Враги [Полина Люро] (fb2) читать онлайн

Полина Люро Враги. Мир Избранных

Глава 1. Враги

Я смотрел, как бордовая капля, медленно скользя, сорвалась с руки и, ударившись о прозрачную воду, растеклась в ней быстро тающими разводами. За ней последовала ещё одна, и это неторопливое падение, завораживая, не отпускало взгляд, пока за плечом не раздалось вечно недовольное ворчание моего слуги Тимса:

― Господин Терри… Хватит пялиться на кровь, лучше дайте — ка я Вас перевяжу. Неужто решили, так и не добравшись до лагеря капитана Шверга, умереть здесь в лесу по-тихому? Неплохой выбор, мне меньше хлопот ― не надо бегать после сражения по полю в поисках частей тела, просто прикопаю Вашу милость где-нибудь под кочкой, и все дела…

Я фыркнул, живо опустив ладонь в обжигающе холодный поток стекавшего с гор ручья, безжалостно намочив слегка растрепавшуюся чёрную косу Избранного из Дома Живительной воды, и, встав с корточек, сделал вид, что замахиваюсь на непочтительного болтуна. Он легко увернулся и, перехватив мою руку, начал быстро заматывать кровоточащий порез чистой тряпицей, не переставая при этом довольно ухмыляться:

― Так-то оно лучше… Жаль, что в этом лесу магия не работает, а то плохая это примета ― пораниться до боя, и как Вас только угораздило?

Вырвавшись из цепких лап сына деревенского старосты, пряча улыбку, попытался сохранить достоинство имперского офицера:

― И почему только я столько лет тебя терплю, грубиян, да ещё деньги плачу? Другой бы на моём месте…

― Так Ваша милость не такой, как другие малахольные Избранные ― вроде неплохо соображает. Где же в наше — то время найдёшь верного и глупого слугу, чтоб за хозяином и в огонь, и в воду… А Вам со мной повезло… ― он снова уклонился, но на этот раз я даже не стал делать вид, что пытаюсь его наказать и, вскочив на жеребца, махнул рукой, давая сигнал уставшим бойцам следовать за мной.

На душе было погано ― пятнадцать человек, всё что осталось от совсем ещё недавно большого отряда… Уцелевшие в бойне у Старого Города теперь должны были присоединиться к свежим силам «непобедимого» капитана Шверга, известного храбреца и везунчика, о котором в армии ходили легенды. Но, пережив ужасы прошлой атаки неприятеля, я уже не верил ни в счастливые приметы, ни в удачливых командиров. Мы проигрывали раз за разом, потому что не имели самого главного ― эффективного оружия, способного поразить тех Тварей…

Были ли эти страшные создания порождениями чужого мира, проникшие к нам через пространственную прореху, или, возможно, появились на свет в результате экспериментов вражеских алхимиков ― точного ответа пока никто не дал. Да и какое это имело значение, если каждое такое чудовище стоило сотни обречённых на смерть солдат…

Не спорю, иногда и нам удавалось убивать огромных, клыкастых существ, лишь внешне напоминавших внезапно подросших обитателей жарких лесов второго малоизученного материка, но цена такой победы была огромна, что, впрочем, не останавливало командование. Эти изверги бросали в бой новые силы, в основном состоявшие из захваченных в плен рабов или проданных за долги крестьян. Неудивительно, что ответом была лютая ненависть…

Пусть Избранных и считали хладнокровными бездушными выскочками, благодаря магическому дару подмявшими под себя практически всю территорию обоих континентов, я-то прекрасно знал, что большинство из нас ― такие же люди, как и все, способные чувствовать и сопереживать, любить и страдать, не показывая своей боли…

Конь с не слишком оригинальной кличкой Верный неторопливо брёл по густой траве; я спиной чувствовал озлобленные взгляды солдат, которым, едва выжив в неравном бою, предстояло снова рисковать и, скорее всего, погибнуть во славу «узкоглазых придурков с их клятыми косами». И не осуждал их, почти смирившись с судьбой, ведь вера в многочисленные приметы предсказывала, что, если уж пролил каплю крови перед боем, жди, что за ней последует багровая река, которая, скорее всего, унесёт с собой в небытие…

Фаталист по жизни, я грустно усмехнулся и потому после трудной дороги даже не обрадовался вышедшим нам на встречу часовым капитана Шверга, одного из немногих, сумевших заслужить честь командовать даже Избранными. Кое-кого это до сих пор возмущало, но мне было плевать ― честно говоря, никогда не судил о людях по их происхождению.

Пока я улаживал формальности с местным офицером, кивком послал Тимса вперёд разведать обстановку. Он вернулся очень быстро, и мне не понравилось «загадочное» выражение его плутоватого лица:

― Не тяни, болван, выкладывай, какие ещё неприятности ждут меня этим невезучим днём ― мы опоздали к обеду, или все палатки уже заняты, так что придётся снова ночевать на голой земле под оглушительные рулады твоего храпа?

Тимс хмыкнул, вытирая нос рукавом рубахи:

― Боюсь, Вашей милости не понравится эта новость, ― его маленькие глазки озорно блеснули.

Дальнейших пояснений не понадобилось ― под деревом в центре небольшой группы Избранных стоял субъект, от вида которого пальцы непроизвольно сжались в кулак. Лис собственной персоной… Вот уже несколько месяцев я не видел этого придурка, превратившего мои школьные годы в сплошной кошмар. Первый враг ― злая насмешка судьбы, подсунувшей светловолосого гадёныша на моём и без того непростом жизненном пути.

Тимс застыл в ожидании взрыва эмоций или хотя бы парочки забористых ругательств. Но я не доставил ему такого удовольствия ― если война чему и научила бывшего школьного хулигана, так это сдерживать свой вспыльчивый характер и не психовать из-за подобных пустяков. Хотя внутри уже разгорался тлеющий огонёк гнева…

Мы столкнулись с ним в первом классе ― думаю, именно та роковая встреча и определила мою дальнейшую школьную жизнь. Одновременно войдя в учебную комнату, двое ринулись вперёд, чтобы занять самое привлекательное место в последнем ряду. Только вот оно было одно, а нас двое ― темноволосый растрёпанный сорванец с бешеным взглядом сорвиголовы и нахально ухмылявшийся золотоволосый «ангелок» с насмешливым красивым личиком.

Уже одно то, что противник был обладателем редкого для расы Избранных «блондинистого окраса», да ещё высоко задирал нос, не желая уступать, вызвало раздражение. Но больше всего бесили его смеющиеся глаза ― этот паразит пялился на меня с интересом учёного, в руки которого попал неизвестный науке зверь. Неудивительно, что несмотря на обещание дяди собственноручно меня выпороть, если посмею проявить неуважение к школьным правилам, я тут же выпустил на свободу магию, а это было категорически запрещено в этих стенах. Тем более, необученным первогодкам…

Однако «золотой мальчик» не испугался, тут же вступив в бой. Мы стояли напротив друг друга во внезапно наступившей тишине, едва сдерживая напор огненных стихий, способных превратить обоих в кучки пепла, и с упорством баранов продолжали меряться силой. Только приход Надзирателя за магией, как котят разбросавшего нас в разные стороны, прекратил это смертельно опасное соревнование. Дальнейшее помню смутно: нас обоих за шкирку притащили в кабинет директора, который, к слову, в последующие годы стал для меня почти «родным домом», где набежавшие учителя попытались преувеличенно возмущёнными воплями оглушить двух притихших юнцов…

Если бы они в тот момент присмотрелись к нам внимательнее, возможно, заметили, что провинившиеся первоклашки вовсе и не думали раскаиваться ― довольные проведённой «разминкой», из-под взмыленных чёлок мы бросали друг на друга выразительные взгляды, не обещавшие сопернику пощады в следующем сражении. К счастью для нас обоих, оно так и не состоялось, поскольку родные очень доходчиво ― во всяком случае, мне ― объяснили, что с магией лучше не шутить. Я потом долго не мог сесть…

Однако дело было сделано ― Избранный Леам из Дома Великих равнин, среди одноклассников получивший вполне заслуженное прозвище Лис, стал моим врагом со всеми вытекающими для обоих последствиями. Если вспомнить, то за всё время учёбы мы с ним ни разу не перекинулись и словом ― а зачем? Он злословил и распускал слухи за моей спиной, подставляя под удар при первой возможности, а я, не в состоянии напрямую ответить на его подлость ― пришлось дать клятву дяде, ведь отец Леама занимал высокий министерский пост в правительстве ― отыгрывался на его прихлебателях, мечтая когда-нибудь отплатить мерзавцу за всё…

Я глубоко вздохнул, пытаясь прогнать неприятные воспоминания, но они, как настырные мухи, жужжали в голове:

― Это судьба, Терри ― Лис тебе сильно задолжал и, кажется, наконец появился шанс с ним посчитаться за донос и ложное обвинение в подтасовке результатов экзамена, из-за которого дядю чуть не разбил паралич, а моя спина превратилась в огромный, долго не заживавший синяк. За украденные перед самыми соревнованиями в стрельбе документы, где мне, лучшему из лучших, так и не пришлось участвовать, за многочисленные подставы, на которые я не мог ответить, боясь уронить честь взявшей меня на воспитание семьи. За слёзы отчаяния, что в тайне проливал, запертый среди крыс в подвале дома, отбывая очередное незаслуженное наказание, чтобы на следующий день как ни в чём не бывало смеяться в тупые морды сплетников. И за многое, многое другое…

Нет, я вовсе не был непробиваемой скалой, которой нипочём испытания болью или унижением, и, честно говоря, много раз порывался раз и навсегда выяснить отношения с ненавистным «золотым мальчиком», бесстыдно делавшим удивлённые глаза в ответ на мои полные ненависти взгляды. Но Ален, единственный друг, решительно останавливал эти порывы:

― Не стоит марать о него руки, Терри… Вот закончим школу, я сам помогу тебе с ним разобраться. И не смотри зверем ― не хочу, чтобы тебя выкинули из-за этого недоноска. У кого тогда мне списывать? ― и он оглушительно хохотал, больно хлопая тяжёлой рукой по многострадальной спине друга.

Но нашим планам так и не суждено было сбыться ― из-за нападения проклятых Тварей все выпускники школы сразу же отправились на войну в качестве магов младшего, третьего ранга. Я потерял Алена из виду, обречённый скучать по единственному человеку, которому был не безразличен. Кто знает, где он теперь… А вот Лис сейчас находился в двух шагах от меня, и этому мерзавцу я должен был доверить прикрывать собственную спину в бою? Да ни за что на свете…

Мой набыченный взгляд не остался без внимания, и в окружившей нас с Тимсом тишине раздался ехидный голос невысокого скуластого Избранного в форме мага первого ранга:

― Посмотрите-ка, кто тут? Да нам сегодня везёт на новичков, надо же ― снова симпатяшка! Жаль только, это ненадолго ― прошлое пополнение после стычки с неприятелем лишилось и своих кос, и зубов, а заодно и ничем не обоснованного высокомерия… Эй, что молчишь, молодой брат-Избранный, или язык прикусил от счастья, что попал на передовую?

Я облегчённо выдохнул:

― Спасибо, боги! Этот идиот сам дал повод выплеснуть накопившееся раздражение, а то кулаки уже зудят от нетерпения… ― уверен, моя улыбка в тот момент напоминала оскал хищника в предвкушении охоты. Взгляд же, словно околдованный, не отрывался от Леама, со скучающим видом смотревшего куда-то в сторону лагеря. Но стоило недальновидному магу задеть меня, как золотистые глаза Лиса встретились с моими, и, демон побери, удивление в них внезапно сменилось… радостью? Да чтоб я сдох, быть того не может…

Вот придурок! Забыл, наверное, что Терри-Ворон никому не позволит издеваться над собой. Снова захотелось повеселиться, белобрысая сволочь? Сейчас получишь…

Но неудачно начавшийся день, похоже, решил, что не стоит останавливаться на достигнутом ― внезапно потемнело, и, противореча законам природы, время замедлилось. Воздух сгустился, словно нас затянуло под воду ― вражеская магия быстро заполняла всё вокруг. Кто-то потянул меня к земле, и, уже падая на спину, я услышал рядом непривычно взвинченный голос Тимса:

― Голову, закройте голову руками, Хозяин… Берегите уши, а то оглохнете!

Я машинально выполнял его команды, проклиная себя, что, в отличие от слуги, словно неопытный юнец растерялся, хотя за последнее время пережил уже не одну атаку неприятеля. Что-то с грохотом ударило прямо возле ног, больно осыпав лицо и грудь тяжёлыми комьями земли, и над головой пролетело несколько странного вида камней. Перепуганный мозг не сразу сообразил, что это не камни, а части тел ещё совсем недавно мирно болтавших офицеров, с которыми мне так и не суждено было познакомиться.

Рот наполнился горькой слюной, когда мимо промелькнула оторванная голова с выпученными глазами и открытым в беззвучном крике ртом. Что ж, судьба, видимо, решила сама наказать насмешника… Когда же гигантскими прыжками мимо промчалась огромная пятнистая Тварь, сжимая в пасти ещё дёргающееся безголовое тело, меня обдало брызгами липкой крови, вызвав в голове до ужаса нелепую мысль:

― Хорошо, что так и не успел переодеться в новый мундир… и позавтракать.

Сотрясаясь от спазмов, я сжался в комок, закрывая лицо руками и представляя, как следующее чудовище наступает огромной лапой на мой беззащитный живот, сдавливая внутренности и безжалостно разрывая когтями податливую плоть. В паникующей голове не возникло даже мысли применить магию, защищая себя, а тем более, дать нападавшим хоть какой-нибудь отпор. Впрочем, такое происходило постоянно ― внезапно начинавшаяся атака появлявшегося из ниоткуда противника в зародыше подавляла любую попытку сопротивления. И по тому безумию, что творилось вокруг, было очевидно, что наша армия до сих пор так и не научилась достойно справляться с этой бедой…

Я много слышал о подобном, но со мной кошмар «безволия» случился впервые. Впору было задуматься, что же происходило с могущественными магами, захватившими оба материка и удерживавшими власть над ними вот уже не одну сотню лет? Почему известные своей храбростью Избранные, к своему ужасу и стыду, в одночасье превращались в беспомощных котят, которых враг топил в их же собственной крови?

Но сейчас было не до размышлений над этой животрепещущей темой, потому что кто-то, схватив меня за воротник впившейся в шею рубахи, бесцеремонно столкнул на дно большой воронки и закрыл собой. Рядом с мерзким запахом чудовищ, тошнотворными миазмами крови и внутренностей я ощутил тонкий цветочный и смутно знакомый аромат.

Беспомощно разевая рот в попытке глотнуть воздуха, я пообещал себе собственноручно придушить слишком уж заботливого Тимса, если, конечно, выживу, хотя надежды на спасение почти не осталось.

― Мама, вот она, смерть, пришла и за мной… Уже иду к тебе, родная, ― шептал в отчаянии, когда возле уха прошелестел чей-то тихий смешок, а щёку обожгло горячее дыхание. В густом воздухе снова что-то взорвалось, и огромное дерево с сумасшедшей скоростью понеслось навстречу, похоронив мой крик в своей густой листве, а слабый дневной свет, наконец, сменился благословенным мраком…

Беспамятство спасло меня от многих ужасов этой бойни, и когда в виске снова застучало, подступившая к горлу тошнота напомнила, что я ещё жив. Было так темно и тихо, что в первую минуту показалось, будто меня похоронили заживо ― о таких «недоразумениях» частенько рассказывали у костра опытные вояки. Но, слава богам, я мог дышать и, разломав накрывавшие меня ветви упавшего дерева, довольно быстро выбрался из ловушки.

Наступила жаркая летняя ночь, и лишь полная луна освещала то, что ещё совсем недавно было большим многолюдным лагерем. Теперь же на его месте остались перемешанные с землёй кучи мусора, брошенные останки животных, обломки командирской землянки и солдатских палаток да ямы от снарядов. Побродив среди этого хаоса, я наткнулся на небольшой холм ― наспех вырытую братскую могилу, и неприятный холодок пробежал по в очередной раз изодранной спине.

Я недолго звал Тимса, во-первых, понимая, что, будь он жив, давно бы меня нашёл, а раз молчит… Во-вторых ― крики могли привлечь ночных хищников, которых в этой ситуации стоило опасаться не меньше проклятых Тварей. Только сейчас вспомнились разговоры, что магия в присутствии «чужаков» из прорехи ведёт себя странно ― не работает в течении нескольких часов и до, и после нападения. Грудь сдавило ― каким же надо быть дураком, чтобы не понять этого, после того как утром обычная царапина на руке не хотела заживать даже от мощного заклинания исцеления. Догадайся я вовремя, в чём дело, мог бы предупредить людей в отряде…

Хруст в ближайшем кустарнике не просто насторожил, а заставил, наконец, подумать о главном ― оружии, ведь магия сейчас была бесполезна, меч потерялся во время падения в яму, а оставшийся у пояса ритуальный кинжал, по-моему, никогда не знал точильного камня. И потому тупостью мог посрамить даже своего недалёкого владельца…

Остановившись на этой невесёлой мысли, я выбрал из мусорной кучи палку поувесистей, и под словно специально не прекращавшиеся издевательские шорохи пошёл к ближайшему бурелому в надежде соорудить себе укрытие на ночь. Там меня ждало не очень-то радостное открытие ― среди ветвей недавно поваленных деревьев кто-то уже построил себе подобие шалаша и даже успел развести маленький костёр. Сообразив, что вряд ли это могли сделать Твари или лесная живность, вытянул перед собой, как мне казалось, угрожающего вида палку и шагнул к «убежищу», зачем-то спросив у окружавшей пустоты:

― Есть кто живой?

Поскольку ответа не последовало, забрался внутрь, по-хозяйски расположившись у почти потухшего огня, тут только заметив, что рубаха на правом боку намокла и прилипла к коже. Прикасаться к этому месту было больно, покрасневшая от крови ладонь говорила сама за себя ― я ранен, и не понятно, почему всё ещё жив. Силы, словно соглашаясь с этим неутешительным выводом, тут же меня покинули, не позволив даже оторвать рукав для перевязки…

Что ж ― бесславная смерть для единственного оставшегося в живых наследника Дома Живительной воды ― неприятно, знаете ли, сдохнуть, как беспомощный щенок в луже, и хорошо, если это случится до того, как лесные обитатели решат подкрепиться моей, без сомнения, аппетитной тушкой.

Если бы я только мог, наверняка подскочил от раздавшегося за спиной негромкого покашливания, а когда в захваченное мной убежище протиснулся… Лис собственной персоной, сделал попытку ткнуть его палкой. Впрочем, неудачно ― рука не смогла удержать даже это неказистое «оружие», и оно нырнуло в костёр, чуть совсем его не потушив.

― Надо же, какие гости… Встретить одноклассника в такой глуши ― настоящий сюрприз, ― приятный голос, насмешливая улыбка на бледном, перепачканном кровью лице. Спутанные светлые волосы и даже маленькие дурацкие очки на носу, необходимые магу Избранному, способному в два счёта излечить любую болезнь, разве что для идиотского выпендрёжа ― таким я увидел своего врага, скажу прямо, в тот, не самый лучший момент жизни.

Разводить церемонии, обещая ему хорошую, несомненно, заслуженную взбучку времени не было, и, подумав, что умереть от его руки всё же достойнее, чем быть растерзанным какой-нибудь дрянью, сплюнул на землю, процедив сквозь зубы:

― Хватит, Лис… Похоже, в этой жизни тебе повезло больше, но мы ещё встретимся, не сомневайся. Давай, прикончи меня поскорее, а то умру от тошноты ― не могу видеть твою смазливую морду…

Его глаза задорно сверкнули и ― о, боги, за что? ― они опять смеялись, а потрескавшиеся губы кривились довольной улыбкой:

― Ну, если просишь, Терри-Ворон… Хотя, сначала, пожалуй, осмотрю твою рану, ― и, присев на корточки, этот изверг без предупреждения сорвал край рубашки с прилипшим к ней лоскутом моей кожи. Это было весьма болезненно, что и подтвердило злобное мычание «жертвы»:

― Скотина ты, Лис… Решил напоследок помучить врага?

Он удивлённо посмотрел поверх очков:

― Не мели чепухи, дуралей, потерпи немного ― сейчас станет легче…

Прозвучало вполне беззлобно, что невольно обескуражило, тем временем Леам забормотал незнакомое, весьма странно звучавшее заклинание, а его глаза почему-то почернели, наведя на меня оторопь. Горячая волна прошла по рваной, покрытой запекшейся кровью коже, обжигая так, что, не выдержав, я вскрикнул:

― Какая же ты… ― но договаривать не стал, поскольку боль ушла, не оставив и следа от раны и вызвав вполне объяснимое недоумение:

― Что это за хрень, Лис? Магия… но явно не наша. Балуешься запретными заклинаниями, а? Может, связался с вражескими колдунами и потихоньку шпионишь для хозяев Тварей? Видно, холодно тебе, заучка, у этого костра, захотелось поджариться до румяной корочки на церковном аутодафе?

Он осторожно провёл изящными пальцами по моей ещё недавно бугрившейся, воспалённой коже, и, могу поклясться, они дрожали. Одноклассник почти позеленел, пожимая плечами, но улыбаться не перестал:

― Можешь донести в Совет, Ворон…

Так и не понял, как это случилось ― закатив глаза, Леам свалился на меня, уронив голову на грудь, и через мгновение мы оба лежали на земле. Попытки оторвать вцепившуюся в моё плечо руку, как и столкнуть с себя потерявшего сознание парня провалились из-за разлившейся по телу невыносимой слабости. Оставалось только растерянно выплёвывать попавшие в рот золотистые волосы, бормоча:

― Эй, дубина, ты что творишь ― нашёл оригинальный способ отправить одноклассника на тот свет ― придавить насмерть? Неплохо придумано, но всё-таки, отвали… ― мне было не по себе, потому что светлые лохмы пахли на удивление знакомо ― что-то ненавязчиво цветочное, где же я уже… Ну конечно, неужели он, а не Тимс, спас мне жизнь, спихнув в яму? Нет, только не это… Что может быть ужаснее, чем быть обязанным врагу? Чтоб я сдох, причём, неоднократно…

Наконец Лис застонал и, с трудом приподняв голову, уставился на меня мутным взглядом:

― Что происходит?

Я завороженно смотрел на пульсирующую жилку на шее школьного недруга, представляя, как легко сейчас с ним расправиться ― сильное нажатие на эту точку, и с одной проблемой будет покончено навсегда. Только руку протянуть… Но спрятавшийся внутри потенциального убийцы человек чести посмел вякнуть против этого очевидного решения, и пришлось, собрав остатки сил, боднуть головой вражеское плечо:

― Слезь с меня, предатель… Вот сейчас полегчает, и за всё с тобой посчитаюсь.

Этот паразит тихонько засмеялся, словно я с ним пошутил, и не только сам поднялся, но и помог сесть упиравшемуся противнику. Его шатало от слабости, однако он упрямо держался на ногах, роясь в своей сумке, и, достав из неё серебристую флягу, приложил к моим губам:

― Пей, Терри, это лекарство, сам делал…

Я отшатнулся:

― Сам готовишь яды, Лис?

Он вздохнул, на мгновение прикрыв полные боли глаза, и… что за… подмигнул мне:

― Ты же вроде всё равно собрался умирать, так что… Не хочешь? Ну тогда я сам, ― он сделал несколько жадных глотков, и его кожа почти сразу порозовела, после чего фляга снова оказалась у моего рта.

На этот раз я не заставил себя упрашивать ― выхватил плоскую бутыль и опрокинул в себя, чуть не задохнувшись от крепости янтарного напитка. Тепло разлилось по телу, голова прояснилась ― а главное, ко мне стремительно возвращались силы. Вернул флягу, фыркнув:

― Неплохо… Так для чего я тебе понадобился, Лис?

Он неторопливо завинчивал крышку, голос звучал грустно и устало:

― Отряд похоронил павших и ушёл в сторону соседнего города, если выйдем с рассветом, к вечеру догоним. Вдвоём это сделать легче, тут вокруг много всякой дряни шастает…

Я понимающе кивнул:

― Почему ты остался, а не убрался подальше от проклятого места вместе с отрядом?

Он замер, отводя взгляд:

― Это моё дело, и тебя не касается, ― прозвучало жёстко, и жилка на его виске задёргалась.

Я нахально выдернул флягу из его руки:

― Ну-ну… Мастер интриг снова в деле, кто бы сомневался…

Леам удивлённо вскинул тёмные брови:

― О чём ты? Объяснись.

Пришёл мой черёд усмехаться:

― Да хватит прикидываться невинной овечкой, Лис! Разве не ты в школе не давал мне спокойно жить, каждый год изобретая всё новые хитроумные комбинации? Одна только история с пропавшими документами чего стоит…

Он посмотрел так, что сердце тревожно затрепыхалось, крича:

― Что-то здесь не так, Терри, и почему этот хитрец снова побледнел, как привидение в замке твоей тётушки?

― Не знаю, о чём ты говоришь, Ворон, но я готов поставить на кон свою жизнь, клянусь ― никогда не принимал участия ни в чём подобном… ― он тяжело дышал, на щеках расцвели багровые пятна, глаза горели таким возмущением, что даже я засомневался, ― какая сволочь внушила тебе эту глупость? Мне никогда не было дела до школьных склок, даже мысли не возникало… Понятно, почему ты всегда смотрел…

Теперь уже он выхватил флягу и надолго к ней приложился, а потом, попытавшись вскочить на ноги, не рассчитав, врезался головой в низкий «потолок» убогого шалаша. Я потрясённо смотрел, как бывший «золотой мальчик», держась за голову, со стоном опускается на пол, и мне вдруг стало его жаль…

Мозг атаковали ужасные мысли:

― Что же происходит? Неужели, все эти годы я ошибался… Спрашиваешь, какая сволочь внушила? В самом деле… ― сердце кольнуло и прекратило свои бешенные скачки, перейдя на спокойный ритмичный бег, потому что в этот момент всё стало на свои места, ― сволочь… Ален, я же всегда безоговорочно верил каждому твоему слову, ни разу не усомнившись в сказанном. Это ведь ты убедил доверчивого болвана в том, что Лис строит козни и распускает сплетни, ты ― единственный, кто выиграл от этой нелепой вражды, всегда занимая моё место. Это было так очевидно, но я как последний осёл не хотел ничего замечать…

Воцарившуюся тишину нарушил резкий протяжный вой, и ему ответили голоса совсем рядом с нашим укрытием. Я не успел ничего сказать, когда Лис встал и направился к выходу, бросив негромкое:

― Оставайся здесь, сам справлюсь… Ты всё равно мне не поможешь.

Это прозвучало как вызов: быстро вытащив из «крыши» пару больших веток, я запалил их от костра, выскочив в ночь. И правильно сделал ― что-то у Леама не заладилось с его странной магией, он молча отбивался мечом от целой дюжины некрупных, но очень настырных тварей, умело сливавшихся с темнотой. Их горящие глаза послужили мне хорошим ориентиром, и я без предупреждения вступил в драку, так что очень скоро враг бежал, повизгивая, а мы с помрачневшим Лисом вернулись к нашему «очагу».

Он держался рукой за плечо, опустив голову, и по-прежнему молчал. Я и в этот раз не стал ждать приглашения, бесцеремонно отведя в сторону его ладонь ― это был неглубокий укус, но кожа вокруг раны успела припухнуть и покраснеть. Слишком быстро…

― Эй, уснул ты, что ли? Быстро читай своё дурацкое заклинание, мне же оно помогло, ― я удивился паническим ноткам в собственном голосе, но тихий обречённый шёпот Леама напугал бесстрашного Ворона ещё сильнее:

― Это так не работает. Себе я помочь не в состоянии, зубы у этой мерзости ядовитые… Держись, Терри, уже завтра можешь остаться один, впрочем, по-моему, кое-кто именно об этом и мечтал, верно? ― он попытался улыбнуться, и захотелось как следует стукнуть этого «заучку» по глупой голове, но неожиданно Лис, смущаясь, протянул:

― Послушай, не мог бы ты поискать мои очки, они куда-то упали, и, пожалуйста, поосторожней, не наступи на них…

Я вспыхнул:

― Очки? Это всё, что тебя волнует? Зачем магу-Избранному очки? Что ты за тип, не пойму.

Он пожал плечами и сморщился, видно, движение причиняло ему боль:

― Это проклятие нашего рода ― все мужчины плохо видят с детства и к сорока годам слепнут. Магия тут не поможет. За уникальные очки отец заплатил целое состояние, они дадут мне возможность сохранить зрение до старости, хотя, теперь это уже не важно ― если не получу противоядия…

Я откашлялся, чтобы скрыть дрожь в голосе:

― Сколько у нас времени? ― и сам чуть не охнул: неужели губы произнесли это вслух ― у нас? Какого демона, кто он мне…

― Максимум сутки…

― Успеем, выйдем с рассветом, а пока ― чем можно замедлить…

Лис понял меня с полуслова:

― Огонь.

Боже, как он кричал, когда я, прикусив губу, ткнул горящей палкой в рану и прижимал его голову к своему плечу, повторяя:

― Терпи, Лисёнок, сейчас-сейчас, ещё немного и станет легче, ― успокоившись, лишь когда его отпустило, и он сквозь слёзы начал ругаться, обзывая меня дубиной и косоруким бандитом. Позже мы вместе от души посмеялись, потому что пришлось научить его по-настоящему крепким словцам, о которых этот неженка и понятия не имел…

А с первым светом отправились в путь. Это оказалось совсем непросто ― не хочется даже вспоминать, ведь сначала мне пришлось нести только наши дорожные сумки. Но потом, когда после нескольких обмороков силы окончательно его покинули, и самого Леама ― то закинув его руку себе на шею, то на спине. Я пыхтел, но тащил своего бывшего врага, постоянно ругаясь на укусивших его мелких бестий, на него, не сумевшего от них уклониться, и на себя-дурака, ввязавшегося во всё это…

Когда в конце дня сёстры милосердия приняли мою ношу, забрав Лиса в лазарет, я ещё долго стоял на трясущихся ногах, прислонившись к дереву, не в состоянии даже вытереть пот с мокрого лица и мечтая лишь о большой кружке, а лучше ― бочке холодной воды. И тут на выручку пришёл живой и невредимый Тимс, набросившийся на «пропавшего без вести хозяина» словно огромный хнычущий медведь. Не слушая его восторженных воплей, ваш покорный слуга, кажется, заснул уже по дороге в лагерь капитана Шверга.

На следующий день я сидел у постели очнувшегося Леама, неловко протягивая ему свежую сдобу, купленную для меня Тимсом в единственной пекарне этого маленького городка. Бледный как мел, но уже улыбавшийся Лис не менее смущённо мял в руках ароматную булку и благодарил за своё спасение:

― Даже не знаю, что бы я без тебя делал, Терри… Теперь всё хорошо, жаль только, очки пропали…

Я хмыкнул, нахально отломив большой кусок подаренной сдобы и засовывая его себе в рот:

― Насколько плохо ты сейчас видишь?

Он последовал моему примеру, немного отщипнув от булки и сосредоточенно жуя:

― Всё ещё вижу твою противную ухмыляющуюся физиономию, хотя и не очень чётко.

Я засмеялся, чуть не поперхнувшись хлебом, и, достав из кошеля на поясе маленькие круглые окуляры, торжественно водрузил их на нос обрадованного… пока ещё не друга, но уже и не врага:

― Носи свои драгоценные очки, Лис, и поправляйся… Отряд сегодня уходит, но нам обязательно надо встретиться ― я ещё с тобой не разобрался, похоже, кое у кого слишком много тайн…

Он крепко пожал мне руку, и, смутившись, я осторожно ткнул кулаком в его плечо, поспешно выбежав из лазарета, зная, что Леам провожает меня взглядом больших смеющихся глаз. Кстати, что же с ними не так? Я до сих пор не смог забыть, как они почернели, доведя меня до трясучки, пока он читал своё странное исцеляющее заклинание:

― Кто же ты такой на самом деле, Леам из Дома Великих равнин? Может, всё-таки стоит сообщить о твоих странностях куда следует, или повременить с этим? ― усмехнувшись, подошёл к скучавшей невдалеке девчонке-торговке с большой корзиной. Похоже, день у неё сегодня не задался, у меня же, напротив, было отличное настроение:

― Что там у тебя, малышка?

Она взмахнула ресницами над круглыми, вмиг повеселевшими глазами, и выпалила:

― Фигурки-амулеты, сделанные нашей знаменитой на всю округу мастерицей. Они приносят удачу и оберегают от зла. Возьмите, добрый господин, всего две медные монеты… Вот тут есть лошадь ― для силы, куница ― для ловкости, ворон ― для острого ума и хорошего зрения… Есть ещё…

Но я её остановил, бросив в корзину горсть мелочи:

― Достаточно, возьму это, ― выбрал из кучи нелепую деревянную фигурку чёрной птицы, больше напоминавшую отощавшую курицу, ― ворон, говоришь… Вот что, беги сейчас в лазарет, разыщи там…

И со смехом смотрел, как сверкают пятки девчонки, представляя лицо Леама, когда он получит мой подарок.

― Кто знает, когда мы вновь увидимся… и увидимся ли, ― я разжал пальцы, оставив на ладони маленькую золотистую лису с нарисованными чёрными глазами, ― но очень хочу верить в нашу новую встречу. Не подведи меня, Лисёнок…

Глава 2. Золотая сеть

Новая встреча двух школьных врагов Терри Ворона и Леама Лиса произошла при очень необычных обстоятельствах…

Я долго смотрел на его усталое осунувшееся лицо, прежде чем решиться прикоснуться к спутанным золотистым волосам. Осторожно, чтобы не потревожить беспокойный сон измученного пытками Леама, отвёл со взмокшего лба непослушную светлую прядь и провёл пальцами по совсем ещё недавно безупречной коже щёк, теперь щедро «украшенной» синяками и цепью глубоких, уже начинавших гноиться порезов.

Мы были в палатке одни, и можно было не беспокоиться о том, что кто-то заподозрит в этом поступке нечто недостойное высокородного Избранного. На самом деле, мне всегда было плевать на мнение о себе малознакомых людей, пусть злословят ― не привыкать… Я просто боялся его разбудить ― мой шёпот был тише взмаха крыльев позднего мотылька, только что залетевшего на тёплый свет фонаря:

― Знаешь, Лис, совсем не так я представлял нашу новую встречу… Как же всё-таки непредсказуема жизнь ― три месяца от тебя не было известий, и это почему-то бесило, заставляя представлять, какие интересные выражения бывший враг узнает от меня на этот раз. Три долгих месяца… И вот уже жаркое лето сменилось осенней непогодой, когда наш отряд под руководством везучего капитана Шверга, отступая через лес, наткнулся на разбойничье гнездо. Трудно описать шок, что я испытал, увидев, кто оказался одним из несчастных пленников, угодивших в жестокую ловушку.

Это случилось всего несколько часов назад…

Лошади, тащившие за собой уцелевшие орудия, волновались и фыркали, сверкая лиловыми глазами, пока солдаты, ругая непогоду и бестолковых командиров, выталкивали застрявшие в грязи огромные колёса пушечных лафетов. Подошедший к нам разведчик в насквозь промокшем плаще доложил хмурому капитану, что впереди ждёт засада:

― Судя по всему, это небольшая шайка, человек десять. Все вооружены луками ― расселись на деревьях, как куры на насесте, и думали, что мы их не заметим…

Немногословный Шверг кивнул:

― Разберитесь с ними по-быстрому и найдите лагерь ― сделаем там привал, ― он посмотрел усталым взглядом на обложившие небо тучи, ― проклятый дождь, так не вовремя… ― и перевёл взгляд на меня, ― Ворон, пойдёшь старшим, если что, поддержишь ребят магией.

Я натянул поглубже капюшон плаща и, отдав поводья Верного слуге Тимсу, поспешил за разведчиками. Капитан перестраховывался ― его людям, как правило, не требовалась помощь ― они прекрасно справлялись и сами. Честно говоря, я восхищался этими головорезами, жаль, что меня они не жаловали. Впрочем, это относилось ко всем Избранным… Что поделать, если плохая слава высокомерных придурков, беспокоившихся о своих драгоценных косах больше, чем о солдатах, замарала грязью и порядочных офицеров.

Всё дело не заняло и нескольких минут, мне оставалось, стоя за стволом дерева, наблюдать отличную работу разведчиков ― взвизгнули стрелы, и бандиты с воплями один за другим полетели в начинавшую осыпаться хвою подлеска. Трое из них умерли ещё в полёте, четверо тут же близко познакомились с острыми клинками бойцов, а оставшиеся ― пинками были брошены к ногам подошедшего Командира.

Тому, похоже, хватило одного взгляда на поверженного врага ― он сплюнул, кивнув на соседнее раскидистое дерево, не слушая ни стонов, ни оправдательных воплей обречённых. С дезертирами, мародёрами и разбойниками капитан Шверг не церемонился, с остальными же был вежлив, строг, но справедлив, чем заслужил всеобщее уважение. И моё в том числе ― он жёстко пресекал сплетни, в людях ценил исключительно «полезность для отряда» и боевую сноровку, подонки здесь не приживались…

Пока вопящих и брыкавшихся злодеев тащили к месту заслуженной казни, я, не любитель подобных экзекуций, решил осмотреться, но уже сделав несколько шагов по лагерю грабителей, пожалел о своём решении. Тела замученных ими людей были сброшены в кучу, подобно мусору ― их или не успели закопать, или специально оставили без должного погребения на поживу зверью, и даже привыкший за месяцы войны к виду трупов, я не смог сдержать стона, увидев изуродованные тела…

― Изверги, да я сам вас… ― сжатые кулаки побелели от напряжения, но кто-то, неслышно подойдя сзади, сдавил моё плечо, и негромкий голос капитана чуть не остановил измученное сердце:

― Спокойно, Ворон, они своё получат… Посмотри ― вон у того дерева привязан человек, кажется, он из вашей Избранной братии ― разберись…

Приказы Командира не обсуждаются, и я поспешил в указанном направлении. Там действительно, судя по грязным лохмотьям, когда-то бывшими частью военного мундира, находился Избранный. Он был примотан к дереву прочной, настолько туго натянутой верёвкой, словно его хотели разрезать ― полуобнажённые руки и ноги жертвы посинели, и меня передёрнуло от мысли, какую боль при этом должен был испытывать несчастный, во всяком случае, пока был жив.

Его голова была прикрыта ветошью, и, подойдя вплотную, я приготовился к неизбежному запаху разложения, однако… грудь пленника едва заметно поднималась и опадала, а из-под тряпки раздавались чуть слышные стоны:

― Скорее… Спасите их, умоляю…

Не раздумывая, сорвал «покрывало» с лица пленника и замер, не в силах говорить ― светлые волосы закрывали глаза, окровавленный рот и подбородок были похожи на сплошной синяк, на белоснежной коже щёк чей-то нож, развлекаясь, нанёс неровные рваные «штрихи», покрасневшие и вздувшиеся страшными буграми… Обычно попавшим в подобную переделку Избранным, в первую очередь, отрезали косу, что было для них равносильно бесчестью. Но в этот раз, словно в насмешку, нетронутая золотая «гордость Высокородного» была перекинута через плечо, и по ней стекал тонкий ручеёк не собиравшегося прекращаться ливня.

Пересохшие губы пленника замерли, когда на них попала капли дождя. Теперь я понял, почему его лицо было закрыто ― мерзавцы сделали это, чтобы лишить беднягу возможности напиться. Моя рука дрожала словно в лихорадке, отвинчивая крышку фляги ― я осторожно поднёс воду к разбитому рту, позволив сделать несколько жадных глотков, и, не удержавшись, прошептал:

― Как же так, Лисёнок… Почему это случилось с тобой?

Он перестал пить и, закашлявшись, прохрипел:

― Умоляю, спасите их… Там, в земле, люди, они ещё живы…

Когда до меня дошло, о чём он говорит, я завертелся волчком, пока взгляд не остановился на клочке вскопанной земли, и закричал так, что самому стало страшно:

― Сюда, скорее, их закопали живыми!

Меня трясло, когда разведчики, упав на колени, голыми руками разрывали скользкую мокрую землю, вытаскивая на поверхность тела с посиневшими лицами. Когда второй Избранный в нашем отряде ― молчаливый, всегда мрачный Хорт из Дома Певчих птиц, разогнав обезумевших от волнения бойцов, читал своим оглушающим басом заклинания и, наконец, пошатнувшись, без сил рухнул на начинавшую желтеть траву, впервые за всё время нашего знакомства довольно улыбаясь. Когда несчастные пленники самостоятельно сделали первые вдохи и, закашлявшись, застонали, а воздух вокруг наполнился счастливыми криками людей…

Но заплакал я только, когда, перерезав верёвки, подхватил на руки потерявшего сознание Леама:

― Мы успели ― они живы, слышишь. И ты будешь… клянусь.

Округлившиеся глаза Тимса заставили меня сдержать эмоции:

― Живо ставь палатку, его надо лечить, и это будет непросто…

Выросший словно из-под земли капитан Шверг окинул нас цепким проницательным взглядом серых глаз:

― Так вы знакомы? Что ж, приведи парня в чувство, я сам его допрошу.

Сердце подскочило и рухнуло, отдавшись болью во всём теле, меня охватило отчаяние:

― Леам не появлялся в отряде три месяца, кто знает, где его носило. Если Командир признает Лиса дезертиром, разговор будет коротким. Господи, умоляю, помоги нам…

Сильный порыв холодного ветра, словно пощёчина, остановил разраставшуюся в душе панику, взгляд упал на насквозь промокшую, уже касавшуюся быстро растущей лужи золотистую косу. Слишком бледное лицо Леама казалось совсем юным, худые ключицы выглядывали из разорванного ворота когда-то красивой бирюзовой рубахи ― улыбчивый «заучка», лучший ученик школы умирал на моих руках, а я как последний дурак медлил, упиваясь бесполезной жалостью, вместо того, чтобы немедленно начать лечение…

Словно очнувшись от наваждения, быстро положил бессознательное тело на пригорок, куда вода ещё не добралась, и, для начала наорав на взбесившуюся непогоду, чем вызвал недоумевающие взгляды окружающих и понимающую улыбку хорошо знавшего меня Тимса, начал читать заклинания. Я был очень сосредоточен, и даже, казалось, разорвись рядом вражеский снаряд, это не отвлекло бы меня от поставленной цели. Должен признаться, лучший в единоборствах, но не отличавшийся особым усердием в учёбе Терри-Ворон был средненьким магом. Хотя на этот раз я превзошёл сам себя…

Уже скоро отвратительные следы верёвок практически исчезли, как и пугающая синева на коже ― кровоток был полностью восстановлен, а главное, мне удалось активировать собственную магию Лиса. Теперь всё зависело от того, как быстро в измученном организме пойдёт процесс восстановления. Со своей стороны, я сделал всё, что мог, сил не осталось даже убрать синяки с его лица или заживить неглубокие порезы. Падая на мокрую траву рядом с «пациентом», новоиспечённый лекарь шептал:

― Всё, Лисёнок, я ― спёкся, наводить красоту будем потом…

Мне было настолько паршиво, что оставалось, лёжа на спине, ловить губами жалкие остатки дождя, наконец, решившего, что на этот раз с нас достаточно. Это радовало, и гордое:

― Что, небесные придурки, кажется, я и вас достал? ― насмешило Тимса, утащившего в палатку сначала Леама, а потом и своего уставшего господина…

Теперь, с трудом удерживаясь от того, чтобы не отключиться, я бережно гладил мокрые волосы ненадолго пришедшего в себя и сразу же забывшегося беспокойным сном одноклассника. Но как только его длинные ресницы вздрогнули, обрадованно зашептал:

― Ну наконец-то, соня… Снова заставил меня поволноваться, хитрож… умный Лис.

Конечно, ему было больно улыбаться разбитыми губами, но он это сделал ― тонкая струйка крови скользнула на подбородок, и я осторожно вытер её краем своего насквозь промокшего плаща.

― Терри, как же я рад… ― это всё, что он смог выдавитьиз себя, задрожав от холода, так что пришлось напоить его выпрошенным у знакомого интенданта самогоном. От этого сонные глаза «подопытного» в ужасе распахнулись, а я удовлетворённо хмыкнул, легонько похлопывая его по плечу:

― Ничего, ничего… Конечно, с непривычки слегка крепковато, но нельзя же допустить, чтобы ты загнулся от обычной простуды, после того как было приложено столько усилий для спасения. Верно?

Он долго откашливался, чтобы еле выдохнуть:

― Крепковато? Ах ты…

Но я со смехом закрыл ему рот ладонью:

― Тсс… Не стоит продолжать ― выходит, ещё не всё потеряно, раз «золотой мальчик» умеет ругаться… Ты лучше честно скажи, чучело, где пропадал три месяца? Капитан Шверг сам будет вести допрос, и, боюсь, если ему не понравится твоя история, мне даже не позволят похоронить симпатичные бренные останки…

Смеющиеся глаза Лиса словно подёрнулись морозной дымкой, голос наполнился такой тоской, что в ледяном осеннем воздухе я вдруг вспотел:

― Помоги сесть, Терри, сил нет…

Осторожно усадил его рядом, и, вздохнув, Леам неожиданно положил голову мне на плечо, совсем как когда-то это делал Келли, младший братишка. Если бы родители не взяли его на ту злополучную речную прогулку, он до сих пор был бы жив. И они тоже… Старая боль разбередила рану в сердце, и, не знаю зачем, я взял чужую ладонь, крепко сжав её в своей. Наверное, хотел подбодрить…

Его ответное пожатие было слабым, но голос звучал уверенно и искренне:

― Я поправлялся очень быстро и долго оставаться в лазарете не мог ― не переношу всё это… Сам попросил отпустить меня пораньше и на третий день уже отправился догонять отряд, но… Ты, наверное, слышал, что произошло ― Твари напали внезапно, окружив городок, и устроили настоящую бойню. От лазарета ничего не осталось, никто не выбрался из его развалин… До сих пор не понимаю, почему судьба сохранила мне жизнь? Может быть, это не случайность… ― он задумался и замолчал, а я тогда не придал значения этой оговорке.

Пришлось снова осторожно пожать его пальцы, и Леам продолжил свой печальный рассказ:

― Меня чуть не похоронило под развалинами какого-то дома, ― он вдруг смутился, ― пожалуйста, не думай обо мне плохо, Терри. Я пытался сражаться, но был слишком слаб и потерял сознание прямо на дороге. Соседнее здание в тот момент рухнуло, придавив многих… Уцелевших вытащили разведчики из Восточного отряда ― они оказались в городе по своим делам. Это удивительное совпадение, а может быть, чудо… Ребята позвали меня присоединиться к ним, и поскольку капитан Шверг увёл бойцов в неизвестном направлении, я принял предложение, три месяца сражаясь бок о бок с ними… Уверен, они могут подтвердить мои слова.

Я задумчиво теребил косу, не зная, что сказать. Лис поднял голову, с тревогой заглядывая мне в глаза:

― Плохи дела, если даже ты не веришь…

― Почему сразу ― не верю? Говоришь, разведчики могли бы… Но где они сейчас? Чем докажешь, что это не выдумки дезертира? И как ты покинул Восточный отряд, да ещё умудрился угодить в лапы разбойников? ― я нервничал, понимая, что без доказательств жизнь Леама висит на волоске.

Он запустил пальцы в и без того растрепавшиеся волосы:

― Ты прав… Но я не уходил из отряда, напротив, три дня назад командир Трой из дома Лунного света отправил меня и ещё двух своих бойцов в этот район с одним секретным поручением. Мы опаздывали и решили сократить путь через лес, где и попали под обстрел ― оба бойца были ранены, и тут я совершил ошибку ― пытаясь сохранить им жизнь, согласился на переговоры…

Вскочив на ноги, я застонал от досады:

― И попался в ловушку, да? Разве можно доверять этим гадам… Боже, Леам, где была твоя голова? Только не говори, что люди, которые могли подтвердить твои слова, мертвы. Ну что молчишь, дуралей? ― я уже кричал, не в силах сдержать отчаяние.

Леам тяжело дышал, опустив голову:

― Скажи, вы успели вытащить их… оттуда?

Меня затрясло от злости:

― Успели… Только вот проблема ― спасённые пока не в том состоянии, чтобы давать показания в твою пользу, а я не уверен, что наш Командир будет терпеливо ждать, пока позволившие подстрелить себя недоумки придут в чувство…

Лис кивнул, хмыкнув с горечью в голосе:

― Точно, Терри, и даже если они очухаются, вряд ли захотят помочь, потому что оба люто ненавидят Избранных… Хотя я не желал им зла.

Я ещё больше завёлся, но Леам осторожно взял меня за руку, потянув к себе, и пришлось сесть рядом с ним:

― Думай, Лисёнок ― ты же у нас «умник»… Кстати, странные какие-то попались разбойники ― три дня тебя мучили ради собственного удовольствия, да? Скажи честно ― я похож на дурака? Нет, правда, что ли? А капитан Шверг тем более… Колись, что им было нужно? Уверен, они и ребят прикопали, чтобы заставить тебя говорить… ― меня вдруг бросило в жар от пугающей мысли, ― но кое-кто предпочёл сдохнуть, позволив сотворить этот ужас со своей командой. Говоришь, «пошёл на переговоры ради спасения… бла-бла-бла». Вот же… а я чуть было тебе не поверил.

Его руки мгновенно оказались у моей шеи ― они с такой силой вцепились в воротник рубашки, словно это не их обладатель всего несколько минут назад лежал при смерти. Золотистые глаза снова налились тьмой, что совсем не походило на его привычный иронично-насмешливый взгляд…

Это безумие продлилось лишь мгновение, но так впечатлило, что я на всякий случай попрощался с жизнью. Однако, силы покинули чудака быстрее, чем сердце Терри-Ворона разорвалось от испуга ― он снова потерял сознание, свалившись на меня. Я заметался между вариантами ― самому придушить мерзкого вруна или привести его в чувство, призвав к ответу… Меня трясло не по-детски, но вместо того, чтобы отшвырнуть предателя как можно дальше, я почему-то крепко прижал его к себе ― наверное, чтобы не убежал от справедливого возмездия, бубня под нос:

― Смотрю, Лис, это входит у тебя в привычку ― чуть что, вешаться на шею… Что с тобой не так? ― и сам себе ответил, ― да всё…

Продолжение этого представления оказалось ещё интереснее: повзрослевший «золотой мальчик» внезапно очнулся и, обняв, спрятал голову на груди бывшего врага, подозрительно вздрагивая ― то ли потешаясь над доверчивым идиотом, то ли…

Я тихонько похлопал его по спине, осторожно поинтересовавшись:

― Тебе плохо? Успокойся, Ле… Ты не один, просто расскажи всё как есть ― поверь, Терри-Ворон умеет хранить секреты.

Он как ребёнок хлюпнул носом, но головы не поднял. В тихом голосе звучали настоящие отчаяние и боль:

― Знаешь, я бы очень хотел, чтобы всё это происходило не со мной, такая ответственность ― тяжёлая ноша… Терри, все наши беды от того, что до сих пор не было оружия, способного раз и навсегда избавить этот мир от нашествия Тварей. Но теперь появилась надежда ― это «Золотая сеть», заклинание, способное не только уничтожать захватчиков, но и закрывать вредоносные прорехи. Не спрашивай большего, и сам мало что знаю…

Командование создало несколько маленьких групп, отправив их разными дорогами к месту, где оно хранится. Подозреваю, что не все туда доберутся, за нами идёт охота… Ты прав, это были не простые разбойники, но я готов умереть ― оно того стоит, Терри. Что значат несколько жизней, когда речь идёт о спасении целого мира… Тьфу, пафосно прозвучало. Как глупо, прости… Я пойму, если ты не поверишь, но мне сейчас очень нужен друг, пусть и ненадолго ― хоть будет кому похоронить…

От этих слов ком встал в горле, и, не в силах говорить, я ещё крепче его обнял, и тут… как в сказке, откинулся полог палатки и вместе с промозглой сыростью впустил внутрь лопоухого Бри, заносчивого адъютанта нашего сурового Командира. Увидев двух недвусмысленно обнимавшихся «придурков с косами», как за глаза в отряде называли всех Избранных, рыжий дебил замер, открыв рот, и, чтобы пресечь ненужные разговоры, я состроил ему «убийственную» гримасу.

Он всё правильно понял и, заморгав прозрачными глазёнками, пробормотал:

― Капитан Шверг просит Избранного из дома Великих равнин прийти к нему в палатку для разговора… Прошу, господин Леам, ― адъютант жалобно посмотрел в мою сторону, ― господин Ворон, клянусь, что ничего не видел…

Я помог Лису выйти наружу, небрежно бросив:

― Ты ещё так молод, Бри, береги себя… ― и долго с тяжёлым сердцем провожал взглядом удалявшуюся парочку.

Кто-то тихонько кашлянул за спиной, и расстроенное сердце подпрыгнуло, отдавшись болью в груди, а мой кулак тут же полетел в сторону предполагаемого шутника. Как и следовало ожидать, Тимс легко уклонился, озабоченно покачав головой:

― А нервишки-то у Вашей милости сдают, и реакция уже не та… Видно, стоит сварить любимому господину успокоительной настойки на основе конского навоза и парочки очень интересных травок…

Я парировал, всё ещё надеясь увидеть Леама, уже повернувшего в сторону штабной палатки:

― Свари, почему бы нет, с удовольствием посмотрю, как ты будешь дегустировать это дерьмо.

Тимс фыркнул, заталкивая меня внутрь нашего «походного дома» и усаживая на табурет:

― Да что такое, господин Терри, куда испарилось Ваше блестящее чувство юмора? Неужели ушло на допрос вместе с несносным блондином, которого Вы столько лет презирали, а теперь с не меньшим рвением готовы сдувать пылинки с его волос? Садитесь, пора причесать косу, а то совсем растрепалась…

Я молча терпел его ворчание, с ужасом думая, что именно в эти минуты решается жизнь моего… друга, и только чудо сейчас способно ему помочь. Между тем Тимс не унимался:

― Послушайте совета, глупый доверчивый мальчик…

Я возмутился:

― Тимс, ты всего на десять лет меня старше, а пытаешься учить жизни?

Он ухмыльнулся:

― Это Избранные, живущие сотни лет, могут позволить себе долго оставаться детьми, а обычные люди взрослеют раньше, и опыта у них побольше Вашего. Ну подумайте сами ― толком ничего не знаете об этом Лисе, но сразу поверили ему на слово, только потому что он Вам с детства симпатичен? И нечего на меня так сверкать глазами ― не поможет.

Он тяжело вздохнул, а я замер, завороженный его словами:

― Вы слишком, как же это слово… а, импульсивны, мой господин, и склонны полагаться на чувства, а не разум. Не знаю, что красивый Избранный наговорил Вашей милости, но это всего лишь слова. Разве это Вы дали ему такое красноречивое прозвище ― Лис? Нет. Люди не слепы, и многие из них видят дальше своего носа. Как и лесная рыжая бестия, он хитёр и коварен, кто знает, какую игру затеял с безрассудным юнцом изворотливый и, несомненно, очень талантливый маг. Подумайте, прежде чем так доверять ему. Поверьте чутью опытного человека, Ваш «золотой мальчик» и на этот раз выкрутится из переделки. Поймите, наконец, Терри ― Леам опасен…

Он закончил плести косу и вышел, оставив меня обескураженным и сломленным.

Я так хотел верить Леаму, что не мог думать о нём плохо. Но по словам ушлого Тимса, Терри-Ворон снова облажался… Мне отчаянно был нужен друг, и, ловко воспользовавшись этим, «золотой мальчик» специально пошёл на сближение с доверчивым идиотом. Неужели Лис просто хороший манипулятор, и в конце меня ждёт новое предательство? Звучало ужасно… но, увы, слишком похоже на правду.

А если всё не так? Если он честен со мной, и интуиция не ошиблась, твердя: Лис ― тот, кто станет твоей опорой в жизни, тот, кого ты так долго ждал и на кого всегда сможешь положиться ― настоящий друг.

Не выдержав внутренней борьбы, я выбежал из палатки, и, глядя в хмурое осеннее небо, крикнул быстро бегущим облакам:

― Что же делать? Что… Молчите? Ещё бы ― какое вам дело до мальчишки-Избранного, до всех нас… Только мне принимать решение, за которое потом, возможно, придётся расплачиваться жизнью: он там сейчас один, и ему как никогда нужна дружеская поддержка, — быстро вытер рукавом рубахи почему-то мокрые глаза, ―я уже бегу к тебе, Лисёнок, вместе мы что-нибудь придумаем, а потом найдём спасительную «золотую сеть». Но если вдруг окажется, что ты, зараза, всё придумал, и это лишь ловчая сеть на Ворона ― берегись… Клянусь, своими руками обдеру с тебя шёлковую лисью шкурку!

Насмешник-ветер, швыряясь листвой, хохотал и свистел мне вслед, пока я мчался на помощь другу…

Глава 3. Речной дракон

Встреча с Речным драконом заставила Терри задуматься о притаившемся рядом враге…

Я осторожно перепрыгивал с камня на камень, балансируя на их скользкой поверхности, каждое мгновение рискуя сорваться в ревущий поток внезапно вышедшей из берегов реки. Надо было продержаться совсем немного ― оставалось лишь несколько шагов до привязанной к деревянному настилу лодки, ещё усилие, и, если ноги не сорвутся в ледяную воду, тело, наконец, сможет нырнуть внутрь спасительного корыта…

Прыжок, остановка, чтобы перевести дыхание, и снова удачный прыжок… И вот уже, больно ударившись боком о борт хлипкого судёнышка, но торжествуя, я схватил вёсла и, борясь с течением, пытался грести туда, где, медленно заваливаясь на бок, погружался в бездонные глубины прогулочный корабль. Тот, на котором, обнявшись, стояли мои несчастные родные ― папа, мама и братишка Келли.

Они ждали меня ― я должен был успеть и на этот раз обязательно спасти их от гибели. Ведь не могут же Избранные из Дома Живительной воды гибнуть от покровительствующей им стихии, так не должно быть. Разве что, кто-то наложил на семью очень сильное проклятие, кто-то безмерно ненавидевший всех нас…

Прямо за кормой плеснула мутная бурая жижа, и над тёмной поверхностью всплыла рогатая голова речного чудовища. Его огромные глаза вращались, ища добычу, и, остановившись на мне, замерли, а полная белоснежных зубов пасть открылась, чтобы сказать:

― Ты снова опоздал, единственный наследник Дома… Речной Дракон недоволен тобой, ― и скрыться в глубине, забирая с собой всех, кто был мне так дорог.

Я кричал ему вслед, но в ответ почувствовал лишь слабую струйку льющейся в лицо воды…

― Будь ты проклят, речной недоносок, чтоб тебе захлебнуться собственной тиной, сволочь! ― хрипел я, продирая глаза и сплёвывая попавшую в рот воду.

Золотистые глаза сидевшего рядом Лиса восхищённо расширились, он и не думал прятать кружку, из которой только что окатил меня водой. Губы довольно улыбались:

― Доброе утро, Терри! Мм… сегодня что-то новенькое ― речной недоносок, звучит интересно, хоть и непонятно. И нечего на меня так зыркать ― сам же вчера просил разбудить пораньше… Что я, бедный, только не делал ― и кричал над ухом, и котелком гремел… Пришлось прибегнуть к проверенному средству. Эй, эй… ты что творишь, бешеный? Подумаешь, умылся водичкой ― спасибо сказал бы, что ли, ― он с хохотом отскочил от моей постели, если так можно было назвать походное одеяло на голой земле.

Я уже встал, благо, что одеваться не было нужды ― из-за холодных ночей приходилось спать, не раздеваясь:

― Сейчас, сейчас, Лисёнок, ты узнаешь много новых интересных словечек, тебе понравится, вот увидишь… ― шипел я, натягивая сапоги, но хитрец уже выбежал из палатки, которую теперь делил со мной и Тимсом, крикнув:

― Уверен в этом, только сначала догони!

Я вывалился за ним следом, на ходу заправляя штанину в сапог, и столкнулся с Тимсом, нечаянно опрокинув задумавшегося слугу на покрытую изморозью траву. Тот охнул, выразительно пояснив, что думает об Избранных в целом и о нас с Леамом в частности, но я не прислушивался к его трогательным пожеланиям «сдохнуть и многократно перевернуться в ящике для погребения». За последние две недели, что Лис провёл в отряде, ещё не было и дня, чтобы мой верный слуга не ругал двух молодых чокнутых придурков, свалившихся на его бедную голову…

Я его хорошо понимал и даже сочувствовал. С нами всё было непросто. Пережив ужасы плена и ожидания непредсказуемого решения Командира, который вполне мог отправить «проветриться на дереве» за предполагаемое дезертирство не только подозрительного мальчишку, но и его неожиданного заступника, Леам смог, наконец, немного расслабиться. И я помогал ему в этом, потому что и сам до сих пор не пришёл в себя после случившегося.

Наверное, это повлияло на обоих, и мы, не скрывая радости, что остались живы, дурачились при первой возможности, так что сначала в отряде на нас посматривали с недоумением, а потом и с раздражением ― мол, снова обнаглевшие детишки-Избранные бесятся с жиру. Однако, когда в один далеко нерадостный день в лесу из внезапно открывшейся прорехи выскочил Монстр, покрытый бронёй, пробить которую оказались не в состоянии ни мечи, ни луки, только вступившие в схватку «детишки» спасли всех от неминуемой гибели.

Лис первым бесстрашно бросился наперерез чудовищу, ударив по нему рвущимся из ладоней ослепительно-белым огнём заклинания.

― Заходи слева, Терри, поддай этой дуре ещё жару! ― весело крикнул он, и я сделал это. Сил у меня, конечно, было меньше, чем у первого ученика школы, но, как ни странно, всё получилось ― не выдержав совместного напора, Тварь взревела и через мгновение взорвалась, разлетевшись по округе кровавыми, отвратительно пахнувшими ошмётками… Первый поверженный Зверь в моей жизни…

Нас с Леамом с головы до ног обдало сгустками чёрной вонючей слизи, вызвав у «героев» непрерывную рвоту, да так, что подбежавший запыхавшийся Тимс зажал нос и, возмущённо размахивая руками, завопил:

― И как мне теперь прикажите отстирывать всё это дерьмо? Неужели нельзя было увернуться, а, я Вас спрашиваю?

А мы, чуть живые от пережитого шока, согнулись пополам в приступе нервного хохота, ведь снова лишь чудом избежали смерти… Однако, после этого случая отношение к нам в отряде кардинально изменилось: теперь при появлении вечно дурачащейся парочки на нас смотрели с умилением, и вместо «ненормальных Избранных придурков» слышалось:

― «Детишки» резвятся ― молодость, так-перетак, что с них взять…

Я вприпрыжку догонял дразнившегося Лиса, просыпаясь на ходу и со смехом наблюдая, как под порывами ветра раздувается пузырём на нём моя старая рубаха и бьётся по ней длинная золотистая коса. Поскольку до ближайшего города с его торговыми лавками ещё надо было добраться, одежду и сапоги Леаму пришлось подбирать из моих и так небогатых запасов. Почти новый мундир неожиданно для всех отдал Хорт из Дома Певчих птиц, страшно смутившись, когда бледный, потерявший всё имущество молодой Избранный начал жарко его благодарить и, нарушая правила этикета, крепко обнял вечно мрачного старикана.

А вот подходящие по размеру штаны для слишком исхудавшего парнишки найти так и не удалось, и я уже начал заискивающе ныть перед прижимистым Тимсом, чтобы он одолжил Лису хоть что-нибудь из своего безразмерного мешка. На выручку пришёл сам Командир, молча протянувший золотоволосой «побирушке» свёрток. Стоило только представить, как одежда с низкорослого капитана Шверга будет смотреться на высоком красавце, и моё подавленное настроение тут же уверенно поползло вверх. Но поскольку слишком короткие штаны, заправленные в поношенные сапоги, выглядели на Леаме вполне прилично, пришлось отложить весёлые комментарии на другой раз.

Шустрый блондин мчался к реке, где уже «ранние пташки» ― бойцы, не боявшиеся замарать руки «немужской» работой ― вовсю трудились, отстирывая бельё, а особо закалённые, посинев до мурашек, даже пытались мыться в холодной воде. Осень же, пусть сегодня и повезло с погодой ― нежаркое солнце надрывалось на чистом небосклоне изо всех сил, но почти не грело, лишь слегка лаская кожу своими лучами…

Я подбежал к берегу, когда Леам, сидя на корточках у воды, осторожно умывался, и, если бы было хоть чуть теплее, с удовольствием «макнул» шутника. Пришлось устроиться рядом, делая вид, что не прочь продолжить водные процедуры ― развёл ладонями тёмную гладь, пытаясь разглядеть дно, но то ли у берега было слишком глубоко, то ли я спросонья ещё плохо видел… Рядом довольно фыркнул Лис, прикладывая к щекам влажные ладони, и, решив подшутить, я легонько дёрнул его за косу, шепнув на ухо:

― Смотри, там в воде Речной Дракон… не боишься, что чудище утащит тебя к себе в гости?

