала компания поморских бойцов. Одни из тех, кто сейчас часто приходит к нам в поисках службы.

— Ну и, как водится, приняли на грудь лишнего и давай буянить, — капитан опрокинул стопку «аристийского» и, закусив кусочком вареного смуктуна с пучком латты, продолжил. — Поморов было четверо. Так вот, наш Ланс их всех один утихомирил. Причем дворянством своим не стал «давить», а просто избил их всех и выкинул на улицу.

— Да-а, хороший кирасир растет…

Мы негромко рассмеялись, а я вспомнил еще об одном немаловажном деле:

— Элдор, а к награждению у нас все готово?

— Да, Сержио, мы все подготовили, — ответил Тессен. — Списки к награждению, сами награды. Тебе остается только утвердить наши предложения и вручить награды отличившимся воинам .

— Списки завтра посмотрю, а награждение проведем здесь, у стен города. Срочно вызывай сюда войска. Снимай патрули, а на охране объектов оставь необходимый минимум. Причин к награждению поднакопилось и надо в полной мере отдать людям почести. Кстати, — я с вопросом посмотрел на Элдора. — Как вызывать будешь? Нарочным?

— Зачем? — удивился Тессен. — Гелиограф прекрасно работает. Я вообще завтрашнего дня ждать не буду и сегодня сообщение отправлю.

— Вот как? Это хорошо, — я с удовольствием откинулся на спинку стула, а затем повернулся к сидящему за одним столом со мной Алоизу. — Друг мой, прошу тебя не исчезать из замка. На завтра у меня есть к тебе очень важный разговор. Сегодня, сам понимаешь, не до того.

— Речь о тех мастерах, что ты привез с собой из Лаомина? — спросил купец.

Алоиз был не просто из той же категории ближников, которым дозволялось в неформальной обстановке разговаривать со мной на «ты». Он, как и Элдор Тессен, и Сток Вернер, давно стал моим другом.

— Ты уже знаешь? Тц, никакой секретности не соблюдают мои «работнички», — цыкнул и деланно возмутился я.

— Да ладно, — захихикал купец. — Это же я, твой старый деловой партнер. Мне можно.

— Это так, но кто-то все равно получит трындюлей, — я жестом остановил попытавшегося броситься на защиту сына Алоиза и продолжил. — Шучу, какие от тебя секреты? О них завтра и поговорим.

— В принципе, твой сын сам со всем может разобраться, но вдруг тебе будет интересно лично поучаствовать в деле? — моя рука привычно потерла шрам на щеке. — Ну а самое главное, мы очень давно не виделись. Мне хотелось бы с тобой нормально пообщаться.

— Я только «за», — довольно кивнул Алоиз.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я. — Приглашаю тебя присоединиться ко мне за завтраком. Потом поднимемся ко мне в кабинет и поговорим. Позже возможности не будет, слишком много надо будет докладов принять.

Алоиз с радостью принял приглашение, а я встал из-за стола и сделал объявление о том, что покидаю пир. Остальных же призвал продолжить празднество.

Так как, из-за обязанностей пажа, у Буеслава пока не было возможности нормально покушать и отдохнуть, то отдал его «на растерзание» Мабону. Лишь только предупредил, чтобы не слишком усердствовали с алкоголем, так как завтра жду их на утренней тренировке.

Сделал гадость — на сердце радость! Под разочарованные стоны пажа и оруженосца я с довольным видом ушел из трапезного зала. Все как положено хорошему наставнику, вредному и требовательному.

Всю семью нашел в детской комнате дочери, Иринка и Беон еще не спали. Из-под кровати выглянул Шкода, но сразу спрятался. Миуны не любят пьяных, а я, хоть и не сильно, но выпил.

Мы не стали сразу звать нянек и решили уложить детей сами. Чтобы они быстрее заснули, я решил рассказать сказку. Думаю, под мой бубнёж они быстро заснут. Так и получилось.

Мой любимый сказочный цикл Волкова «Волшебник Изумрудного города», великолепные истории для детей любых возрастов. Беспроигрышный вариант! Когда дети заснули, Бранка вызвала нянек.

Я перенес сына в его спальню и, оставив детей под присмотром нянек, мы с женой ушли в ее покои. Наскучавшись после долгой разлуки, в эту ночь я и сам нормально не поспал, и жене поспать не дал.

Чтобы не портить настроение раньше времени, о том, что вскоре мне надо будет наведаться к Линейским болотам, поведал Бранке только утром. Жена уже давно знает мою историю, поэтому я честно рассказал о цели предстоящего похода. Конечно, Бранка огорчилась! Пришлось успокаивать расстроившуюся жену, что я «только туда и обратно», и пойду с большой, надежной охраной.

— Ты же не уйдешь? — заглянув мне в глаза, тихо спросила жена.

Я сразу понял, что она имеет ввиду. Бранка испугалась, что я хочу пройти через Портал. Пришлось объясняться.

— Ну, что ты? Я ведь только что объяснял, что иду просто на разведку, — я нежно поцеловал жену в сладкие, как ягода, губы. — К тому же, помнишь, когда я рассказывал тебе про Порталы, то говорил, что воспользоваться ими можно только тогда, когда человек пройдет сорок кругов жизни? Не раньше! А мне сейчас только двадцать семь.

— Я обещаю, что пока тебе не исполнится сорок кругов, я никуда не исчезну. А там уже будем решать, что делать, — я обнял жену и зарылся лицом в приятно пахнущие ароматическим мылом волосы. — К нашей старости многое может измениться. Может, к этому времени я сам не захочу уходить через Портал. Может быть, ты захочешь мне составить компанию и тогда мы уйдем из этого мира вместе.

— Правда? — Бранка отстранилась и снова заглянула мне в глаза.

— Так и будет.

Понимаю, глаза — зеркало души, но мне ни к чему прятать свой взгляд. Я действительно сделаю то, что сказал. Если к тому времени, когда мы постареем, наш брак не расстроится и сохранится желание уйти, то в Портал мы шагнем вместе.

— Прости, мне просто тяжело быть с тобой в разлуке, — вздохнула Бранка. — Всё время переживаю, что может что-то случиться и ты не вернешься. Страшно.

Видно, что Бранка говорит искренне, и от этого стало тепло на сердце. Конечно, я сразу постарался ее успокоить.

— Не переживай, со мной ничего не может случиться. Я неубиваемый, — я сделал глупое лицо и стал театрально напрягать мышцы, изображая карикатурного бодибилдера.

Добившись появления на лице жены улыбки, извинился за то, что должен ее покинуть, и ушел на тренировку. Мабон и Буеслав меня уже поджидали на тренировочной площадке. Плюс им к карме.

Тренировку я провел короткую, в очень урезанном варианте. Долго не был дома, пир, почти бессонная ночь… Думаю, вы понимаете. Но совсем отменять тренировки нельзя, с таких маленьких шагов начинается дорога к деградации физического состояния.

После тренировки и приведения себя в порядок пошел на завтрак. В трапезной меня ждали немногие: семья, Элдор Тессен, Алоиз, Хейк и оруженосец с пажом. Видимо, остальные пали в неравной борьбе с «Зеленым змием».

За завтраком о делах почти не говорили, только Элдор доложил о том, как вчера закончился пир у дворян и у простых бойцов. Слава Предкам, все прошло без эксцессов.

После завтрака жена увела детей, а Хейк пошел готовиться к докладу: он у меня среди докладчиков стоит первым на очереди. Дал команду Мабону, чтобы тот распределил с Буеславом время дежурства, но, чтобы кто-то из них обязательно был у дверей моего кабинета.

Затем захватил Алоиза и поднялся к себе в кабинет. Мы давно друг друга не видели, но, в принципе, вчера во время застолья успели немного пообщаться. Обычный треп о здоровье, семье и тому подобное.

О делах вообще разговор не заводили. Но вот сейчас как раз этим и занялись. Алоиз вчера упоминал, что знает о привезенных из Лаомина мастерах, поэтому я лишь уточнил, что именно они могут делать, и предложил купцу стать партнером в будущих производствах.

Я и сам, конечно, справлюсь, но с деньгами Алоиза будет быстрее и проще, особенно на старте проектов. Денег в моем баронстве крутится много, но почти все они — в деле. Наскрести нужные суммы будет непросто.

Мне легче привлечь сторонний капитал, чем ломать голову над тем, с какого проекта урезать финансирование. Да и с кадрами Алоиз может помочь, а то у меня жуткая нехватка специалистов.

Даже учитывая выкупаемых рабов, пленных и иммигрантов, нескончаемыми ручейками вливающихся в население моего баронства. К сожалению, мастеров среди них совсем небольшая часть. Большинство годны только для простых работ или найма в войско и флотские экипажи.

Я почему-то ожидал, что оба проекта привлекут внимание Алоиза, но заинтересовался он только производством и продажей изделий из стекла. Производство бумаги его не заинтересовало. Что тут поделаешь?

Зато к теме со стеклом Алоиз готов сразу подключиться «в полный рост». Люди? Пожалуйста. Деньги? Берите, сколько надо. Даже предложил поставить старшим руководителем своего младшего сына Куно.

Да ради Предков! За счет своей доли, естественно. Со всем уважением и дружескими чувствами, но своя рубашка ближе к телу. У меня своя семья есть, а скоро она станет еще больше. Вот о них я беспокоюсь в первую очередь, все остальное, включая друзей, — потом.

В общих чертах обговорили с Алоизом все начальные шаги по организации стекольной мануфактуры. Даже, без лишних споров, с первым изделием определились. Это будет листовое стекло.

С производством бумаги, раз Алоиз не заинтересовался, буду разбираться сам. Привлекать кого бы то ни было со стороны не буду ни в коем случае. Это Алоиз — друг и проверенный временем деловой партнер, других таких у меня нет.

Сохранение секретности имеющихся у меня технологий ставлю во главу угла. Я лучше больше времени и денег потрачу, чем мои секреты уйдут на сторону. Благо, что защита от промышленного шпионажа у меня более-менее отработана.

Закончив разговор с Алоизом, проводил его и дал команду впускать ближников для докладов. Первым, как вчера и планировали, зашёл мой тиун с целой кипой разнообразных свитков.

Вначале Хейк доложил о состоянии казны баронства, доходах, расходах и планируемых суммах, которые мы рассчитываем получить в этом круге от налогообложения.

Когда Хейк доложил о ходе строительства нового городского квартала в Аристи и перешел к заключенным в мое отсутствие торговым договорам, я почувствовал, что мои глаза стекленеют, мозг начинает усыхать и превращаться в кусок пемзы, а самого меня безудержно тянет в сон.

Япона мать! А ведь тиун не единственный, с кем мне сегодня ещё предстоит поработать. Пришлось звать дежурящего за дверью Буеслава и требовать пару кубков бодрящего травяного отвара.

Сам взбодрюсь и Хейка взбодрю. Вон, у него тоже уже глаза стеклянные, хоть спички вставляй. Хотя, нет, не получится. На Этерре пока спичек не придумали, а жаль. Атмосферненько, конечно, кресалом по кремню хреначить, и мне почему-то нравится пользоваться огнивом, но спички удобнее.

— С пленными, захваченными после военной кампании против Его сиятельства, графа Бранимира тер Вранск, разобрались. За всех захваченных дворян удалось получить выкупы. Вот поименный список с суммами, — тиун с поклоном передал мнесвиток. — Деньги оприходованы и по первой вашей команде будут помещены в сокровищницу.

— С захваченными воинами-простолюдинами все вопросы решены. Искалеченные перевезены в столицу графства, прямо в порт Вранска и там высажены на берег. По решению достопочтенных Элдора Тессена и Стока Вернера, сделано это в ходе учений, — продолжил доклад Хейк. — Для тренировки и слаживания экипажей, так они сказали.

— Были задействованы три больших струга из числа захваченных у вранцев. Выбрали наименее поврежденные, быстро провели ремонтные работы и набрали на них экипажи. Перевезли всех калек за один рейс, — тиун порылся в стопке принесенных свитков и достал один из манускриптов.

— Пленных с легкими ранениями подлечили и после распределили вслед за здоровыми, — Хейк прищурился и начал водить пальцем по выбранному, очень длинному свитку. — Небольшая, если считать от общего количества, часть пленных заключила контракты и перешла в полк к баронету Вернеру, а также на укомплектование формируемых экипажей захваченных нами стругов.

— Большая часть, в рабском статусе, была распределена по различным мастерским, мануфактурам и отправлена на различные работы: рудник, каменоломня, мощение дорог, строительство и благоустройство городов и далее по списку, — Хейк придвинул мне и этот «рулон обоев».

— Ты случаем не бессрочное рабство им оформил? — спросил я и с досадой поморщился.

Такое решение было бы контрпродуктивным. И если Хейк это сделал, то придется все переоформлять, а это тот еще «мартышкин труд». Если нет «пряника», а используется только кнут, ничего хорошего можно не ждать.

Будет вялая работа с очень низким КПД и масса попыток побега. Если человека лишить всякой надежды, то не стоит ждать от него труда с приемлемой производительностью.

— Конечно, нет, милорд! Как вы могли обо мне так подумать? — всплеснул руками Хейк. — Всем оформленным в рабство объявлен срок в три круга жизни, по окончании которых они будут отпущены на свободу.

— Далее всем доведено, что по окончании обязательного срока отработки на благо барона Аристи, каждому будет предоставлен выбор: уехать домой, либо остаться в баронстве в статусе свободного человека, — продолжил тиун. — Также всем объявлено о разрешении заводить семью.

— А вот это вы молодцы, — я с удовольствием откинулся на спинку кресла и отхлебнул травяного отвара. — И работать станут старательнее, и с большей вероятностью к земле привяжутся. Нам люди нужны, и крестьяне, и ремесленники.

— Да, милорд. Зачем им куда-то уезжать, если здесь будет семья и возможность эту семью содержать, — подтвердил мои мысли Хейк. — Разрешите продолжить?

— У тебя еще что-то? — я уже стал уставать от беседы с моим тиуном, а впереди еще целая вереница докладчиков.

— Последнее, милорд, — успокоил меня Хейк. — Вот сведения об одиннадцати захваченных у вранцев стругах. Эти три корабля отобраны достопочтенным Тессеном для торговли с тилинкитами…

— Это те струги, которые отвозили калек во Вранск? — перебил я своего тиуна.

— Точно так, милорд. Сейчас они перевозят товары между нашей торговой факторией у тилинкитов и фортом «Студеный» под Бабайками, — ответил Хейк. — Эти корабли мы полностью укомплектовали экипажами. Остальные восемь кораблей после ремонта сданы в аренду нашим купцам.

— Молодец, Хейк, я доволен твоим докладом. У тебя все?

— Да, милорд, я закончил.

— Тогда свободен и зови следующего…

Глава 28

Глава 28. Аристи, Оряхово. Листопад, 535 круг Н. Э.

— Приветствую вас, милорд, — в дверях застыла фигура Элдора Тессена с несколькими свитками в руках.

Баронет Элдор Тессен со свитками? Я с трудом подавил желание улыбнуться. Залитый вражеской кровью Тессен с копьем? Да! Тессен с мечом? Да! Тессен с отрубленной башкой врага в руках? Легко! Тессен, прижимающий к себе свитки измазанными в чернилах руками? Эх-хе-хе-хе.

— Давай, без всего этого, Элдор, — я все-таки сумел сдержать улыбку и неопределенно покрутил рукой. — Присаживайся. Что-нибудь пить будешь?

— Нет, вчера достаточно выпил, — усаживаясь, тяжело выдохнул комендант, капитан стражи замка и, по факту, мой военный советник.

— Буеслав! — позвал я своего пажа, ехидно глядя на Тессена. — Принеси кувшин холодного кваса.

— Докладывай, — сказал я коменданту, когда Буеслав умчался за квасом.

— Сержио, разреши сначала один вопрос уточнить? — спросил Элдор и, в ответ на мои вопросительно приподнятые брови, продолжил. — Ты вчера сначала спросил, что у нас здесь есть из кавалерии для твоего сопровождения в Оряхово. Затем дал команду собирать под городом наше войско для награждения…

— Ты к тому, что если я сюда собираю войско, то такой вопрос задавать странно? — догадался я о том, что удивило старого знакомца.

— В общем, да, — согласился Тессен.

И тут как раз подоспел мой паж, который наконец принес долгожданный квас. Буеслав поставил на стол запотевший кувшин с двумя кубками и по моему кивку вышел из кабинета.

— На самом деле ничего странного, даже наоборот, — ответил я, когда мы с Элдором напились холодного, бодрящего напитка. — Для решения любой задачи лучше иметь несколько вариантов решений. Вот я обстановку и выяснял, прежде чем принимать эти самые решения.

— Когда я отправлюсь к Линейским болотам? В каком составе? Когда и где буду проводить награждения? Вопросов всегда масса, — я постарался донести свою мысль до Элдора. — Ты всего лишь на один из них обратил внимание.

— Понял, Сержио.

— Раз понял, давай, докладывай, — улыбнулся я. — Сигнал о сборе в Аристи вчера отправили, кстати?

— Конечно, сообщение передали с помощью гелиографа. Отличная штука! Эти приборы прекрасно себя зарекомендовали! — восхищенно воскликнул Тессен.

— Стационарные гелиографы обеспечивают быструю, круглосуточную связь между Аристи, Оряхово и Бабайками. Хоть днем, хоть ночью можно сообщения передавать, — продолжил рассказ Элдор. — Надежная штука! И в мирное время — лучше всяких голубей. Но это тебе, наверное, уже Хейк рассказал? Его зона ответственности.

— Вообще-то, нет, — огорчился я. — Если владеешь ситуацией, прошу просветить и меня. С Хейком я потом, дополнительно поговорю.

— Лично я контролировал выполнение твоего распоряжения об испытании переносных гелиографов, которое ты отдал перед походом в Лаомин, — ответил Тессен. — Они оказались отличным дополнением для связи к звуковым и флажковым сигналам, как между кораблями, так и в пешем войске.

— Ночь? — усмехнулся я.

— Да! Ночью, ведь, никакие флажки не рассмотришь и сообщения можно только через нарочного передать. А с этими штуками — пожалуйста! Мигай себе на здоровье! — Элдор был явно доволен.

— А по стационарным гелиографам что можешь сказать?

— Как я уже сказал, пока работает линия связи: замок — Оряхово — форт «Студеный», а также идет строительство вышек для организации связи с Шамбле и Зингемом. Подбирается и обучается персонал из состава искалеченных ветеранов и подростков, — рассказал Элдор. — Но я только в общих чертах это знаю, а подробно надо, все-таки, тиуна расспрашивать.

— Понял, расспрошу. Но сейчас мне и этой информации достаточно, — махнул я рукой. — Продолжай.

— Ты еще приказывал разобраться и к твоему возвращению доложить, как себя показала полевая кухня в военной кампании против Вранского графства, — продолжил рассказ Элдор. — Мы со Стоком этим вопросом занимались. Наше общее мнение, что эта кухня — очень удобная штука. Очень! Но слишком дорога в производстве.

— Я помню, во сколько она мне обошлась. Меня больше интересует, а за время эксплуатации полевой кухни какие-то недостатки выявили?

— Не без того, — согласился Тессен. — Но, ничего серьезного. В полку все устраняли по мере выявления. Сток говорит, что сейчас нареканий нет.

— Я понял, спасибо, — поблагодарил я своего старого соратника. — Посижу, посчитаю, сколько нам таких кухонь надо. Будем принимать на вооружение.

— Теперь по предстоящему награждению, — Тессен развернул на столе принесенные с собой свитки. — Все сделали, как ты приказывал. Медали, нагрудные знаки, ценные подарки… Все приготовлено с запасом.

— А эти списки отличившихся сообща со Стоком и Хейком готовили. Вот список с предложениями по награждению за вранскую кампанию. Вот список с предложениями по награждению за прочие заслуги: уничтожение разбойников, поимка контрабандистов, достижения во всяких ремесленных делах и всякое такое. Вот список с предложениями о повышениях в должностях и званиях, — с тяжелым вздохом закончил Тессен.

— А нагрудные знаки за морской поход в Гуйлинь сделали? — уточнил я. — Я перед убытием указание давал.

— Да, как ты и приказывал, — успокоил меня Элдор. — Вот список тех, кто ходил с тобой на «Анне». Тебе только отметить надо, кого и чем награждать, а кого не надо. А остальные списки уже на утверждение готовы.

— Ладно, давай сюда, — я придвинул к себе разложенные по столу свитки. — Нагрудные знаки надо всем участникам вручать, это у нас и в статутах наград прописано. А по орденам-медалям, наградному оружию и ценным подаркам сейчас разберемся.

— Ты продолжай, продолжай, — поторопил я замолчавшего коменданта. — У меня не так много времени.

Кстати, пора Сандара в благородное сословие переводить, заслужил. Начальник эдилов очень много для меня делает. А то, что он узнал место и время высадки вранского войска — вообще неоценимо.

И Хейк, тоже, по моему мнению, дворянство заслужил. Тиун такой груз на себе тащит, страшно представить! Но с ним придется немного подождать. В глазах дворянства такой шаг мне будет труднее объяснить.

Героическое разбивание вражеских черепушек на поле боя или, на худой конец, успехи в военной разведке более понятны для местных дворян, чем достижения на мирном поприще.

Это для меня тиун — управляющий огромным феодом и успешно его развивающий, это герой. Для эттерских дворян — нет, вовсе нет. Вот, если бы он врагов одной левой… А он вон чо. Подумаешь!

Пока проверял и утверждал списки к награждению, Элдор Тессен доложил о положении дел в вооруженных силах баронства. Подробно и со знанием дела. Видно, что материал ему помогали готовить и войсковые, и флотские командиры.

Укомплектованность, снабжение, обучение и т. п. Особо остановился на формировании артиллерии. Элдор прояснил мне общую позицию командиров, и она отличается от моей.

Я ставил задачу готовить для осадной артиллерии требушеты и онагры, а для полевой — скорпионы и карробаллисты. Но Тессен, от имени всей военной «шайки-лейки», попросил остановиться всего на двух позициях.

В осадной артиллерии они хотят иметь только требушеты, а в полевой — карробаллисты. Онагры и скорпионы посчитали излишними. Мол, требушеты лучше онагров и они уже подготовили металлические детали для сборки четырёх метателей. И этого достаточно! А карробаллисты во всем лучше скорпионов, кроме цены.

Что же, согласился. Четырех требушетов мне — выше крыши, а конструктивно они даже проще онагров. Транспортировать надо только комплект металлических деталей, остальное изготавливается и собирается на месте. И никаких жил не надо. С онаграми так не выйдет, таскать придется всю машину. И действительно, оно мне ни к чему.

Что касается карробаллист — тоже согласен. Сейчас мне для этих целей хватает и денег, и лошадей. Тем более, что никаких выдающихся свойств для лошадей, предназначенных для карробаллисты, не требуются. На каждый метатель нужны две обычные, ничем не примечательные лошадки.

Работу по изготовлению карробаллист, набору и обучению расчетов уже начали. На данный момент готовы четыре карробаллисты и еще шесть — в процессе изготовления.

Формированием моей новой артиллерии занимается мой главный артиллерист — корнет Алберих со своими ближайшими помощниками, вахмистрами Свиридом и Трево.

Кстати, им давно пора расти в званиях. Как раз и нужное мероприятие «на носу». Албериху присвою ротмистра. Свирида с должности начальника расчета карробаллисты назначу начальником полевой артиллерии и присвою звание корнета.

Трево, который был у меня начальником расчета баллисты, пойдет на должность начальника осадной артиллерии и тоже станет корнетом. Эти трое у меня — самые опытные. Алберих вообще стреляет так, будто ему Предки ворожат.

— Друг мой, займись, пожалуйста, довооружением моих гвардейцев, — попросил я Тессена. — Возьми это под свой личный контроль.

— Не вопрос, но что конкретно ты хочешь, Сержио? — спросил меня комендант замка. — Оружие и доспехи у них весьма хороши.

— Надо обеспечить их лошадьми, чтобы они могли меня сопровождать верхом. То, что я использую в подобных случаях кирасир, это было моим временным решением, — объяснил я Тессену.

— Я сразу хотел сделать свою гвардию конной, но, к сожалению, зачастую приходится добиваться своей цели постепенно, — продолжил я. — На момент создания этого подразделения у меня не было достаточного количества подходящих лошадей.

— Прекрасно тебя понимаю. Займусь, — кивнул мне комендант.

— Слушай, Элдор, а что у нас с тилинкитами? Есть проблемы? — дошло дело и до привычной угрозы северного побережья.

— За те чертоги, что ты отсутствовал, никаких проблем не было, — ответил Элдор. — Наших торговцев и рыбаков они не трогают, на поселения не нападают. То, что наших соседей по-прежнему кошмарят, это нас не касается.

— Я тебе больше скажу, — поднял я глаза от свитков. — Нам это даже выгодно. Мир с тилинкитами в то время, когда с другими у них бесконечный конфликт, позволил нам не только насытить свой рынок морской рыбой, но и наладить экспорт, стать основным поставщиком в королевстве.

— У аристийских купцов риски намного меньше, чем у любых других, и на охрану можно меньше тратиться. Это тоже одно из преимуществ перед конкурентами. Я еще и приплачу тилинкитам, чтобы они не забывали «в гости ходить» к нашим соседям, — мы одновременно понимающе рассмеялись.

— Вообще, как все у нас получилось с рыбой, мне нравится, — признался я. — Жаль только, что тяжело обеспечить ее сохранность. Солим, вялим, коптим, но объемы выходят меньше, чем хотелось.

— Зато безотходное производство! — я с удовольствием закинул ногу на ногу. — Свинарник и курятники рядом с рыбным цехом пристроили и все потроха туда! Бесплатный корм! Красота! Эх, еще бы морозилки и передвижные рефрижераторы.

— Что ты сказал, Сержио? Я не разобрал.

Я только махнул рукой.

— Так, Элдор, держи списки, — я протянул свитки Тессену. — Все ваши предложения я утвердил и кое-что добавил от себя. Потом посмотришь. А сейчас иди и пусть следующий заходит.

И пошли… кастелян замка, командир моей гвардии, руководители различных производств и даже Бранка. Правда, она пришла не в качестве жены, а как куратор образования в нашем феоде. Все эти совещания и прием докладов закончились только глубоким вечером. Ужас!

Со следующего дня занялся другими делами и все они были связаны с выездами. Посетил стройки в новом квартале Аристи и целый ряд производств, расположенных в Ремесленном квартале и пригородах столичного города моего баронства.

Не забыл заглянуть в магистрат, а там захотелось «вспомнить молодость». Я оставил сопровождающих на улице, потихоньку поднялся к кабинету бургомистра и, бесшумно открыв дверь, заглянул в приемную.

Передо мной открылась до боли знакомая картина. Помощник бургомистра Гомосий, низко склонившись над каким-то свитком на своем рабочем столе, что-то быстро писал, часто макая перо в чернильницу-непроливайку.

— ГОМОСИЙ!!! — рявкнул я во всю глотку.

Гомосий вскинулся, как раненый тетерев, но стол помешал ему встать. Он взмахнул руками, заляпав чернилами свиток, и рухнул на стул. Вторая попытка встать прошла успешнее.

— Милорд! — укоризненно глядя на меня вскричал Гомосий. — Опять вы!

— Я! — гордо ответил я, входя в приемную. — Уважаемый Судислав у себя?

Отвечать возмущенному Гомосию не потребовалось, потому что открылась дверь в кабинет бургомистра и в приемную выглянул сам хозяин кабинета. Я тут же пригласил его составить мне компанию в поездке по городу.

Видно, что Судислав очень хотел отказаться, но не посмел. И мы отправились в город с инспекционной поездкой. Чтобы ни бургомистр с прочими «отцами города» не расслаблялся, ни городская стража. Да и жители должны вспоминать периодически, кто здесь «папа».

А через несколько дней пришло мое войско, и я все силы и внимание переключил на него. Принял доклад у командира полка и моего старого друга Стока Вернера, а потом устроил «посиделки» с командным составом. Тоже немаловажное мероприятие, на самом деле.

Когда уже хорошо «приняли на грудь» и начались довольно откровенные разговоры, неожиданно оказалось, что на меня затаил обиду один из моих самых надежных командиров — командир первого взвода кирасир, корнет Матей.

Уже будучи «на бровях», Матей укорил меня в том, что я не назначил его командиром своих гвардейцев, отдав предпочтение Айдану. Неприятное открытие. И ведь не объяснишь в такой ситуации про профессиональные особенности.

Пришлось давить на то, как хорош Матей в роли командира кирасир. И как без него мой «ударный кулак» потеряет в своей силе и ударной мощи. К счастью, это оказалось сделать нетрудно, тем более что это правда.

На следующий день с утра провел смотр полка с приданными подразделениями, а в обед — награждение. Мероприятие при массовом наплыве горожан получилось шикарным.

Стройные коробки полка и приданных ему подразделений вначале прошли мимо восторженных толп аристийцев торжественным маршем, а потом под походную песню вышли на обширное поле под стенами города, где все уже было приготовлено для «показухи».

Сначала, под флажковые и звуковые сигналы, были продемонстрированы различные перестроения в составе полка. Затем кирасиры и уланы продемонстрировали свою выучку: таранный удар, владение луком, арбалетом и холодным оружием.

По окончании «показухи» провел само награждение. Первым кавалером ордена «Славы» за умелую организацию боевых операций и руководство войсками стал баронет Элдор Тессен.

Я лично повесил ему на шею ленту моих гербовых цветов, на которых солидно и гордо поблескивал орден из червонного золота с изображением солнца на круглом щите.

Наградным оружием, медалями «За отвагу» и «За заслуги» наградил наиболее отличившихся, как из состава военных, так и гражданских лиц. Большое количество людей получило премии и ценные подарки.

Но наиболее массовым награждением оказалось вручение нагрудных знаков за участие в военных кампаниях. Тут уже мне помогали командиры подразделений. Самому бы слишком долго пришлось это делать.

Начищенной медью засверкали на груди воинов награды: «За Мезен», «За Пустынные земли», «За Везер», «За Вранск», «Участник морского похода в Гуйлинь».

В моем войске большинство — это ветераны, а не молодняк. Такие рожи, любо-дорого посмотреть! И на их груди зачастую красуются уже по несколько медалей и знаков.

По окончании награждения организовали празднование личному составу, к которому я тоже решил присоединиться. Остаток дня и вечер провел в полку, со своими бойцами.

Считаю, что отдать должное заслужившим это бойцам, можно и нужно. Не только же гонять их, как сидоровых коз. И воины такое отношение командиров видят и ценят. Тут главное — баланс соблюсти, не скатиться в заигрывание с личным составом.

На следующий день я отправил когг «Анна» и струг «Елена» в форт «Студеный», а сам провел еще одно важное мероприятие — ввел своего начальника эдилов в благородное сословие.

Теперь «просто» Сандар стал баронетом Сандаром Кираном. При получении дворянства, фамилия, то есть имя нового дворянского Рода, дается по имени «новоиспечённого» дворянина.

У Сандара отца звали Кираном, так что… Обоснование, как и положено, я в тот же день отправил в канцелярию своего сюзерена, графа Эмери тер Хетск, и в королевскую канцелярию.

А еще через день я убыл в свой бывший манор. Времени до осеннего равноденствия осталось совсем немного и, если я хочу к этому моменту добраться до Портала, надо поспешить.

Пехотные подразделения и один взвод улан оставил в полевом лагере у стен города еще на три дня. Пускай город посетят, отдохнут. Воинам нечасто приходится в городах бывать, больше в своих казармах да полевых лагерях время проводят.

Я же взял с собой десяток гвардейцев, оба взвода кирасир и два взвода улан. Они меня и до Оряхово, и до Бабаек проводят. Потом из форта выйду к Линейским болотам на кораблях, оставив кавалерию дожидаться меня на берегу.

Себе для охраны, вдобавок к десятку гвардейцев, возьму абордажников. Хорошо они себя в недавнем походе показали. Славные головорезы! Думаю, в случае чего, сумеют меня прикрыть и на борту корабля, и в болотах.

До Оряхово добрались быстро и без каких-либо проблем, узнав о приближении к селу не только по километровым столбам, но и по поднимающимся в небо дымам многочисленных мануфактур.

Да и не село уже Оряхово, а, пусть небольшой, но город. Причем надежно защищенный каменными стенами и башнями, вооруженными тенсионными метательными машинами.

Кстати, надо планировать перевооружение крепостной артиллерии и начать замену тенсионных метателей на торсионные. Пускай они дороже и сложнее в изготовлении, но зато надежнее. Стрельба из торсионных метателей удобнее и прицельнее, а мощность выстрела — выше.

Не знаю, как здесь организована система оповещения по сигналу «к нам едет ревизор», но на крыльце моего бывшего дома, а ныне — дома нового владельца манора, моего сына Петара, меня уже встречали.

Обрад, бывший помощник Хейка, а теперь — управляющий манора Оряхово. Рядом с ним ключник Джеймс, местный эдил Тибор и Тишило, староста села, старший сын прошлого главы поселения, ныне покойного Булыча. Перед ними — заместитель командира полка, курирующий стрелков, майор Колояр, которого полковник Сток Вернер оставил в ППД полка за старшего.

Впереди всех этих мужчин, держа за руку нашего сына, маленького баронета Петара Аристи, стоит Ива. Прошедший четыре круга жизни малыш, русоволосый и голубоглазый, как его мама, и такой же красивый, молча и настороженно смотрит на меня.

Молчит Ива, зато соловьями разливаются Обрад и Тишило. А я смотрю во все глаза на сына и Ивушку и тоже молчу, будто дар речи потерял. Перехватило горло так, что не только сказать что-то не могу, но даже дышать трудно.

— Рад видеть тебя, сын. Рад видеть вас всех в добром здравии, — наконец, справившись с эмоциями, ответил я на приветствия. — Майор Колояр, принимайте кирасир и улан. Джеймс, размести корнета Айдана, оруженосца и пажа в доме, гвардейцев — в малой казарме, а сейчас распорядись, чтобы приготовили баню.

— Обрад, — окликнул я управляющего. — Завтра утром жду от тебя доклад о состоянии дел манора.

— Тишило, Тибор, если у вас есть насущная необходимость о чем-то мне доложить, то тоже с утра, — знаю, что у них все в порядке, иначе мне об этом доложили бы еще в замке, но, на всякий случай, посчитал нужным сказать. — А сейчас я хочу побыть с сыном.

— Мабон, Буеслав, — обернувшись, шепнул я пажу и оруженосцу. — Тащите подарки.

Все, кроме пары гвардейцев личной охраны, разбежались выполнять полученные распоряжения, а мы с Ивой и Петаром остались одни. Наконец можно отбросить «официоз» и нормально пообщаться.

— Здравствуйте, мои дорогие, я ужасно по вам соскучился. Ну, идите ко мне, — я протянул руки к Петару и Ивушке.

Сын сначала вопросительно посмотрел на Иву, а потом неуверенно шагнул мне навстречу. Я подхватил его на руки, чмокнул в щеку, а сам шагнул к так и не сдвинувшейся с места Иве и крепко обнял ее.

— Здравствуй, Сержио, мы тоже соскучились, — шепнула Ива. — Пойдемте наверх.

Ива вошла в дом и стала подниматься по лестнице. Я, не выпуская из рук сына, двинул за ней. «Чтоб мне повылазило!» — чертыхнулся я про себя, глядя на покачивающиеся передо мной бедра Ивы, заманчивые изгибы которых не могло скрыть вроде бы скромное платье.

«Грусть, тоска и вечные душевные терзания», — посмеялся я над собой, заходя в спальню сына.

Сначала общение шло непросто. Ива чувствовала себя неуверенно, не зная, как себя вести. Сын привыкал ко мне медленно. А что я хотел? Вот мне последствия за мое долгое отсутствие. Разве могло быть по-другому?

Но постепенно напряжение стало уходить. Окончательно лед растаял, когда я начал вручать подарки. Петару достался точно такой же комплект, как и Беону: красивый расенский костюмчик, большой набор бронзовых солдатиков и деревянные качели-лошадка.

Для Ивы я приготовил красивые золотые серьги с камешками, а также набор стеклянной посуды. Посуда из стекла на Этерре — это большая редкость везде, кроме царства Лаомин. Слава Предкам, подарки моим родным понравились.

— Послушай, а где Леди? — уточнил я у Ивы. — Хотел похвалить эту героическую хищницу за то, как она вас и дом защищает.

— А она со своими детенышами. Как два чертога назад ей пришло время рожать, мы ей каморку на первом этаже дома выделили. Она четырех котят принесла, — похвалилась Ивушка.

— Четверых⁈ Здорово! — обрадовался я.

— Сержио, ты надолго приехал? — с непонятным выражением спросила Ива, когда Петар полностью увлекся новыми игрушками.

— К сожалению, нет. Завтрашний день мы проведем вместе, а послезавтра мне придется уехать к морю и сплавать кое-куда. Но ты не расстраивайся, — поторопился я успокоить явно опечалившуюся Иву. — На обратном пути я пойду через Оряхово и побуду здесь подольше.

В дверь постучали и, получив разрешение войти, в комнату шагнул Джеймс, бывший десятник баронской дружины, которого я когда-то назначил ключником в своем маноре:

— Господин, баня готова.

Глава 29

Глава 29. Оряхово, Линейские болота. Листопад, 535 круг Н. Э.

— Ваша милость! Ваша милость! — я поцеловал сына, передал его в руки Ивы и обернулся на голос Тибора, местного эдила.

Бывший дружинник прихрамывая пробивался ко мне через толпу провожающих. В свое время я назначил его на эту должность, когда в очередной сече Тибору искалечили ногу.

Пускай лекари и не смогли снова «поставить его в строй», зато на теперешней должности ему цены нет. Он точно не пустобрех, вот и сейчас, наверняка, он какую-то важную весть несет.

— Ваша милость… ффуххх… получено сообщение… ффух… по этим мигалкам на башнях, — с трудом отдышался Тибор.

— По гелиографу? — догадаться было нетрудно.

— Да, Ваша милость, по нему, — утвердительно мотнул головой сельский эдил.

— Давай, отойдем, — мы сделали несколько шагов в сторону. — Что там?

— Сообщение от моего начальника, достопочтенного Сандара, — негромко доложил Тибор. — Вчера в «Камелии», заведении Ванды, в состоянии сильного опьянения, упал с лестницы и сломал себе шею баронет Владислав Добран.

— Надо же! — картинно удивился я. — Кто-то толкнул?

— Вряд ли, Ваша милость. Никаких показаний для этого нет, — ответил эдил. — Никаких конфликтов в этот вечер в борде… эээ… заведении Ванды не было. Все тихо-мирно. Правда, при самом происшествии никто не присутствовал, но и недругов покойного баронета там тоже не было. Не было причин кому-либо его убивать. Скорее всего , это несчастный случай.

— Понятно. Вот, что значит шляться по борделям вместо того, чтобы нести службу на благо баронства и своей семьи, — наставительно сказал я. — Такой достойный отец и такое ничтожество из сына вышло.

— Так точно, — поддакнул Тибор.

— Ладно, не для твоих это ушей. Покойный, все-таки, был дворянином, — якобы спохватился я. — Хотяяя… Служба у тебя такая. Ты, вот что, передай мое распоряжение, чтобы Сандар провел официальное расследование. Допросные листы, поиск свидетелей… все, что в таких случаях положено.

— Когда вернусь в замок, чтобы материалы расследования были готовы. Мне еще с отцом покойного разговаривать. Мечислав, вероятнее всего, будет интересоваться обстоятельствами гибели сына, — дал я указание эдилу и буркнул себе под нос. — А может и не только он.

— Будет исполнено, Ваша милость, — поклонился Тибор.

На вопросительный взгляд Ивы, не видя необходимости скрывать полученную от Тибора информацию, коротко рассказал ей о происшествии. Это сообщение ожидаемо ее не заинтересовало.

Я еще раз попрощался с провожающими меня первыми людьми манора и уселся в седло Красотки. Стоящий рядом Туман ревниво всхрапнул. Дав отмашку сопровождающим и уже не оглядываясь, я повел кавалькаду всадников по пустынным утренним улицам Оряхово.

С родными получилось пробыть недолго. Остаток дня после приезда в Оряхово и весь следующий день провел с Ивушкой и Петаром. Ничего не делал, просто отдыхал с семьей: болтали о всяком, играли с сыном. И в этот момент на меня такая ностальгия накатила!

Я ведь сейчас в своем замке живу, далеко отсюда. Но здесь, в моем бывшем маноре, еще осталось много тех, с кем я начинал наращивать свои экономические и военные «мускулы». И было это целых одиннадцать кругов жизни назад. Много времени прошло.

Кто-то уже ушел к Предкам, как бывший сельский староста Булыч. К сожалению, были и те, кто меня предали по своей дурости либо по чьему-то наущению. Кого-то я выгнал за «длинный язык», как лакеев Велико с Тихомиром и горничную Даницу.

Но основная масса слуг и работников осталась мне верна и стала пусть и не семьей, но близко к этому. Бывшая ренийская лекарка Алма, ее муж Вук, ставший у меня главным производителем «аристийского», их дети Лазар и Дара, которые пошли по стопам матери.

Сельский эдил Тибор, кузнец Огнеслав, старший работник жемчужной фермы Дамьян и его первый помощник Игнак, начальник мыловарни Вроцлав. Бывшая горничная, а ныне жена Матея — Мила, ключник Джеймс.

Бывший «сын полка», а теперь кирасир Дарко, подобранный мной рядом с убитыми родителями близ Бабаек. Конюхи Милун и Неманя, кухарки Невена и Джегода, и даже дворники Джордже и Душан.

Пока я был в Оряхово, все они «крутились» вокруг меня, искренне стараясь услужить, быть мне полезным. Это вызвало теплоту в груди и пронзительное чувство ностальгии.

Многие уже старые, но я ни от кого не стал избавляться, как от использованного материала. Просто дал им работу по силам. И Ивушка, слава Предкам, мою кадровую политику продолжает.

Кстати, насчет кадровой политики: я стараюсь никого не бросать. К примеру, покалеченным воинам подбираю посильную работу. Тем, кто слишком сильно пострадал и работать не может, а также семьям погибших, плачу пособия. Небольшие, в золоте никто не купается, но и от голода у меня никто не умирает. Однако, в других владениях и этого не делают.

Эх, летит время! Я бы еще в Брезник заглянул, в первое поселение, которое встретил на Этерре. А это вообще произошло в 523 круге Н. Э. Как там сейчас Цветелина и Марийка? Жив ли дед Васил? Порыбачить бы там в его заповедных местах!

Я вывел отряд за стены Оряхово и мы на рысях пошли на север. Под копытами наших коней отличная дорога через Бабайки к форту «Студеный». Там нас уже должны ждать корабли.

Количество моих сопровождающих уменьшилось. Третий взвод улан, состоящий из махаратшцев корнета Аббаса, я оставил ещё в Аристи для сопровождения полка.

Первый взвод улан корнета Ратмира оставил уже здесь, в Оряхово. Потому что надолго оставлять без охраны земли манора нельзя. Тем более такого манора, где сосредоточено много секретных производств. А конные патрули для охраны владений весьма эффективны.

Сейчас, по дороге в форт, меня сопровождают кирасиры Матея и Агро Кедрика, десяток гвардейцев во главе с их командиром Айданом, а также второй взвод улан под командованием корнета Прозора. Ну и Мабон Кедрик с Буеславом Вячко со мной. Куда же я без своих «хвостиков»?

Непосредственное руководство на марше сбросил на Агро Кедрика, единственного дворянина среди командиров подразделений. Разведывательные дозоры выделили от улан. Я же позволил себе немного расслабиться, просто наблюдая за действиями подчиненных и предаваясь размышлениям на «вольные темы».

Мысли снова вернулись к Иве и Петару. Когда ушла определенная напряженность, возникшая из-за моего долгого отсутствия, мы стали общаться почти также тепло, как и раньше.

И, кстати, с Ивой у меня ничего, кроме дружеских разговоров не было. И, наверное, это хорошо. Сейчас у меня есть Бранка, моя официальная жена, портить отношения с которой я точно не хочу.

Быть таким же, как основная масса местных дворян, открыто живущих со своими любовницами, наложницами, пассиями и прочими одалисками, я не смогу. Да и не хочу, как это не странно, на первый взгляд.

Но, на самом деле, ничего странного. Если что-то хочешь получить, чем-то придется заплатить. Исключений из этого правила не бывает. Хочешь иметь «гарем»? Будь готов, что твои отношения с женой, мягко говоря, изменятся. А я не хочу портить отношения с Бранкой.

С Ивой мы этот вопрос обговаривали еще до моей женитьбы, причем по ее инициативе. Так что, мы оба свой выбор сделали. Да и надо дать возможность нормально пожить и самой Ивушке, не хочу быть «собакой на сене».

Ива еще молодая, ей всего двадцать шесть кругов и, наверняка, она имеет близкого человека. Ну, а как? Она же живая женщина, а не кусок камня. Если у Ивы есть мужчина, то встречаются они тайно, не давая повода для сплетен. И это меня устраивает.

Правда, я принципиально не хочу знать об этом точно. Хватает им ума делать все незаметно, пусть так и остается. А то я себя знаю! Боюсь, что, узнав, с кем встречается Ива, не смогу к нему относиться беспристрастно.

Я не хочу обидеть несправедливой ревностью ни Иву, ни ее нового избранника. Но не стоит лгать самому себе: ревность присутствует, хоть это и абсолютно нелогично.

А вот насчет сына надо хорошенько подумать. Мне кажется, что его надо забирать к себе, в замок. Раз уж в Варнии не разрешено многоженство и я никак не могу жениться еще и на Иве, то пусть Петар растет вместе с остальными моими детьми.

Не зря же я его официально признал и дал дворянство? Тяжело, конечно, ребенка от матери забирать, но тут опять встает выбор: либо я ращу Петара как своего сына, либо Ива растит его как своего.

О! Кстати, если я его заберу, то Ива сможет создать себе нормальную семью. А уж финансовое благополучие я ей обеспечу. Ивушка, конечно, уже перестарок по местным меркам, но с тем приданым, что я ей дам, к ней из женихов очередь выстроится от Оряхово до Гуйлиня. Короче, как вернусь домой, надо будет хорошенько подумать.

Проехав еще немного, вспомнил тех двух симпатичных лаоминочек, с которыми миловался в гуйлиньской таверне, и признался сам себе, что я не святой. Зачем себя обманывать? Ни фига я не «железный Феликс». Но тут главное, чтобы Бранка не узнала. Последнее, что я хочу, это обидеть жену.

* * *

— Всё, становись на якорь и выгружаемся, — отдал я распоряжение шкиперу «Анны» капитану Зосиму и, не сдержавшись, добавил. — Наконец-то, дотелепались!

Сначала, от форта «Студёный» до устья реки Хета, мы шли быстро и беспроблемно, почти идеальным курсом относительно ветра — фордевиндом. Но после этого, когда вошли в воды Рении, ветер резко сменился, подув строго с севера.

Нам пришлось идти правым галсом, галфвиндом, а иногда и полным бейдевиндом.* Это было долго и нудно, «Анна» и «Елена» ползли, как раненые черепахи. Хуже мог быть только штиль или встречный ветер.

* — см. «Курсы относительно ветра» в «Доп.материалах».

Линн прошли, не заходя в порт, и вот, в конечном итоге, добрались до Линейских болот. После того, как я, наконец, почувствовал знакомую вибрацию, дал команду присматривать место для высадки. И вот мы на месте!

— Первыми рейсами выгружай абордажников, — отвлек я от отдачи команд Зосима. — Потом сойду я со своим десятком гвардейцев, затем сгружай припасы и уходи в наши воды.

— Мабон! Буеслав! На вас контроль выгрузки припасов. Под личную ответственность, — озадачил я свой молодняк. — Проследите тут за всем, а то половину утопят, половину на борту забудут.

Я, конечно, нагнетаю и без них бы преспокойно обошлись. Но их семьи доверили мне своих пацанов, чтобы я учил их быть достойными дворянами. Вот я и натаскиваю их правильно действовать в самых разных ситуациях.

Как псарь — входящих в настоящую силу щенков. Пусть почувствуют свою нужность и ответственность. Вон как прониклись! Лица у обоих построжели и желваками заиграли, хе-хе.

— Придешь сюда через десять дней. Если нас на берегу не найдешь, жди еще четверо суток, потом организуй поиски, — напоследок уточнил я задачу шкиперу.

— Милорд! — обеспокоенно воскликнул Зосим.

— Да, нормально все будет, — успокоил я его. — Просто перестраховываюсь.

На берег, вместе со мной, выгрузился десяток гвардейцев и десяток абордажников во главе с мичманом Жарко́. Очень просился в состав моего маленького десанта Боян, с которым мы ходили в Гуйлинь, но я взял его сменщика.

Боян со своей абордажной группой был хорош, но надо всем давать шанс проявить себя. И заработать лишний аурис, что тоже немаловажно. Вообще, у нормального командира не должно быть любимчиков. А если они все-таки есть, об этом никто не должен догадываться.

Но если командиры подразделений «стояли в очереди», чтобы попасть в мое сопровождение, то далеко не все рядовые бойцы горели желанием идти в овеянную жуткими рассказами местность. Конечно, я мог просто приказать, но предпочел набрать добровольцев. Посчитал, что так будет правильно.

После высадки на берег, я принял доклад от Мабона о произведенной выгрузке припасов, отдал команду организовать охранение и провести ближнюю разведку. Когда выяснилось, что никаких угроз мне и моему отряду нет, скомандовал сложить на берегу небольшую, но заметную горку из камней.

Это будет меткой для места встречи с нашими кораблями. После того, как каменная горка была готова, я убедился, что шкипер «Анны» Зосим и шкипер «Елены» Еврем запомнили место высадки и дал им команду на возвращение.

Проводив взглядом наши корабли, вставшие на обратный курс, приказал нарубить вешек из кейгела. Кейгел, это… как бы объяснить… Земных аналогов этому этеррскому дереву вроде бы нет.

Кейгел — это низкорослое хвойное дерево, растущее по берегам Студеного моря. Почему я дал команду делать вешки именно из этого дерева? Древесина кейгела практически неразрушима. Она почти не подвержена гниению и в ней редко встречаются насекомые-вредители.

Древесина с такими свойствами могла бы оказаться «золотым дном» для предприимчивого человека, но полезные свойства напрочь перечеркиваются отрицательными.

Стволы кейгела, мало того, что слишком малы (шириной, не превышая пятнадцати сантиметров, а высотой — двух с половиной метров), так еще и сильно искривлены.

Использовать кейгел для мелких, но долговечных поделок? Но его оченьтрудно обрабатывать. Пускать на дрова? Кейгел почти не горит. Обидно, да… Зато для моих теперешних целей он идеален. Почти вечные, но кривые, никому не нужные столбики посреди болота. Красота!

Решил, что сначала будем использовать тот кейгел, который станет попадаться нам по пути, а он растет на расстоянии до пяти километров от берега моря. Затем воспользуемся заготавливаемыми сейчас запасами.

В любом случае, весь путь через болота я отмечу вешками из кейгела. А что? Натыкал вдоль разведанного пути и не надо беспокоиться, что при следующем посещении болот не найдешь вешки на месте. И не сгниют, и на фиг никому не нужны, чтобы кто-то их поснимал.

Так, время до темноты еще достаточно, надо выходить. День осеннего равноденствия наступит уже очень скоро, желательно поторопиться. А ведь я нигде не задерживался, даже в своем бывшем маноре. И вот, приходиться спешить.

— Милорд, нужный запас кейгела собран. Люди готовы к выходу, — доложил мичман Жарко́.

— Айдан! — окликнул я командира своих гвардейцев. — Твои люди к выходу готовы?

— Да, милорд!

— Припасы и вязанки кейгела среди личного состава распределили? — уточнил я у Жарко и Айдана.

— Да, милорд! Да!

— Тогда, строиться! Идем в том направлении, — указал я рукой в ту сторону, откуда шли слабые волны портальной вибрации.

— Дозоры не отправляем. Болота… — пояснил я для командиров и Мабона с Буеславом. — Идем в колонну по одному, строго в затылок друг другу. Сначала абордажники, в середине я, затем гвардейцы.

— Жарко, впереди ставь самых внимательных. Есть такие, которые с такой местностью знакомы?

— Есть, милорд.

— Вот их и ставь направляющими. Когда надо будет ставить вешку, я команду дам. Мабон, Буеслав, идете сразу за мной, — уточнил я. — Готовы? Всё, вперед!

Недлинная вереница груженных припасами воинов покинула берег и скрылась в глубине Линейских болот. Даже у меня, Мабона и Буеслава за плечами висело по «сидору».

Правда, в отличие от остальных бойцов, мы трое, да еще Айдан с Жарко, не были нагружены общими припасами. Только лично своими. Ещё, в сравнении с сопровождающими меня бойцами, я внес корректировку в набор вооружения для себя и своих пажа и оруженосца.

В качестве защиты мы надели только стеганые поддоспешники, а из оружия взяли: пехотные копья — как основное и короткие мечи — как дополнительное вооружение. Мабон и Буеслав вооружились гла́диусами «Помпеи», а я вообще взял вакидзаси.

Ни щитов, ни шлемов, ни брони брать не стали. Все-таки, не на войну собирались, а просто чтобы быть в готовности к возможным неприятностям. Уж больно много всякого разного про эти болота рассказывали.

Остальным бойцам, правда, приказал вооружиться почти полностью. Гвардейцы облачились в бригантины, раскрашенные в мои гербовые цвета, и ерихонки. Из оружия тоже взяли пехотные копья и гладиусы «Помпеи». Щиты, поножи и наручи брать не стали.

Абордажники оставили на борту «Анны» свои щиты и короткие мечи. С собой взялиинтрепели, пехотные копья и пару тяжелых арбалетов с воротом. На всякий случай!

Доспех как-то облегчать не пришлось, он у них и так удобный. Легко расстегивающаяся и снимающаяся кожаная борейская броня и круглые металлические шлемы с наносниками. Надеюсь, что ничего из вооружения не пригодится, но пусть лучше будет.

Глава 30

Глава 30. Линейские болота. Листопад, 535 круг Н. Э.

— Всем, стой! Привал! — отдал я команду своему уставшему отряду.

Надо отдохнуть, ведь даже я сам вымотался за трое суток движения среди топей. Что уже говорить о моих людях. На пажа вообще страшно смотреть, но как бы я его дома оставил? Считай, оскорбление его семье.

Идти было тяжко. Поиск пути среди топей, тяжелые вязанки с кейгелом и «сидоры» с припасами, вязнущие в трясине ноги, обильные выделения болотного газа. На некоторых, особо опасных участках, пришлось привязывать друг друга веревкой, чтобы никого не отдать топи. Мрак, одним словом!

Правда, я ожидал чего-то худшего, чем тяжелый путь. Но никаких врагов или чудовищ мы за все это время не встретили. Хотя рассказы о необычных для Этерры растениях и животных подтвердились.

Мы действительно увидели в Линейских болотах такие флору и фауну, которые просто не смогли опознать. Но, слава Предкам, животные попадались мелкие и не опасные, наверное.

По крайней мере, никто на нас не напал и от растений мы проблем не поимели. А такое бывает. Той же пыльцы паслевины надышишься, или какая-нибудь мелочь ядовитая укусит и алё. Но, пока обошлось, все живы и здоровы.

Сейчас должно полегче стать. Кейгел практически весь израсходовали на отмечающие наш путь вешки. Припасы тоже поистратили. Топь почти закончилась и пошли уже не островки, а почти сплошная твердая поверхность. А на этой поверхности много камней.

Все то расстояние, что я могу окинуть взглядом, покрыто развалинами. Видимо, это руины города. Но он настолько разрушен, что в нагромождениях камней невозможно разобрать не то, что назначения построек, но даже предположительных очертаний сооружений. Просто беспорядочные груды камней и все.

Не могу даже представить, какая трагедия здесь произошла и сколько кругов жизни назад она случилась. Но это было давно, очень давно. Честно говоря, обстановка гнетущая и хочется отсюда побыстрее свалить.

До дня осеннего равноденствия еще двое суток, но я чувствую, что мы почти дошли. Это словами не объяснить. Наверное, надо быть тем, кто хоть раз проходил через Портал.

— Закончить отдых, — негромко скомандовал я отдыхающим. — Строиться в колонну по два. Направление движения — в сторону во-он той большой груды камней. Порядок построения тот же: абордажники, затем я, далее — гвардейцы.

— Жарко́, выдели два человека в головной дозор. Пусть двигаются в пределах видимости, но не далее пятидесяти метров от основной колонны, — указал я командиру абордажников.

Но продолжить марш мы не успели и причину я заметил первым. На десять часов* показалась вооруженная колонна, идущая в ту же сторону, куда собирались выдвигаться и мы. Не повезло! А я радовался, что идем без особых проблем.

* — Ориентирование по часовой позиции (воен.) — относительное расположение объекта (от условного центра), описываемое по аналогии с двенадцатичасовым циферблатом часов. Для этого нужно представить, что циферблат лежит перед вами, а двенадцатичасовая отметка направлена прямо от вас.

Соответственно, 12 часов означает расположение впереди, 3 часа — справа, 6 часов — позади, 9 часов — слева. Другие восемь часовых отметок относятся к промежуточным положениям.

К сожалению, нас заметили тоже. Увиденный мной отряд сначала остановился, а затем развернулся в нашу сторону и, «рассыпавшись» между развалин, быстрым шагом направился к нам.

В том, что никаких мирных намерений у незнакомых бойцов к нам нет, у меня не возникло никаких сомнений. И, к сожалению, врагов больше, чем нас. Если в моем отряде всего двадцать три человека, то у противника я насчитал ровно тридцать одного бойца.

— Поклажу сложить на эти камни! Приготовиться к бою! — я не стал тратить время впустую и начал раздавать команды. — Айдан, Жарко, будем драться группами по три бойца. Я с оруженосцем и пажом — в центре, справа — гвардейцы, слева — абордажники.

— Айдан, разбей своих бойцов на три тройки, сам держись ближе ко мне, — продолжил я раздавать команды. — Жарко, ты сразу выставляй две тройки и, ближе ко мне, пару арбалетчиков с одним бойцом для их прикрытия. Сам тоже рядом держись. Стрельбу открывать только по моей команде.

Командирам своих гвардейцев и абордажников приказал держаться ко мне поближе, в надежде хоть на какое-то управление во время предстоящего боя. Хотя, скорее всего, после начала сражения бой станет неуправляемым.

Строй на такой местности не сформируешь, да и слишком нас мало, чтобы, как Чапай, оставаться на холме за своими бойцами и оттуда управлять боем. Придется биться вместе со всеми.

— Держитесь ближе друг к другу! — подал я команду для всего своего отряда и уже тише добавил. — Мабон, Буеслав, вперед не лезете, прикрываете мне спину.

И, глядя на вспыхнувшие обидой и возмущением лица своих пацанов, рыкнул:

— Это приказ!

И сразу попытался немного сгладить ситуацию:

— Кому я еще свою спину доверю?

Отряд занял позиции между развалин, а я обратил все свое внимание на приближающегося к нам врага. Что-то меня в нем смущает, какие-то странности. Я присмотрелся получше.

Очень худые фигуры и высокие. Наверное, с меня ростом, если не выше. Это не свойственно для Этерры. И доспехи странные: гибкие и серебристые. Скорее всего, кольчуга, но отсюда пока не рассмотреть.

Открытые шлемы с нащечниками и крылышками, но лиц пока не рассмотреть. Враги вооружены короткими копьями… нет… это сулицы. Да! По две сулицы на каждого и… меч? Что-то типа узкого меча пристегнуто на поясе у каждого противника. А вот щитов у них, как и у нас, нет. И это отличная новость!

— Пли рапиде! Ковру ла фланкойн! — послышалось от быстро приближающегося к нам противника.

Что за язык такой⁈ Ладно, есть конечно ничтожный шанс, что незнакомцы спешат со всех ног, чтобы пригласить нас на барбекю, но рисковать я не буду. Слишком у меня мало козырей, чтобы рисковать.

Может, я что-то упускаю, но вижу лишь один козырь — арбалеты. У противника тоже козырь есть, это сулицы. И когда они подойдут ближе, нам придется несладко. В остальном у нас примерно равное вооружение.

Похоже, они и спешат, чтобы быстрее выйти на дистанцию броска сулиц. А еще их больше и мне надо начинать работать арбалетами с максимально возможной дистанции.

— Арбалетчики, стрельба по готовности! — отдал я напрашивающуюся команду.

«Дуц! Дуц!» — тут же ответили на мой приказ арбалетчики.

— Ааа! — одна из вражеских фигурок рухнула на землю, а бойцы противника опять что-то загомонили. — Дамно! Фику вин!

— Фек! Пли рапиде! Ковру ла фланкойн! — донесся до нас командный бас и враг, разворачиваясь по фронту, перешел на легкий бег.

Арбалетчики успели сделать всего по два выстрела до того момента, когда противник вышел на дистанцию броска сулиц. Все-таки, воротом взводить арбалеты слишком долго. Однако, троих вражеских бойцов мои стрелки смогли уложить.

— Претигу пор джети! Стрико! — гаркнул вражеский командир и в нас полетели сулицы.

— Стрико! — следом за первой волной сулиц отправилась вторая.

— В бой! Вперед!!! — заорал я, как только в нас полетели дротики.

— Препару пор батало! Атако!!! — тут же отозвался вражеский командир.

Я увернулся от одной сулицы, другой и ринулся навстречу врагу. Вокруг меня раздались несколько болезненных криков моих бойцов, но мне некогда оглядываться.

Стремительно сблизившись с противником, я вступил в бой. Первого вражеского бойца попытался уложить походя, двумя движениями, но куда там! Ловкая тварь не купилась на финт, а когда я все-таки смог проломить защиту врага, то с трудом смог пробить его кольчугу. Копьем! Кольчугу! Это немыслимо!!!

К сожалению, доспехи у врагов оказались отличными. Длинные кольчуги, горжеты, наплечники, наколенники, налокотники, поножи, наручи, шлемы. Все это из незнакомого мне серебристого металла или сплава.

Необычный доспех покрывали оливкового цвета плащи. И все это прилично держало удары. Даже мои! Страх холодной волной прошелся по моему телу. Если с трудом справляюсь я, то как выдержат бой мои бойцы?

К счастью, сами воины противника оказались хлипковаты. Ловкие и умелые? Это да. Но силы им явно не хватает. Я своими ударами их буквально сбиваю с ног, даже если они успевают блокировать мои удары или их выдерживает доспех врага.

Я ясно осознал, что сейчас только от меня зависит, кто выйдет победителем в этом бою. И сколько я успею сохранить жизней своих людей в случае победы. Поэтому я буквально молнией заметался между противниками, отбивая удары и уворачиваясь. Буквально выжимая из себя все силы.

Было непросто. Пришлось тщательно выцеливать у врагов уязвимые места либо полностью выкладываться при ударе, если он приходился в кольчугу. Очень странную своей высокой надежностью кольчугу.

В какой-то момент пришлось выпустить из рук копье. Оно застряло в сраженном теле врага, а перчатки оказались слишком скользкими от крови, чтобы его удержать.

Выхватил из ножен вакидзаси и мои возможности тут же значительно снизились. Теперь приходилось бить только в лицо и по незащищенным местам на ногах. Выцеливая места ниже длинной кольчуги, между наколенниками и поножами.

Постепенно приловчился. Быстро сближался с противником, нанося удар в лицо. Если тот успевал увернуться или отвести мой удар, то проскальзывал ему за спину и обратным движением разил в тыльную, незащищенную область ног.

Дальше разрывал дистанцию и бросался к следующему сопернику. Предыдущего оставлял истекать кровью на земле. Он уже не был никому опасен. Когда вокруг меня не осталось живых врагов, я обессиленно опустил руки и осмотрелся.

Прислушался к своему состоянию: вроде ничего, кроме мелких порезов и уколов. Стеганка, а больше моя ловкость, меня выручили. На ногах никого из противников больше не увидел, а из моих бойцов тоже осталось не слишком много. Кольнуло в сердце, и я суетливо начал осматриваться. Где моя молодежь?

Вон они! Мабон склонился к сидящему у остатков фундамента Буеславу и накладывает ему повязку на руку. Живые! Завертел головой дальше. Вон прислонился к дереву Жарко, вон бредет ко мне Айдан. Ффуух, уже неплохо.

— Айдан! Жарко! Проверить личный состав и доложить о потерях! Мабон! Что там у вас⁈

Отдал приказ своим командирам, а у самого все тело дрожит от слабости. Хочется плюнуть на всё, повалиться на землю и отдыхать, но нельзя. Это я здесь старший, я обязан поддерживать и внушать уверенность в своих подчиненных. Стянул покрытые кровью кольчужные перчатки и вытер ладонью залитое потом лицо. Подошли командиры.

— Милорд, вашего пажа ранили копьем в правую руку, — доложил Мабон. — Я обработал рану и наложил повязку.

— Как сам?

— Нормально, только древком сильно ушибли, — оруженосец дотронулся до своего бока и поморщился.

— Могли ребра повредить, — ответил я. — Сейчас тугую повязку наложим. Айдан?

— Убито четверо, — доложил командир моих гвардейцев. — У остальных легкие ранения.

— Жарко́?

— Шестеро убито, двое легко ранены, двое в порядке, — командир абордажников немного помолчал, а потом спросил. — Ваша милость, а кто это?

Я посмотрел на труп вражеского бойца, на которого указал Жарко. Потом наклонился, расстегнул нащечники и стянул шлем с головы трупа.

— Не знаю, Жарко. Не знаю, — я глядел на бледное, необычное лицо поверженного врага.

Вроде все как у всех наших противников, но ощущение чужеродности просто непередаваемое.

— Предки его знают, кто это такие. Это Линейские болота! Вы же слышали все эти рассказы про странных, ни на кого непохожих существ, которых здесь встречают сборщики лекарственных растений, — ответил я внимательно слушающим меня людям. — Мелких зверьков мы в пути видели с вами достаточно, теперь вот таких людей встретили. Да и растений здесь много невиданных.

— Странное место… — пробурчал Айдан.

— Странное, — согласился я.

Дал команду оказать раненым помощь, собрать все доспехи и оружие, а также похоронить наших погибших бойцов. Нести будет тяжело, но такие доспехи я здесь не оставлю. Лучше одену в них своих гвардейцев.

Думал отойти немного от места битвы, чтобы не ночевать рядом с трупами врагов. Но оказалось, что мы почти дошли до Портала. Час ходьбы и вот он: мощный каменный постамент с остатками лестницы и полуразрушенной аркой!

Можно было бы засомневаться, что мы дошли куда надо, но усиливающаяся до неприятного зуда вибрация на самом постаменте отметает все возможные сомнения.

* * *

Двое суток ожидания дня осеннего равноденствия прошли в разбитом рядом с разрушенным Порталом спокойно. Зализывали раны, отдыхали, паковали груз, который придется нести с собой к побережью.

Что было неудобно, так это смотреть на недоумевающие лица своих людей и отвечать на невысказанные вопросы: «А что мы тут делаем?». «Надо кое-что проверить», — вот и все что я мог рассказать.

В долгожданный день, когда должен открыться Портал, я встал затемно. Если честно, от волнения почти не спал в эту ночь. Взмахом руки успокоил пару бодрствующих часовых и тихо подошел к постаменту.

Я присел на остатки фундамента разрушенного здания, невдалеке от постамента, и стал ждать. Заработает? Нет? А если заработает, то когда и на какой срок? Время будто замедлилось и потекло как тягучая смола… Наш лагерь наконец проснулся, и я заметил, как в мою сторону бросают заинтересованные взгляды.

Видимо, всем интересно, что я здесь высиживаю? Но подходить ко мне не стали, за что им большое спасибо. Я и так нервничаю. Когда краешек светила показался над горизонтом и солнечные лучи осветили развалины города, со стороны поврежденного Портала раздалось прерывистое гудение.

Я вскочил на ноги и ближе подошел к постаменту. Гудение усилилось и внутри полуразрушенной арки Портала появилась знакомая «ртутная пленка». До боли сжав кулаки от волнения, я со всем возможным вниманием стал следить за происходящим.

«Ртутная пленка» пропадает и подергивается, будто специально испытывая мои нервы на прочность. Но наконец поверхность стабилизировалась и «пошла рябью», как тогда, в квартире Мирослава Александровича.

За спиной все громче стали слышаться голоса моих бойцов, а я застыл с единственным вопросом в голове: «Он действительно работает?» Вдруг «ртутная пленка» пошла кругами, как от брошенного в пруд камня, и из Портала выпрыгнул чудной зверек.

Какой-то гибрид зайца и хомяка. Он сначала неподвижно застыл, будто приходя в себя. Затем зайцехомяк испуганно взвизгнул, быстро осмотрелся и одним длинным прыжком покинул постамент, быстро затерявшись среди развалин.

«Работает! Он работает!!!»

* * *

Портал закрылся почти сразу после того, как из него выпрыгнула чудная зверушка. Насколько он корректно работает? Насколько надежен? Не понятно. Но все-таки он работает и это главное. Остальное можно узнать только на личном опыте.

Я ничего не обязан был объяснять своим людям. Да и что я им скажу? Соврал, что не знаю, что это такое, но именно отсюда появляются чудны́е люди и животные. И семена необычных растений тоже отсюда на болота попадают. А что? Почти правда.

В обратный путь отправились в тот же день, как только перестал работать Портал. До разрушенного города добирались три дня, а вот обратно шли дольше, целых пять дней.

Даже несмотря на то, что возвращались по уже изведанной, отмеченной вешками дороге. Но уж больно тяжелый груз с нами был. С павших бойцов мы забрали все доспехи и оружие. Ничего не оставили.

К середине пятого дня добрались до побережья, где нас уже ждала целая флотилия из четырех кораблей во главе с «Анной». Всё, дело сделано! Пора возвращаться домой!

Андрей Двок Возмездие

Пролог

Пишу этот пролог для тех читателей, кто уже подзабыл историю главного героя. Всё-таки, время между предыдущими книгами цикла и этой публикацией прошло достаточно много. Кому пролог не нужен, просто пролистните его до первой главы. Ну а тем, кому необходимо освежить память, смело приступайте к прочтению: этот раздел писался для вас.

* * *

В один из октябрьских вечеров 2016 года сорокадевятилетний полковник запаса Сергей Петрович Камышев возвращался в свою пустую хабаровскую квартиру. Почему так рано уволился из армии? Почему пустая квартира?

Так жизнь сложилась. Де-юре, Сергей Петрович не был холостяком. Была любимая семья: жена Анна, старшая дочь Елена и сын Костя. Дочь выросла, вышла замуж за американца и уехала с ним в Штаты.

Затем неожиданно тяжело заболел сын, а болезнь оказалась неизлечимой. Камышевы делали всё возможное, чтобы вылечить сына, но все усилия были тщетны.

Через некоторое время позвонила дочь и сказала, что у нее имеется возможность организовать более качественное лечение и уход за Костей. Камышевы без раздумий решили везти сына в Америку.

Жена с сыном уехали, а вот сам Сергей Петрович остался в Хабаровске. Остался для подстраховки: мало ли, как в Штатах всё сложится? Камышев знал примеры того, как люди распродавали на Родине всё и ехали за лучшей жизнью за границу.

А там, какая неожиданность, никто их не ждал с распростёртыми объятиями. Через некоторое время заканчивались привезённые из дома деньги, а ещё через какое-то время люди оказывались «обвешаны» кредитами с головы до ног.

В такой ситуации уже возвращение домой становилось весьма проблематичным. И Сергей Петрович посчитал, что пусть он и останется жить в отрыве от своих любимых, но если им придётся возвращаться, то хотя бы будет куда. Он это обеспечит.

Сначала причины были именно такими, потом… всё стало довольно непонятно. Родные в Америке обустроились хорошо, и можно было бы к ним переехать. Однако тяжёлая депрессия, в которую впал Камышев после болезни сына, ещё усугубилась, и он, наверное, не мог уже объяснить причину, почему остаётся в Хабаровске.

Так вот, при возвращении домой в этот вышеупомянутый октябрьский вечер, Камышев спас от гопников незнакомого старика. Камышева подонки избили, а старик в знак благодарности устроил его в ВИП-палату военного госпиталя.

После выписки из госпиталя Камышев сдружился с Мирославом Александровичем, как представился ему сам старик. И он оказался не простым человеком, а, ни много ни мало, Смотрителем Портала межпланетной транспортной системы.

Видя состояние Камышева, Мирослав Александрович предлагает ему переход на другую планету. При этом он объясняет, что в процессе перехода произойдет омоложение и полное оздоровление организма.

Также Смотритель даёт выбор из двух планет, куда можно пройти через Портал. Сергей Петрович выбирает Этерру, где общество находится в примерном периоде развития земного Средневековья.

Камышев с благодарностью принимает предложение и просит Смотрителя о той же услуге для сына. Старик соглашается, но объясняет, что сделать это можно только в определённом возрасте.

Мирослав Александрович назначает время перехода через Портал. За оставшееся время до назначенной даты Камышев распродаёт всё своё имущество. Письмо с объяснениями и большую часть денег Сергей Петрович отправляет жене.

На остальные деньги он приобретает себе всё необходимое для перехода и занимается необходимыми тренировками и сбором полезной информации. Смотритель обучает Камышева самому распространённому языку планеты, рассказывает об истории, природе и географии Этерры.

В марте 2017 года Мирослав Александрович вручает Камышеву шприц с биофагами (которые при введении в организм обеспечивают ему мощное лечение и регенерацию) и открывает ему Портал.

Камышев удачно осуществляет переход и появляется посреди леса. Сделав инъекцию биофагов, Сергей определяет свой примерный возраст, как пятнадцатилетний, проводит рекогносцировку и отправляется на поиски людей.

Поиски завершаются успешно, он выходит к деревне Брезник, располагающейся на берегу реки Хета. Деревня оказалась поселением баронства Кравос королевства Варния.

Камышев представляется местным как Сержио, рассказывает о себе продуманную ещё в Хабаровске историю и обустраивается на постой к одной из самых бедных семей.

В Брезнике Сержио прожил немного менее года. За это время он сильно окреп, подзаработал денег и помог подняться на ноги той бедной семье, где остановился на постой.

В тревене 524 круга Н. Э. Сержио отправился в город Кравос, столицу одноимённого баронства, где вступил в гильдию наёмников. Там же получил первое обязательное задание на сопровождение каравана. Отряд наёмников «Дикие псы», в состав которого он попал на время выполнения задания, был больше похож на банду разбойников, но выбирать не приходилось.

При сопровождении обоза из Кравоса в Аристи происходит нападение разбойников. Сержио проявляет себя с лучшей стороны, заблаговременно заметив засаду и лично уничтожив десяток разбойников. Постепенно у Сержио складываются дружеские отношения с начальником каравана купцом Алоизом.

По прибытии в город Аристи, столицу одноимённого баронства, один из наёмников «Диких псов» под надуманным предлогом вызывает Сержио на смертельный поединок с целью завладения его имуществом.

Бой проходит на центральной площади и Сержио в присутствии множества зрителей одерживает убедительную победу. Среди зрителей находился капитан баронской дружины Элдор Тессен, которого умения Сержио впечатлили.

Капитан представил Сержио барону Беону тер Аристи, где после проверки ему была предложена служба. На первое время — наёмником в охрану дочери барона, с перспективой стать полноправным дружинником. Камышев согласился с предложением.

Во время службы охранником дочери барона Сиарис Сержио успел зарекомендовать себя с лучшей стороны. А ещё успел проникнуться нежными чувствами к Беате, служанке Сиарис Аристи.

Однажды Сиарис и её старший брат Герендил возвращались на чердачном струге «Жемчужина» из Волина в Аристи. Во время ночной стоянки на них было совершено нападение отряда кравосцев.

При этом нападении аристийцы понесли потери, в том числе погибли Герендил и Беата, а Сиарис чуть было не похитили. Сержио смог отбить Сиарис из рук напавших, перебил большое число кравосцев и пленил их предводителя Влодека, сына кравосского барона.

В бою Сержио получил множество ранений, включая страшную рану лица. За совершённые злодеяния Камышев предал Влодека ужасной смерти, усадив его на кол прямо на палубе струга, и только после этого потерял сознание.

По возвращении в Аристи, Сержио предоставили покои прямо в замке барона, где и помогли восстановить здоровье. Сержио поправился, но на лице остался уродливый шрам.

За заслуги в спасении дочери барон наградил Сержио деньгами и предложил службу в своей дружине. Жена барона Меидин подарила Камышеву двухэтажный дом в Торговом квартале Аристи. Сержио принял награды и стал баронским дружинником.

Из-за уродливого шрама на лице, который почему-то не исправили биофаги, Сержио теперь чаще так и зовут — Шрам, а не по имени. В зареве 542 круга Н. Э. Камышев выкупает из долговой ямы семью ренийских лекарей, которую целенаправленно довел до нищеты и тюрьмы аристийский купец Стоян.

Шрам прекрасно понимал выгоды владения высококлассными лекарями, поэтому не раздумывая поселил их в своём городском доме и постарался наладить с ними максимально теплые, доверительные отношения.

В это же время произошло нападение тилинкитов на манор Дубровник. Во время отражения этого нападения Шрам спасает барона от рук балогуна тилинкитов Омрына.

Беон тер Аристи организует рейд на Китовые острова, чтобы нанести удар возмездия тилинкитам. Шрам участвует в этом походе, где снова становится одним из лучших.

Осенью 524 круга Н. Э. Шрам в составе баронской дружины участвует в войне между Хетским и Вранским графами. За время этой военной кампании Сержио щедро делится своим земным опытом и зарабатывает ещё больший авторитет среди воинов аристийского барона.

В смутане 524 круга Н. Э., за многочисленные заслуги, барон Беон тер Аристи вводит Шрама в благородное сословие и даёт ему во владение манор Оряхово. Теперь Камышев уже не дружинник Шрам, а баронет Сержио Ларош.

Сержио немедля убывает в Оряхово, где входит в курс дел и принимает земли во владение. Со всем возможным старанием молодой баронет наводит порядок на своих землях, организует охрану, внедряет массу новшеств, стараясь улучшить как своё благосостояние, так и благосостояние жителей манора.

В Оряхово Шрам сближается со своей горничной Ивой, делает её ключницей и живёт с ней, как с женой. Он настолько хорошо относится к девушке, что даже готов жениться на ней, но никто не позволит дворянину сочетаться браком с простолюдинкой.

В ледене — лютне 524 круга Н. Э. Шрам организовывает с купцом Алоизом ряд совместных торговых и производственных предприятий. В некоторых из них они общим решением выделяют долю барону Беону тер Аристи.

В цутаре — тревене 525 круга Н. Э. Шрам разгромил вторгшийся на территорию Оряхово отряд тилинкитов и захватил пленных, среди которых оказался и их предводитель — балогун Омрын.

За время содержания тилинкитов в плену, Сержио споил Омрына и договорился с ним о долгосрочном сотрудничестве. Шрам будет поставлять Роду Куницы (племя, где Омрын является военным вождём) крепкий алкоголь и продукты, а «куницы» будут привозить в манор дорогущую моржовую кость и поделки из неё, пленников, животный жир, меха и кожу.

Омрын от имени Рода Куниц дал обязательство прекратить грабительские налёты на рыбаков и территорию манора Оряхова и, получив богатые подарки и байдару, убыл к своим берегам.

В 527 круге Н. Э. у Ивы и Сержио рождается дочь Ирина. В цветане 527 круга Н. Э. сюзерен призывает Сержио Лароша для похода в Поморию. Там, а именно в баронстве Мезен королевства Помория, при отражении нападения тилинкитов погиб барон Никон тер Мезен, на дочери которого (Беляне Мезен) был женат сын сюзерена — Кисил Аристи.

Необходимо было силой подтвердить законные притязания сына Беона тер Аристи на власть в Мезене. В течение чертога Сержио Ларош помогает разгромить мезенских мятежников и утвердиться во власти Кисилу и Беляне.

Король Варнии предупреждает Беона тер Аристи, что теперь, когда его сын стал поморским бароном, он больше не может наследовать баронство Аристи и даёт время выбрать другого наследника.

Старший сын Беона Герендил погиб, младший сын Кисил стал поморским бароном, дочь Сиарис вышла замуж за сына кроносского барона и уехала в новую семью.

Беон тер Аристи и его супруга Меидин договариваются со Шрамом, что усыновят его и сделают своим наследником, так как неустроенных детей у них нет. Взамен они требуют дать клятву быть добрым соседом и верным союзником Кисилу и Сиарис. Шрам даёт на это своё согласие.

Баронет Сержио Ларош по приказу короля принимает участие в работе посольства, направленного в Рению. Основная задача посольства — договориться о бракосочетании ренийской принцессы Конрадайн и короля Варнии Экора IV. Миссия варнийского посольства завершилась успехом.

В Рении у Сержио возникает романтическая связь с невестой виконта Ларса Везер — Абигейл Слотен. Из-за этого происходит дуэль, где Шрам побеждает виконта, но сохраняет ему жизнь.

К руену 527 круга Н. Э. начата постройка форта под Бабайками, организована торговля с Мезеном. С торговым караваном из Помории Беляна Мезен передала для Сержио двух детёнышей миунов.

Балогун Омрын захватывает для Шрама борейский когг, пригоняет его к Бабайкам вместе с частью пленённой команды и обменивает на большой обоз с алкоголем и продуктами.

В этом же чертоге на земли Сержио напал крупный ренийский отряд во главе с Ларсом Везером. Так виконт решил осуществить месть за своё унижение. Ренийцы грабят и жгут деревни манора Оряхова.

Шрам разбивает ренийцев, при этом захватив несколько стругов. У Ларса Везера получается сбежать с остатками своей дружины. Сержио немедленно организовывает карательную экспедицию и на нескольких стругах прибывает к побережью графства Везер.

Отряд Шрама нападает на порт Линн и сжигает там все корабли, которые застал на момент нападения. Затем грабит и сжигает несколько деревень, после чего возвращается в Аристи к своему сюзерену с докладом.

В 530 круге Н. Э. войско Коалиции западных королевств отражает нападение объединённого войска тилинкитов в Пустынных землях. Такие нашествия регулярны, они происходят каждые пять кругов жизни в чертоге листопад.

В этот раз в отражении нашествия принимает участие варнийское войско. Аристийская дружина в нём самая многочисленная и возглавляет её баронет Сержио Ларош.

Войско Коалиции западных королевств успешно отражает нашествие тилинкитов, а аристийская дружина и Шрам покрывают себя неувядаемой славой, показав лучшую воинскую выучку и наименьшее число потерь.

Перед убытием домой, в поисках Портала Сержио посещает столицу Сильваны Рошо. Странный дом, где живёт Смотритель Портала, Сержио находит, но переговорить со Смотрителем не получается.

Смотритель оказывается существом, умеющим на расстоянии воздействовать на людей и вызывающим смертельный ужас. Смотритель ясно даёт понять, что не желает общаться со Шрамом. Сержио приходиться уйти. На обратном пути Шрам знакомится с вестерийским мастером-мечником и нанимает его своим учителем фехтования на полуторных мечах.

В ледене 520 круга к Сержио в Оряхово прибыли послы тилинкитов. Они сообщили, что Род Куницы уничтожен. Сержио Ларош заключил с тилинкитами новый торговый договор и договор о ненападении.

Шрама просят помочь Сиарис в Кроносе, где младший брат мужа пытается лишить его наследства, а также приглашают на королевский бал, где собираются представить ему потенциальную невесту.

Сержио со взводом кирасир и двумя взводами улан прибывает в Кронос в то время, когда дружина Отакара (младшего брата мужа Сиарис) уже штурмует дворец. Шрам спасает Сиарис и её мужа Бедрича тер Кронос. Отакара казнят.

В лютне 530 круга Н. Э. Сержио прибывает в Хетск, где знакомится со своей будущей женой Бранкой Райс и её отцом Круно. Кроносские дворяне Райсы, как и Шрам, направляются в Волин, где они повторно встречаются.

При встрече выясняется, что в принадлежащем Райсам маноре Блато есть крупное месторождение нефти с выходом на поверхность. Сержио договаривается о торговом сотрудничестве.

На королевском приёме, в расчёте на последующую помолвку, граф Эмери тер Хетск знакомит Сержио со своей племянницей виконтессой Арлет Неман. Арлет и её окружение относятся к Шраму с откровенным пренебрежением.

Более того, Сержио застаёт Арлет с одним из её спутников за адюльтером. Это позволяет баронету отказаться от помолвки, не рассорившись с графом Эмери тер Хетск.

На обратном пути из столицы королевства домой, Сержио решает проводить Круно и Бранку Райс до их манора. В дороге Сержио и Бранка много общаются и всё лучше узнают друг друга.

Наконец Сержио понимает, что полюбил эту девушку, а она отвечает ему взаимностью. По прибытии в Блато, Сержио признаётся отцу и затем самой девушке в своих чувствах, после чего объявляет, что хочет на ней жениться.

Однако объясняет, что сделать официальное предложение немедленно он не может и должен получить на это благословение своих приёмных родителей. Сержио приглашает Райсов в Аристи погостить, где собирается закрыть все вопросы о женитьбе. Райсы дают Сержио своё согласие.

