Гений медицины. Том 7 [Игорь Алмазов] (fb2) читать онлайн

Гений медицины. Том 7

Глава 1

Я обернулся, и увидел перед собой полупрозрачный силуэт симпатичной девушки, одетой в джинсы и свитер. Лицо её ничего не выражало, а рука едва ли не проходила сквозь моё плечо.

Сделал шаг назад, прикосновения призрака — не самая приятная вещь. В месте, где она коснулась моего плеча, расползался неприятный, тянущий холод, от которого кожа покрылась мурашками.

«Хозяин, мне страшно!» — Клочок очень сильно боялся морга, и сейчас был совершенно не рад здесь оказаться. Помощи от него именно в этой битве можно не ждать.

«Всё будет хорошо» — мысленно успокоил его я.

— Нравится? — Феликс Александрович выглядел очень гордым собой. — Её зовут Алина. Хотя, наверное тут больше всё-таки подходит слово «звали». Ведь она погибла в автокатастрофе вместе со своим братом.

С другой стороны морга отделился ещё один полупрозрачный силуэт, в этот раз молодого парня, одетого в джинсы и куртку.

— Вы призвали призраков прямо на территории клиники? — хмыкнул я. — Совсем потеряли страх. Если вас поймают — за такое точно казнят.

Хотя и некромантия у нас не поощряется. Если, конечно, смогу доказать причастность патологоанатома.

— Меня никто не поймает, — пожал плечами патологоанатом. — Потому что вы отсюда не выйдете. Мне надоели ваши попытки помешать мне. Алина, Максим — займитесь им.

Он сделал движение рукой, явно выпуская ещё больше некромантской магии. Думаю, этому трюку он научился недавно. Его движения ещё были неуверенными, и я заметил, что руки дрожали.

Патологоанатом ведь только недавно нашёл артефакты, спрятанные в морге. И вряд ли ещё успел накопить силы. Поэтому преимущество у меня.

Призраки двинулись на меня одновременно. Девушка скользнула ближе, её рука потянулась к моей груди. Я снова легко увернулся, продумывая в голове план.

Краем глаза отметил, как второй призрак, парень по имени Максим, старается отрезать путь к выходу. Они действовали скоординированно, словно хищники, загоняющие добычу в угол.

Так, надо экстренно что-то предпринять. Учитывая, что Феликс Александрович обладает малым запасом некромантской силы, я смогу разобраться с призраками с помощью лекарской магии.

Жизнь всегда побеждает смерть.

Здесь особо не имело значения, какой выбрать аспект. Я активировал кардиологический, и принялся вливать магию в призрак Алины.

Она резко замерла на месте, а затем забилась, словно в конвульсиях. В следующую секунду силуэт растворился. Минус один.

Парень по имени Максим попытался воспользоваться тем, что я отвлёкся на девушку, и решил атаковать меня снова. Его пальцы практически коснулись моего лица, но реакция оказалась быстрее.

Я контратаковал, и выпустил во второго призрака лекарскую магию. Вскоре он тоже растворился в воздухе.

— Невозможно, — нахмурился Феликс Александрович. — Это просто невозможно. Как вы…

— Лекарская магия всегда будет побеждать некромантскую, — ответил я. — Это закон.

На самом деле тут играет роль у кого больше энергии. И сейчас у меня был явный перевес. Но Феликсу об этом знать не надо.

— Я призову их снова, — заявил патологоанатом. — Когда я вновь восстановлю все свои силы — они станут сильнее.

Так и я не собирался стоять на месте. Тренировался и медитировал каждый день, чтобы также увеличивать свои силы.

— Души призраков должны найти покой, — покачал я головой. — Вам придётся ответить за свои поступки. И за этот в том числе.

Разговаривать нам больше было не о чем. Я видел, что патологоанатом становится всё безумнее, преследуя свою цель — воскрешение Некроса. Надо его остановить. С Печатью Солнца это будет возможно сделать.

Я думал устроить ему ловушку, чтобы прямо во время прерванного ритуала его забрали правоохранительные органы. Только так он не сможет отвертеться от своей вины.

Однако, это рисковый вариант. Поэтому у меня имелись и запасные.

Кстати, и призраков не взять за доказательство. Ведь я их отозвал, и следов не осталось. А если бы этого не сделал, то мог бы сам пострадать.

И в морге, к сожалению, камер не было. Они вообще стояли по всей клинике очень выборочно, чтобы не тревожить самих пациентов, ведь никому не понравится, если его будут снимать в палате или на процедурах. Особенно аристократам. Ну а на морг, видимо, решили просто не тратиться.

Вышел из морга и отправился к лифтам. Три недели, и всё будет закончено.

На первом этаже ко мне в лифт зашёл Кравцов. Выглядел эндокринолог максимально странно.

Первая, и самая главная странность — он не ел. В его руках не было еды, из кармана не торчали пирожки и бутерброды. Впервые его вижу…таким.

Вторая странность — он зачем-то напялил на себя очки. Хотя зрение у него было в порядке — я проверил своим офтальмологическим аспектом. Да и очки были с простыми стёклами.

— Константин Алексеевич, доброе утро! — бодро поздоровался он. — Или Гуд монинг. Или Буэнос диас. Или бонжур. Или…

— И вам доброе утро, — перебил я его. — Вы себя хорошо чувствуете?

— Просто замечательно! — воскликнул Владислав Сергеевич. — Но у нас проблема. Вы знаете, что каждая кнопка в этом лифте нажимается в среднем сто двадцать три раза в день? Если умножить это на количество дней в году, получится сорок четыре тысячи восемьсот девяносто пять нажатий. За десять лет эксплуатации лифта это составит четыреста сорок восемь тысяч девятьсот пятьдесят нажатий на каждую кнопку.

Так, с ним явно что-то не так.

«Он кукухой поехал!» — возмутился молчавший после боя в морге крыс. — «Вызывай бригаду санитаров!»

Я проверил эндокринолога психиатрическим и неврологическим аспектами. Нет, в этом плане никаких нарушений не было.

— Что? — переспросил я.

— Кнопки, Боткин! — Кравцов схватил меня за плечо. — Кнопки изнашиваются. Мы должны немедленно подать заявку на замену всех кнопок в лифтах клиники! Понимаете? Это вопрос безопасности пациентов!

Да что с ним происходит вообще?

— Владислав Сергеевич, вы точно хорошо себя чувствуете? — уточнил я.

Мои аспекты не сообщали мне о патологиях. Я уже проверил эндокринолога на всё, что только можно.

Но почему он тогда так странно себя ведёт?

«Он под магическими коктейлями» — сделал новое предположение Клочок. — «Или под грибами. Старик Тимофей Лукич рассказывал…»

«Не отвлекай меня» — строго мысленно ответил я Клочку.

— Прекрасно! — тем временем воскликнул Кравцов. — Более того, я никогда не чувствовал себя лучше! Боткин, вы знаете, сколько калорий в одном пирожке? Двести тридцать. Я съедаю в среднем пять пирожков в день. Это тысяча сто пятьдесят калорий. За год — четыреста девятнадцать тысяч семьсот пятьдесят калорий. Это эквивалентно пятидесяти четырём килограммам жира!

Он резко замер, с ужасом глядя на свои руки.

— Пятьдесят четыре килограмма… — повторил он. — О Великий Ткач, я слишком много ем!

Я начал понимать. Владислав Сергеевич явно принял запрещённое зелье.

Так, токсикологический аспект… Ну точно, зелье, которое повышает интеллект.

Лифт остановился на этаже, где располагалось эндокринологическое отделение. Двери открылись, но Кравцов не вышел. Он просто стоял, что-то бормоча себе под нос и загибая пальцы.

— Это ваш этаж, — напомнил ему я.

— Подождите! — он выставил руку, не давая дверям закрыться. — Я только что понял. Вы не понимаете меня. Точно. Вы на самом деле очень тупой, просто каким-то образом притворяетесь умным. В чём ваш секрет, Боткин? Что вы скрываете?

А сейчас из него полилось всё то, что обычно он тщательно пытался скрыть. Истинная сущность Владислава Сергеевича.

Я знал, что с этим делать. Пока Кравцов высказывал свой монолог, я нажал кнопку административного этажа.

— Я вас ненавижу, — продолжал он. — Кстати, я понял, как сдать аккредитацию! Нужно просто запомнить все вопросы! Их триста штук. Если учить по десять вопросов в день, то через тридцать дней я буду знать все ответы! Гениально! А вы бы вообще не догадались так сделать.

И смешно, и противно. Даже выпив запрещённое зелье, повышающее интеллект… Он остался очень недалёким человеком.

Хотя, его бесконечный речевой поток может быть побочным эффектом. Всегда знал, запрещённые зелья до добра не доводят.

— Владислав Сергеевич, это называется «подготовка к экзамену», — усмехнулся я. — Все так делают. Идёмте за мной.

Лифт как раз приехал на административный этаж, и я повёл эндокринолога в кабинет главного врача. До смерти он мне уже надоел, так что пусть Николай Андреевич всё увидит своими глазами.

Что ж за утро-то у меня такое? Слишком насыщенный вторник.

— Вы всё врёте, — послушно следуя за мной, заявил Кравцов. — Врёте. Никто так не делает. Это попытка дискредитировать меня. Но у вас не выйдет. У вас ничего не выйдет, ясно вам? Ненавижу…

В этот момент мы как раз зашли в кабинет главного врача. Николай Андреевич уставился на нас круглыми от удивления глазами. Ещё бы, представляю, как это действо выглядит с его стороны.

— Константин Алексеевич… — начал было он.

— Николай Андреевич, сотрудник нашей клиники, Кравцов Владислав Сергеевич, употребил запрещённое зелье, повышающее интеллект, — заявил я. — Употребление этого зелья интеллект, может быть и повысило, но ума Кравцову не прибавило.

— А вам бы уже пора освободить пост главного врача, — тем временем заявил Кравцов, глядя на Николая Андреевича. — Дайте дорогу достойным. Дорога… Интересное слово, шесть букв, женский род. А если ударение поставить на последнюю «а», то уже кто-то будет дорога.

Главный врач был в максимальном шоке.

— То есть эндокринолог выпил запрещённое зелье, чтобы… что? — он потёр виски руками.

— Видимо, чтобы сдать аккредитацию, — предположил я. — А этот приём зелья наверняка был пробным вариантом.

— Я всё понял, — Николай Андреевич вызвал охрану. — Психиатрическая помощь ему точно не нужна?

— Точно, — заверил я. — Когда он отдохнет, и действие зелья закончится, он снова будет в порядке.

— И к этому моменту он уже не будет у нас работать, — решительно добавил главврач. — Спасибо, Константин Алексеевич. Дальше я разберусь.

Я кивнул, и покинул кабинет главного врача. Вот и всё. Кравцов тоже больше не побеспокоит. И это к лучше, потому что за небольшой срок он сильно успел мне надоесть.

И я поспешил к себе в отделение. Надо и пациентами заняться, наконец-то.

* * *

С самого утра Денис Евдокимович закрылся в своём кабинете, и изучал газету «Невский берег». На первой странице красовалась разгромительная статья «Клиника „Элита“ — в которой нет ничего элитного».

Мешают развивать новое дело молодому предпринимателю Боткину. Играют грязными методами. Статья была громкой, разрушительной, и явно не в пользу их клиники.

Чёртов Боткин! Денис Евдокимович был уверен, что это просто молодой сопляк, который испугается первых же трудностей. А он вот как, контратаку тут же продумал… Откуда у простого терапевта вообще взялись такие связи, чтобы за пару дней статья в газете вышла?

Зазвонил телефон, и стало совсем тоскливо. Это был Глеб Викторович, владелец бизнеса.

— Доброе утро, — постарался бодрым голосом отозваться Денис Евдокимович. — Еженедельная прибыль будет…

— Это что за фигню мне приходится читать в газете с утра⁈ — послышался голос хозяина клиники. — Ты куда там вляпаться успел, сардина ты безмозглая?

Всё-таки уже увидел…

— Вы про статью в газете «Невский берег»? — уточнил управляющий.

— А что, есть и другие статьи⁈ — отозвался владелец. — Ты мне сразу про все скажи, что б я хоть как-то в курсе был. Что за фигня я тебя спрашиваю?

— Это просто конкурент один, — затараторил Денис Евдокимович. — Он это… Через пару кварталов свою клинику открывает. Ну, я его припугнул немного… И вот.

— Меня ни разу не интересуют эти твои истории, — отрезал Глеб Викторович. — Всё просто. Есть конкурент — сделай так, чтобы его не было. Не в первый раз. Статью исправь, как хочешь. Опровержение пусть выйдет, что наша клиника совсем не такая. Ты всё понял, идиот?

— Я понял, — поспешно ответил Денис Евдокимович. — Всё будет!

Владелец положил трубку, даже не попрощавшись. Чёрт!

Надо срочно что-то придумать, или Глеб Викторович снимет его с должности. Надо как-то закопать эту новую клинику…

Но для начала — разобраться со статьёй.

* * *

Рабочий день после такого насыщенного утра прошёл спокойно, своим чередом. Арсений радовался тому, что экзамен от комитета прошёл ещё вчера, и работал ещё усиленней.

К середине дня по клинике прошёл слух об увольнении Кравцова. Расстроенных этой новостью оказалось мало, эндокринолог многим успел чем-то насолить. Так что в основном все втайне остались довольными.

После работы первым делом я отправился в психиатрическую больницу. Во-первых, прочитать там очередную лекцию. А во-вторых, Василий Геннадьевич вновь обратился с просьбой посмотреть пациента.

Так что после лекции мы с главврачом отправились в палату к мужчине тридцати пяти лет.

— По всем признакам, даже проверив его психиатрических аспектом, могу утверждать, что это шизофрения, — обратился ко мне Василий Геннадьевич. — Но… что-то меня смущает как будто.

Мужчина сидел в смирительной рубашке, но никакой агрессии не проявлял. Раскачивался вперёд и назад, смотрел в одну точку.

— Он пытался зарезать соседку по лестничной клетке, — открыв историю болезни, рассказал мне главный врач. — Потому что «голоса в голове ему так приказали».

— Приказали, — подал голос мужчина. — Они часто приказывают. Иногда мне кажется, что мной словно управляют. Управляют.

Так, он явно понял, о чём мы с Василием Геннадьевичем сейчас говорили. И это уже факт не в пользу шизофрении. При обострении шизофрении он бы вообще не смог построить с нами диалог.

У меня было стойкое ощущение фальши в его словах.

Проверил по привычке неврологическим и психиатрическим аспектом. Психиатрический аспект явно говорит о патологии, но пока что не совсем понятно, какой именно.

— Как вас зовут? — обратился я к мужчине.

— Голоса говорят не отвечать вам, — продолжив раскачиваться, ответил он. — Я не буду вам отвечать. Вы опасны. Вы все опасны.

Нет, это точно не шизофрения. Я ещё раз проверил его психиатрическим аспектом. Кажется, у меня появилась идея…

Да, до такого действительно сложно догадаться, если психиатрический аспект не прокачан до максимального уровня.

— Я проведу один тест, — шепнул я Василию Геннадьевичу.

Затем сделал вид, что что-то записываю в блокноте. Задумчиво постоял в полной тишине.

— При шизофрении подобного типа ещё часто пациенты начинают петь, — серьёзным тоном заявил я. — Это уже было у пациента?

— Врагу не сдаётся наш гордый варяг! — тут же запел мужчина.

Бинго, как я и думал!

— Синдром Мюнхгаузена, — заявил я главному врачу. — Мужчина придумал себе шизофрению сам. И решил убедить всех вокруг, что она у него есть.

Вообще синдром Мюнхгаузена — это симуляция не только психических заболеваний. Пациент может симулировать и физические заболевания, к тому же не только у себя, но и у других. Опасное заболевание, тем более что его не всегда удаётся вовремя распознать.

— Вы правы! — глаза Василия Геннадьевича округлились. — Это же всё объясняет! И как я сам не подумал об этом⁈

— Это не так-то легко распознать, — улыбнулся я. — Молодой человек всё равно нуждается в лечении, только немного ином. Кстати, могу взять его в курацию, для разработки лечения подобного синдрома.

— Конечно, — интенсивно закивал главный врач.

Я вкачал небольшое количество магии психиатрическим аспектом, и решил, что раз в неделю буду проводить ему лечение. Должно хватить двух сеансов, и тема для статьи про лечение синдрома Мюнхгаузена будет готова.

Закончив с психиатрической больницей, я отправился к Раскольникову. Клочок ждал этого визита весь день.

— Читал новый выпуск «Невского берега»? — спросил у меня Раскольников.

— Не до этого было, — вспомнил своё утро, усмехнулся я.

Эдуард протянул мне газету, и я быстро пробежался глазами по статье.

— Неплохо, — кивнул я. — Хотя уже завтра точно выйдет опровержение, корреспондент мне звонил, ему начальство не оставило выбора. Но «Элиту» мы напугали. Теперь они станут ещё активнее пытаться нам помешать.

— Так это же плохо! — сразу же испугался Раскольников. — А что же нам делать⁈

Какой же же он паникёр всё-таки.

— Пока что ничего, — пожал я плечами. — Готовиться к открытию. Я против грязных трюков, и мы не будем нападать первыми. Но на каждый их выпад вернём им всё в тройном размере.

А иначе нас самих смешают с грязью. Чаще всего с агрессорами так и бывает.

Мы перешли к обсуждению текущих вопросов. Документы на медицинскую лицензию Раскольников уже подал, и в конце недели должен был быть ответ. Ремонт шёл полным ходом, реклама готовилась, работа кипела.

— В принципе, я думаю, получится открыть даже быстрее, — заявил Эдуард. — После новогодних праздников, если точнее. Мы уложимся в эти сроки.

— Это хорошие новости, — кивнул я.

Уже не терпелось открыть клинику, где всё лечение и диагностика будет основываться на лекарской магии. Правда, мой ученик закончит обучение только в конце января. Но он сможет ходить в клинику на стажировку, совмещая две работы. Что-нибудь придумаю.

К тому же, после новогодних праздников на заочное обучение лекарскому делу обещал пойти и Чехов. А после я и его пристрою в свою клинику.

Обсудив все дела, мы с Клочком отправились домой.

* * *

Феликс Александрович смог заново вернуть двух своих помощников только к вечеру. Это оказалось не таким уж простым занятием. И отнимало очень много энергии.

Техника отличалась от призыва Некроса. Во многом потому что Некрос сам был некромантом. Но кроме того, Алину и Максима мало было просто призвать — их надо было постоянно держать под контролем. Делать своими рабами.

Некрос заявил, что ко всему прочему это станет хорошей тренировкой сил Феликса. Но пока что это просто было пыткой.

А ещё из головы никак не шли слова чёртового Боткина, о том, что Некрос просто воспользуется им, а затем убьёт. Всё должно быть не так! Они должны править великой некромантской империей вместе.

Но теперь появились опасения. И надо было подготовить запасной план.

Чтобы если Некрос решит обмануть — обмануть его первым.

* * *

С утра мне позвонила Каштанова.

— Организация почти завершена, — бодро заявила она мне в трубку. — Мне удалось взять билеты на тот же рейс, что и у вас. И заселиться в тот же отель! Так что нам удобнее будет делать все дела.

— Отлично, — отозвался я. — Документы у меня будут к концу недели. А что вы придумали с вывозом артефакта заграницу?

— Это будет оформлено как передача нашему музею, — торжественно ответила Екатерина Владимировна. — Музейные экспонаты транспортировать можно. А уже здесь, в Санкт-Петербурге состоится встреча с Капуто.

Тем самым итальянцем, у которого в личной коллекции, в свою очередь, Печать Солнца. Некрос, ты приносишь в мою жизнь как-то много проблем.

— На встрече с господином Капуто я тоже хотел бы присутствовать, — сообщил я.

— Но зачем? — удивилась Каштанова. — Я и сама могу…

— Этот артефакт для меня очень важен. И мне хотелось бы вам помочь. Поэтому я буду присутствовать и на встрече с Мюллер, и на встрече с Капуто, — спокойно ответил я.

— Ладно, — растерянно отозвалась Каштанова. — Я всё организую. Всего доброго.

Не успел я положить трубку, как телефон снова зазвонил. На этот раз Чехов.

Вчера было просто насыщенное утро, а сегодня оно насыщенно на телефонные разговоры.

— Костя, привет! — раздался бодрый голос Антона. — У меня чудесные новости!

— Что такое? — я одновременно принялся готовить себе утренний кофе, а то с таким количеством телефонных разговоров ещё на работу опоздаю.

— Господин Брусилов решил направить нас с тобой на участие в научной конференции, — заявил Чехов. — В следующее воскресенье. Это огромный шаг для тебя, как для учёного! Конференция называется «Новый день».

Я про неё слышал. Действительно, важное научное событие, проводится ежегодно в декабре. Забавно, что год назад, когда я только-только изучал этот мир, я и подумать не мог, что меня такое ждёт.

— Регламент он выдал? — спросил я у Чехова. — С чем мы должны выступить? Или же мы отправимся как слушатели?

— Он сказал передать тебе, чтобы ты выбрал тему на свой вкус, — ответил Антон. — И небольшой доклад. Стенда у нас не будет, но ты сможешь выступить на большой сцене.

— Это хорошие новости, — отозвался я. — Давай сегодня после работы заскочу к тебе, и мы обсудим всю подготовку. Пока работай.

Закончив этот разговор, я бросил быстрый взгляд на свой мобильный. Мол, ещё звонить будешь? Но телефон, наконец, отстал.

Собрался, и отправился в клинику. Сегодня без крыса, после вчерашнего посещения морга он вновь запросил выходной. Остался играть с Фоксом.

— Подготовка идёт полным ходом, — налетел на меня в ординаторской Никита. — Свадьба будет десятого января. Маргарита решила, что это очень красивая дата. Мы снимем ради этого мероприятия большой зал. Будут важные гости…

— Я очень рад за тебя, — улыбнулся я. — Только давай работать пойдём. А то ты так весь день можешь рассказывать.

— У нас ещё будет церемония в храме Великого Ткача, — всё-таки решил ещё добавить Никита. — Чтобы Великий Ткач одобрил наш союз. В общем, событие будет ярким и классным.

Было видно, что Никита и правда его ждёт. Я радовался за него, мы хорошо сдружились за это время. А все ошибки прошлого были прощены.

Закончив с Никитой, я отправился на обход. Арсению я выдавал уже по два-три пациента, и потом просто проверял истории болезни. Он справлялся хорошо, особенно для человека без диагностического аспекта.

— Константин Алексеевич, — возле одной из палат поймала меня главная медсестра, Надежда Васильевна. — Можете подойти к посту? Вас там молодой человек спрашивает.

— А кто? — удивился я.

— Он не представился, — ответила женщина. — Но сказал, что он ваш брат.

Глава 2

И вот мало мне в жизни приключений и забот, теперь и брат решил добавиться, как вишенка на торте.

Так, родных братьев у меня, точнее у предыдущего Боткина, не было точно. Да и двоюродных я тоже не помню.

Когда я только оказался в этом теле, тщательно изучил всё семейное древо, во избежание неловких ситуаций. А то подойдёт какой-нибудь родственник на улице, а я его знать не знаю. Некрасиво.

И точно помню, что семь у Боткиных была небольшая. И отец, и мать были единственными детьми в своих семьях. Возможно, именно отсутствие братьев у отца и привело наш род к постепенному затуханию. И к финансовым проблемам. Этого я точно знать не мог.

Сейчас вопрос был в другом. Что за молодой человек решил назваться моим братом? Бастард моего отца? Тоже вряд ли, отец хоть и был сложный человеком, но ни за что не поверю, что он изменял матери.

Я решил больше не гадать и отправился на пост. Там стоял молодой парень, одетый в простой синий рабочий комбинезон. Простолюдин. Внешне он абсолютно не был на меня похож.

— Здравствуйте, — обратился я к нему. — Это вы тут мой брат?

— Господин… — парень сделал нечто невообразимое, и упал предо мной на колени. — Умоляю вас, ради Великого Ткача, помогите мне. Больше никто не сможет!

Так, как я и подумал, это никакой мне не брат. Соврал, чтобы получить со мной встречу.

Иронично, что мне в итоге пришлось засомневаться в наличии у себя братьев из-за перерождения.

— Так, для начала встаньте, — строго сказал я. — А затем объясните мне, что вы тут устроили.

И перейдём для разговора в другое место. Надежда Васильевна хоть и разительно отличалась от прошлой медсестры-сплетницы — Ольги Петровны, но всё-таки прислушивалась с интересом. Не отнять этого у медсестёр.

Поэтому мы с молодым человеком спустились в столовую. В неё можно было ходить и посетителям, которые, например, навещали родных. Да и мне уже пора было сделать обеденный перерыв.

— Рассказывайте, — кивнул я.

— В общем, вы уже поняли, не брат я вам, — начал парень.

Гениально!

— Логика у вас на месте, — вздохнул я. — Давайте ближе к сути, ради чего вы всё это устроили. И как вас зовут, тоже было бы неплохо узнать.

— Пётр Воробьёв, — представился он. — Прошу прощения, я очень волнуюсь… И за обман прошу прощения. Я не знал, как ещё добиться с вами встречи. Не на улице же вас ловить караулить, это было бы совсем… Стрёмно как-то.

Это точно, ещё б меня на улицах пациенты ловить не начали. А я уверен, что в случаи с Петром — он или его родственники именно пациенты. Другой причины добиваться встречи со мной я не видел.

— У вас десять минут, — строго сказал я. — Не очень люблю, когда прибегают ко лжи. Даже во благо. И у меня полно работы на отделении, поэтому переходите уже к сути, Пётр.

— Да-да, — заторопился он. — Моя девушка… Всё дело в ней, понимаете? Прасковья больна. И больна она неизлечимо. А вы же смогли придумать лечение ВИЧ-инфекции, значит, и лечение этой болезни придумать сможете!

— Что с ней? — спросил я.

— Болезнь Крей-цтель-бто-Якоба, — с трудом и ошибками ответил Пётр. — Что-то там связанное с мозгом и белком.

Болезнь Крейтцфельдта-Якоба. Прионная болезнь. Дегенеративное заболевание головного мозга, характеризующееся накоплением в нейронах патологического белка приона. Редкое и неизлечимое заболевание со стопроцентным летальным исходом.

Его не существовало две тысячи лет назад. Поэтому узнал я о нём только в современном мире. Пока что не изучал его, потому как заболевание было ну очень редким.

Сложная ситуация. Ведь скорее всего, помочь девушке Петра в современном мире пока что могу только я. Ведь только у меня все аспекты магии, и достаточно опыта для их комбинирования.

Хотя даже это не точно. Заболевание, которое у этой пациентки, сложное и коварное. Пока что у меня даже нет идей, как с ним разобраться.

— В семь вечера ожидайте меня у входа в клинику, — распорядился я. — Поедем к вашей девушке. Но предупреждаю, это первый и последний раз, когда вы пошли на обман в отношении меня.

— Прошу прощения, — он снова чуть ли не на колени упал. — Прошу, помогите ей!

— Для начала я её посмотрю, — повторил я. — Ничего пока что не могу обещать. Надо узнать, насколько там запущенная форма, и прочие мелочи. В общем, до вечера.

Я еще никогда не лечил это заболевание. Будет сложно.

Вернулся на отделение, и спокойно доработал день. Затем спустился вниз. Пётр ждал меня, как и договаривались. И мы отправились к его девушке.

Они с Петром снимали маленькую однокомнатную квартиру на окраине Санкт-Петербурга. Я вызвал для этого такси, потому что хотел сэкономить время. Но и на такси мы добирались почти час.

Дверь открыла симпатичная девушка, очень маленького роста и очень худая. Миниатюрная.

— Добрый вечер, — тонким голосом поздоровалась она. — Проходите пожалуйста.

Квартира была обставлена очень бедно, но была очень чистой. Пока что я не спешил активировать магию, хотел сначала собрать жалобы и анамнез.

Пётр Воробьёв отправился в комнату, а мы уселись на кухне.

— Петя говорил, что вы — отличный врач, — тихо проговорила Прасковья. — Но не думаю, что мне вы сможете помочь. Тут надо уже смириться, это Петя тешит себя глупыми надеждами.

— Ваш молодой человек прав, — заявил я. — Никогда не нужно терять надежду. Тем более, пока в мире есть лекарская магия.

Прасковья посмотрела на меня грустным и неверящим взглядом.

— От магии нет толку, белок разрушает мой мозг, — вздохнула она. — Я пыталась бросить Петю, чтобы он жил дальше. Но он не согласился. Всё предлагает расписаться, но на это я точно не соглашусь. Зачем ему становиться молодым вдовцом…

Да, девушка была настроена очень пессимистично. Но для меня теперь было делом принципа и долга помочь ей.

— Расскажите о ваших симптомах, — начал я.

Болезнь Крейтцфельдта-Якоба может проявляться по-разному. Некоторые формы на начальных этапах почти незаметны, другие приводят к параличам и нарушениям речи.

