Отражение: другой 2007 [Станислав Шевелица] (fb2) читать онлайн

Станислав Шевелица Отражение: другой 2007

Глава 1

Жёлтые листья оглушительно шуршали под ногами. Бетонный забор, вдоль которого я шагал, поворачивал на девяносто градусов. Нырнул за угол, остановился, медленно выдохнул.

«Быть может, показалось?» — сказал сам себе.

Аккуратно выглянул — и тут же вжался в стену. Не показалось.

Три крепыша шли за мной, полностью повторяя маршрут. Спортивные штаны, серые куртки с лампасами… Не иначе, играют в какой-то команде, и хотят пригласить на тренировку.

Мне уже под тридцать, и я не похож на субтильного мальчишку. Одного-двух таких «спортсменов» отправил бы на асфальт. Но трое — пожалуй, перебор.

Вспомнил, что в одном из внутренних карманов рюкзака лежит нож. Если потребуется быстро его достать, придется попросить преследователей: «Ребята, подождите пару минут, я пока кое-что поищу».

Очевидный и логичный план — поспешить туда, где много людей и камер видеонаблюдения. Эти парни не настолько отмороженные, чтобы нападать на меня в таком месте, правда? А дальше остается действовать по обстоятельствам.

Постараться договориться.

Позвать охрану.

Позвонить дяде Толе, который «держит» соседний рынок. (Жаль, что у меня нет такого дяди. Реальный Толя обычно держит только бутылку.)

Перешел на бег. Боковым зрением заметил, что преследователи тоже ускорились. Через пару дворов — торговый центр. Если будут спрашивать, почему я убегал — отвечу, что резко захотелось картошечки на фудкорте.

Стеклянные двери раздвинулись так медленно, будто их толкали в стороны два ленивца. Преследователи сократили дистанцию.

Ворвался внутрь, добежал до эскалаторов. У линии, которая уходила наверх, толпились люди. Бросился на встречный эскалатор. Поскакал по ступеням, сопротивляясь его движению. Громилы растолкали посетителей и спокойно поехали наверх.

— Парни… — оглянулся я. — Что за вопрос ко мне? Давайте разговаривать…

— Разговаривать уже поздно, — сообщил один, лицо которого отчетливо напомнило красный кирпич — и формой, и фактурой кожи, и цветом. — «Панамеру» чёрную помнишь?

Честно признаться, и думать про нее забыл. С полгода назад была история с этой «Панамерой».

В сервисе Евгеньича, где я работал, сложилась нехорошая традиция. Кузовной ремонт считался завершённым только в том случае, если мастер прокатился на клиентской машине.

По своему характеру «Панамера» разительно отличалась от других автомобилей, которыми мне приходилось управлять. Очень быстро сократил расстояние между крылом и воротами гаража. Повздыхали — и вернули машину в цех. У «Панамеры» стало на один перекрашенный элемент больше. Владельцу о таких мелочах решили не сообщать.

— Парни, ситуация понятна, я всё компенсирую, — говорил, отступая от эскалатора. — Возьму кредит, возмещу ущерб.

— Конечно компенсируешь, — откликнулся «кирпич». — Но сначала мы сделаем так, чтоб ты запомнил эту «поня-я-ятную» ситуацию. Ты ещё не понял, что дело не в деньгах? Ты уважаемого человека хотел провести.

Напарник «кирпича» стремительно приблизился ко мне, схватил за рукав и потащил за собой. Свидетели? Камеры? Кажется, моих собеседников их присутствие не волновало.

— Не суети, убивать тебя никто не будет, — миролюбиво продолжал «кирпич». — Но вот руки, пожалуй, сломаем. Чтобы не было желания браться за чужой руль. Ну а в микрокредитах сможешь и сломанной рукой расписаться.

Про некоторые ситуации в моей жизни можно было бы сказать: дело дрянь. Про эту ситуацию следовало высказаться куда жёстче.

Вырвал руку и толкнул громилу так, что тот нелепо шлёпнулся на пол. Побежал по широкому коридору молла, как профессиональный атлет. Сзади кричали, предрекая скорые травмы и даже завершение жизненного пути.

Свернул в ответвление коридора, и прямо на бегу осознал, что передо мной — не пустое пространство, а начищенное до блеска стекло.

Успел закрыть глаза, ожидая удара и боли от свежих порезов. Но ничего вышеперечисленного не почувствовал.

Обнаружил себя лежащим на полу в тёмной комнате. Медленно поднялся и тут же свалил какую-то вешалку с кучей одежды. Отшатнулся — и наткнулся на манекен. Это не просто комната, а тот самый магазинчик, в который «зашёл» через витрину.

Меня что, отключило после удара? Сколько часов оставался в таком состоянии? И где же троица моих новых друзей?

Стекло, в которое я врезался (врезался ли?) просто отсутствовало. Коридор молла был погружен во мрак. Светились лишь огни сигнализации над магазинами, да зелёные таблички «выход».

А где осколки? Ощупал лицо — порезов нет. Шишек, свидетельствующих об ударе головой, тоже.

Надо бы отсюда выбираться. Если меня заберут в отдел за ночные прогулки по магазинам, кто же дома покормит кота Трикотажа?

Никакого движения в коридорах не заметил. Свесившись с бортика, посмотрел вниз. На первом этаже — тоже спокойно. Отлично! Охрана, видимо, попивает чай.

Медленно добрался до эскалатора, шагнул на его верхнюю ступеньку. Услышал отчетливый скрип, выругался. Вспомнил, что на противоположном конце коридора есть обычная лестница. Её бетонные ступени никаких звуков не издавали, а потому быстро сократил личное расстояние над уровнем моря. Выход так близко!

Прямо перед ним стоял он — здоровый, накачанный, как герой боевиков девяностых, охранник. Вверху моргала синяя полоска лампы, выхватывая из темноты его широкую спину и лысину. Я врос в землю. Охранник переминался с ноги на ногу и, как можно было с уверенностью сказать по прошествии тридцати секунд, меня не видел.

Даже не вышел, а вытек из помещения, где стоял этот человек. Срываясь на бег, пересек весь этаж, помешкал у отключенной «вертушки», разглядел дверь с длинной ручкой во всю ширину, нажал её, вывалился на улицу и вдохнул воздух свободы. Так гораздо, гораздо лучше!

Что же со мной произошло? Куда подевались «кирпич» и его команда? Разберёмся утром.

Споткнулся о какую-то выбоину и обругал коммунальщиков, из-за которых не горят фонари. Спустя несколько шагов понял, что отключено не только уличное освещение. Все окна вокруг были тёмными. Авария на электростанции? Сделал ещё несколько шагов и снова приостановился. На дороге не было автомобилей. Ни единого автомобиля. Что за ерунда? На этой улице они ходят 24/7! Да местные жители все беруши в городе скупили, лишь бы не слушать по ночам моторы и тормоза. Тут что, эвакуация? Зомби-апокалипсис? Или в другой части города бесплатно раздают последние айфоны?

Полез за телефоном, чтобы открыть новости. Повозился в одном кармане, в другом, повторил процедуру, снова повторил… Увы, телефона не было. Видимо, обронил в магазине. Постучаться к тому охраннику и слёзно попросить о помощи? Ну уж нет, попробую вернуть утром.

Отсутствие людей уже не озадачивало, а пугало. Ни голосов, ни музыки, ни звука шин, переваливающихся по асфальту. Одни только листья шуршали под ногами да разгонялись в стороны слабыми порывами ветра. Сентябрь горит… А фонари не горят. Ладно, главное сейчас — добраться до дома и покормить голодного Трикотажа. Быть может, это он вырвался наружу и всех сожрал.

Когда миновал несколько хрущевок и свернул на перпендикулярную улицу, стало совсем не смешно. Тут тоже темнота и пустота! Вот же магазин автозапчастей, чья светящаяся вывеска выжигала водителям глаза и провоцировала аварии (после которых все бежали к ним же за деталями). А вот круглосуточная кафешка, куда я однажды пригласил Жанну. Жанне так понравилась местная кухня, что она надолго перестала отвечать на звонки… Хорошо, если нет света — не значит, что нет людей.

Обратил внимание на уставший «жигулёнок», который стоял на обочине. Под его лобовым стеклом вздрагивала красная лампочка сигнализации. Подошел поближе, со всего размаха ударил по колесу. Сигнализация завизжала так громко, что услышали, наверное, и в Австралии (представил, как семейство кенгуру, которое спокойно жевало листья, ломанулось в разные стороны). Песня жигулёнка прекратилась. Никакой реакции хозяина (или кого бы то ни было) не последовало.

— Это что, прикол какой-то? — сказал вслух. — Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера? Не смешно, ребята!

Продолжил путешествие в темноте. И вот впереди замаячил огонек: светился уличный фонарь, прилепленный над козырьком подъезда. Поспешил туда и увидел — ну ничего себе! — живого человека! Мужик в светоотражающем жилете, стоя ко мне спиной, неспешно разбрасывал метлой листья — шорк, шорк, шорк. Отличное он время выбрал для работы.

— Здравствуйте! — окликнул я. Как же все-таки рад хоть кого-то встретить!

Мужик не подал виду, что услышал. Шорк-шорк, шорк-шорк.

— Добрый вечер! — сказал чуть громче. — Не подскажете, почему нет света?

Шорк! Метла замерла, но дворник ничего не ответил. Глухой он, что ли?

— Вы меня слышите?

Мужик медленно повернулся и посмотрел на меня. Если быть точным — я почувствовал, что он посмотрел на меня. На деле глаз у него не было. Как и глазниц. Носа и рта — тоже. Лицо его представляло гладкую поверхность. На этом лице можно было бы играть в аэрохоккей.

Стоял, не в силах шевельнуться. Дворник бросил на землю метлу и то шагами, то прыжками двинулся в мою сторону.

Про некоторые ситуации в моей жизни можно было бы сказать: дело дрянь. Про эту ситуацию следовало бы высказаться куда жёстче.

Глава 2

Лишённый лица мужик летел прямо на меня — и вряд ли затем, чтобы дружески обнять. Стоило хотя бы попытаться убежать, но я не мог сдвинуться с места. Мозг, как старый компьютер, пытался загрузить и обработать поступающую информацию, но встречал один error за другим.

Выстрел! Колено мужика разлетелось, как шарик с красной краской. Со следующим шагом он споткнулся и шлепнулся лицом на асфальт. Если бы у него был нос, он бы непременно его сломал.

Разорванное колено, однако, не убавило напора моего нового знакомого, и он продолжил быстрое движение ко мне уже на четвереньках.

В кадре появился стрелок. Невысокая девушка со здоровым охотничьим ружьём встала между мной и нападавшим, а затем хорошенько приложила его прикладом. Ни говоря ни слова, перевернула поверженного противника на спину, достала из рюкзака небольшой тесак, резанула где-то под ребрами, опустила руку в образовавшееся отверстие.

Все это произошло так быстро, что я не успел сойти с места — стоял, как металлическая моделька 1:43, закреплённая пластмассовым штырем.

— Иди сюда, — помахала кровожадная незнакомка. С облегчением отметил, что у нее есть лицо. Бегло запечатлел большие (ещё чуть-чуть — и «анимешные») глаза, маленький аккуратный нос, чрезвычайно тонкую линию губ, с которой не срисуешь логотип Rolling Stones. На голове размещался черноволосый хаос, в мочках ушей сверкали серебристые тоннели. Где-то я ее видел. Много-много лет назад.

Подошёл к распотрошенному мужику. Тело ещё подергивалось.

— Подержи, — девица плюхнула мне в руку кишки. Сразу захотелось залезть на ближайшее дерево и заорать, но почему-то сдержался. Кишки были тёплые и… настоящие, живые. А вот снаружи гад выглядел точно кукла. Кожа казалась тканью, из которой шьют шторы.

— Слушай… — начал было я, разглядывая кишки.

Девушка повернулась. В свете луны заметил, что ее зрачки — ярко-красные. Ну все, теперь понятно, я внутри подростковой вампирской саги. Расходимся. Где же твой Эдвард, Белла? (Вслух я этого не сказал — все же у нее есть тесак.)

— Знаю, сейчас все выглядит странно, — вздохнула девушка. — Объяснения будут потом. На запах крови придут менты, с ними лучше не шутить.

— Менты так менты, — промямлил я и принял от красотки новую партию кишок. Кровью оказались вымазаны и куртка, и брюки.

Девушка что-то нащупала внутри тела и с силой дернула. Мужик вздрогнул, как будто попытался сесть, и тут же упал.

— Наконец-то. Давай все обратно.

Сбросил кишки в раскрытые ладони девицы. Она быстро запихнула их в прежнее место и махнула:

— За мной!

Идти за красноглазкой не очень-то хотелось. Но, во-первых, она меня спасла. Во-вторых, из двух встреченных за последнее время людей она больше располагала к себе. Общаться с существами, у которых есть глаза, нос и рот, знаете ли, значительно проще.

Девушка шагала на высокой скорости, я едва поспевал следом.

— Как тебя зовут?

— Инга.

— А меня Алексей… Лёша.

«Очень приятно» не последовало, и я решил взять инициативу разговора в свои руки.

— Далеко идти?

— Далеко.

Да уж, красноглазка явно не была настроена на диалог.

— Объяснишь что-нибудь?

— Ты в Отражении, — не оглядываясь, бросила девица. — Ночью тут опасно — на улицы выходят охранники. Хотя и днём тоже опасно…

— Но кто ты?

— Отраженная. Да и ты теперь отраженный.

Схватил девушку за плечо и развернул к себе лицом. Она подняла голову и оценивающе посмотрела мне в глаза.

— Что такое Отражение? — перешёл к делу.

— Никто не знает, — красотка убрала мою руку с плеча и кивком предложила продолжить путь. — Если ты любитель научной фантастики — это параллельная вселенная, если веришь в экстрасенсов, порчу и сглаз — тут потусторонний мир. Если ты философ — можешь считать, что ты в песочнице Бога. А если отстаёшь в развитии от сверстников — называй это Зазеркальем.

— А сама как считаешь?

— Я считаю, что мы находимся в аду, — без тени иронии заявила девушка, и я сглотнул.

— Тогда как отсюда выбраться?

Новая знакомая впервые улыбнулась.

— Это главный вопрос всех отраженных. Для избранных откроется Настоящее Зеркало — путь в реальный мир. Откроется не просто так. Этого нужно добиться… Сейчас трудно объяснить. Давай как-нибудь потом.

— Знаешь, если в книге или фильме герои говорят, что какой-то момент трудно объяснить, то так автор затыкает сюжетную дыру.

— Быть может, ответы ещё будут. Но не в самом же начале? — пожала плечами девушка.

— Хорошо, а нельзя выйти тем же способом, которым я сюда вошел? С разбегу залетел в витрину в «Малинке». Там какой-то портал, да?

Инга остановилась, взглянула на меня с невыразимой тоской, и продолжила путь.

— Понимаешь, портал — он везде. В выключенном дисплее. В воде бассейна. В примерочной магазина белья. В зеркале заднего вида старой «Тойоты». У нас была девочка, которая попала в Отражение, когда легла в собственную ванную. Правда, её быстро потом… Неважно.

Невдалеке тускло загорелся уличный фонарь. С каждой секундой он светился сильнее и сильнее. Прямо под ним, шаркая, прошёл ещё один «обезличенный» — на сей раз в форме дорожного рабочего. В руке он держал лопату. Мужик удалился, и фонарь плавно потух.

— Да кто это нахрен такие? — выпалил я.

— Те, кто убивает отраженных. Этой информации тебе достаточно?

— Но почему они метут дворы и бродят с лопатами?

Инга вздохнула.

— Это большой разговор. Попробую объяснить. Но останавливаться нам нельзя, если хотим увидеть рассвет.

Мы шагали сквозь погружённые во тьму дворы, жались к стенам, и автомобилям, перебегали улицы. Время от времени Инга по одной ей понятным причинам резко меняла направление движения или же приказывала замереть. Ну а попутно знакомила с правилами страшной игры, в которую я попал.

— В Отражении глаза меняют цвет. Они показывают твою силу и особые способности. Да, здесь возможности человека не ограничены хождением на двух ногах и употреблением пива с сухариками.

— А что означает твой цвет глаз?

— То, что я много убивала, — спокойно ответила Инга.

— Зачем? — коротко спросил я, делая вид, что меня нисколько не впечатлило это известие.

— Чтобы выжить — и выбраться. Чем больше убийств, тем выше Карма. И выше шанс найти Настоящее Зеркало.

Даже не стал задавать уточняющих вопросов.

— А и что показывают мои глаза? И какие они, кстати? А то ведь и не узнаю, если тут зеркал нет.

— Твои глаза — серые. Это значит, что ты очень, очень слаб. Ты легко можешь стать жертвой охранников — тех ребят без лиц — или других отраженных.

Нельзя сказать, что это известие меня обрадовало.

— Отраженные убивают отраженных?

— Не посчитай это за расизм, но первый же встречный с чёрными глазами проткнет тебя ножом или застрелит. Если ты заметил его раньше, рекомендую поступить с ним аналогичным образом, — спутница остановилась. Она внимательно смотрела на припаркованную рядом «Шкоду». Под лобовиком мигала лампа сигнализации.

— Бежим.

Мы бросились прочь, прыгая через заборчики у подъездов, продираясь через кусты, прижимаясь к хрущевкам, из подвалов которых несло чем-то теплым и душным. Наконец перешли на шаг.

— Уже встречал сегодня лампу… Сигнализации… — говорил, пытаясь отдышаться. — Пока шёл от «Малинки».

— Тогда хорошо, что ты сейчас со мной разговариваешь. Если видишь ночью свет — рядом охранники.

— Итак, они убивают отраженных. Но они вообще… кто?

— Строго говоря, они не только охранники. Мы их так называем просто — охранники. Они бывают одеты как продавцы, работяги, какие-то чиновники… Есть ещё более сильные существа — менты и бандиты. Разницы между последними особой нет.

— Кто они по происхождению? Люди? Роботы? Пришельцы?

— Коренные жители Отражения. Я не знаю. Думаю, никто не знает.

Внимательно посмотрел на ружьё, которое висело за плечом Инги.

— У тебя же есть оружие. Почему не собраться с другими отраженными и не перестрелять всех охранников? — продолжал атаковать вопросами.

— Придут новые. Они — часть этого мира. Днём мы добываем еду и снаряжение, укрепляем убежища, пытаемся не погибнуть от рук других отраженных. Ну а ночью охранники убирают тела, скрывают последствия разрушений, пополняют полки в магазинах. Но если попадаешься им на глаза — ну, это образное выражение, глаз там, конечно, нет — лучше убежать.

Помолчали.

— А вот если бы у меня были чёрные глаза, ты бы спасла меня от охранника?

— Спасла. И сразу убила, чтобы самой забрать твою Карму, — с детской простотой ответила Инга.

— Спасибо за честность, — отозвался я — и замер. Проулок вывел нас прямо на троицу плосколицых мужиков.

Глава 3

Мужики сидели перед старой иномаркой, поваленной на бок и подпёртой кирпичами, и что-то там ремонтировали. Рядом стояли три открытые бутылки пива. Интересно, куда они его заливают?

Охранники вскочили и рванули в нашу сторону. Со смесью страха и нездорового любопытства обернулся на Ингу — ну что, начинаем пальбу?

А Инги на месте не было — она уже убегала, явно не рассчитывая давать наглецам отпор. Бросился следом.

— Разделимся! — крикнула Инга.

Дёрнул в сторону, спотыкаясь и матерясь. Но преследования не было. Всем троим охранникам почему-то больше понравилась Инга.

Один из них на бегу вскочил на четвереньки и, как накокаиненный гепард, сделал размашистый прыжок в длину. Охранник зацепил девушку за ногу, и она рухнула на асфальт.

— Эй, ребята! — заорал я, пытаясь отвлечь внимание. — Улыбнитесь! От улыбки станет всем светлей!

Охранники вылупились на меня и тут же сменили направление движения. Теперь я показался более привлекательной добычей. План сработал. Стоп, а какой был план?

Прыгучий охранник оказался рядом. Твою бы энергию в мирное русло! Двумя руками он толкнул меня в грудь. Сила была чудовищна. Наверное, если бы меня сбил автобус, то я пролетел бы меньшее расстояние. Полётную программу прервал припаркованный автомобиль, чья боковая стойка встретила мою спину. Стекла обоих дверей со звоном осыпались.

Однажды какая-то девица на подземной парковке той самой «Малинки» начала сдавать назад, не глядя в зеркала. Тогда успел отшатнуться. Наверное, если бы она вовремя не нашла педаль тормоза, чувствовал бы себя вот так же, как сейчас. Круги боли расходились и по груди, куда толкнул охранник, и по спине.

Превозмогая эти неповторимые ощущения, смог открыть глаза. Инга стояла на детской площадке без оружия в руках. Двое охранников пытались достать её руками, но каждое их движение было будто бы замедленным. Ублюдки словно находились внутри какого-то желе. Неужели Инга может включать такое поле по своему желанию? А что она ещё тогда умеет? Третий охранник на четвереньках бегал вокруг Инги, видимо, выискивая границы «желе», но всякий раз отпрыгивал назад.

Я облокотился о дверь машины и смог подняться. В месте приземления красовалась внушительная вмятина. В салоне увидел раскрытый бардачок, а в нем — ключи.

— Только не заводи машину! — заорала Инга, словно прочитав мои мысли.

Тем временем охранник, не завязший в «желе», начал продвижение за спиной Инги. Он крался к ней, как кот к воробью.

— Сзади! — крикнул я.

Инга обернулась и попыталась закрыться полем от третьего охранника. Но сил, видимо, уже не хватало. Одинокий охранник застопорился, а двое других начали двигаться заметно быстрей.

Я пролез в салон. Квадратные осколки противно хрустели под пальцами. Взял ключи, перебрался на водительское.

— Не вздумай нахрен заводить! — вопила Инга, размахивая тесаком.

Не бойся! Ты спасла меня сегодня, и я быстро верну тебе кармический долг. «Хендэ-Матрикс» — так, кажется, называется этот минивенчик. Я в матрице нахрен!

Двигатель завёлся с пол-оборота. Зажал газ, вывернул в сторону Инги и её друзей, а потом врубил дальний. Ублюдки замешкались — будто ослепли. Признаться, такого влияния света на безглазых существ я не предполагал. Зато точно знал, что удар минивеном им не понравится.

В целом, не поощряю насилие в любых его проявлениях. Но иногда приходится прибегать к насилию, чтобы остановить насилие. Пожалуй, это противоречит учению Толстого. Лев Николаевич считал, что отвечать насилием на насилие нельзя. Но он так говорил только потому, что трое уродливых существ не пытались прямо перед ним переломать кости девушке.

Встретив капот «Хендэ», охранник ударился о лобовик и перемахнул на крышу. Я дотянулся до пассажирской двери и раскрыл ее:

— Подвезти?

— Дебил! Ты просто дебил! — высказала Инга, скинула с плеча ружьё и села на пассажирское.

Тронулся со свистом, выскочил из двора через арку. По сторонам не смотрел — раз я единственный водитель в этом городе, у меня всегда главная дорога.

— Дебилище! Король дебилов! Император! — продолжала девушка.

— Давай полегче, — откликнулся я.

Инга перевела дух и продолжила чуть более спокойно:

— Ты тут всего пару часов. Можешь послушать того, у кого есть опыт?

Открыл рот, чтобы ответить, но вопрос был, кажется, риторический.

— Скажи, куда мне ехать-то?

— В Вальгаллу, — рявкнула Инга.

— Это что? Ночной клуб?

— В штанах у тебя ночной клуб! Не знаю я, куда тебе ехать. Нам везде звезда.

Сквозь трещины на лобовом разглядел фигуру в светоотражающем жилете и фуражке. Было в ней что-то… Нечеловеческое? Скорее, анти-человеческое. Это существо вызывало ассоциации с картинами сюрреалистов — неестественно вытянутые конечности, чудовищная худоба.

— Ну вот и мент, — вздохнула Инга.

Немного снизил скорость, чтобы объехать мутанта, но тот шустро прыгнул прямо на мою дверь. Кажется, впервые в жизни пожалел, что машина — не праворульная.

Противник одной рукой схватился за рейлинг, второй пробил водительское стекло и тут же вцепился в руль. Машина закружилась в вальсе.

Перед глазами сверкнул тесак Инги. Кисть мента осталась сжимать руль, а сам он оказался где-то на асфальте. Боясь прикоснуться к чужой руке, кое-как выровнял машину.

— Ты так точно прицелилась! Рубанула в сантиметре от моих пальцев.

— Я не целилась, — хмуро бросила Инга.

Преодолев брезгливость, снял отрубленную кисть и выбросил в окно.

— Первое ночное правило: не свети, — начала Инга. — Второе ночное правило: не шуми. Ты завёл машину и нарушил оба. Охранники нескольких кварталов слышат мотор и видят свет. Теперь все они идут за нами.

— Но у тебя есть безопасное место, верно? — с надеждой отозвался я. — Куда ты изначально меня вела?

— Наша база — вагоноремонтный завод. Ты местный? Знаешь, где это?

— Знаю, там сейчас жилой квартал.

— Там вагоноремонтный завод, — устало проговорила Инга. Не стал задавать вопросы. Отложил до того времени, когда буду в безопасности. Инга продолжила: — Мы сможем подъехать к базе только в том случае, если хорошо оторвемся. Иначе приманим к ней охранников.

Вывернул на улицу, освещённую фонарями. Что-то с грохотом приземлилось на крышу. Инга, не дрогнув, пальнула из ружья прямо в потолок. В зеркале заднего вида мелькнул раненый охранник. Он свалился на асфальт, несколько раз перевернулся, потом вдруг вскочил на ноги и вполне уверенно побежал за нами. Я поднажал и оторвался.

— Их что, пули не берут? — спросил у Инги.

— Отчасти. Можно долго стрелять в охранника и не добиться результата. Но в целом они похожи на людей — могут получать травмы и, вероятно, чувствовать боль.

— Ты ведь убила того дворника. Как?

— Есть особый орган. Сгусток органики — вроде опухоли. Мы называем его батарейкой. Чтобы убить охранника, нужно вынуть батарейку.

— Вижу впереди целую упаковку батареек, — констатировал я.

Поперёк дороги растянулась цепочка из нескольких охранников. Выглядел этот отряд довольно комично: все уроды были разного роста и разной комплекции.

Снизил скорость, плавно развернулся и поехал искать объезд. Охранники бросились следом. Они ещё долго маячили в зеркале заднего вида.

— Приехали в мой райончик, — сообщил Инге, которая сосредоточенно выковыривала из ладони кусок стекла. — Вот школа, где я учился. За этими гаражами впервые попробовал сигарету. Тут подрался с двумя ушлепками на класс старше, обо мне потом слагали легенды. Неделю или две. А вот в этом доме сейчас живут мои роди…

Запнулся, потому что никакого дома не было. На месте многоэтажки стояли какие-то сараи, которые могли помнить Ленина, и ржавый «Москвич» на сдутых колёсах. Инга внимательно посмотрела на меня.

— Нет, мои родители не живут на пустыре, — сообщил девушке. — Тут в твоем Отражении все не так. Когда выберемся, задам тебе очень много вопросов.

— Если. Если выберемся.

Дальше ехали молча. То и дело смотрел по сторонам, но охранники не показывались.

Уже не удивило, что на месте многоэтажек в районе вагоноремонтного завода находился, собственно, вагоноремонтный завод. Свернул на дорогу, которая вела прямо к воротам.

— Стоять! Стоять! — затрещал громкоговоритель откуда-то с неба.

Инга заколотила меня по плечу, призывая подчиниться. Выжал тормоз, «Матрикс» замер на месте — и заглох.

— Игорь! Это Инга! — закричала моя спутница в темноту. — Открывай ворота!

— Согласно директиве восемнадцать, мы не можем вас впустить, — отрезал громкоговоритель.

— Дебил! Это я придумала директиву восемнадцать! Открывай! — кипела Инга.

— Вижу много света через две улицы. За вами не хвост, а хвостище. Немедленно уберите автомобиль дальше от базы, — отвечал невидимый Игорь.

— Хвостище у тебя в штанах! — Инга в бешенстве прыгала на месте.

— Немедленно уберите автомобиль. Будем стрелять, — отвечал непреклонный страж.

— Игорь, встречу — убью!

Громкоговоритель ничего не ответил, но обозначил себя вспышкой. Что-то звякнуло о капот «Матрикса». По нам стреляли.

С самым хмурым выражением лица Инга плюхнулась на сиденье и хлопнула дверью. Осколки весело зазвенели в нише для бутылки.

— Чего встал? Трогай.

Повернул ключ. «Хендэ» покрутил стартером, помигал фарами, но не завелся.

— Уберите автомобиль, — Игорь на своей вышке был неумолим. — На счёт пять открываем огонь на поражение. Раз.

С каждым новым поворотом ключа «Хендэ» дрожал, как бегемотиха перед родами, но к результату это не приводило.

— Он полнейший дебил, — верещала Инга. — Не знает директиву дословно! На поражение он стреляет! Если положит нас перед воротами, сюда уж точно придут охранники.

— Два, — даже через громкоговоритель слышалось самодовольство. Игорь, похоже, упивался своей властью.

Раз за разом поворачивал ключ.

— Инга, давай за руль, буду толкать.

— За руль?

— Тр-р-ри, — с явным удовольствием проговорил Игорь.

— За руль! — рявкнул я и подскочил к багажнику.

— Четыре, — мягко напомнил о себе Игорь.

Пыхтел за багажником «Хендэ», упираясь в пятую дверь обеими руками. Волею одной человечьей силы «Матрикс» наконец покатился.

— Пять! — торжествующе завопил громкоговоритель.

— Давай хотя бы до десяти! — закричала Инга в окно.

Бабах!

Лобовик, и без того покрытый трещинами, наполовину провалился внутрь.

— Инга? — то ли закричал, то ли прошептал я, переставая толкать. — Ты жива?

— Косорукий! — послышалось из салона, и я облегченно выдохнул. — В тир ему надо. Мишенью!

— Сейчас буду толкать дальше, попробуй повернуть ключ, — сказал я.

«Матрикс» тут же завёлся со спокойным звуком автомобиля, выезжающего из салона: «А в чем, собственно, дело? Это не я тут чихал и кривлялся, вам показалось».

Подбежал к задней пассажирской двери, открыл ее и прыгнул на диван. Инга надавила на педаль так, будто мы и впрямь направлялись в Вальгаллу.

Проехали пару сотен метров, вывернули на широкую улицу. Инга ударила по тормозам. Чуть не вылетел со своего заднего дивана в отсутствующее лобовое. Поглядел в ту сторону, куда смотрела Инга. Фонари.

На другом конце улицы светились два уличных фонаря. Вдруг включилась ещё пара. Пригляделся — и понял причину. На нас двигалась даже не толпа — армия. Неторопливо, уверенно и неумолимо, как хулиганы с Зеленой улицы, лишенные лиц охранники шагали прямо к нам.

Глава 4

— Мы можем куда-то уехать? — спрашивал у Инги. — В другой город, например?

— Нет. Надо найти укрытие и просидеть в нем до рассвета, — с плохо скрываемой дрожью в голосе ответила красноглазка.

— До рассвета? Давай просто кругами кататься, пусть попробуют догнать.

— Плохо кончится. Сейчас менты перекрывают дороги, охранники смыкают кольцо, — Инга открыла дверь. — Надо уходить.

— Постой… — выскочил из машины и начал рыскать у обочины.

— Что ты там ищешь? — проговорила девушка.

— Камень. Кирпич. Положим на педаль газа и направим машину прямо на них.

Последние слова говорил уже на ходу — Инга схватила меня за руку и потащила прочь.

— Это что-то из фильмов. А я уже несколько лет их не смотрела. Тут каждый день — кино.

Мятый «Хендэ» тоскливо тарахтел нам вслед и светил одной уцелевшей фарой.

— Вот доживем до утра — приглашу тебя в кино.

Инга едва заметно улыбнулась, а потом шикнула:

— Давай потише. Открывай рот только в случае опасности.

Такой шанс мне скоро представился.

Мы подошли к плешивой девятиэтажке, из подполья которой разило кошками. Три кнопки на кодовом замке по сравнению с соседними были вытерты так сильно, что едва ли не светились в темноте. Пока старался зажать все три одновременно, Инга дернула дверь — не заперто.

По лестнице метнулась чья-то тень.

— Черныш! За ним! — воскликнула моя спутница.

На одном дыхании пролетели несколько пролетов. На площадке очередного этажа «черныш» — кто бы он ни был — нырнул в коридор. Двинулся следом — и отшатнулся. Света тут было чуть меньше, чем в норе суслика в полночь.

— Чего встал? — пихнула Инга.

— Давай уйдем отсюда? — предложил я.

— Издеваешься? Там — толпа охранников, а ты хочешь посадить нам на хвост черноглазого? Это способ самоубийства такой? Давай лучше помогу…

— Инга, я не понимаю. Найдём другое укрытие.

— Ты что, колобок? От бабушки ушёл, я от дедушки ушёл? Это черноглазый! Он не успокоится, пока нас не придушит. На, — сунула мне в руку что-то холодное. — Не обрежься. Увидишь эту тварь — бей без промедления.

Слово «увидишь» не очень-то подходило к нашей прогулке по коридору. Не знаю, на что были способны красные глаза Инги, но я не видел вообще ничего.

Где-то впереди стоял тазик, в который капало с потолка. Кап. Кап. Кап.

Держался за куртку Инги и старался не отставать. Двигался так близко, что почти касался её волос. Они пахли ружейным порохом и… Ингой. Парфюмеры могли бы использовать тут эпитеты «терпкий», «сладковатый» или, например, «слегка приторный». Но я не парфюмер. Мог только сказать, что так пахнет человек, который меня привлекает. Этот запах обещал удовольствия — но давал понять, что для их достижения нужно потрудиться. Помотал головой и прогнал неуместные мысли. Выберемся — тогда и буду анализировать запахи.

Кап. Кап. Кап.

Коридор поворачивал в сторону. Тут было небольшое окно, за которым то вспыхивала, то пряталась за быстрыми облаками почти полная луна. Разглядел тазик. Он был переполнен, и вода стекала на пол (наверное, чтобы попасть в ещё один тазик этажом ниже).

Кап. Кап. Кап.

Дом стоял в промежутке между другими строениями. Из окна просматривалась улица, на которой светился наш одноглазый автомобиль. Перед лучом фары промелькнула одна фигура, другая, третья… Охранники уже рядом.

Кап. Кап. Кап.

Дверь квартиры распахнулась и оттолкнула Ингу. Наугад взмахнул ножом — и, к своему удивлению, попал в черныша. Тот взревел, бросился вперед и свалил меня на пол. Нож упал в стороне. Решил, что сейчас мы будем кататься по линолеуму, пытаясь отобрать друг у друга оружие. Но противнику такой сценарный штамп оказался неинтересен — он решил просто убежать. Вскочил и ринулся за ним.

За спиной крепко материлась Инга: после встречи с дверью она было поднялась, но тут же растянулась снова, поскользнувшись на мокром линолеуме.

Шаркая раненой ногой, черныш спешил обратно к лестнице. Догнал его уже на ступенях. Человек развернулся ко мне лицом и затравленно прижался к стене. Луна осветила глаза. Ожидал увидеть чёрную радужку, однако непроглядными были и склеры. Взгляд моего оппонента вызывал ассоциации с постером «Секретных материалов».

— Зачем ты это делаешь? — быстро зашептал черноглазый. — Чего ты добьешься, если пополнишь Карму?

Не был уверен, что вполне его понял, но дал честный ответ:

— Просто хочу жить.

— У тебя не получится. С тобой — Паучиха.

— Паучиха? А я тогда кто — паук?..

— Муха! — противно осклабился Черныш. — Ты муха!

Неужели мне действительно следует его убить? «Тварь», — чуть раньше назвала его Инга, и мне представилось что-то бессловесное, тупое, агрессивное. Ну нет, дорогая, это не охранник. Это человек. И наплевать, какие у него там глаза. Вздохнул и отошёл в сторону, открыв противнику путь к лестнице. «Инопланетянин» без промедления рванул вниз.

— Упустил? — с разочарованием спросила Инга, залетая на лестничную клетку. — О чем ты тут с ним ворковал?

— Ни о чем.

— Какой сердобольный нашёлся. Он бы тебя прирезал при первой же возможности, и глазом не моргнул. Будь уверен.

Через окно подъезда мы наблюдали, как черноглазый удалялся прочь. Справа и слева от него появились охранники. За доли секунды черныша повалили на асфальт и начали буквально рвать на куски. За всю жизнь не видел более жестокой сцены (учитывая, что час назад Инга на моих глазах потрошила вполне человекообразного охранника).

Неожиданная вспышка боли ударила в голову, и я облокотился о стену, чтобы не упасть. Перед глазами кто-то опустил и тут же поднял красный светофильтр. За ту секунду, что действительность была окрашена в кровавые тона, почувствовал ее глубже. Я видел весь подъезд, в котором мы находились, одновременно с первого по десятый, со следами от спичек на потолках и плевками на полу. Видел выступающую щебенку на усталом асфальте двора. Видел десятки и сотни охранников, которые подтягивались к дому. Я чувствовал дыхание этого мира, как будто сам был его легкими.

Инга похлопала меня по плечу и пояснила:

— Ты ранил черноглазого, поэтому он не сумел сбежать от охранников. Карма засчитала его смерть на твой счет. Теперь твои глаза окрасились, ты стал сильнее.

Под окном один из охранников поднялся над останками черныша и повернулся в нашу сторону. Между нами были десятки метров, видимость внутри неосвещённого подъезда оценивалась как нулевая, но я мог поклясться: он нас заметил.

Расстояние до десятого этажа преодолели так быстро, как будто ученые уже изобрели телепорт. Путь на крышу преграждала закрытая на замок калитка. Для защиты от школьников, алкоголиков (и убегающих отраженных) пространство над перилами было заварено арматурой. Инга уже сняла с плеча ружьё, чтобы снести замок, но я напрягся и разогнул две стойки перил. Открылся подходящий лаз. Перебрались над десятиэтажной пропастью, загнул стойки обратно. Преодолев техэтаж, наполненный голубиными ароматами, выскочили под облака.

Ветер приятно освежил лицо. Окинул взглядом нашу новую «базу», утыканную антеннами. Отбиваться от демонов будем пивными бутылками — тут их достаточно.

Аккуратно заглянул за край крыши. Двор представлял собой один большой живой организм. Шевелился каждый квадратный метр — здесь были сотни охранников.

— Что обычно делают отраженные, когда за ними охотятся столько чертей?

— Умирают, — выдавила Инга.

— Да бред все это, — махнул рукой. — Этого всего вообще нет. Это компьютерная игра. Пустой город, толпы монстров, ножи и ружья… Шутер от первого лица, да? Тут где-то точно стоят красные бочки: надо по ним выстрелить, и все противники разлетятся в стороны. Первый же компаньон — симпатичная девушка. Не просто какая-то там тетка с ружьём. Это игра!

— Игра у тебя в штанах, — заявила Инга, коротко улыбнувшись — случайный комплимент не пролетел мимо ее ушей.

Закрыли выход на крышу всем, что удалось найти: накидали под дверь рулонов с рубероидом, натыкали кронштейнов от антенн. Инга взяла ружьё наизготовку и прицелилась, сощурив один глаз. Прошла минута, две, пять. Стояла тишина, прерываемая тихим шарканьем ног во дворе.

Трухлявая дверь разломилась на две части, и оттуда появилась пустая рожа охранника. Инга выстрелила. Охранника отбросило назад, но на его месте тут же возникли двое новых.

Размахнулся и ударил одного антенной. Тот не пошатнулся (и, кажется, даже удивился сопротивлению). Инга прижала обоих своим защитным «желе». За их плечами наседали новые…

Наугад колол наступающих ножом. Брызги крови летели на лицо и волосы. Охранники не сбавляли натиск и потихоньку выбирались на открытое пространство.

Инга дала знак — отступаем. Удерживая защитное поле перед собой и мной, начала медленно отходить. На крышу вылезали все новые и новые охранники, включая того бедолагу, что принял ружейный выстрел. Грудь его была разворочена. При этом двигался он также уверенно, как и окружающие.

— Игра про зомби, да? — вопил я, понемногу теряя связь с реальностью. — Надо целиться в голову!

Слева хрустнула и упала дверь другого выхода на крышу. Почему мы думали, что все охранники попрутся именно через наш подъезд? В числе новых гостей оказались рослые менты с вытянутыми ногами и руками. Было ощущение, что их конечности растянули курсором в «Пейнте». Раз в минуту они издавали странный горловой звук, похожий на голос дельфина.

Отступая, приблизились к краю крыши. Инга продолжала удерживать поле на последнем издыхании. Все тело ее было напряжено, пальцы скрючились. Попадающие в «желе» охранники продолжали движение будто в замедленной съемке. Пырнул ножом очередного противника, и тот отстранился прямо с лезвием в животе. Теперь у меня не было оружия — и, кажется, надежды выбраться.

Инга вскрикнула и исчезла за бортом крыши. Сорвалась? С ужасом обернулся, представляя ее распластанной на асфальте.

Она лежала на козырьке балкона верхнего этажа. Пронырливый охранник обошел нас и сбросил девушку туда, а теперь навис над ней, чтобы нанести финальный удар.

Защитного «желе» больше не было, на меня перла толпа кровожадных уродов. Эти секунды ощущались последними в жизни, а в голове вертелась странная мысль: «Если меня не станет — кто же покормит кота Трикотажа?»

Будь что будет.

Перемахнул через бортик и приземлился прямо на охранника. Всю силу, которая пряталась во мне, вложил в одну ногу. Ударил охранника, как Леонид — Ксеркса (правда, без заявлений про греческие полисы). Мутант сорвался вниз. Площадка над балконом была очень узкой, и я сам чуть не упорхнул следом. Инга удержала за рукав, и я вернул равновесие.

Тело охранника, с хрустом упавшее на асфальт десятью этажами ниже, подёргивалось. Урод пытался подняться. (Вот бы прямо сейчас достать из него батарейку!) Там же, внизу, лежало и ружьё Инги. Теперь мы ещё и без огнестрела.

Другие «Энерджайзеры» с деловитой неспешностью перелезали через бортик, чтобы спуститься к нам. Не сговариваясь, мы с Ингой свесились вниз и выбрались на балкон. Прорвавшись сквозь завалы эмалированных тазов, пустых банок и лыж, оказались на кухне. Повалил холодильник, загораживая проход. Все равно пролезут — но хотя бы без особого комфорта.

Ринулись к выходу, задевая полки с книгами и цветочные горшки. Повернул вертушку замка, распахнул дверь. Тусклая лампочка, висевшая в коридоре квартиры, вспыхнула во всю мощь. На лестничной клетке стоял охранник.

Пользуясь моим замешательством, ублюдок рванул вперед. Почти успел закрыть дверь, но охранник просунул в проем ногу. Пришлось отступать. Спиной затолкал Ингу в ванную, щелкнул замком, подтащил к двери стиральную машинку. Сливной шланг оборвался, и оттуда полилась застоявшаяся вода. Охранник ломился в наше укрытие, с каждым ударом оставляя в двери бреши. Лампа в ванной светилась все ярче и противно гудела.

Глава 5

Инга судорожно искала в своем рюкзаке хоть какое-то оружие.

Посмотрел в мутное зеркало, которое совершенно ничего не отражало. Рядом с зубными щетками увидел бутылку геля для душа в виде листа алоэ. У Жанны был такой гель. Мы шутили, что он похож на зуб василиска.

Схватил «зуб» и начал лупить по рукам, которые появлялись из рваных пробоин двери. Захрустели пальцы. Бутылка треснула и заполнила комнату преступно спокойным ароматом алоэ.

И вдруг — все стихло. Руки исчезли в пробоинах двери — и не появились снова. Лампочка стала светиться все слабее и наконец погасла.

— Рассвет! — радостно воскликнула Инга.

С осторожностью открыли израненную дверь и вышли из ванной. Держал впереди гель для душа, как будто бы он мог представлять для кого-то реальную угрозу.

В квартире — пусто. Перелез через поваленный холодильник, дал Инге руку, чтобы помочь сделать то же самое. Выбрались на балкон. Над линией хрущевок и панелек разливалась розовая полоска.

Инга посмотрела на меня, а потом крепко обняла и заплакала. Погладил её по голове, как ребёнка. При этом измазал все волосы в крови (уж не знаю, моя ли то была кровь, Инги или охранника).

Спустя несколько секунд Инга отстранилась, отряхнулась, как будтосбрасывая с себя наваждение, и заявила прежним суровым тоном:

— Пошли.

Под балконами не оказалось ни упавшего охранника, ни ружья. Машина тоже куда-то пропала. Эти плосколицые ещё и водить умеют?

Добрались до базы. С вышки приветливо помахал парень, похожий на начинающего сумоиста:

— Доброе утро!

— Гори в аду, Игорь! — прокричала Инга.

— Я тоже рад тебя видеть.

Ворота — одна большая створка, по центру которой был проварен фейковый разрез — отъехали в сторону.

По широкой центральной аллее к нам приближались трое парней и девушка. С десяток человек с любопытством выглядывали из окон трехэтажного неопрятного здания, расположенного неподалеку от входа. Кто-то смотрел в бинокль с крыши монументального цеха, похожего на поржавевший океанский лайнер.

Большинство были одеты в тёмно-синие рабочие куртки, но в целом единого дресс-кода не наблюдалось — мелькали и «кожанки» со стальными заклепками и яркие спортивные олимпийки.

Почему-то ждал, что нас встретят крепкие коммандос с автоматами. Но эти ребята больше напоминали студентов, которые собрались поиграть в пейнтбол — и зачем-то нацепили красные линзы.

— Директивы надо менять, — без всяких приветствий обратилась Инга к парню, напоминающему фонарный столб — худой, высоченный, сутулый.

— Директивы в очередной раз сработали — дом остался в безопасности, — парировал тот. Его глаза буквально светились красным, в отличие от остальных ребят. Ощущалось присутствие мрачной силы — и вместе с тем высокомерие индюка.

— После того, как твой новый знакомый убрал машину, мы совершили за вами вылазку. Увидели сотни три охров — и развернулись. Директива тридцать два, — пожал плечами невысокий парень в очках.

— Спасибо за помощь! Низкий поклон! — Инга картинно согнула спину. — Все, я в душ — и спать… Ах да, это — Лёха. Ночью Лёха пытался убить охранника гелем для душа, и у него почти получилось.

— Черныша — тоже гелем? — прищурился столб.

— Скорее ножом… Да и не я, собственно… Долгая история.

Парень в очках приветливо протянул мне руку:

— Костя!

Коренастый блондин с аккуратной бородой повторил этот жест:

— Садко!

Столб представляться не спешил.

Игорь, спускаясь с вышки, помахал рукой:

— Ну что, головастик, добро пожаловать в Зазеркалье!

Вспомнил слова Инги про умственно-отсталых и усмехнулся.

— Посмеиваешься? Сегодня в ночной рейд пойдешь. Вот там будет не так смешно, — широко улыбнулся Игорь.

Столб посмотрел куда-то мимо меня и заявил:

— Дайте ему список директив, пусть изучает. Но сначала пусть принесет продукты. Марин, сходи с ним за компанию, а то заблудится ещё.

Тоненькая девушка с длинными чёрными дредами кивнула и повернулась ко мне:

— Тут недалеко — у шестнадцатиэтажек — есть магазин…

— Знаю, где магазин, — прервал я. — Вы лошадей притормозите. Какой рейд? Какие продукты? Я всю ночь бегал по подворотням. Дайте мне отдохнуть. Дайте понять, что у вас тут вообще происходит…

— Лучше всего поймешь в рейде, — отрезал Игорь.

— У меня сегодня и так был рейд на тысячу охранников. Что вам ещё от меня нужно?

Игорь приблизился и взмахнул обеими руками, будто накидывая на меня невидимое покрывало. Посмотрел в его глупые обезьяньи глаза и отчетливо понял: у меня не получится выжить в этом мире. Я не там, где должен быть, не в том месте, не с теми людьми. Судьба могла направить на другую дорогу, но она вывела именно сюда — в тупик. Жанна, прости меня за все, что у нас произошло — и то, чего не случилось. Если все ужасы сегодняшней ночи повторяются в Отражении день ото дня — гори оно все огнем. Не буду я убивать черноглазых, голубоглазых, лупоглазых только ради того, чтобы найти мифический выход. Без меня, ребята, без меня…

Звонкая пощечина выбросила в реальность. Игорь стоял рядом и удерживал мою руку. Ну а рука тем временем сжимала невесть откуда взявшийся нож.

— Головастик, ты только что забрал у меня ножик и попытался сам себя зарезать. А я применил одну десятую своих возможностей. Одну нахрен десятую! — скалился Игорь. — Не надо тут барагозить! Слушай, что говорят.

Столб впервые обратился ко мне напрямую:

— У нас есть цель. У нас есть путь. Если тебе не нравится наш образ жизни, ты волен уйти прямо сейчас.

— Лёх, ты сходи сейчас за продуктами, а мы пока найдем тебе спокойное место, — вкрадчиво начала Инга. — Придешь, ляжешь, отоспишься. И устроим минутку просвещения.

— Что купить-то? — сдался я.

— Сигарет. Пару пачек, — подал голос Игорь. Почему-то все засмеялись.

Мне в руки сунули две огромные клетчатые сумки. Мы точно отправляемся за продуктами, а не турецким текстилем? Девушка с дредами смело пошла вперед. Ворота базы, которые виделись символом безопасности и отдыха, снова отдалялись…

— Рассказывай, там ковид уже кончился? — с живым интересом заговорила Марина.

— Ковид? — непонимающе отозвался я.

— Ну да. Когда я сюда попала, в большом мире начиналась эпидемия. Она закончилась?

— Не то чтобы… — почесал затылок. — Просто нашлись события поважней…

— Там какой сейчас год? — продолжала Марина.

Внимательно посмотрел в ее глаза — не шутит ли? Благодаря чуточку восточному разрезу создавалось ощущение, что она всегда готова рассмеяться.

— А тут какой год?

Марина улыбнулась.

— Тут всегда один. Две тысячи седьмой. Мы, конечно, точно не знаем. У охранников не спросишь. Но на всех календарях, что висят в квартирах и офисах, именно этот год.

Почему-то нисколько не удивился этому известию. Ну подумаешь, искажение времени. Не это главное. Искажение времени не стремится проткнуть тебя ножом или разорвать на части голыми руками.

— И ты тут уже несколько лет? А другие? Инга или этот, худой?

— Артём, — неожиданно покраснев, произнесла Марина. — Артём и… эта… пришли значительно раньше меня. Нужно понимать: тут время идет иначе. Если в большом мире прошел год — не значит, что и тут прошел год. То есть в твоей системе координат я нахожусь в Отражении уже несколько лет. А для меня минуло… ну, восемь месяцев.

Мы прошли мимо облупленной стены, которую по-своему украсили с десяток дворовых художников. Между индийским символом благополучия, сопровожденном двумя латинскими S, и розовой надписью Tokio Hotel большими объемными буквами значилось: «Катя, я тебя люблю». «Я тебя люблю», впрочем, было зачеркнуто, а рядом теми же объемными буквами кропотливо выведено: «Шлюха».

— И как тебе эти месяцы в Отражении? — спросил у Марины.

— Можешь считать меня странной, но я привыкла. Иногда тут даже весело.

Пристально посмотрел в маленькие красные глазки. Пай-девочка. В обычном мире она коллекционирует фигурки из аниме, пишет стихи или рисует котов в скетчбуке.

— Сколько людей ты убила? По-твоему, это весело — убивать?

Марина нахмурилась.

— Людей — ни одного. Только ты у нас в первый же день подбил черноглазого. На моем счету — одни охры. И, знаешь, охров мне не жалко совсем. Видел бы ты, что они делают с людьми.

— Видел, — вздохнул я.

Мы остановились у входа в подвальное помещение с выцветшей табличкой «Минимаркет». Дремавшая у входа кошка неохотно уступила дорогу. Дернул ручку — не заперто.

Внутри — хорошо знакомая организация пространства (точнее, дезорганизация). «Отделы» ютились в каморках, связанных коридором. Не было очевидно, где заканчивается торговый зал и начинается склад. Рядом с прилавками громоздились коробки и паллеты с бутылками. Сейчас все это богатство тонуло в полутьме — света из обрезанных подвальных окошек не хватало.

— Что именно берём?

— Все, чем можно накормить сто два человека. Точнее, с тобой уже сто три. Если, конечно, не собираешься устроить разгрузочный день.

Начал перекладывать в одну из сумок банки с тушёнкой, крупу, макароны.

— Срок годности — хороший, — провел пальцами по выпуклым цифрам «2009» на банке. Мысленно добавил: «Всего-то лет на пятнадцать просрочено».

— Охры пополняют полки почти каждую ночь, — сообщила Марина, нагружая свою сумку бутылками с водой.

Остановился с банкой кофе в руках:

— То есть они помогают нам выживать?

— Не думаю, что они сознательно проявляют заботу, — Марина задержала в руках пачку сока. — Они как будто запрограммированы поддерживать функционирование города.

— Тогда мы — вредители, паразиты, которые им мешают.

— Может поэтому охры так на нас реагируют? — пожала плечами Марина.

Взял обе сумки, затащил вверх по лестнице. Марина пыталась помочь, подхватывала то с одной, то с другой стороны, но больше мешала. Прошёл несколько шагов по направлению к базе. Вздохнул и поставил сумки на асфальт.

— Послушай, ведь здесь по всему району стоят пустые автомобили.

— Так и есть.

— Почему мы премся пешком?

— Директива восемь рекомендует…

— Марин, пожалуйста, — заскрежетал зубами. — Объясни без директив. Ночью автомобили приманивают охранников, это я уже понял. Кого мы днём боимся?

— Чернышей. Ну и других недоброжелателей.

— А когда мы тащимся через дворы с тяжелой сумкой — не становимся ли мы более легкой мишенью?

— Очень ты дотошный для новичка, — нахмурилась Марина. — Директива восемь прямо не запрещает использовать автомобили днем. Но она рекомендует воздерживаться от их использования без крайней необходимости.

— Все понятно. Думал, что нахожусь внутри шутера. А это стелс-экшн.

Хотел сказать Марине, что едва стою на ногах; что избит, иссечен, измазан кровью, голоден, унижен нелепым поручением сбегать за сигаретками; что обменял бы душу на возможность принять душ. Всего этого я не сказал.

— Марин, дай мне десять минут. Я быстро.

Глава 6

Направился в соседний двор. Здесь когда-то жил Мишка Павлов. Примерно в две тысячи седьмом родители подарили мне «Моторолу» с камерой. Мы с Мишей тестировали новинку: фотографировали друг друга на фоне феерически крутого соседского БМВ Х5. Не касались его, не терлись о бампер — просто кривлялись поблизости. Владелец выскочил на улицу, надавал нам, детям, лещей. Потом вырвал у меня новенький телефон и шмякнул об асфальт.

