Признаки Эволюции [Пётр Денисов] (fb2) читать онлайн

Пётр Денисов Признаки Эволюции

Глава 1. Моя любимая "Шестёрочка"

❝ Чем враждебнее окружающая среда, тем лучше клетка или живое существо развивают свои неизвестные до того таланты. ❞

Бернар Вербер

— У вас карта или нал? — спросил я у мужика, хотя ответ уже знал. Он задолбал уже каждый день приходить и вставать с картой в очередь, а ведь кассы всего три, а работают из них, как обычно, — только одна.

— У меня…

Я не дал ему договорить, поэтому перебил:

— Перейдите на кассу самообслуживания, пож…

— Нал! — перебил он уже меня.

— Хорошо! — спокойно ответил я, даже слегка удивившись, ибо он всегда отвечал, что карта. Но вариантов не было, поэтому я отошёл делать вид, будто за кем-то наблюдаю. Но на самом деле наблюдал я за ним.

Пристроившись к стеллажу с овощами так, чтобы не быть в его поле зрения, я стал следить за тем, когда станут пробивать его продукты. Он был в очереди третьим, вследствие чего момент истины будет уже скоро.

Приходил он ежедневно после пяти вечера. А по выходным — когда как. Но самое ранее, что я видел, это примерно одиннадцать тридцать.

И вот он уже второй. Молоденькой девушке перед ним пробивают энергетик и пачку чипсов. Покупательница расплачивается. Уходит и…

Начинают пробивать его продукты. Стандартный набор: курица, гречка в пакетиках, кисель, творог, йогурт… Блин! Вот зачем я вообще запомнил его список продуктов? Вот оно мне на кой?!

Ладно. Так, вот оно! Достаёт кошелёк из кармана и… Карта, при виде которой кассирша очень громко вздыхает и начинает проводить оплату по безналу. Он спокойно прикладывает карту к терминалу, а перед ним ждут свою очередь шесть человек. Но зато три кассы самообслуживания — свободны! Ну что за люди?!

Завтра точно буду стоять перед ним, когда он решит снова провернуть эту херь! Я прям уже вижу, как повторится этот диалог, как отойду и дождусь, когда он подойдёт к кассе, и тогда уже подойду я. Я встану перед ним и буду сверлить его взглядом до тех пор, пока он не достанет кошелёк, и я уже переведу свой взгляд на него, и буду смотреть. Смотреть и медленно закипать от злости и…

[Звук вибрации телефона]

«О! — подумал я, достав гаджет из кармана. — Зарплата пришла!»

Я убрал телефон обратно в карман и…

«О чём я думал? А, вспомнил! Так, стоп! Сколько пришло ещё раз?»

Снова вынув гаджет, я перечитал смс-ку ещё раз и прикинул в уме:

«Та-ак — девятнадцать пришло, плюс аванс и… двадцать семь! В этот раз не обманули! А то что-то они полюбили ошибаться в свою пользу!»

Убрав смартфон обратно в карман, я понял, что уже забыл, о чём думал. Эта нищенская ЗП всегда меняет настроение из злого или доброго на меланхоличное. Опять сейчас отдать половину за квартиру, купить продуктов, заплатить кредиты и… снова пытаться выжить на две тысячи до аванса. Миссия невыполнима! Долбаная охрана. Когда уже зарплаты будут достойные?!

Ладно. Пойду Гальку обрадую. Может хоть сегодня пойдёт со мной на рюмку чашки, да играть в доктора и пациента.

Подойдя к девушке лет слегка за тридцать, я сначала смотрел, как она расставляет товар на витрины. Как же завораживающе она это делала: в тележеньку слегка нагнётся, что-то достанет, положит на полку… Но потом меня вернула в реальность стандартная фраза, что крутится весь день в этом магазине: «шестёрочка помогает!».

«Чем? — подумал я. — Помогает стабильным ростом цен и постоянно заканчивающимся товаром, который мне нравится?! Или помогает мне быстрее остаться без моих денег? Знаете, как трудно воздержаться от покупки? Вот и я не знаю! Помогает она…»

— Владле-ен! — вернула уже она меня в реальность.

— Галинусик!

— А?

— Пойдём вечером сражаться? — двойственно намекнул я. — У меня есть воин, и он готов сражаться!

— Опять ты со своими приколами! — рассмеялась она. — Не буду я с тобой в приставку играть!

— Ну чё сразу так обламывать?! — сказал я и сделал вид, что обиделся.

— Некогда мне сегодня, занята я!

— Чем же?

— А вот расскажи тебе — тоже захочешь!

— Ну как хочешь!

Вернувшись к своим прямым обязанностям, я понял, что время стало идти медленно. Хоть бы какой-нибудь тупой человек пришёл нервы помотать. Ну… Точнее, чтобы я ему!

Ещё несколько часов дотерпеть! Очень медленно идёт время. И так всегда в день зарплаты. Чем быстрее хочется домой, тем дольше будет это ожидание! Но что поделать?! Зато сегодня будет так хорошо, что завтра будет очень плохо! И кое-кому ещё, кто опять встанет с картой не за кассу самообслуживания!

Оставшиеся часы растянулись максимально медленно. Они будто замедлились, а когда оставалось пять минут до конца, то и вовсе остановились. Но тем не менее этот момент настал: я попрощался с девчонками, они закрыли за мной двери, и я пошёл домой.

Вечерний воздух был прохладен. В голове назойливо крутился мотивчик из динамика магазина. Теперь я каждый день думаю о том моменте, когда уволюсь и забуду этот… А стоп. Мне же всё равно за продуктами сюда ходить, я же недалеко живу!

Пройдя пару кварталов, чтобы пережить этот вечно застревающий слоган в голове, я потянулся за белым кейсом в кармане, вытащил из него белый наушник и засунул его в одно ухо, достал телефон и поставил свою музыку. И всё-таки группа «Пролижни» — лучшие электронщики, что свет видел! Это факт!

Зайдя и отоварившись в магазине «тёмное и светлое», пошёл дальше. Оставалось совсем немного — два двора, и я дома! В этот момент я заметил троих парней в спортивных костюмах. Они шли целенаправленно на меня, перекрывая тротуар. Я попытался обойти их, сделав вид, что не замечаю, но самый крупный, с бритым черепом, шагнул наперерез.

— Мужик, мелочь есть? — сипло спросил он, ухмыляясь.

— Нету, — буркнул я, пытаясь пройти. Его рука с силой уперлась мне в грудь.

— А я говорю — есть, — он окинул меня взглядом.

Адреналин прошиб меня. Сердце бешено заколотилось, а руки затряслись. Я рванулся назад, но двое других оказались сзади. Один из них, жилистый блондин, резко и точно ударил меня кулаком в живот. Воздух с шумом вырвался из лёгких. Я согнулся, пытаясь вдохнуть, и в этот момент чья-то коленка со всей силы встретилась с моим лицом.

Языком я почувствовал солоноватый вкус крови, темечком асфальт, а ушами стук встречающегося затылка с твёрдой поверхностью. Мир поплыл. Последнее, что я увидел перед тем, как сознание уплыло в темноту, — это их смеющиеся лица, а в голове играл отчётливый слоган проклятого магазина.

Темнота. Тишина.

А потом — запах. Сладковатый, смешанный с химической горечью, пылью и чего-то ещё. Он въелся в ноздри, в горло. Дышать в принципе было трудно.

Я лежал на чем-то холодном и твёрдом. Лицо болело, голова раскалывалась. Я попытался пошевелиться и застонал от боли в ребрах.

«Я в больнице? — первая более-менее связная мысль. — Отвезли, наверное…»

Я медленно открыл глаза. Но не было ни белого потолка, ни ярких ламп. Надо мной зияли искривленные стальные балки, а сквозь дыру в перекрытии виднелось странное багровое небо. Я лежал на бетонном полу, усыпанном осколками стекла и кусками штукатурки.

И тишина. Гробовая тишина, нарушаемая лишь моим дыханием.

Я сел и огляделся. Помещение было огромным, похожее на лабораторию какого-то безумного учёного: развороченные компьютеры, опрокинутые стеллажи, странное оборудование, покрытое тёмно-серой слизью. Повсюду валялись обрывки проводов и бумаг. А ещё большие колбы на небольших металлических возвышениях. К ним тянулись куча проводов и трубок, они были расколоты, и возле них лежащие… тела. Пятнадцать штук. И зачем я посчитал? Моё было шестнадцатым. Ну так. Чисто для отчётности.

«Что… что это за место?» — подумал я.

Поднявшись на ноги, шатаясь и еле волоча ноги, будто они были чужие, я подошёл к ближайшему столу и опёрся на него руками. Дышать было тяжело. В глазах муть. В ушах зазвенело. Это что, тот удар на меня так влияет?

На столе лежал планшет с потрескавшимся экраном, куча бумаг и будто разорванный на две половинки монитор. Взяв один из листков, я принялся бегло читать:

«…объект CTW-1.6 — состояние стабильно… необратимых развитий органического… пульс стабилен… психическое состояние стабильно… в пределах нормы… в пределах нормы…»

— Да что тут вообще написано?! — задал я вопрос пустоте.

Выкинув листок, я стал осматриваться.

Это точно не больница. Это даже не похоже на результаты обычного взрыва. Следы были свежими, будто всё это произошло только что.

«Я что, в другую реальность попал?!» — закралась ко мне в голову безумная мысль.

— Бред! — высказал я в никуда.

Что вообще происходит, я не понимал. Это просто какой-то… Пранк! Да-да-да! Видел я видео всякие на «ТвойТюбик», как всякие челы разыгрывали друзей. Там в одном из роликов парень подмешал снотворное другу, отвёз в больницу, загримировался и, когда тот очнулся, сказал ему, что десять лет прошло. И в каком афиге был его друг…

— Друг! — процедил я вслух. — Настолько богатых друзей у меня точно нет! А-а… может, это те больные идиоты это подстроили? Или, быть может, вообще ТВ-шоу?! Тогда где камеры?

Я начал осматривать потолки в поисках камер, хотя, если исходить из моей профессии, то я должен был сделать это сразу, а не сейчас. И в этот момент из-за угла, ломая остатки мебели, выползло нечто.

«Может, это осознанный сон?!» — подумал я, надеясь, чтобы это стало правдой.

Слово «монстр» не подходило. Это была пародия на человека. Существо смотрело не на меня, а будто сквозь, пытаясь что-то считать или увидеть знакомое. Выглядел он, конечно, в целом уродливо: растрёпанная причёска, щетина, вместо зубов клыки, нос будто приплюснут, хотя… может, это его особенность такая?! Серое обтягивающее нательное бельё местами было порвано, как и кожа, обнажая нутряное синее сияние мускулов. Зрачки будто светились синим.

Я чувствовал, как на меня не просто смотрят. Сканируют.

Начав медленно отходить назад, я упёрся спиной в стол. Дышать стало невозможно. Инстинкт кричал: «Беги!», но ноги стали ватными. Существо смотрело на меня и сделало первый шаг. Медленный. Потом второй. Нахмурило брови, будто удивлялось.

— Это же пранк? — дрожащим голосом спросил я у него. — Мне кажется, что мои штаны сейчас будут полны от неожиданного действия!

Существо ссутулилось, оскалилось и издало протяжный рык в мою сторону. Морда стала злее. А движения сигналили о том, что оно готовится атаковать.

— Не пранк, да?! — сказал я и попытался улыбнуться. Но не получилось. — С-сними маску и с-скажи: сюрприз!

Тут я даже не удивился, что начал заикаться. Когда перед тобой стоит такая херь, тут не только заикаться начнёшь. Но всё же я понял, что это не пранк. В одной из передач про диких животных я слышал что-то вроде: «Если видите хищника — не делайте резких движений!». Может, и тут сработает? Хотя…

Глазами я начал искать предметы, которые могут послужить защитой или оружием, но, кроме карандаша в метре от меня, на столе больше ничего не было. Им профессионально может убить разве что только главный герой в фильме «Иван Зажигалка».

Выход был только один — бежать! Краем глаза я увидел неестественно вывернутую металлическую дверь, что когда-то отъезжала в бок. Сейчас же она валялась перед проёмом в стене. Перестав думать, я рванул к ней. Позади себя я услышал недовольный рык и медленный шаг. И вот тут у меня действительно вопрос к себе: зачем я остановился и развернулся? Чтобы что? Услышать: «сюрприз»?

Тем не менее я увидел, что существо волочёт свою левую ногу. Видимо, она ранена, хотя явных внешних признаков я не видел. Но это даёт мне преимущество, и я выбежал из помещения.

Коридор был более разрушенный: куски оторвавшегося бетона, дыры в потолке, сквозь которые можно было рассмотреть этаж выше, стены были исчерчены глубокими царапинами, будто здесь пронёсся вихрь из гигантских когтей. Куда бежать — я не знал! Но понял, что мне нужно оружие! Тогда я начал осматривать открытые помещения на предмет хоть чего-то, чем можно доставить врагу максимум неудобств, не совместимых с жизнью!

Забежав в очередное помещение, которое было почти таким же, где я очнулся, только без больших стеклянных колб с валяющимися возле них телами, я стал осматривать его. Но оружия не было. Опять очередная комната с какими-то приборами, компьютерами, планшетами и отчётами. Всё сломанное, разрушенное и непригодное для использования.

Выйдя обратно в коридор, я увидел, что мой новый «друг» начал ходить быстрее. Дела плохи! Надо бежать дальше!

В конце коридора я наткнулся на лестницу. Можно было бы уйти наверх, но путь я себе определил на первый этаж, ибо ниже лестница не вела. Здесь всё так же было разрушено. Та же стилистика. Тот же почерк, только трупов побольше! Кстати, о них. Выше их почти не было! Значит, основная бойня была здесь! Или перешла сюда!

Основная часть тел была в белых халатах, что может говорить лишь о том, что оружия у них точно нет. Так же валялись и тела в подобном сером обтягивающем нательном белье, в котором был мой «друг». Мало кто из них был похож ближе к человеку — большинство такие же уродцы! И что здесь вообще произошло?!

Посетив очередную комнату, до меня кое-что дошло — я только сейчас обратил внимание на то, что окон нет. А не спустился ли я на минус второй этаж?! Тогда выход наверх перекрыт!

Коридоров здесь было больше, и я почти добежал до какой-то закрытой металлической двери. Тонкая красная полоска над ней свидетельствует о том, что она закрыта. Рядом был сканер, встроенный в стену. И чью же руку мне нужно приложить, чтобы открыть дверь?! А ведь там может быть спасение, ибо дверь выглядит внушительнее и толще, нежели те, что валяются везде раскуроченные.

На плечо легла рука, и мои штаны чудом не наполнились коричневым веществом. Обернувшись, я увидел своего друга. Он ехидно улыбался. И как он смог подобраться так незаметно?!

— С-с-слушай, я-я-я… — ну вот, я даже слова не могу выдавить нормальные. Это конец? Такой бесславный и быстрый?! — М-м-может д-договоримся?!

В ответ я услышал злобный рык. Да такой мощный, что стены даже, казалось, задрожали. Я рухнул и начал пятиться назад в какое-то помещение, как паучок. Прямо как на уроках физкультуры! И зачем я это вспомнил?! А-а… это и называется: «вся жизнь пробежала перед глазами»?

Полз я медленнее, чем он подходил ко мне. Комната оказалась пустая, тёмная, с одной мигающей флуоресцентной лампой на потолке. Но мебели, кстати, было больше. Поломанной мебели. Он занёс руку для решающего удара. Мои глаза закрылись, и… Бабах! Веки снова разомкнулись. Картина, что я увидел, поразила меня больше, чем всё, что я видел до этого! У кого-то всё-таки тут есть оружие! Голова моего несостоявшегося друга разлетелась на мелкие кусочки… ладно, шучу! Просто там образовалась небольшая дырка! И ту я не видел, потому что выстрел был откуда-то сбоку слева, куда, собственно, я и повернул голову.

— Кто ты? — из-за того, что во время выстрела я зажмурился, я ошибся — хриплый голос послышался откуда-то справа, и моя голова повернулась на звук. Кто стрелял, не было видно! Точнее — не мог разглядеть!

Я приподнялся, делая из себя мишень получше, но враг ли тот, кто спас меня? Или он спас себя?

— Кто-ты?! — повторил он вопрос, но уже более нервно и как-то обессиленно.

— В-в-в-в-в… с**а! В-в-в-в… лад!

— В-в-в-в-лад? — усмехнулся незнакомец, и я понял, откуда идёт звук — откуда-то из полумрака из-за стола. — Кто ты, В-в-в-в-лад?

Я сделал шаг вперёд и увидел его — он лежал, облокотившись на левую руку, в правой он держал наведённый на меня пистолет. В районе груди, сквозь тело, торчала арматурина. Картина для него… Хотя она, картина, в принципе печальная, конечно! И ведь я даже не знаю, как помочь!

— А-а… вон кто ты! — как-то по-своему догадался умирающий.

— Т-т-ты… су…

— Лучше не мучайся! — перебил он меня и с последним словом нажал на спусковой крючок.

Щёлк.

Осечка!

А я уже глаза зажмурил, приготовившись умирать. Снова! И подумал:

«Ну его на хер, этого «спасителя»!» — я рванул из помещения, что было сил, а из-за спины слышались неутешительные: щёлк, щёлк, щёлк…

Глава 2. Настоящий попаданец

И где мой любимый магазин? О, этот прекрасный слоган «шестёрочка помогает». Как же я по нему уже соскучился! Моя любимая съёмная квартира — какая же она, оказывается, уютная!

Я прибежал обратно к лестнице, сердце бешено колотилось. Влетев на первый этаж — припал к коленям, пытаясь перевести дух, и вдруг взгляд упал на рукав моей одежды. Серый, обтягивающий материал. Тот же самый, что был на моём несостоявшемся «друге».

«Так вот почему он сказал: «А-а… вон кто ты!» — прояснилось у меня в голове. — Он просто принял меня за одного из них!»

Мысль была одновременно и облегчающей — меня не пытались убить просто так. И отвратительной — ведь я не монстр! У меня просто похожая одежда! Почему в попаданчестве везёт только книжным персонажам? Гаремники, наследники престолов, князья… Ну, или им там хоть дают скилы лечебные какие-то, а у меня? Два друга: первый и уже мёртвый — монстр, второй — вояка с пистолетом. А у меня что? Хоть бы дубинку дали или наручники! Что за попаданчество такое неправильное?! Так, ладно… нужно собраться с мыслями!

«В этой нателке меня прибьёт первый же, у кого есть оружие».

Я стал бегать по этажу, в котором появился и… или возродился? Или переместился? Или родился? Попал — во! Я же попаданец как-никак… Наконец мне попалось помещение, похожее на раздевалку для персонала. Шкафчики были разодраны, вещи разбросаны, но удача наконец-то улыбнулась. На полу валялся чей-то комплект формы. Это была не военная камуфляжная, а скорее инженерная или чья-то гражданская — тёмно-серые штаны из прочной ткани, грубая клетчатая рубашка с накладными карманами и потускневшим шевроном на рукаве, изображающим три стилизованные фигуры, одна на четвереньках, вторая полусогнута, и третья стояла прямо. Заключены они были в шестерёнку. Под шевроном была нашита аббревиатура: «КРЭЧ». Одежда была чуть великовата, но после серой нателки она казалась вполне свободной. Не то, чтобы свободной в плане ношения, а в плане чувства — надеюсь, меня в ней не прибьют, как это было с серым бельём. Правда верх нателки я оставил, ибо чужую майку надевать не охота!

Ощущение чужой, но нормальной ткани на теле придало мне немного уверенности. Теперь я выглядел вполне как человек, а не монстр, за которого меня приняли.

Я рванул обратно к лестнице и забежал на верх, под которым я подразумевал первый этаж. И чутьё меня не подвело. Ну как не подвело…

Перед моими глазами опять оказались коридоры с неким количеством помещений, да только везде царил сущий кошмар: стены проломлены, дыры в потолке, двери раскурочены, пулевые отверстия, куча нечеловеческих царапин на всём и вся, кровища, кишки, тела людей и монстров — как больших, так и маленьких, и, конечно же, неприятный запах. Видимо, основной бой случился здесь!

Выйдя из здания через огромную пробоину в стене, я застыл в оцепенении, вглядываясь в открывшуюся картину.

Передо мной простиралась площадка, периметр окружён бетонными стенами, колючей проволокой и вышками с прожекторами. Но это была не то чтобы военная база (или научная), а то, что от неё осталось: различная бронетехника, бронетранспортёры и несколько танков — были взорваны или разорваны в клочья. Казалось, по ним прошёлся гигантский тираннозавр, оставив вместо стволов оружий скрученный металл, а вместо башен — горы искорёженной стали. Повсюду валялись трупы. Солдаты в камуфляже, учёные в белых халатах, мелькали и знакомые серые фигуры мутантов, и где-то вдали валялась огромных размеров нога. Или лапа? Короче: запчасть от чудовища, который, видимо, тут и набезобразничал!

Земля была утоптана и испещрена глубокими следами, похожими на отпечатки когтей невероятных размеров. Но мы-то уже знаем, кому они принадлежат — той большой лапе! Не хотел бы я встретиться с бывшим её носителем. Воздух был заполнен мухами, некоторые из которых были с два моих больших пальца. Вернуться что ли и поискать гигантскую мухобойку?!

Запах гари и пыли ещё витали в воздухе. В нескольких местах дымились остовы грузовиков, а где-то вдалеке, с противным скрежетом, обрушилась ещё одна вышка. И что тут вообще произошло?! Я что, герой, что должен спасти этот мир? Нашли кому доверить это дело!

Оглядевшись и не заметив никаких опасностей, я начал двигаться вдоль полуразрушенного забора, отыскивая проход. База представляла собой жуткий гибрид: с одной стороны — казармы, укрытия и огневые точки, с другой — лабораторные корпуса с массивными вентиляционными системами и подземными входами.

На стене одного из уцелевших ангаров я увидел огромный, наполовину обгоревший логотип: всё та же стилизованная шестерёнка с тремя людьми. Значит, это логотип их базы. Или их лаборатории.

Наконец я нашёл главные ворота и…

«Почему периметр и ворота целы? — задался я вопросом. — Нападение было изнутри? Ухты!»

Я постоял, попялился на ворота и думал, что делать дальше:

«Нужно мыслить логически! А именно — это база, и тут наверняка есть уровни допуска! Предположим, что не у каждого работника есть доступ к зданиям. Ну, не ко всем! Если там, где был я, было мало вояк, значит, пока что моя логика работает. Наверное… Ладно, дальше: ворота автоматические, и, если там, где я очнулся, было электричество, значит, они должны работать! Осталось только понять, где они открываются! Скорее всего, если это какая-то супервселенная с хорошим развитием, то я думаю, что навряд ли тут будет рядовой пропуск для открытия. Кнопка тоже отпадает! Значит, должен быть некий сканер отпечатков глаз или пальцев. Быть может, даже ладони! Тут куча тел, так что чью нибудь ладошку примерить можно!»

Так я и начал пытаться думать. Я вроде бы даже и охранник, и даже работал на предприятиях разных (тоже в охране), но как открыть эту штуку, я понятия не имею! Или…

Я повернул голову на стены, и да, на примыкающем заборе к воротам виднелись камеры. Также я их увидел, когда повернулся вокруг своей оси. А ещё я заметил купол на одном из зданий. Ну, типа: камера-купол. Крутится она!

И тут я понял, что ворота открываются из здания, и, скорее всего, оттуда, где был купол. Потому что несколько камер смотрят сейчас прямо на меня. С одной стороны, сходить туда нужно, с другой — ссыкатно!

«А вдруг там кто-то с автоматом спрятался? — задумался я. — А на мне… Так, стоп! На мне же одежда одного из сотрудников, быть может, тогда меня не станут убивать и… А-а-а… Они же тут наверняка своих всех в лицо знают! Карабкаться на стену? Вот все эти «крутые» монстры не могли что ли её разрушить ради приличия?! Хотя бы маленький кусочек! Что же делать?»

А делать было больше нечего, я подошёл к воротам, обшитым металлом, и начал думать, как карабкаться. В принципе — можно! Но вдруг там есть автоматические пулемёты? Которые, знаете, сами наводиться и стреляют — бам-бам, и нет Владлена!

«А вот если я умру — я вернусь назад или… умру? — всерьёз задумался я. — Не нравится мне эта мысль!»

Ладно, была не была! И тут я начал карабкаться, пытаясь хвататься за стыки, выступы и что-то ещё, название чему я дать или придумать не мог. Пару раз чуть не сорвался, но когда добрался наверх, то сразу же высунул чуть-чуть голову. Так, чтобы только глазки торчали, и… Барабанная дробь — пулемёты! Но не автоматические, и… Лестница! Конечно же, тут есть лестница, чтобы забраться на стену. Спрятали за стеной так, что с моего ракурса её просто не было видно!

Я перевёл взгляд на горизонт, и то, что открылось мне снаружи, не было спасением.

Я вжал голову в плечи, будто ожидая удара. Деревьев в поле зрения не было. Вообще. Ни одного. Передо мной простиралась выжженная равнина. Земля была покрыта серой, потрескавшейся коркой, местами проваливавшейся в странные, заполненные бурой жидкостью ямы. Ржавели скелеты каких-то машин. Ветер гнал по пустоши клубы пыли и мусора. Мир вокруг был мёртв. Или умирал? И я остался в нём совсем один. Но, быть может, к счастью?!

Мне пришлось запачкать руки! Вниз как-то надо было спускаться, и я знал как! Верёвку искать было долго и… А куда я, собственно, тороплюсь?! Ладно. Проехали! Я просто собрал с валяющихся тел их одежду, скрутил её крепко между собой, и получилась такая добротная, импровизированная верёвка! Чтобы спуститься вниз — мне её хватило. И отойдя пару сотен метров от стены, я вдруг понял, что мои руки пусты! Рядом с телами вояк было куча оружия, и я никакое не взял! Ну вот почему?

Я вернулся назад. Вскарабкался обратно на стену. Подошёл к ближайшему оружию. Это была некая тактическая… Я же правильно называю, надеюсь, да? Винтовка, короче. Только таких я раньше не видал! Хотя… Где бы я её увидел?! Главное, чтобы она стреляла, и… спусковой крючок не работает.

Рассмотрев поближе этот крючок, я понял, что он с отпечатком пальца. Поднеся и вложив винтовку… Или всё-таки автомат? Пусть будет автомат! Положил я его в руку предполагаемому владельцу и, нажав на спуск, выпустил очередь! И зачем я возвращался сюда?! И тут в моём желудке заурчало! А-а… вот зачем я вернулся! Поискать еду! Ходить по зданиям — ссыкатно! Но деваться некуда, ибо там, куда я собираюсь, вообще ничего нет! Да и к тому же нужно найти то, с помощью чего можно пережить ночь: пледик, зажигалку ну и всякое такое разное!

Подойдя к казармам. Ну… Гипотетическим казармам! Я увидел, что дверь также была разорвана. Причём почти в клочья, словно для кого-то она была просто бумагой. Это что, какой-то монстр понтовался перед кем-то, типа: «Смари как могу!». А тот ему: «Херня, смари как надо!»

Шутки. Юмор. Ладно, проехали! Осторожно посмотрев внутрь, я увидел уже стандартную для себя картину: тела, следы когтей и далее по списку! И тогда, не увидев опасности, я зашёл внутрь. Прошёлся по первому этажу. Затем по второму. И в итоге я оказался прав — это казарма!

Облутав здание, я приобрёл для себя любимого какой-то рюкзак с фирменным логотипом, что-то похожее на плед или одеяло… Уж не знаю, как это правильно называется! Также нашёл какие-то галеты, консервы, кучу разных питательных батончиков, в общем: на пару дней хватит. А также нашёл зажигалку и даже сигареты. Я хоть и не курю, но если я оказался в постапокалипсисе — то это может стать драгоценной валютой! Также в качестве оной я взял какое-то пойло, кофе и пару пачек чая. А-а, ещё новые носки, кружку и даже нашёл воду. Но вот искать, куда её налить, пришлось постараться. Но я отыскал!

Подготовившись, как мне казалось, к походу, я снова вернулся на стену, спустился вниз и пошёл вперёд. Идти было пофигу куда, ибо я всё равно не знал, в какую сторону мне нужно идти.

Отойдя метров двести, я остановился! Ведь можно было бы поискать какой-нибудь живой планшет, вдруг там карта была бы?

Я вернулся, оставил рюкзак возле стены, снова забрался на стену, которую уже возненавидел, спустился вниз и принялся искать гаджеты. Хоть что-нибудь! И я нашёл! Спустя пару часов. Когда я залез в настройки, предварительно приложив палец владельца, чтобы разблокировать экран, я сразу же сменил палец на свой! И… А почему всё на русском? Или я местный язык понимаю, и он мне кажется русским? Или родным? В общем, я понял, как пользоваться гаджетом! И да. Карта в нём была!

И если бы я выдвинулся по тому маршруту, который выбрал для себя — куда глаза глядят, — я бы пошёл вглубь предполагаемой пустыни! Ибо если верить карте, то я сейчас нахожусь… А хрен его знает, где я сейчас нахо… Или стоп!

Я стал тыкать пальцами в экран, чтобы рассмотреть карту и ближайшие окрестности получше. И тут я прибыл в шок!

«Так это что — в натуре альтернативная реальность?! Я, блин, что, стал настоящим попаданцем? Прямо как в тех дебильных книжках?!»

Окрестности были знакомые, ибо я всегда любил лазить в картах на телефоне. Было прикольно исследовать ближайшие города, местности. Некое онлайн-путешествие. Но, правда, до моего родного города или… Не родного? Вот если я попаданец в альтернативную реальность, и тут местный город, в котором я родился и вырос, — он мне родной? Или уже нет? Надо подумать! Ну так вот — до него было чуть больше пятисот километров. Туда я точно не пойду! Не потому, что не хочу, а потому что не дойду! Но если я пойду сейчас от места, где я оставил свой рюкзак, направо, то рискую попасть хоть в какой-то лесок. Ибо лес — это жизнь! Это грибочки, ягодки и… да вы сами знаете, в общем! А ещё костёр! Вдруг ночи холодные?!

Руки уже ныли от постоянных подъёмов-спусков по этой чёртовой стене. А себя я чувствовал белкой в апокалиптическом колесе. Спустившись к своему рюкзаку, я водрузил его на спину. Тяжеловатый, конечно, но зато я свою собственную мини-«Шестёрочку» на спине таскаю.

Со светлыми мыслями и твёрдым взглядом в будущее я тронулся в путь, стараясь идти по возможности по твёрдой земле и обходя те самые бурые лужи. От них исходил сладковато-химический запах, от которого слезились глаза.

Шёл я, наверное, пару часов. Солнца не было видно из-за облаков, и в целом погода становилась прохладнее. Пустошь казалась бесконечной. Только ржавые остовы машин да ветер, свистящий в ушах. Один раз мне показалось, что я увидел вдалеке движение. Я чуть в кусты не нырнул, пока не сообразил, что кустов тут нет, а это просто пыльный вихрь гонит какой-то мусор. И тут мне пришла в голову идея: нужно оторвать от машины какой-нибудь здоровый кусок железяки. Ну, типа как оружие некое. Люди тысячелетиями отходили от палки-копалки, а я к ней, спустя огромное количество времени, — возвращаюсь!

«Вооружившись», я пошёл дальше, и вот наконец на горизонте показалась тёмная полоса. Лес! Ну, или то, что от него осталось. Деревья стояли голые, без листьев, их чёрные скрюченные ветви тянулись к небу, будто умоляя о пощаде: «Ой, мистер попаданец, пощадите нас, пожалуйста, мы больше так не будем!». Что я за идиот?! И выглядело это, на самом деле, жутковато, но это был хоть какой-то ориентир. Хоть какое-то изменение в этом мёртвом пейзаже.

Подойдя ближе, я понял, что лес — это громко сказано. Чаща была неживой и непролазной. Стволы покрыты странными серыми наростами, похожими на лишайник, но слишком уж правильной формы. Воздух здесь был ещё тяжелее и казался более влажным. Я остановился на опушке, не решаясь шагнуть к этим мёртвым великанам.

«Ну что, Владлен, вперёд, за грибочками. Только смотри, не бери тех, что с глазами», — подал я сам себе команду ободрения, которая не ободрила ни капли.

Сделал первый шаг. Хруст веток под ногами прозвучал как выстрел. Я замер, прислушиваясь. Ничего. Только ветер. Пошёл дальше, стараясь ступать как можно тише.

Где-то через полчаса блужданий по этому лесу я наткнулся на ручей. Вернее, на то, что когда-то было им. Сейчас по дну его проходила мутная жидкость, отливающая радужными разводами.

«Волшебный эль для отважных попаданцев. Вызывает незабываемые глюканы и стопроцентный способ опустошить кишечник», — констатировал я и пошёл вдоль него, надеясь, что вода, даже такая, всё равно приведёт к чему-то интересному. И тут я снова восхитился своей гениальности, ибо хорошо, что я взял воды с собой!

И привела! Спустя минут десять я увидел домик. Ну, как домик — небольшая бревенчатая избушка, скорее всего, какая-то охотничья. Крыша местами провалилась, одно окно было заколочено досками, но выглядела она куда уютнее, чем всё, что я видел за этот долгий день.

Осторожность — мое второе имя. Первое — паника. Я присел за огромным, наполовину сгнившим пнём и стал наблюдать. Минут пятнадцать. Ничего не двигалось, не шевелилось. Только занавеска в разбитом окне трепетала на ветру.

«Либо тут никого нет, либо кто-то придёт! — подумал я. — Только надеюсь, что не три монстра!»

Решив, что терять мне уже нечего, кроме своего бесценного рюкзака, я выбрался из-за укрытия и медленно, готовый в любой момент рвануть назад, подошёл к двери. Она была приоткрыта. Я… постучал в неё и что было сил убежал обратно! Прямо как в детстве! Вроде ничего не произошло!

Я подошёл обратно и толкнул дверь плечом, и та со скрипом подалась, упираясь во что-то изнутри.

Просунув голову в щель, я увидел, что дверь загорожена упавшим шкафом. Интерьер был разгромлен, но не так тотально, как на базе. Просто будто кто-то побывал тут давно и в спешке всё обыскал. Пыли много. Не просто много, а даже у меня, холостяка, такого срача дома нет!

Я протиснулся внутрь. Воздух стоял спёртый, к счастью или нет, но пахло мышами. Но не трупами! Уже хорошо. В углу стояла разваленная кровать, стол с опрокинутым стулом, разбитая керосиновая лампа… И — о счастье! — камин. Настоящий, каменный.

— Ну что, домовой, я тебя не трогаю, и ты меня не трогай. Я просто погреюсь и двину дальше, — объявил я пустоте, скидывая рюкзак. — А может быть, и нет!

Дрова рядом не валялись, но вокруг избушки было полно сухих, мёртвых веток. Через полчаса я уже растоплял собранный хворост с помощью своей драгоценной зажигалки. Огонь в камине потихоньку разгорался, а я достал одну консерву и поставил её на огонь. Я хоть на базе и перекусил, но это было уже так давно!

И знаете? Первый раз за этот бесконечный день я почувствовал что-то отдаленно похожее на уют. Пристроив свой «плед» поближе к огню, я вскрыл один из питательных батончиков и принялся жевать, глядя на пламя.

И вот тут, в тишине, нарушаемой только треском огня, я почувствовал «это». Сначала просто лёгкое головокружение. Подумал — устал. Потом в висках застучало. А потом… потом в самой глубине сознания, будто на самой дальней частоте, я услышал… не звук. Шёпот. Нет, даже не шёпот. Шорох мыслей. Холодный, чужой, безэмоциональный поток. И я ничего не мог понять. Ни слова.

Я вскочил, чуть не опрокинувшись в камин. Шорох в голове тут же исчез. Сердце колотилось, как сумасшедшее.

«Что это было? — в панике подумал я. — От голода? От усталости? Или…»

Я медленно повернулся и посмотрел в разбитое окно, в черноту мёртвого леса. Там было тихо. Слишком тихо.

Глава 3. Кто этот тип?

Да! Вот это я испугался, конечно! Сердце аж в пятки ушло, потом поднялось в горло и сейчас обратно в грудь встало, снова колотится, как сумасшедшее. Стою посреди избушки, уставившись в окно, и жду. Чего? Сам не знаю. Наверное, решил ощутить себя хорошей мишенью! Не. Красивой мишенью! Я же прекрасен!

Но тишина. Только ветер завывает и огонь в камине потрескивает. Консерва на углях уже вовсю булькает, запах вроде бы нормальный, не отравленный. Значит, надо успокаиваться. Я же цивилизованный человек, а не какой-то паникующий монстр.

«Так, Владлен, берем себя в руки, — провел я с собой воспитательную беседу. — Шёпот в голове — это, скорее всего, глюки от переутомления. Я же целый день по руинам бегал, по стенам лазил, от монстров убегал. Мозгу положено сходить с ума. Сейчас поем горяченького, и всё как рукой снимет. Да и к тому же я не знаю, какие у них тут правила в их версии вселенной. Быть может, когда болит голова — люди просто глюки слышат, а когда глаз чешется — то и видеть начинают».

Я аккуратно, трясущимися руками, снял консерву с огня, обжёгся, естественно, послал всех на свете и, подув на пальцы, принялся за ужин. Горячая пища — это действительно лекарство. Через пару минут я уже чувствовал себя почти человеком. Почти.

Решил, что ночевать тут всё-таки буду! Рискованно, конечно, но идти ночью в этот мёртвый лес — самоубийство. Я передвинул шкаф так, чтобы он хоть как-то держал дверь. Получилось криво, но хоть какое-то ощущение баррикады.

Затем я стал закрывать огонь в камине всяким барахлом, стульями, столом и прочим хламом. Ведь свет мог привлечь кого ни попадя, но тушить тоже такое себе, ведь можно замёрзнуть, а я не хочу!

Я пристроился в самом тёмном углу, на своём «пледе», спиной к стене, чтобы видеть и дверь, и окно. Сквозь разбитое стекло пробивался лишь тусклый лунный свет.

Сидеть, прислушиваться к каждому шороху и изо всех сил стараться не уснуть — дело сложное. Я аж армию вспомнил и вздрогнул.

И, конечно же, я уснул. Мозг просто отключился от перегрузки.

Проснулся я от кошмара. Мне снилось, что я вместо кассира стою на кассе в своём магазине, а ко мне в очередь выстраиваются эти серые мутанты, и каждый тычет в меня картой вместо наличных денег, а я не могу пробить их покупки, и они начинают рычать… Дурацкий сон.

Я тут же сообразил, где я. Сны всё-таки тут такие же. Даже скучно как-то. В избушке было холодно. И слишком тихо. Даже ветер стих. Та самая звенящая, мёртвая тишина, как пишут в книгах. Тогда, дабы скрасить времяпровождение, я начал тихо битбоксировать.

И тут я это снова почувствовал. Тот самый шёпот. Только теперь он был чётче. Ближе. Не просто фоновый шум, а отдельные… слова.

…тепло… след…

Я замер, не дыша, вжимаясь в стену.

…не наш… чужой…

Это были не слова в привычном понимании. А как будто это были сгустки смысла, вкладываемые прямо в мозг. Холодные, безжалостные.

И вдруг где-то совсем рядом, снаружи, хрустнула ветка. Не ветром — ногой.

Моё сердце опять поскакало. Адреналин ударил в голову, прогоняя все остатки сна. Они здесь. Что бы это ни было! И они вышли на мой след.

Я, медленнее улитки, потянулся к своему рюкзаку и принялся тихонько убирать пледик. Хоть какая-то психологическая опора.

За дверью послышался скрежет — будто что-то металлическое провели по брёвнам. Потом тихий, шипящий звук, словно кто-то пытается говорить на вдохе.

Они обнюхивают моё укрытие.

«Домовой, — лихорадочно подумал я. — Ну я же просил! Я ведь тебя не трогаю!»

Шкаф у двери вдруг дрогнул. Стук. Они что, смеются? Вы серьёзно постучались в дверь? Затем кто-то или что-то сильное толкнуло дверь. Так, а вот это уже не смех!

Сидеть в ловушке — гарантированная смерть.

Я отчаянно огляделся в полумраке и увидел в противоположной стене ещё одну дверь, до этого мной не замеченную — вероятно, в чулан или заднюю комнату. Решение пришло мгновенно.

Я надел рюкзак, взял в руки свою железяку и рванул с места. Главное сейчас — не стать консервой самому.

Дверь с грохотом отлетела, и в проёме, заливаясь тусклым светом с неба, возникла высокая, костлявая фигура. Но я уже нырял в темноту чулана, захлопывая за собой дверцу и нащупывая щеколду.

Спасения тут не было. Это была всего лишь отсрочка. Но в моей голове, помимо паники, вдруг пронеслась ещё одна ясная мысль — чужая мысль, пойманная в том самом шёпоте:

…Он… здесь…

Они не просто искали еду. Они искали именно меня!

Я рванул к заветному прямоугольнику. Окно было небольшим, рама прогнившей, но оно означало спасение. Я резко дёрнул ручку — не поддавалась. Заклинило. Сзади из главной комнаты донеслось рычание и звук ломающейся мебели.

«Опять я паникую!» — пронеслось в голове. Я отшатнулся и со всей дури выбил окно ногой. С треском и грохотом стёкла осыпались. Я не стал проверять, высоко ли, просто нырнул головой вперёд во тьму.

Приземлился я, к счастью, на какую-то кучу прошлогодних листьев и мягкой грязи, неудачно перекувырнулся (ибо кувыркаться с ношой на спине невозможно) и, не оглядываясь, рванул в чащу. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за рюкзак, но я бежал, не разбирая дороги, подчиняясь одному инстинкту — бежать сломя голову, оставляя позади протяжный, яростный рык. А в голове тем временем пронеслась волна:

…Бегство… Преследовать…

Я бежал, пока в лёгких не стало жечь, а ноги не превратились в свинцовые колоды. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет. Я огляделся и, не увидев никого, снял рюкзак и рухнул за большой разлапистый куст, вжавшись в землю, и судорожно глотал воздух, пытаясь не выдать себя кашлем.

Тишина. Только моё собственное тяжёлое дыхание и звон в ушах. Я лежал, прислушиваясь, несколько минут. Ни шагов, ни хруста веток. Кажется, я оторвался.

«Фух… жив… пока что…» — мысленно выдохнул я и рискнул высунуть голову из-за куста, чтобы посмотреть в сторону, откуда прибежал.

Ничего не двигалось. Никаких звуков. Может, они потеряли мой след? Или… им неинтересно бегать за добычей?

И тут холодный кружок металла упёрся мне в затылок.

Я застыл. Все внутренности сжались в один маленький, испуганный комок. Медленно, очень медленно я попытался повернуть голову.

— Не шевелись, — произнёс низкий, спокойный голос без тени эмоций. — Руки от рюкзака. Медленно!

Я осторожно отнял руки, поднял их в знак капитуляции.

— Встань и не оборачивайся.

Я подчинился, поднимаясь на дрожащих ногах. Пистолет не отрывался от виска.

— Кто ты? — спросил голос. В нём не было ни любопытства, ни злобы.

«Очередной, блин, любитель этого вопроса, — промелькнула в голове идиотская мысль. — Если я скажу — кто Я — он меня точно застрелит! Хотя нет. Сначала посмеётся, а потом застрелит! Нельзя ничего говорить ему!»

— Я-я-я, я-я-я… — выдавливал я, заикаясь. — Я… Я не м-м-монстр!

— Это смотря с какой стороны посмотреть! — голос прозвучал с лёгкой, едва уловимой усмешкой. — Идёшь туда, куда скажу. Шаг в сторону — и твои мозги будут последними, что ты увидишь в этой жизни. Понял?

— А как я их увижу, если они будут уже снаружи меня? — задал я дебильный вопрос, причём не заикаясь!

— Что?

— Что?

— Ты шутить вздумал?!

— Ни капли, просто интересно!

— Идём!

Я лишь кивнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Но тут я решил, что нужно пролить небольшой свет на факт того, что я сейчас больше не пленник, а еда.

— За мной монстры охотятся! Я был в избушке и…

— Сразу видно, что оружия нет!

— Почему ты так думаешь?

— Чаще всего, как ты говоришь, монстры не нападают на тех, у кого есть оружие, — они его чуют! А ты для них лёгкая мишень! Если они вообще есть! А то, может, ты один из них?

— Я разве похож на монстра?

— Никогда не знаешь — монстр перед тобой или человек!

Пистолет на мгновение отошёл от виска, и я почувствовал лёгкий толчок в спину, указывающий направление. Далее я взял рюкзак и повесил его на плечо.

— Пошёл!

«Ну вот, — подумал я, бредя в неизвестность под дулом пистолета. — Из огня да в полымя. Из объятий монстров — в лапы к какому-то… кому? Человеку? Короче, ладно — дебилу! Настоящее попаданческое везение!»

И самый главный вопрос был теперь даже не «куда меня ведут?», а «кто этот тип?». Похоже, моё путешествие по этому миру только начинается, и начинается оно с плена.

Я поплёлся, чувствуя, как взгляд незнакомца просверливает мне спину насквозь. Мы шли молча. Вернее, молчал он. Я же бубнил про себя, перебирая все возможные варианты развитиясобытий.

«Так, варианты: первый — он добрый, ведёт меня в свой лагерь, там меня будут допрашивать с пристрастием, а потом сжалятся и заставят мыть полы за еду. Второй — он злой, и когда я… когда меня допросят, то пристрелят как монстра. Третий вариант — он один из тех безумных воинов-лаборантов, и меня будут препарировать, изучая, из какой вселенной я прибыл. Четвёртый — он одиночка, мародёр. Тогда всё просто: снимет с меня рюкзак, куртку, штаны… Э-э-э, нет, штаны я, пожалуй, не отдам! А потом пристрелит для верности и снимет штаны. Урод!»

Мы углублялись в лес. Мой провожатый, судя по лёгкости, с которой он двигался, знал эти тропы как свои пять пальцев. Я же спотыкался о каждый корень.

— Слушай, — не выдержал я и пяти минут после старта. — А долго ещё идти? А то у меня, понимаешь, ноги болят, спина ноет… Шум в ушах! От усталости!

Он не ответил. Только пистолет сзади слегка надавил в знак того, что мне следует помолчать.

— Ладно, ладно, — вздохнул я. — Молчу как рыба. Хотя нет, рыбы булькают. Они ведь булькают? Кстати, ты слышал про пердящих селёдок? Ладно! Я буду молчать как… как этот вот пень. Или как твоё чувство юмора!

Я успел подумать, что сейчас он всё-таки выстрелит, но нет. Только услышал за спиной короткий, едва слышный выдох. То ли раздражения, то ли разочарования.

Впереди показался склон, ведущий вниз, в небольшую лощину, скрытую от посторонних глаз. И там, среди деревьев, я разглядел блёклый свет. Не электрический, а скорее тусклый, дрожащий — свет керосиновой лампы или факела.

— Стой, — скомандовал мой конвоир.

Я остановился как вкопанный. Он постучал в ладоши — два коротких и один сильный сигнала. Из-за деревьев вышла фигура в таком же поношенном камуфляже, с автоматом на груди.

— Кого привёл? — спросил приятный женский голос.

— Нашёл тут недалеко, — ответил мой провожатый. — Говорит, от заброшенной избы бежал и за ним монстры гнались. Представь, это же сколько бежать надо и с какой скоростью? Пятнадцать-то километров! Выглядит он как штатский. Паникует и заикается. Но иногда прёт отборная дурь.

— Я не дурью прусь! — возмутился я, оборачиваясь. — Это у меня такая защитная реакция! Когда страшно, я либо заикаюсь, либо несу чушь!

— Он из этих? — поинтересовалась она.

— Да ты что, обезумела?! — обиделся я и обозлился. — Я, если что, не из ЭТИХ!

В свете факела, который держала девушка, я наконец разглядел провожатого: высокий, сутулый, блондинистый, хоть и голова скрыта тенью от капюшона, но виден был крупный подбородок и шрам на щеке. Лицо худющее. Глаза смотрели устало и оценивающе. Девушка же была темноволосой, с красивой фигурой, и с весьма объёмной буферной зной, личико было милым.

— Вооружён? — спросила она.

— Только языком, — хмыкнул провожатый. — И тот подвешен криво. Нужно разобраться с тем, кто он, прежде чем вести к нашим!

Меня мягко, но настойчиво подтолкнули вперёд, к источнику света. Мы подошли к хорошо замаскированной землянке — её вход был прикрыт брезентом и сеткой с опавшими листьями.

«Ну что ж, — подумал я, переступая порог. — Хоть посмотрю, как живут настоящие выживальщики в этом весёлом мире. Главное, чтобы на ужин я не был главным блюдом!»

Мы вошли внутрь. Воздух пах дымом, землёй и варёной тушёнкой. Девушка уселась на какой-то сколоченный кривой табурет и выдала:

— Меня зовут Диана, а тебя?

— Да ты чего? — возмутился провожатый. — Нельзя говорить…

— Да ладно что ли! — перебила она с улыбкой. — Вечно ты со своей излишней осторожностью! По нему же видно, что он нормальный. Смотри, лицо какое доброе!

«Не знал, что у меня доброе лицо, — задумался я. — Я знал лишь только то, что оно у меня красивое!»

— И всё же… — начал он опять, но…

— Алекс, — снова перебила Диана. — Успокойся!

«Алекс! — задумался я. — Да какой ты Алекс? Ты же вылетый Лёшенька! Алекс…»

— Молодец, ещё и моё имя выдала — тебя вообще нельзя с собой брать, — бурчал Лёшенька. — Первый и последний раз я тебя с собой взял!

— Так как тебя зовут? — спросила она, переместив на меня взгляд, игнорируя «угрозы» товарища.

«Я тот, кто спасёт ваш мир!» — нужно сказать, но…

— Я не знаю! — соврал я.

— Что-о? — протянул Лёшенька, сузив глаза. — Не ври давай, говори как…

— Да не помню я! — выпалил я снова, уже более громко, нахмурив при этом брови. — Проснулся — голова раскалывается, ничего не помню и…

— Да на тебе одежда корпорации! — перебил меня злостно Лёшенька. — Кому ты будешь врать?

— А-а, это?! — уставился я на себя. — Так это с какой-то разрушенной базы.

— У КРЭЧ — нету разрушенных баз! Все их места обитания — это неприступные крепости!

Но тем не менее я продолжил привносить в свою сегодняшнюю реальность новые выдуманные факты:

— Говорю: я очнулся, не помню ничего — ни откуда шёл, ни куда, не помню ничего, даже имя. Шёл и наткнулся на дымящуюся базу, людей на стенах не было, решил зайти внутрь, а там…

— Что там? — искренне заинтересовалась Диана.

— Горы трупов монстров, людей, развороченная техника, пробитые стены… Ужас — неописуемый! Я там и приоделся, и вещей взял. Рюкзак тоже оттуда, как и вещи, что надеты на мне, ибо в грязных…

— Что в грязных? — спросил Лёшенька.

— В грязных трусах — бегать не хотелось!

— Я же говорю, он нормальный! — утвердила Диана.

— Он будет плести что угодно, лишь бы выжить! Понимаешь ты это или нет?

Далее Лёшенька одной рукой из разгрузки достал что-то похожее на небольшой флакон, а другой — вынул нож. Я сразу же испугался и отшатнулся, но упёрся спиной в земляную стенку.

— Так, братец, стой! — ужаснулся я, ибо Лёшенька пошёл по второму варианту. Если честно, сейчас я готов даже на эксперименты!

Лёшенька, не произнося ни слова, подошёл, я зажмурил глаза, готовясь к худшему. Но он взял мою руку и просто порезал её. Мои глаза непроизвольно открылись.

Далее я начал наблюдать, как он той рукой, в которой был флакон, поднёс к моей ране и, нажав на кнопку, пшыкнул на выступавшую кровь, которая забурлила, зашипела и окрасилась в белый цвет.

— Я же говорила, что он нормальный, а не из Единых!

— Что за Единые? — всерьёз удивился я от нового услышанного факта, и Лёшенька уставился на меня как на свалившегося с луны придурка.

— Серьёзно? — спросил он. — Мы так называем тех, кого ты зовёшь «монстры»! И… — запнулся и задумался он. — Да все их так называют! Ты что, реально ничего не помнишь?

— Да говорю же, что ничего! — чуть ли не плачущим голосом выпалил я чуть громче, чем обычно.

— Утро вечера мудренее! — сделала вывод Диана. — Ложимся спать!

— Я ему всё равно не доверяю!

— Алекс, они бы человека не отправили!

— У меня еда есть, — сказал я, ибо уже был голоден. — Могу поделиться!

— Много там еды ещё? — всерьёз заинтересовавшись, спросил Лёшенька, сменив вдруг гнев на милость. Даже настроение кажется поменялось!

— На той базе-то? — быстро сообразил я. — Целая база!

— Ладно! — сделал вывод уже Лёшенька и перевёл взгляд на девушку. — Спим по очереди! Ясно?

— Да! — сказала Диана, улыбнувшись.

— Показывай, что у тебя там есть! — приказал он мне, снова сверля меня взглядом.

Я снял рюкзак и принялся копошиться в нём. И вот сейчас, в этой относительной безопасности, голос в голове снова дал о себе знать. Тот самый шёпот, но сейчас он снова был неразборчив.

Я замер, пытаясь понять, откуда исходит этот импульс. И поймал на себе взгляд Лёшеньки. Его глаза сузились, будто он что-то почувствовал. Похоже, моё путешествие только что перешло на новый, ещё более опасный уровень.

Глава 4. Тугодум

— Что? — коротко бросил он, его рука непроизвольно потянулась к ножу за поясом.

— Не слышали? — сделал я вид, будто что-то услышал.

— Что слышали? — не понял Алёшенька.

— Ветка хрустнула!

— Нет, не слышали!

— Ну ладно, — буркнул я, торопливо расстёгивая рюкзак и делая вид, что усердно копаюсь внутри.

Я протянул им несколько питательных батончиков и две банки тушёнки. Диана с благодарностью взяла один батончик, а Алекс лишь молча принял еду, не сводя с меня подозрительного взгляда.

— Спасибо, — сказала Диана, разворачивая обёртку. — Мы тут небогато живём. Рейды опасные, далеко не всегда удачные.

— Ага, — пробурчал Алекс, вскрывая консервным ножом банку. — Особенно когда натыкаешься на «потеряшек» с амнезией, да ещё и в одежде «КРЭЧ».

— Алекс, хватит уже! — вздохнула Диана. — Человек делится последним.

— Именно поэтому я и не доверяю. Слишком уж удобно: нашёл целую базу с едой? В одежде КРЭЧ, которую, по его словам, просто подобрал? И ничего не помнит?

— А что такого в этой одежде? — спросил я, делая вид, что мне просто интересно. — Ну, шестерёнка, человечки…

— Корпорация по Развитию Эволюции Человека — КРЭЧ. Те самые уроды, которые выводят искусственных Единых. Это было давно — яркая синяя вспышка, и ночь превратилась в день. Ненадолго! Затем пошёл дождь, кто-то говорит, что был обычный дождь, кто-то говорит, что синий, но факт один — все, кто под него попал, начали превращаться в монстров, как ты говоришь! Позже их прозвали Единые. КРЭЧ считали, что это шанс, и они могут ускорить нашу эволюцию, сделать лучшую версию людей. А получили монстров. Так что теперь есть два вида монстров: первые — зародились, и заразиться можно и сейчас! Вторые — это эксперименты КРЭЧ. Они выглядят как люди, но со сверхспособностями. Но вот только чем чаще они используют свою силу, тем больше становятся безумными и в итоге теряют рассудок и уже безвозвратно превращаются в, как ты говоришь, монстров! И ты всего этого не помнишь?

Я отрицательно покачал головой, и от его слов по моей спине пробежал холодок. Так вот оно что произошло. Но тут мне стало интересно:

— А ты видел её?

— Кого? — не понял Алёшенька.

— Ну… эту… вспышку синюю!

Алёшенька рассмеялся на всю землянку, а Диана лишь слегка улыбнулась.

— Я не знал того мира, что был до этой вспышки, ибо с тех пор миновало семьдесят лет!

И тут я совсем потерял дар речи. Семьдесят лет?! Что?

— К-к-какой сейчас г-год? — на всякий случай спросил я.

— Две тысячи девяносто седьмой! — почти шёпотом констатировала Диана.

И тут мои глаза округлились! Это какой-то шок, реально! Я не только попал в альтернативную реальность, да ещё и в будущее, и… Стоп! Будущее! А что если… Это моё будущее? Сколько она сказала, две тысячи девяносто седьмой? Минус 70 лет, итого — двадцать седьмой год! Я жил в двадцать шестом. Шёл дождь! Значит, что приблизительно весна! А значит, что предполагаемое событие в моём прошлом наступит где-то месяцев через семь или девять! А что если… Я попал сюда, чтобы узнать, как предотвратить это в прошлом?! Ну и задачка на меня свалилась!

— О чём задумался? — поинтересовалась Диана.

— М-м? — промычал я, не сразу поняв, что спросили меня. — Да так, просто… — Та-а-ак… нужно что-то придумать! Во: — Не понимаю, как можно потерять память о таком?!

— Ну да… — понимающе покивала головой девушка.

— Ещё Единые могут сделать тебя частью себя! Что лабораторные, что другие монстры — они могут заразить тебя! Но ты сразу станешь безумным, и выход останется один — убить тебя!

Я вспомнил того первого монстра в лаборатории. Его глаза. Меня бросило в жар. Я чуть не стал одним из них в первую же минуту!

— А этот флакон? — кивнул я на реактив. — Это что?

— Индикатор, — пояснил Алекс, доедая тушенку. — Кровь заражённых реагирует на реагент. Чернеет и воняет падалью. Твоя — просто побелела. Пока что.

Это «пока что» как-то тревожно повисло в моём сознании. Мне бы вот не хотелось, чтобы было «пока что»!

Мы доели в почти полной тишине. Алёшенька назначил вахты: первым будет он, потом Диана. Мне отвели угол под пристальным взглядом Алекса и его разблокированного автомата. Разблокированного… Что за мысль?! Снятого с предохранителя!

Я сидел, прислонившись к земляной стене, и пытался не думать о шёпоте. Но он возвращался. Ещё слабый, но уже кажется, что недалёкий, настойчивый такой, почти различимый. И с ним приходило новое ощущение — лёгкая тошнота и головокружение, будто меня качало на волнах. Похоже, что чем ближе Единые, тем лучше я слышу их речь. Пока что вывод такой!

И вот, глядя на огонёк керосиновой лампы, я поймал новый импульс. Чётче. Не просто шум, а смутный образ. Темнота. Деревья. И чувство… голода. Целенаправленного, хищного голода.

Я поднял голову и встретился взглядом с Дианой. Она смотрела на меня не с подозрением, как Алекс, а с любопытством.

— Ты какой-то бледный, — тихо сказала она. — Тебе плохо?

— Голова кружится, — честно признался я. — С самого утра. И… в ушах шумит.

Алекс тут же насторожился.

— Шумит? Как?

— Как… как ветер, — соврал я, отводя взгляд. — Наверное, я просто очень устал.

— Давление! — сказал Алёшенька и не отводил взгляда. Он что-то вычислял. — Диана, ложись спать, — приказал он. — Я первый, ты — через четыре часа. А ты… — он ткнул пальцем в мою сторону, — попробуй поспать.

Он не знал точно, что именно со мной происходит, но, похоже, что догадывался.

Я закрыл глаза, притворяясь спящим, и попытался отгородиться от навязчивого шёпота. И они были уже близко. Голоса становились всё громче. Вот как сказать то, что мы тоже станем скоро ужином, так, чтобы они не поняли ничего? Ждать, пока нас атакуют, и попытаться сбежать? Надеюсь, моё «попаданческое везение» подарило мне билет не в один конец в самый эпицентр кошмара. Но, учитывая моё везение, билет — безвозвратный.

И тут снаружи мы чётко услышали хруст ветки.

Я не сдержал вздох облегчения. Наконец-то они здесь, и мне не придётся объяснять, почему нам скоро придёт конец.

Алёшенька мгновенно погасил лампу. Землянка погрузилась в почти полную тьму, лишь слабый отсвет ночного неба пробивался сквозь щели в брезенте. Он одним движением вскинул автомат, прильнув к смотровой щели у входа. Диана бесшумно вскочила на ноги, в её руке появился пистолет. Они что, оружием поменялись? И когда успели?!

— Один? — шёпотом спросила она.

— Не знаю, — так же тихо ответил он. — Тишина.

А тишины-то как раз и не было. По крайней мере, для меня. В голове поднялся настоящий визг. Неразборчивые обрывки мыслей, полные голода и ярости, накатывали волнами. Я вжался в свой угол, схватившись за голову.

— Ты же сказал, что на вооружённых они не полезут! — прошипел я сквозь зубы, не в силах сдержаться.

Алёшенька обернулся и бросил на меня свирепый взгляд в полумраке, приказывая молчать. Но было поздно.

Снаружи раздался оглушительный рёв, и деревянный щит, прикрывавший вход, с треском распался на куски. В проёме возникла массивная чёрно-синяя тварь. Она была крупнее той, что я видел в лаборатории, её кожа была покрыта бляшками, а из пасти капала чёрная слизь. Но самое жуткое — глаза. Они горели синим огнём.

…Сопротивление… уничтожить…

— Диана! — крикнул Алёшенька, открывая огонь короткими очередями.

Пули впивались в тварь, но, казалось, только злили её. Она ринулась вперёд. Диана тоже открыла стрельбу из пистолета, но монстр был слишком быстр. Он бросился на Алёшу и ударом лапы отшвырнул сначала его автомат, а потом и его самого. Тот ударился о стену и замер.

Я увидел, как Диана, не раздумывая, бросилась между ним и монстром, продолжая стрелять почти в упор.

И тут во мне что-то щёлкнуло. Не голос. Инстинкт. Яростный, животный порыв, смешанный с отчаянием. Я не видел новых друзей врагами. Они были единственными живыми людьми, которые меня не хотели убить, а лишь присматривались, чтобы не умереть самим!

Я с рыком, которого сам от себя не ожидал, рванул с места. Не думая, не планируя. Рука сама схватила валявшуюся на полу пустую консервную банку. Я не целился, просто изо всех сил швырнул её в сияющие глаза чудовища.

— Эй, урод! — заорал я. — Сюда!

Банка со звоном ударила тварь по морде. Эффект был нулевой, но она на мгновение отвлеклась от Дианы, повернув свою ужасную голову ко мне. Эти синие глаза впились в меня, и в голову хлынул ледяной поток чужой воли.

— Так, — задумался я вслух. — А что делать дальше?!

…Подчинись…

Но вместе с этим потоком пришло и что-то ещё. Словно дверца приоткрылась. Я не просто слышал их — я на долю секунды почувствовал. Слева. Ещё один. Близко. Тварь же, что была внутри, кажется, изучала меня.

Диана, не глядя на меня, резко развернулась к телу Алекса, продолжая держать пистолет наготове.

— Что с ним? — крикнул я, не отрывая глаз от твари.

— Оглушён! — отозвалась она.

В голове у меня звучали новые «сообщения». Они координировали атаку.

На монстра, словно невидимый поводок, набросили узду. Он побежал назад, в темноту, не оглядываясь. Вот что он изучал! Через секунду из леса выехал… мотоцикл. Нет, не мотоцикл. Что-то вроде квадроцикла на массивных колёсах, без фар, только тусклые габариты. За рулём сидел человек в таком же камуфляже, но его куртка была расстёгнута, а на шее болталась массивная золотая цепочка. Он был без шлема, и его лицо было испещрено множественными шрамами. Он с раздражением посмотрел на нас, потом на скрывающихся в чаще монстров.

— Трусы! — проворчал он недовольно. — Объявили тревогу по всему сектору из-за двух моих подопечных. Но кто ты такой? — уставился он на меня с улыбкой, достал сигарету из нагрудного кармана и закурил.

— Амнезик! — выдавил я кое-как.

— Приятно познакомиться, Амнезик! Я — Николас!

«Ещё один… — пробормотал я про себя. — Коленька ты, а не Николас!»

Коленька заглушил двигатель и спрыгнул на землю. Затяжка. Его взгляд упал на меня, будто смотрел не на человека, а на интересную аномалию.

— Ладно, — он тяжело вздохнул. — Собирай Алекса и тащи сюда, а ты, — он ткнул пальцем в меня, — в одежде КРЭЧ… Поздравляю. Ты только что подписал себе приговор — добро пожаловать в отряд.

«Приговор? — мысленно переспросил я. — В каком смысле приговор? В смысле «расстрелять на рассвете» или в смысле «тебе с нами до конца жизни, бедолага»?»

Пока я стоял в ступоре, Диана уже возилась с Алёшенькой. Тот потихоньку приходил в себя, потирая затылок и бормоча нецензурные слова в адрес «криворуких тварей».

— Он в порядке, — доложила Диана Коленьке, помогая Алёшеньке подняться. — Сотрясение, наверное, не больше.

— Повезло, что отделался сотрясением! — безразлично сказал Коля, выпуская струйку дыма в небо. — А ты, Амнезик, что стоишь как вкопанный? Штаны прозапас не брал, на случай если эти подарят тебе новую дырку?

Я очнулся и попытался придать себе оскорблённый вид, но вышло как-то криво.

— Я просто… не понял — какой отряд?

Николас усмехнулся, показывая жёлтые от никотина зубы. Шрамы на его лице скривились от идиотской ухмылки.

— Ну как, они же тебя взяли, а не я, — он прошёлся и склонился над Коленькой. — Живыми из нашего отряда не уходят!

— Не совсем, — в разговор вступил Алёшенька… Блин, что-то длинно как-то, нужно покороче! Например, Алёша! Опираясь на Диану, он сел и начал сверлить меня взглядом. — Я его нашёл в лесу — убегал от монстров! Говорит, что память потерял!

— Амнезик?! — задумался Коленька. Или Николя, как лучше, даже не знаю! — А-а… — осенило его наконец-то, и он уставился на меня. — Так Амнезик — это не имя?!

— Типа того! — ответил я, нахмурив брови. Ну а ты теперь будешь Неуч!

— А я думаю, что слово что-то знакомое! — засмеялся он. — А зовут как?

— Амнезия, — начал объяснять я, — подразумевает под собой потерю памяти, как бы!

— А-а… — нахмурил он брови, наконец-то до конца осознав ситуацию. — Точно! И как тебя звать будем?

— Да, как хотите, мне всё равно! — сказал я и придумал новое для тебя прозвище — Тугодум! Блин, вот если не знать, что означает слово «Тугодум», то в принципе по произношению оно довольно-таки очень даже звучит! Тугодум! Интересно!

— На нём одежда КРЭЧ! — снова завёл свою пластинку Алёша.

— И? — не понял Тугодум. — Ты же ведь узнал, почему она на нём?!

— Ну… так-то да! — опустил он голову. Не получилось у него перебросить своё недоверие на Ни… Тугодума! — Говорит, что недалеко есть их разрушенная база! Очнулся — ничего не помнит и голый, а потом набрёл на базу и там отоварился! Говорит, что там еда и вода есть!

«Так, а вот про воду я ничего не говорил! — сузил я глазки, сверля его взглядом. — Додумщик! О — новое прозвище!»

— Так вот зачем ты его взял! — рассмеялся Тугодум. — Хотел, чтобы он тебя вывел на провиант, а потом избавился бы от него, а сам стал героем — узнаю нашу породу!

«Что?! — паника снова подкралась, и руки мои начали дрожать, а сердце колотиться! — Можно не надо?!»

— Нет, я бы потом привёл его в лагерь!

— Привёл бы он! — ещё раз ухмыльнулся Тугодум и перевёл взгляд на меня. — Если карту покажу — определить сможешь, где база разрушенная?

— Да, я отметил у себя в телефоне!

— Каком телефоне? — насторожился Тугодум.

— Я там же телефон нашёл, ну… у одного из мёртвых сотрудников!

— Быстро дай сюда!

Я послушно потянулся к рюкзаку, вынул смартфон и отдал Тугодуму. Тот, не теряя ни секунды, кинул его на пол, взял у Дианы пистолет и расстрелял мною недавно приобретённый гаджет! Но зла я не держал — ибо он прав, а я об этом даже не задумался — могут выследить!

— Я надеюсь, ты понимаешь, почему?! — уставился он на меня и вернул пистолет девушке.

— Да, понимаю! — виновато смотрел я в пол. — Что-то я об этом не подумал!

— Может, нужно было сначала посмотреть, какие есть полезные записи внутри? — верно помыслил Додумщик.

— Не — пустая трата времени! — махнул рукой Тугодум. — Там, куда нас приведёт… Эм… — посмотрел он на меня. — А пусть так и остаётся — Амнезик! Так вот, на этой базе будет куда больше интересной информации, а тут… — кивнул он на расстрелянный телефон. — Тут ничего нет, они же ведь не тупые, чтобы хранить полезную инфу на телефонах?! Максимум фотографии обнажённых тётенек. Или дяденек! — сказал он типа шутку и рассмеялся.

Затем Тугодум достал свой, потрёпанный временем гаджет, по размерам чуть больше «моего», и, открыв карту, протянул мне, сказав:

— Показывай!

Я взял телефон в руки и принялся искать то место и… А где оно? Или… Поводя пальцем по экрану, я всё-таки нашёл место моего перерождения и… Или рождения? Попадания, во! И… Так. Вот линейка! ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ КИЛОМЕТРОВ? Столько я прошел? Да ладно?!

— Ты чего такой потерянный?! — озадачился Додумщик… Блин, тоже длинно слишком. Пусть снова будет Алёша!

— Да нет, ничего! — отмахнулся я. — Просто не сразу сообразил, где это находится! — И тут я попытался перевести тему: — Только смотрите, нужно будет быть осторожными, потому что практически чистое поле, без поля! А-а, во — равнина!

— Знаешь, сколько таких равнин вокруг?! — усмехнулся Тугодум. — Не новость! — И тут он взял у меня свой гаджет и принялся смотреть. — Та-а-ак, средняя скорость человека примерно четыре километра в час. За десять часов мы пройдём сорок километров! Но нужно учитывать разведку и непредвиденные остановки и того… Но нужно идти быстрее, чтобы успеть до прихода их чистильщиков! Если будем идти быстро и… — взглянул он на часы. — И выйдем сейчас — то к ночи дойдём! Так что — в путь!

— А если я просто уйду? — рискнул я спросить.

Тугодум не спеша оценил меня взглядом и сказал:

— Попробуй. Лес большой. Монстры голодные. А я очень не люблю, когда мои новые товарищи мне не доверяют! Считай, что мы сейчас обоюдно согласились на то, что ты без памяти, а я на то, чтобы взять тебя под своё крыло. Или… у тебя есть какие-то дела?

От его тона пошли мурашки по коже. Этот человек был опаснее любого монстра. В его глазах читалось не безумие, а какая-то жестокость, чтоли?!

— Нет, дел у меня никаких нет! — чётко ответил я, понимая, что спорить бесполезно. — Просто твой друг мне не доверяют, и я не хотел бы быть обузой!

Тугодум повернулся на Алёшу и спросил:

— Претензии есть?

— Нет, если ты берешь его под свою ответственность!

— Ну а как по-другому?! — пожал Тугодум плечами. — Недоверия он пока что не вызывает! Вопросы?