В 531 круге у Ивы и Сержио рождается сын Петар. Сержио женится на Бранке, в 532 круге у них рождается сын Беон. В этом же круге застудил лёгкие и умер барон Беон тер Аристи. Меидин Аристи уезжает к сыну в Поморию, а Сержио становится бароном и упорно работает над процветанием своего феода.

В цветане 535 круга Н. Э. граф Бранимир тер Вранск решает проверить Шрама на прочность, собирает войско и выступает к границам баронства Аристи. Сержио тер Аристи сначала громит вранское войско на переправе через Варну, а затем и под стенами Вранска. Война заканчивается победой аристийцев.

В червене 535 круга Н. Э. Сержио отправляется в морской поход до Лаомина. Главная причина, по которой он делает это лично, — желание встретиться со Смотрителем Портала в Гуйлине. Перед отплытием Бранка сообщает Шраму о том, что она беременна.

Поучаствовав во множестве приключений, посетив за время похода Поморию и Борею, Сержио тер Аристи прибывает в Лаомин. В Гуйлине Сержио находит нужный дом и просит смотрителя Портала о возможности перехода через него в будущем.

Смотритель Ху Лао соглашается, но ставит условие — победа в начинающемся турнире мечников. Шрам выражает готовность принять участие. Он успешно сражается в турнире и доходит до финала.

К сожалению, в финале Сержио не может справиться со своим соперником и чуть не погибает, получив тяжелейшие раны после укола мечом в живот и повреждения позвоночника. Выживает Шрам только благодаря биофагам и помощи Ху Лао.

Смотритель уведомляет Сержио, что согласно их договорённости, он отказывает ему в возможности воспользоваться Порталом. В утешение Ху Лао дарит Шраму мастера по производству стекла и мастера по производству бумаги и Сержио убывает домой.

Оба смотрителя Порталов Шраму отказали, но он знает, что в Линейских болотах есть ещё один Портал, повреждённый. Насколько хорошо и надёжно он работает — не известно. Но, по косвенным сведениям, всё-таки работает.

В листопаде 535 круга Н. Э. Сержио в сопровождении небольшого отряда с большим трудом доходит до развалин древнего города, расположенных в центре Линейских болот.

Отряд разбивает лагерь среди руин, прямо у повреждённого Портала. В День осеннего равноденствия Портал срабатывает. Работало сооружение с перебоями и недолго, но за активный период из Портала выскочило небольшое животное, похожее на зайца.

Сержио сделал для себя вывод: когда настанет время, можно будет рискнуть. Обратный путь по болотам вышел ещё более тяжёлым, благо маршрут был уже разведан и отмечен вешками из кейгела.

Тем не менее, Сержио вернулся в своё баронство, а в 536 круге Н. Э. у него и Бранки родился ещё один сын — Круно. Но это уже новая история, которая начнётся в следующей главе.

Глава 1

Первая книга цикла: https://author.today/work/133532

Глава 1. Аристи. Цутар, 559 круг Н. Э.

Хорошо-то как! — выдохнул я.

Развалившись на лавочке в нашем дворцовом парке, я плотнее запахнул плащ и покосился на прижавшегося к моим ногам Шкоду. Цутар… Еще слишком прохладно, чтобы долго наслаждаться природой, не озаботившись теплой одеждой.

Но мне такая погода как раз сейчас и нужна. Позавчера закончили празднование моего дня рождения, и за десятицу приуроченных к этому дню обильных возлияний и воистину по-королевски накрытых столов, даже я утомился. Эх, тяжела жизнь чревоугодника!

Прохладно даже Шкоде с его шерстяной задницей. Поэтому он к моим ногам и жмется, но это наверняка от возраста. Он, по меркам миунов, уже глубокий старик. К сожалению, даже Леди уже умерла, хотя обычно самочки живут дольше самцов. А они были примерно одного возраста.

В какой-то момент она просто ушла в лес и больше не вернулась. Я неожиданно тяжело это перенес. Наверное, сам стал слишком сентиментальным. Но это не удивительно.

Во «второй жизни» я уже разменял шестой десяток, а если считать с «первой», то мне исполнилось уже восемьдесят четыре года. Сам Бог, а может и Предки велели стать сентиментальным.

После смерти Леди я купил в Расении Грацию, молодую самочку миуна. Она выбрала себе постоянным местом жительства замок, а вот Шкода переселился со мной в наконец-то полностью отстроенный дворец.

Отсюда в лес убегать не очень удобно, да ему в последнее время это и не очень интересно. К тому же, миуну прямо не прикажешь, и приходится считаться с его мнением. Именно поэтому мода на этих прекрасных хищников широкого распространения в Аристи не получила: слишком они самостоятельны и себе на уме.

Местному населению больше понравилось разводить собак, которых я поначалу завозил с рынков Лаомина. Бизнес быстро стал прибыльным, но также быстро и утолил возникший спрос. Сейчас собаки и сами вполне справлялись с увеличением своей популяции в моем баронстве. Плодились, пусть и не как кролики, но вполне активно.

Я обратил внимание, как у Шкоды дернулось ухо. Почти сразу и сам почувствовал, что со спины кто-то ко мне приближается. Но раз у старика-миуна такая спокойная реакция, это подбирается кто-то свой. Кто-то, кто не несет для меня угрозы.

Звук многочисленных легких шажков подтвердил мой вывод: это внуки крадутся. Больше в моих владениях никто в отношении меня так наглеть не посмеет. Да, пожалуй, и в чужих землях меня слишком хорошо знают, чтобы позволить себе глупые шутки или еще что похуже.

И да, у меня к пятидесяти одному кругу жизни на Этерре уже имеется целая «шайка» внуков от четверых детей. От Ивушки у меня признанные бастарды: дочь Ирина и сын Петар, а от законной жены Бранки — сыновья: Беон и Круно.

И все они, вместе со своими родителями, съехались в Аристи, чтобы поздравить меня с моим днем рождения. Также, как и семьи Кисила и Сиарис, давно уже правящие землями своих собственных баронств в поморском Мезене и варнийском Кроносе.

Шесть маленьких бандитов от двух до восьми кругов жизни. Дана и Всемила — дети моего с Ивой сына Петара и Меидин, дочери барона Кисила тер Мезен и Беляны Мезен. Предраг и Хотен — сыновья моего с Бранкой сына Беона и Томилы Мал, дочери одного из моих вассалов, владельца манора Лозовик.

Велина — дитя моей с Ивой дочери Ирины и Арноста Кронос, сына барона Бедрича тер Кронос и Сиарис Кронос, в девичестве — Аристи. Еще есть маленькое солнышко — Избава, двух кругов жизни отроду. Дочь моего с Бранкой сына Круно и Зареславы Зоран, дочери еще одного моего вассала, владельца манора Гулянцы.

— На! — почувствовал я слабый тычок в спину.

— Аааа! — вскакивая с лавки, изобразил я «крик простреленной навылет волчицы» и обернулся.

Точно! Вся «банда» в сборе. Впереди стоял Предраг, пяти кругов жизни отроду, с деревянным мечом, а из-за его спины выглядывал младший брат Хотен и сестренки, включая даже крошку Избаву.

Немного в стороне держалась группа нянек, в испуге глядящая на происходящее действо. Тут такое дело. Что позволено моим внукам, больше не позволено никому. Даже дети в общении со мной держатся с определенным пиететом.

Не знаю, как так получилось, ведь специально я не давил авторитетом ни на своих троих сыновей, ни на дочь Ирину. О слугах вообще нечего говорить. Больше меня они боялись только мою жену Бранку. Тоже, кстати, вопрос: почему? Она точно за любую провинность слуг в подвале не расчленяет.

— Ты убит, чудище! — взмахнул деревянным мечом Предраг.

— Не-ет! Только ранен! — взревел я, скривив страшную рожу. — Сейчас поймаю вас и съем!

Я протянул к внукам руки с согнутыми как когти пальцами и сымитировал атаку ужасного чудовища:

— Догоню-ю-ю!

Дети с громкими криками, чудесным образом сочетающими в себе восторг и ужас, бросились от меня по парковой дорожке, а я со злобным рычанием «погнался» за ними. Ну, так, потихоньку, чтобы, не дай Предки, случайно не догнать.

— Дедун-пердун! Чудище! — звенели над парком счастливые детские голоса, заставляя холодеть в ужасе своих нянек.

* * *

— Ты что там, в парке устроил? — с улыбкой спросила Бранка, зайдя в мой кабинет, и остановилась у кресла, где я, развалившись, потягивал душистый травяной отвар. — Няньки и слуги до сих пор белые, как мел, ходят и заикаются. Ты слишком балуешь наших внуков.

Медленно поставив чашку с парящим напитком на стол, я стремительно вскочил с кресла, подхватил взвизгнувшую жену на руки и закружил по комнате. Да, я по-прежнему силен!

Может быть, чуть слабее, чем двадцать — тридцать кругов жизни назад. Зато опыта у меня сейчас неизмеримо больше. За свою жизнь я приобрел навыков столько, сколько, наверное, ни один из живущих не смог. А уж как я их отточил! Покрепче обняв жену, я снова завалился в кресло, усадив ее на колени.

— Могу я просто обычным дедом побыть, а не тем монстром, которым меня все вокруг считают? — вздохнул я. — Вот на основании чего такое мнение сложилось? Не справедливо, вообще-то. Возьми любое другое баронство и увидишь, что там казнят, да и просто наказывают простолюдинов гораздо чаще и жестче, чем в Аристи. Да и вассалы… Я хоть в зад их и не расцеловываю, но и в черном теле не держу. Даю возможность и заработать, и по карьерной лестнице подняться.

— Я все это прекрасно знаю… чудовище моё, — Бранка чуть слышно хихикнув, взъерошила мне на голове волосы, а затем мягко поцеловала в губы и, прижавшись к моей груди, положила голову на плечо.

— Дед… — жена бросила на меня взгляд сквозь полуопущенные ресницы, а ее руки невесомо пробежались по моему рельефному от тугих мышц телу.

На самом деле, я не очень похожу на стандартного деда. Биофаги и, конечно же, ежедневные тренировки позволили мне сохранить тело в великолепной форме. В двадцать пять я, конечно, нравился себе больше, чем сейчас, в пятьдесят один, но это если проводить аналогию с самим собой.

Если же сравнивать себя с любыми знакомыми мне аборигенами Этерры, я до сих пор дам фору любому из них. До сих пор не знаю никого из «местных», кто мог бы сравниться со мной в силе, скорости и выносливости.

Привалившийся к моим ногам Шкода тяжело вздохнул, поднялся и грустно поплелся на выход из кабинета. Он прекрасно знал, что ни хозяин, ни хозяйка не потерпят ничьего присутствия, когда решат снова «заводить котят». А сейчас явно настал тот самый момент.

Перед самой дверьюмиун вдруг настороженно замер и, пока я только начал приходить в себя, Бранка уже мягко выскользнула из моих объятий и перемесилась за спинку кресла. В дверь тихо, но настойчиво постучали.

Вот почему в подобных ситуациях женщины всегда быстрее мужчин в себя приходят? Возьми хоть людей, хоть животных. Если условный хищник нападет на каких-нибудь «общающихся» зайцев, сдохнет обязательно заяц.

А зайчиха, пока заяц со скрипом переключает свои мозги с «удовольствия» на «опасность», благополучно убежит. Хотя… наверное, так и должно быть с точки зрения выживаемости вида. Ей еще зайчат рожать.

— Да! — разрешил я войти.

Дверь приоткрылась, и в кабинет чинно вошел максимально чопорный, как и всегда, Отес, мой дворецкий. Когда в Аристи была закончена постройка дворца, пришлось нанимать соответствующий штат служащих. И дворецкий был первым и самым главным из нанятых слуг.

Мне его в Рении подыскали, целенаправленно. А где еще таких надменных, высокомерных этеррцев найти? Только в Рении. Любой рениец, даже простолюдин, считает себя человеком первого сорта, пупом Земли… хм-м… Этерры. Остальные — варвары некультурные. Понаехали тут! Хе-хе…

Показная важность и напыщенность Отеса — это даже хорошо для должности дворецкого. Тем более, что у него имеется еще масса положительных качеств. И самые главные из них — безукоризненная честность и педантичная, неукоснительная исполнительность.

Понимаю, что название «дворецкий» не соответствует земным стандартам занимаемой Отесом должности ни по иерархии, ни по смыслу. Но назвать его каким-нибудь мажордомом или обер-гофмаршалом, тоже не полностью соответствовало бы смыслу, а сами названия мне нравятся еще меньше, чем «дворецкий».

На самой же Этерре я пока не видел нормальной, хоть сколько-нибудь упорядоченно выстроенной службы в королевских дворцах. Что уже говорить про графов и прочих баронов. Выстроено все было «как Предки на душу положат». Не с кого пример брать, только самому придумывать. Натуральный бардак!

— Милорд, миледи, — поочередно, с достоинством поклонился Отес. — Ваша милость, баронет Петар Аристи просит узнать, когда вы соизволите его принять?

— А где он сейчас? — спросил я дворецкого.

— Достопочтенный Петар ожидает в приемной, — ответил Отес.

— Да пусть сейчас и заходит, — сказал я дворецкому, переглянувшись с Бранкой.

* * *

— Отец, — с официальным видом зайдя в кабинет, коротко поклонился Петар.

— Что-то случилось, сынок? — отбрасывая весь «официоз», спросил я своего старшего сына и указал на гостевой стул. — Присаживайся.

Пока сын придвигал стул поближе к моему столу и усаживался, жена положила мне руки на плечи, делая обстановку еще более домашней.

— Все в порядке, — сразу успокоил нас Петар. — Просто хотел получить указания, что дальше делать нашему флоту? Учения, как ты и приказывал, я провел до твоего дня рождения, дни празднования прошли. Пора отправлять корабли по торговым маршрутам. Деньги сами себя не заработают, да и в манор свой заглянуть надо. Проверить как оряховский управляющий справляется.

Прав старшенький, флот — «игрушка» дорогая. Петар у меня курирует флот баронства, поэтому в тему погружен. Вот такие учения, которые мы на днях провели, когда вернули с торговых маршрутов абсолютно все корабли, баронство может себе позволить раз в круг, не чаще.

В остальное время, выделив для защиты гаваней в Аристи и форте «Студеный» по паре кораблей, флот занимается торговыми перевозками, фрахтом для своих и даже чужих купцов.

Конечно, необходимо аристийских купцов поддерживать в первую очередь, но и флот тоже содержать надо. А это дорого, очень дорого. Флот у меня самый крупный в Студеном море: десять коггов борейской постройки и двадцать четыре струга. Их я старался строить на своих верфях.

Не могут мои купцы обеспечить весь флот работой. Поэтому и приходится заключать контракты с чужими торговцами. Стараюсь помогать своим купцам, «играя» разницей в расценках, но слишком уж «жестить» в этом вопросе не выходит.

— Согласен с тобой, сын, пора возвращаться к делам. Делу — время, потехе — час, — я одобрительно улыбнулся Петару. — Завтра домой отправляются семьи твоей тети Сиарис и дяди Кисила. Семью Сиарис и Бедрича Кронос сопроводят до границы наших баронств уланы Аббаса Вафа, а твои корабли проводят струги Кисила и Беляны Мезен.

Кисил тер Мезен и дядя моему сыну, и одновременно тесть. Меидин, дочь Кисила и Беляны Мезен, замужем за Петаром. Также, как сын моей сестры Сиарис и Бедрича Кронос — Арност, женат на моей дочери Ирине.

Но никакой проблемы здесь нет, никакого кровосмешения. Ведь я — приемный сын в семье Аристи. У Кисила и Сиарис, родных брата и сестры, я брат названный, не родной по крови.

— Продумай, кого и в каком количестве выделить для сопровождения, кого оставить на охране наших гаваней. Остальных отправляй купцам для торговли, — продолжил я. — С советами я к тебе лезть не буду, ты достойно управляешь нашим флотом. Да и состоянием дел в Оряхово я доволен. Кстати, еще раз хочу поблагодарить тебя за отлично проведенные учения. Состояние кораблей и подготовка экипажей находится на высоком уровне. Я заметил.

Петар попытался удержать невозмутимое выражение лица, но получилось плохо. Его губы сами-собой растянулись в довольную улыбку, которую он постарался скрыть, склонив голову. А почему бы сыну не быть довольным собой? Я его прекрасно понимаю. Есть, чем гордиться, на самом деле.

Петару сейчас двадцать восемь кругов жизни, а он уже не первый год владеет манором Оряхово и курирует флот баронства. И это учитывая то, что в свои девять кругов жизни он остался без матери.

Ивушка, моя девочка, умерла девятнадцать кругов назад, в 540 круге Н. Э., когда по всему материку прокатилась эпидемия неведомой мне болезни. Смертность была ужасной, выкашивала население, не считаясь с сословиями.

Даже в моем баронстве, где медицина на две головы выше, чем в любом другом феоде, умерли слишком многие. Алма со своими лекарями ничего не смогла противопоставить этому поветрию. Потери были меньше, чем у соседей, но все равно, мягко говоря, значительные.

Страшное было время. Я старался сделать все возможное для борьбы с эпидемией неведомой мне заразы. Ввел в баронстве карантин, постаравшись закрыть границы от соседей.

Изолировал поселения, где только появлялись признаки болезни, пытался делиться своей кровью, уповая на биофаги. Даже насел на Алму, чтобы она сделала вакцину на основе моей крови, но все без толку.

К сожалению, это так не работает. Биофаги даровали великолепные бонусы, но… только лично мне. На других они никак не влияли. Я даже подозреваю, что они отмирали сразу в тот момент, когда покидали мой организм.

Думаю, в противном случае, Мирослав Александрович просто не одарил бы меня такой «уберплюшкой». Смотрители стараются ограничить воздействие путешественников по мирам на эти самые миры.

Страшное поветрие буквально вогнало меня в депрессию. А когда заболела Ива, я чуть с ума не сошел, страдая от собственного бессилия в попытках спасти любимую.

Исчерпав все свои идеи, я даже подумал о том, чтобы отправиться в Лаомин к Смотрителю Ху Лао. Даже не взирая на его предупреждение. Но, посчитав сколько времени займет дорога туда и обратно, отказался от этой идеи.

Да и шансов на то, чтобы Ху Лао согласился помочь, было исчезающе мало. Ведь на самом деле, такие эпидемии периодически случаются, но Смотрители в такие дела не вмешиваются. Не их зона ответственности.

А чтобы помочь по личному желанию… Это не про Ху Лао. Насколько я его успел понять, вертел он на своем «штырьке» людские проблемы. Проблемы каких-то людишек? Не смешите мои тапки.

Поняв, что я не могу создать лекарство от пришедшей на земли Этерры болезни, я постарался хотя бы морально поддержать людей, вселить в них надежду.

Зная, что лично мне болезнь не страшна, я навещал заболевших людей в лечебницах. Давал им лекарства, которые хоть и не могли вылечить, но облегчали страдания несчастных. Большего я сделать был просто не в состоянии.

Слава Предкам, ни один из моих детей, ни Бранка не пострадали. Но многие из близких мне людей покинули этот мир. В тот трагический год умерли: отец Агро и Мабона — Доналл Кедрик и его жена Брида, мой друг и ближайший помощник Элдор Тессен, его заместитель Фракар Гесс, кастелян замка Патрик, мой хороший товарищ и командир первого взвода кирасир Матей, командир моей гвардии Айдан, старший сын Алоиза — Отто, аристийский бургомистр Судислав, начальник городской стражи Аристи — Дерен, управляющий фермой речного жемчуга Дамьян и многие-многие другие.

— А что там с тилинкитами? Проблем нет? — решил я уточнить ситуацию с бывшими «Королями Севера».

— Да какие там проблемы, отец⁈ — рассмеялся Петар. — У них сейчас одна проблема: достать алкоголь или дурман от нашей Алмы.

— Точно угрозы нет? Нападений от них ожидать не стоит?

— Да они последние два раза в 550-м и 555-м даже войско для Нашествия через Пустынные земли собрать не смогли. Какая угроза? Грызутся между собой, да изредка мелкие налеты на побережье наших соседей делают. К нашим водам тилинкиты и близко не приближаются, — успокоил меня Петар. — А завидев аристийский вымпел, от наших кораблей как айки* от волков улепетывают!

* — Айка — косуля без рожек. Ареал обитания охватывает все материковые государства Этерры, кроме Царства Лаомин, Каганата Каракунго и Султаната Махаратш.

Я довольно развалился в кресле, размякнув под массирующими мои плечи ладошками жены. Вот, наконец, я и добился того, к чему стремился, начав продавать тилинкитам дешевый крепкий алкоголь и наркотики из дурман-гриба.

Да, подобного результата пришлось ждать долгие годы. Но где сейчас эти варвары, которые держали в ужасе все северные королевства Этерры? Где те, кто разорял все побережье Студеного моря? Те, кто сжигал поселения, грабил, насиловал, уводил людей в рабство и даже жрал их⁈

А они сейчас ищут дозу или где «догнаться». И мне их ничуть не жаль. Я давно взял на вооружение такое правило и стараюсь им неукоснительно пользоваться: если ко мне с добром приходят, я кратно добром отплачу, если же рожу свиную показывают, то в ответ такую рожу увидят! Не дай Предки! Вот, теперь ешьте, не обляпайтесь.

— Понял тебя, сын. У тебя все?

— Нет, милорд, — от чего-то перешел на официальный тон Петар. — Староста Бабаек просит основать рыбацкий поселок на Китовых островах. Окрестные воды там буквально кишат от китов и муксуна, ведь тилинкиты уже много лет не разбивают там свои стоянки.

— Промысел в тех водах обещает быть богатейшим! Надо брать эти острова под себя. Если промедлим, туда придут поморы, — горячо продолжил Петар. — Да тот же дядя Кисил! Он хоть и глуповат, но может и прийти к такому выводу. Решение на поверхности лежит.

— Эй! Ты о дяде своем говоришь, — под сдавленный смешок Бранки прикрикнул я на сына. — Но… ты прав. Отличная идея! Я горжусь тобой, сын. Хотя, прямо сейчас я тебе свое решение не скажу.

— Нам надо собраться немного в другом составе, — я по-простецки поскреб себе затылок, за что тут же получил легкий подзатыльник от Бранки. — Хоть на Китовых островах и нет ничего, кроме каменистых холмов, карликовых кустарников, мхов и лишайника, но вот размеры самих островов!

— Малый остров обладает площадью с наше баронство, а большой — размером со все наше баронство вместе с баронством Кравос! — тут уже и я разгорячился.

— Хорошо бы подгрести под себя все, — тихо проговорил я, и мы с сыном по-заговорщицки переглянулись.

— Милорд, — снова сбился на «официоз» Петар. — Медлить нельзя!

— Да, погоди ты! Поторапливаться надо не спеша, — моя рука снова потянулась к затылку, но я ее быстро отдернул. — Давай, так сделаем. Чтобы действительно все не профукать, без отлагательства займись основанием там рыбацкого поселения. А проводив завтра наших гостей, сразу соберем Совет и подумаем над тем, как нам забрать под себя все острова. Надо все нюансы, и юридические, и экономические обдумать.

— Отец! Можно острова на несколько маноров разделить и отдать их дворянам, которые на флоте служат!

— Аха-ха-ха! Ну ты и жук! На ходу подметки рвешь! — искренне рассмеялся я, но тут же добавил. — Молодец, сын, так и надо. Да и разумное зерно в этом есть. Давай так, решать это будем позже, негоже делить шкуру неубитого медведя. Но я твои слова запомню.

Глава 2

Глава 2. Аристи. Цутар, 559 круг Н. Э.

Когда из кабинета вышли жена и старший сын, у меня появилось немного свободного времени перед приходом следующих посетителей, о которых меня предупредил дворецкий.

Я подошел к окну и всмотрелся в хмурое весеннее небо. Сделать это было нетрудно. Все окна во дворце были застеклены листовым стеклом. И даже не импортированным из Лаомина, а своим, производства моей мануфактуры.

В свое время привезенные из Царства Лаомин мастера помогли отстроить стекольную и бумажную мануфактуры. И пусть листовое стекло моего производства проигрывает в качестве земным аналогам, раздражая посторонними вкраплениями, пузырьками и недостаточным обесцвечиванием. Кроме меня и царских мастеров никто стеклянных изделий производить не может. Вообще никаких.

Поэтому даже такие стекла позволили мне неслабо обогатиться, добавив мощную статью доходов к бюджету баронства. Естественно, это не понравилось лаоминским монополистам и несколько кругов жизни подряд Аристи посещали царские наемные убийцы.

Слава Предкам, до меня и моих близких они добраться не смогли. Одного лаоминца изрубили мои гвардейцы, другого порвали Леди со Шкодой, а остальные были выловлены еще «на подходе» набравшей немалую силу и авторитет службой эдилов.

Сейчас у меня в баронстве все отлажено. Лад в семье, порядок в армии и на флоте, здоровая и развивающаяся экономика, профицитный бюджет. Одного мне не хватает для полного счастья: сын Костя так и не появился.

Благо, надежда остается. На Земле, если мои расчеты верны, Косте сейчас сорок пять лет. Время для перехода еще имеется, лишь бы здоровья хватило. Но я очень надеюсь, как на самого сына, так и на Смотрителя.

А может, Костя уже прошел Портал, но до меня еще не добрался? Ведь Портал может перенести его в любое место: как ко мне во двор, так и куда-нибудь в джунгли Каракунго. И неизвестно, сколько Косте будет лет на момент переноса.

А еще моему сыну надо сообразить, жив ли я сам и где нахожусь. Но здесь я предпринял все усилия, на которые моего ума хватило. На многих моих товарах, на зданиях аристийских торговых представительств, на моих кораблях и на воротах всех поселений баронства Аристи в виде декоративного орнамента сделаны специальные записи на никому здесь неведомом русском языке:

«Костя Камышев, сынок, приди в замок барона Сержио тер Аристи в королевстве Варния или дай о себе знать. Это я, твой отец, и я очень жду тебя. Если меня уже не будет, моя здешняя семья уже предупреждена о тебе, примет тебя и окажет помощь».

* * *

Вот и отправили всех гостей по домам. Вообще, это здорово, что почти все собрались на мой день рождения. Очень не хватало приемных родителей, но, к сожалению, они ушли к Предкам. И Беон, и Меидин банально умерли от старости.

Хоть я и считаю себя весьма циничным, но приемные родители своим образом жизни, своими поступками сначала заставили себя уважать, а потом и искренне полюбить. Сам себе удивляюсь, что еще способен на такие чувства.

Никого не было со стороны жены. Прошедшие круги жизни не пощадили ее отца, Круно Райса, и он тихо ушел за грань. Просто лег спать, а утром уже не проснулся. А ее брат Марко просто не смог бросить манор ради участия в праздничных мероприятиях. Там слишком много забот на одних его плечах.

Но я не в обиде. Главное, чтобы Бранка из-за этого не расстраивалась и поставки нефти шли ко мне бесперебойно. А еще лучше их объемы нарастить. В принципе, я эту задачу перед шурином обозначил. Пусть трудится, он в этом сам заинтересован. Благодаря торговле со мной, нищий манор Бла́то стал самым богатым в баронстве Кронос.

Остальные все собрались, но вчера разъехались по домам. В Кронос уехала Сиарис с мужем и Ирина с мужем и дочерью Велиной. В Мезен отправились Кисил с женой. Серьезное сопровождение им, конечно, выделили.

Петар, как мы и уговаривались, распределил корабли аристийского флота по торговым маршрутам и вместе с женой и дочками Даной и Всемилой ушел с малым отрядом в форт «Студеный».

В отряд мой старшенький включил два когга и два струга. По прибытии в форт когги должны встать на погрузку переселенцев на Китовые острова, а струги — в гавань форта. На случай, если на море кому-то срочно понадобится «настучать по башке».

Перед отплытием Петара собрал Совет баронства, который состоит из наиболее значимых в моем феоде людей. Хотел добавить «и лично преданных мне», но это лишнее. Без этого условия на серьезные должности я никого и так не назначаю.

На Совете рассмотрели единственный вопрос — предложение моего старшего сына о захвате и освоении Китовых островов. Неожиданно прения затянулись на несколько часов. Слишком все было неоднозначно.

Мнения членов Совета разделились примерно поровну. Одни выступали за завоевание всей территории: ведь это мы сломали хребет тилинкитам, которые раньше владели этими островами. Прервали эру их безоговорочного владычества в Студеном море и сами заняли освободившийся «трон».

И никто нам в этом деле помощь не оказывал. Почему мы теперь должны делиться плодами победы? На эту же чашу весов легли аргументы о колоссальных морских богатствах прибрежной зоны островов и возможности одарить своих вассалов новыми манорами.

Другие ближники склонялись к совместному владению островами. Предлагали привлечь для освоения и усиления новых земель своих союзников и этим еще больше укрепить дружественные отношения.

Мол, и заселять, и оборонять их общими усилиями легче будет. Получится ли лишь своими силами удержать такую территорию? Ведь, как только об этом узнают, а об этом обязательно узнают, мы получим многочисленные претензии. И не только от дворян нашего королевства, но и от соседних государств.

Несмотря на все наше военное и экономическое превосходство, мы всего лишь баронство. И успешно противостоять всем королевствам, имеющим выход к Студеному морю, является весьма спорным предложением.

А противостоять придется именно своими силами, никто к нам на помощь не придет. Ведь даже друзья на нас после такого фортеля обидятся. Ну, я бы точно обиделся и нашел возможность эту обиду обозначить. Да так, что мало бы таким жадинам не показалось.

В итоге, к единому мнению так и не пришли, перенесли решение этого вопроса на заседание следующего Совета баронства. Я назначил ответственных, которые к этому времени просчитают последствия того либо иного решения.

Пока же дал команду для основания на Китовых островах первого поселения рыбаков и китобоев. Такой ход при любом решении является выигрышным. В большой семье «хлеборезкой» щелкать не стоит. Кто первый встал, того и тапки, и т.д., и т.п. Мудрость Предков! Хе-хе…

* * *

Настроение — не очень, опять работа с документами… Чертова канцелярщина, как же она меня достала! Но ничего не поделаешь, это часть моей работы. Жаль, что она столько времени занимает.

Я с сочувствием покосился на Беона, своего среднего сына. Вон, сидит на своем привычном месте, он почти всегда рядом со мной. Насколько хватает моего разумения, учу его управлению феодом. Ведь он — мой первый наследник и я готовлю его к тому, что рано или поздно он примет у меня бразды правления баронством.

Почему не Петара, моего старшего сына? Тут все просто: Петар — признанный бастард, а Беон — старший сын от законной жены. Во-первых, если бы я сделал первым наследником Петара, меня бы не поняли собственные вассалы.

Во-вторых, я постарался сделать так, чтобы все члены моей семьи занимались делом, которое им по душе. Петар, к моему удовольствию, не рвётся править. Зато он «горит» флотом и, самое главное, у него хорошо получается.

Вот поэтому, после длительного периода обучения, я отдал весь свой флот под руку Петара, а Беон грызёт гранит науки управления фамильным феодом. Круно, мой младшенький, спит и видит себя аристийским Суворовым.

Начальник службы эдилов докладывает, что Круно мечтает затмить меня на этом поприще, о чем простодушно проговаривается в хмельной компании. Да-да-да, эдилы у меня за всеми следят, даже за членами семьи.

Не благородно? Можете забросать меня гнилыми помидорами, но я никогда не говорил, что являюсь образцом книжного пры́нца на белом коне из страны сказочных единорогов и розовых пони. Нет ни таких стран, ни таких принцев в обоих известных мне мирах. Я проверял.

А в таких разговорах, которые ведет наш с Бранкой младшенький, я никакой крамолы не вижу. Даже горжусь немного, хотя и не считаю себя талантливым полководцем. Просто, стараюсь, как могу, и кое-что получается. Во славу мою, моей семьи и Аристи! Хех!

Наши жены, в нарушение всех местных устоев, тоже без дела не сидят. И если при выборе сферы деятельности перед сыновьями еще стояли обязательства перед родом, то девчат я вообще не ограничивал.

Каждая выбрала то, к чему душа лежит. Бранка взяла под свое крыло образование. Жена Петара, Меидин, — курирует медицину. Томила, жена Беона, — дворцовые службы. Зореслава, жена Круно, — коневодство. Хотя, я подозреваю, что у моих снох немалую роль в выборе курируемой области сыграло желание побольше находиться рядом со своими мужьями.

Центр моей медицины — в Оряхово, где Петар — владелец манора, а руководство флотом, в основном, осуществляется из форта «Студеный» в Бабайках. При таких раскладах у Меидин чаще получается видеть своего мужа. Беон не всю, но большую часть времени проводит во дворце. Не удивительно, что Томила занялась дворцовыми службами.

Пункты постоянной дислокации (ППД) моей армии располагаются в Оряхово и Аристи. Круно из-за этого приходится «жить на два дома». Мой конезавод находится в деревне Снежное манора Оряхово, поэтому Зореслава всегда сопровождает мужа, когда он убывает в оряховский ППД. Ну, что же, я такое желание своих снох не осуждаю.

— Последний документ, милорд, — обрадовал меня мой старый тиун Хейк, достав из папки густо исписанный лист гербовой бумаги. — Жалоба владельца корабельной верфи Шамбле на притеснения со стороны местного бургомистра.

— Чего⁈ Да что им спокойно не живется! — мое настроение еще больше испортилось. — Ладно, разберемся. Если у тебя все, то можешь быть свободен. И скажи, чтобы вызвали начальника службы эдилов.

Кстати, о гербовой бумаге. Получилось внедрить у себя дополнительный источник дохода, подсмотренный в земных книгах, как исторических, так и в книгах о попаданцах.

Хочешь подать на имя барона Сержио тер Аристи прошение, жалобу, обращение? Составить договор или дарственную? Будь добр сделать это на гербовой бумаге, которая продается только у представителя этого самого барона.

С реализацией этой задумки просто повезло. Сам я не помню, как делать гербовую бумагу. Читал, сто процентов, но не запомнил. Такой ультимативной плюшки, как идеальная память, у меня, к сожалению, нет.

А вот подаренный мне Ху Лао мастер тайну такого производства знает. И наладить мне выпуск описанной ему продукции смог. К полноводному потоку доходов добавился еще один ручеек.

Лаоминский мастер объяснил, что необходимо подготовить специальный валик, на котором рельефными участками создается нужный мне рисунок. Затем на листы бумаги наносится тиснение. Получается бумага с водяными знаками. В моем случае мне нужна именно гербовая бумага, поэтому наносим герб баронства.

Такое рельефное тиснение переносится на отливаемую бумажную массу, сжимая и уменьшая её толщину на данном участке. Поскольку эта часть листа с рисунком становится тоньше, она пропускает больше света и поэтому кажется светлее окружающей бумаги.

Пока лаоминец рассказывал, я вспомнил, что об этом же и читал в земных книгах. Метод назывался «тиснение чего-то там». Но это был не единственный способ делать бумагу с водяными знаками.

Читал, что был на Земле еще метод, кажется называемый «филигранью». В чем разница между этими двумя методами, я не помню, а лаоминец знает только один способ. Но мне и этого способа «за глаза» хватает.

В ожидании главы эдилов я отошел к окну. Из моего кабинета, кроме сада, разбитого вокруг дворца, была видна оживленная городская улица. Солнечная погода, несмотря на раннюю весну, позволила местным дамам воспользоваться зонтиками, чтобы покрасоваться с помощью подзабытого за зиму аксессуара.

На каждом зонтике — неповторимый рисунок. Ну, это, как водится. Скоро, наверное, и веера достанут. Одежда тоже радует глаз, даже мой, искушенный земной модой.

Гардеробы как женщин, так и мужчин моего баронства, в последние круги жизни являются иконой стиля в Варнии. Мода на аристийскую одежду сильна в аристократических кругах нашего королевства. Если одежда дворян Этерры скорее соответствует образцам раннего средневековья, то гардероб аристийцев ближе к земной викторианской эпохе.

Если дворяне совершают пешие прогулки с маленькими детьми, то в обязательном порядке пользуются детскими колясками. Аристийскому дворянину просто стыдно не иметь такую удобную и статусную вещь.

Жители и гости города перемещаются по выделенным для этого тротуарам. А вон, по проезжей части лихо покатила пара велосипедистов. Тоже продукт моих мастерских, как и детские коляски. Конечно, пока это очень примитивные транспортные средства, но нигде больше и этого нет.

Кстати, по проезжей части весьма активно разъезжают подрессоренные экипажи различных моделей. Их тоже мои мастерские производят. Это не только продукция для внутреннего потребления на моих землях, но и одна из статей экспорта моего баронства. Представляете, какие доходы это все мне приносит? Во-о-от!

Оторвав меня от размышлений о своем мелком прогрессорстве, в кабинет тихо постучали. Я обернулся к двери и дал разрешение войти. В кабинет тут же заглянул дворецкий.

— Милорд, — чопорно поклонился заметно побледневший Отес. — По Вашему приказу прибыл начальник службы эдилов, достопочтенный Сандар.

Да-а-а, служба эдилов за круги своего существования приобрела определенную репутацию, которая заставляет бледнеть даже таких безукоризненно честных людей, как мой дворецкий.

К моему вящему удовольствию, начальник этой структуры до сих пор жив и здоров, невзирая на свой немалый возраст. Бывший простолюдин со сложным прошлым проявил себя на своей должности с самой лучшей стороны.

Я ни разу не пожалел, что взял его к себе на службу. А в листопаде 535 круга Н. Э. он получил из моих рук дворянство и стал баронетом Сандаром Кираном. Жаль только, что с возрастом ему трудно бороться.

И хоть здоровье этого невысокого худого старика уже ослабло, он сохранил острый ум и высокую работоспособность. Естественно, я дал команду пропустить Сандара в кабинет.

— Проходи, друг мой, присаживайся, — указал я рукой на гостевой стул. — Вина, отвара или чего-нибудь еще?

— Быстро ты прибыл. Как это у тебя получается? Я ведь дал указание вызвать тебя совсем недавно, — спросил я Сандара, пока он усаживался напротив меня. — В Шамбле одна проблема возникла. Хочу, чтобы ты в ней разобрался.

— Спасибо, милорд, ничего не надо, я только что из-за стола, — ответил старик. — А быстро получилось прибыть потому, что сам в этот момент к вам спешил.

— В порт только что прибыл струг под штандартом короля Варнии, — на вопросительно приподнятую мной бровь продолжил Сандар. — Судя по виду тех, кто спускался на пристань, штандарту на корме струга и тубусу для документов, висящему на боку старшего из прибывших, это посланник от Дориана II с важным письмом.

— Вот как? Наверное, сразу во дворец поперся? — уточнил я.

— Точно так, милорд, — кивнул глава эдилов. — Поэтому я так и спешил. Посланник будет у вас в ближайшее время.

— Что за заноза в заднице, этот Дориан? — вздохнул Беон. — То ли дело покойный Экор IV! Получал свою «дань» и был всем доволен. Если и лез с просьбами и указаниями, то совсем редко.

— Точно. Не живется этому прыщу спокойно, лезет и лезет, — согласился я с сыном, когда в дверь кабинета снова постучали. — Да⁈

— Милорд, — в дверном проёме вновь «нарисовался» Отес. — К вам прибыл посланник от Его Величества Дориана II, милостью Предков короля Варнии!

У всех присутствующих в кабинете, невзирая на помпезный тон дворецкого, на лицах появились недовольные гримасы.

— Специальный знак о высокой срочности сообщения посланник показал? — спросил я у Отеса.

— Нет, милорд.

— Тогда приму королевского посланника в Малом зале приёмов вечером, скажем, в девятнадцать часов. Оповести всех членов Совета: они должны присутствовать обязательно, члены Двора — желательно, — принял я решение. — После вручения письма или что там у него, организуй для придворных ужин и какие-нибудь танцульки. А пока размести прибывшего дворянина в гостевых покоях и предоставь ему все необходимое для отдыха после долгой дороги.

С развлечениями даже в Аристи скудновато. Так что, использую прибытие королевского посланника как повод дать немного развеяться своим придворным. А сам, с членами Совета, буду думать над очередной писулькой сопляка-монарха.

Так-то Дориану уже двадцать девять, но ведет он себя зачастую как недоросль. Уж не знаю, почему так получилось у Экора и Конрадайн с его воспитанием.

А что касается нашего Двора… Я завел его по совету своей жены и считаю, что Бранка была абсолютно права. Сначала я просто не задумывался над тем, нужны ли придворные. Считал их обычными бездельниками и паразитами.

Когда постройка дворца подходила к концу, Бранка подняла вопрос о необходимости создания Двора и высказала к этому весомые резоны. Лично сам я сразу «добро» давать не стал, собрал для этого Совет.

Совет, к моему удивлению, полностью поддержал идею жены. Мне, как неразумному, «на пальцах» объяснили, что Двор является незаменимой школой для молодых дворян.

При Дворе феодала отпрыски знатных семей получают необходимые знания и опыт, оттачивают изящные манеры и обретают светский лоск. Говоря по-простому, учатся вести себя в обществе подобающим образом.

Ведь реально, кроме как при Дворе своего сюзерена, аристократам собраться негде. Время показало, что в этих вопросах аристийские дворяне могут дать фору любому другому придворному.

При Дворе аристократы знакомятся друг с другом и выстраивают между собой взаимоотношения, стараются произвести благоприятное впечатление на сюзерена и его наследников.

В своем общении молодые дворяне впитывают опыт старшего поколения, ведь не всё юноше может дать его отец. Кто-то лучше осведомлен в военной, экономической, политической составляющей жизни королевства.

У кого-то можно подсмотреть интересный прием в фехтовании либо изучить оружие других аристократов. Это позволяет значительно расширить кругозор молодым дворянам. И сделать это в довольно сжатые сроки.

Для меня и моей семьи наличие Двора очень удобно для того, чтобы изучить своих вассалов. Потом, при принятии решения о назначении на должности или раздаче каких-либо поручений, совершаешь меньше ошибок.

Хорошо то, что для моей казны это не слишком накладно. Я представляю придворным кров, стол, развлечения и не назначаю денежного содержания. Финансово их содержат собственные семьи.

Также у придворного мне проще уточнить положение дел в его землях либо у его семьи, если манор им не пожалован во владение. Проще и быстрее решить возникающие вопросы, провести переговоры.

Правда, это работает и в обратном направлении. Наверняка, придворные также сообщают своей семье информацию обо мне и моих родных. Также у них появляется возможность плести интриги против друг друга.

Короче говоря, мне все разъяснили и убедили. Что сказать? Век живи — век учись. Поэтому, к моменту открытия дворца у барона Сержио тер Аристи появился свой Двор.

Глава 3

Глава 3. Аристи, Вранск. Цутар, 559 круг Н. Э.

— Его Величество приглашает меня с супругой и детьми на прием, посвященный дню рождения королевы-матери Конрадайн, — довел я смысл послания Дориана II до членов Совета.

Мероприятие в Малом зале приемов еще не закончилось. В настоящий момент мои придворные, вместе с группой прибывших из Волина дворян, наслаждаются танцами. Несмотря на плотно прикрытые двери, звуки музыки проникают даже сюда, в мой кабинет.

Я, после того как получил и ознакомился с письмом короля, принял участие в совместном ужине, а затем пригласил членов Совета баронства, включая свою жену, к себе в кабинет.

Совет баронства включает в себя всего девять членов: это я сам; баронет Беон Аристи — мой наследник; баронет Петар Аристи — куратор флота; баронет Круно Аристи — куратор армии; Хейк — тиун баронства; баронет Сандар Киран — начальник службы эдилов; генерал Сток Вернер, баронет — командующий армией; баронет Агро Кедрик — командующий дворянским (конным) ополчением; а также единственная женщина в Совете — моя жена, баронесса Бранка Аристи.

Что удивительно, предложение включить в состав Совета кандидатуру Бранки внес не я и не мои сыновья, а другие члены Совета. Причем единогласно. Но я и не сопротивлялся. Думаю, мне лучше других известны ум и человеческие качества жены.

При необходимости, на заседание Совета я могу вызвать и других персон. Все зависит от тематики совещания. Так уж вышло, что в этот раз пришлось собраться сокращенным составом.

Петар убыл в свой манор, чтобы на месте организовать работу по подготовке, погрузке и отправке людей и имущества на Китовые острова для основания поселения рыбаков и китобоев.

Круно отправился в ППД Оряхово, заодно взявшись сопроводить новых рекрутов для аристийской армии. Остальные семь человек в сборе, а вызывать кого-то дополнительно нет необходимости.

— Милорд, вам нельзя ехать в Волин всей семьей, — высказал свое мнение Агро Кедрик. — Нельзя одновременно рисковать собой и своим наследником. Никто так не делает.

Остальные члены Совета согласным гулом поддержали Кедрика. Да я и сам это понимаю. Новые властители, пришедшие на смену умершим от старости Немантидам: королю Экору IV и графу Эмери тер Хетск, оказались безмерно жадны и неблагодарны.

Сопляк Дориан II и еще больший сопляк двадцати двух кругов жизни от роду Жерар тер Хетск стали воспринимать как должное то, что я являюсь основным спонсором и военной силой королевства.

Причем, они не считают это моей заслугой или предпочитают не считать. Воспринимают мой вклад в экономику и военную мощь своих владений как само-собой разумеющееся. А может быть, испугались быстрорастущего влияния моего Рода в королевстве, кто знает?

«Малолетние дебилы», — как говаривал один, уважаемый мной, земной блогер и переводчик фильмов. И как, на мой взгляд, он правильно пояснял: малолетние дебилы — это не возрастная категория, а состояние мозга. Можно быть малолетним дебилом и в сорок, и в шестьдесят.

— Запросы вашего сюзерена, графа Жерара тер Хетск, последнее время стали необоснованно высоки, — возмутился Хейк. — И король ему в жадности не уступает!

— Предки с ними. Пока терпимо, — отмахнулся я от своих ближников.

— Нет, милорд, так честный сюзерен себя со своими вассалами не ведёт, — тихо, но внушительно сказал Сандар Киран. — Не к добру этот вызов.

— Может, не ехать? Подарки послать, да и все! — громыхнул басом Сток Вернер.

— Я не могу не ехать. Это будет прямым оскорблением короля, — не согласился я со своим другом. — Такое монархи не прощают.

Да, Сток не гений политики и интриг, но я его не за эти качества возвысил. Зато он верный друг и знатный вояка. Агро тоже, как и его брат Мабон, давно «вырос из детских штанишек».

Служба пажами и оруженосцами осталась давно позади, в юности. Агро сейчас — сорок шесть, а Мабону — сорок один. Но оба «брата-акробата» прошли вместе со мной и Крым, и рым, и медные трубы. И ничего их не испортило. Кедрики остались верными и порядочными людьми. Все в отца!

Естественно, и я никогда не обделял их вниманием. Агро сейчас владелец отеческого манора Дубровник и командир дворянского (конного) ополчения баронства, а Мабон — майор, командир моей гвардии.

Кстати, давно прошедший ту же, что и братья Кедрики, «школу пажей-оруженосцев», Буеслав Вячко, которому сейчас тридцать шесть, является командиром первого взвода моих кирасир.

Должность вполне соответствует его характеру. Наши противники, кому не повезло встретиться на поле боя с Буеславом, быстро это начинают понимать. Конечно, если успевают это сделать до того, как их душа отправляется к Предкам.

Мои сыновья также прошли все положенные ступени становления молодого дворянина. Все трое побывали пажами и оруженосцами у наставников, выбранных мной среди своих вассалов.

Может быть то, что я не попросил своего сюзерена стать наставником для своих сыновей, вызвало охлаждение со стороны хетского князя? Вполне возможно. Но я не мог позволить надолго оторвать своих наследников от родного феода.

Петара я отдавал в обучение к Стоку Вернеру. Пусть Сток и выходец из простолюдинов, но другой кандидатуры для старшего сына не было. Петара я сразу «посадил» на манор Оряхово, а там мне неоткуда было взять природного аристократа.

Допускать же в «сердце» моего баронства постороннего дворянина — неприемлемо. Пришлось назначать наставником Стока. Но это неплохо, он и опекуном у Петара был и сам давно оряховский.

Благородным манерам учить старшенького пришлось силами семьи. Старались, как могли. Но, если честно, по сравнению с другими детьми «алмаз» вышел самым «грубо обработанным».

Круно я отдавал на воспитание к Агро Кедрику, а Беону пришлось назначить наставником баронета Джура Харшада, владельца соседнего с нашими баронскими землями*, манора Брезна.

* — Баронские земли (выражение от автора) — Земли, не передаваемые во временное владение вассалам. У монархов это называется коронными землями или королевским доменом.

Мечтал отдать Беона на воспитание к Элдору Тессену, но мой друг и первый помощник не пережил эпидемию, лютовавшую на Этерре в 540 круге Н. Э. По той же причине ушел к Предкам Доналл Кедрик, а сыновья Доналла, когда подошел срок отдавать в пажи Беона, были еще слишком молоды.

Беона я сразу планировал «натаскивать» на управление феодом, как своего первого наследника, значит его наставник должен был подолгу находиться в наших баронских землях.

Поэтому пришлось выбирать наиболее достойного аристократа из своих соседей. Баронет Джур Харшад показался мне подходящим кандидатом, что в последствии и подтвердилось.

Принимая решение на поездку в столицу королевства, я посмотрел на хмурого Беона и сидящую с идеально прямой спиной Бранку. Лицо и осанка жены буквально излучает спокойствие, достоинство и показную надменность.

«Ледяная баронесса», как называют ее в Аристи. Им невдомёк, что это лишь маска. Очень тонкая и хрупкая маска, под которой прячется добрая, нежная и ранимая женщина.

— Я поеду в Волин вместе с женой. Дети со своими семьями останутся в баронстве, — объявил я, вызвав одобрительные взгляды членов Совета.

Ведь, действительно, я не собираюсь делать что-то необычное, противоречащее принятым в благородном сословии нормам. Я и в земных книгах читал, что монархи старались в одном месте мероприятия вместе с наследником не проводить.

Я, конечно, не монарх, но свою семью ценю выше любой монаршей династии. Тем более, что на Этерре не только король, но и любой владетельный аристократ придерживается подобных правил. Только подставься и «добрые» соседи быстро в горло вцепятся!

— Беон, возьми на контроль подготовку к этой поездке, — кивнул я сыну и он привычно пододвинул к себе блокнот. — Мы с баронессой пойдем на двух стругах. Они должны быть крупными, с полностью укомплектованными экипажами и абордажными командами.

— Флагманом выберите чердачный струг поновее. Мы с леди Бранкой разместимся на нем. Там же должна занять место группа гвардейцев. Ммм… пожалуй, десятка хватит. В эту группу, как и в абордажные команды, отберите лучших, — продолжил я и Беон понятливо склонил голову.

— А ещё, для обеспечения своего быта и досуга, её милость возьмет с собой фрейлину и служанку, — я посмотрел на жену и дождался утвердительного кивка. — Под них освободите и подготовьте каюту шкипера. Придется ему в этом походе претерпеть тяготы и лишения вместе с командой. Во второй каюте расположимся мы с баронессой.

— Да, для моих пажей и оруженосцев тоже надо предусмотреть место на флагманском струге, — вспомнил я про свой «детский сад». — Беон, посоветуйся со шкипером и начальником абордажной команды флагмана. Может быть, стоит часть абордажной команды перевести с флагмана на второй струг? А то, чувствую, набьётся нас на корабле, как муксуна в бочке.

Про мой «детский сад». В настоящий момент у меня два пажа и два оруженосца, сыновья владельцев юго-восточных маноров моего баронства. Старший среди пареньков — Лео Горан, ему восемнадцать.

Второй оруженосец — Джозо Крук, шестнадцати кругов жизни. Моим пажам: Вито Онагосту — тринадцать, Данко Мормагону — одиннадцать. По меркам Земли, пацаны — пацанами.

Здесь же оруженосцам зачастую приходится звенеть мечами плечом к плечу со мной. Правда, я стараюсь максимально минимизировать такие ситуации, когда подвергаю своих подопечных смертельной опасности.

* * *

Позади осталась столица моего баронства, где я отдал подробные распоряжения на тот случай, если в Волине со мной что-то случится. Даже завещание оставил, где закреплял первую позицию в наследовании за Беоном.

Скрылись из глаз прибрежные поселения моего феода по реке Варне. Миновали окрестности бурно развивающегося Шамбле. Одного из трех городов Аристи, а может и четырех, так как Оряхово уже вполне тянет на небольшой город.

Шамбле — крупнейший речной порт баронства, имеющий действующие корабельные верфи. Через город проходит Восточный торговый тракт, поэтому я развил Шамбле как логистический центр своего феода, который соединяет в себе функции оптово-распределительного и транзитно-перевалочного узла.

Уже несколько часов, как мы прошли Вранск, сделав там короткую остановку лишь для того, чтобы нанести визит графуФилипу тер Вранск. Он уже давно занял место умершего от старости отца, Бранимира тер Вранск.

Хоть и не хотелось посещать замок местного графа, но в подобном случае визит вежливости — это обязательное мероприятие. Приём нам оказали неожиданно холодный. И Филип, и его жена Хильда, чуть ли не рычали на нас с Бранкой, с трудом удерживая себя в дозволенных этикетом рамках.

Конечно, на моём веку у баронства Аристи никогда не было дружеских отношений с Вранским графством, но сейчас-то в чём причина? Уже несколько кругов жизни между нами нет неразрешённых вопросов.

Нигде наши интересы не пересекаются. Успехи в экономике? Да, граф Бранимир никогда не был хорошим управленцем в сфере экономики, а у его сына все обстоит еще хуже. Филип — тот ещё дятел, но при чем здесь я?

Аристийские товары нигде не создают конкуренцию вранским товарам просто потому, что Вранское графство ничего, кроме продовольствия, на внешний рынок не поставляет.

Но на этой «делянке» всем места хватает. Султанат Махаратш и Царство Лаомин закупает продовольствие в огромных количествах. Купят всё, сколько ни предложи.

Так, что, просто зависть? Банальная зависть к более успешному соседу? Или есть еще какая-то причина, о которой мы не догадываемся? Ладно, пока никакой угрозы себе, моей семье и моим владениям я не вижу.

И для этого графа будет лучше, если так будет и впредь. Пока все конфликты, что возникали между нами, заканчивались в мою пользу. Надеюсь, Филипу хватит ума делать правильные выводы из уроков нашей общей истории. Хотя… кого и когда история чему-то учила?

В каюте сидеть скучно и мы с женой поднялись на шканцы*, единственную надстройку, сделанную на корме нашего чердачного струга. Это место одновременно является крышей двух, разделенных тонкой стенкой, кают и открытым мостиком для шкипера и кормщика.

* — Шка́нцы — помост либо палуба в кормовой части парусного корабля, на один уровень — выше шкафута, где обычно находились рулевой (кормщик), шки́пер, а в его отсутствие — вахтенные офицеры и где устанавливали компасы. Позднее «шканцами» называли часть верхней палубы военного корабля от грот-мачты до бизань-мачты.

На парусном судне очень мало места. На любом. Всегда. И у нас палуба буквально забита людьми: абордажники, наша с женой свита, гвардейцы, сидящие сейчас на веслах матросы.

На условно безопасных участках реки я дал команду подменять гребцов абордажниками, гвардейцами, за исключением их командира — Мабона Кедрика, и даже своими оруженосцами. Им этот опыт будет полезен.

Моим пажам, в силу малого возраста, пока ещё рановато на банку садиться. Это оруженосцы вполне сформировавшиеся, крепкие парни, а пажи, по большому счёту, ещё дети. Их телам еще надо подрасти и окрепнуть.

Но мы с Бранкой постарались хоть в какой-то степени оградить себя от толпы. Встали рядышком, опершись о фальшборт и рассматривая медленно проплывающий мимо нас берег Варны.

Место неплохое. Пусть шканцы по площади и невелики, но здесь, кроме нас двоих, находится только шкипер и крепко держащий румпель кормщик. Если негромко беседовать, то нас и слышно не будет.

А́ propos, как говорят нанайские рыбаки, румпели как часть рулевого устройства остались у меня только на стругах. Выполняя моё техническое задание, аристийские корабелы разработали рулевое устройство со штурвалом.

К сожалению, пришлось поделиться секретом с борейскими мастерами. Не бесплатно, конечно. Заработал я на этом изобретении здорово, но, если бы был выбор, то никому этот секрет бы не выдавал. Кто будет лишать себя стратегического преимущества по доброй воле?

Однако, пришлось. На моих верфях в Шамбле и Аристи, где строят суда классов «река» и «река-море», мы делаем только струги. Пусть и большие, с хорошими мореходными качествами.

Я имею ввиду самые крупные из производимых моими мастерами судов. Естественно, кроме стругов строится множество разнообразной мелочи, вроде шлюпов и т.п.

Когги, суда чисто «морского» класса, по-прежнему приходится покупать у корабелов Бореи. Пока, у себя в баронстве, на коггах мы только ремонт можем производить. Но эта проблема скоро должна быть решена.

В Аристи начато создание новой корабельной верфи, которая будет предназначена для строительства исключительно морских судов. Сначала коггов, а затем, быть может, и что-то неведомое для Этерры из опыта земного кораблестроения.

Но это всё — пока лишь мои мечты. К сожалению, я очень отдаленно представляю, как надо строить те же каравеллы, клиперы и фрегаты. Очень-очень отдаленно. Эх, а хочется… М-да…

В Борее мы не только когги закупаем, но и экипажами их частично укомплектовываем. Людской ресурс в моем баронстве по-прежнему остается наиглавнейшим дефицитом. Кстати, воинов тоже приходится «на стороне» искать.

Профессиональные риски, панимаш. Работа у них такая, что далеко не все до старости доживают. Убыль среди личного состава по естественным причинам. А у военных «естественные причины» подразумевают, в том числе, тяжелые ранения и смерть в бою.

Оно конечно «бабы ещё нарожают», как говорил какой-то альтернативно одаренный земной персонаж (такого называть человеком мне не хочется), но процесс этот небыстрый.

Пока дитя вырастет. Пока, в ходе тренировок, в достаточной степени разовьется и окрепнет его тело. Пока новобранца найдут, рекрутируют, обучат тяжелому и опасному ремеслу, — пройдет много времени.

В среднем, готовый боец получается к двадцати кругам жизни. И это надо учитывать, что далеко не все парни выбирают воинскую стезю. Для этого необходим определенный склад характера.

Всевозможных ремесленников и даже толковых рыбаков и крестьян я стараюсь переманить в Аристи откуда только могу. Набираю и воинов. В основном, тех, что помоложе. Если надо — с семьями. В баронстве каждому работа найдется.

В абордажные команды сманиваю вояк из Помории, Бореи, Рении и Сильваны. В армейские подразделения заманиваю бойцов из Расении и Эсфальда. Конечно, все новички проходят довольно длительное и тяжелое обучение.

Но это — как водится. По-другому никак. Зато, в процессе обучения и дальнейшей службы, сознание бойцов перестраивается, и они сами себя начинают считать истинными аристийцами.

Без какой-либо дополнительной «накачки» с моей стороны, и на самом деле это чрезвычайно важно. Военное сословие — мощнейшая опора моей власти и рычаг, благодаря которому я «держу в узде» своих подданных: как дворян, так и простолюдинов.

Именно «военное сословие», так как армия у меня пусть и небольшая, но профессиональная. А ополчение, хоть дворянское, хоть обычное, собирается очень редко, по строго определенным причинам. Этакая мобилизация.

Если не растекаться мыслью по древу и грубо эти причины обобщить, то ополчение «поднимается в ружье» в случае, когда баронству начинает грозить жо… афедрон. Во всех остальных случаях вполне справляются профессионалы.

Но поговорить с женой я хочу не об этом. Есть тема, которую я уже неоднократно поднимал между нами. И мне кажется, что сейчас наступил подходящий момент, чтобы принять окончательное решение.

Я обнял Бранку за талию и поплотнее прижал к себе, а то ветерок сегодня довольно прохладный. В раздумьях, с чего лучше начать, покосился на жену и заметил, как порозовели ее щечки. Ух! Какая же она у меня хорошенькая!

— Милая, хочу возвратиться к нашему старому разговору…

— Ты о чем? — с вопросом посмотрела на меня супруга.

— О шансе вернуться в свою юность, пройдя через Портал на другую планету, — напомнил я наши неоднократные беседы на эту тему.

— Конечно, в ближайший день весеннего равноденствия этого делать не стоит, — продолжил я. — Слишком мало времени до него осталось и ещё не все дела завершены. Но мы можем сделать это с тобой двадцать второго руена, в ближайший день осеннего равноденствия.

— Ты говорил, что это опасно, — напомнила мне Бранка. — Стоит ли нам торопиться?

— К сожалению, ты права, это действительно опасно, — я невольно помрачнел. — В Порталы Рошо и Гуйлиня нас не пустят, оба Смотрителя это ясно дали понять. Но, как я и говорил, мы можем пройти через Портал, расположенный в Линейских болотах.

— Он ведь поврежден.

— Да, это так. Только не ясно, насколько у него серьёзные повреждения. Может быть, он сработает нештатно, — пришлось согласиться мне.

— Но представь, что у нас получится? Мы с тобой станем моложе на двадцать пять — тридцать пять кругов жизни. Разве риск того не стоит? — постарался я убедить дорогую мне женщину.

— А как же наши дети? И внуки? — жена отвела от меня заблестевшие от слез глаза. — Как они будут без нас? Ты за них совсем не переживаешь?

— Солнышко моё, они давно выросли! Здоровые лбы, у которых уже давно свои дети есть, — я изо всех сил старался продемонстрировать уверенность, которую на самом деле в этот момент не испытывал.

— У наших детей есть всё для успешной жизни: земли, богатство, военная сила, лучшее на Этерре образование. Большего я дать им просто не в силах, — продолжил я убеждать жену.

— Думаешь, они ценят тебя только как своего барона? — Бранка снова подняла на меня взгляд своих прекрасных глаз. — Дети очень любят тебя как отца, а внуки обожают своего деда. Моё сердце не обманешь.

— Пф-ф-ф-ф… — опустив плечи и перестав бодриться, я тяжело и протяжно выдохнул. — Путь по Линейским болотам очень тяжел, а топи смертельно опасны. Я могу еще подождать, биофаги долго будут сохранять мне здоровье. Но… любимая, у тебя их нет.

Досада исказила моё и так не особо красивое лицо. Сколько раз я пытался поделиться биофагами со своими близкими, особенно в период эпидемии! Но все мои попытки провалились. Абсолютно и полностью!

— Если ты будешь оттягивать момент перехода, то может получиться так, что просто не хватит сил пересечь Линейские болота, — закончил я, попытавшись объясниться максимально понятно.

— Это ты так намекаешь, что я уже старуха? — в глазах Бранки заплясали бесенята.

— Что⁈ Нет! Что ты! Я вообще не это имел в виду! — я искренне испугался, что невольно обидел свою женщину.

Ведь мне не надо лицемерить перед самим собой, чтобы признаться, что за все прожитое вместе время жена не потеряла для меня и доли привлекательности. Чёрт знает, как у меня мозги устроены, но так было с моим отношением и к первой жене Анне, и к Иве.

Чем я дольше узнавал своих жен, тем дороже они мне становились. И, что самое удивительное, оставались так же желанны, как и в юном возрасте. Вроде бы, это не должно так работать. Или должно?

— Ой, умора! Видел бы ты своё лицо, — прыснула в кулак Бранка и я понял, что супруга просто надо мной смеялась.

— Ах, вот как! Миледи, я должен вам сказать кое-что… конфиденциально. Извольте пройти в каюту, — я посторонился, пропуская мимо себя гордо вздернувшую вверх носик и еле сдерживающую смех жену.

* * *

— … я приму решение, когда мы вернемся домой из Волина, — тихо сказала Бранка, когда мы расслабленно лежали в постели нашей каюты, после того как я «сказал кое-что… конфиденциально». — Конечно, какая женщина откажется от возможности помолодеть? Но и детей с внуками оставлять не хочется. Подождешь ещё немного?

— Конечно, — я ласково притянул жену к себе. — Куда я денусь.

— Эй… убери руки, чудище ненасытное… отстань… за дверью столько людей… пусти…

— Молчи, женщина… Я тиран и самодур, мне положено…

— Ой, стыдно-то как…

Глава 4

Глава 4. Волин. Тревен, 559 круг Н. Э.

Баронет Кедрик закончил проверку охранения и вернулся в лагерь. До Волина, конечной точки их похода, остался один дневной переход и сегодня Его Милость приказал повернуть к берегу и разбить лагерь пораньше.

Мабон прекрасно понимал, зачем барон это сделал. Тяжело подниматься вверх по реке, особенно когда не везет с попутным ветром. Это не под парусом прохлаждаться. И за время их похода по Варне экипажи весьма устали.

Перед приходом в столицу милорд решил дать всем отдохнуть и привести свой внешний вид в порядок. Сейчас все, кто не был задействован в охранении лагеря и корабельных вахтах, этим и занимались.

Ведь аристийцы не могут плохо выглядеть. Уже многие круги жизни все королевство старается подражать аристийцам во всем: стилю в одежде, развлечениях, в использовании многочисленных новинок в быту и даже в этикете.

«Ничего, караульным и вахтенным тоже время на отдых дам. Это уже моя забота», — подумал Кедрик. Барон полностью доверял Мабону и ожидаемо поставил его старшим над всеми воинами в этом походе. А как иначе?

Доверие сюзерена, плюс Мабону Кедрику уже сорок один и он к своему возрасту смог занять должность командира баронской гвардии. За долгие круги жизни верной службы Мабон стал одним из ближников барона Сержио тер Аристи. Так кому ещё доверять общее руководство бойцами?

Баронет окинул взглядом расположение лагеря. Пристали к левому, более низкому берегу Варны. В отличие от противоположного, обрывистого берега, здесь уклон к срезу воды пологий.

Без труда получилось выбрать место, достаточно ровное и свободное от зарослей. Палатки и костры разместились компактно и удобно. Вон, у центрального костра расположилась жена сюзерена со своей небольшой свитой.

«Ледяная баронесса», — прошептал про себя Мабон, лишь на секунду задержав взгляд на миледи. Долго таращиться на Бранку Аристи уже давно никто себе не позволяет, даже ближники милорда. Себе дороже.

В подобных случаях даже милорду вмешиваться не требуется, баронесса сама способна привести в чувство любого наглеца. У костра рядом с миледи разместились ее фрейлина Корделия Гесс, Хильда, ее нынешняя служанка, и лекарь Лазар.

Лазара, сына бывших ренийских беженцев Алмы и Вука, взяли в поход как лучшего действующего лекаря. Видно, что милорд чего-то сильно опасается и это заставляет Мабона быть все время настороже.

Преклонный возраст не пощадил Вука и он оставил этот мир. Алма тоже сильно сдала, поэтому прекратила активную деятельность и передала оряховскую лечебницу и школу лекарей своей дочери Даре.

Корделия и Лазар пытались развлечь баронессу разговором, но все внимание Бранки было направлено на своего мужа, которому, как обычно, не сиделось на месте. Она просто не отрывала от него глаз.

Сержио тер Аристи приказал достать тренировочное оружие, собрал свободных бойцов, разбил их на пары, определил среди них очередность и в настоящий момент гонял их по берегу.

«Предки меня забери! Как же так⁈» — стиснул зубы Мабон, глядя, как легко двигается барон. — «Мне уже сорок один, милорд — на десять кругов жизни старше, но возраст совсем на нем не сказывается!»

Никакой черной зависти к своему сюзерену и учителю Кедрик не ощущал, лишь безмерное уважение и благодарность. Но как же обидно понимать, что, несмотря на все усилия, приблизиться к милорду по уровню подготовки не получается.

И уже не получится. Мабон прекрасно понимал, что свой пик он уже прошел. Возраст не обмануть… обычному человеку. А вот, барон Сержио тер Аристи, видимо, очень необычный человек.

Командир гвардии продолжил наблюдать за тренировкой барона, а посмотреть было на что. В принципе, как и всегда. Милорд был вооружен тренировочным мечом и кинжалом, а бойцы, отобранные для спарринга — тренировочными копьями и мечами, вперемешку.

Эти пары вроде бы слаженно и умело атаковали барона, но не могли по нему попасть хотя бы раз. Создавалось впечатление, что милорд наперед предугадывает все действия оппонентов.

Уклонение от укола копьем, молниеносное перемещение, уход от рубящего удара мечом, жесткий удар по копейщику, не менее мощный отбив меча второго соперника и стремительный укол. Пара секунд и первая двойка корчится на земле.

Следующая по очереди пара… Движения барона не теряют в стремительности. Точность и гибкость в обходах и уводах, мощь и скорость в отбивах и ударах.

Мабон почувствовал, что развернувшийся перед ним смертоносный танец его буквально завораживает. А ведь видит он это уже не в первый раз. В принципе, сколько знает Сержио, столько и видит.

Так же хорошо командир гвардии помнил, как сам, будучи в роли пажа, а затем и оруженосца, «страдал» на тренировках, которые лично проводил милорд. Не меньше, а то и больше, в своё время «выпил у него крови» баронет Дайре тер Нейде.

Это мастер меча из Вестерии, который сначала был нанят милордом, как его личный учитель фехтования на полуторном мече. А потом барон решил вопрос, чтобы баронет Нейде обучал и некоторых других воинов.

В том числе были кирасиры и ряд аристийских дворян, в состав которых входил и молодой Мабон Кедрик. Ох и ругался этот Дайре! Все у него индюшарами побывали, пока сражаться не научились. Невзирая на происхождение.

А на берегу в очередной раз все пришло к обычному итогу. Барон, совершенно невредимый, стоит на ногах, а его стонущие соперники валяются на траве. И ведь это не новички, а опытные бойцы, которых отобрали для этого похода специально.

А, нет! Вру! Есть отличия от привычной всем картины. Командир гвардии не сразу обратил внимание, что его сюзерен тяжело дышит, с трудом восстанавливая дыхание. Вон и промок весь.

Раньше, после любой тренировки, барон возвращался в нормальное состояние чуть ли не моментально. Да при такой погоде он бы даже не вспотел! Эх, все-таки обычный человек, только очень сильный и выносливый. Никакого чуда.

— Эй! Лео, Джозо! Вы что столбами встали, бездельники⁈ На завтра у вас все готово⁈ — резкий окрик барона к своим оруженосцам моментально привел в себя Мабона, выдернув из раздумий. — Завтра перед отплытием проверю у вас вооружение и экипировку. И про Вито с Данко не забудьте, за молодёжь тоже с вас спрошу.

«Та-ак, это и мне намек. Надо всех бойцов проверить», — Мабон прекрасно знал своего сюзерена, поэтому у него даже мысли не возникло, чтобы ослабить контроль за подчиненными.

* * *

Конрадайн прильнула к слуховому отверстию, внимательно вслушиваясь в разговор своего единственного сына — короля Варнии Дориана II и хетского графа. И королеве-матери категорически не нравилось то, что она слышала.

Что сын, что ее покойный муж, почему-то считали, что она не знает о сети тайных ходов, пронизывающих стены дворца. Но Конрадайн о них знала, просто не афишировала свое знание.

Дворец просто изобиловал скрытыми от глаз ходами и помещениями. Сеть секретных проходов выводила к рабочим кабинетам и спальным покоям дворца. Существовал подземный ход, который вёл из дворца в подвал одного из городских домов.

А еще в некоторых помещениях были построены скрытые комнаты для охраны. В том же тронном зале, во время приёмов, за подданными короля и его гостями через узкие бойницы следили арбалетчики.

Не сказать, что королева была любительницей подслушивать. Ей было свойственно обычное женское любопытство, не более того. На счастье Варнии, Конрадайн была хорошей королевой.

Но после того, как она передала власть своему сыну, ей пришлось заниматься этим некрасивым делом, чтобы держать руку на пульсе того, что происходит в королевстве. Всё дело в том, что Дориан не оправдал возлагаемых на него ожиданий.

До уровня своего покойного отца, Экора IV, он не дотянулся и сейчас всем было предельно ясно, что и не дотянется. Ни решительности отца, ни мудрости матери в нем не оказалось.

У Дориана не хватало ума, чтобы прислушиваться к советам матери или хотя бы подобрать себе хороших помощников. Капризный и распущенный молодой король вообще не желал слушать ничьих советов.

К сожалению, оба его сына, Экор и Отто, очень похожи на своего отца. А, учитывая их возраст, одиннадцать и девять кругов жизни соответственно, они вообще несносны для окружающих.

При таком раскладе будущее династии Немантидов еще больше пугало королеву-мать. И не только ее, но и многих варнийских аристократов. Особенно жаль этих мелких принцев.

И ведь в начале, когда за их воспитанием следила мать, королева Изольда, они росли нормальными детьми. Да и сама невестка радовала начинающую стареть Конрадайн.

В жены для сына выбрали принцессу королевства Эсфальд, юго-западного соседа Варнии. Во всех смыслах, это оказалось удачным решением. После свадьбы отношения между соседними государствами значительно укрепились, а сама принцесса оказалась прекрасной девушкой — умной, воспитанной и хорошо образованной.

Правда, нельзя сказать, что Изольда была красавицей, но точно не дурнушкой. Она стала прекрасной женой, а затем и хорошей королевой. Затем родила мужу двух здоровых сыновей, что вызвало восторг у всех подданных.

А затем случилась страшная трагедия — Изольда умерла при странных обстоятельствах. Неожиданная и скоротечная болезнь, а затем смерть. И смерть эта по своим симптомам была очень похожа на смерть от отравления.

Поведение Дориана лишь подтверждало подозрения. Молодой король никак не походил на убитого горем мужа. Это было видно всем, включая эсфальдских дипломатов.

Дориан II не выдержал приличествующего по времени траура и ударился во все тяжкие: алкоголь, фаворитки, охота и полное устранение от государственных дел. Родители Изольды, правители Эсфальда, были в ярости.

Никакие сказки о внезапной болезни их не смогли обмануть. Сказать, что добрососедские отношения между двумя государствами были разрушены, значит ничего не сказать.

От войны обе страны спасло только то, что мощь варнийской армии очевидно превышала силу армии Эсфальда и они не решились напасть. В результате Варния на юго-западе вместо союзника имеет враждебно настроенное к себе государство.

— Жерар, сегодня ко мне прибыл гонец от вранского графа, — негромко сказал Дориан II своему товарищу и ближайшему вассалу, графу Жерару тер Хетск. — Аристийский варвар на двух стругах совершает последний переход до моей столицы. Сержио тер Аристи уже скоро прибудет в Волин.

— Это точно? — уточнил хетский граф.

— Лазутчики Филипа тер Вранск сопровождали корабли северного наглеца всё время пути, с момента выхода стругов из Вранска, — пояснил король. — А гонца ко мне послали, когда Сержио остановился на последнюю ночевку за дневной переход до Волина.

— Он всю семью с собой взял, как ты и приказывал в приглашении? И… большой отряд он с собой взял? — Жерар безуспешно постарался скрыть волнение в голосе.

— Какая разница⁈ — резко ответил Дориан II. — Не важно, сколько он смог впихнуть воинов на два струга! Этого всё равно недостаточно, чтобы создать хоть какую-то угрозу для меня в моей же столице.

Было очевидно, что королю не понравилось «тыкание» своего вассала, пусть он и был его товарищем. Но характер у Дориана был такой, что угадать момент, когда с ним можно было обращаться как с товарищем, а не как с сюзереном, было попросту невозможно.

Понял это и Жерар. Тут же, сменив стиль общения, он склонил голову и добавил в голос раболепства:

— Да, Ваше Величество, я понял. В любом случае, все мои воины в вашем полном распоряжении, как и я, ваш верный слуга. Мы готовы выполнить любой ваш приказ.

— Хорошо, — все ещё недовольно ответил Дориан II, но было видно, что тон Жерара его успокоил и король снова вернулся к благодушному настрою.

— Так как насчет семьи, Ваше Величество? — робко спросил хетский граф. — Он всех с собой взял?

— С полной уверенностью разведчики Филипа могут утверждать, что жена Сержио его сопровождает, — ответил король. — Остальных членов семьи они не видели. Но это не значит, что их нет. Оба струга битком набиты людьми. Может, они на корабле сидят?

— Хорошо бы все прибыли, — сказал Жерар, подливая вина в стоящие на столе кубки. — Разом ото всех и избавимся.

— Да ладно, — безмятежно махнул рукой Дориан II. — Нам главное это чудовище убить. Даже если отравим только одного Сержио, уже сможем своего добиться. Без этого хитровыделанного варвара мы победим с намного меньшими потерями.

— А затем вырежем всю эту семейку, чтобы не позорили имя варнийских аристократов, — рьяно поддержал своего сюзерена Жерар тер Хетск. — Живут — будто презренные купцы, а не представители благородного сословия. Только позорят нас перед соседями!

— Да. Мы и так в состоянии одолеть аристийскую дружину. Численность нашей объединённой армии гораздо больше, — продолжил король. — Думаю, нас готовы поддержать все. Может быть, кроме барона Бедрича тер Кронос. Он женат на сводной сестре Сержио и неплохо наживается на поставках в Аристи. Непонятно, как он поведет себя в случае предстоящего конфликта.

— Да плевать на него, — поддакнул Жерар тер Хетск. — Если он не верен вам, Ваше Величество, то зачем Варнии такой граф?

Король удовлетворённо кивнул, а Конрадайн болезненно поморщилась и, стараясь передвигаться как можно тише, поторопилась покинуть тайный проход к рабочему кабинету короля.

Надо попробовать отговорить сына от этого идиотского плана. Другого времени уже не будет. Королева-мать давно узнала о планах сына избавиться от своего сильнейшего вассала. Она понимала всю глупость этой затеи, но так и не смогла придумать, как помешать этому.

Конрадайн незаметно покинула тайный ход и поспешила к сыну. Королевские гвардейцы не посмели остановить королеву-мать, когда она вошла в приемную, и лишь «вытянулись в струнку» по обе стороны двери в рабочий кабинет Дориана II.

(Конрадайн)

Конрадайн подошла к двери и, красиво изогнув бровь, с ожиданием посмотрела на одного из гвардейцев. Лицо воина пару мгновений отражало сомнение, но затем он решился и отворил перед ней дверь кабинета.

— Мама? — Дориан поставил кубок на стол и в удивлении уставился на Конрадайн.

— Ваше Величество! — хетский граф вскочил с кресла и склонился в глубоком поклоне.

— Сын… Граф… — еле заметно кивнув, ответила королева-мать, уверенно подошла к столу и села в кресло, которое только что занимал Жерар тер Хетск.

— Дориан, мне надо с тобой поговорить. Удели мне, пожалуйста немного времени, — попросила Конрадайн.

— Это срочно? — недовольно скривился Дориан.

— Да. Я не займу у тебя много времени, — добавила бывшая королева, увидев такую привычную гримасу на лице сына.

«Куда делся мой маленький милый Дориан? — с горечью подумала Конрадайн. — За что мне это всё?»

— Ээээ… — замялся король, подбирая слова, глазами указав матери на графа.

— Это приватный разговор, — пояснила королева-мать.

— Хорошо. Жерар, оставь нас, — монарх кивком указал графу на дверь.

— Надеюсь, ты не задержишь меня надолго, мама, — Дориан не стал скрывать недовольства. — Сегодня мне еще предстоит решить важное государственное дело.

— Знаю я твое дело, Дориан. Именно из-за него я к тебе и пришла, — глядя на недоверчиво ухмыльнувшегося сына, ответила Конрадайн, и тут же продолжила. — Покушаться на жизнь барона Сержио тер Аристи и жизни членов его семьи — это большая ошибка.

— Шшто-о? — еле слышно просипел разом побледневший Дориан. — Измена? Кто тебе донёс?

— Да какая измена! Выпив, вы слишком громко разговариваете, вот и всё, — покривила душой королева-мать.

— Не надо со мной шутить, мама, — угрожающе прорычал Дориан, страх у него быстро сменился злостью. — Где ты это услышала⁈

— Сам догадайся, где мог проболтаться. Пусть это будет тебе уроком! — продолжила изворачиваться Конрадайн. Не признаваться же ей, что она подслушивала.

— Отказываясь отвечать, ты теряешь моё доверие. Не заставляй меня думать, что ты мой враг, — зло сузил глаза Дориан.

— Враг⁈ — искренне возмутилась Конрадайн, но затем заставила себя успокоиться. — Когда умер твой отец, я добровольно передала тебе власть. Меня никто не заставлял и не торопил. Это было моё добровольное решение. Разве нет?

— После этого, я ничем и никогда тебе не мешала, стараясь лишь помочь, — продолжила королева-мать, глядя, что сын молча её слушает. — Зачем мне становиться врагом родному сыну? Какой в этом смысл?

— Услышать это от тебя было… больно, — Конрадайн действительно очень задели слова сына, и она достала платок, чтобы справиться с выступившими на глазах слезами обиды.

Королева-мать всегда поддерживала своего сына, даже несмотря на то, что он вытворял и продолжает вытворять. И в благодарность за все старания услышать в ответ такие слова?

— Пф-ф. Ладно, извини. Так о чём ты хотела поговорить? — король выдохнул и расслабленно развалился в своём кресле.

Кстати, кресла аристийского производства. Мягкие, комфортные аристийские кресла повсеместно вытесняли пафосные, но неудобные стулья. Да, что там кресла! Сейчас, куда ни ткни пальцем, везде наткнёшься на товар из северного баронства.

— Сынок, не нужно ссориться с бароном Аристи. Он ведь не давал для этого повода, — Конрадайн умоляюще прижала руки к груди. — Он очень опасен, словно огромный матёрый волк. И волчат своих вырастил такими же. Дориан, я боюсь повздорить с семьёй Аристи.

— Вот именно, мама! Вот именно! Я об этом и говорю, — воодушевился Дориан. — Зачем мне такой опасный вассал? А вдруг, он захочет больше власти, что тогда?

— Но ведь он верно тебе служит. Выполняет все твои распоряжения, — возразила королева-мать. — Скольких наших врагов за эти круги жизни он усмирил силой своей дружины. Даже Студёное море очистил от тилинкитов.

— Это пока он верно служит. А если решит, что ему сюзерен больше не нужен? Что, если он не захочет больше терпеть над собой ничьей власти? А ведь он бывший простолюдин, — монарх брезгливо скривил губы.

— В Варнии столько старых благородных семейств, которые ведут свою родословную ещё от имперских аристократов, а богатейшее баронство королевства получило недавнее быдло! — продолжил король. — Шрам! Разве дадут такое прозвище благородному человеку? Быдло и есть быдло!

Чтобы не злить сына, Конрадайн благоразумно не стала напоминать о том, что, когда Беон тер Аристи принял Сержио в свою семью, баронство было беднейшим в Варнии.

Но посчитала нужным сказать другое:

— Сынок! Говорят, что родители Сержио — это беглые дворяне из Лимерии.

— Пф-ф! Да хоть бы и так, — фыркнул Дориан. — Слишком много богатств он в свои руки захапал. Ни Хетское, ни Вранское графство столько дохода не приносят, сколько приносит Аристи. Даже с коронных земель мы получаем меньше. Жирно ему будет!

— Он ведь честно платит в нашу казну все налоги, — ещё раз попыталась переубедить своего сына Конрадайн. — Даже учитывая то, что мы каждый круг жизни их существенно увеличиваем.

— Плевать! Сейчас платит он, потом будут платить другие. Только поставлю на его место менее «зубастого» и еще раз размер налога увеличу. Ха-ха-ха-ха! — неприятно рассмеялся Дориан.

— Ясно… Но как ты собираешься решить с ним вопрос? — немного помолчав спросила Конрадайн. — Пойми, ты мой сын, я боюсь за тебя. И я боюсь за своих внуков.

— Не переживай, воевать, скорее всего, вообще не придётся, — самодовольно ухмыльнулся Дориан. — Мне привезли из Лаомина одну замечательную микстуру. Совершенно без вкуса и запаха.

— Несколько капель в вино и через сутки человек отправляется к Предкам, — перешёл на шёпот молодой король. — Представляешь? Сутки никаких недомоганий, никаких симптомов. Потом — раз и все! И никто нас ни в чем обвинить не сможет.

— Что ни сделают эти узкоглазые, так просто шедевр! Вот где мастера! Не то, что наше сиволапое мужичьё! — презрительно скривился монарх.

Потом махнул рукой и, покопавшись в столе, поставил перед королевой-матерью чистый кубок. — Будешь вино, мам? Последним караваном с Юго-западного торгового тракта привезли, из самого Валенса. Не то, что наша варнийская бурда!

«Предки, спасите Варнию!» — мысленно взмолилась Конрадайн. — «И это — мой сын!»

Глава 5

Глава 5. Волин, р. Варна. Тревен, 559 круг Н. Э.

Король Варнии, королева-мать и хетский граф снова, в который уже раз за многодневную череду праздничных мероприятий в честь дня рождения Конрадайн, собрались в рабочем кабинете Его Величества.

Граф Жерар тер Хетск лично наполнил красивые стаканчики из цветного стекла своему королю, королеве-матери, а затем и себе. Конрадайн он налил очень легкой вишнёвой настойки, а себе и сюзерену — «аристийской крепкой».

Не той, что наливают простому люду в харчевнях, а той, которую аристийские мастера купажа и дистиллеры делают специально для высшей знати. К сожалению, доверенным лицам короля до сих пор не получилось выведать тайну изготовления этих напитков.