Сейчас БМВ стоял на своём месте. Где там живет этот каратель школьников? Кажется, прямо через стену от Миши. Забыв о всякой осторожности, зашёл в подъезд, поднялся на второй. Дернул ручку крепкой металлической двери. Заперто. Подошёл к квартире Миши. Ключ от его двери, как всегда, лежал у порога под отставшей плиткой. Открыл. Просочился через хорошо знакомые интерьеры со шкафами-стенками и люстрами, обвешанными стеклянным «хрусталём». Вышел на незастеклённый балкон, по металлическому бортику легко перебрался в квартиру соседа.

Неплохо жил этот урод. Красные ковры, пёстрые обои, голые бабы в позолоченных рамках, какие-то псевдоантичные статуи в полный рост. Филиал Эрмитажа. Ключ от БМВ одиноко лежал на гранитном журнальном столике. Кажется, этот массивный столик служил исключительно подставкой для ключа.

Марина ждала у входа в подъезд с кошкой в руках. В отличие от Инги, она не стала тут же подыскивать для меня ругательства и наставлять на путь истинный. Ура, психика будет цела.

Нажал кнопку на брелке. Мягко открылась приятно-тяжёлая дверь. Приземлился на прохладную кремовую кожу, погладил руль, дизайн которого вдруг показался уж очень архаичным. Нажал кнопку «Старт». Приборка загорелась вырвиглазно-оранжевым. Наверное, в школьном возрасте я бы описался от восторга.

Марина села на пассажирское. Она помалкивала и смотрела на меня с любопытством.

Подкатил к магазину, разложил задние сиденья, высыпал в огромный багажник все содержимое наших сумок. Спустился вниз, при поддержке Марины ещё раз заполнил сумки, и ещё. Ближайшей ночью охранникам предстоит привезти сюда больше продуктов, чем обычно. Вдруг вспомнил о просьбе захватить сигарет.

— Подожди в машине, я сейчас.

Прилавок у кассы был пуст. Очевидно, минувшей ночью его никто не пополнил — все местные охранники занимались чем-то другим. Например, охотились за мной и Ингой.

Впрочем, в школьное время никогда не покупал тут сигареты. На кассе обычно сидела суровая дама, которая спрашивала паспорт даже у старшеклассников (с ними мы пытались договориться о совместных закупках, и парни требовали внушительную комиссию).

В этом магазине оставалось ещё одно тайное местечко. Сигареты продавали в закутке, изображавшем отдел хозтоваров. Продавец — меланхоличная женщина с яркой губной помадой, подчеркивающей чёрные усики — доставала из-под прилавка пачки без акцизных марок. Мне кажется, она не постеснялась бы продать их даже новорождённым.

Нырнул в знакомый отдел, порылся под прилавком. Бинго! Взял два блока сигарет, завернул в пакет с чёрно-белыми полосками, женским профилем и надписью «Марианна» (интересно, кто вообще такая эта Марианна?).

Спустя считанные секунды наш «бумер» подъехал к воротам базы. Опустил стекло, помахал рукой удивлённому Игорю (он что, живет там, на этой вышке?). Сумоист хмыкнул и дал сигнал открыть ворота.

— Куда выгружать? — спросил у подошедших ребят, распахивая багажник. Оттуда едва ли не посыпались коробки с едой. Такой объём провизии на своих двоих пришлось бы перетаскивать неделю.

— Ты у нас автолюбитель, да? — прозвучало откуда-то с неба. Поднял голову. На металлической конструкции над нашими головами стоял Артём. — Ночью снова поедешь кататься?

Не придумал, что ему ответить. Не было сил ни отшучиваться, ни хамить.

Из-за спины Артёма выглянула Инга.

— Ох, Лёха, а тачку-то выбрал какую… Маришку решил впечатлить?

Услышав вычурно-ласкательное «Маришка», Марина болезненно скривилась. Тут у них явно какая-то драма.

Вместе с двумя неразговорчивыми парнями перетаскал ящики в местную столовую.

— Душ — в общаге, это здание слева. Тебе подготовили койку в вагоне внутри того цеха, — указал Костя.

Горячей воды в душе не было. Под ледяными струями кое-как смыл с себя засохшую кровь, вытерся попавшим под руку полотенцем (искренне надеялся, что его специально приготовили для меня). До цеха не дошёл — по дороге увидел «свой» БМВ, через багажник забрался на разложенный пол, закрыл за собой крышку и тут же вырубился.

Проснулся — и вздрогнул от удивления. Вместо грязного панорамного стекла БМВ над головой находился потолок моей квартиры. По-прежнему не доверяя глазам, потрепал себя за щеку. Я дома, дома! Что это вообще было? Я что, ударился головой? Вскочил с кровати.

Так, сначала надо накормить кота Трикотажа. Остальное обдумаем потом. Насыпал корм в серебристую миску. Кот добродушно потерся о ноги и принялся уплетать лакомство. И вдруг кто-то начал стучать в окно. Но я на седьмом живу… Что происходит?

Проснулся — уже по-настоящему. В тонированное стекло «бумера» и правда стучали. Думаю, что мое выражение лица можно было охарактеризовать как «недовольная мина» или даже «противная рожа». Где-то в глубине души теплилась надежда, что реально проснусь дома, а Отражение развеется как дым. К величайшему разочарованию, надежду пришлось затушить. Я в мире, где девицы студенческого возраста без всякого стеснения наматывают на руку чужие кишки. Встряхнулся и открыл дверь.

— Старина, будь другом, — заискивающе улыбался Игорь. — Расскажи, где ты взял сигареты?

— Так в магазине взял. Видимо, охры ночью привезли, — с невинным видом сообщил я.

Игорь посмотрел на меня безумными глазами Голлума, у которого отбирают кольцо.

— Свистишь! Нету их в магазине! Давно нет! Рассказывай давай! Или тебя снова мороком накрыть, головастик?

— Девчонки, вы о чем там? — послышался голос Инги.

Она приближалась к машине в компании Кости и ещё нескольких ребят.

— Вопрос Игоря, впрочем, знаю. Но ты не ему одному, а всем расскажи. Где ты нахрен достал вот это? — Инга подняла над головой пакет «Марианна».

Потёр глаза и озадаченно посмотрел на ребят, которые окружили меня полукольцом.

— Вы же сказали — захвати сигарет. Ну я и захватил.

— Он до сих пор не знает, — с досадой процедил Игорь. — Надо было молча забрать…

— Сигареты — идеальный эквивалент обмена. По сути, это местные деньги, — сообщил Костя. — И ты принёс с собой целое состояние.

Вывалился из багажника и быстро распрямился. Сон как рукой сняло.

— Но почему именно сигареты?

— Ночами охранники привозят в магазины все, что душе угодно — от туалетной бумаги до красной икры. А сигареты — не привозят, — объяснила Инга. — Курение оказывает влияние, о котором Минздрав не предупреждал: меняет структуру твоих навыков.

— За сигареты можно купить другие предметы, которые просто так не найдёшь: огнестрел, боеприпасы, любое холодное оружие серьёзней кухонного ножа, — добавил Костя.

— Так где ты это взял? — Инга снова потрясла полосатым пакетом, возвращая разговор на прежнюю траекторию.

— В магазине, — невозмутимо ответил я.

— Лёх, мы много раз были в этом магазине, и ничего подобного не увидели, — нахмурилась Инга.

— Но мне нечего больше сказать. Это правда.

Игорь пробормотал что-то себе под нос и угрожающе приблизился.

— Стоп! — махнула на него Инга и с прищуром посмотрела на меня. — Если не хочет рассказывать — его право. Но первую находку Лёха с нами разделит. Предлагаю пойти на Винзавод, купить ему достойное оружие… и немного накатить.

Ну конечно, едва у меня появились деньги — все тут же предлагают идеи, как их потратить.

— Что за Винзавод? — уточнил я.

— Буферная зона. Место, где исторически запрещены любые столкновения, — раскрыл Костя. — Там продаются редкие штуки, там проводятся переговоры между отражёнными разных групп. А ещё там наливают отличные коктейли.

— Разных групп? То есть черныши туда тоже приходят?

— Приходят, покупают оружие, из которого будут нас убивать, и пьют за столиком напротив, — с искренним возмущением произнёс Игорь. — Ещё не хватало с ними обниматься при встрече. И по плечу похлопывать.

— Лёх, затеять драку на Винзаводе — даже хуже, чем завести машину ночью, — улыбнулась Инга. — Ты будешь изгнан из всех общин вроде нашей. Выживай сам, как хочешь.

На мгновение задумался.

— Хорошо, на Винзаводе драться нельзя. А если дождаться на выходе?

— Черныши так и делают, — вздохнул Костя. — Ведь это не отдельное здание, а целый квартал, ограждённый и укреплённый. Так вот они частенько устраивают засады на подступах.

— Остальное расскажем по дороге! — замахала рукой Инга. — Пошли, пошли!

— Или поехали? — спросил я, хлопнув по капоту новообретенного автомобиля.

— Оставь свою передвижную ночлежку на базе, никто ее не угонит, — хихикнула Инга. — Тём, ты идешь?

Столб, который стоял поодаль с совершенно непроницаемым лицом, отрицательно покачал головой.

— Ладно, — пожала плечами Инга. — Эту надо позвать… Маришку. Она же сопричастна к находке, как-никак.

— А где она вообще? — поднял брови Костя.

— Вышла за ворота полчаса назад, — улыбнулся Игорь. — Наверное, побежала искать нычку головастика.

И вот этот человек будет пить коктейль за мой счет?

— Есть идея, — сказал, повернувшись к Игорю. — Давай ты будешь называть меня по имени?

Тот помолчал, окинул меня оценивающим взглядом и пробубнил:

— Как скажешь. Алёша.

Костя проводил на склад, помог подобрать спецовку и ботинки. Свои старые вещи, покрытые толстой коркой засохшей крови, оставил в машине. Теперь это не только ночлежка, но и кладовка.

Выдвинулись через пятнадцать минут. Любителей выпить за чужой счет набралось человек десять. Разделились на группы по двое-трое, пошли на дистанции в сотню метров. У магазина встретили Марину, с ног до головы покрытую мукой, пылью и паутиной.

— Ты отсюда этот пакет вынес! Я точно видела! — с детской обидой в глазах бурчала дредастая.

— А ты не пытайся Лёху обворовать. У него там схрон. Потайная дверца, а за ней сейф с кодовым замком, — ерничала Инга, как будто сама знала расположение тайника усатой продавщицы.

Марина не удостоила Ингу взглядом, но на базу не пошла, а пристроилась в хвост нашей процессии.

У меня впервые появилось время рассмотреть этот город. Этот — потому что он не был похож на мой родной город (хотя, вне всяких сомнений, им и являлся).

Дело не в том, что на месте привычных бизнес-центров громоздились полуразрушенные заводы, а билборды рекомендовали покупать рингтоны и монохромные картинки. Не в эпохе.

И даже не в том, что обычно оживленные улицы были пусты, а стерильную тишину нарушал только вороний грай. Не в безлюдье.

Идеально постриженные газоны. Деревья, стволы которых побелены под линеечку. Автомобили, припаркованные ровно по разметке, как будто кто-то расставлял их сверху. Вместе с тем — окна жилых домов, покрытые пылью снаружи и изнутри. Балконы и крыши с проросшими кустами.

— Это декорация, — промямлил я.

— Такие темы нужно обсуждать за коктейлем, — Костя похлопал меня по плечу. — Напомни об этом наблюдении на Винзаводе. Продолжим разговор с этого места.

Миновали гараж, на воротах которого оранжевой краской был выведен текст: «Четыре с половиной колеса». Так вот с чего начинался автоцентр Евгеньича! Эх, предупредить бы его, что не выйду на работу в понедельник. «Застрял в зеркале» — уважительная причина для отпуска без содержания?

Парни, которые шли в сотне метров от нас, замерли. Один поднял руку: «Стоп!» Костя повторил сигнал для групп, которые шли следом.

— Чужаки, — ответил Костя на мой вопросительный взгляд.

Глава 7

Костя объяснил, что первая двойка встретила чей-то отряд. Теперь группы стоят друг напротив друга и обмениваются сигналами. Мы опасаемся, что чужаки откроют огонь. Ровно того же ожидают и они.

— А я говорил: поехали на машине, — пробурчал в воротник спецовки.

— Ты ещё поймешь насчет машин… — вздохнул Костя.

Прошло несколько томительных минут, во время которых успел пожалеть, что нашел эти треклятые сигареты. Не было бы сигарет — не было бы прогулки на этот Винзавод и нелепой ситуации, когда в следующий миг с равной вероятностью придется то ли бежать, то ли нападать.

Спереди махнули: «Идём дальше!».

— Все, договорились, — сообщил Костя. — Они идут своей дорогой, мы своей. Тут такое часто. Мы уже на подступах к Винзаводу, а здесь всегда многолюдно.

Многолюдно… Обвёл глазами совершенно пустую центральную площадь с одиноким бронзовым вождем, который указывал дорогу к светлому будущему. По совпадению, Винзавод находился в том же направлении.

Вскоре впереди показались тяжеловесные ворота с двумя вышками по сторонам. Сверху нас буравили глазами стражи Винзавода. Эти ребята уже были похожи на коммандос: плечистые торсы, камуфляжные дутые куртки, автоматы в руках.

Фейс-контроль прошли успешно. Едва переступили границу Винзавода, ребята сбросили с себя тревожность и настороженность.

Ожидал увидеть в центре завода открытую барную стойку, несколько полок с разнообразными напитками и разговорчивого паренька, который натирает рюмашки. Но Винзавод был похож скорее на блошиный рынок. Прямо на земле (иногда — на скатертях в цветочек или коврах времен оттепели) лежало самое разнообразное оружие. Какие-то маузеры музейного вида, тяжелые револьверы лихих ковбоев, целые корзины ПМ, бесчисленные охотничьи ружья, украшенные витиеватой гравировкой, карабины и АК-47. Продавали их люди среднего возраста — все, как один, старше любого из моей красноглазой братии. К слову, глаза у них были светло-желтые и как бы мутные.

— Они все новички? — шепнул я Косте.

— О нет, далеко не новички. Это пацифисты.

— А почему тогда у них оружие, раз они пацифисты?

— Так они ведь его продают, а не используют, — с железобетонной логикой ответил Костя, и я не стал продолжать тему. Слишком многое нужно спросить, слишком многое нужно узнать.

Узкие проходы между цехами казались улочками ближневосточного города. Мы будто находились в шутере про террористов. Вот прямо сейчас, в следующую секунду, за теми ящиками обнаружится засада.

— Алёш, стрельни-ка сигаретку у того парня, — ухмыльнулся Игорь, показывая на неприметного мужичка. Тот сидел у стены на потрепанном офисном кресле. Полноватый, с усиками, похож на школьного завуча. Легкомысленно крутится на кресле влево-вправо, влево-вправо, думая о чем-то своем. Курит. Присмотрелся к нему: глаза — желтые-желтые.

— Это Бахус. Самый сильный отраженный, — прокомментировал Костя.

— По версии самого Бахуса, — с ноткой ехидства добавила Инга.

— Говорят, Бахус достиг такого уровня Кармы, что ему открылось Настоящее Зеркало, — продолжил Костя. — Но он им не воспользовался! Ему и тут хорошо. Содержит маленькую армию, контролирует на этой территории торговлю оружием… И не только оружием.

— А чем ещё? — на всякий случай уточнил я.

— Шлюхами, — обошлась без эвфемизмов Инга. — Эта жаба — главный сутенер нашего мира. Когда-то и меня вербовал в свой гарем. Ты гляди, как на Маришку смотрит!

Марина потупила взгляд и спряталась за Игорем.

— Ты чего смущаешься? ещё не узнала условия, которые тебе Бахус предложит. Вдруг заинтересует. Да, дорогой? — громко спросила Инга, обращаясь уже к мужичку. Тот поприветствовал Ингу коротким взмахом руки. Марина шла в стороне и молчала. На лице ее застыла смесь злобы и странного удовлетворения, будто бы она мысленно поместила Ингу в огромную мясорубку и прямо сейчас медленно крутит ручку.

Наконец на Винзаводе нашлось место, где наливают выпивку. Ее продавали из маленького окошка в гигантской стене. Стену эту сверху донизу обклеили плакатами с зеленым брендом пива «Овип». Над окошком висело меню (в котором пива, кстати, не наблюдалось). Перед стеной стояли продолговатые столы и скамьи, почти полностью заполненные пёстрой публикой.

Неподалеку сидели красноглазые из другой общины. Если по нашим спецовкам безошибочно угадывался заводской склад, то база этих ребят, очевидно, находилась в каком-то бутике. Велюровые пальто, костюмчики, белоснежные воротники рубашек, брюки, начищенные туфли… Они как будто пришли не в бар, а в дорогой ресторан.

Через пустой стол заседала компания чернышей. Они выглядели как братки, которые вчера вышли из тюрьмы, и уже завтра в нее вернутся — у кого дутые куртки, у кого кожанки, но у всех спортштаны и кроссы. Засмотрелся на чернышей и споткнулся о собаку, которая с важным видом грызла какую-то кость. Собака осыпала меня проклятьями.

Инга обратилась к бритоголовому парню из нашей компании:

— Саш, помоги Лёхе выбрать стволы, а мы пока закажем выпивку.

Девушка протянула ему раскрытый рюкзак с сигаретами. Саша быстро напихал за пазуху множество пачек и повел меня к «прилавкам».

— Ты стрелять-то умеешь?

— В тире был раза три… — соврал я. Один раз бывал, и то случайно разбил себе бровь прикладом.

— Понятно. Потренирую тебя на базе. Пока что послушай меня. Универсального ствола, который подходит для всех задач, ты не найдешь. Ночью лучше иметь с собой ружьё или карабин, потому что пистолетные пули для охров — что комариные укусы. А днем нужно носить компактное оружие, чтобы быстро взять и покрошить каких-нибудь чернышей. Твоего клада хватит и на то, и на другое. Вот например…

Бритый приблизился к скучающему продавцу и указал на пистолет:

— Почём?

Я нагнулся над оружием. Прочитал выбитые буквы: Австрия.

— Три пачки — и он твой, Сань, — с равнодушным видом ответил продавец.

— Две недели назад брал такой же «Глок» за две пачки.

— Сам знаешь, за две недели многое может измениться, — с деланным сожалением пролепетал продавец.

— Две пачки и пять сиг, и не сижкой больше, — отрезал Саша.

— Забирай за три — но с патронами.

— По рукам.

Во взгляде продавца пробежала алчная искорка, свидетельствующая, что сделка для него прошла крайне успешно. Бритый улыбался: видимо, он насчет нас он думал то же самое.

После покупки подошли к столу, занятому нашей компанией. Что же за коктейль рекламировали ребята? Увы, напрасно я рисовал в голове нечто со льдом, мятой и апельсином. Бармен достал большую пластиковую бутылку с надписью на «Б», с важным видом выплеснул часть содержимого в бокалы и протянул нам с Саней.

Чарующая виноградная химия пилась легко, но тут же ударяла в голову. После всех пережитых неожиданностей в моем организме сбились настройки, касающиеся опьянения. Один стакан закружил голову и превратил язык в кусок ваты.

Саша снова потащил за покупками. Он принялся выбирать охотничье ружьё, а я замер у соседнего развала. Здесь лежал наполированный до блеска обрез. Гравировка на стволе изображала некое растение с острыми листами. Этот рисунок неуловимо напоминал хохлому.

— Смотри, тут оружие русской народной вендетты. Знаменитая сицилийская хохлома! — толкнул бритого локтем. Тот попытался увести меня обратно к ружьям, но продавец — коротышка в длинном восточном костюме — был уже рядом.

— Очень качественная и совершенно уникальная вещь. Забирайте за четыре пачки.

— Дам две пачки и пять сиг, и не сижкой больше! — повторил слова Саши.

Продавец оценивающе посмотрел сначала на меня, потом на недовольного Саню, и выдал:

— Берите за три.

Бритый уже не улыбался. Он бурчал:

— Бестолковый ствол!

— Саш, я не умею стрелять. Совершенно! Совсем. А с этой штукой даже я дам охраннику отпор.

Саша покачал головой и вытащил из-за пазухи три пачки.

— Чувствую себя в фильме «Кин-дза-дза», только там спички были, а у вас сигареты.

— Если ты хоть раз выкуришь сигарету, то поймешь весь смысл такой торговли, — пожал плечами Саша.

— А давай! — вызвался я.

— Не здесь, — вздохнул Саша. — Курить без особой необходимости могут только очень обеспеченные люди. Ты видел хоть у кого-то сигарету?

— У Бахуса.

— Правильно, у Бахуса. Инга не отдала тебе твои сигареты как раз потому, что ты принялся бы ими тут светить.

Было и другое объяснение. Инга не отдала сигареты, чтобы погасить ими свои долги. Выяснилось, что в разных частях Винзавода от нее ожидали возврата порядка пятидесяти сигарет. Конечно, валюта быстро перекочевала в руки кредиторов.

Бритый тоже с моим состоянием не церемонился: нагрузил свой рюкзак патронами. «Это на общественные нужды», — пояснил Саша. В следующий раз пойду на Винзавод один…

Мы вернулись в компанию. Игорь сидел в стороне, недовольно нахохлившись — напомнил мне одного из тех толстых воробьев, которые трутся около «Вкусной заточки». Ему и ещё двум ребятам выпал жребий не выпивать, чтобы охранять нашу компанию на обратном ходу.

Марина, пропустившая уже не одну и не две рюмки, всхлипывала на плече у парня с аккуратными усами. Тот понимающе кивал и подливал в ее бокал.

Выложил на стол обрез и сообщил Инге:

— Смотри, тут у меня оружие судного дня.

— Оружие судного дня у тебя в штанах, — Инга глотнула коктейль и обратилась к Саше: — Какого хрена? Идите и купите нормальное ружьё. Он в рейд с этим не пойдет.

Раздосадованный Саня едва ли не за шкирку притащил к развалу с ружьями, схватил первое попавшееся и, не торгуясь, заявил: «Берем». Продавец приторно улыбнулся и объявил:

— Четыре пачки и десять.

Саша начал спешно отсчитывать пачки и случайно вывалил на землю все, что было за пазухой. Продавец внимательно смотрел, как мы собирали сигареты.

Через несколько минут снова были у стола.

— Другое дело! — Инга дружески стукнула Сашу по плечу и протянула нам обоим по второму стакану.

Почувствовал, что окружающие меня люди — верные друзья.

К третьему стакану готов был признаться Инге в вечной любви.

Четвертый помог перевести русло разговора на отвлеченные вещи.

— Что вы думаете об Отражении? Что это за место, почему именно вы… именно мы сюда попали? — вопрошал я.

— А сам как думаешь? — спросил Игорь.

— Гипотеза раз, — загнул палец. — Это шоу. Шоу Трумэна. Пока мы бегаем по улицам и стреляем в себе подобных, за нами следят. Может даже делают ставки, кто выживет, а кто нет.

— И последний выживший получит право покинуть шоу? Интересно, — отметил Костя. — Ты как будто описал другими словами основную нашу концепцию: самым сильным откроется Настоящее Зеркало.

— Лёх, ты видел мои способности, и испытал на себе морок Игоря, — сказала Инга. — Какое шоу? Это другой мир, открывающий невиданные возможности.

— Тогда гипотеза два, — продолжил я. — Это долбаная компьютерная игра. С офигенной графикой, но мутным сюжетом.

— Ага, а где тут кнопка «Выйти»? — проскрипел Саша.

— Выйти из игры — это умереть, — покачала головой Инга. Собака, с которой я уже имел счастье познакомиться, подошла к ней и приветливо положила голову на колени.

— Все с тобой понятно, Лёша, — подала голос Марина. — Ты ещё не веришь, что твоя, лично твоя жизнь изменилась. Ты считаешь окружающих персонажами игры, фильма или бредового рассказа…

Костя улыбнулся:

— Когда-то читал крипипасту про бесконечный магазин «Идея», населенный потусторонними продавцами-консультантами. Там они нападали на заблудившихся покупателей. Создатель нашего Отражения явно этим вдохновился.

Градус алкоголя в крови все поднимался.

— Если это рассказ, то кто тут главный герой? — спросил Игорь.

— Артём? — робко предложила Марина.

— Ну нет, наш Лёха именно себя видит главным героем, — вставила Инга. — Сюжет простой: путь из андердога в чемпионы. Артём будет главным оппонентом…

— Тогда я — малозначительный персонаж, который скоро погибнет, — попытался пошутить Саша.

— Вы так и не сказали, что сами думаете об Отражении, — напомнил я.

— Творцы, — подала голос Марина. — Мы все творцы. Отражение притягивает творцов. Жека, — усатый спутник девушки поднял бокал вверх, — был отличным танцором. Игорь пишет прекрасные стихи, без шуток!

— Это рэп! — хмуро отозвался Игорь.

Марина продолжила:

— Я училась в художке. А ты, Лёх, чем занимался в обычном мире?

— Я автомаляр, — пожал плечами.

— Почти художник! — Инга хлопнула меня по плечу.

— Верю, что творческим людям открываются некие тайные ресурсы мозга, — продолжила Марина. — Эти ресурсы позволили нам перейти в потусторонний мир. Проблема в том, что мы не научились ими управлять. Мы все, кроме Артёма.

— Или другой вариант, — перехватил беседу Костя. — Отражение — место страдания. Это наказание, которое мы несем за грехи, совершенные в обычном мире. У каждого из нас — не спо-о-орьте, — подчеркнул Костя, увидев демонстративный зевок Игоря, — у каждого есть своя страшная боль. Какая-то история, о которой не хочется вспоминать — но не получается.

Марина сделала глоток коктейля и спросила:

— Например? Если это, конечно, не слишком личное.

Костя немного помолчал и начал:

— Это было год назад. А может, прошло уже пять… Мы с друзьями сняли беседку у реки. Собирались пожарить шашлыки под репертуар радио «Дача». В тот вечер взял с собой младшего брата. Мы ехали по мосту над рекой, когда я отвлекся на телефон. И тут «четырка» на встречной. Водила — мертвецки пьян. И ведь не пострадал совсем, падла… Само столкновение не помню. Но помню, как вода быстро наполнила салон. Отстегнул ремень и каким-то чудом выбрался из машины. У меня был шанс достать и брата, но страх за свою жизнь полностью подчинил меня. Сразу поплыл прочь.

Марина закрыла глаза рукой. Игорь сдержанно кашлянул.

— Много лет говорил себе, что виной всему — шок, неожиданность, — продолжил Костя. — Но здесь, в Отражении, когда я каждый день встречаю неожиданности, в полной мере осознаю — это была просто трусость. В глазах брата в последний миг был не страх, а укор…

— А я убила отчима, — беззаботно заявила Инга и выдержала паузу, наслаждаясь моим замешательством. — Ну, как убила… Он подавился фисташкой, а я сидела напротив и внимательно смотрела, как эта гнида кашляет и указывает рукой на спину — постучи, мол, постучи. Конечно же, я не постучала! Да я бы сама убила его со дня на день, если бы не подвернулась фисташка.

— Какой же у тебя страшный секрет, Лёш? — спросила Марина.

— Нет у меня страшных секретов… — пожал плечами и осушил рюмку.

Конечно же, я соврал.

Глава 8

Саша притащил откуда-то гитару и протянул Инге. Та с одобрением кивнула и уселась настраивать. Склонила голову над грифом. Пряди чёрных волос мягко опустились над струнами.

— Я все это видел в «Чёрном зеркале», — едва выговаривая слова, вещал один из ребят. — На самом деле у нас перед глазами фильтр, из-за которого мы видим охранников монстрами, понимаешь? А они обычные люди, понимаешь?

Костя качал головой и тихо бурчал: «Ну да, обычные, только скачут как гепарды».

Обрывистые звуки струн перетекли в мелодию. Узнал эту песню, хотя никогда не слышал ее в акустическом звучании.

— Сползает вниз… слеза… Плавно по стенкам сосу-у-уда… — негромко запела Инга.

Да что за существо такое мне встретилось. Стреляет по чудовищам, руководит сотней человек, кричит и ругается, будто безумная. И вот гладит струны и поёт спокойным, нежным голосом.

И все-таки ее лицо определенно кажется знакомым…

— Замер зрак! — Инга прикоснулась к припеву, и его со всех сторон поддержали разнокалиберные голоса — как всегда в пьяной компании, драматично-мелодичные и придурковато- вопящие, хрипящие и писклявые — словом, все. Красноглазые с соседнего столика тоже начали «помогать».

Да, я знал ее. Мы, впрочем, не были знакомы.

В моем городе в настоящем две тысячи седьмом неформальная тусовка делилась на три категории, границы между которыми оставались размытыми. Первую составляли так называемые «говнари» — либо совсем ещё дети, либо застрявшие в детстве двадцатилетние лбы, которые без всякого смущения одевались в чёрно-розовое, красили ногти, усердно вгоняли в руки лезвия и, в целом, делали все, чтобы соответствовать стереотипному и, признаться, весьма комичному образу эмо, каким его знали цивилы и гопники. Основу дресс-кода составляло всё, что продается в подземных переходах — футболки с криво нарисованными лицами музыкантов, гигантские кеды несуществующих скейтерских брендов, ремни с заклепками.

Во второй категории, к которой я относил себя (в самом деле, не относить же себя к «говнарям»), состояли чуть более расслабленные люди. Эти тоже делали странные прически, вставляли в уши странные предметы, слушали странную музыку, но делали это как бы по приколу, и больше всех иронизировали над первой категорией. Эти ребята вполне ясно представляли, как выглядеть «на стиле» — но почему-то не выглядели. Девушки искали растянутые кофты с капюшоном в мужских отделах, парни выбирали узкие джинсы в женских.

А вот третья категория не стремилась равняться на заморских ребят с картинок. Они сами по себе были такими картинками. То ли поездки за границу, то ли друзья из столицы, то ли обычная уличная магия помогали им составлять мозаику брендовых шмоток. Они не шумели в парках, не обливали друг друга дешевыми коктейлями на скамейках у подъездов. На их вписках можно было снимать клипы.

Если «говнари» говорили, что слушают эмо, «середняки» втирали про альтернативу, то «элита» небрежно бросала что-то про инди, нью-рейв и множество жанров с — кор на конце.

Так вот, Инга принадлежала к «элите».

Мы пересекались в больших компаниях. Знал ее в лицо, видел ее страничку «Вконтакте» (но постучаться в друзья так и не решился). А потом она пропала.

Само собой, городские газеты увязывали таинственное исчезновение восемнадцатилетней девочки с ее принадлежностью к субкультуре: несчастная любовь, мысли о смерти, вот это вот все. Если и допускалась возможность, что ее найдут, то найти должны были исключительно мертвой. На форумах судачили то про поездку к парню в другой город, то про лесного маньяка.

Все оказалось проще. Она провалилась в другой мир.

* * *

Мы вышли из Винзавода за пару часов до того, как город заполнят охранники. Порядок построения изменили: теперь на небольшом расстоянии спереди и сзади шли «трезвенники», а проспиртованная компания (к которой примыкал и я) плелась по центру, будто стадо в окружении чутких собак.

«Какой же все-таки бред! Что происходит? Несколько часов назад отбивался от толпы уродов на крыше, и вот иду абсолютно пьяный с какими-то людьми. Кто они? И кто теперь я?» — хороводилось в голове.

— Как доберёмся, тебе надо будет отдохнуть, — сказала мне Инга. — В три ночи идёшь в рейд.

— Что за рейд-то? Объясни, — пробубнил в ответ.

— Удаляемся от базы, ищем одиноких охранников, нападаем.

— Перед такими мероприятиями точно не нужно проходить курс молодого бойца? Пробежки там, драки с боксерскими грушами, занятия с психологом, — ёрничал я.

— Саня научит тебя держать ружьё, — пожала плечами девушка. — А остальное — на практике.

— Думал, это охранники на нас охотятся, а не мы на них.

— По-другому ты не приблизишься к Зеркалу и не откроешь новые способности.

— А как узнать, какие способности у меня открыты? Я ведь уже что-то открыл вчера, когда… навредил чернышу, — не смог выдавить слово «убил». ещё не успел об этом как следует подумать. Если я убил человека — плевать на его намерения и уж тем более его цвет глаз — я убийца. С этим надо научиться жить…

— Что-то да открыл, — зевнула Инга. — Ты найдешь способ познавать и совершенствовать свои способности, когда придет время. Оно не пришло.

— Но что за способ? — не сдавался я. — Медитация, транс? Звонок в справочную?

— Лёш, это очень личные вещи, тут такое не обсуждают.

— Хорошо, — сдался я, взглянул на Ингу и выпалил: — Какой же у тебя приятный голос!

— Спасибо! — просияла Инга. — Несколько лет в музыкалку ходила. Ты ещё наслушаешься моих завываний…

Нашу милую беседу оборвал выкрик:

— Всем стоять!

По обеим сторонам улицы высились белые панельки-близнецы. Голос отзеркалил от одной до другой, и не было понятно, в каком именно окне затаились противники.

— Выложите оружие и сигареты, — послышалось сверху.

— Да это клоуны какие-то, — негромко сказала Инга. — Серьезные ребята вышли бы сюда, установили зрительный контакт, да и положили бы всех. И сиги забрали, и Карму пополнили.

— Они ссут… — кивнул Игорь. — Знают, что не вывезут.

— Прямо нахрен сейчас выложите оружие и сигареты! — с нетерпением прокричали сверху.

— Жек, включайся, — скомандовала Инга, снимая с плеча рюкзак.

Женя закрыл глаза и пробормотал:

— Один — за углом слева…

— Игорь, пошел, — махнула Инга.

— Трое — справа на пожарном балконе, смотри в районе 6–7 этажа, — продолжил Женя.

— Всем укрыться, — бросила Инга, поднимая ружьё.

Дальнейшее заняло секунды. Игорь поспешил ккраю здания, откуда прямо на него выскочил парень с пистолетом в руке. Игорь сделал короткий взмах. Парень направил пистолет себе в голову и спустил курок.

Инга прищурилась и начала палить по балкону. Ребята встали за припаркованные автомобили, достали оружие и присоединились. Противники вяло отстреливались, чувствуя превосходящую мощь нашего огня. Тем временем взвешивал в руках свежекупленное ружьё. Ну не умею я с ним обращаться, ребята.

Саша рухнул на землю и завопил от боли.

— Сзади! — поднял голос Игорь. — Там тоже засел!

Инга развернулась к Жене:

— Какого хрена не предупредил?

— Он слишком высоко, я не дотянулся, — виновато скулил Женя.

— Он нас в окрошку покрошит! — скрежетала зубами Инга, высматривая нового стрелка.

Саша лежал на земле и орал матом. Марина склонилась над ним и суетилась с аптечкой.

Женя сощурил глаза:

— Есть ещё… Приближаются и сзади, и спереди. Нас берут в коробочку.

Тем временем составил простецкий план. Стрельбу не поддержу, но займусь эвакуацией.

Перебежал к желтой «ГАЗели» с рекламой сериала про отца и его многочисленных дочерей, подёргал ручку пассажирской двери — не заперто! Плюхнулся на диван. К сожалению, на открытом замке мое везение закончилось. Ключей зажигания не было ни под солнцезащитными козырьками, ни в перчаточном ящике. Ну что, попробуем руками?

Одно время Евгеньич занимался выездной техпомощью и брал меня на вызовы. Чаще всего приходилось вскрывать двери и багажники из-за того, что водители забыли ключи в салоне. Несколько раз нас просили заводить автомобили «киношным» способом — замыканием проводов зажигания. Любопытно, что документы на автомобили Евгеньич никогда не спрашивал. Не исключаю, что когда-то мы могли помочь не владельцу, а угонщику…

Свесил голову под руль, нащупал жгуты проводки. Тут должны быть все ответы… Красный, оранжевый, зеленый провода — и много, очень много синей изоленты. Где тут стартер?

Снаружи без пауз стрекотали выстрелы. Задумался о том, что их реальный звук совсем не похож на тот басовитый удар, что показывают в кино. Это то ли треск, то ли плюх…

Дернул провода зубами, оголил два конца, соединил. Засветилась приборная панель и магнитола. Сможем послушать музыку — уже хорошо. Осталось завести…

— Какого хрена ты тут разлегся? — распахнул дверь Игорь.

— Радио слушаю, — спокойно ответил я, выкручивая провода. — Лезь в салон. Открывай задние двери.

Игорь не стал спорить. Спустя пару секунд он уже шуршал в салоне «ГАЗели».

В руках сверкнуло. Двигатель взревел, как дворовый пес, которому дал пинка пьяный мужик. Уселся за баранку и дал заднюю, царапая бортами соседние автомобили. Нашу «ГАЗель» заметили сверху: по крыше ударило несколько выстрелов.

Костя и Женя затащили в салон Сашу, следом прыгнула Марина. Двое ребят палили во все стороны, прикрывая отход остальных. Последней в салон забралась Инга. Утопил педаль. Вслед хлопнули прощальные выстрелы.

— Долбаные барыги! Бахусовы подстилки, — стонал Саша.

— Одним продают оружие, другим — информацию… — качал головой Костя.

Поворот, ещё поворот. Старый парк, утопающий в золоте. Ровная очередь хрущевок. Мы промчались всего пару кварталов, прежде чем увидели по центру проезжей части человека в длинной чёрной куртке.

— Плохо, — оценила ситуацию Инга.

Машина замерла. Осознал, что продолжаю нажимать на педаль газа. Мотор гудит, а «ГАЗель» не двигается с места. Да что происходит? Приоткрыл дверь и высунулся наружу. «ГАЗель» парила над асфальтом на высоте нескольких сантиметров, колёса вхолостую крутились в воздухе.

— Что?.. — успел сказать я, прежде чем пространство закружилось, тело бросило сначала на сиденье, потом на потолок, потом в стекло… «ГАЗель» вынесла витрину ближайшего магазина и легла на бок где-то между стеллажами.

Глава 9

В воздухе стоял нестерпимый запах средства для мытья посуды — будто нашу «ГАЗель» окунули туда целиком. Кажется, мы приехали в хозяйственный отдел.

Открыл глаза и увидел над собой водительское сиденье. Я лежал на потолке. Вокруг все было усыпано осколками и монетками, выпавшими из ящичков и ниш. Сказать, что у меня болела спина или голова, было бы неверно. Болело вообще все.

Повернул голову. В салоне кричали и возились ребята, которые после удара попадали друг на друга. Совсем рядом — головой к моей голове — лежала Инга. Лоб и щека ее были измазаны в крови. Инга потянулась в карман куртки и достала мятую пачку сигарет, открыла ее. Оставляя красные следы на фильтре, взяла сигарету, зажгла, затянулась.

— Будешь?

Машинально протянул руку. Глядя в потолок (который был, конечно, полом), вдохнул дым.

Не знаю, что испытывают обычные курильщики — никогда к сигаретам не тянулся и, кажется, даже не пробовал курить. Но то, что случилось после затяжки, можно описать как жутчайший наркотический приход. Внутренности «ГАЗели» из ярко-желтого стали кислотными, очертания предметов дрогнули и как будто размазались. Снова погрузился в то удивительное состояние, которое пришло после гибели черныша (только тогда оно длилось мгновение, а сейчас — не заканчивалось). Я слышал дыхание Инги, переживал боль раненого Саши, мгновениями видел перевернутую «ГАЗель» и себя в ней как бы со стороны, мог ощупать каждую лопнувшую бутылку с домашней химией, не касаясь ее.

Цвета плясали, как будто в моей голове кто-то перетягивал ползунок RGB из графического редактора. Ребята ме-е-едленно поднимались и двигались к задним дверям.

— Это не они тормоза. Это ты теперь быстрый, — пояснила Инга и поднялась.

Игорь тоже закуривал, плавно приближая огонек зажигалки к своей сигарете. Пламя двигалось сонно.

— Помню, на «Тубе» все ролики смотрела на скорости 1,5. Вот и мы с тобой теперь на 1,5, - улыбнулась Инга. — Пошли ломать этого клоуна.

— Верно понимаю, что он поднял нашу машину и бросил ее в витрину? — перешагнул сквозь разбитое лобовое.

— Правильно. Он кинетик, — ответила Инга, вылезая за мной.

— И как же мы будем его «ломать»?

За поваленными стеллажами увидел человека в чёрном, который неторопливо шагал в нашу сторону.

— Если он не перекачанный кинетик, то ему надо зарядиться, — подмигнула Инга. — Прямо сейчас он только горстку щебенки поднимет. Это момент уязвимости.

Инга подошла к выходу из магазина. (Учитывая отсутствие витрины, выход был примерно везде). Двинулся за ней.

Кинетик взглядом сорвал с места припаркованный «Хаммер» и швырнул в нашу сторону. «Хаммер» летел чуть медленней, чем дозволяли обычные законы физики, а потому успели разбежаться в стороны. Машина ударилась о перекрытия первого этажа, обвалив пол в какой-то квартире. Поднимая пыль, в магазин провалились диван и гэдээровская стенка. На куски бетона мягко прилег ковер.

— Все-таки перекачанный, — буркнула Инга.

На арену выскочил Игорь, успевший выкурить свою сигарету. Здоровяк попытался накинуть на кинетика смертельное покрывало, но был отправлен в сторону взлетевшей в воздух скамейкой.

— Давай стрелять! — протянул Инге новенький пистолет.

— Если он не придурок, то поставил защиту, — тут же решила проверить, сняв пистолет с предохранителя. Выстрел, выстрел, выстрел. Пули до цели не долетели — зависли за метр до нее и попадали на асфальт. — Не придурок, — констатировала Инга, ныряя за стену. — Часть его сил постоянно уходит на поле, которое останавливает мелкие предметы.

— И-и-иду-у-т е-ещё-о, — медленно протянул Женя, который сканировал окрестности.

— Конечно идут. Не хотят оставлять одному все наши головы, — процедила Инга.

«Беги, просто беги, — внезапно зашептал внутренний голос. — Ты быстрее всех врагов, ты сможешь скрыться». Подавил эту мысль.

— А рванули по разные стороны, — предложила Инга. — Он не успеет отреагировать на две угрозы.

— На одну успе… — начал было я, но увидел, что Инга уже вышла на открытый участок по правую руку от кинетика. Выбежал слева.

Противник поднял в воздух сотню осколков и направил прямо на Ингу. Та успела только отвернуться и закрыть лицо руками. Поток стекла ударил в спину, разрывая куртку.

Тем временем кинетик переключился на вторую цель. Я удачно увернулся от аналогичного потока осколков, нырнув за припаркованный автомобиль. Но враг не растерялся и толкнул машину в сторону. Я остался на открытом пространстве.

Инга фантастически быстро оказалась прямо перед противником. В ближнем бою он оказался куда слабей, чем в олимпийском метании веса. Кулак пролетел над головой Инги, потом — перед животом. Та ловко увернулась, а потом мощно ударила оппонента в висок. Кинтетик рухнул на колени.

Успел подбежать ближе.

— Заканчивай его! — Инга протянула мне нож.

Взял оружие в руку. В голове настойчиво звенело: «Убей, убей».

— Не мешкай! — поторопила Инга. — Помни: он бы тебя не пощадил.

Посмотрел на противника, который тяжело и медленно дышал. Абсолютно белые глаза без зрачков ничего не выражали.

— Не могу, Инга, — ответил, опуская нож.

— Тебе надо становиться сильнее. Только так придешь к Зеркалу, — настойчиво затараторила девушка.

Кинетик попытался приподняться.

Игорь матернулся, вырвал у меня нож и, встав прямо перед оппонентом, тут же нанес удар. Кровь забрызгала и убийцу, и Ингу, и меня.

Действие сигарет заканчивалось. Пульсация цветов прекращалась, предметы приобретали обычные контуры.

— Тебе тут понравилось, да? — гневно кричала Инга. — Не хочешь замарать ручки? Ты что, не понимаешь, что не выберешься отсюда?

Быстрыми короткими движениями она трогала свою спину — и тут же убирала руку, будто обжигаясь. Изорванная осколками куртка набухла от крови.

Игорь сидел на корточках с закрытыми глазами — переживал пополнение Кармы.

— Но пацифисты с Винзавода — они же не убивают?

— Не убивают, — прищурилась Инга и выдернула свой нож из поверженного тела. — Работают так, чтобы за них это делал кто-то ещё. Говорят про свой особый путь. Но путь только один. И только что Игорь сделал большой шаг. Игорь, а не ты.

Все пассажиры «ГАЗели» выбрались на улицу. Двое под руки вынесли раненого Сашу.

— Какой путь у пацифистов? — не отставал я.

— Они ищут Осколки, — бросила Инга.

— Это, гм, предметы, имеющие особые свойства, — послышался голос Кости. Он внимательно посмотрел на убитого кинетика. — Осколком может быть что угодно — вот этот нож, дверная ручка, тот выпавший из квартиры ковер, твой правый тапок. Пацифисты учатся чувствовать силу Осколков, находить их среди обычных предметов.

— Осколки мы тут вряд ли найдем, а проблемы — точно, — произнёс Женя. — Чувствую, что враги — близко. Надо уходить.

* * *

Игорь бодро шагал впереди, за ним спешили Марина и Женя. ещё двое ребят на плечах тащили Сашу. Далее хромал Костя — ему досталось во время нашего сверхъестественного ДТП. Позади всех остальных с известково-белым лицом плелась Инга.

— Дайте бинты, сделаем ей перевязку, — обратился к спутникам.

— Нету больше бинтов, — подал голос кто-то. — Все на Сашу ушло.

— Тогда нам нельзя продолжать путь.

— Ого какой заботливый. Да на мне — как на собаке, — попыталась улыбнуться Инга, но получилось так неестественно, что она поспешила вернуть серьёзное выражение лица.

Закричал нашему локомотиву:

— Игорь! Эй, Игорь!

Здоровяк притормозил и посмотрел на меня вполоборота.

— Инге и Саше худо, нужно сделать перевязку. Если повернем налево, к прокуратуре, через два дома будет пункт скорой помощи…

— База — в противоположной стороне, — вставила Марина.

— Если не остановимся — туда доберутся не все, — отчеканил я.

Игорь вопросительно посмотрел на Ингу. Та тяжело вздохнула и кивнула:

— Тут Лёха прав. Мне хуже.

Мы свернули с центральной улицы.

— Скорая помощь — это серая локация, — нахмурился Костя. — Совсем не факт, что мы найдем там бинты.

— Что значит — серая? — уточнил я.

— Пустая, раскрытая. Отделы милиции, оружейные магазины, больницы, вот такие пункты скорой — все их обыскали давным-давно. Там побывало слишком много отраженных. Они забрали самое ценное. И, возможно, оставили ловушки.

— Подожди, охранники не привозят медикаменты?

— Нет. Лекарства — как оружие, как сигареты. Невосполнимые ресурсы.

— С каждым днем их все меньше, а потому они все более ценные, — подала голос Марина. — Вряд ли отраженные в ближайшей перспективе смогут открыть фармацевтическую фабрику или оружейный завод.

— Вся экономика Отражения, все благополучие Винзавода держится на этом, — добавил Костя. — Патроны и таблетки вымениваются на сигареты и обратно, чтобы в конечном счете либо быть использованными — либо осесть в карманах пацифистов и конвертироваться в Осколки.

— Пф-ф-ф, экономика, — произнесла Инга, тяжело выдавливая слова. — Вот сейчас на нас напали люди этого… Хока, или как там его. Мы убили двоих. Они ранили наших. А завтра мы все равно придём к Хоку за оружием. И он нам с улыбочкой его продаст. Вот вам и вся экономика….

Мы обошли КПП с обреченно повисшим шлагбаумом и оказались около покосившейся двери. Игорь ударил ее ногой, рассчитывая эффектно войти в помещение. Выяснилось, что она открывается в другую сторону. Игорь выматерился, дернул ее на себя и с реверансом пропустил всех внутрь.

Я был здесь несколько лет назад. (Если сейчас две тысячи седьмой, то… несколько лет вперед.) Столь же неловко попытался открыть дверь ногой не в ту сторону. Руки были заняты — на руках я нес Жанну.

Глава 10

Она упала с чашкой кофе в руках, да так удачно, что осколки вонзились в ладонь. Кое-как перевязал рану, но бинт пропитался красным. Жанна побелела и перешла в состояние, которое ещё нельзя назвать падением в обморок, но вот-вот, кажется, будет можно. Было два варианта: вызвать скорую или же дойти до скорой самостоятельно. Второй вариант показался более быстрым — база была буквально под окном. Взял Жанну на руки и потащил к врачам.

Трое людей в халатах встретили нас недовольной миной: «Мы только по вызовам работаем… А вам в травмпункт». Вышел из себя, обругал всех троих, притащил Жанну прямо к воротам базы и вызвал скорую сюда же. Явился один халат из той троицы, с непроницаемым лицом пригласил нас внутрь, обработал рану, сделал перевязку.

И вот я снова в этом здании. Вперед прошли двое парней с ружьями, начали осматривать кабинеты. Провел Ингу в ту каморку, где когда-то перевязывали Жанну. В коридоре послышался радостный голос Кости:

— Бинты! Есть бинты!

Вскоре у меня в руках оказалась охапка маленьких упаковок.

Ребята рассредоточились по зданию. Игорь заходил в каждый кабинет, открывал всевозможные ящики и, шевеля губами, зачем-то читал документы.

Инга сидела на кушетке, свесив ноги вниз. Промокшие от крови куртку и свитер сбросила на пол, осталась в одном топике. На спине не было живого сантиметра. Тут и там в глубоких бороздах порезов торчали осколки.

— Как будто крылья отрезали, — прокомментировал я.

— Перепончатые, — подмигнула Инга. — Ты не мешкай. Привел латать — латай.

Костя дал бутылку воды, Женя поделился запасом коктейля из фляги — лучшего антисептика под рукой не было. Смачивал раны, аккуратно вынимал стекляшки. Инга старалась не выдавать боль и вздрагивала едва-едва, будто от щекотки.

— Инга, я одного не понял…

— Спрашивай, пока есть время, — сказала она, стиснув зубы.

— Ты ходишь в ночные рейды, чтобы заработать очки опыта.

— Кармы. Чтобы пополнить Карму, — поправила девушка. — А ещё она понемногу тает. Поэтому нужно убивать снова и снова.

— И все это для того, чтобы найти так называемое Настоящее Зеркало — и выйти отсюда.

— Все так, — кивнула Инга.

— Чем более сильного противника ты убиваешь — тем интенсивней пополняется Карма.

— Пока все верно.

— Тогда какого хрена ты сама не пырнула этого кинетика? Он же был очень сильным. Ему даже подзарядка не требовалась, чтобы кидаться в нас машинами. Зачем было дарить опыт мне?

— Навылет прошла! — послышалось из соседней комнаты, где Марина осматривала раны Саши.

Инга подумала и ответила:

— Прошлой ночью ты много, очень много тупил. Но при этом показал себя настоящим бойцом. Бойцом, достойным нашей общины. Хочу, чтобы ты стал ее полноправным участником. Принял наше видение мира, увязал личные интересы с общими, изучил директивы — и стал сильнее. Община — это не пара ультра-прокачанных персонажей в окружении манекенов. Иначе ее можно было бы сразить двумя выстрелами снайпера и одной лопатой. Община — это группа гармонично развитых людей, которые закрывают слабые стороны друг друга.

— Звучит логично.

— С одной стороны, все должны развиваться. С другой — не терять тот опыт, что уже накоплен. Да, ещё раз напомню — в отсутствии подпитки Карма потихоньку утекает. Поэтому действует система рейдов. Главная задача рейда — ой! — Инга не выдержала и вскрикнула, когда выдернул из спины очередной осколок. — Главная задача рейда в том, чтобы Карма коснулась по крайней мере одного из участников. Именно он должен убить охранника. Остальные выступают в роли подстраховки. Ну и тоже подпитываются, если выпадает возможность.

— И где вчера была твоя подстраховка?

— А это не был рейд. Я решала другие задачи. К тому же у меня достаточно опыта, чтобы передвигаться одной.

Заметил, что в помещении было довольно холодно. Когда Инга говорила, изо рта вырывался пар.

— Сегодня ты была невероятно хладнокровна. А вчера в ванной заплакала.

— Всю жизнь будешь напоминать? — сверкнула красными глазами собеседница.

— Не подколоть хочу, а понять.

— Да все просто, Лёш. Жить очень хочется… — Инга посмотрела на меня с грустью. — Здесь я привыкла быстро оценивать перспективы. И вот в битве с кинетиком они были вполне ничего. Нас много, у нас полные сумки оружия, мы заряжены сигаретами. А вот вчера на крыше, прямо скажу, шансы были невысоки… Лёш, да я до сих пор охреневаю, что мы остались живы.

Отодвинулся, чтобы посмотреть на результат своих трудов. Инга подёргала краешек завязанного бинта:

— Ого, ты мумию из меня сделал… Как там Саня? — повысила голос, чтобы услышали в коридоре.

— Идти не сможет. Нужно нести, — послышался ответ.

— Не думала, что скажу это после вчерашнего… Но, кажется, нам нужна машина. Сможешь ещё раз соединить проводки?

— Соединять, может, и не придется.

В соседнем кабинете без труда нашел крючки, на которых болтались ключи от машин скорой. Взял целую охапку, вышел на улицу. Порыскал вокруг «ГАЗелей» с ржавыми дверьми, насквозь гнилыми порогами и издевательскими надписями «областная программа обновления» на бортах. Бинго!

Инга и Игорь забрались на переднее сиденье, Сашу положили на носилки, остальные кое-как разместились по сторонам от него.

— Сирены включать будем? — хохотнул Игорь.

* * *

Тормоза «ГАЗели» оповестили всю округу о нашем прибытии. Ворота базы разошлись, пропуская скорую внутрь. Подождал, пока десантируются ребята, и аккуратно припарковал «ГАЗель» рядом с БМВ. Раньше думал, что коллекционирование автомобилей — развлечение для богатых, а оно вон как обернулось.

— Хорошо сходили, да? — послышался голос Артёма.

— Даже не начинай, — махнула Инга.

Артём встретился глазами с Игорем и поднял брови.

— Кто-то стал ближе к Зеркалу…

Игорь торжествующе кивнул. Заметил, что глаза здоровяка стали куда краснее.

— Там был кинетик, очень мощный, — сообщила Инга. — Лёха помог его уложить, молодец, не сплоховал.

— Посмотрим, какой он молодец. В рейде.

— Только что в нас стреляли, потом в нас кидались автомобилями. После такого не полагается полноценный ночной отдых? — попытался продавить я.

— Вы с ребятами сходили выпить и ввязались в передрягу. Почему нужно отменять рейд? — Артём пробуравил меня глазами.

— Лёх, ты был крут и, конечно, заслужил хороший отдых. Но он будет после рейда. Пока попробуй немного вздремнуть. Напомню, выдвигаетесь в три ночи, — вроде бы примирительно, но при этом безапелляционно заявила Инга.

Вспомнил слова Инги про увязывание личных интересов с общими. Пожалуй, тут это будет непросто.

В душевой долго стоял напротив зеркала и силился рассмотреть свое замыленное отражение. Возникало ощущение, что тут очень жарко, и стекло запотело. Увы, было, мягко говоря, свежо. Из левого крана текла холодная, из правого — ледяная.

Попытался осмотреть тело. Всего день в новом мире — и уже нет живого места. Весь состоял из гематом, ссадин и ушибов. Примерно так чувствовал себя и мозг. Сначала был шок, потом пришло недоумение («а это точно не галлюцинация?»), затем придвинулся страх — холодный, как вода из этой лейки. И что же теперь?

На выходе из душа встретилась Марина. Коротким прикосновением руки остановила меня, спросила:

— Ты как?