— Заболевание мне установили пять месяцев назад, — ответила Прасковья. — Сначала просто начались головные боли, бессонница, стала хуже память. Затем добавились эпилептические припадки… И я становлюсь всю глупее, как мне кажется. Работала на швейной фабрике, но пришлось оставить работу. Теперь нас содержит Петя.

Речь у неё нарушена не была. Миоклонуса и параличей тоже. Значит, заболевание не успело прогрессировать в следующую форму.

Тут явно был классические вариант болезни, и на начальных стадиях. И всё это было хорошо, с более поздними стадиями лечение оказалось бы куда сложнее.

Задал ещё несколько вопросов. Прасковья и Пётр оказались выходцами из детдома, родителей своих они не знали. Детдом и выдал им эту квартиру, одну на двоих, так как молодые люди уже встречались. Ну и детдом просто решил сэкономить, наверняка. Точно я в этой схеме не разбирался.

Закончив с опросом, активировал диагностический аспект. Прион, отложенный на поверхностях нейронов, нашёлся почти сразу.

Прямо сейчас я не мог с ним ничего сделать. Только вкачал в Прасковью магии неврологическим аспектом, чтобы отсрочить следующие приступы. Но про лечение мне надо было подумать.

— Ну что? — из комнаты выглянул заметно нервничавший Пётр. — Получилось?

— Пока что я просто изучил состояние вашей девушки, — ответил я. — Над лечением мне предстоит подумать. Однако я обещаю, что найду решение.

— Не обещайте того, чего не сможете выполнить, — грустно заявила девушка. — Но спасибо за попытку.

Так и не верит в успех всего этого процесса. Но мне удастся её переубедить. Я обязательно разберусь с этим заболеванием.

Пётр проводил меня до двери, и мы договорились о новой встрече через несколько дней. За это время я уже должен был придумать, как мне вылечить прионную болезнь. Тем более на начальном этапе.

После этого я поехал в учёный совет. Там меня ждал Чехов для обсуждения предстоящей конференции.

— Добррый вечерр, дрруг моего хозяина, — вежливо поздоровался Гоша. — Прринёс ли ты мне моего дрруга?

— Нет, Клочок остался дома, — улыбнулся я. — В следующий раз принесу.

— Хоррошо, — попугай показался мне каким-то задумчивым, словно у него что-то случилось. Но в эти дела я решил не лезть, у него был свой хозяин.

Голова у которого была забита совершенно другими вещами.

— Эта конференция — уникальная возможность, — с энтузиазмом заявил мне Чехов. — Мы сможем зарекомендовать себя перед крупнейшими учёными! Там приедут умы со всей Российской Империи. А ты знаешь, что лучших учёных берут даже в программу Императора?

Что-то такое слышал. Поддержка от империи для перспективных людей. Честно говоря, мне больше нравилось считать себя врачом, немного предпринимателем, но не учёным. Я писал научные работы, чтобы продвигать учение о лекарской магии.

Но ничего этого решил Антону не говорить. Слишком уж он выглядел счастливым.

— Разумеется, я понимаю, что у нас главный ум — это ты, — поспешно добавил он. — Но считаю себя тоже важной частью нашего тандема. Ведь именно я понятным языком излагаю твои мысли. Поэтому надо срочно приступать к подготовке доклада. Давай выберем тему, которую мы уже выпускали научной статьёй, тем более что мы ещё должны пройти внутренний конкурс…

— Погоди, — остановил я его. — Что ещё за внутренний конкурс?

По телефону он мне об этом не упоминал. Говорил, что нас отобрали для участия в этой конференции.

— Я просто не успел тебе сказать… — Антон виновато почесал затылок. — В общем, Брусилов вызывал меня ещё раз. Он сказал, что в учёном совете работает ещё одна перспективная команда… И что для окончательного решения, кто же поедет на конференцию, будет проведён внутренний конкурс между нами.

Я подозревал это с самого начала. И это было логично. Да, в сфере медицины и лекарского дела мои статьи кажутся настоящим прорывом. Но учёный совет работает по многим направлениям. И наверняка в других областях тоже есть свои перспективные идеи и разработки.

— И кто наш конкурент? — спросил я.

— Александр Ястребов, — отозвался Чехов. — У него помощник ещё, не помню, как зовут. Они работают в сфере экологии, и разработали метод переработки пластика. Он тоже основывается частично на магии, насколько я понял. Ерунда какая-то, в общем.

Ох, мне снова придётся приструнить моего друга. Чехов отличный парень, но частенько его заносит.

— Антон, ты в корне не прав, — строго заявил я. — Ты отнёсся к этой новости, как к чему-то незначительному. Мол Ястребов нам не конкурент, и участие в конференции уже предопределено. Но это не так. Он отличный учёный, и в своей сфере достиг огромных успехов. И внутренний конкурс будет очень непростым.

— Но наши статьи известны по всей Империи, и они гениальны, — нахмурился Чехов.

— В нашей сфере, — вздохнул я. — В сфере медицины, как ты не понимаешь. Научная конференция будет посвящена не только медицине. Нельзя быть хорошими сразу во всём.

До Чехова, наконец, дошло, и он понуро опустил голову.

— Значит, это ещё не точно, что мы на неё отправимся? — спросил он.

— Для начала нам надо выиграть внутренний конкурс, — кивнул я. — Когда он?

— В это воскресенье, — нахмурился Антон. — Чтобы у победителя была неделя на подготовку.

По крайней мере повезло, что я на этот конкурс попадаю. Самолёт в Германию у меня только в понедельник.

— Значит, давай составлять план, — распорядился я. — И думать, с чем участвовать на этом конкурсе.

Хотя идея у меня уже была. Я не считал правильным использовать темы старых статей. Это будет выглядеть так, словно у нас нет ничего нового.

А подвернувшаяся пациентка резко подкинула мне новую тему. Лечение прионных болезней.

— Погоди, — испуганно произнёс Антон, когда я озвучил ему замысел. — Ты хочешь сказать, что за три дня ты придумаешь схему лечения, а я оформлю всё это в статью?

— Всё так, — кивнул я. — и в доклад для конкурса.

— Но на одну статью у меня уходит по неделе! — в отчаянии воскликнул Антон. — Я же не успею! Ты не успеешь! Давай возьмём другую идею!

— Главный здесь всё ещё я, — строго напомнил ему. — И я решаю, с какой статьёй и темой нам участвовать в соревновании. Поэтому не трать время на ненужные споры.

— Прости, — сразу посерьёзнел Чехов. — Просто волнуюсь… Предстоит много работы.

— Так что не будем терять время, и начнём, — бодро ответил я. — Глаза боятся, а руки делают.

Я засел за продумывание лечение болезни Крейтцфельдта-Якоба, а Чехову поручил писать начало доклада, с теоретической части. Мы провозились почти до ночи, но начало было положено.

После этого разъехались по домам. Сегодня я даже не стал контролировать Раскольникова, справедливо рассудив, что он и сам хорошо справляется со своими задачами. А если что — обязательно мне позвонит.

* * *

Этим вечером Феликс Александрович снова задержался в морге, своём самом любимом месте. Тишина, холод, мёртвые вокруг. Всё, как он любит.

Патологоанатом прошёлся по помещению, нервно потирая руки. Слова Боткина, которые тот сказал несколько дней назад, так и застряли в голове, как заноза. И Феликс уже второй день думал над запасным планом.

Он подошёл к столу, где лежали его записи. Схемы ритуала, расчёты, список необходимых компонентов. Всё было готово. Через три недели он воскресит Некроса. И тогда…

А что тогда? Что будет после воскрешения?

Вспомнить хотя бы, как Некрос разговаривал с ним. Холодный, высокомерный, требовательный. Ни разу великий некромант не проявил к нему теплоты. Ни разу не назвал его по имени — только «ученик».

Как защититься от Великого Некроса? Как ему противостоять?

Феликс знал некромантию, но его сила была каплей в море по сравнению с мощью Некроса. Однако тот, сам того не ведая, научил Феликса кое-чему новому. Призывать призраков.

Пока что это было сложно, настоящей пыткой. Но если усилить связь с призраками, их можно сделать не просто слугами, но и оружием! Вот он, запасной план против Некроса!

Патологоанатом подошёл к шкафу и достал оттуда небольшую шкатулку. Внутри лежали личные вещи погибших — кольцо Алины и браслет Максима. Он украл их из вещдоков, когда тела поступили в морг после аварии.

Эти вещи хранили в себе отпечаток личности умерших. След их души. Только так можно было призывать души. И через них можно было усилить контроль над призраками.

Феликс положил вещи на стол и начал чертить вокруг них магический круг. Руки дрожали, но он заставил себя сосредоточиться.

— Духи умерших, — произнёс он вслух. — Я призываю вас. Алина. Максим. Явитесь ко мне.

Воздух в морге снова похолодел. Из ниоткуда начали материализоваться две полупрозрачные фигуры. Девушка в джинсах и свитере. Парень в куртке. Те самые, что помогли тогда с Боткиным. Правда, в итоге потерпели поражение, но всё же.

Они смотрели на Феликса пустыми глазами.

— Вы будете моей страховкой, — сказал патологоанатом. — Если Некрос попытается меня убить — вы встанете на мою защиту.

Призраки не ответили. Впрочем, они говорить и не могли. Просто стояли, ожидая приказов.

Феликс прочитал заклинание, укрепляя связь с призраками, и укрепляя их связь с миром. Теперь они станут сильнее, и смогут выступить на стороне Феликса.

Закончив, он выдохнул с облегчением. Феликс был очень доволен собой. Запасной план готов. Теперь, даже если Некрос попытается его предать — у него будет защита.

— Боткин думает, что я слабак, — пробормотал он. — Думает, что меня легко обмануть. Но я умнее. Я предусмотрел всё.

Призраки молчали, глядя на него пустыми глазами.

Патологоанатом развернулся и направился к выходу из морга. Нужно было продолжить подготовку к ритуалу. Времени оставалось всё меньше.

Теперь всё точно под контролем.

* * *

Утро четверга началось спокойно. Сборы на работу, клиника. По дороге с удивлением отметил, что как-то упустил из виду начало зимы. Уже начался декабрь, и Санкт-Петербург усиленно готовился к новому году.

Люди ставили ёлки, появлялись новогодние украшения. Погода ещё не стала по-зимнему холодной, но ощущение приближающегося праздника в воздухе уже витало.

Даже клинику начали наряжать. Пост Надежды Васильевны оказался украшен мишурой, а на дверях появились снежинки. Разумеется, все украшения строго соответствовали нормам. Но глаз радовали несомненно.

— Дорогие коллеги, бывшие птенцы, нынешняя рыбка, и несравненная Анастасия, — собрал нас на планёрке Зубов. — У меня две темы для обсуждения, приятная и не очень.

— Дежурства, — первым догадался Никита. — Но новогодние праздники.

Очередь по графику обычных дежурств у меня стояла на сегодня. Но я понимал, что в новогодние каникулы дежурств будет больше. Это логично, люди продолжают болеть.

— Но я хотел бы сразу сказать, что сделаю вам подарок, — добавил Михаил Анатольевич. — Супруга моя работает в новогоднюю ночь, а потому я тоже забираю себе дежурство с тридцать первого декабря на первое января!

И это правда был отличный подарок. Новый год удастся отпраздновать не в рабочей обстановке.

— Спасибо, Михаил Анатольевич, — радостно первым отреагировал Никита. — Не забуду ваш подвиг никогда, повешу вас на доску почёта!

— Балабол, — усмехнулся Зубов.

Остальные дежурства мы распределили довольно быстро. Мне нравился наш коллектив, не было абсолютно никаких скандалов на эту тему. Просто взяли и распределили, кто и когда будет дежурить.

А затем перешли к обсуждению второй темы. И она правда оказалась приятной — планирование новогоднего корпоратива. Мы договорились вновь отметить прямо в отделении и даже решили прописать программу. И поздравить пациентов, которые на время праздников будут вынуждены остаться в отделении.

Мы с Настей вызвались быть Дедом Морозом и Снегурочкой. Никита — оленем. Арсений снеговиком. А Зубов — злобным Кощеем. Он заявил, что был рождён для этой роли.

После планёрки все разошлись по рабочим местам.

* * *

Денис Евдокимович сидел в своём кабинете и мрачно смотрел на газету, лежавшую перед ним на столе. Он выпустил опровержение статьи Боткина, но пока что это помогло мало.

Клинику «Элита» завалили звонками от возмущённых граждан. Некоторые даже отменяли записи, заявляя, что не хотят поддерживать «недобросовестных конкурентов». И это аристократы! Да на себя бы посмотрели, многие из них не чурались грязных методов в своих сферах деятельности!

Управляющий сжал кулаки. Он потратил несколько лет на то, чтобы сделать «Элиту» самой престижной частной клиникой в городе. Чтобы Глеб Викторович начал ему доверять. Чтобы дела пошли в гору.

И теперь какой-то Боткин, только что закончивший интернатуру, решил открыть свою клинику и составить ему конкуренцию? Ну уж нет.

Денис Евдокимович вернулся к столу и достал телефон. Позвонил своему помощнику, и попросил зайти к нему в кабинет.

Через минуту в кабинет вошёл молодой человек в строгом костюме — Григорий Михайлович, правая рука управляющего.

— Вы звали, Денис Евдокимович? — спросил он.

— Садись, — кивнул тот. — Нам нужно обсудить стратегию.

Григорий сел, достав планшет для записей.

— Рекламный щит не сработал, — начал управляющий. — Боткин оказался хитрее, использовал прессу против нас. Теперь мы выглядим как злодеи. Нужно исправлять ситуацию, пока наша репутация не оказалась похоронена окончательно.

— Что вы предлагаете? — спросил Григорий.

Денис Евдокимович задумчиво постучал пальцами по столу.

— Организуем благотворительную акцию, — заявил он. — Наша клиника для аристократов, но мы на пару дней откроем её для простолюдинов. Простой народ очень добрый, и быстро разнесут новости о том, какие мы хорошие.

— Хорошо, — Григорий делал пометки. — Что-то ещё?

— Конечно, — управляющий усмехнулся. — Надо переманить у Боткина персонал. Ещё до открытия.

Григорий поднял брови.

— Но мы не знаем, кто у него будет работать… — возразил он.

— Так узнай, — отрезал управляющий. — Его помощник должен был уже начать поиск сотрудников. А собеседования будет проводить явно прямо в клинике. Найди этих людей. Предложи им лучшие условия. Зарплату выше, социальные гарантии, комфортный график. Что угодно. Главное — переманить их к нам.

Григорий кивнул, продолжая делать пометки.

— Но у нас нет столько рабочих мест… — снова возразил он.

— Это неважно, — отрезал Денис Евдокимович. — Мы их помурыжим, пока помощник Боткина не наберёт людей похуже. А потом и этих отфутболим. Понимаешь? Им придётся нанимать персонал, который хуже по всемхарактеристикам. Ведь открытие у них уже запланировано.

— Хорошо, — послушно ответил Григорий. — Это всё?

— Пока что да, — управляющий взглянул в окно. — Можешь идти.

Помощник тут же покинул кабинет, отправился выполнять распоряжения.

Если это не сработает — придётся перейти к более жёстким методам. Боткин умный, но молодой. Он не выдержит давления с нескольких сторон одновременно.

— Ты не откроешь свою клинику, молодой человек, — пробормотал Денис Евдокимович. — Я сделаю всё, чтобы этого не случилось.

Управляющий закрыл ноутбук и откинулся на спинку кресла, обдумывая следующие шаги.

Война только началась. И Денис Евдокимович не собирался проигрывать.

* * *

Закончив с обходом, я расположился в ординаторской с историями болезни. Бумажную работу я предпочитал делать тут, в спокойной обстановке, с чашкой чая или кофе.

Но не успел открыть первый документ, как из стены появился знакомый прозрачный силуэт. Это был тот призрак, которого призывал Феликс для боя со мной. Молодой парень в куртке и рубашке.

Я приготовился к бою, но тут он примирительно поднял руки вверх.

— Прошу, помоги! — внезапно произнёс он.

Глава 3

Неожиданная новость номер один — призрак внезапно со мной заговорил. До этого они с сестрой молча атаковали меня в морге.

Неожиданная новость номер два — призрак просит помощи. Это было нечто из разряда вещей, которые я ожидал меньше всего.

Но надо быть начеку. Призраки слушаются Феликса, он их призвал. И подобное заявление вполне может оказаться ловушкой.

— Я не враг тебе, — словно прочитав мои мысли, заявил призрак. — Я пришёл сюда по своей воле, и я тебе не причиню вреда.

Кстати говоря, что это все вокруг взяли просить меня о помощи? Уже времени на свою жизнь не остаётся, теперь ещё и призракам помогать приходится.

А отказывать я чаще всего не могу из-за своих принципов. Все-таки лекарь это призвание помогать другим. Но вот честно, иногда количество просьб очень напрягает. Хоть уже график помощи составлять, как в больнице.

И для начала надо убедиться, что призрак не врёт.

— С чего мне вообще тебе верить? — поинтересовался я. — У призванных душ не может быть своей воли.

Уверен, Жуков в самом начале своего поиска меня, то есть Галена, прибегал к помощи некроманта. Но у того просто не получилось призвать мою душу, потому что она была уже в теле Боткина.

Однако если бы получилось — призванная душа сразу же выдала бы рецепт эликсира бессмертия. Во многом поэтому подобная магия была строго запрещена.

— Не должно быть, — кивнул дух. Кажется, его звали Максим. — Но наш хозяин совершил ошибку. Он укрепил нашу связь с этим миром, чтобы мы стали его оружием. И вместе с этим у нас появилась и воля.

Хмм, интересно. Я прекрасно помнил, как заявил Феликсу, что Некрос просто хочет его использовать. Патологоанатом сделал вид, что пропустил мои слова мимо ушей. Но сомнения я всё-таки в нём породил.

И вполне логично, что именно из-за этих сомнений он решил перестраховаться. И подготовить себе запасной план на случай, если Некрос захочет его убить.

И этот запасной план — как раз призраки.

Но всё это были лишь мои предположения. Я по-прежнему не мог доверять Максиму.

— Пожалуйста, поверь мне, — проговорил Максим. — Помоги мне и моей сестре.

— Если ты хочешь, чтобы я поверил тебе, и помог — мне нужны доказательства, — заявил я. — Предоставишь их — тогда я подумаю над твоими словами.

— Какие доказательства? — спросил дух.

Хороший вопрос. Была одна деталь, которую я до сих пор не выяснил. Всё руки не доходили.

— Твой хозяин хочет воскресить Великого Некроса, — произнёс я. — Мне нужна точная дата ритуала и список всего, что для этого нужно. Раздобудешь нужные сведения — соглашусь тебя выслушать.

— Я всё сделаю, — Максим растворился в воздухе.

Так, сведения он мне достанет. Но мне нужно будет наверняка знать, что они достоверные. А значит, пора моему фамильяру тоже заняться делом.

— Клочок! — я позвал вслух, потому что в ординаторской по-прежнему никого не было.

В ответ тишина.

Испугался призрака, понятно. Сейчас сделает вид, что крепко спал всё это время.

Я подошёл к сумке, и ожидаемо увидел там якобы сонную мордочку своего крыса. Он лениво зевнул и потёр лапами глаза.

— Хозяин? — сонно причмокнул он. — Что-то случилось?

— Не притворяйся, я прекрасно знаю, что ты всё видел, — вздохнул я. — У нас с тобой связь уже стала практически максимальной. Как в прошлой жизни. Я чувствую то, что чувствуешь ты. Если подключаюсь к каналу.

— И когда я со Снежей? — испугался Клочок.

— В такие моменты я к каналу не подключаюсь, — усмехнулся я. — Всё-таки приличия я соблюдаю. Так что не переживай. Лучше давай перейдём к делу.

Клочок нервно поёжился, а шерсть на загривке встала дыбом.

— Я не хочу в морг, — капризно пискнул он. — Это же опасно! Если меня поймает твой Феликс… Или эти призраки. Ну должен быть другой путь!

— Только ты можешь сделать это незаметно, — возразил я. — Ты маленький быстрый и юркий. К тому же благодаря твоим частым тренировкам ты стал ещё быстрее. А мне нужны эти сведения, чтобы понять, можно ли доверять этому Максиму.

— Призракам вообще доверять нельзя, — надулся крыс. — Я тебе это и так скажу, безо всяких вылазок в морг!

— И всё-таки в морг идти придётся, — пожал я плечами. — У него где-то должны быть записи для ритуала. И ты сможешь всё выяснить.

Крыс некоторое время помолчал, печально вздыхая. На меня это не произвело никакого впечатления.

— Хорошо, я сделаю это, — наконец, выдохнул он. — Ради тебя, хозяин. И если я не вернусь, передай Снеже, что я люблю её.

После этой драматичной речи мой крыс нырнул в вентиляцию. Что ж, разумеется, я за него переживал. Но был уверен, что он справится.

Он ведь не просто крыс, а мой фамильяр.

* * *

Как же страшно… Клочок не стал показывать хозяину, насколько ему действительно было страшно. Пусть он думает, что у него смелый фамильяр.

Но на самом деле страшно было очень. Клочок боялся мёртвых. А ещё больше он боялся этого страшного патологоанатома. От него пахло смертью, Клочок хорошо умел распознавать запахи.

Однако приказ хозяина нарушать нельзя. Крыс юркнул в лифт, добрался до первого этажа. Затем пробежал на лестницу, и уже по ней спустился в морг.

— Феликс Александрович, вы точно не брали их личные вещи? — услышал он голос молодого парня. Кажется, это лаборант.

— Ты в чём-то меня обвинить хочешь⁈ — а это уже сам патологоанатом. — Что ты вообще несёшь⁈

— Но родители Морозовых попросили вернуть им кольцо девушки. На память. А в вещдоках я его не обнаружил, — повторил лаборант.

Даже отсюда было понятно, как сильно злился Феликс Александрович.

— Я тебе русским языком сказал, я не брал никакое кольцо! — воскликнул он. — Наверное, ты сам его умыкнул. А теперь пытаешься всё на своего начальника свалить? Не думал, что ты вообще на такое пойдёшь, Денис.

— Простите, — эта речь явно смутила молодого человека. — Я вовсе не хотел ничего сваливать… Просто уточнил, может вы брали. А потом забыли… Я понял, передам им. Может, вообще кольцо потерялось где-то. Может, девушка его не надела в тот день. В общем, я с ними разберусь.

— Я сам разберусь, — отрезал патологоанатом. — Пока ты не заявил мне, что я на тебя ещё и работу сваливаю. Я очень разочарован в тебе.

Феликс гордо покинул морг, и вскоре послышался звук лифта. Клочок явно понимал, что это просто манипуляция. Ведь хозяин объяснял, для призыва душ нужны очень личные вещи. Те, в которых есть отпечаток души.

У самого хозяина это был особый скальпель, с помощью которого он подзарядился. Крыс прекрасно помнил, как доставал его из музейной экспозиции.

Так, пока патологоанатом ушёл, надо вовсю воспользоваться ситуацией. Клочок быстро пробежал к столу патологоанатома. Так, вот и записная книжка.

Описание ритуала… Прочитать полностью не успел. К столу начал приближаться Денис, и пришлось экстренно сматываться.

Но то, что он увидел… Хозяину будет полезно узнать эту информацию.

И Клочок отправился в обратный путь.

* * *

Я провёл повторный обход, разобрался на сегодня со всеми пациентами и вернулся в ординаторскую. Крыс уже ждал меня.

— Я всё узнал, — выдохнул он. — Хозяин, пожалуйста, можешь больше никогда не давать мне таких заданий! Это не для ниндзя-крыса.

— Пока мы не разберёмся с Некросом, обещать не могу, — серьёзно ответил я. — Мне нужна твоя помощь, Клочок. Мы с тобой команда, и только вместе можем справиться с подобными задачами.

— Понял, — вздохнул он. — В общем, есть точная дата ритуала — двадцать первое декабря.

День зимнего солнцестояния. Самый короткий день в году и самая длинная ночь. И самый удачный день, чтобы проводить ритуал.

— Что требуется для его проведения? — спросил я.

— Я успел узнать не всё, — признался Клочок. — Лаборант меня спугнул. Прочитал, что нужна кровь добровольного слуги, предмет от самого человека. Рядом с предметом было написано «Кулон Некроса».

Личный предмет для притягивания души. Думаю, ещё нужны останки. И то и другое Феликс наверняка уже раздобыл. Ведь он должен как-то общаться с Некросом.

Но для ритуала явно нужно было что-то ещё. Иначе Феликс не стал бы тянуть до двадцать первого декабря. Да, тот день идеален, но вовсе необязательно проводить ритуал именно в него.

— Больше я не узнал, — смущённо ответил крыс. — Прости, если подвёл.

— Всё хорошо, — подбодрил я его. — Теперь у нас есть с чем сравнить показания Максима.

Вечером я остался в клинике дежурить. Зубов, как заведующий отделением, очень уважительно относился ко всей моей деятельности, а потому ставил дежурить довольно редко. Но совсем наглеть уж не стоило.

Дежурство проходило довольно спокойно. Ближе к полуночи в ординаторской снова оказался Максим.

— Я выяснил, что вы требовали, — заявил он мне. — Теперь вы поможете нам?

— Для начала мне не помешает всё-таки узнать эту информацию, — усмехнулся я.

— Прошу прощения… — отозвался дух. — Ритуал состоится двадцать первого декабря. Нужна кровь нашего хозяина, кулон Некроса, его останки, а также двое молодых лекарей с лекарской магией. Один должен быть поистине выдающимся, а другой иметь развитый патологоанатомический аспект. Феликс хочет использовать…

Меня и моего ученика. Я понял это и сам. Вот почему его ритуал откладывается, он ждёт, пока Арсений наберёт нужную силу.

У меня были мысли, что причина в этом Я замечал, как интересовала Феликса магия в целом, и патологоанатомический аспект в частности. Он видел, что мы его тренируем.

По легенде, чтобы Арсения стал в будущем патологоанатомом. И Феликс решил использовать его для ритуала.

Он ждёт, чтобы мы накопили больше сил. И мы накопим, ведь Арсению это нужно для получения диагностического аспекта, о котором он мечтает.

— Вы довольны? — пристально посмотрел на меня призрак.

— Похоже, ты не врёшь, — кивнул я. — Чего же ты хочешь?

— Свободы, — призрак говорил безэмоционально, но я твёрдо услышал в его словах тоску. — Мы с сестрой погибли… и хотим покинуть этот мир. Но наши души держит некромант. И пока он их держит — нет нам покоя.

Души всегда страдают, если их призывают некроманты. Это тоже был давний известный факт. Так что и в этом он, похоже, меня не обманывал.

— А если получится освободить только одного? — я решил проверить Максима. — То кого, тебя или Алину?

— Сестру, — без промедления ответил тот. — Тогда надо спасти сестру. Она не заслужила подобных мучений. Спасите Алину!

Эту проверку он тоже прошёл. Разумеется, если спасать, то двоих.

— Хорошо, — кивнул я. — Если забрать у него вещи с отпечатками ваших душ, вы сможете обрести свободу. Хоть это будет и непросто, ведь вас держит его заклинание. Но я попробую. Однако и ты должен мне помочь.

— Я сделаю всё, что от меня потребуется, — проговорил Максим.

— В нужный момент нужно выступить на моей стороне, — заявил я. — Не подчиниться Феликсу, а встать на мою защиту. И тогда я освобожу вас.

Скорее всего, произойдёт это прямо на ритуале. Это будет одним из моих козырей, помимо Печати Солнца.

Да и добраться до этих предметов я лучше на самом ритуале. Но если после этого и разорву связь — Феликс призовёт новых призраков. И снова кто-то будет страдать. Поэтому лучше не оставлять ему времени для создания новых слуг.

Также мы с призраком условились, что он будет сообщать мне обо всех новых странностях Феликса. Что бы некромант не задумал, я должен быть в курсе.

На этих условиях мы и согласились сотрудничать.

Само дежурство прошло максимально спокойно, а с утра плавно перетекло в спокойный рабочий день.

После работы заехал к Раскольникову, оставил Клочка, и мы отправились в место будущей клиники.

— У нас новая катастрофа, — сообщил мне вечный паникёр Эдуард. — «Элита» дала рекламу, что два раза в неделю теперь будет устраивать вечера благотворительности для простолюдинов.

До этого клиника принимала только аристократов. Что ж…

— Это очень плохая идея, — усмехнулся я. — Очень непродуманный ход, и долговязый скоро об этом пожалеет и изменит своё решение.

— Почему? — недоверчиво спросил Раскольников. — Мы ведь и сами собираемся открыть клинику, которая будет принимать и аристократов и простолюдинов. Тогда и у нас это плохая идея!

— Разница в том, что мы изначально позиционируем себя как клинику для всех, — объяснил я. — А «Элита» считалась клиникой чисто для аристократов. Им не понравится, что теперь в клинику будут ходить ещё и простолюдины. А последним наверняка не понравится пренебрежение со стороны других пациентов. Скандалы и конфликты только усугубят положение «Элиты».