Зато граф знает наверняка, что вот этот самый напиток десять кругов жизни выдерживали в дубовой бочке из-под «Бресси», самого дорогого варнийского вина. Вкус этого напитка мужчины уважают куда больше, чем сладкие и слабенькие женские настойки.

— Прекрасные настойки делают в Аристи, — позволил себе нарушить установившееся в кабинете молчание Жерар тер Хетск.

— Да и стаканчики изготовили в том же самом баронстве, — усмехнулась Конрадайн. — Такую красоту только у нас и в Лаомине могут делать. Надо отдать должное Сержио тер Аристи, он производит столько невиданных товаров! Барон — настоящий гений!

— Скоро всё это будет нашим, — недовольно покосился на мать Дориан II. — Недолго этому выскочке осталось раздражать своим существованием благородные семьи Варнии.

Конрадайн с трудом сдержала вздох разочарования. Ей очень не нравилось то, что затеял её сын. Но ничего поделать с этим она не могла. Пробовала уже его переубедить, но всё без толку.

— Ваше Величество, — сделал «щенячьи глаза» Жерар тер Хетск. — Будет мне позволено узнать, вышло ли сделать задуманное?

— С кем, как не с тобой, я могу этим поделиться, друг мой? — окинул своего собеседника покровительственным взором Дориан II.

Граф не пожелал замечать снисходительного к себе отношения и на слова своего короля прямо залучился довольством. Королева-мать напротив, поднесла стаканчик к губам, чтобы скрыть недовольное выражение лица.

— Хо-хо! Всё получилось просто отлично, — хохотнул король. — Эти низкородные выскочки, Сержио и Бранка, даже ничего не заметили, когда выпили разбавленное в алкоголе зелье.

— И что, до сих пор так и не почувствовали? — с нездоровым интересом переспросил граф.

— Ну так, мы их напоили в самый последний день празднования, — объяснил Дориан. — Смерть придет к ним завтра, на пути домой. По крайней мере, так меня травник уверил, а врать ему не с руки. Не то…

— Эх, Ваше Величество, мне просто покоя не будет, пока до нас не дойдёт благая весть о смерти четы Аристи, — вздохнул граф.

— Так для чего, ты думаешь, я послал вместе с ушедшими домой аристийцами Гуго Бофремона*? Да еще на «Форели», моём самом быстром струге? — спросил король.

* — Представитель семьи вассалов королевского рода Немантидов, славящихся своей преданностью. Внук умершего от старости королевского чиновника Элизио Бофремона. Родственник покойного капитана королевской дружины Алфонса Бофремона.

— Так с посольством в Поморию же, — растерянно ответил Жерар. — Весь Двор об этом знает…

— Хех, вот пусть все так и думают, — хохотнул Дориан. — У Гуго совсем другая задача.

— Когда Сержио с женой сдохнут, Бофремон отправит сообщение об этом мне во дворец вместе с «Форелью», а сам с несколькими подручными напросятся к аристийцам на борт, — пояснил король. — Затем, по прибытию в Аристи, Гуго займется оставшейся семьей Сержио.

— Ваше Величество, вы гений! — изобразил восхищение Жерар перед довольно улыбнувшимся королём.

* * *

— Любимая, как тебе прошедшие празднества? — поинтересовался я у жены. — Понравилось?

Мы стояли на юте «Камауэто», флагмана нашего маленького отряда, состоящего из двух самых крупных чердачных стругов аристийского флота. За нами в кильватере шел «Волк» и королевский струг «Форель».

Навязанного королём попутчика я обещал сопроводить до устья Варны, якобы для его безопасности. Уж не знаю, какова истинная причина этой просьбы Дориана II. Лично я не вижу для них никакой угрозы.

Варна — внутренняя водная артерия королевства, лишь в шестидесяти километрах от устья являющаяся речной границей с Поморией. Какие могут быть угрозы, принимая во внимание то, что струг везет варнийского дипломата в эту самую Поморию? Особенно, если учитывать, что отношения между нашими королевствами весьма тёплые.

— Знаешь, милый, я так и не смогла за всё время расслабиться хоть на мгновенье и отдохнуть по-людски, — честно ответила Бранка. — Всё время ждала какой-то подлости от нашего «любимого» монарха.

(Бранка)

Любимая повернулась ко мне лицом и прижалась щекой к груди, ловко обняв меня под плащом и прильнув всем телом, будто пытаясь спрятаться от неведомых врагов. В ответ я только крепче обнял Бранку, с наслаждением утопая в цветочном запахе её волос.

Такие речи опасно вести в любом окружении, но жена говорила очень тихо. Так, чтобы только я мог ее слышать. При этом на юте кроме нас находятся лишь шкипер и кормщик, да и то, в стороне от того места, где мы стоим.

И маленькая свита супруги, и наша охрана, и мои оруженосцы с пажами остались на шкафу́те*. Нам очень хотелось побыть вдвоем, но на вёсельно-парусном судне это возможно сделать только в каюте. Однако погода была на загляденье и засиживаться в запертом помещении не хотелось.

* — Шкафут — средняя часть от бака до юта. В данном случае — это авторская, упрощённая интерпретация. На самом деле, определение этой части корабля немного шире.

— Честно говоря, я ждал того же, — признался я. — Слава Предкам, что всё обошлось и мы зря беспокоились. Даже не верится!

Бранка отстранилась, посмотрела мне в глаза и с наигранным недовольством сказала:

— Только зря ты меня этим противным противоядием поил. Да еще перед каждым приёмом пищи. Ух!

Бранка чувствительно ткнула меня в бок локтем, но затем ещё крепче меня обняла и добавила:

— И то, что ты вместе со мной пил эту гадость, тебя не извиняет.

— Прости…

Мы так и стояли обнявшись, полностью и без остатка растворившись друг в друге. Я крепко прижимал к себе любимую женщину, понимая, что на этом этапе моей жизни Бранка — самый дорогой для меня человек на свете.

Я уже хотел сказать, что привык верить своей интуиции и сейчас поражён тем, что мои плохие предчувствия не оправдались, как Бранка вдруг резко побледнела и стала заваливаться назад, протянув ко мне руку в попытке найти опору.

Я немедленно подхватил жену на руки:

— Солнышко, что с тобой⁈ Лазара ко мне! Быстро, сукины дети!!!

— Не знаю, Сержио, в глазах темнеет… Ах, как режет! — Бранка схватилась за живот, а её лицо исказила болезненная гримаса.

Где чёртов лекарь⁈ Я хотел ещё раз позвать Лазара, но тело вдруг пронзила нестерпимая боль. Будто в кишечник воткнули раскаленный лом и начали его там ворочать. Отравил, мразь! Всё-таки, отравил!

Жестокий приступ боли бросил меня на колени, но я удержал любимую на руках. Превозмогая адскую резь, я наклонился к лицу супруги и прошептал ей:

— Держись, милая, Лазар уже рядом. Всё будет хорошо.

Весь ют заполнился суетой и топотом многих людей. Я огляделся: нас окружили встревоженные Мабон, Лео, Джозо, Вито, Данко, Корделия, Хильда… Где Лазар? Где шарится этот чёртов лекарь, когда он так нужен⁈

Вот он!!! Оттолкнув моих «пионеров», сквозь окружившую нас толпу ворвался Лазар и тут же рухнул рядом со мной на колени. А у меня вдруг резко потемнело в глазах. Из моих рук кто-то аккуратно принял Бранку.

В принципе, всё понятно. Не знаю, как я перенесу отравление, но всяко лучше, чем моя девочка. Главное, мне сейчас надо успеть правильно настроить лекаря.

— Лазар! — я совсем перестал что-либо видеть, но ещё успел схватить за грудки испуганного лекаря. — В первую очередь оказываешь помощь баронессе. Это приказ!

— Скорее всего, нас отравили. Ты знаешь, как действовать в подобном случае, — продолжил я. — И, не дайте Предки, ты попытаешься сначала заняться мной! Твой первый и главный пациент — баронесса.

— Перед всеми тебя предупреждаю: если ты нарушишь мой приказ, я не просто тебя убью. Ты будешь молить меня о смерти, как о милости, — заканчивал я уже еле слышно, неимоверными усилиями удерживая себя в сознании.

Затем на остатках сил я притянул Лазара к себе поближе и только ему на ухо прошептал:

— Спаси её, а обо мне не беспокойся. Со мной всё будет хорошо. Действуй!

— Вы все свидетели, какой приказ отдал мне господин, — ещё услышал я дрожащий от страха и обиды голос Лазара. — Вы, двое, несите баронессу в каюту. Надо срочно сделать промывание…

«Молодец, всё правильно понял», — успел подумать я, но на этом моменте мои силы иссякли, и я потерял сознание…

* * *

Скрип уключин, вой ветра и удары волн о борт судна. Это первое, что я услышал, медленно и мучительно возвращаясь в сознание из небытия. Привычное ощущение знакомой койки. Значит, я в своей каюте.

Надо же, потерял сознание, как в бесчисленных книжках о попаданцах. Там такое бывает через страницу, а то и прямо на каждой: главный герой сознание теряет. Буквально, как субтильная барышня.

Если равняться на подобные особенности, то, откровенно скажем, с меня попаданец не очень получился. За всю свою жизнь я терял сознание считанные разы. На пальцах одной руки можно пересчитать. Как говорится, не вписываюсь в образ.

Захотелось ухмыльнуться, но вдруг резко вернулась память, сметая весь благодушный настрой. Я вспомнил всё, что произошло перед тем, как потерял сознание и, охваченный страхом за жену, рывком принял сидячее положение.

Боль прострелила весь организм, голова закружилась, а в глазах снова потемнело. Собравшись с силами, чтобы не потерять сознание, я ухватился руками за края своей лежанки и быстро осмотрелся.

На соседней койке под открытым иллюминатором лежала Бранка, а рядом на табуретах сидели мой оруженосец Лео и фрейлина жены Корделия, которые тут же подхватились, увидев, что я пришел в себя. Оруженосец что-то начал мне говорить, а фрейлина метнулась к выходу из каюты.

— Стоять! — скомандовал я Корделии.

Мой голос оказался слабым и каким-то каркающим, будто у ворона. Но, слава Предкам, фрейлина послушалась. Они с Лео молча замерли посреди каюты, ожидая моих дальнейших слов.

Для меня же главным было немедленно узнать о состоянии жены и не допустить распространения информации о том, что я пришел в себя. Сначала надо узнать обстановку. Жизнь сделала меня перестраховщиком и очень недоверчивым человеком. Наверное, это не самые красивые человеческие черты, но уж какие есть.

— Что с баронессой? — громким шепотом спросил я.

Пришлось задавать вопросы, так как поднятьсяс койки, чтобы подойти к Бранке, не выходило. Сил хватило лишь на то, чтобы сесть. Слабость была такая, что руки жалко дрожали, стараясь удержать тело в сидячем положении.

— Жива! — бросилась передо мной на колени Корделия. — Жива ваша жена, милорд.

Слёзы крупными бисеринками покатились по щекам баронеты. И я понимаю искренность этой девушки. Когда непонятная болезнь забрала жизни её родителей, Корделии было всего десять кругов жизни.

В этот тяжёлый для любого ребёнка момент, Бранка взяла девочку под своё покровительство и всегда относилась к ней, почти как к дочери. Я же только поддержал супругу в этом поступке. А как по-другому?

Покойный отец Корделии, лейтенант Фракар Гесс, был заместителем Элдора Тессена, капитана моей дружины и моего друга. В 553 круге Н. Э. родители девочки умерли и из живых родственников у неё остался только двоюродный брат отца, владелец манора Своге — баронет Фило Гесс.

Бранка посчитала, что для ребенка будет лучше, если она сама присмотрит за девочкой. И считаю, что это со всех сторон правильно. Как раз в этом круге жизни жена начала подыскивать для Корделии достойную партию.

Мы из-за этого решения не обеднеем, а девушке будущее обеспечим. Да и мои вассалы будут видеть, что, в случае чего, их близкие не останутся без поддержки. Это тоже немаловажно.

— Лео, запри дверь и никого пока сюда не впускай, — скомандовал я своему оруженосцу. — А ты, Корделия, рассказывай.

— Милорд, ваш лекарь Лазар утверждает, что вас с миледи отравили… — начала рассказывать девушка, а я в это время собрался с силами, поднялся с койки и, шаркая ногами, поплелся к жене.

Бранка еле слышно дышала и была такой бледной, будто потеряла много крови. Я присел на лежанку жены и с трепетом прикоснулся к её запястью. Кожа холодная, но на лбу почему-то выступили бисеринки пота.

Сначала моё сердце оцепенело от приступа жалости, а затем в груди обжигающим костром вспыхнуло бешенство. Мою девочку попытались убить! С трудом поборол желание немедленно схватить меч и… что?

Я достал платок и убрал с лица любимой выступившую влагу. Всё это время я внимательно слушал, что мне рассказывала Корделия. Иногда рассказ фрейлины чем-то дополнял Лео.

Из их повествования у меня сложилась следующая картина. Когда нас с женой настигли последствия отравления, Лазар сразу занялся лечением, а отряд встал у берега на стоянку.

С удовлетворением я убедился, что Лазар не ослушался моего приказа и вначале спасал Бранку. Пока лекарь делал своё дело, к нему настойчиво пытался прорваться королевский посланник, но Мабон жестко пресёк все эти попытки.

И пресекал до того момента, пока Лазар не закончит своё лекарское колдунство. О том, что шансов на наше с женой выздоровление почти нет, лекарь сказал при Гуго Бофремоне. Том самом королевском посланнике.

После этого баронет Бофремон отправил свою «Форель» в Волин, объяснив это тем, что обязан немедленно сообщить об ужасной трагедии Его Величеству. Сам же, с тремя ближайшими своими помощниками, напросился к нам на борт.

Королевский посланник пояснил Мабону, что приказ о выполнении назначенной ему миссии в Помории никто не отменял. Если он не получит приказ об отмене задания, то наймёт подходящий корабль в Аристи у моей семьи. Либо, в случае если мои сыновья по какой-либо причине откажут, у какого-нибудь купца.

Затем, поредевший отряд снова отправился в путь, а мне с Бранкой обеспечили постоянный присмотр и уход. С того дня в каюте постоянно находилось два человека.

У постели жены сменяли друг друга Корделия Гесс и Хильда, а у моей — пажи и оруженосцы. Из состава гвардейцев перед входом в каюту выставили усиленный пост. Часто заходил для осмотра лекарь.

— Понял вас. Бофремон со своими сопровождающими на нашем борту или на «Волке»? — спросил я у наших «сиделок».

— У нас, на «Камауэто», — поспешил ответить Лео.

— Слушай внимательно, — повернулся я к своему оруженосцу. — Найди баронета Кедрика и приведи его ко мне. Только сделай это тихо и аккуратно. Чтобы, не дайте Предки, никто, кроме него, не узнал, что я пришёл в себя.

Лео выскользнул за дверь и сразу прикрыл её за собой. Я лишь услышал, как он говорит гвардейцам, чтобы в каюту никого не пропускали. Долго ждать не пришлось. Вскоре дверь открылась и в каюту, сопровождаемый Лео, шагнул мой командир гвардии.

— Господин! — воскликнул Мабон, но я резко оборвал его, приложив палец к губам.

— Тш-ш-ш, тише дружище.

— Господин, — уже шёпотом продолжил Кедрик. — Вы живы! Живы! Мы… Мы уже думали…

— Знаю, друг мой, знаю, — я кивком предложил Мабону присесть на один из табуретов. — Послушай, что тебе надо сделать.

— Сейчас выйдешь из каюты и аккуратно, не привлекая внимания наших «пассажиров», отдашь распоряжение своим гвардейцам об аресте Бофремона и его сопровождающих. Справишься? — я испытующе посмотрел на Кедрика.

— Всё сделаем в лучшем виде, — посерьезнел командир гвардейцев.

— Сам я сейчас не в состоянии участвовать в подобном…

— Милорд! — искренне возмутился Мабон. — Вам и невместно самому этим заниматься!

— Это война? — несколько секунд спустя спросил он.

— Война, — услышав мой ответ, у Корделии и Лео вытянулись лица, а Мабон лишь нахмурился. — Нас с баронессой отравил наш же сюзерен, король Дориан.

— И за что? Я столько сделал для его сраного королевства и для него лично! Это его благодарность⁈ — еле сдерживая себя от гнева прорычал я. — Я терпел его непомерную жадность и неблагодарность. Я, быть может, со временем простил бы его покушение на меня, но покушение на жизнь моей жены не прощу!

— Короля ждет возмездие. Дориан II станет последним Немантидом на троне. Этот род больше никогда не будет править Варнией, — переполняющая меня злость помогла подняться с кровати, а напротив меня вскочил и вытянулся в струнку Мабон.

— Иди и скрути Бофремона с его помощниками, — указал я Кедрику на дверь. — Необходимо их допросить. Дориан не просто так их послал вместе с нами. Ведь этот гадёныш наверняка знал, когда отрава начнёт действовать.

— Слушаюсь, — Мабон стукнул кулаком по груди и с решительным видом вышел из каюты.

* * *

— Впереди по курсу Аристи! — громкий крик наблюдателя был прекрасно слышен даже из закрытой каюты.

Во время плаванья на марсе коггов у меня всегда находятся наблюдатели-сигнальщики. При необходимости их размещают и на реях крупных стругов. Вот как сейчас.

Скоро мы прибудем домой и это хорошая новость. Но самое главное, моя девочка жива! Жена до сих пор не пришла в сознание, но ее состояние стало гораздо лучше. Это видно невооруженным глазом.

Лазар говорит, что кризис миновал и теперь есть все шансы на благополучный исход. Для меня это САМОЕ ГЛАВНОЕ. Конечно, это не спасет Дориана и его поганую семейку, но умереть можно по-разному.

Барону справиться с королём нереально, но это если речь идёт об обычном бароне. Я — не обычный. И я обязательно придумаю план, как одержать верх над королём Варнии.

Вспомнил, какие были лица у людей, когда я, опираясь на плечо своего оруженосца, вышел из каюты и улыбнулся. Ха! Эта искренняя радость, что я увидел в их глазах. Это приятно, чёрт возьми!

В отношении Гуго Бофремона и его сопровождающих я оказался прав, они оказались замазаны в грязных делишках короля по самые уши. Гуго и его подельники уже неоднократно выполняли особые поручения Дориана.

Имею ввиду те поручения, которые не станет выполнять уважающий себя аристократ. В этот раз было то же самое. Конечно, ни о какой Помории речь изначально не шла.

Но истинную цель своей поездки арестованные рассказали, правда не сразу. Разбив лагерь на берегу, я потратил целый день, чтобы провести допрос четверых придворных Дориана II, но все же их разговорил.

Из четверых до конца запирался только один, и это оказался не Гуго. Трое остальных поведали мне, что получили задачу дождаться моей смерти от яда, а затем организовать убийство остальных членов моей семьи.

Этих троих даже сильно калечить не пришлось. Так, поприжигали кожу немного, пару ушей отрезали да несколько пальцев сломали. В награду за честные ответы на мои вопросы я пообещал их не убивать как скот, а дать шанс на поединок.

С мечом в руках. Против меня. Когда я хоть немного восстановлю силы. Естественно, они понимают, что смерть их ждёт при любом исходе схватки. Но или сдохнуть сейчас, либо еще немного пожить, пока я выздоравливаю?

Их выбор был очевиден. А чтобы в их головах совсем не возникало дурных вопросов, на их глазах был казнен их товарищ. Тот, который до конца выдержал допрос. И казнь эта была страшна.

То, как долго и страшно умирал этот преступник, напугало не только арестованных волинских дворян, но, кажется, и моих людей. Похоже, мне одному было плевать на его мучения.

Решил убить меня и мою семью? Мою жену? Детей? Внуков? Будь готов умереть страшной смертью, сука! Долгой и мучительной смертью! И ты готовься, Дориан! Трясись от страха в своём дворце и жди меня, мразь. Я приду…

Глава 6

Глава 6. Аристи. Цветань, 559 круг Н. Э.

По понятным причинам, наше прибытие в столицу баронства вышло далеко не праздничным. В море, на подходе к городу, нас встретил «Тюлень» — самый быстроходный струг моего флота.

Приятно, что дозорные у нас «тащат службу» как положено. Да и вся цепочка наблюдения и оповещения: увидели — доложили — приняли решение — вышли на встречу. Всё сделали в очень короткий срок.

Я быстро набросал записку для Беона, оставленного старшим «на хозяйстве», вручил её шкиперу «Тюленя» и отдал ему команду с максимальной скоростью доставить её моему сыну.

В письме я кратко рассказал о произошедшем с нами несчастье и попросил не организовывать пышную встречу. Напротив, я дал указание подогнать к пристани дормез для жены, которая до сих пор не пришла в сознание, и убрать с места швартовки «Камауэто» посторонних.

Не хотелось, чтобы кто-то увидел Бранку в таком виде. Особо предупредил, чтобы не брали с собой внуков. На тот момент я так и не решил, что говорить малышам о состоянии бабушки. Как объяснить внукам, что всесильный в их глазах «дедун» допустил вот это вот всё⁈

А вот сейчас, в сопровождении пажей, оруженосцев и пары гвардейцев, иду в дальнюю часть дворцового сада, где приготовлена площадка для поединков. Ну как, поединков? Я иду казнить Гуго Бофремона и двух его подельников.

Я ещё не полностью восстановился после болезни. Слабость до конца не прошла, выносливость сильно просела, но терпеть больше нет сил, да и обещания, данные арестованным дворянам, надо выполнять.

А ещё я никак не могу затушить в себе пожар ярости. Чтобы я ни делал, гнев не проходит и буквально сжигает меня изнутри. Видимо, пока возмездие не настигнет Дориана, я спокойно жить не смогу.

Я не робот, чересчур много потерь для меня. Даже если не брать жизнь на Земле, где я сам наделал достаточно ошибок. На Этерре я потерял Беату, Иву, приёмных родителей и Герендила*, множество боевых товарищей.

* — Герендил Аристи — старший сын барона Беона тер Аристи, сводный брат главного героя в приёмной семье.

Слишком много близких мне людей ушли к Предкам, а сейчас Бранку, мою любимую женщину и мать моих детей, почти убили. И до сих пор нет твёрдой уверенности, что она поправится.

Почти рассудок от бешенства теряю, когда вижу её в теперешнем состоянии. Ничего, сейчас попробую хоть немного погасить гнев, казнив своих врагов. Вот как раз мы и на месте…

Ухоженные дорожки, мастерски подрезанные кусты и деревья, среди этой красоты небольшая удобная полянка. Людей собралось не очень много: мои ближники, дети с супругами и гвардейцы, оцепившие место казни и охраняющие преступников. Внуков, естественно, я на такие мероприятия брать запрещаю, хотя в городах на казни ходят все, от мала до велика, как в цирк или театр.

Я передал плащ, берет и жилетку Джозо* и Данко*, оставшись в свободных, удобных брюках и рубашке. Принял «Мясника» у Лео*, а Вито* приказал передать похожий полуторник Гуго Бофремону. Его я убью первым.

* — Джозо и Данко — пажи главного героя, Лео и Вито — его оруженосцы.

Спрашивать, каким оружием предпочли бы сражаться эти трое неудавшихся душегубов, я даже не подумал. Только вспомню, что они собирались убить моих детей и внуков, как глаза будто кровавая пелена накрывает.

На поляну шагнул баронет Агро Кедрик, мой командующий конным дворянским ополчением, а также бывший паж и оруженосец. Я из него в своём баронстве этакого предводителя уездного дворянства сделал. В других феодах ничего подобного нет.

— Поединки на смерть между бароном Сержио тер Аристи и дворянами, посланными королём Варнии с целью убийства семьи барона, — объявил Агро, а между присутствующих пронёсся угрожающий ропот. — Бои будут проходить поочерёдно, один на один.

— Начинайте! — выждав несколько секунд, скомандовал Агро.

Я быстро сократил дистанцию с Бофремоном и нанёс серию ударов. Гуго достаточно ловко парировал мои атаки. Видимо, работать с полуторником для него не внове.

В себе я, конечно, уверен и поиграть с таким соперником было бы интересно, но только не в теперешнем моём состоянии. Спасибо Мирославу Александровичу за биофаги: они меня и от этой заразы спасли, но для организма лечение прошло нелегко.

Зная, что для меня опасно затягивать бой, я обозначил ложную атаку. Когда Гуго вскинул меч в верхнюю позицию для парирования, я резко извернулся, меняя направление удара, и одним росчерком клинка смахнул на землю сжимающую рукоять меча кисть Гуго.

Бофремон ещё только осознавал произошедшее, как я нанёс второй удар, обрубая эту же руку по локоть. И только в этот миг мой противник закричал от боли и попытался левой рукой зажать кровоточащий обрубок.

Выждав несколько мгновений, я нанёс ещё два удара, разрубая уже левую руку Гуго в районе кисти и локтя. Теперь Бофремон непрерывно кричал, нелепо расставив обрубки рук в стороны.

Я не хочу, чтобы эти подонки сдохли быстро. Только за то, что они собирались сделать. Но, глянув на стремительно бледнеющего Гуго Бофремона, я понял, что он скоро просто истечет кровью.

Резко прокрутившись вокруг своей оси, я нанёс противнику удар чуть ниже его коленей. Свистнувший в воздухе меч с мерзким звуком перерубил у Гуго обе голени. Клинок из метеоритного железа порадовал меня в очередной раз.

Четвертованное тело повалилось на траву, а я медленно подошел к хрипящему от боли и ужаса человеческому обрубку. Несмотря на то, что поединок получился очень коротким, моя грудь судорожно вздымалась, а на лбу выступили бисеринки пота. Чёртова слабость!

Как бы не хотелось подольше продлить агонию своего врага, и сам я запыхался, да и Бофремон скоро умрет от потери крови или болевого шока. Я пару раз глубоко вздохнул, примерился и мощным ударом отделил голову своего противника от тела.

Под нестройные победные крики я поднял за волосы голову Бофремона и вгляделся в искаженное му́кой лицо. Нет… мне всё равно не стало легче. Я бросил голову под ноги двум оставшимся преступникам и поманил к себе ближайшего:

— Возьми меч и сражайся.

Пришлось отойти в сторону, чтобы несостоявшийся убийца посмел подойти к мечу и подобрать его. Видно, что мои оставшиеся соперники очень не хотят сражаться, но выхода у них всё равно нет.

— Это не детей убивать, правда? — тихо спросил я у своего противника.

Пожалуй, стоит отдать ему должное: он не стал просить о пощаде, а принял защитную стойку, настраиваясь на бой. Правильно! Никого щадить я не собираюсь. Прыгнув навстречу своему сопернику, я провёл одну из многих натренированных мной до автоматизма комбинаций.

Текущий противник оказался слабее Гуго Бофремона. Завершающий удар первой же моей атакующей комбинации оказался результативным. После хитрого финта удар вышел не сильный, но правую ключицу я ему перерубил.

Мой неприятель с болезненным криком выронил меч, а его правая рука бессильно повисла вдоль тела. Я подождал, пока он придёт в себя и подберёт меч здоровой рукой, а затем провёл повторную атаку.

Всего три слаженных удара. Мощный горизонтальный удар справа выбил меч оппонента, возвратным движением я «перечеркнул» живот своего врага. Затем меч описал незамысловатую дугу, уходя к земле и резко взмывая вверх.

На!!! Хищный клинок ловко промелькнул между ног противника, поразив его пах. Вскрикнули все, и зрители, и следующий мой соперник, но громче всех был мой нынешний оппонент. Даже визг моих невесток заглушил.

Жуткий крик перешёл в вой и застыл на высокой ноте, а из распоротого живота вывалился мерзкий клубок склизких кишок. Заметив, что мой враг собирается упасть, я вытащил меч из его изувеченной промежности, подшагнул к раненому и изо всех сил ударил гардой меча под подбородок своего оппонента.

Думал, что этот удар принесет неприятелю мгновенную смерть, но нет. Гарда пробила подъязычную область, вошла в голову, но видимо до мозга не достала. Чтобы противник не упал, мне пришлось приложить усилия, удерживая его на эфесе, словно рыбу на крючке.

Хоть мой финальный удар не оказался смертельным, но с такими ранами никто долго не проживёт. За исключением таких, как я, естественно. Удерживаемое мной на весу тело душегуба несколько раз сотрясла мелкая дрожь и тяжело обвисло.

— Вито, Данко, уберите с поляны эту падаль, — приказал я своим пажам, сбросив тело противника на траву.

На Земле у меня и мысли бы не возникло приказать подобное детям их возраста, но здесь вам не там. Аристократы Этерры с малых лет натаскивают своих потомков, как настоящих волчат.

И я не являюсь исключением, иначе в местном обществе не займешь достойное дворянина место. На Этерре ещё не настало время вырождения дворянства в банальных паразитов. Сейчас аристократ — это, в первую очередь, воин.

Пока мои «пионеры» оттаскивали труп за пределы поляны, я обвёл взглядом присутствующих. М-да, что-то бледновато они выглядят, да и победных криков от зрителей я в этот раз не дождался.

Понимаю, грязновато получилось, но эти уроды ко мне не в гости пришли. Так что, плевать! Хотя, с удовлетворением заметил, что и осуждения ни у кого во взгляде нет. Все всё понимают, кого и за что здесь казнят.

— Иди, бери меч и дерись, — позвал я последнего соперника.

Душегуба толкнули в спину и он, испуганно озираясь, на негнущихся ногах побрел к лежащему на траве мечу. Неожиданно ситуация резко изменилась. Вся напускная нерешительность исчезла, а преступник быстро развернулся и молнией метнулся к краю поляны.

Видимо, гвардейцы расслабились, да и мой соперник выбрал самое удобное место для прорыва. Там, где оцепление наиболее редкое. Лишь один боец вовремя среагировал и, выхватив меч из ножен, кинулся наперерез беглецу.

Показалось, что гвардеец сейчас перехватит преступника. Он успел преградить ему путь и плашмя ударил мечом по голове, пытаясь не убить, а только оглушить противника.

Но королевский убийца ловко нырнул под вооружённую руку, перекатом ушёл гвардейцу за спину, быстро вскочил и со всех ног бросился прочь от поляны. Да как так⁈

— Взять его! — рявкнул я, но делать воинам ничего не пришлось.

Серый силуэт мелькнул между парковых зарослей и в длинном прыжке настиг беглеца. Мощное тело миуна одним ударом сбило его с ног. Классика! Когти Шкоды глубоко впились в спину душегуба, а клыки вонзились в горло, почти перекусив его.

Гвардейцы побоялись подойти к миуну, терзающему свою добычу, а Шкода утробно рычал и сильными рывками мотал уже мёртвое тело. Да и я остановился в нескольких шагах от него, так как знаю натуру и повадки миунов.

Даже к домашней собаке лучше не лезть, когда она ест, а миун — домашний весьма условно. Поэтому мода на содержание миунов и не получила широкого распространения. Попробуй их приручи!

Заставить этих огромных кошек подчиняться — очень и очень трудно. Хотя вначале, когда я завёл Шкоду и Леди, подражать мне пытались многие. Почти ни у кого не получилось, а вот у меня миуны как-то прижились.

Я для Шкоды и Леди даже молодых самочку и самца купил в Расении, чтобы в период гона они с ума не сходили. И между собой не сходились, конечно. Кровосмешение — это не наш путь.

Поместил их в специально отстроенном вольере под Оряхово. И пока мои миуны были в репродуктивном возрасте, у них появлялись и детёныши. Времени и сил на воспитание новых миунов я не нашёл, поэтому котят просто раздавал.

Правда, оформил это, как большую милость от меня великого. Чтобы не вздумали отказаться от такой радости, хе-хе. Подарок сюзерена, растудыть его в качель!

Когда у Шкоды и Леди интерес к противоположному полу иссяк, затею с вольером для миунов я закончил. Вольер разобрали, котят раздали, а взрослых диких зверей выпустили в лес на границе с Расенией. На одном из торговых кораблей их туда доставили.

Единственно, когда Леди ушла в лес умирать, я решился завести еще одного питомца. Купил у расенов молодую самочку Грацию, поселив её не в Оряхово, а у себя в замке. Тут уже на её воспитание не пожалел ни времени, ни сил.

Дождавшись, когда зверь устал трепать преступника и обессиленно улёгся рядом с трупом, я наконец позволил себе подойти к своему верному «телохранителю».

— Старина, да ты просто красавчик, — я присел перед миуном на корточки и осторожно потрепал его по загривку. — Просто король леса и герой всех самочек!

«Герой» хрипло и тяжело дышал, а по его мышцам пробегали волны дрожи. Думаю, это от слабости и перенапряжения. Наверное, я сейчас стараюсь подбодрить не Шкоду, а себя.

С какой-то щемящей ясностью я понял, что Шкода скоро нас «покинет». Он ведь настоящий старик. Леди была того же возраста, но уже давно «ушла в Поля вечной охоты» или куда там уходят миуны?

— Спасибо, старина, ты как всегда надёжен, — прошептал я Шкоде. — Лежи, отдыхай. Сейчас тебе принесут попить и парного мяса.

Правильные рефлексы по типу «подвиг — вкусняшка» надо закреплять при любой возможности. Пока Шкоде несли еду и убирали с поляны трупы, я сидел рядом с миуном и гладил его по спине.

Самому тоже необходимо отдохнуть, так как выдохся из-за проклятого отравления. Ближники тактично «свалили», а вокруг меня осталась только охрана из гвардейцев и Джозо Крук, один из моих оруженосцев.

И Джозо, и воины расположились подальше от меня, чтобы не мешать своим присутствием, но их негромкие разговоры я всё равно свободно улавливал. Биофаги дают и такой бонус, как обострённые органы чувств.

— Слышь, а чё, миуны людей жрут? Мне показалось, что эта расенская зверюга проглотила кусок того королевского засранца, который пытался сбежать от господина… Не по себе мне, когда этот миун рядом…

— Тебе одному, что ли? У меня самого мурашки по коже, когда он своими жёлтыми глазищами смотрит…

— Так, это… он чё, людоед? Вон, барон приказал ему мяса парного принести. Видать не хочет, чтобы мы видели, как он человека жрёт…

— Пффф, миун-людоед! Мне дядька рассказывал, что барон по молодости мог и сам…

— Чё⁈ Ты чё гонишь⁈

— Да не ори, ты, придурок! Ещё не хватало, чтобы нас господин услышал… Ты никогда не задумывался, почему Шрама миуны слушаются? Да потому, что он сам, как зверь…

— Ты это, за языком следи…

— Дурень, ты не понял! Я наоборот, с уважением. Ты ещё кого-то знаешь, кому эти расенские звери подчиняются?

— Ну… эта… говорят…

— Говорят! Я тебе скажу, что миунов в Варнии держат единицы благородных. Но чтобы звери их слушались — такого нет. А Шрама они именно слушаются… А тилинкиты? Кто ещё мог этих людоедов в рог гурмилла загнуть?

— Ну… вроде, так и есть. Раньше мы боялись даже нос к берегу моря высунуть… А что ты насчёт «по молодости мог и сам» говорил?

— Мне дядька Ефим рассказывал, тот, что у старого барона в замковой дружине служил. Помнишь его?

— Помню…

— Так вот, когда наше баронство только начинало тилинкитов гонять, он вместе со Шрамом попал в отряд, который Беон тер Аристи послал на Китовые острова. У варваров там постоянный лагерь был…

— Ну?

— Не нукай, дярёвня, не запряг. В этот лагерь варвары свозили пленников и добычу, которую собирали со своих набегов на побережье. А уже оттуда отправляли всё к себе в Снежную пустошь. Вот старый барон и приказал этот лагерь уничтожить.

— …

— Когда разгромили варваров, их балогун с несколькими своими воинами попытался убежать. За ним погнались несколько наших дружинников. Среди них был Шрам и дядька Ефим…

— Ну? Ладно-ладно, продолжай.

— Наш господин ведь здоровый, как лось, а тогда еще и молодой был. В погоне он сильно оторвался от остальных наших воинов, догнал убегающих тилинкитов и, не дожидаясь подмоги, напал на них.

— …

— Дядька сказал, что когда они прибежали на место схватки, Шрам уже всех перебил, сидел рядом с изрубленным телом балогуна и…

— Чё «и»? Чё?

— Жрал его!

— Врёшь! Не может этого быть!

— Дядька Ефим никогда не врёт, любой, кто его знает, тебе это подтвердит. Так вот, он сказал, что близко стоял и прекрасно всё видел. Говорит, Шрам весь в кровище был, с ног до головы. Сидит и жуёт… А потом сморщился, вроде как не вкусно, и кусок человечины на землю выплюнул.

— Спасите меня, Предки!

— Я тебе что и говорю. Он один раз, когда из похода в Рению домой возвращались, даже камауэто, напавшего на его охранников, смог прогнать.

— Это я слышал…

— Слышал он… Прикинь, сидит себе Шрам на берегу, рыбку ловит. Знаешь же, что господин иногда любит порыбачить?

— Угу…

— Так вот, сидит себе рыбачит, никого не трогает, и тут из реки камауэто как выскочит! И, главное, на господина даже не подумал нападать, а напал на дружинников, которые дальше от реки стояли. Почему?

— …

— А Шрам тогда спокойно удочку отложил, встал и просто прогнал змея обратно в реку. Это такую змеюку, которую целым отрядом не завалишь!

— …

— Вот и подумай, кто в состоянии морского змея прогнать и миунов приручить. Наш господин не простой человек, он хищник, истинный хищник! Никак, Предки его благословили. Вспомни, как он после любого ранения выздоравливает? Да хоть это вот отравление?

— Да, уж…

— А как он сражается? Не удивительно, когда от него враги начинают убегать. Тут сам боишься портки намочить.

— Есть такое, гы-гы…

— Пха-ха-ха…

Вот, слушаю эти бредни и не знаю, ругать их или смеяться. Но ругать и пытаться переубедить их бесполезно, пробовал уже. Согласятся со мной, конечно. Затем посмотрят друг на друга, этак понимающе, и снова всё переиначат. Поставят с ног на голову.

— Милорд!!!

Я обернулся на голос. Наплевав на правила этикета, со стороны дворца ко мне со всех ног нёсся Лео Горан, мой второй оруженосец. Сердце вдруг тревожно сжалось. Что могло случиться?

— Ваша милость, госпожа баронесса очнулась!

Я мгновенно вскочил с земли и, забыв обо всём, бросился ко входу во дворец. Тут же за спиной затопали догоняющие меня гвардейцы и послышались тяжёлые прыжки Шкоды.

Не замечая ничего вокруг и пугая окружающих, стрелой пронёсся по лестницам и этажам дворца. Вот и покои жены. В коридоре, рядом с охраняемым гвардейцами входом в её комнаты, стояла целая толпа придворных.

— В сторону! — рявкнул я и мне тут же вторил устрашающий рык миуна.

От дверей мгновенно отпрянули, освободив мне дорогу. Гвардейцы еле успели открыть створки двери, как я ворвался в спальню Бранки. Рядом с кроватью жены сидела дежурная лекарка, а моя любимая действительно была в сознании и о чём-то расспрашивала свою сиделку.

— Солнышко моё! — я упал на колени перед кроватью, а лекарка испуганно вскочила со стула.

— Ты очнулась! Как ты себя чувствуешь⁈ — хотелось изо всех сил обнять жену, но, глядя на слабое, истощенное болезнью тело, я просто побоялся это сделать.

— Сержио, родной мой… всё хорошо, — тихо ответила Бранка и меня буквально захлестнула волна безудержной радости.

— Любимая… ягодка моя… — я покрыл поцелуями лицо и руки своей девочки. — Ты так меня напугала…

Мявкнул Шкода, просовывая свою наглую морду между мной и Бранкой. Не успел я его отругать, как миун лизнул жену в щёку, вызвав её смех. Как теперь ругать этого лизуна? Хитрая шерстяная жопа!

Я повернулся к стоящей рядом дежурной лекарке:

— Немедленно вызвать Лазара!

— Уже вызвали, господин, — низко поклонилась сиделка, а я протяжно выдохнул.

В груди потихоньку начала разжиматься так долго сковывающая сердце пружина…

Глава 7

Глава 7. Аристи. Цветань, 559 круг Н. Э.

С трудом заставил себя покинуть спальню супруги. Хотелось остаться в её покоях, крепко обнять и не выпускать из объятий, но необходимо раздать ряд срочных указаний. Преступные действия короля оставлять без ответа я не желаю.

Пока сидел в ожидании прибытия Лазара, Бранку успели посетить и дети, и, конечно же, внуки, которых до этого к бабушке не пускали. Не хотелось их пугать, уж слишком они ещё маленькие.

Зато, когда запустили! Это было какое-то упоение и восторг! Видеть столько искренней радости в отношении мамы и бабушки, это… Я еле слезу умиления сдержал, а вот Бранка не удержала, расплакалась.

Ничего, это были слёзы радости. Именно с этого момента из покоев жены ушла безнадёга. Рядом с любимой стало как-то светлее, что ли? Я же оставил Бранку на спешно прибывшего по вызову Лазара и ушёл работать.

Никогда не забуду Лазару, что он спас мою девочку. Своими самоотверженными стараниями и профессиональным умением смог побороть отравление. На днях устрою ему награждение во дворце.

Уже придумал, как его отблагодарить. Сначала хотел дать ему дворянство, но Лазар не хочет бросать врачебную практику. Дворянину же работать лекарем невместно. Сын Алмы оказался настоящим фанатом своей профессии. Впрочем, мать и сестра Лазара — такие же всецело увлеченные медициной люди.

Лазар, как и любой другой человек, не идеален. В его характере присутствует такая черта, как тщеславие. Вроде бы, тщеславие считается недостатком, но, как по мне, — ничего страшного. Зато выбрать награду ему не составило для меня труда.

В присутствии своего двора вручу ему медаль «За заслуги», подкреплю её увесистым кошелем с золотом и дам пожизненное право не снимать головной убор в присутствии барона тер Аристи и членов его семьи. Лазар должен остаться доволен.

Отдал распоряжение Отесу, нашему дворецкому, срочно вызвать ко мне в кабинет нескольких ключевых лиц моего баронства. Пока ожидал их прибытия, написал письмо сводному брату Кисилу тер Мезен в Поморию и командиру пешего ополчения баронства — Лансу Демару в Грамши.

Ланс — младший брат Пепина, владельца манора Грамши на западной границе моего баронства. Когда-то давно этот молодой смелый дворянин и отличный фехтовальщик попросился ко мне на службу. Тогда ещё воины из Расении и Махаратша ко мне с той же целью прибыли.

Не являясь в своей семье наследником, он относился к той бесперспективной категории молодых дворян, которым отцы вручали коня, меч, небольшую сумму денег и прописывали волшебного пенделя, отправляя в свободное плавание.

У меня на службе, благодаря своим человеческим качествам и воинским навыкам, Ланс Демар смог завоевать моё доверие и сделать карьеру. Баронет прошёл непростой путь от рядового кирасира до командира пешего ополчения баронства.

Закончив письма, набросал сообщение мужу Сиарис барону Бедричу тер Кронос для передачи посредством гелиографа. Также подготовил две миниатюрных записки Кисилу на специальной лёгкой и тонкой бумаге для отправки почтовым голубем. Всегда такие сообщения дублирую, ведь у нас как хищных птиц хватает, так и охотников, желающих поживиться беззащитным крылатым почтальоном.

В заключение создал два шаблона. Один — для писем графу тер Хетск и графу тер Вранск. Другой — для всех остальных баронов, за исключением барона тер Кронос. Бедрича тер Кронос, как и Кисила тер Мезен, я надеюсь видеть в предстоящем конфликте полноценными союзниками.

Как поведут себя в создавшейся ситуации остальные феодалы нашего королевства — я не знаю. На то, что они станут мне союзниками, надежды мало. Добиться того, чтобы они остались нейтральны в моём конфликте с королём, уже станет достижением.

Сейчас сижу в ожидании прибытия вызванных мной на совещание лиц. Вернее, я сижу, а в ногах привычно улёгся Шкода. Развалился, как обычно придавив мне обе ступни. Неудобно, но я потерплю эту шерстяную жопу, он это заслужил.

Совсем недавно миун был залит кровью от носа до кончика хвоста, этакий Фредди Крюгер кошачьего разлива. Сейчас крови ни капли не видно, Шкода вылизал свою шкуру до блеска.

В ожидании начала совещания перебираю на столе «канцелярщину»: папки, скоросшиватели, всякие скрепки, непроливайки и прочее, прочее, что я внедрил в местное делопроизводство.

Всё для удобства работы канцеляристов и моего удобства, в первую очередь. Лень — двигатель прогресса! Ждем… Я шебуршу на рабочем столе, Шкода пялится на дверь.

По нему не поймёшь, что в его голове. То ли добычу поджидает, то ли мечтает, чтобы никто не помешал ему отдыхать. Знаю, что вызванные на совещание не будут тянуться ко мне чередой грустных пеликанов. Такие моменты давно отработаны.

Сейчас Отес соберет всех в приёмной у Беона, а затем сын всех разом приведёт ко мне. Вроде бы мелочи, но эти самые мелочи упорядочивают работу, экономят время и нервы.

Вот и над своим кабинетом во дворце я постарался. Он даже лучше, чем кабинеты в Оряхово и замке получился. Светлое помещение с большими застекленными окнами, паркет и отделка кабинета выполнены из дорогущего дерева мербау.

Добротная и массивная мебель изготовлена из еще более дорогого дерева меранти и обита натуральной кожей*. Обивка моих кресла и стула сделана из телячьей кожи, остальная мебель обита яловкой*.

* — Ни ГГ, ни жители Этерры не умеют изготавливать искусственную кожу. Яловка — кожа коров.

При оборудовании кабинета постарался применить все свои полезные знания «из прошлой жизни». Разбил помещение на три зоны: рабочую зону, зону для переговоров и зону отдыха.

Рабочую зону оборудовал в центре помещения таким образом, чтобы при входе в кабинет она тут же просматривалась. Главный предмет мебели в рабочей зоне — это, конечно же, мой стол.

Вместительный, широкий и удобный стол, кроме самой рабочей поверхности имеет дополнительные отделения для хранения документов (включая под замочек и тайные). К столу пристроен маленький столик под двух посетителей.

Второй по значимости предмет мебели в рабочей зоне — это моё кресло. Массивное и удобное, с анатомической спинкой, широким сидением и прочными подлокотниками.

Настоящий прорыв в местном обществе. Здесь и обычной-то мягкой мебели не было. С началом моего «прогрессорства» появилась. Мебель делаю для себя не хуже, чем была у меня за Земле, а то и лучше.

Единственный минус — скрипит. Кожаные «подушки», набитые конским волосом, нещадно скрипят от каждого шевеления сидящего, будь то кресла, стулья или сиденья в каретах и любых других видах повозок.

Зону переговоров расположил у одной из стен кабинета, на которой вывешены три карты: баронства Аристи, королевства Варнии и всей Этерры в целом. Все три карты очень подробные и максимально возможного качества. В этой зоне установлен длинный стол и стулья: мой и для посетителей.

Зона отдыха у меня расположена в углу кабинета, полускрытая за выступом вместительного шкафа для документов. Там я расположил небольшой столик, а также низкие и очень мягкие диван и кресло. Когда в них садишься, то кажется, будто твоё тело в них утопает.

В дверь постучали. На моё разрешение в кабинет вошёл Беон.

— Милорд, указанные вами лица на совещание собраны, — доложил сын.

Вот такое обращение. Как по мне — дичь страшная. Разговаривать с близкими родственниками с «поклонами и приседаниями»? Буэ! Но именно такие обычаи на Этерре, да и на Земле в подобный исторический период, по-моему, также было принято.

Меня подобные традиции коробят, поэтому в неформальной обстановке, когда нет посторонних, я кладу на них… что надо кладу. Но на официальных мероприятиях, либо когда рядом присутствует кто-то посторонний, приходится соответствовать общепринятым нормам и ожиданиям окружающих.

— Присаживайтесь, — я пригласил вошедших в кабинет, к столу для переговоров.

Сам выбрался из-за рабочего стола, захватил подготовленные заблаговременно письма и прошёл в зону переговоров. Приглашённые встали напротив своих привычных мест, дождались пока я первый опущусь на стул и под внимательным взглядом миуна расселись за длинным столом.

Для начала собрал семерых: своих сыновей, которые к моей удаче оказались на этот момент в Аристи, командира конного дворянского ополчения Агро Кедрика, начальника службы эдилов Сандара Кирана, командира моей гвардии Мабона Кедрика и тиуна Хейка.

Все с рабочими блокнотами, кто-то даже справочные материалы захватил. Я довольно хмыкнул — это моё «пагубное» влияние. Поймал на себе вопросительные взгляды и не стал дальше тянуть с началом совещания.

— Сейчас здесь находятся те, кому я всецело доверяю, поэтому буду говорить откровенно. Вы все знаете, что произошло во время моего последнего посещения столицы. Это преступление я без ответа не оставлю. До поры я терпел то предвзятое отношение к моей семье, которое проявлял Дориан II, но сейчас он перешёл все возможные границы, — мои слова вызвали одобрительное ворчание присутствующих.

— Мне надоело сложившееся положение вещей, когда моё баронство является дойной коровой для всего королевства, а в «благодарность» я получаю преступные действия со стороны собственного сюзерена, — я специально сгустил краски.

Говоря о своём баронстве, как о дойной корове королевства, я, конечно, слегка преувеличил, но сейчас это было кстати.

— Династия Немантидов на троне Варнии себя полностью дискредитировала! Во главе королевства пора встать достойному аристократическому роду. Такому, как… род Аристи! — я для убедительности прихлопнул ладонью по поверхности стола.

Переждав восторженные возгласы, я продолжил:

— Дориан II вскоре узнает о том, что мы с баронессой выжили, а его душегубы казнены, и захочет довести дело до конца. У него просто другого выхода не будет. Поэтому, войне быть вне зависимости от моего желания сменить правящий род на королевском троне. В целях выработки нашей стратегии для борьбы с Дорианом II необходимо в кратчайшие сроки собрать Совет баронства. Причём, в расширенном составе. Необходимый круг лиц я определил. Сейчас, в свете мной озвученного, каждый из присутствующих получит первые распоряжения. Требую к их исполнению отнестись с максимальной ответственностью.

Пододвинув к себе подготовленные к совещанию листочки с рабочими записями, поднял взгляд на своего наследника Беона:

— Достопочтенный Беон (ещё раз буэ!), организуй и возьми на контроль отправку подготовленных мной писем и сообщений. Вот это — шаблоны писем в адрес обоих варнийских графов и всех баронов, за исключением барона тер Кронос. Для него я написал отдельное послание. Если вкратце, здесь описывается попытка организации убийства семьи Аристи Его Величеством Дорианом II, призыв выступить единым фронтом против нарушителя договора между вассалом и его сюзереном, и предостережение от участия в его авантюрах, направленных против моей семьи и меня лично. Дворяне должны понимать, что не только у вассалов, но и у сюзерена есть обязанности. Сейчас король грубо нарушил свои обязательства в отношении меня. Потом, он может их нарушить в отношении любого другого дворянина нашего королевства. Я, конечно, слабо верю, что кто-то из варнийских феодалов станет в предстоящей войне нашим союзником, но даже если часть из них останутся нейтральными, это станет весомым вкладом в нашу будущую победу. Мы, дворяне, конечно, часто грызёмся между собой, но подобный случай — это общая опасность, которая должна заставить на время забыть старые распри. Подготовьте требуемые письма по предоставленным мной шаблонам, представьте мне на подпись и срочно отправляйте их нарочными. Скорость сейчас в приоритете.

— Вот кого я рассчитываю видеть своим союзником — это Кисила тер Мезен и Бедрича тер Кронос, — я немного приоткрыл карты перед присутствующими. — Думаю, я найду, что им предложить и чем заинтересовать, чтобы надёжно привязать к себе в грядущем конфликте. На предстоящем Совете баронства, который станет у нас первым Военным советом, кроме штатного состава я хочу видеть: баронов Кисила тер Мезен и Бедрича тер Кронос, командира пехотного полка Далебора Молчана, командующего пешим ополчением баронства Ланса Демара, начальника артиллерии Албериха, баронету Меидин Аристи и баронету Зореславу Аристи.

Затем снова обратился к Беону:

— Вот эти записки отправь барону Кисилу тер Мезен голубиной почтой, а это письмо — нарочным на «Тюлене». Он у нас самый быстрый. Письма дублируются, но в таких случаях лучше перестраховаться и не на один раз. Вот это сообщение для барона Бедрича тер Кронос надо передать через гелиограф. И последнее письмо — командующему пешим ополчением баронства баронету Лансу Демару. Его отправь конным гонцом.

— Сын, доставка писем, организация и своевременное проведение Военного совета — под твою личную ответственность, — я всё-таки сбился с традиционного обращения. — Далее, совместно с нашим тиуном, уважаемым Хейком, возьми на контроль производство зажигательной смеси. Любой ценой необходимо до максимальных показателей увеличить производство зажигательной смеси для флотских и армейских сифонов, а также начинки для зажигательных гранат и снарядов. Это твои задачи, Беон.

— Уважаемый Хейк, — следующим у меня стал тиун. — В свете того, что наша армия при любых раскладах будет значительно меньше королевской, нам необходимо опередить своего противника и в самые сжатые сроки заключить договора с наёмными отрядами. Непосредственно наймом будет заниматься баронет Агро Кедрик. Надо нанять всех солдат удачи, до кого сможем дотянуться. Выдели достопочтенному Агро требуемую сумму из моей казны.

— Но, милорд! У нас все средства распланированы… — взвился тиун.

— Всю казну на войну!!! — я со всей дури грохнул кулаком по столу и присутствующие, включая Хейка, уткнулись в свои рабочие блокноты.

Конечно, до Александра III мне — как до Пекина раком, и стол я ударом кулака развалить не смог. Даже учитывая то, что он у меня деревянный, а не каменный, как у российского монарха, но народ я, похоже, впечатлил.

Однако, некогда отвлекаться, я ещё даже со своим тиуном незакончил. Убедившись, что Хейк больше не пытается возмущаться, а, уткнувшись носом в свой блокнот, что-то в нём карябает, я продолжил:

— Уже сейчас, не дожидаясь предстоящего Военного совета, надо перестроить экономику. Да, в ущерб своим доходам, но главное сейчас — обеспечить нашу победу. Если проиграем — нам будет всё равно, как доходы с расходами сообразуются. Начинай возврат кораблей с торговых маршрутов, перераспределяй ремесленников с производства товаров народного потребления на изготовление военного имущества и вооружения. В особенности это касается производства зажигательной смеси. Организуй проверку источников питьевой воды, запасов продовольствия и арсеналов в городах и поселениях баронства. При необходимости надо срочно обновить и дополнить запасы, выкопать новые колодцы. Вот ещё что, договорись о денежном займе в Торговом доме Алоиза. Чем больше ты сможешь получить денег, тем лучше. Постарайся, чтобы проценты и сроки выплаты нам выставили приемлемые. Думаю, ты сможешь договориться с собственным братом*.

* — Торговый дом Алоиза. Основатель его, варнийский купец Алоиз, умер от старости. Жена Алоиза родила трех сыновей. Старший сын, Отто, в 540 круге Н. Э. умер от эпидемии. Средний сын, Хейк, поступил на службу барону Сержио тер Аристи и стал тиуном баронства Аристи. Младший сын, Круно, стал главой Торгового дома Алоиза после смерти отца.

— Слушаюсь, милорд, — с тяжёлым вздохом ответил тиун.

Стараясь не обращать внимание на страдальческое выражение лица и вселенскую скорбь во взгляде тиуна, посмотрел на своего старшего сына, командующего моим флотом:

— Достопочтенный Петар, немедленно начинай подготовку кораблей и экипажей к войне. Сначала всеобъемлющая проверка, затем, по её итогам: доукомплектование, довооружение, тренировки матросов, абордажников и расчетов метателей. Ну, ты всё это знаешь. Как ты уже слышал, необходимо срочно вернуть наши корабли с торговых маршрутов. Это сделает уважаемый Хейк, но ты возьми это на контроль. По их возвращению в порты приписки действуй по тому же алгоритму, как и на тех, которые сейчас стоят на наших рейдах. Проверяй либо сам, либо с помощью доверенных лиц. Мне всё равно, как ты организуешь работу. Главное — чтобы флот был готов к боевым действиям. И ещё, передай своей супруге, чтобы на предстоящем Совете она была готова сделать доклад по состоянию дел в своей зоне ответственности. Баронета Меидин Аристи курирует в нашем баронстве медицину. Это очень важное направление, особенно в свете предстоящей военной кампании. Пусть достопочтенная Меидин до начала Военного совета проверит укомплектованность штата всеми категориями лекарей. Если в составе нашего войска не хватает лекарей из любой категории — немедленно доукомплектовать. Если необходимо, то скорректировать учебную программу и провести досрочный выпуск из школы лекарей. Также надо дотошно проверить реальное наличие всего положенного медицинского имущества. Я не желаю слышать о небоевых потерях из-за отсутствия какого-нибудь лекарства или водяных фильтров. Тем более, не желаю слышать о боевых потерях из-за того, что у воина не оказалось жгута, бинта, корпии или кровоостанавливающего средства. Всё. Должно. Быть. Даже если всего хватает, надо сделать максимально возможные запасы. Для этого начать ускоренную заготовку лекарств, перевязочных материалов и другого медицинского имущества. В ближайшее время должны быть организованы дополнительные занятия с военными лекарями всех категорий. Вплоть до бойцов, совмещающих основную воинскую специальность с профессией санитара. Профессия лекаря — особенная, неумех я среди них не потерплю.

— Будет исполнено, милорд, — Петар слегка поклонился, а я сразу обратился к младшему сыну:

— Достопочтенный Круно, ты пока не командуешь армией баронства, а являешься её куратором. Поэтому много задач я тебе нарезать не буду. Проконтролируй своевременное прибытие на Военный совет баронства генерала Вернера, командующего пешим ополчением Ланса Демара и майора Албериха, нашего начальника артиллерии. Совместно со Стоком Вернером проконтролируй сбор и подготовку армии. Помни, логистика — важнейший фактор любой военной кампании. Зачастую решающий. Поэтому возьми на особый контроль наличие и состояние лошадей и повозок, укомплектованность войска продовольствием и фуражом. На случай возможного нарушения поставок, загрузи в обоз побольше пеммикана. Невкусно, зато очень сытно и полезно. Своей супруге, достопочтенной Зореславе, передай, что на Военном совете она должна подробно доложить о состоянии дел на нашем конезаводе в Снежном. Всё, что я тебе сказал, — важно. Однако, главная твоя задача — это наиболее полно перенять опыт у командующего армией баронства, баронета Стока Вернера. Не думай, что я не знаю о твоих успехах на воинской стезе. Я всё знаю и горжусь тобой, как и твоими братьями, что так же старательны и успешны в своих сферах деятельности. А говорю тебе об этом потому, что может сложиться так, что в любой момент тебе потребуется занять должность нашего генерала. Война — дело такое… Вот ты бодр, полон сил и строишь далеко идущие планы, а через секунду прилетает вражеская стрела и ты уходишь к Предкам. Да и возраст у нашего генерала уже немалый. Так что, постарайся подготовиться к подобной ситуации в как можно короткие сроки. Всё записал? Молодец.

— Достопочтенный Агро, — следующим в очереди на получение задач у меня командующий дворянским ополчением. — На тебе две очень важные задачи. Первое — это организация сбора дворянского ополчения. Второе — найм солдат удачи. Слышал, что я говорил об этом уважаемому Хейку?

— Да, милорд.

— Хорошо, тогда особо повторяться не буду. Напомню одно — скупай всех, до кого дотянешься.

— Сделаю, Ваша Милость, — коротко поклонился Агро.

— Да! Что ещё тебе хотел сказать, — вспомнил я. — Проведи работу с дворянскими семьями Аристи с целью их мотивации в связи с предстоящей войной. Дополнительное выделение сил и средств я не забуду своим вассалам. Пусть не забывают того, что война — это не только неизбежные расходы, но и отличный шанс добыть славу, трофеи и благоприятная возможность сделать карьеру.

— Теперь, что касается тебя, достопочтенный Мабон, — обратился я к младшему брату Агро Кедрика. — Твоя задача, как командира моей гвардии, — это охрана меня, моей семьи, а также дворца и замка. Продумай, за счёт чего её можно усилить. С короля станется послать к нам своих убийц повторно. Работай в плотном контакте с нашим начальником службы эдилов, баронетом Сандаром Кираном.

— Слушаюсь, милорд, — ответил Мабон и задумчиво посмотрел на Сандара.

— Достопочтенный Сандар, — я с уважением и благодарностью посмотрел на невысокого худого старика. — Твои основные задачи сейчас: разведка и контрразведка. Сотрудников, работающих с населением моего баронства, перекидывайте на эти направления.

(Сандар Киран)

Сандар — один из моих самых ценных кадров. Не перечислить, сколько он сделал полезного за те круги жизни, что работает на меня, какой огромный и ценный опыт наработал. Мой главный эдил сильно постарел, его здоровье ослабло, но главное — он сохранил острый ум.

— Разведчики должны вскрыть всю информацию о планах короля в отношении меня и баронства Аристи, включая военную составляющую, наличие и пополнение запасов материальных средств, — сказал я медленно записывающему старику. — Контрразведчики пусть сконцентрируют силы на поимке лазутчиков, диверсантов и подстрекателей. Когда, где и какими силами будет совершено нападение? Сейчас нет ничего важнее этих сведений. В расходах на эту работу я тебя не ограничиваю. Получишь столько денег, сколько будет необходимо.

Хейк сдавленно закашлялся, но промолчал, а Сандар с достоинством кивнул, принимая задачи к исполнению. Определив дату проведения Военного совета, я закончил совещание, распустил участников и быстрым шагом пошёл в покои жены. Соскучился…

Глава 8

Глава 8. Аристи. Изок, 559 круг Н. Э.

В мой рабочий кабинет все не поместились, как-никак на наш первый Военный совет собралось восемнадцать человек. Я решил провести его в Зале совещаний — одном из помещений дворца, специально приспособленном для проведения подобных мероприятий.

На мой призыв прибыли все, а Бедрич тер Кронос c Кисилом тер Мезен захватили с собой и своих наследников: Арноста Кронос, а также близнецов Евсея и Ерофея Мезен.

Думал, что будет присутствовать ещё один участник, но Шкоду взяли в плен внуки и где-то тиранят несчастного, не успевшего сбежать миуна. Отговорил от участия и Бранку: любимая пока слишком слаба.

Разместились за П-образным столом. Я занял своё место за верхней «перекладиной» буквы «П», остальные расселись за её «ножками», по правую и левую руку от меня.

При необходимости здесь можно разместить гораздо больше приглашённых, но пока такой потребности нет. Все нужные мне на данный момент люди присутствуют.

Кроме разложенных напротив участников Совета писчих принадлежностей, на столах присутствуют безалкогольные и слабоалкогольные напитки, а также тарелки с легким перекусом.

Устраивать пир на каждом совещании я своих соратников давно отучил. Убеждён, что дело и отдых необходимо разделять. Но обеспечить комфорт, особенно при долгих заседаниях, считаю необходимым.

— Благодарю всех вас за то, что откликнулись на моё приглашение и прибыли в Аристи так оперативно, — я с удовлетворением обвёл взглядом присутствующих. — Прошла всего десятица, а мы уже смогли собраться, невзирая на разделяющие нас немалые расстояния.

— Голуби с твоим письмом, брат, мигом до меня домчали, — довольно ухмыльнулся Кисил. — А как только я понял по какому поводу ты нас собираешь, я тут же взял сыновей и на четырёх кочах пустился в путь.

— Голуби, конечно, гораздо быстрее конного гонца, но мне сообщение от Сержио за считанные минуты по гелиографу поступило, — ревниво ответил Бедрич тер Кронос.

— Гелиограф! Зажрались вы тут ребята, не знаете куда аурисы девать. Откуда у меня деньги строить сигнальные башни, а потом их ещё и содержать? — обиженно возразил барон тер Мезен.

Пока разговаривали бароны, остальные присутствующие посчитали за лучшее помолчать. Я же поспешил остановить назревающую перепалку двух владетельных феодалов, глупую и детскую.

— Друзья, если вы согласитесь с моим предложением, то не только будете оперировать совсем другими суммами… — начал было я, но был внезапно перебит.

— Опе… что? — под тихое хихиканье Бедрича непонимающе распахнул глаза Кисил.

— Денег у вас будет намного, намного больше. И денег, и земель, и перспектив для всех ваших родичей, — вот тут я уже полностью завладел вниманием не только двух родственников-баронов, но и их сыновей.

— Ты это… Сержио, давай без этих хитромудрых намёков. Объясни по-простому, — буркнул Кисил, а его сыновья весело переглянулись.

На слова брата я согласно кивнул и продолжил:

— Буду говорить предельно откровенно, так как все здесь присутствующие — близкие мне люди, которым я полностью доверяю. А благородные семьи Аристи, Мезен и Кронос, переплетены многочисленными родственными связями. Причину, по которой я вас собрал, вы знаете. Мой сюзерен, Его Величество Дориан II, совершил попытку убить меня и мою жену. Как показали допросы пленных душегубов, после нашей с баронессой смерти он собирался расправиться со всей остальной моей семьёй.

Под злой ропот присутствующих на Совете я продолжил:

— Вассальная клятва благородного человека работает в обе стороны: вассал служит сюзерену, сюзерен оберегает своего вассала. Король Варнии нарушил не только букву, но и дух этой священной клятвы. Дориан II полностью дискредитировал себя этим преступлением…

— Дискре… что? А-а-а! — с досадой махнул рукой Кисил, собрав на себе осуждающие взгляды окружающих.

— Я говорю о том, что такой король Варнии не нужен. Не нужен нам, — ответил я. — Я считаю, что Дориан — это позор королевства. Распутное чудовище, которое ради возможности вести разгульную жизнь убило мать своих детей. Затем он попытался уничтожить мою семью, семью аристократов, являющихся первейшей опорой королевства. Откуда идут главные поступления в казну Варнии? Из Аристи. Чьи армия и флот являются сильнейшими в королевстве? Аристийские. При первом же зове короля я ставил их под его знамёна. Что же получил в благодарность? Что получила в благодарность его супруга, прекрасная принцесса Эсфальда и достойнейшая королева Варнии Изольда? Кто станет следующим? Второй по богатству среди баронов Варнии Бедрич тер Кронос с семьёй? — я с удовлетворением увидел, как беспокойно забегали глаза Бедрича.

— Мной принято решение о смене в нашем королевстве правящей династии, — я решительно ударил ладонью о поверхность стола и обвёл взглядом ошарашенные лица присутствующих.

Наверняка о причине созыва Совета догадывались все. Тем более, я и в разговорах, и в письмах делал на неё вполне прозрачные намёки. Но вот так, открыто, объявил впервые.

— Как ты собираешься это провернуть, Сержио? И кого, собственно, видишь на престоле вместо Немантидов? — после недолгого молчания спросил Бедрич.

— Короля я свергну силой. Правящей династией я вижу свой род, а владельцами Хетского и Вранского графств — вас. Если, конечно, вы выступите на моей стороне, — прямо ответил я.

Бароны Мезена и Кроноса переглянулись между собой и со своими сыновьями, а затем вопрос задал уже Кисил:

— Сержио, а как ты собираешься справиться с Дорианом? Твои воины, конечно, лучше, но войск у короля будет больше. Даже если сложить силы трёх наших баронств вместе.

— Извини, но я не думаю, что другие бароны пойдут за тобой, как за будущим королём, — добавил Бедрич.

Ну, главное, я не вижу у обоих возможных союзников категорического отрицания моей идеи. С этим уже можно работать. Да и королём я становиться не собираюсь. Вот они удивятся, когда я это озвучу.

— Друзья мои, я своими силами могу справиться с Дорианом…

— Зачем тогда позвал нас? — с ехидцей перебил меня Бедрич.

Я немного помолчал, задумчиво глядя на барона тер Кронос. Дождался, пока ехидное выражение покинет его лицо, а в глазах появится неуверенность, и, подпустив в голос недовольства, продолжил:

— Вы услышите ответы на все свои вопросы, если дадите мне договорить.

Бедрич смущённо выставил перед собой открытые ладони, и я наконец смог закончить:

— Как я уже сказал, я могу сбросить Дориана с престола опираясь только на свою армию. Но, в таком случае, при всём превосходстве аристийского войска перед королевским, у меня будет много потерь. Хотелось бы этого избежать. Если вы выступите на моей стороне, и потерь будет намного меньше, и новая монархия получит по-настоящему достойных владетелей. Высших аристократов, первых, после короля, его надёжных помощников и советчиков.

Я открыто и грубо польстил своим родственникам, но это сработало. Оба барона «надули щёки», а их глаза приобрели мечтательное выражение.

— Кстати, я не собираюсь становиться королём, — добавил я.

На одновременное растерянное «э-э-э…» своих родственников я открыто рассмеялся, аккуратно налил себе в бокал охлаждённого «бресси» и медленно выпил, искусственно нагнетая интригу.

— После победы над Дорианом я планирую следующие изменения в иерархии варнийской аристократии. На престол взойдет Беон I Аристид, — я с улыбкой посмотрел на ошарашенное лицо среднего сына и продолжил. — Командующим королевским флотом станет мой старший сын Петар Аристи. Командующим королевской армией недолгое время побуду я. Присмотрю, чтобы у обновлённого королевства не возникло проблем с соседями. За это время окончательно наберётся опыта мой младший сын Круно Аристи. Затем передам ему должность командующего, а сам стану у монарха скромным советником. На самом деле, Круно уже сейчас готов самостоятельно возглавить войско, просто в этом нет необходимости. Пока мне и генералу Стоку Вернеру есть, чему научить сына, я не спешу взваливать на него эту ношу. Планирую через пару — тройку кругов жизни отойти от дел, поэтому моим детям понадобятся надёжные помощники и советники. Хотелось бы рассчитывать в этом на вас, Ваши Милости. Хетское графство собираюсь передать тебе, барон тер Кронос. А своё баронство Аристи — твоему сыну Арносту. Контроль промышленного сердца королевства должен оставаться в надёжных руках.

— А как же твои сыновья? — всё-таки не удержался от вопроса Бедрич тер Кронос. — Они, что, без земель останутся?

— В смысле, без земель? А королевский домен на что? — удивился я.

— А! Ну да! Что это я? — шлёпнул себя ладонью по лбу Бедрич.

Видимо, у моего родственника от открывающихся перспектив соображалка стала хуже работать. Бедрич с сыном довольно переглянулись, а Кисил обиженно засопел. Поэтому я поспешил продолжить, пока тот сдуру чего-нибудь себе не надумал:

— Вранское графство планирую передать тебе, барон тер Мезен. Дадим возможность возвеличиться и твоим сыновьям. Если король Помории согласится, передашь баронство Мезен одному из своих сыновей. Второму подберём баронство в твоём будущем графстве. Если он, конечно, не захочет оставаться с братом. На тот случай, если ваш монарх захочет наказать тебя за то, что ты без его разрешения напал на аристократа другого королевства и приведёт в Мезен своё войско, то новый король Варнии объявит войну Помории, а с её захвата и присоединения начнёт возрождение Империи Тахтар. Честно вам скажу, что за попытку убийства меня самого и моей семьи, я очень хочу уничтожить всех Немантидов. Всех, до единого!

Однако, как политик, собираюсь действовать не по зову сердца, а так, чтобы получить наибольшую выгоду для своего рода, своих соратников и всей Варнии. После нашей победы, я собираюсь отдать Дориана II и его детей королевской чете Эсфальда — родителям подло убитой им жены. Наверняка, за убийство дочери они Дориана казнят. Желаемое будет сделано чужими руками, а мне не придётся нарушать принятые на Этерре правила о запрете убийства монархов.

С детьми Дориана могут быть разные варианты. С наибольшей вероятностью, королевская чета Эсфальда оставит их в живых и тут снова идет развилка вероятностей. Либо, в благодарность за выдачу им Дориана с детьми, отношения между Варнией и Эсфальдом потеплеют, вплоть до союзнических. Либо Эсфальд попытается посадить одного из детей на трон Варнии. Это тоже хороший для нас вариант. Получим казус белли в отношении Эсфальда и ещё один кирпичик в построении Империи. Воссоздаваемая Империя Тахтар прирастёт очередной территорией — Эсфальдом. Королеву-мать Конрадайн я собираюсь вернуть в Рению, откуда её, ренийскую принцессу, отдали в жёны королю Варнии. Если после возвращения Конрадайн в Рению правитель их королевства посчитает себя оскорблённым и объявит нам войну, то Рения станет очередным присоединённым королевством растущей Империи. Но всё это я считаю маловероятным. Таких подарков наши соседи нам не сделают. Просто привык просчитывать самые плохие варианты. Как говорится: надейся на лучшее, но готовься к худшему.

Вот о таком повороте в разговоре присутствующие вообще не помышляли и буквально окаменели от изумления. Я же продолжил их мотивировать на нужные мне действия:

— Говорю прямо и без обиняков всем присутствующим. Если вы в предстоящих испытаниях встаёте со мной плечом к плечу, вас самих и ваших близких ждёт дальнейшее возвышение. От вас требуется лишь верность.

После недолгих раздумий Кисил и Бедрич согласились с моим предложением и заверили во всецелой поддержке с их стороны. Получив желаемых союзников, я про себя с облегчением выдохнул.

И речь идёт не только о союзной военной силе. Важно то, что в случае нашей победы новая высшая аристократия Варнии будет опутана родственными связями семьи Аристи.

Кисил тер Мезен — мой сводный брат. Его дочь Меидин — жена моего сына Петара. Бедрич тер Кронос женат на моей сводной сестре Сиарис. Их сын Арност женат на моей дочери Ирине. При таком раскладе я рассчитываю, что у моей семьи будет надежная поддержка среди аристократов королевства. Кровь — не водица.

— Друзья мои, — привлёк я внимание обоих баронов. — Прежде чем приступить к заслушиванию докладов членов Совета своего баронства, хочу обозначить ближайшую задачу для вас. Пока мы не получили разведывательные сведения от достопочтенного Сандара, все силы вам надлежит бросить на сбор и подготовку своего войска: дворян, ополчение, наёмников. Если говорить о наёмниках, то уточню. Барон тер Кронос навряд ли успеет кого-то нанять, так как мы уже начали работу по найму всех возможных варнийских солдат удачи. А вот тебе, брат, надо подсуетиться и набрать наёмников как у себя в Помории, так и в соседних Борее и Расении. Сколько получится найти, столько и нанимай. Больше наберём наёмных воинов — больше сохраним своих. Есть в ваших землях свободные наёмники?

— Хм-м, есть, конечно, — ответил Кисил. — Но, понимаешь, какое дело… хм-м… моя казна пуст… эээ… в моей казне сейчас недостаточно средств, чтобы выделить их ещё и на наёмников.

Я лишь усмехнулся про себя. Будто я не знаю, что у него с деньгами вечная напряжёнка. Однако, отвечая, я постарался сохранить серьёзное выражение лица, чтобы не задеть самолюбие сводного брата:

— Прекрасно понимаю, брат. У владетельного аристократа множество забот, поэтому невозможно избежать серьезных трат. Твоя задача — привести под наши знамёна как можно больше наёмников, а я ссужу тебя необходимой для их оплаты суммой.

С той части стола, где сидел мой тиун, послышался сдавленный стон.

— Тогда ладно, — облегчённо выдохнул Кисил. — Сделаю.

— Уважаемый Хейк, — я с улыбкой перевёл взгляд на своего тиуна. — Что ты стонешь, как простреленная навылет волчица? Лучше доложи мне, получилось ли договориться с Торговым домом Алоиза о займе?

— Ф-х-х. Да, Ваша Милость, — со вздохом ответил Хейк. — Договорился с братом на тех условиях, что вы и приказывали.

— Я доволен тобой, уважаемый Хейк. И не забуду твоего усердия, — а про себя подумал, что надо будет дать ему дворянство и сделать королевским казначеем.

— Сержио, ты уверен, что мы успеем подготовиться? Не опередит ли нас Дориан? — проявил беспокойство Бедрич. — Не пойми меня превратно, но мои земли расположены ближе всех к столице. Не хотелось бы увидеть под своими стенами королевскую армию, когда её совсем не ждёшь.

— Да как он нас опередит⁈ — искренне удивился я. — Это мы общаемся с помощью голубиной почты и гелиографов. А остальные аристократы, включая и самого короля, друг другу конных гонцов шлют. С нашими средствами связи переживать за подобное не стоит. Расслабляться, конечно, не надо, но, если кто кому и способен преподнести сюрприз, так это мы Дориану, а не наоборот. Думаю, Его Величество до сих пор не знает о судьбе засланных ко мне убийц.

— Хорошо, если так… Тогда ещё вопрос, — продолжил барон тер Кронос. — Ты сказал, что после победы собираешься объявить войну Помории и передать Дориана и его семью в Эсфальд и Рению. Исходя из твоих планов у меня возникли опасения по поводу того, что после взятия власти в Варнии мы одномоментно окажемся в состоянии войны с тремя соседними с нами королевствами. Это даже не авантюра, это безумие. Нам не справиться одновременно со всеми!

— Во-первых, я не говорил, что объявлю войну Помории, а к нам вторгнутся войска Рении и Эсфальда. Я сказал, что есть такая вероятность, — я постарался разъяснить свои мысли, тем более видя, что такие опасения присутствуют у всех, а не только у барона тер Кронос. — И считаю, что вероятность этого невелика. Особенно это касается Помории. Конечно, собственные дворяне могут его подталкивать к подобному решению. За шанс получить баронство многие рискнут жизнью. Но их монарх показался мне разумным правителем. Вряд ли стоит ожидать от него, что он пойдет на поводу у своих дворян.

По поводу решения о королевской семье. Если Немантидов не отдать родственникам, а убить — будет ещё хуже. Тогда точно получим войну как от Эсфальда, так и от Рении. В случае, если сделаем, как я планирую, шанс на войну невелик.

Во-вторых, если всё пойдёт по худшему сценарию, то мы тоже не будем воевать одновременно со всеми. Будем бить их по одному. Скорость передвижения и проведения осад нашей армией намного выше, чем у наших вероятных противников. Увидите это в предстоящей военной кампании. Пока будем бить одного, с другими будем «играть от обороны». Ну, смогут они временно захватить часть наших территорий, пока мы воюем в другом месте. И даже смогут их разграбить. Города у них быстро взять не выйдет, мы быстрее придём. А когда придём, то и своё обратно вернём и к ним домой наведаемся. Учитывайте также и то, что после победы над очередным противником наша армия будет увеличиваться — прирастать остатками войска разбитого противника.

После того, как я успокоил Бедрича, да и остальных присутствующих, мы смогли перейти собственно к нашему первому Военному совету. Пока это было предварительное совещание, так как отсутствовали какие-либо разведданные. Слишком мало времени ещё прошло с попытки убийства меня и Бранки королевскими душегубами.

— Достопочтенный Сандар, как я понимаю, спрашивать у вас данные разведки о планах короля на военную кампанию преждевременно? — поинтересовался я у начальника службы эдилов. — И да, во время проведения Совета разрешаю не вставать со своих мест.

— Да, милорд, всё так, — спокойно ответил Сандар Киран. — Но поставленные вами задачи будут выполнены. Усиление к уже работающим эдилам отправлено во все феоды королевства. Активизирована контрразведывательная деятельность на территории вашего баронства. Приняты дополнительные меры охраны на всех значимых объектах. Чтобы не занимать время членов Совета ненужной им информацией, я подготовил подробный план мероприятий.

Баронет Киран передал мне папку с документами, я положил её рядом с собой и начал принимать доклады от остальных участников. Документы и потом смогу посмотреть.

Войсковые командиры и начальники, начиная от генерала Стока Вернера и заканчивая начальником артиллерии майором Алберихом, доложили по своим направлениям деятельности. Отчитались также Петар, как главный флотский командир, его жена Меидин, отвечающая за медицину, жена Круно — Зореслава, курирующая коневодство. Тиун Хейк…

Я получил массу информации. Пускай, где-то предварительной, где-то не до конца точной, но я своим людям и времени на подготовку особо не давал. Однако, оценить обстановку я по этим докладам смог.

Ситуация оказалась очень даже неплоха. Работы, конечно, предстоит не мало, но видно, что руководители не зря на своих должностях хлеб едят. По большому счёту, я прямо сейчас могу поднимать войско и флот по тревоге и отдавать им боевой приказ.

Даже ничего больше не делая, боевая готовность моих подразделений выше, чем есть и будет в войске Дориана II. Я хорошо знаю состояние дел как в дружине короля, так и в дружинах прочих варнийских аристократов.

Но, безусловно, почивать на лаврах не будем, нет. Отдав ряд распоряжений и назначив дату следующего Военного совета, я закончил совещание и поспешил в покои жены.

Сейчас у любимой тяжёлое время восстановления после отравления. Тяжёлое физически и психологически. В этот период я стараюсь быть с ней рядом как можно чаще.

* * *

— Как всё прошло, сокол мой ясный? — тихо спросила Бранка, дождавшись, когда по её сигналу сиделка покинула спальню.

Свою жену я снова застал в кровати. Соблюдение постельного режима Лазар с неё уже не требует, но моя девочка по-прежнему очень быстро утомляется. К сожалению, здоровье у супруги пока полностью не восстановилось.

В подобные моменты жена разрешает находиться рядом с собой только одной служанке. Не любит, когда её видят в таком состоянии. Такая хрупкая и такая сильная женщина.

Я быстро подошёл к Бранке и присел на край кровати. Глядя на любимую, усталую и измождённую после тяжёлого отравления, я с трудом боролся с целой бурей одолевавших меня чувств.

Любовь, щемящая нежность, жалость к жене и клокочущая ярость в адрес Дориана с его приспешниками. Как же хочется его убить! Убить всех его шакалов-прихлебателей!

Взяв в свои руки холодные ладошки жены, я наклонился и поцеловал её, постаравшись передать этим поцелуем всю ту нежность, что испытываю к ней. Постаравшись, чтобы голос звучал спокойно, ответил:

— Всё хорошо, любимая. Нас поддержат оба барона. Подготовка к войне с Дорианом начата, но могу тебя уверить, что мы уже сейчас более готовы к предстоящей кампании, чем будет готов этот сопляк.

— Всем великое будущее наобещал? — хитро стрельнула в меня глазами супруга.

— А как же! — я картинно вздёрнул подбородок. — Всем и много!

— А моему брату?

— За это ты можешь не беспокоиться. И даже не потому, что Марко Райс твой брат, — серьёзно ответил я. — Он порядочный и способный человек. Отлично справляется со своим манором и к важнейшим для нас поставкам нефти из Бла́то в Аристи у меня нет ни одной претензии.

— Спасибо.

— Это не стоит твоей благодарности. Быть лучшими — это, наверное, ваша фамильная черта, — подбодрил я жену. — После нашей победы мы найдём ему достойное семьи Райсов место.

— Поняла… Надо тебе волосы подлиннее отрастить. Чтобы, когда Дориана с престола скинешь, тебе корона не жала, — сказала Бранка.

Я с удивлением посмотрел на жену, но тут же увидел, как её глаза сверкают искорками смеха. Понятно, подшучивает надо мной. Подумал и всё же решил ответить серьёзно:

— Я же тебе говорил, солнышко моё, что мне не нужен престол. Честно говоря, для меня и баронство излишне. Я комфортно себя чувствовал владельцем манора, а вот править в баронстве для меня уже тяжеловато. Про всякие графства и королевства даже думать не хочу.

— Но Аристи при тебе расцвёл, — возразила жена.

— Не спорю, расцвёл, — согласился я. — Но, в отличии от манора Оряхово, управляя баронством, действую чуть ли не с надрывом.

— Лентяй, — негромко рассмеялась Бранка.

— Есть такое, — засмеялся и я.

Кривить душой перед Бранкой, пытаться выставить себя перед ней в выгодном свете нет никакого желания. Она всё равно меня знает, как облупленного. Правда, и очернить себя, если вдруг этого захочу, вряд ли получится. По той же причине.

— Но трон ты собираешься захватить, — продолжила спор жена.

— Для наших детей. А сам, наконец, начну с упоением бездельничать: тискать красавицу жену, ходить на рыбалку, вечерами у камина попивать аристийское…

— Да-да-да…

Глава 9

Глава 9. Аристи, Кравос. Изок-червен, 559 круг Н. Э.

Наш второй Военный совет. На нём мы должны принять решение о своих дальнейших действиях и начать активную фазу военной кампании против Дориана II. Потому что время, которое я выделил себе на подготовительные мероприятия, вышло.

Собрались в том же Зале совещаний, только состав присутствующих скорректировали. За столами расположились только те, кто был действительно необходим для выработки и принятия решений, плюс специалисты по важным направлениям для консультаций.

По правую руку от меня заняли места мои сыновья, генерал Сток Вернер и тиун Хейк. По левую руку расположились бароны тер Кронос и тер Мезен, а уже за ними — остальные члены Совета и приглашённые специалисты.

— Рад приветствовать вас, моих верных соратников, здесь, в моём дворце на Военном совете, — открыл я заседание. — Само заседание проведём по плану, который каждый может найти перед собой на столе.