— Слушай, меня сегодня били. Пытались скинуть с крыши. Потом в меня стреляли. Потом кидались автомобилями. Но я чувствую… равнодушие.

— Знакомо, — улыбнулась Марина. — Многие пребывают в этом состоянии месяцами. Но хочу сказать — ты молодец. За один день столько всего наворотил…

— Спасибо, — двумя руками пожал ее руку и исчез (хотя Марина, кажется, собиралась продолжить разговор).

Разложенный диван БМВ встретил меня, как бабушкина перина.

Проснулся в два ночи без всяких будильников. Уже не было никаких надежд, что окажусь дома в обнимку с котом. Ясно понимал, что сплю на сидении угнанного кроссовера, что вокруг — несуществующий завод. Внутри этого завода — люди с оружием, снаружи — плоскомордые черти. Доброе утро!

Надел спецовку, натянул на уши шапку, захватил все оружие, которым обзавелся в Винзаводе, вылез на улицу. Было сыро и ветрено. Несмотря на то, что я совсем не курильщик, страшно захотелось сигарету. Надо забрать у Инги свои сокровища. Если она ещё не успела их разбазарить.

— Здорово, Алёша, — едва слышно поприветствовал Игорь. Он забирался на свою вышку, шурша двумя огромными пачками чипсов.

— Будешь наблюдать сверху и хрустеть? Рассчитываешь на интересное зрелище?

— Может и так, дорогой. Ты не задерживайся, твои компаньоны уже ждут.

У ворот меня встретили трое незнакомых ребят.

— А вот и наш автомобилист! Чур сегодня ночью ни одну машину не заводить! — улыбнулся темноволосый парень. — Я Тоха, буду лидером рейда. Это — Маша, — Тоха указал на красноволосую девочку со шрамом поперек лица, это — Пряник, — махнул на хмурого лысого коротышку, не вызывающего абсолютно никаких ассоциаций с кондитерскими изделиями. — План таков. Зажимаем пару охров и делаем все, чтобы решающий удар нанесла Маша. Стрелять умеешь?

— Саша обещал научить… Но сейчас он вряд ли в настроении.

Тоха осмотрел мой арсенал, задал пару уточняющих вопросов и сокрушенно покачал головой.

— Ладно, бери один пистолет, с ружьём научишься обращаться позже.

— А обрез?

— Бед обид, но у меня стойкое ощущение, что им ты снесешь себе ногу.

Уровень усталости, недосыпа и апатичного неприятия действительности был так высок, что я все-таки сунул обрез в карман спецовки. Посмотрим ещё, кому и что я им снесу.

Ворота отъехали в сторону, выталкивая нас в ночь. Луна била злым надоедливым прожектором. В промежутках между порывами ветра пространство заполнялось то ли туманом, то ли моросящим дождем.

— Где тут поблизости купить кофе? — спросил спутников.

Маша и Пряник посмотрели на меня с мрачным недовольством.

Наша группа двинулась через дворы десятиэтажек в сторону окружной. Тоха немного отстал, извлек из кармана маленький МР-3 плеер, деловито размотал провода и вставил затычки в уши.

— Он решил послушать музыку? Прямо сейчас? — шепнул я Маше.

— Осколок у него такой, — равнодушно ответила та.

— И как идет общение с Отражением? Чем песня грустнее, тем ближе охранники?

— Вроде того, — вполне серьёзно сообщила Маша.

Эх, жаль, Кости нет в сегодняшнем рейде… Он, кажется, единственный, кто пытается мне что-то объяснить.

— Налево, мимо заправки — и на кольцо, — бодро скомандовал Тоха, снимая наушники.

Пройдя по этому маршруту, мы наткнулись на светящийся фонарь.

— Вижу охра! — то ли шепнула, то ли завопила Маша, поднимая ружьё.

Хотел сказать, что она разглядела лишь одного. ещё двое оставались вне зоны видимости. Мою реплику заглушил её выстрел.

Глава 11

Все трое были совершенно лысые — непонятно, где заканчивалась бритая голова и начиналось лицо. Каждый — в куртке-бомбере и тяжелых ботинках. Тот, которого заметила Маша, нагнулся, чтобы завязать шнурок. Остальные терлись в стороне.

Выстрел Маши пришелся охраннику в голову — он грузно рухнул на асфальт. Двое товарищей решили не дожидаться той же участи и бросились на нас. Тоха и Пряник ударили из своих ружей. Лысые ловко уворачивались. Парочка двигалась к нам короткими рваными перебежками, не давая как следует прицелиться.

Тоха решил включить какие-то неочевидные сверхспособности, совершая пассы обоими руками. Эффекта не было. Пряник достал топорик и приготовился встречать гостей. Маша откровенно мешкала — видимо, ей хотелось быстренько извлечь батарейку из подбитого охранника, пока тот не пришел в себя. Общаться с его товарищами ей не улыбалось.

Магия Тохи, наконец, сработала. Когда охранники приблизились почти вплотную, то оказались отброшены синей электрической вспышкой. Полыхнуло так ярко, что увидел, наверное, весь город. Вот тебе и скрытность. А мне ещё запрещают заводить минивены…

Что-то крепко ухватило меня за ногу и повалило на землю. Обрез выпал из рук и печально запрыгал по асфальту. Повернул голову — и увидел того лысого урода, что принял выстрел. Добрая половина головы отсутствовала, из бреши фонтанировала кровь. Охранник, кажется, намеревался привести меня в похожее состояние.

Оттолкнул его ногами, вскочил, ударил кулаком туда, где должен был находиться висок. Охранник отшатнулся, опешив от такой наглости, а потом занес руку для ответного удара.

Я на секунду зажмурился, понимая, что увернуться никак не успею. И… Ничего не произошло. Удара не последовало.

Монстр по-прежнему стоял рядом. Если бы у него было, чем дышать, то я бы услышал его дыхание. Охранник будто меня не видел.

Со стороны слышались крики, мат и взмахи топорика — ребята сражались с двумя обожженными охранниками.

Спустя несколько секунд грянул выстрел, и мой оппонент рухнул на асфальт. Пряник подошел к монстру и ловко лишил его «батарейки».

— Забирай, — Пряник пнул обрез мне под ноги. — Герой.

— Без тебя бы не справились, — издевательски воскликнула Маша, которая в отдалении потрошила своего охранника.

— Чего вы от меня ждали? — возмутился я. — Сразу сказал, что стрелять совсем не умею. Стоять на кулаках против этих ребят — плохая идея.

— Ты вошел в скрытность, когда всем нам угрожала опасность, — покачал головой Тоха. — Твой охранник зашел с фланга, ты мог хотя бы задержать его и привлечь наше внимание.

— Какую ещё скрытность? Вы про что? — округлил глаза.

— Не придуривайся. Скрытность освоил, а пользоваться не научился? Ну-ну, — шикнул Пряник.

— Ну ничего, это твой первый рейд. Хотя бы в штаны не наложил, — попытался подбодрить Тоха.

— Или наложил? — хихикнула Маша, демонстративно принюхиваясь.

Не стал комментировать все эти реплики, просто поднял обрез и отстранился от ребят. За всю дорогу до базы не перемолвился со спутниками ни словом.

* * *

Утренние лучи заходили в цех через окошки под самым потолком. Пронзенный ими воздух светился миллиардом пылинок. Саша волочил раненую ногу по всему помещению, отмахивался от пыли и выкрикивал приказы, точно полководец.

— Поднимай! Не так! Куда должен упираться приклад? А у тебя куда упирается? Почему так высоко? Ты на уток охотишься?

Тренировка здорово отвлекла от ночных приключений. Бегая по цеху с ружьём в руках, даже почувствовал азарт.

— Тот желтый силуэт — это твой охранник, — заявил Саша. — У тебя пять секунд, прежде чем он тебя заметит и радостно побежит навстречу. Раз. Два…

Направил ружьё в сторону желтого пятна на стене и, почти не глядя, выстрелил.

— Идеально! Ты чертовски метко сбил штукатурку над охранником. А теперь заряди снова — и прицелься, пожалуйста, прямо в него. Не слева, не справа, не над и не под. В него.

— Как успехи? — послышался голос Инги. Приветливая улыбка начала появляться на моем лице. Обернулся и увидел, что девушка пришла в компании с Артёмом. Вернул на место серьезную мину.

— Успехи отличные. Лёха стреляет как прикроватная тумбочка, — похлопал по плечу Саша. — Но ничего, научится!

— Не сомневаюсь, что научится! — бодро сказала Инга. Артём покачал головой с видом, что все-таки сомневается.

Когда парочка удалилась, спросил у Саши:

— Слушай, а почему Артём всегда такой кислый? Вот смотрю на него и чувствую, будто передо мной поставили тарелку щей недельной давности. Причем вылить их нельзя, надо непременно съесть.

Саша усмехнулся.

— Артём — лидер. Не должен он напоминать клоуна. Да и голова у него всегда в заботах.

— А в чем заключается его… лидерность. Лидность. Ну, ты понял…

— Если вкратце — именно он помог нам скооперироваться, выбрал эту локацию, обеспечил ее безопасность. И указал особый путь. Путь к Настоящему Зеркалу…

— Особый путь — мочить всех без разбора? И охров, и людей?

— А хоть бы и так, — прищурился Саша.

— Инга и Артём — вместе? — резко переключил тему.

— Ты что, приударить за ней решил? — хохотнул Саша.

— А хоть бы и так, — серьёзно ответил я.

Саша оценивающе посмотрел на меня, оперся на ружьё и сказал:

— Сами говорят, что не вместе. Ну, я не вдавался… Понимаешь, Отражение не мотивирует к построению хороших, стойких отношений. Вокруг всегда много боли, ранений, смертей, много страха. В такой атмосфере люди хотят быстрых и доступных удовольствий. Пойти на Винзавод, напиться до беспамятства и прыгнуть с кем-нибудь в кровать. Дело даже не в том, что здесь не устроишь романтический ужин в ресторане или, например, не сводишь девушку в кинотеатр. Просто это никому не нужно.

Я наконец прицелился и выстрелил. Удар пришелся почти в центр желтого контура.

— Другое дело! — Саша зааплодировал. — Теперь давай ещё четыре раза также. А то может тебе повезло.

Не то чтобы одно занятие преобразило мои навыки стрельбы, но держать в руке ружьё стал более уверенно.

После тренировки крутил в голове слова Саши и загорелся одной идеей. Завел БМВ и посигналил часовому: открывай ворота! Если бы на вышке сидел Игорь, то я точно получил бы миллиард уточняющих вопросов. Но там был кто-то другой. Часовой пожал плечами и выпустил.

Подъехал во двор Мишки Павлова, сбегал в квартиру к бывшему хозяину БМВ. Перетащил несколько коробок себе в багажник. Потом побродил по парковке, снял пару аккумуляторов. Список моих криминальных деяний все расширялся…

Вернулся на базу, перенес всю добычу в «ГАЗель». Повозился с проводами, полюбовался результатами трудов. Ну вот, кажется, к вечеру подготовился.

Гудок из столовой позвал на обед, и я охотно поддался этому зову. На входе увидел Машу и Пряника. Выбрал столик подальше. Спустя пару минут ко мне подсела Марина.

— Лёх, хочу попросить тебя кое о чем, — сверкнула восточными глазками дреддастая.

— Рассказывай, — кивнул, отправляя в рот ложку.

— Научи меня водить.

Чуть было не поперхнулся.

— А как же все эти директивы… — утром Инга дала мне книгу правил, и я уже знал восьмую.

— Мы же не ночью будем учиться, и не у ворот базы. Уйдем в какой-нибудь тихий дворик, спокойно там покатаемся.

Пожал плечами.

— Я не против. Только нам нужно поискать транспорт. БМВ использовать не хочу — это все-таки… мой дом… — Марина на этих словах рассмеялась, показывая ровные белые зубки. — Ну а «ГАЗель» — не лучший вариант для первых поездок.

— Тогда доедай скорей — и погнали искать машину!

Мы вышли за ворота базы и почти сразу наткнулись на походящий (с моей точки зрения) транспорт.

— Лёш, ну не-е-ет, ну пожалуйста, — хихикала Марина. — Это же слишком стереотипная штука. Почему первый автомобиль для девушки должен быть именно таким?

— Ничего не знаю, — похлопал по капоту ярко-оранжевого «Матиза» службы доставки. — Берем его. Возможно, там ещё роллы на заднем сиденье. Плюс ко всему, кажется, знаю, где найти ключи.

«Матиз» был припаркован ровно напротив суши-бара. Мы вошли внутрь, порыскали по полкам с пыльными карточками меню и пластиковыми контейнерами. Ключи нашлись. «Матиз» завелся с полоборота и сразу же оповестил округу, что ему не мешает подлатать глушитель.

— Мне даже нравится, — сообщил Марине. — Звук благородный, прям-таки «Субару».

В тире был учеником, а на дороге превратился в сенсея. С ученицей, кстати, повезло. Марина быстро освоила механическую коробку и смогла тронуться. Правда, затормозить столь же легко не вышло. На помощь пришла скамейка, которую мы протащили перед собой метра три.

После этого инцидента Марина вцепилась в руль и сосредоточилась, как охранник перед прыжком.

— Слушай, почему же тут настолько не жалуют машины? Как родилась восьмая директива? — спросил, чтобы немного отвлечь ее внимание от дороги.

— Это тянется с тех времен, когда появлялись первые общины, — медленно выговорила Марина, не глядя на меня. Она пыталась сдать назад — и уже царапала бортом «Матиза» припаркованный седан. Решил ей об этом не сообщать. — Передвижения автомобилей могли легко выдать расположение базы. Даже костры тогда запрещалось жечь. Но сейчас расположение баз не является секретом. Все давно узнали, где кто угнездился. Черныши не сунутся в нашу зону, мы не пойдем в квартал чернышей.

Ещё немного поколесили по кварталу, собирая дисками бордюры. К чести Марины, она ни разу не заглохла.

— А ты делаешь успехи!

— Спасибо! — просияла ученица.

— Ну а теперь признавайся. Почему ты задумалась о машине?

Марина пристально посмотрела мне в глаза.

— Нужна возможность уехать, если что-то пойдет не так.

— В другой город?..

— Ты же близко общаешься с… этой, — сверкнула глазами Марина. — Вот спроси у нее, что происходит в других городах.

— Ты про Ингу? А вот спрошу. Меня давно этот вопрос интересует. Так ты имеешь в виду…

— Если базе будет угрожать нападение — хочу иметь возможность сбежать.

— Почему ты вообще говоришь про атаку на базу? Я думал, что это довольно безопасное место…

Марина грустно улыбнулась.

— Наша база — безопасное место? С чего ты взял? Да, тут вышки, оружие, колючая проволока. Но ты видел, как прыгают охранники? Одни повиснут на проволоке, другие проберутся по их телам. Мы остановим десять, двадцать, тридцать. А потом… Страшно представить, что потом.

— А почему Артём об этом не думает? — нахмурился я.

— Думает. И делает. Но всего этого может быть недостаточно.

Мы подъехали к воротам базы. Часовой по привычному сигналу пропустил внутрь.

Пригласил Марину на «свою» парковку. Она почти гладко закатила «Матиз» между БМВ и «ГАЗелью». Почти — потому что на бампере кроссовера осталась длинная оранжевая полоса. И вроде бы и БМВ не мой, и ездить на нем толком нельзя, и всем вокруг плевать на царапины — а все равно стало грустно.

Никому не было до меня особого дела, а потому решился как следует изучить базу — на случай предсказанного Мариной апокалипсиса.

От парковки, которую я потихоньку заполнял транспортом, начиналась длинная аллея. Будто кусочки мяса на шампур, на нее нанизывались административные здания и цеха.

Самым обжитым местом оказалась столовая — то самое трехэтажное строение слева от аллеи, которое на первый взгляд показалось мне неопрятным. Снаружи тут и там сыпалась штукатурка, обнажая ряды непохожих друг на друга кирпичей. А вот внутри царили чистота, порядок и даже тепло. На первом этаже размещалась, собственно, столовая и склад продуктов. На втором и третьем в бывших кабинетах заводских начальников находились VIP-комнаты. Здесь, например, квартировал шпала. Где-то тут была и комната Инги.

Те, кто попроще, ночевали в вагонах внутри соседнего цеха. Это сооружение выглядело так внушительно, будто там должны были ремонтировать не составы, а пассажирские самолеты. Отдельные участки стен полностью состояли из ровно расчерченной сетки окон. Где-то стекла были целыми, где-то — выбитыми, в других местах бреши закрывались поржавевшими листами железа. Это вызывало ассоциации со средневековым католическим собором, трансформированным в стиле киберпанк. Ветер свободно заходил внутрь этого цеха и бродил под его сводами, заставляя обитателей вагонов поеживаться от холода.

По правой стороне от аллеи стояло несколько цехов поменьше. Как мог заметить, в повседневной жизни базы эти локации не фигурировали.

А вот неприметное здание заводской поликлиники несло особую функцию. Судя по тому, что у входа круглосуточно дежурили несколько вооруженных людей, внутри находилась сокровищница — то ли арсенал, то ли сигаретный склад. А может, и то, и другое.

Где-то далеко, на исходе зоны видимости, находились наглухо задраенные запасные ворота.

В тихом проулке между двумя цехами почти столкнулся с Ингой и Артёмом. Решил избежать встречи и вжался в стену. Ребята остановились в метре от меня и продолжили диалог. Не видят, что ли? Опять скрытность сработала? Научиться бы ей управлять!

— …Слишком, слишком опасен, — говорил Артём. — Ты видела его глаза.

— Он предан тебе. С ним никогда не возникало особых проблем.

— До момента, пока он не стал так силен.

Интересно, о чем тут у них сыр-бор? Пожалуй, не буду высовываться.

— Не знаю, осознала ты или нет, — продолжал Артём. — ещё чуть-чуть, и он сможет забраться даже в наши головы. Придёт, пока мы будем спать, и подарит нам… завершение всех страданий. Наутро всем объявит, что нас порвали охры, и теперь руководить будет он. Никто не скажет слова поперек.

— Если только Лёха, — улыбнулась Инга.

Лица Артёма в этот момент не увидел, но кожей почувствовал его раздражение.

— Лёха твой — пыль!

Парочка начала удаляться, и дальнейшие реплики мне уже не были слышны. Мягко отстранился от стены. После использования способности слегка штормило.

Вот интересно, а как же поступательное развитие команды? И зачем вообще нужны рейды? Если ты сильный — хорошо, если слишком сильный — не очень? Пожалуй, к лучшему, что я все это услышал — иллюзий будет поменьше. Постоял минуту — и пошел прочь из проулка.

На выходе лицом к лицу столкнулся с Артёмом.

Глава 12

Шпала начал без всяких приветствий:

— Мне сообщили детали вчерашнего рейда. Ты не был полезен. Сегодня ты повторно отправляешься в рейд. Это твой шанс доказать, что нам по пути.

Очень хотелось поспорить, но хороших аргументов не нашлось. Да, вчера меня поставили охотиться на охранников, не взяв во внимание ни тотальную усталость, ни отсутствие каких бы то ни было навыков стрельбы. Но логика этого мира такова, что все перечисленное — только мои проблемы. Да уж, достаточно было пары ночей, чтобы я в полной мере осознал, как тут все устроено.

Кивнул Артёму — пойду, мол, товарищ начальник, куда деваться. Итак, меня снова подталкивают встретиться с охранниками лицом к… Не знаю, что там у них вместо лица, как эта плоскость называется. Одно знаю точно — делать этого совершенно не хочу.

Подождав, пока господин-кислые-щи удалится, дошел до парковки и сел в БМВ. Машина подкатилась к выезду, часовой распахнул ворота. Кажется, за сегодняшний день ему пришлось делать это чаще, чем за весь год.

Свернул за угол и тут же утопил педаль газа. Разбрасывая в стороны листья, «бумер» проглатывал улицу за улицей. Чтобы гнать было веселее, включил магнитолу. Радио отозвалось белым шумом. Со вставленного CD заиграло что-то про заборы и решетки. Выключил магнитолу.

Миновал район своего детства, где та песня с CD всегда была бы уместна. Перемахнул через виадук, который формально разделял спальник и центр. Пролетел скверик, где познакомился с Жанной.

Фраза «первое знакомство» — языковая ошибка. Знакомство и так всегда первое. Но у нас с Жанной было два знакомства. Первый раз обменялись приветствиями много лет назад в большой подростковой компании.

Душевная была компания! Вес нашего пирсинга можно было измерять килограммами, объем выпитого за лето «Ягуара» — железнодорожными цистернами. В больших наушниках, надетых на шее, на радость окружающим всегда кто-нибудь гроулил. На руках светились отпечатки потушенных окурков, свидетельствующие о небывалых любовных переживаниях, и татуировки, набитые где-нибудь на балконе за двухлитровку пива. Да, нам важно было покрасоваться, и многое делалось напоказ. Но при этом жизнь текла как нельзя весело.

Жанна казалась мне тихоней. Вместе с другими она смеялась над моими шутками, поднимала алюминиевые «бокалы», подпевала тоскливым песенкам. Кажется, мы друг с другом ни разу толком и не поговорили.

Однажды в сквере по пути к нашей сходке заметил Жанну. Ей преградили путь двое недобрых ребят в спортивных шортах. «А ты чо, эмо, да?», — услышал издалека от одного из них. Второй схватил её за плечи и потряс: «Ну, поплачь тогда, ты же любишь плакать».

— Эй, нахрена вы к девчонке пристали! — крикнул я и поспешил ближе. — Вам сколько лет вообще? Ей пятнадцать.

— А ты такой же, да? — выступил вперед один из них. — Чёлки нету, зато уши себе продырявил. Очко у тебя тоже дырявое?

У меня не было богатого опыта уличных драк. Но этому утырко повезло получить кинематографичный прямой удар в нос. Что-то захрустело, из ноздрей брызнула кровь. Паренёк отстранился со слезами на глазах.

— Мы пошутили же, зачем ты, — миролюбиво затряс руками второй.

Гораздо позже знакомые рассказали, что после этого случая Жанна выбрала меня объектом великой любви, прожужжала всем подругам головы о моих глазах, посвятила мне какие-то стихи и даже старательно вырезала лезвием на руке букву L — что значило, видимо, Lesha.

Второй раз мы познакомились в прошлом году вот в этом самом сквере. Я забрел сюда после бессонной ночи в малярке (Евгеньич месяц продержал машину в боксе без всяких движений, а в конце моей смены вспомнил, что наутро — обозначенный владельцу дедлайн).

Увидел скамейку, на краю которой сидела девушка, и без всяких жертвоприношений этикету плюхнулся на другой край. Девушка повернула голову и очень внимательно на меня посмотрела. Ответил столь же прямым взглядом. Не было никакого желания покидать единственное свободное место во всем скверике.

— Что? —спросил почти по-хамски.

— Лёш. Ты меня не узнаешь, что ли?

Длинные каштановые волосы, огромные серые глаза под аккуратными очками. Легкая белая блузка, чёрная юбка, туфельки на каблучке. Миловидная. Просто «Мисс офис».

— Не узнаю…

— Жанна. Джейн Эйр — у меня «Вконтакте» было написано. «Заборчиком».

Отношения начались так плавно и естественно, как будто иных вариантов развития событий просто не было.

Задерживался на работе, дожидался, пока уйдет Евгеньич, нагло уезжал на клиентских машинах. Каждый вечер встречал Жанну на чем-то новеньком: то «Крузак» с подбитым крылом, то Q7 со смятой в гармошку задней частью.

На автомобили ей было решительно все равно. Если бы я заехал за ней на подростковом велосипеде и предложил сесть на металлический багажник — она бы пожала плечами и села.

Ее глаза светились радостью и какой-то не совсем уместной благодарностью. От этого иногда становилось неуютно. «За что благодаришь-то? Ведь я не отдаю свою энергию в одностороннем порядке. Я также наслаждаюсь тобой, как и ты мной».

Мы начали жить вместе… А потом взяли и расстались.

Мой «БМВ» со свистом затормозил под большими красными буквами «Малинка». Вот оно, место, где все началось. Надеюсь, здесь же и закончится.

Уткнулся в стеклянные двери, которые не разошлись в стороны. Поборол искушение разбить их броском урны. Вспомнил про обычный вход по соседству.

Миновал пустой зал с пёстрыми витринами, откуда смотрели чёрные, алые и золотые манекены. «Они все без лиц, как охранники. И разных цветов, как отраженные», — размышлял, топая по застывшему эскалатору.

Наконец очутился прямо перед знакомой витриной. Во время моего ночного посещения стекло отсутствовало, а сейчас почему-то снова было на месте. В нём просматривался мой мутный контур. Интересно, а как они тут бреются без зеркал?

Постоял, отдышался. Внимательно посмотрел на стекло. Попрыгал на месте, как разминающийся боксер. Рванул на таран!

Бабах! Витрина вздрогнула и отбросила меня на пол. Поднялся, потирая ушибленное плечо. Наверное, я был недостаточно в себе уверен. Ну же, Гарри, тебя уже ждет Хогвартс Экспресс.

Взял разбег побольше и двинулся вперёд. Удар!

Кажется, я все-таки прошел через стекло, но не так, как ожидалось. Попытался открыть глаза, но понял, что их заливает красным и тёплым — рассечены брови. Итак, я снова на полу, но теперь уже внутри магазина. Все вокруг в осколках, вымазанных моей кровью. Чуда не произошло: Отражение не отпустило домой.

Поковылял через пустой молл, пытаясь задержать кровотечение руками. Под аккомпанемент печальных мыслей приблизился к эскалатору, и тут в полной тишине распознал звуки какой-то возни на первом этаже. Кажется, я здесь не один.

В подтверждение этих мыслей длинная очередь вынесла витрину прямо за моей спиной. Упал на пол и пополз дальше от эскалатора.

Они меня увидели. Я их — нет. Кто же там — черноглазые? Оружие — автоматическое. Очень дорогая игрушка. Страшно представить, сколько пачек за него отдали.

Быть может, это люди Хока? Интересно, они умеют швыряться автомобилями? А сканировать местность?

Карма подарила мне скрытность. Сейчас тот случай, когда она чрезвычайно нужна. Но как ее включать?

Забежал в первое попавшееся помещение — салон связи под желтой вывеской. Вжался в стену и закрыл глаза. Быть может, меня сейчас не видно? А если видно? Если я сейчас — как страус, спрятавший в песок голову.

В полной тишине вдруг зазвенело: «Тири-ри-ринь. Тири-ри-ринь. Тири-ри-ри. Ринь».

Nokia Tune? Откуда?

Тири-ри-ринь. Тири-ри-ринь. Тири-ри-ри. Ринь

На открытой витрине светился и подпрыгивал от вибрации маленький мобильник. Звук рингтона разносился на весь торговый центр.

Тири-ри-ринь. Тири-ри-ринь. Тири-ри-ри. Ринь.

Если я его не заглушу — жить мне осталось недолго.

Схватил мобильник и рефлекторно нажал на зеленую трубку.

— Лёша! — раздалось из разговорного динамика.

Сжал корпус телефона в руке так, что он чуть было не затрещал.

— Лёша, ты меня слышишь? — повторил мобильник.

— Жанна?..

Огненный смерч прошелся по моему мозгу, выбрасывая наружу фрагменты воспоминаний. От первого поцелуя — до последних неловких слов, за которые потом было стыдно. Всегда будет стыдно…

— Но… как? Ты в Отражении? — произнёс я в трубку.

— Лёш, это неважно, послушай меня сейчас, — ответил знакомый голос. — Двое стоят у эскалатора и ждут, что ты будешь прорываться. А ещё один поднимается по лестнице — хочет зайти сзади.

— Откуда ты это знаешь?

— Смотрю по камерам, — выпалила Жанна.

— Жанн. Каким нахрен камерам? В этом городе все обесточено…

— Это неважно! — продолжала повторять собеседница. — Просто послушай… У тебя оружие-то есть?

— Оставил в машине.

— Плохо, Лёш, плохо. Прямо сейчас перебеги в магазин напротив.

— Ты же сказала, что на лестнице…

— Просто послушай меня. Перебеги в магазин напротив. Трубку не вешай.

Выглянул из-за стойки с яркими каталогами мобильников. До «Спорттоваров» напротив — шагов пятнадцать открытого пространства. Сглотнул.

— Перебеги, — приказал телефон.

Пригнулся и рванул к цели. Со стороны лестницы лихо застрекотали выстрелы — тот противник, чье появление предрекла Жанна, уже успел подняться.

— Похоже, меня убьют, — шепнул в трубку.

— Четвертая полка слева, там внизу лежат бейсбольные биты, — деловито отозвался голос. — Бери.

Посмотрел на полки. Раз, два, три… Увидел биты. Схватил одну.

— Смотри, за кассой — подсобка. Сто-о-ой! Не спеши. Не ходи туда! Залезай в тумбу прямо под кассу.

— Жанна…

— Залезай, говорю!

Кое-как поместился под столом с битой в руке. Аккуратно затворил дверцу.

— Затаись, — шепнул телефон.

В магазине послышались шаги. Мой преследователь особенно и не скрывался — а значит, держал оружие наготове.

Сквозь щель в своем бункере увидел оппонента — точнее, его спину. Человек в тёмной кожаной куртке приблизился к двери подсобки и тут же начал по ней палить. Щепки полетели во все стороны. Будь я внутри — меня бы уже не было.

— Пошел! — скомандовала Жанна, и я опустил мобильник в карман куртки.

Вывалился из своего укрытия. Как следует замахнуться не успел: противник среагировал молниеносно. Он развернулся и тут же попытался направить на меня автомат. Удерживая биту двумя руками, отвел ствол в сторону как раз тогда, когда оппонент нажал на курок. Зазвенела осколками витрина, обиженно рухнул набок синий манекен в шапке с помпоном.

— Охотишься, падла? — спросил новый знакомый, пытаясь оттолкнуть меня. Абсолютно чёрные глаза заглядывали куда-то в душу.

— Не планировал. Но придется, — нашелся я, прижимая противника к изрешеченной двери.

— Эй! Можно подниматься! — заорал черныш своим товарищам. Не придумал ничего лучше, чем ударить его в нос лбом. Что-то захрустело (надеюсь, не мой череп).

От неожиданности черноглазый ослабил хватку, и я смог вырвать автомат. Отбежал на несколько шагов и направил оружие на противника. Черныш вжался в дверь и зажмурил глаза. Кажется, он начал читать какую-то молитву. Плюнул и выбежал из магазина.

Телефон что-то бурчал из кармана. Достал, приложил к уху.

— …Поставь на громкую, говорю. Не отключай. Смотри, один бежит к твоей лестнице, чтобы встретить снизу.

— Да ё, — выругался я.

— Магазин под чёрной вывеской. Там есть эвакуационная лестница для сотрудников.

Без долгих уговоров последовал совету Жанны. Свернул в магазин и быстро обнаружил дверь. За ней и правда оказались ступеньки. За считанные секунды преодолел их и вывалился на улицу.

— Путь до машины сейчас свободен. Быстрей, — сообщил динамик телефона.

Едва ли среди моих предков были кенийцы. Но я бежал к БМВ так, как будто были.

Короткий писк отключаемой сигнализации предательски оповестил всех противников о моем точном местоположении. Бросил на пассажирское автомат и мобильник. Завел машину. Дёру!

— Жанна, каким образом ты со мной разговариваешь? — проговорил я, выруливая с территории молла. — Ты в Отражении?

— Лёш, сейчас не могу об этом… И вообще, мне пора. Я тебе потом позвоню.

— Жанна! Постой!

— Что?..

— Жанна, прости меня. Прости меня за все.

Последовала короткая пауза.

— Следи за дорогой. ещё не конец, — сообщила Жанна и отключилась.

Ещё не конец. О чем это она?

Ответ сразу же показался в зеркале заднего вида. На всех парах за мной мчался чёрный «Кайен».

Глава 13

Старался выжать из «бумера» все соки. Водитель «Кайена», в свою очередь, едва ли убирал ногу с педали газа. Сетка улиц с бесконечными поворотами не позволяла мне оторваться, а ему — догнать.

Что ж, с такой компанией возвращаться на базу точно нельзя. «Артём, Инга, познакомьтесь — это мои друзья…» Надо оторваться.

Со свистом свернул в боковую улочку и тут же понял, что совершил страшную ошибку. В мое время тут лежал идеальный асфальт, а вот в две тысячи седьмом реконструкция ещё не прошла. Дорога напоминала тракт восемнадцатого века. БМВ нырял в неизведанные глубины луж, разбрасывал вокруг комья грязи — скорость существенно снизилась.

«Кайен» выскочил на улочку вслед за мной, затормозил, аккуратно откатился обратно — и исчез за ближайшим зданием. Что происходит? Черныши поехали в объезд, чтобы встретить меня на другом конце улицы? Или же караулят на месте, рассчитывая, что развернусь? Да что за прятки…

Остановился. Взял мобильник, набрал номер, с которого звонила Жанна. Вызов не прошел. Индикатор сети отображал полное отсутствие «палочек». Но как у нее вообще получилось мне дозвониться? В Отражении что, работает мобильная связь? Охры сидят в техподдержке сотовых операторов? Наверное, в любой ситуации дают совет перезагрузить телефон.

Хорошенько переварю все это в безопасном месте, а пока нужно решиться: вперед или назад? Быть может, вообще оставить машину и уйти дворами? Знают ли эти черныши мой город так хорошо, как я?

Закатил БМВ на площадку перед частным домом. Бросил в рюкзак пистолет и обрез. Либо ружьё, либо автомат придется оставить — если буду нести и то, и другое, потеряю скорость. Принял решение уносить автомат. С печальной мыслью «так не доставайся же ты никому» простился с машиной и порезал боковины двух шин.

Перелезая через заборы, втискиваясь в щели, проулками, огородами, водостоками, помойками ушел достаточно далеко. Где-то за спиной послышались продолжительные очереди — черныши поливали БМВ из автоматов. Стоило бы оставить им какой-нибудь взрывоопасный сюрприз.

Выбежал на широкую улицу — и остановился как вкопанный. Прямо передо мной бурчал заведенным двигателем тот самый «Кайен».

Я не двигался. Из машины никто не выскакивал. Через лобовое просматривались водительское и пассажирское — и там было пусто. Ребята дружно бросились меня искать, и в спешке не заглушили машину? Чудеса.

Подбежал к автомобилю, открыл заднюю пассажирскую дверь — и правда никого! Пол завален коробками с патронами. Отличная компенсация за утерянное ружьё. Возможно, стоило бы спрятаться в машине и дождаться возвращения черноглазых. Но я не киллер. Я автомаляр.

Спустя считанные секунды чёрный «Порше» уносил меня в сторону базы. Черныши сегодня прогуляются до дома пешком.

У ворот меня встретил недовольный (а какой же ещё?) Артём.

Когда опустил тонированное стекло «Кайена», услышал:

— Твои действия обращают внимание и вызывают вопросы. Ты весь день развлекаешься со своими автомобилями. Это не GTA. Сегодня был последний твой выезд без согласования. Отныне тебе не дозволено ни выезжать с этой территории, ни заезжать на нее, если не получил от меня разрешение.

Как всегда, молча кивнул в ответ. Ну что ж, предсказуемо.

На город потихоньку опускались сумерки. Оставил «Порше» на пустующем месте БМВ, перелез в машину скорой. Никому ничего не объясняя, вытащил из неё телевизор со здоровой диагональю и DVD-плеер (их позаимствовал днем в квартире владельца «бумера»). Подключил технику к цепочке аккумуляторов заранее заготовленными проводами, завёл «ГАЗель». На экране вспыхнуло название бренда, сменившееся на белый шум.

Пока производил все эти манипуляции, вокруг собирались любопытствующие. Наслаждаясь произведённым эффектом, достал стул со спинкой и уселся напротив дисплея.

— Ты чего тут? — коротко спросил Женя.

— Кино будем смотреть. Кстати, стулья можно взять в столовой.

Оживленно переговариваясь, все ломанулись за стульями.

— Ну ничего себе сюрпризы! — улыбнулась Инга, подойдя ко мне. — А что смотреть будем?

— Ты выбираешь. Вот, кстати, твоё кресло — в первом ряду, — усадил Ингу на свой стул.

— Быть может, голосование провести?

— Голосование у тебя в штанах! — отразил вопрос Инги, пародийно нахмурив брови. — Первый сеанс дарю персонально тебе.

— Ну хорошо! — легко сдалась девушка. — Показывай, что в коллекции.

Извлёк из «ГАЗели» огромную коробку с DVD. Инга погрузилась в изучение. Тем временем ребята вернулись со стульями. Вокруг скорой расположились человек тридцать, многих из которых ещё ни разу не видел. Подтягивались новые. Среди них мелькнул Артём — к удивлению, его лицо было не хмурым, а скорее заинтересованным.

— Ну, скоро там? — гомонили ребята.

— Сейчас, сейчас! — отбивалась Инга. Протянула мне один диск. — Вот что-то интересное. С Уиллом Смитом. Смотрел?

— «Я легенда»? Смотрел. Для отраженных сюжет будет скучным. У них каждый день «Я легенда».

— Так, «Рататуй»… Нам тут не до мультиков. «Тринадцать друзей Оушена» — это надо ещё одиннадцать помнить. «Мост в Терабитию» — знаешь такой фильм?

— Знаю. Там придется плакать в конце.

— Тогда вот, вроде без соплей. «Отступники».

Вставил диск. Начался вечер, вызывающий ассоциации с просмотром футбола где-нибудь в арабских странах: телевизор под открытым небом, много шумных зрителей.

— Это он, получается, предатель, но он предаёт предателя… — крутил извилинами Игорь.

Саша притащил откуда-то большую бутылку коктейля и протянул мне стакан:

— За тебя, Кулибин!

Зрители зааплодировали.

* * *

Тилинь-пилинь.

Открыл глаза. Лежал на разложенном заднем сиденье. Машина, казалось, стояла на мойке — настолько интенсивными были потоки воды, которые лились на стекла.

Изо рта вырывался пар. Зубы выстукивали чечетку. Спецовка вагоноремонтного завода — единственная верхняя одежда, которая у меня осталась — явно не предназначалась для того, чтобы согревать тело холодной осенней ночью.

Повернул голову и увидел источник разбудившего меня звука. Экран мобильника светился, на нем горела пиктограмма с конвертом. Жанна. «Возьми нож или отвертку», — гласила СМСка. Попытался было отправить ответное сообщение, но тщетно — нет сети. Жанна, так нечестно!

Сунул нож в один огромный карман спецовки, обрез — в другой. С автоматом на плече вышел под дождь. Уже по дороге до ворот промок так, что в воде, выжатой из моей одежды, при желании можно было бы принять ванну.

У входа в одиночестве топтался невысокий человек в плаще-дождевике.

— Ты куда в таком виде, Лёх? — из-под капюшона послышался голос Кости. — Погнали на склад. Время ещё есть.

Получил новую спецовку и такой же плащ, как у Кости. Когда вернулись к воротам, нас встретили усатый сканер неприятностей Женя и «лицо со шрамом» — Маша.

— Тебе так понравилось вчера, что решила повторить?

Девушка закатила глаза.

— Артём приказал ей выйти во второй раз подряд, как и тебе, — пояснил Костя, когда неприветливая леди отвернулась. — Думаю, у нее спецзадание — проследить за тобой и посмотреть, изменилось ли твое поведение…

— Оно не изменится. Костя, я несколько дней назад машины красил. А тут мне сунули в руки оружие и приказали стрелять в каких-то чертей.

— Откуда у тебя, кстати, автомат? — с любопытством уточнил Костя.

— Нашел в новой машине, — пожал плечами.

— А машина эта откуда? — допытывался Костя.

— Увидел в центре — не смог пройти мимо. Всю жизнь мечтал на такой покататься, — сыграл под дурачка. Решил никому не раскрывать подробности встречи с чернышами.

С неба низвергались водопады. Улицы представляли собой одно большое озеро — в этот рейд стоило взять надувную лодку. Во дворах, не обременённых асфальтом, ноги проваливались в грязь по щиколотку.

Шум дождя усиливал ощущение близкой опасности. Все шорохи, стуки и скрипы, которые могли бы насторожить, прятались за звуковой стеной. И напротив, в звоне водостоков мерещились чьи-то быстрые шаги.

Выяснилось, что особая чувствительность Жени не распространяется на охранников. Заметить одинокого черныша на другом конце улицы — это пожалуйста. Почувствовать толпу плосколицых мутантов за углом — увы…

Мы переходили широкую улицу, когда откуда-то сверху грянула музыка.

— Because — завопила Рианна на запредельной громкости. — When the sun shines, we'll shine together…

Несколько секунд мы просто стояли на месте с огромными, как восемнадцатые диски, глазами. Первым сориентировался Костя.

— Ловушка! Уходим!

В хрущевке, которая стояла в нескольких домах от нас, загорелись окна. Не одно и не два — сразу все.

— You can stand under my umbrella, — надрывалась Рианна.

Мы рванули в обратную сторону, но там сотней лампочек полыхнула многоэтажка. Светились все помещения до единого. Охранники. Много, очень много охранников.

— Уйти не успеем, — отрезал Женя. — Откуда звук? Гасите звук!

— Under my umbrella, ella, ella, eh, eh, eh…

— В окне справа! — указала Маша. — Второй этаж.

Окно было открыто, и в комнате хозяйничал дождь. На подоконнике стояла какая-то конструкция из кастрюль и тазов (видимо, усиливающих звук). За ними прятался проигрыватель.

— Граната у кого? У кого граната? — вопрошал Костя.

Вспыхнули окна в ещё одном здании, которое уже было на расстоянии буквально сотни метров.

— Under my umbrella, ella, ella, eh, eh, eh…

Женя достал гранату, дернул чеку, и плавным баскетбольным броском отправил ее ровнехонько в окно. Взрыв выбросил под дождь мятые тазики и детали музыкального центра.

— Амбрелла, вашу мать, — бубнил Костя, пытаясь поднять канализационный люк. Тот никак не хотел покидать насиженное место.

Светились уже все здания вокруг нас. Маша и Женя подняли ружья и судорожно поворачивались то в одну, то в другую сторону, ожидая появление целей.

Нащупал в кармане нож. Подбежал к припаркованному у обочины микроавтобусу, в несколько движений расковырял лезвием личинку замка (спасибо за опыт, Евгеньич), запрыгнул внутрь, впустил ребят и аккуратно закрыл дверь. Спустя мгновение улицу заполнили охранники.

Их было невероятно много — как пешеходов на том знаменитом перекрестке в Токио. Поток плосколицых призраков обтекал машину со всех сторон. Некоторые поворачивали голову и как будто заглядывали в лобовое.

Не меньше часа мы провели в полном молчании, слушая стук капель по крыше. Быть может, прошло и два, и три часа — когда лежишь на полу окружённого мутантами микроавтобуса, время летит незаметно. Наконец мы немного осмелели и начали перешептываться. Замолкали, когда охранники приближались к автомобилю вплотную.

— Что это вообще было? — произнёс я, не поднимаясь с пола.

— Ты прекрасно понял, что. Капкан, — откликнулась Маша.

— Много их раскидано по городу?

— В первый раз вижу — произнёс Женя.

— Никто не мог заранее предугадать, что мы пойдем именно сюда, — заметил Костя. — Тот, кто ставил ловушку, следил за нами. Уверен, что он тоже не успел выйти из эпицентра. Либо, как и мы, дожидается утра в укромном месте. Либо его уже порвали на части.

— Почему он просто не положил нас из огнестрела? Зачем ему было для этого таскать с собой музыкальный центр?

— О, это сделано ради убийства. Это послание, — нахмурил брови Костя.

— И что же сообщает послание? — продолжил допытываться я.

— По мнению наших оппонентов, мы где-то перешли черту, — высказался Костя и изучающе посмотрел мне в глаза.

— И кто эти оппоненты? — спокойно спросил я.

— Думаю, те приветливые ребята, с которыми мы недавно общались в магазине красок… — вздохнул Женя.

В этот момент двое охранников прилипли к боковому стеклу и поставили ладони биноклем.

Глава 14

Несколько томительных минут охранники всматривались в салон. Было не по себе от понимания, что они могли одним рывком распахнуть дверь и изучить нас куда более внимательно.

— Что же это за твари-то? — выдохнул я, когда охранники отстранились от стекла. — Понимаю, что никто доподлинно не знает, но все же?

Костя снял очки и, протирая стекла, начал:

— На этой территории они представляют собой доминирующий вид. Они быстрее, сильнее…

— Ну скажешь тоже, — оборвал Женя. — Многие крупные хищники быстрее и сильнее, но при этом оказываются либо в клетке зоопарка, либо в роли ковра в гостиной. Охры — тупые, как пробки. Тоже мне доминирующий вид.

— Согласен, во время атаки они действуют топорно, но ты посмотри за их поведением в спокойной обстановке, — заметил Костя. — Это не зомби. Они владеют инструментами, управляют техникой…

— Они э-му-ли-руют эти действия, — выговорил Женя по буквам. — Создают видимость общения друг с другом и какой-то работы.

— Люди тоже частенько так делают, — вклинилась Маша.

— У них есть доступ к ресурсам. У нас же он есть лишь в той степени, в которой они позволяют, — на этих словах Кости Женя кивнул. — При свете дня они спускаются под землю — но у меня ощущение, что это мы прячемся по норам, как крысы.

— Кость, ты сказал «доминирующий на этой территории». А что выделяешь как «эту территорию»? — уточнил я.

— Все Отражение. Охранники — часть Отражения.

— Помню, на Винзаводе ты говорил, что Отражение — это место, куда приходят страдать. За ошибки, совершенные в реальном мире. То есть оно имеет божественное происхождение?

— Давай без религиозных вопросов. Я бы сказал осторожней: оно имеет рукотворное происхождение, — проговорил Костя. — Стоит ли за этим сверхъестественное существо или же какой-то хитроумный архитектор — мы не знаем. В пользу рукотворности Отражения — разделение по цвету глаз. Как будто бы сознательная граница между разными группами. А как же особенности Кармы? Если ты убьешь соперника после зрительного контакта, то заберешь его силы, если нанесешь удар со спины — то ничего не получишь. Эти вещи не рождены из хаоса — они запрограммированы.

— У человека, у всей современной науки нет возможностей для того, чтобы построить такое. Легче поверить, что это иллюзия. Матрица… — пробормотал я.

— Хренатрица, — подала голос Маша. — Ты по кругу ходишь со своими рассуждениями. Если хочешь проверить, реальность это или нет — выйди сейчас из машины. Только дверью не хлопай, хорошо? Если это компьютерная игра с хорошей графикой, или же результат комы, или если это просто сон — ну, просто очнёшься в реальном мире.

— Осторожней с такими мыслями, — торопливо прошептал Женя — Так и до самоубийства недалеко. Я вот что думаю. Карма расширяет возможности, так? И пополняется после убийств? Значит, придется убивать и наращивать возможности. Вот она, дорога, которой ведет Артём к Настоящему Зеркалу. И не нужно ничего больше объяснять, нужно действовать.

Маша одобрительно закивала.

— Кстати, Алексей, расскажи про свой Осколок, — вдруг попросил Костя.

— Ты о чем? — искренне удивился я.

— Не прикидывайся, — фыркнула Маша. — Все видели, как ты смотрел на экран мобильника. Скажи ещё, что в змейку играл.

— Я не знал, что это Осколок, — озадаченно смотрел то на Машу, то на Костю.

— Друг, — Маша с приторной улыбкой поманила меня поближе, как будто хочет сказать что-то особо личное. — Ты мне с самого начала не очень нравишься. Ты притащил откуда-то столько сигарет, сколько я не видела за всю жизнь. Ты изучил скрытность — и делаешь вид, что не знаешь, как ее применять. Ты за пару дней нарыл Осколок…

— Маш. Да он правда не понимает, — вздохнул Женя, приподнимаясь с пола.

— По этому мобильнику со мной созванивалась моя девушка… Бывшая… Жанна, — пытался оправдаться я. — Это был именно ее голос. Плюс звучали ее фирменные фразочки, такое никто не подделает.

— А ты сам подумай — вот откуда в Отражении взялась твоя бывшая? — прямо спросила Маша, и все трое с интересом уставились на меня.

— Не знаю, — только и ответил. Конечно, давно чувствовал, что здесь что-то не так, но ребятам раскрывать свои мысли не стал.

— Лёх, у тебя появился Осколок, — потрепал меня по плечу Костя. — Отражение с тобой разговаривает. И делает это через образ, который тебе близок.

— Лучше не свети Осколок без надобности. Это ценная штука, которая может стоить жизни, — посоветовал Женя.

Обратил внимание, что ясно вижу черты своих собеседников, хотя ещё недавно они едва просматривались. Начинало светать.

Мы осторожно приподнялись из-за спинок сидений и осмотрелись. Улица была абсолютно пуста. Маша распахнула дверь и первая выпрыгнула на мокрый асфальт.

— Ура, свежий воздух! Замучилась с вами в духоте.

— Рейд провален, — констатировал Женя, выбираясь из машины. — Мы не убрали ни одного охра.

При выходе зацепился карманом спецовки за крепление двери. Карман с треском разорвался. Ребята уже ушли вперед, а я замешкался, стараясь уместить все оружие в оставшемся кармане — и при этом не задушить себя ремнем автомата.

Дверь ближайшего подъезда едва слышно скрипнула. На ступенях стоял человек в чёрной куртке, руки его сжимали автомат. Уверен, меня он не видел. Зато отлично видел моих спутников, и явно намеревался сократить их число.

Попытался снять с плеча свое оружие, но ремень запутался. Мои неловкие движения привлекли внимание оппонента. Встретил удивленный взгляд его непроницаемо-чёрных глаз. Он слегка замешкался, выбирая, в какую сторону палить, и это спасло мне жизнь. Рука нащупала в кармане обрез. Я выстрелил первым.

Глаза затопило красным. В разные оттенки этого цвета окрасились стены хрущевок, автомобили, фигуры моих спутников. Небо и асфальт слились в единое бордовое пространство. Привет, Карма… Я зажмурил глаза.

— А вот и товарищ, который нам «Амбреллу» включал, — как будто издалека послышался голос Жени. — Тоже где-то прятался всю ночь, крысеныш.

Открыл глаза. Мир возвращался к привычным краскам.

— Тебе ведь не нужен второй автомат, да? — с жадностью проговорила Маша. Она стояла над телом поверженного врага и уже поднимала его оружие.

Кивнул головой и попытался встать. Неудачно — ноги не держали.

— Это не торгаш, а черныш, — с удивлением произнёс Женя. — Парень из морской банды. И зачем он устроил это музыкальное представление? У нас с морскими стабильные и взаимно предсказуемые отношения: видим друг друга — стреляем. Без всякой театральщины.

— Лёха точно знает, — сощурила глаза Маша. — Он вчера принес такой же автомат, как у этого черныша.

— И что дальше, Мисс Марпл, — огрызнулся я. — Это АК, самое распространенное оружие на Земле.

— Ну вот, ты уже начал разбираться в оружии, — улыбнулся Костя. — А ещё так быстро снял обрез с предохранителя… Молодец!

— Он не был на предохранителе, — смущенно ответил я. Все помолчали.

— Ну что ж, остались целы мы, и остались целы Лёхины яйца. Все хорошо! — подытожил Женя. — Черныша обыскиваем — и скорее домой!

Небо брызгало в нас из пульверизатора. Холодный утренний ветер забирался под спецовку. Маша и Женя спорили, почему в этот раз при появлении охранников вспыхивало не только уличное освещение, но и все лампочки на всех этажах. Маша настаивала, что дело в количестве охранников, а Женя уверял, что дело в уникальной силе конкретного подвида. Костя молчал и время от времени поглядывал на меня — мол, знаю, что есть у тебя какая-то тайна, но пытать не хочу.

Мы миновали перелесок, сплошь заваленный мусором (или же это была помойка, на которой выросли деревья) и приблизились к здоровым серым воротам. На них выступали выцветшие красные звезды. Жестом попросил ребят остановиться.

— Помню это место. Здесь военная часть. Давайте зайдем?

— Лёх, это даже не серая локация, а серейшая, — заметил Женя. — Больше шансов найти что-то полезное на той свалке, чем тут.

— И все же. Давайте быстро проверим, — настаивал я, предчувствуя, что найду за воротами что-то полезное.

Маша пожала плечами и шумно распахнула незапертую дверь проходной:

— Велкам!

Как выяснилось, Костя уже бывал в этой части. Он показал здание управления, казармы, местный арсенал — абсолютно пустое помещение, по которому мог бы бегать шар перекати-поля.

— Большая часть всего, что здесь хранилось, перекочевало на Винзавод, — сообщил Костя, демонстрируя мне груду развороченных ящиков. — У них там столько оружия, что хватит вооружить армию небольшой африканской страны, а заодно и армию их противников.

— А там что? — указал на высоченный ангар с окошками под потолком.

— Что-то вроде автомастерской. Пошли, посмотрим, — пожал плечами Костя.

Мы миновали ровную шеренгу «Уралов» — ржавых, частично лишенных стекол и фар, со спущенными колёсами. В самом ангаре обнаружился полуразобранный БТР, гигантский грузовик с оборудованием неясного предназначения и установка на базе «Урала», которую я бы назвал «Катюша».

— Реактивная система залпового огня «Град», — поправил мою мысль Женя, накручивая усы. — Смотри-ка, тут и боеприпасы на месте.

— И что, она сможет стрелять? — с интересом уточнил я.

— В кого ты стрелять из нее собрался? В охранников? — Маша в очередной раз закатила глаза. Подумал, что рано или поздно они застрянут в верхнем положении и уже не вернутся на место. — Попросишь их постоять на месте, пока прицеливаешься?

— А хоть бы и так.

— Быть может, и будет стрелять, — задумчиво кивнул Женя, похлопывая установку по одной из направляющих. — Вот Артём в ракетных служил. Он бы мог подсказать точнее.

Костя залез на бампер и заглянул под распахнутый капот.

— Пока из этого «Града» можно пулять только по потолку мастерской.

Поднялся к Косте и увидел под капотом «Урала» полнейший хаос проводов, шлангов и стяжек. Спереди торчали какие-то валы, на которых явно должен был стоять ремень — но не стоял.

— Все плохо. Но я как будто смогу все это собрать, — почесал подбородок. — Там во дворе столько этих «Уралов». Думаю, они охотно поделятся запчастями.

— Сколько на это нужно времени? Весь день? — уточнил Костя.

— Одного дня тут явно не хватит, — вздохнул я.

— Слишком сложное приключение, — отрезал Костя. — Если закрепимся так далеко от базы на несколько дней — или, наоборот, если начнем сюда регулярно ходить — обратим на себя внимание.

— Вон тот мостоукладчик лучше заведи, — усмехнулся Женя. — К Инге будешь мосты наводить…

— Или к Марине, — невзначай бросила Маша.

— А что у тебя там с Мариной? — заметно напрягся Женя. Маша залилась смехом.

Глава 15

Когда вернулись на базу, получили задачу, для выполнения которой не требовалось ни нападать, ни прятаться, ни стрелять. Артём замыслил укрепить стены. Для этого набивали песок в мешки и складывали у ограждения ровными рядами.

Орудовал лопатой вместе с Женей, Садко и ещё одним парнем. Артём бродил вокруг и рассказывал, как важна наша работа. К переносу тяжестей, однако, не подключался.