Странно, что долговязый управляющий об этом не подумал. Слишком уж увлёкся идеей превзойти мою, ещё даже не открытую клинику.

— В таком случае ты, наверное, прав, — заключил Раскольников. — Фух, вот он дурак!

Эдуард приободрился, а я задумался о том, какие ещё сюрпризы подготовил долговязый. Явно же это не единственный шаг с его стороны.

Ремонт продвигался своим чередом, документы на медицинскую лицензию были готовы.

— Что делать с персоналом? — спросил Эдуард. — Я управляющий, это понятно. Буду ли узкие специалисты? Или только терапевты? Скорая, хирургия, стационар…

— Ты слишком замахнулся, — Раскольникова иногда приходилось осаждать. — Я уже говорил, что клиника будет специализироваться на лечении магией. Никакой хирургии и стационара тут не будет. Специалисты могут быть любые, начнём с терапевтов. Владеющих магией, разумеется.

Нужно было начать поиск людей, которые владели несколькими аспектами магии. Тем больше — тем лучше. Эдуард под мою диктовку записал, что должно быть в объявлении, и обещал разместить их в ближайшее время.

— Ещё нужны администраторы на ресепшен и технический персонал, — продолжил перечислять он. — А, ты говорил, даже лаборатории не будет?

— Не имеет смысла, — кивнул я. — Всё будет осуществляться магией.

— Тогда проще, — Эдуард отметил себе в неизменном блокноте новые детали. — Что ж, продолжаем!

Энтузиазма у него вагон. Это хорошо, надеюсь, он его не растеряет.

Закончив, я забрал Клочка и поехал в учёный совет. Крыс пускай проведает друга, а мне нужно было дальше заняться решением моей задачи.

И к полуночи я нашёл ответ, как вылечить прионную болезнь. Обладая неврологическим и инфекционным аспектом можно было разобраться с этими белками. Это будет долго и энергозатратно, ведь придётся очищать магией каждый нейрон. Но должно получиться.

После разговора с Гошей Клочок и сам стал каким-то задумчивым. Я списал это на его усталость, и мы отправились домой, высыпаться после дежурства.

* * *

Гамбург, Германия.

В семье Мюллеров до сих пор было принято говорить на русском, хотя они и прожили в Германии уже больше ста лет. Эмиль этого не понимал, но таковы правила рода.

— Отец, ты уверен, что встречаться с этим русским — хорошая идея? — почтительно спросил он у отца после ужина. — Тем более показывать ему меч.

— Мой давний знакомый заявил, что знает этого человека, — ответил глава семейства и отец Эмиля, Йонас. — Тем более, мы ничем не рискуем. Покажем меч, может, этот русский сможет разобраться с нашей проблемой.

Меч наращивал сам на себя камень, и никто из рода Мюллер ничего не смог с этим сделать. Камень пытались срубать, спиливать, но стоило отложить инструмент — и он вырастал снова.

Бесполезная реликвия, доставшаяся от предков. По легенде, дающая огромную силу достойным.

— А что, если мы просто недостойны? — задумчиво произнёс Эмиль. — Может, меч действительно выбирает своего владельца, как гласят легенды? И мы, Мюллеры, просто не подходим?

Йонас нахмурился.

— Не говори ерунду, — строго оборвал он сына. — Наш род велик. Муромцевы всегда были великим родом, и они достойны подобной силы больше всех остальных. Мы родственники самих Рюриковичей!

— Но прошло больше ста лет, отец, — осторожно возразил Эмиль. — Разве нам не пора смириться? Мы хорошо устроились здесь, в Гамбурге. У нас есть бизнес, связи, влияние…

— Это не наше место! — Йонас ударил кулаком по столу. — Наше место — в Российской Империи. На троне, который по праву принадлежит нашему роду!

Эмиль промолчал. Он слышал эти речи с детства. Отец, дед, прадед — все они мечтали вернуться в Россию и свергнуть Романовых. Но мечты так и оставались мечтами.

— Расскажи мне про этого русского, — попросил он, меняя тему. — Кто он такой?

Йонас откинулся на спинку кресла и потёр подбородок.

— Молодой врач, Константин Боткин. Судя по всему, обладает мощной лекарской магией. Филимонов говорит, что он творит чудеса — лечит болезни, которые считались неизлечимыми.

— Лекарская магия? — удивился Эмиль. — Но причём тут меч Македонского?

— Вот этого я и не понимаю, — признался отец. — Филимонов не объяснил подробно. Сказал только, что Боткину нужен меч для какого-то важного дела. И что он готов заплатить за него.

— Сколько он предложил? — тут же спросил Эмиль. Деньги он любил.

— Пока ничего конкретного, — Йонас пожал плечами. — Но Филимонов намекнул, что речь идёт о редких артефактах. Возможно, даже о тех, что могут снять проклятие с меча.

Эмиль задумался.

— А если этот Боткин действительно сможет убрать камень? — спросил он. — Что мы будем делать с мечом после?

Отец усмехнулся.

— Тогда мы наконец-то проверим легенды, — заявил он. — Если меч правда даёт власть над империями — мы вернёмся в Россию. И закончим то, что начали наши предки сто лет назад.

— Но Романовы всё ещё у власти, — напомнил Эмиль. — У них армия, магическое министерство, поддержка народа…

— У них есть всё, кроме меча Александра Македонского, — перебил его Йонас. — А у нас, если этот русский справится, будет именно он.

Эмиль посмотрел на отца с сомнением.

— Ты действительно веришь в эти легенды? — уточнил он. — Что меч может дать нам власть?

— Я верю в то, что наши предки не просто так хранили этот артефакт пятьсот лет, — ответил Йонас. — Муромцевы владели мечом, когда пытались свергнуть Николая Второго. Они проиграли, потому что были недостойны. Но мы — другие. Мы потомки великих воинов. И если меч освободится — он выберет нас.

Эмиль кивнул. Спорить с отцом было бесполезно. Йонас всю жизнь мечтал о возвращении в Россию. И ничто не могло изменить его убеждения.

— Когда приезжает этот Боткин? — спросил сын.

— В понедельник, — ответил отец. — Филимонов организует встречу. Мы покажем ему меч, выслушаем его предложение. И решим, стоит ли иметь с ним дело.

— А если он попытается украсть меч?

Йонас усмехнулся.

— Попытаться он может, — кивнул он. — Но у нас в доме достаточно охраны. Плюс магические защиты, установленные ещё моим дедом. Никто не сможет вынести меч из особняка без нашего согласия. Да и пусть попробует утащить эту махину, я на него посмотрю, — с усмешкой закончил Йонас.

— Хорошо, — Эмиль встал из-за стола. — Тогда я подготовлю всё к встрече. Проверю охрану, активирую дополнительные защитные механизмы.

— Разумно, — одобрил отец. — Меч Македонского останется в роду Мюллер.

Эмиль кивнул и вышел из комнаты.

Йонас остался один. Он подошёл к шкафу и достал оттуда старую фотографию. На ней был изображён особняк в Санкт-Петербурге — родовое гнездо Муромцевых, конфискованное после провала переворота.

— Скоро, — прошептал он, проводя пальцем по фотографии. — Скоро мы вернёмся. И вернём себе то, что по праву принадлежит нам.

* * *

Утром Клочок всеми силами воспротивился походу на работу.

— Ты что-то много стал филонить, — строго заметил я. — Ладно, после посещения морга я это объяснил тем, что ты пережил стресс. А сейчас что не так?

— Да всё так, — протянул он. — Просто хочу с Фоксом поиграть.

Наш рыжий кот мирно спал у себя на лежанке, свернувшись клубком. И я чувствовал, что дело не в нём.

— Клочок, в чём дело? — спросил я. — Я мог бы залезть тебе в голову, но уважаю твоё личное пространство. Однако если у тебя проблемы — то лучше поделись.

— Всё в порядке, — надулся крыс. — У меня проблем нет.

Что ж, верю. У него и правда их не было. Но что-то он мне всё равно не договаривал…

Ладно, разберусь с этим вечером. Сейчас надо было бежать на работу.

Я быстро собрался и отправился в клинику.

По дороге мне позвонил Филимонов.

— Константин, встреча в силе? — сходу спросил он.

— И вам доброго утра, — усмехнулся я. — Вы это о чём?

— Прошу прощения, что-то совсем забыл о манерах, — барон явно смутился. — Я про вашу встречу с родом Мюллер в Гамбурге. Просто Йонас решил уточнить у меня, точно ли ждать вас на ужин.

— Точно, — подтвердил я. — Только сообщите, что я буду в сопровождении девушки.

Каштанова тоже наверняка захочет присутствовать при разговоре. Да и увидеть меч она тоже мечтает, это как раз по её профессии.

— Хорошо, — Филимонов отключился, не попрощавшись.

Видимо, с утра не проснулся ещё. Какой-то он хмурый.

В клинике работа пошла своим чередом. Пациенты, обход, истории болезни. И обучение Арсения, разумеется.

В обед мне позвонил Чехов. По его голосу я сразу понял, что он был чем-то взволнован.

— Он сбежал, он всё-таки это сделал, я не знаю, что мне делать, — затараторил он, стоило мне взять трубку.

— Так, успокойся, — строго сказал я. — Кто сбежал? Куда сбежал?

— Гоша, — выдохнул Антон. — Мой попугай сбежал. Я думаю, он отправился в зоопарк. Возможно, вместе с твоим крысом!

А так спокойно день начинался…

Глава 4

Странности в поведении попугая я отмечал уже некоторое время. Он казался мне задумчивым, словно его что-то беспокоило.

А сегодня я заметил и странное поведение моего крыса. И он поклялся мне, что у него лично ничего не случилось.

Выходит, не обманул. Случилось не у него, а у его друга, попугая.

— С чего ты взял, что он сбежал в зоопарк? — спросил я у Чехова.

— Он какое-то время просился туда, — признался Антон. — Там привезли каких-то редких попугаев, и Гоша очень хотел посмотреть, познакомиться… А я не пускал, боялся, что он как-нибудь себя выдаст, и что его заберут.

Вот и выяснилась причина конфликта и подавленного настроения Гоши. Эх, Антон, Антон.

— А про Клочка с чего ты взял? — уточнил я. — Почему думаешь, что он с ним?

— Вчера краем уха услышал, как они что-то обсуждали про предстоящую вылазку, — сконфуженно ответил Чехов. — Я и внимания не обратил, но теперь соединил всё воедино…

— А сразу сказать не мог? — вздохнул я. — Ещё до того, как возникли все эти проблемы. Проще было остановить их до, чем теперь ловить во время. В общем, сейчас отпрошусь с работы, встречаемся возле зоопарка.

Я был зол на Чехова, что он не сказал мне этого раньше. Да и мог посоветоваться насчёт проблемы с Гошей, мы бы что-то придумали. А так он и моего крыса поволок в этот зоопарк.

Отпросился у Зубова, и поехал к зоопарку. Открытые павильоны работали у него только летом, но закрытые были круглогодичными. В закрытых как раз держали мелких животных и птиц.

Мы встретились с Чеховым у входа, взяли билеты, и сразу же отправились к попугаям. Они были за застеклённой витриной.

Как только мы подошли, я почувствовал тяжесть в кармане. А вот и мой беглец вернулся. А я всё-таки думал, что Чехов ошибся, и крыса здесь нет.

«Хозяин?» — мысленно удивлённо спросил Клочок. — «А ты что здесь делаешь?»

«Это я у тебя хотел спросить» — я испытал облегчение, что мой фамильяр нашёлся так быстро. Но, разумеется, показывать это ему не собирался. Поэтому сказал очень строго, — «Ты что творишь?»

«Я просто хотел помочь другу…» — сконфуженно ответил Клочок. — «Мы не планировали ничего такого! Он просто должен был познакомиться с попугаями, и мы бы вернулись обратно».

Горе моё крысиное.

— Клочок нашёлся, — шепнул я Антону. — Говорит, что они не планировали побег. И Гоша хотел вернуться через пару часов.

— Так, а где он? — мой друг заметно нервничал. — Я его не могу найти, словно он отключил как-то связь между нами!

«Он как раз в этом вольере за стеклом» — мысленно поспешил объяснить Клочок. — «Он попросил меня помочь ему найти дорогу сюда. И покараулить снаружи. А потом мы должны были придумать способ, как оттуда выбраться!»

Я передал слова Чехову, и мы принялись выискивать Гошу. И вскоре нашли.

— Гоша дерётся с другим попугаем! — в панике воскликнул Чехов. — Надо что-то делать!

Я быстро оценил ситуацию. Действительно, два попугая сцепились в углу вольера, яростно клюя друг друга. Во все стороны летели их перья. Остальные птицы с любопытством наблюдали за этой попугайской потасовкой.

«Я не думал, что к этому приведёт…» — поспешно решил оправдаться крыс.

«Об этом мы ещё дома поговорим» — ответил я.

Сейчас надо было разбираться со сложившейся ситуацией.

— Антон, успокойся, — для начала стоило успокоить Чехова. — Сейчас всё решим.

Оглядевшись по сторонам, я убедился, что поблизости нет ни смотрителей, ни других посетителей. Все-таки зимой здесь посетителей гораздо меньше, чем летом. Это хорошо, можно действовать.

«Клочок, иди назад в вольер и попроси Гошу немедленно прекратить драку» — мысленно приказал я.

«Уже бегу!» — крыс выскочил из моего кармана и юркнул за угол стеклянной витрины, где виднелась небольшая техническая дверца. По её размерам сложно было предположить, для чего она. Но крыс поместился в ней замечательно. А вот попугай уже не сможет.

Через несколько секунд я увидел, как Клочок пробрался внутрь вольера. Он подбежал к дерущимся попугаям и что-то им пропищал.

Гоша резко остановился, повернул голову в сторону крыса. Его противник, крупный ярко-синий попугай, тоже замер, явно удивлённый появлением грызуна.

Связь с крысом не потерялась, поэтому мы смогли продолжить мысленное общение.

«Что он говорит?» — спросил я у Клочка.

«Гоша сказал, что не может сейчас уйти» — передал крыс. — «Этот синий попугай оскорбил его возлюбленную!»

Я чуть не застонал вслух. Конечно же, тут замешана романтика, куда без неё. Стоило сразу догадаться, что резкое желание Гоши увидеть этих попугаев — не просто так.

— Что там происходит? — нервно спросил Чехов, вглядываясь в вольер.

— Твой попугай влюбился, — коротко ответил я. — И сейчас защищает честь своей дамы.

— Какой дамы⁈ — воскликнул Антон. — У него что, там девушка завелась⁈

— Ну не всё же тебе одному по свиданиям ходить, — усмехнулся я.

Проследил взглядом за Гошей. Попугай развернулся и подошёл к маленькой зелёной попугаихе, которая сидела на жёрдочке в стороне от остальных.

«Это она» — подтвердил Клочок. — «Её зовут Жозефина. Она из Бразилии, редкий вид. Гоша говорит, что она самая красивая птица, которую он когда-либо видел».

Ну разумеется. Мой крыс влюбился в белую крысу, а попугай Чехова — в редкую бразильскую попугаиху. Фамильяры определённо поймали особое романтичное настроение этого города.

— Так, нужен план, — задумчиво произнёс я.

— Какой план? — Антон схватил меня за руку. — Костя, просто скажи Клочку вытащить Гошу оттуда! Силой, если надо!

— Не получится, — покачал я головой. — Во-первых, Гоша намного крупнее Клочка и просто не даст себя вытащить. Во-вторых, если мы заставим его уйти силой, он обидится и может вообще разорвать связь с тобой на какое-то время. В-третьих, достать его в принципе сейчас невозможно. Вольер закрыт. Не знаю, как они вообще думали выбраться. И как Гоша проник туда.

«Гоша пролетел с утренним уборщиком, когда я отвлёк его шумом» — признался крыс.

Всё понятно.

Подобное поведение случилось в принципе из-за того, что Чехов недостаточно времени уделял связи с попугаем. Та же Настя, которая получила фамильяра значительно позже, уже продвинулась в их связи далеко вперёд. А Чехов часто ленился на этот счёт.

Антон тем временем резко побледнел.

— Тогда что делать? — растерянно спросил он.

Нужно было решить проблему так, чтобы все остались довольны. И при этом не привлечь внимание служащих зоопарка. А то им всё это точно будет не объяснить.

— У меня есть идея, — решительно сказал я. — Сейчас вернусь.

Я быстро нашёл смотрителя, молодого парня в форме работника зоопарка.

— Добрый день, — обратился к нему. — Меня зовут Константин Боткин, я врач. Мне срочно нужно поговорить с главным ветеринаром зоопарка.

Парень удивлённо посмотрел на меня.

— А что случилось? — спросил он.

— Я сам являюсь врачом. И заметил, что у нескольких попугаев в том вольере есть признаки заболевания, — врал я только частично.

Ведь я действительно врач, правда, человеческий. А у нескольких попугаев я уже смог найти паразитов с помощью инфекционного аспекта. Ведь это работало так же, как и с Клочком — я мог выявлять и лечить заболевания, которые встречаются и у людей.

Смотритель нахмурился и медленно кивнул.

— Подождите здесь, я позову нашего ветеринара, — сказал он и поспешил прочь.

Сработало! Я вернулся к Чехову.

— Что ты задумал? — настороженно спросил тот.

— Сейчас придёт главный ветеринар, — спокойно ответил я. — Я скажу, что сам ветеринар, и что заметил проблемы у птиц. Затем попрошу осмотреть их. А дальше будем действовать по ситуации.

— Это как? — забеспокоился Антон.

— Разберёмся по ходу, — отрезал я.

Через несколько минут появился пожилой мужчина в белом халате. Видимо, это и был главный ветеринар.

— Добрый день, — поздоровался он. — Меня зовут Виктор Петрович. Вы говорили о проблемах с попугаями?

По крайней мере, о здоровье животных здесь действительно волнуются, раз в ответ на мои слова тут же прислали ветеринара.

Я кивнул и указал на вольер.

— Да, у некоторых птиц я обнаружил паразитов, — отозвался я. — Ничего опасного для их жизни, но лучше проверить. И в случае чего дать им курс нужных препаратов.

Виктор Петрович прищурился, разглядывая меня.

— А вы случайно не Константин Алексеевич Боткин? — внезапно спросил он. — Тот самый врач, который открыл способ лечения ВИЧ-инфекции?

Вот это как раз тот случай, когда моя слава не сыграла мне на пользу. Моя легенда о том, что я ветеринар, тут же развалилась. Придётся перейти к плану Б.

— Да, это я, — отпираться не стал. — Однако вы знаете, что некоторые заболевания у людей и животных совпадают. В том числе, инфекционные. Поэтому я уверен в своих словах. Мне пришлось сказать работнику, чтобы вы точно ко мне прислушались.

— О, я всё понимаю! — поспешил ответить Виктор Петрович. — Разумеется, я вам верю. Вы совершили настоящий прорыв в мире медицины! Да что там, один из моих хороших знакомых смог излечиться от ВИЧ-инфекции благодаря вам! Так что прислушаться к вашему совету — меньшее, что я могу для вас сделать.

Приятно. Всё-таки это та ситуация, где моя слава и поступки даже в чём-то помогли.

Он достал ключи и открыл техническую дверцу вольера. Я тут же мысленно связался с Клочком.

«Попроси Гошу открыть канал с Чеховым. Пусть они поговорят» — распорядился я.

«Сделаю!» — отозвался крыс.

— Сейчас мысленно убеди Гошу, чтобы он вылетел из вольера, — теперь я обратился уже к Чехову. — Помирись с ним.

— Постараюсь, — вздохнул тот.

Виктор Петрович вошёл в вольер, и я последовал за ним. Мы принялись обсуждать проблемы у попугаев, при этом я старался максимально завладеть всем его вниманием.

Ветеринар внимательно осматривал птиц, делая пометки в блокноте. Я краем глаза следил за Гошей. Так, вид у того задумчивый. Значит, всё-таки разговаривает с Антоном.

В определённый момент попугай Чехова нежно коснулся свою подругу клювом, затем развернулся и полетел к выходу. Синий попугай, с которым он дрался, попытался его перехватить, но Клочок молниеносно прыгнул ему на спину, заставив отвлечься.

Гоша успешно вылетел через оставленную приоткрытой дверь вольера, а Клочок последовал за ним.

Хорошо, что все это произошло быстро, и за спиной у ветеринара. Поэтому он не заметил, как на миг открылся вольер, и двое фамильяров сбежали.

Однако странный звук он заметил и принялся пересчитывать птиц. Но все кто нужно, были на месте.

Затем он вернулся к осмотру.

— Так, я вижу проблемы, — задумчиво произнёс Виктор Петрович. — Спасибо, что обратили внимание. Мы проведём полный осмотр и начнём лечение.

— Не за что, — улыбнулся я. — Рад был помочь.

Мы вышли из вольера, ветеринар закрыл дверцу. Я попрощался с ним и вернулся к Чехову. Сразу же почувствовал, как крыс забрался мне в карман.

— Гоша отправился в здание учёного совета, — объяснил Чехов. — Пообещал быть везде осторожным. Ох, волнуюсь.

— Ничего, до сюда же он как-то долетел, — ответил я. — Вообще всё это произошло из-за того, что ты мало с ним практикуешься. Ваша связь довольно слаба, раз он смог перерубить её в одностороннем порядке. Вы помирились?

— Не совсем, — признался Антон. — Он хочет, чтобы я выкупил из зоопарка его подругу. А ведь она редкая, и стоит целое состояние!

— Его желание вполне логично, — пожал я плечами. — Возможно, тебе действительно стоит задуматься о покупке. Твой фамильяр тоже должен быть счастлив.

Тем более на наших статьях мы неплохо зарабатывали. Чехов мало тратил на себя, поэтому мог себе это позволить.

Хотя указывать ему в этом вопросе я не мог.

— Я подумаю, — вздохнул Антон. — Спасибо тебе за помощь. Без тебя я бы не знаю, что и делал бы!

Антон поехал назад в учёный совет, а я решил вернуться в клинику. До конца рабочего дня ещё два часа, поэтому нечего филонить.

По дороге провёл строгую беседу с Клочком.

«Ты понимаешь, что поступил опрометчиво» — заявил я. — «Тебе надо было рассказать обо всём мне. А не врать, юлить и действовать в одиночку! А если бы вас поймали в зоопарке? Ты понимаешь, что там люди с магией животных? Они могли ещё и фамильяров в вас почувствовать!»

«Я хотел помочь другу» — виновато оправдывался крыс. — «Гоша попросил никому не говорить. Вот я и не стал».

«Вы могли не выбраться оттуда» — вздохнул я. — «Или привлечь нежелательное внимание. В общем так, за это будешь наказан. Неделя домашнего ареста. Я думал, как брать тебя в Германию, но ты сам решил свою судьбу».

Клочок тяжело вздохнул, но понимал, что я прав. Всё-таки это был и обман хозяина, и побег из дома. За это должно было последовать наказание.

Мы вернулись в клинику, и я доработал рабочий день. После чего завёз Клочка домой, и поехал к Воробьёву Петру и его девушке Прасковье. Было время попробовать придуманное мной лечение болезни Крейтцфельдта-Якоба.

* * *

Первый день благотворительной программы, продуманной Денисом Евдокимовичем, не задался с самого начала.

Сначала в клинику пришли некоторые аристократы, которые привыкли иметь возможность получить консультацию в любое удобное для себя время. И устроили скандал, увидев нескольких простолюдинов.

Простолюдины тоже особо не вдохновились объявленной акцией. И пришли в значительно меньшем количестве, чем управляющий рассчитывал.

А к вечеру, разумеется, позвонил Глеб Викторович.

— Я слушаю, — ледяным тоном сразу же сказал он в трубку. — Новую порцию твоих нелепых и ненужных объяснений.

Денис Евдокимович судорожно сглотнул.

— Глеб Викторович, я могу всё объяснить, — начал было управляющий. — Это просто первый день, и…

— Заткнись, — перебил его начальник. — Ты совсем сарказма не понимаешь⁈ Я не хочу слышать твои жалкие оправдания. Ты знаешь, что мне сегодня пришлось выслушать?

— Нет, — тихо ответил Денис Евдокимович.

— Звонок от баронессы Волконской, — холодно продолжил Глеб Викторович. — Она заявила, что больше ни ногой в нашу клинику. Потому что ей пришлось сидеть в очереди рядом с какой-то швеёй. Швеёй, Денис! Баронесса Волконская и швея в одной очереди!

Управляющий закрыл глаза. Баронесса Волконская была одной из самых влиятельных и богатых клиенток. Терять её было нельзя.

И ведь её привлекало в клинике именно то, что она была только для аристократов…

— Я исправлю ситуацию, — поспешно заявил он. — Позвоню баронессе лично, извинюсь…

— Ты ничего не исправишь! — рявкнул владелец. — Потому что ты уже всё испортил! Ты вообще головой думал, когда запускал эту идиотскую программу⁈

— Я думал, что это поможет улучшить нашу репутацию после статьи в газете, — начал оправдываться Денис Евдокимович. — Вы же сами сказали…

— Улучшить репутацию? — язвительно переспросил Глеб Викторович. — Ты её только ухудшил! Теперь аристократы считают, что мы опустились до лечения простолюдинов. Мы принимали таких лиц, а теперь потеряем важных клиентов. А простолюдины думают, что мы их презираем, потому что заставляем ждать в очереди вместе с высшим светом!

Идиотская ситуация. Почему-то, что казалось хорошей идеей, пошло совершенно не по плану?

— У меня вопрос к тебе, Денис, — продолжал буйствовать Глеб Викторович. — Ты вообще способен нормально управлять клиникой? Или мне пора искать тебе замену?

Управляющий почувствовал, как холодный пот выступил на лбу. Потерять эту должность означало потерять всё. Репутацию, связи, доход. А он столько лет потом и кровью пробивал себе здесь дорогу!

— Глеб Викторович, дайте мне ещё один шанс, — взмолился он. — Я всё исправлю, обещаю. Пожалуйста!

— Один шанс, — жёстко произнёс владелец. — И он станет для тебя последним. Если ты снова облажаешься, можешь начинать искать новую работу. Понял?

— Понял, — выдохнул Денис Евдокимович.

— Эту дурацкую благотворительную программу сворачивай немедленно, — добавил Глеб Викторович. — Завтра же. И извинись перед каждым аристократом, который пожаловался, лично. Предоставь им скидки на услуги, целуй руки, мне всё равно!

— Будет сделано, — поспешно ответил управляющий.

— И ещё, — добавил владелец. — Клиника Боткина не должна открыться. Никогда. Ты меня понял?

— Да, — твёрдо ответил Денис Евдокимович.

— Вот и хорошо, — Глеб Викторович бросил трубку, привычно не попрощавшись.

Управляющий медленно положил телефон на стол и откинулся на спинку кресла. Руки дрожали от злости и страха.

Благотворительная программа провалилась. Репутация клиники пострадала ещё больше. А Боткин продолжает спокойно готовиться к открытию своего заведения.

Нет, так дальше продолжаться не может. Пора переходить к более жёстким мерам.

* * *

Я добрался до квартиры Петра Воробьёва и позвонил в дверь. Дверь мне открыли с промедлением, на пороге стоял взволнованный Пётр.

— Хорошо, что вы пришли, — выдохнул он. — У Прасковьи как раз очередной приступ!

Я побежал за ним на кухню. Девушка мучилась в приступе эпилепсии. Стоит отметить, что Пётр уже явно знал, что делать. Под головой у девушки была подушка, все окна были открыты, а вокруг убрана вся мебель и предметы, чтобы она не травмировалась.

Я не стал терять времени, и активировал неврологический аспект. Сначала снять приступ, потом приступить к лечению прионной болезни.

Разумеется, приступ было снять куда проще. Я влил магию, и приступил к лечению, комбинируя инфекционный и неврологический аспекты. Вот это было уже трудно.

Тщательно и медленно приходилось очищать каждый нейрон от патологического белка. Если пропустить хоть где-то — лечение не будет эффективным.

Наконец, закончил и открыл глаза. И сразу же с удивлением обнаружил. Что за окном уже темно…

Хотел спросить, сколько прошло времени, но в горле пересохло. К счастью, Пётр тут же протянул мне воды.

— Три часа, — ответил он на невысказанный вопрос. — Я не стал вас трогать, только пледом накрыл. Боялся, что замёрзните.

Лечение заняло три часа, и потратило почти весь магический запас. Сейчас я чувствовал, как артефакт старательно восстанавливал мне силы.

— Болезни больше нет, — тихо ответил я. Затем указал на девушку, она заснула прямо на полу, — перенеси её в кровать. Ей надо хорошо выспаться, и всё будет хорошо.

Он кивнул, и аккуратно перенёс Прасковью в комнату. Я тем временем пересел на стул. Всё это время так и сидел на полу. Что ж. по крайней мере, лечение, продуманное мной, работает.

— Спасибо вам, — вернулся ко мне Воробьёв. — Огромное! Чем я могу вас отблагодарить? У нас не так много денег…

Внезапно мне в голову пришла одна идея. Мне же как раз нужен персонал в мою новую клинику…

— Напомни, кем ты работаешь? — спросил я.

