[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Грязное белье
Автор Хайди Каллинан
Серия: Такер Спрингс #3
Иногда, чтобы очиститься, нужно испачкаться.
Когда мускулистый Денвер Роджерс без особых усилий расправляется с парнями из студенческого братства, пристававшими к аспиранту Адаму Эллери в пра чечной самообслуживания в Такер Спрингс, благодарность Адама превращается в импровизированный секс на столе для белья . Проблема возникает, когда они обмениваются номерами телефонов. Что, если Адам захочет встретиться снова и обнаружит, что Денвер - недоучка из средней школы, который работает вышибалой в местном гей-баре? Или что, если Денвер позвонит Адаму только для того, чтобы узнать, что, являясь блестящим специалистом в лаборатории, за ее пределами у него сильная социальная тревожность и обсессивно-компульсивное расстройство?
В любом случае, ни один из них не может избавиться от воспоминаний о своей встрече в прачечной. Несмотря на свои опасения по поводу того, что может подумать другой, они могут помнить только о том, как хорошо друг другу. Чем больше они проводят время вместе, тем более странными становятся их отношения. Они оба немного не в себе, но идут в правильном направлении.
Возможно, секрет того, как оставаться вместе, не в том, чтобы поддерживать чистоту и порядок в вещах. Возможно, лучше всего, чтобы их белье было чуть-чуть грязным.
для всех, кто мечтает немного больше о своем счастливом будущем.
Глава 1
ТО, что Адам Эллери нашел свою настоящую любовь в грязной прачечной самообслуживания, было довольно иронично, учитывая его послужной список неврозов.
Сначала он не узнал своего суженого. Мускулистого, угрюмого на вид ковбоя в белой майке было почти достаточно, чтобы заставить Адама бежать в укрытие. Единственная причина, по которой Адам не убежал в ту же секунду, как их взгляды встретились, заключалась в том, что Ковбой торчал, согнувшись, в стиральной машине, когда Адам вошел, и к тому времени, когда он появился во всей своей громоздкой красе, Адам уже положил одежду и деньги в стиральную машину.
Честно говоря, Ковбой даже не взглянул на Адама второй раз. Адам знал об этом, потому что не отводил от него взгляд. Ему пришлось использовать столик поменьше, чтобы разложить свои носки и нижнее белье, что означало, что у него был прекрасный вид на выбери-венерическое-себе-сам ванную комнату, но он всегда знал, где находится мужчина покрупнее, и, что самое важное, он не загораживал Адаму путь ни к одному из выходов. Адам старался не смотреть слишком открыто, потому что, если бы Ковбой поймал его, Адам, вероятно, подал бы неверные сигналы.
Потому что Ковбой был брит.
Не красавец. Он не был уродом, но даже и близко не подходил на красавца с обложки журнала. Но мускулы? О, да. Обычно Адам не увлекался мускулами, потому что они пугали его. Мускулы могли причинить ему боль. Мускулы причиняли ему боль не раз. Мускулы могли снова причинить ему боль. На Ковбое, однако, мускулы казались приемлемыми, по крайней мере, на первый взгляд.
Не то чтобы Ковбой выглядел так уж сильно готовым к неприятностям, просто Адам не хотел рисковать. Тревога Адама, всегда готовая перейти в состояние повышенной готовности, усилилась, как только он понял, что они вдвоем, и теперь его внутренняя машина паники была настроена на возможно нападение! режим, хотел он того или нет. Не имело значения, что Ковбой не делал ничего более интересного, чем перекладывал одежду из стиральной машины в сушилку или читал журналы, которые другие люди оставляли разбросанными по кабинкам и столикам. Тревога так не действовала.
Расслабившись настолько, насколько мог, Адам поспешил по своим делам, и ничего не произошло, за исключением того, что у него закончились четвертаки, и ему пришлось зайти в кофейню за мелочью. Он также взял латте, хотя и знал, что кофеин плохо скажется на его нервах. Он там же воспользовался туалетом, потому что кабинка там была всего одна и гораздо чище, чем в соседней прачечной.
Когда Адам вернулся, Ковбоя уже не было, и вместо него прачечную заняли шестеро парней из студенческого братства.
Ни один из них не был старше двадцати двух, и это, вероятно, давило на них. Они вели себя как двенадцатилетние. Трое из них определенно были пьяны, а двое, возможно, еще и под кайфом. Они не были такими крупными, как Ковбой, но были крупнее Адама.
В отличие от Ковбоя, они сразу заметили Адама и не стали его игнорировать. Они ухмылялись, и их злобные ухмылки не сулили Адаму ничего, кроме неприятностей.
Тебе не обязательно быть такой жертвой. Адам слышал нотации своего бывшего так, словно Брэд стоял перед ним. Если ты ведешь себя как испуганный кролик, они будут относиться к тебе так же. Игнорируй их и делай вид, что тебе на них наплевать. Если ты продолжишь изображать из себя чертову мишень, выглядя так, будто ожидаешь, что тебя будут преследовать, то так оно и будет.
Брэд много раз упоминал о трусости Адама и его склонности к панике в случае потенциального конфликта, и Адам делал все, что мог, чтобы исправить этот недостаток. Просто это никогда не срабатывало. Он не был уверен, то ли он слишком взрослый, чтобы учиться, то ли травля началась, когда он был слишком мал, то ли он был глуп. Иногда он думал, что это потому, что он был всего лишь кроликом. На мужской эволюционной лестнице он занимал нижнюю ступеньку, где ему приходилось выживать благодаря постоянной бдительности и способности в любой момент удирать от опасности.
По словам Брэда, проблема Адама заключалась в том, что он был психически болен. Технически это было правдой, но даже посредственный психотерапевт Адама сказал бы, что клиническая тревожность была более сложной, чем это. Настойчивость Брэда, использовавшего болезнь Адама в качестве предлога, стала тревожным сигналом, который привел к их разрыву и переезду Адама.
Это также косвенно привело Адама в прачечную самообслуживания, где его одежда оказалась в заложниках у компании пьяных парней из студенческого братства.
Адам изо всех сил старался не обращать внимания на этих незваных гостей, как и на Ковбоя, но на этот раз его товарищи по прачечной были полностью сосредоточены на нем. Парни из братства облокотились на стол, где Адам оставил свою корзинку со сложенными носками и нижним бельем, и один из парней хихикнул, увидев ярко-синие хипстерские трусы Адама, которые, как и многое в нем, кричали что он гей. Парень из братства встретился взглядом с Адамом, и тот застыл у двери своей сушилки, стараясь не выглядеть испуганным.
Со злобной ухмылкой парень что-то пробормотал остальным. Когда его приятели обратили свои самодовольные взгляды на Адама, зачинщик вытащил трусы цвета электрик и подбросил их в воздух. Адам забрался бы в сушилку со своей влажной одеждой, если бы не боялся, что они включат ее и забаррикадируют его внутри.
Они разбросали его трусы, футболку Десять причин, по которым не стоит заводить жучков энтомологу.
- Вы только посмотрите на это дерьмо, - говорили они, смеясь.
Один из них покосился на Адама, держа его нижнее белье так, чтобы до него нельзя было дотянуться.
- Это твое?
Адам знал, что лучше не отвечать. Они дразнили его, но пока не причиняли ему боли, а возможно, и вовсе не причинят, если он хорошо сыграет свою роль в игре. Если ему повезет, он просто лишится пары нижнего белья и нескольких своих любимых рубашек.
Он не хотел думать о том, что ему не повезло.
- Ты носишь это странное синее дерьмо, да? - Они захихикали в унисон, когда парень из братства щелкнул трусами у щеки Адама, и один из них задел Адама за плечо. - Какой цвет на тебе сейчас?
Адам приложил все усилия, чтобы не вздрогнуть, поправил очки на носу и еще глубже погрузился в рекламный проспект. Он был уже далеко за пределами возможного нападения! и решительно перешел в режим нападения активирован! что, по иронии судьбы, сделало его намного спокойнее. Вот в чем особенность беспокойства. Оно всегда знало, что надвигается нападение. Именно отсутствие опасности заставляло его беспокоиться. Как только его точка зрения была доказана, оно, как правило, успокаивалось.
Просто пережди, сказал он себе. Сохраняй спокойствие и пережди.
- Мы с тобой разговариваем, педик, - сказал один из них.
Когда Адам продолжил игнорировать их, они сняли с него очки. Прямо с его лица.
Ладно, это было немного больше, чем он мог игнорировать. У него дома была запасная пара, но он не мог без них водить машину.
- Пожалуйста. - Адам протянул руку, чтобы забрать их обратно, но затем остановил себя, зная, что так будет только хуже. Он уже бывал в таком положении раньше. Ему пора было умолять. Это не принесло бы ничего хорошего, но это была единственная роль, которую он мог сыграть в этой пьесе. - Пожалуйста, верни мне мои очки.
- Сначала покажи нам свое нижнее белье, уродец.
Нервный трепет внизу живота Адама сменился болезненным страхом.
- Пожалуйста, - прошептал он. Его страх только усилился.
- Раздевайся, педик. - Кто-то снова толкнул его в плечо. С болью в сердце Адам понял, что скоро ему придется раздеться. Он только надеялся, что на этом все закончится.
- Что, блядь, происходит?
Адам вздрогнул, но и парни из братства тоже. Один из них выругался, и все они отшатнулись, расступаясь вокруг стола Адама, позволяя ему увидеть вновь прибывшего.
Ковбой.
Он неторопливо вошел через боковую дверь и направился к Адаму медленной, уверенной походкой, которая заставляла его бедра в поношенных джинсах соблазнительно покачиваться и сопровождалась постукиванием таких же поношенных ковбойских сапог. Чем ближе он подходил, тем больше замедлял шаг, давая ребятам из братства время рассмотреть его. Что еще лучше, Ковбой не выглядел разозленным. Он выглядел раздраженным. Однако, когда он взглянул на Адама, его раздражение растаяло.
- Ты в порядке, парень?
С широко раскрытыми глазами и колотящимся сердцем Адам кивнул. Святое дерьмо. Ни в одной из фантазий Адама раньше не фигурировал мускулистый ангел-мститель в ковбойской шляпе, но теперь будет.
Поначалу сбитые с толку появлением Ковбоя, парни из братства пришли в себя.
- Мы просто дурачимся, старина, - пробормотал один из них.
Ковбой ничего не сказал, только уставился на мальчишек. Его взгляд задержался на том, кто держал очки Адама.
Тот, кто держал очки Адама, отступил на шаг.
Однако один из парней, очевидно, решил, что шестеро парней из студенческого братства превосходят по рангу даже самого мускулистого Ковбоя, потому что он отбросил волосы с глаз и встал в позу.
- Мы приставали к твоему парню, милый? Прости нас.
Несколько парней из братства захихикали. Остальные отшатнулись от Ковбоя.
Что-то ударило Адама по руке. Когда он опустил взгляд, его очки лежали рядом с ним на скамейке. Облегченно вздохнув, Адам схватил их и надел. Подняв взгляд, Адам увидел, что Ковбой теперь стоит на расстоянии вытянутой руки от главаря банды. До этого момента выражение его лица оставалось невозмутимым, но теперь лицо Ковбоя расплылось в злобной ухмылке. Остальные парни из братства забились в угол, в панике бормоча себе под нос разные ругательства. Главарь пытался сохранить хладнокровие, но Адам видел, что его маска треснула.
В прачечной воцарилась тишина, когда Ковбой провел толстым, шершавым пальцем по груди парня из братства.
- Не ревнуй. Если ты хочешь мой член, малыш, все, что тебе нужно сделать, это наклониться.
Парень из братства выругался и замахнулся. Ковбой отразил удар, схватив парня из Братства за яйца.
- Скажи своим приятелям, чтобы вернули парню его одежду. - Парень из братства вскрикнул от боли, когда хватка Ковбоя усилилась.
- Блядь, сделайте это, - крикнул он, и через несколько секунд одежда Адама взлетела и приземлилась на столешницу.
Ковбой коротко кивнул.
- Хороший мальчик. А теперь вы все извинитесь. И чтобы было понятно, у вас есть шанс сделать это без штанов во время долгого горячего цикла в стиральной машине, а ваши дерьмовые задницы будут ждать снаружи, пока они не будут готовы.
Адам застыл на месте, у него кружилась голова, когда парни из братства подходили один за другим и испуганно бормотали извинения, прежде чем пулей вылететь за дверь. Главарь был последним, он извинялся, стоя на коленях перед столом, Ковбой крепко держал его за волосы. Затем он тоже исчез, оставив Адама застывшим на месте с разинутым ртом наедине со своим спасителем.
Ковбой приподнял шляпу, развернулся и пошел прочь.
Адам смотрел ему вслед, не зная, что ему теперь делать.
Ковбой раздраженно скривил рот, но ничем не выдал, что расправился с шестью мужчинами и спас жалкую шкуру Адама. Он просто подошел к сушилке, вытащил пустую тележку и начал складывать свою одежду. Он не смотрел Адаму в глаза, пока Адам не взял себя в руки и не смог подойти к своему спасителю, нервно прижимая руки к животу. Когда Адам подавил остатки паники, Ковбой перестал сгибаться и стал ждать, когда Адам заговорит.
- Спасибо, - наконец выдавил Адам.
Ковбой кивнул в знак приветствия.
- Без проблем. - Он продолжил складывать одежду.
Адам стоял рядом с его тележкой, наблюдая за происходящим. В нем горело желание продолжить разговор с незнакомцем, но тот не собирался облегчать ему задачу. Когда Ковбой снова перестал складывать и устремил на него холодный взгляд карих глаз, Адам протянул руку, стараясь, чтобы ни она, ни его голос не дрожали.
- Я Адам Эллери.
Ковбой пожал руку Адама, сжав ее в своей теплой, грубой ладони.
- Денвер Роджерс.
Их руки на мгновение задержались, прежде чем снова разъединиться. Все, о чем Адам мог думать, это о том, что никто никогда раньше не спасал его, и он не был уверен, как реагировать. Предложение угостить мужчину чем-нибудь выпить показалось ему уместным, поэтому он указал в сторону кафе.
- Могу я тебе что-нибудь предложить? В знак благодарности?
Денвер перестал складывать и пристально посмотрел Адаму в лицо. В конце концов, он покачал головой.
На этот раз Адам был рад, что мужчина отвернулся, потому что покраснел от унижения. Спасенный, а затем отвергнутый. Ну, а чего ты ожидал? Он спас тебя из жалости, а не из желания подкатить.
Адам пробормотал еще одну благодарность и отправился на поиски белья, собрав корзину, в которой копошились ребята из братства, и положив ее в свой тайник на столе у двери. Проходя мимо оставшейся стиральной машины, он увидел, что стирка закончилась, поэтому его следующим шагом было переключить ее на сушилку.
Что-то порочное и упрямое заставило его воспользоваться той, что была рядом с Денвера. Это также побудило его снова открыть рот, к его большому удивлению.
- Ты живешь где-то поблизости?
- Через несколько улиц отсюда.
- Я тоже. Апартаменты в Парк-Плейс через шоссе. Я только что переехал. - Он указал на прачечную самообслуживания. - Я впервые не пользуюсь услугами прачечной самообслуживания на территории. Что ж, они у меня есть, но сегодня я обнаружил, что они очень грязные и в сомнительном состоянии. И вот я здесь.
Денвер кивнул и вернулся к своей одежде.
Адам продолжал говорить, потому что нервничал и начинал паниковать, и в этот момент оставалось либо говорить, либо замирать.
- Я аспирант в Ист-Сенте. Энтомология. Жуки. Я хочу побольше узнать об опылителях. Я начинал с пчел, но теперь увлекся мотыльками. Ты не поверишь, как сильно изменился бы мир без них. Ни еды, ни цветов - вау, мне действительно пора замолчать.
К концу своей болтовни он густо покраснел, но как раз в тот момент, когда он собирался залезть под один из столов для белья, Денвер поднял голову с ободряющей улыбкой.
- Ты хорош.
- Не так хорош, как ты, - сказал Адам, прежде чем смог себя остановить. Затем он вжался в стену, чуть не упав на сушилку и сбив очки набок. - О боже. - Он поднял руку и покачал головой, когда Денвер посмотрел на него с удивлением. - Прости. Правда. Я просто…
Его голос оборвался, когда Денвер вышел из-за двери сушилки и встал перед Адамом.
От жесткого взгляда Денвера Адаму захотелось убежать с криком и раздвинуть ноги одновременно. Он был наполовину в сушилке и зажат между дверью Денвера, своей собственной и самим Денвером. Три миллиона фунтов горячего, мускулистого Ковбоя навалились на него, ничего не говоря, не глядя, просто… смотря. Адам уставился на него в ответ, не в силах в этот момент сделать что-либо еще.
Мир исчез, и все, что осталось, это его маленькое тело, огромное тело Денвера и влажные полотенца под его задницей. Денвер не двинулся вперед и не отступил, только продолжал пристально смотреть на Адама. Оценивая? Ожидая? Адам не мог сказать. Однако что-то подсказывало Адаму, что следующий шаг за ним.
Он снова поправил очки на носу.
Перестань вести себя так, будто ты боишься всего мира.
Адам всегда боялся. Боялся того, что могло случиться. Боялся того, что уже произошло. Боялся нарушения правил или уклонения от них, боялся, что все встанет не на свои места, как будто это может привести к тому, что мир рухнет ему на голову. Боялся потерять контроль. Боялся того, что люди узнают о нем, просто взглянув на него. Боялся того, что они могут узнать. Боялся того, что они о нем подумают, что они могут с ним сделать. Адам боялся неопределенности, которая сопровождала абсолютно все на планете Земля.
Однако прямо сейчас, когда Денвер оказался в прачечной самообслуживания, от страха не отставало желание. Достаточно было небольшого толчка, чтобы оно вырвалось вперед.
Вспомнив, как Ковбой обошелся с парнями из братства, напомнив себе, что Ковбой ничего не просил за эту услугу, осознав, что Ковбой даже сейчас ждет от Адама полного разрешения, Адам медленно и глубоко вздохнул. Затем он расслабился, перенес свой вес глубже в сушилку и раздвинул колени.
Во взгляде Денвера промелькнуло тепло, и его губы изогнулись в медленной, кривой улыбке.
Когда большая рука Денвера легла на колено Адама, прикосновение перешло прямо к его члену, и губы Адама приоткрылись в удивлении. Его второе колено слегка приподнялось, стремясь к другой руке Денвера, в то время как его разум прокручивал эротические сценарии быстрее скорости света. Но эта рука так и не появилась. Вместо этого Денвер критически оглядел Адама.
- Это ты из благодарности или просто хочешь поиграть?
Поиграть. Простое прикосновение этой руки к колену Адама заставило его напрячься. Он кивнул. Понимая, что ему нужно дать больше разъяснений, он прошептал:
- Поиграть. Только я на самом деле не понимаю, что ты имеешь в виду. Просто это звучит… хорошо.
Полуулыбка вернулась, и Адаму захотелось захныкать.
- Это значит, что я скажу тебе, что делать, и ты это сделаешь. - Улыбка немного погасла. - Не потому, что ты благодарен мне за то, что я прогнал этих идиотов. Не потому, что ты боишься меня. А потому, что это возбуждает тебя, и потому что я обещаю, что заставлю тебя кончить так сильно, что ты не сможешь устоять на ногах.
Адам был уверен, что сейчас он не выдержит.
- П-По-моему, это звучит заманчиво.
Улыбка Денвера была широкой и многообещающей, когда он кивнул на сушилку Адама.
- Заканчивай загружать свои вещи. Потом займешься моими.
Адам не мог понять, был ли в последней фразе намек, но ему было все равно. Он был совершенно уверен, что даже складывание нижнего белья Денвера будет выглядеть эротично.
Глава вторая
ДЕНВЕР действительно велел Адаму сложить его нижнее белье - бесконечный запас старых добрых белых рубашек. От чего у него заныли зубы, так это от того, что, пока Адам сгибался, руки Денвера скользнули под расстегнутый пояс его брюк, поглаживая поверхность его задницы и бедер.
Адам все еще не мог прийти в себя от того, что они целовались в прачечной самообслуживания. Он наивно полагал, что они закончат стирать белье и отправятся в одну из их квартир, чтобы заняться сексом. Эта мысль сама по себе повергла его в тихую панику, но прежде чем он успел начать настраивать себя на эту битву, Денвер расстегнул молнию на его брюках, похвалил его нижнее белье в красно-белую полоску и запустил в него руки. Затем он велел ему начать складывать.
Так Адам и сделал. И вот они здесь.
Не то чтобы ласки были чем-то плохим, но то, что они делались на публике, нервировало. Хотя это было более чем возбуждающе, это также казалось опасным. Что его удивило, так это то, что опасность такого рода заставляла его чувствовать себя сексуальным. Его никогда раньше никто так не держал за задницу. Он никогда не складывал чье-то нижнее белье, пока кто-то держал его за задницу. Это так неприлично, особенно со всеми этими окнами. Что, если кто-нибудь увидит? Что они о нем подумают?
Почему этот страх был таким... восхитительным, почти таким же вкусным, как блуждающие руки Денвера?
Единственной ложкой дегтя в бочке меда было то, что Адам нервничал. Что, если кто-то войдет? Что, если они вызовут полицию? Что, если его арестуют, и все закончится тем, что он будет играть-в-складывай-белье с кем-то, кто не Денвер? Что, если его консультант узнает? Повлияет ли публичный секс на его профессию ассистента преподавателя? Сможет ли он найти работу? Не приведет ли то, что его будут лапать в прачечной самообслуживания, к тому, что он будет жить на улице, голодать и выставляться напоказ, продавать свое тело в обмен на секс, а это значит, что он подхватит болезнь и умрет?
- Выключи голову, - протянул Денвер. В его голосе звучало удивление. Терпеливый. Добрый. - Если только я не делаю что-то, что тебе не нравится?
Боже, нет.
- Я просто... я не хочу, чтобы меня поймали.
Рука на бедре Адама напряглась.
- Ты уже пойман.
Уже пойман.
- Я имею в виду, я не хочу, чтобы меня арестовали.
- Обычно копы не патрулируют прачечные самообслуживания. - Пальцы Денвера скользнули между ягодиц Адама, в то время как другая его рука потянула трусы еще ниже. - Я держу тебя. Просто делай, что тебе говорят, и расслабься. Я позабочусь, чтобы ты хорошо провел время. - Он надавил на вход Адама. - И чтобы тебя не арестовали.
Слова Денвера и вполовину не подействовали на Адама так сильно, как этот палец, особенно когда он исчез и вернулся холодным и скользким от смазки. Адам на мгновение задумался, откуда, черт возьми, она взялась, а затем застонал и упал лицом на сложенное белье, когда Денвер протиснулся внутрь.
Расслабься. Делай, что тебе говорят. Слова эхом отозвались в душе Адама, ослабляя цепи его разума, в то время как они сковывали его тело. Адам выдохнул и шире развел ноги.
- Правильно. - Денвер одной рукой массировал левую ягодицу Адама, отводя ее в сторону, а другой все глубже проникая в него. - Не беспокойся о том, кто смотрит. Я смотрю, и это все, о чем ты должен беспокоиться. Я позабочусь обо всем остальном ради тебя. Но я, конечно, наблюдаю за тобой, детка. Я наблюдаю, как мой палец проникает в твою попку, наблюдаю за тобой. Ты собираешься раскрыться для меня шире?
Застонав, Адам кивнул и попытался раздвинуть ноги, но трусы удерживали его в ловушке.
- Вот хороший мальчик. Милый и нетерпеливый. Ты хочешь, чтобы я раскрыл тебя еще больше? Ты этого хочешь?
Всхлипнув, Адам приподнял свою задницу еще выше.
- Пожалуйста .
Тихо рассмеявшись, Денвер ввел второй палец рядом с первым, одобрительно похлопав Адама по заднице, когда тот согнулся и с готовностью принял его.
- Посмотри на себя. Ты, правда, этого хочешь.
- Я, правда, этого хочу. - Адам почувствовал возбуждение, извиваясь под пальцами Денвера. Прошло так много времени с тех пор, как его трахали, и это никогда не было похоже на то, что происходило сейчас. Никогда ничего подобного не было.
- Милый, я собираюсь дать тебе это, не волнуйся. - Он нежно погладил Адама, продолжая массировать его ягодицу другой рукой. Когда Адам вздрогнул, Денвер провел большим пальцем по упругому входу Адама. - Я просто дразню тебя, да? Хочешь, я добавлю тебе еще немного? Ты возьмешь мой член позже, сладкая штучка? Ты будешь стонать, уткнувшись в мою одежду, пока я буду трахать тебя? Прямо здесь, на столе, где все могут видеть?
Адам заскулил и вцепился в сложенное белье, пытаясь сохранить последние остатки самообладания.
- Я испорчу твои вещи, - прохрипел он, затем застонал и выгнул спину, когда Денвер развел пальцы.
- Да. Ты испачкаешь мое белье, детка. Ты кончишь прямо на него.
Закрыв глаза, Адам сдался. Когда Денвер стянул штаны Адама до щиколоток и засунул еще больше одежды под его задницу, чтобы приподнять ее повыше, Адам совершенно не заботился о том, кто может увидеть, как он себя ведет, он только хотел убедиться, что Денвер может устроить его так, как ему хочется. Когда Денвер убрал пальцы, чтобы широко раскрыть его, Адам расслабил мышцы, чтобы Денвер мог смотреть на него так, как ему заблагорассудится.
Он принадлежал Денверу и тот мог делать с ним все, что хотел прямо сейчас. Он был никем иным.
- Ты хороший, послушный мальчик. - Денвер подержал Адама раскрытым еще несколько секунд, затем просунул внутрь большой палец, поворачивая его, пока он двигал им туда-сюда. - У тебя отличная задница. Очень милая. Не возражаешь, если я немного отшлепаю ее?
Меня отшлепают в прачечной самообслуживания. Голос Адама едва звучал, а его зад напрягся от нетерпения.
- П-пожалуйста, делай, что хочешь.
- Такой хороший мальчик. Позже ты получишь награду. Хотя, может быть, ты из тех, для кого порка - это награда?
Адам понятия не имел. Его никогда раньше не шлепали.
Он задохнулся, когда первый шлепок пришелся ему по ягодицам. Он не был ужасным, но встряхнул его, привлек внимание. Они продолжали сыпаться, острые и жесткие, шлеп, шлеп, шлеп. О, но теперь стало немного больно, кожа стала теплой. Слишком теплой. Адам пошевелился.
- Ты хочешь, чтобы я остановился? - Большой палец Денвера задел Адама за ягодицу. - Или ты позволишь мне сказать тебе, когда мы остановимся?
Боль сводила Адама с ума. Он хотел, чтобы это закончилось. Но если он заговорит, развеются ли чары, и он снова начнет нервничать? Он не знал. Он не хотел этого выяснять.
Он также не знал, на самом ли деле его волнует, как горит его задница. Он хотел узнать об этом.
Адам покачал головой, затем понял, что этот ответ был неясным.
- Я... ты скажешь мне, когда.
Он говорил так тихо и в основном в нижнее белье, что забеспокоился, услышал ли его Денвер. Однако следующее, что он понял, это то, что Денвер перестал шлепать его, перегнулся через спину Адама и вложил свернутые трусы в его правую руку.
- Я скажу тебе, когда, но если ты передумаешь, отпусти эти трусы. Я сразу же остановлюсь. Таким образом, если ты захочешь прошептать стоп или нет, пока я буду тебя шлепать, ты тоже можешь это сделать, но я не остановлюсь. Иногда это забавно. Все зависит от того, какую игру ты хочешь.
У Адама голова пошла кругом от возможностей, которые открывал перед ним Денвер.
- Я никогда не делал ничего подобного.
- Могу сказать. Но ты совсем не боишься. Меня это заводит.
Адам не мог дышать.
Затем, прежде чем он успел придумать, как объяснить Денверу, насколько ошибочным было его мнение о нем, порка возобновилась, и Адам затих.
Шлеп. Шлеп. Шлеп. Денвер продолжал шлепать его в одном ритме, слегка меняя направление ударов, но поскольку он продолжал наносить их градом, не потребовалось много времени, чтобы одни и те же участки кожи подверглись повторным ударам. Укусы превратились в ожоги, и Адам начал не только извиваться, но и хныкать. Его очки съехали набок, но не упали, но от них больше не было никакой пользы. Адам мог себе представить, как он выглядел: развратный ботаник. Развратный ботаник, растянувшийся на куче белья со спущенными штанами, чтобы его могли отшлепать по заднице.
Этот мысленный образ заставил его застонать.
Ответное рычание Денвера было похоже на мурлыканье пантеры.
- Ты намекаешь, что никогда раньше не делал ничего подобного? Потому что тебе определенно нравится, когда тебя шлепают по заднице, да?
Очевидно, так и есть. Адам с трудом ответил на вопрос Денвера.
- Я... не стал бы тебе врать.
- Нет, я не думаю, что ты бы стал. А еще я вижу, что ты все еще крепко сжимаешь в руках это нижнее белье. Тебе еще не хочется отпустить его?
Адам не позволил бы целой своре парней из студенческого братства вырвать эти трусы у него из рук.
- Нет, сэр.
Порка ненадолго прервалась, когда Денвер просунул палец в дырочку Адама, а затем вытащил его.
- Какой приятный молодой человек. Я лучше буду обращаться с тобой вежливо. И под вежливо, я подразумеваю, что собираюсь раздвинуть эти ноги шире и отшлепать тебя немного сильнее.
О Боже.
- Да, сэр.
Когда удары возобновились, бедра Адама были разведены так широко, что ему пришлось согнуть ноги в коленях и приподнять ступни. Его дырочка слегка приоткрылась, и он мог чувствовать легкое дуновение от шлепков, которые Денвер наносил своими большими руками по вздрагивающей заднице Адама, теперь такие сильные, что Адам каждый раз вскрикивал. Это было почти чересчур. Но это было только почти. От порки Адам стал тверже, чем когда-либо. Даже когда его перегруженные нервные окончания задрожали, он не мог перестать толкаться задницей в руки Денвера. Он чувствовал себя грязной шлюхой, умоляющей о большем.
Никогда в жизни он не был так доволен собой.
Когда шлепки прекратились и Адам протестующе вскрикнул, Денвер злобно рассмеялся.
- Ты совсем не такой, как я ожидал. - Прежде чем Адам смог сообразить, что ответить, что-то брызнуло, а затем пальцы Денвера снова оказались в его заднице, прохладные и скользкие. На этот раз их было три. Они грубо вошли внутрь, грубое вторжение стало еще более острым из-за шлепков.
Кряхтя, Адам вжался животом в стол и надавил на него, расслабляясь, чтобы как можно быстрее впустить пальцы Денвера, чтобы и здесь он мог делать все, что ему заблагорассудится.
Он был вознагражден толчком и гортанным возгласом одобрения от своего любовника.
- Ты как картинка: задранная задница в прачечной самообслуживания, вишнево-красная от порки, в то время как парень, с которым ты только что познакомился, трахает тебя пальцами. Возишься с его бельем. - Пальцы проникли глубже, когда Денвер стал двигать ими внутри Адама, издавая хлюпающий звук. Адам застонал, и Денвер начал трахать его в более быстром ритме. - Правильно. Дай мне послушать, как ты звучишь. Если хочешь, чтобы мой член был в твоей заднице, издавай звуки, пока я буду ласкать тебя пальцами. Скажи мне, насколько тебе это нравится. Назови мне все те громкие студенческие слова.
Жар от сушилок был ничто по сравнению с тем, что исходило от лица Адама. То, что его попросили высказаться, вывело его из состояния сексуального оцепенения, и хотя часть его мозга все еще кричала от удовольствия, другая его часть теперь понимала, что это неправильно, неправильно, неправильно. О чем, черт возьми, он думал, позволяя незнакомцу - большому, мускулистому незнакомцу - трогать его пальцами, шлепать и говорить, чтобы он шумел побольше, да еще на людях? Это было сумасшествие. Это было безумие.
Это было так чертовски возбуждающе, что Адам чуть не растаял от этого. Впервые в жизни он даже не чувствовал тревогу. Все было именно так, как обещал Денвер: ничто другое не имело значения, кроме того, что он делал, как ему говорили. И он хотел продолжать это делать. Он хотел сделать то, что сказал Денвер. Он хотел сказать ему, как сильно ему это нравится.
Он хотел вернуться к ощущению полного отсутствия страха.
Без страха. Когда он в последний раз мог сказать, что испытывал подобные чувства? Он боялся, когда засыпал - его сны были сплошными кошмарами, вызывающими тревогу. Он принимал такие сильные лекарства, что ему приходилось принимать снотворное, но даже после этого он все еще боялся. Он потерял единственного бойфренда, которого он не боялся. Пока он не переехал в Такер Спрингс, ему приходилось посещать психолога дважды в неделю, чтобы справиться с бременем повседневной жизни. Теперь он ходил к психологу раз в две недели, и, честно говоря, это было меньше, чем ему следовало бы.
Прямо сейчас, когда Адам был с Денвером, единственной эмоцией, которую он испытывал, помимо возбуждения, о котором он и мечтать не мог, было такое огромное облегчение, что ему хотелось плакать.
Денвер провел свободной рукой по спине Адама, ощупывая позвоночник через рубашку.
- Отпусти себя, Адам. Я сказал тебе: ты в безопасности. Отключи голову и отпусти, потому что я с тобой.
Адам сделал медленный, прерывистый вдох. Он задержал дыхание на мгновение.
Выдохнув с такой силой, что у него отнялись кости, Адам отпустил себя.
Теперь все исчезло, все, кроме ощущений. Люди могли бы зайти в прачечную самообслуживания, Адам бы ничего не узнал. Все, что он знал, это Денвер и то, что Денвер велел ему сделать: сказать Денверу, как хорошо он себя чувствует.
- Туго. - Адам вцепился в свои защитные трусы и закрыл глаза, пытаясь выразить словами свои чувства. - Плотное давление, и немного больно, но мне нравится. Мне нравится боль в заднице, когда ты меня отшлепал. Мне грустно, что все закончилось. Я продолжаю желать, чтобы ты сделал и то, и другое. Трахни меня пальцами и отшлепай одновременно.
Свободной рукой Денвер обхватил левую ягодицу Адама.
- Я могу сделать это для тебя.
- Я не хочу указывать тебе, что делать. Мне нравится, что ты мне указываешь. Мне нравится не думать. Мне нравится, что все, что ты делаешь с моим телом, соответствует твоим желаниям. Если это то, чего хочу я, а ты этого не хочешь, и я этого не понимаю, это почти успокаивает меня.
Что-то горячее и влажное сомкнулось на том месте, где только что была рука Денвера. Адам понял, что это рот.
- Парень, ты просто пытаешься меня завести, да?
- Прости. Я просто делаю то, о чем ты меня просил. Рассказываю, как мне нравится. Я делаю это неправильно?
- Нет, я бы сказал, что ты все делаешь правильно.
- Хорошо. - Адам вздохнул, снова расслабляясь и наслаждаясь волнами толчков Денвера в своем теле. - Должен ли я продолжать давать тебе знать о своих ощущениях?
- Расскажи мне, как ощущается мой палец в твоей заднице.
- Очень туго и слегка болезненно, как я уже сказал. Очень сильно давит.
- Я подумываю о том, чтобы сильнее надавить на пальцы. Что ты об этом думаешь?
- Пожалуйста, продолжай, если тебе этого хочется.
По какой-то причине это заставило Денвера выругаться себе под нос, и Адам на секунду забеспокоился, но затем толчки стали такими сильными и быстрыми, что Адам каждый раз вскрикивал, издавая пронзительные вздохи, а по его щекам текли слезы.
Он больше не мог сопротивляться. Он мог только лежать и принимать то, что давал ему Денвер, и крепко сжимать свернутые трусы. Когда Денвер добавил несколько резких шлепков по левой ягодице, звуки, которые вырывались из горла Адама, звучали так, словно они принадлежали животному.
Он не заметил, как пальцы Денвера покинули его, только что Денвер входил в него, а в следующее мгновение он оторвал Адама от стола, чтобы перекатывать один сосок между пальцами, направляя свой член в зияющую задницу Адама.
- Расслабься, - сказал ему Денвер, входя в него, все время теребя набухший сосок Адама. - Не двигайся. Я хорошенько оттрахаю тебя и позволю тебе кончить.
Кивнув, Адам немного приподнял грудь, чтобы Денвер мог лучше его держать, но в остальном он вообще не двигался.
Адам громко вздохнул, издав протяжное отрывистое восклицание, когда его Ковбой овладел им. Пенис Денвера был толстым, как столб, таким же мускулистым, как и все остальное в нем, и таким же совершенным. Адам сосредоточился на ощущении члена внутри себя, упирающегося в его простату, хотя и не стимулирующего ее полностью. Застонав, он попытался толкнуться в ответ, но Денвер положил руку ему на затылок и удержал на месте, заставляя Адама принимать член в темпе Денвера.
Адаму нравилась эта рука на его затылке почти так же сильно, как толстый член внутри него и пальцы на его соске, настолько сильно, что, когда Денвер убрал руку с его шеи, он не смог удержаться от крика:
- Пожалуйста, держи ее там.
Большая рука вернулась, большой палец погладил линию роста волос Адама, ногти скользнули по коже. Затем хватка вернулась, толкая его вниз, прижимая к столу.
Адам расслабился и снова отпустил себя.
Это было все, что нужно: Адам, плененный хваткой Денвера, в то время как Денвер входил в тело Адама и выходил из него. Когда он все-таки проник достаточно глубоко, чтобы оцарапать простату, Адам застонал и задохнулся, оставаясь абсолютно неподвижным, в то время как его Ковбой отпустил сосок Адама, чтобы еще раз шлепнуть его по заднице, сжимая покрасневшую плоть, пока Адам не вскрикнул.
Адам не хотел, чтобы это когда-нибудь кончалось.
Денвер взял член Адама в руку, поглаживая его в такт своим толчкам, подталкивая Адама к освобождению. Адам поддался этому электрическому ощущению, позволив Денверу подтолкнуть его к краю. Он вздрогнул и провел пальцами по одежде под собой, содрогаясь от толчков, когда Денвер вышел из него, снял презерватив и кончил ему на спину.
Адам лежал там с голой и воспаленной задницей, очки свисали с одного уха, рубашка была заляпана спермой, когда звякнула пряжка ремня Денвера. Он не пошевелился, даже когда влажная, теплая мочалка - благослови тебя, прачечная - прошлась по его заднице и между ног, вытирая его.
- Если бы я знал, что отшлепаю такую милую попку, я бы захватил с собой лосьон.
Адам с усилием очнулся от своего оцепенения.
- У меня в сумке есть немного. В боковом кармане.
На этот раз, когда Денвер появился снова, он размазал прохладный лосьон по ноющему телу Адама. Это было удивительно приятно, и Адам не мог удержаться от мурлыканья.
Денвер провел рукой по спине Адама, массируя ее успокаивающими, нежными прикосновениями.
- Я нашел бутылку воды, которая была у тебя в сумке, и поставил ее рядом с тобой на стол. Я хочу, чтобы ты выпил ее, как только отдохнешь минутку.
Адам был доволен тем, что к нему прикасались так долго, как того хотел Денвер, но, в конце концов, нежное прикосновение к его коже прекратилось, вернув его к реальности. Денвер помог ему сесть, усадив на груду одежды, когда его покрасневшая задница запротестовала, и протянул ему бутылку воды.
Когда Адам поправил очки и попытался одеться, он запнулся. То, что его ноги, казалось, не хотели его держать, не помогло, но проблема была не в этом. Когда Денвер натянул брюки Адама на место, реальный мир вернулся вместе с ними. До Адама дошло, что он натворил, как он себя вел. То, что он позволил незнакомцу сделать с ним, насколько он выставил себя напоказ, не имело ничего общего с тем, что его трахали на публике, с тем, как далеко он отошел от безопасного общения с Денвером.
Каким опустошенным он будет чувствовать себя, если это никогда больше не повторится.
- Руки вверх, - пробормотал Денвер, и Адам, как ребенок, поднял руки, позволяя Денверу снять с него испачканную спермой рубашку, широко распахнув ворот, чтобы не запачкать очки. Когда Денвер вернулся с его футболкой Десятка лучших, Адам позволил себя одеть.
Денвер посмотрел на него сверху вниз, изучая лицо Адама, а Адам в ответ уставился на него, не в силах ничего сделать, кроме как молча умолять Денвера не доводить их встречу до конца.
В конце концов, Денвер кивнул на стол, заваленный скомканной, пропитанной спермой одеждой.
- Ты испортил мое белье, парень.
Резкость в тоне Денвера должна была вызвать у Адама страх, но почему-то от этого по спине у него пробежал холодок. Он опустил голову.
- Извините, сэр. Я постираю его для вас еще раз, если хотите.
- У меня кончились четвертаки. - Он взял Адама за подбородок.
Адам встретился с ним взглядом.
- Да, сэр. - Он даже не был уверен, с чем соглашается, он просто знал, что согласен со всем, что скажет Денвер.
Денвер отпустил подбородок Адама и взъерошилему волосы. Когда Адам начал собирать свою испачканную спермой одежду в пустую корзину, он понял, что его Ковбой собирается уйти, даже не обменявшись номерами телефонов.
- Подожди. - Адам положил руку на крышку корзины, собираясь с духом и глядя Денверу в глаза. - У меня еще остались четвертаки. Я хочу постирать твое грязное белье.
Денвер нахмурился, глядя на грязную одежду.
- Мне пора на работу, так что я не могу остаться.
Пора на работу? Адам взглянул на настенные часы, которые показывали половину десятого.
- Где ты работаешь?
- В «Отбое».
Гей-бар, предназначенный для местных жителей, а не для тех, что были частью студенческой клубной жизни. Гей-бар, в котором Адам не был, потому что он не ходил в бары без поддержки остальных парней-жуков, а поскольку он больше не жил с ними и не общался, он вообще не мог пойти в бар.
Он проигнорировал эту проблему, слишком желая продолжить знакомство.
- Я могу постирать ее и отдать тебе позже. Может быть, когда ты закончишь работу.
Денвер выглядел удивленным.
- Я заканчиваю в два тридцать утра.
Что-то в его тоне заставило Адама отказаться от своего предложения посидеть до тех пор.
- Ох.
Его Ковбой посмотрел на него пристальным взглядом, который прожег Адаму мозг. Адаму захотелось заерзать и замереть одновременно. В основном, он цеплялся за свое страстное желание, больше всего на свете желая продлить эту встречу, вернуться в то место, где ему не было страшно, а было только жарко, дико и свободно.
Денвер протянул руку.
- Дай мне свой телефон.
Порывшись в кармане, Адам передал ему телефон, наблюдая, как Денвер некоторое время тыкал в экран, прежде чем вернуть его.
- Дай мне знать, если тебе когда-нибудь понадобится компания в прачечной. - Взяв корзину с одеждой, он подмигнул Адаму и направился к двери.
Глава третья
ДЕНВЕР Роджерс думал о симпатичном аспиранте всю свою смену, и когда ложился спать, и снова, когда проходил мимо апартаментов в Парк-Плейс по пути в продуктовый магазин.
Апартаменты в Парк-Плейс, где, по словам Адама, он жил.
Эта озабоченность беспокоила Денвера.
Все «Отбое» знали, что миссия Денвера - трахать каждого красавчика, приходящего в бар, и это был не первый раз, когда он давал номер своего мобильного кому-то, с кем встречался за пределами клуба. Однако это был первый раз, когда он проигнорировал десять различных сообщений и фотографий, пока дежурил у двери, а также отклонил несколько предложений о грелках в кровать и минете в подсобке.
Он сказал себе, что это потому, что никто не привлек его внимания.
Не то, что симпатичный энтомолог, с растрепанными светлыми волосами и в очках, из прачечной самообслуживания.
Когда наступило субботнее утро, а его голова все еще была занята Адамом, Денвер направился к единственному человеку, который, как он знал, мог бы дать ему терапевтическую дозу реальности.
Эл Розал сидел за своим прилавком в «Такер Ломбард», его бронзовые руки были покрыты никотиновыми пластырями, а лицо хмурилось. Увидев Денвера, он коротко кивнул и наклонился, чтобы почесать за ушами своего черно-белого пса.
- Привет.
- И тебе привет. - Денвер ухмыльнулся, увидев пластыри, и покачал головой. - Я вижу, ты снова пытаешься.
Эл хмыкнул и откинул с глаз черные волосы.
- Извини, что не пришел на стирку. Я не могу дождаться, когда Пол закончит с этим дерьмом с сертификацией.
Парень Эла учился на ветеринара.
- Когда у него экзамен?
- Во вторник. - Эл порылся в кармане рубашки, понял, что делает, и вздохнул. - Что будете заказывать, мистер Роджерс? Купить, продать или обменять?
- Купить, в смысле, я куплю обед, если ты ради этого вытащишь свою задницу из-за прилавка.
Поморщившись, Эл взглянул на настенные часы.
- Поверь мне, я бы с удовольствием, но я обещал Полу встретиться с ним в кампусе и угостить сэндвичами в час.
- О. Нет проблем. - Денвер попытался изобразить беззаботную улыбку, но у него это не получилось.
Если бы Эл не бросил курить, он бы уставился на Денвера поверх горящей сигареты. А так он просто смотрел, оценивая жесткими темными глазами.
- Однако, дела идут медленно, и до часа дня еще далеко. Что скажешь о чашечке кофе с круассаном?
На этот раз Денверу не пришлось изображать улыбку.
- Я предлагаю перевернуть эту табличку и надеть поводок Моджо.
- Ты все равно платишь, - сказал Эл, потрепав собаку по голове, которая взбесилась при слове поводок.
Эл предпочитал местную кофейню «Мокко Спрингс» кофейне «Старбакс», что вполне устраивало Денвера, поскольку он все равно заказывал только черный кофе, а капельный кофе в «Мокко Спрингс» был исключительным. Он заказал Элу, как обычно, с пенкой и карамелью, и отнес оба напитка во внутренний дворик, где Моджо уже устроилась на коленях у хозяина.
- Еще несколько недель, и здесь будет слишком холодно, чтобы сидеть на улице, - заметил Денвер, устраиваясь на металлическом стуле напротив Эла. Он застонал под его внушительными размерами, но он по опыту знал, что эта штуковина выдержит его.
- В декабре я буду кутаться в шарфы, если только Моджо не пустят внутрь. - Эл отхлебнул кофе. - Итак, мускулистый парень. Похоже, тебя что-то беспокоит.
Денвер поерзал на стуле, отчего металл заскрипел сильнее.
- Ничего особенного. Просто провел интересную ночь, вот и все.
- Насколько я знаю, для тебя это не является чем-то необычным. Если только ты снова не занимался тремя делами одновременно?
Вот в чем проблема. Вместо того чтобы возбудиться от такого поддразнивания, он почувствовал себя виноватым.
- Нет. - Он сделал глоток кофе, чтобы подкрепиться. - Я подцепил кое-кого в прачечной самообслуживания.
Эл рассмеялся.
- Ты что, издеваешься надо мной? Правда? Господи, после всех этих шуток?
Это, по крайней мере, заставило Денвера улыбнуться. С тех пор, как Эл познакомился с Полом, они с Денвером шутили о том, что мистер Правильный Денвера войдет в «Такер Лаунд-о-Рама».
- Правда. - Его улыбка немного поблекла. - Просто перепихнулись.
- И все же это довольно забавно. У тебя или него?
- Мм. - Денвер сделал еще один глоток кофе.
- Твой фургон? Как ты вообще им маневрируешь? Ты едва умеешь водить.
Почему это было не весело? Почему он не ухмылялся и не хвастался? Денвер не понимал.
- На самом деле, это было внутри прачечной.
- Они, наконец, продезинфицировали уборную?
- Нет. - Денвер дернул за шляпу и натянул ее пониже на лицо. - На столе. Что касается моего белья, то это напомнило мне, что сегодня днем мне придется вернуться и еще раз его загрузить. - Когда Эл замолчал, Денвер поднял на него глаза, не сводя испытующего взгляда со своего друга. - Это было чертовски круто. И этого не должно было быть. Он был тощим, кроликообразным существом, над которым издевались пьяные крысы из братства. Симпатичный, но слишком напуганный, чтобы играть так же жестко, как я, поэтому я даже не обратил на него внимания. А потом, он вдруг оказался сидящим в сушилке, раздвинув ноги, и я потерял голову. - Денвер вжался в спинку стула, который начал протестовать с нешуточной тревогой. Он проигнорировал это. - Он аспирант в Ист-Сенте. Изучает опылителей или что-то в этом роде. - Его член зашевелился. - Чертова задница, от которой можно подпрыгнуть не меньше, чем на четверть, а когда шлепнешь по ней... - На мгновение его охватило вожделение, тело отреагировало более привычным и приятным образом, когда он вспомнил, каково было отшлепать Адама. Когда он очнулся от своего оцепенения, Эл все еще наблюдал за ним, но на его губах играла тревожная, понимающая улыбка. - Что? - Спросил Денвер.
- Ничего. - Эл отпил из своего стаканчика и высунул язык, чтобы слизать пену с краев.
- Ничего, черт возьми. И перестань смотреть на меня так, будто застукал меня со спущенными штанами и сморщенным членом.
Эл отставил свой кофе в сторону и поудобнее устроился на стуле, лениво поглаживая голову своей собаки, которая в экстазе откинулась на спинку стула.
- Я же говорил, что ты никогда не встретишь мистера Правильного в баре.
Денвер сел так резко, что чуть не опрокинул свой кофе.
- Отвали. Я трахнул его на моем белье.
- Да. И ты пригласил меня выпить кофе, чтобы рассказать о нем. Когда ты в последний раз это делал?
Никогда. Он никогда не искал Эла, чтобы рассказать ему о своих выкрутасах. Он поник, побежденный.
- Блядь.
Эл не засмеялся, и его улыбка стала мягче.
- Это не конец света. - Денвер многозначительно посмотрел на собаку, которую Эл приютил из-за своего собственного мистера Правильного. Эл ухмыльнулся и наклонился, чтобы обнюхать свою девочку. - Это вовсе не конец света.
Денвер потягивал кофе, обдуваемый октябрьским ветерком, и наблюдал, как его лучший друг целуется с Моджо, пытаясь убедить себя, что Эл неправ, что он не влюблен в мальчика-жука, что это была просто странная связь, что он не собирался в конечном итоге усыновлять ребенка, собаку, или кошку, или еще что-то безумное. Что он не собирался менять свою жизнь ради кого-то другого.
Даже если иногда ему этого хотелось.
ЗАБРОСИВ Эла в «Такер Ломбард», Денвер отправился в спортзал «Тайни» на обычную субботнюю тренировку, и после пятнадцати минут занятий с гантелями почувствовал себя намного лучше. Когда он вышел из спортзала два часа спустя, мокрый от пота с головы до ног, с болью в каждой мышце, он совсем забыл о том, каким горячим был этот парень-жук и как сильно он хотел трахнуть этот сладкий маленький ротик. Как бы то ни было, к тому времени, когда он стоял под душем у себя дома, его кровь была слишком занята восстановлением поврежденных мышц, чтобы беспокоиться о члене, и, готовя на ужин омлет из шести яиц, он рационализировал свое неожиданное и нежелательное увлечение.
Он был втянут в водоворот чужих отношений, вот и все. Сначала Джейс, потом Эл практически поженились, и, судя по всему, Сет уже искал себе возлюбленного. То, что они все хотели прыгнуть с моста, не означало, что он тоже должен был это сделать. И то, что он переспал в прачечной самообслуживания, как они с Элом всегда шутили, тоже ни черта не значило.
Конечно, он не мог не проверить свой телефон на наличие сообщений от Адама, что было на него не похоже. Денвер ни за кем не гонялся. У него была система, и она работала.
Только на этот раз все было не так. Обычно к этому времени он получал хотя бы одно сообщение с благодарностью за прекрасно проведенное время, но Адам ничего не отправлял.
Ничего. Вообще.
Чтобы отвлечься, Денвер в воскресенье вернулся в спортзал, хотя должен был прийти только в понедельник. Решив, что ему не помешала бы дополнительная нагрузка на ноги, он провел еще два часа, а затем пробежал пять миль на беговой дорожке. В воскресенье вечером он лег спать, чертовски больной, измученный и раздраженный, потому что все еще не было сообщений.
Денвер не был уверен, что расстроило его больше: то, что Адам не написал, или то, что Денвер так сильно беспокоился о том, что он этого не сделал.
Глава четвертая
В ТРЕХ кварталах от северной окраины Университета Ист-Сент и к западу от Фрат Роу располагался бывший женский клуб, который теперь принадлежал мальчикам-жукам.
Криспин-хаус был домом для студентов-энтомологов с 1998 года, когда «Сигма Дельта Тау» отказались от этого здания, чтобы переехать в более уютное помещение. Теперь дом принадлежал профессору на пенсии, и каждому новому студенту-энтомологу мужского пола была предоставлена возможность снять в нем комнату. Когда на факультете биологии появлялись свободные комнаты, их сдавали в аренду на ежегодной основе другим студентам, но студенты-энтомологи жили там во время учебы или до тех пор, пока не решали съехать. Теоретически, девушки тоже могли поселиться в этом доме. На самом деле, им хватило одного взгляда на это место, которое, даже когда там было чисто, представляло собой настоящее гнездо порнографии, видеоигр, лабораторного оборудования и еще большего количества порнографических материалов, и они вежливо отказывались.
Адам переехал в Криспин сразу по прибытии в Ист-Сент. Он учился на бакалавриате в Университете штата Айова, где жил со своими дядей и тетей, но по совету своего психотерапевта решил поступить в аспирантуру в другом месте, и Криспин-Хаус стал главной причиной, по которой он выбрал Ист-Сент. В то время это казалось прекрасным мостом между жизнью с родственниками и жизнью в полном одиночестве.
После разрыва с Брэдом, Адам переехал из Криспин-хауса, но, сам того не желая, оставил там несколько вещей, поэтому сегодня он вернулся. Он уже неделю собирался сделать это, но ему потребовалось много времени, чтобы набраться смелости и разобраться с логистикой выполнения задания.