От неожиданности он вскрикнул, всплеснув руками, и повернул ко мне испуганное лицо ― потемневшие глаза смотрели с ужасом:

― Где? Ты в самом деле его видел?

Мне почему-то стало неловко, и, смутившись, я попытался выкрутиться:

― В действительно веришь в эти сказки? То же мне, учёный… Ох, демон меня задери, где твои очки, Ле?

Он захлопал пушистыми ресницами, с тоской глядя на воду:

― Вот же болван, кажется, уронил… ― и, быстро стянув через голову рубаху, начал закатывать штаны. Но я остановил его, схватив за плечо, со страхом рассматривая пересекавшую спину друга явно свежую багровую полосу, похожую на след от хлыста.

― Это ещё что такое? Я же вылечил твои раны… Откуда взялась эта дрянь?

По озабоченному лицу Лиса было видно, что он не собирался отвечать на мой вопрос и, хмуря чёрные брови, продолжил сосредоточенно подворачивать штанину. Решительно оттолкнул его от воды:

― Не хочешь говорить, ладно ― потом с тобой разберусь. Но в реку полезу сам ― это из-за меня очки упали, мне и доставать. И не спорь, а то укушу… ― я клацнул зубами у его уха, но он не засмеялся.

Как и Леам, боясь намочить единственную рубашку, я быстро скинул её на траву, зная, что старые рубцы от ремня на спине надолго лишат Лиса дара речи ― дядюшкино «наставление» после выпускных экзаменов, когда я сгоряча высказал всё, что думал о его методах воспитания, заживало очень медленно.

Подтянув штаны, подошёл к кромке воды и, как только набежавшая волна ледяным языком прошлась по голым ступням, мысленно прочитав молитву, сделал шаг вперёд. К счастью, там оказалось неглубоко ― вода поднялась только до колен. Я понимал, что действовать надо быстро, или от холода сведёт ноги, и, взглянув на перепуганное лицо Лиса, подмигнул ему, активировав заклинание, осветившее небольшой участок дна.

Вместо ожидаемых светлого песка и гальки под ногами темнели густые бурые водоросли, закрывшие горящие огнём ноги по щиколотку. Без труда «усилив» зрение, я продвигался вперёд, каждое мгновение надеясь увидеть желанный блеск стекла. С берега доносился встревоженный голос Леама, умолявший немедленно прекратить поиски, но в ответ с упрямством известного вьючного животного повторял посиневшими губами:

― Сейчас, сейчас, Лисёнок, почти нашёл… Уверен, они здесь.

Сосредоточенно вглядываясь в колышущиеся заросли, я не придал значения истошным крикам людей, пытавшимся о чём-то предупредить, и потому оказался совершенно не готов к обрушившейся сзади гигантской волне. Коварный удар водной стихии выбил воздух из лёгких и, мгновенно отключив сознание, утащил меня на глубину…

Кажется, я умер, но при этом чувствовал, что ещё совсем недавно донимавший ледяной озноб сменился приятным ощущением тепла. Тело расслабленно качалось в куда-то несущемся потоке, грудь дышала легко, ничего не болело. Приятно… И почему тогда люди так боятся смерти?

Перед глазами что-то вспыхнуло, и меня перенесло в прекрасный сад, полный вьющихся растений и цветов. Лишь лёгкая, едва заметная рябь вокруг напоминала о том, что я ― под водой. Из резной беседки выпорхнула стая бабочек, окружив восхищённого гостя… О нет, это были дивные любопытные рыбки, словно сами просившиеся в ладонь. Но стоило протянуть к ним руку, как они бросились в рассыпную, и я с сожалением сглотнул, так некстати вспомнив, что давно ничего не ел…

Приятный мелодичный смех за спиной заставил напрячься ― не люблю, когда подкрадываются сзади. Рука потянулась к поясу за мечом или хотя бы ритуальным кинжалом, беспомощно скользнув по шёлковому белому одеянию, спадавшему на пол свободными складками. Обидно…

Быстро развернулся к «весельчаку», помня, что крепкий кулак ещё со мной, а промахиваюсь я редко. Прекрасное создание, чьё бледное утончённое лицо подозрительно кого-то напоминало, стояло напротив меня и ласково улыбалось. Светлые, почти прозрачные глаза смотрели с любопытством, длинная серебряная коса подметала идеально чистый пол. Похоже, это и был сам Хозяин Реки. Пришлось спрятать кулак за спину и, по возможности, вежливо поклониться:

― Я ― Терри из Дома…

Он поднял тонкую руку:

― Я всё знаю про тебя, наследник Дома Живительной воды. А вот ты вряд ли догадываешься, кто перед тобой, ― голос звучал так, что и последний болван понял бы ― это королевская особа. Или ещё кто покруче, например, божество…

Безумно раздражавший меня смех снова заполнил всё вокруг, и пришлось сильно постараться, сохраняя любезное выражение лица, что, похоже, ещё больше развеселило обладателя чересчур длинной косы:

― А ты догадливый юноша, я ― тот самый Речной Дракон, которого ты совсем недавно называл… ― и этот хитрец сделал вид, что у него проблемы с памятью.

― Могу напомнить, ― волна гнева, поднявшаяся в душе, была куда опасней той, что притащила меня сюда, и божество, смутившись, слишком поспешно сказало:

― Не стоит, Терри. Ты заблуждаешься ― клянусь, я не убивал твою семью. Зачем мне лишаться друзей, столько поколений верно служивших Трону? Ищи своего врага среди людей, он очень, очень близко, ― и, видя, что я стою с открытым ртом, растерявшись от этих слов, речной Владыка по-дружески взял меня под руку и повёл среди стаек разноцветных рыб, ― собственно, и позвал-то тебя сюда, чтобы сказать об этом.

Я кивнул:

― Владыка, прости за те глупые слова, не хотел тебя обидеть. Но что я могу сделать здесь, если враг ― на берегу?

Он снова внимательно посмотрел в лицо, и мне стало как-то не по себе от мысли, что я точно где-то его уже видел, только не могу вспомнить, где и когда:

― Верно, Терри. Поэтому отправляйся наверх и сделай то, что должен.

От радости перехватило дыхание:

― Значит, я оживу?

Речной Дракон наконец догадался перекинуть косу через плечо, чтобы она не волочилась по мраморным плитам, и улыбнулся:

― Ты и не умирал, просто я ненадолго погрузил тебя в необычный сон, ― с этими словами он обнял меня за талию, притянув к себе, недвусмысленно приблизив свои розовые губы к моим.

Я попытался вырваться, но это оказалось невозможно. Утомлённое таким упрямством божество тяжело и слегка раздражённо вздохнуло:

― Да не дёргайся так, болван, не собираюсь я с тобой целоваться ― надо просто вернуть воздух в лёгкие. Или предпочитаешь навсегда остаться здесь?

Я помотал головой, обречённо закрыв глаза: прикосновение волшебных губ было похоже на невесомое дуновение прохладного ветра, слегка отдававшее запахами нелюбимых с детства водорослей и сырой рыбы. Меня замутило, но я мужественно сдержался, чувствуя, как промокшая от ледяной воды одежда снова прилипла к коже, горло взорвалось острой болью, а чьи-то сильные руки, обхватив шею, куда-то потащили безвольное тело под осточертевший смех Речного Дракона…

Я и так не мог нормально вздохнуть, а тут ещё горячие губы прижались к моему рту ― в памяти вспыхнули слова:

― Не собираюсь я тебя целовать, надо просто вернуть воздух в лёгкие… ― и пришлось им довериться.

Настойчивые губы делали это снова и снова, пока, наконец, я не смог выдохнуть, с кашлем выплеснув из себя остатки воды. Ресницы никак не хотели открываться, но знакомый голос возле уха умоляюще просил:

― Терри, пожалуйста, очнись… не пугай меня так… ― и, откликнувшись на этот зов, я разлепил словно засыпанные песком веки.

Лис радостно вскрикнул, откидывая за спину тяжёлую косу, и засмеялся, зачем-то легонько ударив кулаком в моё плечо:

― Жив, жив… ― а я не мог отвести взгляд от его испуганных и одновременно счастливых глаз, сияющих то ли от речной влаги, то ли…

Вода стекала с него ручьём, светлые волосы облепили худое лицо, к щеке прилип кусочек водорослей, а голубая жилка на виске отчаянно пульсировала. Но никто в тот момент не посмел бы назвать Лиса жалким ― мокрым ― да, но не жалким…

Собственный голос показался пугающе чужим и хриплым:

― Эй, ты чего дерёшься? Научил на свою голову…

Он снова улыбнулся посиневшими дрожащими губами, и только тогда я почувствовал, как же мне холодно. Кто-то из окруживших нас людей крикнул:

― Срочно разведите костёр и наденьте на них рубахи, замёрзнут же, паршивцы! ― и в этом не на шутку взволнованном голосе я с трудом узнал обычно спокойные интонации нашего Командира, ― Рик, тащи одеяла и ту вонючую мазь от простуды… Доигрались, великовозрастные детишки, так-перетак… ну я вам покажу ― если выживите, отправитесь на гауптвахту. Нет, это слишком просто… В первый же рейд с разведчиками; надо же было среди осени в воду лезть, болваны ― решили лишить отряд магической поддержки?

И, произнеся эту зажигательную речь, он отстегнул с пояса флягу, заставив нас по очереди из неё хлебнуть. От крепости знаменитого капитанского пойла даже у меня свело челюсти, и на глазах выступили слёзы. А бедный непьющий Лис просто отключился, и пришлось срочно приводить его в чувство. Примчавшийся Тимс своими воплями разогнал всех, усадив нас у костра и укутав с головы до пят одеялами, затянул жалобную песнь о себе несчастном, наказанном судьбой бедняге, на шее которого пригрелись сразу две ядовитые змеи…

Дальше вслушиваться в его завывания я не стал и, прихлёбывая из кружки принесённый лечебный отвар, переключился на разговоры других членов отряда. В основном, все ругали нашу глупость, а один из разведчиков, Лем, с пеной у рта божился, что сам видел, как из непонятно откуда набежавшей волны появилась зубастая голова Речного Дракона, цапнула меня за шею, утащив в глубину.

Ему, конечно, не особенно верили, а вот я крепко задумался ― кажется, и правда что-то такое снилось, пока был в «отключке», только вот вспомнить ничего не мог… Хотя слова о том, что враг, погубивший мою семью, находится совсем близко ― прочно засели в затуманенной самогоном голове, но сколько я ни старался напрячь мозги, ничего не получалось.

Раскрасневшийся Леам уже клевал носом, и, растолкав его, сердитый Тимс «под ручки» потащил обоих к палатке. Он поторапливал нас, но ноги любителей экстремальных водных процедур заплетались, что его очень раздражало, и мне даже показалось, что расстроенный слуга уже готов «ускорить» нас пинками. К счастью, до этого дело не дошло, и вскоре мы лежали голые на одеялах, а ворчун обеими руками втирал отвратительную мазь в спины провинившихся «детишек». Что он при этом бормотал, я не расслышал ― наверное, оно и к лучшему…

Закончив свою работу, Тимс поспешно выскочил из палатки, и через пару минут стало ясно, почему ― приятное тепло быстро сменилось такой жгучей болью, что, в ужасе посмотрев друг на друга, мы невольно застонали. И притихли только, услышав смешки проходивших мимо бойцов:

― Это что там происходит, Тимс? Твоя работа?

И ответный довольный смех в конец обнаглевшего слуги:

― Ничего особенного, проходите, проходите мимо… Подумаешь, дело молодое, не завидуйте…

Я чувствовал, что заливаюсь краской до кончиков волос, но сделать ничего не мог, потому бормотал:

― Погоди у меня, весельчак… Выйду отсюда ― убью… ― а вот сильно захмелевший Лис только улыбался и, глядя на его в кои то веки румяную физиономию, неожиданно для самого себя сказал:

― Прости, Ле…

Он удивлённо вскинул красивые, словно нарисованные брови:

― За что?

― За всё… Это по моей вине потерялись очки, а я их так и не достал. Как ты теперь будешь выкручиваться?

Лис непонимающе смотрел на меня и вдруг кивнул:

― Понял, ты просто забыл, ― он не очень уверенно покопался в складках сброшенной одежды и, наконец, достал… очки, ― они были так крепко зажаты у тебя в руке, что я уж испугался ― вдруг стёкла треснули, но, смотри, всё в порядке…

Оставалось только недоумённо пялиться на переливающиеся толстые линзы. И тут, засмеявшись, нетрезвый друг меня огорошил:

― Знаешь, Терри, хи-хи… а у тебя по… то есть, спина голая…

Я хмыкнул:

― Можно подумать, у тебя ― нет; ещё один шутник… ― но он уже не услышал, чему-то улыбаясь во сне.

А вот мне, прежде чем уснуть, пришлось изрядно помучиться. Я смотрел на тлеющие угли в котелке и думал о не желающих покидать голову словах:

― Враг очень близко…

Это ведь не мог быть Леам, приехавший в город тем страшным летом ― ему тогда, как и мне, едва исполнилось семь лет. За что маленькому мальчишке ненавидеть нашу семью? Чушь… Кто ещё? Тимс, вырастивший сироту и до сих пор трясущийся надо мной не хуже заботливой бабули? Чушь вдвойне… Значит, это кто-то из отряда, и теперь придётся хорошенько присмотреться ко всем без исключения.

Внезапно появившееся в воздухе лицо Речного Дракона, как две капли похожее на лицо повзрослевшего Леама, сразу вернуло воспоминания о сегодняшнем незапланированном путешествии. Водный Владыка смерил меня суровым взглядом потемневших глаз, его голос плескался в голове, причиняя сильную боль:

― Будь осторожен, Наследник, и помни ― тебе угрожает серьёзная опасность, противник умён и коварен. А сейчас, спи…

Потрясённый, я тут же уснул. А что мне оставалось?

Глава 4. Смертельный рейд

Был ли это несчастный случай или злой умысел, но вот уже Терри и Леам снова… враги?

Леам наклонился, и его нежные прохладные губы внезапно прошлись сверху вниз по моей шее ― это было так неожиданно, что я вздрогнул, но почему-то вместо того, чтобы ударить наглеца по бесстыжему рту, покрывшись мурашками, зашептал:

― Как приятно… сделай так ещё раз, Ле… ― и открыл глаза.

Чёрный влажный нос Чу, собаки капитана Шверга, обнюхал меня, и огромная добродушная псина с радостью исполнила просьбу, обслюнявив не только шею, но и воротник единственной рубашки.

Я охнул, с воплем столкнув с себя эту тушу, непонятно как забравшуюся в наш «походный дом»:

― Уйди, зараза! Кто пустил это недоразумение? Т-и-и-мс!

Меня словно ветром вынесло из палатки ― растрепавшиеся после сна волосы стояли дыбом, щёки горели, а сжатые в кулаки руки так и искали, на ком бы сорвать досаду. Стоявший невдалеке Леам проверял упряжь своей белой кобылы, которой дал кличку Шимми, вызвав ожидаемое ворчание у недолюбливавшего его Тимса:

― Что за чудное, прости господи, имя для коня? Годится разве что для ручной собачонки престарелой тётушки. И всё-то у этого Лиса не как у нормальных людей ― тьфу, болван…

Моё экстравагантное появление друг встретил с привычной улыбкой:

― Что такое, Терри? Приснился страшный сон? ― и глаза хитреца за стёклами круглых очков подозрительно сверкнули, ― иди к костру, каша ещё осталась, но, если не поторопишься, слуга позавтракает и за тебя. Так что не щёлкай клювом, Ворон… Нам скоро выходить в рейд с разведчиками, не забыл?

Я смерил его сердитым взглядом, отломив ветку с куста и многозначительно похлопывая ею по руке:

― Значит, заботишься обо мне? Ну-ну… Признавайся, негодник ― это ты запустил дворнягу в палатку?

Леам распахнул «удивлённые глаза»:

― Делать мне больше нечего… Чу не спрашивает разрешения, так что уймись и иди завтракать. Надеюсь, она не утащила что-нибудь из наших вещей, а то позавчера «крошка» вынесла из кухни мешок с крупой. Её счастье, что капитан Шверг так любит старушку… И всё-таки, что тебе снилось?

Я просто хмыкнул в ответ, чувствуя, как предательски горят щёки, и быстро доел остатки каши из котелка. И вовремя ― командир разведчиков, немногословный Дар, незаметно подошёл к нам, кивнув на стоящих у края поляны бойцов в тёмных плащах. Пришлось, бросив всё, быстро вскочить в седло Верного и вместе с Лисом присоединиться к маленькому отряду.

Мне уже не раз приходилось действовать вместе с разведчиками, поддерживая их магией, но это был первый длительный рейд в моей жизни. Я был уверен ― раз капитан послал нас обоих, оставив отряд на Хорта из Дома Певчих птиц, значит, дело предстояло не только сложное, но и опасное. На вопрос, что нас ждёт, Дар ответил, даже не взглянув в мою сторону:

― Вот скоро и узнаем. Держитесь рядом и будьте в любой момент готовы пустить в ход свои навыки. Я согласился взять с собой двух неопытных мальчишек только из-за них, а не за красивые глаза.

Лис посмотрел на меня встревоженно, ожидая очередной выходки, но, хотя подобный ответ и бесил бывшего школьного хулигана, пришлось сдержать свой вспыльчивый характер, ведь в походе Дар был моим командиром, а значит, следовало безоговорочно соблюдать дисциплину.

Мы с Лисом замыкали группу из восьми человек и долго двигались молча, не решаясь переговариваться даже шёпотом. Дар был впереди, отдавая команды жестами, которые заранее заставил нас выучить. Дорога всё больше углублялась в лес, и чем теснее прижимались друг к другу деревья, тем тоскливее становилось у меня на душе ― я ненавидел неопределённость и предпочёл бы знать, куда и зачем мы едем.

Неожиданно в сумраке чащи забрезжили небольшие просветы, и командир разведчиков поднял руку, останавливая отряд. Спешившись, он собрал всех вокруг себя, и по его серьёзному лицу стало ясно, что сейчас мы услышим нечто важное:

― У нас сегодня особенное задание ― надо проводить трёх бойцов к Туманной заводи. Если кто не в курсе, это неприятное местечко, и дорога туда не самая лёгкая, ― при этих словах люди тихо и, как показалось, недовольно зашептались. Дар окинул всех холодным взглядом, и ропот тут же стих, ― но, поскольку миссия должна быть тайной, нам предстоит пройти туда через Призрачный город ― сами знаете, о нём болтают разное. Если кто-то не уверен в себе, может сейчас отказаться и вернуться в лагерь по нашим следам. Потом уже передумать будет невозможно. Даю пять минут на размышление, после чего тем, кто останется в команде, расскажу, где пройдёт наш путь и чего следует опасаться…

Я смотрел на Лиса, и мне не нравилось обречённое выражение его печального лица, словно он знал, что произойдёт дальше. Как-то сразу расхотелось болтать о странностях этого рейда, а, проследив за направлением его взгляда, стало ясно, почему в душе так стремительно таяли последние крохи оптимизма. Друг не отрывал встревоженных глаз от двоих людей, прятавших лица в глубоких капюшонах плащей, и я догадался, что это бойцы, недавно попавшие вместе с ним в плен и чуть не погибшие мучительной смертью во многом благодаря его упрямству. Трое, связанные секретным заданием ― Леам и спасённые нами разведчики Восточного отряда, выходит, именно их мы должны были сопровождать к какой-то там пристани…

Холодные капли пота уже скользили по вискам, но не было сил поднять руку, чтобы смахнуть их со лба. Как же я мог забыть о «Золотой сети», словно дурак, радуясь тому, что Лис теперь рядом? А этот паразит даже ни словом не обмолвился, что мы скоро расстанемся, ещё сегодня утром как ни в чём не бывало довольно ухмыляясь. Почему не предупредил меня, и это у него называется доверие? Может, прав Тимс, не перестававший при каждом удобном случае напоминать, чтобы я не расслаблялся, присматривая за полным сюрпризов другом?

Растерянный взгляд встретился с несчастными глазами Лиса. Он едва заметно кивнул, подтверждая догадку, и на душе сразу стало темно, как в этом отвратительном мрачном лесу. Но то, что произошло в следующие несколько минут, так меня потрясло, что я надолго забыл эти глупые обиды ― появились проблемы посерьёзнее…

Золотистые глаза Леама, к которому я подошёл, чтобы высказать всё, что о нём думаю, неожиданно почернели, а сильные руки бросили моё тело на землю, прикрыв собой. Горячее дыхание обожгло висок:

― Умоляю, Терри, молчи, что бы ни происходило…

Я настолько растерялся, что даже не попытался сопротивляться, слушая свист стрел и стоны сражённых ими людей. Всё заняло несколько мгновений, и вот уже кто-то, склонившись над нами, протянул Лису руку, помогая встать, в то время как моего горла коснулось тёмное лезвие меча.

Неприятный бас хохотнул:

― Пошевеливайся, Избранный, или решил составить компанию своему дружку?

Я не сразу узнал изменившийся голос Леама, в нём звенела несвойственная ему ярость:

― Опусти меч, Зиг, предупреждаю ― даже не думай трогать Ворона…

Тот недовольно что-то пробурчал, но убрал сталь в ножны. Подошедший к нам второй разведчик из Восточного отряда, имени которого я так и не узнал, протянул Леаму поводья его белой кобылы:

― Пора, мы и так здесь задержались, ― и толкнул в плечо нахмурившегося Зига, ― оставь мальчишку, если бы не он, гнить бы нам в земле до срока. Всё равно капитан Шверг не простит ему «измены» ― раз уж этого дурака угораздило связаться с нашим Лисом, пусть его повесят свои же люди…

Всё ещё не придя в себя, я провожал внезапно помутневшим взглядом быстро удалявшиеся фигуры трёх всадников, пытаясь выкинуть из головы полные отчаяния и боли глаза обернувшегося на прощание Леама…

Из ступора меня вывел едва слышный стон:

― Сюда, на помощь…

Не помню, как встал на ноги и побрёл на этот зов, с ужасом вглядываясь в бледные, застывшие словно маски лица убитых разведчиков. Солёные от слёз губы едва шевелились:

― Как такое возможно? Сволочи, предатели… и он ― тоже…

Новый стон подстегнул меня, и, охнув, я подбежал к Дару ― его пронзила стрела, пришпилив плечо к стволу дерева. Обычно смуглое лицо сейчас было бледнее припорошившего траву инея, посиневшие губы хрипели:

― Хватит на меня пялиться, Избранный, я не красотка на ярмарке ― лечи скорей… Ну-ну, не психуй ― смелее, у тебя всё получится.

Кивнув, сосредоточился, первым делом обезболив рану. Срезав оперение, заклинанием вытянул стрелу, одновременно прижигая глубокий порез и останавливая хлынувшую на одежду кровь. И всё это «чудо — лекарь» проделал, стараясь не замечать своих дрожащих словно в лихорадке пальцев и не поднимая глаз на терпеливого «пациента». Напряжение было настолько велико, что меня чуть не подбросило от неожиданности, когда совсем рядом раздался спокойный голос Дара:

― Молодец, сынок, ты и так хороший маг, а бог даст, я сделаю из тебя отличного разведчика. Надо же, ― похоже, он был искренне удивлён, ― рана уже затянулась, и, хотя плечо побаливает, двигаться можно, а это сейчас главное. Давай отложим светскую беседу до лучших времён и посмотрим, что тут у нас…

Он переходил от одного погибшего бойца к другому, бормоча:

― Мне жаль, Бо, что так случилось, прости, что не уберёг… Это нечестно, Иво, я старше тебя, дружище, ― и вдруг, присев на корточки, положил пальцы на тонкую, худую как у цыплёнка шею Дрю, самого молодого из разведчиков. В усталых глазах командира блеснула слеза:

― Есть пульс… Скорее, Терри, попробуй что-нибудь сделать.

Я тут же приступил к осмотру, на замерзающем от горя сердце вдруг потеплело, ведь впервые кто-то кроме Лиса ― чтоб он сдох, проклятый, ― назвалменя по имени. Оказалось, парнишке повезло: стрела отскочила от пластины доспеха, лишь слегка порезав мышцы и не задев кость, но вот с головой у него что-то явно было не в порядке ― он не мог ни говорить, ни держать равновесие.

Дар посадил Дрю у дерева и, сняв с пояса флягу с водой, сунул её в руки раненого мальчишки:

― Сиди здесь и жди нас, понял? Вот и хорошо, мы непременно заберём тебя на обратном пути … ― и, повернувшись ко мне, добавил:

― Веди коней, Терри, надо догнать этих мерзавцев, нельзя спускать им такое… Ты со мной?

Быстро подвёл к нему гнедого, помогая сесть верхом, одному Дару сделать это было бы непросто. Верный уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и, запрыгнув в седло, я, наконец, ответил:

― Надеюсь, они далеко не ушли, командир… А даже если и так, клянусь, не успокоюсь, пока своими руками не прикончу каждого из них…

Разведчик кивнул с серьёзным лицом:

― Хорошие слова, сынок. Держись рядом со мной ― негодяи уверены, что их некому преследовать, поэтому не будут заметать следы. Это нам на руку, к тому же, они поедут через Призрачный город ― другого пути не знают, там мы мерзавцев и пощупаем. Я сам чертил для них карту, считай, они у нас в руках… Вперёд!

Мы ехали в полном молчании, не делая остановок на еду и отдых, и спешились только к ночи у небольшой рощи. Я почти не держался на ногах от усталости, а как болела спина и то, что пониже неё, и говорить не хочется. Но гордость не позволяла ныть, и Терри-Ворон ― маг и высокородный Избранный, как простой солдат собрал хворост, развёл костёр, попытавшись даже что-то приготовить к запоздавшему ужину…

Хорошо, что Дар не доверил мне эту ответственную часть работы и сварил кашу сам. Его мастерство я оценил очень высоко, с такой скоростью уничтожая вязкое как кисель пресное варево, что командир разведчиков засмеялся:

― Бедняга, загонял я тебя, раз ешь эту отраву словно дорогой десерт. Ничего, сынок, пусть сегодня и пришлось посуетиться, зато наши враги совсем рядом ― с той стороны рощи, ― от этих слов я чуть не подавился, и Дар заботливо постучал меня по спине, ― не переживай, они устали не меньше нашего и спят без задних ног. Если бы не твой приятель Избранный, я перерезал бы им глотки уже этой ночью, но маг наверняка поставил ловушки. Верно?

Я перестал есть и кивнул, а командир продолжил:

― Не вини себя, Терри, люди ― странные создания, никогда не знаешь, что у них на уме. Ты не виноват, что так случилось…

Меня затрясло:

― Это Вы так считаете, а в лагере с «другом предателя» разговаривать даже не будут…

Он нахмурился:

― Обещаю, я не допущу несправедливости, и вообще, рано пока об этом думать, сначала надо выбраться из переделки живыми. Спи, когда придёт время ― разбужу, сменишь…

Усталость сморила меня ещё до того, как он закончил говорить, и, проваливаясь в темноту, я успел почувствовать, как Дар укрыл меня одеялами. Если бы только знал, какой сон увижу, вообще не ложился…

Дул порывистый ветер, но стоящий на краю обрыва Лис отчаянно пытался устоять. Его полураспущенная светлая коса развевалась подобно белому флагу, глаза молили… о чём? В тот момент это было неважно ― клокотавшая в душе ярость заставляла держать острие меча у его груди, а словно чужой голос кричал:

― Прими свою судьбу, предатель, ненавижу тебя, умри же наконец…

Охнув и пытаясь сохранить равновесие, Леам тянул ко мне руки, но от очередного порыва подошвы его старых сапог заскользили назад к роковой черте. Он что-то говорил, однако ветер заглушал слова, донося лишь обрывки:

― Поверь… нет моей… я не знал…

Вдруг он замер, и я почувствовал окружившую его магию, полные слёз глаза Лиса почернели. Бывший друг ринулся вперёд, насаживая себя на меч, и, крепко обняв, положил голову мне на плечо:

― Терри…

Только почувствовав на себе тяжесть обмякшего тела, я закричал… и проснулся. Меня сотрясали рыдания, а перепуганный Дар, всплеснув руками, растерянно бормотал:

― Да что ж такое… сынок, это всего лишь сон, пустая обманка. Не верь ему и возьми себя в руки. Вот так, молодец… Выпей-ка воды, я тут нашёл ручей и наполнил твою флягу. Успокоился? Хорошо, разбуди с рассветом, день будет нелёгким…

Когда первые лучи солнца заиграли на розовеющих облаках, позавтракав сухарями и водой, мы направились в сторону Призрачного города. После ночного происшествия стыдно было смотреть в глаза командиру, но он ни разу не вспомнил о кошмаре, и вскоре я расслабился ― насколько это, конечно, было возможно. Мысль о том, что ужасное видение может сбыться наяву, сводила меня с ума…

На этот раз ехали медленно, и сердце замирало каждый раз, когда Дар поднимал руку, давая команду остановиться. Почувствовав напряжение, он ответил на вопрос, который я так и не решился задать:

― Жители Призрачного города покинули его много лет назад, и ничего загадочного в этом нет ― здесь лютовал Великий Мор, много народа умерло от болезни, уцелевшие ушли в места поспокойнее. А все байки о призраках ― полная чушь, старушечьи сказки; бояться надо живых, а не мёртвых… И вот ещё что, Терри, когда войдём в город, строго следуй приказам, не спрашивай ни о чём, у нас не будет времени на разговоры. Доверься мне и действуй. Я слышал, ты меткий стрелок?

Я кивнул.

― Отлично, у тебя будет прекрасная возможность проявить свои умения. Что смотришь? Никакой магии ― хочу, чтобы сволочи умерли так же, как ребята…

Снова кивнул, соглашаясь. Я ни о чём не спросил, когда Дар зашёл в ближайшую церковь и вынес оттуда белую рясу ― молча переоделся, спрятав лицо в складках капюшона. Командир осмотрел меня, одобрительно хмыкнув:

― Что ж, «призрак», готов к бою? Тогда держи лук крепче…

Заброшенный город выглядел… убого и совсем нестрашно ― полуразрушенные, потемневшие от времени лачуги бедняков, всего несколько каменных домов и маленькая часовня на площади. Скорее уж посёлок, чем город… Дар провёл меня по лабиринту узких улочек, указав удобное для стрельбы место и впервые не скрывая ярости в голосе:

― Они уже движутся сюда ― я слышу цокот копыт. Сейчас устрою им ловушку и заставлю повернуть в твою сторону. Запасись терпением, боец: как только эти твари покажутся ― стреляй, не давая шанса для ответного удара, и быстро уходи. Место слишком открытое ― это, конечно, риск, но я хочу, чтобы они видели, кто их убил. Пусть обо…ся перед смертью.

Он ободряюще хлопнул меня по плечу, исчезнув в ближайшей двери какой-то развалюхи. И в этот момент паника, не дававшая нормально мыслить всё утро, отступила, душу заполнил странный, до боли колючий холод: он остудил жар сердца, заморозил разум, оставив биться в виске одно лишь слово:

― Убей!

Я лежал на крыше дома, сжав в руке лук, и ждал, когда они появятся… Совсем рядом что-то с грохотом упало, испуганно заржали кони, и знакомый бас, зло выругавшись, крикнул:

― Да тут всё от любого чиха разваливается, того и гляди придавит… Сворачивайте на соседнюю улицу, придётся объезжать.

Выдохнув, встал на колено, натянув тетиву. Сейчас, сейчас, ещё немного… Капля пота сорвалась со лба, и, пока она летела к земле, я увидел внизу трёх всадников. Громко крикнув:

― Эй, придурки! ― выпустил одну за другой две стрелы, равнодушно наблюдая, как взмахнули руками убийцы, и, с ужасом вглядываясь во вставшую в полный рост высокую фигуру в белом, захлёбываясь кровью, умерли в грязной пыли никчёмного городка.

Да плевать мне было на них! Я смотрел вслед мчащейся прочь белой кобыле, уносящей на себе Лиса, не рискнувшего мне помешать. Губы печально шептали:

―Зря стараешься, Лисёнок, тебе не уйти…

Спрыгнув с крыши, взял поводья Верного у вынырнувшего из-за угла бледного Дара. Он шёл с трудом, держась за бок, но в ответ на мои вопросительно поднятые брови только махнул рукой:

― А, ерунда, старая рана не вовремя открылась… Догони его и сделай то, что должен. Я буду ждать на выходе из этой дыры. Твой приятель… прости, бывший приятель поедет к Туманной Заводи ― просто поверни налево и гони коня, не пропустишь. Удачи, сынок…

Сбросив мешавшую рясу, поставил ногу в стремя. Рядом в дорожной пыли блеснуло яркое пятно, и, наклонившись, я поднял знакомые очки Лиса. Но вместо того, чтобы раздавить их сапогом, зачем-то спрятал маленькие стёкла в ладонь и, немного подержав, осторожно переложил в кошель на поясе.

Честно говоря, совсем не помню, как я оказался у Туманной Заводи ― озера, получившего название из-за круглый год висевшей над ним колышущейся белесой завесы. На берегу у воды мирно щипала пожухлую траву Шимми ― белая кобыла Леама. Наполовину скрытый туманом деревянный причал с привязанной к нему лодкой и сидящим в ней перевозчиком подсказали, где искать беглеца.

Я набрал побольше воздуха в грудь, запретив взбесившемуся сердцу разрываться, и бросился вперёд. Через несколько мгновений двое уже стояли друг напротив друга ― словно ждавший этого момента ещё более бледный, чем обычно, Лис и я, вмиг забывший всё, что так хотел высказать, но не опустивший лука с нацеленной в его сердце стрелой…

Мы молчали, словно внезапно разучились говорить, и вдруг этот негодяй радостно улыбнулся, как тогда, впервые увидев меня в отряде. Это было уже слишком, накопившаяся боль рванулась наружу, и голос задрожал от обиды:

― Смешно тебе, сволочь, да? Не терпится присоединиться к своим подельникам, дрянь… Смотри, как повернулась жизнь ― мы снова враги…

Улыбка покинула губы Лиса, он поднял руку, словно пытаясь защититься от моих слов, а не стрелы:

― Ты как всегда торопишься с выводами, Терри, послушай…

― Заткнись, заткнись, предатель! ― я кричал, и эхо понесло этот вопль над озером, вспугнув стаю припозднившихся перелётных птиц, ― не хочу тебя слушать, не буду! Опять попытаешься наврать с три короба ― ещё одна случайность, простое недопонимание, да? Сыт по горло твоим враньём… дурак… ― меня душили слёзы, но пока как-то удавалось сдержать их рвущийся к щекам поток.

Я поднял глаза ― сейчас лицо Леама выглядело точно так же, как в моём кошмарном сне ― несчастным и обречённым, и, сам не знаю почему, с губ сорвалось неуверенное:

― Тебе всё равно на этот раз не удастся меня убедить, и не пытайся…

В его глазах затеплилась надежда:

― Даже приговорённым к смерти дают последнее слово, Терри… Клянусь, я не знал о том, что задумали эти ненормальные. Видимо, они так и не смогли пережить то, что с ними случилось ― повредились рассудком. Им всюду мерещились враги, я потому и попросил капитана Шверга побыстрее отправить нас из отряда. Кто же мог подумать, что произойдёт такая беда… Пришлось уйти с ними, чтобы они не тронули тебя, Терри ― сумасшедшим нельзя противоречить.

Гнев вернул румянец моим щекам:

― Вот как? Ты же маг, Леам, почему не сжёг их прямо там?

Он опустил голову, вытирая глаза ладонью:

― Прости, всё случилось так неожиданно, что я… растерялся. Это был шок, наверное.

Злость сразу притихла, но не пропала совсем:

― Скажи это погибшим разведчикам, простят ли они тебя? ― я молчал, вспоминая тот ужас, ― говоришь, ничего не знал, серьёзно? Почему тогда предупредил и даже закрыл собой от стрел?

На него невозможно было смотреть ― казалось, гордый Лис от стыда готов был провалиться на месте:

― Я не солгал, Терри, просто у меня хорошо развита интуиция ― почувствовал их напряжение и понял ― сейчас что-то произойдёт. Нам обоим повезло…

Мой «ироничный» смех был жалок, больше напоминая глухой стон:

― Точно повезло ― обоих теперь считают предателями, а какая ждёт награда ― мм… Вороны выклюют идиотам глаза и сердца, всегда мечтал об этом, ― я опустил лук, садясь на доски причала. Леам пристроился рядом, нас снова накрыло тишиной.

Перевозчик в лодке закашлял, словно поторапливая, и я вздрогнул, беспомощно опустив голову:

― Что же теперь делать, а?

Леам пожал плечами:

― Тут два варианта: или отпусти ― я постараюсь первым найти «Золотую сеть». В этом случае есть шанс, что победителя сразу не повесят, а хотя бы выслушают, или убей сейчас, доказав отряду свою невиновность…

Легонько ткнул кулаком в плечо:

― Дурак, что ли? Вот ведь хитрец, снова заморочил голову, и как это тебе удаётся? ― встал, протянув ему руку и помогая подняться с подозрительно хрустнувших досок, ― знаешь, что? Иди-ка ты отсюда, Лис… убирайся, кому говорю, пока не передумал.

Леам смотрел так, что я понял, этот чудак сейчас снова бросится мне на шею, и потому как можно строже сказал:

― Уходи, Леам… Осталось слишком много вопросов, ты всё ещё под подозрением, понял?

Он кивнул с грустной улыбкой:

― А как же ты, Терри?

― Не твоя забота, выкручусь… ― прозвучало вполне уверенно, и голос больше не дрожал, хотя на самом деле я и понятия не имел, что меня ждёт.

Между нами повисла странная неловкость ― Лис медлил, словно ждал ещё чего-то, и, наконец, нерешительно пробормотал:

― Что ж, тогда я пошёл, да? ― и, не дождавшись ответа, повернулся спиной, а мне вдруг безумно захотелось, схватив за косу, прижать его к себе… Покраснев от этой нелепой мысли, я кое-что вспомнил:

― Постой, Ле…

Он обернулся, и, почему-то смущаясь, я протянул ему очки:

― Держи, опять посеял, растеряха… Как же ты без них? И… береги себя, что ли…

Леам радостно улыбнулся:

― И ты, Терри… ― тонкие пальцы на миг коснулись моих, и непослушное тело снова задрожало от желания обнять его и больше никогда не отпускать от себя. Я с грустью смотрел, как исчезает в тумане высокая стройная фигура, прислушиваясь к негромкому плеску волн о борт уходящей лодки…

А вскоре, привязав поводья Шимми к седлу Верного, уже мчался к ждущему меня командиру. Тот сидел на земле, прислонившись к остаткам каменных ворот дурацкого Призрачного городишки, и мне не понравилось выражение его лица:

― Что, так плохо? Я сейчас, сейчас…

Заклинание исцеления слетело с губ, и Дар облегчённо выдохнул, даже улыбнувшись, правда, сказав совсем не то, что я надеялся услышать:

― Спасибо, Терри… Не трать зря силы, это рана от чужой магии, увы, её до конца не вылечить ― можно лишь отсрочить неизбежное. Да не пугайся так… Не думал, что придётся это говорить, но выхода нет: оставь меня здесь, бог даст, полегчает ― доберусь к своим, а нет, так тоже ничего страшного. Пойми ― я могу умереть в дороге, и некому будет защитить отважного Терри-Ворона от незаслуженной петли… Не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести. Это приказ ― беги, сынок. Мир велик, ты способный маг, нигде не пропадёшь…

Не понадобилось много времени, чтобы осмыслить услышанное ― молча подвёл своего коня поближе и, привязав к Шимми поводья гнедого, усадил Дара перед собой, буркнув:

― Будем считать, что я ничего не слышал… И на будущее ― своих не бросаю, а уж Вы, командир, постарайтесь остаться в живых, так-перетак. Сейчас вернёмся за Дрю и домой, в отряд. Показывайте дорогу…

Его тихий смех стал для меня лучшей наградой, а ещё я был ему благодарен за то, что он ничего не спросил о Лисе ― в умных глазах разведчика не было осуждения. Онпонимал…

Мы не спеша возвращались назад, и я старался не думать о том, что ждало меня там ― в конце концов, мы все рано или поздно…Лучше, конечно, поздно. Гоня прочь грустные мысли, представлял, что сейчас делает Лис ― вот уж кому теперь точно придётся несладко ― один, без напарников и друга, даже без коня… Но он справится, конечно, справится ― потому что должен, нет ― просто обязан!

Помоги же ему, Господи!

Держись, Лисёнок…

Глава 5. Ловушка для друга

Чтобы спасти друга, Терри приходится устроить для него ловушку…

Пальцы бесцеремонно скользнули по белоснежной коже, остановившись на маленьком родимом пятне в виде крыла бабочки, уютно устроившемся над его правой лопаткой. Я чувствовал, как вздрагивало, отзываясь на каждое прикосновение, напрягшееся тело Леама, а внезапно изменившийся голос шептал:

― Что ты творишь, Терри? Пощади… щекотно же, ― переливаясь странным, непривычно хриплым смехом.

Послушно замер, не отрывая глаз от разметавшейся по подушке золотистой косы, с тревогой рассматривая неровный багровый шрам на шее друга:

― Откуда? В прошлый раз, кажется, его не было…

Он вздохнул:

― Это случилось на той неделе, когда пробирался через бурелом в предгорье. Так устал, что потерял бдительность ― лесная кошка располосовала когтями плечо и шею, только чудом остался жив… Если бы не магия… а так всё ещё дышу.

Я хмыкнул:

― Уверен? Что-то кожа у тебя подозрительно холодная…

И снова этот смех, от которого всё тело покрылось мурашками:

― Раз я снюсь тебе, значит, ещё жив… Помню, как добрался до зимовья, и кто-то затащил меня внутрь дома. Наверное, лежу сейчас на лавке в бреду и вижу, как единственный друг не даёт мне спать…

Обиженно фыркнул:

― Ну и пожалуйста, спи… ― но надолго меня не хватило, и я дёрнул его за косу, ― так соскучился, Ле, уже два месяца прошло, а от тебя даже весточки нет. Бродишь непонятно где, только эти дурацкие сны и вижу, и то ― редко…

Лис снова тяжело вздохнул, пряча лицо в подушке:

― Прости, Терри, это единственное, что я сейчас могу: силы на исходе, возможно, это наша последняя встреча, во всяком случае, пока не найду проклятую «Золотую сеть».

Меня как молнией ударило, и я прижался щекой к густым светлым волосам:

― Что за настроение, Лисёнок? Не говори так ― ты должен её найти, должен. Я на коленях стоял перед командиром, умоляя поверить, что ты не предатель. Никогда ещё так не унижался, до сих пор не могу смотреть ему в глаза ― такой стыд… Весь отряд относится ко мне с подозрением, ― я замолчал, кусая губы, ― а, впрочем, если всё так уж безнадёжно ― просто беги, весной уйдёшь за перевал, а там они тебя не найдут. Главное, живи…

Леам вздрогнул, резко сбросив мои руки, голос наполнился болью и тоской:

― Серьёзно? Бежать как трус, всю жизнь прячась? Так ты думаешь о своём друге? В прошлой раз на меня напали, и пришлось дать бой. Это были не разбойники, Терри, а маги, причём ― чужие. Значит, я уже близко. Вся беда в том, что часть карты была у тех двоих, которых ты подстрелил. Мне тогда пришлось поторопиться, сам понимаешь…

Я охнул:

― Выходит, ты не знаешь точного места?

Он молчал, а я, вскочив, вытащил из сброшенной на пол куртки лист бумаги:

― Ай да капитан Шверг… Так вот зачем он дал посмотреть вещи, найденные у предателей, а сам ушёл на пару минут, якобы, по срочному делу. Взгляни, Лисёнок ― я сумел срисовать карту, как чувствовал, что пригодится…

Он сел, резко повернувшись, так что коса наотмашь ударила меня по щеке, и скривил губы:

― Пригодится, неужели? ― я с криком свалился с кровати на пол: дело было не в шрамах, уродливыми змейками рассекавших когда-то безупречную кожу друга ― с бледного, измождённого лица вместо глаз на меня смотрели пустые провалы, полные запекшейся крови…

Казалось, сверху что-то рухнуло, расплющив тело, а остатки воздуха забрал вопль:

― Ирма, паразитка, слезь, раздавишь же…

Пышногрудая дочка хозяйки дома, у которой я квартировал этой зимой, частенько делившая со мной постель, испуганно отпрянула, наконец, позволив дышать измученным лёгким. Её «нежный» голосок громкостью мог посрамить полковую трубу:

― Мой Господин! Вы так кричали, что я испугалась, не случилось ли чего с Вашей милостью…

Я со стоном поднялся с жаркой перины, растирая ушибленные рёбра:

― И потому решила придушить? Ну-ну, не плачь, дорогая, глупая вышла шутка… Иди к себе, пока мать не хватилась. Встану-ка сегодня пораньше, теперь всё равно не засну…

Всхлипывая, девчонка осторожно закрыла за собой дверь, а я, бормоча:

― Вот ведь корова, прости Господи, ― сел, схватившись за голову, ― бред, это просто бред. Не стоило вчера так напиваться…

На душе было скверно, впрочем, как и каждый божий день, проведённый в этом убогом городишке. На наше счастье, Твари в холодное время года не нападали, и капитан Шверг привёл свой отряд сюда, под относительно надёжные стены древней Пушты. Большинство офицеров до весны покинуло отряд, уехав в свои имения. Но я предпочёл остаться ― видеться с опостылевшей роднёй не хотелось, а до собственного поместья было слишком далеко. Да и что делать одному в опустевшем доме?

Облизав пересохшие губы, со вздохом оделся, не представляя, куда податься, когда на улице трескучий мороз, трактиры закрыты, как и паршивый городской бордель, а единственный друг сейчас в беде и далеко отсюда. Зимнее утро ещё не позолотило и края бездонного чёрного неба, за окном завывал, тонко повизгивая, ледяной ветер, предвестник скорой долгой вьюги…

И так изо дня в день. Боже, как же всё достало… Скорее бы весна с её безумным половодьем, ручьями грязи на одежде, противной сыростью в сапогах, вечно опухшим от простуды носом и долгожданными новыми приключениями на свою молодую… голову. Вынужденное безделье, как и постоянное ожидание странных, волнующих душу и тело снов о Леаме сводили меня с ума. Если в них была хоть доля правды, и Лисёнок пострадал… Никогда себе не прощу, что отпустил его одного скитаться в поисках призрачной удачи. Идиот, бесчувственная скотина…

Уверенный стук в дверь отвлёк меня от грустных мыслей, и я раздражённо рявкнул:

― Кого ещё принесла нелёгкая? Проваливай…

Скрипнули ржавые петли, и в жарко натопленную комнату ворвался свежий воздух, а вместе с ним и жизнерадостный голос Дара, командира разведчиков. Я был обязан ему жизнью и, честно говоря, привязался к этому немолодому, немногословному вояке, единственному человеку, с которым мог поговорить во время наших недолгих встреч, после того как отпустил Тимса навестить родню. Дар, в отличие от всех, не сидел на месте, всё время куда-то исчезая, и я искренне обрадовался его появлению на моём пороге.

― Смотри-ка, сынок, как чувствовал, что ты уже не спишь, потому и зашёл. Ишь, глаза-то сверкают ― значит, силы есть… Не закис ещё в этой глухомани? Я сейчас тебя взбодрю ― есть дело, нужен маг ― согласен поработать в разведке?

Надо ли говорить, как я обрадовался этому предложению. Он уже скинул припорошенный снегом плащ, сбросив его на спинку стула, и сел за стол. На голове топорщился «ёжик» коротких седых волос, глаза улыбались, а обычно бледные щёки так разрумянил мороз, что никому бы и в голову не пришло ― перед ним безнадёжно больной, чья жизнь могла оборваться в любую минуту…

Я поставил на стол принесённый Ирмой уже остывший морс, но, принюхавшись, Дар недовольно сморщился и, достав свою флягу, разлил крепкую брагу по кружкам.

― Дело серьёзное, Терри, без этой дряни не обойтись… Не буду тянуть. Лихим людишкам и зима не помеха ― шалят, мерзавцы, по округе, но моим разведчикам не привыкать. Да и в самом городе достаточно всякой дряни, хотя до последних дней местная стража кое-как справлялась. А вот пару недель назад начали пропадать люди, да так, что и следов не остаётся. Родственники бьют тревогу, исчезло уже шестеро, и не простые бедняки ― зажиточные горожане, в том числе чиновники и купцы.

Вот здешний мэр и попросил меня помочь страже, и, должен признаться, изучив дело, я сам в недоумении ― уверен, не обошлось без колдуна или ведьмы. Мы проверили всех известных «магов» обоего пола, да и местных умельцев тоже прошерстили. Те ещё слабаки ― погадать или навести порчу могут, но чтобы среди бела дня тело исчезло на глазах у родни ― кишка тонка, ― крякнув, он опрокинул в себя брагу, а я, сделав то же самое, задумался:

― Хотите, чтобы ещё раз всех проверил или поискал «потеряшек»?

Он посмотрел мне в глаза абсолютно трезвым взглядом:

― И то, и другое, Терри, но печёнкой чую, дело пахнет запретным колдовством. Связываться со святошами в красных рясах никому не хочется ― они же сейчас со своим усердием полгорода на костёр отправят. Нам это надо? Постарайся сам найти сволочь, что проводит человеческие жертвоприношения…

Я озабоченно почесал затылок:

― Опыта у меня нет, но попробую. А может, всё из-за выкупа?

Дар усмехнулся, выпив ещё:

― Нет, это так не делается, тут что-то другое… Впрочем, пойдём в казарму, посмотришь улики, может, вместе что и придумаем.

Мы шагнули за порог и по скрипучему снегу, двигаясь вдоль узкой, едва протоптанной в сугробах тропинки, добрались до места. Над миром парила зимняя ночь: морозный воздух наполнил лёгкие и, взбодрив, быстро выбил остатки сна из головы, а вот на душе вдруг стало тоскливо, словно кто-то шепнул на ухо:

― Пришла беда и по твою душу ― береги крылья, Ворон…

Миновав резво притоптывавшего от холода часового, окунулись в прохладную, пропитанную потом и табаком атмосферу казарм и, попетляв по узким коридорам, оказались в небольшом полутёмном помещении. Дар зажёг свечи, кивнув на лавку у стола со сваленными в кучу вещами. Я сел и начал кинжалом осторожно переворачивать груду тряпья:

― Что это, командир?

― Одежда пропавших людей: бедолаги исчезали, оставив все своё барахло, вплоть до исподнего. Как думаешь, под силу простому мошеннику провернуть такой трюк? То-то и оно…

Я принюхался:

― Знакомый аромат, не могу вспомнить… Кровь на одежде есть?

Он не успел ответить, потому что дверь распахнулась, впустив внутрь ядрёный запах чеснока и его обладателя ― запыхавшегося стражника с выпученными глазами, сразу же бросившегося к Дару:

― Господин, там, там… ― при виде меня он запнулся, испуганно пряча взгляд.

― Говори, Фрос, капитан Шверг приказал подключить Ворона к расследованию.

Однако тот продолжал мяться, нервно проблеяв:

― Пусть командир разведчиков сначала сам осмотрит находку, а потом уж…

Дар сгрёб его за грудки, зашипев в перекошенное от ужаса лицо:

― Веди обоих, расскажешь по дороге. А будешь припираться ― проветришься на крепостных воротах…

Понятливый Фрос всю дорогу не умолкал, и его визгливый голос почти довёл меня до ручки. Из этой болтовни я понял главное: тела похищенных нашлись случайно, причём все сразу ― не пошли хозяин трактира слугу в старый погреб, лежать бы несчастным там до весны. Чтобы добраться туда, пришлось попетлять по скользким тропинкам, и вскоре мои ноги совсем окоченели, спина и то, что пониже, покрылись синяками, а бедные зубы, дрожа, так и норовили прикусить замёрзший язык…

Но когда глаза увидели бледных до синевы людей, вповалку брошенных у винных полок, я на время забыл о боли и холоде. Тошнота скрутила желудок, и пришлось уговаривать себя, что всё в порядке, трупов, что ли, не видел ― всего-то безголовые опухшие тела…

Дар взял меня под руку:

― Иди-ка ты домой, Терри, сам разберусь, потом поговорим. Да и согреться тебе надо, ишь, скоро цветом сравнишься с ними… ― и он грустно кивнул в сторону погреба.

Но я заупрямился:

― Нет, надо сразу осмотреть, чтобы ничего не пропустить, ― и терпеливо перенёс всю процедуру извлечения бедняг на божий свет. Это некрасивое зрелище, в сущности, не дало ничего нового ― если не считать отсутствие голов, с трупами всё было в порядке.

Угрюмый Дар приказал отнести тела в покойницкую, заставив меня снова хлебнуть из фляги, и тут один из стражников подбежал к нам, держа в руках платок:

― Это было на дне…

На тряпке лежал… мой ритуальный кинжал, пропавший с ремня ещё пару недель назад. Надо ли говорить, что он был весь забрызган кровью. Я охнул, протянув к нему руку, но Дар остановил, поняв всё по моему растерянному виду:

― Знакомая вещица? Плохо, Терри… Конечно, такой штукой убить невозможно, разве что настучать по лбу, но для тебя это неважный поворот. Кто-то хочет подставить второго после Хорта Избранного, и пока у него всё получается…

Я чувствовал, что заливаюсь краской, но судьбе и этого показалось мало ― стражник швырнул к нашим ногам упиравшегося мальчишку:

― Паршивец твердит, что видел, как тип с косой тащил тело в погреб, как раз вчера, когда пропал ювелир… ― он покосился в сторону «подозрительного Избранного» и взялся за меч.

Дар поднял мальчишку за шкирку, заставив смотреть мне в лицо:

― Говори, не бойся ― это он отнёс Толстого Лу в погреб?

Тот вырвался, вытирая разбитый нос грязным рукавом:

― Да не знаю я, только со спины видел, но коса точно была. Светлая такая, почти белая… Тот тип лишь мельком оглянулся, я прям обмер от страха ―глазищи совсем чёрные… Одно слово ― демон, ― и он осенил себя охранным знаком.

Казалось, Дар облегчённо выдохнул:

― Не густо… Отправьте дурачка в казармы, я подробно с ним побеседую, ― при этих словах мальчишка захныкал, но стражник потащил его за собой, ― а ты, Терри, иди к себе и хорошенько подумай: когда и как пропал твой кинжал, кто тебя ненавидит сильнее всего и про остальное тоже не забудь. Ступай, из дома ― ни ногой, поставлю своего человека, пусть посторожит… ― он закашлялся, отводя взгляд, ― прости, сынок, у меня нет выбора. Поищу пока в городишке Избранного со светлой косой, как у твоего пропавшего приятеля… Кхе-кхе…

Я возвращался домой на негнущихся от холода и страха ногах. Казалось, все смотрят мне в спину с осуждением.

― Опять припомнят дружбу с беглым Лисом, и доказать, что он сейчас далеко, невозможно ― сам не знаю, куда его занесло. Боже, теперь точно не выкрутиться…

Не раздеваясь, бросился на кровать и, пережив несколько минут отчаяния, наконец, взял себя в руки. Щёки горели, а сердце стучало так, словно кубарем скатился с горки:

― Вот и всё, тебе конец, конец, конец…

С воплем запустив подушкой в стену, как зверь метался по комнате, теребя запутанную косу:

― Нет! Я вам не сдамся, сволочи ― не на того напали. Думай, Ворон, думай… ― пытаясь сесть на стул, в запале промахнулся и с грохотом свалился на пол, ― что же, так-перетак, вокруг творится? Какая-то похожая на Избранного дрянь приносит человеческие жертвы. А чтобы всё указывало на нас с Лисом ― мы же с ним друзья, а значит, сообщники ― подбрасывает похищенный в трактире кинжал. Вот идиот, пить надо меньше… Осталось подкупить «свидетеля», а можно даже проще ― припугнуть, и всё ― прощай, придурок Ворон, летай себе под перекладиной… Так, что ли? Да кому я нужен…

Задумавшись, побился головой о гладкую ножку стола, и мне не понравился ход мыслей:

― Нет, всё это слишком сложно… К чему мудрить? Добавить яд в вино или дубинкой в голову ― нет человека, нет проблем…А что, если разведчик прав ― вся кутерьма из-за запретной магии, а мы с Леамом ― просто пара идиотов, пригодных, чтоб свалить на нас вину? Логично… Но есть тут кое-что…

Я тяжело вздохнул, вспомнив почерневшие глаза Леама, читавшего надо мной исцеляющее заклинание. Похоже, Лис знаком с Запретным колдовством… Пусть даже так ― он далеко отсюда… Но подозрение не отпускало:

― Кто знает, где заучку носит… А вдруг?

Меня это взбесило:

― Дудки, Ле ― хороший парень, а заклинания не только убивают, но и спасают жизни ― это факт…

Очередной удар о стол оставил след на лбу, и, вздрогнув:

― Ё… как больно, ― я застонал:

― Ох, Терри, доверчивый ты бестолковый дурень, вспомни цветочный тонкий запах на брошенных вещах и светлую проклятую косу… Уверен, Дару не найти в городе второго Избранного-блондина. Неужели Лис здесь, и это его работа? Он же опасно ранен, и без карты надежда лишь на магию…― в отчаянии я искал оправдание, и тут же себе возражал, ― враньё, Ле ― не такой…

Безумие достигло апогея, когда я с криком:

― Всё, больше не могу ― схожу с ума… ― с такой силой ударил ногой по столу, что стоявший на нём кувшин опрокинулся, и, окатив меня водой, полетел на пол. Перебирая черепки, я тихо засмеялся, сдувая чёлку с мокрого лица. Голос упал до шёпота:

― Опять ты вляпался в дерьмо, Лисёнок… За что мне это наказание? Никто не в праве забирать чужие жизни, никто. Придётся самому тебя остановить. И срочно, пока это не сделал Дар…

Я сжал осколок, бесстрастно глядя на стекающие капли крови, и, как только дверь скрипнула, швырнул его за спину:

― Вон! Убирайтесь прочь…

Негромкий звук шагов ударил мне по нервам ― присев на корточки, Дар осмотрел ладонь и замотал порез платком. Обычно строгий голос на этот раз звучал так непривычно мягко:

― Вставай, сынок… Вижу, у тебя уже есть версия, и, судя по приёму ― не из приятных, ― он устало вздохнул, а я напрягся, ― не стоит рубить с плеча и делать поспешные выводы. Давай вместе поймаем преступника и накажем его, кто бы он ни был.

Дар помог мне встать, усадив безвольное тело рядом с собой на кровать:

― Вот план: сделай амулет поиска и найди того, кто не ценит жизни других, какие бы цели он не ставил и чем бы не оправдывал свои поступки. Посмотрим на него, возможно, это не тот человек, на которого ты думаешь… Не падай духом, Терри, и соберись.

Я подавленно кивнул:

― Нужна одежда погибших и кое-чтоещё…

Дар улыбнулся, дружески хлопая по плечу, пока я отводил в сторону несчастный взгляд:

― Опередил-таки… Попался ты, болван, в ловушку, как муха в мёд: хитрец-разведчик своё дело знает ― теперь, зараза, глаз с меня не спустит…

В остывшей комнате мне было даже жарко ― остаток ночи провозился с простейшим амулетом, нервничая и время от времени устраивая небольшие истерики с битьём посуды или раздачей пинков присланному Даром помощнику. Я, то вздыхал, стуча кулаком по лбу, то с тихим стоном заваливался на кровать:

― Да провалитесь все…

И делал это лишь для того, чтобы увидеть, как сочувственно качает головой ни на минуту не покинувший комнату Дар, когда-то обещавший сделать из меня настоящего «профи». Он и в самом деле при каждой встрече учил неопытного Ворона премудростям разведки, найдя во мне послушного ученика. Вот только, несмотря на уговоры, не разрешал называть себя Учителем, страшно смущаясь. И я сдался, глядя на него глазами преданного пса…

А теперь устраивал дешёвый балаган с одной лишь целью ― изобразить перед наставником сломленного жизнью человека, с ужасом ждущего, когда захлопнется созданная им ловушка для друга. Страдающий, измученныйбедняжка, терзания и вздохи, всё такое… И, судя по печальному и «понимающему» лицу Учителя, мои старания, возможно, не пропали даром.

Конечно, можно было просто уложить его ударом табуретки, попробовав сбежать и подписав себе смертельный приговор. Однако, мне хватило ума отказаться от идиотской затеи, сразуперейдя к отвлекающим манёврам и незаметно добавив в амулет волос блондина и собственную кровь.

К рассвету мы оба так устали, что еле держались на ногах. Согрев остатки морса и от души плеснув себе особых капель, позвал напарника и с грустью наблюдал, как, обжигаясь, пьёт осторожный Дар, без колебаний выбравший «мою» посуду. Да кто бы сомневался…

Когда он замер, глядя в стену, расстроенно шепнул:

― Прости, Учитель, но так надо ― всего каких-то полминуты потерпи…

Меня трясло от страха, я спешил: решительно зажёг свечи у зеркала и, прочитав опасные слова, отправил сообщение, отчаянно надеясь, что Ле здесь нет. А за спиной, вставая с лавки, уже ворчал сердитый Дар:

― Ох, что за жизнь ― опять чуть не уснул… Пора, сынок, давай поторопись…

От напряжения тошнило, а внутренности закрутились в узел. Всё тело чесалось, хотелось немедленно сорвать прилипшую к спине рубашку, налившаяся тяжестью коса оттягивала голову назад… И всё-таки я справился, сказав:

― Внимательно смотри, сейчас начнётся…

Сквозь шёпот заклинания во тьме проступали нечёткие очертания двух фигур. Они расплывались как в летнем знойном мареве, дрожа бесформенной зыбкой массой. Ладонь разведчика впилась в моё плечо, но я дал знак:

―Терпение! ― и, тяжело дыша, он промолчал.

Через мгновение блестящая поверхность заискрилась, и смутные фигуры приблизились настолько, что без усилий я видел даже пятна на плащах. Мои глаза не отрывались от того, чьё тело вздрагивало как в припадке, а коротко постриженная голова раскачивалась взад-вперёд на толстой красной шее. Я вздрогнул, пошатнувшись, когда визгливая чужая речь разбила тишину, и, покоряясь ей, зажглись огни в пустых глазницах жутких черепов. Их было ровно шесть…

Приплясывая всё быстрее, маг двигался в такт заклинанию, и, поддаваясь колдовскому ритму, его напарник застонал, отбросив капюшон. Я чуть не закричал, увидев, как мчалась к полу светлая коса, срывая грубый плащ с покатых белых плеч. Холодная ладонь тотчас зажала рот, пока злой шёпот Дара обжигал висок:

― Молчи или умрёшь… ― его кинжал уже прижался к шее, позволив алому ручью доверчиво скользнуть ко мне на грудь.

Мне было всё равно… Глаза в слезах не отрывались от лопатки, ища на ней знакомое пятно ― приснившееся вчера «крыло летуньи». А между тем проклятая коса взметнулась вверх и, распустившись веером, закрыла спину, но, прежде чем её хозяин обернулся, я радостно вздохнул:

― Не он, не он…

Она была немолода и некрасива, с неровнойгрубой кожей и мужеподобными чертами, её налившийся тьмой взгляд пугал. Вцепившись в руку мага, колдунья прервала обряд, и мы увидели лицо встревоженного типа с такими же безумными глазами:

― Что происходит, Дори?

Она вздохнула:

― Опасность рядом, брат… ― но я опередил, ударив первым ― огонь стремительно прожёг её плечо. А дальше всё пошло совсем не так, как надо… Понятно ― бить надо было не в неё, но как прицелиться, когда у горла нож? Ответ «с той стороны» пришёл мгновенно, и, прячась от летающих осколков, я закричал:

― Они под нами, в подземелье; поспеши, и… к демонам тебя, Дар, убери кинжал!