— На заводе, — смущённо ответил Пётр. — Ну я рукастый, если надо чем-то помочь…

— А работу не хочешь сменить? — перебил я. — На работу в клинике. Вместе с Прасковьей.

Девушка она симпатичная, может работать администратором. А Пётр — техническим персоналом. Преимущество при этом будет в том, что в этих сотрудниках я буду уверен. Они меня не предадут и не обманут, после того, что я для них сделал.

Воробьёв выглядел шокированным.

— Константин Алексеевич, но это получается, что я буду вам дважды должен, — прошептал он. — Мы и мечтать не могли о такой работе. Но как же… А чем мы вам отблагодарим? Вас, то есть…

Он совсем засмущался. Было видно, что такого предложения он не ожидал.

— Вы отблагодарите, если будете качественно работать, и не будете обманывать, — строго ответил я. — Платить буду хорошо. Но первое время могут быть задержки. Могут быть и переработки, это начальный бизнес. Но потом всё наладится.

— Мы согласны! — он ответил громче, чем хотел, и тут же испуганно зажал рот руками. — Константин Алексеевич, вы просто Великий Ткач во плоти! Спасибо вам!

Это были приятные молодые люди, и мне нравилось, что могу им помочь. К тому же иметь таких преданных людей в собственном бизнесе — это очень важно.

Они первыми сообщат, если «Элита» ещё что-нибудь предпримет. В общем, плюсы со всех сторон.

Мыдоговорились с ним, когда им надо подъехать к Раскольникову и мне на собеседование, и я покинул их квартиру.

К Чехову решил сегодня не ездить, к завтрашнему конкурсу у нас почти всё было готово, и лучше не тревожить сейчас его и Гошу.

Поэтому поехал к Раскольникову домой. Без Клочка, домашний арест действовал и на его свидания со Снежей.

Эдуард открыл сразу, и выглядел он как-то странно. Синяки под глазами, осунувшийся, бледный.

Я сразу же проверил его диагностическим аспектом, но никаких патологий не обнаружил. Что это все грустить вздумали? Он тоже нашёл себе попугаиху, и страдает от любви?

— Что-то случилось? — когда мы уселись на кухне, спросил я.

— Тоскливо мне, — странным голосом ответил мой друг. — Очень тоскливо и одиноко. Не знаю, с чего вдруг.

И правда странно.

— Какие-то проблемы? — осторожно спросил я. — Ты расскажи, мы всё можем решить вместе.

— Проблемы… — кивнул он. Затем посмотрел мне прямо в глаза, — Серёжа бросил!

А это что ещё за новости⁈ Ведь я точно уверен, что у него нет никаких нестандартных наклонностей — уже проверял его психиатрическим аспектом.

Это что же получается, мой друг что, одержим⁈

Глава 5

На всякий случай я проверил своего друга ещё раз. Психиатрический аспект не показывал совершенно никаких изменений. Но что-то с ним явно было не так.

— Господин, — ко мне со всех лап примчалась Снежа. — Я чувствую какое-то воздействие на хозяина, исходящее из соседней квартиры. Мне кажется, всё дело в нём.

У Раскольникова с его фамильяром были отлично прокачены отношения, в отличие от того же Чехова с Гошей. Поэтому в её словах я ни на секунду не усомнился.

— Справа или слева? — только и спросил я.

— Справа, — чуть подумав, ответила Снежа. — Поторопитесь, господин, прошу вас! Чувствую, как наша связь снова истончается!

И это несмотря на то, что Раскольников не снимал свой амулет.

— Присмотри за Эдуардом, — я поспешил в соседнюю квартиру.

Дверь мне открыли далеко не сразу. Наконец, спустя несколько минут стука, её открыла девушка с точно таким же внешним видом, как у Раскольникова. Бледная, с тёмными кругами под глазами, осунувшаяся.

— Вам кого? — спросила она.

— Видимо, вас, — пожал я плечами. — Мы можем поговорить?

— Можем, хоть и не о чем особо, — она пропустила меня в квартиру. — Только давайте быстро, я занята.

В квартире был настоящий бедлам. Даже квартира Чехова, которая показалась мне образцом беспорядка, по сравнению с этой оказалась бы образцом чистоты.

Завёрнутая в плед девушка вернулась в комнату, и уселась на диван. На окружающий её беспорядок она не обращала никакого внимания.

— Так что вам надо? — спросила она.

Сразу я не ответил, а активировал диагностический аспект, и быстро проверил её состояние. Физически она была здорова, но психиатрический аспект показал сильнейший эмоциональный стресс. Депрессию.

Пока я не смог определить точно, как это связано с Раскольниковым, но Снежа точно была права, проблему надо искать тут.

Внезапно я почувствовал, как мне в голову тоже пытается пробиться чувство тоски и грусти. Оно накатывало волнами, пытаясь завладеть мной.

Однако у меня была очень устойчивая психика, поэтому я сразу же заблокировал эти волны. Уж что-что, а свои эмоции я буду выбирать и чувствовать сам.

И сразу же понял, в чём тут в принципе проблема. У девушки магия проецирования эмоций. Редкая магия, однако, не запрещённая. Иронично, но в современном мире это не считается чем-то опасным. А я бы вот не согласился, учитывая состояние своего друга!

— Меня зовут Константин Боткин, — представился я. — Я врач. И ваш сосед, Эдуард Раскольников, сейчас находится в очень плохом состоянии.

Девушка равнодушно пожала плечами. Новость не произвела на неё никакого впечатления.

— И что? — спросила она. — Причём тут я?

— Вы владеете магией проецирования эмоций, — спокойно ответил я. — И сейчас ваши переживания влияют на всех вокруг, включая моего друга. На меня тоже попытались повлиять, но это не сработало.

Девушка отвернулась, кутаясь в плед сильнее.

— Ну и что с того? — тихо произнесла она. — Я не могу это контролировать. Никогда не могла. А сейчас… сейчас мне вообще всё равно.

— Что случилось? — уточнил я.

Сейчас мне надо было побыть в роли психолога, и выслушать девушку. Сильно давить на неё не стоило, это могло усугубить её психическое состояние. А вместе с ним и состояние Раскольникова.

— Серёжа бросил меня, — ответила девушка. — Сегодня утром. Сказал, что больше не может выносить мою магию. Что рядом со мной он постоянно чувствует то, что чувствую я. И что это невыносимо.

Сегодня весь день приходится сталкиваться с историями о сложной любви. Сначала попугай и его Жозефина, теперь эта девушка и её Серёжа. Видимо, день такой.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Станислава, — ответила она. — Станислава Прохова. Отец хотел сына, поэтому имя мне придумал изначально. А когда родилась я — не захотел его менять.

— Ваша магия причиняет вред другим людям, Станислава, — заявил я. — Мой друг живёт по соседству. Он добрый человек, который никогда вам ничего плохого не сделал. Но сейчас он страдает из-за вашей магии.

— Я знаю, — вздохнула та. — Но ничего не могу с этим поделать. Я пыталась контролировать это, но не получается. Раньше Серёжа помогал мне… он как-то успокаивал. А теперь его нет.

Бросил он её сегодня утром, а состояние квартиры такое, словно уже месяц прошёл. То ли девушка уже путается во времени, то ли она в принципе не была чистюлей. Хотя это и не важно.

Я задумался. Магия проецирования эмоций была редкой и плохо изученной. Но я знал, что она работала на основе эмоционального состояния самого мага.

Простыми словами: Станислава транслировала то, что чувствовала. И если сейчас ей помочь справится с сильным подавленным состоянием, и начавшейся депрессией — то и Раскольникову станет легче.

А уж это сделать я смогу психиатрическим аспектом.

— Я могу вам помочь, — заявил я. — Но вы должны мне довериться.

— Как? — неверящим тоном спросила Станислава. — Вы вернёте мне Серёжу?

Ну нет, вот только возвращением Серёж я ещё не занимался сегодня. Это уже перебор.

— Нет, — спокойно ответил я. — Если человек ушёл — значит, он не был вашим. И в это я лезть не собираюсь. Зато я могу помочь вам справиться с вашим подавленным состоянием, с помощью лекарской магии.

Станислава некоторое время помолчала.

— Хорошо, — кивнула она. — Я согласна. И сама не хочу вредить людям.

Я активировал психиатрический аспект и начал вливать магию в Станиславу. Осторожно, постепенно успокаивая её эмоциональное состояние.

Депрессия была сильной, но не критичной. И я справился с ней довольно быстро.

— Мне как будто бы стало легче, — удивлённым тоном проговорила Станислава, когда я закончил. — Это вы сделали?

— Да, с помощью лекарской магии, — подтвердил я. — Помог вам справиться с вашей депрессией. Эмоции я убрать не смогу. Вы ещё будете грустить какое-то время. Но не забывайте, что ваша жизнь на этом не закончилась.

— Я не хотела, — сконфуженно проговорила Станислава. — Не хотела вредить вашему другу.

— Понял уже, — успокоил её. — А для предотвращения таких ситуаций в будущем вам стоит купить амулет, сдерживающий вашу магию. Они продаются в лавках почти на каждом шагу.

Её магия не была запрещенной, а потому такие амулеты пользовались спросом, и их легко было найти.

— Честно говоря, даже не знала, что такие есть, — удивлённо проговорила девушка. — Спасибо вам, Константин. И пожалуйста, извинитесь за меня перед другом.

— Сделаю, — кивнул я. — А вы не забудьте про амулет. И не грустите, вы красивая девушка, и найдёте ещё тысячу новых Серёж.

Хотя лучше бы какое-то другое имя. На это у меня за сегодняшний день выработалась аллергия.

Я покинул квартиру Станиславы и вернулся к Раскольникову. Эдуард по-прежнему сидел на кухне, но уже выглядел немного лучше. Снежа встревоженно бегала рядом с ним по столу.

— Костя? — удивлённо спросил Эдуард. — Что происходит?

— Это была не твоя проблема, — объяснил я. — Твоя соседка владеет магией проецирования эмоций. Она переживала расставание, и её магия влияла на всех вокруг. Ну, главным образом на тебя, я от этого был защищён.

Наверное, степень психики других людей тоже влияет на то, подвержены ли они подобной магии. Раскольников в принципе очень тревожный человек, а потому он поддался этим эмоциям довольно быстро.

— То есть… я чувствовал не свою тоску? — переспросил Эдуард.

— Именно, — кивнул я. — Но теперь всё в порядке. Я помог твоей соседке справиться с состоянием. И выдал необходимые рекомендации.

Эдуард облегчённо выдохнул.

— Боже, я уже думал, что схожу с ума, — признался он. — И Серёжа ещё этот в голове… Спасибо тебе, Костя. Ты снова меня спас.

— Не за что, — улыбнулся я. — Снежа твоя тоже молодец. Первая догадалась, что проблема в соседях.

— Спасибо, красотка, — Эдуард ласково погладил крысу по голове. — Что бы я без вас делал!

Мы ещё немного поговорили о делах клиники, затем я отправился домой. День выдался насыщенным, но продуктивным. Теперь надо было хорошо выспаться и подготовиться к выступлению.

* * *

Феликс Александрович сидел в своём кабинете в морге, и в который раз перечитывал записи о ритуале. Итак, двадцать первое декабря. День зимнего солнцестояния. Оставалось меньше трёх недель.

Он откинулся на спинку кресла и потёр виски. Голова раскалывалась от постоянного напряжения. Последние недели он почти не спал, проводя ночи в морге, практикуясь в некромантии и укрепляя связь с призраками.

Для ритуала требовалось многое, но почти всё было готово. Осталось самое сложное — двое лекарей. Феликс уже давно определил, что это будут Боткин и его ученик Арсений.

Осталось только продумать, как обмануть их. Боткин прекрасно в курсе того, что планирует Феликс. Патологоанатом сам сказал ему, убеждённый в своей непобедимости.

Но Боткин смог одолеть даже призраков… И теперь Феликс всё больше переживал. Без него ритуал не получится.

— И как мне тебя обмануть, Боткин? — вслух спросил он.

— Господин, — к нему почтительно обратился один из призраков, Максим. — Если вы позволите… И не прогневаетесь на меня… То я бы хотел кое-что сказать.

— Слушаю, — буркнул патологоанатом.

— Я могу вселяться в тела людей, и брать их под контроль, — заявил Максим. — На ограниченное время, но могу. Так могут не все призраки, но вы подпитали меня своей силой. И если вам это пригодится… Господин.

Призрак почтительно отплыл назад. А патологоанатом едва ли не затанцевал от радости. Вот оно!

Именно так можно будет заставить плясать Боткина под свою дудку. Так, а как их заманить на место ритуала?

Ответ на этот вопрос тоже пришёл довольно быстро. Арсений, ученик Боткина! Судя по всему, последний очень дорожит своим интерном. А интерна очень просто обмануть, и заманить куда надо.

Туда же как миленький подойдёт и сам Боткин. И в него вселиться Максим. После этого можно будет спокойно проводить ритуал.

И тогда… И тогда…

И тогда весь мир узнает имя Феликса Александровича. Узнает, что он не просто жалкий некромант. Что он — ученик Великого Некроса. Что он достоин величия.

Все те, кто презирал его, будут умолять о прощении. А он, Феликс, будет заставлять их страдать.

План был готов. Осталось дождаться нужного момента.

* * *

Началось утро воскресенья, которое, по обыкновению, было расписано по минутам. И первым делом я отправился в учёный совет.

Сегодня должен был состояться конкурс-соревнование с Александром Ястребовым. Победитель будет представлять свою работу на научной конференции через неделю.

Мы договорились встретиться с Чеховым в нашем кабинете за час до начала конкурса, и я поспешил туда. Антон уже ждал меня, нервно перебирая документы.

— Костя, привет! — выдохнул он. — Ты готов? Я что-то начал волноваться… Ты меня так пристыдил, что работа нашего оппонента тоже может оказаться хорошей. И это заставляет меня теперь нервничать. Я почему-то был уверен, что мы обязательно выиграем, и поедем на конференцию. А теперь…

— Успокойся, — попросил я. — Переживания нам не помогут, и ни к чему хорошему тоже не приведут. На конкурс нужно прийти спокойными и собранными, а не как волнующиеся школьники.

— Ты прав, — выдохнул Чехов. — Просто очень волнительно… Ещё и Даша сказала, что придёт поддержать. Ох…

— Что ж ты тогда свой стильный оранжевый галстук не надел? — усмехнулся я, вспомнив наряд Антона для первого свидания. Тогда мой друг налепил аляповатый галстук, и говорил, что это образец стиля и моды.

— Да ну тебя, — Антон чуть расслабился.

— Добррое утрро, Константин, — запоздало поздоровался со мной Гоша.

А я уже подумал, что он решил объявить бойкот. Всё-таки я участвовал в его вызволении из зоопарка. Свободу попугаям!

— Доброе утро, — кивнул ему я. Затем спросил шёпотом у Антона: — помирились?

— Более менее, — тихо ответил он. — Я всё ещё думаю насчёт выкупа попугая… Возможно, мы придём с ним к компромиссу в этом вопросе. Я же вижу, как ему плохо. Но пока отложили этот разговор до окончания конкурса.

И то верно. Мы прогнали наш доклад в оставшееся время, а затем пошли в главный зал, где и проводился конкурс.

В главном зале уже собрались члены комиссии — пять человек за длинным столом, включая Брусилова. Впервые видел всех членов комиссии учёного совета.

В зале сидела и Даша, перехватившая взгляд Чехова и усиленно ему помахавшая.

С другой стороны зала стоял Александр Ястребов со своим помощником. Я знал Ястребова только заочно, лично мы с ним ещё не пересекались. Он оказался высоким мужчиной лет тридцати пяти, с тёмными волосами и проницательным взглядом.

Его работы по экологической магии были известны в узких кругах. Я тоже был знаком с парочкой исследований. Всегда считал экологию и медицину связанными науками.

От уровня экологии напрямую зависит здоровье людей.

Ястребов посмотрел на меня и слегка кивнул в знак приветствия. Я ответил тем же. Противник достойный, будет непросто.

— Господа, прошу занять свои места, — громко объявил Брусилов. — Мы начинаем внутренний конкурс на право участия в конференции «Новый день». Первым выступит господин Ястребов с докладом о магическом методе переработки пластика.

Александр уверенно вышел к трибуне. Его помощник включил демонстрационный экран.

— Уважаемые члены комиссии, — начал Ястребов. — Сегодня я представлю вам метод, который может решить одну из главных экологических проблем современности. Проблему пластиковых отходов.

Я внимательно слушал его доклад. Надо было признать, он был хорош. Ястребов объяснял, как с помощью магии можно ускорить разложение пластика с нескольких сотен лет до нескольких недель. При этом процесс не выделял токсичных веществ и был относительно дешёвым.

Он показывал графики, демонстрировал результаты экспериментов, приводил расчёты. Всё было оформлено профессионально и убедительно.

Через двадцать минут Ястребов закончил. Комиссия задала несколько вопросов, на которые он ответил чётко и уверенно.

— Благодарим вас, господин Ястребов, — кивнул Брусилов. — Впечатляющая работа. А теперь прошу господина Боткина и господина Чехова представить свой доклад.

Теперь уже мы с Антоном поднялись на трибуну. Чехов разложил материалы, а я приготовился к выступлению.

— Уважаемые члены комиссии, — начал я. — Сегодня мы представим вам метод лечения заболевания, которое до сих пор считалось абсолютно неизлечимым. Болезни Крейтцфельдта-Якоба.

Я заметил, как несколько членов комиссии переглянулись. Их сразу же заинтересовала эта тема. Тем более, что до этого я специально нигде её не освещал.

— Болезнь Крейтцфельдта-Якоба — это редкое заболевание головного мозга, — начал с определения. — Оно вызывается накоплением патологического белка приона в нейронах. Летальность составляет сто процентов. До настоящего момента не существовало ни одного эффективного метода лечения.

Чехов включил демонстрационный экран, где появилась схема нейрона с отложениями приона.

— Однако, используя комбинацию неврологического и инфекционного аспектов лекарской магии, мне удалось разработать метод очищения нейронов от патологического белка, — я указал на схему. — Процесс требует высокой концентрации и значительных магических затрат, но он работает.

Я рассказал о теоретической базе, о том, как именно магия воздействует на прионы, о механизме лечения. Чехов внимательно слушал, в нужное время демонстрировал графики и расчёты.

— Метод был успешно применён на реальном пациенте, — я знал, что это будет убедительным аргументом. Одно дело — теория, и другое — уже применённый на практике метод. — Молодая женщина с диагностированной болезнью Крейтцфельдта-Якоба на начальной стадии. После трёхчасового сеанса лечения все симптомы исчезли.

Я закончил свой доклад, и члены комиссии перешли к вопросам. Один из членов комиссии тут же поднял руку.

— Вы говорите о лечении на начальной стадии, — сказал он. — А что насчёт более поздних стадий, когда уже произошли необратимые повреждения мозга?

— На поздних стадиях лечение сложнее, — спокойно ответил я. — Если нейроны уже погибли, лекарской магией их невозможно восстановить. Но можно остановить прогрессирование болезни и сохранить оставшиеся функции мозга. Это всё равно значительно продлевает жизнь пациента и улучшает её качество.

— Насколько доступен этот метод? — спросил другой член комиссии. — Вы сказали, что он требует высокой концентрации и больших магических затрат.

— Метод могут применять только лекари с развитыми неврологическим и инфекционным аспектами, — отозвался я. — Но в этом вся суть моего учения о лекарской магии. С неразвитыми аспектами ничего не добиться.

Вопросы продолжались ещё минут десять. Я отвечал спокойно и подробно, не упуская ни одной детали.

Наконец, вопросы закончились.

— Благодарим вас, господин Боткин, господин Чехов, — проговорил Брусилов. — Это действительно выдающаяся работа. Комиссия удалится на совещание. Просим вас подождать.

Мы с Антоном вернулись на свои места. Чехов нервно принялся нервно теребить свою рубашку.

— Как думаешь, у нас есть шансы? — прошептал он.

— Узнаем через несколько минут, — спокойно ответил я.

Он наконец успокоился. Но немного, руки все равно дрожали.

Я был уверен в нашей победе. Наш доклад был сильнее. Метод Ястребова был хорош, но он решал экологическую проблему. А наш метод спасал жизни людей. Хотя окончательное решение всё равно оставалось за комиссией, я не сомневался в нашей победе.

Члены комиссии вернулись только через десять минут. Брусилов встал и посмотрел на нас.

— Обе работы впечатляющие, — начал он. — Господин Ястребов представил важное исследование, которое может изменить подход к утилизации отходов. Господин Боткин и господин Чехов показали метод лечения смертельного заболевания. И комиссия пришла к решению…

Он сделал драматичную паузу.

— Объявить ничью! — закончил Брусилов.

Неожиданно.

— В каком это смысле? — поинтересовался Ястребов.

— Мы сможем договориться и представить сразу две работы на научной конференции «Новый день», — радостно заявил Брусилов. — Решили, что обе работы сильны, и заслуживают, чтобы их услышали.

Что ж, такого я не ожидал. Но раз комиссия учёного совета смогла такое организовать — это к лучшему. Действительно, лучше представить сразу две работы. Они обе важны для мира науки.

Но Ястребов, похоже, не придерживался такого же мнения.

— Я не согласен, — громко заявил он. — Господин Боткин, я очень уважаю вас. И ваши работы — это настоящий прорыв. Но я ждал этот день именно чтобы определить, кто из нас лучше. И «ничья» меня не устраивает.

Теперь понятно. Он был достойным соперником, и вёл себя вполне приемлемо. Но он жаждал узнать, кто же из нас лучший.

— Господин Боткин, а вы что скажете? — Брусилов явно растерялся от такого напора.

— Меня вполне устраивало решение комиссии, — спокойно ответил я. — Однако если мой соперник желает узнать, чья работа объективно сильнее — я буду только за.

— Раз так… — Брусилов задумчиво потер подбородок. — Комиссия вновь удаляется на совещание.

Уже во второй раз все пять мужчин вышли за дверь.

— Зачем ты… — начал было Чехов.

— Так надо, — отрезал я.

Ко мне подошёл Александр.

— Прошу, не принимайте это на свой счёт, — проговорил он. — Я правда уважаю вас, как учёного. Именно поэтому мне и не понравилась наша «ничья».

— Я вас понимаю, — пожал я плечами. — Похвально, что вы стремитесь к лучшему результату.

В этот раз комиссию пришлось ждать ещё двадцать минут. Наконец, они явились.

— При повторном совещании решено признать победителем, — начал Брусилов. — Господина Боткина и господина Чехова. На конференцию поедут именно они. Поздравляю!

Чехов радостно вскрикнул.

— Мы победили! — выдохнул он. — Костя, мы победили!

— Поздравляю, — улыбнулся я.

На лице Ястребова не было злости или желания оспорить результат. Он принял поражение достойно, и это заслуживало уважения. Поздравил с победой, и ушёл.

Затем я пообщался с членами комиссии, а Чехов выслушал поздравления от Даши. И мы вновь вернулись в свой кабинет.

Чехов никак не мог успокоиться от радости.

— Представляешь, мы едем на конференцию! — восторженно сказал он. — Там будут лучшие умы Империи! И мы сможем представить нашу работу.

— Антон, ты забываешь одну деталь, — напомнил я. — Нам ещё нужно подготовить полноценный доклад. То, что мы показали сегодня — лишь краткая версия. На конференции у нас будет больше времени, и нужно использовать его максимально эффективно.

Чехов сразу посерьёзнел.

— Ты прав, — кивнул он. — Значит, надо продолжать работать. Когда начнём?

— Ты начнёшь уже завтра, — ответил я. — А я подключусь в четверг, потому что только в среду вернусь из Германии.

— Договорились, — кивнул Антон.

Мы ещё немного обсудили, что ему уже предстояло начать готовить, и я поехал по другим делам. А конкретно — в центр документов. Мне прислали сообщение, что паспорт и виза были готовы.

Я добрался до центра, и сразу же обратился в окошко выдачи документов. Назвал свои данные, передал документ для получения, который мне дали в прошлый раз.

Девушка пару минут что-то печатала в компьютере.

— Прошу прощения, — наконец, заявила она. — Но ваши документы уже забрали.

И как это понимать⁈

Глава 6

Я никого не просил забирать свои документы. Если бы попросил, то как минимум об этом помнил.

Да и кто это смог сделать без квитанции на получение? А ведь она была у меня в единственном экземпляре.

— Вы уверены? — переспросил я у девушки.

Она снова что-то быстро проверила в компьютере.

— Да, их забрал наш курьер, — ответила она. — У вас указана доставка документов до почтового ящика, в заявлении. Вы так просили сделать, когда подавали документы.

— Я ничего подобного не указывал, — вздохнул я. Дурацкая выходит ситуация. — Вызовите сюда Григория Семёновича.

В прошлый раз мне удалось решить свою проблему только с управляющим лично. Придётся видимо и в этот раз действовать таким же способом.

— У него выходной, — растерянно отозвалась девушка. — Вы уверены, что не заказывали это услугу?

— Уверен, — девушка тут была не при чём, поэтому говорил я спокойно. Но ситуация откровенно злила. — Иначе я бы сюда не пришёл, верно?

— Да, прошу прощения, — сконфуженно ответила она. — В таком случае я сейчас позвоню ему…

Она набрала номер с мобильного телефона.

— Да, алло, — через некоторое время он взял трубку. — Да, я хотела спросить по поводу документов Боткина Константина Алексеевича… Да, передо мной. Да, хорошо.

Нерешительно протянула мне трубку.

— Он попросил вас к телефону, — робко пояснила она.

Чувствую, что в этот раз накосячил сам управляющий.

— Я слушаю, — взял я у неё телефон.

— Константин Алексеевич, вышло чудовищное недопонимание, — затараторил Григорий Семёнович. — Понимаете, я хотел сделать как лучше. Ну, чтобы вы лишний раз не бегали в центр документов, оформил вам курьера. А потом забыл позвонить и сказать об этом… В итоге вот так всё странно и вышло. Я приношу вам тысячу извинений!

— То есть мои документы лежат у меня в почтовом ящике? — уточнил я. — Прямо сейчас?

— Да, всё так, — радостно ответил Григорий Семёнович. — Я решил таким образом сгладить ту ситуацию со штрафами. Вы же помните, наша сотрудница не захотела решать проблему.

Хотел сделать как лучше, а получилось как всегда. М-да.

— О таком надо предупреждать, — я не был готов просто оставить эту ситуацию. — Вы понимаете, что оставлять документы в почтовом ящике довольно опасно? Да мало ли что с ними случиться, пока я доеду. Не говоря уже о том, что вы вообще меня не предупредили об этом.

— Я хотел как лучше, — сконфуженно повторил Григорий Семёнович. — И уверяю вас, что больше подобного не повторится.

— Понимаю, но ситуация и правда вышла неприятная, — ответил я. — Я мог сегодня вообще домой не планировать ехать, откуда вы знаете?

— Не знаю, но искренне надеюсь, что у вас есть возможность забрать документы. Я подумаю, как загладить вину перед вами и перезвоню. Прошу, до этого момента не оставляйте плохой отзыв о нашем учреждении.

Теперь все понятно, он печётся репутации центра. Похвально, хотя бы ищет способ как загладить вину. Хотя не представляю каким образом — больше мне никакие документы не нужны.

— Хорошо, — я все равно не собирался писать отзывы, а так может управляющий и правда придумает что-то стоящее. А то с этим центром документов одни проблемы.

Закончив с разговором, поехал домой. Документы, к счастью, все оказались в целости и сохранности. Вот и мой заграничный паспорт. Первый в жизни. И Шенгенская виза в нём.

Насколько я знал, Шенгенская виза давала разрешение на въезд не только в Германию, но и в другие страны Европы. Точный список был мне неизвестен, да и не собирался я там путешествовать.

Итак, далее — к Раскольникову. Я проконтролировал его работу, дал задания на время моего отъезда. Он отлично справлялся и сам, но контролировать всё-таки надо.

Последний пункт воскресного дня — Настя. Всё-таки меня четыре дня не будет, так что провести с ней время тоже надо было.

После этого я вернулся домой и выдал отдельные инструкции Клочку. Ему надо было кормить Фокса, он оставался дома за главного. Крыс переживал свой домашний арест с достоинством, и даже не капризничал. Я строго предупредил его, чтобы даже не думал сбегать из дома — узнаю всё равно.

Разобравшись со сбором вещей в поездку, лёг спать.

Утром встал пораньше, попрощался с Клочком и Фоксом, и отправился в аэропорт. Там меня уже ждала Каштанова, с внушительным чемоданом рядом с собой.

— Доброе утро, Константин Алексеевич, — бодро поздоровалась она. — Как вы? Готовы к нашему путешествию?

— Вполне, — кивнул я. — Но судя по всему, у нас с вами разные путешествия. Вы куда-то летите на месяц?

Екатерина Владимировна смущённо улыбнулась.

— Ну, я не была уверена, что взять с собой в поездку, — призналась она. — Решила захватить побольше разных нарядов. Мало ли что понадобится при переговорах.