Для всех остальных это была несложная задача, которая не требовала никакой подготовки. Когда он позвонил, чтобы сообщить ребятам-жукам, что уже едет, Олли был сбит с толку.
- Просто заходи, чувак. Ты же знаешь, что тебе здесь всегда рады.
В этом и заключалась суть проблемы. Для Олли, для остальных ребят-жуков, для всех нейротипичных личностей, приглашение посетить чей-то дом было нормальным явлением. Это не было источником стресса, поскольку они были приглашены, и это все улаживало. Никто не переживал, думая, что им «не место» в этом доме, квартире или комнате в общежитии. Такое мышление не было разумным, здоровым поведением, и никто не ожидал этого от других и не знал, как вести себя, когда испытывали это на себе в Адаме.
Адам Эллери был великолепен. Он ориентировался в академическом мире с изяществом, о котором большинство людей и мечтать не могли. Но у Адама была и другая сторона, которую он предпочитал не замечать, хотя в такие моменты, как этот, он мало что мог сделать, чтобы скрыть это. Он страдал от клинической депрессии и тревожности, у него регулярно случались приступы паники, и в качестве восхитительной вишенки на торте его невротического мороженого, он также страдал от довольно сложного случая обсессивно-компульсивного расстройства.
Потому, именно так он справлялся с ним, как только ему поставили диагноз, Адам с головой ушел в изучение своих болезней, в частности, ОКР. Он обнаружил, что именно причуды последнего больше всего мешают ему жить. О, все шутили о мытье рук, уборке вещей, расстановке по алфавиту в шкафу, о том, как расстраиваются, если картинка выглядит не так, как надо. Простые вещи, забавные вещи. По опыту Адама, смешного было очень мало. Да, он был немного чистюлей, но только во времена сильного стресса, когда не было другого способа навести порядок в собственном мире. Да, он предпочитал шкаф в алфавитном порядке. Кто бы не хотел, чтобы было легче находить нужные вещи? Если бы чистота и порядок были худшим из всего, все бы страдали каким-нибудь ОКР.
Но Адам был не только уборщиком и составителем алфавита. Многие другие вещи в его жизни должны были быть именно такими, иначе его мозг легко убедил бы его, что мир перестал вращаться должным образом вокруг своей оси. Умом он понимал, что эти странные ритуалы и навязчивые идеи технически никак не влияют на функционирование планеты. На самом деле, работоспособность Адама Эллери была невозможна без больших усилий и терапии. Он находил утешение в том, что у него не было чего-то по-настоящему калечащего, как у того бедного мальчика, который не мог ответить в разговоре, пока не повторит в уме слова, сказанные ему кем-то другим. Он не считал каждую красную машину, когда был за рулем, хотя и видел в этом абстрактную привлекательность, вызывающую тревогу. Он трижды окунал пакетики в чай, держал их под водой в течение трех секунд, затем еще раз окунал, прежде чем полностью вынуть - и все это происходило ровно через три минуты после того, как он опускал пакетик в горячую воду.
Однако у Адама было одно уникальное расстройство, связанное с ОКР, которое мешало ему больше, чем любые другие неврозы, которые у него были.
Адам не знал, как выбраться из трясины тревожности, которой было пространство других людей.
Он не помнил, когда это впервые проявилось. Его родители рассказывали истории о его страданиях в детстве, когда они навещали друзей или семью, о том, каким неуверенным он становился по непонятным для них причинам. Отели и тому подобное были недоступны. После того, как в третий раз они были вынуждены уехать посреди ночи, когда Адам плакал так сильно, что его стошнило, или после того, как администрация выставила вон, потому что соседние гости не могли уснуть, они перестали останавливаться в отелях. Они купили дом на колесах и ездили на нем каждый раз, когда отправлялись в гости с ночевкой. Они по очереди ходили гулять, пока он не стал достаточно взрослым, чтобы находиться самостоятельно, поскольку он никогда не выносил няню, даже своих бабушку и дедушку. Они водили его ко многим-многим психотерапевтам, чтобы вылечить, и из-за большой неуклюжести и некомпетентности этих психотерапевтов с его неврозами становилось все труднее справляться.
Все это привело к тому, что, когда ему было пятнадцать, брат его матери взял его к себе домой в Айову. Сначала это было на лето, а затем на все время, пока он учился в средней школе и в аспирантуре. Практичный и терпеливый профессор Университета штата Айова, дядя Хармон сначала помог Адаму пережить период переезда, а затем обратился к психотерапевту, который действительно знал, что делает. Там Адаму, наконец, поставили правильный диагноз, и он начал вести здоровую борьбу с ограничениями, которые психическое заболевание накладывало на его жизнь.
Он значительно продвинулся в попытках справиться со своим психическим здоровьем, но еще не настолько, чтобы справиться с непростой проблемой возвращения оставленных вещей со своего прежнего места жительства.
В конце концов, он уговорил себя вернуться в Криспин-Хаус, напомнив своему беспокойству и ОКР, что, поскольку в доме все еще есть его вещи, он все еще, в некотором смысле, принадлежит этому дому, и поэтому паниковать не нужно. Эту стратегию он иногда с успехом применял еще в Айове, когда хотел навестить друга в его доме; если он оставлял там кое-что из своих вещей, то иногда мог убедить себя, что принадлежит этому дому. Однако, это не всегда было верным решением, и в Криспин-Хаусе была одна переменная, которая означала, что, какие бы трюки Адам над собой ни разыгрывал, ему была почти гарантирована паническая атака.
Этой переменной был Брэд.
Когда Адам приехал, его там не было, к великому облегчению Адама. Олли впустил Адама, приветливо помахав ему рукой, улыбаясь и приглашая побродить по дому и еще раз все проверить.
- Я скучаю по тебе, чувак, - поддразнил он, игриво хлопнув Адама по плечу. - И не только потому, что ванная превратилась в хлев примерно через десять минут после твоего ухода.
Адам попытался улыбнуться, немного посмеяться, в общем, вести себя по-человечески в присутствии друга, который хотел как лучше. Хотя это было трудно, когда твой мозг кричал тебе: Убирайся, убирайся, тебе здесь не место, и все это время ты вел вежливую беседу.
- Как у всех дела? - спросил он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал заинтересованно, а не рассеянно.
- Отлично. Мик и Брэд сейчас играют в гольф, отдыхают от Фанди. Стедман жесток, чувак.
Доктор Стедман преподавал основы энтомологии и был известен своей строгостью и невыносимостью. Адам любил его и сильно подозревал, что этот человек является членом Клуба страдающих ОКР.
- Жаль это слышать. Передай им мои наилучшие пожелания.
Олли непринужденно следовал за Адамом по пятам, пока тот собирал свои вещи и складывал их в коробку, которую принес с собой из дома. Олли был на дюйм ниже Адама и совершенно очарователен. Он напомнил Адаму актера-латиноамериканца из «Спасенных звонком», Марио Лопеса, только более привлекательного и подтянутого. Адам был почти уверен, что он натурал, хотя никогда не видел, чтобы Олли ходил на свидания. Какой бы ни была его ориентация, на него было приятно смотреть, и он неплохо отвлекал от паники.
Олли прислонился к кухонной двери, пока Адам рылся в шкафу, который еще две недели назад принадлежал ему.
- Да, я сказал им, что это обряд посвящения на первом курсе. Что касается остальных, девушка Эндрю бросила его, но ты же знаешь, какой он странный, так что ему все равно. Что касается Кима - ну, мне не нужно тебе ничего говорить. Он только и делает, что учится, учится, учится.
Адам слушал остальную часть рассказа Олли о жизни его бывших соседей по дому вполуха, пока шел из кухни в гардеробную наверху, где, по его убеждению, находилось одно из его полотенец, хотя он всегда хранил свои вещи в своей комнате. Он пытался не обращать на это внимания, убеждая себя, что это всего лишь полотенце и не имеет значения, но, каким-то непонятным образом, это было его любимое полотенце, и искать его, несмотря на дискомфорт, казалось наименее неприятным, чем оставить его.
- Ну и как тебе живется одному? - Спросил Олли. - Тебе бывает одиноко или ты просто рад, что у тебя есть собственное жилье?
Адам не смог найти полотенце. В шкафу его не было, и теперь в шкафу царил бардак, что означало, что ему пришлось остановиться и привести все в порядок.
- И того, и другого понемногу, я думаю.
- Давай я помогу. - Олли взял несколько полотенец, в которых Адам рылся. Адам скрыл свое отвращение при мысли о том, что Олли может что-то правильно сложить, но, видимо, не очень хорошо. Олли криво улыбнулся ему. - Все в порядке, чувак. Это мои полотенца. Мне все равно, как их сложить.
Адам вздохнул и добавил безразличие к плохому складыванию к своему и без того обременительному списку вещей, которые он игнорировал.
- Я знаю. Это просто… ну, ты понимаешь.
- Понимаю, чувак. - Улыбка Олли угасла, и он выглядел обеспокоенным. - Ты из-за этого съехал? Мы были слишком хаотичны?
- Нет, - сказал Адам, затем заставил себя быть честным. Ему нравился Олли. - Ладно, это всегда было немного сложно. Но для меня было важно научиться жить и с этим, так что нет, дело было не в этом.
Олли поморщился.
- Это из-за Брэда, да?
Адам сосредоточился на том, чтобы сложить полотенце. Олли покачал головой.
- Я говорил ему, чтобы он прекратил. Я говорил ему.
- Все в порядке. Он хотел как лучше. И действительно, мне пора было попробовать жить самостоятельно. Это должно было стать следующим шагом, и теперь я его сделал.
- Ну, приезжай к нам в гости, слышишь? Я, правда, скучаю по тебе, чувак. И не из-за уборки. Ты хорошая компания.
Адам закатил глаза.
- Пожалуйста. Я не такой.
- Ты такой! Мне нравилось заниматься с тобой в общежитии. Ты был там, но не мешал. Ты уважаешь личное пространство людей, понимаешь? Ты хороший человек. - Он хлопнул Адама по плечу.
Адам слегка покраснел и улыбнулся.
- Спасибо. Надо будет как-нибудь выпить кофе.
- Это свидание. - Олли наставил указательный палец на Адама в притворном предупреждении, когда тот попятился в свою комнату. - Увидимся.
Адам потратил еще полчаса, пытаясь найти полотенце, которое было последним из предметов, которые он здесь оставил. Теперь он тоже застрял, потому что это было незаконченное задание, головоломка без конца, нужно было пересчитать ряд потолочных плиток, на которых постоянно прибавлялось квадратиков. Хуже того, с каждой минутой, которую он медлил, увеличивалась вероятность, которую он подсчитывал в уме, как бешеная белка, что он столкнется с Брэдом.
В половине пятого, посреди прачечной, так и случилось.
- Я слышал, что ты здесь. - Брэд стоял на лестнице, вытянувшись, как Джоан Кроуфорд в кино, готовый произнести какую-нибудь чересчур драматичную реплику.
- Привет. - Адам постарался, чтобы его голос звучал непринужденно. - Просто ищу свое бордовое полотенце.
- Ты заглядывал в шкаф наверху?
- Да, и в корзину для белья. Нигде не могу найти.
- Что ж, я поищу его и верну тебе.
Адам немного напрягся.
- Все в порядке. Я найду его. Я уверен, что оно здесь.
Притворный вздох Брэда эхом отразился от бетонных стен.
- Действительно, Адам.
Стоило огромного труда просто не обращать на него внимания, продолжая рыться в кучах выстиранного и нестиранного белья. По горькому опыту он знал, что лучше ничего не говорить, чем вступать в разговор, потому что это было все равно, что выпутываться из липкой паутины. Чем больше ты дергаешь, тем сильнее запутываешься.
Однако, он должен был знать, что из этого ничего не выйдет. Брэд сам разыскал его. Брэду никогда не нравилась идея переезда Адама. Брэд был инициатором разрыва, но именно Адам ушел из дома, и Брэд никогда не упускал случая сказать Адаму, как это глупо и что это еще один признак того, что он серьезно психически болен. Каждый раз, когда он видел Адама в лаборатории, он говорил ему об этом, как будто не повторял этого уже десять тысяч раз. Держать Адама в плену в его собственном доме было бы слишком большой возможностью, чтобы ее упустить.
Его дом, не твой. Тебе здесь не место. Убирайся, убирайся, убирайся!
Адам сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Брэд издал цокающий звук.
- Ты опять это делаешь, верно? Ты волнуешься, потому что теперь это не твой дом. Признай это.
- Я просто ищу свое полотенце. - Адам повторял эту мантру как спасательный круг. - Я задержусь всего на несколько минут.
- Это не займет много времени. - Брэд закончил свой спуск и подлетел к Адаму, грациозно опустившись на угол сортировочного стола и закинув одну изящную ножку на другую. - Я же говорил тебе. Ты слишком остро реагируешь. Тебе никогда не нужно было съезжать только потому, что мы расстались.
- Я съехал не поэтому. Пришло время.
Этот вздох был звучным, словно мелодия, подчеркивающая, каким невыносимым, по мнению Брэда, мог быть Адам.
- Неважно. Тебе не обязательно быть таким, ты же знаешь. Я имею в виду, если ты так расстроен из-за нашего разрыва, что вынужден съехать, тебе стоит сходить к психотерапевту. Что ж, сходи к другому.
Это была меткая колкость, потому что Брэд знал, что Адам не слишком недоволен своим нынешним психотерапевтом, и также знал, как расстраивает Адама попытка найти нового.
Адам закрыл глаза, сделал еще один глубокий вдох и медленно выдохнул, прежде чем продолжить поиски.
Брэд насмешливо скривил губы и покачал головой.
- Посмотри на себя. Как ты можешь жить один, когда ты в таком состоянии? Что ты делаешь, когда у тебя приступ паники и рядом нет никого, кто мог бы тебе помочь?
- У меня их нет, - отрезал Адам.
- Пока нет. Тебя не было и двух недель. Но у тебя они будут. Они у тебя постоянно. И что тогда? А?
- Я не знаю. - Адам взял в руки стопку чужой грязной одежды, осознал, что делает, и, вздрогнув, бросил ее. - Это не твоя проблема, ладно? Оставь меня в покое.
Брэд оттолкнулся от стола и встал перед ним, его темные глаза были полны печали, но в то же время с примесью раздражения.
- Просто возвращайся домой. Пожалуйста. Это нелепо.
- Знаешь, ты прав. - Голос Адама дрожал от наигранной веселости. - Если найдешь мое полотенце, отнеси его в лабораторию. Хорошего вечера.
Не дожидаясь ответа, он почти бегом бросился к лестнице и поспешил вверх по ней, когда Брэд крикнул ему, чтобы он подождал. Когда Адам выскочил за дверь, он нервно помахал Олли, а затем направился по дорожке и завернул за угол к своей машине. К тому времени, как он добрался туда, его дыхание стало прерывистым и неглубоким. Он был весь в поту и смотрел через почти красную пелену из-за надвигающейся атаки. После долгих внутренних переговоров, Адам, как нервная бабушка, доехал до своей квартиры, запер дверь и забрался в постель.
В безопасности в своем коконе, он натянул одеяло на голову, всхлипывая от учащенного дыхания в темноте.
В ТО время встречаться с Брэдом казалось такой хорошей идеей. Они приехали в Криспин с разницей в несколько дней и больше года были просто друзьями, которых связывали их ориентация, академическая дисциплина и любовь к тайской кухне. Брэд жил в том же доме, что и Адам, а это означало, что они могли допоздна валяться на диване и обниматься, и это не доставляло никаких хлопот, потому что они оба принадлежали этому дому по жесткому жилищному кодексу Адама. Настоящий секс был чем-то сложным, но сначала они не занимались сексом, а только целовались. Если бы все оставалось по-прежнему, это были бы прекрасные отношения. Когда они начали встречаться, Брэд заставлял его смеяться, заставлял чувствовать себя в безопасности.
Однако то, что начиналось как забота и опекунство, быстро испортилось. Брэду не потребовалось много времени, чтобы начать управлять жизнью Адама в мельчайших деталях, придушив его тем, что он, вероятно, считал защитой. Их отношения были плохими в течение долгого времени, по крайней мере, шесть из девяти месяцев, проведенных вместе, но Адама настолько привлекало желание Брэда заботиться о нем, защищать его и направлять, что он не мог полностью отказаться от наркотика, которым Брэд стал, хотя и понимал, что запрещенное вещество, вероятно, не было полезно для здоровья. Вот почему, когда Брэд бросил его и Адам на краткий миг обрел здравомыслие после разрыва отношений, он сбежал. Он знал, что медлить - означало вернуться к созависимому образу жизни, когда хочется, чтобы кто-то заботился о нем, принимал решения за него, решал, что для него хорошо, а что плохо, чтобы ему не приходилось этого делать, даже если это будет стоить ему самоуважения, его друзей, его хрупкого рассудка.
Такие моменты, как этот, были самыми сложными после расставания. Брэд, как обычно, настойчиво пытался вернуть его, даже не подозревая, как отчаянно Адам хотел вернуться. Это было похоже на засахаренный пончик. Сахар давно, очень давно был врагом Адама, он слишком сильно и быстро выводил его из себя, заставляя погружаться в пучину беспокойства, которое он не мог контролировать. Сахар - это плохо. Но пончики выглядели так аппетитно, хотя он не пробовал их уже пятнадцать лет. Они всегда казались Адаму самым чудесным и порочным грехом, какой только можно было придумать.
Брэд был пончиком, вкус которого все еще оставался у Адама во рту. Когда Адам лежал под одеялом, дрожа и плача, он сказал себе, что, как бы ему ни хотелось, он ни при каких обстоятельствах не сможет съесть еще кусочек.
Адаму нужно было съесть что-нибудь другое. Что-нибудь не похожее на Брэда. Адаму нужно было с кем-то встречаться или, по крайней мере, фантазировать о ком-то уравновешенном. О ком-то, кто не пытался бы его контролировать, кто был бы добр, но давал бы ему пространство.
Скажем, о ком-то большом и крепком, кому нравится трахаться в прачечных самообслуживания. И раздавать шлепки.
Адам медленно выбрался из-под одеяла, разглядывая свой телефон, который он положил на прикроватную тумбочку. У него был номер Денвера. Он им не воспользовался, решив, что Денвер на самом деле не хотел, чтобы он писал, что это был не более чем вежливый жест. Тем не менее, у него был номер телефона.
Возможно, отправка сообщения Денверу поможет ему выбросить Брэда из головы. Это было своего рода упражнение, которое предложил бы ему его психотерапевт в Эймсе: простая отправка сообщения могла исцелить. В этом тоже не было особого риска, потому что Денвер не ответил бы на сообщение. Он бы не отверг Адама, ему просто было бы все равно.
Да. Это была хорошая идея - написать Денверу. Он взял телефон и начал сочинять, прежде чем смог собраться с мыслями.
Эй там. Это Адам из « Лаунд-О-Рамы » . Не уверен, помни шь ли т ы меня, но хотел передать привет.
Палец Адама дрожал, но ему потребовалось всего двадцать секунд, чтобы нажать на отправку. Он долго сидел на кровати, сжимая телефон, сердце бешено колотилось, адреналин бурлил в крови. Боже, это было неоправданно страшно. Но он сделал это, не так ли? Да. Он сделал. Ему хотелось поболтать о том, что у него тридцать шесть часов болела спина и было трудно сидеть, но ему это нравилось, и он находил, что это приятно отвлекает, и он хотел найти способ спросить, почему так происходит, но у него хватило здравого смысла не делать ничего из этого, держаться только вежливой беседы. Это был практически прорыв.
Чувствовал ли он себя исцеленным? Может быть. Это был прорыв в привычном порядке вещей, и это было хорошо, так что да. Может быть…
Его телефон просигналил, и он чуть не выронил его от неожиданности. Он вскрикнул, когда на дисплее высветилось уведомление о том, что ему пришло сообщение от Денвера Роджерса.
Конечно, я помню тебя. Подумал, может, ты забыл обо мне. Что ты делаешь сегодня вечером, детка?
Адаму пришлось положить телефон на столик и снова нырнуть под одеяло. Черт возьми. Он прислал ответное сообщение. Что Адам должен был теперь делать? Он понятия не имел. За исключением того, что, очевидно, должен был ответить. И не о порке. Дрожащими руками Адам взял телефон.
Ничего особенного. А ты ? Ты работаешь?
Он на мгновение задумался над своим ответом. Да, неубедительно, но в то же время доброжелательно. Несомненно, на этом разговор должен был закончиться. Он подумал, не удалить ли вопросы, но все это само по себе не выглядело слишком лаконичным, поэтому он вставил их обратно.
Денвер ответил в течение тридцати секунд, как будто ждал.
Да, как всегда , работаю без выходных. Заходи , и твой первый напиток за мой счет.
Адам уставился на дисплей. Сомнения и паника переплелись, и столкновение было не из приятных. Денвер не должен был отвечать на сообщение - Адаму и в голову не могло прийти, что он попросит его приехать! А может, и нет. Может, он просто проявлял вежливость. Он успокоился. Должно быть, так оно и было. Пришло еще одно сообщение.
Как думаешь, в о сколько ты мог бы при йти? Я буду ждать тебя .
СОС. СОС. Адам взял телефон с собой под одеяло и, лежа на боку, пробормотал что-то в ответ.
Ты действительно хочешь, чтобы я приехал?
Черт возьми, да. Я ждал, когда ты напише шь.
Он ждал? Правда? Адам перечитал текст еще раз. Похоже, он не шутил. Он хочет меня видеть. Его беспокойство улеглось, он был встревожен, но в то же время страстно желал этого. Всем участникам его невротического оркестра Денвер понравился.
Денвер не был похож на пончик. Денвер Роджерс был большим мясным стейком. Адам обычно не готовил стейк, но, Боже, как же ему сейчас хотелось говядины.
Я мог бы заскочить к тебе около десяти.
Тогда увидимся.
Адам не выпускал телефонную трубку, ожидая, не произойдет ли чего-нибудь еще. Ничего не произошло.
Затем он понял, что только что пообещал сделать, во что он вляпался. Направиться через весь город в «Отбой». Неизвестный местный бар.
Один.
Встретиться с Денвером, трахнувшем его на столе для белья. Который, как утверждает, ждал его звонка.
- О Боже, - прошептал Адам и снова забрался под одеяло.
- НА что ты уставился? - Спросил Эл, когда Денвер в пятнадцатый раз достал свой телефон в прачечной самообслуживания. – Ждешь секса по вызову?
Денвер убрал телефон, но не раньше, чем убедился, что Адам больше не отправлял смс. Он прочистил горло.
- Ничего. Просто - ничего.
Эл ухмыльнулся.
- Ха. Это парень-жук, да? Твой энтомолог до сих пор не прислал тебе сообщение, и это сводит тебя с ума.
Денвер неловко поерзал на своем пластиковом стуле.
- Он написал мне. Он придет в бар сегодня вечером. Я угощу его выпивкой.
- Значит, это секс по вызову.
Денвер очень надеялся, что так оно и есть, но, по какой-то причине, насмешки Эла вывели его из себя. Он нахмурился и ничего не ответил.
Тем не менее, он снова достал свой телефон. Эл перестал смеяться.
- Чувак, ты реально зациклился на нем, да?
Денвер зациклился, и ему это не понравилось.
- Я думал, что он не заинтересован, а потом, ни с того ни с сего, он пишет смс. Не знаю. Наверное, кинул меня.
- Если бы я не пообещал Полу, что мы проведем марафон просмотра «Светлячка» после того, как он закончит учебу, я бы заскочил посмотреть ваше шоу.
Боже, но Денвер был рад этому марафону.
- Ничего страшного. Просто у меня было настроение, вот и все.
- Ага, я заметил. Что происходит?
Денвер понятия не имел. Он не трахался, что не помогало, но не потому, что у него не было выбора. Море Твинков оставалось таким же изобилующим рыбой, как и прежде. Он просто... по какой-то причине не проявил интереса. Он нахмурился.
- Я не знаю.
Эл вытянул ноги на скамейке.
- Когда у тебя следующий выходной? Приходи, и мы приготовим гриль на балконе или еще что-нибудь.
- У меня его нет. Другой вышибала снова уволился.
Эл поморщился.
- Ну, теперь я понимаю, в чем дело. Тебе нужно сказать Джейсу, что тебе нужен выходной.
Он так и сделает, он знал об этом. Обычно он не возражал против работы, но в последнее время, да, он был против.
- Я поговорю с ним.
- Хорошо. - Эл пихнул его ботинком. - Итак. Расскажи мне еще о мальчике-жуке.
Денвер пожал плечами.
- Ты уже слышал эту историю. Рассказывать особо нечего.
- Ну, расскажи мне еще раз. Я хочу, чтобы у меня была возможность рассказать твоим внукам о том, как вы познакомились за столом для белья.
Денвер прищурился, глядя на Эла.
- Ты собираешься проделать эту надоедливую штуку, пытаясь зацепить меня, потому что у тебя сейчас отношения?
Эл пожал плечами.
- Может быть. В основном мне просто скучно. - Он почесал свой никотиновый пластырь. - И мне ужасно хочется курить.
- Знаешь, ты все еще можешь курить, - заметил Денвер. - Пол не бросит тебя из-за этого.
- Я знаю. - Эл сердито посмотрел на пластыри. - Но, похоже, пришло время. - Он вздохнул. - И я знаю, что Пол предпочел бы, чтобы я этого не делал. Он беспокоится, что я умру от рака легких.
Учитывая, сколько Эл курил, это был не такой уж безосновательный страх.
- Что ж, удачи, думаю.
Эл похлопал Денвера по плечу, скорчив дружескую гримасу.
- Тебе тоже.
Глава пятая
АДАМ стоял в туалете автозаправочной станции, напротив «Отбоя», уставившись в потрескавшееся и выцветшее зеркало, и вслух тренировал себя.
- Ты можешь это сделать, - повторил он, наверное, в десятый раз. - Ты можешь это сделать, Адам. Ты сможешь это сделать.
Он верил в это не больше, чем в последние девять раз, когда повторял это самому себе.
Приходи, сказал Денвер. Приходи в «Отбой», как будто в этом не было ничего особенного. Для большинства людей это не имело большого значения. Однако Адам не был похож на большинство людей, и это стало очевидным из-за того, что он почти задыхался из-за грязи в туалете и того, как он протирал свой телефон влажной салфеткой, прежде чем положить его обратно в карман.
Ему следовало все организовать лучше. Ему следовало сказать, что он зайдет в другой раз, хотя те же проблемы возникали бы всякий раз, когда он собирался идти. По крайней мере, тогда он мог бы придумать план. Он мог бы придумать, как уговорить всех парней, кроме Брэда, пойти с ним в бар. Он мог бы набраться смелости и не купаться в море Ксанакса.
Он мог бы отрастить крылья и летать.
Я смогу это сделать, сказал он себе, пытаясь остановить нарастающее отвращение к себе, пока оно не вышло из-под контроля. Все, что мне нужно сделать, это зайти в бар. Переступить порог, поздороваться с Денвером и посмотреть, что произойдет. Это не сложно. Люди постоянно так поступают, и с ними все в порядке. Со мной тоже все будет в порядке.
С ним все будет в порядке. Все будет в порядке.
Если только никто ничего не подсыплет ему в газировку.
Если только он не потеряет деньги на такси и ему не придется возвращаться домой пешком.
До тех пор, пока на него не нападут хулиганы в переулке.
Лицо Адама в зеркале побледнело. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и прошептал своему отражению:
- Я могу это сделать. Я могу это сделать. Я могу это сделать.
Теперь он знал, что контактные линзы были ужасной ошибкой. Он не рассчитывал, что будет так нервничать, когда надевал их.
Ему следовало подождать, и идти с ребятами-жуками. Безопасность в рое - вот в чем заключалась шутка, или была таковой. После Брэда эта группа для него раскололась. Лаборатория, дружба, все остальное. Он никогда не был уверен, было ли это на самом деле или это его воображение, действительно ли другие теперь не разговаривали с ним так много, или это просто казалось. Возможно, они все были частью фантазии о его причастности. Или, может быть, он превращал свою жизнь в мелодраму без всякой причины.
Чувства - это еще не факты. Теперь, когда он жил один, он повесил это на зеркало в ванной, над кухонной раковиной и в нескольких других местах.
Правда, у него не было никого, с кем он мог бы проводить время в «Отбое». Парни-жуки всегда ходили в бары поближе к кампусу. Если бы Адам пригласил их в «Отбой», они бы спросили, почему. Что теоретически не должно было быть плохо, потому что им было все равно, что он гей. На самом деле это было бы плохо, потому что они бы не поняли про Денвера.
Адам не был уверен, что понял про Денвера.
Глубоко вздохнув, он одернул рубашку, моргнул, чтобы убедиться, что контактные линзы правильно надеты и смазаны, и вышел из уборной, на ходу поворачивая дверную ручку влажной салфеткой. Даже для него это было довольно серьезное ОКР, но он был полон решимости не дать своему расстройству распространиться на весь вечер. Хотя с тех пор, как он покинул Криспин-Хаус, ему было одиноко, после его встречи с Ковбоем все стало совершенно несчастным. Все, о чем он мог думать, это о том, как это было приятно. Не только о сексе, но и о том, как Денвер, казалось, умел отключать его обезьяний разум, как никто другой. Он хотел этого снова. Он хотел этого так сильно, что ему стало больно.
Ты используешь его, шептала ему совесть, и не в первый раз.
Адам все еще не был уверен, права ли его совесть. Использовал ли он Денвера или пытался? Имело ли значение, что он это делал, если Денвер согласится? На самом деле, у них не было какой-то глубокой и прочной связи. Они трахались в чертовой прачечной самообслуживания. Они не обменивались клятвами.
Он отказывался чувствовать себя виноватым из-за того, что его в значительной степени привлекла сексуальность Денвера. После того, как Брэд трахнул его голову, Адам был более чем готов к перепихону. Денвер, безусловно, был похож на парня, который испытал бы облегчение, узнав, что у них не завязываются отношения.
У Адама все еще кружилась голова, когда он встал в очередь на вход в бар, но благодаря лекарствам он пришел в норму. Он мог это сделать. Он определенно мог это сделать. Теперь он был независим, Брэда больше не было. Он жил сам по себе, и он никогда не думал, что сможет это сделать. Он сам стирал свою одежду, которая сначала была немного не в порядке, но затем решительно изменилась в лучшую сторону.
Все дело было в сексе, в чистом виде. Он не пытался найти нового Брэда. Он искал более горячего секса. Новый, независимый Адам.
Или что-то в этом роде.
ДЖЕЙСОН Дэвис был владельцем «Отбоя», и хотя он не был Элом Розалом, он все равно был в коротком списке людей, которым Денвер позвонит, если что-то случится. Ему нравилось думать, что все происходит наоборот, и именно поэтому, когда Джейсу не хватало рабочих рук, он просил Денвера подменить его в свободные смены. Но до сих пор Денвер не возражал.
Дело в том, что Эл был прав. Денвера начало съедать, что никогда не было выходных. Было бы неплохо время от времени устраивать свободные вечера, чтобы заняться... всякой всячиной. Итак, перед началом своей смены в девять вечера, когда Адам должен был заехать, Денвер заглянул в кабинет Джейса, чтобы поговорить с ним.
- Денвер. Привет. - Джейс откинулся на спинку стула. - Чем могу быть полезен?
- Хотел узнать, нанял ли ты уже на работу мне напарника.
- К сожалению, нет. - Уголок рта Джейса приподнялся. - Твоя власть над геями может продолжаться и дальше, по крайней мере, пока.
Денвер оперся рукой о дверной проем.
- Вообще-то, я хотел взять выходной. Ничего особенного, просто… ты знаешь. Нужно кое-что сделать.
Джейс скрестил руки на груди.
- Или кем-то заняться. Продолжайте, мистер Роджерс.
Денвер сверкнул глазами.
- Господи. У вас с Элом одна и та же чертова болезнь.
- Раньше ты всегда говорил мне, что не можешь как следует открывать дверь. Чем еще ты занимаешься по вечерам, кроме серфинга по порно? С таким же успехом можно было бы получать за это деньги. Значит, что-то изменилось. - Джейс удивленно приподнял брови. - У Денвера появился парень.
- Забудь об этом, - пробормотал Денвер, отходя от двери.
Джейс не последовал за ним, но прокричал вслед Денверу, чтобы тот вернулся.
- Я собираюсь домой через минуту, но завтра проверю расписание и посмотрю, что смогу придумать. Скажи красавчику, чтобы держался крепче, скоро ты будешь готов к пикнику в парке.
Денвер, не оборачиваясь, махнул ему рукой и направился к своему посту у двери.
АДАМ растерял часть своего мужества, пока стоял в очереди у входа в бар. Очередь была небольшой, но этого было достаточно, чтобы Адам усомнился в себе. Возможно, Денвер на самом деле не хотел его видеть. Возможно, он просто притворялся. Или, что еще хуже, может быть, он решил, что они закончили, и на самом деле просто собирался угостить Адама выпивкой, и все это было напрасно. Что, если он выставит себя идиотом? Что, если все узнают? Что, если... что, если...
- Привет, незнакомец!
Все вопросы «что, если» замерли на месте, когда здоровенная рука Денвера Роджерса хлопнула Адама по плечу. Один только вид шестифутового мускулистого мужчины был лучше, чем все лекарства от беспокойства в мире. Денвер Роджерс надел другую майку, правда, на этот раз серую, с надписью «Тренажерный зал Тайни» выцветшими синими чернилами. Одна из бретелек опускалась так низко, что почти открывала один смуглый сосок. Рука Денвера напряглась, мускулы заиграли, когда рука, которую он положил на Адама, задержалась, нежно поглаживая, прежде чем скользнуть вниз, дразня талию Адама, а затем и изгиб его задницы.
- П-привет. - Адам попытался поправить очки на носу, но вспомнил, что на нем их нет. Скажи что-нибудь. Скажи что-нибудь. Скажи. Что-нибудь. - Я сделал это, - выпалил он и внутренне съежился.
- Ты сделал это. - Денвер подмигнул ему, когда потянулся за удостоверением личности парня, стоявшего позади Адама. - Сегодня без очков?
- Нет. Я... нет.
Адам тупо стоял на месте, не зная, что делать, но как раз в тот момент, когда он был готов, спотыкаясь, вернуться в толпу и умереть от смеси беспокойства и унижения, рука Денвера схватила его, удерживая Адама на месте рядом с собой.
- Прости. - Денвер кивнул в сторону толпы. – Когда идет дождь, он льет как из ведра. - Его большой палец коснулся руки Адама, прежде чем отпустить его. - Как поживают опылители?
Сначала Адам подумал, что он спрашивает о Брэде и других ребятах-жуках. Потом он понял шутку.
- О, ха. Опылители. Они все еще... опыляют.
Денвер рассмеялся и продолжил проверять документы, а Адам тихо мучился от собственной неуверенности. Он бы пошел и нашел себе место в баре или за столиком, но Денвер преградил ему выход, так что он стоял там, чувствуя себя глупо. Он предположил, что плюс в том, что Денвер, похоже, хотел, чтобы он был там.
Это был бы подходящий момент для остроумной реплики. Брэд придумал бы остроту, которая рассмешила бы всех, с едким цинизмом, подытожившим ситуацию и, в то же время, освещая ее. Адам попытался что-нибудь придумать, но остроумие никогда не было его сильной стороной.
Была ли у него вообще сильная сторона?
- Вот. - Денвер опустился на табурет, который он выдвинул из-за двери, прежде чем откинуться на спинку, чтобы понаблюдать за Адамом. - Обычно первые несколько часов я только и делаю, что сижу здесь на заднице, пока кто-нибудь не напьется настолько, что захочет уйти. Сегодня ты привел с собой целое стадо.
- О, я пришел сам, - сказал Адам, не понимая, что Денвер поддразнивает его, пока не услышал сам себя.
Денвер только улыбнулся. Почему-то Адам был уверен, что все должно было пойти не так. Он был так сосредоточен на том, чтобы войти в дверь, не закрывая ее на засов, что забыл спланировать, как вести себя, оказавшись внутри.
Денвер кивнул в сторону бара, тем же движением поправляя шляпу.
- Кажется, я обещал тебе выпивку. Какой у тебя яд?
- О. Минеральной воды, пожалуйста. Или просто воды.
- Минеральной воды, - повторил Денвер таким тоном, словно решил, что это шутка.
Адам поморщился.
- Да. Извини. Но обычная вода тоже подойдет.
Он пытался оставить все как есть, правда пытался. Но Денвер как-то странно смотрел на него, и напряжение от неловкости момента уже стало невыносимым. Пробка вылетела у Адама изо рта, и он стоял вне себя, беспомощный, пока его неврозы рассыпались между ними, как перевернутый мусор.
- Извини, я принимаю много лекарств и не могу пить, пока принимаю то, что принял, чтобы добраться сюда, хотя я пью, но не сегодня. Я не люблю газировку. Сахар вреден для меня, особенно когда я нервничаю, и я не могу употреблять искусственные подсластители, поэтому предпочитаю воду. Я бы попросил травяной чай, но это странно в баре, да и есть ли у них такой? Кофе еще хуже. Раньше я пил тоник, но в нем есть сахар, и, как я уже говорил, мне от этого становится смешно , так что остается вода. Или газированная вода. Я стараюсь заказать минеральную воду, потому что это звучит празднично и не кажется таким грубым, как просить воду, потому что мне все равно приходится за нее платить, но иногда у них ее нет, и они думают, что я такой привередливый, что, наверное, так и есть, но я не пытаюсь быть таким. Так что на самом деле подойдет любая вода, главное, чтобы она не была алкогольной и без сахара, настоящей или поддельной, спасибо тебе большое. Прости.
Словесный понос закончился, и Адам перевел дыхание, ожидая, что скажет Денвер. Он надеялся, что это что-то значит, потому что чувствовал, как к горлу подступает поток ненужной информации номер два.
Денвер несколько раз моргнул. Он ничего не сказал, но подмигнул, соскользнул со стула и подошел к бару, перекинулся парой слов с официантом и вернулся с банкой «Лакруа», которую протянул Адаму.
Адам с пылающим лицом принял напиток.
- Спасибо.
Открыв банку, он поморщился от шума, затем сосредоточился на глотке. Это была обычная минеральная вода, которая обычно была его любимой, но в случае с «Лакруа» - нет. На вкус она была горьковатой. С пузырьками.
К дверям подходило все больше людей, и Адам наблюдал, как они проходят, пока Денвер проверял их удостоверения личности, время от времени здороваясь с кем-то или делая замечание в знак того, что узнает их. Адам внимательно изучал каждого вновь прибывшего, оценивая его внешность и манеры. Это был скорее местный бар, чем бар колледжа, который он уже знал, но было интересно посмотреть, что представляют из себя посетители. Это успокаивало, делило людей на категории, как сортировку мотыльков.
Этот - медведь, большой и креп ки й, но у него золотое сердце. Не слишком образованный, но, похоже, ему это и не нужно. Этот человек чрезмерно образован и использует слова как оружие, чтобы отбиваться от других. Этот человек - студент, и он в компании студентов.
Там было несколько старшекурсников, одного из которых Адам, как ему показалось, видел в биологическом корпусе. Студенты двигались толпой, находя безопасность в большом количестве, но, конечно, это было связано с согласованностью и единством. Адам определил высокого блондина как лидера, хотя, судя по виду розоволосого парня позади него, его территория была под вопросом.
- Наблюдаешь за людьми? - Прозвучало от Денвера, когда он снова уселся на свой стул. - Это хорошее место для этого. Мы с Джейсом часто делаем ставки на то, кто с кем уйдет домой. - Денвер перевел взгляд на Адама. - Или на что угодно еще. Извини. Не привык флиртовать с аспирантом.
Адам не мог решить, где зацвести в первую очередь. Денвер пытался произвести на него впечатление? Флиртовал? Здесь действительно был флирт? Он радостно сжимал в руках свой «Лакруа».
- Я энтомолог, а не грамматик. Я все равно всегда что-то путаю. Это и «ты и я» вместо «я и ты». Мотыльки, к счастью, не используют грамматику.
Было видно, как Денвер ухватился за тему. Он даже повернулся всем телом.
- Верно, ты сказал, что то, что ты изучаешь, мотыльки.
- Да. Мое внимание сосредоточено на бражниках, но я одержим всем семейством Сфингид.
- Ну, расскажи мне о них, - попросил Денвер.
Адам пристально посмотрел на него.
- Вряд ли тебе захочется слушать о бражниках.
Денвер поудобнее устроился на стуле. Выражение его лица слегка изменилось, но, что бы это ни было, волосы на затылке Адама зашевелились.
- Расскажи мне, - попросил Денвер, и в его голосе зазвучали мягкие, тягучие нотки приказа, - все, что ты знаешь о бражниках.
Адам моргнул, смущенный, неуверенный. Нет, хотел возразить он. Ты либо смеешься, либо будешь смеяться. Никто и слышать не хотел о ночных бабочках, черт возьми.
Только он не мог произнести ни слова, потому что на нем сосредоточился этот взгляд. Он видел его в прачечной самообслуживания. Это был тот же самый взгляд, который заставлял Адама чувствовать себя совершенно спокойно, когда он позволял своим штанам свисать до колен, пока его ощупывали, а потом трахали в задницу на глазах у всех, кто заходил. Это был тот самый взгляд, который тлел в глубине его сознания, когда он готовился прийти сегодня вечером. Именно этот взгляд убедил его преодолеть все на своем пути.
Теперь он требовал, чтобы он рассказал о ночных бабочках. Что он и сделал.
Он начал нерешительно, опасаясь, что это может быть ловушкой, но Денвер только слушал. Его лицо менялось по мере того, как он переваривал факты, и иногда он задавал вопросы. Особенно о бражнике-колибри.
- То есть ты хочешь сказать, что я, возможно, видел одну из этих тварей и принял ее за птицу, но это оказался мотылек?
Адам кивнул, стараясь не проявлять чрезмерного энтузиазма, но это было нелегко.
- Я могу как-нибудь показать тебе фотографию, если хочешь. Я имею в виду, что на самом деле они выглядят по-разному, когда стоят неподвижно, но когда они парят, это абсолютно точно.
Денвер достал из кармана телефон.
- Мы можем посмотреть их? Если я введу «колибри-бражник», они появятся?
- О да.
Денвер секунду повозился с браузером, затем передал его Адаму.
- Вот. Найди для меня хороший пример.
С сердцем, трепещущим, как у мотылька, Адам открыл страницу с лучшими примерами, которые он знал, и показал их Денверу. Он получил именно ту реакцию, на которую рассчитывал.
- Вау. - Денвер с широко раскрытыми глазами пролистал фотогалерею. - Они действительно большие.
Адам обдумал это замечание.
- Ну, для мотылька - да, но колибри тоже невелики. К тому же люди видят их издалека. Именно движение делает их такими особенными. Они могут раскачиваться, а на это способны немногие. Только у трех нектароедов это развилось: у колибри, некоторых летучих мышей и бабочек-колибри.
- Это то, что ты изучаешь? Их движения?
- Ну, окольным путем. Меня больше интересуют их гены. Но для неэнтомологов это действительно скучно.
В глазах Денвер заплясали огоньки.
- Мне нравится скучать.
Адам снова заколебался. Такого никогда не случалось, и он прекрасно знал, что Денверу наплевать на генетику бабочек.
- Существует почти полторы тысячи различных видов бражников, но филогенетических исследований по-настоящему не проводилось. Как они эволюционировали и почему, как они связаны.
Несмотря на всю логику, Денвер, казалось, был искренне заинтригован.
- И чем это тебе поможет? Выяснить, как защитить урожай?
- Ну, да, но не так, как ты мог бы подумать. Я имею в виду, что биологию всегда следует изучать ради изучения, но у этой дисциплины может быть и реальная цель. Мы теряем опылителей. Почему? Что ими движет? Это эволюция? Это из-за нас? Это что-то, чего мы еще не обнаружили? Что мы можем узнать, поняв, как они эволюционировали в первую очередь? Может ли это помочь нам остановить их вымирание? Может ли это помочь нам каким-то другим способом? - Он понял, что увлекся, покраснел и замолчал.
Денвер закончил проверять документы и нетерпеливо взглянул на Адама.
- Ну, не оставляй меня в подвешенном состоянии, парень. Ты, похоже, в ударе. Расскажи мне еще о том, как твои жучки спасут мир.
Боже, помоги ему, спасти Адама.
Глава шестая
ДЛЯ человека, который ни черта не смыслил во флирте, Денвер считал, что у него неплохо получается.
Он мог следить за тем, что говорил Адам, и это было по-своему ошеломляюще круто. Его и вполовину не так интересовали мотыльки, как то, как Адам сиял, словно рождественская елка, когда рассказывал о них. Денвер поймал себя на том, что задается вопросом, как, черт возьми, кто-то додумался до такого, изучая генеалогические древа мотыльков или что-то в этом роде, и потом он понял, что может спросить. Это оказалось почти таким же занимательным занятием, как и все остальное.
- Мой дядя втянул меня в это. Он профессор Университета штата Айова и живет недалеко от Эймса. Он занимается виноделием - выращивает виноград, разливает его по бутылкам и продает. Все члены его семьи работают там, и для них это работа, но для него это хобби. Я тоже помогал, пока жил там, хотя и не так сильно, потому что был сосредоточен на учебе. Он хотел все делать органично, что было непросто, поскольку они живут рядом с полем для гольфа. Он так же держал пчел, отчасти ради винограда, но именно он познакомил меня с идеей опылителей и с тем, насколько они важны. Я сделал из этого проект для ярмарки штата, использовал его, чтобы получить стипендию и все такое.
Денвер мог только представить, как Адам увлекся пчелами и виноградом. В нем была какая-то дурацкая сосредоточенность, как будто он был из тех парней, которым нужно напоминать, что нужно остановиться и поесть.
- Так чем же ты занимаешься, когда не изучаешь мотыльков?
Вопрос, казалось, смутил Адама.
- Не очень многим, полагаю.
- Никаких лиг по боулингу с опылителями, да?
Он хотел пошутить, но что-то в этом замечании заставило Адама выглядеть если не пристыженным, то несчастным, что намекало на нечто большее в его истории.
- Да, в основном студенты-выпускники энтомологического факультета тусуются вместе вне занятий и аспирантской работы.
- Ты так говоришь, как будто тебя это не касается.
Адам потянулся через плечо, чтобы почесать шею.
- Раньше так и было. Я... поссорился с одним из них, и с тех пор мне было тяжело с ними общаться. К тому же я съехал из дома, который мы все снимали. - Он выглядел огорченным. - Иногда я задаюсь вопросом, разумно ли это было.
- Переехал один? А что, с деньгами туго?
Адам покачал головой.
- Нет, дело не в этом. Это просто… труднее быть самому по себе. Сложнее, чем я думал.
- Иногда трудно - это хорошо, - заметил Денвер.
- Иногда.
Потасовка возле бара привлекла внимание Денвера, и он отошел от двери, угрожающе нависая над ее участниками. Как только все успокоилось, он вернулся на свое место, где Адам стоял, прислонившись к опорной колонне, и смотрел на танцпол со смесью зависти и страха. Он выглядел таким потерянным, не то чтобы совсем уж неуместным, но определенно беспомощным. Денвер никак не мог решить, то ли ему хочется завернуть его в одеяло, то ли отправить в службу безопасности. А может, и то, и другое.
Денвер заметил, что Адам снова потирает шею, только на этот раз это был не просто нервный жест. Казалось, он сосредоточился на своем плече.
- Ты ушибся или что-то в этом роде? - Спросил Денвер, указывая на то место, которое Адам продолжал потирать.
- О, нет, не совсем. - Адам отдернул руку, как будто его поймали на жульничестве. - Сегодня я вводил много данных. А теперь болит.
- Вот, - сказал Денвер, указывая на табурет, - присаживайся.
Ему нравилось, как Адам делал то, что ему говорили, не спорил, а просто сидел на стуле и выжидательно смотрел на Денвера. Если бы Денвер думал, что ему это сойдет с рук, он бы вел себя как хороший мальчик, но он пока не был уверен, как это повлияет. Поэтому он просто встал позади Адама и положил свои большие руки на его красивые, стройные плечи, а затем помял их один раз, для пробы.
Адам, всхлипнув, обмяк и упал обратно в руки Денвера.
Денвер улыбнулся и принялся за массаж, не сводя одного глаза с танцпола, а другого - с двери, пока обрабатывал своего студента-энтомолога. Ему нравилось чувствовать Адама в своих руках, такого маленького и хрупкого, что он мог бы переломить его пополам, но в то же время сильного, его мышцы сопротивлялись и боролись, прежде чем, в конце концов, уступить прикосновениям Денвера.
Он признал, что скучает по очкам.
Однако ему нравилось в Адаме все. Во многих отношениях Адам был таким же, как и все остальные молодые люди, которых Денвер подбирал в «Отбое», но во многих других отношениях он был другим. Начнем с того, что Адам не был обычным парнем, которого Денвер привел к себе домой. Даже когда его проделки еще не были на слуху, они, как правило, были молоды умом, если не в буквальном смысле, телом. Эл любил шутить о том, что за месяц проделок Денвера, им, вероятно, хватило бы сообразительности, чтобы вскрыть консервную банку. Только не Адаму.
Было странно, что даже сейчас, когда Адам таял в разминающих руках Денвера, он сохранял необычное чувство осознанности. Мозг этого человека никогда не отключался, он всегда анализировал, оценивал, взвешивал. Когда Денверу пришлось прервать массаж, чтобы проверить удостоверение личности, Адам сразу же пришел в себя и отошел в сторону, чтобы дать Денверу пройти. Что Денверу действительно понравилось, так это страстное желание, которое он почувствовал в Адаме. Это, каким-то образом, было связано с его интеллектом, что отличало его от нуждающихся, жадных геев, которые хотели, чтобы Денвер выбил из них все дерьмо, но на их условиях. Они так хотели иметь папочку, что Денверу захотелось раздавать визитки психотерапевта.
Адам... Ну, Денвер не был уверен, чего именно хочет этот парень. Адам продолжал делать вид, что с ним все в порядке, хотя было совершенно ясно, что он в шаге от полной неразберихи, но стоило Денверу слегка подтолкнуть его локтем, и он чуть не замурлыкал.
Денверу захотелось посадить Адама к себе на колени.
В какой-то момент ему пришлось довольствоваться тем, что он просунул руки под облегающую тело блестящую белую майку, поигрывая сосками Адама сзади, прижимаясь своей эрекцией к его пояснице. Ему очень хотелось уйти с работы до трех, но он чертовски хорошо понимал, что у него нет такой возможности. Джейс уже ушел домой, вероятно, чтобы трахнуть своего маленького счастливого иглотерапевта перед сном, а это означало, что он рассчитывал на то, что Денвер закроет бар и убедится, что новый бармен не будет обслуживать своих друзей после закрытия, как это делал предыдущий.
Денвер прикусил ухо Адама.
- У тебя завтра ранние занятия или что-то в этом роде?
Ему понравилось, как Адам бессознательно склонил голову набок, чтобы Денверу было удобнее.
- Не раньше полудня. Только лабораторные работы утром. Никакой спешки.
Член Денвера ожил при этой приятной новости.
- Хорошо. Я не хочу торопиться, трахая тебя. - Это замечание заставило Адама ахнуть и еще сильнее обмякнуть в объятиях Денвера, и Денвер улыбнулся ему в шею, проводя языком по напряженным мышцам. - Я съем твою задницу, мотылек. - Адам пискнул, как мышонок, и, Боже, Денверу потребовались все силы, чтобы не впиться зубами в его плечо и не разрыдаться еще сильнее. - Я разложу тебя пошире на своей кровати и вылижу из тебя все дерьмо.
Адам дернулся, словно кто-то подбросил его на пружине, не вырвался из рук Денвера, но был чертовски близок к этому.
- О, я... - Он замолчал, прикусил губу и поспешно высвободился из рук Денвера. - Я… Прости. Я не могу вернуться в то место.
Денвер помолчал, переваривая услышанное.
- Ладно. Я не против пойти к тебе.
На этот раз Адам дернулся сильнее.
- Нет! Я имею в виду... - Он отвернулся, но Денвер успел заметить выражение крайнего страдания и отвращения к себе на лице Адама. - Неважно. Просто... забудь об этом.
Адам встал с таким видом, словно собирался уйти.
Денвер не собирался хватать Адама так сильно, как он это сделал, а только схватил его за плечо и развернул к себе, но Адам двигался быстрее, чем ожидал Денвер, и нога Адама зацепилась за край табурета. Потеряв равновесие, они приземлились, прижавшись друг к другу, на противоположной стороне вестибюля, Адам прижался лицом к стене, а большое, крепкое тело Денвера сильно прижалось к нему.
- Извини, - пробормотал Денвер и начал отступать.
- О Боже, не уходи, - прохрипел Адам, слегка склонив голову набок. - Не останавливайся, пожалуйста.
Денвер замер.
Глаза Адама были закрыты, его лицо исказилось в неразборчивом выражении, но его слова было легко истолковать. Что ж, необходимость была. Однако, что именно Денвер не должен был останавливать, он не мог понять. Должен ли он был удерживать Адама? Толкнуться в него? Снова прижать его к стене?
Решив сделать последнюю попытку, Денвер отодвинулся настолько, чтобы он мог - несколько неуверенно - снова прижать Адама к стене.
Адам застонал и обмяк, его упругая задница прижалась к все более заинтересованному члену Денвера.
- О, боже мой, - прошептал Адам. - О, боже мой, это так сексуально. Я бы хотел, чтобы ты трахнул меня прямо здесь. Прямо у этой стены.
Член Денвера перешел от растерянности к управлению автобусом за четыре секунды. Потянувшись, Денвер схватил Адама за причиндалы и коленом развел ноги мужчины в стороны.
- Тебе нравится, когда за тобой наблюдают, да?
- В безопасности. - Голос Адама звучал измученно, его член быстро набухал под обтягивающими джинсами. - Мне нравится быть в безопасности.
