Кирилл Кутузов

ВОЛКОВ

1.

Судя по всему, когда-то это была автобусная остановка. Знак с чёрным автобусом на белом поле выгорел на солнце, вокруг были налеплены бесконечные листовки на незнакомом языке. Листовки были двух цветов – фиолетовые и зелёные: казалось, будто две противоборствующие силы играли ими в крестики-нолики, но не смогли договориться, сколько нужно налепить одноцветных листовок подряд, чтобы засчитали победу. Вот их и лепили, куда могли, уже без очереди, наплевав на правила, друг на друга, наискосок и вверх ногами. Только жестяной знак с автобусом к этой игре не принадлежал, даже загнулся снизу, пытаясь свалиться со стены и не принимать участия в чужой битве. Но попытка провалилась.

– Знаешь, что тут написано?

– Не-а. А важно знать?

– Да не особо. Но так, для расширения кругозора полезно. Чтобы ситуацию лучше понимать. Там одно и то же написано.

– Но ведь листовки разных цветов: зелёные вешают аджуки, фиолетовые – маджуки. Нам так говорили. Как же на них может быть одно и то же?

– А почему нет? Они же все на словах борются за всё хорошее против всего плохого и в какой-то момент поняли, что какой-то собственной особенной правдой чужого сердца не завоевать. Так и стали писать одно и то же, просто на своём цвете. Одни требуют сбор с радиоприёмников отменить – другие тут же требуют того же самого. Чтобы никто не считал, допустим, что аджуки справедливее маджуков, или наоборот. Ну и теперь уже, в сущности, нет разницы, что на листовках. Главное – какого цвета больше. Сразу понимаешь, в чей район попал. Не ошибёшься.

– Ну тут цветов вроде поровну.

– Ага. Тут раньше автобус детей в школу забирал. Это было что-то вроде водопоя у зверей. Тут драться нельзя было. А если ствол вытащишь – тебя свои же пришьют. Ствол этот, знаешь, куда засунут? Не, не туда. В глаз. Ну и все боялись. А листовки дети клеили, потому что тут можно было не бояться. Сам от горшка два вершка, а уже лепит бумажки, прямо как большой аджук. Или маджук. Видишь, как много их внизу висит?

– Ага, как бахрома на халате.

– Во-во.

И опять замолчали. У них так всегда было. Вроде бы в кои-то веки по работе приставили к человеку, от которого тебя с души не воротит, можно было и потрепаться по-человечески, хотя бы формально засвидетельствовать приятельство, но как-то… ну, себя не переделаешь, короче. Начинали болтать о чём-то, и интересно же было, но минут на пять, не больше. Потом опять в молчанку играть. Наверное, это уже в крови; привычка разговаривать, только когда перекур, потому что в другое время нельзя.

Ну ничего, зато стоишь, небось, такой, со стороны кажется – во, настоящий немногословный герой боевиков, мужик из стали, слов на ветер не бросает, за него поступки говорят… Ну, это если его не знать, то да, можно так подумать. А если знать, то понятно, что всё не так – какие там поступки, когда у тебя задание, допустим, стоять у дверей, пока за ними два отряда боевиков оружие из одной поставки делят. Охраняешь уважаемых людей, потому что никто не должен видеть, как две разные группировки, которым положено друг друга резать, из одних и тех же ящиков стволы достают и фоткаются с ними, как срочники в оружейке, пока командир рядом не отсвечивает. Короче, вот вам и «поступок», подвиг, считай, – выстоять столбом столько времени. Нет, иногда надо, конечно, стрелять, но больше для острастки. Чтобы пацаны мелкие разбегались. Аджуки взяли моду – школьники сбиваются в стайки и у наёмников пытаются автомат отнять – не силой, обманом, конечно. Один тебя забалтывает или, допустим, жрать предлагает, а остальные ждут за углом, когда ты ствол из рук выпустишь. Тут же гражданская война такая, больше на словах, многие расслабляются. А для пацанов это целое геройство, для своих оружие добыть. Пацаны не знают, что его сюда шлют ящиками. Вот так и привык – видишь стайку подростков, палишь в воздух, чтобы свалили. Нет, ты, конечно, ствол не упустишь, не пальцем деланный, но всё равно спокойнее, когда дети и оружие вообще не пересекаются.

В общем, не располагает эта страна к тому, чтобы сделаться тут героем боевиков. Но оно, на самом деле, и к лучшему.

– Слушай, а сейчас-то мы чего стоим, кого ждём?

– А до тебя не довели, что ли?

– Просто сказали, что мы с тобой завтра куда-то за город выдвигаемся, ты, мол, всё знаешь.

– Ну, меня тоже буквально в двух словах просветили. Сказали, у остановки встречать визиря. Велели ещё одного из наших взять, я тебя и попросил. Дайте, говорю, Волкова, он самый нормальный. Подумал, лучше балду у остановки пинать, чем круги вокруг дворца нарезать. Я уже, честно говоря, эти башенки, которые по периметру стоят, видеть не могу.

– Да, тут получше. Хотя бы тенёк.

Ну вот, оказывается, человек тебе даже, по сути, одолжение сделал, избавил от бесполезного рутинного патруля. А всё равно. Ну не принято у таких, как ты, друзей на работе