Типично для женщин. Я же решил обойтись небольшой дорожной сумкой, которую можно было даже не сдавать в багаж, а забрать как ручную кладь.

Перехватил чемодан Каштановой, просто не мог позволить хрупкой женщине тянуть такую тяжесть, и мы отправились на стойку регистрации.

— Летите в свадебное путешествие? — с улыбкой поинтересовалась сотрудница.

— Рабочая поездка, — ответил я. — Доброе утро.

Каштанова почему-то очень смутилась этого вопроса, и поспешила спрятать лицо.

Сотрудница аэропорта взяла наши документы и принялась за проверку.

— Прошу прощения, — покраснела и она, признав свою ошибку. — Ваш рейс сто пятьдесят три сообщением Санкт-Петербург — Гамбург, вылет через один час сорок пять минут, выход три. Всего хорошего!

Мы прошли в зону ожидания уже без внушительного чемодана Екатерины.

— Первый раз лечу в Европу, — смущённо призналась женщина. — Так что даже рада, что не одна. С вами как-то спокойнее.

— Я тоже первый раз, — пожал я плечами. — Надеюсь, поездка пройдёт хорошо.

— Я тоже… — Екатерина собиралась сказать что-то ещё, но моё внимание привлёк мужчина, активно спорящий с сотрудниками аэропорта.

— Как это нельзя лететь⁈ — возмутился он. — Постоянно летал и ничего, а тут вдруг какие-то новые правила!

— По новому постановлению людям с магией огня летать запрещено без предоставления заключения от врача, что их магический центр является стабильным, — монотонно ответила девушка. — Это требование безопасности полётов.

— Но у меня срочная командировка! — не унимался мужчина. — Я должен полететь, там мне предстоит очень важная встреча.

— Простите, господин, но без допуска врача мы не можем вас пропустить на борт, — терпеливо повторила сотрудница.

Мужчина схватился за голову и отошёл в сторону, доставая телефон. Видимо, собрался звонить начальству, объяснять ситуацию.

Странное постановление. Хотя логично, возгораний на борту самолёта лучше избегать. Но в таком случае стоило бы предупредить об этом нововведении мага ещё на этапе покупке билетов.

— Прошу прощения, — я решил помочь этому незнакомцу. Возник порыв. Ну, всё равно посадки ещё полтора часа ждать. — Меня зовут Боткин Константин Алексеевич, я врач. Это было указано при бронировании билета, можете перепроверить. Хочу предложить альтернативу — я могу изучить мужчину магическим аспектом, и сказать, в порядке ли его магический центр.

Мужчина посмотрел на меня со смесью надежды и недоумения. Ещё бы, странное событие, когда какой-то незнакомец решает помочь другому незнакомцу в аэропорту.

— Одну минуточку, — сотрудница с кем-то связалась, видимо, чтобы уточнить законность подобного. — Так, вы действительно бронировали билеты и указывали, что врач. Но по правилам нужно специальное заключение.

— Давайте один раз сделаем исключение, — я улыбнулся девушке. — Какая разница, где именно мужчину осмотрит специалист? Я смогу точно сказать, можно ли его допустить до полёта.

Она пару секунд подумала и неуверенно кивнула.

— Хорошо, — проговорила она. — Давайте.

Я активировал магический аспект, и проверил всё ещё растерянного мужчину. Его центр был в полном порядке. О чём я и сообщил сотруднице, и даже дал письменное заключение.

— Но в следующий раз прошу, подготовьте заключение заранее, — выдавая мужчине разрешение на полёт, сказала она. — Хорошего полёта.

Он вытер пот со лба и подошёл ко мне.

— Спасибо вам, господин, — проговорил он. — Первый раз вообще такое слышал, про разрешение. Столько летал, и ничего. Я и магией-то редко пользуюсь, бизнес у меня связан совсем с другим. Строительная компания.

— Понимаю, — кивнул я. — Правила меняются часто.

— Понимаю, что не самый вежливый вопрос, но почему вы мне помогли? — поинтересовался он. — Могли бы просто пройти мимо.

— Минутный порыв, — я пожал плечами. — Решил и помог.

— А я про вас слушал, — внезапно проговорил мужчина. — Автор статьи о лечении ВИЧ-инфекции. Вы практически знаменитость.

— Если только в мире медицины, — усмехнулся я. — Ладно, мне пора возвращаться к своей спутнице. Хорошего вам полёта.

— Одну секунду, — мужчина протянул мне свою визитку. — Я занимаюсь строительством, в том числе частных домов. Если вам понадобится моя помощь, обращайтесь.

Все знакомства хороши. Тем более рано или поздно надо будет задуматься о собственном особняке. Там жить всяко лучше, чем в квартире. Поэтому я убрал визитку в карман.

— Всего доброго, — кивнул ему.

Вернулся к Екатерине. Мы устроились в креслах зоны ожидания. До посадки оставалось ещё больше часа.

— Константин Алексеевич, — обратилась ко мне Каштанова. — А вы не волнуетесь перед встречей с Мюллерами?

— Думаю, мы можем перейти на «ты», — предложил я. — Не вижу причин для волнения.

— А я вот переживаю, — вздохнула она. — Вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг они откажутся показывать меч? Или попросят за него слишком много? Или возникнут ещё какие-то проблемы?

— Тогда будем импровизировать, — пожал я плечами. — Всё будет хорошо.

— Всё-таки мне повезло, что я отправляюсь именно с тобой, — улыбнулась Екатерина. — Ты прямо образец мужественности и спокойствия.

На самом деле это был опыт двух жизней. Галена и Боткина. Когда за плечами уже есть одна прожитая жизнь, проблемы в принципе не кажутся страшными. Появляется уверенность, что решить можно всё.

Мы продолжили разговор о предстоящей поездке. Каштанова успела немного разузнать про семью, которая владела мечом. И теперь спешила поделиться этими знаниями.

— Знаешь, что самое интересное? — проговорила она. — Я узнала, что Йонас Мюллер до сих пор мечтает вернуться в Россию. Вернуть себе титул и земли, которые принадлежали его предкам.

— Их род уже более ста лет живёт в Германии, — заметил я. — Так что странное желание.

— Для него это идея фикс, — пожала плечами Екатерина Владимировна. — Он всю жизнь воспитывал сына в убеждении, что они временно в изгнании. Что однажды род Муромцевых вернётся и займёт своё законное место в Империи.

— Странная идея, — покачал я головой. — Романовы у власти уже несколько веков. И явно не собираются её отдавать. И откуда ты вообще смогла такое узнать?

— По личным каналам, — пожала она плечами. — Я к тому, что забрать у них меч будет сложно.

— Я и не ожидал, что они нам его уже с собой завернули, и ждут, когда заберём, — отозвался я. — Справимся.

Наконец, объявили посадку на наш рейс.

— Рейс сто пятьдесят три до Гамбурга объявляет посадку, — раздался голос из динамиков. — Просим пассажиров проследовать к выходу номер три.

Мы встали и направились к выходу. Предъявили посадочные талоны, прошли контроль и поднялись в самолёт.

Салон был наполовину заполнен. Я нашёл наши места, моё было у окна, Екатерина разместилась рядом.

— Я боюсь летать, — внезапно призналась она, когда мы пристегнули ремни. — Всегда кажется, что что-то пойдёт не так.

Очень вовремя она решила это сообщить.

— Статистически, самолёт — самый безопасный вид транспорта, — успокоил я её. — Вероятность аварии ничтожно мала. Так что всё будет хорошо.

— Надеюсь, — хватая меня за руку, вздохнула она.

Полёт прошёл нормально. Мне пришлось развлекать Каштанову разговорами, отвлекая её от страха летать. И это удалось очень даже неплохо.

Мы приземлились, взяли ручную кладь. Прошли паспортный контроль, затем забрали огромный чемодан Каштановой с ленты.

Германия встретила нас серым небом и моросящим дождём. Типичная декабрьская погода.

Поймали такси, первым делом отправились в отель.

— Встреча с семьёй Мюллер у нас завтра, — в такси проговорил я. — А вот моя деловая встреча в клинике уже сегодня. Так что я оставлю вещи, приведу себя в порядок и отправлюсь туда.

— Моя встреча тоже сегодня, — кивнула Екатерина. — Тогда сейчас разойдёмся по нашим делам.

Мы заселились в отель, договорились вечером вместе поужинать. И разошлись.

Через час я уже стоял возле клиники «Альстер». Приехал как раз вовремя, через десять минут встреча с главным врачом.

Это оказался мужчина лет пятидесяти, с грубыми чертами лица и чёрными короткими волосами. Разговор мы начали на английском языке.

— Добрый день, — поздоровался я. — Меня зовут Боткин Константин Алексеевич. Я врач-терапевт из клиники «Империя здоровья» в городе Санкт-Петербурге. Наша клиника очень долго поддерживала с вами деловые отношения.

— Доктор Шмидт, — представился он с заметным немецким акцентом. — Разумеется, я в курсе вашего визита. Ваш главный врач очень настаивал на этой встрече. Честно говоря, не очень понимаю, для чего она вообще проводится. Но решил согласиться.

Настроен он был явно не самым дружелюбным образом. Я прошёлся по кабинету и сел напротив него. Что ж, надо его переубедить.

— Я хотел бы обсудить возможность возобновления нашего сотрудничества, — спокойно продолжил я. — Насколько мне известно, оно было прервано из-за сущего недоразумения. Анонимного письма.

— Недоразумения? — Шмидт явно так не считал. — Господин Боткин, ваша клиника предложила прочитать лекцию нашим сотрудникам. Мы согласились, рассчитывая на квалифицированного специалиста, который представит нам качественный материал. А потом выяснилось, что у вас нет ординатуры. Только интернатура. Как мы должны к этому относиться?

— А качественность материала определяется только образованием? — уточнил я. — Ординатурой? Это знак качества для вас?

— Мы очень серьёзно относимся к сертификации в нашей стране, — строго ответил Шмидт. — Мы не можем позволить себе работать с врачом, который не соответствует нашим стандартам. Это вопрос репутации клиники. Если станет известно, что мы приглашаем лекторов без ординатуры, это отразится на нашей репутации.

Переубедить его будет сложно. Но когда было иначе?

— Доктор Шмидт, — поменял я тактику. — Сколько пациентов с ВИЧ-инфекцией проходят лечение в вашей клинике?

Главврач нахмурился.

— Я не знаю точную цифру, — ответил он. — Человек тридцать. Но при чём тут это?

— Одна из моих научных работ основана на лечении ВИЧ-инфекции с помощью лекарской магии — продолжил я. — А вы решаете пациентов такой возможности только потому что у меня нет ординатуры?

— Я слышал об этой работе, — недоверчиво произнёс Шмидт. — Но это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Тем не менее это так, — пожал я плечами. — Я могу доказать.

Шмидт с сомнением уставился на меня. Совершенно незнакомый врач из другой страны просит пустить его к пациентам. К тому же, настроен он был ко мне скептически.

С другой стороны только так он мог меня проверить.

— А давайте, — доктор Шмидт вдруг с энтузиазмом поднялся на ноги. — Пройдёмте в инфекционное отделение. Покажете ваше лечение на практике.

Он наверняка ожидал, что я испугаюсь и стушуюсь. Однако я спокойно встал со стула.

— Хорошо, — кивнул я. — Ведите.

Мы спустились на второй этаж, в инфекционное отделение. Доктор Шмидт попросил меня подождать, и что-то спросил на немецком у врача, который нас встретил. Вскоре тот провёл нас в палату, в которой на кровати лежал бледный молодой человек.

Главврач что-то сказал ему на немецком, и парень кивнул. Наверняка получил разрешение на осмотр.

— Приступайте, — заявил мне главврач.

Я активировал сначала диагностический аспект, проверил, правда ли это ВИЧ-инфекция. Да, и даже не самая запущенная.

Активировал нужные аспекты, и приступил к лечению. Это вышло гораздо проще, чем с Фетисовой. У неё лечение заняло три дня из-за того самого экспериментального лечения в научном центре. Здесь я справился за один раз. А артефакт на шее тут же восстановил мне магию.

— Готово, — закончив, объявил я.

Шмидт скептически поднял бровь.

— Хотите сказать, что вылечили пациента? — недоверчиво спросил он.

— Да, — спокойно ответил я. — Можете взять анализы крови. Вирусная нагрузка должна быть нулевой.

Главврач снова перешёл на немецкий, что-то сказал другому врачу. Вскоре пришла медсестра, и тут же взяла у парня кровь на анализ. Быстро они действуют.

Результата не пришлось ждать долго. В этой клинике тоже было установлено самое новейшее оборудование, да и кровь была срочной.

Вскоре медсестра принесла результаты. Инфекционист и главврач уставились в распечатку, на глазах бледнея от удивления.

— И правда, вируса не обнаружено, — на английском проговорил доктор Шмидт. — Так это правда? Ваш метод работает?

— Я об этом и говорил, — кивнул я. — Всё так. Лечение ВИЧ-инфекции доступно с помощью лекарской магии. Вы бы знали это, если бы согласились слушать мои лекции.

Инфекционист и сам явно был в шоке. Они с главврачом обменялись парой реплик на немецком — что-то о необходимости задокументировать всё происходящее, о созыве экспертной комиссии, о дополнительных тестах.

А затем мы поднялись снова в его кабинет.

Шмидт опустился в кресло, всё ещё держа распечатку.

— Господин Боткин, — помолчав, произнёс он. — Я приношу свои извинения. Наша клиника приносит извинения. Ваша квалификация не требует формальных подтверждений.

Он встал и протянул мне руку.

— Клиника «Альстер» будет рада возобновить сотрудничество с клиникой «Империя здоровья», — официально заявил он. — Более того, я лично приглашаю вас прочитать лекцию нашим сотрудникам. Ту самую, которую вы читали остальным. И другие тоже. Я свяжусь с вашим главврачом для уточнения деталей.

Я пожал ему руку.

— Рад, что мы пришли к взаимопониманию, — кивнул я. — Всего доброго.

Покинул клинику с чувством выполненного долга. Миссия выполнена. Сотрудничество восстановлено.

Теперь осталась главная цель визита в Гамбург — меч Александра Македонского. Я поймал такси и отправился назад в отель.

* * *

Особняк Мюллеров, Гамбург.

Йонас Мюллер стоял в своём кабинете у окна и смотрел на тёмный сад. Уже завтра состоится встреча с Боткиным. Возможно, судьбоносная встреча для всего рода Мюллер. Точнее, бывших Муромцевых.

— Отец, ты уверен, что это правильное решение? — Эмиль продолжал сомневаться. — Показать меч этому русскому?

— У нас нет выбора, — спокойно ответил Йонас. — Мы пытались вытащить этот меч больше ста лет. Ничего не вышло.

— Но при чём тут этот русский? — упирался Эмиль. — Врач из Российской империи, который якобы в свои годы достиг небывалых высот.

— Я навёл справки, — Йонас достал из стола папку с документами. — Константин Боткин, двадцать пять лет. С отличием окончил медицинский институт. Работает терапевтом в клинике «Империя здоровья». Автор революционного метода лечения ВИЧ-инфекции. Его работы публикуются в ведущих научных журналах.

— Впечатляет, — признал Эмиль. — Но это всё равно не объясняет, почему именно он сможет помочь с мечом.

— Я просто чувствую, что в этот раз всё получится, — отрезал Йонас.

Он сделал паузу, затем добавил тише:

— Эмиль, мне шестьдесят восемь лет. Я всю жизнь мечтал вернуть нашему роду законное место. Вернуть титул, земли, которые принадлежали Муромцевым. Но время уходит. Если Боткин — наш последний шанс, я должен его использовать.

Эмиль вздохнул и опустился в кресло.

— Хорошо, — согласился он. — Допустим, ты прав. Допустим, этот Боткин действительно сможет снять проклятие с меча. Нокак нам вообще заставить его это сделать?

— Цель визита Боткина — просто посмотреть на меч, — напомнил Йонас. — Продавать мы его не собираемся. Но можно обмануть его. Сказать, что если он окажется достойным — то сможет забрать меч.

На лице Эмиля отобразилось понимание.

— Я понял, — кивнул он. — Что ж, идея хорошая.

Йонас подошёл ближе к сыну и положил руку ему на плечо.

— Эмиль, ты должен понять, — серьёзно сказал он. — Мы не просто Мюллеры. Мы Муромцевы. Нам не место здесь, в Германии. Наше место в Российской империи, на троне. И ты сядешь на трон, как мой главный наследник. А теперь иди, подготовь всё к завтрашней встрече.

Эмиль кивнул и вышел из кабинета, оставив отца наедине с его мыслями.

Йонас вернулся к окну и снова посмотрел на тёмный сад. В подвале его особняка, в специальной комнате, лежал меч Александра Македонского.

Меч, который больше ста лет отказывался признавать род Муромцевых. Меч, который был их единственным шансом вернуть былое величие.

Завтра приедет этот русский врач, Боткин. И Йонас узнает, действительно ли он их спасение.

Или просто очередное разочарование в длинной череде неудач.

* * *

Я вернулся в отель, отдохнул, переоделся, и спустился в ресторан, находящийся на первом этаже. Екатерина уже ждала меня за столиком.

— Как всё прошло? — поинтересовалась она.

— Удачно, — отозвался я, просматривая меню. — Сотрудничество восстановлено. А у тебя?

— Все дела с музеем решила, — улыбнулась Каштанова. — Тогда нам есть что отметить.

Мы сделали заказ, и вскоре нам принесли блюда. Решили попробовать немецкую кухню: гороховый суп с копчёными рёбрышками, шницель из свинины, штрудель на десерт.

Вкусно, но русская кухня за полтора года стала мне как-то ближе. Возможно, дело и в том, что я переродился в теле русского аристократа. А не немца.

Мы отлично провели вечер, беседуя о разных мелочах. Затем я проводил Каштанову до её номера, и вернулся к себе.

Успел принять душ, и уже собрался идти спать, как вдруг услышал настойчивый стук в дверь. За дверью оказалась Екатерина, которую я только что проводил до её номера.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

— Да, — она закрыла глаза и потянулась ко мне.

Глава 7

Намерения, с которыми Каштанова тянулась ко мне, явно были однозначными. Она хотела меня поцеловать. Но я её остановил.

— Это не самая лучшая идея с твоей стороны, — заявил я. — Так что не стоит.

— Как же… — по её внешнему виду можно было сказать, что она не ожидала такой реакции. Хотя поводов для подобного поведения я точно не давал. — А для чего мы поехали в эту поездку?

Голова сейчас кругом пойдёт. Кажется, она явно напридумывала себе лишнего.

— Давай пройдём для начала в номер, нечего на пороге разговаривать, — решил я.

Мы прошли в зону, где у меня в номере стоял диванчик и столик, и уселись там.

— В каком смысле зачем мы поехали в поездку? — переспросил я. — Очевидно. Чтобы получить меч Александра Македонского, и отдать его коллекционеру, чтобы получить Печать Солнца.

— Я помню, — торопливо ответила Каштанова. — Просто… Я надеялась, что это не единственная причина. Эта поездка должна была нас сблизить… Ты понравился мне уже давно, и я рассчитывала что, другая страна, ужин и номера рядом… — она запнулась. — Думала, что я тоже тебе нравлюсь.

Понятно. Женщина не просто так организовала нам один самолёт и один отель. Подруга Фетисовой оказалась очень в чём-то похожей на саму Фетисову.

— Екатерина, ты прекрасная женщина, но я даже не давал никаких намёков, — сказал я. — Отношения между нами деловые, возможно дружеские. Но не больше.

Она стремительно покраснела.

— Я просто понадеялась, — вздохнула она. — Я и сама видела, что с твоей стороны нет ни малейших намёков. Но подумала, а вдруг. Что же теперь делать?

— Теперь мы сделаем вид, что этого вообще не было, — улыбнулся я. — Забудем о произошедшем и всё. Договорились?

— Правда? — ей и самой хотелось, чтобы всё было так. Явно чувствовала неловкость за этот свой порыв. Вон уже вся покраснела.

— Правда, — заверил я её.

— Договорились, — Каштанова слегка улыбнулась, и ушла к себе.

А я взял свой телефон, и обнаружил два пропущенных звонка от Насти. У женщин что, чуйка какая-то на подобные дела?

Тут же перезвонил, и ещё около часа рассказывал ей про Германию. И только после этого, разобравшись со всеми женщинами, отправился спать.

На следующий день за завтраком, как и договорились, мы с Екатериной сделали вид, что ничего не было. Встреча с Мюллерами была назначена на вечер, и мы обсуждали, чем занять образовавшийся свободный день.

И решили просто погулять по городу.

— Я давно мечтала увидеть Гамбург, — мечтательно проговорила Екатерина, допивая кофе. — Читала, что здесь очень красивая архитектура. Да и вообще, когда ещё выдастся такая возможность?

— Тогда не будем терять время, — кивнул я. — Погода хорошая, не обещает дождя. По крайней мере, сейчас.

Чтобы прогулка по Гамбургу вышла не только развлекательной, но и познавательной, мы решили нанять на пару часов экскурсовода. Сделать это можно было прямо на территории отеля, правда, экскурсовод был только англоязычный.

— Добрый день, — представился мужчина в пальто и клетчатом шарфе. — Меня зовут Мигель. Буду рад провести для вас пешую экскурсию по славному городу Гамбургу. Прошу за мной.

Первым делом мы отправились к знаменитой ратуше Гамбурга. Это была главная достопримечательность этого города. Огромное здание возвышалось в центре площади, было украшено множеством скульптур и башен.

— Невероятно, — восторженно произнесла Екатерина, запрокинув голову. — Сколько же труда вложено в каждую деталь.

— Это здание было построено в восемнадцатом веке, — проговорил Мигель. — Обратите внимание на архитектуру.

Я рассматривал фасад. Каждое окно было обрамлено искусной резьбой, над входами возвышались арки с гербами. Колонны поддерживали балконы, на которых застыли каменные фигуры. Красивое здание.

— Я думаю, стоит уточнить, что новая ратуша была построена на месте старой, сгоревшей при Большом Гамбургском пожаре, — вдруг вспомнила Каштанова. — Для туристов из Российской Империи эта деталь явно покажется интересной.

— Я собирался сказать это позже, — растерянно отозвался Мигель.

— Вы немного с веком ошиблись. Ратуша была построена в девятнадцатом, — улыбнулась она.

Экскурсовод достал свою методичку, проверил сведения и слегка побледнел.

Я вопросительно посмотрел на спутницу. Екатерина лишь пожала плечами. А мне показалось, что она знает даже больше нашего экскурсовода.

Хотя возможно она просто хочет произвести впечатление. Или же ей действительно так важна история Гамбурга.

В любом случае Мигель стушевался и кивнул. Извинился за неточные данные, и мы продолжили прогулку.

Мы прошлись по площади, рассматривая фасады окружающих строений. Туристов было немного — не сезон. Только местные жители спешили по своим делам, кутаясь в пальто и шарфы.

Во внутреннем дворе находился фонтан, сейчас не работающий из-за холодов. Это был фонтан, посвящённый Гигеи, дочери Асклепия. Хотя в современном мире уже другой бог, Великий Ткач, мне понравилась своеобразная дань уважения старым богам, знакомым ещё мне. Тем более что Гигея и Асклепий были близки мне по роду деятельности.

— Теперь пойдём к каналам, — заявил Мигель. — Архитектура там должна отличаться.

Мы свернули с площади и направились в узкие улочки. Здесь здания были ниже, построены из красного кирпича, с остроконечными крышами из тёмной черепицы.

— Обратите внимание, — продолжалась наша экскурсия. — Фасады украшены характерными ступенчатыми фронтонами. Их называют щипцами. Окна узкие, с частым переплётом. Кое-где на стенах виднеются старинные вывески, выкованные из железа — башмак сапожника, крендель пекаря, ключ слесаря.

Дошли до небольшого канала. Вода была тёмной, почти чёрной. Через канал перекинут изящный арочный мост из того же красного кирпича.

По обеим сторонам канала стояли старинные складские здания — высокие, узкие, с крюками под самой крышей для подъёма грузов. Красиво.

— Гамбург раньше был крупным портовым городом, — заявил Мигель. — Поэтому и были построены эти склады.

— В каком году? — Екатерина словно снова захотела уличить Мигеля в ошибке.

— Эм… в девятнадцатом веке, — неуверенно ответил он. — В конце девятнадцатого века.

— Строительство закончилось в начале двадцатого века, — ответила Каштанова.

Что-то очень воинственно она настроена против этого экскурсовода. Видимо, он ей сразу не понравился.

Хотя было забавно наблюдать за их диалогами.

— Давай пройдём по мосту, — сглаживая конфликт, предложил я.

Мы поднялись на мост. Отсюда открывался вид сразу на несколько каналов, расходившихся в разные стороны. Вдоль берегов тянулись ряды старинных домов, чередующихся с более новыми постройками.

— Er braucht Hilfe! — раздался истошный женский крик.

Инстинктивно я обернулся, и увидел, что женщина суетится возле мужчины, упавшего на землю. С ним явно что-то не так. Очевидно, я снова умудрился притянуться именно к медицинскому случаю.

Такая у меня была отдельная способность, подсознательно чувствовать место, где человеку плохо. И неосознанно оказываться именно там.

— Я врач, — подбежал я к ним. Говорил на английском. — Что произошло?

— Не знать, — как оказалось, английский язык женщина знала очень плохо. — Помочь!

— Вызовите Der Krankenwagen, — не думал, что мне пригодится это выученное немецкое словечко. Оно означало скорую помощь.

Женщина кивнула, и принялась звонить по телефону, а я сконцентрировался на мужчине. Диагностический аспект сразу же подсветил мне сердце. Инфаркт миокарда.

Причём не скрытая абдоминальная форма, которая была у моего отца. А самый сложный из всех вариантов, трансмуральный инфаркт, обычная форма. Некроз затронул всю стенку сердца, потому у мужчины и развился шок. И он потерял сознание.

До приезда скорой надо ему помочь, иначе он не выживет. Прежде всего магией устранить вероятность возникновения аритмии, кардиогенного шока или сердечной недостаточности. Снять болевой синдром. Влить магию в сердце, только чтобы оно не прекращало свою деятельность. Снизить возможность развития осложнений.

Я потратил почти весь запас магии. При этом с некрозом мне было уже ничего не сделать, по крайней мере пока что такой техники я не открыл. Поэтому в больницу ему всё равно надо обязательно.

Но его жизни больше ничего не угрожало, и осложнений от инфаркта не возникнет.

Когда я закончил, как раз приехала скорая. Врач разговаривала по-английски уже получше, и я коротко объяснил, что сделал. Мужчину забрали, сказали мне спасибо, и уехали.

— С тобой без приключений просто невозможно гулять, — выдохнула Каштанова. — Везде пациентов найдёшь.

— Суперспособность, — улыбнулся я. — А где наш Мигель?

— Время законччилось, пока ты оказывал первую помощь, — вздознула Каштанова. — Я ещё с ним повздорила… В общем, он ушёл.

Не нашли они общий язык. Ну и ладно. В итоге этот экскурсовод оказался не таким сведущим, как хотелось.

— Понятно, — кивнул я. — Давай зайдём и выпьем кофе тогда.

Я потратил почти весь магический запас. И хоть артефакт старательно работал, восстанавливая его, хорошо бы подкрепиться ещё и с помощью еды. Тем более что неподалёку нашлась кофейня.

Уютное заведение с вывеской «Kaffeehaus». Внутри было тепло, пахло кофе и свежей выпечкой.

— Знаешь, — задумчиво произнесла Екатерина, когда нам принесли заказ. — Хоть мы и решили не вспоминать вчерашнее, мне важно тебе сказать. Я восхищаюсь тобой. Ты видишь человека в опасности, и сразу помогаешь ему. Это восторгает. С таким мужчиной хочется находиться рядом.

— Было бы не лучшей идеей просто оставить мужчину с инфарктом миокарда посреди улицы, — пожал я плечами. — Не вижу здесь ничего такого.

— А по-моему это потрясающе, — не согласилась Каштанова. — Не у каждого врача это есть.

С этим я был согласен. И это не про ненужный альтруизм, нет. Но про самоотверженность в какой-то степени. У хороших врачей не могло её не быть.

С чёрствым сердцем не сможешь стать хорошим лекарем, я знал это ещё по своей прошлой жизни.

Мы допили кофе, немного отдохнули. Я почувствовал, как силы возвращаются.

— Куда теперь? — потянувшись, спросила Екатерина.

— К Шпайхерштадту, — решил я. — Хочу посмотреть на те самые складские здания. Самый крупный в мире складской район.

Мы вышли из кафе и направились к старым складам. Эти постройки были совершенно уникальны — огромные, шести-семиэтажные здания из тёмно-красного кирпича, стоящие прямо на воде.

Фасады украшали готические элементы: остроконечные арки, стрельчатые окна, башенки по углам. При этом всё было строго функционально: широкие входы для разгрузки, мощные балки перекрытий, крюки под крышами.

Здания соединялись мостами, между ними проходили каналы.