Денвер рассмеялся.
- Когда тебя прижимает к стене в вестибюле гей-бара мужчина, с которым ты не можешь пойти домой, это безопасно?
Как только эти слова слетели с его губ, он понял, что ему не следовало их произносить, еще до того, как Адам потерял часть своей мягкости и снова стал застенчивым.
- Знаю, я странный.
Дверь позади них открылась; Денвер придвинулся ближе, заслоняя Адама, когда он вытянул шею, чтобы кивком пропустить вновь прибывших.
- Возможно. Но мне это нравится.
Адам слегка расслабился, и когда руки Денвера снова начали блуждать по чувственной территории, Адам уступил, расслабившись сильнее, чем раньше.
Денвер уткнулся носом в его ухо, покусывая мягкую мякоть.
- Ты осторожен с тем, с кем идешь домой. Это разумно. Такими должны быть больше парней.
Адам закрыл глаза, голова его откинулась на плечо Денвера, и когда он заговорил, его голос был таким тихим, что казался почти невнятным.
- Дело не в том, что я не хочу тебя.
- Я уже понял. - Денвер обхватил эрекцию Адама, теребя расстегнутую ширинку большим пальцем.
- Просто... небезопасно оставаться наедине с таким человеком. Такому одинокому и уязвимому.
Что-то произошло с Адамом? Так вот почему он так нервничал, прыгая вокруг, как кролик? Денвер загорелся идеей найти того, кто причинил Адаму боль, так напугал его, и отправить его в небытие. Он притянул Адама к себе еще крепче, превратив ласку его члена в настоящую ласку.
- Скажи мне, чего ты хочешь, малыш. Скажи мне, что безопасно, и я дам тебе это.
- Это. - Адам поднял руки вверх и обратно, чтобы обхватить голову Денвера, сбивая с него шляпу и потирая щетину на щеках. – Боже, это.
- В коридоре, прямо у двери?
- Да. Прижмусь к стене, ты за моей спиной. Они могут видеть меня, но не могут прикоснуться, потому что ты здесь. Как в прачечной. Ты никому не позволишь меня трогать.
Эти слова пронеслись по Денверу, заставляя все его тело наполниться удовольствием и гордостью.
- Только я. - Он вытащил член Адама из штанов и многозначительно погладил его. - И все же я собираюсь трахнуть тебя. Трахнуть тебя, малыш. Прямо у стены.
- Да. - Адам крепче вцепился в Денвера. Он был так растерян, что едва держался на ногах. Накачался минеральной водой и Денвером. Денверу это чертовски понравилось.
- Я хочу трахнуть твой ротик. - Денвер прорычал это Адаму на ухо, поглаживая его сильнее. - Я хочу, чтобы ты встал передо мной на колени и смотрел снизу вверх, пока я буду трахать твой сладкий ротик.
Ногти впились в шею Денвера.
- Да.
Боже, помоги ему, он чуть не сделал это прямо там. Это был бы не первый раз, когда кто-то трахался на первом этаже, возможно, даже у входной двери. Он мог бы выхватить член и быстро войти в Адама, погрузившись в него, как тот и просил, выбив из него несколько приятных стонов, чтобы услышало достаточно людей, чтобы посмотреть и восхититься. Сама мысль об этом наполняла его таким восторгом, что у него сводило зубы, хотелось превратиться в зверя и просто сделать это. Но даже если бы Джейс не повесил его за это, как и копы, которые чувствовали необходимость вмешаться и убедиться, что конец света не наступит из-за публичного разоблачения, он не хотел, чтобы люди видели Адама таким. У него возникло ощущение, что Адам делал это нечасто, и он не был уверен, что Адам понимал, что если Денвер прижмет его к стене, другие попытаются повторить это представление, когда Денвера не будет рядом - они будут просить, но, опять же, у него просто было такое чувство, что Адам не совсем понимает, как играть в эту игру.
Адам решил, что Денвер защитит его, и Денвер это сделает. Сопротивление желанию впечатать его в стену, по крайней мере, прямо здесь, казалось, вписывалось в этот сценарий.
Он крепко прижимал Адама к себе, когда входил в бар, и помахал Кевину, чтобы привлечь его внимание. Возьму перерыв, произнес он одними губами, кивнув головой в сторону кладовой.
Кевин остановился на середине глотка и многозначительно посмотрел на Адама, который тяжело дышал, а его член торчал из расстегнутых штанов. Кевин закатил глаза. Но он так же кивнул, чего Денверу только и было нужно. Расталкивая пьяных посетителей и тех немногих, кто издавал одобрительные или ревнивые возгласы, когда им удавалось разглядеть, что делает Денвер, Денвер преодолел расстояние до двери кладовой.
Резкий свет флуоресцентных ламп придавал Адаму болезненный перламутровый оттенок. Его волосы были уложены в аккуратную прическу, но теперь они были просто растрепаны. Его губы не были припухшими, но влажными и приоткрытыми. Его глаза не были налиты кровью, но они были рассеянными и пьяными от вожделения. Но никакого ужаса. Ни капли страха не отразилось в этих красивых карих глазах.
Денвер провел большим пальцем по губе Адама, впитывая в себя эту картинку. Затем он положил одну из своих огромных ладоней на макушку Адама, поставил его на колени и, схватив за волосы, запрокинул его голову назад, а затем вытащил свой член и провел им по этим сладким приоткрытым губам.
Это тоже была чертовски хорошая картинка.
КОГДА Денвер засунул горячую головку своего члена Адаму в рот, Адам застонал и впал в тихий экстаз.
Он даже не возражал против вкуса латекса, потому что все, о чем он мог думать, это о том, как толстый член Денвера наполняет его, проникая все глубже и глубже в его горло. То, что ему не нужно было просить, Денвер просто достал презерватив и надел его на себя, прежде чем скользнуть глубже, чем в самый кончик губ Адама, Боже, это оказало на Адама какое-то первобытное действие. Ему захотелось заскулить по-собачьи и пососать красивые волосатые яйца Денвера в знак благодарности.
Адам не справился, но заскулил. Он уже понял, что Денверу нравится скулеж.
- Да. - Пальцы Денвера зарылись в волосы Адама, сжимая их так крепко, что у Адама заслезились глаза. - Да, малыш. Обожаю, когда ты издаешь звуки для меня. Покажи, как сильно тебе нравится, когда я трахаю твой горячий ротик.
Адам снова застонал, на этот раз полностью вобрав его, так что это вышло у него почти мучительно, через нос. Денвер зашипел и толкнулся так сильно, что на секунду Адаму стало нечем дышать. После короткой конвульсии, как выяснилось, невозможно дышать, когда чей-то член находится у тебя в трахее, следующий стон Адама перешел в дрожащее подобие крика. Он вздрогнул и крепко сжал бедра Денвера. Он даже не делал этого специально, он просто погнался за этим членом и снова засунул его так глубоко.
Одобрительный возглас Денвера заставил Адама закрыть глаза, но прежде, чем он успел от удовольствия умчаться прочь, хватка на его волосах дернулась, и он поднял голову. Темные глаза Денвера впились в него.
- Глаза на меня.
Адам повиновался, пытаясь кивнуть, но не смог, поэтому он моргнул и уставился на Денвера, наблюдая, как тот толкается. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Губы Адама были напряжены и онемели от латекса, язык болел от сильного нажатия на нижнюю часть толстого стержня у него во рту. Он чувствовал себя таким оттраханным. Оттраханным так красиво. Как будто он вообще ничего не значил, как будто он был всего лишь ртом, который Денвер использовал для того, чтобы натрахаться от и до. К черту мотыльков, к черту его диссертацию. Ничто не имело значения, кроме того, что он не опускал глаз и широко открывал рот. Его ОКР и большая часть тревог ушли, и они отправились спать, решив, что, по крайней мере, пока Денвер главный, им не нужно играть. Они тоже доверяли Денверу.
Адам почувствовал такое облегчение и счастье, что ему захотелось плакать.
- Хороший мальчик, - пробормотал Денвер, и Адам снова застонал, эмоции, стоящие за этим, исходили от основания его яичек. Денвер ритмично вбивался, крепко сжимая пальцами кожу на голове Адама. - Тебе нравится, да? Когда я говорю тебе, что ты хороший мальчик?
Адам попытался кивнуть, но не смог пошевелиться, изнывая от удовольствия из-за своей неспособности, и в знак благодарности он немного сильнее провел языком по члену Денвера.
Денвер улыбнулся, а рука, державшая его член у губ Адама, скользнула дальше, чтобы погладить его по лицу.
- Ты хороший мальчик, Адам. Позволение мне трахать тебя очень приятно. Ты такой хороший, что не уйдешь из этой комнаты, пока не кончишь так сильно, что не сможешь стоять на ногах. Ты слышишь меня, парень?
Адам застонал в ответ, на мгновение прикрыв глаза от охватившей его эйфории. Он мгновенно открыл их и снова посмотрел на Денвера. Денвер рассмеялся и погладил его по щеке.
- Да. Ты действительно хороший мальчик. - Он толкнулся еще несколько раз, входя так глубоко, что было почти больно. В глазах Денвера заплясали чертики. - Хочешь сделать для меня кое-что еще? Кое-что, что мне действительно понравится?
Впившись пальцами в бедра Денвера, Адам застонал и стал сосать так сильно, что перед глазами у него засверкали звезды.
Он был вознагражден тем, что чья-то рука взъерошила его волосы.
- Ладно. Ты сказал, что доверяешь мне, и я отношусь к этому серьезно. Для этого ты должен полностью доверять мне. - Его пальцы не переставали поглаживать. - Ты сейчас сделаешь вдох и откроешь свое горло, детка, и я буду трахать тебя глубоко в него. Глубоко. Ты не сможешь дышать, пока я не выйду, и я останусь там еще секунду, потому что твое горло сведет спазмом, и это будет по-настоящему приятно. Потом я выйду, и ты сможешь дышать, а потом я трахну тебя снова. Тебе придется сосредоточиться на мне и отпустить все, веря, что я позабочусь о том, чтобы ты мог дышать. Важно, чтобы ты не паниковал, потому что если ты это сделаешь, мне придется прекратить трахать тебя в глотку. - Он погладил Адама по щеке. - Скажи «нет», если не хочешь этого. Скажи «нет», если передумаешь во время - я дам тебе свой носовой платок, чтобы ты его сбросил, как и нижнее белье. Но если ты решишь, что хочешь этого, если ты сделаешь, как я говорю, раскроешься пошире, позволишь мне трахнуть тебя поглубже и вздохнешь, когда я отстранюсь, это будет здорово для нас обоих. Думаешь, сможешь это сделать, детка?
Адам едва слышал Денвера, потому что его пульс отдавался в ушах, как молот. Напоминание о том, что он едва знал Денвера, что он мог умереть, пока Денвер душил его членом, заставило его запаниковать и заставило его ОКР беспокойно поднять голову. Но он подавил панику. Нет. Он хотел этого. Он хотел этого так сильно. Он хотел подарить это Денверу.
Не Денверу, а себе.
Он кивнул, крепче сжал крепкие бедра Денвера и сделал глубокий, успокаивающий вдох.
Денвер ухмыльнулся такой опасной ухмылкой, что у Адама заболели яйца.
- Да. Трахну тебя в глотку, детка, а потом трахну ртом твою задницу. - Он достал из заднего кармана красный носовой платок и протянул. - Он чистый. Зажми его в левой руке.
Взяв платок, Адам сделал, как ему было велено. Материал был мягким и успокаивающим на ощупь, а когда он сжал его, ему показалось, что он прижимает Денвера к себе.
Адам сделал еще один вдох. Затем еще один. Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Денвер прижался к задней стенке горла Адама, пока Адам носом не уткнулся Денверу в пах.
- Дыши.
Адам наполнил легкие воздухом.
- Держись.
Подавшись вперед, Денвер ударил нос Адама о твердую поверхность своего тела и перекрыл дыхательные пути в горле. Адам вообще не мог дышать.
Его горло действительно сжалось, как и говорил Денвер. Он ничего не мог с собой поделать, он продолжал пытаться глотать и дышать снова и снова, но ничего не происходило, пока Денвер не вышел из него с удовлетворенным стоном. Вздох Адама был автоматическим и шумным, как будто он выныривал из бассейна. Его сердце забилось так сильно, что стало больно.
Денвер улыбнулся ему, поглаживая набухшие губы Адама своим членом.
- Хорошая работа. Думаешь, ты сможешь сделать это снова?
Все еще втягивая воздух, Адам кивнул. Он мог это сделать. Он сделает это. Его сердце забилось в три раза быстрее, но он понял, что страха не было. Только... возбуждение. Он поднял голову, встретился взглядом с Денвером и глубоко вдохнул через нос.
Денвер погрузился снова.
Это было почти медитативно - когда его трахали в глотку. Это было выше того, чтобы просто стоять на месте, пока Денвер использовал его, это было похоже на выживание, настоящее выживание. Это не имело никакого смысла, он думал, что его беспокойство зашкаливает, но оно практически нарастало. Игра не на жизнь, а на смерть, с кем-то, с кем безопасно.
Весело. Это было весело. Его захлестнули эмоции, не паника, а потребность. Это удерживало его на месте, заставляло считать секунды, пока Денвер не отстранился, и Адам набрал побольше воздуха, прежде чем член снова закрыл его. Это заставило его настолько отдаться траху с Денвером, что он и думать забыл о появлении Брэда или о том, чтобы прислушаться к шуму за дверью. Даже если бы вошла его мать, он все равно сосредоточился бы на том, чтобы сжимать носовой платок и ждать член Денвера в перерывах между вдохами.
Денвер начал двигаться быстрее, может быть, даже немного глубже.
- Боже, это так чертовски возбуждает. - Он еще несколько раз дернулся, затем задержался на губах, дразня их, пока Адам дышал.
В этот раз Адам закашлялся, сплевывая скопившуюся слюну, но был готов к следующему раунду. Он хотел этого. Ему это было необходимо.
Рука, державшая его за волосы, разминала их.
- У тебя вообще нет рвотного рефлекса. Ты просто сидишь и ждешь этого. Иисус. Я долго не продержусь, ты такой горячий. Единственный способ выглядеть лучше, если моя сперма будет стекать с твоего лица. - Адам застонал. Денвер ухмыльнулся. - О, да? Ты хочешь на себе мою сперму? - Адам попытался кивнуть, но не смог пошевелиться. Денвер глубоко вошел в него, и Адам отвел взгляд, ожидая, когда у него появится еще одна возможность вдохнуть. - Хорошо, малыш. Через минуту я буду качать по-настоящему сильно, и тогда я буду готов.
Когда Денвер, наконец, вышел, вздохАдама перешел в рыдание, и он задрожал, отчасти от усталости, отчасти от удовольствия, от которого ему захотелось рухнуть на пол и заплакать.
Затем он почувствовал первую струю и замер, ожидая продолжения.
Брэд однажды кончил на него, на спину, когда порвался презерватив, а Брэду не терпелось надеть другой. Адам вспомнил, как лежал там, чувствуя, как горячая жидкость попадает на него, мгновенно остывая, оставляя на нем следы, пачкая его. Он вспомнил, как ждал, пока Брэд достанет салфетку, и как Брэд жаловался, что вытирает ее о простыни. Он чувствовал себя использованным и заклейменным, и ему это нравилось, но он ни словом не обмолвился об этом Брэду и больше никогда не набирался смелости попросить о подобном обращении.
Денвер кончил, как гейзер, сперма выплеснулась сначала на щеку Адама, затем на его нос, затем на рот и бровь. Он крепко зажмурился, чтобы защитить свои уязвимые глаза, но в остальном все, что касалось Денвера, возбуждало его сильнее, чем что-либо в жизни. Его собственный член пульсировал, и он попытался дотянуться до головки Денвера, чтобы поймать остальное языком, но Денвер остановил его.
- Если ты будешь есть латекс, то потеряешь смысл сосать его, детка.
Адам моргнул, глядя на него. Он был немного шокирован самим собой, не только потому, что забыл и хотел слизать сперму, но и потому, что он все еще хотел этого, даже после того, как ему напомнили. Мысль была захватывающей. Неужели он избавился от своего беспокойства? Или это был большой фетиш на сперму?
Денвер убрал член. Он продолжал улыбаться Адаму, выглядя гордым. Не собой, а Адамом. Адаму захотелось замурлыкать.
- Ты молодец. Правда, молодец. В конце я был груб, но ты выдержал.
- Мне понравилось, - прошептал Адам, чувствуя, как пересыхает в горле.
Денвер погладил его по волосам.
- Знаю. - Он подмигнул и рывком поднял Адама на ноги. - Пошли. Пора хорошему мальчику получить свою награду.
Адам ничего не пил, кроме «Лакруа», но его шатало, когда он следовал за Денвером к столику, похожему на комнату отдыха, посреди башни из пивных ящиков. Адам поднял руки, когда Денвер снял с него рубашку, осторожно, чтобы не потревожить засыхающую сперму, и полностью расстегнул брюки, бросив их на пол. Он уложил Адама на спину на столе, обхватив его лодыжки своими руками. Этот жест заставил Адама раскрыться, его член дернулся, а сжавшаяся задница открылась взгляду Денвера. Денвер одобрительно улыбнулся, глядя на это.
Затем он сел на стул в конце стола, взял Адама задницу в ладони, как буханку хлеба, и поднес ее ко рту.
Адам вскрикнул, когда Денвер притянул его, потянув за лодыжки и раскрывая еще больше. Денвер ухмыльнулся при виде округлой задницы Адама, просунув большие пальцы внутрь и растягивая Адама еще шире.
- Ты хорошо выглядишь, когда на тебе моя сперма, - заметил Денвер, засовывая большие пальцы внутрь. Он остановился, чтобы наклониться к заднице Адама и засунуть свой язык внутрь, двигая им, заставляя Адама задыхаться и плакать, как на съемках порно. - Ты так же хорошо выглядишь, когда твоя задница открыта. Очень хорошо.
Адам издал булькающий звук и почувствовал, как из его члена вытекла струйка спермы.
Улыбка Денвера вызвала еще одну.
- Ты любишь непристойные разговоры. Я знал это по прачечной, но тебе это действительно нравится, да? Тебе нравится, когда тебя трахают в глотку, нравится, когда кто-то кончает тебе на лицо, нравится быть моей ночной закуской, разложенной на столе. Ты грязный парень, Адам. - Он облизал длинную часть бедра Адама. - Мне очень, очень нравятся грязные парни. Я люблю есть их целиком.
Он снова прижался ртом к дырочке Адама, и Адам погрузился в какое-то безумное состояние вожделения, бормоча что-то, толкаясь в рот Денвера, почти раздвигая ноги в попытке раскрыться шире. Денвер доводил его все больше и больше до крайности, приговаривая «Ммм» и «Так вкусно, малыш, как у хорошего развратного мальчишки», пока Адам не подумал, что может кончить, даже если его никто не коснется.
- Скажи мне, что еще тебе нравится, - сказал Денвер, подняв голову.
- Порка. - Признание вырвалось у Адама с трудом. - Я люблю порку.
Денвер помолчал, проводя пальцами по дырочке Адама.
- Я заметил. Тебя часто шлепали?
Адам покачал головой, извиваясь, пытаясь заставить Денвера прикоснуться к нему еще раз.
- Только ты. Но мне это понравилось.
- Трудно было сесть позже, а?
Адам кивнул, и из его члена потекло, когда он вспомнил.
- Той ночью и частью следующего дня тоже. Это было очень сфокусированно.
- Мне отшлепать тебя сейчас?
Да, о, пожалуйста, да!
- Только если ты этого хочешь.
Адам ахнул, когда Денвер медленно провел языком по его раскрытой дырочке.
- Как будто я когда-нибудь откажусь от того, чтобы сделать эти булочки розовыми. Но если я это сделаю, мне захочется снова тебя испачкать.
У Адама вырвалось довольное мурлыканье.
- Тогда я хочу, чтобы ты снова меня испачкал. Потому что я всего лишь хочу, чтобы ты отшлепал меня так, как тебе хочется.
Денвер зарычал? Возможно, он зарычал.
Что он действительно сделал, так это помог Адаму слезть со стола и расположил его так, чтобы руки Адама были на полу, ноги раздвинуты, а задница лежала на коленях Денвера. Вот только руки Адама были не совсем на полу. Сначала Денвер достал из рулона что-то вроде бумаги для разделки мяса и разложил ее, попросив Адама положить на нее руки.
- Это довольно грязная кладовка.
Адам так и сделал, целуя бедро Денвера, обтянутое джинсами, по пути вниз.
Было приятно лежать так, позволяя Денверу массировать себе зад, обхватывать ладонями ягодицы, прижимать ладони к яйцам, готовясь к ударам.
- Я думаю, сегодня вечером, раз уж ты был так хорош, я хочу тебя хорошенько вознаградить. - Денвер начал ритмично шлепать по каждой ягодице. - Сто шлепков, по пятьдесят на каждую половинку. Я буду менять положение каждые пять ударов, делая паузу для пальцев каждые десять, а когда продолжу, делать это будет сложнее. Я буду медленно добавлять пальцы, до четырех. Если у тебя не получится принять четыре, ты скажешь мне остановиться. - Он снова взял платок и на этот раз засунул его Адаму в рот. - Ты сделаешь это, выплюнув его. Кивни, если понял.
Адам кивнул, сердце его бешено колотилось от волнения и легкого предчувствия. Он никогда не принимал четыре штуки, а пальцы Денвера были толстыми.
Денвер подразнил край дырочки Адама.
- Смазка, которая у меня есть, поможет. Из-за этого ты можешь чувствовать себя немного грязным внутри, потому что она густая. Это нормально?
Грязным. Со стоном сжав носовой платок, Адам с энтузиазмом кивнул.
- Отлично. Тогда я начну. Я буду считать, раз ты не умеешь. Один.
Закрыв глаза, Адам расслабил тело и отдался ударам. На этот раз он не позволил себе удивиться тому, как странно, что ему понравилась порка; он не хотел отвлекаться от этого ощущения. Боже, но это было восхитительно. Ожога еще не было, только острая боль, но Адам знал, что он появится.
Сто. Он был почти уверен, что этот сеанс покажется ему гораздо более долгим, чем предыдущий.
Когда первый раунд шлепков закончился и Денвер просунул указательный палец внутрь, Адам фыркнул, рефлекторно сопротивляясь вторжению. Денвер не врал, теперь внутри него было что-то плотное и влажное, двигавшееся по всему телу, когда он двигал пальцем.
Адам заскулил и сжался в комок, когда Денвер отстранился, а затем резко вздохнул, когда последовал второй раунд шлепков, на этот раз более жестких, как и было обещано.
Денвер любовно провел свободной рукой по спине Адама, продолжая шлепать его. Когда он добавил второй палец, то заговорил, перекрывая хныканье и извивания Адама.
- Ты такой приятный. Я не собирался делать и половины того, что делаю с тобой, пока не собирался, но ты такой послушный и так вежливо просишь, чтобы это было сделано, что я ничего не могу с собой поделать. Ты горячая штучка, милый.
Даже если бы Адам знал, что на это ответить, он не смог бы, особенно с кляпом во рту. Это возбудило его еще больше, и когда начался третий раунд, он почувствовал, что переходит на какой-то новый уровень удовольствия, о существовании которого и не подозревал, пласты его кожи отслаивались и отправляли его в космос, подпитываемого ощущениями, которые Денвер доставлял его заднице.
Адам так и не выплюнул кляп. Безымянный палец был шершавым, но что-то в этом только раззадорило его еще больше. Боль обожгла каждое нервное окончание, белый огонь заплясал в ступнях и подушечках пальцев. Слезы текли по его лицу, а его член был таким твердым, что он думал, что кончит в любую секунду.
Лучше всего было то, что Денвер начал говорить непристойности, невероятно грязные.
- Теперь ты освобожден, мальчик. Посмотри, как ты разгорячен. Я, черт возьми, не могу не смотреть на тебя. Задница красная, как яблоко. Жадная дырочка, набитая моими пальцами. Я чувствую, как твой твердый член прижимается к моей ноге, готовый выскочить, потому что это так сильно тебя завело. Что за ночь у тебя была. Прижат к стене. Трахнут в горло, а потом сидел, пока я кончал тебе на лицо. Раскрыт, чтобы я мог тебя съесть. А теперь я ласкаю тебя пальцами, пока я делаю твою задницу такой красной, что ты будешь спать на животе и стоять добрых два дня. Ты милый и распутный, Адам Эллери. Хорошая, послушная шлюшка. Не хочешь ли кончить прямо сейчас, мой хороший, распутный мальчик?
Застонав сквозь кляп, Адам с энтузиазмом кивнул.
Сдвинув ноги, Денвер сделал так, чтобы член Адама свободно свисал, а также чтобы у него был лучший доступ к соску Адама, который он перекатывал между пальцами.
- Сейчас я сделаю последние десять, а когда досчитаю до ста, я хочу, чтобы ты кончил. Кончай так сильно, как только сможешь, держа кляп во рту.
Эти удары были настолько интенсивными, что от каждого у Адама перехватывало дыхание, но резкие пощипывания и подергивания за сосок помогали ему сосредоточиться, приближая его к финалу, посылая волны удовольствия его члену, так что, когда Денвер достиг ста ударов, Адам автоматически испытал оргазм, дергаясь и извиваясь, пока Денвер снова не вошел в его дырочку, прижимаясь к его простате и сразу же закрепляя его.
- Хороший мальчик, - успокоил Денвер Адама, когда он вернулся на землю, и нанес лосьон на нежную кожу Адама. - Ты проделал такую хорошую работу. Жаль, что у меня нет под рукой фотоаппарата, чтобы я мог показать тебе, как ты прелестно выглядишь, твоя задница вся красная, из нее течет смазка, твои ноги раздвинуты и дрожат. - Он продолжал водить кругами по заднице Адама и пояснице. - Ты бы так же хорошо смотрелся с фаллоимитатором во рту. Я бы с удовольствием связал тебя, вставил в каждую дырочку. Засунул бы фаллоимитатор тебе в рот, вставил бы в твою задницу и раздвинул бы твои ноги. Я бы хорошенько рассмотрел тебя, прежде чем отшлепать по твоей прекрасной коже.
Сердце Адама бешено заколотилось, когда он услышал всю эту порочную литанию, которую описывал Денвер. Он никогда не делал ничего подобного, даже не представлял себе ничего подобного до той ночи в прачечной самообслуживания. Это была совершенно новая дверь внутри него, тайное место, которое он даже не предполагал, что сможет исследовать раньше.
Ни за что на свете это не могло закончится.
Как бы ему ни хотелось озвучить эту мысль, Адам не мог пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы заговорить. Даже когда Денвер приподнял его и усадил так, чтобы он оседлал бедра Денвера, осторожно, чтобы не упираться в его покрасневшую задницу, даже тогда Адам изо всех сил старался умоляюще смотреть на Денвера, позволяя своим рукам обвиться вокруг шеи другого мужчины.
Улыбаясь, Денвер вытащил кляп изо рта Адама. Он провел пальцем по нижней губе Адама.
- Можно я тебя поцелую?
Адам кивнул и наклонился вперед, целясь Денверу в лицо.
Денвер схватил его, посасывая сначала нижнюю губу, затем верхнюю, покрывая их влагой, которую впитал кляп. Когда он проник внутрь, то провел языком по внутренней стороне губы Адама, затем по верхней и, наконец, переплелся с его языком, двигаясь рядом с ним, имитируя то, что он делал со своим членом. Недолго думая, Адам сделал свой язык плоским и податливым, чтобы язык Денвера мог лучше трахать его.
Когда Денвер оторвался от Адама, он поцеловал его в нос и нежно погладил по щеке.
- Ты - нечто особенное, человек-мотылек. - Денвер продолжал гладить лицо Адама. - Я собираюсь вызвать тебе такси. Как думаешь, ты сможешь одеться?
Адам обдумал это, затем кивнул.
- Через минуту. - Он бы с удовольствием пролежал так час, чувствуя себя измотанным, но решил, что это не очень практично.
Пальцы Денвера пробежались по волосам Адама.
- Я почти всегда работаю допоздна. Но, может быть, мы могли бы как-нибудь встретиться после обеда? Или что-нибудь в этом роде?
Адам попытался дотянуться до плеча Денвера, но не смог поднять руку выше локтя другого мужчины.
- Или что-то в этом роде.
Глава седьмая
В ЧЕТВЕРГ вечером Денверу пришлось рано выйти на работу, поэтому, когда он запирал дверь своей квартиры, было еще светло. Стоял великолепный осенний день в Колорадо, и он планировал прогуляться, но было прохладно, поэтому он захватил с собой куртку. Когда он вышел в главный зал, повесив пальто в подсобке, Джейс обслуживал барменом пеструю полуденную толпу. Он бросил один взгляд на Денвера и сердито посмотрел на него, скрестив руки на груди.
Денвер усмехнулся и приподнял шляпу в знак приветствия, усаживаясь верхом на барный стул.
- Добрый день, босс.
Джейс закатил глаза и облокотился на стойку, передав Денверу высокий стакан воды из-под крана и миску с попкорном.
- Надеюсь, ты хотя бы продезинфицировала стол после этого.
Денвер улыбнулся, не отрываясь от стакана с водой.
- Ты можешь удержать из моей зарплаты за эти полчаса, если хочешь.
- За что это? - спросил один из посетителей. Это был Роб, пожилой джентльмен, Денвер был уверен, что он преподавал в университете Такера. У него совсем не осталось волос, кроме седины и тонкого белого пучка на затылке, который стоял торчком, делая его похожим на морщинистого эльфа. В этот момент он был порочен, но в его глазах светилась надежда на скандал.
Джейс ткнул большим пальцем в сторону Денвера.
- Этот Халк ушел со смены в час ночи, чтобы оттрахать твинка на складе прошлой ночью.
- Жаль, что я этого не видел, - сказал второй старик. Он выглядел почти задумчивым.
- В следующий раз я пришлю кого-нибудь поснимать. Может, мне стоит убрать Дэна с порога и нанять его устраивать пип-шоу с его трюками?
Денвер смеялся и подшучивал над ним, но когда Кевин появился в восемь, а Джейс ушел к себе в кабинет, Денвер последовал за ним и стоял в дверном проеме, пока Джейс не поднял на него глаза.
- Эй, Джейс, не мог бы ты оказать мне услугу? - Он кивнул в сторону главной комнаты. - Если Адам - парень, который был со мной на складе, вернется, не мог бы ты приберечь свои шутки надо мной и пощадить его? - Он хотел объяснить почему, но у него не хватило слов, поэтому он оставил все как есть.
Брови Джейса поползли вверх.
- Черт. Значит, был кто-то, ради кого ты хотел устроить выходной, да?
- Адам особенный. - Он потер подбородок, нахмурившись. - Я имею в виду, он чертовски умен. Он аспирант, изучает ночных бабочек. Но он… - Он оборвал себя, снова растерявшись. Не стеснительный. Пугливый? Черт возьми, вот почему Денвер придерживался тяжелой атлетики.
- Особенный для тебя. - Джейс улыбнулся. - Я понимаю. Но, возможно, ты захочешь поговорить с Кевином. Ему понравилось распространять твою историю.
- История в порядке. Я просто не хочу, чтобы кто-то ставил Адама в неловкое положение, потому что это проще, чем вы думаете. Но да, я скажу Кевину, чтобы он оставил Адама в покое.
- Твой мальчик вернется сегодня вечером? Хоть я и не возражаю против твоего одноразового приключения за кулисами, я бы предпочел, чтобы ты держал свои внеклассные занятия дома. - Подмигнув, Джейс отмахнулся от него. - Иди, прикрой дверь. Да, кстати, на воскресенье у тебя все в порядке, если ты все еще хочешь взять выходной.
Это был неплохой вечер, по четвергам, согласно какому-то официальному постановлению, в студенческом братстве устраивались вечеринки для мальчиков и тех, кто отставал от остальных в обоих кампусах, рисовавшимся домом для геев университета Такера. Денвера всегда поражало, что кто-то из парней из студенческого братства может быть открытым геем. Не то чтобы он когда-либо был готов к жизни в студенческом братстве, но все же. Многие гетеросексуальные приятели этих парней пришли с ними на вечер братства из солидарности или наоборот, из мужского шовинизма. Этих последних было легко заметить, так как, в конце концов, они тусовались с ним у двери, предполагая, что он натурал, поскольку был в хорошей форме. Это всегда было хорошее времяпрепровождение, потому что, в конце концов, Денвер приударял за ними и заставлял их сходить с ума.
Хотя время от времени он и сам трахался таким образом. Он не был уверен, стало ли сейчас больше геев на квадратный дюйм среди молодого поколения или им просто было любопытно.
В тот вечер у него на удочке было несколько рыбешек: два любителя потягаться с одним из братств и симпатичный темноволосый красавчик с круглой попкой, который при обычных обстоятельствах заставил бы его сильно завестись, но Денвер продолжал надеяться, что Адам появится, и ни за что не стал бы есть гамбургер, когда он можно было бы съесть стейк. Адама, однако, не было дома, и он так же не писал и не звонил. Итак, в пятницу утром, после позднего завтрака, но перед тренировкой, Денвер сделал то, чего никогда раньше не делал, с тех пор как уехал из Оклахома-Сити.
Он позвонил первым.
Он подумывал о том, чтобы написать смс, но не мог придумать, что, черт возьми, сказать. Грязные приставания были единственным, о чем он мог думать, и это казалось неправильным. Еще нет.
- Это Денвер, - сказал он, когда Адам нерешительно поздоровался в ответ. - Как у тебя дела?
- Привет. - Услышав бодрость в голосе Адама, Денвер расслабился. - Я в порядке. А как ты?
- Неплохо. Собирался пойти позаниматься, но решил проведать тебя. Ты занят мотыльками, да?
- Да. Сегодня днем должен быть готов проект. Я собирался закончить его вчера вечером, но данные были повреждены. - Голос у него был расстроенный и немного встревоженный.
- Не буду тебя задерживать, если ты занят.
- О нет, все в порядке, правда. Мне нужно сделать перерыв, иначе я сойду с ума.
Пауза затянулась, и Денвер не знал, как ее заполнить.
- Что ж, хорошо, - решился он через минуту.
- Итак. Что ты сегодня займешься? - спросил Адам.
- Пойду в спортзал, потом постираю белье ближе к вечеру, если только Эл не придет и мы не уйдем после того, как он закроет магазин. Тогда в девять на работу.
- Прачечная. Я хотел сходить сегодня утром, но теперь застрял здесь. И я не хочу снова столкнуться с этими ребятами из братства.
- Приходи, когда буду я, - предложил Денвер. У него на языке вертелся какой-то намек, но он промолчал. Он сам не был уверен, почему.
- Боже, ты даже не представляешь, как бы мне этого хотелось, и не только потому, что ты начинаешь делать все столы эротичными. Но я не знаю, когда закончу. Возможно, это произойдет только после ужина.
- Ну, я тоже могу пойти завтра. Ничего особенного.
- Только завтра мне нужно работать в инсектарии. - Он вздохнул. - Все в порядке. Я постираю шорты в раковине.
Денвер лихорадочно соображал.
- Как насчет того, чтобы я принес тебе что-нибудь перекусить, прежде чем отправлюсь на работу? Я напишу около шести, чтобы узнать, где ты, и зайду в семь.
- О боже. Это было бы здорово, но я не хочу тебя напрягать.
Денвер закатил глаза к потолку.
- Меня это не напрягает. Мне тоже нужно поесть, знаешь ли. Кроме того. Я хочу тебя видеть.
Он немного запаниковал, думая, что это прозвучало слишком требовательно или странно, но, должно быть, это было хорошо, потому что Адам стал таким мягким и податливым.
- Правда? Ты хочешь меня видеть?
- Ну, да. Мне до смерти хотелось услышать, как продвигается с мотыльками.
Адам рассмеялся.
- Готов поспорить, что так и есть. Хорошо, я проверю твое сообщение в шесть. Это должно меня побудить довести начатое до конца, если вообще что-то поможет.
- Звучит заманчиво. Тогда поговорим.
Когда Денвер повесил трубку, он улыбался от уха до уха, и улыбка не сходила с его лица, когда он пришел в спортзал.
ДЛЯ Адама самым неприятным в восстановлении потерянных данных было то, что это означало необходимость провести день с Брэдом.
Он не хотел быть одним из тех в их компании, одним из бывших, которые все усложняли, отказываясь находиться в одной комнате со своим бывшим парнем, и он упорно трудился, чтобы не оказаться в таком положении, просто вычеркивая себя из уравнения большую часть времени. Например, он обрабатывал свои данные вчера поздно вечером, чтобы сразу же сдать их в пятницу утром. Проблема была в том, что Брэд все время хотел все обсудить, а Адам не хотел. Ему нужно было личное пространство, потому что так много мыслей о том, что пошло не так с Брэдом, крутились у него в голове. Он не мог сказать, какие чувства у него были, и в чем он чувствовал себя принцессой.
Все то время, что они вдвоем были в лаборатории в пятницу, Брэд только и делал, что вызывал у Адама новые приступы раздражения.
- Я не пытаюсь свести нас вместе, но нам нужно покончить с этим. - Брэд склонился над рабочим местом Адама, положив руку на его записи. - Давай, милый. Я все еще беспокоюсь о тебе.
- Прямо сейчас меня волнуют эти данные. - Адам оттолкнул Брэда и уставился на столбцы цифр, заставляя себя сосредоточиться, чтобы снова ввести их в электронную таблицу.
- Это будет только в полночь.
- Ну, может, мне еще нужно кое-что сделать до полуночи.
Брэд фыркнул.
- Что, стирка?
У Адама запылали уши, и он не отрывал взгляда от экрана компьютера. Брэд, вероятно, не хотел, чтобы это прозвучало так самодовольно, как показалось Адаму, но Адам ничего не мог с собой поделать. Он ненавидел чувствовать себя неудачником, которого Брэд пытался переубедить.
- Если хочешь знать, я планировал пойти куда-нибудь.
Восторг от удивления Брэда стоил того, чтобы солгать.
- Куда? Я знаю, что у тебя нет свиданий.
- Ты знаешь, да? Потому что я такой жалкий?
- Потому что я знаю тебя, Адам. Иногда мне кажется, что я знаю тебя лучше, чем ты сам. - Он толкнул Адама стулом в бедро. - Ты простоял весь день напролет. Твои ноги, должно быть, просто убивают тебя. Сядь.
Брэд толкнул стул так сильно, что у Адама подогнулись ноги, заставляя его сесть. Нежная попка Адама на несколько секунд коснулась сиденья, затем снова оторвалась от него, и Адам едва сдержал шипение.
- Я предпочитаю стоять. - Он мог бы сесть на что-нибудь мягкое, но не на эти стулья. Если бы Брэда не было рядом, он мог бы позволить себе расслабиться и испытать неприятное ощущение ерзания, но Брэду совершенно не доведется стать свидетелем этого.
Раздраженно вздохнув, Брэд плюхнулся на стул напротив него.
- Серьезно. Ты ведешь себя так, будто мы больше не друзья. Ни один из нас.
Возможно, это было мелочно, но Адам не хотел дружить с Брэдом.
- Мне просто нужно немного пространства и времени. Хорошо?
Брэд нахмурился.
- Знаешь, тебе не обязательно было переезжать из дома, чтобы получить это. Я все еще не могу поверить, что ты живешь в этом убогом комплексе.
- На самом деле, в основном, здесь очень мило. И да, мне действительно пришлось съехать, потому что это твоя идея - предоставить мне пространство. А теперь, пошли. Мне действительно нужно закончить с этим.
Брэд поджал губы, и этот жест, который Адам раньше находил очаровательным, теперь сводил его с ума.
- Попытка поговорить о том, что произошло, не лишает тебя свободы. Как и указание на то, что человек с клинической тревожностью и ОКР не должен уходить и жить сам по себе.
- Я и двух шагов не отхожу от этого гребаного заведения.
- Нет. Но я видел, как у тебя случались приступы паники из-за того, что хлопья оказались не в порядке. Тебе не следует оставаться одному.
Адаму пришлось приложить немало усилий, чтобы не скомкать свои записи в комок.
- Брэд, пошел на хуй.
- Отлично. Пошел я нахуй. Я просто позволю тебе посидеть здесь и поразмыслить над лабораторными данными, прежде чем ты помчишься к своим планам.
Он сказал, что уходит, но Брэд задержался, раздувая ноздри, его жесткие каштаново-черные кудри затрепетали от негодования, прежде чем он поднялся со стула и вышел вон. Он действительно вышел, повел себя так, как мог только Брэд.
Как только он скрылся из виду, Адам наклонился вперед, уткнувшись лбом в середину стола. Он с минуту глубоко дышал, пытаясь избавиться от чувства вины и взаимных обвинений, которые вызвал в нем Брэд, а также от замешательства.
Вот почему я не могу быть рядом с тобой. Потому что я не могу сказать, где ты прав, а где нет. И я начинаю бояться, что если я не разберусь в этом сейчас, то не разберусь никогда.
Глава 8
КОГДА Денвер наконец прибыл в Уоррен-Холл с двумя пакетами тайской еды, было почти семь тридцать, то есть на полчаса позже, чем он обещал Адаму. Да, он добрался до кампуса вовремя, но не учел, что ему пришлось пятнадцать минут искать место для парковки и тащить свою задницу через лужайку, чтобы добраться до кампуса биологических наук. Задержка выбила его из колеи, но даже в назначенное время он чувствовал бы себя неуютно в этом месте.
Парень, не закончивший среднюю школу, вероятно, не должен был чувствовать себя как дома в студенческом городке.
Но что его по-настоящему поразило, так это то, что Ист-Сент считался «дружелюбным» кампусом. В Такер Спрингс было два университета: Университет Джона Д. Такера, частное учебное заведение, в которое ходили все невероятно богатые дети Колорадо и других стран, и Восточный государственный университет Сентенниал, колледж земельных грантов. Как колледж, университет Такера не был известен ничем, кроме своей джазовой программы, хотя на местном уровне его кампус считался отличным местом, где на него смотрели свысока. В Ист-Сенте царило дружелюбие. В Ист-Сенте проводились общественные ярмарки и фольклорные фестивали. Ист-Сент за небольшую плату предоставлял посетителям свой общественный тренажерный зал, включая плавательный бассейн.
Однако Ист-Сент все еще оставался университетом, полным умных молодых людей, которые были, ну, очень умны. По дороге в Уоррен-Холл Денвер прошел мимо двух митингов (один - студенческой группы «Новые либертарианцы», а другой – «Сыроеды», кем бы они ни были) и услышал больше пятидясетидолларовых слов, чем мог себе представить. Двое молодых людей, которых Денвер принял бы за вечно прихорашивающихся геев, вели бурную дискуссию о Канте и Юнге, но остановились, чтобы откровенно поглумиться над проходившей мимо хорошо обеспеченной принцессой женского общества. Даже рекламные листовки на досках объявлений были пугающими.
К тому же, он чувствовал себя слишком большим, чего обычно не испытывал. Обычно его рост, ради достижения которого он упорно трудился, позволял ему чувствовать себя в большей безопасности. Только не в кампусе Ист-Сента. Здесь его размеры заставляли его чувствовать себя причудливым и чужим, еще большим чужаком, чем он был на самом деле.
Денвер старался не привлекать к себе внимания, пробираясь по лабиринту коридоров к отделу энтомологии, хотя тот факт, что ему приходилось постоянно проверять свой телефон, чтобы следовать указаниям Адама, нисколько не помогал. Когда он, наконец, подошел к двери зеленой лаборатории, обозначавшей конец его путешествия, Денвер постарался придать своему лицу непринужденное выражение.
Распахнув дверь, он столкнулся лицом к лицу с высоким, худощавым молодым человеком с оливковой кожей и густыми вьющимися волосами, чьи ноздри раздулись при виде Денвера.
- Могу я вам чем-нибудь помочь? - спросил он таким тоном, что стало совершенно ясно: у него нет ни малейшего намерения каким-либо образом помогать Денверу.
Даже с руками, занятыми едой и мобильным телефоном, Денвер, не задумываясь, мог бы разорвать парня пополам, но все равно внутренне съежился.
- Ищу Адама Эллери.
Молодой человек слегка смягчился.
- О. Я понятия не имел, что «Тайская кухня» открыла службу доставки. - Он достал бумажник. - Сколько?
Господи Иисусе.
- Э-э-э. - Денвер взглянул на пакеты в своих руках, как будто в них мог быть способ прекратить этот разговор. - Уже оплачено. Он здесь?
Темноволосый парень закатил глаза и протянул руки.
- Я отнесу ему.
То ли это был перебор, то ли что-то еще, Денвер не был уверен, но он отодвинул пакеты подальше от мальчика и наградил его взглядом, который приберегал для парней с явно поддельными удостоверениями личности.
- Адам? - позвал он чуть громче. - Ты здесь, малыш?
Было особенно приятно видеть, как глаза его мучителя округлились, а рот открылся при слове малыш, но это было ничто по сравнению с тем, как Адам появился из-за угла. Адам просиял, превратившись из измученного комка нервов в краснеющую красавицу при виде Денвера.
- О, привет! Извини, я высматривал тебя, но кое-чем увлекся. Проходи.
Темноволосый парень, казалось, подавился собственным языком.
- Адам. Это что, шутка такая?
Адам мгновенно снова стал озабоченным и расстроенным.
- О чем ты говоришь, Брэд? Я не шучу. Я ужинаю. И я думал, сорок пять минут назад ты сказал, что уходишь.
Брэд ткнул пальцем в Денвера.
- Это. Это шутка.
Прежде чем Денвер успел сообразить, как реагировать, Адам покраснел.
- Боже мой. Брэд, уходи. Серьезно, вали отсюда нахуй.
- Он назвал тебя малышом.
Денвер поднял брови, глядя на Адама, который, казалось, открывал для себя новые уровни унижения. Поскольку его спутник по ужину был слишком парализован, чтобы говорить, Денвер вмешался и обратился к Брэду.
- Ты ревнуешь, дорогой?
Было очень приятно наблюдать, как Брэд возмущается, но Адам явно не был от этого счастливее. Кивнув Брэду, Денвер обошел его и передвинул пакеты, чтобы можно было положить руку Адаму на талию.
- Еда стынет. Покажи мне, куда это положить.
Хотя он был готов к следующему раунду с Брэдом, тот ушел, бурча что-то себе под нос, что означало, что Адам и Денвер остались в лаборатории одни.
- Мне так сожалею. - Щеки Адама все еще пылали. - Я понятия не имел, что он может оказаться таким ослом. Я не могу поверить, что когда-то встречался с ним.
- Ах, да. Бывший. Теперь все стало на свои места.
- Не просто бывший, Бывший. - Адам был весь в оттенках румянца, но сейчас он был пунцово-красным. - Он единственный парень, с которым я когда-либо встречался или был вместе, и точка.
Он не совсем понимал, почему это так расстроило Денвера. Шутка, чтобы смягчить удар, ускользнула, и он занялся раскладыванием картонных коробок и столовых приборов.
- Ты закончил свой проект?
- Да, но что-то в нем не так. Я все равно его подам, но никогда не прощу серверу, что он подвел меня. - Он перегнулся через стойку, с неприкрытым вожделением разглядывая разложенную еду. - Боже, я мог бы просто уткнуться в это лицом. У меня так и не получилось пообедать.
- Ну что ж, приступай, - подбодрил Денвер, и Адам согласился.
Однако он не расслаблялся, пока они ели, и выглядел как пружина, готовая взорваться.
- Я не могу поверить, каким ослом был Брэд. Мне так жаль.
- Я так понимаю, ему не нравится, что ты его бросил.
- В том-то и дело. Он порвал со мной. Ну... на самом деле, это сложно. Он порвал со мной, но я съехал. - Его румянец снова залил шею. - Прости. Тебе не нужно слышать о моей мелкой драме.
Они жили вместе? Денвер ненавидел это все больше и больше с каждой секундой.
- Разве люди обычно не съезжают, когда расстаются?
- О, нет, мы не жили вместе. Не в этом смысле. Несколько парней с факультета энтомологии живут в одном доме на Финли-авеню. - Адам с жадностью поглощал карри, но теперь остановился и уставился на стоявший между ними контейнер с «пьяной» лапшой. - Я съехал, потому что не мог находиться в одном доме с Брэдом, но, в некотором смысле, сейчас он раздражает меня еще больше, чем до моего отъезда. Можно подумать, я его сын, а не бывший, - Адам отложил вилку. - Хуже всего то, что я знаю, что он желает мне добра. И я, в некотором смысле, умолял его об этом, потому что раньше всегда позволял ему все улаживать за меня. Но сейчас я этого не хочу, и я понятия не имею, как это прекратить.
Денвер понятия не имел, что на это сказать. Он знал, что хотел сказать: чтобы Брэд отвалил. И взмахнул ручкой от метлы. Однако, очевидно, он не мог этого сказать. Он попытался придумать, что бы сказали Эл или Джейс, чтобы направить в нужное русло, но и это ему не удалось придумать.
Адам продолжал, увлеченный своей тирадой.
- Я хочу быть независимым. Я знаю, это, наверное, выглядит странно, что я остаюсь самим собой и продолжаю жить самостоятельно. И да, иногда это очень тяжело. Но это приятно. Разве это не значит, что все в порядке? Так и должно быть. Вот только иногда приятно потратить четыре часа на то, чтобы отскрести и без того безупречно чистый пол в моем шкафу, и в этом нет ничего замечательного.
Разговор, казалось, перешел на такой уровень, на который Денвер не был уверен, что он способен, но он старался изо всех сил.
- Послушай, я провел с Брэдом всего пять минут и могу сказать тебе, что он засранец. А ты - нет. Сбежать от него не так уж и плохо.
- Но я в таком беспорядке. - Адам, опустив голову, виновато взглянул на Денвера. - Ты даже не представляешь. Я все жду, что ты увидишь хотя бы часть этого и убежишь с криком. - Он откинул волосы с глаз. - Я знаю, что мы просто дурачимся. Но ты мне действительно нравишься. С тобой весело. Я не чувствую себя никчемным, когда нахожусь с тобой. - Его глаза слегка прикрылись. - К тому же, ты возбуждаешь меня. Типа серьезно, блядь, вкурился. С Брэдом я чувствовал себя неуклюжей рыбой. Ты говоришь мне наклониться, и у меня словно все внутри отпускает. Хотел бы я чувствовать себя так постоянно. Либо так, либо заниматься с тобой сексом двадцать четыре часа в сутки без выходных.
Это вызвало у Денвера улыбку, но не очень сильную, потому что ему не понравилось, насколько Адам был не в духе.
- Ты слишком строг к себе. Все, так или иначе, запутались. У каждого есть грязное белье, которое он не хочет показывать другим людям. Главное - научиться не обращать на это внимания. Смирись с этим, прими это как часть себя.
Адам фыркнул и принялся за лапшу.
- Ты говоришь, как мой старый психотерапевт из Эймса. - Он задумчиво покрутил вилкой в картонке. - Я думаю, ты бы ему понравился.
- Хорошо. Потому что ты нравишься мне не только за то, что дурачишься. - Это показалось ему таким глупым, что он потянулся за клецкой, чтобы скрыть неловкость. - Итак. Постираешь свои шорты в раковине сегодня вечером?
- Наверное. - Адам произнес это с нескрываемой насмешкой. - Боже, помоги мне, все, чего я хочу, это напиться.
Денвер толкнул его локтем.
- Ты можешь, ты же знаешь. Это все еще законно. К тому же сегодня вечер пятницы. Это давняя традиция.
- Да, но напиваться дома в одиночестве - слишком жалко даже для меня.
- Так приходи в «Отбой». Напивайся, а я присмотрю и прослежу, чтобы ты добрался домой.
Адам, казалось, на мгновение задумался над этой идеей, прежде чем покачать головой.
- Я не могу гулять так поздно. Мне приходится вставать в семь утра, чтобы поработать в лаборатории.
- Тогда я отвезу тебя домой к полуночи, Золушка.
- Как? Ты не можешь уйти с работы.
Денвер замер с вилкой на полпути ко рту и, приподняв бровь, посмотрел на Адама.
Адам снова поник.
- Прости.
- Я мог бы уйти с работы, но я больше думаю о том, чтобы позвонить своему другу и его парню и пригласить их потусоваться с тобой. Думаю, Пол тебе бы особенно понравился. Наверное, для Эла это было бы облегчением, потому что Пол изучает какие-то ветеринарные дисциплины и Эл уже на стены лезет. Им обоим не помешало бы немного отдохнуть. Что скажешь?
Он сказал все это небрежно, как будто не собирался откладывать сделку, пока Адам не согласится. Он не мог сказать, почему его так привлекала мысль о том, что Адам придет вечером, о том, как присмотрит за ним, пока он напивается. Он знал, что не сможет трахнуть его в этот раз, не на работе. Ему было все равно. Он хотел, чтобы Адам был рядом, хотя бы недолго.
Он понятия не имел, что все это значит. И он был полон решимости не думать об этом.
Адам прикусил нижнюю губу, затем кивнул.
- Ладно. Но я поеду домой на такси.
Черта с два он поедет. Но Денверу не хотелось спорить с этим прямо сейчас, поэтому он улыбнулся и указал на тарелку Адама.
- Доедай, и мы пойдем.
АДАМ понимал, что это глупо, но он нервничал всю дорогу до своей квартиры, хотя Денвер дал понять, что останется в машине. Тем не менее, он довел себя до исступления, поэтому, когда Денвер заговорил, ему пришлось попросить его повторить.
Проявив больше терпения, чем Адам заслуживал, Денвер сказал:
- Принеси вещи, которые тебе нужно постирать завтра. Мы закинем их в стиральную машину в баре, пока ты будешь пить.
Ладно, значит, он услышал его. Проблема была в том, что в словах Денвера не имел никакого смысла.
- Что? Ты не можешь этого сделать.
Денвер перегнулся через консоль между сиденьями и посмотрел Адаму в глаза.
- Возьми одежду, которую тебе нужно постирать, и оденься для вечерней прогулки. Я позвоню Элу, пока тебя не будет.