Дар действовал мгновенно ― не замечая крови на лице, рванулся к двери, за которой ждал отряд. Я слышал звучные команды командира, скрип снега, топот ног и видел вспышки факелов на фоне разгоравшейся зари. Мне было глубоко плевать на эту суету и местного счастливого придурка, чей голос растворился в рёве обезумевшей толпы:

― Ведут, ведут обоих! Так это ж сволочь Фрос с безумною сестрицей… Забить камнями и пытать проклятых ― тащите хворост, на костёр их, на костёр…

Я так устал, что сил хватило только на то, чтобы, сидя за столом, уронить голову на порезанные осколками стекла руки. Слёзы безвольно стекали на рукав, но губы улыбались:

― Это был не ты, Ле… Как только, идиот, посмел подумать…

Дверь хлопнула, но я не повернулся и не поднял головы. Рядом на лавку, тяжело дыша, опустился Дар ― он пах морозом, кровью и, почему-то, хвоей. Рука разведчика, забыв про все запреты, тихонько гладила меня по волосам, а виноватый голос звучал в тиши потерянно и грустно:

― Ты злишься, Терри? Понимаю… Прости за подозрения и нож ― вот ведь тупой осёл, опять переборщил… Скажи, что сделать для тебя, сынок?

Я спрятал мокрое лицо в ладонях и сам похолодел от жёстких слов:

― Не называй меня так больше никогда…

Он промолчал, и я представил, как сгорбилась его спина и горько сжались губы. Но, прежде чем покорно выйти, Дар обнял мои плечи, накинув что-то сверху ― пушистый мех защекотал лицо. Я сунул руки в рукава лохматой шубы и, шмыгая опухшим носом, напялил на ноги большие сапоги ― огромный «меховой сугроб» забрался на кровать, бурча себе под нос:

― Ну что я за безмозглый идиот? Как можно не ценить друзей, разбрасываясь ими?

Мне снилась вьюга за окном лесной сторожки. В полутёмной комнате уютно потрескивали дрова в печи, и Лис держал раскрытую книгу, внимательно её листая. Друг что-то бормотал, то и дело поправляя старое, длинное одеяло, из-под которого торчали худые щиколотки. Я смотрел на его опущенные плечи, каждый раз вздрагивавшие от хриплого кашля, и сердце невольно сжималось:

― Почему не сказал, что болен, глупый? ― рука привычно потянулась, чтобы его обнять, но ощутила только призрачный барьер. На этот раз не он, я сам ворвался в сон…

А Лис гостей не ждал и никого не видел… Но, видимо, почувствовал мой зов, и тут же вспыхнули две чёрные свечи. Ожившая коса змеёй метнулась к горлу, сжав шею страшным золотым кольцом. Он повернулся, захрипев, и книга выпала из бледных тонких пальцев. Наполненные тьмой глаза смотрели в пустоту, а губы дрогнули:

― Спасибо, Терри, что предупредил… ― но я услышал:

― Помоги мне, друг…

Глава 6. Ведьма

Наступила весна, и капитан Шверг собрал своих людей в новый поход против Монстров. Но тут произошло неожиданное ― исчез Дар, единственная опора Терри в отряде…

Капель за окном сегодня не радовала, раздражая как оглушительная барабанная дробь на плацу. Долгожданная весна пришла как-то уж слишком быстро, превратив мёрзлый снег под ногами в вязкую непроходимую кашу и оборачивая подмерзавшие по ночам лужи в потрясающе скользкий каток. И я бы с радостью промчался по нему, как в детстве, да протёртая подошва старых сапог не выдерживала, грозясь отвалиться в самое ближайшее время.

Тимс с утра до вечера бранил меня, совершенно обнаглев и, видимо, забыв, кто из нас слуга, а кто ― высокородный господин. Он требовал денег на починку одежды и обуви, не забывая об оплате за верную службу, а у меня их просто не было. Всё, за исключением крох на питание, было отдано Ирме, дочери хозяйки дома, где я квартировал этой зимой. И с которой… В общем, после её рёва и обещания к осени одарить «прекрасного Избранного» наследником у меня не осталось выбора…

О женитьбе речь, конечно, не шла, но, как человек чести, я не мог оставить её без поддержки, несмотря на всю ругань Тимса в мой адрес, называвшего теперь своего господина не иначе, чем будущий папаша-идиот. Но сколько бы он не брызгал слюной, крутя пальцем у виска и уча меня жизни, что, мол, девка сама виновата, пусть и пеняет на беспросветную деревенскую глупость, да и мать у неё ― не нищенка, купит дочке жениха ― я упёрся, стоя на своём.

Капитан Шверг торопил отряд, и вскоре мы должны были покинуть Пушту, снова двинувшись на поиски неуловимых Тварей из прорехи, изменивших жизнь тысяч людей совсем ещё недавно спокойной и процветающей Империи Избранных. Это был поход, заранее обречённый на неудачу… Пока у нас не было настоящего оружия против Монстров, оставалось только мечтать о победе или хотя бы временном успехе. Я уже знал, что командование разослало небольшие группы разведчиков в поисках особенного заклинания…

«Золотая сеть» ― наша надежда навсегда покончить с этой убийственной угрозой, из-за неё рисковали жизнями лучшие бойцы, из-за неё я уже несколько месяцев не видел друга… Леам, глупый Лисёнок, красавчик-блондин, заучка с дурацкими очками, мой школьный враг ― где ты сейчас? Как же я по тебе скучаю… После истории с исчезновениями горожан этой зимой и пугающего видения, в котором с Лисом происходили странные вещи, я перестал видеть сны. А вместе с этим исчезла и последняя возможность не только взглянуть, но и поговорить, а, порой, прикоснуться к тому, кто занимал все мои мысли…

― Ну вот опять… Столько раз давал себе слово выбросить изголовы эти глупости, есть проблемы и посерьёзнее, чем беспокойство о чужой косе. Забудь его, придурок, и живи, ― я снова разозлился, и, бросив грустный взгляд на хнычущую Ирму, повёл коня на площадь к месту сбора. А рядом плёлся недовольный Тимс, уже успевший с кем-то поругаться:

― Плевал я на твои проклятья, ведьма! Меня таким добром не испугаешь, бесись сколько угодно ― не поможет…

И даже спрашивать не стал, что происходит, у самого было тревожно на душе ― Дар обещал с утра зайти, но так и не пришёл. Теперь он оставался моей единственной опорой в отряде: хорошо, что ума хватило с ним помириться ― я первым прибежал и обнял старика. И, сделав вид, что даже не заметил, как он смахнул слезу с морщинистой щеки, сам, отвернувшись, потихоньку хлюпал носом…

Всю дорогу я оглядывался по сторонам, пытаясь высмотреть друга, когда меня окликнул капитан:

― Дар заходил к тебе? Нет? Странно… Не нравится мне эта ерунда. Он уговаривал вчера отдать тебя в разведку и поручился головой, но я не разрешил. Сам понимаешь, вас магов только двое, вот будет пополнение ― посмотрим…

Не знаю почему, меня трясло от страха, а в голове крутилось:

― Всё это неспроста… беда, беда, ― и, видно, эти мысли так хорошо читались на бледном перепуганном лице, что нахмурившийся Командир отряда вздохнул:

― Что ж, Ворон, вот и повод доказать, что наш старик в тебе не ошибался, нахваливая и сноровку, и мозги. Беги к разведчикам и разыщите Дара. Не стой столбом, отряд уходит в полдень…

Понятно, что меня как ветром сдуло. Ребята Дара встретили «любимчика» прохладно, хотя капитан Шверг и объявил, что полностью доверяет второму магу-Избранному ― похоже, это их не убедило. Однако, сейчас нам было не до разногласий, и вскоре я узнал, что утром к Дару приходил одетый в монашескую рясу довольно странный тип. Недолго пошептавшись, они ушли куда-то в сторону болот, что сразу же насторожило ― туда и летом-то соваться было страшно, а уж весной по бездорожью…

Ехать верхом было опасно ― тонкий снежный наст резал ноги лошадям, а потому, посовещавшись, пошли пешком. Мы быстро продвигались по хорошо различимым следам, но продолжалось это недолго. Чёткие отпечатки ног обрывались всего в нескольких шагах от полосы чахлого кустарника, за которым и начинались страшные, известные на всю округу топи, в чьих чёрных омутах вода не замерзала даже в лютый мороз.

Помощник Дара, Роун, мрачный желтолицый мужчина с недобрым взглядом тёмных раскосых глаз, выдававших принадлежность к степному племени Великих Равнин, смотрел так, словно я был ему должен:

― Ну, Избранный, где наш командир?

Собравшись с мужеством, ответил, стараясь не смотреть в бездушный мрак его зрачков:

― Откуда же мне знать, Ревущий Бык? Разве не ты запретил «тратить время на никчёмный поисковый амулет»?

Он хмыкнул, выразительно погладив узловатыми пальцами рукоять кривого ножа:

― Говорил же, что от болвана никакого прока… Что только Дар в тебе нашёл, не понимаю, ну раз уж увязался с нами, отвечай ― куда все подевались?

Я сделал вид, что не заметил угрозы в его голосе:

― Нам надо осмотреться ― возможно, им пришлось вернуться по следам…

Удивительно, но бойцы прислушались к этим словам, тут же разойдясь в разные стороны, и вскоре послышался тревожный крик:

― Сюда! Здесь кровь…

Мы собрались у тёмной лужи. От неё в сторону утонувшего в сугробах одинокого дерева, петляя, вели глубокие следы с цепочкой красных капель. Как будто шёл один, неся второго на руках, и вяз в снегу, проваливаясь по колено. Все замерли, и, посмотрев туда, я понял почему: на нижней ветке под порывом ветра раскачивалась чёрная фигура…

Над ухом кто-то проворчал:

― Все знают, Ворон любит падаль ― придётся тебе первому идти.

Удар локтем назад прервал насмешки под хруст чужой ломающейся кости, и, сплюнув в грязный снег:

― Так кто тут падаль? ― решительно пошёл вперёд, окутанный внезапной тишиной…

Я понимал ― могу и не добраться, но почему-то всё же добежал, с надеждой повторяя:

― О боже ― только бы не Дар…

И, к счастью, не ошибся: хотя у мертвяка и не было лица ― сплошная каша, по росту он казался выше и солидней, да и цвет кожи явно был темнее, особенно на лысой голове. Один сапог валялся на снегу, разорванная ряса ― в пятнах крови, а вместо сердца рваная дыра…

Я охнул:

― Бедняга, кто ж тебя так люто ненавидел, что даже после смерти вздёрнул на суку? На Дара это не похоже. Снег весь истоптан ― они дрались, а может, защищались, когда вмешался третий ― сильный маг?

За спиной кто-то нерешительно закашлял ― рука сама легла на меч, а тело напряглось, готовясь к схватке. Увидев подошедшего, я немного расслабился ― это был Дрю, самый младший из разведчиков. С тех пор как удалось его спасти после нападения предателей из Восточного отряда, глупый мальчишка смотрел на своего «героя» влюблёнными глазами, страшно смущая и даваяДару очередной повод для насмешек.

Он испуганно заглянул мне в лицо:

― Что же это творится, Терри? Дар ведь не мог сотворить такое, правда?

Закусив губу, я пробурчал:

― Чушь не пори… Ты видел раньше этого монаха ― скажи, к кому он приходил в отряд?

Тот лишь уныло поводил плечами. В его доверчивых глазах застыла ничем не обоснованная надежда, что я непременно найду ответ на эту загадку, а мне, глядя на приближающихся бойцов с их недовольными физиономиями и сжатыми кулаками, почему-то так не казалось. Не исключено, что хмурые разведчики захотят присоединить новый труп к качающемуся на весеннем ветерке безымянному монаху. А значит, надо было срочно искать выход.

Но напрягаться не пришлось ― он сам меня нашёл… В глубине корявого ствола засияла серебристая искра, и пока все пялились на неё с раскрытыми ртами, я начал лихорадочно плести защитное заклинание, растягивая его на бестолковых раззяв. Что это за хрень мелькала в дереве ― сказать было трудно, но, чувствуя опасность, я спешил.

Огромная дыра напоминала беззубый чёрный рот неизвестного чудовища, распахнувшийся так внезапно, что ни среагировать, ни закричать никто из нас не успел. Кажется, я всё-таки выдохнул из себя парочку неприличных ругательств, прежде чем огненный язык или что-то очень похожее затащило всю компанию внутрь.

Было настолько жарко, что немедленно захотелось содрать с себя не только плащ, но и рубашку вместе с кожей. Да, все кричали, и я не исключение, казалось, мы попали прямо в ад ― несло дымком весёлого костра и сильным запахом палёной кожи…

Закончилось всё быстро, но, свалившись в ледяной сугроб, я долго не спешил оттуда выбираться, хотя, пришлось и это сделать, когда чужая цепкая рука пыталась оторвать мне ухо, а голос требовал немедленно его спасти. Я разозлился, и, выбравшись наружу, недолго думая, ударил крикуна. Тот замолчал, дав, наконец, возможность осмотреться.

Похоже, нас занесло куда-то в чащу леса ― ясное весеннее утро сменилось неожиданным полумраком то ли ранних сумерек, то ли ненормально светлой ночи. Деревья так плотно смыкались между собой, что разглядеть в сплетении их ветвей хоть какой-нибудь источник света было невозможно. Во всяком случае, не моим слезящимся глазам. Честное слово, лучше бы я до конца своих дней просидел там зажмурившись, чем прищурено оглядываясь, рассматривать то, что осталось от трёх невезучих разведчиков ― груду хорошо прожаренных костей…

Пока я делился с ближними кустами содержимым своего желудка, чья-то рука робко коснулась содрогающегося плеча. Недовольный, что меня отвлекли от «важного» занятия, приготовился достойно ответить приставале, но, взглянув в опухший глаз Дрю, передумал и, вытершись рукавом, встал рядом с ним:

― Рад, что ты цел, парень. Есть ещё выжившие?

Он потёр багровую щёку, как-то странно на меня посмотрев, и проныл:

― Кроме нас ― трое, я усадил их вон под тем деревом, они в сознании, но очень напуганы. Что теперь будет, Терри?

В тот момент парнишка напомнил мне младшего брата Келли, и, потрепав его спутанные волосы, сказал с показной уверенностью, от которой самому стало противно:

― Как-нибудь выкрутимся, Дрю! ― прозвучало слишком фальшиво, но появившаяся из ниоткуда фигура в плаще заставила отложить смущение на потом и, закрыв мальчишку собой, вытащить меч из ножен.

Новый «персонаж» покрутился на месте, словно собака за невидимым хвостом, и, внезапно остановившись прямо напротив нас, сдёрнул с головы капюшон. Я почувствовал, как Дрю, вскрикнув, уткнулся носом мне в спину, и, не задумываясь, направил меч в сторону ухмылявшейся незнакомки.

Она не показалась мне красавицей, но точно была из тех женщин, что привлекают мужское внимание: грива вьющихся тёмных волос обрамляла похожее на сердечко лицо фарфоровой куклы, холодное и надменное, но при этом невероятно милое. Её губы манили обманчивой доступностью, а лукавые глаза сияли так призывно, что я еле сдерживался от накрывшего меня желания.

― Вот ведь демоница, так-перетак… Не распускай слюни, Терри, посмотри на тьму в её зрачках, она уже заполнила собой всё, я видел такое у нечестивых магов в Пуште, и даже у Леама. Запретное колдовство ― это смерть, которая не может быть прекрасной, так что возьми себя в руки, придурок…

И я приставил меч к её тонкой шее:

― Где Дар? Скажи, и у тебя будет шанс сохранить никчёмную жизнь.

Она рассмеялась мне в лицо так легко и беззаботно, словно я только что пошутил:

― А ты и в самом деле глупый ребёнок или слишком отчаянный, впрочем, как и говорил Леам… Что, удивлён? Он так о тебе беспокоился, умоляя пощадить славного Ворона. Похоже, золотоволосый маг нужен нам обоим ― ишь как глаза-то загорелись, ай-яй-яй. А ведь ты к нему неровно дышишь, хитрец… Это хорошо, значит, сделаешь всё, что скажу, ― теперь её голос звучал совсем иначе ― жёстко и властно.

Не стоило ей это говорить. Я улыбнулся, осторожно прижав острое лезвие к нежной коже и наблюдая, как маленькие красные капли стекают в глубокий вырез чёрного платья. Страх ушёл, сменившись холодной яростью. Спокойствие в моём голосе заставило её занервничать:

― Последний раз повторяю, ведьма ― где Дар?

Сделав вид, что эта выходка её совсем не впечатлила, она скривила губы в презрительной усмешке:

― Сопляк ― убьёшь меня и никогда не найдёшь старика… И что только Леам в тебе нашёл? Ну, симпатичная мордашка, да и только, зато забыли положить мозги… Подумай, Терри-Ворон, ты в ужасном положении: тебя ненавидят и подозревают в предательстве, а теперь, к тому же, погибли разведчики. Как будешь выкручиваться на этот раз? А я могу всё уладить и Дара верну, обещаю, ― она снова ласково улыбнулась, но в чёрных глазах колдуньи пылала только ненависть.

Я опустил меч, еле сдерживая гнев и делая вид, что задумался:

― Что тебе надо, ведьма?

Длинные ресницы радостно вспорхнули:

― Помоги разыскать Лиса, и Мира выполнит любой твой каприз, ― розовый язычок призывно облизал губы, и меня затошнило.

Я нахмурил брови, не скрывая раздражения:

― Интересно, и как же это сделать? Думаешь, если было бы возможно…

Женщина сморщила хорошенький носик, ткнув пальцем мне в грудь:

― Просто позови его, очень сильно пожелай увидеть своего друга, и он появится. Вы двое связаны особой нитью, ума не приложу, зачем полоумный племянник пошёл на такой риск, нарушив все правила, ― она наклонила кудрявую голову, и меня обдало запахом гниющих яблок, ― видишь ли, он украл у любимой тётушки кое-что важное, но клянусь, как бы я на него не злилась ― не причиню красавчику вреда…

Тяжело вздохнув, почесал затылок:

― Хорошо, но сначала ― Дар…

Ведьма окинула меня презрительным взглядом:

― Как скажешь, детка, однако если попытаешься схитрить, с ним случится то же самое… ― она отошла в сторону. Худенькая рука Миры указала на сидевших под деревом разведчиков, и прежде чем я успел крикнуть:

― Не трогай их, стерва! ― огромные ледяные иглы проткнули тела ребят… Оставалось только бессильно наблюдать их биение в предсмертных судорогах.

Как ни в чём не бывало, поправив волосы, Мира надула губы:

― Сам виноват, слишком туго соображаешь, ― она с любопытством заглянула мне за спину и, улыбаясь, добавила, ― следующим станет этот мелкий придурок. Ах да, я обещала тебе Дара ― получи…

Налетевший ветер стряхнул снег с небольшого сугроба под соседним деревом ― Дар лежал на голой земле, беспомощно свернувшись калачиком, его седые волосы по-прежнему топорщились, а припорошенные снегом ресницы на бледном лице казались особенно пушистыми.

Я чуть не закричал, опускаясь рядом на колени:

― Сволочь, никогда не прощу…

Ведьма хохотнула за моей спиной:

― Я выполнила свою часть договора ― ты просил вернуть старика, не уточнив, что он должен быть живым. Твоя очередь…

Дрожащая ладонь прикоснулась к ледяному ёршику волос друга, ласково скользнув по щеке. Я встал и не спеша подошёл к колдунье:

― Всё верно, Избранные не могут нарушить данное слово, ― она довольно улыбнулась, ― в следующее мгновение мой меч нырнул в грудь Миры, легко скользнув обратно. И, глядя, как кровь капает с клинка на упавшее в снег тело, я вытер лезвие её плащом:

― Свяжусь с Леамом, как и обещал ― прости, но уговора сделать это до того, как я тебя прикончу ― не было…

Ноги подкосились, бросив тело в снег рядом с несчастным Даром. Закрыв глаза, положил руку на его холодное плечо, слова слетали с губ тихими прозрачными облачками:

― Где ты сейчас, Ле? Твой друг-неудачник попал в беду, из-за меня погибли люди… В отчаянии не знаю, что же делать, как выбраться из этой западни…

Ответа, разумеется, не последовало… И на что, дурак, рассчитывал, поверив ведьме? Тяжёлые веки открывались с трудом ― невольные слёзы сразу застывали на ресницах, склеивая их. Холод всё больше сковывал тело, а рядом, обняв дрожащие колени и беспомощно всхлипывая, замерзал испуганный Дрю:

― Не хочу умирать, не хочу. Мне так страшно, мамочка…

Я точно был не в себе ― нельзя же обрушивать на человека столько боли сразу… И поэтому, наверное, крепко зажмурившись, закричал так, что стало слышно, как осыпаются с ветвей лавины снега:

― Я соскучился по тебе, Ле, слышишь? Так соскучился, что больше не могу терпеть! ― и, сорвав голос, прохрипел, ― где же ты, болван, отзовись…

Невидимая рука опрокинула меня на спину, закружив перед глазами кружевной рой снежинок. Их быстрое мельтешение слилось в воздушное полупрозрачное облако, в центре которого… был он, Лисёнок. Золотая коса, в нарушение правил не заправленная за пояс, развевалась под порывами ветра. Меч уверенно мелькал, пронзая смутные фигуры, окружившие его со всех сторон. Лицо было сосредоточенно и серьёзно, впрочем, как и всегда. Ещё несколько взмахов, и Леам прервал этот удивительный смертельный танец, стряхнув рукавом капли пота с разгорячённого, но улыбавшегося лица:

― Как же давно я не слышал твоего знаменитого вопля ― думал, оглохну от такой радости… Не беспокойся обо мне, как видишь, твой друг-болван справляется, и ты сможешь. Вспомни заклинание, что мы выучили на последнем привале ― если в теле осталась хоть искра жизни, оно поможет. К тому же, со смертью ведьмы её чары разрушатся. И, Терри, ― он смутился, краснея, ― я тоже очень по тебе скучал…

Из последних сил пытался дотронуться до протянутых мне тонких пальцев, но белое полотно мгновенно распалось сотнями снежинок и, покружившись, упорхнуло в никуда… Я продолжал лежать, улыбаясь и в возбуждении не замечая, как тело медленно, но верно теряет последние остатки тепла. Возникшая прямо передо носом лопоухая физиономия Дрю привела «мечтателя» в чувство:

― Терри, а Терри! Вставай скорее, ты уже почти такой же синий, как старая курица в сарае любимой бабули… Дай руку, вот так. И чего разлёгся? Понимаю, что пришлось не сладко, но ты вон какой молодец ― гадину завалил. Я уж собрался помирать, когда кое-кто вдруг заголосил, как сумасшедший:

― Я соскучился, так-перетак! ― меня от страха аж подбросило выше вон той ветки, сразу вспотел, словно голой ж… сел на осиное гнездо. Ну, чего смеёшься? Очухался, наконец? Тогда выводи нас скорее из этого страшного места, ты же теперь за командира, и маг, к тому же…

Смахнув с глаз теперь уже слёзы смеха, кивнул:

― Спасибо, Дрю, что напомнил, кто я. Пойдём к Дару, надо попробовать одно заклинание…

Чудеса бывают, особенно, если знаешь «нужные слова» ― я сам в этом убедился, прочитав их сначала над командиром разведчиков, а потом и над уцелевшими тяжело ранеными бойцами. Разбуженные удивительной магией Избранных, они постепенно пришли в себя, не сразу поверив сбивчивому и сильно приукрашенному буйной фантазией рассказу Дрю о «героических подвигах» молодого господина Терри, спасшего всех ― ну, или почти всех ― от козней коварной ведьмы…

Дар обнял меня, напоив крепким самогоном из своей фляги, и, с умилением похлопывая по спине, пробормотал:

― Молодец, сынок… Никто и не сомневался, что ты со всем справишься! ― но на робкую попытку расспросить его о таинственном монахе, помрачнев, нехотя буркнул:

― Не лезь в это, Терри, опасное дело…

Леам оказался прав и насчёт ведьмы ― запретное колдовство исчезло вместе с ней, и за шумными обсуждениями моих «подвигов», даже не заметили, что стоим у городских ворот. А когда к нам подбежали обрадованные бойцы, так и не смогли толком объяснить, как здесь оказались. На всякий случай позвали местного священника, прочитавшего отгонявшую зло молитву и окропившего уцелевших разведчиков святой водой.

Капитан Шверг отправил Дара в город на несколько дней «долечиваться» и, перемигнувшись с ним, сказал мне так, чтобы слышали все:

― Избранный Терри-Ворон! Ты доказал, что достоин нашего доверия, поэтому, пока Дар не вернётся в отряд, направляю тебя «старшим» к разведчикам. Уверен, ты справишься, но и об обязанностях мага не забывай. Придётся покрутиться, парень, держись, ― под одобрительные вопли бойцов он пожал мне руку, надев на перевязь заветный синий жетон.

На отдых времени не было, и после лёгкого перекуса, основную часть которого составило большая кружка крепкого горячительного ― убийца любой заразы ― отряд отправился в путь. На этот раз я ехал рядом с разведчиками, впервые за многие дни не чувствуя на себе осуждающих и насмешливых взглядов, вдыхая полной грудью сырой весенний воздух и улыбаясь собственным мечтам…

Нет, это было не мимолётное счастье от долгожданной «победы» ― меня, наконец-то, признали те, кем я всегда искренне восхищался, или радость от того, что в очередной раз удалось обмануть старуху-смерть. Перед глазами снова и снова проносилось видение, в котором Ле, задорно смеясь, подшучивал над одуревшим от счастья другом, лихо расправляясь с врагами, и мог видеть… Он признался, что тоже скучал, и только от одной мысли об этом глупое сердце Ворона заходилось в щенячьем восторге. И всё же…

Что-то меня смущало, не давая радоваться в полную силу. После мрака последних «встреч» с Леамом, эта ― была слишком уж светлой. Как ему удалось так быстро справиться с проблемами: похоже, нашлась полная карта для поисков «Золотой сети», и с глазами всё вдруг стало в порядке даже без особенных очков…

Разве в жизни так бывает? Бывает, если ты по уши в дерьме, имя которому ― Запретное колдовство…

Во что же ты опять вляпался, Лисёнок?

Умоляю, скажи, что я ошибся…

Глава 7. Погоня за монстром

После отступления из разрушенного монстрами Мехора, отряд капитана Шверга бросился вдогонку за Тварями из прорехи, чтобы уничтожить убийц…

Старый Мехор дымился, как брошенная в костёр мокрая трухлявая деревяшка. Чёрный дым и пепел его пожаров ещё долго сопровождали наше отступление, раздражая горло и заставляя глаза слезиться, хотя у многих бойцов отряда капитана Шверга обветренные щёки намокли совсем по другой причине… Подготовиться к тому, что мы увидели вчера, войдя в город, когда-то бывший столицей Герцогства и слывший по всему Западному побережью «истинным украшением Империи» ― было невозможно. А ведь мы спешили на помощь изо всех сил…

Распахнутые ворота, чьи стальные пластины были вспороты Тварями из прорехи и смяты, словно листы серебристой бумаги. Разрушенные, ещё недавно казавшиеся такими надёжными укрепления, новые пушки, раздавленные гигантскими лапами как скорлупки лесных орехов, огромные вмятины и дыры на фасадах прекрасных соборов, сброшенные на землю священные колокола…

Всё это не так пугало, как впитавшееся в рыхлые камни старинных зданий и брусчатку улиц море крови. И тела несчастных горожан ― разорванные, поруганные монстрами, словно специально выставленные на показ, чтобы мы, опоздавшие, боялись… И нам было страшно ― даже тем закалённым в боях ветеранам, что, видя усеянное трупами поле боя, обычно цинично сплёвывали себе под ноги, ругая паршивых командиров и свои неуспевающие заживать раны.

А что говорить о молодых новобранцах, для которых этот поход стал первым, если даже Избранные, наделённые сильной магией, дрожали, пряча глаза и потея, как простые солдаты. Потому что все были бессильны перед этими исчадиями тьмы, как, брызгая слюной, называли их священники в красных рясах. Те самые, которых боялись не меньше Тварей, ведь вместо того, чтобы усердно молить бога о помощи или хотя бы поделиться собственными богатствами с Империей для борьбы с этой напастью, они предпочитали отправлять на костёр любого, заподозренного в недостатке веры…

Губы скривились в горькой усмешке, и пришлось быстро спрятать её от любопытных глаз, ведь за одни только подобные мысли даже высокородного Избранного ждали пыточные подвалы, а, возможно, и жаркое пламя «очистительного костра». Дар догнал меня у поворота дороги, ведущей в Призрачный лес, прозванный так в народе за многочисленные странные происшествия, байки о которых достигли даже Императорского двора.

И хотя я не верил этой мистической чепухе, но в тайне от не отходившего ни на шаг слуги Тимса осенил себя охранным знаком. Так, на всякий случай. Дар пристроился рядом и какое-то время ехал молча, нежно поглаживая шёлковую гриву своего вороного Понча, которого безмерно любил.

Бросил на него взгляд из-под капюшона лёгкого светлого плаща ― солнце сегодня, в последний день весны, разошлось не на шутку, и от его проказников-лучей веснушки на моей белой коже стали ещё ярче ― за эти дни командир разведчиков заметно постарел. Проклятые переживания отнимали у него последние крохи здоровья, и это сводило меня с ума, ведь сейчас для Терри-Ворона не было человека дороже. Разве что Леам ― глупый Лисёнок, вечно попадавший в неприятности друг, от которого после происшествия с ведьмой до сих пор не было известий…

Усталый голос «Старика», как между собой разведчики с любовью называли Дара, показался мне особенно печальным:

― Что скажешь, сынок? Такого ужаса даже я не припомню ― столько жертв посреди хорошо укреплённого города… Как Тварям удалось пробить ворота? Неужели нашёлся сумасшедший, пустивший их внутрь?

― Всё проще, Дар ― прореха открылась прямо за крепостной стеной в районе рыночной площади, сегодня там было много людей ― никто не убежал, да и невозможно спрятаться от такого… Я определённо почувствовал характерные следы магического возмущения, а вот ушли они через ворота, напоследок вволю «порезвившись». Их трое, уверен. Свидетелей, конечно, не осталось, но в воздухе слабо видны отпечатки, напоминающие что-то продолговатое с крыльями. Думаю, Твари скрылись в этом лесу…

В ответ он только кивнул:

― Что ж, тогда вперёд… Нельзя допустить, чтобы эти… убийцы и дальше творили подобное ― соседний городок всего в трёх днях пути. А что если они направляются туда? Сейчас пора весенних праздников, там соберутся сотни людей…

Он не договорил, потому что возле нас резко остановился серый конь, накрытый дорогой, вышитой серебром попоной. Я завёл глаза к небу, корча недовольную мину, а Дар, усмехаясь, тихонько ткнул меня в бок, чтобы не паясничал, вежливым тоном обратившись к спешившемуся молодому Избранному, чей надменный взгляд вызывал у меня желание немедленно оттаскать его за слишком ухоженную косу, ткнув носом ну, хотя бы, вон в тот муравейник. Или усадить на него высокомерную задницу зазнайки Граста из Дома Звёздного неба.

Однако пришлось ограничить разгулявшуюся фантазию, сплюнув прямо под ноги серого коня и выражая взглядом своё презрение к типу, недавно посмевшему у всех на глазах ударить замешкавшегося солдата:

― Долгожданное пополнение, надутый заср…ц, так-перетак…

Новичок Избранный, неделю назад «осчастлививший» своим присутствием отряд, церемонно отвесил поклон, процедив:

― Приветствую брата-Избранного… ― его холодные прищуренные глаза обещали, как минимум, выпотрошить мои внутренности. В общем, мы друг друга поняли…

Граст смотрел куда-то поверх головы уже спешившегося Дара, слова слетали с его губ, как колючие льдинки:

― Командир Шверг прислал меня к Вам, чтобы получить сведения о проведённой разведке.

Я выразительно поднял брови, сделав «удивлённые» глаза:

― Да неужели? ― но, взглянув на недовольного Дара, надел маску «смирения и скуки», прислушиваясь, как Старик рассказывает новому магу-Избранному то, что мне итак уже давно было известно, одновременно вглядываясь в обманчиво спокойную зелень раскинувшегося перед нами леса, по слухам, населённого призраками погибших бойцов. А ещё поговаривали, что все увиденные здесь сны ― вещие. Ну-ну…

― И какие олухи верят в подобные россказни? ― я хмыкнул, и в этот момент совсем недалеко раздался сильнейший взрыв, от которого заложило уши. Кони заржали и, рванув поводья, сбросили своих седоков. Повсюду раздавались стук копыт, тревожное всхрапывание испуганных животных и крики растерянных людей ― на ногах удержались только Дар и новый Избранный, ведь они итак уже стояли на земле.

Я же не выпал из седла, потому что хорошо выдрессированный Верный был, как всегда, спокоен: легко взбрыкнув, он ограничился недовольным фырканьем и, прядая ушами, «пританцовывал» на месте, скосив умные глаза на поднимавшийся к небу серебристый дым.

Не иначе как безрассудство юности подтолкнуло меня повернуть коня в сторону взрыва, несмотря на то, что уже вцепившийся как клещ в хозяйскую ногу Тимс с воплем:

― Куда это Вы собрались? Не пущу! ― попытался удержать «бестолкового мальчишку» на месте. Верный стряхнул его как пушинку, унеся меня к эпицентру очередных неприятностей… Дар крикнул вслед:

― Закрой лицо плащом! Дым… ― и, привыкший во всём доверять командиру, приблизившись к источнику серебристого тумана, я послушно спрятал лицо за краем плаща, так что виднелись одни уже начавшие слезиться глаза.

― Неужели яд? ― на всякий случай отошёл подальше от странной, продолговатой ямы, наполовину засыпанной мелкими, словно горох, дымящимися шариками. Глаза не отрывались от этой переливавшейся огнями массы, пока я потрясённо наблюдал её быстрое превращение в подобие голубого пепла.

― Что за хр… такая? ― не успел сообразить, как Дар за капюшон оттащил меня от ямы и рявкнул над ухом, чуть не оглушив:

― Сдохнуть решил, Ворон, так-перетак? Эта дрянь убивает за мгновения ― сам видел, как человек свалился, позеленев, словно травка у тебя под ногами. Сколько ни учу паршивца, а всё без толку…

Послушно промолчал в ответ ― если уж вместо ставшего привычным «сынка» в ход пошло официальное ― «Ворон», значит, Старик не на шутку сердился. Стоявший рядом Граст довольно хохотнул, но Дар суровым взглядом оборвал этот неуместный смешок, кивком указав нам, чтобы отошли ещё дальше.

Мы с новичком топтались на месте, выжидающе посматривая на Дара, хоть в чём-то проявив единодушие. Тот отдышался и, пригладив непослушный седой ёршик волос, уже спокойнее произнёс:

― Не знаю, в чём причина, но порой эти бестии взрываются сами по себе… После них остаётся голубой «пепел», прикасаться к которому нельзя ещё много дней. Хорошо, что ядовитый дым быстро улетучивается. Один умник рассказывал, что Твари из прорехи поступают так, когда ранены или не могут двигаться. Но я не уверен, хотя ― кто знает? Честно говоря, иногда сомневаюсь, а живые ли они ― ни крови, ни плоти… Одно слово ― демонские отродья.

У меня вдруг «шило» закололо в одном месте:

― Мы с Леамом прошлой осенью завалили такую дрянь, так там было много зелёной жижи, но капитан Шверг прогнал всех, не разрешив к ней приближаться, отряд тогда в спешке ушёл на новое место…

Старик кивнул:

― Вот и мы пойдём… Одно неплохо ― из трёх монстров остался один ― яма в два раза больше обычной ― и надо не дать ему покинуть лес. Во всяком случае, попытаемся это сделать. Присмотрись, сынок, видишь след?

Я сосредоточился, но сильный выброс непонятного вещества при взрыве перемешал все магические потоки, и пришлось огорчить командира:

― Пока не получается, надо подождать…

Мы вернулись к отряду, и, прежде чем уехать в штаб, Граст неожиданно спросил:

― А кто такой Леам? Вы с ним правда убили монстра?

У меня закололо в правом боку, и горечь тут же наполнила сухой рот: я не собирался рассказывать этому зазнайке свою историю и, если бы понятливый Дар не поторопил новичка, наверняка сцепился с любопытным придурком. Настроение было безнадёжно испорчено…

Разведчики, как положено, первыми въехали в лес. Нас вёл местный проводник, без умолку трещавший о призраках и необъяснимых исчезновениях. Я почти не слушал его, раз за разом всматриваясь в небо в попытке найти след уцелевшей Твари, но пока ― безрезультатно. К счастью, разбойники на широкой, хорошо проторенной дороге нам не встретились ― наверное, они в этих краях были особенно суеверны. Это облегчало работу разведки, хотя и ненамного ― всех беспокоил затаившийся поблизости монстр…

День прошёл без значительных происшествий, и с наступлением сумерек отряд разбил лагерь недалеко от тракта. Выставив дозорных, разведчики тоже устроились у костра, неторопливо уминая обжигающе горячую кашу и негромко переговариваясь. А порой даже шутя и подтрунивая друг над другом, не переставая при этом с тревогой вглядываться в окружавшую ночь и прислушиваясь к малейшему шороху, раздававшемуся в победившей свет тьме…

Мне тоже было не по себе, но по другой причине ― я чувствовал, что подвёл Дара, так и не отыскав след Твари, а ещё ― нахлынувшие воспоминания о Леаме, которые обычно кое-как удавалось прогнать из головы, сегодня упрямо не отпускали. Мы давно с ним не виделись, тоска по другу понемногу начала стихать, и надо же было этим утром снова вспомнить осень, светлую, бьющую по худой спине косу Лиса, озорную улыбку и карие с золотом глаза.

― Да какого демона… Не хочу о нём думать и не буду ― от него только сплошные неприятности, но… боже, кого я обманываю ― всё бы отдал, лишь бы несносный заучка в очках сейчас оказался рядом.

Чья-то ладонь робко легла на плечо, и потому, как замолчали бойцы, начав с улыбкой перемигиваться, стало ясно ― Терри — Ворон снова влип. Я резко оглянулся, готовый дать отпор любому, и замер в недоумении ― это оказался Граст, мало похожий на нахального самоуверенного выскочку, каким казался ещё этим утром. Глядя, как он нервно кусал губу, явно подбирая слова, я зло огрызнулся, ведь молодой Избранный посмел отвлечь меня от мечтаний о Лисе:

― Чего тебе, брат Избранный, заблудился, что ли? Пошёл «проветриться» и забыл, где штабная палатка?

Разведчики дружно заржали, а Граст, побелев, хрипло выдохнул:

― Терри, давай отойдём, у меня к тебе дело. Пожалуйста…

Это заявление ещё больше раззадорило шутников, среди которых громче всех смеялся обиженный Тимс, но я не стал их поддерживать ― терпеть не могу подобные ситуации, и потому, быстро поднявшись, кивнул новичку:

― Пошли к деревьям на краю поляны, там нам не помешают…

Новый приступ веселья сопровождался летевшими вдогонку пожеланиями «далеко не уходить, а то монстр укусит деток за бочок», «взяться за ручки, чтоб не потеряться в темноте», а также глубокомысленным изречением какого-то умника ― мол, «кажется, наш Ворон нашёл себе нового дружка»…

Я тяжело вздыхал, мысленно обещая по возвращении устроить насмешникам хорошую взбучку, и как только мы с Грастом добрались к невысоким деревьям, сердито спросил:

― Ну и? Выкладывай своё «дело» и берегись, если это окажется какой-нибудь фигнёй…

Он явно колебался. Свет от горящих костров до края поляны почти не доходил, но всё равно было заметно, как непросто ему давались слова:

― Отойдём подальше, где нас не увидят…

Это меня заинтриговало:

― Что же, зараза, задумал? Решил подставить? Ну я ему устрою ― парень худой как щепка, уложу одним ударом…

«Равнодушно» хмыкнул, хотя сердце уже радостно барабанило в предвкушении развлечения:

― Ладно, веди…

Мы обогнули деревья, и Граст сам зажёг небольшой «светлячок», трясущейся рукой начав лихорадочно расстёгивать светло-зелёную рубашку с вышивкой своего Дома. И, хоть было достаточно темно, уверен, его лицо при этом пылало от смущения, впрочем, как и моё…

От неожиданности обычно болтливый второй после Хорта Избранный временно потерял дар речи и, прокашлявшись, прошипел:

― Свихнулся, да? Ты что тут устроил, болван ― я не по этой части, а ну быстро приведи себя в порядок ― зашибу…

Граст как-то странно засмеялся, заставив усомниться в его умственных способностях:

― Прости, я так волнуюсь, что поторопился…

Меня прорвало от возмущения:

― Да плевать, куда ты «спешишь» ― с Терри — Вороном это не сработает…

И снова придурок то ли всхлипнул, то ли захихикал:

― Не обижайся, Терри, ничего такого ― просто я ранен, но не могу показаться лекарю, на это есть причина… Дар сказал, что твоя магия не раз облегчала его боль. Помоги, сил нет терпеть… ― и он медленно начал заваливаться на бок.

Я вовремя подхватил чудака, прислонив к стволу ближайшего дерева, внимательно осмотрев неровное пятно на коже с такими знакомыми зелёными разводами по краям:

― Что за… Ещё один след от чужой магии, как у Дара? Это же отложенный приговор… Так-перетак, совсем мальчишка. Проклятье…

Быстро прочитав исцеляющее заклинание, с грустью наблюдал, как очухавшийся Граст уже спокойно заправлял рубашку в штаны и, бормоча:

― Спасибо… Ну, я пошёл… ― развернулся в сторону штабных палаток.

Но он не успел, мы ― не успели… Совсем рядом в темноте сначала раздался треск ломающихся веток, затем истошный человеческий крик, быстро захлебнувшийся под страшные звуки раздираемой плоти.

Я не раздумывал, просто не мог ― этот отчаянный вопль звал меня, умоляя не спасти, нет ― отомстить… Рассудок помутился, заставляя чувствовать, как кровь толчками бежит по венам, как оглушительно она стучит в готовой взорваться голове, повторяя:

― Найди и убей эту Тварь…

Не помню, как домчался до цели, кажется, кто-то громко дышал в затылок, крича, чтобы «малолетний идиот не смел туда лезть». Другой голос упрашивал «сынка не делать глупостей», но это не могло остановить ураган, которым я себя чувствовал. Магия вырвалась наружу, окутав тело приятным теплом, и, покорная приказу, устремилась к огромной тени с маленькой головой и несколькими парами прозрачных крыльев на вытянутом, похожем на веретено теле. Помню только яркую как солнце вспышку и мой ненормальный, истеричный смех от увиденного: тело Твари извивалось в магическом пламени, тая, словно брошенная в костёр гигантская восковая кукла…

Ноги подкосились, и я упал на траву, больно ударившись головой о кочку. Или это был камень? Не важно… После жёсткого приземления в глазах двоилось, а горло почему-то раздирала дикая боль, словно Избранный Терри из Дома Живительной воды очень долго и громко на кого-то орал…

Надо мной склонился смутный силуэт, и прохладные ладони начали гладить горящие щёки и лоб. Кто-то всхлипывал, повторяя дрожащим голосом:

― Пожалуйста, не умирай, Терри. Ты такой молодец ― в одиночку справился с монстром. Умоляю ― живи…

Радостно растянул пересохший, кровоточащий рот в подобие улыбки, пытаясь поймать губами всё время ускользающие пальцы:

― Ле, ты, наконец, вернулся… Я так долго ждал…

Вдруг стало ужасно холодно и темно, а когда очнулся, оказалось, что лежу у нашего костра. Голова удобно устроилась на коленях бормочущего молитвы Дара, сидевший рядом с ним, внешне суровый, а на деле ― лучший из лучших, Первый Избранный отряда, добряк Хорст, монотонным басом произносил исцеляющие заклинания…

Я чуть повернулся, прижав всё ещё горячий лоб к руке Старика, и тот радостно охнул:

― Смотри, маг ― так, тебя, перетак ― наш мальчик очнулся! Ох, ты, святой паразит… ― он, не стыдясь, смахнул слезу, тут же набросившись на меня с упрёками, ― ты что творишь, Избранная морда, нарушил все правила… подумаешь, герой нашёлся ― в одиночку на монстра. Очухаешься, будешь наказан ― пойдёшь в первый же рейд простым разведчиком, и никаких сладких булочек целый месяц, болван! Ребята из-за тебя всю ночь не спали, молились за спасение…

Он улыбался, нежно поглаживая рукой мою растрепавшуюся косу, пока я, уткнувшись носом в его шершавую ладонь, смеялся:

― Какие ещё сладкие булочки, Дар? Я их сто лет не ел… Сказал бы уж ― никаких сухарей. Кстати, а где Леам?

Командир разведчиков строго пресёк мою попытку вскочить на ноги, снова уложив беспокойную голову себе на колени:

― Успокойся, сынок… Видно, померещилось от усталости, это новичок Граст нашёл тебя первым и своей магией поддерживал силы «нашего героя», пока не примчались мы с Хорстом. Отдыхай и постарайся расслабиться ― восстанавливай силы, завтра продолжим поход…

Моя радость сразу «увяла», хотя я и продолжал вымученно улыбаться разведчикам, окружившим «победителя монстров», отбиваясь от их грубоватых шуток, и просить прощения у взъерошенного Тимса, устроившего показательную выволочку с криками:

― И за что несчастному такое наказание? У всех Хозяева ― нормальные люди, и только я, бедный, вынужден терпеть… ― ну и так далее.

Пришлось даже согласиться выпить очередную «знаменитую настойку для поправки здоровья», лишь бы он замолчал, наконец, оставив в покое…

До рассвета оставалось несколько часов, и я прикрыл веки, стараясь заснуть, хотя сердце никак не унималось, продолжая отчаянно стучать, а перед глазами снова и снова вставала страшная картина нависшего надо мной чудовища. Но, видимо, настойка всё же помогла, и вскоре «героя» сморил тяжёлый сон. Один из тех, которые потом проклинаешь, надеясь когда-нибудь забыть…

Сначала перед глазами мелькнула дорога, по которой не спеша двигался отряд. Похоже, мы благополучно миновали Призрачный лес, выехав к небольшому замку с приветливо распахнутыми резными воротами. Капитан Шверг улыбался, здороваясь с полным, добродушного вида человеком в дорогом одеянии.

Видение сменилось, и вот уже бойцы в хорошем настроении, балагуря и смеясь, угощались за накрытыми прямо в цветущем саду столами. В это время «начальство», включая Избранных, с бокалами в руках неторопливо прогуливалось в роскошно убранном зале среди нарядных гостей, кого-то ожидая. Наконец, вошли двое, судя по одежде ― новобрачные. Выходит, во сне меня занесло на чью-то свадьбу ― что ж, это неплохо…

Я с любопытством пялился на смеющуюся невесту в золотистом платье, но никак не мог рассмотреть её лица под прозрачной вуалью, зато жених, словно нарочно, шёл прямо ко мне. Прекрасный Избранный, одетый во всё чёрное, словно никакие другие краски не могли подчеркнуть красоту его восхитительной, белоснежной кожи и золото длинной косы.

И чем ближе он подходил, тем больше замирало растревоженное сердце Ворона. Наконец, рванувшись из груди, оно начало пропускать удары, когда Он заговорил, едва шевеля слишком бледными губами:

― Терри, умоляю ― беги отсюда, немедленно…

Его карие с золотом глаза тут же потемнели, сравнявшись цветом с шёлком чёрной рубашки, но потерянный друг на мгновение сумел вернуть глазам цвет, почти прохрипев:

― Кому сказал ― беги, если хочешь жить!

Я успел лишь растерянно охнуть:

― Ле? Ты женишься… ― как сновидение снова «выбросило» меня в сад перед замком: бойцы отряда уже сражались, отбивая атаку чужаков в тёмных плащах, и, вскакивая на коней, мчались прочь. Правда, не всем это удавалось ― стрелы разряженных, словно куклы, гостей настигали многих, сбрасывая на землю. Дар и капитан Шверг, прикрываемые магией Хорта, сумели выбраться наружу, остатки отряда следовали за ними, но, потрясённый происходящим, я не мог этому радоваться…

Тем временем, страшный сон продолжал издеваться надо мной, показывая сражение на окраине леса: нападавшие «в чёрном» теснили отряд в сторону заболоченного, поросшего осокой участка.

В мозгу пронеслось:

― Они хотят загнать нас в болото… Неужели капитан Шверг не видит, куда заманивают его людей?

Он уже не видел, лёжа со стрелой в груди на руках читавшего заклинания, истекавшего кровью Хорта… Со стоном я беспомощно наблюдал, как Дар командовал разведчиками, прикрывая их отступление в лес, когда к нему подскочил противник в чёрной броне и, пронзив мечом грудь Старика, сорвал с себя шлем. Светлая коса змеёй скользнула на плечи, Леам повернул ко мне мокрое от слёз лицо, его губы словно корчились от боли:

― Прости, Терри… Не верь…

Я кричал и, кажется, пытался драться, пока Тимс, навалившись всем телом, удерживал мои руки, уговаривая:

― Господин Терри, побойтесь бога, не убивайте Вашего верного слугу ― это же только сон… Да перестань брыкаться, несносный мальчишка, ― потеряв терпение, он неожиданно отвесил буяну хлёсткую затрещину, чтобы тотчас, испуганный собственной дерзостью, схватиться за голову…

Как ни странно, это помогло: я сел, вытирая слёзы рукавом рубашки, и, потрогав гудящую шею, расстроенно пробормотал:

― Ну у тебя и лапа… не жалеешь ты бедного Господина, так и угробить недолго.

Тимс покаянно бухнулся на колени, но, обняв, я заставил его подняться:

― Успокойся, мой друг, считай, ничего не было… Ты прав, это всего лишь видение, однако, кто-то вчера уверял, что все сны в этом лесу сбываются…

Обрадованный прощением Тимс уже пришёл в себя, весело возразив:

― Да мало ли дураков на свете! Разве можно верить всему, что болтают люди. Вот, например, бабка рассказывала… ― и он, посмеиваясь, начал на ходу сочинять очередную байку, надеясь поднять настроение «пришибленному Господину».

Но почему-то было совсем не смешно. Подошедший Дар по-отечески похлопал по спине, вручив миску с кашей:

― Вижу, ты пришёл в себя, сынок. Очень хорошо, ешь быстрее, отряд уже в сёдлах, все ждуттолько нашего героя…

Я второпях чуть не подавился:

― Не называй меня так, командир, смущаешь. А куда мы сейчас?

Дар подвёл уже осёдланного Верного, и, проверяя упряжь, сказал:

― Капитан Шверг приказал отправляться в сторону летней резиденции здешнего Губернатора, они вроде знакомы. Командир получил приглашение на свадьбу его дочери. Заедем ненадолго, тем более что нам пообещали всех роскошно накормить ― теперь можно и не спешить, всё благодаря… ― он хитро посмотрел на меня, привычно хмыкнув, ― отважному глупому Избранному.

У «героя» в это время комок застрял в горле, я еле протолкнул его, хрипло просипев:

― У Губернатора, наверное, замок…

Дар кивнул:

― Есть такое дело, он вообще неприлично богат… Поговаривают даже, паршивец балуется колдовством, но за руку его пока не поймали. Тут без связей с «красными рясами» не обошлось, сам понимаешь…

Перестав жевать, ещё на что-то надеясь, спросил, хотя от плохого предчувствия уже заныли зубы, а руки похолодели так, словно я окунул их в ледяную прорубь:

― Но ведь в здешних местах нет болот, верно?

Дар посмотрел с удивлением:

― Что за странные вопросы? Ты меня пугаешь, сынок… Есть болота, как же, знаменитые на всю округу Монастырские топи ― поговаривают, когда-то давно разбойники утопили там монахов из ближней обители… Никто не рискует туда соваться ― гиблые места. Терри, ты чего такой бледный: никак в себя не придёшь? Поедем, по дороге ветерком обдует, полегчает…

Я смотрел в его печальные, понимающие глаза, не замечая, как падает из рук миска с кашей, обдавая новый плащ комьями липкой жижи, и думал:

― Ведь не может же это быть правдой? Так не бывает, не бывает… Судьба просто смеётся надо мной или снова хочет испытать, отняв всех, кого я люблю. Нет, ей не справится с Терри-победителем монстров, мы ещё посмотрим, кто кого…

Да неужели?

Держись, Ворон, и храни нас Бог…

Глава 8. В опасности

В ужасе от увиденного в Призрачном лесу «вещего» сна, Терри-Ворон вместе с отрядом спешит навстречу коварной судьбе, надеясь, что страшное предсказание не сбудется…

Я то и дело оглядывался назад, стараясь при этом не отставать от группы разведчиков, оторвавшихся от основного отряда капитана Шверга, так что мой слуга Тимс, забеспокоившись, тоже начал выворачивать голову в сторону покинутого нами этим утром леса:

― Что не так, Господин Терри? Неужели нас преследуют призраки? ― он довольно хохотнул, но настроения вступать с ним в перепалку не было, и я пришпорил коня, быстро поравнявшись с Дрю, умудрявшимся даже верхом клевать носом, снова и снова прокручивая в голове недавний разговор с Даром.

Страшный сон, пророчивший гибель отряду, не давал мне покоя, и, недолго поколебавшись, я выложил всё командиру разведчиков ещё до того, как мы выехали из Призрачного леса. Он внимательно выслушал, не перебивая и не посмеиваясь надо мной по своему обыкновению, огорошив неожиданным:

― Вот, значит, как ― святой паразит… Ты веришь в судьбу, сынок? И правильно, что бы там нам не накаркали Вещуньи[1], прежде всего, никогда нельзя сдаваться… Конечно, умница-капитан за такие фокусы крепко меня обложит, да и тебя заодно, но надо его предупредить. Пусть лучше потом над Стариком все посмеются до уср…и, чем умоются кровавыми слезами…

И он помчался в Штаб, оставив «сынка» мучиться от сомнений, ведь я невольно его подставил. Беспокоить командира из-за какого-то сна пережившего сильное потрясение мальчишки ― опасное дело, кто знает, во что это нам может вылиться…

Отряд спокойно двигался вперёд, а меня трясло от волнения ― время тянулось слишком медленно, Дар всё не возвращался… Топот копыт и резкое:

― Кому сказал ― стоять… ― заставило обрадованно натянуть вожжи, но это оказался всего лишь Избранный Граст ― маг-новичок в нашем отряде, непривычно разрумянившийся и с подозрительно сияющими глазами.

Слова, способные быстро охладить его энтузиазм, уже вертелись на языке, но вспомнив, что парень помог мне в трудную минуту, я кое-как сдержался, ограничившись ледяным:

― И кого это к нам, недостойным, занесло? Что случилось, Лорд Граст? Командира разведчиков тут нет…

Он подъехал так близко, что стало видно, как блестят крошечные капли пота на его бледном лбу.

― Я знаю, Терри, ― такое панибратство, допустимое только между родственниками и близкими друзьями, нарушало кодекс поведения Избранных. Но пришлось и это ему спустить, потому что он выпалил таким счастливым голосом, словно только что получил дедушкино наследство, ― командир Дар прислал меня к тебе.

― Э… Зачем? ― тут было чему удивиться, и чёрные брови Ворона поползли вверх, а правое веко нервно задёргалось. От его ответа в «пляс» пустилось и левое:

― Теперь ты будешь моим Наставником ― обещаю стать хорошим Учеником…

Я хватал ртом воздух, надеясь найти достойный ответ молодому размечтавшемуся придурку, но не успел ― жизнерадостный смех Дара испортил всё удовольствие:

― Отлично, надеюсь, вы поладите. Не сверли Старика взглядом, Избранный Терри-Ворон, отряду нужны опытные маги. Я обучил тебя всему, что знаю. Ну почти… Теперь твоя очередь постараться на общее благо, ты ведь не против, сынок? ― ехидный тон командира разведчиков напомнил, что отказ от задания старшего по званию равносилен измене.

Грустно кивнул, сделав как можно более «несчастное» лицо, но на хитреца это не подействовало. Пришлось смириться, равнодушно бросив новичку:

― Ладно, Граст, учись, раз надо, но учти ― я суровый Наставник…

Реакция обоих на эти слова была очень странной ― и старый, и малый засмеялись, словно я пошутил. Меня даже затрясло от возмущения:

― Ну-ну, новичок, значит, смешно тебе, зараза…

Пока новоиспечённый Учитель обдумывал свою месть, вопль наконец проснувшегося Дрю:

― Впереди поместье Губернатора! ― вернул размечтавшегося дурака с небес на землю, напомнив, что на повестке дня куда более серьёзные задачи ― например, выжить в возможно ожидавшем нас аду…

Только тут я вспомнил, о чём хотел спросить Дара, но было уже поздно ― командир выехал вперёд, раздавая указания окружившим его разведчикам. Пришлось кивнуть изменившемуся в лице Грасту, чтобы не отставал. Когда мы с Учеником ― вот ведь навязали камень на шею ― приблизились, Дар уже закончил «совещание», распустив подопечных и снова оставив первого мага разведки, то есть меня, не у дел.

― Станет ли когда-нибудь Терри-Ворон частью этой дружной команды, или так и останется «чужаком», которого нужно всегда держать на расстоянии? ― с такими невесёлыми мыслями я смотрел на Старика, по его сосредоточенному взгляду понимая, что он уже начал действовать. Следовательно, было бы бессмысленно расспрашивать его о реакции капитана Шверга на мой «вещий» сон ― сейчас из него даже клещами слова не вытянуть…

Дар дал нам знак возвращаться к основному отряду, и как только мы прибыли на место, я начал учить Граста «языку» разведчиков. Надо отдать ему должное, парень всё схватывал на лету, и, чтобы проверить его, просигналил ― «будь начеку, впереди опасность». Он не стал задавать лишних вопросов, понятливо прикрыв веки ― значит, понял…

А дальше события развивались так: капитан улыбчиво поприветствовал встретившего нас на пороге своего дома Губернатора. Белоснежное ажурное здание чем-то напоминало замок в миниатюре с зубчатой, правда невысокой стеной и увитыми лозой башенками, прекрасным, пышно цветущим садом и изящными фонтанами. Всё это достойное правителя великолепие было окружено симпатичным, заросшим плавучими лилиями «рвом», в котором, резвясь, плавали золотые рыбки…

Дар бросил на меня пристальный взгляд, словно спрашивая:

― И как, «пророк», так-перетак ― похоже это на твой сон?

Я растерянно пожал плечами ― где пугающая громада серых каменных блоков и острые пики поверх крепостной стены, где мрачные башни-тюрьмы, подпиравшие низкие облака? Ничего этого не было и в помине… А вот толстобрюхий, роскошно одетый хозяин дома был, и его лицо в точности совпадало с увиденным во сне, о чём я тут же знаками сообщил Старику. Граст смотрел на наши с Даром «переглядки», открыв рот ― пришлось слегка наступить ему на ногу. Он охнул, но пялиться перестал…

Набежавшая прислуга проводила «высоких гостей» в дом, а солдат ― за большие деревянные, расставленные прямо на свежем воздухе столы, украшенные цветами, истекающими ароматным соком мясными блюдами и напитками в больших глиняных кувшинах. От меня не укрылось, что обрадованные таким щедрым вниманием бойцы, тем не менее, не позволили увести лошадей в конюшни, привязав поводья прямо к деревьям в саду. Значит, были настороже…

Я слонялся по залу среди разодетых гостей, делая вид, что с интересом разглядываю богато украшенный интерьер Губернаторского дома, время от времени даже прикасаясь губами к широкому бокалу с игристым напитком. Но, разумеется, так его и не попробовал, ведь не стоит пить и есть в доме врага ― это правило. Интуиция не просто намекала, а вопила во всё горло о возможной ловушке…

Вдруг негромкие разговоры и смешки стихли, а взволнованное сердце, напротив, загрохотало, пустившись в галоп, ведь, возможно, сейчас я, если верить сну, наконец-то, увижу Леама ― Лисёнок сам подойдёт ко мне… По большой мраморной лестнице в зал спустились двое ― невеста в золотистом платье и закрытым полупрозрачной вуалью лицом вызвала у гостей невольные вздохи восхищения. Хотя, должен признаться, на скромницу, а тем более, непорочную деву обладательница таких потрясающих воображение форм была мало похожа. Даже я смутился, потому что слишком облегающий свадебный наряд не давал простор фантазии ― итак всё было на виду…

Короче, губернаторская дочка была «на высоте», в отличие от жениха ― даже на значительном расстоянии невысокий кривоногий толстяк со сверкающей лысиной не произвёл на собравшихся приятного впечатления. И только я выдохнул с облегчением ― это комичное создание не первой свежести точно не могло быть моим золотоволосым красавцем-другом. А значит, шансы на то, что я поднял панику на пустом месте, значительно повышались…

― Прав Старик, пусть лучше все потешаются над страхами молодого непутёвого мага, но живут. А что с паникёром сделает капитан ― даже подумать страшно. Вон он уже сердито поглядывает в мою сторону, покусывая седой ус, а это плохой признак. Отшлёпать бы хвалёную интуицию, чтобы в будущем не подводила своего Господина…

И тут я настолько расслабился, что позволил себе помечтать, как проделываю это нехитрое дело с прелестной красоткой в золотом… Дар сурово вернул «фантазёра» к реальности, оттащив за рукав в сторону широкой драпировки, покрывавшей стену. Я чуть не расчихался от пыли, когда Старик почти прижал меня к большому гобелену с изображением целующихся полуголых толстух и толстяков.

― Какие своеобразные тут взгляды на искусство, Дар, ― пробубнил, зажимая пальцами зудящий нос, но командир шепнул прямо в ухо:

― Заткнись и слушай!

Пришлось подчиниться… За гобеленом кто-то негромко кашлянул, и незнакомый голос заговорил так быстро, что я едва успевал следить за его словами:

― Не верьте ничему, что здесь видите и слышите. Это место ― логово колдунов и заговорщиков, как можно скорее покиньте его. Тут кругом иллюзии, извращающие магию… Вряд ли Губернатор прикажет тронуть отряд в доме, но он пристально следит за вами. Его люди будут тайно сопровождать и, если понадобится ― прикончат всех без сожалений. Кто-то из «ваших» донёс мерзавцу, что капитан Шверг собирает сведения об Ордене демонопоклонников. Уходите скорее… И ещё, в доме держат странного пленника ― это Избранный со светлой косой. Если хотите его увидеть, дождитесь, пока гости пойдут с новобрачными в часовню. Встретимся у чёрного входа на кухню…

Незнакомец ещё не успел закончить фразу, а я уже выпалил:

― Веди сейчас! ― но Дар, сделал мне знак «спокойно». В его голубых глазах застыли тревога и требование немедленно взять себя в руки.

Кивнул, принимая его правоту и стараясь выровнять дыхание, пока Старик буквально вытолкнул «торопыгу» назад в зал, где перепуганный Граст уже озирался по сторонам:

― Терри, ты куда пропал? Сейчас все пойдут в часовню…

Я стиснул его руку, пытаясь скрыть предательскую дрожь в голосе:

― Не задавай идиотских вопросов и прекрати мельтешить, ты привлекаешь к нам ненужное внимание. Быстро определи, где тут кухня ― не используй магию, включи наблюдательность ― откуда выходит прислуга с подносами?

Стыдно было признаться, что сам «опытный Наставник» был сейчас в таком жалком состоянии, что не мог даже нормально думать. Меня трясло, потому что в голове крутились только два страшных слова ― пленник и Избранный…

― Ле, где ты? Потерпи, друг… ― не замечая ничего вокруг ― разведчик, называется ― я торопился за Грастом, быстро справившимся с моим «заданием», чуть не столкнувшись нос к носу с уже поджидавшим нас Даром. Без особых церемоний он «подвинул» обоих в сторону неприметной двери в стене. А дальше мы уже гуськом пробирались за худой фигурой в монашеской сутане по узкому, слабо освещённому огарками свечей коридору.

Дверь возникла словно из воздуха, и горло сдавило так, что меня чуть не вывернуло. Судя по всему, с Грастом происходило то же самое, а вот командир разведчиков даже бровью не повёл. Наш проводник вздохнул из-под складок глубокого капюшона:

― Терпите, Избранные, это ― чужая магия, на обычных людей она не влияет… Я подожду вас здесь, поторопитесь, иначе колдуны почувствуют и примчатся сюда, тогда нам всем конец… ― монах указал на «спящие» фигуры двух здоровенных стражников, ― с этими я справился, выиграв немного времени…

Услышав слова ― «чужая магия», я невольно взглянул на тех двоих, кому, увы, не повезло слишком близко столкнуться с этой мерзостью. Теперь их жизнь могла оборваться в любое время ― лекарства, чтобы побороть болезнь, не существовало, во всяком случае, пока. Дар и Граст прекрасно держались, и мне почему-то стало нестерпимо стыдно, словно я виноват в том, что буду продолжать дышать, когда их уже не станет… Если, конечно, переживу этот день.