Сначала послушаем доклады согласно озвученной ранее очередности, затем баронет Сандар Киран доведёт до нас информацию, полученную на данный момент нашей разведкой.

Далее приступим непосредственно к заседанию Военного совета, где мы должны выработать стратегию и тактику предстоящей военной кампании. Затем вы получите от меня приказы и приступите к их реализации.

В целом о подготовке армии начал доклад мой младший сын Круно, курирующий это направление:

— Милорд, господа. Кавалерийские подразделения, пехотный полк и приданные ему подразделения укомплектованы личным составом, вооружением и материальными средствами согласно утверждённым штатам и находятся в пунктах постоянной дислокации. Воины возвращены из отпусков и увольнений. Осуществлён сбор дворянского ополчения в единое кавалерийское подразделение. Место сбора — полевой лагерь, расположенный в одном километре западнее города Аристи. На ваш зов, Ваша Милость, прибыло пятьдесят конных воинов в металлических доспехах, что выше установленной вами нормы. Ваши минимальные требования — это выставление двух конных воинов от каждого манора, то есть тридцать два всадника. Ваши вассалы, милорд, поставили под ваши знамёна почти в два раза больше воинов. Согласно вашим указаниям, в баронстве проведена щадящая мобилизация в пешее ополчение. Большая часть ополченцев остаётся в своих поселениях для их защиты, а при необходимости и организации эвакуации населения. Ремесленники важных для вашего феода профессий и высококвалифицированные специалисты от мобилизации были освобождены. Взамен, на период боевых действий, для них определён дополнительный налог.

Круно дал сигнал вскинувшемуся Беону, что осознаёт то, что влез в его зону ответственности, и тут же вернулся к своей тематике:

— Городская стража, согласно подписанным между вами и магистратами городов Аристи, Зингем и Шамбле договоров, мобилизации не подлежит и обязана обеспечить защиту своих городских поселений. Милорд, на время грядущей военной кампании заключены ряд договоров с варнийскими отрядами наёмников. Под вашими флагами собраны девятьсот пеших воинов. Их пункт временной дислокации расположен южнее полевого лагеря дворянского ополчения.

На минуту я ощутил когнитивный диссонанс: сижу на «средневековом» совещании, а слышу речи, которые больше подходят представителям Земли двадцатого или двадцать первого века.

Вот, настолько моё пребывание на Этерре повлияло на моё же ближайшее окружение. Хотя, не удивительно. Всё-таки, с момента моего перехода через Портал с Земли на Этерру, уже тридцать пять кругов жизни прошло.

— Итого, если называть примерную численность армии, которую может выставить баронство Аристи, это 249 конных воинов, 3 020 воинов ближнего боя и 840 стрелков. Всего: 4109 бойцов, — продолжил Круно. — Это, хоть и близкая к реальности цифра, но не до конца точная. Называя её, я не принял во внимание численность гвардии Вашей Милости, пластунов, обозную, инженерную и медицинскую службу, а также артиллерию. Думаю, количество человек в артиллерийских расчётах никому не интересно, а вот сколько боевых механизмов примет участие в разрабатываемой военной кампании, надо озвучить.

Баронство Аристи выставит 32 карробаллисты, 6 полевых огнемётов и 4 требушета. Карробаллисты собраны и находятся в готовности к боевому применению, полевые огнемёты и требушеты — сформированы в виде готовых к сборке комплектов. Разобранные на части огнемёты и основные части требушетов загружены на штатные фургоны.

— Благодарю, в целом картина ясна. Дополнительные вопросы, которые возникли в ходе доклада, мы зададим позже. Петар, — я кивнул старшему сыну. — Что у нас с подготовкой флота?

— Милорд, господа. Все боевые корабли возвращены с торговых маршрутов и боевого патрулирования в порты приписки. В наличии мы имеем 10 коггов и 24 струга, из которых 10 чердачных и 14 открытых. В состав каждого корабля входит абордажная группа, вооружённая согласно утверждённым вами, Ваша Милость, стандартам. На каждом когге установлено по одному корабельному огнемёту и одной баллисте. Проверка и подготовка кораблей и экипажей проведена, флот к бою готов, — доложил Петар.

— Какое у нас на флоте общее число абордажников выходит? — уточнил я.

— Семьсот восемьдесят четыре абордажника, — не заглядывая в справочные материалы, ответил Петар. — Двести восемьдесят бойцов на коггах и пятьсот четыре на стругах.

— Немалая сила… Очень хорошо, адмирал, — после небольшого раздумья поблагодарил я старшего сына и кивнул Бедричу тер Кронос. — Ваша Милость…

— Кронос готов, — важно вскинул подбородок Бедрич. — Дружины собраны и размещены в столице баронства. Конных воинов из состава кроносских дворян у меня пять десятков и две тысячи ополченцев. Из них 1600 копейщиков и 400 лучников.

— Хорошо, — я удовлетворённо кивнул Бедричу и перевёл взгляд на Кисила. — Что у вас, Ваша Милость?

— Хех, «наша милость» тоже готова к войне, — ухмыльнулся Кисил. — Я, брат, смог собрать полторы тысячи бойцов. Это вместе с наёмниками. Всего готовы выступить: 800 копейщиков-ополченцев, 200 лучников-ополченцев, 250 поморских наёмников, 150 борейских наёмников и 50 наёмников-расенов. Все наёмники — бойцы ближнего боя. Всего получилось собрать полторы тысячи воинов. Ещё есть четыре коча.

Огромное по нынешним временам войско!

— Кочи оставь в Мезене, брат. В резерве, — ответил я Кисилу. — Оставлять свои феоды совсем без охраны не стоит.

Вначале хотел предложить обоим баронам перевезти свои семьи и семьи своих ближников ко мне в Аристи. На время проведения военной кампании. Сто процентов, у меня безопаснее всего будет. Но затем передумал.

Ещё, чего доброго, подумают, что так я пытаюсь себе заложников получить. Поэтому, поразмыслил и предлагать такой вариант не стал. При всех его очевидных выгодах.

— Достопочтенный Беон, что ответили на наши письма о нарушении договора и преступлении Дориана II варнийские феодалы? — спросил я у своего среднего сына. — И как прошла подготовка баронства к периоду военного времени?

— Милорд, к сожалению, ответных писем на наши послания мы не получили, — ответил Беон.

— Сандар, — отреагировал я на поднятую руку начальника службы эдилов.

— Господин, у нас не будет новых союзников, и просто нейтральными сторонами в назревающей войне никто из варнийских феодалов не останется, — ответил баронет Киран. — Все аристократы встанут под знамёна Дориана II.

— Хм-м, ну что же, значит, наши дворяне получат больше земель, денег и подданных, — усмехнулся я, глядя на помрачневшие лица присутствующих. — Впрочем, Беон, продолжай.

После моих слов члены Совета приободрились, а Беон продолжил доклад:

— Как уже упоминал в своём докладе Круно, мобилизация в баронстве проведена в установленных вами рамках. Экономика также перестроена в соответствии с вашими указаниями. В ущерб гражданским отраслям активизированы военные направления. Максимально увеличено производство зажигательных смесей и, соответственно, поставок нефти из Блато. Специальными комиссиями во всех городах и центральных поселениях маноров проверены источники питьевой воды, запасы продовольствия и арсеналы. В городах пришлось вырыть дополнительные колодцы, обновлены и дополнены продовольственные запасы. Проверка арсеналов нареканий к ним не вызвала.

— Даже так? Неплохо… неплохо… Надо будет поощрить бургомистров и сельских старост. Возьми на заметку, сын. Уважаемый Хейк, — позвал я что-то шепчущего на ухо Беону тиуна. — Что у нас с казной?

— Хм-м, ладно. Доложишь мне отдельно, — решил я, глядя на перекосившееся лицо бывшего торговца.

Такое впечатление, будто я отдал приказ отправить на пытки его маму. Или Шкода ему причинное место прикусил. Но за то я и ценю своего тиуна, что к моим деньгам он как к своим относится. За то и ценю!

— Хорошо. Теперь пора послушать достопочтенного Сандара. Баронет, просветите нас, какую информацию на сегодняшний день вы смогли получить.

— Слава Предкам, мне есть, что доложить, господин, — ответил начальник службы эдилов. — Благодаря щедро выделенным вами средствам, мы смогли получить информаторов в близком окружении каждого из феодалов. Конечно, это не первые лица графств и баронств нашего королевства, но не это главное. Главное, что эти люди имеют доступ к сведениям о принимаемых решениях. Информация начала поступать. К сожалению, обрадовать пока нечем. Его Величество уже знает, что вы и Её Милость баронесса выжили. Король назвал вас подлым мятежником (простите, господин) и отдал приказ о сборе войск. И, как я доложил ранее, все владетельные феодалы решили поддержать Дориана II.

— Вот, подонки! — не сдержался и перебил докладчика Беон. — Королём нарушен основополагающий договор! Он своим поступком все устои нашего общества пошатнул, а этим лизоблюдам как с камауэто вода!

— Сын, это обычная зависть. Они люто нам завидуют, Беон. Нашим военным успехам, богатству, влиянию. Их действия недостойны аристократов. Что же, значит помогать твоему правлению будут другие аристократы. Такие, как те, что сейчас сидят с нами за одним столом. Но, давай дадим закончить доклад достопочтенному Сандару, — с укором сказал я в ярости сжимающему кулаки Беону. — Баронет, продолжайте.

— Место сбора король назначил в окрестностях своей столицы, — продолжил доклад начальник службы эдилов. — По всему видно, что распылять силы он не хочет. Напротив, король намерен собрать все силы в кулак и избежать риска того, что вы, Ваша Милость, сможете подловить и разбить его армию по частям. Простите, господин, но есть ещё одна плохая новость. К Его Величеству в Волин уже прибыли отряды наёмников. Сорок легких кавалеристов из Махаратша и шестьдесят наших, варнийских. Пеших наёмников прибыло намного больше: 1200 воинов ближнего боя из Рении и 500 местных, варнийских. Получается, найм солдат удачи король начал ещё до попытки вашего убийства, господин.

— Ясно. Спасибо, Сандар, — поблагодарил я своего незаменимого баронета. — Все, хоть сколько значительные изменения обстановки, всю поступающую тебе с территорий информацию, сразу мне на стол!

— Да, господин, — поклонился начальник службы эдилов.

Заслушав остальных докладчиков, мы посовещались, и я официально, на время готовящейся военной кампании, утвердил себя главнокомандующим нашей… ну, пусть будет Коалиции Справедливости.

А как по-другому? Не мятежниками же себя именовать, как нас назвал сопляк Дориан. Мы милые пушистые зайчики, мирные и справедливые. Против нас, соответственно: преступные преступники, кровавые извращенцы, властелины тьмы и прочие негодяйцы.

Настала пора озвучить сформировавшийся в голове замысел и раздавать приказы. Я поднялся из-за стола, подошёл к карте и взял в руки указку.

— Петар, немедленно, пока барон тер Кравос не успел закончить сбор войск и выдвинуться на помощь королю, собираешьвесь флот на рейде форта «Студёный», — я приложил указку к обозначению форта близ Бабаек. — Силами флота берёшь Кравос. Затем осуществляешь в захваченном баронстве смену власти и блокируешь устья рек Варна и Хета. Этим шагом мы ещё до генерального сражения уменьшим численность королевской армии и ее мобилизационный потенциал.

— Присоединив к нашей Коалиции Справедливости Кравос, мы обезопасим всю западную границу Аристи и Кроноса, — я провёл указкой границу по фарватеру Хеты.

— Милорд, что делать с бароном тер Кравос и его семьёй? С остальными кравосскими дворянами? — спросил Петар.

Услышав вопрос сына, мои виски от гнева будто тисками сдавили. Но я ответил ровным голосом, только кулаки непроизвольно сжались:

— Они собираются убить нас с тобой, наших жён и детей. Что в таком случае с ними делать? Они свой выбор сделали. Всю семью барона — под нож. Остальных дворян вместе с их семьями — под арест. Потом, после войны, лично с каждым главой семьи будет разговаривать их будущий граф Бедрич тер Кронос. Он и примет по ним решение.

— Всё будет сделано по вашему слову, милорд, — ответил Петар.

Ответил спокойно и уверенно, ни на мгновение, не усомнившись в правильности моего приказа. Без какого-либо малейшего колебания. Тиски на висках разжались, а в груди разлилось благодарное тепло. Повезло мне с женой и детьми.

— До дальнейших указаний флот остаётся резервом вооружённых сил Коалиции, а на тебя, сын, — я строго посмотрел на Петара. — Ложится обязанность управлением и обороной баронств Аристи и Кравос. При необходимости ты должен парировать удары по нашим землям, коли те последуют. Либо, по моему приказу, перебросить свои силы в указанный мной район. Также наиважнейшей твоей задачей будет обеспечение безопасности наших семей и семей верхушки управления моим баронством. Ты всегда должен быть готов переправить семьи в безопасное место. В любое время дня и ночи!

— Понял, милорд, — склонил голову старший сын.

— Также на строгий контроль возьми действия ополчения при возникновении необходимости эвакуации жителей поселений баронств Аристи и Кравос. Если сложится такая ситуация, что нам ударят в спину (к примеру, Рения), а ты не сможешь их остановить, то жителей надо вывести на безопасные территории либо спрятать в лесах, — переведя взгляд на Бедрича, я продолжил. — Это касается и вас, барон. Конкретно в этом случае — это не приказ, а рекомендация. Нам нужна не просто победа, а победа с наименьшими потерями. И, в первую очередь, мы должны побеспокоиться о сохранности наших теперешних владений.

— В планируемой военной кампании сделаем ставку на победу в генеральном сражении. У нас меньше войск, чем у короля, поэтому надо избежать действий на нескольких направлениях. И очень хорошо, что Дориан нас боится и собирается собрать все свои силы в один кулак. Не будем ему мешать, чтобы потом не бегать по всему королевству за недобитками, — на моём лице непроизвольно появился злобный оскал.

— Баронет Киран, проследите за всеми передвижениями дружин наших врагов. От вас во многом будет зависеть успех всей военной кампании. Планирование перемещений наших войск будет зависеть от того, как и когда пройдут дружины королевской армии. Упустить из виду в своём тылу или на флангах часть вражеской армии в нашей ситуации недопустимо. Сухопутную армию собираем в Аристи, — ткнул я указкой в свою столицу. — Барон тер Мезен, выдвижение своего войска к месту сбора начинайте немедленно. Барон тер Кронос, ваше войско пока остается в Кроносе. Не будем истощать его силы ненужными маршами.

— Как я и сказал, действовать будем, отталкиваясь от предоставляемых нам баронетом Кираном сведений разведки, — я прошёл к своему месту и, сев за стол, промочил горло глотком сбитня. — Если всё будет идти по плану, то, объединившись с войском барона тер Мезен и дождавшись убытия вражеских войск из Вранского графства, совместно выступим к Кроносу на соединение с войском барона тер Кронос. При подобном раскладе, если исключить вмешательство внешних сил, угроза для нашей Коалиции будет исходить только с южного направления.

— Объединённые земли Коалиции Справедливости с севера будут прикрыты Студёным морем, — я снова вышел из-за стола и, взяв указку, стал водить ею по карте. — С запада мы защищены граничащей с Ренией рекой Хета. С востока — рекой Варна, отделяющей нас от Вранского графства, армия которого уйдёт к этому времени в Волин. Должен получиться неплохой расклад.

— А если Дориан атакует моё баронство до того, как вы до меня дойдёте? — перебил меня Бедрич тер Кронос. — Мне, в таком случае, держать осаду в своей столице?

— Держать, но не силами всей своей армии, — ответил я. — Такой поворот событий маловероятен, но, да, возможен. В подобной ситуации организуете оборону города силами городской стражи и городского же ополчения. Сами же, со всем своим войском, по Новому торговому тракту пойдёте на соединение со мной и бароном Кисилом тер Мезен. Кроносу до нашего прибытия надо будет продержаться недолго, мы будем идти ускоренным маршем.

— Генерал Вернер, немедленно подготовьте и отправьте половину наших пластунов к месту сбора королевской армии. Пусть организуют войсковую разведку. К нашему прибытию они должны дать нам весь возможный расклад по силам противника, — отдал я указание своему старому другу. — По возможности, пусть кошмарят охранение и фуражиров королевского войска. Но главное, всё же, — это разведка. Пусть поберегутся и не допустят ненужных потерь среди своих ухорезов.

— Может, уланов отправить, милорд? — предложил Сток. — Они смогут больше проблем королевским фуражирам создать, чем пластуны.

— Нет, не стоит, — немного подумав, ответил я. — Дориан нанял почти полсотни лёгких кавалеристов из Махаратша. Они при прямом противостоянии с нашими уланами станут для них серьёзной угрозой. Не будем так рисковать своей легкой кавалерией. Уланы нам очень пригодятся во время генерального сражения…

Ещё с час потратив на обсуждение стартующей военной кампании, я закончил Военный совет и распустил участников. Теперь у каждого из нас очень много срочных дел…

* * *

В дверь адмиральской каюты «Жемчужины», новенького флагманского когга, недавно переданного баронству Аристи борейскими корабелами, коротко, но настойчиво постучали.

— Войдите! — разрешил заканчивающий облачаться в доспех командующий флотом баронства, Петар Аристи.

В каюту заглянул шкипер «Жемчужины», капитан Зосим. Этот крепкий старик — настоящий ветеран аристийского флота. Он был шкипером ещё на «Анне», первом когге, принадлежащем баронству, захваченной у борейцев «Иранде».

— Адмирал, с «Тюленя» просигналили, что порт Кравоса в пределах видимости, — хрипло «прокаркал» старик.

— Наконец-то, — облегчённо выдохнул Петар. — Сколько нам осталось идти до входа в гавань города?

— Примерно, час хода, — ответил старый капитан.

«Предки к нам милостивы. Подходящая сложилась сегодня обстановка для атаки на город», — подумал про себя Петар. — «Дождя пока нет, но пасмурная погода позволяет подойти к городу незамеченными достаточно близко, чтобы кравосцы не успели организовать серьёзную оборону. Ветер попутный. Идём полным бакштагом правого галса, что развязывает руки в полноценном использовании коггов».

— Капитан, я сейчас поднимусь на полуют. Немедленно подай сигнал флоту «Боевая готовность» и «Перестроение по схеме три», — приказал Петар. — Будем атаковать гавань Кравоса сходу. Абордажные команды — в готовности к десантированию и атаке города через порт.

Когда Петар поднялся на ахтеркастль «Жемчужины», корабли уже заканчивали перестроение. Вперед, крутой дугой, словно туго натянутый лук, вышли открытые струги.

Между «плечами» лука выстроилась плотная группа чердачных стругов. За ними, возглавляемая «Жемчужиной», шла кильватерная колонна коггов. Матросы, абордажники, расчеты баллист и огнемётов уже заняли свои места согласно боевым расчётам.

Приближающийся аристийский флот заметили. Петар увидел это по суетливо мечущимся в порту и на стенах фигуркам кравосцев. Стоящие в гавани города корабли попытки удрать не предпринимали. Наоборот, охрана стругов и остатки экипажей спешно высаживались на пристань.

— Капитан! — позвал Петар Зосима. — Передайте сигналы флоту: десантируемся в порту и сходу атакуем город! «Волку» и «Тюленю» перейти в тыл строя и закрыть рейд, остальным открытым стругам — в первую волну атаки! Чердачным стругам при входе в порт взять когги на буксир и к пристани! Они — вторая волна атаки! Абордажные команды коггов — третья волна атаки! Расчётам баллист — поддержка десанта! Экипажи кораблей и расчёты огнемётов — защита флота!

— Кравосские корабли не жечь и не топить, это уже наша добыча, — уже в спину старого шкипера добавил Петар Аристи.

Получив команды от капитана Зосима, бешеной бабочкой замахал флажками на марсе сигнальщик-наблюдатель. Ещё сильнее навалились на весла гребцы стругов, а на мачты коггов, готовясь к спуску парусов, ловкими пауками полезли по вантам матросы.

Петар не по рождению, а по праву стал адмиралом аристийского флота. Старший сын барона Сержио тер Аристи начал с ученика капитана. Затем успел покомандовать сначала стругом, а после этого — коггом.

После того, как Петар набрался опыта в командовании кораблём, отец начал доверять ему командование сначала небольшими отрядами кораблей, потом флотилией, а затем и всем флотом баронства.

Будучи признанным бастардом, в отличие от своих братьев, Петар всю жизнь рвал жилы, чтобы доказать, что он ничем не хуже Беона и Круно. Старался, не обращая внимание на то, что его никто и никогда не пытался как-то уязвить. Показать, что его мать не была официальной женой отца.

Сейчас Петар — опытный морской волк и самый настоящий адмирал аристийского флота, а не куратор армии, как его младший брат Круно. Это так, к примеру. Он прошёл много боёв, но такой операции, как захват крупного города, ещё не проводил.

Поэтому, наблюдая с полуюта «Жемчужины» разворачивающееся сражение, Петар очень волновался. Дать повод для косого взгляда со стороны братьев, а, тем более, разочаровать отца? Лучше смерть в бою!

Аристийские абордажники уже очистили пристань. По-настоящему серьёзное, организованное сопротивление им попытались оказать только один раз. Группа кравосских бойцов, по своему виду — крепких ветеранов, выстроилась у запертых ворот в город, но была сметена залпом корабельных баллист.

Больше корабельным баллистам стрелять не пришлось. Абордажники уже успели взобраться на стены, отделяющие порт от самого города, и начали скидывать оттуда кравосских воинов.

Петар почувствовал, что сейчас то самое время, когда он должен быть среди своих воинов. Он принял от оруженосца щит, вынул из ножен меч и в сопровождении телохранителей быстро сбежал по сходням на берег.

Тут же личный отряд охраны выстроил вокруг своего адмирала плотный строй и прикрыл щитами от возможных стрелков. Петар лишь одобрительно хмыкнул.

Он не берсеркер и прожил уже двадцать восемь кругов жизни, чтобы понимать, что даже при необходимости лично вести в бой своих воинов, командиру его уровня непозволительно зря рисковать своей жизнью.

Глава 10

Глава 10. Аристи, баронство Кронос. Червен-зарев, 559 круг Н. Э.

Я был в дворцовом саду вместе с Бранкой и внуками, когда к нам подошёл дворецкий с опечатанным тубусом для бумаг в руках.

— Милорд, на корабле из Кравоса для вас доставлено письмо от вашего сына, достопочтенного Петара, — чопорно поклонился Отес.

— Что за корабль? — уточнил я.

— Струг «Тюлень», Ваша Милость, — ответил дворецкий.

— Понятно. Давай его сюда, — я требовательно протянул руку и забрал тубус.

Две десятицы назад Петар силами нашего флота взял портовый город Кравос, столицу одноимённого баронства. Ох, как я гордился своим старшеньким, получив сообщение об этом.

Как мы заранее и обговаривали, он уничтожил самого барона и всю его семью. После чего начал прибирать к рукам маноры Кравоса, убивая или пленяя его владельцев. Тут уж как повезёт.

Сложнее всего Петару дался захват столицы баронства: там он больше всего потерь и понёс. Лагерь ополченцев, который находился в нескольких километрах южнее Кравоса, разогнали без значительных усилий.

Несмотря на то, что барон Братомит тер Кравос успел собрать около двух тысяч ополченцев, сопротивления они почти не оказали. Крестьянам, а набрано ополчение было преимущественно из них, было плевать, кому подчиняться и платить налоги.

Копейщики и лучники «от сохи» побежали после первого же удара аристийских абордажников, несмотря на своё четырёхкратное превосходство. А после того, как за ними было начато преследование, вчерашние крестьяне начали массово сдаваться.

Петар, не будь дурак, не стал их ни держать в плену, ни разгонять по манорам. Он просто переподчинил это ополчение себе. Замотивировал их, назначив денежное содержание и сделав первую выплату. Совсем небольшую, но для кравосских крестьян и это было чудом.

Рассказали ополченцам и какое замечательное будущее их ждет под властью нового хозяина. Даже врать особо не пришлось. Ведомые на убой просто за пропитание, ополченцы, получив первую выплату, были мягко говоря воодушевлены.

Честно говоря, для захвата маноров ополченцы Петару были не нужны. Но кроме сёл и деревень, в Кравосе были ещё два города, не считая столицы баронства.

Взять их без помощи ополчения представлялось очень и очень трудновыполнимым. Брать приступом? Умоешься кровью. Брать в осаду? Придётся очень долго ждать, пока в городах закончатся запасы продовольствия.

И всё это время абордажные команды аристийского флота будут заняты только осадами городов. Кто в таком случае обеспечит лояльность в манорах недавно захваченного баронства? Как без абордажников обеспечить боеспособность флота?

Как, не ослабляя боеспособность флота, забрать под свою руку два оставшихся кравосских города без ополченцев или подкрепления от армии Коалиции Справедливости? Абсолютно непонятно.

После переподчинения кравосских ополченцев Петару, эта проблема стала обычной задачей. Пускай, не простой, но решаемой. Всё это время я был в ожидании: как наш адмирал «разрулит» непростую ситуацию в Кравосе.

Скоро нам надо будет отправляться на юг, на соединение с войском барона Бедрича тер Кронос. Оставлять за спиной неусмирённую территорию нежелательно.

— Здесь прочитаем или в кабинет пойдём? — спросил я у жены.

— Давай, лучше здесь, — ответила Бранка. — Может и не понадобится никуда идти.

Проверив печать, я вскрыл тубус, затем достал и развернул письмо. Бранка, приказав нянькам присматривать за детьми, подсела ко мне поближе, чтобы прочитать письмо вместе со мной.

Отес в это время немного отошёл в сторону и остался дожидаться возможных распоряжений. Это он правильно делает. Вероятность того, что я отдам какие-либо указания дворецкому после прочтения письма, весьма велика.

Содержание письма порадовало. В нём сын сообщил, что все кравосские поселения, включая города, приняли власть Коалиции Справедливости. По описанию Петара, кравосские горожане давно люто завидовали своим соседям аристийцам.

Завидовали их законам, их правам, их благосостоянию. После обещания того, что, в случае добровольной сдачи, города не будут подвергнуты разграблению, должностные лица магистратов останутся на своих местах, а в баронстве Кравос будут введены те же законы, что и в баронстве Аристи, бургомистры осаждённых городов сами открыли ворота и вынесли сыну ключи от города.

Далее Петар сообщил, что приступил к дальнейшему выполнению полученных от меня на Военном совете задач. В Кравосе оставлен наместник, абордажные команды возвращены на корабли.

После полного подчинения баронских земель, Петару удалось легко набрать команды на захваченные в Кравосе корабли. Наш флот прирос пускай и менее обученными, но вполне боеспособными кораблями.

Флот сын распределил на три флотилии. Одну отправил блокировать устье Хеты, вторую — для блокирования устья Варны, а третью, под своим личным командованием, определил как оперативную, с местом базирования в Аристи.

Почему в Аристи, понятно и без объяснений. Обеспечение безопасности наших семей я называл важнейшей задачей ещё на Военном совете. Сын обещал прибыть домой через десятицу, когда окончательно удостоверится в управляемости захваченным баронством.

— Ну, не молодец ли? — дочитав письмо, бросил я гордый взгляд на Бранку.

— Молодец. Весь в отца, — улыбнулась жена.

* * *

— Достопочтенный Сандар, есть новая информация о наших врагах? — обратился я к своему начальнику службы эдилов.

Я собрал очередной Военный совет в преддверии начала марша армии Коалиции к Кроносу, на соединение с войском барона Бедрича тер Кронос. На этом Совете я окончательно определю дату выхода.

Кравос усмирён, тылы и фланги прикрыты, армия собрана и готова к походу. Даже Петар успел прибыть в Аристи. Вроде, ничего не мешает отправиться навстречу с королём-преступником. Пора уже.

— Уточнённые данные по всем дружинам королевской армии, господин, — ответил старик. — Свои дружины к столице королевства ведут все вассалы Дориана II. Силы у баронов собраны разные, в зависимости от величины казны и количества населения у них в феодах. Барон из малолюдного и нищего Лесковина, в котором населения чуть больше 120 000, собрал всего 520 воинов, лишь 20 из которых являются дворянской конницей. А те же бароны шестисоттысячных Флорина и Дрена ведут по 1 850 бойцов.

— Граф Филип тер Вранск собрал дружины своих баронов в одно войско, завершил переправу через Варну и начал движение в сторону Волина, — подошёл к карте Сандар Киран и показал указкой место переправы. — Дружина графа Жерара тер Хетск и дружины его баронов находятся на марше и в ближайшие дни достигнут места сбора близ столицы королевства.

— Я подготовил справочные материалы, в которых расписал состав дружин каждого графа и барона в войске Дориана, — начальник службы эдилов вернулся к столу и похлопал ладонью по небольшой стопке густо исписанных листов. — Там, конечно, не с точностью до каждого человека посчитано, но довольно близко к истине. В общем, под знамёнами Дориана II собирается порядка 12 180 воинов. В том числе 480 кавалеристов, из которых 380 конных дворян, 60 варнийских конных наёмников и 40 конных наёмников из Махаратша.

Голос старика захрипел, и я предложил ему промочить горло. Сандар отпил пару глотков сбитня и продолжил:

— Воинов ближнего боя у Дориана II собирается около 8 500 человек, из них 1 200 ренийских наёмников, 500 варнийских и 6 800 копейщиков-ополченцев. Эсфальд своим солдатам удачи наниматься на службу к Дориану запретил.

— Стрелков в этот раз король собрал необычно много. В королевскую армию прибывают около 3200 лучников-ополченцев. По всей видимости, короля вдохновило эффективное использование стрелков в вашей армии, господин, — уважительно поклонился Сандар.

— Свой флот Его Величеством пока никак не задействован. Корабли либо находятся в портах, либо продолжают работать на торговых маршрутах, — закончил доклад старик.

— С этим понятно, — я совсем не удивился последней информации. — Зачем терять корабли и экипажи, когда шансов совсем нет? На воде у нас подавляющее преимущество, в отличие от суши. А дерзко и рискованно действовать малыми силами не в характере нашего «дражайшего» монарха. Дориан скорее с кораблей экипажи снимет и в поле их выведет.

— Итого, без учёта флота, у нас выходит 7 659 воинов, — посмотрел я на свои почёрканные в ходе докладов листочки. — Двести сорок девять кавалеристов, три тысячи двадцать воинов ближнего боя и восемьсот сорок стрелков.

— Против более чем двенадцати тысяч… Кавалерии меньше, пехоты меньше, стрелков меньше. Зато немного артиллерии есть. Да… — задумавшись, я привычно потёр на щеке шрам.

— Ничего, — обвёл я взглядом хмурых соратников и улыбнулся. — Будем бить противника не числом, а уменьем. Чего носы повесили? Вломим так, что побегут от нас, как худые свиньи.

— Сколько вам надо времени, чтобы начать марш? — спросил я своих командиров.

— Мы готовы… хоть сейчас… — в своём ответе командиры оказались солидарны.

— Давайте сделаем так. Сегодня ещё раз проверьте свои подразделения и обозы, подготовьте их к маршу. Пораньше положите личный состав отдыхать, но с рассветом войсковые колонны должны начать движение по Новому торговому тракту, — решил я, так как смысла выходить в поход в середине дня не видел.

— Ясно, милорд… всё сделаем… будем готовы, — загомонили мои вассалы.

— Приказ на марш вам вручат перед ужином. Порядок охранения, места подразделений в походном порядке и дистанции между ними, районы и время привалов и ночёвок. Ну, вы всё знаете, не первый раз. Есть у кого-то вопросы? Нет? Все свободны! — я отпустил соратников, а сам немного задержался, дожидаясь, пока все покинут Зал совещаний.

— Сын, — окликнул я Петара, тоже не торопящегося к выходу. — Начни работу с пленными кравосскими аристократами. Они либо должны стать нашими верными помощниками, либо им придётся распрощаться со своими землями и всем нажитым добром и покинуть территорию нашего королевства.

— Ты остаёшься за главного, — я подошёл к Петару и положил ему руку на плечо. — На тебе наш тыл: семьи, земли, население. Я рассчитываю на тебя.

— Не беспокойся, отец, — спокойно и уверенно ответил сын. — Я выполню твою волю, даже если мне придётся умереть ради этого.

— А вот этого не надо, — я со всей возможной серьёзностью посмотрел на Петара. — Я очень ценю твою готовность к самопожертвованию, но пускай лучше умирают наши враги. Побереги себя, сынок. Хорошо?

— Х-хорошо, — растерянно запнулся Петар.

Мужчины нашей семьи не привыкли показывать друг перед другом свои чувства, как это вышло сейчас. Поэтому, я тоже немного смутился, развернул сына к двери и слегка подтолкнул в спину:

— Иди, побудь с братьями. Завтра утром мы уйдем. И кто его знает, как там всё сложится.

Петар приостановился, будто что-то хотел сказать, но промолчал, а затем быстро вышел из Зала совещаний.

* * *

Нас ждали в районе пересечения границ королевского домена, земель графа тер Хетск и барона тер Кронос. По всей видимости, Дориан II не хочет допустить армию Коалиции на коронные земли.

Место Его Величество выбрал очень удобное для сражения между большими армиями. Большой участок степи с нечастыми вкраплениями небольших берёзовых рощ, столь редко заросших деревьями, что они просматриваются буквально насквозь.

Степь покрыта цветущим ковылём, длинные пушистые стебли которого колышутся на ветру. Будто морские волны, только серебристые. Красотища! Но главное, конечно, не это.

Важно то, что ни ковыль, ни берёзовые рощи не мешают передвижению не только пеших подразделений, но и кавалерии. Да и стрелкам никаких помех нет, лишь моим карробаллистам придётся избегать берёзовых рощиц.

Королевская армия перекрыла Новый торговый тракт, по которому мы совершали марш. Их не обойти, да и не нужно этого делать. Я ведь сам хотел всё решить в генеральном сражении.

На подходе к месту будущей битвы нас ждали не только вражеские войска, но и мои пластуны. Они первые, кого встретил головной дозор моих улан. Благодаря этому получилось избежать стычек с конными дозорами Дориана.

Командир пластунов, корнет Отто Хаген, доложил о результатах разведки расположения и сил неприятельского войска, а также местности, где предстоит скрестить клинки моей и королевской армии.

Также его горлохваты всё время до прибытия нашей армии кошмарили королевских бойцов, выставляемых в охранение. Выреза́ли их при каждом удобном случае.

Баронет Хаген своими действиями добился того, что дозоры и охранение королевского войска стали действовать чуть ли не вплотную к своему лагерю. Он сделал Дориана если и не «слепым», то весьма «близоруким».

О разведке на большую глубину варнийский король уже даже не задумывался, а на средние расстояния стал отправлять дозорных достаточно крупными подразделениями — не менее полусотни кавалеристов.

К сожалению, нарушить снабжение королевской армии не получилось — слишком большие риски для пеших воинов. Зато проведенная Хагеном работа очень облегчила мне проведение рекогносцировки.

Поле будущего сражения справа упирается в густой дубовый лес. Между лесом и степью идёт кустарниковая опушка, густо заросшая дикой сливой. Слева ковыльное поле прижимается к глубокой балке, густо заросшей осинами. Видимо, это бывшее русло пересохшей когда-то реки.

Можно ли будет как-то использовать эти особенности местности? Не знаю, может, и нет. Поле настолько большое, что наше войско просто не сможет перекрыть его своим строем так, чтобы упереться в балку и заросли.

Или одним флангом, всё-таки, прижаться к балке либо к лесу? Так сразу и не скажешь, надо думать. Я обернулся к сопровождающей меня свите и отыскал в большой группе родственников, ближников и охраны Стока Вернера:

— Генерал, организуйте развёртывание полевого лагеря и его охранение. Определите места расположения для наших союзников. Не думаю, что надо напоминать о том, что линия боевого охранения должна быть общей для войск всех трёх союзных баронств. Активизируйте действия разведки. Мы встали под самым носом противника, нам сейчас сюрпризы не нужны.

Затем обратился уже ко всем:

— Командиры всех рангов, взять под личный контроль обустройство лагеря. Артиллеристы пускай начинают собирать огнемёты. Вечером после ужина жду всех у своего шатра на Военный совет.

* * *

Утро следующего дня встретило меня дробным стуком топоров по дереву и резкими командами младших командиров. С самого рассвета шла активная работа по подготовке к генеральному сражению с армией Дориана II.

Дооборудовали защиту лагеря, рубили в лесу засеку, специально для меня возводили пятиметровую наблюдательную вышку, собирали привезённые с собой разборные рогатки и готовили новые.

(Рисунок взят из открытых источников)

Хватало и другой работы, но если кто и роптал, то не мои аристийцы. Мезенские и кроносские воины могли между собой негромко возмущаться, что им не дают отдохнуть перед сражением.

Но мои бойцы и командиры давно испытали на своей шкуре, что чем больше они прольют пота перед боем, тем меньше прольют крови в самом бою. Поэтому работали сами, да ещё и на союзников покрикивали.

От Аристи до вот этого самого места мы протопали порядка пяти сотен километров за двадцать пять дней. Могли бы дойти гораздо быстрее, но обоз сильно гасил скорость. Отдохнуть бы, конечно, не мешало после такого марша, но…

На бурно прошедшем вчера Военном совете мы, всё-таки, смогли выработать согласованное решение на организацию боя. Определили боевой порядок, придя к единому мнению, что надо опереться правым флангом в край леса. Там, кстати, и делали сейчас засеку.

Использовать балку на левом фланге, как элемент защиты, посчитали намного менее эффективным, чем засеки в густом лесу. Довёл до союзников сигналы управления и выделил им сигнальщиков из числа запасных.

Постарались спрогнозировать варианты действий противника в предстоящем сражении и как мы должны противодействовать ему в этом. Согласовали время готовности наших войск к сражению с королевской армией.

Все шло как по маслу. Приняв утренние доклады, я провёл лёгкую тренировку вместе со своими сыновьями, пажами и оруженосцами. Затем позавтракал и, позвав с собой обоих сыновей, пошёл к наблюдательной вышке, которую уже заканчивали мои сапёры.

Карты и схемы — это хорошо, но оценку местности «вживую» они не заменят. Так-то, вчера я уже проводил рекогносцировку, но сидя в седле. Теперь захотелось сделать это повторно, с более удобного наблюдательного пункта.

Затащу наверх Беона и Круно, осмотрюсь с пятиметровой высоты и ещё раз подумаю, как мне побеждать более многочисленное войско противника. И как это сделать, не понеся чересчур больших потерь.

Может, сыновья мне чего-нибудь умного подскажут: они выросли очень толковыми ребятами, а Круно ещё и военного опыта успел набраться. Да и я не Велизарий*, к сожалению.

* — Один из величайших полководцев Восточной Римской империи, или Византии, как её для своего удобства обозвали историки.

Кисил с Бедричем сразу после завтрака засели в шатре барона тер Кронос. Подозреваю, что собрались прямо с утра «залить шары». Надеюсь, что не переусердствуют, тем более, я всех по этому поводу предупреждал.

Вот, наконец, сапёры доложили об окончании работ. Я только подошёл к лестнице, чтобы забраться на вышку, как увидел скачущего ко мне Стока. По сердцу заскребло нехорошее предчувствие.

— Вито, прими коня у генерала, — приказал я своему оруженосцу, когда Сток доскакал до моих гвардейцев и спрыгнул с седла.

— Милорд, Его Величество уже знает о нашем прибытии, — доложил Сток Вернер.

— Отряд махаратшской конницы выявил наше расположение, — пояснил генерал на вопросительно приподнятые мной брови. — Там всадников сорок было. Пластунам только спрятаться оставалось, чтобы их не перестреляли. А пока махаратшцев разъезды наших уланов заметили, пока на коней весь эскадрон подняли, чтобы их перехватить, те наше расположение успели рассмотреть. Отогнали их, конечно, но далеко преследовать не стали. Знаете же, милорд, как они стрелы могут на ходу метать. Не было смысла на пустом месте потери нести.

— Всё правильно сделал, — успокоил я Стока. — Нам бессмысленные потери не нужны. Да и не смогли бы мы долго тайну своего присутствия сохранять… Дай команду удвоить количество конных разъездов и поднимайте воздушного наблюдателя. Слава Предкам, ветер позволяет.

После того, как отпустил Стока, всё-таки поднялся на вышку и оценил обзор. Не изображение с дрона, конечно, но неплохая панорама места предстоящего сражения открывается. Тем более, альтернатива отсутствует. На будущем поле боя ни гор, ни холмов в наличии нет.

Зато Его Сопляческому Величеству вообще почти ничего не будет видно. Не думаю, чтобы ему, как мне, командный пункт на наблюдательной вышке построили. Не принято здесь этого. По крайней мере, я не слышал.

Закончив осмотр местности, я забрался на поданного мне оруженосцем коня и порысил в сторону лагеря. Надо своих родственников-баронов от бутылки отрывать и выводить войско для оборудования позиций на местности.

Можно уже не прятаться. Да и Дориан, думаю, может в любой момент решиться на атаку. Содержать большие армии весьма накладно. Также в нынешних армиях ОЧЕНЬ большие небоевые потери от антисанитарии.

И король прекрасно знает, что в моём войске таких проблем нет. Так смысл ему ждать? Благо, что сейчас к бою подготовиться — это не студентов из общаги на драку позвать.

Там услышали «Наших бьют!», треники натянули и через несколько минут уже кулаками на улице машут. Здесь, чтобы Дориан смог многотысячное войско к бою выстроить, ему придётся полдня корячиться. У меня быстрее получится, но ненамного. Из-за союзников. Вот поэтому прямо сейчас и начну.

Только вернулся в лагерь и начал раздавать приказы, как меня снова нашёл генерал Вернер:

— Милорд, прибыли парламентёры от Его Величества Дориана II. Он вызывает вас на переговоры.

Глава 11

Глава 11. Баронство Кронос. Зарев, 559 круг Н. Э.

— Вызывает? — усмехнулся я на доклад генерала. — Серьёзно? Может, ещё и приказывает? Он лишился права отдавать мне приказы в тот миг, когда нарушил наш договор вассала и сюзерена.

— Ну… я это… — смешался Сток.

Не стоит мне злиться из-за формы доклада, а, тем более, срывать злость на своём друге. В своё время мы подружились, когда были со Стоком рядовыми наёмниками.

Сейчас он не по дружбе со мной, а за реальные заслуги стал баронетом Стоком Вернером и дорос до генерала. Но знатоком этикета и придворным шаркуном так и не стал. Да и Предки с ним! «Шаркунов» и без него хватает, а вот преданного друга и хорошего военачальника, попробуй найди.

Поэтому, чтобы не ставить друга в неловкое положение, я поторопился продолжить и заодно показать окружающим своё расположение к командующему аристийской армией:

— Благодарю тебя, друг мой, что лично сообщил мне о предложении переговоров со стороны Дориана. Что бы ни говорило это ничтожество, но игнорировать его предложение мы не будем.

— Посмотрим, что он хочет сказать. Может, сдаться хочет? — под хохот свиты предположил я.

— Достопочтенный Агро, — обратился я к старшему Кедрику. — Прошу вас взять на себя организацию переговоров.

Я мысленно подсчитал, кого необходимо взять с собой на предстоящую встречу, чтобы не умалить достоинство своего ближайшего окружения, и обозначил свои требования:

— Переговоры должны быть проведены на открытой площадке, посередине дистанции между позициями наших армий. Поставьте там столики и стулья, подготовьте напитки и лёгкую закуску, а на случай непогоды разбейте рядом шатёр. Но это — действительно, только в случае вполне возможной непогоды. Хочу, чтобы наша встреча прошла у всех на виду, а то от Дориана можно любую провокацию ожидать.

— В охране моей и Его Величества должно быть не более шести десятков воинов. Парламентёрами мы можем взять по шесть человек и по четыре оруженосца для прислуживания за столами и присмотром за лошадьми. Запишите, — подсказал я Агро и он тут же достал рабочий блокнот. — Парламентёрами со мной поедете вы, бароны Кисил тер Мезен и Бедрич тер Кронос, генерал Сток, командир пешего ополчения баронет Ланс Демар и начальник службы эдилов баронет Сандар Киран.

— Милорд, а ваши сыновья и сыновья баронов-союзников? — уточнил Агро.

— Останутся с войсками, — пояснил я. — Мало ли, что… Не забывайте, с кем мы имеем дело.

— Негодяй… позорище на троне Варнии… — тут же загомонила моя свита.

Да, как ни старайся, добившись определенных высот во власти, полностью избежать вот таких моментов невозможно. «Приближённые к телу» почти всегда одобрят твоё решение, рассмеются над самым несмешным анекдотом, постараются угодить.

Но я это понимаю и учитываю. Периодически себя спрашиваю: нравится ли мне подобное отношение? И честно себе отвечаю: нет, не нравится. Потому что это лицемерие, а не идёт от чистого сердца. Всегда стараюсь судить по делам, а не по словам и «выражению верноподданнических чувств».

— Что касается моей охраны, — прервал я гомон свитских. — То включите туда десяток конных гвардейцев, тридцать кирасиров и двадцать улан.

— Вам важно, чьих оруженосцев брать? — уточнил баронет Кедрик

— Возьмите моего Лео, по одному оруженосцу от союзных баронов, а одного — на ваше усмотрение. Хотя бы и своего, — ответил я.

— А на какое время вы желаете назначить переговоры? — спросил Агро.

— Предложи на полдень, — решил я. — Успеете всё подготовить?

— Конечно, милорд, — ответил мой бывший оруженосец.

* * *

— Даже не поприветствуешь своего короля, барон? — с непередаваемым апломбом спросил Дориан II.

Сейчас полдень, согласованное время для переговоров. Наши группы парламентёров встретились в подготовленном для этого месте, посередине между враждующими армиями.

Король пытался сверлить меня своим взглядом, а его свита в это время открыто пялилась на хорошо видимого отсюда воздушного наблюдателя. Погода позволяла провести встречу под открытым небом, день выдался солнечным. Зря только шатёр ставили.

— Ты перестал быть моим королём с того самого момента, как попытался убить меня и мою семью, — ответил я, стараясь сохранять хладнокровие.

— Ложь! — поспешно выкрикнул Дориан.

— У меня с собой протоколы допросов Гуго Бофремона и его подельников, которых ты послал, чтобы убить мою семью, — я кивнул на папку, которую держал Сандар Киран.

— Кто-то желает ознакомиться? — обратился я к королевским парламентёрам, которые с началом нашего разговора перенесли своё внимание с висящего в небе воздушного змея на нас с Дорианом.

Договорённость о количестве сопровождающих и охраны нарушено не было. За спиной короля Варнии стояли шестеро аристократов: граф Филип тер Вранск, граф Жерар тер Хетск, бароны самых крупных вранских баронств: Славомир тер Флорин и Сигард тер Дрен, представитель королевского рода, командир королевской дружины граф Берхард Неман и барон Олдрик тер Шрегер из хетского графства.

Последнего взяли, видимо, для «поддержки штанов» Жерару тер Хетск. Так как баронство Шрегер по количеству населения в три раза уступало что Дрену, что Флорину. Но выбора у Дориана II и Жерара тер Хетск всё равно не было. После того, как мы захватили Кравос, а Кронос изначально примкнул к Коалиции Справедливости, у барона Жерара тер Хетск осталось всего два вассала.

Кроме Шрегера, только Лесковин. А он ещё меньше, чем Шрегер. По последним данным, которыми я обладаю, в Шрегере около 200 000 населения, а в Лесковине — 120 000. Не сравнить с шестисоттысячными Флорином и Дреном.

— Ложь и подлог! Нечего там смотреть! — снова воскликнул монарх.

— Ты для этого позвал меня на переговоры? — я удивлённо выгнул бровь. — Чтобы покричать, как торговка рыбой на рынке?

— Следи за своими словами, когда говоришь с королём Варнии! — влез в разговор граф тер Хетск. — Иначе…

— Иначе, что? — с интересом спросил я. — Вызовешь меня на дуэль?

Глядя на пошедшего красными пятнами Жерара и немного подождав ответа, ожидаемо его не дождался. Жерар тер Хетск лишь злобно пыхтел и сжимал кулаки. Остальные королевские парламентёры приняли гордые позы, но при этом старательно отводили от меня взгляды.

— Я так и думал, — с ехидной улыбкой кивнул я.

— Мятежник! Не усугубляй своё положение дерзким и непозволительным поведением, — снова дал знать о себе король, возвращая себе высокомерный и напыщенный вид. — Мы изволили довести до тебя наше милостивое предложение.

Король прошёл к центральному столу и, усевшись на стул, дал знак своей свите, опять начав сверлить меня взглядом. Парламентёры тут же заспешили занять стулья поближе к Его Величеству, а его оруженосцы начали суетиться и разливать по кубкам вино.

Причём, и кубки, и вино противная сторона принесла с собой, что немедленно вызвало мой горький смех. Я кивнул своим на пустые столы, предлагая им располагаться, а сам уселся напротив своего бывшего сюзерена.

— Можно было не тащить с собой вино и посуду, — с укором сказал я Дориану и приказал Лео налить мне холодного кваса. — Я, в отличие от тебя, чту заветы Предков и не травлю людей, преломивших со мной хлеб за одним столом.

— Хватит лицедействовать, барон, — презрительно скривил губы Дориан и обвёл взглядом моих парламентёров. — Барон Бедрич тер Кронос, вы тоже решили принять участие в мятеже? А как же ваша вассальная клятва? Баронская цепь не жмёт?

— Барон Кисил тер Мезен! — не давая ответить Бедричу, продолжил король. — А вы что тут делаете? Скучно в Помории? Решили поддержать преступные деяния брата? Так он вам даже не родной. Род Аристи всегда был надёжной опорой варнийской монархии. Вы решили нарушить эту добрую традицию? А что на это скажет король Помории, Его Величество Негослав I?

— Вы затеяли смертельно опасную игру, решив сражаться с вдвое превосходящей вас армией… Что? Думали, я не знаю, какое войско вы смогли собрать? — усмехнулся Дориан II. — Слава Предкам, у меня хватает верных вассалов, которые своевременно докладывают мне о том, что происходит в моём королевстве.

— Но мы милостивы к своим подданным, — Дориан сделал большой глоток вина и по-хозяйски развалился на стуле. — Поэтому, в своей бесконечной доброте решили дать всем вам шанс избежать той страшной участи, на которую вы себя обрекли, решившись на мятеж против законного монарха.

— Предлагаю вам путь к спасению лишь раз, — король обвёл нас снисходительным взглядом, ни на ком особо не задерживаясь. — Если вы немедленно сложите оружие и подтвердите свои вассальные клятвы, обещаю, что вы спокойно вернётесь в свои земли и никто из вас не будет подвергаться преследованиям.

— Это касается всех, кроме… — Дориан II сурово посмотрел на меня и, выдержав «трагическую» паузу, продолжил. — Барона Сержио тер Аристи. Вам, барон, за все ваши преступные деяния я обещаю справедливый суд.

— Это всё? — спокойно спросил я под злой гомон королевской свиты, поднявшийся после моего вопроса.

— «Милостивый» монарх, отравивший свою жену. За что? За то, что родила ему здоровых наследников и безупречно выполняла обязанности королевы? «Бесконечно добрый» король, попытавшийся отравить своего вассала и убить его семью. За что? За то, что устранил извечную угрозу, которую несли народам Этерры тилинкиты? За то, что силой оружия усмирял врагов этого самого короля? Или за то, что без споров и возражений наполнял королевскую казну золотом? Хах-ха-ха, — тихо рассмеялся я. — Ты такой добряк!

— Молчать! Мерзкий лжец! — лицо Дориана сначала перекосило от бешенства, но он снова смог справиться с эмоциями.

— А вы? Что на моё предложение скажете вы? — король упёрся взглядом в Кисила и Бедрича.

— После всего здесь озвученного могу резюмировать, что Варнии пора обрести нового монарха, — с абсолютно невозмутимым лицом ответил Бедрич.

— Выродились Немантиды. Закончилась династия на твоём отце, Экоре IV, — агрессивно, в отличие от Бедрича, ответил Кисил. — Ты не монарх, а позор Варнии.

У меня сразу на душе потеплело. Даже себе не хочется признаваться, но с волнением ждал, что ответят мои союзники. К счастью, они не подвели. Да и в глазах остальных моих ближников я не заметил и тени сомнения в правильности своего выбора.

Думал, что сейчас Дориан истерику устроит, но он удивил. Принял как можно более величественный вид и, поднявшись из-за стола, объявил:

— Это ваш выбор. В таком случае, своей волей я лишаю вас земель, имущества и всех прав аристократов моего королевства. Завтра на этом поле вам будет дан бой как обычным мятежникам. Вы будете уничтожены, а выжившие будут преданы суду как простолюдины!

Король повернулся, чтобы уйти, а я обратился к его свите, пока ещё есть такая возможность, а клинки не покинули ножен:

— А вот моё предложение. Объяснение моих действий вы все получили в моих письмах. Завтра мы разгромим королевскую армию, а Дориан II будет низложен. Тот, кто не станет поднимать оружие против войск Коалиции Справедливости,сохранит свой статус. Тот, кто своевременно перейдёт на нашу сторону, может рассчитывать на преференции после нашей победы. Тот же, кто поддержит преступного короля, будет уничтожен.

Король со своими советниками и воинами отправился к своей армии, а мы отправились к своей. В принципе, я рад, что Дориан II решил провести генеральное сражение завтра.

Благодаря этому у меня появился ещё один день для подготовки. И мне он нужен больше, чем королю Варнии. Уверен, что королевские войска сегодня будут отдыхать перед битвой.

Я и сам бы так сделал, имея такое подавляющее преимущество в количестве воинов. Довёл подчиненным замысел боя и сигналы управления, проверил вооружение, усилил охранение и отдыхать!

А что ещё делать? При такой разнице в численности, более крупному войску придётся атаковать. Без вариантов. Мой шанс придется ловить в обороне. Даже во встречном бою я не вижу путей к победе. Какая уж тут атака?

Зато нам, вместо отдыха, сегодня предстоит ещё немало работы. Доделать засеки, разметить позиции подразделений, собрать и в нужных местах разместить «рогатки», рассыпать «чеснок»*, выкопать специальные ямки для противодействия коннице, отмерить и покрашенными колышками обозначить дистанции для стрелков.

* — «Чеснок» — конструкция из 4 металлических шипов, расположенных на 120º друг от друга, которая применяется в качестве военного заграждения. Если его бросить на землю, то один шип всегда будет направлен вверх, а остальные составят опору. Заграждение из множества разбросанного «чеснока» было эффективно против конницы, применялось также против пехоты, боевых слонов и верблюдов.

Укрепить защиту лагеря. Собрать и провести по ратному полю командиров, показав им все наши приготовления и напомнив замысел предстоящего боя. Чтобы завтра они уверенно ориентировались в бою и не завели свои подразделения на наши же ловушки.

— И ведь ни одна сволочь нас не поддержала, — негромко проговорил едущий немного позади меня Агро Кедрик. — Ладно Жерар и Филип, но бароны! С таким королём на нашем месте в любой момент может оказаться любой из них. Я думал, что понятие чести и достоинства не являются для них пустым звуком.

— Мы видели не всех баронов, — поддержал разговор Кисил. — Может, кто-то и не разделяет позицию короля.

— Но всем были отправлены письма с разъяснением возникшей ситуации. Ознакомились с ними все, — возразил Бедрич. — Не стоит тешить себя бесплодными надеждами. Да и кого мы не видели? Медов? Глоц? Лесковин?

— Эх! — с досадой махнул рукой Бедрич тер Кронос. — Три самых слабых баронства. Если, конечно, не считать Шрегер. Страх перед сильными мира сего у них сильнее, чем их же порядочность.

— Что-то происходит с людьми, которые находятся рядом с Дорианом. Куда-то испаряется их порядочность. Видимо, общение сближает. Вот, возьмите к примеру, род Бофремон, — решил пояснить я.

— Я знал некоторых членов рода Бофремон и все они были достойными людьми. Взять, хотя бы, бывшего капитана королевской дружины Алфонса или одного из высших чиновников Варнии, покойного Элизио. Порядочные и толковые аристократы. А вот уже внук Элизио — Гуго, по воле короля отправился убивать мою семью. Женщин, детей, внуков… — смиряя ненужный сейчас гнев, я лишь крепко сжал челюсти. — Какое вы от них благородство ожидаете?

— Ладно, хватит маяться! Завтра мы лишим Его Сопливое Величество непосильных для него обязанностей монарха, — я чуть тронул пятками бока своего коня, переходя на рысь.

* * *

Проехав вдоль позиций своих войск, уже выстроенных перед боем, я произнёс короткую, но очень эмоциональную речь, постаравшись как можно лучше настроить воинов перед тяжёлым сражением. Подбодрить бойцов и командиров всех степеней, чтобы их не смущало численное превосходство врага.

Так как королевские войска пока не были готовы к битве, с трудом пытаясь выстроить свои дружины, я дал команду отдыхать, не покидая строй. Пусть посидят на травке, расслабятся. Нечего мучить себя, пока королевская рать бестолково топчется на противоположном конце поля.

По-хорошему, сейчас бы Дориана атаковать! Пока его войско в расстройстве. Эх! Но слишком уж их много. Пусть бы вражеских войск было больше, но, всё-таки, не настолько. Слишком уж у них подавляющий перевес в количестве.

Убедившись, что у нас к предстоящему сражению всё готово и мы можем начать в любой миг, я забрался на наблюдательную вышку. Мой командный пункт! С собой взял только генерала Вернера.

Сток мне нужен для того, чтобы своевременно принимать решения в ходе боя, а вот сыновей пришлось оставить с нашими бойцами. По-другому никак. Бедрич и Кисил вместе со своими сыновьями сейчас среди своих воинов, поэтому и мне нельзя поступить иначе.

Балбесы хотели возглавить объединённую конную дружину дворянского ополчения, но я отговорил. Убедил присоединиться к пешим отрядам своих баронств для обеспечения их устойчивости в бою.

Ополченцы — они такие. Могут побежать, если на них хорошо надавят. А вот если в их строю будет находиться собственный барон со своими сыновьями, устойчивость подразделения сильно вырастет.

Своих сыновей на время сражения я прикомандировал к штабу пехотного полка. Это более безопасно, чем сражаться в первых рядах, тем более, среди ополчения. Вроде и в гуще сражения, а вроде и не совсем, хе-хе.

Но даже, если Бедрич с Кисилом мне по этому поводу своё «фи» выскажут — плевать! Не завели себе регулярное пешее войско? Ваши проблемы. К тому же, и Беону, и Круно будет полезно у полковника Далебора Молчана поучиться. Есть чему.

Далебор — командир полка и очень опытный вояка. Уже возрастной, но, по-прежнему, физически здоровый и годный для боя. Он у меня с нижних чинов поднялся. И унтером лямку тянул, и первой пехотной ротой долго командовал. Затем стал заместителем командира полка, курирующим воинов ближнего боя.

Когда моё войско разрослось, и я сделал бывшего командира полка Стока Вернера командующим армией, то на вакантное место назначил Далебора. Одновременно введя его в благородное сословие и сделав баронетом Далебором Молчан. Короче, опытом Далебору делиться — не переделиться. Пусть сыновья «впитывают воинскую мудрость», пока есть такая возможность.

На верхней площадке вместе со мной и Стоком оставили одного сигнальщика. У основания вышки расположились вестовые, запасной сигнальщик и мои оруженосцы.

Пажей я решил оставить в лагере. Посчитал, что там им будет безопасней. По периметру всю эту «группу поддержки» охраняют мои гвардейцы во главе с их командиром, баронетом Мабоном Кедриком.

Сразу за моей спиной висит в воздухе мой воздушный разведчик. Слава Предкам, ветер сегодня, как и вчера, позволил поднять воздушный змей в воздух. Дальше в тылу виднеется лагерь.

На случай прорыва к нему вражеской кавалерии, я укрепил его как мог. Сейчас там у меня остались тыловики: сапёры, обозники и медики. Пускай в бою они и не ровня воинам пехотного полка или кавалеристам, но при нужде сражаться могут.

Все тыловики у меня одеты в гамбезоны, стёганые доспехи с неплохими защитными свойствами. На вооружении у них имеются лёгкие арбалеты, боевые топоры и пехотные копья. В общем, они — не беззащитное мясо. Им есть, чем встретить противника.

Также, для их усиления оставили небольшие подкрепления от ополчения всех трех баронств и пластунов в полном составе. Долго они оборонять лагерь не смогут, но сдержать атаку прорвавшегося в тыл противника до прибытия помощи от основного войска — вполне.

Как и решили на Военном совете, я выстроил войско Коалиции, прижавшись к лесу правым флангом. В самом лесу сделали большую засеку, чтобы в этом месте нас не смогли обойти. На всякий случай, оставил там наблюдателей.

От края леса, прямо начиная с кустарниковой опушки, густо заросшей дикой сливой, я поставил полуторатысячное войско Кисила тер Мезен. Оно должно быть понадежней, чем войско Бедрича тер Кронос, так как в его составе собрано не только мезенское ополчение, но и отряды поморских, борейских и расенских наёмников.

А я, по замыслу боя, должен быть уверен в том, что наш правый фланг не сдвинут. Мой полк, конечно, справился бы лучше, но он мне нужен там, где скорее всего придется маневрировать. А что «наманеврируют» ополченцы⁈

Левее мезенцев поставил двухтысячное войско баронства Кронос. Мой командный пункт, кстати, сразу за ними. Еще левее — мой полк, уступающий численностью кравосцам на пару сотен бойцов.

Затем девять сотен варнийских наёмников, а еще левее — тысяча двести ополченцев из моего же баронства. В строю полка до поры укрыты шесть установок полевых огнемётов. Они у меня ещё широко не использовались. Будет сюрприз для Его Сопливого Величества. За строем аристийского ополчения поставили пару повозок, загруженных зажигательными гранатами, и жаровню, в которой заблаговременно развели огонь.

(Рисунок взят из открытых источников)

К сожалению, левый фланг этого пешего строя не прикрыт никакими природными препятствиями. Вдоль всего фронта этого войска выставили связанные между собой переносные рогатки. Ими же на небольшую глубину прикрыли левый фланг.

Эти рогатки для кавалерии — помеха, а для пехоты — нет. Но вражеской пехоте я спокойно разбирать заграждение тоже не дам. На то у меня стрелки есть. Перед рогатками насыпан «чеснок». Отличный сюрприз для всадников, но его всегда не хватает.

Плюс, изделия из металла недешевы и с их транспортировкой замучаешься. Металл весит, как… (собственно, сам) металл. А попробуй его собери после сражения! Обязательно часть потеряешь. В общем, «чеснок» — штука, конечно, хорошая, но относительно дорогая и очень «геморройная» в использовании.

Несмотря на это, я постарался заготовить его побольше. Жизни людей всё равно дороже. Закрыл им несколько участков перед рогатками, а в разрывах между ними приказал накопать ямок. Тоже подлая вещь против лошадей.

Стандартные ямки: 30 на 30 на 30 сантиметров, примерно. Если лошадь ногой в ямку попадет, ей конец. Гарантированный перелом и всё, к поварам в котёл. Здесь ветеринаров из земной современности нет. Если честно, лошадей жалко, просто жуть! Но, что поделать?

Два взвода кирасир расположились недалеко от командного пункта. Это шестьдесят четыре тяжёлых кавалериста, мой резерв. Левее пешего строя, рядом с ополчением из моего баронства, выведены на позиции карробаллисты.

Шестнадцать мобильных установок, метающих тяжёлые дротики на такую дальность, на которую не отправит стрелу или болт ни один стрелок. Почему там поставил? Тактика их применения такая.

Для эффективного использования карробаллист, именно как мобильных метательных установок, необходимо свободное пространство. Иначе они превращаются в обычную стационарную баллисту, отягощённую лошадьми с повозкой.

Всю свою кавалерию, кроме кирасир, а это полторы сотни дворянского ополчения и 135 моих улан, я поставил за строем своих аристийских ополченцев. Сразу выставлять их напоказ перед Дорианом нет смысла, а ввести их в бой можно в любой момент.

Выйдут слева от пешего строя, где нет ни «чеснока», ни выкопанных ямок. А если в центре строя либо на правом фланге прорыв случится, закрыть его кирасиры помогут. Но это маловероятно. Просто я привык рассматривать самые плохие варианты.

Со стрелками тоже всё спланировано. По нашему замыслу, лучники и арбалетчики начнут бой в качестве застрельщиков, выйдя на позицию в промежутке между пешим строем и рогатками.

Там мы достаточно места оставили. К моменту же боестолкновения воинов ближнего боя моя пехота подойдет к рогаткам, а стрелки уйдут им за спину. Но это так, один из нескольких задуманных вариантов развития боя.

— Господин, сообщение от «птички»!* — послышался голос моего вестового от подножия наблюдательной вышки.

* — «Птичка» — воздушный наблюдатель (воен. сленг в аристийской армии).

Орал боец, не поднимаясь на площадку командного пункта, не из-за личной недисциплинированности или вследствие банальной лени. Это я установил такие правила, чтобы в бою не терялось драгоценное время на передачу сигналов управления и разведывательных сведений.

Когда я перегнулся через ограждение площадки и посмотрел вниз, вестовой продолжил:

— «Птичка» докладывает о необычном построении королевских войск: вся кавалерия и основная часть пешего войска неприятеля собирается напротив нашего левого фланга.

Глава 12

Глава 12. Баронство Кронос. Зарев, 559 круг Н. Э.

— Хренов Эпаминонд! * — не сдержал я эмоции.

— Кто? — спросил Сток.

— Да был такой полководец в… эээ… Древней Империи, — не знаю, как рассказать другу о земном полководце времен античности, да и времени на это сейчас нет. — Он в своё время придумал приём «косого строя», создавая на одном из флангов серьёзное преимущество перед своим противником.

* — Фиванский беотарх Эпаминонд, который в 371 году до н.э. победил спартанцев под предводительством царя Клеомброта при Левктрах, создав на своем левом фланге многократное преимущество (тот самый «косой строй»).

— Хм-м, что-то будем менять в плане на бой? — уточнил генерал.

Старый друг вопросительно смотрел на меня, задумчиво поглаживая свой подбородок, а я судорожно размышлял, как сделать так, чтобы после этого боя оказаться в шкуре Петра Салтыкова,* а не Клеомброта.

* — Пётр Салтыков — русский военачальник, во главе русско-австрийского войска победивший в 1759 году при Кунерсдорфе прусское войско под предводительством короля Фридриха II (Великого). В этом бою прусский король умело командовал в стиле Эпаминонда.

— Ничего менять не будем, — махнул я рукой. — Мы просто перестроить войско не успеем. Только свои боевые порядки смешаем.

«Да и особо перестраивать мне некого, чтобы правильно „косой строй“ парировать», — завертелись невесёлые мысли в моей голове. — «Я помню, как надо против такого тактического хода действовать. Как любой нормальный пацан, любил в детстве играть в войнушку. Потом, взрослея, зачитывался соответствующими книжками. Сначала художественными, а потом и историческими. Знания на специфическую тематику я получил. Затем, получая военное образование, эти знания значительно углубил. Qui quaerit, reperit.* „Косой строй“ или „ударный кулак“ — сильный тактический ход, успешно используемый на Земле веками, но противодействовать ему можно. На том фланге, где противник атакует с применением „ударного кулака“, сначала необходимо погасить натиск врага и истощить его силы в правильно выстроенной обороне, умело используя резервы и все доступные методы противодействия. Затем на том же фланге контратаковать. Задача противоположного фланга и центра построения своего войска — твёрдо держать свои позиции. Когда ход боя будет переломлен, полководец, в зависимости от того как будет складываться ситуация, и для них примет решение. Может, тоже в контратаку и последующее преследование противника отправит, а может, оставит на позициях. Это и от ситуации зависит и от качеств самого полководца. Знаю, умею, но как, бл@ь, сейчас эти знания применить? У Сопливого Величества тупо войск больше».

* — Кто ищет, находит (крылатое латинское выражение, вошедшее в разряд поговорок).

Тяжело вздохнув, всмотрелся в противоположный конец ратного поля. Но даже с вышки я не видел то, что видел мой воздушный наблюдатель. Просто тёмная масса вражеских войск. От края до края.

«Сейчас бы залить все подступы к левому флангу зажигательной смесью. Да даже обычной нефтью. И поджечь к хе@$м, когда они к строю прорвутся. И пипец котёнку», — я не ко времени размечтался. — «Но где мне столько нефти взять? У меня фонтаны из нефтяных скважин не бьют. В основном, поверхностная добыча. Правда, несколько колодцев в Бла́то вырыли и извлекают оттуда нефть тартанием*, но это всё примитив. Нефти мне на все задумки до сих пор не хватает. Заправки для светильников, зажигательные смеси для пехотных гранат, снарядов корабельных и полевых огнемётов я изготавливаю в достатке. Но на что-то большее остаются лишь крохи. Все излишки зажигательной смеси хранятся в арсеналах Аристи, Зингема, Шамбле, Оряхово и форта „Студёный“. Если враг придёт под их стены, я не завидую осаждающим. Сгорать заживо — одна из самых страшных смертей, если не самая страшная. Котлы и места для их нагрева на стенах оборудованы. На извращения, типа заливания поля боя зажигательной смесью, у меня ресурсов нет. К тому же, попробуй это всё перевези. У меня и так обоз огромный».

* — Тартание — добыча нефти вычерпыванием при помощи особых ведер.

— Милорд, а что мы ждём? — прервал мои мысли голос Стока.

— А что делать? Не нам же в атаку идти, — удивился я. — А противник пока не готов атаковать. Вошкаются, как не знаю кто.

— Ну да, мы не думали, что они так долго не смогут приготовиться. Но раз так всё складывается, почему бы нам не отправить к ним карробаллисты? — спросил Сток и улыбнулся. — Передадим приветы Его величеству… Ну, метра на полтора длиной каждый?

— А давай! — согласился я. — Поставь задачу майору Албериху, чтобы по возможности вёл стрельбу по всадникам противника. Только обеспечь прикрытие карробаллист нашей кавалерией. Не дайте Предки, если допустите, чтобы их достала королевская конница. Если потеряем свои метатели — будет очень тяжело.

— Слушаюсь, милорд, — приложил кулак к груди генерал Вернер.

* * *

Лагерь королевской армии. За трое суток до подхода войска Коалиции Справедливости.

— Ваше Величество, прибыл гонец из Хетска от моего бургомистра, — звонкий от радостного нетерпения голос Жерара тер Хетск отвлек Дориана II от раздумий. — В город прибыло крупное войско из Рении. Более двух тысяч воинов!

— Да? — король оживился и перевёл взгляд на довольное лицо своего графа. — Сначала тысяча двести наёмников из их королевства, теперь ещё две тысячи бойцов. Смотрю, мой будущий тесть строго следует нашим договорённостям.

Присутствующие в королевском шатре приближённые Дориана угодливо рассмеялись.

— Господа, я вас собрал у себя, чтобы уточнить готовность армии перед генеральным сражением с мятежниками, — заявил монарх. — И ваши сведения, граф, поступили очень вовремя.

В ответ Жерар тер Хетск поклонился королю и победно обвёл взглядом присутствующих.

— Рад быть полезным Вашему Величеству, — ещё раз склонил голову хетский граф.

— Берхард, далеко от нас находится армия мятежников? — спросил Дориан II у командующего армией.

Граф Берхард Неман получил титул не по факту владения графским феодом, а как старший сын маркиза. Своего родственника и, по совместительству, командира королевской дружины, на время войны с Коалицией Справедливости, Дориан II назначил командующим всей своей армией.

И сделал это не за родственные связи, хотя и это принял во внимание. За свои пятьдесят три круга жизни Берхард зарекомендовал себя как умелый военачальник. Это и стало главной причиной его назначения.

— Ваше Величество, армия мятежников находится на расстоянии трёх переходов от нашего лагеря, — тут же доложил баронет.

— Ну и что будем делать в свете той информации, что предоставил нам граф тер Хетск? — спросил Дориан у присутствующих.

— Предлагаю срочно послать гонца в Хетск, чтобы вызвать ренийское войско сюда, в наш лагерь, — предложил граф Филип тер Вранск. — А уже после прибытия подкрепления дадим бой этому безродному выскочке Сержио.

— За три дня ренийцы сюда не успеют дойти. Что, мятежники будут любезно ждать их прибытия? — возразил Жерар тер Хетск.

Старик Филип, проживший пятьдесят восемь кругов жизни, отличался от прожившего двадцать два круга Жерара, как кусок льда от пышущей жаром головёшки.

— Место для предстоящего сражения выбрано так, что армия Сержио тер Аристи нас обойти не сможет, — сказал командующий королевской армией, о чём-то хмуро раздумывая.

— И зачем тянуть с началом сражения? — влез в разговор лорд-казначей Варнии. — Вы знаете, сколько стоит содержание ваших бездельников? Знаете, сколько уходит на это средств из казны?

— А как кормить и поить эту толпу⁈ У нас одна дорога для подвоза, пусть это и торговый тракт. И она перегружена! — всё больше распалялся маркиз Тедерик Неман. — Думаете, легко организовать и поддерживать снабжение? Может, кто-то хочет попробовать⁈

Этот низкорослый толстяк был родственником короля, заведовал казной королевства и имел чрезвычайно склочный характер. Мало кто из придворных решался вступать с ним в конфронтацию.

— Вы считали, сколько у нас ежедневно умирает от кровавого поноса и других болезней? А сколько лежат больными? Поинтересуйтесь и вы ужаснётесь! А у барона тер Аристи совсем другая картина! Уж не знаю, как он этого добивается, — продолжил бушевать маркиз.

— Вот что я вам скажу. Будем тянуть с генеральным сражением — и преимущество в численности быстро превратится в нашу слабость. А затем и само преимущество растает, — проворчал, медленно успокаиваясь, лорд-казначей. — Собрали чуть ли не в два раза больше войск, чем у мятежников, и всё равно чего-то опасаетесь.

В ответ на это эмоциональное выступление «держателя казны» все присутствующие, включая Его Величество Дориана II, изволили промолчать.

— Берхард, какова численность армии мятежников? Что говорят твои разведчики? — уточнил король у своего командующего.

— Всё, как я и докладывал вам ранее, Ваше Величество, — по-прежнему хмуро ответил Берхард Неман. — Общая численность их войска около семи с половиной тысяч воинов.

— Пф-ф, ну вот! — фыркнул лорд-казначей. — Перестраховщики…

— Ваши сиятельства, Берхард, — обратился к присутствующим Дориан II. — Хочу услышать ваш доклад о готовности войск и предложения, как будем драться с мятежниками.

— Начнём с младшего по возрасту… но не по своей значимости, — усмехнулся монарх, глядя как обиженно вскинулся на его слова хетский граф.

— Ваше Величество, войско моего графства готово вступить в бой по первому вашему приказу! Предлагаю часть войска отправить в тыл мятежникам, скрытно обойдя армию Коалиции, — предложил граф тер Хетск. — Силами этого войска можно осадить Кронос и даже попробовать, пользуясь неожиданностью, его сходу захватить. Всё равно, нам для победы остальных войск хватит. А можно во время генерального сражения, в подходящий момент, ударить в спину аристийцам и их сообщникам. Легче будет одержать верх и понесем меньше потерь!

— Хм-м, граф тер Вранск? — монарх перевёл взгляд на Филипа тер Вранск.

— Ваше Величество, моё войско тоже полностью готово к сражению. Но я предлагаю не распылять силы, — Филип исподлобья глянул на Жерара. — Надо признать, что у Шрама отлично организована разведка, да и местность в этом месте не способствует обходному манёвру. Если попытаемся претворить в жизнь идею графа тер Хетск, то велика вероятность того, что Шрам прознает про это и уничтожит находящееся в отрыве от основных сил войско.

— Да ты просто боишься! — вскочил со своего места Жерар.

— Что ты сказал⁈ — после секундного изумления лицо Филипа налилось дурной кровью.

Под рукой вранского графа сейчас кроме своей дружины были собраны силы четырёх баронств, а у графа тер Хетск — всего двух. Причём, самых слабых. И Филип не ожидал такой наглости от молодого Жерара.

— А ну, уймитесь! Сядь, Жерар! — рявкнул монарх. — В бою с мятежниками будете свою отвагу демонстрировать.

— Что скажешь, Берхард? — спросил король Варнии у своего командующего.

— Ваше войско к бою готово, Ваше Величество. Что же касается будущего сражения, то я считаю, что рисковать и разделять силы не стоит, — ответил Берхард Неман, а Филип гордо вскинул подбородок и презрительно посмотрел на Жерара. — Скрытно обойти врага, действительно, будет сложно. Уланы Шрама рыщут вокруг марширующего войска, как северные волки, контролируя значительные расстояния. Но и ждать, пока подойдёт из Хетска ренийское войско, нам тоже не стоит. Не с нашим численным преимуществом.

— Выбранное место удобно для сражения, — продолжил командующий. — Спокойно подготовимся и разобьем мятежников имеющимися силами. По тактике боя смею настаивать на моём старом предложении. В этот раз мы собрали очень много лучников. Сержио тер Аристи сделал застрельщиков важной частью своего войска. Он постоянно и успешно их применяет в сражениях. Считаю, что не стыдно будет использовать его опыт.

— В начале боя перестреляем и рассеем их стрелков, — Берхард взял с обильно заставленного выпивкой стола свою чарку и смочил пересохшее горло. — Потом, насколько хватит запаса стрел, нанесём как можно больший ущерб остальному войску мятежников, расстроим ряды противника и подавим его.

— Затем стрелки разойдутся на фланги, пропуская кавалерию, и уйдут в тыл копейщиков, которые атакуют сразу вслед за всадниками, — под одобрительный взгляд короля продолжил командующий. — Дальше проведем удар кавалерией, ломая боевые порядки мятежников, следом в пролом бросим копейщиков, поддерживая прорыв. Наши войска постоянно применяют такую тактику, поэтому можно рассчитывать на уверенные действия, как командиров, так и рядовых воинов.

— Также настаиваю на изменении построения наших войск. Запланируем место основного удара заранее. Соберем ударный кулак на одном из флангов, там же разместим всю кавалерию. На остальных направлениях атаки поставим войск меньше. Просто обеспечив численное преимущество перед врагом, но не такое многократное, как на направлении атаки ударного кулака, — пояснил Берхард. — Уверяю вас, Ваше Величество, они не устоят.

— Хорошо, — довольно улыбнулся король. — Мы не будем ждать подхода подкрепления ренийцев, у нас, действительно, достаточный перевес перед армией так называемой Коалиции Справедливости. И распылять силы мы тоже не будем…

* * *

На границе земель баронства Кронос, Хетского графства и коронных земель Дориана II . День генерального сражения между армиями короля Варнии и Коалиции Справедливости.

Облачённый в дорогой красивый доспех, Дориан II восседал на великолепном белом жеребце, окружённый своей свитой и отрядом личной гвардии. Король был раздражён, очень раздражён.

На переговорах с мятежниками, где он собирался вдоволь поизгаляться над ними, поганый Шрам выставил его в неприглядном свете перед собственными вассалами.

А ещё Дориану очень не понравилось, какими взглядами обмениваются бароны, когда думают, что он этого не видит. Причём неважно, вассалы это хетского или вранского графов. Хитрые и трусливые хомяки, думающие только о наполнении личных кошельков и о сохранности своих задниц!

Всё время после того, как король покинул место переговоров, ему не терпелось уничтожить аристийского барона и его шайку. Перебить их всех, залить землю их кровью, а их предводителя втоптать в эту землю и заставить её жрать!

Наконец настало время скрестить клинки. Войска Коалиции уже заняли свои позиции, прижавшись своим правым флангом к густому лесу, а военачальники Дориана всё никак не могли выстроить огромную королевскую армию.

«Водят бойцов по полю, как пастухи водят стадо овец. Какие же все тупицы!» — король зло скрипнул зубами. — «Бесят! БЕСЯТ!!! И гадкий Шрам бесит! Хамское быдло, не знающее, как себя вести со своим сюзереном. Убью его, найду и уничтожу каждого члена его семьи. Вытравлю всё его поганое семя!»

— Ваше Величество, — прервал его мысли один из свитских. — Посмотрите! Вон там, справа, кто-то к нашему войску скачет.

Дориан всмотрелся в противоположный конец поля. К правому флангу его армии быстро приближались какие-то повозки.

— Берхард! — окликнул он своего командующего. — Что это за бля@#$ие телеги?

Берхард Неман в этот момент отдавал какие-то распоряжения вестовому, но сразу повернулся к своему королю:

— Я видел, Ваше Величество. Это метатели, установленные на повозках. За ними идёт кавалерия мятежников. Думаю, для прикрытия метателей. Сейчас отгоним их своими стрелками или конницей. В зависимости от того, насколько близко они к нам подберутся.

«Метатели на повозках! Откуда это всё берется в голове приблуды старого Беона⁈» — с досадой подумал король. — «Такое впечатление, будто Предки вернули на землю одного из аристократов Древней Империи, а не Беон Аристи подобрал из грязи обычного простолюдина».

— Ладно, не буду мешать, — махнул рукой монарх. — Командуй! Но помни, что за итог сражения ты ответишь своей головой.

— Да, Ваше Величество, — старательно скрывая раздражение, мрачно ответил Берхард Неман.

Дориан очень болезненно реагировал на негативные эмоции, направленные в его адрес, и никому подобного отношения не прощал. Все были прекрасно об этом осведомлены. Поклонившись королю, командующий королевской армией снова повернулся к вестовому, продолжив отдавать распоряжения.

Дориану II очень хотелось лично командовать армией, но каким бы он не был самодуром, ему хватило ума удержать в узде свой гонор и передать бразды управления армией опытному военачальнику. Пусть командует. Но он же и ответит за результат.

Под торопливые команды младших командиров, навстречу наступающим мятежникам выдвинулись стрелки. Как только аристийские повозки достигнут дистанции стрельбы лучников, им конец!

Метателей, навскидку, десятка три, но их накроет такая туча стрел, что все эти повозки останутся на поле боя после одного — двух залпов королевских лучников. В предвкушении грядущего зрелища король мысленно потёр свои ладони.

Однако повозки красиво развернулись метрах в трёхстах перед строем королевского войска и сделали залп. Карробаллисты не способны вести снайперскую стрельбу, но плотность построения воинов, являющихся целью для аристийских метателей, этого и не требовала.

К тому же, королевское войско представляло на этом фланге огромную массу собранных в одном месте воинов. Промазать мимо цели было невозможно даже с закрытыми глазами.

О попадании тяжёлых дротиков в цель Дориан узнал по жалобным крикам лошадей и воплям искалеченных людей. Ни щиты, ни доспехи не могли защитить от смертоносных полутораметровых снарядов.

Тяжёлые дротики легко прошивали любую защиту, поражая затем не одну, а две или даже три цели. Лучники попытались вести ответную стрельбу, но дистанция до целей была для них слишком высока.

Дориан II с удовлетворением отметил, что Берхард отреагировал практически мгновенно. Карробаллисты успели сделать лишь второй залп, когда командующий королевской армией отправил в атаку свою кавалерию. Повозки с метателями тут же сорвались с места, быстро уходя от преследования. Вместе с ними оттянулась назад и аристийская конница.

Не сумев настичь убегающих всадников Коалиции и не входя в зону поражения вражеских стрелков, королевские кавалеристы по широкой дуге развернулись и отправились обратно к своему строю. Пусть и не получилось догнать эти проклятые повозки, но и свободно расстреливать своих воинов Берхард не дал.

Ещё не успела королевская конница вернуться на свои позиции, как командующий отдал очередные команды, и вся масса войск двинулась в сторону позиций мятежников.

Восемь с половиной тысяч воинов ближнего боя, перед которыми шагают три тысячи двести лучников. Вскоре свои позиции на правом фланге заняли полтысячи королевских кавалеристов.

Огромная силища! Такое войско Дориан II ещё ни разу в своей жизни не собирал. Не было необходимости. Передав очередной приказ вестовому, граф Берхард Неман бросил косой взгляд на своего монарха.

Дориан II едва не лопался от пафоса. Короля Варнии распирала гордость от того, какая сила сейчас собрана под его рукой. Тысячи воинов готовы отдать жизнь, чтобы выполнить его волю.

Недоумку было невдомёк, что это — скорее позор. Ведь это войско собрано не для противостояния с внешним врагом. Огромным армиям предстоит проливать кровь в междоусобице.

Граф Неман остановил войско, лишь лучники прошли ещё немного, чтобы занять позиции для стрельбы. Дориану II теперь было отлично видно строй мятежников, пусть он и наблюдал его из-за спин стоящих в глубоком строю копейщиков.

За менее глубоким, чем у королевских войск строем аристийцев, виднелась высокая деревянная вышка и парящий в воздухе воздушный змей с устроившимся под ним наблюдателем.

Вдоль всего фронта вражеского войска протянулась тонкая линия деревянного заграждения. Ничего серьёзного, обычные заострённые колья, каким-то хитрым способом соединённые между собой.

За ними небольшое пространство, а дальше — чёткий и ровный, будто прочерченный линейкой, строй мятежников. Поглядев на центр вражеского войска, Дориан ощутил, как по его спине пробежал предательский холодок.