— Целый город в городе, — восхищённо произнесла Екатерина. — И всё это для хранения грузов.

— Гамбург был крупнейшим портом, — напомнил я. — Через него шла торговля со всем миром. Требовались огромные склады.

Мы прошлись вдоль канала, любуясь массивными зданиями. Кое-где на первых этажах располагались музеи и рестораны, но большая часть складов всё ещё сохраняла свой первоначальный вид.

На этом нашу прогулку было решено закончить. Близилось время встречи с Мюллерами.

Мы поймали такси и вернулись в отель. Оставалось время, чтобы принять душ, и переодеться в более формальную одежду.

* * *

Денис Евдокимович привычно расположился в своём кабинете. С момента разговора с Глебом Викторовичем прошло уже несколько дней.

Всё это время управляющий изо всех сил старался вернуть прежних постоянных клиентов. Великий Ткач, как же ему пришлось унижаться! Некоторые богатые люди любят, когда перед ними чуть ли не на коленях ползают.

Кое-как он вернул себе большую часть потерянных аристократов. Отдельная история вышла с баронессой Волконской… Но в общем, и она согласилась забыть об этом «неприятном инциденте».

И теперь Денис Евдокимович жаждал ещё и отомстить Боткину, которого посчитал виноватым во всём случившимся. Если бы не он — то не было бы никаких проблем! Клиника «Элита» работала бы в спокойном режиме.

Он снова вызвал своего помощника, Григория Михайловича. Тот незамедлительно вошёл в кабинет.

— Я тут подумал, — начал Денис Евдокимович. — Мы неправильно подходили к проблеме с Боткиным. Пытались конкурировать напрямую. Это не работает.

— И что вы предлагаете? — осторожно спросил Григорий.

Управляющий достал из ящика своего стола листок бумаги.

— Я нашёл информацию о строительной компании, которая делает ремонт в здании Боткина, — объяснил он. — Небольшая фирма, работают недавно. Владелец этой компании Вторников Николай Семёнович.

Он протянул листок Григорию.

— Я хочу, чтобы ты встретился с этим Вторниковым, — ответил Денис Евдокимович. — И предложил ему… скажем так, замедлить темпы работы.

— В каком смысле? — удивлённо переспросил Григорий. — Саботаж?

— Не саботаж, — покачал головой управляющий. — Просто небольшие задержки. То материалы не привезут вовремя, то рабочие заболеют, то оборудование сломается. Ничего серьёзного, но всё это будет оттягивать сроки открытия клиники.

Григорий Михайлович задумчиво посмотрел на лист бумаги в своих руках.

— Они же не смогут тянуть вечно, — заметил он.

— Верно, но открытие клиники это отложит. Боткин начнёт нервничать. Всё пойдёт не по плану, — довольно перечислил Денис Евдокимович. — И в итоге он откажется от своей идеи. Нет, ну мы ему ещё поможем, конечно. Но это будет наш первый крупный шаг.

— Этому Вторникову надо заплатить, — заметил Григорий. — И, думаю, возьмёт он немало.

— Наша клиника может себе это позволить, — отмахнулся Денис Евдокимович. — Глеб Викторович ничего не говорил про ограничения в финансах. Так что выполняй давай.

— Понял, — ответил Григорий и вышел из кабинета.

Управляющий остался один.

План был хорош. Денис Евдокимович очень гордился собой.

За время, пока оттягивается строительство, Боткин и доверие потеряет, и желание открывать клинику.

— Ох, Боткин, — пробормотал он. — Но не надо было тебе открывать свою клинику. Я предупреждал.

* * *

В шесть часов вечера я спустился в холл. Екатерина уже ждала меня, одетая в элегантное тёмное платье. Самое то для предстоящей встречи.

Мы поймали такси и поехали в особняк рода Мюллер. Ехать пришлось не очень долго, и вскоре мы подъехали к шикарному двухэтажному зданию, выполненному в старинном стиле.

У Мюллеров явно всё хорошо с доходом в этой стране. Странно, откуда тогда такое сильное желание вернуться.

Нас встретил дворецкий, проводил в гостиную. В этой части встречи ничего не отличалось от привычных мне приёмов в Российской Империи. Всё-таки родственные души чувствуются.

Гостиная была обставлена с аристократическим размахом. Антикварная мебель, картины на стенах, хрустальная люстра. На каминной полке стояли фотографии в старинных рамках. Во всей обстановке чувствовалась любовь к роскоши.

На диване сидел пожилой мужчина, одетый в чёрный классический костюм. Возле камина стояла его точная копия, но помоложе.

— Добрый вечер, — на чистом русском языке проговорил мужчина на диване. — Меня зовут Йонас Мюллер, а это мой сын, Эмиль. Рады приветствовать вас в нашем доме.

Филимонов предупреждал меня, что Мюллеры до сих пор по традиции изучают русский язык. Но я не ожидал, что их произношение будет настолько чистым. Да, по всему видно, вернуться в Российскую Империю — их идея фикс.

— Боткин Константин Алексеевич, — представился я. — А это моя спутница, куратор музей в Российской Империи, Каштанова Екатерина Владимировна.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся Йонас. — Ужин ещё готовится, надо подождать несколько минут. Прошу, присаживайтесь, Фридрих принесёт аперитив.

Я кивнул Екатерине, и мы расположились в креслах. Дворецкий тут же принёс нам поднос, на котором стояли стаканы с соком и магическим коктейлем, и лёгкие закуски.

Мы выбрали сок, пить на этой встрече не собирались.

— За успешное сотрудничество, — предложил тост Йонас, и поднял свой бокал.

— За успешное сотрудничество, — согласно кивнул я.

По всем правилам в начале встречи надо было завести беседу на нейтральную тему.

— Слышал, вы врач, господин Боткин, — обратился ко мне Эмиль. — Ваши научные достижения впечатляют. Лечение ВИЧ-инфекции, об этом и подумать сложно.

— Правильная комбинация аспектов лекарской магии может всё что угодно, — ответил ему. — Я сторонник этого учения.

— Интересно, — задумчиво кивнул Эмиль.

Мы продолжили беседу на отвлечённые темы. Йонас расспрашивал о ситуации в России, о жизни в Санкт-Петербурге, о научных перспективах. Эмиль после своего вопроса молчал большую часть времени, лишь изредка вставляя реплики. Он о чём-то крепко задумался.

Наконец, дворецкий объявил, что ужин готов.

Мы прошли в столовую. Ужин был превосходным — суп из тыквы, запечённая утка с яблоками, овощи на гриле. Всё приготовлено мастерски.

Когда ужин закончился, Йонас встал из-за стола.

— Думаю, пора переходить к сути нашей встречи, — объявил он. — Господин Филимонов говорил, что вы бы хотели взглянуть на нашу семейную реликвию. Так что пройдёмте за мной.

Мы с Екатериной двинулись было к нему.

— Прошу прощения, — кашлянул он. — Но по изначальному договору я покажу это только господину Боткину. Милая фрау Каштанова, вы подождите в гостиной.

Екатерина бросила на меня быстрый взгляд, и я кивнул. Изначально я действительно говорил, что посмотрю меч один. Пока что Мюллеры ничего не нарушали.

— Прошу, следуйте за мной, — тем временем произнёс глава семейства.

Мы прошли по длинному коридору, стены которого были увешаны портретами предков. Остановились перед массивной дверью.

В коридоре я приметил много охранников. Слишком много для одного помещения.

— Меч хранится в специальном помещении, — доставая связку ключей, объяснил Йонас. — С усиленной магической защитой.

Он начал открывать многочисленные замки. Наконец, последний щёлкнул, и дверь медленно отворилась.

За ней была небольшая комната без окон. Магические руны на стенах светились тусклым голубым светом. В центре, на резном постаменте из тёмного дерева, лежал меч.

Точнее, то, что когда-то было мечом.

Весь клинок был покрыт толстым слоем камня. Наросты были неровными, словно меч обрастал ими веками. Рукоять тоже едва виднелась под каменной коркой. Вот это да.

— Вот он, — как можно более торжественно произнёс Йонас. — Меч Александра Македонского. Абсолютно бесполезный для нашего рода, но всё-таки семейный артефакт.

Я внимательно осмотрел меч. Только достойному он покорится, как говорится в легендах.

— Господин Боткин, — Йонас тоже подошёл ближе. — Я хочу предложить вам сделку.

— Какую же? — спросил я.

— Если вы сможете снять проклятие с меча, то я готов вам его продать, — заявил Йонас. — Насколько я понял, ваша фрау Каштанова мечтает добавить его в свою коллекцию в музее?

Да, по официальной версии. Но что-то слишком уж просто Йонас решил предложить эту сделку.

— И какую сумму вы за него хотите? — поинтересовался я.

Каштанова взяла с собой определённый запас денег, вырученный за продажу нескольких артефактов с того самого склада. По изначальному договору именно она должна была оплатить меч.

Сумму, названная Йонасом, была втрое меньше изначально предполагаемой. Что ж, он точно пытается меня обмануть. Не знает, что со мной такое не пройдёт.

На альтруиста он не похож. Как и на человека, готового так просто расстаться с семейной реликвией.

— Резюмируя, если меч посчитает меня достойным и сбросит камень, вы продадите мне вашу семейную реликвию? — переспросил я. — Всё верно?

Йонас уверен, что придумал гениальный план. Сейчас сниму проклятие, и всё. Наивный.

— Да, — клятвенно выдохнул тот. — Всё так.

Ну-ну.

— Хорошо, — легко ответил я. — Договорились.

Протянул руку, дотронулся до меча и закрыл глаза. Впал в своеобразную медитацию. Я чувствовал, как меч словно изучает меня. Проверяет мои намерения, мою сущность, мои мысли. Решает, достоин ли я.

Время перестало существовать. И я даже не знаю, сколько провёл в таком состоянии. Десять минут, или может целый час.

Вскоре я почувствовал, как под рукой рушится камень. И моя рука легла на освобождённую рукоять.

Я открыл глаза. По всей поверхности меча расползались трещины. Куски камня отваливались, падая на постамент. Передо мной лежал меч Александра Македонского во всей своей красе.

Клинок был из светлого металла, почти серебристого. На лезвии виднелись древние руны, светящиеся золотым светом. Рукоять обвита золотой проволокой, на гарде красовался солнечный символ. Прекрасный меч, легенды не врали.

В этом мече таится особая мощь, я уже на себе это прочувствовал. Именно поэтому и существовало это проклятие. Ведь если недостойный человек завладеет мечом — то он может наворотить ужасных дел.

Поэтому и не страшно было отдавать меч господину Капуто. Он просил меч, а не оружие. Уверен, что в его руках меч снова обрастёт камнем, и всё.

А если же нет, то я не стану противостоять достойному. Значит, у него реально благие намерения. Если вообще оружие может служить во благо.

Но для начала надо было разобраться с семьёй Мюллер.

— Вы действительно это сделали, — прошептал за моей спиной Йонас. — Вы сняли проклятие.

— Да, всё так, — я приготовился к его следующему шагу. Долго ждать не пришлось.

— Отойдите от меча, — голос Йонаса резко стал жёстким.

Великий ткач, как же это предсказуемо. А вот сейчас самый интересный момент.

Я с лёгкостью положил меч в руки Йонаса. Тот даже успел на секунду торжествующе улыбнуться…

А в следующее мгновение на мече резко появился камень. Он начал стремительно расти, и за считаные секунды набрал килограмм пятнадцать. Йонас с грохотом уронил его на пол.

— Что это⁈ — возмущённо спросил он.

— Меч выбирает достойного, — напомнил я. — Он не считает вас достойным владельцем из-за вашего желания свергнуть правительство моей Империи. И никогда не будет считать.

— Почему вы вообще решили, что я хочу именно этого?

— Иначе вам не нужен был бы этот меч. И вы бы просто его продали, без всяких липовых договоров.

Я снова поднял меч, и камень вновь осыпался на пол.

— Я мог бы сейчас заставить вас сделать что угодно, — добавил я. — Силы в этом мече просто колоссальное количество. Но я не стану. Просто следуйте своей части сделки.

Йонас резко шагнул на меня, и я слегка взмахнул мечом. Волна энергии тут же отбросила его назад.

— Не испытывайте судьбу, — вздохнул я. — Уже поздно, господин Йонас Мюллер. Или Муромцев, как ваш род называли раньше. Вам пора забыть про свои мечты о троне. Наслаждайтесь жизнью в Гамбурге. И давайте завершим сделку. Всё равно эта реликвия не принесет вашей семье ничего, кроме камня.

— А если откажусь?

— Тогда я буду сражаться, — ухмыльнулся я. — И поверьте, мощи этого меча хватит, чтобы дойти до выхода и забрать мою спутницу. Только денег вы в этом случае не получите. И не могу гарантировать, что вы легко сможете восстановиться после этой схватки. Если вообще останетесь живы.

Я взывал к его рациональности. Показал и выгоду, и последствия в случае отказа. А заодно усилил ауру меча. И еще больше усилил страх предо мной и оружием.

В его глазах горел гнев в совокупности с беспомощностью. Он ничего не мог сделать.

Видимо, решал стоит ли позвать охрану, которая только и ждала команды. Я же не торопил.

Все сделала давящая мощь артефакта. Она заставляла Мюллера бояться. Не двигаться с места. И решать очень быстро.

Медленно, с огромным трудом он кивнул.

— Так то лучше, — улыбнулся я. — А теперь отзовите своих громил, которые только и ждут моего выхода.

Он отдал команду своим людям. И только тогда я опустил меч.

На Мюллера было жалко смотреть. Ведь он только что понял: последняя надежда использовать этот меч для завоевания власти потеряна.

Мы вернулись в гостиную, и Каштанова выложила на стол деньги. Ровно столько, сколько он просил. Честная сделка.

Йонас Мюллер не сказал ни слова. Молча смотрел, как мы отсчитываем деньги, забираем меч и уходим.

Он проиграл.

Мы сели в такси и вернулись в отель. Меч я закутал в специально взятый с собой шарф, ведь футляра у него не было. А то таксист явно бы задал некоторые вопросы.

— У нас получилось, — восхищённо выдохнула Екатерина. — Константин, меч у вас!

— Да, и даже денег сэкономили, — усмехнулся я. — Только надо будет господина Капуто предупредить о побочном эффекте в виде несбиваемого серого камня.

— Ну он просил меч — он получит меч, — усмехнулась Каштанова. — Просто есть один нюанс…

Мы посмеялись, и разошлись по своим комнатам. Завтра уже предстояло лететь обратно, а сегодняшний день довольно-таки вымотал. Так что я сразу лёг спать.

А вот с утра за завтраком Екатерина была чернее тучи.

— Что случилось? — отпивая кофе, спросил я.

— У нас проблема, — призналась она. — В общем, у нас не получится вывезти меч из Германии.

(Примечание: фотографии в главе взяты из свободного доступа)

Глава 8

Я тяжело вздохнул. Надеялся, что хотя бы эта часть нашей поездки пройдёт спокойно и без приключений. Но нет.

— Почему? — поинтересовался я. — Ты говорила мне, что всё организовала.

— Да, я оформила все документы, чтобы вывезти его якобы как экспонат для моего музея, — торопливо кивнула Каштанова. — И всё было готово! Мне оставалось связаться сегодня с человеком в Гамбурге, чтобы он выдал окончательное разрешение. Я думала, мы заедем к нему по пути в аэропорт, там делов было бы на пять минут! А сегодня я позвонила ему, и он сказал, что нам отказано в вывозе экспоната. Причин не объяснил.

— Странно, — заметил я. — Если ты говоришь, что до этого всё было в порядке, а тут он резко изменил своё мнение. Это неспроста.

* * *

Особняк Мюллеров, вечером после отъезда Боткина.

Йонас тяжело опустился на диван, и пустым взглядом уставился на огонь в камине. Вот и всё.

Он чувствовал опустошение. Все его мечты были нарушены. Все планы растоптаны. Меч утерян. Всё рухнуло за один вечер.

— Отец, — осторожно тронул его за плечо Эмиль. — Как ты?

— Хреново, — честно и совсем не по-аристократически признался Йонас. — Чёртов Боткин. Я и не подумал, что когда у него окажется меч, я ничего не смогу ему противопоставить. Он обхитрил меня, даже не стараясь. Спокойно, с улыбкой на лице.

Ужасное чувство. Он посмотрел на деньги, которые так и лежали на столике, куда их положила молодая женщина. Жалкая небольшая стопка бумажек. Этот меч стоил гораздо больше!

— Ещё не всё потеряно, — вдруг сказал Эмиль. — Мы ведь можем помешать Боткину вывезти меч в Российскую Империю.

— Как именно? — спросил Йонас.

Эмиль встал и начал расхаживать по гостиной.

— Чтобы вывезти артефакт такой ценности из страны, нужно специальное разрешение от департамента культуры, — рассуждал он вслух. — Я думаю, что эта фрау Каштанова смогла договориться о получении этого разрешения благодаря своей связи с музеями. Меч оформили как экспонат, и подготовили все бумаги. Думаю, им осталось только получить окончательную копию.

— И что? — нахмурился Йонас. — Если всё так, как ты говоришь, они легко получат это разрешение.

— Не получат, — усмехнулся Эмиль. — Если мы вмешаемся. У нас есть связи в департаменте культуры. Герр Шульц, помнишь? Он нам должен за ту историю три года назад.

Йонас задумался. Да, была такая история. Шульц попал в неприятную ситуацию с финансами, и Мюллеры помогли ему выпутаться. С тех пор чиновник был им обязан.

— Ты предлагаешь использовать Шульца? — уточнил он.

— Именно, — кивнул Эмиль. — Мы позвоним ему сегодня же. Наврём с три короба, чтобы он отменил разрешение на вывоз этого экспоната. Сошлёмся на законодательство о защите культурного наследия. И им не выдадут этот документ.

— Но меч в таком случае отправится в музей, — ответил Йонас. — Он же уже оформлен как экспонат.

— Ну и что, — Эмиль посмотрел на отца. — Главное, он не достанется Боткину. Понимаешь? Хоть какое-то возмездие. Да, нам он тоже не будет принадлежать. Но и Боткин ничего не сделает.

Йонас долго думал, глядя на пламя в камине. Затем решительно поднялся.

— Ты прав, — заявил он. — Сделаем это. Найди мне телефон герра Шульца.

* * *

Эти внезапные проблемы с получением документов определённо связаны с семьёй Мюллер. Они живут здесь уже давно, и связи у них явно имеются.

Думаю, таким образом они решили напоследок отомстить. Мол пусть меч не достанется никому.

А иначе я такой резкий поворот событий попросту объяснить не могу.

— Самолёт у нас через пять часов, — задумчиво проговорил я. — В аэропорту надо быть через три часа. За это время мы должны решить эту проблему.

— Но как? — Каштанова начала паниковать. — У меня нет тут связей… Если мы не получим разрешение, то меч придётся оставить в Гамбурге. Его передадут музею, и… В общем, мы его не получим!

— Успокойся, — осадил её я. — Этот вопрос сложный, но не безнадёжный.

Я вспомнил свою ситуацию в центре документов перед самым вылетом. Григорий Семёнович тогда довольно сильно облажался. И теперь он был мне должен, как он сам и сказал. Ведь с того раза он так и не перезвонил.

И хорошо, что я взял у той сотрудницы его номер телефона. Не теряя времени тут же позвонил ему и объяснил ситуацию. Григорий Семёнович спокойно выслушал и попросил дать ему час.

— Вопрос будет решён, — сообщил я Екатерине. — Пока что давайте спокойно позавтракаем и будем собираться.

— Ох, я надеюсь, — вздохнула она. — Мне самой так неудобно из-за этой ситуации! Я была уверена, что всё пройдёт хорошо. Честное слово, Константин. Я помню, что именно мне было поручено организовать транспортировку меча в Российскую Империю.

— Всё в порядке, — успокоил я её. — Я решу этот вопрос.

А иного выбора у меня всё равно нет.

Уже через сорок минут позвонил Григорий Семёнович. И да, ему удалось договориться о получении разрешения на выезд. Осталось только заехать в нужную контору, и его получить.

Григорий Семёнович поступил умно и решил действовать через начальника того человека, который и отказался нам выдавать разрешение. Пригрозил ему международным скандалом, поскольку меч изначально принадлежал Российской империи. В общем, он надавил куда нужно, и разрешение мы получили. Оставалось заехать к этому человеку и забрать бумаги.

Теперь мы были в расчёте.

Мы с Каштановой собрались, поехали в ту контору, получили все бумаги, и отправились в аэропорт.

Меч предстояло транспортировать в специальном контейнере. Екатерина очень волновалась, как бы его ещё не потеряли в дороге. Но я был уверен, что теперь самое сложное позади, и он доберётся до Санкт-Петербурга.

Так и оказалось. Обратная дорога прошла безо всяких приключений, и меч был получен нами вскоре после приземления.

После чего мы с Каштановой вдвоём отвезли его на склад её музея. Договорились, что там будет его временное хранилище.

— Когда должен прилететь господин Капуто? — поинтересовался я.

— Кажется, в начале следующей недели, — наморщив лоб, ответила Екатерина. — Я договорюсь с ним о встрече, и сообщу вам. Обмен артефактами состоится при вас, как вы и просили.

— Отлично, — кивнул я. — Тогда будем на связи.

Я собирался было уйти, но Екатерина меня остановила.

— У меня есть просьба, — покраснев, произнесла она. — Дело в том, что этот меч — это действительно очень редкая реликвия. И раз появился такой шанс… Можно ли я на несколько дней выставлю его в экспозиции музея? Обещаю, охрана будет самая лучшая, и его никто не украдёт!

Я задумался. Этот меч был очень важен для меня. Только с его помощью можно было получить Печать Солнца. И победить Некроса. Остановить развитие некромантии в Санкт-Петербурге.

Однако помимо всего прочего этот меч — действительно уникальная реликвия Российской империи. И он заслуживает быть увиденным.

— Под магическую защиту, под стекло, и обязательно охрану в комнату с ним, — проговорил я. — Этот меч очень важен, сами понимаете.

— Конечно, — обрадовалась Екатерина. — Всё будет! Спасибо огромное!

Было уже шесть вечера, когда мы попрощались. И я решил сразу же съездить в клинику, доложить главному врачу о результатах поездки.

Не был в клинике три дня, а по ощущениям словно целую вечность. Успел соскучиться по работе и по пациентам. Да даже по своему ученику.

Однако это всё завтра, сегодня полно других дел. Так что не стал заходить в терапевтическое отделение, а сразу прошёл в кабинет главного врача.

— Почему-то так и думал, что вы зайдёте ко мне сразу же в день прилёта, — улыбнулся Николай Андреевич. — Константин, вы мой герой!

— Добрый вечер, — я слегка был удивлён такой бурной встречей. — Решил отчитаться по результатам поездки.

— Господин Шмидт уже рассказал всё во всех подробностях! — заявил главврач. — И про выдающегося молодого доктора, и про то, как вы вылечили пациента с ВИЧ-инфекцией. И про то, как вы помогли на улице мужчине с инфарктом миокарда.

Это было как раз на экскурсии. Честно говоря, не думал, что эта информация вообще всплывет. Помог и помог.

— А вы откуда узнали про этого мужчину? — удивился я.

— Да там город маленький, и понятно, что его привезли именно в клинику «Альстер», — ответил Николай Андреевич. — А там определили ваш почерк. Мало в Гамбурге оказалось русских врачей, которые спасают жизнь чиновнику с помощью лекарской магии.

А я и не знал, что он был каким-то важным чиновником. Впрочем, это для меня и не было особо важным.

— Я рад, что он в порядке, — кивнул я.

— Более того, господин Шмидт взял с меня слово, что я объявлю вам благодарность и выпишу солидную премию, — добавил Николай Андреевич. — Зайдите в бухгалтерию, вам всё выдадут.

Премия — это тем более хорошо. Деньги сейчас нужны, нужно гасить кредит, взятый на открытие своей клиники.

— Сотрудничество с «Альстер» вы вернули? — задал я самый главный вопрос.

Конечно, доктор Шмидт уверял меня, что свяжется с главврачом «Империи здоровья» и договорится о первой лекции. Но я не мог этого знать наверняка. А вдруг после моего ухода он резко передумал?

— Вернули, — гордо кивнул главврач. — Доктор Шмидт заявил, что вы доказали ему, что квалификация молодого врача не может быть измерена ординатурой. Он умоляет вас провести их клинике отдельно ту лекцию, которую вы проводили для других стран.

— Обязательно проведу, — кивнул я. — Можете договориться с ними на эту пятницу, например. Чтобы время не терять зря.

— Отлично, — улыбнулся главврач. — Константин, в общем, я уже много раз вам это говорил, но скажу ещё раз. Я очень рад, что вы работаете именно в нашей клинике.

Он и правда говорил это уже далеко не первый раз. Но каждый раз это звучало очень искренне.

— Я тоже рад, что работаю именно здесь, — улыбнулся я. — Спасибо за тёплые слова.

После посещения главврача я заглянул в бухгалтерию, и получил внушительную премию. Думаю, большую часть как раз использую на досрочное погашение кредита.

После клиники я поехал к Насте. А проведя с ней вечер, отправился домой. По своему Фамильяру я тоже успел соскучиться.

Клочок старательно высиживал свой домашний арест, и вообще вёл себя очень хорошо. Правда, заставил меня во всех подробностях рассказывать о моей поездке, поэтому спать я в итоге лёг поздно. Но это уже дело привычное.

Утром я проснулся от телефонного звонка. Звонил мне Зубов. Странно, сам утром он мне звонил только при чрезвычайных ситуациях. Что-то явно случилось.

— Слушаю, — сразу же взял трубку я.

— Константин, у нас тут ситуация, — тревожным голосом отозвался Михаил Анатольевич. — Я подумал, лучше тебе знать. В общем, приезжай в клинику как можно скорее.

— А что случилось-то? — я уже встал, и одновременно начал собираться.

— Увидишь. Кое-что интересное без тебя происходит, — уклончиво ответил Зубов. — Давай, жду.

Он тут же отключился. Так, вот что уже могло произойти за ночь?

— Что такое? — зевнул Клочок.

— Проблемы на работе, — коротко ответил я. — Я разберусь, у тебя продолжается домашний арест.

— Я помню, — он сонно перевернулся на другой бок. — Удачи, хозяин.

В этот момент он точно не выглядел недовольным из-за своего ареста. Даже завидно на секунду стало, что ему не надо выходить на улицу в промозглый декабрь.

Я быстро собрался и отправился в клинику. Сразу же отправился в ординаторскую. Зубов был там, судя по всему, он дежурил сегодня ночью.

— Что случилось? — обратился я к нему.

— Кравцов, — коротко ответил он. — Он требует восстановить его в должности. Сейчас вся клиника ждёт, что из этого выйдет.

А я-то думал что-то с пациентами стряслось, поэтому Зубов меня вызвал. Но все оказалось гораздо веселее.

Ох ты ж… Тот самый Кравцов, который употребил запрещённое зелье, и странно себя вёл. Который не мог сдать аккредитацию по фармакологии. Который постоянно ел пирожки. Запоминающийся человек.

— Он что, с ума сошёл? — вздохнул я. — То зелье всё-таки имело побочные эффекты?

— Похоже на то, — Зубов даже не шутил. — Он пришёл не один, а с адвокатом. И они угрожают судом.

Вот это поворот.

— Тогда я пойду поинтересуюсь, что там происходит, — заявил я.

Зубов кивнул. Он и рассчитывал, что это будет мне интересно.

Я тут же отправился в кабинет главврача. Дверь была приоткрыта, и оттуда уже доносились громкие голоса. Вовремя я подошёл.

С одной стороны, это не моё дело, а полностью проблема главврача. Но с другой, мне искренне не хотелось, чтобы Кравцова восстановили из-за угрозы суда. Может, и я смогу чем-нибудь помочь.

Хм, а я уже примерно придумал, как поступить…

— Я требую справедливости! — кричал Кравцов. — Меня уволили незаконно!

— Ваше увольнение было полностью законным, — спокойно отвечал главврач. — Вы нарушили внутренний регламент клиники.

— Это дискриминация! — не унимался Кравцов. — Я подам в суд!

Пора было вмешаться. Постучал в дверь и зашёл. В кабинете находились главврач, Кравцов и мужчина в строгом костюме, видимо, адвокат.

— Доброе утро, — обратил я внимание всех на себя. — Владислав Сергеевич, не ожидал вас снова увидеть. Проблема кнопок лифта больше не беспокоит? Простите, господа, не знал, что тут кто-то есть.

Так я сделал вид, что якобы пришел случайно, и совершенно по другому вопросу.

Кравцов повернулся ко мне, одновременно пряча в карман шоколадный батончик. Его взгляд пылал гневом.

— Боткин, это всё из-за тебя, — процедил он сквозь зубы.

— Я просто случайно пересёкся с вами в лифте, и сразу же обратил внимания на ваше странное поведение, — пожал я плечами. — А токсикологический аспект подсказал мне причину. Употреблять запрещённые зелья на работе — это само по себе запрещено. К тому же, вы могли навредить пациентам.