Но времени подтирать сопли не было ― Дар рывком распахнул дверь, и мы вошли внутрь на удивление светлой комнаты, больше напоминавшей кабинет учёного, чем тюремную камеру. Шкафы, набитые книгами, письменный стол у большого окна. Диван в углу, на котором сидел Леам, что-то писавший на пергаменте, не замечая, как растрепалась его обычно ухоженная коса. Сквозь чистую, застиранную до дыр рубашку просвечивало сильно исхудавшее тело. От природы белоснежная кожа, казалось, истончилась, только глаза остались прежними ― большие карие с золотистыми крапинками…

И маленькие дурацкие очки на тонкой переносице никуда не делись… От этой картины в горле встал ком, и сам не понял, как, оттолкнув Дара, я бросился к другу, которого не видел уже несколько месяцев. Но протянутая рука так и не коснулась золотистых волос, остановленная его встревоженным голосом:

― Терри, умоляю, не прикасайся ко мне ― они сразу почувствуют, что я не один. Поверь, больше всего на свете глупому Лисёнку сейчас хотелось бы тебя обнять, но нельзя ― «чужое заклинание» не позволит…

Опешив, я замер на месте, наблюдая, как Лис склоняет голову в поклоне:

― Приветствую вас ― командир, Терри и тебя, незнакомый брат Избранный. Рад, что верный человек сумел вас разыскать, слушайте внимательно: «Золотая сеть» у меня…

Дар охнул, схватившись за сердце:

― Благодарю тебя, Всевышний, что услышал наши молитвы! ― он низко поклонился Леаму, ― спасибо, Избранный Леам, скажи, что я должен сделать, чтобы помочь тебе завершить задание? Если надо ― Старик Дар готов отдать жизнь…

Леам встал, посмотрев так, словно заранее просил прощения:

― Друзья… Слишком многие охотятся за нужным нам заклинанием, поэтому, как только удалось захватить его, пришлось, выучив текст наизусть, сжечь пергамент. Теперь «Золотая сеть» здесь, ― он иронично ухмыльнулся, похлопав себя по лбу, ― только я могу доставить его в Совет Магов. Именно поэтому заговорщики до сих пор меня не тронули ― если пострадаю, не будет и заклинания.

Я всё подготовил для побега ― как только уйду, в доме начнётся переполох, и им будет не до вас. Воспользуйтесь этим и бегите как можно дальше, спасайте своих людей. Уверен, что предусмотрительный Губернатор всё же постарается загнать отряд в Монастырскую топь. Но хитрый Лис порылся в его библиотеке и кое-что нашёл. Терри ― ты спасёшь отряд…

Леам улыбнулся такой знакомой, лукавой улыбкой, что у меня на глазах выступили слёзы. Он что-то прошептал, дунув на открытую ладонь, и тёплый магический ветерок тут же коснулся моей головы. Я потирал словно раскалённые виски, благодарно глядя на смеющегося друга ― кажется, тот нашёл новый, оригинальный способ обмениваться знаниями. Теперь у отряда появился проводник, который поможет ему преодолеть проклятые болота…

Лис снова обратился к Дару:

― Командир, прежде, чем я уйду, позволь нам с Терри недолго поговорить… наедине.

Старик кивнул мне:

― Поторопись, сынок, надо уводить отряд из этого… так-перетак, колдовского логова. Но мы ещё вернёмся сюда и сотрём эту дрянь в порошок, обещаю…

Схватив потрясённого происходящим Граста за шиворот, он вытолкал парня за дверь, весело подмигнув, отчего я почему-то как последний идиот залился краской, растерянно глядя на друга и моментально забыв, о чём ещё сосем недавно так хотел его спросить.

Леам очнулся первым:

― У нас мало времени, Терри, а мне так много хочется тебе сказать… Знаешь, как я скучал… ― он запнулся, беспомощно глядя в глаза, и тут растерявшегося Ворона, наконец, прорвало, слова полились сумбурным потоком:

― Ле, скажи, неужели все сны о тебе ― неправда? Я видел такое… И твои глаза время от времени почему-то чернели. Ты что, связался с Запретной магией?

Он вздохнул:

― Надо было сразу объяснить ― я родился таким, отмеченным Тёмной магией, поэтому глаза иногда сами собой меняют цвет. Чтобы избавиться от этого, приходится применять особые заклинания исцеления ― они мне жизненно необходимы, но никому не вредят. Клянусь, Терри, я не связан с Запретным колдовством. И уж тем более, никогда не проводил человеческих жертвоприношений. К несчастью, родовая магия, видимо, сильно искажала твои сны…

Я не скрывал радости:

― Верю, Ле… А зачем ты послал мне видение в Призрачном лесу?

Лицо Лиса стало серьёзным:

― Я не делал этого, Терри, напротив ― даже старался предостеречь. Это работа того, кто, владея большой силой и умело прячась, находится где-то рядом с тобой. Возможно, он хотел запугать моего храброго Ворона…

От этой маленькой оговорки ― «моего» ― я чуть не потерял над собой контроль, сходя с ума от желания обнять его, рассказав, как сам… Впрочем, сейчас на это не было времени, и не ясно, будет ли вообще оно у нас когда-нибудь. А потому сдержанно возразил:

― Или, напротив, пытался предупредить о возможном развитии событий. Знаешь, осенью, во время памятного «купания» в ледяной воде, Речной дракон уже предостерегал, что рядом притаился враг. Но тогда я не обратил должного внимания на его слова. И, похоже, зря… Хотя, Ле, в голову иногда лезет такая глупость ― например, вдруг водяное божество меня обмануло, затеяв свою игру?

Леам ничего не ответил, растворяясь в воздухе и беззвучно шевеля губами:

― Береги себя, Терри…

В комнату ворвался взъерошенный Граст:

― Скорее, в доме ― страшная суета… Дар приказал как можно быстрее присоединиться к отряду, возможна заварушка.

Монах вывел нас в сад и, поклонившись, ушёл. Я с испугом смотрел на опрокинутые столы и опустевшие лавки, с губ так и рвался вопрос:

― Где все?

Ответ нашёлся сам: ворота были распахнуты настежь, а на ещё недавно приведшей нас сюда дороге клубилась пыль. Значит, отряд ушёл назад в направлении леса, но почему капитан повёл его туда, а не соседний Затош?

Вскочивший на коня Граст, словно прочитав невысказанный вопрос, указал на толпу всадников в тёмных плащах, перегородивших путь в городок моей мечты, где я, наивный, собирался, наконец, вымывшись, вволю выспаться на настоящей перине, а не голой земле…

Хотя Губернаторский отряд был многочисленнее нашего и лучше вооружён, в душе я возмущался поспешным отступлением капитана Шверга, даже не попытавшегося дать бой. И сам себе возражал:

― Просто он умнее и опытнее глупого молодого Избранного ― сразу понял, что не справится с этой оравой тёмных колдунов. Главная задача хорошего командира, ― постоянно твердил Шверг, ― спасти своих бойцов… А я, дурак, думал только о победе любой ценой.

Оглянувшись на вражеских коней, всхрапывавших от нетерпения, и их мрачных, чего-то выжидавших седоков, буркнул:

― Да сколько же вас там, сволочи… ― и, пришпорив Верного, крикнул побледневшему Ученику:

― Не трусь, прорвёмся… Надо догнать своих, эти гады собираются утопить всех в болоте, но теперь, благодаря Лису, я знаю обходной путь ― не отставай, Граст!

Мы мчались вперёд, слыша, как вражеская конница, издеваясь, с гиканьем и смехом преследовала нас, пока беглецы не поравнялись с отрядом. В этом месте начиналась развилка: часть дороги вела в лес, другая ― к Монастырским топям. Разведчики прикрывали отступление, а точнее ― лихорадочное бегство, и Дар, увидев наши взмыленные лица, кивнул в сторону болот. Путь, по которому мы вчера шли, был перекрыт ещё одним «сборищем тёмных», ловушка захлопнулась…

Граст послушно развернул коня вслед отряду, но я остановился и, глядя в спокойные глаза окружённого бойцами Дара, сказал:

― Я ― с Вами, моя магия, конечно, не сравнится с Тёмным колдовством, но задержит врага на какое-то время, большинство успеет уйти…

Старик сердито почесал седой ёжик волос:

― Твоё идиотское стремление сдохнуть здесь вместе с нами ― разумеется, большая честь для разведки, Избранный. Но напомню тебе, мой забывчивый друг ― только ты можешь вывести людей из топей. А мы… сами выбрали этот путь. Так что прости за всё, сынок, вытри слёзы и действуй… Это последний приказ. Докажи, что я в тебе не ошибся ― спаси бойцов, а придёт время ― отомсти за нас…

Помню, как, помертвев, спешился, быстро обняв Дара и всех ребят, с кем ещё недавно бок о бок сражался, от чьих дурацких шуток злился и краснел и кем всегда безмерно восхищался… С трудом закинув в седло своё словно внезапно окаменевшее тело, прохрипел:

― Сделаю, командир, можешь не сомневаться…

Верный мчал меня вдогонку отряду, горячий ветер, как ни старался, так и не смог осушить безутешных слёз. Сжатые зубы скрипели до боли, а в виске билось:

― Я справлюсь, ребята, мы ещё вернёмся сюда, и ни одна из этих тёмных тварей не уйдёт от наших стрел и мечей. Клянусь, с этого дня Терри-Ворон не успокоится, пока не исполнит обещанного…

[1] Мифологические богини-предсказательницы

Глава 9. Разведчики — 1

Отчаявшись, Терри оплакивает гибель разведчиков, когда капитан Шверг даёт ему новое, неожиданное поручение…

Конечно, третий день пить в одиночку в самом захудалом трактире паршивого городишки Затош ― недостойно высокородного Избранного. Именно это мне и попытался внушить наш капеллан ― смиренный Избранный Фарн из дома Благословенных небес, но, возмущённый пожеланием «негодного мальчишки» ― подтереться собственной сутаной ― обиженно передумал наставлять меня на путь истины. Чему я был безумно рад, тут же выпив за его драгоценное здоровье из пятого по счёту кувшина…

Кислое пойло, по вкусу напоминавшее сильно разбавленное пиво, смешанное с забродившей прошлогодней настойкой, привычно обожгло закалённое горло уже хорошо «набравшегося» мага Терри-Ворона несуществующей больше знаменитой группы разведчиков. Они все как один погибли, прикрывая отряд… Нет, стоп ― я же, болван, остался, и Дрю, самый младший из нас, нарочно отосланный Даром к капитану, якобы «для согласования дальнейших действий»…

Бедный Дрю… Мне было стыдно смотреть в его несчастные круглые глаза, в очередной раз слушая судорожные всхлипы и нытье:

― Как же так, Терри? Зачем это? Почему…

Вот сегодня с утра и наорал на него, чтобы убирался прочь ― самому теперь противно, но сделанного не вернёшь… Кроме капеллана и младшего разведчика, никто к расстроенному Ворону за эти дни приближаться не рисковал ― все в отряде признавали право уцелевшего оплакивать погибших так, как тот считал нужным. Даже капитан лишь раз похлопал по спине, вздохнув:

― Держись, сынок, ― и больше не смотрел в мою сторону…

― Да как он посмел, только Дар мог меня так называть… То же мне… командир ― это он виноват, что ребят не стало, он! ― гнев вырвался наружу. Пустой кувшин полетел в стену, брызнув во все стороны черепками ― вздрогнула, спрятавшись за стол, местная служанка, уткнулись в свои миски немногочисленные посетители. Никто не посмел связываться с буйным Избранным, способным не только разнести забегаловку по камушку, но и позвать присоединиться к «веселью» мрачных, униженных поспешным бегством из Губернаторской ловушки бойцов отряда…

Хотя… был один настырный идиот в начищенных до блеска сапогах и с до тошноты аккуратной чёрной косой: Граст таскался за мной с непонятным упорством, не поднимая глаз и не отвечая на ругань взбешённого Наставника, безуспешно пытавшегося прогнать приставучего Ученика.

Он молчал, как бы я не поносил его, надеясь настроить против себя. Молчал днём, когда, игнорируя надоеду, страдающий от сильного похмелья Учитель брёл в местный бордель. Молчал и по вечерам, закидывая мою руку себе на шею и помогая Тимсу тащить почти бессознательное тело «домой» в казарму. И только появление расстроенного Дрю заставляло новичка-Избранного вспоминать о гордости, вступая с юным разведчиком в горячую перепалку, чтобы окончательно выяснить ― кому же из них следует «заботиться о бедном Терри»…

Будь я тогда трезвее, вволю посмеялся над тем, как эти двое ссорились из-за никчёмного мага, не сумевшего защитить друзей от беды… Но затуманенный брагой разум был способен только ненавидеть себя:

― Я не заслуживаю внимания даже этих малолетних придурков, потому что Терри-Ворон ― полное ничтожество… Простите меня, Дар и ты, Ле ― у вас никудышный друг…

Взгляд с трудом сфокусировался на зажатой в ладони чудом уцелевшей ручке злополучного кувшина, вызвав горестный вздох:

― Бедная, ты тоже осталась совсем, совсем одна… так сдохни! ― последний глиняный черепок ударился о земляной пол. Я рассматривал мелкие осколки, причудливо рассыпавшиеся у ног в виде неровного пятна, и внезапная, непонятно как пробравшаяся в больную голову мысль мигом меня отрезвила:

― Ле… Со всеми своими жалкими «страданиями» я даже не сообразил, что «чужая магия» коснулась и тебя. Нет, это уже слишком… Так не должно быть, это неправильно, Лисёнок! Ты же победил всех, прошёл бог знает через какую боль, чтобы достать проклятое Заклинание и спасти целый мир. Чтобы он, несправедливый и злой, жил, даже когда тебя не станет… А я ещё, идиот, жалел себя… Что за… так-перетак… вашу…

Голова беспомощно упала на стол в грустно звякнувшую миску с остывшим рагу. Я кусал губы, еле сдерживая рвавшийся наружу стон отчаяния, внезапно почувствовав, как внутри растёт непонятная сила, которой раньше у, скажу прямо, средненького мага никогда не было. Желудок заполнило странное ощущение, словно в нём из маленького зёрнышка проклюнулся тонкий колючий росток, с бешеной скоростью превращавшийся в мощную, ветвящуюся плеть. Ей было тесно внутри. Она искала выход, чтобы уничтожить любого на своём пути…

Никогда мне ещё не было так страшно, даже слёзы мгновенно высохли. Сейчас Ворону, первому магу погибшей разведгруппы, стало не до жалости к себе ― нужно было искать решение проблемы, причём, срочно. Как там говорил мой дорогой Учитель Дар ― если не видишь выхода, внимательно оглянись по сторонам, возможно, тот совсем близко.

Как же он был прав…

Дверь распахнулась от сильного пинка здоровенного громилы, чья колоритная уродливая внешность так и просилась на одно из объявлений, что обычно развешивают в людных местах, в том числе, и на стене этого самого трактира: «Разыскивается вор и убийца, награда тому, кто укажет…» и так далее. Сопровождающие его «лица», дружной гурьбой переступившие порог несчастной забегаловки, ни в чём, разве что ростом, не уступали своему заводиле ― известному на всю округу Ди Боргу, лихо выбивавшему долги в пользу любой «пострадавшей стороны», при условии, что эта «сторона» хорошо оплачивала его работу.

Судя по тому, как Хозяин трактира, пузатой птичкой вспорхнув на второй этаж, и с воплями:

― Мара, дорогая, скорее беги за помощью! ― забаррикадировался в своей комнате, а упомянутая служанка, сверкнув грязными пятками, лихо выпрыгнула в окно, долги у бедняги имелись, и немалые…

Тому, что росло внутри меня, было плевать на подобные незначительные мелочи. Оно уже нашло себе добычу, а я не стал это сдерживать… Сила окутала замёрзшее тело нежным теплом, как пуховой шалью. Дальнейшее слилось в единый краткий миг, хотя, судя по тому разгрому, что остался после незапланированного «всплеска» новой силы, продолжалось это «прекрасное мгновенье» достаточно долго.

Я взмахнул ресницами, впуская свет в пустой мрак зрачков, с удивлением наблюдая последствия разрушительного урагана, пронёсшегося в отдельно взятом заведении. Как потом с восторгом рассказывали очевидцы ― поджидавшие снаружи Граст и Дрю ― ураганом этим оказался их ненаглядный Учитель.

Позже в течение многих недель мне раз за разом приходилось выслушивать от них описание удивительного боя «несравненного Терри» с кучкой негодяев, когда стены трактира сотрясались от его могучих ударов, из окон вместе со стёклами вылетали части тел вымогателей и жалкие обломки мебели, а до смерти перепуганные, так не вовремя решившие набить брюхо посетители на карачках выползали из выбитого дверного проёма, прямиком сваливаясь в грязные уличные лужи.

Не поручусь за достоверность этих историй, но сам видел, как выбежавший из трактира Хозяин рвал на себе волосы, завывая, что теперь его, бедолагу, ничто не спасёт, и лучше бы он заплатил мзду банде Борга, чем остаться на развалинах отцовского наследства. Несчастный бросился к толпе, собравшейся поглазеть и перемыть косточки невезучему соседу, безошибочно отыскав в ней моего непосредственного командира ― сурового капитана Шверга, наивно полагая потребовать с него компенсацию убытков.

Тот не стал вникать в тонкости происшествия, кивнув «виновнику»:

― Марш в казарму!

После чего сильным ударом в челюсть научил «неблагодарного скрягу уважать защищающих его бойцов». Усвоивший урок трактирщик быстро скрылся с глаз, а любопытная толпа благоразумно последовала его примеру…

Этой ночью мне не спаслось ― голову атаковали тяжёлые мысли о «полной бессмысленности жизни», «сволочной судьбе» и себе, несчастном, «так рано покинутом другом и Учителем»… В довершении этого кошмара под утро я увидел во сне Дара и других разведчиков ― они пробирались краем сухой балки, периодически «исчезая», спрятанные умелой магией ворчащего на настырных москитов Хорста. После того, как все благополучно добрались до края леса, и командир знаками показал в сторону смутно видневшегося на холме дома, он привычно пригладил короткий ёршик волос, посмотрев прямо мне в глаза:

― Ну что же ты за дурень, сынок… Разве можно оплакивать живых? С чего решил, что я вот так просто позволю себя прикончить? Забыл, чему Старик тебя учил столько времени ― всегда надо иметь запасной план ― и когда это, так-перетак, его у меня не было? Вот вернусь, всыплю, болвану, так и знай…

Покачав головой, он накинул капюшон плаща и, сгорбившись, шагнул во тьму внезапно начавшегося ливня.

Глаза распахнулись, голова безбожно гудела, заставляя в который раз пообещать себе, что навсегда завяжу с выпивкой. На кровати в казарме местной Стражи, куда нас определили на постой заботливые власти Затоша, сидел сосредоточенный Тимс, зашивая очередную дыру на моей рубахе. Он откусил суровую нить и, посмотрев на хмурого Господина, тяжело вздохнул:

― Изволили проснуться, мастер «выпью-ка я ещё одну бочку»? Позорище, одно слово. Счастье, что отряд сегодня уходит, а то стыдно смотреть людям в глаза ― благородный Избранный, а…

Негромко буркнул:

― Заткнись, и так помираю… Дай лучше воды, ― и, жадно напившись из протянутой слугой чаши, охнул, вытаращив глаза:

― Убийца, что за отраву ты на этот раз приготовил?

Тимс довольно хмыкнул:

― Лучшая в мире настойка от похмелья…

Я икнул, сдерживая рвавшееся наружу содержимое желудка:

― Какая гадость… Слушай, как думаешь, к чему снятся покойники? Я видел Дара и ребят, они как живые уходили в дождь…

Тимс приподнял брови:

― В дождь, говорите? ― за окном полыхнула молния, и от раскатов грома заложило уши, летний ливень накрыл городок. Слуга со смехом бросил в меня заштопанную рубашку:

― Думаю, разведчикам уже надоело на небесах, и они скоро навестят «нытика», чтобы вправить ему мозги. Или Вы не верите в призраков, Господин?

Я беззлобно бросился в него сапогом, но не попал. Плеснув в лицо холодной воды, не спеша оделся и, укрывшись куском старой шкуры, под дождём побежал на соседнюю улицу в ближайший трактир ― ведь привычный «Окунь и рак» был мной вчера разгромлен…

За столом у мутного от потоков воды окна сидел грустный Граст, мешая ложкой неаппетитного вида серую кашу. Я присел рядом, хлопнув задумавшегося Ученика по плечу:

― О чём мечтаешь, Граст? Соскучился по дому или девчонке?

Он так покраснел, что настроение тут же поползло вверх ― кажется, я нашёл тему, на которую можно было поговорить с мальчишкой, испытав его терпение. Но хитрец меня опередил:

― Такой сильный дождь, Терри, а нам скоро уходить отсюда. Не люблю грозу ― в детстве молния убила приятеля прямо у нас с ребятами на глазах, до сих пор сердце вздрагивает от этой картины… А что касается дома ― даже думать о нём не хочу. Я сбежал от отчима, напросившись сюда, потому что эта тварь… ― он оттолкнул миску, уронив голову на руки.

Чтобы разбить повисшую между нами тишину, пробормотал:

― Ну и… бог с ним, не думай. Сегодня мне вот Дар приснился, представляешь, живой ― до сих пор в себя не приду…

Граст заинтересованно поднял зелёные глаза:

― Да, с этим делом что-то не так… Заметил, как спокоен капитан? А ведь они со Стариком друзья уже много лет. Адъютант Бри рассказывал ― эти двое как братья, всегда друг за другом присматривают. Однако командир Шверг за последние дни даже слезинки не уронил, словно знает что-то такое, ― Ученик перешёл на шёпот ― думаю…

Я приблизил к нему лицо, прислушиваясь к грохоту встревоженного сердца, радостно выдохнув:

― Они живы…

Граст кивнул, и от его горячего дыхания выбившаяся из косы прядь моих волос сдвинулась, упав на щёку. Пальцы Ученика осторожно её поправили, и я смущённо отпрянул, увидев, как странно блестят его глаза. Возмущённый голос Дрю только усугубил неловкую ситуацию:

― Это чем вы тут занимаетесь ― шепчетесь, как влюблённые голубки?

Мы с Грастом одновременно вскочили, вытащив мечи из ножен, и Дрю со смехом пошёл на попятную:

― Да уймитесь, бешеные, уберите свои «ножики» ― пошутить уж нельзя… Слышали новость? Сейчас упадёте на месте ― этой ночью кто-то прикончил Губернатора. Всю его охрану положил, вот ведь молодец… Думаю, он был не один, тут как пить дать работала сплочённая команда, и никакие Тёмные колдуны не спасли гада… ― он подмигнул нам, сел рядом и, схватив миску с кашей, начал героически её уничтожать.

Мы с Грастом потрясённо переглядывались, пока Дрю, бессовестно облизав миску, схватился за новую порцию, принесённую мне симпатичной служанкой. Я же, на время забыв о еде, сверлил взглядом прищуренные глаза Ученика. Наш одновременный вопль:

― Они! ― так перепугал младшего разведчика, что, вцепившись в «добычу» и бормоча:

― Вот психи… ― он предпочёл пересесть за соседний пустой стол.

На радостях исстрадавшееся сердце трепыхалось в груди неровными толчками, но, не обращая внимания на неприятное покалывание в груди, я даже простил Дрю наглое похищение каши, заказав ещё две порции для себя и Граста. Мы вышли из таверны втроём, посмеиваясь, и со стороны такие внезапные перемены в настроении, наверное, казались более чем странными. Но Терри-Ворону было плевать, во всяком случае, пока дорогу нам не перегородил заносчивый адъютант командира отряда ― Бри, процедивший:

― Капитан Шверг хочет видеть Избранного Терри из Дома Живительной воды у себя в палатке. Немедленно…

Я стоял перед капитаном, терпеливо ожидая, пока он перестанет внимательно рассматривать свой новый плащ, разыскивая на нём невидимые простому глазу изъяны. Наконец, этот момент настал, и командир, кивнув мне на раскладной стул, присел на край любимого и, по его словам, «счастливого» кресла. Обычно спокойный и уверенный голос звучал сегодня как-то подозрительно мягко, я бы сказал ― виновато:

― Слышал уже про эту гниду? ― не составило труда догадаться, кого он имел ввиду, ― тварь получила по заслугам… Что об этом думаешь?

Голос задрожал, но я взял себя в руки:

― Это Дар и ребята…

Шверг так хлопнул меня по плечу, что я чуть не слетел со стула на пол:

― Молодец, догадался ― недаром приказал мошеннику Бри ненароком «проболтаться» Дрю, ― он хмыкнул в седые усы.

Поколебавшись, решился спросить:

― Капитан, но почему Вы сразу не сказали, я чуть с ума не сошёл от горя…

Его «рык» посрамил бы, наверное, и горного льва:

― Щенок! С какой стати командир должен докладывать тебе о своих планах? ― меня словно океанской волной прижало к стулу, хотя он всего лишь потрепал «драгоценную» косу Избранного натруженной, как у крестьянина, рукой, ― ничего, переживёшь… Надо, чтобы всё выглядело достоверно ― не забудь, кто-то доносит о нас врагу, и этот «кто-то» ― совсем рядом. Но мы его вычислим, так-перетак…

Капитан Шверг вскочил с кресла и, заложив руки за спину, начал мерить шагами палатку. Его голос снова звучал мягко:

― Не злись, Терри, понимаю, тебе пришлось несладко, но так было надо. И хватит об этом. Теперь о деле: после выполнения задания разведчики уже должны были присоединиться к отряду. Ох, сердце у меня не на месте… Бери Граста и любого, кому доверяешь, с помощью магии разыщите ребят. Приказываю ― доставить бойцов в лагерь живыми и, по возможности, невредимыми. Действуй, сынок…

Я коротко поклонился, выскочив из палатки как ошпаренный и чуть не налетев на поджидавших меня Граста и Дрю. Быстро обрисовав ситуацию, послал Ученика за лошадьми, попытавшись отправить взбудораженного новостью Дрю в казарму ― не вышло. Достав кинжал и приставив его к своему горлу, придурок зашипел, что «решит всё одним махом, если я не позволю ему участвовать в спасении Дара, которому он десять раз обязан жизнью».

Пришлось согласиться, ведь не подставлять же парня под суд за споры со старшим по званию. Ограничился тем, что, погрозив кулаком, несильно оттаскал упрямца за ухо:

― А ещё орал, что это я бешеный ― сам-то давно в зеркало смотрелся? И учти, если на задании хоть раз не подчинишься приказу ― выгораживать не буду…

Тот закивал лохматой головой с таким усердием, словно собирался её оторвать, и вскоре наша троица незаметно покинула гостеприимный Затош, предварительно ненадолго заехав в казарму, где пришлось на ходу состряпать «амулет поиска». Хорошо, что капитан после разговора отдал мне наконечник стрелы, испачканный в давно засохшей крови Дара. Что это была за памятная вещь, и почему погрустневший Шверг хранил её в шкатулке, я, разумеется, спросить не решился…

Мы мчались, погоняя коней, туда, куда вёл слабый след амулета. И увы, чем ближе становилась «цель», тем тяжелее было у меня на душе. А когда подъехали к рощице, за которой дорога вела прямо к воротам Губернаторского дома, я окончательно пал духом ― неужели разведчикам не повезло, и их схватили заговорщики? Или они попались в руки наводнивших резиденцию колдуна «серых плащей» из Тайной полиции… так-перетак…

Что же делать? Понятно, что штурмом нашей троице эту «крепость» не взять, а проникнуть туда даже ночью будет непросто ― кругом патрули. И ещё этот проклятый дождь… Сделать шалаш из веток оказалось несложно, но не стоило и мечтать о том, чтобы развести костёр под пусть и ослабевшим ливнем. К тому же, огонь могли заметить со стороны…

Пришлось сидеть под навесом, пахнувшим липкой молодой листвой, дрожа и вдыхая сырой промозглый воздух, но и это «сомнительное удовольствие» можно было пережить, будь на примете хоть какое-нибудь решение, помимо расплывчатого ― «ждём темноты»… Я гнул в руках, безуспешно пытаясь сломать, гибкую веточку и ругал себя:

― Вот если бы Дар оказался в такой ситуации… У него всегда был запасной план, а у меня, идиота ― только растерянность и страх опоздать…

Рядом бесшумно встал Дрю:

― Командир, разреши разведать обстановку ― плащ хорошо держит наложенное Хорстом заклинание маскировки: я проберусь к дому и посчитаю, сколько там людей. Если повезёт, пройду за ворота, но рисковать не буду, не дурак. У меня есть опыт в этом деле…

Чуть было не ляпнул:

― Это кто командир ― я, что ли? ― но, вовремя опомнившись, кивнул, подражая Дару:

― Действуй, Дрю…

И моргнуть не успел, как он уже «растворился» среди колышущихся на ветру деревьев. Восхищённо вздохнул, толкнув в бок пригорюнившегося Граста:

― Вот молодец-мальчишка, и, заметь, для этого ему не нужны никакие заклинания…

Ученик фыркнул:

― Подумаешь, просто он ничего другого не умеет. Если бы ты приказал мне…

Я примирительно пожал его холодную ладонь:

― Не надо, Граст, знаю, что ты ― хороший маг, и твоё умение нам ещё пригодится. Но Дрю, хоть и самый молодой, гораздо более опытный разведчик, чем мы оба вместе взятые, давай подождём его возвращения и тогда уж решим, что делать дальше…

После этих слов глаза новичка зажглись непонятным энтузиазмом, и сколько я ни дёргал, так и не смог вырвать руку из его цепкого «захвата». Мы с Грастом прождали возвращения разведчика до наступления туманных сумерек. Когда моё отчаяние и самобичевание за то, что «отпустил мальца одного в логово колдунов без прикрытия» достигло высшей точки, он возник прямо из белесой, окутавшей лес пелены, радостно улыбаясь и толкая перед собой невысокого человека в насквозь промокшем плаще сословами:

― Командир, я привёл «пропуск» в губернаторский дом…

Глава 10. Разведчики — 2

Спасая разведчиков, Терри приходится применить «новую силу», впервые осознав, что, кажется, серьёзно влип…

После слов Дрю о «пропуске в дом Губернатора» замер не только я ― казалось, даже надоедливый дождь притих, удивлённо прислушиваясь к этой новости. А вот Граст, скептически относившийся ко всему, что говорил и делал молодой разведчик, хмыкнул, срывая капюшон с «добычи»:

― Посмотрим, что ты тут нам приволок… хм, какой-то странный парень ― аж позеленел от страха. Ты чем его так напугал-то, дурень?

Дрю возмущённо фыркнул:

― Очень надо было… Он всегда такой, это Парки-обжора из нашей деревни. Давно не виделись, а тут, представляете, смотрю ― шныряет с кастрюлей возле кухни. Ну, я его за воротник и сюда…

Глубокомысленно прокашлявшись, я первым дело высушил магией его плащ, сказав как можно более дружелюбно:

― Ты как, Парки-дружок, согрелся? ― и, видя, как толстый конопатый парнишка кивает, нервно теребя край кафтана, продолжил уже строго, подражая нашему капитану, ― как же тебя, придурок, угораздило связаться с заговорщиками, а? Может, тоже колдуешь помаленьку?

Несчастный бухнулся на колени, что-то промычав в ответ, и Дрю попытался одной рукой лихо вздёрнуть его на ноги. Правда, задача оказалась не из «лёгких», видно, Губернаторский слуга очень любил покушать ― так что пришлось Грасту ему помогать. Вдвоём они кое-как справились и, отдуваясь, попытались надавать ноющей «жертве» пинков. Но я не позволил, снова «смягчив» тон:

― Отпустите беднягу. Уверен, он сгорает от желания помочь. Верно? Вот и славно. Проведёшь нас в дом…

Парки поднял на меня маленькие глазки и негромко, но вполне уверенно проблеял:

― Всех не получится, только одного, господин Избранный ― кругом ищейки в серых плащах. Слугам выдали эти… как их… пропуска, ― покопавшись за пазухой, он показал мне половинку металлической бляхи с номером, ― Раф, мой напарник, занемог животом, у меня есть его… ну, эта штука.

Парень вытащил ещё один «пропуск», торопливо сунув в мою ладонь. Я посмотрел в загоревшиеся надеждой глаза Граста и покачал головой:

― Сам пойду, ждите здесь. Всё, это приказ… ― сделав вид, что не замечаю, как приуныли «мои» бойцы, и, стараясь сохранять уверенное выражение лица, подтолкнул Парки в спину:

― Веди, и чтоб без глупостей, а то превращу в свинью…

Дрю добавил от себя:

― Если попробуешь навредить командиру ― из-под земли достану и снова закопаю! ― фраза прозвучала настолько искренне, что я заподозрил его в предвзятости. У этой парочки явно были старые счёты…

Дождь, похоже, решил ослабить хватку, и пока мы тащились по раскисшей, хлюпающей под сапогами земле, я бормотал заклинание маскировки ― надо было срочно прятать косу Избранного, да и лицо не мешало бы слегка подкорректировать. Когда до Губернаторского дома оставалось совсем немного, скинул капюшон, тронув «проводника» за плечо. Тот обернулся и так испуганно охнул, что сомнений не осталось ― получилось неплохо…

Подмигнул осенявшему себя охранным знаком Парки, отчего тот нервно сглотнул, пряча глаза:

― Господин, когда войдём, повторяйте всё за мной, и, ради бога, не улыбайтесь так ― уж очень страшно…

Пожал плечами ― подумаешь, какая цаца, трус деревенский…Хотя в душе шевельнулось сомнение:

― Может, слова перепутал? Всё-таки давно не практиковался…

У самых ворот парень замедлил шаг, как-то странно посмотрев, но, списав всё на страх, «искатель» снова подтолкнул его вперёд. Заклинание амулета показывало, что мы движемся в правильном направлении, и это придавало мне сил.

По дороге я успел нафантазировать удивительную историю спасения разведчиков, способную переплюнуть романы о приключениях весёлого авантюриста Крипса, которыми зачитывался в детстве. Чего там только не было ― коварные ловушки, тоннели, обвалы, призраки и многочисленные монстры, сопровождавшие тернистый путь героя. Терри-Ворон был готов преодолеть всё, чтобы, в конце концов, измученный и усталый, броситься в объятия друзей ― во всяком случае, в собственном воображении.

Но всё оказалось гораздо проще: у первого же поста «сыскарей в серых плащах», наводнивших «замок» после убийства Губернатора, Парки подбежал к одному из караульных, и, тыча в меня пальцем, заныл:

― Этот тип привязался около дома, когда мы с другом выносили помои, и отобрал пропуск… Он ― подозрительный чужак!

«Лазутчика» скрутили в два счёта и, натянув капюшон на голову так, что я полностью потерял ориентацию в пространстве, куда-то весьма невежливо поволокли, поторапливая пинками и затрещинами. Полёт в пахнувшую грязной соломой и потом темноту завершился приземлением на что-то жёсткое и моими изобретательными ругательствами в адрес недалёких мучителей.

Пока я пытался подняться на четвереньки, охая и проверяя, не сломаны ли кости, кто-то подошёл, и, обняв за плечи, помог «новенькому» встать. Видимо, этот же добряк осторожно стянул капюшон с гудящей сельским колоколом головы, проворчав подозрительно знакомым голосом:

― Посмотрим, кого это к нам занесло? Ох… что за… святой паразит!

По тому, как «доброжелатель» шарахнулся в сторону, а чужие голоса истово забормотали ругательства вперемешку с молитвами и призывами «защитить их от нечисти», я вспомнил, что на мне до сих пор личина, созданная при помощи основательно подзабытых заклинаний. В попытке разъяснить ситуацию сокамерникам, плохо различая в окружавшей полутьме силуэты людей, протянул руки вперёд.

Однако ушибленная челюсть сильно исказила прекрасный голос Избранного, и невнятный стон:

― Я пришёл за вами! ― кажется, ещё больше всех напугал, потому что вместо молитвы отовсюду зазвучали решительные призывы «голыми руками прикончить это уродливое исчадие тьмы».

Хорошо ещё, хватило ума и сил быстро сбросить «незабываемый образ», что почему-то привело «народ» в шок, погрузив «узилище» в зловещую тишину. Правда, продолжалось это недолго, потому что ещё один знакомый голос рявкнул:

― Ребята! Бейте оборотня ― этот гад посмел превратиться в нашего Ворона!

На помощь пришёл решительный окрик Дара:

― Всем стоять, бестолочи ― это же он… Терри, сынок… ― Старик прижал меня к себе, смеясь и ругаясь одновременно, ― да как тебе, Избранный-дурачок, только в голову пришло напялить на себя страшную «маску» ― чуть сердце не остановилось… Это вас в школе такому учат?

Он хохотал, вытирая слёзы, услышав гордое:

― Нет, командир ― сам догадался…

Короче, из всей придуманной истории о том, «как я спасал разведчиков», пока сбылась только часть, где обрадованные бойцы обнимали «героя». А тот охал и корчил несчастные рожи, потому что поставленные стражей синяки и шишки никуда не делись ― напротив, после «дружеской встречи» их число на теле побитого мага заметно возросло…

Что касается остального, а именно ― как же всё-таки вытащить всех нас из этого дерьма, мой «план» стыдливо умалчивал. Его недальновидный разработчик радостно смотрел на «ожившего» друга, не сомневаясь, что уж он-то наверняка справится с ситуацией, на всякий случай спросив:

― Дар, у тебя же есть запасной план, да?

Тот кивнул, вытирая слёзы смеха с худых щёк, и от его ответа стало как-то совсем не до веселья:

― Разумеется, Терри… Ты ― мой запасной план, и он, как видишь, работает ― «спаситель» уже с нами.

Видимо, на моём лице отразилось настолько сильное разочарование, что, хмыкнув, Старик развил свою мысль «для недогадливых»:

― Неужели, сынок, думаешь, что попал сюда случайно? Прости, не было времени ждать, пока ты, набегавшись по дому в поисках группы, угодил бы в одну из здешних ловушек или, чем демоны не шутят ― всё-таки наткнулся на нужные следы. А тем временем нас бы уже повесили во дворе, особенно не разбираясь в причинах случившегося. Кое-кто намекнул, что Тайная служба получила приказ быстро замять это неприятное «дело», казнив преступников без суда и следствия…

Я вспыхнул:

― Но как же…

Дар похлопал «спасителя»» по плечу:

― И этот мальчишка с кухни, и сыщик, отправивший тебя к нам ― кое-чем мне обязаны, твой командир заранее обо всём с ними договорился. А иначе валяться бы сейчас первому магу разведки в другой камере, поверь ― их тут немало…

И пока я растерянно почёсывал ноющий затылок, в который раз удивляясь непостижимой предусмотрительности Старика, тот усадил «спасителя» на солому, осторожно вынимая сухие травинки из моей спутанной косы:

― Сынок, времени до рассвета не так уж и много ― рассказывай, что придумал? Что такое? О, нет, Терри, не прячь глаза… Не может быть ― ты ведь не сунулся бы в логово колдунов, даже не продумав план? Святой паразит… Выходит, зря я «поторопил» тебя сюда ― так хотя бы у одного остался шанс выжить. Но, видно качаться нам под перекладиной рядышком…

Никогда ещё бледные щёки Избранного не пылали так невыносимо жарко. Сейчас недоумку с косой хотелось только одного ― сдохнуть на месте:

― Всех подвёл, безмозглый идиот, нет мне оправдания…

Дар встал и, подойдя к лежащему у стены человеку, присел на корточки. Его сгорбленная спина была выразительнее любых упрёков, а обычно весёлый голос хрипло вздрагивал во внезапно окружившей нас обречённой тишине:

― Просыпайся, брат-послушник, надо посоветоваться ― всё хуже, чем мы с тобой предполагали…

Застонав, человек сел, и я узнал в нём предупредившего нас монаха. Хотя сделать это было непросто ― сыскари славно над ним потрудились, превратив лицо несчастного в сплошную рану.

― Понимаю, друг, что тебе тяжело говорить, но подумай ещё раз, нет ли здесь тайного прохода или лазейки, чтобы вывести людей? Теперь у нас есть маг ― думаю, он способен разрушить стену…

Меня трясло от стыда, но я заставил себя подняться на ноги, тут же согнувшись от толкнувшейся в животе новой силы. Она тянула и рвала внутренности, словно напоминая о себе. Даже не понял, как Дар оказался рядом, закинув руку неудачника себе на шею, не давая упасть:

― Спокойней, Терри, все мы по молодости совершали ошибки, не убивайся так…

Ещё один разведчик, здоровый как бык, Симон, просто взял меня на руки, усадив рядом с монахом. Его слова были доходчивее пощёчины:

― Держись, Избранный, ты ещё нужен отряду…

Вот тут-то голова лихорадочно заработала ― вспомнилось недавнее побоище в трактире. Я вцепился в ладонь Дара:

― Прикажи, командир, и твой маг разнесёт эту тюрьму, поверь…

В голубых глазах Старика заискрились знакомые смешинки:

― Вот это другой разговор, сынок, но руку всё же отпусти ― оторвёшь ведь…

Бестолковый «спаситель» покорно ослабил хватку, и, вытирая мокрые щёки и нос краем порванного плаща, упрямо повторил:

― Сказал, разнесу… Это не просто слова, Дар, я чувствую, что могу…

В этот момент притихший монах вдруг встрепенулся и, схватившись за мой рукав, как показалось, одобрительно что-то промычал. Наклонившийся к нему Дар внимательно вслушивался в неразборчивую речь послушника, и лицо его всё больше мрачнело. Неожиданно он так пронзительно заглянул в мои глаза, что стало по-настоящему страшно:

― Чем же на этот раз провинился Терри-Ворон, что опять сделал не так?

Но уже в следующее мгновение командир осторожно погладил мою щёку, вздохнув:

― Какой же ты ещё ребёнок, Терри, сколько ни учил тебя контролировать свои переживания, всё без толку ― достаточно лишь посмотреть на эту расстроенную мордашку… Вот что, сделай лицо попроще ― ты же теперь разведчик, а значит, должен быть всегда готов к любым неожиданностям. Раз, как говорит этот чудак в рясе, твоя сила внезапно выросла, покажи нам, на что способен ― поищи отсюда выход…

Кивнул в ответ, и, отбросив панику, встал, осматривая стены тюрьмы. Та, у которой сидел монах, не отводивший от меня внимательного, напряжённого взгляда, казалось, ничем не отличалась от других. Но росток магии «внутри» тянулся к ней, и Терри-Ворон послушно положил руки на неровную каменную кладку. Ладони нагрелись, заскользив вдоль шершавой поверхности, и везде стена, слово дыша, отзывалась на прикосновение теплом. Только возле углового стыка пальцы почувствовали веяние обжигающе-ледяного потока.

Я обернулся к замершим в ожидании бойцам, увиденное потрясало: они боялись, отчаянно надеясь на чудо. Их ужас и страх смерти чёрными сгустками стекали с застывших тел и, струясь по полу, собирались в дрожащие «лужи» у моих ног. Никогда в жизни я не переживал ничего подобного и, раздражённо прикрикнув на ползущие тени, мысленно отбросил их в притаившуюся под полом пустоту.

Не понимаю, откуда в голосе появилась такая уверенность ― слова, что в тот момент произносил Терри-Ворон, удивительным образом превращались в горящие огненные руны неизвестных заклинаний. Невидимые для других, они вспыхивали и медленно гасли в полутьме камеры…

― Рядом ― вода, поток уходит вглубь по старому тоннелю. С края достаточно места, чтобы двигаться по одному, друг за другом. Я пойду впереди, не отставайте, и, обещаю, мы обязательно выберемся. А пока ― всем отойти от стены…

Не дожидаясь ответа, начал действовать: руки снова легли на каменные блоки, рисуя на них знаки, названия которых я не знал. Мной управляла «новая сила», и, отбросив сомнения, первый маг разведчиков доверился ей ― ведь выбора не было, пришлось рисковать, поставив на кон наши жизни.

Лёгкое касание пальцев, и по стене быстро поползла трещина, так что все, включая «мага-экспериментатора», отскочили назад, ожидая грохота обвала. Но в полной тишине, разбиваемой лишь шёпотом молившихся святым заступникам бойцов, несколько булыжников песком осыпались на пол. Из образовавшегося узкого пролома несло сыростью и холодом, где-то совсем близко журчала вода, и, сглотнув резавшую горло пустоту, я прохрипел:

― Вперёд, ребята! С Богом…

Несколько дрожащих огоньков нырнули во мрак подземелья, а следом за ними, вглядываясь в каменную крошку под ногами, шагнул и их создатель. Сзади, словно издалека, доносились команды Дара, и почему-то это меня успокоило, прибавив сил ― света стало больше, и вот уже старые сапоги уверенно ступили на узкую тропу, идущую вдоль поросшей мхом стены. Справа по каменному жёлобу, вспениваясь, плескался о невысокие борта мутный поток, и нам предстояло узнать, куда же он так спешил…

Но прежде чем продолжить путь, с моих губ слетело «слово», о котором не слишком усердный в учёбе Избранный раньше и не подозревал. И, послушные его приказу, вспыхнули закреплённые на стенах факелы. Заколебавшись, я обернулся ― мои несчастные глаза искали поддержку, и идущий следом Дар ободряюще кивнул. Я наклонил голову в ответ, продолжая заливать холодным потом уже итак насквозь промокшую рубашку. Криво усмехнувшись, представил, что если всё-таки выберусь отсюда живым, одежду можно будет выжимать, особенно штаны…

Маленький отряд медленно, но упрямо продвигался вперёд, следуя за подземным ручьём. Несколько раз мы натыкались на боковые ответвления тоннеля ― там не было факелов, и все спешили поскорее миновать эти мрачные коридоры, ведь растревоженное воображение услужливо рисовало напуганным людям притаившихся в них монстров и сказочных чудищ. Все разговоры и ворчание стихли, беглецов окружила пугающая тишина, в которой даже шорох случайно попавшего под ноги камушка вызывал нешуточную панику. К тому же, осознание того, что мы безоружны, а значит, беспомощны перед лицом опасности, не улучшало настроения…

Поэтому, когда Дар положил руку на плечо, я едва не вскрикнул, но ладонь командира вовремя закрыла мне рот. Шёпот обжёг ухо:

― Тихо, сынок, впереди кто-то есть. Кажется, они движутся навстречу ― нам не разойтись, придётся драться… Потуши факелы возле нас и, когда я дам команду, направь как можно больше света на чужаков, постарайся их ослепить…

Мы стояли в полной темноте, прижавшись спинами к стене, стараясь уловить звуки приближавшихся негромких шагов: вот кто-то охнул, кажется, почесавшись ― чьи-то пальцы отчаянно скребли кожу. Усталый голос проворчал:

― Слышь, Донни, сейчас придём в казарму, полезу мыться в бочку первым, на мне уже чистого места нет. Сколько мы с ребятами маемся в дозоре в этом проклятущем тоннеле? Вторые сутки? Ходим, ходим… как идиоты. Только зря подошву на новых сапогах стёр о камни…

Я итак был на взводе, а эта спокойная, почти безмятежная болтовня взбесила, доведя до ручки. Повернув голову к Дару, шепнул:

― Не вмешивайся, сам справлюсь…

Дальше всё пошло не по плану, хотя и плана-то никакого не было ― только одно желание, чтобы это поскорее закончилось. Я вытянул руки в сторону говорившего и, завопив:

― Как же вы все меня достали! ― направил свет на перепуганного врага. Из ладоней вырвался… ревущий огонь, он мгновенно сжёг не успевших ничего понять людей и, напоследок взвившись до потолка, растворился в нём.

При свете вновь вспыхнувших факелов я испуганно таращился на свои абсолютно чистые ладони и, растерянно открывая и закрывая рот, пытался что-то сказать:

― Дар, я не хотел… клянусь, оно само… откуда огонь…

Старик обнял меня, гладя по голове как ребёнка:

― Тихо, тихо, сынок, возьми себя в руки ― потом с этим разберёмся… Вытри нос, ребята смотрят… ― и громко добавил, ― молодец, Терри, выводи отряд на свежий воздух, а то нам тут уже надоело, верно, бойцы?

Его поддержали радостные вопли:

― Ай да Избранный ― так держать, Ворон!

― С таким магом ничего не страшно!

― Веди нас, парень, сил нет как хочется глотнуть свежего пивка! Вернёмся в Затош, всех угощаю…

Дальнейший путь не занял много времени, или просто Терри-Ворону было не до того ― мысль, что кто-то только что управлял мной, как марионеткой, прочно засела в до боли распухшей голове. Странная новая сила стремилась подчинить себе человека, и пока это у неё неплохо получалось. Кто же стоял за ней ― Бог или Дьявол, Добро или Зло? В любом случае, я точно не хотел быть ничьей игрушкой…

Даже освежающий лесной ветерок, налетевший на выбиравшийся из замаскированного лаза в овраге отряд, не принёс облегчения. Меня шатало не столько от усталости или напряжения сил, сколько от накатившего отчаяния ― только сейчас до молодого мага, наконец, дошло, что он серьёзно влип… Срочно надо было посоветоваться с одним «понимающим в этой хр. и» золотоволосым типом, вот только сделать этого я пока не мог ― вокруг было слишком много посторонних ушей…

Стоило только отряду выйти из леса на дорогу, как нас окружили «серые плащи». Их лейтенант, худой как палка желтолицый человек с близко посаженными глазами и орлиным носом, неприятно улыбнулся, глядя на Дара:

― Ба, какая встреча… Куда же вы так торопитесь, ребятки, неужели не понравилось наше гостеприимство? А ведь я ещё даже не начал с вами «разговаривать». Прошу за мной, господа «молчуны», у Тайного сыска много способов развязать убийцам языки…

Пожалуй, никогда ещё я так не радовался суровому рыку капитана Шверга, от которого конь под клювоносым лейтенантом «сыскарей» встал на дыбы, чуть не сбросив седока:

― Поаккуратней со словами, господин Советник. Мои люди здесь по заданию Высочайшего Двора и не имеют отношения к вашим паршивым делишкам, ― он вынул из-за пазухи обтянутый красной кожей и украшенный сверкающими камнями жетон, проворковав с ехидной ухмылкой, ― Именем Императора, приказываю отпустить бойцов…

Разведчики довольно улыбались, глядя, как опускались на одно колено злые «сыскари», покорно склонив головы перед знаком Императорской власти, и, матерясь, мчались прочь, а капитан Шверг под свист и улюлюканье бойцов кричал им вслед:

― Не забудьте вернуть имущество отряда ― коней и оружие!

Капитан тепло обнимал Дара, пока его люди помогали разведчикам забираться в сёдла запасных лошадей, а я, как мог, отбивался от приставаний восторженных учеников, требовавших немедленно и подробно рассказать им об «операции спасения» и всех «ужасах» плена…

От «настырных придурков» меня спас подозвавший к себе Старик ― он так нахваливал «своего талантливого мага», что от стыда я готов был провалиться сквозь землю. Капитан Шверг слушал рассказ Дара, довольно улыбаясь и поглаживая седые усы, в конце обняв меня и настолько сильно хлопнув по больной спине:

― Молодец, парень! ― что чуть живой «герой» еле устоял на ногах, ― вижу по горящим глазам, что тебе не терпится спросить, откуда у капитана «Императорский знак», угадал?

Я обрадованно кивнул и получил ответ, которому не поверил, хотя и посмеялся от души:

― Видишь ли, маг, тётушка в молодости была необыкновенно хороша собой, и наш престарелый Император очень к ней… хм… благоволил. Вот и подарил девчонке с пьяных глаз эту штуку, а она отдала «подарок» мне «на удачу» ― и оказалась права… Только ― тсс, это секрет, так-перетак…

Отряд не стал возвращаться в Затош, нас ждало новое задание, и я завидовал не унывавшим разведчикам, несмотря на усталость, снова ехавшим впереди. А вот новоиспечённому герою было откровенно плохо: желудок скрутило в дугу, а голову разрывала боль как от тяжелейшего похмелья. Эти симптомы сильного магического истощения были Терри-Ворону хорошо знакомы ― вот она, расплата за сегодняшние «подвиги».

Казалось бы, надо всего лишь расслабиться, позволив магии заполнить тело. Но вот беда ― у меня ничего не получалось, словно что-то захлопнуло дверь, отрезав мага-Избранного от привычного источника. В то же время внутри призывно крутилась, требуя немедленно впустить её и суля безграничные возможности, «новая сила». А я не хотел этого, продолжая сопротивляться:

― Не позволю, не дам… пока не узнаю, что ты такое, ― твердил упрямец, сжимая зубы, ― лучше умереть среди друзей, чем стать чьей-то послушной куклой. Буду держаться, пока кровь не хлынет из ушей…

Я покачивался в седле Верного, кусая губы и бормоча:

― Где же ты сейчас, Ле, болван, когда так мне нужен… ― и сквозь уплывающее сознание прислушивался, как внутри рыдал бушующий ураган:

― Тогда умри, непокорный глупец, умри в мученьях…

P.S. Теперь новые главы по вторникам.

Глава 11. Ночь в лесу — 1

Чтобы помочь Грасту, Терри приходится вместе с ним прятаться в лесу, где их ждут трудные испытания…

Я не верил своим глазам ― золотая коса Леама была распущена, словно у невесты в брачную ночь[1]. Шелковые волосы струились по худой спине подобно переливающейся на солнце реке, и каждый раз, когда он наклонялся среди густой, доходившей до пояса травы за очередным цветком, светлые локоны закрывали лицо, так что мне никак не удавалось его рассмотреть.

Давно промокшие ноги вязли во влажной, пружинящей почве болота, путаясь среди длинных сочных стеблей, но, упрямо раздвигая их руками, я не оставлял попыток догнать друга, снова и снова окликая:

― Подожди меня, Ле! Да остановись же, болван, не видишь, что ли, впереди ― топь… Объясни, наконец, что случилось? Всё равно же догоню дурака… ― горло пересыхало от волнения, а голос хрипел, ― умоляю, не делай глупостей, Лисёнок, а то поймаю и всыплю. Ей-богу, поколочу…

Но он не спеша двигался вперёд, игнорируя мои вопли. Или просто не слышал их, собирая свой проклятый букет… Внезапно я потерял его из виду, запаниковав, и лишь когда светлый плащ мелькнул среди деревьев, снова рванулся «в погоню».

На этот раз друг остановился, позволив приблизиться, и, повернувшись, откинул волосы назад. Его глаза снова потемнели, но теперь я не боялся этой перемены. Пугало другое ― отчаявшееся, обречённое выражение красивого лица. Слова звучали холодно и грустно:

― Уходи, Терри, не трать на меня время ― решай свои проблемы…

Возмущённо крикнул в ответ:

― Хватит нести чушь! Просто скажи, кто тебя обидел, и я убью сволочь, посмевшую это сделать.

Неуверенное дрожание губ Лиса было лишь подобием его прежней чудесной улыбки:

― Я сам расплёл косу, потому что недостоин… Твой друг так и не доставил «Золотую сеть» в Совет, мы потеряли возможность наконец-то прекратить вторжение Тварей. Моя вина, мой позор…

Стоявшие впереди тонкие деревца внезапно вытянулись, образовав страшную клетку для Леама, и он заметался внутри, пытаясь из неё вырваться. Меня же тянула вниз тёмная болотная вода, уже захлестнувшая колени, но, ухватившись за склонившуюся ветку, я из последних сил вцепился в неё и…

Звонкая пощёчина прервала этот страшный сон. Покрасневший от напряжения Дар кое-как расцепил впившиеся в воротник его куртки пальцы и, тяжело дыша, со смехом похлопал «соню» по горящей щеке:

― Ну ты силён драться, сынок, думал уже ― всё, на этот раз не выкручусь … И чего с коня свалился, уснул, что ли? Хорошо, что Граст с Дрю успели тебя подхватить. Перепугал нас ― бледный был, как… хотя ты всегда бледный. Держись за меня, голова кружится?

Он суетился, как наседка над цыплёнком, помогая сесть и проверяя, не сломано ли чего, пока Дрю заботливо подсовывал под нос флягу с водой, в конце концов облив и без того замызганный плащ. Я потирал пострадавшую щёку, пытаясь отогнать от себя Граста, с несчастным видом обмахивавшего Учителя как опахалом каким-то огромным, поеденным гусеницами листом:

― Уйди, богом прошу, не мельтеши ― я не барышня, мне веер не нужен. Просто немного устал. Хватит, ребята, правда, всё уже в порядке…

Но это их не убедило… Хорошо ещё, что рядом не было Тимса ― Дрю рассказал, что он зачем-то задержался в Затоше, пообещав догнать отряд через неделю. Если бы и этот нытик присоединился к всполошившимся друзьям ― я бы точно сошёл с ума от такой заботы…

Дар что-то шепнул Дрю на ухо, и тот, довольно кивнув, умчался прочь. Граст выбросил сломавшийся лист, попытавшись накормить Учителя куском подсохшего до состояния окаменелости сыра. Желудок благодарно заурчал, но больная челюсть не оценила его широкого жеста ― пришлось ограничится несколькими глотками кислого вина, икая и думая о притаившейся в животе, недавно устроившей мне «весёлую» жизнь «новой силе»:

― Надеюсь, ты подавишься этой отравой, зараза…

«Ответа» пока не последовало, и это было к лучшему, ведь я так ослаб, что даже встать сам не мог. Рядом прогрохотали колёса отрядной повозки, и Дрю с гордостью доложил:

― Командир, карета для нашего мага подана…

Общими усилиями «страдальца» закинули внутрь, где на мешках с разным барахлом уже сидел знакомый монах, лицо которого покрывали обрезки капустных листьев. Выглядело это забавно, но я не стал над ним подшучивать, помня, как крепко бедолаге досталось от «трудолюбивых» работников Тайного сыска.

Какое-то время мы ехали молча, и от нещадной тряски меня начало подташнивать. В очередной раз проверил, не вернулась ли магия, чтобы поскорее исцелить и челюсть, и ушибленные при падении рёбра. Но отклика, увы, не было… И тут послушник вдруг спросил:

― Как Вы себя чувствуете, лорд Терри, сила внутри больше не беспокоит?

Это было так неожиданно, что я даже кое-как сел:

― Нет… А откуда… какого… кто Вам сказал?

Монах вздохнул:

― «Орден Ищущих» многие столетия изучает всё, что связано с появлением в нашем мире магии. Но вопросов по-прежнему больше, чем ответов. Что касается этой… прямо скажу ― очень странной силы ― тут мы почти не продвинулись. Примерно раз в сто-сто пятьдесят лет она появляется в мире Избранных, выбирая для себя сосуд ― человека, который становится её носителем.

Хочешь спросить, по какому принципу она это делает? Да кто её знает… В хрониках написано, что такими сосудами становились и короли, и крестьяне, а порой и просто сумасшедшие. И отказаться от своего предназначения никто не смог. Подумай, Избранный ― сила всё равно заставит принять себя, но прежде причинит боль тем, кого ты любишь. Так что не теряй время и не подвергай друзей опасности ― соглашайся. Тебе предначертано стать Особенным магом, и этого не изменить…

Я задрожал от возмущения:

― Ненавижу, когда меня используют…

Монах снова тяжело вздохнул:

― Так заставь «это» действовать в своих интересах, и получи могущество, не снившееся даже Императору… Но учти, придётся всё держать в секрете, даже от друзей. Ведь с этого дня за тобой будут охотиться как наши «красные рясы» ― чтобы поджарить «отступника», так и орден «демонопоклонников», стремящийся подчинить себе чудесный «дьявольский» сосуд. Кстати, Избранный Леам происходит как раз из такого клана и, возможно, втянут во всё это, совсем не случайно появившись в жизни Терри-Ворона. Враг, притворяющийся другом, всего лишь коварный шпион ― старо как мир…

От таких слов я потерял дар речи, а он печально засмеялся:

― У тебя теперь будет непростая жизнь, мальчик, в которой никому нельзя доверять ― все боятся и ненавидят «особенных» людей… Один из наших братьев-послушников пытался предупредить Дара, что вскоре появится «подходящий сосуд» для страшной силы, но погиб ужасной смертью[2].

И тут меня, наконец, прорвало:

― Не морочь голову, монах! Сначала наговариваешь на Лиса, а теперь… при чём здесь Дар? Какое он имеет отношение к этому бреду?

В ответ послушник приложил палец к губам, пожав плечами:

― Будь осторожен, а мне пора возвращаться в обитель.

Дрожащая рука вцепилась в рясу, пытаясь его удержать:

― Скажи, а что потом случалось с носителями «странной силы»?

Он ловко выпрыгнул из повозки, оставив на тюках обрывки капустных листьев и горько усмехнувшись на прощание:

― Сходили с ума…

Я со стоном откинулся на спину:

― Потрясающая перспектива, так-перетак…

Дар появился рядом практически сразу, словно ждал этого побега, крепко сжав мою руку:

― Не спрашивай, Терри ― есть вещи, говорить о которых я не имею права… Если правильно понял ― «сила» выбрала тебя, ― и, не дожидаясь ответа, Старик выругался, стуча кулаком в днище колымаги, ― вот же дрянь… за что? Ну да ладно, тут ничего не поделаешь ― главное, помалкивай. Пока жив, буду охранять тебя, помогая по мере сил. Смешно звучит ― Избранный среди Избранных…

Проигнорировав мой жалкий лепет:

― Помогать ― в чём, Дар? ― командир спрыгнул на дорогу, оставив «сынка» в полной растерянности бормотать под нос:

― Не могу, не спрашивай, помалкивай… так-перетак ― да чтоб вас всех вместе с этой грёбаной силой! ― внутри тут же обрадованно «потеплело», потому что Терри-Ворону в пору было расплетать косу ― он проиграл вчистую…

Через пару часов отряд остановился на лесной опушке, чтобы сделать привал, и к этому времени магия уже вернулась, быстро исцелив раны, но не улучшив мрачного настроения. Я подкидывал сучья в костёр, радуясь, что сегодня надо мной никто не пошучивает и не пристаёт. Понятливые бойцы дали передышку уставшему «герою», обходя стороной, как вода огибает камень в ручье, поэтому появление на горизонте Граста вызвало желание немедленно с ним сцепиться, выплеснув разъедавшее душу раздражение.

Он подошёл, сев так близко, что я чуть не сорвался. Но, взглянув в измученное болью лицо, схватил парнишку за руку, потащив за густой кустарник:

― Живо задирай рубаху, буду лечить…

На меня смотрели глаза, полные тоски:

― Ты о чём? Рана пока не болит…

Пришлось очень постараться, чтобы не наорать на него:

― А почему тогда такой кислый? ― сам не знаю, зачем спросил, торопливо возвращаясь к костру. Граст покорно плёлся позади. Увидев нашу унылую парочку, проходивший мимо черноволосый и белозубый, больше смахивавший на разбойника шутник Жорес не удержался от насмешки:

― Что-то вы сегодня, ребятки, по-быстрому. Ну и молодёжь пошла, всё делаете второпях ― никакой романтики…

Не ответив, зло плюхнулся у костра, ожесточённо ломая ни в чём не повинный хворост. Раздавшийся в тишине еле слышный голос Граста ударил по нервам, заставив, наконец, поднять голову, внимательно присмотревшись к Ученику:

― Я получил письмо из дома… Отчим разыскал меня и приезжает, а может, уже приехал сюда. У этой сволочи такие связи ― нигде не спрячешься… Лучше уж сразу повеситься, чем вернуться с ним.

Заготовленный ответ, что Учителю и самому сейчас несладко, так и не сорвался с языка. Одного взгляда на вздрагивающие худенькие плечи хватило, чтобы Терри-Ворон, проклиная свой дурацкий характер, притянул парнишку к себе, похлопывая по спине и смущённо бормоча:

― Успокойся… С чего бы ему забирать тебя? Ты на войне, кто же просто так отпустит боевого мага?

Граст обрадованно повис на моей шее и, всхлипывая, прохныкал на ухо:

― Я всех обманул, Терри. Поступил на службу по документам погибшего старшего брата, мне ещё нет восемнадцати…

Растерявшийся Учитель ляпнул:

― А сколько тебе?

Он вытер нос о мой плащ:

― Шестнадцать… будет через полгода.

Выругался, пытаясь оторвать от себя обманщика, но тот основательно ко мне «прилип», так что пришлось прикрыть его своим плащом. Что только подлило масла в огонь, усилив нездоровый интерес разведчиков к происходившему у нашего костра ― они окружили «парочку» кольцом, довольно ухмыляясь.