Он повернулся обратно к рулю, достал из кармана телефон и набрал сообщение, почти не обращая внимания на Адама. Поскольку делать было больше нечего, Адам вышел из машины и, несколько ошеломленный, направился к своему многоквартирному дому.
То, что Денвер не попытался вмешаться, выбило его из колеи. Все это время он размышлял о том, стоит ли ему позволять это, в основном убеждая себя, что ему следует преодолеть свой идиотизм и для разнообразия просто побыть человеком. Не то чтобы Денвер собирался на него наброситься, а если бы и набросился, то Адам бы это полностью одобрил. Мысль о том, что Денвер даже не спросит, была странной. Он был уверен, что это хорошо, но это отталкивало.
Он был одержим Денвером, который оставался в машине все то время, пока он принимал душ и переодевался. Что это значило? Было ли это из-за его слов о том, что он не любит провожать парней домой? Как он догадался, что это из-за того, что он терпеть не мог, когда в доме был кто-то, кто там не жил? Догадался ли Денвер об этом? Сказал ли ему кто-нибудь? Было ли это заметно?
Может быть, Денвер не знал, что он собирается принять душ, и его не будет всего несколько минут. Возможно, Денвер постучится в дверь в тот момент, когда Адам принимает душ или одевается, и, увидев, что Адам ведет себя на пороге как ненормальный, почувствует отвращение и передумает оставаться с ним.
Адам двигался с удвоенной скоростью, насколько позволяли его неврозы.
В третий раз обойдя квартиру, чтобы убедиться, что вся бытовая техника выключена, он заметил в углу корзину для белья. Она была переполнена, что само по себе огорчало, но потом он представил, что произойдет, если он пойдет к грузовику Денвера без пакета с одеждой для стирки.
Через пять минут он появился, держа в руках пластиковый пакет, набитый нижним бельем, носками и футболкой, которую он мог бы постирать с белилами. Выражение лица Денвера, когда он оторвал взгляд от своего мобильного телефона и посмотрел прямо на сумку, подсказало Адаму, что он правильно сделал, что взял с собой одежду.
- Тебе, правда, не обязательно их стирать, - сказал он, садясь в машину. В его голове пронеслись образы грязных подвалов и заляпанных грязью стиральных машин.
- Знаю. Но я хочу. Джейс не будет возражать. Я уже делал это раньше, и я просто скажу ему, что это мои вещи. - Он взглянул на Адама, и на его губах заиграла легкая улыбка. - Ты нервничаешь из-за того, что я потрогаю твое нижнее белье?
Что ж, теперь, когда он заговорил об этом, стало ясно, что это ему тоже не нравится. Ему следовало бы остановиться на этом, но он нервничал из-за предстоящего вечера, нервничал из-за того, что напьется с незнакомцами, нервничал из-за того, почему Денвер не попытался войти в его квартиру, и поэтому он сказал правду.
- На самом деле - надеюсь, ты не рассердишься - я в некотором роде помешан на чистоте. Я знаю, это звучит глупо, но это чистая машина? В чистом помещении?
- Чище, чем в той чертовой прачечной самообслуживания, в которой мы встретились. Джейс вообще большой приверженец чистоты.
Адам немного расслабился. Честно говоря, очень сильно.
- Хорошо. - Он бросил быстрый взгляд на Денвера. - Спасибо.
- Без проблем. - Он крепче сжал руль, не отрывая взгляда от дороги. - Не могу представить, что это легко - так усердно учиться. Аспирантура, тем более. Вам, ребята, следовало бы нанять горничных или что-то в этом роде.
- Боже, как бы я хотел. Скорее, мы служанки. - Он опустился на свое место. - Мой друг проходит ординатуру в больнице в Денвере. По сравнению с его днем мое расписание выглядит как легкая прогулка. Другой мой друг готовится к получению докторской степени в области фармацевтики. Однажды он целый день сдавал какой-то тест, в разгар этого он позвонил своей девушке и сорвался на крик. Он был так взбешен, что ей пришлось звонить в 911. Профессор разозлился и сказал, что они сорвали тест.
- Господи.
- Да. - Окна в машине были опущены, и Адам оперся рукой о дверцу, вдыхая прохладный вечерний воздух. - Мои преподаватели не такие уж сумасшедшие, но у них определенно все в порядке с кукухой. Единственное, на что они обращают внимание, это на учебу. И это меня беспокоит. Я думал, что хочу поступить в академию, но это не то, что я себе представлял. Слишком много политики, слишком много игр за власть.
- Чем ты хочешь заняться, когда закончишь?
- Пока не знаю. Возможно, что-то связанное с исследованиями для какой-нибудь компании. Но я не хочу в конечном итоге работать в «Монсанто Компани» или где-то подобном.
- Насколько ты близок к завершению?
- Это всегда большой вопрос, когда ты аспирант. На данный момент я заканчиваю свою диссертацию. Надеюсь, в течение года, но посмотрим. Мне еще нужно провести множество исследований, не говоря уже о том, чтобы систематизировать и записать их.
Денвер покачал головой.
- И ты удивляешься, почему у тебя такой стресс. Я никогда в жизни так не работал. Не смог бы, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
Внимание Адама переключилось на выпуклые мышцы Денвера.
- Я не смог бы тренироваться так, как ты. Ты, должно быть, тратишь на это часы. - От этого мысленного образа его член набух. - Боже, держу пари, это сексуально.
Это рассмешило Денвера.
- Только скажи, и я достану тебе место в первом ряду.
- Не искушай меня. - Адам тоже улыбнулся. - Серьезно, ты каждый день занимаешься спортом?
Он кивнул.
- Я занимаюсь по-разному, то дома, то в спортзале.
- Это не надоедает?
- Нет. Чувствую себя хорошо. Я всегда был одним из тех парней, которым нужно двигаться и использовать свое тело. Я бы сходил с ума за письменным столом.
- Нет, ты бы превратился в Халка и разнес стол на части. Что, между прочим, тоже было бы сексуально.
Рука Денвера скользнула вверх и легла на бедро Адама.
- Значит, мои мускулы заводят тебя, малыш?
Адам опустил колено на консоль, давая Денверу лучший доступ.
- О да. Держу пари, ты мог бы потренировать меня в жиме лежа.
Рука Денвера скользнула выше, массируя складку на ноге Адама в паху.
- Такое маленькое создание, как ты? Даже не вспотел бы.
В этот момент член Адама прижался к руке Денвера.
- Я бы хотел, чтобы тебе не приходилось работать.
- Я тоже, малыш. Я тоже. - Денвер погладил Адама через джинсы. - В воскресенье у меня выходной.
Адам мысленно составил расписание.
- Утром мне нужно будет заскочить в лабораторию на несколько часов, но в остальном только я и бесконечные конспекты по диссертации. - И уборка квартиры, и остальная стирка. Что он и должен был сделать, иначе из-за своего ОКР ему пришлось бы изрядно поплатиться. Но он все равно как-нибудь выкроит время для Денвера. Он должен. Это практически терапия.
Большой палец Денвера настойчиво поглаживал твердую головку члена Адама.
- Тогда это свидание. Держи этого плохого парня наготове для меня.
От одного этого прикосновения Адам был готов взорваться.
- С этим проблем не будет.
В БАРЕ Адам намеревался вежливо отказаться от общения с друзьями Денвера. Он несколько минут вел светскую беседу, прежде чем найдет предлог уйти. Однако реальность в очередной раз не совпала с его планами. Начнем с того, что Денвер работал не на входе, как в прошлый раз, а присматривал за баром наверху. Адам даже не знал, что здесь есть второй этаж. На самом деле, это было очень милое заведение, старое и красивое, с великолепным балконом-патио, и именно сюда друзья Денвера привели его посидеть. Они также не позволили ему завести какую-нибудь светскую беседу и сбежать.
- Так ты занимаешься энтомологией? - Это сказал Пол, стройный, клубничноволосый блондин, примерно одного возраста с ним, с глазами потерявшегося щенка. Адам чувствовал себя спокойно, просто глядя на него.
- Да. Я пишу диссертацию о бражниках.
Эл, худой, долговязый и с умеренной мускулатурой, был латиноамериканцем и гораздо более напористым, чем его парень. Он приподнял брови и положил ноги на свободный стул.
- Звучит пугающе.
- О, это не так, - заверил его Адам и, не успев опомниться, погрузился в монолог на свою любимую тему.
Пол и Эл подшучивали над ним, но было ясно, что они не находили все это таким увлекательным, как Денвер. В конце концов, Эл завел с ними новый разговор.
- Ты родом из Колорадо?
- Да. Стерлинг, хотя я закончил среднюю школу в Айове, а мои родители сейчас в Миннеаполисе. - Адам помешал свой джин с тоником. - А как насчет вас двоих?
Эл оперся локтем о стол.
- Родился и вырос в Такер Спрингс. Пол родом из Небраски.
- О, - Адам не знал, что сказать после этого, и начал беспокоиться из-за паузы в разговоре, но Пол продолжил.
- Так вы с Денвером встречаетесь?
Адам моргнул, не зная, что ответить. Они встречались?
- Я… может быть?
Эл засмеялся и поерзал на стуле.
- Они встречаются.
Адам не мог не заметить, что Эл все время теребит салфетку из бара, а у него на руках никотиновые пластыри.
Громкий крик в баре привлек внимание Адама. Сердце пропустило удар, когда Адам увидел, как Денвер удерживает рюмку на своем выпирающем левом бицепсе, в то время как сильно подвыпивший мужчина пытается схватить ее ртом.
- Не хочешь пропустить рюмочку? - Спросил Эл, и его тон источал порочность.
- О да, - прошептал Адам.
Следующее, что он осознал, это то, что его потащили к бару. К его удивлению, Денвер заколебался, прежде чем выполнить трюк с ним.
- Ты пьешь второй джин с тоником, да? - Он хмуро посмотрел на Адама, оценивая его взглядом. - Сколько нужно, чтобы ты напился? Я не хочу, чтобы завтра ты пришел на свое выступление с похмельем.
Мысль о том, что Денвер следит за его потреблением, тронула Адама и заставила его почувствовать себя защищенным и спокойным в глубине души. Он улыбнулся.
- Я знаю, это звучит странно, но если я пью крепкие напитки и пью много воды, то обычно со мной все в порядке.
- Хорошо. Одна порция, и с этого момента ты выпиваешь два больших стакана воды между каждой порцией.
- Хорошо. - Адам вцепился в стойку, не сводя взгляда с оружия Денвера, и задавался вопросом, не может ли он тоже попробовать.
Ему не о чем было беспокоиться. Денвер перегнулся через стойку, как и раньше, опираясь на свою мускулистую руку, но когда Адам приготовился к шоту, Денвер покачал головой и махнул ему рукой.
- Нет. Ты играешь по-другому. - Он махнул посетителям слева от Адама. - Разойдитесь, ребята. Адам собирается сделать «Мерфи».
Бар взорвался охами и свистом, и когда мужчины освободили барные стулья, Денвер хлопнул по стойке и жестом подозвал Адама.
- Поднимайся. Ложись на живот.
Пульс Адама учащался, когда он забрался наверх, чтобы лечь, как ему было велено. Он почувствовал себя странно беззащитным и мгновенно возбудился, особенно когда рука Денвера оказалась всего в нескольких дюймах от его лица.
- О Боже, - прошептал он.
- Руки в задние карманы, - приказал Денвер, и как только Адам обхватил ладонями свою задницу, рука Денвера легла на изгиб правой ягодицы Адама, открыто массируя его к удовольствию всей комнаты. -Сейчас. Джо установит шот, и все, что тебе нужно сделать, это поднять голову и схватить его ртом.
Адам быстро понял, что это легче сказать, чем сделать. Денвер, как он предположил, намеренно держал свою руку достаточно далеко, чтобы, как Адам ни напрягался, он не мог до нее дотянуться. Один раз он подобрался совсем близко, но преуспел лишь в том, что персиковый шнапс выплеснулся ему на лицо, что заставило зал взорваться смехом.
- У тебя что-то на губах, - прокомментировал Денвер и наклонился к лицу Адама.
Адам поклялся, что после этого он расплескает все свои напитки, потому что Денвер слизал все капли шнапса с его рта, носа, подбородка и приподнял голову Адама за волосы, чтобы дотянуться до его шеи. Зал буквально взорвался, и в обычной ситуации Адам почувствовал бы себя неловко. Но Денвер был совсем рядом. Адам чувствовал себя в большей безопасности, чем когда-либо в своей жизни.
- Позволь мне подвинуть тебя ближе, - сказал Денвер, когда Джо сделал второй шот, и Адам ахнул, а затем застонал, когда Денвер крепко надавил на его промежность под предлогом того, что толкает его вперед. Он держал там свои пальцы, делая вид, что удерживает его на месте, массируя тыльную сторону яиц, пока он не пролил и вторую порцию на себя.
Это повторилось в третьем и четвертом раундах, но в пятом Денверу удалось удержать его, и Адаму удалось ухватиться зубами за край бокала, запрокинуть голову и опрокинуть рюмку. Зал взорвался одобрительными возгласами, и Денвер помог Адаму слезть со стойки.
- Пора выпить воды, - сказал он, похлопав Адама по заднице.
- Да, сэр, - ответил Адам, пребывая в полубессознательном состоянии. Он бросил тоскующий взгляд на Денвера, отчаянно желая, чтобы тот не работал и он мог бы изнасиловать его в каком-нибудь темном уголке. Или в освещенном уголке. Адаму на самом деле было все равно.
Вместо этого его потащили обратно с Элом, Полом и большим стаканом воды. Пол сиял от радости и болтал о том, как весело это выглядело, но Эл так пристально изучал Адама, что, в конце концов, Адам сдался и спросил его, в чем дело.
- Ни в чем, - наконец ответил Эл. - Просто думаю, что все это, наконец-то, обрело смысл. - Он рассеянно коснулся никотинового пластыря на своем плече. - Будь добр к нему, ладно?
Адам подумал, что это замечание не имеет смысла, но спорить не стал, только кивнул и сделал большой глоток воды, потому что краем глаза заметил, что Денвер наблюдает за ним.
Глава 9
АДАМУ так и не удалось встретиться с Денвером в пятницу вечером, что было разочаровывающим, но Денвер все-таки пощупал его задницу, прежде чем усадить в машину Эла и Пола, чтобы они отвезли его домой. Он также напомнил ему, что нужно быть готовым к воскресенью, и вручил Адаму пакет с чистым, сложенным бельем. Адам высунулся из окна, с болью наблюдая, как он исчезает.
Однако, он без проблем добрался до постели, и утром у него не было сильного похмелья, а в качестве дополнительного бонуса у него было чистое нижнее белье. В лучшем настроении, чем он ожидал, Адам оделся и потащился в кампус.
В эту субботу Брэду не нужно было работать в инсектарии, но Адам знал, что рано или поздно в течение дня он увидит своего бывшего. И действительно, Брэд появился сразу после окончания смены Адама, когда тот шел в столовую общежития «Четырехугольник» на поздний обед. Брэд был в холле столовой, оживленно беседуя с несколькими мальчиками-жуками, но когда он увидел Адама, то оторвался от них и подошел, полный праведного негодования.
- Какого черта, Адам. Какого. Черта.
- Я проголодался и собираюсь пообедать. - Адам обошел Брэда и направился в сторону кафетерия. - Если хочешь устроить публичную истерику, тебе придется последовать за мной.
- Дело не только во мне, ты же знаешь. - Брэд поднялся по ступенькам следом за ним. - Весь дом говорит об этом. Мы волнуемся за тебя.
Они волновались? Это заставило Адама остановиться и обернуться.
- Почему? О чем тут беспокоиться? - Это была его самая слабая защита, и Брэд это знал. - О какой опасности стоит беспокоиться, чего я не заметил?
Брэд скрестил руки на груди.
- Мы обеспокоены твоими неподобающими отношениями.
Адам фыркнул и снова зашагал вперед.
- Итак, все волнуются, потому что я трахаюсь.
- С гребаным неандертальцем.
Адам снова повернулся, потеряв терпение.
- Он не является неандертальцем, только потому, что у него бритая голова. Перестань быть снобом.
Ноздри Брэда раздулись.
- Он не в твоем вкусе.
- Почему? Потому что он не в твоем вкусе? Господи, когда ты успел превратиться в такого эгоцентричного придурка? Ты был моим первым по многим причинам, но я не собираюсь тосковать по тебе всю оставшуюся жизнь.
- Ты стал странным с тех пор, как переехал. У тебя что, какой-то нервный срыв? Не то, чтобы я мог сказать наверняка, потому что ты не отвечаешь на мои звонки и не позволяешь мне приходить. Ты, наверное, допоздна не ложишься спать, раскладывая столовые приборы и проверяя, на месте ли шнурки.
Удар ниже пояса, произнесенный слишком громко и в слишком людном месте. Адам подавил желание оглянуться и посмотреть, кто их слушает.
- Я никому не позволяю приходить к себе. И у меня нет нервного срыва. У меня все хорошо, за исключением того факта, что ты продолжаешь преследовать меня, настаивая на обратном.
- Я не преследую тебя. Ты мне небезразличен. - В голосе Брэда появилась заминка, и сквозь гнев в нем проступили слезы. - Я порвал с тобой не потому, что разлюбил или больше не хотел тебя. Я порвал с тобой, потому что ты не хочешь бороться со своим психическим заболеванием.
Адам знал, что люди смотрят на него, и осознание того, какое он представляет собой зрелище, вызывало у него желание забиться в угол и натянуть рубашку на голову. Его охватила паника, и он почувствовал, что угроза нападения становится все более острой.
- Не будешь ли ты так любезен говорить тише?
- Не буду. - Сказав это, Брэд взял Адама за руку, отвел его в сторону и начал говорить резким шепотом. - Я не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как ты саморазрушаешься.
Адам провел рукой по волосам, сделав один глубокий вдох, затем другой.
- Если ты доведешь меня до приступа паники посреди холла из-за того, что не оставляешь меня в покое, я никогда тебя не прощу.
- Отлично. Я пойду. - Голос Брэда дрогнул, и Адам понял, что он сейчас уйдет и разрыдается в туалете с одной кабинкой у входа в общежитие. - Я просто надеюсь, что парень-качок знает, что делать, когда ты выходишь из себя. Я надеюсь, кто-нибудь все еще захочет утешить тебя, когда ты прогонишь всех своих друзей и останешься совсем один.
На этой драматичной прощальной ноте Брэд сорвался с места. Остальные мальчики-жуки бросали тревожные взгляды в сторону Адама, но Адам не задерживался. Сделав еще несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, он направился в столовую, двигаясь медленно и осторожно и держась поближе к стене.
Но, к сожалению, ущерб был нанесен. Когда он вошел в столовую, нестройный гул множества голосов ударил ему в уши и смешался с хаосом, который уже царил в его голове. Сомнения, посеянные Брэдом, как преднамеренные, так и случайные, клубились в нем, сливаясь в шепот, который ласкал его мозг, медленно затягивая его на дно.
Он прав. Денвер под о ж мет хвост и убеж ит при первом же приступе пани ки. О чем ты думал , расставаясь с Брэдом, даже если он остался твоим другом? Что, если все тебя н енавидят и ты совершенно одинок ? Скорее все го, так оно и есть. Кому ты нужен ?
Что, если ты заболеешь, и они бросят тебя, и тебе некому будет позвонить, когда будешь умирать? Что, если кто-то вломится в твою квартиру, а ты останешься один, и некому будет тебя защитить? Что, если т ы что-то не отключи шь от сети, и начнется пожар, и т ы сгори шь в своей постели, потому что забыл проверить пожарную сигнализацию? Что, если пожар в здании устроит кто-то еще? Т ы на первом этаже, но что, если тво е окно замерзнет, когда т ы попытае шься выбраться наружу? Или что, если замок сломается, и кто-то войдет и изнасилует тебя? Что, если случится худшее и ты умрешь несчастн ым и одинок им , даже без Брэда, который мог бы тебя утешить?
Что, если, что, если, что, если, что, если, что, если …
- Ты в порядке?
Говорящий прорвался сквозь хаос, царивший в голове Адама, настолько, что он смог поднять голову, но комната все еще кружилась и была не в фокусе, его зрение было поддернуто красным.
- Приступ паники, - прошептал он, прежде чем снова поддаться ему.
Тонкие, осторожные руки легли ему на плечи, поддерживая его со значительной силой.
- Спокойно. Дыши глубже. Сосредоточься на звуке моего голоса.
Адам старался, как мог.
Адам увидел длинные каштановые волосы, окутанные цветочным ароматом. Сильные руки переместились на его подбородок и слегка приподняли его.
- Вот так, продолжай дышать. Продолжай. У тебя отлично получается.
Зрение Адама прояснилось, дыхание выровнялось, и он осознал, что сидит на скамейке под вешалками и смотрит в красивое, накрашенное лицо женщины, которой на вид было чуть за тридцать.
Женщины с кадыком.
Необходимость не допустить, чтобы его паника была истолкована как отказ от ее помощи, дала ему якорь, за который он мог уцепиться. Адам выдавил из себя неуверенную улыбку.
- Спасибо. Я... э-э... спасибо. Мэм.
Криво улыбнувшись, она протянула руку.
- Луиза. И тебе спасибо.
Он принял рукопожатие.
- Адам. - Кивнув на очередь в кафетерий, он добавил: - Могу я угостить тебя обедом?
- Конечно, но не раньше, чем ты убедишь меня, что не упадешь, когда попытаешься встать.
- Тогда дай мне минутку. - Адам похлопал по месту рядом с собой, и Луиза села. - Итак. Что ты изучаешь?
Она фыркнула.
- Гендерные исследования, конечно. Я так же заканчиваю магистратуру по социальной работе. Я бы хотела стать психологом-консультантом, специализирующимся на терапии трансгендерных лиц. - Она разгладила юбку-карандаш, скрестив лодыжки и отведя их в сторону. – А ты?
- Аспирант по энтомологии.
- Очаровательно. Проводишь исследования?
- Да, хотя мне пришлось сократить работу, потому что я пытаюсь закончить свою диссертацию, чтобы написать ее следующим летом. Это напряженный исследовательский процесс, и у меня пока недостаточно данных, чтобы по-настоящему начать писать свою защиту.
- Ах, да. Уверена, это так весело.
Адам сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
- Ладно. Думаю, теперь я могу стоять. - Они поднялись вместе, и комната закружилась лишь на мгновение. - Да. Я в порядке.
- Отлично. - Она жестом пригласила его пройти вперед, и он знал, что она внимательно наблюдает за ним, пока он протискивается к очереди. - О, у них вегетарианские макароны с сыром.
- Ты вегетарианка? - Спросил Адам, потянувшись за своим подносом.
- Нет, но ты пробовал? Это потрясающе. Хотя и дороже, чем предыдущее. - Она приподняла брови, глядя на него. - Извини, я не из дешевых.
Адам рассмеялся.
- Все в порядке. Ты того стоишь.
Они лениво болтали, пока стояли в очереди. Он заметил, что Луиза привлекла к себе множество пристальных взглядов и хмурых гримас. Мало кто из них был настроен дружелюбно.
Они сели рядом у окна, где Адам принялся за лазанью. Очевидно, что половина его приступов была вызвана чувством голода.
- Спасибо, - повторил он, принимаясь за еду. - Я знал, что столкнусь с Брэдом, и постарался подготовиться, но, думаю, мне нужно готовиться лучше.
- Брэд - это тот, кто кричал на тебя в коридоре?
Адам кивнул с гримасой.
- Да. Он мой бывший.
- Ах, эти. Разве они не забавные? - Она криво улыбнулась. - Итак, ты единственный очаровательный аспирант-энтомолог, которого не отпугивает транс-женщина?
Адам вспомнил вопрос Эл в баре.
- Я не могу понять, одинок я или нет, но я определенно гей. Абсолютная шестерка по шкале Кинси. Извини. Хотя здание моей лаборатории находится по соседству, и я люблю покупать ланч в «Квадро» для красивых женщин. Даже если это дорогостоящее свидание.
Луиза рассмеялась и игриво толкнула его в плечо, и в этот момент она была такой сияющей, такой женственной, такой красивой, такой теплой, открытой и очаровательной, что Адам искренне пожалел, что не подошел к ней.
«СПОРТЗАЛ Тайни» был популярным среди местных жителей. В нем не было наворотов Лос-анджелесских фитнес-центров, и он не был открыт круглосуточно, как фитнес-центры «Энитайм», разбросанные по всему городу. Это был обычный тренажерный зал. Беговые дорожки у окон, ряды свободных гантелей и штанг посередине, силовые тренажеры вдоль задней стены. Десять лет назад Тайни выкупил мексиканскую бакалейную лавку по соседству и оборудовал себе классную комнату для занятий фитнесом с группой хиппи, которая окупила его инвестиции в течение первого года, и теперь он только и делал, что зарабатывал деньги. В «Тайни» не было роскошных раздевалок или атмосферы, но он был дружелюбным, располагался на боковой улице рядом с Кварталом фонарей и имел парковку для своих членов.
Так же им руководил открытый гей, крепкий медвежонок, который работал в спортзале, как продавец подержанных автомобилей. Все любили Тайни, включая Денвера.
Когда в субботу днем Денвер пришел в спортзал, там было еще больше народу, чем обычно. Все беговые дорожки и эллиптические тренажеры были заняты, а список ожидания на планшете у стойки регистрации был наполовину заполнен именами. У тренажеров было почти столько же народу, а в зоне свободных гантелей царила оживленная работа, в основном мужчины разного телосложения кряхтели и прихорашивались, стараясь превзойти друг друга. Однако при приближении Денвера почти вся активность прекратилась, поскольку все завсегдатаи улыбались, махали руками и как-то приветствовали его. Не успел он и двух раз повторить свою первую тренировку, как Тайни сам подошел поприветствовать его.
- Денвер! Как дела, чувак? - Тайни, который был на голову ниже Денвера, но почти так же широк в плечах, сильно хлопнул Денвера по левому бицепсу.
- Все в порядке. - Денвер перенес вес своей руки и оперся на опорную стойку рядом с собой. - А ты как?
Улыбка Тайни натянулась, и темная полоска волос на подбородке защекотала его нижнюю губу.
- Я, как обычно, здесь, большой парень.
Денвер закатил глаза и внешне выглядел веселым, но внутри он готовился к обычной неловкости всякий раз, когда Тайни приближался к нему, потому что знал, к чему клонится этот разговор.
- Я же говорил тебе, чувак. Я просто хочу прийти и помочь.
- Чушь собачья. Все это время, пока ты здесь, ты будешь давать бесплатные советы всем, кто придет. То же самое, что и всегда. Я не понимаю, какого черта ты не позволяешь мне платить тебе.
- Потому что я не собираюсь проходить сертификацию, - напомнил ему Денвер.
Тайни протянул руки.
- Полное обучение и вступительный бонус в размере двадцати тысяч долларов, если ты согласишься подписать со мной контракт на три года. Пока ты будешь получать диплом, я внесу тебя в реестр и найду для тебя какое-нибудь занятие, чтобы ты по-прежнему получал зарплату. И, разумеется, ты получишь бесплатное членство. Черт возьми, я предложу членство всем твоим друзьям, если это поможет тебе согласиться.
- Такими темпами к Рождеству ты сделаешь предложение, - протянул Денвер.
- Это тебя завоюет? Потому что я сделаю это.
Денвер с притворным вниманием оглядел коренастую фигуру Тайни.
- Не-а. Ты не в моем вкусе. - Он направился к стеллажам с гантелями. - Почему тебе так захотелось нанять меня, Тайни? Вокруг тебя бегает множество уже сертифицированных придурков, пытающихся привлечь твое внимание. Я знаю, потому что видел их.
- Никто из них не разбирается в весе так, как ты. Ко мне присоединяются ребята, которые хотят заниматься спортом только потому, что ты приходишь сюда. Ты не поверишь, сколько раз в день меня спрашивают, когда ты, скорее всего, придешь в следующий раз. А теперь представь, что произойдет, когда я рекламу с тобой в качестве тренера по физподготовке. - Когда Денвер только нахмурился, Тайни вздохнул. - Тридцать тысяч. Я не могу предложить больше.
Денвер сосредоточился на том, чтобы прикрепить блины к своей штанге.
- Меня сдерживают не деньги, Тайни. Меня это не интересует, вот и все. Я тебе это уже говорил.
- Ты каждый раз мне это говоришь, но я в это не верю. - Тайни поджал губы и покачал головой. - Я знаю, что ты хочешь это сделать. Я наблюдаю за тобой и за парнями, которым ты помогаешь. Я знаю, что ты не какой-то благородный идиот, который не берет плату. Я знаю, что ты так же не хочешь открыть что-то свое. Так в чем же дело? Что тебя сдерживает?
- Я должен вернуться к своей тренировке. - У Денвера скрутило живот, и это сказалось на его голосе.
- Это из-за того, что ты так сильно ненавидишь школу? Что не хочешь туда ходить? Это не займет у тебя много времени, и ты можешь растянуть это в зависимости от того, где ты будешь посещать занятия. Кое-что ты можешь сделать за выходные, но, думаю, ты почувствуешь себя увереннее, если воспользуешься одним из шестимесячных контрактов. Я сделаю для тебя все, что смогу.
Да, Денвера зацепила именно учеба. Он сомневался, что сможет сдать экзамен на аттестат зрелости, но даже не подумал о том, чтобы изучать физиологию и все остальное дерьмо, которое ему никогда не удастся. Но он ничего не сказал, просто продолжал поправлять вес.
Тайни вздохнул.
- Я не сдаюсь. В конце концов, я тебя измотаю. Подумай, как было бы здорово пойти потусоваться в «Отбой», не работая там. Как было бы здорово, если бы у тебя были свободные вечера и тебе платили за то, что, как я уже знаю, ты любишь делать, да еще и реальную зарплату.
Впервые с тех пор, как Тайни начал предлагать ему работу, Денвер задумался об этом. Он долго и упорно думал о том, каково это - иметь возможность флиртовать с Адамом, когда ему захочется, насколько сексуальнее он выглядел бы для аспиранта в качестве личного тренера, чем как недоучившийся старшеклассник, работающий вышибалой в баре.
Это было бы чертовски здорово, вот что. Но все это было фантазией, потому что Денвер ни за что не собирался этого делать. Он бы ни за что не смог. Поэтому он отбросил эту фантазию, стряхнул пыль с перчаток и вернулся к гораздо менее мучительной задаче - поднятию четырехсот фунтов.
Глава 10
- ПОХОЖЕ, твой бывший - настоящая задница.
Луиза сделала это замечание, когда они с Адамом сидели в кафе «Мокко Спрингс», потягивая ванильный латте и зеленый гранатовый чай. Их обед превратился в прогулку по кампусу и привел их в Квартал фонарей, где они решили, что им обоим очень нужно выпить кофе или, в случае Адама, чая. Они сидели в одном из боковых залов, Адам развалился на диванчике, а Луиза - в кресле с подголовником. В другом конце кофейни суетилась местная группа, состоящая из басиста, скрипача и арфистки.
Адам трижды обмакнул пакетик в чай, подержал его неподвижно в течение трех секунд, затем обмакнул в четвертый раз, прежде чем вынуть его и осторожно положить в дополнительную чашку, которую он попросил специально для этой цели.
- Брэд может быть раздражающим, да. Но я знаю, что у него добрые намерения. Я имею в виду, я не ангел. И он прав. У меня целая тонна багажа.
- Я полагаю, ты слышал историю о дороге в ад и о том, как она вымощена? - Луиза отхлебнула латте и поудобнее устроилась в кресле. - По твоему собственному признанию, его вмешательство делает тебе только хуже. У тебя случился бы сегодня приступ паники, если бы он не набросился на тебя по дороге в столовую?
Скорее всего, нет.
- Он не всегда был таким. Сначала он был очень терпелив со мной. Я уже начал сомневаться, что у меня когда-нибудь будет парень, но тут появился он. Прежде чем он запудрил мне мозги, он помог мне.
- То, что он помог тебе преодолеть препятствие, не означает, что ты должен ему всю жизнь, Адам. Ты вообще ничего ему не должен. Отношения не строятся так.
- Ты не понимаешь. Брэд со многим мирился. Я имею в виду, с очень многим.
Луиза вздохнула.
- Да. Мой последний парень тоже так думал. Он должен был услышать, что его Луи вот-вот станет Луизой. Как ты думаешь, я обязана была продолжать жить как мужчина, потому что это то, что он предпочитал?
Адам поморщился.
- Очевидно, нет.
- То же самое касается и тебя. Брэд помог тебе встать на ноги в отношениях. Затем ты захотел направить свои личные отношения с самим собой в другое русло, отличное от того, к которому он привык, а он возразил. Ты пытаешься сказать мне, что не можешь выбрать другой путь, потому что Брэд этого не хочет? - Ее рука накрыла его руку, и он впервые осознал, что постукивает пальцем по столу. Не просто постукивание, но и то, что Брэд называл «сигналом тревоги», резкий всплеск энергии, который обычно означал, что приступ паники не за горами. Взгляд Луизы смягчился. - Я пытаюсь понять тебя, но я учусь на лицензированного независимого социального работника, а не на доктора философии по психиатрии. У тебя ОКР, верно?
Адам закрыл глаза.
- Боже. Я настолько очевиден? Ты знаешь меня четыре часа.
- Я знала свою мать двадцать восемь лет. Мы с обсессивно-компульсивным расстройством старые знакомые. - Она мягко отпустила руку Адама и снова опустилась в кресло. - В нашем доме был выключатель света внизу и наверху лестницы, два выключателя в одной цепи. Моя мама настаивала на том, чтобы выключатель на нижнем этаже всегда был направлен вниз, когда свет выключен. Мы с сестрой подшучивали над ней, но мой отец считал это нелепым и заставлял ее терпеть это. Он также не позволял ей греметь ящиками, чтобы убедиться, что они на месте, или подметать дорожку веником-метелкой, потому что она считала, что так убирается лучше, чем метлой для пола. Я была рада, что он перестал подметать, но на остальное было тяжело смотреть. Я слышала, как она среди ночи выскальзывала из своей спальни, чтобы переставить выключатель, потому что не могла заснуть, когда он был не в том положении. У нее тоже случались приступы паники, но во время них к ней нельзя было прикасаться или как-то утешать. Она тоже была стойкой. Она все пересчитывала. Трещины на тротуаре. Плитку на потолке. Она никогда не ходила к психотерапевту и не принимала лекарств, по крайней мере, пока мы разговаривали.
- Ты не разговариваешь со своими родителями? Сожалею.
Луиза пожала плечами.
- Это их потеря. И, честно говоря, на данный момент это облегчение. Они хотели, чтобы я прошла курс конверсионной терапии, когда я думала, что я просто гей, но как только выяснилось, что я трансгендер, они не могли видеть меня и разговаривать со мной. Так что теперь у меня есть выбор - моя семья. - Она вздохнула. - К сожалению, они все вернулись в Южную Дакоту.
- Я с радостью заполню пустоту, возникшую с ОКР, если ты принимаешь кандидатов на эту должность.
Она дразняще толкнула его в колено, но Адам заметил мягкость и даже затуманенность в ее глазах.
- Да, я с радостью приму друга, у которого ОКР. - Она взяла свой латте. - Но мы говорили о тебе. Я все слышала о твоем бывшем. Теперь я хочу послушать об этом здоровенном качке из прачечной самообслуживания.
Адам взял свою кружку с чаем и задумчиво уставился в нее.
- Боже. Он чертовски привлекателен, он такой большой и такой сексуальный, что это причиняет боль. Он работает в «Отбое» вышибалой. И барменом. Он сказал, что может потренировать меня в жиме лежа, и я в нем не сомневаюсь.
Луиза приподняла бровь.
- Он, как бы это поделикатнее выразиться, простой человек?
- Ты хочешь сказать, что он туп, как ящик с камнями? Нет. Нисколько. Я имею в виду, я не знаю, может ли он в чем-то соперничать со Стивеном Хокингом, но он такой уравновешенный, каким я никогда никого не видел. Спокойный, но от него ничего не ускользает. Он такой милый. Вчера вечером он принес мне ужин, отмахнулся от Брэда, даже не повысив голоса, а затем пригласил меня куда-нибудь с его друзьями, чтобы я мог расслабиться. Я понятия не имею, разбирается ли он в книгах или нет, но в остальном он великолепен. А еще внимательный и добрый. Он следил за тем, как я пью, чтобы у меня не было похмелья из-за того, что я должен был сделать этим утром, и он убедился, что я благополучно добрался домой.
- Что ж, если он делает тебя счастливым, я говорю мазл тов.
Адам отхлебнул чаю, а затем озвучил то, что мучило его всю неделю.
- Он не знает о моем ОКР. Я беспокоюсь, что он подумает, когда я ему расскажу.
- Почему ты должен ему говорить? Это не передается другим. Пусть это всплывет, когда всплывет.
- Да, но есть одна очень запутанная проблема. - Он снова начал постукивать и на этот раз успокоился, хотя мысленное постукивание не прекратилось. - Один из моих недостатков заключается в том, что у меня проблема с тем, что люди находятся в моем пространстве, особенно по месту жительства. Я могу притворяться в чужом доме, но не в своем. Это было огромной проблемой, когда я жил с мальчиками-жуками. Я мог бы справиться с этим, если бы они были со своими гостями, но если бы утром я обнаружил на кухне девушку? Настоящая паника. Из-за этого было много ссор.
- Так иди к нему домой.
Адам прикусил губу.
- Я не знаю. Я притворяюсь, когда нахожусь в чужом доме. Я не расслабляюсь. Я беспокоюсь о том, что подключено, а что нет, включены ли те вещи, которые не должны быть включены. Я знаю, что все перепутано и вышло из под контроля, и это меня расстраивает. Обычно на этом все заканчивается, но я понятия не имею, как я могу с кем-то целоваться, когда знаю, что банки из-под супа расставлены не по алфавиту, а шнурки не заправлены в ботинки в шкафу. Если они вообще есть в шкафу.
Луиза задумчиво нахмурилась.
- Да, ты прав. Это непростой вопрос. Что ж, смиритесь с этим. Не паникуй. Разработай стратегию. У тебя в городе есть психотерапевт? Вы говорили об этом?
Нет, он не говорил. Он мог только представить, что бы она сказала, если бы услышала о Денвере.
- Боюсь, ей не понравится, как я с ним познакомился.
- Тогда ты найдешь другого психотерапевта. - Луиза снова накрыла его руку своей. - Ты также можешь не торопиться и позволить этому разворачиваться так, как оно будет.
Хотя эти слова едва не заставили Адама замолчать, он высказал страх, который скрывался за другими.
- Я боюсь, что он не заинтересуется мной достаточно надолго, чтобы я смог это понять.
- Тогда он недостоин тебя, Адам. - Луиза сжала его руку. - Попробуй поверить, что он будет терпеливым и ты стоишь того, чтобы подождать.
Адам горько рассмеялся.
- Ты ведь знаешь, что ОКР - это болезнь сомнений, верно?
- Да. Но я также знаю, что те, кто страдает от этого, находят утешение в абстрактных ритуалах. Макать пакетик в чай не заставит себя ждать больше, чем повторять это себе в зеркале каждое утро. С таким же успехом ты можешь выработать привычку, которая может сослужить хорошую службу.
Адам кивнул, затем сжал ее руку в ответ.
- Ладно, вот настоящая причина, по которой ты не можешь ненавидеть Брэда: если бы он не спровоцировал меня на нападение, мы бы не встретились, и я начинаю думать, что это было бы настоящей трагедией. По крайней мере, для меня.
Она улыбнулась.
- Для меня тоже.
ПЕРВОЕ, что сделал Денвер, позвонив Адаму в воскресенье днем, это спросил его о его прачечной. Что-то было в том, как Адам продолжал говорить об этом, когда садился в машину Эла в пятницу вечером, в том, как он пьяно пытался спланировать, когда он сделает все остальное, и в достоинствах и недостатках каждого раза, что ж, Денвер решил, что было бы неплохо продолжить, даже если он не был до конца уверен, почему.
- Я сделал это, - сказал Адам, и, к облегчению Денвера, тот, казалось, был рад, что его спросили. - Я пошел в то место на южной стороне, как ты и предлагал. Там было тихо и очень, очень чисто, и поблизости не было видно ни одного парня из братства.
- Они ободрали тебя как липку?
- Да. Почти по пять долларов за упаковку, и они заставили меня купить специальное мыло, потому что я взял не тот сорт. Но я не возражал. Это стоило дополнительных денег, чтобы чувствовать себя нормально при стирке. Большое тебе спасибо.
Последние опасения насчет приглашения рассеялись, и Денвер с улыбкой откинулся на спинку сиденья своего пикапа.
- Обращайся в любое время, детка. Наше свидание в силе?
- Конечно. Что мы будем делать?
Что Денвер хотел сделать, так это отвезти Адама к себе домой и хорошенько оттрахать, но что-то подсказывало ему, что из этого ничего не выйдет.
- Я подумал, не хочешь ли ты прокатиться в горы.
- Я бы с удовольствием. Я никогда не видел источников.
- Ну, мы туда не поедем, потому что там не более чем пузырящаяся грязь. Я отвезу тебя в государственный парк Шермана. Если только ты любишь пешие прогулки. - Денвер запаниковал, когда пауза Адама затянулась. - Мы можем заняться чем-нибудь другим. Это была просто идея.
- Я бы с удовольствием прогулялся пешком, - осторожно сказал Адам. - Не мог бы ты рассказать мне немного об этом районе? Например, чего мне ожидать увидеть и что найду? - По строкам пронесся печальный вздох. - Опасности? Даже самые отдаленные?
Денвер обдумал это.
- Хм. Ну, в основном это заповедник. Есть пара легких маршрутов, которые подходят для семей и бабушек, но на них далеко не уедешь. - Они так же были довольно скучными, но Денвер решил, что не стоит упоминать об этом.
- А как насчет подвесных веревочных мостов или других потенциально неконтролируемых и незакрепленных предметов? Отвесные скалы и выступы?
Ах. Адам боялся высоты.
- Да, все легкие тропы соединены веревочным мостом. Но там нет никаких обрывов и выступов, если только ты не сходишь с обозначенных дорожек, в чем я недостаточно разбираюсь. Есть несколько троп среднего уровня, которые в основном просто длинные.
- А что насчет животных?
- Ну, это же дикая природа. Технически, тамь есть олени, койоты, кролики и лоси, но все обычные виды дикой природы Колорадо являются законной добычей. Лоси, барсуки, медведи, горные львы…
- О Боже!
Денвер понизил голос.
- Ты знаешь, что это государственный парк? Через каждые десять футов там стоят рейнджеры. Я никогда не видел там медведя или льва, и в любом случае, если ты их увидишь, это не будет мгновенной смертью. Ты будешь в большей безопасности от медведей, если будешь держаться подальше от туристов, которые не знают ничего лучше, чем покормить их или оставить вещи для пикника, и даже в этом случае все, что от тебя требуется, это создавать много шума и не охотиться ночью. Львы не захотят иметь с тобой ничего общего. Если увидишь хоть одного, считай, что тебе повезло. Знаешь, здесь, в городе, ты тоже можешь встретить их.
- О боже.
Ничего хорошего из этого не вышло.
- В тебя также может попасть молния или метеорит. - В трубке воцарилась тишина. - Адам? Ты здесь? - Когда пауза слишком затянулась, он выпрямился. - Адам?
- Я здесь. - Его голос звучал так, словно он пробежал милю.
- Как насчет того, чтобы сходить в боулинг? - предложил Денвер.
- Прости, - прошептал Адам.
- Все в порядке. - Денверу захотелось обнять его.
- Яхочу посмотреть парк. Я нигде не был, кроме Такер Спрингс. Я прилетел в Гранд-Джанкшн, взял такси, и все.
- Что? Ты вообще не был в горах? Парень, как давно ты в Колорадо?
- Три года. Я знаю. Это убого.
- Это преступление, вот что это такое. - Денвер постучал пальцами по ноге, быстро соображая. - Вот что я тебе скажу. Как насчет компромисса? Мы пойдем в горы, в парк. Я отвезу тебя, куда ты захочешь. Нам даже не придется выходить из машины, если ты не захочешь сходить в туалет или перекусить. - Снова воцарилось молчание. - Адам?
- Ты сделаешь это для меня?
- Конечно, я бы хотел. Черт возьми, Адам, мне все равно, куда мы пойдем. Я просто хочу провести этот день с тобой.
- Я буду готов через десять минут, - ответил Адам, мягкий и растаявший.
Денвер взглянул в зеркало заднего вида на кузов своего грузовика, который технически был чист для грузовиков, но он помнил, как волновался Адам почти из-за всего, с чем сталкивался, если только Денвер не трахал его. По общему признанию, именно это он и задумал для кузова грузовика, но сначала ему придется уложить его в кузов.
- Дай мне полчаса, - сказал Денвер, завел двигатель и направился к автомойке.
Глава 11
ШЕРМАН-парк расположен примерно в двадцати минутах езды к югу от Такер Спрингс. Парк штата, основанный в 1932 году, был расширен в 1989 году, когда в результате затопления ранчо Кори на дальнем южном берегу было образовано водохранилище Кори. Парк был одним из замечательных примеров разнообразия климатических условий Колорадо: в горных районах выпадало много снега, но летом у водохранилища цвела опунция. Люди приезжали из западного Колорадо, чтобы разбить лагерь в Шермане, но поскольку он был расположен глубоко в горах и в нем не было ничего привлекательного для туристов, в целом Шерман был уединенным местом для тех, кто его любил.
Денвер не был большим любителем природы, и он был уроженцем Арканзаса, а не Такер Спрингс, но он любил горы и любил Колорадо. Такер Спрингс был милым местечком, и тот факт, что он находился прямо посреди трех государственных парков и трех национальных лесов, был вишенкой на торте.
Он проделал с Адамом долгий путь до парка, проехавшись с ним по проселочным дорогам с видом на долину, показав ему места, которые, по его мнению, были уникальными и достойными того, кто никогда не был в горах. Адаму, казалось, это нравилось, он наклонился вперед, опираясь на приборную панель, и сдвинул очки поглубже на нос, пытаясь разглядеть панораму. Когда они, наконец, добрались до самого парка, Адам выглядел так, словно кто-то подарил ему рождественский подарок.
- Это так красиво. Я чувствую себя таким маленьким, как будто я ничто, но это не страшно. Я не знаю почему. Я должен чувствовать себя изолированным и испуганным, но я этого не чувствую. Я полагаю, это потому, что ты, кажется, знаешь, что делаешь и куда направляешься.
- Я много ездил по окрестностям, когда впервые приехал сюда, примерно так, на самом деле. Время от времени мне нравится подниматься на 550-й километровой трассе в горы, мимо Болди-пика и Браун-Маунтин, чтобы по-настоящему прочувствовать их, понимаешь? - Ему показалось, что он сказал слишком много, но его привлекло неприкрытое страстное желание на лице своего любовника, которое благодаря очкам казалось еще более сексуальным.
Денвер взглянул на часы на приборной панели.
- Во сколько тебе нужно вернуться?
Адам моргнул, словно забыл, что ему вообще нужно было возвращаться домой.
- Я не знаю. Завтра в десять утра у меня занятия, и перед уходом я должен проверить лабораторию.
Тогда ладно. Денвер поправил шляпу и устроился поудобнее на сиденье.
- Мы заедем в Урай перекусить, а потом мы с тобой, детка, отправимся в горы.
Адам положил руку на плечо Денверу, разинув рот.
- Правда?
- Правда, - заверил его Денвер и ухмыльнулся. Протянув руку, он взъерошил волосы Адама. - Надеюсь, ты любишь свежую рыбу, потому что я знаю один замечательный маленький бар.
Как выяснилось, Адам любил рыбу, особенно радужную форель. Он проглотил свою первую порцию и выглядел таким голодным, что Денвер заказал ему еще, не обращая внимания на его протесты, что ему это не нужно, и Денвер почувствовал себя вправе, когда Адам съел и ее. Адам был расслаблен в баре и широко улыбался.
Пока он не пошел в туалет.
Он вошел и вышел обратно, как будто кто-то подпер дверь пружиной. Его лицо было таким белым, что Денвер подумал, что кто-то пытался на него наброситься или что-то в этом роде, но когда Адам наконец смог заговорить, он сказал:
- Грязный.
Денвер сам это проверил - да, он был довольно мерзким, но не самым худшим, что он когда-либо видел. Раковина была в пятнах, пол липкий, но в остальном он был просто старым и в плохом состоянии, как и большинство мужских туалетов. Очевидно, это было слишком для Адама, который не только не захотел возвращаться, но и замкнулся в себе, выглядя смущенным, пристыженным и несчастным.
- Мы можем найти другую уборную, - заверил его Денвер, когда они садились в грузовик.
- Извини. - Он говорил это примерно в тридцатый раз.
- Ничего особенного. Мне никогда не нравилась мысль о том, что мужские туалеты должны быть такими выгребными ямами. Мы найдем другой.
У него ничего не получилось, ни с такой легкостью. Единственным другим вариантом, казалось, была заправочная станция, где туалет был ничуть не лучше. Это вызвало очередной поток извинений и, по непонятным Денверу причинам, заставило Адама вздрогнуть, как будто Денвер собирался избить его или что-то в этом роде за то, что он осмелился попросить выбрать уборную.
Для Денвера все встало на свои места. Кто-то издевался над Адамом. Кто-то заставил его почувствовать, что все, что он делал, все, чего он хотел, было неправильным, что любая просьба об особом отношении была необоснованной и должна быть наказана. Был ли это Брэд-идиот или нет, установить не удалось. Это мог быть кто-то из родителей. На самом деле, наблюдая, как Адам тает все больше и больше, он заподозрил, что то, что преследовало Адама, было старым и глубоким.
Это привело Денвера в тихую ярость.
Он отбросил злость на время и сосредоточился на том, чтобы успокоить Адама.
- Мы что-нибудь придумаем. В Орее не единственные туалеты в мире.
- Мне очень жаль. Мне не так сильно хочется в уборную. - Это была наглая ложь. Когда Адам не замыкался в себе и не выглядел так, будто его разрывают между крайним страданием и абсолютной паникой, он неловко ерзал на своем кресле.
Больше нигде ничего не было видно, что не помогало делу. Конечно, не было ни одного пятизвездочного отеля с мужским туалетом, обслуживаемым дворецким, но не было даже туалета на обочине дороги. Денвер был недоволен вселенной. Все, что ему было нужно, это один чертов чистый мужской туалет. Неужели так много прошу?
Когда они отправились в горы, у них официально не было никакой надежды на что-либо, если только Денвер не отвезет их в Теллурайд. Что он мог бы сделать, но у него было такое чувство, что Адаму это обойдется дороже, чем лопнувший мочевой пузырь, если они продержатся так долго.
Впереди была небольшая боковая дорога, что-то красивое и уединенное. Внезапно у него появилась идея.
- Адам, мы говорим о том, чтобы осушить ящерицу? - Когда Адам непонимающе посмотрел на него, он добавил: - Тебе просто нужно отлить?
Щеки Адама покраснели от унижения, и он поправил очки повыше на носу.
- Да. Извини...
- Не беспокойся, - Денвер прервал его и свернул на боковую дорогу.
Он повез их вглубь леса и немного вверх по склону горы. Оказалось, что это заброшенный переулок, ведущий к какому-то дому или хижине, поскольку тротуар закончился, и «Ниссан» Денвера подпрыгивал на изрытой колеями грунтовой дороге.
- Куда мы едем? - Спросил Адам, все больше паникуя.
- Ищем более ровное место - вон там. - Дорога вела к тому, что раньше было поворотом, и Денвер остановился в центре этого места, припарковал машину и заглушил двигатель.
- Денвер? - Голос Адама был почти писклявым.
Денвер положил руку Адаму на плечо и помассировал, успокаивая его и телом, и голосом.
- Ладно. Я знаю, это не идеально, и если это покажется тебе слишком странным, мы можем вернуться. Но, может быть, стоит попробовать. Вот что мы сделаем. Мы вылезем из грузовика. Я встану у заднего бампера, а ты будешь поливать водой передние шины. Или на что бы ты там ни решил пописать.
Глаза Адама практически вылезли из орбит.
- Хочешь, чтобы я пописал снаружи?
- Здесь намного чище, чем в этих туалетах. У меня в бардачке есть влажные салфетки, если захочешь помыть руки после.
Адам немного расслабился, но, казалось, ждал, что на него упадет еще какой-нибудь ботинок.
Денвер сделал все возможное, чтобы показать, что он босиком.
- Спешить некуда. Это красивое место. И безлюдное, насколько я могу судить, и, в любом случае, я здесь. Я бы держался поближе к выходу, пока ты идешь, но у меня такое чувство, что ты предпочитаешь помочиться в тишине. Если хочешь, я подержу его для тебя. - Он подмигнул.
Адам прикусил губу, прежде чем у него вырвались следующие слова.
- Зачем ты это делаешь?
Денвер уже подумывал солгать и сказать что-нибудь вроде Я думал, тебе нужно помочиться, но он не думал, что это смягчит Адама. Поэтому он сказал правду.
- Потому что это кажется важным для тебя, и потому что мне нравится заботиться о тебе.
Это несколько смягчило Адама.
- Прости, что я такой урод.
- Ты не урод. Странный, да. Кажется, у тебя есть свои скелеты в шкафу, может, ты и не хочешь их раскрывать, но они не дают тебе покоя. Я понимаю. Я был там. Черт возьми, в некоторых вопросах я все еще согласен. Тебе не нужно извиняться за то, что я спрашиваю о том, что тебе нужно. Может быть, все же поверишь, что мне нравится давать тебе то, что тебе нужно. Может быть, это делает меня счастливым. - Адам чуть не заплакал. Денвер погладил Адама по щеке. - Я пойду постою у заднего бампера. Посиди здесь и подумай об этом, и если захочешь попробовать использовать мое колесо в качестве туалета, то сделай это. А если нет, ты можешь крикнуть мне, чтобы я отвез тебя обратно в Такер Спрингс, и мы отвезем тебя домой, а потом все-таки сходим в боулинг. Или мы можем найти какое-нибудь приличное место в Теллуриде. Все, что захочешь, детка.