Новый знакомый — все почему-то называли его Братик — отличался молчаливостью, граничащей с немотой. Садко забавы ради пытался его разговорить.

— Братик, а ты в реальном мире журналистом был?

— Да.

— Ну и что, статьи писал? — спрашивал, взваливая на спину тяжелый мешок.

— Писал, — отвечал Братик, нагружая себя аналогичным грузом.

— И про что писал?

— Да про всякое.

— Новости? Криминал? Репортажи с места? — не сдавался Садко.

— Бывало.

— Да как ты работал журналистом с таким словарным запасом, в рот тебя полоскать, — шептал Садко нам с Женей и, вновь повернувшись к Диме, продолжал. — А интервью у кого брал? Были знаменитости?

— Бывали.

— Кто например?

— Арам Стаканов.

— Это что ещё за хрен такой?

— Это повар.

— И что он, дал тебе какие-то рецепты?

— Да.

Садко отошел в сторону и смачно выматерился. Женя ткнул его под ребро — «Не так спрашиваешь!» — и подбежал к Братику.

— Расскажи нам, как прошел твой самый необычный рабочий день?

Братик замедлился, посмотрел на Женю, поставил мешок, вытер со лба пот.

— Расскажу. Однажды мужик с лопатой за мной гонялся.

— Но почему?

— Его жена выиграла в лотерею какие-то невозможные миллионы, и мы к ним в райцентр поехали, чтобы пару вопросов задать. Но вот незадача: до нас уже приезжали трое федералов, пять областников и даже девочка из районной газеты. Хозяин меня с порога встретил взмахом лопаты и обещанием ее засунуть поглубже. Я попытался продолжить диалог, ну он и дунул за мной… Потом мне шеф строительную каску подарил для таких случаев.

Женя подмигнул Садко и продолжил расспрашивать Братика.

Мешки складывали один на другой, формируя за бетонными плитами толстую крепостную стену. За мешками, в свою очередь, сколачивали леса. Садко разматывал наверху рулоны колючей проволоки и периодически сам в ней запутывался.

— Как все это нас защитит? — спрашивал у Жени, скидывая со спины очередной мешок. — Охранники что через плиту перепрыгнут, что через мешки и проволоку.

— А это не от охранников, — пожал плечами Женя, поднимая очередной мешок.

Днем ребята решились идти на Винзавод, несмотря на яркие впечатления от последнего визита. Дело в том, что у Братика кончились патроны, а ближайшей ночью ему предстояло идти в рейд. То ли никто не захотел делиться с ним своими запасами, то ли все порадовались возможности как следует напиться — так или иначе, в два часа дня у выхода столпилась внушительная группа.

— Ты идешь? — спросила Марина, встретив меня в дверях столовой.

— Честно говоря, не горю желанием. Перестрелки, гонки на «ГАЗелях», придурки, которые швыряют в меня автомобили — не люблю такое после обеда, — вздохнул я.

Марина улыбнулась и уже открыла рот, чтобы спросить что-то ещё. Но кто-то хлопнул меня по плечу.

— Лёх, идём на Винзавод, — послышался голос Инги. — И никаких «но»! Прошлый раз не считается — все пошло не так… Обычно получается куда хуже.

Она тут же схватила меня под руку и потащила к выходу.

Если бы Марина могла излучать взглядом радиацию, за эти секунды Инга получила бы восемь-девять смертельных доз.

Поймал себя на странном ощущении. Апатия сменилась не совсем здоровой бодростью, даже азартом. Пойти на Винзавод после всех приключений? А почему бы и нет?

По дороге ловил острое желание вынести пустую витрину, попрыгать на крыше лупатого «Мерседеса», вырвать дорожный знак. Раз тут можно всё — почему бы этим всем не заняться?

Сознательно вернул себя к другой мысли, которая, по моему убеждению, должна была тщательно перевариться. Сегодня ночью я убил человека. Не просто ранил и отдал на растерзание охранникам, как в первый день. Прямо вот убил, вот этими руками.

Эта мысль непроизвольно сдвигалась куда-то на второй слой сознания. Осознал, что не испытываю ни особой вины, ни жалости. Все так, как и говорила Инга. Если бы я не убил черныша — черныш убил бы меня, а заодно и моих спутников. И где тут правда, где сострадание? Кажется, все сильнее превращаюсь в настоящего отраженного. Главное — не превратиться в охранника…

На перекрестке встретилась бродячая собака, которая усердно вылизывала асфальт. Пригляделся — дорога была вымазана чем-то красным. Видимо, ночью тут буйствовали охранники. При виде первых бойцов из нашей группы собака насторожилась, но вскоре вернулась к своему занятию к прежней сосредоточенностью. Братик подошел к ней и издал необычный звук — короткий, противный, нечеловеческий. Собака заскулила и умчалась прочь.

Нагнал Костю.

— У Братика спецспособность такая, да? А ты что умеешь? Кидаешься файерболами? Превращаешь предметы в лед?

Костя слегка поморщился — так, как будто я наступил ему на ногу.

— Ну, я лучше вижу в темноте.

— И всё? — не отставал я.

— И всё, — Костя снова поморщился. — Карма не всегда и не всем выдает способности. У каждого есть определенный уровень Кармы. Ты ещё научишься точно считывать его по оттенкам глаз. Но высокий уровень — не значит наличие способностей. Они вроде как бонусом идут. Можно уложить железнодорожный вагон чернышей — и не получить способностей.

Хотел было подробней расспросить Костю про свою скрытность. Но почувствовал, что уточняю у небогатого человека, как включать джакузи в президентском люксе.

— А какие самые странные способности ты видел? Были тут парни, которые вызывают дождь, например? Или поднимают из земли элементалей?

— Лёш, Карма — это не про магию, а про искажение (или, если угодно, расширение) законов физики, — Костя поднял вверх указательный палец. — Как ты уже мог заметить, тут не летают на драконах.

— Да тут и на автомобилях не ездят, — вставила Марина, которая, как оказалось, все это время слушала наш разговор. — Все, кроме морских парней. И нашего Лёхи. Когда, кстати, у нас следующий урок вождения?

— Если мы сегодня опять будем сматываться из Винзавода под чьи-то выстрелы — чур ты за рулём, — улыбнулся ей.

Охрана досматривала нас куда дольше и внимательней, чем во время прошлого визита. Игорь и Инга многозначительно переглядывались и перебирали пальцами. Кажется, они уже успели поделить соперников на случай, если что-то пойдет не так. Но вооруженные парни в итоге отошли в сторону: «Проходите».

Братик нырнул в оружейный маркетплейс, остальная компания направилась к столикам.

— Как, опять дороже! — пробухтел Игорь бармену.

— И будет ещё дороже, — невозмутимо прокомментировал тот. — Запасы коктейлей на исходе. Каждый новый бокал все более ценный.

— Да у вас там все склады этим пойлом заставлены. Хватит на сотню лет, даже если им полы мыть, — Игорь все-таки пихнул продавцу запрошенное количество сигарет. — Искусственный ажиотаж!

Газированное пойло зашипело в стаканах. Женя пошел выпрашивать у какого-то знакомого гитару, но вернулся с пустыми руками. Инструмент минутой раньше успела забрать компания чернышей, которая загорланила:

— Скажи мне, мама, сколько стоит моя жизнь…

С интересом присмотрелся к исполнителям. Парень, завладевший гитарой, был покрыт ужасными шрамами от порезов. Они сверкали на всех открытых местах (и, очевидно, продолжались под одеждой — тёмным спортивным костюмом). Его сосед, долговязый и худой, выглядел куда менее воинственно. Рядом с ним более уместно смотрелся бы стакан с карамельным латте, чем с алкоголем. Левее сидела довольно симпатичная девчонка в оранжевом худи. Составить какое-либо мнение о ее характере по внешности у меня не получилось. Парень, который решит с ней познакомиться, может с равным успехом встретить милую улыбку или удар «розочкой». Девчонка вдруг обернулась, смерила меня недовольным взглядом своих бездонных чёрных глаз и коротко вскинула голову, как бы спрашивая: «Че надо?». Да уж, все-таки вариант с «розочкой» ближе к истине.

— Как это вообще возможно, что за какой-то условной границей красноглазые перестают атаковать чернышей — и наоборот… — начал было я.

Инга прервала:

— Хок. Там Хок. Не смотрите туда.

Конечно же, все посмотрели.

В стороне от нашего столика даже не шагал, а плыл высокий человек в длинном восточном одеянии. Вокруг почтительно семенили четверо громил. Человек остановился, слегка наклонил голову, изображая задумчивость, и приблизился к нашему столику.

— Добрый день, уважаемые гости. Не говорю «здравствуйте». Потому что, признаться, здравствовать вам не желаю, — он мягко улыбнулся.

— Это у нас взаимно, — нашлась Инга. — Привет тебе, Хок.

Охрана встала по обеим сторонам от столика. Игорь громко отхлебнул коктейль. В каждую секунду мог начаться мордобой, переходящий в поножовщину, переходящую, в свою очередь, в перестрелку. Это чувствовала и одна сторона, и вторая.

— Как отдыхается сегодня? Вполне ли вам комфортно на Винзаводе? — с невинным видом поинтересовался Хок.

— О, чудесно, спасибо за заботу, — Инга немного наклонила голову, подражая собеседнику. — Как твое настроение?

— Сейчас говорил с Бахусом. Мы собираемся немного скорректировать устав, а именно — расширить полномочия моих людей. Например, разрешить им задерживать подозрительных посетителей.

Игорь попытался вскочить, но Костя тут же приземлил его обратно на скамью. Инга плавно перетянула рюкзак, забитый патронами, со скамьи к себе на колени. Хок смотрел поочередно на каждого из нас и продолжал улыбаться.

— Слушай, у тебя есть в продаже армейские ножи? — громко спросил Игорь. — Хотим взять большую партию. Говорят, хорошо помогают против кинетиков.

Хок быстро закивал.

— О, ножи, ножи. Я бы охотно показал вам весь ассортимент ножей. В менее людном месте.

— Отлично, как-нибудь встретимся, обсудим, — протараторила Инга и потянула меня за рукав. — А сейчас нам уже пора, как раз всё допили, и скоро закат. Ну, ты понимаешь.

— Понимаю, вполне понимаю, — ещё шире заулыбался Хок.

Ребята дружно засобирались.

— Но у меня ещё полный стакан! — начал сопротивляться Братик и получил тычки в ребра сразу от двух соседей.

Хок стоял на прежнем месте и молча наблюдал, как мы уносим ноги.

— Какого хрена, Игорь? — надрывалась Инга. — Это второй человек на Винзаводе. Сейчас за него стояли четверо метросексуалов. Но если бы началась заварушка, нарисовались бы ещё четыреста. Никто бы не позволил нам уйти живыми.

— Я не суицидальный персонаж. Не собирался начинать драку прямо тут, — раздраженно отмахивался Игорь. — Он нам «стрелку» собирался назначить. Ты что, не поняла?

— Прекрасно поняла.

— Почему тогда уходим? Мы бы прокачали Карму как никогда!

— Это же Хок! — хлопнула себя по лицу Инга. — Разбираться с ним — это как прийти с огнеметом на нефтебазу.

— Уж конечно, лучше набирать крупицы в ночных рейдах, чем побороться за крупный кусок, — продолжал бурчать Игорь, но, кажется, уже перемещал свою позицию ближе к позиции Инги.

Когда вернулись на базу, снова развернул кинотеатр. Смеркаться начало раньше, чем закончился фильм. Досматривать решили завтра.

Концовку увидели не все.

Глава 16

Снова приснилось, как я у себя дома насыпаю корм Трикотажу. Кот наклонился над миской, потоптался на месте, а потом резко повернулся ко мне. Оказалось, что морда абсолютно гладкая — нет на ней ни глаз, ни носа, ни рта.

Вылез из машины, потопталсявокруг неё.

— Эй, ты чего там? — послышался громкий шепот сверху. Сегодня на вышке дежурил Костя.

— Не спится, — ответил я.

— Поднимайся, что ли.

Стараясь не греметь ступенями, забрался наверх. Саму башню нельзя было назвать высокой, но из-за особенностей расположения вид с неё открывался отменный. Большой город спал. То на одном, то на другом конце загорались и потухали огни. Там перемещались призраки, лишенные лиц и способности договариваться.

— Послушай, вот сидишь ты наверху, и видишь, как к воротам идёт охранник. И что делать? Стрелять? Так ведь новых привлечёшь…

— Есть же чёткие директивы на этот счёт. Ты ещё не выучил? — слегка пристыдил Костя. — Если охр подошел к воротам — не трогаем. Лезет через ворота — стреляем. Идут новые? Пока можем отбиться — отбиваемся, это исходит из директивы девяносто девять. Видим, что сюда прется толпа — включаем директиву сто: бросаем всё нахрен и лезем под землю. В том здании, — Костя указал рукой на заводскую поликлинику, — убежище. Там можно переждать любую угрозу. По крайней мере, до утра.

— И что, применялась когда-нибудь эта директива?

— Не применялась. Но положение наше таково, что она может понадобиться в любую минуту.

Мы надолго замолчали. Хотел было предложить Косте сигарету. Тут же сообразил, что более удачной цели для снайпера, чем огонек в темноте, и не придумать.

— Слушай, Кость, ты здорово меня поддерживаешь… Ребята тут хищные, без тебя было бы туго, — начал я.

— Здесь все не то, чем кажется, — прервал Костя.

Вдруг ветер донес далекие звуки выстрелов, которые эхом разносились над улицами.

— Наши, — одобрительно кивнул Костя. — Сегодня с ребятами Инга. Значит, придут с батарейками.

Выстрелы затихли.

— Кость, а ты веришь в Настоящее Зеркало? И вот это всё?

— Если бы не верил — я бы тут не сидел, — отчеканил Костя. — У Артёма действительно есть уникальный дар. Главное — дожить до момента, когда он сможет его применить.

В разговорах прошел добрый час. А потом мы увидели, что по дороге приближаются трое. Даже в темноте безошибочно опознал среди них Ингу. Но почему трое? Где четвертый?

— Мы заметили пару охров у подъезда. Подошли поближе, атаковали, — рассказывала Инга Артёму, который встречал группу у ворот. — И тут из подъезда вылетает штук тридцать. Мы попытались убежать и разделились на две группы. Братик был со мной. Вроде оторвались, остановились отдышаться через квартал. Тут на Братика сверху ка-а-ак прыгнет!..

Артём молча слушал и кивал.

Итак, нас стало меньше.

Спустя минут сорок я лежал на разложенном сиденье «Кайена» и вспоминал, как сегодня днем Садко пытался разговорить Братика. Мысли прервал мобильник. Тири-тири, тири-тири, тири-тири-ринь.

— Привет! — послышался в трубке знакомый голос.

— Жанна… А ты Жанна? Ты вообще есть? Или ты в моей голове?

— Ты хочешь, чтобы я ответила словами Дамблдора из той тупой сцены на белом вокзале?

Засмеялся. «Конечно у тебя в голове, Гарри. Но почему это не может быть правдой?» — пересматривая фильм, мы с Жанной всегда воспроизводили эту фразу максимально серьезным тоном, а потом хихикали.

— И все же. Ты в Отражении или в реальном мире?

— Какое это имеет значение?

— Если ты в реальном мире, то могла бы покормить кота Трикотажа.

— Извини, вот этого никак не сделаю.

— Тогда я сам покормлю. Завтра — ну, то есть сегодня — собираюсь покинуть Отражение.

* * *

Утром остановился около заводской доски почёта, стоявшей между парой облезлых ёлок. Здесь появился плакат, сообщающий о гибели Братика. Оказывается, Братика звали Сашей. Ниже его полного имени шёл невразумительный текст о движении к Настоящему Зеркалу.

Аккуратно отогнул заворачивающийся уголок плаката и увидел, что под ним были наклеены десятки похожих листков. Знакомиться с историей базы, впрочем, уже не хотелось. Все мысли были сосредоточены вокруг возможности её покинуть. Для начала требовалось отыскать Ингу.

Она сидела на металлической конструкции, нависающей над дорогой, и с легкомысленным видом болтала ногами. Меньше всего Инга походила на человека, на глазах которого несколько часов назад порвали на куски товарища.

— Есть минутка для важного вопроса? — спросил я.

— Если только для очень важного, — ответили сверху.

— Скажи, а что в других городах?

— В каком смысле — что? — настороженно уточнила Инга.

— Там тоже Отражение? Тоже пустые улицы и автомобили, расставленные под линеечку?

— Линеечка у тебя в штанах! — заявила Инга. — В радиусе сотни километров — деревеньки, дачи, фермы. Это гиблые места, без особой необходимости стараемся туда не ходить. Ну а дальше обычно никто не удаляется.

— Я правильно понимаю: вы много лет сидите в одном городе, стреляете друг в друга на поражение — и даже не представляете, что происходит за полторы сотни километров?

— Ну, правильно, — нехотя признала Инга.

— А если там обычная жизнь? Если попытка уехать — это и есть переход в Настоящее Зеркало?

— Лёха-а-а, — протянула Инга, — большего бреда ни разу не слышала. Я бы не рекомендовала тебе делать такие попытки.

— А я проигнорирую твои рекомендации, — развернулся и направился на «свою» парковку.

— Ну-ка стой! — Инга засуетилась и начала слезать со своей жердочки.

Прыгнул в «Порше», активировал зажигание. А топлива-то маловато… Вот у «ГАЗели» полный бак. Но отправляться на ней в большое путешествие совсем не хочется. Остался транспорт Марины… Надеюсь, не обидится, что я его позаимствую. Пересел в «Матиз» службы доставки.

Пассажирская дверь резко распахнулась. Несколько растрёпанная Инга дунула себе на лоб, чтобы смахнуть непослушную чёрную прядку. Предположил, что сейчас услышу номера директив и призывы к дисциплине, схлопочу запрет на выезд или же ночку в карцере (ведь здесь наверняка есть карцер). Вместо этого Инга приземлилась на сиденье и бросила назад ружьё и рюкзак.

— Составлю компанию, чтобы тебе не было скучно.

Это было настолько неожиданно, что я не нашел подходящего ответа.

— План таков, и он не обсуждается, — отчеканила Инга, пока выезжал с парковки. — Едем в соседний город. Оцениваем, что там происходит — и сразу же разворачиваемся. До заката должны быть на базе, понял?

— Вполне, — поглядел на Ингу, посмаковал на губах вопросы, но так и не задал.

— Чего смотришь? Конечно же, это не по правилам. Просто вдруг вспомнила, что сама тут составляю правила.

— По согласованию с Артёмом, да? — кольнул я.

Инга прошипела что-то невнятное. Директивы, возможно, и правда составлялись ей, а утверждались все-таки шпалой.

— Что у тебя там в рюкзаке? Выглядит внушительно, — сменил тему.

— Оружие, аптечка, фонарь, верёвка, перекус, пачка твоей никотиновой валюты… — начала перечислять Инга.

— Пахнет большим приключением.

Мы выехали за ворота и двинулись в сторону окружной. «Матиз» мчался по пустым улицам, поднимал брызги из луж и разбрасывал в стороны цветные листья. Внутри машинки с отсутствующей шумоизоляцией скорость ощущалась выше, чем была на самом деле. Стрелка спидометра держалась примерно на восьмидесяти. Но фонарные столбы по сторонам мелькали так быстро, будто мы скоро взлетим.

— А у меня вот музыка есть, — Инга вытащила флэшку, выполненную в форме рожка мороженого, скинула колпачок и вставила в магнитолу. В слабеньких колонках захрипела гитара.

«Летели к черту облака с большой скоростью…»

— Инга, послушай, а почему ты слушаешь музыку из две тысячи седьмого? Понимаю, что мы находимся в месте, где на плакатах рекламируют кнопочные телефоны… Но ведь прошло так много лет.

— Во-первых, мне нравится эта музыка, — Инга откинула голову назад с кошачьей грацией. — Во-вторых — тут вообще нет современной для тебя музыки, откуда она нахрен возьмется? Ты что, взял с собой плеер? Вот эту коллекцию на флэшке и так собирала с нескольких компов, найденных в чьих-то квартирах. Каждый комп ещё надо было притащить на базу и включить от генератора… Так что изволь слушать! Сейчас играет…

— Знаю, — прервал я и в подтверждение подпел музыканту: — В надгробных надписях так мало спорного…

— Не жаль реального, жаль — иллюзорного, — продолжила Инга и улыбнулась. — Слушай, когда треки закончатся, будем петь сами.

Мы миновали район моего детства, и я не оставил Ингу без занимательных историй школьного времени.

— Вот тут встретился абсолютно голый мужик. Не знаю, что он там употребил, но он ходил по проезжей части и стучал в окна автомобилей. А вон там ко мне и моему друг пристал малолетний уголовник, которому срочно требовалось позвонить. Мой телефон он так и не отобрал, зато огрел меня костылем. Ты знаешь, у него такое лицо одухотворенное было, как у охранника…

Не уверен, что эти истории были Инге интересны, но она чувствовала мой энтузиазм, не прерывала и даже старалась улыбаться.

— Ты на недавнем рейде так мощно прокачался? — прервала очередную байку Инга. — Вижу, что глаза у тебя заметно покраснели.

— Ты ведь наверняка уже знаешь подробности, — ответил, вспомнив о шпионском задании Маши.

— Слышала, что вы там встретили черныша из морячков. Но не знала, что убрал его именно ты. Уже нашел, какие способности открылись?

— Пока нет, не было шанса.

— У Осколка спроси, — посоветовала Инга, и я понял, что она знает вообще всё о моем последнем рейде.

— А почему он морячок-то? Тельняшки на нем не заметил, — переключил тему, чтобы не последовало расспросов об Осколке. Очень уж запомнился совет Кости.

— Все просто. У главаря кличка — Морской. Лучше бы назвался Голубой, право слово.

— Что у них за группировка-то?

— О, вот именно, что группировка — ты правильное слово употребил, — Инга облокотила голову о стекло, но «Матиз» задрожал на неровной дороге, и она отстранилась. — Морской сколотил банду в лучших традициях криминальных сериалов — с чёткой иерархией и прозрачным, скажем так, карьерным ростом. У них был большой запас сигарет — а значит, он мог конвертироваться в большой запас оружия.

— То есть это серьёзные ребята?

— С одной стороны, самые опасные из чернышей. С другой — это клоуны, которые ходят по Винзаводу с серьезными минами, косплеят братков из 90-х и что-то там задвигают про лидерство в Отражении.

«Матиз» проехал мимо пустого поста ГИБДД. Вместо городских пейзажей за окнами поплыли лесополосы, разрываемые дачным кооперативами и деревеньками.

— И где тут начинаются гиблые места, о которых ты говорила? — проговорил, внимательно рассматривая вычурный замок какого-то местного барона.

— А они уже начались. Ты присмотрись.

Немного снизил скорость и постарался понять, о чем говорит Инга. За окном замелькали маленькие запыленные домики, неухоженные заросшие огородики (стремление охранников к перфекционизму сюда явно не дотягивалось).

Увидел, как за один из домов прошмыгнула чёрная тень. Заняло это долю секунды. Не был вполне уверен, что все это не померещилось. Но то, что отпечаталось в голове, ужаснуло. Бесформенная фигура опиралась на шесть лап, а высоту её можно было оценить метра в два.

— Хотел предложить остановиться, размять ноги, но почему-то расхотелось, — сообщил я.

— То-то же! — улыбнулась Инга и невозмутимо продолжила подпевать магнитоле.

Трасса, по которой мы двигались, в реальности всегда была загружена. Лишь однажды видел её столь же пустой — когда ехал тут в четыре утра. Казалось, что и сейчас тоже четыре утра. Но я не мог не думать о приближении заката, и потому очень спешил.

«Кочегарить» — такое слово употреблял Евгеньич, когда речь шла о движении во всю дурь. Кочегарил, как мог. На спидометре время от времени появлялись безумные для «Матиза» 150 км/ч. Стрелка уровня топлива прямо на глазах спускалась вниз.

Дачи остались позади, и по сторонам от дороги поплыли неухоженные поля. Возникало ощущение, что вместо пшеницы и подсолнечника тут сеяли борщевик.

Дорога двинулась в небольшой подъём. «Матиз» забрался на его вершину. Тут во весь голос заорал нечто многоуровнево-матерное. Прямо перед нами (и слева, и справа, насколько хватало глаз) зияла широченная траншея чудовищной глубины. «Матиз» мчался в бездну.

Глава 17

Ударил по педали тормоза так, будто именно она виновата во всех моих злоключениях. Увы, автомобиль после этого не остановился. «Матиз» закрутило, точно на льду, и боком понесло к провалу. Инга визжала, как резаная.

Ф-ш-ш-ш. Своенравный автомобиль наконец соизволил остановиться. Инга медленно повернула голову направо и приоткрыла дверь. Наступить было некуда — «Матиз» находился почти на краю.

Сжимал тонкий руль «Дэу» так, что он готов был треснуть.

— Давай отъедем, хорошо? — произнесла Инга, не закрывая дверь и высматривая что-то внизу. — Вот знаешь, высоты не боюсь. Но провалиться нахрен вниз — боюсь.

— Тут какая-то проблема с барабанами, — оправдывался я, выкручивая руль в сторону и плавно двигаясь с места. — Колёса тормозят неравномерно. Нас не должно было развернуть.

— Может и хорошо, что тут такая проблема? — проницательно прищурилась Инга. — Если бы машина шла прямо — сорвались бы?

— Обязательно сорвались, — кивнул я, вылезая из «Матиза». — Но что это вообще за пропасть?

Траншея, у которой не просматривались ни начало, ни конец, была не такой уж широкой — другой «берег» находился метрах в семи. А вот глубина заставила присвистнуть. В яме полностью скрылся бы и «Матиз», и рейсовый автобус, и, кажется, пятиэтажный дом.

— Граница Отражения, — прокомментировала Инга. — Быть может, она нужна тут, чтобы мы не покинули свой город. А возможно, как раз защищает его.

— Защищает? От кого можно защищать место, где обитают охранники?

— От кого-то пострашней, — с важным видом заявила Инга.

Поднял палку, лежавшую на обочине, и легко перебросил через пропасть.

— Послушай, что же это за граница такая, если её так просто преодолеть? Все, что нужно — хорошая верёвка. Альпинистом быть не нужно.

— Неплохая идея, если на том конце провала тебя будет ждать машина. Сообщи: ты сейчас видишь там машину? — прищурилась Инга.

— Не вижу.

— Потому что её там нет. Без транспорта на этих территориях не выжить. Ты видел, какие твари прячутся на фермах. Драться с ними — это тебе не от охранников в ванной прятаться.

В словах Инги вместе с обычной едкостью неожиданно прозвучало что-то тёплое. Удивительно, но от истории с бесноватым охранником, проламывающим дверь, у нее остались приятные воспоминания.

Внимательно посмотрел на девушку и серьёзным тоном сообщил:

— Инга, у меня есть возможность доставить туда машину.

— Ну-ка, — та недоверчиво покосилась на меня.

— После рейда мы заходили на военную базу. Видел там машину, которая может устанавливать мосты. Представь: один приезжает сюда на этой штуковине, второй — на легковом автомобиле. Наводим мост, оба садимся на легковушку — и отправляемся познавать дивный новый мир.

Инга задумалась.

— Обсудим твой план с Артёмом и ребятами. Нам нужно четко понимать цель этой экспедиции. Если это просто любопытство — то обойдемся…

— Подожди, — нахмурился я. — А сейчас у нас что, не экспедиция?

Инга увела глаза.

— Ты знала, да? Знала, что тут эта траншея, — догадался я.

— Ну конечно знала, — сообщила Инга с таким видом, будто речь шла о чём-то очевидном. — Я не первый год в этом две тысячи седьмом.

— Тогда почему не предупредила перед поездкой? — округлил глаза.

— А ты бы поверил? — поставила руки в боки. — Все равно бы сюда попёрся, только один.

Увы, тут она была права.

— Но ты могла предупредить о яме хотя бы сейчас. Мы же чуть в нее не грохнулись.

— Просто знала, что ты хороший водитель. Вот даже уроки Маришке даешь. Занятия по вождению. А может, и по наслаждению.

— И вот что ты сейчас имеешь в виду?

Инга снова не стала отвечать.

— Ревнуешь? — выпалил я.

Инга посмотрела так, как будто через пару секунд сбросит меня в обрыв. Решил сменить тему.

— И что, никто не перебирался туда?

— Специалистов по быстрому возведению автомобильных мостов в Отражении немного, — быстро ответила Инга.

— Ты что-то не договариваешь.

— Тут все чего-то не договаривают, — констатировала девушка. — Вот ты, например. Когда мы были на Винзаводе, я поделилась своей… болью, помнишь? Про отчима. А ты промолчал.

— Потому что нет никакой «боли», — отрезал я.

Поднял камень и бросил его в траншею. Тот застучал по её стенке. Наклонился вперед, высматривая, когда же он достигнет дна. Почувствовал молчаливое напряжение и резко обернулся. Меня коснулось дыхание Инги. Она стояла буквально в нескольких сантиметрах и сосредоточенно смотрела прямо в глаза. Не придумал ничего лучше, чем поцеловать её в губы.

Инга отстранилась — но, пожалуй, менее быстро, чем могла бы.

— Ты что это творишь, — тихо выговорила она. В глазах ее пробежало что-то многогранное — и сомнение, и страх, и злоба, и нежность.

— Чувствую, что ты хочешь ответить, — заметил я.

— Если только хорошим ударом, — Инга вернулась к прежнему образу бесноватой амазонки. — Поехали уже отсюда.

Разместился за рулём. Инга села на пассажирское и, не глядя на меня, погрузилась в поиски подходящего трека на флэшке.

«За колесом… Ось вращает цепь, передавая мне восторг и пустоту. Красоту…»

«Матиз» мчался обратно в город.

— Ты все директивы выучил? — вдруг спросила Инга.

— Выучил, — бросил я, судорожно вспоминая, куда запихнул выданную на складе рукописную брошюру.

— О чем шестая?

— О режиме тишины и светомаскировки? По ночам молчим и шашлыки не жарим?

— Хреново ты выучил, — буркнула Инга.

— Вспомнил. Шестая директива — о недопустимости проникновения охранников на территорию базы, потому что на следующую же ночь они туда придут снова. База станет частью их ареала.

— Двадцать третью помнишь?

— А что за экзамен? Ты всегда так реагируешь на поцелуи? Вы с Артёмом именно так развлекаетесь?

— Ревнуешь? — ткнула в плечо девушка, убедительно повторив мою интонацию. Мы засмеялись. Обстановка в машине перестала напоминать чаепитие на похоронах.

Но в следующую же секунду она изменилась снова, причем куда более радикально. По центру лобового появилось здоровое круглое отверстие. Стекло покрылось паутиной трещин и провисло. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем в голове кристаллизовалась ясная мысль: в нас стреляли.

Представилась возможность вновь проверить тормоза «Матиза». И они снова сработали отвратительно! Машину развернуло боком. Торможение привело нас на обочину и чуть не отправило в кювет.

Инга выбралась наружу через пассажирскую дверь. Не рискнул открывать водительскую — полез за ней. Пока пытался перекинуть ногу через рычаг переключения передач, услышал новый выстрел. Отпали последние сомнения, что отверстие в лобовом проделала огромная муха.

Мы укрылись за машиной, вытянули с заднего сидения ружьё и автомат. Тем временем прозвучало ещё несколько выстрелов. Снова послышался звон стекол.

— Ничего, найдем новое ведерко твоей Маришке, — подмигнула Инга, зажигая сразу две сигареты. Одну протянула мне: — Дыши. Сейчас будет много событий.

Сигарета подействовала — но не так, как в прошлый раз. Ощущения обострились, а скорость окружающего мира при этом не уменьшилась.

Аккуратно высунул нос из-за бампера. По обеим полосам дороги ползла целая процессия чёрных автомобилей с двумя «Гелендвагенами» во главе. Не хватало музыкальной темы из «Бригады».

— Не стрелять! Никому не стрелять! — закричал громкоговоритель.

Инга, настроенная выпрыгнуть из укрытия и всех изрешетить, с досадой опустила автомат.

Процессия остановилась, «Гелендвагены» изящно вильнули — один — направо, второй — налево — создав этакий блокпост. Из автомобилей потихоньку начали десантироваться мускулистые мужики в солнечных очках и чёрных кожаных куртках.

— Это кто ещё такие?..

— Не обращай внимания. Это местный БДСМ-клуб, — проговорила Инга.

— Я пришел поговорить, — заявил громкоговоритель.

— Моряк. У меня в лобовом дыра со страусиное яйцо. Ты хреновый переговорщик, — прокричала Инга.

Из толпы выделился крупный субъект со сверкающей на солнце лысиной. Кажется, фраза про страусиное яйцо была завуалированным подколом.

— Эй, Паучиха, — пробасил лысый в громкоговоритель. — Мне надо было остановить твою машину — я остановил.

— Почему все черныши называют тебя Паучихой? — шепнул я.

— Закройся нахрен, — деликатно попросила Инга.

— Буду краток, — тем временем заявил Морской. — Твой человек забрал у меня вещь, которая мне очень нужна. Кража была хорошо спланирована. Не с твоим ли участием?

— Ничего об этом не знаю! — прокричала Инга.

— Кто бы сомневался. Я перевозил эту вещь на другую локацию, и ваша ловушка была четко по пути. В совпадения как-то не верю. Как я уже сказал, вещь мне очень дорога. Предлагаю прислушаться к голосу разума и вернуть вещь через сорок восемь часов. Её нужно доставить обратно на место кражи. Даю гарантию, что мои люди не тронут человека, который её привезет.

— А что будет, если не доставим? — участливо спросила Инга.

Послышалось недовольное бормотание «кожаных» качков.

— У нас достаточное количество оружия, — продолжил Морской. — Есть, в том числе, и снайперские винтовки. Мои люди займут периметр вокруг твоего заводика — и, клянусь, будут отстреливать вас как собак. Без зрительного контакта, без пополнения Кармы, вот этого вот всего. Вы съедите все накопленные припасы и начнете жрать друг друга, пока я не получу свою вещь.

— Звучит убедительно, Морячок! — ответила Инга. — Сигнал принят. Я подумаю, что можно сделать. А теперь дай дорогу.

— Мы пропустим машину. Но твой спутник побудет с нами. Для гарантии, что вы примете правильное решение.

Мы с Ингой переглянулись. Та произнесла:

— Я, честно говоря, не умею водить. Как же доберусь без него до базы?

— Тогда он сам передаст сообщение, — отчеканил Морской. — А останешься с нами ты. Посидим, выпьем.

Инга молчала.

— Жду ответа, Паучиха, — напряженно произнёс громкоговоритель.

Инга по-прежнему не откликалась. Вопросительно посмотрел на нее:

— Какой план-то?

— Сейчас, сейчас, — шепнула она. — Ты слышишь?

— Что именно?

— Спрашивается, нахрена я мятную сигарету на тебя потратила. Закрой уши, морячишка все равно ничего путного не скажет. Слушай Карму.

Закрыл — правда не уши, а глаза, — и, кажется, ощутил какую-то легкую дрожь. Это было похоже на пульсацию вен на висках после долгого недосыпа.

— Ага, ты тоже слышишь. Недолго осталось.

— Не шути… — начал Морской, но громкоговоритель упал, огласив противным свистом всю округу.

Выглянули из-за «Матиза», почти не скрываясь.

Из ближайшей лесополосы к каравану автомобилей неслась огромная насекомоподобная тварь. Не уверен, что правильно определил её размер на расстоянии. Показалось, что наш автомобиль мог бы проехать у нее под брюхом и не задеть ни одну из чёрных мохнатых ног. Две передних конечности завершались метровыми кинжалами. Собственно, первое, что сделала тварь, так это воткнула оба острия в крышу ближайшего «Гелендвагена».

— Нам пора, — Инга похлопала по спине, — Поехали, поехали.

Глава 18

Даже не пытаясь прогнать или обуздать страх, механическими движениями добрался до водительской двери, повернул ключ, отпустил сцепление. Где-то на фоне звучали крики и выстрелы.

— Это место можно объехать? — сухим деловым тоном спросила Инга.

— Да, вернёмся назад километров на десять, а потом — через пригород, — ответил столь же безэмоционально.

«Матиз» покатился туда, откуда приехал. Прямо над крышей пролетело человеческое тело — точнее, его половина. Брызги крови попали на капот и провисшее лобовое. По инерции включил дворники — они сделали пару движений в пустоте — и объехал упавшего на асфальт человека.

Некоторое время мы двигались в полном молчании. Наконец, не выдержал и открыл рот:

— Это что вообще за…

Инга жестом показала, что не настроена общаться. Прошло ещё несколько томительных минут, прежде чем она спросила:

— Лёш, что именно ты у них взял?

— То есть речь шла про меня? Но я не устраивал никаких засад… Наоборот, это они…

— Ответь на вопрос, — устало спросила Инга.

— Не уверен, что знаю, о каком предмете речь. Автомат я у них забрал. Ну и машину — ты её видела. Возможно, в ней что-то спрятано.

— Как именно ты её забрал? — недоверчиво уточнила девушка. — Ты что, положил весь конвой?

— Конвой искал меня по частному сектору. А я в это время наткнулся на их машину. Ключи были в замке. Сел и уехал.

— То есть они оставили свой невероятно ценный груз в открытой машине и побежали тебя ловить? — ухмыльнулась собеседница.

— Именно так, — кивнул. Неужели Инга не поверит?

— О да, это очень похоже на морских, — громко засмеялась моя спутница.

— Им теперь конец?

— Почему?

— То существо…

Инга легко постучала кулаком по моему плечу:

— То существо немного покромсало их кортеж, да. Но даже морячки не настолько тупые, чтобы с ним сражаться. Сели в свои ведра и укатились куда подальше.

— Так что это за тварь? Ее вообще никак не уничтожить?

— Это дачник. Или, как его ещё называют, пограничник. Думаю, что он далеко не бессмертен. Но мне не известны имена людей, которые убедились в этом на практике. Солнышка ясного не боится, от пуль не бежит. Людей не просто убивает, как охранники, а, кажется, ест. Интересная тварь, короче говоря.

Вести автомобиль с проломленным лобовым было непросто. Мало что видел перед собой, и это знатно напрягало. Немного успокаивало, что вряд ли встречу пешеходов.

— Инга, а что с угрозами моряков? Снайперские винтовки и вот это вот все? Это пустой трёп?

— О нет, вот это как раз очень серьёзно, — нахмурилась Инга. — Понимаешь, все противостояние с чернышами выстроено на пополнении Кармы. Мы частенько постреливаем в них, они — в нас, но это остается на уровне отдельных локаций. Никто не выходит драться стенка на стенку. Если они соберут все силы и забьют на Карму — получится настоящая война. Мы-то им, конечно, наваляем! А может и нет… Так что давай вернемся на базу и хорошенько поищем нужный Осколок.

Устав наблюдать паутину трещин вместо проезжей части, затормозил рядом с частным домом. Словно из вредности, «Матиз» впервые за день не развернулся боком.

У ворот дома стоял серебристый «Форд-Фокус». Без церемоний вынес боковое стекло, под любопытным взглядом Инги поковырял в замке и успешно завёл. Километры полетели значительно быстрее, и через сорок минут мы уже въезжали в ворота базы.

* * *

Костя стоял у «Кайена» и задумчиво чесал затылок. За утро мы успели осмотреть багажник, салон и подкапотку, сунуть нос в каждую нишу, снять покрытие пола, заглянуть под накладки порогов и дверные карты, оттопырить материал потолка. Тщетно. Удалось обнаружить неплохой складной нож, потрепанные четки и несколько сигарет, аккуратно завернутых в стодолларовую купюру. Все найденные предметы не были Осколками.

— Может Моряку сама машина нужна? — спросил у Инги, которая молча наблюдала за поисками. — Ну, знаешь ли, какие-то воспоминания с нею связаны. Первое свидание. Первый убитый красноглазый.

— Чушь, — отрезала Инга. — Здесь точно есть Осколок. Причем такой мощный, что ради него наш друг готов поднимать десятки своих людей и тащить на загородный пикник.

Костя щелкал кнопками магнитолы. Именно она лучше всего подходила на роль Осколка, но никаких особенностей не выдавала.

— Мы можем долго искать Осколок. Вдруг он отзывается только тогда, когда машина заведена. Или, например, когда идёт снег, — заявил Костя, скручивая крепление бампера.

— Тогда план такой. Мы отдадим Моряку «Кайен», — произнесла Инга и выдержала паузу, наслаждаясь эффектом. — Но не этот.

Вздохнул:

— Прекрасный план. Осталось всего-ничего — добыть второй «Кайен». В провинциальном городе. В две тысячи седьмом году.

— Я его вчера видела, — радостно отозвалась Инга. — Там, за городом. Стоял сбоку от магазинчика в одном селе. ещё подумала: «Такой, как у Лёхи».

— Так погнали скорее за ним, — нашелся Игорь. — Набьём его пластидом и передадим дорогому товарищу.

Между появлением идеи и началом ее воплощения прошло всего несколько минут. Короткие сборы — и вот мы с Ингой, Игорем, Костей и Садко уже катились на «Фокусе». Старался не вспоминать вчерашнего располовиненного черныша и воспринимать происходящее как большую прогулку.

— Морские ребята теперь кроют все основные дороги. Давай проулками, проулками, — направлял Игорь.

Просочился через несколько дворов, где автомобили были аккуратно припаркованы в грязных лужах вокруг детских площадок. Прохватил по улице, о существовании которой знали только местные жители и таксисты. Благодаря деревянному настилу переполз через рельсы. Пожалуй, в реальном мире эта часть города была также неопрятна и безлюдна.

После частного сектора началась лесополоса, на каждом втором дереве которой висел оранжевый воздушный фильтр от «классики». За прогнившей половинкой от «Волги» ГАЗ-21, которая величаво покоилась на кирпичах, заканчивался город и начинался бесконечный дачный кооператив. Выбрались.

Просёлки вывели на трассу, по которой ещё вчера в лучших традициях «Безумного Макса» мчался караван морских парней. Проехали место, где на этот самый караван накинулась чёрная тварь.

И ровно здесь под капотом раздался резкий звук, похожий то ли на удар сковородкой о сковородку, то ли обрыв небывало толстой струны. Пару раз в жизни уже его слышал, и трудно было спутать его с чем-то ещё. Открывая капот, уже догадывался, что там увижу.

Рядом материализовался Игорь:

— Ну что? Быстро починишь?

Кажется, он не представлял, какую функцию выполняет та или иная деталь. Это не помешало ему с важным видом посмотреть на крышку воздушного фильтра и смахнуть сухую листву с корпуса фары.

— Мы можем помочь? — спросил Костя, тоже заглядывая под капот.

— Конечно. Нужно всего лишь провести капитальный ремонт двигателя, — проговорил себе под нос и поднял глаза на ребят. — Порвался ремень ГРМ. Эта машина без капиталки не поедет. Ничего не поделаешь.

— Ничего изменить нельзя-я-я, — тихо пропела Инга, отрешенно глядя куда-то в сторону.

— Я вообще люблю вечерние прогулки, — почесал репу Игорь. — Но не такие продолжительные. Сколько там до вашего села?

— Может тридцать, может сорок километров, — вздохнул я. — И до города примерно столько же.

— До темноты не успеем, — нахмурилась Инга. — Если не встретим другой автомобиль, придётся искать укрытие.

— Бесполезная затея, тут кругом дачники… — отозвался Садко.

— В дачных домах могут быть подвалы. Заберёмся туда, задраим люк. ещё и солёными огурчиками угостимся. А если найдём домашнее вино, хоть неделю просидеть можно, — хохмил Игорь.

Ближайшее поселение — деревенька, плавно перерастающая в дачный кооператив — находилось буквально за холмом. Мы остановились в лесопосадке напротив первых домов. Стояла абсолютная тишина. Уже привык, что в Отражении это предвестник нехороших событий.

— Толпой не полезем. Есть доброволец в разведку? — спросила Инга, поочередно оглядывая наши кислые лица. — Никого? Тогда жребий.

Игорь быстро организовал горсть спичек, откусил у одной головку и протянул всем собравшимся. Инга вытянула длинную, Костя — тоже. Без колебаний вытащил свою спичку. Длинная! Игорь внимательно посмотрел на Садко, тот помешкал, поднял руку сначала над одной спичкой, потом резко выдернул другую. Короткая.

— Мои поздравления, — широко улыбнулся Игорь.

Садко мелкими перебежками приблизился к домам. Заглянул в один из дворов, быстро вышел оттуда. Чуть более смело прошагал вдоль нескольких соседних домиков, подергал ручку в одном из них, проник внутрь и… пропал.

Его не было две, три, четыре минуты. Наконец Садко показался на пороге, поднялся в полный рост и помахал нам рукой: «Чисто!»

В ту же секунду с другой стороны дома появилась знакомая чёрная тварь. Ме-е-едленными осторожными движениями она приближалась к Садко. Инга вскочила и замахала: «Беги! Беги!»

Садко не понял сигнала и продолжил настаивать: «Чисто, чисто!» Тварь подкрадывалась все ближе.

Рядом со мной грохнул выстрел. Это Игорь решил отвлечь существо, не дожидаясь развязки. Пуля ударила куда-то под брюхо. Тварь остановилась и будто бы с обидой повернулась в нашу сторону. А потом ломанулась прямо на Садко во всю прыть, уже не скрывая своего присутствия.

Тот нырнул в дом. Тварь попыталась протиснуться во входную дверь, но просто не поместилась. Отошла на несколько шагов назад, разбежалась и лихо вынесла дверную коробку. Садко вывалился из окна с другой стороны дома и побежал прочь. Вскоре из того же окна появились лапы-кинжалы. Выламывать окно тварь уже не стала — выбралась наружу тем же путём, каким заходила.

— Тридцать вторая директива, — проговорила Инга. — Бежим. Садко теперь сам по себе.

Возражений не последовало — все отлично понимали, что бронированная тварь без особых усилий сломит сопротивление как одного, так и пятерых.

Убегали полями, перелесками. Ноги проваливались в грязные лужи, спрятавшиеся под жухлой травой. На лицо и одежду налипала паутина. Возникала мысль, что к ее созданию причастно фантастическое существо, оставшееся позади. Однако на нитях висели самые обыкновенные пауки.

Казалось, что прямого преследования не было. Время от времени мы снижали темп, прислушивались — и улавливали шуршание травы то справа, то слева. Тогда марш-бросок продолжался.

Рабочие ботинки, выданные Костей на складе завода, не очень-то подходили для многокилометровых пробежек. Чувствовал это каждым сантиметром своих стоп. Ребята тоже заметно выдохлись. Хуже всего пришлось Игорю. Здоровяк то краснел, то зеленел, постоянно спотыкался и вообще готов был вот-вот рухнуть посреди тропинки.

Наконец мы увидели одинокий ангар с массивными металлическими воротами.

— Кто-в-раз-вед-ку? — обрывисто проговорила Инга, пытаясь отдышаться.

Игорь облокотился на дерево и уже потянулся за спичками. Я вспомнил, как мы оставили Садко, почувствовал прилив злости. поднял автомат и выдавил:

— Нахрен жребий, я пойду.

Приблизился к ангару. Просунул в приоткрытую створку ствол автомата и повел в сторону, чтобы расширить проход. Скрип прозвучал на всю округу. Отлично, разведчик. Если в ангаре кто-то есть — он о тебе уже знает.

Подождал пару минут, стараясь не дышать. Просочился внутрь. По центру помещения стоял огромный красный комбайн. Кажется, он был совсем новым, потому что краска блестела даже под слоем пыли.

Услышал слева едва уловимый шорох. Развернулся, готовясь нажать курок.

— Садко! — с удивлением воскликнул я, — Чуть было тебя не хлопнул…

— Тут вопрос, кто ещё кого… — проговорил Садко, и я увидел, что он держит у пояса обрез. Обоим несказанно повезло.

— Как ты тут очутился? Мы бежали без остановки.

— Я тоже. Только я бежал вдоль дороги. А вы, получается, сделали крюк.

— Тварь отстала?

— Думал, что она за вами пошла.

Вскоре все обнимали Садко, избежавшего гибели, и всё же прятали глаза — бросили мы его, бросили…

— Место выглядит спокойным. Мы могли бы пересидеть тут ночь, — заявил Игорь. Он немного отдохнул после пробежки и заметно повеселел.

— Но это серая локация. Что, если за комбайном придут охры? Вдруг они решат убрать соседнее поле… — выразил сомнение Садко.

— Или не решат. Ты что, снова хочешь изучить какую-то из ближайших деревень? — Игорь ткнул Садко локтем. — Давайте не рыпаться. Отсидимся, а с рассветом пойдем за машиной. Завтра в то же время будем песни петь на Винзаводе.

Мы закрыли ангар изнутри тяжелым засовом и разместились у комбайна. После пережитого стресса Садко вырубился и негромко захрапел. Костя принялся считать патроны. Инга разглядывала потемневшее небо через маленькое окошко под потолком ангара. Игорь стоял у огромных жвал комбайна и аккуратно трогал пальцем кончики зубьев. Я забрался в кабину и начал изучать пиктограммы на многочисленных рычагах.

— Товарищ механик, а ты управлял когда-нибудь такой штукой? — спросил Игорь.

— Увы, нет. Но тут вроде бы не так сложно. Поднимайся, покажу. Обычный руль — да миллиард рычагов.

Игорь тут же просунул голову в кабину:

— А где тут полный вперёд?

— Вот.

— Ну а больше и не нужно ничего.

Игорь забрался внутрь и потрогал случайный рычаг.

— Знаешь, что больше всего угнетает меня в Отражении? — вдруг спросил здоровяк.

— Бесконечное повторение? День сурка? — нашелся я.

— Не угадал. Забвение. Все мы — воины, которые противостоят злой, мощной, никем не изученной силе. Мы первооткрыватели, мореплаватели, мы долбаные космонавты. Но о наших подвигах никто не узнает. Мы не попадем ни в легенды, ни в учебники. Рано или поздно начнется ночь, которую мы не переживем. (Возможно, она уже наступила.) Одним чудесным утром охранники уберут наши тела, и… Все. Потом придут новые отраженные.

— Вдруг как раз во всем этом кроется замысел этого пространства?

— Замысел? — Игорь едко усмехнулся. — Ты ведь не первый день здесь, а ещё не понял? Замысла нет. Здесь какой-то закуток мироздания, тупичок времени и пространства. Если бы я верил в некие Высшие Силы, то сказал бы, что им наплевать на это место.

— Игорь, хватит нудить, — оборвала Инга. — Мы выживем, откроем Настоящее Зеркало, пройдем через него, и уже дома за чашечкой чая будем рассуждать, что это нахрен такое было…

— Что это нахрен такое было? — встревоженно повторил Садко, выпрыгивая из сна. Ворота ангара дрожали — кто-то пытался их открыть.

Глава 19

Мы с Ингой бесшумно поднялись к окнам, посмотрели вниз. У ворот терлась большая компания охранников в комбинезонах сельскохозяйственных рабочих. Очевидно, сегодня ночью им все-таки понадобился комбайн.

Охранники ещё пару раз подёргали створки и неожиданно затихли.

— За болгаркой что ли пошли? — то ли в шутку, то ли всерьез пробурчал Садко.

В следующую секунду цепкие пальцы нескольких охранников схватились за края створок и начали медленно, но уверенно разгибать их в стороны.

— Этим болгарка не нужна, — заявил Костя, скидывая с плеча ружьё. — Готовьтесь стрелять.

У меня появился другой план. Бодрый рык мотора заполнил ангар. Помахал ребятам из кабины комбайна:

— Давайте сюда!

Признавая отсутствие каких бы то ни было альтернатив, все послушно забрались внутрь. Соотношение квадратных метров на число людей напоминало маршрутку в час-пик.

Игорь восторженно заголосил:

— Дай мне руль, дай руль! Щас как прокачу!

Охранники разогнули створки настолько, что смогли скинуть засов на землю. Ворота распахнулись.

— Косил Ясь конюшину! — заорал Игорь во всю глотку и врубил освещение комбайна. Охранники попятились, закрыв пустые лица руками. — Косил Я-я-ясь конюшину! Паглядау на дивчину!

Со злым скрежетом закружились зубья, и большая машина рванула прямо на противников. Двое-трое отпрыгнули в стороны, но сразу несколько угодили прямо в режущий аппарат. Брызги крови волной ударили по стеклам кабины.

— Лёха, а где тут включаются дворники?

— Ты маньяк, ты просто маньяк, — повторяла Инга. Кажется, она сама бы охотно взяла руль такой машины.

Один из охранников догнал комбайн, прыгнул и ухватился за выступ в задней части кабины. В следующую секунду он пробил рукой стекло и схватил Костю за руку. Садко выстрелил из своего обреза, оглушив всех присутствующих. Охранник остался позади. Широко открывая рот в попытках вернуть слух, я наблюдал, как мутант медленно поднимается с земли и ковыляет вслед за нами.

— …навливайся, не останавливайся… — звучал голос Кости сквозь звон в ушах.

Игорь и не собирался останавливаться. Десятки и сотни охранников, как войско дикого племени, бежали нам навстречу через сухой неубранный подсолнечник.

— Вот что должно было случиться с теми курицами у волка! — заявил Игорь, когда комбайн вошел в толпу.

Это был Петергоф крови. Десятки тёмно-красных фонтанов ударили в разные стороны.

Выжившие твари облепили комбайн. Они карабкались по корпусу, забирались на крышу, тянулись к кабине, пытались повредить шины. Один особо смышлёный охранник решил сломать режущий аппарат, но вместо этого потерял обе руки и свалился прямо под колёса. Другой закрепился на крыше, выломал в ней дыру и пытался дотянуться до нас руками.

— Мы так долго не протянем, — заявила Инга, методично ударяя тесаком по его пальцам. Из-за отсутствия пространства выходило не очень эффективно.

— Зато было красиво! — восторгался Игорь, намеренно направляя комбайн на очередную группу тварей.

— Ты же сам говорил — в случае чего про нас никто не вспомнит, — сказал я Игорю. — Ну-ка давай направо. Во-о-от туда.

Комбайнер посмотрел в направлении моего пальца и понимающе кивнул.

— Что ещё ты задумал? — спросила Инга, склоняясь над приборной панелью.

— Контратаку пора завершать. Бегство невозможно. Значит, пойдём в оборону, — указал на высокую трубу, которая чернела на горизонте.

Несколько минут катились без происшествий. Разглядели, что вокруг трубы стоят несколько небольших строений, которые вместе с ней составляют какой-то завод. Она возвышалась над окрестными полями, как арабский небоскреб посреди пустыни. Каждые метров двадцать ее окольцовывали небольшие выступающие площадки, как юбки на ножке гриба. Насчитал восемь таких площадок.

Охранники бежали вслед за комбайном, как спортсмены на легкой тренировке — уверенно, но относительно неспешно.

— У меня чувство, что они поддаются, — Садко озадаченно поглядел на преследователей. — Мы не так уж быстро идём, чтобы эти гепарды нас не нагнали.

— О-о-о, ты ещё не понял? — усмехнулась Инга. — Они ждут, что мы приведём их к своему логову. И вот там уже разгуляются.

— Обрыбятся! — отрезал Игорь.