По единообразному вооружению и суровой расцветке сюрко с гербом в виде серебряной атакующей совы, король узнал аристийцев. Воины в чёрных и стальных голубых цветах давно приучили всех относиться к себе со всей серьёзностью.

Дориан покосился на свою свиту. Радостно возбуждённый Жерар тер Хетск что-то пытался ему рассказать, но король не слышал, о чём он говорит. Просто, сильно разнервничался в необычной для себя ситуации.

А вот Филип тер Вранск и лорд-казначей, в отличие от молодого графа, выглядели мрачно и никакого веселья даже не старались показывать. Лишь гвардейцы демонстрировали показную браваду.

Королевские лучники только начали подходить к указанному им рубежу стрельбы, как мятежники начали ответные действия. Ровными рядами и, кажется, даже в ногу из вражеского строя выдвинулись застрельщики.

Перестроения в войске Коалиции Справедливости происходили после сигналов, подаваемых сигнальными рожками и флажками. Каждое подразделение выделялось своим штандартом, а командиры всех степеней — разнообразными гребнями на шлемах.

Эти гребни отличались разными цветами и расположением, давая знающему человеку чёткое представление, какой командир находится перед его глазами. Также Дориан знал, что у каждого аристийского воина есть личный шеврон, по которому тоже можно было судить о звании бойца и о том, к какому роду войск он принадлежит.

Король Варнии с завистью наблюдал за чёткими действиями воинов противника. Если на флангах стрелки еще как-то напоминали действия королевских лучников, выделяясь лишь лучшей обученностью, то аристийские застрельщики…

Аристийские застрельщики, облачённые в одинаковые ламинарные доспехи и шлемы дзунари-кабуто из моржовой кожи, выглядели словно братья-близнецы и действовали как единый организм. Это смотрелось угрожающе.

Воины Шрама двигались заученно и безэмоционально, будто деревянные марионетки в руках опытного кукловода. Они быстро построились перед деревянным заграждением в пятишереножный разряженный строй.

Каждый арбалетчик первого ряда быстро установил перед собой щит-павезу и ловко укрылся за ним, встав на колено. За их спинами, во втором ряду, тоже расположились арбалетчики.

В отличие от арбалетчиков первого ряда, у них нет щитов, а изготовились для стрельбы они по команде «Положение для стрельбы — СТОЯ!». После второго ряда, за спиной друг у друга, построились три шеренги лучников, вооружённых композитными луками.

Такое построение позволяет хитрожо@#м аристийцам вести стрельбу всем подразделением одновременно. Арбалетчики бьют во врага по настильной траектории, а лучники — по навесной.

В момент, когда королевские лучники подошли к дистанции, с которой можно начать стрельбу, стрелки Коалиции Справедливости произвели первый залп. В одно мгновение небо потемнело от поднявшихся над полем боя стрел и болтов.

Истошно закричали командиры лучников, подавая команды своим подразделениям на открытие ответной стрельбы, и по виску Дориана II скатилась капля холодного пота. Похоже, теперь сражение началось по-настоящему.

Глава 13

Глава 13. Баронство Кронос. Зарев, 559 круг Н. Э.

Берхард Неман внимательно следил за активной перестрелкой бойцов обеих армий, но, увидев приглашающий жест короля, подъехал к нему. Оказалось, что монарх хочет уточнить, не помешают ли их атаке выставленные мятежниками заграждения.

Граф Неман уже учёл это и решил немного изменить замысел боя. Сейчас как раз подходящий момент, чтобы утвердить это решение у короля. Берхард, продолжая отслеживать ход перестрелки, стал объяснять план на бой:

— Ваше Величество, всё сделаем по утверждённому вами плану, но предлагаю внести одно изменение…

На вопросительно приподнятую бровь Дориана II, командующий королевской армией пояснил:

— Заграждения, установленные по всему фронту армии мятежников, помешают удару кавалерии. Эти рогатки сначала надо растащить и сделать это лучше пехотой. Предлагаю действовать так. После того, как стрелки уничтожат вражеских застрельщиков и отстреляются по воинам ближнего боя, наши копейщики атакуют мятежников по всему фронту, а кавалерией обойдём их с правого фланга и ударим во фланг и тыл.

— А наши копейщики смогут опрокинуть строй их пехоты без предварительного лобового натиска кавалерии? — с сомнением в голосе переспросил король Варнии. — Может, пусть ополченцы сначала растащат их рогатки и отойдут назад, а затем атакуем согласно старому плану? Ударим кавалерией и пустим вслед ей ополченцев?

«Не такой он дурак, каким старается казаться. Но смысла усложнять план боя действительно нет», — про себя подумал граф Неман.

— Ваше Величество, если сделать так, то чтобы освободить место для кавалерии, после того как копейщики растащат рогатки, им придётся отступить на весьма большую дистанцию. Ведь всадникам нужно разогнаться перед ударом по пехоте, — стал объяснять Берхард Неман. — Поверьте моему опыту, в бою отступление по приказу может в любой момент перерасти в неконтролируемое бегство. В ходе сражения отступление — самый опасный манёвр.

Убедившись, что король его внимательно слушает, граф продолжил:

— У нас достаточное численное преимущество, чтобы сломить сопротивление мятежников без применения рискованных манёвров. Особенно на правом фланге. Там мы врага просто сметём. А с направлением кавалерии в обход строя противника еще лучше выйдет. У нас примерно на полторы сотни всадников больше, их кавалерия не сможет остановить нашу. Надо только дождаться, пока пехота во встречном бою увязнет, чтобы они не смогли на помощь своей кавалерии послать копейщиков.

— А их стреляющие повозки? — уточнил король.

— Хех, ничего опасного. Вы же видели, мы их легко отогнали, — усмехнулся командующий королевской армией. — Да, бьют они страшно, пробивая любую защиту, но… скорострельность не очень высокая. Я, Ваше Величество, во время кавалерийской атаки в конце конного строя поставлю наёмников из Махаратша. Если что, они догонят стреляющие повозки и уничтожат.

— Лучше пусть захватят, — возразил Дориан II.

— Всё будет сделано по вашей воле, — поклонился в седле командующий.

— Хорошо, делай как предлагаешь. Только помни про личную ответственность за итог сражения. Разобьёшь мятежников и я не оставлю тебя своими милостями. Но если проиграешь… — король Варнии вперил угрожающий взгляд в поёжившегося графа.

— Иди, командуй, — махнул рукой заметно успокоившийся король Варнии. — И принеси мне победу!

* * *

Вцепившись руками, с побелевшими от напряжения костяшками пальцев, в бортик наблюдательной вышки, я внимательно следил за ходом сражения. В настоящий момент, заняв позиции перед пехотой и кавалерией, идёт жёсткая перестрелка арбалетчиков и лучников обеих армий.

Активно работают сигнальщики, вестовые, а иногда и мои оруженосцы Лео и Джозо, доставляя донесения и приказы между командным пунктом и подразделениями армии Коалиции Справедливости.

Мои карробаллисты вернулись после смелого наскока на противника и заняли позиции глубже и левее строя наших подразделений, начав оттуда бить по правому флангу королевского войска.

Пока они действуют, как им и положено. Первый козырь карробаллист — это их мобильность: быстрое перемещение и смена позиций, сосредоточение стрельбы на указанных участках.

Второй козырь — дистанция стрельбы. Она у этих, установленных на конных повозках, торсионных метателях выше, чем у любого лука и арбалета. А ничего другого у противника нет.

Дальнобойность пращи тоже меньше, чем у карробаллисты. Да и не видел я, чтобы праща состояла здесь у кого-то на вооружении. Про сулицы вообще промолчу: дистанция — это не про них. Преимущество сулиц — это высокая пробивная способность.

Начальник всей моей артиллерии майор Алберих опять полез «наперёд батьки в пекло», заменив наводчика одного из метателей. Сколько бы я на него не ругался, командовать «из кустов» он не желает. Этого ветерана ничто не исправит!

Сначала мои карробаллисты били по королевской кавалерии, заставив её спрятаться за спинами своей пехоты. Затем Алберих перенацелил их на плотный строй королевских копейщиков. Красавчик! Мне даже никаких дополнительных команд ему отдавать не пришлось. Алберих сам прекрасно справляется.

То, что я сейчас наблюдаю на поле боя, впечатляет даже меня. Хотя, я за время пребывания на Этерре воевал много и повидал всякого. Но такую массовую перестрелку, пожалуй, ещё не видел.

Примерно три тысячи двести лучников у противника и почти полторы тысячи арбалетчиков и лучников у меня. Все заняли свои позиции в разреженном строю. Даже с наблюдательной вышки трудно охватить взглядом всех стрелков. Да! Ещё с моей стороны работают тридцать две карробаллисты.

— Милорд, на флангах «стачиваются» наши лучники, — доложил мне Сток Вернер.

— Да, вижу. У них преимущество, — согласился я. — Ветер со стороны противника увеличивает их дальность стрельбы. И если мы её уравняли за счёт более качественного оружия, то их преимущество в численности…

— Тут мы бьём этот их козырь только в центре, где работают полковые стрелковые роты, — обратил я внимание своего друга на строй пехотного полка. — Глянь! Слава Предкам, наши ребята почти не несут потерь. Не зря я столько денег на их доспехи вбу́хал.

Действительно, четыре стрелковые роты пехотного полка спокойно стоят под ливнем стрел вдвое превосходящего их по численности противника и методично расстреливают его.

Застрельщики противника скошенными снопами валятся под мерную, монотонную стрельбу моих бойцов. Сами же королевские лучники стреляют более часто, но их выстрелы почти не приносят результата.

Стрелы бессильно отскакивают от доспеха изтолстой моржовой кожи, который исправно защищает тело моих стрелков. Голову весьма надёжно оберегает шлем дзунари-кабуто.

Вражеские стрелы тщетно бьются в сам шлем, в его козырёк и сикоро.* Очень помогают избежать ранений и высокопрофессиональные действия самих лучников и арбалетчиков.

* — Сикоро — сегментная защита шеи, затылка и ушей.

Я даже немного засмотрелся на монотонные и выверенные до мелочей движения своих стрелков. Правильные стойки и повороты, наклоны голов и тел на строго определённый угол при стрельбе и заряжании. Умелое укрытие за павезами. Всё это вместе значительно сокращает количество потерь.

— Так что делать будем, милорд? — отвлёк меня от наблюдения за действиями полковых стрелков генерал.

— Пока ничего. Наблюдаем, — я постарался ответить, как можно спокойнее. — И отправь первый взвод улан, чтобы они остановили убегающих ополченцев и направили их в полевой лагерь на переформирование. Пусть пока усилят охрану лагеря. Когда понадобится, мы их оттуда «выдернем».

Хватит нервничать самому и нервировать других. Командир своим видом обязан внушать уверенность, даже если сам её может быть и не испытывает. Вот и буду «делать морду кирпичом».

В этот момент почти одновременно не вынесли тяжёлых потерь и побежали лучники-ополченцы Мезена и Кроноса на моём правом фланге и аристийские лучники-ополченцы на левом.

Вражеские стрелки не стали сосредотачивать всю стрельбу на своих флангах, а начали стягиваться к центру, где твёрдо держали позиции стрелковые роты пехотного полка.

Теперь главной целью королевских стрелков стали мои стрелки-регуляры. Те же из вражеских лучников, кто не мог занять нормальную позицию для ведения стрельбы по моим лучникам и арбалетчикам, стали бить по моим воинам ближнего боя.

Уплотнившаяся стрельба по моим застрельщикам ничего особо для них не изменила. Они продолжили методично «выкашивать» своего противника. Потери в армии Коалиции образовались в основном среди ополченцев, чьи доспехи значительно уступают доспехам регуляров.

Ни мне, ни моему генералу не понятно, что в сложившейся ситуации можно предпринять. И мы предпочли подождать развития событий. Тем более, воздушный наблюдатель доложил, что враг никаких «телодвижений» не совершает. Тоже, видимо, ждут, чем закончится противостояние застрельщиков.

Пока ситуация «зависла в одной точке», я обратил внимание на действия своих медиков и порадовался. С вышки я хорошо смог оценить, что они действуют строго по методичке: доврачебная помощь — эвакуация с поля боя тех, кто не может продолжить сражение — сортировка раненых — помощь штатных медиков.

Ну ладно, сортировку раненых и работу штатных медиков мне с командного пункта не видно. Это в медпункте происходит, а он разбит в полевом лагере. Зато я хорошо вижу действия штатных и нештатных санитаров и самих бойцов непосредственно на поле боя.

Медицинская служба — это в трудах и страданиях выпестованное мной детище, подобного которому нет ни у кого на Этерре. Создать её помогли те, без которых у меня могло ничего и не получиться: переселенка из Рении Алма и её дети Лазар и Дара. А возглавил медслужбу ещё один рениец — Гавейн.

Он тоже один из моих ветеранов в воинском звании поручика. В настоящий момент он в полевом лагере моей армии находится, в медпункте. И я уверен, что поручик организовал работу своих подчинённых на высшем уровне.

Сам медпункт включает в свой состав: шатер для проживания врачей и приема больных (через перегородку), шатер для тяжелобольных, палатку для операций.

К медпункту приписаны: фургон с войсковой аптекой (лекарства, корпия, перевязочный материал, лубки, жгуты, носилки и т.п.), повозки для эвакуации и перевозки имущества медпункта.

В настоящий момент в медпункте, кроме Гавейна, работают два врача: хирург и терапевт. Также есть группа штатных санитаров (гражданских). Есть и нештатные, но все они служат на воинских должностях в подразделениях полка.

Принято по одному нештатному санитару в каждом отделении. Все эти санитары имеют смежные специальности. К примеру, копейщик-санитар или лучник-санитар. А все вестовые в полку являются вестовыми-санитарами.

Вот эти нештатные санитары, в бою и сразу по его окончании, и оказывают доврачебную помощь. Они, а также сами бойцы. Конечно, если их состояние позволяет это делать. Так называемая «самопомощь».

У воинов для этого есть индивидуальные аптечки с небольшим набором перевязочного материала и лекарств для лечения простых болезней. У бойцов аптечка попроще, у санитаров она более широко укомплектована.

Доврачебная помощь — наиважнейшее дело! Ведь больше всего раненых погибает в первые минуты от потери крови. После оказания доврачебной помощи раненые перемещаются в медпункт на сортировку. Кто может — идёт сам, кто не может — того санитары выносят к эвакуационным повозкам. Плечо товарища либо носилки в помощь!

Затем штатные санитары увозят неходячих раненых в медпункт, где происходит их сортировка в зависимости от тяжести полученного ранения. Затем за них берутся врачи.

В первую очередь, это тяжелый труд хирурга, конечно, но и терапевт без дела не сидит. Так-то, у них разные обязанности. И неофициальное главенство у них сменяется. Во время боя и сразу после него, главный — хирург, в остальное время — терапевт.

А если обязанности вспомнить, то у хирурга: осмотр, диагностика и лечение, проведение операций, обучение нештатных санитаров, руководство штатными санитарами, проверка наличия перевязочного материала, жгутов и прочей тряхомундии у бойцов.

У терапевта: осмотр, диагностика и лечение, контроль приготовления пищи и кипячения воды, контроль оборудования и использования отхожих мест, контроль личной гигиены и содержания в чистоте обмундирования.

И, слава Предкам, что всё это у меня создано и работает. Кто считает, что всё это не важно, пусть сравнит небоевые потери и смертность среди раненых в моей армии и в любой другой.

На время военной кампании к медицинскому пункту прикомандирована группа стажёров из лекарской школы Алмы. Ведь, практику ничто заменить не может. И к сожалению, и к счастью, стажёры в этой войне точно наберутся необходимого опыта.

— Гляньте, милорд, как наши ребята вражеских лучников «выстёгивают», — по-простецки ткнул рукой в сторону застрельщиков Сток. — Это просто песня!

На лице генерала сияла довольная улыбка. И к моей радости, не без причины. Вокруг моих стрелков-регуляров поле боя будто ковром усеяно трупами и их количество постоянно увеличивается.

А лучники моего противника, по-моему, уже не знают куда и стрелять. Вражеские стрелы бьются о защиту воинов моего полка, практически не нанося никакого урона, и бессильно отскакивают от шлемов, бармиц, щитов, частей доспехов аристийских воинов.

Лишь немногие, попавшие в цель, стрелы застревают в защите моих бойцов. Ещё меньшему количеству стрел удаётся миновать защиту и поразить самих воинов. Тем не менее, потери от стрельбы со стороны королевской армии в пехотном полку ничтожно малы. В основном, пострадали ополченцы и наёмники.

И я не вижу в этом ничего сверхъестественного. Королевских лучников много, с этим не поспоришь. Но они, в основном, набраны из ополченцев. У вчерашних крестьян имеются недорогие луки и отвратительные стрелы собственного изготовления.

Наконечники стрел у вражеских лучников самые разнообразные. Но хороши они скорее на охоте, а не в бою против одоспешенных воинов. Древки стрел — не всегда ровные, разного веса и размера.

В этом компоненте они тоже уступают моим изделиям, изготовленным на токарных станках. Наше качество недостижимо для других. Древки стрел аристийского производства одинаковы как по длине, так и по диаметру. Они хорошо отшлифованы и выглядят почти неотличимо друг от друга. Стандартизация, хех!

Всё это позволяет стрелкам из моего баронства вести более точную стрельбу, привыкнув к абсолютно одинаковым, стандартным стрелам. А бронебойные наконечники из качественного материала делают попадания в противника смертельно опасными, даже если на него надет хороший доспех.

К счастью, мои стрелки выделяются в лучшую сторону и по своему мастерству. Я даже не говорю о лучниках-регулярах из состава стрелковых рот моего полка. Они вообще, как небо и земля отличаются от своих противников.

Но и мои стрелки-ополченцы намного лучше лучников противника. На их подготовке положительно сказались постоянные тренировки и регулярные, повторяющиеся каждый круг жизни, соревнования во владении разными видами оружия, в том числе и в стрельбе из лука.

Так что, у королевских стрелков в противостоянии застрельщиков сейчас лишь один козырь — их большое количество. Наверняка, устраивая сегодня эпическую перестрелку, Дориан II очень рассчитывал на подавляющее преимущество в численности.

Однако, незаметно и самым неожиданным образом ситуация встала «с ног на голову». Количество королевских лучников «сточилось» о нерушимый строй моего пехотного полка.

А затем, не выдержав методичного, смертоносного и практически безнаказанного обстрела, остатки вражеских застрельщиков побежали. Попытки Дориана II вернуть их на позиции не увенчались успехом, и он отправил в атаку своих копейщиков. Согласно докладу воздушного наблюдателя, вражеская кавалерия пока осталась за строем своей пехоты.

А я, как только увидел, что Дориан не может остановить своих лучников, отдал приказ воинам ближнего боя занять позиции сразу за деревянными рогатками.

В центре строя нашей армии стрелковые и пехотные роты провели ротацию, убрав усталых застрельщиков за спины пикинеров и копейщиков. Вперёд подтянули и полевые огнемёты. На флангах подразделения наёмников и ополченцев продвинулись вперед, также выстроившись вплотную с заграждениями.

Карробаллисты продвинулись вперёд и ещё левее, обеспечив себе возможность дольше вести стрельбу по наступающему противнику, не задев своих бойцов. Сменив позицию, метатели продолжили бить по врагу, нанося воистину чудовищные раны.

Спокойно пройти дистанцию до наших боевых порядков враг смог лишь на правом фланге, где у воинов Мезена и Кроноса совсем не осталось стрелков. В центре, напротив пехотного полка, на вражеские головы посыпались стрелы лучников и плюмбаты.

Плюмбатами, этими тяжёлыми дротиками, у меня вооружён каждый воин пехотных рот. Три плюмбаты у каждого бойца — три смертоносных залпа по врагу начиная с дистанции примерно в пятьдесят — шестьдесят метров.

Когда на непрерывно осыпаемых стрелами вражеских копейщиков, атакующих позиции моего полка, с неба ударил свинцовый град… Три раза по 1 212 плюмбат. Три! Раза! По 1 212 дротиков в залпе!!!

По завалам из трупов своих товарищей до нашего строя добралось примерно такое количество бойцов, как и в моём полку. Растерянных и испуганных бойцов. Совершенно очевидно, что в центре боевых порядков нашей армии нам ничего не грозит.

— Огнемёты* пока оставить за строем пехотных рот! Без моей команды не применять! — отдал я команду сигнальщику.

Пока приберегу этот сюрприз. Такие адские машины, с которыми враг еще не сталкивался — настоящий козырный туз. Разыграю этот козырь в более важный момент.

* — Полевой огнемёт:

(рис. 1)

Описание полевого огнемёта (рис. 1): 1 — жерло огневой трубки; 2 — жаровня с древесным углем (над жаровней установлен бак с зажигательной смесью (рис. 2)); 3 — заслонка для отклонения воздушной струи; 4 — колесная тележка; 5 — скрепленная железными обручами деревянная труба для нагнетания воздушного потока; 6 — щит для обслуги; 7 — мехи для нагнетания воздуха в жаровню и бак с зажигательной смесью; 8 — рукоятки мехов.

(Рис. 2)

Описание бака с зажигательной смесью (рис. 2): Два из трёх мехов предназначен для поддержания давления в баке, один — для нагнетания воздуха в жаровню; Кран для подачи зажигательной смеси в сифон открывается длинным рычагом, из-за щита для обслуги; Сифон состоит из сопла и лампы для поджигания смеси.

Аристийские ополченцы, которым не повезло встречать основные силы королевской армии на левом фланге, тоже не были прикрыты лучниками. Их рассеяли и обратили в бегство вражеские застрельщики.

Однако у моих бойцов остался еще один козырь: повозка, полная зажигательных гранат. И за двадцать — тридцать метров до столкновения с противником, на королевских копейщиков посыпались дымящиеся глиняные шары.

На ратном поле страшно кричали горящие заживо люди. С воем и стонами падали под ноги своих товарищей наткнувшиеся на «чеснок» и пораженные нашими стрелами и плюмбатами. Кто-то подвернул ногу в ямках, которые мы вырыли для борьбы с кавалерией, но таких оказалось немного.

К сожалению, все эти наши ухищрения не остановили атакующего противника. Огромная вражеская масса давила в спины своих же впереди идущих товарищей.

Топтала упавших раненых, давила и шла вперёд. Даже если первые ряды атакующих пытались повернуть обратно, побежать прочь от этого не очень большого, но такого страшного войска мятежников, у них ничего не получалось.

Королевские войска дошли до линии заграждений. В центре они бессильно упёрлись в пики пехотного полка и остановились. Но вот на флангах, несмотря на наше сопротивление, разобрали рогатки и навалились на моих союзников из Мезена и Кроноса, аристийских ополченцев и компании наёмников.

— Милорд, — услышал я голос своего оруженосца Лео. — Воздушный наблюдатель докладывает, что вражеская кавалерия двинулась в обход нашего левого фланга!

Глава 14

Глава 14. Баронство Кронос. Зарев, 559 круг Н. Э.

— Готовьте дворянскую кавалерию и уланов к встречному удару. Карробаллистам во время атаки вражеской конницы уйти за спину нашей кавалерии. Дальше выбирать позицию самостоятельно, — отдав команды вестовым и сигнальщикам, я сосредоточил внимание на поле боя.

Над ратным полем стоит неимоверный шум: грохот и звон оружия, крики воинов, гудение сигнальных рожков. Под сильнейшим давлением королевских копейщиков воины союзников на правом фланге начали медленно отступать.

На другом фланге картина складывается ещё хуже. Наёмники и ополченцы из моего баронства тоже стали сдавать назад, а самый левый край их построения начал обходить намного более многочисленный враг.

Слава Предкам, аристийские ополченцы пока не побежали, но их левый фланг потеснили, буквально вдавливая и заворачивая в тыл построений нашей армии.

— Всем стрелковым ротам! Перенести стрельбу на правый фланг! — рявкнул я, видя, что союзники скоро могут не выдержать давления превосходящих сил противника и побежать. — Вестовые! Немедленно передать баронам Бедричу тер Кронос и Кисилу тер Мезен! Пусть держат позицию, во что бы то ни стало!

А вот рассчитывать на то, что не сдадут назад мои ополченцы и наёмники, я не могу. Не им в укор говорю. Просто, слишком уж большое преимущество у противника на том участке.

Поэтому всё своё внимание переключил именно туда:

— Первая, вторая, третья и четвёртая пехотные роты! Перестроение на левый фланг! Полукаре! Все огнемёты туда! Остальным пехотным ротам! С пятой по двенадцатую! Перестроиться с пятишереножного в трёхшереножный строй! Растянуть строй по фронту! Занять позиции ушедших на фланг первой — четвёртой роты!

— Джозо! Тебе личное поручение. Жаровню и повозку с гранатами срочно уводи в тыл пехотного полка! Командиру полка передай, чтобы гранаты использовал для поддержки фронта полукаре, а огнемёты — в поддержку левого фланга полукаре. Стрелки в это время помогают союзникам на правом фланге, пока те не вернутся на потерянные позиции. Всё, иди! — я подтолкнул в спину своего оруженосца и осмотрелся.

В тылу сбежавшие с позиций бойцы нашей армии были остановлены уланами перед заграждениями полевого лагеря. Враги их не преследовали, сосредоточив все силы на оставшихся в строю воинах.

Благодаря этому, беглецов не стали запускать в сам лагерь, а начали переформирование прямо перед самим ограждением. Скоро их можно будет снова использовать. Пусть пока «штаны просушат».

Уланы тем временем вернулись и заняли место за боевым порядком дворянской кавалерии. После этого моя конница на левом фланге начала обходить сражающуюся с врагом пехоту. Скоро им придётся встретить мощный полутысячный кулак королевских всадников.

На правом фланге нашей армии ситуация выровнялась благодаря поддержке стрелковых рот моего полка. Под плотной убийственной стрельбой полковых лучников и арбалетчиков, копейщики Мезена и Кроноса смогли сначала остановить медленное отступление, а затем и продвинуться вперед, заняв прежние позиции.

В центре моей армии, где занимает позиции пехотный полк, проблем по-прежнему нет. Даже затеянное мной сложное перестроение в полукаре, где фронтальная линия подразделений истончилась, а более короткая, левая, выстроилась под углом 90º к фронтальной, не ухудшила ситуацию.

Отточенными в бесконечных тренировках ударами полковые копейщики и пикинеры, словно адская швейная машинка, разили противостоящую им королевскую пехоту.

Когда из привезённой им за спину повозки с зажигательными гранатами, через их головы полетели дымящиеся «гостинцы», стало понятно, что на этом участке мы можем «опрокинуть» противника по первой же моей команде.

Похоже, судьба сражения будет решена на левом фланге, где Дориан II давит нас «косым строем». Да ещё и королевская кавалерия готовится вступить в бой на этом же участке.

— Лучники третьей и четвертой роты остаются на правом фланге для поддержки союзников! Все арбалетчики и лучники первой, второй стрелковых рот — на левый фланг! — приказал я. — Лучникам занять позиции за спинами и бить через головы! Арбалетчикам выйти левее строя пехотных рот и бить во фланг атакующим!

В этот момент наша оборона на левом фланге окончательно рухнула и бойцы побежали. В это же время вражеская кавалерия вышла на ударную позицию и начала разбег.

Не берусь утверждать, что уберегло убегающих от преследования и катастрофических потерь. Может, приказы вражеских командиров, а может, опаска моей кавалерии, которая как раз выстраивалась там для контрудара, одновременно прикрывая позиции карробаллист.

В любом случае, королевские копейщики не бросились добивать бегущих. Они всей массой, всем своим «ударным кулаком» навалились на левую сторону полукаре моего пехотного полка.

Когда до сшибки вражеским копейщикам осталось пробежать метров десять, с грозным гулом, прямо им в лицо ударили шесть огненных струй из полевых огнемётов, равномерно расставленных среди бойцов пехотных рот.

Чудовищный вой сгорающих заживо людей перекрыл шум боя. Мне даже показалось, что у меня под шлемом волосы зашевелились. Я покосился на побледневшего генерала. Боюсь, я сейчас не лучше выгляжу.

Тем временем, расчеты огнемётов продолжали свою работу. Они методично поворачивали сопла своих адских машин вправо-влево, выжигая перед собой целые сектора.

Несмотря на тот ужас, что устроили на поле боя полевые огнемёты, они не смогли полностью остановить атаку противника, удалось только задержать ее. Да, перед ними ничего не было. Только обгорелые трупы и выжженная земля.

Однако справа и слева от этого мёртвого пространства королевские копейщики пройти смогли. Слишком огромная масса навалилась на эти позиции. Задние ряды не видели, какой кошмар ждёт их впереди, и продолжали ломиться, толкая в спины своих товарищей.

Толпа противника достигла моих бойцов, стоящих в противопехотном строю, и упёрлась в железный строй, смертельно жалящий их по всем уровням. В бою против пехоты копейщики первого ряда обеспечивают защиту строя большими щитами и наносят поражение копьями по всем уровням, пикинеры второго ряда пиками разят противника по уровню живота и ниже.

Пикинеры третьего ряда выбивают врага по уровню груди-живота, пикинеры четвёртого ряда бьют наступающих по уровню голова-грудь, копейщики пятого ряда действуют на флангах, либо прикрывают тыл, либо заменяют выбывших из строя воинов первых четырёх шеренг.

Против кавалерии воины пехотных рот действуют по-другому, но сейчас тот самый случай, когда надо убивать пехоту. Из-за спин моих пехотинцев открыли стрельбу лучники.

Арбалетчики выбежали левее строя пехоты, расставили павезы и начали бить королевских копейщиков во фланг. Ситуация застыла в неустойчивом равновесии, когда любое действие одной из сторон может склонить чашу весов в свою сторону.

В это же время кавалерия обеих противоборствующих армий устремилась навстречу друг другу. Всадники образцово-показательно разогнались и, с грохотом столкнувшись, две лавины смешались в смертельной бойне.

Вообще-то, я обычно свою кавалерию не так использую. Да, задача кирасир и дворянского конного ополчения — это ближний бой, прорыв пешего строя, дезорганизация врага и т.п.

Но почти всегда я стараюсь действовать, чередуя удар и отход. Так называемый «молоток». Кирасиры против пешего копейного строя вообще так постоянно «работают».

Бьют, чередуя удар и отход, зачастую несколькими шеренгами. Если попадаются пикинеры, а это уже иногда случается (берут пример с меня), то тут свой нюанс: тяжёлая кавалерия наносит удар под углом, отгибая пики в сторону.

У уланов же принципиально другие задачи: разведка, сторожевая служба, преследование врага, патрулирование и т.п. Однако, здесь и сейчас пришлось внести коррективы, подстроиться под ситуацию.

Кирасиры остались в резерве, а их роль в общем строю выполнили дворяне. Улан разместили в глубине строя и в арьергарде. А самое главное, нет возможности использовать «молоток». Нам никто не даст спокойно выходить из боя для повторных ударов.

— Милорд, воздушный наблюдатель докладывает, что противник ввёл в бой все резервы, — доложил мне один из вестовых. — В тылу королевского войска осталась всего одна группа всадников, до полусотни воинов. Скорее всего, это король Варнии и его свита.

— Хорошо, — я довольно кивнул вестовому и внимательно осмотрел поле боя.

В центре и на правом фланге моей армии дружины Коалиции Справедливости спокойно удерживают свои позиции. Видно, что, при необходимости, они могут по первой команде пойти вперед.

И различные сюрпризы, такие как «чеснок», вкопанные колышки, ямки и т.п., не станут помехой. Каждый командир подразделения моей армии накрепко заучил, где оставлены проходы между этими заграждениями.

На левом фланге идёт жестокая битва, не похожая на обычные битвы Новой эпохи Этерры. Слишком много потерь за единицу времени. Обычно боевых потерь значительно меньше.

Королевские копейщики огромной толпой упёрлись в железный строй пехотных рот моего полка и умирают на остриях пик и копий, под струями полевых огнемётов и под непрерывным обстрелом полковых стрелков.

А тут ещё подоспели карробаллисты, выйдя из-за спин нашей кавалерии во фланг и тыл королевской пехоты, и заняли позиции между местом схватки кавалеристов обеих армий и этой самой пехоты.

Открыв стрельбу в спину и фланг вражеским копейщикам, передвижные торсионные метатели внесли сильное смятение в их ряды. И если несколько минут назад выли от боли и безысходности только первые ряды наступающих, то сейчас то же самое стало твориться и в тылу.

Противник не знает, что противопоставить длинным тяжёлым дротикам, с непреодолимой силой влетающих в плотную толпу королевских копейщиков. Ни щиты, ни доспехи не могут защитить воинов Дориана II. Снаряды карробаллист нанизывают на своё толстое древко сразу по несколько человек. Как куски мяса на шампур.

Похоже, эту опасность мы тоже купировали. А разность в общей численности обеих армий быстро сокращается, мы забиваем противника как на скотобойне. Но вот кавалерия…

С досадой подумал, что не могу использовать гранаты с ОВ*. Их, на основе пыльцы паслевины, ещё в начале нашего сотрудничества мне помогла изготовить Алма.

* — ОВ — отравляющие вещества.

Некоторый запас таких гранат сейчас находится в лагере. Сейчас нет условий для их применения: ветер дует нам прямо в лицо. Если их и придётся применять, так это по врагу, атакующему полевой лагерь с тыла.

Да и не стал я передавать гранаты с ОВ на вооружение в «строевые» подразделения. Посчитал это слишком опасным. Ещё потравят друг друга. Обычно, их у меня пластуны ситуативно используют, так как гренадёр я себе пока не завёл.

Применению подобных гранат пластуны у меня хорошо обучены, еще со времени использования их подразделением фустибал. Ещё одна причина ограниченного использования таких гранат — их малое количество.

Паслевина не очень распространена, а ОВ делается только на основе её пыльцы. Она всегда в дефиците. В настоящий момент есть лишь небольшой запас в полевом лагере и в арсеналах города Аристи и села Оряхово.

Есть и некоторое количество гранат с ОВ для абордажных команд аристийского флота. Ещё меньшее количество гранат изготовлено для корабельных баллист. Их запасы размещены в арсеналах города Аристи и форта «Студёный».

Корабли ими вооружаются по особой команде, всё из-за того же опасения навредить самим себе. Что поделать? Ещё на Земле служба в армии сделала из меня того ещё перестраховщика.

— Лео, быстро лети к кирасирам! Пришло их время вступить в бой. Пусть ударят по королевской кавалерии. Джозо, мухой к нашему лагерю! Пусть отправляют всех «беглецов» на левый фланг! Их задача — помочь нашей кавалерии. Если к их приходу мы отгоним вражеских всадников, пусть бьют в спину королевским копейщикам. Всё поняли? — уточнил я у своих оруженосцев. — Тогда, бегом!!!

Мой взгляд непроизвольно начал искать своих сыновей, которые должны находиться в штабе полка, рядом с его командиром Далебором Молчаном. Ага! Вон они! Живые! Слава Предкам, стоят среди штабных и не лезут в первые ряды.

— Милорд, смотрите! — привлёк моё внимание генерал Вернер. — Боюсь, наша кавалерия не справляется.

— Вижу, мой друг. Вижу, — я снова сосредоточил всё своё внимание на левый фланг.

С какого-то момента битва между кавалеристами начала смещаться всё ближе к нашему тылу, а потери среди моих всадников в единицу времени стали увеличиваться.

И когда казалось, что королевские кавалеристы окончательно сомнут сопротивление моих воинов, подоспели кирасиры. Два клина закованных в железо всадников под предводительством своих взводных командиров, корнетов Буеслава Вячко и Сибора Витигоста.

Надёжные и проверенные временем командиры, тридцати шести и сорока пяти кругов жизни. Буеслав, мой бывший паж и оруженосец, единственный сын Завида Вячко, владельца манора Богатич.

Сибор, наследник Бурислава Витигоста, владельца манора Бистрица. Женат этот достойный и преданный мне дворянин на Неле, дочери покойного Доналла Кедрика и сестре Агро и Мабона.

Шестьдесят четыре кирасира влетели в сражающуюся толпу всадников, будто носороги в собачью свалку. Будто две биты ударили по городкам, которые лёгкими деревянными палочками разлетелись от этого удара в разные стороны.

Но это и не удивительно, на то у меня кирасиры и «заточены». Для надёжного превосходства над противником и успешного выполнения такого тактического приёма, как натиск, я дал им многое.

Более длинное, чем у противника, кавалерийское копьё, во время атаки упирающееся своей пяткой в ток. Ток у меня сделан так, что помогает всаднику удерживать копьё не только на марше, но и во время атаки.

«Высокое» седло с ярко выраженными луками, которое обеспечивает упор для спины и дополнительную защиту торса. Специально выведенные для тяжёлых всадников лошади, по типу земных дестриэ.

Эти кони не просто перевозят своего всадника, они дерутся на поле боя вместе с ним: без особых усилий сбивают грудью вражеского кавалериста вместе с лошадью, кусают, топчут и бьют копытами.

У кирасир прекрасная защита. Их лошади защищены специальным доспехом — бардом. Сами всадники прикрыты кирасой, поножами, наручами, шлемом–бацинетом с поднимающимся забралом в виде совиной морды и бармицей. Кроме кавалерийского копья, кирасиры вооружены прямым мечом и щитом типа «венгерский тарч».

Что сказать? Сокрушительный удар более шести десятков вот таких «танков» ошеломил королевских всадников. Вначале они выбили из сёдел своих первых противников.

Накололи выбранные цели на копья, как жуков на булавку, и снесли их с сёдел на землю. Тут же выпустили использованные копья из рук, выхватили длинные мечи и ринулись на следующих соперников, сея вокруг себя страх и опустошение.

Сами кирасиры при этом были почти неуязвимы для королевских всадников. Кавалерийское сражение вначале замерло на одном месте, а затем начало смещаться в сторону ставки короля Варнии.

Примерно в это же время со стороны нашего лагеря подошли «беглецы» и навалились на фланг «ударного кулака» королевских копейщиков. Это стало последней каплей для избиваемого всеми средствами противника. Воины Дориана II побежали.

«Слава Предкам! А я уже думал спускаться с командного пункта и лезть в седло», — я только сейчас в полной мере ощутил, в каком напряжении находился всё это время.

— Действуем по варианту «четыре», — отдал я команду Стоку и тяжело опёрся о бортик наблюдательной вышки.

Загудели сигнальные рожки, привлекая внимание специально выделенных в подразделениях людей к сигнальщикам. Замахали флажками сами сигнальщики, передавая команды, которыми сейчас «сыпал» Сток Вернер.

А я в это время наблюдал, как менялась картина на ратном поле. Командиры удержали своих подчинённых от бездумного преследования, когда окончательно теряется управление, обрушивается весь строй и так легко угодить в засаду.

Войска союзников, подразделения моего полка и возвращённые на поле боя «беглецы» организованно пересекли пространство, насыщенное «чесноком» и прочими «сюрпризами».

Как и было спланировано, пешее войско Коалиции Справедливости перестроили в колонны и провели по подготовленным ещё до начала сражения проходам.

Затем, развернув подразделения в широкий атакующий строй, начали неспешное преследование убегающего противника. Попадающихся на пути раненых оттаскивали в сторону, передавая на руки санитарам для оказания помощи.

После этого своих эвакуировали, а раненых бойцов противника обезоруживали и собирали в группы, под охрану моих воинов, выделенных из состава ополчения.

У нас, по сути, началась гражданская война, поэтому после нашей победы эти воины встанут уже под наши штандарты. Признаюсь, не всё выглядело так благостно. Тяжелораненых бойцов противника мы просто-напросто добивали.

Я с гордостью отметил, что опытные командиры смогли удержать равнение, интервал и дистанции между подразделениями. Агро Кедрик тоже, хоть и не без труда, смог удержать наших кавалеристов от бездумного преследования.

«Повеселиться», уничтожая убегающего противника, Агро позволил лишь эскадрону улан. Ну так они для этого и «заточены». Как говориться: знают, умеют, практикуют.

Дворянская конница и кирасиры подавили в себе инстинкт хищника, прекратив преследование, перестроились на левом фланге общего строя и шагом продолжили движение в сторону вражеского лагеря.

Наряду с уланами, «на всю катушку оторвались» подчинённые майора Албериха. В отсутствие какой бы то ни было угрозы, карробаллисты догоняли убегающего противника, спокойно занимали позиции для стрельбы, делали один — два залпа и снова бросались вдогонку за отступающим противником. Раз за разом безнаказанно повторяя этот смертоносный цикл.

— Генерал, выдвигаемся в сторону штаба полка, — обратился я к Стоку. — По коням!

Сражение слишком далеко сместилось от нашей наблюдательной вышки. Видеть общую картину боя и эффективно управлять с командного пункта больше не было возможности. А значит, настала пора влезать в сёдла.

Забрав Стока, оруженосцев, вестовых и сигнальщиков, под охраной отряда гвардейцев я порысил вдогонку своему войску. Ратное поле, густо усеянное телами убитых и раненых, пригасило воодушевление, возникшее из-за удачно складывающегося сражения.

«Проклятье! Слишком много потерь! Не столько, сколько у противника, но всё же», — скрипнул я зубами. — «И всё из-за глупой, преступной жадности никчёмного подонка на троне».

Я не знаю, правильное ли решение принял, отдав предпочтение медленному, но организованному преследованию. И никто не знает. Судить об этом можно только по итогам боя.

Мы могли ворваться в лагерь противника на плечах отступающих и разом поставить точку в противостоянии с Дорианом. А могли, к примеру, нарваться на специально подготовленную засаду.

Вполне себе вероятный сценарий, кстати. Учитывая, что полководцы Дориана сумели организовать отступление в относительном порядке. Так что, на бездумное преследование я не решился.

Нарвёмся и неизбежен взрывной рост потерь с нашей стороны, а их и так много. Не мой вариант, я к этому очень болезненно отношусь. Синица в руках для меня предпочтительнее журавля в небе. По крайней мере, в этот раз.

«А вот и подтверждение моим опасениям!» — подумал я с мрачным удовлетворением.

Когда мы добрались до боевых порядков своего войска, оно успело остановить наступление, уперевшись в хорошо подготовленную оборону вражеского лагеря.

Приподнявшись в седле, я осмотрел оборонительную линию вражеских войск. Погано! Король Варнии и его полководцы сумели остановить и перегруппировать своё потрёпанное, отступающее войско за давно подготовленной линией заграждений своего лагеря.

Там у него были и копейщики, и кавалерия, и даже остатки рассеянных в начале боя лучников. Не знаю, кого должен за это благодарить Дориан, но этот военачальник сумел спасти королевскую армию от разгрома.

Не от поражения, нет. Шансы на победу у них сейчас практически отсутствуют. Но немедленного разгрома, к моему сожалению, уже не будет. Бросив взгляд на темнеющее небо, я помрачнел ещё больше.

В жарком сражении время пролетело совершенно незаметно. Вечер уже начал вступать в свои права и скоро будет слишком темно для «правильного» боя. Немного подумав, принял тяжёлое решение:

— Генерал, закончим бой завтра. Отводите войска на исходные позиции.

От автора:

Хочу напомнить, что лайками вы показываете свой интерес к книге, чем меня как автора радуете, мотивируете, заставляете перемещать своё ленивое тело от дивана к монитору)))

Приятного чтения и спасибо за поддержку!

Глава 15

Глава 15. Баронство Кронос. Зарев, 559 круг Н. Э.

Устал за день, как собака сутулая, но лечь и отдохнуть перед завтрашним, наверняка не менее тяжёлым днём, всё никак не получается. Сначала, когда возвращались к себе от вражеского лагеря, нас догнали парламентёры от Дориана II. Мы даже не успели до своего лагеря дойти.

Король Варнии попросил дать возможность забрать своих раненых и убитых, чтобы оказать помощь выжившим и похоронить павших. А также, чтобы на следующий день продолжить сражение.

Подумав и посоветовавшись с союзниками, я разрешение дал. Правда, с одним уточнением: сначала мы соберём трофеи. Поле боя осталось за мной, поэтому я действовал с позиции победителя.

И, естественно, добычей делиться был ни с кем не намерен. Дополнительно уточнил, что если среди раненых воинов короля найдётся аристократ, то он будет взят под стражу. Передаче будут подлежать только раненые простолюдины.

В принципе, это и так очевидно. Никто здесь без выкупа пленных дворян не отпускает, даже если им оставляют жизнь. Но я посчитал нужным этот момент проговорить.

По возвращению в расположение своего войска организовал охрану и оборону лагеря, помощь раненым, сбор трофеев, подготовку к похоронам павших воинов и назначил время для небольшого совещания. Очень хочется лечь и хоть немного поспать, но ничего не поделать: вначале надо разобраться с теми делами, которые нельзя отложить на утро.

Наконец, в шатре, предназначенном для таких совещаний, собрался мой ближний круг, союзники и старшие командиры нашей армии. Безмерно порадовало то, что в завершившемся сражении все они выжили и даже не получили серьёзных ран. Я ещё в ходе возвращения в лагерь в этом убедился.

— Я понимаю, что все сильно устали, поэтому затягивать совещание не будем. Однако, есть вопросы, которые лучше решить сегодня, — сказал я, глядя на измотанные лица соратников. — Самое первое, что я хочу услышать, это данные о потерях в подчинённых вам войсках. Кто-то может доложить об этом?

Оба барона растерянно переглянулись, зато сразу ответил командир моего полка:

— Милорд, я могу доложить за вверенный мне полк и приданные подразделения.

— Я готов доложить о потерях в дворянском ополчении, — тут же добавил Агро Кедрик.

Командир пешего ополчения баронет Ланс Демар и командиры наёмников пояснили, что пока могут доложить примерное количество потерь. Точный подсчёт они ещё сделать не успели.

— Хорошо, начнём с полковника Молчана, — кивнул я Далебору.

Далебор Молчан разгладил на столе исписанный каракулями листок бумаги и, медленно разбирая написанное, начал доклад:

— Из 1320 пехотинцев полка убито 66 человек, тяжело ранено одиннадцать. Из 440 стрелков убито 22 человека, тяжело ранено семеро. Готовых к бою воинов в полку на настоящий момент остаётся: пехотинцев — 1243, стрелков — 411. Из 64 кирасир погибли пятеро, тяжело ранены двое. Из 135 улан погибли 29 кавалеристов, тяжело ранен один. Боеспособными остаются 57 кирасир и 105 улан. Среди расчётов карробаллист потерь нет, только несколько человек получили лёгкие ранения.

— Очень хорошо, — я облегчённо вздохнул. — Для такого сражения это очень хорошие показатели. Баронет Кедрик, что у вас?

— Милорд, в рядах дворянского ополчения семеро погибших и три тяжелораненых. В строю остаются сорок благородных всадников, — доложил Агро.

— Отлично! Просто отлично! Я боялся, что после такой мясорубки потерь будет больше, — расслабившись, я откинулся на спинку стула и кивнул старшему среди варнийских наёмников. — Что у вас?

— Убито и тяжело ранено около двухсот воинов, — ответил Орислав, крепкий коренастый воин, примерно сорока кругов жизни, командир знаменитого отряда «Красные куртки», выбранный старшим среди командиров варнийских наёмных отрядов. — Готовы сражаться около семи сотен бойцов. Утром смогу доложить точнее.

— Не так приблизительно, — поправил я Орислава. — Утром доложите точные цифры потерь по всем подразделениям варнийских наёмников.

— Будет исполнено, Ваша милость, — ответил командир «Красных курток».

А моё настроение начало портиться. В отличие от потерь в полку, у наёмников этот показатель оказался гораздо хуже. Из девятисот воинов выбыло целых двести бойцов.

Хреново. Рано я порадовался докладам Далебора и Агро. К сожалению, доклады союзников тоже не порадовали.

— У меня погибло около десятка дворян и сотни четыре простолюдинов. Утром смогу сказать точнее, — пояснил барон тер Кронос.

«Проклятье! Это почти четверть его дружины», — ругнулся про себя я.

— Моих дворян погибло примерно то же количество. Ополченцев убито, наверное, человек 200–250. Среди наёмников где-то 70–80 погибших. Точнее смогу доложить утром, — ответил Кисил на мой вопросительный взгляд.

— Баронет Демар? — хмуро посмотрел я на командира аристийского ополчения.

— Милорд, по предварительной оценке, из восьмисот копейщиков в строю осталось около шести с половиной сотен, а из четырёхсот лучников — три сотни, — ответил Ланс Демар.

— Ясно, — я, потакая дурной привычке, расстроенно потер шрам на лице. — Как будем завтра сражаться? Есть предложения?

— Зависит от того, что предпримет Дориан II, — Сток Вернер поднял руку, чтобы почесать в затылке, но, опомнившись, быстро её отдёрнул. — Если выведет войско на ратное поле — это одно, а если закроется в лагере — совсем другое.

— Многое зависит от того, какие в королевском войске потери. А мы их можем оценить лишь приблизительно, — добавил Агро.

— Потери у Дориана очень большие, — присоединился к обсуждению Кисил. — Думаю, он, скорее всего, в лагере останется. Надо его штурмовать, да и всё. Нечего рассусоливать!

— Предлагаю принять решение утром, когда сможем точнее оценить потери с обеих сторон, — рассудительно предложил Бедрич тер Кронос.

— Это разумно, так и сделаем. Окончательное решение примем утром, когда ситуация прояснится, — согласился я. — Но могу заранее вас настроить вот на что: если Дориан решит оборонять лагерь, то никакого немедленного штурма с нашей стороны не будет. Возьмём их в плановую осаду и забросаем снарядами с отравляющей и зажигательной начинкой. Пусть хоть все там передохнут. Мне лишние потери среди своих людей ни к чему. И ещё, готовьте тяжелораненых к отправке в тыл.

— Майор, подготовка санитарного обоза — на тебе. Отправишь его сразу после завтрашнего сражения, — обратился я к своему начальнику тыла Красимиру. — И повозки, и люди должны быть готовы выдвинуться сразу после того, как мы окажем медицинскую помощь тем, кто получит тяжёлые ранения в завтрашнем сражении. Поэтому и предупреждаю тебя заранее.

— Сделаем, Ваша милость… всенепременно… — ответил Красимир, неловко приложив руку к сердцу, чем вызвал ухмылки на лицах остальных командиров.

Мой начальник тыла за все круги жизни в своей должности так и не стал до конца военным человеком. Хех, не выросла у него так называемая «военная косточка». Но это касается только внешних проявлений. Дело он своё знает туго, а это главное.

— Ночью внешние секреты и разведка на тебе, но будь осторожнее, — повернулся я к командиру пластунов Отто Хагену. — Близко к вражескому лагерю не лезьте, ведите наблюдение издалека. Главное сейчас — это обеспечить безопасность нашей армии, дать воинам отдохнуть перед решающей битвой.

— Будет исполнено, милорд, — ровно ответил корнет Хаген.

И у меня нет причин сомневаться в его исполнительности. Баронет Отто Хаген, сын Арманка Хагена, владельца манора Шабац, уже давно и успешно командует моими пластунами.

Нареканий к его службе у меня пока нет. Не очень высокое воинское звание у Отто — это не свидетельство низкого качества исполнения им своих служебных обязанностей, а соотношение присвоенного звания к количеству подчинённых. У меня и командиры кавалерийских взводов — корнеты, а это очень весомые должности.Впрочем, как и у командира пластунов.

— Всё, пожалуй, — хлопнул я в ладоши и приготовился закончить совещание. — Вопросы есть у кого-нибудь?

— Есть, — неожиданно ответил барон тер Кронос.

— Какой? — я удивлённо приподнял брови.

— Разреши маркитантов использовать? — спросил барон.

Видно, что Бедрич некомфортно чувствует себя, задавая этот вопрос. Я его понимаю. У нас равные титулы, мы оба владетельные бароны. Просто, в отличие от него и Кисила тер Мезен, в настоящий момент я являюсь командующим армией Коалиции Справедливости.

Поэтому ему приходится усмирять свой гонор, спрашивая разрешение. Хотя… Думаю, ему помогает смириться с таким положением вещей осознание того, кем станет моя семья в случае нашей победы.

— Маркитанты, конечно, твои? Кроносские? — улыбнулся я.

— Да! А что такого? Всем от этого сплошная выгода будет, — заволновался Бедрич. — Можно трофеи продать, тащить-то их с собой хлопотно. Прикупить у них можно всякое-разное, выбор товаров достаточно широкий. Не всё ведь в армейском обозе можно взять.

— Да и походный бордель необходим. Война ещё нескоро закончится. Как без женщин всё это время обходиться⁈ Это решительно невозможно! — видя, что я молчу, ещё больше разнервничался барон тер Кронос. — У моих маркитантов очень хорошие бордели. И для дворян есть что предложить, и, тем более, для простолюдинов.

Бедрич замолчал, глядя на меня в ожидании ответа, а я оглядел присутствующих на совещании. Буквально у всех в глазах читалось одобрение озвученного бароном предложения.

«Хех, вот же хитрож…й жучара. Никогда не упустит возможность подзаработать», — хмыкнул я про себя. Что же, война у нас непростая, и чтобы обеспечить лояльность своих союзников, их надо поощрять.

— Ладно, будь по-твоему, — ответил я обрадовавшемуся Бедричу и, не выдержав, рассмеялся.

* * *

Я проснулся перед самым рассветом и только успел завершить утренние процедуры и одеться, как полог в спальный отдел моего шатра раздвинулся и в проходе возникла фигура командира моих гвардейцев.

Майор Мабон Кедрик и большая часть гвардейцев отправились на войну вместе со мной. Дома охраной жены и внуков остался руководить заместитель Мабона — ротмистр Диллон Ленве. Баронет Диллон Ленве — надёжный, проверенный временем дворянин, являющийся сыном Ронана Ленве, владельца манора Приеполе.

— Доброе утро, милорд, — поздоровался Мабон. — Разрешите?

— Доброе, Мабон, — ответил я своему бывшему «падавану». — Что-то стряслось?

— Нет, милорд. К вам прибыли на доклад начальник эдилов и командир пластунов, — доложил майор Кедрик. — Вы примете их или сначала изволите позавтракать?

— Та-ак… Сначала приму доклады, потом лёгкий завтрак, — решил я. — Про категорию срочности ни один, ни другой не упоминали? Тогда пусть сначала Сандар Киран войдёт, а уже после него приму Отто Хагена.

На самом деле, ни начальник службы эдилов, ни командир пластунов ничего такого, что требовало столь срочного доклада, не рассказали. Они просто выжидали удобного момента для доклада. Когда я уже закончу отдыхать, но еще не начну новое сражение.

Сандар доложил, что среди взятых в плен к нам в руки попалось семеро варнийских дворян. Каждый из них имеет ранения разной степени тяжести, но им уже оказана медицинская помощь. После этого пленные аристократы были подвержены допросу.

К сожалению, никакими важными сведениями они поделиться не смогли. Не из-за того, что героически сопротивлялись дознавателям, нет. Они просто не знают ничего важного.

Не верить в профессионализм Сандара Кирана и его подчинённых у меня давно нет оснований. Поэтому я принял доклад баронета к сведению и дал указание отправить пленных дворян в Аристи до моего последующего решения об их участи.

Может быть, я их отпущу за выкуп. Может быть, они перейдут на нашу сторону. А может быть, я их казню. Всё будет зависеть от множества факторов, расследование покажет. Если они замараны в покушении на меня и мою семью, никакой выкуп им не поможет.

Зашедший после Сандара командир пластунов тоже ничего сверхъестественного не доложил. Только отчитался о том, что ночью враг нас ничем не побеспокоил.

Пока принимал доклады у Сандара Кирана и Отто Хагена, с отчётами о потерях и готовности своих дружин подоспели союзники и те командиры, которые не смогли доложить точные цифры потерь на вечернем совещании.

К сожалению, уточнённый доклад подтвердил озвученные вчера данные. Серьезный урон понесли дружины Мезена, Кроноса, ополчения Аристи и наёмников. Низкими потерями в нашей армии меня смог порадовать только мой полк с приданными подразделениями и дворянская кавалерия.

* * *

— Не понял, что за ерунда? — я в недоумении смотрел на почти пустой лагерь королевской армии.

Не встретив на ратном поле противника, мы в полной готовности к предстоящей осаде подошли к полевому лагерю Дориана. Настроились на то, чтобы закончить всё здесь и сейчас, а тут такое!

— Милорд, в лагере только раненые, — доложил мне подбежавший Отто Хаген. — Быстрый допрос показал, что королевское войско со всем своим обозом ушло в сторону Хетска ещё вчера, как только стемнело. Своих раненых они бросили, а убитых не хоронили. Просто стащили их в одно место за своим лагерем.

— Как вы смогли упустить такое⁈ — изумлённо воскликнул барон тер Кронос.

— Ваша Милость, — нахмурился командир пластунов. — Мне было приказано организовать наблюдение за противником издалека и не подходить близко к их лагерю. Сосредоточить силы на охране расположения нашей армии, а не на разведке.

— Шатры они не снимали, а оставленные в лагере раненые всю ночь поддерживали огонь в кострах, поэтому смогли ввести в заблуждение моих разведчиков. Сам лагерь находится прямо на торговом тракте, поэтому естественным образом прикрыл уходящее к Хетску вражеское войско, — мрачно закончил Отто Хаген.

— Проклятье! Отец, надо немедленно отправляться в погоню, — воскликнул Круно. — Нельзя допустить, чтобы Дориан успел дойти до Хетска и соединиться с ренийским войском.

А я глубоко задумался. На самом деле то, что предложил мой младший сын, не такое уж и очевидное решение. Я опасаюсь слепо бросаться за армией Дориана. Чтобы догнать противника, придётся неслабо напрячь уставшее после кровопролитного сражения войско.

И то, что мы отдохнули ночью, а противник нет, нам мало, чем поможет. А ещё можно легко нарваться на хорошо подготовленную засаду. Против преследования играет и тот факт, что противник не стал хоронить своих погибших и теперь мы можем точнее оценить его потери.

Короче, учитывая потери, усталость своего войска, а также то, что король сохранил ещё много бойцов, я не решился догонять королевские войска и атаковать их на марше.

— Что будем делать с ранеными? Добьём? — хладнокровно поинтересовался Кисил.

— Нет. Отец, надо оказать им медицинскую помощь и отпустить, — опередил меня с ответом Беон.

— Верно, сын. Это не внешний враг, а варнийцы. Они — твои будущие подданные, — согласился я. — Нет никакого смысла их убивать. Эти люди вполне могут пригодиться после войны.

После тяжёлого раздумья я всё-таки принял решение отказаться от немедленного преследования. Уж не знаю, насколько оно окажется правильным. А раз не бросаемся в погоню, то можно здесь и задержаться. Пара — тройка дней теперь особой роли не сыграет.

Так как всё командование нашей армии сейчас находилось прямо рядом со мной, я не стал медлить с раздачей указаний:

— Так, решение будет следующим: пока остаёмся здесь. Разбирайте здесь всё, снимайте шатры и забирайте то, что найдёте ценное. Потом возвращайте войска в наш лагерь.

— Майор Красимир, — позвал я своего начальника тыла. — Берите начальника медслужбы и организуйте оказание медицинской помощи пленным. Затем выделите им часть продовольствия, а дальше пусть заботятся о себе сами.

— Не забывайте, что главное для вас — это отправка в тыл обоза с нашими ранеными, — на всякий случай уточнил я. — Возня с пленными не должна этому помешать.

— Генерал Вернер, — повернулся я к Стоку. — Организуйте охрану нашего лагеря, а в ближнюю разведку отправьте конные дозоры из состава улан. Только пусть не зарываются, с махаратшской лёгкой кавалерией шутки плохи.

— Надо похоронить и наших павших, и вражеских. Для этого максимально задействуйте пленных ополченцев. Перед захоронением подсчитайте потери королевской армии, — обратился я уже ко всем командирам. — Среди своих воинов организуйте работу посменно, чтобы бойцы смогли отдохнуть перед предстоящим маршем на Хетск.

— После похорон провести общую тризну по погибшим. Для этого получите всё необходимое в обозе. Только с алкоголем не переусердствуйте, — продолжил я. — Пленных ополченцев, из тех, что не получили ранения, в равных долях распределите на доукомплектование подразделений мезенских, кроносских и аристийских ополчений.

— Беон, — посмотрел я на сына. — Подготовь распоряжение для нашего адмирала и вестовых, которые доставят документ к ближайшему гелиографу в Кроносе. В распоряжении напиши, чтобы Петар немедленно отправил все наши чердачные струги вверх по Хете. Все десять! Они должны будут встретиться с нами под стенами Хетска. У себя пусть оставит всё оставшееся: когги и четырнадцать открытых струга. Как подготовишь документ, сразу неси мне на подпись.

— Их задачей будет блокирование столицы графства со стороны реки. Мы же осадим город с суши, — пояснил я, глядя на вопросительные взгляды свиты. — Будем брать город по всем правилам.

* * *

Все намеченные мероприятия мы выполнили за трое суток. Затем спокойно собрали лагерь и, вслед за королевской армией, привычным маршем двинулись на Хетск. Всё как всегда, только теперь за нами тащатся еще и маркитанты.

Я тоже, в окружении свиты и охраняющих меня гвардейцев, привычно покачиваюсь в седле, полностью погрузившись в раздумья. Слава Предкам, погода не мешает ни маршу, ни моим размышлениям. Нет ни дождя, ни жары, ни сильного ветра.

Подсчёт потерь королевской армии порадовал: всего мы насчитали 5338 мёртвых тел вражеских солдат. К сожалению, мы не смогли точно определить, сколько из них копейщиков, а сколько — стрелков.

Получилось лишь подсчитать примерное количество убитых кавалеристов. Их оказалось чуть больше трёх сотен. Огромные числа, по сравнению с нашими потерями.

Нет, мы тоже потеряли многих. В сражении на Новом торговом тракте у нас погибло 1298 человек. Из них: 875 пехотинцев, 362 стрелка, а также 61 кавалерист, большинство из которых являются аристократами. И это не считая тяжелораненых, которые больше не смогут «встать в строй». По крайней мере, в этой войне.

Это страшные цифры, осознать которые можно лишь глядя на длинные ряды мёртвых тел, а не на бумажку с подсчётом потерь. Но было и то, что радовало. Это соотношение потерь между нашими армиями: 1298 против 5338, то есть 1 к 4.

Теперь неожиданное для нас решение Дориана II о бегстве в Хетск на соединение с ренийским подкреплением больше не вызывает вопросов.

— Милорд! — привлёк моё внимание крик приближающегося к нашей кавалькаде улана.

Я кивнул Мабону, и он дал знак гвардейцам пропустить нашего кавалериста.

— Милорд! К нашему авангарду вышла группа дворян из состава королевского войска. Они просят встречи с вами.

Глава 16

Глава 16. Хетск. Руен, 559 круг Н. Э.

Чуть больше чертога прошло со дня баталии на Новом торговом тракте между армией Коалиции Справедливости (пафос — наше всё) и армией Дориана II. Я рассчитывал разбить противника в генеральном сражении, не дав гражданской войне разгореться по-настоящему, которая истощила бы страну и залила бы её кровью.

И началось всё более, чем удачно. В первый день битвы мы разбили намного превосходящее нас по численности войско короля Варнии, заставив его отступить в свой полевой лагерь.

Наша с противником разница в потерях после первого дня сражения была такова, что я преисполнился уверенности в том, что на следующий день окончательно разгромлю Дориана II.

Но, к сожалению, удача от нас отвернулась. Ночью, бросив раненых и не похоронив погибших, королевское войско спешно покинуло свой полевой лагерь и ушло в Хетск на соединение с высланным из Рении подкреплением.

Вначале это было только нашей догадкой, как самое очевидное предположение. Но подтвердить его мы не могли, так как отправлять разведку вдогонку за уходящим противником я поостерегся. Но мы всё равно начали марш к столице Хетского графства.

Да и всё равно нам надо было идти в Хетск, даже если бы Дориан увёл остатки своей армии в столицу королевства. Разбить врага по частям очень и очень заманчиво для любого военачальника.

Однако такого подарка вражеское командование нам не предоставило: королевская армия действительно ушла в Хетск. Об этом мы узнали от группы аристократов из состава королевской армии, которые встретили нас в первый же день марша.

Это была весьма приятная неожиданность. После впечатляющего поражения, которое потерпела королевская армия в нашем первом противостоянии, бароны Сигард тер Дрен, Олдрик тер Шрегер и Радован тер Лесковин предприняли попытку, вместе с остатками своих дружин, перейти под наши знамёна.

Да, я помню о своих предложениях варнийским дворянам. Первое я сделал ещё перед началом гражданской войны, предложив им либо принять «правильную сторону» конфликта, либо сохранить нейтралитет.

Второе я озвучил дворянам, присоединившимся к армии Дориана II, уже перед самим сражением. Дословно оно звучало так: «Тот, кто не станет поднимать оружие против войск Коалиции Справедливости, сохранит свой статус. Тот, кто своевременно перейдёт на нашу сторону, может рассчитывать на преференции после нашей победы. Тот же, кто поддержит преступного короля, будет уничтожен».

Если следовать духу и букве этого предложения, то я не должен был соглашаться с просьбой баронов. Но, поразмыслив, я его принял. Воистину, у правителей своя мораль.

К примеру, в сложившейся ситуации я стал намного лучше понимать руководство Советского Союза, которое в ходе Второй мировой войны согласилось с переходом в стан антигитлеровской коалиции бывших нацистских прихвостней, таких как Румыния, Болгария и Финляндия.

Нельзя предъявлять одинаковые требования к правителю, несущему ответственность за судьбы многих людей, и к простому человеку, отвечающему исключительно за себя. Вот ему, этому простому человеку, можно позволить себе покрасоваться, совершая исключительно «рыцарские» поступки.

Хороший правитель же просто обязан принимать решения во благо своих подданных. Даже если самого правителя принятые решения будут очернять. Впрочем, лично я в своей жизни не встречал абсолютно безупречных людей. Да, наверное, и нет таких в природе…

В общем, владельцам Дрена, Шрегера и Лесковина я дал разрешение влиться в наши ряды. В случае, если они подтвердят свою верность Коалиции делом, я пообещал им сохранить статус-кво в отношении их феодов.

То есть, они стойко сражаются в рядах армии Коалиции Справедливости, а за это их семьи сохраняют власть над своими владениями. Ну и пообещал карьерный рост их родственникам в случае особых заслуг.

Единственно, я приставил к их подразделениям своеобразных «комиссаров», то есть наблюдателей. Верить на слово в такой ситуации? Увольте! Бонусом присоединения к нам бывших противников стало то, что мы смогли точно сопоставить свои силы и силы короля Варнии.

Присоединившиеся к нам бароны отлично знали текущий состав и численность королевской армии. Знали они и численность ренийского войска, ожидающего Дориана II в Хетске.

К сожалению, несмотря на большие потери в результате последних событий, королевская армия сохранила примерный паритет с нашими силами. Общая численность армии Дориана, после соединения с ренийским войском, достигла 7300 воинов. Примерно.

А перед сражением на Новом торговом тракте в королевской армии было больше двенадцати тысяч воинов. Плюс более чем двухтысячное ренийское войско в Хетске.

Сейчас, вместе с ренийским подкреплением, в их составе остаётся более 300 кавалеристов, около 5300 копейщиков и порядка 1650 лучников. И это не считая городскую стражу Хетска. Всё это вполне сопоставимо с численностью нашей армии, к сожалению.

После присоединения дружин Дрена, Шрегера и Лесковина, наша армия достигла численности в 7976 бойцов. И это точные цифры, в отличие от примерных данных по войску короля Варнии.

Под моей рукой, как главнокомандующего армией Коалиции Справедливости, сейчас насчитывается 356 кавалеристов, 6280 пехотинцев и 1340 стрелков. Хотя нет, это тоже примерные данные, не учитывающие численность служб тыла, артиллерии и пластунов.

Более семи тысяч трёхсот воинов короля против восьми тысяч наших бойцов. Вышло примерное равенство в численности войск, а ведь нам придётся атаковать. Более того, нам предстоит атаковать укреплённый город.

Это в чистом поле все шансы на победу были бы у нас. А при атаке на город даже положенного по науке трех — пятикратного превосходства над врагом может оказаться мало. А у нас — паритет, если вы не забыли. Ситуация сложная, заставляющая задуматься.

Вот я и раздумывал всю дорогу, пока вместе с нашим войском совершал марш до столицы Хетского графства. Благо, мы не торопились. Не старались догнать армию Дориана II, а шли спокойно, со всеми положенными в походе дозорами.

Дорога до Хетска заняла двое суток. Достигнув города, мы спокойно разбили лагерь, собрали требушеты и, перекрыв все выходы из города, осадили Хетск с суши. А, примерно через чертог, вверх по Хете до нас добралась вызванная из Аристи флотилия.

Десять чердачных стругов заперли столицу графства со стороны реки. Двести восемьдесят абордажников, как основная боевая сила флотилии, внушают уверенность в том, что по воде никто не прорвётся ни в город, ни из него.

Это ещё хорошо, что вокруг Хетска нет рва с водой. Видно, что когда-то давно он был, наверное, ещё во времена Империи. Но затем на поддержание его в порядке, видимо, махнули рукой.

Вначале он обмелел, потом высох, а затем эрозия и выбрасывающие мусор горожане совсем его уничтожили. Сейчас о существовании в прошлом опоясывающего город рва с водой напоминает только небольшое понижение уровня земли перед крепостной стеной.

Сейчас всё зависло в подвешенном состоянии. Дориан боится даже нос высунуть из города. А я опасаюсь угробить нашу армию, бросив её на стены Хетска с осадными лестницами.

Вот и мучаюсь уже целый чертог от скуки. Благо, корреспонденция из дома регулярно приходит. И там, слава Предкам, всё хорошо. Я отложил в сторону последнее письмо жены и стал рассматривать присланные вместе с ним рисунки.

Это мои внуки постарались! Дочки Петара и Меидин — Дана и Всемила нарисовали общий рисунок: человечка на кораблике с лицом отмороженного убийцы. С мечом и цветочком!

Персонаж картины был похож на Бармалея, который прикончил Артура Грэя и прибыл с дружеским визитом к его возлюбленной Ассоль. Чтобы я, не дайте Предки, не ошибся, внучки заботливо подписали, что это дедушка.

Вот, значит, как вы о своём любимом дедушке думаете, хе-хе. А почему в лодке? Хотя, было бы странно ожидать другого сюжета от детей командующего аристийским флотом!

На втором рисунке, от Велины, дочери Ирины и Арноста Кронос, была нарисована девочка, играющая в солнечный день на лесной лужайке. И рисунок был поразительно хорош для ребёнка, прошедшего всего восемь кругов жизни.

На третьем рисунке, от Предрага, сына Беона и Томилы, был нарисован человечек, парящий на воздушном змее высоко в небе, под самыми облаками. «Предраг», неуверенным детским почерком поясняла надпись под рисунком человечка.

Следующим был рисунок от Хотена, младшего брата Предрага, трёх кругов жизни от роду. «Полотно» изображало миуна, гоняющегося за птичками, наверное. Точно идентифицировать персонажей «картины» я затрудняюсь.

Видно, что ребёнок очень старался. Но три круга! Требовать чего-то большего от такого малыша? Нет, не надо мучать ребёнка завышенными требованиями. Уверен, когда карапуз подрастёт, вырастет и его мастерство. А как по мне, то у него и так отличный рисунок получился.

Последняя «картина» была от Избавы, дочери Круно и Зореславы. На листке бумаги красной темперной краской* была отпечатана маленькая детская ладошка. Внучке недавно исполнилось два круга жизни, и она пока не могла рисовать самостоятельно. Но я, глядя на рисунки внуков, и без того был доволен, как слон после купания.

* — Темперные краски — это пигмент и основа из яичного желтка. Такие краски были популярны в средние века земной истории, они до сих пор существуют и продаются в любом художественном магазине.

Я аккуратно убрал разложенные на столике бумаги в тубус для почтовых пересылок. В душе разлилось приятное тепло, навеянное прочитанным письмом и детскими рисунками, а глаза повлажнели. Чёрт! Старею, наверное.

Но затем неожиданно вспомнилось, что вот этих малышей, как и всю остальную мою семью, Дориан II собирался убить. Тепло, так ласково согревшее мою душу, было мгновенно смыто волной ярости.

Голова налилась тяжестью так, что даже в ушах зашумело. «Суки! Как же мне хочется всех вас убить! Открутить и оторвать головы! Порвать на части лошадьми! Сжечь на х… ффух-х…», — я медленно выдохнул, разжимая кулаки, и постарался расслабить закаменевшие от волны бешенства мышцы.

В этот момент шевельнулись пологи шатра и внутрь заглянул Лео Горан, один из моих оруженосцев:

— Милорд, к вам прибыл генерал Вернер. Изволите принять?

— Да, Лео. Пусть войдёт, а ты сообрази что-нибудь на стол.

Лео Горан понятливо кивнул и посторонился, пропуская Стока Вернера в мой «кабинет».

— Разрешите, милорд? — принял строевую стойку Сток.

— Брось это, дружище, — махнул я рукой и указал на раскладной стульчик. — Бери стул и присаживайся к столу. Сейчас мои парни накроют нам «поляну» и мы пропустим по маленькой.

— Что-то случилось, Сержио? Плохие новости из дома? — обеспокоенно спросил Сток.

— Нет, мой старый друг. К счастью, дома всё в порядке.

— А что тогда?

— Да накатило что-то. Ты не представляешь, дружище, как я хочу убить Дориана и всех тех, кто собирался уничтожить мою семью, — я скрипнул зубами от злости. — Порвал бы своими руками, но… главных виновников убивать нельзя. Древние обычаи… они запрещают убивать королей и членов их семей.

— Вот оно что, — нахмурился генерал. — Это действительно так, Сержио, но таковы наши традиции. Если их нарушить, Предки сурово накажут за такое попрание устоев.

— Да знаю я. Тц! Тут о порог запнёшься, и ты уже чуть ли не смертельный враг, — досадливо цыкнул я.

— Ну, — пожал плечами Сток. — Есть виновные и кроме королевской семьи.

— И их я не пощажу! — заверил я своего друга.

— Я считаю, что для династии Немантидов свержение с престола будет достаточно страшным наказанием. Да и для любой другой королевской династии, — задумчиво ответил Сток.

— Ладно, — махнул я рукой. — Ты по какому поводу зашёл? Друга проведать?

— Нет, милорд, — посерьёзнел генерал. — Хочу доложить о готовности подземной галереи.

— Да ты что⁈ Наконец-то! — тут же повеселел я.

Учитывая укреплённость города и количество его защитников, вариант лобового приступа с помощью осадных лестниц и таранов я сразу отмёл. Требушеты, как основной аргумент для разрушения стен, тоже отбросил.

Ведь стены Хетска по-прежнему крепки, а снарядов, подходящих для требушетов, очень мало. И с собой их много не привезёшь, и в округе мы нашли слишком малое количество камня.

Поэтому, после тяжёлых раздумий, для разрушения стены решил использовать подземную галерею. Когда-нибудь, в будущем, она эволюционирует в минную галерею и я сам с удовольствием взорвал бы вражеское укрепление, но сейчас приходится обходиться обычным подкопом. Как говорится: за неимением гербовой, пишем на простой.

Какое-то время раздумывал над другим вариантом: сделать подкоп на территорию осаждаемого города и через него ночью провести штурмовую группу для захвата городских ворот.

Неплохо ведь? Перебить воротную стражу и распахнуть ворота для готовой к атаке армии? Вроде, неплохо. Но меня остановило то, что никак заранее не вычислить, где окажется выход этого подкопа.

Слишком велик риск оказаться замеченным при окончании работ. Десятки дней адского труда под землёй, чтобы, обвалив землю, при выходе «поздороваться» с горожанами? Или, хуже того, со стражей? Не-ет.

Принял решение обвалить крепостную стену с помощью подземной галереи. Разведали подходящие места для полевого лагеря, подкопа, позиции требушетов и приступили к долгой, тяжёлой работе.

(Рисунок взят из открытых источников)

С одной стороны Хетска, недалеко от главных городских ворот, мы нашли удобную позицию для осадных метателей. Собрали там все наши четыре требушета и начали медленно и методично обстреливать город.

За артиллерийской позицией разбили полевой лагерь для войска. Выставили заслоны напротив главных городских ворот и пустили конные патрули по периметру осаждённого города.

При хорошем численном преимуществе я бы плотно окружил весь город, но пришлось немного умерить свои «хотелки» и держать основные силы в одном месте. Побоялся, что, видя, как я разделил силы, король может с помощью крупных вылазок разбить нас по частям.

Однако для того, чтобы разорвать поставки продовольствия и запереть королевскую армию за городскими стенами, хватило и принятых нами мер. А место для устройства подземной галереи нашли на противоположном конце города.

С подкопом со всех сторон получилось удачно. В выбранном нами месте, не слишком далеко от крепостной стены, растёт обширный и достаточно густой лес. Видно, граф Жерар тер Хетск крепко держит в кулаке своих подданных, и они не смеют производить самовольные вырубки.

Но мне это только на руку. В этих зарослях места работ моих землекопов из города не видно. Не видно не только вход в подземную галерею, но и целую толпу этих самых землекопов, которые проделывают проход под землёй, сменяя друг друга, а затем уносят выкопанный грунт. А в нужное время я там смогу и войско укрыть.

— Значит так, — я прервал раздумья и поднял взгляд на своего друга. — Завтра утром будем брать город. Подробно это на Военном совете обсудим, но ты заранее об этом подумай. Нам с тобой лучше до Совета всё обсудить. Ты, кстати, что будешь: вино или пиво? Извини, покрепче ничего не предлагаю.

— Я бы лучше пивка выпил. Знаю, у тебя есть, — ухмыльнулся Сток.

— Ну, тогда и я пивка. С тобой за компанию, — согласился я. — И сыновей ещё позову, пожалуй. Эй, кто-нибудь!

— Срочно вызовите ко мне баронетов Беона и Круно Аристи, — отдал я указание своим пажам, когда Вито Онагост и Данко Мормагон, отпихивая друг друга локтями, ввалились в шатёр. — И скажите Лео, чтобы с учетом моих сыновей стол накрывали.

Подростки отдали воинское приветствие и мухой вылетели из шатра. На Земле, если не брать в расчёт кадетские училища, такое поведение вызвало бы скорее улыбку. Но только не здесь, на Этерре.

Здесь и сейчас эти, по сути, дети участвуют в войне. Да, я их к полю боя не подпускаю и всячески стараюсь уберечь. Причём, пытаюсь это делать незаметно, чтобы не оскорбить таким своим отношением как самих пацанов, так и их семьи. Но это вовсе не значит, что им ничего не угрожает. К сожалению, никто не застрахован ни от плена, ни от ранения, ни даже от смерти.

— Отец, — откинув тяжёлый полог шатра, вошли и коротко поклонились Беон и Круно.

Я с удовольствием оглядел сыновей, а потом не сдержался, встал и по очереди их обнял. Эх, хороши они у нас с Бранкой получились. Внушают! И не лощёной красотой придворных вельмож, а обликом истинных аристократов. Какие они и должны быть: хищные и опасные, как матёрые волки.

Когда мои оруженосцы расставили на раскладном столике закуски и разлили по кубкам пиво, я разрешил им остаться в шатре. Не для того, чтобы они нам за столом прислуживали, как это здесь принято. Мы и сами в состоянии за собой поухаживать. Но в качестве элемента обучения, пускай слушают и на ус мотают.

— Подземная галерея готова, завтра будем штурмовать город, — сообщил я своим сыновьям, вызвав у них радостные восклицания.

— Сегодня проведём Военный совет по этому поводу, но перед этим хотел с вами посоветоваться, — продолжил я, пригубив из кубка глоток прохладного напитка. — Хех, неплохое пиво. Хоть какая-то польза с этих кроносских маркитантов.

Присутствующие за столом рассмеялись, а я, наклонив к ним поближе голову, негромко продолжил:

— Думаю, мы сделаем следующим образом…

* * *

— Генерал, я хочу поговорить с Дорианом. Организуйте мне встречу, — отдал я распоряжение Стоку Вернеру, когда Военный совет закончился.

— А если он не пожелает встречаться с вами лично, милорд? — поинтересовался Сток.

— Будет неприятно, конечно, но я переживу. Хочу ещё раз донести до осаждённых, что их ждёт в случае, если они не сдадутся до начала штурма, — пояснил я своему генералу.

— Ещё раз официально предложу сложить оружие. Сомневаюсь, что они примут это предложение, но я считаю правильным предоставить им последнюю возможность избежать очередной бойни, — продолжил я объяснения своему решению. — А нет, так нет. Пусть будущие жертвы будут на совести короля. И главное, пусть об этом станет широко известно.

— Впоследствии, когда будем сменять на престоле Варнии правящую династию, это пригодится. В таких делах мелочей нет. Всё, ступайте, — отпустил я генерала. — Я хочу успеть провести переговоры днём, а светлого времени у нас сегодня осталось совсем немного.

Глава 17

Глава 17. Хетск. Руен, 559 круг Н. Э.

Командир королевской гвардии, граф Берхард Неман, гулко топая грубыми каблуками походных сапог, уверенно прошёл по полупустому этажу дворца и вошел в кабинет хетского графа.

— Ваше Величество! — склонился граф в глубоком поклоне. — Вам послание от предводителя бунтовщиков, мерзкого изменника Сержио.

В Хетске уже давно не было замка. Когда-то, еще во времена Империи, он был, но без должного внимания владельцев и соответствующего ухода обветшал, а затем был разобран на строительные материалы.

Современным хозяевам хетского графства больше не требовалось дополнительное укрепление внутри городских стен, а вот комфорта хотелось. Поэтому на месте бывшего замка они отстроили дворец, красивый и удобный. Ну, по местным меркам.

В роскошно обставленном кабинете хетского графа, куда прибыл с докладом Берхард Неман, за щедро заставленным разнообразными блюдами и напитками столом, сидели четверо: сам Его Величество Дориан II, хозяин местных земель граф Жерар тер Хетск, граф Филип тер Вранск и командующий союзным ренийским войском граф Ларс тер Везер.

Надо сказать, что, не взирая на осаду, ни знать, ни королевское войско, ни городская стража в Хетске пока не голодали. Запасы продовольствия в городе были солидными и позволяли чувствовать себя весьма уверенно.

А вот у простых горожан проблемы уже начались. На них продовольственное изобилие не распространялось. Но кого и когда это волновало? Тем более, когда под рукой такой воинский контингент?

При таком раскладе горожане своё недовольство могли выражать только ночью под одеялом. Да и то шёпотом. В городе появились проблемы из-за обилия нечистот и, как следствие, начался рост болезней среди простолюдинов. Но аристократов это пока не коснулось.

— Послание? — удивился король и, вернув на блюдо хорошо прожаренный кусок баранины, требовательно протянул к графу руку. — Давай сюда!

— Устное, Ваше Величество. Устное послание, — уточнил Берхард Неман.

Командир королевской гвардии забеспокоился, что вызвал у своего короля неудовольствие, но Дориан II благодушно махнул рукой:

— Хорошо. Что хочет эта отрыжка гурмилла?

— Бунтовщик и изменник Сержио просит вас, Ваше Величество, о встрече, — видя, что король не сердится, Берхард Неман успокоился.

— Что, боевой задор варвара иссяк? — усмехнулся король, и присутствующие угодливо рассмеялись. — Он хочет выторговать себе жизнь?

— Не могу знать, Ваше величество. Этого он не сказал, — ответил Берхард Неман.

Собственно, какие-то основания так себя вести у короля были. Никто из его военачальников не видел для их врага возможности овладеть Хетском. Вот просто никакой!

Сначала короля и его свиту напугали быстро собранные аристийцами требушеты. Но затем стало ясно, что серьёзной угрозы они не несут. У них просто не оказалось достаточного количества снарядов, чтобы развалить крепостную стену.

Потенциально опасные осадные механизмы слишком редко сотрясали древнюю кладку своими ударами, чтобы в ближайшее время её развалить. Сильно расстроил Дориана уход в стан врага трёх баронов, но это тоже не дало решающего перевеса мятежникам.

Сейчас воины обороняющейся армии успокоились и при любой возможности старались поиздеваться над бессильно отирающимися под стенами города бойцами так называемой «армии Коалиции Справедливости», а по сути — войска мятежников.

Что же касается перспектив, которые должны по-настоящему пугать осаждённых. Ведь королевская армия «заперта» за стенами осаждённого города, а все пути снабжения обрезаны.

Стоит только подождать и голод без всяких штурмов заставит либо вывести армию за пределы города для решающего сражения, либо просто сдаться. Но, к сожалению для Сержио тер Аристи, причина для спокойствия у Дориана II была.

Когда Дориан привёл свою потрёпанную армию в Хетск и встретился там со своими союзниками, прибывшими по его просьбе из Рении, он рассказал командующему ренийским войском о произошедшем сражении.

Они обсудили сложившуюся ситуацию, и Дориан пришёл к однозначному выводу, что имеющимися силами он с Сержио не справится. Король решился просить дополнительную помощь у соседей.

В письме, которое Дориан написал ренийскому королю, за дополнительный воинский контингент пришлось обещать много, очень много преференций. Но больше обратиться за помощью было не к кому.