Все молчали. Ибо они, видно, тоже понимали, что спорить бесполезно. Только вот мне это всё зачем? Возвращаться не особо хочется! Выругавшись мысленно нецензурными словами, я вспомнил, что придётся опять карабкаться на стену! Хотя… продукты нужны, ибо я не думаю, что в постапокалипсисе есть пригодное питание у таких бродяг!

— Отлично, тогда двигаемся на северо-запад! — скомандовал Тугодум. — До рассвета ещё часа три, и я не хочу тут торчать, когда монстры решат вернуться с подкреплением. Амнезик, — он бросил на меня взгляд, — идёшь рядом со мной. Попробуешь сбежать — получишь пулю в колено. Понял?

— Понял! — кивнул я, чувствуя себя больше заключённым, а не частью отряда.

Мы вышли из землянки, и далее была сюрреалистичная картина: Алёша вышел в путь первым, следом за ним Диана, а потом… Тугодум сел на свой квадроцикл и тихо поехал за ними.

«Серьёзно?! — подумалось мне. — Мы будем идти, а ты ехать?!»

Ладно, Бог с ним! И тут можно найти логику — на квадрике можно больше увезти с собой!

Так мы и путешествовали — Алёша с Дианой вперёд, а я с Тугодумом сзади. Но только пока мы шли, в моей голове снова зашевелился тот самый шёпот. Тихий, далёкий, но различимый. Видимо, они преследуют нас!

…Цель… рядом…

Я вздрогнул и украдкой посмотрел на Тугодума. Он ехал, не оборачиваясь. Картина, если честно, такая себе — из отряда я единственный, кто знает о том, что мы всё ещё еда! Перспектива так себе! Осталось только выяснить, кто в этой ситуации представляет для меня большую угрозу — монстры с их «беспроводным интернетом» или люди с оружием и подозрениями.

Глава 5. Так, Владлен, соберись!

Я шёл рядом с квадроциклом, стараясь не отставать. Тугодум правил одной рукой, а в другой держал тот самый револьвер, небрежно положив его на колено. Сказал он при этом: «На всякий случай! Вдруг монстры нападут?!». Взгляд его блуждал по лесу, но я чувствовал, что он постоянно краем глаза следит за мной.

Шёпот в голове становился навязчивее. Теперь это были не просто обрывки, а чёткие, пусть и чужие, мысли.

… Держаться рядом… не упускать цель… Выждать момент…

Ждать момента чего? Пока мы дойдём до базы? Пока мы устанем? Или пока я, наконец, не сломаюсь и не закричу от этого давящего ментального присутствия? Тоже мне способность! Я главный герой-попаданец, который должен спасти планету! Где мой лазер из глаз? Где мои стальные когти? Где… где… Хотя… В принципе, знать, что вокруг есть монстры, тоже неплохо! Можно вовремя уйти! Главное — научиться управлять этой способностью. Ну, это как-нибудь в другой раз!

Я украдкой посмотрел на Тугодума. Он вдруг повернул голову и поймал мой взгляд.

— Что-то не так, Амнезик? — спросил он, и в его голосе сквозила не столько забота, сколько любопытство.

— Да нет, всё нормально, — буркнул я, отводя глаза. — Просто… кажется, за нами следят.

Он хмыкнул.

— В этом мире за тобой всегда кто-то следит или что-то. Привыкай! Главное — чтобы это был не прицел снайперской винтовки!

В этот момент шёпот в голове резко усилился, превратившись в настойчивый, давящий гул.

…Они совсем близко… Нужно остановить…

Я непроизвольно замер, схватившись за виски. Перед глазами поплыли круги.

— Эй, ты как? — это уже была Диана. Она отстала от Алекса и смотрела на меня с беспокойством.

— Голова… — прошипел я. — Болит жутко и…

Тугодум заглушил двигатель квадроцикла. Его взгляд стал пристальным и острым.

— И-и…

— Немного холодно!

— Давно голова болит?

— Да, собственно, с того момента, как я очнулся, и боль только усиливается! Может, сотрясение какое или что?!

Алёша подошёл к нам, смотря на меня, его лицо при этом было ещё более недоверчивым, чем раньше.

— Что ещё за остановка?

— У нашего Амнезика мигрень и ему холодно! — с едва заметной усмешкой сказал Тугодум, начав копаться в своём квадроцикле. — Очень вовремя!

…Рано… Не приближаться…

— На! — вернул меня Тугодум в реальность, протянув две таблетки, одна была красного цвета и выглядела как капсула, другая — обычная круглая белая. — Пей!

— А от…

— Да не ссы, пей! — перебил он меня.

— Может, он заболел? — предположила Диана. — Всё-таки в трусиках ходить было небезопасно для здоровья!

— Трусики — это у вас, у женщин! — пояснил Тугодум. — А у нас, у мужчин, — трусы! — выдал он очередную порцию «познавательного юмора» и рассмеялся во всё горло. — Труханы, труселя, труханайзеры в конце концов!

— Тр-р-р-р-русики! — растянула с улыбкой Диана.

— Ладно, Бог с тобой, пусть будут трусики! — согласился Тугодум и посмотрел на меня, разглядывающего его таблетки. — Ты их до сих пор не выпил, чтоли?!

— Я… эм…

— От красной тебе станет теплее, от белой — пройдёт голова! Вопросы?

— Понял! — ответил я, дождавшись наконец пояснения того, что собираюсь пить. Я снял рюкзак с плеч и, достав воды, запил таблетки. Я очень хотел пить и потому, не стесняясь, пил большими глазами. И тут я увидел взгляд Алёши. Не недоверчивый, а… Я даже не знаю, как это описать, он одновременно испытывал сейчас и злость, и удивление, и нетерпение наброситься на меня. Неужели это от того, что я пью воду залпом?

— Расходовать так много воды — непривычно для нас! — пояснила Диана. — Лучше так не делать!

— А то бывает так, что ушёл за угол посцать, — начал дополнять Тугодум, улыбаясь при этом. — А вернулся через две недели еле живой!

— Да вы чего?! — нахмурил я брови. — Там этой воды хоть… эм…

— Жопой жуй? — спросил Тугодум, дополнив мою фразу.

— Да! — подтвердил я.

— Ну хорошо, кстати о провианте! Что там у тебя ещё есть в твоём заветном рюкзачке?!

Я положил перед ним мой драгоценный Клондайк и сказал:

— Хотите посмотрите — там этого добра навалом!

— Давай лучше ты сам! — с лицом, будто испортили воздух, как-то неуверенно приказал мне Тугодум.

Я начал вытаскивать вещи, а другие, приникнув к коленям, стали рассматривать. В целом, мой скромный «набор выживальщика» их не то чтобы впечатлил, но и не разочаровал. Но тут я решил приукрасить:

— Это я всё, что смог найти за минут пятнадцать, наверное!

— То есть, — наконец подал голос Алёша, — ты хочешь сказать, что там может быть и что-то намного ценнее из съестного?!

— Ну… Типа того!

— Воду я изымаю в пользу отряда! — сказал Тугодум и дополнил: — А то, что осталось у тебя, — это тебе до базы! Некий урок, чтобы понимал, как важен баланс в отряде и продумывание своих дальнейших шагов! Учись — пока я жив!

Я кивнул головой, поджав нижнюю губу, и спросил:

— Убирать в…

Но меня не перебили, а Тугодум уже не стесняясь принялся сам копошиться в моем рюкзаке. Выкладывая наружу всё, что там было. Я, конечно, рассчитывал, что он побоится лезть в чужой рюкзак, типа вдруг это может быть опасно, ну или там хотя бы самый элементарный… эм… как его… этикет? Бог с ним. Я не рассчитывал вытаскивать всё, оставив свою валюту под одеялом, но он добрался до него и вытащил, обнажив перед собой кофе и сигареты. И, уставившись на них, он провёл в таком положении чуть ли не несколько минут. Эх… Плакала моя валюта!

— Так! — вернулся наконец-то Тугодум к реальности. — Батончики на всех! — и принялся раскидывать на каждого. — Кофе и сигареты — мои!

— Не-ет! — вдруг запротестовала Диана, показав, что умеет обижаться. — Кофе тоже на всех! Так нечестно!

— Ладно — чуть-чуть на всех, остальное мне!

Как я и думал: кофе и сигареты — ценная находка. Может, сразу надо было выменять на них свою жизнь?!

— Сколько, говоришь, там этого добра? — поинтересовался Тугодум.

— Много! — заверил я его. — Главное успеть, пока другие вам подобные люди всё не обчистили!

Тугодум, оставшись довольным, забрал свои «трофеи» и уселся на квадрик, пряча ценные предметы.

— Кофе будем делить честно и только лично спросив у меня, ясно?! Вопросы? Вопросов нет!

А дальше, собрав всё обратно в рюкзак, мы двинулись дальше. Я чувствовал, как давление в голове понемногу ослабевало, а телу, на удивление, было тепло. Ночи тут и вправду холодные, и это не удивительно, но вот что за таблетка такая чудесная?! Даже шёпот стих, превратившись в отдаленное, недовольное, еле слышное бормотание.

— Похоже, вот и она — не обманул! — сказал Тугодум, высматривая базу в свой бинокль. Уже почти стемнело.

Мы шли весь день без остановок, пока лес не начал редеть, а впереди не показалась та самая серая, выжженная равнина с ржавыми каркасами машин. Мы оставили квадроцикл Тугодума в лесу, тщательно замаскировав его, и выдвинулись дальше, пока не заметили очертания разрушенной базы КРЭЧ.

Я молча сглотнул. Шёпот хоть и затих, но в самой тишине таилась новая, незнакомая мне нота — не голод и не ярость, а что-то холодное, выжидающее и куда более разумное. База была не просто брошена. Она, показалось мне, ждала. Спрашивать «кого?» — глупо, конечно, ибо и так понятно, что меня! И вот я сам, собственной персоной, возвращаюсь обратно! Но теперь не один! Хм, точно, ведь можно слукавить, что-то типа: «Это и был мой план!»

Тугодум отдал бинокль Алёше и спросил:

— Ты как туда забрался?

— Тише тут, чем я ожидал, — пробурчал Алёша, не отрывая глаз от бинокля. — Ни следов, ни шума. Как будто все вымерли!

— Так там и так все вымерли! — пробубнил я очень тихо.

— В смысле? — не понял Тугодум.

— Там бойня была, зрелище — не для слабонервных! — пояснил я.

— А ты раньше сказать не мог? — вздохнул он с досадой. — И к чему нам готовится?!

Да-а… Не зря я тебе дал твоё прозвище!

— Диана, — прошептал Алёша, — фонарик?

— А чё мы, собственно, шепчемся? — очень тихо и с улыбкой спросил Тугодум.

Девушка тем временем молча потрясла старым фонарём на поясном ремне. Выглядело это устройство так, будто его собрали из хлама прямо после катастрофы, и оно чудом дожило до сегодняшних дней. Хотя, судя по её уверенным движениям, оно работало.

А я в это время пытался не выдать внутренней дрожи. То самое ощущение исходило именно оттуда, из-за покорёженных ворот с облупившейся краской. Оно не было враждебным. Оно было… анализирующим. Как будто меня рассматривали под микроскопом, оценивая каждую клеточку. И тут я услышал:

…Вот и ты… Объект… прибыл… Надо же, даже цел…

Я едва сдержал чувство обиды. «Цел»? Это я-то цел? А что, я должен был умереть, что ли?! И тут меня осенило — может, мысли читаю? Хотя… тогда бы я слышал мысли своих новых «друзей»!

— Ладно, команда, — Тугодум нарушил тишину, и его голос прозвучал неестественно громко. — Стандартный порядок. Я — первый, за мной Амнезик, потом Диана, Алекс — прикрывай тыл. Никакого шума, никакого света без команды. Входим, берём что можем унести, особенно медикаменты и еду, по возможности электронику, и уходим. Быстро и тихо. Действуем максимально профессионально: вошли и вышли! Вопросы?

Все молча кивнули. Вопросов не было. Кроме одного, внезапно появившегося у… Тугодума, и он, уставившись на меня, спросил:

— Я вроде уже спрашивал, но повторюсь: ты как внутрь попал?

— Эм… — замешкал я. — Там это… ну… видимо, кто-то сбежать пытался — со стены импровизированная верёвка из одежды свисает!

— Оригинально!

— Спасибо! — случайно вырвалось у меня не в голове, а из уст. И тут все посмотрели на меня. Еееееее****! Ну вы сами знаете, что тут!

— Я имел в виду того, кто по ней сбежал, а не то, что ты её обнаружил! — пояснил Тугодум, лишний раз подтвердив своё прозвище, но Алёша посмотрел на него очень сильно… с этим… как его? Вопросительно он посмотрел, короче! Но, как говорится: «Фу-у-ух!» пронесло!

— Ты…

— Пошли! — перебил Тугодум.

Мы выдвинулись к стене, добежали до неё и свернули за угол к воротам, которых не было видно с нашей позиции. И тут перед нами появилась моя импровизированная верёвка. А, кстати: из рюкзака своего я всё предварительно вынул, чтобы набрать ещё!

Когда мы очутились наверху, то «живопись» внутри была ещё страшнее, чем тогда днём. Помимо всего того ужаса, что я пережил, теперь добавился: мрак, темнота, неописуемый ужас, какие-то непонятные свечения и… тишина. Как там в тех книгах? А-а… звенящая тишина!

Ветер, завывая, гулял между зданиями. И сквозь этот вой я слышал его. Тихий, ровный голос.

…Да-а, вернулся… CTW-1,6… привёл ещё кого-то… бы не та осечка…

«Осечка? — резко понял я, кто это ссыт мне в уши! — Как он выжил?! Он же…»

Так, стоп. Тут я, кажется, понял кое-что: я слышу не всё, а будто кусками! Никто не говорит: «Бы не та осечка»! Все перед «бы» ставят — «Если»!

Я непроизвольно потрогал рукав своей рубашки. Может, они чувствуют свою старую униформу? Или… чувствуют того, кто в ней должен был быть? Нет, глупости!

Мы спустились, и Тугодум жестом указал на здание. Как раз то, где: «Я родился!». Может, уже сказать им?!

— Всё же, может, не надо туда? — вырвалось у меня шёпотом.

— А куда нам надо?! — Тугодум обернулся, и в полумраке я увидел его ухмылку.

— В здание с табличкой «место раздачи конфет»?

— Нет уж, дружок. Самые вкусные пряники всегда лежат в самом тёмном подвале. Пошли!

— Он прав! — встрял Алёша, и тут я с ним согласен — я прав!

— Что такое? — не понял Тугодум, и я не удивлён.

— Мы можем разделится: я пойду с Амнезиком туда, где он набрал те припасы, а ты…

— Нет! — перебил Тугодум. — Я понял твою мысль! Бери Диану, а я с Амнезиком — пойдём туда!

— Амнезик, где ты нашёл то, что было у тебя в рюкзаке? — даже как-то добродушно поинтересовался Алёша. Что, казённых харчей захотел? Кофе? Сигареты? Уже суешь своим носиком, как продашь всё это добро, накрутив ценник раз в пятьсот.

— Вон там! — всего лишь на всего указал я пальцем без каких-либо пререканий. Может, нужно было послать их куда-нибудь… Так, тихо! Хватит нести глупости! Не сейчас, по крайней мере! Ну или, быть может, чуть-чуть, прям самую малость!

Он первым шагнул в ту самую дыру, из которой я выбрался. Ну а я, собрав всю свою волю в кулак, последовал за ним, чувствуя, как «ОН» сфокусировался на мне окончательно. ОН уже не просто ждал. ОН — меня впускал! Нас!

Тугодум скрылся в чёрном провале дыры, и мне ничего не оставалось, кроме как идти следом. Внутри пахло всё той же гремучей смесью. Но что мне больше бросилось в глаза — валяющихся тел стало меньше.

Мой напарник щёлкнул своим фонарём, и луч света выхватил знакомые образы: те же развороченные компьютеры, опрокинутые стеллажи, тёмные подтёки на стенах и полу и далее по списку… Как же мне сейчас ссыкатно! Особенно зная, что нас ждут. Надеюсь, мой напарник умеет с ними драться!

Мы дошли до лестницы. Той самой. И Тугодум направился вниз, а я лишь тяжело вздохнул и направился следом, только гораздо медленнее. Ведь куда деваться?!

Мы стали обходить помещения одно за другим. Тугодум внимательно изучал бумажки, брал и пытался выключить планшеты, словом — пытался найти всё, что похоже на полезную информацию. И так мы и бродили, пока не зашли в помещение, где были те самые шестнадцать пустых пьедесталов с большими разбитыми колбами. Так, стоп. Разбитыми? Они тогда вроде бы выглядели целее! Или я путаю?

«Так, Владлен, соберись!» — строго приказал я сам себе.

…CTW-1.6… интересно… зачем… вернулся…

Голос в голове прозвучал чётче, будто его источник был где-то рядом. И он явно звучал… насмешливо. Я едва сдержал желание крикнуть: «Да я мимо проходил! Решил вот заглянуть, проведать!»

— Ну что, Амнезик, — Тугодум вёл себя на удивление тихо, его голос был всего лишь шёпотом, но зато как громко он разносился в этой тишине. — Давай тоже ищи что-нибудь похожее на то, что может быть полезным для изучения!

— Изучения чего? — не понял я.

— Монстров! — и тут он дошёл до стола, с которого я брал бумагу и читал что-то непонятное. — А это что тут у нас?!

Он взял один из листов и принялся читать. Через некоторое время он скомкал листок и швырнул его, выругавшись при этом.

— Бесполезная куча мусора! — констатировал он под конец своей нецензурной речи.

— Вообще ничего? — поинтересовался я.

— Вообще! Если сравнивать с кухней, то нам нужен либо рецепт, либо повар, что приготовил блюдо, а не записки экспертов, которые рассказывают о том, как было вкусно!

— Интересная аналогия! — подметил я, хотя я думаю, что на самом деле не очень!

— Все компьютеры уничтожены! — выстраивал логическую цепочку Тугодум. — Видимо, очень сильно торопились! Тут все сведения о наблюдениях за монстрами, но нам нужно другое!

— Может…

— Да, — перебил он меня, — скорее всего, ты прав, и это база всего лишь наблюдательный пункт, ну или… Я даже не знаю, как назвать!

И тут я насторожился.

— Откуда ты знаешь, что я хотел сказать?

— Потому что сам об этом думаю! Навряд ли кто-то будет выставлять ценную научную лабораторию на краю своей империи! Но нам… Мне! Нужна хоть какая-то зацепка! Ладно, пошли на следующий этаж.

Мы спустились вниз и дошли до той самой массивной закрытой двери. И тут он сделал вполне логичный вывод:

— А вот и запасной выход с базы! Интересно, куда ведёт этот тоннель?!

— Думаешь, там тоннель? — задал я тупой вопрос.

— Ну… мы сейчас под землёй как бы!

Согласен! Я это понял уже после того, как сказал. Пора прекращать тупить!

Мы и тут облазили почти все помещения, но ничего найти не смогли! Тугодум лишь сказал, что: «Они хорошо успели замести следы!». И это были все выводы. Но он прав — навряд ли мы что-нибудь найдём полезное! И… А куда пропало моё чутьё… или чтение чужих мыслей? Куда ОН пропал? Неужто ли ушёл к Диане с Алёшей?! Тогда дела плохи!

— Может, стоит…

— Чщ-щ!

Мы осторожно пробирались через завалы. Луч фонаря выхватывал жуткие детали: разорванный белый халат с нашивкой КРЭЧ, пустую гильзу от крупнокалиберного патрона, лужи давно засохшей, почерневшей крови. Каждый шаг вызывал дикое желание свалить отсюда поскорей!

И тут луч света скользнул по чему-то знакомому. По полуразрушенному проёму, ведущему в ту самую комнату. В комнату с мигающей лампой. В комнату, где я чуть не умер.

… Заждался уже…

А нет, всё в порядке! Голос прозвучал прямо у меня в голове, ясный и чёткий, будто кто-то прошептал на ухо. Я замер, конечно, как вкопанный, но чувство облегчения было!

— Что стоишь? — обернулся Тугодум, и его фонарь осветил моё, наверное, абсолютно бледное лицо.

Я не успел ответить. Из темноты той самой комнаты донёсся звук. Не рык, не скрежет. А тихий, хриплый, прерывистый смех. Он был полон такой… как это сказать-то?! Ненависти и торжества, что ли? У меня по спине аж мурашки побежали!

— Ну, здравствуй…CTW-1.6, — просипел кто-то из мрака. — Смотрю, заручился помощью монстров?!

Глава 6. Ты… монстр!

Хриплый голос прозвучал из темноты, и следом из-за угла выполз он. Вернее, не выполз, а возник, или появился?! Или вышел? Короче, это был ОН. Тот самый солдат. Его рана на груди, куда впилась арматура, была затянута каким-то синеватым, пульсирующим наростом, похожим на грибницу. Он держался прямо, но его движения были неестественно плавными. Его глаза, тусклые и почти мёртвые, были прикованы ко мне. Арматурины, кстати, в теле не было! Важное наблюдение!

— Ты… — прошипел я, отступая на шаг.

— Я, — кивнул он, и его губы растянулись в ухмылке. — Не ждал?

— Кто ты?

И тут улибыка с его лица пропала. Он вопросительно на меня посмотрел и склонил голову на бок.

— Я… ну… — замялся ОН. — Я… да в смысле?! Тебя спасла осечка! Помнишь?

— А-а… — выдал я, будто забывал, но ситуация мне понравилась. ОН стал подходить, но тут в дело вступил мой новый друг, который, в отличие от старых, не хотел меня убивать!

— Стоять! — голос Тугодума прозвучал неожиданно тихо. — Кто ты? Откуда знаешь его?

Монстр, не обращая на него внимания, сделал ещё один шаг вперёд.

— Откуда знаю? Да мы с ним почти родственники. Из одной пробирки!

— Что ты несёшь?! — рявкнул Тугодум, но я видел, как его глаза сузились, улавливая каждое слово. — Говори, что здесь произошло! Где данные?

В ответ монстр только рассмеялся.

— Данные? Их нет! Всё самое ценное забрали при эвакуации! Из интересного тут только я и он — выжившие.

— Валера — твой выход! — выкрикнул Тугодум.

И в этот момент всё произошло мгновенно. Тугодум рванулся за револьвером, но рука монстра исказилась, превратившись в длинное гибкое щупальце с будто металлическим наконечником. И тут я такой: «Уо-о-оу!». Оно (щупальце) хлестнуло по руке и выбило оружие из руки моего друга. Револьвер с грохотом отлетел в угол, исчезнув в темноте. Один ноль в пользу… Она? В пользу оно! Во!

— Чёрт! — крикнул Тугодум и бросился вперёд, не раздумывая.

Началась дикая, хаотичная схватка. Тугодум дрался как демон — избегал ударов щупальца, пытался подобраться ближе, наносил короткие жёсткие удары. Он был нечеловечески силён и быстр! Даже я бы сказал, слишком гибок для человека. А что там оно сказало в начале? Монстров с собой привёл? Хм-м… Движения моего друга были точными, выверенными, но монстр был словно сделан из жидкой тени. И в один момент щупальце обвилось вокруг горла Николаса, сдавливая его.

— Помоги… — вырвался у него хриплый стон.

Я стоял в ступоре, парализованный страхом.

«Беги, дурак, беги! — кричал внутренний голос. — Они оба монстры!»

Но ноги не слушались. И тут мой взгляд упал на револьвер. Он лежал в луже чего-то тёмного, в двух шагах от меня.

Не думая, на чистом адреналине, я рванул к нему, схватил тяжёлый холодный металл и, не целясь, выстрелил.

БАМ!

Выстрел оглушил меня, и я начал усиленно моргать. Пуля не попала в голову, она ударила монстру в плечо, разорвав синеватую плоть. Тот взревел — не яростно, а с болью и удивлением. Это был не рёв зверя, а человеческий крик.

— Ай! Больно! — закричал он, и это прозвучало так нелепо.

— Так тебе и надо! — попытался я сказать крутым голосом, но не получилось, ибо не успел я договорить, как его вторая свободная рука трансформировалась и полетела в меня. Я закрыл глаза и начал давить на курок снова и снова.

БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! ЧИК… ЧИК…

Некоторые выстрелы нашли свои цели. Монстр дёрнулся, завыл и отшвырнул Тугодума, с рыком развернувшись ко мне. Его глаза горели немыслимой ненавистью. Он прыгнул, сбив меня с ног. Тяжёлое, пахнущее озоном и кровью тело придавило меня к полу. Костлявые пальцы впились в горло. В глазах потемнело. А когда он успел трансформировать руки обратно? Загадка! Хотя сейчас это последнее, что должно волновать меня!

— Кончились… патроны… — просипел я, чувствуя, как сознание уплывает.

И тут произошло нечто. Тугодум, которого монстр отбросил, поднялся. Но это был уже не Тугодум. Его фигура смутно затрепетала в полумраке, контуры поплыли. Я увидел, как его спина выгнулась, руки стали больше в несколько раз. Мускулатура ног тоже увеличилась. Лицо изменилось — глаза стали синими, ноздри шире, а рот порвался в дикой усмешке. И тут он с низким рыком, в котором не осталось ничего человеческого, бросился на моего душителя.

Удар плечом был стремительным и точным. Оно отлетело от меня и, перекатившись, поднялось на ноги. Далее враг хотел начать бежать на моего друга, но Тугодум уже заряжал пистолет — очень круто в сторону отъехал барабан, Николас разжал пальцы, и в барабан по траектории сверху вниз залетела всего одна пуля. Далее он таким же крутым действием вогнал барабан обратно в пистолет.

Оно в этот момент уже бежало на Тугодума, но мой друг, не особо целясь, нажал на спусковой крючок.

БАМ!

Вы бы видели, как и на сколько метров отлетело оно! Это просто было красиво. Как он кувыркался! Такое ощущение, будто выстрелили из дробовика, а не из револьвера!

Монстр по кличке «Оно» поднялся на ноги и отпрыгнул в темноту, оставляя за собой чёрный след. Николас-монстр хотел броситься в погоню, но споткнулся и рухнул на колено, его «превращение» начало спадать. Руки и ноги становились меньше, а порванные уголки рта начали стягиваться, и он снова обрёл человеческий облик — избитый, задыхающийся и бледный, но человеческий.

В наступившей тишине было слышно только наше прерывистое дыхание и моё брошенное сердцебиение.

— Ты… — я с трудом поднялся, потирая горло. — Ты… монстр!

Николас поднял на меня взгляд. В его глазах не было ни злобы, ни угрозы. Только усталость и какая-то странная печаль.

— Как и ты! — хрипло выдохнул он.

— Что?! — я фыркнул, но смех получился нервным и надтреснутым. — Нет, ты чего! Я человек!

— Нет, — он покачал головой и медленно поднялся. — Ты — монстр КРЭЧ. Из пробирки. Я чувствую монстров. Всех. Обычных монстров, своих друзей и… и таких, как ты. Новое поколение, так скажем. Но правда, никто не знает, на что вы способны.

Он говорил спокойно, и в его тоне не было лжи. И от этого мне стало сначала не по себе. Но потом я задумался:

«В принципе, если это попаданчество, то — это логично! Должны же быть у меня суперспособности! Осталось только выяснить, какие!»

— Мы… мы из Корпорации Монстров, — продолжил он, видя моё смятение. — Наши лидеры и учёные нашли способ — прививку. Она блокирует безумие, даёт контроль. Мы зовём себя Новыми Людьми. Но КРЭЧ… Они против. Они считают, что Новые Люди не должны зависеть от уколов. И вот они пытаются создать таких, как ты. И мы хотим знать, как. Чтобы выжить.

— То есть мне не нужен укол?

— К сожалению, нужен! — вздохнул он. — Единственное, чем ты отличаешься от меня, — ты вырос из пробирки и тебя укололи, чтобы стать монстром, а я заразился! Вот и вся разница…

— А способности?

— О них нам ничего не известно!

В его словах была какая-то логика. Правда, пока что мне не понятная. И впервые за всё это время я посмотрел на Тугодума не как на циничного придурка-лидера, а как на… живого. На такого же заложника этого безумного мира. Он рискнул, чтобы спасти меня, и… Нет! Не Тугодум. Николас!

— Извини! — еле выдавил я из себя, чувствуя себя идиотом.

— За что? — не понял Николас.

— Если честно, то мысленно я тебе кличку дал!

— Надеюсь, не «Дебил»?! Ха-ха-ха…

— Тугодум!

— Ну а что, — задумался он, — в принципе, иногда так оно и есть!

Он ухмыльнулся, и в этой ухмылке было что-то настоящее. Что-то, что заставило меня невольно улыбнуться в ответ. Ну вот, подружился с монстром. Типичное попаданчество, чего уж там. Типичное же, да?

— Слушай, мне интересно, а как ты Алекса обозвал? — вдруг поинтересовался Николас.

— Эм… ну… Алёша!

— Алёша?! — повторил он высоким голосом и уставился на меня. — Значит, я Тугодум, а он Алёша?!

— Я когда-то работал на…

Так. Стоп! Он же не знает, что я не из этого мира!

— Ты-ы! — подтолкнул он меня.

— В общем, я из прошлого!

— Что?! — тихо сказал он. Очень тихо.

— Что-то типа попаданца! Я жил в две тысячи двадцать шестом году и… и на меня напали, и я вырубился, а проснулся уже в этой лаборатории. В теле монстра! Не знаю, будущее ли это, или альтернативная реальность, но… но жил я совершенно в другом мире… Или даже в другую эпоху?!

— Даже такое бывает?! — почесал Николас голову, обдумывая услышанное. — В принципе, не удивительно, учитывая всё вокруг. Тогда понятно, почему ты искренне не понимаешь, о чём мы говорим, будто реально память потерял! Хотя… наверное, и этому есть объяснение! Откуда-то же взялся дождь семьдесят лет назад, который изменил всю планету?! А мы о нём тоже ничего не знаем! Может, с нами и вправду Боги играют?!

— Тогда всё ещё хуже!

— Ну да! — рассмеялся Николас. Но потом, вспомнив про Алекса, спросил: — Так почему Алёша?

— Работал я когда-то на заводе в охране, и там у нас был парнишка молодой. Мы его как-то в обход отправили, и он ушёл. И вот проходит час — нет его. Два проходит — нет его! Мы уже беспокоиться начали. Старший звонит ему и спрашивает, мол: «Где пропал?!», а тот ему отвечает: «Семьдесят пять процентов пути пройдено!». Мы как заржали! Ну и короче, после этого мы его не Лёхой звали, а Алёшей, и с тех пор все, кто тупенький приходил к нам работать, мы их называли уменьшительно-ласкательными именами. Суть в том, что узкий круг поймёт, типа, если кто-то кого-то назвал не Саня, а Сашенька, значит, надо быть поосторожнее!

— Вон оно как! — заулыбался искренней улыбкой Николас. — Надо запомнить! Ну что, идём на выход?

— Да, пойдём!

Мы выбрались из здания, еле волоча ноги. Снаружи нас уже ждали Алекс и Диана. Их рюкзаки были туго набиты, лица довольные. Но тут я опустил голову вниз и увидел ещё несколько рюкзаков с логотипом КРЭЧ. Фига они отоварились!

— Николас, что случилось? — тревожно спросила Диана, увидев нас потрёпанных.

Алёша смотрел молча. Его взгляд скользнул с моего перекошенного лица на усталое — Николаса.

— Ничего, — Тугодум махнул рукой, стараясь придать голосу привычную бодрость. — Наткнулись на одного заскучавшего местного. Пообщались. Всё в порядке.

— Общались? — скептически поднял бровь Алекс.

— Очень активно общались! — кивнул я, потирая щёку.

— Если все готовы, — Николас окинул всех взглядом, — то эту помойку можно покидать. И довольно быстро! Кто его знает, какой уровень его регенерации?!

— Что, — начал спрашивать Алёша, — твоя беседа достигла его ушей, но не мозгов?

— Именно!

Николас посмотрел на меня, и в его взгляде я прочитал нечто новое — не подозрение, а предупреждение и странное доверие. Тайну, которую теперь хранили мы двое.

Алёша надел рюкзак на спину, затем второй на живот, и взяв ещё по одному в обе руки — мелкими шажками побежал к стене. Николас смотрел на это и, тихо выдохнув, произнёс: «Погубит его жадность!». Диана тем временем посмотрела на нас и сказала:

— Если что — это его идея!

С этими словами она надела на спину первый рюкзак, второй на живот, а третий взяла в одну руку. Во второй был пистолет. Ну хоть о какой-то безопасности подумали. Уже хорошо!

Мы дружно выдвинулись. Я перехватил один рюкзак у Дианы, и весело мы потопали к моему спасительному канату. И пока мы шли, в моей голове звучала лишь одна мысль: «Научит ли меня Николас пользоваться скилами?»

Добежать до леса оказалось испытанием похлеще битвы с мутантом. Алёша, обвешанный рюкзаками, пыхтел как паровоз, постоянно спотыкаясь и роняя то один, то другой трофей. Николас был рядом со мной, бросая на него косые взгляды.

— Николас, не хочешь помочь? — поинтересовался Алёша.

— Не хочу! — проворчал он. — Когда я говорил затариться, я не имел в виду именно так! Представляешь, если бы мы так от монстра убегали?

— Ну, мы же убежали, — оптимистично заметил Алёша.

— Убежали, потому что он был один и я немного утихомирил его пыл! — затем Николас, понизив голос до шёпота, сказал: — В натуре, Алёша…

Мы наконец-то добрались до укрытия. Квадроцикл стоял на месте. Увидев его, Алёша, казалось, забыл про усталость. Он начал нагружать транспорт своими рюкзаками, пытаясь впихнуть невпихуемое.

— Алекс, — голос Николаса прозвучал спокойно. — Мы берём только самое ценное и необходимое. Остальное — закопать или спрятать. Мы не грузовой караван.

— Но это же всё полезное! — запротестовал Алёша, прижимая к груди рюкзак. — Тут, например, забито только кофем!

— Я сказал… — и тут он стих. — Рюкзак с кофе?

— Для тебя старался!

Николас вздохнул и, зажмурив глаза, произнёс:

— Ладно! Но поведёшь сам, ясно?

И тут Алёша посмотрел на квадрик: всё было забито рюкзаками. Осталось только всё это привязать. Занята была даже сидушка.

— Я помогу привязать! — сказала Диана и принялась доставать верёвки.

Пока они возились, я присел на корточки, стараясь отдышаться. Адреналин отступил, и теперь всё тело ныло и гудело. Я посмотрел на Николаса. Он стоял, прислонившись к дереву, и внимательно сканировал лесную чащу. Его лицо было сосредоточенным, и я снова подумал о том, как он изменился в бою. Теперь я знал его тайну и… а тайна ли это? Хм! Но вот мою он знал! Но всё равно было странное чувство — будто между нами протянулась невидимая нить.

— Думаешь, он вернётся? Тот… солдат? — тихо спросил я.

Николас пожал плечами, не отрывая взгляда от деревьев.

— Кто его знает?! Обычно такие не сдаются. Но теперь он знает, что ты не один. И что со мной не всё так просто. Нам нужно быть начеку!

Через десять минут, после недолгой, но эмоциональной дискуссии с Алёшей, квадроцикл был загружен более-менее разумно.

— Ладно, — вздохнул Николас. — Пешком, как и шли. Амнезик, ты рядом. Диана — прикрывай тыл. Алекс — на квадроцикле! Никаких остановок до первой точки.

Мы тронулись в путь. База КРЭЧ давно скрылась из виду, а мы углублялись в лес. Было почти удивительно, как быстро идёт время. Или я просто много думаю?!

Я шёл рядом с квадроциклом, и в голове у меня крутилась одна мысль. Не о монстрах, не о КРЭЧ, не о конце света. А о том, что я — не человек. Пробирочный монстр. Эта мысль была нелепой. Монстр вроде как бы я, но в то же время я не монстр, ведь я Владлен. Я же помню свою старую жизнь! Помню, как смотрел «ТвойТюбик», как ел бички на завтрак. Разве у монстров бывают такие воспоминания? CTW-1.6… Я Владлен! Но в то же время с телом монстра. Во, сформулировал!

И тут я начал слышать тех, кто атаковал той ночью в землянке. Разобрать, что они говорят, я не мог, видимо, из-за того, что монстры находятся далеко. Я немного замедлил шаг и поравнялся со своим новым другом.

— Слышишь? — шёпотом спросил я Николаса.

Он коротко кивнул.

— Чувствую. Они всегда рядом. Просто сейчас держатся на расстоянии. После той встречи… Они стали осторожнее. Или любопытнее.

— А что они… хотят?

— Того же, чего и все в этом мире, — он усмехнулся. — Выжить. Но они, как и тот монстр из той лаборатории, тоже из пробирки. Видимо, их отправили за тобой!

Тут почему-то моя голова опустела, и ещё несколько часов я почти ни о чём не думал, ибо думать было не о чем. Я мало знал о мире, поэтому делать выводы пока рано. Но делать их я всё равно буду!

Солнце начало клониться к горизонту, окрашивая небо в багровые тона. Усталость валила с ног.

— Первая точка впереди, — объявил Николас, указывая на едва заметную тропинку, уходящую вглубь чащи. — Заброшенный наблюдательный пункт. Там переночуем.

Алёша заглушил двигатель, и нас окутала лесная тишина, нарушаемая лишь стрекотом цикад.

— Алекс, Диана — периметр. Амнезик, помоги разгрузить самое необходимое.

Провозившись с рюкзаками, я и Николас взяли провиант и зашли внутрь наблюдательного пункта: эдакая землянка на склоне, из которой можно смотреть за прилегающей территорией. Из мебели: грубо сколоченные подобия кроватей с матрасами поверх них, стол, табуретки, сколоченные из ящиков из-под патронов, и ковёр. А, ну ещё некое подобие камина.

— Слушай, насчёт того, о чём мы говорили внизу… — начал Николас неуверенно, когда мы оказались внутри. — Твои способности… Они сами проявятся. Главное — не бояться их. Страх — это то, что их сковывает. И… — он понизил голос до шёпота, — ни слова Алексу про попувда… как там?

— Попаданец!

— Во, точно! Про это! Он хороший боец, но… Не все могут понять! Лучше вообще никому не рассказывай! Ты всё такой же Амнезик! Ясно?

Я кивнул. Если бы мне человек сказал, что он из прошлого, я бы, наверное, в лучшем случае сказал бы, что он до… У виска бы пальцем покрутил!

— А ты… научишь? — спросил я с надеждой. — Пользоваться способностями?

Николас хмыкнул.

— Научу тому, что знаю сам. А там… посмотрим, на что способно новое поколение. Может, даже ты меня научишь чему-нибудь!

Он похлопал меня по плечу, и в этом жесте было что-то братское. Ну вот, подумал я, глядя на его спину. Моё попаданчество окончательно пошло по нестандартному пути. Я не князь, не маг, не избранный воин. Я — монстр, подружившийся с другим монстром. И знаете что? В этом безумном мире это было самой адекватной стратегией выживания. Осталось только выяснить, какую кнопку нажимать, чтобы выпускать наружу все эти «скилы». Желательно, не угробив себя и новых друзей.

Глава 7. Июньск. Часть 1

Я уже представлял, как рухну на один из этих грубых матрасов и окунусь в мир снов, как вдруг у Николаса запищало что-то. Он достал из внутреннего кармана куртки устройство, отдалённо напоминающее смартфон, но более угловатое и прорезиненное. Экран тускло светился в полумраке.

Он что-то прочитал, и его лицо стало сосредоточенным и немного мрачным.

— Планы меняются, — объявил он, поднимая голову. — Отдыхать будем недолго. Утром выдвигаемся не на базу, а в город.

— В город? — удивилась Диана. — Какой ещё город?

— Старый промышленный город недалеко отсюда — Июньск.

— И с какого перепуга нам туда? — буркнул Алекс, стряхивая с себя слои пыли.

— Задание свыше, — коротко бросил Николас. — Пропал караван. Наш караван. Шёл с медикаментами, провиантом и какими-то образцами. Связь прервалась сутки назад. Мы ближе всех. Наша задача — выяснить судьбу и, если повезёт, найти груз.

В голове у меня сразу же начали рисоваться стандартные постапокалиптические декорации: ржавые развалины, бандиты на самодельных автомобилях, может, даже парочка супермутантов с гранатомётами. В общем, веселье.

Но тут меня осенило. Я посмотрел на телефон в руках Николаса, потом на его лицо, потом снова на телефон. Почему-то я сразу не обратил на это внимание, хотя изначально тоже бегал с телефоном, но…

— Стойте-стойте-стойте, — поднял я палец, чувствуя, как во мне просыпается зануда из 2026 года. — А это как вообще работает?

Все перевели на меня взгляд.

— Что? — не понял Николас.

— Ну… телефон! — развёл я руками. — Связь! Интернет, я извиняюсь! На дворе, если я правильно понял, классический постап, всё рухнуло, техногенная цивилизация в жопе, монстры по руинам бегают. А вы тут сообщения шлёте. У вас что, вышки стоят? «МегаАфоня Апокалипсис» с тарифом «Позвони монстру»? Или голубиную почту нанотехнологиями прокачали?

Алекс фыркнул. Диана улыбнулась. Николас посмотрел на меня с тем выражением лица, с которым смотрят на милого, но немного туповатого ребёнка.

— Не всё так просто рухнуло, — начал он, снова доставая своё устройство. — «Синяя Вспышка» — это не ядерная война. Хотя и ядерные взрывы тоже были, из-за бесчисленных атак монстров по разным АЭС. Но часть инфраструктуры уцелела. Спутники на орбите, например. Когда тотальный ужас накрывал планету — самые предприимчивые начали подминать под себя как раз спутниковую связь, и сделали это успешно. Таким образом, те, кто владеет ими, сейчас разделены на две стороны: первая — КРЭЧ, вторая — Корпорация Монстров. Это две самые мощные структуры, которые существуют на территории этой некогда страны.

— Спутники?! — я представил себе рой дорогущих аппаратов, бесцельно болтающихся в вакууме и транслирующих в никуда сигналы десятилетней давности.

— Да. Не все, но многие. Их захватили и перепрофилировали. Но потом, в течение лет двадцати, они все попадали, ну знаешь там: вспышки на солнце, все дела… И тут наши «предприимчивые» стали думать, как теперь быть со связью, и таки придумали: безумные учёные разработали новый какой-то аппарат и стали запускать его на воздушных шарах. Где-то примерно километров двадцать-тридцать над поверхностью, просто так ты его не увидишь, но теперь эта система делает нам связь. И первыми придумали её именно наши учёные, а не КРЭЧ.

— Воздушные шары?! — скептически смотрел я на него. — Как же они там держаться? Без электричества?!

— С помощью гелия или водорода вроде и на солнечных батареях. Ну или что-то типа того… — далее он показал мне экран. — Это не интернет. Это… локальная сеть. Очень медленная, зашифрованная и доступная только своим. Работает через цепочку ретрансляторов. Зона покрытия — пятнистая, как старая куртка. Где-то есть, а где-то — мёртвая зона.

— То есть это как рации, только круче? — попытался я осмыслить.

— Типа того. Можно передать короткое текстовое сообщение, координаты, иногда — голосовое сообщение с помехами.

«Понятно, в общем, никакого «ТвоегоТюбика» и мемов с котиками, а жаль!» — подумалось мне, и взгрустнулось, а я уже надеялся!

Он сунул телефон обратно в карман.

— Так что да, «МегаАфоня Апокалипсис». Только тариф один — «Выживатель». Всё понял, Амнезик?

— Вроде да, — кивнул я.

«Буду знать, что лайкать фотки еды и гол… В общем, не получится лайкать!»

Мы быстро перекусили тем, что было — вкусные и сытные батончики из нашего запаса и вода. Консервы я не стал есть, уж слишком питательные были батончики. Друзья мои, к слову, тоже не стали их трогать. Атмосфера была напряжённой, но уже не такой враждебной, как в первые часы нашего знакомства. Даже Алёша, поглощая свою порцию, лишь изредка бросал на меня оценивающие взгляды, но без прежней открытой неприязни.

— Ладно, команда, — Николас встал и потянулся, с хрустом разминая спину. — Глубокая ночь. До утра несколько часов. Отбой. Я единственный дежурю. Прятать рюкзаки будем, когда проснёмся. Вопросы?

Все без возражений покачали головой в разные стороны и начали устраиваться на жёстких матрасах. Я сгрёб в охапку своё одеяло и плюхнулся на ближайшую к стене койку. Усталость накатила такой волной, что даже тревожные мысли о том, что я монстр, и о предстоящем походе в город не могли с ней справиться.

Перед тем как окончательно отключиться, я увидел, как Николас садится у входа, положив револьвер на колено. Его силуэт чётко вырисовывался на фоне тёмного проёма двери.

«Ладно, — промелькнула последняя мысль. — Спутники… Локальная сеть… Караван… Миссия «Найди пропавшие грузовики». Или не грузовики? Интересно, а вот как караваны устроены? Ну что ж, завтра узнаем. День будет интересный. Главное — не забыть спросить, есть ли в этом городе хоть какая-нибудь нормальная одежда. Нужно избавляться от этой КРЭЧевской!»

И с этой утешительной мыслью я провалился в сон.

Меня разбудил резкий луч солнца, пробившийся сквозь щель в стене землянки и прямо в глаз. Я застонал и попытался натянуть одеяло на голову, но оно куда-то подевалось. Во сне я, кажется, использовал его как щит против… А вот против чего?

Память услужливо подкинула обрывки. Мне снилось, что я снова в той лаборатории, но вместо монстров там были… учёные КРЭЧ в белых халатах, которые с серьёзными лицами пытались вручить мне пачку сигарет и банку кофе, приговаривая: «Владлен, это твоя истинная форма, прими её!». А я им в ответ: «Ребят, я с 2026 года, у нас уже давно борются с курением!». И тут из-за угла выскакивает тот самый солдат-монстр, хватает кофе и сигареты и с диким рёвом убегает. А Николас смотрит на это и качает головой: «Ну вот, Амнезик, опять всё просрал!». А сны тут такие же идиотские!

Я сел на койке, потирая лицо. Землянка уже оживала. Диана сворачивала своё одеяло. Алекс копошился у входа, что-то ворча себе под нос про «кофе он хочет…». Николас, похоже, не сомкнул глаз — он сидел на том же месте, только теперь разбирал и чистил свой револьвер. Его глаза были красными от усталости, но взгляд оставался собранным.

— О, проснулся, — хрипло бросил он мне, не отрываясь от работы с затвором. — Храпел так, будто пытался призвать древних духов леса. Думал, Единые по звуку выйдут на нас.

— Это не я, это Алекс! — тут же свалил вину я, показывая пальцем на Алёшу.

Тот обернулся и бросил на меня взгляд, полный немого укора. Мол, «Да ты ашалел, чтоли?!…». Ладно, пронесло. Он покачал отрицательно головой и ушёл на улицу добывать кипяток.

— Ничего, я тоже храплю! — выдала Диана, пытаясь нас помирить.

— Ладненько, — Николас собрал револьвер с ловкостью фокусника и встал, пряча его в кобуру. — Все в сознании? Головы на месте? Тогда, пока Алёша делает мне кофе, мы приступим к главному утреннему необходимому занятию — прятанию добра.

Выбравшись на улицу, мы под руководством Николаса принялись за работу. Рюкзаки, которые не могли взять с собой, решено было надежно спрятать. Мы нашли неглубокую нишу под корнями поваленного бурей гигантского дерева, застелили её куском брезента, аккуратно уложили рюкзаки, накрыли ещё одним слоем брезента, а сверху закидали слоем земли, старыми листьями и ветками. Николас лично проверял маскировку с разных ракурсов.

— И запомните место, — строго сказал он, окидывая взглядом нашу работу. — По приметам: два дуба-близнеца, поваленная сосна с красным мхом на стволе, и вот этот камень, похожий на спящего хомяка.

Я посмотрел на камень. Ну, если сильно прищуриться и выпить ту самую красную таблетку, то, может быть, даже смахивает на ж… Ладно, пусть будет хомяк.

— В случае чего, отходим сюда, — продолжил он. — Это наш НЗ. В городе может быть всякое.

С этим нельзя было не согласиться. Они проверили оружие, подтянули ремни рюкзаков, которые теперь казались намного легче, — и тронулись в путь. Николас шёл первым, задавая быстрый темп. Следом Алёша и замыкающая Диана. Ну а я плёлся рядом с квадроциклом, который вёл Алекс.

Лес поутру был прекрасен и пугающе безмятежен. Птицы пели, солнце пробивалось сквозь листву, пахло хвоей и влажной землёй. Если бы не постоянное ощущение, что за нами следят десятки невидимых глаз, и не знание, что мы — два монстра, прячущиеся среди людей, — можно было бы подумать, что мы на турпоход вышли. Листва… Кстати, о ней: некоторые листики отливают синим цветом, а некоторые покрыты чёрно-синими пятнами. На деревьях, я вот только сейчас заметил, — тоже есть синие… вены? Прям как будто вены у человека! Интересно природа изменилась. Почему я всё в последний момент замечаю? Или просто до этого мы были в нормальном лесу и этого попросту не было?! О, цветочек сине-розовый. Да тут всё отдает синевой! Ладно, бог с ней, с фауной! Или флорой? И ведь не заинтернетишь теперь!

«Город Июньск… — размышлял я, переступая через чёрно-синий корень. — Интересно, там всегда лето? Или это просто название такое на отье… на… плохо придумали! Хотя… может, его основали в июне? Или там всегда июнь? Хотя, с моим везением, там будет вечный октябрь с дождём и слякотью».

Мы шли молча, прислушиваясь к лесу. Шёпот в голове то появлялся, то затихал, будто кто-то настраивал приёмник на дальней волне. Я поморщился. Назойливые соседи… Хоть бы пожелали доброго утра!

— Всё нормально? — тихо спросил Николас, смотря на меня.

— Да так… Непривычно как-то ходить, всё такое… сине-чёрное!

— Привыкай. Это теперь твой новый дом!

День тянулся долго и скучно. Потом наступил вечер, но лесу к этому времени, казалось, не было предела! Затем скучный ночлег, сон с очередными дебильными снами. Ранний подъём. Лёгкий завтрак… И вот через пару часов пешей прогулки лес начал понемногу редеть. Воздух стал другим — в нём появилась едва уловимая примесь гари, пыли и чего-то ещё.

А когда мы почти вышли из леса — Николас поднял руку. Вдалеке виднелись остовы зданий мёртвого города. А может и не мёртвого — караван ведь кто-то остановил! Или уничтожил?

— Впереди окраины, — начал инструктировать Николас. — Сейчас выйдем на старую дорогу. С этого момента — максимальная бдительность. Город — не лес. Из опасностей — там не только монстры. Вопросы?

— А кто ещё? — поинтересовался я, всерьёз задумавшись.

— Люди! — ответил Алёша вместо Николаса.

— А-а… понял!

— Ещё вопросы? — поинтересовался Николас.

Но их больше не было. Только у меня в голове зазвучал навязчивый мотивчик: «Районы, кварталы…» Ну вот, теперь это будет играть у меня в голове до самого вечера. Идеальный саундтрек для апокалипсиса.

Мы вышли на старую дорогу. Вернее, на то, что от неё осталось. Асфальт был похож на гигантскую головоломку — потрескавшийся, вздыбленный в некоторых местах корнями таких же, как и в лесу, сине-чёрных деревьев. Сквозь трещины пробивалась упрямая трава, тоже с неестественным синеватым отливом.

Город впереди напоминал существо, побеждённое и поглощённое природой. Бетонные громады зданий стояли опутанные лианами с фиолетовыми цветами и теми самыми «жилами» синего цвета, которые я заметил в лесу. Окна были разбиты, а кое-где с высот свисали целые занавесы странного мха, переливающегося на солнце, как мазутная плёнка.

— Красиво, — пробормотал я под нос.

Прямо как в том фильме про жизнь после людей. Только без закадрового голоса и с поправкой на местный колорит.

— Что? — переспросил Алёша.

— Да так… Восхищаюсь местной флорой. Очень… психоделично!

Николас спрятал свой квадроцикл и дальше шёл впереди уже пешком, его взгляд постоянно скользил по крышам, тёмным проёмам и заросшим улицам. Город был тихим, но не мёртвым. В этой тишине таилась жизнь, одиночная или на уровне мелкого клана. Где-то вдалеке скрипнула дверь, с верхнего этажа одного из зданий свалился и разбился вдребезги кусок кирпича. А однажды я увидел движение — в конце длинной улицы мелькнула одинокая фигура и скрылась в подъезде.

— Очередной отшельник, — безразлично прокомментировал Николас, заметив моё напряжение. — Или приманка!

Мы углубились в городские джунгли. Воздух был полон аромата гниющих растений и чем-то ещё, сладковатым и неприятным. Машины, покрытые ржавчиной и пылью, навсегда застыли в пробках, став кашпо для причудливых сине-зелёных кустарников.

— Стоп, — поднял руку Николас. Мы замерли в тени какого-то обвалившегося подъезда. — Диана, глаз в небо.

Девушка кивнула, сбросила с плеча свой рюкзак и достала оттуда устройство, от которого у меня на мгновение ёкнуло сердце. Это был квадрокоптер, какими в моё время снимали свадьбы и виды с высоты. Но не огромный, а компактный, такой — с ладонь размером. Он выглядел потрёпанным, но целым.

— «Стриж» на вылет, — тихо сказала она, запуская его. Дрон с почти неслышным жужжанием взмыл вверх, скрывшись за карнизом здания.

«Что? — подумал я. — Голосовое управление? Или… ИИ? Интересно!»

Мы стояли, прижавшись к стене, пока Диана, уставившись в небольшой экранчик пульта, водила дроном по небу.

— Вижу въезд в город со стороны промзоны… Несколько разбитых грузовиков, но старые, — её голос был ровным и деловым. — Улицы в основном завалены… Есть следы недавнего движения, похоже на гусеничную технику… Одиночки на крышах… Ничего, что похоже на наш караван.

Она покрутила дроном ещё минут десять.

— Ладно, — вздохнул Николас и дал команду: — Хватит с нас прогулки. Нам нужно укрытие, чтобы дождаться темноты. Ищем точку с хорошим обзором и с запасным выходом.

С помощью «Стрижа» Диана быстро нашла подходящее место — пятиэтажный жилой дом на окраине площади. Один из подъездов выглядел относительно целым, а на крыше был хороший обзор. А далее моя догадка почти подтвердилась, Диана использовала голосовое управление:

— «Стриж» — поиск каравана КМ! — после её слов я услышал лишь только звук «вжух» улетающего коптера.

И мы двинулись к зданию, чувствуя себя мазками на гигантской картине запустения. Подъездная дверь давно слетела с петель, и мы вошли в полумрак, пахнущий пылью и плесенью. Николас поднял руку.

— Внимание. Алекс, Амнезик — на второй этаж, в квартиру с окнами на площадь. Спите. Пока вы отдыхаете, мы с Дианой продолжим разведку. Я вас разбужу, когда стемнеет. Тогда и двинемся к каравану.

— А почему мы? — начал было я, но Николас тут же парировал:

— Потому что я так сказал. Вы нам понадобитесь свежими. Вопросы?

Вопросов не было.

— Есть! — наконец сказала Диана. — Три грузовика с нашими опознавательными знаками. Застряли на площади перед старым ДК. Расстояние — километра четыре с половиной отсюда. Вокруг… никого. Слишком пусто. Как будто их бросили.

— Или это засада, — мрачно добавил Алекс.

— Или, — согласился Николас.

Больше никто ничего не сказал, и мы с Алексом молча поднялись по заваленному мусором лестничному пролёту. Квартира, в которую мы вошли, была похожа на все остальные — разграбленная, с развороченной мебелью и осыпавшимися обоями. Мы забаррикадировали дверь обломком шкафа и устроились в дальней комнате.

Алёша почти мгновенно свалился в сон, сидя прислонившись к стене, с автоматом на коленях. А я… А я долго ворочался, прислушиваясь к редким городским звукам и тихому жужжанию дрона где-то снаружи. Мысль о том, что мне доверили спать, пока другие работают, была одновременно приятной и тревожной.

«Уже не обуза, а стратегический резерв!» — подумал я.

Сон, когда он наконец пришёл, был беспокойным и прерывистым.

Меня разбудил лёгкий толчок в плечо. За окном уже сгущались сумерки, окрашивая город в глубокие синие тона. Николас и Диана стояли над нами. Выглядели они измотанными, но собранными.

— Подъём, — тихо сказал Николас. — Пора. Мы нашли безопасный маршрут. Караван на месте, но вокруг слишком тихо. Будем действовать осторожно.

Мы быстро привели себя в порядок, запились водой из фляг и съели по батончику. Алёша потягивался, разминая затекшие мышцы. Я чувствовал себя… бодрым. Выспавшимся. Готовым к действию. Ну, настолько, насколько вообще можно быть готовым к ночной вылазке в мёртвом городе, полном монстров и кто его знает чего ещё.

— Все готовы? — Николас окинул нас взглядом.

— А вы с Дианой поспать?! — спросил я.

— Мы внизу по очереди поспали! Ещё вопросы? Нет? Готовы?

Мы молча кивнули. Алёша проверил затвор своего автомата. Диана спрятала пульт от дрона в рюкзак.

— Тогда пошли. Тишина и тень — наши лучшие друзья. Алекс, ты знаешь, что делать, если что…

— Знаю, — коротко бросил Алёша.

«А я нет!» — пронеслось у меня в голове, но я промолчал. Лучшая стратегия — делать то, что скажут, и никакой импровизации. Остальное — как действовать — вспомню из фильмов!

Глава 8. Июньск. Часть 2

Мы выскользнули из подъезда. На дворе уже была ночь. Глубокая ночь! Видимо, отдохнуть нам дали очень долго. Я аж прям очень хорошо взбодрился, хотя сон казался не очень длинным и ломаным из-за того, что постоянно просыпался, но да бог с ним! Главное, что сейчас я свеж и полон сил, ведь кто его знает… Надо завязывать с этими длинными монологами!

Николас двигался первым. Он не просто шёл — он растворялся в темноте, появляясь на несколько секунд у следующего укрытия, чтобы дать нам знак следовать. Его метод был прост и эффективен: «перебежками». Пока один перемещается, остальные прикрывают сектора обстрела, замирая в тени и вжимаясь в стены. Я, как самый зелёный, получил простейшую задачу: смотреть туда, куда покажет Николас, и не спотыкаться.

— Амнезик, за мной, — его голос был еле слышен. — До того угла. Диана — прикрывай. Алекс — тыл.

Я рванул, стараясь не громыхать подошвами. Сердце колотилось где-то в горле. Казалось, каждый мой шаг разносится эхом на весь город. Я добежал до указанного угла и прижался к холодному бетону, стараясь дышать тише.

— Диана, вперёд. Алекс, за ней.

Они проскользнули мимо меня с кошачьей грацией. Мы двигались так, этап за этапом, от развалины к развалине, от ржавого каркаса автобуса к заросшему кустами киоску. Город постепенно менялся вокруг нас — если на окраинах он был поглощён природой, то здесь, ближе к центру, чаще встречались следы недавней деятельности: следы гусениц на земле, свежие вмятины на искорёженных машинах, спиленные деревья, выкрашенная трава, а в одном месте — аккуратная пирамидка из пустых гильз.

Николас снова подал знак, и мы замерли у основания какого-то административного здания с обрушившимся фасадом. Он показал рукой вперёд, в просвет между двумя домами.

— Караван, — просто сказал он.

Я присмотрелся. В конце короткой улицы открывалась просторная площадь, а на ней стояли три грузовика с камуфляжной раскраской и знаком Корпорации Монстров — стилизованный мозг, внутри которого две буквы «КМ», что расшифровывается как «Корпорация Монстров». Вдруг кто не знал?! А, и ещё мозг был расположен в треугольнике — важное уточнение!

К слову о треугольниках, три машины каравана тоже стояли треугольником, словно образовали импровизированное укрепление. Но что было по-настоящему жутко — так это абсолютная, гробовая тишина. Ни движения, ни огней, ни признаков жизни, ни тел погибших люд… монстров, ни тел… монстров! Короче, тел ни защищающихся, ни нападавших — не было. А в некоторых местах виднелся песок, будто что-то засыпали, но я, кажется, уже догадываюсь, что там засыпано — кровь. И, судя по некоторым фильмам, чтобы не учуяли запах крови всякие твари наподобие нас… Так, нет! Не нас! Мы не твари и на запах крови не ориентируемся!

— Николас! — позвал еле очень тихим шёпотом.

— Что? — не отрывая глаз от наблюдения, чуть раздражённым голосом спросил Николас.

— Ты кровь чуешь?

— Нет!

Ну вот, я же говорил! А вы…

— Они её специально песком засыпали, чтобы не учуял никто! — добавил он.

Я мысленно очень тяжело вздохнул. Ну вот. Оказывается, в фильмах говорили правду!

— Слишком чисто, — прошептал Алёша, припав к прицелу своего автомата. — Как будто их вымыли и расставили для фотосессии.

— «Стриж», пассивный облёт, — тихо скомандовала Диана своему дрону. — Без подсветки.

Квадрокоптер, почти невидимый в темноте, почти бесшумно с тихим «вжух» полетел в сторону каравана, а Диана внимательно изучала изображение на своём экране.

— Никого не вижу. Кабины пусты. Борта целы, следы боя подтверждаю! Задние борта одного из грузовиков приоткрыты. Вокруг… Внутри всё разгромлено!

– ****! — выругался Николас. — Как будто это всё легко производиться?! Хоть бы себе забрали, зачем уничтожать? Но зато ясно одно!

— Монстры! — подхватил мысль Алёша.

«Монстры?! — подумал я. — А до этого, кто был? А-а… монстры в том смысле, что не из КРЭЧ и не из КМ! Дошло!»

— Они самые! — мрачно добавил Николас. — Ладно, сидеть здесь бесполезно. Проверим. Стандартный порядок. Я и Алекс — вперёд, заходим с двух сторон. Диана — прикрытие с этой позиции. Амнезик… — он повернулся ко мне. — Ты со мной. Слушайся, не геройствуй. Твоя задача — быть моими глазами за спиной. Усёк?

— Усёк, — кивнул я, чувствуя, как по спине пробегает холодок ответственности. Ну вот, из стратегического резерва я переквалифицировался в живую биосигнализацию. Что ж, и на этом фронте надо не ударить в грязь лицом!

— На счёт три. ТРИ!

Мы, как две тени, отделились от основной группы и начали медленное, осторожное движение к площади. Каждый шаг давался с напряжением. Я чувствовал, как по моей спине будто водят прицелом десятки невидимых глаз. Шёпот в голове, до этого бывший фоновым шумом, снова начал нарастать, превращаясь в неразборчивый, но настойчивый гул.

…Жду… Ловушка схлоп…

«Спасибо, кэп, — мысленно парировал я. — А то я бы и не догадался».

Мы были уже в двадцати метрах от ближайшего грузовика, когда Николас внезапно замер и резко поднял сжатую в кулак руку — сигнал «Стоп!». Хотя вы и так знаете, что это означает! Ведь вы, как и я, смотрите фильмы и читаете книги! Но я тут же присел, затаив дыхание.

— Нас окружают! — тихо выдал я.

— Откуда знаешь? — удивился Николас. — Я никого поблизости не чую!

Он очень быстро повернул голову, его взгляд был прикован к тёмному проёму между двумя грузовиками. Я последовал за его взглядом и тоже увидел. Там что-то шевельнулось. Что-то низкое, приземистое, сливающееся с асфальтом.

Николас жестом показал мне: «Смотри туда». Затем он поднял два пальца к своим глазам — сигнал для Алекса, который должен был подходить с другой стороны.

И в этот момент тишину разорвал резкий, металлический скрежет. Из-под ближайшего грузовика выползло… нечто. Оно было похоже на гигантского паука, сине-чёрными лапками… или ножками? Пусть будут лапки! Тушка была волосатая и с красно-розовыми шипами. В центре этой махины тускло светился один-единственный красный глаз.

— Охренеть! — выдохнул я. — У них тут и пауки размером с динозавра водятся! Это вообще честно?

Но времени на философские размышления не было. Скрежет повторился, и из соседних развалин на площадь выползли ещё несколько таких же тварей. Они не спеша, очень плавно начали нас окружать.

— А-а, точно! — доставая револьвер, вспомнил что-то Николас. — Забыл сказать о ещё одной категории монстров — питомцы!

Время на философские размышления закончилось. Огромный паук-мутант, размером с легковушку, с шипением бросился на нас. Его сине-чёрные мохнатые лапы с грохотом ударили по асфальту, оставляя вмятины.

Но наша команда среагировала мгновенно, будто отрабатывала этот манёвр тысячу раз. Хотя… когда она стала наша? Я пока что… Хотя пусть будет наша! Мне так больше нравится!

Николас не стрелял. Он сделал шаг вперёд, приняв удар на себя. Я замер в ужасе, но тут же понял тактику. Пока паук сосредоточен на нём, Алекс, уже занявший позицию с фланга, всадил в его бок короткую очередь из автомата. Мутант взревел и развернулся к новой угрозе, подставив спину.

— Диана, лапы! — крикнул Николас, и тут же раздался точный выстрел из пистолета. Пуля с хрустом перебила одну из конечностей чудовища.

— Амнезик, за мной! К грузовику! — Николас рванул вперёд, и я, отбросив паралич, побежал следом.

Но из тени за углом первого грузовика выскочила стая мутировавших крыс — каждая размером с собаку. Нет, с две! Чихуахуа! Они были с жёлтыми глазами и длинными зубами. Твари неслись на нас с пронзительным визгом, и мне почему-то стало мерзко. Прям фу!

Я застыл, но Николас действовал какмашина. Его револьвер выплюнул две пули — две крысы отлетели назад, но остальные продолжали атаку. В этот момент, с другой стороны, подоспел Алёша. Он бросил под ноги стае небольшую гранату. Раздался оглушительный хлопок. Крысы взвыли и… Или взревели? Запищали? Не важно! Но Алекс добил их короткими очередями.

Всё это заняло считанные секунды. Они работали без единой лишней команды, понимая друг друга с полуслова и взгляда. Или полумысли? Хм…

Тем временем с неба на нас спикировала новая напасть — огромные мутировавшие чёрно-синие летучие мыши с кожистыми крыльями и шипастыми хвостами. Одна из них пикировала прямо на Диану.

Алекс ничего не сказал. Лишь посмотрел на неё и… Я почему-то уверен, что прямо в глаза.

Диана, не отрываясь от прицела, кубарем откатилась в сторону, и в тот же миг очередь из автомата Алекса прошила воздух на том месте, где она только что стояла, сбивая одну из мышей.

Я чувствовал себя лишним. Но именно в этот момент тот самый гигантский паук, истекая ядовитой слизью, поднялся и направился к Николасу, который перезаряжал револьвер после того, как разрядил его в других пауков. Как быстро всё происходит — я уже не успеваю следить! Где тут кнопка перемотать назад?!

Что-то внутри меня ёкнуло. Ощущение опасности как-то пронзило меня, будто я почувствовал её прямо в пространстве. Я не думал. Я просто крикнул:

— Слева!

Николас, доверяя мне инстинктивно, резко пригнулся. Паук выпрыгнул откуда-то сбоку, из-за грузовика, но со свистом пронёсся над головой моего друга. В следующий миг револьвер был снова готов, и пуля Николаса точно угодила в единственный красный глаз чудовища. Монстр затрепетал и, издав последний вопль, обмяк, рухнув замертво. Вот видите — я могу и поэтично рассказывать!

Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием и шипением умирающих тварей. Пока я наблюдал за Николасом, Алёша и Диана расправились с оставшимися опасностями. Молодцы, чё?!

— Все целы? — отдышавшись, спросил Николас.

— Целы, — отозвался Алекс.

— В порядке, — доложила Диана.

Николас посмотрел на меня и коротко кивнул. В его взгляде было нечто новое — полноценное признание.

— Неплохо, Амнезик. Спас мою задницу. Спасибо.

Я просто кивнул, не в силах вымолвить слова. Адреналин ещё бушевал в крови. Мы стояли среди трупов мутантов, а впереди нас ждал таинственный караван. Но впервые за всё это время я почувствовал себя не обузой, а частью команды. Немного кривой, косой, слабой, ничего не умеющей… Но частью.

Мы начали обустраиваться… Или, как это правильно говорится, занимать позиции? Или окапываться? Ладно, не суть! Я и Николас занимались караваном, а Алёша и Диана следили за периметром.

Шёпот внутри стих, правда, я и не заметил, когда, но я не слышал его даже отдалённо. Что было странным.

Мы двинулись к ближайшему грузовику. Тела «питомцев» уже перестали дёргаться, распространяя тошнотворный коктейль запахов — будто жжёная резина с какими-то кисло-сладкими нотками и что-то ещё. И тут у меня возник вопрос: когда я играл в игры, там монстры нападали волнами, а не произойдёт ли так и сейчас, пока не вылезет главный босс?

— А вдруг вторая волна будет? — спросил я, озираясь по сторонам.

— Единые не воюют волнами, — отозвался Николас, аккуратно пиная ботинком оторванную лапу паука. — Они прощупывали почву, так скажем. Не получилось — отступили. Я вообще удивлён, что питомцев было так много, а из монстров никого не было. Обычно они атакуют вместе, но тут нет, значит, прощупывали либо нас, либо тебя. Так что у нас есть время. Пока что…

Мы подошли к кабине первого грузовика. Дверь была распахнута. Внутри — пусто. Ни тел, ни следов крови.

— Диана, как птичка? — спросил довольно громко Николас. Хотя оно и понятно, чего уж теперь стесняться после такого, бля?!

— Всё чисто на сто метров.

— Понятно. Алекс, как у тебя?

— Всё хорошо!

— Они тоже? — тихо спросил я у Николаса.

— Монстры? — задал он встречный вопрос, но, не дожидаясь меня, добавил: — Да! Но… слабее, так скажем! Им только не говори!

Николас махнул мне рукой, указывая направление, и мы пошли к задней части транспорта. Борт был приоткрыт. Внутри царил настоящий хаос. Ящики были вскрыты, их содержимое — какие-то приборы, упаковки с едой, катушки с проводкой — было разбросано, частично разбито и всячески испорчено.

— Монстры, — констатировал Николас, забираясь внутрь. — Их логика проста: что не могут понять — уничтожают. Безмозглые твари!

От этих слов по спине пробежали мурашки. Я тоже заглянул в кузов. Среди хлама виднелись коробки с логотипом КМ. Я поднял одну. На ней была маркировка: «Блоки питания серии «ИПУ-7М»».

— Эй, смотрите! — крикнул я. — Кажется, это целое!

Николас взял у меня коробку, вскрыл её ножом. Внутри лежали шесть аккуратных чёрных коробочек с разъёмами.

— Да, годные! — затем он поставил коробку на место и указал пальцем: — Тащи туда, будем собирать кучу из того, что уцелело. Будем сортировать. Всё, что целое и ценное — в один угол. Хлам и битый ширпотреб — оставляем в машине. Одну машину разгрузить!

Так началась наша «археологическая» экспедиция в мир постапокалиптического логистического кошмара. Мы с Алексом, под прикрытием Дианы и периодическими замечаниями Алёши, принялись перебирать обломки. Работа была грязная, нервная и монотонная. Я то и дело вздрагивал от каждого шороха, но мой шёпот молчал, и это было главное.

Алекс, как выяснилось, в таких делах был незаменим. Он с первого взгляда определял ценность предмета, даже если тот был наполовину разломан.