Положение спас вынырнувший из-за деревьев Дар, при виде которого «любопытствующие» быстро разбрелись в разные стороны. Судя по мрачному выражению лица приближавшегося к нам командира, разговор предстоял не из приятных. Старик опустился на траву и, глядя в костёр, негромко сказал:

― Ты что же, паршивец, натворил? Хоть понимаешь, что совершил преступление, воспользовавшись чужими документами, да ещё подставил нашего капитана… Там приехал твой «родственник», та ещё свинья ― и как только разыскал нас в такой глуши, урод, ― и начал нести всякую… в общем, неважно. Собирайся, Граст, не ожидал я от тебя такой подставы, думал ― вот ещё один славный парнишка, так, тебя, перетак… Мда…

Граст поднял мокрое от слёз лицо и, залившись краской, выдал:

― Отчим меня домогается… ни за что не вернусь с ним, помогите остаться здесь, командир…

Дар закряхтел, хлопая себя по ляжкам, и начал ругаться так, что даже у «закалённого Ворона» запылали уши. А, отведя душу, рявкнул:

― За что, святой паразит… ― и, подбежав к собиравшимся в дозор бойцам, начал что-то им объяснять, выразительно жестикулируя и грозя сухим, но очень тяжёлым кулаком.

Жорес понятливо кивнул:

― Сделаем, командир, идите и покажите этим уродам, как связываться с нашим отрядом.

Как только Дар скрылся за деревьями, старший дозора махнул нам с Грастом рукой:

― Быстро собирайтесь ― идёте с нами, и прихватите с собой тёплые вещи… ― он обернулся к застывшим в напряжении разведчикам, ― если будут спрашивать, отвечайте, что мы ушли задолго до прихода Дара и не слышали приказа доставить мальчишку-Избранного в штаб…

Пятеро ― трое разведчиков и двое магов уже второй час пробирались через густые заросли незнакомого, ужасно колючего кустарника. Резкий, неприятный аромат его клейких сине-зелёных листьев вызывал тошноту и резь в глазах. Повязки, наспех сделанные из шейных платков, не очень-то помогали ― то и дело приходилось останавливаться, ожидая, пока Граст под ворчание бойцов в очередной раз вывернет свой слабый желудок.

Поэтому, когда «адские заросли» вдруг кончились, и перед нами предстала маленькая опушка с покосившейся, почти утонувшей в густой траве землянкой, все наконец-то вздохнули с облегчением. Жорес вытер пот со лба и, порывшись в мешке, отдал мне две лепёшки, свой топорик и походный котелок:

― Оставайтесь здесь, заранее запаситесь хворостом. Я чувствую воду, значит, ручей недалеко. Как стемнеет, закройтесь в доме, занавесьте окно и не вздумайте выходить до рассвета. Поговаривают, в этих местах водится всякая дрянь. Мы с ребятами заберём вас на обратном пути ― может, завтра, а может, и через день ― у нас задание…

Хмурый молчун-Ченси поделился с нами яблоками-дичками и мешочком с крупой, а жизнерадостный толстяк Док ― полупустой флягой вина:

― Не трусьте, ребята, вы же маги, на раз справитесь с любой нечестью, да и ночью вдвоём не замёрзнете, ― и, подмигнув на прощание, скрылся в колючих зарослях дурацкого кустарника.

Я стоял, озираясь по сторонам и остервенело выдёргивая колючки из растрепавшейся косы, когда Граст подошёл сзади, робко коснувшись плеча:

― Прости, Терри, из-за меня ты оказался…

В это время, видно, от большого ума, я так сильно рванул огромную колючку, что вместе с ней глупую голову чуть не покинул клок драгоценных волос, а на глаза навернулись слёзы нешуточной боли. Что было совершенно неверно истолковано Учеником, уставившимся на Учителя несчастным взглядом:

― О, Терри, мне так жаль…

Я смахнул слёзы рукавом, приготовившись от души высказать дураку всё, что о нём думаю, но почему-то снова сдержался, ограничившись стоном:

― Бери котелок, мелюзга, пошли искать ручей, и… ни слова больше!

Мы быстро отыскали небольшой лесной ручеёк и запаслись водой, а чуть позже ― хворостом. Развести костёр тоже не составило труда, и вскоре наша парочка уже с большим аппетитом наворачивала пресную кашу, закусывая её до судорог кислыми яблоками, благоразумно оставив лепёшки на завтра.

Граст помалкивал, боясь меня разозлить, а я облизывал ложку, думая, что не стоит переживать из-за того, что ещё не произошло ― да пошла эта «новая сила» куда подальше! ― пора заняться насущным ― землянкой. Ведь, всем демонам назло, уставший Терри-Ворон собирался как следует выспаться этой ночью…

Наивный…

Внутри нашего «временного приюта» было темно и сыро. Пахло затхлостью, словно в найденном на чердаке старинном сундуке прадедушки. Груда камней указывала на место, где раньше была печь, стены заросли мхом, а колченогий стол, табуреты и две лавки были покрыты слоем, казалось, многовековой пыли, в которой не выжили даже пауки.

Я приветственно чихнул и, выскочив наружу, быстро собрал из тонких прутьев веник, перевязав его шнуром из мешка. Торжественно вручил эту «красоту» испуганному Грасту со словами:

― Действуй, боец! А я разведаю обстановку… Да, и дверь не закрывай ― пусть внутри хоть немного проветрится…

После чего, проследив с суровым видом, как поникший Ученик поплёлся назад в землянку, довольно забрался на раскидистое дерево и, догрызая жесткое как камень кислющее яблоко, с удовольствием наблюдал за работой подопечного: из-за покосившейся двери вылетали бесконечные тучи пыли и доносилась громкая ругань без конца чихавшего Граста. Это немного отвлекло будущего Особенного мага от грустных мыслей.

Отдохнув, я вовремя спустился вниз, подхватив под руку перемазанного грязью парнишку, и с риторическими вопросами:

― Что же ты там делал, что так изгваздался? А применить магию не дано? ― потащил к ручью и даже помог «замарашке» умыться, макнув в воду, чем вызвал у бедняги развеселивший меня поток нелестных слов в свой адрес…

Потом мы доели остатки каши, и, убедившись, что солнце клонится к горизонту, вернулись в дом. Конечно, запах сырости и залежалого старого барахла никуда не делись, но надо отдать должное «трудяге» ― стало немного чище. Хотя в том мраке, что нас окружил, рассмотреть перемены было непросто…

Вот тут — то и начались сюрпризы… Я попробовал сделать несколько световых шаров и запустить их под потолок, но ничего не получилось.

― Не пытайся, Терри, ― голос Граста звучал ещё более уныло, чем утром, ― магия здесь почему-то не работает, но я нашёл под лавкой несколько свечей и огниво…

Пришлось ограничиться небольшим повисшим над столом тусклым пятном света от одинокой свечи. Проверил крепость дверного засова и рамы на маленьком окошке и, положив топор на лавку, уселся на неё, постаравшись, чтобы голос звучал уверенно:

― Не кисни, Граст, всё будет нормально, сейчас ночи короткие… Кстати, а как тебя зовут на самом деле?

Он забрался с ногами на «свою» лавку и лёг, подложив мешок под голову:

― Не важно, зови, как привык… ― и мне не понравилась выражение его лица, ― знаешь, Терри, кажется, я сегодня умру…

Фыркнул в ответ:

― Что за бред? Прекрати паниковать… тебе что, больно? Неужели рана открылась? А почему раньше молчал, болван? Я сейчас, сейчас…― и замер, ведь если магия здесь не работала, помочь мальчишке могло только чудо.

Закрыв глаза, попробовал вызвать «новую силу», но и она молчала, и, чувствуя, что завожусь, рванулся к двери:

― Подожди, Граст ― проверю снаружи, а вдруг там…

Он сел, протянув руку:

― И там тоже ― во всяком случае, рядом с избушкой. Не уходи, мне страшно, и сил нет…

План созрел в мгновение ока ― сняв засов, засунул топор за пояс, и, подойдя к Грасту, подсадил мальчишку на спину:

― Вместе пойдём, держись. Читал я про такие «пустые» места, они не бывают большими ― от силы несколько десятков шагов, попробуем на краю опушки.

Он ещё что-то бормотал о притаившихся в темноте монстрах и диких зверях, но я его не слушал. Тёплый летний ветерок бережно приласкал наши взмокшие от напряжения лица, полная Луна, словно большой фонарь, повисла прямо над поляной. А я с довеском на спине уходил всё дальше от «дома», раз за разом пытаясь вызвать магию, но пока безуспешно.

Что-то хрустнуло за кустами, заставив инстинктивно сделать шаг назад, Граст тяжело выдохнул в ухо:

― Брось меня и беги, Терри, ты успеешь…

Даже не подумал отвечать, медленно отступая и не спуская глаз с подозрительного кустарника. Не знаю как, но глупому мальчишке удалось вывернуться из рук, сползая на мокрую от росы траву и шипя:

― Говорю же, беги!

Я наклонился, чтобы снова поднять его, но он умудрился встать, закрывая собой от летящего копья. Тонкое древко с чёрным наконечником нашло свою цель ― Граст всхлипнул:

― Мамочка… ― неловко оседая на землю у моих ног. Кровь окрасила его губы в неестественно яркий цвет, скользнув на вышитый воротник рубашки. И в это же мгновение я вытащил меч, левой рукой выхватив из-за пояса топор…

Терри-Ворон был не лучшим магом, но отличным воином. Пока топор летел, я уже знал, что не промахнулся ― и глухой вскрик в кустах это подтвердил ― убийца был мёртв. Они вышли из темноты, окружив нас с Грастом плотным кольцом ― полуголые мускулистые воины с копьями и луками за плечами. Их лица были закрыты выразительными, неповторимыми в своём уродстве масками, наводившими страх на жителей Северных предгорий…

В Империи их презрительно называли «дикарями», но даже самая сильная армия на Первом континенте за долгие годы так и не смогла с ними справиться. Я слышал об этих «чудовищах», но увидел впервые, ведь так далеко на юг племена ещё не заходили. В тот момент маг Терри даже не удивился подобной встрече: он был слишком занят, решая, как будет убивать дикарей ― не спеша исмакуя свою боль, всех, одного за другим, пока эта поляна не утонет в их крови…

[1] Появиться на людях с распущенной косой для гордого Избранного равносильно признанию поражения или бесчестья.

[2] Рассказ «Враги. Ведьма»

Глава 12. Ночь в лесу — 2

Ночью, в незнакомом лесу, окружённый толпой дикарей, Терри прекрасно осознавал, что без магии обречён на поражение. Но Ученик просил о помощи, и он был обязан попытаться найти выход…

Говорят, в минуту сильнейшего отчаяния человек теряет страх, да и, судя по всему, остатки разума тоже, потому что бросается в бой с гораздо более сильным противником, зная, что ему не победить. Возможно, кое-кому даже в подобном «одержимом» состоянии удаётся продержатся какое-то время ― наверное, и такое бывает…

Но в ту ночь в незнакомом лесу, окружённый толпой дикарей, я прекрасно осознавал, что без магии ― обречён на поражение, и при всём желании мне с ними не справиться… И да, Терри-Ворону было до коликов страшно умирать. Но у ног лежал мальчишка Граст, и его хрупкое тело ещё вздрагивало, словно говоря:

― Видишь, я борюсь за жизнь, и ты обязан попытаться…

Нельзя было его подвести ― Ученик просил о помощи, поэтому первый маг разведки выровнял дыхание, решив начать с урода, на груди которого было особенно много шрамов, а голову украшали длинные разноцветные перья. Хмыкнул:

― Этот, похоже, у них главный: ишь, не пожалел, сволочь, птичку ― весь хвост ей ободрал, ― и, прежде чем броситься в бой, сжав меч так, что хрустнули пальцы, сам не понимаю зачем, рявкнул во всё горло:

― За Граста и… птичку!

Видимо, сказано это было настолько от души, что даже «новая сила» проснулась, вот только, в отличие от привычного приятного тепла, кожу покалывали языки холодного пламени. Это было крайне необычное ощущение, и в изумлении я увидел, как тело окутали лёгкие прозрачные волны, искажая его пропорции и форму:

― В кого же ты превращаешься, Терри, так-перетак, или тебя уже ранили, и это всего лишь предсмертная агония?

Вокруг послышались испуганные крики дикарей, и, с трудом отведя взгляд от происходивших со мной ненормальных изменений ― ведь трудно оторваться от зрелища, когда собственные руки укорачиваются, оборачиваясь в корявые когтистые лапы, тем не менее, не отпустившие меч, а вместо ног появляется широкий, гибкий и невероятно устойчивый хвост ― я охнул:

― Даже думать не хочу, на что сейчас похоже моё симпатичное лицо… Наверняка, оно ещё страшнее той образины, что напялил на себя в Губернаторском доме. Иначе с чего бы этим психам падать на колени, так истошно завывая? Сжечь их, что ли, как тех стражников в тоннеле? Нет, это слишком просто, лучше уж…

Закончить мысль «Особенный маг» не успел ― впечатлённые увиденным, дикари растворились в лесу так же тихо, как и появились. Беглый осмотр тела подтвердил предположение, что «превращение» было лишь отпугивающей иллюзией, хотя странное ощущение, что мои кости действительно способны гнуться и растягиваться ― смущало и беспокоило. Пришлось оставить выяснение этого вопроса «на потом» ― были дела и поважнее…

Колени подогнулись, но даже не заметив болезненного удара о землю, я положил руку на грудь Граста, обратившись к оккупировавшей живот «новой силе»:

― Ну раз уж принял тебя, действуй ― покажи, на что способна, спаси мальчишку…

На поле боя мне приходилось видеть много подобных ранений. Прекрасно понимая, что надежды практически нет ― вытащить копьё означало мгновенно убить Граста ― упрямо продолжал посылать горячие волны из ладони… Пока вдруг тепло не сменилось холодом, мгновенно превратившим древко копья в кусок обычного хрупкого льда, тут же растаявшего от прикосновения второй, «горячей» руки.

Замерев от восхищения, маг Терри наблюдал, как струйка талой воды вытекает из глубокой раны, смывая кровь, а неровные края быстро «срастаются», оставив после себя тонкий, почти незаметный шрам. Прикрытые веки белого, словно утренний иней на траве, Граста слегка дрогнули, посиневшие губы еле шевельнулись:

― Воды… ― но я услышал и, отвинтив трясущейся рукой крышку фляги, пусть и с третьего раза, влил в рот «спасённого» несколько капель…

Парнишка судорожно захрипел, с трудом сглатывая, его глаза широко распахнулись, с ужасом всматриваясь в моё лицо. Я испуганно принюхался к фляжке:

― Так-перетак… вот незадача ― это же вино и, похоже, крепкое. Ничего, ничего, Грасти, это тебя не убьёт. Вон уже и щёки порозовели, и губы. Может, ещё глоточек, а? Ладно, ладно ― нет так нет, только не мычи так страшно ― тогда твой Учитель сам…

Опустошив флягу наполовину, понял, что кое в чём ошибся ― это оказалось не вино, а хороший самогон. Видно, толстяк Док решил над нами пошутить, бесстыжий. Но мне его «зелье» пришлось в самый раз, прочистив голову и помогая немного расслабиться после пережитого ужаса. Ноги, правда, почему-то стали заплетаться, но это не помешало, подхватив за плащ, оттащить мальчишку в «дом», кое-как взгромоздив пострадавшего на лавку.

Я наклонился над ним, и ослабевший Граст поморщился, чем задел меня за живое:

― Подумаешь, неженка… Учитель только что вытащил тебя с того Света, а ты ещё недоволен, дубина неблагодарная?

Тот скорчил несчастную рожицу, показав рукой, что хочет пить, и я с готовностью поднёс к его рту заветную флягу, но, рассмотрев даже в полутьме, как он вытаращил глаза, передумал:

― Да понял я, хочешь воды? Ладно, где же ты ― «живительная влага» для мелкого Избранного, ау? Вроде, ик, на столе оставлял… Ох, что за странный вкус у этого пойла, наверняка Док добавил туда сушёную змею или, как в прошлый раз, каких-то грибов, ик… ― пока добрался до потухшей свечи, несколько раз успел споткнуться, обругав разведчика — экспериментатора за стремление постоянно усиливать крепость своих «творений».

Но даже с зажатым в руке оплывшим огарком мне не удалось найти ни флягу, ни котелок, которые мы запасливо наполнили из ручья. Другой бы смирился, уговорив Граста потерпеть до утра, но не я, тем более, когда в голову ударило крепкое пойло ― меня потянуло на подвиги.

Облазив избушку на четвереньках и зачем-то заглянув во все углы, я добрался до двери, совершенно забыв о предупреждении разведчиков ни в коем случае не выходить ночью за порог. Видно, Док и в самом деле добавил в «вино» сушёную болотную тварь, возможно, лягушку, потому что в тот момент разум Терри-Ворона полностью уподобился ей…

С кряхтеньем встав, смело отодвинул засов и, пнув итак еле державшуюся на ржавых петлях дверь, вывалился наружу. Луна, словно ещё недостаточно налюбовавшись моими сегодняшними приключениями, светила в полную силу, с любопытством поглядывая с высоты на подвыпившего дурачка.

Я оглядывался по сторонам, но в высокой траве невозможно было бы разглядеть даже крупного зверя, не то что походный котелок. Мысли плавно перескочили с поисков воды на странный сон с участием Леама. Только сейчас до меня дошёл смысл сказанного им:

― Твой друг так и не доставил «Золотую сеть» в Совет… ― и я, с горяча забросив свечу в проём двери, застонал:

― Ле, почему ты не позвал меня с собой, вдвоём мы бы справились…

Какое-то время Терри-Ворон изливал душу Лису, которого рядом не было, пока его носа не достиг запах гари. С ужасом обернувшись, я увидел тёмный клубящийся дым, вылетающий из проёма, и, схватившись за голову, причитая:

― Да там нечему гореть, откуда он взялся? ― вспомнил груду сваленных у двери старых тряпок и легкомысленно оставленный там же хворост…

Мигом протрезвев, бросился внутрь, и по лающему кашлю наощупь нашёл Граста, снова взвалив его себе на спину, умудрившись даже прихватить зацепившиеся за меч дорожные мешки. Не помню, как мы выбрались из этой чадящей, начинавшей уже полыхать ловушки. Вероятно, на помощь пришла моя «странная сила» ― похоже, ей очень не хотелось искать себе новый безрассудный «сосуд» для заселения…

Я сидел на краю опушки, поддерживая за шиворот шатающегося Граста, и, глядя на встающее над землянкой огненное зарево, сплёвывал сажу:

― Счастье, что сегодня нет ветра, а то бы весь лес спалил…

У долго молчавшего Ученика вдруг прорезался голос:

― Отпусти, Терри, задушишь, ― и как только я выполнил его просьбу, он заныл, ― пить хочу… Нашёл воду?

Пришлось покачать головой:

― Не-а, таинственная история ― пока разбирался с дикарями, кто-то похитил вторую фляжку и котелок. Ох, Жорес за него весь мозг вынесет, а ещё топор… Могу предложить лепёшки, что, не хочешь? Тогда только…

Он сердито выхватил флягу с самогоном, пряча её за спину:

― Нет уж, спасибо… Ты вон «попробовал» эту дрянь, и избушки больше нет, а до рассвета, между прочим, ещё далеко… ― мальчишка испуганно оглянулся по сторонам, прижимаясь ко мне.

Фыркнул в ответ:

― Подумаешь… Зато светло как днём, теперь сюда никакая нечисть не сунется… Эй, руки убери, Граст, кому сказал, щекотно же…

Собрался уже всыпать дуралею за неуместные игры, но, наткнувшись на его обезумевший взгляд, быстро обернулся. Так-перетак! Оно стояло за нашими спинами и улыбалось, и от этой ухмылки, которую явно не украшали крупные жёлтые зубы, захотелось куда-нибудь спрятаться… Только вот сделать это моими стараниями теперь было негде.

Существо было ростом с человека, но полностью покрыто бурой шерстью, и только на морде её не было. Маленькие, выразительные глаза смотрели совсем не агрессивно, широкий приплюснутый нос, узкий лоб и выпяченная челюсть точно не делали его красавцем. Слишком короткие ноги для вытянутого, вероятно, сильного тела, длинные свисающие до колен руки… да что же он такое?

Наверное, я ещё не полностью оправился от последствий выпитого «подарка» Дока, отобранного незнакомцем у свалившегося в обморок Граста и с любопытством крутившего его в руках. Потому что, нащупывая рукой меч, спросил у образины:

― Тебе чего, парень? Давай, топай отсюда…

«Пришелец» посмотрел на меня с грустью, ничего не ответив, что, конечно же, было к лучшему ― а не то и я бы присоединился к мальчишке ― ловко отвинтил крышку фляги и, принюхавшись, присосался к ней. Он прикончил самогон в два глотка и, несколько раз встряхнув опустевшую ёмкость, как показалось, разочарованно закинул её за дальние кусты.

Прикинул, насколько сильным должен быть наш «ночной гость», чтобы так бросать, и невольно икнул. Незнакомец снова вздохнул, показав на меня чёрным кожаным пальцем, и, буркнув:

― У-у… ― нетрезвой походкой заковылял в лес.

Я провожал его напряжённым взглядом, и только убедившись, что лохматой туши уже не видно, неуверенно погрозил в ночь:

― Сам ты «У», придурок… ― начал приводить в чувство разомлевшего Граста.

Тот очнулся уже после первой лёгкой затрещины и, промокнув рукавом вспотевшее лицо, схватил меня за руку:

― Терри, ты видел это? Где оно?

Я невозмутимо хмыкнул:

― Похоже, кое-кто надышался дымом сильнее, чем я думал. Что ещё за ― это и оно? Тут кроме нас двоих никого не было… Вот рассветёт, отведу тебя к ручью и макну пару раз, чтобы не болтал глупости.

Он смотрел на меня с недоверием, а я делал невозмутимое лицо, хотя в душе боялся, что «господин У» вернётся, приведя с собой кучу «родственников». Потому помог Грасту встать и повёл его к месту, где тот был ранен и где «сработала» моя «новая сила».

Честно говоря, на сегодня Терри-Ворону уже хватило впечатлений, и меньше всего хотелось, чтобы эти идиотские «приключения» продолжились. Мечты, мечты… Я был на взводе, и потому, наверное, в тот момент расслышал бы даже как звенит в ухе у муравья. Поэтому так быстро среагировал на топот и шевеление в ближайших кустах, без объяснений потащив Граста за соседние деревья, и, уронив на землю, прикрыл его рот ладонью.

Он воспринял наше «падение» на удивление спокойно и даже с непонятной надеждой в глазах. Я отнёс эти странности на счёт пережитых волнений, сосредоточившись на вышедших из леса фигурах. Это была необычная процессия: двое вооружённых до зубов солдат тащили за собой связанных пленников, показавшихся мне смутно знакомыми. Завершали шествие два пузатых монаха в красных рясах и белых плащах, причём один из них явно был коротко знаком с магией, посылая вперёд яркие световые шары…

От плохого предчувствия на голове зашевелились волосы, а из-под косы по спине заструился холодный пот. Увидев эту «компанию», Граст прошептал сквозь пальцы:

― Это же… наши ребята, Терри!

Я дал ему лёгкий подзатыльник, показав знак:

― Молчи! ― и замер, боясь пропустить даже мгновение происходящего.

Солдаты бросили пленных на колени. Маг в красной рясе провёл рукой, и на поляне появились два кресла с гнутыми ножками и позолоченными деревянными спинками. Оба «святоши» плюхнулись в них, дав знак своей охране ― а теперь я узнал чёрно-зелёную форму прославившихся своими зверствами гвардейцев Святого Престола ― начинать допрос.

Голос гвардейца был холоден и полон неприкрытой скуки:

― Итак, пособники демонов и недостойные жизни богохульники, последний раз спрашиваю ― где маг разведчиков ― Избранный Терри из Дома Живительной воды?

Жорес поднял изуродованное шрамами лицо, с трудом шевеля разбитыми губами:

― Я привёл вас на место, как и обещал. Мы оставили Избранного в избушке, выполнив приказ старшего офицера. Судя по всему, что-то произошло, возможно, на него напали, и Ворон ушёл или погиб. Больше ничем не могу помочь, Ваше Святейшество. Вы обещали пощадить моих бойцов, сдержите слово…

Старший из священников с седой головой и лицом «доброго дедушки-садиста» кивнул офицеру, чтобы продолжал, и тот, без предупреждения подойдя к весельчаку Доку, чья правая рука висела плетью, взмахом кинжала отрубил ему ухо, бросив его к ногам застонавшего Жореса.

― Вам было обещано снисхождение при условии, что мы получим мага. Но раз его здесь нет, я буду отрубать твоим бойцам, Жорес Безродный, те части тела, которые мне приглянутся… ― негодяй засмеялся, ломая кисть даже не охнувшему тихоне-Ченси, ― но если ты хочешь облегчить их участь, просто скажи, где сейчас Терри-Ворон, и все умрут быстро, без мучений…

Я прижал к себе голову беззвучно рыдавшего Граста, поглаживая его по волосам и лихорадочно размышляя:

― Жорес молодец, не сказал им о Грасте; не сомневаюсь, это он «шумел» в кустах, чтобы мы успели спрятаться. Однако, как быстро сволочи в красных рясах узнали «новости», прав был монах… Кто же меня выдал?

Тем временем дозорный Жорес молчал, и когда офицер подошёл к нему ближе, плюнул кровью в холёное лицо:

― Ты сдохнешь страшной смертью, тварь, готовься… Наш маг так этого не оставит, он ― лучший…

От этих слов мои глаза намокли, а сердце, напротив, успокоилось: дилеммы ― промолчать, сохранив тайну «странной силы», или, рискнув, попробовать спасти ребят ― для Терри-Ворона не было: я знал, что делать. Нахально усмехнулся:

― А здорово, господа краснорясые уроды, что ваши толстые задницы уселись как раз на то самое место. Надо только подойти поближе…

Голос у седого святоши был на редкость противный, видно, ему не понравились слова Жореса:

― Не тяни, Дин, эти двое нам не нужны…

Офицер довольно осклабился, вытирая кровь с лица:

― Дурак-безродный, посмотри, как будут умирать твои бойцы…

Его молчаливый громила-помощник с мрачным лицом горного великана схватил Дока и едва стоявшего на ногах Ченси за воротники камзолов и потащил к горящему дому. Довольный Дин со смехом помахал им вслед:

― Желаю вам, богохульники, хорошенько прожариться…

Бедный Жорес прорычал:

― Простите, ребята, скоро увидимся…

И тут вышел я, предварительно хорошенько встряхнув Граста:

― Что бы ни происходило, сиди тихо и не рыпайся, Грасти, это приказ ― хотя бы один из нас должен выжить…

Думаю, они ждали этого ― на упитанных лицах «святых отцов» от улыбок заколыхались вторые подбородки. Но то, что я рявкну на громилу гвардейца, матерясь недостойно высокородного Избранного:

― … Чтоб тебя… и твою… Стоять, кому сказал! Или я спалю всех, а тебя, горный урод, превращу в барана, а потом буду медленно отрывать копытца… ― никто не ожидал.

Сражённый моей изобретательностью в пытках, потомок горцев задрожал и, бросив ребят у горящей избушки, рванулся в кусты. Не знаю, что уж там произошло, но после его ужасного вопля что-то хрустнуло, и стало очень тихо. Святоши больше не улыбались, а Дин, озверев, приставил меч к горлу едва державшегося на ногах Жореса:

― Сдавайся, Избранный, или он умрёт…

Игнорируя угрозы, я уверенно приближался ― внутри уже бушевала «особая сила», умоляя выпустить её наружу. Не было причин ей отказывать ― горло любителя пыток скрутилось в жгут, и я перешагнул через его труп, протянув руку к позеленевшим от страха священникам.

Вежливо поклонился магу, истово проклинавшему «демонское отродье» ― наверное, меня:

― Отче, был рад повидаться, ― вырвавшийся из ладони сноп пламени проделал в груди толстяка дыру размером с потерянный котелок Жореса, даже я удивился, пожурив разбуянившуюся силу:

― Не очень-то расходись…

Что касается седого негодяя, его пятки уже сверкали у кустов, из которых он недавно вылез. Правда, через несколько мгновений «старик в красном» неожиданно вернулся, истово осеняя себя охранными знаками и что-то бормоча о спасении души. И неудивительно ― следом за ним вышел мой лохматый знакомый. Он вопросительно посмотрел, показав пальцем на дрожащего святошу и промычав:

― У?

Я вспомнил, как жестокий мерзавец приказал разделаться с разведчиками, и хмуро кивнул:

― Действуй, парень ― он твой. И… спасибо, приятель…

Новый знакомый совершенно по-человечески кивнул и, махнув лапой на прощание, схватив потерявшую от ужаса голос «добычу» за рясу, утащил в лес…

Я задумчиво смотрел им вслед, когда дрожащий Граст дотронулся до моей руки:

― Это кто был, Терри?

Удивлённо взглянул на него:

― Кто? А это… это новый друг ― У. Хороший парень, только любит выпить… Ну хватит о глупостях, займись Жоресом, а я посмотрю Дока и Ченси, пора лечить ребят.

Мы, насколько это было возможно, конечно, исцелили раны измученных разведчиков, и я погрузил их в лечебный сон, чувствуя, как быстро тают силы. Небо начинало понемногу светлеть, а Терри-Ворон лежал на траве рядом с переволновавшимся Грастом, пялясь в пустоту и пытаясь не сойти с ума от его бесконечных вопросов «что» да «как».

― Терри, что же делать ― дорогу сюда знает только Жорес, но он не в состоянии вывести нас, во всяком случае, пока…

― Понятия не имею, Грасти, отвянь…

― Зато я знаю, ― голос Дара сразу придал сил «измученному герою», немедленно бросившемуся в его объятия. Командир ласково гладил мою голову, устроившуюся на его плече, повторяя:

― Молодец, ты отлично справился, не подвёл Старика. За разведчиков отдельное спасибо ― горжусь тобой, сынок…

И от этих простых слов я был счастлив, словно ребёнок. Потом Дар обнял смутившегося Граста:

― Не переживай, малыш, мы не даём своих в обиду ― капитан задал твоему отчиму такую взбучку, что тот вылетел из штаба быстрее стрелы нашего Терри. Не знаю, чего уж Шверг ему наговорил, но морда у зас…ца была перекошена от злости…

Как мы возвращались в лагерь ― помню плохо, слишком устал. Жореса, Дока и Ченси несли на носилках, Дар шёл рядом со мной, время от времени подставляя плечо. Граст же всю дорогу не умолкал, рассказывая разведчикам о наших с ним «приключениях». Я только заводил глаза к небу, посвистывая и слушая, как восхищённо охают бойцы:

― Да ты что? Не может быть… Так и сказал ― за птичку? Это заклинание такое, что ли? Надо попробовать… А что, представляете, клич разведчиков:

― За Императора и птичку! Так-перетак…

Все, включая Дара, хохотали до слёз, и я смущённо улыбался, радуясь, что снова среди «своих»…

Глава 13. Дрю

Во время ночного рейда юный разведчик Дрю спасает Терри-Ворону жизнь, но сам попадает в, казалось бы, безвыходное положение…

Резной, начинавший желтеть от жары лист, вращаясь, опустился прямо мне в руки, и, перевернув его, я погладил шершавую, усеянную прожилками поверхность, на которой копошились маленькие, едва заметные глазу букашки.

― Он такой же, как моя жизнь ― с виду гладкий и красивый, а если присмотреться ― сплошные бугры да кочки, по которым ползают пожирающие его соки твари… Один несильный порыв ветра, и вот ты уже на земле, потому что этим летом слишком жарко, или просто родился неудачником…

Отвратительное настроение объяснялось очень просто: я в очередной раз не смог связаться с Леамом. На каждом привале, сделанном отрядом капитана Шверга, с упорством барана пытался вызвать его на разговор, но он молчал ― не хотел, а скорее всего ― не мог ответить. Это бесило и расстраивало, тем более что сон, где Лис попал в ловушку на болоте,[1] никак не выходил у меня из головы.

Я чувствовал, что Леаму нужна помощь, но даже представить не мог, как с ним связаться, разве что во сне или просто сильно пожелав его увидеть. Ведь между нами существовала созданная им «невидимая нить» ― заклинание, о котором толком ничего не было известно. Но последнее время друг не появлялся в моих снах и на горячие призывы «перестать издеваться и прийти поговорить» ― тоже не откликался…

А мне очень нужен был его совет, ведь новые способности страшно пугали «храброго Ворона». Вот и сегодня пришлось придумать для ни на шаг не отстававших Граста и Дрю историю с «больным животом», углубившись в кусты и пытаясь «докричаться» до пропавшего друга. В результате вместо разговора с Лисом на запястьях начали расти самые настоящие колючие шипы…

И охнуть не успел, как густая листва прямо передо мной уплотнилась, и в белесом мареве появилось запыхавшееся лицо Леама. Он сосредоточенно с кем-то сражался, и было видно, что сил у него осталось немного ― чужие клинки стремительно мелькали в опасной близости от светлой косы.

Боясь навредить другу, в отчаянии застонал, и видение тут же исчезло. Я с ужасом смотрел на шипы, словно поручи, закрывшие собой руки уже до локтя, прикрикнув на них:

― Какого демона… Кому сказал ― вон отсюда! ― с открытым ртом наблюдая, как шипы послушно исчезают, а между веток появляется расстроенная хмурая физиономия Дрю:

― И чего сразу орать-то? Тебя просто долго не было, а Шверг торопит отряд, вот и решил посмотреть, как дела…

Делая вид, что подтягиваю штаны, фыркнул:

― Слава богу, здесь мне твоя помощь точно не нужна ― сам справляюсь…

Дрю захохотал, а стоявший рядом смущённый Граст опустил глаза, явно опасаясь, что и ему тоже достанется. Ещё раз бросив взгляд на руки и убедившись, что с ними всё в порядке, облегчённо вздохнул, легонько подтолкнув в спины обоих приятелей:

― А ну бегом, так-перетак… Кто первым доберётся до своего коня, тому расскажу, как однажды сражался с каменным истуканом…

Я смеялся, глядя, как они толкаются, стараясь опередить друг друга:

― Ну что за дурачьё… Ох, Ле, когда же, наконец, всё это кончится? Так хочется просто посидеть у костра, потягивая крепкую настойку из фляги и любуясь твоей забавной, захмелевшей физиономией, гладить золотую косу, улыбаясь как последний идиот, пока ты будешь дремать на моём плече…

Отряд не спеша двигался в сторону Западных гор, где последний раз видели стаю Монстров из прорехи. Конечно, назвать горами не такие уж высокие каменистые холмы, поросшие, в основном, золотистыми соснами, даже с большой натяжкой было трудно. Но поговаривали, что много тысяч лет назад там действительно стояли подпиравшие облака исполины со снежными вершинами. А доказательством, мол, служили залежи ценной руды и драгоценных камней прямо у поверхности огромных расколотых валунов, бывших когда-то высочайшими на всём Юге горами…

― Пустая болтовня, ― ворчал на привале родившийся и выросший в этих краях Жорес, ― может, там и есть руда, а местные речушки иногда приносят блестящие камушки, но почему-то здешний Герцог так и не решился открыть рудники. Ни он сам, ни его покойный дед, ни прадед его прадеда не подпускали людей к этим холмам ― значит, была причина…

― Ну не тяни же, говори, Жорес — сукин ты сын, ― торопили его бойцы, и ухмылявшийся своей разбойничьей улыбкой южанин сверкал в ответ тёмными глазами:

― Всё дело в том, что сокровища Западных гор охраняют свирепые демоны. Они никого не подпускают к своим богатствам ― в наших краях до сих пор есть такой обычай: связанного преступника оставляют рядом с одной из пещер, а наутро даже косточек не остаётся…

― Подумаешь, ― фыркал узкоглазый и вёрткий, похожий на маленького лесного зверька Ури, ― на самом деле, освободиться от верёвок при должном упорстве не так уж и трудно ― вот ваши «преступники» и уносили ноги куда подальше…

― Дурак ты, Урион, ― злился Жорес, ― я сам ходил однажды в такое место, когда приговорили соседского парня ― там всё вокруг было залито кровью, а на ветках сосен развевались обрывки одежды, словно красные тряпки на ветру… Меня потом весь день рвало, всюду мерещился запах крови и внутренностей.

Но упрямый Ури не унимался:

― Да в холмах, наверное, полным-полно зверья. Бабкины сказки повторяешь, а ещё разведчик…

Помрачневший Жорес вспыхнул:

― Посмотрим, как ты заговоришь, когда мы туда придём. Вот попомни мои слова, бестолочь ― ещё будешь молить бога, чтобы не пришлось идти в ночной дозор. Я уже говорил командиру об опасности, и, в отличие от тебя, он ко мне прислушался…

У костра стало так тихо, что слышно было, как булькает в котелке вода и жужжат над головами вездесущие москиты ― в больших глазах Граста застыл ужас, но я не успел его предупредить. Коварно подобравшийся сзади Дрю охнул прямо над ухом, и взвизгнувший мальчишка бросился мне на шею, чем вызвал радостный хохот бойцов, тут же принявшихся подсмеиваться над нами обоими.

Я сердито стряхнул с себя Граста:

― Сколько можно за меня цепляться ― вот же… сделал из Наставника посмешище. Останешься здесь, тебя сегодня в дозоре заменит этот полудурок, и не спорь! А приедет с задания Дар, попрошу его отправить «приставалу» в штаб ― будешь учиться магии у настоящего мастера ― Первый Избранный Хорст возвращается после ранения…

Граст скис, но дальше так продолжаться не могло: мальчишка всюду таскался за мной, и я устал слышать за спиной смешки бойцов:

― А вон и наша нянька с младенцем…

Схватив Дрю за ухо, дал ему несильного пинка:

― Пойдёшь сегодня в ночной дозор вместе с нами, там и посмеёмся… ― но, похоже, «весельчака» это не испугало:

― И что? От этого в любом случае пользы будет больше, чем от мелюзги…

В отсутствии Старика командование разведчиками было на мне, и приходилось делать вид, что не замечаю ни насмешек, ни ехидных переглядок любящих потрепать языками шутников. И хотя в душе я, конечно, переживал, ума хватало не подавать виду и не вступать с ними в перепалки, тяжело вздыхая про себя:

― Ворону никогда не заслужить их уважение и не сравниться с обожаемым всеми Даром… ― хотя, что касается дела, приказы мага-Избранного всегда выполнялись беспрекословно…

Сегодня я сам шёл в дозор с Жоресом и Дрю, надо было проверить дорогу, по которой завтра предстояло идти отряду капитана Шверга. Места здесь были глухие, ближайший посёлок остался далеко позади, а до неприятных Западных гор ― добираться ещё три дня. Путь пролегал через заброшенные поля, и мне было не по себе ― ведь на ровном месте мы были как на ладони.

Жорес молчал, да и Дрю притих. Ночь стояла лунная, по обеим сторонам дороги застыли высокие по пояс, начинавшие подсыхать травы, и при полном безветрии не слышно было даже их лёгкого шуршания. Только перестук копыт и негромкое фырканье наших лошадей. Эта тишина действовала на нервы, и, чтобы хоть немного отвлечься, я решил заговорить с Жоресом:

― Ты, кажется, родом из этих мест?

Он кивнул:

― Точно, командир… Хотите о чём-то спросить?

Ляпнул первое, что пришло в голову:

― Как здесь… неуютно. Столько места, и ни деревни, ни посёлка. Почему?

Он снова кивнул:

― Ещё недавно, когда был жив мой дед, здесь находилось большое, известное на всю округу село, в котором жили Мастера ― не только хлебопашцы, но и кузнецы-оружейники. Их топоры и плуги славились по всему Югу, а ещё мечи и копья… Только чем-то не угодили они здешнему Хозяину, тот и сжёг село дотла. Вместе с жителями…

Я охнул:

― Неужели Наместник такой изверг? А Император знает…

Жорес вздохнул:

― Да я не о Наместнике, Терри. У этих мест всегда был и есть настоящий Хозяин ― Дух Западных гор. Ты только не смейся, это чистая правда. Другому бы не рассказал, но тебе обязан жизнью и врать не буду. Здешние обитатели были связаны с ним договором: он помогал им в ремесле, а они платили дань. Но, видно, что-то пошло не так ― люди слишком возгордились, вот и погибли от огня. В тот год тоже стояла страшная жара, однажды среди ясного неба полыхнула молния, и понеслось. Дед своими глазами видел…

Я посмотрел на него внимательно ― не подсмеивается ли разведчик надо мной ― может, решил припугнуть ради шутки? Но всегда весёлый Жорес на этот раз был как никогда серьёзен:

― Вот и пустует место, всё травой заросло, и люди здесь больше не живут ― страшно, ― он тревожно оглянулся, ― а ещё говорят, в лунные ночи…

Я напрягся, и не только потому, что глаза дозорного не отрывались от казавшихся такими мирными полей ― внутри шевельнулась притихшая в последние дни «сила». Словно предупреждала:

― Опасность!

Ветер налетел внезапно, растрепав наши волосы и остудив разгорячённые ночной духотой лица, и тут же пропал, оставив после себя лёгкий шум: где-то натужно скрипел колодезный ворот, лениво перебрёхивались собаки, негромко посмеивались звонкие человеческие голоса…

Волосы на теле встали дыбом, когда всего в нескольких шагах от меня проплыл аппетитный дымок костра ― дозор оказался посреди деревенской улицы. В окошках крепких, утопавших в зелени домов было темно ― видно, их обитатели уже спали. Но не все ― держащиеся за руки юные парочки бродили в полутьме ― их жизнерадостный смех завораживал, одновременно пугая:

― Эрин, Марк! Пошли в ночное, посидим у костра…

― Я-то пойду, а тебе не влетит от матери?

― Она не узнает, если ты не проболтаешься, дурень…

Рядом промчалась босоногая девчонка в широкой юбке, её длинные косы сияли в свете луны:

― Подожди меня, сестрёнка, я с вами!

Это было настолько реально, что мне почудился слабый, пахнувший молоком и травами запах её кожи. Испуганно перевёл взгляд на спутников ― Дрю, открыв рот, не отрывал глаз от девчонок, а руки побелевшего Жореса мелькали, осеняя себя «святой защитой», пока губы беззвучно шептали молитву…

Верный, почувствовав панику хозяина, заржал и поднялся на дыбы. Деревенские ребята тут же остановились, обернувшись, я же чуть не свалился в пыль от безумного крика Дрю:

― Господи, спаси, это же…

Милые лица подростков мгновенно вытянулись, превращаясь в уродливые морды страшных тварей: глаза горели бешенством, а с длинных жёлтых клыков капала, пенясь, кровавая слюна.

Рядом что-то ярко вспыхнуло. Зажмурившись, я стонал от режущей боли, вслушиваясь в доносившийся словно издалека отчаянный вопль Жореса:

― Поворачивайте назад и не оглядывайтесь! ― конь развернулся и, думаю, не без вмешательства «новой силы» бросился вдогонку за разведчиками, унося меня прочь из этого ужасного места…

Сзади раздался протяжный свист, и Верный начал замедлять свой бег. Казалось, мы с налёта врезались в густую тягучую патоку. Она рвалась в наши лёгкие, стремясь разорвать их, наполнив кровью, и, почувствовав, как что-то скользкое, словно щупальце, лезет в горло, я сжал занывшие зубы, слегка приоткрыв слезящиеся веки…

Оно завыло, сдавив грудь ещё сильнее, и в тот же момент чёрное «нечто» оторвалось от земли, в прыжке протянув к глазам уродливую когтистую лапу, почти коснулось их… Но развернувший коня Дрю с безумным лицом прокричал:

― Нет, Терри! ― ударив Верного плёткой по крупу…

Тот дёрнулся и, очнувшись, понёс меня вперёд. Всё, что я мог ― вцепиться в гриву и, пригнув голову к взмыленной шее коня, молить Господа о защите, пока за спиной завывал непонятно откуда налетевший ветер. Только что ясное небо заволокло тучами, и, хоть луна уже тонула в них, захлёбываясь в потоках небесной влаги, от всполохов молний было светло как днём. И от этих безумных вспышек становилось ещё страшнее…

Я задыхался, боясь, что не выдержу гонки, но внезапно… всё кончилось: мы мчались по старой, сухой и пыльной дороге при свете полной луны, разбивая тишину летней ночи грохотом испуганных сердец, перекрывавшим даже стук лошадиных копыт. Крик Дрю заставил нас с Жоресом натянуть поводья:

― Подождите меня… Что-то не так с Дичком!

Пришлось спешиться и бежать к отставшему мальчишке. Он стоял с несчастным видом, беспомощно опустив руки. Глаза были полны слёз ― его любимый вороной конь шатался, заплетая ноги как пьяный мужичок у трактира, и не успели мы приблизиться, рухнул на землю. Вся спина и круп бедняги были исполосованы когтями, раны от которых сильно кровоточили.

Я прекрасно понимал, что, не поторопи Дрю Верного, сам бы сейчас оказался на месте Дичка. Юный разведчик поднял несчастные глаза, в которых уже не было надежды, сначала прошептав:

― Сделай что-нибудь, Терри. Ты же можешь его вылечить? ― а потом, вцепившись в мой плащ, прокричал в лицо:

― Давай, я же спас тебе жизнь…

Присев на корточки, первый маг разведчиков мысленно потянулся к «новой силе», но она не желала откликаться на зов. Пришлось читать простое заклинание исцеления, обычно помогавшее при неглубоких ранах. Результат ошеломил всех: Дичок дёрнулся, и, закатив глаза, рассыпался пеплом…

Потрясённый случившимся, я вскочил на ноги. Дрю горько зарыдал, но тут же, вытерев рукавом белое от гнева лицо, изо всех сил боднул Наставника головой в живот, так что, охнув, его любимый Учитель рухнул в дорожную пыль. Я видел, как в руках у мальчишки оказался камень, но, закрыв глаза, не стал сопротивляться ― не было ни желания, ни сил…

Звук пощёчины и рык Жореса заставили меня снова посмотреть на мир:

― Ты что творишь, идиот, под трибунал захотел? Это же нападение на офицера… Подумай, дурачина, что мог сделать Терри? Против запретной магии обычная бессильна ― скажи спасибо, что мы все ещё целы… ― он быстро подсадил поникшего Дрю на своего коня и вскочил в седло:

― Поднимайся, командир… Надо возвращаться в лагерь, скоро начнёт светать. Уверен, днём тут будет спокойно, и отряд пройдёт без проблем, «такое» бывает только ночью, да и то раз в несколько лет. Что поделать ― «повезло» нам, так-перетак…

После удара живот болел, но я заставил себя встать, сделав невозмутимое, как и положено Избранному, лицо. Верный припал на передние ноги, помогая взобраться в седло, и уже вскоре обрадованный Граст, охая, подавал «бедному Учителю» горячий отвар.

Жорес рассказывал встревоженным бойцам о том, что произошло на дороге, умолчав о проступке Дрю, я же хлебал горячее невкусное пойло, не поднимая глаз и не обращая внимания на разраставшиеся в животе пульсирующую боль. Мне было плохо, но по другой причине ― Терри-Ворона душила обида на человека, которому он всегда доверял, забыв, что совсем недавно тот спас ему жизнь…

Граст присел рядом, пристально вглядываясь в грустное лицо Учителя, и, внезапно положив мне руку на живот, начал читать заклинание исцеления. Я чувствовал, как дрожали его пальцы, но ничего не сказал, молча уставившись в кружку. И тогда он осторожно коснулся плеча:

― Дрю всё рассказал, Терри. Парень в панике и не может понять, как такое случилось. Он хоть и болван, но души в тебе не чает, сам знаешь, а тут вдруг… Что-то здесь не так ― надо осмотреть дурачка, вдруг «эта штука» ― не дай Бог, конечно ― его ранила?

Понадобилось всего несколько мгновений, чтобы принять решение:

― Позови его в палатку, живо…

Я рассматривал спину Дрю, вздрагивавшего от каждого прикосновения чужих пальцев к обнажённой коже. Его несчастный голос расстраивал ещё больше:

― Прости, Терри, не понимаю, как это получилось… Клянусь, я не хотел…

Собравшись с духом, остановил эти причитания:

― Верю, Дрю, успокойся… Боюсь, у меня плохие новости ― прямо под лопаткой свежая царапина. Неровная, зараза, и пульсирует. Подумай хорошенько, ты почувствовал прикосновение твари? Или, может, накануне просто оцарапался?

― Нет, не до того было…

― Ясно, ― я старался, чтобы в голосе не было паники, ― что ж… применять обычную магию нельзя ― сам видел, что произошло при попытке помочь Дичку. Видно, яд попал в кровь и повлиял на тебя. Признаюсь честно ― никогда с таким не сталкивался, но, пожалуйста, Дрю, не отчаивайся. Вот-вот вернётся Хорст, он живёт более пятисот лет, наверняка подскажет, что делать…

Молодой разведчик замер, его слова разбили мне сердце:

― Да что тут думать… Знаешь, как у нас в деревне поступали с теми, кого оцарапал перевёртыш? На костёр ― без жалости и сожаления. А я так хочу жить…

Граст охнул и стал быстро натягивать рубашку на приятеля:

― Не говори так, нельзя сдаваться. Терри, ведь ты что-нибудь придумаешь, да?

Собственный голос показался мне неуверенным и жалким:

― Обещаю, сделаю всё, что смогу… А пока ― идите, и никому ни слова.

Как только Дрю вышел из палатки, я шепнул Грасту:

― Глаз с него не спускай, если заметишь изменения ― бегом ко мне…

Думал, остаток ночи проведу у костра, но нежданный сон напугал ещё больше: гвардейцы Святого Престола тащили Дрю в подземелье, а он отбивался, крича:

― Помоги, Терри, ты же обещал…

И напрасно я рвался к нему, бросая огненные смерчи в ненавистных «святош» ― под издевательский хохот одетых в чёрно-зелёное уродов заклинания отскакивали, не причиняя им вреда, тая в жарком воздухе, словно дым на ветру.

Внезапно с Дрю начали происходить перемены: лицо вытянулось, покрываясь чёрной шерстью, нос заострился, задёргавшись как у гончей, глаза налились желчью. Большой, вечно ухмылявшийся рот растянулся в отвратительном оскале. Бывший друг и Ученик, не закончив трансформации, начал рвать людей кривыми зубами и когтями, подбрасывая вверх куски человеческой плоти. Его душераздирающий вой смешался с дикими криками гвардейцев. Залитый с ног до головы ещё тёплой кровью, он бросился туда, где стояли мы с Грастом…

Оттолкнув меня, молодой маг встал у него на пути, вытянув вперёд меч, но тварь ударом лапы отбросила его на землю и, прыгнув сверху, вцепилась в горло. Крича от ужаса, я беспомощно смотрел, как рыдал над телом друга вернувший человеческий облик Дрю, пока слетевший с кончиков моих пальцев ревущий огонь довольно пожирал тела обоих…

Кто-то тёплый, пахнувший мясной похлёбкой и дымом костра обнял, прижимая к себе:

― Тихо, тихо, сынок… Святой паразит, да что же это такое, даже на пару дней нельзя тебя оставить ― что опять случилось, Терри? ― Дар отвёл меня в палатку, где, всхлипывая в его плечо, я рассказал и сон, и то, чем он был вызван.

Командир нервно приглаживал непокорный, топорщившийся ёжик седых волос:

― Вот что, лучше вам всем помалкивать об этом, а то парню несдобровать. Стыдно признаться, но кто-то из разведчиков «стучит» «красным рясам». Завтра приедет старина Хорст, он нам поможет…

В палатку влетел запыхавшийся Граст:

― Скорее! Они окружили Дрю…

Нам не надо было повторять ― я бежал, боясь разорвать заходящееся в страхе сердце, слыша, как за спиной тяжело дышит командир. На краю поляны толпились разведчики. Дрю стоял, прижавшись спиной к большому дереву и сжав кулаки, его мальчишеский голос срывался от волнения:

― Только попробуй тронуть, зараза, пожалеешь…

Визг Ури трудно было с чем-то перепутать:

― Говорю вам, мальчишка не в себе. Наверняка тварь его покусала, ишь как глазёнки-то бегают! Пусть задерёт рубашку и покажет спину, что тут такого? Чай, не барышня… А то как-то не хочется, чтобы однажды ночью клыкастая бестия перегрызла мне горло!

Бойцы испуганно перешёптывались. Звук удара и последующий стон завершились выразительной тирадой Жореса:

― Так-перетак тебя, злобный гадёныш, и всю твою мерзкую семейку! Где это видано, чтобы разведчики слушали доносчика? А, я вас спрашиваю? Мальчишка сегодня такое пережил ― ты бы, гнида, уср…ся от страха, а он офицера спас. За что вы с ним так?

Толпа одобрительно загудела, но расходиться никто не спешил. На негнущихся ногах я вышел к Дрю, встав рядом:

― С парнем всё в порядке, даю слово Избранного… Я сам его осмотрел.

Поднявшийся с земли Ури потирал наливавшийся синевой глаз:

― Ну кто бы сомневался, Вы же, господин Избранный, любите задирать рубахи мальчишкам! ― он гадко захихикал, но его никто не поддержал.

Голос Дара был холоден и строг:

― Кто посмел клеветать на нашего героического мага? Пусть скажет мне это в лицо ― с удовольствием отдам его под трибунал за оскорбление старшего по званию…

Бойцов как ветром сдуло, а я, дрожа, вытирал вспотевший лоб, глядя, как бледный Граст с растрёпанной косой, перед тем как уйти с Даром, обнимал своего вечного «соперника», успокаивающе похлопывая по плечу. Дрю медленно сполз на траву, закрыв лицо руками, и в этот миг голову отчаянного школьного хулигана посетила идея ― оставалось только рискнуть…

Я закрыл глаза, мысленно обратившись к затаившейся внутри «новой силе»:

― Хорошее дерево, крепкое… Как думаешь, сколько раз надо с разбега приложиться головой о ствол, чтобы раз и навсегда от тебя избавиться? Проверим? Итак, попытка первая…

Внутри потеплело, ласково урча.

― Вот и молодец, дорогуша. Итак, пойдём лечить друзей? Начнём, пожалуй, с Дрю ― я его должник, и ты тоже, между прочим. А потом вернём здоровье Дару и Грасту, нечего им ходить с проклятой меткой «чужой магии» ― тебе ведь это раз плюнуть, да, «детка»? Хочешь, буду тебя всегда так называть? Договорились, умница…

Я радостно улыбнулся, глядя на свои ладони, в которых пульсировала, светясь голубыми искрами, теперь уже точно моя «новая сила», и шагнул к Дрю…

[1] Рассказ «Враги. Ночь в лесу — 1»

Глава 14. По дороге в Западные горы — 1

По пути в Западные горы на Терри начинается настоящая охота…

Расписной потолок терялся в прохладной полутьме старой часовни, прекрасные витражи узких, стрельчатых окон окрашивали проходящий сквозь них вечерний свет в мягкие пастельные тона. Золотистые пылинки, вращаясь, неторопливо кружились в розовых лучах заходящего солнца, и только гулкие звуки моих шагов нарушали тишину этой почти идиллической картины…

Я не спешил ― стоящий навозвышении посреди комнаты каменный саркофаг одновременно пугал и манил к себе. Меня охватило странное, почти непреодолимое желание подойти ближе и заглянуть внутрь этого мраморного ящика для погребения, хотя сердце беспокойно вздрагивало в груди, умоляя немедленно вернуться к отряду.

― Да что тут страшного? ― возражал я себе, ― взгляну одним глазком и сразу же уйду… Наверняка он пуст ― пылится, наверное, здесь не один десяток лет. Разве уж ты, Ворон, не смог пройти мимо этого заброшенного храма, то теперь просто обязан посмотреть ― что там, а иначе долго будешь сожалеть, проклиная собственную нерешительность…

Ещё несколько шагов, и вот уже рука коснулась холодного белого камня с золотыми прожилками.

― Надо же, какая красота… Это тебе не простой деревянный ящик, в котором хоронят солдат, и даже не последний приют Избранного из драгоценного лилового дерева Ванзийской рощи, это ― достойно самого Императора… Господи, прости мою глупость и болтливый язык, да продлятся дни Первого Посвящённого… и всё такое. Но как же хочется посмотреть… А, была не была!

Вздохнув и на всякий случай осенив себя «святой защитой», я упёрся руками в край крышки, поднатужился и… чуть не свалился внутрь. Потому что прикрывавшая саркофаг мраморная плита неожиданно легко скользнула в сторону, открыв испуганному взгляду фигуру человека, почти полностью укрытого серебристой тканью. Из-под дорогого покрывала торчали только каблуки изрядно поношенных, измазанных в глине и песке сапог.

― Ничего себе… Получается, покойника даже не переодели в чистое ― какое неуважение, так-перетак…

Когда же один сапог усопшего внезапно дёрнулся, и под «саваном» началось шевеление, я вскрикнул и, ругаясь не хуже любого другого бойца отряда, попятился, на ходу пытаясь вспомнить подзабытые молитвы, которые в детстве дядя «вбивал» в меня строгими наставлениями, а порой и просто хорошей поркой.

Между тем борьба покойного с «одеялом» закончилась, и из мраморного ящика вылез растрёпанный и заляпанный с ног до головы грязью… Леам. Он чихнул, поправляя косу, и, вытянув вперёд руку, торопливо заговорил:

― Успокойся, Терри! Пожалуйста, не пугайся ― это всего лишь твой друг-болван, ― он снова чихнул, ― ты же сам столько раз просил меня о встрече. Но не было ни времени, ни сил. Я теперь в бегах, вот, наконец, смог ненадолго вырваться. Прости за ужасный вид и всё это, ― он указал на саркофаг, ― пришлось использовать то, что под рукой…

Надо ли говорить, как я был потрясён, и потому закричал, глотая поднятые им в воздух клубы пыли:

― Лисёнок, ты? Правда, это… Дурак! У меня чуть сердце не разорвалось, дай хоть обниму, дубина золотоволосая ― я так, так…

Руки хватали пустоту, пока «видение» грустно улыбалось сквозь слёзы:

― Прости, Терри… Сил осталось только на это ― не то, что раньше, но я счастлив снова хотя бы увидеть… друга. Успокой меня ― скажи, что с тобой всё в порядке.

Кивнул в ответ, стараясь унять дрожь в теле:

― Да что с дураком может случиться? Выходит, опять сплю, вот зараза… Быстро говори, где ты сейчас ― даже если придётся всё бросить, став предателем, я буду всегда рядом… ― ком в горле не давал дышать, и отчаянный крик перешёл в хриплый шёпот, ― умоляю, Ле, не оставляй меня больше…

Мы смотрели друг на друга, и на мгновение показалось, что видение уплотнилось, превращая бесплотный призрак в реальность. Но, похоже, это и в самом деле было выше его сил: тяжело вздохнув, Леам устало прикрыл золотистые глаза ― жилки на висках набухли, а по щекам струились капли пота. Его улыбка снова была полна печали:

― Кажется, теперь Лис и Ворон поменялись местами ― я чувствую в тебе удивительную силу. Это даёт надежду, Терри… ― он прислушался к чему-то, ― они идут, значит, мне пора… Но мы обязательно встретимся ― ищи в Западных горах, там где…

Продолжения я не расслышал, потому что кто-то сильно встряхнул капюшон моего плаща, безжалостно вытаскивая из долгожданного волшебного сна. Звонкий голос Дрю над ухом чуть не оглушил:

― Просыпайся, соня! Сворачиваем привал и уходим…

Ресницы дрожали, пропуская свет под красные от усталости и бессонницы веки, пока тело покорно двигалось, взбираясь на коня. Всю ночь мы втроём с вернувшимся Первым Избранным отряда Хорстом и юным Грастом, ставшим теперь его Учеником, пытались спасти тех, кому ещё можно было помочь…

Тварь выскочила из прорехи прямо на нашем пути к Западным горам как всегда неожиданно, ведь подготовиться к появлению огромной туши пятнистой кошки, одной лапой раздавившей балагура-кашевара Дика и откусившей голову мирно болтавшей с ним красавице-маркитантке Эльзе, было невозможно. Боже, сколько пролилось крови, мне никогда этого не забыть…

А дальше, прежде чем отрядные маги бросились в бой, началась настоящая катастрофа. Нет, люди не сдавались так просто, отчаянно сопротивляясь, но что они могли против этой свирепой мощи? Всё происходило слишком быстро, и, даже сжигая Тварь в магическом пламени, я плакал, не в силах слушать крики искалеченных бойцов.

Остаток дня и всю ночь мы боролись за жизнь тех, кому «повезло». Если можно назвать везением оторванные руки и ноги и глубокие, долго не заживающие раны. Пятеро навсегда нашли свой последний приют под безымянным холмом у дороги, и не было сил и времени их оплакать. Мрачный капитан Шверг торопился продолжить путь, ведь Твари редко появлялись в одиночку, поэтому, погрузив раненых на повозки, отряд двинулся вперёд…

Неторопливый размеренный шаг Верного убаюкивал седока, и я чуть было снова не уснул. Дрю протянул чёрный, пахнувший смолой шарик:

― Пожуй, это тебя взбодрит. Да не смотри так ― проверенная вещь…

Молча засунул его за щёку ― вкус был «так себе», но очень скоро меня и правда перестало клонить в сон. Голова была полна мыслей о Леаме и его словах:

― Мы ещё встретимся… Ищи в Западных горах…

Я невесело ухмыльнулся:

― Опять эти проклятые горы. И что, интересно, мне придётся там искать? Надеюсь, тебя, Лисёнок… Ты же не обратил внимание на ту глупость, что случайно вырвалась из моего болтливого рта, правда? А то при следующей встречи сгорю со стыда…

Подъехавший Граст радостно улыбался:

― Как здорово, ребята, что мы снова вместе ― Хорст отпустил меня, пока не доберёмся до гор. Он ещё не здоров, а сражение с Тварью отняло у него остатки сил ― Учитель не хочет, чтобы я видел, как ему плохо…

― Учитель, ― передразнил его Дрю, ― быстро же ты переметнулся…

Я поднял руку:

― Хватит, нам нельзя сейчас ссориться ― впереди горы, а значит, возможна серьёзная опасность; обещайте, что будете присматривать друг за другом.

Мальчишки кивнули, и в это время нас догнал Дар, тут же отправивший приятелей «посмотреть, как дела в повозках». Глядя на его усталое, постаревшее после вчерашних событий лицо, я невольно напрягся ― в этой ситуации рассчитывать на хорошие новости не приходилось. Но даже и представить себе не мог, насколько всё плохо…

Наши кони двигались бок о бок, Дар внимательно оглядывался по сторонам, не начиная разговор, и я не выдержал:

― Что случилось-то? Такое чувство, что ты ожидаешь нападения…

Командир посмотрел на меня непривычно сурово:

― Похоже, некоторые бойцы настолько беспечны, что уже забыли о предупреждении ― обладателю «особой силы» надо быть всегда начеку. Терри, сынок, ― его голос смягчился, ― я волнуюсь за тебя. Будь серьёзнее ― вчера во время боя ты применил «новую силу». Да, это помогло уничтожить тварь быстрее, но тот, кто за тобой наблюдает, возможно, заметил этот промах…

Я фыркнул:

― Почувствовать разницу мог только маг…

Дар печально вздохнул:

― Ну что за дурак, прости Господи… У нас в отряде три мага ― думаю, Граст был слишком напуган, чтобы следить за тобой, хотя он всё время крутится рядом. Это подозрительно. А вот Хорст с его-то опытом наверняка что-то почувствовал, и хоть мы с ним знакомы не один десяток лет, не могу поручиться, что у него нет своих секретов…

И это только те, кто у всех на виду, но ведь в отряде наверняка есть человек, до поры до времени прячущий свои способности. Нельзя недооценивать «красные сутаны», Терри, но помимо них существуют и другие организации, которым позарез нужна твоя сила и не нужна жизнь. Поверь, некоторые из них в разы опаснее наших «святош». Да, вот ещё что ― я не маг, но зато очень наблюдателен и заметил вчера новые голубые искры в твоём заклинании. Такие дела…

После этих слов я и в самом деле почувствовал себя полным идиотом и повесил голову. Командир похлопал по плечу, грустно усмехнувшись:

― Держись… Если хочешь знать моё мнение ― они попытаются тебя убить, возможно, уже сегодня. Прошу, не спи на ходу и не позволь им добиться успеха, а то Старику будет очень грустно без «сынка» ― я слишком к тебе привязался… ― Дар пришпорил коня, умчавшись к штабу, оставив ошарашенного мага-недоумка переваривать услышанное.