Впрочем, уверенность быстро пропала с его лица. От ограждения завода отделилась хорошо знакомая многоногая тень и двинулась прямиком в нашу сторону.

Игорь попытался аккуратно её обойти и вильнул в сторону. Но чёрная тварь, в отличие от охранников, поддаваться не собиралась. Быстро перебирая многочисленными лапами, она появилась прямо перед комбайном. Её кинжалы вонзились в уборочный механизм. Раздался лязг, скрежет — казалось, машина вот-вот переломит конечностии поедет собирать кровавый урожай. Однако вместо конечностей сломался механизм — зубья замерли на месте. Комбайн просто тащил перед собой тварь, а она пыталась тормозить свободными ногами, оставляя на земле глубокие борозды.

— Как только остановимся — прыгаем из кабины и бежим к трубе, не оглядываясь. Потом лезем вверх, — предупредил Игорь.

— Ты уверен, что там вообще есть лестница? — недоверчиво спросил Костя.

— Конечно, нет! — ободряюще заявил Игорь.

Не расставаясь с чёрной тварью, комбайн прошел через распахнутые ворота. Игорь остановил машину, и «паук» тут же выдернул из механизма один из своих кинжалов. Пока мы вылезали, упорно пытался высвободить и второй, но тот крепко засел под валом.

Если бы за нашей пробежкой до трубы наблюдал олимпийский комитет, то либо дал рекорд, либо заподозрил допинг. Вопреки мрачным предположениям Кости, лестница тут все-таки была. Плохим известием стало то, что она начиналась на высоте в добрых три метра.

Подхватил Ингу и чуть ли не подкинул наверх, следом подсадил Садко. Повернулся было к Косте, но тот указал глазами на запыхавшегося Игоря. Вдвоем помогли здоровяку забраться.

Где-то позади раздался тревожный лязг — тварь освободила вторую конечность. Кажется, она вот-вот будет здесь! Мы с Костей начали было спорить — каждый хотел пропустить другого вперед.

— Эй, джентльмены! — окликнула Инга. Они с Игорем одновременно сбросили две крепких верёвки. Нас затянули наверх как раз вовремя — тварь выскочила из-за соседнего строения и мгновенно оказалась у трубы. Она с досадой постучала кинжалами по ступеням, обрушив нижнюю часть лестницы.

Мы спешно поднимались выше и выше. Остановился уже на шестой площадке, чтобы перевести дух. Поля, которые окружали предприятие, утопали во тьме, и не было ясно, пусты они или заполнены шевелящейся массой. Зато вдоль дороги, ведущей к заводу, горели фонари. Разрозненные группы охранников уже не бегом, а шагом приближались к нам. Очевидно, понимали, что жертвы никуда не денутся.

Чёрная тварь, дежурившая у подножия трубы, куда-то запропастилась. Обошел по кругу всю площадку, пытаясь разглядеть, не лезет ли она за нами. Уверенного ответа дать бы не смог.

Внимание приковали несколько охранников, которые дружно тащили какой-то длинный предмет. Толкнул локтем Ингу, стоявшую рядом, и указал на плосколицых.

— Лестницу несут, — пожала она плечами.

Почему-то представлял, что эти ребята будут забираться наверх, цепляясь за кирпичи голыми руками, сдирая в кровь пальцы, падая и разбиваясь. А они просто принесли лестницу.

— Выше пока не пойдём, — сообщил я. — Будем защищать этот ярус.

— Лёха прав, каждая новая площадка — это наша оборонительная позиция, — одобрительно закивал Костя.

Охранники выстроились в очередь и потихоньку полезли наверх. В их движениях, в иные минуты резких и рваных, наблюдалась царственное спокойствие. Они уже не охотились — они готовились добить жертву.

Мы тут же пожалели, что оставили под собой несколько площадок. Охранники заполняли их целиком, и только потом начинали лезть выше. Повисла зловещая тишина, прерываемая только мерными постукиваниями обуви о металлические ступени: цок, цок, цок.

Первые уроды выползли на пятый ярус. Один невозмутимо подошел к лестнице, над которой мы склонились, и полез наверх. Выстрел Кости сбросил его обратно. Следом напирали ещё двое. Игорь выпустил в проем короткую автоматную очередь — лестница вновь очистилась. Следующего охранника сбрил ружейным выстрелом Садко. Урод, получивший глубокую рану между головой и плечом, сначала приземлился спиной на перила площадки, а потом и вовсе сорвался с трубы. Толпа осторожно расступилась, и бедолага с хрустом ударился об асфальт. Через пару минут он смог подняться на четвереньки и, оставляя за собой кровавый след, снова занял очередь на подъем.

Больше на нашу лестницу никто не покушался. Охранники стояли поодаль, пялились на нас и, казалось, шевелили извилинами.

— У этой дыры и проведем ночь, — констатировал Игорь. — Вопрос только в том, кто быстрее закончится — охранники или наши пули.

Бзынь! На самую верхнюю — восьмую — площадку трубы что-то приземлилось. Мы подняли головы. Бзынь, бзынь! Садко включил фонарь, и выхватил из темноты с десяток рук и ног. Бесформенная толпа охранников даже не вылезала, а вытекала изнутри трубы.

— Там какие-то выступы. Или вторая лестница… — прошептал Садко.

Уловив наше замешательство, активизировались и ребята с пятой площадки. На лестнице снова показались несколько охранников.

— Игорь, Костя, Садко — прикрывайте сверху, мы с Лёхой смотрим вниз, — скомандовала Инга, направляя автомат в дыру.

— У Толкиена в такие минуты прилетают орлы, — вздохнул Костя, стараясь скрыть мелкую дрожь.

— Тут только трандец прилетит, если будем медлить, — отозвался Игорь. В голосе здоровяка тоже не чувствовалось привычной бодрости.

«Верхние» охранники заняли восьмую и седьмую площадки, а потом полезли к нам. Садко, Костя и Игорь направили стволы вверх и открыли огонь. Двое охранников сорвались со ступеней и упали перед ребятами. Одного сбросили с площадки голыми руками, пока он не успел опомниться. Второго изрешетили из ружей. Под ударами выстрелов он приблизился к бортику, перевалился через него спиной и проследовал в полёт за товарищем.

Инга отошла в сторону, скинула с плеча рюкзак и быстрыми движениями распотрошила пачку сигарет. Досталось каждому.

— Курение — вредно, — напомнил Садко, принимая зажигалку.

На кончике моей сигареты тоже появился огонёк. Сделал первый вдох и поднял глаза наверх.

Ощутил, как будто труба, на которой мы стоим, и есть моя сигарета, и из нее вот-вот повалит дым. За один вдох я впитал все окружающее пространство — этот заводик, забрызганный кровью комбайн, каждый горящий фонарь вдоль дороги, соседние поля с толпами охранников, пробирающихся между сухими подсолнухами. На выдохе все это выплюнул и опустил глаза на свои руки. Они крепко сжимали автомат.

Опустился в отверстие, откуда лезла «нижняя» группа, и несколько раз нажал курок. Уроды брыкались, отскакивали, как будто бы негодовали — но продолжали наседать. Их скашивали наши выстрелы, высокая точность которых была вызвана отчасти влиянием сигарет, отчасти — азартом обречённых.

Охранники с верхней площадки решили, что можно и вовсе обойтись без лестницы. Один за одним начали прыгать прямо перед парнями. Выстрелы не умолкали.

— Думай, думай, милая, — шептал я Инге, заряжая ружьё. — Эта ситуация — не сложнее той, когда мы ночевали на крыше. И тогда всё, что нас спасло — дверь из ДВП и флакон из пластика…

— Пластид? Пластид у нас остался! — крикнул Игорь, который, очевидно, не услышал фразы целиком.

— Пластид, пластид, — посмаковала слово Инга. — Игорь, доставай. Взорвём эту площадку нахрен.

— Но мы же сами… на ней, — робко возразил Садко, опуская ружьё.

— Смотри, площадка собрана из отдельных конструкций, — сообщил я, взвесив идею Инги. — Тут несколько точек крепления к трубе. Мы сломаем ту часть, что ближе к лестницам. Отсидимся до утра на «обрубке». А потом на верёвках спустимся на пятую площадку.

— Или Лёха по своему мобильнику вертолёт вызовет, — хохмил Игорь, извлекая из рюкзака небольшой пакет.

Он разместил взрывчатку и запалил фитиль. «Психи, психи, психи», — монтонно бормотал Садко.

Все бросились на противоположную сторону площадки, чтобы укрыться от взрыва за трубой. Схватились кто за крепление, кто за бортики.

Глава 20

Взрыв не показался оглушительно громким. Он напомнил хлопок крепкой петарды, заброшенной малолетним маргиналом в мусорный бак. А вот последствия были апокалиптические.

Труба задрожала, как ракета, которая собралась к взлету. Воздух наполнился пылью, сверху посыпались отдельные кирпичи. Пол начал медленно, но уверенно уходить из-под ног, прежде чем замер в наклонном положении. Крепления, соединяющие элементы площадки, лопнули. Всё, кроме нашего наклоненного куска, даже не упало, а плавно спустилось на головы охранников. Мы висели над пропастью на столь крохотном островке, что едва на нем умещались.

Посмотрел наверх. Седьмая площадка накренилась почти вертикально, и уроды сыпались с нее, как мячики. Все это время труба продолжала двигаться, дрожать и дышать.

Наконец вся её верхняя часть растворилась в пыли. Когда восстановилась видимость, мы поняли, что никакой трубы над нашими головами уже нет. Наша площадка (точнее, то, что от нее осталось) стала верхней.

Порывы ветра то и дело врезались в неё и раскачивали: вверх — вниз, вверх — вниз.

— У меня начинается морская болезнь, — выдавил Садко.

Достал из кармана мобильник. Ни звонков, ни сообщений. Жанна будто говорила: давай как-нибудь сам.

Группа охранников растаскивала в сторону кирпичи, доставая из-под завалов своих соплеменников. Остальные переминались с ноги на ногу и время от времени зловеще поглядывали на нас. Изнутри трубы больше никто не вылезал — очевидно, ход завалило кирпичами.

Прошел азарт боя, прошло действие сигареты — и обнаружилось, что мы застряли на открытом пространстве ветреной осенней ночью. Холод забирался под спецовки и добирался до костей.

— Обычно в такие моменты Лёха заводит глубокомысленный разговор на отвлечённые темы, — сказала Инга, плотнее закутываясь в свою куртку. — Происхождение Отражения, рефлексия по поводу убийств… Выбирайте.

Все промолчали. Игорь шмыгнул носом и произнес:

— Мы тут толпой сидим, а ты отдельно. Прижмись ко мне поближе, быстро тебя согрею.

— Дай-ка подумать… Нет, пожалуй, я лучше замёрзну нахрен, — быстро ответила Инга, но все-таки приблизилась. Правда, не к Игорю, а ко мне. Приобнял ее, стараясь укрыть от ветра широким рукавом спецовки.

— Так нечестно, — притворно надулся Игорь и повторил мое движение, обнимая Садко. Садко выматерился и скинул с себя руку.

Охранники по-прежнему стояли у основания трубы и рассматривали нас, задрав головы. Час, второй, третий.

Ближе к утру стало особенно холодно. Мы стучали зубами так громко, что слышали все охранники в окрестных полях.

Игорь неожиданно захрапел. Инга дотянулась до него ногой и растолкала.

— Ты висишь на высоте в несколько десятков метров на какой-то железяке, которая шатается от каждого дуновения ветра. И ты при этом спишь? — уточнила девушка.

— Да, — ответил Игорь с зевотой. — Именно так. У тебя есть идеи, как потратить время лучше?

Инга не ответила. Признаюсь, мои глаза тоже начали слипаться.

И тут пришел рассвет. С высоты его приближение выглядело величаво. Первые лучи рвали облака на части и прогоняли темноту. Вместе с ней сходили с места и удалялись охранники. Через десяток минут зона у основания трубы была пуста. Лишь пятна тмной крови напоминали, что тут сегодня происходило что-то особенное.

— Буду спускаться первым, не могу больше плыть на этом корабле, — заявил Садко. Ему и правда было худо: даже в утреннем сумраке лицо виделось зеленым.

Игорь связал две веревки, закрепил один конец на поясе Садко, а второй — на креплении площадки. Мы все взялись за веревку, чтобы плавно спустить альпиниста.

Садко потоптался у края, неуклюже свесил ноги, потом забрался обратно и попытался слезть спиной. Чтобы начать спуск, требовалось упереться о трубу, а сделать это на высоте было непросто.

— Давай пойду первым, — предложил я. После кошмаров этой ночи спуск с трубы воспринимался как веселое приключение.

Садко отрицательно покачал головой:

— ещё минута на этих качелях — и меня вырвет. Я первый.

Садко отпустил руки и наконец смог упереться ногами о кирпичи. Начали плавно спускать. Веревка оказалась коротковата. До платформы не хватало метра три. Садко повис в воздухе.

— Сейчас раскрою карабин и спрыгну. Попробую ничего не сломать, — прокомментировал он.

Упал плашмя с оглушительным звоном. Он поднялся с абсолютно счастливым лицом, помахал нам рукой и тут же продолжил спуск по лестнице.

— Падажжи, — закричал сверху Игорь. — Давай вместе!

Но собеседник не слушал — он был уже на четвертой площадке.

Мы подтянули верёвку и продолжили спускаться. Втроем аккуратно приземлили Игоря (аккуратность закончилась на высоте трех метров над площадкой — там снова последовало неуклюжее падение). Вдвоем с Ингой смогли удержать Костю. Наконец, в одиночку плавно спустил Ингу. Вернул себе верёвку, слез с площадки спиной и начал понемногу отпускать. Все сразу пошло не по плану: верёвка вырвалась из рук и адски обожгла ладони. Пролетев метров пять, с размаху врезался в кирпичную кладку и ещё долго раскачивался на верёвке, повисая то над пропастью, то над площадкой, то снова над пропастью.

— Прикольное ты развлечение придумал, — подбодрил Игорь. — Как-нибудь повторим вместе. Но отпускай уже карабин, пора домой.

Удалось остановить качели. Отдышался, раскрыл карабин. Звякнул всем телом о металлоконструкцию.

Садко тем временем спокойно спустился с первой площадки по приставной лестнице, оставленной охранниками.

— Земля, я скучал!

Чёрный кинжал вонзился в его тело, не оставляя шансов на жизнь. Паукообразная тварь потопталась на месте, переступая многочисленными ножками, и быстро утащила Садко за ближайшее строение. Настала мертвая тишина.

— Порвать, на куски ее порвать, порвать нахрен, — прервала молчание Инга.

— Гранатомет бы хороший, и в хлебальник ей, — кивнул Игорь.

— Сколько она может там сидеть? — уточнил я.

— А хоть неделю, — сплюнул Игорь. — Зачем дачнику искать новых жертв, если эти перед глазами?

— Спуститься не можем… — нахмурилась Инга. — Остаться до ночи — тоже.

Внимательно посмотрел на спутников и предложил:

— Спуститься — можем. Если перейду в скрытность, заведу комбайн, отвлеку эту тварь. Все спокойно уйдут.

Инга посмотрела на меня одновременно с тревогой и уважением.

— Лёша, а ты мне нравишься все больше! — восторженно заявил Игорь. — Давай помогу спуститься…

— Дело за малым: научите меня «включать» скрытность, — сообщил я.

Костя обреченно хихикнул, а Игорь с сомнением покачал головой:

— Вспоминай, как ты раньше ее запускал?

— Сама собой запускалась. В тот момент, когда мне нужно спрятаться — от прямой угрозы или даже от неловкой ситуации.

— А что ты в этот момент делал физически? — продолжал Игорь. — Ну там руки себе выламывал от страха, ногти грыз…

— Крепко зажмуривал глаза…

— Вот тебе и кнопка запуска. Представь, что к тебе идет дачник. Закрывай глаза, как в прошлых ситуациях. И нащупывай, нащупывай Карму…

Выполнил первые две рекомендации, третью оставил на потом. Судя по отсутствующей реакции ребят, ничего не произошло.

— Что ещё значит «нащупывай Карму»? — выпалил я, открывая глаза.

— Головой работай, головой. Дело не в движении твоих век, не в страхе перед угрозой. Дело… — Игорь задумался.

— В мироощущении, — нашёлся Костя. — Ты в Отражении. Ты часть этого мира.

— Ты-то откуда знаешь, — Игорь толкнул Костю локтем в бок, и тот болезненно улыбнулся. — Заработай себе такое сначала.

Снова зажмурился и вспомнил последние прикосновения Кармы, те ощущения от последней сигареты, когда на кончиках пальцев звенела неведомая энергия.

— Работает! Лёха, работает! — вдруг завопила Инга.

— Вот ведь пройдоха! Может подглядывать в душе за девчонками, — с нескрываемой завистью добавил Игорь.

Открыл глаза и усилием вытолкал себя в реальность. Возникло ощущение, как будто я давно не спал. А эта штука неплохо высасывает силы…

— Вернулся! — радостно сообщил Игорь. — Ну всё, теперь можно и в путь…

Инга похлопала рукой по бортику и обратилась:

— Уверен, что на дачников действует твоя скрытность? Быть может, они ориентируются в основном по звукам. Или по запахам.

Пожал плечами.

— Механизм твоей способности не в том, что молекулы резко становятся прозрачными… — добавил Костя.

— Это у тебя разновидность морока — вроде моей способности доводить людей до ручки, — пояснил Игорь. — Ты просто внушаешь всем окружающим, что тебя нахрен нет. И они послушно уводят взгляд.

— На охранников действовало, и тут сработает, — выдохнул я.

— Как долго ты можешь удерживать невидимость? — продолжала уточнять Инга.

— Как раз проверим.

— И все же — ты уверен?.. — начала Инга.

Вместо ответа крепко зажмурил глаза и провалился в скрытность. Постарался беззвучно спуститься по лестнице. К сожалению, расстояние между нижней ступенькой и землей было слишком большим. Нога предательски прошуршала по неровному асфальту.

Тварь тут же выскочила из-за строения и бросилась в мою сторону. Наблюдая её приближение, не мог двинуться с места. Мерзкое существо оказалось совсем близко. Видел покрытое мелкими волосками тело, многочисленные глаза, жвала, с которых стекала то ли густая слюна, то ли кровь нашего товарища.

Тварь нетерпеливо перебирала лапами. В какой-то момент казалось, что она смотрит прямо на меня, в другой — что совершенно меня не видит.

— Эй, ты, мохнатка! — закричал сверху Игорь. — Пошла отсюда!

Тварь не стала отвлекаться на голос и внезапно рубанула воздух кинжалом. Острая лапа вошла в асфальт в паре метров от меня. Ребята наверняка бы ахнули, если бы меня видели. Потом ударила ещё раз — на полметра в сторону, и ещё. Прощупывала пространство. Не верила, что тут — никого.

Начал тихонько отходить назад. Она била снова и снова. Кинжалы поднимали вверх асфальтовую крошку. Пятиться было уже некуда — прижался спиной к основанию трубы.

Если бы тварь и дальше продолжила свои поиски, то наверняка бы кое-кого нашла. Но сверху затрещали выстрелы — ребята старались отвлечь внимание. Тварь недовольно заворчала и подняла лапы-кинжалы, будто отмахиваясь от назойливой мошкары. Наконец, она поплелась прочь — туда, куда чуть раньше отнесла тело несчастного Садко.

Буквально на цыпочках пошел в сторону комбайна. Под ноги предательски бросались то трескучая ветка, то шуршащий лист.

Каждый шаг в скрытности давался все сложнее. Когда наконец увидел комбайн, уже чуть не падал от бессилия. Громадная машина спокойно ожидала на прежнем месте. Интересно, почему охранники не увезли её обратно в ангар во время утренней уборки?

Залез на ступеньку, м-е-едленно просочился за приоткрытую дверь. Вышел из скрытности, выдохнул. Как же тяжело было идти…

«Эта чудесная способность будто высасывает душу, — рассказывал Марине, когда она спрашивала про ощущения от скрытности. — После её использования не чувствуешь физической усталости, а вот внутри — как будто уже немного умер».

Попытался запустить двигатель комбайна. Машина не отзывалась. Вот теперь понятно, почему охранники её не увезли.

Пока прикидывал, в чём может быть причина неисправности, на приборную панель плавно легла тень. Прямо за стеклом, обильно забрызганном кровью, стояла хорошо знакомая тварь. «Ну привет, родной», — сообщала её поза.

Ну привет.

Глава 21

Отстранённо ждал беспощадного броска, подобного тому, что считанные минуты назад погубил Садко. Параллельно нащупал в кармане пистолет и сжал его рукоять. Очевидно, что пуля не пробьёт толстую кожу твари. Но не сдаваться же без сопротивления?

Дачник медленно продвигался вдоль стекла, загораживая свет то с одной, то с другой стороны. Спустя несколько секунд понял, что он меня ещё не видит. Чувствует что-то, присматривается, прислушивается — но не видит. Мягко вернулся в скрытность. Тварь потопталась около стекла, поскребла по нему кинжалом, а потом развернулась и отправилась по своим делам.

Долго смотрел ей вслед. Найти бы на чёрном лоснящемся туловище ахиллесову пяту, потерянную драконью чешуйку, чтобы направить туда стрелу, копьё, тепловоз или «Боинг-747» — что угодно, лишь бы отомстить за Садко.

Тварь исчезла за углом, и я постарался собраться с мыслями. Итак, теперь требовалось выполнить два условия: а) отвлечь дачника от трубы, б) не погибнуть. Вариантов плана без второго пункта получалось существенно больше.

Вдумчивый ремонт комбайна исключался — любой звук призвал бы монстра, как колокольчик на стойке призывает портье. Не снимая с себя покрывало скрытности, выбрался из кабины и потихоньку вышел за ворота завода. Или уже выполз? Скрытность высасывала все силы. Казалось, что кровь медленней циркулирует по организму, легкие реже совершают вдох. В глазах мелькали тёмные точки — полопались капилляры.

Оглянулся на ребят, которые силились высмотреть мой сигнал с нижнего яруса трубы. Остро захотелось их там оставить. Уйти за километр, два или тридцать. Податься на Винзавод, например. Поискать там работу — хотя бы за кусок хлеба и постель. Ну а что, вдруг им нужен автомаляр?

Прошёл сотню метров от забора, скинул скрытность — а вместе с ней и наваждение. Эти мысли о предательстве, причем предательстве смертельном (как ни крути, у ребят нет способа обуздать тварь и уйти живыми)… Не мои они, не мои. Кто-то или что-то искусственно забрасывает их в голову. И мне пока удаётся сопротивляться. Надолго ли?

За час быстрой ходьбы по просёлочным дорогам не встретил никого, кроме пары любопытных ворон. Они пристально следили за мной с земли, выдерживая дистанцию. Потом взлетели и долго кружились над головой, точно дроны.

Мимо плыли лесополосы, старенькие электрические столбы, ржавые дорожные знаки. Наконец оказался в том самом селе, куда мы вчера пытались добраться, нашел тот самый магазин, увидел тот самый «Кайен».

«Такой же…» — говорила Инга.

Это была машина другого модельного года. Единственное, что объединяло её с автомобилем Моряка — надпись «Порше» на крышке багажника. С тем же успехом можно было подменить «десятку» на «Приору».

Ключей не нашлось ни в магазине, ни в доме, который к нему прилегал. К счастью, в гараже обнаружился неплохой набор инструментов. С его помощью грубо вскрыл машину и не менее грубо завел. Инженеры из Штутгарта явно не одобрили бы такой подход.

Спустя считанные минуты подкатился к воротам завода. Сразу развернулся, чтобы быстрей отсюда умчаться. Начал неистово сигналить.

Бип. Бип. Би-бип. Б-и-и-ип.

В зеркале заднего вида — никаких движений.

Би-бип.

Ну же, псина, где ты там?

Би-и-ип.

Тварь выскочила из-за ворот, перебирая лапами на фантастической скорости. Выжал газ. Кажется, это был самый нелепый драг-рейсинг в истории. К счастью, в этом заезде победил все-таки «Кайен». Дачник не догнал меня, какое-то время протрусил следом, а потом остановился. Я, в свою очередь, тоже затормозил.

Ребята, не мешкайте там, спускайтесь с трубы. Лучшего шанса не будет…

Дачник покачался на своих лапах, будто привстав на цыпочки, развернулся и бодро двинул обратно на завод. Как будто вспомнил, что там остались потенциальные жертвы. «Жертвы» как раз появились в воротах и, мягко говоря, удивились, увидев приближающуюся тварь. Снова начал сигналить, но существо уже не обращало на меня ни малейшего внимания.

По директиве какой-то там должен был оставить ребят и двинуться на базу. Гибель четверых не несет больше смысла, чем гибель троих. Ну а спасение убегающих от твари — дело убегающих от твари. Однако мне изначально не нравились многие местные правила. Снова развернулся и полетел к заводу. «И опять драг-рейсинг», — мелькнула мысль.

На двухполосной прямой просто обогнал тварь, подняв с обочины тучу пыли. Она замешкалась, дёрнулась было в мою сторону, но я был уже далеко. Остановился у ворот. Выждал несколько чудо-о-овищно длинных секунд, пока ребята забирались в салон. Взял широкий круг прямо через сухое поле, обогнул приближающуюся тварь и вернулся на трассу.

Игорь потом божился, что дачник долго грозил нам вслед высоко поднятым кинжалом.

* * *

До базы доехали без происшествий. Коротко рассказав соратникам о судьбе Садко, все, как один, добрались до кроватей и мгновенно вырубились.

Открыл глаза глубокой ночью, когда совсем рядом прозвучало знакомое «Тилинь-пилинь!»

Жанна пишет: «Включи радио».

Ага, конечно. Радио. Интересно, как бы выглядело вещание в Отражении? «А сейчас послушаем композицию для тех, кто убегает от толпы охранников… Следующий трек посвящаем тем, кто пару минут назад убил человека».

Итак, Жанна намекает, что стоит присмотреться к автомагнитоле Моряка. Но вчера утром Костя пробежал все меню вдоль и поперек — и не нашел ничего, что позволяло бы причислить устройство к Осколкам.

Ну хорошо, дорогая, включим твоё радио. Поднялся, дошёл до «Кайена» Моряка. Запустил магнитолу, услышал на любимой волне Жанны равномерный белый шум. Прошла минута, две, десять. Ну и сколько ждать? Включил автопоиск. Предсказуемо не нашел ни одной активной станции. Вышел из радио, и магнитола «задумалась». Надоело наблюдать за загрузкой, стал нажимать на все подряд. Случайно запустил навигатор. Приложение нудно и тяжело прогрузилось. Уже занес палец над кнопкой закрытия — и замер.

Навигатор демонстрировал не совсем обычную карту города. На улицах обозначалась целая россыпь небольших красных точек. Точки медленно передвигались.

Хлопнул дверью, побежал в казарму к Косте. Тот спал так крепко, как медведь зимой. Мягкая кровать куда более мотивировала к качественному сну, чем шатающаяся металлическая площадка на высоте.

Растолкал Костю, под его вялые возражения «Да что за фигня?..» притащил к машине. Сон как рукой сняло. Костя с восхищением поскроллил карту, приблизил то одну красную точку, то другую, нашел большую группу этих точек в одной локации.

— Ты же понял, кого показывает эта карта? — уточнил Костя.

— Охранники?

— Почти наверняка. Если это так, то перед нами самый крутой Осколок, что я встречал. Смотри, радар работает примерно на пару километров — за этим диаметром никаких отметок нет. А мы точно знаем, что охранники и там тоже бродят. Но возможности, что есть, уже запредельны. Ты рассказал о находке Инге или Артёму?

— Конечно нет, тебя первого разбудил, — улыбнулся в ответ.

— А давай-ка сходим сюда! — Костя ткнул пальцем в карту, где маячила одинокая красная точка. — Как раз убедимся, что карта показывает именно охранников.

— Кость, идейка так себе…

— Ну ты как в первый день! Бери свой автомат, изрешетим охранника, поднимем Карму — и вернёмся, — с необычным оживлением давил Костя.

Вгляделся в красную точку. До неё всего несколько минут быстрым шагом. Вокруг и правда нет других точек — охранник выглядит беззащитным. Пока будем туда идти, далеко не убежит.

— Лёха, погнали, погнали! — настаивал Костя.

— Только туда и обратно, — сдался я. — Охранника берешь на себя ты. Я прикрываю.

Нынешняя ночь контрастировала с прочими — ни дождя, ни пронизывающего ветра. Мы расстегнули спецовки. Миновали несколько домов, потом — группу чахлых деревьев, которые на карте гордо обозначались как сквер.

— Мы ведь навигатор днем открывали. И карта была пуста. Так это логично: днм охранников-то нет, — оживлённо комментировал Костя.

— Ты так радуешься, как будто мы идём не к мутанту, а к двери с табличкой «Выход из Отражения». Зеленой такой, как на вокзале.

— В некоторой степени так и есть. Чем больше мутантов уберём — тем быстрее выберемся, — задумчиво ответил Костя. — А мне очень, очень нужно выбраться. После того, что случилось с моим братишкой, мама совсем сдала… В реальном мире уже столько лет прошло после моего исчезновения. Она осталась совсем одна. Что с ней, как она? Жива ли она вообще? Я не нахожу себе места, понимая, что сам в этом всём виновен. И на многое готов, чтобы выбраться…

Костя обернулся и пристально посмотрел мне в глаза.

— Что такое? — нахмурившись, отозвался я.

В руке Кости что-то блеснуло, и я закричал от адской, чудовищной боли в ниже рёбер. Отшатнулся, сделал несколько быстрых шагов назад. Костя уверенно шёл на меня, держа в руке нож. Стекла его очков зловеще поблескивали в свете луны.

— Какого! Какого! — вопил я, стараясь отступить.

Костя не отвечал и, кажется, выверял траекторию для финального удара.

Мне бы одно мгновение, только мгновение, чтобы выхватить «Глок» и поменять расклад…

— Эй, девчонки! — прозвучало за спиной Кости.

— Что?.. — тот обернулся от неожиданности.

Грохнул выстрел. Костя завалился на землю. Выпавший из руки нож печально звякнул по асфальту.

— Всё в порядке, принцесса, — из темноты послышался голос Игоря. — С тебя блок сигарет.

* * *

То ли во сне, то ли в реальности надо мной суетились какие-то люди, заставляли подниматься и снова ложиться, бинтовали рану, делали уколы, пихали таблетки. Не помнил, когда дворик у сквера сменился на больничную палату, и как именно Игорь меня сюда притащил — на руках, как невесту, или же по земле, как мешок с мусором.

— Ну я сразу понял, что тут нечисто… — звучал голос моего спасителя. — Голубки поворковали в машине и вдруг побежали за ворота. Ну какого хрена? Решил прогуляться за ними, воздухом подышать.

— Лёха, к сожалению, дофига доверчив, — а это был голос Инги.

— Не доверчив… — с трудом попытался произнести я. — Просто это же Костя… Он один… Ко мне… По-доброму…

— А ты вообще лежи и помалкивай, — отрезала Инга. — Костя твой имел свои планы на наш Осколок.

— Очкарика жалко, конечно. Нормальный парень был, хоть и душный малость, — со стороны Игоря прозвучала лаконичная эпитафия.

Снова провалился в сон. Когда очнулся, было уже утро. Попытался встать, но скривился от боли. Поднял футболку и потрогал повязку. Пожалуй, мне стоит отдохнуть, пока Отражение даёт такую возможность.

Моя палата располагалась через стенку от столовой, и я слышал, как на кухне гремят кастрюли, что-то льётся, что-то падает, со свистом кипит чайник.

В дверях показалась Марина. В руках она держала поднос с ароматным супом, пюре с котлетками, чайком.

— Привет всем страдающим! Как рана?

Попытался сформулировать ответ, не содержащий матерных слов. Не получилось. Рана болела слишком сильно.

Пока спал, успел как следует проголодаться. Набросился на суп и консервы. Заметил, что Марина наблюдает за уничтожением еды с улыбкой, и немного снизил скорость.

— Вот знаешь, я сразу чувствовала, что он какой-то не такой, — осторожно начала Марина. — Весь такой открытый, приветливый, доброжелательный. Но чёрные мысли — они всегда чувствуются…

Прожевал очередной кусок и спросил:

— Куда бы он повёз машину, если бы убил меня? К Моряку?

— Очень вряд ли, — покачала головой Марина. — Скорее, он поехал бы к тому, у кого больше ресурсов и власти. К Бахусу. С Бахусом всегда можно договориться.

— Предположим, продал бы Осколок, получил бы огромный ящик сигарет и не менее огромный ящик оружия. А дальше что? Основал бы свою общину?

— У Бахуса можно купить не оружие, а безопасность.

— Что ты имеешь в виду?

— Внутри Винзавода есть небольшая огражденная территория. Ничего особенного — две хрущевки, дворик, несколько деревьев. Личные комнаты, большая библиотека, еда. Это закрытое место, куда не зайдут посторонние. Место, где люди с разным цветом глаз не стреляют друг в друга, — Марина пристально посмотрела на меня и убедилась, что я внимательно слушаю.

Поразился, что совсем недавно представлял себе такое место, не подозревая о его существовании. Вслух этого, впрочем, не сказал.

— Понимаешь, там можно просто жить, — продолжила Марина. — Без рейдов, поножовщины, перестрелок.

— Судя по твоему описанию, это похоже на тюрьму…

— Я бы употребила слово «санаторий». А вот тюрьма — это как раз все остальное Отражение.

— И ты согласилась бы жить в таком… «санатории»? — наступила моя очередь внимательно посмотреть на Марину.

— Не знаю. Не думала. Возможно, — торопливо ответила она, не уводя глаза.

— Не верю, что Костя пошёл бы в добровольное заключение, — пожал плечами в ответ.

— Уверен, что хорошо его знал? — спросила Марина, мягко касаясь моей повязки.

Дверь распахнулась, и в палату залетела Инга.

— О чём шепчетесь?

Марина с каменным лицом поднялась и вышла.

— Она всегда на своей волне, — весело пояснила Инга, приближаясь к моей кровати. — Ты как, встать сможешь?

— С трудом, — ответил честно.

— Плохо. Ну вставать сегодня и не придется. Будешь сидеть. Как ты любишь — за рулем.

Сначала подумал, что Инга шутит, и даже улыбнулся. Но девушка посмотрела с самым серьёзным видом:

— Пошли прогуляемся.

Попытался встать, и едва смог удержаться на ногах. Кое-как добрались до парковки. Инга оживлённо рассказывала подробности планируемой операции, многократно упоминая троянского коня. Помалкивал.

Между двумя чёрными «Кайенами» с довольной лыбой тёрся Игорь:

— Угадаешь, где твой?

— У них разный модельный год, — грустно вздохнул я.

— Ну, год разный. А машины одинаковые, — с искренним непониманием откликнулся Игорь.

— У Моряка — первое поколение, индекс 955. А вчера мы пригнали рестайлинг, 957. Фары разные по форме. Бампер передний, смотри, — указал рукой на отверстия и противотуманки, — ну совсем другой. Сзади тоже не спутаешь. У 957 форма фонарей — с небольшим изгибом. И так далее…

— Думаешь, Моряк в этом разбирается? — прищурив глаза, спросил Артём. Не заметил, в какой момент он оказался рядом.

— К сожалению, да. Ребята, это просто другая машина. Вариант у нас всё-таки есть. Если сила Осколка заключена только в магнитоле, можем снять её с машины Моряка и запитать в новом «Кайене». А Моряку вернуть пустышку.

— Принимается, — бросил Артём и развернулся, чтобы уйти.

Посмотрел ему в спину и спокойно сказал:

— Помогу переставить магнитолу. Но не поеду.

Артём остановился и медленно обернулся. «Он мог бы стать первым в рейтинге актёров провинциального ТЮЗа. Первым с конца», — мелькнула мысль.

— Лёх, мы всё понимаем, рана серьёзная. Ты выполнишь эту миссию — и дадим тебе большой отпуск, будем чай с печеньями в палату таскать… — начала увещевать Инга.

— Ребята, у меня дырка в боку.

— Дырку тебе заштопали, — прокомментировал Артём. — Если бы не заштопали — этого разговора сейчас бы не случилось.

— Меня хотел убить человек, которому все тут доверяли. Член так называемой общины. Или как это называется? Ложа? Братство?

— Лёш, ты нарушаешь директивы… — Инга умоляюще смотрела на меня и тут же косилась на Артёма.

— В рот полоскать ваши директивы. Благодаря тому, что я их нарушал, вчера всех вытащил и привез сюда. У меня дырка в боку. Я не поеду.

Артём наконец подал голос:

— Алексей, твоя рана не опасна для жизни. Сейчас ты получаешь приказ. Ты садишься в этот автомобиль и отгоняешь его Моряку.

— Я же сказал. Я не поеду, — устало повторил я.

По сторонам появились два незнакомых парня в спецовках. Они подхватили меня под руки и куда-то потащили.

— Зафиксировано нарушение директивы три. Неповиновение, — металлическим голосом произносил Артём, пока меня уводили в неизвестном направлении. — Наказание надлежит исполнить немедленно.

Глава 22

— Ну что там у вас? Карцер? — бурчал я, не оказывая сопротивления. — Утюг? Паяльник?

Парни притащили на открытую площадку у ворот.

— Раздевайся.

— А можно вас заменить на девчонок? — ухмыльнулся я. — И тогда — с удовольствием.

Ответом был удар в бок — тот самый бок, до которого я и пальцами-то не мог дотронуться. Взвыл на всю базу и окружающие её микрорайоны. Кажется, это было даже больнее, чем костин удар ножом.

— Раздевайся, — повторил парень.

— Вам настолько хочется увидеть мужское тело? Странные вы ребята, — выдавил я. — Но мне-то не жалко, смотрите.

Превозмогая боль, скинул с себя спецовку, стянул футболку. Повязка была красной.

Вокруг начали собираться зрители. Кажется, публичные казни местным нравятся так же сильно, как и мои кинопоказы. Увидел много знакомых лиц. Инга стояла в первом ряду и покусывала губы.

Из толпы (а вокруг была уже настоящая толпа) выделился Артём.

— Алексей показал пренебрежение к директивам три, двадцать семь, двадцать девять. Он не верит в будущее нашей общины и не чувствует её ежедневное приближение к Настоящему Зеркалу. Алексей искренне не понимает важность совместного развития, возможного благодаря рейдовой системе. Алексей не берёт во внимание, что лишь постоянное совершенствование и дисциплина помогают нам снова и снова встречать рассвет, — Артём сделал небольшую паузу.

Я перевёл взгляд на Ингу. Меня она как будто уже не видела, зато внимательно слушала этого фюрера.

— Алексей совершил тяжкие нарушения в первый раз. Его наказание будет несоизмеримо легче, чем следовало. Мы сознательно пошли на это, чтобы дать оступившемуся возможность осмыслить свои ошибки. Но если нарушение повторится, — Артём приблизился и посмотрел мне в глаза. — …Итог будет куда серьезней.

С трудом удержался, чтобы не плюнуть оратору в лицо. Кажется, Артём считал эту эмоцию, а потому поспешил перейти к экзекуции — встал ровно напротив меня и внезапно отвесил пощёчину. Несмотря на характер удара, он оказался довольно мощным. Едва удержался на ногах.

— Иди к Зеркалу, — произнёс Артём и двинулся в сторону.

За ним появился Игорь. Этот быстро зарядил кулаком мне в ухо.

— Шагай к Зеркалу, и всё будет нормально, — сообщил здоровяк.

Хромая, ко мне приблизился Саша.

— Таков закон. Задумайся, куда ты идешь в Отражении. Верный путь только один — к Настоящему Зеркалу… — проговорил он и замешкался.

— Быстрее! — скомандовал откуда-то Артём.

Саша лихо замахнулся — и, признаться, довольно слабо ударил.

Рядом оказалась Инга.

— Я понял механику… — сказал ей, пошатываясь. — У вас тут как на похоронах. Каждый должен кинуть горстку земли…

— Молчи. Ты должен идти к Зеркалу. Думай о Зеркале.

— Долбаные сектанты… — прошептал я, прежде чем Инга ударила меня боковой частью ладони по переносице. Осознал, почему вокруг мультипликационного кота после очередной встречи с тяжелой гирей летают звёздочки.

Почувствовал, что мои стражи ослабили хватку. Зажмурился и нырнул в скрытность, рассчитывая вырваться. Артём взмахнул рукой, и скрытность рассеялась.

— Не так быстро, — проговорил шпала.

Впереди появился паренёк, который громче всех аплодировал мне во время кинопоказа у «ГАЗели». Буркнув что-то про Зеркало, он по-мужицки приложил меня кулаком. Я упал — и не смог подняться.

* * *

В тот день проспал, четыре раза отложив будильник с мыслью «ну ещё десять минуточек». Сильно опаздывал в малярку. Клиент стоял у ворот и выкуривал уже четвёртую или пятую сигарету, периодически напоминая о себе в мессенджере всё менее приветливыми сообщениями.

Жанна поставила на стол кофе, приготовленный по моему фирменному рецепту — две ложки растворимого, три ложки сахара, ни грамма молока. Бариста в ближайшей кофейне был бы в ужасе.

Покачал головой — не успею выпить. Запихнул в рот холодный бутерброд и двинулся к выходу.

Что-то заставило замедлить шаг. В коридоре взглянул в зеркало и увидел, как Жанна смотрит мне в спину. Взгляд был довольно странным — нежным и вместе с тем — встревоженным.

— Что случилось?

— Ничего.

Ну конечно — ничего. Какого ответа я ждал? Почему общение с женщиной всегда так усложняется. Почему она не может просто взять и сказать прямо?

— Я вижу, что «чего». Рассказывай.

— Не сейчас, ладно? Ты спешишь…

— Теперь точно не уйду.

Жанна пристально посмотрела куда-то сквозь меня, но ничего не сказала.

— Жанна? — напомнил о своем существовании.

— У нас будет ребёнок. Ты станешь отцом.

Неожиданно прямо с потолка потекла вода. Тонкие струйки быстро превратились в реки, и по стенам, заливая всю прихожую, хлынули водопады. Шагнул навстречу Жанне, чтобы взять её за руку — но входная дверь распахнулась, и внутрь квартиры, сметая всё на своем пути, двинулся поток…

* * *

Открыл глаза и увидел неясный силуэт. Кто-то склонился надо мной.

— Жанна?..

Это была не Жанна.

Парень в спецовке поставил за землю пустое ведро, мгновение назад вылитое мне на голову, и объявил:

— Очухался? Продолжаем.

Его напарник помог поставить меня на ноги.

А рядом уже стояла спутница двух рейдов — лицо со шрамом, Маша.

— Иди к Зеркалу! — лаконично заявила она, и, замахнувшись, ударила прямо по окровавленной повязке. Ну зачем же бить именно туда? Огласил округу криком. Снова упал.

* * *

— Баю-баюшки-баю… — напевал нежный женский голос, который казался знакомым.

Открыл глаза и обнаружил, что лежу на каких-то скалах. Было ужасно неудобно: камни впивались под лопатку, под рёбра. Повернулся, чтобы встать — и чуть не рухнул в бездну. Рядом находился тот самый обрыв, в который мы с Ингой могли свалиться на «Матизе».

— Не ложися на краю… — продолжала девушка. Инга. Это пела Инга.

Услышал снизу странный шорох, похожий на бормотание подвыпившего мужичка. Звук быстро приближался и нарастал. Да что там за хрень?

С рёвом из обрыва выскочила огромная серая тварь. Мелькали многочисленные мохнатые ноги, похожие на конечности дачника, а венчала их голова волка. Не успел даже дёрнуться, как на моих рёбрах сомкнулись зубы. Закричал, начал отбиваться, но монстр быстро тащил меня в пропасть.

— Под ракитовый кусток… — звучал далёкий голос.

Тварь наконец выпустила меня где-то на дне пропасти. Смог привстать и оглядеться. Тьма непроглядная…

— Там птички поют…

В ту же секунду слева и справа возникли две двухметровые шеи, на концах которых болтались головы то ли индюков, то ли стервятников. Твари завопили, как пожарные сирены, и я очнулся.

* * *

Один из парней держал меня под руки, второй силился вернуть в реальность. Как только в моих глазах блеснул разум, окружающие продолжили избиение с присказками про Зеркало.

Все били по-разному. Некоторые замахивались и намеренно снижали силу удара. Другие считали своим долгом сделать максимально больно.

— Сектанты, вы сектанты, — повторял я. — Вы утрётесь со своим Зеркалом. Каждый из вас утрётся.

После десятка падений и пары-тройки новых провалов в небытие этот обряд, наконец, закончился. Не вполне понимал, жив ли я вообще.

Жив — сказало тело, когда приоткрыл глаза. Боль была такой, что я тихонько завыл.

— Тише, тише, — прозвучал мягкий голос. Чья-то нежная рука заботливо погладила меня по голове.

— Жанна?

Это опять была не Жанна. Надо мной сверкали красные глаза Марины.

— Не спеши, не поднимайся. На сегодня твою поездку отложили. Морскому передали весточку, что доставят машину не сегодня, а завтра. Онсогласился. Но-прежнему настаивает, чтобы автомобиль пригнал именно ты.

— Какой ещё завтра… Через месяц не встану, — посмотрел на Марину и отстранился. — Ты тоже меня била, заботливая моя.

— Била. Все били, — спокойно сказала Марина. — Если не ударишь — тебя следующего на площадь выведут. Таковы директивы. Слышала, что Артём остался недоволен Сашей и ещё несколькими ребятами, которые, по его мнению, обошлись с тобой мягко. Зато вот Инга ударила, так ударила. С душой.

— Хороший тамада, и конкурсы интересные, — выдавил улыбку.

Не было ни малейшего смысла ныть и вопрошать «за что вы так со мной?». Всё с этим братством кольца стало понятно. Нам действительно не по пути.

* * *

Утром меня буквально занесли в салон «Кайена». Сам идти почти не мог — каждый шаг отдавался болью. Саша и Женя с хмурым видом грузили в багажник ящики со взрывчаткой.

План «Троянский конь» был неимоверно прост. Мне следовало оставить машину на оговорённой точке, приветливо помахать рукой снайперам, и пересесть (точнее, переползти) в наш автомобиль, который шёл следом. Если морские сразу откроют багажник — будет взрыв. Если не додумаются открыть и оттащат автомобиль на базу — взрывное устройство сработает по таймеру.

Кажется, Игорь всерьёз заинтересовался автомобилями. В качестве машины прикрытия он выбрал «пятерку» БМВ в ярко-розовом цвете с «раздутыми» бамперами и спойлером-скамейкой.

— Где ты её вообще нашел? — вопрошала Инга, разглядывая результат несогласованной работы немецких инженеров и отечественных тюнеров.

— Стояла у частного дома неподалёку. Давно её приметил, а случая покататься всё не было.

— Ты уверен, что она подходит под нашу задачу? — почесала затылок Инга.

— Ещё как подходит, ведь она перетянет на себя всё внимание! Там все охренеют от её вида.

Саша и Женя пожали мне руку (оказалось, что в данный момент это больно) и похлопали по плечу (а это ещё больнее). Условились, что парни поедут сзади вместе с Игорем и прикроют, когда мне нужно будет покинуть взрывоопасный «Кайен».

Игорь на старте спортивно взвизгнул колёсами, спугнув сидевшую у обочины кошку. Я же тронулся спокойно. В дороге рассмотрел раскуроченный салон «Кайена». На месте сверхценной магнитолы стояла какая-то другая. И демонтаж старого устройства, и установка нового происходили максимально похабно — с царапинами, заусенцами прямо на лицевой поверхности. Евгеньич за такое отправил бы меня в вечный неоплачиваемый отпуск.

Увидел в зеркало, что Игорь опустил боковое стекло и вытащил локоть. Кажется, он ещё и музыку включил. Это что, Candy shop? Вспомнил слова Инги про отставание от сверстников.

Миновали замусоренный перелесок, целый трехэтажный городок, построенный в сороковых военнопленными, рынок, состоявший из киосков-прицепов (американцы, наверное, приняли бы его за кемпинг). Сбоку появилось старое трамвайное депо. Удивился обилию чешской (точнее, ещё чехословацкой) техники, стоящей у ворот. В мое время в городе уже не было ни трамваев, ни депо. Всё, что можно распилить и сдать на металл — распилили и сдали, а территорию застроили.

Пока размышлял о печальной судьбе электротранспорта, впереди на дорогу плавно выкатился трамвай — точнее, платформа с небольшой кабиной. Это была грузовая техничка, очевидно, оснащенная двигателем внутреннего сгорания. Махина полностью перекрыла дорогу. Из кузова плавно поднялись несколько парней с оружием.

Прежде чем мозг сообразил, что происходит, руки уже повернули руль в сторону, а нога утопила педаль. «Кайен» со свистом юркнул в проезд между двумя хрущевками, а вот розовый «бумер» остался на открытом пространстве. Вопреки ожиданиям Игоря, никто не стал на него засматриваться. Стрелки сразу открыли огонь, пули застучали по металлу. Увидел в зеркало, что БМВ остановился.

Мой автомобиль уткнулся в тупик. Чтобы закрыть сквозной проезд через двор, местные жители заботливо поставили на асфальте бетонный блок. Под звуки выстрелов (стреляли все ещё не по мне) сдал назад. Поколесил по двору, попробовал выбраться через другую дорогу — но встретил там тяжелый шлагбаум, закрытый на ржавый замок тысячелетие назад. Выхода не было.

Оставил машину заведённой и незапертой — в точности такой, какой впервые её встретил. Доковылял до ближайшей хрущевки. Прижался к стене, погрузился в скрытность. Как оказалось, сделал это вовремя: двор заполнили «трамвайные» стрелки.

Не шевелясь и почти не дыша, наконец рассмотрел этих людей. На них были длинные чёрные халаты на арабский манер. В руках они держали ружья с вычурной гравировкой на стволах и узорами на прикладах. Уже встречал таких понторезов на Винзаводе — в охране Хока.

«Арабы» покружили вокруг автомобиля, издалека заглянули в салон. Один подошел к багажнику и начал искать кнопку открытия где-то над номером.

Я зажмурил глаза. Сейчас как жахнет…

«Араб» замешкался, что-то спросил у второго. Тот нетерпеливо махнул рукой, приглашая садиться в салон. Оба разместились внутри. «Кайен» развернулся через бордюр и, коротко мигнув на прощанье стоп-сигналами, укатился прочь. Пешие стрелки бегло осмотрели дворик и тоже удалились.

Стоял один в фантастической дистиллированной тишине, когда из кармана заголосил Nokia Tune. Вероятно, не стоит больше отключать виброрежим.

— Привет, ты как? — спросила Жанна. «Жанна»…

— Зачем этот вопрос? — сорвался я. — Ты же прекрасно знаешь. Ты всё знаешь о моих передвижениях.

— И правда знаю. Из вежливости спросила, — легко сдалась собеседница.

— Почему ты меня не предупредила? Вот сейчас. И с сектантами. И с Костей. И два дня назад с дачником… Ведь я снова и снова мог погибнуть.

— Эй, я не Ванга тебе, — с притворным возмущением затараторила Жанна. — Не знаю я будущего — никто не знает. Оно зависит от огромного числа факторов.

— Ты советовала взять с собой острый предмет, и благодаря ему получилось быстро вскрыть машину.

— А ещё я советовала тебе не выпендриваться и одеть шапку, когда начались заморозки. Но ты не послушал, заболел, а потом меня заразил.

Эта фраза будто телепортировала в другой мир. Там мы были вместе с утра до ночи (впрочем, и ночью — тоже). Горячий чай наливался из стеклянного чайника с пробковой крышкой, и кот Трикотаж довольно мурчал у ног. Зажмурился — и прогнал наваждение.

— Перестань. Перестань убеждать меня, что ты Жанна.

— Я и не убеждаю. Но на той прогулке, когда мы без всякой цели насобирали целый пакет каштанов…

— Перестань! — снова повторил я. — Ты не Жанна.

— Но кто тогда? — с искренней обидой спросил голос Жанны.

— Ты просто Осколок. Я сам тебя нашел. Ты здесь, чтобы мне помогать, — на этих словах задумался. И продолжил: — Расскажи, какими навыками я обладаю?

— Ты довольно харизматичен, но порой бываешь насто-о-олько занудным…

— Жанна! — прикрикнул я.

— Ты же сам сказал, что я не Жанна, — послышалось в трубке. — Какой вопрос — такой и ответ.

— Хорошо, — сделал усилие, чтобы не выругаться. — Какая у меня сейчас Карма? Какие способности дало мне Отражение?

— Открыта способность «Скрытность», и ее уровень — сильно выше среднего, — послушно начала Жанна. — А ещё, вижу, повышена скорость движения. Признавайся, курил перед этим разговором?

— Не курил, — ответил, как школьник, которого попытались уличить в преступлении. — Как минимум два дня не курил.

— Это хорошо. Значит, именно Карма дала тебе возможность бегать чуточку быстрее.

— И как же активировать эту скорость?

— А никак. Понадобится убегать — убегай.

— Хм. Звучит уж очень буднично. Никакой, понимаешь ли, магии, файерболов, телекинеза, — расстроился я. — А быстрого заживления ран у меня случайно нет?

— Тут уж как-нибудь сам. Мази, компрессы, повязки…

— К слову, а зачем ты вообще позвонила? — прервал я.

— Чтобы рассказать о твоих способностях, — сообщила Жанна, и тут же повесила трубку. Такая же вредная, как настоящая!

Осторожно выглянул из арки. Улицу накрывала тишина, разбавляемая далёким вороньим граем. Справа по-прежнему стоял грузовой трамвай, слева дымилась изрешеченная БМВ. Подошел поближе. На пассажирском сиденье под покрывалом осколков полулежал Саша. Голова откинута назад, глаза открыты — и не моргают. Опустил ему веки. Спи спокойно.

Братик. Садко. Саша… ещё и Костя — но не хотелось вспоминать его в этом ряду. Кто следующий?

Это буду не я. Сделаю всё, чтобы не попасть в этот список.

Глава 23

Итак, на ближайший вечер остаётся два варианта развития событий. Первый — найти транспорт и вернуться на базу, где меня накануне избивали несколько десятков человек. Второй — доковылять до ближайшего подъезда и тихо умереть на его ступеньках. После некоторых колебаний выбрал первый вариант и похромал к парковочным местам.

Так, этой «Волге» крепко досталось во время перестрелки. Этому «Москвичу» пришлось тяжко за много лет до неё. А вот вполне живая фиолетовая «шестёрка». Если заведётся — подойдет. А то такси «Комфорт плюс» придется ждать слишком долго. «Водитель убивает предыдущего пассажира и едет к вам»…

Замахнулся, чтобы вынести стекло водительской двери, но увидел, что оно не до конца поднято. Удача! Стянул его вниз, аккуратно разблокировал замок поднятием фиксатора, приземлился на водительское. В системе зажигания уже побывали руки какого-то высококлассного мастера, и связки проводов свисали под рулём, как лианы в джунглях. Минут через десять «жигулёнок» завелся. Автомобиль ухнул колесом в большую яму, спрятанную под малозаметной лужей, и покатился к базе.

Примерно половину лобового закрывали огромные плюшевые кубики-кости, которые висели на центральном зеркале. Устал смотреть за их покачиваниями, сорвал и бросил на заднее. Интересно, в какую комбинацию они сложились? Шесть и шесть? Или один и один?