— Это — на запчасти, — отшвыривал он в сторону «хлама» какую-то сложную на вид электронную плату.

— А это… О! — он замер, держа в руках небольшой герметичный контейнер. — Медикаменты. Шприц-тюбики с антидотом широкого спектра. Алмазы, чёрт возьми!

Он почти бережно поставил контейнер в растущую стопку «ценного».

Я, в свою очередь, чувствовал себя на свалке электроники из своего времени, только в тысячу раз хуже. Но постепенно и я втянулся. Нашёл несколько ящиков с консервами (судя по этикеткам, каша с мясом некоего «биосинтезированного происхождения»), пачку батарей для неизвестных мне устройств и, о чудо, целый блок фильтров для воды.

Мы работали молча, если не считать лаконичных команд Николаса и ворчания Алёши. Но в этом молчании была странная слаженность. Я подавал ящик, Николас его принимал и мгновенно оценивал. Диана периодически докладывала об обстановке. Алёша наблюдал за окнами.

Через пару часов у нас образовались три аккуратные горы. Одна — маленькая, но ценная: медикаменты, электроника, батареи, фильтры. Вторая — побольше, с едой и тем, что Алекс классифицировал как «пойдёт на обмен». И третья — огромная куча, неизвестного происхождения и для каких целей оборудования, металлолома и пластика, уходившая в полный рост.

— Ну, — Николас вытер пот со лба грязной перчаткой. — На три грузовика не тянет. Ценного на полкузова одной машины набрали. Хлама — на две.

— Зато не с пустыми руками, — философски заметил Алёша.

Николас не ответил. Он, тем временем, достал из нагрудного кармана телефон.

— Связь с Багой, — сказал он, тыкая в кнопки. — Помехи есть, но текстом должно пройти.

Мы замерли, наблюдая, как он набирает сообщение. Его пальцы, привыкшие скорее к спусковому крючку, чем к клавиатуре, двигались медленно, но точно.

— Караван найден. Экипаж отсутствует. Груз частично уничтожен. Отразили атаку «питомцев». Местность временно чиста. Ждём указаний.

Процитировал он сообщение, отправил и минуту сидел, уставившись в экран. Наконец раздался тихий щелчок и писк.

— Принято, — прочитал он. Но затем его лицо стало более грустным и задумчивым, и он продолжил: — Охраняйте груз. Новая группа выдвинулась в вашу сторону. Координаты подтверждаем. Не вступать в бой без необходимости. Бага.

Николас выключил устройство и спрятал его.

— Ну всё, ребят. Встаём лагерем. До рассвета часов шесть — думаю, приедут! Алекс, Диана и Амнезик — первый час вы на посту. Спим по одному — я первый! — он посмотрел на меня. — Справишься?

Вопрос был риторическим. Справиться было уже не выбором, а необходимостью.

— Справлюсь, — кивнул я, чувствуя, как эта самая ответственность снова неприятно щекочет нервы.

«Ну что ж, — подумал я, устраиваясь поудобнее у колеса грузовика, — быть может, скоро и официально на зарплате буду?! Или на пайке? Или на чём они тут держатся?!»

Глава 9. Новое задание

Следующим спал Алёша, потом Диана, а затем и я.

Сначала я провалился в сон, а потом проснулся чисто случайно из-за голосов Алёши и Николаса. Но я продолжал делать вид, будто сплю, и стал тихонько слушать их разговор.

— …нам самим догадываться! — пробурчал Алёша.

«О чём догадываться? — подумал я. — Обо мне речь, чтоли? Пораньше бы проснуться, жаль, начало разговора не слышал!»

— Да успокойся ты! — голос Николаса был ровным. — Да, он монстр, но он без памяти, понимаешь? Ничего не помнит!

— С виду адекватный! — приняла Диана сторону Николаса.

— Нам он зачем? — не понимал Алёша.

— Он — монстр КРЭЧ, понимаешь? — очень тихо задал вопрос Николас. — Мы вообще о них ничего не знаем! Этих возле каравана мы раскидали, как нечего делать! А там, в лаборатории, мы в монстра выпустили целую обойму, а он просто сбежал!

— Даже так?! — удивилась Диана.

— Он нам нужен! — заверил Николас. — Мы должны понять, на что они способны!

— Тогда с ним должны заниматься наши учёные! — выпалил Алёша.

«Что? — удивился я. — Какие учёные? Я не дам себя резать этим безумцам в белых халатах! Что вообще началось?! Или… продолжается?»

— Он для нас не враг! — ещё раз заверил Николас.

— Ладно, тебе виднее! — согласился наконец Алёша.

— Распределитесь тогда по периметру и наблюдайте! — дал приказ Николас, и послышались звуки шагов.

Я лежал, стараясь дышать ровно и глубоко, как спящий, а внутри у меня всё переворачивалось. Слова отчётливо звенели в ушах и… почему звенели? Какую бы аналогию придумать? Фиг с ним… А-а! Крутились!

«Он — монстр КРЭЧ… Выпустили целую обойму, а он просто сбежал… Он нам нужен! Мы должны понять, на что они способны… С ним должны заниматься наши учёные!»

Вот так всегда. Казалось, ты нашёл место, где тебя не добивают при первой же возможности, где кивнули с одобрением, где ты почувствовал себя… почти своим. Ан нет. Оказалось, ты не боец, не напарник, а ценный экземпляр. Живой артефакт. Потенциальная угроза, которую изучают перед тем, как вскрыть.

Горечь подступала к горлу комом. Я сглотнул её, заставив лицо оставаться расслабленным. Значит, всё это было лишь ширмой? Чтобы я не сбежал, пока меня не передали в руки этих «учёных»? Мысли путались, накатывая волной паники. Я не дам себя резать! Ни за что. Я уже сбегал из лаборатории. Второго раза не будет!

Шаги затихли. Я лежал и слушал ночь, слушал собственное сердце, которое колотилось где-то в висках. Я был один. Один в кругу тех, кого только что считал командой. Ненадолго.

Тишину нарушил спокойный, деловой голос Дианы, доложившей:

— Николас, вижу движение — машина с нашей эмблемой!

Я чуть приоткрыл глаз, превратив щель между ресницами в наблюдательную щель. Николас был уже на ногах, его поза была расслабленной, но готовой к любым неожиданностям. Алекс стоял у другого грузовика, его автомат был наготове, но ствол смотрел в землю — нейтрально-предупредительная позиция.

Через пару минут перед нами остановилась машина. Эдакий эталон красоты в этом безумном мире постапокалипсиса — что-то похожее на «Порше», но гораздо усиленное всякими симметричными металлическими шипами и прочими защитными элементами. К этому моменту я сел и начал собирать пожитки, а из автомобиля вышли трое. Один из них сильно выделялся: высокий и жилистый, с лицом, по которому, казалось, ударили кирпичом. Бесячие повадки: плечи вперед, руки вперёд, грудь колесом… Бесит, короче! Он коротко кивнул Николасу.

— Ник, — произнёс он голосом, лишённым всяких эмоций. — Отчёт?

Николас — или «Ник», как его только что назвали, — сделал шаг вперёд. Его осанка мгновенно изменилась, стала более официальной, солдатской.

— Караван на месте. Экипаж отсутствует, тела не обнаружены. Груз частично уничтожен «питомцами» Единых. Атаку отбили. Угроз в радиусе наблюдения нет. Груз отсортирован: ценное — в одной машине, мусор — в двух других. Всё.

Высокий мутант, а я уверен, что он мутант, бегло окинул взглядом площадь, грузовики и, собственно, нас. Его взгляд на секунду задержался на мне, и мне показалось, что в его глазах мелькнул тот самый оценивающий, холодный интерес, о котором только что говорил Алёша.

— Понял, — отчеканил лидер новой группы. — А это кто? — ткнул он подбородком в мою сторону.

— Новенький! — ответил Николас. И я понимаю, что сейчас он будет врать, чтобы ценный артефакт не попал в руки конкурентов.

— Как зовут? — напирал чужой лидер.

— Влад! — коротко ответил Ник, и… попал в точку! Совпадение? Разве такое бывает?

— Влад, Владимир, Владислав, Влад… — стал перебирать чужой лидер.

— Владлен! — перебил я, чтобы не мучить его.

— Ясно! — покивал он, оценивая меня. — Слабый он какой-то!

— Ничего, всему научится! — констатировал Николас.

— Почему на нём форма КРЭЧ?

— Мы были на их разрушенной базе, там и приоделся! — сочинял на ходу правду Ник. — А то ходил как бомжик!

Чужой лидер покачал головой и отвёл от меня взгляд, переместив его на караван.

— Мы берём цель под контроль. Ваша задача выполнена. Можете двигаться дальше по своим делам!

— Вон тот грузовик можно… — начал было Ник.

— Всё вернётся на базу! — безэмоционально перебил чужой лидер. ЧЛ. Во — Чучело! Поздновато, правда, придумал, но сойдёт для него! — Караван будет собран заново!

Николас молча кивнул. Никаких возражений, никаких просьб остаться. Он повернулся к нашей группе и сделал отмашку рукой: «Собираемся».

Алёша тут же начал проверять своё снаряжение. Диана прижалась ближе к нам, а я вроде был уже готов и размышлял о всяком разном:

«Нужно двигаться дальше по своим делам! Хотя… Каким ещё делам?! Я вообще ничего не знаю про мир: ни куда бежать, ни кто друг, а кто враг, где опасно, где супер-опасно, где безопасно? Чем питаться? Где искать провиант? Где брать воду?!»

Николас кивком головы указал направление, и мы вышли, оставляя Чучело с его командой у каравана. Мыслей крутилось много, и все были нехорошими. Что делать дальше, я не знал!

«Да, — прошептал я про себя, глядя на спину Николаса. — Я с вами. Пока что. Но теперь-то я знаю правила этой игры».

И правила эти были просты: доверять нельзя никому. Особенно тем, кто кивает тебе с одобрением.

Мы покидали Июньск, оставляя за спиной площадь с грузовиками и это… Чучело с его командой. Городские постройки постепенно редели, снова открывая взору мутировавшую природу.

Я шёл в середине группы, механически переставляя ноги, а в голове крутилась одна и та же заезженная пластинка: «учёные… лаборатория… ценный экземпляр…». О, шёпот появился:

…Там… не один… рядом…

Внезапно Николас, шедший впереди, свернул к одному из полуразрушенных гаражей. Через мгновение оттуда донёсся резкий, урчащий звук заведённого двигателя, и на улицу выкатился мощный квадроцикл, уже покрытый слоем пыли. И когда успел?!

— Идём до схрона, как следует отдыхаем и на базу! — коротко пояснил план действий Николас, занимая место в седле. — Так что выходим. Влад, не отставай!

«Не отставай». Крылатая фраза всех лидеров, ведущих своё стадо на убой. Я молча кивнул, чувствуя, как ком в горле становится ещё тяжелее. Он поехал вперёд, не спеша, чтобы пешие могли угнаться. Алёша двинулся следом, бросая на меня короткий, ничего не выражающий взгляд. Диана шла сзади, и её молчаливое присутствие почему-то давило сильнее всего.

Мы шли минут десять, обходя самые опасные, по мнению Николаса, участки. В целом дорогу я помнил, как и местные «красоты», поэтому любоваться было нечем. Да и не хотелось, ибо сознание опять покинуло зону комфорта.

Николас сбавил газ, подпустив меня ближе, и теперь я шёл почти в метре от него.

— Слушай, Амнезик, — его голос, негромкий, донёсся до меня поверх рёва мотора. — Насчёт тебя я… рассказал другим, что ты тоже монстр, хотя… они и так уже догадывались!

Я чуть не споткнулся, но тут же поймал ритм, стараясь не выдать удивления. Зачем он мне это рассказывает? Каким местом в свою сторону он хочет повернуть игру? Интересно, но непонятно. А может, узнал, что я слышал их разговор, и теперь пытается выпутаться?

— Вон как! — сказал я как можно нейтральнее.

— О тебе. Я сказал, что ты такой же мутант, как мы все, и что ты друг, а не враг!

Внутри у меня что-то ёкнуло. Неожиданный поворот. Но доверять было рано.

— А зачем? — выдавил я.

Николас на секунду обернулся, и его взгляд был тяжёлым и спокойным.

— Потому что так честно по отношению к другим, ведь рано или поздно все бы узнали!

Я хотел уже сказать, мол, что можно было просто сказать, что я обычный монстр, а не из КРЭЧ, но тогда бы я выдал то, что слышал разговор. Поэтому всегда нужно думать о том, что собираешься сказать! Всегда! Правда… Ещё всегда бы получалось!

— Почему Влад? — спросил я из любопытства.

Николас несколько секунд ничего не говорил, а потом всё-таки поделился:

— Моего брата так звали!

— Оу, извини!

— Ничего!

Знать бы, что творится в их головах! Вот какие способности нужно давать героям, попавшим в альтернативное будущее! А то слышу какой-то шёпот мутантов. Хотя… тоже полезно. Кстати, шёпот пропал!

— Ты заметил? — поинтересовался Николас.

— Что? — не понял я.

— Тебе больше не холодно!

Кстати, да! После того раза, как он дал мне таблетку, я больше не мёрз. Интересное наблюдение!

— Видимо, это одна из твоих способностей — адаптироваться! Когда будем на базе — позанимаемся с тобой над твоим развитием, а пока: для всех снаружи ты теперь Влад, обычный новобранец «Кэ-Эм», понял? Не «Кэ-Мэ», а «Кэ-Эм»! Это важное уточнение! Да, ты выглядишь слабоватым, неопытным, но перспективным. Усёк? Знать о тебе будут не многие, а остальным это попросту незачем! Хорошо?

Я шёл молча, переваривая. Что он хочет по итогу? Было ли это очередной уловкой, чтобы я шёл смирно? Но зачем тогда вообще затевать этот разговор? Можно было просто вести меня, как скотину на убой, до самого конца.

— Хорошо? — повторил он, возвращая меня в реальность.

— Хорошо! — наконец кивнул я. — Спасибо!

— Не за что, — он снова перевёл взгляд на дорогу. — Просто запомни: в нашем мире нельзя доверять троим: людям из КРЭЧ, Единым и… особенно — своим! На самом деле тебе повезло встретить нас! Другие из КМ более жестокие! Тот, кто приехал и забрал караван, — душка, по сравнению с остальными!

От его слов по спине снова побежали мурашки. Кажется, он говорит правду. Но это только кажется, а будет ли правда настоящей — покажет теперь только время.

— Значит, я теперь… свой? — спросил я.

Николас усмехнулся.

— В смысле «теперь»? Ты и так свой! И да… — он снова обернулся ко мне, и в его глазах мелькнула знакомая добрая искорка. — Если Алёша опять начнёт ворчать, не вздумай ему про наши беседы болтать. Он хороший парень, но болтливый, как старуха.

Я не сдержал улыбки. Маленькой, кривой, но настоящей.

— Понял!

Мы шли дальше. Ком в горле никуда не делся, но тревога понемногу отступала, уступая место старой доброй паранойе, но уже более управляемой. Я не знал, что ждёт впереди. Учёные в белых халатах, новые монстры или просто пуля в спину от «своих». Но сейчас, в этот момент, у меня был шанс. И человек, который, возможно, был на моей стороне.

«Ладно, — подумал я, глядя на спину отдаляющегося Николаса, который решил прибавить газу. — Поиграем в эти ваши постапокалиптические шахматы!»

Но тут Николас остановился, достал телефон, начал читать, и после небольшой паузы, обернувшись, объявил:

— У нас новое задание!

— Какое? — спросил Алекс.

— Разведка! — Николас выдержал драматическую паузу, глядя на наши лица. — Идти два дня. По территории повышенной активности Единых. Точка назначения — база КРЭЧ. Ещё одну базу разрушили!

В воздухе повисло тяжёлое молчание.

— Серьёзно? — процедил Алёша. — Туда? С ним? — он бросил на меня быстрый взгляд.

— Со всеми нами, — жёстко парировал Николас. — Приказ Баги. Обсуждению не подлежит. Собираемся. Маршрут уже построен и обсуждению не подлежит!

— А наши знают, что ещё одну? — поинтересовалась Диана.

— Знают ли наши про базу, на которой мы были? — решил уточнить Николас, и девушка положительно кивнула. — Да, знают, я писал!

Затем Николас развернул квадроцикл и тронулся в сторону, указывая новое направление — не к окраинам, а вглубь странного сине-фиолетового леса, что начинался сразу за последними руинами Июньска.

Следующие несколько часов слились в одно напряжённое, утомительное пятно. Мы шли, почти не разговаривая. Николас ехал впереди на квадроцикле, но теперь его скорость была ещё меньше, а глаза постоянно сканировали окрестности. Алёша шёл прямо по его следам, автомат не смотрел в землю, а был наполовину поднят. Диана периодически запускала «Стрижа», который с тихим жужжанием прочёсывал заросли впереди.

А я… Я просто шёл и пытался не сойти с ума от того, как менялся мир вокруг.

Сначала это были просто странные деревья с синеватыми листьями. Потом они стали чаще, стволы покрылись бугристой, почти чёрной корой, а с ветвей свисали листья красного цвета с синеватыми прожилками. Воздух стал густым, тяжёлым, и в нём витал сладковатый, приторный запах, от которого слегка кружилась голова. Я вспомнил слова Николаса про адаптацию — видимо, моё тело уже боролось с этой дрянью, потому что через некоторое время головокружение прошло, оставив лишь неприятный привкус.

Земля под ногами тоже изменилась. Вместо серого асфальта и жёлтой пыли появился странный мох — фиолетовый, упругий, он пружинил под ботинками, словно живой. Время от времени я замечал в траве странные грибы, которые пульсировали слабым, фосфоресцирующим синим светом. Один раз я чуть не наступил на такой, но Николас резко крикнул: «Стоять!» — и я отпрыгнул, как ошпаренный.

— Споры, — без эмоций пояснил Алёша, увидев моё испуганное лицо. — Вызывает галлюцинации. Приятные, но смертельные.

Я только кивнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Это было не просто «опасно». Это было… чужеродно. Казалось, сама планета здесь отвергла прежнюю жизнь и породила что-то новое, агрессивное и равнодушное к таким, как я. Но зато я прекрасно понял, что если сбегу сейчас, то просто умру… Или погибну? Или сдохну? Уйду из жизни, в общем, так и не став национальным героем! Почему национальным? Планетарным! Или галактическим? Вселенским! Нет, тоже фигня! Просто героем, короче!

Шёпот то пропадал, то возвращался, становясь отчётливым. Но оно было такое, как радио на заднем фоне. Вроде есть, а вроде и внимание не обращаешь. Или я уже привык просто?

…Идёт… Чужой… Разделить… Сломать…

Я не говорил об этом Николасу. Во-первых, я не был уверен, что он мне до конца верит. Во-вторых… Я не понимал ещё, слышит ли он монстров, и… А вдруг до него доносится эхо моих мыслей, как и до меня доносится эхо мыслей монстров? У-у… И как проверить?

К концу первого дня мы вышли к берегу реки. Вернее, того, что от неё осталось. Вода была густой, почти чёрной, и медленно, лениво текла между берегов, поросших теми же синими грибами и фиолетовым мхом. На том берегу виднелись развалины какого-то старого завода, но его очертания казались расплывчатыми, нестабильными, будто сквозь дымку.

— Здесь и заночуем, — объявил Николас, заглушая мотор. — Дальше идти ночью — верная смерть. Алекс, периметр. Диана, палатка. Амнезик… — он посмотрел на меня. — Помоги Диане. И не пей воду. Даже не трогай её.

Я кивнул, глядя на тёмную, почти нефтяную гладь. Мир вокруг был не просто опасным. Он был ядовитым и враждебным. И нам предстояло провести здесь ночь.

«Два дня, говорил он… — подумал я, разворачивая палатку с дрожащими от усталости руками. — И то — два дня туда, потом два дня обратно и неизвестно сколько ещё до их базы! Выдержу ли? Должен выдержать!»

Но глядя на пульсирующие в сумерках синие огоньки и слушая навязчивый шёпот в голове, я впервые за долгое время почувствовал, что два дня могут показаться вечностью.

«Надо побольше узнать у них об этом мире! — подумал я. — Хотя… Как будто я за несколько дней всё запомню?! Они-то в нём родились и выросли, а я тут всего ничего! Нужно искать выход!»

Мы провели ночь в состоянии, которое сложно назвать сном. Точнее, для меня это сложно назвать сном! «Друзья-то» мои спали, а вот я ворочался и постоянно просыпался. Когда я работал охранником, то, приходя домой и положив голову на подушку, сразу отрубался. Вот прям секунд пятнадцать — и всё, в мире снов. Тут же я такого не получается. Или с попаданчеством у меня забрали мой хронический недосып? Уж лучше бы оставили!

Николас установил какие-то компактные датчики по периметру, которые должны были пищать при движении, и принялся дежурить первым. Затем Алёша, сменив его на посту, сидел неподвижно, как каменное изваяние, лишь изредка поворачивая голову, чтобы посмотреть на темноту в разных сторонах. Хотя… может, у него какое-нибудь специфическое зрение, кто его знает?! Я лежал, укутавшись в своё одеяло, втиснувшись между Дианой и Николасом. Лежал и слушал. Слушал тяжёлое, ровное дыхание Дианы, тихое дыхание Алёши и этот проклятый монотонный шёпот за гранью сознания. Может, я из-за него просыпаюсь?!

…Ближе… Тепло… Испуг… Не осилим…

Правильно думаешь! Нечего вам тут делать!

Когда шёпот становился неразборчивым, то он сливался со звуком ветра. Я несколько раз ловил себя на том, что почти проваливаюсь в сон, но тут же дёргался, услышав в голове чей-то ментальный визг. Это было похоже на попытку уснуть в комнате, где по всем углам включены телевизоры с периодическим и автоматическим включением и выключением. И как тут уснуть?

Под утро, когда небо на востоке стало чуть менее чёрным, я сдался: сел, протёр глаза, встал и начал складывать одеяло. Николас, дремавший, прислонившись спиной к колесу квадроцикла, мгновенно открыл глаза. Его рука лежала на рукояти револьвера.

— Не спится? — тихо спросил он, и в его голосе не было укора, лишь понимание.

— Слишком шумно, — хрипло ответил я, кивая на лес.

Он коротко кивнул, поняв меня с полуслова.

— Привыкнешь, наверное. Или нет!

Рассвет в этом лесу не был красивым. Он был болезненным. Сине-красно-фиолетовая листва и чёрные стволы проступали из тьмы, словно гниющая плоть, а фосфоресцирующие грибы всё так же тускло светились. Воздух по-прежнему пах сладковатой гнилью. Хоть голова не болит, и то ладно!

Мы свернули лагерь в гробовой тишине, запихнули в рюкзаки безвкусные питательные батончики, которые Николас назвал «завтраком», и снова двинулись в путь.

Второй день был хуже первого. Лес сгущался, становился непроходимым. Несколько раз нам приходилось обходить участки, сплошь заросшие теми самыми синими грибами, от которых в воздухе стояла заметная глазу сизая дымка. «Стриж» Дианы работал почти без перерыва, и она то и дело докладывала тихим, напряжённым голосом: «Впереди, в ста метрах, движение. Не идентифицирую. Много ног», «Справа от маршрута — большое скопление биомассы. Обходим!»

Ландшафт менялся. Ровная местность сменилась холмистой, а затем мы начали спускаться в неглубокое ущелье, поросшее гигантскими, похожими на папоротники, растениями с листьями цвета окисленной меди с… всё теми же синими прожилками. Как же они надоели! И здесь шёпот в моей голове стал громче, навязчивее. Он уже не был просто фоном.

…Знает… чувствует… ждём коман…

— Николас, — не выдержал я, наконец, подходя ближе. — Кажется, за нами хвост! Ну или как там у вас говорится?!

Он бросил на меня быстрый, оценивающий взгляд.

— Да, я знаю!

— Естественно, — хмуро бросил Алёша, услышав это. — Мы у них как на ладони!

— Держи ухо востро! — единственное, что сказал Николас.

Мы шли дальше, и с каждым шагом ощущение, что за нами наблюдают, росло. Я, казалось, ловил на себе взгляды — не людей, а чего-то, что пряталось в листве. Мелькали тени, слышались шорохи, которых не фиксировал «Стриж».

Именно я первым почувствовал что-то неладное. Задолго до того, как Диана крикнула: «Засада!». За миг до её голоса внутри у меня что-то дико и неприятно заныло, а в голове прорезалась чья-то чёткая, ясная команда:

…Здесь…

— Стой! — выпалил я почти одновременно с Дианой.

Николас замер на квадроцикле. И в тот же миг из-за гигантских папоротников выскочили три существа, и двое спрыгнули с деревьев прямо туда, куда не доехал Ник. Это не были «питомцы». Они напоминали людей, но их конечности были слишком длинными, кожа — серо-чёрно-синяя, а глаза горели ярким небесным огнём. Монстры. Настоящие! Не из пробирки, как я.

Бой был коротким, жестоким и молчаливым. Алёша срезал одного очередью, прежде чем тот успел поднять свою дубину. Диана с двух выстрелов уложила второго. Третий, самый проворный, рванулся ко мне, но Николас оказался быстрее. Его револьвер грохнул всего раз, и существо отлетело назад, оставляя на медной листве мазок чёрной, маслянистой крови.

Всё кончилось так же внезапно, как и началось. Тишина, нарушаемая лишь нашим тяжёлым дыханием, снова поглотила лес.

— Видишь? — Николас, перезаряжая револьвер, смотрел на меня. — В таких местах тут всегда так! Главное — вовремя сканировать. Ты молодец!

Я стоял, трясясь от адреналина, и смотрел на тело умирающего монстра. Оно испускало еле слышимый шёпот.

…Добей… Не жди… Нажми курок…

И Николас, взяв пистолет Дианы, выстрелил прямо в голову монстру, отправив его душу туда, куда ему положено, а мозги вместе с кровью в разные стороны.

Один бы я не выжил — это точно! Пока что придётся идти вместе с ними! Побег планировать рано!

К вечеру второго дня лес начал редеть. Мы вышли на опушку. Впереди, в долине, лежало то, что мы искали. Не просто руины. Целый комплекс полуразрушенных зданий из серого бетона, окружённый бетонным внушительным забором. Прямо как та база, на которой я очнулся! Не удивлюсь, если сценарий событий тот же!

— База КРЭЧ, — тихо произнёс Николас, заглушая мотор. — Прибыли!

Мы стояли и молча смотрели на эту цитадель. Шёпот в моей голове достиг пика, превратившись в оглушительный, неразборчивый хор.

Я сглотнул. Два дня пути оказались лишь прелюдией. Самое страшное было впереди. И, похоже, за этим забором ещё есть жизнь!

Глава 10. COD-2.2

Мы молча стояли на опушке, вглядываясь в молчаливую громаду базы. Именно сейчас я понял, что шёпот прекратился. Очень плохой знак. Притаились гады!

— Диана, давай «Стрижа», — нарушил молчание Николас. — Посмотрим, что там внутри.

Девушка кивнула, запустив дрон. Маленький аппарат с тихим жужжанием рванул вперёд, легко преодолел бетонную стену и…

— Потеряла его! — почти сразу крикнула Диана, тыкая пальцем в потухший экран своего планшета. — Связь пропала, и он рухнул. Прямо на территории.

— Глушилки, — мрачно констатировал Алёша.

— Значит, какие-то системы ещё живы! — добавил Ник. — Что успела разглядеть?

— Мало чего. Много тел. Всё разрушено. Картинка… — Диана на секунду замялась, переводя взгляд с экрана на базу и обратно. — Такая же, как и на предыдущей базе.

Николас тяжело вздохнул, потирая переносицу. Было видно, как он мысленно перебирает варианты, оценивая риски. Но всё-таки я не понимал этого — он ведь зайти хочет?! Зачем заходить, когда цель — разведка? Или не все задачи были объявлены?! Я не тупой — я фильмы смотрел! Там всегда утаивают от рядовых все задачи миссии, чтобы те не волновались и не объявили бунт. Но… кто будет бунтовать-то кроме меня? Алёша с Дианой-то по-любому в курсе, зачем мы здесь!

— Ладно — выходим! Алёша, ты первый. Диана, прикрывай. Амнезик… не отставай и смотри в оба. Твоё внутреннее предчувствие нам пригодится! Кстати, что оно тебе подсказывает?

— Что туда идти не надо!

— А кроме этого?

— Там кто-то есть!

— Понял!

С этими словами мы выдвинулись. Благо, лезть наверх не пришлось — с южной стороны стена была разрушена, будто по ней ударил гигантский кувалда. Изнутри! Бетонные глыбы были разбросаны вокруг, и некоторые из них были испещрены теми же глубокими бороздами от когтей, что мы видели на предыдущей базе.

Переступив через «проход», мы оказались на территории. Картина, открывшаяся нам, была куда красноречивее и жутче, чем та, что успела мелькнуть на экране Дианы.

Повсюду лежали тела. И военные в форме КРЭЧ, в той же форме люди в белых халатах, и те самые серо-чёрно-синие монстры. Многие были буквально разорваны. Кровь, уже тёмная и засохшая, покрывала асфальт во многих… да почти везде! Стены зданий были исполосованы теми самыми следами — огромными, как от когтей какого-то титанического зверя. Также строение зияли дырами. Предпочтительно сделанными изнутри. Некоторые металлические конструкции на территории были не просто сломаны, а будто разорваны изнутри. Некоторые были скручены. Что тут вообще произошло?

— Что тут произошло, интересно?! — задал мой вопрос Алёша, осторожно переступая через тело монстра с неестественно вывернутой шеей.

— Следы! — заметил Николас, его револьвер был наготове. — Уходят к дыре! Видимо, того, кто составил свой след когтей, монстры утащили доедать в свои берлоги!

А ведь и вправду — к дыре в стене вёл след, будто что-то тащили, а точнее, утаскивали! И много следов ног. Не человеческих!

Мы начали с ближайших зданий. Заходили в казармы, в какой-то лабораторный корпус, в столовую. Везде был один и тот же хаос: развороченная мебель, разбитая аппаратура, тела и всё те же зловещие следы на стенах. Воздух был густым и тяжёлым, пах смертью, озоном и чем-то ещё, кислым и незнакомым.

Я шёл, и мне становилось всё более не по себе. Эта картина была знакомой. Та самая база, на которой я очнулся… Там было всё то же самое. И сколько таких баз у КРЭЧ?!

Мы перемещались от здания к зданию, углубляясь в сердце комплекса. Постепенно становилось ясно — на поверхности ловить нечего! Всё уничтожено. Ни намёка на какое-нибудь сопротивление и… или защиту? Перестрелку, короче!

Наконец, мы подошли к последнему зданию. Одноэтажное. Прямо точь-в-точь как то, в котором я очнулся, но только тут был логотип КРЭЧ. Большой, мощный такой. А там, на предыдущей базе, скорее всего, его сорвали! А так всё то же самое! Не могли что ли нанять другого архитектора?! Значит, и тут тоже есть подвальные этажи с… с пробирками? Пофиг!

— Эй, — тихо сказал я, останавливаясь. Все обернулись. — Это… прямо как там, на той базе. Помните? Такое же одноэтажное.

Николас внимательно посмотрел на здание, потом на меня.

Алёша хмыкнул:

— Значит, если тут есть какая-то заглушка, какой-то секрет… он там!

— Логично, — кивнул Николас. Его взгляд скользнул по массивной, укреплённой двери, которая вела внутрь. Правда, толку от неё, ибо стены, как оказалось, хорошо пробиваются. Хотя… может, при строительстве не учитывали, что разрушать их будут монстры?! — Особенно учитывая, что в других местах мы глушилку не нашли! Диана, ты подобрала «Стрижа»?

— Да!

— Отлично. Значит, заходим! Ищем ценное и, если ничего нет, убегаем! Вопросы?

Вопросов не было! Я, чувствуя, как комок в горле снова давит на меня, начал мысленно просить свою голову начать слышать шёпот. Хоть какой-нибудь. Хотя… А-а-а… может, шёпота нет, потому что все убежали отсюда?!

Мы зашли внутрь не через массивную дверь, а через дыру в стене. Внутри царила непроглядная тьма. Пахло разными нехорошими запахами, и в целом всё было не очень. Прям очень не очень. Как и тогда.

— Включаем фонари, — тихо скомандовал Николас, и лучи разрезали мрак, выхватывая из темноты коридоры с обшарпанными стенами и массивные металлические двери, сдвинутые с направляющих. Некоторые двери были скручены. Как и… Надоел я уже сравнивать всё со своим предыдущим опытом. Аж самому надоело!

Мы медленно продвигались вглубь, проверяя каждое помещение. Кабинеты, лаборатории, комната отдыха — везде был один и тот же хаос: перевёрнутая мебель, разбитая техника, разбросанные бумаги. Ничего целого, ничего ценного. Но всё равно мы проверяли каждую бумажку и технику. Результатов пока что не было!

— Наверху чисто, — констатировал Алёша, пиная ногой обломок монитора. — Всё, что могло сгодиться, либо уничтожено, либо уже вынесено.

— Тогда вниз, — без колебаний приказал Николас, направляясь в сторону лестницы.

— Думаешь, там что-то будет? — задал вполне логичный вопрос Алёша.

Николас ничего не ответил. Лишь продолжил идти. Он понимал, что там ничего нет, но удостовериться в этом нужно, и тут я его понимаю.

Спустившись на минус первый этаж, мы оказались в таком же лабиринте разрушенных помещений. Воздух здесь был ещё тяжелее. Мы разделились по двое, проверяя комнату за комнатой. И вот, пройдя через очередной проём, мимо скрюченной двери, мы замерли.

Помещение было огромным. Вдоль стен, образуя строгие ряды, стояли двадцать четыре массивных колбы из толстого стекла с металлическими скелетами, каждая — на своём металлическом пьедестале, опутанном проводами и трубками. Все были пусты, тел не было. Те, что были ближе к нам — разрушены, в середине — писят на писят, и из них на пол стекала мутная жидкость, смешанная с осколками. Те, что были расположены у дальней стены — остались целыми.

Картина разрушения была неоднородной. У входа — полный погром, сломанная аппаратура, следы стрельбы на стенах. Ближе к центру — не так сильно. А у дальнего конца зала всё было почти нетронуто. Словно битва началась у входа и, сметая всё на своём пути, выплеснулась наружу, не дойдя до тех последних «экспонатов».

— Интересно, всё началось тут или закончилось? — поинтересовалась Диана, луч её фонаря скользнул по ближайшей целой колбе. Она была пуста.

— Ищем всё, что может пригодиться, — распорядился Николас. — Документы, жёсткие диски, любые носители. Быстро и аккуратно.

Мы разбрелись по залу. Алёша и Диана принялись осматривать разгромленные компьютеры, Николас изучал бумаги, разбросанные у центрального пульта, планшеты. Брал телефоны у валяющихся сотрудников комплекса. Хотя я помню, как он говорил, что никто не будет хранить нужную инфу на телефоне — вот они, двойные стандарты!

Ну а я, зачарованный, подошёл к одной из нетронутых колб. На её пьедестале была небольшая сенсорная панель. Из чистого любопытства, почти на автомате, я ткнул в неё пальцем.

Панель слабо мигнула и засветилась, выведя на тёмный экран текст и… фотографию.

Сердце у меня в груди пропустило удар, а потом заколотилось с бешеной силой. Я замер, не в силах оторвать взгляд.

На экране было лицо девушки. Молодой, со светлыми волосами, собранными в небрежный хвост, и смеющимися серо-голубыми глазами. Имя: Анна. Объект: COD-2.2.

Это была она. Та самая девушка из моего прошлого. Та, в которую я был безнадёжно влюблен, но так и никогда не решался признаться. Та, чью страничку в соцсетях я пересматривал раз за разом, в надежде, что она выложит новое фото. Та, чью улыбку помнил в мельчайших деталях. Её лицо. Её глаза. Только здесь, в этой «анкете», она называлась «Объект».

Кровь отхлынула от лица. В ушах зазвенело. Мир сузился до этого экрана и до пустой, стерильной колбы передо мной.

Как?.. Почему она здесь?.. Она же должна быть в 2026-м! Она же… она же… слов я не находил, как и предположений!

Я не заметил, как Николас подошёл ко мне сзади.

— Что нашёл, Амнезик? — его голос прозвучал как будто издалека.

Я не мог вымолвить ни слова. Я лишь показывал пальцем на экран, на это знакомое до боли лицо, сияющее на фоне холодной лабораторной статистики.

Николас наклонился, чтобы прочитать. Его брови поползли вверх.

— Лера… «COD-2.2»… Пульс… Давление… — он пробормотал, бормотал вслух, потом дочитал уже мысленно, затем посмотрел на меня, и его взгляд стал пристальным и серьёзным. — Амнезик? Ты в порядке? Ты её… знаешь?

Я смог только кивнуть, всё ещё не в силах говорить. Глотать было нечем. Внутри всё перевернулось.

Это уже была не просто чужая война в чужом времени. Это внезапно стало очень, очень личным. Но теперь я хотя бы знаю, что попал сюда не один и… а может, это КРЭЧ нас сюда закидывает с помощью этих машин?!

Я поднял ближайший валяющийся стул и тупо уселся на него, уставившись в пустоту, пока остальные обыскивали помещение. В голове крутилась одна и та же карусель: Анна… COD2.2… 2026 год… КРЭЧ… Но все мысли разбивались о стену непонимания. Никаких адекватных версий мой перегруженный мозг выдавать отказывался. Только обрывки: «машина времени?», «клонирование?», «попаданцы как серийная продукция?». Звучало всё это как бред сумасшедшего. У меня на этот счёт есть только одна адекватная теория: в моём мире одна девушка решила создать поиск по фотографии. По своей фотографии и с помощью там, вроде бы, каких-то компаний по продвижению нашла на нашей планете аж двадцать две точь-в-точь похожие женщины, как она, и тогда она создала проект — сайт по поиску двойников, куда можно загрузить свою фотку и узнать, есть ли у тебя двойник. Так что… может это просто совпадение? Просто похожи? В реальности же… ну, в моей реальности! Нашлось ведь двадцать две одинаковые девушки! Быть может, это из этой же оперы. А-а… всё! Я понял! Мы же из пробирки! И как я раньше не догадался?! Нашли в интернете или в архивах какую-то девушку красивую и вырастили похожую! С таким-то оборудованием можно полсотни таких насоздавать! И тут я немного приободрился! Но кажется, что будто я о чем-то забыл, но вот только о чём?

— Всё, тут чисто. Ценного — ноль, — раздался голос Алёши, прерывая мои размышления. Он с досадой швырнул на пол сломанный планшет.

Диана, покопавшись у последнего целого компьютера, покачала головой:

— Жёсткие диски извлечь не могу, корпус спёкся.

Николас, собрав в рюкзак несколько уцелевших бумажных папок и пару телефонов, тяжело вздохнул.

— Ладно. Значит, идём ниже. На минус второй. Последний шанс.

Я встал и поплёлся за ними, мои ноги были ватными, а в глазах стояло лицо Анны. Мы снова вышли в коридор и подошли к очередному массивному люку, ведущему вниз. Лестница была узкой, крутой и погружённой в почти абсолютную тьму.

Николас, будучи первым, уже сделал несколько шагов вниз, когда сверху, с лестничной площадки первого этажа, куда мы только что спустились, донёсся отчётливый, чуть металлический скрежет. Звук тяжёлого ботинка на бетоне.

Всемы застыли как вкопанные. Николас резко поднял руку, сжимая её в кулак.

Послышались голоса.

— …Ничего нет. Всё чисто, как и доложили, — сказал один мужской голос.

— Осмотр помещений завершён. Переходим к уровню Б, — ответил другой.

И тут третий голос, более молодой и пронзительный:

— Приступайте! Главное — не оставить никакой информации!

В моей груди всё сжалось. Это были не монстры. Это были люди. Хотя… может и монстры! Кто чей их знает?!

Николас медленно, очень медленно повернул голову и посмотрел на нас. Его лицо в тусклом свете фонаря было каменным. Он беззвучно пошевелил губами, складывая слова, которые мы не сразу поняли: «фонари».

Алекс мгновенно выключил фонарь, как и мы все, и тут же прижался к стене, сняв очень тихо автомат с предохранителя. Диана так же бесшумно достала пистолет. Я застыл, чувствуя, как дрожь бежит по моим рукам. Мне почему-то сразу вспомнился мультфильм из далёкого детства про кота и мышь. И котами мы явно не были!

— Группа, проверить уровень C, — раздалась команда сверху. — Остальные — зачистка помещений уровня Б!

Та-а-ак, если следовать их логике, то первый этаж — это уровень «А». Минус первый этаж — «Б». Минус второй — «С». Прикольно! А точнее, не совсем, ибо дела плохи!

Послышались тяжёлые, уверенные приближающиеся шаги. Один, два… Минимум трое.

Николас посмотрел на нас, затем резким жестом указал вниз. Вариантов не было. Оставаться на лестнице — значит быть обнаруженными и зажатыми в тиски.

Одним стремительным, почти бесшумным движением он рванул вниз. Мы — за ним, стараясь не грохотать подошвами по металлическим ступеням. Сердце колотилось так, что, казалось, его отчётливо слышно в гробовой тишине подземелья. Ладно хоть осколков никаких не водятся, чтобы ненароком не наступить!

Мы спустились на следующую площадку. Здесь было так же темно, пусто и ничего не видно. Николас отшатнулся от лестницы, прижимаясь к стене, и жестом приказал нам сделать то же самое. Мы замерли в кромешной тьме, стараясь не дышать. Всё, что у нас было, это закрытый вход на минус… на уровень «С» и лестница, ведущая наверх.

Сверху же послышался скрежет спускающихся по лестнице ботинок, и в этой тьме было отчётливо видно, как заскользили лучи фонарей.

— Никого, — доложил кто-то сверху. — Спускаемся.

Это был конец. Сейчас они спустятся, и нас обнаружат. Николас сжал револьвер. Хоть я этого и не видел, но было слышно!

И тут вдруг взгляд Николаса тоже упал на массивную металлическую дверь, встроенную в стену рядом с нами. Та, что являлась входом на уровень «С». Но рядом не было электронного замка. Видимо, она открывалась изнутри. А, нет — он был! Просто валяется рядом! Видимо, его для каких-то нужд кто-то сорвал, но не забрал! Хотя кому он нужен?!

Николас метнулся ко входу, схватился за край и изо всех сил потянул в сторону. Металл пронзительно скрипнул, но не поддавался. И тогда Ник начал принимать облик монстра, увеличивая как силу, так и мышечную массу своих рук.

— Помоги! — выдохнул он, и Алёша, бросившись рядом, ухватился второй парой рук.

Сверху шаги становились всё отчётливее. Вот кто-то уже ступил на верхнюю ступеньку нашей лестницы.

С громким, оглушительным в тишине лязгом дверь наконец поддалась, уйдя в сторону. За ней была лишь чёрная пустота.

— Внутрь! Быстро! — прошипел Николас, заталкивая Диану и меня в чёрный провал, а сам, вместе с Алексом, прыгнул следом и изо всех сил потянул дверь в бок.

Она захлопнулась с оглушительным, финальным грохотом, как раз в тот момент, когда луч фонаря с лестницы осветил площадку.

Мы оказались в абсолютной темноте, уставившись лицами в холодную металлическую дверь, слыша только собственное тяжёлое дыхание и приглушённые возгласы удивления и тревоги с той стороны.

— Дверь! — донёсся до нас чей-то голос. — Здесь кто-то есть!

Ловушка захлопнулась. Надеюсь, этот этаж станет нашим спасением, ибо наружу к бойцам КРЭЧ я откровенно не хочу! Я припоминаю дверь в том первом подобном комплексе. Которая была единственная не раскуроченная, может и тут такая есть? Надо предложить и поискать! Причём срочно!

— Я помню… — начал было я, но в следующий момент у меня всё опустилось. У всех всё опустилось!

— Рад знакомству, CTW-1.6! — спокойно, и я уверен, что с улыбкой, произнёс незнакомец из-за спины, молодым голосом с хрипотцой. Такой, знаете, приятной, как у солиста группы «паяльники рояльники».

И тут я вспомнил, о чём я забыл!

Глава 11. TW-1

Мы обернулись. Прямо перед нами, в полусотне шагов, стоял парнишка лет шестнадцати, хотя… Наверное, всё-таки восемнадцати, да! Обычный на вид, с взлохмаченной причёской, в сером нательном белье, но только в штанах были карманы. Глаза горели холодным синим огнём. А вокруг него, встав в плотное кольцо, замерли монстры. Много монстров! Такие же серо-чёрно-синие, с горящими глазами, которых мы видели в лесу. Или подобные? В общем, главное — они не рычали и не нападали. Пока что! Они просто стояли, будто загипнотизированные. Видимо, ожидали приказ. Или его волю, не знаю уж, как это устроено! Волевой приказ!

— Меня зовут TW-1, и я, по правде, удивлён, что из объектов версий CTW-1.1 и выше кто-то выжил! Ты молодец!

— Кто ты? — выдавил Николас.

«Зачем спрашивать «кто ты», если он уже представился?! — пронеслось у меня в голове. — Спроси лучше «что тебе нужно?»!»

TW-1 усмехнулся, словно услышав мою мысль.

— Рано пока что о чём-либо говорить, — сказал он, и его взгляд скользнул по мне. — CTW-1.6 ещё очень слаб и не факт, что доживёт до следующей встречи, но… Если выживет?! То у нас на него будут очень большие планы!

— Почему они за тебя? — прошипел Николас, кивая головой на монстров. — Единые всегда воюют против всех!

— Я просто… подчинил их разум?! — улыбаясь, ответил парень, нахмурив брови и пожимая плечами, как будто говорил о чём-то очевидном. — Их разум слишком громкий и неорганизованный. Мой — тише и сильнее.

Я видел, как руки и мышцы на спине Николаса начали потихоньку становиться больше. Видимо, уже начал готовится к неминуемой битве. Он, скорее всего, пытался поднять руку с револьвером. Его пальцы дрожали, сжимая рукоять, но, видимо, что-то внутри него боролось между: застрелить главного монстра и узнать полезную информацию.

TW-1 заметил это. Он не стал ничего говорить. Он просто… начал плавно поднимать руку. Тут-то Ник не выдержал и вскинул руку.

Я не видел никакой волны, исходящей из его руки, не было ничего, чтобы что-то могло нас столкнуть, но по необъяснимой причине мы все упали. И тут на нас начало что-то давить, будто невидимая рука сверху. Воздух вырвался из моих лёгких с хрипом. Я не мог даже голову поднять. В висках застучало.

— До встречи, если доживёте! — раздался спокойный голос TW-1.

Затем он опустил руку, и нас отпустило. Давление перестало действовать на нас, и мы сначала подняли головы, а потом начали подниматься сами. А он, TW-1, развернулся и пошёл прочь, растворяясь в темноте зала. Кольцо монстров вокруг внезапно ожило. Свет их глаз вспыхнул новым ярким огнём. Монстры были голодные!

Давление исчезло так же внезапно, как и появилось.

— В бой! — крикнул Николас, вскакивая на ноги и вскидывая револьвер.

Но монстры были уже в прыжке.

Начался ад.

Алёша, не вставая с колена, всадил длинную очередь в ближайшего монстра. Тот взвыл, но не остановился, и Алёше пришлось откатиться, чтобы избежать удара когтистой лапы.

Николас, уже в своём полу-монструозном облике, со страшной силой ударил другого стволом револьвера по голове. Раздался неприятный хруст, но с фланга на него набросилось ещё двое.

Диана, отступая, стреляла метко и без паники. Два выстрела — один монстр замертво, второй, раненый, зарычал и продолжил движение.

А я… Я снова почувствовал это. Будто предчувствие опасности, пронзающее сознание. Будто кто-то подсказал мне, куда смотреть. Не уж то ли это TW-1?

— Диана, снизу! — закричал я.

Она отпрыгнула, но слишком поздно. Из-под какой-то развороченной консоли вынырнуло нечто низкое, похожее на помесь скорпиона и крысы, и её ядовитое жало впилось ей в бедро.

Диана вскрикнула от боли и шока, её пистолет выпал из ослабевших пальцев. Она рухнула на одно колено, лицо сразу побелело.

— Диана! — рявкнул Алёша. Он, словно безумный, бросился к ней, стреляя на ходу почти в упор, отсекая монстров, пытавшихся добить её.

Николас, отбросив от себя одного противника, развернулся и выстрелил в «скорпионо-крысу», разнеся его в клочья.

Но ситуация была критической. Монстры, ведомые чужой волей, не знали страха и не чувствовали потерь. Они смыкались вокруг нас, отрезая пути к отступлению. Диана была ранена, мы — измотаны и прижаты к стене. Ну как мы… они! Я-то что? Я просто за всеми наблюдал, ибо толку от меня ноль!

— К стене — ко мне! — заорал Николас, становясь спиной к холодному бетону и продолжая отстреливаться.

Я подбежал и встал рядом. Алекс, стоя на колене перед Дианой, поливал свинцом приближающихся тварей. Так мы образовали последний рубеж обороны. Ещё чуть-чуть и всё, закончиться моё попаданчество! Первое и… стрёмное какое-то, что ли?! Бессмысленное! Не могли куда получше закинуть?!

Я, сжав в потных ладонях подобранный где-то металлический лом, готовился к самому худшему.

Безысходность. Это слово обрело вкус и запах. Вкус пота на губах и запах раскаленного металла, пота и чего-то ещё. Мы стояли спиной к холодной бетонной стене, а на нас накатывала волна за волной серая, рычащая плоть. Патроны у Алёши были на исходе. Николас, могучий и страшный в своём полу-облике, уже дышал с хрипом, его мускулы дрожали от перенапряжения. Диана, бледная как полотно, пыталась стрелять с колена, но её рука предательски тряслась, а рана на бедре сочилась тёмной, подозрительной жидкостью.

Я прижался спиной к стене, сжимая в потных ладонях дурацкий железный лом. Сердце колотилось, выпрыгивая из груди. Внутри всё сжималось в один сплошной, леденящий комок ужаса. Мы умрём. Сейчас. Здесь. В этом проклятом подземелье, и никто никогда не узнает.

«Нет-нет-нет-нет! Я… Я не хочу!» — кричало что-то внутри, и этот внутренний визг перекрывал даже рёв монстров.

— Амнезик, держись! — крикнул Николас, отшвыривая очередного монстра, но в его голосе уже слышалась трещина.

Я поднял на него взгляд, затем перевёл его на Диану. Она пыталась встать, но её нога подкосилась, и она снова рухнула, лицо исказилось от боли. И что-то во мне… надломилось.

Отчаяние, холодное и тотальное, как вода в лёгких утопающего, накрыло с головой. Всё. Конец. Больше нет сил бояться, нет сил надеяться. Только пустота. И в этой пустоте что-то щёлкнуло.

— Амнезик? — вдруг перестал стрелять Алёша и уставился на меня.

Николас тоже резко повернул голову. Его глаза расширились.

Я не видел себя, но чувствовал. Чувствовал, как изнутри моих глазниц пышет холодный, ни на что не похожий свет. Чёрно-синий. Цвет ночного океана, цвет бездны.

— Амнезик?! — прокричал Николас.

А я уже не слышал. Пустота внутри заполнилась чем-то другим. Чистой, неконтролируемой яростью. Это было… Безумие! Абсолютное и всепоглощающее. Наполняющее всё внутри. Я будто чувствовал пространство.

Я почувствовал, как мои кости трещат и меняют форму. Не с болью, а с диким, нечеловеческим удовлетворением. Кисти моих рук стали чуть больше, кожа стала плотной и тёмной, а из пальцев, с тихим шелестящим звуком, выдвинулись длинные, изогнутые, бритвенно-острые когти, отливавшие тем же чёрно-синим светом, что и мои глаза. Мускулатура на руках и ногах немного вздулась, наполняясь силой. Ноги тоже преобразились, став мощными пружинами с такими же когтистыми лапами, которые, став больше, разорвали обувь. Рубашке, кстати, тоже конец!

Пропало всё — боль, страх, ком в горле, отчаяние и… реальность. Я просто выключился!

Но я всё-таки расскажу: что было дальше!

С рыком, который не принадлежал ни человеку, ни зверю, а чему-то третьему, я вскинул одну руку, даже не целясь. Из распахнутой ладони, из самих когтей, вырвалась короткая, плотная, почти осязаемая волна… чего-то непонятного. Не света, не воздуха. Искажённого пространства. Она была еле видимой, и воздух заструился, как пространство над огнём.

Волна ударила в толпу монстров. Не сбила с ног. Смяла. Их отбросило назад, как кукол, с хрустом ломающихся костей и оглушительным визгом. На несколько секунд перед нами образовалось пустое пространство.

И тогда я рванул с места.

Я не бежал. Я отталкивался когтистыми лапами от пола, от стен, от потолка. Моё тело стало стремительным и невесомым. Чёрно-синий свет вытягивался за мной в длинные шлейфы. Я был молнией, пущенной в стаю беспомощных овец. Они даже не могли уследить за моей скоростью!

Я приземлился на спину первого монстра, и мои когти прочертили по его телу глубокие борозды, прежде чем он успел издать звук. Оттолкнувшись от его падающего тела, я перекувыркнулся в воздухе и впился когтями в стену, оставив на бетоне четыре длинные царапины. Следующий прыжок — и моя лапа с размаху вонзилась в голову другого, с лёгкостью пробив черепушку.

Это не был бой. Это было избиение. Хищный, стремительный и безжалостный танец смерти — о как завернул! Я метался по залу, и где появлялся — оставались лишь клочья плоти и брызги чёрной крови. Мои когти резали металл консолей и рвали плоть с одинаковой лёгкостью. Я не чувствовал ни усталости, ни боли. Только всепоглощающий, опьяняющий восторг разрушения.

Алёша, Диана и Николас стояли, прижавшись к стене, и просто смотрели. Никто не пытался больше стрелять. Все смотрели с оторопью и ужасом. Диана, забыв о своей ране, смотрела широко раскрытыми глазами, в которых читался страх. А Николас… Он смотрел не с ужасом, а с жгучим, невероятным интересом. Как учёный на уникальный эксперимент.

Последний монстр, гигантский, с клешнями вместо рук, попытался замахнуться на меня. Но я был быстрее и не стал уворачиваться. Я прыгнул ему навстречу, вонзил когти одной лапы в его клешню, а другой — в горло. Мы оба рухнули на пол, но я был сверху. Одним резким движением я разорвал его глотку, и его рычание оборвалось.

Тишина.

Я стоял на колене посреди груды тел, тяжело дыша. Чёрно-синее свечение в моих глазах и вокруг когтей медленно угасало, пульсируя. Адреналин отступал, и на его место начинала возвращаться пустота. Только теперь она была тяжёлой, выматывающей.

Я медленно поднял голову и посмотрел на свою руку. На эти ужасные окровавленные когти. На тёмную, изменившуюся кожу. Я исследовал себя, и, казалось, мне это нравилось.

Потом моё тело дёрнулось, когти с тихим шелестом втянулись обратно, мускулы сдулись. Я почувствовал, как падаю вперёд, в липкую лужу чужой крови.

И тело полностью отключилось.

Я пришёл в себя. Открыл глаза. Взгляд упёрся в неработающие светильники, вмонтированные в арочный потолок из грубого бетона. Мы находились в довольно широком тоннеле.

— Очнулся? — раздался спокойный голос Николаса.

Я с трудом приподнялся на локте. Тело гудело, словно после тяжёлой тренировки, но странным образом чувствовало себя… целым. Что не сказать о моей одежде — после той трансформации всё было порвано!

— Где мы? — спросил я, с трудом оборачиваясь. Алёши не было, а я лежал на каком-то шмотье.

— В тоннеле, — Николас сидел напротив, прислонившись к стене. Рядом, укутанная в моё одеяло, спала Диана. Её лицо было спокойным, но бледным. — Я был прав насчёт той двери.

— Какой? — не понял я.

— На той базе, где помнишь, я ещё сказал, что за ней по-любому тоннель?!

— А-а… — сообразил я. — Что-то припоминаю!

— Тут была такая же дверь. Пришлось её… уговорить немножко, чтобы она открыла нам путь!

— Ласково уговаривал? — поинтересовался я.

— Очень! — он показал на свои слегка ободранные пальцы. — Теперь будем идти по этому тоннелю. Неизвестно, куда выведет. Но назад пути нет — там уже хозяйничают ребята из КРЭЧ.

Я кивнул, понимая. Затем взгляд снова упал на Диану.

— А она?..

— Потеряла сознание от боли и отравления. Сделал ей укол и теперь просто спит. С ней всё будет хорошо!

Я хотел спросить что-то ещё, возможно, о своём состоянии, но Николас опередил меня. Он пристально посмотрел на меня, его взгляд стал тяжёлым, изучающим.

— А теперь, Амнезик, расскажи. Что это было? Откуда этот… всплеск чудовищной силы? Откуда это?

Я опустил взгляд, разглядывая свои руки. Обычные руки. Никаких когтей, никакой тёмной кожи. Лишь смутная, далёкая мышечная боль.

— Я… не знаю, честно, — сказал я, и это была чистая правда. — Я помню, как стало очень страшно. Как всё внутри сжалось. Потом… потом как будто щёлкнул выключатель. Я видел, будто у меня светятся глаза, хотя… наверное, скорее почувствовал! Затем всё начало меняться… и на этом всё. Я вырубился. Очнулся уже здесь.

Я посмотрел на него, надеясь, что он увидит в моих глазах искренность. Не знаю, увидел ли. Но он молча кивнул, не настаивая.

— Ладно, значит, твоё тело сработало на автопилоте, — он произнёс это больше для себя, вновь погрузившись в размышления. — Интересно…

В этот момент вернулся Алёша. Он двигался бесшумно, его лицо было напряжённым.

— Тоннель прямой, насколько видит «Стриж». Примерно на пять километров вперёд. Никаких ответвлений! — он сделал паузу, — в полукилометре отсюда «Стриж» начинает работать, а вот тут ещё действует глушилка. Из помех: впереди есть обвал. Над ним может пролететь «Стриж», но не более. Смотреть, что за зелья, я не стал!

Николас тяжело вздохнул.

— Значит, не отдохнём как следует. Ладно. Дадим Диане ещё час или два, пока ты, Алекс, с помощью дрона попробуешь разглядеть, что за обвалом. А мы пока приведём себя в порядок.

Алёша кивнул и ушёл обратно туда, где ловит… Точнее, где не глушится «Стриж». Ну а я откинулся обратно на свою скудную подстилку, глядя в бетонный потолок. В голове не было ни намёка на тот самый «шёпот». Была только оглушительная тишина. Но тут меня осенило:

— А почему те, что из КРЭЧ, до сих пор не явились сюда?

Николас слегка улыбнулся и ответил:

— Там за той дверью целый комплекс, или как это назвать-то… Складское помещение — во! Этот тоннель ведёт туда, и там есть один грузовой лифт, который, видимо, поднимает всё наверх. Когда мы там оказались, то Алёша нашёл сварочный аппарат и небольшой топливный генератор. Так что мы дверь попросту заварили. Ну и забаррикадировали чем смогли, так что… Время пока есть, но немного!

— Ясно! — сказал я.

Значит, остаётся надежда только на тоннель и то, что в нём увидит Алёша.

Наш разведчик вернулся, доложил, что всё хорошо, и вскоре мы привели Диану в чувства и выдвинулись.

Признаков жизни на протяжении всего тоннеля не было. Только сырость, плесень да изредка пробегавшие между рельсами гигантские, но совершенно обычные (по меркам этого мира) тараканы. Шли мы медленно — Диана, хоть и пришла в себя и уверяла, что с ней всё в порядке, сильно хромала и не могла держать быстрый темп. Николас не торопил, лишь изредка бросал на неё оценивающий взгляд.

Наконец впереди в свете наших фонарей показался тот самый завал. Выглядел он так, будто часть потолка не выдержала и осыпалась, перегородив тоннель грудой бетонных глыб и искорёженной арматуры.

— Справимся, — уверенно сказал Николас, осматривая завал. — Алекс, поможешь с мелкими обломками. Я возьму крупные.

Он сделал глубокий вдох, и его тело снова начало меняться. Мускулы медленно вздулись. С тихим рыком он ухватился за огромную бетонную плиту и с напряжением, заставляющим вздуваться вены на шее, сдвинул её с места, чуть открыв проход. Алёша в это время растаскивал в стороны более мелкие камни, расчищая путь.

Работа шла не быстро, но методично. Через полчаса в завале зияла дыра — узкая, но проходимая.

— По одному, осторожно, — скомандовал Николас, его голос снова стал обычным после трансформации, лишь дыхание было тяжёлым. — Я первый.

Мы пролезли через проход и продолжили путь. Тоннель за завалом ничем не отличался от предыдущего участка — тот же гул, та же плесень и та же давящая темнота. Шли ещё несколько часов, почти не разговаривая, экономя силы. Я уже начал думать, что этот коридор бесконечен, когда впереди показался едва заметный свет. Не искусственный, а естественный — тусклый, серый, но настоящий.

Мы ускорились, и вскоре тоннель упёрся в массивные ворота и небольшую дверь. Обычную такую, на петлях дверь. Она была приоткрыта, и сквозь щель просачивался дневной свет и доносился свежий, влажный воздух.

Николас жестом велел замолчать и прислушаться. Ни звука. Только ветер и редкие капли дождя. Он медленно, бесшумно отодвинул дверь ещё на несколько сантиметров и высунулся наружу.

— Выход, — просто сказал он, отступая назад. — Но будьте готовы ко всему.

Мы по очереди выбрались из темноты тоннеля и замерли, щурясь от непривычного света. Мы стояли на небольшом бетонном пятачке, скрытом в склоне поросшего мутировавшим лесом холма. Перед нами расстилалась долина, утопающая в сине-фиолетовой листве, и лишь одна дорога вперёд. Но зная, что по ней ездят сотрудники КРЭЧ, то идти по ней точно не нужно! Также на горизонте виднелись знакомые очертания разрушенных небоскрёбов — похоже, мы вышли где-то на окраине какого-то города.

— Где мы? — тихо спросила Диана, опираясь на плечо Алекса.

— Пока не знаю, — ответил Николас, доставая свой телефон. Он тыкал в кнопки, отправлял тексты, но безрезультатно. — Глушилка или просто связь не ловит. Нужно сориентироваться по местности.

Он осмотрелся, его взгляд остановился на самой высокой точке холма.

— Алекс, Диана, оставайтесь здесь, маскируйтесь. Амнезик, ты со мной. Нужно посмотреть, что вокруг.

— Может, «Стрижа»? — поинтересовалась Диана, приподнялся логическую мысль.

— Заряда мало осталось! — грустно констатировал Алёша.

Я кивнул, соглашаясь на должность разведчика, чувствуя странную смесь облегчения от того, что выбрались из подземелья, и новой тревоги от вида этой незнакомой части мира. Мы с Николасом, пригнувшись, начали карабкаться вверх по склону, продираясь сквозь колючие кусты с листьями цвета окисленной крови.

С вершины холма открывался вид на всю долину. И то, что мы увидели, заставило нас обоих замереть. В паре километров от нас, среди руин, стояло несколько машин с опознавательными знаками, которых я ещё не видел ранее: эдакий удлинённый стилизованный череп в двух кругах, под черепом — вилка с ложкой.

Они явно были здесь не с мирным визитом — они окружали полуразрушенное здание, из окон которого периодически вырывались вспышки выстрелов.

— Кто это? — прошептал я.

— Люди, — мрачно ответил Николас.

«Да ладно?!» — пронеслось у меня в голове. Но Николас продолжил:

— Повстанцы из Корпорации Монстров!

— Что?! — удивился я, приподняв бровь.

— Когда от КэЭма откололась часть людей и монстров под предводительством Повара.

— Что?! — в очередной раз вырвалось у меня, и на лоб потянулась уже вторая бровь.

— Не-е… не обычного, а Смертоносного Повара! Он один из основателей КэЭма и что-то не поделил с теми, кто ещё там был с ним наверху. Его видение начало идти вразрез с видением других основателей, и вскоре он попытался поднять восстание, но безуспешное. Так он и откололся от нас!

Он повернулся ко мне, его лицо было серьёзным.

— С ними лучше не связываться — они нас не любят!

Я посмотрел на перестрелку внизу, потом на его лицо.

— Что будем делать? — поинтересовался я.

— Нужно как-то не попасться им на глаза и найти связь, чтобы посмотреть, где мы находимся!

— А почему сразу не посмотреть, у тебя же есть карта в телефоне!

— Связи-то нет! А карта без связи не работает!

— У тебя что, нет офлайн карт?! — приподнял я одну бровь.

— Нет! Толку-то от неё? Ты вот знаешь, где ты находишься?

— Дай телефон! — с этими словами я выхватил аппарат из его рук и начал ковыряться. Но, увидев время — почти полдень, — я понял, что с момента начала нашего задания прошли сутки. Ух-ты! Это сколько мы по тому тоннелю гуляли? Сколько я был без сознания?! Ладно, не суть!

«Та-а-ак… приложение с картами есть, уже хорошо! А вот то, что он не воспользовался штатной, блин, функцией сохранения офлайн данных — плохо. Что там с интерфейсом… Надпись внизу «Проведите калибровку компаса». Вращаю несколько раз телефоном в воздухе, кручу его по вертикали, потом по горизонтали. Угу, готово, смотрим дальше. Синяя точка с хвостом как у кометы на пустой карте. Нажимаем на синюю стрелку в углу. Касаемся кончиком пальца синей точки до появления красной перевернутой капли. Та-а-ак… теперь только ждать, когда какие-нибудь уцелевшие дирижабли… или что там у них? А-а… воздушные шары глобального позиционирования передадут данные. На всякий случай несколько раз подкинул телефон наверх. Вроде никто не увидел! 20 минут муторного ожидания и вуаля! Появилась надпись «Маркер без названия». Вот — под ним цифры!»

— Координаты у меня есть! У кого-нибудь есть офлайн карта? Может, электронная, бумажная, на бересте?

— Ты как это сделал? — очень сильно удивился Николас.

Я улыбнулся и хотел уже начать выпендриваться, но… Почему он не знает таких элементарных вещей? Он меня этому учить должен, а не я его! Почему в таком постапоке такой, как он, надеется на онлайн-карту? Такого просто не должно быть! Он должен по мху на дереве и ветвям уже понять, куда вышел и… И тут мне пришла другая, более жестокая мысль — их этому специально не учат! Но почему? Чтобы не сбежали?

— Память о старой жизни! — коротко ответил я.

Николас смотрел на меня с нескрываемым любопытством, смешанным с долей подозрения. В его мире знание координат без доступа к сети было сродни магии.

— Ладно, волшебник, — он протянул руку за телефоном. — Научишь потом!

Глава 12. Тишина. Часть 1

Я вернул аппарат, мысленно повторяя последовательность чисел. Так, чисто на всякий случай! Хотя… зачем, если они есть в его телефоне?!

Мы залегли в колючих зарослях, наблюдая за перестрелкой. «Люди Смертоносного Повара» действовали слаженно. Их огонь был точным и экономным. Они методично подавляли сопротивление тех, кто засел в здании. Кто там был — неизвестно: такие же бунтари, местные выживатели или… один из отрядов КРЭЧ? Тогда, может, им помочь?

— Они их скоро возьмут, — безразличным тоном констатировал Николас. — Нам нужно уходить, пока они не зачистили периметр и не наткнулись на нас, не дай бог!

— А мы не можем… использовать их? — осторожно предложил я. — Спросить дорогу, например? Есть же вроде пословица: враг моего врага — мой друг? Вдруг они с тем TW-1 сражаются?

Николас резко повернулся ко мне, и в его глазах вспыхнули искры типа: «Ты чё, серьёзно??», но словами выразился более корректно:

— Нет! Ни в коем случае! Для них мы такие же враги! Они ненавидят Корпорацию куда сильнее, чем Единых и КРЭЧ вместе взятых! Увидев нас, они постараются не спрашивать, а сразу пустить в расход. Или, что хуже, захватить, чтобы выведать всё, что мы знаем о КэЭм.

В его словах не было страха. Был лишь выстраданный опыт. Я сглотнул. Ещё одна фракция, которая хочет меня убить. Каталог пополняется. Нужно уже записывать!

— Понял — значит, тихо и незаметно.

— Именно!

Мы начали пятиться назад, стараясь не шевелить ветки, но в этот самый момент снизу донёсся рёв мотора. Ещё один грузовик с тем же знаком, череп с вилкой и ложкой, выкатил из-за поворота и резко затормозил, из кузова посыпались бойцы в потрёпанной, но единообразной форме чёрного цвета: штаны, ботинки, бионики… В общем, стандартная амуниция! Они начали окружать здание с другой стороны, отрезая пути к отступлению.

Один из них, высокий человек с… Внимание!!! С плеером на шее и автоматом в руках!!! Поднял голову и что-то крикнул своему напарнику. Его взгляд скользнул по склону холма и переместился на здание. Во даёт — на спецзадание с музыкой в ушах. Я тоже такой скил хочу!

Я замер, вжавшись в землю. Сердце заколотилось где-то в горле. «Не видел, не видел, не видел…»

И тут я его почувствовал. Не услышал, а именно почувствовал. Словно лёгкое, колючее прикосновение к извилинам мозга. Это был не «шёпот» Единых. Это было нечто более острое, целенаправленное. Чужое внимание. Будто сканирование!

Я ахнул и схватился за голову.

— Что с тобой? — шипел Николас, глядя на меня с тревогой.

— Кто-то… кто-то здесь, — выдавил я. — Целенаправленно сканирует местность!

— Выявляет тех, кто может быть в округе!

Николас снова выглянул из-за укрытия. Перестрелка внизу достигла пика — бунтари пошли на штурм. Грохот выстрелов, взрывы гранат, крики.

И в этой какофонии я уловил нечто новое. Тихий, едва различимый ментальный всплеск. Панику. Боль. Оттуда, из здания.

— Там… не все бунтари, — прошептал я, внезапно осознав. — Там есть… обычные? Нет… другие мутанты. Но не из КМ. Они боятся!

Николас сжал моё запястье так, что кости затрещали.

— Заткнись! Сейчас не время для твоей чувствительности. Нас обнаружат! Прекращай!

— Ка-а-ак?! — спросил я, чуть ли не выкрикнув.

Но было поздно. Тот, чьё внимание я почувствовал, явно заинтересовался нами. Ментальное «прикосновение» стало настойчивее, любопытнее. Оно скользнуло по мне, по Николасу и… остановилось на мне. Словно рассматривало диковинный экспонат.

И тут же в голове пронеслась чужая, насмешливая мысль, чёткая, как удар хлыста:

«CTW-1.6, надо же — выжил!»

TW-1. Он был здесь. Где-то рядом! Значит, это не тот мужик с наушниками в ушах, уже радует!

Я почувствовал, как по спине побежали ледяные мурашки. Мой страх, казалось, стал для него материальным, осязаемым.

— Он здесь, — срывающимся голосом сказал я Николасу. — Тот, с базы. TW-1.

Лицо Николаса исказилось гримасой ярости и решимости. Он больше не сомневался.

— Всё, отступаем. Немедленно. Ползём к своим и уходим!

Мы начали отползать от края холма, но странное ментальное давление не ослабевало. Оно следовало за нами, давящее и неумолимое. А внизу, среди криков и выстрелов, я отчётливо слышал, как один за другим гаснут чужие, испуганные «голоса». Бунтари добивали тех, кто был в здании.