Сжив со свету свою жену, дочь правителей Эсфальда, Дориан безнадёжно испортил отношения с этим королевством. Впору было ожидать выступления Эсфальда на стороне армии Коалиции Справедливости, а не оказания помощи Дориану.

Помория, в лице Кисила тер Мезен, сражалась против варнийского короля. Расены были замкнуты на своих внутренних делах и привычно не активничали во внешней политике. А больше никто с Варнией напрямую и не граничил.

Делиться «плюшками» Дориан II не хотел, но трон был дороже. Посольство с письменными обязательствами перед ренийским престолом успело убыть в Люцер до того, как Сержио тер Аристи прибыл под стены Хетска. Теперь осталось только дождаться второго войска союзников. В том, что они придут, Дориан не сомневался. Слишком жирный куш он пообещал за эту помощь.

— Ну что же, почему бы и не поговорить, — усмехнулся король.

— Позвольте мне выразить своё мнение, Ваше Величество? — спросил граф Ларс тер Везер.

— Конечно, — благосклонно кивнул король. — Мы с удовольствием выслушаем своего уважаемого союзника.

— Я считаю, что Сержио не достоин разговора с вами. Кто вы и кто он? Вы король! Личная встреча с такой букашкой может умалить ваше достоинство. Этого ни в коем случае нельзя допустить! Назначьте на встречу толкового, но не высокопоставленного человека, — высказался ренийский граф.

— Но я хочу услышать, что он хочет сказать. Мне скучно! — капризно воскликнул Дориан.

— Конечно, Ваше Величество, вы должны всё услышать, — тут же отреагировал Ларс тер Везер. — Надо лишь заранее приготовить место, где вам и выбранным вами персонам будет удобно находиться. И в то же время, чтобы никто, кроме переговорщика и охраны, о вашем присутствии не знал.

— Вы, Ваше Величество, и услышать всё сможете и указания переговорщику дать своевременно, — видя, как довольно разглаживается лицо Дориана, уверенно закончил граф тер Везер.

— Так и сделаем, граф! Так мы и сделаем, — воскликнул король.

— Филип, друг мой, — Дориан II посмотрел на графа тер Хетск. — Организуй всё.

Ларс тер Везер довольно улыбнулся, время расплаты для Шрама становилось всё ближе. Ларс всю жизнь искренне ненавидел этого северного варвара. И когда появилась возможность отомстить, приложил все усилия, чтобы король Рении позволил ему возглавить войско, собранное для помощи в войне местного королька против их общего врага.

На самом деле Ларсу было наплевать и на местного монарха, и на интересы собственной короны. А вот, чтобы принести боль в жизнь паскудного Сержио, граф готов был пожертвовать многим.

Даже пройдя 62 круга жизни, Ларс так и не смог простить того, что в своё время Абигейл предпочла вонючего варвара ему, ренийскому аристократу! И хуже того, он знал, что Эбби встречалась с ним повторно, уже будучи его супругой.

То, что она при этом спасала задницу самого Ларса и его владения от разорения, он предпочел не вспоминать. Это не важно! Главное, Шрам должен страдать!

* * *

Удачно, что удалось быстро договориться о переговорах и встретиться с представителем противника ещё до наступления темноты. Плохо, что, по всей видимости, Сопливое Величество решило меня унизить.

Дориан дал согласие на переговоры, но сам не пришёл. Выставил вместо себя непонятно кого. Даже не барона, а какого-то мелкого дворянчика. А я ведь в обговоренное место под стены города лично прибыл. Взял лишь нескольких гвардейцев в сопровождение.

Более того, никакого конструктивного диалога не получилось изначально. Переговорщики мне навстречу из города не вышли и пришлось разговаривать, задрав голову.

— Барон Сержио тер Аристи, — представился я выглянувшему между крепостных зубцов дворянину. — С кем имею честь?

— Баронет Тиль Бофремон, — с вызовом ответила «говорящая голова».

— Родственник достопочтенных Элизио и Алфонса Бофремонов? — вспомнил я чиновника и командира гвардейцев короля Варнии.

— И Гуго Бофремона, которого ты подло убил! — зло выкрикнул Тиль.

— И Гуго, — медленно «закипая» согласился я. — По команде честнейшего короля, отравившего своего верного вассала и его жену, благородный Гуго отправился домой к отравленному, чтобы исподтишка перебить его детей и внуков. А этот, чудом выживший вассал, ещё не оправившись после отравления, подло убил Гуго в поединке один на один. Я всё правильно сказал? Нигде не ошибся?

— Ни тебе говорить о чести, смутьян! — не нашёл достойного ответа баронет.

— Где король? Я хочу видеть его и представителей дворянства Варнии, — не стал я продолжать бессмысленный спор.

— Король⁈ — нарочито удивился Тиль Бофремон. — Кто ты такой, чтобы требовать встречи с Его Величеством? Ты сейчас — обычный простолюдин.

— Иди, в земле ковыряйся, ищи съедобные корешки. Или что вы там со своей бандой делаете в окрестностях нашего города⁈ Ха-ха-ха! — глумливо захохотал Тиль и ему вторили бойцы, стоящие рядом на крепостной стене.

— Собственно, король мне и не нужен. Раз для переговоров не нашли более достойного представителя, передай мои слова аристократам нашего королевства ты, — не стал я скатываться до банальной перебранки.

Я говорил громко, чтобы меня услышало как можно больше людей:

— В ближайшее время ваша армия будет уничтожена. И я в последний раз повторяю своё предложение, которое уже озвучивал перед прошедшим сражением на Торговом тракте. Кстати, перед ним вы тоже хвалились своим преимуществом.

— Итак, те из дворян, кто добровольно сложат оружие, могут рассчитывать на то, что сохранят свою власть и привилегии. Обещаю, что сохраню жизнь и роду Немантидов, но править Варнией они больше не будут, — продолжил я разъяснения. — В случае вашей добровольной капитуляции, я также сохраню жизнь и свободу рядовым воинам.

— Пошёл вон! Возвращайся в свою нору! Ну-ка, бросьте в него чем-нибудь! — раздалось со стены в ответ на моё предложение.

Тиль Бофремон начал орать, будто простолюдин, ничем больше не отличаясь от окружающих его бойцов. А те и рады были его поддержать, подключившись к оскорблениям.

Разве можно упустить такой случай, когда позволено безнаказанно оскорблять аристократа? Тебя ещё и похвалят за это вместо того, чтобы вздёрнуть на ближайшем суку́. Да ни в жисть!

Я уже хотел возвращаться в лагерь, когда со стены послышался новый голос:

— Эй, варвар! Эй! Посмотри сюда!

Подняв голову, я увидел смутно знакомого мне пожилого дворянина.

— Вот наконец мы и встретились! — лицо говорившего перекосила злорадная гримаса. — Как себя чувствуешь, когда нет возможности диктовать свои условия?

— Мерзкое чудовище, готовься! Когда всё закончится, я убью тебя, набью из твоей туши чучело, поставлю у себя в замке и буду показывать гостям, — продолжил «разоряться» незнакомец, а я его наконец-то вспомнил.

— Ба! Кого я вижу! Граф Ларс тер Везер! Смотрю, жизнь тебя ничему не научила, — в это время со стены в меня и сопровождающих меня гвардейцев полетели камни и мусор.

Пришлось прервать разговор. Гвардейцы сомкнулись вокруг меня, пытаясь прикрыть щитами от летящего мусора, но получалось слабо. В конном строю «черепаху» не выстроишь. Какие подлецы!

— Уходим! — приказал я, разворачивая коня в сторону нашего лагеря, и тут же послышался «шорох» летящих стрел.

Видимо, к такому исходу переговоров готовились заранее. Потому что, под злорадный хохот Везера и Бофремона, на нас обрушился целый град стрел. Чтобы создать такую плотность стрельбы, надо было заранее разместить на позиции целый отряд лучников.

Большинство стрел бессильно отскакивало от наших доспехов, но, к сожалению, не все. «Магия больших чисел» сыграла против нас. Вот ткнулся в гриву один из моих гвардейцев, вот закричала от боли одна лошадь, затем другая.

Защита у лошадей моих гвардейцев хорошая, но всё-таки не бард. Полный бард только у меня, моих кирасиров и нескольких ближников-аристократов. Ведь, мало иметь средства на покупку дорогостоящего конского доспеха.

Нужно еще иметь лошадь, которая будет в состоянии такой доспех нести. А это дефицит. Таких лошадей выводят только в Вестерии и, с определенного времени, у меня, на конезаводе в Снежном.

Вот же суки! Какие бы ни были отношения между противниками, здесь не принято нападать во время переговоров. Но, видимо, Дориану плевать! Такое впечатление, что у него вообще никаких сдерживающих рамок нет.

Я обернулся в сторону города и,прикрывшись тарчем, зло предупредил:

— За всё в жизни надо отвечать! А за подлость — особенно! Вы сами выбрали свою судьбу и теперь на своей шкуре узнаете, что такое возмездие!

На Земле скорее всего посчитали бы мою речь пафосной и наигранной, но не здесь. На Этерре это норма. Я уже и сам к такому стилю привык. Бросившийся к нам на помощь конный отряд помог забрать убитого и раненых. Мы вернулись в свой лагерь, и я приказал готовиться к штурму города.

— За то, что сотворил наш противник на переговорах, надо наказывать. Жестоко! — сказал я на спешно собранном Военном совете. — В назидание, с учётом будущих конфликтов. Наши враги должны твёрдо знать о неотвратимости возмездия за любую подлость.

— Доведите своим подчинённым, что после взятия города я отдам его им на разграбление на три дня, — удивил я своих ближников и обрадовал союзников. — Всё это время погреба и женщины Хетска будут во власти наших воинов. Добыча, которую мы возьмём в Хетске, будет разделена между всеми воинами нашей армии по правилам наёмников.

— Что с пленными? — спросил Беон.

— Дориана и его родственников убивать нельзя, а вот остальные дворяне нам не нужны, — ответил я сыну. — Их земли отойдут тем аристократам, что храбро и самоотверженно сражаются под нашими знамёнами. С простыми воинами решим после боя, но без наказания они не останутся.

— А как быть с ренийцами? — уточнил генерал Вернер.

— Дворян — под нож, а простых бойцов — в оковы. На строительстве дорог и в каменоломнях Варнии нужны рабочие руки, — я спокойно посмотрел в глаза другу, на что Сток понятливо кивнул.

Долго совещаться не пришлось, всё было тщательно продумано заранее. Оставалось лишь определиться со временем атаки и вот это время пришло. Подземная галерея, наш основной козырь, тоже готова.

Вырыт подземный ход от леса до крепостной стены, высотой в человеческий рост и укрепленный деревянными подпорками. Под самой стеной расширен, чтобы провал получился больше. Это расширение завалили хворостом и для надёжности облили его зажигательной смесью.

Ночью мы дали своим воинам отдохнуть. Всем, кроме охраны и расчетов требушетов. Мои заскучавшие в последнее время артиллеристы оторвались на полную. Огромные метатели неторопливо, мерно и непрерывно отправляли снаряды в сторону города.

И на горе защитников Хетска основными боеприпасами требушетов в эту ночь были зажигательные снаряды. Чтобы обеспечить максимальную эффективность артподготовки, я отдал весь имеющийся запас зажигательных снарядов.

Сначала мы закидывали за стены города «зажигалки». А когда они закончились, то в ход пошли камни. Они обрушились на головы тех, кто в это время занимался тушением пожаров.

К сожалению или нет, но город мы не сожгли. Тут есть свои плюсы и минусы. Зато спать защитникам Хетска мы точно не дали. Всю ночь воины Дориана и горожане тушили возникающие тут и там очаги пожаров.

Утром наше отдохнувшее за ночь войско заняло указанные позиции. Перед главными воротами города демонстративно выстроилась «обманка»: легкораненые воины и переодетые некомбатанты.

На гражданских, которых тоже хватало в нашем войске, напялили снятое с настоящих воинов сюрко, трофейное вооружение и вручили сделанные кое-как штурмовые лестницы и огромные плетеные щиты.

Издалека, со стен осаждённого города, этот сброд смотрелся устрашающе. Наши «актёры» активно суетились, имитируя подготовку к штурму и нервируя злых, уставших и невыспавшихся воинов Дориана II.

Вторая, основная часть войска, скрытно заняла позиции с противоположной стороны Хетска. В лесу, откуда начиналась выкопанная подземная галерея. По моей команде в самой галерее в это время подожгли заготовленный хворост.

Естественно, сам я тоже в этом лесу. В окружении сыновей, ближников, высшего командного состава армии Коалиции Справедливости, своих пажей и оруженосцев.

Стою и смотрю на еле видные сквозь густые заросли стены города. В промежутках между зубцами стен видны редкие фигуры городских стражников. А это значит, что наш план работает и враг сосредоточил все силы на другом конце города. Отлично!

Краем глаза замечаю, что свита постоянно бросает на меня косые взгляды. Думают, что делают это незаметно, эхе-хе. «Нутром» ощущаю от окружающих ожидание и недоверие.

На Этерре разрушение укреплений с помощью подземной галереи — новинка в военном искусстве. По крайней мере, мои соратники о таком способе не знали, да и я ни в одной местной книге упоминаний о подобном не встречал.

(Рисунок взят из открытых источников)

Не удивительно, что в них нет уверенности в том, что мы разрушим стену подобным методом. На самом деле, я и сам не уверен. Ведь не делал такого никогда, только в «земных» книжках читал.

Тем не менее, транслирую окружающим уверенность в том, что всё пройдёт по плану. По-другому нельзя. Я сейчас — самый старший военачальник нашей армии. На меня смотрят, как на знамя, на лакмусовую бумажку, отражающую общее состояние дел.

Моё поведение и внешний вид критично влияют на моральный дух нашего войска. И не потому, что я такой особенный. Просто, так работает современная для нынешнего общества Этерры военная машина.

Вот, вроде бы ждал, и ждал напряжённо, но момент, когда «сработал» наш подкоп, вышел неожиданным. Под ногами ощутимо дрогнула земля, что заставило меня непроизвольно вздрогнуть. Кто-то из свиты охнул, кто-то удивлённо выругался.

Со стороны города донёсся глухой шум. Видимая мне часть городской стены пошла трещинами и подалась вниз, оседая в провалившуюся подземную галерею. Одному из дозорных не повезло и его вопящую от ужаса фигурку погребло в каменном завале.

Получилось! Конечно, городское укрепление не разрушилось до основания, но я на это и не рассчитывал. Участок стены над подкопом опустился в осевшую землю и рассыпался, образуя холм из каменного крошева. Высотой в половину стены, но достаточно пологий, чтобы в него спокойно могло войти войско.

— Вперед! — взревел я. — Возьмите этот город на меч!

Мне тут же вторили многочисленные голоса командиров подразделений и восьмитысячное войско устремилось в образовавшийся пролом.

Глава 18

Глава 18. Хетск. Руен, 559 круг Н. Э.

Первыми, как мной и задумывалось, в образовавшийся пролом ринулись наёмники и воины недавно присоединившихся к нашей армии дружин Дрена, Шрегера и Лесковина. Одним надо отрабатывать свою долю в будущей добыче, другим показывать свою верность и пользу в преддверии перераспределения владений варнийских аристократов.

Свой полк и кавалерию я придержал. Только мои воины могут обеспечить должный порядок при передвижении внутри города, а сейчас нужны другие качества: удаль, кураж, дерзость, лихость. Всё это способны проявить не только воины моего баронства, но и союзные дружины наряду с наёмниками. И проявить их пришлось.

Несмотря на «спектакль», устроенный нами перед главными воротами города, Дориан II и его военачальники не сглупили, не сосредоточили там всё своё войско. По крайней мере, перед нами оказались не одни лишь дозорные на стенах, а целый ряд боеспособных подразделений.

К счастью, их оказалось недостаточно, чтобы остановить наш натиск. Скорость, с которой после обрушения стены в образовавшийся проём ворвались наши воины, не позволила противнику поставить перед штурмующими надёжный заслон. Они просто не успели.

Не успели даже выстроить полноценную стену щитов, не говоря уже о возведении баррикад. Так, жидкие цепочки бойцов. Ошеломлённых защитников города моментально опрокинули и обратили в бегство. А тех, кто не успел убежать, перебили.

— Генерал, — позвал я Стока. — Пора вводить наши подразделения. Ты знаешь, что делать.

Старый друг громыхнул кулаком о броню и начал отдавать приказы штабным. Я же остался стоять, с трудом сдерживаясь от того, чтобы самому не присоединиться к штурму.

Если честно, то очень хочется. Я — человек эмоциональный и вчерашняя подлость Дориана меня не на шутку взбесила. С бо́льшим удовольствием я бы сейчас не команды в штабе раздавал, а кромсал врага, находясь в первых рядах своего войска.

Но нельзя. Слишком большая ответственность на мне лежит, слишком много «завязано» лично на меня, чтобы идти на неоправданный риск. Да и управлять сражением, одновременно участвуя в рубке, нереально.

А ещё надо показывать личный пример сыновьям, своим оруженосцам и командному составу аристийской армии. Вот и приходится себя сдерживать. Но я постараюсь найти возможность, чтобы выплеснуть ту ярость, которую вчера вызвали во мне «шестёрки» Дориана.

После того, как вчера я принял участие в похоронах своего гвардейца, который погиб, прикрывая меня своим щитом от подлого обстрела вражеских лучников.

После того, как я посетил в полевом лазарете своих воинов, раненых при сопровождении меня на переговоры, мне просто необходимо «выпустить пар». И, судя по взглядам гвардейцев, они тоже разделяют мой настрой. Дайте нам, Предки, возможность, чтобы всем нам представился подходящий случай напоить свои клинки кровью.

Тем временем пешие подразделения нашей армии уже захватили обширный плацдарм внутри города и отворили ближайшие ворота, куда немедленно стремительно ворвалась кавалерия.

— Отец, — обратился ко мне Круно. — Не пора ли и нам присоединиться к веселью?

— Пора, — ответил я своему младшему. — И пошли нарочного к майору Албериху. Пусть берёт своих артиллеристов и сразу за нами заводит в город огнемёты.

Лео Горан, один из моих оруженосцев, подвёл коня и я сразу поднялся в седло. Надо поспешить, чтобы не потерять управление своей армией. Рядом тут же пристроился Беон, а сразу за мной — оруженосцы Джозо и Лео.

Естественно, своих пажей я оставил в лагере, слишком они пока малы для таких рисков. Союзники-бароны привычно отсутствовали, они снова решили лично вести в бой свои дружины.

За нашей небольшой группой занял место штаб армии, а всю нашу кавалькаду окружили мои гвардейцы. Вот таким немаленьким отрядом мы и прошли городские ворота.

Хетск встретил нас картиной заваленных трупами улиц. Было хорошо слышно, как где-то впереди идёт бой, но прямо здесь перед нами стояли в ожидании приказов чёткие «коробки» подразделений моего полка. На находящейся невдалеке торговой площади собрались все мои кавалеристы.

Здесь было дворянское ополчение и кирасиры, отсутствовали только уланы. Они выполняли другую задачу. А именно, контроль сухопутного периметра города. Со стороны реки Хетск блокировала флотилия аристийских стругов с воодушевлёнными окончанием долгой осады экипажами и абордажниками.

— Милорд, действуем по плану? — подъехал ко мне Сток Вернер.

— Да. Мы всё вчера проговорили и пока нет причин что-то менять. Командуйте, генерал, — я отпустил Стока и к нему сразу устремились ожидающие «отмашки» командиры.

Уверен, что командовать войском во внутригородских боях у моего старого друга и соратника получится лучше, чем у меня. Вот и пусть командует, не буду ему мешать.

Сток вынул из тубуса подробную карту города, которую добыли для него люди Сандара Кирана, а Круно, командир полка и командиры подразделений достали свои кроки маршрутов*.

* — Кроки маршрута — это наскоро сделанный чертёж (эскиз, набросок, схема) маршрута. В кроках отмечаются характерные особенности, примерные расстояния между отдельными пунктами, природные препятствия и так далее. Соблюдение масштаба в кроках не обязательно.

Их сделали по карте Хетска ещё десятицу назад. Вчера со всеми подробно был проработан план сражения, но уточнить дальнейшие действия всё равно было необходимо.

Пока генерал отдавал распоряжения по захвату города, под виртуозные матюки моего начальника артиллерии, в ворота вкатили полевые огнемёты. Сток тут же подозвал Албериха и подключил к постановке задач.

Ещё раз подтвердив то, что на период захвата города полностью передаю командование армией генералу Вернеру, я решил присоединиться к штабу полка, который сейчас фактически выполнял функции штаба армии.

Не буду мешать Стоку командовать и влезу со своими «ценными» указаниями только в том случае, если буду железобетонно уверен в этой их «ценности». Просто буду передвигаться вместе со штабом.

Заодно усилю его охрану за счёт присутствия отряда моих гвардейцев. Да и за сыновей с оруженосцами спокойней будет. Сейчас, наверное, это самое безопасное место в сегодняшнем сражении. Плюс к этому, молодому поколению полезно будет посмотреть, как Сток командует, «впитать» полезный опыт, поучиться.

Получив указания, командиры убыли к своим подразделениям. Кавалерия в полном составе рванула в сторону графского дворца по главной улице Хетска. Следом за ней, разбившись на несколько атакующих колонн, двинулась пехота.

Фронт у нашего пешего войска получился широким. Каждая атакующая колонна заняла «свою» улицу, но направление у всего полка было одно — в сторону того участка городской стены, где располагались главные городские ворота. Туда, где заняли позиции королевские войска.

Построение наших воинов на каждой улице было идентичным. Пикинеры шли впереди, плотным строем в несколько шеренг перегораживая всю улицу. Стрелки двигались двумя колоннами, прижимаясь вдоль стен к домам по обе стороны дороги, держа на прицеле фасады домов на противоположной стороне улицы.

Такая позиция стрелков была наиболее удобна для отражения внезапной атаки с крыш или окон домов. С какой бы стороны улицы нас не атаковали, враг тут же оказывался под ударом половины наших лучников и арбалетчиков. В центре строя шли копейщики и катили по одному огнемёту на каждом направлении.

Если пикинеры выступали смертоносным шипастым прессом, который аннигилировал всё, что встречалось на пути наших атакующих колонн, то у копейщиков было сразу несколько задач: прикрытие щитами расчётов огнемётов и стрелков в случае стрелковой засады; купирование фланговых атак вражеских бойцов ближнего боя из тех домов, которые уже миновал строй пикинеров; приведение в чувство бойцов наших союзников, которые отстали от своих подразделений, чтобы помародёрствовать.

Таким давали «лечебных» тумаков и отправляли впереди строя пикинеров. По уму, подобных нарушителей, которые во время боя отвлекались на грабежи, надо казнить, но Сток решил использовать их по-другому.

И я с ним полностью согласен. Чем сдохнуть без толка, пусть лучше пользу приносят и принимают первый удар противника. Наши воины целей будут, а такие полуразбойники — не такая уж и ценность. Ещё наберем.

Гражданское же население города нам и вовсе на глаза не попадалось. Видимо, им хватило мудрости попрятаться в своих домах и не высовывать оттуда свои носы. Правильное поведение, как по мне.

Несмотря на то, что противник нам почти не встречался, двигались мы медленно. Очень много времени уходило на то, чтобы выдерживать между атакующих колонн одну линию по фронту. Хотя бы примерно.

Не допустить, чтобы какая-то часть войска вырвалась вперед и получила бы удар в тыл, а то и вовсе попала бы в окружение. Пусть лучше над нами посмеются, как над перестраховщиками. Плевать на это.

Наверное, за время выдвижения к вражеским позициям больше всего устали вестовые, которые беспрерывно курсировали как между самими подразделениями, так и между нашим штабом и атакующими колоннами.

Пока пересекали город, пришло сообщение о том, что абордажники нашей флотилии захватили порт и, как и планировалось на Военном совете, организовали там оборону.

Наконец, настал момент, когда мы догнали дружины союзников. Те выстроились перед королевским войском и ренийцами, но атаковать не спешили, так как до нашего прихода не имели численного преимущества.

И, как мне кажется, военачальники противника просто не могли оценить количество войск, находившихся перед ними. Это ведь город, единого поля битвы нет. Вместо него куча больших и мелких улиц в условиях очень ограниченной видимости.

К сожалению, совсем уж неожиданно появиться перед войском Дориана II тоже не получилось. О том, что наша армия смогла прорваться в город, вражеские военачальники успели узнать своевременно и приготовиться к встрече.

В этот момент прибыла наша кавалерия и Агро Кедрик доложил о том, что графский дворец захвачен, но ни короля, ни графа, ни его семьи там не оказалось. Дворец охранял лишь небольшой отряд графских дружинников, который был перебит нашими спешившимися кавалеристами. Воины противника даже забаррикадироваться не успели.

Генерал Вернер собрал военачальников для постановки задач перед решающим боем. Мне пришлось встать рядом, чтобы подтверждать его приказы. Всё-таки, бароны не были готовы принимать приказы от «какого-то» баронета напрямую.

— Полковник Молчан, занимайте позиции в центре построения нашей армии, — скомандовал Сток командиру пехотного полка.

— Ваша милость барон Кисил тер Мезен, Ваша милость барон Бедрич тер Кронос, соблаговолите перевести ваши войска на правый фланг армии Коалиции Справедливости, — продолжил Сток Вернер. — Ваши милости бароны Сигард тер Дрен, Олдрик тер Шрегер и Радован тер Лесковин. Прошу вас занять позиции на левом фланге армии.

— Орислав, всех варнийских наёмников тоже переводи на левый фланг, — отдал Сток распоряжение командиру наёмного отряда «Красные куртки», который временно был выбран старшим среди всех отрядов варнийских наёмников.

— Достопочтенный Агро Кедрик, выводите всю кавалерию через ближайшие ворота и займите позицию рядом с требушетами. Там вы принесёте гораздо больше пользы, чем в городе, — дошла очередь и до командира дворянского ополчения. — Если королевские войска попробуют уйти через главные городские ворота, это ваша цель. Не ждите команды, атакуйте их самостоятельно.

— Майор Алберих, все твои огнемёты пока будут в резерве. Выставляй их в центре, в тылу позиций пятой пехотной роты. Без команды в бой не вступать. Вроде всё, — Сток перевёл на меня вопросительный взгляд.

Я утвердительно кивнул и спросил:

— Есть у кого-нибудь вопросы? Нет? Тогда вперёд, на позиции. Да помогут нам Предки!

* * *

Прошло уже почти три часа, как мы сошлись в жарком бою с основными силами королевского войска. Сток Вернер умело командовал войсками Коалиции, особенно мастерски управляя стрелковыми подразделениями.

Благодаря командам генерала, наши лучники и арбалетчики появлялись в нужное время в нужном месте, помогая пехоте склонить ситуацию на поле боя в свою сторону. Но, несмотря на это, мы смогли лишь потеснить дружины Дориана II. Разбить их либо обратить в бегство не вышло. Королевская армия до сих пор стойко держит удар.

Огнемёты Сток так и оставил в тылу, лишь равномерно распределил их по всему фронту. На мой вопрос о причине такого решения, старый друг объяснил мне, что это резерв для купирования возможного прорыва противника.

Представив себя на месте вражеских воинов, получающих после прорыва нашего строя и вроде бы победной атаки струю горящей смеси в лицо, я согласился с решением своего генерала.

Кстати, как я не всматривался в ряды противника, так и не увидел короля Варнии. Графа Жерара тер Хетск видел, а вот Дориана — нет. Не желает личным присутствием на поле боя вдохновить своих воинов? Или просто боится?

В любом случае, королевское войско и не думает сдаваться. Я глубоко задумался, опустив взгляд на переднюю луку седла. Как назло, никаких идей в голову не приходило. Проклятье! Что же предпринять, чтобы сломить их упорство?

— Отец! — вывел меня из задумчивости радостный возглас Беона. — Они сдаются!

Я даже на миг растерялся. Недоверчиво поднял взгляд и увидел, как по всей линии боевого соприкосновения воины врага бросают оружие и, подняв над головой руки, становятся на колени. По ушам ударил победный рёв наших бойцов. Что, чёрт возьми, происходит?

— Что прикажете, милорд? — хмуро посмотрел на меня Сток Вернер. — Пленить их или…

— Взять в плен и сразу разделить. Отдельно ренийских воинов, отдельно варнийских, отдельно дворян. Дориана сразу ко мне, а дальше видно будет — решил я. — И найдите тех, кто был на городской стене во время неудавшихся переговоров. Судя по зелёно-голубым сюрко, это кто-то из королевских гвардейцев.

Генерал стукнул кулаком по грудным пластинам и вернулся к штабным, а ко мне с улыбкой подъехал младший сын.

— Мы сделали это, отец! — воскликнул Круно.

— Подожди сын, не надо спешить, — не стал я торопить события. — Порадоваться всегда успеем.

Круно непонимающе пожал плечами и присоединился к Стоку, который снова успел с головой уйти в работу штаба. Мы же, вместе с Беоном, разместились в одном из ближайших домов, куда нас пригласил командир моей гвардии Мабон Кедрик.

Где-то всё равно надо подождать, пока разберутся с пленными. Почему не здесь? Дом вполне приличный. Да и не нужно сейчас мне ничего особенного. Именно сейчас главное — это не мешаться под ногами работающих подчинённых.

Мои оруженосцы разожгли камин и споро организовали около него место отдыха: поставили стулья, столик и заставили его выпивкой и закусками. Напиваться сейчас не время, но немного «прополоскать горло» просто необходимо. Всё-таки, перенервничали мы все знатно, так как наша победа была далеко не очевидна.

Только мы с Беоном и Мабоном Кедриком успели с комфортом разместиться и пропустить по паре кубков у жарко пылающего камина, как в комнату впустили мрачных Стока Вернера и Круно.

— Ффух, — тяжело вздохнул Сток и с хмурым видом посмотрел на меня. — Милорд, Дориан II сбежал.

— Как⁈ — опередил меня своим вопросом Беон.

— Он ушёл ве́рхом с отрядом гвардейцев. Вырвался из города через Восточные ворота под охраной отряда кавалеристов ещё когда мы шли через город к Главным воротам и графскому дворцу, — ответил генерал.

— Это точно? — уточнил я.

— Да, милорд. Это доложили как командир эскадрона улан, ротмистр Аббас Вафа, так и пленённые дворяне.

— А почему мы узнаём об этом так поздно? — удивился я. — Кстати, присаживайтесь.

Лео и Джозо мигом притащили еще два стула. Круно и Сток тут же с облегчёнными вздохами заняли места у камина. Они устало вытянули ноги в сторону уютно потрескивающего огня и с благодарностью приняли у моих оруженосцев заполненные до краёв кубки.

— Милорд, Аббас сразу не смог остановить отряд Дориана. Просто сил не хватило. Ведь его всадники были разбиты на небольшие дозоры для контроля всех окрестностей города. Ну, кроме реки, — начал объяснять Сток. — Пока ему доложили о прорвавшемся из города отряде, пока Вафа собрал своих улан в один кулак, пока организовал погоню. На всё время надо.

— А почему нам сообщение об этом не послал? — нахмурился я.

— Почему не послал? Послал. Но его нарочного в городе подстрелили, — понурился Сток.

— Но надо отдать ротмистру должное. Его эскадрон нагнал беглецов и навязал им бой, — включился в разговор Круно. — Уланы хорошо потрепали врага, однако разбить их не вышло, как и пленить короля Варнии.

Глядя на моё помрачневшее лицо, Круно поспешил продолжить:

— Аббас Вафа вернулся вот только что и сразу прибыл с докладом.

— Ясно… — я задумался и непроизвольно погладил шрам на лице. — Не переживайте так. У меня нет претензий ни к вам, ни к ротмистру Вафе. Просто жаль, что упустили Дориана. Хотел всё закончить здесь и сейчас.

— Так, это… Шрам… — возбуждённо блеснул глазами Сток. — Давай, я сейчас выберу сотню конных воинов из дворян. Тех, кто посильнее, как воины, и у кого лошади получше. Добавлю улан Аббаса Вафы и догоню Дориана? Я успею это сделать до того, как он доберется до Волина!

Генерал так возбудился, что забыл про субординацию и прочие «расшаркивания», непроизвольно перейдя на наш старый стиль общения. И младшего сына, похоже, своим азартом заразил.

— И я с вами! — «загорелся» идеей Круно.

— Ага. И я с вами рвану, — усмехнулся я. — Догоним и натянем Дориана на пенёк. Не снимая с него брэ.

Комнату наполнил громкий неаристократический хохот. Шутка, если откровенно, так себе. Но после тяжёлого боя, исход которого был неясен до самого конца, для нервной разрядки хватило и такой. Плюс немного алкоголя.

Напряжение стало потихоньку «отпускать», но я наоборот посерьезнел:

— Мы не будем посылать погоню, как бы этого ни хотелось. От Хетска до Волина по дороге всего 80 ите́ров*, а по реке — ещё меньше. Мы с большей вероятностью нарвёмся на засаду, чем догоним Дориана.

* — 160 километров (2 см — дигит, 10 см — палай, 50 см — верс, 2 м — пигон, 200 м — стадий, 2 км — итер), см. Глоссарий.

— Мы не будем рисковать своей кавалерией, её у нас и так немного, — я в очередной раз решил перестраховаться, а Сток разочарованно вздохнул. — На несколько дней остановимся здесь, в Хетске. Приведём в порядок армию, разберёмся с пленными и добычей, дадим воинам отдохнуть.

— Кстати, вот интересно, как так получилось, что дружины противника начали сдаваться почти одновременно? Что послужило причиной? И что там с пленными, Сток? Нашли тех, кто оскорблял, а затем обстрелял меня на переговорах? — уточнил я. — А ещё меня интересует, кто из дворян вражеской армии попал к нам в плен? Уже есть такие данные?

— Милорд, — снова вернулся к официальному стилю общения генерал. — О том, что король Варнии покинул Хетск, в армии противника знали всего несколько высших аристократов. Пока о бегстве короля не стало широко известно, армия стойко сражалась.

— Затем командующий ренийским войском граф Ларс тер Везер поймал болт в глазницу. Увидев это, их воины начали колебаться, — продолжил Сток. — Командиры ренийцев насели на командующего королевским войском графа Берхарда Немана и графа Жерара тер Хетск, чтобы те дали им встретиться с Дорианом II. Жерар смалодушничал и рассказал, что король ушёл из города.

— Как это всегда и бывает, эта весть моментально распространилась среди всего войска, — усмехнулся Сток. — Воины посчитали себя брошенными, быстро потеряли волю к сопротивлению и начали сдаваться. Сложили оружие даже дворяне.

— Вот как?

— Не все, отец, — добавил Круно. — Видя, что происходит, Берхард Неман бросился на свой меч. Остальные — да, сдались.

Я непроизвольно присвистнул, а Беон спросил:

— А не врут?

— Нет, брат, это сразу проверили, — серьёзно ответил Круно. — Да я и сам видел. Стоит на коленях, насадившись на меч, будто ещё жив, а не ушёл к Предкам.

— А граф тер Хетск? — уточнил Беон.

— Этот сразу сдался, — усмехнулся Круно.

— Так что там с теми, кто нас обстрелял на переговорах? — напомнил я об одном из своих вопросов.

— Не нашли, милорд, — нахмурился Сток. — Но мы пока пленных только опросить успели. Никого ещё с пристрастием не опрашивали. Прикажете заняться?

От автора:

Хочу напомнить, что лайками вы показываете свой интерес к книге, чем меня как автора радуете и мотивируете. Приятного чтения и благодарю за поддержку!

Глава 19

Глава 19. Хетск. Руен, 559 круг Н. Э.

— Так что там с теми, кто нас обстрелял на переговорах? — напомнил я об одном из своих вопросов.

— Не нашли, милорд, — нахмурился Сток. — Но мы пока пленных только опросить успели. Никого ещё с пристрастием не допрашивали. Прикажете заняться?

— Погоди, — я поднял ладонь, останавливая друга. — Не хотят говорить? Что же, это их выбор. Ты мне лучше подскажи, там на стене были два аристократа: граф Ларс тер Везер и баронет Тиль Бофремон. Мне доложили, что граф погиб в бою, а что насчёт Тиля Бофремона?

— Сейчас, — генерал ненадолго вышел и вернулся с тубусом для хранения документов.

Сток извлек из тубуса один из имеющихся там свитков и, пробежав по нему глазами, ответил:

— Баронет Тиль Бофремон числится среди погибших.

«Что же, значит лично наказать его не получится. Но я как-нибудь это переживу», — подумал я про себя.

— Понял тебя, — я задумчиво обвёл взглядом присутствующих. — Соберите старших командиров нашей армии и, в первую очередь, наших союзников баронов…

Собрались мы под открытым небом, на территории находящегося неподалёку крупного постоялого двора. На площадке, где обычно под охрану оставляют свои повозки торговцы.

Группа командиров вышла весьма большая по количеству, так как собрали всех, начиная от командиров рот, капитанов наёмных отрядов и заканчивая баронами Мезена, Кроноса, Дрена, Шрегера и Лесковина.

Но мне для доведения до войск своего решения нужен как раз наиболее широкий охват командного состава армии. Присутствующие вполне в состоянии донести мой приказ до рядовых бойцов, а реши я собрать ещё и младших командиров, толпа получилась бы чрезмерной.

За моей спиной встали мои сыновья, а также Сток Вернер и Мабон Кедрик с группой аристийских гвардейцев. Остальные мои гвардейцы с усилением из пластунов взяли под охрану весь постоялый двор по наружному периметру.

Я поднялся на наскоро собранное из подручных средств возвышение и громко, чтобы меня было хорошо слышно всем присутствующим, заговорил:

— Воины, сегодня мы одержали важнейшую победу над Дорианом II и это заслуга каждого из присутствующих и всего нашего войска в целом. Поэтому, слушайте моё решение: город отдаётся на трое суток армии на разграбление…

Мою речь прервали восторженные крики присутствующих. В голосах воинов смешались одобрение, радость и удивление, ведь они привыкли, что такие поступки мне не свойственны. Обычно я стараюсь оградить гражданское население от ужасов войны. Насколько это возможно, конечно.

— Добычу разделить между всеми воинами по правилам, принятым у наёмников, — продолжил я после того, как присутствующие немного успокоились и шум стих. — Высшему командованию отдаётся графский дворец.

— Ваши милости, — я перевёл взгляд на стоящих напротив баронов. — Прошу вас взять на контроль распределение добычи и по окончании трёх суток представить мне итоги распределения собранного хабара.

— Барон Бедрич тер Кронос, Ваша милость, — я без улыбки перевёл взгляд на зятя*, давая понять серьезность своих слов. — Рекомендую вам за эти три дня сформировать в Хетске временные магистрат и стражу. После победы вам принимать под свою руку Хетское графство. Принимайте на себя ответственность за будущих подданных уже сейчас.

* — В данном случае имеется ввиду «муж сестры».

Все бароны, кроме Кисила тер Мезен и Бедрича тер Кронос, недовольно заворчали. Но я быстро погасил их недовольство:

— Никто из тех, кто пошёл за мной в этой войне, не будет обижен ни землями, ни должностями. Сколько и что вы в итоге получите, зависит только от вас, от вашего вклада в наше общее дело.

А вот эти слова уже были положительно восприняты абсолютно всеми присутствующими, а я продолжил:

— Я обещал варнийским дворянам, что в случае их сдачи, они сохранят свою власть и привилегии. Они не согласились… Однако, они всё же сдались после того, как Дориан бросил их и убежал из Хетска. Поэтому, приказываю их не казнить, а содержать под стражей. Решение по их судьбе будет принято позже.

Про себя же подумал, что если они принесут присягу моему сыну Беону, как королю Варнии, то их нужно будет сразу освободить и пристроить к делу. К сожалению, подготовленных конных воинов у меня не так много и достать их из котелка, как фокусник зайца, я не могу. Толкового конного воина готовить долго и дорого.

— Что касается ренийцев, — пояснил я. — Воинов из простолюдинов распределить на каторжные работы: бить камень, строить дороги, добывать каменный уголь и так далее. Мы найдём применение каждому. Если после битвы остались выжившие ренийские дворяне, они останутся в плену до получения за них выкупа от их семей либо от ренийской короны. Мне всё равно, от кого, но этот выкуп будет солидным. Пусть это послужит их королю уроком, а мы получим дополнительную компенсацию за их преступные действия.

Я поднял руку, останавливая начавших обсуждать мои слова командиров, и продолжил:

— С пленёнными варнийскими воинами из простолюдинов провести беседы и рассортировать. Кого возможно — отправить на доукомплектование нашего войска, кто для этого не подходит — отправить на каторгу вместе с ренийцами.

— Что касается тех, кто позволил себе нарушить заповеданные Предками законы войны. А именно, тех, кто сначала оскорбили сторону, прибывшую для переговоров, а затем вообще попытались убить, — я зло оскалился. — Это были королевские гвардейцы! Кто это был поимённо мне не известно, но это не моя, а их проблема. Приказываю провести среди пленённых гвардейцев Дориана децимацию. Перед этим довести до всех пленных причину такого решения.

— Э-э-э, а что такое децимация? — удивлённо вскинул брови Кисил и присутствующие поддержали его вопрос.

— Децимация, это коллективное наказание за серьёзное преступление. Постройте проштрафившееся подразделение, в данном случае королевских гвардейцев, отсчитайте каждого десятого и отруби́те им головы, — пояснил я замолчавшим командирам и удерживая на лице бесстрастное выражение продолжил. — Как у нас принято, из голов казнённых и погибших в битве вражеских воинов, сделайте пирамиду перед главными воротами города.

— Пусть это станет напоминанием нашим врагам и недоброжелателям, с кем не стоит связываться, — обвёл я присутствующих хмурым взглядом.

— Полковник Молчан, — обратился я к командиру полка. — Дайте команду начальнику медицинской службы выдать специальный порошок. Пусть пересыпят им отрубленные головы, чтобы отпугнуть падальщиков, а то ещё всю пирамиду растащат. Ну, вы знаете, всё как обычно.

— Достопочтенный Сандар Киран, — я нашёл в толпе начальника службы эдилов. — Забираете себе графа Жерара тер Хетск для допроса. Я хочу знать всё интересное и полезное для нас, что знает он. И, кстати, уточните, где находится его семья. Жду вас с докладом завтра утром.

Командиры нашей армии, окрылённые возможностью славно повеселиться, поспешили к своим дружинам, на что я лишь криво ухмыльнулся. Они в своём праве и действуют, как типичные представители современного Этерре общества. Бытие определяет сознание, мда-а.

Я незаметно осмотрелся, отмечая, кто остался со мной, а кто поспешил предаться грабежу. С удовлетворением отметил, что оба сына остались рядом, вместе с моими гвардейцами и оруженосцами. Остальные поспешили принять участие в намечающемся веселье.

Нечитаемым взглядом проводил уходящего последним генерала, но Сток вдруг обернулся и, понимающе мне улыбнувшись, сказал:

— Надо организовать оборону захваченного города и разведку окрестностей. Нельзя терять бдительность в эти дни.

Я с благодарностью кивнул. Приятно, что старый друг меня в очередной раз не разочаровал. А тут уже Лео и Джозо подсуетились, подведя мне осёдланного коня. Я тяжело забрался в седло и тронулся в сторону нашего полевого лагеря. Всё-таки, сражение меня вымотало, хоть лично мне и не пришлось махать мечом. Видимо, нервы-с.

* * *

Уже ночь, надо бы лечь спать, а у меня сна — ни в одном глазу. Шум и крики, долетающие из города, отданного нашим бойцам на поживу, тем более не помогают желанию заснуть.

Из предводителей армии Коалиции Справедливости со мной в полевом лагере остались лишь мои сыновья, остальные сейчас в городе со своими дружинами. Пожинают плоды победы, так сказать.

Слава Предкам, сыновья уже спят. Отправил отдыхать я и своих пажей, сам же с кубком «Бресси» сижу за раскладным столиком в своём шатре. Оруженосцев тоже хотел отправить отдыхать, но они упёрлись, как бараны, и решили, что пока я не лег спать, они будут дежурить около меня по очереди.

Что-то надоело мне всё это кровавое месилово. Захотелось отвлечься от того, что сейчас творится в городе, да и вообще от войны. Придумать в противовес происходящему что-то мирное, конструктивное, полезное для своих владений.

Понимаю необходимость происходящего, но это не значит, что обязан получать от этого удовольствие. Таких, как я, не берут в викинги, хех! Не вышел бы из меня эталонный разбойник.

Вот сейчас сижу и пытаюсь вспомнить, какие ещё знания из «прошлой жизни» я могу применить здесь на Этерре. Но, что-то плохо получается. Мало того, что я обычный человек и не являюсь «кладезем знаний», так ещё и попробуй примени те знания, которыми я все-таки обладаю.

Невозможно наладить выпуск условных двигателей внутреннего сгорания, винтовок и т.п., если для этого ещё нет подходящей материально-технической базы, инженеров и прочих мастеров своего дела.

То есть, понадобится сначала создать нужные технологические цепочки и подготовить кадры, которые, как мы знаем, решают всё. Наконец, после долгих и трудных размышлений, я придумал, чем после окончания войны осчастливлю подданных будущего короля, моего сына Беона.

Галло-римская косилка! Вот к какой идее, после длительных «творческих страданий», под вкуснейшее красное сладкое виноградное вино я пришёл. Моя новая придумка в аграрном секторе, правда, не первая.

(Рисунок из свободных источников)

Уже давно, сначала в Оряхово, а затем и во всём Аристи я внедрил использование кос-литовок вместо серпов. Это очень облегчило труд крестьян при уборке зерновых и сенокосе. Вернее, косы не заменили серпы полностью. В некоторых случаях, к примеру, на неудобьях, серпы используются и сейчас. Так людям сподручнее.

Почему я придаю такое значение прогрессорству в аграрном секторе? Потому что зерно — это стратегический ресурс любого государства, как на Земле, так и на Этерре. А его сбор — самая трудозатратная часть сельскохозяйственного цикла.

Трудозатратная и рискованная! Опоздаешь со сбором и потеряешь зерно, что обернётся голодом. Основное препятствие при сборе урожая — низкая производительность. Так что, любое улучшение для повышения эффективности сбора урожая ценно само по себе.

Здесь и сейчас любое улучшение упирается в тот факт, что применяются лишь человеческие мышцы. Значит, использование скота для сбора урожая будет хорошей идеей.

Как действует галло-римская косилка я частично вспомнил, частично додумал. Лошадь или вол толкает перед собой косилку, делая несколько шагов, пока между зубьями не собираются пучки.

Щель между зубьями больше диаметра стебля, но меньше диаметра зерна, таким образом, зерна из колосков выдавливаются из стебля прямо в короб косилки. Хлебороб оббивает палкой нестандартные пучки, на которых осталось зерно, и следит, чтобы зерно не выпадало на землю.

Потом животное делает пару шагов вперед, срезая пустые стебли, которые свободно падают на землю. Таким образом, сбор урожая и молотьба будут происходить одновременно, сберегая время и уменьшая потери зерна.

Примитив, конечно, но на Этерре и такого пока нет. Кстати, косилка тоже полностью косу не заменит, как и коса полностью не заменила серп. Такой механизм может работать только на ровной поверхности и только в сухую погоду, ведь мокрые колосья невозможно обмолоть.

— Лео, гаси огонь и иди отдыхать, — сладко потянувшись, сказал я дежурящему рядом со мной оруженосцу. — Завтра будет много дел.

Придумка значительно улучшило моё настроение, и я со спокойной душой завалился на походную кровать.

* * *

Наутро к моей тренировке с оруженосцами и пажами напросились присоединиться сыновья и Мабон Кедрик. И я заставил себя и всех присутствующих так выложиться, что после неё мы ноги еле волочили.

А вот не будут напрашиваться! Можно, конечно, на время похода интенсивность занятий снизить, но я людей знаю, и себя в том числе. Сначала найдутся причины снизить плотность тренировок, потом начать давать себе выходные, а затем и вообще их забросить.

Причины ведь всегда легко отыскать: вчера был марш, мы же в походе, завтра война, а я уставший, животик болит и т.д., и т.п. Так что, поблажек ни себе, ни другим я лучше давать не буду. Чревато.

Позавтракав вместе с сыновьями, я принял в своём шатре начальника службы эдилов с докладом.

— … ничего нового граф не сказал, — развёл руки Сандар Киран. — Сначала он старался всю вину свалить на Его Величество, но после вдумчивого дознания…

— Он хоть в каком состоянии сейчас? — перебил я своего начальника эдилов. — Нежелательно, чтобы он выглядел, как кусок мяса.

— Не беспокойтесь, милорд. Можно причинить боль и не калеча допрашиваемого. Мы своё дело знаем, — успокоил меня Сандар. — На Жераре тер Хетск нет следов пыток, и он полностью дееспособен. Так… немного надломлен.

Баронет холодно улыбнулся и сообщил:

— После вдумчивого дознания граф признался, что идея уничтожить вашу семью была их общей.

После этих слов я еле удержал себя в руках и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, а баронет продолжил:

— Жерар тер Хетск и Дориан II совместно спланировали убить вас и извести весь ваш род, а всё что вы имеете — отобрать. Баронство Аристи планировалось отдать одному из родственников короля.

Круно зарычал, а Беон, вмазав кулаком по поверхности раскладного стола, воскликнул:

— Мы столько сделали для Немантидов! Неблагодарные твари!

Я и сам был в бешенстве, но смог взять себя в руки и, успокоив сыновей, велел начальнику эдилов продолжать.

— В сговор с Его Величеством были вовлечены все бароны, кроме Бедрича тер Кронос. Практически весь род Немантидов единодушно поддержал Дориана, все, кроме одного человека. Королева-мать оказалась категорически против убийства вашей семьи. Конрадайн вообще была против конфронтации с вами и всячески старалась отговорить сына от его преступного замысла.

— Огромную поддержку Дориану оказал монарх Рении. Мало того, что он позволил ему набрать у себя тысячу двести ренийских наёмников, так ещё и дополнительно отправил в помощь огромное союзное войско под предводительством графа Ларса тер Везер. Больше двух тысяч человек! — со значением посмотрел на меня Сандар.

— Полсотни элитной дворянской конницы, тысяча четыреста копейщиков, шесть сотен лучников и тысяча двести наёмников. Это огромная сила и после своей победы Дориан II должен был щедро расплатиться с нашими западными соседями, — баронет задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Новая королева Варнии от правящего дома Рении, выгодный для соседей союзный договор, торговые преференции и гигантские прямые выплаты Люцеру.

— Пф-ф, понял тебя, Сандар, — вздохнул я. — А где семья графа Жерара тер Хетск вы выяснили?

Я не удержал на лице презрительную гримасу. Какое же Дориан ничтожество!

— Да, господин, выяснили и нашли их в специально оборудованном для подобных случаев убежище.

— Вы арестовали их? Где они сейчас? — я вопросительно поднял брови, на чтоСандар замешкался с ответом.

— Милорд, — глаза начальника службы эдилов на мгновение вильнули в сторону. — Они погибли во время ареста. Попытались оказать сопротивление и вот…

Я внимательно посмотрел на волнующегося Сандара. Один из ближайших моих соратников, не спросив моего разрешения, принял очень важное решение и сейчас заметно нервничал. Притихли и сыновья.

Решение на грани фола, а может уже и за гранью. С одной стороны, вопиющее самоуправство, с другой — смело проявленная инициатива. И я понимаю, почему баронет решил так сильно рискнуть.

Сандар отлично понимает, что Жерара я казню, а живые члены его семьи в будущем — это большая головная боль и угроза уже для меня и моих родных. Вместе с тем, начальник службы эдилов успел хорошо меня узнать и понимает, насколько сложно мне будет принять решение на их ликвидацию.

Вот если оценивать его поступок с такой позиции… Не разрывая взгляда с Сандаром, я медленно стянул со своего пальца массивный золотой перстень с изумрудом и протянул его одному из своих ценных ближников.

На самом деле, я не любитель украшений, но без необходимости лезть в чужой монастырь со своим уставом я отвык ещё в «прошлой жизни». Конечно, в основном приходится «звенеть металлом» в мирное время, но и в подобный период, как сейчас, я обязан подчёркивать свой статус.

Плюс ко всему, это иногда удобно вот в таких случаях. Необходимо кого-то срочно поощрить? Всё под рукой. Ну, или на руке, хех.

— Благодарю за службу, достопочтенный Сандар, — наконец произнёс я, еле сдержавшему облегчённый вздох Кирану. — Что же до прискорбного случая, произошедшего с семьёй графа, распорядитесь похоронить их как благородных людей.

— Не будем вменять в вину прегрешения самого Жерара тер Хетск всем членам его семьи. А что касается ваших подчинённых, допустивших при аресте гибель графской семьи, то накажите их своей властью. Я полностью полагаюсь на вас в этом вопросе, — Сандар Киран молча поклонился, давая понять, что приказ принят к исполнению.

Я же чуть не сморщился от собственного лицемерия. Но что поделать? Если хотел простых решений, надо было оставаться простым человеком, а не лезть в политику. Но, по моему убеждению, и в политике есть свои рамки и границы. На мой взгляд, Жерар тер Хетск и Дориан II их нарушили.

— Что делать с самим графом, милорд? — не дождавшись продолжения, поинтересовался Сандар.

— Да и с остальными пленными надо что-то решать, — добавил Беон, а я призадумался.

Не обо всех пленных. По ним я давно решение принял и даже уже его озвучивал. А вот по самому графу? В самом начале, когда узнал о его роли в покушении на меня и мою семью, хотел убить его собственноручно.

Да ещё вчера хотел его своими руками на лоскуты порвать, а сейчас не хочу. Сам себе объяснить это не могу, но вот так. Однако, граф должен умереть, это бесспорно.

Сандар и сыновья молча ждали моего решения, а я и так и этак прикидывал, как поступить правильнее. Мысли в голове ворочались тяжело, будто я и не спал этой ночью.

Казнить пленённого аристократа, да ещё целого графа? Не убить в бою или в поединке, а казнить? Этого точно никто не одобрит: ни мои сподвижники, ни, тем более, другие аристократы.

Нет, я конечно могу отморозиться и продавить решение о казни, но оно того стоит? Меня и так многие считают чудовищем и чуть ли не людоедом. Очередное моё решение, которое лишь поддержит такое мнение, явно не принесёт никакой пользы ни мне, ни моим людям.

— Казнить графа нежелательно, но умереть он должен, — наконец заговорил я. — Поэтому, я вызову его на поединок и убью. Сам, своими руками.

Делать этого не хотелось, но и сваливать на кого-то ответственность я посчитал невозможным. Сандар Киран и так мне сильно помог, сделав за меня грязную работу с семьёй графа. От таких мыслей захотелось напиться, но я знаю, что это глупо.

— Отец, разреши мне с ним сразиться⁈ — вскочил из-за стола Круно.

— Извини Круно, но я это должен сделать сам, — отказал я побагровевшему от обиды сыну. — И не стоит на меня обижаться. Если успокоишься и хорошенько поразмыслишь, то сам со мной согласишься.

Круно задумался и вернулся на своё место, а я продолжил:

— Пока в Хетске армия берет своё, приводим себя в порядок и готовимся к походу на Вольск. За это же время надо разобраться с пленными простолюдинами и разделить их на категории. Кто-то пойдёт на доукомплектование наших войск, кто-то пойдёт на каторгу, а кто-то будет казнён. Каждый получит то, что заслужил.

— С пленными аристократами я переговорю лично. Часть из них останется под арестом в ожидании выкупа, а часть принесёт присягу новому королю Варнии Беону I Аристиду и вольётся в дворянское ополчение под команду Агро Кедрика, — я успокаивающе посмотрел на изумлённого и взволнованного Беона.

— Пора это сделать. Легитимный король должен быть один и это не дискредитировавший себя Дориан, а ты, сын. Я же останусь главнокомандующим армии Коалиции Справедливости до того момента, как мы победим и устраним ближайшие угрозы твоей власти.

— После я передам свою должность тебе, Круно, — перевёл я взгляд на младшего сына. — Если, конечно, не придётся воевать с Ренией или Поморией и садить там на трон уже тебя и вашего старшего брата Петара.

Теперь на меня вытаращились уже все присутствующие, а я лишь ухмыльнулся.

— Когда через двое суток вся эта хрень в городе закончится, устроим выдачу добычи. К этому времени командиры под началом союзных баронов уже должны подсчитать и поделить хабар, — продолжил я. — Затем я убью на поединке графа и проведём запланированные казни.

Глава 20

Глава 20. Хетск, Волин. Руен — листопад, 559 круг Н. Э.

Жерар тер Хетск бился в руках моих гвардейцев, как пойманная в силки птица. С пехотным копьём в руках, без щита и доспехов я молча стоял напротив брызжущего слюной графа.

— Мерзавец! Ты убил мою семью, подонок! Убил ни в чём неповинных людей! — рот графа буквально перекосило от ненависти.

«А Сандар говорил, что Жерар тер Хетск сломлен», — отстранённо подумал я. Граф непохож на сломленного человека, отнюдь. Скорее, сейчас это готовый на всё, ради мести за свою семью, человек.

Удивлён. От молодого королевского подпевалы и лизоблюда я не ждал такого поведения. Однако отлично его понимаю, в этом мы с графом схожи. Тем не менее, я должен убить Жерара. Это последнее из запланированного, что необходимо выполнить до начала марша на Вольск.

Стоим на выбранной для поединка площадке, достаточно ровной и удобной, а нас окружает целое море людей. Большая часть армии Коалиции Справедливости. Вплотную к месту боя разместились аристократы, а за ними толпятся простые бойцы.

Кто залез на деревья, кто забрался на повозки, кто занял места на склонах холмов, обращённых в нашу сторону, а кто-то пытался разглядеть происходящее из-за спин аристократов.

Удивительно то, что вся эта огромная масса воинов молчит, чутко прислушиваясь к тому, что происходит на месте поединка.

— Ты знаешь, что такое возмездие, Жерар? — негромко спросил я графа, когда он немного выдохся и перестал вырываться из рук гвардейцев. — Вот это оно́.

— Ты вдвоём с Дорианом планировал убить всех моих близких, включая детей и внуков. И даже успел отравить меня и мою жену, — на мгновение я прислушался к себе, но не ощутил обычного гнева, лишь холодную решимость покарать преступника. — Слава Предкам, что они не допустили подлого убийства и мы чудом выжили.

— И чего ты своим преступлением добился? — продолжил я. — Из-за тебя сгинули твои близкие, а сейчас уйдёшь к Предкам, и ты сам. Как думаешь, хорошо они тебя встретят?

Графа отпустили, вручили ему пехотное копьё с листовидным наконечником, точно такое, как и у меня, и вытолкнули передо мной на поляну. Оцепившие поляну аристийские арбалетчики немедленно взяли графа на прицел. Так сказать, во избежание.

Я не решился просто казнить аристократа, тем более такого высокого уровня. Пришлось запланировать казнь через поединок. В любом случае, выжить он не должен.

Исполняя установленные правила, я бросил Жерару тер Хетск вызов, а он выбрал для поединка «длинное» оружие без щита и брони. Не самый лучший для меня расклад.

Я больше по клинковому оружию, но, думаю, проблем возникнуть не должно. Навыки владения пехотным и кавалерийским копьём (в особенности пехотным) я давно освоил. И, смею надеяться, на неплохом уровне.

— Не решился уйти к Предкам с честью, как бросившийся на свой меч Берхард Неман, — имей мужество достойно принять свою судьбу хотя бы здесь, на поединке, — я спокойно принял привычную стойку копейщика, удобно перехватив древко своего оружия.

Жерар в ответ оскалился и немедленно атаковал. Рывком сократив дистанцию, он плавно перетёк в какую-то необычную низкую стойку и выполнил целый каскад уколов и рубящих ударов.

Это было… быстро и очень опасно. Я едва сумел отбиться, в последний момент делая блоки, отбивы либо уходя от мелькавшего молнией остро заточенного наконечника вражеского копья.

Граф меня по-настоящему удивил. Кажется, что допрос графа и нахождение в плену не оказали на него заметного воздействия. По крайней мере, такого, как я ожидал. Скорость Жерара тер Хетск не уступает моей, как, похоже, и его мастерство.

Противник повёл манёвренный бой, используя какой-то незнакомый мне стиль. Граф принялся постоянно сокращать дистанцию то скрестным шагом, то скачками, то выпадами.

Он умело сменял низкие и высокие стойки, непрерывно атакуя меня со всех сторон и по всем уровням. Фронтальные уколы и рубящие удары с обеих сторон посыпались на меня, постоянно держа в напряжении.

Граф ловко играл оружием, применяя широкий арсенал финтов. Стыдно признать, но начало боя меня немного ошеломило. Я даже успел пару неглубоких порезов получить.

Слава Предкам, раны неглубокие и ни одной артерии противник не задел. А ведь я, не постесняюсь сказать, намного более опытный воин, чем мой противник. Тем не менее, пришлось поспешно отступать.

Да что там! Первые две — три минуты я даже контратаковать не успеваю. Что же я могу противопоставить? В скорости и, неожиданно, в мастеровитости граф мне не уступает.

Наконец, после первых минут боя, скорость атак Жерара тер Хетск немного снизилась. Вот! Я превосхожу его в выносливости и, несомненно, превосхожу в силе. Это и надо как-то использовать.

Граф стал уставать, и я постепенно перевёл бой из маневренного в позиционный, сделав упор на силовые отбивы. Насколько мне позволяет соперник, конечно.

Я с удовольствием сломал бы его пополам одним единственным мощным замахом. Сил переломать графу кости одним ударом мне бы, безусловно, хватило, но кто же позволит?

Слишком Жерар тер Хетск быстр и умел, чтобы так подставиться. Если буду делать широкие энергичные махи, инерция не позволит своевременно защититься от атаки противника.

Тем не менее, строго следя за тем, чтобы не допускать провалов, я постепенно стал «сушить» руки графа. Всё-таки, я намного сильнее, поэтому постарался это использовать, сделав свои отбивы и оппозиции как можно более жёсткими.

Глядя на задыхающегося и обливающегося потом противника, я с удовлетворением отметил, что держусь бодрячком. Дыхание глубокое и ровное, а слабости и боли в мышцах пока не чувствую. Значит, молочная кислота там ещё не накопилась.

Постепенно моё преимущество в силе и выносливости стало приносить свои плоды и я перехватил инициативу. Граф полностью ушёл в оборону, крайне редко проводя контратаки.

Думаю, наш бой уже минут десять длится, а то и все пятнадцать. Для смертельного поединка это совсем не мало. И если я, благодаря «читерскому» наличию биофагов, ещё свеж и бодр, то мой соперник откровенно выдохся.

Жерар тер Хетск стал значительно медленнее двигаться, на этом я его и поймал. Граф отбил мой укол в область живота, но я тут же провёл ремиз* в голову. Остриё моего копья попало точно в лицо графа, без всякого усилия пробив лицевые кости.

* — Ремиз — нападение после столкновения с защитой противника с целью опережения ответа.

В этот раз смерть к моему противнику пришла мгновенно. Тело графа безвольно повалилось на землю, а зрители взорвались восторженным рёвом. Дождавшись относительной тишины, я протянул своё копьё подбежавшему оруженосцу и нашёл глазами Бедрича тер Кронос:

— Друг мой, попрошу тебя, как нового властителя здешних земель. Дай указание, чтобы Жерара тер Хетск похоронили рядом с семьёй.

Через час, вытягиваясь в гигантскую колонну, наша армия начала марш на Волин. Флотилия тоже покинула порт Хетска. Им я поставил задачу поджидать нас примерно на дистанции одного перехода до города. Надо спешить, листопад уже успел сменить руен. Не успеешь оглянуться и ударят холода, ведь до зимы осталось меньше двух чертогов.

Мой поединок с бывшим хетским графом ознаменовал собой окончание целой цепочки мероприятий, которые пришлось провести после взятия города. Вначале, как я и обещал бойцам, армия трое суток грабила столицу графства.

Затем пришлось провести большую работу по подсчёту и распределению добычи. Это та ещё морока! Честно признаюсь, что ненавижу эту долгую, скрупулёзную возню.

А вот для местных эти заботы скорее приятные. Я постоянно с удивлением наблюдаю с каким наслаждением и дотошностью здесь занимаются подсчётом и разделом хабара. Ни одни обос…ные шоссы не останутся неучтёнными!

Что сам сделал, так это выделил часть своей доли для дополнительного поощрения своих гвардейцев во главе с Мабоном Кедриком и четверых своих «пионеров».

Это за то, что они вместе со мной в полевом лагере куковали, вместо того, чтобы в городе веселиться. Сыновья тоже рядом были, но у них и так доли немаленькие. Сам не жадничаю и сыновей так учу. Полезнее своих воинов поощрить. За щедрым командиром дружина идёт охотнее. А будет дружина — будет и добыча.

С пленными тоже пришлось долго возиться, особенно с аристократами. Пришлось беседовать лично с каждым: и с ренийцами, и с нашими. С ренийцами проще. Надо было лишь «оценить голову» каждого: какой с кого выкуп запрашивать.

Оценили. В результате одиннадцать ренийских дворян остались в Хетске в качестве пленных. Требование выкупа за них я решил передать в Рению после окончательного разгрома Дориана.

Через Конрадайн. Я всё равно решил никого из Немантидов не убивать, а уж королеву-мать тем более. Насколько я успел узнать, она одна мне не вредила. Вот и отправлю её на родину, а с ней и списки передам.

С нашими дворянами пришлось повозиться. Постарался убедить их перейти на нашу сторону, но получилось не со всеми. Часть варнийских дворян пришлось оставить под арестом.

В расчёте на то, что кто-то из них впоследствии всё-таки захочет перейти на нашу сторону. А что? Дворянская кавалерия на дереве не растёт. Так что, не буду пороть горячку.

Воинов из простолюдинов тоже пришлось «фильтровать», но тут уже я лично этим не занимался. Назначил толковых специалистов, они всех и распределили. Уцелевших после сражения наёмников из королевского войска перекупили. Раненых разогнали, они не наша забота, мне о своих надо думать.

Большинство пленных варнийских ополченцев пошли на доукомплектование понёсших потери ополчений Мезена, Кроноса и Аристи. Большими группами их собирать не стали, распределив равномерно по подразделениям всех трёх баронств.

Собранным под королевские знамёна бывшим крестьянам было всё равно, кто их гонит на убой. А после рассказов об условиях службы в нашем войске и о будущей «сладкой» жизни после победы (по принятым в моём баронстве законам), они даже рады были «сменить знамя».

Меньшая часть ополченцев были отправлены на каторгу, но это, в основном, взятые в плен простолюдины из ренийского войска. В своём большинстве это были те, у кого дома остались семьи. Всё равно они бы думали лишь о побеге.

Ещё одно крупное и наиважнейшее мероприятие, которое нам пришлось провести, это объявление моего среднего сына королём Варнии Беоном I и принятие им личной присяги у дворян. Король должен быть один. Дориан II себя полностью дискредитировал.

Личная присяга королю — это на данный момент предварительное решение на время войны. По её окончанию количество личных вассалов у короля значительно уменьшится. Графы присягнут королю, бароны будут присягать графам, а владельцы маноров баронам. Безземельные дворяне будут решать этот вопрос отдельно, это совсем другая история.

Этим шагом мы поставили варнийских дворян перед серьёзнейшим выбором. Может быть самым тяжёлым в их жизни. Но до всех честно были доведены последствия обоих решений.

Если дворянин откажется присягать новому монарху, то он будет низведён из благородного сословия, а будучи при этом владетельным феодалом — соответственно лишён дарованных земель. Всё имущество и финансы такого аристократа будут подлежать передаче короне.

В случае, если дворянин присягнёт основателю новой династии монархов Варнии, Беону I Ларош, то права такого аристократа будут защищены. Позже, по окончанию текущей войны, между верными легитимному (с нашей точки зрения) монарху дворянами будут распределены преференции согласно их заслугам.

И знаете, из ложного понимания долга перед прежним монархом, ни один дворянин не отказался от присяги. Чтобы им было легче принять правильное решение, мне лично пришлось рассказывать о проступках короля и его подельника — графа Жерара тер Хетск.

Как я уже говорил, они себя дискредитировали. Дориан II нарушил обязанности ко мне, как к своему подданному, а граф — как к вассалу. Ведь не только у подчинённых есть обязанности. В обратную сторону это тоже работает.

Вот я лично каждому и напоминал, что если сюзерен не выполняет свои обязанности в отношении вассала, то и вассал не обязан сохранять верность такому сюзерену. А уж тем более, если сюзерен делает попытку убить своего вассала. Причём верного и образцово выполняющего все свои обязанности.

Это было тяжело и долго, но оно того стоило. Я позволил своим недавним противникам сохранить лицо, а они все до единого присягнули моему сыну, Беону I Ларош.

Почему Ларош? Всё просто. В смутане 524 круга Н. Э. я был введён бароном Беоном тер Аристи в благородное сословие под этой фамилией. А в самом баронстве Аристи мне был выделен во владение манор Оряхово.

Так как название феодов и маноров менять не принято, то по окончанию войны фамилию Аристи будут нести новые владельцы моего баронства, а моя семья станет правящей династией Ларошидов. Да по факту уже стала.

Новую возню с присягами придётся проводить ещё раз после победы, когда будут перераспределены земельные владения внутри королевства и пройдёт череда назначений на освободившиеся и вновь введённые должности.

Ладно, это будет потом. Сейчас всё, что надо знать нашим сторонникам: Беон I — король Варнии, Сержио тер Аристи — командующий всеми вооружёнными силами королевства.

В тот же миг, как мой сын был объявлен королём, а дворяне приняли это объявление, Армия Коалиции Справедливости стала королевской армией, а имеющийся у нас в подчинении флот — королевским флотом.

* * *

К стенам Волина мы подошли через десять суток. Марш продлился дольше, чем мне бы хотелось. Расстояние от Хетска до Волина по дороге немного менее двухсот километров и мой пехотный полк прошёл бы это расстояние за шесть суток. И это нормальным, не форсированным маршем.

Но помимо моего полка в пешую часть нашей армии входят и ополченцы, и наёмники. У них нет той подготовки, которая есть у аристийских воинов, и они идут со скоростью, которая едва превышает скорость нашего обоза.

Поэтому я принял решение идти в общем походном строю со скоростью самой медленной части нашей армии, того самого обоза. Так что, увы, мы двигались медленно и потратили на марш именно столько времени, сколько потратили.

Но это я просто ною. Думаю, что решающего значения эти несколько дней не сыграют. Шесть дней на подготовку столицы к осаде будет у Дориана, десятица или даже две. Не представляю, что сейчас может помочь ему победить.

Однако я не стал расслабляться. Войско шло со всеми возможными предосторожностями. И на марше, и на стоянках разведка и охрана осуществлялись на максимально высоком уровне.

За один переход до столицы к правому берегу Хеты был выслан конный разъезд, который вышел на стоянку наших стругов. Они дошли раньше нас и, как и было приказано, ждали нашего прибытия.

Организовав взаимодействие с командиром флотилии, мы смогли выйти к стенам Волина одновременно. Пусть это и очередная перестраховка, но пусть лучше армия будет прикрыта со стороны реки стругами, а струги со стороны берега –армией.

Судя по всему, о приближении нашего войска знали и, похоже, с хлебом солью нас никто встречать не собирался. Ворота города были заперты, подъёмные мосты притянуты к воротным башням, а на городских укреплениях толпились воины.

Столица Варнии — крепкий орешек и надо хорошо подумать, как его расколоть. Благо, что информация о нём имеется, скрупулёзно собранная службой эдилов не только из открытых источников, но и на земле (как говаривали в моей «прошлой жизни»).

Волин является крупнейшим речным портом королевства, в котором проживают порядка сорока тысяч человек, а значит имеется неслабый мобилизационный ресурс.

Конечно, из мирных жителей воины никакущие, но оборонять стены кое-как смогут, особенно такие стены, как здесь. Хотя все оборонительные сооружения и были построены в незапамятные времена, ещё во времена Империи Тахтар, но построены настолько продуманно и качественно, что не потеряли своей актуальности по сей день.

Вообще, город хорошо защищён. Он располагается на равнинной местности в развилке рек Варна и Хета. С трех сторон город омывают воды рек, с четвертой (северной) стороны прокопан широкий ров.

Сам город обнесен мощной каменной стеной, высотой в двенадцать метров. Вдоль стены построены башни, которые возвышаются над стеной ещё на восемь метров, и, к сожалению, они оборудованы метателями.

Город имеет два речных порта: по берегу Хеты (Хетский) и по берегу Варны (Вранский). Порты отгорожены от города стенами, а гавани прикрыты башнями с метателями.

В городе всего четверо ворот: двое ворот выходят в речные порты («Хетские» на берегу реки Хеты и «Вранские» на берегу реки Варна), ещё двое ворот («Золотые» и «Медные») на северной стене.

Все ворота оборудованы внутри башен. «Золотые ворота» — это парадный въезд в столицу. «Медные ворота» используют для провоза продовольствия и промышленных товаров. «Золотые» и «Медные» ворота оборудованы подъемными мостами, перекинутыми через защитный ров.

Чувствую, выковыривать бывшее сопливое величество из этой берлоги будет очень непросто. Попьёт ещё Дориан моей кровушки… Ладно, прочь душевные терзания, надо организовывать осаду. Благо, в одной кавалькаде со мной находятся и все первые лица нашей армии.

— Ваше Величество, — обратился я к сыну. — Необходимо провести короткое совещание для организации осады.

Беон удивлённо вскинул брови и с едва уловимой иронией ответил:

— Вы командующий, барон. Командуйте.

Круно быстро отвернулся, пряча от меня ухмылку. Юмористы, блин! Мне самому надо привыкать к новым реалиям, которые я сам и создал. Самому привыкать и других заставлять, а им лишь бы поржать.

— Баронет Круно Аристи, — окликнул я младшенького. — Остановить походную колонну, силами эскадрона улан организовать охранение. Командиру флотилии передайте мой приказ: встать пока на якоря и ждать дальнейших распоряжений.

— Командиров дружин собрать на совещание вон на том пригорке, — я указал на удобно расположенную возвышенность. — Охрану совещания обеспечат мои гвардейцы, а вы усильте их кирасирами. Всё понятно?

— Да, милорд.

— Выполняйте!

Круно стукнул кулаком по нагруднику, отъехал немного в сторону и, подозвав вестовых, начал раздавать распоряжения…

* * *

Собирались мы недолго и вскоре все старшие командиры нашей армии плотной группой расположились на выбранном мной возвышении. Панорама города отсюда открывалась великолепная и, судя по хмуро смотрящим на эту панораму командирам, она им не очень нравилась.

Я дал всем немного времени насмотреться и заговорил, переключая внимание на себя:

— Вот мы и на пороге столицы. Надеюсь, Дориан больше никуда не убежал и нам не придётся гонять его по лесам, как трусливую айку.*

* — Эндемичная косуля, выделяется отсутствием рожек. Ареал обитания охватывает территории всех материковых государств Этерры, кроме Царства Лаомин, Каганата Каракунго и Султаната Махаратш.

— Нее-ет, он здесь, — проявил инициативу, недавно присоединившийся к нам молодой барон Радован тер Лесковин.

— Почему? — я вопросительно приподнял бровь.

— Да в городе он, — уверенно продолжил Радован. — Иначе зачем и ради кого город собрался обороняться? Любому дураку ясно, что мы город возьмём. Вопрос только в том, сколько за это придётся заплатить.

— Но чем больше понесём потерь мы, тем хуже будет вот им, когда мы зайдем за стены! — Радован потыкал пальцем в сторону города. — Они не сумасшедшие, чтобы зря злить того, кого они всё равно одолеть не в силах.

— Может и так, но не обязательно. Ты же не ждал, что они нас встретят с заранее распахнутыми воротами? — тут же возразил Бедрич тер Кронос. — Лично я бы, даже намереваясь впоследствии признать поражение, сначала заперся в городе. А ещё лучше — разок бы приступ отбил!

— И зачем? — удивился Радован тер Лесковин.

— Пф-ф! Чтобы получше выгадать условия при сдаче, конечно, — поддержал Бедрича Кисил тер Мезен.

— Не будем гадать, — остановил я бессмысленный спор. — Сейчас надо определить наши действия на ближайшее время. У кого есть предложения?

Глава 21

Глава 21. Волин. Листопад, 559 круг Н. Э.

Расположились мы под стенами столицы Варнии, не торопясь и основательно. Сразу было очевидно, что с лёту такой город не взять. Волин — крепкий орешек. И чтобы не допустить излишних потерь, надо хорошо подготовиться.

Повторить кунштюк с подземной галереей, как мы сделали при осаде Хетска, здесь явно не выйдет. Город опоясывает ров с водой и прокопать подземную галерею подо рвом?

Конечно, теоретически это возможно, но лично я этого сделать не смогу. Поэтому на собранном в первый же день по прибытии к Волину Военном совете мы приняли план осады, не предусматривающий такой элемент, как подземная галерея.

И работы по реализации этого плана мы начали с первого дня, как добрались до столицы, по ходу дела отлавливая вражеских солдат и простых беженцев. Допрашивая их, узнали, что Дориан II со своей семьёй не успел либо не захотел никуда сбежать и находится в городе.

Из аристократов высокого ранга с Дорианом остался только граф Филип тер Вранск. В наспех воссозданную королевскую дружину Дориан включил достаточно большую группу безземельных дворян, дворцовую стражу и лучшую часть рекрутов из числа горожан.

Но основную, самую многочисленную часть защитников города сейчас составляет городская стража и ополчение. Как мне доложил Сандар Киран, Дориан вообще мобилизовал всех, кто хоть как-то может держать в руках оружие, полностью опустошив городской и дворцовый арсеналы.

К сожалению, приходится констатировать, что проблем с продовольствием и тем более питьевой водой у блокированного нами города нет. Обширные склады Волина полны разнообразных продуктов, а набирать воду можно на берегу Хеты и Варны, если вдруг не станет хватать городских колодцев.

Идёт уже вторая декада, как мы готовимся к штурму. Разбили два осадных лагеря, как раз напротив Золотых и Медных ворот, что на северной стене города. Там же собрали требушеты, по два у каждого лагеря.

Сейчас они размеренно расстреливают воротные башни. В начале с этим были проблемы, так как дистанция стрельбы из вражеских стреломётов не уступает дистанции стрельбы из требушетов.

Чтобы обезопасить расчеты своей артиллерии, пришлось сбивать большие щиты из дерева. Практически, это стены из грубых досок и нетолстых брёвен. Под защитой таких стен и находятся мои артиллеристы.

По всему сухопутному периметру города патрулируют наши кавалеристы из числа улан и дворянского ополчения. По моему приказу они отлавливают одиночек и мелкие группы, пытающиеся проникнуть в город или выйти из него.

Со стороны рек Варны и Хеты подходы к городу заблокировала наша флотилия стругов с отрядами абордажников. Поставить корабли на рейде напротив города не вышло, так как вражеские стреломёты накрывают всю реку, добивая даже до противоположного берега.

Пришлось разбить флотилию на два отряда кораблей и организовать две стоянки стругов чуть в стороне от Волина. Одна перекрывает подход к столице из низовьев Хеты, а другая в развилке рек Варна и Хета контролирует подходы к городу из низовьев Варны и её верховьев.

Перед этим мы поочередно подошли к Хетскому и Вранскому речным портам и, потратив последние зажигательные снаряды, сожгли все суда, которые не успели сбежать из города.

К сожалению, делать это пришлось под обстрелом, поэтому не обошлось без потерь. Вражеские стреломёты, защищающие речные порты, взяли свою плату. Теперь у меня вообще нет ни зажигательных гранат, ни снарядов. Ни на кораблях, ни в армии. Закончились.

Примерно посередине между двух стоянок судов на левый берег Хеты высадили ночью Отто Хагена со всеми его пластунами. Это на тот случай, если Дориан рискнёт воспользоваться таким путём для побега. Какие-то лодки в городе всё равно остались, да и плот соорудить недолго.

Если Дориан решится на такой шаг, тут-то его и примут со всем почтением. Хагену я полностью доверяю, он сможет сделать всё как надо. Его ребята умеют быть невидимыми, а когда надо — стремительными и смертоносными. Ни Дориан, ни кто-либо другой этой дорогой не уйдёт.

Если же к этому берегу подойдёт подкрепление по суше, то пластуны смогут остаться незамеченными и подать сигнал на одну из стоянок нашей флотилии. А там мы сумеем адекватно отреагировать на угрозу. Только, думаю, Дориану ждать подкрепления неоткуда.

— Милорд, — в шатёр заглянул командир моих гвардейцев Мабон Кедрик. — К вам баронет Киран.

— Пропусти, — махнул я рукой Мабону и скосил взгляд на дежурящего рядом со мной оруженосца. — Лео, достань ещё один комплект посуды и бутылочку «аристийской вишнёвой». Ну и нарезку мясную сделай.

Лео Горан приставил к моему столику ещё один стул и засуетился, организуя место для Сандара. Я же сделал приглашающий жест вошедшему в шатёр начальнику службы эдилов.

Если честно, предпринимать ничего не хочется. Дело к вечеру, и я рефлексирую. Не терпится закончить с войной и вернуться домой, к своим близким. Конечно, двое сыновей со мной, но остальная-то семья сейчас в Аристи.

Хочу потетёшкаться с внуками, а ещё больше хочу увидеть жену. Соскучился по Бранке, сил нет! Развалиться бы сейчас в кресле у камина в своих дворцовых покоях. Сграбастать супругу и усадить себе на колени. Потрепать по холке старого верного миуна. Шкода в таких случаях всегда приходит, ложится у меня в ногах и смотрит на огонь.

Эх, надо поскорее заканчивать со всем этим дерьмом! Пусть лучше дети превозмогают, они все давно взрослые состоявшиеся личности. Считаю, что надо вовремя давать молодым дорогу, как бы банально это ни звучало.

Все эти восьмидесятилетние принцы, на которых я в своё время насмотрелся по телевизору, это извращение какое-то. Так что, добрый дедушка Шрам найдет каждому сыну и дочери по королевству, а сам — на отдых. Дача, баня, жена-а-а…

Лео закончил сервировку, налил присевшему напротив меня Сандару ароматной настойки и отступил мне за спину. Я же приглашающе поднял маленькую серебряную рюмку и, дождавшись от Сандара ответного жеста, опрокинул её.

Ароматная и вкусная настойка мягко прокатилась по пищеводу. Ух-х, вкусно-то как! Дождавшись, когда старик отдаст должное мясной нарезке, я откинулся на раскладном стуле и вопросительно приподнял бровь.

Заметив мой интерес, Сандар сразу отложил в сторону столовые приборы и начал доклад:

— Милорд, прибыл человек из города, и я взял на себя смелость провести предварительный допрос.

Выждав несколько секунд и видя, что я молчу, Сандар продолжил:

— Это парламентёр. Его выбрали те представители столичной элиты, кто не поддерживает политику Дориана II.

На мой откровенный смешок начальник службы эдилов лишь развёл руками:

— Они не хотят умирать.

— Что же они хотят? И, главное, что предлагают? — поинтересовался я.

— Они хотят, чтобы Волин уцелел и… очень сильно хотят сохранить свои жизни, богатство и влияние, милорд. За это предлагают открыть нашим войскам путь в город, — ответил Сандар. — Как говорит этот парламентёр, королевская оппозиция, приславшая его к нам, полностью контролирует один из участков в обороне города.

— Если мы пообещаем им то, что они просят, — Сандар проигнорировал наполненную оруженосцем стопку, потянулся за кубком с клюквенным морсом и смочил пересохшее горло. — Они не только очистят для нас участок стены, но и помогут взять город.

— Погоди, дружище. Не хочу, чтобы ты повторялся, — остановил я Сандара. — Твой доклад немедленно должны услышать Его Величество Беон I и вся верхушка командования нашей армии…

* * *

После доклада Сандара Кирана прошло трое суток и всё это время мы напряжённо работали, готовя штурм столицы. Составили план сражения, организовали взаимодействие и провели подготовительные работы.

Хорошо, что до этого мы не сидели без дела и у нас уже был заготовлен запас штурмовых лестниц и фашин.* И если лестниц для выполнения нашего плана хватало, то фашины пришлось доделывать.

* — Фаши́на (нем. Faschine ← лат. fascis «связка, пучок, вязанка») — связка прутьев, пучок хвороста, перевязанный скрученными прутьями, верёвками или проволокой.

Также пришлось изготавливать примитивные щиты, которые должны были защитить тех людей, которые будут забрасывать ров этими фашинами. Всё это мы делали открыто, на глазах у стоящих на стенах защитников города.

Готовились к штурму на двух участках: у Золотых и Медных ворот столицы. Там, где ранее установили осадные лагери и требушеты. Вчера, после того, как было изготовлено достаточное количество фашин и щитов, мы провели следующий этап осады.

Согнанные с окрестных деревень крестьяне и наши ополченцы, укрываясь за изготовленными щитами, под прикрытием лучников и арбалетчиков, сумели завалить защитный ров в двух местах: рядом с Золотыми и Медными воротами.

К вечеру вчерашнего дня проходы к стенам города мы подготовили, осталось лишь поднести и установить штурмовые лестницы. К сожалению, как мы не старались, без потерь не обошлось.

Под выстрелами вражеских лучников и стреломётов погибло достаточно много работающих с фашинами некомбатантов, потери понесли и прикрывающие их стрелки.