Бах! Несмотря на громкий стрёкот двигателя, различил сзади звук, который слишком часто слышал в последние дни — выстрел. В очередной раз отметил, что вживую выстрелы ощущаются совсем не так, как в кино или видеоиграх. Никакого раскатистого баса. Глухо, как будто из-под подушки: тук!

Посмотрел в зеркало. По центру проезжей части стоял огромный мужик и палил в воздух, стараясь обратить на себя моё внимание. Игорь. Интересный у него способ ловить такси. Я дал по тормозам и включил заднюю. «Шестёрка» покатилась за пассажиром.

— А Женя где? — спросил у Игоря, когда тот открыл дверь.

— Поехал отдыхать… С нашими новыми знакомыми… — пробурчал здоровяк, садясь в машину. — А Саня — всё.

— Про Саню — в курсе, — нахмурился я. Как же жаль Саню… — Так Женя в плену?

— Вроде того.

— Не понимаю, — продолжил я, когда Игорь закрыл дверь, и мы тронулись. — Он же сканирует местность на квартал вперед. В прошлый раз он почувствовал снайперов, которые засели гораздо дальше, чем эти «арабы».

— Для этого его с собой и брали, — кивнул Игорь.

— Способность не сработала?

— Или… — Игорь многозначительно замолчал.

— Или что? Он… как Костя? — решил всё-таки озвучить я.

— Возможно. Они все вместе тёрлись в последнее время, Маринка ещё с ними… К ней тоже бы присмотреться.

С хрустом переключил передачу.

— Объясни мне одну вещь. Убийство своего соратника пополняет Карму также, как убийство противника, верно?

— Хах, «соратника». Карме вообще побоку на цвет твоих глаз. Хоть красные, хоть чёрные. Хоть их вообще у тебя нет, — Игорь начал крутить «весло», и стекло со скрипом поехало вниз.

— Тогда каждый может убить каждого… И вот ты можешь меня убить сейчас, — строго посмотрел на Игоря. — Зрительный контакт есть.

— Ну могу, — надулся здоровяк. — Но я ж не крыса. А крыс, как видишь, много. Поэтому всегда внимательно присматривайся к тем, с кем идешь в рейд.

— Но тогда все эти объединения… Красноглазые, черноглазые. Пацифисты. Базы, банды, кланы… Это всё искусственное? — снова перевёл взгляд с дороги на Игоря.

— Вот ты при Тёме выдашь такую мысль — и пойдешь второй раз на площадь, — зевнул собеседник.

Пожалуй, он куда умнее, чем кажется.

— Ты веришь в Зеркало? — я схватил быка за рога.

— Алёш, с тобой на брудершафт не выпивал, — замахал руками Игорь. — Давай без личных вопросов. Ты у меня ещё спроси, дрочу ли я на Ингу.

— А дрочишь?.. — быстро уточнил я.

— Конечно, нет, — возмутился Игорь. — Мне девушки нравятся, а не мужики.

Настала моя очередь возмущаться.

— Почему ты называешь её мужиком?

— Подзапал на неё, да? — хихикнул здоровяк. — Тёма точно тебя сожрёт…

Не стал комментировать эту фразу, и Игорь продолжил.

— Тебя зацепила её внешность. Ну да, глазищи эти, стиль. Песенки поёт из две тысячи седьмого. Педовочка такая с картинки, идеал женщины (но только для семнадцатилетнего эмо-боя). Но ты отстранись, закрой глаза и задумайся над её действиями. Это ж фашист, — Игорь хлопнул по часикам на торпеде машины. — Например, наказание, через которое ты прошёл, не Тёма придумал. И директивы — тоже не Тёма. Если бы я начинал эту вечеринку, то у меня была бы одна директива: громко не чихать по ночам, чтобы охры не засекли. А она развела тут концлагерь… И кстати, при случае обрати внимание на рейды, в которых она участвует… Тормозни-ка у этого магазина, возьму лимонад. Выпьем за Саню.

Остановил «шестёрку» и остался сидеть за рулем, переваривая услышанное. Через пару минут Игорь вернулся с упаковкой алюминиевых банок. В этот момент над городом пронесся громогласный гул, как будто кто-то завёл двигатель реактивного самолета — и тут же заглушил.

— Отлично. Они открыли багажник, — улыбнулся Игорь и щелкнул — пшик! — ключом банки. — За это тоже можно выпить.

Поколесили по пустым улицам, привычно не встретив ни единой души, и наконец вернулись на базу. Отчитались Артёму и Инге о последних событиях.

— Всё это очень плохо, — констатировал Артём, когда мы закончили.

— А план все равно был хороший, — с упорством продолжила доказывать Инга.

* * *

Проснулся через неопределённое время. За окном смеркалось, но я не понимал, тот же это день или уже следующий. На улице оживлённо спорили два голоса. За подоконником увидел Игоря и Ингу.

— Говорю тебе: тут что-то не так. Твой план назывался «Троянский конь», да? Вот к нам и пришёл Троянский конь, — бубнил здоровяк.

— По этой логике ты выглядишь ещё более подозрительно. Ты с Лёхой спокойно вернулся на базу. Кто-то — погиб, кто-то — попал в плен, а ты — просто приехал на баклажановом седане, — стальным голосом отвечала Инга.

— О чём вы тут? — обозначил своё присутствие.

Инга не стала отвечать, отвернулась и пошла прочь. Интересно, этот жест она у Артёма подсмотрела? Или, наоборот, он у неё позаимствовал?

— Женька вернулся, — сообщил Игорь. — Пойдёшь встречать?

Выбрался из палаты, спустился по обшарпанной лестнице. Задержал взгляд на доске почёта. Поверх плаката с именем Садко уже прикрепили листовку, посвящённую Сане. «Шёл к Настоящему Зеркалу», бла-бла-бла.

Женя стоял у самых ворот. Вокруг собралась внушительная толпа. Все держались от него на некотором расстоянии, будто перед ними находился то ли известный голливудский актёр, то ли прокажённый.

— …Меня всё время держали рядом с машиной, — вещал Женя. — И они сами постоянно вокруг неё крутились. Судя по всему, про ценность магнитолы они не знали, раз подмену не заприметили. И вот вижу, как один вот-вот откроет багажник. Но сказать им «лучше не открывайте» не могу! Поймут, что Осколок — подделка, и моя ценность как заложника резко приблизится к нулю. И вот взяли под руки, повели на допрос. Куда-то в подвалы, через весь Винзавод… Даже не представляете, сколько там проулков, и какие там катакомбы…

Пока усатый сосредоточил на себе всё внимание, я всмотрелся в лица «общинников». Вспомнил, как они вели себя в том странном ритуале, от которого пахло одновременно и уличными законами девяностых, и практиками деструктивных культов. Вот этот невысокий парень замахивался так, будто собирался отправить меня в глубокий нокаут, но в итоге едва коснулся. Та девчонка с синими волосами залепила пощечину — было и больно, и чуточку комично. Казалось, она должна была добавить фразу «Ах ты хам!». Вот этот рыжий бил со всей силы куда-то в живот, как будто я — его личный враг. А мы и двумя словами не перемолвились. Глубоко верующий?.. Или просто хочет выслужиться перед Артёмом?

— И всё-таки, как именно ты сбежал? — прервал Женю Артём. За спиной шпалы стоял Игорь — наверное, и тут шептал про Троянского коня.

Женя невозмутимо пожал плечами.

— Когда машина взорвалась, поднялась страшная суета… Всем не до меня стало. Охрана меня оставила, закрыв дверь на ключ. Легко выломал замок, выбрался из подвала вблизи места взрыва — всё в гари, в дыму. А там на моё счастье образовалась брешь в стене. Ну а теперь я здесь. И вы как будто не рады меня видеть…

— А кто тебя допрашивал? Лично Бахус? Хок? — Артём не закрывал тему.

— Нет, какой-то незнакомый желтоглазый хрен. Не уверен, что Бахуса вообще посвятили в планы по захвату этого Осколка. Пока у него на базе не появился кратер глубиной в три метра. Тогда уж, конечно, посвятили. Так мне что, не стоило возвращаться?..

Инга пробилась сквозь толпу.

— Ладно, чего уставились! Жень, дуй в столовую, как раз ужин начинается. И отдыхай, завтра поболтаем.

Артём слегка поморщился — он явно планировал продолжить допрос именно сейчас, но возражать не стал. Толпа начала рассасываться. Тут и там слышались встревоженные реплики:

— Война с Винзаводом нам ни к чему…

— У них больше людей, больше оружия…

— И где же теперь взять коктейльчик…

— Моряк зайдет с одной стороны, Бахус с другой, и всё…

Хватит, хватит с меня этого. Зачем вообще сюда вернулся? Переночевал бы в каком-нибудь минивэне — опыт есть. И прочь, прочь. Но увы, одному мой план не воплотить. Обязательно нужен напарник.

Ещё пару дней назад сказал бы, что на эту роль лучше всех подойдет Костя. Костя… Несмотря на то, что он пытался меня убить, его все равно почему-то жаль.

Позвать с собой Игоря? Он над моим планом только посмеётся. Ему и тут неплохо живётся.

Инга? Ведёт свою игру, недоговаривает, напрямую обманывает, устраивает мне какие-то испытания с резкими торможениями перед пропастью… Чувствует мою симпатию — и нещадно этим манипулирует.

В толпе увидел Марину. Сверкнула ясная и простая мысль — вот он, человек, который сможет поддержать мой план. Коснулся предплечья девушки, шепнул:

— Есть разговор. Зайди ко мне в палату после ужина.

Кивнула и не стала задавать вопросов. Умница! Идеальный напарник. Всё расскажу — и завтра же свалим отсюда.

Пока все были в столовой, переложил в «шестёрку» своё самое ценное имущество — оружие, патроны и набор инструментов. Более подходящего транспорта для моей миссии под рукой не нашлось. «Кайен» Игоря с ценной магнитолой забирать не стану — нужно уйти тихо, а не посадить на хвост половину Отражения. «ГАЗель»? Пусть останется у ребят. Будут устраивать киносеансы. Надо подкинуть им документалок про тоталитарные секты.

Старт — ранним утром. По дороге нужно будет заскочить в магазин, взять с собой еды и остатки сигарет усатой продавщицы.

Едва зашёл в палату, как тут же услышал мягкий стук в дверь. На пороге стояла Марина. Спецовка была ей сильно велика — она висела на плечах и спускалась до уровня короткой юбки. Марина молча шагнула в палату и медленно расстегнула спецовку. Больше на ней ничего не было.

Пожалуй, изначальная цель встречи могла бы подождать.

* * *

О чём обычно говорят люди после близости? Я вот решил обсудить побег. Марина привстала с кровати, собрала дреды в пучок и превратилась во внимание. Вид её обнаженного тела сбивал с мыслей, но я с величайшими усилями смог собраться и обрисовать основные детали.

Рассказал об огромной траншее на границе города. Сообщил, что на пустой военной базе стоит мостоукладчик. Добавил, что без автомобиля на другом берегу делать нечего, и водителем этого второго автомобиля может выступить Марина. Не зря же учились!

— Ты довольно лестно оцениваешь мои навыки вождения. Но даже если у меня получится пригнать к траншее машину, не повалив на нее столб — что дальше? — Марина погладила мою руку.

— Дальше — знакомство с новым миром. Там уж точно не хуже, чем здесь — потому что хуже не бывает. Почти уверен: не траншея защищает наш город от страшных внешних сил, как говорила Инга….

— Ну да, эта наговорит… — вставила Марина.

— Наоборот, траншея нужна, чтобы защитить мир от нашего проклятого города, — продолжил я. — Во всяком случае, если что-то пойдёт не так — ничто не мешает вернуться и сделать невинные глаза.

Марина побарабанила пальцами по изголовью кровати.

— Ты уверен, что справишься с раскладыванием моста?

— Там только кнопки и рычаги, — пожал плечами. — Опыта нет, но попробую разобраться.

— Хорошо. Это все звучит довольно смело и местами даже глупо. Совершенно не ясно, что мы там найдем и как сможем выжить. Но, честно говоря, давно мечтаю освободиться от этой базы, от рейдов… Какой ужас, я сейчас в одной реплике нарушила несколько директив, — Марина хихикнула. — Если обещаешь меня защищать — я в деле.

— Обещаю, — приобнял Марину и слегка скривился от боли в боку. А ведь несколько минут назад не вспоминал вообще ни о каких ранениях! — Итак, утром грузимся в «шестёрку». Говорим часовому, что едем за продуктами для столовой. И машем рукой!

Когда проснулся, Марины рядом уже не было. Решил, что она отправилась собирать вещи в дорогу. Выпрямился, прислушался к болевым ощущениям. А ведь чувствую себя значительно лучше! Нужно ещё раз уточнить у Жанны, точно ли среди моих способностей нет магической регенерации?

Светало. Первые лучи солнца насквозь пробивали последние жухлые листья. Чувствовалось необратимое приближение зимы. Изо рта плотным потоком шёл пар.

Недалеко от парковки заметил мою спутницу вместе с Женей. Ребята шептались с таким подозрительным видом, как будто планируют ограбить салон микрозаймов или на худой конец скрутить колёса с припаркованной иномарки. Убедившись, что меня никто не видит, вжался в стену и включил скрытность.

Женя горячился, в чём-то активно убеждал Марину, а она только отрицательно качала головой. К чему ты там её склоняешь, конь Троянский? Марина попыталась уйти, усатый начал хватать её за руки. Я решил было выскочить и вмешаться, но Женя замер и отстранился от девушки.

— …Кто-то есть… — долетело до меня. Кажется, скрытность прячет только от глаз, но не от «сканера».

Женя и Марина быстро разошлись в разные стороны. Не сказал бы, что почувствовал ревность к девушке, о которой почти ничего не знал. Но приятных ощущений точно не наблюдалось. Что у них там за секреты?

Заметил, что Марина направляется к моей «шестёрке». Обошёл здание и появился с другой стороны. Спокойно поприветствовали друг друга. Ждал, что Марина что-то расскажет о встрече с Женей, но она упорно молчала.

Часовой после долгих уговоров открыл ворота и выпустил наш экипаж. Убедили его, что едем за макаронами для столовой. Мы и правда держали путь в ближайший продуктовый — тот самый, куда меня когда-то отправили с клетчатыми сумками. А вот в столовую возвращаться никто не планировал. Давайте сегодня без макарошек, друзья.

Затормозил у входа, спустился на цокольный этаж. Миновал стеллажи, которые заполнили своими заботливыми руками охранники. Пошарил рукой под прилавком в поисках сигарет и встретил только пустоту. Кто-то всё-таки обчистил мой схрон.

— Твоих рук дело? — покосился на Марину.

— Что?.. — с непониманием отозвалась девушка.

— Сигареты.

— Нет, — девушка вспыхнула. — Бесит! Часа два возилась в этом магазине, а тут не посмотрела. Это же хозяйственный отдел, причём тут вообще сигареты?

Покидали на заднее сиденье снэки, консервы и воду.

— Слушай, а в этот магазин после меня ходил Игорь, — вспомнила Марина. — Видимо, это он теперь у нас главный сигаретный магнат. Ишь какой догадливый.

Без приключений домчались до военной базы. Оставили свой фиолетовый транспорт за воротами и зашли внутрь, оглядываясь на каждый шорох. Мостоукладчик стоял прямо под дырой в прохудившемся потолке ангара, и солнце выделяло его, как прожектор освещает новый концепт на какой-нибудь автомобильной выставке. Вот так в тот момент выглядела наша надежда.

Глава 24

Найти ключи от мостоукладчика, конечно, не удалось. Правда, их наличие не сильно бы изменило ситуацию. Машина не была полностью комплектна — явно делилась деталями с соседними «Уралами». Ну что ж, для них настало время вернуть долги. Разложил на полу набор инструментов и приготовился к глубокому погружению в нюансы советско-российских оборонных технологий.

В какой-то момент мне начало казаться, что оживить технику не удастся — по крайней мере, сегодня. Но руки и голова победили. Марина со скучающим видом бродила между пустых стеллажей, когда пространство огласил звук двигателя. В нем переплетались и рёв, и стрёкот клапанов, и звон выхлопной системы. «Кто-о-о посмел разбудить меня?» — спрашивал тяжеловоз.

Ворота закрывал заржавевший засов. Сколько мы ни пытались, так и не смогли сдвинуть его с места руками. Нашёл стальной трос, затянул на платформе мостоукладчика.

— А можно я? — по-детски хлопая в ладоши, попросила Марина, и я помог ей забраться за руль. Голова девушки едва торчала над баранкой — не уверен, что она видела край капота. Повернуть руль, не обремененный всякими там усилителями, сил бы не хватило — но этого и не потребовалось. Нужен был только рывок вперед.

Машина взревела и тронулась. Засов остался на своем месте. Зато ворота, так и не открывшись, с оглушительным треском вырвались из стены вместе с ближайшими кирпичами и рухнули на пол.

— Отлично тронулась. Мои уроки не прошли даром, — похлопал Марину по плечу, когда она остановила машину. Этот чисто товарищеский жест вдруг показался неуместным после ночи, проведенной вместе. Кажется, нужны были другие слова и действия. Марина постаралась не подать виду, что почувствовала ту же неловкость.

— Забавно. У нас нечасто использовали автомобили, потому что они привлекают лишнее внимание, — улыбнулась девушка. — И вот мы с тобой с шумом выломали стену, а теперь собираемся пересечь город на этом звездолёте. Как бы говорим всем: эге-гей, мы здесь, и мы сваливаем!

— И пусть попробуют нам помешать, — спокойно добавил я.

Оставалось решить ещё одну задачу — обеспечить наш маленький караван связью. В кабине мостоукладчика увидел нечто, похожее на рацию. Но какой от неё толк, если создатели «шестёрки» обошлись без аналогичной системы? Портативных раций тоже не обнаружил, хотя старательно обыскал соседние грузовики и разбросанные по всему ангару ящики. Если устройства связи когда-то там и лежали, их забрали гораздо раньше меня.

— Если заказать рации в китайском интернет-магазине, слишком долго будем ждать доставку, — задумчиво вздохнул я, захлопывая пустой пластиковый ящик.

— Прямо как в реальном мире, — улыбнулась Марина.

В итоге условились: если у девушки начнутся сложности, и понадобится моя помощь — поморгает дальним светом.

Представлял, что помчусь на мостоукладчике по пустым улицам, сшибая припаркованные автомобили. Но динамика этой машины была на уровне утюга. Марина на «шестёрочке» плелась позади почти впритык и как будто подгоняла.

Кортеж проехал через весь город, не встретив по дороге ни единой души (если не считать бродячую собаку, которая погналась за нами с лаем). Выбрались на трассу. За одним из деревенских домиков заметил движение. Померещилось? Очень вряд ли. Уверен — там один из моих многоногих знакомых.

Бросил взгляд в зеркало: «шестёрка» моргала дальним! Что, серьёзно? Именно сейчас? Помахал рукой из окна: сигнал, мол, увидел, но давай чуть позже. Марина тоже замахала рукой и продолжила моргать: надо прямо сейчас!

Остановил грузовик, двигатель не заглушил. В три прыжка добежал до «шестёрки». Из-под капота тянулась струя пара. Кипит!

— Марин, тут опасно! — торопливо заговорил я. — Прыгай в грузовик, не глуши. Сейчас посмотрю.

— Может, я помогу… — начала девушка.

— Чем ты поможешь? Беги отсюда, говорю! — направил на Марину такой раскалённый взгляд, что она наконец подчинилась.

Открыл капот, и вверх пошла уже не струя, а целый столб пара. Ох уж этот тольяттинский вейп!

Сорвало патрубок у термостата. Сам патрубок цел, можно накинуть обратно… Но его сразу же снова сорвет. Чем затянуть? Поворошил в салоне и в багажнике — запасных хомутов не нашёл. Боковым зрением все время сканировал соседние домики — вроде бы было тихо.

Вернулся к грузовику, начал искать что-то подходящее в нишах и ящиках. Марина сидела за рулем, с тревогой смотрела на меня и не задавала лишних вопросов. Хомутов не нашлось, зато попался моток проволоки. Чудесно! Вернулся к «шестерке», накинул патрубок, затянул проволокой. Интересно, на другой стороне траншеи тоже можно брать все автомобили, что душе угодно? Тогда лучше бы нам скорее сменить транспорт.

Треск кустов со стороны дачных домиков дал понять, что появились проблемы поважнее перегретого двигателя.

— Марина, трогай!

— Не смогу! — послышалось из кабины.

— Один раз смогла! Трогай! — закричал я, прыгая за руль «шестёрки». Поигрывая острыми лапами, дачник выполз на открытое пространство и уверенно двинулся к нам.

Огромный грузовик пошёл вперёд. Тварь как будто задумалась, стоит ли бежать за ним. После короткой паузы переключилась на менее крупную цель.

— Дыр-дыр-дыр, — «шестёрка» покрутила стартером дольше, чем обычно, сделав меня чуточку седым, и наконец тронулась. Тварь ударила лезвием по асфальту в сантиметрах от заднего бампера и бросилась вдогонку.

Мостоукладчик ме-е-едленно набирал скорость. Пристроился к нему в хвост. Тварь нагоняла. Этот заезд драг-рейсинга выиграю не я.

Следующий удар острой лапы пришелся прямо по крышке багажника — кинжал проткнул его насквозь и вышел со стороны пола. Мягкие кубики, которые всё ещё лежали на заднем сиденье, подскочили, вылетели сквозь разбитое заднее стекло и повисли на одном из многочисленных изломов лезвия. «Это ведь травмы от комбайна», — мелькнула мысль. Мою машину атаковал тот самый дачник, что убил беднягу Садко.

Что есть сил нажал на газ, утаскивая за собой тварь. Паучьи лапы не успевали семенить с той скоростью, с которой я надрывал «шестёрку». В итоге монстр волочился следом, стёсывая брюхо об асфальт. Я пошёл на обгон грузовика.

Дачник уловил момент и вогнал в багажник второй нож. Автомобиль встряхнуло так, что я ударился головой о потолок. Новое лезвие, как и первое, прошило багажник насквозь, но теперь задняя часть машины оказалась в воздухе. «Шестёрка» протащила существо ещё пару метров, дёрнулась в сторону и замерла поперек дороги. Зачем-то давил на газ, прекрасно понимая, что задние колёса крутятся в воздухе.

— Задний привод, в рот его полоскать! — заорал, с ужасом оглядываясь на кровожадное существо.

В ту же секунду раздался отвратительный хруст. Мостоукладчик ударил дачника всеми тоннами своего веса и отправил под колёса. «Шестёрку» начало крутить, будто она находилась на льду.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем я посмотрел на свои руки, сжимающие руль, и осознал, что по-прежнему жив. Медленным движением заглушил двигатель, аккуратно открыл дверь, вылез на асфальт и с недоверием по нему потоптался. Ну точно — жив!

Из крышки багажника «шестерки» торчали оторванные конечности-ножи. Чуть поодаль лежало (а скорее — растекалось) сбитое паукообразное. Проезжую часть покрывали внутренности кислотно-зелёного и фиолетового цветов. Одна из лап, торчащих в воздухе, медленно опускалась вниз.

В сотне метров бухтел заведённый грузовик. На его ступеньке повисла Марина, глаза её были закатаны — пополнялась Карма. Наконец девушка пришла в себя и с удивлением посмотрела на результат своих действий.

— Марина! Ты первая в Отражении, кто убила эту штуку! — поздравил я.

— Не уверена, что осилю вторую, — улыбнулась дредастая. — Поехали отсюда скорее!

Марина вернулась за руль мятой, истёрзанной, но все ещё живой «шестёрки». Кое-как вытащил из крышки багажника чёрные лезвия. Они были тёплыми на ощупь и, кажется, даже немного пульсировали. Пересел в грузовик.

Совсем скоро мы оказались у траншеи. Резко тормозить у самого края на этот раз не пришлось — благоразумно замедлился заранее. Подкатил мостоукладчик к краю обрыва. Длины точно хватит — разобраться бы только, как его раскладывать.

У военных эта операция занимает минут пятнадцать. Мне понадобилось несколько часов, много нервов и много мата… Солнце начало опускаться вниз, когда мы перешли по металлической конструкции до другого «берега» и с легким недоверием его коснулись. Поспешил за руль легковушки.

— Мост имени Алексея! Алексеевский мост, — смеялась Марина, прыгая на пассажирское сиденье «шестёрки».

Автомобиль преодолел переправу и покатился по шоссе. До заката оставалось совсем немного. Следовало срочно найти безопасное место. Быть может, впереди попадётся какая-то заправка или мотель? Мы мчались по дороге, оглашая окрестности скрежетом согнутого бампера.

Вокруг потянулись привычные ландшафты — заросшие сорняками поля, лесополосы, заброшенные сельскохозяйственные постройки. Мы спускались с холма, когда вдруг увидели… это. Мозг отказывался принимать реальность, но глаза настойчиво её транслировали. Ошибки быть не могло.

Траншея.

Ещё одна, столь же протяжённая — и наверняка столь же глубокая, как и первая. Тормознул, с досадой хлопнул дверью так, что ещё целое боковое стекло разбилось и осыпалось в салон.

— Не может. Быть. Не может. Быть, — твердил, подходя к краю.

— Она даже пошире, — меланхолично добавила Марина. — Тут твой мостоукладчик уже не поможет. Какой теперь план?

— План?.. — я посмотрел в глубину траншеи, вспомнил видение про серого волчка и вздрогнул. В подреберье заныла рана. — План в том, чтобы обдумать дальнейшие планы.

— Вдвоём мы продержимся ночь или даже две, — с грустью произнесла Марина. — Не слышала, что отшельники Отражения оставались в живых дольше. Значит…

— Возвращаемся в секту… — договорил я.

«Жигули» проехали по «новому миру» в обратном направлении, снова перекатились через Алексеевский мост и двинулись по хорошо знакомому маршруту. С Мариной почти не говорили. Мысли были поглощены самыми фантастическими вариантами переброски автомобиля через новую траншею.

Ворота базы нам не открыли.

— Ты же нас выпустил! — кричала Марина часовому. — Почему не впускаешь обратно?

— Не могу. Не согласовано, — отвечал тот с вышки. — Я в магазин выпустил. А вас не было весь день.

— Мы очень внимательно выбираем продукты! — бросил наверх.

Ворота вздрогнули и начали открываться. Наконец-то! Но радость была преждевременной: внутрь по-прежнему не приглашали. Навстречу вышли Инга и Артём.

— Алексей, я же предупреждала тебя — выезд только по согласованию, — чужим голосом отчеканила Инга.

— Ты не усвоил урок, не усвоил, — покачал головой Артём.

— Потрудитесь объяснить, что вы делали за границей базы, — произнесла Инга, переводя взгляд с Марины на меня и обратно.

— Мы трахались, — пожала плечами Марина. Все, включая меня, уставились на неё.

— Прости, что? — перепросила Инга.

— Трахались мы. Ну, сексом занимались. Не знаю, знакомо тебе это или нет.

Дежурный на вышке прыснул.

— Ты говоришь без уважения… — выпучил глаза Артём, но Инга с таким же отсутствием уважения его прервала:

— Подожди-подожди… Вы на багажнике это делали, да? — указала на огромные сквозные дыры.

— Это последствия ДТП, — прокомментировала Марина. — Ты ведь знаёшь, Лёша быстро ездит. Первый гонщик всея Отражения. Один раз не вписался в поворот…

— Ты за кого нас держишь?.. — Артём снова попытался поднять волну возмущения, и её снова остановила Инга. Она махнула рукой:

— Ну заходите, любовнички. Пойдете в рейд вне очереди. Только в разные дни. Сегодня — Лёша, завтра — Мариша, — при этом новом слове Марина перекосилась. — А то пошлём вас вместе, и будете там перед охранниками заниматься этим своим. Как его…

— Сексом, — услужливо подсказала Марина.

— Да, вот им.

Инга и Марина стояли рядом, и тени их сливались в причудливую фигуру — казалось, что они изо всех сил душат друг друга.

Мы закатили внутрь «шестёрку» и направились в сторону душевых.

— Давно хотел спросить… Что у тебя с Женей? — переключил тему я.

— С Женей? — покосилась на меня Марина. — Ничего…

— Утром видел, что вы общались. Очень эмоционально общались…

— Я ему кое-что задолжала. По мелочи.

— Могу с ним поговорить, если…

— Не нужно, спасибо, — странно улыбнулась собеседница. — Не говори с ним обо мне, пожалуйста. Прошу.

Мы подошли к душевым. Марина обернулась, убедилась, что издалека за нами наблюдает Инга, и нырнула за мной в мужскую раздевалку. Девушка бросилась на меня, быстро стягивая с себя одежду. В раздевалке было холодно, и от нашего дыхания поднимался пар.

— Постой… Постой, говорю, — сказал, отстраняясь. — Ты все это делаешь только для того, чтобы позлить Ингу, да? Тебе не дает покоя её близость к Артёму.

Марина промолчала, испытующе посмотрела на меня, а потом вздохнула:

— Меня веселит, как она бесится, ты прав. Ты ей очень интересен, я сразу это заметила, и сейчас она кусает губы. Но знаешь, главная причина в том, что ты мне правда нравишься. И я предлагаю тебе прямо сейчас не забивать голову, а просто расслабиться.

Признал, что в словах Марины есть рациональное начало. Впился губами в её губы и потянул её топик вверх.

* * *

Стемнело рано, и рейд назначили на десять вечера. Центральным охотником выступал Пряник. Помимо меня его должны были поддерживать Антон и — неожиданно — Инга. Она тоже вписалась в рейд вне плана, потеснив кого-то прямо перед отправкой. «Хочет то ли пообщаться со мной, то ли придушить — узнаем чуть позже», — крутилось в голове. Девушка, впрочем, почти не обращала на меня внимания. Вела себя так, как будто я не был ни злостным нарушителем дисциплины, ни человеком, который пробудил её ревность.

Рейд был в каком-то плане инновационным: перед выходом сверились с навигатором «Кайена».

— Сюда! — Антон ткнул в одинокую красную точку на карте.

Помнил этот дворик: колодец, составленный из панельных шестнадцатиэтажек. Однажды заехал туда, чтобы забрать Жанну от подруги. В моем автомобиле с момента выпуска не звучало столько мата, сколько я выдал за пятнадцать-двадцать минут в этом дворе. Пытаясь с кем-то разъехаться, сдавал назад, разворачивался…

И вот сейчас где-то там околачивался охранник. Он подметал желтые листья или, быть может, пил пенное под грибочком песочницы.

Быстрым шагом двинулись к точке.

— Всё это — полная ерунда, — бормотал Пряник, на ходу поправляя рюкзак. — Пока мы доберёмся до точки, охранник может свалить на другой конец города. Или, наоборот, собрать вокруг себя сотню друзей. Навигатор бесполезен, если не смотреть на него в реальном времени.

— Ну представь, что ты должен зайти в тёмную пещеру наощупь. А теперь у тебя есть свеча, — парировал Антон. — Да, она не покажет своды пещеры и не поможет обнаружить какую-нибудь нечисть дальше, чем за два метра. Но это ведь лучше, чем ничего, правда?

— Я про другое, — раздраженно отмахнулся Пряник. Рюкзак так и соскакивал у него со спины. — Какого хрена этот Осколок так ценен, что ради него идут настоящие войны? Может, мы не научились им пользоваться по-настоящему? Или другой вариант: вдруг в машине были и другие Осколки, а мы их не нашли?

— Можно поискать их пепел вокруг Винзавода, — зевнула Инга и тут же напряглась. — Стойте! Слышите? Там кто-то есть.

Глаза выхватили движение на ближайшем перекрёстке. Быстро нырнули за облезлый киоск с большой вывеской «Игровые автоматы», высунули из-за него свои носы. Очевидно, другие любители вечерних прогулок тоже заметили и нас и затаились в своём укрытии. Охота на одинокого охранника вот-вот могла превратиться в массовую перестрелку.

Глава 25

Мы не шевелились. Оппоненты на противоположной стороне перекрестка — тоже.

— Так можно хоть всю ночь просидеть! — с досадой шепнул Пряник после пяти минут кристальной тишины.

— Ты прав, — рассудила Инга, а затем перешла на крик: — Эй, вы, там! Вы под нашим прицелом. Оставьте оружие — и дайте дорогу.

— Это вы под нашим прицелом! — сразу же послышался хриплый голос с другой стороны перекрестка.

— Хэш, ты что ли? — удивленно спросила Инга.

— Инга? — столь же удивленно уточнил голос.

— Хэш! — радостно повторила Инга.

— Инга! — восторженно произнёс Хэш.

— Наши, красноглазые! — шепотом пояснил мне Антон. — Только из другой общины.

Но дружеских объятий почему-то не последовало. Все упорно продолжали сидеть по своим норкам.

— Как дела, Хэш? — разбавила молчание Инга. — Вы достигли просветления?

— Идём к нему, — самым серьезным тоном сообщил Хэш. — А вы открыли свое Зеркало?

— Мы тоже в пути.

— Вы, кстати, сейчас в рейде? — деловито уточнил Хэш.

— О-о-о, нет… Нет… — слегка замешкалась Инга. — Мы просто погулять решили.

— Воздухом подышать, — как будто бы кивнул невидимый Хэш.

Антон прицелился куда-то в темноту и шепнул мне:

— Они знают, что мы ходим в рейды по четыре человека. А вот мы даже не подозреваем, сколько их там сейчас…

Наступила пауза. Все молчали и не покидали укрытий.

— Друзья, а давайте на Винзаводе пообщаемся? Про просветление поговорим, про Зеркало, — прокричал я. — Меня зовут Алексей, и с меня — всем по коктейлю. А сейчас разойдёмся каждый в свою сторону, и дело с концом.

— Да, да, разойдёмся, — подтвердил хриплый голос.

— Тогда прямо сейчас? Выходим и движемся туда, откуда пришли? — подхватила Инга.

— Выходим, — был ответ.

Инга шепнула Антону и Прянику:

— Вчетвером не пойдём, а то мало ли, захотят всех положить. Сначала я с Лёхой, потом вы. Встретимся у той высотки, — указала рукой.

Мы покинули укрытие. Сделали ли то же самое красноглазые коллеги с другой стороны перекрёстка?

Впрочем, мы быстро о них забыли, когда за спиной вспыхнул свет. Горела вытянутая лампа уличного фонаря, прилепленная над подъездом хрущевки. С лестницы спускались охранники — один, второй, третий, — разделяя нас с Пряником и Антоном.

— Дадим сигнал парням? Атакуем с двух сторон? — предложиля.

— А ты посчитай головы, — ответила Инга. Из подъезда вышел ещё один охранник, и ещё один. — Многовато на четверых, не находишь? Даже для таких красавцев, как мы. Теперь будем ждать, пока эти уроды свалят.

Поспешили отойти подальше. Казалось, удалось остаться незамеченными. Но уже в соседнем дворе услышали приближающиеся шаги. Затаились за припаркованным автомобилем.

Вскоре показался источник звука. Между машинами быстро перемещался одинокий силуэт. Фонари не горели — значит, перед нами был не охранник. Человек дёргал ручки дверей то одного автомобиля, то другого. Все замки оказывались заперты.

— Это ещё кто? — спросил я шепотом.

— Кто-то новый. Ново-отраженный, — ответила Инга. — Эй, привет, — повысила голос.

Человек сделал несколько шагов в нашу сторону и оказался в лучах лунного света. Перед нами стояла хрупкая девушка лет двадцати трёх.

— Вы кто? Что здесь происходит? — торопливо заговорила она. Не мог разглядеть её глаз, но был уверен, что они полны страха. Девушка дрожала и всхлипывала.

— Мы друзья, — лаконично сообщила Инга.

Невдалеке ожил светофор. Он загорелся поочередно зелёным, жёлтым, красным, а потом продолжил светить всеми сигналами одновременно. Охранники двигались в нашу сторону.

— Милая, уходим, скорее! — быстро зашептала Инга. — Мы всё объясним…

— Никуда с вами не пойду, — провизжала девушка. — Пока не объясните…

— Пожалуйста, послушай нас, здесь опасно, — вторил я. — Давай уйдем, и мы ответим на все вопро…

— Не пойду! Не пойду! Говорите сейчас! — надрывалась девушка, отступая назад шаг за шагом.

Прямо под светофором пробежал охранник.

— Прячься за машиной! Не двигайся, в рот тебя полоскать! — прошипела Инга и подняла ружьё.

Охранник двигался перебежками, иногда останавливался и будто принюхивался.

— Кто там бегает? Кто это там бегает? — испуганно повторяла незнакомка, удаляясь от нас.

Охранник выпрямился, легко запрыгнул на багажник ближайшего седана и побежал в сторону девушки прямо по крышам автомобилей. Ново-отражённая кричала от ужаса.

Инга выстрелила в нападавшего — промах! Я выстрелил следом. Какие же эти твари ловкие!

Охранник сбил девушку с ног и начал бешено лупить руками. Крик нечастной утонул в хрусте костей. Мы оказались рядом через считанные секунды, но мы опоздали.

Новый выстрел Инги — уже более меткий — отбросил охранника на добрый десяток метров. Она коротко взглянула на изувеченную девушку и направилась к уроду, чтобы достать батарейку. Я остановился над жертвой охранника.

Девушка лежала в огромной луже крови. Лицо — изуродовано до неузнаваемости, на теле — ни одной целой кости. Прямо сейчас жизнь покидала её, но пальцы руки ещё коротко вздрагивали. Нагнулся к ней и сжал её запястье. Бедная…

— Чего любуешься, — похлопала по спине Инга, размазывая по куртке вязкую кровь охранника. — Она — всё. Надо уходить, пока не подтянулись другие.

Оторвался от страшного зрелища и потянул Ингу прочь.

— Мог быть на месте этой девчонки, — проговорил на ходу.

— Все могли, — философски бросила Инга. — Все попадают сюда без специальной подготовки, без бронежилета и без АК-47. Но кто-то выживает, а кто-то — нет, вот и вся разница, понимаешь?

Той бестолковой ночью мы долго бродили по ночным дворикам. Обходили изувеченные качели и переломанные пополам скамейки, обтекали ржавые металлические гаражи, изрисованные словами из трех букв (Гуф, рэп и ещё одним), любовались причудливыми скульптурами из шин и пластиковых бутылок.

Антона и Пряника на прежнем месте не встретили, а потому по директиве какой-то там плавно двинулись в сторону базы.

— Ты видел, в чём она была одета? — задумчиво спросила Инга.

— Как-то не обратил внимания, — признался я. — А что там необычного?

— Под шубкой из овчины — топик, короткая юбка. И платформы высоченные. Она что, из девяностых?

— В двадцатых это опять модно, — констатировал я.

— Двадцатых? Вы все приходите уже из двадцатых? Да уж, — Инга нахмурилась. — Если мы пройдем через Настоящее Зеркало, я бы хотела вернуться в нулевые.

— В две тысячи седьмой? — улыбнулся я.

— Да! — вполне серьёзно ответила Инга. — Да, да, отличный вариант. Легкость мыслей и легкость действий, музыка, фотки смешные с верхнего ракурса, музыка, глупые привязанности и настоящая дружба, кеды огромные, тоннели огромные, музыка, творчество, вписки, концерты. И музыка! И правда хочу вернуться в две тысячи седьмой.

— Мы уже в некотором роде в нём застряли… Только это другой две тысячи седьмой.

— Мы выберемся, Лёх, обязательно выберемся, — уверенно произнесла красноглазка. — Я чувствую это, как чувствовала Отражение из реального мира. Признайся, у тебя ведь тоже так было?

— Не вполне тебя понял, — признался, поглядев на девушку.

— Встречал что-то необъяснимое? Ну, чтобы прям вообще непонятное.

— Сначала не купил доллары по тридцать рублей. Потом не купил биткоины по сто долларов. Это реально не объяснить… — вздохнул.

— Я о другом, — с досадой прервала Инга. — Я видела какие-то намёки, что реальность не однослойна. Неужели с тобой ни разу не случалось чего-то странного? Ну, знаешь, того, что ты не можешь вот так просто объяснить. И сознательно не пытаешься глубже в этом разобраться — из страха, что новое знание покосит и завалит твоё привычное восприятие мира.

Перед глазами поднялась картинка, рассыпающаяся на атомы слов и ощущений. Это было слишком давно. Уже не помнил детали и диалоги — помнил только впечатление. Мы с Жанной сидели на крыше шестнадцатиэтажки. Шестнадцать этажей под нами были уделаны жильцами, сама крыша была уделана голубями, но эти обстоятельства не мешали ощущать счастье. Перед нами поднималась громадная апельсиново-оранжевая луна. Наверное, синоптики или астрономы дали бы точное название такого явления, описали бы его причины. Но нам все это было абсолютно неважно. Главное, что луна была громадная и оранжевая, и мы чувствовали себя жителями другой планеты. Коротко рассказал об этом Инге.

— Поздравляю, ты видел кровавую луну. Это обычное лунное затмение, — зевнула Инга. — Я спрашивала о вещах совсем другого порядка…

— Тогда приведи пример, — заметил я.

Инга тяжело вздохнула.

— Хорошо. Лет в двенадцать я ночевала у бабушки на даче…

Последовало несколько секунд томительного молчания, и я решил разбавить беседу:

— Любила оставаться у бабушки?

— Ненавидела. Там просто тюрьма. Отец отправлял меня к своей старухе всякий раз, когда уходил в запой дольше, чем на неделю. Читай — часто…

— Так вот, ты ночевала… — поспешил вернуть беседу в исходное русло.

— Да, и в темноте пошла в сад. Ну, по делам. И вот иду я, иду, и слышу — смеётся кто-то. Ребенок. Девочка. Лет, может, шести. В тот момент передумала делать свои дела, побежала обратно в дом, закуталась в одеяло. До рассвета терпела.

— Быть может, гостил кто-то у соседей, — сказал я, и Инга энергично помотала головой. — Телевизор кто-то включил, — Инга затрясла головой ещё сильней. — Радио из проезжающей машины…

— Не было там никого совершенно, Лёш, — Инга остановилась. — Дыра это была глухая. Ни соседей, ни прохожих, ни машин. Одна я там была. То есть, видимо, как раз не одна…

— И как ты себе это объяснила? Понимаю, что ясного ответа у тебя нет, но гипотезы ведь есть?

— Есть, — охотно кивнула Инга. — Точнее, появились, когда попала в Отражение и узнала силу Осколков. Со мной общался другой мир. Только тогда не знала, как интерпретировать его сообщения. Вот у Игоря был Осколок в виде советской лава-лампы. Помню, он нашел генератор, врубил эту лампу в розетку. Там начали появляться сосульки из воска. И Карма позвякивает вокруг, кожей чувствуешь: Осколок работает, выходит на контакт. Но вот что именно он тебе сообщает — хрен его знает! Игорь смотрел-смотрел на эти фигуры, матерился-матерился, да и выменял этот Осколок у Хока на пару пачек сигарет.

Представил недовольное лицо Игоря и невольно улыбнулся.

— Так вот, с тобой случалось такое? — повторила вопрос Инга.

На несколько секунд прикрыл глаза. Было одно событие, которое вызывало схожие ощущения.

Тем вечером я тёрся на остановке, ожидая девятый автобус, и перелистывал трек за треком в плеере. Да, плеер был отдельным устройством с маленьким синим дисплеем и круглым джойстиком. Давно это было, короче говоря.

С астматическим выдохом остановился автобус. Двери открылись прямо передо мной. Со ступенек спустился мужик и задел меня плечом. Рявкнул что-то ему вслед и нырнул в салон. Приземлился у окна, прислонил голову к стеклу, прикрыл глаза. Автобус тронулся. Прослушал несколько треков, и вдруг пассажир, сидевший через проход, махнул мне рукой.

— Ты недавно? — услышал я, когда снял наушники.

— Что — недавно?.. — поднял брови.

— Ездишь на нулевом автобусе, — расплылся в мягкой улыбке пассажир.

Посмотрел на табличку на боковом стекле. Вместо девятки там светился ноль.

Стало не по себе. Забарабанил в стекло водителю. Он внимательно посмотрел на меня, слегка улыбнулся и покачал головой. Наконец, остановил автобус и открыл дверь. Выскочил из салона, проводил глазами удаляющийся силуэт транспорта и перевел дух. И тут понял, что нахожусь ровно на той же остановке, с которой заходил в автобус минут двадцать назад.

— Отлично! И какие у тебя гипотезы? — с любопытством спросила Инга, когда поведал эту историю.

— Это мог быть автобус, который развозит по домам сотрудников какой-то организации. Поэтому он не идёт по последовательному маршруту, а колесит туда-сюда…

Инга закатила глаза.

— Честно говоря, сам не верю в это, — признался я. — Там что-то было не так, какое-то искажение действительности.

— И мы сейчас в подобном искажении, — вздохнула Инга.

* * *

Когда пришли на базу, выяснилось, что Антон и Пряник давно уже спят. Решил последовать их примеру и, коротко простившись с Ингой, завалился на кровать. Уснуть долго не получалось, но усталость взяла своё.

Приснилось, что иду по коридору незнакомого дома. Мимо плывут причудливые узоры винтажных обоев и объемные выступы деревянных дверей. Слышу далёкий неразборчивый голос, стараюсь найти его источник. Открываю дверь одной из комнат. На массивной кровати в центре комнаты кто-то лежит. Приближаюсь — и отшатываюсь. Это растерзанная охранником девушка. Кровать залита её кровью.

— Лёша, — шепчут её губы…

— Лёша, — позвал кто-то уже в реальности. — Лёша!

Я выпрыгнул из сна, огляделся. Рядом сидела Марина.

— Хотела тебя предупредить. Прямо сейчас происходит что-то серьёзное, что-то ужасное. Тебе надо уходить…

— Подожди… Ты о чём? — попытался собраться я.

— Ты должен спастись…

— Мы должны спастись. У меня есть план. Помнишь место, где наш мостоукладчик облаяла собака? Вот там есть мото-салон. Мы возьмём мотоцикл. Я придумал, как перетащить его через новую траншею…

Марина не слушала. Она взяла меня за руку и выпалила:

— Я взяла с тебя обещание, чтобы ты меня защищал. Так вот, теперь ты свободен от этого обещания. Спасай себя!

Оторопел от таких заявлений.

— Ты решила выяснить отношения? Именно сейчас, ночью? «Останемся друзьями», «дело не в тебе», вот это вот всё?

— Лёша, просто спасибо, спасибо тебе, — сбивчиво говорила Марина. — С тобой я провела лучшие минуты за все месяцы в Отражении, — она отпустила мою руку, встала с кровати и поспешила к выходу.

Открыл рот, чтобы задать семьдесят тысяч вопросов, но услышал из окна чей-то крик:

— Девяносто девятая!

Марина ловко прошмыгнула в дверь. Хотел броситься за ней, но замер, как вкопанный. С улицы шел странный звук. Громкий, раскатистый, почти неприличный в стерильной тишине ночи. Др-р-р. Где-то работал мощный мотор.

Вскочил с кровати и выглянул в окно. На горизонте светилась вереница панелек. Др-р-р. Заведённый двигатель собирал по подворотням охранников и манил их за собой.

Выбежал на улицу, натягивая спецовку. Чуть не растянулся на асфальте — подморозило. База копошилась, как развороченный палкой муравейник. Из стороны в сторону сновали ребята с оружием. «Все к забору, к забору! Берите стволы. Девяносто девятая».

На глаза попался «Кайен» со спасенным Осколком. Прыгнул в салон, завёл, подёргал разъем с отстающим кабелем на магнитоле. Она засветилась приветственным сообщением. «Ну привет», — сказал вслух, когда провалился в раздел с навигацией. Вся карта севернее нашей базы дёргалась и шевелилась. Десятки, сотни активных точек заполняли ближайшие улицы. Они приближались.

Др-р-р — ревел мотор.

Забрался на леса, приставленные к бетонному ограждению. Город выглядел так, как в нормальном мире: горели фонари уличного освещения, светились многочисленные окна. Восторга от такого оживления не ощущалось.

Все леса усыпали наши стрелки. Несколько человек карабкались на вышку.

— Девяносто девятая! — заорал кто-то под самым ухом.

Девяносто девятая директива включала в себя внушительный список чрезвычайных мер, и одной из них была отмена ночного режима тишины. Противник уже знает о нашем расположении. К чему прятаться? Нужно либо остановить его, используя любые средства, либо (это уже сотая директива) — отступить.

На дороге, ведущей к нашим воротам, наконец показался источник звука — огромный бульдозер. Кабина его была обшита листами металла. Для обзора машиниста оставили бойницу.

Все пространство за бульдозером заполняла живая шевелящаяся масса. Неровные шеренги охранников вышагивали за тяжелой машиной, как крысы за флейтистом. Казалось, им очень интересно, куда именно она движется.

Она двигалась прямиком к нашим воротам.

— Огонь, — скомандовал Артём с вышки.

Глава 26

Пули стучали по кабине бульдозера, как капли во время ливня, но не причиняли машинисту вреда. Махина уверенно шла к нашим воротам.

— По охрам, по охрам! К черту танк! — раздалось с вышки. — Игорёк — к турели!

Здоровяк ловко вскарабкался на площадку, размещенную над воротами. Одним могучим движением он сбросил вниз конструкцию, которую я принимал за разбитый прожектор. Под ней все это время прятался пулемёт Максима. «Сначала был 2007-й, а теперь — 1918-й», — подумал я.

Воздух наполнился отстрелянными гильзами. Гопники в тёмно-синих олимпийках, пузатвые выпивохи в тельняшках, работяги в комбинезонах, чиновники или коммерсанты в деловых костюмах, продавщицы в передниках, бабки в пестрых платках и, собственно, охранники — все, как один, лишённые лиц — теряли конечности, валились под ноги наступающим, чтобы те, в свою очередь, освободили пространство для следующих. Изуродованные охры пытались подняться и снова попадали под огонь.

Пока позади бульдозера росла гора шевелящихся тел, сам он достиг нашей базы. Таранить наши крепкие ворота, однако, не стал. Машинист дал влево и двинул вдоль забора.

Несмотря на плотный огонь, отдельные охры уже прорывались к ограждению и пытались его перепрыгнуть. Двое запутались в колючей проволоке, самый везучий перемахнул её, приземлился на леса и накинулся на стрелков.

Нагретый пулемёт делал паузы, но стрекотал снова и снова. Огонь из автоматов и ружей не утихал.

На нашей базе вспыхнули сразу все лампы — и уличные фонари, и приборы освещения в казармах. На вышке загорелся прожектор. Артём не растерялся и направил его прямо на орду наступающих. Как и прежде, яркий свет замедлял продвижение охранников — они закрывали несуществующие глаза руками, спотыкались, падали, давили друг друга. В одном из цехов заскрежетал станок, который не работал десятилетиями. В моём передвижном кинотеатре ожил музыкальный центр. Накануне Инга оставила в нём свою флешку, и теперь из колонок захрипел Оливер Сайкс:

I know something you don't know

Тем временем бульдозер с треском свалил одну из бетонных плит — как раз ту, у которой мы ещё не успели оставить мешки. Тяжеловес спокойно проехал прямо по ней и оказался на нашей территории. Он сделал небольшой круг и пристроился к внутренней стороне забора. Здесь начал валить леса, на которых разместились стрелки. Ни малейшего вреда самим ребятам это не наносило. Все успевали отбежать или спрыгнуть. Но линия обороны слабела на глазах.

Т-р-р! Леса в нескольких метрах от меня ухнули вниз под натиском тяжелой машины. «А это шанс», — материализовалась мысль. За доли секунды составил план действий и нырнул в скрытность. «Беги, беги», — привычно вопил в голове противный голос. «Завали, а», — ответил я, и голос, к удивлению, послушался.

Дождался, пока бульдозер дойдёт до моего участка настила, и спрыгнул прямо на его бронированный корпус. Отплёвываясь от пыли и мелких щепок, выхватил обрез. Быстро просунул оружие внутрь бойницы и спустил курок. Судя по истошному крику, выстрел достиг цели. Раненый машинист тут же начал палить в ответ. Меня не задело, но от неожиданности выронил обрез.

Бульдозер начало уводить куда-то в сторону. Аккуратно спрыгнул с корпуса — скорость была невысока — и вынырнул из скрытности. Бульдозер повалил две неукрепленные секции забора, прокатился с десяток метров и беспомощно уткнулся носом в ближайшую канаву.

— Ты танк подбил! — похлопала по плечу невесть откуда взявшаяся Инга. — Если мы выживем, придумаю тебе титул в честь этого события. Лёха Танкист! Или, там, Танкобой.

Музыкальный центр надрывался на всю базу:

I'm buried and breathing in regret, yeah

Наши с Ингой взгляды на мгновение встретились в полутьме, нарушаемой вспышками выстрелов. В голове мелькнула неуместная, ненужная, нелепая мысль: «Какая она всё-таки красивая…»

Созерцание нарушил охранник в длинной шубе, похожей на униформу сутенёра из Бронкса. После прыжка через забор он приземлился ровно между нами. Тварь заметалась на обледенелом асфальте, выбирая наиболее привлекательную жертву. Но Инга уже выхватила мачете, и «сутенёр» встретил огромное лезвие.

Красноглазая нагнулась над конвульсивно дёргающимся телом, чтобы привычными движениями извлечь внутренности, но огляделась — и передумала. В новой дыре ограждения маячили уже десятки наступающих. Времени на хирургические операции не было.

— Сколько батареек сегодня профукаем! — бодрясь, пробурчала она, но я услышал в голосе страх — как тогда, на крыше.

В нескольких метрах от меня приземлился еще один прыгун. Он повалил одного из ребят на землю. Под нечеловеческими ударами послышался хруст человеческих костей. Мог бы сейчас помочь, но как? Пистолет остался в палате, обрез валяется где-то у ограждения…

Скорость. Жанна говорила, что у меня есть такая фишка. Крепко сжал веки, как если бы включал скрытность, и побежал. Потом прыгнул, выставив руки вперёд, и сбросил охранника в сторону. Плана, что с ним делать дальше, у меня уже не было. На счастье, поблизости оказалась Инга со своим многоопытным мачете.

— Вставай, вставай! — я нагнулся над поверженным отражённым — и тут же отшатнулся. Охранник полностью лишил беднягу лица, проломив его внутрь черепа. Я заорал во всю глотку: — Чертовы твари! В рот вас полоскать! Твари!

И слева, и справа приземлялись новые прыгуны.

— Мы сдержим! — кричал Игорь, прерывая стрельбу из разогретого пулемёта.

На фоне громкой музыки послышался пронзительный дельфиний стрёкот. На помощь охранникам шли менты. Сквозь дыру в ограждении увидел, как двое длинноруких тварей забрались на кабину застрявшего бульдозера. Переговариваясь на своем причудливом языке, они медленно, но уверенно отгибали толстый лист металла. Внутри сверкнул короткий выстрел: машинист решил не дожидаться мучений.

Нужно вооружиться! Бросился по следам разрушений, оставленных бульдозером, чтобы отыскать свой обрез. Следом увязался какой-то охранник. Под разломанными досками сверкнула серебром знакомая рукоять… Быстрее, быстрее! Поскользнулся на льду, упал на спину. Прямо надо мной гипнотически зависло гладкое лицо охранника.

Проклятый Оливер кричал из колонок:

Repent Repent! were all going to die

Синяя электрическая вспышка осветила пространство и отбросила урода в сторону. В нескольких метрах от меня стоял Антон. Мы обменялись кивками: «Спасибо — пожалуйста».