И сквозь весь этот шум, физический и ментальный, ко мне снова пробилась мысль TW-1, на этот раз полная презрительного веселья:

«Беги, мне пока интереснее наблюдать! Но мы ещё встретимся. Когда ты станешь… сильнее. И… научись прятать мысли!»

И давление исчезло. Словно его и не было.

Я перевёл дух, чувствуя, как дрожу мелкой дрожью. Мы доползли до относительно безопасного места и поднялись на ноги.

— Нет у нас возможности помочь им! — мрачно сказал Николас, уже двигаясь вниз к лагерю. — Понимаешь?

— Понимаю! — согласился я. А ведь и вправду! Мы только оклемались после бункерного веселья, с элементами экспрессии, но без летальных исходов. Ещё одну такую канитель мы не переживём, это точно. Я, по крайней мере, точно!

— Он говорил что-нибудь? — вдруг поинтересовался Николас и остановился.

— Как ты узнал, что он что-то говорил? — вдруг задался я вполне логичным вопросом.

— Ну… Ты же ведь как-то понял, что это TW-1?! Значит, он что-то сказал!

— Что мы встретимся, когда я стану сильнее, — пробормотал я. — А ещё, чтобы научился прятать мысли!

Николас бросил на меня улыбчивый взгляд и сказал.

— Это не сложно!

— Надеюсь!

Мы спустились к Диане и Алёше.

— Что там? — сразу спросил Алёша, глядя на наши бледные лица.

— ЛСП и… возможная угроза посерьёзнее, — коротко ответил Николас. — Уходим немедленно! Амнезик, веди по координатам. В сторону, противоположную той перестрелке.

— Мне нужна офлайн карта! — ответил я, находясь всё ещё в лёгкой панике.

И тут Диана вынула свой телефон, разблокировала и дала его мне. Я тут же открыл приложение и… о чудо! Карты были скачаны заранее. Молодец, Диана! Вбив координаты, я выяснил наше местоположение и дал телефон Николасу.

Итог, конечно, сей вылазки печальный, иногда ты не в силах повлиять на какие-то плохие действия со стороны некоторых личностей. И это очень сильно бесит! Быть может, меня сюда и отправили, чтобы я стал сильным и вернул этому миру мир?! Вопросов много, и мне предстоит ещё много размышлений по этому поводу, собственно, как и по поводу TW-1! Я стал объектом интереса для какого-то могущественного мутанта, который видел во мне лишь зародыш будущей силы. Силы, которую я боялся и ещё не мог контролировать. Что я делал всё это время? Чем занимался? Мешал и крутился под ногами!

«Станешь сильнее», — сказал он. Как? Как я должен…

— Хотите узнать, где мы сейчас? — перебил Николас ход моих мыслей? Он наконец вынул взгляд из экрана и, проморгавшись, перевёл его на нас.

— Где? — напряг брови Алёша.

— Бобрград! — выдохнул Николас. — Двести пятьдесят километров от нашего последнего задания!

«Аха-ха-ха-ха…» — послышался ехидный смех TW-1 в моей голове, такой же быстрый и колючий, как исчезнувшее до него ментальное давление.

Я промолчал. Делиться этим с остальными — только лишний раз доказывать, что я ходячая антенна для всякой психической нечисти.

— Бобрград? — переспросил Алекс, и его лицо вытянулось. — Это ж черт знает где! До нашего последнего задания отсюда неделя пути! А до базы? Сколько, две?!

— Сколько, две, три, месяц… — передразнил Николас и продолжил уже более громко: — Какая разница?! Мы в жопе!

— Значит, так и будем пробираться, — Диана оперлась на его плечо, её лицо было бледным, но решительным. — Стоять здесь — значит ждать, пока либо ЛСП, либо тот… другой… решат с нами познакомиться.

Николас мрачно кивнул, ещё раз окинул взглядом карту на телефоне Дианы и указал направление.

— Двинемся вдоль старой дороги, но не по самой дороге. Лес хоть и мутировавший, но даёт укрытие.

Мы тронулись в путь, оставив за спиной затихающие звуки боя. С каждым шагом мне становилось немного легче. Физически. А вот в голове продолжалась каша из вопросов и самобичевания:

«Мешал под ногами… Крутился… А что я должен был делать? Рвать всех на части, как там, внизу? Так это не специально!»

Образ моей чудовищной трансформации всплывал перед глазами с чёткостью — когти, скорость, всепоглощающая ярость и… Не, не то чтобы я это помнил, но, по крайней мере, я просто представлял, как это выглядело, я же не знаю, в зеркало не смотрел! Но тем не менее мыслительный процесс продолжался:

«Стань сильнее — а как? Путем медитации? Или нужно каждый раз доводить себя до такого состояния ужаса и ярости, чтобы режим монстра просыпался? Покажи, где кнопка тогда! А, блин, он же слышит меня! Опять сейчас ржать будет!»

— А как так получилось? — задал вполне логичный вопрос Алёша. — Мы же не могли пройти по тоннелю столько километров!

— Не знаю даже! — признался Ник, смотря перед собой. — Наверное, сила того парнишки! Вопрос в другом: когда он успел? Но зато теперь понятно другое!

— Что? — спросила Диана.

— Понятно, почему чистильщики из КРЭЧ не спешили проламывать дверь и убивать нас! Их просто там не было, так как нас переместили!

— Может, тогда, когда мы все упали? — предположил логичную мысль Алёша.

— Может быть, кстати! — согласился Ник. — Ладно, потом будем предполагать! Сейчас идём и глядим в оба! Все! Амнезик, чуть голова болит — говоришь мне, хорошо?

— Хорошо! — ответил я. Нет, но тут я согласен, если это место даже для них жопа, то для меня это даже нечто похуже! Сейчас нужно выжить!

Мы шли несколько часов. Лес постепенно менялся, сине-фиолетовая листва уступала место гигантским папоротникам и деревьям с корой, напоминающей потрескавшуюся глину. Воздух был густым и сладковато-приторным.

— Привал, — скомандовал Николас, когда мы вышли к ручью с водой странного молочного оттенка. — Проверим воду. Диана, как ты?

— Держусь, — она опустилась на валун, с облегчением потирая раненую ногу. — Но темп, конечно, не тот.

Алёша сразу занял позицию, прикрывая наш тыл. Я сел рядом с Дианой, чувствуя, что нужно что-то сказать, как-то поддержать. Должна же быть от меня хоть какая-то польза! Но в голову ничего не лезло, кроме как дибильного:

— Спасибо за карты, — сказал я ей. — Ты единственная, кто додумалась их скачать.

Она слабо улыбнулась.

— Случайно наткнулась, когда на базе была! — призналась она и тихонько засмеялась. — А ты… не кори себя. Без твоего «сканирования» мы бы не знали о TW-1. Мы просто не знали, с чем имеем дело, и… может, даже не выжили бы! Так что польза от тебя есть, и не маленькая!

Да уж, похоже, что теперь я мысленно буду сталкиваться с ним чаще. Он как надоедливый рекрутер из кошмарного хедхантинга: «Мы следим за вашим ростом, вас ждут большие перспективы, но для начала прокачайте скиллы».

— Маленькая польза от человека, но большая польза для всей группы! — перефразировал я цитату на свой лад. Коряво, но как есть.

— Типа того! — Диана тихо рассмеялась, но тут же сморщилась от боли.

Николас, проверив воду каким-то прибором, фыркнул.

— Употреблять в любых нуждах — нельзя!

Он подошёл ко мне, отлив в сторону.

— Насчёт того, как прятать мысли.

Я насторожился.

— И?

— Самый простой способ — ни о чём не думать!

«Всего-то? — подумал я. — Да раз…»

— Да это невозможно! — тут же выдал я.

— Не знаю, как у вас устроено, у нового поколения Единых. Могу лишь догадываться! Но как у нас расскажу: берёшь и глушишь исходящие импульсы из своей головы! Кажется чем-то сложным, но потом, со временем, начнёшь понимать, ощущать и улавливать такое состояние, которое я назвал как: «потеря мыслей», и ты начнёшь потом их глушить, эту самую потерю. А потом и вовсе научишься закрывать свои мысли. Потом это просто войдёт в привычку! Ты уже понял, почему Единые?

— Общаются через голову, а не через рот!

— Именно, у обычных Единых, на вроде меня, — общение происходит через глаза. У Единых, которых создала компания, я думаю, что у них общение происходит уже не через глаза, это так?

И тут я начал колебаться. Сказать или нет? Хотя, если судить логически, то, наверное, мои «друзья» просто глушат свои мысли, раз за всё проведённое с ними время я ни разу не слышал их шёпот. Значит, они догадываются о моём шёпоте.

— Да, я слышу шёпот монстров! — признался я, опустив голову.

И тут Николас повернулся к Алёше и заявил:

— С тебя пятихатка!

Лицо у Алёши сразу изменилось, и настроение, и так плохое, стало ещё хуже. А я зато впервые услышал знакомое слово: «Пятихатка». Значит, не весь сленг ещё потерян. Уже радует!

— Значит, шёпот! — кивал головой Николас. — Ты его просто слышишь?

— Если монстры далеко, — начал пояснять я, — то это выглядит как невнятная речь умственно-отсталого, а если близко, то ясно и отчётливо.

— Даже в глаза смотреть не надо! — удивилась слегка Диана, и взгляд её устремился куда-то в пол на перезагрузку.

— У нас так — вот как я тебе объяснил! — продолжил Николас. — А вот как у тебя это будет — я не знаю, нужно пробовать!

В его словах не было издёвки, лишь суровая практичность. Это больше было похоже на совет выживальщика, а не учителя. И мне это нравилось! Может, не всё так плохо и ледяной металлический стол с кучей безумных учёных меня не ждёт?! В любом случае впереди есть минимум две недели, а значит, за это время я должен максимально узнать про этот мир! Научиться в нём выживать и научиться себя контролировать!

— А насчёт силы… — Ник нахмурил брови в поисках лучшей формулировки совета. — Не торопись её искать! Тот парень играет с тобой. Он хочет, чтобы ты полез в эту кроличью нору. Не ведись! Неизвестно, как на тебе отразится безумие! Рискуешь остаться монстром навсегда и больше никогда не принимать прежний облик. Сознание будет умирать, а тело жить дальше! Лучше лишний раз понадейся на нас, а не рвись вперёд!

— Не уж-то ли в два ка девяноста седьмом году в курсе про кроличью нору? — сказал я и улыбнулся.

— Конечно! — улыбнулся в ответ Николас.

Затем он отошёл, оставив меня обдумывать его слова. Может, он и прав. TW-1 явно манипулировал мной. Но игнорировать проблему — не значит её решить. Монстр внутри меня никуда не денется. Это спящий вулкан, который просыпается не по моей воле! Хорошая, кстати, аналогия: «Спящий вулкан». Смотрел я одно аниме в детстве, и там главный герой принимал чудовищную форму при потере контроля над эмоциями или когда случалась какая-нибудь эмоциональная катастрофа для него: друга ранили или ещё что-то… В общем, может тут так же?! Надо поразмышлять на счёт этого. А ещё нужно вспомнить, как он это учился контролировать!

Мы двинулись дальше. Вместо того чтобы копаться в себе, я попытался начать изучать лес:

«Вот папоротник, его споры светятся слабым зелёным светом. А это дерево… От его ствола исходит лёгкая вибрация, будто внутри течёт не сок, а электричество. Облако в форме… в форме черепа с вилкой. Блин, не то. Помнится, был там персонаж, который любил смотреть на облака! Опять я не о том думаю! Изучай и запоминай флору и фауну, Владлен, изучай!»

Вечер застал нас на опушке, за которой виднелись руины какого-то небольшого посёлка. Старые панельные дома, поросшие мхом, кустарником и лианами, стояли, как молчаливые надгробия.

— Заночуем там, — указал Николас на один из менее разрушенных домов. — Проверим на наличие сюрпризов.

Алёша и Николас пошли на разведку, а мы с Дианой остались в укрытии. Сумерки сгущались быстро, и в них знакомый и ненавистный «шёпот» Единых становился громче, навязчивее.

…Ту… Апок… Нам н…

Он был фоном, белым шумом этого мира, но сегодня в нём чувствовалось что-то новое. Не тревога, а… любопытство. Словно чей-то взгляд скользнул по мне из темноты, оценивающий, но не враждебный. Не похоже на TW-1. Это было другое.

Я сжал кулаки, гоня прочь дрожь. «Дыши ровно. Улавливай потерю мыслей, или как там он сказал?!»

Через пятнадцать минут вернулись Николас и Алёша.

— Чисто! Нашли подвал — сухой, крепкий. Будем ночевать там!

Спускаясь в прохладный, пахнущий землёй и пылью подвал, я почувствовал облегчение. Четыре стены, крыша над головой. Роскошь! Сейчас бы в кроватку, врубить «ТвойТюбик» фоном и тихонько засыпать, выпив чашечку какао. Но это уже мечта, а не роскошь!

Устроившись в углу, я закрыл глаза.

Мой путь — это не просто выживание и поиск ответов. Это тонкая игра, где я одновременно и пешка, и потенциальный ферзь, за которого борются невидимые игроки. И чтобы не быть разменянной монетой, мне придётся научиться играть самому. Или… выпустить своего монстра и перевернуть всю эту доску к чёртовой матери! Каким будет итог — покажет будущее!

Глава 13. Тишина. Часть 2

Я провалился в сон. Даже сновидений не было, и… Это настоящее блаженство! Прямо как в старые и добрые времена, когда я беззаботно работал вохране. Хоть на денёк бы там оказаться!

Меня разбудил приглушённый разговор. В слабом свете, пробивавшемся через щели в подвальном оконце, я увидел, что Николас и Алёша о чём-то шептались. Диана спала, её дыхание было ровным, но лицо всё ещё оставалось бледным. Так-то я должен был дежурить последним, но меня почему-то не разбудили! Это что, помимо того, что я им ещё не всецело доверяю, так и они мне тоже?!

— Доброе утро, — проворчал Алекс, заметив, что я открыл глаза. Видимо, он всё ещё был зол из-за проигранной «пятихатки».

— Спокойной ночи, Алёша, — буркнул я в ответ, пытаясь размять мышцы. Тело было в целом отдохнувшим. Даже не верится, что можно выспаться так комфортно в подвале!

Николас протянул мне питательный батончик, сказав:

— Приятного аппетита! — а потом продолжил: — Лучше всего идти пешком, но можно и найти транспорт. Пешком до базы мы идти будем долго. По карте в паре километров отсюда должна быть дорога, более-менее сохранившаяся. Значит, по ней иногда ходят караваны. Рискованно, конечно, но шанс есть.

— А если наткнёмся на ЛСП или КРЭЧ? — спросил я, запивая брикет глотком воды из своей фляги.

— Тогда придётся импровизировать, — Николас пожал плечами. — Лотерея! Я… я… В общем, я посчитал за ночь наши скромные запасы. Всё, что есть в наших рюкзаках, и… Результат неутешительный: даже если мы будем проходить по сорок километров в день, а это очень уверенный шаг, то идти нам до базы примерно восемь дней, но учитывая привалы, разведку, короткие перебежки, чтобы никто не заметил, обход опасных участков… То это минимум десять дней, а так две недели где-то!

— В чём ещё сложность?

— Я посчитал припасы! — напомнил Николас.

— А, точно! — зачесал я голову, которая пока что плохо проснулась. — И что у нас по ним?

— Алекс, жадная его душонка, таки прикарманил припасы с нашего последнего задания, и в общем и целом — припасов у нас на восемь дней, а если подзатянем пояса, то где-то на десять!

— В общем, всё из области фантастики! — констатировал я. Да, новости не очень.

— А теперь главное!

«О-о… это ещё не всё!»

— Воды на три дня! Затянув пояса!

Тут я очень громко выдохнул. Продержаться без еды можно, тут вопросов нет, я даже готов голодать, но вода… без воды мы точно долго не протянем!

— А ещё мы с Алексом производили небольшую разведку и… в общем, «Стриж» сдох! Ну, как сдох? Батарея села!

— Одна новость лучше другой! — прокомментировал я безвыходную ситуацию. Для меня безвыходную!

— Так что да, в основном будем ориентироваться на твой шёпот. Он у тебя как, постоянно или…

— Да нонстопом! — сказал я, позёвывая.

— Нон… чего? — не понял Алёша.

— Постоянно! — уточнил я. Но мне вдруг стало интересно, значит, не все слова дошли до этих дней, да? Хотя… вдруг в этой реальности этого слова попросту нет?! — Если на горизонте появляются монстры — шёпот появляется сразу и усиливается по мере приближения монстров!

— Прикольно! — кивая, сказал Алёша.

— Часами слышать в голове неразборчивую хрень? — уточнил я на всякий случай, чтобы он не думал, что это прикольно. Полезно — да! Но точно не прикольно!

— Оу… — почти одновременно выдали мои собеседники.

— Это как если у тебя нет возможности выключить радио?! — привёл аналогию Алёша.

— Именно!

— Доброе утро! — послышался голос Дианы. — Почему меня не разбудили?

«О, значит, не меня одного! — подумалось мне. — Это что, они вдвоём по очереди не спали? Или её берегут, ну а я просто бесполезен!»

Мы покинули подвал с первыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь облака. Я решил последовать совету Николаса насчёт мыслей. Шаг за шагом я пытался поймать это состояние — «потерю мыслей». Я прям представлял, как у слов появлялись ноги и они убегали из моей головы! В общем, это оказалось невероятно сложно. Мозг так и норовил уйти в самокопание, в анализ, в воспоминания.

Тут я вспомнил про «спящий вулкан». Нужно найти способ контролировать извержение, а не просто ждать, когда его спровоцирует внешняя угроза. Но опять я думаю не о том! Сейчас бы с мыслями разобраться! Интересно, а что легче — контролировать внутренний вулкан или побег мыслей? Побег, хм. А-а… вспомнил, да. Прикольный сериал!

«Не думай о белой обезьяне… Чёрт, я думаю о том, чтобы не думать о белой обезьяне! Тупик. Ладно, Владлен, сосредоточься на ногах. Ощущай каждый камень под ботинком. Чувствуй, как мышцы напрягаются и расслабляются. Слушай скрип ремней рюкзака. Следи, как мысли убегают!»

И тут я поймал его. Мгновенный провал. Словно на долю секунды все внутренние диалоги стихли, и в голове воцарилась тишина. Не пустота, а именно тишина, как в звукоизолированной комнате. Она длилась меньше мгновения, но я её уловил.

— Получилось? — тихо спросила Диана, шагавшая рядом. Видимо, она заметила мое сосредоточенное лицо.

— На секундочку, — признался я. — Как поймать мыльный пузырь, не лопнув его, и… Было заметно?

— Фон из твоей головы перестал идти ненадолго! — уточнил для меня Алёша. — У нас не шёпот, у нас чуйка! Не только обоняние, но и мы будто чувствуем невидимую энергетику, что ли… Будто жар, исходящий со стороны. Ну… Не в том плане, что жарко. Просто сравнение!

— С практикой будет дольше! — ободряюще кивнув, заверила Диана.

Мы вышли на старую дорогу. Асфальт был давно разворочен корнями и временем, но направление угадывалось. Шли осторожно, используя развалины и заросли как укрытие. Примерно через час Алёша, шедший впереди, жестом показал «стоп» и замер.

Впереди, метров за триста, на дороге стоял одинокий, сильно потрёпанный грузовик. Кабина была пуста, а кузов накрыт брезентом. Ни признаков жизни, ни следов недавней борьбы.

— Ловушка? — прошептал я.

— Или просто брошенка, — парировал Николас. — Алекс, Диана, прикрывайте. Амнезик, со мной.

Мы короткими перебежками приблизились к грузовику. Николас осмотрел кабину, я заглянул под кузов — ничего. Брезент на кузове был надорван. Я осторожно отогнул край.

Внутри лежали несколько ящиков. Один был вскрыт. В нём аккуратно лежали банки с тушёнкой. На других ящиках виднелись стёршиеся надписи: «Медикаменты», «Рационы».

— Сокровище, — выдохнул я. Еда и медикаменты в этом мире ценились на вес золота.

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — мрачно заметил Николас, озираясь. — Ни трупов, ни следов хозяев. Как будто его здесь просто оставили.

И тут я снова почувствовал. Сначала просто усиление фонового «шёпота». Потом — чей-то пристальный, изучающий взгляд. Тот же самый, что и вчера.

— Николас… — начал я, но не успел договорить.

Из леса, словно из-под земли, выросли тени. Не Единые. Это были люди. Вернее, не совсем. Оборванные, грязные, с дикими глазами. В их руках были заточки, дубинки, старые охотничьи ружья. Они молча, без криков, окружили нас и грузовик. Их было человек пятнадцать.

Но самое жуткое было не в них. А в том, что я не слышал их «шёпота». Вернее, слышал, но он был… статичным. Одиноким. Не вплетённым в общий хор Единых. Он был далёким. И выходит, что это не они источник шёпота. А они… Их разум словно был чем-то повреждён. По крайней мере, я так чувствовал!

Один из них, высокий мужчина с лицом, покрытым шрамами, шагнул вперёд. Его глаза были пустыми.

— Уходите, — его голос был хриплым и безжизненным. — Это не ваше. Это… приношение.

— Кому? — с интересом спросил Николас, его рука уже лежала на рукояти пистолета.

— Тому, кто в тишине, — ответил человек, и в его пустых глазах на мгновение мелькнул животный ужас. — Он не любит шума. Он не любит… чужих мыслей. Он забрал наши… и оставил нам только тишину. Уходите, пока он не заметил вас.

Я почувствовал, как по спине пробежал ледяной холод. «Он забрал наши мысли». Вот оно. Вот кто смотрел на меня из темноты. Не TW-1 с его игрой и насмешками. Нечто другое. Нечто, что предпочитало тишину.

И в этот момент из глубины леса, откуда пришли эти люди, донёсся звук. Не крик, не рёв. Тихий, пронзительный, похожий на плач ребёнка. Но в нём не было ничего человеческого.

Люди-пустышки в один момент замерли, а потом, как по команде, развернулись и бесшумно растворились в чаще, оставив нас у грузовика с «приношением».

Плач в лесу стих.

Мы стояли в гробовой тишине, и только ветер шелестел листьями.

— Что это было? — первым нарушил молчание Алёша, подойдя к нам.

— Не знаю, первый раз такое вижу! — честно ответил Николас. Его лицо было напряжённым. — Но нам нужно убираться отсюда!

— А грузовик? — не унимался Алёша, с жадностью глядя на ящики. — Это же…

— Это приманка, Алёша! — резко перебил Николас. — Уходим!

Пока Алёша пускал слюни, я смотрел в сторону леса, откуда донёсся тот плач. Я больше ничего не чувствовал. Ни шёпота, ни чужого внимания. Только пустоту. Даже странно как-то! Не так часто пугает тишина!

«Он забрал их мысли». Что, чёрт возьми, может быть страшнее Единых, которые хотят тебя убить? Нечто, что может отнять у тебя самого себя. Твой разум. Что они вообще такое несут?!

Мы двинулись прочь от этого места ускоренным шагом. Теперь у меня крутилось в голове не только «выжить и разобраться с собой». Появилась новая загадка, и имя ей — Тишина.

Мы двинулись прочь от этого места ускоренным шагом, и я чувствовал, как по спине бегут мурашки. Не от холода, а от этой неестественной тишины. Даже фоновый «шёпот», этот надоедливый саундтрек моего нового существования, казался сейчас божественно-успокаивающей мелодией. А его отсутствие — зловещим гнётом.

— Ну и жуть, — первым нарушил молчание Алёша, озираясь на покинутый грузовик. — «Приношение»… Кому, интересно? И как они вообще выживают с пустой башкой?

— Возможно, это какая-то форма симбиоза, — предположила Диана, прихрамывая, но стараясь не отставать. — Этот… «Тихий» защищает их от Единых, забирая их разум. Цена ужасная, но в этом мире некоторые готовы платить любую цену за выживание.

— Мне кажется, это хуже, чем смерть, — мрачно произнёс Николас. — Быть пустой оболочкой, рабом какого-то непонятного существа… Нет уж. Лучше уж сражаться и умереть с собственными мыслями в голове.

— А вот мне больше интересно, как он забрал их мысли?! — вклинился я в беседу. — Это же не вещь какая-то!

— Могу предположить, что это метафора! — сказал Николас, остановился и начал осматриваться по сторонам. Но потом продолжил: — Например, он запрещает им думать! А тех, кто начинает вести какие-то мысли, наказывает! Вот они и живут, боясь думать.

— Сложно!

— М-да… — всего лишь добавил Алёша.

Дальше я молчал, пытаясь снова поймать то состояние «потери мыслей». Теперь это было не просто упражнение. Это стало вопросом безопасности. Если этот «Тихий» охотится на чужие мысли, то моя голова для него — настоящий Клондайк. Я представлял, как строю в уме невидимую стену, кирпичик за кирпичиком. Мысли пытались прорваться, ломая баррикаду руками, но я их прогонял метлой, сосредотачиваясь на дыхании и на звуке собственных шагов.

И снова — на долю секунды — получилось! Тишина. Настоящая. Без «шёпота», без внутреннего диалога. Я чуть не ахнул от удивления, и стенка тут же рухнула.

— Опять на секунду пропал, — прокомментировал Алекс, кивнув в мою сторону. — Учится быстро.

— У него мощный стимул, — парировал Николас. — Ничто так не мотивирует, как перспектива стать овощем.

И тут меня осенило:

— А что, если он буквально ворует мысли? — и тут я посмотрел на Николаса. — Помнишь, ты сказал: «Потеря мыслей»? А что, если он их как раз ловит? Ну или забирает? Высасывает ментально энергию из человека, и у того нет сил даже на «подумать»?!

— А что, как теория звучит убедительно! — согласился Алёша. — Поэтому они и выглядели как овощи, потому что он всё из них высосал!

— Мерзость! — заключил Николас.

Мы шли ещё пару часов, углубляясь в более дикую часть леса. Дорога окончательно превратилась в тропинку, а затем и вовсе исчезла. Приходилось продираться сквозь заросли. Вода в наших флягах таяла на глазах, и эта проблема становилась всё острее.

— Нужно найти источник, — констатировал Николас, в очередной раз проверив карту на телефоне Дианы. — Хотя бы ручей. Фильтр у нас есть, но искать надо сейчас! Кажется, нашёл что-то, идём!

Мы шли где-то с полчаса и вышли к небольшому озеру. Вода в нём была прозрачной, но дно и берега были усеяны костями. Не человеческими — похожими на оленьи, кабаньи, но все они были неестественно крупными и покрытыми странными наростами.

— Не подойдёт! — сразу заключил Николас, доставая свой прибор для проверки. — Сейчас посмотрим уровень заражения…

Он опустил щуп в воду. Прибор запищал тревожно, замигал красным светом.

— Концентрация праха зашкаливает. Даже фильтр не справится!

Мы стояли и смотрели на воду, которую нельзя было пить. Но тут я понял, что услышал новое/старое слово, значение которого я не понял.

— Прах?

— А? — сделал удивлённое лицо Николас. — А-а… я же тебе не рассказывал! Так мы называем… Была вспышка — это ты помнишь! Потом дождь, все дела… И мутировавшие растения начали выделять что-то типа пыльцы, которой дали название «прах». Этот прах, как выяснилось, тоже заражает! Но! Потом выяснилось… Хотя этого тебе пока что хватит!

— Почему? — огорчённо спросил я, лишившись пищи для ума и мыслей на полдня. — Я люблю большие объемы информации!

И тут я снова почувствовал. Сначала — слабый, но потом чёткий «шёпот». Но источник был один.

— Кто-то идёт, — прошептал я, инстинктивно пригибаясь.

Николас жестом отдал команду «залечь», и мы укрылись в зарослях. Через минуту из-за деревьев появилась… фигура. Это был мутант, но не похожий ни на одного из тех, кого я видел. Его тело было покрыто не кожей, а каким-то тёмным, потрескавшимся хитином, словно панцирем. Один глаз был обычным для монстров — синим, а на месте второго… точнее, второго не было, лишь красная… короче, что-то похожее на лишай на затянувшейся коже. Он нёс на плече тушу какого-то мутировавшего животного и, не глядя по сторонам, уверенно направился к озеру.

Он подошёл к воде, опустился на корточки и… зачерпнул ладонями. Сделав глоток, он поднял голову, и его глаз повернулся в нашу сторону. Он не выглядел враждебным. Скорее… равнодушным.

— Выходите, — раздался его скрипучий голос. — Я знал, что вы здесь. Ваши мысли… Они громкие. От вас фонит за километр, особенно от того, что без оружия!

Ну вот… Теперь ещё и оскорбляют! Сам ты без оружия!

Я обменялся взглядом с Николасом. Тот медленно кивнул, и мы, соблюдая осторожность, вышли из укрытия.

Мутант окинул нас бесстрастным взглядом.

— Вам нужна вода. Эта — смерть. Я могу показать, где чистая.

— Почему ты хочешь нам помочь? — недоверчиво спросил Алёша.

Мутант повёл плечом, и его панцирь издал лёгкий скрежет.

— Вы не из тех, кто слушает «Тишину». Вы не из КРЭЧ. Вы… Шумные. Но не несёте смерть. Мне это интересно!

— Как тебя звать? — спросила Диана.

— У меня нет имени. В КРЭЧ меня называли «Объект LK-7», — затем он почесал место, где раньше был глаз. — Но те, кто в этих лесах, зовут меня Дед-Скрипун!

— Дед-Скрипун… — протянул я. Звучало даже забавно.

— И ты знаешь, где чистая вода? — перешёл к сути Николас.

— Знаю. Иду на север, к Чистому ручью. Можете следовать за мной. Или не следовать. Мне безразлично. Но если решите идти — старайтесь думать тише. Ваш мысленный шум привлекает… разное.

С этими словами он развернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь, поскрипывая панцирем.

Мы снова переглянулись. Вариантов, по сути, не было. Идти за загадочным мутантом или остаться здесь и умирать от жажды. Ответ очевиден!

— Пошли, — коротко бросил Николас. — Но бдительность не теряем. Амнезик, особенно ты.

Я кивнул, снова пытаясь выстроить в голове ту самую стену. Теперь у меня была не просто абстрактная цель «спрятать мысли». Была конкретная задача — не стать приманкой для «Разных»… или «Разному»? Ладно, не важно! В общем, и не раздражать нашего нового проводника своим «шумом». Или про «Разное» он имел в виду разных Единых и прочих тварей?!

— Вот про это я и говорю! — отозвался Дед-Скрипун. — Слишком громко!

Шаг за шагом, пытаясь избавляться от внутреннего диалога, я шёл за Дедом-Скрипуном, чувствуя, как этот проклятый мир подкидывает мне всё новые и новые загадки. И главной из них сейчас был… стоп! Он же из КРЭЧ! Как и моё тело! Сможет ли он ответить на мои вопросы или, быть может, даже обучить меня?!

Глава 14. Тишина. Часть 3

— Опять, — раздался скрипучий голос впереди, даже без упрёка, просто как констатация факта на мои вновь разразившиеся внутренние монологи. — Ты как сигнальная ракета в ночи. Заткни свой фонтан!

Я сглотнул, снова пытаясь успокоить бурю в голове. Он был прав — сначала вода и выживание. Потом — истина!

Мы шли за Скрипуном ещё с полчаса. Он двигался неспешно, но уверенно, его потрескавшийся панцирь поскрипывал на каждом шагу, создавая своеобразный звуковой маяк. Лес вокруг становился всё гуще, а воздух влажнее и прохладнее. И вот, сквозь стволы и заросли, я услышал долгожданное журчание.

Мы вышли к ручью. Вода в нём была на удивление прозрачной, без признаков синевы или странного свечения. Берега поросли обычным, не мутировавшим мхом.

— Здесь можно, — сказал Дед-Скрипун, останавливаясь. — Бьёт из подземных источников. «Прах» с поверхности заражает уже дальше по течению.

Николас, не теряя бдительности, снова достал свой прибор и опустил щуп в воду. Прибор издал зелёный свет и короткий, одобрительный гудок.

— Чистая — почти сто процентов, — не скрывая улыбки, произнёс он. — Редкость.

Мы бросились к воде, наполнять про запас. У нас хоть и была ещё вода на пару дней, но благо дело Скрипун избавил нас от поисков. Даже не представляю, через сколько мы бы добрались до базы, потому что прежде чем идти вперёд — нужно сначала подготовится к дороге! А у нас нет ничего!

Пока мы пополняли запасы, пропуская воду через фильтр для основного запаса, я не сводил глаз со Скрипуна. Он стоял в стороне, безучастно наблюдая за нами.

— Спасибо, — сказал я ему, подходя ближе. Николас насторожился, но не стал меня останавливать.

Скрипун повернул ко мне свой единственный синий глаз.

— Не за чем! — затем он, моргнув пару раз, спросил: — Какое название твоего объекта?

— Моё… — хотел я уточнить, но меня перебил Николас.

— Давно ты сбежал от КРЭЧ?

— Очень давно! — перевёл взгляд Дед. — Даже не помню, сколько лет прошло!

— Много таких, как ты? Ну… тех, кто сбежал?!

— Не знаю, этот парнишка пока что первый, кого я увидел помимо себя!

— То есть вы ни разу никого не встречали? — спросила Диана и встала с корточек. Другие тоже, запихивая про запас в рюкзаки, поднялись и подошли к нам.

— Из тех, кто сбежал оттуда, — никого! — подтвердил ещё раз Дед и снова уставился на меня. — Он охотится за тобой!

— Кто? — стало мне интересно, понимая, о ком он говорит.

— TW-1! — подтвердил догадку Скрипун. — Но не переживайте, тут вы в безопасности!

— А ваше кодовое имя, значит, LK-7?! — вступил в разговор Алёша.

— Да, ты знаешь, что это значит? — подхватил Николас. — Что значат эти буквы и цифры?

— LK — Леонид Комаров, — скрипуче прошелестел он. — Цифра означает версию!

— Версию? — вроде как не понял я, но, кажется, примерно догадывался. — А что значит «1.6»? И кто такая COD-2.2? — выпалил я вопросы, забыв о всякой осторожности. Затем я наткнулся на неодобрительный взгляд Ника. И он прав, ибо инфу нужно доставать клещами и по чуть-чуть, чтобы не спугнуть того, кто любезно готов предоставить её.

— Цифры — версии, — продолжил объяснение Дед. — У самого удачно-получившегося мутанта берут соматическую клетку и делают клонов. Допустим, шестнадцать штук. Тому, у кого взяли клетку, присваивают цифру и присваивают почётный статус донора. А его клонам — цифру с порядковым номером. У меня цифра семь, значит, у моих клонов были порядковые номера — 7.1, 7.2, 7.3… и так далее! Когда клоны вырастают, то самому лучшему присваивают следующую цифру, и он приходит на смену своему донору и сам становится почётным донором. Тот, кто меня сменил, уже назывался LK-8, ну и дальше вы поняли систему. Ну а старые версии либо в утиль, если не хочет подчинятся, либо в армию — завоёвывать для КРЭЧ новые территории и так далее! Что-то вроде того!

— Что произошло с вами дальше? — спросила Диана.

— Я не хотел подчиняться, но и в армию не хотел! Я был силён и выбрал армию, а потом при удобной возможности — сбежал!

— А как… как контролировать…

— Силу? — закончил за меня Скрипун. — Тебя не учили медитации?

— Меня не учили вообще ничему! — сказал я, вспомнил своё пробуждение в этом мире. — Я просто проснулся в этом… на базе… в лаборатории!

Скрипун на мгновение замер, его глаз будто бы сфокусировался на чём-то внутри меня.

— Понятно. Тогда тебе нужно то, что они называли «Якорь».

— «Якорь»? Что это?

— Образ, мысль, ощущение. То, что прочно связывает тебя с твоим «Я». То, что не даёт тебе потеряться в монстре. Найди это сам. Без «Якоря» твоя следующая трансформация может стать последней. Сознание не вернётся.

В голове у меня пронеслись обрывки воспоминаний. 2026 год. Игры по вечерам. Глупые шутки с коллегами. Лицо Анны… Анны? Но это же не она, это COD-2.2! Чёрт, нет ничего настоящего, что можно было бы использовать!

— Не получается, — с отчаянием прошептал я.

— Не всё сразу! — бесстрастно констатировал Скрипун. — Просто избегай резких эмоциональных всплесков. Иначе ты сам себя уничтожишь.

— Эй, ты чего его пугаешь? — в разговор вмешался Алёша.

— Я не пугаю, а информирую, — парировал Скрипун. — Ваш спутник — ходячая бомба. Чем быстрее он поймёт всё, тем лучше будет для него и для вас.

Николас подошёл, его лицо было серьёзным.

— Воды мы набрали, спасибо тебе за это! Что дальше? Где нам лучше двигаться к… — и тут он замялся, подбирая слова дальше.

— К территориям КэЭма? — улыбнулся Скрипун. — Я всё о вас знаю! Дорога на северо-запад. Неделя минимум, но два дня пути вам придётся нелегко! Вас ждёт препятствие.

— Какое?

— Земли, где правит «Тишина». Чтобы пройти, вам придётся научиться не думать. По-настоящему. Или он вас найдёт, — тут он снова посмотрел на меня, — или это чудо привлечёт его.

Он сделал паузу, и в воздухе повисло напряжение. Но потом он всё-таки выдал фразу, от которой напряглись все:

— Поэтому вы никуда не пойдёте!

— В смысле?? — мгновенно насторожился Николас.

— Когда вы покинете мои земли, то станете трупами или зомбо-овощами, — Скрипун окинул всех взглядом. — Не переживайте, мой лес большой! Места хватит всем! Вы не сможете убежать отсюда! Так что теперь вы мои новые друзья! Можете обживаться! А я пока заберу… — уставился он на меня. — Как, говоришь, тебя зовут?

— Он не говорил как! — встрял Николас, не дав мне произнести мой порядковый номер, или как там его…

— Как ваш друг я должен знать ваши имена!

— Друзья никогда не будут держать друзей в заложниках! — парировал Николас, переходя на грубый и уверенный голос.

— В заложниках? — улыбнулся Дед, а потом нелепо посмеялся. — Каких заложниках? Я же добра вам желаю! Без меня вы сгинете!

— Мы заложники, — начал уточнять Алёша, — или твои гости на пару дней, пока наш друг не научится контролировать своё сознание?

— Вы — мои друзья! — настаивал Дед.

Мы стояли у ручья с чистой водой, а перед нами был поехавший Дед с опилками в голове вместо мозгов. Кажись, он чокнулся в своём лесу от одиночества! Что только я уже не увидел в этом мире, но чтобы перед нами было две формы рабства на выбор: стать «друзьями» для мутанта-психопата или мысленной приманкой для непостижимого ужаса по имени «Тишина» — это что-то новое!

— Послушай, «друг», — Николас сделал шаг вперёд. — Друзьями не становятся по приказу. Отпусти нас, и мы забудем эту встречу!

Дед-Скрипун хрипло рассмеялся, немного похрюкивая при этом, и этот звук был противнее скрежета вилки по тарелке.

— Забудут они… — махнул Дед рукой. — Нет, вы останетесь. Будете жить в моём лесу. Я покажу вам лучшие грибные поляны! А начнём мы с экскурсии! Пойдёмте, покажу ваш новый дом!

Он развернулся и зашагал вглубь леса, явно не сомневаясь, что мы последуем за ним. Мы переглянулись. Алёша сжал кулаки, его лицо выражало крайнюю злобу. Диана, и без того бледная, белела ещё сильнее прямо на глазах. Николас мрачно смотрел вслед отдаляющейся фигуре.

— Варианты? — тихо спросил он, не отводя взгляда.

— Бить морду, пока не заскрипит по-настоящему! — прошипел Алёша, и, наверное, впервые я его прям очень сильно поддерживаю.

— Он знает эти леса как свои пять пальцев, — возразила Диана. — И он явно не простой мутант. Силовой вариант может закончиться плохо!

— Амнезик? — Николас повернулся ко мне. — Твои варианты?

Я сосредоточился, пытаясь пробиться сквозь его странное, приглушённое ментальное поле. Это было сложно. Его «шум» был не таким, как у других. Он напоминал не речь, а статику, белый шум, в котором иногда проскальзывали обрывки чего-то чужого, пойманного.

— Он прав — без него мы тут быстро сгинем! — пожал я плечами. — Он нас не убьёт, ну… для начала. Он просто… не даст уйти. Предлагаю узнать об этой «тишине», а потом думать, как выбираться. Я так понимаю, любые Единые не из КРЭЧ для вас пустяк! Значит, это нас волнует меньше всего! И…

— Значит, пока играем в его игру! — заключил Николас, не дав мне договорить мою мысль, но он и без того её понял. — Смотрим, ищем слабые места Деда и его владений. Алёша, остынь. Пока остынь. Идём за ним!

Мы нехотя поплелись за Скрипуном. Он вёл нас по едва заметным тропинкам, без устали рассказывая о местной флоре и фауне с таким энтузиазмом, словно был гидом в заповеднике.

— А вот это — светящийся мох! Прекрасно подходит для ночного освещения, если его правильно обработать! А вон те ягоды — ни в коем случае не ешьте! Они, конечно, и так несъедобны, но после них ещё и голоса слышать начнёте! Не те, что ты слышишь, а другие, похуже!

Через двадцать минут мы вышли на поляну. Стоп! Что? Откуда он знает, что я слышу шёпот?! Теперь вопросов ещё больше!

Посередине стояло нечто, отдалённо напоминающее хижину, собранную из кусков ржавого металла, обломков бетонных плит и стволов мутировавших деревьев. Рядом ещё дымился самодельный мангал из старого бочонка.

— Вот! — с гордостью сказал Скрипун. — Мой дом! А для вас мы построим ещё один! Рядом! Будем как соседи! А пока что, для начала, во-о-он там, — указал он пальцем на холмик, находящийся примерно в пятнадцати метрах от домика, — есть землянка. Жить пока будете там!

Затем он подошёл к груде хлама у стены своей хижины и начал рыться. Мы стояли посреди поляны, чувствуя себя полными идиотами.

— Ник, — тихо сказал Алёша. — Я не могу. Я лучше с «Тишиной» повоюю, чем буду слушать этот скрипящий бред.

— Подожди, — так же тихо ответил Николас. Его взгляд был прикован к Скрипуну. — Смотри.

Тот вытащил из кучи старый, потрёпанный планшет. Мы стали подходить ближе. Уже издалека я заметил, что экран был потрескавшимся. Он ткнул в него своим толстым пальцем, и секунд через десять устройство подало признаки жизни. Затем, когда он поковырялся и нашёл то, что хотел, — повернулся к нам:

— Ага, вот! — сказал он, протягивая нам планшет. На экране была схематичная карта местности. — Смотрите, это мои владения! А вот здесь, — он ткнул в точку на краю карты, — начинаются земли «Тишины». Видите, какая большая разница?

Я смотрел на карту. Она была детализированной, с отметками, которые не могли быть сделаны просто так. Этот «чокнутый дед» вёл настоящую картографическую разведку.

— Ты всё это сам составил? — не удержалась Диана.

— Конечно! — он сиял. — Данные нужно систематизировать! Я же учёный! Пусть и без лаборатории, — перевёл он взгляд на меня. — А для тебя, мой шумный друг, у меня особый подарок.

Он сунул руку в какую-то щель в стене и вытащил… небольшой, тускло поблёскивающий металлический обруч, похожий на диадему.

— Это… — он протянул его мне. — Подарок. От старого друга. Надевай.

Я отступил на шаг. Все мы насторожились.

— Что это? — спросил Николас, его рука снова легла на рукоять оружия.

— Подарок! — настаивал Скрипун. — Он поможет тебе с твоим… фоном. Глушитель мыслей. Опытный образец, который я прихватизировал, когда был в КРЭЧ — их разработка. Надень его, и твои мысли станут тише. «Тишина» не найдёт. Но и слышать Единых при этом перестанешь!

Я смотрел на металлический обруч. Искушение, признаться, было, но не таким прям уж огромным. Но если это правда работает… Нет! Доверять этому сумасшедшему свою башку я не хочу!

— А в чём подвох? — прямо спросил я.

— Никакого подвоха! — Скрипун выглядел почти обиженным. — Я же хочу помочь своему новому другу! Ты будешь меньше «фонить», и мы сможем спокойно жить и беседовать. Без него — ты как маяк — постоянно привлекаешь внимание Единых!

Я посмотрел на Николаса. Тот еле-еле отрицательно помотал головой, его лицо при этом было каменным.

Я медленно взял обруч. Металл был холодным. С внутренней стороны виднелись крошечные контакты. Я глубоко вздохнул и…

— Нет, спасибо! — протянул я его обратно. — Я хочу научиться блокировать свои мысли сам, а не надеяться на чудо-технику!

— Молодец! — кивнул Дед, взял обруч и… я даже среагировать не успел, как он молниеносно надел его на мою голову!

Сначала ничего не произошло. Потом… я почувствовал лёгкое давление на виски. И вдруг — тишина. Не та, искусственная, которую я пытался поймать сам. А настоящая, физическая, будто я дома сейчас. Фоновый «шёпот» Единых, этот вечный гул в моей голове, СТИХ. Впервые с момента моего пробуждения в этом теле. А те моменты, в которые я думал, что не слышу их, — я просто привык к далёкому фону! Но теперь в моей голове только тишина и мои мысли.

— Ну как? — с надеждой спросил Скрипун, его синий глаз сверкал. — Помогает?

— Да, — прошептал я, едва веря себе. — Он… работает!

— Конечно работает! — обрадовался Скрипун. — Теперь ты мой самый тихий друг! А теперь… — его взгляд стал хищным, — теперь мы можем поговорить по-настоящему. Без лишнего шума. О КРЭЧ. О том, кто ты. Почему TW-1 так в тебе заинтересован? — он улыбнулся, и в этой улыбке не было дружбы. Был лишь сумасшедший интерес. — Скажи мне инициалы и свой порядковый номер!

Я посмотрел на своих. Николас сжал челюсти, его взгляд говорил: «Держись и не говори лишнего». Алекс побагровел от бессильной ярости. Диана смотрела на меня с сочувствием и тревогой.

— Расскажи ему всё! — резко выдал реплику Ник. Это было максимально неожиданно для всех. Даже Алёша вопросительно посмотрел на него. — В деталях, с подробностями! Что было, когда очнулся! Что было потом! Что было ДО, — выделил он предлог, — пробуждения! Рассказывай! Друзьям ведь нужно доверять!

— Да! — подхватил Скрипун. — Где мои манеры?!

Он развернулся и стал рукой манить внутрь своего дома:

— Идёмте внутрь, налью вам чаю!

Мы зашли внутрь, поднявшись по трём застывшим мешкам цемента, служившими ступенями, и очутились в просторной комнате в стиле минимализм: в правом дальнем углу — несколько матрасов с одной подушкой, в левом дальнем углу у окна — стол с тремя стульями, и… из мебели всё! На стенах были криво приклеены разные обои. На потолке висело подобие люстры, но только там, где должен быть патрон с лампочкой, были криво припаяны (а может и приварены!) металлические блюдца, служившие подсвечниками для того самого светящегося мха. А-а… ну ещё находился полукамин-полупечка в правом ближнем углу.

Дед подошёл к необычному камину, в бок которого была пристроена, если так можно выразиться, кирпичная печь с двумя конфорками. На печи стояли чайник и сковородка. Дед согнулся, открыл дверцу в печи, удостоверился, что там есть дрова, и, вскинув руку, развёл огонь?! Что? Что это за магия?! Что это за пирокинез?! Я повернулся и очень сильно вопросительно посмотрел на Ника, но тот тоже пожал плечами.

— CTW-1.6, — выдавил я, возвращая Деда к реальности.

— CTW, значит! — Скрипун растянул буквы, словно пробуя их на вкус. Затем выпрямился и подошёл ближе ко мне. — «Клон Тихона Владимировича». Интересно. Очень интересно. И 1.6… Значит, ты не первый. И не последний. Но… ты особенный, правда? Иначе зачем бы TW-1 гонялся за тобой?

Он сделал ещё шаг ко мне, его скрипящая походка вдруг показалась угрожающей.

— Да! — подтвердил его догадку и теперь сам только сейчас понял, почему TW-1 за мной наблюдает. — Я единственный, кто выжил!

— Что ты помнишь из того, что было после пробуждения? Первые мысли? Первые ощущения?

— Я… я проснулся рядом с колбой. В лаборатории. Всё было чужим. Я помнил своё старое имя, свою жизнь… до этого всего!

— До этого? — Скрипун наклонил голову в недоумении. — До этого — до чего? Жизнь в КРЭЧ?

— Нет, — прошептал я. — Я жил в 2026 году, и там, после уличного конфликта, я отключился, а когда открыл глаза — очнулся уже в лаборатории! Я попал в будущее из прошлого, да ещё в альтернативное будущее!

— Чего?! — его лицо приобрело то ли непонимание, то ли он пытался вспомнить что-то… Я так и не понял! — Перенос сознания, чтоли? Или… вмешательство извне? Они так-то всегда хотели заглянуть в прошлое, понять истоки… CTW… Но неожиданно для них — прошлое само обратило на них внимание! Новая загадка! Слышала, Матильда, что он сказал?!

В этот момент он посмотрел на стол с тремя пустыми стульями. Мы тоже посмотрели туда, но никого не увидели. Тут мы переглянулись.

— Тоже первый раз слышишь, значит! — ответил он… ей?! — Плохо, придётся думать! Перемещение во времени! Я не слышал, чтобы они собирали какую-нибудь установку для таких случаев и…

— А когда это примерно было? — спросил Николас. — В каком году ты был там?

— Ох… — задумался Дед. — Ну и вопрос! Кажется… в двух тысяче… пятьдесят девятом, вроде. Да, Матильда? Тогда это было? Да, 2059!

— Тридцать восемь лет прошло! — констатировал Алёша. — Многое могло произойти за…

— Сколько? — удивился Скрипун. — Ты слышала, Матильда?! Тридцать восемь лет прошло! Я думал… ну, максимум лет десять!

«Чё он несёт?! — подумалось мне. — У него же планшет есть, а там календарь. Кому ты мозги пудришь?! Хотя… учитывая, что у него есть друг под именем Матильда…»

Он расхохотался.

— Вечно ты со своими шуточками! — сказал Дед подруге, продолжая смеяться. Интересно, что за шутку она пошутила?! Теперь мне это не будет давать покоя!

— Может, прервёмся?! — как-то утвердительно спросил Николас, прерывая его гогот.

Скрипун перевёл на него свой безумный взгляд.

— Ах, нет, мой вспыльчивый друг! Это только начало нашего разговора. Имей терпение! Теперь, когда он не «фонит», мы можем провести столько времени вместе, сколько потребуется! Без риска, что его ментальный крик призовёт сюда что-то… нежелательное. Для всех нас.

Он повернулся и побрёл к своей постели, на ходу бормоча: «Нужно записать… CTW-1.6… аномалия памяти… требуется дальнейшее наблюдение…»

Мы стали переглядываться в полной тишине, если не считать скрипа панциря Деда. Я поднял руку и потрогал холодный металл на голове. Он сидел плотно, без зазоров.

— Что будем делать? — спросила Диана, глядя сквозь пол.

Но Николас ничего не ответил. Лишь показал жест «Оk», намекая, что у него всё под контролем, затем он спросил, глядя на штуку на моей голове:

— Проверь — снимается?

Я сделал глубокий вдох. В голове было пусто и тихо. Слишком тихо. Затем взял обруч и тихонечко приподнял, и чем больше я его приподнимал, тем больше возвращался шёпот. И тут до меня дошла одна простая истина: опять к нему привыкать!

— Держись, Амнезик, — сказал Николас, и в его голосе впервые прозвучала не команда, а что-то похожее на поддержку. — Мы скоро выберемся отсюда! — затем он начал говорить громко: — Друг! Дру-у-уг!

Но Дед будто не слушал или не слышал. Тогда Николас стал подходить ближе.

— Скрипун!

— А?! — отозвался он наконец. — Если он попал из прошлого… — затих. — Какова вероятность вмешательства Бога?!

И тут я обратил внимание на его глаза — пустые и жутко безумные. Кажись, наш Дед окончательно поехал кукухой! Здорово!

— Я… — продолжил Скрипун. — Нет! Этого… просто не может быть! Матильда?!

Пока он слушал Матильду, Ник потихоньку закипал.

— Да не поверю я никогда в Бога! — чуть ли не крикнув злобно, сказал Дед. Затем он перевёл взгляд на меня: — А ты не врёшь мне?

— Нет! — честно ответил я. — Я жил спокойную жизнь охранника. Работал, ел, пил, спал, наслаждался жизнью, как бац — оказался в 2к97 году!

— Какой год был, когда ты жил?

— 2026! — ответил я.

— За год до катастрофы! — пробубнил под нос Дед.

— Скрипун! — снова обратил на себя внимание Николас. — Что ты можешь сказать об этой «тишине»?

Но Дед проигнорировал его, уйдя в глубокое самокопание. Все молчали, но где-то минуту спустя чайник начал закипать. Свист усиливался с каждой секундой, становясь противно-громким. Я хотел уже снять чайник с печи, но наткнулся на Алёшу, который отрицательно качал головой.

— Дед! — громко позвал Ник. — Чайник!

И тут Дед ожил. Он подбежал к чайнику и, сняв его с печи, поковылял к столику, оставив его там. После чего направился на выход.

Через несколько минут он вернулся с чашками в руках. Я даже находясь в нескольких метрах от него увидел, какие они были грязные. Даже одна мысль о том, чтобы выпить из такой чашки, невольно вызвала рвотный рефлекс. И тут я наткнулся на сочувствующий взгляд Дианы. Она, понимая, еле заметно кивнула. И тут мы оба кривовато улыбнулись.

— К столу! — скомандовал Скрипун. — Матильда, прогуляйся пока что, дай моим друзьям чай попить!

Дальнейший поступок Деда заставил охарактеризовать его как извращенца, ибо он легонечко шлёпнул воздух так, будто бы там была попа. Вот те раз! Старый извращуга!

Стула было всего три. За них сели: сам Скрипун, я и Диана. Алёша стоял рядом, а Николас расхаживал по избушке взад-вперёд.

— Скрипун! — обратил на себя внимание Ник.

— Да?! — оживлённо отозвался Дед. Кажется, он вышел из нирваны, но… надолго ли?!

— Расскажи нам о «тишине»!

Глава 15. Тишина. Часть 4

— Расскажи нам о «тишине»!

Николас стоял посреди хижины, его терпение было на исходе. Скрипун, только что наливавший в три грязные чашки мутную жидкость, похожую на чай, замер. Его палец всё ещё лежал на крышке заварочного чайника. Он медленно поднял взгляд на Николаса, и в его единственном синем глазу заплясали огоньки.

— «Тишина»… — он произнёс это слово с почти шёпотом. — Она не любит, когда о ней говорят. Шшш!

Он поднёс толстый палец к своим потрескавшимся губам, а потом внезапно рассмеялся, глядя куда-то позади Ника.

— Да ладно, Матильда, они же друзья, им можно! — он повернулся к нам, его выражение лица сменилось на заговорщическое. — «Тишина»… это не он. Это Оно. Оно пришло после Вспышки. Или всегда было здесь, а Вспышка его… разбудила. Оно не ест плоть. Оно не пьёт кровь. Оно питается… вниманием. Мыслями. Шумом ваших неокрепших мозгов.

Он поставил чайник, встал и начал расхаживать по комнате, его скрип теперь звучал как аккомпанемент к жутковатому рассказу.

— Сначала ты просто чувствуешь, как кто-то смотрит. Потом… мысли становятся тягучими. Словно продираешься через паутину. А потом… щелчок. И тишина. Настоящая. Ты всё ещё жив, ты дышишь, но внутри… будто пусто. Как у тех, кого вы видели. Они — его куклы на автопилоте. Собирают «урожай» для своего хозяина. Приношения.

— А как оно это делает? — спросил я, забыв о чае. — Как физически это возможно?

— Физически? — Скрипун фыркнул. — Ты думаешь как девятиклассник! Всё есть энергия! Мысль — это импульс! Волна! «Тишина» — это… это… магнит! Гигантский, живой, ментальный магнит. Она не крадёт твои мысли, как книгу с полки. Когда она просыпается — магнит активируется, такой… большой ментальный магнит, который притягивает все мысли вокруг. Навсегда. Ты становишься чистым листом. Готовым к тому, чтобы на тебе написали новые… приказы.

«Ничего не понятно, но очень интересно!» — вспомнилась мне цитата.

Он внезапно остановился и ткнул пальцем в мою сторону.

— А ТВОЙ шум… твой чистый, нестабильный, громкий сигнал… для Него — как фейерверк в ночи! Пир на весь мир! Оно почует тебя за километры! Без моего подавителя… — он многозначительно постучал себя по виску, — ты стал бы для него самым лакомым кусочком за последние сто лет!

«Этот постапокалипсис всего семьдесят существует! — подумал я. — Какие сто?!»

— И как с ним бороться? — вклинился Николас, всё ещё стоя поодаль. — У него есть слабость?

— Бороться? — Скрипун снова засмеялся. — Не бороться! А не привлекать внимание! Думать тихо. Очень тихо. Или не думать вовсе. Как я тебя учил, мальчик, — он снова посмотрел на меня. — «Якорь». Найди его. Это единственное, что может удержать тебя, если она всё же дотянется до тебя. Личность. Сильная, яркая личность — как кость в горле для Него. Ему проще иметь дело с пустышками.

Он вдруг подошёл к столу, схватил одну из чашек и с жадностью отхлебнул.

— Ах да! Чай! Пейте, друзья, пока горячий!

Мы с Дианой переглянулись. Чашки стояли перед нами, издавая стойкий запах плесени и чего-то кислого. Алекс, стоявший за её спиной, с отвращением помотал головой.

— Я… не очень хочу чай, — вежливо сказала Диана.

— Нет? — Скрипун выглядел искренне огорчённым. — Матильда, они не хотят нашего чая! — надулся он, как ребёнок. — Ну и ладно! Нам больше достанется!

В этот момент Николас, закончив свой осмотр хижины, подошёл к столу. Его взгляд упал на планшет, лежащий в стороне.

— Твои карты… Ты отслеживаешь его перемещения? «Тишины»?

Скрипун на мгновение насторожился, словно пойманный на чём-то. Или… что-то понял. То, что ещё не поняли мы!

— Отслеживаю… зоны активности. Паттерны. Оно не вездесуще. У него есть… тропы. Как у зверя. И есть места, где оно сильнее. Старые города… Места массовой гибели… Там много… остаточной ментальной энергии. Пиршественный зал.

— Но ведь ты, дружище, как-то обходишь его! — голос Николаса стал более приятельским, добрым. — Ты же ведь ему как-то не попался!

Дед вдруг стал серьёзным, его безумие на секунду отступило, уступив место усталой мудрости старого зверя.

— На северо-западе. Там его логово. Старый телецентр. Если и обходить, то лучше через старые то…

Он остановился, но теперь и я понял, что Николас достаёт из него безопасную тропу! Дед это понял. И затем, словно щелчком выключателя, его безумие вернулось.

— А теперь хватит серьёзных разговоров! — он хлопнул в ладоши. — Матильда настаивает на экскурсии!Пойдёмте, я покажу вам мою коллекцию грибов! Особенно те, что шевелятся, если на них подуть!

Он порывисто встал и, поскрипывая, направился к выходу, не сомневаясь, что мы последуем за ним.

— А что насчёт TW-1? — спросил Ник, и Дед остановился.

Затем Скрипун медленно развернулся и, подойдя обратно к столу, сел на своё место.

— Это было давно! — погрузился Дед в воспоминания. — Он отнял её у меня! Ему завидовали все, ибо на протяжении многих лет его не превзошёл ни один клон! — тут он посмотрел на меня. — Этим ты ему и интересен: сможешь ли ты сравняться с ним и доставить удовольствие в битве?! Равных ему нет! Он самый сильный и… единственный, кто ещё не обезумел! — И Дед снова ушёл в нирвану. — Любимчик корпорации! — пробубнил он под нос, смотря в никуда.

— Нашего друга, кстати, Влад зовут! — вернул в реальность Николас Деда, и тот, захлопав глазками, посмотрел на меня.

— Владлен — если быть точным! — уточнил я и постарался максимально расплыться в улыбке.

— Владлен?! — глаза Деда округлились. — А я Владислав!

И тут он протянул свою грязную, уродскую руку для рукопожатия. Внутри сразу запротестовал мизофоб. Я еле сдержал мимику лица, чтобы она не расплылась от отвращения. Надеюсь, у Ника есть антисептик! С неохотой я протянул свою, и наши кисти соединились в крепком хвате.

— Как думаешь, Дед, — продолжил Николас. — Наш друг, Влад, имеет схожие способности, как у этого… У ТиВи или ТэВэ…

— ТэВэ-один! — попросил Скрипун. — Определённо имеет! Может, даже лучше! Иначе бы он просто убил бы Влада. Слабых он не терпит.

— Почему он молодой? — поинтересовался я. — Ему на вид лет восемнадцать.

— Да, он застрял в девятнадцатилетнем возрасте! — согласился Дед. — Особенность способности такая у него — может поддерживать молодость!

— А что конкретнее он умеет, ну… — начал уже я выводить Деда на ту инфу, которая нужна мне. — Ну, чтобы знать, на что я способен, или хотя бы знать, к чему готовиться, а то вдруг, пока мы пользуемся твоим гостеприимством, он придёт сюда!

— Хороший вопрос, друг мой! — качнул головой Дед, и лицо его приобрело серьёзность. — Я точно не знаю, на что он способен. Но, чтобы он встал на пути, ты должен быть как минимум ему интересен, в других случаях его можно не бояться, но! Ты ему интересен! А это уже беда! Могу лишь сказать то, что знали и умели его клоны! — тут он задумался, явно пытаясь вспомнить что-то из прошлого. — Я как-то читал доклад о способностях его клонов, мне этот документ попался чисто случайно, но да ладно, не суть! В общем, систематизирую: ты слышишь шёпот — это раз!

«Согласен!» — подумал я.

— Предчувствие как отдельное чувство не как у других Единых — это два!

«Было!»

— Оно у тебя более выражено, ты будто чувствуешь что-то страшное или сильное где-то поблизости, чувствуешь, как объект, но оно сливается с другим чувством: чувством эмоций — это три!

«А-а… Вон что это было!» — осенило меня.

— Ты можешь чувствовать то, что чувствуют другие: страх, боль, раздражение, злость, ярость и т. д. Дальше! Ты можешь пускать импульсы о-о-очень слабые или же, наоборот, невероятно сильные — это четыре! Но ты можешь создать импульс — как волну или же как частицу!

— Это как? — не понял я.

— Волновой импульс пройдёт сквозь стены, соберёт информацию, и ты будешь что-то да знать! Расположение объектов, допустим! Если же ты создал импульс из частиц, то это уже будет… эм… некая ударная волна, которая может сбить мутанта! Понимаешь?

— А-а… Вон как, чуть понял! А мысли читать?

Дед нахмурил брови, уставившись на меня, но ответил:

— Ты — не знаю, но TW-1 умеет ковыряться в чужой голове! Так что это — возможно, шесть! — и тут Дед задумался и поправил себя: — Точнее, пять!

— Ещё что-нибудь? — спросил я, делая свой голос максимально доброжелательным. Я даже взял в руку чашку, чтобы вызвать больше доверия. Но пить я не буду, это точно!

— Да вот не помню! — думал Скрипун. — Кажется, там ещё что-то было! Но… Что, Матильда? А-а… Точно! TW-1 может перемещаться сквозь пространство на дикие расстояния — это шесть!

«Да… И это было, — вспомнил я наше появление в этой «прекрасной» долине! — А ещё он и других перемещать может!»

— Вроде бы всё, есть ещё, но это стандартная для Единых мелочь, по типу: длинные когти, развитая мускулатура, облик монстра и прочее!

— Слушай! — обратил на себя внимание Николас. — А ты можешь как-то научить нашего друга Влада этим премудростям? Ты же ведь знаешь больше об обучении! Наверняка друзья — это хорошо, а когда они ещё и сильные соратники!

— Согласен, мысль хорошая! — положительно покачал головой Дед. — Думаю, что за два-три года научу его всему, что знаю!

«ДВА-ТРИ ГОДА?! — мысленно пропал я. — Какие года, Дед? У нас есть максимум… Кстати, а сколько Николас тут планирует находиться?!»

— Отлично! — как-то даже радостно сказал Ник. — Думаю, что ты и для нас чего полезного откроешь! То, что мы могли не знать или не уметь!

— Да вы по сравнению со мной — дети в песочнице! — засмеялся Скрипун. — Вам ещё учится и учится! Матильда тоже много чего знает! В общем — со мной вы не пропадёте!

— Это точно! — улыбнулся Ник. — Кстати, а у этой «тишины» имя есть? Или «тишина» и есть имя?

— «Тишина» и есть имя! — положительно покачал головой Дед.

— А что ты делал, когда встречал Тишину? — напирал Николас, пытаясь выведать ещё немного полезной информации о Тишине.

Скрипун замер, его синий глаз закатился под лоб, словно он листал старую книгу воспоминаний.

— Встречал… — прошептал он еле слышно. — О да! Было дело! Один раз… Но почти встретил. Не сама Тишина, нет… Её подручный. Я его назвал: «Предвестник»!

Он обвёл нас таинственным взглядом и понизил голос до конспиративного шёпота:

— Идёшь ты по лесу, а сзади — шорох. Оборачиваешься — никого. Потом — снова шорох. И голос… тихий-тихий, прямо в ухе: «Не бойся… отдай мне свой шум… станет так легко…». Он шепчет тебе самые тёмные мысли, которые ты сам в себе боишься признать. Оборачивает тебя против самого себя!

Он судорожно сглотнул, и его панцирь издал скрежет.

— А потом… появляется он. Бледный, как смерть, с пустыми глазницами. Идёт и улыбается. Широкая, неестественная улыбка, от уха до уха. Идёт и шепчет: «Хочешь… Тишины?». Он не нападает. Он просто… предлагает. И самое ужасное — ты начинаешь ХОТЕТЬ этого. Потому что его шёпот — это уже такая пытка… что тишина кажется спасением!

Он вдруг схватился за голову, как бы пытаясь заглушить воспоминание.

— Я… я тогда убежал. Споткнулся, упал в ручей… и он отстал. Вода… Я заметил, что она как-то мешает им. Преломляет сигнал, что ли… Не знаю. Больше я на ту тропу не ходил! — выдохнул он и посмотрел на нас взглядом, полным боли. — Так что, дети мои, если увидите бледного улыбающегося мужика без глаз, который шепчет вам гадости на ушко — БЕГИТЕ. Не оглядывайтесь. И ищите воду!

В хижине наступила тягостная пауза. Даже Алёша дёрнул плечами, будто представил эту картину. Видимо, и он остался впечатлён этим рассказом.

— Спасибо, что предупредил, дружище, — нарушил молчание Николас. — А где здесь у тебя туалет?

— Выходишь, и любой куст твой! — спокойно сказал Дед.

— Понял! — кивнул Ник и пошёл на выход.

— Влад! — обратился ко мне Дед, глядя на меня.

— Да? — перевёл я на него взгляд и… стало как-то жутковато. Он будто смотрел куда-то сквозь меня! Или внутрь меня.

— Расскажи мне о… о прошлом!

«Ухты! — подумал я. — Неожиданный вопрос! Но что сказать? Что в 2к26 году люди тратили зарплаты на кредиты, потому что покупали телефоны и автомобили? Отдавали немыслимые деньги каждое утро за раф-кофе и маффин? Что у нас целое молодое поколение бомжей, которые не могут взять квартиру даже в ипотеку? Что на зарплату можно жить первые два дня после неё? Что рассказать-то? Что-то я так задумался и уже даже не знаю, чей мир безумнее?! Но тут я по-настоящему задумался: а хочу ли я домой?»

— Чего молчишь? — выдернул из нирваны Дед уже меня.

— Даже не знаю, как охарактеризовать мой мир! — выдал я с улыбкой. — Главное, что могу выделить, так это спокойствие! Люди были беззаботные и чаще всего с трудностями не сталкивались! На широкую ногу мало кто жил, но… Но все жили, зная, что из-за угла не выбежит мутант!

— О как! — покивал Скрипун. — Ну а люди какие? Добрые, злые, завистливые? Расскажи мне об обществе!

— Общество разное, на самом деле! Всяких хватало, но чтобы прям злых или завистливых я в жизни своей не встречал! Всяких хватало!

— Понятно! — снова закивал Дед.

— С чего мне начать свою тренировку? — задал я Скрипуну вопрос. — Как научиться обходиться без обруча?

— Ты должен уметь делать так, чтобы, когда ты снимал обруч, шёпот возвращался в твою голову только по твоему желанию!

— Кажется, понял! — кивнул я, смотря в стол, но боковым зрением видел, как Дед буквально сверлил меня взглядом. Что он пытается сделать? Зачем так пристально смотреть? Не уж-то он из этих?! Осуждаю! — Осталось понять, как это сделать! — заключил я с улыбкой.

В это время дверь открылась, и Николас зашёл внутрь. Лицо было суровым и задумчивым. Похоже, в его голове вертелась какая-то мысль, и он её думал! И даже её выдал:

— Дед, а вот если бы на твоём пути встала Тишина — чтобы ты делал?

— Бежал бы — не оглядываясь!

— Скажи, Дед, — спросил Николас, сделав лицо очень серьёзным. — Ты слышал про западные территории КэЭма?

— Слышал! — покивал Скрипун головой.

— Слышал о том, что его также называют «дикий запад»?

— Да, это название прижилось ещё в моей юности! — закатил Дед глаз наверх, погружаясь в воспоминания.

— А ты слышал про Неуловимого Джо? — в который раз Николас вытащил Деда из нирваны.

— Неуловимого? — удивился с улыбкой Дед. — Почему же он Неуловимый?

— Потому что он никому не нужен был! — выдал Николас и засмеялся. И как этот старый анекдот до этих времён дожил?! Но затем Ник успокоился и спросил уже более серьёзным голосом, но с улыбкой: — А ты слышал о самой быстрой руке дикого запада? О Николасе Митчелле?

— Нет, не слышал! Кто это?

Тут лицо Ника напряглось, приобретя злые нотки: брови нахмурились, нос растопырился, губы надулись.

— Я — Николас Митчелл!

С этим словом Ник буквально за четверть секунды вынул из кобуры пистолет и…

БАМ!

Выстрелил Скрипуну прямо в лоб. От головы не осталось ничего. Она просто разлетелась вдребезги! Всё содержимое головы Деда, все его знания — были на стенах, на мне, на Диане, на столе. Уголок окрасился в красный цвет!

— ЗАЧЕМ?! — заорал я на всю хижину.

— Обруч, что одет на твоей голове, — первый прототип был изобретён в 2089 году, соответственно, своровать его он не мог, когда убегал из КРЭЧ! Нас в КэЭм предупреждали, что если мы видим кого-то с этим обручем, то лучше не связываться! Потому что мы ещё точно не знали, как он работает! Но тогда о дате первого прототипа мы не знали! Дату узнал уже я, как раз на той первой базе КРЭЧ, в одном из документов! Думай дальше — у него на улице тумбочка зарыта в землю, дверцами вверх, в нём консервы и другие разные продукты! Откуда он их берёт? Или ему их привозят и оставляют на дороге в грузовике? Дальше: столько лет сидит здесь и ни разу не натыкался на Тишину? Не натыкался на неё, но знает, как она работает? И Тишина ни разу не пришла за ним? Странно! В его хламе много всего валяется, а также очень старая одежда. Очень дряхлая! На одной из вещей я увидел нашивку с выцветшей, но читаемой надписью «Леонид Тихомиров», а ниже под именем: «LT-1». Тихомиров! Можете говорить всё что угодно, но я точно уверен в том, что его кличка была Тихий! А теперь, дамы и господа, внимание — я только что уничтожил Тишину!