Должен признаться, в этой операции я аристийских бойцов не использовал. Ни стрелков, ни сапёров, ни ополченцев. Просто и нагло, пользуясь своей властью, поберёг.

Скорее всего, с моей стороны это выглядело некрасиво, но в этот раз под стенами Волина отдувались союзники. Благо, вопросов по этому поводу мне задавать не стали. Постеснялись, наверное.

Итак, подготовив через ров два прохода к стенам Волина, мы выложили на землю напротив них штурмовые лестницы и увели бойцов в осадные лагеря на отдых. Теперь каждому в осаждённом городе должно было быть понятно: завтра, а то и ближайшей ночью, здесь будет осуществлён штурм.

А как иначе? Здесь столько усилий воины короля-самозванца потратили! Столько потерь понесли! А вон и лестницы лежат напротив заваленных фашинами участков защитного рва. Любому понятно, где враг на приступ пойдёт.

В тоже самое время, в тайне от защитников города, мои сапёры изготовили запас мостков, предназначенных для создания специфических понтонных мостов. Струги в них задуманы как понтоны, а мостки устроят дорожку от нашего берега на корабль, затем между кораблей, а затем с корабля на вражеский берег. Эти мостки мы загрузили на струги, блокирующие русло Хеты.

Участок, который для нас обязались освободить столичные заговорщики и где мы спланировали реальное вторжение в город, это юго-западный угол городских укреплений на стыке Хетского речного порта и угла городской стены на входе в защитный ров из реки Хеты.

Атаку столицы мы запланировали на утро. В день перед штурмом отобранные для атаки пехотные подразделения были отправлены отдыхать пораньше. А как только стемнело настолько, что со стен города стало невозможно разглядеть, что творится в расположении наших войск, бойцы были тихо разбужены и выведены из осадных лагерей в лес.

Немного испортил настроение мой «пионерский отряд». Наверное, первый раз так рьяно и открыто со мной спорили. Я хотел и пажей, и оруженорсцев оставить в нашем осадном лагере у Золотых ворот, но…

— Милорд, вы обязаны нас взять с собой! Вы опять идёте подвиги совершать, а нам что⁈ По шатрам прятаться⁈ — звонкий мальчишеский голос Вито Онагоста невольно заставил поморщиться. — Мне уже тринадцать кругов жизни минуло! А все приключения проходят мимо меня! Я хочу биться рядом с вами!

— Да! И я! — поддакнул Данко Мормагон, которому вообще ещё одиннадцать.

Только я набрал в лёгкие воздуха, чтобы осадить пацанов, как наткнулся на упрямые взгляды Лео Горана и Джозо Крука.

— Вы же не думаете оставить нас в лагере, милорд? — нахмурился Лео. — Если что, мы всё, что положено, собрали и готовы выдвигаться.

— Если мы не будем сопровождать вас в подобной ситуации, на нашу репутацию ляжет несмываемое пятно, — поддержал товарища Джозо. — Чем мы заслужили такое отношение, милорд?

Я протяжно выдохнул… И что тут возразишь? Джозо шестнадцать кругов, а Лео вообще восемнадцать. По местным меркам они полноценные воины. Как бы я не хотел их поберечь, оскорблять их, пряча в лагере, нельзя.

Предки с ними, они правы! Но это касается только их двоих, а Вито и Данко пусть в лагере сидят! Разговор вышел не очень простым, по итогам которого оруженосцев я забрал, но пажей получилось убедить, что на приступ городских укреплений им идти ещё рано. Оставил их под присмотром Агро Кедрика.

По всему маршруту от обоих наших лагерей к берегу Хеты напротив юго-западного участка городской стены заблаговременно были расставлены регулировщики.

Благодаря этому провести войско оказалось нетрудно. Самих регулировщиков мы снимали со своих постов сразу после прохождения мимо них последнего подразделения и тут же присоединяли к нему.

В это же время отряд кораблей, несший службу в развилке рек Варны и Хеты, оставив на дежурстве два струга, снялся с якоря и был переведён на соединение со вторым уже загруженным деревянными мостками отрядом, блокирующим русло Хеты.

Наконец, когда время перевалило за середину ночи, а наше пешее войско и флотилия собрались в назначенном месте, с городской стены подали обговорённый световой сигнал.

Струги немедленно подошли к городу, частично зашли из Хеты в защитный ров и частой цепью встали на якоря, образуя понтоны, между которыми споро уложили деревянные мостки. Вход на этот понтонный мост начинался на нашем берегу защитного рва.

Затем мост доходил до середины этого рва и раздваивался. Одно разветвление через короткий промежуток выходило к городской стене. Второе, более длинное, огибая угол городской стены вело к причалу Хетского речного порта.

Со стены нам сбросили несколько крепких верёвочных лестниц, а в порту вообще открыли ворота. Отряды королевской оппозиции встречали нас практически с хлебом-солью.

Как только мост был установлен, по нему непрерывным ручьём «потекло» наше войско. Небыстрый процесс, конечно, так как приходилось идти не колоннами, а вереницей. Но уж явно более быстрый, а тем более безопасный, чем штурм тех же, но сопротивляющихся укреплений.

Должен признаться, что больше всего в этот момент я боялся, что нам устроили ловушку. По правде сказать, подставить под смертельный удар своих воинов было боязно до расстройства желудка. В прямом смысле этого слова: у меня «скрутило» живот от страха.

Конечно, я попытался подстраховаться, для оценки обстановки послав в первых рядах несколько агентов Сандара. Я даже пошёл на приостановку переправки войска, пока эдилы проверяют место нашего вторжения.

Знаю, что это не было панацеей. Они хорошие специалисты, но не «ванги», так что риск ловушки оставался. Тем не менее, войдя в город, эдилы разведали ближайшую к месту вторжения территорию и «дали отмашку» на ввод войск.

К счастью, представители королевской оппозиции оказались верны нашим с ними договорённостям, и мы спокойно вошли в столицу, успев это сделать до рассвета. Слава Предкам, дальше всё тоже пошло по нашему плану.

Оставив небольшой гарнизон на захваченных укреплениях, наше войско совместно с отрядами оппозиции двинулось в сторону королевского дворца. В целях идентификации, и чтобы не допустить нанесения ущерба нашим новым союзникам, каждый наш воин намотал на шлем широкую повязку из некрашеной ткани. Не белая, конечно, но хорошо видимая как днём, так и ночью.

В это же время мы начали показную активность у Золотых и Медных ворот. Нужно было показать, что мы готовимся к штурму именно на этих участках и какое-то время удержать здесь основные силы обороняющихся.

После захвата дворца и пленения Немантидов уже будет всё равно. Воинам короля защищать будет некого. Поэтому, всё дальнейшее сопротивление потеряет смысл.

После захвата плацдарма на юго-западном участке города и начала продвижения пешего войска к королевскому дворцу, абордажные команды тоже совершили высадку на берег.

Сорвиголовы-морпехи немедленно начали продвижение прямо по городской стене в сторону Вранского речного порта, вырезая по дороге как дозорных на стенах, так и городскую стражу с расчётами метателей в башнях.

Одновременно с этим флотилия перестала изображать из себя понтонный мост. Струги сбросили за борт мостки, снялись с якоря и, подобрав по дороге пластунов Отто Хагена, двинулись в сторону Вранского речного порта.

Теперь их задачей стало блокирование гавани второго порта Волина. Затем, после подхода наших абордажников, пластуны и экипажи кораблей должны оказать помощь в захвате Вранского речного порта.

Пока всё идёт по плану. Наше пешее войско продвигается вперед при минимальном сопротивлении противника. Но я прекрасно понимаю, что расслабляться имедлить нельзя.

Это сейчас войско защитников столицы сосредоточено у городских стен и королевского дворца. Как только они разберутся, что сейчас на самом деле происходит, мы можем оказаться в окружении среди плотных городских построек.

Конечно, победить нас уже навряд ли получится, так как ополченцы, которые составляют подавляющую часть войска Дориана, не соперники моим бойцам. Но нанести нам серьёзные потери они ещё в состоянии.

А я этого не хочу! Люди — мой главный и наиважнейший ресурс. Во-первых, хороших воинов растят годами. Нет. Это, во-вторых. Во-первых, это люди. Подход «бабы ещё нарожают» меня не устраивал никогда.

Тем более не устраивает сейчас, когда под моей ответственностью людей столько, сколько не было никогда ранее. Поэтому надо спешить. И мы спешим, чуть ли не бегом по нескольким параллельным улицам, преодолевая квартал за кварталом.

Штаб нашей армии не остался за стенами города, а вошёл в столицу вместе с пехотой. Выдвигаемся ближе к арьергарду центральной атакующей колонны. Естественно, я тоже там, топаю ножками по древней мостовой вместе с остальными старшими командирами.

Старшими в осадных лагерях за стенами города я оставил командира дворянского конного ополчения баронета Агро Кедрика и начальника артиллерии майора Албериха. Не главные жабы в пруду, но я уверен, что с блокированием обоих ворот и демонстрацией псевдоподготовки к штурму они справятся.

А у нас здесь только пехота ближнего боя и стрелки. Вся кавалерия и карробаллисты остались за стенами города. Там же и огнемёты, так как запасы зажигательной смеси иссякли. Закончились и зажигательные гранаты. Теперь на один козырь у нас меньше, а когда подойдёт из Аристи обоз с припасами — неизвестно.

Вдруг, когда мы уже подошли к королевскому дворцу, впереди раздались громкие крики и звуки боя. Наступающая колонна остановилась, а через несколько минут ко мне пробрался вестовой.

— Разрешите обратиться, милорд! — воскликнул боец, которого остановили мои гвардейцы.

— Пропустите его, — разрешил я.

Судя по шеврону, это боец из первой пехотной роты полка. Его пропустили, но два гвардейца привычно заняли позиции по обе стороны от него, контролируя каждое его движение. Справа от меня тут же «вырос» Мабон Кедрик, в готовности прикрыть меня своим щитом, если понадобится.

— Вестовой-санитар первой пехотной роты ефрейтор Путята! Разрешите доложить⁈ — рявкнул боец, громыхая кулаком по нагруднику.

— Докладывай, — разрешил я, а входившие в штаб аристократы подошли поближе.

— Милорд, на площади перед дворцом много вражеских войск. Улицы перед входом на площадь перегорожены баррикадами, а дома заняты лучниками. Наше подразделение ведёт бой у баррикады, но отбросить противника пока не получается, — доложил вестовой.

— Много вражеских войск, это сколько? — уточнил я.

— Не могу знать! — вытянулся в струнку боец. — С нашей позиции их невозможно посчитать. Но всё, что видно за баррикадой, заполнено вражескими бойцами.

Моя рука привычно потянулась к лицу, чтобы погладить шрам, но наткнулась на «волчьи рёбра». Проклятье! Задерживаться здесь долго нельзя. В любой момент к защитникам дворца может подойти подкрепление с городских укреплений. И тогда крови прольётся намного, намного больше. Надо пробиваться во дворец и, пожалуй, лучше меня этого не сделает никто.

— Полковник Молчан, — повернулся я к Далебору. — Немедленно выбить вражеских лучников из занятых строений и разобрать баррикады. Никаких перестрелок, никаких заминок. Только прямой штурм, не взирая на потери. Сами вперёд не лезьте, но атаку берите под личное руководство. Исполнять!

— Баронет Кедрик, — отпустив командира полка я перевёл взгляд на Мабона. — Собирайте гвардейцев в кулак. Мы станем остриём копья, которое пробьет путь во дворец, когда пехота освободит нам дорогу на площадь.

— Генерал Вернер, баронет Аристи, — окликнул я младшего сына и старину Стока. — Как только Далебор обеспечит мне проход на площадь, а я сомну вражескую оборону, обеспечьте атаку по трём направлениям: второй волной за моим отрядом, чтобы поддержать и развить наступление, а также вправо и влево к ближайшим улицам. Уверен, там такая же ситуация, как у нас.

— Надо ударить по вражеским баррикадам с тыла и помочь освободить проходы для нашего войска, идущего по параллельным улицам, — продолжил я. — Наших стрелков разместить в прилегающих к дворцовой площади домах сразу, как только Далебор выбьет оттуда вражеских лучников. Дальше действуете по обстановке, но сами находитесь в штабе и руководите отсюда.

— Ваше Величество, вы тоже остаётесь в штабе, — обратился я к среднему сыну и тут же, не давая ему ответить, повернулся к союзникам-баронам, — Господа, прошу вас оказать всемерную поддержку генералу Вернеру в руководстве нашими силами и обеспечить безусловную безопасность Его Величеству.

— После боя вернусь и приму доклады о выполнении своих приказов, — я окинул тяжёлым взглядом присутствующих аристократов и командиров. — Вопросы?

Может вопросы у них и были, но задать их никто не рискнул. Больше всего обиды и возмущения было в глазах сыновей. Явно сами хотят принять непосредственное участие в бою. Но пусть лучше лишний раз на меня обидятся, чем я подвергну их ненужному риску.

— Милорд, — прервал общее молчание голос Мабона. — Гвардия готова!

Я почувствовал, как моё лицо перекашивает в свирепой гримасе, а в крови начинает бурлить адреналин. Кивнув на прощание своим сыновьям и ближникам, я перехватил поудобнее щит с копьём и двинулся в сторону дворцовой площади.

Лео и Джозо заняли позиции за моей спиной, а вокруг нас немедленно сформировался плотный строй гвардейцев, одним своим видом освобождая перед нами дорогу. Сейчас тот самый момент, когда снова настала пора лично напоить честное железо вражеской кровью.

От автора:

Хочу напомнить, что лайками вы показываете свой интерес к книге, чем меня как автора радуете и мотивируете. Приятного чтения и благодарю за поддержку!

Глава 22

Глава 22. Волин. Смутан, 559 круг Н. Э.

Увидев, как плотно сгрудились на дворцовой площади воины противника, нетрудно было спрогнозировать, каков бой мне предстоит при прорыве. И я велел Джозо подать мне клевец.

Слишком уж неудобным будет «Мясник» в предстоящем бою: чересчур он для него длинный. И вакидзаси тоже сейчас не к месту — у неприятеля неплохие доспехи. Так что, основным оружием будет клевец. По крайней мере, в начале боя, когда буду пробиваться через толпу.

Но полуторник я всё равно оставил висеть рядом с клевцом на поясе. Он мне вполне может пригодиться, когда я миную площадь и ворвусь во дворец. Пехотное копьё тоже оставил. Первые один — два удара лучше нанести им — у врага-то тоже копий хватает.

Подготовившись к сражению, я стоял в окружении своих гвардейцев, недалеко от выхода на дворцовую площадь, когда ко мне подбежал командир первого (и пока единственного) пехотного полка баронет Далебор Молчан.

— Милорд, вражеские лучники со своих позиций выбиты. Дома, прилегающие к улице и выходящие своим фасадом на площадь, заняты нашими стрелками, которые ведут обстрел противника. Баррикада разобрана. Полковник Молчан доклад закончил, — доложил Далебор.

— Ты знаешь, что дальше делать, полковник, — кивнул я Далебору и обернулся к Мабону. — За мной! Мы должны прорваться во дворец.

Машинально отметив, что Лео и Джозо дисциплинированно сохраняют позицию за моей спиной, я широким шагом двинулся в сторону площади, где шла отчаянная схватка.

Мабон Кедрик на ходу сформировал вокруг меня клиновидный строй из гвардейцев. А перед нами, исполняя чёткие команды младших командиров, начали расступаться плотные шеренги пехотинцев.

Когда перед моим отрядом остался последний двухшереножный строй наших копейщиков, раздался короткий рык сигнального рога и воины первой роты слаженно подались назад и в стороны, освобождая нам участок для атаки.

— Вперед! — тут же заорал я, перехватывая копьё верхним хватом и увлекая за собой гвардейцев, рванул на воинов Дориана.

— Арр-ри-исти!!! — ударил по ушам рёв гвардейцев.

Немного грустно, что этот призыв, который успел стать грозным предупреждением для всех врагов моего баронства, скоро сменят совсем другие кличи.

Но ничего, это просто глупая рефлексия. Как среди народов Этерры был заработан высочайший авторитет аристийским войском, также мы вознесём на вершину и престиж армии новой королевской династии Варнии.

Чтобы вражеские бойцы не успели ворваться в образовавшийся в строю проём, нельзя было терять ни секунды. К счастью, здорово сработали наши стрелки, именно в этот момент сконцентрировав стрельбу на участке прорыва.

В стоящую перед нами толпу плотно ударили арбалетные болты и стрелы, что заставило противника замешкаться. Это дало моему отряду такие нужные сейчас секунды для того, чтобы мы успели «заткнуть» разрыв между шеренгами наших копейщиков.

Прикрывшись щитом от вражеских копий, я молниеносно сблизился с неприятелем и вонзил копьё в грудь ближайшего вражеского воина. Удар получился настолько сильным, что кольчуга противника не выдержала.

Моё оружие пробило тело врага насквозь, легко разорвав плетение и на груди, и на спине супостата. Меня немедленно поддержали гвардейцы, с рёвом навалившись на противника.

Выпустив из рук копьё, я выхватил из-за пояса клевец, прикрылся щитом и, нырнув под древки вражеских копий, сблизился с противников вплотную. Удар клевцом по коленному сгибу… толчок щитом в грудь… клевцом в перекошенную рожу… Пошла жара!

* * *

Генерал Вернер предложил штабу армии занять удобную позицию, откуда можно наблюдать развернувшееся перед королевским дворцом сражение. Выбрали крышу здания, стоявшего вплотную к дворцовой площади.

Недавно оттуда выбили вражеских лучников и их места заняли наши стрелки. Сейчас с крыши и из окон здания уже наши арбалетчики и лучники вели стрельбу по толпящемуся на площади неприятелю. Вот за спинами стрелков и расположился штаб армии, внимательно наблюдая за развернувшимся сражением.

Вначале воины первого пехотного полка отодвинули противника на площадь от центральной улицы, по которой подходили наши подразделения. Затем, оттесняя супостата, подались вправо и влево, освободив выходы из соседних улиц, откуда на площадь немедленно начали выходить подкрепления.

Сначала показались подразделения полка, которые помогли разорвать строй противника и ещё больше потеснить его боевые порядки. Затем в образованные прорывы устремились дружины союзников и наёмников.

Сейчас сражение шло на всём протяжении, куда достигал взор, но стоящие рядом Беон и Круно смотрели в одну точку. Туда, где их отец вёл на прорыв ко дворцу отряд гвардейцев.

Братья молча переглянулись и одновременно поёжились. Отец буквально сеял вокруг себя смерть, проламывая ряды противника и вселяя в них ужас. Даже со стороны смотреть на устроенную им мясорубку было страшно.

Он выглядел, будто медведь в окружении собачьей своры: минимум на голову выше всех, широкоплечий и удивительно сильный. Конечно, одного медведя могут растерзать даже собаки, если это матёрая и многочисленная свора. Но нет, не в этот раз. Сейчас медведь вёл за собой стаю волков.

Не обращая внимания на удары противника, Шрам рвался через плотный строй неприятеля, уничтожая вражеских бойцов. Нанося мощные удары краем металлического тарча, отец ломал врагу кости черепа и шейные позвонки.

Клевцом же Шрам вообще превращал соперника в отбивную. Его молниеносные удары ломали черепа, ключицы, локтевые и коленные сгибы, пробивали грудь.

Со стороны казалось, что отец не знает усталости: его движения со временем совсем не теряли скорости и силы. Вокруг него стоял вой и крики боли, а брызги крови и куски плоти разлетались, будто от какой-то чудовищной мясорубки.

За Шрамом клином, раздвигая вражеских воинов, решительно шли его гвардейцы. Свои копья они уже оставили в трупах неприятеля и сейчас, прикрываясь щитами, умело работали мечами.

Их гладиусы «Помпеи» были очень удобны в подобной сваре и уверенно собирали кровавую жатву. К сожалению, элитный отряд Шрама тоже получал урон и нёс потери. То один, то другой гвардеец валился под ноги сражающихся.

— Брат, мне как-то не по себе. В бою отец становится страшен, — передёрнул плечами Беон. — Это скотобойня какая-то.

— Да, уж! Батя лечит от запора одним взглядом, — нервно хохотнул Круно, но тут же посерьёзнел. — Нам-то что? Пусть наши враги за это переживают. Главное, чтобы с ним ничего не случилось. Меня сейчас другое беспокоит. Что-то он много пропускает.

Действительно, их отец не все атаки своих противников принимал на щит или отводил оружием. Некоторые удары и уколы достигали доспеха, но тот пока выдерживал все атаки.

— Великие Предки, спасите и сохраните нашего отца, — еле слышно прошептал Беон.

— Не волнуйся, брат, у отца очень крепкий доспех. Его хрен пробьёшь, — всё-таки услышал брата Круно и ободряюще хлопнул его по плечу. — Вон, гляди! Слава Предкам, он уже ко дворцу прорвался!

— Всё! Нагибаем! Драть их в ухо! — вдруг заорал Кисил тер Мезен.

Поморский барон, будучи опытным воином, первый заметил, что чаша весов в этом сражении ощутимо склонилась на сторону армии Коалиции Справедливости. Вражеские отряды к этому моменту войска Коалиции смогли разъединить и, отрезав пути к отступлению, начали планомерно уничтожать.

— Пожалуй, соглашусь, — отозвался Бедрич тер Кронос.

— Вестовой! — рявкнул генерал Вернер и перед ним моментально выросла фигура воина, выделенного для выполнения отдельных поручений и оповещения. — Бегом к командиру четвёртой пехотной роты. Передай ему приказ: немедленно поддержать атаку милорда Сержио тер Аристи.

— Пусть как можно быстрее приведёт своё подразделение к милорду и доложит, что поступает под его непосредственное командование. Понял⁈ — Сток нервно схватил за плечи вестового и встряхнул.

— Так точно!

— Бегом! — генерал развернул бойца в сторону выхода с крыши здания и подтолкнул в спину. Через несколько секунд вестовой загромыхал на лестнице своей грубой военной обувью.

— Пошло всё в жопу, я — за братом! — Кисил махнул своим ближникам и бросился вслед за убежавшим вестовым.

Круно захотел присоединиться к порыву поморского барона и уже шагнул в сторону выхода с крыши, но дорогу ему преградил Бедрич тер Кронос.

— Не стоит поддаваться эмоциям, — в успокаивающем жесте поднял руки Бедрич. — Твой отец просил тебя оставаться в штабе и обеспечивать как руководство войском, так и безопасность Его Величества.

— Н-но… — попытался возразить Круно.

— Вы скоро станете полноценным командующим королевским войском, — поддержал Бедрича генерал Вернер. — Не разочаровывайте отца.

Круно зло сверкнул глазами, но остановился и вернулся к внимательно за ним наблюдающим Беоном.

— Извини, брат, — буркнул он себе под нос.

— Что дальше? — Беон перевёл взгляд с брата на генерала Вернера и барона Бедрича тер Кронос.

— Наблюдаем и управляем ходом боя, Ваше Величество, — ответил Сток Вернер. — При получении доклада из дворца об окончании штурма, выдвигаемся туда для принятия капитуляции.

* * *

Остановившись перед заваленным трупами входом в тронный зал, я забросил тарч за спину и попытался унять бешено колотящееся в груди сердце. Немного подумав, отошёл от дверей, пропуская впереди себя часть гвардейцев и бойцов четвертой пехотной роты, так вовремя поддержавшей меня при штурме дворца.

Пока наши воины берут под контроль тронный зал, надо взять себя в руки, чтобы на эмоциях не пустить под нож всю семейку Немантидов. Последняя атака далась тяжело. Половина моих гвардейцев пала, а почти все из оставшихся в живых получили ранения.

Слава Предкам, хотя бы Мабон Кедрик цел и невредим. Вон он, о чём-то тихо переговаривается с Кисилом. Но мои оруженосцы… они сейчас в руках лекарей. Лео Горан лишился левого глаза, а Джозо Крук получил палицей по шлему и сейчас находится в беспамятстве.

Что, если Джозо не придёт в себя или его разум повредится? Что, если у Лео пойдёт заражение? Глаз — это не рука или нога, тут пораженные части тела не отрубишь. Какими будут последствия этих ранений? Как я посмотрю в глаза их родителей, если всё пойдёт по наихудшему сценарию⁈

Дайте Предки, чтобы они хотя бы выжили, а я уж постараюсь, чтобы дальше в их жизни всё было хорошо. И доход им достойный обеспечу, и должность подыщу подходящую. Если и не на воинской стезе, так на гражданской. Не важно, смогут ли они дальше исполнять обязанности моих оруженосцев, пусть только в живых останутся.

Я шагнул к висящему на стене зеркалу, явно купленному на моей мануфактуре, и окинул себя взглядом. Красавец! Из-за пропущенных ударов котта изорвана в тряпки, а на броне появились новые многочисленные отметины от провороненных атак.

Сам же я с ног до головы залит кровью и какими-то мерзкими ошмётками плоти. Икона стиля для тилинкитов, мля! Тщательно оттерев от крови лезвие «бастарда» о настенный гобелен, я вложил его в ножны.

Сделав глубокий вдох и протяжно выдохнув, я досчитал про себя до десяти и двинулся к входу в тронный зал. За моей спиной тут же пристроились Кисил тер Мезен со своим оруженосцем и Мабон Кедрик с парой гвардейцев.

Войдя в зал, я быстро осмотрелся. Сам зал оцепили мои гвардейцы, а на ведущей на второй этаж лестнице, с частыми площадками между лестничных пролётов, заняли позиции воины четвертой пехотной роты.

Прямо напротив меня, в другом конце тронного зала, находилось возвышение, где размещались два трона: больший размером — для короля, меньший — для его королевы. За этим возвышением виднелась небольшая дверь, которая тоже уже была взята под охрану моими гвардейцами.

На королевском троне восседал Дориан II, справа от трона стояла королева-мать Конрадайн. К ней жались сыновья Дориана — принцы Экор и Отто, подростки одиннадцати и девяти кругов жизни.

Слева от королевского трона стоял граф Филип тер Вранск, старый недруг баронства Аристи и сподвижник Дориана. Он уступает в преданности проигравшему войну королю только графу Жерару тер Хетск.

Но Жерар уже пал от моей руки, наконец настала очередь и Филипа. Заодно и гнев немного притушу. Я уверенно зашагал к тронному возвышению. В тишине тронного зала мои шаги и шаги моих сопровождающих звучали глухо и зловеще.

Остановившись перед тронным возвышением, я обвёл тяжёлым взглядом семью Немантидов и вранского графа. Экор и Отто смотрели на меня со страхом и непониманием, а Дориан — с откровенным ужасом.

Лишь Конрадайн держала себя в руках, хоть и было видно, что делает это она из последних сил. Надо отдать должное и графу Филипу тер Вранск, он тоже сумел сохранить лицо.

— Ну что же, пришла пора принять последствия за свои действия, — я просверлил взглядом Дориана. — Но в начале я закончу с Его Сиятельством.

Далее я обратился к вранскому графу:

— Я немного утомился сегодня, поэтому не буду растекаться мыслью по древу. Для вас, Ваше Сиятельство, я предоставляю следующий выбор. Первый вариант: вы пишите письмо своей супруге, чтобы она не оказывала сопротивления нашей армии и мирно передала власть новому графу тер Вранск.

— Вы же примите мой вызов на поединок до смерти. Здесь и сейчас, — продолжил я. — Если побеждаю я, то обещаю сохранить жизни членам вашей семьи и даже выделю некоторые средства на их существование. Если победите меня в поединке — вам тоже сохранят жизнь и отпустят вместе с семьёй.

— Второй вариант: вы будете немедленно арестованы и после взятия и разграбления Вранска казнены вместе со всей семьёй, как пособник клятвопреступника, — я кивнул в сторону обливающегося потом Дориана. — В этом случае обещаю, что казнены вы будете последним. Перед этим на ваших глазах будут казнены все ваши родственники.

— Ваш выбор⁈ — рявкнул я, заставив вздрогнуть присутствующих.

— Я… кха… я выбираю поединок, — севшим голосом выдавил из себя Филип.

Я удовлетворённо кивнул, граф по крайней мере не трус. Шансов у него нет, и он это понимает. Филипу тер Вранск пятьдесят восемь кругов жизни, он старше меня на семь кругов.

О разнице в физической готовности я вообще молчу. Однако, перед смертью он старается сохранить жизни своей семье. Это можно и нужно уважать. По крайней мере, по моему глубокому убеждению.

— Хорошо, сейчас вам принесут принадлежности для письма, — я обернулся и подал знак командиру своих гвардейцев.

Мабон понятливо кивнул и вышел из тронного зала. В полном молчании мы дождались, когда принесут писчие принадлежности и стул с небольшим столиком. Пока Филип тер Вранск писал письмо супруге, в тронный зал вошли все старшие командиры нашей армии во главе с Круно.

Среди них не было только Беона, но мы так и обговаривали. Ему пока ещё рано появляться здесь, пока с противником не закрыты все гештальты. Вот расставлю все точки над «Ё» и можно будет вводить сына во дворец. Как говорится, во всём блеске и великолепии.

Неожиданно моё внимание привлекло зарево пожара, которое окрасило своими бликами многочисленные окна тронного зала.

— Что это? — обратился я к Круно.

— Мы почти добили войско противника на дворцовой площади, как к ним подошло подкрепление. Это часть тех войск, что располагались у Золотых и Медных ворот города. Мы окружили их и сейчас добиваем, но неожиданно возник пожар в одном из прилежащих к площади домов. Он быстро охватил всё здание и перекинулся на соседние, — ответил сын.

— Дай команду, чтобы организовали тушение, — отдал я распоряжение и обернулся к Филипу.

Вранский граф уже закончил письмо, скрутил его и аккуратно запечатал фамильным перстнем-печаткой. Встав из-за столика, он посмотрел на меня затравленным взглядом:

— Надеюсь, вы сдержите своё слово.

— Не сомневайтесь, Ваше Сиятельство. Я всегда выполняю свои обещания, — заверил я графа.

— Я могу выбрать оружие? — спросил граф.

— Да, выбирайте, — мне было уже всё равно, я убью его любым оружием.

— Тогда меч и щит, — решил Филип тер Вранск, а я только согласно кивнул и, освобождая ему дорогу, отошёл в сторону и указал на центр зала.

Присутствующие воины и аристократы подались в стороны, освобождая место в центре тронного зала. Граф вошёл на импровизированное место поединка, перекинул висящий за спиной щит на левую руку, а правой потянул меч из ножен.

Одним движением сорвав обрывки котты, я снял свой щит и передал его Кисилу. Не хочу, чтобы что-то мне мешало. Да и лишний вес мне не нужен. Всё-таки, к этому моменту я и физически, и морально устал.

Но справлюсь я в любом случае. Без шансов для вранского графа. Я бросил взгляд на тронное возвышение. Дориан продолжал изображать статую, а Конрадайн прижала к себе внуков и закрыла им глаза ладонями.

Конрадайн мне нравится, но она такая одна среди Немантидов. Жаль, что остальные члены королевской семьи оказались такими мразями. Хотя, вру! Жена Дориана, Изольда, была настоящей умницей и хорошей королевой.

Но где та Изольда? Дориан её отравил, чтобы она не мешала пить и пользовать шлюх. Убил верную жену и мать своих детей! Что должно быть в голове у этого подонка? Я такого никогда не пойму.

Пройдя среди расступившихся аристократов на импровизированную дуэльную площадку, я снял с себя пояс с оружием. Вынув «Мясника», я не глядя отдал кому-то из присутствующих пояс с висящими на нём пустыми ножнами от «бастарда» и клевцом.

Перехватив свой полуторник обеими руками, я принял низкую срединную стойку (так называемый «глупец») и внимательно окинул взглядом соперника. Граф был облачен в красивый ламинарный доспех с кольчужными вставками, норманнский шлем с наносником и бармицей.

Вооружён Филип был прямым одноручным мечом и круглым деревянным щитом, по краям окантованным металлической лентой с полусферическим железным умбоном в центре.

Граф принял классическую стойку, прикрывшись щитом и выставив из-за него остриё своего меча. Филип всем видом дал понять, что будет вести бой от защиты. Что же, наверное, при сложившемся раскладе я и сам бы выбрал такую тактику.

Что касается меня, то решение на бой я принял почти не раздумывая. Быстро сократив дистанцию между нами, я одновременно перетёк в закрытую срединную стойку «плуг» и нанёс поперечный удар по ногам.

Граф успел сделать отскок, но я и не надеялся поразить его первым ударом. Быстро перейдя в высокую стойку, я продолжил наступать, не давая сопернику разорвать дистанцию.

Собрав все силы, я, на максимальной для себя в этом состоянии скорости, обрушил на вранского графа настоящий град ударов. Бил как можно чаще и как можно сильнее.

Косые, поперечные удары по телу, удары по голове сыпались на Филипа с такой скоростью, что он мог только подставлять щит. Ни о каких контратаках и речи не шло.

Думаю, не прошло и минуты, как щит графа дал трещину, а затем и вовсе развалился. Филип тер Вранск только успел сбросить с руки обломки щита, как тут же пришлось отбивать мой очередной удар.

Я обрушил на противника свой полуторник косым ударом слева — сверху, а граф вскинул свой меч, блокируя мою атаку. И он успел! Но мой удар был настолько силён, что выбил меч из рук Филипа и ударил его по правому плечу.

«Бастард» смял пластины ламинарного доспеха и, похоже, нанёс противнику серьёзную рану. По крайней мере, граф болезненно вскрикнул, а его правая рука безвольно повисла вдоль тела.

Подняв над головой меч, я приготовился к продолжению атаки, но граф не сделал попытки поднять оружие. Он гордо выпрямился и твёрдо посмотрел мне в глаза. Что же, ты — мой враг, но враг, оказавшийся достойным уважения.

— Твои Предки могут гордиться своим потомком. Иди к ним и не волнуйся за своих родичей. Моё слово крепко́ и я сделаю всё, что обещал, — я говорил громко, и моя речь рублеными фразами разносилась по притихшему залу.

Филип тер Вранск приподнял подбородок ещё выше и прикрыл глаза. С широким замахом, добавляя в удар силы доворотом тела, я нанёс мощный поперечный удар.

«Мясник» прошёл точно под подбородком старого врага моего баронства. Лишь на миг притормозив, клинок перерубил бармицу, мышцы шеи и позвоночник Филипа. Его голова с глухим стуком упала на каменные плиты пола, а через секунду рухнуло обезглавленное тело.

Глава 23

Глава 23. Волин. Смутан — леден, 559 круг Н. Э.

«Мясник» прошёл точно под подбородком старого врага моего баронства. Лишь на миг притормозив, клинок перерубил бармицу, мышцы шеи и позвоночник Филипа. Его голова с глухим стуком упала на каменные плиты пола, а через секунду рухнуло обезглавленное тело.

Отсалютовав мечом сражённому мной противнику, я нашёл взглядом сводного брата и попросил:

— Кисил, брат мой, прошу тебя, как будущего графа тер Вранск, проследить, чтобы графа похоронили со всеми почестями. Он ушёл достойно и заслужил наше уважение.

Присутствующие в тронном зале воины и аристократы одобрительно загудели. Позволив Мабону надеть на меня оружейный пояс, я резким взмахом меча очистил клинок от крови, вложил его в ножны и направился к тронному возвышению.

Надо же! Сумел меня удивить Филип перед уходом к Предкам. Ведь раньше он проявлял себя совсем по-другому. По крайней мере, когда ещё был жив его отец, а он был всего лишь виконтом.

Несдержанный, порывистый и истеричный. Куда всё делось? Наверное, после смерти отца свалившаяся на него ответственность за восточную половину королевства его изменила.

Тем временем я подошёл к тронному возвышению. Восседавший на троне Дориан по-прежнему молчал и изображал из себя окаменевшую от ужаса статую, а вот королева-мать задвинула за спину детей и шагнула мне навстречу.

— Барон, — голос Конрадайн дрогнул. — Вы нас убьёте?

Я удивлённо вздёрнул вверх брови. Стоящая передо мной высокая, но хрупкая, женщина старательно пыталась скрыть терзающий её страх. Но, по крайней мере, по сравнению с сыном Конрадайн держалась отлично.

Помню её ещё принцессой Рении. Тогда она оставила у меня самое благоприятное впечатление о себе. Да и потом была хорошей королевой и матерью. Жаль, что после смерти мужа упустила воспитание сына и внуков, разбаловала их.

А после смерти невестки Дориан вообще ограничил её во влиянии на власть и семью. Что тут скажешь? Однако, не мне что-то указывать Конрадайн. К сожалению, я в своей жизни ошибок понаделал не меньше.

Я внимательно посмотрел на Конрадайн: а ведь она боится не за себя, а за своих внуков и сына. Но я не собираюсь никого убивать! Эх, герои Джорджа Мартина из «Песнь Льда и Пламени» надо мной бы искренне посмеялись за такую мягкость.

— Ваше Величество, — я почтительно поклонился. — Даю вам своё слово, что с нашей стороны ни вашей жизни, ни жизням членов вашей семьи ничего больше не грозит… Если только нас не спровоцируют.

— Я прослежу, чтобы никто не наделал глупостей, — лицо стоящей напротив меня женщины немного расслабилось, но до конца напряжение не ушло. — Но… что с нами будет?

— Сразу скажу, что королевская казна останется в Варнии, — я ожидал, что королева-мать будет спорить и постарается выгадать для себя хоть что-нибудь, но она лишь согласно кивнула.

— Вас и других ваших родственников, кроме сына и внуков, мы отправим на вашу родину в Люцер. Думаю, в Рении своей принцессе обеспечат достойные условия жизни, — продолжил я. — Что касается вашего сына и внуков, то они будут отправлены в Эсфальд, к родителям его покойной жены.

Наверняка за убийство дочери они Дориана казнят. Желаемое будет сделано чужими руками, а мне не придётся нарушать принятые на Этерре правила о запрете убийства монархов.

— Нет!!! — воскликнул вскочивший с трона Дориан.

— Сидеть! — рявкнул я, а стоящие позади трона гвардейцы шагнули вперед и, схватив Дориана за руки, усадили его обратно на трон. — Прибереги своё красноречие для объяснений перед родителями отравленной тобой жены.

— Нет! Пожалуйста… нет! — задёргался, как насаженный на крючок червяк, Дориан, но гвардейцы крепко держали его за плечи, вдавливая в сидушку трона.

— Ваша Милость! Но в Эсфальде сына казнят… — прошептала разом побелевшая Конрадайн.

— Пришло время отвечать за свои поступки. За достойные поступки должно последовать вознаграждение, за подлые — возмездие, — жёстко ответил я. — За попытку убийства моей семьи лично я не стану забирать его жизнь, хотя могу и имею на это право. За отравление своей жены, матери своих детей, он будет отвечать перед её родителями. Это всё, что я готов сделать.

По щекам королевы-матери покатились слёзы, а через мгновение она рухнула на колени:

— Прошу вас! Не отдавайте в Эсфальд внуков!

— Мама! А как же я⁈ — ещё раз дёрнулся в железном захвате моих гвардейцев Дориан.

На лицах удерживающих Дориана гвардейцев отразилось презрение, а Конрадайн даже не стала сыну отвечать. Видно, что она поняла одно: по Дориану я решения не изменю. И сейчас она готова отдать всё, лишь бы спасти хотя бы внуков.

— Встаньте, Ваше Величество, — я шагнул к Конрадайн, в отчаянном порыве простирающей ко мне руки и с трудом поднял её с колен. — не гоже королеве вставать на колени.

— Для женщины, пытающейся спасти своих детей и внуков, это ничего не значит, — тихо ответила королева-мать и я молча с ней согласился.

Неприятная ситуация, но что же мне делать? Пойти ей на встречу? Я уважаю Конрадайн. Однако, мне выгоднее отправить Экора и Отто к бабушке и дедушке в Эсфальд. Пусть там с ними сами разбираются.

С детьми Дориана могут быть разные варианты. С наибольшей вероятностью их оставят в живых и тут возникает развилка вероятностей. Либо в благодарность за выдачу им Дориана с детьми, отношения между Варнией и Эсфальдом потеплеют, вплоть до союзнических, либо Эсфальд попытается посадить одного из этих детей на трон Варнии.

Что же, это тоже хороший для нас вариант. Получим казус белли в отношении Эсфальда, на законном основании объявим им войну и разгромим ко всем чертям. Затем посадим на трон соседнего королевства свою марионетку либо, ещё лучше, прирастём очередной территорией, возрождая Империю Тахтар.

На мой взгляд, это грандиозная цель. Те деятели, которые её смогут осуществить, станут воистину великими. Надеюсь, что мои сыновья, как минимум, начнут её выполнять, а мои внуки закончат.

Не станет Эсфальд строить против нас козни — мы начнём с Рении. Они уже дали нам законный повод к войне и могут дать ещё один. После возвращения на родину Конрадайн у них будет законный претендент на престол Варнии.

Захотят вернуть ей трон — мы приведём на их земли свою армию. Мы уже били своих заносчивых западных соседей, мнящих себя наследниками Империи Тахтар. Разобьём и ещё раз.

Но наш западный сосед не обязательно будет для нас первой целью. Такой целью для нас может стать и Помория, если их монарх не согласится с передачей Мезена во владение сына моего сводного брата Кисила. В любом случае, агнец на заклание во имя возрождения Империи Тахтар будет найден. Но, что-то я отвлёкся.

— Экор и Отто ни в чём не виноваты. Уверен, что им ничего не грозит в Эсфальде, — ответил я Конрадайн. — Но вы можете сами связаться с монаршей четой Эсфальда по поводу внуков. Лишь Предки могут знать их планы и чаяния. Они могут быть не заинтересованы в детях Дориана и отдадут их вам.

— Такой вариант развития ситуации вполне возможен. Единственно, не советую вам лично посещать Эсфальд, лучше написать письмо, — решил я предостеречь королеву-мать. — Если вас посчитают сообщницей убийцы их дочери Изольды, то могут отправить на плаху.

Отвесив неглубокий поклон Конрадайн, я подозвал командира своей гвардии:

— Майор Кедрик, проследите за размещением и организацией… мм-м… охраны Её Величества и членов её семьи.

Когда гвардейцы вывели из тронного зала Немантидов, я встал справа от королевского трона и обратился к присутствующим:

— Лорды, соратники, это Победа!

Переждав радостный рёв, предложил:

— Думаю, настала пора пригласить Его Величество Беона I.

* * *

После того, как родоначальник новой королевской династии вошёл во дворец, он, как мы заранее обговаривали, толкнул духоподъёмную речь, принял от присутствующих заверения в преданности и тут же назначил совещание «в узком кругу».

И это правильно! Сейчас, вот, сижу с сыновьями в рабочем кабинете короля, жду Кисила, Бедрича и Сандара. Для начала надо с ними ближайшие планы обговорить, чтобы потом единым фронтом продавливать их выполнение.

У выхода из кабинета опёрся спиной о косяк двери Мабон, а за дверью застыла четвёрка гвардейцев. Сам кабинет вообще не похож на «рабочий», надо будет всё переделывать.

Мы, в нашем баронстве, давно привыкли к другому. Если уж не покои, а рабочий кабинет, так там и акцент должен быть сделан на эффективности и функциональности, а не на этом вот всём.

В таком «кабинете» удобнее не работать, а бухать и фавориток пользовать. Наверное, Дориан этим и занимался, но это уже пусть Беона беспокоит. Сам всё под себя «настроит».

— Батя, вот скажи, тебе обязательно было самому в сече участвовать? — голос среднего сына нарушил тишину кабинета, а младший лишь согласно закивал.

— Ты же сам всегда учил, что дело военачальника — руководить вверенным подразделением, а не вытаращив глаза лезть в рубку, — продолжил корить меня Беон. — Чего ты вперёд полез?

— Вот-вот, — поддержал его Круно. — А если бы с тобой что-то случилось?

Грубовато конечно, но я понимаю, почему они так себя ведут, и не обижаюсь. Просто, они боятся за меня так же, как я боюсь за них. Поэтому я не стал корячить из себя сурового главу семьи и домашнего тирана, а потянулся за кубком с «Бресси».

После боя привычно хотелось выпить и очень хотелось женщину. Но предстоит серьёзный разговор, поэтому мы позволили себе сервировать стол лишь лёгким вином.

Что же касается других позывов, то я слишком уважаю свою жену, чтобы «вильнуть налево». Перетерплю, как-нибудь. Дождусь нашей встречи, тогда и оторвусь. Тем более, что Бранка, несмотря на прожитые вместе круги жизни, по-прежнему остаётся для меня желанной женщиной.

Может, уже стареть стал и гормоны на меня так не давят, как в молодости. Может, просто стал мудрее. А может и всё вместе. Но мысли о «походе налево» стали чётко восприниматься мной как предательство перед любимым человеком.

— В целом, вы правы, — наконец ответил я сыновьям. — Но, в сложившейся на тот момент на поле боя ситуации, необходимо было как можно быстрее прорвать строй врага и завладеть дворцом.

— И могу вас уверить, что нет никого, кто лучше меня смог бы провернуть такой фортель. У меня самые крепкие доспехи. А ещё, ваш старик — самый сильный и умелый, — я сделал глуповатое лицо, пытаясь разрядить обстановку.

— Что⁈ Ты давай, не увиливай от ответа… не строй тут из себя… — не давая сбить себя с толку, загомонили сыновья.

— Ладно-ладно, — поднял я перед собой ладони в примиряющем жесте. — Всё я понимаю. То, что сделал я, смогли бы сделать и другие, просто медленнее. Потерь у нас, вероятно, было бы больше, но справились бы. Всё! Сделали выводы и идём дальше.

— А ещё я хочу вопрос задать, пока чужих нет, — Беон рассеянно провёл ладонью по столешнице. — Почему ты сам не стал забирать престол Варнии? Ведь это со всех сторон было бы логично. Разве нет?

Я слегка опешил от неожиданного вопроса, а брови Круно буквально полезли на лоб. Беон тем не менее продолжил:

— Отец, твои принципы владения землями Аристи — это пример управления и хозяйствования для любого правителя Этерры. Для всех было бы лучше, если бы ты принял власть над Варнией и стал родоначальником новой королевской династии.

Я немного посидел в тишине, барабаня пальцами по столешнице и думая, что ответить внимательно за мной наблюдающим сыновьям. Решил отвечать честно, как есть.

— Дети, вы — молодые мужчины и вряд ли поймёте меня сейчас… Нет-нет, не из-за того, что вы глупые, — остановил я вспыхнувшее возмущение сыновей. — Просто в молодости мужчина рвётся вверх, старается занять как можно более высокое положение в обществе. Старается доказать себе и окружающим свою значимость.

— По крайней мере, это касается аристократов. И это нормально. Я сам пережил этот период в своей жизни. Но с возрастом приоритеты могут измениться. Не у всех, но у некоторых. У меня приоритеты сменились, — продолжил я объяснения.

— Я хотел бы сейчас спокойной и обеспеченной жизни. Не сидеть до полуночи на совещаниях, а провести вечер у камина с женой. Играть с внуками, а не вести армию на ристалище. Хм-м, — я протяжно выдохнул и отпил из кубка ароматного красного вина.

— У всех разный характер и разные чаяния. У одних приоритеты с возрастом не меняются и они до старости цепляются за власть. Но мне это не надо, — продолжил я объяснения. — Себе я всё доказал и сейчас хочу насладиться семейной жизнью. Таков мой приоритет.

— Разве я не могу себе этого позволить, вырастив таких наследников? — я весело подмигнул смутившимся сыновьям. — И честно хочу вам сказать, что наиболее комфортно я чувствовал себя владельцем манора.

— Если не брать в расчёт изменения в семье, это был лучший период в моей жизни, — я мягко улыбнулся Беону и Круно. — Став бароном, я перестал получать удовольствие от своего статуса. Не моё это! И зачем тогда мне лезть ещё выше? Это принесёт в мою жизнь лишь лишние хлопоты и дискомфорт.

В этот момент в дверь тихо постучали. Мабон на секунду выглянул в коридор, а затем доложил Беону:

— Ваше Величество, на совещание прибыли бароны Бедрич тер Кронос, Кисил тер Мезен и баронет Сандар Киран.

— Пусть войдут, — громко разрешил сын.

Поза и выражение лица Беона мгновенно изменились. Секунда — и на стуле сидит не молодой мужчина, а Правитель. Я незаметно показал ему большой палец. Молодец, сын! Такое достигается воспитанием и тренировкой.

Среди своих сыновей именно Беона я растил своим наследником, отдав Петару на откуп флот, а Круно — армию. И я считаю, что все три сына успешно движутся по выбранной стезе.

— Ваше Величество! — в кабинет вошли и склонились в поклоне Кисил, Бедрич и Сандар.

— Присаживайтесь, — указал на пустующие стулья Беон.

— Разрешите, Ваше Величество? — спросил я сына, когда вошедшие в кабинет заняли свои места и, после одобрительного кивка молодого короля, разлили себе вино.

— Его Величество Беон, первый этого имени, родоначальник новой варнийской королевской династии Ларош, принял решение о ряде назначений в королевстве. Барон Кисил тер Мезен становится графом Кисил тер Вранск. Барон Бедрич тер Кронос становится графом Бедрич тер Хетск, — названные аристократы встали и глубоко поклонились Беону I.

Дождавшись, когда Бедрич и Кисил снова займут свои стулья, продолжил:

— Баронет Петар Аристи становится адмиралом королевского флота и принимает баронство Аристи. Баронет Круно Ларош — маршалом королевства, а я — советником Его Величества.

— Сын графа Бедрича тер Хетск, Арност, становится кроносским бароном. Сын графа Кисила тер Вранск, Евсей, — мезенским бароном, — продолжил я от имени короля «раздавать подарки».

— А если король Помории будет против? — откровенно волнуясь спросил Кисил.

— Тогда мы придём в Поморию, и она сменит короля. С чего-то ведь надо начинать возрождение Империи? — спокойно ответил я.

Стараясь не обращать внимание на взволнованное лицо названного брата, я продолжил:

— Кравосским бароном станет владелец манора Бла́то баронства Кронос, брат моей супруги — Марко Райс. Остальные дворяне останутся на своих должностях, даже учитывая то, что многие из них в недавнем времени были нашими противниками. Нужен «пряник», чтобы не давать лишних поводов для бунта.

— А освободившиеся владения? — азартно спросил Кисил. — Война обезглавила многие маноры и даже баронства Медов, Глоц и Флорин остались без своих владетелей.

— А это следующий вопрос, который мы должны обсудить, — холодно улыбнулся Беон.

«Молодец, сын. Так их, чтобы свои булки не расслабляли», — про себя ухмыльнулся я.

* * *

Вернувшись в свои покои после очередного королевского совета, я медузой расплылся в кресле перед камином и устало уставился на весело потрескивающий огонь.

Камин на удивление хорошо обогревает мои покои. На улице снег и стылый ветер, а я уютно устроился в тёплой спальне и в ус не дую. Если бы меня ещё не трогали!

Кто бы знал, как же всё меня задолбало! Хочу в Оряхово. И чтобы все обо мне забыли. Будто почувствовав моёнастроение, в покои вошла жена и молча скользнула мне на колени.

Я молча притянул её к себе и, блаженно зажмурившись, зарылся носом в волосы Бранки. Машинально отметил, что в медных прядях стало больше серебряных нитей.

Предки! Жена очень переживает из-за этого и не верит, что седина не делает её менее желанной для меня. Мне реально плевать, но попробуй, объясни это женщине.

— Устал? — тихо спросила Бранка.

— Я в порядке, — неубедительно изобразил я «бодряка». — Но… надоело всё. Уже два чертога прошло, как мы взяли Волин, а дела всё не отпускают. Кажется, что их, наоборот, становится всё больше.

— Ты сделал очень много.

— Не один я, — поцеловал я жену в макушку. — Но спасибо, что всегда поддерживаешь меня.

И да, за прошедшие два чертога сделано очень много. Одно наше посольство увезло Дориана с сыновьями в Эсфальд. Королевская чета Эсфальда, одновременно являющиеся дедушкой и бабушкой сыновьям Дориана, отнеслась к такому нашему шагу с благодарностью.

Дориан перекочевал в подвалы дворцовой тюрьмы, где был помещён в одиночную камеру, куда монарх Эсфальда определил его на пожизненное заключение. И, как мне доложили, условия содержания там чудовищные. Что же, иногда смерть — это не самое страшное наказание.

А вот сыновей своей покойной дочери королевская чета наших юго-западных соседей приняли с искренней радостью и благодарностью. Надеюсь, они смогут перевоспитать этих младых засранцев. Но им будет непросто. К сожалению, папаша Дориан успел слишком сильно на них повлиять. И не в лучшую сторону, как вы понимаете.

Второе Посольство убыло в Рению. Они увезли туда Конрадайн и остатки рода Немантидов. Главная задача этого посольства — выбить как можно более крупные репарации за тот ущерб, что нанёс экспедиционный корпус Рении нашему королевству.

Переговоры вышли сложными и пока не закончены. Но, чтобы король Рении Северин II быстрее принял «правильное» решение, я дал указание своему старшему сыну немного подтолкнуть его к этому.

Петар немедленно убыл в земли тилинкитов, где договорился с их вождями об объединённом набеге на побережье Рении. Олори и лори почти всех племён дали согласие на общий набег и балогуны*, под прикрытием нашего флота, повели свои дружины к материку.

* — Олори — глава племени тилинкитов, лори — старейшина племени тилинкитов, балогун — военный вождь племени тилинкитов.

Огромное количество забитых воинами байдар подошло к материку. Высадка была произведена на протяжении всей береговой линии Рении и побережье нашего западного соседа запылало.

Конечно, тилинкиты сейчас уже не тот Ужас Севера, которым они были раньше, пока я их не «залил» дешёвым алкоголем и наркотиками. Однако, ренийцам хватило и такого противника.

Вышедшие из портов Рении военные корабли загнал обратно наш флот, а на су́ше тилинкиты справились самостоятельно. Думаю, Северин II вскоре примет наши требования о размере репараций.

Ну а если нет, у его границы уже стоит наша Западная армия под командованием графа Бедрича тер Хетск. После захвата Волина и возведения на престол Беона I, Армия Коалиции справедливости была разделена на две части: Западную армию, куда вошли дружины хетских баронств, и Восточную армию, куда, соответственно, вошли дружины вранских баронств.

Западная армия под командованием Бедрича была отправлена на территорию Хетского графства, а затем — на границу с Ренией. С её помощью новоиспечённый граф должен был подчинить выделенные ему владения, а затем обозначить угрозу Рении. Бедрич справился, теперь ждём, как поведёт себя Северин II.

Восточная армия под командованием графа Кисила тер Вранск была отправлена на территорию Вранского графства с похожими целями. Кисил без боя овладел Вранском (очень помогло письмо покойного графа Филипа тер Вранск), а затем и остальными вверенными ему во владение территориями.

Затем Кисил подвёл армию к границе Помории, где дождался решения короля Помории о передаче баронства Мезен его сыну Евсею. Как и уговаривались с Филипом, его семью не тронули.

Выделили им достаточно крупную сумму денег и отправили на постоянное проживание в Мезен, под присмотр старшего сына Кисила. Сколько пришлось за это время сделать в королевском домене и в столице Варнии, в частности, даже рассказывать не хочется. Одним словом — БЮРОКРАТИЯ!

Кстати, люди Сандара нашли в королевском дворце целую сеть тайных ходов и скрытых позиций для стрелков. Почему Дориан не воспользовался ими для попытки сбежать? Я не могу с уверенностью ответить на этот вопрос.

Может, погрязшему в похоти и аристократических дрязгах, Дориану некогда было изучить свой собственный дворец, доставшийся ему в наследство? В любом случае, считаю, нам очень повезло, что Дориан не сделал попытки спрятаться.

Кстати, как выяснил Сандар, королева-мать о тайных ходах знала, но по какой-то причине сыну об этом не рассказала. Может потому, что он не заслужил её доверия? А может это был холодный расчёт со стороны Конрадайн?

Шансов сбежать у них всё равно было мало, а так они лишний раз не стали провоцировать нас на агрессию. Ведь попытка побега лишь усугубила бы их вину и дала бы нам право на казнь членов королевской семьи или заточение их в темнице.

В общем, докапываться до побудительного мотива её поступка я не стал. Какая разница, по большому счёту? Тратить на это время и силы? Нецелесообразно. К тому же, для нас всё вышло более, чем удачно.

Глава 24

Глава 24. Волин. Леден — лютень, 559 круг Н. Э.

Сегодня решил закрыть вопрос со своими оруженосцами. Обоих уже даже по возрасту можно в «свободное плавание» отправлять. Лео Горану через два чертога стукнет девятнадцать кругов жизни, а Джозо Круку несколько дней назад исполнилось семнадцать.

Взрослые воины, по здешним меркам. А если говорить о приобретённом опыте, то они его с лихвой получили. Я даже хотел обоих на «вольные хлеба» отпустить из-за их ранений.

Во время штурма королевского дворца Лео выбили левый глаз, а Джозо получил сильный удар палицей по голове. Хорошо, что жив остался и не потерял разум. Правда, стал заикаться.

(Лео Горан)

На моё предложение уйти с военной службы оба моих оруженосца ответили категорическим отказом. Вот что с ними делать? Жалко обоих до зубовного скрежета, но показывать этого нельзя — обидятся. Ведь сами они держатся выше всяких похвал. Даже гордость берёт за то, что мне служат такие воины.

И я решил пойти им навстречу. За то время, пока Лео и Джозо служили мне в качестве пажей, а затем и оруженосцев, я успел досконально изучить их сильные и слабые стороны.

Хорошенько подумал и подобрал варианты их дальнейшей карьеры. Варианты, наиболее соответствующие их умениям и чертам характера. И вот сейчас пригласил их к себе в рабочий кабинет, выделенный мне, как королевскому советнику, во дворце.

— Лео, твоя служба оруженосцем закончена, — заявил я сидящему напротив меня молодому мужчине, пустую глазницу которого закрывала полоска плотной чёрной ткани. — Официальную церемонию проведём сегодня вечером, а пока я хочу предложить тебе на выбор несколько вариантов должностей, с которых ты можешь начать свою карьеру.

— Я весь внимание, милорд.

— Первая должность: заместитель Мабона Кедрика в королевской гвардии. Диллон Ленве освобождает его, так как уходит в подчинение Сандару Кирану, как его будущий преемник на должности начальника эдилов.

Горан внимательно меня слушал и не перебивал, а я продолжил:

— Вторая должность: командир второй пехотной роты нового формируемого пехотного полка. Третья: вернуться домой в качестве наследника манора Ужице и стать воином конного дворянского ополчения. Четвёртый вариант: одна из придворных должностей в столице.

— С Его Величеством мои предложения согласованы заранее, — решил я сразу прояснить этот вопрос.

— Милорд, а могу я продолжить службу лично вам? — упрямо наклонил голову Лео.

— А кем? Я больше не владетельный феодал и не имею штатной должности в королевской армии. Сейчас я — королевский советник, Лео. Обычный чиновник.

— Ладно, не обычный, — ответил я на насмешливое хмыкание Горана. — Тем не менее, официальных подчинённых у меня нет. Однако, кто тебе мешает оставаться моим другом при любом твоём выборе?

— Спасибо, милорд, — склонил голову Лео. — То, что вы сказали, очень важно для меня. Тогда, с вашего позволения, я хочу претендовать на должность заместителя командира королевской гвардии.

— Замом к Мабону? Хороший выбор. Ты будешь напрямую служить моей семье, а значит и мне лично. Будешь обеспечивать безопасность королевской династии Варнии.

— Благодарю, милорд, я не подведу.

— Я это знаю, Лео. Оставайся собой и я уверен, что тебя ждёт блестящее будущее.

Лео Горан покинул мой кабинет и его тут же сменил Джозо Крук:

— Р-разр-решите, мил-лорд?

— Проходи, друг мой, присаживайся, — указал я на стоящее напротив меня кресло. — Джозо, твоя служба оруженосцем закончена, и у меня есть для тебя несколько предложений…

(Джозо Крук)

Молодому Круку я тоже предложил на выбор несколько должностей: принять под командование вновь формируемый взвод кирасир; стать командиром одной из пехотных рот во вновь формируемом пехотном полку; должность при королевском дворе либо убыть к себе в Извор, вставая под королевские штандарты в рядах конного дворянского ополчения.

Джозо решал гораздо дольше, чем Лео. Ему очень хотелось остаться на военной службе, но смущало появившееся после ранения заикание. После долгих раздумий он попросил должность командира взвода кирасир. Я не стал отказывать. Пускай Крук и заикается немного, но, всё-таки, он не немой. Думаю, всё у него получится. Свой шанс Джозо заслужил.

Когда оба оруженосца покинули мой кабинет, в дверь заглянул один из моих пажей, Вито Онагост. Я пока не подобрал себе секретаря и Вито, будучи старше по возрасту, чем мой второй паж Данко Мормагон, исполнял некоторые обязанности секретаря.

— Милорд, вам письмо из Лаомина, — вытянувшись в струнку доложил Вито, а у меня вдруг в нехорошем предчувствии защемило сердце.

— Точно мне? Не Его Величеству? Ты не ошибаешься, Вито? — уточнил я, уже точно понимая, что нет, не ошибается.

— Нет, милорд. Лично вам.

Я взял протянутый мне тубус и угрюмо уставился на знакомую печать.

— И откуда? — я покачал в руке опечатанный тубус, на котором было написано моё имя и красовалась печать Ху Лао, Смотрителя Портала в Гуйлине.

— Почта из Лаомина, Бореи и Помории пришла с поморским торговым судном, — чётко доложил Вито Онагост.

Пересылку почты мы давно организовали: на близкие расстояния — вестовыми, а на дальние — через купцов. Купцы за эту услугу получали плату по согласованному с ними тарифу. Поэтому проблем с передачей почты не было.

— Спасибо, Вито, можешь быть свободен, — отпустил я пажа и решительно сорвал с тубуса печать.

Письмо оказалось написано вполне в духе Ху Лао: 'Человечек, ты — забавный и немного повеселил меня в своё время. Я помню твою просьбу о допуске к Порталу Творцов, поэтому решил оказать тебе ещё одну услугу, последнюю.

Знай, что Творцами принято решение уничтожить повреждённый Портал, который расположен в Линейских болотах Рении. Он работает нештатно и слишком опасен, чтобы им пользоваться. Тем более, из него в дни осеннего и весеннего равноденствия лезет всякое, а ремонтировать его нецелесообразно.

Портал будет уничтожен после дня весеннего равноденствия. В конце цутара, по-вашему. Если хочешь покинуть Этерру, это твой последний шанс. Помни, Порталы Рошо и Гуйлиня для тебя закрыты.

Не забывай и о том, что при проходе через Портал в Линейских болотах риск погибнуть очень высок. Может, пройдёшь нормально, а может кусочки твоего тела раскидает по всей сети Порталов Творцов. Ну как, пойдешь?'

Проклятье! Почему это решили сделать именно сейчас? Я не собирался уходить с Этерры так рано. Мне бы ещё помочь детям с теми заботами, что навалились на них в связи с последними событиями. Я ещё не натетёшкался с внуками, в конце концов!

И ведь выбора мне Смотрители не оставляют: либо я ухожу сейчас, либо остаюсь на Этерре навсегда. Так-то, времени на обдумывание мне не надо. О том, воспользоваться ли Порталом, когда придёт время, я думал с того момента, когда о нём рассказал Мирослав Александрович.

Слишком привлекательна возможность вновь оказаться в молодом теле и прожить на несколько десятков лет больше. Слишком любопытно оказаться на другой планете, чтобы отказаться от такой возможности.

Так что, этот вопрос я для себя давно решил. Пока я не устану от жизни, буду стараться найти возможность пройти через Портал. Проблемы для меня остаются две. Первая — это то, что мне совсем не хочется расставаться со своей семьёй. Вторая — это слишком высокий риск для жизни из-за того, что Портал повреждён и работает с перебоями.

Конечно, детей мне и так с собой не увести. У них требования по возрасту для перехода не подходят. Но, надеюсь, хотя бы Бранка со мной уйдёт: не хочется с ней расставаться.

* * *

До дня весеннего равноденствия остаётся всего два чертога, поэтому разговор с семьёй откладывать нельзя. Жаль, Петар и Ирина сейчас не в столице. Петар во главе нашего флота и в тесной связке с тилинкитами кошмарит побережье Рении, а Ирина наводит порядок в Хетске, пока муж командует Западной армией.

С ними придётся позже пообщаться, зато Беон и Круно в столице. Но вначале мне надо с женой поговорить. Я захватил с собой письмо Ху Лао и пошёл искать Бранку. Первый же встреченный слуга подсказал, что она находится в своих покоях.

Миновав вытянувшихся в струнку королевских гвардейцев, я коротко постучал и вошёл в комнаты супруги. Бранка сидела ни низком диванчике в компании своей ближайшей подруги Юны и о чём-то с ней беседовала.

— Дамы, — я улыбнулся и коротко поклонился. — Надеюсь, я не сильно вам помешал?

Женщины переглянулись и Юна, быстро поднявшись с дивана, ответила:

— Вы вовсе не помешали, я как раз собиралась уходить. Столько дел, столько дел…

Умная девочка! Бранка, будучи ещё баронессой Аристи, взяла себе во фрейлины Юну Харшад из соседнего манора Брезны. Затем они сдружились, потом получилось так, что Юна вышла замуж за Агро Кедрика. Теперь Юна Кедрик — ближайшая подруга моей жены.

Дождавшись, когда Юна выйдет из покоев супруги, я присел на освободившееся место, завладел рукой Бранки и нежно поцеловал её запястье. Жена опустила глаза и мило порозовела, а у меня даже в груди потеплело. Столько кругов вместе прожили, а Бранка до сих пор не разучилась смущаться. Такая прелесть! Мрр-ря!

— Сержио, что-то случилось? — подняла взгляд жена и в её глазах я прочёл неприкрытое беспокойство.

— Да, как… пф-ф… — обречённо выдохнул я. — Вот, как ты это делаешь? Мне кажется, ты моё настроение чувствуешь ещё до того, как я к тебе в покои зайду.

На этот мой спич Бранка лишь улыбнулась, а я протянул ей письмо из Лаомина:

— Вот, почитай.

Внимательно прочитав письмо, супруга перевела на меня взгляд и спросила:

— Это написал тот самый Смотритель из Гуйлиня, про которого ты рассказывал, вернувшись из морского путешествия в Лаомин? Ты собираешься… уйти?

Было видно, что Бранка очень старается сохранить невозмутимый вид и говорить спокойно, но в конце её голос всё-таки дрогнул.

— Да, милая, но я не хочу с тобой расставаться. Давай уйдём вместе? Мы ведь уже не раз разговаривали с тобой об этом. Последний раз это было перед войной, по дороге на тот проклятый бал, — начал я горячо убеждать супругу. — Разве плохо получить шанс на вторую молодость и прожить на несколько десятков кругов больше?

— Мы с тобой пока ещё не старики, — грустно улыбнулась Бранка.

— Это точно… уфф-ф, — вздохнул я. — Я тоже не собирался настаивать на раннем уходе, но видишь, ведь, какая ситуация сложилась. В конце цутара Портал в Линейских болотах перестанет существовать и мы потеряем возможность покинуть Этерру.

— Я помню наш последний разговор на эту тему. И сомнения у меня всё те же: большой риск для жизни при переходе и нежелание расставаться с детьми и внуками.

— Да, риск велик, — пришлось согласиться мне. — Но в Гуйлине и Рошо нас к Порталам не подпустят.

Не хочу врать жене и не буду. Хоть и очень хочется убедить её последовать за мной.

— А как же твой земной сын Костя? Ты не хочешь его увидеть? — спросила Бранка. — Что будет, если он всё-таки появится на Этерре, доберётся до нашего дома, а нас там нет?

— Конечно же, я хочу его увидеть, но что тут можно поделать? — развёл я руками. — Он должен добраться. Я оставил ему множество подсказок для этого. А то, что нас уже здесь не будет, не страшно. Наши дети-то здесь останутся и помогут ему, как мы это и обговаривали.

— Я помню, но как его узнать? Вдруг он на тебя не похож? — спросила Бранка.

— А кто, кроме него, может заявить, что он — сын Сергея Петровича Камышева, Костя, пришедший на Этерру через межмировой Портал? — я удивлённо уставился на жену.

— Ну, да, — засмеялась Бранка. — Сержио, мне очень нравится, как у нас жизнь сложилась. Наши дети выросли хорошими людьми и у нас есть замечательные внуки. Мне очень нравится, как я сейчас живу.

— Вот именно, милая, дети выросли! Мы сделали для них всё, что необходимо. Если брать другие цели, которые не затрагивают семью, то я достиг, чего хотел. Свои амбиции я удовлетворил, пора освобождать детям дорогу.

— Всё-всё, я поняла, — остановила меня поднятой ладонью Бранка. — Обещаю, что в ближайшее время я отвечу на твоё предложение. А ты пока оставь меня, пожалуйста. Мне надо подумать.

Я поцеловал жене руку и, стараясь скрыть охватившие меня растерянность и досаду, вышел из комнаты. К сожалению, пока я не смог убедить Бранку и теперь остаётся надеяться, что любовь ко мне перевесит любовь к детям и внукам.

Через несколько дней, когда я после тяжёлого дня собирался отходить ко сну, ко мне в спальню пришла жена. Ещё до того, как я успел что-то спросить, Бранка запечатала мне уста пылким и чувственным поцелуем.

Последующая ночь вышла безумно страстной, будто мы вернулись в первые чертоги совместной жизни. Бранка любила меня так неистово и самозабвенно, словно это было в последний раз.

Не надо было быть гением, чтобы понять её ответ до того, как она его озвучит. Это отказ. Моя любимая женщина со мной прощается. Пускай до расставания у нас ещё много времени, но это оно, прощание.

На следующий день я уже собирался впасть в депрессию, но пришло письмо из штаба Западной армии за подписью командующего, графа Бедрича тер Хетск. В нём сообщалось, что король Рении Северин II признал свою вину за отправку экспедиционного корпуса в Варнию.

Граф сообщил, что Северин II просит прекращения боевых действий и готов на серьёзные репарации. Также он просит повлиять на олори и балогунов тилинкитов, чтобы как можно быстрее остановить их набеги на побережье.

Также граф Бедрич тер Хетск сообщил, что ренийская делегация, имеющая необходимые полномочия для переговоров, уже выдвинулась в сторону Волина для согласования величины репараций и подписания положенных документов.

* * *

С Беоном и Круно я о своём уходе уже переговорил. Посидели втроём, по-семейному. Тема оказалась болезненной, сыновья оказались не в восторге от моего решения. Поэтому мы начали разговор в моих покоях, а закончили уже в винном погребе королевского дворца.

Со своим старшим сыном Петаром и дочерью Ириной позже поговорю, они сейчас всё равно не в столице, а на своих землях. Пока же, по просьбе Беона, собрал ближайший круг советников.

Надо окончательно сдать полномочия, чтобы сыновья полностью забрали бразды правления: Беон — как король, а Круно — как командующий королевскими войсками.

Вначале, когда объявил о своём отходе от дел, это вызвало у присутствующих настоящий шок. Но я был непреклонен и присутствующим пришлось пройти все стадии принятия этого решения.

Первым вопросом рассмотрели предложения по кадровым перестановкам и Беон предварительно утвердил назначения. И вот сейчас мы уже полдня разговариваем о ближайших и перспективных планах развития королевства.

— Отец, я думаю уже в этом году ввести в королевстве такие же законы и требования, какие ты ввел в своём баронстве. Думаю, это существенно подстегнёт развитие Варнии, — обратился ко мне Беон.

— Ваше Величество, если мне будет позволено сказать, то я бы не торопился с такими глобальными изменениями, — поднялся со своего места Хейк, тиун баронства Аристи, которого мы перевезли в столицу вместе со своей семьей.

Молодому королю понадобился надёжный человек на должность помощника королевского камерария, кто будет заниматься экономикой и финансами Варнии. Хейк лучше всего подошёл на эту должность.

Опыт соответствующей работы у него большой, хоть и не в тех объёмах, какие потребовались сейчас. Всё-таки, баронство и королевство — разные величины. Теперь ему придётся войти в благородное сословие, от чего он всё время отбрыкивался.

— Согласен. Такие всеобъемлющие изменения надо проводить поэтапно. По-другому не потянем, — поддержал я Хейка. — Предлагаю сначала заняться королевским доменом. Подтянете его до уровня Аристи, затем выберете другую территорию. И так, постепенно, «поставите на ноги» всё королевство.

Беон I дал знак Хейку, чтобы тот садился и разрешил присутствующим выступать с места, а я продолжил:

— В первую очередь надо сосредоточиться на развитии королевского домена. Создать здесь такую же законодательную базу, как в Аристи, а затем плотно заняться экономикой.

Я не удержался, встал и начал расхаживать по залу:

— На коронных землях сначала необходимо дублировать те уникальные аристийские производства, которые приносят нам основную прибыль, потом их масштабировать. Когда всё заработает, можно задуматься и о запуске новых производств.

— Принято, — согласился король.

— А я о другом хотел поговорить, — вступил в разговор Круно. — Почему бы нам не напасть на Рению? Нам вполне по силам разгромить их армию.

— Империя? — с усмешкой уточнил я.

— Да! — ответил с вызовом младшенький. — Ты и сам об этом говорил!

— Говорил, — согласился я. — Мы действительно в состоянии сейчас разгромить и захватить нашего западного соседа. И когда-то это надо будет сделать. Когда-то, но не сейчас.

— Почему, отец⁈ — вскинулся Круно.

— Потому что не прошло ещё и пары чертогов с того момента, как под нашу власть перешла территория целого королевства, — спокойно пояснил я. — Для начала нам надо освоить эти территории, «переварить» то, что уже имеется в наших руках. Укрепить свою власть, провести правовые, экономические и военные преобразования. Затем уже думать о восстановлении Империи.

— Милорд, мы и без этих пр… пребр… пребразований справимся с ренийцами, — подал голос и Сток Вернер.

— Справитесь, но я же не о том говорю, друг мой. Надо вначале навести порядок дома, а потом идти к соседу. Так понятно? — мягко ответил я. — Но я не настаиваю. Как решите, так и будет. Однако, пока я королевский советник, слушайте мои мудрые советы.

Присутствующие негромко рассмеялись, а я подошёл к висящей на стене карте и взял в руки указку:

— Следующий совет касается армии. Предлагаю создать три пехотных полка как основу вооружённых сил Варнии. Первый полк разместить в Хетском графстве, а именно в баронстве Аристи. Его задачами будут: охрана побережья Варнии, ренийской границы и промышленной зоны Аристи.

— Второй полк предлагаю разместить во Вранском графстве в баронстве Медов. Это баронство находится на одинаковом удалении от остальных феодов. Очень удачное место, — я обвёл указкой место предполагаемого пункта постоянной дислокации (ППД). — Задачами 2 полка будут: охрана границ с Поморией и Расенией.

— Третий полк будет учебным и его ППД предлагаю разместить на коронных землях, — я ткнул указкой в значок столицы. — Задачами 3 полка будут: охрана границы с Эсфальдом и промышленной зоны Волина, а также подготовка новобранцев.

— Ох! Сколько же на всё это аурисов придётся потратить! — не сдержался Хейк.

— Много. Но это необходимые расходы, — ответил я. — Можно немного сократить эти издержки. Предлагаю использовать для этого опыт вооружённых сил Аристи. В мирное время корабли королевского флота и абордажные команды можно отправлять на охрану и сопровождение морских и речных торговых караванов.

— Небольшие отряды от 1 и 2 пехотного полка предлагаю отправлять на охрану сухопутных купеческих обозов, — я прислонил к стене указку и вернулся на своё место. — Только маршруты должны быть внутренние, чтобы при необходимости можно было быстро вернуть воинов в ППД.

— Наёмники бузить не начнут? — спросил Сандар Киран.

— Им работы хватит, — отмахнулся я. — Все международные сухопутные торговые маршруты оставим им полностью. Большая часть внутренних — тоже им пойдёт. Мы же не сможем много бойцов для этих целей выделять. Полки должны всегда оставаться боеготовыми, да и боевую учёбу никто не отменял.

— Со старейшинами поселений королевского домена необходимо сразу начать работу по организации ополчения и постройки лесных схронов. По тому образцу, как сделано в Аристи, — продолжил я. — Начать тренировать население правильным действиям при обороне и эвакуации. Потом распространите этот опыт на остальной территории королевства.

— Линию гелиографов надо дотянуть до Волина, а затем — от столицы до Хетска и Вранска, — подсказала Бранка. — Можно, как и в Аристи, допустить дворян, торговцев и промышленников до платной передачи их сообщений. Тоже прибавка в казну будет.

— Обязательно надо, — согласился Беон I. — Думаю, к использованию гелиографов можно всех платежеспособных граждан допустить. Главное — правильно очередность выдерживать, чтобы сообщение из дворца не отправляли после сообщения какого-нибудь захудалого купца.

— Можно сразу начать ремонт дорог. Благо, у нас сейчас нет недостатка в пленных и осужденных, — добавила Бранка, и присутствующие согласно загудели.

Совещание тянулось и тянулось. Оказалось, что вопросов, решение которых уже нельзя было откладывать на потом, накопилось невообразимое количество. Поэтому закончили «посиделки» и разошлись только к ужину.

От автора:

Хочу напомнить, что лайками вы показываете свой интерес к книге, чем меня как автора радуете и мотивируете. Приятного чтения и благодарю за поддержку!

Глава 25−1

Глава 25−1. Линейские болота. Лютень — цутар, 559 круг Н. Э.

Я покинул Волин на чердачном струге «Волк» в конце лютня, не дожидаясь празднования Нового круга жизни и своего дня рождения. В принципе, чтобы добраться до Портала к 21 цутара, за сутки до дня весеннего равноденствия, времени хватало.

Однако, я решил перестраховаться: мало ли что может в дороге случиться. Второго-то шанса у меня не будет: в Рошо и Гуйлине меня к Порталам не подпустят. Поэтому оба праздника встретил в дороге.

Всех, кого мог, оставил в столице: и родных, и друзей. Меня желали сопровождать буквально все близкие мне люди. Целый караван хотели собрать, но я настоял на том, чтобы уйти одному.

Так легче. Как говорится, долгие проводы — лишние слёзы. Только Мабон набился в провожатые, мол, «буду сопровождать вас до конца». Упёрся, как гурмилл, и я не смог его переубедить.

Пажи мои, Вито Онагост и Данко Мормагон, тоже, как клещи вцепились. Но тут уже я встал, как скала. Поблагодарил их за службу, подарил по дорогому кинжалу, так как они пока растут и что-то из серьёзного вооружения дарить рано, и передал их для дальнейшего обучения сыну Круно.

Вначале думал одного из парней отдать Беону, но тот отказался. Объяснил, что ему, как королю, в пажи и оруженосцы навязывают своих детей буквально все аристократы Варнии.

И он, при всём желании, не может позволить взять себе сыновей владельцев маноров или бедных дворян. Его просто не поймут. Король должен брать в пажи и оруженосцы детей, как минимум, баронов либо вельмож. Это политика.

При общении с сыновьями утвердился в мысли, что они загорелись идеей воссоздания Империи и не остановятся только на захвате Варнии. Что же, цель — более, чем достойная. Этой цели хватит и им, и их детям, а, скорее всего, и внукам.

Конечно, я их в этом стремлении поддержал. И как нормальный отец, который всегда поддержит разумные начинания своих детей, и как королевский советник, в том числе. Позволил себе дать сыновьям несколько советов, убедить их в том, что они целесообразные и правильные, а, особенно важно, сделать так, чтобы эти советы накрепко отпечатались в их памяти.

Первое, это попросил не торопиться с развязыванием войн. Сначала «навести порядок» в своём королевстве, а лишь затем «идти к соседям». После захвата очередной территории, необходимо тратить достаточное время на её освоение и развитие.

Второе, не вести войну на два фронта, а ещё лучше — не иметь в моменте больше одного противника. По возможности, на восточные королевства оказывать влияние «мягкой силой», до последней возможности сохраняя их как союзников.

Ведь, в случае войны с ними, сама география будет против нас. Значительную часть Помории и Бореи занимают Малахитовые горы, откуда «выковыривать» защитников будет чрезвычайно сложно.

В Расении всё ещё хуже. Северо-западную часть этого королевства занимают Малахитовые горы, а всю остальную территорию покрывают густые леса, где расены практически непобедимы.

Нужно ли проявлять агрессию к восточным королевствам? По моему мнению, нет, даже в долгосрочной перспективе. Когда-нибудь… очень нескоро… может быть, да. А пока лучше их иметь союзниками и торговыми партнёрами. Рынки сбыта нам жизненно важны и необходимы.

Ещё один момент. На юго-востоке есть опасное, густонаселенное государство — Царство Лаомин. Мы не имеем с ними общих границ. Расения и Борея выступают между Варнией и Лаомином в качестве своеобразной буферной зоны. Вот пусть так и остаётся, да подольше.

Зато идти на запад нам сами Предки велели. Прирастать территориями целенаправленно и методично: захватили одно королевство — освоили — двинулись дальше. Я постарался, чтобы это накрепко отложилось в головах моих сыновей.

Не хочу вспоминать, как прошло расставание с семьей. Это было тяжело. Очень. Я будто кусочек своей души вырвал, оставил с ними, а сам ушёл. Наверное, звучит глупо и высокопарно, но именно так я себя и чувствую.

Почти всё, что у меня есть, оставил жене и детям, включая то вооружение, что принёс с Земли. Себе оставил только поддоспешник, подшлемник, сякэны и вакидзаси. Всё равно, «звёздочками» и японским коротким мечом, кроме меня, здесь никто не умеет пользоваться.

Круно, как командующему армией королевства, и, соответственно, чаще всего участвующему в битвах, оставил «непробиваемый» земной доспех: шлем-бацинет «Волчьи рёбра» с бармицей, бахтерец, наручи, поножи, ну, и шашку.

Беону, хоть его участие в битвах наименее вероятно среди всех моих сыновей, я оставил свой меч-полуторник из «звёздного» металла, кавалерийское копьё, вестерийский тарч из металла и дестриэ в полном барде. Дестриэ у меня лучший во всей Варнии, а может и на всей Этерре.

Может, всё это нужнее Круно, но отдавать всё одному сыну нельзя. Тем более, Беон — король! Ничего, такой огромный и обученный для боя жеребец — по-настоящему королевский подарок.

Дестриэ стоит немыслимые деньги, тем более, купить его — тот ещё квест. Таких жеребцов выводят только в Вестерии и, с определённого времени, у нас в Варнии. За пределы Вестерии их не продают, а у нас крупных боевых коней пока недостаточно даже для внутренних нужд.

Петару достались не такие знаковые подарки и это меня расстраивает. Но, что я ему подарю⁈ Он у меня — «главморяк», и у меня нет ничего особенного по этому направлению. А весь свой флот ему в непосредственное управление я уже передал.

Для подарков старшему сыну отдал свою меховую рухлядь. Кстати, тоже очень качественную и дорогую. Два набора из шубы и шапки: парадный — из соболя и повседневный — из волка. Ничего лучше придумать не смог.

Бранку буквально завалил драгоценностями… Эх, если бы только это что-нибудь решало. Ни мне, ни жене мои «подношения» настроения не исправили. Как я и говорил, расставание было очень тяжёлым. По крайней мере, для меня.

Несмотря на то, что я хотел уйти из Волина как можно незаметнее, сделать это не вышло. Семья устроила шикарные проводы. В последний вечер перед расставанием организовали богатый пир, а по его окончании выпустили в ночное небо огромное количество «китайских» фонариков.

Картина получилась потрясающей! Романтическая часть моей души изо всех сил старалась удержать на глазах слёзы, а прозаическая отметила, что пожарная безопасность Волина была соблюдена.

При северном ветре место запуска «китайских» фонариков было организовано с пристаней обоих речных портов, а это — южная оконечность города. Огромное облако хрупких светящихся конструкций пересекло реку и ушло на юг, прочь от столицы.

Одно время подумывал рассказать свою историю Стоку и предложить ему уйти вместе со мной. Всё-таки, он стал мне в этом мире настоящим другом. Однако, в конце концов, от этой идеи отказался.

Если говорить честно, побоялся вероятной реакции Смотрителей. И Стока не допустят, ведь и я сам был допущен к Порталу на птичьих правах. А то и меня накажут за длинный язык. С них станется.

Не для таких, как я, Порталы созданы, вообще не для людей. Это Мирославу Александровичу спасибо, или Магнусу, как его Ху Лао назвал. Он меня к Порталу допустил и сына обещал отправить.

Не дайте Предки, Ху Лао или то чудовище из Рошо узнают про моё самоуправство и перекроют допуск к Порталу. Да ладно мне, а если сына Костю не пустят⁈ Ведь как-то они следят за происходящим и как-то информацией обмениваются? Нет, не хочу рисковать!

Ещё о ком я подумывал, как о своём возможном спутнике при переходе через Портал, это Шкода. Гигантский кошак стал настоящим членом нашей семьи и мне не хотелось его терять.