Было очень стыдно ― я заслужил его иронию, а ещё ― страшно, ведь если верить командиру, чтобы выжить, надо было подозревать всех без исключения. Даже его самого…

На вечернем привале я молчал, стараясь держаться рядом с ребятами, и, как казалось, незаметно оглядываясь по сторонам. Ироничное фырканье Дрю стало для меня полной неожиданностью:

― Эй, маг Терри, почему у тебя такой вид, словно весь отряд собирается прикончить нашего «героя»? Смотришь исподлобья и с подозрением…

Чувствуя, что заливаюсь краской, ответил, гордо задрав нос:

― Не мели чушь, просто задумался… А тебя разве не пугают эти Западные горы? Все о них только и болтают, а ведь уже послезавтра к полудню мы подойдём к подножию Сторожевой башни… Кстати, а почему её так называют?

Молчавший Граст тут же радостно затараторил ― похоже, он чувствовал себя виноватым за то, что «предал» Учителя, пусть и не по своей воле:

― Я знаю… Эта первая гора в гряде, не самая высокая, но именно там полно пещер. Некоторые считают, что они образовались на месте старых штолен, хоть Жорес и утверждал, что там никогда не добывали драгоценные камни, и пещеры созданы природой… Однако, тот, кто видел их, рассказывал…

― Кто же этот смельчак, посмевший вторгнуться во владения демонов и поделившийся с тобой такими ценными сведениями? ― засмеялся Дрю, ― у него имя есть?

― Есть, меня зовут Батиста, ― от этого мягкого вкрадчивого голоса по спине поползли мурашки, и, вздрогнув, я резко повернулся к говорившему.

Это был молодой парень чуть старше двадцати лет с яркой, выразительной внешностью типичного южанина ― темноволосый и кареглазый, густые волосы собраны в небольшой хвост, вот только непривычно светлая кожа говорила о том, что в его венах текла и толика холодной «северной» крови. У него было скучающее выражение лица, чуть прищуренные миндалевидные глаза смотрели куда-то поверх наших голов, но я сразу подумал, что он совсем непрост, а ещё, что этот тип способен, даже не моргнув, перерезать горло…

― Наёмный убийца ― это по мою душу… Вот и началось, ― запаниковал я, и, чтобы скрыть волнение, начал лихорадочно подбрасывать ветки в и без того ярко полыхавший костёр.

Батиста без приглашения сел рядом с Грастом, его холодная ладонь легла на руку, и я снова вздрогнул от неприкрытой иронии в голосе чужака:

― Не стоит больше «кормить огонь» ― он уже сыт… Я ― новенький, командир Дар только сегодня принял меня в свою группу. Слышал, у вас недавно были потери… Надеюсь, мы сработаемся.

Он скривился, видимо, изображая улыбку, и только тут я заметил тонкий шрам на узком подбородке, рассекавший и нижнюю губу, отчего его ухмылка казалась ещё неприятнее. Ребята молчали, смущённые напором новичка, но я «завёлся»:

― А ты, Батиста, похоже, не любитель церемоний. Посмотрим, каков ты в деле… Для начала расскажи нам о себе…

Он пожал плечами:

― Я уже больше десяти лет в разведке, где только не воевал… Это всё. А ты, наверное, тот самый знаменитый Терри-Ворон? Командир говорил о своём маге с уважением…

Наши взгляды встретились, но теперь в сердце уже не было страха, и, кажется, это понравилось новичку. Он бесцеремонно хлопнул меня по плечу, нарушая все правила субординации, и, быстро поднявшись, растворился в темноте.

― Как он смеет так себя вести с офицером? ― вспыхнул нервно теребивший косу Граст.

― Нахал, это точно, ― вздохнул Дрю, шлёпая себя по шее, ― поздно уже, пошли спать в палатку, там хоть меньше москитов…

― Угу, ― поддакнул мой бывший Ученик, ― завтра рано вставать.

Махнул рукой:

― Идите, идите… Посижу ещё немного у костра, ― и, глядя, как задёргивается полог, подумал, что начинаю переживать за так и не появившегося в отряде Тимса. Что же с ним могло случиться, раз он надолго оставил своего ненаглядного «непутёвого господина»?

Небо было ясное, и, чтобы отвлечься от пугающей перспективы превратиться в сумасшедшего, подозревающего всех и каждого, какое-то время рассматривал звёзды. Не забывая, однако, при этом чутко прислушиваться к любым звукам в ночи. Постепенно стихали негромкие разговоры у соседних костров, и вскоре, вместо того, чтобы как все укрыться в палатке ― я остался один у огня, весело рассыпавшего в темноту золотистые искры…

― Паршивый фаталист, чего ты добиваешься? ― злился на себя, ― не хочешь жить, постоянно ожидая смерти, и потому решил разом покончить со всем? Трус…

Кажется, я слишком увлёкся самобичеванием, потому и пропустил момент, когда что-то тонкое и твёрдое перехватило горло. Попытка просунуть пальцы под удавку ― ногти отчаянно скребли упругую кожу ремня ― провалилась, и, почти теряя сознание, я мысленно простился с жизнью…

Сзади кто-то громко охнул, захрипев, и я закашлялся, пропуская такой сладкий воздух в заждавшиеся лёгкие. Удавка исчезла, а передо мной появилось напряжённое лицо Батисты, протягивавшего флягу:

― Ты как, жив? Глотни, полегчает…

Он смотрел, как я давлюсь, пытаясь протолкнуть воду в горло, недовольно качая головой:

― Вроде маг, а до сих пор не поставил защиту… Как такое возможно? И это называется маг разведки, позор… Вас что, в школе не учили простому заклинанию Оповещения? Так хотя бы не пропустишь, когда к тебе подкрадываются сзади, олух… Иди в палатку и отдохни, сегодня сюда никто не сунется. А я здесь приберусь…

Этот наглец посмел ругать офицера, но я не мог на него злиться ― во-первых, он только что спас мне жизнь, во-вторых ― был абсолютно прав, а в-третьих, оттаскивал в кусты три неподвижных тела в тёмных плащах. Один уложил всех ― бесшумно и быстро, пока я, способный за раз уничтожить целый город, не справился даже с одним. Какой стыд…

После такого, думал, точно не усну, однако, похоже, Батиста что-то подсыпал в воду, и я отключился, едва повалившись на походное одеяло. Вот и ещё один плевок в мою сторону ― доверчиво принял флягу от незнакомца. Не разведчик, а глупый ребёнок ― одним словом, прав был Дар ― Терри-Ворон ― настоящий дурак с неважными перспективами…

Утром я решил обо всём рассказать командиру, но поскольку его вызвали в штаб, пришлось последовать за ним. Однако наша встреча так и не состоялась ― события развивались слишком стремительно: как только я обогнал неторопливые повозки с ранеными, сзади послышался резвый стук копыт, и кто-то сильно ударил в спину, заставив пригнуться, так что я чуть не свалился на землю.

Стрела просвистела в опасной близости от уха, вторую же отбил мечом небезызвестный Батиста, снова спасший мне жизнь. Он спрыгнул с коня, так быстро метнувшись к кустам, что сначала даже и не понял, откуда перед глазами это мельтешение. Остановив коня, «счастливчик» наблюдал, как, отряхиваясь словно собака, из сплетения ветвей выбирался новый знакомый, вытирая окровавленный меч полой своего плаща.

Я изумлённо таращился на него, а он покачал головой, выразительно постучав по ней и показав на меня, что можно было перевести как:

― Что уставился, дурень, по сторонам смотри… ― после чего снова исчез.

Это окончательно добило взбешённого и униженного Ворона:

― Дар… Твоя работа, приставил к «сынку» няньку?

Но на этот раз я быстро взял себя в руки, ведь, как ни крути, в этом был смысл… Догнавший меня Граст изумлённо спросил:

― Что случилось, Терри? Уехал, не сказав ни слова… Знаешь, командир поручил нам с Дрю тебя охранять. Какой негодяй посмел угрожать Учителю?

Я зло вздёрнул брови:

― Как, и вы тоже? Да уж ― «охранники», проспали всю ночь без задних ног. Какой от вас прок… за собой следите и не таскайтесь следом, понял?

Ответить он не успел ― сверху обрушился поток незнакомой магии, и, спелёнатый словно младенец, я почувствовал, как чужая сила тащит меня в лес… Последним усилием рявкнул позеленевшему Грасту:

― Найди Батисту… Дар… ― и, как пишут в романах ― «сознание милосердно его покинуло», так-перетак…

Что-то игриво пощекотало нос. Сгорая от нетерпения как следует почесаться, я попытался осуществить это горячее желание. Но не получилось ― руки были стянуты за спиной… Впрочем, ноги тоже не остались без внимания похитителей ― верёвка была завязана на совесть.

После нескольких неуклюжих попыток сбросить путы, а также применить магию ― ни одна из двух «особ» не соизволила откликнуться на сердитый зов ― внимание переключилось на «окружающую обстановку». Это было просто ― Терри-Ворона завернули во что-то пыльное и вонючее, очень напоминавшее старый мешок для овощей, в котором ― о, чудо! ― имелись дыры. Что позволяло хотя бы дышать…

Рядом раздались неторопливые шаги, остановившиеся возле моей бедной, гудящей после чужого заклинания головы, и я попытался скосить глаз в дыру напротив. Что-то там мелькало и дёргалось, но общей картины разобрать было невозможно. Голоса подошедших похитителей показались очень знакомыми: один из них ― приятный и мелодичный я точно уже слышал, а второй… Да быть того не может!

Оказалось, может, и ещё как: рука в тёмной рубашке откинула кусок мешковины с моего лица, и Батиста приветливо кивнул:

― Ты как, маг разведчиков? Голова болит?

Я почему-то кивнул, и он бесцеремонно похлопал меня по щеке:

― Сочувствую, заклинание очень старое и сильно бьёт по мозгам. Потерпи, скоро отпустит.

Подозревая неладное, прохрипел:

― Развяжи, Батиста… Дар приказал тебе…

Парень прервал негромкий разговор с невидимым собеседником:

― Пока рано, полежи ещё… И кто такой Дар? ― он засмеялся и, наклонившись, набросил кусок грязной рогожки на лицо и драгоценную косу взбешённого мага разведки.

Вот тут меня и прорвало: я сдувал лезущую в глаза ткань и растрепавшиеся волосы и вопил так, словно от громкости этих криков зависела жизнь:

― Сволочь, предатель… подожди немного, выйду отсюда ― размажу тебя по стенке, идиот паршивый… ― ну и дальше, как положено ― в общем, бесился от души.

Разговор на какое-то время замер, и я довольно замолчал, но дружный хохот обидчиков прибавил сил для новой порции брани. Впрочем, вскоре я замолчал, потому что смысла сходить с ума больше не было ― шаги удалились, оставив пленника в гордом одиночестве размышлять о непредсказуемости нашей жизни.

Нет, это не было сожалением о том, что я так и не сумел подготовиться к нападению, и не злость на предавшего мои надежды Батисту. Сейчас мысли первого мага разведки занимал увиденный на его шее рисунок ― две переплетённые между собою ветви колючей лозы. Я внезапно вспомнил, что это означало, и по спине пробежался холодный ветер страха…

Если Избранный попадал в плен, чтобы сломать его дух, беднягу прежде всего подвергали бесчестью ― отрезали косу. А потом, после пыток, желая продлить его мучения, часто отпускали, потому что с этого дня жизнь Высокородного превращалась в ад. Он считался Недостойным и, сохраняяна бумаге титулы и звания, фактически становился изгоем: таких не допускали на государственную службу, не приглашали в высшее общество. Невиновный человек становился презираемой всеми парией…

Бедняге оставалось или тихо спиваться в своём имении, рано или поздно сводя счёты с жизнью, или идти на войну простым наёмником… Не удивительно, что Недостойные ненавидели растоптавшее их лицемерное общество. В знак презрения к нему бывшие Избранные ставили себе «клеймо» ― две переплетённые ветви на шее означали две жизни человека: до и после… Говорили, что из них получались самые жестокие Наёмные убийцы, не знавшие жалости, если в их руки попадал «счастливчик с косой».

Кажется, Батиста ― один из них, и его непривычно белая для южанина кожа была лишь жестоким напоминанием о прошлом униженного человека… Кто знает, что теперь ждало Ворона, какие мучения этот холодный красивый парень для него придумал…

От долгого лежания в одном положении тело затекло, а в горле пересохло ― оставалось только облизывать губы, мечтая о дожде, а лучше ― безумном ливне, в котором я с радостью бы захлебнулся. Батиста откинул тряпку с моего лица, приложив флягу к губам, и, не корча из себя героя, я с жадностью напился…

Он был грустен и, аккуратно промокнув мои губы платком, шепнул:

― Знаю, тебе плохо, Терри. Потерпи… Скоро мы уедем отсюда.

Я сделал попытку ухмыльнуться, скривившись от боли в сильно ноющих спине и пояснице, практически уже не чувствуя ни рук, ни ног:

― И куда повезёшь пленника, предатель?

Вздохнув, Недостойный нежно погладил чужую косу, и в сверкании его карих глаз мне почудились искры безумия:

― В Западные горы ― в гости к непридуманным демонам, детка…

Глава 15. По дороге в Западные горы — 2

Присматриваясь к своему похитителю, Терри-Ворон никак не может решить: кто он ― друг или враг?

Я смотрел в склонившееся лицо человека, от которого сейчас зависела моя жизнь, неожиданно понимая, что не боюсь его. Не то чтобы Терри-Ворон был и в самом деле героем, презирающим смерть ― ещё чего… Вот только в тот момент не связанный по рукам и ногам пленник, а этот темноволосый, похитивший меня Недостойный Избранный[1] выглядел жалко и потерянно ― так, словно мы с ним вдруг поменялись местами… В его карих влажных глазах застыли непонятные безысходность и тоска, так что в душе шевельнулась надежда ― а что если попробовать до него достучаться? И я рискнул:

― Слушай, Батиста, у меня спина ― как негнущаяся деревяшка, и руки… Развяжи ― дай немного подвигаться. Обещаю ― не убегу, да и, честно говоря, всё равно на это сил не хватит.

Он вдруг кивнул:

― И в самом деле ― пора, а то зачем ты мне нужен, если придётся отпилить молоденькие загнивающие конечности, да? ― то ли пошутил, то ли констатировал факт похититель, усмехаясь, но его лицо при этом не изменило своего выражения ― в нём не было ни злости, ни злорадства, ― тем более что на тебе заклинание подчинения, при всём желании теперь не сможешь отойти от «коварного Батисты» более чем на дюжину шагов, двоечник…

Он вдруг улыбнулся мне как своему приятелю, что в этой ситуации совершенно сбивало с толку:

― Издевается что ли, мерзавец? ― я снова начал заводиться, буркнув:

― И вовсе нет, сам ты… ― и это так его развеселило, что, смеясь:

― Боже, ну что за ребёнок… ― он осторожно помог мне сесть и, не обращая внимания на стоны «жертвы», перерезав верёвки, начал массировать затёкшие руки и ноги.

Как только я смог пошевелить пальцами, оттолкнул его и, шатаясь, тут же направился в ближайшие кусты, фыркнув на усмехавшегося Батисту:

― Не ходи за мной, а то сил нет терпеть ― утонешь…

Конечно, оказавшись среди густой листвы, пленник первым делом попытался призвать магию, но южанин не солгал ― ничего не вышло, а самое обидное, «особенная сила» почему-то тоже не откликалась. Неужели Батиста специально выбрал «пустое место»? Вряд ли, тогда бы и его заклинание тоже не работало… Значило ли это, что странный тип настолько силён, что может блокировать чужую магию? На такое способны только легендарные Вершители, неужели в добавок ко всем неприятностям «повезло» ещё столкнулся с одним из них?

Пока я предавался размышлениям, по другую сторону кустарника началось какое-то подозрительное шевеление: хрустнула ветка, и приглушённый голос похитителя выдохнул где-то совсем рядом с моим ухом:

― Терри, замри и не дёргайся, просто подожди…

Конечно, это послужило сигналом к действию: я осторожно раздвинул листья, и ― сам не верю, что говорю это ― наслаждался потрясающим зрелищем…

Никогда не видел, как работают «профессионалы» ― Батиста был один против пятерых. Кажется, для него это был немного ― руки и ноги мелькали, в прыжке нанося удары по довольно-таки шустрым противникам, и они проиграли, так ни разу и не успев ответить… Я восхищённо качал головой, пока южанин, закончив «разминку», перетаскивал тела в соседние кусты. Его резкий окрик привёл пленника в чувство:

― Эй, ты сам-то там не утонул? Быстро вылезай, пора уходить отсюда ― слишком многие хотят позаимствовать твою силу…

За кустами уже ждал… Верный, и без предисловий, подсадив меня в седло, парень крепко сжал руку, оставив на ней небольшой синяк:

― Слушай внимательно, Терри-Ворон, повторять нет времени: не делай глупостей, не пытайся бежать, за нами по пятам идут те, кому твоя жизнь без надобности ― силу можно извлечь и из трупа. И нечего тут строить удивлённые глазки ― представь себе, есть такие мастера, называются Некроманты, а ты, наверное, и не знал? Конь у тебя хороший, просто держись рядом, Бог даст ― выкрутимся…

Он прыгнул в седло и не помчался, нет, осторожно поехал одному ему известной тропой, ни разу не обернувшись. Я же старался не отставать, послушно следуя за ним, потому что слова о Некромантах произвели на меня сильное впечатление…

Сначала беглецы неторопливо ехали через лес, и, покачиваясь в седле, я представлял, что происходило в отряде: Граст наверняка уже обо всём доложил Дару, а тот… Что же он предпримет, чтобы спасти своего мага? Остановить отряд сейчас, после нападения Твари ― значило подвергнуть всех большой опасности, капитан Шверг на это не пойдёт, видимо, придётся Старику выпутываться самому…

― Не сомневаюсь, что ребята меня найдут… Каким бы ушлым ни был этот парень, с Даром ему не сравниться. Значит, надо просто ждать своего часа. Ты ещё за всё ответишь, зараза насмешливая…

День, как назло, выдался очень жарким: в лесу было душно, и, судя по тому, как притихли птицы, и, растеряв прыть, потерялся в знойном воздухе свежий утренний ветерок, близилась гроза. Пот уже струился по спине, но Батиста неожиданно ускорился, и не было времени даже скинуть неуместный в этом пекле плащ. Я едва за ним успевал, и, погоняя коня, приходилось изо всех сил напрягать глаза, всматриваясь в незаметный, сливавшийся с листвой покрывавший круп мышастого коня серо-зелёный плащ разведчика.

Внезапно похититель поднял руку и спешился, кивком позвав за собой. Какое-то время мы продирались через сплетение ветвей, опускаясь на дно оврага. Здесь Батиста привязал поводья лошадей к большой коряге и, прошептав незнакомое заклинание, спрятал наших животных. Это было проделано ловко и быстро, вызвав у меня тихую зависть.

Пока, вцепившись в руку, Недостойный тащил пленника в невысокий густой кустарник, заставляя сесть рядом с недовольными обитателями большого муравейника, я попытался с ним заговорить:

― Кто там ― чужаки?

Но он, совсем как Дар, легонько щёлкнул любопытного по затылку, приложив палец к губам, и желание общаться сразу пропало. Хотя его манера корчить из себя «старшего» бесила вспыльчивого Ворона, и руки чесались показать зазнайке, что и я чего-то стою, благоразумие победило. И, как показали дальнейшие события ― оно того стоило…

Сверху в овраг медленно спускался тёмный дым, в котором мелькали оранжевые сполохи. И это не было похоже на привычный спутник пламени: он струился подобно змее, то поднимая, то опуская призрачную голову, словно принюхиваясь. Горячее и прерывистое дыхание Батисты возле моего уха выдавало его волнение:

― Если хочешь жить, не дыши как можно дольше…

Кивнул в ответ, набрав воздуха в грудь, и замер, боясь пошевелить даже ресницами ― что бы ни ползло в нашу сторону, оно чувствовало малейшее колебание. Потому я мысленно умолял даже собственное сердце биться не так громко и яростно. Мгновения текли подобно смоле по стволу дерева, и от напряжения уже кружилась голова, а звон в ушах казался оглушительнее грохота обвала.

Лёгкое касание руки к взмокшим волосами и шёпот:

― Дыши, глупыш, а то придётся тебя откачивать… ― вернули «страдальцу» веру в чудо. Я не понимал, почему лежу на спине, и испуганные глаза склонившегося человека так странно блестят, словно переполненные водой капли росы, готовые вот-вот пролиться с листа на сухую землю. Чужие пальцы осторожно сняли что-то с моей щеки, и лукавая улыбка осветила худое лицо:

― Смотри, какого прекрасного муравья я поймал, наверное, он спешил к своим товарищам, устроившимся на твоей замечательной косе…

Этого хватило, чтобы силы вернулись ― подпрыгнув, я начал лихорадочно стряхивать с себя насекомых, сердито ругаясь под тихий смех довольного «шутника»…

Сделал вид, что возмущён его почти дружеским похлопыванием по плечу, но он остановил недовольный поток слов пленника одной фразой:

― А ты не безнадёжен, Терри-Ворон, возможно, со временем даже станешь хорошим разведчиком… ― Батиста подвёл Верного, нежно погладив его гриву, ― видел, на что способны твои «почитатели»? То-то… Но и у меня для них есть свои сюрпризы, поэтому не отставай. Скоро начнётся гроза, а непогода в этих краях ― вещь серьёзная, стоит побыстрее найти укрытие.

Его слова оказались пророческими ― не успели мы отъехать от оврага, как на плечи и голову упали первые крупные капли дождя. Южанин нахмурился, набрасывая капюшон:

― Не отставай, в той стороне есть завал из деревьев, видно, остался после прошлой бури. Попробуем укрыться там…

Мы торопились под нарастающие басы грома, от его раскатов, казалось, сотрясалась земля, и я погонял испуганного этим грохотом Верного, полностью доверившись словам чужака. Но на этот раз нам не повезло ― ветви лежали слишком плотно, словно кто-то специально уложил их в ряд. Дождь настолько усилился, что я чувствовал болезненные удары его струй через тонкую ткань плаща. Наложенное вчера заклинание пока не давало ей промокнуть, но было ясно, что это ненадолго…

Батиста спешился и, почти стащив меня с коня, указал куда-то в сторону, однако из-за обрушившегося на наши головы ливня я почти ничего не видел и покорно плёлся за ним, вцепившись в уздечку Верного.

Через несколько шагов странный похититель, видимо, сойдя с ума, достав меч, начал рубить сучья кустарника, пинком намекая пленнику присоединиться к этому занятию. Ворча, последовал его примеру, и вскоре мы вошли в узкий земляной коридор, закончившийся чем-то вроде рукотворной пещеры, небольшой, но вполне уютной ― во всяком случае, по сравнению с тем, что сейчас творилось снаружи…

Для начала, там было сухо: посредине пола выложен примитивный очаг в виде ямы с заготовленным хворостом, рядом ― несколько досок, которые при хорошей фантазии вполне можно было принять за лежанки. Привязав коней к одному из опорных столбов, Батиста тяжело опустился на пол и начал разводить костёр, буркнув:

― Ну что застыл, проходи, устраивайся и чувствуй себя как дома… Не дворец, конечно, но вполне сгодится, чтобы переждать непогоду.

Я плюхнулся на доску, блаженно потирая поясницу:

― Как ты узнал про это место?

Он раздул еле тлеющий огонёк, посмотрев на меня взглядом смертельно уставшего человека:

― Можно сказать ― повезло, ты тоже станешь «везунчиком», если научишься читать знаки, которые разведчики оставляют друг другу. Ну, хватит болтать, возьми котелок и наполни водой, благо на улице этого добра с избытком. Разносолов не обещаю, но кашу сварю…

Мы ели молча, глаза слипались, голову клонило к коленям… Я чувствовал, что ещё немного и засну прямо с ложкой во рту. Разведчик тоже клевал носом, упрямо продолжая делать вид, что ему всё нипочём. В душе вдруг шевельнулось что-то вроде сочувствия, и тут Терри-Ворон сделал такое, чего и сам от себя не ожидал: осторожно взяв Батисту за плечи, опрокинул на доску… От такой наглости парень растерялся, и пришла моя очередь смеяться:

― Отдохни, злостный похититель разведчиков ― ещё свалишься в костёр, останутся от тебя одни прожаренные косточки… Не люблю запах палёного.

Конечно, это был идиотский поступок, к тому же, дерзость, позволенная только между хорошими друзьями. А мы ведь, кажется, были врагами… Он же мог сгоряча меня прирезать, или не мог? Я был ему зачем-то нужен…

Батиста лежал, не пытаясь подняться и разглядывая нахала через щёлки прищуренных глаз ― в них застыло искреннее удивление, а вот сонливость исчезла без следа. От этого взгляда почему-то по коже поползли мурашки, а сердце пустилось в незапланированный галоп. Не зная, как выкрутиться из неловкой ситуации, я, как ни в чём не бывало подвинув доску вплотную к похитителю, улёгся на неё и, повернувшись к нему спиной, зачем-то спросил:

― Думаешь, до утра дождь кончится?

Он немного помедлил, голос звучал непривычно неуверенно:

― Наверное… Замёрз? Я вроде высушил твою одежду… Хочешь, возьми одеяло.

― Спасибо, здесь тепло… Слушай, это, конечно, не моё дело, но… ты был в плену? ― чувствуя, что перехожу все границы, поспешно добавил, ― не хочешь, не отвечай.

Парень вздохнул, и по скрипу старой доски я понял, что он поднялся:

― Во фляге осталось неплохое вино, будешь?

Мы сидели у негромко потрескивавшего костра и по очереди глотали крепкую настойку, закусывая поделенным пополам куском засохшего сыра. Я слушал рассказ южанина, и почему-то становилось искренне его жаль…

― Десять лет назад, сразу после окончания школы, я с приятелем решил отметить это радостное событие охотой в его имении. Там в лесу появился какой-то зверь, повадившийся таскать живность из окрестных поселений. Местные так и не смогли отловить эту хитрую тварь, а нам всё было нипочём ― возомнили, дураки, себя ловцами нечисти…

С утра отправились в лес: промотавшись без толку до обеда и плюнув на поиски, «хорошо» отметили «долгожданную свободу от школы». Мы выпили и, как понимаешь, больше чем следовало… В общем, два идиота проспали на лесной опушке до вечера, даже не заметив, как собралась гроза. Вот тут-то всё и случилось…

Вместо того чтобы поискать укрытие, мы решили, что без труда найдём дорогу домой, и в результате не только вымокли до нитки, но и заблудились. А поскольку о вылазке никому в доме не сказали, нас не сразу хватились. Спрятавшись под высоким деревом, «охотники» продолжили «согреваться» тем, что ещё оставалось в предусмотрительно захваченных с собой бутылках, и наслаждаться приключением…

Молния ударила в дерево, свалив Грея с ног, а меня, опалив, отбросила на несколько шагов. Я пришёл в себя первым, не сразу обратив внимание, что огнём напрочь сожгло косу, да ещё изуродовало губу ― не до того было. Перепуганный мальчишка делал всё, чтобы помочь бездыханному другу ― многократно применял заклинания исцеления, пытался массажем «завести» его сердце, но всё было бесполезно…

Нас нашли на следующее утро, я был практически без сознания, а Грей… Его отец ― в то время Глава Дома и важная шишка в Правительстве ― не простил того, что, «втянув Наследника в опасную переделку, негодяй посмел выжить», тут же объявив, что Батисту из Дома Зелёной Луны похитили разбойники и, пытая, лишили достоинства ― драгоценной косы…

Южанин выхватил флягу из моих рук, жадно приложившись к горлышку, и повесил голову, сдёрнув повязку, так что его каштановые волосы, рассыпавшись, закрыли лицо. А я тысячу раз проклял себя за глупое любопытство, заставившее человека снова переживать тот кошмар, однако, вместо того чтобы перевести неприятный разговор в другое русло, зачем-то спросил:

― Это тогда ты стал Вершителем?

Он поднял на меня полные боли глаза:

― Как догадался? Впрочем, неважно. Да, удар молнии был такой невероятной мощи, что сложились все три условия для создания мага-Вершителя, способного отрезать любое существо от источника силы: огромное количество «небесного огня», маг ― то есть, я ― и жертва богам, бедняга Грей… Но об этом, Терри-Ворон, лучше молчать ― бывший Избранный для всех итак стал изгоем, даже для отца, а если узнают о моей «новой способности» ― постараются уничтожить любым способом. Я же опасен для государства, построенного на магии…

Он вздохнул, протянув флягу, и, потрясённый услышанным, молча принял её, так и не сделав больше ни одного глотка. Усмехаясь, похититель поправил прядь волос, окинув меня грустным взглядом:

― Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами, а то ведь придётся навсегда избавить тебя от «силы», даже той, что прячется внутри… А может, лучше сразу прикончить? ― он засмеялся, легонько коснувшись пальцем косы, ― да не бойся, малыш, злой Батиста не обижает детей…

Я спрятал слёзы, делая вид, что рассматриваю пляшущие тени от костра на земляных стенах нашего убежища:

― Зачем ты меня сначала спасал, а потом ― похитил?

Странный разведчик и одновременно сильнейший маг Империи ― «Вершитель судеб», в существование которого мало кто верил, считая выдумкой древних книг, сидел рядом, как ни в чём не бывало собирая волосы в хвост. Его ответ был настолько прост:

― Мне поручили охранять тебя любой ценой, ― что я хмыкнул:

― Поручили, значит… И похитить тоже?

Батиста улыбнулся:

― Нет, этого в договоре не было, но дела стали принимать скверный оборот ― я мог и не успеть прийти на помощь, собралось слишком много желающих покопаться в твоих внутренностях. Вот и решил увезти «клиента» прямо к «заказчику», пусть дальше сам возится с ненаглядным Вороном… Ох, он мне все уши прожужжал:

― Аккуратней, не навреди, пылинки сдувай… ― думал уж, речь идёт о девчонке-зазнобе. А оказалось ― парнишке, но тоже симпатичном стервеце ― и он, толкнув локтем в бок и любуясь моей покрасневшей физиономией, беззлобно рассмеялся.

Стоило бы, конечно, преподать ему урок вежливости, но сейчас было не до того:

― Хватит шутить, Батиста, кто твой заказчик?

Он отобрал флягу с вином и, проверив крышку, прицепил её на пояс:

― Не могу сказать, скоро сам всё узнаешь. Но что-то подсказывает ― ты хорошо знаком с этим светловолосым Избранным…

Меня словно ударили под дых ― даже вздохнуть было тяжело, и, увидев это, Батиста напрягся:

― Что случилось, Терри? Не стоило, наверное, тебе пить…

Потеряв над собой контроль, я схватил его «за грудки», начав трясти так, что у парня клацнули зубы:

― Откуда ты знаешь Леама? Что с ним? Ему грозит опасность, да?

Насмешливый разведчик быстро «успокоил» вспыльчивого дурака, и для этого ему не понадобилась магия ― всего лишь один из приёмов, которым и меня когда-то учил Дар:

― Тише, тише… Ишь разошёлся ― похоже, вас и правда многое связывает… Сиди спокойно и не дёргайся: я понимаю, Леам из Дома Великих равнин ― твой друг, впрочем, как и мой… Мы познакомились много месяцев назад, когда он только начал свои поиски. Я нашёл его замерзающим на пороге зимовья и с тех пор почти всё время был рядом. Это по его просьбе Недостойный Избранный примчался сюда, иначе бы он окончательно замучил приятеля своими рассказами о «замечательном Терри-Вороне»…

С одной стороны ― было стыдно за свою несдержанность, но с другой…

― Ох, Ле, значит, пока глупый Ворон изводил себя, переживая о «брошенном друге», хитрый Лис вовсе не был одинок… Какой же ты доверчивый болван, Терри, так, дураку, и надо…

Заметно улучшившееся после попойки с «врагом» настроение неумолимо рухнуло вниз, особенно после того как вспомнилось, чей именно голос показался сегодня утром таким знакомым. Похоже, нешуточный гнев на лице подопечного встревожил похитителя:

― Что опять не так, помимо твоей детской ревности?

Это «точное попадание» взбесило ещё больше:

― Утром ты вызвал сюда Лиса, чтобы вместе с ним посмеяться надо мной? Или он помогал тебе туже затягивать верёвки…

Глаза Батисты удивлённо распахнулись, и я понял, что снова «промахнулся», ещё до того, как он сказал:

― Что за… Вот, значит, как ты думаешь о друге, болван? Нет, я его не вызывал ― он из последних сил связался со мной, чтобы узнать как дела, так о тебе переживал. И мы смеялись совсем по другому поводу, Леам тебя даже не видел ― тоже мне, нашёлся пуп земли…

От стыда я готов был провалиться сквозь землю, и непременно сделал бы это, если бы не слепящее пламя факелов, ворвавшееся в наше убежище вместе с людьми в мокрых плащах. Четверо из них приставили мечи к горлу Батисты, пятый же, откинув капюшон на спину, прижал пленника к себе:

― Я нашёл тебя, сынок… Ты в порядке, Терри? Да что с лицом, не узнал командира, что ли?

― У-узнал, Дар… Как тебе удалось? ― я растерянно обнял его под радостные вопли бойцов.

Старик засмеялся:

― А ты что, сомневался в нас? Да я никому не отдам своего мага… ― он развернулся к замершему похитителю:

― Не ожидал нас увидеть, а, Батиста? Надо было мне лучше за тобой присматривать… Эй, ребята, свяжите его, допросим паршивца в отряде. Переждём дождь, и в путь!

Беспомощно смотрел, как разведчики в углу потихоньку «учат» южанина. На душе было паршиво, словно я только что предал друга, и, не выдержав, схватил Дара за рукав:

― Командир, насчёт новичка, тут всё не так просто… давай поговорим, ― но объяснить ситуацию так и не успел: в и без того переполненное тесное помещение ввалились ещё несколько человек в тёмных плащах и масках, направив на нас свои луки…

Я только охнул, услышав рядом привычное:

― Святой паразит, а это ещё кто? ― но, лишённый магии, не смог остановить летящую в Дара стрелу…

[1] Рассказ «Враги. По дороге в Западные горы –1»

Глава 16. Новый переплёт

Все охотятся за «новой силой» Терри-Ворона, и пока ему удаётся выпутываться из опасных ситуаций. Но как долго продлится это везение?

Появление незнакомцев на пороге тесного, давшего нам с похитителем временный приют убежища стало даже для ушлых разведчиков полной неожиданностью. А значит, без магии тут не обошлось. Я растерянно смотрел, как один из вооружённых необычными луками чужаков в масках пускает стрелу, нацеленную прямо в шею Дара, и, понимая, что не успеваю помешать убийству, в отчаянии крикнув:

― Батиста! ― загородил командира собой…

Прежде чем рассыпаться от заклинания южанина, наконечник вражеской стрелы чиркнул по сразу же заледеневшей коже, быстро распространяя холод по телу и останавливая горячее сердце Ворона. Мирвокруг потемнел, и угасающее сознание едва различило взбешённый голос Дара:

― Уничтожить мерзавцев!

Темнота не была ко мне милосердной, нещадно пиная, подбрасывая и ударяя стальным кулаком в живот до тех пор, пока не выдавила из горла Ворона стон и крепкое словцо, всегда бодрившее в трудных ситуациях. Кажется, оно было услышано, потому что кто-то снова сильно «прошёлся» по рёбрам, довольно хохотнув:

― Старший брат, кажется, это чучело очухалось ― допросить его?

Ему ответил резкий, полный ненависти и презрения голос:

― Не сейчас, брат, за нами погоня… Не понимаю, как такое возможно ― мы потеряли троих, а ведь эти идиоты даже не владели магией. Впрочем, один из них кое-что мог, но я навеки его успокоил ― от высшего заклинания нет противоядия…

В мозгу что-то зашевелилось, возможно даже, заблудившаяся мысль:

― Кто они такие? Неужели те самые демоны, о которых рассказывал Жорес? ― и тут память потихоньку начала возвращаться в родные пенаты, напомнив о похищении, Батисте, Даре и ребятах из отряда, ― что этот придурок имел в виду ― «успокоил навеки»? Боже, Батиста… вот бедняга. Но если его больше нет, кто же вернёт мне заблокированную магию, или теперь я так и останусь до конца своих дней никому ненужной «пустышкой», не способной даже показывать простенькие фокусы в балагане?

Когда это нехитрое умозаключение наконец-то достучалось до всё ещё сонного сознания, меня охватило такое непередаваемое отчаяние, что будь оно огнём, в один миг растопило бы льды Великого Северного моря. Однако очень быстро место тоски по потерянной жизни заняла злость на новых похитителей.

Мало того, что эти сволочи убили хорошего парня, а теперь уже не было смысла скрывать, что Батиста при всех его странностях мне нравился ― в самом деле, не мог же Ле подружиться с плохим человеком, верно? Они ещё посмели глумиться над нашим отрядом…

― Зря вы это, парни, не стоило бесить Ворона, и без магии способного доставить вам большие неприятности…

Для начала надо было открыть глаза и, как любил говорить Дар ― разведать обстановку. Это оказалось несложно, хотя… висеть вниз головой, перекинутым как мешок с тряпьём через вражеское седло, цепляясь косой за все проносящиеся мимо ветки и колючки ― было не самым приятным занятием. Но ненависть к мерзавцам вернула желание жить, а значит, и бороться…

Я постарался выровнять дыхание и, собравшись с силами, вцепился руками в седло, подтягивая ноги… Как там учил в детстве озорного приятеля знакомый, выросший в бродячем цирке парнишка ― «главное, поверить в себя»… А что оставалось? До сих пор не понимаю, как удалось, сгруппировавшись, ударить противника ногами в грудь, выбив из седла на землю и оставив ему на память чёткие отпечатки старых сапог с подкованными каблуками.

В результате его шея, хрустнув, навсегда поменяла своё положение, сам же я, можно сказать, отделался «малой кровью»: ну, щёлкнуло в спине до «звёздочек» в глазах, вывернулись «обласканные» недобрым словом суставы, прострелило поясницу… ― подумаешь, оно того стоило. Я прикусил губу, подавляя стон боли, стараясь не вывалиться из седла и сквозь мутную пелену не упустить из вида скачущего впереди «старшего брата» побитого мной придурка.

Меча на поясе, конечно, не осталось, а вот спрятанный в рукаве камзола кинжал никуда не делся. Бросал ножи я всегда выше всяких похвал, только со зрением у Терри-Ворона дела пока обстояли не лучшим образом ― перед глазами всё расплывалось и, в лучшем случае, двоилось, не желая возвращаться в привычные рамки. О точности попадания в таком состоянии говорить не приходилось, и я никак не решался послать «снаряд» в цель, вздыхая:

― Вот была бы со мной магия ― и с закрытыми глазами попал…

Кажется, Боги услышали это желание, или, скорее всего, перед смертью Батиста успел-таки вернуть то, без чего Ворон уже не мог представить жизни ― в животе довольно заворочалась «новая сила», ожидая не замедлившего последовать приказа:

― А ну, красотка, ату его! ― огненный шар метнулся вперёд и, настигнув последнего из нападавших, превратил его в небольшой, но яркий костёр…

Обычно я не злорадствую над побеждёнными, но сейчас не сдержался:

― Ну, как тебе такой поворот, гадёныш? Это за Батисту и излишнее высокомерие. А нечего было связываться с нашим разведотрядом, сволочь…

С трудом отвёл коня вперёд, почти свалившись под кудрявое дерево ― голова разламывалась от боли, а тело, казалось, состояло из сплошных переломов и открытых ран. Прислонившись к шершавому стволу, погладил ноющий живот, жалобно простонав:

― Эй, дорогуша, что-то твоему «сосуду» совсем «хре…во». Лечи скорее, малышка, ― и отключился.

А разбудил меня звучный крик недавно вернувшегося в строй Дока:

― Командир, он здесь ― похоже, без сознания, бедный мальчик….

Рядом послышался дружный топот ног, и обветренные руки Дара осторожно погладили «сынка» по голове:

― Хватит притворяться, Терри, вижу, что ты уже очухался… Быстро вставай, негодник, пора догонять отряд, а то капитан Шверг спустит со всех нас по три шкуры… Посмотри, кого я привёл с собой.

Я тут же «воскрес», чувствуя, как наполняется силой совершенно здоровое тело, и, ухватившись за руку Дара, вскочил на ноги, радостно повиснув на его шее:

― Ты опять меня нашёл!

Тот, довольно ухмыльнувшись:

― А разве был выбор? ― хлопнул «найдёныша» по спине, передавая его в объятия других бойцов.

Вырвавшись от дружно выбивавших тяжелеными лапами пыль из плаща смеющихся разведчиков, я подошёл к скромно стоящему в стороне, смущённо улыбавшемуся… Батисте. Обняв его, спросил, не обращая внимания на внезапно притихших ребят:

― Ты жив? Я правда рад, Бат. Один из похитителей болтал, что прикончил тебя ― вот же зараза, так бесит…

Он кивнул:

― Маг в маске пытался это сделать, но покончить со мной не так-то просто… Надеюсь, ты разъяснил ему это?

― Конечно… Спасибо, что вернул…

Он не позволил закончить фразу, выразительно подняв брови:

― Не будем об этом, Терри, ― южанин протянул связанные руки, и я повернулся к внимательно следившему за нами Дару:

― Прошу, командир ― освободи парня, обещаю всё объяснить. Батиста не только отличный разведчик, но и первоклассный маг, не раз спасавший мне жизнь. Он нужен отряду, я за него ручаюсь…

Старик поморщился, кивнув Доку, и тот, недоумённо таращась, тотчас освободил бывшего похитителя от пут.

― Под твою ответственность, Ворон. Понимаешь, что это значит? Если по его вине кто-то пострадает, будете болтаться рядышком на одном суку. И никаких поблажек… ― Дар говорил с такой яростью в голосе, словно вбивал гвозди в глупую голову, и в душе доверчивого «сынка» впервые шевельнулся страх. Ещё бы ― наш командир всегда держал слово…

Кажется, моё лицо давно стало для Дара открытой книгой, и, хлопнув по плечу, он отвёл «сынка» в сторону:

― Рассказывай, но не забудь ― мы спешим, отряд успел далеко уйти.

Он выслушал удивительную историю, не проронив ни слова ― и, покачав головой, вздохнул:

― Рисковый ты всё же парень, Терри, а ещё глупый… Я постоянно учу болвана ― прежде чем довериться незнакомцу, как следует проверь. Ты же полагаешься только на его слова, доказательств-то нет… Глаз с него не спускай, хоть он и спас ребят в пещере, защитив от нападавших, всё равно его подозреваю… Чувствую, что и ты, дружок, что-то скрываешь, но пусть это останется на твоей совести. Сейчас главное ― догнать своих, послушаем, что скажет твой Батиста…

Разговор между ними выглядел странно ― пока я стоял в сторонке, казалось, что два приятеля мирно о чём-то беседуют, но в воздухе чувствовалось сильнейшее напряжение. Эти двое словно находились в грозовом облаке, разве что молнии не сверкали ― они друг друга стоили, и оба мне нравились…

Дар кивнул Батисте, что-то прошептав на ухо, отчего тот смутился и покраснел, а довольный командир отдал разведчикам приказ двигаться за новичком:

― Парень поведёт нас ― по его словам, он знает эти места, и к вечеру мы догоним отряд. Посмотрим, если до заката я не увижу сердитую физиономию нашего дорогого капитана, можете повесить этого любителя чесать языком…

Бойцы поддержали его короткую речь дружным свистом, и мы отправились в путь. Я собирался как обычно ехать рядом со Стариком, но он знаками показал, что Терри-Ворон уже получил задание и с этого момента должен стать тенью новичка. Подчиняясь приказу, присоединился к южанину, и тот понимающе усмехнулся:

― Будешь присматривать за мной? Твой командир, наверное, даже самому себе не доверяет…

Я вспыхнул:

― Потому что он хороший командир и в ответе за всех.

Батиста кивнул:

― Понимаю, и сам поступил бы так же… Спасибо за этот шанс оправдаться, хотя не уверен, что капитан Шверг будет столь же терпелив к «злостному похитителю разведчиков», ― он невесело засмеялся.

Пришлось промолчать, признавая его правоту ― уговорить капитана пощадить Батисту мог только Дар, но захочет ли он это сделать? Кто знает…

Дорога шла краем леса, солнце уже встало, погода после вчерашнего дождя обещала быть жаркой. Очнувшись в предрассветных сумерках от воплей Дока, я не сразу сообразил, что проспал всю ночь. Ужасно хотелось есть, и когда Батиста предложил кусок подсохшей лепёшки, принял его с благодарностью.

― Смотри, Терри ― впереди сизая дымка. Это Западные горы. По моим расчётам, мы встретимся с отрядом где-то после полудня в небольшом посёлке с интересным названием Драконьи зубы. Все дороги, ведущие к горам, собираются там. Думаю, разведчики приедут в это «нечистое место» первыми…

Я тут же навострил уши:

― Почему Драконьи зубы ― нечистое место? Опять смеёшься?

Новичок улыбнулся:

― Нет, мне сейчас не до смеха… Но раз тебе интересно, расскажу. Это местная легенда ― мол, давным-давно жители маленького посёлка спасли яйцо дракона, укрыв его от жестокого Наместника, решившего истребить крылатое племя, мирно жившее в тех краях бок о бок с людьми.

В благодарность последний уцелевший Монстр оставил несколько своих зубов, приказав закопать их в поле. Жители так и сделали, и с тех пор у посёлка появились защитники ― необычные воины в доспехах из драконьей чешуи, отгонявшие любых врагов. Посёлок быстро богател, и завистливые соседи стали распускать слухи про «нечистое место», но обитатели Драконьих зубов плюют на эти сплетни ― живут себе припеваючи и торгуют со всей Империей. Даже «красные рясы» их не трогают, а это странно…

Я слушал, открыв рот, и Батиста снова улыбнулся:

― Да сказки всё это… Просто место очень прибыльное, там сходятся несколько торговых путей ― никому не выгодно его разорять, в этом посёлке заключаются очень крупные сделки. Неужели не слышал о знаменитом Драконьем пути через Западные горы? ― и он снова засмеялся, ― похоже, в школе, помимо учёбы, у тебя были и другие интересы, двоечник…

На этот раз я не разозлился, посмеявшись вместе с ним. Так мы ехали впереди, тихо переговариваясь, и только по встревоженным глазам Батисты понял ― его что-то беспокоит. Внезапно он стащил меня с коня, толкнув вниз и прикрикнув:

― Лежи и не дёргайся! ― развернулся к отряду, поднимая меч:

― Засада, оружие к бою!

Я попытался встать, но заклинание южанина прижало к земле, и понадобилось некоторое время, чтобы, освободившись от невидимых пут, присоединиться к уже вовсю кипевшему сражению. В воздухе мелькали стрелы, но ни одна из них не попала в разведчиков ― Батиста ловко отражал атаку нападавших, одновременно поддерживая воздушный щит.

Поборов желание немедленно выпустить «новую силу», быстро со всем покончив, маг Терри-Ворон наконец приступил к своим прямым обязанностям ― защите разведчиков и уничтожению противника. Общими усилиями атака была успешно отбита, и пока Дар осматривал трупы нападавших, я тут же вместе с Батистой принялся залечивать, к счастью, лишь лёгкие ранения бойцов, стараясь не смотреть в сторону снова отличившегося новичка ― не мог простить ему дурацкого заклинания:

― Тоже мне, спаситель, я ему младенец, что ли, всё время в люльке прятаться…

И потому, наверное, не увидел, как он отчаянно рванулся в сторону склонившегося над очередным покойником Дара. Внезапно оживший «труп» вскочил, молниеносно занеся меч над головой Старика. Всё происходило настолько быстро, что глаза не успевали следить за мельканием разноцветных пятен, в память врезались только бледное лицо падавшего на землю командира и чёрный меч, скользнувший в грудь новичка…

Я закричал, и вырвавшаяся из пальцев сила испепелила убийцу прежде, чем подбежавшие бойцы успели проткнуть его своими мечами. Тем временем, вокруг быстро поднимались другие «погибшие», они окружили нас плотным кольцом, и, внезапно успокоившись, первый маг разведки отдал приказ:

―Ложись! ― опытным бойцам не надо было повторять, и вспыхнувший в ладонях искрящийся голубой огонь в мгновение ока вернул покойных туда, где им и положено было быть ― на землю…

Я опустился на колени перед Даром:

―Ты ранен? ― воздух хрипел в груди, пока ледяные капли пота стекали по ресницам на горящие щёки.

― Успокойся, сынок, я в порядке, спасибо новичку, спас Старика… Реакция, что ли, уже подводит, или эти «ребята в чёрном» слишком быстрые для покойников. Сам же нанизал одного из них на меч, как бабочку на булавку, а он, паразит, встал… Проклятое колдовство. Ты лучше осмотри Батисту, я теперь его должник.

А тут дела были плохи: хотя заклинание исцеления и пыталось остановить пульсирующую красную струйку на груди южанина, это помогало ненадолго, и рана продолжала кровоточить.

Я вглядывался в бледное лицо моего похитителя, гладя его рассыпавшиеся по плечам волосы:

― Бат, ты же говорил, что тебя так просто не убить… почему кровь не останавливается?

Пришлось наклониться, чтобы расслышать слабеющий голос:

― Заговорённый клинок… Обычной магией его не остановить, боюсь, что и «особенная сила» тут бесполезна. Прости, Терри, придётся тебе дальше самому…

Я взбесился:

― Ещё чего! У меня не так много друзей, чтобы терять их…

Послушная приказу «новая магия» голубыми искрами ласкала окровавленную кожу Батисты, и вскоре рана начала «запекаться», а щёки раненого даже слегка порозовели. Но я рано радовался ― красная струйка упрямо продолжила свой бег по груди разведчика, приводя в отчаяние…

― Оставь его, маг, и оглянись вокруг… ― незнакомый властный голос, наверное, должен был напугать, но на деле только ещё больше разозлил. Я повернулся к говорившему, и прежде чем встретиться взглядом с одетым в длинный чёрный балахон типом, половину лица которого скрывал капюшон, успел высказаться:

― А ты ещё кто такой, чтобы приказывать, урод…

Тут я, конечно, погорячился, потому что, вспомнив оживших мертвецов, быстро сообразил ― судьба столкнула Ворона с тем самым Некромантом, о котором недавно упоминал Батиста. А это было, мягко говоря, неприятно…

Однако самовлюблённый повелитель «тухлятины» ― аромат от, видимо, быстро разлагавшихся тел стоял омерзительный ― проигнорировал этот недружественный выпад, показав на землю, где, корчась в судорогах, лежали разведчики. Их рты были раскрыты в беззвучном крике, а глаза смотрели на меня, моля о помощи. Дар и южанин не двигались, наверное, потеряв сознание…

Полагаю, вид у Терри-Ворона в тот момент был не менее угрожающий, чем у парня в чёрном ― лицо обещало негодяю муки пострашнее адовых, а в руках перекатывалось, грозя вот-вот сорваться, голубое пламя:

― Что тебе надо, Некромант?

Он засмеялся, но вместо ожидаемого громоподобного демонического хохота из-под капюшона послышалось зловредное старческое хихиканье:

― Если хочешь, чтобы все они остались живы, следуй за мной и дай слово Избранного, что не попытаешься сбежать.

― Выбор, скажем прямо, ни ахти, ― рассуждал я, ― можно, конечно, попытаться вступить с ним в бой, но опыт показывает ― даже «новая сила» не в состоянии изменить некоторые вещи. А в случае проигрыша всех разведчиков ждёт мучительная смерть. Вот ведь зараза, знает, что Избранный скорее умрёт, чем нарушит данное слово… Старый хр… Умный, да? Ну-ну, посмотрим…

Демонстративно тяжело вздохнул:

― Избранный Терри из Дома Живительной воды даёт тебе требуемое слово, но сначала освободи разведчиков и вылечи Батисту. И, клянусь, только после этого я пойду с тобой и не буду пытаться убежать…

Некромант снова довольно захихикал, задрав руки к небесам, и, пробормотав какую-то чушь, ударил о землю суковатой палкой. Надо же… это подействовало, и всех сразу «отпустило». Дар с кряхтеньем сел, обхватив голову руками, привычно ругая какого-то святого паразита, разведчики глухо откашливались, понося проклятого колдуна последними словами, а Батиста, с трудом приподнявшись на локтях и сплюнув кровью, бормотал:

― Не связывайся с ним, Терри, все они ― лжецы…

Некромант хмыкнул:

― Иди за мной, Избранный, и помни, ты дал слово…

Я пошёл следом за ним, не оглядываясь и бубня под нос:

― Забудешь такое, как же…

Для своего почтенного возраста Колдун двигался довольно быстро, и вскоре мы углубились в чащу. По пути бурное воображение нарисовало ожидавшую меня нерадостную картину: долгая, полная невзгод и унижений дорога к жилищу озабоченного наукой и, вероятно, придурковатого, мага.

Потом наверняка придётся выслушивать его нудные, перемежающиеся с пытками монологи о великой роли Некромантии в развитии Общей магии и Мира в целом ― бла-бла-бла… А закончится всё это безобразие как пить дать на хирургическом столе, где несчастного Ворона вскроют без наркоза, чтобы извлечь «особую силу», так её перетак…

От подобной перспективы меня затошнило. Нет, так дело не пойдёт, пора брать инициативу в свои руки…

Осторожно подошёл к новому похитителю почти вплотную и, как только рядом оказалось подходящее дерево, резким движением руки столкнул его лоб со стволом лесного исполина. И, должен признаться, сделал это от всей души…

Самонадеянный «повелитель мёртвых» рухнул к моим ногам, не успев и пикнуть. Я проверил его сердцебиение и дыхание ― убедившись, что он уже отправился к своим подопечным, прикрыл лицо старика его же капюшоном, на всякий случай осенив «святой защитой»:

― Извини… К врагу нельзя поворачиваться спиной, таково правило. И, кстати, я не нарушил «слово» ― следовал за тобой и не пытался сбежать. А про то, что нельзя помочь дурной голове «сблизиться с природой» ― уговора не было. Хм… Знаешь, и самому всё это не нравится, но ты первый начал…

Я бежал назад, представляя, как вскоре крепко обниму Дара, посмеюсь вместе с лукаво усмехающимся Батистой и буду терпеливо выслушивать очередные шуточки и подколы разведчиков. Лишь бы они все были живы и здоровы, а большего и не надо…

Часть дороги, на которой всё это случилось, ещё хранила на себе следы прошедшего сражения ― брошенное проигравшей стороной оружие на примятой траве и сама эта «сторона», продолжавшая быстро разлагаться, наполняя воздух отвратительными миазмами. Вот только победителей не было, они словно растворились в жарком летнем мареве.

Я растерянно оглядывался по сторонам:

― Где же вы, ребята? Неужели так быстро собрались и умчались догонять отряд, забыв о том, кто вас спас от страшной участи? Быть того не может. Святой паразит, кто бы ты ни был, помоги ― подскажи, что теперь делать…

Глава 17. Драконьи зубы — 1

После долгих мытарств Терри-Ворону, наконец, удалось догнать разведчиков, но тут судьба преподнесла ему новый неприятный сюрприз….

Что ж, как говорится, жизнь полна сюрпризов… Постояв немного у дороги и пожаловавшись сам не знаю кому на слишком уж торопливых разведчиков, взял себя в руки, от души постучав по лбу:

― Что за идиот ― Старик никогда бы меня не бросил, включай мозги, дурень…

Это помогло, и, достав амулет, не так давно сделанный для поиска Дара, я осмотрелся. След вёл к небольшому свежевскопанному холмику, в центр которого была воткнута подозрительно знакомая сучковатая палка. И это настораживало, а то, что я нашёл рядом с ней, привело мага разведчиков в настоящий ужас…

Солдатские жетоны ребят, небольшой круглый медальон, который Дар не снимал со времени смерти жены, и принадлежавший Батисте маленький смешной браслет в виде играющего с хвостом щенка ― с этими вещами ни один из них добровольно бы не расстался…

Тут же вспомнилось, как год назад мы откапывали заживо похороненных разведчиков из Восточного отряда[1], и ноги подкосились, бросив меня в начинавшую желтеть траву. Руки по локоть погрузились в мягкую, взрыхлённую землю, пока губы шептали:

― Нет, этого просто не может быть…

Дрожа от страха, я представил, как качает головой Дар:

― Ты маг или истеричная девица? Не дай себя обмануть… ― и слова Батисты ― Терри, все они ― лжецы…

Отряхнув руки, мысленно «прощупал» холм ― там было пусто. В голове захихикал противный голос Некроманта:

― А ты думал, я так прост, Избранный? Для меня даже смерть ещё не конец. Не видать тебе разведчиков ― их тела сгниют далеко отсюда, даже похоронить не сможешь. И это ещё не все сюрпризы для тебя…

Глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и, встав с колен, продолжил поиск ― след вёл на дорогу. Пройдя вперёд, совсем скоро обнаружил на песке множество замаскированных отпечатков копыт, значит, и правда разведчики отправились в посёлок Драконьи зубы. Оставалось только набраться сил и идти за ними, что без Верного было, конечно, не просто…

Жара донимала ― фляга пропала ещё во время боя, и утолить растущую жажду было нечем. Тратить же драгоценное время на поиски ручья я не хотел, итак опаздывал. Батиста обещал вывести нас к посёлку до полудня, но это если ехать верхом, пешком же, при достаточном везении, можно будет приползти к вечеру…

Когда же вместо оптимистичных картин, где я, к всеобщей радости, догонял «своих», в голове всё чаще стали появляться образы то глубокого, до верха наполненного водой колодца, то полноводной, брызжущей пеной горной речки, у меня впервые родилось подозрение, что старый прохвост нацепил на «добычу» вредоносное заклинание. Недаром паразит намекал на какие-то «сюрпризы»…

Это разозлило, заставив, наконец, вспомнить об особенной силе:

― Дорогуша, помоги быстро найти источник воды, а то твоему хозяину как-то не по себе…

Взгляд тут же остановился на растущих недалеко от дороги высоких растениях с узкими листьями. Достав кинжал, срезал один из стеблей, припав губами к влажной сочной мякоти, и вскоре мучавшая меня жажда отступила, вот только…

Рот вдруг наполнился чем-то солёным, и, к своему ужасу, я понял, что держу в руках обезглавленную, ещё трепыхающуюся белую птицу. Губы присосались к бьющему из её шеи тёплому алому фонтану. Залитые кровью руки отшвырнули несчастное животное в сторону, а тело ещё долго сотрясалось в спазмах, пытаясь очистить ноющий желудок…

Как только стало легче, я поднял выпавший на траву кинжал и, пряча его в рукав куртки, захрипел:

― Ты что творишь, старый идиот, решил поиграться с Терри-Вороном, мёртвый придурок? Думаешь, управу на тебя не найду? Плохо меня знаешь…

Старческий голос захихикал прямо в ухе, и птица пропала ― на земле осталась лишь куча сломанных, измятых растений, названия которых я не знал. Чувствуя себя полностью опустошённым и дав слово больше не обращать внимания на издевательства Некроманта, срезал несколько сочных стеблей в запас и продолжил путь.

Это была длинная, трудная дорога, и не только из-за изнуряющего летнего зноя, жажды, притупившей даже чувство голода, и быстро нараставшей усталости в руках и ногах. Самыми ужасными были то и дело появлявшиеся фантомы трупов животных и растерзанных тел «раненых» людей. Всё выглядело настолько реалистично, что, забыв о своём обещании «не реагировать», я бросался к ним на помощь… не сразу понимая, что попался в очередную ловушку негодяя.

Наступали светлые летние сумерки, когда мимо прогрохотала несмазанными колёсами телега, обдав взмокшее липкое тело облаком серой пыли. Не знаю, откуда взялись силы, но я так рявкнул:

― Стоять! Кому сказал, стоять, когда тебе приказывает боевой офицер! ― что перепуганный мужичок, натянув вожжи, спрыгнул на землю, согнувшись передо мной в три погибели.

Я важно проковылял мимо него, нацелившись на один из завёрнутых в солому кувшинов. Только когда прохладная кислая влага скользнула в пересохшее горло, а понятливый селянин отрезал для «уважаемого Господина» большой продолговатый ломоть хлеба, положив на него впечатляющий кусок сала ― довольно хлопнул его по спине:

― Молодец, а теперь проваливай…

И, не дожидаясь, пока за ним рассеется пыль, с упоением вцепился зубами в ароматную хрустящую корочку, так что сладко заныли челюсти…

Несмотря на вечерний час, движение на дороге заметно усилилось ― мимо с гиканьем промчались несколько всадников на взмыленных лошадях, проскрипели большими колёсами телеги с их горланящими песни нетрезвыми обитателями… И, с радостью вслушиваясь в доносящиеся издалека переливы собачьего лая, звонкие голоса домашней птицы и визгливую брань женщин, на усталых ногах, чуть живой, я наконец-то вошёл в бывший посёлок, а ныне известный по всему Югу торговый городишко ― Драконьи зубы…

Странно, но как только, провожаемый полными подозрения взглядами молчаливой Стражи, я прошёл за ворота с их до смешного неказистой сторожевой башней, амулет «замолчал», оставив меня без поддержки. Пришлось вернуться к привычному методу добычи информации. Первым делом Терри-Ворон отловил чумазого, шмыгавшего курносым носом мальчишку-разносчика и вскоре уже приближался к одному из двух местных постоялых дворов.

― Где им ещё быть? Парнишка сказал, что в Драконьи зубы сегодня въехал большой отряд вооружённых людей. Это, наверняка, капитан Шверг, а Дар с ребятами, думаю, прибыли ещё раньше. Казармы местной Стражи выглядят убого, значит, часть бойцов разместили здесь или соседнем трактире. Найду без проблем ― придётся им объясниться, почему они вдруг бросили своего. Эх, Старик, твой «сынок» расстроен не на шутку…

Найти это шумное, гудящее весельем заведение на фоне мирно засыпавшего городка было нетрудно. Около трактира, из открытых окон которого доносились нестройный рёв пьяных голосов и довольный топот подкованных сапог, отбивавших ритм жизнерадостной и, как водится, не очень приличной песни, сломя голову носились мальчишки, подгоняемые старшими слугами. Один такой «торопыга» чуть не окатил меня помоями, презрительно фыркнув:

― Убирайся, попрошайка! Сегодня тут «жарко», могут и поколотить…

Я молча перекинул косу через плечо, и это подействовало на зазнайку отрезвляюще ― охнув, он уронил ведро, осенив себя «святой защитой» и быстро скрывшись из глаз. Мне не понравился его прощальный вопль:

― Чтоб вашу… Это же демон Чемурюк…

Я почесал в зудящем затылке, с удивлением уставившись на серую от пыли руку:

― Вот ведь, так-перетак… Понятно, почему местная стража пялилась на меня как на призрака. Надо срочно умыться…

Принимать водные процедуры пришлось у колодца во дворе ― окатив голову ведром воды и отжав косу, Терри-Ворон почувствовал себя «практически чистым» и переступил порог трактира «Чемурюкский оборотень»…

Я сразу же понял, что нашего отряда здесь нет ― морды у хорошо «разогретых» вооружённых людей были совершенно незнакомые. И какие-то слишком уж противные… Надо было сразу разворачиваться и идти дальше, но поскользнувшаяся подавальщица уронила горячий горшок мне на ногу, ещё и обругав.

Понятно, что такой поступок не остался без ответа с пострадавшей стороны, и наша перепалка привлекла внимание разгулявшейся публики. Наёмники ― а я ни минуты в этом не сомневался ― как раз дошли до стадии «пора размять кулаки», так что появление на пороге «придурка с косой» их явно обрадовало.

Я же, усталый как тысяча демонов и такой же страшный после умывания ― взъерошенный, с грязными разводами на разочарованном лице ― закусил «удила», вызвав на помощь «новую силу»…

Что там дальше было ― трудно сказать, всё вокруг крутилось и падало, иногда подавая голос:

― Ой, больше не могу! Меня сейчас выр…

А когда это мельтешение закончилось, вокруг среди обломков мебели копошились немало стонущих тел. Ещё подумал:

― Где-то я уже видел подобное… Да какая разница, ребят-то здесь нет, значит, надо искать дальше.