Глава 16. Матильда. Часть 1

Слова Николаса повисли в гробовой тишине, нарушаемой лишь шипением догорающих в печи дров. Я сидел, не в силах пошевелиться, с лицом и одеждой, залитыми тёмной, вязкой жидкостью, которая ещё секунду назад была мозгом Скрипуна. Диана застыла с широко раскрытыми глазами, прижав ладонь ко рту. Алекс стоял у двери, его руки были сложены на груди, а лицо выражало крайнее удовлетворение.

— Ч… что? — выдавил я, наконец отрывая взгляд от кровавого месива на стене и глядя на Николаса. — Ты… ты утверждаешь, что этот… этот чокнутый дед… и… и… и… и… и был… «Тишиной»?

— Ага! — коротко ответил Николас, заряжая в револьвер патроны. Правда, потом всё-таки расширил свою версию: — Всё было на виду. Он сам нам всё и рассказал, просто мы не хотели слушать.

Николас убрал ствол в кобуру, подошёл к столу и грубо стёр рукавом кровь с планшета.

— Люди для мутантов — это такие очаги шума в пространстве! Невидимые, но мы их чувствуем! Быть может, кто-то даже слышит! Сейчас я понял, что это происходит из-за внутреннего диалога, но… Он не питался их мыслями! Он просто терроризировал ближайшие поселения и долгие годы, видимо, внушал жителям, что если они будут думать, то привлекут внимание Тишины, поэтому он сказал им перестать думать, а когда те не слушали — приходил и делал что-нибудь плохое: нападал, воровал людей и прочее всякое разное! Поэтому Тишина и ворует мысли — не любит ментальный шум. А кто у нас тут постоянно жаловался на ментальный шум и нацепил на тебя глушитель? Чтобы ты не почувствовал, КТО он на самом деле! «Оно не вездесуще. У него есть тропы». А кто составлял детальные карты и знал все перемещения? Тот, кто их и создавал. «Шептун», «Предвестник»… Это всё был ОН. Он разыгрывал целый спектакль, чтобы держать жителей и нас в страхе и под контролем. Чтобы мы добровольно остались здесь, в его «безопасных» владениях, но для чего? Я не знаю, чем он питался, кроме консерв. Но он определённо поехавший и частично обезумевший мутант, который боролся за выживание своего разума. Быть даже может, раздвоение личности, кто его теперь знает?!

Я с ужасом вспомнил, как Скрипун пристально смотрел на меня, словно пытаясь заглянуть в самую душу. Он не просто слушал. Он… пробовал на вкус.

— А «Матильда»… — прошептала Диана, всё ещё в шоке.

— Часть его безумия. Или, может, способ разделить свою личность, чтобы справляться с тем, чем он стал, — предположил Николас. — Неважно. Важно то, что он был главной угрозой в этих лесах. И теперь её нет.

— Но… он помог нам! — попытался я возразить, всё ещё не в силах принять эту реальность. — Он дал воду! Он рассказал про «Якорь»! Дал ценные советы! И…

— Лучшая жертва та, что не знает о том, что она жертва, Амнезик, — Николас посмотрел на меня с нескрываемой усталостью. — Он заманивал нас в ловушку. Держал про запас. Может для того, чтобы «покушать» позже. А может, ты и правда был ему интересен. Может, у него счёты с TW-1, и он решил отыграться на тебе?! В конечном счёте мы были для него скотом.

Он потянулся ко мне и резким движением сорвал с моей головы металлический обруч. Тот самый, что заглушал «шёпот».

И он ворвался обратно.

…Свобода… Лес… Дед… Безум…

Не плавно, а с оглушительным рёвом. Тысячи голосов, шёпотов, стонов, слившихся в один давящий, хаотичный гул. Я ахнул и схватился за голову, падая со стула. После искусственной тишины этот шум был физически болезненным.

— Дыши! — приказал Николас, стоя надо мной. — Привыкай — это твоё оружие. Твоя система предупреждения.

Я заставил себя дышать, продираясь сквозь ментальную бурю. И да, Николас был прав. Фоновый шум был… чистым. В нём не было того странного, статичного, «собирающего» присутствия, что я чувствовал раньше. Того, что на самом деле исходило от Скрипуна. Его не было.

— Он… он правда исчез, — прошептал я, поднимаясь на ноги и опираясь на стол. — Никакого «Тихого». Никакой «Тишины».

— Значит, карты в планшете и тушёнка в грузовике — теперь наши! — Алёша, наконец пришедший в себя, подошёл и взял устройство из рук Николаса. — И нам не нужно никого бояться. Ну, кроме обычных монстров, бунтарей и КРЭЧ.

— И TW-1, — мрачно добавил я, потирая виски.

— И TW-1! — согласился Николас. — Но с одним врагом мы разобрались — остальные впереди. Мы берём всё, что сможем унести полезного. Проверяем ту самую «тумбочку» на улице. Ищем какие-нибудь научные штуковины по типу обруча, быть может, у него что-то ещё завалялось тут! И движемся по его же картам. Алекс, дай планшет, я пока что буду думать над безопасным маршрутом, а вы начинайте!

Мы вышли из окровавленной хижины на свежий воздух. Лес вокруг больше не казался таким враждебным. Да, он был полон мутантов и опасностей, но главный хищник, невидимый и вселяющий ужас, был устранён!

Я стоял, вдыхая воздух, и слушал оглушительный хор «шёпота». Это было ужасно, но… признаться — я по нему скучал. Без него было хорошо, но как-то не по себе! Но тут я опомнился и начал ковыряться в барахле Скрипуна вместе с Алёшей.

«Якорь», сказал Скрипун. Теперь мне предстояло найти его самому. Без советов безумного Деда. Но лучше так! Ведь действительно неизвестно, что он мог с нами сделать! Зато теперь дальше будет просто. Нужно всего лишь выжить. Добраться до базы КэЭм. А там… разобраться с TW-1, с КРЭЧ, с Анной… и с самим собой. Хотя… я же сбежать хотел! Хм…

Через минут двадцать мы уже были готовы выдвинуться.

— Пошли, — сказал Николас, взваливая на плечо рюкзак, полный провианта. — Мы уже достаточно задержались в гостях!

Мы двинулись в путь, оставив позади теперь уже пустую хижину и упокоившуюся Тишину!

Первые несколько часов мы шли молча, каждый переваривал произошедшее. Я шёл, сосредоточившись на своем внутреннем состоянии. «Шёпот» бушевал. Зато я вроде теперь понял, что, как и к чему в этом незнакомом для меня мироустройстве. Важная составляющая: «потери мыслей». Ник говорил, что чувствует других, как очаги шума в пространстве. Значит, если делать обычный логичный вывод, то это мои мысли и чувства, которые нужно уметь либо сдерживать, что не получится с мыслями, либо блокировать, что у меня пока что не выходит. Хоть это и удавалось, но на считанные секунды. Да, прогресс. А хочется, чтобы уже прям научился!

— Держим курс на северо-восток, — голос Николасa, прозвучавший сквозь шелест листьев, вернул меня к реальности. Он шёл впереди, сверяясь с планшетом. — По картам Деда, есть два пути: первый — вход в старые тоннели, он должен быть в паре километров отсюда, и второй — выход из леса и по полям на открытой местности. Леса будут дальше, но тут отмечено, что в них много разных монстров. А в тоннеле их почти нет! Тоннели должны вывести нас к окраинам этого безумного места, а там неделя пути, и мы уже будем у нашей территории!

— И мы просто верим этим картам? — проворчал Алекс, неся самый тяжелый рюкзак с тушенкой. — Вдруг он там ловушку какую последнюю приготовил? Заманил в тоннель, кишащий монстрами?!

— Он не ожидал, что его Тишина закончится пулей, — парировал Николас, не отрывая глаз от экрана. — А эти карты… Они слишком детализированы. Это труд многих лет. Фальсифицировать такое… Нет, это настоящие. Его главный козырь и наша удача.

Диана шла рядом со мной, её лицо всё ещё было бледным, но в нём уже угадывалась лёгкость и хорошее настроение. Видимо, ей всё-таки стало получше! Я шёл и думал, как с ней заговорить, но тут:

— Как ты? — тихо спросила она. — Снова слышишь… всё?

— Да, — кивнул я. — Но сейчас это… почти приятно. Как вернуться домой после долгой командировки. В дом, где вечно кричат соседи, но это твои соседи.

Она слабо улыбнулась.

— Рада за тебя. А «Якорь»… Есть мысли?

Я покачал головой.

— Пока нет. Воспоминания из прошлого кажутся… Чужими. Как сцена из фильма. А здесь… — я махнул рукой, оглядывая сине-фиолетовый лес. — Здесь пока не за что зацепиться.

— Дай время, — просто сказала она. — А ловко ты придумал с этим, как его?!

— С чем? — не понял я.

— Ну, с этим, типа, с прошлым! — улыбнулась она, и тут я понял — они подумали, что я всё выдумал! Пусть лучше будет так!

— Фантазия — моё третье имя! — сказал я и засмеялся по-дебильному.

— А какие первые два? — искренне поинтересовалась она, но тут я заметил, как на нас стал косится Алёша, и… А что, если это его девушка?! Ёпт, тогда получается, я с ней… Флиртую?!

— Второе — осторожность, а первое — паника! — сказал я и снова по-дебильному рассмеялся, только уже старался смеяться действительно как недалёкий. Ещё мне не хватало личных проблем внутри отряда! Но Диана рассмеялась. И, насколько я мог судить, по-настоящему. Она что, ценит открытость и самоиронию? Беда!

— Так куда мы идём? — громко прервал нашу беседу Алёша.

— Выбирать я не буду, а будем мы — голосовать! — отрезал Николас, не решаясь вершить нашу судьбу. — Я за тоннель! — и тут он перевёл взгляд на меня.

— Я не знаю, если честно! — сказал я и попытался рассуждать логически: — Я новичок в этом мире, поэтому даже не в курсе, где нас убьют быстрее! Лишь только моя чуйка может нам как-то помочь, да вот только с Тишиной она не сильно-то и помогла!

— Ни твой шёпот, ни наши способности — нам не помогли! — согласился Алёша. — Эта тварь десятилетиями совершенствовалась и училась прятаться! А мы что? Взрослая жизнь для большинства из нас началась плюс-минус лет десять назад! Когда мы были в проекте — этот Дед уже по этим лесам бегал! Так что у нас была ставка только на наш ум! На ум Ника! И мы выжили!

— Я за большинство! — сказал я в заключении, и все уставились на Диану.

— Ох… Опять мне выбирать! — вздохнула она и приложила ко лбу ладонь. — Я думаю, что внизу у нас будет больше шансов выжить, главное, чтобы тоннель завален не был! А наверху нас могут атаковать сразу со всех сторон! А внизу у нас только два гипотетических фронта, это спереди и сзади! Так что я больше склоняюсь за тоннель, но! Предлагаю спихнуть ответственность на судьбу! Алёша, подкинь монетку!

Алёша повозился, пытаясь найти в карманах монетку, но успехом это не увенчалось! Его лицо сразу нахмурилось, и он стал ещё активнее искать её.

— Похоже, я свою счастливую монетку потерял!

— И как же мы теперь без неё будем?! — спокойно спросил Николас. Ему, кажется, было всё равно, но затем он залез в карман и достал какую-то монетку, но… Что-то она была слабо похожа на те, что были при мне: такая же круглая, но только этот круг напоминал шестерёнку.

— Можно посмотреть? — спросил я, протягивая руку. Николас посмотрел на меня загадочным взглядом, но потом вспомнил, что я попаданец из альтернативного прошлого, и, видимо, вопрос у него отпал сам собой. Он протянул монетку мне и спросил: — У вас они были другие, да?

— У вас — это где? — сразу насторожился Алёша.

— Ну ты что, не слышал, что Амнезик рассказывал Деду?

— Тот бред про прошлое, что ли?! — удивился Алёша и рассмеялся. — Фантазия хорошая, да! Меня даже улыбнуло!

— Это не фантазия! — с серьёзным видом сказал Николас, и улыбка с лица Алёши потихоньку начала спадать.

Я же, взяв монетку, стал её рассматривать: на лицевой стороне в шестерёнке было число 2 и ниже надпись: «рубкоина». На обратной стороне человечки, изображающие эволюцию, стоящие на четырёх буквах КРЭЧ. Ниже логотипа надпись: «коммерческий банк корпорации». У… У… У… Я начал заикаться даже в мыслях! У них свой банк есть?

— Так вы враги КРЭЧ или нет? — спросил я с округлёнными глазами.

— Технически — нет! — ответил Ник. — Мы больше соперники, которые изредка могут выпустить пар в перестрелке! Мы не нападаем на их земли, а они на наши, но если кто-то из наших умер у них на территории, то будут идти переговоры, так же и наоборот. Но если мы будем сражаться с бойцами КРЭЧ где-нибудь на нейтральной территории, то разбираться уже никто не будет! Кто выжил, тот и прав! Поэтому мы так легко одеты!

А ведь и вправду, я только сейчас осознал, что на них нет бронников. Раньше я невольно списывал это на то, что они мутанты! А сейчас вот оно как получается!

— Мы не планировали выходить за пределы нашей территории, но то задание с их базой требовало беспромедлительного реагирования, поэтому возвращаться за снарягой не было времени!

— Дай уточню! — сказал я. — Если мы вторглись на их территорию, то они могут нам убить, и наоборот!

— В целом — да! — ответил Николас. — На самом деле много факторов, а так, мутанты всегда между собой что-нибудь да не поделят!

— Монетку подкидывай! — напомнил Алёша. — Орёл — тоннель!

Я подкинул монету, поймал её, сжал в кулак и положил на другую ладонь.

— Орёл! — констатировал Диана, смотря на монету.

— Значит, решено! — заключил Николас, убрал планшет Деда и, развернувшись, вышел в сторону, в которую нам нужно направляться.

Ещё через несколько часов ходьбы мы вышли на опушку, за которой зияла дыра в склоне холма, обрамленная осыпавшимся бетоном и ржавой арматурой. Вход в тоннель. От него, правда, за километр попахивало чем-то неприятным, но, надеюсь, что мой организм быстро адаптируется!

— Вот и наш экспресс до дома, — мрачно пошутил Алёша, щелкая фонарем. Видимо, проверял работоспособность.

— Да, проверяем на всякий случай, — подтвердил мою мысль Николас. — Амнезик, как там твой эхолот? Чуешь что-нибудь?

Я закрыл глаза, погружаясь в хаос «шёпота». Он был… равномерным. Глухой, отдаленный гул, исходящий из тоннеля. Никаких всплесков, никакой целенаправленной угрозы.

— Чисто. Там есть… жизнь, но, видимо, мелкая и, скорее всего, далеко отсюда.

— Тогда пошли, — скомандовал Ник и отправился первым. — Но только осторожно.

Мы вошли в темноту. Воздух стал густым и спёртым. Фонари выхватывали покрытые всякими трещинами и оплетённые паутиной стены, свисающие корни и поблескивающие глаза гигантских тараканов, разбегающихся при нашем приближении. Мы шли вперёд, углубляясь во мрак, кое-где была вода по щиколотку, и это жутко бесило, потому что не всегда была возможность обойти, а прыгать с рюкзаком за спиной — такое себе!

Шли долго. Часы сливались в однообразный марш. Я почти вошёл в транс, механически переставляя ноги и пытаясь медитировать на оглушительную какофонию в голове. И в этот момент я почувствовал нечто новое.

Сначала это было едва уловимо. Словно знакомый голос, который я не мог опознать, пробормотал что-то на заднем плане. Я не придал этому значения, списав на игру воображения. Но голос повторился. Чётче. Ближе.

…Интересно…

Я замер, заставив остановиться и остальных.

— Ты слышал? — спросил я, глядя на Николаса.

— Что? — тот насторожился, его рука потянулась к оружию.

…Способный мальчик… Но шумит, как оркестр…

Голос был насмешливым. Это был не «шёпот» Единых. Это было чужое сознание. Целенаправленное. Внешнее.

— Кто-то… — я сглотнул ком в горле. — Кто-то здесь есть. Он… в моей голове.

Лицо Николасa исказилось гримасой ярости.

— Покажись, ссыкло! — крикнул он, вращаясь на месте, ствол пистолета скользил по темноте тоннеля.

В ответ в моем сознании раздался тихий, бархатный смех.

…Расслабьтесь… Неужели это вы убрали местного сумасшедшего… Интересно…

«Убирайся из моей головы!» — мысленно прокричал я.

И так же внезапно, как и появилось, присутствие исчезло. Давление в голове спало, и мне стало лучше.

— Что он сказал? — тихо спросила Диана, подойдя ко мне близко. Неприлично близко!

— Что… что мы можем расслабиться, — прошептал я, смотря в темноту впереди. Тишина была мертва. Но, похоже, её место уже занял новый, куда более могущественный монстр. Хотя… может и менее!

Глава 17. Матильда. Часть 2

Мы двинулись дальше, но атмосфера в тоннеле изменилась. Она стала будто тяжелее, что ли. Даже Алёша шёл, нервно пощёлкивая предохранителем своего автомата. Я чувствовал на себе его взгляд — уже не подозрительный, а почти полноценно вражеский. Словно я из потенциальной обузы превратился в нечто… опасное.

Диана шла рядом. Когда я уходил в себя и моё лицо, по мнению других, становилось грустным (так же было и до попаданчества), то её плечо врезалось в моё, я перемещал на неё свой взгляд, полный непонимания, а она в ответ просто улыбалась. Я не был уверен, что это было жестом простой поддержки. В этом мире, где каждый шаг мог стать последним, такие мелочи приобретали новый вес.

Мы шли ещё около часа, углубляясь в подземелье. Свет фонарей выхватывал из мрака граффити на стенах — старые, полустёртые предупреждения, странные символы и чьи-то имена, оставленные здесь, наверное, десятилетия назад. Воздух становился всё более спёртым, но мое тело, к своему удивлению, почти не реагировало. Адаптация. Маленький подарок от КРЭЧ, который теперь работал на меня.

Но тут я задался внутри вопросом:

«Я не помню, чтобы в этой области был такой протяжённый тоннель! Его что, выкопали уже после катастрофы?»

Ответов не было, и, учитывая моё проведённое время здесь, — может и не быть!

Именно в этот момент я снова почувствовал что-то. Не голос, а нечто иное. Словно легчайшее прикосновение к моему сознанию, пылинка, зацепившаяся за край мысли. Это было не так навязчиво, скорее… наблюдающе.

Я не стал останавливаться, не подал виду. Вместо этого я попытался не отталкивать, а наблюдать. Я мысленно представил свою голову крепостью, а этот след — крошечной мушкой, залетевшей в открытое окно. Пусть летает, главное — не дать ей отложить личинки.

Кажется, сработало. Присутствие не усилилось, не превратилось в голос. Оно просто было. След. А что, если закрыть дверь и оставить её в одной комнате? Типа, чтобы не дать ей гулять по замку! Ну… по моим мыслям, типа…

— Привал, — скомандовал Николас, его голос прозвучал громко в подземной тишине. Мы вышли к небольшому расширению тоннеля, своего рода карману. — Десять минут. Проверим карты.

Пока Николас изучал планшет, а Алёша занял позицию, прикрывая наш тыл, я опустился на рюкзак рядом с Дианой.

— Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — тихо спросила она. — Ты… напряженный.

— Со мной в моей голове сейчас как на вокзале в час пик, — честно признался я. — Сейчас, после того обруча, привыкнуть к шёпоту сложнее почему-то.

Она улыбнулась, и в свете фонаря её улыбка казалась тёплым пятном в этом холодном тоннеле.

— Так твой шёпот — он постоянный?

— Да, — ответил я. — Когда кто-то рядом — я слышу чёткие слова, а когда рядом никого нет, то это как радио на фоне.

— А-а… — вспомнила она. — Ты говорил вроде!

Мы немного помолчали, и тут она решила выдвинуть версию:

— А ты не думал, что просто радиус действия твоего шёпота слишком большой? Поэтому ты слышишь шёпот далёких монстров, которые находятся в нескольких километрах отсюда!

— Скорее всего, так и есть! — ответил я, напрягая извилины. Почему-то об этом я не задумывался!

— Попробуй представить, — продолжила она, — что твой радиус принятия чужого шёпота сужается! Кто его знает, может получится, и ты научишься его контролировать?!

— Попробую, спасибо за совет! — мы оба улыбнулись и…

В этот момент Николас поднял голову от планшета. Его лицо было серьёзным.

— Карты неполные!

— Что? — Алёша обернулся, его брови поползли к волосам. — А кто говорил…

— Не начинай, просто они не полностью содержат нужную информацию. Общее направление верное, но… здесь, — он ткнул пальцем в экран, — нет ответвления. А там, — ткнул он пальцем куда-то вперёд, и я только сейчас понял, что впереди развилка. Так вот почему он объявил привал! — Есть разветвление!

— Значит, идти дальше нужно по пути, который указан в на карте? — уточнил я.

— Не знаю, и… — он многозначительно посмотрел на меня, — наш упокоившийся друг, возможно, знал об этом. Быть может даже, он планировал направить нас по нужному ему маршруту, чтобы провести разведку! Поэтому он тебе и обруч дал, чтобы ты в этом тоннеле не спалился!

— Значит, — начал Алёша, — возвращаемся обратно и идём поверху!

— Нет! — Николас встал, отряхиваясь. — Диана права — идти вперёд безопаснее. Будь что будет. Амнезик, твой шёпот — наш главный радар. Чуть что — кричи.

— И ты придёшь на помощь?! — решил я вставить глупую шутку, которую никто не оценил.

— Эм… — пришёл Ник в замешательство. — Я… и так рядом, как и Алекс с Дианой!

— Не берите в голову — всего лишь шутка из моего прошло!

— Ну так что выбираем? — напомнил Алёша. — Какую развилку?

— Ту, которая есть на карте! — решил Николас. — Если вооружиться логикой — по ней ходил наш друг Дед, а по той, что нет на карте — не ходил! Просто держимся выбранного изначально маршрута!

Мы снова двинулись в путь по тоннелю, который, возможно, вёл нас прямиком в ловушку. А я начал потихоньку чувствовать на себе незримое око того, кто, возможно, и был архитектором этой ловушки.

Именно тогда я впервые попытался не просто слушать «шёпот», а… сфокусироваться. Я представил его не как шум, а как эхолокатор, как у летучей мыши. Как там Дед говорил: «Импульс — как волна или частица»? Значит, будем посылать мысленный волновой импульс вперёд, в темноту, и слушать, что вернётся.

И… Как ни странно, я почувствовал. Далеко впереди, на границе моего ментального «зрения», откуда бы оно ни взялось, было нечто. Не живое, не монстр. Нечто большое, металлическое, подавляющее. И вокруг него — пустота. Ни одного «шёпота». Ни одной мысли. Ни одной эмоции! Такого я не чувствовал никогда.

— Впереди… что-то есть, — тихо сказал я, останавливаясь. — Большое. И… большое! Полная тишина вокруг него.

Николас жестом остановил группу, повернулся ко мне и спросил:

— Полная тишина вокруг чего-то большого?!

— Не знаю, мне дед так говорил: отправляешь волновой импульс и узнаёшь, что находится впереди, и… кажется, у меня это получилось! Огромный кусок металла будет дальше. И… вокруг него, кажется, ничего нет. Никакой жизни. Никакого шума.

— Броня? Установка? — предположил Алекс.

— Не знаю, — честно ответил я.

Николас мрачно посмотрел вперёд, в темноту, где дальше должно быть нечто.

— Обойти всё равно негде, так что вперёд. С максимальной осторожностью. Оружие на изготовку!

С этими словами он достал револьвер, и мы продолжили путь, но теперь уже будто как по минному полю. С каждым шагом ощущение этого металлического-металла нарастало, давя на сознание. И я даже несказанно рад, что я обрёл новую функцию в этом попаданчестве, но… как теперь выключить её?!

И вот за поворотом наши фонари выхватили из мрака начинавшуюся железную дорогу и… тот самый металлический-металл.

Это был… поезд?! Подобные я видел разве что только в фэнтези-фильмах: локомотив белый, вытянутый, морда которого была похожа на клюв птицы, сбоку была эмблема КРЭЧ и человечки в шестерёнке. Три вагона по середине были покрыты каким-то странным чёрным блестящим налётом, словно их облили нефтью. И, с другой стороны, снова локомотив. Выглядело это супертехнологично! Прям как на картинках про будущее. Я даже колёс его не вижу!

— Что это такое? — прошептал Алёша.

— Наш билет до дома, — неожиданно сказал Николас, и в его голосе прозвучала странная нота — не страх, а нечто похожее на любопытство. Он подошёл к ближайшему вагону и начал рассматривать странный чёрный налёт. — Это не ржавчина. Это… Я не знаю, что это!

Он посмотрел на нас, и в его глазах загорелся огонёк. А я начал осматриваться по сторонам: тоннель закончился, и теперь мы были на некоей станции, рядом с поездом была платформа. С неё в тоннель ведёт съезд, из которого мы вышли, и… Получалась следующая схема — приезжает поезд, разгружается на платформе, приезжают грузовики, грузятся и уезжают, видимо, на одну из ближайших баз КРЭЧ.

— Этот поезд… — начал я, — он вёз нечто важное. Или кого-то важного. Он что процентов шёл с базы КРЭЧ. Если мы поедем на нём… Он может вывести нас прямиком к ним в руки. Я думаю, что Алёша прав, и нам нужно вернуться на поверхность!

Алёша посмотрел на меня, и я понял почему: я назвал его не Алексом! Но Николас обратил внимание на себя:

— Идти назад — потеря времени! Ты не видишь?! Поезд и железнодорожная ветка заброшены! Значит, на том конце, куда мы идём, — никого нет! Иначе бы и тоннель не был бы заброшен! И…

— И они не просто так забросили его! — перебил я. — Назови хоть одну логичную причину, почему КРЭЧ должны бросить тоннель с ЖД путями и целым поездом? Я не помню, чтобы в этой области был такой тоннель, а значит — они его сами выкопали для своих нужд! И чтобы что? Чтобы в одночасье бросить?! Выглядит это тут так, будто стоит в запустенье не первый год!

— Амнезик прав! — поддержал меня Алёша, чему я был удивлён!

— Я же не предлагаю идти пешком! — продолжал поддерживать свою идею Николас. — Мы можем прокатиться и в несколько раз сократить дистанцию!

— То, что мы живы, — это уже чудо! — вставила своё слово Диана. — Благодаря тебе, Ник. Но поезд, мне кажется, — это слишком!

— Карта! — продолжил Николас. — На ней нет впереди баз КРЭЧ! И тому Деду они тоже не нужны! Стал бы он селиться поближе к тем, кто может его найти?!

— А тот тоннель КРЭЧ? — напомнил я, разводя руками. — Он же недалеко от его дома!

— Кстати да! — покивал головой Алёша.

— Амнезик, — уставился на меня Николас, — у тебя же чуйка помощнее нашей будет! Давай, если ты учуешь, что впереди ждёт угроза или опасность — мы разворачиваемся! — предложил он и поднял руку. — Кто за?

Алёша нехотя поднял руку. Диана посмотрела на меня, на Ника и тоже выбрала этот вариант. Остался только я.

— Решение должно быть единогласным, — они смотрели на меня и доверяли моей «чуйке» больше, чем я сам. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет! — Хорошо!

— Ну вот и славно! — кивнул Николас, и в его глазах мелькнуло удовлетворение. — Алекс, Диана — стандартная схема. Я первый, Амнезик за мной, вы — прикрытие.

Мы осторожно двинулись к загадочному составу. Вблизи он выглядел ещё более впечатляюще и неестественно. Белоснежный корпус локомотива, несмотря на видимое запустение, казалось, не имел ни царапины. Тот самый чёрный блестящий налет покрывал лишь три средних вагона. Может, это какое-нибудь отпугивающее вещество, разработанное КРЭЧ? Кто его знает?!

Я закрыл глаза, пытаясь прощупать пространство как вокруг поезда, так и внутри. Результат был прежним — сплошная, абсолютная пустота. Ни намёка на жизнь, ни единой мысли. Это было так же жутко, как и в первый раз. Должны же быть хоть какие-то насекомые! Хотя я не совсем уверен, что чувствую их…

— Ничего, — прошептал я. — Ничего живого. Только металлический-металл.

— Значит, идём, — Николас подошёл к ближайшему входу в локомотив. Дверь была закрыта, но не заперта. С лёгким шипением пневматики она отъехала в сторону, открыв тёмный проём.

Внутри пахло стерильной чистотой, как в операционной. Мы осветили пространство фонарями. Это был пассажирский салон, но такого уровня комфорта я не видел даже в своих воспоминаниях о 2026 годе. Мягкие кресла, встроенные терминалы, всё — в идеальном состоянии, будто поезд сошёл с конвейера вчера.

— Ни пылинки, — сдавленно прошептал Алёша, входя следом. — Как так? Здесь же десятилетия никто не был?!

— Или был, — мрачно заметила Диана, проводя пальцем по подлокотнику кресла. — И поддерживает в идеальном порядке.

Мы медленно прошли через локомотив и зашли в вагон. Тут всё выглядело так же, но с акцентом на то, что сразу бросается в глаза, что полулокомотив-полувагон был более богатый, с золотой отделкой и прочими ништяками, а тут для более низшего класса. Нет, вагон был чистым и имел комфортное оборудование, начиная от телевизоров и заканчивая премиум-мебелью, но позолоты не было. Виднелся премиум-пластик и разные металлические покрытия, но то было такое… для среднего класса, так скажем.

Настораживало, что внутри не было следов борьбы, ни личных вещей, ни намёка на то, что здесь когда-то были люди. Эта стерильная пустота начинала действовать на нервы сильнее, чем любое скопище монстров.

Мы подошли ко входу во второй вагон. Дверь здесь была герметично закрыта. Ни ручек, ни панели управления — лишь гладкая, блестящая поверхность.

— И что теперь? — спросил Алёша. — Ломом ковырять?

— Подожди, — я подошёл ближе и на мгновение коснулся поверхности ладонью. Металл был холодным.

Внезапно в моей голове снова мелькнула та самая «пылинка» — лёгкое, наблюдающее присутствие. И в тот же миг раздался тихий щелчок — чёрная поверхность двери начала меняться. В середине загорелся экран, и заставка в нём «стекла вниз», как ртуть, образуя контуры, а затем и чёткое изображение — интерфейс с кучей непонятных иконок и символов.

— Что ты сделал? — резко спросил Николас.

— Ничего! — сказал я, отдёргивая руку. — Я просто… дотронулся.

Внезапно одна из иконок загорелась зелёным, и послышался механический, лишённый эмоций голос, исходящий от самой двери:

«Сканирование… Обнаружен CTW-индекс. Приветствуем, CTW-1.6. Доступ предоставлен».

Сердце у меня упало куда-то в ботинки. Алёша отскочил от двери, как ошпаренный, наводя на неё ствол. Диана замерла. Лицо Николаса стало каменным.

С шипением массивная дверь начала отъезжать в сторону, открывая тёмный проём. Из вагона пахнуло воздухом… лекарствами? И чем-то ещё.

— Он… он меня узнал! — прошептал я, не в силах оторвать взгляд от чёрной пустоты за дверью.

— Значит, не зря мы сюда пришли, — сквозь зубы проговорил Николас. — Алекс, прикрывай. Амнезик… теперь уж точно — чуть что, кричи. Похоже, эта штука ждала именно тебя!

Мы переступили порог вагона, и дверь тут же бесшумно закрылась за нами, отсекая путь к отступлению. Фонари выхватили из тьмы не пассажирские кресла, а ряды прозрачных двухметровых колб, уходящие вглубь вагона. В них плавало что-то… тёмное, неясное.

Мы переглянулись и пошли дальше, впереди ждал третий вагон. Подойдя к следующей, точно такой же двери, мы встали возле неё, и Ник сказал:

— Ну что, Амнезик, прикладывай свою ладонь!

Я поднёс руку, но дотрагиваться не спешил. Почему-то мне пришла мысль о том, что мы не одни в этом поезде.

— Вы если что приготовьтесь! — сказал я, повернувшись. — Вдруг стрелять придётся!

— Перед тобой самая быстрая рука Дикого Запада!

«Не самый мощный и уж тем более не самый крутой аргумент для человека из две тысячи двадцать шестого года! — подумалось мне. — Так-то я тоже своего рода самая быстрая рука… Но да ладно, что-то я отвлёкся!»

Я приложил руку. И повторилось всё тоже самое: экран, сопровождение звуковым приветствием и отъезд двери в бок. Но… но вагон был пуст. Вообще пуст. Впереди виднелась такая же дверь.

— Видимо, для грузов! — подумал вслух Николас. — Для ящиков и всякое такое!

— Скорее всего! — согласился Алёша. — Идём дальше?

— А ты уже назад хочешь? — усмехнулся Ник.

Мы все посмотрели на Алёшу, и он, улыбнувшись, произнёс:

— Я не против! Я всегда говорил, что лучше не узнать, чем закончится, и выжить, чем узнать, но не выжить!

«Золотые слова! — согласился я мысленно сАлёшей. — Надо внести в список золотых цитат постапокалипсиса! Хм… Надо будет создать такую книжку!»

— Идём дальше! — тихо сказал Ник.

И мы снова подошли к двери, и я сделал всё то же самое, что и с предыдущими дверьми: рука-экран, приветствие и отъезд двери. Но… но, когда эта самая дверь открылась, не мы уже выхватывали фонариками объекты во тьме, а свет залил своим сиянием нас. Внутри было светло, и всё выглядело так же, как и в первом локомотиве — дорого-богато!

И всё было хорошо, за исключением одного! В самом конце, в углу всей этой красоты, я увидел одинокую фигуру, сидящую в кресле спинкой к нам.

Фигура медленно повернулась и высунулась головой, осматривая нас. Это был молодой парень лет восемнадцати. Он улыбнулся своей спокойной, уверенной улыбкой.

— Ну привет, — сказал TW-1. — Рад, что вы пришли! Добро пожаловать в мой поезд!

Глава 18. Матильда. Часть 3

Мы замерли в дверях, ослепленные не только светом, но и шоком от того, кто нас встретил.

— Проходите, не стойте в дверях! — произнёс он спокойно, и… выбора у нас не было.

Мы прошли вперёд и поравнялись с ним. TW-1 сидел в кресле перед столом, развалившись с видом хозяина, который ждал гостей к ужину. К слову, столик был накрыт на несколько персон.

— Вы, наверное, голодны! — сделал предположение TW-1. — Я приготовил для вас еду, кушайте, не стесняйтесь!

Николас первым опомнился. Его револьвер был уже в руке, но ствол смотрел в пол. — ТиВи-первый, — произнес он, и в его голосе прозвучала сталь. — Или как тебя там.

— ТиВи… — молодой человек рассмеялся, и его смех был удивительно естественным. — Нет, капитан Митчелл, я не телевизор, правильно будет — ТэВэ-Один!

— И зачем ты всё это устроил? — поинтересовался Алёша. — Заманил нас в ловушку?

— Нет! — спокойно ответил TW-1 и задумался. — Скорее… На собеседование. Присаживайтесь. Вы проделали долгий путь. И, должен признать, справились с местной… помехой куда эффективнее, чем я ожидал.

— Со Скрипуном? — уточнил я, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Он знал. Он всё знал. Он наблюдал и… или он специально нас переместил, чтобы мы разобрались с ним?!

— С «Тишиной», — поправил он меня, его взгляд скользнул по моему лицу, и я почувствовал лёгкое, почти неосязаемое прикосновение к своему сознанию — как будто кто-то провел пальцем по поверхности воды. — Вернее, с одной её половиной. Леонид Тихомиров был талантлив. Его безумие сделало его идеальным инструментом для контроля над этой территорией. Но справились вы хорошо!

— Одной половиной? — переспросила Диана, её голос дрогнул. — Что это значит?

— Матильда! — выдал Николас. — Она?! Она…

— …существует! — TW-1 кивнул, и в его глазах вспыхнул интерес. — И она куда опаснее своего покойного… друга, если хотите. Пока Леонид разыгрывал из себя сумасшедшего деда, она оставалась в тени. Вы всё правильно поняли: Дед кошмарил население, а потом тех, кто создавал слишком большой фон в ментальном пространстве, похищал! Но… и мысли они похищали!

— Как?! — напряг брови Николас. — Это не…

— Невозможно? — перебил TW-1. — И… да! Это невозможно! Похищение мыслей — я имею в виду в переносном смысле! Жители действительно лишались мыслей, но — это было не похищение! Дед был сам по себе безобиден, но вот Матильда! У неё есть талант влиять на работу головного мозга. Она просто убивает нейроны, но по чуть-чуть, и тем самым Матильда запускает процесс деградации человеческого мозга. Итог? Небольшими шажками, с помощью своих способностей Матильда может из человека сделать либо зомби, либо овоща!

«Нет, я всё-таки хочу домой! — подумалось мне. — Сколько же тут всяких тварей, способных убить тебя так, что ты и не заметишь?! — и тут я заметил, что TW-1 захихикал. — Точно! Нужно не забывать, что ты читаешь мои мысли!»

— Теперь власть принадлежит только ей! — продолжил TW-1. — И она не намерена её терять. Она уже перестраивает их сеть, делает её более агрессивной. Скоро её «Шептуны» будут не предлагать тишину, а забирать мысли силой. Армия зомби!

— Почему до этого не сделали? — задал логичный вопрос Николас. — Трусость и оставшаяся человечность безумного дела! Матильда хочет отомстить нам, а вот дед не спешил, ему это просто не нужно было! Он жил своей спокойно жизнью, и всё было хорошо, потому он её всячески уговаривал, что жителей нужно беречь, ибо они нужны живыми! Уж какие доводы он ей приводит, в точности не скажу, ибо я следил за ними нечасто, у меня тоже есть своя работа, а это… скорее развлечение! На самом деле мы долго не могли убрать этот дуэт!

— Почему? — удивился Ник. — У вас же столько ресурсов!

— Всё просто: наши территории огромны, а всяких задач на подобии Матильды — десятки, если не сотни! У нас просто нет столько ключевых сотрудников, чтобы разом всё взять и выполнить!

Он откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.

— Но тут появляетесь вы! — продолжил он. — Вы не побоялись пробраться в лабораторию, вынесли наши документы, файлы и разные твердотельные накопители! Затем вы выжили, выбрались, наткнулись на Тишину и убили её партнёра. Признаться, я даже не думал, что вы так быстро раскроете секрет Леонида! Я думал, что вы будете ходить вокруг да около, быть может, даже устроите турпоход с ним, но вы оказались быстрее и не попали под его влияние! Вы не побоялись уничтожить идеальный мир Матильды. И она вас за это ненавидит. И, что более важно, она считает вас первостепенной угрозой. Особенно тебя, CTW-1.6. Твой ментальный шум для неё — как полицейская сирена ночью. А она очень любит тишину!

— К чему ты клонишь? — жёстко спросил Николас. — Ты хочешь, чтобы мы и Матильду прикончили?

— В одиночку? — TW-1 поднял бровь. — Вряд ли. Леонид был в чём-то умным, но где-то тупил, и эта тупость стоила ему жизни. Матильда же — близко не подпускает! Вы даже не узнаете, откуда придёт удар. А я… Я могу вам помочь.

— Помочь? — скептически хмыкнул Алёша. — Чем? Ещё одной экскурсией?

— Информацией, — парировал TW-1, и его голос стал деловым. — Я знаю, где её логово. Знаю, как работает её способность. И я дам вам инструмент, чтобы противостоять ей. Взамен я прошу лишь об одном — разобраться с этой проблемой. Считайте это… Способом выжить и добраться до дома живыми!

— А если мы откажемся? — спросил я, чувствуя, как в груди закипает гнев. Он снова обращался с нами как с пешками. Сначала закинул нас сюда, а теперь пытается сделать вид, что мы сами виноваты в том, во что вляпались!

TW-1 медленно повернул голову ко мне, и его улыбка стала ещё шире.

— Тогда вы останетесь здесь. Поезд не тронется. Двери не откроются. А через несколько дней… Ну, вы сами понимаете — Матильда найдёт вас! И ей не понадобятся слуги, чтобы забрать ваши мысли. Она сделает это сама. Лично. Не вступая в бой!

В воздухе повисла тишина, но не та самая. Просто у нас в очередной раз не было выбора. Это была не просьба, а ультиматум, искусно поданный под соусом «предложения». Ну или как говорят в моём мире: добровольно-принудительно!

— Где её логово? — сквозь зубы проговорил Николас, убирая револьвер в кобуру. Его плечи были напряжены, но он понимал безысходность ситуации.

— Здесь, в этом тоннеле, можно выйти к её логову! — ответил TW-1. — Я же не просто так приехал на поезде! Мы проедемся чуть-чуть, а затем остановимся перед разветвлением, она, Матильда, каким-то чудесным способом сделала врезку в наш тоннель. Путь займёт недолго, наверное, день! Ну… Я имею в виду пешком до неё, а до разветвления где-то минут тридцать-сорок!

Он поднялся с кресла, и его движения были плавными, почти невесомыми. Он подошёл к стене, и та бесшумно отъехала, открывая потайную нишу. Внутри лежали четыре компактных устройства, похожих на тот самый обруч Деда, но меньший по размеру и с какими-то креплениями в районе ушей. Быть может, костная проводимость, типа есть же такие наушники, которые звук доставляют в мозг через кость. Наверное, тут также!

— Ментальная защита, — пояснил он, взяв одно из них. — Кратковременного действия. Включаете — и вы становитесь невидимыми для её сенсоров. Невидимыми и неслышимыми. Этого должно хватить, чтобы добраться до неё. Дальше… действуйте по обстановке.

Он протянул устройства Николасy. Тот взял их молча и начал радовать нас.

— Это не всё! — сказал TW-1, и после его слов соседняя стена так же бесшумно отъехала. Внутри были боеприпасы, пистолет и одежда. — Патроны-то заканчиваются! Плюс CTW-1 уже пора бы обзавестись оружием и новой одеждой! Долго ещё в рванье ходить будешь?!

И тут я посмотрел на свои ноги. А ведь я уже забыл, что хожу как бомжик! Но посмотрев на одежду, я задался вопросом:

— А она не слишком яркая?!

— Нормальная! — заверил TW-1. — Для тебя пойдёт! К тому же она эффективная! Не рвётся, а растягивается, плюс защищает от пуль лучше! Кевлар — прошлый век! Мы разработали куда более лучшие защитные элементы! Конечно, я не скажу, каким образом это сделано и из чего. Я надеюсь, понятно, по каким соображениям! Да! Переломы и синяки от попадания пуль будут! Но ты выживешь хотя бы!

— А ты? — спросила Диана. — Почему бы тебе не сделать это самому? Тебе ведь всё известно.

TW-1 снова улыбнулся, и в его глазах заплясали знакомые искры насмешки.

— О, я бы с удовольствием. Но у нас с Матильдой… договорённость о ненападении, а я человек слова. Но вот вы… вы — непредсказуемый внешний фактор. Идеальное оружие для таких дел.

— Так, стоп! — нахмурился Ник, поднимая указательный палец вверх.

— Что-то ещё? — поинтересовался TW-1.

— У тебя с ней пакт о ненападении, но… она ведь в курсе, что ты здесь и помогаешь нам её убить! Это автоматически…

— Ой… — махнул рукой TW-1. — Будто она знает, кто сюда приехал?! Знаешь, сколько всяких представителей КРЭЧ может сюда приехать?! Много! Она захватила этот тоннель! Наш тоннель! И мы хотим его вернуть! Я долго воевал с ней, но в те времена у меня было много и других задач! Так что всё свелось к тому, что мы заключили временный мир о ненападении и оставлении тоннеля под её влиянием! Так вот, я хочу его вернуть, понимаешь?

Он повернулся, чтобы пройти через дверь, за которой, скорее всего, сидят машинисты и управляют этим транспортным средством, но на пороге остановился и взглянул на нас через плечо. — Еда стынет, кушайте! Вам нужны силы!

С этими словами он вышел, и дверь за ним бесшумно закрылась. Мы остались в богато обставленном вагоне, с четырьмя ментальными экранами в руках и невыполнимым заданием, которое мы не могли проигнорировать.

Николас медленно опустился в ближайшее кресло и провёл рукой по лицу.

– *****, — выдохнул он. — Влипли мы по самое не хочу!

Я смотрел на устройство в своей руке.

«Якорь», — снова подумал я. — Зачем учится этому «якорю», когда есть это?! — пронеслось в голове, пока я вертел в руках ментально защищающий обруч. — Хм… интересно, а нам их оставят после задания?»

— Не надейся на этот хлам! — мрачно проронил Николас, словно прочитав мои мысли. Он подошёл к столу и осмотрел еду. — Выглядит нормально. Пахнет нормально. Но я бы не стал это…

— Боишься яда? — перебила Диана. — Я, пожалуй, попробую, как готовят для лучших сотрудников КРЭЧ! — сказала она и уселась за стол, взяв в руки вилку.

— Не боюсь, но остерегаюсь всего, что исходит от того типа! — поправил он, доставая из рюкзака наши скудные припасы — питательные батончики, консервы и воду. — Ешьте своё. А новую одежду… — он бросил оценивающий взгляд на меня, — стоит примерить. Если, конечно, там нет вшитых подарков.

Когда Ник договорил, то хотел уже вскрыть банку с тушёнкой, как вдруг на весь салон вагона… салон вагона… салон! Такое бывает? Салон вагона?! Пусть будет салон! На весь салон раздался голос TW-1 из динамика:

— Я всё вижу и обижусь, если вы будете есть свою еду! Оставьте её на потом, она вам ещё пригодится!

Ник вздохнул, но послушался и убрал тушёнку. Затем он сел рядом с Дианой и, взяв вилку, начал изучать то, что было на столе: салаты и… я даже примерно угадать не смогу, что там за ингредиенты. Кажется, что-то не знакомое! Но пюре с котелками я знал! Также были ещё четыре горшочка, наверное, с каким-нибудь супом или ещё чем-нибудь. На десерт был чизкейк, чай и различные печенюшки с конфетами.

Я взял комплект одежды. Материал оказался приятным на ощупь, по весу — лёгкий, почти невесомый, но очень плотный. Я попробовал растянуть и… получилось. Действительно, всё растягивалось, хотя по первому взгляду так и не скажешь. Но вот палитра, конечно, меня разочаровала: ярко-оранжевая куртка, розовая майка и садовые штаны с защитными элементами в виде наколенников. Хорошо предусмотрели!

Когда я взял в руки одежду, то под ней ещё были и налокотники.

«Бонус!» — подумал я.

Также была ещё и кобура. И, взяв всё это барах… Хотя… Что-то язык не поворачивается назвать эту одежду барахлом! Так-то она нормальная, за исключением раздражающей цветовой палитры!

Затем я удалился в угол вагона, чтобы переодеться. Скидывая свои лохмотья, я поймал себя на мысли, что чувствую почти детский восторг от чистой, целой одежды. Прямо как дома, когда купил что-то новое. Но что ещё приятнее — эту одежду подарили!

«Вот оно, новое измерение роскоши в постапке — не быть похожим на бомжа!» — подумал я.

Новый образ сидел как влитой, будто сшит прямо на меня. Он не стеснял движений, и в нём действительно было необычайно комфортно. Хотя… Если учитывать, что это тело было взращено… Или выращено? Или… Или рождено? Я даже не знаю! Короче, они в любом случае должны знать характеристики этого тела, поэтому неудивительно, что всё так подошло!

— Ну что, самая быстрая рука Дикого Запада? — окликнул я Николаса, демонстративно расправляя плечи. — Как я выгляжу?

Он обернулся, и в его глазах мелькнуло нечто похожее на одобрение. Не закончив пережёвывать откушенную часть от котлеты, он стал говорить:

— Почти как человек. Теперь хоть не надо будет переживать, когда в тебя будут стрелять.

Алёша фыркнул, услышав, что кто-то за меня переживает, но и он изучающе разглядывал новую экипировку.

— Ладно, ладно, не дурите, — сказал он. — Думать надо. Этот… TW-1… Он играет с нами. Сначала закинул сюда, а теперь играет в благородного рыцаря!

— Кстати! — раздался голос из динамика. — В свою пользу хочу сказать, что я вас сюда не закидывал! Своему перемещению можете сказать спасибо своему другу — CTW-1.6, он же — Амнезик!

И тут все уставились на меня. Ну а я чё?!

— Я не в курсе, ребят! — начал я оправдываться. — Это всё…

— А как мы теперь узнаем, — громко начал спрашивать Николас из-за стола, крутя головой в разные стороны, будто пытаясь найти место, куда нужно говорить. — Что ты говоришь правду?!

— Когда ваш друг научится использовать эту силу осознанно — тогда и узнаете! А сейчас — приятного аппетита!

— Что будем делать? — спросил Алёша, смотря на Ника.

— А что нам остаётся? — Николас с силой сжал вилку. — Сидеть здесь и ждать, пока эта Матильда не превратит нас в овощей? Или попытаться Амнезиком прошибить стену реальности, чтобы он открыл портал прямо на базу? Нет. Мы играем по его правилам. Пока что. Мы идём, находим эту стерву и… — он замолчал, не в силах договорить. План заканчивался на «находим».

— А потом? — тихо спросил я. — Допустим, мы её… нейтрализуем. Он нас просто отпустит? С такими знаниями? С такими… — я указал на себя, — образцами?

— Не отпустит, — просто сказал Алёша, проверяя затвор нового пистолета, который TW-1 предусмотрительно оставил для меня. — Никогда. Мы для него или инструмент, или угроза. И то, и другое не принято отпускать на волю.

— Значит, и на него нужно искать управу, — заключила Диана. Её голос был твёрдым. — Но сначала — Матильда. Один шаг за раз.

В этот момент поезд плавно тронулся. Без гуда, без скрежета — лишь лёгкая вибрация под ногами. Мы покатились вперёд, в темноту тоннеля, навстречу новой западне.

Мы все… точнее, я и Алёша — присоединились к Николасу и Диане. Мы сначала изучили то, что предстоит кушать… или есть? Я забыл, как вульгарно, а как нет! Хотя… сейчас уже в принципе-то и не важно! Меня больше сейчас интересует, правда ли то, что это я нас переместил! Если это так, то получается, что я всех подставил под удар!

— Обручи надеваем, — вернул меня к реальности голос Николаса, — только перед самым входом и…

— Обручи лучше наденьте сейчас! — приказал голос из динамика. — Мой поезд, конечно, защищает вас и ваши мысли, но кто его знает, чему ещё научилась Матильда за столько лет?!

Мы кивнули. Я взял свой обруч. Устройство было холодным и безразличным. Оно не давало ответа на главный вопрос: что важнее в этом мире — найти «Якорь» внутри себя или положиться на «Якорь», выкованный кем-то другим? Кстати, а выглядит, как будто эту штуку реально ковали! Хм…

Поезд набирал скорость, унося нас прямиком к новой опасности. Все надели свои обручи на головы и продолжили есть, но уже без разговоров.

Я понимал, что скоро мне придётся выбирать. Между тем, кем меня сделали, и тем, кем я мог бы стать. Между доверием к этим людям и побегом от них. И похоже, что между ними и TW-1!

Глава 19. Матильда. Часть 4

Мы доели под аккомпанемент лёгкого гула двигателей. Еда была… неземной! Вкусной до слёз. И от этого становилось не по себе — словно нас откармливали перед забоем. Или это выпендрёж перед представителями КэЭма? Типа: «Смотрите, как у нас кормят!» Ладно, нужно думать, что делать дальше!

— Ладно, — подхватил мою мысль Николас, отодвинул тарелку и посмотрел на нас. — План! Вернее, его отсутствие: входим, ищем эту Матильду, пытаемся понять, как её остановить. Приоритет — выживание, а не героизм.

— А как её остановить? — спросил Алёша, с видимым усилием глотая кусок чизкейка. — Если она может выжимать мозги на расстоянии…

— Не знаю, — честно признался Николас. — Может, поэтому нам и дали эти штуки?! — он постучал по обручу.

— Может, они не только защищают, — начал развивать мысль Алёша, — но ещё и… дают ответный удар?

— Ага… — скептически произнёс Ник. — А потом догоняет и ещё ударов добавляет! Нет! Тут что-то другое! Если бы эти обручи были бы полезны — он бы отправил своих людей, а значит — ему нужны не просто бойцы!

— И какие «не просто бойцы» ему нужны? — спросил я.

— Тут не простая монотонная работа: veni, vidi, vici! — развивал мысль Ник. — Ему нужна импровизация!

«ДааааааааЛаааааааадно?! — восхитился я от услышанного. — Тут кто-то знает цитаты Юлия Цезаря!»

— У тебя чего глаза на лоб полезли? — поинтересовалась Диана моим ошеломлением.

— Да так, просто необычно слышать цитату Гая Юлия Цезаря! — с искренней улыбкой выдал я, вспоминая школу и как любил историю.

— Кого? — не понял Николас.

— Э-эм… — протянул я, и тут у меня на лице вновь заиграло удивление, но уже другое. — Эту цитату Цезарь сказал! Он был древнеримским полководцем и государственным деятелем.

— Эту фразу наш общий друг придумал! — скептически посмотрел на меня Николас. — Не помню уж, на каком языке, но означает: пришёл, увидел, победил!

«М-да… — огорчённо протянул я в уме. — С другой стороны, можно столько цитат себе присвоить! Как, оказывается, всё легко с этим делом в поставке: сказал, что сам придумал, — значит, так оно и есть! Надо задуматься над этим!»

— Импровизация! — напомнил Алёша.

— Да! — продолжил развивать мысль Ник. — Ситуация нетипичная, и к ней нужно подходить творчески! Поэтому мы лучше для этого подходим!

— Интересная гипотеза! — послышалось из динамика.

— Во-о! — растянул Николас. — Значит, я в чём-то прав! Так что исходить будем из ситуации!

— Но для чего это всё?! — начал возмущение Алёша. — Почему не сказать прямо то, что от нас нужно? Зачем мы вообще ему? Если нас действительно перенёс Амнезик, то получается, что он нам помогает, после того как пытался убить, но зачем?

— Проверяет, — уверенно сказала Диана. — Всё это — тест. Но в первую очередь… — она посмотрела на меня, и в её взгляде не было упрёка, лишь усталое понимание.

— Для меня, — закончил я за неё. — Потому что я… я… это тело — его клон!

Тишина, которую создавал обруч, внезапно стала для меня пыткой. Я рванул его с головы. Шёпот Единых ворвался в сознание с новой силой, но сейчас он был желанным глотком реальности.

— Что ты делаешь? — резко спросил Николас.

— Дышу, — ответил я, закрывая глаза. — Думаю. Если я и правда нас переместил… значит, где-то во мне есть эта сила. И если TW-1 хочет, чтобы я её использовал, то, может, не стоит прятаться за его железками? Может, нужно попытаться… понять её?

— И стать таким же, как он? — мрачно спросил Алёша. — Если развивать те мысли, что сказал нам Дед, то ты, видимо, самый успешный из его клонов! Он тебя перетянет на свою сторону, чтобы ты стал таким, как он!

— Стать сильнее, чем он, — возразил я, открывая глаза. — Чтобы больше никто не мог решать за нас, куда нам идти и кого убивать!

В этот момент поезд начал замедлять ход. Плавно, почти бесшумно. За окном, вернее, за глухой стеной вагона, ничего не изменилось — всё та же тьма. Жаль, нет часов, интересно, сколько мы ехали!

— Тридцать семь минут! — послышалось из динамика.

— А какая была скорость? — поинтересовался Николас.

— Эм… — прозвучало как-то неловко из динамика. — В районе 90 километров в час!

— Значит, от нашей точки где-то… — затих ненадолго Николас, раздумывая над задачей. И… я, признаться, удивлён. Я, конечно, хорошо закончил школу, но сосчитать быстро в уме то, что… — Что-то типа пятидесяти километров проехали!

Выдал Николас, и я опять удивился! Значит, как искать координаты, они не в курсе, а сосчитать в уме, сколько мы проехали, это мы можем?! Куда я попал? Что здесь вообще происходит?!

Голос TW-1 снова раздался из динамиков:

— Прибываем к точке входа через три минуты. Ваши обручи активированы. Помните… Хотя…

Сообщение из динамика прервалось, и мы переглянулись. Но потом поняли, а точнее, увидели: он вышел к нам и продолжил говорить уже вживую:

— Помните — всё в ваших руках! Удачи. И, Владлен… надень обруч и постарайся на этот раз не отправить своих друзей прямиком в пасть к левиафану. Шутка!

Поезд остановился, и дверь, ведущая наружу, бесшумно открылась. За ней был сырой, тёмный проём в стене тоннеля, ведущий куда-то вбок. Оттуда тянуло запахом плесени, старых камней и чего-то ещё…

Мы переглянулись. И тут я вспомнил про пистолет. Я подошёл к той выдвижной панели, взял пистолет, положил… или вложил? Вложил его в кобуру! Взял патроны, запасные магазины и…

— А это что? — не понял я.

— Принадлежности для чистки оружия! — пояснил TW-1. — Мало ли пригодятся! Фонарик тоже возьми! Он лучше тех, что у вас! А-а… чуть не забыл! Диана!

— Да? — нахмурила она брови.

— У тебя есть шанс задержать группу на минут двадцать! Ничего не забыла?!

И тут она начала напрягать мысль, пытаясь вспомнить, что упустила, я стал зрительно осматривать вагон, и когда наткнулся на розетку, выдал:

— «Стриж»!

— Точно! — вспомнила Диана. — Я прям быстро-быстро!

— Пока ваш аппарат заряжается, вы можете задать дополнительные вопросы! — сказал TW-1 и, усевшись в кресло, начал устраиваться поудобнее.

— Какой её… — начал говорить Николас и задумался. — Этот… личный номер, во!

— Что? — не понял TW-1.

— Ну у тебя ТиВи, а она кто?

— А-а… ты об этом! CML-19.7.

— Клон Матильды… — начал я размышлять, но почему-то вслух. Я даже сам удивился!

— Леонидовны! — закончил за меня TW-1, и мы переглянулись. — Да-да! Вы всё правильно поняли! Она клон его дочери, именно поэтому они сдружились!

«Вот те раз! — произнёс я мысленно, и… вроде мысленно! — И такое бывает?!»

— А Владлен твой первый и единственный клон? — вдруг почему-то спросила Диана, а не какой-нибудь Алёша. Почему ей это интересно?

— Да! — коротко ответил TW-1.

— А почему он на тебя не похож, если он твой клон? — спросил уже Алёша и…

Я рванул к первой попавшейся отражающей поверхности. Единственное, что попалось, — это был металлический поднос. Сойдёт! Я его поднял и… черты были размыты, но… эту рожу я всегда узнаю! Свою рожу! Но почему? Разве у попаданца не должна меняться внешность?! Как такое возможно? А, или быть может, просто я так сам себя вижу, а другие меня видят по-другому? Или это тело изменил тот, кто меня сюда закинул?! Сколько теперь будет пищи для ума! Я мельком посмотрел на TW, тот лишь ехидно улыбался. Он знает, в чём дело! Знает и не говорит!

— Почему? — спросил я. — Почему я…

— Мы меняем внешность клонов ещё до этапа зарождения, так что не все клоны, а точнее все клоны не похожи на того, с кого делают «слепок». Мы ещё и пол можем менять!

— Ламинат, паркет или ковролин? — уточнил я на всякий случай.

TW-1 лишь вздохнул. И не ответил! Жаль, а ведь действительно интересно!

— Я хочу знать… — начал я, но был перебит TWхой. Во, ТэВэха! Звучит!

— Узнаешь сам! — и тут улыбка с его лица пропала. — Нет! Я ХОЧУ, чтобы ты сам узнал о том, как ты попал в наш мир!

Я впал в замешательство и хотел уже что-то возразить, предъявить или узнать, но меня опередил Николас, выдав очень тихо:

— Она не сбежала! — он смотрел куда-то сквозь дно поезда, и затем добавил, медленно поднимая взгляд на спинку кресла, в котором сидел ТэВэха. — Вам пришлось её отпустить!

— А-ха-ха! — раздался искренний смех ТэВэхи. — А ты молодец, мне это нравится! Да, ты прав — мы её отпустили! Она разбушевалась, и там был один из слабых наших сотрудников, точнее — Матильда оказалась сильнее нашего сотрудника! В общем, там встал выбор между тем, что её просто отпускают, или жизнями людей, а наших людей мы ценим!

— Даже Леонида? — с подходом спросила Диана.

— Даже его! — подтвердил ТэВэха. — В частности, он сам виноват — его никто не выгонял? Ему сказали, что он может спокойно выходить на пенсию и жить нормальной жизнью, но ему всё время что-то было не так или не эдак! Он любил с чем-то постоянно возиться, вот и сбежал! Его реальность не вынесла того, что он не центр мироздания! А когда понял, что натворил — просился обратно, но кому он уже нужен был?!

И… все затихли. Мы ещё какое-то время простояли в тишине. Я разглядывал свою кобуру. Николас что-то перебирал в уме. Диана наблюдала за индикатором зарядки. Алёша заряжал патроны в магазин для автомата.

— Николас! — вдруг обратился ТэВэха. — Патроны-то возьмёшь?

Николас не сразу перевёл взгляд на него. А потом, придя окончательно в себя, кивнул и забрал свои патроны оттуда же, где были уже мои одежда и пистолет. Кстати — осталось теперь научиться стрелять! Вы ещё даже не представляете, какой обезьяне доверили гранату!

— Зарядился! — наконец сказала Диана и, убрав дрон в рюкзак, подошла к выходу.

— Не забудьте, что она в курсе, что вы к ней идёте, ну и удачи… А-а… — вспомнил ТэВэха. — И не перессорьтесь!

— В каком смысле?! — вдруг насторожился Алёша.

— Поймёте! — улыбнулся ТэВэха.

Николас первым подошёл к проёму и посветил внутрь. Узкая, обвалившаяся штольня уходила вверх.

— Ну что, готовы? — бросил он через плечо.

— Готов, капитан, — я надел обруч обратно, и мир снова погрузился в оглушительную, искусственную тишь.

Мы вошли в штольню, оставив за спиной стерильный комфорт поезда и хищный интерес TW-1. Впереди была только тьма, тишина и невидимый враг, способный отнять самое ценное, что у нас оставалось — самих себя.

Мы вошли в штольню, оставив за спиной стерильный комфорт поезда и наблюдательный интерес TW-1. Впереди была только тьма, тишина, невидимый враг и… непонятно какой запах!

Первый час пути прошёл в напряжённом молчании, нарушаемом лишь шуршанием подошв по гравию и тяжёлым дыханием. Штольня оказалась не просто проходом, а лабиринтом. Полуразрушенные тоннели временами разветвлялись, приводили в тупик, и мы возвращались обратно.

На очередном разветвлении Николас повёл нас направо. Почему направо? Он сам не знает! Просто чувствует! Говорит: «Запах там другой!» И тут я вспомнил:

«Как говорил один известный волшебник: «Всегда полагайся на нюх!»

Искусственная тишина от обручей давила на психику. На мою, по крайней мере! Отсутствие привычного шёпота настораживало! У меня складывалось ощущение, будто кто-то рядом притаился и ждал, пока я сам нацеплюсь на крючок!

Примерно через три часа ходьбы мы вышли из пещеры в… просторный зал. Скорее всего, это была какая-то бывшая, хм… Даже не знаю, как назвать! Короче, там были: ржавые механизмы, обрывки кабелей и огромные вентиляторы. Здесь Николас повернулся к нам и сказал:

— Привал! Диана — глаз в небо!

— Ничего близко, — через пять минут доложила она.

— Отлично, — Николас опустился на ящик. — Проверяем снаряжение. Экономим батареи фонарей. И… пьём и едим.

Пока мы пили воду и жевали батончики, напряжение между нами начало проявляться. Алекс сидел и мрачно смотрел на мою новую экипировку.

— Удобно, да? — бросил он. — Тебе и одежку новую выдали, и ствол. А мы так и в своём старье.

— Алёша, — строго сказал Николас.

— Что «Алёша»? — тот встал. — Почему Алёша? Меня Алекс зовут, приятно познакомиться! Ну или я что, не прав? Он — его клон! Его брат, получается! А мы кто? Расходный материал для их семейных разборок?

— Кстати, хороший вопрос! — попытался я перевести тему для разговора, чувствуя, как кровь приливает к лицу Алёши. — Если моё тело его клон, то он мне брат или отец?

— Хм… — задумался Николас. — Я думаю, что…

— Да плевать всем! — перебил Алёша.

— Ты чего начинаешь тут истерики закатывать? — вдруг очень сердито спросила Диана. Брови треугольником, губки надуты, взгляд хищницы, да и лицо суровое стало какое-то. Мне даже непривычно видеть её в таком виде!

— Ты тоже хороша! — выдал Алёша, вскакивая с места. — Флиртуешь с незнакомцем прямо у всех на виду! Ты его даже не знаешь и готова уже…

— ХВАТИТ НЕСТИ ЧУШЬ! — перебила Диана Алёшу, переходя на крик и вставая с места. Вот этого я точно не ожидал, а она, оказывается, ещё и так умеет! — ТЫ ВООБЩЕ ВСЮ…

— Ребят, давайте жить дружно! — выдал я, вспомнив великую цитату великого кота! А стоп, он же не котом был? Или котом? Точно, кот, вспомнил!

— Молчи, получеловек! — грубо прорычал Алёша, переведя взгляд на меня.

— Сказал — монстр! — улыбнулся я.

— Смотрите на него! — выставил Алёша руку. — Ему ещё и смешно! Да ты…

Напряжение внутри бушевало и росло, но из-за того, что я привык обходить стороной конфликтные ситуации, я пытался погасить и этот конфликт. Но именно почему-то сейчас мне захотелось ответить на грубость грубостью!

— Бедный Алёшенька, долго терпел? — выдал я. Согласен — не совсем грубо получилось! — Внимания лишили. Теперь не ты центр мироздания, а кто-то другой. Ник всю дорогу разговаривает не с тобой! Что, зависть сыграла злую шутку?

— Сейчас ты у меня договоришься! — более злостным и угрожающим тоном предупредил Алёша.

— Ой, и стё ти сделяесь? — спросил я голосом, с которым обычно сюсюкаются с ребёнком. — Убьёсь меня? Ка-а-ак стрясно!

— ТАК, НУ-КА ПРЕКРАТИЛИ ОБА! — выкрикнула Диана, возвращаясь к ругани. — А ТО ОБА СЕЙЧАС ПОЛУЧИ…

Она не успела договорить — Алёша бросился на меня. Мы перекувыркнулись пару раз, но… снизу оказался не я, а он. Я, взяв его за шиворот, прижал к земле и хотел что-то сказать, но в моё лицо прилетел кулак. Раз удар. Два удар. Три! И я уже лежу и смотрю на потолок. Всё внутреннее напряжение переросло в злость, а затем, буквально за секунду, уже перешло в ярость. Мои глаза нашлись синевой, но сейчас я уже не отключился. Я чувствовал зверя в себе и… мне нравилось это ощущение! Это… эта сила! Это мощь — я чувствовал её! Впервые мне не страшно.

Алёша уже был на ногах. Диана что-то кричала, но я не слышал! Нет. Не слушал! Мне было плевать! Я поднялся на ноги, и шёпот в голове усилился, я посмотрел на пол и увидел, что обруч слетел с моей головы. Плевать!

Глаза Алёши тоже нашлись синевой, лицо изменилось: челюсть стала более выбирать, а нос, наоборот, будто ушёл внутрь. Мышцы рук и ног раздулись. И… и он перешёл в атаку. Он повалил меня с ног, но я пинком снизу откинул его за свою голову. Развернулся и бросился на него. Он уже стоял на ногах, и я своей рукой влетел в его лицо. Он рухнул на месте, а я набросился сверху и стал колошматить его дальше!

— Кто вообще вам дал право водить меня куда-то? — выкрикнул я, перестав бить его по лицу и взяв обеими руками за шиворот. — Кто дал вам право пленить обычных гражданских и вести их в своё логово для экспериментов?! Кто вы такие и что себе позволяете? Вместо того, чтобы помочь, вы…

— Да кому ты нужен?! — выдал Алёша со смешком. — Ты вс…

— Я слышал ваш разговор, где ты предложил сдать меня учёным, и Ник согласился!

Я отпустил его шиворот, встал и добавил уже более спокойно, даже с некоей ноткой плаксивости в голосе:

— Хватит с меня этих приключений!

Я пошёл в обратную сторону. Туда, откуда мы пришли. Плевать — выживу! Если я выжил в начале двадцать первого века, значит, и выживу на пороге двадцать второго! Но Алёша не спешил расставаться со мной. Он поднялся и бросился вдогонку. Я развернулся, и в этот момент…

БАМ! [звук выстрела]

Глава 20. Матильда. Часть 5

Мы все обернулись в сторону Николаса. Его оружие смотрело вверх, а он на нас. Он медленно изучал наши лица и при этом спокойно дышал.

— Ну что, мальчики, выпустили пар? — поинтересовался он. — А теперь сядьте!

— Я НЕ БУДУ… — начал Алёша, но…

Но Николас опустил руку и наставил ствол уже на друга.

— А так? — поинтересовался он спокойно.

Алёша поднял руки, но лицо стало выражать удивление с примесью той эмоции, которая выходит тогда, когда тебя предали. Для него это было предательство, потому что выбрали не его сторону.

— Я…

— Сядь! — уже более злостно и властно сказал Николас.

— Хватит! — Диана встала между ними. Её голос стал тише, но был всё таким же твёрдым. — TW-1 сказал: «Не перессорьтесь». Он этого предвидел! Матильда питается воздействовать на нас через наши страхи. Вы что, сами не чувствуете это?

Алёша сдержанно выругался, тяжело вздохнул, но сел обратно на то место, с которого встал перед руганью. Я отвернулся, стараясь унять дрожь в руках, закрыв ими глаза. Голова гудела. Тело ныло. Постепенно ощущение силы покинуло меня, и я снова трансформировался в того скромного, слабого и никчёмного охранника из «Шестёрочки».

— Пар выпустили? — поинтересовался Ник, обращаясь ко всем.

— Да! — почти хором ответили мы.

— Запомни, Диана, — обратился к ней Ник, переведя на неё взгляд и убирая револьвер в кобуру. — Нужное слово плюс пистолет даёт больше результатов, чем просто нужное слово!

— Ну да! — согласилась она.

— Я не напрашивался в команду! — начал говорить я плаксиво. — Я не пытаюсь перенять на себя всё внимание! Я не хочу быть лидером! Я не пытаюсь узнать чьи-либо секреты! Я не пытаюсь отнять у кого-то часть семьи! Я ПРОСТО ПЫТАЮСЬ ВЫЖИТЬ В ЭТОМ МИРЕ! — выкрикнул я последнюю фразу.