— Антоха, давай наверх! — заорал с вышки Артём.

Поднял обрез. Стараясь унять дрожь в руках, зарядил. Уже через несколько секунд представилась возможность его использовать. Выстрел раздробил шею охраннику, который намеревался напасть на Машу, и его голова повисла на кусках ткани. Следующее нажатие курка лишило урода коленной чашечки. Охранник энергично запрыгал на одной ноге. В иной ситуации это могло выглядеть комично.

Основная масса охранников достигла ворот, и теперь она плотным потоком растекалась по забору. Твари направлялись к бреши или же пытались забраться прямо по головам друг друга. Игорь пыхтел, стараясь направить пулемёт ниже. Большинство ребят отступили от ограждения и сосредоточились на тех охрах, кто уже проник на территорию базы. Вся площадка у въезда, парковка, широкая аллея между цехами превратились в средневековое поле битвы. Тварей забивали тесаками, бейсбольными битами, какими-то самодельными палицами, расстреливали из всех калибров. Получалось это вполне успешно, но оставалась одна проблема: охранников становилось всё больше, а число защитников вагоноремонтного завода только уменьшалось.

Ко мне подбежал Пряник, с ног до головы вымазанный тёмной кровью охранника, и схватил за плечи.

— Это последний рейд! Последний рейд! — тараторил он, и в глазах его светилось безумие.

Оттолкнул Пряника. Увидел, что наша оборона, в целом, сломлена. Поток охранников протекает в проём, а затем раздваивается. Твари берут нас в клещи.

И тут с вышки засверкали молнии. Одна, вторая, третья — синие разряды поражали охранников в самых разных частях базы. Твари вспыхивали, как спички, обгорали дочерна и падали, содрогаясь в конвульсиях. Антон стоял на краю вышки, вытянув руки вперед. За плечо его держал Артём. Догадался, что это не просто жест поддержки. Очевидно, шпала выступал в роли пауэрбанка.

Молний становилось все больше. Они начали поражать толпу противников, собравшуюся у ворот.

— Они заканчиваются! — восторженно закричал Игорь. — Но все батарейки под забором — мои! Только троньте!

Волосы вставали дыбом — воздух пропитался электричеством. А еще нестерпимо пахло обгорелой плотью.

Спустя несколько минут вспышки прекратились. Плавно погасли и уличные фонари. Музыкальный центр снизил громкость и замолк совсем.

Пролом перестал выбрасывать к нам новых тварей, да и сверху никто не прыгал. Ребята методично окружали и расстреливали обгорелых охранников. Я посмотрел наверх. Антон в бессилии прижался к столбу. Артём выглядел куда бодрее — он шустро спускался по лестнице.

— Алексей! — крикнул он. — Посмотри через Осколок, сколько их осталось вокруг.

Кивнул и направился к «Кайену». Но прямо перед моим носом зажглись его задние фонари. Свистнув шинами на скользком покрытии, «Порше» рванул вперед. Автомобиль прокатился по центральной аллее мимо всех цехов и остановился у второго выезда. От стены отделился человек, потянул за собой створки ворот. Путь оказался открыт. Человек прыгнул на пассажирское, и «Кайен» выехал в город.

— Морские? — тихо спросил кто-то позади.

— Свои… — был ответ.

Сразу догадался, кто именно угнал «Порше», но лелеял надежду, что догадка окажется неверна.

— Похоже, любовник из тебя так себе, — Инга с ехидной ухмылкой постучала меня кулаком по плечу. — Вы тут хвастались своими прелюбодействами. А теперь Маришка уехала с другим.

Неприятное тягучее ощущение заполнило сознание. Мы с Мариной не клялись друг другу в высоких чувствах. Честно признавались, что готовы на всё, лишь бы покинуть Отражение. Однако мне казалось, что знаю этого человека. А я не знал.

Но переживания пришлось отложить.

— Ворота, ворота! — захрипел с вышки Антон. — Лезут через вторые ворота! Закрывайте!

Вместе с Ингой и ещё несколькими ребятами бросились ко второму выезду, но остановились и тут же развернулись. Закрывать створки было поздно. Охранников привлёк то ли звук двигателя «Порше», то ли салют, что мы устроили пятью минутами ранее. Так или иначе, число тварей росло со скоростью вируса, заражающего клетки. Десятки и сотни плосколицых уродов заходили на базу и рвались в нашу сторону, некоторые становились на четвереньки и сокращали расстояние прыжками. Фоном звучали щелчки дельфинов — в толпе были менты.

— Сотая, — отчетливо произнесла Инга.

Игорь безуспешно пытался развернуть пулемёт в противоположную сторону и матерился. Антон шустро спускался по лестнице, часовой на вышке пока мешкал и стрелял в сторону наступающих, никак не убавляя скорость их приближения.

— Сотая! — закричала Инга во весь голос. — Сотая директива! К чёрту батарейки. Все в убежище.

Вход в убежище представлял собой неприметную дверь на торце заводской поликлиники. Некоторые послушно потянулись туда. Другие, напротив, принялись спешно вскрывать обгорелых вяло шевелящихся охранников.

— Вы глухие что ли? Все в бомбарь, в рот вас полоскать! — надрывался Артём.

В кармане запиликал Nokia Tune. Жанна, только не сейчас.

Один из ребят тащил на себя истекающего кровью товарища. Помог им дойти до дверей. Хотел было вернуться за другими ранеными, но толпа затолкала внутрь.

Раздался новый звонок. Жанна, я и так знаю, что тут опасно, о чем ты там собираешься меня предупредить?

Оглянулся. Наверху толпа охранников налетела на парня, который вытаскивал батарейку из их соплеменника. Увидел, что сразу несколько тварей карабкались на вышку. Часовой метался по площадке — он так и не успел спуститься.

— Быстрее, быстрее! — разгоняла всех Инга.

В кармане пиликнула смска. Посмотреть не успел. Там наверняка «ВОЗЬМИ ТРУБКУ» большими буквами.

После спуска по лестнице, вызывающей ассоциации с обычным подъездом, мы оказались в продолговатом ангаре с высокими потолками. Помещение, лишённое какой бы то ни было обстановки, освещалось тусклыми лампами на стенах — то ли работал генератор, то ли помогала близость охранников. За спиной с лязгом закрылась гермодверь. Игорь повернул тяжелую круглую задвижку.

Наступила тишина, в которой слышалось дыхание всех присутствующих.

Ш-ш-швёрк! Бах, бах! Снаружи посыпались удары охранников.

— Сколько нас осталось? — спрашивала Маша, перебегая от человека к человеку. — Сколько погибших? Что это вообще за нахрен был?

В зеленоватом свете настенных ламп её шрам выглядел как свежая рана.

— То ли Морячок устроил обещанный геноцид… То ли этот бульдозер — привет из Винзавода, — сказала Инга, прислоняясь спиной к стене.

— Женя и его мадам не случайно забрали самый сильный Осколок во всем Отражении. Это не импровизация… — добавил Артём.

— Прошлой ночью видел, как они о чём-то спорили, — вспомнил я.

— Спорили-спорили, и в итоге пришли к соглашению, — злобно улыбнулась Инга.

За дверью раздался «дельфиний» треск. Все замерли. Но звук быстро пропал: менты потоптались и ушли. По-ослиному упорные охранники продолжили стучать. Бах, бах, бах!

Под эти успокаивающие звуки Маша сосчитала выживших.

— Тридцать восемь человек, четверо — с серьезными ранами. Мы потеряли больше половины.

— Это сложное испытание на пути к Зеркалу. Но мы не сдадимся, — громко отчеканил Артём.

— Хватит говорить с трибуны. Тут нет трибуны, — процедил я. После того, как увидел смерть многих и многих ребят, эти рассуждения показались не просто неуместными — кощунственными. По ангару прошел ропот.

— Всё это время ты не веришь в существование Настоящего Зеркала, — ответил Артём, не повышая голоса.

— Потому что его не существует, — сухо проговорил я. Все вокруг затихли, ожидая ответа шпалы.

— В другой ситуации я бы просто выставил тебя за дверь с одним ножом. Предоставил бы возможность самому искать векторы движения. Но сейчас важен каждый, и поэтому я покажу.

— Покажи, — безразлично вздохнул я. Вообще плевать, что он там показывать собрался.

Ребята были другого мнения. Все столпились вокруг нас и с почтением уставились на шпалу. Артём взмахнул ладонью, как один из экстрасенсов в самой неправдоподобной телепередаче на Земле. Перед ним возникла маленькая светящаяся точка.

— Смотри.

— Ну, огонёк светится. Что это? — зевнул я. — В меня недавно «Хаммером» кидали. Ты меня своей магией не впечатлил.

— Смотри туда, внутрь. У тебя дома был дверной глазок?

Приблизился и заглянул прямо в отверстие. Перед взором предстала знакомая улица в зимний предрассветный час. Горели несколько окон в разных частях дома, в одном переливалась занавес-гирлянда. Там что, охранники к Новому году готовятся? Салатики нарезают… Мимо, оживленно болтая, прошли два паренька. У одного на поводке была собака. Это обычный мир. Наш мир, настоящий.

— Дай посмотреть! Хоть минутку! — Маша попыталась оттолкнуть меня, но Артём коротким жестом свернул глазок.

— Сейчас моих сил хватает только на такое окно. Когда мы объединим усилия, то откроем Зеркало достаточного размера, чтобы пройти.

— У него дар, Алексей, — зачем-то вставила Инга.

Неужели это всё не бред? Отсюда всё-таки возможно выбраться. Билет в Отражение — не в один конец! Молча отошёл от Артёма, присел на холодный пол у стены. Сунул подмерзшие руки в карманы и наткнулся на мобильник. СМСка от Жанны! Совсем забыл!

«Вентиляция», — гласило сообщение.

— Ребята, вы слышите? — спросил Антон. Все затихли и прислушались.

— Ничего не слышу, — нахмурилась Маша.

— Вот именно. Охры перестали ломиться в дверь.

— Вентиляция! — заорал я. — Где тут венти…

Глава 27

С потолка с грохотом сорвалась решётка. Из узкого отверстия вывалился один охранник, второй, третий… Порванная одежда, многочисленные кровавые ссадины, а где-то и переломы говорили, что путь по вентиляционной шахте был нелёгким. Кажется, охры вообще продвигались там только за счет того, что сзади проталкивали другие.

В первые секунды показалось, что нам на блюдечке принесли батарейки. Твари поднимались, тут же ловили пули то с одной стороны, то с другой, падали друг на друга. Но из шахты продолжали падать новые охранники. Один ловкач успел прыгнуть в толпу защитников. Второй воспользовался тем, что несколько человек отвлеклись, и рванулся в противоположную сторону.

— Все сюда! Тут ещё одна гермуха! — замахал руками Игорь. В дальнем конце помещения обнаружилась отдельная защищенная каморка. Но охранники разделили наше убежище живой стеной. Половина ребят оставались на стороне входа, другие — на стороне новой гермодвери. Кто-то из первых попытался прорваться, расталкивая уродов прикладом, но был отброшен назад мощным ударом.

— Быстрее, быстрее! — кричал Игорь, буквально затаскивая всех за гермодверь.

Конвейер не останавливался. Шахта выплёвывала все новых и новых тварей.

— Жги их, скорее жги, — теребил я Антона.

— Не могу, не осталось сил даже на искру, — оправдывался он.

— Артём зарядит! — не сдавался я.

— Артём тоже кончился, — рыкнул шпала.

Все, кто был на нашей стороне помещения, зашли в каморку и выставили наружу стволы. Пули раскраивали тела охранников, отбрасывали уродов в разные стороны, но не останавливали бесконечное пополнение их рядов. Один из охранников с разбегу прыгнул прямо на стволы, а второй, прячась за ним, добрался до нашей каморки. Урод нанёс несколько быстрых ударов Прянику, тот со стонами упал. Мой обрез оказался как нельзя кстати — выстрел выбросил охранника прочь. Его сородичи продолжали теснить сзади.

— Закрывай дверь, — скомандовал Артём Игорю, опуская дымящее ружьё.

— Там же ж…

— Закрывай. Тридцать вторая. Или умрут только они — или погибнем все.

Игорь сжал зубы, прошептал то ли ругательство, то ли молитву, и с размаха потянул на себя тяжелую дверь.

— Нет! Нет! Нет! — заголосили с другой стороны убежища. — Не бросайте! В рот вас полоскать!

Задвижка бесстрастно лязгнула, и в дверь посыпались удары подоспевших охранников.

Инга уселась в угол и закрыла голову руками.

— Здесь-то есть вентиляция? — спросил я, озираясь.

Игорь забрался под потолок по пустым ящикам и успокоил:

— Сюда и руку не просунут.

Ещё минут десять мы слушали и вопли ребят, и стук охранников. Потом остался только стук. Инга и Маша обнялись и склонили головы друг к другу. Игорь достал из-за пазухи фляжку с коктейлем и осушил одним глотком.

…Через пару часов непрерывная долбёжка в дверь прекратилась. С молчаливого согласия Артёма я взялся за задвижку и открыл дверь.

Казалось, что охранники так и будут ожидать нас в бункере, ведь подняться обратно по узкой вентиляционной шахте физически невозможно. Однако они сообразили, как открыть гермодверь изнутри, и спокойно покинули помещение. Всех поверженных — и своих собратьев, и отражённых — забрали с собой. Пол покрывал равномерный слой крови, но погибших нигде не было.

Мы поднялись по ступеням и оглядели поле ночной битвы. Охранники успели немного прибраться: сложили в отдельные кучки кирпичи, куски бетона и разломанные доски, кое-где успели подмести стёкла и гильзы. Всё это выглядело как издевательство, и потому обескураживало и пугало.

— Да что у них там в голове, — с тоской произнёс я.

— А у тебя что в голове? — толкнула меня Маша. — Зачем просил Артёма открыть Зеркало?

— Не просил, — отозвался я.

— Из-за тебя Артём потратил последние силы. И не смог подзарядить Антона. И наши погибли тоже из-за тебя!.. — рычала Маша.

Игорь неожиданно заступился:

— Да не придумывай, Маш. Парни несколько сотен охров сожгли, оба потратили все силы. Да и что бы там получилось, в таком маленьком помещении? Сгорели бы все сразу вместе с уродами.

— Сейчас нужно думать о другом, — отчеканил Артём. — Охранникам теперь известен наш дом. Ночью они вернутся сюда, чтобы разгрести кирпичи… И добить нас, если нам не хватит мозгов уйти. Нужна новая база.

— Есть предложение, — назвался я.

Нас осталось так мало, что все могли разместиться в одной «ГАЗели». Без церемоний выбросил из салона оборудование уличного кинотеатра — посидим с попкорном как-нибудь потом. В разъёме музыкального центра блеснула флешка Инги. Вынул её и протянул девушке:

— Это Осколок, верно?

— Это флешка, Лёш, — вздохнула Инга и пропела. — Оставь себе на память, я новую куплю…

Ребята кинули на пол сумки с вещами и оружием. Игорь помог открыть измятые от ударов и забрызганные кровью ворота. После того, как выехали, закрывать их уже не стали. Всем добро пожаловать!

Скорая не пострадала во время ночной битвы, но с педалью газа что-то было не так — прожималась не полностью. Слегка отстранился от панели и наклонил голову, чтобы увидеть ноги. Тут же раздался треск стекла.

— Снайпер! — прокричал Артём. — Пригнулись все!

Рядом с центральным зеркалом заднего вида зияло аккуратное пулевое отверстие. Стреляли, очевидно, спереди. Направил машину в сторону. Ещё один выстрел попал в боковое стекло, покрыв его сетью трещин. Сидевший на пассажирском Игорь, который пригнулся уже после первого выстрела, посмотрел наверх и нервно хихикнул. Оказалось, пуля прошила его подголовник.

— Ну Моряк, вот крыса! — скрежетала зубами Инга.

— Это когда-нибудь кончится? Это когда-нибудь кончится? — без конца тараторил Пряник, который сидел на сумке в задней части машины. Артём заткнул его крепким подзатыльником.

Третья пуля звякнула о кузов в районе правого заднего колеса.

— Долбаные крысы! — бесновалась Инга. — Мы их покромсаем!

— Кому тут кромсать-то? — подал голос Игорь, не поднимая головы. — Нас под сотню было. А теперь за одним столом на Винзаводе поместимся.

Артём открыл рот, чтобы разразиться очередной высокопарной тирадой. К счастью, я лихо вошёл в поворот, и он чуть не свалился с сиденья.

Спустя десять минут перед нами оказались выломанные ворота военной базы.

— Приехали! — сообщил я и дал по тормозам.

— Это серая локация, — вздохнула Инга, выбираясь из «ГАЗели». — Тут половина Отражения пыталась найти себе оружие.

— Вот именно, что серая. Сюда никто без особых причин не сунется, — парировал я. — Все знают, что ценного тут не осталось. Закроем ворота бортом грузовика, поставим часовых.

— Идея так себе… — покачал головой Артём.

— По-твоему здесь хуже, чем на старой базе? — спросил Игорь несвойственным ему тихим голосом.

— Конечно, хуже… — начал было Артём, но Игорь перебил.

— Чем же здесь, в рот его полоскать, хуже? Ворота открыты? Да хрен с ними, можно так оставить. Все равно при желании можно пробить забор каким-нибудь бульдозером. Дырки в потолке? Ну а там была вентиляция незадраенная. Всё то же самое.

— Не заводись. Ты к чему вообще это… — встревоженно уточнил Артём.

— Столько месяцев старательно соблюдал эти ваши директивы, — Игорь ударил кулаком по раскрытой ладони. — В рот я их полоскал, Тёма. Не шуми, не ходи, не перди. На какой хрен они все были нужны, если нас порвали, как будто мы ново-отражённые?

— Не порвали, — примирительно начал Артём. — Один только ты оставил под воротами сотни две охранников…

Подумал, что меня за такие высказывания уже вели бы на площадь, а Игоря задабривают комплиментами.

— К чёрту охранников, — сверкал глазами Игорь. — Всего один придурок на бульдозере сделал так, что мы потеряли больше половины состава. На моих глазах Серёге Поллитровому голову проломили. Что с Таней сделали, видел?

— Видел. Мы отомстим. Мы живы — и мы отомстим за каждого, — Артём положил руку на плечо Игорю, но отдёрнул её, как будто обжёгся. — Ты что это творишь?..

— Пока мы ехали сюда, я всё думал, думал… — Игорь медленно расправлял плечи, и его могучая фигура будто вырастала над всеми нами. — Понимаешь, правила, обычаи эти дебильные. Они не нужны. Вот на какой хрен Лёхе по лицу стучали? Если, конечно, реально провинится — можно и стукнуть, а так…

— Сворачивай, — бросил Артём, медленно отходя назад. — Сворачивай, и не будет последствий.

— Что у них нахрен происходит? — шепнул Антону, который стоял рядом, открыв рот.

— Морок… — с той же громкостью ответил тот.

— Ты чувствуешь свою слабость? — говорил Игорь, и в его красных глазах полыхал огонь. — Ты, называющий себя лидером. Ты чувствуешь себя никчемным? Ты не был готов сам — и не подготовил своих людей. Не закончил работу над укрытиями и путями отхода. Ты проглядел предателей, впустил их к нам в дом. Ты, только ты виновен в смерти наших ребят. Они умирали на твоих глазах один за одним, а ты ничего не сделал.

Артём стоял ровно напротив Игоря и смотрел ему в глаза. Не было понятно, что он чувствует, и чувствует ли что-то. Никто из ребят не вмешивался.

Короткая вспышка, и на один миг весь мир окрасился в красный. Впервые в этом искажении появились и другие цвета — над головами Игоря и Артёма поднимались два оранжево-синих облака. Сначала одно оттесняло другое, потом — наоборот.

— Почему открылась Карма?.. — тихо спросил у Антона.

— Так бывает, когда выбрасывается много сил… — объяснил тот. — А парни очень сильные, очень.

Игорь сделал шаг назад, ещё один, ещё один. Он охнул, будто старик, а потом резко рухнул на землю, как от сильного удара — только физически его никто не бил. Артём подошел ближе. Сжимая зубы до скрипа и сопротивляясь сам себе, Игорь приподнялся и встал на колени. Артём посмотрел на него сверху вниз.

— Да, я лидер, и я остаюсь им. Не тебе оспаривать мой путь. Я мог бы выкинуть тебя. Куда бы ты пошел? Тебе нечего предложить Винзаводу. Тебя не ждут в других общинах. Даже со своей мощью ты не продержался бы на улице в одиночку. Но сейчас ты нам нужен. Мы будем собирать силы, чтобы отомстить. Ты со мной — или против меня?

— С тобо-о-ой, — прохрипел Игорь, которого неведомая сила по-прежнему удерживала в согнутом положении.

— Вот и отлично, — Артём картинно зевнул, ушёл в сторону и «отпустил» Игоря. Тот повалился на асфальт, тяжело дыша.

— Бунт подавлен, — констатировала Инга и перешагнула через руку Игоря. — Предлагаю без дальнейших вопросов проходить внутрь и располагаться. Сегодня останемся здесь, завтра подумаем над дальнейшими вариантами.

Пока все искали место для отдыха, прошёлся вдоль «Уралов». С третьей попытки выявил тот, что подавал надежды и был комплектен. Тяжёлая машина завелась так легко и бодро, как будто всё время простоя ожидала именно меня. Прижал её к забору таким образом, чтобы «будка» закрывала пробитые ворота. Вот такой теперь будет шлагбаум.

Когда вылез полюбоваться результатами своих трудов, наткнулся на Ингу. Она сидела на капоте одного из спящих «Уралов». Спросил её:

— О чём размышляешь?

— О ком, — поправила девушка. — Ребята…

— У меня тоже клубятся всякие мысли. Почему столько крепких, наученных опытом парней и девчонок погибло, а я — ещё нет? Это везение?

Инга прищурилась.

— Скорее, чуйка. Ты осторожен, ты никогда не лезешь в гущу событий. Весь твой опыт накоплен как будто мимоходом, по случайности. Парень в белых перчатках. Но ты не сможешь пройти по Отражению, не обагрив руки.

Выслушав эту тираду и отложив её для дальнейшего размышления, поделился:

— Не могу забыть, как Игорь расправился с тем кинетиком у магазина красок. Он его даже не убил, а зарезал. Человека — как козленка. Быстро и… как-то задорно, что ли. «Так, друзья, я освободился, кто тут следующий в очереди на мой нож?»

— О-о-о, наш бунтарь — особый случай, — протянула Инга. — В реальном мире он был абсолютным заморышем. Его чморили в школе, потом чморили в универе, потом чморили на работе. А в Отражении он уже не толстяк, а богатырь. Растет сила, приходят новые способности — он радуется этому, как щенок. У Бахуса, кстати, похожая история. Таким и не надо в реальный мир, они тут чувствуют себя комфортно.

— Ты-то хочешь в реальный мир? — подошел ближе к автомобилю и облокотился о крыло.

— Больше всего на свете. Неужели ты наконец поверил в Настоящее Зеркало? — прищурилась Инга.

— Конечно, нет, — отрезал я, глядя прямо в красные глаза девушки. — Думаю, у Артёма просто есть способность залезать в голову и «включать» иллюзии — вроде тех, что запускает Игорь.

Инга нахмурилась. Очевидно, ей следовало бы отдать меня под суд за очередную «ересь». Но она безапелляционно заявила:

— Иллюзии у тебя в штанах.

Помолчали. Спросил, чтобы оживить разговор:

— Что ты будешь делать в реальном мире?

— Детей заведу, — быстро ответила Инга. — Не получится родить — тогда усыновлю, удочерю. Люблю детей, а тут им места нет.

С любопытством посмотрел насобеседницу, пытаясь понять, шутит ли она.

— Что, не веришь? — с некоторой обидой спросила девушка.

— Слишком много раз видел в твоей руке мачете, чтобы легко представить там бутылочку детской смеси.

— Дома я не такая. Как там в мультике? «Я почему вредный был? Потому что у меня велосипеда не было»… Ну, а ты чем займёшься, когда вернешься?

— Буду красить автомобили, как и раньше. Скучаю по своей мастерской. Только тут понял, что это не просто заработок. Мне по-настоящему нравится. Нравится не крушить, а восстанавливать. Нравится выполнять свою работу так хорошо, чтобы потом при продаже автомобиля никто бы не догадался, что тут был маляр…

— Извини за прямоту: и всё? — слегка разочарованно спросила Инга. — Ты не скучаешь по близким? У тебя есть, куда возвращаться?

— У меня в запертой квартире без еды остался кот Трикотаж. Это да, серьёзно парит.

— Понятно, ты весь такой одиночка. Романтический герой. Родители-то есть у тебя?

— Есть, но мы в последнее время нечасто общаемся. Не уверен, что они заметили мое исчезновение.

— А девушка?

— Нет у меня девушки.

— А почему? В чём проблема? — наседала Инга.

Неожиданно для себя отчетливо понял, в чём именно. За последние дни я так часто наблюдал смерть, слышал её запах и кожей ощущал её близость, что из сознания выветрилось всё наносное, искусственное. Ушли все вещи, которыми я хотел удивить, впечатлить окружающих; осталось только то, из чего я реально состою. Это ощущение можно было сравнить с тем, как будто я впервые посмотрел на себя в зеркало. Ответ на вопрос Инги сформировался так ясно и отчетливо, что я сразу его выложил.

— Моя основная проблема в том, что я никого не любил. Тянулся к девушкам, потому что хотел что-то доказать — себе, окружающим, самим этим девушкам. К кому-то испытывал нежность, граничащую с умилением, к кому-то — некоторое озлобление, желание проучить. Кого-то я просто хотел. Кого-то и не хотел вовсе, но как-то так оно складывалось. Словом, вокруг меня не было ничего, похожего на настоящую любовь. Все эти свидания, планы по построению семьи и даже…

— Что — даже? — тут же ухватилась Инга. Оказывается, она слушала меня с напряженным вниманием.

Промолчал.

— Ты довольно закрытый, Алексей. Местами это интригует, местами — озадачивает. Что там у тебя произошло в реальном мире? — Инга изо всех сил сканировала меня своими большими глазами. — Что ты там натворил?

— Ты ищешь какую-то тайну, а её нет, — пожал плечами и пошел прочь.

* * *

Новый дом был не очень-то гостеприимен. В казармах текла крыша, и в воздухе стояла чавкающая липкая сырость. Ребята нашли пару сухих помещений, перетащили туда свои вещи. Расположились на полу на каких-то тряпках. Выглядело это чуть хуже, чем в ночлежке для бездомных.

— Раньше мы жили на заводе, и он был похож на военную базу, — философствовала Маша. — А теперь переехали на военную базу. И она похожа… Не знаю на что.

— У нас дефицит оружия. Ещё более сильный дефицит боеприпасов. И ещё более сильный дефицит людей… — констатировал Антон.

— Оружие скоро возьмём, — задумчиво проговорил Артём.

— И где же? — подал голос Игорь, который лежал, подложив под голову сумку с патронами.

— А где больше всего оружия? На Винзаводе, — невозмутимо ответил Артём.

— Вот так придём и купим? — покачал головой Игорь.

— Разве я сказал — «купим»? — широко улыбнулся Артём. — Придём — и возьмём. Антон прав, стрелков у нас немного. Зато есть автомеханик.

Глава 28

Артём позвал меня поговорить наедине. Мы выбрались в длинный тёмный коридор, заполненный сыростью. Капли, падающие с потолка, отзывались оглушительным эхом. Артём шагал впереди и помалкивал.

— Куда мы?

— Терпение.

Добрались до стоянки, миновали ряд «Уралов» и остановились у реактивной установки, которую я приметил ещё во время первого визита на военную базу.

— Вот ответ, — Артём похлопал рукой по крылу. — Я служил на такой боевой машине. Причём два года, а не полтора, как сейчас…

— Сейчас уже год… — поправил я, вспоминая армейские реформы прошедших десятилетий.

— Неважно, — буркнул Артём. — Здесь сорок трубчатых направляющих — и сорок реактивных снарядов. Сорок шансов растоптать Винзавод, обратить его в пепел. Осмотрел вчера эту установку. Она готова к использованию. Но при условии, что ты вернешь к жизни сам автомобиль.

— Особого опыта с такой техникой у меня нет… — ответил я.

— Мостоукладчик ты за день завёл, — сверкнул глазами Артём. — И с этой машиной за пару дней справишься.

Откуда он всё знает? Успел пообщаться с Мариной или прямо сейчас залез мне в голову?

— Попробую, но потребуется больше времени, — сообщил я.

— Его совсем немного. Мы должны нанести удар именно сейчас, — Артём потряс в воздухе кулаком. — Они думают, что полностью обескровили нас, и точно не ждут подвоха.

— Понимаю, — кивнул.

— Мы с тобой разнесём казармы. Пока они будут копошиться, выбираясь из-под завалов, ребята проникнут на территорию на двух грузовиках. Покидают в кузов стволы, патроны и, конечно же, сигареты. Смоются, и мы с тобой тут же ударим ещё раз, — Артём шлепнул кулаком по двери машины.

— Они — это торгаши, да? — подала голос Инга. Никто не заметил, когда она подошла. — Ты уверен, что бульдозер направил Бахус, а не Моряк?

— Уверен в том, что они заодно, — нехотя объяснил Артём.

— Следи за руками. Когда ребята перегоняли «троянского коня», на них напали именно торгаши — не морские, — проговорила Инга. — Да, есть вероятность, что Моряк сознательно попросил людей Винзавода это сделать. А потом состроил обиженную мину. Но разве он настолько хитёр? Я тебя умоля-я-яю. Вспомни, его парни оставили автомобиль с самым ценным Осколком во всем нахрен Отражении прямо на дороге! С ключами в замке! Нет, Моряк не способен на многоходовчки. Торгашам слили информацию. Думаю, это сделали Женя и эта, как её… Секс-машина. Моряк долго дожидался нас на оговорённом месте, не получил обещанный автомобиль — и замыслил зрелищную вендетту. Сам. Без Бахуса. Подогнал этот бульдозер-танк, а к утру посадил по окрестным крышам обещанных снайперов.

— Именно Бахус завербовал Женю, — покачал головой Артём. — Которого ты… мы спокойно впустили. Женя с Мариной погнали машину на Винзавод, а не к морским. Ты ведь не считаешь, что атака бульдозером и угон машины никак не связаны?

— Артём, я прекрасно помню, что нам не были рады на Винзаводе после того случая с кинетиком. (Кто он там был Хоку? Друг? Племянник? Зять?) Но Бахус не ставил целью разнести нашу общину. Он просто хотел получить Осколок. Не заводил он бульдозер. Женя и Марина оставили вторые ворота открытыми не потому, что так велел Бахус, а потому, что они тупорылые.

— Ты так активно заступаешься за Бахуса, так искренне волнуешься за него и его друзей. Потянуло в их компанию? — сощурился Артём.

— Я волнуюсь за нас, — спокойно прокомментировала Инга. — Нас очень мало. И мы собираемся бросить вызов самой мощной силе Отражения.

— Это они бросили вызов, когда натравили на нас тысячу охров. Или ещё раньше — когда решили заполучить наши сигареты, — Артём сжал кулак.

— Вообще-то это были мои, — вставил, чтобы разрядить обстановку.

Инга коротко улыбнулась, Артём не отреагировал.

— Давай притормозим и хорошо все спланируем, — примирительно взмахнула руками девушка. — Я тоже видела, как умирали наши ребята, у меня тоже кипит кровь. Но жажда мести не должна толкать нас в пропасть.

— Не хочу это обсуждать! — зарычал Артём. — Мы сотрём Винзавод с лица земли. А с оружием, которое там заберём, дотянемся и до Моряка.

— Кажется, Лёхе не следовало слышать, что наше с тобой мнение может не совпадать, — вдруг нахмурилась Инга.

— Да, Алексей, твоя задача проста — поставить на ход сначала эту развалину, а потом пару обычных грузовиков, — обратился ко мне шпала. — Остальное тебя пока не касается.

Услышав эти интонации, вспомнил Евгеньича. Он тоже любил включать босса: тихонько подходил со спины и проверял, чем именно занят сотрудник; после этой процедуры давал наставления, которые были очевидны любому человеку с интеллектом выше, чем у подстаканника. В такие минуты он как бы напоминал окружающим (и себе), что он не просто Евгеньич, а вообще-то начальник.

Артём, видимо, всё-таки убедил Ингу, что мстить нужно именно Бахусу. Как я мог заметить, остальные ребята отнеслись к идее дерзкой атаки на Винзавод без особого энтузиазма. Но явных возражений не последовало. С одной стороны, после разгрома базы всеми овладела пассивность. «Будь что будет, ну а там посмотрим». С другой стороны, недавняя ситуация с Игорем показала всем, что разномастная палитра взглядов тут никому не нужна — вектор будет только один, и задаёт его не большинство.

Время до сумерек провёл под капотами «Уралов». Книжек по ремонту двигателей военные не оставили. Рука постоянно тянулась в карман, чтобы достать смартфон и отыскать в сети видеоинструкцию. Но там всякий раз оказывалась только кнопочная «Нокиа». Словно отвечая на мои прикосновения, телефон завибрировал.

— Ты как? — послышался встревоженный голос Жанны. — Я сильно волновалась…

— Я в порядке, многие другие — не очень. Больше не буду пропускать твои звонки.

— И правильно.

С двигателем реактивной установки пришлось повозиться четыре дня. Мастерил конструктор из нескольких грузовиков, не имея ясного понимания, как это всё вообще должно работать. Парни перетаскивали тяжелые детали, Игорь усердно давил на рычаги, когда требовалось открутить закисшие болты. Помогала даже Инга — всегда крутилась рядом, подавала гаечные ключи и прочие инструменты. Попутно развлекала всех рассказами о мучительной смерти тех или иных соплеменников, которые случились до моего прихода в Отражение.

— А что это? — Инга ловко запрыгнула ко мне на бампер и указала на чёрную деталь.

— Это горн звукового сигнала, — улыбнулся я. — Пока молчит. Наша задача — чтобы он рано или поздно загудел…

— А это? — Инга указала на другую деталь и будто бы случайно коснулась моей руки.

— Это вентилятор охлаждения…

Сбоку от кабины прошёл Артём и попытался испепелить меня глазами. К счастью, такую способность Карма ему пока не выделила.

Этот напыщенный, возмущённый и вместе с тем угрожающий взгляд ощущался настолько по-детски, по-школьному, что я на мгновение помолодел на полтора десятка лет. Как будто и не было в последние дни всех этих ужасных смертей, нападений, перестрелок, драк с паукообразными, предательств, диких сектантских ритуалов. Был я — ещё живой, ещё полный сил, рядом стояла привлекательная девушка, которая из весёлого кокетства изображала интерес к двигателю армейского автомобиля. Из дыры в потолке ярко светило солнце, и я нестерпимо хотел жить, вернуться домой и покормить наконец Трикотажа.

Почти все, кто не участвовал в ремонте автомобилей, включились в обустройство нового дома. Маша, например, оживила местную кухню. Благодаря этому с первого дня все ходили хоть и замерзшие, но сытые. А вот Пряник безвылазно сидел в одной каморке, почти не спал и постоянно бормортал что-то про последний рейд.

На вышках выставили посты. Ни днём, ни ночью стражники никого не засекли. Локация была настолько серая и скучная, что к ней ни приближались ни охранники, ни отражённые.

Антона отправили с дипломатической миссией в ближайшую общину красноглазых — «свечку» заброшенного научного центра. Кажется, это было одно из немногих мест, где в нас не стали бы стрелять в первую секунду. (Сначала бы узнали, что нужно, и только потом — выстрелили.)

Установить взаимовыгодные отношения не удалось. Дружба с врагами Бахуса для общинников показалась бесперспективной, и потому они аккуратно вытолкали Антона за ворота. Спасибо, что не убили.

— …Чуть не забыл, — сказал Антон в конце своего отчёта о неудавшемся соглашении. — Они рассказали, что видели на Винзаводе нашу Марину. Избитую, израненную, в каких-то кандалах…

— Кажется, Маришка по-другому представляла себе отдых на Винзаводе, — со злобой хихикнула Инга.

— А Женю они там случайно не встретили? — с интересом уточнил Артём.

— Спрашивал об этом. Его не видели, — развёл руками Антон.

— Релаксирует — то ли в знаменитом санатории… То ли в земле, — предположил Игорь. — Бахус получил от Жени всё, что хотел. Зачем ему теперь нужен усатый? Что он сможет дать?

* * *

Автомобиль с реактивной установкой впервые завёлся в полдень неизвестного дня недели неизвестного холодного месяца. Небо застилали тучи, сверху сыпались противные мелкие капли, которые не дотягивали до звания дождя, но и снегом не были тоже. Последние листья, которые болтались на деревьях ещё несколько дней назад, покинули свои места. Базу на вагоноремонтном заводе унитожили осенью, к атаке мы готовились уже зимой (а между двумя этими точками было всего несколько дней).

Артём придирчиво осмотрел моего Франкенштейна и одобрительно кивнул. После сложного ремонта «Града» для меня не составило труда завести ещё два грузовых «Урала». Большинство из них были в лучшем состоянии.

К удивлению, у всех военных автомобилей исправно работали системы связи. Как выяснилось, обычные рации тут в ещё большем дефиците, чем пули, потому встроенный «телефон» оказался весьма кстати.

Шпала показал всем начерченный на тетрадном листочке план Винзавода.

— Склады, казармы, бордель, отель, бар, — быстро провёл пальцами по карте. — Ударим сюда, а потом ещё и сюда! Вот основной вход, с улицы, а вот второй, со стороны железной дороги. Если не получится через парадные ворота — заедете сзади.

Для «Уралов» нашли водителей — одного нелюдимого паренька, с которым я за всё время не перемолвился и парой слов, и Игоря (с ним было сказано даже слишком много слов). За рулём грузовиков здоровяк никогда не сидел, а потому решил потренироваться — выкатился на специальную учебную площадку со столбиками, конусами и башенками из шин.

Пока наблюдал за неловкими рывками автомобиля, почувствовал себя жителем обычного мира. Вот Игорь сейчас даст пару кругов, и мы выйдем за ворота. А там люди спешат по своим делам. Там в магазинах покупают товары за деньги. Там в аптеках полно медикаментов. Там не стреляют и днем, и ночью. Ну, по крайней мере, не все, и не каждый день.

Едва начало светать, Артём растолкал меня:

— Пора.

Согревая дыханием окостеневшие руки, повернул ключ. Машина сонно потрещала стартером и завелась. Впереди сквозь морозный туман двинулся грузовик Игоря. В кузове разместились все, кроме Маши — она осталась охранять наше новое гнездо.

Остановил «Град» на широком перекрестке у кинотеатра, Артём помог перевести машину из транспортного положения в боевое. Игорь тем временем повёл команду вторжения ближе к Винзаводу, сообщая о своих передвижениях по рации. Артём прислонился к буссоли, потом начал крутить какие-то ручки и шептать себе под нос то ли заранее рассчитанные координаты, то ли заговор. Для меня все это выглядело одной сплошной магией, а потому просто сел погреться в кабину.

— Что у тебя с Ингой? — неожиданно спросил шпала, забираясь на своё сиденье.

— Мы один раз уединились в ванной, но охранники разрушили всю атмосферу, — пожал плечами.

— Я не шучу, Алексей.

— А какое это имеет значение, старина? — начал заводиться я. Подумал, что мне решительно не повезло с компанией в Отражении. Вокруг то предатели, то зануды.

— Ты не понимаешь, — проскрипел Артём. — Мы провели с ней рядом уже, наверное, тысячи дней. Нас связывают не только директивы, но и особые отношения.

— Ты хочешь сказать — любовные? — уточнил я, глядя ему в глаза.

— Особые. Между нами — особая эмоциональная связь, — выкрутился Артём. — И я бы не рекомендовал тебе всерьёз рассматривать её как… партнера.

— А иначе?.. — спросил я, сжимая кулаки. Сколько бы килограммов, галлонов, километров, децибелов (или в чем там измеряется Карма?) сил не пряталось за этими глазами, готов был хорошенько вмазать ему между глаз.

«П-ш-ш, мы на месте, — затрещала трубка голосом Игоря, прерывая наш доброжелательный диалог. — Тут ребята заскучали, надо было гитару брать, п-ш-ш-ш».

Артём ничего не ответил ни мне, ни Игорю. Он покачал головой и защелкал кнопками управления, панель с которыми торчала под лобовым стеклом.

— Сейчас будет… — заявил шпала, нажимая отдельную кнопку в нижней части панели.

Воздух заполнился огнём, дымом и гулом. Направляющие за считанные секунды выбросили над нашими головами десятки ракет. В ближайших зданиях посыпались стекла. Тут же послышались взрывы, повторяемые эхом на всех улицах городского центра. Артём вылез на мороз и закурил.

«П-ш-ш, ну вы набедокурили, — сообщил Игорь. — Это всё? Нам можно выдвигаться?».

«П-ш-ш, выдвигайтесь», — едва успел сказать в рацию Артём, как раздались новые взрывы — куда более мощные, чем предыдущие.

«П-ш-ш, мы, пожалуй, пока отдохнём, перекусим, кофейку попьем. Ты точно в казармы бил, а не в склады с боеприпасами?»

Ответом был колоссальный взрыв, вспышка которого прорезала густой туман. Вскоре запылал и заискрил весь горизонт. Удар следовал за ударом, вверх поднимались столбы пламени. Что-то трещало, стрекотало, как будто невидимые исполины сгибали руками гигантские металлические балки.

«П-ш-ш, Инга, сходи уже за кофе. Говорят, на Винзаводе сейчас готовят хороший», — продолжал ёрничать Игорь. Ответом было далёкое «Пошел ты!».

Ещё один взрыв сотряс округу. В небо со свистом полетели искрящие фейерверки.

«П-ш-ш, они к Новому Году там готовились», — заметил в рацию Игорь. — «Артём, ты молодец, наконец-то устроил в Отражении праздник».

Артём вылез из кабины, потоптался на месте и пнул ногой один из здоровых каменных шаров, которые ограждали тротуар у кинотеатра. Неожиданно шар сорвался с насиженного места и покатился — он не был ничем закреплён.

«П-ш-ш, мы не должны ждать, пока они очухаются, и поймут, что происходит, — произнёс Артём в рацию. — Попробуйте заехать сзади, со стороны железной дороги. Оцените обстановку оттуда».

«П-ш-ш, Тём, тут мимо пробежала девчонка в горящей одежде. Обстановку могу оценить уже отсюда».

«П-ш-ш, Игорь, в рот я полоскал твои шутки!» — раздражённо ответил шпала.

«П-ш-ш, Артём, это не шутки, — Инга отобрала рацию у Игоря. — Тут правда горящие девки бегают. Ты, похоже, разнёс бордель».

«П-ш-ш», — Артём подержал включенную рацию у рта, помешкал, но так ничего и не сказал.

— Ты перепутал координаты, да? — спросил, снова заглядывая ему в глаза.

— Я ударил туда, куда нужно, — с расстановкой проговорил тот.

— Но зачем? Как это нам поможет? — искренне растерялся я. — Знаю, что в бордель многие попадали не по своей воле. Эти девушки — в рабстве…

— Они — ресурс, — Артём внимательно посмотрел мне в глаза. — Богатство Винзавода — в сигаретах, оружии и шлюхах. Сигареты и оружие мы заберем. А шлюхи — пусть горят.

— Это люди, а не ресурс. Мы только что убили много людей…

Артём неприятно улыбнулся, давая понять, что не согласен со мной.

«П-ш-ш, нас заметили, по нам стреляют!» — отвлекла рация. В доказательство мы услышали далёкие очереди — уже не в рации, а вживую.

— Едем, — бросил я, захлопывая водительскую дверь.

Глава 29

Мы пронеслись по центральному проспекту, раскидывая в стороны снежную пыль. Артём упорно пытался вызвать Игоря по рации, но тот не отвечал. Через пару минут затормозили у точки, где во время обстрела находились грузовики. Асфальт был обильно усыпан гильзами, на обочине вовсю полыхало одинокое дерево. В отдалении лежало несколько тел в одежде торговцев.

Коротко посовещавшись, мы бросили свой транспорт, и побежали ко второму входу Винзавода вдоль многометрового ограждения. За забором периодчески что-то взрывалось, и нас накрывало пеплом и пылью, будто бы там прямо сейчас извергался вулкан.

Обычно второй вход не открывали для посетителей — его использовали только «свои». Сейчас створки были гостеприимно распахнуты настежь. Внутри всё горело — расставленные у стен ящики, прилавки, да, кажется, и сами стены. Пламя вырывалось из окон и облизывало крыши. Чёрный дым смешивался со снежной пылью и прятал очертания зданий. Из разных уголков закрытой территории трещали выстрелы. Кто-то истошно вопил, умоляя поочерёдно то о помощи, то о смерти.

Войти на Винзавод без встречи с местными не удалось. Едва мы появились в воротах, как увидели с десяток вооруженных торговцев. Они бежали в нашу сторону, постоянно оборачиваясь. Мы с Артёмом нырнули за прилавок и остались незамеченными. Тем временем наши торговцы наткнулись на других, вылетевших из бокового переулка. И те начали в них стрелять. Мы не покидали своего укрытия, слушая автоматные очереди и глухой стук пуль по кирпичным стенам. Через пару минут обе группы разбежались в разные стороны, оставив на асфальте убитых.

— Что здесь вообще происходит? Почему свои стреляют в своих? — озадачил я Артёма, когда мы поднялись и продолжили путь.

— Все поняли, что Винзаводу пришел конец, и теперь дерутся за остатки его ресурсов. Гражданская война у них, короче.

— А мы тут интервенты, — добавил я.

Переплетающиеся переулки Визавода выбросили нас к бару, где когда-то я отдыхал с Саней и Костей. По центру площадки зияла воронка внушительных размеров, скамейки и столы были раскиданы в стороны. Не обращая на нас ни малейшего внимания, двое черноглазых парней сливали коктейль из бутылок в огромную алюминиевую флягу. Совсем рядом прохромала девушка, с ног до головы перемазанная кровью. Кажется, она вообще нас не заметила. Чего нельзя было сказать о трёх крепких бойцах в чёрных бомберах…

— Стоять! — захрипел один из них, поднимая автомат.

Мы с Артёмом сорвались с места и нырнули в узкий боковой проулок. Вовремя — по кирпичам застучали выстрелы. Кажется, бойцы требовали стоять только для того, чтобы как следует в нас прицелиться.

— Личная охрана Бахуса, — бросил Артём на бегу. — Значит, и сам свин где-то рядом.

Проулок закончился тупиком: впереди — стена, слева — тяжёлая дверь. Дернул ручку — не заперто. За дверью оказался узкий проход с выщербленными ступенями, уходящими глубоко вниз. Особых альтернатив не наблюдалось, и мы поспешили туда. Заблокировал дверь изнутри подвернувшимся под руку прутом арматуры.

Тёмный лаз с неровными сырыми кирпичами перетёк в широкий белый коридор. Это место вызвало ассоциации с хирургическим отделением больницы. По сторонам коридора шли многочисленные двери — почти как в моём недавнем сне, с тем отличием, что там интерьеры были пёстрыми, а здесь — стерильными. Обратил внимание, что под потолком тускло светились люминесцентные лампы. Не так часто видел в Отражении искусственные источники света. Артём задумчиво посмотрел на лампы:

— Генератор тут у них, что ли…

Преследователей мы не слышали — те, видимо, нашли более интересное занятие. А вот за ближайшей дверью отчётливо слышалась какая-то возня.

— Заходим? — спросил я, глядя на Артёма.

— Конечно, — кивнул шпала.

Артём рывком распахнул дверь и нырнул внутрь. Я двинулся следом с поднятым автоматом. Ожидал увидеть всё, что угодно, кроме того, что увидел.

Под потолком помещения с высокими потолками тоже горели лампы. Вдоль стен стояли несколько медицинских каталок. На них лежали, подпрыгивали, извивались, бились в конвульсиях изуродованные охранники. Лишённые всех конечностей, распотрошённые, прикованные к каталкам толстыми цепями и ремнями, с какими-то проводными датчиками, вставленными прямо в плоть. В помещении стоял невыносимый запах гниения. Хорошо, что я не завтракал, а иначе трудно было бы удержать в себе завтрак.

Артём подошел к одной койке и пристально посмотрел на скованного охранника. В контурах изуродованной туши, покрытой многочисленными разрезами, угадывались очертания женского тела. Охранник то и дело приподнимал голову и со звоном приземлял ее на каталку.

— Это что, электростанция? — предположил я, кивая на лампы.

— Мощностью в десять лампочек? Нет, цель не в этом. Мы попали в лабораторию, — высказался Артём, перебирая бумаги на столе. — Люди Бахуса изучают охранников. Хотят понять, кто они и зачем…

Я вернулся в коридор, чтобы убедиться в отсутствии преследователей. Дышалось тут в разы легче, чем в лаборатории.

— Судя по всему, Бахус хочет подчинить себе охров, научиться ими управлять, — сообщил Артём, выходя следом. — У него тут был не только санаторий, но и целый НИИ.

Мы поплутали по лабиринту коридоров и внезапно оказались на широкой, прямо-таки парадной лестнице. Находиться на ней было трудно: сильно пахло гарью. Лестница выбросила нас на улицу, где по-прежнему шла война всех со всеми. Поминутно слышались взрывы и звуки стрельбы. Вдалеке кто-то истошно кричал и звал маму.

— Хорошо встряхнули этот муравейник! — радостно заявил Артём, как будто бы наши ракеты сделали что-то созидательное.

Свернули в узкий боковой проулок и оказались прямо перед знакомыми грузовиками. Ребята бодро закидывали в кузов ящики с оружием.

— Почему не отвечали по рации? — спросил Артём, выходя из тени.

— Нельзя так пугать! — вздрогнул Игорь и плотно прижал к груди автомат. — Я вас чуть не положил!

— Почему не отвечали? — повторил Артём.

— Отвалилась связь. Да тут было и не до твоих сигналов, — буркнул Игорь.

— У нас все целы, — заявила Инга. — Ты разнёс основной оружейный склад. Сейчас мы нашли вот эту точку — тут тоже сокровищница, можно армию вооружить.

— Всё, хорош грузить! — заорал из кузова один из парней. — А то сами не поместимся.

— Ты пешком идёшь! — хохотнул Артём. Парень ощутимо напрягся. — Ладно, поехали скорее. Лёха, прыгай за руль.

— Это же мой грузовик! — обиделся Игорь. — Где он свой «Град» оставил? Вот его пусть ведёт.

— Ну ведь правда есть некоторая отсталость, да? — прошептала Инга мне на ухо.

— Не обсуждается, — отрезал Артём. — Лёха — за руль, Игорь — в кузов, Инга — со мной в кабину.

Выкатил грузовик из проулка и направил к выезду. За время нашего отсутствия тут произошли радикальные метаморфозы: на асфальте стало куда больше тел. Едва не попав мне под колёса, поперек дороги опять прошла окровавленная девушка. Пришлось тормозить так, что в кузове попадали и ящики, и ребята.

— Это ж Маришка, — округлив глаза, сказала Инга. — Марин, как дела? Как отдыхается на Винзаводе? — закричала она из окна.

Израненная девушка вздрогнула, обернулась и посмотрела на наш грузовик совершенно пустыми глазами. С трудом, но действительно узнал Марину.

— Возьмем её с собой, — сказал Артёму.

— Ты с ума съехал? Это ж крыса! — зарычала Инга. — Это из-за нее столько погибших! Открыла ворота и впустила охров. Пусть сдохнет тут…

— Не обсуждается, — процитировал я Артёма. — Забираем — или я сам тут высаживаюсь.

Шпала оценивающе посмотрел на меня и кивнул:

— Хорошо, давай заберём её. Хотя бы допросим.

Под удивленные взгляды ребят помог Марине забраться в кузов. Все отодвинулись от неё подальше, как от прокажённой. Марина не видела ни меня, ни ребят, а просто смотрела в точку прямо перед собой.

— Ты собираешь вокруг себя крыс, а потом удивляешься, что тебя предают! — шипела на меня Инга. Подобные реплики бурным потоком выливались всю дорогу до военной базы.

Как и условились с Машей, ворота оставались открытыми. Тревожных сигналов не было. Не было, однако, и самой Маши. Остановились, вылезли из грузовиков, походили вокруг — тишина.

— Вот такой у нас часовой, — хмыкнул Игорь.

— Да куда ты запропастилась… — нахмурился Артём.

Заглянули в ближайший ангар и, наконец, увидели Машу. Она висела в воздухе под самым потолком и, очевидно, не могла открыть рот — а иначе бы закричала. Глаза её выражали боль и ужас.

— Вы считали, что можете разрушить мое наследие, — послышался негромкий голос, который эхом расходился под сводами ангара. — …и остаться целыми и невредимыми?

С Машей происходило что-то чудовищное. Ноги и руки медленно выворачивались. Тело содрогалось в конвульсиях.

— Бахус, отпусти её! — закричала Инга. — Давай поговорим!

Маша тут же рухнула на бетонный пол с высоты нескольких метров. Послышался хруст, от которого мурашки побежали по коже.

— Отпустил, — из тени выступила знакомая фигура — маленький, толстенький, неопрятный мужичок. — О чём с вами разговаривать, если вы выбрали язык войны? Но, признаюсь, это было эффектно. В Отражении ещё не стреляло ничего крупней «Иглы». Все годами ходили мимо этого «Града», считали его просто грудой металла. А вы — молодцы, восстановили.

— Твой танк разрушил нашу базу, — с деланым спокойствием произнёс Артём. — А мы нанесли удар по твоей. Мы квиты.

— Вы действительно считаете, что это сделал я? — сказал Бахус и противно расхохотался. Я подумал, что они с Артёмом отлично бы смотрелись на одной сцене. Никогда бы не купил билеты в их театр. — Вы думаете, я бы избрал именно такой метод уничтожения?

— Именно к тебе уехала машина с Осколком, не пытайся отрицать, — сказал Артём.

— Не смешивай, — буркнул Бахус. — Ваши люди, которых я купил, не начинали битву. Они забрали Осколок, когда битва уже была в разгаре. И — да, я действительно предложил им защиту в обмен на этот Осколок.

Марина, которая за всю дорогу не проронила ни слова, выбежала вперёд в истерическом припадке:

— Защиту! Защиту! Что я получила? Куда ты меня отправил? Ты знаешь, что они со мной делали?

Бахус не удостоил Марину ответом. Взмахом руки он отбросил её назад и со страшной силой впечатал в стену.

Игорь дёрнулся, чтобы броситься в сторону Бахуса, но Артём незаметно удержал его рукой. «Пошли вы все нахрен», — подумал я, сделал шаг назад и включил скрытность. Кажется, противник этого не заметил.

Напряженный диалог продолжался — Бахус вещал и не сводил взгляд с Артёма, Инги и Игоря, ожидая нападения именно от них. С каждым словом я подбирался всё ближе и ближе. По пути захватил из раскрытого ящика с инструментами удачно подвернувшийся молоток.

— Локация, на которой мы находимся, уже известна моим партнерам. Скоро они будут здесь, чтобы вернуть то, что вы награбили. И есть только один вариант развития событий, предполагающий сохранение ваших жизней. Вы переходите в моё подчинение. Мужчины начнут с восстановления разрушенных складов, после найдем им работу в зависимости от уровня Кармы. Для девочек, — Бахус перевел взгляд на Ингу, — у меня есть отдельные места.