Он поцеловал Адама в лоб, в последний раз сжал его плечо и вышел из грузовика.
Долгое время ничего не происходило. Дверь грузовика не открывалась, но Адам так и не высунул голову и не попросил Денвера отвезти его домой. После того как Денвер сам немного полил шины, он решил, что даст Адаму еще десять минут, а потом проверит, как у него дела.
Тем временем он прислонился к своему грузовику и наслаждался прекрасным днем в Колорадо.
Как раз перед тем, как он собрался вернуться в кабину, дверь открылась. Денвер повернулся настолько, чтобы посмотреть, что происходит, и краем глаза увидел, как Адам выскользнул из машины, закрыл дверь и направился к передней части грузовика. Как бы нелепо это ни звучало, Денвер затаил дыхание, тихо выдохнул, и на его губах заиграла улыбка, когда он услышал безошибочный звук попадания мочи в грязь. Дверь снова открылась - влажные салфетки, понял Денвер, улыбнувшись еще шире - а затем закрылась.
Минуту спустя появился спокойный Адам.
- Спасибо.
- Без проблем. - Денвер приподнял шляпу. - Итак. Ты хочешь отправиться поглубже в горы или побродить по направлению к дому?
- Вообще-то... - Адам вцепился в угол грузовика со своей стороны, как в спасательный круг. - Я подумал, не могли бы мы остаться здесь на некоторое время? Ты не против?
Денвер постарался не выглядеть удивленным.
- Конечно. Эта дорога явно не в хорошем состоянии. Я подумал, что для тебя это слишком отдаленное место для чего-то, кроме природного туалета.
- Нет. Я имею в виду... да, сначала это меня напугало. Но не сейчас. Как ты думаешь... это было бы нормально? Ты хочешь?
Денвер не знал, было ли это из-за мягкости, кротости или непреклонности, но этот парень заставил его растаять. Черт возьми, он бы пошел в Дуранго босиком в темноте, если бы Адам так попросил.
- Конечно, детка. - Он улыбнулся и потянулся к задвижке на задней двери, медленно опуская ее. Адам сел на край, и Денвер последовал его примеру - отодвинулся назад, потому что был тяжелым парнем - но притянул Адама к себе. Он решил, что они собираются немного поговорить. Может быть, Адам даже расскажет ему, что его так расстроило. Это было похоже на часть фильма, и его это устраивало. Черт. Может быть, он сам разгрузит свои шкафы. Это было подходящее место для этого, и с хорошим человеком. Впервые за все время эта идея его не испугала. Он почти с нетерпением ждал этого.
Адам повернулся так, чтобы видеть Денвера, и Денвер оперся локтями о кузов грузовика. Он улыбнулся, увидев испуг на лице Адама. Он едва сдерживался. Денвер не хотел торопить его, но хотел подбодрить.
- Все в порядке, детка. Скажи мне, о чем думаешь.
Адам колебался еще секунду. Затем он протянул руку, положил ее на грудь Денвер и наклонился ближе.
- Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Прямо здесь, на открытом месте, где медведи или горные львы могли бы съесть меня. Я хочу, чтобы ты прижал меня к себе и трахнул в каждую мою дырочку, заставив меня кричать. - Его пальцы крепче сжали рубашку Денвера. - Отшлепай меня еще раз. Я хочу все, что ты можешь мне дать, Денвер.
Денвер моргнул, чувствуя головокружение, когда его мягкий член уступил место вожделению.
- Хорошо.
Адам улыбнулся. Затем он взял лицо Денвера в ладони и запечатлел на его губах обжигающий поцелуй.
Глава 12
ЭТО было ужасно - оказаться на виду у всех, и Адам говорил не о том факте, что он был совершенно голый и сидел задницей кверху в кузове пикапа, а его очки были надежно спрятаны в кабине. Он был в лесу, в горах. На грунтовой дороге, где он только что - да поможет ему Бог - помочился. Он был вне цивилизации, если не считать грузовика, отдавшись природе, ее хаосу, грязи и смерти, окружавшим его.
Денвер окружал его. Он опустился на колени в кузове грузовика, полностью одетый, исследуя обнаженную и подрагивающую дырочку в заднице Адама с ленцой, которая подразумевала, что у него был для этого целый чертов день.
- Такая красивая и розовая, малыш. Сожми ее еще раз для меня.
Держась за борт грузовика, Адам согнул колени и сделал, как ему было сказано.
В награду он получил одобрительное хмыканье и поглаживание по бедру.
- Да. Тебе нравится, когда я смотрю на тебя вот так, да, совершенно голого посреди леса, играющего с твоей дырочкой. Не так ли?
Адам не мог понять, был ли это вопрос, но, похоже, не было ничего плохого в том, чтобы ответить.
- Мне это нравится. Мне нравится все, что ты делаешь со мной.
Больше поглаживаний, с большей нежностью.
- Но больше всего тебе нравится, когда я указываю тебе, что делать.
Да, он указывал. Это привело Адама в невероятный восторг.
- Нравится. - Он провел большим пальцем по металлу грузовика. - Порка тоже нравится.
- Да. Я знаю, как тебе это нравится. И ты сказал, что не делал этого до меня?
Адам покачал головой.
- Я знал, что другие так делают, но не понимал почему. Теперь я отношусь к этому так же, как моя тетя относилась к шоколаду. Думаю, если бы я не понял этого через некоторое время, я бы сошел с ума. Мне нравится это чувство.
- Эндорфины. - Рука Денвера обхватила задницу Адама. - Во время порки можно поиграть в забавные игры. Некоторым людям нравится встречаться только для того, чтобы их отшлепали.
Адам представил, как встречает Денвера после «Отбоя», склоняется к коленям Денвера, получает шлепок, а затем уходит. Это было порочно и сексуально, но....
- Мне было бы слишком одиноко. Я бы хотел остаться и поговорить с тобой.
Поцелуй в ягодицу заставил Адама вздрогнуть.
- Сейчас мне начать с порки? Или закончить ею?
- Ты можешь сделать это во время? Мне нравится, когда ты заставляешь меня чувствовать себя таким растерянным, что я не знаю, кто я такой.
Он хотел рассказать Денверу, насколько особенным было то, что он смог заставить Адама чувствовать себя таким же, как он, и как редко он мог доверять кому-то, и его ОКР тоже доверял ему, отпустить. Однако он не мог сделать этого, не сделав признаний, к которым не был готов, поэтому ничего не сказал.
- Хорошо. - Денвер похлопал Адама по заду, как будто он был лошадью. - Я буду держать тебя в напряжении. Сейчас я в настроении чаще видеться с тобой. Откинься назад и раскройся. Поиграй с собой и устрой мне представление. Я выдавлю туда немного смазки, чтобы ты мог смазать себя, а потом сяду поудобнее и буду смотреть, как ты теребишь пальцами свою попку, хорошенько растягивая ее. Ты сделаешь это для меня, детка? Ты трахнешь себя, чтобы я мог посмотреть?
Адам едва мог говорить от возбуждения.
- Да, сэр.
Денвер хмыкнул и ущипнул изрядный кусок его задницы.
- Мне нравится, когда ты называешь меня «сэр».
Адаму нравилось называть его «сэр». Это было похоже на капитуляцию. Это было похоже на то, как если бы он сказал: Да, ты главный, и я сделаю все, о чем ты меня попросишь. Это было освобождением. Как будто все сомнения исчезли на несколько минут, и с ним все было в порядке. Это не то же самое, что стоять перед зеркалом и ругать себя в безопасности. Денвер не ругал его.
Он просто трахал его.
За исключением того момента, когда Адам, по-видимому, собирался трахнуть сам себя, что он и сделал самозабвенно. Отпустив край грузовика, чтобы положить голову на мягкий чистый коврик, расстеленный Денвером, Адам встал на колени, обхватил себя обеими руками и покорно поиграл со своей задницей на радость Денверу. Он раздвинул ягодицы и изогнулся, подрагивая своей дырочкой, когда Денвер брызгал в него смазкой.
Денвер игриво похлопал Адама по заднице, проталкивая вязкую жидкость внутрь.
- Звучит здорово, да? Ты чувствуешь себя грязным.
Адам был не в состоянии ответить. Все его внимание было сосредоточено на руке Денвера, которая все еще лежала на его ягодице. Не отшлепает ли он его сейчас? Хотя бы немного?
Посмеиваясь, Денвер провел дразнящими кругами по коже Адама.
- Так жаждал этого. Ты бы позволил мне сделать с тобой все, что угодно, лишь бы тебя отшлепали, не так ли?
- Да. - Адам ответил без колебаний, и ему понравилось, как он себя чувствовал, отвечая. Такой грязный. Заставь меня отвечать еще.
Денвер запечатлел поцелуй у основания спины Адама, нежный и сладковатый. Но когда он заговорил, его голос был хриплым, тягучим и порочным.
- Хорошенько трахни себя пальцами, парень, и заслужи эту порку.
Всхлипнув, Адам бросился выполнять просьбу, его руки были как резиновые, ладони тряслись. Громкий, густой хлюпающий звук нарушил тишину, когда он ввел в себя два пальца. Адам почувствовал, как смазка движется внутри него, распределяясь по его дырочке.
- Мне нравится этот звук. - Денвер резко шлепнул его по заднице. - Вытягивай до упора и вталкивай, чтобы я мог услышать его снова.
Адам повторял это снова и снова, изучая ракурсы, которые давали наилучшие звуковые эффекты. Когда они ему особенно нравились, Денвер хмыкал и шлепал его, поэтому он старался, чтобы они звучали как можно небрежнее и громче. В какой-то момент Денвер заставил его остановиться, чтобы добавить еще смазки, и Адам, как мог, балансировал на голове и коленях, придерживая себя обеими руками, пока Денвер наполнял его. Однако, когда Адам продолжил ласкать себя, что-то еще толкнуло его в зад.
Денвер. Пальцы Денвера тоже были там. Внутри.
Крепко сжав ягодицу Адама другой рукой, Денвер исследовал ее вместе с пальцами Адама.
- Давай хорошенько разомнем тебя и раскроем. О, да. Слышу этот хлюпающий звук. Ты чувствуешь это, мальчик? Ты чувствуешь, как все внутри тебя сжимается?
Адам заскулил и проворчал что-то, что, как он надеялся, прозвучало как «да». Ему пришлось делать глубокие вдохи и делать надавливания при каждом толчке, сосредоточившись на расслаблении мышц вокруг вторгающихся пальцев. Это было так сильно, но в то же время так нервировало, потому что он чувствовал прикосновения повсюду. Его собственные пальцы скользили по телу Денвера, переплетаясь с каждым толчком. Поляна оглашалась звуками избытка смазки. Хлюп. Хлюп. Хлюп. Он чувствовал, как она стекает по его бедрам и капает на коврик под ним.
Я так ой распутн ый и грязн ый .
- Я хочу двигаться в тебе сильнее и отшлепать тебя. Заставлю тебя трахать себя до тех пор, пока ты не растянешься и твои булки не покраснеют. Я хочу, чтобы ты думал о том, как тебя будут трахать и шлепать одновременно. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня такими же голодными глазами, как во время порки, и просил об этом, потому что это было так вкусно.
Адам хотел просто дождаться начала этого замечательного занятия, но, в конце концов, понял, что Денвер хочет получить его разрешение.
- Да, пожалуйста, сделай это.
Платок снова оказался у него в руке.
- Ты же знаешь правила. Брось его, если почувствуешь, что чего-то слишком много, и я сразу же остановлюсь.
Как будто Адам собирался это сделать, но все равно держал платок. Трах был немного грубоватым, почти неудобным, но как только началась порка, у него появилось другое представление о дискомфорте, и он понял, что имел в виду Денвер. Это были такие приятные, сильные шлепки, а толчки были приятным дополнением, настолько приятным, что, когда Денвер переключил руку, чтобы шлепнуть по другой ягодице, Адам засунул палец внутрь себя раньше, чем это сделал Денвер.
- Ты делаешь меня счастливым, парень, - сказал Денвер, поглаживая большим пальцем промежность Адама.
Адам только глубже погрузился в свою сексуальную дымку и приподнял задницу еще выше.
Он оставался в этом блаженном, розовом пространстве, полном жестких пальцев и резких шлепков, а затем это внезапно закончилось. Денвер убрал свои пальцы, а вместе с ними и пальцы Адама. Прежде чем Адам смог прийти в себя настолько, чтобы спросить, что происходит, что-то холодное, твердое, скользкое и огромное ткнулось в его выебанный вход.
Это был не член Денвера. Это был какой-то предмет, как он предположил, фаллоимитатор, но на мгновение чары рассеялись, и Адам начал паниковать, представляя себе множество безумных, идиотских вещей, которые Денвер никогда бы не поместил в него, но мог. Удовольствие, которое это доставляло, испарилось под тяжестью сомнений.
- Пожалуйста. - Он вцепился в коврик, чтобы не протянуть руку за предметом. - Можно мне взглянуть на это?
Без слов предмет был убран. Сквозь порнографический тент своих ног Адам смотрел на черный силиконовый член с яйцами, который держал Денвер. Большой, длинный и толстый, до неприличия.
- Все в порядке? - протянул Денвер, растягивая слова.
Адам уставился на этот чудовищный член. В нем бывали фаллоимитаторы, но он всегда тщательно следил за тем, откуда они берутся.
- Ты можешь сказать мне, из какого материала он сделан? Использовался ли он раньше?
- Это высококачественный силикон от производителя, которого я уважаю. Этот, в частности, совершенно новый. У меня было предчувствие, что тебе захочется чего-нибудь, что раньше не использовалось. Я помыл его в посудомоечной машине без моющего средства, прежде чем принести сюда.
Это было... это было почти идеально. Адаму захотелось заплакать. Он не позволил себе. Слезы не вернули бы ему фаллоимитатор обратно, и это не принесло бы ему новую порку.
- Звучит заманчиво. Пожалуйста, трахни меня этим.
Ухмыляясь, Денвер провел кончиком по дырочке Адама.
- Будет сделано.
Фаллоимитатор был большим. Адам почувствовал, что внутри него словно гора, и это заставило его застонать и прижаться к нему, его тело боролось с желанием проглотить его или отвергнуть. Денвер, однако, настоял, чтобы он принял его, и продолжал настаивать, даже когда Адам увернулся. Он все еще держал Адама за бедра и с силой проталкивал его.
- Если ты не хочешь принимать, брось платок.
Адам действительно хотел этого, поэтому заставил себя принять, издавая все более отчаянные звуки по мере того, как толстый длинный фаллоимитатор погружался в его задницу дюйм за дюймом. Когда Денвер, наконец, остановился, Адам тяжело дышал и дрожал так сильно, что, казалось, вот-вот взорвется.
- Хороший мальчик, - сказал Денвер, проталкивая основание так глубоко, что яйца защекотали Адаму промежность. - Тебе хорошо, малыш?
Единственным ответом Адама было ворчание и слабое покачивание бедрами. Когда Денвер постучал по основанию, Адам вскрикнул.
Смеясь, Денвер похлопал Адама по нежной заднице.
- За то, что ты все это принял, ты получишь награду. Хочешь еще несколько шлепков с этим большим дилдо в своей заднице?
Было так трудно говорить. Казалось, что дилдо застрял у Адама в горле.
- Да, сэр. Пожалуйста, сэр.
Когда Денвер лизнул напряженную середину задницы Адама, его колени чуть не подогнулись. Денвер усмехнулся и поцеловал его в основание фаллоимитатора.
- Я собираюсь отшлепать фаллоимитатор. Надеюсь, когда я это сделаю, ты закричишь.
В мозгу Адама произошло короткое замыкание при одной мысли о том, что некоторые шлепки будут приходиться на основание фаллоимитатора, настолько сильное, что он напрягся во время тех, о которых так мечтал, шлепков по заднице. Некоторые из них пришлись и на его бедра, что было в новинку - все ощущалось таким острым и жгучим в этом предвкушении. Удары заставляли фаллоимитатор входить глубже, так что же он почувствует, когда…?
Резкий, внезапный удар по основанию фаллоимитатора заставил Адама увидеть звезды и вскрикнуть от неожиданности. Фаллоимитатор сдвинулся, когда сразу за этим последовал еще один удар, и еще.
- Нет, нет, нет... - бедра Адама беспомощно задвигались в ответ на это нападение, кончик фаллоимитатора уперся во что-то внутри него, отчего он почувствовал первобытный ужас. Ему захотелось хрюкать и совокупляться, как свинье. - Нет, ах, ах, ах...
- Брось платок, если хочешь, чтобы я остановился. Выпусти его из рук.
Адам не хотел выпускать платок. Он не знал, чего он хотел, но только не этого.
- Я собираюсь… Я собираюсь...
- Сделай это. - Денвер продолжал шлепать по основанию, увеличивая силу ударов, направляя кончик еще глубже. - Дай-ка я посмотрю, что ты скрываешь.
- Почувствовать себя животным, - сумел прошептать Адам.
- Покажи мне свое животное.
У Адама не было выбора. Он цеплялся за коврик, выгибал спину, сопротивлялся безжалостным шлепкам Денвера, пока не потерял сознание, запрокинув голову и невнятным гортанным голосом умоляя Денвера не останавливаться, делать это грубее и быстрее.
Он не был уверен, когда Денвер начал трахать его этим, вытаскивая фаллоимитатор и вгоняя его глубже, чем позволяли шлепки, но Адам продолжал подстрекать его, отдавшись своей похоти, широко расставив колени, упершись локтями и упершись ладонями в переднюю часть грузовика, пытаясь взять еще и еще, и еще больше.
- Детка, ты моя сладкая, жадная сучка, - сказал Денвер.
Адам застонал и сдавил фаллоимитатор.
Он был уверен, что кончит, но Денвер еще не закончил его мучить. Как раз в тот момент, когда Адам был настолько возбужден, что готов был лопнуть, Денвер остановился и достал какую-то штуковину, похожую на ремешок, которая крепилась к пупку Адама и удерживала фаллоимитатор на месте, чтобы он мог перевернуть Адама и усадить его верхом себе на колени. Адам застонал, пуская слюни, когда его чувствительный член уперся в живот Денвера. Когда Денвер взял его в руки, Адам чуть не кончил.
- Не надо, - проинструктировал Денвер, сжимая его так, словно хотел удержать сперму внутри. - Сядь на меня, малыш, и позволь мне заняться с тобой сексом, пока этот большой толстый член будет у тебя в заднице. Поговори со мной. Тебе это нравится в себе, детка? Тебе нравится чувствовать в себе этот большой толстый член после того, как я тебя им трахнул?
- Да, - невнятно пробормотал Адам. - Да, сэр.
- Такой хороший мальчик. - Денвер погладил Адама по шее и он прижался к руке. Руки Денвера скользнули к груди Адама, теребя его соски. - Тебе мало кто говорил, что ты был хорошим мальчиком, не так ли, малыш? Тебе много кто говорил, что ты был неправ.
Отчасти, да, но в основном это была критика в голове Адама, злобные голоса его собственного разума. Он попытался объяснить это, но смог только тупо уставиться на Денвера.
Денвер, казалось, не возражал. Он тер соски Адама, заостряя их, пока они не почувствовали ту же боль, которую Адам испытывал в своей заднице, пока они не заныли так же, как член Адама.
Денвер улыбнулся ему, нежно покручивая один сосок.
- Ты такой хороший мальчик. Хороший человек. Горячий, сексуальный, подтянутый парень, который может принять этот здоровенный член, потому что ты многое можешь вынести, не так ли, малыш? Ты любишь, когда тебя трахают в рот. Тебе нравится, когда я жестко трахаю тебя у стены или на столе. Ты любишь, когда тебя трахают, любишь отпускать. А я люблю ловить тебя, детка. Мне это чертовски нравится. Я не совсем понимаю, что ты нашел в тупом качке, но я рад, что ты это видишь, и я постараюсь удержать тебя так долго, как ты мне позволишь.
Адам начал думать, что чудовищный член - это единственное, что его удерживает. Он хотел сказать Денверу, что тот нравится ему не только за его мускулы, что никто никогда не был к нему так терпелив, что он был уверен, что единственная причина, по которой он мог помочиться на шину, заключалась в том, что Денвер разрешил ему это, что никто не смог его успокоить, как Денвер, иногда просто проникая в мысли Адама. Но он был слишком взвинчен от всего происходящего, слишком полон члена, слишком переполнен спермой, вожделением и всем на свете, чтобы говорить. Поэтому он просто смотрел в глаза Денверу и слушал. Молчал ради него. Подчинялся ему, потому что его указания быстро становились жизненно важными.
Мысль о том, что Денвер может быть заинтересован в том, чтобы продолжать давать ему их, была выше понимания Адама.
Адам прижался губами к губам Денвера, слегка прикусив его нижнюю губу, прежде чем пососать ее и проникнуть внутрь для настоящего поцелуя. Денвер ответил стоном и, крепко сжав соски Адама, потянул и покрутил их, поглощая Адама в поцелуе, состоящем из языков, рычания и такой интенсивности, что Адам задрожал.
Денвер расстегнул ремешок одной рукой, освобождая Адама, и фаллоимитатор выскользнул из него с громким стуком. Пока Адам продолжал пожирать рот Денвера и получать удовольствие от того, что тот делал с его оставшимся в плену соском, Денвер расстегнул джинсы и надел презерватив - Адам услышал, как зашуршала обертка. Как только презерватив оказался на месте, он толкнул Адама на себя, глубоко погружаясь в него.
Адам оседлал его, впиваясь пальцами в плечи Денвера, пока он раскачивался вверх-вниз на члене своего любовника, а Денвер наклонил голову, чтобы пососать его соски между поцелуями, и пробормотал что-то ободряющее.
- Да, детка. Так горячо. Вот и все, возьми его. Оседлай его.
Адам сделал все, что мог, чтобы сделать, как ему было сказано.
Прежде чем кто-либо из них кончил, Денвер развернул Адама, сначала широко развел его бедра и усадил на член Денвера задом наперед, затем на его предплечья, приподняв задницу, чтобы Денвер мог войти в него по-настоящему.
- Я сделаю для тебя, как ты просил, - пообещал он, начав быстро двигаться, заставляя Адама застонать и еще глубже вжаться в подушку. - Я буду трахать тебя, пока ты не закричишь, пока не станешь умолять, пока не сможешь стоять, и мне не придется отнести тебя обратно в грузовик. Отшлепаю тебя, пока буду это делать, по твоей и без того красной и воспаленной заднице.
Он так и сделал. Он трахал безжалостно, доводя Адама до грани оргазма и обратно, пока Адам не взмолился, чтобы Денвер, пожалуйста, позволил ему кончить, пожалуйста, пожалуйста. Он перемежал свои толчки шлепками по ягодицам Адама, по бедрам, пока Адам не ослабел, стоя на коленях, пока его бедра тоже не начали ныть. Затем Денвер прекратил шлепать и потянулся к члену Адама, когда тот начал толкаться, и как только Адам содрогнулся от оргазма, Денвер последовал за ним, выходя и кончая ему на задницу и спину.
Пока Адам приходил в себя, он услышал хлопок и почувствовал резкий дезинфицирующий запах влажных салфеток, которыми его обтирали перед тем, как приложить к спине, заднице, бедрам.
- Это было вкусно, детка?
Адам не мог говорить. Раздвинув бедра шире, чтобы Денвер мог вытереть его, он захныкал.
Денвер рассмеялся и закончил вытирать его.
- Мне нравится, что ты позволяешь мне пачкать тебя. Другие грязные вещи заставляют тебя нервничать, но когда я пачкаю тебя, это нормально. Мне от этого так хорошо.
Адам хотел объяснить, сказать ему, что ОКР - это забавно, что логика здесь неприменима, что волшебство в этом неврозе, похоже, кроется в абсолютной случайности. Однако он не мог говорить, поэтому не шевелился и позволил Денверу позаботиться о нем.
Однако ему удалось поцеловать Денвера, когда он помогал ему одеться, а затем, как и обещал, отнес его в салон. Устроившись на сиденье, Адам позволил своему телу трепетать от счастья, пока Денвер выводил грузовик обратно на шоссе.
Адам заснул еще до того, как они добрались.
Когда он проснулся, его задница горела, и он привык считать это приятным воспоминанием о порке. Он заметил, что уже смеркается и они сворачивают в Такер Спрингс.
- Я пропустил, - огорченно сказал Адам, потянувшись за очками. - Я пропустил поездку в горы.
- Ты был таким уставшим и выглядел таким довольным. Я не хотел тебя будить. Мы как-нибудь сходим еще раз, если захочешь, - сказал ему Денвер, когда он направлялся по боковым улочкам к квартире Адама. - Мы могли бы съездить на Брайдал-Фоллс, я никогда там не был, но всегда хотел.
Адам вспомнил, что сказал Денвер, когда они целовались, о том, что он попытается удержать Адама так долго, как Адам ему позволит. Что это вообще значило? Что он должен был с этим делать?
- Нам так же не обязательно уезжать, - сказал Денвер, когда молчание затянулось.
К черту все это.
- Денвер, - спросил Адам, - мы... мы встречаемся?
Денвер заколебался.
- Мы можем.
- Ты хочешь встречаться? - Настаивал Адам.
Он нервно рассмеялся.
- Ну да. Но ты должен простить меня, если я немного растерялся. - Он взглянул на Адама. - Это будут мои вторые официальные отношения. И первые были не очень хорошими.
То, что Денвер не умел заводить отношения, поражало Адама. В то же время мысль о том, что Адам был достаточно особенным, чтобы с ним можно было встречаться, что это были вторые отношения Денвера, такие же, как у Адама, заставляла его чувствовать себя особенным, сильным и в безопасности. Однако его беспокойство мешало ему полностью насладиться моментом.
- Прости, что я был таким сегодня.
- Ничего не поделаешь. Черт возьми, я рад, что произошла эта катастрофа в туалете. Я пытался придумать, куда бы мне отвезти тебя, чтобы заняться с тобой сексом в кузове этого грузовика. Ты решил эту проблему легко и непринужденно. - Он протянул руку и нежно погладил Адама по колену. - Ты хороший мальчик, Адам. Не позволяй никому говорить тебе обратное.
Ты хороший мальчик. Адам взял руку Денвера и поцеловал ее, с любовью поднося к губам.
Когда они добрались до его дома, Денвер поцеловал его долгим, крепким, возбуждающим поцелуем на ночь, но он даже не спросил, можно ли ему подняться. Это было еще одно препятствие, которое им предстояло преодолеть, если они хотели, чтобы все зашло куда-то дальше перепихонов на обочинах дорог и в задних комнатах баров. Он не знал, надолго ли хватит терпения у Денвера, сколько ОКР-неврозов он сможет вынести.
Отпирая дверь и подключая все, что могло понадобиться ему на ночь, Адам поклялся как можно быстрее погасить пожар, который он внес в их отношения.
Глава 13
ЧЕРЕЗ неделю и три дня после воскресной прогулки с Адамом Денвер стирал белье вместе с Элом в «Такер Лаунд-О-Рама» и получил серьезную взбучку, потому что признался своему другу по телефону, что официально встречается с кем-то.
- Денвер Роджерс, свидание. И к тому же аспирант. Боже мой, боже мой, боже мой.
Шутки были добродушными, и, в любом случае, Эл, вероятно, собирался жениться в любую секунду.
- Да, хорошо. Я увидел, как тебе весело, и подумал, почему бы и нет.
- А теперь мы пойдем на двойное свидание? Устроим барбекю во внутреннем дворике? Ты так и не пришел, знаешь ли.
Денвер замешкался с несколькими полотенцами на полпути к стиральной машине.
- Хорошо. Мы могли бы устроить двойное свидание, но со вторым может возникнуть проблема. И вообще, я хотел поговорить с тобой по этому поводу.
Эл приподнял бровь.
- Он что-то имеет против барбекю? Патио? Если он вегетарианец или что-то в этом роде, мы можем с этим согласиться.
- Нет, - Денвер поморщился и оглядел помещение, чтобы убедиться, что они одни. - Дело в том, что он забавно относится к тому, чтобы прийти ко мне домой. А я не могу пойти к нему. Вообще.
- Что за чертовщина? - потребовал ответа Эл.
Денвер поднял руку.
- Нет. Не так. Я чувствую, что за этим кроется что-то еще. Я изо всех сил стараюсь не поднимать эту тему, но вчера вечером я как бы невзначай предложил поужинать у меня дома, думая, что мы могли бы съесть какой-нибудь вкусный десерт прямо на диване, и можно подумать, что я пригласил его поехать в зону боевых действий. И в этом все дело. Как будто это его пугает.
- И это не секс?
- Блядь, нет. - Денверу стало тяжело думать обо всех тех креативных местах, где они занимались сексом. - В этом есть что-то из-за моего дома. Или из-за его дома. - Он замолчал, ненавидя, что ему приходится говорить об этом вслух, рассказывать Элу о делах Адама, но ему нужен был совет. - Я думаю, с ним что-то случилось. Я думаю, что кто-то надругался над ним или сильно напугал его. Потому что речь идет о том, чтобы побыть наедине со мной в квартире. Я так же не думаю, что это из-за меня. Я думаю, что это из-за парней, с которыми он встречался, и точка.
- Ты сказал, что у него был другой парень, бывший, который сводил тебя с ума.
- Да, и я думаю, что он может быть частью проблемы. Хотя, клянусь, все гораздо серьезнее. Но я знаю, что что-то происходит. Я не могу понять, как это обойти. Я не хочу поднимать этот вопрос и расстраивать его. Но я могу сказать, и это главное, что мы не ходим друг к другу в гости, и это расстраивает его, потому что он думает, что это расстроит меня. Что, черт возьми, мне делать, Эл?
Эл прислонился к сушилкам и задумался.
- Это непросто. Тебе, наверное, нужно позволить ему поднять этот вопрос. Однако ничто не говорит о том, что ты не можешь заложить основу. Убедись, что он услышит от тебя слова понимания или что-то в этом роде.
- Я пытался.
- Это может занять некоторое время.
- Да. - Денвер высыпал порошок в стиральную машину, включил ее и стал смотреть, как вода за дверцей льется на одежду. То, о чем он думал целую неделю, крутилось у него в голове, как одежда, лежащая перед ним, пока, наконец, не сорвалось с его губ. - Я подумал, может быть, ему будет легче, если я расскажу ему кое-что о себе.
Эл помолчал, прежде чем заговорить осторожно и небрежно.
- Ты имеешь в виду, что-то щекотливое?
Денвер засунул большие пальцы в петли ремня, не сводя глаз с аппарата.
- Что-то во мне напоминает то, что, как я думаю, произошло с ним.
Признание повисло в воздухе, тяжелое и неловкое. Они с Эл были приятелями. Они не говорили об этом. Они перебрасывались друг с другом дерьмом и использовали друг друга, чтобы избежать таких вещей, как ответственность и реальность. Даже сейчас, когда Эл по-взрослому встречался, они по-прежнему были спасением друг для друга. Это простое заявление прозвучало как нарушение некоего негласного соглашения о том, что они будут вести себя непринужденно.
Денвер очень надеялся, что все обойдется.
- Я думаю, - сказал Эл после долгого молчания, и от его обычного сарказма не осталось и следа, - это, возможно, неплохая идея. Но тебе следует делать это только в том случае, если ты чувствуешь, что это поможети тебе. Нет ничего хуже, чем быть к чему-то не готовым и делать это для кого-то другого по неправильным причинам.
Денвер не удержался и бросил взгляд на руки Эла, ища вездесущие никотиновые пластыри.
Эл рассмеялся, но это было почти грустно.
- И потом, иногда случаются вещи, к которым мы никогда не будем готовы, но все равно делаем, потому что они важны для людей, которых мы любим.
Тоже смеясь, Денвер отлепился от машинки и кивнул в сторону скамеек.
- Давайте же. Я хочу услышать, как прошел экзамен у Пола и как вы его отпраздновали.
- Ты же знаешь, я не умею целоваться и рассказывать, - ответил Эл.
- Если ты это сделаешь, я расскажу тебе, что я сделал с Адамом за магазином мороженого.
На этот раз обе брови Эла поползли вверх.
- Договорились.
АДАМ схватился за кружку со слишком горячим чаем, чувствуя, как обжигает ладони.
- Я должен ему сказать. - Ему не нужно было поднимать голову, чтобы увидеть, как Луиза нахмурилась. Он и так все слышал.
- Я думала, мы это уже обсуждали. Несколько раз.
- Знаю. Но я действительно должен ему сказать.
- Почему? По крайней мере, почему ты должен говорить ему так, что это тебя так расстраивает? - Луиза постучала покрытыми лаком ногтями по своей кружке с латте. - ОКР - это часть тебя, Адам. Это не все, что ты собой представляешь, но это часть тебя. Пусть это естественно войдет в разговор.
- Не получится, потому что я не могу смириться со всей этой историей с чужими домами. Я ненавижу это. Вчера я поклялся на все сто, что поеду с ним к нему домой, что я все расскажу, что я приму это всерьез, потому что это глупо, и я не должен позволять чему-то подобному управлять моей жизнью. Я обсудил это со своим психотерапевтом, исключив публичный секс. Она уговаривает меня не торопиться. - Луиза подняла руку в жесте видишь?, но Адам просто отмахнулся. - Никто из вас не понимает. Если я не исправлю это, я потеряю его. Я это чувствую. Ой! - пожаловался он, когда Луиза сильно ударила его по лбу.
- Адам Эллери, я думала, ты умнее этого. Ты прекрасно знаешь, что это говорит твоя тревога, которая пытается убедить тебя, что под твоей кроватью прячется монстр.
- Но он есть. - Теперь Адам начал волноваться. - Никто этого не понимает. Моя тревога? Это не всегда так. Мой первый хороший психотерапевт в старших классах сказал мне, что тревожный мозг - это обычное явление, потому что люди, у которых он есть, умеют выживать. Пещерные люди, которые беспокоились о том, откуда последует следующая атака, обычно оказывались правы, потому что атака была. Моя самая большая проблема в том, что проблем нет, поэтому я их придумываю. Хотя иногда мне и не нужно этого делать. Иногда я прав. Это как раз тот случай. - Луиза скрестила руки на груди, и он вздохнул. - Ладно. Возможно, это не так страшно, как я боюсь. Но пришло время признаться. Я чувствую это.
Луиза немного расслабилась.
- Если он тебе подходит, ты же знаешь, что он не будет против.
Адам повернул свою чашку ровно на девяносто градусов вправо, затем влево, затем снова вправо.
- Знаешь, я даже не думаю, что больше расстраивает меня. Я думаю, это то, что я говорил себе, что я боюсь, что он меня бросит. Правда? Я ненавижу то, что мне вообще приходится это делать. Я ненавижу то, что я такой, какой есть. Я ненавижу то, что мое беспокойство о том, кто в чьем доме, может контролировать меня. Я ненавижу то, что в большинстве случаев моя тревога и мое ОКР побеждают. И прежде чем ты скажешь мне, что я могу поработать над этим, сделать это лучше, я знаю. Я прошел долгий путь после того, как потерпел крушение в старшей школе, когда был ребенком, из-за которого всей моей семье пришлось переехать. За исключением того, что иногда трудно быть тем, кто всегда так усердно работает. - Он вздохнул. - Я знаю, что у каждого есть свои трудности. Я сижу здесь и жалуюсь трансгендерной женщине. Это просто... - Не в силах выразить словами свое разочарование, он выдохся.
Луиза схватила его за руку и сжала ее с твердостью, которая придала ему уверенности. Он поднял на нее глаза и увидел в них не осуждение, не жалость, а только глубокое, страстное сочувствие.
- Иногда, - сказала она своим красивым тихим голосом, - быть тем, кому приходится очень усердно работать, чтобы хотя бы приблизиться к тому, что для всех остальных дается без усилий, действительно паршиво. Ты это хотел сказать?
Это сосредоточенное чувство расширялось, корни его переживаний переплетались с ее собственными.
- Да.
После этого они ничего не говорили, только взялись за руки и допили свои напитки в тихом, обоюдно расстроенном молчании.
Глава 14
ЧЕРЕЗ три дня после его исповеди Луизе, во время которой они обсудили все возможные способы поднять эту тему, Адам написал Денверу и попросил встретиться с ним вечером за ужином. Чтобы убедиться, что он не сможет уйти от ответа, он упомянул, что хотел бы ему кое-что сказать.
Ничего драматичного, добавил он, на случай, если Денвер подумает, что это последняя встреча. Просто кое-что обо мне, о чем я хочу, чтобы ты знал.
Он отправил сообщение, а после нескольких минут беспокойства отправил еще одно.
То, что во мне есть что-то особенное, не имеет большого значения. Я не убийца с топором.
Через несколько минут он добавил еще одно.
Извини . Я перестану писать тебе постоянно.
После этого он почувствовал, что больше не может писать, и стал варить свой личный коктейль из паранойи. В конце концов, это привело к тому, что он вычистил лабораторию, сначала с помощью дезинфицирующего спрея и бумажных полотенец, затем с помощью щетки, которую он нашел в подсобке, чтобы вычистить грязь из самых отдаленных уголков, и, наконец, зубной щетки, которую он украл из чьего-то шкафчика. Когда Брэд вошел в лабораторию, Адам вычищал зубной щеткой аккуратные крошечные круги на столе, ближнем к микроскопам.
- Не надо, - отрезал Адам, увидев, кто вошел в комнату. - Ничего не говори. Ничего не начинай. Просто. Не. Начинай.
Брэд молча направился к своему лабораторному столу, но бросил испепеляющий взгляд.
Понаблюдав с минуту, чтобы убедиться, что Брэд действительно оставил его в покое, Адам вернулся к своей навязчивой уборке.
Брэд ничего ему не сказал, но остальные мальчики-жуки - это совсем другая история. Они пришли вскоре после того, как Адам убедил себя, что Брэд оставил его в покое, Мик, Олли, Ким и Эндрю.
- Привет, Адам, - позвал Олли, но его улыбка была немного тусклой. - Как дела?
Адам как можно незаметнее убрал зубную щетку с глаз долой.
- Ничего особенного. А у тебя?
- Ким хотел проверить кое-какие лабораторные работы. - Это сказал Мик, уроженец южного Айдахо, коротко стриженный блондин с постоянным Черт-возьми-я-хороший-мальчик лицом. - Мы здесь для того, чтобы убедиться, что он выйдет на свободу до следующего вторника. - Он приподнял брови, глядя на Адама. - Мы думали сходить в боулинг попозже. Хочешь пойти с нами?
- Ты что, шутишь? - Брэд заговорил раньше Адама. - В боулинге слишком много микробов для Адама.
- Отстань, Стэнтон, - предупредил Мик. Он повернулся к Адаму, засунув руки в карманы. - Что скажешь?
Да, это был непростой бой, но Адам справился. Он тоже был рад, что его пригласили, но Денвер еще не ответил ему. Он покачал головой.
- Извини, у меня планы. В противном случае я бы пошел.
Мик ответил, прежде чем Брэд успел взорваться снова.
- Ну, тогда в следующий раз. Даже если ты просто побудешь с нами. Мы скучаем по тебе.
Адам улыбнулся, и это было искренне.
- Спасибо.
Олли кивнул ему.
- Да, хорошо, не будь незнакомцем.
Затем они все ушли, даже Брэд, который бросил на Адама последний задумчивый взгляд через плечо, прежде чем поспешить за остальными. Адам некоторое время смотрел им вслед, представляя, каково было бы продолжать жить с ними, зная, что это неправильно для него, но заставляя себя действовать по сценарию. Хотя он знал, что ему лучше действовать в одиночку, он беспокоился, что может каким-то образом ошибиться в своей оценке ситуации.
В этом и заключалась суть обсессивно-компульсивного расстройства. Это была болезнь сомнений, или, скорее, неспособность справиться с тем фактом, что мир полон неопределенности. Ни одно решение не могло быть правильным, потому что такого понятия не существовало. Ни один человек не мог быть подходящим человеком, потому что не было никого, кто подходил бы под эти требования, без гарантий. В жизни не было ничего такого, за исключением того, что в какой-то момент все живущие умрут. Что касается Адама, то это ужасное отклонение, которое все еще оставалось, сводило его с ума, и он часто не мог с ним справиться. И, следовательно, зубная щетка. Он не мог сказать, почему от этого стало лучше. Он был только благодарен, что так получилось.
Иногда, он задавался вопросом, каково это - не иметь ОКР. Он задавался вопросом, каково это - никогда не объяснять кому-то, кто ему очень дорог, почему он не может войти в его дом без приступа паники. Это состояние души было страной фантазий, в которой он никогда не смог бы побывать.
Да, у каждого есть свои проблемы, но, конечно, было легче быть таким свободным, не поддаваться панике и паранойе. Конечно, так было лучше. Несомненно, нейротипичным людям никогда не приходилось признаваться в глупостях, из-за которых их парни, вероятно, могли бы их бросить.
Его разум блуждал по канаве сомнений, погруженный в самобичевание, и таким образом он коротал часы, вычищая каждую видимую поверхность в лаборатории, пока, наконец, его телефон не зазвонил, оповещая о новом сообщении.
Даже если бы ты был убийцей с топором, я все равно хотел бы встретиться с тобой за ужином, написал Денвер. Пиши, сколько хочешь, и я с нетерпением жду, что ты мне расскажешь.
Он просто был милым, Адам это знал. Но после целого дня интенсивной уборки и трех приступов паники, которые он пережил в ожидании ответа, он не смог сдержаться. Он заплакал.
ДЕНВЕР вытирал скамью для тренировок с отягощениями, стараясь не волноваться из-за того, что он боялся, что Адам собирался сказать ему за ужином, когда Тайни подошел к нему сзади и дружески хлопнул Денвера по спине.
- Привет, здоровяк. Расскажи мне какие-нибудь хорошие новости о том, что ты собираешься работать на меня.
Денвер закатил глаза, чтобы скрыть свой дискомфорт.
- Как насчет того, чтобы я рассказал тебе, как сегодня утром видел летающих свиней?
Тайни что-то проворчал, усаживаясь на другой конец скамьи Денвера.
- До меня дошли слухи, - сказал он, и в его голосе послышались недомолвки.
- О, да? - Денвер продолжал вытирать скамью, но навострил уши.
- Да. Я слышал, что кое-кто, о которой никто и не думал, что он когда-нибудь остепенится, несколько раз видели с одним и тем же парнем. Каким-то симпатичным аспирантом из Ист-Сент.
Да. Симпатичный аспирант, которому нужно кое-что рассказать мне сегодня вечером. Денвер прочистил горло.
- Это довольно забавная история.
- Это круто, чувак. Даже здорово. Мне нравится, что ты становишься серьезным. Это значит, что ты, возможно, не уйдешь от меня раньше, чем я смогу тебя поймать. - Когда Денвер застонал, Тайни протянул к нему руки. - Эй. Сколько парней в нашей экономике умоляют кого-нибудь дать им работу? Черт возьми, у скольких из них есть это и симпатичный аспирант? Ты очарован, приятель.
- Что ж, очарование проходит. Дай мне еще немного времени, и я никому из вас не буду нужен. - Денвер повесил флакон с дезинфицирующим средством обратно на крючок и выбросил использованные полотенца в мусорное ведро.
Он направился в раздевалку, не попрощавшись с Тайни и даже не притормозив ни перед кем на своем пути.
Эмоции, которые он едва сдерживал с тех пор, как получил это сообщение, начали бурлить у него в животе, как лопасти блендера, и он прислонился к ряду шкафчиков, вдыхая царящий вокруг хаос. Он знал, что все к этому приведет. Он знал это с самого начала. Вот почему он не привязался. Почему он не должен был позволять себе этого сейчас. Почему он потерял бдительность? Почему он забыл все, чему научился в Оклахома-Сити?
Почему, черт возьми, он хоть на минуту подумал, что на этот раз все будет по-другому?
Сняв с себя одежду, он бросил ее на дно шкафчика, схватил полотенце и направился в душ. Он уже справился с приступом паники под струями воды и потянулся за мылом, когда услышал голос Тайни за дверью.
- Так вот почему ты продолжаешь мне отказывать?
Смахивая воду, Денвер взглянул на него.
- Что?
Тайни прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди.
- Ты сказал о том, что чары исчезают, намекнул, что если я проведу с тобой достаточно времени, то не захочу тебя нанимать?
Денвер не хотел этого делать. Бормоча что-то себе под нос, он снова нырнул под струю.
Голос Тайни звенел, несмотря на его тихую манеру говорить.
- То, чем я восхищаюсь в тебе, Денвер, не проходит бесследно. Ты верный, трудолюбивый и добрый к людям, даже когда считаешь себя большим и плохим. Ты заставляешь людей уважать тебя, может быть, сначала за то, что ты такой большой, как дом, но ты сохраняешь это, потому что ты хороший человек. Держу пари, твой аспирант тоже это понимает. - Он помолчал, а затем добавил: - Это нормально - принимать такое от людей, знаешь ли. Уважение, дружба и все остальное. Ты это заслужил. - Его голос звучал так тихо, что Денверу пришлось напрячься, чтобы расслышать его сквозь шум душа. - Неважно, что тебе говорил кто-то другой.
Закрыв глаза, Денвер кивнул в знак признательности - и благодарности - и погрузил лицо в воду, хотя эмоции так и не захлестнули его с головой.
Глава 15
АДАМ встретился с Денвером в «Рэнглере», местном стейк-хаусе к западу от Квартала фонарей. Там громко играла музыка в стиле кантри и подавали пиво, сваренное собственноручно, в кружках с коровьими головами на ручках.
- Никогда бы не подумал, что это заведение твоего типа, - заметил Денвер, придерживая дверь для Адама.
Адам, покраснев, кивнул в знак признательности за любезность.
- Мне захотелось стейка. Надеюсь, ты не возражаешь?
- Черт возьми, нет. Ты просто всегда заказываешь салаты и фасоль, а если уж совсем серьезно, то курицу. Но если тебе хочется стейка, значит, так тому и быть.
Правда заключалась в том, что Адам вообще не любил стейк. Но он знал, что Денвер его любит, и решил, что вся эта дискуссия об Эй, у меня тяжелое психическое заболевание, пройдет лучше, если Денвер будет есть то, что ему нравится. Конечно, теперь, когда он солгал и сказал, что хочет стейк, ему тоже придется его съесть.
Это осознание поглотило его до тех пор, пока не подошла официантка, пока он пытался решить, может ли он отказаться от самого маленького стейка, который только смог найти, филейной части «Джуниор Рэнглер» весом в восемь унций и заказать вместо этого куриный салат «Санта—Фе». Поглотило это слишком мягко сказано. Беспокойство подкосило его, это решение стало причиной всего его существования. Мог ли он быть самим собой и заказать салат, или ему придется солгать и заказать стейк?
Мог ли он признаться в том, что у него ОКР, или это могло стоить ему второго парня, того, кого он абсолютно не хотел терять?
Смятение и паника охватили Адама, пока он не оказался в опасности, что не сможет ничего заказать, потому что его стошнит от ужина, независимо от того, что это было.
- Адам?
Голос Денвера прорезался достаточно громко, чтобы заставить его замолчать, но ненадолго. Подошла официантка. Она приняла у Денвера заказ и ждала Адама.
- Адам, с тобой все в порядке? - Денвер с озабоченным лицом потянулся через стол и взял Адама за руку.
Он не захочет тебя. Он не захочет тебя, как только узнает. Он никогда не будет вот так держать тебя за руку, никогда не будет смотреть на тебя с беспокойством - только как на официантку, как на болезнь. Потому что так оно и есть. Ты болен, и никто никогда не сможет полюбить тебя. Никогда.
- Прости, - прошептал Адам, выдернул свою руку из руки Денвера и побежал в уборную. Ему не нужно было есть, чтобы его затошнило. Он собирался избавиться от всего, что было у него в желудке прямо сейчас.
За исключением того, что уборная кишела крупными, грубоватыми мужчинами, которые смотрели на Адама так, словно его место на подошве их ботинок. Адам поджал хвост в поисках новой цели.
В конце концов, он устроился на мусорном баке прямо перед входной дверью, отдуваясь, прежде чем, пошатываясь, побрел на парковку. Он наслаждался несколькими мгновениями замешательства, не зная, куда ему идти и что делать, прежде чем его охватила паническая атака. Затем у него сжались дыхательные пути, он стал хватать ртом воздух, его мозг расплавился, передавая эту радость всему телу.
- Держись. - Сильные руки обхватили Адама, опуская его на землю, прижимая к себе. - Спокойно. Спокойно, детка.
Денвер. Денвер помогал Адаму справиться с приступом паники. Растроганный и испуганный одновременно, Адам тяжело сглотнул, паника боролась со стыдом за то, что Денвер видит его таким, но Денвер крепко держал его, ни разу не дрогнув.
- Шшш. Не принимай это близко к сердцу. Я тебя понял. Успокойся.
Адам набрал побольше воздуха, чтобы прошептать:
- Прости меня.
Эти сильные руки крепко держали его, гладя по волосам.
- Шшш. Тебе не за что извиняться. - Они были посреди парковки, машины объезжали их, посетители бросали на них странные взгляды, но Денвер не обращал на них внимания, сосредоточившись только на Адаме. - Ты в порядке? Тебе нужно показаться врачу?
На минуту он задумался о том, чтобы солгать, и если бы он думал, что есть хоть какой-то шанс, что Денвер отвезет его в отделение неотложной помощи и уедет, он бы это сделал. Но все, что произойдет - это то, что он получит доплату в размере 300 долларов по своей студенческой медицинской страховке за то, что расскажут - перед Денвером - то, что он и так знает. Он покачал головой, ожидая разочарования Денвера, его раздражения, его требования объяснить, что, черт возьми, с ним не так.
Денвер воспринял это так же спокойно, как и все остальное.
- Ладно. Если ты уверен, то я отведу тебя к грузовику. Ладно?
Так стыдно. Кивнув, Адам прижался к груди Денвера. Но ненадолго, потому что Денвер помог ему подняться на ноги и - с болезненной нежностью - увел Адама прочь.
Он пристегнул Адама ремнем безопасности, как ребенка, снова и снова спрашивая, все ли с ним в порядке, несколько раз уточнив, нужно ли ему обратиться к врачу. В конце концов, он обошел машину и сел на свое место. Адам напрягся, ожидая вопросов, но Денвер ничего не сказал, только завел грузовик и поехал.
Он не увез их далеко, они были в каком-то парке, названия которого Адам не знал, но мимо которого проезжал, зеленом клочке с небольшим прудом в центре и полуразрушенной площадкой для пикников на юге. Когда Адам в замешательстве посмотрел на Денвера, на этот раз покраснел Денвер.
- Ты сказал, что тебе нужно мне что-то сказать, и, похоже, ты нервничал. Не знаю почему, но мне всегда кажется, что у воды такие вещи решаются легче.
Адам обдумывал это сквозь туман паники, сбитый с толку. Легче ли было исповедоваться у воды? Он понятия не имел. Он смотрел поверх капота грузовика, пытаясь принять решение. Мимо проплывали утки, крякая друг на друга. Пруд плескался о поросший травой берег. Лучи заходящего солнца отражались от покрытой рябью поверхности воды. Постепенно он перестал паниковать, приступ прошел, оставив после себя лишь усталость.
Он кивнул и опустился на свое место, признавая тихое поражение.
- Да. Я думаю, ты прав.
Денвер заглушил двигатель, но больше не предпринял никаких действий - ни выйти из грузовика, ни заговорить, ни вообще что-либо сделать. Долгое время они сидели в молчании. В конце концов, предстоящий разговор подорвал спокойствие Адама. Сделав глубокий вдох, чтобы подавить новый приступ паники, он заговорил.
- У меня обсессивно-компульсивное расстройство.
Он прошептал это, но ему показалось, что сквозь лобовое стекло просвистели пять выстрелов или, по крайней мере, три. У меня ОКР. Я психически болен.
Когда Денвер промолчал, Адаму пришлось взглянуть на него. Он увидел, что Денвер нахмурился, но в раздумье, а не в осуждении.
- Извини, мне кажется, я должен знать, что это такое, но я не знаю. Не мог бы ты мне это объяснить?
Это было совсем не то, чего ожидал Адам, и на секунду он заподозрил, что Денвер его разыгрывает.
- Да, это так. Все слышали об ОКР.
Денвер вздохнул с облегчением.
- О. Хорошо. Да. - Он неопределенно взмахнул руками в воздухе. - Тебе нужна чистота, ты немного привередлив? Конечно. В этом дело?
Почему ему было так больно видеть эту реакцию? Почему, хотя он и ожидал ее, она задела его за живое?
- Да. Прости.
Он приготовился к отвращению.
Но Денвер снова подставил его под удар - теперь уже он запаниковал.
- Хорошо, но не мог бы ты сказать мне, где я облажался? Я знаю, что я не самый аккуратный парень в мире, но и не самый худший. Это из-за грузовика?
Грузовик?
- Какое отношение к этому может иметь грузовик?
- Я подумал, что, может быть, здесь недостаточно чисто. - Выражение его лица стало непроницаемым. - Это из-за меня, да? Я плохо убираюсь. Недостаточно хорошо.
Подождите, что? Адам дрожал, был расстроен и не в себе.
- Ты что, смеешься надо мной?
Это было слабым утешением, но Денвер казался таким же растерянным, как и он сам.
- Черт возьми, нет. Я пытаюсь это исправить. - Он поморщился. - Что глупо, не так ли? Прости. Я должен дать тебе закончить. Или, может быть, я могу закончить за тебя. Ты не хочешь быть с какой-то физкультурной крысой. Верно? Что ж, продолжай.
В конце он был резок, что пугало, но и вполовину не так сильно, как то, что он говорил.
- О чем ты говоришь? Конечно, я хочу быть с тобой. Но ты не захочешь быть со мной. У меня ОКР. Это больше, чем просто суетливость. Это гораздо больше. Это ужасно, и я в замешательстве, и я пытался не показывать тебе этого, но я схожу с ума, ожидая, когда ты поймешь это, так что лучше просто сказать тебе и позволить оттолкнуть меня сейчас, потому что, если я влюблюсь в тебя еще сильнее, я не знаю, что я буду делать...