Знакомый мальчишка провожал меня восхищённым взглядом, и пришлось состроить ему страшную рожу, чтобы отстал. Но он только засмеялся, и когда я вышел за порог, притащил ведро воды и, не отрываясь, следил, как «демон» умывает разгорячённое боем лицо. Финал этой сцены рассмешил до слёз: парнишка осторожно подёргал за рукав:

― Дяденька демон-Чемурюк, возьмите сироту Тони в ученики… Как вы их ловко…

Я погладил его золотистые вихры, усмехаясь:

― Сам ты, Чемурюк, знать бы ещё, кто это… У меня уже есть Ученики, малый. Ладно, не хнычь, подрасти сначала, а там видно будет… ― и пошёл искать главных конкурентов этого славного трактира в указанном мальчишкой направлении. На душе потеплело ― перед глазами стояли грустные физиономии Граста и Дрю:

― Как же я соскучился, ребята ― скорее бы встретиться с вами и обнять обоих, дурачьё…

Искомый трактир отличался от «Чемурюкского оборотня» только менее оригинальным названием ― «Дружелюбная корова» ― и находился в конце тупика через две улицы от него. В остальном он был как две капли похож на недавно покинутое мной заведение ― окна светились не менее ярко, а шумная музыка раздражала, пожалуй, ещё сильнее…

Я вдруг подумал, что буду делать, если и там не окажется разведчиков? Что, если старый Некромант не солгал, и их больше нет… Послав эту никчёмную мысль куда подальше, отчаянно схватился за дверную ручку, потянув на себя. Похоже, именно в этот момент кто-то с той стороны решил покинуть «Дружелюбную корову», чтобы проветриться.

Вместо того чтобы благоразумно пропустить спешащего типа вперёд, итак расстроенный, измотанный безумными приключениями Терри-Ворон заупрямился, и противостояние началось. Силы были примерно равны, но в какой-то момент эта игра мне надоела, и, коварно отпустив ручку, я довольно прислушивался к грохоту свалившегося неудачника и его грозным обещаниям повесить «безмозглого придурка за интересное место»…

Вот тут-то я и вспомнил, что подобные обещания были очень в духе нашего любителя поэкспериментировать с самодельными горячительными напитками… Док вывалился на порог с красным от возмущения лицом и огромным фингалом под маленьким, недобро вытаращенным глазом. Его рёв был подобен стону раненого быка:

― Кто посмел ― ты, урод? Так получи… ― не успел я и рта раскрыть в своё оправдание, как мощный удар вынес меня вместе с запоздавшим:

― Прости, друг! ― с крыльца прямо в грязную лужу под корявым деревом.

И пока я тщетно пытался вновь научиться дышать, он приблизился, засучивая рукава:

― Ты кто такой, парень? ― его круглое, как луна в сегодняшнем небе, лицо склонилось над побеждённым противником, обдав ароматом, в котором мой тренированный нос безошибочно определил любимые ингредиенты «мастера»:

― Хмельная трава, шишарник, семена чистоплюя… и… змеиный язык?

Он счастливо улыбнулся щербатым ртом:

― Не-а, болотная жаба, друг! ― постанывая, я принял протянутую им руку, ― эх, как тебе досталось, бедняга, ик…Пошли со мной к нашему столу, раз Док виноват, Док всё исправит ― пару глотков замечательного напитка, ― он от души рыгнул, ― прости… и будешь как новенький. Кстати, как тебя зовут, знаток стоящей выпивки?

Я покачал головой:

― Похоже, парень сильно перебрал, раз своих не узнаёт, ― но вслух сказал, ― Терри, а для друзей просто Ворон… Слышал обо мне?

Док глубокомысленно наморщил лоб:

― Уверен, что не ошибся? А, да фиг с ним, пойдём, познакомлю с нашими ребятами, ик…

Я покорно плёлся за ним, но интуиция уже начала грустно нашёптывать на ухо:

― Готовься, Избранный, что-то тут нечисто…

Сердце Ворона замерло на миг, снова пустившись в бешеный пляс, стоило увидеть склонившегося над кружкой печального Старика, уронившего на руки растрёпанную голову бледного Батисту и других разведчиков, с мрачными лицами поедавших подрумяненную тушку какого-то небольшого упитанного зверька. За столом стояла такая зловещая тишина, что показалось, будто меня занесло не на весёлую попойку друзей, а на чьи-то поминки…

Док толкнул «гостя» на лавку:

― Присаживайся, парень… Познакомься, командир, это… как там тебя, друг?

Я сглотнул, надеясь услышать долгожданное:

― Раскрой глаза, Док ― это же наш Ворон вернулся!

Но реальность решила меня окончательно добить: Дар поднял голову, и окинув «гостя» равнодушным взглядом, рявкнул на разведчика:

― Какого демона ты тащишь к нам всякое г… Мы здесь оплакиваем погибшего товарища, отдавшего за нас свою жизнь, а ты, пьяная скотина… ― он с такой силой ударил кулаком по столу, что все кружки разом опрокинулись, залив скатерть вином, словно кровью. Батиста поднял голову, и, прежде чем снова отключиться, его глаза рассеянно скользнули по «пришельцу», но от меня не укрылись грязные дорожки на его несчастном лице…

Док плюхнулся на колени, застонав:

― Прости, командир, бес попутал…

И тут я не выдержал ― оттолкнув Дока, подбежал к Старику и, вцепившись в его рубаху, вытащил из-за стола, прокричав в лицо:

― Да что с вами всеми происходит? С ума сошли, что ли ― такие шутки шутить, сволочи… Посмотри внимательно, Дар ― это же я, Терри! ― и, вглядываясь в его потемневшие злые глаза, уже тише добавил, ― неужели проклятый Некромант и здесь опередил…

Удар отбросил меня к стене. Старик приближался, угрожающе сжимая кулаки, мрачные разведчики молча следовали за командиром, чей голос был полон настоящей боли:

― Что тебе известно о Некроманте, парень? Эта тварь недавно у всех на глазах убила первого мага разведки, нашего дорогого Терри-Ворона, утащив его тело с собой… Мы поклялись найти эту дрянь и прикончить любой ценой. Так что лучше признайся по-хорошему ― он подговорил тебя прийти сюда, чтобы окончательно нас сломить? Сколько мерзавец заплатил за это представление…

Обливаясь слезами, я не реагировал на горячие толчки «силы», требовавшей немедленно выпустить её на волю. Нет, что бы ни происходило, Ворон никогда не поднимет руку на друзей… Мечи взбешённых разведчиков уже уткнулись в мою грудь, и я прикрыл мокрые веки, приготовившись к худшему, когда внезапно Дар их остановил:

― Постойте, кажется, парень просто не в себе, оставьте его в покое. Эй, Док, налей бедняге вина, пусть остаётся ― судя по всему, ему сегодня тоже крепко досталось; не хочу, чтоб по моей вине погиб невиновный ― сынку бы это точно не понравилось…

Кто-то помог мне встать, усадив на лавку рядом с Даром и всунув в руку кружку с вином. Я опрокинул её в себя, и, порывшись в кармане, протянул Старику медальон его жены, бросив остальные «сувениры» на стол перед разведчиками:

― Я нашёл это на якобы «вашей могиле». Некромант пытался убедить меня, что никого больше нет в живых. Это всё его жестокие игры. Кажется, заклинание не даёт вам вспомнить, но, умоляю, Дар, присмотрись внимательно ― сам же учил, «чтобы не совершить ошибку, надо включать не только голову, но и сердце»…

Командир побледнел, сжимая в руке медальон, и кивнул одному из бойцов:

― Принеси большую миску с водой…

Тот поставил на стол широкую чашу, а грустный Дар подвинул её ко мне:

― Загляни в неё, парень…

И я бесстрашно наклонился над водой…

Это, несомненно, было моё лицо ― несколько старых уродливых шрамов пересекали его, лишая юношеской привлекательности, один глаз был слегка прищурен, и тёмная бровь над ним поделена тонкой белой полосой пополам. Когда-то белоснежная кожа оказалась безнадёжно испорчена неприятной краснотой большого пятна, вероятно, оставшегося после сильного ожога…

Да, теперь обладателя «этого богатства» можно было назвать «красавцем» только в насмешку, но всё же… Это было не лишённое обаяния, вполне узнаваемое прежнее лицо Терри-Ворона. Почему же до сих никто этого не заметил?

Я провёл пальцем по замершей поверхности воды, любуясь, как внезапная рябь скрывает мою новую, прямо скажу, неожиданную личину, и решительно произнёс:

― И что? Да, пусть со шрамами и дурацким пятном на щеке, но это по-прежнему я, всё тот же Терри, которого мой дорогой командир так часто называл «сынком». А теперь отвернулся и, похоже, не хочет признавать, поверив в иллюзию «смерти», навязанную ему паршивым колдуном-Некромантом. Не ожидал от тебя этого, Дар…

Не знаю, что произошло в тот момент ― звук был такой, словно лопнула крепко натянутая струна, оглушив всех за столом сумасшедшим звоном… Я схватился за голову, пытаясь унять дикий крик мёртвого Некроманта, проклинавшего Особенного мага до седьмого колена, когда горячие руки Дара прижали меня к себе:

― Не может быть ― Терри, сынок, ты выжил… Я сегодня чуть не умер от страха, когда увидел, как мерзавец якобы «вырвал твоё сердце»… Глупый мальчишка с дурацкой косой, что ж ты делаешь со Стариком, так тебя перетак…

Крепко обнял его в ответ, прижимая голову к плечу человека, заменившего Ворону погибшего отца и впервые не скрывавшего слёз, вслушиваясь в восторженные вопли разведчиков, от которых задрожали окна в трактире, а не понимавшие, что происходит, веселившиеся посетители испуганно притихли…

И только один человек не принимал участия во всеобщем ликовании, потрясшем этим вечером «Дружелюбную корову»: совершенно трезвый Батиста сидел, подпирая голову руками и счастливо улыбаясь, но вырвавшийся из объятий разведчиков Терри-Ворон заметил и капли пота на его высоком лбу, и напряжённые вены на висках Недостойного Избранного…

Я обнял его, искренне сказав:

― Спасибо за помощь, брат…

На что тот, смущаясь, пробормотал, неуверенно похлопывая меня по спине:

― Всё в порядке, Терри, я же дал Леаму слово «сдувать с тебя пылинки»…А что касается лица, обещаю подумать, как решить эту проблему. С наскока, увы, не получилось, прости… брат.

Несмотря на неприятное преображение, в этот вечер я чувствовал себя по-настоящему счастливым, хотя слова командира, что отряд капитана Шверга почему-то задерживается, заставили меня поволноваться. Но после сытного обеда и пары кружек вина усталость, наконец, взяла своё, и первого мага разведки так разморило, что Дар попросил Батисту отвести «найдёныша» в свою комнату, уложив спать.

Совершенно захмелев и то и дело спотыкаясь, я с трудом поднимался по крутой лестнице, опираясь на смеющегося Избранного, горячо убеждая его, что отныне Терри-Ворон никому не позволит называть друга Недостойным:

― Пусть только попробуют это сделать, сволочи ― будут иметь дело со мной… ик. Да когда же, наконец, кончатся эти проклятые ступеньки, Бат? Знаешь, как давно я мечтал выспаться на нормальной кровати? Да откуда тебе знать…

И в тот прекрасный миг, когда мы с горем пополам добрались до второго этажа, дверь трактира распахнулась, впуская в мгновенно притихший зал отряд городской Стражи. Их Капитан ― высокий симпатичный мужчина с бесконечно уставшими глазами остановил нас, громко произнеся несколько простых и одновременно страшных слов:

― Именем Императора ― приказано арестовать Лорда Батисту из дома Зелёной Луны и проводить его в крепость для допроса.

Дар пришёл в себя первым:

― Это мой человек, в чём его обвиняют?

Капитан тяжело вздохнул, словно не хотел произносить роковые слова:

― В государственной измене… Всякий, кто попробует помочь преступнику, будет немедленно взят под стражу. Лорд Батиста, прошу Вас проявить благоразумие и не сопротивляться…

Мгновенно протрезвев, я растерянно смотрел на помертвевшего Батисту, которого только что обещал защищать, не зная, что же теперь делать. Тот отцепил мои пальцы, впившиеся в рукав его камзола, прошептав одними губами:

― Клянусь, Терри, я не виновен, ― и начал медленно спускаться по лестнице…

[1] Рассказ «Враги. Золотая сеть»

Глава 18. Драконьи зубы — 2

Помогая Батисте бежать, Терри-Ворон узнаёт, что у него появился не только новый друг, но и новые, очень опасные враги…

Я смотрел вслед спускавшемуся по лестнице Батисте, разрываясь между желанием ему помочь и страхом сделать что-нибудь не так, ухудшив ситуацию. Вдруг он обернулся, и, прочитав по его грустному взгляду, что, приняв решение, друг со мной прощается, едва кивнул, незаметно сделав знак:

― Действуй!

В тот же миг посреди лестницы что-то вспыхнуло, и Батисту закрыли клубы сизого дыма. Недремлющий Капитан Стражи крикнул:

― Взять его! ― и несколько человек бросились вверх, но «особенное заклинание» незаметно проломило под ними ступени, так что бедняги с воплями повалились на пол, потирая ушибленные бока и немилосердно ругая хозяина трактира, пожалевшего денег на починку старой рухляди…

Тем временем, дым рассеялся, но, как и следовало ожидать, беглеца уже и след простыл. Я сделал несколько торопливых шагов назад от образовавшегося «провала» в лестнице, как мог, изображая на лице удивление и страх от произошедшего, на что Дар недовольно приподнял одну бровь, всем своим видом показывая, что он думает о моём «вмешательстве не в своё дело».

Капитан уже тряс дрожащего хозяина «Коровы», требуя немедленно починить ступени, обеспечив Стаже доступ ко второму этажу, одновременно отдавая своим людям приказ прочесать всё вокруг в поисках «преступника». Последнее слово заставило корчившего из себя пьянчугу Терри-Ворона презрительно поморщиться, ведь я полностью доверял брату-Избранному. Что не укрылось от внимательных глаз Главы местной Стражи:

― Эй, парень, живо спускайся! Ты последним разговаривал с беглецом, пойдёшь со мной для допроса…

Такого поворота я не ожидал, но строгий голос Дара расставил всё по своим местам:

― Допрашивать его можно только в присутствии командира и при условии, что для этого есть веские причины. Мы отдыхали вместе за одним столом, и это я попросил лорда Батисту проводить нашего уважаемого мага ― Избранного Терри из Дома Живительной воды, наверх… Все вопросы ко мне, Капитан, ― при этих словах Старика сообразительный отрядный маг сразу же высокомерно задрал нос, демонстративно перекинув «драгоценную» косу через плечо.

Умное лицо Капитана стражи погрустнело, но быстро он не сдался:

― Как скажете, командир Дар… Но, согласно указу Императора, в поисках подозреваемыхв измене преступников следует принимать участие всем, присутствовавшим при побеге. Надеюсь, славные разведчики к нам присоединятся?

― Разумеется, если на это будет приказ Капитана Шверга, а он, как Вам известно, задерживается, ― буркнул сердитый командир, а я облегчённо выдохнул, снова поторопившись…

― И он у Вас есть, так что с этого момента и пока отряд не покинет этот дрянной городишко группа поступает в распоряжение Капитана Роя. Действуй, Старик, но сначала пойдём в штаб, надо кое-что обсудить… ― на этот раз решительный рык ворвавшегося в трактир как ураган Шверга не обрадовал. И, судя по помрачневшему лицу Дара, не меня одного…

«Начальство» быстро покинуло трактир, следом ушёл и Капитан стражи со своей командой. Хмурые разведчики, задрав головы, смотрели наверх, прикидывая, как помочь своему магу спуститься с приличной высоты. Но всё решилось просто: один из слуг робко покашлял за спиной и, как только я обернулся, с поклоном повёл «господина Избранного» к запасной лестнице…

Однако ребята меня опередили, остановив у выхода, в очередной раз заставив восхищаться их невероятной скоростью:

― Ворон, на тебе итак лица нет, еле держишься на ногах ― пока Дар не дал команду, иди в его номер и отдохни. А то какой толк от мага в «таком» состоянии? Мы пока осмотримся…

Я принял их доводы и, войдя в небольшое полутёмное помещение с занавешенным окном, сразу нашёл глазами кровать, тут же на неё плюхнувшись. Раздеваться не было сил… Подо мной кто-то охнул:

― Какого демона, двоечник, раздавить решил, что ли?

Не знаю, что на меня нашло, может, просто слишком устал, чтобы подскакивать от каждого дурацкого вопля, поэтому просто перекатился на бок и, выдернув подушку из-под возмущённо сверкавшего глазами Батисты, недовольно заворчал:

― Может, и решил… Нечего занимать не свою кровать ― Дар сам позволил сынку отдохнуть после безумного дня… И вообще, ты чего это тут ошиваешься, умник? Вся Стража на ушах стоит, ещё и нас заставляют искать беглеца, а он, так-перетак, разлёгся на чужом месте, вместо того чтобы сверкать пятками подальше отсюда…

Ресницы слипались, и не было никакого желания бороться с этой сладкой дремотой. Почувствовав объятия мягкой перины, тело блаженно расслабилось, приготовившись отдаться во власть сновидений, лишь краем уха улавливая обиженный голос друга:

― Подумаешь, устал он… Я тоже, между прочим, устал и к тому же невинно пострадал от ложных обвинений, а ты, даже не посочувствовав, гонишь бедного брата-Избранного прямо в лапы стражников… Не терпится увидеть, как чей-то труп качается на ветру, да? Неблагодарный… ― он тяжело вздохнул, ― и куда мне прикажешь идти, а? Как ни крути, здесь самое безопасное место в городе.

Он ещё что-то говорил, но Терри-Ворон уже не слышал, всё больше погружаясь в пучину сна, напоследок почувствовав, как кто-то стягивает с него сапоги и плащ, бормоча про какого-то «демона-грязнулю, только что вылезшего из помойки», и, разобрав в этом бреду знакомое слово ― «демон», даже пробурчал в ответ, наверняка озадачив болтуна неожиданным:

― Это был Чемурюк, точно он, зуб даю…

Сон решил не баловать меня разнообразием сюжетов: я по-прежнему сражался с Некромантом, только делал это слишком уж непривычным способом ― мы то по очереди пытались отловить чёрных карнийских быков, набрасывая верёвочные петли на их могучие шеи, то мчались на лисьих упряжках по снежной обледенелой дороге Северного Княжества, напоследок полуголыми сражаясь в наполненной грязью яме с огромными ящерицами Западных Пустынь… Это было то ещё зрелище ― я, здоровый парень, и этот плюгавый прыщ верхом на огромной твари с гребнистым хвостом и зубастой пастью. Хотя, происходи всё это в реальности ― мне было бы не до смеха…

А ещё я видел себя в объятиях длинноволосой зеленокожей русалки, из которых пытался вырваться всеми известными способами. На прощание обиженная морская дева погрозила кулаком, удивив своим поразительным сходством с Ирмой и вызвав неожиданную грусть по ещё не родившемуся ребёнку…

Ну а ягодкой на сладком пироге стал быстрый и слишком скомканный сон о Леаме, в котором нас с ним пытались разлучить тёмные орды Монстров, во главе с одетым в сверкающие доспехи рогатым демоном с лицом Батисты. Он показывал на разъярённого Ворона огромным мечом, и его мерзкое войско ликовало, вопя на разные голоса:

― Убей его, о славный Чемурюк!

Короче, полный бред…

Не помню, что там было дальше, но меня точно били в бок и трясли, и, возмутившись даже во сне, я начал махать руками ― судя по оханью противника, весьма успешно. Протирая ладонью заспанное лицо и пытаясь расклеить непослушные ресницы, буркнул:

― Что, не нравится? А нечего будить уставшего бойца. Вот сейчас проснусь и так надаю по шее, ― я зевнул, чуть не вывихнув челюсть, а вернул её в нормальное положение сердито потиравший щёку командир:

― Это мы ещё посмотрим, кто кому надаёт… Устал, значит? А мы с ребятами, получается, нет? Всю ночь пробегали со здешней стражей в поисках Батисты и, не подозревая, что наш великолепный маг, оказывается, уже не только поймал его, но и затащил в кровать, ― Дар привычно усмехался, глядя, как я в ужасе пялюсь на мирно спящего на краю подушки южанина.

Мгновенно проснувшись, «застигнутый с поличным» маг разведки попятился к стене, смущённо пролепетав:

― Прости, Дар, случайно вышло ― тебе ведь не больно, да? А про Батисту… Я его даже не заметил ― где упал, там и уснул. И не смейся, обидно же.

Дар хитро поднял бровь:

― Случайно? Ну-ну… Я тебе не нянька, чтобы мораль читать, а командир, не забывай об этом. И дружка своего с кровати забери ― ноги уже отваливаются. Если оба так устали, могли бы и на полу лечь, паразиты…

Стащив сонного Батисту с нагретого места, усадил его на лавку и сам плюхнулся рядом, пока Дар со стоном опустился на кровать. Его бледное лицо, казалось, ещё больше похудело, глаза ввалились, а нос заострился…

― Бедняга, кроме сынка у него никого нет. Я должен как следует заботиться о Старике, а вместо этого только создаю проблемы…

Проснувшийся южанин испуганно переводил взгляд с меня на Дара, и закрывший глаза командир строго сказал:

― Если не хочешь отсюда выйти прямо в городскую тюрьму, парень, рассказывай, в чём дело. И не вздумай юлить, Старика не проведёшь…

Я видел, что Батисте не по себе и осторожно коснулся его руки:

― Давай, Бат… Дару можно доверять.

Он вскинул на меня расстроенные глаза и, немного поколебавшись, выложил всё, что я уже знал, включая историю про Вершителя. Дар слушал, не перебивая, и, когда южанин, закончив рассказ, спрятал лицо в ладони, какое-то время молчал, чтобы вскоре вскочить, хлопая себя по ляжкам:

― Святой паразит… А ничего другого посерьёзнее этой увлекательной истории, несомненно способной выдавить слезу у чувствительной барышни и даже доверчивого Ворона, не придумал? И нечего обиженно сверкать глазами! Судья на такие байки точно не поведётся… Месть обиженного отца ― футы-нуты… Обвинение в государственной измене ― это серьёзно, парень, будь ты хоть хр…нов Вершитель или министерский болтун. Тут, наверняка, дело в другом…

Мы с Батистой, не отрываясь, следили за тем, как, взъерошив волосы, Старик меряет шагами маленькую комнатушку. Наконец он остановил это мельтешение и, подвинув меня, сел рядом с побледневшим разведчиком:

― Ты ведь последний год провёл рядом с Леамом, так? ― тот покорно кивнул, ― думаю, всё дело в Заклинании, что твой приятель носит в голове. Если бы ему не мешали, он давно бы уже добрался в столицу. Что вы оба так уставились? Конечно, не все, как мы, желают прекращения войны с Монстрами. Есть заговорщики, для которых выгодно оставить всё как есть… Они хотят разрушить Империю, и пока целая страна борется с этой напастью, потихоньку осуществляют свои ужасные планы, и руководит ими кто-то очень могущественный, не нам чета…

Дар похлопал Батисту по спине:

― Ты, парень, один из рычагов давления на Лиса… Отсюда вывод ― надо срочно разыскать Леама. Уверен, сейчас ему как никогда нужна помощь. Я не очень хорошо знаю нашего «золотого мальчика», но, кажется, он послал опытного разведчика на поиски Терри не потому, что безумно соскучился ― прости, сынок. Твой ушлый и несомненно очень умный друг уже знает о тех изменениях, что происходят с Вороном в последнее время. И, вероятно, рассчитывает на твою помощь…

Я встал:

― Согласен, Дар. Мы с Батистой немедленно уходим…

Командир решительно усадил меня на лавку:

― Нет, я сам выведу парня к дороге в Западные горы. Вы ведь там договорились встретиться с Лисом? Ага, значит, угадал. Места, конечно, опасные, всякое может случиться, но выбора нет ― зато ищейки туда не сунутся. Вот что, Терри, иди и покарауль за дверью, ― он задумчиво посмотрел на едва светлеющий горизонт за окном, ― никто не должен войти сюда, пока солнце полностью не встанет. Понял? Никаких вопросов, исполняй!

Я молча обнял друга, пожелав ему удачи, и вышел за дверь. Голова разламывалась от нахлынувших в неё мыслей, большинство из которых приводило в уныние:

― Всё плохо, очень плохо… Новые враги, и посерьёзнее прежних. Бедный Леам ― один против всех, а Батиста? Сможет ли он добраться и найти Лиса в этих проклятых горах среди Монстров, а возможно, и настоящих демонов? Кто знает…

В голове стучало и пульсировало, я сполз по стенке на пол и стал ждать, когда же взойдёт солнце. Здесь, в узком коридоре, разделявшем маленькие комнатки постоялого двора, не было окон. Но для мага это не имело значения ― я знал, что почувствую, когда тьма полностью уйдёт в свой ночной мир…

Время ползло медленнее улитки на дырявом капустном листе, постояльцы трактира ещё спали, и уставшего мага снова начало клонить в сон. На этот раз это была чуткая дремота, и стоило одному из слуг потихоньку прошмыгнуть мимо, тут же слегка приоткрыл глаза. Мне не понравился пристальный, любопытный взгляд этого рыжеволосого парня. И когда он в третий раз прошёл рядом и, воровато оглянувшись, протянул руку к двери, я сделал подсечку и, подхватив падающего паршивца, заломил ему руку, шипя на ухо:

― Молчать… Решил, гадёныш, проверить, хорошо ли спрятаны наши деньги, да? Рисковый ты парень, раз посмел связаться с уставшими имперскими бойцами ― пойдём, поищем дерево покрепче…

Он позеленел, чуть не вывернув свой ранний завтрак на мой и без того замызганный плащ. Голос у паршивца оказался противнее его же конопатой морды:

― Пощадите, господин Избранный… Это Капитан Рой приказал присматривать за номером Вашего командира, я ― подневольная птица, ― захныкал он, и, дав ему пинка, злой маг разведки фыркнул:

― Ну так лети отсюда, птица… ― лихорадочно соображая, что же придумать для наверняка уже спешащего сюда местного вояки, ведь солнце пока показалось только наполовину…

Симпатичный Капитан с грустными глазами в сопровождении целой оравы стражников с хмурыми, не выспавшимися лицами не заставил себя ждать:

― Господин Избранный, что-то я не видел Вас во время поисков преступника…

― Выполнял личное поручение командира, ― я нахально смотрел ему в лицо, понимая, что иного способа не пустить Стражу в номер, чем затеять драку, у меня нет. А это могло плохо кончиться для бедной шеи Терри-Ворона…

Капитан Рой устало вздохнул:

― Понимаю… Позвольте спросить, что Вы здесь делаете?

― Получил приказ командира охранять его сон ― он хоть и не признаётся, но Старику уже тяжеловато ночь напролёт бегать по городу, ― сообщил я доверительным тоном скучающему Капитану и улыбнулся как можно обаятельнее, совершенно забыв, что отвратительные шрамы вместе с кривой ухмылкой придавали моему «новому» лицу угрожающее выражение.

Но «противник» оказался не из робких:

― Это единственная комната, которую мы не осмотрели. Обещаю, всего несколько минут, и ваш командир снова сможет спокойно спать…

Я напрягся, положив руку на меч, не переставая при этом «дружелюбно» улыбаться, когда сзади раздались шаги, и уверенный голос Дока задушевно промурчал:

― Нельзя будить Старика, господин Стражник, он же нам как отец родной, мы за него можем и зашибить…

Я обернулся, не скрывая радости ― коридор заполнили разведчики, и у каждого рука лежала на эфесе меча… Капитан нахмурился, но настаивать не стал:

― Хорошо, из уважения к вашему командиру мы немного подождём… здесь.

Две большие группы вооружённых людей застыли друг напротив друга, и я мысленно молил солнце «поторопиться», хоть это и против правил природы. Дверь внезапно заскрипела, явив всей компании заспанную физиономию Старика. Он небрежно махнул разведчикам, дав команду уйти, и как только они словно растворились в воздухе, почесал седой ёжик волос:

― Заходи, Капитан, но только ты один… И делай свою работу. Прости ребят ― горячие стервецы, что с них взять ― и меня заодно, что заспался ― неспокойная была ночь…

Я стоял у трактира, вдыхая пока ещё свежий утренний воздух, лихорадочно размышляя:

― Значит, успел вывести Батисту в безопасное место и вернуться. Но как он это провернул? Под окном наверняка стояли дозорные. О, Дар, ты ― лучший, смогу ли я когда-нибудь хоть немного стать похожим на тебя…

Старик вышел из двери, мирно беседуя с Главой местной Стражи, на прощание даже пожав ему руку. А вот мне он дал знак молчать, и причина этому как раз стремительно приближалась к нам, недовольно сверкая глазами и поглаживая седые усы:

― Это что же происходит, так тебя перетак, маг разведки, я тебя спрашиваю ― до каких пор? ― гремел голос Капитана Шверга, роняя сердце Ворона куда-то в глубокий колодец страха и отчаяния.

― Что случилось, Капитан? ― озабоченное лицо Дара ещё больше вгоняло в тоску ― кажется, я опять подставил Старика, а ведь обещал о нём заботиться…

Шверг сердито пыхтел, но его глаза при этом озорно блестели, заставляя меня напрягать мозги в попытке вспомнить, что же я опять натворил.

― Как ты с ним справляешься, Дар? Это же не маг, а… Ты знаешь, как его зовут в отряде? Ворон-Разрушитель… Ещё не догадался почему? Этот паршивец взял себе привычку громить каждый встречный трактир ― сначала в Затоше, а теперь и здесь. Весь город гудит ― какой-то Избранный разнёс по камушку знаменитого на всю округу «Чемурюкского оборотня». Беда в том, что местные верят ― покровитель этих мест теперь обидится и не будет больше помогать его жителям.

Он поправил узкий вороник форменного мундира, словно тот не давал ему дышать:

― Да, честно говоря, и хр. н с ними, но я боюсь, как бы Оборотень не прикопался к отряду. Итак про эти горы несут всякую чушь, если ещё и Чемурюка приплетут… покоя от идиотов не будет, ― он снова повернулся ко мне, ― ну-ка признавайся, негодник, чем тебе трактир-то не угодил?

Я пожал плечами:

― Эти паршивые наёмники посмели поносить наш отряд, Капитан! Простите, не сдержался…

Дар крякнул, отворачиваясь и пряча за «внезапным» кашлем довольную ухмылку. Шверг глубокомысленно хмурил лоб и, неожиданно захохотав, хлопнул своей каменной рукой по бедному плечу:

― Странный всё-таки у тебя маг, дружище, но боец отменный… и да, пошли-ка ты его, что ли, в баню, а то от запаха не только мухи, но и Оборотень скоро сдохнет… ― и он быстро ушёл, окружённый своими на удивление неулыбчивыми адъютантами.

Дар посмотрел сначала ему вслед, а потом и на меня, виновато понурившего голову:

― Ох, Терри, Терри… Решил Старика в могилу свести? Разве можно так откровенно демонстрировать «особенную силу», ну что за… И в баню сходи, дурачина, ― он развернулся, но я его остановил:

― Прости, командир, а что это за Оборотень такой, второй день о нём слышу…

Дар окинул меня повеселевшим взглядом, кивнув на разваленную поленницу дров:

― Давай посидим немного, а то что-то сердце не на месте… ― мы расположились на больших шершавых колодах, и Старик потёр поясницу, подставляя лицо утреннему солнцу, ― любит здешний народ всякие «загадочные истории» ― драконы с их чудными зубами, а ещё эта местная знаменитость… Бредни как раз для детишек, вроде тебя:

― Рассказывают, что одна девица полюбила демона, случилось это в селе Чемурюк недалеко отсюда. Ну и родила мальчишку… Вначале он ничем от других детей не отличался, разве что добротой ― каждому готов был помогать, и безо всякой корысти. Сельчане его любили, хоть он и рос без отца. Дед у него был местным старостой, богатым и скорым на расправу ― его внук многих спас: умел уговорить старика отложить выплату долга или строго не наказывать провинившихся. В общем, парень с детства был не в себе ― слишком честный и просто помешан на справедливости…

Но, как это часто бывает, какой-то мерзавец донёс «красным рясам» о полудемоне и его, якобы, бесчинствах. А когда за «нечистым» приехали каратели в зелёных мундирах, селяне наотрез отказались выдавать «виновного» и помогли ему бежать, хоть все мужики села за это было нещадно выпороты, включая старосту…

С тех пор демон Чемурюк дал слово охранять и своих односельчан, и их потомков, ведь жизнь у него длинная, не то что наша. Он всегда выступал на стороне невиновных, добывая доказательства их правоты, а порой и принимая облик того, кому помогал, путая ищейкам следы.

Все понимали, раз уж за дело взялся Чемурюкский оборотень, значит, человека и в самом деле оклеветали. Со временем даже судьи это признали… хотя кто знает, что тут правда, а что выдумка. Вот благодарные люди и назвали трактир его именем, там всегда первую чарку пили за здоровье справедливого оборотня… А ты, дурачок, даже вывеску не пожалел…

Я окончательно скис:

― Откуда мне было знать…

Дар засмеялся:

― Да сказки всё это ― благородный демон, надо же… какой ты, Терри, доверчивый. Иди-ка лучше вымойся, не позорь Старика…

К нам подбежал запыхавшийся разведчик:

― Командир, пришла новость, что беглеца видели в стороне Ведьминой балки, а ещё около Чёрной реки и на Холодных холмах… Очевидцев много, это точно был наш Батиста.

Дар изумлённо вздёрнул брови:

― Так это же совершенно в другой стороне от Западных гор… Какого… Местная Стража в курсе? Ну и ну, неужели и в самом деле Чемурюк ему помогает?

У меня радостно загорелись глаза, но командир, строго посмотрев, кивнул в направлении бани. Пришлось подчиниться, но не успел я отойти и пары шагов, как другой разведчик осадил взмыленного коня, спрыгивая на землю:

― Плохи дела: Монстры атаковали обоз с мирными жителями прямо на дороге к горам… Шверг уже повёл туда своих людей, надо спешить, но, в любом случае, боюсь, мы опоздали…

К нам со всех ног бежали разведчики, ведя в поводу коней, и пока я запрыгивал в седло, глядя на помертвевшее лицо отдававшего команды Дара, в голове крутилась страшная догадка:

― Значит, он пристроил Батисту в обоз… Боже, спаси и сохрани хотя бы детей. И моего бедного нового друга…

Глава 19. Рюк — 1

Даже привыкшему сражаться с Монстрами Терри стало не по себе от встречи с необычным оборотнем…

После прошедшего дождя вода в лужах на ведущей к Западным горам каменистой дороге показалась мне по-осеннему тёмной. Словно ненастная мгла туманным летним утром, засмотревшись на своё отражение, так навсегда и осталась в этих неглубоких грязных ямах. Наши сапоги, торопясь к дымящимся остовам разбитых и сожжённых монстрами повозок, спотыкались и вязли в них, как в чёрном пригоревшем киселе…

Было так тихо, что хруст мелких камушков под старыми подошвами казался страшнее раскатов недавнего грома. Только сильнейший ливень не позволил тому, что ещё несколько часов назад было обозом торопящихся в соседний городок обывателей, полностью сгореть в адском пламени, уничтожив следы очередной расправы Тварей из прорехи над беззащитными людьми.

Конечно, обоз сопровождали умелые и опытные бойцы ополчения, но что они могли противопоставить глумлению этой беспощадной, воистину нечеловеческой силы? У большинства вторгшихся в мир Избранных существ броню или подобие кожи было невозможно пробить обычными стрелами или копьями. Чтобы противостоять этим кошмарным Тварям, нужна была магия, причём очень сильная, но возможности оплатить её у небогатых горожан, как правило, не было, и приходилось лишь полагаться на удачу, надеясь, что на этот раз негодяйка-судьба смилостивится и пожалеет зависящих от её капризов мужчин и женщин.

Но сегодня никто не выжил, за исключением няньки с двумя детьми, которым как раз перед нападением приспичило «сбегать в кусты». Их нашёл один из разведчиков, старый Бун, первым добравшийся к месту трагедии, и когда мы с Даром подбежали к нему, ветеран плакал, не стыдясь слёз, глядя на почерневшие от ужаса глаза детей и тело потерявшей сознание молоденькой девчонки.

Сплюнув на обугленную траву, Дар обнял Буна, у которого дома осталось четверо внуков:

― Держись… и моли Бога, чтобы эта нечисть не добралась до твоего родного городка. Бедные ребятишки, какое потрясение… Кто знает, смогут ли они пережить всё это, ― он развернулся к кусавшему губы Дрю, ― не распускай нюни и принеси воды для девочки ― головой за неё отвечаешь. Нам позарез нужен очевидец, только на неё и надежда.

Я не вслушивался в до боли знакомые разговоры привычных к подобному бойцов капитана Шверга, переходя от одной повозки к другой и с замиранием сердца высматривая останки того, кого совсем недавно назвал другом. Батиста был необычным Избранным, таких как он высокомерное общество незаслуженно игнорировало, называя Недостойными всего лишь за то, что, попав в плен и потеряв косу, те посмели остаться в живых, приняв бесчестие.

Меня бесило слепое почитание давно устаревших традиций, но всё, что в этой ситуации я мог сделать для попавшего в беду хорошего человека ― предложить ему свою дружбу. Терри — Ворон на этой войне научился ценить друзей, и вот теперь, кажется, потерял одного из них. Быстрым шагом миновав последнюю сгоревшую повозку ― запах стоял ужасный, я растерянно смотрел на командира, торопливо догонявшего первого мага разведки:

― Дар, ничего не понимаю… Всё осмотрел, его тут точно нет. Не думаю, что Батиста сдался бы без боя, не такой он человек. Неужели, они его… того… совсем?

Старик хмурился:

― Не мели чепухи ― эти Твари не едят людей. Честно говоря, вообще сомневаюсь, что они хоть что-нибудь едят, ― он понизил голос до шёпота, ― думаю, их создали для того чтобы уничтожать всё на своём пути. Представь ― такие огромные куклы для убийства, а кукловод прячется в тени…

Эта мысль показалась мне весьма разумной, и я прошептал в ответ:

― Какой же силой должен обладать этот маг? Страшно подумать…

Дар покачал седой головой:

― Это кому страшно? Да у тебя самого сейчас силы не меньше, вот только знаний не хватает, прямо беда… А что касается нового друга, ты, сынок, только не сердись ― у Батисты есть более важное дело, чем защита несколько десятков людей. Он должен помочь Леаму спасти Империю, и у нас нет права осуждать его за этот выбор…

Я чуть не подскочил от возмущения:

― Никогда не поверю, что он бросил обоз. Парень сам настрадался и ни за что не оставил бы беззащитных людей на поживу Тварям. Здесь что-то другое… Ты же опытный разведчик, Дар, поищи чужие следы, умоляю, я тоже проверю магические потоки, хотя после бойни они, конечно, перепутались…

Командир кивнул и пошёл туда, где бойцы уже готовили общую могилу для погибших ― везти останки назад в Драконьи зубы никто не собирался. Таков был указ Императора, без сомнения, напетый «красными рясами» ― хоронить погибших там, где они приняли мученическую смерть. Оспаривать слова Верховного ― дураков не было…

Отогнав от себя приставучего Дрю, пытавшегося мне «что-то рассказать», я занялся поиском необычных следов, почти сразу распознав магию Батисты, тесно сплетённую с незнакомым, «неправильно» построенным потоком…

― Это ещё что такое… Похоже, Избранный бросился в бой, но что-то ему помешало, и потом эти двое внезапно исчезли… Вот это да ― неужели похищение? Кому же понадобился наш «беглец в розыске», и что за странные «следы», никогда о таком не слышал…

Я растерянно чесал в затылке, машинально продолжая идти вперёд, пока не столкнулся с сердитым Дрю. Он недовольно потёр лоб, фыркнув:

― Господин маг так занят, что даже не видит, куда его несут длинные ноги?

Пришлось схватить обиженного болтуна за оттопыренное ухо:

― Господину магу очень стыдно, что он так и не поговорил со своим другом. Простишь меня, а, лучший в мире Ученик? ― и, подумав, подлизываясь, добавил, ― эй, надежда нашей разведки, я по тебе очень скучал, а ты?

Вырвавшийся Дрю разулыбался и, довольно покраснев, пробормотал:

― Я тоже скучал, Терри, вы же с Грастом меня бросили… Ой, слушай, что хотел сказать ― за тобой кто-то следит. Или за этим «новичком», вы же с ним последнее время вместе ходили… Сейчас пару раз снова видел странное мелькание.

Это насторожило:

― Подробнее ― что мелькало и где?

Он вздохнул, видимо, подбирая слова:

― Ещё в дороге, до того, как отряд пришёл в Драконьи зубы, как раз, когда появился Батиста, стало казаться, что кто-то смотрит в затылок. У меня же лучшая «чуйка» в отряде, Дар так говорит. Так вот, видел я кого-то ― точнее не скажу, словно тень пронеслась у костра, один раз, потом ещё и ещё. Разве может быть кто-то настолько быстрым, чтоб глаз за ним не успевал?

Он закусил губу:

― А когда ты пошёл с Батистой, снова что-то промелькнуло. Я аж испугался, не привёл ли «новичок» за собой в отряд настоящего демона. Знаешь, что говорят про эти исчадия тьмы? Они такие ловкие и быстрые ― человеку не угнаться… И сегодня здесь опять что-то двигалось прямо за тобой. Хотел предупредить, но великий маг всё время занят, ― Дрю посмотрел на меня так жалобно, что пришлось обнять его за плечи, подбадривая.

Противный голос Ури резанул по сердцу:

― Посмотрите-ка на них ― опять обнимаются… бесстыжие! ― он захохотал, но уставшие бойцы его не поддержали.

Я обрадовался давно не виденному Жоресу, могучим плечом оттолкнувшего Ури с дороги, и первым пожал ему руку:

― Как ты?

Тот совсем невесело улыбнулся:

― Жив пока… Скажи лучше, до каких пор мы будем «опаздывать»? Чувствую себя беспомощным ребёнком, над которым издеваются взрослые уроды…

У меня не было ответа на этот мучивший всех вопрос, но Жорес, кажется, ни на что и не рассчитывал. Он кивнул на небольшой костёр ― перед возвращением в Драконьи зубы командир разрешил сделать привал, слишком уж ребята вымотались…

Я опустился на траву рядом с клевавшим носом Дрю, благодарно принимая от Дока порцию его знаменитого «бодрящего отвара», львиную долю которого, подозреваю, составляла всё та же пресловутая змеиная настойка. В голове крутились невесёлые мысли:

― Тебя, Ворон, затянуло в какой-то порочный круг, из которого нет выхода ― сплошное невезение… Проклял меня кто-то, что ли? Батиста пропал, значит, рассчитывать на то, что он разыщет Лиса и поможет ему ― глупо, надо идти самому. Отпроситься у Дара, снова его подставив? Или поговорить со Швергом, но тот ни за что не отпустит единственного отрядного мага, тем более что Хорст с Учеником до сих пор не вернулись с задания.

Вот он, трудный выбор ― стать дезертиром, но помочь другу доставить в столицу Заклинание, спасая Империю от развала, или до конца остаться с отрядом, которого без магии, очевидно, ждёт страшный конец? А ещё старый добрый Тимс пропал в Затоше ― даже не знаю, жив ли он, бедняга…

Но, как это часто бывало в последнее время, жизнь всё решила за меня и по-своему… Сначала в голове противно зазвенело, словно завибрировала туго натянутая стрела, и сразу резко потеплело в животе ― «особенная сила» давала о себе знать:

― Что тебе? ― разозлился я, ― то, когда очень надо, её не дозовёшься, то просит внимания…

Но это было только начало: перед глазами вспыхнули искры, и я увидел, как что-то тёмное метнулось в сторону мирно отдыхавших разведчиков. Первая стрела пронзила грудь Дрю, вторая ― прошла через глаз Жореса, третья уже смотрела в лоб растерявшегося Дока. Последнее, что я увидел, были перекошенное от ненависти лицо Ури и взмах его руки, когда он бросал нож в сердце ненавистного мага…

Меня отпустило ― руки так дрожали, что от потрясения я еле смог стряхнуть пот со лба. На осмысление случившегося не было времени ― Док, занятый починкой лука, перетянул тетиву, и она внезапно лопнула с тем самым звуком. Спасти сразу троих было невозможно, и потому я ударил Ури ребром ладони в основание шеи ― как учил Дар…

Он захрипел, завалившись на спину ― узкие невыразительные глаза непонимающе уставились на наконец-то начинавший редеть туман, рука сжимала лук с уже наложенной чёрной стрелой. Я видел, как все с ужасом смотрят на «обезумевшего» мага, только что убившего одного из «своих», но, показав на покойника, сумел чётко произнести:

― Его глаза, с ними что-то не так…

Внимание разведчиков тут же переключилось на лицо Уриона, которое на мгновение затмила чёрная тень. Она вытекала тонкими струйками из его рта и носа, плескалась и подрагивала в глазах, словно пожирая человеческую плоть, внезапно исчезнув без следа и оставив на худом, желтоватом лице разведчика пустые глазницы.

Все ахнули. Док трясущейся рукой осенил себя «святой защитой»:

― Господи, спаси и сохрани… Да это же одержимый; слышал, если в человека вселится демон, он становится невероятно силён и один может положить целый отряд. Если бы не Ворон, валяться бы нам всем у этого костра, как Ури сейчас… Проклятые горы, мы ещё к ним не приблизились, а уже началось.

Вмиг проснувшийся Дрю с большими, сияющими глазами, похожими на игральные шары моей тётушки, испуганно тронул Жореса за руку, справедливо считая его знатоком местной нечисти:

― А куда делась эта тёмная штука, выскочившая изо рта Ури?

Наш шутник даже в этой печальной ситуации не упустил шанса посмеяться над мальчишкой:

― Кто знает, в кого оно переместилось… Ты как себя чувствуешь, малыш? Живот не крутит, а то глаза у тебя какие-то подозрительные…

Дрю позеленел:

― А что с ними не так?

Я остановил Жореса:

― Перестань его запугивать, сердца у тебя нет… Лучше скажи, что ты знаешь о подобном?

Он вмиг стал серьёзным, пожав плечами:

― А я и не шутил, Ворон… Эта дрянь может исчезнуть без следа, но бывали случаи, когда демон «переселялся» в того, кто в тот момент находился ближе всего…

Теперь все посмотрели на Дока, ведь Ури сидел как раз рядом с ним. Но, не растерявшись, знаток «особенных настоек» продемонстрировал купленный им на ярмарке «оберег от демонов», поцеловав маленький жёлтый камушек на шнурке и снова спрятав его под рубаху:

― Хр… вам всем, у меня есть защита, проклятый демон не сунется!

Честно говоря, этот сомнительный «аргумент» никого не впечатлил, но связываться со скорым на расправу толстяком не хотелось, а потому, как только Дар подошёл к нам, тело Ури было решено похоронить в отдельной могиле. Наш капеллан быстренько прочитал над одиноким холмиком «очистительную» молитву, и отряд развернулся в сторону Драконьих зубов, недовольно гудя, что «следовало бы сжечь тело, чтобы несчастный не смог превратиться в неупокоенного мертвеца»…

Капитан Шверг одним сердитым взглядом прекратил эти разговоры, но мысль, что однажды ночью в лагере может объявиться «пожиратель плоти», прочно засела в мозгах расстроенных бойцов. Я старался не думать об этом, гоня прочь глупые суеверия, но на душе стало ещё неспокойнее, хотя казалось ― хуже быть уже не может…

Может ― всего через несколько минут сам убедился в этом: из соседних кустов наперерез отряду выскочил человек в лохмотьях и, окинув перепуганных всадников безумным взглядом, пошёл мимо шарахающихся коней, повторяя что-то вроде:

― Не он, снова не он… Да где же… Я всё равно тебя найду, от меня не спрячешься…

Большинство бойцов, напуганные происшествием с Ури, схватились за мечи, а Док, лучший ― после меня, конечно ― стрелок среди разведчиков натянул лук, целясь «пришельцу» между глаз. Но оборванец, казалось, не замечал опасности. Он остановился напротив Верного, с воплями опустившись на колени:

― Нашёл… Я наконец-то нашёл своего мальчика, спасибо, Боже!

Не веря глазам, здоровенный «мальчик» спрыгнул с коня:

― Тимс… дорогой, неужели это ты? Что с тобой случилось, дружище, я уже потерял надежду… ― счастливый господин помог ему встать и крепко обнял, не обращая внимания на странный запах, исходивший от тряпья, мало напоминавшего когда-то подаренную мной куртку.

Добрый слуга, горестно уткнувшись в хозяйское плечо, начал что-то бормотать о злосчастной судьбе, проклятых разбойниках и хитром Тимсе, сумевшем всех провести… Остановить этот сумбурный поток слов смогла вовремя протянутая добросердечным Доком фляга с его «настойкой», к которой измученный бедняга надолго приложился.

Я осторожно перенёс почти мгновенно заснувшего сном праведника Тимса в повозку и остался с ним рядом, доверив коня Дрю и радуясь первому радостному событию за последнее время. Не стоило этого делать, ведь ужасный день только начинался…

Повозка слегка вздрогнула, потом один из углов как будто приподнялся ― сначала совсем немного, показалось, что колесо просто налетело на большой камень. Если бы так… Тряска не прекращалась, теперь уже два угла задрались настолько, что мы со спящим Тимсом соскользнули как по снежной горке к противоположно стене.

Снаружи закричали:

― Выпрягайте коней! ― совсем рядом истошно надрывался голос Дрю, ― Терри, скорее прыгай, повозка сейчас взлетит! ― и только тогда я опомнился, попытавшись разбудить Тимса, но было уже поздно ― нас словно подкинуло на ухабе, огромный стоявший в углу мешок оторвался от пола, ударив меня по голове. И наступила темнота…

Что-то потрескивало и щёлкало, приятно пахло смолой и запахом хвои. Прохладные руки приложили мокрую ткань к моему горящему лбу, и сразу стало легче. Я чувствовал, как струйки влаги стекают по щекам, и, разлепив губы, прохрипел:

― Воды… сволочи, воды…

Обиженный голос Тимса недовольно фыркнул:

― И почему сразу ― сволочи? Во-первых, я тут один, а, во-вторых, из кожи вон лезу, чтобы уменьшить боль от шишки, которую кое-кто умудрился себе поставить. А он ещё ругается…

Открыть глаза оказалось непростым делом, веки словно опухли и никак не хотели впускать свет через слипшиеся ресницы. Но моё упрямство победило ― рядом ожидаемо вздрагивало пламя небольшого костра, у которого сидел незнакомый парнишка с коротко стриженными волосами грязно-соломенного цвета, помешивая что-то в котелке.

Он поднёс ко рту деревянную ложку, пробуя ароматное варево на вкус, и охнул, обжёгшись, почему-то ругаясь голосом Тимса:

― Чтоб тебя демон сожрал, зараза, какая горячая ― чуть всё горло не спалил…

Я непонимающе наморщил лоб и после нескольких попыток зажмуриться, прогоняя видение, пришёл к вполне очевидному выводу, прохрипев пересохшим ртом:

― Ты не Тимс…

Он повернул ко мне своё симпатичное лицо простодушного деревенского паренька лет семнадцати с мудрыми глазами старика и улыбнулся белозубой улыбкой:

― Проснулся? Это хорошо… Ну ты и силён дрыхнуть, маг, думал, очухаешься только к рассвету…

Я потряс гудевшей головой, с трудом приподнялся на локтях, стараясь рявкнуть как можно громче, хотя в итоге прозвучало довольно жалко:

― Ты кто такой и почему выглядишь как мой слуга?

Парень пожал плечами и, внимательно посмотрев, хмыкнул:

― А сам как думаешь?

Даже с больной головой я догадался:

― Паршивый оборотень, проклятый демон…

Он не на шутку обиделся и, присев на корточки, поднёс к моим губам флягу с водой. Сила, с которой этот тип прижал гудящую как колокол голову к горлышку, подсказала, что сопротивляться бесполезно, и я покорно сделал глоток. Вода оказалась безумно вкусной, и, вырвав сосуд из рук похитителя, маг разведки опустошил его под недовольное ворчание:

― Грубый ты, Ворон, чуть что ― сволочи, демон… нельзя же так, не разобравшись в ситуации ― я ведь могу и обидеться. Выбирайся потом сам из этой чащи. Здесь, в Западных горах, это не самое безопасное место, знаешь ли…

Я чуть не подавился остатками воды:

― Западные горы, серьёзно?

Он снова повеселел:

― Ага, ты же сюда, вроде, собирался, другу помогать. Но ситуация была безвыходная, а Батиста так меня уговаривал, вот и перенёс тебя прямо на место. Знал бы, что будешь ругаться, сто раз подумал, прежде чем давать ему слово…

Сделав над собой усилие, кое-как сел, переждав головокружение, и невнятно промычал:

― Помощничек, значит, чтоб тебя… Так ты и есть тот самый знаменитый оборотень?

Парень снова улыбнулся во весь рот, и, надо сказать, улыбка у него была вполне дружелюбной:

― Точно, Чемурюк… Не люблю это прозвище, слишком много плохих воспоминаний. Зови просто ― Чем или Мур, как нравится.

Я хмыкнул, чувствуя, что вот-вот верну назад всю выпитую воду, и, заваливаясь на бок, упрямо буркнул:

― Рюк, значит… Зараза ты, неужели нельзя было просто поговорить, а не устраивать этот спектакль с «переодеванием» в Тимса и полётом на повозке?

Тот быстро подскочил ко мне, положив руку на лоб, и голову сразу отпустило, а тошнота бесследно исчезла. Теперь его голос звучал совсем иначе ― звонко, под стать юношеской внешности:

― Прости, когда слишком долго живёшь, иногда тянет немного развлечься. Что тут такого? К тому же, теперь тебя никто не обвинит в дезертирстве. Хорошо ведь придумано, а?

Было как-то не до споров с ним, щёки пылали от волнения:

― А что с Батистой?

Он вскинул голубые глаза:

― Я спас его, вытащив из боя, и отнёс к горам, как он и просил… Тоже тот ещё чудак, так орал ― не хотел бросать людей… Но тогда бы он погиб, а его время ещё не пришло. Не смотри так, Ворон, если бы только мог ― вынес всех, но это не в моих силах. Сейчас главное ― доставить Заклинание в Совет, поэтому выбор Чемурюка пал на честного Избранного, и тебе вот помогаю… ― он опустил голову. Сердитый Ворон не сразу понял, что «справедливый оборотень» прятал от него слёзы.

Это немного умерило моё раздражение, но мысли по-прежнему метались в голове, не давая успокоиться. И всё же усилием воли взял себя в руки ― надо было разобраться с ситуацией. И Терри-Ворон, совсем как Дар, ерошил волосы, не обращая внимания на растрепавшуюся косу:

― Хорошо, допустим… Всё это так невероятно… но, честно ― нет сил удивляться. Спасибо, Рюк, что подбросил сюда, ну а если подскажешь, как найти друзей ― Батисту и Леама ― век буду благодарен…

Оборотень поднял голову, и по его смущённому лицу стало понятно, что тут он мне не помощник. Несмотря на слабость, я попытался встать:

― Ясно, ну и на том спасибо, хоть направление покажи.

Он положил тяжёлую руку на плечо, усаживая у костра:

― Давай оставим все вопросы до завтра, ночью даже я не решаюсь выходить на тропу ― во-первых, темно, во-вторых, как-то не хочется наткнуться на настоящего демона. Сам же видел, чем кончаются такие «встречи». Тебе надо поесть и выспаться, ― он положил в миску густой ароматной каши, ― не спорь, не для того тебя вытаскивал, чтобы отдать на съедение нечисти…

Это прозвучало так убедительно, что, быстро до блеска «очистив» посуду, я уснул прямо у костра ― плохие сновидения этой ночью измученного Избранного не беспокоили, за что наверняка стоило поблагодарить милашку Рюка…

Меня разбудил летний дождь ― звонкие капли отбивали барабанную дробь на листьях, но в шалаше, куда, скорее всего, перенёс свою «добычу» заботливый оборотень-похититель, было сухо и тепло. Где-то совсем рядом изумительно пахло грибной похлёбкой, и, глотая слюни, я встал, готовый немедленно попробовать очередной съедобный «шедевр» нового знакомого.

У самого выхода ноги вдруг поскользнулись в мутной луже, уронив своего хозяина носом прямо в тушёные грибы, о которых так мечтал неизбалованный желудок Избранного. Рядом сиротливо валялся опрокинутый на бок котелок. И это мне очень не понравилось. Интуиция шепнула:

― Будь начеку! ― и, прислушавшись к предупреждению, я вытер рукавом лицо, отползая в сторону и осторожно выглянув из-за сплетения ветвей.

Костёр потух и явно не из-за дождя ― толстые сучья не так легко было погасить. Рядом валялись разбросанные, видимо принадлежавшие Рюку вещи, но страшнее всего выглядела большая лужа крови с плавающим в ней насквозь промокшим пёстрым шейным платком, который я ещё вчера заметил у симпатяги-оборотня. Тот, видимо по привычке, во время разговора наматывал его свободный край на палец. Также, волнуясь, обычно делал мой младший братишка Келли…

Кровь прилила к вискам, а сердце, отчаянно стуча, подпрыгнуло в горло. Я приготовил в ладони сгусток боевого заклинания, напряжённо вглядываясь в подозрительно вздрагивавшие кусты напротив и собираясь дорого продать свою жизнь:

― Будь ты хоть трижды шустрый демон ― если надо, вместе сгорим в адском пламени, ― и, прислушиваясь к возбуждённо кружащей внутри «новой силе», добавил, ― давай, малышка, покажем этой твари, на что способен Ворон, если его сильно разозлить…

Глава 20. Рюк — 2

Кажется, у Терри появился не только ещё один необычный друг, но и новый враг…

Я замер у выхода приютившего меня этой ночью шалаша, чувствуя, как усиливается охвативший уже всё тело озноб. Соскользнувшая со лба капля пота повисла на кончики носа, а у застывшего столбом человека не было ни сил, ни возможности смахнуть эту безумно раздражавшую влагу.

Боевое заклинание обжигало левую ладонь, неприятно покалывая кожу, что означало ― время истекает: пора или пустить его в дело, или отменить, иначе оно до кости сожжёт руку. Правая ― лежала на рукояти меча, к счастью, не покинувшего потерявшего сознание хозяина во время вчерашнего, так его перетак, «перелёта»…

Шевеление в кустах напротив прекратилось, и первый маг разведки чуть было не вздохнул с облегчением, надеясь, что «это», чем бы оно ни было, передумало нападать. Передержанный сгусток магического пламени пришлось погасить, и, кусая губы, я делал вид, что не замечаю сильной боли в обожжённых, покрытых волдырями пальцах и неприятного пульсирования недовольной «новой силы» в животе.

Нельзя было отвлекаться, интуиция-сволочь вопила, что просто так мне на этот раз не выкрутиться. Нервы были уже на пределе, и, клянусь, свистни сейчас глупая птичка на ветке или хрустни сучок ― спалил бы всё вокруг…

Наконец, в кустах что-то негромко охнуло, вполне по-человечески застонав, и только это удержаловзвинченного до предела мага от желания немедленно пройтись по окрестностям огненным смерчем. Я тяжело дышал, сдувая мокрую чёлку с глаз и медленно считая до десяти, как учил Дар, и дождался: что-то большое, бурое, покрытое клоками видимо выдранной в драке окровавленной шерсти, покачиваясь, вывалилось прямо к потухшему костру и задёргалось, подвывая. Но Ворону, наверное, со страха в этих звуках почудилось такое знакомое:

― Как же больно, вашу ж…

Не скажу, чтобы меня совсем отпустило, но противную каплю на носу я всё-таки стряхнул, хоть из «убежища» пока и не вышел, продолжая настороженно наблюдать, как подозрительное «нечто» корчилось на мокрой траве. Крупный, продолговатый, чем-то напоминавший собачий нос задрался кверху и начал дёргаться, принюхиваясь. Взъерошенная морда зверя развернулась в сторону шалаша, сверкнув жёлтыми глазами, и, навострив большие острые уши, неприятно оскалила пасть, полную впечатляющих клыков.

Я снова зажёг в ладони огонь, хотя, должен признаться, это было больно, но тут же погасил его, потому что «оно» жалобно заскулило, и в голове прозвучал странно искажённый, глухой человеческий голос:

― Не добивай меня, Ворон, итак чуть живой, лучше помоги ― заклинание исцеления вполне сгодится…

Понятно, что я не спешил ему верить: как известно, демоны ― те ещё обманщики и могут принимать любой вид, не хуже оборотней:

― Чем докажешь, образина, что ты Чемурюк?

«Оно», казалось, растерялось или задумалось, снова застонав. От этого стало не по себе, но осторожность всё же победила. Наконец, подобие дикого зверя расстроенно произнесло:

― Вспомни особенный запах, ты же его почувствовал раньше, когда я изображал твоего слугу. Если приблизишься ― сразу узнаешь…

Недоверчивого мага такое заявление только рассмешило:

― Серьёзно, за дурака держишь? Мол, подойди поближе…

Перевёртыша это почему-то взбесило ― он даже перестал жалобно поскуливать, сел и, ударив лапой по земле, возмущённо повысил голос:

― Какой же ты… Если бы я был демоном, давным-давно уже прикончил, ты и глазом моргнуть не успел! Ладно, придётся перекидываться, хотя в подобном состоянии это смертельно опасно. Учти, если сдохну, смерть справедливого Чемурюка будет на твоей совести, маг! Думаю, просить отвернуться во время неприятного зрелища бессмысленно, да? Тогда, Бог с тобой, смотри и постарайся не запачкать прекрасный новый шалаш, дурачина!

Последнее слово он громко выкрикнул, чуть не оглушив, но я продолжал упираться и молчать. Хотя стоило бы прислушаться к его словам, но было уже поздно. Что сказать ― «превращение» прошло довольно быстро, но мне хватило увиденного, чтобы согнуться пополам в жутких спазмах… К слову, это действительно несколько неприятно, когда на ваших глазах чья-то кожа рвётся как бумага, обнажая мышцы и кости, а внутренности…

Всё, я не в силах это описать ― снова мутит… Короче, когда «дурачина» пришёл в себя, возле кровавой лужи перед шалашом появилась ещё одна такая же. Рядом лежал, раскинув в стороны руки и ноги, спиной… хм… вверх совершенно голый Рюк, цвет кожи которого в тот момент своей белизной затмил бы даже красавчика Лиса… И, кажется, не дышал.

Вот тут я здорово испугался ― было искренне жаль пытавшегося мне помочь парня, да и себя, как ни крути, тоже: что делать неопытному человеку в страшных Западных горах без проводника? То-то и оно… К счастью, здравый смысл всегда брал верх над паникой, и я бросился к Рюку ― его сердце билось ровно, а дыхание было глубоким и спокойным. Если бы не страшные раны, покрывавшие тело, подумал ― утомился человек и прилёг вздремнуть. Ага ― на травке, рядом с двумя лужами крови…

Заклинание исцеления сработало хорошо ― уже через пару минут Рюк застонал и, подняв взъерошенную «соломенную» голову, жалобно проныл:

― Не пялься на меня, смущаешь… В чёрном мешке у костра есть одежда, будь другом, принеси, а то сил нет ― так выматывает перекидываться… да и штанов не напасёшься.

Я протянул ему мешок и, скромно отвернувшись, спросил, показывая на отвратительные лужи:

― Если всё так сложно, зачем тогда… сделал «это»?

Он бесшумно подошёл к шалашу в заплатанных, явно видавших виды штанах, натягивая рубашку через голову, и всегда гордившийся своим накачанным телом Ворон загрустил, завидуя этим потрясающим, нечеловеческим мышцам…

― Пока ты спал, Терри, Чемурюку пришлось защищать наши жизни, и, поверь, сделать это гораздо проще в облике, подобном нападавшим зверюшкам. Непростая была битва… Я же не умею запускать огненные шары и всякое такое. Кое-что, конечно, могу ― например, перенести повозку, но это даётся очень нелегко, и, поверь, восстанавливать силы немолодому оборотню придётся долго… В основном же, эта магия проста ― и он продемонстрировал мгновенно выросшие, огромные, чёрные, способные нарезать любого на ленты когти, глядя на которые по спине мага разведки пронёсся неприятный холодок…

Видя, что мне не по себе, Рюк «убрал» лезвия, усмехаясь:

― А ещё ― зубы… Хочешь посмотреть?