— И сдавать тебя под нож безумным учёным никто не собирается! — заверил Николас, усаживаясь на пол. Затем он пододвинул рюкзак, достал тушёнку, вскрыл и начал есть. — Наши учёные таким не занимаются! Мы не КРЭЧ! Мы — КэЭм! У нас нет подопытных крыс, как у них. У нас другая философия! А нашим учёным мы сдаём на проверку, чтобы они выяснили — опасен ты или нет! На сколько ты подвержен безумию! Тогда в этом был смысл, так как мы планировали возвращаться домой, теперь в этом смысла нет! Ты прошёл с нами уже через многое, и лично я в тебе уверен! Так что перестань страдать, возьми тушёнку и садись кушать! Приятного аппетита!

Больше никто не проронил ни слова. Все уселись, поели, затем молча собрались и двинулись дальше в путь.

Мы вышли из какого-то здания, и справа в кустах увидели огромную дыру в земле. Приблизившись, мы поняли, что это очередной тоннель. Не проронив ни слова, мы пошли в него. Куда идём? По-моему, никто не знал! Мы просто идём куда глаза глядят!

— У нас же есть план? — с надеждой вдруг прервала молчание Диана.

— Да, есть! — отозвался Николас.

— Ты знаешь, куда идти? — продолжала она поддерживать разговор.

— Нет! — коротко и чётко дал ответ Ник. — И ТиВи тоже не знает, иначе бы сказал! Он, конечно, сказал, что идти около дня, но… это не точная формулировка! Если бы знал — сказал точно!

— И как мы ориентируемся? — поинтересовалась Диана, но затем поправилась: — Точнее: как ты ориентируешься?!

— Следопыт из меня, конечно, такой себе, но… Вы не заметили, что чем ближе мы к ней подходим, тем больше на нас что-то давит?

— Кстати, да! — вдруг заметил я. Но почему-то я думал, что это у меня одного так.

— Так что как-то так и ориентируюсь! — сделал заключение Николас, и мы снова погрузились в тишину.

С каждым часом атмосфера становилась всё более гнетущей. Стены тоннелей местами покрывались странным, блестящим налётом, похожим на тот, что был на вагонах поезда.

Я инстинктивно чувствовал исходящую извне угрозу, но обруч блокировал любые попытки ментально «прощупать» моё сознание.

Ещё через несколько часов пути мы опять вышли на поверхность. Тоннель опять вывел нас в какое-то помещение. Это была комната, похожая на старую диспетчерскую. В кресле перед мёртвыми мониторами сидел человек. Вернее, то, что от него осталось. Он не был разложившимся — его тело выглядело почти нетронутым. Но его глаза… они были пустыми, как у тех «зомби» у грузовика. А на столе перед ним аккуратной стопкой лежали… фотографии. Детские рисунки. Семейные реликвии. Словно кто-то разложил перед ним всю его жизнь, всю его память, и обездвижил, чтобы он смотрел и осознавал, что будет смотреть на это, пока не умрёт! И откуда у меня такие мысли?!

— Она не просто убивает, — прошептала Диана, с ужасом глядя на эту сцену. — Она…

— Ещё и сценки ставит! — закончил я за неё.

— Похоже, она побезумнее, чем тот Дед! — подал голос Алёша, рассматривая помещение.

Николас молча осмотрел комнату. На стене он нашёл грубую надпись, выцарапанную, казалось, ногтями: «ОНА В ЗЕРКАЛАХ».

— Что это значит? — спросил заинтересованно Алёша.

— Не знаю, — ответил Николас. — Но запомним!

Мы вышли из помещения и сразу же упёрлись в новый тоннель. Соответственно, мы в него спустились. Вскоре он начал сужаться, превращаясь в низкий, сырой коридор. Впереди послышалось журчание воды.

— Источник! — указал Николас.

Мы вышли в небольшой грот, где из расщелины в стене бил родник, образуя чистейшее на вид озерцо. И именно здесь я почувствовал нечто первый за многие часы — слабый, но чёткий ментальный всплеск. Он шёл не извне, а… изнутри моего собственного сознания, пробиваясь сквозь защиту обруча. Это был не голос, а образ. Образ Дианы, улыбающейся мне в вагоне поезда. И чувство — тёплое, светлое, полное надежды.

И тут же, как контрапункт, возник другой образ. Алёша, смотрящий на меня с ненавистью и подозрением. И чувство — холодное, колючее, ядовитое. И тут… послышался голос в голове:

«Тони предадут тебя!»

«ОТСТАНЬ!» — громко подумал я.

«Ты никогда не станешь частью их команды! Они будут пытать тебя! Они…»

«ЗАМОЛЧИ, СКАЗАЛ!» — снова выкрикнул я на весь мозг.

Я замер, схватившись за голову.

— Что с тобой? — спросил Николас.

Я не мог ответить. Внутри меня бушевала буря из ярких эмоций. Страх. Тревога… Она не атаковала нас напрямую. Она играла на струнах наших душ, усиливая то, что уже было внутри. Или только на мне? Другие выглядят получше!

«ОНА В ЗЕРКАЛАХ».

— В голову залезть пытается! — с трудом выговорил я, отвечая Нику.

— Сопротивляйся! — сказал Николас, подняв кулачки.

Мы стали искать выход из грота и обнаружили вход в новый тоннель за прилегающей к стене скалой. И всё бы ничего, да вот только в нём была какая-то дымка с какими-то видимыми летающими желтыми частичками. Как пыль, но крупнее.

— У кого-нибудь есть запасной респиратор?

— Да, у меня! — отозвалась Диана и, сняв рюкзак, начала в нём копаться. Другие тоже принялись доставать средства индивидуальной защиты.

Когда Диана нашла, она выгнулась, достав из рюкзака два респиратора, и протянула один мне.

— Спасибо! — поблагодарил я и взял в руки чёрно-синий респиратор. С виду вроде обычный такой, но имеет ли он улучшения с тех времён, когда я последний раз ими пользовался, я не знаю. А спрашивать почему-то не хотелось. Потом, может быть, задам вопрос о них, когда настроение будет.

Мы зашли в тоннель. Он оказался лабиринтом, по которому мы блуждали несколько часов. Не знаю как, но Николас в очередной раз вывел нас из блуждания, и опять в верном направлении. Может, у него какая-то определённая способность чуять особых монстров? Сверхнюх? Или Николас Орлиный глаз?! Теорий можно настроить целую кучу, но проще потом будет просто спросить!

Мы вышли в какой-то огромный ангар с огромной лужей посередине и с двумя странностями — на стенах был налёт, но уже чёрно-синий, и повсюду висели зеркала!

Обруч на висках вдруг стал раскалённым. Я с силой сорвал его с головы, падая на колени. Шёпот Единых ворвался в сознание, но сейчас он был фоном для куда более чёткого, навязчивого сигнала. Он шёл отовсюду. От сверкающих налётов на стенах. От воды в источнике. От самого воздуха.

— Она здесь! — прохрипел я. — Всё вокруг… это она! Она в логове… она ВЕЗДЕ!

И в тот же миг вода в луже вздыбилась, и из неё медленно поднялась полупрозрачная, мерцающая фигура. Фигура молодой женщины с пустыми глазницами и безгубым ртом, растянутым в неестественной, безумной улыбке.

Перед нами была Матильда. Или её проекция. Или само воплощение той Тишины, что она несла.

Она посмотрела прямо на меня, и её голос прозвучал очень отчётливо:

— Здравствуй, сынок!

Слова повисли в воздухе. Не успел я попасть в альтернативную реальность, как обзавелся уже кучей родственников! Где вы были все года, что я провёл в одиночестве?! Хм… Я же детдомовский! Может, я попал не в альтернативную реальность, а меня из неё вытащили?! Тогда всё уже более-менее логично складывается! Родился здесь, потом что-то произошло, и мой разум отправили в альтернативную реальность, тело моё посадили в инкубатор-пробирку, а теперь меня оттуда вытащили, чтобы я совершал подвиги! Надо додумать!

И почему я вообще об этом думаю, пока я застыл на коленях, не в силах пошевелить ни одним мускулом. Я в опасности и должен сосредоточиться на цели!

— Что?.. — это был не я. Это сорвалось с губ Николаса. Он стоял, выхватив револьвер, но ствол дрожал.

Алёша и Диана замерли как вкопанные. Даже наша недавняя вражда померкла перед этим откровением.

Матильда парила над водой, её полупрозрачная форма мерцала, отражаясь в десятках зеркал, висящих на стенах. Каждое отражение искажалось,показывая её то старой, то молодой, то и вовсе — Скрипуном.

— Не узнаёшь свою мать, Владлен?! Или тебе больше нравится имя CTW-1.6? Тот, кого ты называешь TW-1… ты не его клон! Он забрал тебя у меня, потому что все его клоны не проживали и недели! А я… я та, кто тебя родила! Ты мой сын! Они боятся тебя! Твоей силы! И потому они будут тебе врать, чтобы ты был на их стороне! Они всегда врут! Они всем врут!

Голос был мягким, почти ласковым, но каждое слово будто обжигало. Обрывки воспоминаний из лаборатории КРЭЧ, лица учёных, боль… и её лицо. Смутное, размытое, но теперь я узнавал его в этих чертах. Нет! Не может этого быть! Кто даст гарантии, что она не врёт?! Она залезла в мою голову и теперь пытается навести в ней свой порядок!

— Врёшь… — прохрипел я, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. — Ты… ты просто клон! CML-19.7! Клон его дочери!

— Клон? — она засмеялась, и звук резал уши. — Я не клон, я оригинал!

Она медленно поплыла по воздуху ко мне. Зеркала вокруг оживали, в них мелькали картины — лаборатория, колбы, искажённые болью лица… и TW-1, смотрящий на меня с холодным научным интересом.

— Не слушай её, Амнезик! — крикнула Диана, но её голос дрожал. — Она лжёт! Она пытается тебя сломать!

— Они все лгут, сынок, — голос Матильды стал шёпотом, полным ложной заботы. — Они используют тебя. Корпорация Монстров, они… они такие же, как КРЭЧ. Просто другая сторона одной медали. Они видят в тебе оружие. А он… TW-1 видит в тебе инструмент для своих игр. Только я хочу тебе добра. Только я предлагаю тебе настоящую семью. Настоящую силу. Силу, которая не будет причинять тебе боль. Силу, чтобы заткнуть все эти надоедливые голоса… навсегда! Только я могу помочь!

Она протянула ко мне полупрозрачную ладонь. В зеркалах её отражения повторили жест, но из зеркальных поверхностей к нам, медленно приближаясь, уже потянулись не руки, а мерцающие щупальца.

— Он не пойдёт с тобой! — Николас сделал шаг вперёд, прикрывая меня своим телом. Его лицо было бледным, но решительным. — Он с нами!

— С вами? — Матильда снова рассмеялась, и наши руки приникли к головам от боли из-за звука. — Посмотрите на себя! Вы едва не перерезали друг другу глотки из-за мелочей! Вы — стая шакалов, грызущихся за кость! А он… он лев, которого пытаются запрячь в упряжку. Он с вами не пойдёт! Но… я позволю вам уйти. Ваши жалкие мысли мне не интересны!

Я поднял голову. Буря внутри меня начала утихать. Правда ли это? А вдруг она… Нет! Она врёт! Хотя… Нет! Точно нет! Она, как и мы, хочет выжить! И сделает всё для этого! И скажет что угодно!

— Ты ошибаешься, — сказал я, поднимаясь на ноги. Мой голос прозвучал глухо, но твёрдо. — У меня уже есть семья. Она не идеальна. Она ссорится, злится, боится. Но она настоящая. И она сражается за меня. А ты… ты просто призрак, который не решился прийти в настоящем обличии. Я не намерен становиться частью тебя!

Я посмотрел на Николаса, потом на Диану и, наконец, на Алёшу. Тот сжал зубы, но кивнул.

Я снова уставился на Матильду, но я опустил голову, чтобы сделать взгляд исподлобья. Я чувствовал, как мой организм сопротивляется, как та самая спящая сила внутри меня начинает просыпаться. Даже моё тело не может слышать эту чушь!

— Убирайся из моей головы, мамаша, — сказал я. — Свидание окончено!

Моё тело полностью освободилось от её контроля. Ментального давления не было, голова не гудела и была ясна. Обруч уже не казался огненным.

Внутренняя сила, которой я так долго пытался овладеть, вырвалась наружу. Но на этот раз это был не хаос. Это была… словно музыка. Симфония из тысячи голосов, и я был её дирижёром. Я сфокусировал её, направил в одну точку — на мерцающую фигуру передо мной.

Воздух затрещал. Зеркала на стенах задрожали и начали лопаться, одно за другим. Крики, не принадлежащие ни мне, ни ей, вырвались из осколков — крики всех, чьи мысли и души она впитала в себя.

Матильда вскрикнула — впервые не мысленно, а настоящим, полным боли и ярости голосом. Её проекция замигала, стала распадаться.

— Как?! — её вопль был полон неподдельного изумления и обиды. — Ты предпочёл этих ничтожеств… своей матери?!

— Я выбрал себя, — ответил я и сделал последнее, что пришло в голову. Я не стал её уничтожать. Я… вытолкнул её. Из своего сознания. Из этого зала. Из реальности.

Вспышка ослепительного синего света заполнила ангар и…

Мы проснулись. Но были мы на том же месте, где ругались. Признаков Матильды не было! Я поднялся на ноги и тяжело дышал, чувствуя, как колени подкашиваются. Снял обруч и… о да. Уже родной шёпот вернулся в голову. Слабый такой фон, будто радио на заднем плане. По крайней мере идти теперь будет комфортно!

Первым ко мне подошёл Николас. Он не сказал ничего. Просто положил руку мне на плечо и сжал его.

— Владлен… — тихо произнесла Диана.

Мы стояли и не понимали, что вообще произошло. Но что-то нужно делать! Первым заговорить решился Николас:

— Я больше не чувствую её! Похоже, что она сбежала! Но на всякий случай пройдём вперёд, чисто проверим, так ли это!

— И куда мы пойдём? — поинтересовалась Диана.

— Если вы ещё не поняли, то мы просто отключились, и она управляла нашими мыслями. Затем создала общий сон, если это можно так назвать, и устроила в нём сцену, и… и эта сцена должна быть в реальности. Ну… я имею в виду тот ангар! Навряд ли она для нас придумала новое, не существующее помещение! Так что вперёд!

Мы двинулись вперёд, настороженные и готовые ко всему. Тоннель вёл дальше, и уже через пятнадцать минут ходьбы мы нашли его. Тот самый ангар. Но он был другим.

Дверь, которую в моём видении мы просто миновали, на самом деле была массивным стальным люком, теперь распахнутым настежь. Внутри не было ни мерцающих проекций, ни разбитых зеркал. Нет, зеркала, конечно, были, но висели на своих местах и были пустыми. Не отражали ничего, кроме нас самих. Чёрно-синий налёт на стенах пульсировал слабым, почти угасшим светом.

Это место было её стоянкой. Или берлогой… Как правильно? Может, домом? Короче, какой-то из этих… А-а, убежищем! Но убежищем, из которого в спешке сбежали.

Повсюду виднелись следы поспешных сборов. Опрокинутые стеллажи с пустыми пробирками и обрывками кабелей. Разбросанные носители информации, некоторые — раскуроченные, словно кто-то специально их уничтожил. Хотя почему «кто-то»? И так понятно кто! В центре зала, на месте той самой лужи, зиял круговой люк, ведущий вниз, в какие-то технические уровни. Оттуда тянуло неприятным запахом.

— Никого, — констатировал Николас, закончив осмотр. Его голос гулко отдавался в металлическом подземелье. — Сбежала. Как только ты, Амнезик, дал ей отпор в той… ментальной схватке.

— Значит, всё, что мы видели, было иллюзией? — спросила Диана.

— Иллюзией? — задумался Николас. — Не знаю, иллюзия — это когда ты видишь, а не спишь, а мы проснулись! Не отнесла же она нас назад?! Но по-любому это было вторжением в разум! Да! Сон… Но основанный на реальности. Она показала нам это место. И, видимо, поняла, что игра проиграна. Собрала самое ценное и испарилась.

Алёша молча подошёл к одному из разбросанных ящиков и пнул его ногой. Ящик с грохотом отлетел в сторону.

— И что теперь? Гоняться за призраком по всем тоннелям?

— Нет, — твёрдо сказал Николас. — Наша задача была устранить угрозу и освободить этот тоннель от её присутствия! Теоретически мы это сделали! Угроза нейтрализована, правда, не полностью, но всё-таки да! Навряд ли она сюда вернётся. Если только не найдёт нового друга! Мы сделали то, за чем нас послали, и… — он сделал паузу и посмотрел на нас. — Мы возвращаемся к поезду.

Никто не стал спорить. Силы были на исходе, морально все были выжаты. Мы молча, плечом к плечу, покинули ангар-убежище и двинулись в обратный путь. Дорога заняла меньше времени — мы уже знали маршрут и шли, не сбиваясь.

Вернувшись к тому месту, где нас высадил поезд, мы обнаружили, что он уже ждёт. Дверь в тот же богатый вагон-локомотив была открыта. Мы вошли внутрь. На столе не было еды, лишь тишина и пустота.

Поезд плавно тронулся, увозя нас прочь от лабиринтов, зеркал и «призраков». Мы сидели, не говоря ни слова. Каждый переваривал произошедшее. И всё бы ничего, да только мы услышали голос из динамика:

— Задание провалено, но цель достигнута! — с насмешкой произнёс TW-1. — Хотя я и ожидал чего-то большего, но… всё же поздравляю с возвращением!

Глава 21. Дорога домой. Часть 1

Поезд набирал скорость, унося нас в неизвестность. Я откинулся на спинку мягкого кресла, закрыв глаза. В ушах мягко гудел привычный теперь «шёпот» Единых — он был то назойливым и близким, то резко отдалённым и приглушённым. Видимо, КРЭЧ предстоит ещё полазить по этим тоннелям, чтобы очистить его от всех обитателей.

Тело ныло от усталости. Но впервые за всё время я почувствовал не просто облегчение, а нечто вроде… контроля. Я смог сделать что-то сам, и меня спас не кто-то, а я сам. Я вышвырнул её. Я… да кого я обманываю?! По-любому это просто странное стечение обстоятельств! Скорее всего, она переоценила свои возможности! Лучше не расслабляться!

Мы ехали в тишине минут десять, и тут, сформировав наконец мысль, Николас посмотрел на меня и спросил:

— Хочешь правду?

— Конечно! — ответил я. — А кто её не хочет?!

— У нас, — начал повествование Ник, — да и в принципе везде, есть такой термин — аббревиатура «СОХ», что означает: «Степень Опасности Хищника». Если говорить проще, то это тогда, когда ты чувствуешь, что монстр сильнее тебя или слабее. Когда более мелкий хищник встречается с большим, он чувствует, что тот сильнее. Тут так же, но только ты чувствуешь это ментально. Так вот, есть разделение на: слабый, средне-слабый, средний, средне-сильный, сильный, сложный. Ко всему этому добавляется приставка: мутант. Как это всё по профессиональному называется, говорить не буду, потому что всё равно не запомнишь, да и не нужно тебе это пока что! Я к чему это всё говорю: ты — сильный! Мы все чувствуем, что ты очень сильный! Врать не буду, я преследовал личные интересы подружиться с тобой из-за этого! Поэтому я выбрал дружбу с тобой! Чтобы завоевать доверие сильного оппонента — нужно с ним подружиться, и… я думаю, что у нас это получается! Другие будут тебе врать! Чтобы заполучить такого сильного тебя! Они будут говорить, что они твои мама и папа, брат и сестра, дальние родственники, ближние родственники! Что ты всё забыл и теперь нужно вспомнить — всё будет ложь! Чтобы расположить тебя к себе! Я считаю тебя другом! Надеюсь, что ты нас тоже!

— Он прав! — послышался голос TW-1 из динамика.

Ну вот! Только хотел спросить, ничего, что он слышит всё, а тут он сам подтвердил, что Ник прав, и даже не стал спорить, но… Тут он решил расширить и высказать свою позицию:

— Прислушайся к нему — он дело говорит! Ты нам интересен, но пока что бесполезен! Знаешь, сколько мутантов так и не смогло раскрыть свои способности? Больше девяноста процентов! То, что ты сильный, не значит ровным счётом ничего! Будущее покажет, на что ты способен! А пока что можешь свободно гулять и исследовать этот незнакомый для тебя мир. Мои повара закончили готовить еду, скоро вам подадут её на стол! Приятного аппетита!

И обращение из динамика закончилось. Хоть бы уточнил по заданию и что нас ждёт в дальнейшем! Я вот…

— Новая тактика по раскрытию способностей?! — заметил Николас. — Что, в лабораторных условиях не получается раскрыть потенциал ваших творений?!

TW-1 слегка подтвердил теорию Ника коротким смешком, но ничего не стал говорить.

— Не боитесь, что отпущенные на волю эксперименты наберутся враждебной философии и не вернутся? — спросил Николас, глядя в потолок.

— Любое дитя всегда возвращается в родительский дом! — донёсся голос TW-1 из динамика. — На этом всё! Пообщаемся, когда проснусь! Нам ехать где-то часа полтора, но так как на дворе ночь — я попытаюсь поспать, чего и вам советую! Добрых снов, увидимся утром!

— У меня ещё столько вопросов! — сказал я.

— И я на все могу ответить и… — замялся Ник. — Ну, может, не на все, но по моему миру точно могу ответить почти на все! Конкретно про твой случай — тут увы!

Повисла тишина, но ненадолго — в наш вагон зашёл человек с подносом и начал раскладывать перед нами еду. Всего он пришёл раза четыре, чтобы принести всё то, что приготовили для нас, а было это: пустые тарелки, но есть нюанс — гречка или рис на выбор, которые нужно наложить самому; котлеты или кусок мяса; соус красный, а потом принесли ещё белый; зелень в отдельной тарелке; на десерт тортик и чай с ароматом каких-то фруктов. А может и не фруктов, не знаю! Но запах хорош!

— Ну что ж… — попытался я развеять тишину. — Мне вот интересно, а кроме этого празднества гонорары будут? Или хотя бы премия?

Диана тихо рассмеялась. Это был хороший звук.

— Ты сейчас как Николас звучишь, — заметила она.

— Заражение, — вздохнул я. — Следующая стадия — начать раздавать задания с заключением «ну вы сами знаете» и «глаз в небо».

Уголок рта Николаса дёрнулся в подобии улыбки.

Внезапно щёлкнул замок, и одна из дальних стен отъехала в сторону, и из образовавшегося пространства плавно выдвинулся потайной ящик. Внутри лежали: банка кофе, сигареты, четыре шприц-тюбика с прозрачной жидкостью и аккуратная стопка консервов.

— Премия! — раздался из динамика голос TW-1, на этот раз без намёка на насмешку.

Мы молча принялись за еду. Настоящее мясо, соль, даже специи… Это был очередной поездной пир. Как же это вкусно и… Так! Он что, нас подкупает?! Лучше не привыкать к такому! Вот доки, и никаких светлых мыслей не должно быть по этому поводу! Это всего лишь еда, Влад! Еда!

— Знаете, что самое интересное? — сытый, я от удовольствия откинулся на спинку кресла, и глядя в потолок начал рассуждать: — А что, если она могла и не врать? А вдруг…

Все уставились на меня.

— Ты серьёзно? — перебила Диана, смотря с тревогой.

— А почему нет? — я пожал плечами. — КРЭЧ — это же безумные учёные: клонирование, генная инженерия…

— И это… меняет что-то? — снова перебила Диана.

Я поднял на неё взгляд. Она смотрела на меня не с отвращением или страхом, а с тем же тёплым участием, что и раньше, но только оно будто сопровождалось переживанием.

— Для меня — нет! — честно ответил я. — Я всё тот же Владлен. Тот, кто хочет выжить и понять, что происходит?! Просто я пытаюсь рассматривать все варианты развития…

— Слишком много думаешь! — заключил Николас. — Оно всегда так: сначала ты перебираешь все возможные варианты в голове, пытаешься мыслить логично, а выходит всё через известное место, нелогично, и вообще все варианты оказались даже не близки к реальности, так что лучше отдохни! Умственно, я имею в виду! Не забивай голову пока что!

— Согласен, — вздохнул я.

— Ты не образец, — внезапно и резко сказал Алёша. Все снова удивились. Он смотрел, уставившись в свою тарелку. — Не супер-монстр и… не проект! Ты… свой. А мы своих не бросаем!

В вагоне ненадолго снова воцарилась тишина, но на этот раз — тёплая, почти комфортная. Я даже улыбнулся! Вот что кулаки животворящие делают! Кстати, ссадин на лице нет! Это у него такая регенерация хорошая?

— Алёша, это самое трогательное признание, что я когда-либо слышал! — сказал я, изображая на глазах слёзы умиления. — Я тронут до глубины души. Прям в печёнках отозвалось! Или в почках!

— Да заткнись ты, — буркнул он, но беззлобно.

Николас хмыкнул. Диана улыбнулась.

А поезд нёсся вперёд, в неизвестную нам сторону неведомого будущего и ответов, которые, я чувствовал, принесут только новые вопросы. Но сейчас, в этом вагоне, с этими людьми, это не казалось таким уж страшным.

Сытость и усталость медленно, но верно начали брать своё. После такой умственной встряски с Матильдой и последовавшего за ней пира веки стали закрываться сами собой. Почти бесшумный лёгкий гул поезда и приглушённый, убаюкивающий «шёпот» Единых делали своё дело. Я уже почти проваливался в сон, подставив голову под тёплую струю воздуха из вентиляции, когда поезд дёрнулся и с шипением начал резко сбрасывать скорость.

Я чуть не съехал с кресла. Рядом Диана вздрогнула и схватила вилку со стола. Алёша мгновенно вскочил на ноги, автомат уже в руках. Даже Николас, обычно невозмутимый, насторожился, его рука непроизвольно потянулась к кобуре.

— Это ещё что такое?! — сквозь зубы процедил он, глядя в тёмное стекло. За ним не было ничего, лишь бесконечная тьма туннеля.

Поезд окончательно остановился. Тишина, наступившая после затихания моторов, начала давить. Морально. Хоть бы по динамику объявил, что происходит! Где там ТэВэха?! Даже «шёпот» куда-то исчез, будто его поглотила сама пустота.

И тут в вагоне погас свет. На несколько секунд мы погрузились в абсолютную черноту. Я замер, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Потом с тихим щелчком зажглась аварийная подсветка, окрасив всё в тусклый красный цвет.

— Уважаемые пассажиры КРЭЧ-экспресс, — наконец-то раздался из динамика голос TW-1. — Наш поезд, следовавший по северо-западной ветке, сделал вынужденную остановку. Не паникуйте! У нас небольшая техническая неисправность. Или не совсем техническая и даже не неисправность!

— Чего? — спросил Николас, обращаясь к потолку.

— Системы зафиксировали несанкционированный сбор вражеской группировки прямо по пути следования! Их вмешательство в энергосеть на участке пути впереди спровоцировало нашу остановку. Кто-то очень не хочет, чтобы мы проехали, правда, они об этом не знают. ЛСП, если быть точным. Есть предположение, что они запитались от нас. Скорее всего, заряжают своё оружие!

— Чего?! — удивился я. — У вас ещё тут и оружие на зарядку ставить можно?!

— Есть и такое! — подтвердил TW-1. — Но они запитывают не простое оружие!

Я попытался «поймать» чем-нибудь взгляд, но все взоры были прикованы к потолку. Все ждали, что скажут дальше. А я сидел и не понимал: какое ещё зарядное оружие? Да ещё и непростое!

— Объясняю для тех, кто не в теме! — прочитал мои мысли TW-1. — Для генерации фотонов, которые затем фокусируются в узкий пучок с помощью направителя луча, нужно очень много электрической энергии! Такое оружие называют «лазерным». Но у наших «поварят» — высокоэнергетическое лазерное оружие, откуда бы оно у них не взялось! И они готовятся его применить! Но не в нашу сторону! А для того, чтобы его применить, им нужно электричество! Видимо, им не хватило того, что у них есть, и поэтому они подключились к нашей дороге, воруя наше электричество!

— Но зачем им куда-то стрелять? — спросил Николас. — Какой цели они хотят достигнуть?

— А это следующая новость: наша система зафиксировала очень яркий, большой и очень мощный всплеск ментальной активности. Видимо, объект бодрствует, но из-за того, что битва ещё не началась, объект пассивен! СОХ мутанта — сложный. Степень: сверхгигант.

— Что?! — как-то растерянно удивился Николас.

— Я таких в жизни не видела! — сказала Диана, явно понимая, о чём речь. — Только на картинках, да и те были нарисованы!

— Я как-то мельком видел один раз! — кивая головой и смотря в никуда, процедил Алёша еле слышно. — Издалека! Но впечатление осталось на всю жизнь!

— Что предлагаешь? — спросил Николас, его взгляд уже бегал по вагону, оценивая обстановку.

— Есть два варианта на самом деле! — сухо ответил TW-1. — Первый — тихо переждать! Второй — предлагаю вам прогуляться. Их установка, что ворует наше электричество, находится примерно в семи километрах впереди по ходу движения, в одной из служебных ниш. Её нужно уничтожить. Без этого мы никуда не поедем. И, как вы могли уже понять, связь с внешним миром тоже отсутствует. Так что попросить помощь я не могу. Вы — единственные, кто может это сделать.

Стена с динамиком осветилась голографической проекцией — схемой тоннеля с мигающей меткой.

— А почему, собственно, ты не можешь это сделать? — поинтересовался Николас и… А ведь действительно: почему?!

— Я лично никуда не спешу, и я за первый вариант! — спокойно сказал TW-1 и зевнул. — Я же не говорил, а нет — сказал! В общем: если не хотите посмотреть на представление наверху — ложитесь спать!

С этими словами из стен справа и слева опустились полки, которые, видимо, служат спальным местом.

— Постельные принадлежности вам принесут, но… Если вы хотите посмотреть на то, что потом будете детям и внукам рассказывать — можете сходить прогуляться!

— Но я почти ничего не ощущаю! — начал говорить я. — Даже шёпот очень сильно отдалённый! И я…

— Мой поезд блокирует как наше присутствие, так и внешние ментальные активности! — пояснил TW-1. — Другими словами: нас не чуют, но и мы ощущаем их еле-еле! Но не переживайте, снаружи нас не видно! Поступающего электричества хватает на маскировку!

— А красный свет зачем тогда включил? — задал вполне логичный вопрос Николас с нахмуренными бровями.

— Для антуража! — признался TW-1, и я прям через динамик чувствовал, как он улыбается.

И вот только сейчас мы все переглянулись, и Ник хотел уже что-то сказать, но TW-1 не дал ему этого сделать:

— В общем, доброй ночи! Если пойдёте — CTW-1.6 сможет открыть дверь, а я — спать!

Проекция погасла. В багровом свете мы переглянулись.

— Ну что, — хрипло произнёс Алёша, щёлкая затвором. — Опять на прогулку?

— Что?! — косо посмотрел Николас на Алёшу. — Тебе жить надоело, или что? Я вот тоже никуда не тороплюсь! На тот свет так тем более!

— Это слишком опасно или как? — решил я поинтересоваться, так как вообще не понимаю, о чём они.

— Опасно? — удивился Ник, переведя на меня взгляд. — Там сверхгигант!

— Это типа такой мощный и накаченный гуманоид, который щелбаном может расплющить мою голову? — предположил я, приподняв одну бровь.

— Сверхгигант! — повторил Николас, но яснее не стало.

— Мне это ни о чём не говорит! — признался я более раздражённым голосом.

— Сверхгиганты могут доходить до двадцати пяти метров в высоту! — пояснила Диана. — Это такие очень высокие монстры, которые могут тебя раздавить ногой! Они бывают разного телосложения. Цвета бывают чёрно-синие, чёрно-розовые, чёрно-красные, красно-фиолетовые и… вроде всё! Способности у всех разные, но ты, Амнезик, допустим, ментально будешь подавлен чуть ли не с одного его взгляда! А что насчёт способностей… Тут ходят очень много легенд, и какие из них правда, а какие вымысел — никто не знает!

«Пятиэтажка! — подумал я. — Просто пятиэтажка! Где-то там наверху бодрствует пятиэтажка! Что ещё хранит в себе этот постапокалиптический безумный мир?!»

Тишина стала такой тихой, что я начал слышать своё собственное сердцебиение. И все смотрели на меня.

— Ух-ты! — наконец выдавил я. — И… И что мы будем делать?

— Повторю: я никуда не спешу! — сказал Николас и принялся доедать то, что ещё было на столе.

— Это же такая возможность, Ник! — жалобным голосом чуть ли не пропала Диана. — Представляешь, что…

— Я никогда не хотел, не хочу и не буду хотеть иметь желание увидеть этих мутантов! — выставил руки перед собой Николас, будто отгораживаясь от мыслей Дианы.

— Ник, ну правда! — также жалобно сказал Алёша. — Амнезик, а ты что? Не хочешь разве увидеть сверхгиганта?

— Я пожить хочу, если честно! — ответил я, явно не обладая таким уровнем энтузиазма, как у них.

И тут я почувствовал. Сначала едва уловимо, потом явственнее. Не «шёпот». Нечто другое. Лёгкое, почти физическое давление в висках. Словно кто-то начал медленно, но верно давить на мою голову.

— Ребят… — тихо сказал я. — А вы ничего не чувствуете? В голове…

— Да, — подтвердила Диана. — Это он давит на нас! Ну как… он ментально давит на большую область, а мы просто находимся в этой зоне! И это несмотря, что мы находимся в защищённом поезде! Снаружи будет хуже!

— Но у нас есть обручи! — подал мысль Алёша. — С ними мы сможем спокойно пойти наверх и остаться незамеченными! Я запомнил, как и куда нам нужно идти! Мы даже не попадёмся никому, чисто в сторонке постоим и посмотрим на то, что там будет происходить и…

— Двое против двоих! — сделал заключение Николас, прервав рвение Алёши. — Что, будем подкидывать монетку?

Глава 22. Дорога домой. Часть 2

Давление в висках нарастало, превращаясь из лёгкого дискомфорта в тупую, навязчивую боль. Это было похоже на начало мигрени, умноженной на сто. Я сжал голову руками, пытаясь выдавить из неё этот гнетущий пресс.

— Давление усиливается, — сквозь зубы подтвердил Николас, его лицо исказилось гримасой напряжения. — Даже через броню поезда пробивает.

— Но мы же можем посмотреть! — не сдавалась Диана. Её глаза горели азартом исследователя, пересиливающим страх. — С обручами! TW-1 сказал, что Амнезик может открыть дверь. Это же уникальный шанс! Подкинем монетку!

Все взгляды снова упёрлись в меня. Я, всё ещё сжимающий голову, почувствовал себя главным арбитром в самом идиотском споре на свете: идти ли смотреть, как сражаются титаны, рискуя быть раздавленным, или остаться в безопасности и всю жизнь жалеть. Хотя о чём? И же вообще не в курсе, на что они хотят посмотреть!

— Парни, — выдавил я. — Вы понимаете, что предлагаете пойти на ночной сеанс в кинотеатр под открытым небом, где в главной роли — пятиэтажная тварь, а в роли случайных зрителей, которых могут затоптать, — мы?

— Мы будем осторожны! — тут же парировал Алёша. — В тоннеле, в укрытии! Просто глянем одним глазком!

— «Просто глянем», — передразнил его Николас.

— Ладно, — вздохнул я, отпуская голову. Давление никуда не делось, но я пытался его игнорировать. — Давайте рассудим здраво. Плюсы: уникальные кадры для вашего личного альбома «Мои путешествия по апокалипсису», море адреналина и история, которую действительно можно будет рассказывать внукам. Если, конечно, они не спросят: «Дедуля, а где твои ноги?»

— Минусы, — продолжил Николас, смотря на меня с одобрением. — Нас может раздавить, испарить, съесть, испепелить или свести с ума ментальным давлением, даже с обручами. Нас могут обнаружить ЛСП. Нас может завалить обломками. Нас…

— Хорошо, хорошо, мы поняли! — перебила Диана. — Жить вообще опасно, но мы же не в атаку пойдём, а на скрытую наблюдательную позицию!

— И как понять, что она скрытая? — спросил я. — Потому что я, например, несмотря на всю свою гипотетическую «силу», не очень хочу, чтобы мне на голову упала оторванная рука сверхгиганта. Это испортит всю романтику момента.

Я посмотрел на устройство в своей руке. Оно было холодным и безразличным. Защитит ли оно от того чудовищного давления, что я чувствовал? Сомневаюсь. Но шанс есть.

— Решай, Амнезик, — Николас посмотрел на меня прямо. — Идём на это безумие или остаёмся спать?

Я закрыл глаза, пытаясь отсечь и доводы разума, и детский восторг Дианы и Алёши, и здравый цинизм Николаса. Что я чувствую? Страх — да. Огромный, всепоглощающий страх. Но в то же время мне было интересно, ведь я вспомнил те огромные следы когтей с той первой базы, и теперь я даже знаю, кто их оставил! Реально, что ли, сходить посмотреть?!

Я открыл глаза и тихо произнёс:

— Ладно!

Диана и Алёша радостно закивали, переглянувшись. Николас тяжело вздохнул, но кивнул.

— Договорились и…

— Кидаем монетку! — добавил я.

Я надел обруч. Мгновенно давящее чувство ослабло, превратившись в отдалённый гул, как от поезда в метро. Было всё ещё неприятно, но уже хотя бы терпимо.

Алёша достал монетку и подкинул. Та упала ему на ладонь, и он положил её на другую руку, сказав при этом:

— Орёл — идём!

Все кивнули и стали смотреть на свою судьбу:

— Орёл! — констатировала Диана и направилась в сторону выхода. Мы с Николасом огорчённо переглянулись, но тоже направились к выходу.

— Тогда поехали! — сказал я и подошёл к двери. Та меня, просканировав, идентифицировала, назвала, как обычно, по имени, данному КРЭЧ: «CTW-1.6», и дверь беззвучно отъехала, впустив в вагон прохладный воздух.

Мы вышли в полумрак, оставив за спиной иллюзию безопасности. Гул в голове стал чуть громче. Где-то там, в семи километрах впереди, ЛСП готовили своё оружие. А высоко над нами, на поверхности, просыпалось нечто колоссальное. Или уже не спало?! Увидим, в общем!

Дверь за нами беззвучно закрылась, отсекая багровый свет аварийки и последние остатки разумных сомнений. Мы остались в полной, почти осязаемой темноте. Холодный воздух тоннеля неприятно коснулся лица, отчего сразу захотелось обратно в поезд и желательно лечь спать. Гул в голове, теперь приглушённый обручем, всё равно отдавался неприятным давлением где-то в районе переносицы. Почему именно сюда? Хотя… лучше, чем в виски!

— Включаю фонарь только я! — тихим, но чётким голосом скомандовал Николас. — Алекс, ты сзади, следи, чтобы никто не отстал, и следи за дорогой! Диана, запускай вперёд «Стрижа».

Луч, узкий и концентрированный, разрезал пространство, выхватывая из небытия мокрые стены, ржавые рельсы и груды непонятного хлама. Мы двинулись вперёд, стараясь ступать как можно тише. Скрип гравия под ботинками казался оглушительным.

— И как ты представляешь это «глянем одним глазком»? — проворчал я, пробираясь за спиной Дианы. — У них там, наверху, предположительно, поле боя размером с квартал. Мы что, из канализационного люка будем высовываться?

— Есть смотровые галереи, вентиляционные шахты, — так же тихо ответила Диана, не отрывая глаз от планшета с показаниями дрона. — Старые проекты… Тут должна быть аварийная вылазка на поверхность. Для технического персонала. TW-1 скинул схему.

— О, как удобно, — съязвил Николас. — Он обо всём позаботился. Как настоящий заботливый отец, отправляющий детей в зоопарк в зоне боевых действий.

Мы шли, точнее, крались уже минут пятнадцать. Давление в голове то ослабевало, то вновь накатывало волной, заставляя на мгновение зажмуриваться. Это было похоже на гигантские, ленивые удары сердца — сердце того самого сверхгиганта. Внезапно «Стриж» Дианы завис, а на её планшете замигал красный индикатор.

— Стоп, — она подняла руку. Мы замерли. — Впереди… движение. Небольшое. Метров сто пятьдесят.

Алёша бесшумно снял с предохранителя автомат. Николас пригнулся.

— ЛСП? — прошептал я.

— Не думаю, — Диана увеличила изображение с дрона. На экране, в зелёных тонах тепловизора, копошилось что-то небольшое, размером с крупную собаку, но с причудливым, размазанным тепловым контуром. — Мутант. Местная фауна.

— Обходим, — приказал Николас. — Тише воды, ниже травы.

Мы, прижимаясь к стене, стали медленно обползать опасный участок. Существо увлечённо рылось в груде обломков, издавая чавкающие звуки. Мы прошли в двадцати метрах от него, затаив дыхание, и Алёша за этот промежуток не спускал с мутанта дуло автомата. Кажется, оно нас не заметило. Или не хотело замечать? Хотя… какие тут могут быть остатки чего-то съестного? Или этот тоннель был в распоряжении не только Матильды? Или, может, крысу доедает какую? В общем, ладно, лучше забыть! А-а… вспомнил! Мне же говорили про СОХ, или как там: «Степень Опасности Хищника», так кажется?! Тогда понятно, почему оно нас не атаковало — меня чует!

Ещё через десять минут ходьбы Диана снова остановила нас.

— Вот она, — она показала на планшет. На схеме тоннеля мигал значок, а впереди угадывался тёмный провал в стене. — Аварийный выход. Ведет в техническую шахту, а та — на поверхность. По расчётам, мы должны выйти в полукилометре от эпицентра.

Мы подошли к массивному, покрытому ржавчиной люку. Механизм выглядел древним, но ухоженным.

— Пока все спали, кто-то тут люки смазывал, — пошутил я, правда, никто не засмеялся.

Николас осмотрел люк.

— Придётся открывать вручную. Будет шумно. Готовьтесь.

Алёша и Николас ухватились за маховик. Раздался скрежет, от которого по спине побежали мурашки. Они изо всех сил потянули на себя. С громким, пронзительным скрипом люк поддался. За ним зияла узкая, уходящая вверх металлическая лестница, тонущая в темноте.

И в этот самый момент гул в моей голове… изменился. Он не просто усилился. Он превратился в низкочастотный рёв, который исходил уже не изнутри, а снаружи, сжимая воздух, заставляя вибрировать стальные стены тоннеля. С потолка посыпалась пыль и мелкие камешки.

— Кажется, представление начинается, — хрипло произнёс Алёша, глядя наверх по лестнице, в чёрную пасть шахты.

Рёв нарастал, заполняя собой всё пространство. Это был звук, рождаемый чем-то невообразимо огромным. И где-то там, наверху, ему уже отвечали другие звуки — стрельба. ЛСП вступили в бой. Правда, зачем они в него стреляют? Если он большой, то ему такой калибр — ни о чём!

— Заманивают под удар лазера! — ответил на не заданный вопрос Николас и посмотрел на нас. Его лицо в свете фонаря было серьёзным. — Ну что, мальчики и девочка — поехали на самое безумное шоу в нашей жизни?! Только помните: чуть что — сразу убегаем!

Мы начали подниматься по узкой железной лестнице. Она дрожала и гудела в унисон с тем рёвом, что сотрясал всё вокруг. Я шёл последним, и каждый раз, когда моя нога ставилась на ступеньку, мне казалось, что вот-вот сорвусь вниз. Воздух в шахте был спёртым и пах пылью, чем-то сладковато-гнилостным и чем-то ещё.

— Тихо! — резко прошипел сверху Николас, останавливаясь.

Мы замерли. Рёв сверхгиганта на секунду стих, сменившись нарастающим, шипящим звуком, словно раскалённый металл опустили в воду. Потом раздался оглушительный, сокрушительный удар! Вся конструкция задрожала так, что я, казалось, вцепился в поручни намертво!

— Это был лазер… — сдавленно произнесла Диана. — Боже… они попали.

— Или просто промахнулись, и он угодил в здание рядом, — мрачно добавил Алёша, продолжая карабкаться вверх.

С каждым шагом грохот становился отчётливее. Теперь можно было различить отдельные звуки: рёв чудовища — глубокий, полный ярости и, как мне показалось, боли; частые, отрывистые очереди из стрелкового оружия — видимо, те самые ЛСП, отвлекающие цель; и этот звук заряжающегося лазера — нарастающий гул. Сколько они его, интересно, будут заряжать?!

Наконец лестница закончилась. Мы вышли на небольшую площадку, упирающуюся в очередной люк, на этот раз горизонтальный. Над ним был приварен какой-то механизм с рычагом.

— Смотровая галерея, — расшифровала Диана, изучая схему на планшете. — Она должна выходить в боковой части какого-то старого вокзала или ангара. Оттуда должен быть обзор.

Николас приложил палец к губам, призывая к тишине, и медленно, миллиметр за миллиметром, начал отодвигать рычаг. Люк отъехал в сторону с тихим скрежетом, который, к счастью, тонул в какофонии боя снаружи.

На нас пахнуло холодным ночным воздухом, запахом гари и… чем-то кислым, едким, от которого щипало в носу. Из темноты перед нами открылся вид.

Мы находились в огромном, полуразрушенном пространстве, похожем на депо. Крыша местами отсутствовала, и сквозь дыры был виден блёклый, неестественный свет ночного неба, подсвеченный отблесками далёких пожаров. Но это было не главное.

Главное было снаружи, за огромными арочными проёмами, где когда-то стояли поезда.

Примерно в пятистах метрах от нас, на заваленном обломками пустыре, возвышался ОН.

Сверхгигант.

Слова Дианы не передавали и десятой доли того, что я увидел. Это не было просто «очень высоким монстром». Это была гора плоти, брони и ярости. Его кожа отливала грязно-багровым вперемешку с фиолетовыми цветами, местами покрытая наростами, похожими на базальтовую скалу. Голова, казалось, вросла прямо в массивные плечи, и оттуда исходил тот самый рёв, от которого сжималось всё внутри. Ростом он был, наверное, с те самые двадцать пять метров. Одна его нога, обрушенная на остатки какой-то постройки, легко превратила её в груду щебня.

И вокруг этой горы, словно муравьи, суетились люди. ЛСП. Их можно было опознать по нашивкам — стилизованным черепам с вилкой и ложкой. Они отступали строем, ведя непрерывный огонь из автоматов. Пули, конечно, не причиняли гиганту никакого вреда, просто отскакивали от его шкуры, но они делали своё дело — отвлекали.

— Смотрите, — ткнул пальцем Алёша, прильнув к проёму.

Я последовал его взгляду. На крыше полуразрушенного здания напротив виднелась группа людей. Они возились с какой-то установкой — длинной трубой на треноге, от которой тянулись толстые кабели к мощному генератору. От генератора, в свою очередь, шли те самые провода, которые, судя по всему, и тянулись к нашим рельсам.

— Лазер, — прошептал Николас. — Заряжается.

Шипение нарастало, превращаясь в пронзительный визг. Сверхгигант, казалось, почувствовал исходящую оттуда угрозу. Он развернулся, и его рука, размером с грузовик, с ревом пронеслась над головами отвлекающего отряда ЛСП, сметая фасад соседнего здания. Люди в панике бросились врассыпную.

В этот момент с крыши ударил лазер.

Это был не луч света, как в кино. Это был сгусток ослепительной, бело-голубой энергии, толщиной в фонарный советский ж/б столб. Он ударил гиганту в грудь с таким звуком, что… что я даже не знаю, как описать этот звук! Воздух затрещал и заколыхался, как над костром.

Дальше я увидел, что сверхгигант отшатнулся. На его груди дымилась огромная чёрная воронка, по краям которой стекала расплавленная плоть. Он ревел уже не от ярости, а от настоящей, животной боли.

— Попали… — выдохнула Диана, вжавшись в стену.

— Но не убили, — холодно констатировал Николас. — Смотрите.

Гигант оправился быстрее, чем можно было предположить. Его глаза, маленькие, как прожекторы, пылали красным огнём, уставились на крышу, откуда был произведён выстрел. Он сделал шаг. Земля содрогнулась, и нам показалось, что наше укрытие вот-вот рухнет. А его рана тем временем начала заживать. Вот это регенерация!

— Всё, пацаны, — резко сказал Николас, отползая от проёма. — Шоу окончено. Мы видели достаточно. Пока он отвлекается на них, мы уходим. Пока он не решил разнести всё вокруг, включая нашу уютную норку.

Никто не спорил. Даже Алёша, заворожённый зрелищем, кивнул с бледным лицом. Мы бросились обратно к люку, в чёрную пасть шахты, в то время как снаружи гремел новый раунд этой титанической битвы. Один вопрос не давал мне покоя, пока я спускался вниз по трясущейся лестнице: что будет, когда этот гигант всё-таки доберётся до тех, кто его ранил? Или они смогут его добить? Как вообще можно добить такого монстра с такой регенерацией?

Спуск обратно в тоннель казался вдесятеро страшнее подъёма. Лестница ходила ходуном от каждого шага гиганта снаружи, а в ушах стоял оглушительный рёв — теперь уже не просто ярости, а чистой мести. Сверху доносились звуки рушащихся зданий и новые, более частые и отчаянные очереди из автоматов. ЛСП явно поняли, что их план пошёл наперекосяк.

— Быстрее! — крикнул Николас, уже стоя на твёрдой земле тоннеля и помогая Диане спуститься с трясущейся лестницы. — Пока он не проломил потолок!

Я спрыгнул последним, едва удерживая равновесие. Люк за нами с грохотом захлопнулся, но это почти не заглушило адского шума с поверхности.

— Они его ранили, а он… Он заживает на глазах! — выдохнул я, пытаясь перевести дух. Даже с обручем в голове стоял оглушительный гул. — Как вообще с таким воевать? Им нужна не пушка, а целая орбитальная станция!

— Вот потому с ними и не воюют, — отозвался Алёша, срываясь на бег. — Их обходят за тридцать километров! Идиоты, полезли сами… Но если такого убить, то, говорят, можно очень сильно озолотиться!

Мы помчались по тёмному тоннелю назад, к поезду. Луч фонаря Николаса прыгал по стенам, и теперь каждая тень казалась угрозой. А я тем временем подумал:

«Что это за награда такая, что ЛСП готовы на такое?!»

Внезапно сзади, там, где мы только что были, раздался оглушительный удар. Не лазера, а чего-то тяжёлого и массивного. Звук был таким, будто сам мир треснул пополам. Потолок тоннеля содрогнулся, с него посыпались куски штукатурки и бетона.

— Бежим! — закричал Николас, уже не скрывая паники.

Мы припустили что было сил. Через несколько секунд за спиной раздался новый удар, ближе. И ещё один. Это не было случайными обрушениями. Это было целенаправленное разрушение.

— Он… он долбит по земле! — задыхаясь, выкрикнула Диана. — Прямо над нами!

Я рискнул оглянуться. В багровой тьме в сотне метров за нами было видно, как с потолка обваливается огромная плита, поднимая облако пыли. Гигант не просто метался в ярости. Он методично уничтожал всё, что было связано с теми, кто его ранил. И наше убежище оказалось прямо на его пути.

Мы бежали что было сил, и наконец впереди показался знакомый силуэт поезда.

— Открывай! — крикнул Николас мне, указывая на дверь.

Я подскочил, и дверь, сканируя меня, тут же отъехала. Мы ввалились внутрь, едва не падая друг на друга. Дверь мгновенно закрылась, и… наступила тишина. Глухая, искусственная тишина бронированного салона, заглушающая даже отзвуки того апокалипсиса снаружи.

Мы стояли, тяжело дыша, покрытые пылью и потом. Не в силах больше что-либо делать, Николас снял с себя обруч и лёг на пол прямо так, смотря при этом в потолок. Секунду, другую. Потом грохот, от которого содрогнулся весь состав, сверхгигант ударил по земле прямо над нашим тоннелем. Лампочки аварийного освещения мигнули.

И тут из динамика раздался спокойный, невозмутимый голос TW-1:

— Ну что, впечатлились? Довольны зрелищем, не правда ли? Надеюсь, оно того стоило! Пока вы гуляли — проблема устранилась сама собой, видимо, их провода или сама установка отключились от нашего питания, так что поезд трогается. Пока наш гигантский друг не натворил чего-нибудь непоправимого!

Словно по волшебству, моторы поезда тихо вздохнули, и состав плавно тронулся с места, набирая скорость. Мы молча повалились в кресла. Я закрыл глаза, пытаясь выбросить из головы образ багрово-фиолетового титана с дымящейся, но уже заживающей раной.

— Ник, — тихо сказал я, не открывая глаз. — А если бы он всё-таки проломил потолок…

— Тогда, Амнезик, — так же тихо ответил Николас, — наше шоу стало бы последним. Для всех. И для зрителей, и для участников.

Больше никто не сказал ни слова. Поезд уносил нас прочь, а я сидел и думал о том, что в этом мире есть вещи, перед лицом которых даже моя «сила» и их автоматы — всего лишь жалкая щепка в урагане. И самое страшное, что эти «вещи» просыпаются и ходят совсем рядом.

Глава 23. Дом

Мы проснулись. Не из-за того, что хотели, а потому что раздался голос TW-1 из динамика:

— Доброе утро, мы прибываем на конечную для вас станцию!

Перед тем как окончательно лечь спать, мы все сходили в душ по очереди, где нам выдали бельё для ночлега, и мы все дружно распределились по койкам. Я вырубился буквально за секунду, стоило положитьголову на подушку! Как уже давно я не ощущал это великолепное ощущение, когда твоя голова лежит на чем-то мягком. Кайф! Ради таких маленьких моментов стоит жить!

Диана первая ушла делать утренние процедуры по умыванию и переодеванию. Забыл сказать, что наши вещи забрали постирать. Вот это я понимаю сервис. Так что сейчас пойдём во всём чистеньком! Интересно, что меня ждёт на базе КэЭм? Отношения внутри коллектива вроде бы сложились нормально и… Я даже не знаю, чего можно ожидать! Ладно, будущее покажет!

— А мы не слишком долго ехали? — спросил Николас в потолок.

— Мы останавливались на ночлег! — пояснил TW-1. — Главной задачей было как можно быстрее покинуть тоннель, после чего мы встали и все выспались! Теперь же мы подъезжаем к месту, которое расположено ближе всего к вашей корпорации! На этом наши пути разойдутся!

Николас нахмурился и спросил:

— Что, вот так вот просто?

— Я помогал не вам!

— А… ну да! — вспомнил Ник, посмотрев на меня. Но затем, немного подумав, он спросил: — А ты не думаешь о том, что он будет не за вас? Он…

— Мне всё равно, на чьей стороне он будет! — перебил TW-1. — Пускай хоть ЛСП возглавит — мне всё равно! Для меня главное то, насколько сильным он станет и… станет ли!

— Понятно! — кивнул Николас.

— Впереди ждёт ещё много чего интересного! — сделал заключение голос из динамика. — Так что это не последняя наша встреча, но пока что: я говорю вам до свидания!

После этого никаких голосов из динамика мы больше не слышали. С одной стороны, это радовало — ибо мы не должники чужой корпорации, с другой стороны, волновала неизвестность! Что будет дальше? Но лучше не забивать сейчас этим голову! Будь что будет!

Диана вышла из уборной, из вагона-локомотива, вся такая готовая к дальнейшим приключениям. Дальше приводить себя в состояние готовности к поиску подвигов ушёл Николас. Алёша тем временем подошёл ко мне и протянул какой-то бело-синий тюбик, сопроводив словами:

— Это тебе!

Сколько было смущения в его лице, вы бы видели! Он аж покраснел. Я так понимаю, это своеобразное: «Извини!»? За то, что тогда набросился на меня в тоннеле и нёс всякую чушь! Нет, я понимаю, что это Матильда виновата, но… Она лишь усилила его желания и… В общем, ладно! Извинение принято!

— Что это? — спросил я, взяв тюбик и начав крутить его. Сбоку была лишь одна надпись: «крем».

— Это крем-дезодорант! — пояснил Алёша. — Намажешь им те участки тела, которые потеют чаще и больше всего, и будешь свежим в течение недели. Вонять от тебя не будет!

— Так вот как вы в два-ка девяносто седьмом году гигиену поддерживаете в путешествиях! — удивился я. — И что, прям на неделю?

— Да! — кивнул Алёша. — На неделю точно хватает, потом просто подмазываешь место, от которого начинает чуть-чуть попахивать!

— Понятненько, спасибо! — сказал я и протянул руку для рукопожатия. Алёша сначала нахмурился, но жест принял, и мы пожали руки. Кажется, теперь всё в прошлом! Главное, чтобы они меня таким образом не задабривали, типа знаете, когда пытаешься усыпить бдительность жертвы! Вот я не хочу такого развития сценария!

В следующие полчаса мы по очереди посетили ванную комнату и умылись. Затем нас накормили хорошенько, и мы, собравшись и перепроверив всё несколько раз, вышли из поезда.

Вокруг было чистое поле и где-то сбоку метрах в пятистах тощая полоса деревьев, уходящая к горизонту.

Первое, что я почувствовал, — это запах. Не затхлость тоннелей, не гарь разрушенных городов, а просто… воздух. Чуть влажный, чистый воздух! С горьковатой ноткой полыни и… А откуда я знаю, как пахнет полынь? Интересно! Ладно, пусть будет лаванда! Или она не пахнет горько? Короче, чем-то пахло, но не приятным! Но всё равно после долгого пути в разрушенном городе, потом в тоннелях, затем в металлической коробке под названием «поезд» — это было почти божественное состояние.

Поезд позади нас беззвучно и мгновенно тронулся, унося себя дальше по пути следования. Куда он двигался? Мне неизвестно, но думаю, что к себе домой! Мы остались вчетвером посреди бескрайнего поля, под солнечным небом.

— И где ваша база? — спросил я, оглядываясь. Кроме тощей полоски леска на горизонте, не было видно ничего, что хоть отдалённо напоминало бы цивилизацию.

— А ты думал, нас довезут до калитки с неоновой вывеской «Добро пожаловать в Корпорацию Монстров»? — хмыкнул Николас. Он достал свой планшет и начал тыкать по экрану. Устройство издало короткий щелчок. — Всё, нас будут ждать, так что можем идти!

И мы выдвинулись. Вперёд через поле. Где-то через час, хоть бы я уже начал подуставать. И погода в целом поменялась. Солнышко тут жарит пободрее, я бы сказал! Надеюсь, организм быстро привыкнет!

Ещё через час мы оказались перед холмиком.

— Мы на месте! — гордо сказал Николас, прям воодушевившись от своей фразы.

Я снова посмотрел вперёд. Там по-прежнему было пусто и ничего кроме холмика.

— Перед нами трава, Ник, и немного грязи! — как-то даже грустно отреагировал я.

— Именно! — он усмехнулся и сделал несколько уверенных шагов вперёд, и, вскинув руки, начал жестикулировать ими, приговаривая: «Ахалай-Махалай, пусти нас, Колька, и не беси меня больше!»

Я посмотрел на него, очень сильно прищурившись, вздохнул, и он поманил рукой. Мы взобрались на холмик, откуда нашим глазам открылся пейзаж: склон, заросший чуть-чуть, но проходимый, чуть поодаль я потом заметил тропинку протоптанную, а затем и тропинку проезженную! Далее склон плавно переходил в пляж, где раскинулась великая и могучая река, а на ней — остров.

Только не просто остров, а целый остров-крепость. Он был полностью обгорожен бетонной стеной по краям. А из-за стен уже торчали крыши домов разных размеров. Но я даже отсюда вижу, что они не как из моего мира, а какие-то не такие. Будто бетон перемешали с деревом и местами укрепили железом. Также имелся небольшой причал, от которого отъезжал… точнее, отплывал катер. Видимо, за нами!

— Это что, — удивлённо заговорил я, — у вас целый остров?

— Полуостров! — поправил меня Николас, ибо понятно, что с этой стороны не видно! — Реку лучше не переплывал сам — в ней тоже живут мутанты!

Николас стал спускаться, а вместе с ним и другие, я же стоял, я любовался.

— Не зевай, новичок! — улыбчиво произнесла Диана. — Добро пожаловать домой!

Дом! Давно я не слышал этой фразы, даже в своей реальности!

Я последовал за ними, чувствуя лёгкий трепет. Через некоторое время мы уже были у берега на небольшом пирсе. Катер, который плыл за нами, находился уже примерно в нескольких десятках метров от нас.

Ещё через минут пять ожидания мы погрузились в катер! Капитан этого микро-судна тепло поприветствовал всех… кроме меня. Даже руку не подал и… и даже посмотрел как-то искоса. Ну и ладно! Ну очень-то я и хотел дружить с тобой!

Когда все уселись — он понёс нас прямиком к острову-крепости.

Плавно подплыв к причалу, мы увидели на нем очень довольное лицо улыбающегося человека. Он был с небольшим ирокезом. Небольшим совсем, где-то с палец высотой. Боковые зоны были негладко выбриты, ибо уже заросли. Лицо было тоже щетинистым, зубы жёлтые, нос крупный, но глаза добрые. Или немного хитрые? Не важно! Одет он был в майку и камуфлированные штаны.

— Ни-и-иколас! — добродушно протянул мужичок.

— Бага! — кивнул Ник.

А, так вот кто был по ту сторону его телефона! Понятно теперь, как ты выглядишь!

— Нехило вы погуляли!

— Наши ценные припасы были спасены? — поинтересовался Ник.

— А как же?! — усмехнулся Бага. — Половины уже нет! А-ха-ха…

— Знакомься, — выставил на меня руку Николас. — Это Амнезик!

— Значит, про него ты писал! — кивнул он, оценивая меня. — Ладно, пойдёмте уже, чтоли!

Мы начали идти по Корпорации Монстров. Издалека всё выглядело куда лучше, вблизи же — как-то тесновато и… да простят меня местные — стремновато! Доски все были серые, бетон весь с пулевыми отверстиями, листы железа ржавые! Улочки узкие! В общем, впечатление так себе, особенно после того поезда, который, наверное, стоил как весь этот город. Растительность, кстати, тут имелась: кустики, деревья, цветочки… Всё такое красивое и необычное!

Когда мы зашли за какой-то угол — воздух перед ним затрепетал, словно марево над асфальтом в зной. И прямо из ничего бесшумно начал подниматься прямоугольная стальная коробка, искусно замаскированная под дёрн и почву. Дверь открылась, и мы вошли внутрь.

«Ну наконец-то «киберпанк» начинается!» — подумал я.

Затем послышался ровный гул механизмов, дверь закрылась, и мы поехали вниз.

— Вот это да… — не удержался я. — Настоящий секретный бункер. Прямо как в фильмах про шпионов.

— Только вместо шпионов — монстры, — заметил Алёша.

Лифт привёл нас в просторный, ярко освещённый зал. Свинцово-серые стены, множество индикаторов и камер наблюдения. Голос из скрытого динамика был безличным и механическим:

— Идентификация пройдена. Отряд «НАД-3». Николас, Алекс, Диана. Гость: Амнезик CTW-1.6, он же Владлен. Сопровождайте гостя в карантинный отсек 7-Б для первичного осмотра и дебрифинга. Оружие сдать в терминал А3.

Николас кивнул и повёл нас по длинному коридору. Внутри база оказалась совсем не похожа на уютный поезд TW-1. Киберанком тоже не пахло! Всё было строго, функционально и по-военному чисто. Встреченные нами люди — а их было не так много — бросали на меня быстрые, оценивающие взгляды. Я видел мутантов с самыми разными чертами — от едва заметного синеватого оттенка кожи до явных каких-то полупластиковых, полуметаллических пластин на предплечьях. Но все они выглядели… собранными. Дисциплинированными. Никакого намёка на безумие, которое я подсознательно ожидал увидеть.

Меня проводили в небольшую, но чистую комнату с койкой, столом и душем.

— Это ненадолго, — успокоил меня Николас, останавливаясь у двери. — Стандартная процедура для всех, кто возвращается с задания. Медики придут, возьмут анализы, зададут пару вопросов. Веди себя спокойно, и через пару часов будешь с нами.

Дверь закрылась с тихим щелчком. Я остался один. Осмотрел своё временное пристанище. Всё было прикреплено к полу и стенам. Прочно. Надёжно. Как в камере.

Я лёг на койку и уставился в потолок. Тишина здесь была иной, нежели в поезде КРЭЧ. Она была наполнена ровным, размеренным гулом жизни огромного улья, спрятанного под землёй. И где-то там, за этими стенами, был TW-1, который «не думал, на чьей я стороне». Была Матильда, которая, я был уверен, ещё даст о себе знать. И был этот безумный мир, полный сверхгигантов, лазеров и тихой, неумолимой борьбы за выживание.

«Ну что ж, Владлен, — подумал я. — Приехал. Теперь посмотрим, что с тобой будут делать!»

Я закрыл глаза, прислушиваясь к гулу. Похоже, моё большое путешествие только начинается. И первая остановка — карантинный отсек 7-Б. Ну а я… Я снова начинаю засыпать!

Моё путешествие в страну снов было недолгим и прервалось резким, но негромким щелчком замка. Дверь в карантинный отсек плавно отъехала, и в проёме возникли двое — мужчина и женщина в строгих серых халатах с шевронами КМ. Медики. Выглядели они явно уставшими, а тут, похоже, что я ещё нарисовался.

— CTW-1.6, — произнесла женщина, сверяя данные на планшете. Её голос был ровным, без эмоций, как у робота-сиделки. — Владлен, для удобства. Встаньте, пожалуйста. Необходим первичный осмотр и забор проб.

Я с трудом оторвал голову от подушки, чувствуя себя выжатым лимоном. «Пару часов», сказал Ник. Чёрт, я проспал всего минут двадцать, не больше.

— Можно хоть кофе для начала? — пробормотал я, садясь на койке. — А то последние неско…

— Кофеин может исказить показания, — без тени сожаления перебил мужчина. Он уже раскладывал на столике какие-то инструменты, отдалённо напоминающие медицинские, но с кучей проводов и датчиков. — После процедур. Пожалуйста, снимите куртку и майку.

Вздохнув, я подчинился. Комната наполнилась ровным жужжанием сканеров. Они водили надо мной приборами, измеряли давление, забирали кровь из пальца (укол был до боли знакомым, хоть и в 2097 году), и даже попросили подуть в какую-то странную трубку, которая тут же проанализировала состав выдыхаемого воздуха.

— Интересно, — женщина посмотрела на экран своего планшета, и в её глазах мелькнул проблеск профессионального любопытства. — Уровень адаптационных ферментов зашкаливает. Тело продолжает активно подстраиваться под состав атмосферы. Для образца, проведшего большую часть «жизни» в инкубаторе, это… слишком быстро!

— Может, просто тело быстро учится? — предположил я, стараясь сохранить беззаботный тон.

Мужчина-медик лишь хмыкнул, прикладывая к моей груди холодный датчик. По телу пробежала лёгкая вибрация.

— Да тут целый набор типичного мутанта! — сказала женщина в очень удивлённом, или я бы даже сказал шоковом состоянии.

— Типично для… — начал было мужчина, но женщина его перебила:

— Он человек!

— Что? — не понял мужик. — В смысле?

— Ни один анализ, ни один прибор не показал, что он мутант!

— Мышечная плотность выше нормы, нейронная активность… — начал мужик вчитываться в экран планшета, — нестабильна. Всплески. Как перед штормом, — он посмотрел на меня поверх очков. — Вы ничего не чувствуете? Головных болей? Галлюцинаций?

«Только твоё унылое лицо, дружище», — подумал я, но вслух сказал:

— Всё в порядке. Немного устал. И голоден.

Они переглянулись. В их молчаливом диалоге я прочитал целый трактат о том, что я для них — ходячая аномалия, интересный случай, который нужно изучить, пока не взорвался.

— Мы закончили, — женщина сделала последнюю пометку на планшете. — Одевайтесь. Через пятнадцать минут за вами придут для проведения дебрифинга. Постарайтесь не заснуть.

С этими словами они вышли, оставив меня вновь в одиночестве. Я натянул майку и снова повалился на койку, глядя в потолок. «Нестабильна». «Всплески». Отличные слова. Прямо визитная карточка.

«Владлен — нестабильный парень со всплесками. Опасно подходить!»

Ровно через пятнадцать минут дверь снова открылась. На пороге стоял незнакомый мужчина в такой же серой униформе, но без медицинских нашивок. Его поза и взгляд кричали о том, что он явно из службы безопасности.

— Владлен? Пройдёмте.

Меня провели по лабиринту коридоров в небольшую, аскетично обставленную комнату с зеркалом во всю стену — классика жанра. За столом сидел ещё один тип, с лицом, не выражавшим ровным счётом ничего.

— Присаживайтесь, — кивнул он на стул напротив. — Я — специалист по анализу угроз. Мы должны обсудить несколько моментов, касающихся вашего… появления и последующих событий.

Начался долгий, утомительный опрос. Они выпытывали каждую мелочь: что я помнил до пробуждения, каждую деталь о TW-1, каждое слово Матильды, каждый мой «всплеск» способностей. Я отвечал настолько честно, насколько мог себе это позволить, иногда разбавляя ответы саркастичными комментариями, которые они игнорировали.

— И в момент конфронтации с существом, известным как «Матильда», вы утверждаете, что просто… «вытолкнули» её из своего сознания? — переспросил он, делая пометку.

— Ну, я не утверждаю, я констатирую, — пожал я плечами. — Сказал «свидание окончено» и мысленно указал на дверь. Она, видимо, поняла.

«Правда… — подумал я. — Я уже точно не помню, говорил ли я такую фразу, но прокручивая в голове этот момент — эта фраза есть!»

Специалист посмотрел на меня долгим, оценивающим взглядом.

— Понимаете, Владлен, ваша история и ваши способности… вызывают вопросы. Вы — типичный мутант! Но…

— Но-о? — подтолкнул я мягко.

— Но при всём при этом вы являетесь человеком, а это странно или… я бы даже сказал — невозможно!

— В каком плане? — спросил я прямо. — Я ведь здесь!

— Для большего понимания, — начал отвечать он, подбирая слова. — Наша задача — выживание. Всё, что угрожает этому — нейтрализуется. Рисковать мы не любим!

В горле запершило. Звучало это совсем не обнадеживающе. Хотя… может быть, меня отпустят на вольные хлеба? Надеюсь, это не так плохо, как кажется!

Внезапно дверь в комнату открылась, и на пороге появился Николас. Его лицо было серьёзным.

— Извините за вторжение, — он кивнул специалисту. — Но его ждут. Лично у Баги. Приказ.

Чиновник от безопасности на мгновение замер, затем медленно кивнул и отложил планшет.

— Хорошо, на сегодня достаточно.

Николас мотком головы показал мне следовать за ним. Когда мы вышли в коридор и отошли на приличное расстояние, я не выдержал:

— Спасибо, что выручил. Там парень уже, кажется, мысленно приговаривал меня к расстрелу за «нестабильность».

— Не за что, — отозвался Ник, ведя меня в другую часть комплекса. — Бага и правда хочет тебя видеть. И, скажу честно, от этого разговора зависит многое. Включая вопрос, останешься ли ты дышать тем же воздухом, что и мы, или пойдёшь гулять своей дорогой.

Он остановился перед неприметной дверью, ничем не отличавшейся от других. А для меня его последняя фраза была надеждой на то, что резать на органы меня не будут!

— Готовься, Амнезик. Тут любят чёткие ответы.