В этот момент Денвер подвинулся в грузовике, чтобы схватить Адама за плечи. Он не тряс его, но держал так крепко, что казалось, будто это тиски, и когда он заговорил, его пристальный взгляд впился Адаму в глаза.
- Я никогда не оттолкну тебя, Адам Эллери. Не знаю, как тебе это взбрело в голову, но я этого не сделаю.
Адам ослабил хватку своего любовника, и остальная часть правды выплеснулась наружу.
- Ты не знаешь. Ты даже половины этого не знаешь. Я ужасен. Никто не захотел бы быть со мной, даже если бы знал.
Денвер отпустил левое плечо Адама, чтобы погладить его по щеке, и его большой, толстый палец смахнул тихую слезу.
- Попробуй, - потребовал Денвер. - Просто попытайся раскрыть свой ужасный секрет, который оттолкнет меня.
В этот единственный, сияющий момент, Адам познал нечто редкое, то, что, казалось, так легко находили другие люди. В кабине того грузовика Адам познал надежду, как падающую звезду на небе. Она исчезла так же быстро, как и появилась, утонув в великом и могучем море неопределенности. Но он помнил, на что это было похоже, и цеплялся за это воспоминание, когда приоткрыл дверь, охранявшую тайны его сердца, и позволил Денверу увидеть.
В конце концов, они заказали пиццу прямо на берег озера.
Сидя вместе на берегу и глядя на воду, Адам рассказал Денверу, как ему приходилось считать плитки на потолке класса в седьмом классе, а когда он сбивался со счета, ему приходилось возвращаться и начинать сначала, потому что его сверстники догадывались, что он делает, и намеренно пытались сбить его с курса. В середине этого рассказа у него заурчало в животе, и Денвер положил руку ему на бедро, успокаивая его, когда доставал телефон. Сделав заказ, он жестом попросил Адама продолжать.
Адам так и сделал, описав все мучительные подробности своего прошлого, приведшие к постановке диагноза, которые перенесли его в настоящее.
- Мне лучше, чем когда-либо, - сказал он, чувствуя, что должен как-то смягчить это, и, по крайней мере, это было правдой. - Я имею в виду, я борюсь с этим каждый день, и всегда буду бороться. Это часть меня. - Он нервно взглянул на Денвера. - Большая часть.
Денвер строго посмотрел на Адама.
- Ты правда думал, что я собираюсь бросить тебя из-за этого? Потому что у тебя ОКР?
- Денвер, я психически болен. Я имею в виду, что мне не нужно ложиться в психушку или что-то в этом роде, но лучше, чем есть, уже не сделаешь. Я болен. На голову. И это всегда будет мешать. Это мешает.
Денвер с сомнением приподнял брови.
- Значит, я буду дураком, если не вышвырну тебя из-за болезни?
Адам растерялся. Почему это было так сложно?
- Ты не понимаешь. Мне мешает ОКР, а если нет, то так и будет. Из-за моего ОКР я не могу пойти к тебе или попросить тебя прийти ко мне. Это один из моих тиков. Вот в чем проблема с ОКР: нет контроля, и это выводит нас из себя, поэтому наш мозг случайным образом выбирает правила для соблюдения, как в демилитаризованной зоне, и тогда я оказываюсь в ловушке.
- Подожди, я что-то не понимаю, - сказал Денвер, совсем не поддразнивая. - Так вот почему ты не можешь пригласить меня к себе? ОКР? - Адам кивнул. Денвер выглядел еще более смущенно. - Прости, но как именно это работает?
Адам вздохнул.
- Я и сам это не очень понимаю, но с тех пор, как себя помню, у меня это было как нервный тик. Я усвоил правило: люди должны находиться в своем собственном пространстве. Я должен находиться в своем доме. Ты должен быть в своем. Мы не можем перепутать. Если что-то перепутается, все пойдет не так, и я запаникую.
Денвер все еще хмурился.
- Ты хочешь сказать, что никто не сможет навестить тебя? Никогда?
Адам покачал головой.
- Нет. Что ж, очевидно, так оно и есть. Но я ненавижу это. Я все время пытаюсь успокоить себя. Это катастрофа.
- Всю твою жизнь? А как насчет того, когда ты был ребенком?
Щеки Адама вспыхнули.
- То же самое. Только было гораздо более неловко, потому что они продолжали убеждать меня, что расстраиваться из-за этого глупо. Я знал это, но не мог сдержать свою реакцию.
- Но ты сказал, что встречался с Брэдом... - Адам заметил, как на лице Денвера появилось понимание. - Ааа. Вы жили в одном доме. И это все уладило?
Адам кивнул.
- Не пойми меня неправильно. Все равно было тяжело. Он был в своей комнате, а я в своей. Это сводило его с ума. Обычно он приходил ко мне в комнату, а я притворялся, или пытался притворяться. Он всегда мог догадаться.
- Ты хочешь сказать, что он назвал тебя идиом из-за того, что ты взбесился, и все равно трахнул?
Адам подтянул колени к груди и уткнулся в них лицом. Так вот что произошло? Правда? Он бы не так это описал, но откровенная речь Денвера словно приоткрыла завесу тайны. Неужели он в принципе терпел, пока Брэд трахал его, ожидая, когда тот уйдет?
Да. Да, так оно и было, жалкое соз дание. И именно поэтому ты стал настоящей шлюхой с Денвер ом , потому что , наконец-то, наконец-то , настала твоя очередь повеселиться.
Адам замкнулся в себе, охваченный стыдом.
Руки Денвера снова легли на него, но прежде чем он успел что-либо сказать, хлопнула дверца машины.
- Кто-нибудь заказывал пиццу?
Адам наслаждался минутным ощущением жалости, пока Денвер вставал, расплачивался с водителем и усаживался обратно. Когда он вернулся, то усадил Адама к себе на колени и обнял его так крепко, что тот почти полностью прижался к его телу.
- Ладно. Мне нужно многое сказать, но я должен убедиться, что ты закончил. Это все? Это то, что ты хотел мне рассказать, твой большой секрет? Что все, о чем ты думаешь, может оттолкнуть меня?
Адам почувствовал запах пиццы, и это заставило его еще острее осознать, насколько он голоден. В ожидании отказа Денвера, голодать казалось вполне уместным. Он был опустошен до предела. Он кивнул.
Денвер кивнул в ответ.
- Ладно. Прежде всего, я должен сказать тебе, малыш. Тебе придется приложить гораздо больше усилий, чтобы заставить меня поджать хвост.
Адам недоверчиво посмотрел на него.
- Я только что сказал тебе, что не могу находиться в твоем доме без приступа паники.
- Ну, да. Я не вижу в этом большой проблемы, пока не станет слишком холодно, чтобы трахать тебя в странных местах в окрестностях Такер Спрингс, но даже тогда я могу проявить изобретательность. Но я также заметил, что ты живешь не в том доме, в котором вырос, и это уже второе место, где ты живешь с тех пор, как приехал сюда. Держу пари, что мы найдем обходной путь, если поищем его.
- Ну, да, но…
- Но ничего. Я не собираюсь вести себя как та принцесса, с которой ты когда-то встречался. У меня много недостатков, и у меня есть свои секреты, которые я должен тебе рассказать, но быть придирчивым к проблемам других людей не входит в их число.
Адам с трудом нашелся, что сказать. После нескольких секунд сильного волнения он, наконец, выдавил с придыханием:
- О?
- Да. - Денвер открыл коробку с пиццей, положил два больших куска на салфетку и передал ее Адаму. - Вот. Ты съешь это, и пока ты будешь есть, я поделюсь с тобой некоторыми своими секретами, а когда у нас обоих все будет готово, мы все обдумаем и решим, хотим ли мы, чтобы это сработало, или нет. Если нет, то мы просто съедим пиццу, поцелуем друг друга на прощание и отправимся каждый своей дорогой.
Желудок Адама попытался вырваться наружу через горло.
- Я не хочу с тобой прощаться.
Денвер грустно погладил его по щеке.
- Я надеюсь, ты будешь также говорить, когда я закончу. Но если ты этого не сделаешь, ты же знаешь, что все в порядке, верно?
Адам хотел сказать ему, что он ни за что не попрощается, несмотря ни на что. Но, вместо этого, он кивнул, устроился на траве, чтобы послушать, и, поскольку он знал, что Денвер доберется до него, если он этого не сделает, он поел.
Глава 16
ДЕНВЕР, без сомнения, нервничал. По иронии судьбы, он был еще более встревожен, зная, что все колебания Адама были вызваны чем-то таким простым. Он никогда бы не пожелал никому плохого опыта, особенно Адаму, но он не мог не желать, чтобы в их прошлом было больше общего. Конечно, сама мысль о том, что кто-то отвергнет Адама из-за того, что у него было ОКР, выводила Денвера из себя, заставляла его тащить задницу в этот Сарай для насекомых, или как там называется этот дом, и заставлять этого Брэда вести себя лучше.
Однако, сейчас был неподходящий момент для этого. Он был обязан Адаму своим собственным откровением. Денвер уставился на озеро, взял себя в руки и, образно говоря, вошел в него.
- Моя история начинается довольно скучно. - Он рассеянно подергал пучки травы у себя под коленями. - Парень с Юга выходит из шкафа, его выгоняют, у него неприятности. Мне было шестнадцать, и я жил на задворках Арканзаса, и было бы куда лучше подождать, пока я подрасту, чтобы уехать. Но я был не слишком умен. - Его рука замерла на траве. - Я был довольно несчастен. Моему отчиму нравилось избивать меня при любой возможности.
- Тебя? - Адам с сомнением произнес это с набитым пиццей ртом. Он взглянул на тело Денвера и покачал головой.
Денвер не удержался от смеха.
- Ты думаешь, меня таким мама родила? Раньше я был коротышкой. В восемнадцать лет поздно вытянулся, и даже тогда я был тощим. У меня всегда было крепкое телосложение, но если ты мало ешь, ты все равно остаешься мешком с костями, не более чем телом, на которое можно наставить синяки.
Адам выглядел больным.
- Он причинил тебе боль?
- Он? Черт возьми, детка. Тогда все причиняли мне боль. - Он легонько постучал Адама по виску. - Я впустил их сюда. Позволил им издеваться надо мной, позволил им заставить меня чувствовать себя никчемным. Во многом это было из-за того, что я знал, что я гей, знал, что у них есть причины ненавидеть меня за то, что я урод. По крайней мере, так мне казалось в тот момент. - Он откинулся на траву, чувствуя, как она щекочет ему локти. - По сути, я становился все более и более испорченным, что бы я ни делал. Как только меня выгнали, я бросил учебу и начал спать с кем попало, меняя свое тело на жилье. Я считал, что это значит заводить парней, но никому из них не было дела ни до чего, кроме как заполучить частичку меня. Это были уловки. И вот однажды я встретил Сонни. Он был моим парнем. Хреновым парнем, но он не был уловкой. Он увез меня из Арканзаса аж в Оклахома-Сити. - Денвер покачал головой. – Он за четыре года так заморочил мне голову, что иногда я сомневаюсь, смогу ли я когда-нибудь полностью прийти в себя.
Он помолчал, гадая, как отреагирует Адам. К его удивлению, Адам протянул ему пиццу.
- Тебе нужно что-нибудь съесть, - мягко сказал он.
Денвер не был голоден, не из-за всего этого дерьма, переполнявшего его, но ему понравилось выражение лица Адама, спокойное, решительное, немного раздраженное из-за Денвера, и он откусил кусочек.
- Что касается Сонни, - продолжил он, как только его рот освободился, - так это то, что он меня не бил. Хотя я бы хотел, чтобы он это сделал, потому что тогда я бы от него ушел. Но вместо этого он заморочил мне голову. Указал на все, что со мной не так. Дал понять, что без него я бы ничего не добился. Заставил меня вспомнить, как сильно я в нем нуждался. Мы играли, но позже я узнал, что он никому не нравился, никому, кто был бы настоящим в этой теме. Сонни был одним из тех парней, которые навлекли на БДСМ дурную славу, но я этого не знал. В любом случае. Мы играли в игры «хозяин и раб», где я был его рабом, но, думаю, в этом и были все наши отношения, и не в самом здоровом смысле. Ему нужно было, чтобы я нуждался в нем, иначе он был не в порядке. Я тоже был не в себе из-за этого, я хотел, чтобы он сказал мне, что делать, и, думаю, возможно, я хотел, чтобы он сказал мне, что я облажался.
Денвер поморщился, ненавидя себя за воспоминания о том, каким испорченным он был.
- Я сбежал от него, приехал сюда и наладил свою жизнь. Я уже занимался бодибилдингом, но здесь я полностью в него влился. Какое-то время я официально участвовал в БДСМ-теме, что-то вроде очищения, чтобы понять, что мы с Сонни делали неправильно. В основном, однако, я укреплял свое тело и держал голову прямо, и я решил, что больше не собираюсь вступать в отношения. Просто перепихон. - Он вздохнул. - Потом я встретил тебя. Вот моя история. Я так и не закончил среднюю школу. Я позволял какому-то придурку помыкать мной в течение четырех лет. Я не очень умен, и у меня нет такого блестящего будущего, как у тебя. Я действительно думаю, что сейчас у меня все в порядке с головой, но не нужно говорить мне, что ты мог бы справиться намного лучше меня. Я уже знаю это сам.
Адам молчал, когда Денвер закончил, ничего не говоря, не двигаясь, но он не был напряженным, просто задумчивым, насколько мог судить Денвер. В конце концов, он отодвинул коробку с пиццей в сторону и придвинулся ближе.
- Один мой психотерапевт всегда говорил мне, что когда у нас нездоровый мозг, мы ищем нездоровые отношения. - Он рассмеялся тихим, грустным смехом и покачал головой. - Думаю, я знал, что Брэд мне не подходит, задолго до того, как он порвал со мной. Какая-то часть меня знала, что ему лучше всего удавалось быть голосом, звучавшим у меня в голове, который говорил мне, что я плохой, всеми привычными способами. Когда мы сломлены, страшно слышать, что нас можно исправить. Или, может быть, что нас не нужно исправлять, что мы можем быть такими, какие мы есть. На самом деле, это для меня самое трудное. Мысль о том, что мне, возможно, придется жить с ОКР. - фыркнул он. - В этом нет ничего страшного. Это мой мозг, и второго у меня нет. Но я не знаю. Это похоже на то, что если кто-то управляет тобой, есть надежда. Как будто есть одно волшебное слово, которое перевернет все с ног на голову и сделает тебя нормальным.
Денвер поймал его взгляд.
- Малыш, тебе не обязательно быть нормальным.
- Я хочу быть таким. - Это был шепот из глубины души Адама.
Примерно тогда Денвер понял, что Адаму наплевать на все признания Денвера. Денвер рассказал ему все самое худшее, и все, что мог сделать Адам, это зациклиться на том, как его собственные грязные секреты оттолкнут Денвера. Ему захотелось рассмеяться, а может, и немного поплакать.
- Так что же такое нормально, малыш?
Адам склонился над Денвером, и в этот момент он полностью опустился, уткнулся лицом в грудь Денвера, говоря тихо и невнятно в его рубашку.
- Парень, которому не нужно рассказывать о том, как ОКР управляет его жизнью. Парень, которому не нужно объяснять, почему он не может пригласить своего бойфренда к себе домой. Парень, которому не нужно проверять, затянуты ли шнурки на ботинках перед сном.
Это заставило Денвера задуматься.
- Реально?
Адам уткнулся лицом в рубашку Денвера.
Денвер улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать его в волосы. Жизнь. Иногда это было так забавно.
- У меня для тебя новости, детка. Это нормальный парень, о котором ты говоришь? - Адам кивнул. Денвер снова поцеловал его в волосы. - Я бы не хотел с ним встречаться. Я, конечно, не стал бы заказывать для него пиццу у пруда или пытаться решить, арестуют меня или нет за то, что я трахался с ним там.
Как он и надеялся, это замечание заставило Адама поднять голову. Настороженно, но Денвер так же заметил в нем интерес. Надежда, смешивающаяся с сомнением.
- Ты просто так говоришь.
- Черт возьми, я такой и есть. Адам, у меня был нормальный парень. С ним можно трахаться, но его легко забыть. Вот тебе новость: этот твой тик, из-за которого ты так смущаешься, из-за того, что ты не знаешь, где люди? Возможно, именно поэтому мы сейчас здесь сидим. - Денвер погладил его по рукам. - Если бы я мог отвезти тебя домой в ту первую ночь или даже во вторую, я бы, наверное, трахнулся и сбежал. Даже если бы ты был таким милым, я бы сказал: «Нет, отношения - это слишком сложно», и остался бы при своем мнении. Но ты не был обычным, детка. Ты был чем-то особенным. Ты был капризным и странным, веселым и чертовски милым, и был горячее, чем грех в аду, и я хотел тебя. Может, я бы и остался при своем мнении, не знаю. Ты достаточно отличаешься от других, и все было бы в порядке. Но я могу сказать тебе, что ОКР помогло. Ты говоришь мне, что это то, кто ты есть, что это часть Адама Эллери. Что ж, хорошо. Потому что мне нравится Адам Эллери, ненормальный и все такое.
Глаза Адама увлажнились, и он выглядел таким милым, когда наклонился вперед и коснулся губами губ Денвера.
- Ты мне тоже нравишься.
- Даже без диплома о среднем образовании? Даже несмотря на то, что я был туп, как пень, и позволял людям командовать мной?
- Может быть, особенно из-за этого. - Адам провел пальцем по губам Денвера. - И просто чтобы ты знал… Я думаю, меня бы вполне устроило, если бы меня арестовали. Если бы ты там был.
Что-то большое и толстое застряло в центре груди Денвера, и у него защипало в глазах. Он улыбнулся, слегка слезясь, и притянул Адама к своему рту.
- Я все равно сделаю все возможное, чтобы мы не шумели.
Глава 17
СЛЕДУЮЩИЙ месяц прошел для Адама как в тумане. Это был счастливый, легкомысленный, нелепый вихрь, но, безусловно, это был туман счастья, который сопровождал его всю жизнь. Он рассказал Денверу правду, всю правду, и Денвер не только по-прежнему был частью его жизни, но и активно работал над тем, чтобы помочь Адаму почувствовать себя лучше. Единственной ложкой дегтя в бочке меда были места, где Адам страдал ОКР.
У Денвера был план и на этот счет.
- Он давит на тебя? - Это было первое, что спросила Луиза, когда Адам рассказал ей о разговоре. - Он не пытается заставить тебя забыть об этом слишком быстро?
- Нет, - заверил ее Адам. - На самом деле, он вовсе не хочет, чтобы я переживал из-за этого. Он хочет обойти это.
Он это сделал, и то, как он пытался примирить Адама с ОКР на новом месте, иногда доводило Адама почти до слез. Первой попыткой Денвера помочь Адаму с ОКР принять его, было начать просто рассказывать Адаму о своей квартире, описывая, как она выглядит. Он сделал фотографии и отправил их Адаму. Это моя кухня. Здесь я смотрю телевизор. Я подумываю о новом диване, носначала мне нужно заработать немного больше денег.
В этих сообщениях были и другие моменты. Иногда Адам удивлялся таким вещам, которые заставляли его замереть и вспомнить, что он был не единственным, кто осторожно вступал в эти отношения. Например, когда вскоре после сообщения о диване пришло еще одно.
Вообще-то, у меня есть идея насчет хорошей работы. Действительно хорош ая , и я делаю именно то, что хочу.
Адам взволнованно прочитал это и ответил: Да? Что за работа?
Работа в тренажерном зале, куда хожу. Затем он добавил: Дело в том, что мне нужно пройти сертификацию.
Ты мог бы это сделать, сказал ему Адам.
Но сначала мне нужно было бы получить аттестат зрелости.
Адам почти-почти напечатал в ответ, что в этом нет ничего особенного, чего он ждет? Затем он вспомнил, как часто Денвер называл себя тупицей, каким застенчивым он становился, когда дело касалось школы. На мгновение Адам растерялся, не зная, что сказать, и ему захотелось запаниковать. Но это было слишком важно, чтобы распространяться на эту тему, поэтому он заставил себя сохранять спокойствие и подумать.
Ну, наконец-то, он напечатал: Так уж получилось, что я неплохо справляюсь с учебой. Если ты когда-нибудь захочешь попробовать, я с удовольствием помогу тебе.
Он все еще был Адамом, поэтому, отправляя это, он должен был добавить, если ты не против.
Он почувствовал себя лучше, чем когда-либо, когда увидел ответ Денвера: Да, на самом деле, это было бы здорово. Спасибо.
Денвер каждый день водил его в разные места в Квартале фонарей перед уходом на работу, если только ему не приходилось уходить пораньше. После разговора об аттестате зрелости он, казалось, открыл шлюз, рассказав Адаму о том, как это расстраивает - всегда работать допоздна, о том, что, хотя это и легко, иногда это оказывается слишком легко.
- Раньше это было весело, потому что это был отличный способ поймать рыбку, - сказал он однажды днем, когда они сидели в грузовике в парке, потому что было слишком холодно, чтобы выходить. Он шлепнул Адама по заднице. - Теперь это просто спасает меня от рыбок, поскольку у меня уже есть.
Упомянутая задница все еще чувствовалась после вчерашней порки, но, конечно, это только обрадовало Адама. Он поерзал на сиденье, чтобы сильнее ощутить жжение.
- Тебе обязательно иметь сертификат, чтобы работать в тренажерном зале? Не мог бы ты пока заняться чем-нибудь попроще?
Как ни странно, эти вопросы заставили Денвер покраснеть.
- Ну, да. Тайни продолжает спрашивать меня об этом. Но если я буду там работать, то, думаю, мне придется пройти тест. Который я могу провалить. Который я, скорее всего, провалю.
- Даже если ты провалишь экзамен - в чем я сомневаюсь, если мы будем практиковаться - знаешь ли, ты сможешь пройти его снова.
- Ты не понимаешь, детка. Я не такой, как ты. У меня никогда не будет твоего ума.
- Да, но у тебя есть много других умных качеств, которых мне не хватает. И, если быть совсем серьезным, учиться совсем не сложно. Я знаю, поскольку я многое из этого сделал. Дело не в том, чтобы быть умным, не в том, что ты говоришь. Главное - знать, как играть в эту игру. Я хорош в этой игре. Действительно хорошо. Думаю, я отношусь к учебе так же, как ты относишься к гантелям. - Эта мысль заставила его выпрямиться в грузовике. - О! Как насчет этого? Что, если ты научишь меня поднимать вес, а я расскажу тебе об учебе?
Он не был уверен, как Денвер отреагирует на это, и сначала подумал, что, возможно, это была ошибка. Но постепенно его парень начал улыбаться, а затем кивнул, как будто его осенила какая-то блестящая идея.
- Да. Ты знаешь? Возможно, это неплохая идея.
ЭТО была отличная идея. Просто все прошло не так гладко, как они надеялись.
Начнем с того, что в спортзале было шумно, что не помогло Адаму. У него не было фобии по поводу шумных мест или чего-то подобного, но они не помогали ему, когда он делал что-то новое или сложное, и его ОКР не было готово сдаться без боя. Сама идея использования потных гирь, которыми пользовались все остальные, ему не нравилась. Вообще.
- Прости, - извинился он, когда в пятый раз не смог поднять вонючую, потную тяжесть, его руки тряслись, приступ паники плавно прошел.
- Все в порядке, - сказал ему Денвер, но он нахмурился, произнося это, и не предложил взять Адама с собой на следующий день.
Учеба давалась Денверу так же нелегко. Они встретились в библиотеке, где Адам нашел учебное пособие для получения аттестата, один вид которого так потряс Денвера, что на секунду Адаму показалось, что он перевернет стол.
- Я не могу все это осилить! Господи! Кто, черт возьми, может выучить все это?
Адам взглянул на требования, которые, по его мнению, были довольно скудными.
- Однако мы можем их разложить по полочкам. По части за раз.
- Забудь об этом. Это была глупая идея, и она никогда не сработает, - заявил Денвер и выбежал вон.
Адам, естественно, запаниковал. Обычно Денвер прислал бы сообщение, но он так волновался, что не сделал этого. Адам попытался сочинить несколько разных утешительных сообщений, но они показались ему неубедительными, и он сдался и не отправил ни одного. Он чувствовал себя неудачником.
Потом Денвер, наконец, прислал сообщение, хотя и не упомянул о библиотеке. Я собираюсь заехать к тебе домой в семь. Надень что-нибудь, в чем ты можешь попотеть.
Попотеть? О Боже, они снова собирались в спортзал. Адам пытался придумать, как сказать, что это не самая лучшая идея, когда Денвер снова прислал сообщение. Доверься мне.
Адам глубоко вздохнул и отправил ответ. Хорошо.
Это не означало, что он не чувствовал себя так, словно его внутренности разрывались на части, когда Денвер появился в его жилом комплексе, но он сделал, как ему сказали, и надел спортивную форму. Он также принял Ксанакс.
- Хорошо выглядишь, - сказал Денвер, когда Адам забрался в грузовик.
Адам криво улыбнулся.
Он был полностью готов к походу в спортзал, поэтому, когда Денвер въехал в жилой район, Адам мог только нахмуриться.
- Мы собираемся немного потренироваться с отягощениями. - Денвер казался гордым собой. Он вытащил брелок из-под козырька и нажал кнопку. - В гараже моего друга Джейса.
Дверь перед ними открылась, и Адам увидел небольшое, чистое пространство со скамейкой, несколькими матами и гантелями, выставленными в центре.
- Это мои утяжелители и несколько Джейса. Я их все почистил, и все продезинфицировал. -Денвер указал на гараж. - Да, это чужой дом. Но это гараж, и дверь открыта. Я надеялся, что, может быть, это облегчит ситуацию.
Адам не был уверен, так это или нет, но мысль о том, что Денвер зашел так далеко, чтобы справиться с его неврозами, тронула его настолько, что ему захотелось прижаться к Денверу и замурлыкать.
- Я, конечно, постараюсь, - сказал он вместо этого.
Несмотря на его оптимизм, это было нелегко. Гараж был практически пуст, но дверь в дом была на месте, а разбросанные повсюду предметы напоминали Адаму о том, что они не его и что его здесь быть не должно. Однако, Денвер все исправил. Каждый раз, когда Адам пытался сорваться, Денвер заставлял его сосредоточиться на нагрузках, на предстоящих упражнениях. Он использовал ту же властность, что и во время секса, только сейчас в этом не было ничего сексуального. Адам не раз фантазировал о том, как Денвер «учит его отягощениям», но в основном все сводилось к тому, что Денвер трахал его на скамейке. На этом занятии не было никакого секса, и никто не трахался вокруг. Денвер серьезно относился к упражнениям, и, следовательно, Адам тоже.
- Ты должен быть осторожен с тем, с чего начинаешь, - предупредил его Денвер, когда учил его сгибаться. - Мышцы быстро напрягаются и долгое время ноют. Парни думают, что им нужно покончить с собой, чтобы набрать вес, и это правда, что есть ожоги, но нужно быть умным, иначе ты нанесешь себе такие травмы, которые сам не оценишь. Особенно это касается рук. Твое бедро находится в гораздо более надежном положении, а рука - нет. Это позволяет тебе сохранять свободу движений, но за это приходится платить. Операция на вращательной мышце плеча - это не пикник.
Адам кивал на протяжении всех лекций, слушая, да, и делая то, что ему говорили, но дело было не столько в весе, сколько в том, чтобы следовать звуку голоса Денвера. Он начал думать, что Денвер мог бы сказать ему пойти в дом незнакомца и лечь на пол, и он бы сделал это, не задумываясь о том, что в комнате может возникнуть опасность пожара. Денвер все уладил. Всё. Это заставило его собственную панику утихнуть, готовую подчиниться.
Он пытался показать это Денверу, пытался показать свое послушание, свою готовность быть хорошим учеником, хорошим мальчиком. Он кивал и поддерживал зрительный контакт всякий раз, когда Денвер давал ему указания. Несколько раз он даже сказал: «Да, сэр», и это было искренне. Ни в одном из занятий с отягощениями не было ничего сексуального, и Адам не хотел, чтобы это было сексуально, не сейчас. Это было похоже на причастие. Он не хотел, чтобы это заканчивалось. Если бы он продолжал повиноваться, его желание могло бы исполниться.
Денвер погладил его по лицу, запустив пальцы в волосы Адама.
- Ты кажешься довольно спокойным. Это только видимость, или это на самом деле так?
- Я спокоен, - заверил его Адам, отвечая на это прикосновение. - Ты успокаиваешь меня. - Денвер улыбнулся, и это побудило Адама признаться во всем остальном. - Мне нравится, когда ты говоришь мне, что и как делать. Мне это очень нравится. Я чувствую себя свободным. Хотел бы я чувствовать это постоянно.
Денвер прикрыл глаза.
- Да?
- Да. - Адам повернул голову, чтобы почтительно поцеловать ладонь Денвера. - Да, сэр.
Рука Денвера продолжала гладить его по лицу. Дверь была открыта, впуская прохладный вечерний воздух. От этого по коже Адама побежали мурашки. Ему захотелось попросить Денвера закрыть дверь и трахнуть его. Однако он ничего не сказал, просто продолжал ждать, что Денвер скажет дальше.
Денвер сказал:
- Убери свои гантели и помоги погрузить их обратно в мой грузовик.
Это было немного разочаровывающе, но Адам все равно сделал это, потому что Денвер велел ему. Он чувствовал, что заклинание вот-вот исчезнет, но цеплялся за него, заставляя держаться, а Денвер помогал, время от времени отдавая приказы. Он начал называть Адама мальчиком, и Адаму стало от этого спокойнее и приятнее. Но самое лучшее произошло, когда Денвер попросил Адама свернуть коврик, и Адам сказал:
- Хорошо.
Денвер схватил Адама за руку, не причиняя ему боли, но с достаточной силой, чтобы привлечь его внимание.
- Ты говоришь «да, сэр», когда я приказываю что-то сделать, иначе я тебя накажу.
Адам замер.
- Да, сэр, - сказал он хриплым голосом. - Извините, сэр.
Денвер угрюмо кивнул и игриво шлепнул его по заднице.
- Тогда ладно. Продолжай работать, парень.
Адам так и сделал. Он никогда не упускал случая назвать Денвера сэром. Когда они закончили, Денвер взъерошил ему волосы и улыбнулся.
- Ты молодец, мальчик. Действительно молодец. Настолько молодец, что я собираюсь наградить тебя.
- Да, сэр, - ответил Адам, сияя, как щенок.
Денвер сурово посмотрел на него.
- Итак, то, что я тебе дам, это твоя награда, так что, если тебе это не нравится, ты должен так и сказать. Тебе также придется сделать кое-что некомфортное, чтобы получить свою награду. Если это слишком, ты должен сказать мне, чтобы я мог тебе помочь.
Господи. Адам был готов кончить прямо там, в открытом гараже незнакомца.
- Да, сэр.
- Хорошо. А теперь залезай в грузовик, мальчик. Давай, поиграй с собой. Я знаю, что все это возбудило тебя, и я был бы не прочь понаблюдать, как ты теребишь свой член, пока я веду машину.
Адам поиграл, это точно. Он раздвинул ноги и подрочил, потому что Денвер сказал ему, что он хороший-прехороший мальчик, и он как раз собирался кончить прямо на приборную панель, когда грузовик остановился. Как в тумане, Адам увидел, что они припарковались в незнакомом жилом комплексе. Но, поразмыслив, он понял, что все это было знакомо. Он видел фотографии.
Это был дом Денвера.
Глава 18
- Я ГОВОРИЛ тебе, что это будет некомфортно, - сказал Денвер, его голос звучал успокаивающе и повелительно одновременно. - Я хочу, чтобы ты попытался, потому что хороший мальчик постарается. Ты не останешься надолго. Ровно настолько, чтобы получить свою награду. Тогда мы сможем уйти или остаться. Решать тебе.
Адам хотел остаться, но волшебство, которое поддерживало его весь вечер, начало ослабевать. Он глубоко вздохнул, убеждая себя, что сможет это сделать. Ничего не вышло.
Потом он понял, что сел не в ту карету.
Он повернулся к Денверу, дрожа, понимая, что выглядит бледным или зеленым, а может, и то и другое сразу.
- Мне нужно, чтобы ты сказал мне сделать это. Я думаю, что смогу, но это должно исходить от тебя. Мне нужно, чтобы ты поставил меня на место. - Он сглотнул. - Ты должен быть сильнее и злее, чем голос в моей голове. Он не слушает меня. Но он слушает тебя.
Денвер долго изучал его, так долго, что Адам подумал, что он не собирается этого делать. Затем, наконец, он наклонился вперед.
- Скажи это правильно.
Боже. Боже. Так властно, так чертовски по-Денверски, что Адаму захотелось отсосать у него, чтобы показать, как сильно ему это нравится.
- Пожалуйста, командуйте мной, сэр, и скажите, что я должен войти в вашу квартиру.
Глаза Денвера на мгновение вспыхнули от такого плотского удовольствия, что у Адама потекли слюнки. Затем он крепко взял Адама за подбородок и сказал:
- Мальчик, немедленно вытаскивай свою задницу из этого грузовика и отправляйся в мою квартиру. Войди в парадную дверь, встань на колени посреди ковра, заложи руки за спину и жди, пока я скажу тебе, что делать.
- Да, сэр, - прошептал Адам, но ему было страшно.
Денвер ущипнул его за подбородок.
- Мне все равно, что тебе говорит твое ОКР. Я говорю твоему ОКР, что на какое-то время я здесь главный. Я прослежу, чтобы пожарная сигнализация сработала и все было в порядке. Если ОКР нужно что-то проверить, оно может обратиться ко мне, но оно должен сказать: «Сэр, пожалуйста, может ли мое ОКР задать вам вопрос?», а затем оно должно ответить мне и позволить мне это исправить. Затем оно должно позволить тебе получить вознаграждение. Оно не может сказать «нет». Оно не может накричать на тебя или сказать, что ты делаешь что-то не так. Это моя работа. Ты понимаешь, мальчик? Прямо сейчас ты мой. Я буду командовать тобой так жестко, что ты смиришься с этим. Потому что ты кончишь перед тем, как уйдешь от меня. Ты поймешь, что находиться в моей квартире - значит кончать жестко, по-хорошему и быть в безопасности. Ты понял это, мальчик? Посмотри мне в глаза и скажи, понимаешь ли ты.
- Да, сэр. - Взгляд Адама был рассеянным.
- Да, сэр, что? - Спросил Денвер.
- Да, я понимаю.
- Что ты понял, мальчик?
Так жестко. Так жестко и почти подло, но в то же время так надежно и сильно, что Адам перестал беспокоиться и прислушался, и это позволило ему заговорить.
- Я понимаю, сэр, что я собираюсь войти в твою квартиру и встать на колени, заложив руки за спину. Я понимаю, что ты заставишь меня кончить. Я понимаю, что с тобой я в безопасности, и что ты собираешься доказать мне, что я в безопасности в твоей квартире.
- Скажи: «Я собираюсь усвоить, что, находясь в твоей квартире, я кончаю как ракета.
- Я собираюсь усвоить, что, находясь в твоей квартире, я кончаю как ракета, сэр.
Денвер притянул его к себе и поцеловал в губы грубым, собственническим поцелуем, от которого остатки тревоги Адама растаяли.
Однако, когда они подошли к двери Денвера, она вернулась. Адам запнулся и начал дрожать, и Денвер успокоил его, положив руку ему на плечо.
- Что ты собираешься делать, когда я открою эту дверь?
Адам старался успокоить дыхание.
- Я собираюсь пройти в гостиную и встать на колени, заложив руки за спину, сэр.
- Хороший мальчик. Только сначала спусти джинсы и нижнее белье до щиколоток. Мне хочется увидеть твою голую задницу и покачивающийся член, пока ты стоишь передо мной на коленях.
Почему это успокоило Адама, он не мог сказать, но так оно и было. Может быть, это был образ Денвера, стоящего перед ним. Может быть, это было из-за того, что он будет голым, как бы это ни казалось парадоксальным. Может быть, это был переход к чему-то полусексуальному, что было забавно.
Что бы это ни было, Адам цеплялся за это так, словно это был его единственный спасательный круг из ада.
Когда дверь открылась, Адам не позволил себе оглянуться. Он направился в гостиную, спустил джинсы и трусы и упал на колени. Его дыхание стало тяжелым и частым, и, к его невероятному стыду, ему захотелось разрыдаться. Стыд затопил его. Это была квартира его парня, и он не мог находиться в ней ни минуты…
Шлепок!
Удар был сильным-сильным! - по голой заднице Адама, и он повалился вперед.
- Убери руки за спину, мальчик, прямо сейчас, или я поставлю тебя в угол с членом в клетке.
Клетка для члена? Идея на мгновение заинтриговала его, но даже клетка для члена не могла отвлечь его от паники. Адам спрятал руки за спину, но слезы, которые он пытался сдержать, начали литься рекой.
- Простите, сэр.
- Ты плачешь, потому что боишься меня, или потому что тебе страшно находиться здесь, или потому что тебе стыдно за себя?
Адам хотел солгать, но не смог, не Голосу.
- Мне стыдно, сэр.
- Это против правил, Адам, и мне придется наказать тебя. - Он погладил Адама по щеке. Затем он снял с Адама очки, положил их на полку позади себя и сильно ущипнул Адама за задницу. - На четвереньки. Сейчас.
Адам почувствовал, как разные части его души собираются вместе, пытаясь понять, плохо это или нет, стоит ли ему - им? паниковать. Прежде чем он смог что-либо понять, Денвер присел на корточки и обхватил ладонями лицо Адама, глядя ему прямо в глаза.
- Я знаю, ты нервничаешь, но ты сказал, что тебе нравится уступать мне, и это приятно. Помни, наказание - это тоже часть игры, хотя это не значит, что это игра. Только я знаю, что для тебя это серьезно, что твое ОКР идет в комплекте с тобой. Ты прислушиваешься к своему грубому голосу, может быть, потому, что на каком-то уровне тебе нужно ему следовать. Ты чувствуешь себя лучше, когда делаешь это. Кивни, если я на правильном пути.
Адам так и сделал, но это было не столько заявление Денвера, сколько признание самого себя. Он любил правила. Ему нравилась структура научного сообщества. Он любил лабораторию. Он любил головоломки, задачи и законы физики.
Денвер продолжал говорить.
- Это тоже часть меня. Мне нравится указывать тебе, что делать, заставлять тебя слушаться. Мне приятно, когда ты слушаешься меня. - Он погладил Адама по щеке большим пальцем. - Мне нравится, как успокаиваются твои глаза, когда я говорю «слушайся». Когда ты называешь меня «сэр». Я горжусь тобой, и мне от этого так хорошо. Мне нравится, что тебе нравится доставлять мне удовольствие, что ты хочешь, чтобы я тобой гордился.
- Да, - ответил Адам, стараясь изобразить искренность. - Я действительно хочу, чтобы ты гордился мной. Это заставляет меня чувствовать себя хорошо. В безопасности.
- И сильным, - добавил Денвер, и его губы растянулись в улыбке.
Это было так правдиво.
- И сильным, сэр.
- Хорошо. - Денвер посерьезнел. - Итак, вот в чем дело. Если тебя за что-то нужно наказать, если ты облажаешься, я хочу быть тем, кто накажет тебя. Не твое ОКР. Ты сказал, что оно доверяет мне. Значит, и здесь оно должно мне доверять.
Адам запнулся.
- Это никогда не сработает. Я каждый день терплю неудачу. Постоянно.
- Тогда, думаю, мне просто придется видеться с тобой каждый день. Мы составим список. Ты можешь писать мне о своих ошибках, за которые, по твоему мнению, тебя нужно наказать.
Ладно, Адаму пришлось отнекиваться, и упорно.
- Это похоже на терапию. Я не уверен, что нам следует это делать. Нам не следует смешивать мое ОКР и слишком много играть.
Денвер потер подбородок.
- Справедливое замечание. Ну, а как насчет наших с тобой отношений? Если ты считаешь, что тебя нужно наказать за что-то, что произошло между тобой и мной, позволь мне наказать тебя.
Это все еще была терапия? Адам не знал. Наверное, все выглядело нормально. Как, черт возьми, он собирался обсудить это со своим теперешним психотерапевтом, он понятия не имел. Он не думал, что сможет. Ему придется рассказать Луизе.
- Ладно. За исключением того, что, по-моему, я больше всего облажался в отношениях с тобой, потому что боюсь, что я слишком испорченный, и в любую секунду ты поймешь это и бросишь меня.
Он не был готов к тому, как разозлился Денвер на это заявление.
- О, так ты мне не доверяешь? Ты думаешь, я лгу тебе, когда говорю, что ты мне нравишься таким, какой есть?
- Одно дело сказать это, но посмотри на меня сейчас, посмотри на меня здесь! Я в полном дерьме!
Глаза Денвера сверкнули.
- Так ты хочешь сказать, что тебя нужно наказать за то, что ты был плохим бойфрендом?
Щеки Адама покраснели.
- Да. Да. Я жуткий. Я ужасен.
- И даже если я не считаю тебя ужасным, в глубине души ты ужасен, и это только вопрос времени, когда я узнаю об этом?
- Да.
- Хорошо. - Денвер вскочил на ноги и снова шлепнул Адама по заднице. - Итак, основные правила, Адам. Сейчас никаких «сэр». Как ты переносишь боль? Она тебя не пугает?
Адам поднял голову, чтобы посмотреть на Денвера, еще не уверенный, стоит ли ему беспокоиться.
- У меня не бывает приступов паники из-за боли, нет. И я люблю порку, ты это знаешь. Но о какой боли ты сейчас говоришь?
- Нет ничего, с чем ты не смог бы справиться, но боль, которая отличается настолько, что твой мозг воспринимает ее как наказание, как нечто такое, что позволит тебе отпустить ситуацию. Вот что я планирую. Я собираюсь использовать паддл, Адам, потому что ты плохой парень. Это будет твоим наказанием.
Паддл.
- Как в студенческих братствах?
- Да, в некотором роде, но, думаю, я бы сказал, что это более профессионально. Это хорошая кожаная лопатка, и, учитывая, что я отшлепал тебя вчера, тебе будет очень больно. На самом деле, ты можешь расплакаться, и если тебе это понравится, не сдерживайся. Я не собираюсь осуждать. Но если тебе станет слишком тяжело, если ты почувствуешь себя в опасности, я хочу, чтобы ты сказал красный, и я остановлюсь. Я снова дам тебе носовой платок, на случай, если ты почувствуешь, что не можешь говорить, так что, если ты крикнешь или бросишь его, это заставит меня прекратить. Но знай, что я не причиню тебе вреда. Это не будет чем-то большим, чем просто забава, или боль, которую ты хочешь. Я не заставлю тебя истекать кровью. Я не причиню тебе больше вреда, чем может выдержать твое тело, и это не нанесет тебе необратимых повреждений. Я точно знаю, что делаю, и у меня все под контролем. Но самое главное, ты должен помнить, что когда я закончу, наказание будет сделано. Если ты будешь плохим бойфрендом в другой раз, я накажу тебя раз за этот конкретный случай, и тогда эта проблема также будет решена. Ты понимаешь? И ты снова обращаешься «сэр», просто чтобы внести ясность.
Адам все понял.
- Да, сэр. Да, пожалуйста. Пожалуйста, накажите меня за то, что я был плохим бойфрендом, сэр.
Денвер опустился на колени рядом с ним и положил свою большую ладонь на задницу Адама.
- Ты получишь двадцать ударов, по десять на каждую ягодицу. Считай их, от одного до двадцати, и говори «спасибо, сэр» после каждого. - Он успокаивающе помассировал Адаму задницу. - Помнишь, как меня остановить?
Адам кивнул.
- Да, сэр. - Но он уже сомневался. Всего двадцать? Он всегда получал больше. Разве это могло быть каким-то наказанием?
- Хорошо. - Денвер ненадолго отлучился, чтобы взять лопатку, которую он показал Адаму, чтобы тот увидел, какая она чистая и ухоженная, и взять носовой платок, который тоже был чистым и аккуратно сложенным. Адам схватил его и встал на четвереньки, готовясь к удару, в то время как Денвер занял позицию у него за спиной.
- Поехали. Не забывай считать, мальчик.
И тут началось.
Удар .
Адам задохнулся и вскинул голову. Он почти сразу забыл считать, настолько сильным было это ощущение. Резкое, едкое и слишком, слишком сосредоточенное. Боль. Это был не жар и не жжение от порки, это была боль, и это было только один раз...
- О-один. С-спасибо, сэр.
Они продолжали прибывать, и на третьем ударе Адаму захотелось плакать. Они вонзались ему в живот, и без того чувствительную плоть. Но хуже всего было то, что он знал, за что их получает.
Плохой бойфренд. Я был плохим бойфрендом. Плохих парней шлепают. Адам вздрогнул и опустил голову.
- Мне нужен твой счет, мальчик, - сказал Денвер, его голос был глубоким, грубым и властным. - Громко и отчетливо, и обязательно поблагодари меня.
- Семь, - выдавил Адам, чуть не плача, но не в силах сдержать слезы, хотя Денвер и просил его об этом. - Спасибо, сэр.
На одиннадцатом он начал кричать так громко, что запнулся, и только когда он выпал из этого пространства, он понял, что был в каком-то болевом тумане, в прекрасной зоне, где можно было кричать.
Денвер вернул его обратно.
- Кричать - это нормально, малыш. Мои соседи все слышали. На самом деле они, наверное, удивлялись, почему так чертовски тихо. - Он ущипнул Адама за плечо. - Повтори число еще раз, и больше не беспокойся ни о чем, кроме того, на какой цифре ты находишься и поблагодарил ли ты меня за то, что я выбил дерьмо из твоей задницы.
Адам сделал, как ему было сказано. Он действительно много кричал, а на семнадцатом его начало трясти. Это было так больно. Он был так слаб, что Денверу пришлось подпереть его коленом под живот, чтобы он не упал, и смог выдержать удары. Он хотел, чтобы это прекратилось, хотел сказать «красный», чтобы это закончилось, но ему не нужно было, чтобы это прекращалось, и, честно говоря, он не был уверен, что действительно этого хочет, не совсем, поэтому он не произнес этого слова. Он тяжело дышал, скулил, визжал, ругался, кричал и хныкал, считал и повторял: «Спасибо, сэр», пока не повторил это в двадцатый раз.
Денвер погладил Адама по спине, провел рукой по его голове.
- Хороший мальчик. Все кончено.
Вот тогда Адам, наконец, заплакал.
Это началось с хлюпанья носом, бурлящих эмоций, которые застряли у него в груди, а затем вылились в тихие, измученные рыдания, от которых он рухнул на пол. Денвер не обнял его, только продолжал гладить по спине, убрав колено и опустив Адама на ковер.
Ковер, который, вероятно, был грязным. Но это не имело значения, потому что единственное, что имело значение для Адама, это слова Денвера. Все закончено. Они продолжали звучать в его голове. Все закончено. Все закончено. Он не мог сказать, почему, черт возьми, они заставляли его чувствовать себя так хорошо, но они давали ему больше свободы, чем любой приказ, который Денвер когда-либо отдавал ему, любое руководство, любой секс, что угодно.
Все закончено. И так было, действительно было. Даже страдающий ОКР Адам заплакал от облегчения.
Он почувствовал что-то прохладное и успокаивающее на своей заднице, которая, как он понял, горела, как будто ее подожгли. Денвер втирал лосьон в его кожу с нежностью, от которой у Адама заболело все тело совершенно по-другому.
- Приятное ощущение, - сказал Адам, когда смог говорить. - Сэр. Мне нравится, что вы всегда мажете меня лосьоном после того, как отшлепаете, но на этот раз мне особенно приятно.
- Это называется последующий уход. - Денвер осторожно надел очки Адаму на лицо. - Если ты когда-нибудь поиграешь с кем-нибудь, а они этого не сделают, никогда больше с ними не играй.
Адам закрыл глаза, отдаваясь чудесному ощущению лосьона или чего-то еще на своей коже.
- Я не хочу играть ни с кем другим.
Рука Денвера замерла, и он протянул другую руку, чтобы сжать плечо Адама.
- Я тоже.
Они больше ничего не говорили до тех пор, пока Адам не вздрогнул от вспышки света. Он не понимал, что это было, пока Денвер не подошел к нему спереди и, ухмыляясь, не поднял свой сотовый телефон. На экране была фотография задницы Адама. Его задница цвета пожарной машины.
- Вот черт, - прошептал Адам.
Улыбка Денвера стала шире.
- Красиво, да? Из-за паддла она краснее, чем обычно, и жечь будет гораздо дольше и не так, как ты привык. Тебе будет очень больно, когда ты сядешь, не невыносимо, но так, что ты будешь думать о том, что здесь произошло. И каждый раз, когда ты будешь вспоминать, ты будешь думать о том, что ты не такой уж плохой бойфренд, больше нет.
Адам подумал, что сейчас снова заплачет. Эмоции сдавили ему горло, и он поцеловал Денвера туда, куда только смог дотянуться, все еще лежа на полу, а это означало, что он поцеловал локоть Денвера.
Денвер наклонился и завладел его ртом.
- Теперь твоя награда. То, что я изначально задумал, не сработает из-за твоей задницы, так чего бы ты хотел, детка?
- Я не знаю, - солгал Адам. Он точно знал, чего хочет, но ему придется набраться смелости, чтобы попросить.
Денвер, сияя, поцеловал его еще раз.
- Я так горжусь тобой, Адам. Ты хоть понимаешь, как долго ты здесь, как сильно ты позволяешь мне тебя шлепать? Ты такой сильный, малыш. Сейчас ты идеальный бойфренд, ты это знаешь? С тобой все в порядке, ты хороший мальчик.
Вот и все, Адам уже не мог остановиться.
- Я хочу, чтобы ты снова трахнул меня в рот. - На его лице отразилось неприкрытое желание. Когда глаза Денвера потемнели, Адам выплеснул все остальное. - Я по-прежнему желаю, чтобы ты сделал это снова, и ты спросил, чего бы я хотел. Я хочу этого. Я хочу чувствовать, что не могу дышать, потому что твой большой член у меня во рту.
Денвер едва не облизнулся.
- О да, ты можешь это сделать, детка. Таких хороших мальчиков, как ты, могут трахать в глотку, когда захотят. Единственное, я хочу, чтобы это было что-то особенное. Раздевайся, а я придумаю, как доставить тебе еще больше удовольствия.
Когда Денвер скрылся в своей спальне, Адам попытался подняться на ноги, чтобы раздеться, но это было трудно, отчасти потому, что все его тело было как желе, а также потому, что его задница болела при каждом движении. Его кожа пылала.
Каждое пламя, каждый ожог шептали: Ты хороший бойфренд, Адам.
У него действительно была легкая паника из-за того, что он попал не в тот дом, но она была слабой, а его ОКР было настолько сильным из-за Денвера, что это не имело значения. Он не ошибся домом, потому что это был дом Денвера.
Адам очень хорошо знал, что после сегодняшнего вечера он будет принадлежать Денверу Роджерсу целиком и полностью.
Он как раз положил очки обратно на полку и избавился от последней одежды, когда Денвер вернулся с почти дикой ухмылкой на лице... и парой кожаных наручников и куском веревки в руке.
В ТУСКЛОМ свете своей игровой комнаты Денвер обхватил себя руками и уставился на лежащего перед ним связанного Адама. Взгляд его любовника был нежен и устремлен на Денвера, особенно на его член. Его рот жадно приоткрылся.
Денвер позволил себе на мгновение задуматься, как, черт возьми, он здесь оказался.
Его уверенность пошатнулась, когда он надел презерватив, когда он понял, о чем думал. Может быть, мы могли бы пройти тестирование вместе, чтобы я смог кончить Адаму в горло. Его сбила с толку не стрельба спермой, а мысль о том, что он, Денвер Роджерс, вечный неудачник, подумал о том, чтобы пройти тестирование, чтобы быть верным любовнику. Ему это нравилось. Сильно.
Но это заставило его заколебаться.
Он привык к тому, что парни мяукали и стонали, когда он связывал их, чтобы заняться этим, но он никогда не проявлял такой нежной заботы при этом, никогда не останавливался так часто, чтобы сказать своему любовнику, что он хороший мальчик, никогда не имел в виду то же самое. Все началось с того, что он сделал это из уважения к ОКР Адама, но он знал, что это было сделано как для него самого, так и для его любовника.
Забавно, как ОКР смогло так сильно покалечить Адама, но позволило надеть на него наручники и связать, как индейку. Это была отличная работа с веревкой - крепко прижать руки Адама к груди, но держать их поднятыми и подальше от его великолепной задницы. Денвер откопал несколько подушечек, которые служили подставками для колен, о чем он обычно не беспокоился, если твинк не просил об этом, но это был Адам. Адам вызвал у него желание баловать, суетиться и делать все то, чего он никогда не делал. Адам заставил его захотеть сделать все особенным.
Адам хотел, чтобы его трахнули в глотку, потому что это доставляло ему удовольствие. Черт возьми, Денвер был влюблен.
Вероятно, действительно был влюблен, признал он, приникая к губам Адама. Когда страсть взяла верх, он позволил страшной мысли о том, что он влюблен в Адама, укорениться. Он глубоко вошел в рот Адама, не переводя дыхания, желая продлить это. Он погладил Адама по лицу, любуясь этими большими карими глазами, смотревшими на него с такой неприкрытой покорностью и тоской.
- Ты хороший мальчик, - прошептал он, и Адам мяукнул, обхватив его член. Денвер взглянул вниз, чтобы убедиться, что у Адама с собой платок, затем предупреждающе похлопал его по щеке. - Ты готов?
Адам издал приглушенный возглас, который больше походил на Боже, да. Денвер кивнул.
Затем он погрузился глубже.