— А твоё место — в земле, — тихо сказала Инга. — Давай, Лёш.

Бахус вздрогнул, поняв, что потерял контроль над ситуацией. Молоток уже летел в направлении его головы…

Но замер.

Все замерло.

Моя рука зависла в воздухе. С усилием «отлепил» её от статичного положения и огляделся. Карма заполняла весь ангар, весь город и всю вселенную. Чувствовал, как она перетекает из предмета в предмет, просвечивает каждого человека подобно рентгену. Было ощущение, что я вдохнул восемьдесят сигарет, и ещё десяток прожевал.

Бахус медленно повернулся. Все остальные оставались на месте, как восковые фигуры.

— Ты отлично знаешь, насколько высок мой уровень Кармы, и при этом наносишь удар без зрительного контакта… — заговорил толстяк. — Такое презрение к собственному продвижению граничит с безумием.

Вместо ответа я поднял молоток повыше.

— Алексей, пора немного остыть, — примирительно начал Бахус. — Всё, что ты видишь, всё это — не то, что ты думаешь. Опусти молоток, и давай пройдемся. Я тебе кое-что покажу. И… не бери зла за девчонок. Ничего личного. Да, я только что их убил, но из-за вашего обстрела погибли десятки моих людей. Это я ещё гуманно…

Крепко сжал рукоять молотка. Сейчас покажу тебе гуманно, мразь. Бахус сглотнул.

— Алексей, вынужден сообщить, что я — не тот, с кем ты можешь расправиться вот таким примитивным оружием. Ты любишь компьютерные игры? Иногда в конце игры появляется персонаж, который должен объяснить всё, что было непонятным. Так вот ты прошел игру, Алексей. Спрашивай. Смелее.

— Не заговаривай зубы, — прорычал ему в ответ.

— Я дам тебе ответы. Ведь именно я спроектировал это пространство.

— Ты больше похож на пьющего трудовика, чем на великого архитектора, — заметил я.

— Не веришь? — с наигранной обидой спросил Бахус. — Вот смотри. Я знаю, что ты пытался покинуть Отражение. Ты нашел передвижной мост — единственный во всем этом пространстве, смог сорвать его с места и доставить на точку переправы. Ты выполнил этот квест, но не смог пройти дальше. И только из-за недостаточного уровня Кармы.

Ну вот, в очередной раз всем вокруг известны подробности моих передвижений.

— Там был долбаный обрыв. Карма научила бы меня летать?

— Если бы у тебя был достаточно высокий уровень, ты увидел бы там дверь. Я закладывал туда дверь.

— Ты — закладывал?.. — всё сильней заводился я. — И куда она по-твоему ведет?

— К выходу, — вкрадчиво сказал Бахус и потер маленькие толстые ручки. — Выход, Алексей. Я знаю, где выход. Пространство — качественная симуляция реальности. А дверь ведет в реальность.

— Ну ясно, симулякры, кругом симулякры. Но где же тогда моё тело находится в реальности? — скептически произнёс я. — Ты сейчас скажешь — в коме, на операционном столе?

— Заче-е-ем же, — сладко протянул Бахус, — С тобой все хорошо. Ты не в коме, ты во сне. Лежишь на мягкой уютной кровати в нашем исследовательском центре.

— Что ещё за центр?

— Работает по оборонному заказу. Секретному, так что тс-с-с. Подробности смогу тебе сообщить в реальном мире. Пойдем, пройдёмся.

— На месте стой, — ответил я сквозь зубы, и Бахус едва заметно вздрогнул. А ведь ему по-прежнему страшно. Значит, не он управляет ситуацией.

— Готов показать тебе изнанку этого пространства. Хочешь, например, узнать, кто такие охранники? — заискивающе начал Бахус, потихоньку двигаясь к выходу.

— И кто же?

— Да просто боты. Безымянные противники, как в шутерах. Сначала хотели сделать каждое лицо уникальным, но потом посчитали необходимые вычислительные ресурсы — и решили обойтись так. Если бы они по десять-двадцать появлялись — ещё ничего, а у нас возможны сцены, где их тысячи — ну, ты, собственно, видел… Оборудование захлебывается. Я говорю Евген Палычу: докупите оперативки, а он ни в какую…

— И зачем в твоих подвалах ставят опыты на охранниках? Если тебе о них и так все известно.

— Ты и там побывал, ничего себе, — изобразил удивление Бахус. — Да это декорация такая, не бери в голову. Для одного сложного квеста.

Пока он говорил, смотрел на его усики. При каждом слове волоски шевелились, как маленький противный кракен.

— А ребята из общины — тоже, по-твоему, NPC? — уточнил я.

— Не все, — уклончиво ответил собеседник. — Вот Паучиха, например, живая. Через комнату от тебя лежит. Ты, кстати, догадался уже, почему её называют Паучихой? Не говори, что не догадался.

Посмотрел на Бахуса и промолчал. Конечно, догадался. Просто не хотелось верить.

Глава 30

— Как, неужели ещё не понял? — поднял брови Бахус. — Ты что, не обращал внимания, что из рейдов с Ингой часто возвращаются не все?

— Она рвётся в бой. А не отсиживается по кустам, ожидая рассвета. Поэтому рейды с ней более рискованные… — хмуро проговорил я.

Бахус схватился за живот, звонко расхохотался и даже смахнул выступившую слезу.

— Алексей, теперь давай серьёзно. Ты отлично знаешь, что уничтожение охранников — не самый эффективный способ пополнения Кармы. Куда выгодней в этом отношении атаковать отражённых, причём — не новичков. И неважно, какой у них там цвет глаз. Важно, что внутри — крепкий заряд Кармы. Но вот незадача: в отличие от охров, отражённые обычно не бегут прямо на пули, расставив в стороны руки. Их обычно нужно выжидать, выслеживать. А теперь представь: рядом всегда есть откормленный, причёсанный, срезавший нескольких охранников боец. Да такого грех не завалить!

Я посмотрел на недвижимую фигуру Инги в противоположном конце ангара. На лице её застыла маска тревоги.

— Паучиха по-своему талантлива, — важно продолжал Бахус. — Мухи даже не подозревают, что попали в её сети. Их приводят на базу, греют, кормят, поят коктейлями, защищают от любых внешних угроз. А главное-то — миссия! У каждой мухи есть миссия. Повышать Карму в постоянных рейдах, чтобы вместе взяться за руки — и открыть чудесное Зеркало, вернуться домой. Правда, здесь обычно умалчивается, что Карма в конечном итоге будет повышена только у Паучихи и её товарища — вон того парня ростом с Лахта центр. Уж они-то Зеркало и откроют.

— Ты лжешь, — тихо сказал я.

— Увы, говорю чистую правду, — развёл руками Бахус. — Ты ведь ловил на Винзаводе насмешливые взгляды окружающих? Там многие догадывались, что ваша так называемая «община» — не более чем ферма. Вы не соратниками там были, а овечками. Более того, ты сам два раза чудом не стал жертвой. Рассказать, когда именно?

— Расскажи, — коротко ответил я.

— В первый раз — когда вы с Ингой приехали к обрыву. В тот день она решила, что ты уже достаточно откормлен, и тебя самого вполне можно использовать в качестве «еды», потому и устроила тебе экскурсию. У обрыва она уже установила зрительный контакт, приготовилась нанести тебе удар и… Что-то у неё пошло не так. Под грубой коркой, которая нарастала годами, застучало сердце.

— Откуда ты нахрен это всё зна…

— А второй раз, — не обращая внимания на уточнение, продолжал Бахус, — когда вы остались наедине во время недавнего рейда. Она и отправилась в этот рейд, чтобы наконец забрать твою Карму. Потом легко нашла предлог разделить группу на две части. Уже не раз так делала, и всегда прокатывало! Удаляется с кем-то из соратников и возвращается под утро одна. «На нас напали охранники, их было так много, так много!»

— Если так, почему она не убила меня в ночь? У неё была тысяча возможностей.

— Алексей, я ведь уже объяснял, что я про-ек-ти-ров-щик, — с расстановкой проговорил Бахус. — Проектировщик, а не знаток человеческих чувств. Что-то там было у вас в диалоге, что опять её остановило. Возможно, заинтересовалась тобой, услышала твою душу.

Толстяк осторожно сошёл с места и начал движение в сторону выхода. Направился вслед за ним, по-прежнему сжимая в руке молоток.

— Если всё это — проект военных, то до конца ещё далеко, — переключил тему. — Меня ведь не отпустят домой, верно?

— Не совсем верная формулировка, Алексей, — добродушно пробубнил толстяк. — Тебя никто и не удерживает, чтобы отпускать. После выхода из Отражения ты получишь предложение о работе, которая способна изменить твою жизнь. Если твой заработок обналичить и перевести в пятитысячные купюры, ими можно будет заполнить кузов самосвала. Недвижимость в любой точке мира, штучные автомобили и штучные женщины…

Бахус довольно облизнул свои усы и продолжил:

— Ты, конечно же, можешь отказаться от этого предложения, подписать документы о неразглашении — и жить старой жизнью. Днём — красить машины, вечером — глотать пельмени или наггетсы, перед сном гладить кота Трикотажа и размышлять, кто же должен был родиться у Жанны — мальчик или девочка…

Бахус увидел что-то ужасное в моих глазах и осёкся.

* * *

То ли гудел холодильник, то ли басила далекая музыка — во всяком случае, у всех моих мыслей был отчетливый звуковой фон. А думал я о том, что поступаю правильно. Дело даже не в постыдном чувстве, что я не готов взять ответственность за ребёнка. (А вдруг всегда будет чувство, что не готов?) Дело в Жанне.

С ней спокойно. Кинжала в спину от неё не ждешь — не такой человек. С ней интересно… Бывает порой интересно, да. Но это не та девушка, с которой я хотел бы прожить всю жизнь. И какой тут, спрашивается, ребёнок? Что увидит этот ребёнок — отсутствие притяжения его родителей друг к другу? Сожжённые нервы, скандалы?

Из кухни слышалось, как в комнате всхлипывает Жанна. Конечно, она ждала другой моей реакции на фразу «Лёша, я беременна». Но в глубине души, уверен, всё понимала изначально. Просто так уж устроен человек — всегда старается себя обмануть. Зная о грядущем падении, он не подстилает соломку, а напротив, разбрасывает её в стороны, чтобы приземляться было больней.

А не обманываю ли я себя? Сознательно ли отвергаю совместное будущее и деконструирую чувство к Жанне до маленьких серых элементов? Или просто боюсь перемен?

Загремела оконная рама. Жанна, что ж ты творишь-то, а. Забежал в комнату и увидел её на подоконнике. Душещипательных сцен с балансированием на краю обрыва удалось избежать: просто подскочил и схватил её за руку. Конечно же, прыгать она и не собиралась. Ей важно было выразить эмоцию. Эмоция понятна, спасибо за доходчивое объяснение.

— Все наладится, слышишь? Ты пройдешь этот период.

Деликатно избежал употребления «мы». Нас уже нет и не будет.

Где-то на задворках сознания бродила ненужная, неуместная мысль: девочка должна была родиться или мальчик?..

* * *

Мы с Бахусом приблизились к «замороженным» фигурам ребят. Трудно было понять, как именно он пригвоздил их к полу. Воздействовал ли он конкретно на этих людей? Или же заставил замереть весь мир, и теперь сорвавшиеся с деревьев листья висят в воздухе, а бездомные собаки застыли в лае с открытыми ртами?

Бахус на короткое время приблизился к Артёму, недовольно посмотрел на него снизу вверх и пробурчал себе под нос: «Вот вымахал-то!» Толстяк выглядел рядом с ним как автоцистерна у основания башенного крана.

— И что, я первый победитель этой чудесной игры? — продолжил расспрашивать своего усатого собеседника.

— Конечно нет, — уверил Бахус. — Многие десятки ребят вышли из Отражения, и сейчас успешно служат Родине по всему миру.

— За какие заслуги ты их выпустил? Каждому нужно было замахнуться на тебя молотком?

Бахус оперся локтем на огромный ящик и широко улыбнулся.

— Ну, не совсем. Тут, так сказать, нелинейное прохождение. Много разнообразных квестов приводит к выходу. У всех свои были. У тебя вот — финал с молотком.

— Всё, что ты говоришь, не очень укладывается в голове…

— А когда ты попал в Отражение, то быстро уложилось, да?

Вздохнул. Тут с ним было не поспорить.

— Если я выйду, что будет с Ин… с ребятами?

— Влюбился, — захихикал завуч. — Как мальчик! Да, тут сложно остаться равнодушным. Парни либо западают на Паучиху, либо, как твой толстый товарищ, недоумевают — как на такое можно запасть?

«И это знает», — мелькнула мысль. — Знает всё, что знаю я».

Абсолютную тишину замершего пространства затронулочень тихий, но чрезвычайно назойливый звук. Как будто десяток комаров выстроились в клин, как птицы, и начали выделывать фигуры пилотажа то у левого уха, то у правого.

Бахус забарабанил пальцами по ящику, и комариный писк растворился в стуке.

— Короче, Алексей. Ты пойдешь наружу? Кот Трикотаж сильно проголодался.

— Ты так и не ответил на мой вопрос про ребят.

— Ответил, но чуть раньше, — с явным нетерпением протараторил Бахус, не переставая стучать по ящику. — Твои друзья останутся в живых и будут работать на меня. Выход из игры некоего Алексея никак не поменяет общий сценарий.

— Работать на тебя? То есть, в случае Инги, просто стать шлюхой в новом борделе?

— Ну зачем ты так грубо, — осклабился Бахус, продолжая выстукивать чечётку пальцами. — Это суровый тренажёр, тут все проходят сложные испытания и духа, и тела. Воспринимай это как часть дальнейшей игры, которая пройдет уже без тебя…

Сквозь непрекращающийся стук снова различил писк, который продолжал усиливаться.

— Идёшь наружу или нет? — с неприкрытой злобой повторил Бахус. Если бы молоток был в его руке, а не моей, разговор бы уже прервался кровавой сценой.

Не удостоил его ответом. Потому что уже понял: это не просто писк. Это Nokia tune. Потянулся за телефоном в карман.

— Не бери трубку! — Бахус завопил, как свинья, убегающая по двору от мясника. — Если всё-таки возьмёшь, то можешь забыть о возвращении. Ты останешься в Отражении на-все-гда! Запомни мои слова… Навсегда!

— Привет, Жанна, — ответил в трубку, насмешливо глядя Бахусу прямо в глаза. «Самый могущественный отраженный» испытывал даже не страх, а фатальный ужас. Он смотрел на меня, как сёрфер на стремительно мелеющий берег перед приходом цунами. Эту волну оседлать не получится. Убежать от неё — тоже.

— Лёш, ну наконец-то! Задолбалась звонить. Ты уже понял всё насчет этого перца?

— Понял, дорогая. Спасибо. Я перезвоню.

Бахус сглотнул. Я произнёс самым спокойным тоном:

— Перед окончанием игры иногда появляется персонаж, который всё объясняет. Но чаще появляется босс. Он не обязательно должен быть огромным и клыкастым. Возможно, он просто хитрый.

«Трудовик» сделал два торопливых шага назад.

— Это не армейский тренажер, и ты не его проектировщик. Ты сильный, о да, ты очень сильный. Ты накинул на меня долбаный морок и теперь копаешься в моей голове, достаешь оттуда котов, друзей, предателей, красивых женщин и нерожденных детей. Мы с тобой даже не гуляли по ангару. Мы стоим на той же точке, с которой начали диалог, ты смотришь мне прямо в глаза, и у меня в руках молоток, который приближается к твоему виску. Только что ты убил двух девчонок, которые не вредили никому, кроме охров. И прямо сейчас за это ответишь.

Звонкий треск чужого черепа выбросил меня из морока. Бахус грузно свалился на пол. Бурые, почти чёрные потоки энергии, смешанные с брызгами крови, накрыли меня и сбили с ног.

Слышал тяжелые стоны Марины, которая в мучениях умирала у стены ангара, чувствовал тепло остывающего двигателя «Урала» во дворе, вдыхал дым горящего санатория Винзавода, отстранённо наблюдал метания двух сбежавших проституток, которые отбивались от толпы торговцев на другом конце города.

Я видел пыльные, затянутые паутиной подвалы, под которыми прятались тоннели коммуникаций, под которыми находились вырытые охранниками ходы, под которыми — странные нелепые каморки, где они прямо сейчас и ютились. Что это за существа? Зачем они нужны?

Но могу ли я ответить однозначно, в чем смысл моего, Алексея, существования? Пить растворимый кофе, чистить зубы, идти на работу? Не была ли моя квартира в реальном мире такой же маленькой норкой, как у охранников в подземельях Отражения?

Окружающий мир постепенно приобрёл обычные краски и очертания. Я медленно поднялся, вытащил из кармана «Нокию». Непослушными пальцами набрал номер Жанны, которым она пользовалась в реальном мире. Несмотря на привычное отсутствие «палочек» сети, в трубке послышались длинные гудки.

— Жанна.

— Лёша? — раздался удивлённый голос девушки. — Только я могу тебе звонить! Как ты мне дозвонился? Извини, но это… невозможно.

— Теперь возможно, — сообщил я, отряхивая с себя пыль. — Только что я отправил на тот свет самого сильного отражённого. Прочитай мою Карму. Что изменилось?

Жанна не стала прекословить.

— Вижу, что у тебя появился полный иммунитет к мороку. Ни один отражённый тебя больше не загипнотизирует.

— И всё? — протянул в трубку. — Я что, не умею поднимать в воздух людей и крутить им конечности? Не умею открывать порталы в реальный мир?

— Скажешь тоже, — хихикнула Жанна. — Если что-то такое будет, обязательно сообщу.

— Жанна…

— Что?

— Спасибо тебе. Ты меня спасла.

Она наверняка покраснела… Если бы существовала.

— Ты сам догадался, — послышалось в трубке. — Напрасно он упомянул нашего кота!

Вернул телефон в карман и взглянул на ребят. Все молчали и смотрели на меня с осторожным любопытством.

— Ну типа всё, победа светлых сил? — попытался разрядить обстановку Игорь.

— Не совсем, — сощурился я.

Медленно подошел к ребятам. От резкого пополнения Кармы у меня не выросла дополнительная пара рук, не появилась способность метать файерболы размером с автобус. Но всё изменилось. Я дышал по-другому, двигался по-другому, смотрел по-другому.

Спокойствие. Сила. Власть. В следующую же секунду я готов был без колебаний умереть — или же, напротив, открутить кому-нибудь голову. Карма пьянила меня.

— Лёш, ты как? — необычным голосом спросила Инга. Помимо искреннего участия в нём просвечивал страх. Казалось, она ждала, что я нападу. Все ждали.

— Чувствую себя отлично. Просто замечательно, — улыбнулся я и повернулся к Игорю. — Прости за мою наглость, но не мог бы ты подойти чуть ближе?

Здоровяк бешено сверкнул глазами.

— Ты суперзвезда теперь, что ли? Угрожаешь?

— Нет-нет, — замахал руками. — Просто хочу кое-что проверить. Подойди и… Убей меня. Убей меня своим мороком. Заставь пустить пулю или что-нибудь этакое.

Игорь смачно выматерился и добавил:

— Так много Кармы себе забрал, что кукуха поехала?

— Игорь, кукуха моя на месте. Просто сделай, что я прошу.

До Инги начало что-то доходить:

— Игорь, всё нормально, начинай. Лёха хочет проверить новые возможности.

Здоровяк пожал плечами, ещё раз ругнулся и тут же накинул на меня своё невидимое покрывало. Потом нахмурился, повторил это действие. И ещё раз.

Прислушался к своим ощущениям. Я хотел умереть не сильнее, чем обычно — то есть не хотел вообще.

— Ты всё правильно понял, — ответил на незаданный вопрос Игоря. — Морок на меня не действует. Ни твой, ни чей-либо ещё. А сейчас, Артём, обращусь с просьбой уже к тебе. Покажи мне кусочек Настоящего Зеркала ещё раз.

Артём едко усмехнулся и покачал головой.

— Ты не можешь мне указывать.

— Так я ж не указываю, — пожал плечами с самым невинным видом. — Я прошу.

— Сейчас ты стал более сильным, но тебе очень, очень далеко до того, чтобы говорить со мной на равных, — сжал кулаки шпала.

— Не так уж и далеко, — осклабился я. — Артём, просто выполни мою просьбу.

Он начал закипать. Карма вокруг подёрнулась разноцветными вспышками.

— Таких выскочек… Давлю… Как клопов… — выдавил Артём сквозь зубы.

— Тогда почему не ты задавил клопа, который убил Машу и Марину, — настала моя очередь рычать. — Меня наполняет Карма, я чувствую её на кончиках пальцев. Быть может, наших общих сил достаточно, чтобы пройти через твоё Зеркало? Вдруг нужный уровень достигнут?

Парни позади Артёма переглянулись. Неужели после стольких испытаний наконец откроется долгожданный выход? Свобода действительно так близко?

— Последний рейд заканчивается, мы идём домой, — отстранённо произнес Пряник.

— Я почувствую, когда общих сил будет достаточно. Вот сейчас — всё ещё недостаточно, — отрезал Артём.

— Потому что твое Зеркало — всего лишь морок, да? — произнёс я, и по ангару прошел ропот. Этой фразой нарушал сразу несколько директив и обрекал себя на многочисленные ритуалы. С обязательным коллективными унижениями, мордобоем, унылыми мантрами — всё, как здесь любят. А быть может, и смертной казнью.

Инга неожиданно поддержала меня:

— Артём, да покажи ему. Развеем его сомнения и продолжим путь к Зеркалу.

Облик шпалы отображал список его желаний. И там не значилось ничего насчет демонстрации Зеркала. Зато явно светилась идея вогнать мне в горло тесак.

Карма булькала в пространстве, как будто мы все очутились в болоте. Игорь начал осторожно пятиться к выходу.

Глава 31

Неожиданное событие прервало возможную развязку. Под потолком ангара со звоном разбилось стекло. Между ящиками, подпрыгивая, приземлилась граната. Жанна не упоминала среди моих способностей иммунитета на взрывы, потому с диким криком «Ложись!» я прыгнул на пол. Ребята успели последовать моему примеру. Взрыв поднял в воздух тысячу щепок, вышиб оставшиеся стёкла и наградил всех противным звоном в ушах.

Один из наших парней бросился к выходу и распахнул дверь. Крик Инги «Сто-о-ой!» утонул в звуке автоматной очереди. Парня отбросило назад.

— Твари! — выпалила Инга, склонившись над поверженным. Тот дрожал в конвульсиях, изо рта шла кровь.

— Окружены, — констатировал Игорь. — Нас будут отсюда выкуривать, чтобы мы прыгали прямо под пули.

— Как будем выбираться? — спросил Артём, переводя взгляд с одного соратника на другого.

— Лёха выйдет наружу в своем стелс-режиме и всех их там перекосит, — нашлась Инга и осторожно взглянула на меня. — Не впервой. Сколько бы их ни было. Да, Лёх?

Первая часть плана — выйти из ангара — мне пришлась по душе. Погибать в четырёх стенах от следующей же гранаты я не собирался. А вот над второй ещё стоило поразмыслить.

— Разговор не окончен, — напомнил Артёму, ушёл в скрытность и нырнул в дверной проём.

Ожидал увидеть двух-трех друзей Бахуса. Но нас встречала целая армия. Блестели кожаные куртки, начищенные автоматы и чёрные глаза. Морские. С десяток парней охраняли вход и целились прямо сквозь меня. ещё дюжина суетилась вокруг ангара. Третья группа вертелась у наших грузовиков, вскрывала ящики и изучала их содержимое.

Быстрыми неслышными шагами добрался до одного из грузовиков и встал у переднего бампера. «Уходи, уходи, спасай себя…» — уже привычно звенело в голове. Этот настойчивый внутренний голос просыпался при каждом использовании скрытности, и я всякий раз старался его побыстрей заткнуть. Но сейчас наконец позволил ему выговориться.

Итак, позади в оцеплённом ангаре — Паучиха, её лучший друг и их мухи. Бахус нёс много отборной чуши, чтобы отвлечь моё внимание и спасти свою черепную коробку. Но насчёт Инги и Артёма не врал. Я чувствовал это нутром, хоть и питал ещё какие-то надежды на обратное.

Нужно ли спасать других потенциальных жертв? Поверят ли Игорь, Антон и остальные ребята, что лидеры ведут их не к выходу, а к смерти? Услышит ли меня вообще Пряник, или он окончательно лишился рассудка? И откуда уверенность, что все они тоже не участвуют в заговоре? Вдруг пауков гораздо больше, чем двое?

Ухмыльнулся: Игорь бы на моем месте точно не сбежал. Но не потому, что питает к окружающим сильные дружеские чувства. Просто в большом сражении появляется масса возможностей хорошенько пополнить Карму. Упустить такое он бы не смог.

Перед глазами всплыло холодное, бесстрастное лицо Кости перед тем, как он ударил меня ножом. Ну нет, Карма Кармой, но я не из этих. Вытащу Игоря, Антона и других ребят. Потом разберёмся с паукообразными.

Не сбрасывая с себя скрытность, обошёл грузовик и запустил руку в ящик с гранатами. Одну — тем чернышам, что встречают у входа. Щелк! — отлетела чека. Вторую — к левой стене ангара. Щелк. Третью — к правой. Щелк.

Взрывы, прогремевшие через несколько секунд, явились для морских парней полной неожиданностью. Группу у входа просто разбросало в стороны. Остальные начали беспорядочную стрельбу по верхним окнам ангара, не понимая, откуда пришла опасность. Красноглазые воспользовались заминкой и в полном составе выскочили наружу.

Дым, вспышки выстрелов, электрические разряды, брызги крови и всепроникающие потоки Кармы — все слилось в единый ураган, и не было понятно, кто с кем бьётся. Думаю, примерно так чувствовали себя средневековые войны в пылу сражения. Побеждаем мы или отступаем? Сколько осталось врагов и, главное, сколько осталось наших?

Стрелковый бой мгновенно перерос в рукопашно-ножевой. Артём короткими ударами приклада укладывал одного противника за другим. Пряник орудовал тесаком, как накокаиненный мясник в убойном цехе. Облако густого дыма выбросило окровавленного черныша, следом — Игоря. Здоровяк начал методично вколачивать голову противника в асфальт.

Скрытность забирала уже слишком много сил, и мне пришлось вывалиться в реальность. Приветливый черныш с арматурой не оставил времени на отдых. Я увернулся от одного удара в голову, от второго, включил скорость и сбил его с ног. Парень быстро поднялся, а рядом нарисовались двое его друзей в чёрных куртках и спортивных брюках с лампасами. Эти ребята напомнили троицу, которая преследовала меня по торговому центру перед прыжком в Отражение. Ну вот, тогда не захотел драться сразу с тремя противниками, а теперь все равно придётся.

Уже во время боя с удовлетворением ощутил, что моя повышенная скорость влияет не только на бег. Все движения приобретали особую динамику. Черныш, который тянулся за пазуху за каким-то оружием, получил хлёсткий удар в нос. Тот, что пытался играть в восточные единоборства с арматурой, в результате моего рывка её лишился. Удержав стальной прут, я вогнал его прямо в бедро третьему. Не дав им времени прийти в себя, нанёс несколько не очень техничных, но фантастически быстрых ударов.

Пока сдерживал эту троицу, заметил в свалке лысину Моряка. Плавно обтекая сражающихся, он уверенно двигался прямо к грузовику. Очевидно, босс решил делегировать участие в битве своим подчинённым и смыться. Я рванулся, чтобы его остановить, но ощутил в затылке вспышку боли. В падении увидел черныша с арматурой. Быстро он достал её из чужой ноги. Проворный оказался, гад.

Боль была нестерпимой, небывалой, невозможной. Хотелось заорать, но на крик не хватило бы сил. Рухнул на бок спиной к грузовику. Получился отличный вид на битву — как будто бы её специально для меня и затеяли. Совсем рядом тут же приземлился мой черныш. Лица его я не видел, тело не шевелилось. Перед глазами мелькнули ботинки Игоря. Если всё-таки сейчас умру — очевидно, я уже отмщен.

За спиной зарычал двигатель «Урала». Тяжёлая машина выбросила в воздух облако выхлопных газов и снялась с места.

— Куда, куда! — где-то вдалеке возмущалась Инга. — Моряк, падла!

— Цельтесь в кабину! В кабину! — вопил Пряник, подняв ствол, но дальше прицеливания у него дело не пошло — видимо, грузовик повернулся к нам задним бортом.

— Там во второй машине… Одна штука… — бормотал Игорь. — Сейчас, сейчас. Всю жизнь мечтал!

— Ты что творишь! — вопил на него Артём. — Надо вернуть груз, а не взорвать его нахрен…

— Прям так они и отдали! — надрывался Игорь. — Не доставайся же ты никому!

Здоровяк наконец появился в моей зоне видимости. В руках у него была «Игла». Боец присел и положил ракетный комплекс на плечо.

— Верной стороной направил? Может, перевернуть? — хохмил Игорь, прежде чем нажать курок.

Пространство вокруг набухло, опалилось. Появился и тут же исчез из кадра сгусток пламени. Спустя пару растянутых секунд раздался чудовищный взрыв: Игорь попал в цель. Оранжевый отсвет поднявшегося пламени окрасил и асфальт, и небо. Над нами пронеслась волна и снесла все стекла, что ещё оставались в округе. Вокруг приземлялись горящие фрагменты кузова и куски ящиков.

— Вот это бомбануло! — с восторгом закричал Игорь, поднимаясь на ноги. — Если ещё где-то катаются грузовики, начинённые взрывчаткой, зовите. Теперь у меня есть отличный опыт.

К этому моменту сражение уже завершилось полным разгромом чернышей. Те противники, кто остался в живых, побросали оружие и исчезли за проёмом ворот.

Передо мной появились кеды Инги.

— Лёш, ты как? Лёш, ты слышишь?

Попытался ответить, но лишь пошевелил губами. Как больно-то… Инга подхватила мою голову и мягко приподняла. Наконец-то линия горизонта перестала быть строго вертикальной.

— Живой, живой! Ну что, ты опять нас всех спас! Мы всех размотали. У тебя был титул «Танкобой». Прибавим ещё какой-нибудь…

Сквозь умиротворяющее потрескивание горящих обломков послышались далёкие выстрелы.

— Это сигналы морских, — нахмурился Антон. — К ним едет подмога.

— Я за второй «Иглой»… — с восторгом проговорил Игорь.

— Стоять! — крикнул Артём. — Спасайте оставшийся груз. Это основа нашего выживания! План такой: мы разделимся…

«Разделимся», — эхом зазвучало у меня в голове. «Всегда прокатывало!» — вспомнилась реплика Бахуса. Пауки решили убить жертву. А кто тут у нас полон Кармы, но при этом и пошевелиться не может?

— Игорь, поведёшь грузовик с оружием, — продолжал Артём. — Дуйте на базу скорой помощи. Постарайтесь укрепить её, чтобы провести там ночь. Если мы задержимся — не нарывайтесь, не высовывайтесь, просто сохраните наши стволы…

— А вы — это кто? — поднял брови Игорь.

— Мы с Ингой возьмём тот грузовик, который был вместо ворот, — ответил Артём. — Поедем другим маршрутом, постараемся запутать морских. Давайте быстрее, они рядом!

— Сейчас, только погрузим Лёху, — засуетился Игорь, наклоняясь надо мной.

— Я тебе говорю — дуй отсюда! — гаркнул шпала. — Мы возьмём Алексея к себе в машину…

Игорь сжал кулаки.

— Ты считаешь, что я тоже прутом по башке получил? Я что, похож на идиота? Я слышал ваш последний разговор… Ты просто добьёшь его и свалишь всё на чернышей.

— Не свалю, — выпалил Артём, косвенно признавшись, что добить всё-таки собирается.

Я хотел было поучаствовать в диалоге, но изо рта вырвался только хрип. Крепко мне досталось…

— Не съедим мы Лёху твоего и не продадим, — вдруг вмешалась Инга, которая до этого сохраняла молчание. — Он наш спаситель и герой. Всё с ним будет хорошо, обещаю…

— Тогда я тоже в вашей группе, — произнёс Антон и подмигнул Игорю, — как гарант.

Артём напряжённо посмотрел на Антона и медленно кивнул. Игорь не двигался с места.

— Ну что, может ещё в картишки сыграем или в домино? — со злобой прорычал Артём.

Игорь вышел из оцепенения, хлопнул Антона по плечу и поспешил за руль. Спустя мгновение «Урал» с оружием и последними бойцами исчез за воротами.

— Тём, ты пока заводи грузовик, а мы с Ингой посмотрим, что у него там с головой… — сказал Антон, наклоняясь ко мне.

— Эй, Тох! — позвал шпала.

Антон с недоумением поднял голову и увидел перед собой дуло пистолета. Артём спустил курок.

Я хотел закричать, но опять издал только хрип. Моё зрение на несколько секунд расфокусировалось. Проморгался — и увидел прямо перед собой лицо Инги. Она была так близко, как будто задумала меня поцеловать.

— Время пришло, — послышался голос Артёма.

— Пау-чи-ха… — прохрипел я, с ненавистью глядя Инге в глаза. Заметил, что у неё выступили слезы.

Артём торопил:

— Кончай. Скорее. С такой подпиткой наша общая Карма позволит открыть Зеркало.

Зеркало? Она что, и правда в него верит? Инга не двигалась и продолжала изучать мою бордовую радужку.

— Э-то прос-то мо-о-орок, — шипел я. — Зе-рка-ла нет… Морок…

— Останется ещё Игорь, — вслух рассуждал Артём. — Ну, Алексей — твой, Игорь — мой… Тех, кто помельче, можно даже не трогать. Оставим им всё оружие, пусть дальше воюют…

— Мо-рок, — упорствовал я, прожигая глазами Ингу.

— Хотя нет, мелочь тоже уберём, — задумчиво дополнил Артём. — Зря что ли выращивали? И так слишком многих бездарно отдали охранникам и чернышам.

Инга медленно покачала головой и отчеканила:

— Артём. Я больше не могу.

Вокруг продолжали потрескивать горящие обломки. Тихо стонал тяжелораненый черныш, которого Игорь по случайности не добил. Где-то далеко началась вялая перестрелка — грузовику Игоря не дали уйти просто так.

— Что значит — не могу? — с нарастающей злобой проговорил Артём.

— Я устала. Устала смотреть в глаза и предавать. Всему есть предел, — произнесла Инга и осторожно положила мою голову обратно на землю. Ну вот, опять вертикальная ориентация экрана.

— Ты не хочешь предавать… его, — произнёс Артём, с презрением качнув головой в мою сторону, — Поэтому предаёшь меня. Верно я тебя понимаю?

Инга выпрямилась и расправила плечи.

— Я не буду больше искать Зеркало. Даже если вернусь домой, то не смогу жить, как прежде. Слишком много боли, слишком много смертей…

Артём ходил вокруг и увещевал:

— Вспомни директиву ноль, нашу с тобой личную директиву: любой ценой, любой…

— Как сказал Лёха: к чёрту директивы. К чёрту их, Тём, — прокомментировала Инга.

— Ты просто хочешь его. Ты влюбилась, как девчонка, — бурлил и клекотал Артём. — А он не знает тебя настоящую, и никогда не смог бы понять в полной мере… Ты не предаешь никого, ты жертвуешь им и другими ради большой цели…

— Уходи, — ровным тоном произнесла Инга. — Теперь ты идешь к Зеркалу без меня.

Вместо ответа Артём сделал короткое движение рукой, и, не сводя с Инги глаз, направил в неё здоровенный горящий обломок. Девушка включила свое защитное поле, и «снаряд» задержался в воздухе.

— Уходи! — закричала девушка неестественным, будто усиленным через невидимую акустику голосом.

Артём махнул рукой ещё раз, и ещё раз. Кирпичи, доски, металлические обломки поднимались в воздух и летели в сторону Инги.

— Како-го хрена он… Не делал так… Раньше, — кашляя, выдавил я.

Инга подняла руки вверх, и этот жест не означал отказ от сражения. Она пошла прямо на Артёма. Пространство над её головой подёрнулось разноцветной дымкой. Карма открыла истинную картину боя.

Два гигантских потока, столкнувшись, давили друг друга. Из ниоткуда возникали сотканные из дыма щупальца и многосуставные конечности, ударяли друг друга, ломались, превращались в прах, чтобы тут же перевоплотиться во что-то ещё. Со стороны Инги рвалась и клацала зубами стая волков, соединённая в одном организме. Артём сносил головы хищников потоками огня. Из пламени поднимались причудливые жар-птицы и летели в сторону Инги, чтобы обратиться в пепел от удара её хлыстов. Все новые сущности перерождались и обновлялись. Уже не понимал, что происходит внутри Кармы, что — в реальности, а что — в моем повреждённом сознании.

Но Артём применил оружие, которое сразу ввело Ингу в замешательство и заставило отступить на несколько шагов. Быстрым движением он нарисовал в воздухе небольшое окошко, из которого ударил луч света.

Превозмогая звон в голове, постарался осмыслить происходящее. Я наблюдал это окошко прямо сейчас, уже после гибели Бахуса и получения иммунитета к мороку. Так значит, Зеркало — не наваждение, значит, Артём реально открывает двери в другие миры…

— Остановись, в рот тебя полоскать! Хватит! Расходимся! — кричала Инга. — Мы погубим друг друга!

Артём продолжал наступать и зловеще улыбался. С каждым его шагом окно расширялось, луч света становился всё ярче и теснил Ингу назад. Она оказалась от меня на расстоянии вытянутой руки.

— Шлюха, Винзаводская подстилка. Я убью тебя, открою Зеркало и вернусь домой. Один, как ты и сказала, — говорил Артём. — Знаешь, всегда чувствовал, что так и придется сделать. Забрать твою энергию…

Энергию — отозвалось эхом в моей голове, и я вспомнил, как шпала на вышке передавал свои силы Антону. Тогда беспроводная зарядка сработала крайне эффективно. Надо разобраться, как оно тут действует. Изо всех сил дотянулся до ноги девушки, крепко схватил её за лодыжку, прикрыл глаза. Слепил внутри себя то же ощущение, с каким включал и скрытность, и скорость. Инга взглянула на меня с легким недоумением, но по вибрациям Кармы быстро поняла мой замысел. И Артём тоже понял. Он осклабился, напрягся и ускорил наступление. Но было уже поздно.

Уместна бы яркая едкая реплика в адрес Артёма. Например: «Пошёл ты, пидрила». Или: «Гори в аду, тварь». Но Инга промолчала. Без лишних слов она направила на противника волну катастрофической мощности. Наши общие силы будто не сложились, а умножились. Отдав всё, что мог, я тут же отключился.

Глава 32

— На эту работу потребуется часов шесть, — сказал я, похлопав по мятому порогу «Ситроена». — Позвоню вам за час до завершения.

— А можно тут с вами остаться? — сверкнула глазами владелица машины, дамочка лет двадцати семи с километровыми ногтями. — Обещаю не мешать.

— Можно, конечно, — пожал плечами.

Обычно в подобных ситуациях я изо всех сил убеждал клиента не сидеть в мастерской. «Тут едкие запахи. Тут громкие звуки. А ещё тут периодически звучит нецензурная лексика — без неё автомобили не ремонтируют». Желание удалить клиента подальше было связано с опасением, что он будет стоять над душой и делать замечания по поводу каждого моего действия. Таких случаев встречал немало. Но сегодня я остался бы спокоен даже если бы дамочка спустилась ко мне в смотровую яму и сама взялась за молоток.

Неделя, что прошла с момента разговора с Жанной, слилась в один бесконечный день. Нельзя сказать, что я давно не спал. Время от времени я всё-таки это делал. Вырубался то на истёртом диване в курилке, то на водительском кресле разбитого минивена, поставленного на вечный прикол у ворот мастерской. Порой я даже появлялся дома. Мог с уверенностью это утверждать, поскольку кот Трикотаж ещё не умер от голода.

Всё это время старался не смотреть на себя в зеркало, а потому даже не представлял, что за человек там появится. Будет ли у него колючая щетина или настоящая борода? Какого объема синяки под его глазами? Всякий раз работал до дикой усталости, потом — до переутомления, а после — до исступления. Алкоголь в этом процессе не участвовал. Водкой можно залить измену подруги или, например, провал бизнеса. Настоящую боль ей не затопить.

В тот вечер работал специальным обратным молотком — и раз за разом прокручивал в голове последнюю встречу с Жанной. Владелица «Ситроена» тем временем кружилась наверху. Она не собиралась давать ценные советы по ремонту автомобилей. Вместо этого весь вечер сыпала томными намёками. Я просто ничего не отвечал, что местами выглядело прямо-таки оскорбительно. Но дамочку такой стиль общения не отторгал, а только раззадоривал.

— Ага, всё-таки решил подняться! — взмахнула ресницами девушка, когда я отложил молоток и полез наверх. Посмотрел сквозь неё и оставил эту реплику без ответа. Обошёл озадаченную девицу, стараясь не задеть её блузку грязным комбинезоном. Выбрался на улицу, двумя кликами открыл контакт Жанны. Гудки, гудки, гудки. Бери уже трубку! Набрал ещё раз, и ещё. Наконец услышал в трубке её дыхание.

— Жанна, привет. Нам нужно встретиться и ещё раз обсудить то, что о чём ты тогда рассказала.

— Да уже нечего обсуждать, Лёш. Была вчера в клинике… Нет уже никого, в общем.

Вернулся в смотровую яму и взялся за инструменты. Мятый порог с каждой секундой принимал всё более совершенные очертания. Вернул машину хозяйке на полтора часа раньше обозначенного срока, принял деньги.

— Даже номерок не возьмёшь? — девица вышла на последнюю глиссаду.

Молча закрыл перед ней дверь.

* * *

Не знаю, сколько прошло минут, прежде чем я открыл глаза. Голова болела всё так же сильно, как сразу после удара арматурой. Однако я неожиданно почувствовал мощный прилив энергии. Понял, что уже могу шевелиться и, наверное, говорить. Слегка приподнялся и увидел распластанного на асфальте Артёма. Если быть точным, рядом находилось лишь его тело. Голова лежала отдельно примерно в сотне метров.

— Обидно, так и не удалось врезать ему по морде… — произнёс я и перевел взгляд на Ингу.

Она стояла чуть поодаль и сотрясалась в судорогах, то приседая на корточки, то распрямляясь с неестественной быстротой. Что-то было не так. Происходящее не выглядело как обычное пополнение Кармы, пусть даже в запредельных масштабах.

Инга изогнулась назад и в том же нелепом и страшном виде повернулась в мою сторону. С ужасом увидел, как лицо её быстро зарастает плотью. Глаза превратились в точки и исчезли, нос медленно провалился внутрь, рот сомкнулся — и не разошелся обратно. Наконец согнутая фигура выпрямилась, громко хрустнув костями. У новой Инги были те же хрупкие плечи и ноги-спички, та же неповторимая причёска. А вот больших, почти анимешных глаз — не было. Никаких глаз не было.

Вопросов появилось слишком много, но ответы я решил поискать как-нибудь потом. Поднялся и поспешил к машине-шлагбауму. «Урал» не участвовал в атаке на Винзавод из-за многочисленных неисправностей. Мне оказалось проще подготовить к броску другие автомобили, чем кропотливо восстановить этот. Но сейчас от него полностью зависела моя жизнь.

Забрался на водительское сиденье, быстро завёл грузовик. Увидел в боковое стекло, что процесс превращения закончился. То существо, что ещё недавно было Ингой, присело на корточки и как бы принюхивалось.

Впервые наблюдал охранника в солнечном свете. Плоскость отсутствующего лица поблескивала в лучах, и выглядело это зловеще.

У ангара так невовремя для себя застонал раненый черныш. Новый охранник рванулся к нему. Продолжение сцены я уже не увидел, потому что грузовик выехал за ворота.

Впрочем, перевести дух не удалось. Улица оказалась перекрыта несколькими автомобилями. Среди них безошибочно узнал тот самый «Кайен», который участвовал в драг-рейсинге с представителями местной фауны.

За машинами стояли торговцы в черных одеяниях, и целились они прямо в меня. Прежде чем выстрелы изрешетили бы кабину «Урала», резко повернул руль в сторону и вогнал нос машины в витрину продуктового магазина. Скрежет металла вместе со звоном стекла слился в тревожную мелодию. Палить по кузову торговцы уже не стали — видимо, считали, что он полон оружия и взрывчатки. Представил степень разочарования на их лицах, когда они всё-таки заглянут внутрь…

Группа атакующих проворно двинулась к грузовику, замершему поперёк дороги. Прямо перед ними, легко перемахнув через кузов, приземлился тот самый дневной охранник. Потасовка была короткой. Существо, которое когда-то носило имя Инга, ломало кости, отрывало конечности и практически не реагировало на прямые попадания пуль. Группа из четверых торговцев была перемолота за секунды.

Бойцы, которые остались за баррикадами, усилили огонь. Охранник достиг автомобилей в несколько размашистых прыжков, промял крышу одной из машин, а потом погнал остатки воинства по улице. Число выживших сокращалось каждый миг.

Заворожённо наблюдая эту кровавую сцену, выбрался из кабины и уже двинулся было прочь. Но в кармане протестующе завибрировал мобильник. Вспомнил, что обещал Жанне не пропускать её СМС. Ну ладно.

«Кайен», — значилось в сообщении. Вздохнул. Что-то надоел этот мне немецкий автопром. Вот выберусь из Отражения — и куплю какого-нибудь японца.

До кроссовера добежал незамеченным — даже не пришлось включать скрытность. Все, кто мог бы обратить на меня внимание, были заняты одним кровожадным охранником на другом конце улицы. Плюхнулся на хорошо знакомое сиденье. Обнаружил, что ключ традиционно находится в машине. Они тут когда-нибудь начнут заботиться о своём имуществе? Уже второй раз без труда угоняю этот Осколок.

Итак, на меня не действует морок, и у меня есть ценный артефакт. Пожалуй, на этом плюсы заканчиваются. Я совсем один в этом долбаном городе. Совсем один против красноглазых, черноглазых, охранников, непонятных многоногих тварей и мало ли кого ещё.

Нажал кнопку старта, тронулся. Тихо направил машину в боковой проулок. Включил магнитолу, открыл навигатор. Как и предполагалось, карта города была абсолютно пуста. Движущиеся красные точки появятся на ней в другие часы.

Телефон в кармане снова завибрировал, на сей раз сигнализируя не о сообщении, а о звонке. Снял и трубку и поставил на громкую связь.

— Что про… — начал вместо приветствия.

— Постой, постой. У меня мало времени, — затараторила Жанна. — Хорошая новость: часть Кармы Артёма перешла тебе. Ты это уже, конечно, почувствовал, а то бы нескоро смог подняться. А ещё тебе досталась способность открывать зеркала. Настоящие, или как они там у вас назывались.

— И как?.. Что нужно для этого делать?

— Доберёшься до точки — и сам поймешь.

— До какой ещё точки? — начал раздражаться я. Ну что за невыносимое существо — эта Жанна из мобильника.

— Лёш, у тебя перед глазами карта. Всё, я побежала.

— Один вопрос.

— Только если правда один, — сдалась Жанна.

— Что нахрен случилось с Ингой?

— Карма кого-то награждает, а кого-то — наказывает. Одним только раскаянием всё содеянное зло не смыть, — загадочно произнесла Жанна и повесила трубку.

Когда возвращал телефон в карман, случайно коснулся флешки Инги. Немного помял её в руке и вставил в магнитолу. Сразу же заиграла знакомая композиция.

Всё сгорит в один момент: ни героев, ни систем.

Не умею ждать. Вернёшься? Конечно, нет.

Странное ощущение — нету больше Инги, а флешка с её музыкой — есть. И я всё ещё есть.

Слегка замедлил автомобиль и снова открыл навигатор. Заметил, что сенсор откликается через раз. Это раздражало. Усердно тапал по экрану, пытаясь двигать карту. Вместо этого открылась история местоположений. В самом верху списка засветился знакомый адрес. Мой дом. Это же мой дом! Из реального мира!

Может, завтра я умру, потеряв свою мечту… — пропели колонки. Выключил музыку и выдернул флешку. Всё, пора выбираться из 2007-го.

Словно для того, чтобы сильнее замотивировать меня на выполнение этой цели, в зеркале заднего вида показались три автомобиля. Торговцы наконец заметили пропажу Осколка. Интересно, как они смогли отбиться от Инги?

Поддал газу, размазал по боковым стёклам серые фонарные столбы, мутные витрины, обшарпанные стены хрущёвок, яркие плакаты с рекламой йогуртов, шоколадок, телевизоров и кнопочных телефонов. Чувствовал, что эти улицы хотели вытолкать, отвергнуть меня. Я не нравился этому городу. И у нас это было взаимно.

Подняв в воздух содержимое вечной грязной лужи, завернул во двор. Привычно закатил машину в парковочный карман, не сразу сообразив, что можно было оставить прямо в проезде. Если кому-то помешает — пусть звонит…

Как и в моё время, домофон оказался сломан. Несколько десятилетий чинят! Долетел до второго этажа. В окне подъезда увидел, как во двор поочередно заезжают автомобили преследователей — один, второй, третий. «Как свадебный кортеж, — мелькнула мысль. — Или прощальный». Из машин шустро выпрыгивали люди в арабских одеяниях. Среди них промелькнул и Хок. Вот кто у них организатор вечеринок.

Добрался до квартиры, дёрнул ручку двери — заперто. В отличие от местных автолюбителей, я всегда держу закрытыми все замки. Ну что ж, придётся ломать свою же дверь. Направил на замок пистолет. Несколько выстрелов эхом пробежали по всему подъезду. Деревянная дверь, не ожидавшая такого напора, легко сдалась и выплюнула внушительный кусок полотна вместе с замком.

Заскочил в квартиру и сразу же заметил его. Себя… Отражение.

Вымазанный кровью и грязью, измотанный, похудевший, но всё ещё живой — я отражался в зеркале, которое висело в прихожей. За моей спиной, в ванной, находилось ещё одно зеркало. Две отражающие поверхности, расположенные напротив друг друга, создавали бесконечный коридор, окаймлённый множеством рам.

Вот ты какое, Настоящее Зеркало.

Закрыл глаза, впуская в себя потоки Кармы. Без колебаний шагнул прямо в один из коридоров.

* * *

Нечто пушистое начало щекотать мою щеку маленькими волосками, как будто кто-то укладывал рядом большую тёплую шубу.

— Мяу!

Трикотаж! Старина, как же я скучал.

Вскочил с кровати, как распрямившаяся пружина, подбежал к двери. Всё цело. Кусок полотна на месте, замок — заперт. Можно выдохнуть. Или нет?

Зеркала! Вдруг коридоры за моей спиной не закрылись, и люди Хока тоже смогут по ним пройти? Схватил напольную лампу. На глазах потрясённого Трикотажа со звоном разбил и то зеркало, что висело в коридоре, и то, что было в ванной.

Отдышался. Взял кота на руки и, поглаживая его спину, подошёл к окну.

Привлекли внимание две фигуры у разливухи на углу. Движения слегка напряжённые. Покачиваются на месте, переминаются с ноги на ногу. Охранники? Присмотрелся — лица на месте, хоть и неприятные. Обычные любители крепких напитков. Мимо выпивох прошла какая-то бабушка, посмотрела на них и недовольно покачала головой. У этой тоже лицо было на месте.

По двору, плавно перекатываясь через заполненные водой выбоины, проплыл серый «Солярис». В каком году их начали выпускать? 2010-й или 2011-й. Значит, здесь по крайней мере не 2007-й. Уже хорошо.

Тинь-тинь, тинь-тинь… — запело в кармане. Достал оттуда мобильник.

— Лёш, привет.

— Жанна… Это ты? — спросил я с ударением на «ты», подчеркивая, что обращаюсь к той несуществующей Жанне, которая меня не раз выручала.

— Ну я, а кто ж ещё, — с некоторой обидой ответил голос. Так и не понял, живая со мной говорит Жанна или потусторонняя.

— Какой сейчас день? — сразу начал я.

— Суббота.

— Нет, дата какая?

— Ну, четырнадцатое. Лёш, с тобой всё хорошо?

— А год?

— Проспись! И календарь открой, — с обидой пробубнила Жанна.

— На моем телефоне календарь сбит…

— Ты очень странный. Только проснулся что ли? — прокомментировала Жанна, помолчала и продолжила. — Лёх, я вот чего звоню. Будь что ли… осторожен сегодня. Мне такой плохой сон приснился… Ты слушаешь?

— Я?.. Да… — медленно проговорил в ответ.

— Ладно, потом расскажу подробней, — сдалась Жанна. — Все равно скоро увидимся. До встречи.

Жанна повесила трубку. Некоторое время держал телефон около уха, как будто диалог может продолжиться.

Включил ноутбук, чтобы посмотреть дату. И хотя ситуация отчасти была понятна, не смог удержаться от громкого восторженного возгласа. Ура! Я вернулся в свой год!

Но тут апрель, а не сентябрь. Это значит, ещё не было этих мрачных событий с Жанной. Я смогу либо снова пройти тем же путём, либо всё изменить.

Насыпал корм терпеливому коту, и тот с благодарностью начал его уплетать. Ну наконец-то ты поел, Трикотаж!

Надо прийти в себя, а для этого — выпить чашку растворимого и что-нибудь перехватить. Открыл холодильник. Увидел внутри заветренный кусок масла в прозрачной масленке и ломтик сыра, покрытый плесенью (увы, изначально это не был голубой сыр).

— Трикотаж, я ненадолго. Слетаю в магазин и вернусь. Потом расскажу тебе, что со мной приключилось, — подмигнул коту, и, схватив кошелек, выбежал на улицу.

Вокруг всё было по-апрельски серым — и стены, и дороги, и лужи на тротуарах, и лица прохожих. Зато воздух уже дышал весной, и прикосновения солнца согревали.

В супермаркете набрал гигантскую корзину продуктов. Охранник торгового зала ходил за мной по пятам, а сотрудницы магазина шарахались, принимая за одного из завсегдатаев разливухи. Надо было сначала помыться.

Кассир назвала сумму. Потянулся за картой и чуть не выронил её из-за внезапного резкого звука. На улице взвыла сирена авиационной тревоги.

— Маш, опять эти сволочи лезут! — завопила толстушка с соседней кассы. Она рванулась к витрине, сдёрнула крышку с неприметной кнопки и хлопнула по ней. На потолке замигали красные лампы. Снаружи начали медленно опускаться толстые металлические жалюзи.

— Ну как замучили, уже третий раз за эту неделю, — с досадой ответила моя кассирша, вынимая из-под прилавка дробовик.

Отшатнулся от кассы и оказался перед витриной. По улице с криками бежал мужчина. Что-то набросилось на него сзади и сбило с ног. На мгновение это существо поднялось. Медленно повернувшись к витрине, оно посмотрело на меня и кассиров.

Металлическая створка жалюзи наконец опустилась и скрыла урода. Но я узнал его. Нельзя было спутать эти черты лица (точнее, полное их отсутствие).

Это был охранник.

Дополнительные материалы

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Дополнительные материалы