Он похлопал меня по плечу и отодвинул дверь. Внутри, за простым деревянным столом, сидел тот самый мужик с ирокезом — Бага. На его лице не было и следа добродушной улыбки, которую я видел на причале. Его взгляд был тяжёлым, пронизывающим, как рентген. Но вот комната… Комната была интересной! Это был некий ботанический сад всех цветов и палитр с различными растениями, которые я не видел даже на картинках. Стены — окна. Прям маленький райский уголок! Мне хотелось всё это рассмотреть, но ко мне обратились:

— Ну что, путник, — произнёс Бага низким, спокойным голосом. — Присаживайся. Поговорим начистоту. Нам нужно решить, кто ты для Корпорации. Друг… или ещё один кусок мяса в мясорубке этого мира.

Глава 24. Пробуждение. Часть 1

Я медленно опустился на стул, стараясь не смотреть на тропическую орхидею, качающуюся у меня над левым ухом. Контраст между этим райским уголком и словами Баги был оглушающим.

— Кусок мяса — это не очень аппетитно, — выдавил я, глядя ему в глаза. — Я бы предпочёл вариант с «другом». Я даже иногда приношу пользу!

— Полезность — понятие растяжимое, — он откинулся на спинку стула, и он заскрипел. — Ты сильный. Это факт. Николас не ошибается в таких вещах. Ты вышвырнул ментальную проекцию CML-19.7, с которой наши спецы даже связаться не могли, не то что побороть. Ты выжил в зоне активности сверхгиганта. Для «человека»… это более чем впечатляюще.

Он сделал паузу, давая словам повиснуть в воздухе, наполненном ароматом неизвестных цветов.

— Но наши медики, — продолжил он, — не нашли в тебе ни единого признака мутации. Ни генетических маркеров, ни биохимических аномалий. Ты… стерилен. Как докризисный человек. И это, парень, не просто странно. Это невозможно! Сразу уточню! Человек без мутаций — это не странно! Человек-мутант без мутаций — это странно! Вся атмосфера, вся вода, вся пища — всё пропитано тем, что делает из нас тех, кто мы есть! А ты… чистый лист. Мутация — понятие растяжимое! Все так или иначе пострадали от этой аномалии! Конечный итог… нет! Давай проще: ты знаком с системой вирусов, бактерий?

— Плюс-минус! — кивнул я головой.

— Так вот, смотри, когда идёт вспышка вируса — болеют почти все! Но только если я буду корчится от боли в кровати с температурой под сорок, диким кашлем, при котором выплёвываешь последние лёгкие, диким ознобом и чуть ли не буду подписывать завещание, но ты… ты даже, может, и не чихнёшь ни разу! Пока что понятно, да?

— В целом да!

— Мало людей, которых не затронули события две тысячи двадцать седьмого года! — он взял паузу.

А я, воспользовавшись ею, решил блеснуть умом:

— Есть чистые люди без вируса, есть носители, а есть переносчики!

— Именно! — кивнул собеседник головой. — Механизм мутации Единых персистентный, и…

— Это как? — перебил я, сузив глазки.

— Это когда вирус способен находится в организме очень долго в «спящем» состоянии, не вызывая симптомов, и активироваться он может лишь при некоторых обстоятельствах, а может и умрёт вместе с человеком, так и не раскрывшись! На тебя пшикали странной жидкостью, когда она зашипела и окрасилась в белый цвет?

— Да, было! — вспомнил я сразу свой первый вечер в этом мире.

— Такая вот реакция на людей, которые не стали мутантами, но не все из них являются нормальными! Бывают как раз таки те, которых ты назвал «переносчиками». И ты к ним как раз не относишься! Но абсолютно все такие люди, как ты, не должны и не имеют способностей!

— Может, у меня хороший иммунитет? — рискнул я пошутить, но шутка вышла не весёлой.

— Ты не понимаешь, к чему я клоню, но я подведу к этой мысли! — холодно парировал Бага. — Ты — ценнейший актив для КРЭЧ, либо угроза уровня того сверхгиганта — для нас.

Бага внимательно наблюдал за мной. Его взгляд, тяжёлый и аналитический, скользил по моему лицу, словно он пытался прочесть скрытый код, пробегающий в моих глазах. Но я всё равно пока что не понимал, к чему он клонит!

— У нас встаёт вопрос: что с тобой делать?

Он поднялся с места и подошёл к огромному, причудливой формы кактусу, проводя пальцем по его колючке.

— Корпорация Монстров держится на трёх китах: сила, порядок, выживание. Ты — воплощение первого и отрицание двух других. Ты — хаос, Владлен. Говорящий, мыслящий хаос. И хаос нельзя контролировать. Его можно только… направить. Или уничтожить.

Я замер, чувствуя, как по спине пробегает холодок. В его словах не было угрозы. Была констатация факта, жёсткая и беспристрастная, как отчёт о погоде.

— Уничтожить — это как-то безыдейно, — тихо сказал я. — Я вот только крем-дезодорант получил, собирался уже пользоваться.

Бага снова издал тот короткий, похожий на покашливание звук.

— Мне нравится твой настрой! — он повернулся ко мне, скрестив руки на груди. — Глупый, но живучий! КРЭЧ переводится как: «Корпорация по Разработке Эволюции Человека».

— И как у них успехи? — спросил я, улыбнувшись.

— Ты — их успех! — сказал он, смотря прямо в глаза. — Вдумайся в название ещё раз!

«Та-а-ак! — задумался я. — То есть моё тело — это успех разработки этой корпорации?! То бишь я не совсем лох-попаданец?!»

— Я удачный эксперимент! — улыбка с моего рта пропала, а взгляд упёрся куда-то сквозь стол.

— Именно! — кивнул Бага. — Именно поэтому ты для нас опасен! Ты — свидетельство того, что у них это получилось, понимаешь? Все их попытки сделать из человека суперчеловека проваливались, и их мутанты теряли рассудок! Они могут, как и мы, контролировать безумие, но не всегда успешно, в отличие от нас. Их это бесит, но… но, кажется, — он окинул меня взглядом с головы до ног. — Кажется, теперь у них получилось сделать это!

— Я — следующий виток эволюции! — пробубнил я, всё так же смотря сквозь стол. — Они убрали мутации, но оставили способности и…

— Дай перебью! Теперь ты для нас мутант, а мы уже нормальные!

После этих слов повисла небольшая пауза. Бага что-то выжидал, смотря на меня с любопытством, а я переваривал всё услышанное. Это он ещё про моё попаданчество не знает!

— Вот моё предложение, путник, — нарушил он тишину. — Тебе дают шанс. Не билет в новую жизнь, не гражданство. Шанс. Ты остаёшься здесь. Будешь жить, тренироваться, учиться контролировать свою «силу». Будешь ходить на задания с отрядом Николаса. Мы будем изучать тебя, а ты — изучать нас. Взаимовыгодное сотрудничество.

— А если я откажусь? — спросил я, уже зная ответ.

— Тогда ты свободен, — развёл руками Бага. — Вон та дверь ведёт на поверхность. Можешь идти куда глаза глядят. Но учти… без нашего укрытия, без знаний об этом мире… ты проживёшь дня три. Максимум. Съедят, заразят или просто сойдёшь с ума. Выбор за тобой. Шанс подцепить безумие есть даже у тебя, так что…

Он смотрел на меня, и в его глазах я не видел ни злобы, ни жалости. Только практичный расчёт. Это был не выбор между рабством и свободой. Это был выбор между смертью в одиночку и шансом выжить в стае. Хотя… про безумие я не знаю, насколько он честен, да и в принципе весь разговор сложен так, чтобы я пришёл в шок от откровенности всего диалога и понял, что попал в нужные руки. Для них я и вправду ценный образец. Что точно правда — это то, что я новый продукт эволюции. И я нужен им!

Я глубоко вздохнул, глядя на странный фиолетовый цветок у своих ног. Вспомнил лицо Дианы, её «добро пожаловать домой». Вспомнил Алёшу с его дезодорантом. Вспомнил, как Николас выстрелил в воздух, чтобы успокоить нас.

«Хаос можно только направить».

— Ладно, — выдохнул я, поднимая голову. — Я остаюсь, но с одним условием!

— Каким?

— Я… Я его ещё не придумал, но оно точно будет!

Бага смерил меня долгим взглядом, затем медленно вздохнул и кивнул.

— Ладно, договорились. Но пока что… — он ткнул пальцем в сторону двери. — Добро пожаловать в Корпорацию, новичок. Тебя ждёт Николас. У него для тебя есть кое-что поинтереснее карантина.

Я поднялся и направился к выходу, чувствуя пристальный взгляд, которым смотрит на меня Бага. Не дойдя совсем чуть-чуть, я обернулся.

— А оранжерея… Это чтобы пленники перед допросом расслаблялись?

Бага наконец улыбнулся по-настоящему. Широко, демонстрируя не самые белые зубы.

— Это чтобы я не забывал, зачем вообще всё это затеял, парень. Жизнь! Какую-никакую, но жизнь. А теперь иди. И не разбей ничего по дороге.

«Не разбей вазу! — вспомнил я момент из фильма. — Что ж, посмотрим, куда приведёт новая сюжетная линия!»

Дойдя наконец до двери, я остановился и замер. Немного подумав, я развернулся и сказал:

— Условие: я не хочу быть ценным зверьком в зоопарке. Я — человек!

— Да и мы себя монстрами не считаем! — улыбнулся Бага. — Корпорация Монстров — это скорее самоирония!

Я вышел из оранжереи, и дверь бесшумно закрылась за мной, отсекая запах цветов и оставив только стерильный аромат подземного комплекса. В коридоре, прислонившись к стене, меня ждал Николас.

— Ну что, выжил? — спросил он, отталкиваясь от стены. В его голосе сквозило лёгкое напряжение, которое тут же исчезло, когда я кивнул.

— Вроде… Не расстреляли, не выгнали и даже предложили… сотрудничество. На взаимовыгодных началах. То есть они меня изучают, а я не умираю с голоду и не становлюсь чьим-то обедом.

— Стандартный контракт для ценных сотрудников, — усмехнулся Николас. — Добро пожаловать в клуб! Пойдём, покажу, где будешь обитать и где кормят. Ты же голодный, да?

— Очень!

Он не ошибся. После всех этих потрясений мой желудок напоминал о себе глухим урчанием. Я последовал за Ником по лабиринту коридоров, которые теперь казались чуть менее однообразными. Я начал замечать детали: потёртые наклейки на стенах с номерами секторов, самодельные плакаты с техникой безопасности, сколы на краске от давних ударов. Это место жило. И в этой жизни была своя, суровая уютность.

Мы миновали несколько отсеков, откуда доносился звук сварки, запах машинного масла и голоса́, спорящие о «завале левой турбины». Затем Николас свернул в более тихий коридор с рядами одинаковых дверей.

— Это жилой сектор для оперативных групп, — пояснил он, останавливаясь у одной из них. Он приложил ладонь к сканеру, дверь щёлкнула и отъехала. — Твоя берлога. Пока что. Комната Дианы — через две двери направо. Алёша и я — этажом выше.

Я зашёл внутрь. Комната была крошечной, метров шесть, не больше. Койка, прикрученная к полу, небольшой шкаф, стол со стулом и даже крошечная раковина с зеркальцем над ней. Никаких окон, конечно. На койке аккуратно сложен комплект серой униформы КМ и простыни. Всё чисто, строго и предельно функционально.

— Роскошь, — констатировал я, бросая свою оранжевую куртку КРЭЧ на кровать. — Прям как в общежитии, только без соседа-музыканта.

— Музыкантов тут нет, — серьёзно ответил Николас, не поняв смысл фразы о том, что тут тихо. Надеюсь! — Размещайся. У тебя есть минут двадцать, чтобы прикинуть, куда тут поставить вазочку для цветов. Потом — в столовую. А после… начнём вводить тебя в курс дела. Настоящего.

— И вы всегда тут живёте? — спросил я у уже поворачивающегося к выходу Николаса.

— Эм… — пришёл он в замешательство, посмотрев на меня. — Так-то нет, если ты имеешь в виду под словом «тут» — под землёй. Мы в основном живём наверху. Но…

— Но-о? — растянул я.

— Но, в общем и целом, ты не вылезешь из бункера где-то около месяца!

— Что? — напрягся я, сдвинув брови домиком в злую сторону.

— Ровно, как и мы тоже! — успокоил он меня. — Скоро вся корпорация соберётся внизу, оставив поверхность без присмотра!

— Почему?

— Грядёт Пробуждение, и я рад, что мы успели вернуться до его начала. Нам очень сильно повезло, что тот парень с поездом подвёз нас и отпустил с миром! Если бы мы не успели…

— И… что было?

— Мы бы не успели прийти до Пробуждения, вот что!

— Что это за… Почему из тебя нужно всё клещами вытаскивать?!

— Потому что я не знаю, как ты на это отреагируешь!

— Я вроде бы нормально на всё реагирую, так что выкладывай!

— В общем, раз в году у всех больных монстров начинается сезон охоты, множество выходят из спячки. Особенно те сверхгиганты! Мы, монстры из корпорации, тоже отчасти подвержены этой фазе: у нас усугубляется безумие, и некоторые, особо слабые духом, могут поехать кукухой. Благо мы можем это контролировать! Так что скоро начинается сезон охоты! Находится в это время на поверхности — смерть! Нашу базу разрушат, затем сезон охоты закончится, и мы снова поднимемся наверх, чтобы восстановить её! Снова сколотим всё деревянными досками и будем жить в домиках до следующего сезона!

— Так вот почему база наполовину деревянная! А я уж думал, это стиль такой, типа сочетания бетона и дерева!

— Нет, просто каждый раз восстанавливая из бетона слишком дорого! Как-то так, в общем, обживайся, а мне отойти нужно!

Он вышел, оставив меня наедине с новым «домом» и новой информацией. Я сел на койку. Взял в руки униформу — плотная ткань, защитные вставки на плечах и коленях, нашивка с логотипом КМ на груди. «Самоирония», — сказал Бага. Но выглядело, конечно, в целом солидно.

Я переоделся. Форма сидела как влитая, будто её шили по моим меркам. Наверное, так оно и было — данные со сканеров в карантине, скорее всего, уже пошли в работу. В зеркале над раковиной на меня смотрел всё тот же Владлен, только теперь одетый как солдат одной из фракций этого безумного мира. Странное ощущение. Мне одновременно и грустно, и спокойно. Хотя я даже и не знаю, о чём грустить, но всё-таки это чувство меня не оставляет. Или я просто ещё не до конца доверяю им? Посмотрим! Ещё этот брачный сезон, или какой он там? А что, если бы я очутился в этом мире прям в самый разгар? Наверное, всё-таки мне повезло!

Раздался тихий стук в дверь, которая автоматически не открылась — видимо, у меня не было таких прав. А как Ник вышел? Почему-то я не обратил внимание! Её руками нужно толкать?

— Войдите?! — неуверенно сказал я.

Дверь отъехала, и на пороге появилась Диана. И да, она отодвинула её рукой! Девушка была в такой же серой униформе, но на ней это смотрелось прям… по-другому. Более… короче, просто красиво!

— Привет, — улыбнулась она. — Ник сказал, ты заселился. Ну как, нравится?

— Всё необходимое для счастья аскета, — широко развёл я руки, демонстрируя интерьер. — Готов к духовным подвигам и медитациям!

— Духовные подвиги потом, — рассмеялась она. — Сначала — подвиги гастрономические. Провожу тебя в столовую, а то заплутаешь. Тут новички частенько теряются, попадают в цех переработки органики… шучу, — добавила она, увидев моё выражение лица. — Почти.

Мы вышли в коридор и двинулись в сторону, откуда доносились аппетитные запахи и приглушённый гул голосов.

— Слушай, Диана, — осторожно начал я. — Бага сказал… что я для КРЭЧ — успешный эксперимент. Следующий виток эволюции. Вы… ты об этом как, в курсе?

Она замедлила шаг, её лицо стало серьёзным.

— Я об этом не думаю, для меня ты — Владлен. Тот, кто делился с нами тушёнкой в тоннеле. Тот, кто прикрыл нас от Матильды. А всё остальное… — она пожала плечами. — Это просто данные. Фон. Мне важнее, что ты делаешь, а не что о тебе пишут в отчётах КРЭЧ. Хотя, — её глаза хитро сверкнули, — «следующий виток эволюции» звучит гордо. Теперь у нас в отряде есть собственный эволюционированный. Неплохо.

Мы подошли к массивным двухстворчатым дверям. За ними открывался огромный зал столовой — длинные ряды столов, сотни людей и мутантов в одинаковой форме… Или людей-мутантов? Или только мутантов? Ладно, пусть будет: людей и мутантов! Так же был и гул разговоров, звон посуды и далее по списку! Воздух был густ от пара горячей еды и человеческого тепла. Но главное — это запах! Давно я не ощущал настоящий запах столовой! Ностальгия прям за душу взяла!

— Вот и он, центр социальной жизни Корпорации, — сказала Диана, жестом приглашая войти. — Держись ближе к нам, пока не запомнишь, где что. И не обращай внимания на странные взгляды. Новые лица тут всегда нарасхват. Все хотят узнать: друг ли это.

Я сделал глубокий вдох, вбирая этот странный коктейль запахов и звуков. Лабиринты, монстры, сверхгиганты и ментальные битвы — это всё было там, снаружи. А здесь, под землёй, кипела своя, сложная, но уже немного знакомая жизнь. И я, «следующий виток эволюции», «успешный эксперимент» и «говорящий хаос» и кто бы там ни был ещё — был теперь её частью. По крайней мере, на обед.

— Пойдём, — сказал я Диане, шагая вперёд, навстречу новому этапу своей жизни в мире 2097 года. — А то мой эволюционированный желудок требует топлива!

Глава 25. Пробуждение. Часть 2

За длинными металлическими столами сидели, ели, спорили и смеялись десятки, если не сотни людей. Или мутантов. Или людей-мутантов. Черты были разными — у кого-то едва заметная либо синяя, либо фиолетовая кожа, у кого-то блестящие, с сиреневым оттенком, глаза. Но все были в одинаковой серой форме, и все выглядели… нормально. Если не всматриваться.

— Не пялься, — тихо сказала Диана, беря меня под локоть и направляя к раздаче. — Это считается невежливо.

Она была права. Пока мы шли к очереди за едой, на нас оборачивались. Взгляды были разные: любопытные, оценивающие, настороженные, пара совсем откровенно враждебных. Один здоровяк с буграми мышц, похожими на каменные глыбы, даже прищурился и что-то недоброе проворчал своему соседу. Я сделал вид, что не заметил, и принялся изучать меню, написанное мелом на грифельной доске. Тоже мне нанотехнологии!

«Суп гороховый. Каша гречневая с тушёнкой. Компот сухофруктовый. Хлеб».

Просто, сытно и без изысков. На дворе шёл 2097 год. После пиров в поезде TW-1 это выглядело аскетично, но пахло хотя бы по-домашнему. По-настоящему.

Мы взяли подносы и, под чутким руководством Дианы, направились к столу, где уже сидели Николас и Алёша. Рядом с ними было свободное место — видимо, придержали.

— О, а вот и наш эволюционированный экземпляр! — объявил Алёша, откладывая ложку. — Как ощущения?

— Пока держусь, — кивнул я, ставя поднос. Но… что-то он какой-то не такой, этот Алёша: глаза радостные, улыбка до ушей, лицо радостное… Что это за смена гнева на милость? — Благодаря крему чувствую себя свежо и бодро!

Я сел и принялся за еду. Суп был горячим и густым, каша — дымной и солёной. Простая еда после всех потрясений показалась лучшим деликатесом. Я ел, стараясь не обращать внимания на продолжающие скользить по мне взгляды.

— Игнорируй, — негромко сказал Николас, разламывая хлеб. — Через пару дней привыкнут. У всех свои тараканы, им просто интересно, каких ты к нам принёс.

— Особенно после отчёта медиков, — мрачно добавил Алёша. — Слух о «чистом», да ещё и с такими способностями, разнёсся быстрее пожара. Для многих ты — ходячее противоречие. Вызов всей их… нашей природе.

— Спасибо, что подбодрил! — буркнул я. — А то я уже начал расслабляться.

— Расслабляться тут нельзя, — серьёзно сказала Диана. — Особенно сейчас. Скоро Пробуждение. Нервы у всех на пределе. Даже у самых стойких.

Я вспомнил слова Николаса о сезоне охоты, о безумии, которое обостряется.

— И что, все вот эти… — я кивнул на зал, — все они рискуют «поехать»?

— Рискуют все, — подтвердил Ник. — Но мы подготовлены. У нас есть процедуры, препараты, изоляторы. И дисциплина. Она держит. А ещё — дело. Когда знаешь, что ты нужен, что от тебя зависит жизнь других, легче держать свою сущность в узде.

— Но это от человека ещё зависит! — добавил Алёша, и Ник кивнул.

В словах Николаса чувствовалась непоколебимая уверенность, почти вера. Главное, чтобы не фанатизм! В этом, наверное, и заключалась философия КМ — не отрицать свою мутацию, не бояться её, а приручить, сделать инструментом для выживания себя и своих, и… Есть в этом что-то!

— После еды, — сказал Николас, доедая, — у нас с тобой, Амнезик, первое занятие. Не боевое. Теоретическое.

— О, любимое, — я скривился. — Лекции о вреде Праха и пользе физкультуры?

— Хуже, — ухмыльнулся Алёша. — Тебе будут втирать основы нашей благородной миссии. И карты покажут. Много карт.

Через полчаса я оказался в небольшом учебном классе, больше похожем на бомбоубежище: голые стены, проектор, несколько рядов кресел. Кроме нас с Николасом, там было ещё несколько новичков — молодые, напряжённые лица. Они смотрели на меня с немым вопросом и, видимо, оценивали.

Николас встал у проектора, и на стене загорелась карта. Не схема метро или тоннелей, а настоящая карта… мира. Вернее, того, что от него осталось.

— Вы никогда не видели, как выглядит земля, поэтому сейчас для вас всё будет в новинку! — начал он без предисловий. — Это — реальность 2097 года. То, что мы знаем о нашем мире!

Карта была испещрена пометками, зонами разных цветов. Огромные пространства были закрашены мрачным багровым цветом с надписью «Зоны Молчания» — территории, полностью захваченные Едиными. Жёлтым были обозначены «Выжженные земли» — области, отравленные Прахом и радиацией, непригодные для жизни. Кое-где виднелись зелёные островки, на которых были жёлтые полоски — «Условно стабильные зоны». Их было очень мало.

— Мы здесь, — ткнул указкой Николас в точку в центре одной из зелёно-жёлтых зон. Наш полуостров-крепость выглядел крошечной песчинкой. — Корпорация Монстров. Один из последних оплотов порядка. Наши соседи…

Он переключил слайд. Появилась схема с логотипами.

— КРЭЧ. Их основная сила — здесь, к северо-востоку. Они не стремятся занимать большие территории. Их базы — это глубокие бункера, научные комплексы. Их оружие — технологии и… — он бросил взгляд на меня, — генная инженерия.

— А где их главная база? — спросил один из тех, кто не я.

— Никто не знает! — спокойно ответил Ник. — Люди Смертоносного Повара. Их точное расположение тоже неизвестно. Есть теория, что они кочевники и действуют малыми мобильными группами, как партизаны. Ненавидят и нас, и КРЭЧ. Опасны фанатизмом и готовностью на всё. И, наконец, самое главное… — Николас сделал паузу, переключая на последний слайд. На нём были силуэты — от человеческого до гигантского. — Угрозы. Классификация. От рядовых Единых до Сверхгигантов. Их повадки, слабые места, уровень опасности. Это вам нужно будет выучить как «Отче наш».

«Тут помнят эту молитву?!» — удивился я.

Он стал рассказывать, а я смотрел на карту, на эти жалкие островки зелени в море багрового и жёлтого. Этот мир был не просто мрачным. Он был умирающим. И наша Корпорация, наш бункер, наши споры и интриги — всё это была отчаянная попытка горстки людей и мутантов выцарапать для себя ещё один день, ещё один год жизни на обломках. И… наша Корпорация… И когда «она» стала «нашей»?! Ещё ни одного дня не прожил, а уже считаю себя частью их. С этим надо быть аккуратнее!

«Генная инженерия… Следующий виток эволюции», — ехидно подумал я, глядя на свою ладонь. Какой уж тут виток. Скорее, последний судорожный вздох перед концом. Или… Или начало чего-то нового? Как посмотреть.

Лекция продолжалась, но я уже плохо слушал. Я смотрел на карту, чувствуя, как тяжесть этого мира, его безнадёжность и его жестокое упрямство вновь наваливаются на меня. Но теперь в этой тягости была и странная ясность. Я был здесь. Это был мой мир теперь. И если уж эволюционировать, то только в ту сторону, которая позволит выжить. Но пока что не одному. С ними.

Следующие дни слились в череду уроков, тренировок и попыток не выглядеть полным идиотом. Лекции Николаса сменились практическими занятиями по выживанию: как фильтровать воду, чтобы не сойти с ума от Праха; как отличать съедобные мутировавшие коренья от тех, что превратят твои кишки в гремучую смесь; как читать следы не только Единых, но и более мелкой, но оттого не менее опасной фауны.

Меня, как и других новичков, прикрепили к «шефам». Моим стал, как ни странно, Алёша. Видимо, Николас решил, что это лучший способ окончательно свести наши счёты. И знаете что? Это сработало.

Алёша оказался хорошим инструктором. Жёстким, без сантиментов, но справедливым. Он не вспоминал нашу стычку в тоннеле, а я не вспоминал его подозрительность. Была работа. Нужно было научить «эволюционированный экземпляр» не подрываться на растяжках ЛСП и не лезть в логово бледных тварей без подготовки.

— Хватит думать задницей! — орал он на меня на стрельбище, где я в очередной раз промахнулся по мишени, отвлекаясь на «шёпот», который здесь, под землёй, был еле слышен, но всё же фонил на краю восприятия. — Твой мозг — твоё главное оружие! А эта хрень в голове — помеха, которую нужно заглушить волей! Сконцентрируйся на цели, а не на фоновом шуме!

Я стискивал зубы, перезаряжал пистолет (выданный мне на постоянной основе старый, но надёжный «Гном» местного производства) и старался. Получалось всё хуже, чем хотелось бы. Моя ментальная чувствительность то ослабевала, то вдруг прорывалась волной, сбивая прицел и заставляя соседних стрелков нервно оглядываться.

Но были и успехи. Постепенно я начал узнавать лица. Тот здоровяк с каменными мышцами, что косился на меня в первый день, оказался просто угрюмым бурильщиком по имени Гора, который недолюбливал всех, кто был тоньше бетонной плиты. Девушка с сиреневыми, блестящими глазами — Лика, лучший картограф базы, она могла по памяти нарисовать схему любого известного тоннеля в радиусе пятисот километров. С ней мы пересекались на занятиях по топографии, и она, к моему удивлению, первая заговорила со мной не как с диковинкой, а как с нормальным человеком, который тупо не знает, как читать условные знаки.

Жизнь в подземелье обрела ритм. Подъём в 06:00. Зарядка в общем зале, где сотни тел вуниформе синхронно выполняли команды дежурного. Завтрак. Занятия или работа на общих задачах — кто-то чинил вентиляцию, кто-то сортировал припасы, доставленные с поверхности перед самым уходом вниз. Меня часто ставили на склад медикаментов — требовалась аккуратность и хорошая память, а с этим у меня, бывшего охранника, привыкшего запоминать лица, было неплохо.

Обед. Ещё занятия. Иногда — сеансы с психотехником, сухой тётенькой, которая пыталась помочь мне «структурировать ментальное пространство» и найти тот самый «якорь». Получалось так себе. Моим якорем пока что были простые вещи: вкус утренней каши, звук голоса Николаса, отдающего команды, ощущение прохладного металла своего «Гнома» в кобуре.

Ужин. А после — личное время. Его было немного, но я ценил каждую минуту. Чаще всего мы собирались вчетвером в небольшой общей комнате отдыха нашего сектора. Играли в карты на щелбаны или на «долги» (Алёша отчаянно хитрил, Диана ловила его на этом, а Николас мудро наблюдал). Иногда Диана приносила свой планшет и показывала архивные записи докризисного мира — странные, красочные, почти нереальные образы другой жизни. Все обычно смотрели на них молча.

Как-то раз, после особенно изматывающего дня на уроке по рукопашному бою (где я в очередной раз проиграл Алёше, хоть и продержался на десять секунд дольше), Николас задержал меня.

— Завтра, — сказал он, вытирая лицо полотенцем. — С утра. Ты идёшь со мной. Не на учёбу.

— Куда? — насторожился я.

— На периметр. Нижний ярус обороны. Увидишь, как мы готовимся к Пробуждению. Пора.

Нижний ярус обороны оказался не просто ещё одним коридором. Это был целый укрепрайон, встроенный в скальное основание острова. Толщина стен здесь исчислялась метрами, а воздух был густ от запаха машинного масла, оружейной смазки и напряжения.

Повсюду кипела работа. Мутанты с усиленными конечностями втаскивали на позиции тяжёлые станковые пулемёты. Инженеры проверяли системы герметизации массивных шлюзовых дверей. На стенах уже висели схемы секторов обстрела, прописанные мелом.

— Они что, сюда прорваться могут? — спросил я, глядя на эти приготовления. В голове не укладывалось, что что-то может пробить такую толщу.

— Не «они», — поправил Николас, ведя меня вдоль ряда огневых точек. — Оно. Пробуждение — это не просто всплеск активности. Это… приливная волна безумия. Она катится по земле. Единые чувствуют её острее всех и становятся в десятки раз агрессивнее, организованнее. Они могут копать. Могут долбить. А ещё… просыпается то, что спало. И иногда просыпается не там, где ожидаешь.

Он указал на огромную, покрытую ржавчиной решётку в полу, за которой угадывался тёмный колодец.

— Под нами — старые дренажные системы, пещеры. Мы их минируем, заваливаем, но гарантий нет. Поэтому дежурство на нижнем ярусе — самое тяжёлое. И самое опасное. Здесь часто сдают нервы.

В его голосе не было страха. Была ответственность. Я вдруг осознал, что для него, для всех них, этот бункер — не убежище трусов, а крепость, которую они обязаны удержать. Ценой чего угодно.

— А что будет с теми, кто… не удержит контроль? — тихо спросил я.

Николас посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло что-то тяжёлое.

— Изоляторы. Глубинные камеры с ментальными глушителями. Если не поможет… — он не договорил, только сжал челюсть. Понятно было и так.

С того дня подготовка к Пробуждению стала главной темой. Напряжение нарастало с каждым днём, как давление перед грозой. В воздухе витало ожидание. Люди становились немного резче, разговоры — тише. Даже Бага появлялся в общих зонах чаще, его шутки стали более едкими, а глаза — более внимательными.

Меня, как и других новичков, внесли в график дежурств. Моим постом стал наблюдательный пункт у одного из внутренних сенсорных экранов, отслеживающий показания датчиков вибрации и звука в верхних уровнях. Сидеть перед мониторами, на которых мелькали зелёные линии сейсмографов и схематические планы уровней, было психологически не легче, чем стоять с оружием у амбразуры.

Именно на этом посту, за неделю до расчётной даты Пробуждения, я впервые по-настоящему ощутил его приближение.

Это было ночью. Вернее, в то время, что по графику считалось ночью. Я пил холодный, горький чай из походной кружки, пытаясь не заснуть, когда краем глаза заметил аномалию. Одна из линий на экране, отвечающая за датчики в северо-восточном крыле верхнего уровня, дёрнулась. Не сильно. Словно кто-то сделал тяжёлый шаг прямо над датчиком.

Но наверху никого не должно было быть. Все были внизу.

Я прильнул к экрану, увеличив изображение. Линия замерла, затем дёрнулась снова. Ритмично. Раз. Пауза. Два. Пауза. Как шаги.

Сердце ушло в пятки. Я схватил переговорное устройство.

— Наблюдательный пункт семь-бета, — стараясь, чтобы голос не дрожал. — Вижу движение на верхнем уровне, сектор Норд-Эхо-четыре. Несанкционированное. Одиночный источник. Характер — шаги.

Ответ пришёл через несколько секунд, но каких!

— Пункт семь-бета, подтверждаем. Не ваша ошибка. Дежурной группе «Буран» — на проверку. Наблюдателю — продолжать мониторинг.

Оказалось, это был один из инженеров-добровольцев, который решил в последний момент проверить герметизацию внешних клапанов. Его отчитали по всей форме, но инцидент стал тревожным звоночком для всех. Граница между безопасным «здесь» и безумным «там» стала ощущаться физически.

А потом оно началось.

Сначала это было едва заметно. Лёгкая дрожь в кончиках пальцев, когда прикасаешься к металлической столешнице. Потом — едва уловимый низкочастотный гул, больше ощущаемый телом, чем ушами. Он шёл отовсюду — от стен, от пола, из самой земли. Как сильное раздражение, только ты не осознаёшь, что именно тебя раздражает.

«Шёпот» в моей голове, обычно приглушённый до фонового шипения, начал набирать силу. Он не стал громче. Он стал… гуще. Насыщеннее. В нём проступили новые оттенки — невнятные образы, вспышки чужой ярости, щемящее чувство всепоглощающего голода, который был не физическим, а метафизическим. Голод по жизни, по теплу, по свету. Это было страшно.

По базе объявили первый, предварительный уровень тревоги. Все небоевые персоналы были распущены по жилым отсекам. В коридорах стало пустынно, только патрули проходили чёткими, быстрыми шагами. Гул нарастал.

Через сутки дрожь в полу стала постоянной. Время от времени с потолка сыпалась пыль. Датчики на верхних уровнях начали сходить с ума, фиксируя движение, давление, звуковые аномалии. Что-то большое и не одно ходило по нашему острову там, наверху. Иногда раздавались глухие удары — будто гигантские кулаки били в броню шлюзов.

На третий день Пробуждения я впервые увидел, что значит «поехать». Это случилось в столовой, во время краткой общей смены для приёма пищи. Один из мутантов, сидевший за соседним столом, внезапно замолчал и уставился в стену. Его глаза, обычно ясные, помутнели, затянулись молочной плёнкой. Он начал тихо бормотать, а потом резко вскочил, опрокинув скамейку, и с рычанием бросился к двери, ведущей в технические тоннели. Его скрутили за считанные секунды — патруль был начеку. Унесли в сторону медблока, в изоляторы. В столовой после этого несколько минут царила гробовая тишина, нарушаемая только нарастающим гулом извне.

После этого случая Бага собрал всех новичков, включая меня.

— Это — норма! — сказал он без предисловий, его лицо было усталым, но собранным. — Безумие — наш общий враг. Оно атакует слабые места. Одних — сильнее, других — слабее. Ваша задача сейчас — держаться. Держаться за распорядок, за дело, за соседа. Не замыкайтесь в себе. Если чувствуете, что теряете опору — говорите. Любому. Это не слабость. Это техника безопасности!

Я вернулся в свою каморку и долго сидел на койке, прислушиваясь. К гулу. К «шёпоту». К собственному сердцу. Я боялся. Боялся, что и во мне что-то «поедет». Что я увижу то, что заставит меня сломаться. Но, к своему удивлению, кроме страха и дикого напряжения, я ничего не чувствовал. Ни ярости, ни чужих голосов, зовущих присоединиться. Было только это давящее, всепроникающее присутствие. Как будто я был маленьким камешком на дне океана, по которому катится волна. Давило, но не смывало.

«Якорь», — подумал я. Может, он у меня уже есть? Не память о прошлой жизни, не образ Анны (её лицо начинало тускнеть, и это пугало больше всего), а вот это вот: обязанность, дежурство, нужность, принадлежность к этим людям, которые хоть и смотрят косо, но прикрыли бы мой пост, если бы мне стало плохо.

Так и прошёл месяц. Месяц подземного ада, где главным врагом была не внешняя угроза, а внутренняя сущность. Мы несли дежурства, спали урывками, ели под аккомпанемент гула и вздрагивали от каждого резкого звука. Жизнь сжалась до размеров бункера, до циклов тревог и затиший, до проверки датчиков и смены патрулей.

Я видел, как люди менялись. Кто-то замыкался, кто-то, наоборот, становился болтливым до истерики. Но система работала. Патрули, медики, психотехники. Выдергивали тех, кто начинал сползать в пропасть. Были и потери. Один из мутантов в дежурной группе на нижнем ярусе, не выдержав давления, открыл огонь по своим, прежде чем его удалось нейтрализовать. Об этом сообщили сухо, без подробностей, но тяжёлое молчание после объявления висело в воздухе несколько дней.

А потом, ровно через тридцать один день после начала, гул начал стихать.

Сначала это было почти незаметно. Просто однажды утром я проснулся и понял, что могу слышать не только биение собственного сердца, но и тиканье часов в коридоре. Давление в висках ослабло. «Шёпот» отступил, снова превратившись в отдалённый, раздражающий, но привычный фон.

Через сутки дрожь в полу прекратилась совсем. Датчики наверху затихли. Мир снаружи, казалось, замер в измождённой тишине.

На пятый день затишья Бага объявил по общему каналу:

— Пробуждение завершается. Угроза миновала. Подготовка к выходу на поверхность начинается завтра. Первыми пойдут разведгруппы. Остальные — ждут!

В столовой в тот вечер было непривычно шумно. Люди смеялись, разговаривали на повышенных тонах, сбрасывая накопившееся напряжение. Даже еда в этот день показалась вкуснее.

Наш отряд собрался в комнате отдыха. Николас разливал по кружкам что-то тёмное и пахучее из личной заначки — напиток, отдалённо напоминающий самогон с запахом хвои и мёда.

— Выжили, — сказал он просто, поднимая кружку. — Все. Молодцы.

Мы выпили. Горилка обожгла горло, но по телу разлилось долгожданное тепло, не имеющее ничего общего с системой отопления.

— И что теперь? — спросил я, откашлявшись. — Восстанавливать базу наверху?

— Теперь, Амнезик, — Николас хитро прищурился, — теперь начинается самое интересное. Потому что мир после Пробуждения — это чистый лист. Старые угрозы могли уйти. Или, наоборот, прийти новые. Нужно всё проверять. И нам с тобой, — он кивнул на меня и на Алёшу, — предстоит быть в первой разведгруппе. Готовься. Завтра мы выходим наверх. Посмотреть, что осталось от нашего дома. И что нового поселилось по соседству.

Я посмотрел на свои руки, сжатые вокруг кружки. Месяц под землёй. Месяц страха, давления, попыток не сломаться. Я не сломался. Я стал частью этого механизма. Пусть винтиком, но нужным.

«Выход на поверхность», — подумал я без прежнего ужаса, а со странным, острым предвкушением. Страх никуда не делся. Но теперь к нему добавились знания о мире вокруг и новые навыки.

— Ладно, — сказал я, ставя кружку на стол. — Пора и честь знать. Пора посмотреть, что там, наверху, натворил этот ваш «сезон охоты». Надеюсь, наш домик ещё стоит. А то я только привык!

Глава 26. Изменения

Подготовка к выходу заняла весь следующий день. Это была не просто упаковка рюкзаков — это был ритуал. Проверка каждого патрона, каждого шва на униформе, каждого контакта в оборудовании. Воздух в оружейке, куда нас привели, был густ от запаха оружейного масла и напряжённой сосредоточенности.

Нам выдали усиленные дозиметры, датчики Праха нового образца (маленькие коробочки, которые должны были пищать при опасной концентрации спор) и… по ментальному обручу. Оказывается, за месяц, что мы провели, они сделали свои прототипы, не такие же сильные, но, сказали, что идут в верном направлении, добавив, что, мол, работали над ними много лет!

Я надел свой, ощутив знакомое, почти успокаивающее давление на виски, оно даже гасило и без того ослабевший «шёпот», что для меня сейчас не очень кстати, ибо лучше слышать шёпот, чем его не слышать!

— Правила выхода просты до безобразия, — бубнил Алёша, вдевая последнюю обойму в разгрузку. Он был собран и серьёзен, ни намёка на ту браваду, что была у него в поезде. — Не отрываться. Не лезть в дыры, особенно свежие. Не трогать ничего, что цветёт, шевелится или мерцает неестественным светом. Всё, что кажется подозрительным, является подозрительным. Первый признак измены собственным глазам — доложить Николасу. Второй признак — получить по шее от меня.

— А третий? — поинтересовался я, проверяя затвор своего «Гнома».

— Третий не понадобится, если со вторым всё пройдёт успешно.

Николас тем временем изучал свежие данные с внешних камер, которые удалось запустить через аварийные линии. Изображение было зернистым, чёрно-белым, но это было лучше, чем ничего. Но тут я задумался, почему в таком будущем чёрно-белые камеры? Или это всё… Хотя навряд ли где-то стоит завод по производству камер видеонаблюдения. А если и стоит, то у КРЭЧ. В общем, ладно, не о том думаю!

— Видимость ограничена, — констатировал он. — Всё в дымке. Не то Прах, не то испарения после дождей. Конструкции… целы. В основном. Одно здание мастерских сложилось, похоже, на него что-то упало! — он увеличил изображение, водил камерой. — Никого не видно. Ни наших, ни чужих. Тишина.

— Самая страшная, — пробормотала Диана, настраивая своего «Стрижа». Дрон выглядел будто слегка модифицированным — теперь на нём были какие-то дополнительные сенсоры.

Ранним утром следующего дня наша группа — Николас, я, Алёша и Диана — стояла перед массивным шлюзом нижнего яруса в полной экипировке. С нами был ещё один мутант по имени Громилло (все так и звали) — двухметровый гигант с кожей, напоминающей потрескавшийся гранит, и молчаливым, невозмутимым взглядом. Его задачей было тащить самое тяжёлое снаряжение и быть живым тараном в случае необходимости.

Бага появился ненадолго и кивнул нам:

— Удачи. Глаза в кучу. Если что — отход через шлюз «Дельта», он ближе к реке. Канал связи будет открыт, но не надейтесь. Эфир после Пробуждения обычно… Впрочем, вы и так всё знаете!

Он отступил. Инженер у пульта посмотрел на Николаса. Тот глубоко вздохнул и поднял большой палец вверх.

Раздался скрежет механизмов, не слышный месяц. Массивная стальная дверь толщиной в два моих тела начала медленно, со стонами, отъезжать в сторону. За ней была ещё одна, а за ней — наклонный туннель, ведущий наверх. Пахнуло сыростью, землёй и… чем-то ещё!

Мы вошли в шлюз. Вторая дверь закрылась за нами, отсекая последние звуки базы. На несколько секунд нас поглотила абсолютная тишина, нарушаемая только нашим дыханием. Потом заскрежетала третья, последняя дверь — уже не стальная, а бронированная решётка, засыпанная снаружи для маскировки грунтом и дёрном.

Когда она отъехала, нас ударил в лицо настоящий воздух.

Он был холодным, влажным и невероятно живым. После стерильной фильтрации бункера этот ветерок, несущий запахи мокрой земли, распадавшейся листвы, грибной сырости и чего-то цветущего, но неузнаваемого, ударил в голову, как наркотик. Я сделал непроизвольный глубокий вдох, и у меня закружилась голова.

— Осторожно, — предупредил Николас, первый ступая на сырую землю откоса. — Воздух чист, но лучше наденем маски с фильтрами!

Мы подчинились и выбрались из укрытия. Яркий, почти слепящий после подземных ламп дневной свет заставил зажмуриться. Я поднял руку, прикрывая глаза, и постепенно мир проступил из белого пятна.

Мы стояли на склоне нашего холма. База… база была. Но она была уже другой.

То, что мы называли «домиками», теперь больше напоминало причудливый симбиоз руин и живой природы. Деревянные стены, и правда, во многих местах были разворочены, будто по ним прошлись когтями размером с бревно. Кое-где зияли дыры, заваленные обломками. Но самое удивительное было не это.

За месяц Пробуждения растительность, всегда буйная в этих краях, словно взбесилась. Лианы с толстыми, мясистыми стеблями толщиной в руку оплели поломанные стены, вползли в окна, свисали с крыш, образуя зелёные завесы. Знакомые кусты вымахали до размеров небольших деревьев, а деревья, в свою очередь, будто потянулись к небу, их кора покрылась новыми, яркими и странными узорами — синеватыми разводами и фиолетовыми прожилками. В воздухе висела лёгкая, серебристая дымка — не Прах, нет, это было похоже на мириады мельчайших летающих семян, порхающих в лучах солнца.

— Никаких движущихся целей, — доложила Диана, не отрываясь от планшета с показаниями дрона, который с тихим жужжанием поднялся над нами. — Тепловые сигнатуры… слабые, мелкие. Грызуны, птицы, возможно, рептилии. Ничего крупнее кошки.

— Двигаемся согласно плана! — приказал Николас. Его голос прозвучал громко в тишине. — Проверяем периметр, затем основные постройки. Громилло, ты с нами. Диана, веди «Стрижа» впереди по маршруту.

Мы двинулись вниз по склону, к первому ряду строений. Под ногами хрустели не ветки, а какие-то странные, хрупкие наросты, вылезшие из земли за это время.

Первым делом подошли к столовой поверхностного лагеря — большому бревенчатому зданию под покатой крышей. Дверь висела на одной петле. Внутри царил хаос: перевёрнутые столы и другая мебель, выдранные лампы, на полу — засохшая грязь и следы… не то лап, не то корней, вползших сквозь щели в полу. Но самое жуткое было на стенах. Они были покрыты странным, бархатистым мхом нежно-бирюзового цвета, который пульсировал едва уловимым светом, словно дышал.

— Не трогать, — резко сказал Николас, когда я потянулся было потрогать странное свечение. — Новый вид. Неизвестный. Отметить для биологов.

Мы отметили и пошли дальше. Картина повторялась: разрушения, но не тотальные. Следы чьего-то присутствия — огромные, вдавленные в мягкую землю следы, похожие на медвежьи, но с тремя длинными когтями; ободранная кора на деревьях на высоте четырёх метров; странные, липкие на ощупь (мы проверяли палкой) пятна на камнях, отливающие радужной плёнкой.

И тишина. Да, щебетали какие-то невидимые птицы, стрекотали насекомые, но той давящей, ожидаемой угрозы не было. Было ощущение, что гигантские звери, бушевавшие здесь месяц, ушли, оставив после себя перепаханное, изменившееся пространство. И теперь это пространство потихоньку начинало новую жизнь.

— Кажется, основное стадо Единых ушло на север вслед за волной Пробуждения, — предположила Диана, изучая данные. — Остались, возможно, одиночки, отсталые или… новые.

— Новые? — насторожился я.

— Мутация не останавливается, Амнезик, — пояснил Николас. — Особенно после такого всплеска. Что-то могло… проявиться.

Мы обходили склад горючего, когда «Стриж» Дианы прислал тревожный сигнал. На экране, с краю сканируемой зоны, зафиксировалось движение. Небольшое, теплоконечное, но… не похожее на обычное животное. Оно быстро перемещалось среди развалин кузницы.

— Проверяем, — тихо скомандовал Николас. — Без шума.

Мы зашли с двух сторон, прижимаясь к стенам, заросшим лианами. Алёша и Громилло — с одной стороны, мы с Николасом и Дианой — с другой. То, что мы увидели, заставило нас замереть.

Среди груды обломков и расплавленного (от чего?!) металла копошилось существо. Размером с крупную собаку, но на семейство псов оно было не похоже. Его тело было покрыто не шерстью, а чем-то вроде черепицы из тёмно-зелёных, влажных на вид пластин. Шея длинная, гибкая, голова — удлинённая, с парами маленьких, чёрных, как бусины, глаз. Оно что-то энергично выкапывало из-под плиты, работая передними лапами, заканчивающимися не когтями, а чем-то вроде лопаток. Рядом валялись скорлупки каких-то яиц и обглоданные кости.

— Новый, — беззвучно прошептал Алёша, целясь. — Убью?

— Нет, — так же тихо ответил Николас. — Не проявляет агрессии. Не нападает первым. Снимай на камеру, Диана. Отходим медленно.

Мы отступали, не сводя глаз с твари. Та, в свою очередь, на секунду подняла голову, посмотрела на нас всеми четырьмя глазами. В её взгляде не было ни злобы, ни страха. Было лишь любопытство, холодное и отстранённое. Потом оно снова погрузило морду в свою копалку, совершенно нас игнорируя.

— Эволюция в действии, — мрачно пошутил я, когда мы отошли на безопасное расстояние. — Уже и падальщики новые появились. Красавцы, блин.

— Это не эволюция, а новый виток мутаций, и это только начало, — сказал Николас. — Экосистема перестраивается под новый баланс сил. Теперь это часть нашей реальности.

Мы завершили обход периметра. База держалась. Главные укрепления, скрытые входы в бункер — невредимы. Были повреждения, но поправимые. Следы Единых были. Казалось, они прошли здесь волной, сметая всё на своём пути, но не задерживались.

Возвращались мы уже ближе к вечеру. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая серебристую дымку и бирюзовый мох в золотисто-розовые тона. Вид был одновременно сюрреалистично красивым и жутковатым.

У спуска в бункер нас ждала небольшая группа — Бага и пара инженеров.

— Ну? — спросил Бага, его взгляд скользил по нашим лицам, выискивая ответы.

— Живы, — отчеканил Николас. — Периметр цел. Повреждения есть, но не критические. Следов крупных скоплений Единых нет. Зато появилась… новая фауна. И флора. Мир не прежний, Бага. Он изменился. Опять.

Бага выслушал, кивнул, тяжело вздохнув.

— Ладно. Значит, будем разбираться. Как всегда. Молодцы. Идите, отдыхайте. Завтра начнётся восстановление! — он посмотрел на меня, на странный бархатистый мох на моём сапоге, который я нечаянно зацепил. — А тебе, эволюционированный, видимо, предстоит привыкать быстрее всех. Похоже, твой мир только что стал ещё чуточку новее.

Мы спустились вниз, в привычный гул и запах бункера. Но теперь это уже не было единственной реальностью. Там, наверху, лежал уже новый и полный странностей мир. И мы теперь должны были в нём как-то жить ближайший год до следующего Пробуждения. Я смотрел на умывальник в своей каморке, смывая с рук пыль и странную липкую пыльцу. Завтра — восстановление базы. А послезавтра… кто знает. И тут моя дверь открылась, и ко мне зашёл Ник, спросив с порога:

— Ну как тебе?

— Хорошо, когда знаешь, что делаешь, а не просто ходишь между кем-нибудь, в надежде, что тебя не убьют и ты не будешь мешать! — сказал я с улыбкой.

— Ты изменился!

Я улыбнулся ещё раз, более глубже. Меня это было приятно слышать. И… а ведь я и вправду изменился. Я даже и сам стал это замечать: я всё больше и больше отношусь к этому миру серьёзно! Я стал меньше шутить и… кажется, я начал терять самого себя!

Чтобы убрать озадаченность со своего лица, я решил спросить то, что не мог понять:

— Почему, когда я вас встретил, вы были одеты очень легко, а сегодня мы были одеты по полной?!

— Сейчас выйдут десять групп, и они будут ещё тяжелее, чем были мы! — он прошёл и сел на кровать. — Мы их называем «чистильщики». Пробуждение не только меняет всё вокруг, если брать мутации — то это реже, но куда чаще оно меняет границы! После каждого Пробуждения границы меняются. Не значительно, конечно, но всё же! И они, те десять групп, будут зачищать территории или отмечать те, куда лучше не соваться! Карта изменится. Она меняется после каждого Пробуждения, но когда всё успокоится и встанет на свои места — мы начнём по новой нашу старую жизнь. И наша группа, а мы разведчики, продолжит выполнять свою главную задачу уже налегке, ибо КРЭЧ имеют такое оружие, что бронежилеты не помогут, а вот от случайного безумного монстра вполне спасут!

— Как та непонятная собака?

— Да, именно! — кивнул Ник и встал. — Поэтому в пределах нашей территории мы ходим налегке, ибо снаряга ни к чему! Во многих ситуациях ты её просто выкинешь, чтобы бежать было удобнее, быстрее, и чтобы ты затрачивал меньше сил! Запомни нашу главную цель/задачу/миссию, ну или как угодно: увидел, убежал, сообщил! Ты должен уметь бегать лучше, чем драться!

— А как же мои способности как м… — и тут я замялся, ибо ни разу не слышал этого слова за месяц. — Как…

— Монстра?

— Ну да! — отвёл я взгляд в пол.

— А ты хотел узнать и овладеть всем тем, на что способно твоё тело, примерно за месяц? — удивился Ник.

— Да! — ответил я честно, сделав сомнительное выражение лица.

— Помнишь Гильзу? — поинтересовался Ник, начав отходить к выходу.

— Да, помню, он вроде из отдела…

— Ему сорок три года, и он научился мысленно общаться с помощью глаз только буквально два месяца назад, хотя рождён, как ты говоришь, монстром! Не спеши, ибо месяц — очень маленький срок. Сконцентрируемся лучше на изучении мира и способах выживания, которые не зависят от твоих способностей, хорошо?

— Звучит логично! — согласился я.

Ник подошёл к двери, открыл её и, обернувшись, кажется, заглянув через мои глаза прямо мне в душу, сказал:

— Забудь, что ты монстр!

Слова Николаса повисли в тишине каморки. «Забудь, что ты монстр». Легко сказать. Особенно когда каждое утро в зеркале ты видишь того же самого себя, но знаешь, что внутри сидит нечто, способное разорвать стальную дверь. Но в том-то и была суть. Я не хотел, чтобы это «нечто» управляло мной. Я хотел управлять им. Ну или хотя бы заключить с ним перемирие. Но… это же ведь тоже я! Только та часть меня, которая спит и которой я не могу управлять!

На следующее утро началось Великое Восстановление. Весь бункер, за исключением дежурных смен и детей, поднялся на поверхность. Работы было невпроворот. Нам выдали инструменты, были составлены бригады, и под руководством прорабов-мутантов мы принялись отвоёвывать у буйной природы наш дом.

Меня определили в бригаду по расчистке и укреплению. Моя задача была проста: таскать, держать, подносить. Физический труд, монотонный и утомительный, оказался лучшим лекарством от тревожных мыслей. Лопатой я орудовал не хуже, чем когда-то метлой во дворе «Шестёрочки». Через пару дней мышцы ныли приятной усталостью, а сон стал приходить мгновенно, без привычных прокручиваний в голове образов Анны и гипотетических лиц учёных КРЭЧ.

Мир наверху действительно изменился. Каждое утро мы находили что-то новое: то гигантские, в рост человека, грибы-зонтики, выросшие за ночь на месте старой помойки; то странные, хрустальные на вид цветы, которые тихо позванивали на ветру. Биологи бегали с планшетами, снимая и собирая образцы, то и дело предупреждая: «Не трогать! Возможно, ядовито!» или «Опасно, испускает споры!».

Опасности были не только пассивными. Как и предсказывал Николас, границы изменились. Однажды утром группа «чистильщиков» вернулась без одного человека. Они наткнулись на гнездо тех самых пластинчатых «собак», которых мы видели в первый день. Только их было не одна, а с десяток, и они защищали потомство с яростной, скоординированной агрессией. Выяснилось, что их передние лопатки — это не только инструмент для копания, но и острые лезвия, способные распороть брезент и даже кевлар. Парня спасти не удалось — слишком быстро всё произошло. После этого случая все работы стали вестись под усиленной охраной, а по периметру выставили дополнительные посты наблюдения.

Я видел, как на людей повлияла эта потеря. Не было истерик, не было паники. Был молчаливый, твёрдый вывод: расслабляться нельзя. Никогда. Этот мир не прощает ошибок. И в этом была своя, железная правда.

По вечерам, после отбоя, я иногда занимался с Алёшей. Не по принуждению, а по собственной инициативе. Просил показать приёмы, как быстрее и тише передвигаться, как ставить ловушки из подручного хлама, как определять по звуку и запаху, что скрывается за поворотом. Он, к моему удивлению, охотно соглашался. Наши тренировки проходили в пустующих тоннелях нижнего яруса, где эхо разносило каждый наш шёпот.

— Не думай о том, как убить, — говорил он, поправляя мою стойку. — Думай о том, как не дать убить себя. Увидел — оценил. Сильнее тебя? Беги. Слабее? Решай, стоит ли связываться. Но беги — всегда лучший вариант. Мёртвый герой никому не нужен, а живой трус может ещё пригодиться. К сожалению, ты теперь не сможешь познакомиться со многими моими сверстниками, а всё лишь потому, что они когда-то решили, что они — герои!

Я учился. Учился читать карты, которые постоянно обновлялись. Учился пользоваться компасом, который здесь часто сходил с ума из-за аномалий, и полагаться больше на природные ориентиры — странные звёзды, форму мутировавших деревьев, течение реки, в которой, как выяснилось, и вправду водились твари покрупнее рыбы. Учился разжигать костёр под дождём и маскировать его свет. Учился молчать и слушать. Особенно слушать. Заново.

Отряд стал для меня не просто группой выживания, а чем-то вроде странной, но некоей семьёй. Диана была её душой — неизменно добрая, но не слюнявая. Она могла зашить тебе рану, не моргнув глазом, а потом отчитать за бестолковость так, что хотелось провалиться сквозь землю. Алёша — её кулак и её паранойя. Он не доверял никому, и даже иногда самому себе. Николас — её голова и её стержень. Он принимал решения, брал на себя ответственность и никогда не посылал нас туда, куда бы не пошёл сам.

А я… Я постепенно становился её частью. Не самым умелым, не самым сильным, но своим. Меня перестали воспринимать как диковинку. Теперь я был просто Владлен, «Амнезик», новичок, который много спрашивает и иногда делает глупости, но за которого, кажется, готовы порваться.

Как-то раз, недели через две после начала восстановления, мы получили задание — обследовать старый радиомаяк на дальнем конце острова, у устья реки. Его вышка могла пригодиться для организации связи. Группа из четырёх человек: Николас, я, Диана и Громилло в качестве силовой поддержки.

Дорога заняла полдня. Мы шли по берегу, обходя заросли гигантского камыша, в котором что-то постоянно шуршало. Маяк, ржавая игла, упирающаяся в небо, стоял на крошечном скалистом мыске. Подняться на него нужно было по почти полностью разрушенной винтовой лестнице.

— Я и Амнезик, — сказал Николас. — Диана, прикрой с дроном. Громилло, держи периметр.

Лестница скрипела и качалась под ногами. Я шёл за Николасом, стараясь не смотреть вниз, на острые скалы и чёрную воду. На площадке под самым прожектором, в небольшой будке, царил хаос. Оборудование было разгромлено, повсюду валялись обломки и… перья. Огромные, длиной в моё предплечье, чёрного цвета, но с металлическим синим отливом.

— Гнездо, — мрачно констатировал Николас, осматриваясь. — И большое. Хозяева, судя по размеру пера, соответственные.

В этот момент снаружи, со стороны реки, раздался пронзительный крик — нечто среднее между скрипом тормозов и орлиным клёкотом. Мы бросились к пролому в стене.

В небе над водой кружили две огромные твари. Это были не птицы в привычном понимании. Слишком большие, размах крыльев — метров пять, не меньше. На головах не клювы, а костяные выросты, напоминающие копья. Они пикировали к воде, выхватывая из неё что-то серебристое и бьющееся.

— Мутировавшие сквалыги, — прошептал Николас. — Редкость. Охотятся на рыб. Но если посчитают угрозой… нам не поздоровится. Отходим. Тихо.

Мы уже начали спускаться, когда Диана голосом, полным ужаса, передала по рации:

— Ник! Снизу! К берегу плывёт что-то… огромное! Громилло его заметил!

Мы прибавили шагу. Спустившись, увидели картину: Громилло, уперевшись в скалу, сжимал в руках тяжёлый пулемёт, но не стрелял. Диана стояла рядом, бледная как полотно. А в двадцати метрах от берега, медленно рассекая воду, плыло… нечто.

Это была не рыба. Это было что-то вроде гигантского, двадцатиметрового червя или пиявки. Его тело, бледно-розовое, почти прозрачное, колыхалось под водой, и сквозь кожу угадывались тёмные внутренности. На переднем конце не было глаз, только круглая, мускулистая пасть, усаженная рядами костяных шипов. Оно не проявляло агрессии, просто плыло параллельно берегу, будто что-то вынюхивая или слушая.

— Речной сверхгигант-одиночка, — сквозь стиснутые зубы процедил Николас. — Их редко видят. Обычно пассивны, если не трогать. Но если начнёт охотиться…

Мы замерли, боясь пошевелиться. Тварь проплыла мимо, не обращая на нас внимания, и скрылась за поворотом реки. Только тогда мы выдохнули.

— Вот и новые соседи, — хрипло сказал Громилло, первый раз за день.

На обратном пути мы молчали. Мир после Пробуждения открывал перед нами свои новые, пугающие глубины. И, кажется, я понемногу начинаю понимать, как в нём выжить! Осталось лишь только решить: остаться или планировать путь в одиночку?!

Глава 27. Рассвет. Часть 1

Прошёл месяц. База отстроилась заново. Стены подлатали, крыши починили. Жизнь на поверхности вошла в привычную колею: дежурства, тренировки, ремонт техники, работа в теплицах, где биологи пытались приручить новые виды съедобных растений.

Я изменился. Это было заметно по моим рукам, покрытым мозолями и мелкими шрамами; по тому, как я теперь носил оружие — не как инородный предмет, а как продолжение руки; по тому, как я мог по шелесту листьев определить, ветер это или что-то ползёт; по тому, как я перестал вздрагивать от каждого странного звука, а научился сначала слушать и анализировать.

Я всё ещё шутил. Но шутки стали более сухими, плоскими, и теперь их, кажется, вообще никто не понимал. Я всё ещё тосковал по старой жизни, по Анне, но эти мысли уже не вызывали вопросы, а приходили как тихая, привычная грусть, с которой нужно было жить дальше.

Как-то раз, во время вечернего разбора полётов (так Николас называл наши совместные обсуждения прошедшего дня), Бага вызвал нас к себе. Уже не в оранжерею, а в свой новый кабинет на поверхности — такую же аскетичную комнату, но с окном, выходящим на реку.

— Ситуация стабилизировалась, — сказал он, развалившись в кресле. — Карта обновлена. Новые угрозы отмечены, старые — подтверждены или вычеркнуты. Пора возвращаться к нашей обычной работе. У КРЭЧ, судя по перехватам, тоже кипит жизнь. Они активизировались. И у нас есть для вас задание.

Он протянул Николасу планшет. Тот пробежался глазами по тексту, лицо стало каменным.

— Серьёзно? «Рассвет»?

— Информация требует проверки, — кивнул Бага. — Если это правда, то это меняет всё. Если ложь — нужно выяснить, кто и зачем её запустил. Собирайте отряд. Выдвигаетесь через три дня. Лёгкий вариант, но с полным комплектом для выживания вдали от базы. Маршрут… длинный.

Николас передал планшет мне. На экране была карта с длинным, извилистым маршрутом, уводящим далеко на северо-восток, в сторону бывших промышленных зон. И в самом конце маршрута — метка с многообещающим и пугающим названием: «Объект «Рассвет». Возможное местоположение архива кризисных исследований по генной инженерии и пси-воздействию. Не подтверждено».

Я посмотрел на своих товарищей. Диана сжала губы, её глаза горели азартом исследователя. Алёша мрачно хрустнул костяшками пальцев. Николас смотрел на меня вопросительно.

— Ну что, — сказал я, возвращая планшет. — Похоже, пора вспомнить, как бегать. Или, может, на этот раз уже придётся драться?

«Объект «Рассвет». Архив кризисных исследований». Звучало как что-то из плохого шпионского триллера, но по меркам этого мира — как потенциальный Святой Грааль или ящик Пандоры. А может, и то, и другое одновременно.

— Информация откуда? — спросил Николас, его голос был ровным, но я знал его достаточно, чтобы уловить лёгкое напряжение.

— От «дружественного нейтрала», — усмехнулся Бага, делая воздушные кавычки. — Торгаша с нейтральной территории. Он утверждает, что нашёл старый транспортный конвой, увязший в болотах ещё в первые годы после Вспышки. Бумаги, которые он принёс, выглядят аутентично. Координаты в них ведут в район старого биофармацевтического мифического комплекса «Вектор». Того самого, где, по слухам, как раз исследовали Синюю Вспышку. Если это правда… Там могут быть данные о природе мутаций. О том, как они начинались. Возможно, даже о контроле над ними.

— Или о том, как их усугублять, — мрачно добавил Алёша. — Идеальное оружие для КРЭЧ. Или для ЛСП, если они доберутся первыми.

— Именно поэтому нужно проверить, — заключил Бага. — Ваша задача — дойти, оценить обстановку, по возможности проникнуть и выяснить, что там есть. Если архивы целы и информация ценна — включить маяк для дальнейшего захвата ценной информации. За вами выйдут четыре плотно-экипированные группы, вооружённые до зубов! Если это ловушка — уходите!

День на подготовку пролетел очень насыщенно. На этот раз собирались не «налегке», а в полном походном снаряжении, рассчитанном на автономность в две недели. Палатки, спальники, компактные печки, сублимированная еда, которой хватило бы на месяц, если экономить. Плюс оружие: помимо личного, взяли гранаты, пару одноразовых ракетниц для борьбы с тяжёлыми целями и даже ментальный эммитер — устройство для создания кратковременных помех в стиле «шёпота», на случай встречи с Едиными в большом количестве. В теории, она должна сбивать с толку монстров, но как покажет практика — увидим!

Я проверял свой «Гном» в сотый раз, когда ко мне подошла Диана.

— Волнуешься? — спросила она просто.

— Как сурок на прослушке, — честно признался я. — Это же не просто вылазка за периметр. Это… в неизвестность. Надолго. Плюс моё первое серьёзное задание!

— Мы все волнуемся, — она положила руку мне на плечо. — Но мы — команда. И ты — часть команды. Держись за это. Это надёжнее любого оружия.

На рассвете мы стояли у причала, и в нашу дружную четвёрку на всякий случай ещё дали Громилло. Нас провожали молча, сдержанными кивками. Бага лишь хлопнул Николаса по спине и сказал: «Не подведи». Мы погрузились в тот же катер, что когда-то привёз нас на остров. Капитан, тот самый, что смотрел на меня искоса, на этот раз кивнул всем без исключения. Видимо, месяц в бункере и месяц работ стёрли первичное недоверие.

Мы плыли недолго, до противоположного берега реки, где в зарослях гигантского папоротника нас ждал замаскированный вход в старый дренажный тоннель — наш путь на северо-восток. Это был один из многих секретных путей, которыми пользовалась Корпорация для скрытного перемещения.

Прощание с солнечным светом было резким. Катер уплыл, а мы, включив налобные фонари, скрылись в чреве бетонной трубы, пахнущей сыростью, плесенью и… чем-то ещё. Давно я не чувствовал такой тишины. Даже «шёпот» здесь был едва уловим, приглушённый толщей земли и бетона.

Первые несколько дней похода слились в монотонную, изматывающую рутину. Двигались мы по старым, полуразрушенным коммуникациям, иногда выходя на поверхность, чтобы свериться с картой по солнцу или звёздам, и сразу же снова ныряли под землю. Поверхность была опасна: слишком открыто, слишком много свежих следов неизвестной фауны. Под землёй было относительно безопасно, но душно, темно и психологически тяжело.

Николас вёл нас уверенно, сверяясь с картой, которую, казалось, знал наизусть. Алёша шёл последним, стирая наши следы и следя за тылом. Диана периодически запускала «Стрижа» вперёд, прощупывая путь. Громилло был позади меня, следя за флангами. А я… Я шёл в середине, неся свою долю груза и стараясь быть полезным. И самая главная польза — это, конечно же, не мешать! А это я научился делать профессионально! И к тому же, от меня была польза — я учился. Но только теперь я знал, как и что должен постигать, смотря на них.

На пятый день мы наткнулись на первых обитателей тоннелей. Это были не Единые, а что-то вроде бледных, слепых саламандр размером с собаку. Они висели на стенах, впиваясь присосками в бетон, и лениво следили за нами множеством мелких, тускло светящихся глаз. Они не проявляли агрессии, просто наблюдали. Мы прошли мимо, стараясь не шуметь.

На седьмой день тоннель вывел нас в огромное подземное пространство — может, старую станцию метро или коллектор. Здесь была вода, чёрная и стоячая, а в воздухе висело облако микроскопических светящихся спор, создававших призрачное, зелёноватое свечение. И здесь мы увидели следы недавнего пребывания людей. Не наших.

У стены был аккуратно сложен рюкзак, рядом — пустые банки из-под консервов с маркировкой КРЭЧ. И знак — нацарапанный на ржавой двери. Стилизованный череп с вилкой и ложкой. ЛСП.

— Они здесь, — прошептал Алёша, срывая с предохранителя автомат. — И недавно.

— Спокойно, — приказал Николас. — Они ушли. Но, значит, мы на правильном пути. И мы не одни такие умные. С этого момента — двойная осторожность. Никаких огней без нужды. Никакого шума.

Мы двигались дальше, но атмосфера изменилась. Теперь каждая тень казалась затаившимся врагом, каждый звук — шагом преследователя. Нервы были натянуты как струны. Даже я, со своей притуплённой за месяц ментальной чувствительностью, начал ловить смутные отголоски чужих мыслей. Шёпот. Обрывки, окрашенные усталостью, злобой, страхом. Быть может, это ЛСП были где-то рядом, возможно, в параллельных тоннелях.

На десятый день мы, наконец, вышли на поверхность в районе, обозначенном на карте как «периферия зоны «Вектор»». Перед нами расстилалась бескрайняя равнина, усеянная остовами древних заводских корпусов, похожими на скелеты гигантских зверей. Воздух был тяжелым, с примесью химической горечи, и даже здесь, спустя семьдесят лет, земля местами отливала неестественным фиолетовым или жёлтым цветом. Это место было мёртвым, но не безмолвным. Где-то вдалеке слышался рёв, не принадлежащий ни зверю, ни человеку.

Сверяясь с координатами, Николас повёл нас вглубь этого индустриального кладбища. Мы шли, прижимаясь к руинам, прячась в тени. Внезапно Диана замерла, прижав палец к губам, и указала вперёд.

Между двумя обвалившимися цехами стоял лагерь. Небольшой, на три-четыре палатки. И люди вокруг него… Это были ЛСП. Их можно было узнать по нашивкам. Они что-то активно раскапывали у подножия полуразрушенной стены, что-то доставали и упаковывали в ящики. Их было человек восемь. И они не выглядели мирными археологами.

— Они первыми нашли вход, — тихо сказал Николас. — Или знали, где искать.

— Будем ждать? — предположил я. — Может, они уйдут?

— Не уйдут, пока не вынесут всё, что сочтут ценным, — буркнул Алёша. — И тогда наш поход будет бессмысленным.

— У нас приказ — оценить и по возможности проникнуть, — напомнилаДиана. — Не обязательно вступать в бой.

В этот момент со стороны лагеря раздался крик — не боевой, а полный ужаса. Один из копателей отпрыгнул от стены, указывая на что-то в только что открывшейся чёрной дыре. Из дыры медленно, словно пробка из бутылки, выползло… нечто.

Это было похоже на гигантского, раздутого слизня, но его тело было не слизистым, а состояло из тысяч сплетённых, шевелящихся волокон, похожих на корни или червей. У него не было глаз, только зияющая круглая пасть, полная таких же шевелящихся отростков. Оно издавало тихий, влажный чавкающий звук.

ЛСП открыли огонь. Пули входили в тело твари, не причиняя видимого вреда, просто утопая в каше из волокон. Существо, казалось, лишь раздражалось. Один из его «щупалец» метнулся вперёд с невероятной скоростью, обвил ногу ближайшего боевика и втянул его в пасть. Крики оборвались, сменившись ужасающим хрустом.