Это было лучше, чем в первый раз. Не потому, что Адам был связан в этом раунде, хотя и это было приятно. Не потому, что Адам смотрел на него влажными глазами Бэмби сквозь очки, которые Денвер заставил его снова надеть. Это было потому, что Адам открылся и принял его, попросил Денвера выпустить пар. Адам верил, что у него все будет хорошо. Адам с ОКР. Адам со всеми его страхами. Адам, которого можно было не просто затащить в постель, но и привести домой.
Денвер застонал, все перед его глазами расплылось, кроме Адама и огненно-красного носового платка в его руке. Мир растворился, все его недостатки испарились, пока он заботился об Адаме так, как они понимали лучше всего. Он не мог дождаться, когда они смогут заняться этим без презерватива, потому что хотел оставить частичку себя внутри Адама, чтобы пометить его.
А пока Денвер прижался носом к Адаму, как только вышел, и сердце его радостно забилось, когда он понял, что Адам сияет.
- Что происходит, малыш?
- Я кончил. - Адам выглядел ошеломленным, ошарашенным и взволнованным. Его очки тоже были не в порядке, что придавало ему еще более сексуальный вид. - Я точно кончил. Руки связаны за спиной, ты трахаешь меня в рот, ничего не касается моего члена - я кончил.
Он сказал это так, словно поднялся на Эверест, и Денвер предположил, что Адам, вероятно, так и сделал. Переполненный гордостью и любовью, Денвер поцеловал Адама, прежде чем поправить ему очки.
- Ты молодец, малыш. Хороший мальчик.
- Хороший бойфренд, - пробормотал Адам в ответ с гордостью в голосе.
Денвер тоже гордился собой. И, наблюдая, как Адам наслаждается своими победами, которых было так много в этот вечер, Денвер поклялся, что он тоже встретится лицом к лицу со своими страхами, независимо от того, какой стыд за ними последует, потому что, если Адам смог победить это, Денвер, конечно, справится с маленьким глупым экзаменом.
Глава 19
КТО бы мог подумать, что в том, чтобы быть связанным, можно найти столько свободы?
Адам, вот кто. За месяц, прошедший с тех пор, как Денвер дал ему первый урок по силовым упражнениям, у него накопился большой опыт в этом, поскольку он был связан почти каждый день. В основном в игровой комнате Денвера, что было хорошо, потому что на улице был январь и чертовски холодно. Но было много игр. Много игр.
Сегодня, например, он был обнажен и стоял на коленях, его ступни были привязаны к запястьям, а все остальное тело было туго перетянуто кожаными ремнями крест-накрест. Он мог двигаться ровно настолько, чтобы не затекли колени, подвешенный между какими-то прочными металлическими трубами, которые образовывали каркас.
Он также носил очки. Денвер теперь почти не позволял ему надевать контактные линзы.
Денвер стоял перед ним в одних кожаных штанах, от которых у Адама сводило челюсть.
- Мне нужно найти работу, где у меня будет больше свободного времени. Потому что мне нужно побольше этого. Понимаешь, о чем я, мальчик?
Адам знал, что он имел в виду, но не мог ничего сказать, потому что в тот момент у него во рту был кляп. А еще у него в заднице торчала трехдюймовая пробка.
И красный носовой платок у него в руке.
Кляпы и пробки стали частой и любимой частью жизни Адама. До Денвера он никогда бы не подумал про кляпы. Пробки вовсе не стали сюрпризом. Адам родился занудой, и до Денвера он несколько ночей дрочил с пробками в заднице, не вынимая их до утреннего душа. Теперь он часто вставлял их по команде из сообщения из Денвера и носил весь день, чтобы напоминать себе, что позже Денвер вытащит пробку и вместо нее погрузит в Адама свой член. У некоторых из них были кольца для члена и стальные шарики, которые дразнили его промежность и грозили, что все увидят, как он разгуливает с эрекцией. Некоторые пробки вибрировали. Некоторые из них были такими толстыми, что Адам когда вынимал их, был некоторое время растянут. Пробки были чертовски горячими.
Кляпы, однако, были чем-то новым, почти пугающим. У Денвера было много кляпов. Кляпы с пенисом, когда силиконовый член разных размеров вставлялся в горло Адама, а Денвер делал с ним все, что ему нравилось. Надувные кляпы, которые начинались по тому же принципу, но все глубже и глубже проникали Адаму в рот, угрожая перекрыть ему доступ воздуха.
Господи, но у Адама вставало при одной мысли об этом.
Сегодня Адаму предстоял новый кляп, который Адам видел, как Денвер вынимал из коробки, напрягаясь в своих путах, пока Денвер мыл его в маленьком тазике с мылом, стоявшем на полу между ними. Кляп заставил Адама напрячься, но мытье сделало его нежным. Не то чтобы он не доверил бы Денверу вымыть его в комнате. Дело в том, что Денвер знал, что и открытие - поскольку оно было совершенно новым и только для него, и мытье - поскольку оно было чистым, гигиеничным и безопасным - будут важны для Адама, что он получит удовольствие от обоих действий.
Денвер подмигнул ему, вытирая кляп.
- Ты же знаешь, я всегда буду заботиться о тебе, мальчик.
Затем он засунул кляп Адаму в рот и туго завязал его у него на затылке.
Этот кляп, по словам Денвера, назывался «кляп с открытым ртом». В основном это было силиконовое кольцо и кожаные ремешки, предназначенные для того, чтобы держать рот Адама открытым. После замечания о том, что ему нужно больше свободного времени, Денвер достал каталог, по которому он заказал игрушку, и показал Адаму другие кляпы. Некоторые из них были классными, но некоторые - пугающими, например, кляпы в виде паучьей пасти со странными шипами вокруг кольца.
У Адама был простой, и он был рад. Никаких шипов или чего-то странного. Он позволил Адаму изучить каталог, чтобы посмотреть, что еще ему нравится, и показать, что Денвер уже знает большинство из этих вкусностей.
Адаму захотелось замурлыкать.
- Скажи «сыр», - сказал Денвер, заставив Адама поднять глаза как раз вовремя, чтобы увидеть вспышку.
Адам извивался в веревках, тяжело дыша через кляп, ожидая, пока Денвер покажет ему фотографию, которую он сделал на свой телефон. Увидев ее, Адам захныкал.
Смеясь, Денвер взъерошила его волосы.
- Хочешь, я пришлю ее тебе, мальчик?
Адам кивнул, пытаясь сказать «да» сквозь кляп, но у него получилось что-то вроде сдавленного стона.
От запаха кожи у Адама потекли слюнки, когда Денвер подошел ближе и потерся головкой члена о кляп.
- Хм. Я мог бы. Но сначала, нам нужно разобраться с сообщением, которое я получил на прошлой неделе. - Он пролистал свой телефон, на мгновение поджав губы, прежде чем начать читать. - Здесь говорится, что ты опоздал с выполнением задания. Что ты сделал это не нарочно, но как только ты понял это, ты заперся в ванной и так расстроился, что тебявырвало.
Адам попытался опустить голову, но Денвер схватил его за подбородок и заставил поднять глаза. Адам не хотел этого делать, потому что знал, что за этим последует, хотя и надеялся, что Денвер забыл. Он не мог отвести взгляд под пристальным взглядом Денвера. В качестве компромисса он поднял взгляд на грудь Денвера, и это было приятно. Большая, потная, сексуальная и успокаивающая.
- Это говорит о том, Адам, что ты был плохим и должен быть наказан. Это правда?
Адам закрыл глаза, чтобы кивнуть, а затем сосредоточился на грудных мышцах Денвера.
Денвер продолжал гладить Адама по волосам.
- Итак, у нас возникли некоторые проблемы. Ты ведь знаешь об этом, да?
Адам кивнул. Он прижался к руке Денвер, и Денвер прижался к его щеке.
- Ты сказал мне, что не хочешь, чтобы я наказывал тебя за то, чего не было между нами. Это не касается нас. Это касается только тебя и твоего ОКР, что, по твоим словам, запрещено. И это было бы прекрасно, если бы ты не попросил меня изменить правила. Что мы можем сделать. Но когда я попытался поднять эту тему после того, как ты отправил мне сообщение, ты взбесился.
Адам продолжал пытаться вырваться, но не смог. Денвер крепко держал его.
- Итак, между нами осталось незаконченное дело, мальчик. Мы не будем говорить о сообщении, которое ты прислал о пропущенном задании, пока нет. Сначала мы сядем и поговорим о правилах, о том, как мы их изменим и когда. Мы будем делать это, когда не будем играть, потому что это первое правило о создании правил. Но прежде чем мы это сделаем, кое-что произойдет, и я знаю, что ты знаешь, что это, потому что ты едва можешь смотреть на меня.
Адам не мог смотреть на него, нет, и да, он знал, что произошло. Он был плохим бойфрендом. Снова.
Прошла примерно неделя с тех пор, как он в последний раз был плохим бойфрендом, но он всегда жил в страхе перед этим. Он знал, что так и будет, что он облажается и расстроится. Он знал, что будет наказан за это, и что только Денвер может наказать его. По иронии судьбы, большая часть наказаний была вызвана тем, что он считал себя плохим парнем и наказывал в первую очередь себя, что и произошло на этот раз.
Адам закрыл глаза, опечаленный и пристыженный, и Денвер погладил его по щеке.
- Иногда я задаюсь вопросом, не нарочно ли ты это делаешь. Проверяя меня, действительно ли я имею в виду, что все, что нужно для твоего прощения, это принять наказание.
Об этом Адам не подумал, и он пожалел, что у него занят рот, чтобы возразить, что дело не в этом. Он не испытывал Денвера. Он никогда бы так не поступил. Но все, что он мог делать, это издавать странные хриплые, чавкающие звуки сквозь кляп.
Денвер приподнял брови, выглядя немного самодовольным.
- Не можешь говорить, да? Да, трудно сказать, что ты имеешь в виду, когда на пути такое дерьмо. Вот почему я подумал, что этот кляп - хорошее наказание. Тебе понравился его внешний вид, понравилась идея. Так же, как и то, что тебе показалось хорошей идеей наказать себя, вместо того, чтобы позволить мне сделать это за тебя. Ты думал, что мне это понравится только на время, да? Только на столько? Ты решил, что на этот раз будешь моим папочкой и будешь указывать, что мне делать, а что нет?
О-о-о. Адам издавал отчаянные звуки сквозь кляп и тряс головой. Какого черта он это делал. Он слышал истории об отцах Денвера, о настоящем отце, об отчиме и, конечно, о засранце Сонни. Адам не хотел указывать Денверу, что ему делать. Он хотел, чтобы все было наоборот. Просто Адам знал, что он большой, волосатый псих, и Денвер ни за что не захотел бы этого…
О, о... И еще, о черт. Он издал еще несколько звуков сквозь кляп, извиняясь взглядом, так как ничего другого сделать не мог.
- Да. Теперь ты сожалеешь. Ты всегда сожалеешь, как только поймешь это, детка. Дело в том, что мне нужно, чтобы ты перестал пытаться понять это, по крайней мере, когда дело доходит до того, что я устану от тебя, потому что ты идешь с дополнительным багажом. Ответ, о котором я тебе сказал, придет не скоро, а может быть, и никогда. Я устал от того, что ты указываешь мне, что я хочу, а чего нет.
Адам застыл.
Денвер присел на корточки перед Адамом и погладил его по лицу.
- Итак, сейчас ты получишь наказание. Которое тебе не понравится, малыш, и я имею в виду, тебе это действительно не понравится. Используй свой носовой платок, если захочешь, чтобы я остановился. Не из желания. По необходимости. Однако, это наказание отличается от нашего обычного с паддлом, поэтому сначала мне нужно, чтобы ты кивнул в знак того, что согласен довериться мне и я дам тебе это. Только если ты скажешь, что доверяешь мне, хотя на самом деле это не так, только потому, что не хочешь меня разочаровывать - что ж, мальчик, если ты думаешь, что я сейчас несчастлив, подожди, пока я не узнаю, что ты солгал мне в чем-то таком важном.
Адам кивнул. Это он понимал. Он знал свой ответ, но ждал, когда Денвер спросит его как следует, поскольку это было частью правил.
- Ты веришь мне, что это безопасное наказание, мальчик? - Спросил Денвер.
Не сводя глаз с Денвера, всем своим видом показывая, насколько он доверяет ему, Адам кивнул.
Денвер поцеловал Адама в лоб.
- Хорошо. А теперь, детка, приготовься узнать, как сильно ты ненавидишь этот кляп, ведь мне хватило одного взгляда на него, чтобы понять, что он тебе не подходит.
Адам был сбит с толку. До сих пор ему нравился этот кляп, и он не был глупцом, он знал, что за этим последует, еще до того, как Денвер расстегнул свои штаны. У него потекли слюнки, когда он увидел, как Денвер полностью возбудился, когда натянул на себя презерватив и поднес латексный наконечник к припухшим, растянутым кляпом губам Адама. Смазка «Пина колада» - любимая смазка Адама. Органическая смазка с ароматизатором от компании, разработанной специально для людей с ОКР-фетишим. Адам дернулся в предвкушении, и пока ему еще предстояло увидеть, что в этом наказании ему не понравится.
Затем Денвер проник в его рот, и он все понял.
Минеты, особенно те, где Адам был связан и беспомощен, где Денвер использовал его рот и горло, были повседневной частью их игры, и Адаму они нравились больше всего. Но больше всего ему нравилось сосать член Денвера, любить его ртом, ласкать языком, в то время как Денвер перекрывал ему доступ воздуха. Ему нравилось обхватывать член Денвера губами и сосать до тех пор, пока он не набухал от усилий. Короче говоря, ему нравилось быть активным.
Из-за кляпа Адам был абсолютно пассивен.
Он не мог сомкнуть губы, не мог обхватить член Денвера щеками. На самом деле, он ни черта не мог сделать, кроме как застонать от разочарования.
Денвер вошел глубже, щекоча Адаму горло.
- Да. Теперь ты это понимаешь? Ты думал, что это отличная идея, но не продумал ее до конца. Чего тебе и не нужно было делать, потому что это моя работа. Работу, которую ты продолжаешь пытаться у меня отнять. Так вот что ты получаешь, детка, за то, что лишаешь меня работы. Ты реализуешь то, что, по твоему мнению, было хорошей идеей, но на самом деле для тебя это отстой. А теперь я собираюсь сделать это еще более отстойным. Прости за каламбур.
Адам мяукнул, когда Денвер отстранился, а затем жалобно застонал, когда Денвер подошел к нему с чем-то, похожим на приспособление для фиксации языка. Оно прикреплялось к краю кляпа и доходило почти до задней части рта Адама.
Это обездвижило его язык, и он закричал от отчаяния.
- Ага. Все, что ты можешь сделать, это сидеть и позволять мне трахать тебя в рот. Подожди, пока я не окажусь у тебя в горле, и ты не сможешь обхватить меня, как тебе нравится. Ты думал, что теряешь контроль, но это было не так. У тебя было многое, и в то же время у тебя была иллюзия, что у тебя ничего нет. Для тебя это было идеально. Все наоборот. И именно поэтому это твое наказание. Я собираюсь трахнуть тебя десять раз в глотку, и я собираюсь их отсчитать, потому что ты не можешь прямо сейчас, да, мальчик? Ты выдержишь десять отвратительных трахов в глотку, а потом все будет кончено. Ты больше не будешь пытаться указывать мне, как о тебе заботиться, если только я на самом деле не делаю это неправильно. Мы сделаем это всего один раз, а потом больше никогда не будем поднимать эту тему, если только ты не будешь вести себя очень-очень плохо. Ты понял?
Адам понял. По подбородку у него потекла слюна, и он кивнул на Денвера, униженный, оскорбленный и напуганный тем, что натворил. Он хотел, чтобы его наказали. Он нуждался в наказании.
Ему нужно было, нужно было, чтобы все это закончилось, уладилось, завершилось окончательно, и нет, он больше никогда не хотел этого делать.
Это было именно то, что обещал Денвер. Это была гротескная пародия на то, что он любил. Единственным приятным моментом было то, что Денвер перекрыл ему доступ воздуха, потому что это было знакомо и все еще вызывало трепет от того, что он сдался, но это было призрачное удовольствие, шепот хорошего посреди всего неприятного. Адам ненавидел свое наказание всем, что в нем было.
Но он выдержал это и ни на секунду не отвел взгляда от лица Денвера. Потому что он собирался снова стать хорошим мальчиком. Потому что еще до того, как это случилось, он знал, что это произойдет, освобождение, в котором он нуждался не меньше, чем в наказании, которое ему предшествовало.
Денвер вышел, вытащил кляп и отбросил его подальше от лица Адама.
- Все закончено.
Адам, содрогаясь, подался вперед. Когда Денвер поцеловал его, Адам ответил на этот жест, вложив в него все, что у него было: свою благодарность, свою печаль, свое облегчение.
Обхватив ладонями его лицо, Денвер вздохнул.
- Боже, малыш. Не знаю, кому это не понравилось больше, мне или тебе. Мне пришлось надеть два кольца, чтобы оставаться твердым. - Он нежно поцеловал Адама. - Теперь все закончено. Хорошо?
Адам кивнул. Все было закончено.
Денвер погладил его по шее.
- Скажи мне то, что я хочу услышать.
Сказать это было легче, чем когда-либо за долгое время.
- Я хороший бойфренд. - И я собираюсь работать как проклятый, чтобы таким оставаться.
Денвер поцеловал его в губы.
- Хорошо.
Затем он достал свой телефон и позволил Адаму посмотреть, как он нажимает «Отправить» на сделанном им снимке Адама с кляпом во рту. Боже, теперь это имело другой смысл.
Денвер работал над путами Адама.
- Давай развяжем тебя и подумаем, как нам поступить, если ты позволишь мне наказывать тебя за ошибки, которые, как тебе кажется, ты совершаешь и которые нас не касаются, если это то, чего ты все еще хочешь.
Да, да, так оно и было. Адам кивнул, наблюдая, как его любовник развязывает путы.
Я люблю тебя, подумал он, раздумывая, стоит ли произносить это вслух. Он попробовал слова на вкус, но сейчас они были слишком пугающими, поэтому он оставил их при себе.
Денвер взглянул на него, мягко улыбнулся и поцеловал Адама в щеку.
Возможно, как и многое другое, Денвер уже знал.
Глава 20
У ДЕНВЕРА на карте памяти телефона была обычная библиотека порноснимков, на каждом из которых Адам был запечатлен в каком-нибудь рабстве, или с чем-то засунутым в него. На самом деле, ему пришлось купить карту побольше, чтобы вместить их все, и телефон получше, в котором он мог бы запирать фотографии паролем. Он купил такой же и для Адама, а в качестве подарка заказал футляр с изображением бражника.
- Как, черт возьми, ты это раздобыл? - Воскликнул Адам, снова и снова вертя телефон в руках.
- Специально заказал. Есть множество компаний, которые нанесут на чехол телефона все, что ты захочешь.
Адам поцеловал его, затем отвел Денвера в заднюю комнату «Отбоя» и с энтузиазмом поздравил. В конце концов, этот чехол для телефона был чертовски хорошим подарком для них обоих.
Кроме того, с Адамом Денвер смог предаться фетишу, с которым он никогда не играл, по крайней мере, за пределами своей собственной головы.
Связывание было сложным, потому что оно больше походило на лезвие ножа, чем на настоящий нож. Не то чтобы Денвер хотел кому-то навредить - ну, ладно, он хотел, но и вполовину не так, как хотелось видеть кого-то связанным и зависящим от его милости, знать, что это он их туда отправил и что он один вытащит их из той передряги, в которую он их втянул. Некоторые из тех штучек, которые доставляли ему из интернета, были непосильны для Адама - например, растяжка для яиц. Но зажимы? Адаму они очень нравились. Ему нравилось преодолевать боль, не позволяя ей выводить его из себя. Он мог смотреть на отвратительный зажим для сосков и знать, что сможет его вынести, а это, конечно, означало, что сначала он должен был его попробовать.
Но что им обоим понравилось, так это фотографии.
Денвер укладывал Адама, часто с хорошей пробкой и толстым кляпом, связывал его и закреплял, а затем они начинали позировать. Адам растягивался. Адам наклонялся. Адам выглядел обиженным, напряженным, красивое лицо Адама выглядело таким обиженным, потому что обычно ему было больно. Лучший кадр, который когда-либо делал Денвер, был снят по таймеру: Адам прижимается к ремням на скамье, а Денвер сильно бьет его по красной-красной заднице. Дело было не только в эффектном кадре - хотя это было чертовски круто - но и в том, что он знал, что крики, которые издавал Адам, были связаны исключительно с удовольствием и болью. Это было осознание того, что единственное, чего Адам хотел для своей задницы, это руки Денвера, что они достигли той точки, когда если Денвер и наказывал его, то только паддлом или хлыстом, потому что Адам получал удовольствие только от плоти Денвера. Адам любовался своими отметинами в зеркале ванной, его взгляд был прикован к широкому красному отпечатку руки Денвера.
Был еще и вуайеризм - они все еще любили трахаться на публике, что было непросто в зимние месяцы. Хотя это и стало частью веселья: Адам прислонился к кирпичной стене «Отбоя», руки в варежках, шарф заткнут за уши, а его голая задница извивалась под пытливым языком Денвера. Денвер сделал множество таких снимков, и после нескольких попыток ему даже удалось сделать чертовски классный снимок, на котором задница Адама была широко раскрыта, а язык засунут внутрь. Ему была хорошо видна обнаженная задница Адама, руки Адама выставляли ее напоказ, в то время как пальцы Денвера напоминали ему, кому принадлежит эта задница.
Да. Фотографии были чертовски забавными.
Но в основном, Адам был забавным. Денверу нравилось, каким он был, когда они с Адамом были вместе, и все больше и больше нравилось, каким он был, даже когда был сам по себе.
Единственной проблемой была чертова учеба. Как бы он ни старался, у него никак не получалось.
Он не позволял себе жаловаться на то, как это было ужасно, потому что Адам усердно трудился, чтобы помочь. Прочитав около десяти руководств по тестам, Адам мог бы открыть клинику, зная, как их сдавать. Он делал карточки для заметок. Электронные таблицы. У него была чертова папка, полная заметок, схем и упражнений. Он старался в восемьдесят раз усерднее, чем Денвер когда-либо мог. И каждый раз, когда Денвер позволял себе расстраиваться, показывать это, Адам воспринимал это как личную неудачу.
Так что Денвер не позволял себе расстраиваться, по крайней мере, в присутствии Адама, и никогда не отказывался от занятий, даже когда предпочитал, чтобы его подвесили вниз головой над ямой с голодными аллигаторами и по очереди вырывали ногти на ногах.
Возможно, кое-что из этого дерьма где-то и оставалось, но Денвер не мог отделаться от мысли, что все это было фантастической тратой времени для всех, особенно для Адама. Он не закончит школу. Никогда не закончит. Школа всегда была местом, где он с треском проваливался, и у него даже не было дислексии. Он был просто тупицей.
Адам отказывался в это верить.
- Ты не глупый. Ты удивительно умный, намного умнее меня во многих отношениях. - Когда Денвер фыркнул от смеха, Адам окаменел. - Не смейся. Ты же видел, как меня охватывает тревога. Но ты не становишься парализованным или встревоженным. Ты просто злишься. Ты хоть представляешь, как я тебе завидую?
- Ты очень умный, - попытался возразить Денвер, но теперь уже Адам рассмеялся.
- Да. И если я захочу спрятаться в библиотеках и колледжах, со мной все будет в порядке. Ты хоть представляешь, как тяжело мне было просто взять и потушить огонь и встретиться с тобой в тот первый раз? В каком аду я бы оказался, если бы ты не вмешался в «Лаунд-о-Раме»? Это моя жизнь. - Он постучал по своей папке. - Ты должен преодолеть это препятствие, и у тебя будет все, о чем ты когда-либо мечтал. Я бы хотел, чтобы это было так же просто, как пройти тест для меня, но это не так. Я никогда не вылечусь. Не избавлюсь от беспокойства. Я живу с этим.
Денвер замолчал на середине этой речи, и когда Адам закончил, он еще мгновение смотрел на него, начиная понимать, почему это было так важно для Адама.
- Так ты хочешь, чтобы я победил это ради тебя, малыш?
Лицо Адама вспыхнуло, и он кивнул.
- Если это не слишком назойливо.
Денвер быстро поцеловал его в губы.
- Это не так. Я сделаю все, что в моих силах. Я обещаю.
Несмотря на эту решимость, Денвер продолжал натыкаться на кирпичные стены. Когда они брали карточки и Адам задавал ему вопросы, у него все было в порядке. Но всякий раз, когда он проходил тест, все шло наперекосяк. Он забывал отвечать на вопросы. Однажды он просидел пятнадцать минут, пытаясь решить задачу с несколькими вариантами ответов. Эссе были не просто шуткой. Они были жалкими.
- Я не понимаю, - сказал Адам однажды днем, когда они сидели наверху в «Отбое» и обсуждали последний практический тест Денвера. - Ты знаешь ответы на половину из тех, которые пропустил. И ты знаешь эти два вопроса по эссе вдоль и поперек.
Денвер хотел сказать, что он тупой, но вместо этого хмыкнул и потянулся за содовой. Может быть, теперь Адам, наконец, откажется от этой идеи, а Денвер перестанет притворяться, что может принять предложение Тайни.
Ему следовало быть умнее. Адам продолжал изучать тест, качая головой. Затем, как понял Денвер, это был признак того, что он действительно держит язык за зубами, Адам достал свой ноутбук и начал просматривать веб-страницы.
- Думаю, возможно, я знаю, что происходит, - пробормотал он, его глаза метали молнии, когда он просматривал экран, а пальцы порхали по клавиатуре. - Но я не хочу ничего говорить, пока у меня не появится идея лучше.
Три дня спустя, по-видимому, он это сделал.
Адам появился в девять вечера в пятницу в «Отбое», как раз когда Денвер устраивался у двери. Он улыбнулся, когда его любовник приблизился, но тут же опустил взгляд, увидев пачку бумаг в руках Адама.
- Детка, я не могу заниматься сегодня вечером. Я работаю.
- Это не учебный материал. Это подтверждение. - Адам поднял лист бумаги, выглядя таким гордым, что вот-вот лопнет. - Я знал, что происходит что-то еще. Конечно, это не точно, пока мы не проведем твое обследование, но я знаю, где это можно сделать, и есть грант, так что это бесплатно. Я назначил тебе встречу на следующую среду. - Он сунул одну из бумаг Денверу. - У тебя проблемы с тестом не потому, что ты тупой, а потому, что ты не способен к обучению.
Адам с таким же успехом мог бы ударить Денвера по лицу свинцовой грушей.
- Разве это не одно и то же, черт возьми?
Теперь уже Адам выглядел озадаченным.
- Нет! Проблемы с обучаемостью реальны, и они серьезны. Это означает, что в твоем мозгу что-то мешает тебе воспринимать информацию так же, как твои сверстники.
- Итак, у меня в голове полный бардак. По-моему, это говорит о тупости.
Адам побледнел.
- Тогда что ты думаешь обо мне? Я сумасшедший?
Это заставило Денвера выпрямиться.
- Черт возьми, нет! Какого черта, Адам? Я ничего не говорил о тебе.
Теперь Адам выглядел так, словно ему дали пощечину.
- У меня тоже проблемы с мозгом, и это намного хуже, чем расстройство зрительной системы. Если ты думаешь, что неспособность к обучению означает, что кто-то тупой, что ты думал обо мне все это время?
Черт, он вляпался в это. Денвер хотел выпутаться из этой истории, но путь был узок, и он пытался объяснить, почему его мозг тупой, а мозг Адама - нет.
- Я имел в виду, что ты не такой сломанный, как я. Это совершенно разные вещи.
- Это совсем не отличается. Это в точности то же самое. Но если ты предпочитаешь говорить себе, что ты глуп, если ты предпочитаешь прятаться за этим, тогда ладно. Только не делай этого при мне.
С этими словами он выбросил пачку бумаги в ближайшую мусорную корзину и выбежал за дверь.
- Адам! - Денвер закричал, но Адам уже бросился бежать. Денвер побежал за ним, обеспокоенный тем, насколько он расстроен. Проблема была в том, что Адам был быстрым. Денвер едва мог разглядеть его на протяжении нескольких кварталов, а когда они добрались до края пешеходной аллеи, он полностью потерял его из виду.
Когда он вернулся к «Отбою», он запыхался, а Джейс стоял в дверях на его месте и выглядел раздраженным.
- Что, черт возьми, происходит?
Денвер отмахнулся от него и направился в заднюю комнату. Он подошел к задней стене, где ударил ладонью по штукатурке, прежде чем привалиться к ней, чувствуя себя таким потерянным и испуганным, как никогда за долгое-долгое время.
В конце концов, он выпрямился, подставил ладонь под кран в раковине и набрал в рот несколько пригоршней воды, а затем для пущей убедительности плеснул немного на лицо. Вытерев капли полотенцем, он направился обратно к двери, где Джейс все еще выглядел сердитым, но теперь в нем появилось и любопытство.
Денвер выудил бумаги Адама из мусорной корзины. Он просмотрел их, почувствовал, как его переполняют обычные досада и замешательство, и сунул их Джейсону.
- Сделай мне одолжение. Просмотри это сегодня вечером и потом скажи мне, что, черт возьми, в них написано.
Джейс нахмурился, взяв смятую пачку, но его лицо немного смягчилось, когда он разгладил их и прочитал документы. Он кивнул и сунул их под мышку.
- Я просмотрю их сейчас и сообщу в перерыве. - Крепко сжав на прощание плечо Денвера, он направился в свой кабинет.
Денвер снова занял свой пост, проверяя документы, но не заглядывая в них, полностью сосредоточившись на том, чтобы продержаться остаток ночи.
Глава 21
АДАМ был совершенно уверен, что после ссоры с Денвером из-за проблемы с обучаемостью он оказался бы в лечебнице, если бы не Луиза. Потому что после нескольких месяцев ежедневных встреч или, по крайней мере, шквала сообщений во время его смены в баре от Денвера, теперь царила полная тишина, и это почти постоянно вызывало у Адама приступы паники. Он был настолько плох, что на второй день позволил Луизе прийти к нему домой.
Он нервничал, когда она находилась в его личном пространстве, но это было лучше, чем сидеть наедине со своими мыслями. Она села на диван рядом с ним, погладила его по спине и сказала, что с ним все в порядке. Он оценил это, но остро осознавал, что у него в доме гость, и его ОКР это не понравилось. Единственным плюсом было то, что у него не было приступа паники, а просто обычное слабое чувство беспокойства.
- Все будет хорошо, - пообещала она. - В конце концов, он ответит на твои сообщения, милый, я обещаю. А если он этого не сделает, я надеру ему задницу.
Мысль о том, что кто-то вообще может надрать задницу Денверу, была нелепой, но то, что Луиза сказала это, и то, что она забылась и понизила голос от ярости, заставило Адама почувствовать, что его любят и о нем заботятся. Он прижался к ее плечу.
- Я не писал ему.
- Боже мой, дорогой...
- Нет. - Адам произнес это с такой силой, что Луиза замерла. - Послушай, это он так разозлился на меня. Даже если он прямо не скажет, что ему жаль, он должен быть тем, кто сделает первый шаг. Мне это нужно.
- Это справедливо, - сказала Луиза, и в ее голосе прозвучало почти одобрение. - Хотя, возможно, тебе придется сообщить ему, что таковы правила, дорогой.
- Я не хочу ему говорить. Я хочу, чтобы он знал. Если я побегу за ним, то все кошмары с Брэдом повторятся снова. Я не хочу, чтобы с Денвером было так же. Я... - Его голос сорвался, и ему потребовалось мгновение, чтобы успокоиться и вытереть слезы. - Я не хочу его терять, но лучше я потеряю его, чем заведу еще одни испорченные отношения.
- О, дорогой. Это так здорово, что ты это понимаешь. Надеюсь, твой психотерапевт тоже похвалил тебя за это.
Адам неловко поерзал.
- У меня назначена встреча только в пятницу.
- Конечно, эта ситуация требует специальной встречи.
Чувство неловкости Адама от присутствия Луизы в его доме усилилось.
- Я не хочу говорить с ней об этом. Я не хочу вдаваться в подробности того, чем мы занимались. Она не в восторге от БДСМ, и…
Луиза положила руку ему на ногу, успокаивая его.
- Милый, ты мне доверяешь?
Адам напрягся.
- Я, правда, не хочу ей говорить...
- Я знаю, дорогой. Ты достаточно мне доверяешь, чтобы порекомендовать тебе нового психотерапевта?
- О боже. - Адам почувствовал не просто беспокойство, а тошноту. - Я не люблю ходить к новым психотерапевтам.
Она положила руку ему на спину и снова принялась массировать.
- Знаю. Но ты не с тем человеком, если хочешь поговорить о Денвере, но не можешь. Я понимаю, что это тяжело, что переход к кому-то новому - это стресс, по сути, еще хуже, чем оставаться с тем, кто тебе не подходит. Если ты позволишь, я помогу тебе найти кого-нибудь, кто был бы дружелюбен к извращенцам. На самом деле, у меня есть кое-кто на примете. Он транс, если это имеет значение.
Адам пристально посмотрел на нее.
- Луиза, почему меня это должно волновать?
- Я знаю, но я должна была проверить. Кстати, ничего страшного, если тебе будет тяжело. Важно чувствовать себя комфортно со своим терапевтом.
Нехорошо быть ханжой, хотел возразить он, но так устал и взвинчен, что рухнул на диван. Она была права, ему нужен был новый психотерапевт. Ему даже в голову не пришло поискать кого-нибудь, кто был бы дружелюбен к извращенцам. Они размещали это на своем веб-сайте?
- Если тебе нужно сначала подумать, это тоже нормально, - сказала она, когда его молчание затянулось слишком надолго.
Он покачал головой.
- Нет. Ты права. И... да, я доверяю тебе, особенно в этом.
Она сжала его руку.
- Спасибо тебе за это. Я все устрою. Если хочешь, я могу поехать с тобой, либо отвезти тебя, либо присутствовать на первом посещении. И ты тоже можешь передумать до последней секунды. Хорошо?
Он снова наклонился к ней, крепче переплетая свои пальцы с ее. Ему пришло в голову, и его ОКР тоже, что это было очень мило, все эти прикосновения и объятия, которые они совершали, и казалось, что они оба могли бы сделать это в домашней обстановке. Так многое становилось лучше, даже если это и выводило из строя все его внутренние переключатели. Он так ждал, когда Денвер приедет к нему, чтобы навести с ним мосты, и то, что он был не первым, кого Адам пригласил, и что он не был уверен, приедет ли Денвер когда-нибудь, заставляло его чувствовать себя таким мрачным, что ему хотелось накачаться наркотиками до такой степени, чтобы впасть в кому и жить в своей постели. Он и так уже принимал столько ксанакса, что у него была паранойя, что он стал зависимым, и он звонил в свою аптеку каждые полчаса, думая о другой переменной, которая могла бы повлиять на его неизбежную зависимость.
Он ненавидел себя за то, что без Денвера ему было так плохо, и чем больше он переживал из-за этого, тем больше это его расстраивало. Неужели он все-таки использовал Денвера как опору? Неужели будет то же самое, что и с Брэдом , несмотря ни на что? Неужели он не мог быть с кем-то и не чувствовать себя хорошо? Было ли плохо заниматься сексом с Денвером? Может быть, ему было хорошо, когда это происходило, но, возможно, со временем ему стало бы еще хуже? Должен ли он вообще перестать быть с кем-либо и сначала сосредоточиться на том, чтобы быть здоровым в одиночестве?
Вопросы вертелись у него в голове, заставляя его еще сильнее вжаться в диван, и он закрыл глаза, все глубже погружаясь в свое отчаяние.
Луиза поцеловала его в волосы.
- Я позвоню Сигу и свяжусь с тобой, как только смогу, милый, обещаю.
Я люблю тебя, Луиза, подумал Адам, но был слишком слаб, чтобы сказать это вслух, поэтому просто кивнул и крепче прижался к ней. Когда его ОКР отступило, прорвавшись, как плотина, за которой слишком много всего стоит, он на мгновение попытался решить, было ли это прогрессом или признаком того, что он был в шаге от госпитализации, затем решил, что слишком вымотан даже для этого, и закрыл глаза, желая, чтобы весь мир, кроме Луизы, ушел прочь.
ДЕНВЕР консультировал кого-то о том, как лучше всего изменить режим похудения, когда к нему подбежала женщина.
Он заметил, как она вошла, краем глаза, потому что не узнал ее и потому что она была одета в то, что он считал женским костюмом, очень редко появляющимися в «Тайни». Такие люди, как она, как правило, ходили в одно из самых модных мест рядом с университетом Такера, поэтому его первой мыслью было, что она юрист, и он забеспокоился, что у Тайни какие-то неприятности. Когда она устремила на Денвера сердитый взгляд и направилась в его сторону, Денвер ничего не смог с собой поделать и отступил на несколько шагов, как будто это могло ее отвлечь.
Она направилась прямо к нему, кивнула мужчине, с которым разговаривал Денвер, а затем ткнула наманикюренным ногтем чуть ли не в нос Денвера.
- Ты, - сказала она угрожающе низким голосом, - будешь говорить со мной, прямо сейчас. Мы будем делать это здесь, или ты предпочитаешь уединиться?
Иесус. Денвер взглянул на Тайни, который наблюдал за Денвером, приподняв брови.
- Э-э, - сказал он, пытаясь выиграть время. - Мы знакомы, мэм?
Ее глаза буквально сверкали, так она была зла.
- Нет, но у нас есть общий друг. По крайней мере, я предполагаю, что ты по-прежнему дружески относишься к Адаму. Лучше бы так и было, потому что, если ты думаешь трахнуть его, мне все равно, какой ты большой, я убью тебя и отвезу в Юту, чтобы похоронить в пустыне.
Было трудно быть таким большим, как Денвер, и замыкаться в себе, но он справился с этим.
- Черт. - Он провел рукой по волосам, жалея, что у него нет шляпы, которую можно было бы натянуть на глаза и спрятаться. - Да. Мы можем пойти поговорить в подсобке.
- Хорошо, - сказала она, хотя и не отступила ни на шаг. На самом деле, казалось, что она только начала.
Честно говоря, подумал Денвер, когда он вел ее в кладовую, которая одновременно служила кабинетом Тайни, он был готов позволить ей трепать его, как ей заблагорассудится, в переносном или буквальном смысле, а то и в обоих случаях. Он знал, что поступил глупо, не позвонив Адаму, и если Луиза - это могла быть только Луиза - так переживала за Адама, то ничего хорошего из этого не выйдет.
Он закрыл за ней дверь и присел на краешек стула, опустив плечи и ожидая начала ее лекции.
Она несколько секунд пристально смотрела на него, прежде чем начать.
- Ты же знаешь, что лишаешь меня всей радости из-за того, что просто сидишь как истукан, вместо того чтобы сопротивляться. Я надеялась, что смогу применить к тебе кое-какие приемы самообороны.
Денвер присел еще ниже, уставившись в пол.
- Да, что ж, если ты хочешь немного поиздеваться надо мной, это было бы прекрасно. Я и так чувствую себя дерьмово.
- Тогда почему бы тебе, твою мать, не позвонить ему? - Луиза всплеснула руками. - Господи, Денвер. Он в ужасном состоянии. Он ждет, когда ты ему позвонишь.
Денвер встал с табурета, расхаживая взад-вперед и потирая затылок.
- Я знаю. Блядь. - Он ударил рукой по стене, прежде чем прислониться к ней. - Я пытаюсь. Я почти делал это раз двадцать, но не знаю, что сказать. Я облажался. Я сильно облажался. - Он снова ударил кулаком по стене, затем вздохнул. - Джейс прочитал все, что Адам пытался мне рассказать. Это напугало меня до смерти, потому что в его словах было много смысла.
- Что у тебя могут быть проблемы с обучением? Да, это так. На самом деле, мне стыдно, что я об этом не подумала, хотя Адам еще не дал понять, насколько тяжело тебе было. Чего я не понимаю, так это почему из-за этого стоит потерять Адама. Ты действительно так горд?
- Нет! - Денвер вцепился пальцами в стену, оттолкнулся от нее и снова принялся расхаживать по комнате. - Дело не в этом. Блядь, да, наверное, это отчасти гордость, но в основном - Господи, блядь, я не знаю, что с этим делать! Это значит, что я тупица, мне плевать, что он говорит, и это чертовски трудно проглотить. Ой!
Луиза встала перед ним, чтобы остановить его, а когда он попытался увернуться от нее, схватила его за руку и впилась ногтями ему в кожу. Когда она заговорила, ее голос был хриплым от гнева.
- Я была неправа. Это не гордость. Это невежество и воинственность. Так что слушай внимательно, приятель. Неспособность к обучению - это не признак глупости, не более чем деформация зрения.
- Чушь собачья. Это не то же самое, что необходимость в очках.
Боже, но она продолжала смотреть ему в лицо.
- Это так, и я собираюсь стоять здесь и запугивать тебя, пока ты не поймешь это. - Она поморщилась и указала на себя. - Послушай, детка, я живое доказательство того, что тела и мозги не созданы идеальными руками какого-то божественного существа. Они все портят, иногда из-за того, как мы пришли, иногда из-за того, что случилось, а иногда, черт возьми, кто знает почему. Люди, у которых нет такого опыта, на самом деле довольно редки. Некоторые физические и психические сбои сопровождаются приятной социальной обстановкой. У тебя - нет. Подумаешь, большое дело. Ты можешь найти свой способ справиться с этим, а можете сидеть и хандрить в углу и использовать это как оправдание того, что ты живешь не своей жизнью. И прежде чем ты начнешь ныть мне о том, как это тяжело, я хочу предупредить тебя, что у меня нет ни капли сочувствия. Прости, но я тебя обыграю, как бы ты ни старался.
Денвер поднял руки.
- Ты права. И я знаю, что веду себя как придурок. - Он снова сел, но на этот раз посмотрел на нее снизу вверх. - Мне тяжело, понимаешь? Я хочу быть сильным ради Адама, но не могу. Это заставляет меня чувствовать себя уязвимым, а я ненавижу чувствовать себя уязвимым.
- Ты хочешь сказать, что, по-твоему, он не захочет тебя, если ты будешь уязвим? - Услышав это, Денвер отвернулся и фыркнул. - Ладно, я признаю, что ты, возможно, немного глуповат, но это никак не связано с неспособностью к обучению.
Денвер с трудом сглотнул.
- Между прочим, то, что я большой снаружи, не значит, что я иногда не чувствую себя маленьким внутри.
- Справедливо подмечено. - Теперь ее голос звучал намного мягче, и это успокоило его. - Но если ты действительно думаешь, что Адам отвергнет тебя, то ты его совсем не знаешь.
- Да, но у него нет исключительных прав на беспокойство и иррациональные страхи. - Он выпрямился, чувствуя, что снова немного пришел в себя. - Итак. Раз уж у тебя столько мнений, может, у тебя есть какие-нибудь соображения о том, как мне это исправить?
От улыбки в ее глазах заплясали огоньки.
- На самом деле, я уже это делаю.
Глава 22
НОВЫЙ психотерапевт, к облегчению Адама, был великолепен. Честно говоря, Адам думал, что тот факт, что он был трансгендером, только добавлял ему понимания. Сиг сталкивался с некоторыми трудностями, связанными с тем, чтобы быть мужчиной, с которыми никогда не справлялись даже самые образованные и благонамеренные женщины-терапевты, и все же он обладал тем же чувством сопереживания и инстинктивного сострадания, которые, судя по обширному терапевтическому опыту Адама, были немного более доступны женщинам. Возможно, это был его собственный набор стереотипов, но что бы это ни было, он был рад этому, потому что Сиг был на верном пути к тому, чтобы стать лучшим психотерапевтом, который когда-либо был у Адама.
Они встречались всего один раз, но Адам уже чувствовал себя уверенно, как будто у него теперь был дом, куда он мог прийти и поговорить практически обо всем: об ОКР, тревоге, сексе, и о том, как сильно он хотел, чтобы его связали и трахнули, и как эта потребность одновременно возбуждала и пугала его, как он волновался что передача контроля Денверу была отговоркой, хотя втайне он мечтал об этом освобождении. Они едва коснулись последнего, потому что у него ушла целая сессия на то, чтобы заговорить об этом, но Сиг дал ему пожевать несколько вкусных наггетсов, и Адам, конечно же, проглотил то, что он предложил.
- Принятие своей сексуальности - это нечто большее, чем простая ориентация, и когда речь идет о перегибах, практиках, которые выходят за рамки общепринятых в культуре представлений о приемлемости, принятие этих сторон себя может раскрыть и часто раскрывает целые аспекты личности, которые ранее были скрыты. Стремление к доминированию - это часть того, кто ты есть, и точно так же, как признание того, что ты гей, позволяет чувствовать себя свободным, так и признание того, что ты стремишься к тому, чтобы твой партнер дал тебе этот особый опыт, позволил отказаться от контроля. Это страстное желание может выходить за рамки спальни, и в этом нет ничего плохого. Это правда, тебе нужно быть сдержаннее и быть уверенным, что ты не используешь Денвера, чтобы сбежать от своей жизни, и хорошо, что ты осознаешь эту опасность, но сам факт того, что ты дал ему отпор, когда он расстроил тебя, говорит мне о том, что тебе не грозит реальная опасность подчинения ему в пагубной степени. Он также не похож на человека, который стал бы издеваться над тобой, хотя я не могу сказать того же о твоем первом любовнике. Я предлагаю тебе поработать над тем, чтобы успокоить внутренний голос, который жаждет наброситься на тебя, настоящего хулигана.
Мысль о том, что он издевался над самим собой, не стала для Адама открытием, но он совершенно не знал, как остановить эту ситуацию. Сиг пообещал, что они разберутся с этим.
- Ты хорошо справляешься с осознанием того, что беспокойство - это часть тебя, но я бы хотел, чтобы ты попробовал другую визуализацию. Я знаю, ты сказал, что у тебя ее нет, но, насколько я могу судить, прямо сейчас ты воспринимаешь свои расстройства как груз на шее. Я бы хотел, чтобы ты представил свои расстройства как упряжку лошадей.
Адам хмуро посмотрел на него.
- Лошадей?
Сиг кивнул.
- Да. Ты можешь представить их как пару, ОКР и Тревогу, управляющих твоей колесницей. Как тебе больше нравится. Но попробуй лошадей. А теперь - догадываешься почему?
Адаму пришлось немного подумать.
- Потому что они управляют мной.
- Да. Потому что они могут управлять тобой, но при некоторой осторожности ты тоже сможешь управлять ими. Тебе придется передвигаться на беспокойных лошадях, и этого не изменить. Что ты можешь изменить, так это то, как ты их воспринимаешь. Держишься ли ты за их гривы и кричишь ли, пока они носятся как угорелые? Ездишь ли ты на такой скорости, которая тебя успокаивает? Ухаживаешь ли ты за своими лошадьми? Используешь ли ты жесткие удила или даешь им что-нибудь мягкое для их нежных губок?
- Ух ты. Я и понятия не имел, что метафора «беспокойство как у лошади» настолько обширна.
Сиг улыбнулся и похлопал Адама по ноге.
- Попробуй и на следующем приеме дай мне знать, как это работает.
Следующий сеанс был через полтора дня, и Адам не мог дождаться.
В то же время ему предстояло выполнить огромный лабораторный проект, что было хорошо, потому что это позволяло ему отвлечься. Все его внимание было сосредоточено на школьных занятиях, поэтому ему не приходилось слишком много думать о том, как давно он не получал вестей от Денвера. Луиза сказала ему, чтобы он держался, что она верит, что Денвер оправится, и очень скоро. Она говорила так уверенно, что Адам подумал, может, она с ним поговорила. Он хотел спросить, но слишком нервничал, поэтому просто доверился им обоим и с нетерпением ждал более приятной терапии. Он ухаживал за своими лошадьми, водил их в воображаемую конюшню и выставлял напоказ в клубной одежде, характерной для гетто. А когда у них было настроение, то и в коже.
Адам также нашел утешение в воспоминании о своей последней, потрясающей ночи с Денвером перед их ссорой: на фотографии его покрытой синяками и покрасневшей задницы. Адам сохранил эту и несколько других своих любимых фотографий на главной странице своего телефона. Он вытаскивал их, когда чувствовал себя слишком взволнованным, напоминая себе о том, как хорошо ему было тогда, и говоря себе, что у него все получится снова.
Ему не хотелось думать о том, чтобы делать что-то подобное без Денвера, но он все равно заставил себя это сделать. Если бы у него нестало Денвера, он бы, по крайней мере, позволил их отношениям стать воротами к раскрытию этого аспекта себя. Сиг пообещал помочь ему найти безопасные связи в БДСМ-сообществе, и Адам цеплялся за это всякий раз, когда чувствовал беспокойство.
Однако, в основном он смотрел на фотографии, представляя, что все еще связан и в безопасности. На самом деле он просматривал их по нескольку раз в день, особенно когда лежал в постели, пытаясь уснуть. Он просматривал их и в лаборатории, натягивая на себя, как защитное одеяло, всякий раз, когда его мозг становился немного взбешенным. Он тщательно следил за тем, чтобы они оставались конфиденциальными, и, как ему велел Денвер, на его телефоне был пароль.
К сожалению, он забыл, что Брэд по-прежнему знает все его пароли.
Он знал, что не должен был использовать один и тот же пароль для всего. Он знал, что должен был менять свои пароли каждые несколько месяцев или недель, или что-то в этом роде. Кроме того, он боялся, что забудет свой пароль. На самом деле, у него была постоянная внутренняя война со своим ОКР по этому поводу: что хуже, забыть свои пароли или быть взломанным? Дома он попытался записать их в блокноте, но потом долго лежал без сна, думая о том, что кто-то может проникнуть к нему в дом, узнать его пароли, затем напасть на него, украсть его телефон и все его личные данные. Итак, он скомпрометировал себя. У него было два сложных пароля, которые он использовал поочередно, и в качестве меры безопасности он попросил Брэда запомнить их.
Ему и в голову не приходило, что ему следовало бы найти кого-то другого на замену, пока он не вышел и не увидел Брэда с телефоном в руках, который с бледным лицом листал его галерею.
Брэд остановился на снимке Адама, связанного, с кляпом во рту, в очках, с зажатыми сосками, с лицом, искаженным от боли, затем посмотрел на Адама так, словно не узнавал мужчину, стоящего перед ним.
Адама охватила паника. Удержать лошадей было невозможно. Лошади неслись вскачь, увлекая Адама за собой. Все, что он знал, это паника, потому что в этот момент в мире не было ничего, кроме паники.
Верни его, хотел потребовать Адам, но не смог вымолвить ни слова. Он стоял, все еще не сняв стерильных перчаток, ожидая, замерзший, плененный, более обнаженный и незащищенный, чем когда-либо во время игры с Денвером.
Брэд продолжал качать головой.
- Что за хрень, Адам? Серьезно? - Он перевел взгляд с телефона на Адама, затем снова на телефон.
- Отдай, - прошептал Адам. - Это мое.
Брэд пристально посмотрел на Адама.
- Я все гадал, на что ты смотришь. Я подумал, что это какая-то угроза, как будто он держит это, чтобы ты сделал то, что он сказал, или что-то в этом роде, но ты смотрел на это так, словно это был твой спасательный круг. Тебе это нравится, да? - Брэд насмешливо скривил губы. - Господи, Адам, ты болен сильнее, чем я думал.
Я не болен. Адам не смог выдавить из себя ни слова, потому что, когда Брэд посмотрел на него с таким уродливым выражением лица, в это было трудно поверить.
- Отдай, - прошептал он снова.
Конечно, Брэд этого не сделал. Он помахал телефоном перед Адамом, держа его на расстоянии вытянутой руки.
- Больной, Адам. Это ненормально. Ты больной. И этот парень, которому ты позволяешь так с собой поступать - чудовище.
Адам не был болен, и Денвер не был чудовищем. Он знал это, и, хотя это было еще молодое, хрупкое знание, он обнаружил, что теперь может за него ухватиться. Это помогло ему осторожно ухватиться за поводья лошади.
- Нет, - сказал он, все еще шепча, но с жаром в голосе.
- Болен. - Брэд швырнул это слово в Адама, растягивая шипящие звуки, шипя их, произнося согласные так сильно, что они слипались. Он снова поднял трубку. - Ты позволил ему сделать это с тобой и сфотографировать это? Господи, это, наверное, уже облетело весь Интернет.
Ты болен, попытался возразить внутренний хулиган Адама. Но даже ему было нелегко найти опору. Поводья лишь болтались в руке Адама, но он был на месте. Адам мог видеть лошадей на расстоянии, и, хотя они все еще были дикими и испуганными, он мог сказать, что им бы хотелось, чтобы они были под контролем.
Ты можешь быть под контролем. Все, что тебе нужно сделать – принять это .
Быть с Денвером - не болезнь. Может быть, они и были нетрадиционными, но в них не было ничего неправильного, и это не было вредно для здоровья.
Адам не был болен, и точка. Он не был нездоров. У него были некоторые психические заболевания, но у многих людей они были. Он принимал лекарства и ходил на терапию. Он следил за своим здоровьем.
Я не болен. Я не ошибаюсь. Я иду своим путем, и этот путь правильный.
Это открытие должно было стать победой. Так оно почти и было. Адам сжался в комок, в кои-то веки его хулиган тоже съежился, сбитый с толку и неуверенный в том, как выстроить защиту, не желая использовать защиту от болезней, предложенную Брэдом, мысленно представляя, как он уступает место олицетворенным Сигом лошадям. Это была победа еще и в том смысле, что Адам понял, что Брэд всегда был для него вреден. Жить с Брэдом было все равно, что жить в «Лаунд-о-Раме» с пьяными парнями из студенческого братства, у которых было полно своих проблем, и которые задирали Адама сильнее, чем его собственный хулиган.