— Вы не имели права, — вмешался адвокат. — Ваш анализ токсикологическим аспектом был проведён без согласия моего клиента. Это нарушение врачебной этики.

Я устало посмотрел на него. Вот ещё адвокаты будут учить меня этике.

— У меня были основания подозревать, что господин Кравцов находится под влиянием магических веществ, — ровным тоном ответил я. — Его поведение было нетипичным. А согласно внутреннему регламенту клиники, любой врач может проверить коллегу лекарской магией при подозрении на нарушение.

— Тем более, что это только одна из причин увольнения, — добавил главврач. — Дважды несданная аккредитация, махинации с процентами от фармакологической компании и прочие мелкие нарушения тоже никуда не делись. Ваше увольнение, господин Кравцов, было закономерным.

Адвокат поджал губы. Явно понимал, что дело тут проигрышное. Ведь главврач только что достал несколько папок с доказательствами и пододвинул их к нему.

— Тем не менее, — упёрся он. — Мой клиент требует компенсацию за моральный ущерб. И публичные извинения.

Клиент тем временем не выдержал такого мучительного голода, и вновь достал из кармана шоколадный батончик.

— Морального ущерба он мне нанёс куда больше, — усмехнулся я. — Вас когда-нибудь грузили огромным количеством ненужной информациипро кнопки лифта?

— Господин Кравцов нарушил правила, и понёс заслуженное наказание, — строго добавил главврач. — Так что никаких компенсаций.

Кравцов целиком затолкал батончик в рот.

— Я вам это не прощу! — закричал он. — Я разрушу твою карьеру, Боткин! Это всё так не закончится!

Он резко развернулся, и вышел из кабинета, оставив нас наедине с растерянным адвокатом.

Да уж, не повезло тебе с клиентом.

— Ну, я наверное тоже пойду, — неловко проговорил он. — Если мой клиент решит продолжить дело, то вернёмся к переговорам.

Он встал и тоже поспешил скрыться за дверью.

— Спасибо, Константин Алексеевич, — выдохнул Николай Андреевич. — И снова вы спасаете положение. Я, честно говоря, даже растерялся от их напора.

Главврач потянулся к графину с водой и налил себе стакан. Залпом опустошил его.

— Не за что, — кивнул я. — Не думаю, что они подадут в суд. Наша клиника ничего не нарушала.

— Согласен, — отозвался главврач. — Просто Кравцов хотел насолить мне напоследок. Не зря я доказательства собирал.

Глааврач хоть и кажется мягким человеком, но на самом деле у него всё было продумано. Этот человек всегда имеет запасной план. А иначе он бы не стал главврачом.

Он даже не стал спрашивать по какому поводу я пришёл. Итак всё понял.

Кстати, почему-то у меня было стойкое ощущение, что я ещё пересекусь с Кравцовым. Но пока что я предпочёл об этом не думать.

Попрощался с главврачом и поспешил в отделение. Меня ждало много работы. И Зубов наверняка изнывает от нетерпения, хочет узнать, что здесь произошло.

Рабочий день прошёл в спокойном, привычном режиме. А после работы ко мне подошёл смущённый Арсений.

— Константин Алексеевич, — неловко проговорил он. — Я хотел бы пригласить вас в музей… Ну, в общем никто больше не соглашается. А там всего на несколько дней обещают выставить меч самого Александра Македонского! Я подумал, вдруг вам будет интересно…

Как же это иронично! Мой ученик зовёт меня на выставку, в организации которой я поучаствовал сам.

Хотя… А почему бы и нет? Сходим, развеемся. Тем более, похоже парень действительно туда хочет, просто компании не нашёл.

— Пойдём, — улыбнулся я. — Сам хотел бы на него посмотреть.

Так и получилось, что после работы мы отправились в музей, который принадлежал Екатерине Каштановой.

Выставка была организована довольно солидная, но Арсений первым делом направился к главному экспонату.

— Вот он, — с восхищением проговорил он, дотронувшись рукой до стекла.

— Величественная вещь, — улыбнулся я и заметил, как Арсений побледнел.

А в следующее же мгновение внезапно он начал оседать на пол…

Глава 9

Я успел подхватить Арсения под руки, и аккуратно опустить на пол. И тут же активировал диагностический аспект.

Так, проблем не вижу… Да даже причин для обморока никаких — давление в порядке, дыхание тоже в норме. Только вот пульс зашкаливает.

— Константин Алексеевич, — широко распахнув глаза, произнёс Арсений. — Получилось…

Мой ученик тронулся умом?

— Что получилось? — поинтересовался я.

— Диагностический аспект, — прошептал он. — И патологоанатомический, кажется, усилился. На пару уровней точно.

Вот оно в чём дело. Артефакт каким-то образом передал Арсению магические силы. Интересный поворот.

— Как себя чувствуешь? — меня всё ещё беспокоило его состояние. Всё-таки из-за этой новой силы он только что чуть сознание не потерял.

— Всё хорошо, — кивнул он. — Константин Алексеевич, я же теперь смогу как вы… Диагностировать магией. Это же моя мечта!

Медитации в любом случае бросать было нельзя, только с их помощью можно было прокачать магию. Но диагностический аспект — это действительно ценное приобретение.

И я был очень рад за своего ученика.

— Только вставай осторожно, — предупредил я. — Такая сила сразу, организму надо привыкнуть.

Это был первый случай в современности, когда новый аспект был получен не путём сложнейшего ритуала. И в этом было и преимущество, и недостаток. Ведь организм Арсения мог быть просто не готов к такой силе.

Я ещё раз перепроверил его магией. К счастью, наши многочисленные занятия возымели толк. Арсений был в порядке.

Всё-таки интересно, почему меч решил наградить моего ученика… Точнее, Великий Ткач благословил этот меч, и перенаправил силу в Арсения.

Видимо, меч признал меня, как великого полководца. Даже сейчас, когда я рядом с ним, камень на нём осыпался. Меч был чист от наростов. А значит, он чувствует меня даже сквозь стекло.

А Арсения, так как он мой ученик, меч посчитал моим последователем или же солдатом. А последователям он тоже даёт силу. Ведь Македонский не смог бы завоевать полмира в одиночку, а только со своей армией. Всем тем, кто шёл за ним, меч тоже даровал силы.

Примерно так я это понимаю.

Я приложил к стеклу и свою руку. И меч наградил меня повышением оставшихся аспектов в уровнях. Тёплая волна силы разлилась по телу изнутри, наполняя каждую клетку приятной энергией. Я почувствовал, как магия переполняет меня, словно река, прорвавшая плотину, возвратила себе давно утраченную мощь.

Все лекарские аспекты наконец-то были развиты до предела. Я вернулся на свой уровень две тысячелетней давности. Вернулся на уровень Галена.

И это было чертовски приятно. Теперь у меня будет куда больше возможностей для развития медицины этого мира.

— Константин Алексеевич, почему этот меч помог мне получить аспект? — Арсений окончательно пришёл в себя, и поспешил задать мне этот вопрос.

Что ж, придётся ему рассказать всю правду.

Не вдаваясь в подробности, я коротко объяснил своему ученику суть. Его удивлению не было предела. На миг Арсений застыл с выпученными глазами, словно силясь во все это поверить.

— Но зачем тогда вам отдавать этот меч для получения другого артефакта? — осторожно спросил он, ибо картинка в его голове до конца не сложилась. — У вас в руках такая мощь! Вы можете взять эту печать силой. А для чего она вам, кстати?

Про некроманта я ему рассказывать не стал. Пока что я решил не перегружать ученика новыми сведениями. И так слишком много всего для одного вечера.

Но рассказать придется в ближайшее время. Ведь эта опасность угрожает и ему.

Поэтому выжду немного времени, чтобы он принял прошлые сведения. Затем на этой основе будет проще поведать и о Некросе. Сейчас же не факт, что Арсений сможет в это поверить.

А вот его вопрос про взятие силой мне не понравился.

— Арсений, меч выбирает достойного, и только ему он подчиняется, — объяснил я. — А достойный человек не станет обманывать других, и брать артефакт силой, если договор был на обмен. Понимаешь? Иначе он резко перестанет быть достойным.

Много людей этот меч склонил бы к насилию. Пробудил бы тёмные стороны их душ. Именно поэтому и существовало это проклятие с наращиваемым камнем. Только так меч мог обеспечить свою защиту, и защиту всего человечества.

Иначе мы бы давно погрязли в тирании одного из таких правителей.

— Я понял, — мой ученик явно пристыдился от своей идеи. — Что-то я не подумал.

— Кстати, в храм на медитации продолжай ходить, — я решил сменить тему. — Аспект надо развивать.

Арсений кивнул, и мы прошли к другим экспонатам. Мыслями я всё возвращался к мечу. Интересно, есть ли у него предел? И насколько убеждённым последователем надо быть, чтобы он даровал силы.

Надо попробовать привести к нему Чехова. У того тоже есть лекарская магия. Будет интересно узнать, посчитает ли меч его моим последователем.

После экскурсии Арсений и правда отправился на медитацию. А я решил съездить в учёный совет, не откладывая дело с Чеховым в долгий ящик.

— Костя, очень рад видеть! — поспешно воскликнул Антон, когда я появился в нашем кабинете. — У нас тут проблема.

Да когда же было иначе… В день, когда у меня не окажется никаких проблем, специально куплю себя шляпу, чтобы снять её в торжественном поклоне.

— Что случилось? — спросил я.

— В общем, пришёл регламент конференции, — начал объяснять Антон. — И они просят обязательно не просто голую теорию, а иллюстрации, или видео. А в идеале — вообще демонстрацию.

— Демонстрацию лечения прионной болезни? — удивился я. — Как они себе вообще это представляют?

Чехов молча пожал плечами. Мда, так себе ситуация. У меня доклад на очень интересную тему, которая перевернёт мир медицины. Ещё одна неизлечимое заболевание станет излечимым.

И при этом для участия в конференции требуется какая-то демонстрация…

— Я уже всю голову себе сломал, — проговорил Чехов. — Не могу придумать, как именно провести эту демонстрацию. Можно подобрать картинки, и с белком, и с нейронами. Но это же всё не то…

Для такой крупной научной конференции точно не подойдёт.

— Я подумаю, — решительно ответил я. — А пока давай-ка сходим в музей.

Чехову меч Македонского новых аспектов не выдал. Всё-таки последователей он определял каким-то особым, известным только ему, способом.

Ну что ж, попытка не пытка. Не вышло тут, значит будем развивать магию Чехова иначе.

После музея мы разошлись, я пообещал уже завтра прийти к нему с готовым решением. И за ночь я его придумал.

Утром следующего дня первым делом отправился в отделение неврологии.

— Давненько вы не заглядывали, Константин, — улыбнулся отец Лены, Михаил Тарасов. — Хотя вас-то я вижу регулярно. Стараюсь не пропускать ни одной лекции. И старательно перенимаю ваши техники.

— Приятно слышать, — кивнул я. — Сегодня я по другому вопросу. Пациенты, страдающие прионной болезнью, имеются у вас на учёте?

Это заболевание граничило между инфекцией и неврологическим заболеванием. Но я решил, что неврологии в нём всё-таки больше. И не ошибся.

— Есть один, — кивнул невролог. — А что?

— Мне нужно с ним поговорить, — заявил я. — Я продумал технику, с помощью которой можно вылечить прионную болезнь. И с этим докладом буду выступать в это воскресенье на конференции. Но мне нужна демонстрация способа лечения, а для этого нужен и пациент.

Михаил Тарасов пару секунд помолчал, а затем громко рассмеялся.

— Ну вы даёте. А я почти вам поверил, — заявил он. — А в самом деле зачем?

В это также сложно поверить, как и в излечение магией ВИЧ-инфекции.

— Я говорил серьёзно, — пожал я плечами. — А что вас так удивило?

— Прионные болезни неизлечимы, — заявил отец Лены. — И да, я наслышан про вашу способность управляться с магией. Но уж простите, не надо делать из себя Великого Ткача.

— Я и не делал, — спокойно отозвался я. — Но метод лечения прионных болезней действительно продумал.

Теперь Тарасов наконец-то перестал улыбаться.

— Это невозможно, — категорично заявил он. — Я доверю вам пациента, а вы из него инвалида потом сделаете. Мне эта ответственность зачем?

— С пациентом я поговорю сам, — спокойно ответил я. — Он сам может выбирать, где и как ему лечиться. От вас мне нужны только его данные.

— Я отказываюсь в это верить, — с удивительной настойчивостью повторил Тарасов. — Вылечить прионные болезни невозможно!

Удивительный человек. Знает, что я разработал метод лечения ВИЧ-инфекции даже на поздних стадиях. Но не может поверить, что я смогу вылечить прионную болезнь.

— Давайте так, — решил я. — Вы дадите мне контакты этого пациента. И я договорюсь с ним. Вы не можете лишать человека возможности вылечиться, это решение он должен принимать сам. Я же могу узнать данные и через главврача.

— Вы мне угрожаете?

— Совсем нет, — добродушно ответил я. — Лишь напоминаю, что решение за пациентом, а не за вами. А в это воскресенье вы сможете посмотреть прямую трансляцию с научной конференции. И убедиться, что я говорю вам правду.

Лично на конференцию, разумеется, я провести его не мог. Но знал, что трансляция будет на их официальном сайте в свободном доступе. Чтобы желающие могли сразу же узнать о нововведениях в науке.

Михаил задумался. Отчего-то он не мог поверить, что я действительно мог свершить подобное открытие.

Вообще отношения у нас с ним были довольно сложные, но в последнее время все конфликты были решены. Просто в этом вопросе он решил пойти на какой-то свой принцип.

— Ещё не факт, что мой пациент согласится, — буркнул невролог. — Это очень уважаемый аристократ, барон Шапилов. Если договоритесь с ним — хорошо, принимаю условия вашего предложения.

Собственно и согласился он, только потому что я не оставил ему выбора. Прямо же обозначил, что свяжусь с пациентом с его помощью или без. Ведь в другом месте такой сложный случай я навряд ли найду.

Он выдал мне телефон Шапилова. Я тут же позвонил и договорился о встрече сегодня вечером в кафе. Сказал, что это касаемо его лечения.

Попрощавшись с неврологом, отправился к себе в отделение. А отработав день, поспешил на саму встречу с Шапиловым.

Это оказался довольно грузный аристократ с густыми рыжими усами. Насколько я успел узнать, он владел стекольным заводом.

— Добрый вечер, — поздоровался я с ним. — Меня зовут Константин Алексеевич Боткин, я вам звонил сегодня.

— Да, сказали, что это касаемо моей болезни, — не здороваясь, ответил Шапилов. — Что, нашли способ лечения?

— Можно сказать и так, — кивнул я. — Я учёный, автор многочисленных научных работ на тему лечения с помощью лекарской магии. И я разработал способ лечения прионной болезни, тоже с помощью сочетания нескольких аспектов лекарской магии.

— Так приступайте! — заявил Шапилов. — Что ходите вокруг да около?

Сложный человек. Тарасов наверняка это знал, когда говорил фразу «не факт, что пациент согласится».

— Дело в том, что метод экспериментальный, — спокойно ответил я. — Я планирую рассказать о нём в это воскресенье на научной конференции. И заодно продемонстрировать на пациенте.

Шапилов медленно отпил чай, и с грохотом поставил чашку на место.

— Это вы хотите сделать из меня учебное пособие⁈ — возмущённо заявил он.

Тяжёлый случай.

— Хочу на вашем примере показать, как можно вылечить прионную болезнь, — ответил я. — Продемонстрировать свой способ, чтобы о нём стало известно всему миру. И чтобы другие подобные случаи тоже начали лечить повсеместно.

— А я тут при чём? — возмутился тот. — Если нашли способ лечения, так лечите меня. А не делайте из меня какое-то пугало огородное, в самом деле.

— Я вылечу вас в воскресенье на конференции, — ровным тоном ответил я. — Это одновременно и избавит вас от вашего заболевания, и покажет всему миру, что прионные болезни теперь можно лечить. На других условиях сотрудничества не будет.

По крайней мере, пока этот метод не станет общепризнанным. Но до этого Шапилову еще долго ждать придется.

— Какой же вы врач после этого⁈ — фыркнул Шапилов. — Если отказываетесь лечить пациента. Вы не можете называть себя врачом. Да в вас даже человечности нет!

С одной стороны, он прав, и я не могу отказать пациенту в лечении по своим собственным принципам. Другие врачи, возможно, спокойно бы отказались.

Но раз человек настроен на лечение, а его не устраивает именно место проведения, то я ему в любом случае помогу. Но не здесь и не сейчас. Если не согласится в итоге на конференцию, тогда лечение будет проходить в клинике. Совсем на других условиях.

Да и эта провокация мне совсем не понравилась.

— Я не являюсь вашим лечащим врачом, — спокойно напомнил я. — Не веду вас. Да сейчас даже не моё рабочее время. Но я предлагаю вам избавиться от вашей болезни, помочь всему миру и войти в историю. Этого мало?

Тот задумался. Мои слова явно взымели эффект, ведь в предложенной мной ситуации были одни лишь преимущества.

— Вы правы в том, что я не смогу вам отказать в лечении. Это не в моих принципах, — я решил быть с ним честным. — У вас есть выбор: избавиться от болезни уже в ближайшее время. Либо же ждать, пока метод зарегистрируют, а уже потом записываться отдельно ко мне на прием. Не могу знать, сколько времени это займёт.

Метод лечения от ВИЧ-инфекции зарегистрировали и внедрили быстро. Но нельзя знать наверняка, что с лечением прионных болезней будет также. Бывает, что некоторые методы по полгода регистрируют.

Я же хочу сделать это быстрее с помощью конференции. Обычно новые методы с таких мероприятий как раз и разлетаются быстро.

Если Шапилов не согласится, то и регистрация займет куда больше времени. А мне уже хватило одной проверки из министерства, когда я использовал метод без регистрации и не в подходящих условиях.

Благо, что первая пациентка с прионной болезнью точно жаловаться не будет. И этот случай не повторится.

— Ладно, — наконец заявил он, видимо хотел избавиться от болезни как можно быстрее. Мне удалось подсветить его главное желание. — Я согласен на ваши условия. Говорите, во сколько и куда подъехать.

Мы условились о встрече, и разошлись. Итак, одно из самых сложных дел позади.

Но для демонстрации мало было просто вылечить пациента у всех на глазах. Да, те учёные, у кого есть лекарская магия, смогут меня проверить. Но остальным в таком случае придётся поверить на слово.

И на этот случай я тоже продумал решение. Специально нашёл через интернет человека, который сможет показать процесс лечения изнутри. Человека с ещё одним редким типом магии, транслятор.

На короткое время я смогу поделиться имеющийся лекарской магией со всеми желающими. Чтобы все убедились, что пациент действительно здоров.

Это, правда, отнимет очень много сил у меня самого. Только благодаря имеющемуся артефакту я смогу спокойно это пережить.

То есть, сначала всем присутствующим раздаётся магия лекаря, и они видят, что у пациента действительно имеется прионная болезнь. Затем я лечу её. И повторно демонстрирую результат.

Много сложностей, конечно. И всё ради науки. Наука и лекарское дело тоже идут бок о бок, поэтому приходится быть и там и там.

После встречи с Шапиловым я отправился в нашу будущую клинику. Пора было и там проконтролировать работу, которая произошла за время моего отсутствия.

С удивлением я обнаружил, что за эти несколько дней практически не произошло никаких изменений.

— Рад видеть, Константин! — поздоровался со мной Раскольников. — Как поездка?

— Обсудим позже, — нахмурился я. — Что здесь происходит?

— А, у строителей возникли какие-то проблемы, — невозмутимо отозвался Эдуард. — Поэтому работы на неделю пришлось остановить. Но они мне сказали, что всё равно смогут уложиться в срок…

Вот как мой друг может одновременно быть таким продвинутым во многим вещах, и таким наивным? Вроде бы и опыт у него есть, уже работал правой рукой у главы схожей организации. Но периодически включает внутреннего ребёнка.

Вот как они уложатся в срок, если у нас всё итак было впритык рассчитано? Даже если они будут работать ночами, бы всё равно не успеют компенсировать неделю простоя.

— Какие проблемы? — поинтересовался я.

— Да там материалы задерживаются, часть рабочих заболела, — отозвался Эдуард. — Ерунда.

— Это не ерунда, — вздохнул я. — Это похоже на саботаж. Они работали строго по графику, никаких нареканий не возникло. Бригадир говорил, что материалы в достатке и в случае чего он сможет заменить рабочих. А тут вдруг разом столько проблем. Я думаю, на них кто-то повлиял.

— Наши конкуренты? — Раскольников резко начал паниковать. — А что же тогда делать? А ведь они могли… А что тогда? А если правда задержат с ремонтом? У меня весь бюджет расписан… Да и люди… Ох.

Он схватился за голову, и принялся ходить взад вперёд по первому этажу, который уже практически полностью был готов к открытию.

— Успокойся, — моим друзьям часто приходилось это слышать от меня. Потому что подобные эмоции делу точно помочь не смогут. Если возникла проблема — её надо решать, а не паниковать. — Ты говорил, что заключил договор с одной фирмой. Дай мне контакты этой фирмы, поеду разговаривать с их главным.

Я был знаком лично только с бригадиром. Но уже понятно, что через него этот вопрос не решить.

Тут два варианта: либо кто-то повлиял на бригадира, либо на его начальство. В обоих случаях стоит действовать через главное руководство.

Конечно, оставался незначительный шанс с того, что и правда случился форс-мажор. Но мне в это слабо верилось.

— Сейчас найду, — засуетился Эдуард. Скоро он раскопал нужные договоры, и отдал мне. — По идее, сроки прописаны… Но в таких договорах всегда стандартом идёт строчка про форс-мажор, и…

— Я разберусь, — отозвался я. — Тем более, офис этой компании тут недалеко.

Раскольников со мной решил не ехать. Сказал, что наверняка сильно перенервничает из-за этой ситуации, и наговорит лишнего. Поэтому я отправился один.

Офис строительной компании «Вторников и Ко» располагался в нескольких кварталах от нашей клиники. Внутри было довольно скромно. Небольшая приёмная, где за столом сидела девушка-секретарь.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась она. — Чем могу помочь?

— Боткин Константин Алексеевич, — представился я. — Мне нужно встретиться с директором вашей компании, Вторниковым. По срочному вопросу.

— У вас назначена встреча? — уточнила секретарь.

— Нет, но думаю, он захочет меня принять, — спокойно ответил я. — Это касается ремонта в будущей клинике «VITA».

Девушка нахмурилась, и быстро кому-то позвонила. Пересказала мои слова, затем внимательно выслушала ответ.

— Николай Семёнович готов вас принять, — заявила она. — Проходите к нему в кабинет.

Всё-таки отказать во встрече он мне не смог, я же являюсь его клиентом.

Я зашёл в кабинет Вторникова. Простой деревянный стол, несколько стульев, стеллажи с папками документов. На стенах висели чертежи различных объектов.

— Присаживайтесь, — Вторников указал на стул напротив своего рабочего места. — Чай, кофе?

— Нет, спасибо, — отказался я. — Не буду отнимать у вас много времени.

Вторников сел за стол и сложил руки перед собой.

— Я догадываюсь, зачем вы пришли, — начал он. — Я уже говорил вашему компаньону, господину Раскольникову, о внезапных обстоятельствах, свалившихся на нашу фирму. Понимаю ваше беспокойство, но, уверяю вас, мы делаем всё возможное.

— Вы упомянули моему коллеге, что у вас заболели рабочие, и несмотря на наши договоренности, вы не можете их заменить. Но вам повезло, я — врач с лекарской магией. Автор собственных методик лечения. Так что простуду рабочих я вылечу за пару минут. Чтобы не оттягивать процесс сдачи объекта.

Я немного лукавил. Понятия не имел, чем они болели, и за пару минут я бы ничего не вылечил. Но это и неважно, ведь я уверен, что никто вообще не болеет.

Вторников слегка побледнел, но постарался держать себя в руках.

— Дело не только в рабочих, — поспешил сказать он. — Да вообще в основном не в них. А в материалах, у нас возникла задержка…

— О, тут вам тоже повезло! — радостно улыбнулся я. — У меня есть несколько пациентов, которые как раз занимаются подходящим бизнесом. Дайте мне список необходимого — и материалы будут у вас завтра же.

Снова блеф. И снова это не имело никакого значения. Николай Семёнович побледнел ещё сильнее.

— Оборудование сломалось… — предпринял он ещё одну попытку. — А новое мы заказываем только в одном месте, и…

— Я решу и эту проблему, — перебил я его. — Поэтому хватит уже, господин Вторников. Сколько вам заплатили?

Вторников дёрнулся. Его лицо на секунду исказилось, но он быстро взял себя в руки.

— Не понимаю, о чём вы, — голос его всё-таки дрожал. Он держался из последних сил. — Я честный предприниматель. Задержки случаются в любом строительстве. Это нормальная практика.

— Не в таких масштабах, — спокойно отозвался я. — И не все сразу. Материалы не привезли, оборудование сломалось, рабочие заболели. Слишком много совпадений, не находите?

— Просто невезение, — избегая смотреть мне в глаза, ответил Вторников.

Вот упрямец.

— Вам заплатила клиника «Элита»? — надавил я.

— Это… это абсурд, — самообладание он потерял практически полностью. — Я не обязан отвечать на такие обвинения.

— Конечно нет, — легко согласился я. — А я вполне могу инициировать проверку вашей компании. Финансовую, например. И если найду, что вы получали крупную сумму денег, от «Элиты», например.

— Вы меня шантажируете⁈ — воскликнул он. На его лбу проступил пот, и больше он не мог сдерживаться.

— Я предлагаю вам сделку, — спокойно ответил я. — Вы рассказываете мне правду. И возвращаетесь к нормальному графику работ. А взамен я забуду об этом разговоре, и о вашем небольшом помутнении рассудка. Идёт?

Вторников надолго замолчал. По его лицу было видно, что он взвешивает варианты.

— Вы понимаете, в какое положение меня ставите? — наконец произнёс он. — Если я откажусь от денег «Элиты», они могут…

— Значит, действительно «Элита», — усмехнулся я. — Да я пророк. И разумеется, вы согласились.

— У меня проблемы с финансами, — оправдывался Вторников. — Последний объект принёс убытки, и мне нужны были деньги. Я не хотел вредить вам.

— Но навредили, — отрезал я. — Значит так. Или вы возвращаете им деньги, и возвращаетесь к работе. Делаете нам скидку в десять процентов за моральный ущерб заодно. Либо я уничтожу вашу репутацию. Решать вам.

Жёстко. Но я терпеть не мог продажных людей. И никакие оправдания тут не помогут.

А если нанимать новую строительную фирму, то мы точно не успеем все сделать к открытию.

Вторников гулко сглотнул.

— Хорошо, — выдохнул он. — Я согласен. Верну им деньги и продолжу работу. Господин Боткин, моя фирма приносит извинения…

— Не надо, — отрезал я. — Лучше сделайте нам всё в срок. А с клиникой я разберусь отдельно.

У меня уже зрел план, как окончательно прижать управляющего «Элиты» к стенке. Конкуренция — это стандарты любого бизнеса, но вот такие грязные трюки я отказывался терпеть.

Я покинул офис. На улице достал телефон и позвонил Раскольникову, рассказал о решении проблемы. Тот был безумно рад.

После этого поехал домой. Где в подробностях рассказал события дня Клочку.

— Долговязый управляющий совсем обнаглел, — выслушав всё, возмущённо пропищал крыс. — Хозяин, давай я прогрызу ему все документы в кабинете! Или вообще, ухо съем!

— Не надо, — улыбнулся я. — Хотя на крайний вариант твоё предложение оставим. Но вообще я разберусь с ним по-другому. И чуть позже.

Клочок хотел ещё что-то сказать, но ему помешал мой телефон. Звонила Каштанова.

Чувствую всей своей интуицией, снова с какой-нибудь проблемой.

— Что на этот раз? — вздохнул я, даже не здороваясь.

— Господин Капуто, — протянула Екатерина. — Просит о встрече в особом месте.

Глава 10

Довольно-таки неожиданно. Потому что я был уверен, Капуто скажет совсем другое.

Честно говоря, был уверен, что он откажется. Ведь Каштанова должна была рассказать тому про маленький нюанс с мечом. Про камень, который этот меч наращивает, если точнее. И я был уверен, что коллекционеру этот факт не понравится.

— Встреча должна будет состояться завтра? — спросил я у Каштановой. — День встречи он не изменил?

— Завтра. Изначально мы условились встретиться в ресторане его отеля, — ответила она. — Только он сказал, что теперь встреча будет в Океанариуме.

Океанариум, серьёзно? Особое место — это океанариум Санкт-Петербурга⁈

— А он хоть как-нибудь это объяснил? — спросил я. — Такое… необычное место.

— Нет, никак, — вздохнула Каштанова. — Подробно описал, где именно будет ждать нас. Сказал, что снимет один из залов для встречи, людей там не будет. И охрану мы оставим снаружи. Это может быть ловушка?