— Вот чёрт! — выдохнул Алёша. — Охрана объекта?

— Или то, что выросло здесь за семьдесят лет, — мрачно констатировал Николас. — Пока они отвлечены, у нас есть шанс. Видите? Тварь вылезла из того прохода, что они расчищали. Возможно, это и есть вход в комплекс. Пока она снаружи — внутри может быть чисто.

— Ты предлагаешь пролезть у неё под… носом? — уточнил я, с трудом веря своим ушам.

— Альтернатива — ждать, пока она съест их всех, а потом займётся нами, или уходить ни с чем. Решайте быстро.

Мы переглянулись. В глазах Дианы читалась решимость. Алёша кивнул, стиснув зубы. Я почувствовал, как в груди закипает знакомая, чёрная, липкая энергия. Не страх. Готовность.

— Пошли, — сказал я, и мои слова прозвучали чужим, низким голосом.

Пока ЛСП в панике отстреливались от чудовища, мы, пригнувшись, по-пластунски поползли вдоль руин, держась в тени. Нам нужно было пересечь открытое пространство метров в двадцать, чтобы добраться до зияющего пролома в стене, рядом с которым копошилась тварь.

Один из боевиков ЛСП, видимо, командир, заметил нас. Он крикнул что-то, развернул ствол в нашу сторону. Но в этот момент ещё одно щупальце слизня обхватило его за талию и оторвало от земли. Его выстрелы ушли в небо.

Мы вскочили и побежали. Последние метры дались сквозь оглушительный грохот выстрелов, дикие крики и чавкающие звуки пожирающего монстра. Я чувствовал, как воздух свистит рядом — кто-то из ЛСП всё же успел выстрелить в нашу сторону.

И вот мы у пролома. Чёрная дыра, из которой выполз кошмар, зияла перед нами, пахнущая сыростью и химикатами. Николас без колебаний прыгнул внутрь, я — за ним, чувствуя, как пальцы Алёши отталкивают меня в спину, помогая залезть быстрее.

Мы оказались в узком, обвалившемся коридоре. Света почти не было. Сзади доносились последние, затихающие крики и тот самый, влажный хруст.

— Вперёд, — скомандовал Николас, и его голос в замкнутом пространстве прозвучал как удар молотка. — Пока этот… червяк… не решил вернуться в свою нору.

Мы двинулись в темноту, на ощупь, в свете дрожащих лучей фонарей, вглубь старого комплекса «Вектор». Наши шаги эхом отдавались по пустым, мёртвым коридорам, где, возможно, семьдесят лет назад и зародился кошмар, в котором мы теперь жили. Но это пока что так — предположение!

А позади, у входа, воцарилась тишина. Прерываемая лишь тихим, довольным чавканьем.

Мы рванули вглубь коридора, спотыкаясь о разбросанные обломки бетона и какие-то скользкие, влажные наросты на полу. Свет наших фонарей прыгал по стенам, выхватывая облупившуюся краску, оборванные провода и полустёртые предупреждающие знаки с пиктограммами радиации и биологической опасности. Воздух был тяжёлым, спёртым, но дышалось — значит, где-то была вентиляция или щели наружу.

Через пятьдесят метров коридор упёрся в массивную, полуоткрытую герметичную дверь, похожую на дверь в банковское хранилище. Она была заблокирована каким-то огромным куском упавшей арматуры. Между дверью и косяком зияла щель, достаточная, чтобы протиснуться.

— Здесь! — позвал Николас, помогая Диане проскользнуть внутрь. — Быстро!

Я протискивался последним, чувствуя, как холодный металл двери давит на грудь. Внутри было просторнее. Мы оказались в круглом предбаннике с ещё несколькими дверями, все — закрытые. На стене висела карта объекта, покрытая плесенью, но ещё читаемая. В центре — надпись: «Сектор Б-7. Биоизоляция».

— «Рассвет»… — пробормотала Диана, водя пальцем по схеме. — Он должен быть глубже. В исследовательском блоке «Дельта». Нужно спуститься на два уровня.

Внезапно снаружи, оттуда, откуда мы пришли, донёсся долгий, протяжный скрежет. Будто что-то огромное и мягкое трётся о края пролома. И тот самый влажный чавкающий звук стал ближе.

— Мы следующие в его меню! — хрипло сказал Алёша, наводя ствол на проход, через который мы вошли.

— Не будем встречать тут, — приказал Николас. — Ищем путь вниз. Диана, какие двери?

Она подбежала к ближайшей, попыталась открыть — заперта. Вторая — тоже. Третья, с табличкой «Лестничный марш № 3», поддалась после сильного удара плечом Громилло. За ней открылась крутая бетонная лестница, уходящая вниз в абсолютную темноту. Запах здесь был другим — не сырым, а пыльным, смешанным со слабым химическим ароматом, как в старой аптеке.

Мы начали спускаться, прижимаясь к стенам. Сверху донёсся громкий удар — тварь, похоже, протиснулась в предбанник. Но лестница была узкой, возможно, для неё непроходимой. Надежда теплилась.

На нижнем уровне нас ждал длинный прямой коридор с рядами одинаковых металлических дверей по бокам. Некоторые двери были распахнуты, за ними виднелись пустые кабинеты или лаборатории с разгромленным оборудованием. Другие — наглухо закрыты. На потолке кое-где мигали аварийные светодиоды, питающиеся от бог знает каких доселе живых аккумуляторов. Их тусклый зелёный свет создавал жутковатую, сюрреалистичную картину.

— Что-то не так, — тихо сказал я, остановившись. Моя голова, до этого лишь фонившая фоновым «шёпотом», вдруг отозвалась лёгкой, но настойчивой болью. Как будто сюда, под землю, просачивался некий ментальный фон, отличный от Единых. Не коллективный, а… разрозненный. Как эхо. Обрывки паники, отчаяния, а потом — пустота. — Здесь что-то было. Не сейчас. Давно. Но след… остался.

— Пси-резонанс, — предположила Диана, глядя на показания одного из своих датчиков. — Фоновый уровень пси-активности выше нормы. Это место помнит. Будь осторожен, Владлен. Не дай ему затянуть тебя.

Мы шли дальше, и я чувствовал, как эти «эхо» становились чуть отчётливее. Не голоса, а ощущения. Вон в той лаборатории, за разбитой стеклянной стеной… вспышка ужаса. Здесь, у вентиляционной решётки… долгое, томительное ожидание. А там, в конце коридора, где дверь была не просто закрыта, а опломбирована толстым слоем какого-то застывшего полимерного герметика — клокочущая, слепая ярость, смешанная с невыносимой болью.

Я остановился, схватившись за голову.

— Амнезик? — Николас тут же был рядом.

— Тут… что-то держали, — с трудом выговорил я. — Не людей. Что-то другое. И оно… не хотело быть здесь.

В этот момент с лестничного колодца донёсся грохот и звук ломающегося металла. Тварь, кажется, не остановила узкая лестница. Она ломала её.

— Дальше, — бросил Николас. — Бегом!

Мы помчались по коридору к единственной двери в торце, которая выглядела прочнее остальных — массивный стальной люк с бронированным стеклом маленького смотрового окошка. Над ним потускневшая табличка: «Крио-Архив № 1. Доступ по разрешению 5-Б».

— Крио… — прошептала Диана. — Заморозка. Может, там…

Алёша попробовал ручку. Заблокировано. Он уже занёс приклад, чтобы выбить стекло, но Николас остановил его.

— Шум. И не факт, что пробьёшь. Громилло, инструмент.

Громилло молча снял с пояса компактный ломик-гвоздодёр, который у него выглядел как карандаш. Он вставил его в щель между дверью и косяком, напрягся. Мускулы на его руках взбугрились, и раздался оглушительный скрежет рвущегося металла. Замок не выдержал. Дверь подалась на пару сантиметров.

Этого хватило. Мы все вместе налегли, и тяжёлый люк с противным скрипом отъехал в сторону.

Глава 28. Рассвет. Часть 2

Холод ударил в лицо. Не просто прохлада подземелья, а настоящий, леденящий мороз. Из открывшегося прохода повалил густой белый туман. Свет фонарей, войдя в него, рассеивался, освещая лишь на пару метров вперёд. Мы вошли.

Это было огромное помещение, похожее на ангар или склад. Ряды массивных вертикальных цилиндров, похожих на банки из-под реактора, уходили в туманную даль. От них шли жгуты проводов и толстые шланги, многие оборваны и обледеневшие. Большинство цилиндров были тёмными, разбитыми. Но некоторые… некоторые слабо подсвечивались изнутри тусклым синим светом. И в этом свете угадывались смутные, человекообразные силуэты.

— Господи… — выдохнула Диана. — Это же криокапсулы. Они… они тут людей хранили?

— Не только людей, — мрачно сказал Николас, подойдя к ближайшей работающей капсуле и протирая стекло от инея.

Внутри, в голубоватой жидкости, плавало… нечто. Гуманоид, но с явными признаками мутации — костяные выросты на позвоночнике, синеватая, чешуйчатая кожа. Лицо, искажённое гримасой боли или ужаса, застыло на семь десятилетий.

— Подопытные, — прошептал я. Моя голова гудела от близости этих замороженных агоний. — Они экспериментировали сразу после Вспышки.

Внезапно свет в нескольких капсулах в дальнем конце зала мигнул и погас. Потом замигал аварийной красной подсветкой. Раздалось шипение разгерметизации.

— Система выходит из строя, — крикнул Алёша. — Целый век на честном слове держалась и ждала нас!

Одна из капсул с громким хлопком раскрылась. Из неё хлынула жидкость, и на пол с тяжёлым шлепком вывалилось то, что в ней хранилось. Это был уже не гуманоид. Это была бесформенная масса мутировавших тканей, которая, однако, затрепетала и медленно, судорожно поползла по полу, оставляя за собой слизистый след.

— Всё, что не умерло тогда, умирает сейчас, — сказал Николас, и в его голосе впервые зазвучало что-то вроде жалости. — Или просыпается. Диана, ищи терминалы, хоть какие-то носители! У нас мало времени!

Диана и Громилло бросились к пульту управления в центре зала. Я и Алёша прикрывали их, пока Николас изучал надписи на капсулах.

Сверху, из коридора, донёсся нарастающий скрежет и чавканье. Тварь близко. А в зале всё больше капсул отказывало. Воздух наполнялся шипением, хлопками и странными булькающими звуками оживающих или окончательно умирающих кошмаров.

— Нашла! — крикнула Диана. За пультом оказался экран, на котором мерцали строки старого интерфейса. Она достала из рюкзака портативный накопитель и воткнула его в какой-то разъём. — Скачиваю лог-файлы и схему комплекса! Есть! Но это малая часть! Главный архив должен быть на уровень ниже! В секторе «Ядро»!

— Включай маяк! — вроде как впервые подал голос Громилло. — Наша главная задача сделана!

В этот момент одна из «оживших» масс, ползущая по полу, резко дёрнулась в нашу сторону. Алёша дал короткую очередь. Существо взорвалось, разбрызгивая вонючую слизь.

— Кончай! — рявкнул Николас и закинул маленькую коробочку-мояк на одну из капсул. — Отходим к дальнему выходу!

Мы бросились через зал, обходя лужи вытекшего хладагента и ползущие остатки. Диана выдернула накопитель, и мы ринулись к двери на противоположной стороне, которую она успела заметить на схеме. Это был грузовой лифт. Кабина, конечно, не работала, но шахта была открыта. Вниз уходили скобы старой аварийной лестницы.

Сверху, в дверной проём крио-зала, уже начала протискиваться знакомая масса шевелящихся волокон. Тварь настигла нас.

— Вниз! — Николас первым начал спуск. — Быстро!

Я полез последним. Глянул вверх. Из тёмного проёма на фоне мигающих красных огней свешивалось щупальце, ощупывающее пол. Ещё секунда — и оно нас заметит.

Я сорвался вниз, едва хватаясь за скобы. Наш бег продолжился уже в кромешной тьме шахты, где только наши фонари выхватывали стены и ржавые перекладины. Сверху донёсся звук того, как что-то тяжёлое и мягкое с грохотом втискивается в шахту лифта и начинает сползать вниз, сдирая со стен всё на своём пути.

Мы спустились ещё на один уровень. Здесь шахта упёрлась в очередной технический люк. Громилло вышиб его одним ударом. Мы вывалились в ещё один коридор, но здесь было чище, современнее. Стены отдавали холодным металлическим блеском. И здесь не было следов разрушения. Лишь тишина, нарушаемая гудящими где-то в стенах скрытыми генераторами.

— Резервное энергоснабжение, — заметила Диана, показывая на работающие светодиодные лампы в потолке. — Этот сектор изолирован и всё ещё на автономке. Должно быть, он и есть «Ядро».

Мы побежали по коридору. Сзади, из шахты лифта, послышалось тяжёлое шлёпанье — тварь вывалилась на наш уровень. Но здесь, в узком металлическом коридоре, ей, казалось, было теснее, она двигалась медленнее.

Коридор закончился ещё одной дверью. На этот раз это была не просто дверь, а нечто вроде шлюза, с панелью управления, на которой горели индикаторы. И на ней была надпись: «Архив «Рассвет». Доступ: только для персонала уровня «Омега».

— Вот он, — выдохнул Николас. — Но как открыть? Взрывом?

— Поздно, — сказал я, оборачиваясь. Из темноты коридора, медленно заполняя его собой, плыла масса волокон. Она была уже в тридцати метрах от нас и приближалась. — Она здесь.

Алёша и Громилло развернулись, готовясь к последнему бою. Диана в отчаянии била по панели управления. Николас искал хоть какую-то щель, слабину.

А я смотрел на панель. На индикаторы. И в моей голове, перегруженной эхом агоний из крио-зала и близостью этого ползучего кошмара, вдруг вспыхнула мысль — не моя. Чужой, отчаянный импульс. Рука сама потянулась к панели. Я не знал кодов. Но мои пальцы побежали по кнопкам, нажимая их в странной, интуитивной последовательности. Я словно слышал тихий шёпот — не Единых, а чей-то ещё. Последний, отчаянный приказ, отданный семьдесят лет назад: «Запечатать «Ядро». Сохранить любой ценой».

Раздался щелчок. Не громкий. Но дверь шлюза с тихим шипением разошлась на дюйм. Диана впилась пальцами в щель, мы все кинулись помогать. Металл скрипел, но поддавался.

Тварь была в десяти метрах. Щупальца метнулись вперёд.

Мы в последнем усилии распахнули дверь и ввалились внутрь. Громилло, отстреливаясь на ходу, схватился за край двери снаружи и изо всех сил рванул её на себя, чтобы захлопнуть. Масса волокон ударила снаружи, но мощный магнитный замок щёлкнул, запечатывая нас внутри.

Последнее, что мы увидели в щель, прежде чем она закрылась — это одно из щупалец, отсечённое краем двери, упавшее на пол и ещё некоторое время извивавшееся, как отрубленный хвост ящерицы.

Мы стояли, тяжело дыша, в полной, гробовой тишине. Свет здесь был ровный, белый, не аварийный. Мы были в маленькой круглой комнате — шлюзовой камере. Перед нами — ещё одна дверь. И на ней та же надпись: «Архив «Рассвет»».

Дверь в архив отъехала бесшумно, на гладко отполированных салазках. Воздух, хлынувший изнутри, был сухим, стерильным и холодным — идеальные условия для хранения. Перед нами открылось не хранилище в привычном понимании, не полки с папками, а обширный, слабо освещённый зал, больше похожий на серверную или лекционный амфитеатр будущего.

В центре зала возвышался массивный прозрачный цилиндр, внутри которого по тонким проводам бежали голубые огоньки данных — квантовый процессор или что-то ещё более продвинутое. Вокруг, концентрическими кругами, стояли терминалы с покатыми столами и огромными, но невероятно тонкими экранами. На стенах мерцали голографические проекции сложных молекулярных структур, карты нейронных связей, графики с пиками и провалами, помеченные на непонятном нам жаргоне или сленге. Не знаю, как назвать!

— Никакой пыли, — прошептала Диана, её голос гулко отозвался под высоким потолком. — Системы жизнеобеспечения работают идеально. Все семьдесят лет.

— А где же сами архивы? — огляделся Алёша, не опуская оружия. — Диски? Кассеты? Куча бумаг?

— Всё здесь, — подошла к одному из терминалов Диана и провела пальцем по сенсорной панели. Экран мгновенно ожил, заполнившись строками кода и интерфейсом на докризисном английском с вкраплениями русских терминов. — Цифровой. Полностью. Это… это целая библиотека. Проекты, отчёты, чертежи, протоколы испытаний. «Проект: Адаптация», «Проект: Нептун», «Проект: Феникс»…

Она кликала по папкам, и на стенах загорались новые изображения: схемы геномов с подсвеченными мутациями, рентгеновские снимки тел с нечеловеческими изменениями, видеофрагменты испытаний — люди в стерильных костюмах в камерах, а на них воздействуют волнами разного спектра.

Я почувствовал лёгкое головокружение. А потом я начал видеть силуэты, которые очень быстро превратились в призраков. Я очень сильно испугался, но, рассматривая лица друзей, понял, что глюки словил я один. Я старался не подавать виду и спокойно наблюдал за приходом.

— Ищи что-нибудь связанное с КРЭЧ, эксперименты, монстры и прочее… — сказал Николас, медленно обходя центральный процессор. — Ищи любые упоминания о стабилизации сознания при мутации. Что-нибудь.

— Бага хотел понять, как они делают монстров, — добавил Алёша.

Они общались, а я уже не понимал, почему мы здесь находимся. Почему мы вытаскиваем эти архивы? Был же приказ разведать, дать сигнал и отступать, а остальное сделают мальчики покрепче! Почему? Ладно, так-то уже всё равно.

Громилло остался у запечатанной двери, прислушиваясь. Снаружи было тихо. Тварь, похоже, отстала, не сумев пробиться через шлюз. Но расслабляться было рано.

Я подошёл к одной из голограмм, бьющих из стола, — это была динамическая модель вируса или бактерии, невероятно сложная, постоянно меняющая форму.

— Что это? — спросил я.

Диана бросила взгляд.

— Не знаю! — спокойно ответила она и подошла к столу. Когда она провела пальцем, то сразу же на поверхности включился экран. Она что-то начала набирать на нем. Долго лазила, читала, и по мере прочитанного — её глаза становились всё больше и больше. — Быть не может! Это… пра-агент. Гипотетическая модель возбудителя Синей Вспышки. Смотри, — она ткнула в воздух, увеличивая изображение. — Он не разрушает клетки. Он… переписывает их. Вносит изменения в ДНК на лету, используя окружающие радиацию или другие загрязнения как катализатор. Это не болезнь. Это ускоренная эволюция со случайным направлением.

— Значит это… — начал было Алёша, но, сузив глаза, спросил: — Что это значит? Они нашли то, что вызвало синюю вспышку?

— Или… — тихо сказал Николас, — создали!

Диана читала дальше, а мы остались каждый наедине со своими мыслями. Некоторых информация, кажется, ударила ниже пояса. Ведь если это правда, то выходит, что «Синюю Вспышку» сделали искусственно!

Тем временем мне было не до этого, ибо глюканы начали усиливаться. Я начал смотреть на мужика в белом халате. Статный такой мужичок в возрасте и с пышными усами. Он подошёл к нашему столу… Точнее, к столу, перед которым стояли я и Диана, и… вызвал страничку и ввёл пароль. Я его запомнил. Я максимально нежно взял руку Дианы, отвлекая её от скролинга документа, и увёл в сторону. Она вопросительно посмотрела на меня, а я тем временем вызвал ту же страницу и ввёл пароль.

Внезапно центральный процессор издал мягкий, мелодичный звук. Голубые огоньки внутри него замерли, а потом построились в сложную трёхмерную структуру. Из динамиков, скрытых в стенах, раздался спокойный синтезированный женский голос:

— Авторизация пройдена успешно. Приветствую, доктор Соколов. Доступ предоставлен. Загружаю последний рабочий протокол.

Мы замерли. Алёша навёл ствол на безликую колонну процессора.

— Что это значит? Кто здесь?

Голос продолжал, не обращая внимания:

— Протокол «Рассвет», финальная фаза. Цель: создание стабильного пси-активного гибрида на базе незаражённого генома человека с имплантированными управляемыми мутагенными модулями. Объект: кандидат № 7, кодовое имя «Янтарь». Статус: успех. Показатели стабильности на 94 % выше контрольной группы. Рекомендация: переход к полевым испытаниям и интеграции памяти от донора «Игорь» отменена в связи с началом каскадного события «Синяя Вспышка». Проект заморожен. Все данные перенесены в защищённый архив.

В воздухе перед нами возникло голографическое изображение. Юноша лет двадцати, в сером нательном белье. А рядом — сложные графики и схемы мозга. И только когда он начал поворачиваться к нам лицом — у меня перехватило дыхание, а в ушах зашумело. Я схватился за голову и закрыл глаза. Мир начал плыть, а глюки плавно тускнеть и исчезать.

— Что с тобой? — спросил Алёша, подбежав ко мне и взяв за плечи.

— Диана, — услышал я встревоженный голос Николаса, — убирай!

Дальше я слышал только стук её пальцев по экрану, а потом ко мне с Алёшей подошёл Громилло. Резкими движениями он опрокинул назад мою голову, открыл рот, закинул таблетку и дал воды. Я сразу запил, и мне помогли сесть.

— Что с тобой? — снова задал тот же вопрос Алёша.

— Не знаю! — со слабостью в голосе ответил я. — Я видел что-то типа… будто прошлое. Как этот Соколов вводит пароль.

— Так вот как ты это сделал! — отозвался Николас. Я открыл глаза и посмотрел на него, а он на меня. Затем он перевёл взгляд на Диану, и я тоже. Голографического изображения юноши уже не было.

Я встал и подошёл к Диане. Экранов было уже несколько на столе, и на одном из них побежали строки текста. А затем и голос. Видимо, это была запись. Но голос… Этот голос я узнал бы из тысяч:

«…согласие дано. Если это поможет остановить безумие, если мой Владик… мой настоящий Владик, погибший в аварии, сможет как-то… жить в другом. Это странно. Но я верю в работу Соколова. Они не монстры. Они пытаются спасти то, что можно спасти…»

Диана убрала запись и продолжила что-то читать. А я тем временем думал лишь о том, почему этот голос очень сильно похож на голос Анны? Что вообще происходит?!

— Система, — громко сказал Николас, обращаясь к потолку. — Есть ли данные о текущем местоположении доктора Соколова? Или о других… учёных?

— Доктор Артём Соколов погиб при эвакуации комплекса «Вектор» 15.03.2028. Данные о других кандидатах утеряны или уничтожены. Резервная копия проекта «Янтарь» передана по защищённому каналу в учреждение, позднее известное как Корпорация по Разработке Эволюции Человека (КРЭЧ).

— Так вот откуда ноги растут! — тихо произнёс Алёша.

Да и меня осенило:

— «Вектор» — это бывшее название КРЭЧ!

— Да! — подтвердила Диана.

— Нам нужно копировать всё! — в приказном тоне сказал Ник. — Дана!

— Да-да! — отозвалась девушка, воткнула устройства, и система беспрекословно открыла доступ. Наши накопители начали заполняться терабайтами данных. Пока они работали, а я стоял, прислонившись к холодной стене, и смотрел куда-то сквозь пол. Голова вроде переставала болеть. Хорошие, однако, у Громилло таблетки!

— Смотрите, что я нашла!

Обратила на себя внимание Диана и принялась читать:

Прах — это общее название опасного мутировавшего вещества, появившегося в атмосфере и экосистеме Земли после Синей Вспышки (2027 год).

Его природа и происхождение:

1. Не просто пыль: это не обычная пыль или радиоактивная сажа. Это сложная биологическая и, возможно, биохимическая субстанция, продукт мутировавшей флоры (а возможно, и фауны).

2. Форма: чаще всего описывается как пыльца или споры, выделяемые изменёнными растениями и грибами. Она может выглядеть как мелкая пыль (иногда с видимыми частицами желтоватого, серого или фиолетового оттенка), туман или дымка.

3. Распространение: переносится ветром, накапливается в низинах, тоннелях, зданиях. Особенно высока его концентрация в «Выжженных землях» и лесах, полностью захваченных мутацией.

Основная опасность:

Главная угроза Праха — заражение. Он действует как сверхагрессивный и универсальный загрязнитель и патоген:

· Вода: попадая в водоёмы, делает воду непригодной для питья для неприспособленных организмов. Вызывает быструю мутацию или смерть.

· Почва: отравляет землю, делая невозможным выращивание обычных сельскохозяйственных культур. Только специально выведенные или мутировавшие растения могут в ней существовать.

· Организмы: при вдыхании или попадании на кожу/в рану у непривитых или не имеющих иммунитета людей и животных вызывает:

· Стремительную, часто неуправляемую мутацию (превращение в Единых или других монстров).

· Тяжёлые формы безумия и психоз.

· Быструю смерть от отравления или отказов органов.

Как с ним борются:

· Фильтрация: повсеместное использование респираторов, противогазов и систем фильтрации воздуха и воды — базовое условие выживания вне убежищ.

· Прививка: специальный препарат (сыворотка), которая позволяет мутантам выработать контролируемую устойчивость к Праху, не теряя разума. Это ключевое технологическое преимущество.

· Избегание: карты с обозначением зон с высокой концентрацией Праха («Выжженные земли») — жизненно важный ресурс. Их обходят стороной.

Существуют редкие «чистые» люди, которых Прах не затронул. Их организм по неизученным причинам невосприимчив к его мутагенному воздействию.

Итог: Прах — это экологическое оружие постоянного действия, превратившее планету в смертельно опасную среду. Он является постоянным напоминанием о катастрофе, ежедневной угрозой и причиной, по которой выживание человечества (и мутантов) зависит от технологий, укрытий и постоянной бдительности. Он создаёт атмосферу постоянного давления, где даже воздух может быть врагом.

По всему вышеизложенному, с глубочайшим разочарованием и болью в сердце, сообщаю: проект «Рассвет» провалился! Всё, что нам остаётся, — учиться выживать в новой реальности, которую мы сами и создали. С уважением, доктор Соколов.

Внезапно Громилло у двери резко выпрямился.

— Движение, — прохрипел он. — Снаружи. Не оно. Другое. Металлическое.

Все насторожились. Алёша подбежал к запасному выходу, который они заметили на схеме — небольшой технический люк в полу.

— КРЭЧ? — предположил он.

— Или ЛСП, которые выжили и нашли другой вход, — сказал Николас. — Данные почти загружены. Готовьтесь к отходу. Наш приоритет — доставить это на базу. Всё остальное… — он взглянул на меня, — разберёмся потом.

— И когда это стало нашим приоритетом? — спросил я с неожиданной злостью. — Нам сказали раз…

— Наши не успеют! — резко и чётко перебил, как отрезал, Николас.

Система вдруг снова заговорила, и в её голосе появились странные помехи:

«Обнаружено внешнее вмешательство… Попытка взлома… Активирован протокол «Закат». Самоуничтожение архива через десять… девять…»

— ЧТО?! — крикнула Диана.

«Восемь… семь…»

— Бежим! В техлюк! — скомандовал Николас, хватая меня за руку и таща к люку.

Громилло уже оторвал его. Внизу виднелась узкая, тёмная вентиляционная шахта.

— Прыгай! — скомандовал Алёша.

«…три… два…»

— Ты первый, у тебя больше опыта! — переубедил я его, и он, положительно кивнув, прыгнул вниз.

«…один…»

Всё пространство: стены, оборудование, пол, потолок — начали вибрировать. Лампочки стали мигать. Всё говорило о том, что нужно очень быстро уносить ноги!

— Готово! — радостно скала Диана. — Весь архив у нас!

Но Николас не разделял её радости, он схватил её за шкирку и отправил в люк. Следом прыгнул Громилло, затем я и последним Николас.

Мы бежали по шахте, не разбирая и не видя, что впереди, лишь бы дальше от эпицентра. Но даже сейчас я услышал последние слова системы:

«…Спокойной ночи, господин Самохвалов».

Я остановился и обернулся с округлёнными глазами, а сверху, сквозь толщу бетона и металла, донёсся глухой, сокрушительный удар, а затем — нарастающий рёв обрушающихся конструкций. Архив «Рассвет» исчез, обратившись в пыль и щебень, унося с собой большую часть ответов, которые мы успели сохранить. Ну а я…

[Звук резкого удара по щеке]

— Вернись в реальность! — громко приказал Николас. — Уходим!

Глава 29. Рассвет. Часть 3

[Звук резкого удара по щеке]

— Вернись в реальность! — громко приказал Николас. — Уходим!

Боль была острой, ясной и на удивление полезной. Мир, поплывший было в тумане шока от услышанной фамилии, мгновенно встал на место. Передо мной было исцарапанное лицо Николаса, его глаза, в которых горел не гнев, а озадаченность ситуацией.

Его рука, только что отвешивающая оплеуху, теперь схватила меня за куртку и потащила за собой. Мы уже не бежали, а почти падали вниз по крутой вентиляционной шахте. Сверху, сквозь толщу перекрытий, докатывался грохот продолжающихся обрушений. Воздух с каждым мгновением становился гуще от пыли, которая сыпалась на нас сквозь решётки и стыки.

— Прямо! — крикнул снизу голос Алёши, заглушённый металлом. — Тут развилка! Направо уклон вниз!

[Бабах]

Ещё одно глухое сотрясение, и свет аварийных лампочек, тянувшихся вдоль шахты, погас. Нас поглотила кромешная тьма, нарушаемая только прыгающими лучами наших фонарей. Я летел за Николасом почти вслепую, ударяясь плечами о стенки, цепляясь за скобы. В горле першило от пыли, в ушах стоял звон.

«Самохвалов».

Почему эта фамилия? Откуда система его знала? Это ведь моя фамилия. Настоящая. Из 2026 года. Её не знал здесь никто. Даже я сам в этом теле о ней почти не вспоминал, отгораживаясь прошлым, как щитом.

Мы вывалились из шахты в какой-то технический коллектор, залитый по щиколотку ледяной, пахнущей ржавчиной водой. Диана и Громилло уже были там, прислонившись к стене и отчаянно дыша. Алёша, стоя по колено в воде, освещал фонарём оба направления тоннеля.

— Обрушение локализовано сверху, — откашлявшись, доложила Диана. — Но если рухнули несущие… весь этот сектор может сложиться, как карточный домик.

— И нас сверху кто-то ищет, — мрачно добавил Громилло. — Скрежет ближе не стал. Может, обвал отгородил.

Николас, всё ещё держа меня за куртку, толкнул к стене.

— Отдышись. Но быстро. Ты в порядке? Вменяем?

Я кивнул, вытирая кровь с разбитой губы. Оплеуха была заслуженной.

— Вменяем. Просто… ничего!

Он пристально посмотрел на меня, но не стал расспрашивать. Сейчас было не время.

— Обсудим на базе. Алёша, куда ведёт тоннель?

— Направо — тупик и завал. Налево — уходит под уклон, есть тяга воздуха. Пахнет… сыростью и гнилью. Как в старых дренажах.

— Значит, на поверхность, — заключил Николас. — Выход, скорее всего, в старых городских коллекторах. Диана, помехи?

Она уже смотрела на экран, а значит, где-то впереди уже летал «Стриж».

— Если пойдём по тоннелю, должны выйти в паре километров к востоку от «Вектора».

— Тогда пошли. Громилло в авангарде. Я за ним. Диана, Амнезик, Алёша — в центре. Не отставать. Всё, что не мы — стрелять без предупреждения. Всем понятно?

Получив молчаливые кивки, он махнул рукой. Диана вернула стрижа, а Громилло, не говоря ни слова, шагнул в чёрный провал тоннеля, его мощный фонарь, как свет лобового стекла грузовика, вырывал из тьмы сводчатые стены из потемневшего кирпича, ржавые трубы и ползучие белесые плесневые наросты.

Мы двинулись. Шли быстро, почти бежали, шлёпая по ледяной воде. Я пытался не думать. Не думать об Анне, голос которой звучал в записи. Не думать о докторе Соколове и его «провалившемся Рассвете». Нужно сосредоточиться на спине Алёши впереди, на звуке нашего дыхания, на свете фонаря.

Но мысли лезли, как те щупальца твари. КРЭЧ. «Вектор». Проект «Янтарь». Они не просто изучали мутацию. Они её создавали. Или, по крайней мере, пытались контролировать.

— Стоп, — внезапно замер Громилло.

Мы все застыли. Он прислушивался, слегка повернув голову. Из темноты впереди, поверх звука капающей воды, донёсся новый шум. Не металлический. Не скрежет. Тихий, шелестящий, множественный. Как будто множество маленьких лапок бегут по мокрому камню.

— Крысы? — шёпотом спросил Алёша, снимая с предохранителя автомат.

— Хуже, — прохрипел Громилло. — Смотри.

Он направил луч фонаря на воду у своих ног. По её поверхности, цепляясь за струйки, бежали десятки… нет, сотни мелких, с палец размером, насекомых. Они были слепыми, белёсыми, с панцирями, отливающими синевой. Праховые мутанты. Самые обычные, самые многочисленные падальщики подземелий. Но их было слишком много. Целый живой, шевелящийся ковёр, плывущий по воде навстречу нам.

— Они бегут от чего-то, — холодно констатировал Николас. — Или их гонят. Готовь гранаты. Обычные, осколочные. Не фугасы — свод обвалим.

Шелест нарастал, превращаясь в сухой, противный треск. И тогда из темноты, за полосой света, мы увидели их. Не просто насекомых. Что-то большое, извивающееся, состоящее из сплетения этих самых тварей, скреплённых слизью и каким-то подобием общей воли. Эта масса катилась по тоннелю, как живой, пульсирующий ком, сметая всё на своём пути, обрастая всё новыми и новыми особями.

— Колониальная форма! — крикнула Диана. — Не стрелять в центр! Разбейте скопление!

Громилло уже швырнул гранату. Она отскочила от кирпичной стены и упала прямо перед ползучим комом. Вспышка. Грохот, оглушительный в замкнутом пространстве. Вода вздыбилась фонтаном, смешанным с ошмётками от панцирей и слизью. Ком на мгновение рассыпался, тысячи обожжённых насекомых забились в агонии. Но из темноты за ним уже плыл новый вал, ещё больший.

— Бежим! — приказал Николас, дав очередь из автомата вдоль поверхности воды, срезая переднюю волну. — Назад! Ищи развилку!

Мы бросились обратно, к месту, где вывалились из шахты. Шелестящий гул нарастал сзади, заполняя собой весь тоннель. Это был звук голода, безумного и безостановочного.

— Тупик! — сказал Алёша и выругался, освещая знакомую стену с завалом.

— Шахта! — указала Диана. — Забираемся обратно!

— Туда? Там же обрушение! — я невольно крикнул.

— Здесь — гарантированная смерть! — рявкнул Николас, подсаживая Диану на первые скобы. — Громилло, прикрой!

Громилло развернулся к тоннелю, снял с пояса последнюю осколочную гранату, выдернул чеку и швырнул её под ноги надвигающемуся живому потоку. Мы полезли вверх, в пыльную, тёмную узость, под грохот нового взрыва и яростный, пронзительный визг тысяч мутировавших существ.

Мы карабкались не вверх, а куда-то вбок, по ответвлению шахты, которое раньше не заметили. Дышать было нечем. Пыль, смешанная со спорами плесени, въедалась в лёгкие. Снизу доносился яростный скрежет — насекомые, похоже, полезли за нами, но узкая шахта сдерживала их массу.

— Свет! — хрипло крикнула Диана. — Вижу свет! Люк!

Последние десять метров мы преодолели, как в кошмарном сне. Люк был старым, технологическим, приваренным к стене шахты. Алёша изо всех сил ударил по закисшему запорному механизму прикладом. Раздался треск, и круглый стальной люк с скрежетом отвалился наружу, впустив внутрь поток холодного, свежего воздуха и тусклый, болезненный свет дня.

Мы вываливались один за другим на бетонный пол какого-то полуразрушенного помещения. Окна, вернее, дыры в стенах, затянутые грязной полиэтиленовой плёнкой. Свет фильтровался сквозь неё, серый и безжизненный. Но это был свет поверхности. Мы выбрались.

Я лежал на холодном бетоне, судорожно глотая воздух, и слушал, как Громилло последним вылезает из люка, с грохотом захлопывает его, пристраивая к нему какие-то железки, чтобы заблокировать. Снизу ещё некоторое время доносился яростный скрежет, который постепенно затих.

Тишина. Только наше тяжёлое, хриплое дыхание.

Мы лежали в развалинах какого-то старого насосного помещения или фильтрационной станции на окраине мёртвого города. Снаружи доносился знакомый вой ветра в руинах и далёкое, приглушённое щёлканье счётчиков.

— Все живы? — наконец спросил Николас, поднимаясь на колени.

Последовали усталые, одобрительные стоны. Живы. Чудом.

Диана первая доползла до дыры в стене и выглянула наружу.

— Похоже на старые очистные сооружения. Мы примерно в трёх километрах от «Вектора», — она обернулась, и на её грязном, исцарапанном лице появилась слабая, но настоящая улыбка. — Ребята… Мы сделали это. Мы выбрались. И у нас… всё.

Она похлопала по нагрудному карману, где лежал накопитель с архивом «Рассвет».

Николас кивнул, вытирая с лица пот и сажу. Его взгляд встретился с моим.

Я закрыл глаза, чувствуя, как холод бетона проникает сквозь куртку. Казалось, мы бежали целую вечность. Но самое интересное, кажется, я начинал понимать, что самое противное было не в тёмном тоннеле, а там, среди тех, кого я начал считать своими. Почему-то их взгляды стали другими. Или я для них стал другим? Что с ними произошло?!

Я открыл глаза. Раньше их взгляды были привычными: у Николаса — оценивающий, но с долей принятия; у Алёши — колючий, но уже без прежней ярости; у Дианы — открытый, участливый; у Громилло — просто присутствующий. Теперь же в каждом из них читался немой вопрос, отстранённый анализ, будто они впервые видели не Амнезика, не Владлена, а некую новую переменную в уравнении под названием «выживание». Архив в кармане Дианы был не просто трофеем. Он был ключом, а я — замочной скважиной, к которой этот ключ, возможно, подходил. И им было не по себе. Хотя нет. Это я ключ, а трофей — замочная скважина. Ибо толку от этих данных, если меня не будет? Да и себя считать ключом куда приятнее, чем дыркой! Кажется… кажется, я начинаю себя узнавать!

— Похоже на старые очистные сооружения, — повторила Диана, уже без улыбки, словно спохватившись. — Три километра до «Вектора». Дальше — открытая местность, потом промзона.

— Сколько до заката? — спросил Николас, уже методично проверяя магазин.

— Пару часов, — отозвался Алёша. — Если нас не сожрут твари и не ждёт засада КРЭЧ или ЛСП, которые наверняка мониторят периметр после такого бабаха.

— Значит, идём быстро и тихо, — заключил Николас. — Диана, запускай «Стрижа» на дальний круг. Ищи любые тепловые сигнатуры, техногенную активность. Мы отдыхаем десять минут. Пьём, кушаем, перевязываем раны. Потом — марш-бросок.

Он говорил чётко, по-деловому, но его команды теперь звучали как барьер. Мы не были сплочённым отрядом, только что вырвавшимся из ада. Казалось, что каждый стал сам за себя. Или просто услышанное в тех стенах повлияло на каждого по-разному, и дело вовсе не во мне?!

Я отполз в угол, к груде обломков, и прислонился спиной к холодному бетону. Достал флягу, сделал глоток тепловатой воды. Руки дрожали. От усталости? От адреналина? Интересно!

Алёша сел напротив и принялся чистить свой автомат. Диана, запустив дрон в дыру в потолке, уставилась в экран, но я видел, как она украдкой поглядывает то на меня, то на Николаса. Громилло стоял у запертого люка, неподвижный, как каменное изваяние, но его массивная спина казалась теперь не щитом, а стеной. Или быть может я преувеличиваю? Ладно, разберёмся!

Только Николас сохранял видимость нормальности. Он подошёл, протянул мне питательный батончик.

— Ешь. Без сил далеко не уйдёшь.

Я взял и просто кивнул.

— Ты хорошо держался, — сказал он тихо, так, чтобы остальные не слышали. Но я видел, как насторожился Алёша. — В шахте, в архиве… Не сломался. Это много значит. Молодец! Но…

— Я просто не хотел умирать, — буркнул я, откусывая безвкусную плитку.

— И все остальные тоже, но не у всех в голове всплывают пароли от семидесятилетних систем, — его голос был ровным, без упрёка.

— Я не знаю, как это вышло. Я… увидел призрака. Мужика в халате. Он набрал код. Я просто повторил.

— Твои силы пробуждаются, — принялся объяснять Николас. Его глаза стали узкими щелочками. — Во многом мы благодарны тебе, но…

Я почувствовал, как взгляды Дианы и Алёши впились в меня, будто штыки.

— Но-о? — протянул я.

— Ты нам не доверяешь? — напрямую спросил Ник.

«Что? — удивился я. — После ваших косых взглядов я…»

— Что? — сдвинул я брови в выражении: сердито. — Почему ты так решил?

— Твои способности вновь дали о себе знать, и… Я такое вижу впервые, чтобы кто-то в настоящем видел события прошлого!

— Я…

— А что, — перебил Ник, — если бы кто-то из сверхмонстров влез в твой мозг и послал бы тебе эту картинку, и ты бы нас всех взорвал?! Что было бы тогда?

— Не знаю! — опустил я голову, теперь понимая эти косые взгляды. — Я не…

— Я искренне рад, что твои силы набирают обороты, я рад, что благодаря тебе у нас есть доступ к архиву, но давай договоримся, что впредь ты будешь говорить о своих изменениях, предчувствиях и… призраках, хорошо?

— Да, договорились! — согласился я.

— «Стриж» обнаружил движение, — вдруг позвала Диана, и в её голосе снова зазвучала тревога, отодвинувшая личные драмы. — В полутора километрах к северо-востоку. Два… нет, три тепловых сигнала. Человеческие. Идут цепочкой. И… есть слабый техногенный фон. Электромагнитка. Похоже на маскировку.

— ЛСП? — предположил Алёша, мгновенно забыв про меня и вскинув голову.

— Или передовой дозор КРЭЧ, — сказал Николас. — Неважно. Они между нами и домом. Меняем маршрут. Диана, прокладывай путь через южные руины, по старой дренажной канаве. Там больше укрытий.

Он взглянул на всех, и его взгляд снова стал жёстким, объединяющим перед лицом внешней угрозы.

— Личные вопросы — потом. Сейчас задача одна: пройти незамеченными. Тишина и дисциплина. Пошли.

Мы поднялись и выскользнули из разрушенного здания в серые сумерки умирающего дня. Где-то вдали, в сердце руин, завыла одна из тварей. Мы шли, прижимаясь к осыпающимся бетонным стенам и ржавым каркасам трубопроводов. Дренажная канава, о которой сказала Диана, оказалась глубоким, заросшим бурьяном рвом, наполовину заполненным мутной, вонючей жижей. Идти по ней было мерзко, зато мы были ниже уровня земли, невидимы для любого наблюдателя наверху. «Стриж» бесшумно парил где-то впереди, передавая на планшет Дианы чёрно-белую мозаику руин.

Шли молча, почти не дыша, прислушиваясь к каждому шороху. Сумерки сгущались, окрашивая мир в грязно-синие тона. Холод пробирал сквозь мокрую одежду. Я старался не думать ни о призраках, ни об архиве, ни о том, что думают обо мне остальные. Думал о том, куда ставить ногу, чтобы не хлюпнуло слишком громко, и о спине Алёши, который шёл впереди меня с неестественной, подчёркнутой собранностью.

— Стоп, — шёпотом произнесла Диана, замирая. Все разом присели, вжимаясь в стенку канавы. Она склонилась над экраном. — Группа на поверхности. Прямо над нами. Трое. Залегли у края обрыва. Маскируются… но «Стриж» видит тепловые следы. Это не КРЭЧ.Слишком… анархично экипированы.

— ЛСП, — беззвучно выдохнул Николас.

Им тоже был нужен архив. Получалось, они не полезли в пекло, а просто подождали, пока мы, дураки, всё сделаем за них, и теперь караулят на выходе. Неплохо это они придумали.

— Они нас видят? — спросил Алёша, медленно, плавно снимая с предохранителя свой автомат.

— Нет. Мы в мёртвой зоне. Но если пойдём дальше по канаве, выйдем прямо под их стволы. Обходной путь… — Диана провела пальцем по схеме, — есть. Через пролом в коллекторе слева. Он выведет нас в подвал соседнего цеха. Оттуда — через территорию завода. Длиннее, но безопаснее.

Николас кивнул, жестом приказав отходить назад. Мы поползли, пятясь, как раки. Коллектор оказался полузаваленным, но проходимым. Вонь здесь была просто неописуемой. Мы пролезли в подвал, полный непонятного металлолома и трупов давно сдохших крыс. Алёша первым поднялся по полуразрушенной лестнице на первый этаж цеха.

И тут всё пошло наперекосяк.

Как только его голова показалась в проёме, снаружи, из-за груды станков, блеснула вспышка выстрела. Глухой, приглушённый хлопок — глушитель. Пуля ударила в бетон в сантиметре от его головы, осыпав осколками.

— Засада! — рявкнул Алёша, падая вниз и одновременно давая длинную очередь в сторону выстрела. Грохот выстрелов оглушительно раскатился под сводами цеха.

Нас подловили. ЛСП знали о запасном пути. Или просто перестраховались, выставив наблюдателей и здесь. Сверху, со второго этажа, посыпались гранаты — не осколочные, а светошумовые. Мы были как в ловушке.

— Вперёд! Через цех! — закричал Николас, выскакивая из укрытия и поливая свинцом галерею второго этажа. — Громилло, пробивай стену!

Громилло, не раздумывая, рванул вглубь помещения, к торцевой стене, сложенной из старого, рыхлого силикатного кирпича. Он не стал искать дверь — просто разбежался, мускулы его руки стали больше, и он врезался в неё плечом, как таран. Кирпичи с грохотом посыпались, открывая чёрный пролом.

Мы побежали, отстреливаясь на ходу. Сверху свистели пули, рикошетили от станков. Диана вбежала в пролом первой, за ней — я. Алёша и Николас прикрывали отход. Я увидел, как из-за угла выскочил боец ЛСП в багровом балахоне, целясь в Николаса. Моя рука сама дёрнулась — я выхватил пистолет и, почти не целясь, выстрелил. Попал бойцу в плечо. Тот закричал и отшатнулся. Николас, обернувшись, кивнул мне — коротко, деловито — и прыгнул в пролом.

— Громилло! — крикнул он.

Громилло уже был там. Он подхватил огромный лист ржавого железа, валявшийся рядом, и накрыл им пролом, как щитом, прижав своим весом. Снаружи забарабанили пули.

Мы не стали ждать. Рванули дальше, через лабиринт полуразрушенных цехов и складов. Сзади слышались крики, команды, топот ног. ЛСП преследовали. Они знали местность лучше. И, похоже, очень хотели получить то, что лежало в кармане у Дианы.

Мы выскочили на открытое пространство — заросшую бурьяном промзону. Но бежать по открытой местности под огнём — самоубийство.

— В лес, к реке! — скомандовал Николас, меняя направление. Это был крюк, но единственный шанс. Мы нырнули в чащобу мутировавших, кривых деревьев, чьи ветви тянулись к нам, словно костлявые пальцы.

Бег в темноте, по корням и бурелому, когда сзади гонятся вооружённые люди, — это особый вид мазохизма. Сердце колотилось, вырываясь из груди, в лёгких горело, ноги подкашивались. Диана споткнулась, я подхватил её. Алёша, бежавший последним, время от времени оборачивался и стрелял короткими очередями в темноту, чтобы замедлить погоню.

Вскоре мы выбежали к обрывистому берегу старого, полупересохшего русла. Внизу темнела вода и блестели огоньки гниющей растительности.

— Вниз! — Николас без раздумий скатился по осыпающемуся склону. Мы последовали за ним. Вода оказалась ледяной и по пояс. Мы поплыли, вернее, поплелись против слабого течения, под прикрытием высокого берега.

Погоня, похоже, на время отстала. Сверху доносились неясные крики, но в воду никто не полез. Через несколько сот метров Николас выбрался на небольшой песчаный вынос, скрытый под нависающими корнями огромного погибшего дерева.

— Всё, дальше не сможем! — скомандовал Ник. — Останавливаемся здесь.

Мы выползли на песок, дрожащие, промокшие насквозь, покрытые грязью и водорослями. Алёша сразу же занял позицию у входа в наше импровизированное укрытие, всматриваясь и вслушиваясь в темноту. Громилло, тяжело дыша, начал рыть в песке небольшую ямку для костра — без огня мы точно замёрзнем.

Диана, трясущимися руками, достала «Стрижа» и запустила его в режиме пассивного сканирования на малой высоте. Я просто сидел, обхватив колени, и пытался перевести дух. В ушах всё ещё стоял звон от выстрелов, перед глазами танцевали световые пятна.

— Кажется, оторвались, — через несколько минут тихо сказала Диана. — Тепловых сигнатур в радиусе пятисот метров нет. Но они наверняка патрулируют берег.

— Тогда встаём на вахту, — Николас сбросил рюкзак. — По два часа. Алёша и я — первые. Потом Громилло и Диана. Амнезик — отдыхай. Ты сегодня и так выложился.

Я хотел возразить, что тоже могу стоять, но моё тело ответило на это идеей глухой, ноющей болью во всех мышцах. Я только кивнул.

Костерок, зажжённый на сухом спирте в ямке (дым рассеивался под корнями и почти не был виден), дал немного тепла. Мы развесили на палках мокрые куртки, поели в полной тишине. Нервное напряжение медленно спадало, уступая место чудовищной усталости.

Я смотрел на огонь и думал. О том, как ЛСП подстроили всё это. Они использовали нас как пушечное мясо, а теперь пытались забрать плоды. Цинично и умно. И они знали о втором выходе. Значит, у них была своя информация об объекте. Возможно, даже свои люди раньше там работали. Или у них остались шпионы в КэЭм.

Николас подошёл и сел рядом, протянув мне металлическую кружку с тёплым, безвкусным бульоном.

— Пей. Ты сегодня спас мне задницу там, в цеху. Спасибо.

Я взял кружку, почувствовав неожиданный прилив чего-то вроде гордости.

— Да ладно… Просто выстрелил.

— Вовремя выстрелил! — поправил он, глядя на огонь. — Договор наш в силе. Что-то почувствуешь — говори. Не важно, насколько это будет казаться ерундой. Понял?

— Понял, — сказал я искренне.

— И не парься насчёт ЛСП. Они хорошие тактики, но жадные. Им захотелось всё и сразу. Завтра мы будем на своей территории. А эти данные… — он кивнул на Диану, которая уже спала, прижав к груди рюкзак с накопителем, — они изменят всё в лучшую сторону. И нам нужно быть к этому готовыми. Всем. И тебе особенно. Потому что там, где хорошо — там враги!

Он ушёл к посту, оставив меня наедине с треском костра и мыслями. «Изменит всё». Звучало и обнадёживающе, и пугающе. Я допил бульон, лёг на прохладный песок и уставился в темноту под корнями дерева, слушая, как на другом берегу реки кричит какая-то ночная птица-мутант. Всё-таки он прав — мне надо дать себе время отдохнуть. Хотя бы одну ночь.

Глава 30. Цель

Я лежал, уставившись в черноту между корнями, и слушал. Треск тлеющего костра, тяжёлое дыхание Дианы, уже уснувшей, далёкий протяжный крик той самой птицы-мутанта. И тишину.

Смена вахты прошла почти бесшумно. Громилло сменил Алёшу, Диану разбудил Николас. Она, вздрогнув, мгновенно пришла в себя и тут же уткнулась в экран «Стрижа». Я слышал их тихий шёпот, но слов не разбирал. Потом и эта возня стихла. Огонёк костра догорел, оставив лишь тёплый песок на его месте.

Сон не шёл. Тело ныло, но мозг, перегруженный впечатлениями, работал на холостых оборотах. Обрывки фраз из архива кружились в голове. И голос Анны. Чистый, живой, из другого мира. Зачем её голос был там? И почему… почему я так уверен, что это именно она? Может, это просто похожий голос? Совпадение? В мире, где целые корпорации играют в бога с ДНК, одно голосовое совпадение — сущая ерунда.

Но сердце сжималось. Я отвернулся на бок, уткнувшись лицом в прохладный рукав куртки. Или, может, я хотел, чтобы это был её голос? Больше семи лет я не разговаривал с ней, а теперь вдруг уверенно заявляю, что это её голос. Бред!

И, кажется, я всё-таки провалился в неглубокий, тревожный сон, потому что следующие несколько часов слились в калейдоскоп обрывочных образов: лицо доктора Соколова за стеклом шлема, багровые повязки ЛСП, плывущие в чёрной воде, и тихий, настойчивый шёпот, в котором нельзя было разобрать ни слова.

Меня разбудил не звук, а его отсутствие. Птица-мутант перестала кричать. Я открыл глаза. Серая, мутная предрассветная мгла просачивалась сквозь корни. Костра не было, но над потухшей ямкой вился едва заметный парок. На посту сидели Диана и Громилло. Диана дремала, прислонившись к его бронежилету, но её рука всё ещё лежала на планшете. Громилло же был неподвижен и бдителен, как каменный идол, его глаза, казалось, не мигая, вглядывались в серую пелену над рекой.

Я сел, и тут началось! Давненько этого не было, но я начал снова усиленно слышать шёпот:

…Они здесь… стоянка… ждать…

— Ты чего? — послышался голос Николаса откуда-то сбоку.

— Да так, — кивнул я и попытался пошутить: — Утренняя рассылка от местных фанатов пришла. Ничего важного.

Он коротко ухмыльнулся.

— Снова шёпот, значит?!

— Ага!

— Они возвращаются после Пробуждения и делают разведку!

— Они? — не понял я, кого он сейчас имеет в виду.

— Монстры, как ты их называешь! — улыбнулся он. — Собираемся!

— Тихо тут, — прохрипел Громилло, даже не поворачивая головы.

Я кивнул, хотя он этого не видел. Действительно тихо. Слишком тихо. Даже ветер стих. И именно после его слов эта тишина начала настораживать. Я потянулся к фляге, сделал глоток. Вода была ледяной и казалась горьковатой.

Молча, без лишних слов, мы собрали вещи, погасили следы стоянки, закидали песком ямку. Позавтракали и принялись выходить.

— Как путь? — спросил Николас у Дианы, натягивая слегка подсохшую, но всё ещё влажную куртку.

— «Стриж» прочёсывал периметр. На берегу, в километре выше по течению, есть следы — двое, может, трое. Прошлись пару часов назад. Больше никого. Похоже, ЛСП потеряли наш след у воды и рассредоточились для поиска, — она показала на карту на планшете. — Нам нужно пересечь реку вот здесь, где мель и старая дамба. Потом — напрямик через старый парк. Это ещё четыре километра до наших передовых постов.

— Рискованно, — заметил Алёша, протирая автомат. — Парк — классическое место для засад и гнёзд тварей.

— Но это кратчайший путь… — начала было Диана.

— Алёша прав! — перебил Николас. — Другие пути есть?

Девушка покачала отрицательно головой.

— Тогда идём быстро, без остановок. «Стриж» ведёт впереди на пятисот метров. При любом намёке на угрозу — уходим в сторону. Всем ясно?

Было ясно. Усталость делала нас злее и решительнее. Медлить больше не было сил. Все уже хотели… домой. Только вот я уже не знаю, хочу ли я туда. И вот почему так всегда? Как обычно в трудные моменты я пытаюсь что-то усложнить! Начинаю накручивать себя, искать какие-то намёки на то, что я не такой как все, меня хотят… Нет, я так-то понимаю, что я не такой как все, но и ещё не известно сколько таких «не таких как все» в КРЭЧ. Так что пока рано делать выводы! Единственное, что я знаю, так это то, что я бы уже был мёртв, если бы тогда в лесу на меня не вышел Алёша. Так что хватит хандрить. Нужно идти!

Переправа через полуразрушенную бетонную дамбу прошла без происшествий, если не считать того, что я поскользнулся на скользких камнях и едва не угодил в ледяную воду по пояс — Громилло вытянул меня одной рукой, как щенка. Старый парк встретил нас мёртвой тишиной. Деревья здесь не просто мутировали — они были какими-то неестественно искривлёнными, их стволы покрыты буграми и наростами, напоминавшими лица в мучительной гримасе. Воздух был сладковато-приторным и тяжёлым. Понятно, что это нормально в местных реалиях, но не удивляться было трудно для меня!

Мы шли, не разговаривая, почти бегом, петляя между толстенных стволов. «Стриж» парил впереди, и Диана то и дело показывала Николасу жестами: «чисто», «впереди движение» (обычно мелкой живности), «обойти».

А я слушал всё тот же шёпот, что и на рассвете. Но теперь к нему добавилось ощущение… наблюдения.

— Ник! — позвал я.

— Оу?

— Помнишь, что ты вчера сказал насчёт моих ощущений?

— Угу!

— Шёпот усиливается, и… кажется, нас окружают!

— Стоп, — вдруг подняла руку Диана. Она смотрела на экран, и её лицо побледнело даже под слоем грязи. — Тепловая сигнатура. Большая. В трёхстах метрах слева. Не двигается. Но… она не похожа ни на человека, ни на зверя. Форма странная. Очень странная.

— В обход, — мгновенно скомандовал Николас, меняя направление.

Но было уже поздно.

Справа от нас, из-за гигантских, покрытых слизью папоротников, раздался сухой треск ломающихся веток. И затем — низкое, булькающее рычание, от которого задрожала земля под ногами.

Из чащи на поляну выползло… нечто. Оно было размером с небольшой автомобиль, бесформенное, студенистое, переливающееся всеми оттенками гнилой зелени и фиолетового. Его тело состояло из сплетения растительных волокон, слизи и чего-то, напоминавшего мышечную ткань. На спине панцирь. Десятки щупалец-лоз разной толщины извивались вокруг центральной массы, где угадывалось нечто вроде пасти. От него исходил тот самый сладковато-гнилостный запах, только теперь в тысячу раз сильнее.

— Лесной слизень! — сказал Алёша, добавив пару нецензурных выражений и отскакивая за дерево. — Маскировался под грунт!

Тварь, услышав голос, сделала резкий выпад в его сторону. Щупальце толщиной в руку Громилло хлестнуло по стволу дерева, сдирая кору и оставляя глубокую вмятину. Дерево с треском наклонилось.

— Не стрелять! — крикнул Николас. — Панцирь пули не пробьют! Ослепляем и бежим! Светошумовые!

Громилло уже швырнул одну гранату. Она взорвалась прямо перед «головой» твари. Вспышка ослепительного белого света озарила поляну, грохот оглушил. Слизень дёрнулся назад, издав пронзительный, визгливый звук. Его щупальца забились в слепой ярости.

— Беги! — Николас толкнул Диану вперёд, в сторону, противоположную твари.

Мы рванули, забыв про усталость. Сзади раздавались рёв и треск ломающихся деревьев — ослеплённый, но не убитый слизень начал неистовствовать, круша всё вокруг.

Мы бежали, не оглядываясь, пока хватало сил. Выскочили из парка на заросшую полевым бурьяном равнину. Вдалеке уже виднелись знакомые очертания — леса, вышки и заборы передового рубежа КМ.

Выскочив из одного леса на открытую равнину, прежде чем забежать в другой, мы на секунду замерли, переводя дух. Вид знакомых вышек на горизонте вызвал слабую, почти суеверную надежду. Я увидел, как плечи Николаса, всегда напряжённые, слегка опустились. Он повернулся к нам, его рука уже потянулась к разгрузке, где в специальном кармашке лежала оранжевая дымовая шашка — на случай, если нужна помощь, а рядом есть свои.

Именно в этот момент шёпот в моей голове не просто усилился — он стал отчётливым. Из смутного фона он превратился в ясный, повелительный поток, лишённый эмоций, но полный животной, хищной интенции.

…Они здесь, нужно их остановить! … Взять цель живым… На остальных — всё равно…

— НИКОЛАС! — вырвалось у меня хрипло, прежде чем я успел что-то сообразить. — ОНИ ЗДЕСЬ! ОНИ ЖДАЛИ!

Но было уже поздно. Тишину равнины разорвал не рёв, а сразу несколько. Сразу со всех сторон — из последних крон парка за нашими спинами, из дренажной канавы слева, из-за бугра справа. Они не вышли — они вырвались.

Монстры. Те самые, с синими глазами-факелами. Их было не трое и не пятеро. Их было больше десятка. Крупные, накачанные нечеловеческой силой мускулы, бугристая кожа, покрытая тёмными бляшками, словно броня. Пасти, источающие чёрную, едкую слизь. И эти глаза — холодные, синие, яростные. Они мчались беззвучно, если не считать топота тяжёлых лап по земле и того самого коллективного рычания, которое исходило будто из одного горла.

— КРУГОМ! — заорал Николас, швыряя шашку на землю и вскидывая автомат. — ОГОНЬ!

Шашка взорвалась, и повалил оранжевый дым. А затем грянул какофонический грохот. Алёша, не растерявшись, дал длинную очередь по ближайшей твари, бежавшей на него. Пули впивались в бронированную грудь, выбивая снопы искр и клочья плоти, но не останавливая её. Монстра лишь качнуло, но оно продолжало нестись, низко пригнув голову.

Я выстрелил из пистолета почти в упор в морду другому, выпрыгнувшему из канавы. Синий глаз взорвался, словно лопнувшая лампочка, тварь взвыла и рухнула, но сзади на её место уже бежали двое других.

— Диана, к нам! — крикнул Николас, доставая из рюкзака ментальный эммитер, чтобы создать помехи для монстров, одновременно отступая ко мне и Громилло, который встал как скала, сжимая в руках монтировку. В его руках она казалась дубинкой.

Но планы монстров, подсказанные мне шёпотом, уже приводились в действие. Основная их масса — штук восемь — пронеслась мимо, почти не обращая на нас внимания. Они обрушились на Николаса и Громилло, как волна. Двое вцепились в нашего немногословного великана, пытаясь повалить. Ещё трое с рёвом набросились на Ника, отсекая его от группы и не давая включить ему прибор.

А в это время двое других сделали то, на что мы не рассчитывали. Они проигнорировали стреляющего Алёшу и рванули к Диане. Она отпрыгнула, пытаясь зайти за дерево. Один из монстров, пробегая мимо, с размаху ударил по нему плечом, и сухой ствол с грохотом обрушился ей на пути. Диана споткнулась. Второй монстр, не снижая скорости, пронёсся мимо неё, но его длинный костистый хвост, словно бич, хлестнул её по ноге. Раздался отчётливый, мерзкий звук рвущейся ткани и треск кости. Диана вскрикнула и упала.

– ****! — завопил Алёша нехорошее слово, разворачиваясь, чтобы прикрыть её. Это была его ошибка. Третий монстр, тот самый, которого он обстрелял первым, воспользовался моментом. Оно не стало кусать или царапать. Оно просто на полном ходу врезалось в Алёшу, как грузовик. Удар был чудовищной силы. Алёшу отбросило в сторону, он пролетел три метра по воздуху и спиной, с размаху, ударился о толстенный, корявый ствол старого дуба. Раздался глухой, кошмарный стук. Тело Алёши обмякло и сползло по дереву на землю, где и осталось лежать без движения. Его автомат отлетел в сторону.

— АЛЁША! — закричала я, но голос пропал где-то в горле. Шёпот в голове теперь ревел, сливаясь с внешним хаосом:

…ЦЕЛЬ… БЛИЗКО… ВЗЯТЬ…

Николас и Громилло, отрезанные, дрались в кольце тварей. И тут я увидел то, что видел лишь краем глаза раньше. Под напором превосходящих сил, в ярости и отчаянии, они… изменились. Не так, как раньше. Иначе. Мускулы Николаса вздулись, рванув швы на куртке, кожа на его шее и лице потемнела, покрылась сеткой вздувшихся вен. Синих вен! Его движения стали резкими, сверхбыстрыми. Он забыл про прибор, который уже валялся где-то в сторонке. Он не стрелял, не то забыв, не то игнорируя свой револьвер, — он дрался, вырывая с мясом руки, ломая кости тварям голыми руками, и его рык был нечеловеческим. Громилло и вовсе казался сейчас не человеком, а ожившей скалой. Его и так исполинская фигура стала ещё массивнее, плечи раздались вширь, а удары его монтировки снимали головы с плеч или проламывали панцири, словно они были из стекла. Они держались. Они выгрызали своё пространство. Николас, с лицом, искажённым гримасой боли и ярости, пытался прорваться к нам, но монстры бросались под удары, лишь бы не дать ему это сделать.

И пока эти двое сдерживали основную массу, ко мне, стоявшему над телом Дианы с бесполезно пустым пистолетом в руке, подошли двое других. Они не рычали. Они смотрели на меня своими синими огнями бездушно, оценивающе. Один из них был чуть меньше, проворнее. Второй — массивный, с шипами на спине и неестественно красными рогами на голове.

— Нет… — прошептал я, отступая.

Диана, стиснув зубы от боли, попыталась поднять пистолет. Меньший монстр просто шлёпнул её по голове тупым ударом лапы — словно отмахиваясь от назойливой мухи, и она затихла.

…ЦЕЛЬ ЖИВА, ВЗЯТЬ! …

Большой монстр шагнул вперёд. Я, всё-таки догадавшись перезарядить пистолет, выстрелил ему в морду. Пуля отрикошетила от костяной пластины на лбу. Он даже не моргнул. Его лапа, больше моей головы, стремительно метнулась вперёд. Я попытался уклониться, но усталость и шок сделали своё. Удар пришёлся не по голове, а по плечу. Ошеломляющая боль, хруст, и мир поплыл. Я упал на колени. Второй удар — по спине, пригвоздивший к земле. Воздух вырвался из лёгких. Я видел, как из последних сил Николас, с окровавленным лицом, прорывается сквозь кольцо тварей… Его трансформация шла полным ходом, он был почти неотличим от окружавших его чудовищ, кроме глаз — в них всё ещё горел человеческий разум, отчаяние и ярость.

Массивный монстр наклонился надо мной. Его пахнущая падалью и химией пасть оказалась в сантиметрах от моего лица. Синие глаза пылали в темноте. Я почувствовал укол в шею — резкий, жгучий. Не клыки, а что-то тонкое, острое, как шприц. По телу разлилась волна леденящего онемения. Мускулы отказали. Сознание не гасло, но стало мутным, отстранённым. Я видел, как мир переворачивается, как земля уходит из-под меня — монстр взвалил моё бесчувственное тело на плечо.

Последнее, что я увидел перед тем, как тьма окончательно накрыла с головой, было лицо Николаса. Его глаза были устремлены на меня. В них было нечто большее, чем ярость. Было понимание. Понимание провала. Понимание потери.

Потом монстры вокруг него и Громилло, словно получив сигнал, разом отступили. Не побежали, а организованно отошли в тени парка, утаскивая своих раненых и убитых. А тот, что нёс меня, уже бежал прочь от поля боя, вглубь леса, в сторону, противоположную башням КМ. Его мощные прыжки отдавались в моём онемевшем теле глухими ударами.

Сознание уплывало последними обрывками. Шёпот стих, сменившись гулом в ушах. Я успел подумать, что, наверное, так и не узнаю, жив ли Алёша. И успел увидеть, как Громилло, весь в крови и слизи, опускается на колени рядом с Дианой, а Николас бежит к неподвижному телу у дерева…

А потом — только темнота, ритмичная тряска и холод.

Николас стоял посреди поляны, тяжело дыша. Адреналин отступал, уступая место леденящей пустоте и жгучей боли в каждом мускуле. Трансформация схлынула, оставив после себя лишь ломоту в костях и тошнотворную слабость. Оранжевый столб дыма медленно рассеивался в сером небе, уже привлекая внимание с вышек — вдалеке послышался рёв двигателей.

Он обернулся. Картина была мрачной. Громилло, с лицом, ничего не выражавшим, уже накладывал шину на окровавленную ногу Дианы. Она была в сознании, бледная как полотно, стиснув зубы, чтобы не кричать. Её глаза, полные боли, метались по поляне.

— Алёша… — хрипло выдохнула она.

Алёша лежал в неестественной позе. Николас приложил пальцы к его шее. Пульс был — слабый, но был. Жив. Контужен, возможно, со сломанными рёбрами или головой… но жив. Сдавленный стон вырвался из груди Николаса — стон облегчения, смешанного с новой порцией ярости.

Он поднял взгляд, сканируя окраину леса. Никого. Монстры, словно призраки, растворились. Его взгляд упал на пустое место рядом с Дианой. Туда, где ещё минуту назад стоял Владлен.

— Громилло, — его голос прозвучал непривычно хрипло. — Амнезик?

Громилло, не отрываясь от работы, покачал головой. Сейчас им было не до меня. Не до погони!

Николас медленно выпрямился. По его лицу, в грязи и крови, текли узкие чистые полосы — пот или что-то ещё. Он посмотрел на подбегающих с вышки бойцов на вездеходе, на дымящуюся шашку, на своих раненых, выживших товарищей.

И потом его глаза снова вернулись к чёрной пасти леса. Туда, куда унесли меня.

Они выполнили приоритетную задачу. Архив был с Дианой. Но они потеряли ключ к нему. И потеряли не просто мутанта. Они… Хотя зачем я им нужен?!

Он не знал, зачем это было нужно монстрам. Но он знал одно: теперь у него была новая задача. Не доставка. Не отчёт. Поиск. И он будет искать. Потому что в этом жестоком мире его отряд только что стал меньше на одного человека. И это было невыносимо. А может быть, просто привязался. Или, может, реально у меня в этом мире появился друг?

А я… Я очнулся от резкого толчка. Тело не слушалось, голова гудела, в шее пылало огнём место укола. Я лежал на чём-то холодном и влажном. Вокруг царил полумрак, пахло сыростью, гнилью и чем-то металлическим. Надо мной, теснясь, вырисовывались силуэты. Не человеческие. С бугристыми контурами, с отсветами синего в глазницах. Они смотрели на меня. Молча.

И до меня наконец, медленно и неотвратимо, доползла простая, идиотская мысль, завершающая весь этот кошмарный день — меня похитили.

Оглавление

Глава 1. Моя любимая "Шестёрочка"

Глава 2. Настоящий попаданец

Глава 3. Кто этот тип?

Глава 4. Тугодум

Глава 5. Так, Владлен, соберись!

Глава 6. Ты… монстр!

Глава 7. Июньск. Часть 1

Глава 8. Июньск. Часть 2

Глава 9. Новое задание

Глава 10. COD-2.2

Глава 11. TW-1

Глава 12. Тишина. Часть 1

Глава 13. Тишина. Часть 2

Глава 14. Тишина. Часть 3

Глава 15. Тишина. Часть 4

Глава 16. Матильда. Часть 1

Глава 17. Матильда. Часть 2

Глава 18. Матильда. Часть 3

Глава 19. Матильда. Часть 4

Глава 20. Матильда. Часть 5

Глава 21. Дорога домой. Часть 1

Глава 22. Дорога домой. Часть 2

Глава 23. Дом

Глава 24. Пробуждение. Часть 1

Глава 25. Пробуждение. Часть 2

Глава 26. Изменения

Глава 27. Рассвет. Часть 1

Глава 28. Рассвет. Часть 2

Глава 29. Рассвет. Часть 3

Глава 30. Цель