Покраснев, буркнул в ответ, делая вид, что совсем не впечатлён этим смертельным оружием размером с локоть:

― Обойдусь… ― и, отведя взгляд, постарался перевести разговор в новое русло, ― жаль, хорошая похлёбка пропала ― есть хочется…

Засмеявшись, ехидный оборотень хлопнул по плечу так, что я чуть не сел на траву, и, достав прикрытую ветками приличную кучку грибов, начал их чистить. Тем временем, пока мы с ним так мило беседовали, неприятные лужи куда-то исчезли. Впитались в землю, что ли? Или, скорее всего, это была «работа» Рюка, только прикидывавшегося неумелым магом и скрывавшим от чужака свои секреты. Что ж, при такой-то суровой жизни он имел на это право…

Аппетитную похлёбку я умял слишком быстро и краснеть за это не собирался ― молодой организм требовал много еды. Понятливый Рюк, улыбаясь, ещё дважды наполнял мою миску, своеобразно похвалив аппетит:

― Ну ты и силён трескать, Терри. Уважаю… ― на что сытый маг только пожал плечами, с удовольствием облизывая ложку:

― Тебе бы открыть свой трактир, Рюк, отбоя от клиентов не было…

Это предложение заставило оборотня-кулинара серьёзно задуматься, но мне пришлось отвлечь его от размышлений о будущей карьере:

― Спасибо, Рюк… Однако, не будем терять время. Подскажи, куда ты отнёс Батисту ― может, повезёт встретить хоть одного из двух друзей.

Задумчиво, по-собачьи обнюхивавший свою миску новый знакомый встрепенулся:

― Один не найдёшь, видно, придётся пойти с тобой. Собирайся, любитель вкусно поесть… Сразу предупреждаю, будет непросто, и если хочешь здесь выжить, беспрекословно слушай мои команды, даже если они покажутся тебе странными. Понял?

Я легкомысленно согласился, даже не поинтересовавшись подробностями, и оборотень посмотрел так же, как обычно это делал Дар ― насмешливо, словно вынужден иметь дело с неразумным ребёнком. Это было немного обидно, но пришлось оставить выяснение отношений на лучшие времена, радуясь, что не буду одинок в таком страшном месте.

Мы вышли, и с первых же шагов я почувствовал себя не в своей тарелке. Дело даже не в пророчившей беду интуиции, а навязчивом ощущении, что за мной следят из-за каждого колючего куста, с каждой ветки высоких деревьев, окружавших нас со всех сторон. Наверное, виноваты были расстроенные нервы или слишком бурное воображение, подстёгнутое «жуткими» рассказами разведчиков у костра…

Рюк двигался уверенно и довольно быстро, знаками показывая, чтобы попутчик помалкивал. Его серьёзное, непривычно хмурое лицо, разумеется, не прибавляло оптимизма. Но время шло: минул полдень, и, быстро перекусив на ходу, мы продолжили путь, даже не сделав привала. Вымотавшись до предела и, устав бояться, я больше не вздрагивал от каждого шороха и даже слегка расслабился, сосредоточившись только на мелькающей впереди светлой шевелюре оборотня.

Конечно, это было трудное испытание. Никогда в жизни Ворону ещё не приходилось настолько много ходить, да ещё без отдыха, и, признаюсь, не раз казалось, что уже нет сил двигаться дальше, а замученное сердце вот-вот остановится, не выдержав напряжения. Но стоило только представить, что Рюк сейчас уйдёт, бросив меня здесь одного, как сильнейшее отчаяние заставляло бедные ноги, спотыкаясь, снова нести тело вперёд…

Находясь в практически полуобморочном состоянии, я, честно говоря, даже не заметил, когда проводник остановил это сумасшедшее движение, обняв попутчика за плечи и тут же подхватив на руки его обмякшее тело. Сквозь баюкающую пелену сна мне мерещился его успокаивающий шёпот:

― Прости, Терри, но так было нужно ― я всё время чувствовал, что кто-то идёт по нашим следам. Молодец, вот уж не ожидал, что ты настолько хорошо справишься ― теперь расслабься и поспи, а Чемурюк покараулит…

Думаю, упади в ту ночь Луна на Землю, даже этот грохот не разбудил бы уставшего разведчика. Но, к сожалению, слишком короткого отдыха было недостаточно, чтобы восстановить потраченные силы, и когда Рюк толкнул в плечо, пытаясь разбудить, я недовольно застонал:

― Делай что хочешь ― не пошевелюсь, пока не высплюсь…

― Серьёзно, что хочу? Интересное предложение… ― незнакомый голос засмеялся, и на этот раз удар был такой силы, что показалось ― на меня обрушилась гора. Неудивительно, что сонные глаза сразу же распахнулись, и в них отразились не только танцующее пламя ночного костра, но смешанная с гневом боль:

― Да как ты посмел… ― договорить я так и не успел, потому что удар повторился, и вместе со стоном на горящие возмущением щёки хлынули слёзы.

Обычно звонкий голос Рюка на этот раз прозвучал в голове непривычно хрипло и с явным усилием:

― Тише, Терри, тише… Ни в коем случае не сопротивляйся, терпи и молчи, иначе будет ещё хуже ― прошу, собери волю в кулак. Не дай вырваться твоей силе, этого он и добивается…

Кажется, правая ключица была сломана… Почему-то не в силах пошевелить и левой рукой, я заморгал, стараясь прогнать постыдную влагу с глаз, и, пусть не сразу, но мне это удалось. Представшая картина была более чем безрадостной: у костра, опустив голову на грудь, на коленях стоял Рюк. Его руки плетьми повисли вдоль тела, у шеи поигрывал, вздрагивая, узкий серебристый клинок, уже прочертивший несколько кровавых дорожек на коже рядом с кадыком.

Высокий человек с длинными светлыми волосами, струившимися по груди и спине волнистыми прядями, наклонив голову и не глядя в мою сторону, нарочито «заботливым» голосом произнёс:

― Ну что, детка, проснулся? Как рука, наверное, болит?

Меня переполняла злость на это чудовище в изящном, облегающем тело кожаном костюме, сшитом по последней столичной моде. Выглядывавшая из-под воротника белоснежная рубашка прекрасно гармонировала с чёрным глянцем сюртука и сиянием начищенных лаковых сапог.

Если бы у этого типа была коса, я принял его за Избранного, принадлежащего к Императорской семье ― только они имели право носить белый цвет. Но распущенные волосы для Высокородного ― недопустимая вольность, да и встретить принца в этой глуши… конечно, невозможно. Так кто же он такой?

Голос Рюка оторвал меня от размышлений:

― Быстро отвечай, не провоцируй его!

И я покорно кивнул:

― Больно, ты же сломал кость…

«Придурок в чёрном», как я окрестил его за глаза, неприятно засмеялся:

― Правильно, и за честность, пожалуй, подлечу твои бедные косточки…

Боль тут же прошла, но порадоваться такому «везенью» не пришлось, потому что мерзавец продолжил:

― Но за то, что ты, глупый ребёнок, посмел обратиться ко мне без должного уважения, придётся наказать…

Кость снова хрустнула, и в глазах потемнело, Рюк же продолжил хрипеть в голове:

― Молчи, сдерживай себя, никакой ругани ― немедленно извинись… Терри, ты обещал беспрекословно слушаться ― этому психу нельзя возражать…

Даже боль не помешала бы Терри-Ворону высказать негодяю, что я о нём думаю, но данное Рюку слово удержало от этого, и, более того, презрительно скривившиеся губы «выплюнули» ироничное:

― Простите…

Мучитель наконец-то поднял голову, с интересом рассматривая свою «добычу»:

― Громче, повтори громче!

Я рявкнул так, что заболело в груди:

― Прости, говорю, чтоб тебя… и твою… и всех вас по очереди…

Рюк в голове застонал, а «придурок» захлопал в ладоши:

― Отлично, просто превосходно! Выбирай, что мне сначала отрубить твоему другу-оборотню ― палец или сразу руку?

Я только открыл рот, чтобы просить его о прощении, но тот уже пнул Рюка ногой и, когда он упал, несколько раз медленно провёл мечом по его спине. Так, чтобы «упрямец» видел, как змеится кровь по старой рубашке, а лезвие вспарывает белоснежную кожу проводника, обнажая мышцы…

Голос оборотня продолжал стонать в голове:

― Спокойней, Терри ― мне не больно, ну, почти. Если не хочешь навсегда покончить с Чемурюком, извинись так, чтобы он поверил, что ты сдался…

И я упал на колени, но головы не опустил, стараясь не слушать собственный жалкий, полный отчаяния крик:

― Остановись… тесь! Пощадите его, я всё понял и больше не совершу ошибку! ― никто ещё так не унижал Терри-Ворона, но жизнь Рюка была дороже этих пустых слов, что произнесли дрожащие губы гордого Избранного.

Незнакомец перестал смеяться и, протянув руку, мгновенно залечил раны проводника, казалось, тут же забыв о его существовании. Теперь всё его внимание было приковано ко мне: он подошёл совсем близко, и, глядя в эти карие с золотыми искрами глаза, я шептал, забыв о только что данном обещании и снова переходя на «ты»:

― Не может быть, это же не ты, Ле… Ты не такой…

Слёзы заливали лицо, а «двойник» Лиса присел на корточки, осторожно вытирая их холодной ладонью:

― Уверен в этом, Терри? А какой я по-твоему? Добрый, внимательный, благородный? Глупыш… такой наивный ребёнок ― в этом мире никому нельзя верить, слышишь, никому. И бескорыстной дружбы тоже не бывает ― каждый ищет свою выгоду. Ты просто был мне нужен, дурачок…

Встав, он безжалостно ударил блестящим сапогом по сломанной ключице, заставив пленника снова стонать, сгибаясь от боли. Рюк в голове надрывался:

― Не верь ему, это не Леам, очнись, Ворон…

Я продолжал невнятно «мычать», кое-как подбирая для него слова:

― Да знаю, сам же сказал ― «он» должен поверить, что я сломался ― надеюсь, получилось…

Хлёсткая пощёчина сбила с ног. Теперь настоящий враг ― а в этом я не сомневался ― сбросил личину «дружелюбия»: его глаза налились тьмой, а лицо перекосило от гнева:

― Маленький паршивец, решил поиграть со мной? Думаешь, не вижу и не слышу, как вы переговариваетесь с этой мерзкой псиной? ― он с размаха пнул «жертву» ногой в живот, внезапно успокоившись, и это напугало куда сильнее его недавней вспышки ярости, ― кстати, нехорошо собаке разгуливать без ошейника, верно, детка?

Я с ужасом смотрел, как вокруг шеи Рюка появилась цепь, с внутренней стороны «украшенная» острыми, похожими на лезвия шипами, уже оставившими тонкие кровоточащие порезы на коже. Другой конец цепи был намотан на запястье мучителя, любовавшегося, как при малейшем движении «ошейника» Рюк обливается кровью…

Я не мог на это смотреть без содрогания, но на этот раз не стал умолять, а, собравшись с мужеством, сказал так спокойно, насколько только мог:

― Довольно этих жестоких игр. Перейдём к делу: что Вы хотите?

Враг усмехнулся:

― Смотрите-ка, а малыш, оказывается, умеет не только слёзы проливать, но и пытается вести переговоры. Интересно… Не пойму, что же всё-таки Леам в тебе нашёл? ― он бросил цепь на землю, подойдя вплотную, ― скучаешь по нему, а, Терри-желторотый Воронёнок? Вижу, вижу… Ну не переживай, доберёмся до места, я тебя приласкаю не хуже него, поверь…

Тело вдруг сковало незнакомое заклинание, и человек с лицом Леама, взяв за подбородок, нежно коснулся губами щеки, пощекотав кожу языком. Его пальцы скользнули за воротник рубашки и, осторожно разгладив его, аккуратно заправили выбившуюся из косы прядь волос за ухо. От его шёпота я замер, покрывшись мурашками:

― Вечно ты ходишь растрёпанный, малыш…

Темнота в глазах сменилась странной грустью, а исходивший от белоснежной кожи запах лесных цветов напомнил о нашей встрече с Лисом год назад. На несколько мгновений даже показалось, что передо мной не жестокий незнакомец, а друг, отчаянно пытавшийся что-то вспомнить… И, засомневавшись, я чуть было не окликнул его:

― Это ты, Ле? ― но околдованные губы не двигались, а холодный голос повернувшегося к Рюку мерзавца быстро привёл пленника в чувство:

― Эй, собачонка, вставай и прихвати цепь ― сам себя поведёшь… Попытаешься дёрнуться ― лезвия тут же сбросят твою голову к ногам этого чувствительного дурачка… Всё, никаких разговоров друг с другом; путь неблизкий, обещаю ― первому из вас, кто попробует заговорить, неважно ― мысленно или вслух ― отрежу язык. Без шуток…

Он щёлкнул пальцами, и появившийся из темноты человек в тёмном плаще подвёл коня. Вскочив в седло, блондин знакомым жестом откинул волосы на спину, ущипнув себя за мочку уха, и я еле сдержался, чтобы не охнуть. Заметивший это очередной похититель усмехнулся, поманив пальцем:

― Иди рядом со стременем, как положено хорошему слуге. Говорить буду я, а ты, Ворон, слушай ― и, возможно, получишь ответы на некоторые из интересующих тебя вопросов. Кивни, если понял ― вот молодец… Пленник должен быть послушным, малыш, если, конечно, не дурак и хочет выжить. Привыкай к мысли, Избранный, что больше не свободен и теперь принадлежишь мне…

Прочитав ответ в горящих гневом глазах пленника, он довольно продолжил:

― Наверное, хочешь знать имя своего Хозяина, да? А зачем оно тебе? Зови просто ― Господин. И нет, мне нет дела до той «особенной силы», за которой все охотятся. Я и сам неплохой маг ― скоро в этом убедишься, а что касается нашего сходства с Леамом… ― он засмеялся, и кулаки непроизвольно сжались, а из прокушенной губы на подбородок потекла солёная струйка.

Незнакомец неожиданно наклонился и, вцепившись в косу, оттянул голову назад, приставив кинжал к горлу:

― Правда интересно? Как ни странно, мы с твоим дружком не близнецы и даже не родственники. Видишь ли, учёные люди считают ― у каждого в этом мире есть двойник, и у тебя, наверняка, тоже. Всё, любопытный, пока хватит, ― он отпустил косу, убирая кинжал, ― пора взбодриться, не считаешь? Думаю, лёгкая пробежка не повредит. Не отставай, а то «собачке» не поздоровится, ― и он «ласково» улыбнулся, пришпорив коня.

Это ещё больше взбесило и без того еле сдерживающегося Ворона, но не потому, что ненормальный «придурок в чёрном» снова задал работу так и не успевшим отдохнуть ногам. Нет. С ума сводило то, что и улыбка, и само это смотревшее с высока прекрасное лицо принадлежали совсем другому, дорогому мне человеку…

P.S. Продолжение после новогодних каникул.

Глава 21. В плену

Попытка бегства из плена закончилась для Терри неудачно, но это стало лишь началом череды ужасных «открытий»…

Пробежка по лесной тропе на измученных, не желавших двигаться ногах вслед за неспешно едущим на белом жеребце так и не представившимся похитителем, к счастью, оказалась недолгой. Я слышал, как шумно дышал сзади, гремя волочащейся по земле, видимо, очень тяжёлой цепью, Рюк. Сердце разрывалось от жалости к нему, но остановиться, облегчив его страдания магией, или хотя бы просто утешить ― так и не решился. Ведь от сумасшедшего «придурка в чёрном», чей облик в точности до малейших деталей повторял не только лицо, фигуру, но и голос, и даже манеру движения Леама, можно было ждать любой пакости…

Глупо притворяться, что меня поддерживала злость на незнакомца, и, «сурово сжав губы, Терри-Ворон мужественно преодолевал все трудности, планируя жестокую месть негодяю»… Полная чушь. Было очень больно ― сломанная кость не переставала ныть, тело уже онемело от усталости, а в тяжёлой, плохо соображавшей голове крутилась только одна мысль ― скорее бы привал, чтобы можно было упасть на эту влажную, приятно холодившую разгорячённую кожу траву и, закрыв глаза, хоть ненадолго забыться сном…

Словно прочитав эти мысли ― а, возможно, так оно и было, похититель остановил коня, и окружившие его слуги быстро начали строить шалаши и разводить костры. Один из них подошёл, первым делом залечив кость, закинул руку пленника себе на шею и, бросив на землю толстое одеяло, усадил возле огня.

Меня не надо было уговаривать или что-то объяснять дважды ― молча повалившись на грубую, словно сплетённую из стеблей колючек и цепляющих кожу щепок ткань, я тут же закрыл глаза. Рядом тяжело вздыхал Рюк, и его «особенный запах», многократно усилившись, вызывал тошноту в проголодавшемся желудке. Кто-то, тронув за плечо, помог сесть, сунув в руку деревянную ложку и глиняную миску с пахнувшим травами горячим варевом.

Разлепив веки, я тупо уставился на дымящуюся кашу и, подавляя рвотные позывы, быстро всё съел. Рядом стучал ложкой голодный Рюк, и, чувствуя, как в животе разливается блаженное тепло, благородный Избранный, словно старая собака, без сил упал на свою «подстилку». Мысли лениво уплывали куда-то в сторону:

― Не встану, пусть хоть убьёт ― больше не могу…

Тепло костра убаюкивало, и тело наконец-то расслабилось, приготовившись хотя бы на время раствориться в темноте беспамятства, но как только ветерок вместе со смолистым запахом хвои принёс знакомый аромат весенних цветов, я напрягся, изо всех сил вслушиваясь в еле доносившиеся негромкие голоса.

Первый из них сначала показался незнакомым ― резкий, холодный и властный. Он словно упрекал второго собеседника, пока тот отвечал ему, посмеиваясь. Понятно, что «весельчаком» был не кто иной как новый похититель. Странно, но в его насмешливом голосе мне почудилось хорошо скрываемое напряжение.

― Хочет казаться уверенным, а что на самом деле? Неужели он боится своего собеседника? Интересно… Надо постараться открыть глаза, чтобы посмотреть на того, кто посмел повышать голос на этого самоуверенного наглеца ― сейчас, сейчас, всё получится…

Но сколько я ни старался, веки даже не дрогнули ― очевидно, в кашу что-то подмешали. Оставалось только прислушиваться, но обрывки слов и фраз так и не сложились в усталой голове в единое целое ― «движение», «поторопиться», «мало времени»… Ничего особенного. О, а вот это, кажется, обо мне ― «не спускать глаз», «особая сила», «заставить сотрудничать любой ценой»…

― Размечтались, идиоты… Ворон не предатель, просто надо немного потерпеть, и Дар обязательно найдёт «сынка»… ― сознание уплывало, растворяя реальность, и, напоследок сказав себе:

― И всё же ― где-то я уже слышал и этот голос, и такие знакомые язвительные словечки… ― окончательно провалился в сон.

Если бы можно было выбирать, Терри-Ворон предпочёл увидеть себя рядом с разведчиками у ночного костра или летом у озера с одной из многочисленных подружек. На худой конец ― во время боя с Монстрами, но только не это: мало похожие на людей чудища с рогами и горящими глазами кружили вокруг нас с Лисом, тыча зажжёнными палками в хворост, на котором мы сидели. И хохотали, разевая свои зубастые пасти, показывая на пленников длинными когтистыми пальцами. А нам, связанным спина к спине, оставалось только материться, соревнуясь между собой в изобретательности «посылов и мест назначения».

Удивительно, но раньше я никогда не слышал, чтобы хорошо воспитанный Леам ругался, а, тем более, так умело и живописно. До ошарашенного Ворона не сразу дошло, что собрат по несчастью вовсе не Лисёнок, а «придурок в чёрном», и это открытие на какой-то миг лишило пленника дара речи. Однако, ненадолго:

― Какого демона ты делаешь в моём сне, сволочь? ― я чуть не подпрыгнул от бешенства, забыв, что и ноги тоже связаны.

Он смачно сплюнул, чего бы «идеальный» друг никогда себе не позволил:

― Ну и придурок… Волновался бы лучше о том, как избавиться от этих рогатых… тварей ― они же сейчас нас поджарят, как твоего приятеля оборотня. Мозги-то напряги, умник, или ты и в самом деле думаешь, что до сих пор спишь?

Это был неожиданный поворот, впрочем, не смутивший вошедшего в раж школьного хулигана:

― Да чтоб тебя, так — перетак и вверх ногами… не вешай лапшу на уши, ясное дело ― это сон! Ты, зараза, меня загонял, да ещё заставил съесть какую-то отраву, а теперь втираешь полную хр… Думаешь, куплюсь?

Он засмеялся, и это мало напоминало негромкий приятный смех друга, скорее уж странный хохоток постоянного обитателя сумасшедшего дома:

― Точно… от твоего храпа на деревьях, наверное, половина листьев облетела. Впервые вижу, чтобы кто-то умудрился проспать нападение демонов. Ну, никакого чувства самосохранения ― оборотень так орал, пытаясь тебя разбудить, когда эти твари тащили его в своё логово, а его «друг» в это время сладко посапывал…

Это меня окончательно смутило, но, отбиваясь сапогом от очередного тычка палки страшной морды, я продолжал настаивать на своём:

― Полная чушь! Я точно сплю ― ты же у нас такой непобедимый, великий, так-перетак, маг…Что же самовлюблённый идиот не остановил этих «демонов» и сидит тут, подпирая мою спину, вместо того, чтобы надавать им по рогам, и почему «его люди» не защитили своего Господина? Что, уже растерял всё высокомерие, надутый болван?

Эта зараза так двинула своей тупой головой по затылку, что в ушах зазвенели колокола. Его противный голос сочился ядом:

― Ну теперь-то веришь, что это не сон? Или для дурака-Ворона одного удара мало? Только скажи, пока нас не поджарили, я ещё успею наставить тебе синяков… и, чтоб ты знал ― на демонов магия не действует. Во всяком случае, на этих. Пробовал, и не раз…

Он ещё что-то бубнил, понося своего недавнего пленника разными малоприятными словами, но я итак уже понял, что всё происходящее ― неприятная реальность. Когда же парочка страшных как смертный грех демонов толкнула к нам связанного оборотня, у меня отлегло от сердца:

― Чемурюк, ты как?

Он лежал на боку, согнувшись, тщетно пытаясь встать, и пришлось осторожно подвинуть его ногами, помогая перевернуться на спину. Рюк застонал и, подтянув ноги к животу, потихоньку начал раскачиваться взад-вперёд, неожиданно сев. Теперь я хорошо рассмотрел его взъерошенную шевелюру и помятое лицо с большим синяком под глазом. Странно, но он улыбался:

― Рад, что ты выжил, Терри. Не думал, что мы уцелеем в той мясорубке, что устроил наш похититель, ― оборотень кивнул на копию Леама, сделав «зверское лицо», ― надо признать, драться этот заср…ц умеет неплохо. Но, как известно, против Вершителя ― магия бесполезна, и, увы, мои способности этот паразит заблокировал ещё до того, как сам попался в ловушку. А то я бы показал паршивым разбойникам лучшие в мире когти и зубы…

Я удачно пнул ногами очередного приблизившегося «демона», с подозрением глядя на его грязно-розовую шею при угольно-чёрной физиономии. Не ускользнуло от пытливого взгляда и то, что «рога» при каждом движении косматой головы странно подрагивали, слегка съезжая набок:

― Считаешь, это не настоящие исчадья преисподней, а шайка грабителей с магом — Вершителем во главе?

Рюк покрутился вокруг себя, устроившись так, чтобы было удобно отбиваться от мучителей:

― Верно, Терри. Поверь, я-то знаю, как выглядят настоящие демоны этих мест ― только моя необыкновенная скорость в тот злополучный день помогла унести от них ноги, и, хоть дело было почти сто лет назад, до сих пор с содроганием вспоминаю эту «встречу»…

Теперь уже я злорадно усмехнулся, толкнув спиной своего похитителя:

― Слышь, Господин «как-вас-там», неужели ты при всех своих талантах не заметил, что демоны вокруг фальшивые?

Лже-Леам заскрипел зубами:

― Смейся пока можешь, паршивец, скоро всё вернётся на свои места ― будешь рыдать передо мной на коленях, а псина ― снова наденет ошейник…

Я посмотрел на весело сверкавшего глазами Рюка:

― Кстати, а как тебе удалось избавиться от «украшения»?

Он передёрнул плечами, ударом связанных ног отправив одного из «демонов» прямо в ствол гигантского и крепкого на вид дерева:

― Раз местный Вершитель лишил всех магии, сам понимаешь… Обидно, конечно, потерять особенные способности, но, с другой стороны, мы теперь на равных, да, «господин в лаковых сапожках»? ― и он так недобро посмотрел на нашего недавнего мучителя, что даже у меня в животе похолодело.

Тем временем, ряженые «демоны» прекратили жестокие игры и, посовещавшись, попытались привести в чувство одного из своих подельников, пострадавшего от недюжинной силы оборотня. Их возмущённые причитания смолкли, когда из окружавшей темноты вышел человек в плаще: глубокий капюшон полностью скрывал его лицо, руки, казалось, утонули в складках широких рукавов.

― Ну вот и сам господин Вершитель пожаловал. Не думал, что встречу ещё одного «великого мага», да так скоро… Стоп, боже мой, как же я сразу не понял! Батиста, дружище ― это ведь ты, да? Умоляю, пусть это будешь…

Человек в плаще отбросил капюшон на спину, и надежды на спасение тут же растаяли как нечаянный снег среди лета, а когда высокий голос произнёс:

― Прошу прощения у Лорда Тарна ― эти олухи поступили опрометчиво и будут наказаны. Тем более, они ввели своего Господина в заблуждение… Немедленно верну Вам и Вашим людям магию, ― в тот же миг я почувствовал, как меня наполняет сила и, прежде всего, та, что так долго пряталась внутри.

― Пора, детка, действуй! ― обрывки связывавших нас верёвок упали на землю, а огненный смерч оставил от не успевшего ничего понять облажавшегося Вершителя жалкую горсть пепла. Перед глазами что-то промелькнуло ― по воплям и хрусту костей стало ясно, что Рюк быстро «разобрался» с неудачливыми разбойниками. Оставался только один тип, с которым окрылённому успехом Терри-Ворону не терпелось поговорить «по душам».

Странно, но он не пытался бежать или принять бой, не спеша растирая затёкшие от пут руки. Прищуренные глаза смеялись, словно происходившее здесь его забавляло, доставляя удовольствие. Губы расплылись в такой знакомой улыбке:

― Спалишь меня, как этого дурака, по странной прихоти создателя наделённого такой силой? Давай, я готов, только учти, малыш, если уничтожишь это тело, своего Леама больше никогда не увидишь. Можешь не верить, но это правда. Рискни, убей того, кто тебе так дорог. Не можешь? Я так и думал, слабак…

Рядом над ухом кричал Рюк:

― Да что ты его слушаешь ― просто убей эту тварь, он бы нас не пощадил. Терри, очнись, что застыл как статуя в городском парке ― не позволяй ему безнаказанно уйти!

Но я не мог ― как ударить огнём по этому прекрасному лицу и ставшими вдруг такими печальными золотистым глазам? Что, если «он» не солгал, и эти двое как-то связаны между собой, а я своими руками…

Пока я колебался, «копия Леама» растворилась в воздухе как лёгкое облако в жаркий день, и в исчезающем, так похожем на друга лице не было ни злорадства, ни насмешки победителя ― только грусть и… возможно, это было лишь пустой фантазией ― просьба о помощи…

Рюк всплеснул руками:

― Ну что за человек ― он же издевался над тобой, а друга посадил на цепь, чуть не оставив без головы. И ты позволил ему сбежать? Почему? Как можно верить негодяю…

Я рявкнул так, что у самого закололо в боку, и на языке стало горько:

― Это моё дело, Рюк. Не могу рисковать, когда есть хоть малейший шанс, что «он» не солгал… И хватит об этом, давай лучше подумаем, куда нас занесло и что теперь делать.

Оборотень насупился, словно я его смертельно обидел, но, покрутив головой, хмыкнул:

― А чего тут думать, сейчас расспросим наших «демонов»…

Он попинал ногой одного из валявшихся на земле переодетых негодяев, пока тот не застонал и, подняв его за шкирку, выпустил «настоящие» когти. Это и его бесподобная «улыбка» подействовали безотказно: очень скоро мы узнали, что находимся у подножия гор Срединной гряды, где в одной из пещер разбили лагерь «братья-демоны». Так поэтично называли свою шайку беглые каторжники, промышлявшие разбоем на дорогах, ведущих к окрестным поселениям.

Для нас с Рюком было большой неожиданностью узнать, что в «страшных» Западных горах преспокойно существуют несколько маленьких деревушек, жители которых занимаются заготовкой пушного зверя, промывкой золотоносного песка в местных ручьях и поиском драгоценных камней в заброшенных штольнях, а также разной мелкой контрабандой.

На наш вопрос, не беспокоят ли их настоящие демоны, болтливый лиходей засмеялся щербатым ртом, объяснив «добрым господам», мол, за сорок лет, что он живёт в этих краях, ни разу не сталкивался с «адскими тварями». Как и его отец, дед и, вероятно, другие родственники…

А ещё он доверительно нам поведал, что частенько бывал с «братьями» в Драконьих зубах, где у них налажена торговля с «нужными» людьми. Они же приплачивали трактирщикам, чтобы те распространяли слухи о «демонах» Западных гор ― все «прибыльные места» давно уже были поделены, и в конкурентах местные дельцы не нуждались…

Рюк слушал, всё больше мрачнея, и, наконец, стукнул сначала кулаком по лбу говорливого злодея, а потом и по земле, на которой мы сидели:

― Это всё и так было понятно, но, чем хочешь поклянусь, Терри, в этих горах есть и настоящая нечисть, помимо Тварей из прорехи, что всех уже достали… Веришь?

Я примирительно похлопал его по плечу:

― Конечно, Рюк. Не бывает дыма без огня, но, честно говоря, я бы предпочёл не встречаться с истинными «хозяевами» этих мест. И без них проблем выше крыши… Кстати, кажется, ты слегка поторопился с этим придурком ― мы так и не выяснили, где искать ребят…

Рюк вдруг приподнял бровь, загадочно усмехаясь:

― Как сказать… Пока ты колебался, слушая бред Лорда Тарна, кстати, я кое-что вспомнил о нём ― мутный тип, но, как говорят, маг отличный ― твой проводник слегка «пощупал» его карманы… И нечего так смотреть ― он враг, в этой ситуации все средства хороши.

Оборотень вытащил из-за пазухи несколько кожаных мешочков, которые без предисловий тут же выпотрошил. Среди непонятных предметов и одного медальона нашлась пуговица с сюртука Леама ― я прекрасно знал герб его Дома…

Радостно схватив «добычу», вскрикнул:

― Вот это удача! Дай мне немного времени, и у нас будет амулет поиска…

Но озабоченный Рюк покрутил перламутровую бляшку в пальцах:

― Это лишнее, Терри ― мой нос итак приведёт нас к твоему другу, однако… слишком уж эта находка «к месту», не считаешь? Думаю, Лорд Тарн продолжает с нами играть.

Настроение сползло вниз как блин со сковородки:

― И что предлагаешь? Не думаю, что от «братьев» мы узнаем что-либо полезное, кроме места нахождения их пещеры. Пойдём туда? Или «поговорим» с теми, кто ещё дышит…

Рюк медлил с ответом, подбрасывая пуговицу на ладони:

― Я бы рискнул двинуться по следу, но надо быть готовым ко всему: пообещай, что без колебаний ударишь магией, как только скажу условный пароль ― допустим, слово «напротив».

Кивнул, соглашаясь, и, прихватив по праву победителей у поверженных противников трофейные съестные припасы, мы отправились в путь, на ходу давясь сухими лепёшками и зажаренными до хруста ломтями мяса. Запивать всё это богатство проголодавшимся пленникам пришлось кислым, приятным на вкус напитком из потрёпанного вида фляги ― единственной, найденной у разбойников.

О том, что прежде чем есть непроверенную еду и пить кто его знает какое пойло, следовало бы хорошенько подумать ― мы вспомнили очень скоро ― в желудках появились тяжесть и тошнота, быстро заставившая нас оставить в кустах только что съеденную провизию. Но на этом дело не закончилось ― ноги начали подозрительно быстро слабеть, и вскоре недальновидные беглецы упали на какой-то полянке среди травы, с ужасом наблюдая, как чудовищных размеров москиты с огромными вытаращенными глазами нацелились на наши беззащитные лица.

― Рюк, ты тоже это видишь? У них такие длинные хоботки, словно штопальные иглы старой няни ― эти твари высосут всю кровь в один присест и не подавятся…

― Что ты мелешь, Терри? Какие ещё хоботки, придурок… Зубы у этих гигантских крыс просто огромные… Боже, не хочу заканчивать свою жизнь вот так ― от клыков мерзких тварей. Где кинжал? Чемурюк так просто не сдаётся…

Я не успел поделиться с ним счастливой догадкой, что еда наверняка была отравлена, и это всего лишь видения, созданные обманутым ядом воображением, как недотёпу окончательно сморило. Пробуждение было не из приятных ― руки снова стягивала верёвка, хотя ноги на этот раз были свободны. Рядом шевелился, что-то бормоча под нос, оборотень, но времени прислушиваться не было.

Холодная рука ласково потрепала мои волосы, убрав взмокшие после сна пряди со лба:

― Выспался, неугомонный, не надоело ещё бегать? ― и я почувствовал, как лезвие чужого меча щекочет кожу щеки, пробираясь к косе, ― смех Тарна говорил о прекрасном настроении его обладателя, ― что, страшно, детка? Не хочется расставаться с такой прекрасной косой, да? Но, честно говоря, ты плохо себя вёл и вполне заслужил наказание… Да и зачем эта красота Слуге? ― его губы пощекотали ухо, ― ты мне и так очень нравишься, хотя эти уродливые шрамы так раздражают…

Я зарычал, и «придурок в чёрном» со смехом убрал меч в ножны:

― Мм… какой темперамент… Обещаю, мы славно развлечёмся, а твой ненаглядный Лис пусть смотрит и завидует, да? ― он снисходительно погладил щёку, и я от души укусил сволочь за «шаловливые» пальцы. Что, впрочем, совершенно его не расстроило, хотя «наказание» последовало незамедлительно ― подскочивший слуга в чёрном наотмашь ударил меня по лицу, до крови разбив губу.

Тарн довольно кивнул ему, жестом отсылая прочь, но я успел заглянуть в лицо услужливого мерзавца, посмевшего поднять руку на Избранного, и… похолодел: Батиста, насмешливо подмигнув, с поклоном скрылся в полутьме. Растерянно слизывая солёные капли с губ, смотрел, как двое прислужников, подхватив под руки ещё не пришедшего в себя Рюка и надев ему на шею ошейник, приковали «справедливого оборотня» цепью к одной из боковых мраморных колонн.

― Бедный Чемурюк, ты ― хороший парень и не заслужил такого… Прости, что невольно втянул тебя в неприятности, ― мне хотелось прокричать эти слова вслух, чтобы он услышал, как я раскаиваюсь в собственном легкомыслии, но, видимо, от переживаний голос пропал. Или, что вероятнее, здешний маг постарался…

Тарн подошёл к задрапированной чёрной тканью стене небольшого зала, где мы очутились, и встал перед стоявшим на небольшом возвышении простым креслом, словно задумавшись. Я смотрел на его прямую, напряжённую спину и не смог сдержать мысленной ядовитой ухмылки:

― Боже… да у него, кажется, и трон есть, так-перетак. Да в кого этот придурок играет ― окружил себя толпой одетых в чёрные плащи идиотов и изображает Мрачного Властелина средней руки? Наверное, притащил нас в свой «замок», сволочь белобрысая. Подожди, зараза, доберусь до тебя, и на этот раз не жди от Ворона пощады… ― перед глазами всплыло насмешливое лицо Батисты, и, сжав кулаки, я подумал, ― так вот как он лишил нас с Рюком силы. Что ж, предатель, ты своё тоже получишь…

Но Лорд Тарн, похоже, передумал садиться, неожиданно повернувшись и поманив к себе пальцем. Надо ли говорить, что я не собирался подчиняться, однако, взбешённый, но покорный его магии, встал и послушно подошёл. Он взял меня за плечо и отвёл за «трон», любуясь потерянным лицом пленника: на полу, скрытый за мерцающим покрывалом «защитной пелены», лежал Леам. Его окровавленная одежда была разорвана, непривычно растрёпанная коса ― наполовину распущена, а прекрасное лицо с закрытыми глазами напоминало застывшую восковую маску мертвеца…

Если бы я только мог закричать в тот момент… Но заклинание не давало губам даже дрогнуть, и Терри-Ворону оставалось лишь бессильно смотреть, проливая слёзы отчаяния. Негодяю и этого показалось мало ― его жаркий шёпот, словно яд, проникал мне в уши:

― Не переживай, детка, пока он жив ― заклинание внутри не даёт парнишке умереть. Но это ненадолго, хотя… ― Тарн с любопытством змеи, придушившей кролика, заглянул в несчастные глаза «жертвы», явно наслаждаясь увиденным:

― Будешь слушаться, и, возможно, твой дружок не пострадает. Кивни, если понял, ― я не стал его разочаровать, покорно опустив голову и еле сдерживая гнев бушующей, не способной вырваться «новой силы», начавшей от безысходности пожирать свой «сосуд» изнутри…

Взяв за руку, Тарн вернул потрясённого пленника к подножию «трона», на котором уже кто-то сидел. В этот момент сковывающее заклинание отпустило, и я смог, наконец, сглотнуть, да и верёвки на руках исчезли. Жизнерадостный голос моего похитителя вдруг погрустнел, словно ему стало не по себе:

― Хочу кое с кем тебя познакомить, Терри. Ты, вроде, так стремился с ним увидеться ― пришло, наконец, время исполнить заветное желание…

Тарн подтолкнул меня в спину к вставшему в полный рост человеку. Я уже понял, что сейчас увижу того, о ком думал весь прошедший год ― своего настоящего Врага: столько времени мечтал о том, чтобы, заглянув в это незнакомое, ненавистное лицо, прокричать… Нет, не так… Одним ударом меча… Опять не то… Сжечь негодяя магией, дотла, чтобы даже крупицы пепла не осталось!

И я не спеша поднял голову…

Он был невысок ростом. Простая, добротная одежда отлично сидела, подчёркивая крепкую атлетическую фигуру симпатичного мужчины лет тридцати пяти. Серьёзное лицо с умными выразительными глазами, уголки которых были усеяны лучиками мелких морщин, говоривших о любви к веселью и шуткам, сейчас смотрели печально, но такие знакомые губы дрогнули в добродушной улыбке:

― Здравствуй, Терри! Прости, что задержался ― были кое-какие дела. Рад, что ты почти не пострадал, иди скорее сюда, ― он указал на кресло позади себя, ― тут хватит места нам обоим. Давай поговорим…

Я испуганно шарахнулся назад, чуть не упав со ступеньки, но он перехватил вскинутую в защитном жесте руку, притянув меня к себе, так что несчастные глаза невольно заглянули в страшную пустоту его голодных, готовых затянуть душу в свой мрак зрачков. А отчаянный, родившийся глубоко внутри крик человека, встретившего настоящего демона, задохнулся и умер, пока побелевшие губы шептали жалкое:

― Тимс…

Глава 22. Последняя глава

Вот Терри и выяснил, кто он, таинственный Враг. Как и положено, в конце истории осталось только узнать победителя этого противостояния…

Тимс не отводил встревоженныхглаз, словно его неразумный Хозяин-ребёнок в очередной раз совершил безрассудную глупость, не послушав предупреждения мудрого Слуги. Я же замер, не в силах поверить, что всё происходящее сейчас со мной ― реальность, а не игра уставшего воображения, и растерянно повторял:

― Ты, Тимс? Как же так, почему…

И сколько я ни вглядывался в это родное лицо, видел перед собой не врага, а близкого человека, смотревшего с нежностью и состраданием. Как тогда, когда он вытянул замерзавшего на лютом морозе мальчишку из ледяного сугроба и, притащив на руках домой, горячим дыханием отогревал его побелевшие пальчики и, плача, отпаивал очередной созданной им «лечебной настойкой».

Или когда, заламывая руки, бегал вдоль реки, потому что я, поспорив с деревенскими мальчишками, на разваливающемся плоту собирался доплыть до противоположного берега. Мне было восемь лет, и прошёл всего лишь год, как в этой реке погибли родители и младший братишка Келли. Тимс знал, что я ещё не готов к подобным «подвигам», и упрямому ребёнку безумно страшно одному там, среди тёмной воды и начинающих подниматься пока ещё небольших волн…

Никогда не забуду, как не умеющий плавать парень выгнал из лодки упиравшегося рыбака и, схватив весло, грёб на середину бурной реки, чтобы снова спасти единственного оставшегося в живых Наследника Дома Живительной воды. А на берегу, побледнев, словно сам был белокожим Избранным, он одёргивал стёртыми до крови пальцами курточку Господина, очищая невидимую грязь и не замечая красных разводов, оставляемых на ней разодранными ладонями…

Помнил я и то, как дрожали его руки, когда Тимс вёл «малыша» домой, улыбаясь сквозь слёзы и не переставая ворчать «о посланном ему наказании». Да что говорить, вся моя жизнь состояла из глупостей и ошибок, но в одном Терри был уверен ― на этом свете есть один человек, которому всегда можно довериться…

И этот человек сейчас стоял напротив меня, удерживая от падения… Хотя в дорогой, безукоризненно чистой одежде он и выглядел непривычно: его постоянно растрёпанные от вечной беготни за «бестолковым мальчишкой» волосы на этот раз были собраны в аккуратный хвост, как положено дворянину, а не сыну сельского старосты ― это был тот же Слуга, нет ― заменивший семью добрый, покладистый, любящий Тимс…

Разве мог я поверить, что он и есть тот самый страшный Враг, не только погубивший моих родных, но и ставший виновником всех несчастий, произошедших с Терри-Вороном за последние годы? Нет, это невозможно…

Тимс вдруг обнял меня, прижав к себе и целуя в лоб ― его губы были такими тёплыми, а в груди грохотало, сбиваясь с ритма, сумасшедшее сердце. Тихий голос, казалось, обжигал кожу, проникая в растерянный разум:

― Терри, Терри, малыш… Ну почему ты не слушался? Говорил же ― не связывайся с этим Лисом, он принесёт нам одни несчастья… Пойдём ― посидим, поговорим. Да что ты так шарахаешься? Это всего лишь кресло, чуть побольше того, что я своими руками сделал для твоего отца на его день рождения, помнишь?

Тимс почти силой усадил меня рядом с собой, продолжая что-то бормотать, но я, стряхнув слёзы с глаз, закрыл его рот ладонью:

― Ответь, Тимс, почему? Неужели папа и мама плохо с тобой обращались, или я был слишком непослушным…

Он осторожно перехватил руку, крепко сжав её в своей ладони, и, обернувшись в сторону пришедшего в себя Рюка, громко сказал:

― Эй, Лорд Тарн, приструни-ка эту псину, а то он прикончит себя раньше времени, ― и этот ледяной тон подействовал на меня отрезвляюще, окончательно приведя в чувство.

Я отстранился от него, заглянув в глаза, с ужасом ожидая снова увидеть в них демонический холод, но обнаружил там только грусть смертельно уставшего человека. Жестокие слова слетали с губ, оставляя на них горечь разочарования:

― Хватит лицемерить, Тимс… Пора сказать правду, я жду.

Он вскочил, тяжело дыша:

― Я никогда не притворялся, Терри, и всегда искренне тебя любил, в душе надеясь, что этот день никогда не настанет. Что касается твоих родителей, то признаю, они были славными людьми, а малыша Келли я обожал. Но есть кое-что сильнее привязанности, и это долг перед своим народом…

От возмущения затряслись губы:

― Да ты, наверное, не здоров, Тимс! Какой ещё, так-перетак, долг?

Он вдруг рявкнул так, что эхо его голоса, многократно отразившись от стен и потолка небольшого зала, где мы находились, обрушилось на меня, оглушая:

― Молчать! Если ещё хоть раз перебьёшь, остаток жизни проведёшь, в лучшем случае, в зверинце, разгребая навоз…

Теперь его глаза были чернее самой тёмной полуночи:

― Боже, да он же одержим демоном, как же я сразу этого не понял?

Что-то тяжёлое опустилось на плечи, словно взваливая на спину непокорного мальчишки неподъёмный груз. Магия Тимса или того, кто сейчас владел его телом и разумом, давала понять, что я всего лишь песчинка под ногой разъярённого великана…

― Терри, ― голос Врага снова стал вкрадчиво-мягким, ― просто послушай и не вынуждай применять против тебя Силы, с которыми ты не в состоянии справиться, даже если выпустишь на волю «особенную магию».

Я стоял с кислым выражением лица, мысленно усмехаясь:

― Что ж, посмотрим, какую историю ты сочинишь, чтобы оправдать убийства…

Тимс, прекрасно видевший моё состояние, помрачнел и начал рассказ:

― Давным-давно этот мир был населён не только людьми, но и необычными существами, жившими в гармонии с природой. Те, кого вы презрительно окрестили «демонами» лишь за желание вернуть потерянное. Увы, мы сами создали расу Избранных, желая помочь людям в развитии ― они молили нас об этом, принимая за богов.

Если бы в этот момент Тимс посмотрел на меня, без труда понял, что я думаю об этом их «благородном порыве облагодетельствовать людишек» ― конечно, ага, сами попросили сделать из них высокоразвитых рабов. Бред… Но, к счастью, тот был слишком увлечён рассказом:

― Будь проклят мерзавец, согласившийся на этот чудовищный эксперимент и не подумавший о последствиях для нашего народа. Итак, учёные, отобрав самых талантливых людей, создали Избранных, продлив их жизнь и научив пользоваться магией, наполняющей этот удивительный мир. Однако, как и следовало ожидать, вскоре Избранные решили, что не нуждаются в «Учителях» и будут сами править миром. Они уничтожали нас без пощады, ведь их создатели не позаботились о защите от собственных «Учеников»…

Тимс сделал горькую паузу, но я не стал ему сочувствовать:

― Неужели ждёт, что пожалею их за глупость? Ещё чего…

Мой бывший слуга продолжил:

― Те, кто выжил, не сдались, отправившись в эти дикие леса. Не осуждай нас за желание отомстить ― в первую очередь, были уничтожены Дома, принимавшие участие в том Совете, принявшем роковое решение о нападении на «Учителей». И пусть это было давно, они все должны были ответить за преступление…

Я охнул:

― Отец…

Тимс отвел глаза:

― Сожалею, Терри, но и он, и твоя мама тоже были одними из них… Мне удалось спасти тебя и уговорить соратников пощадить маленького наследника Дома, рассчитывая со временем переманить на свою сторону. Я всегда присматривал за тобой и уверен, всё могло сложиться иначе, если бы не встреча с Лисом…

Он впервые посмотрел в мои глаза:

― Тебе, наверное, интересно ― почему именно Леам? Он не простой Избранный, а плод греха обеих рас. Полукровка… Такие, как он, могли свести на нет нашу борьбу, его сила огромна ― мальчишка взял всё лучшее от родителей, принадлежавших к отщепенцам, считавшим, что все должны жить вместе ― какая чушь… Это путь, неизбежно ведущий к нашему полному вымиранию!

Вот и вся история, Терри. Сейчас сознание Лиса заблокировано, я кардинально изменил парня ― Тарн ничего не помнит о себе прежнем… Если хочешь, чтобы твой друг жил, прими правильное решение. Не торопись, подумай: не могу собственными руками убивать того, кого растил как сына и до сих пор люблю…

Ошарашенный этими словами, я плюхнулся в кресло, пока он, не торопясь, спустился с помоста, подойдя к тому, кто ещё совсем недавно был моим другом. «Убитому» происходящим Терри-Ворону оставалось только подавленно смотреть, как бывший Лис ― нынешний Тарн улыбался Тимсу, встряхивая золотистой гривой волос и привычным жестом теребил мочку уха, в котором раньше сверкала, переливаясь на свету, крошечная капля ― подаренная мной серьга…

Смеющийся Тарн на мгновение посмотрел на меня, и от его несчастного взгляда и без того ноющее сердце Ворона вдруг замерло, а в мозгу запульсировали тревожные мысли:

― А вдруг Тарн всё-таки что-то помнит о себе прежнем? Знает ли он о сокровище, спрятанном в его «золотой» голове? Думаю, его оставили в живых из-за Заклинания, способного остановить Тварей из прорехи, а не потому, что Тимс решил надавить на строптивца…

Собравшись с силами, я поднялся с кресла и, стараясь не обращать внимания на дрожь в ногах, «уверенно» спустился с помоста, встав рядом с Тимсом:

― Ответишь на парочку вопросов?

В его глазах появился интерес:

― Конечно, спрашивай, Терри…

― Если это Лис, ― я указал на замершего Тарна, ― то кто тогда находится за «троном»?

― Это лишь призрачная оболочка души Леама…

Я усмехнулся:

― Проще говоря, иллюзия, чтобы напугать дурачка-Терри. А ты по-прежнему лукавый тип, Тимс, и всегда таким был. Так можно ли верить твоим словам?

Враг засмеялся, и симпатичные лучики собрались в уголках его глаз:

― У тебя нет выбора, мой мальчик.

― Допустим… Уверен, что «этот» ничего не помнит? ― я посмотрел на хмурившего брови, мгновенно среагировавшего на вопрос Тарна:

― О чём это он, Учитель?

Тимс успокаивающе похлопал его по плечу:

― Оставь нас, потом поговорим…

Недовольный Тарн кивнул, скрывшись за одной из тонувших в темноте колонн.

― Так что ты на самом деле хотел ещё узнать? ― губы Тимса улыбались, но глаза смотрели настороженно.

― Ты специально заставляешь Избранного носить распущенные волосы ― символ позора?

Тимс довольно усмехнулся:

― Так, ерунда, маленькая месть… и да, парень ничего не помнит, хоть и пытается ― силёнок не хватает. Вижу, мой мальчик, что, к сожалению, ты уже принял решение. А жаль… ― его голос был полон настоящей боли, но жестокие слова разбили сердце Ворона ― придётся попросить полукровку собственноручно сжечь твоё сердце, после чего я верну ему память. Пусть помучается, глядя на дело своих рук, ― теперь глаза «добряка» Тимса горели ненавистью.

Что ж, пора было ему ответить, но мысль, что тот, кого я раньше так любил, будет мучить Леама ― не позволяла немедленно броситься в последний бой, сжав пальцы на шее Врага…

В это время Рюк так надрывно захрипел, что мы невольно повернулись в его сторону: шею оборотня заливала кровь, и, не выдержав этого зрелища, я бросился вперёд, не зная, как облегчить его страдания. Тимс, хмурясь, приблизился, и в этот момент еле живой Рюк вдруг выскользнул из сковывавших его цепей. Ошейник упал рядом…

Я не заметил молниеносного броска, когда он рванулся к Тимсу мгновенно выросшими чёрными когтями, оставив глубокие полосы на коже и крикнув условленное:

― Напротив, Терри, так тебя перетак, напротив!

Рюк ещё не закончил эту долгожданную фразу, а тяжесть тут же упала с плеч, и без колебаний первый маг разведки ударил «особенной силой», как если бы это был последний бой в его жизни. Честно говоря, надежды на успех не было ― ведь наверняка демона-Тимса окружал непробиваемый барьер, а значит, отдача должна была превратить тело Избранного в кровавое месиво…

Но нет ― бывший слуга упал к моим ногам и затих. Колени подогнулись, и я сполз на пол, оказавшись рядом с поверженным Врагом. Рука сама потянулась к его шее, и замершее на миг сердце снова забарабанило, как только пальцы нащупали под его кожей слабое биение жизни. Не знаю почему, но стало легче от осознания того, что не проклятый демон, а мой Тимс не погиб. Вот такой я дурак…

Сильные руки подхватили обессиленное тело, поставив на ноги, и собственный голос почему-то показался идущим откуда-то издалека:

― Осторожней, Рюк, случайно не придуши друга…

― Постараюсь… ― и как только я понял, что жизнерадостный смех принадлежал Батисте, тут же начал вырываться, крича из последних сил:

― Отпусти, предатель! Да по тебе верёвка плачет, сволочь…

Рюк обнял меня, отбирая у разведчика:

― Перестань, Терри, Батиста никого не предавал ― как только я оцарапал Тимса, разрушив защитный барьер, по условному сигналу наш друг лишил его силы и спас всех… Мы обо всём заранее договорились, он просто притворялся.

Услышав, как Батиста смущённо бормочет:

― Прости, что пришлось тебя ударить, Терри ― выбора не было… ― я сам бросился ему на шею и, обнимая сразу обоих, не скрывая слёз, повторял:

― Спасибо, ребята, спасибо за всё…

Шмыгая носом и вытирая глаза грязным рукавом, отпустил друзей, начав озираться по сторонам:

― А где Леам?

Батиста засмеялся, отворачиваясь и делая вид, что у него внезапно зачесалось веко:

― Кто о чём, а этот сумасшедший о своём Лисе…

Я деланно засмеялся, заливаясь краской как пойманный с поличным школьник, тут же отправившись на поиски. Мы быстро нашли его тело ― оно лежало на спине за одной из колонн. Опустившись на колени и убедившись, что друг дышит, я немедленно повернул его на бок и, закусив от усердия губу, начал собирать рассыпавшиеся золотистые волосы, неумело заплетая их в неровную косу.

Рюк удивлённо посмотрел на меня, почесав в лохматом затылке:

― Ты что это делаешь, Терри?

― Это он от счастья сошёл с ума, ― хмыкнул Батиста, ― причёсывает парня, который его чуть… Эй, Ворон, послушай ― к сожалению, я не знаю, как вернуть в это тело душу Леама. Прости, друг, возможно, он навсегда останется Тарном…

Я молчал, упрямо продолжая, по возможности аккуратно, стягивать пряди в косу, пока Лис не открыл глаза и, застонав, попытался сесть, в то время как самозваный мастер-цирюльник испуганно спрятался за его спину.

«Пробудившийся к жизни» хмуро смотрел на застывших ребят, неожиданно произнеся с явной угрозой в голосе:

― Немедленно признавайтесь, кто из вас, олухи, посмел прикоснуться к косе? Батиста, твоя работа? А это что ещё за подозрительный тип?

Осторожно тронул его за плечо:

― Это не они… Прости, Лисёнок, твоя «драгоценность» слегка растрепалась, вот я и решил её немножко поправить…

Он резко повернулся, молча бросившись мне на шею, а я замер, не в силах пошевелить даже пальцем, и пока друзья потихоньку отошли в сторону, как дурак повторял снова и снова:

― Это правда ты, Ле? Ты вернулся… Как же я соскучился… ―.

Наконец, «оттаяв», руки обняли его, прижав к себе. Мы молчали, и окружившая нас тишина была красноречивее любых слов…

Через несколько часов общими усилиями мы сломили, честно говоря, не особенно упорное сопротивление «ребят в чёрном» и в небольшой пристройке у дома нашли коней. Было решено немедленно всем вместе отправиться в столицу, чтобы, наконец-то, доставить Заклинание в Совет Магов и прекратить вторжение Тварей.

К этому времени Тимс очнулся, и осмотревший его Батиста уверенно сказал, что магом демону-заговорщику больше не быть. Удар «особенной силы» был таким, что сжёг все магические каналы, к тому же необратимо повредив его память. Тимс никого не узнавал, испуганно оглядываясь по сторонам и постоянно спрашивая, кто мы такие и кто он сам.

Сердце сжималось от этого ужасного зрелища, и, преодолев сопротивление друзей, пришлось взять с них слово молчать о его роли в заговоре. Он отправился с нами, мало понимая, что происходит, и как только выехали к большому городу, отыскав нужный обоз, я отправил бывшего Врага в имение с провожатым и письмом для управляющего.

Я долго с грустью смотрел вслед колыхавшейся в поднятой колёсами пыли повозке. Хотя Тимс всегда был добр с людьми, и сомнений, что дома о нём хорошо позаботятся, не было, на душе осталась странная горечь. Никто, кроме Леама, не понимал этой «несусветной глупости» ― пощадить поверженного Врага. Достаточно было и того, что лучший друг не осуждал «сошедшего с ума Ворона», и, стоя рядом, вместо слов крепко сжимал мою дрожащую ладонь…

Эпилог

Было так непривычно тепло для начала осени, словно уходящее лето решило ненадолго задержаться в наших краях. В бархатно-синих небесах мерцали далёкие звёзды, жёлтая луна, казалось, иронично поглядывала на небольшой разведённый на берегу реки костёр.

Уже начавшие желтеть сухие стебли примятой травы нещадно кололи наши с Леамом босые ступни и, проникая сквозь тонкое полотно рубашек, щекотали спины и то, что пониже, решивших этой ночью устроить поздние посиделки друзей. Мы шутливо толкались, со смехом передавая друг другу уже наполовину пустую флягу с хорошим, некрепким вином, купленным специально для не умевшего пить Лиса.

Сбросив сапоги и вытянув ноги, двое друзей грели ступни у костра. Новенькие форменные мундиры, украшенные блестящими орденами, одиноко валялись где-то среди пожухлой травы. Сегодня днём на торжественном приёме в нашу, ик, честь сам Император вручил их «отважным героям» за заслуги перед Империей и всё такое, так-перетак…

Потом последовало согнавшее с меня семь потов выступление в Совете Магов, где пришлось за всех отдуваться, толкая написанную умником Батистой речь о том, как нам было трудно, но ради блага Империи и бла-бла-бла… Короче, полная чушь… А дальше, замирая от страха, я слушал, как в полной тишине Леам произносил слова того самого Заклинания, из-за которого мы с ним и не виделись почти год…

«Особенные» слова, наконец, были сказаны и пространственные прорехи закрыты. Высший Совет ликовал: сильнейшие маги страны поднимали бокалы с драгоценным вином, поздравляя друг друга с успехом, сразу же забыв о юном Избранном, много раз рисковавшем собой, чтобы это могло случиться…

Я бесился, глядя на их самодовольные, моложавые лица, и сжимал кулаки, пока Леам не подошёл, взяв за руку, и улыбкой прогнал злость из моего сердца… После роскошного банкета во дворце начался грандиозный бал, с которого мы с Лисом потихоньку сбежали. Потому что этот вечер был только наш…

Конечно, несправедливо было, что награды достались только двоим, но, стоило маленькому отряду прибыть в столицу, оборотень сразу спрятался, ведь, согласно официальной науке, его вообще не существовало. А что касается Батисты, то «разыскиваемому Государственному преступнику» показываться на людях тем более не стоило. Но я не заметил, чтобы ребята сильно расстроились, прекрасно отметив общий успех в лучшем трактире столицы. Они и сейчас продолжали там праздновать…

В очередной раз передав фляжку другу, я с удовольствием наблюдал, как он морщился, делая глоток:

― Пей, пей, Лисёнок ― ты же теперь студент Высшей Академии Магии, так-перетак. А студенту без выпивки нельзя.

― Ты уверен? ― возвращая флягу, спрашивал разрумянившийся друг.

― Конечно, жизнь у вас, «заучек», сложная ― без крепкого пойла не обойтись, ― я хлебнул из фляги, не сдерживая смех.

Леам только улыбнулся:

― Я уже «никакой», Терри, а что там ещё по плану?

В ответ глубокомысленно почесал лоб:

― Сейчас будем разучивать самые непристойные песни ― не хочу, чтобы ты опозорился на студенческой попойке…

Тяжело вздохнув, Лис жалобно посмотрел на друга:

― Боже, как же всё это сложно… ― и икнул.

Меня распирало от счастья, но прежде чем претворить в жизнь весь план подготовки друга к студенческой жизни, я должен был кое-что у него спросить:

― Слушай, Ле, вот закрыл ты прорехи, а что будет с теми Тварями, что прячутся в лесах и горах?

Его лицо сразу же стало серьёзным, и пьяное, «блаженное» выражение исчезло без следа, так что я засомневался, а не водит ли доверчивого Ворона за нос хитрож… умная Лисья морда?

― Думаю, боевым отрядам ещё долго придётся их отлавливать и уничтожать. Так что у Дара и капитана Шверга будет много работы.

Теперь погрустнел и я:

― Понимаю, поэтому и решил завтра же отправиться назад, к «своим». Наверняка в отряде меня заждались…

― Ага, ― Лис снова икнул, ― и приготовили верёвку покрепче.

Я обнял его за плечи, хлопнув себя по груди. Но, подумав, потянулся за мундиром ― там была припрятана бумага с личным Указом Императора, объявившего самовольную отлучку «оправданной и вызванной необходимостью защиты Великой Империи Избранных»:

― Нет, Ле, никто теперь не тронет Терри-Ворона…

Но Леам всё равно выглядел расстроенным:

― Не понимаю, почему ты не хочешь остаться, Терри ― учились бы вместе…

Я зарылся лицом в его золотистые волосы:

― Не могу по нескольким причинам, Ле: нельзя «светить» новую магию, а то свои же и прикончат… И потом, так скучаю по ребятам ― Дар, Дрю, паршивец Граст, а ещё Док, Жорес и многие другие…

Леам опустил голову мне на плечо:

― Сколько же у тебя появилось друзей… ― он даже не пытался скрывать ревнивые нотки в голосе.

― Конечно, ― засмеялся в ответ, ― а ты, оказывается, тоже не особенно скучал в одиночестве ― Батиста всё время был рядом…

Леам вскинул золотистые глаза, и на сердце сразу потеплело:

― Это другое, Терри, совсем другое…

Легонько «боднул» его лбом:

― Шуток не понимаешь? У Терри-Ворона есть только один лучший друг, догадайся кто…

Счастливая улыбка осветила его лицо:

― У меня тоже…

Странное смущение заставило нас отодвинуться друг от друга, и, вырвав флягу, Лис сделал слишком большой глоток, чуть не задохнувшись. Он раскашлялся:

― Значит, мы опять долго не увидимся?

― Ну почему долго? ― я постарался добавить в голос весь свой оптимизм, но его было слишком мало, ― вот покончим с Тварями, и вернусь за тобой…

Отняв у застывшего друга пустую флягу, потряс её в надежде обнаружить ещё немного вина, но, не добившись успеха, откинул в сторону, достав из мешка новую. Леам тут же протянул к ней руку:

― Что это?

Я засмеялся:

― А ты, гляжу, вошёл во вкус! Ручки-то убери ― это знаменитая змеиная настойка нашего Дока, она не для слабаков… ― мне нравилось провоцировать его, глядя, как заливаются ярким румянцем бледные щёки Избранного.

Мы немного пошумели, делая вид, что дерёмся, и снова затихли, любуясь танцующими язычками костра:

― Так что с нами будет, Терри? ― Лис подбросил сухую ветку в огонь.

― Я приеду за тобой, о, самый юный Избранный, вошедший в нынешний Совет Магов. Будущее, так-перетак, «светило науки», которому хватило пары минут, чтобы очистить лицо друга от ужасных шрамов, ― отвесил фыркающему Лису шутовской поклон. ― Короче, Терри-Ворон решил, что пора уже взглянуть на совершенно неизученное, полное тайн и загадок место ― Второй Континент. Как раз, как мы с тобой любим, да, Ле? Позовём с собой всех наших, кто, конечно, согласится отправиться в потрясающую экспедицию…

Леам тут же встрепенулся, как всегда чуть меня не задушив:

― Здорово, Терри! Я ― с тобой… Думаю, найдётся немало желающих порыскать в этих опасных джунглях. Не удивлюсь, если и сам капитан Шверг к нам присоединится…

Я охнул:

― Думаешь?

Теперь уже Лис засмеялся:

― Разумеется, куда же он без своего отряда!

Мы немного посмеялись, и, пригубив из фляги Дока, я приступил ко второй части плана подготовки Лиса к студенческой жизни ― протянул ему «опасное пойло»:

― Хлебни, но не больше одного раза. Сейчас, будущий студент, Учитель ― кстати и Граст, и Дрю всегда меня так называли ― разучит с тобой парочку непристойных песен ― потом споём вместе.

― Но, Терри, то есть, Учитель, я никогда не пел… ― Лис испуганно хлопал длинными ресницами, дёргая себя за мочку уха, где мерцала новая серьга.

Нежно погладил его по золотой косе, пока он, вздыхая, положил вмиг потяжелевшую после змеиной настойки голову на моё плечо:

― Нестрашно, Лисёнок. Ночь длинная ― успеешь выучить. Итак, приступим…

Конец

Оглавление

Глава 1. Враги

Глава 2. Золотая сеть

Глава 3. Речной дракон

Глава 4. Смертельный рейд

Глава 5. Ловушка для друга

Глава 6. Ведьма

Глава 7. Погоня за монстром

Глава 8. В опасности

Глава 9. Разведчики — 1

Глава 10. Разведчики — 2

Глава 11. Ночь в лесу — 1

Глава 12. Ночь в лесу — 2

Глава 13. Дрю

Глава 14. По дороге в Западные горы — 1

Глава 15. По дороге в Западные горы — 2

Глава 16. Новый переплёт

Глава 17. Драконьи зубы — 1

Глава 18. Драконьи зубы — 2

Глава 19. Рюк — 1

Глава 20. Рюк — 2

Глава 21. В плену

Глава 22. Последняя глава