Проблема была в том, что Адам обрел внутренний покой, но это было все, что у него было на данный момент, и теперь, когда его обидчик успокоился, когда его лошади были на поводке, когда Луиза и Денвер отсутствовали, у него не осталось никого, кто мог бы защитить его, потому что ему требовались все силы, чтобы сохранить себя. В отсутствие какой-либо защиты его мозг задействовал последнюю защиту, единственный щит, который он знал, как создать: паническую атаку.
Полномасштабную паническую атаку, близкую к припадку.
Брэд не переставал произносить монолог, когда мир Адама сузился и потемнел, но он и раньше видел, как Адам нервничает, поэтому, когда у него началась одышка, он ухмыльнулся и скрестил руки на груди.
- О, здорово. Сейчас начнется приступ. Видишь? Болен, Адам. Это ненормально - быть таким.
Черт возьми, но Брэд был придурком. Высшего сорта. Хотел бы я знать, как с ним обращаться. Я хочу научиться, как с ним обращаться.
Не сегодня, ответила тревога Адама. Внутренний хулиган разрыдался, лошади встали на дыбы, а перед глазами Адама появились красные точки.
Он наблюдал, словно со стороны, как Брэд понимает, что это нечто большее, чем обычные рыдания и хождение взад-вперед. Странным образом, часть Адама наслаждалась этим, надеясь, что он напугал Брэда до чертиков, что он устроил представление, которое обычно устраивал в отелях, или когда родители запирали его в комнате в попытке наказать за то, что они считали чрезмерным поведением, только для того, чтобы вернуться и найти его пускающим слюни на полу в состоянии, близком к коме.
Боже, я надеюсь, что меня стошнит на него, подумал Адам, и тут паника накрыла его, как одеяло, и ему ничего не оставалось, как отправиться в путь.
Однажды Адам просмотрел на YouTube видео о людях, испытывающих приступы паники, и был поражен тем, насколько безобидными они казались. Они были похожи на смерть. Хуже всего была боль в центре груди, которая ощущалась как сердечный приступ. На самом деле это был выброс адреналина, сильный толчок, призванный разжечь гнев или побудить к бегству, но при приступах тревоги или паники он только подливал масла в огонь. Это было похоже на подтверждение сообщений, которые мозг посылал в виде беспорядочных сигналов СОС: мы умрем. Мы умираем прямо сейчас, и ты не можешь это остановить, ты можешь только умереть.
Это ненастоящее, ругал себя Адам. Он и раньше бывал на этом родео, но по масштабам панических атак это была самая крупная, и, поскольку Адам хотел держаться подальше от Брэда, он не смог удержаться. Может быть, если бы он был достаточно большим занудой, Брэд бросил бы его навсегда.
Мы умираем, мы умираем! Мозг Адама кричал, и все попытки что-либо объяснить прекратились. Это была смерть. Это действительно была смерть - это был сердечный приступ. Он умирал.
Я никогда больше не увижу Денвера.
Дрожащими руками снимая перчатки, Адам, спотыкаясь, шагнул вперед и потянулся за телефоном. Брэд попытался отойти, но Адам поймал его за руку и держал до тех пор, пока Брэд не вскрикнул и не выронил устройство. Адам бросился за ним, рыдая, содрогаясь, умирая, и как только он взял его, то принялся возиться с клавиатурой, чтобы найти свои контакты. Денвер ответил после третьего гудка, его голос был хриплым, когда он сказал:
- Привет.
- Я умираю. - У Адама перехватило горло от того, что его убивало. Возможно, он умирал от избытка адреналина. Это не имело значения. Он умирал, и ему нужно было снова увидеть Денвера. - Я в лаборатории. Пожалуйста, я хочу тебя видеть.
- Адам? - Денвер стал деловым, в его тоне появились опасные нотки.
- Это убьет меня. - Адам не был уверен, что произнес это вслух, настолько он был растерян. Была только паника, страх, потребность сбежать, и все это заглушало его потребность в Денвере, страстное желание, которое продолжало подниматься на поверхность.
- Адам, я уже в пути. - Сталь в голосе Денвера была такой приятной. Адам закрыл глаза и уцепился за нее. - Я вешаю трубку и звоню в 911, и я уже в пути.
- Нет! Пожалуйста, не уходи! - Адам надеялся, что не рыдает, но это вряд ли имело значение, поскольку он все равно был уже почти мертв.
Я не хочу умирать. Я хочу быть с Денвером.
- Господи, - произнес Брэд над ним. - Черт, это действительно плохо.
Адам умоляюще посмотрел Брэду в глаза.
- Позвони в 911, чтобы мне не пришлось вешать трубку.
- С кем ты разговариваешь? - Потребовал Денвер.
Говорить было больно, но Адам заставил себя.
- Брэд.
- Скажи этому ублюдку, чтобы он позвонил в 911, или я позвоню вместо него.
Адам попытался, но его накрыла новая волна паники, заставившая его сжаться в комок, а когда она утихла настолько, что он смог нащупать свой телефон, Брэда уже не было, как и Денвера.
- Нет, - закричал он, пытаясь набрать номер еще раз. Он продолжал пытаться, его пальцы все время путались, грузовой поезд в его голове мчался все громче и громче, он больше не мог жить в реальном мире, мог только погрузиться в панику, ее вопящую ярость и обещание гибели - единственное, что могло обеспечить безопасность в жизни.
ДЕНВЕР никогда в жизни не ездил так быстро.
Он не пропустил ни одного светофора, но в остальном вел машину так, словно пробовался на роль в голливудской сцене погони, с визгом вписываясь в повороты и лавируя в потоке машин, иногда пересекая центральную линию в отчаянном стремлении добраться до Ист-Сент. Диспетчер держал его на линии почти всю дорогу до университета, задавая вопросы об Адаме, истории его здоровья и, как знал Денвер, стараясь занять и успокоить его.
- Все, что я знаю, это то, что он сказал, что умирает, - повторил Денвер, когда диспетчер продолжил расспрашивать о проблемах со здоровьем, помимо ОКР и тревожности. - Я не знаю, но, похоже, он в это верил.
- Он один?
Денвер подумал о Брэде, о его самодовольной идиотской физиономии, ухмыляющейся над истекающим кровью Адамом, и тут он действительно проехал на красный свет.
- Я не знаю. С ним кто-то был, но, честно говоря, я ему ни черта не доверяю.
- Вы верите, что этот человек каким-то образом причинил вред Адаму? Следует ли нам вызвать полицию?
- Я не знаю. - Отчаяние сдавило грудь Денвера так сильно, что ему стало больно. - Честно говоря, я не знаю. Я бы не назвал его таким человеком, но я не знаю. Все, что я знаю, это то, что я уже сказал. Адам сказал, что умирает и что Брэд был рядом с ним. Если Брэд все еще там и он каким-либо образом причастен к случившемуся, возможно, вы захотите вызвать полицию, чтобы я его не убил.
- Я понимаю, что вы беспокоитесь за своего друга, мистер Роджерс, - сказала диспетчер, переходя на успокаивающий тон.
- Моего парня, - резко поправил Денвер. - И да, я обеспокоен. Действительно можно умереть от приступа тревоги?
- Мы делаем все, что в наших силах, чтобы помочь вашему парню, сэр. Парамедики сейчас поднимаются по лестнице в энтомологическую лабораторию. Я буду держать вас в курсе.
- Он действительно умирает?
Судя по голосу диспетчера, ее терпение начинало иссякать.
- Сэр, я не имею права давать медицинские консультации.
Денвер мог видеть колледж впереди, но не огни машины скорой помощи. Они были спрятаны на университетских дорожках, что напомнило Денверу о важном моменте: он понятия не имел, где будет парковаться.
- Они сейчас с вашим парнем, мистер Роджерс.
- С ним все в порядке? - Денвер осмотрел кампус. Он был в одном зеленом участке с лабораторией, но ему пришлось бы проехать два квартала до парковки, на которую у него не было разрешения.
- Да, сэр, он стабилен. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие.
К черту спокойствие.
- Я почти на месте. Спасибо за вашу помощь.
- Сэр... - Но остальные слова ее мольбы были напрасны, потому что Денвер повесил трубку.
Затем он свернул на зеленый, включил полный привод и направился прямо к зданию энтомологии.
Глава 23
ПАРАМЕДИКИ уже спускали Адама по лестнице, когда Денвер свернул на дорогу. Он припарковался на полосе для пожарных, выпрыгнул из грузовика и направился прямо к носилкам.
- С ним все в порядке? - Спросил Денвер, глядя только на Адама. Господи, он выглядел бледным и вспотевшим. Но крови не было. Он был странно спокоен, глаза его были рассеянными, когда он хныкал. Казалось, он немного успокоился, когда увидел Денвера.
Один из парамедиков указал на Денвера.
- Пожалуйста, отойдите от носилок, сэр.
- Это я вам позвонил. - Денвер взял Адама за руку. - Малыш. Малыш, скажи мне, что с тобой все в порядке.
- Прости, - прошептал Адам, и по его щеке скатилась слеза. - Я не хочу умирать. Я люблю тебя.
- Вы не умрете, мистер Эллери. - Женщина-парамедик обратилась к Адаму тоном человека, который делал это уже несколько раз. - Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Мы найдем что-нибудь, что поможет вам в машине скорой помощи.
Денвер сжал руку Адама так крепко, как только мог, чтобы не сломать кости.
- С тобой все будет в порядке. Ты слышишь меня? - Он наклонился ближе, желая поцеловать его, но было трудно поспевать за парамедиками на лестнице. - Я тоже люблю тебя, малыш. И я никуда не уйду.
Это обещание было временно нарушено, когда они подъехали к машине скорой помощи, и парамедики попытались сказать Денверу, что он не может ехать с ними.
- Я сажусь в эту машину, - заявил Денвер. Он был бы более красноречивым, но тут из-за угла показалась полицейская машина.
Парамедики раздраженно переглянулись, но, в конце концов, женщина пожала плечами.
- Пусть едет. Посмотрите, насколько уже успокоился пациент.
Это правда, Адам, казалось, немного пришел в себя. Он все еще дышал слишком часто и выглядел дерьмово, но он цеплялся за Денвера, как за спасательный круг. Он не отпускал ее даже для того, чтобы парамедики успели погрузить его в машину скорой помощи; Денверу пришлось залезть внутрь, когда они поднимали его, и, поскольку он был там, он помогал по дороге.
Пока «скорая» катила дальше, Адаму ввели какой-то внутривенный препарат, и он успокоился через несколько минут, хотя и не полностью. Он говорил невнятно, но в основном для того, чтобы снова и снова повторять Денверу, что любит его.
Денвер погладил вспотевший лоб Адама, убирая волосы.
- Что случилось, малыш? Что сделал Брэд?
- Он нашел фотографии. В моем телефоне. - Адам закрыл глаза. - Он сказал, что я болен.
Брэд - покойник.
- Детка, ты не болен.
- Он не останавливался. Я знал, что он неправ, но он не останавливался, и я не мог сообразить, что делать, и запаниковал.
Денвер продолжал гладить Адама, но его вторая рука сжалась в кулак.
- Теперь с тобой все в порядке, мальчик. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
- Я знаю. - Адам уткнулся лицом в запястье Денвера, и Денвер опустил руку, чтобы коснуться его щеки.
- Я останусь здесь, - пообещал он. - Я никуда не уйду.
Ему пришлось на минуту нарушить эту клятву в больнице, где он застрял, заполняя бланки и отвечая на вопросы, на которые не знал ответа, пока врачи осматривали Адама. Некоторые из них сначала уверяли Денвера, что его любимому ничего не угрожает, что, насколько им известно, у Адама был всего лишь приступ и ничего больше. Они также поклялись Адаму, что впустят Денвера обратно, как только закончат его осмотр, что заставило их обоих почувствовать себя лучше.
У Денвера был телефон Адама, и с него он позвонил Луизе. Затем, после небольшого инструктажа с ее стороны, он связался с родителями Адама.
К телефону подошла мать Адама, и было странно, насколько сдержанной была ее реакция на новость Денвера о том, что ее сын попал в больницу. Сначала он подумал, что ей все равно, но, когда ее голос начал дрожать, он понял, что она просто изо всех сил старается держать себя в руках.
- Они говорят мне, что с ним все будет в порядке, - сказал ей Денвер. - Сейчас они с ним, но, похоже, никто не проявляет никакой тревоги. И он успокоился, как только увидел меня, что, я надеюсь, хороший знак.
- Как давно вы встречаетесь? - Спросила его миссис Эллери. Вежливо, как будто они пили чай, а не обсуждали госпитализацию ее сына.
- Уже некоторое время. - Денвер прочистил горло. - Я просто хочу, чтобы вы знали, миссис Эллери, что я очень забочусь о вашем сыне и не допущу, чтобы с ним что-нибудь случилось, насколько это в моих силах.
Он услышал ее улыбку, мягкую и печальную, когда она ответила.
- Я рада, что у Адама есть такой друг, как вы. Иногда ему приходится нелегко.
Денвер не знал, что на это сказать. С таким же успехом она могла бы поблагодарить его за то, что он вынес мусор. Он вспомнил, что Адам упоминал о том, что держался на расстоянии от своих родителей, как будто они не понимали этого, не понимали его или его болезни. По мере того, как Денвер слушал напряженную, эмоционально замкнутую реакцию миссис Эллери, представляя, как Адам пытается обрести безопасность в этой замкнутости, все становилось намного яснее.
- Я буду держать вас в курсе.
Именно тогда появилась Луиза.
- Я хочу его видеть, - потребовала она. Ее глаза были красными, и она то и дело вытирала их салфеткой. Тушь потекла.
- Они сказали, что нужно подождать еще несколько минут, - сказал ей Денвер. - Но они также продолжают говорить мне, что с ним все будет в порядке.
- Я убью Брэда, - прошептала она, снова вытирая глаза.
- Встань в очередь, - пробормотал Денвер.
Это заставило ее немного рассмеяться.
- Нечестно. Если ты доберешься до него первым, то, когда я с ним закончу, от него ничего не останется.
- Мы займемся им вместе.
- Договорились.
Затем врачи вызвали их и сказали, что Адам спрашивал о Денвере. Он лежал в углу палаты неотложной помощи, одетый в больничный халат, за занавеской, опираясь на подушки. Он выглядел накачанным наркотиками, но гораздо, гораздо спокойнее.
- Денвер, - невнятно пробормотал Адам, протягивая к нему руку с кривой улыбкой. - О, и Луиза тоже. Ура.
- Мы продержим его всего несколько часов, - сказал доктор. - Сейчас ему, кажется, значительно лучше, и реальная опасность ему не угрожает. Однако мы бы хотели, чтобы кто-нибудь остался с ним на ночь, просто на всякий случай.
Денвер кивнул.
- Я так и сделаю. - Он хмуро посмотрел на Адама, понимая, что это нарушает одно из его правил. -Если Адам не против.
Адам кивнул и одарил его еще одной глупой улыбкой.
- Адам не против.
Он надеялся, что это останется правдой, даже когда действие наркотиков закончится. Или что они дадут Адаму упаковку с собой домой.
Черт возьми, он подумал, может ли он попросить дозу для себя.
БЫЛО время ужина, когда Адама выписали из больницы, и Луиза вызвалась принести к Денверу тайскую еду. Казалось, это было решение о том, где они проведут ночь, и, поскольку Адам не спорил, Денвер согласился.
- Ты в порядке? - спросил он, усаживая Адама на диван. Он присел на корточки рядом с ним, вглядываясь в лицо своего возлюбленного в поисках признаков растущего стресса. - Ты в порядке в моем доме? И не только на день, но и на ночь?
Адам кивнул. Он все еще был как в тумане и, казалось, с трудом держал голову поднятой. На самом деле, к тому времени, когда Луиза принесла еду, он снова погрузился в сон.
Они вдвоем сидели за кухонным столом Денвера и молча ели.
- Как у тебя дела? - Наконец спросила Луиза. - Ты держишься?
Денвер кивнул. Затем пожал плечами.
- Я имею в виду, с ним все в порядке, верно? Может быть, вызвать скорую было уже слишком.
- Нет, это было умно, особенно учитывая, что ты не знал, что происходит. - Когда снова воцарилось молчание, она похлопала его по руке. - Давай. Задай мне вопросы. Откройся. Вытащи это.
Денвер выдохнул, хотя и не осознавал, что задерживал дыхание.
- Я не знаю, что сказать. У меня такое чувство, будто меня ударили в бок. На самом деле ничего не произошло, но, черт возьми, такое ощущение, что это было именно так.
- Да. - Луиза подняла на него взгляд. - Вот каково это - жить с тревогой. У тебя ее нет, но ты живешь с ней. Будут и другие плохие дни. Другие приступы. Независимо от того, насколько сильным станет Адам, мир всегда будет для него более трудным испытанием. И, как ты узнал сегодня, ты не можешь его спасти. Ты не можешь от этого отгораживаться. Чаще всего тебе придется помогать ему собирать осколки после того, как у него все рушится. Снова.
Денвер откинулся на спинку стула и хмуро уставился в свою тарелку.
- Я начинаю понимать.
- Ты сможешь с этим смириться?
Денвер задумался, заставил себя задуматься, прежде чем ответить. Наконец, он сказал:
- Полагаю, мне придется это сделать, да?
Луиза улыбнулась и сжала его руку.
- Хороший ответ.
КОГДА АДАМ проснулся, он сначала не понял, где находится, и это вызвало новую панику. Затем появился Денвер, склонился над ним, и он успокоился.
- Ты у меня дома, - сказал ему Денвер. Он протянул тарелку. - У меня тайская еда. Она немного остыла. Хочешь, я немного подогрею?
Адам, умирающий с голоду, покачал головой и выпрямился, прежде чем дотянуться до тарелки. У него кружилась голова, и он не мог сосредоточиться - это были сильнодействующие наркотики, те, что ему дали в больнице. Он чувствовал, что плывет в воздухе.
Денвер наблюдал за ним, как ястреб.
- Ты все еще в порядке? Тебе что-нибудь нужно?
Только ты. Адам улыбнулся и покачал головой.
Денвер хлопотал вокруг Адама, пока он не покончил с едой, затем унес тарелку и вернулся с большим стаканом воды.
- Они дали мне таблетки, если они тебе нужны.
- Если я приму еще какие-нибудь таблетки, то окажусь в коме, - ответил Адам, слегка запинаясь. Он покраснел и отвел взгляд. - Прости.
- За что?
За что.
- За все, Денвер. Я знаю, что погорячился, и чувствую себя нелепо.
Денвер поднял ноги и уселся на другом конце дивана.
- Не чувствуй себя нелепо. С тобой все в порядке. Судя по всему, Брэд был настоящей задницей.
- Брэд всегда был придурком. - Адам уставился в потолок. Плиток, которые нужно было считать, не было, поэтому он прикинул углы и формы помещения, создавая воображаемые квадраты и прямоугольники, чтобы заполнить тишину.
- Доктор хотел, чтобы ты остался здесь на ночь, - наконец, сказал Денвер. - Ты не против, детка?
Он, конечно, не был против. Геометрические фигуры на потолке были первым признаком того, что его ОКР взяло верх над тем, что они накачали в его организм. Он подумал о таблетках, которые предложил Денвер.
Затем он перевел взгляд на Денвера, и мысли о том, чтобы принять еще наркотиков, исчезли, уступив место гораздо более приятному развлечению.
Денвер заметил выражение его лица и покачал головой.
- Ни за что. Ты только что выписался из больницы.
- После глупого приступа паники, а не сотрясения мозга. - Мне не нужны лекарства, когда я мог бы получить тебя.
Денвер уставился на него, его лицо было в тени, а тело освещено светом, льющимся из кухни. Он был большим и красивым, и Адам хотел его. Он пытался придумать, как бы заполучить его.
Денвер отвел глаза и скорчил гримасу, уставившись на свой ковер.
- Кроме того, насколько я помню, я тоже вел себя как придурок.
Ой. Это. Забавно, что он, казалось, больше не возражал, особенно после того, как увидел, как Денвер хозяйничает в больнице, задирает врачей, обращается с Адамом, как с экзотическим русским крашеным яйцом.
- Мне все равно. И я думаю, что я тоже был ослом.
Денвер фыркнул.
- Ты не был ослом.
- Я думаю, был. Я не подумал о том, что для тебя может значить сообщение о твоей инвалидности. - Адам вернулся к оформлению потолка. - Думаю, я был слишком поглощен мыслью о том, как здорово, что ты похож на меня, чтобы думать о том, что... - Он вздохнул. - Хорошо. Я думаю, тебе, наверное, неинтересно слышать, что у тебя сломан мозг. - Он начал считать фигуры, которые у него получились, и разбивать прямоугольники на квадраты поменьше, пытаясь сделать пространство однородным. - Я думаю, это довольно по-идиотски - радоваться чьей-то неспособности к обучению, потому что это делает их такими же уродами, как ты.
Знакомые пальцы обхватили его подбородок и наклонили к себе, заставляя оторваться от математики. Лицо Денвера все еще оставалось в тени, но Адам мог разглядеть сильную линию его подбородка, легкий изгиб губ, мягкий блеск в глазах.
- Ты не был мудаком. И ты не урод. - Его большой палец погладил челюсть Адама. - Ты просто столкнулся с тем, чего я так долго боялся. Как в короткометражке про Багза Банни, где он стоит лицом к лицу с каким-то огромным парнем, ростом с меня, и ничто не может его тронуть, пока Багз не ударит его в челюсть. «Его стеклянная челюсть!» - говорит кто-то, и здоровяк разбивается вдребезги и падает, побежденный. Вот что я чувствовал. Как будто я сделал себя большим и непробиваемым, но у меня была стеклянная челюсть, и ты это понял. - Адам съежился и открыл рот, чтобы извиниться, но Денвер мягко прижал его губы подушечкой большого пальца. - Ты мог бы прийти ко мне с самым лучшим, самым терпеливым, одобренным психологом объяснением, и я бы все равно взбесился. Я всю свою жизнь боялся, что я глупый и никчемный, как и говорил мне мой папа. Я ждал чего-нибудь, чего угодно, что подтвердило бы его правоту, и ты нашел это для меня.
Адам чувствовал себя дерьмово. Полное, беспросветное дерьмо. Он не мог говорить из-за большого пальца Денвера, поэтому вместо этого скорбно поцеловал его.
- Детка, если бы это был не ты, это был бы кто-то другой. Я был так уверен, что придет бугимен. Я не собирался двигаться вперед, я не думаю, что я собирался что-то предпринимать, пока не узнаю, где он. Мне нравится твое беспокойство. Я боялся призрака, но я был уверен, что это не просто призрак, что он может добраться до меня. Я позволил своему страху взять надо мной верх, поэтому, когда ты рассказал мне, от чего я прятался, я не смог ни услышать, ни увидеть ничего, кроме того, что это было правдой, это было там. - Денвер криво улыбнулся. - Знаешь, ты не единственный, у кого может начаться приступ паники.
Это заставило Адама улыбнуться, и он отодвинулся от большого пальца, хотя ему понравилось, что Денвер снова погладил Адама по щеке.
- Да, но не ты попал в больницу.
- В следующий раз я буду стараться усерднее.
Адам посмотрел Денверу в глаза, и его улыбка стала мягче и глубже. Он забыл о потолке и его геометрических возможностях, слишком увлеченный фигурой человека, стоявшего перед ним. Без шляпы его волосы стояли дыбом, а уши торчали так, что Адаму показалось, будто именно поэтому Денвер был так непреклонен в том, чтобы всегда носить головной убор. В темноте, когда он склонился над Адамом, его тело казалось бугром мускулов, таким большим и мощным. Такой надежный. Такой сильный.
Такой Денвер.
- Я люблю тебя, - прошептал Адам.
Лицо Денвера все еще было в тени, но затем оно оказалось прямо перед Адамом, его темные глаза блестели, губы приоткрыты, руки властно сжали Адама.
- Я тоже тебя люблю, - прошептал Денвер в ответ.
- Займись со мной любовью. - Адам устроился поудобнее на диване, сдвинув ноги так, чтобы обхватить коленями бедра Денвера. - Пожалуйста, сэр.
Денвер поймал нижнюю губу Адама, затем отпустил ее.
- Сегодня вечером - Денвер.
Адам закрыл глаза в сладостный момент интимного блаженства. Затем он открыл это блаженство своему любимому и сказал:
- Пожалуйста, займись со мной любовью, Денвер.
Электрический разряд пробежал по его спине, когда губы Денвера накрыли его губы, а большие руки вдавили его в подушки. Адам стал податливым, двигаясь так, как указывал Денвер, становясь мягким для него, отдавая ему все не только потому, что это приносило облегчение, но и потому, что это было правильно. Не отвлечение. Не терапия. Отдаться Денверу, подчиниться Денверу - быть с Денвером не было ни созависимостью, ни опорой.
Это было возвращение домой.
Когда Денвер подхватил его на руки, Адам схватил его и крепко прижал к себе, не давая прервать поцелуй, пока он нес Адама в спальню. Беспокойство Адама возросло, и ОКР насторожилось, потому что они никогда не делали этого раньше, не в комнате Денвера. Не в постели, на самом деле. Это было что-то новенькое. Было немного страшновато.
Но Денвер все еще был рядом, сильный и уверенный, и просил его об этом, так что Адам - и все его внутренние качества, включая лошадей - решили, что все в порядке.
Это был не тот грубый трах, которым они обычно занимались. В этот раз это была не игра, и не потому, что они, казалось, не могли перестать целоваться. Это было из-за того, как Денвер раздевал Адама, словно он был женихом, словно он был подарком, в который Денвер не мог поверить. Это было из-за того, как Денвер обнимал обнаженные бедра Адама и гладил его кожу, как будто он был бархатом, драгоценностью, о которой он никогда не думал.
Когда Денвер прижал его к кровати, все еще целуя, все еще поглаживая, именно Адам поднял ноги, раскрываясь, предлагая, нуждаясь в этом, желая сказать не словами, а своим телом: Да, это все для тебя, Денвер, я весь, пожалуйста, возьми меня - потому что я твой. Это заставило Денвера отстраниться, и в тусклом свете Адам увидел на его лице выражение удовольствия не только от того, что он увидел, но и от того, что Адам сделал.
Денвер наклонился, доставая из ящика презерватив и смазку. Он не сводил с Адама горящего взгляда все то время, пока раздевался.
Адам застонал и раскрылся шире.
Смазанные маслом пальцы скользнули внутрь Адама, раз, другой. Затем Денвер взял Адама за лодыжки и вошел в него быстро и глубоко.
Адам дернулся и запрокинул голову, вскрикнув одновременно от боли и напряжения - приятной боли, неприятного растяжения, которое обжигало, прежде чем перейти в острое наслаждение, грубость, которая заставляла его чувствовать себя счастливым, использованным и востребованным. Он вцепился в кровать, пока Денвер толкался в него, и хныкал, и стонал, и просил, и умолял о большем.
Как раз в тот момент, когда это начало доходить до исступления, Денвер почти с рычанием вырвался, перевернул Адама и рывком поставил его на колени. Одной рукой он обхватил член Адама, а другой обхватил его торс, когда Денвер снова выпрямился и закончил движение, трахая резкими толчками, которым он вторил безжалостным скольжением по эрекции Адама, пока они оба не кончили, содрогаясь в конвульсиях, прежде чем рухнуть вместе в липкое месиво, которое они превратили в постель.
- Я собираюсь поработать с Тайни, - сказал Денвер после того, как они пролежали так несколько минут. - Я собираюсь сказать ему, что это займет у меня некоторое время, что он не может рассчитывать на то, что я быстро закончу занятия, но я это сделаю. И я позволю тебе помочь мне получить этот грант или что-то в этом роде, чтобы я мог пройти тест. Я хотел сделать это сам, чтобы заполнить все бумаги, когда приду извиняться перед тобой, но нервничал, так что на этот раз, возможно, тебе придется поддержать меня, когда я буду делать что-то трудное.
- Я обязательно это сделаю, - пообещал Адам.
Денвер погладил живот Адама, проводя пальцем по липкой сперме.
- Я хочу найти работу, где я мог бы проводить с тобой больше времени. Я хочу быть в состоянии помогать тебе, когда тебе это нужно, быть с тобой по вечерам, когда ты возвращаешься домой после учебы или с работы, или чем бы ты ни занимался. Я хочу быть кем-то большим, чем вышибалой в баре. И я хочу получить этот дурацкий аттестат зрелости, потому что ты прав, я действительно все это знаю. Я должен придумать, как показать им это, чтобы я мог забрать бумагу и двигаться дальше. - Он поцеловал Адама в затылок. - Я тоже хочу быть сильным внутри. Как и ты.
Тело Адама, уже ставшее жидким, снова растаяло. Он повернул голову, чтобы поцеловать Денвера в губы, задержавшись на секунду, прежде чем заговорить.
- Я хочу, чтобы ты научил меня давать отпор, когда люди задирают меня. В следующий раз, когда Брэд не заткнется и доведет меня до панической атаки, я хочу знать, как выбить ему передние зубы.
- Парень, ты заключил сделку. - Денвер усмехнулся и уткнулся носом в волосы Адама. - Только не забудь сделать это, когда я смогу посмотреть.
Глава 24
БЫЛО немного странно просыпаться у Денвера.
Ладно, это было очень странно, и поначалу, когда Адам проснулся, он почувствовал, как напряглись его мышцы, а мозг готовился вернуться в режим паники. Но он закрыл глаза и заставил себя глубоко дышать, схватил поводья и, хотя и не натягивал их сильно, стоял твердо. Иногда он не мог остановить своих бешеных скакунов. Но он мог подождать, пока они не выдохнутся, вместо того, чтобы заводиться вместе с ними. Он сосредоточился на аппетитном жжении на своей заднице в том месте, где Денвер отшлепал его, восхитительном удовольствии после их занятий любовью перед сном. Это удерживало его, когда он глубоко дышал. Хотя он и не совсем пришел в норму, к тому времени, как Денвер понял, что что-то не так, Адам почти полностью отговорил себя от паники и был уже близок к тому, чтобы выйти из игры.
К счастью, Денвер перекатился на него сверху, несколько минут играл в «защити хрупкое яйцо», пока не убедился, что с Адамом все в порядке, а затем выбил из него остатки беспокойства. После этого они вместе приняли душ, что привело к продолжению секса, а затем вместе приготовили завтрак, что также привело к продолжению секса. И еще одна легкая порка.
Наверное, это были лучшие последствия серьезной панической атаки, с которыми Адам когда-либо сталкивался. Черт возьми, это были неплохие последствия для чего угодно.
- Денвер, - сказал Адам, пробуя это слово на вкус, когда они осторожно сели за тарелки с яйцами, тостами и фруктами. Он наклонил голову и задумчиво посмотрел на своего возлюбленного. - Тебя действительно так зовут? Мне всегда было интересно. Я имею в виду, я думал, что, может быть, ты оттуда и это твое прозвище, но ты сказал, что ты из Арканзаса.
По тому, как Денвер хрюкал и не отрывал глаз от своей тарелки, было видно, что он не хочет ничего рассказывать, и он понял, что это хорошая история. Адам как раз пытался найти новый подход, чтобы вытянуть из него это, когда Денвер сказал:
- Вальдемар.
Адам моргнул.
- Повтори?
Денвер поднял взгляд, выглядя усталым и более чем смущенным.
- Меня при рождении назвали Вальдемар. Это было имя моего прадеда из Германии, и моей матери оно нравилось. Я ненавидел его. Дома меня называли Уолли, а в школе - Уолдо, но это всегда звучало как обвинение. К тому же никого сексуального никогда не называли Вальдемаром. Я официально изменил это имя, когда мне исполнилось восемнадцать. - Он не ел, только передвигал что-то по тарелке. - Я всегда хотел побывать в Денвере. Я ненавидел Юг, а Восточное и Западное побережья казались мне пугающими. Денвер ассоциировался у меня с горами и возможностями, поэтому я назвал себя в честь него, и позже, когда у меня появилась возможность, я поехал туда. - Он отказался от своей еды и сделал глоток кофе. - За исключением того, что Денвер был слишком большим и урбанизированным, там было слишком много пригородов и всего такого, что было не в моем вкусе. Поэтому я направился на запад и оказался в Такер Спрингс. С тех пор я здесь.
Адам с минуту ничего не говорил, просто смотрел на него в ответ. Наконец он покачал головой.
- Вальдемар. Ух ты.
Денвер закатил глаза, затем бросил на Адама взгляд, который, вероятно, должен был быть угрожающим, но больше походил на мольбу.
- Никому не говори. Особенно Элу. Он умирал от желания узнать, а я не говорил.
Грудь Адама раздулась от гордости за то, что ему доверили такой секрет, который Денвер хранил даже от своего лучшего друга. Он был так потрясен, что ему пришлось наклониться и поцеловать Денвера в щеку.
- Я никому не скажу.
Денвер ответил на грубый поцелуй, затем кивнул на тарелку Адама.
- Твои яйца скоро превратятся в каучук.
Улыбнувшись начальственному тону, Адам принялся за еду.
ПРИШЛОСЬ немного поспорить, чтобы Денвер разрешил ему пойти на занятия после того, как он уберет посуду, и, в конце концов, Адаму удалось уговорить его только на то, что он пообещал позволить Денверу пойти с ним, по крайней мере, проводить его в лабораторию и вселить страх Божий в Брэда.
- Ты не можешь ударить его, - настаивал Адам.
- Только не при свидетелях, - согласился Денвер. Прежде чем Адам успел возразить, Денвер нетерпеливо взглянул на дисплей своего телефона. - Дело в том, что нам нужно поторопиться, потому что я начинаю беспокоиться, что Луиза доберется до него первой. Я написал ей, что собираюсь пойти с тобой, и она назначила встречу с нами в лаборатории.
Господи, у него теперь есть телохранители?
- Это Брэд, Денвер. Не русская мафия.
Денвер выглядел грозно.
- Да. Это Брэд, придурок, который отправил тебя в больницу. Ты готов ехать, парень, или как?
Адам скрестил руки на груди, обхватив себя руками, когда понял, в чем проблема.
- Мне нужно зайти к себе домой. Мне нужно переодеться и взять кое-какие вещи со стола. - Он не мог надеть старое нижнее белье. Даже ради Денвера.
Денвер потер подбородок, затем кивнул.
- Ладно. Мы заедем к тебе по дороге. Я подожду в машине, но недолго. Я не буду бить Брэда на людях, но не могу ничего обещать насчет Луизы.
Адам с минуту сидел, подавленный своим беспокойством, затем сказал:
- Вообще-то, я был бы рад, если бы ты зашел.
Денвер долго смотрел на него. Адам так крепко обхватил себя руками, что начал терять чувствительность в локтях. Наконец Денвер кивнул.
- Тогда пошли.
Было нелегко впустить Денвера в свое личное пространство. Адаму пришлось всю дорогу следить за своим дыханием, а дикие лошади вернулись, готовые сойти с ума. Он продолжал мысленно успокаивать животных, попеременно будучи строгим и ласковым с ними. Это Денвер. Он принадлежит этому месту так же, как и я.
Это неправильно, сказали ему лошади и попытались встать на дыбы.
Адам держал себя в руках. Мы найдем способ все исправить, пообещал он им, и впервые за долгое время почувствовал себя победителем в споре со своим психическим заболеванием.
Он поклялся, что этот спор не будет последним, особенно по этой теме.
В самой квартире он был нервным. Он всегда был в курсе того, где находится Денвер, хотя ему также приходилось признать, что Денвер более уважительно относился к его проблеме с посторонними, даже лучше, чем Луиза. Он спрашивал разрешения на все, даже на то, чтобы войти в комнату. Когда Адам натягивал футболку через голову, до него дошло, что Денвер ведет себя так же, как и он, когда они разыгрывали сцены. Всегда спрашивал разрешения, всегда проверял, все ли в порядке с Адамом, в безопасности ли он.
Осознание этого настолько ошеломило Адама, что он вернулся в гостиную в одной рубашке и нижнем белье «Зеленый фонарь». Он остановился в дверях комнаты, мгновение смотрел на Денвера с благоговением и любовью, а затем сказал:
- Я хочу переехать ктебе.
Хотя он и дал проблеск одобрения и тоски, в основном Денвер сохранял тот же вид контроля и бдительности, который он принял с тех пор, как Адам сказал, что хочет, чтобы Денвер приехал.
- Я тоже этого хочу. Но, думаю, нам следует действовать обдуманно и не торопясь, чтобы все сделать правильно. Для начала, это будет твое место или мое?
- Ни то, ни другое. - Пальцы Адама впились в стену, когда он подумал о том, чтобы снова переехать, но он успокоил себя мыслью, что на этот раз Денвер будет там. - Мы должны найти что-то новое. Что-то, что принадлежит нам. - Его плечи слегка опустились, когда он добавил: - Я думаю, это должен быть дом, а не квартира. Слишком тяжело находиться в чужом пространстве. Я всегда беспокоюсь, что кто-нибудь устроит пожар в соседнем помещении.
Денвер кивнул.
- Это еще одна причина не торопиться. Было бы неплохо построить что-нибудь в районе к северу от города, что-то, что мы могли бы контролировать. Ты мог бы рассказать, как установить розетки, расставить шкафы и все остальное, что тебе нужно. Для этого мне определенно понадобится моя новая работа, хотя Тайни обещал мне аванс.
- У меня есть деньги...
Денвер поднял руку.
- Мы не можем использовать только твои деньги. Это должны быть наши деньги. Понимаешь?
Адам понимал, и это заставило его полюбить Денвера еще больше.
- Да. Я понимаю.
- Я думаю, нам нужно поговорить об этом, и как можно больше. Мы только что снова встретились после того, что, я думаю, можно назвать ссорой. Я хочу убедиться, что между нами все в порядке. Может быть, Луиза поможет нам разобраться или что-то в этом роде.
- Я хожу к новому психотерапевту, - сияя, сообщил Адам. - Он толерантен к извращениям. Луиза нашла его. Он мне нравится, и, может быть, ты как-нибудь составишь мне компанию? Для меня, - быстро добавил он, опасаясь, что Денвер подумает, будто Адам намекает на то, что ему нужна терапия.
Денвер осторожно сократил дистанцию между ними и не прикоснулся к Адаму, но улыбнулся.
- Может быть, и для меня тоже, хорошо?
Адам обнял Денвера и крепко прижал к себе.
Глава 25
ДЕНВЕРУ не терпелось сразиться с этим ублюдком Брэдом или, по крайней мере, напугать его до смерти, вот почему, когда они появились в лаборатории, прихватив по дороге Луизу со стальными челюстями, и увидели бледного Брэда, бормочущего извинения, и это выбило ветер из парусов Денвера.
Ему не понравилось, с какой легкостью Адам простил его, и, насколько он мог судить, Луиза тоже была недовольна. Но что он мог сказать? Брэд практически плакал, а остальные парни-жуки Адама толпились вокруг и выглядели так, словно они все это подстроили, чтобы убедиться, что Брэд явится для признания вины. Для Денвера это прозвучало как обычная матерная чушь: я был козлом, больше так не сделаю, я такой придурок, ты, должно быть, ненавидишь меня. Все это о Брэде, и ничего об Адаме, который оказался в этой чертовой больнице. Это снова были отец Денвера и его бывший, и ему захотелось засунуть кулак парню в глотку и показать, как выглядят его яички изнутри.
Луиза удержала его, положив руку ему на плечо, хотя ее ногти тоже впились в него, а челюсть была крепко сжата.
- Я знаю, - пробормотала она, бросив на Брэда яростный взгляд. - Но я не думаю, что мы сможем его избить, а угрозы только раздуют его чувство собственной важности. Однако, немного утешает тот факт, что Адам, похоже, вообще не вовлечен в это. Он хочет, чтобы это прекратилось.
Денвер понял, что это правда. Он также заметил, что Адам держался в стороне от остальных своих сверстников, держась ближе к Луизе и Денверу, чем к остальным, хотя они явно были на его стороне. Он был в новой компании друзей, в группе, которую он сам выбрал, а не в той, которая была ему удобна, а в той, которую он предпочитал. В которой ему никогда не приходилось беспокоиться о том, чтобы оставаться самим собой. В этой группе был Денвер, что, конечно, Денвер считал самой важной переменой.
Луиза тоже. Может, им и не удалось избить Брэда, но они были вместе.
Несмотря на это, как только все закончилось, Денвер направился прямиком в «Такер ломбард» и дал выход своей хандре.
Денвер рассказал ему всю историю о том, как Брэд спровоцировал паническую атаку Адама, как он пошел ему навстречу и был разочарован. Он рассказал Элу о ссоре, которая привела их к этому, о том, что Адам узнал о том, почему он не мог учиться. Он также признался, что из-за этого он не принимал предложение Тайни, но теперь собирается поработать над этим.
Эл сидел, широко раскрыв глаза, и ни разу не отпустил язвительного замечания. Когда Денвер, наконец, закончил, он выглядел задумчивым.
- Я понятия не имел, что аттестат зрелости - это проблема. Теперь я чувствую себя придурком из-за того, что предположил, что ты не возлагал на себя слишком большие надежды, что тебе нравилось быть всего лишь вышибалой.
Денвер пожал плечами.
- Я не давал тебе повода думать иначе.
- Да, но, оглядываясь назад, я понимаю, что это никогда не срабатывало. - Он нахмурился. - Ну, по крайней мере, Адаму хватило ума настоять на своем. Я полагаю, именно поэтому вы двое оказались вместе, верно?
Взгляд Денвера упал на никотиновый пластырь на руке Эла. Он был уверен, что это не была идея Эла бросить курить, но и Пол не заставлял его, а только помог ему найти причину не заболеть раком легких в сорок лет. Потому что именно это и делает правильный партнер: он помогает тебе стать лучше, особенно когда ты не можешь самостоятельно разобраться в себе и найти выход.
Денвер улыбнулся, чувствуя себя легче, чем за весь день.
- Да. Думаю, да.
Глава 26
Шесть месяцев спустя...
БЫЛ теплый июльский день пятницы, но, на вкус Адама, ветер был слишком сильным, поэтому он надел шапку и легкую куртку и сел на скамейку в парке напротив спортзала Тайни, ожидая, пока Денвер закончит со своим клиентом. Он мог зайти внутрь и посидеть в офисе Денвера, но там не было окон, и это казалось неправильным, как бы Денвер ни пытался переделать его для него, чтобы Адам чувствовал себя «как дома». С Денвером было такое ощущение, какого не было ни в каком другом месте.
К тому же, здесь постоянно пахло ногами, что не имело никакого отношения к Денверу, а имело прямое отношение к потной раздевалке по соседству. Одного знания о том, что его школьный кошмар находится рядом с офисом Денвера, было достаточно, чтобы Адам почти все время держался подальше.
Другая причина, по которой Адам сидел снаружи, вместо того чтобы зайти внутрь, заключалась в том, что на бывшем пустыре рядом со спортзалом работала строительная бригада, и у рабочих, похоже, не было таких проблем с ветром, как у Адама. Они еще не сняли рубашки, но Адам жил надеждой. Они действительно выглядели потными. Большие, потные и замечательные. Он потягивал чай, наблюдая за ними и улыбаясь из-за края бумажного стаканчика.
- Привет, педик!
Этот нечленораздельный звук заставил Адама замереть, и он осторожно оглянулся, не поворачивая головы в направлении звука. По тротуару к нему приближалась компания старшекурсников, и, судя по тому, как они двигались, у них было преимущество в виде вечеринки на выходные. Мальчики подошли ближе, и Адам сжал свой стаканчик, его тревога набирала обороты, как двигатель. Он позволил ей завестись - пусть лошади копытят землю - добавил он, исправляя мысленную аналогию, пытаясь решить, что делать.
Он знал, что должен был сделать, или, скорее, чего хотел бы Денвер. Его мобильный телефон лежал рядом с ним на скамейке. Все, что Адаму нужно было сделать, это быстро послать сигнал СОС, и Денвер, охваченный яростью, примчался бы на помощь и все уладил. Это было бы горячо и, безусловно, занимательно.
Дело в том, что Адам был не в том настроении, чтобы его спасали, во всяком случае, не сегодня. Во всяком случае, не кто-то, кроме него самого.
Сиг обучал его именно такому упражнению, как и Луиза. Луиза также водила его на несколько занятий по самообороне, что было очень полезно, но, скорее всего, было бы неуместно прямо сейчас, не средь бела дня. Это была обычная вербальная травля, и на самом деле она была более травмирующей для Адама. Он усердно работал над тем, чтобы научиться справляться с ней самостоятельно.
Адам решил, что сейчас самое подходящее время проверить свои знания на практике.
Первый шаг состоял в том, чтобы оставаться в стороне, одновременно готовясь к тому, что почти гарантированно будет усиливающейся стычкой, учитывая, сколько людей направлялось к нему. Шестеро молодых людей, неуверенных в своей мужественности, никак не могли справиться с мужчиной женоподобного вида, который проигнорировал их совместную попытку наступить на него. На карту была поставлена их невероятно хрупкая честь.
Они образовали полукруг вокруг Адама, намеренно отрезая ему путь к отступлению, пытаясь заставить его почувствовать угрозу и ловушку. Боже, это сработало. Тревога Адама начала усиливаться, а сердцебиение подскочило до уровня, предшествующего панике. Адам снова представил себе лошадей и поводья и сосредоточился на том, чтобы успокоить животных.
Все именно так, как сказал Сиг, напомнил он им. Они неуверенные в себе люди, в десять раз более тревожные, чем я когда-либо был. И у них нет такого опекуна, как вы, который обеспечил бы их безопасность. Он мысленно погладил диких зверей, ощущая прилив силы, когда они ответили на комплимент, став уже не его врагами, а союзниками. Его дикие лошади.
Адам поднял взгляд и посмотрел на своих обидчиков так, словно только что заметил их присутствие.
- О. Здравствуйте. Извините, я задумался. Чем могу вам помочь, джентльмены?
Это была уловка Сига, в которой Адам все еще не был уверен, но которую стоило попробовать: продолжать давать хулиганам выход.
«На самом деле они не хотят драться, - говорил Сиг. - Они хотят победить. Они хотят выглядеть значимыми. Если вы продолжаете давать им возможность уйти, не подвергаясь позору или побоям, в конце концов, они, скорее всего, воспользуются этим, или, по крайней мере, у них больше шансов сделать это, чем если бы вы сопротивлялись». На взгляд Адама, в этой стратегии было чертовски много «может быть». Но он мог понять эту логику.
Это еще не совсем сработало, но, похоже, сбило хулиганов с толку. Они неуверенно уставились на Адама. Затем один из тех, что покрупнее и пьянее, сказал:
- Ты педик.
Адам моргнул и заколебался, воспользовавшись паузой, чтобы снова унять волнение. Это всего лишь слова. Они пытаются напугать тебя, и если ты им позволишь, это только раззадорит их. Придерживайся плана Сига. Но все равно продолжай и следи за этим наполовину составленным сообщением для Денвера.
- Вам что-нибудь нужно? - наконец, повторил он, как будто они его не оскорбляли, как будто он действительно по-прежнему считал их приятными молодыми людьми, которые нуждаются в помощи, а не бандой головорезов.
- Да. - Один из них шагнул вперед с налитыми кровью глазами. Он с ненавистью посмотрел на Адама. - Это зона, свободная от гомосексуалистов. Нам нужно, чтобы ты убрался отсюда.
Паника, паника, паника! Лошади встали на дыбы, а Адам сжал телефон так, что побелели костяшки пальцев.
- Ах. Что ж, если вы позволите мне пройти, я пойду в спортзал через дорогу.
- В спортзале нет педиков, - сказал другой из них, а затем захихикал над собственной шуткой.
Адам почувствовал себя немного не в своей тарелке и начал жалеть, что затеял все это. Когда все закончится, ему точно придется принять Ксанакс. Его палец завис над кнопкой отправки, и лошади были готовы сорваться с места и утащить его за собой.
Еще одна попытка, пообещал он им. Еще одна, и мы уходим.
- Вообще-то, - сказал он, и его голос лишь слегка дрогнул, - спортзал принадлежит гею, и мой парень работает там. Так что я уверен, что тоже могу туда пойти. - Он прочистил горло и перевел дыхание. - Как насчет того, чтобы вы отошли в сторону, я перейду улицу, и вы сможете поздравить себя с тем, что полдюжины из вас смогли напасть на гея, который занимался своими делами в общественном парке?
Лошади и все остальные части тела Адама застыли. Срань господня, я это только что сказал?
Паника, паника, паника!
Он замер и нажал чертову кнопку отправки.
- Подожди. - Это сказал мальчик, который еще не произнес ни слова, и он переводил взгляд с «Тайни» на Адама и обратно, как будто складывал два и два и понимал, что на самом деле это четыре. - Подожди. В прошлом семестре у меня был этот парень ассистентом преподавателя. Если он сейчас встречается с тем же парнем, с которым встречался тогда, мы сваливаем отсюда к чертовой матери прямо сейчас.
- Чувак, мы можем справиться с парой...
- Нет, ты не можешь, - сказал студент. Он начал слегка зеленеть. - Черт. А вот и он. Вы, ребята, сами по себе. Я ухожу отсюда.
На бегу он споткнулся о собственные ноги, и на освободившемся месте Адам увидел Денвера, который переходил улицу, его потные мускулы выпирали из-под зеленой футболки без рукавов, он надвигался на них, как бог грома, целясь в толпу мужчин вокруг Адама. Он ничего не сказал, просто шел и свирепо смотрел на них.
Этого было более чем достаточно. К тому времени, как Денвер добрался до тротуара, последний из хулиганов бросился за своими товарищами, ругаясь и призывая остальных подождать его.
Денвер некоторое время смотрел им вслед, затем перевел взгляд на Адама, выглядя лишь чуть менее недовольным.
Адам откинулся на спинку скамьи и закрыл глаза, позволив себе встряхнуться так, как ему хотелось с тех пор, как раздался первый свист. Он также полез в карман за таблеткой.
- Тебе следовало позвонить мне раньше, - сказал Денвер. Голос его звучал раздраженно.
- Я пытался быть сильным. - Адам закинул таблетку в рот и запил ее чаем. - Не совсем сработало.
- Судя по тому, что я видел, у тебя неплохо получилось.
Пришло осознание.
- Ты наблюдал. Ты все видел.
Денвер удивленно приподнял бровь, глядя на него.
- Конечно, я наблюдал. Ты сидел здесь совсем один, а Фрат-роу находится через две улицы отсюда. Невозможно, чтобы я занимался чем-то другим.
Адам удивленно моргнул, глядя на Денвера, удивленный и тронутый.
- Хорошо. Тогда спасибо, что позволил мне попробовать самому, хотя теперь я не уверен, что это была лучшая идея.
- Было приятно попробовать. - Денвер сел рядом с ним. Его взгляд тоже упал на строителей.
- Наверное, но я чувствую себя выбитым из колеи. Я хотел позвонить тебе, но продолжал убеждать себя, что справлюсь с этим. Я поддался магическому мышлению, как будто все, что мне нужно было сделать, это преодолеть, и я вылечусь на всю жизнь.
Денвер погладил Адама по затылку.
- Звучит так, будто ты проверил свои возможности и нашел грани. Я думаю, Сиг сказал бы: «Путь к росту».
Сиг сказал бы, но Адама все равно подташнивало. Он наклонился к Денверу.
- Все произошло слишком быстро. Мне следовало прислушаться к себе, но я этого не сделал.
Денвер погладил Адама по шее еще несколько раз, прежде чем заговорить.
- Хм. То есть ты хочешь сказать, что совершил что-то плохое и должен быть наказан.
Адам уже начал чувствовать облегчение, тревога уступила место обещанию Денвера помочь ему выпутаться из этой передряги.
- Да.
- Тогда для начала ты придешь и посидишь в моем кабинете или у Тайни, если у меня все еще пахнет ногами, а после того, как я приму душ, мы вернемся ко мне и обо всем позаботимся. Но сначала мы заглянем на новое место, потому что полчаса назад мне позвонили и сказали, что весь первый этаж уже готов.
Услышав это, Адам оживился.
- Правда? Они переделали?
Денвер кивнул.
- Проводка и розетки полностью безопасны, а окна теперь такие, какие ты хотел, они быстро закрываются и их легко мыть. И мы не платим за переделку, потому что я до смерти напугал подрядчика, когда сказал, что мы включили все это в контракт на строительство.
- Ты напугал его до смерти, потому что смотрел на него так, словно собирался размазать по стене, если он не сделает то, что ты от него хотел.
- И это тоже. Тем не менее, в итоге еще одна часть дома стала такой, какой ты хотел ее видеть. Давай посмотрим на это своими глазами.
- Да, давай. - Адам попытался встать.
Денвер удерживал его на месте, не позволяя ему этого сделать. Он подождал, пока Адам посмотрит ему в глаза, и затем заговорил снова, на этот раз очень мягко.
- Прежде чем мы уйдем, ты услышишь, как я скажу, что независимо от того, перегибаешь ли ты палку или заслуживаешь наказания за это, с твоей стороны было очень хорошо попытаться подтолкнуть себя, потому что в один прекрасный момент твое беспокойство окажется напрасным, и ты будешь готов. Потому что ты сильный и умный, и, судя по тому, что я видел с другой стороны улицы, ты держался молодцом. Это хорошо, Адам, и ты не перестанешь это слышать.
Адам кивнул, но попытался отвести взгляд, и Денвер заставил его снова посмотреть ему в глаза.
- Ты хороший мальчик, Адам, - сказал он без возражений в голосе. Он подтолкнул Адама локтем. -Теперь ты это скажи.
- Я хороший мальчик, - прошептал Адам, слова почти душили его, но он произнес их, не отводя взгляда.
Взгляд Денвера смягчился, и он погладил Адама по щеке.
- Ты мой мальчик.
Это заставило Адама улыбнуться.
- Я твой парень, Денвер.
Денвер улыбнулся в ответ. Затем на глазах у строителей он наклонился и крепко, по-хозяйски поцеловал Адама прямо в губы.
Адам закрыл глаза и открылся для него, унося своего любимого туда, где ему было самое место.
Последние комментарии
5 дней 2 часов назад
5 дней 14 часов назад
5 дней 15 часов назад
6 дней 3 часов назад
6 дней 20 часов назад
1 неделя 10 часов назад