От окончательного решения меня останавливало лишь осознание того, что после перехода через Портал мы можем попасть на планету, где нет животных, похожих на миунов. А это, знаете ли… нехорошо. Что за жизнь без женщин⁈

И если я иду на риск осознанно, то Шкоду-то я спросить не могу и это будет только моя ответственность. Ничего окончательно не решив, я отложил этот вопрос до прибытия в Аристи.

Не знаю, как старый миун почувствовал, когда и куда я прибуду, но Шкода меня ждал прямо на пристани. Как это можно объяснить? Я не знаю. В этот день миун не отходил от меня ни на шаг и, уже укладываясь спать, я наконец решился забрать его с собой.

Шкода улёгся рядом с моей кроватью и глядел на меня своими янтарными глазами, пока я не заснул. Первое, что я увидел, проснувшись, это лежащее рядом с кроватью тело старого миуна.

Он умер ночью, мирно положив голову на передние лапы. Как я понимаю, он ждал меня, чтобы проститься перед смертью. Проклятье! Я задержался в Аристи ещё на один день: похоронил миуна рядом с семейной усыпальницей, а затем напился, как сапожник.

* * *

Будучи уже опытным «попаданцем», ещё раз проверил готовность к походу через Линейские болота: крепкая и удобная одежда, такого же качества сапоги; стёганый поддоспешник, набитый конским волосом, и подшлемник, изготовленные ещё на Земле; охотничий нож в чехле.

В комплект вооружения выбрал: лёгкую кольчугу, шлем-ерихонку, круглый деревянный щит, окованный по краю металлом, защитные перчатки, пехотное копьё, топорик, вакидзаси и сякэны в удобных кармашках, прикреплённых к передней части кольчуги.

В заплечный мешок уложил: смену белья и портянок; запас пеммикана; мешочек с солью и перцем; огниво; моток ниток со швейными иглами; набор рыболовных крючков и лесок; раскладную линейку с транспортиром; писчие принадлежности и блокнот с записями на русском языке, куда, после перехода на Этерру, записал всё, что вспомнил полезного.

Не забыл зубные щётку и порошок, опасную бритву, небольшое металлическое зеркальце, набор для ухода за оружием и медицинскую аптечку со жгутом, угольным фильтром, перевязочным и хирургическим шовным материалом. Конечно, биофаги — это здорово, но даже с ними зашитая и перевязанная рана заживёт быстрее.

Уж точно не оставит таких страшных шрамов, какой не так давно красовался на моей роже. Слава Предкам, он уже не выглядит так отталкивающе. Наверное, иногда и время лечит, а не только биофаги.

В самой глубине мешка, как настоящий хомяк, припрятал солидный кошель, набитый серебром и золотом. Туда же вложил несколько драгоценных камней, замотанных в отдельную тряпицу.

К мешку прикрепил скатанный в тугой рулон плащ, моток веревки и гамак. На мешок, чтобы не забыть, положил наполненную чуть подсолённой водой флягу. Перед выходом надену её на пояс.

Кстати, гамак — нужная «попаданцу» вещь. Рекомендую! Хочешь — как лежанку используй. Хочешь — как бредень для ловли рыбы. А хочешь — устраивай из него ловушку для птиц. Ещё один пример, как я силён задним умом: с Земли-то не догадался с собой гамак взять. Только на Этерре эта идея в голову пришла!

— Милорд, мы на месте! — раздался из-за двери каюты громкий крик Мабона и я, оставив вещи, быстро вышел из каюты.

Пришли! За бортом, на недалёком от нашего струга берегу, отлично была видна горка камней, которую я оставил здесь в качестве ориентира в уже далёком 535 круге Новой эпохи.

А вон и вешки из кейгела видны, которыми отмечена дорога к Порталу через эти чёртовы болота. Самое подходящее дерево для этих целей! С виду неказистое: низкорослое, с искривлёнными стволом и ветками. Но чуть ли не вечное!

Кейгел почти не подвержен гниению, а насекомые-вредители на нём встречаются чрезвычайно редко. Наверное, это дерево стало бы самым популярным материалом для столяров и плотников, если бы не его малые размеры, кривые формы и невозможность его обработки из-за громадной прочности.

Зато для вешек кейгел — самое то! Нашёл хорошее место, воткнул и забыл. Ничего с ними не сделается, не сгниёт даже в болоте. За эти круги жизни даже ни разу не пришлось вешки подновлять. Повезло мне, что кейгел именно здесь растёт. Его ареал — это приморская зона до 5 километров от берега.

— Причаливаем к берегу! — отдал я команду шкиперу и повернулся к Мабону. — Высаживаемся. После высадки пусть абордажники вместе с экипажем оборудуют стоянку.

— Свою группу, что отобрал для моего сопровождения, проверь после высадки лично. Как убедишься в готовности, сразу выходим, — уточнил я задачу командиру гвардейцев. — Ещё и полудня нет, так что мы за сегодня успеем немало отмахать по этим сраным болотам.

— Да, милорд! — громыхнул кулаком по груди Мабон.

Я не стал давать какие-то объяснения и устраивать долгие прощания. Зачем себя и людей лишний раз мучить? Коротко пожелал остающимся на берегу удачи и вместе с группой сопровождения двинулся к краю болота, отмеченному вешками кейгела.

Выстроились в колонну по одному. По проложенному через болота пути по-другому и не пройдешь. Сам занял место впереди, пропустив перед собой всего четверых гвардейцев. Мабон пристроился сразу за мной. Мы уже подходили к началу гати*, когда случилось это.

* — Гать — гаченое или загаченное место, гаченая дорога в болотной местности; насыпь, плотина, дорога через болото или загаченный участок затопленной суши, настил через трясину.

— Кх-х… — у меня перехватило дыхание, а тело перестало слушаться.

Я с трудом устоял на ногах, зато идущие впереди меня гвардейцы безмолвными кулями повалились на землю. По раздавшемуся за спиной шуму я понял, что с остальным отрядом произошло тоже самое.

Прямо передо мной, у самого начала гати, стояло существо, одним своим видом внушающее ужас. Смотритель Портала из Рошо! Стыдно признаться, но этот таинственный гуманоид с паранормальными способностями испугал меня до жути.

Чуть успокоило лишь то, что это не именно я так жалок. Он так действует буквально на всех. Я неосторожно встретился глазами со взглядом Смотрителя и моё сердце будто сжало ледяной ладонью.

Что было в этом взгляде? Я сумел уловить лишь отстранённый интерес: Смотритель взирал на меня, будто энтомолог на какого-то жука. Не могу точнее описать. Да я и его внешний вид не могу описать почему-то. Не складывается в голове пазл и всё тут! Всё вижу отлично, а попроси меня обрисовать его внешность — и я не смогу.

Зато я отлично понял, что это существо хочет до меня довести. Смотритель внушил мне понимание, что он разрешает пройти к Порталу в разрушенном городе и воспользоваться им. Но сделать это могу только я один, то есть самостоятельно, без сопровождающих. Всем остальным, кроме меня, проход запрещён.

Это не было похоже на речь, даже мысленную. Я будто получил пакет информации, полно и одномоментно. Вот только я ничего не понимаю, а уже через мгновение я полностью осознаю условия, на которых мне разрешено пройти.

Убедившись, что я правильно его понял, Смотритель тут же перестал «давить» своей аурой. Наконец, я смог пошевелиться и вдохнуть, как и мои товарищи.

Не дожидаясь, пока гвардейцы поднимутся на ноги и не попытаются меня «защитить», атаковав Смотрителя, я поторопился их остановить:

— Всем стоять! Спокойно! Всё под контролем! Возвращаемся к кораблю!

Стараясь не глядеть на Смотрителя, я отвёл отряд на берег. Экипаж корабля тоже попал под воздействие этого существа и только-только приходил в чувство. Собрав всех вокруг себя, я объяснился, как сумел:

— Послушайте меня внимательно, не спорьте и ни о чём не спрашивайте. Я не могу вам всего рассказать, но это существо я знаю и оно не опасно для нас. Однако, обстоятельства меняются: я ухожу один.

Остановив поднявшийся среди недоумевающих воинов гул поднятой рукой, я продолжил:

— Меня ждать не надо, грузитесь на «Волка» и возвращайтесь домой. Передо мной лежит путь, на котором меня никому нельзя сопровождать. Я горд тем, что вы мне служили, а я сражался бок о бок с вами. Вы — лучшие! Честно служите моей семье, как служили мне. Я рассчитываю на вас. Прощайте!

Я крепко обнял Мабона, затем развернул его лицом к стругу и легонько толкнул в спину. Дождавшись, пока хмурые и молчаливые воины погрузятся на корабль и отчалят от берега, я махнул им рукой и, развернувшись, зашагал к гати.

Смотритель всё ещё ждал меня. Приближаясь к нему, я старался не смотреть на него напрямую. Опустив голову, я лишь краем глаза отслеживал ситуацию. Когда до Смотрителя оставалосьнесколько шагов, он внезапно… исчез.

Вот он, стоит передо мной. А вот, щёлк — пространство передо мной подёргивается, будто сменившийся на экране кадр, и существо оказывается от меня далеко в стороне. Щёлк — и оно ещё дальше. Щёлк — и я больше нигде не вижу и не чувствую Смотрителя из Рошо.

Слава Предкам! Кем бы ни было это существо, я больше не хочу с ним встречаться. Поудобнее поправив за спиной щит и плотно набитый «сидор», я, наконец, вступил на гать.

В то же самое время к воротам королевского дворца в Волине подошёл неброско одетый молодой мужчина. На его плечи наброшен плащ, а на поясе были видны длинный кинжал и прямой меч в недорогих ножнах.

Если смотреть только на возраст, то на Земле этого мужчину скорее бы назвали парнем, но то — на Земле. Незнакомец был высок и прекрасно сложен, а ещё он был очень сильно похож на нашего героя, если тому сбросить несколько десятков кругов жизни и убрать с лица шрам.

Глава 25−2

Глава 25−2. Линейские болота. Цутар, 559 круг Н. Э.

Как же тяжело идти! В начале тропы болото было завалено землёй, камнями и хворостом, а поверх этой насыпи уложены брёвна. Затем подкладкой под брёвнами остался лишь хворост.

Вслед за этим закончились брёвна и мне пришлось какое-то время идти по уложенным в болота фашинам из связанных прутьев. Теперь приходится чавкать сапогами прямо по болоту, угадывая дорогу только по часто установленным вешкам из кейгела.

Радует одно, что тропа проложена через марь* и почти везде обходит стороной и топи, и трясины. Заболоченный редкостойный лиственный лес, где получается хоть немного передохнуть, сменяют участки безлесных болот и ёрников*.

* — Марь — болотное пространство в тайге, поросшее кустарником или отдельными деревьями (в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке России).

* — Ёрник — заросли низкорослых или стелющихся кустарников (карликовой березы, полярной ивы и т.п.).

А вот на этих участках — полный мрак: вода и кочки, кочки, кочки… Почти все кочки мелкие, расстояние между ними маленькое и свободно поставить ногу невозможно, подошва не вмещается.

Каждый раз ступню приходится то так, то эдак выворачивать, при этом следить, чтобы ногу не подвернуть. Кто долго ходил по мари, меня поймёт. Ноги наломаешь так, что мама не горюй! Кстати, они у меня заболели очень быстро, но ничего с этим не поделать.

Ещё приходится постоянно следить, чтобы не залезть в мочажину*, которые встречаются довольно часто. А ещё надо постоянно сторожиться, чтобы не пропустить нападение какой-нибудь кракозябры. Говорят, они здесь часто встречаются, да я и сам в прошлый раз видел всякое.

* — Мочажина — топкий участок болота в несколько метров (между кочками, грядами, буграми), находящееся в более обводнённом состоянии, чем другие элементы болота.

Задолбался! Доспех, оружие, «сидор»… Всё вниз тянет так, будто сделано из свинца. Я, несмотря на возможную опасность, уже и шлем снял, оставшись только в подшлемнике. Правда, сильно не полегчало.

Вот копьё — молодец! Я и опираюсь на него, как на посох, и дорогу прощупываю в тех местах, которые подозрения вызывают. Надо немного передохнуть. Как раз вышел на заросший деревьями участок без в конец доставших меня кочек. Я, конечно, охрененно здоровый кабан, но возраст не обманешь. Устаю я сейчас быстрее, чем в двадцать.

А это там что? На другом конце лесистого «островка» что-то серебристо блеснуло. Трава, деревья, кусты. Я, наверное бы, и не заметил, но больно контрастный цвет: серебряный лучик среди мрачных болотных красок.

Не смог сдержать любопытство и, вернув на голову шлем, подошёл к находке. Ба! Знакомый доспех и не пустой. У комля кривоватой березы лежал скелет в серебристом доспехе. Я наклонился, чтобы всё внимательно осмотреть.

Доспех насквозь пророс травой, но виден был хорошо. Такие доспехи были на тех существах, которые напали на нас в мой прошлый поход к Порталу. Горжет, наплечники, наколенники, поножи, открытый шлем с изящными крылышками. Всё цело, только кольчуга на груди разорвана и оружия не видно. Кто это его так?

Личная жаба, конечно, немедленно заголосила: «Чужое, халява, взять, взять!» Но я не стал трогать свою находку: и так загружен под завязку. Таким макаром и верблюд сдохнет. Я с досадой выдохнул и уже начал распрямляться, как позади меня что-то тяжело плюхнуло.

Удар в спину был так силён, что я выронил копьё и вверх тормашками полетел в траву. Не знаю, что мне помогло: высочайший профессионализм, идеальная воинская подготовка или я просто до усрачки испугался.

Однако, действовать я стал очень точно и быстро. Из организма всю усталость как ветром выдуло. Мгновенно. На щелчок пальцев. И ясность мышления — как в книжках про боевой транс шаолиньских монахов. Вот что страх животворящий делает!

Ещё в полёте я успел выхватить топорик и извернулся так, что при приземлении сумел после переката войти в низкую стойку лицом к врагу. Атака! Я едва успел уйти в сторону, пропуская мимо себя зеленоватое чешуйчатое тело. Снова перекат и разворот к противнику.

Передо мной неуклюже разворачивается… ящер? И как я это чудовище раньше не заметил? Здоровая чешуйчатая хрень с длинным мощным хвостом, похожая на варана, только с высокими гребнями через всю спину. А почему он так неловко двигается?

Ага! Одна из передних лап просто волочится за ним. Ящер на неё даже не пытается опереться. Кто-то когда-то его поломал, мне на радость. Вот что меня спасло и это же даёт мне шанс на победу.

Под злобным взглядом зверюги я отшагнул к ближайшему дереву, одновременно снимая из-за спины щит. Проклятье! Щит оказался расколот и держался на руке только благодаря ремням и железной оковке.

Тьфу, ты! Я с досадой сбросил его под ноги. Хотя, если бы не он, такой удар вполне мог бы меня сломать. И этот калека чешуйчатый меня бы сожрал. Так что, спасибо тебе щит. Ты меня спас.

Ящер двинулся ко мне, а я в это время успел избавиться ещё и от вещевого мешка, сняв и отбросив его в сторону. Сейчас мне каждая мелочь будет важна для выживания.

Я встал рядом с деревом. Не толстое, наверное, сантиметров двадцать в диаметре, но хоть какое-то укрытие. Ящер присел на брюхо, явно готовясь к атаке. Рывок! Я смещаюсь за дерево и бью топором. Раз-два!

Рёв раненого чудища бьёт по ушам. Попал! Ящер отпрянул назад, и я с радостью отметил, как по его голове обильно течёт кровь. Успел два раза ему по черепу вломить.

К сожалению, зверюга и не думает оставлять меня в покое. Вот он напрягся, рывок! Я снова повторяю уход за дерево и ещё раз успеваю ударить ящера топором по морде.

Затем рисунок схватки ломается. «Варан» отпрыгивает и мощно атакует хвостом. Удар получился такой силы, что дерево переламывается, как прутик, а я с трудом успеваю подпрыгнуть, уходя от смертоносного выпада.

Дальше моё подсознание решает, что единственный шанс выжить — это немедленная атака. Ящер ещё неуклюже разворачивался после своего удара хвостом, а я уже метнулся к нему аки злобный орангутанг.

Никогда я ещё так быстро не работал топором. Оружие мелькало, как игла в швейной машине. Хотелось бы сказать, что меня вела в бой отвага, но на самом деле у меня волосы встопорщились на голове от страха.

Ящер уже давно сдох, а я всё не мог остановиться и рубил его, и рубил. Рубил череп, рубил шею, рубил передние лапы. Перестал бить, когда уже совсем обессилел.

Привалившись к боку свежезабитого зверюги, я сипло выдохнул. Твою мать, как же он меня напугал! Хорошо, хоть штаны не намочил. Ещё раз поблагодарил про себя того, кто покалечил «варану» лапу. Если бы не этот неведомый благодетель, мне бы ничего не помогло.

Немного отдохнув, я поднялся и на «ватных» ногах побрёл сначала за выроненным мной копьём, а затем и к брошенному на землю вещевому мешку. Внезапно захотелось жрать. Вот прям ЖРАТЬ.

Достал фляжку с подсолённой водой, сверток с пеммиканом и, постепенно приходя в себя, покушал. Съел здоровенный кусок, наверное, нервы заедал. Потом собрался и, опасливо озираясь, двинулся дальше.

Надо место для ночлега подобрать, но на этом «острове» я оставаться не хочу. Шёл больше часа и никого, кроме птиц, за это время не увидел. Только один раз что-то тяжело хлюпнуло в трясине.

Пока не стемнело, подобрал место посуше и остановился на ночлег. Никакого костра разжигать не стал. Ну его на фиг. Варить мне ничего не надо, одежда тёплая, а приманивать на огонь в ночи какую-нибудь хтонь я не хочу. Сами жгите!

Кстати, если буду сидеть у костра, видимость тоже сильно ограничится. Лучше тихонько посижу в темноте. Решил и сделал. Теперь тихо, как мышка, сижу на своём рюкзаке, примостив рядом копьё.

Вроде, тишина, никого нет, даже птицы заснули, а вот сам заснуть не могу. Кажется, что как только засну, на меня сразу какой-нибудь ктулху накинется. Вот и сижу, бдю.

Не знаю, сколько я так просидел, но вдруг услышал за спиной еле слышные всплески. Будто кто-то медленно идёт по заболоченной мари. Спину сковало холодом, а на голове дыбом встали волосы.

Ещё раз спасибо Мирославу Александровичу за биофаги. Они, помимо других полезных свойств, обострили мои органы чувств. Вряд ли в другом случае я бы что-то сейчас услышал.

Я ме-едле-енно — ме-едле-енно, так чтобы не издать ни одного звука, обернулся и внимательно всмотрелся в темноту. Сначала ничего не было видно, но затем я различил два силуэта, похожих на человеческие. И они медленно ко мне приближались.

Поганые болота со своими хре́новыми баскервилями! Стараясь не делать резких движений, я достал из крепления сякэны и распределил их на три стопки по четыре звезды.

Одну взял в правую руку, а две в левую, не смешивая. Так, чтобы можно было их быстро переложить в правую для последующего броска. За это время фигуры ещё больше ко мне приблизились.

Не знаю, видят они меня или чуют как-то по-другому, но идут они именно в мою сторону. Хорошо хоть, медленно, и я успел приготовиться. Дождавшись, когда существа подойдут поближе, я решился на атаку.

Из сидячего положения я быстро произвёл три броска: узкими секторами сначала по одной, потом по другой фигуре, затем широким веером по обоим. Тут же схватил копьё и вскочил на ноги.

— Вви-ии!!! — визг на высокой ноте разорвал ночь, а обе фигуры дёрнулись навстречу друг другу. Попал!

Вдруг слева от меня возник ещё один чёрный силуэт — третий. Его я до этого момента вообще не видел! Я едва успел повернуться и принять на копьё это гуманоидное существо. Наконечник копья глубоко вошёл куда-то в район его живота.

— Крри-ии, — заскрипело существо и, судорожно перебирая всеми конечностями, медленно сползло с древка на землю.

За это время первые два существа успели прийти в себя и бросились на меня. Я едва успел освободить копьё и развернуться в сторону новой угрозы. Тычок-тычок-тычок-тычок! Правый-левый-правый-левый!

Первыми двумя тычками я остановил нападающих, а потом просто стал затыкивать обоих, пока те не рухнули на землю. Чувствовал я себя при этом так, как когда забивал топором ящера. Снова без малого не намочил портки.

Подавив страх, я отступил на несколько шагов и начал судорожно озираться. А вдруг меня уже окружают всякие страшные чупакабры⁈ Не увидев ничего подозрительного, я снова повернулся к убитым мной существам.

Брови немедленно полезли на лоб. Все три истыканные моим копьём фигуры сначала судорожно дёргались, а затем плавно, по-змеиному, поползли в сторону топи.

Остаток ночи я провёл стоя, с вытаращенными на пол-лица глазами, как у кота, гадящего на кактус. Я не знаю, когда я буду спать. Если бы был напарник, можно было бы по очереди охранять друг друга. Но напарника нет, я один.

Как только стало достаточно светло, я отправился в дальнейший путь. Шёл долго, трудно, постоянно озираясь. К счастью, я дошёл до разрушенного города и за это время на меня никто не напал.

По пути стали попадаться беспорядочные груды камней, а метров за двести до Портала я почувствовал знакомую вибрацию. Скоро я буду на месте! Не ослабляя внимание, я дошёл до постамента, над которым должен открыться Портал.

Я жив и на месте. Осталось дождаться открытия Портала и совершить попытку перехода. Когда он откроется? По моим подсчётам, завтра или послезавтра. И лучше бы ему открыться, так как я не чувствую в себе сил на обратную дорогу. Особенно, если я так и не посплю. А я не посплю.

Портал открылся на следующий день. С дурной от недосыпа головой я сидел, подсунув под зад вещевой мешок, на остатках фундамента разрушенного здания невдалеке от портального постамента, когда раздался низкий прерывистый гул.

Привычная вибрация усилилась до такой степени, что стало некомфортно. Такое ощущение, будто в организме начали мелко вибрировать внутренние органы. Неожиданно над портальным постаментом возникла знакомая «ртутная плёнка».

«Ртутная плёнка» иногда, в такт прерывистому гудению, шла рябью. Да, этот Портал не так красиво и надёжно выглядит, как Портал в квартире Мирослава Александровича, но он работает! Стоит поторопиться.

Отбросив любые сомнения, я быстро поднялся. Закинул за спину рюкзак, подхватил копьё и поспешил к Порталу. До цели оставалось совсем немного, когда за спиной послышалось оглушительное шипение.

Я среагировал моментально. Чуть присев, я обернулся на 180 градусов, одновременно вставая в стойку с высоким хватом копья. Вот это хтонь! Передо мной медленно поднималась гигантская змея…

Нет, меня сбило с толку шипение. Это, скорее, червь. Потому что он выглядит как гигантский дождевой червь! А его раззявленная пасть, на всю видимую глубину, заполнена бесконечными рядами зубов.

Я уже устал бояться, да и некогда. Широко замахнувшись, с подшагом вперед, я резко метнул копьё в мегачервяка. Глаз я чудовища не заметил, но, видимо, они есть или он контролирует обстановку какими-то особыми органами чувств. Потому что червяк легко уклонился от пролетевшего мимо него копья и бросился на меня.

Я немедленно развернулся и бросился к Порталу. Когда до цели оставалось несколько шагов, меня дёрнуло и поволокло назад. Лямки «сидора» больно впились в плечи и у меня никак не получалось освободиться от вещевого мешка.

Тогда я выхватил нож и двумя взмахами перерезал лямки. На миг обернувшись, я увидел, как червь высоко задрал голову и с мерзким чавканьем начал заглатывать «сидор».

Ни секунды не раздумывая, я вскочил и ринулся к манящей плёнке Портала. Уже некогда было рефлексировать на тему: а что со мной случится при переходе? Хотелось лишь выжить и использовать свой единственный шанс.

Сгруппировавшись, я прыгнул в Портал, как в обычное окно. Уже в полёте я услышал, как позади раздался взбешённый рёв гигантского червя. Не обращая ни на что внимание, я на автомате выполнил перекат и развернулся лицом к Порталу, одновременно выхватывая вакидзаси.

Плёнка Портала перед моими глазами подёрнулась рябью, будто экран старого телевизора. Мигнула и исчезла. Монстр остался по ту сторону, а я — по эту. Так, а где это я?

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Возмездие

Андрей Двок Глоссарий и др. информация об Этерре

Глоссарий

Этерра — название как планеты, так и единственного известного материка.

Население материка ~ 81 — 82.000.000 жителей.

Денежная система в бывших провинциях Империи Тахтар:

Асс — медная монета весом 10 грамм.

Сикл — серебряная монета весом 20 грамм, равна 100 ассам.

Аурис — золотая монета весом 4 грамма, равна 20 сиклам, либо 2000 ассов.

Измерение времени в бывших провинциях Империи Тахтар:

Вместо недели — десятица (10 суток).

Месяц — чертог (30 суток).

Год — круг (360 суток).

Название месяцев (чертогов) в бывших провинциях Империи Тахтар:

Март — цутар (1 месяц года).

Апрель — тревен.

Май — цветань.

Июнь — изок.

Июль — червен.

Август — зарев.

Сентябрь — руен.

Октябрь — листопад.

Ноябрь — смутан.

Декабрь — студень.

Январь — леден.

Февраль — лютень.

Примерное соответствие текущего летоисчисления на Земле и Этерре:

2017 год от Рождества Христова (Земля) = 523 круг Новой эпохи (Провозглашение независимых королевств на месте провинций Тахтарской империи (Этерра).

Титулы королевств Этерры:

Король, глава государства (обращение: Ваше величество).

Супруга: королева (обращение: Ваше величество).

Ст. сын: принц (обращение: Ваше высочество).

Дочери: принцесса (обращение: Ваше высочество).

Мл. сыновья: принц (обращение: Ваше высочество).

Принц, (обращение: Ваше высочество).

Супруга: принцесса (обращение: Ваше высочество).

Ст. сын: маркиз (обращение: Ваша светлость).

Дочери: маркиза (обращение: Ваша светлость).

Мл. сыновья: граф (обращение: Ваше сиятельство).

Маркиз, (обращение: Ваша светлость).

Супруга: маркиза (обращение: Ваша светлость).

Ст. сын: граф (обращение: Ваше сиятельство).

Дочери: графиня (обращение: Ваше сиятельство).

Мл. сыновья: виконт (обращение: Ваша милость).

Граф, как владелец феода, так и просто сын дворянина, носящего один из высших титулов (обращение: Ваше сиятельство).

Супруга: графиня (обращение: Ваше сиятельство).

Ст. сын: виконт (обращение: Ваша милость).

Дочери: виконтесса (обращение: Ваша милость).

Мл. сыновья: барон (обращение: Ваша милость).

Виконт, (обращение: Ваша милость).

Супруга: виконтесса (обращение: Ваша милость).

Ст. сын: барон (обращение: Ваша милость).

Дочери: баронесса (обращение: Ваша милость).

Мл. сыновья: барон (обращение: Ваша милость).

Барон, как владелец феода, так и просто сын дворянина, носящего один из высших титулов (обращение: Ваша милость).

Супруга: баронесса (обращение: Ваша милость).

Ст. сын: баронет (обращение: Достопочтенный).

Дочери: баронета (обращение: Достопочтенная).

Мл. сыновья: баронет (обращение: Достопочтенный).

Баронет, низший дворянский титул (обращение Достопочтенный).

Супруга: баронета (обращение: Достопочтенная).

Ст. сын: баронет (обращение: Достопочтенный).

Дочери: баронета (обращение: Достопочтенная).

Мл. сыновья: баронет (обращение: Достопочтенный).

Упоминание в разговоре титулов от барона до маркиза — «лорд/леди», вариант обращения — «милорд/миледи».

После имени и перед фамилией владетельного дворянина (феодала) следует приставка «тер». К примеру, владелец баронства Кравос называется: «барон Тодор тер Кравос» (либо «лорд Тодор тер Кравос»). Используется также представление, либо обращение без упоминания имени. К примеру: «барон тер Кравос».

В обращении к не владетельному дворянину принято использование имени. К примеру, к капитану дружины барона тер Аристи баронету Элдору Тессену можно обратиться: «Достопочтенный Элдор» или «Капитан Тессен». В представлении же говорится: «Баронет Элдор Тессен».

К простолюдину обращаются по имени. Используется также обращение — «уважаемый». Это обращение не обязательное и используется по желанию. Если простолюдин имеет определенный вес в обществе (к примеру: занимает серьезную должность, успешный купец, ремесленник высокой квалификации), либо он значительно старше возрастом, то к нему используется обращение — «уважаемый». При желании, такое обращение может использовать и дворянин в отношении простолюдина. Но такое происходит чрезвычайно редко.

Права по присвоению дворянских титулов:

Барон:

Имеет право давать дворянство и присваивать титул баронета. Обоснование должен представить в канцелярию своего сюзерена и короля.

Граф:

Имеет право давать дворянство и присваивать титулы баронета и барона. Обоснование должен представить в королевскую канцелярию.

Король:

Имеет право дать дворянство и присвоить титулы баронета, барона и графа. Дает указание своей канцелярии, внести в дворянские списки изменения.

Титулы могут присваиваться только последовательно: баронет — барон — граф.

Гербы и флаги имеют только владетельные феодалы: короли, графы, бароны.

Права по наделению феодами:

Барон.

Безземельным вассалам, барон может выделять на кормление имение (одну или несколько сел и деревень). В таком случае дворянин принимает на себя обязательства по организации жизнедеятельности вверенных ему населенных пунктов, их защиту, сбор и своевременную сдачу налогов и т.п.

Граф.

Имеет право наделять своих вассалов землями баронств, входящих в его графство.

Король.

Имеет право наделять своих вассалов землями баронств и графств королевства непосредственно подчиненных ему. Также имеет право наделять дворян королевства землями баронств, не подчиненных ему непосредственно и входящих в какие-либо графства, если на это графство еще не назначен владелец.

В таком случае бароны дают вассальную клятву сначала королю, а затем при назначении графа и по королевскому указанию — уже ему.

Присвоение и использование фамилий у дворян:

При получении дворянства, фамилия дается по имени отца (К примеру, Элдор Тессен, где имя дворянина — Элдор, фамилия — имя отца первого человека в генеалогическом древе по отцовской линии рода, который получил дворянство);У владетельного дворянина, при обращении называется не фамилия, а название земли которой он владеет, с приставкой «тер» (К примеру, Беон тер Аристи, где имя дворянина — Беон, тер — приставка феодала, Аристи — название баронства, которым дворянин владеет);У членов рода феодала, вместо фамилии тоже называют наименование земли, которой владеет глава рода, но без приставки «тер».

У монархов называется только имя и порядковый номер, который обозначает, сколько в династии было монархов этого имени (К примеру Король Варнии — Экор IV). Другим членам рода, к именам порядковый номер не присваивается. Именно у этого рода, фамилия — Неман, т.е. династия — Немантиды (К примеру, если бы Экор IV не был правящим монархом, его называли бы Экор Неман).

Титулы царства Лаомин:

Используются как приставка к именам дворян, к примеру: Суан Ди, Чжоу Ван, Чжень Бо.

Ди, глава государства (обращение: Божественный).

Ван, владетель крупного феода (обращение: Сиятельный).

Бо, владетель мелкого феода (обращение: Благородный).

Вэй, военачальник (обращение: Благородный).

Титулы султаната Махаратш:

Имя султана и хедива ставиться после титула, а паши и бея перед титулом.

Султан, глава государства (обращение: Божественный).

Хедив, владетель феода (обращение: Сиятельный).

Паша, крупный военачальник (обращение: Благородный).

Бей, мелкий военачальник (обращение: Благородный).

Титулы каганата Каракунго:

Каган, глава государства (обращение: Великий).

Малик, владетель феода (обращение: Мудрейший).

Тархан, военачальник (обращение: Могучий).

Титулы племен Тилинкитов:

Олори, глава племени (обращение: Почтенный).

Балогун, военный вождь (обращение: Могучий).

Лори, старейшина племени (обращение: Мудрый).

Титулы племен Пенанг:

Алакай, глава племени и военный вождь (обращение: Великий).

Снежная пустошь — полярные области, населенные племенами тилинкитов соединенные с материком Пустынными землями. К востоку от Пустынных земель, между Снежной пустошью и Этеррой — Студеное море.

На исследованных землях Этерры располагаются следующие государственные образования:

Рения (королевство).

Столица: Люцер.

Население ~ 8.000.000.

Плотность населения: высокая.

Бывшая центральная провинция Империи Тахтар.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Золотой единорог на четырехугольном голубом щите с закруглением снизу (бывший герб Империи Тахтар).

Флаг: Голубое прямоугольное полотнище с золотым единорогом в центре (бывший флаг Империи Тахтар).

Географическое положение: Центральные области Этерры. С севера королевство омывает Студеное море; на западе граничит с королевством Сильвана; на востоке с королевством Варния; на юго-западе с королевством Лимерия; на юго-востоке с королевством Эсфальд.

Расовый фенотип: Нордид. Лицо овальное, белая кожа, голубые глаза. Рост высокий, телосложение эктоморфное.

Природа: на северо-западе — обширные Линейские болота; на юге — Рудные горы; остальная территория — степь и широколиственные леса; западная граница проходит по фарватеру реки Майн, река Некка протекает из центральных областей королевства и впадает в р. Майн; полезные ископаемые: серебро, железо, медь, олово, мрамор (из Рудных гор), кричное железо (из Линейских болот).

Королевство знаменито: врачевателями и травниками, лекарствами и лекарственными растениями, в основном собираемыми на Линейских болотах, Имперской библиотекой в Люцере.

Статьи доходов: основные: продажа лекарств; врачебное дело; издание книг; второстепенные: сельское хозяйство; охота; полезные ископаемые (серебро, железо, медь, олово, мрамор); речное рыболовство.

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерия легкая, вооружена прямыми мечами, круглыми щитами, сулицами, броня — кожаная; кавалерия средняя, вооружена кавалерийскими копьями, прямыми короткими мечами, круглыми щитами, броня - железная, кольчужная, шлем металлический круглый; пехота вооружена пехотными копьями, прямыми мечами, круглыми щитами, броня — железная кольчужная, или кожаная с железными пластинами, шлем открытый круглый железный; лучники вооружены простым луком, кинжалом, броня — кожаная; флот — струг (многоцелевой, река).

Варния (королевство).

Столица: Волин.

Население ~ 5.200.000.

Плотность населения: средняя.

Бывшая провинция Империи Тахтар.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Серебряная плодоносящая яблоня на четырехугольном двухцветном щите с заострением снизу. Верхняя половина щита — голубая, нижняя — зеленая.

Флаг: Прямоугольное трехцветное полотнище. Верхняя полоса — голубая, средняя — белая, нижняя — зеленая.

Королевство делится на наследственные земли короля (500.000) и 2 графства (в том числе население): Хетское (2.640.000) и Вранское (2.050.000).

Хетское графство делится на наследственные земли графа (300.000) и 5 баронств: Аристи (420.000), Кравос (800.000), Кронос (800.000), Лесковин (120.000), Шрегер (200.000).

Вранское графство делится на наследственные земли графа (250.000) и 4 баронства: Медов (300.000), Дрен 600.000), Глоц (300.000), Флорин (600.000).

Географическое положение: Центральные области Этерры. На северо-западе границу омывает Студеное море; на северо-востоке граничит с королевством Помория; на востоке — с королевством Расения; на западе — с королевством Рения, на юго-западе с королевством Эсфальд; на юге — с необитаемыми областями гор Хейлунь.

Расовый фенотип: Восточный нордид. Лицо овальное, белая кожа, голубые глаза. Рост высокий, телосложение от эктоморфного до мезоморфного.

Природа: южная граница упирается в горный массив Хейлунь; по центральным областям королевства протекает река Варна, от нее ответвляется к западу река Хета; на остальной территории — степь и широколиственные леса; полезные ископаемые: железо (из гор Хейлунь).

Королевство знаменито: развитым сельским хозяйством.

Статьи доходов: основные: торговля сельскохозяйственными товарами; второстепенные: речное рыболовство, полезные ископаемые (железо).

Вооруженные силы (дворянские дружины): легкая кавалерия вооружена кавалерийскими копьями, сулицами, боевыми топорами, круглыми щитами, доспех — кожаный; пехота вооружена пехотными копьями, прямыми мечами, прямоугольными щитами, броня — кожаная с железными пластинами, шлем открытый кожаный с железными полосками; лучники вооружены простым луком, кинжалом, броня — кожаная; флот — струг (многоцелевой, река).

Сильвана (королевство).

Столица: Рошо.

Население ~ 3.000.000.

Плотность населения: средняя.

Бывшая провинция Империи Тахтар.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Пурпурный бык на четырехугольном щите с закруглением снизу. Левая сторона щита — зеленая, правая — золотая.

Флаг: Прямоугольное двухцветное полотнище, слева — зеленое, справа — золотое.

Географическое положение — Северо-запад Этерры. С севера королевство граничит с Пустынными землями за которыми расположена Снежная пустошь, населенная племенами тилинкитов; на западе граничит с королевством Вестерия; на востоке с королевством Рения, на юго-западе с королевством Порталано, на юго-востоке с королевством Лимерия.

Расовый фенотип: Нордид. Лицо овальное, белая кожа, голубые глаза. Рост высокий, телосложение эктоморфное.

Природа: на юге — Рудные горы; остальная территория — степь и широколиственные леса; восточная граница проходит по фарватеру реки Майн, река Лона протекает из центральных областей королевства и впадает в р. Майн; полезные ископаемые: серебро, железо, медь (из Рудных гор).

Королевство знаменито: животноводством.

Статьи доходов: основные: животноводство (коровы, волы, свиньи); торговля скотом; второстепенные: сельское хозяйство; полезные ископаемые (серебро, железо, медь); речное рыболовство.

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерия легкая, вооружена прямыми мечами, круглыми щитами, сулицами, броня — кожаная; кавалерия средняя, вооружена кавалерийскими копьями, прямыми полуторными мечами, треугольными щитами, броня — железная кольчуга, железные наплечники, поножи, наручи, шлем железный круглый с бармицей; пехота вооружена пехотными копьями, прямыми короткими мечами, средними прямоугольными щитами, броня — железная кольчужная, или кожаная с железными пластинами, шлем открытый круглый железный; лучники вооружены простым луком, кинжалом, броня — кожаная; флот — струг (многоцелевой, река).

Вестерия (королевство).

Столица: Декстер.

Население ~ 2.500.000.

Плотность населения: средняя.

Бывшая провинция Империи Тахтар.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Серебряный, вздыбленный конь на треугольном щите. Левая сторона щита — голубая, правая — черная.

Флаг: Прямоугольное двухцветное полотнище, слева — голубое, справа — черное.

Географическое положение — Северо-запад Этерры. С севера и запада королевство омывает море Камауэто; на востоке граничит с королевством Сильвана; на юге с королевством Порталано.

Расовый фенотип: Нордид. Лицо овальное, белая кожа, голубые глаза. Рост высокий, телосложение эктоморфное.

Природа: на юго-востоке — небольшой склон Рудных гор; остальная территория — степь и смешанные леса; вдоль южной границы протекает река Барроу; полезные ископаемые: железо (из Рудных гор).

Королевство знаменито: коневодством и наемной тяжелой кавалерией.

Статьи доходов: основные: коневодство; торговля лошадьми; второстепенные: сельское хозяйство; полезные ископаемые (железо); речное рыболовство.

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерия легкая, вооружена прямыми мечами, круглыми щитами, сулицами, броня — кожаная; кавалерия тяжелая, вооружена кавалерийскими копьями, прямыми полуторными мечами, палицами, треугольными железными щитами (тарч), броня — железные кирасы, железные кольчужные рубашка и шоссы, железные наручи и поножи, шлем железный закрытый с плоским верхом и султаном из перьев; пехота вооружена пехотными копьями, боевыми топорами, круглыми щитами, броня — кожаная, шлем открытый кожаный с железными полосками; лучники вооружены простым луком, кинжалом, броня — кожаная; флот — когг (торг.), струг (многоцелевой, река, каботаж).

Эсфальд (королевство).

Столица: Клафельд.

Население ~ 2.000.000.

Плотность населения: средняя.

Бывшая провинция Империи Тахтар.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Черные скрещенные алебарды на четырехугольном красном щите с закруглением снизу.

Флаг: Прямоугольное двухцветное полотнище. Верхняя полоса — черная, нижняя — красная.

Географическое положение: Юг Этерры. На северо-востоке граничит с королевством Варния; на северо-западе с королевством Рения; на западе с королевством Лимерия; южную границу омывает Полуденное море; на юго-западе есть небольшой участок границы с султанатом Махаратш; на юго-востоке есть небольшой участок границы с царством Лаомин.

Расовый фенотип: Северный атлантид. Лицо овальное, слегка смуглая кожа, светлые глаза. Рост от среднего до высокого, телосложение эктоморфное.

Природа: на западе — крупный массив Рудных гор; восточная граница отгорожена горами Хейлунь; остальная территория — смешанные леса; от Рудных гор до Полуденного моря протекает река Мюрц; полезные ископаемые: серебро (из гор Хейлунь), железо, медь, олово (из Рудных гор).

Королевство знаменито: серебряными рудниками, кузнецами и наемными алебардщиками.

Статьи доходов: основные: серебряные рудники; второстепенные: торговля металлами и кузнечными изделиями; полезные ископаемые (серебро, железо, медь, олово), охота.

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерии нет; пехота вооружена алебардами, прямыми короткими мечами, кинжалами, кулачными щитами — баклерами, броня — железная кираса, железный шлем — шапель с приклепанными краями; арбалетчики вооружены арбалетом, заряжаемым просто руками, кинжалом, броня — кожаная; флота нет.

Лимерия (королевство).

Столица: Альбер.

Население ~ 7.500.000.

Бывшая провинция Империи Тахтар.

Плотность населения: высокая.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Пурпурная кошка на четырехугольном золотом щите с закруглением снизу.

Флаг: Прямоугольное двухцветное полотнище. Левая полоса — пурпурная, правая — золотая.

Географическое положение: Юго-запад Этерры. На северо-востоке граничит с королевством Рения; на севере с королевством Сильвана; на северо-западе с королевством Порталано; на юго-западе с королевством Валенс; на востоке с королевством Эсфальд, на юге с султанатом Махаратш, на юго-западе с каганатом Каракунго.

Расовый фенотип: Северный атлантид. Лицо овальное, слегка смуглая кожа, светлые глаза. Рост от среднего до высокого, телосложение эктоморфное.

Природа: на севере и востоке — Рудные горы; западная граница проходит по фарватеру реки Луала; в центре королевства озеро Лагаш; на юго-западе гора Арласар (древний потухший вулкан); к северу от озера Лагаш — смешанные леса, к югу — саванна; полезные ископаемые: алмазы (россыпи на р. Ин и в жерле г. Арласар), золото (на р. Ин), железо, медь (из Рудных гор).

Королевство знаменито: золотыми приисками и добычей алмазов, ювелирами, породистыми кошками и наемными стрелками из длинных луков.

Статьи доходов: основные: золотодобыча, добыча алмазов; второстепенные: торговля породистыми кошками и ювелирными изделиями; полезные ископаемые (железо, медь), речное и озерное рыболовство, охота.

Вооруженные силы (дворянские дружины): легкая стрелковая кавалерия вооружена кавалерийским луком и саблей, щитом - баклером, доспех - кожаный; пехота вооружена прямыми мечами, круглыми щитами, броня – железная кольчуга с пластинами (бахтерец), железные наплечники, наголенники, сабатоны и горжет, шлем – круглый железный со стрелкой и бармицей; лучники вооружены длинным луком, кинжалом, броня - кожаная; флот – струг (многоцелевой, река, озеро).

Порталано (королевство).

Столица: Вагос.

Население ~ 6.000.000.

Плотность населения: высокая.

Бывшая провинция Империи Тахтар.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Красный корабль на треугольном щите. Верхняя половина щита — голубая, нижняя — серебряная.

Флаг: Прямоугольное трехцветное полотнище. Верхняя полоса — голубая, средняя — красная, нижняя — серебряная.

Географическое положение: Запад Этерры. На северо-востоке граничит с королевством Сильвана; на севере с королевством Вестерия; на востоке с королевством Лимерия; на юге — с королевством Валенс; западную границу омывает море Камауэто.

Расовый фенотип: Альпинид. Круглоголовые с широким лицом, смуглая кожа, карие глаза. Рост от низкого до среднего, телосложение эндоморфное.

Природа: на северо-востоке — Рудные горы; на остальной территории — степь и широколиственные леса; по территории королевства проистекают реки: Пуэро, Ашур и Барроу; полезные ископаемые: железо, медь (из Рудных гор).

Королевство знаменито: судостроением для средних и южных широт, мощным военным, торговым и рыболовным флотом.

Статьи доходов: основные: судостроение, фрахт судов; второстепенные: морское рыболовство; полезные ископаемые (железо, медь), охота.

Вооруженные силы (дворянские дружины): легкая кавалерия вооружена кавалерийскими копьями, сулицами, боевыми топорами, круглыми щитами, доспех — кожаный с железными пластинами; пехота вооружена пехотными копьями, боевыми топорами, круглыми щитами, броня — кожаная с железными пластинами, шлем — круглый железный с нащечниками; флотские абордажные команды вооружены саблями, щитами — баклерами, броня — кожаная; флот (сильнейший на Этерре) — когг (торг.), лодья (воен.), струг (многоцелевой, река).

Валенс (королевство).

Столица: Гетифе.

Население ~ 3.000.000.

Плотность населения: средняя.

Бывшая провинция Империи Тахтар.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Зеленый кедр на треугольном щите. Верхняя половина щита — голубая, нижняя — золотая.

Флаг: Прямоугольное трехцветное полотнище. Верхняя полоса — голубая, средняя — зеленая, нижняя — золотая.

Географическое положение: Юго-запад Этерры. На севере граничит с королевством Порталано; на востоке с королевством Лимерия; на юго-востоке — с каганатом Каракунго; западную и юго-западную границу омывает море Камауэто.

Расовый фенотип: Альпинид. Круглоголовые с широким лицом, смуглая кожа, карие глаза. Рост от низкого до среднего, телосложение эндоморфное.

Природа: восточная граница проходит по фарватеру реки Луала, юго-восточная по фарватеру реки Ин; по центральным областям королевства протекает река Пуэро и впадает в р. Луала; на остальной территории — хвойные леса; полезные ископаемые: золото (на р. Ин).

Королевство знаменито: золотыми приисками, обширными хвойными лесами.

Статьи доходов: основные: золотодобыча, торговля живицей, древесиной и смолами хвойных пород; второстепенные: речное рыболовство, охота.

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерии нет; пехота вооружена пехотными копьями, боевыми топорами, каплевидными щитами, броня — железные кольчуги с пластинами (бахтерец), шлем — остроконечный железный с нащечниками и щеткой из конских волос; лучники вооружены простым луком, кинжалом, броня — кожаная; флот — когг (торг.), струг (многоцелевой, река, каботаж).

Помория (королевство).

Столица: Бранибор.

Население ~ 4.000.000.

Плотность населения: средняя.

Бывшая провинция Империи Тахтар.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Красный кит на четырехугольном голубом щите с заострением снизу.

Флаг: Прямоугольное двухцветное полотнище. Левая полоса — голубая, правая — красная.

Географическое положение: Северо-восток Этерры. На севере границу омывает Студеное море; на востоке граничит с королевством Борея; на юге — с королевством Расения; на западе и юго-западе — с королевством Варния.

Расовый фенотип: Восточный нордид. Лицо овальное, белая кожа, голубые глаза. Рост высокий, телосложение от эктоморфного до мезоморфного.

Природа: южная граница упирается в Малахитовые горы; по территории королевства протекает 4 реки: Бегей, Сава, Расена, Варна; на остальной территории — редколесно-тундровый пояс, холмы у моря; полезные ископаемые: малахит, свинец (из Малахитовых гор).

Княжество знаменито: развитыми морскими промыслами.

Статьи доходов: основные: китобойный промысел, торговля моржовыми бивнями, китовым жиром и усом; второстепенные: морское рыболовство, полезные ископаемые (малахит).

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерии нет; пехота вооружена сулицами, боевыми топорами, кинжалами, круглыми щитами, броня — кожаная; флот — коч (многоцелевой, море).

Расения (королевство).

Столица: Старгард.

Население ~ 3.500.000.

Плотность населения: средняя.

Бывшая провинция Империи Тахтар.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Черный медведь на четырехугольном пурпурном щите с заострением снизу. Щит окаймлен золотой полосой.

Флаг: Прямоугольное трехцветное полотнище. Верхняя полоса — черная, средняя — пурпурная, нижняя — золотая.

Географическое положение: Восточные области Этерры. На севере граничит с королевством Помория; на западе граничит с королевством Варния; на востоке — с королевством Борея; на юге — с царством Лаомин, на юго-западе — с необитаемыми областями гор Хейлунь.

Расовый фенотип: Восточный нордид. Лицо овальное, белая кожа, голубые глаза. Рост высокий, телосложение от эктоморфного до мезоморфного.

Природа: юго-западная граница проходит по горному массиву Хейлунь; северная и восточная граница проходит по хребту Малахитовых гор; в центре королевства озеро Белое; По территории королевства протекает множество рек: Медвежья, Леля, Горная, Светлая, Стрелка; на остальной территории — дремучие широколиственные леса; полезные ископаемые: самоцветы, малахит, серебро, свинец (из Малахитовых гор), железо, медь, олово (из гор Хейлунь).

Королевство знаменито: природными ископаемыми, развитым пчеловодством и высококачественной древесиной.

Статьи доходов: основные: добыча самоцветов, серебра и малахита, торговля древесиной, пенькой, медом и воском; второстепенные: речное и озерное рыболовство, полезные ископаемые (железо, медь, олово), охота.

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерии нет; пехота вооружена пехотными копьями, боевыми топорами или полуторными мечами, кинжалами, круглыми щитами, броня — кольчуга с железными пластинами (бахтерец), шлем остроконечный железный с полумаской и бармицей; лучники вооружены простым луком, кинжалом, броня — кожаная; флот — струг(многоцелевой, река-озеро).

Борея (королевство).

Столица: Баргард.

Население ~ 6.000.000.

Плотность населения: высокая.

Бывшая провинция Империи Тахтар.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Красный лев на четырехугольном золотом щите с заострением снизу.

Флаг: Прямоугольное полотнище. Сверху и снизу — тонкие горизонтальные красные полосы, посредине широкая золотая горизонтальная полоса, в центре флага изображение красного льва.

Географическое положение: Восточные области Этерры. На севере граничит с королевством Помория; на западе граничит с королевством Расения; на востоке границу омывает Борейское море; на юге — граничит с царством Лаоминь.

Расовый фенотип: Восточный нордид. Лицо овальное, белая кожа, голубые глаза. Рост высокий, телосложение от эктоморфного до мезоморфного.

Природа: северная граница проходит по фарватеру реки Бегей; западная граница проходит по хребту Малахитовых гор; по территории королевства протекает две реки: Бегей и Тиса; на остальной территории — широколиственные леса; полезные ископаемые: самоцветы, малахит, свинец, железо, медь (из Малахитовых гор), золото (на р. Тиса).

Королевство знаменито: судостроением для северных широт, военным и торговым флотом, полезными ископаемыми.

Статьи доходов: основные: добыча самоцветов, малахита, золота, судостроение, морская торговля; второстепенные: полезные ископаемые (железо, медь), охота.

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерии нет; пехота вооружена пехотными копьями, боевыми топорами, каплевидными щитами, броня — железная ламеллярная, шлем остроконечный железный с полумаской и бармицей; лучники вооружены простым луком, кинжалом, броня — кожаная; флот — струг (многоцелевой, река), лодья (воен.), когг (торг), коч (торг).

Лаомин (царство).

Столица: Гуйлинь.

Население ~ 20.000.000.

Плотность населения: очень высокая.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Золотой дракон на пурпурном круглом щите. По окружности щита — голубая полоса, вокруг дракона — пять голубых звезд.

Флаг: Квадратное пурпурное полотнище. По краям полотнища пришиты голубые кисти. В центре полотнища нарисован золотой дракон, вокруг которого прорисованы пять голубых звезд. Крепится к шесту как штандарт.

Географическое положение: Юго-восточные области Этерры. На северо-востоке граничит с королевством Борея; на севере граничит с королевством Расения; на западе есть небольшой участок границы с королевством Эсфальд; на северо-западе граница проходит по необитаемому горному массиву Хейлунь; восточные границы омывает Борейское море; южные и юго-западные границы омывает Полуденное море.

Расовый фенотип: Средний синид. Маленький рот, широкое лицо, черные волосы и темные глаза. Светло-коричневая, чуть желтоватая кожа. Рост средний, телосложение эктоморфное.

Природа: северо-западная и западная граница проходит по горам Хейлунь; по территории царства протекает 5 рек: Линьхэ (крупнейшая), Мурэн, Вэйхэ, Ло и Ма; на остальной территории — речные долины и степи; самосадочная соль в окрестностях города Маохай у устья рек Ма и Ло на юго-западном побережье; полезные ископаемые: золото (на р. Ма), серебро, медь, олово, мрамор (из гор Хейлунь).

Царство знаменито: производством фарфора, шелка и бумаги.

Статьи доходов: основные: торговля фарфором, солью, шелком и бумагой, золотодобыча; второстепенные: выращивание риса, морское и речное рыболовство, полезные ископаемые (серебро, медь, олово, мрамор).

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерия вооружена кавалерийскими копьями и луками, бронзовыми кинжалами и изогнутыми мечами, доспех — кожаный с бронзовыми пластинами; пехота вооружена пехотными копьями, бронзовыми мечами — дао (фальшион), бронзовыми кинжалами, прямоугольными щитами, броня — из буйволовой кожи и бронзы ламинарная, шлем круглый бронзовый с нащечниками; стрелки вооружены простым луком либо арбалетом с широкой тетивой взводимым руками, бронзовым кинжалом, броня — кожаная; флот — джонки разнообразных видов.

Махаратш (султанат).

Столица: Салем.

Население ~ 2.000.000.

Плотность населения: низкая.

Общественно-экономическая формация: рабовладение.

Герб: Серебряный гриф на зеленом круглом щите.

Флаг: Треугольное зеленое полотнище с серебряным грифом посредине.

Географическое положение: Юго-западные области Этерры. На севере и северо-западе граничит с королевством Лимерия; на северо-востоке есть небольшой участок границы с королевством Эсфальд; на юге и юго-западе граничит с каганатом Каракунго; восточную границу султаната омывает Полуденное море.

Расовый фенотип: Южный сахарид. Овальное лицо, черные вьющиеся волосы и темные глаза. Кожа коричневая. Рост средний, телосложение эктоморфное.

Природа: на севере и западе — степь с редкими релками лиственных деревьев; на востоке и юге — песчаная пустыня Дабон; султанат делит на две части река Уэле, которая при впадении в Полуденное море пересыхает в летние месяцы; полезные ископаемые: алмазы (в жерле вулкана горы Арласар), самосадочная соль в окрестностях города Тумбай у границы с королевством Эсфальд.

Султанат знаменит: добычей соли, работорговлей, породистыми собаками и наемной стрелковой конницей.

Статьи доходов: основные: торговля солью и рабами (в городе Бхапур, в устье реки Уэле); второстепенные: овцеводство, коневодство, разведение и продажа собак, морское рыболовство, сельское хозяйство (бахчевые), полезные ископаемые (алмазы).

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерия вооружена композитными луками, легкими копьями, саблями, кинжалами, боевыми кнутами, арканами, щитами — баклерами, доспех кожаный ламинарный, шлем железный с белым бурнусом поверху; пехоты нет; флот — тростниковые рыбацкие лодки на 1 — 2 человек.

Каракунго (каганат).

Столица: Мамхаса.

Население ~ 6.000.000.

Плотность населения: высокая.

Общественно-экономическая формация: рабовладение.

Герб: нет.

Флаг: Используются человеческие черепа на шесте, к низу черепа прикреплены перья павлина.

Географическое положение: Юго-западные области Этерры. На северо-западе граничит с королевством Валенс; на севере есть небольшой участок границы с королевством Лимерия; на северо-востоке граничит с султанатом Махаратш; юго-восточную и южную границу каганата омывает Полуденное море, юго-западную — море Камауэто.

Расовый фенотип: Хадза. Широкие лица. Маленькие, но широкие носы. Большие губы, черные спиральные волосы и карие глаза. Очень темная, почти черная кожа. Рост низкий, телосложение от эктоморфного до мезоморфного.

Природа: на севере и западе — джунгли; на востоке и юге — песчаная пустыня Дабон; полезные ископаемые: алмазы (россыпи на р. Ин и в жерле г. Арласар), золото (на реке Ин).

Каганат знаменит: работорговлей, поставками слоновой кости, каучука и ценных пород дерева (меранти, мербау).

Статьи доходов: основные: работорговля, торговля слоновой костью, каучуком и ценными породами дерева; второстепенные: морское рыболовство, охота, полезные ископаемые (золото, алмазы).

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерии нет; пехота вооружена пехотными копьями с медным наконечником, дротиками, деревянными палицами с врезанными обсидиановыми лезвиями, медными кинжалами, овальными плетеными щитами обтянутыми кожей, броня — деревянные или костяные пластинки на грудь и живот, с завязками на спине; используют женщин-воительниц, которые не используют броню и вооружены легкими копьями и овальными плетеными щитами, обтянутыми кожей; флот — тростниковые рыбацкие лодки на 1 — 2 человек.

Тагаси (королевство).

Столица: Тэндай.

Население ~ 1.500.000.

Плотность населения: средняя.

Общественно-экономическая формация: феодализм.

Герб: Серебряная рыба на черном круглом щите.

Флаг: Квадратное черное полотнище с серебряной рыбой посредине. По краям полотнища пришиты серебряные кисти. Крепится к шесту как штандарт.

Географическое положение: На севере моря Камауэто, к северо-западу от королевства Вестерия.

Расовый фенотип: Коши. Узкие лица и носы, черные прямые волосы и темные глаза. Светло-коричневая, чуть желтоватая кожа. Рост низкий, телосложение эктоморфное.

Природа: архипелаг на севере моря Камауэто; сильно изрезанные берега; центр островов гористый, к берегам — низины; в низинах — смешанные леса; полезные ископаемые: алмазы, рубины, изумруды, сапфиры, железо, медь, олово.

Королевство знаменито: добычей драгоценных камней.

Статьи доходов: основные: торговля алмазами, рубинами, изумрудами и сапфирами; второстепенные: выращивание риса, морское рыболовство, полезные ископаемые (железо, медь, олово).

Вооруженные силы (дворянские дружины): кавалерии нет; пехота вооружена пехотными копьями — яри с длинным узким наконечником мечевидной формы, прямыми узкими мечами с однолезвийным клинком и массивным навершием (на рукояти), кинжалами, овальными щитами — тимбэй (45×38 см.), броня — кожаная ламинарная, шлем — кожаный с железными полосами; стрелки вооружены простым луком, кинжалом, броня — кожаная; флот — тростниковые рыбацкие лодки на 1 — 2 человек.

Пенанг (независимые племена).

Общей столицы нет.

Население ~ 1.000.000.

Плотность населения: средняя.

Общественно-экономическая формация: рабовладение.

Герб: нет.

Флаг: нет.

Географическое положение: Два острова к югу от Этерры в центре Полуденного моря.

Расовый фенотип: Тасманид. Темные спиральные волосы, темно-коричневая кожа, карие глаза. Рост от низкого до среднего, телосложение мезоморфное.

Природа: В центре большего острова — гора. От горы и до берега — влажные тропические леса. Рек и озер нет, но есть большое количество крупных ключей, которые берут начало на склонах горы и истекают в море. Водятся в том числе: обезьяны, дикие свиньи, броненосцы, леопарды, крокодилы. В прибрежной зоне есть жемчуг. Полезные ископаемые: золото (в руслах ключей горы большого острова).

Пенанг знаменит: добычей золота и жемчуга.

Статьи доходов: основные: торговля золотом и жемчугом; второстепенные: морское рыболовство, охота.

Вооруженные силы (взрослые мужчины племени): кавалерии нет; пехота вооружена копьями и дротиками с обсидиановыми наконечниками, деревянными палицами, броня — нет; флот — катамараны (длиной до 6 метров, вместимостью до 20 человек; два челна-однодеревки выдолбленных из цельного ствола дерева каменными топорами). Морские набеги на соседние племена, либо вдоль берега своего острова, либо на соседний остров.

Тилинкиты (независимые племена).

Общей столицы нет.

Население ~ 500.000.

Плотность населения: низкая.

Общественно-экономическая формация: рабовладение.

Герб: нет.

Флаг: используются черепа тотемных животных на шесте с привязанными к черепу человеческими скальпами.

Географическое положение: Полярные области Этерры называемые — Снежная пустошь. На юге граничит с Пустынными землями за которыми располагается королевство Сильвана; к востоку от Пустынных земель между Снежной пустошью и Этеррой располагается Студеное море, к западу — море Камауэто.

Расовый фенотип: Пуеблид. Узкий лоб, прямоугольные лица, слегка выпуклый нос, гладкие или слегка волнистые темные волосы, коричневая кожа, темные глаза. Рост средний, телосложение эндоморфное.

Природа: Рельеф суши — равнинный. На территории Снежной пустоши произрастают карликовые кустарники, злаки, травы, мхи и лишайники. Водятся в том числе: полярная сова, северный олень, овцебык, белый медведь, снежный баран, арктический беляк, лемминг, песец, полярный волк. Полезные ископаемые не найдены.

Снежная пустошь знаменита: развитым оленеводством и морскими пиратами.

Статьи доходов: основные: оленеводство; второстепенные: морское пиратство, военные набеги.

Вооруженные силы (взрослые мужчины племени): легкая кавалерия на ездовых оленях вооружена простыми луками, боевыми топорами либо палицами, броня — ламинарная из моржовой кожи; пехота (мобильная, передвигается на нартах) вооружена пехотными копьями, дротиками либо простыми луками, боевыми топорами либо палицами, броня — ламинарная из моржовой кожи, голову от стрел защищают окрылья из того-же материала; флот — байдара (длиной до 12 метров, до 18 весел, вместимостью до 24 человек; каркас из дерева и китовых ребер, обтянуты шкурой моржа или крупных тюленей). Морские набеги ведутся тилинкитами вдоль берега, либо транзитом через Китовые острова на Этерру и напрямую на острова Тагасаки.

Коралловые острова (пиратская республика).

Столица: Портосильо.

Население ~ 100.000.

Плотность населения: низкая.

Общественно-экономическая формация: рабовладение.

Герб: нет.

Флаг: Черный волк на красном треугольном флаге.

Географическое положение: На юге моря Камауэто, к юго-западу от королевства Валенс.

Расовый фенотип: Люди всех рас.

Природа: Скалистые острова с прибрежной равниной в месте основания Портосильо.

Коралловые острова знамениты: пиратством.

Статьи доходов: основные: пиратство и работорговля; второстепенные: рыбная ловля и сельское хозяйство.

Вооруженные силы (пиратские экипажи): кавалерии нет; сухопутных войск нет; пираты вооружены абордажными саблями, боевыми топорами, кинжалами, простыми луками; броня — кожаная с деревянными пластинами, шлемы кожаные с железными полосами; флот сильнейший после флотов Порталано и Бореи — лодьи.

Пиратская республика:

Расположение: Коралловые острова в море Камауэто. К юго-западу от Этерры.

Общественное устройство: Пиратская республика.

Управляется Советом капитанов и главой Совета — Адмиралом. Совет состоит из капитанов, имеющих в подчинении 3 и более кораблей. Адмирал республики выбирается на Совете большинством голосов.

Население состоит из пиратских экипажей и рабов. Рабы занимаются сельским хозяйством, рыболовством и прочими работами, пираты соответственно грабежом.

Необитаемые территории Этерры:

Острова Китовые.

Располагаются в центре Студеного моря между Снежной пустошью и Этеррой.

Островная полярно-пустынная территория, каменистые холмы. Произрастают: мхи, лишайники, карликовые кустарники.

Территория периодически используется как стоянка для китобоев и пиратов.

Полезных ископаемых нет.

Пустынные земли.

Располагаются между Снежной пустошью, населенной тилинкитами и Сильваной на Этерре. С востока омывается студеным морем, с запада — морем Камауэто.

Арктическая пустыня. Из растений только мхи и лишайники, которые не образуют сплошного покрова.

Спорные земли королевства Сильвана и племен тилинкитов. Место постоянных военных конфликтов.

Полезных ископаемых нет.

Горы Хейлунь.

Располагается на юго-востоке Этерры. Ее высочайшая горная система. Часть горной системы освоено царством Лаомин, королевствами Расения, Варния и Эсфальд. Основная часть горного массива необитаема. С севера граничит с королевствами Варния и Расения, с юга и востока с царством Лаомин, с запада с королевством Эсфальд, на юго-западе склоны омывает Полуденное море.

Полезные ископаемые: золото, серебро, железо, медь, олово, мрамор.

Аристи (баронство в Хетском графстве королевства Варния).

Столица: Аристи.

Герб баронства: Серебряная атакующая сова с расправленными когтями и распахнутыми крыльями на четырехугольном двухцветном щите с заострением снизу. Левая половина щита — стальная голубая, правая — черная, окантовка серебряная.

Штандарт баронства: Квадратное двухцветное полотнище. Левая полоса — стальная голубая, правая — черная. В центре штандарта — серебряная атакующая сова.

Баронство включает в себя:

Замок барона — на морском побережье, вблизи северной окраины г. Аристи.

Города (3 шт. — 30.000 жителей).

Аристи (морской порт, столица) — 8.000 жителей.

Зингем (в центре южных районов) — 12.000 жителей.

Шамбле (на р. Варна, юго-восточная граница с королевством Помория) — 10.000 жителей.

Села (24 шт. — 48.000 жителей).

Деревни (1170 шт. — 342.000 жителей).

Географическое положение: Северо-восток Хетского графства королевства Варния. На севере и северо-востоке границу омывает Студеное море; на востоке граничит с королевством Помория, по фарватеру реки Варна; на юге — с баронством Кронос Хетского графства; на западе и юго-западе — с баронством Кравос Хетского графства; на юго-востоке соприкасается через реку с наследственными землями Вранского графства королевства Варния.

Плотность населения: средняя.

Расовый фенотип: Восточный нордид. Лицо овальное, белая кожа, голубые глаза. Рост высокий, телосложение от эктоморфного до мезоморфного.

Природа: северная и северо-восточная граница проходит по побережью Студеного моря; по юго-восточной границе протекает река Варна; на остальной территории: северные районы — холмы, южные районы — лесостепь.

1

См. «Шашка 2.0» на YouTube, видеошкола универсального прикладного фехтования «Лютица».

(обратно)

2

Деменциия — это стойкое нарушение высшей нервной деятельности, которое развивается у людей преклонного возраста и сопровождается утратой приобретенных навыков и знаний, а также снижением способности к обучению.

(обратно)

3

Персонаж романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

(обратно)

4

Освоенная человечеством часть мира.

(обратно)

5

Для удобства читателя меры длины, объема, веса и времени королевств Этерры будут указываться в книге как меры, принятые в России. За исключением названий месяцев года и самого года. Также, на Этерре месяц (чертог) состоит из тридцати дней и делится на десятицы (десять дней), а не на недели.

(обратно)

6

Японское искусство владения мечом.

(обратно)

7

Добрый день, здравствуйте (японск.).

(обратно)

8

Современное искусство фехтования, ведущее свою историю от традиционных самурайских техник владения мечом.

(обратно)

9

Длинное клинковое рубяще-колющее холодное оружие. Клинок однолезвийный, слабо изогнутый, у боевого конца двулезвийный, длиной 81–88 см.

(обратно)

10

Искусство быстрого извлечения меча из ножен и фехтования им.

(обратно)

11

Изогнутый меч с односторонним клинком. По форме клинка катана напоминает шашку, однако рукоять у неё прямая и длинная, что позволяет использовать двуручный хват. Длина клинка — 60,6-75,7 см.

(обратно)

12

Японский меч. Он длиннее и более изогнут, чем катана. Длина клинка — 75,7 −90,9 см.

(обратно)

13

Однолезвийный короткий клинок малой кривизны. Вакидзаси похож по форме на катану. Длина клинка — 30,3-60,6 см.

(обратно)

14

Формализованная последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым противником или группой противников. По сути, является квинтэссенцией техники конкретного стиля боевых искусств. Принцип изучения боевого искусства на основе ката состоит в том, что, повторяя ката многие тысячи раз, практик боевого искусства приучает своё тело к определенного рода движениям, выводя их на бессознательный уровень. Таким образом, попадая в боевую ситуацию, тело работает «само» на основе рефлексов, вложенных многократным повторением ката. Также считается, что ката обладают медитативным воздействием.

(обратно)

15

Бодзё-сюрикэн, это металлические метательные стержни.

Сякэн, это метательные звездочки.

(обратно)

16

Разновидность метательного оружия. Представляет собой дротик, метательное копьё, имеющее железный наконечник длиной 15–20 см и древко длиной 1,2–1,5 м. Использовалось в восточной и северной Европе в IX–XIII веках как боевое и охотничье оружие.

(обратно)

17

Кольчужно-пластинчатый доспех.

(обратно)

18

Отсылка к персонажу Минди Макриди «супергеройского» фильма «Пипец» («Kick-Ass»), снятого режиссёром Мэттью Воном и роману Александра Дюма — отца «Двадцать лет спустя».

(обратно)

19

Приспособление для запекания рыбы.

(обратно)

20

Состав: кованое кресало, баночка с льняным трутом, куски кремня и мотки ветоши из льна. Все в кожаной сумочке.

(обратно)

21

Состав: масло для меча, мягкие салфетки, молоточек, мешочек с порошком природного камня Учико, два точильных камня — погрубее и для финишной заточки.

(обратно)

22

См. «Глоссарий». На Этерре использовались три вида монет. Аурис — золотая монета весом 4 гр. Сикл — серебряная монета весом 20 гр. Асс — медная монета весом 10 гр. Один аурис равен 20 сиклам или 2000 ассов. Один сикл равен 100 ассам.

(обратно)

23

«Гормоны счастья».

(обратно)

24

М. Ю. Лермонтов «Смерть поэта».

(обратно)

25

Начало года (круга) на Этерре считают с первого месяца весны — цутара (т. е. марта).

Измерение времени в бывших провинциях Империи Тахтар:

Вместо недели — десятица (10 суток).

Месяц — чертог (30 дней).

Год — круг (360 суток).

Название месяцев (чертогов) в бывших провинциях Империи Тахтар:

Март — цутар (первый месяц года).

Апрель — тревен.

Май — цветань.

Июнь — изок.

Июль — червен.

Август — зарев.

Сентябрь — руен.

Октябрь — листопад.

Ноябрь — смутан.

Декабрь — студень.

Январь — леден.

Февраль — лютень.

(обратно)

26

Денежная система в бывших провинциях Империи Тахтар:

Асс — медная монета весом 10 грамм.

Сикл — серебряная монета весом 20 грамм, равна 100 ассам.

Аурис — золотая монета весом 4 грамма, равна 20 сиклам, либо 2000 ассов.

(обратно)

27

Месяц.

(обратно)

28

Года.

(обратно)

29

«Захап», «подъемник», примитивное средство рыбной ловли, ловушка. Кусок сети с грузилом посредине за края привязывается веревками и крепиться к шесту.

(обратно)

30

«Закидушка», примитивная рыболовная снасть, к леске на поводках привязываются один — два крючка и грузило, а другим концом леска крепится к палке, укрепленной на берегу, снасть раскручивается в руке и забрасывается в реку.

(обратно)

31

Рыболовная снасть, вдоль берега в воде растягивается толстая леса, к которой на поводках прикреплены ряд крючков, по одному к каждому поводку.

(обратно)

32

Деревянный макет японского меча, для тренировок.

(обратно)

33

Изначально это место для медитаций и других духовных практик в японском буддизме и синтоизме. Позже, с одухотворением японских боевых искусств, этот термин стал употребляться и для обозначения места, где проходят тренировки, соревнования и аттестации в японских боевых искусствах.

(обратно)

34

Поза сидения на коленях («по-японски»). В сэйдза сидят следующим образом: голени ног лежат на полу, стопы и тыльные стороны пальцев ног развёрнуты кверху; бёдра покоятся на внутренних сторонах голеней, ягодицы — на пятках; кисти рук, чуть развёрнутые пальцами друг к другу, лежат сверху на бёдрах ладонями вниз. Локти чуть отодвинуты от корпуса. Спина должна быть прямой, но без неестественной жёсткости.

(обратно)

35

Кровельный материал, колотые узкие деревянные дощечки.

(обратно)

36

Тренажёр для отработки ударов, представляющий собой связку из соломы, прикреплённую к упругой доске, вкопанной в землю. Применяется в контактных единоборствах и стрельбе из лука. Первоначально макивара представляла собой обычный сноп рисовой соломы, крепко перевязанный верёвкой. Подобными макиварами пользовались ещё в XVIII веке.

(обратно)

37

Четыре золотых монеты.

(обратно)

38

Русское плоскодонное парусно-гребное судно (барка) XI–XVIII веков, служившее для перевозки людей и грузов. Использовалось на реках, озёрах и морях, в гражданских и военных целях. В разных регионах Руси судно имело различную конструкцию. В общем было оборудовано съёмной мачтой с небольшим прямым парусом, который ставился при попутном ветре; некоторые струги имели прерывистую палубу, чердак (каюту). Мог быть с одинаково острым носом и кормой. Струги имели длину от 20 до 45 метров, ширину от 4 до 10 метров и вёсла от 6 до 20 штук. В XVI–XVII веках иногда оборудовались небольшими пушками на вертлюгах для защиты от разбойников.

(обратно)

39

Верхняя рубаха в средние века.

(обратно)

40

Древковое оружие с изогнутым однолезвийным наконечником, насаженным на длинное (как правило, выше человеческого роста) деревянное древко. Могло дополняться крюками или шипами.

(обратно)

41

Имеется ввиду воин, сражающийся одновременно двумя клинками; как вариант: димахер (греч.).

(обратно)

42

Столярный молоток из дерева твёрдых пород.

(обратно)

43

Водяны́е часы́, клепси́дра, гидроло́гиум — известный со времён ассиро-вавилонян и древнего Египта прибор для измерения промежутков времени в виде цилиндрического сосуда с истекающей струёй воды.

(обратно)

44

Блок-отвод, применяемый при использовании клинкового оружия без гарды, чтобы избежать поражения кисти руки, держащей оружие. Рука возносится над головой, клинок направляется острием вниз, под углом к телу защищающегося. Оружие нападающего, в таком случае не блокируется жестко, а соскальзывает по клинку мимо цели. После «ската», очень удобно проводить контратаку. Рука с оружием уже находится выше головы, остается только нанести удар. Идеально подходит под поступательно-реверсионный стиль работы шашкой.

(обратно)

45

Нательное белье (камиза — рубаха, брэ — короткие штаны).

(обратно)

46

Котта — европейская средневековая туникообразная верхняя одежда с узкими рукавами.

Шоссы — предназначенная для мужчин разновидность колготок, зачастую имеют гульфик или специальную ластовицу.

(обратно)

47

Донжон — (фр. donjon «господская <башня>» от ср. лат. dominionus) — главная башня в европейских феодальных замках. В отличие от башен на стенах замка, донжон находится внутри крепостных стен (обычно в самом недоступном и защищённом месте) и обычно не связан с ними — это как бы крепость внутри крепости.

(обратно)

48

Барбакана — (по-русски отводна́я стре́льница) — фортификационное сооружение, предназначенное для дополнительной защиты входа в крепость. Чаще всего барбакан представлял собой башню, вынесенную за периметр стен крепости или замка и охраняющую подступы к мосту или воротам. Барбакан соединялся с крепостью окаймлённым стенами проходом (либо мостом, если барбакан вынесен за линию рва). В ряде случаев под барбаканом понимается не отдельная башня, а предмостное укрепление в виде ронделя, защищавшего мост через ров, ведущий к крепостным воротам.

(обратно)

49

Металлическая бляха-накладка полусферической или конической формы, размещённая посередине щита, защищающая кисть руки воина от пробивающих щит ударов. Под умбоном часто находится ручка, за которую воин держит щит. Также выступает в качестве украшения щита. Нередко умбону придавалась заостренная форма, позволявшая наносить поражающие удары щитом.

(обратно)

50

Это плоскость, располагающаяся поперек лодки и имеющая вертикальную направленность, которая проходит в центре длины лодки.

(обратно)

51

Кормовая надстройка судна или кормовая часть верхней палубы.

(обратно)

52

Передняя часть палубы или палубы носовой надстройки корабля.

(обратно)

53

Направление, перпендикулярное курсу судна и соответствует курсовому углу 90°.

(обратно)

54

Канат, трос, которым судно привязывается к пристани или другому судну во время стоянки.

(обратно)

55

Судовой повар.

(обратно)

56

Жидкая кашица, похлебка, обычно состоящая из пшённой крупы (проса) и сала, часто с добавлением горохового толокна, шкварок и жареного лука.

(обратно)

57

Общее название всех снастей на судне или вооружение отдельной мачты или рангоутного дерева, употребляемое для крепления рангоута и управления им и парусами.

(обратно)

58

Снасти, поддерживающие мачты с бортов.

(обратно)

59

Фальшборт в кормовой части судна. Фальшборт — продолжение борта над палубой в носовой и средней части судна.

(обратно)

60

Штурмовой якорь на цепях или канате, забрасываемый на вражеское судно при абордаже, а также на стену крепости (укрепления) при штурме.

(обратно)

61

См. «Шашка 2.0» на Youtube. Удар «полотенцем» — кистевой, как встряхиваешь полотенце. Удар «засечный» — диагональный сверху-вниз, справа-налево или слева-направо.

(обратно)

62

Часть клинка возле гарды, имеет набольшую толщину. Обычно не затачивается. Это часть клинка, которой рекомендуется парировать удары.

(обратно)

63

Веревка, канат, трос на корабле.

(обратно)

64

Пи́ррова победа (лат. Victoria pyrrhica) — выражение, обозначающее ситуацию парадокса, когда победа достаётся слишком высокой ценой; либо даже когда (локальная) победа, в итоге, ведёт к общему поражению (например, в военной кампании).

Происхождением это устойчивое выражение обязано временам войны римлян с эпирским царём Пирром — тогда, в битве при Аускуле в 279 году до н. э., эпирская армия в течение двух дней вела наступление на войска римлян и, в конце концов, сломила их сопротивление.

При этом потери в его войске, состоящем из профессиональных и опытных воинов, были столь велики, что Пирр (во всяком случае, как излагают этот эпизод римские историки, по этническому происхождению в большинстве своём — греки), заметил: «Если мы одержим ещё одну победу над римлянами, то окончательно погибнем» или, по другой версии, «Если я одержу ещё одну такую победу над римлянами, у меня не останется ни одного воина из тех, что прибыли вместе со мной».

(обратно)

65

См. Видеошколу универсального прикладного фехтования «Лютица». Канал YouTube Шашка 2.0.

(обратно)

66

Удары — см. Видеошколу универсального прикладного фехтования «Лютица». Канал YouTube Шашка 2.0.

(обратно)

67

В цикле «Этерра» клевцом будем называть боевой молот с клювовидным выступом с одной стороны и собственно молотом с другой.

(обратно)

68

Были взяты цены в Англии 13–17 века и исходя из вида и веса металла монет, преобразованы в цены Варнии 524 круга Н.Э.

(обратно)

Оглавление

Волкойвский Андрей СПЕЦОТДЕЛ

Волковский Андрей Спецотдел-2

  Лучший подарок

  Вечная музыка

  Чудище. Ч.1

  Чудище. Ч.2

  Полнолуние. Ч.1

  Полнолуние. Ч.2

  Переполох

  Дом, милый дом

  Красная тревога. Часть 1

  Красная тревога. Часть 2

  Ошибаться нельзя

  Следы

  "Диспетчер Олег, слушаю вас..."

  День города

  Бестия

  Год за годом Ч.1

  Год за годом Ч.2

  Год за годом Ч.3

Волковский Андрей Спецотдел-3

  Жизнь

  Простые истины

  Осенний снег

  Поговорим?

  Помеха. Часть 1

  Помеха. Часть 2

  Помеха. Часть 3

  По-другому

  Собачье дело

  Расплата. Часть первая

  Расплата. Часть вторая

  Расплата. Эпилог

  Виталя

  «Новый год к нам мчится…»

  Бой без правил. Часть 1

  Бой без правил. Часть 2

  Бой без правил. Часть 3

  Бой без правил. Часть 4

  Бой без правил. Часть 5

Виктор Коновалов Чернокнижник

  Пролог

Виктор Коновалов Чернокнижник-2. Паразит

  Пролог

  Глава 1. По ту сторону баррикад

  Глава 2. Ночная охота

  Глава 3. Волки и хорьки

  Глава 4. Тайна лесного озера

  Глава 5. Дикая чаща

  Глава 6. Охотник или жертва?

  Глава 7. Серенький волчок

  Глава 8. Безликий

  Серая интерлюдия

  Глава 9. Седобородый

  Глава 10. Крысолов

  Глава 11. Пробуждение

  Глава 12. Переворот

  Глава 13. Ночь чёрных душ-1

  Глава 14. Ночь чёрных душ-2

  Бордовая интерлюдия

  Глава 15. Я и мой носитель

  Глава 16. Лжелеший

  Глава 17. Белое и чёрное

  Бежевая интерлюдия

  Глава 18. Бездна

  Глава 19. Демон

  Эпилог

Виктор Коновалов Чернокнижник-3. Ключ от преисподней

  Пролог

  Глава 1. Бизоны

  Глава 2. Эльфийский прогноз

  Глава 3. Багоюзеры

  Глава 4. К Визжащей горе!

  Глава 5. Тоннели, черви и мошкара

  Глава 6. Повелитель мух

  Глава 7. Два фанатика

  Право на страшные сны

  Глава 8. Дикая чаща

  Глава 9. Чудесный колодец

  Гангрена

  Глава 10. Портальщик

  Глава 11. Песок

  Глава 12. Обезьяньи головы

  Глава 13. Снег

  Глава 14. Лесовики

  Глава 15. Слово старейшины

  Глава 16. Шрам

  Глава 17. Красный барон

  Глава 18. Роваль

  Глава 19. Вечер

  Глава 20. Город у пропасти

  Глава 21. Архонт

  Миф о Талосе

  Глава 22. Game over

  Эпилог

  Послесловие @books_fine

Виктор Коновалов Харон

  Пролог

  Глава 1. Преисподняя

  Зелёный

  Глава 2. Красный монах

  Глава 3. Культ

  Глава 4. Совет шести

  Глава 5. Доступ к Системе

  Глава 6. Книга Солнца

  Глава 7. Эйфория

  Глава 8. Спецслужбист под прикрытием

  Глава 9. Демоническая амнезия

  Глава 10. Покушение

  Чтец

  Глава 11. Поток Вечности

  Абрахрам Кла-Кро

  Глава 12. Два трупа и ни одного подозреваемого

  Глава 13. Риг

  Глава 14. Последний хранитель Ладьи

  Глава 16. Королевская рать

  Глава 17. Чернокнижник

  От автора

  Эпилог

Андрей Двок Этерра 1 Сержио

  Пролог

  Глава 1 Знакомство (2016 от Р.Х., октябрь)

  Глава 2 Предложение (2016 от Р.Х., ноябрь)

  Глава 3 Подготовка (ноябрь 2016 — март 2017 от Р.Х.)

  Глава 4 Вперед, к людям! (2017 от Р.Х., март)

  Глава 5 Обустройство в деревне (523 круг Н.Э., изок)

  Глава 6 Жизнь налаживается (523 круг Н.Э., изок — руен)

  Глава 7 Первая кровь (523 круг Н.Э., листопад — смутан)

  Глава 8 Новый этап (смутан 523 круга Н.Э. — тревен 524 круга Н.Э.)

  Глава 9 Прибытие в Кравос (524 круг Н.Э., тревен)

  Глава 10 Варнийский наемник (524 круг Н.Э., тревен)

  Глава 11 Обоз в Аристи (524 круг Н.Э., тревен)

  Глава 12 Аристи (524 круг Н.Э., тревен)

  Глава 13 Поединок (524 круг новой эпохи, тревен)

  Глава 14 Встречи и планы (524 круг Н.Э., тревен)

  Глава 15 Новый дом? (524 круг Н.Э., конец тревеня)

  Глава 16 Подготовка к походу (524 круг Н.Э., цветань)

  Глава 17 Пиррова победа (524 круг Н.Э., цветань)

  Глава 18 Беата (524 круг Н.Э., цветань)

  Глава 19 Вранск (524 круг Н.Э., цветань-изок)

  Глава 20 Волин и возвращение в Аристи (524 круг Н.Э., изок)

  Эпилог

Андрей Двок Шрам

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Эпилог

Андрей Двок Мой Север

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  href=#t180> Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Эпилог

Андрей Двок Наследник

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

Андрей Двок Барон  Глава 1. Аристи. Цветань, 535 круг Н. Э.

Андрей Двок Возмездие

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25−1

  Глава 25−2

  Nota bene

Андрей Двок Глоссарий и др. информация об Этерре

*** Примечания ***