Я задумался. Чисто теоретически, могла быть. Господин Капуто мог оказаться не простым коллекционером. И на этот меч у него могли быть свои намерения.

Может, он революционер, который тоже хочет свергнуть Императора Российской Империи. Откуда мы можем это знать наверняка?

Только вот это ничего не меняет. Мне всё равно нужна была Печать Солнца. Так что придётся согласиться на его условия. И действовать очень осторожно.

— Хорошо, — ответил я. — Тогда завтра отправимся в Океанариум. Совершать сделку.

— Поняла тебя. Тогда я подготовлю меч, — заявила Каштанова. — Встретимся у входа в Океанариум.

Поворот, конечно, интересный. Но сделка должна состояться. Не для того таким трудом добывали этот меч, чтобы в итоге не выменять его на Печать Солнца.

После разговора с Каштановой я отправился спать. Завтра предстоял новый сложный день.

* * *

Сейчас управляющий снова будет злиться. Григорий пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, а затем зашёл к нему в кабинет.

— Вторников вернул деньги, — выпалил он, борясь с желанием тут же закрыть глаза. Ох, что сейчас будет…

— В каком смысле «вернул деньги»? — переспросил Денис Евдокимович. — Ты что несёшь?

Григорий Михайлович нервно переступил с ноги на ногу. Начинать утро с этой новости ему было не очень приятно. Но с другой стороны, для подобной новости вообще не существовало подходящего времени суток.

— Вторников позвонил сегодня утром, — начал он. — Сказал, что он не будет с нами сотрудничать. Он вернул все деньги и заявил, что продолжит работу в клинике Боткина по обычному графику.

— Почему⁈ — управляющий вскочил со стула, вытягиваясь во весь свой рост. — Ты мало предложил? Ты предложил ему ещё больше⁈

— Он сказал, что к нему вчера приезжал лично Боткин, — Григорий сглотнул. — И… так сказать, убедил его вернуться к работе.

Денис Евдокимович медленно опустился обратно в кресло. Лицо его побагровело от злости.

— Убедил, — выдавил он из себя. — Как именно убедил? Что этот сопляк ему сказал?

— Я не знаю, — выдохнул Григорий Михайлович. — Просто… Сказал, что Боткин был убедительным. Что репутация для него важнее. И чтобы мы больше не поднимали эту тему.

Почему вообще управляющий спрашивает с него? Такие вопросы он мог бы решать и лично. А то гоняет своего помощника, а сам сидит в кресле своей тощей задницей.

— Репутация, — фыркнул Денис Евдокимович. — Этот Боткин думает, что он умнее всех.

Он резко встал и подошёл к окну. Там как раз шёл первый зимний снег.

— Благотворительная программа провалилась, — выдохнул он. — Попытка саботажа строительства тоже. И он всё также спокойно планирует открыть свою клинику. А Глеб Викторович не простит мне, если это случится. Точно не простит.

Управляющий резко развернулся, и посмотрел на своего помощника.

— Об этой попытке он не должен узнать, — жёстко отчеканил он. — Ясно?

— Понял, — кивнул Григорий.

Это и так было понятно.

— И нужен новый план, — управляющий вернулся к столу и опустился в кресло. — Более жёсткий. Боткин слишком умный, чтобы попасться на простые уловки. Значит, надо действовать по-другому.

— Как? — осторожно поинтересовался помощник.

— Пока не решил, — отрезал Денис Евдокимович. — Но обязательно придумаю. Иди, не мешай работать.

Григорий Михайлович с облегчением закрыл дверь в его кабинет, и вернулся к себе. Сложный разговор был позади.

Внезапно у него зазвонил телефон. Глеб Викторович, владелец. Странно, обычно он звонил напрямую его начальнику.

— Доброе утро, — осторожно проговорил Григорий. — Чем могу помочь?

— Григорий, здравствуй, — голос владельца был чересчур добродушным. — Как у вас там дела?

Ему что-то надо, явно. Иначе он позвонил бы Денису Евдокимовичу. Но что?

— Всё в порядке, — настороженно ответил он. — Работаем, Глеб Викторович. Вот к новому году введём ряд скидок, акция будет «Зимняя проверка организма».

— Твоя идея? — резко спросил хозяин.

— Моя, — признался Григорий Михайлович. — Но Денис Евдокимович её утвердил, сказал, что это хорошая мысль…

— Ещё бы, — фыркнул Глеб Викторович. — Своих-то мыслей у него нет. Гриша, я знаю, ты работаешь заместителем управляющего уже несколько лет. И справляешься со своими обязанностями отлично. Так что ты скажешь, если я предложу тебе карьерный рост? До управляющего.

Первой эмоцией, конечно же, была радость. Должность управляющего! У Григория Михайловича было столько идей по развитию клиники. Он мечтал об этом, едва ли ни с первого дня своей работы здесь.

Но вторая эмоция быстро настигла первую. Осознание. И тревога.

— А как же Денис Евдокимович? — осторожно спросил он.

— А ему пора бы уже признать, что он не справляется, — ответил Глеб Викторович. — Реши проблему с Боткиным сам — и место твоё. Понял меня?

— П-понял, — Григорий даже заикнулся от волнения.

Хозяин тут же повесил трубку. Это что сейчас было?

Появилась возможность стать управляющим в клинике? О таком даже мечтать было сложно.

Но вот как же Денис Евдокимович? Они столько лет работали вместе…

Всё это надо было тщательно обдумать.

* * *

Работа в клинике шла своим чередом. В два часа дня, как и было оговорено, я прочитал лекцию клинике «Альстер» в Гамбурге. На мою лекцию доктор Шмидт согнал к экрану практически всех врачей клиники, и меня ещё час заваливали вопросами. Но отвечать на них было приятно.

Арсений вовсю осваивал новый аспект. Приходилось много заниматься с ним, оттачивая его навыки, но это стоило того.

В морг мы больше не ходили. Я держал в голове, что мне нужно поговорить с учеником о угрозе от Феликса Александровича, но момента всё не находил. Решил в выходной день позвать его на встречу, и там уже спокойно всё выложить.

После работы у меня ещё оставалось некоторое время до встречи с Капуто. И я направился в Храм Великого Ткача.

— Давно не было тебя, — встретил меня проводник. — Но это вполне объяснимо. Я знал, что начну видеть тебя всё реже, Константин.

Когда-нибудь он расскажет мне, откуда он вообще знает всё на свете. Неужели благодаря связи с Великим Ткачом?

— Я пришёл с вопросом, — отозвался я. — Что вы можете рассказать про Океанариум?

— Популярное место в Санкт-Петербурге, с рыбами, — серьёзным тоном отозвался проводник.

И хотя он сказал это даже без тени улыбки, я понял, что это первый раз за всё наше знакомство, когда проводник пошутил.

— А серьёзно? — улыбнулся я.

— А серьёзно — это место силы, — теперь уже он говорил правду. — Довольно древнее и очень мощное. Только мало кто об этом знает.

Я внимательно посмотрел на проводника. Храм Великого Ткача, где мы с ним находились — это тоже было место силы. Как и храм в Выборге, где мне довелось быть.

Но в жизни бы не подумал, что Океанариум тоже относится к таким местам.

— Как это вообще возможно? — удивился я.

— Раньше там было святилище, — пожал плечами проводник. — А потом построили Океанариум. Но место так и осталось сильным.

Интересно, откуда это знает Капуто. Он вообще итальянец, а такое ощущение, что про это место знал заранее. Раз назначил именно его для сделки.

— Там можно прокачать аспекты? — уточнил я.

— Нет, — отозвался проводник. — Это просто нейтральная сила. Такие места часто выбирают для важных встреч. Например, сделок. Там невозможно солгать, не заплатив цену. Там невозможно нарушить договор.

Значит, господин Капуто выбрал это место не случайно. Он хотел гарантий, что сделка будет честной с обеих сторон.

Или же… Это всё часть его плана. Только пока что я не мог уловить, какого именно.

Или это я стал слишком подозрительным в последнее время. Когда тебя постоянно хотят задеть, невольно любой станет параноиком.

— Чем ещё уникально это место? — спросил я. — Оно связано с Великим Ткачом?

— Оно связано с водой, — заявил проводник. — Вода — древняя стихия. И даже Великий Ткач ей не указ. Она своенравна, и сама решает, как поступать. И может повести себя непредсказуемо.

Только ещё больше загадок добавилось.

Следующие полчаса я провёл в медитации. До встречи с Капуто оставалось время, а что его зря терять? И хотя все навыки теперь были прокачены на максимум, медитация лишней никогда не бывает.

Теперь можно работать на увеличение своего магического запаса. Он тоже расширяется от тренировок и медитаций.

После я отправился на встречу. Океанариум находился на улице Николаевской, названной так после смерти Николая Первого. Каштанова уже ждала меня у входа, в сопровождении двух мужчин. Это была охрана.

Возле её ног стоял специальный кейс с мечом.

— Рад видеть, — улыбнулся я. — Ну что, идём?

— Да, нам надо в зал с акулами, — звучало уже само по себе не очень дружелюбно. — Только охрану надо оставить снаружи. Господин Капуто тоже будет один.

Он изо всех сил пытается сделать эту сделку прозрачной. Но тем больше у меня появляется подозрений, что он хочет где-то нас обмануть.

Ведь все его действия как будто кричат «посмотрите какой я честный!»

— Хорошо, — кивнул я. — Идём.

Я перехватил кейс, и мы двинулись в Океанариум. Поймал себя на мысли, что хотел бы как-нибудь здесь побывать как посетитель. Это оказалось очень красивое место, с множеством рыб. Периодически пришлось проходить под арками из воды, созданными благодаря артефактам и водной магии.

Мы дошли до двери, с табличкой «Акулы». На ней же висела табличка «закрыто на санитарный день».

Санитарный день — это мы. Прошли внутрь, оставив охрану снаружи, как и договаривались.

Возле огромного аквариума спиной к нам стоял невысокий мужчина в сером костюме. За стеклом плавала большая Тигровая акула. Эпично выглядит, ничего не могу сказать.

— Добрый вечер, — поздоровался с ним я на английском.

— Господин Боткин, — он неожиданно ответил на русском, хоть и с небольшим акцентом. — Синьорина Каштанова. Вы пришли.

— Не ожидал, что вы говорите по-русски, — перешёл и я на этот язык.

Каштанова вела переговоры, но она меня об этом не предупредила. Либо забыла, либо с ней он разговаривал на английском.

Итальянец едва заметно усмехнулся.

— Моя родная бабушка живёт в Российской Империи, — ответил он. — Так что я знаю ваш язык. Она же и рассказала мне про это великолепное место. Вы знаете, что это за место?

Каштанова выглядела удивлённой, я не успел ей рассказать то, что узнал от проводника. Но сам я был уже осведомлён.

— Место силы, — ответил я. — Вода служит судьёй, и следит за справедливостью. Хорошее место, чтобы проводить подобную сделку.

— Всё так, — кивнул Капуто. — И главное, без обмана.

И снова он это повторил.

Я выставил перед собой кейс и открыл его. Дотронулся до меча, чтобы продемонстрировать его господину Капуто во всей красе — без камня.

— Magnifico, — восторженно прошептал он. — Великолепно. Настоящее величие, произведение искусства.

Он протянул руку, чтобы коснуться меча, но остановился.

— Я могу его потрогать? — спросил он.

— Конечно, — пожал я плечами. — Только госпожа Каштанова говорила вам, в руках недостойных он покрывается камнем.

Капуто осторожно коснулся рукояти. И меч тут же на глазах оброс большим куском серого камня. Даже быстрее, чем это было в руках у Йонаса.

— Ах, так и думал, — сокрушённо вздохнул он. — Но это только подтверждает подлинность меча. Значит, вы меня не обманываете.

А не обманываешь ли ты нас?

Капуто полез за пазуху, и достал небольшую деревянную шкатулку. Открыл её и продемонстрировал небольшую печать. Круглый медальон из золота, с выгравированным солнцем в центре.

Теперь уже я принялся изучать этот артефакт. Я хорошо помнил его… И потому сразу смог сказать, что это — подделка. Хотя очень искусная надо признать.

— Это подделка, — объявил я. — Печать Солнца ненастоящая.

В этот момент вода в аквариуме с акулами начала дрожать. Акулы заметались, явно встревоженные.

— Место силы, — добавил я. — Вода чувствует вашу ложь.

Капуто сам выбрал это место. То ли сам он не верил в него, то ли надеялся, что подделка достаточно искусная. Но сейчас он заметно испугался.

— Как? — выдавил из себя он. — Как такое возможно?

— Вижу, вы здорово постарались, чтобы обмануть нас, — заметил я. — Всё организовали, чтобы этот обман получился. Мастера, место силы. Но только сами не оценили, на что способен Океанариум.

И как же забавно эта фраза звучит, несмотря на всю серьёзность ситуации.

Реакции воды хватило. Мне даже больше ничего не пришлось доказывать.

— Я не думал, что… — Капуто был подавлен. — У меня есть с собой настоящая печать…

Он достал такую же шкатулку, и практически идентичную печать. Вот только она уже была настоящей.

А он подстраховался. Решил, что само присутствие настоящего артефакта тоже поможет скрыть его обман.

В следующий момент произошло нечто ещё более странное. Вода стала светиться, ярким синим цветом. А затем Меч Македонского и Печать Солнца зависли в воздухе. И между ними стали летать искры.

— Что происходит? — на Капуто уже и следа былой уверенности в себе не осталось. Он просто в ужасе смотрел на наши артефакты.

Я не ответил, потому что пока сам не понимал. Было ощущение… Да, они обменивались силой. Подпитывали друг друга.

Два таких мощных артефакта не могли пересечься бесследно. А вода помогала им. И это было прекрасное зрелище.

Через несколько минут всё закончилось. Печать опустилась мне в руки. В ней была именно сила печати, но теперь она словно стала ещё сильнее.

— Что это было? — повторил свой вопрос Капуто.

— Место признало сделку честной, — ответил я. — И позволило нам совершить обмен.

Итальянец нерешительно поднял меч. Камень на нём так никуда и не делся.

— Тогда… Сделка закрыта? — выдохнул он.

— Да, — кивнул я. — Закрыта.

Попытка обмана была плохой идеей, но Итальянец сам за неё поплатился. А то, что хотел, я получил. Поэтому я спокойно развернулся, и покинул Океанариум.

А необычное место, надо иметь в виду.

— Вот и всё, — уже на улице вздохнула Каштанова. — Меч теперь поедет в Италию. В частную коллекцию. И больше люди не увидят такое чудо.

— Зато увидят много других диковин, — напомнил я. — Из моего склада.

— Да, — кивнула Екатерина. — И наше с тобой сотрудничество тоже закончено. Но если будет минутка — всегда буду рада видеть в своём музее.

— А ещё мы пересечёмся на свадьбе у Никиты и Маргариты, — напомнил я. — Уже меньше месяца осталось.

Мы попрощались и разошлись по разным делам. Я вновь отправился в клинику. Пора было решить вопрос с «Элитой». А то их действия с попыткой подкупа рабочих оказались безнаказанными.

В нашей клинике уже возобновился ремонт. И рабочие даже как будто бы стали работать с большим энтузиазмом.

— Константин, ты просто волшебник, — восхищённо произнёс Раскольников. — Взял и всё исправил.

— Мы все волшебники, — усмехнулся я. — Ведь все владеем магией.

Эдуард рассмеялся. Мы прошлись по помещению, осматривая прогресс. Действительно, всё теперь шло по плану. Строители значительно ускорились. Ремонт должен был закончиться как раз к новогодним праздникам. А уже в январе можно будет открываться.

—Ты знаешь, я всё думаю про наших конкурентов, — признался Раскольников. — Они же не остановятся, да?

— Для конкурентов это нормально, — заметил я. — Но мне не нравятся грязные приёмы «Элиты». Поэтому я подготовил для них несколько ответных шагов.

Мы устроились в моём будущем кабинете. Здесь ремонт ещё не был закончен, но меня это мало волновало.

— И что ты придумал? — с интересом спросил Эдуард.

— Во-первых, благотворительную программу, — я улыбнулся. — Наша клиника будет работать и для аристократов, и для простолюдинов. И управляющий из «Элиты» узнал это, и запустил свою благотворительную программу. Пытался использовать мою идею, но неправильно. А мы запустим аналогичную программу, для малоимущих простолюдинов. Один раз в неделю, например, в субботу. И информация об этом будет сразу.

Аристократы будут в курсе с самого начала, что клиника у нас общего профиля.

Раскольников задумчиво нахмурился.

— Мы же не открылись ещё, — заметил он.

— Тем лучше, — пожал я плечами. — Ты дашь рекламу. Это привлечёт внимание, создаст положительный образ ещё до самого открытия. И при этом люди уже буду знать, что у нас будет подобное. А «Элита» будет выглядеть на нашем фоне ещё хуже. Ведь они пытались сделать то же самое и провалились.

— Потрясающая идея, — признался Эдуард. — Это наверняка сработает.

Но это было ещё не всё. Я посчитал, что это недостаточные ответные действия. Элита всё-таки не первый раз пыталась перейти все границы.

— Ещё одно, — проговорил я. — У «Элиты» сейчас проблемы с репутацией после той статьи в «Невском береге». Мы можем усилить эффект.

— Как? — заинтересовался Раскольников.

— Отзывы, — пояснил я. — Настоящие отзывы от реальных пациентов. Даже не накрученные. В их клинике не всегда оказывается качественное лечение.

Я помню, что офтальмолог вообще не знает некоторых лекарственных препаратов. Вреда здоровью Чехова те капли с антибиотиком не нанесли бы, но и от проблемы не помогли.

И такие люди наверняка найдутся ещё.

— И мы поможем этим людям рассказать свои истории? — щёлкнул пальцами Эдуард.

— Именно, — подтвердил я. — Не придумывая ничего, без вранья. Просто дадим возможность высказаться, рассказать свою правду. А заодно люди узнают, что скоро откроется альтернатива. Наша клиника.

Раскольников снова задумался, взвешивая все мои слова.

— Но это обычная конкуренция, а не грязные методы, — подметил он. — Обычные честные приёмы.

— Потому что это третий пункт моего плана, — улыбнулся я. — Мы ответим не той же монетой. Мы ответим превосходством. Достоинством. Это будет главный козырь.

— Я всем займусь, — загорелся Раскольников. — Займусь рекламой и поиском недовольных пациентов для отзывов. Всё будет в лучшем виде, обещаю!

Я и так знал, что на него точно можно положиться. Это будет достойный ответ «Элите».

Мы обсудили детали, и разошлись по своим делам.

Точнее, я отправился домой. День меня и так достаточно вымотал. Не хватило сил даже сходить в учёный совет, связь с Чеховым держал только по телефону.

Но отдохнуть мне было не суждено, возле квартиры меня ждал перепуганный Арсений.

— Ты чего тут? — искренне удивился я. — Проходи, поговорим дома.

Его трясло, выглядел он ужасно перепуганным. Я провёл его к себе домой и усадил на диван. Проверил диагностической магией, но он был в порядке. Только напуган.

— Что стряслось? — спросил я.

— Константин Алексеевич, — он нервно сглотнул. — Не знаю, поверите вы мне или нет… Но кажется наш патологоанатом — некромант!

Глава 11

Вот оно что. Я всё искал подходящего момента, чтобы сообщить эту новость своему ученику, но он узнал всё сам. Хотя Феликс Александрович и был максимально осторожным, мой ученик далеко не глупый.

Для начала надо узнать, как именно Арсению стало это известно. Не находится ли он в опасности теперь.

— Успокойся, — я налил Арсению стакан воды. — Вот, выпей. Ты в безопасности. Сейчас спокойно расскажешь мне, что именно произошло.

Ученик торопливо начал пить воду, пытаясь прийти в себя. Да уж, напугала его эта новость довольно сильно. Может и хорошо, что в итоге он узнал так. Изначально я планировал его куда-нибудь позвать, и рассказать всё лично. Но иногда шоковое состояние работает даже на пользу.

«Мне, наверное, не стоит показываться?» — спросил спрятавшийся крыс.

«Это точно. Ещё одной новости, про существование фамильяра, Арсений может и не пережить», — мысленно усмехнулся я.

Ученик тем временем допил воду и немного пришёл в себя. По крайней мере, кровь прилила к его щекам, и он перестал быть таким бледным.

— Я сегодня задержался в клинике, — начал рассказывать Арсений. — Хотел ещё потренировать новый аспект. Вы ведь говорили, что нужна практика. И что я могу пользоваться им сколько угодно, это не несёт вреда. Вот, и я тренировался, тренировался, и случайно оказался возле морга уже поздно вечером.

— Так, рассказывай всё честно, — нахмурился я. — В жизни не поверю, что можно случайно оказаться возле морга. Говори прямо, ты решил меня ослушаться и потренировать ещё и патологоанатомический аспект.

Теперь Арсений резко покраснел. Зато предыдущая бледность ушла окончательно.

— Я хотел вас удивить, — вздохнул он. — Да, я решил потренировать патологоанатомический аспект. Думал, что вы удивитесь, что я повысил уровень…

Мотивы были самые хорошие, но я всё равно немного злился. Я запрещал Арсению ходить без меня в морг не просто так. А он решил ослушаться, ещё и в самый неподходящий момент.

— Надеюсь, это станет тебе уроком. Что было дальше?

— Я услышал странные звуки, — продолжил Арсений. — Разговор, но не совсем обычный. Голос одного из говоривших был словно… неживой.

— Неживой? — переспросил я, хотя уже понимал, что именно услышал мой ученик.

— Да, — кивнул Арсений. — Словно эхо, или… не знаю. Просто очень странный голос, не как у обычного человека. Мне стало интересно, и я заглянул в щель двери. И увидел нашего патологоанатома, Феликса Александровича. Он стоял посреди морга и… и перед ним были полупрозрачные парень и девушка. И он с ними разговаривал, понимаете?

Теперь его голос снова начал дрожать. Увиденное явно сильно впечатлило его.

— Что было потом? — спросил я.

Мне было важно узнать, заметили ли моего ученика Феликс и призраки. Хотя Максим и был теперь на моей стороне, но насчёт Алины я не был уверен.

— Потом Феликс Александрович сделал какое-то движение рукой, и они исчезли, — ответил он. — И я убежал. Константин Алексеевич, это явно была некромантия! Призыв мёртвых душ. Это запрещено! И это делал наш патологоанатом!

— Он тебя точно не видел? — уточнил я, никак не реагируя на его эмоциональные восклицания.

— Точно… — ученик прищурился. — Вы не выглядите удивлённым, Константин Алексеевич.

Пришло время рассказать ему правду.

— Арсений, — спокойно произнёс я. — Я знаю.

— Что вы знаете? — переспросил он.

Думаю, он уже обо всём догадался. Мой ученик вовсе не был глупым.

— Я знаю, что Феликс Александрович — некромант, — медленно произнёс я. — И знаю это довольно давно.

Глаза Арсения чуть на лоб не вылезли. Пару мгновений он помолчал.

— Но как? Почему вы молчали? Не сказали в органы? В министерство магии? Главврачу? — он буквально завалил меня вопросами.

— Всё сложнее, чем кажется, — я сел напротив него на стул. — У меня абсолютно нет доказательств. Камер в морге нет. А все прочие действия Феликса Александровича вполне в рамках законов.

У меня была Настя, которая обладала способностью видеть чужие магические центры. Но эту свою способность она скрывала, и я не мог заставить её раскрыться.

Поэтому такой вариант я и не рассматривал. Ведь иначе девушку могут настоятельно забрать на работу в органы. Ведь её дар будет там очень интересен для раскрытия других личностей пользующихся запрещенной магией. А это, ко всему прочему, очень опасная работа. Рисковать своей девушкой я не собирался.

— Я хотел рассказать тебе, в удобный момент, — продолжил я. — И момент нашёлся сам. В общем, Феликс Александрович не просто некромант-дилетант. Он ученик и последователь великого Некроса — некроманта, который жил две тысячи лет назад.

И которого победил я сам, будучи Галеном. Ещё одна порция фактов, которые я рассказывать не стану.

«Да, парень тогда совсем скрысится» — мысленно скаламбурил Клочок.

— Я слышал о нём, — кивнул Арсений. — Легендарный некромант. Только он умер.

— Феликс планирует его воскресить, — я медленно подходил к самой важной части. — Двадцать первого декабря, в день зимнего солнцестояния.

Лицо Арсения вновь стало мертвенно-бледным. Сколько раз за сегодняшний вечер он поменял цвет лица, уже и не сосчитать, прямо как хамелеон.

— Это катастрофа! — воскликнул он. — Что же делать?

— Остановить ритуал, — прямо ответил я. — У меня есть план, как это сделать.

— И… и давно вы знаете? — тихо спросил Арсений. — Почему не рассказали мне раньше?

— Потому что не хотел тебя пугать раньше времени, — прямо ответил я. — Ты только начал осваивать магию. Да ты только-только получил диагностический аспект. Я не хотел раньше времени грузить тебя лишними проблемами.

— Но я ваш ученик, — теперь он нахмурился. — О таком я должен был знать.

— Узнаешь сейчас, — ответил я. — Тем более что теперь история касается тебя напрямую.

Теперь он ощутимо напрягся. Неприятно такое узнавать, понимаю.

— Почему? — спросил он.

Я откинулся на спинку своего стула. Вот и перешёл к части, которую тяжелее всего, и при этом важнее всего рассказывать.

— Для ритуала воскрешения Некроса нужны определённые компоненты, — начал объяснять я. — Кровь верного последователя, личная вещь Некроса, его останки. Всё это у Феликса уже есть. Но ещё нужны два лекаря с лекарской магией. Причём вполне конкретные, один с максимально развитой лекарской магией, а другой с патологоанатомическим аспектом.

На этом моменте я сделал паузу, чтобы Арсений точно всё осознал. Он некоторое время помолчал, обдумывая мои слова.

— И вы являетесь первым лекарем, — медленно проговорил он. — А второй это…

— Это ты, — кивнул я. — Феликс ждал, когда ты разовьёшь свой аспект. Ему показалось интересным и забавным использовать сразу и меня, и моего ученика.

Арсений побледнел ещё сильнее. Сам теперь походил на смесь призрака и некроманта.

— Как же так… — занервничал он. — А мы просто не придём на его ритуал, и всё! Останемся дома. Он нас не тронет! Надо идти в полицию…

Я уже об этом думал. Арсений пока не видит самого главного.

— В полиции нам не поверят, — отрезал я. — А если и поверят — это слишком опасно. Феликс может повести себя непредсказуемо. Взять кого-то в заложники, например. Мы не можем так рисковать. А по поводу не пойдём… Он найдёт способ нас заманить на ритуал, будь уверен.

И и тогда обязательно пострадаю другие врачи. Я не мог этого допустить.

Пускай я стану приманкой, но зато не стану подвергать других людей опасности.

А как подключить к этому делу службу магической безопасности, тоже уже придумал. Но это нужно будет делать прямо перед ритуалом. Тогда они смогут застать некроманта с поличным.

Неприятно было всё это говорить моему ученику, но этот разговор был неизбежен. Я сделаю всё, чтобы защитить его. Но, к сожалению, он всё равно должен быть в курсе предстоящей опасности.

Мне бы не хотелось ввязывать его в это столь опасное предприятие. Но другого выхода не оставалось. На ритуал нужно два лекаря. И в любом случае Феликс найдет второго. Будет гораздо проще, если мы будем действовать сообща. Нежели это будет не мой ученик, а кто-то совсем другой.

К тому же, это сможет морально закалить Арсения.

— Что нам делать тогда? — он был готов опустить руки.

— Мы пойдём на ритуал и остановим его, — спокойно ответил я. — Чем дольше он будет думать, что всё идёт по его плану, тем сильнее он расслабится. И мы проведём свою атаку.

Я достал из кармана ту самую небольшую шкатулку, полученную от Капуто. Развернул, показывая Арсению золотой медальон с изображением солнца.

— Печать Солнца, — пояснил я. — Древний артефакт, способный противостоять некромантии. Это моё главное оружие. С его помощью мы остановим ритуал.

Арсений молча посмотрел на печать, затем снова перевёл взгляд на меня.

— Вы всё это время готовились? — спросил он. — Продумывали план по уничтожению Некроса и Феликса?

— Да, — пожал я плечами. — Это лежит на моих плечах. Кстати, с призраком, которого ты видел, я заключил союз.

— Как это⁈ — такое ощущение, что этот факт поразил Арсения больше, чем все предыдущие вместе взятые.

— Вот так, — усмехнулся я. — В нужный момент один из призраков встанет на нашу сторону. А мы в ответ обеспечим им свободу. Упокоение душ. Таков уговор.

Арсений снова замолчал, переваривая всю полученную информацию. Я не торопил его, понимал, что всё это сложно осознать.

— Константин Алексеевич, мне страшно, — признался он. — Некромантия… Это страшно. Если что-то пойдёт не так…

— Я тебя защищу. И одержу победу, — пообещал я. — Другого выбора просто нет. Если Некрос воскреснет, это будет катастрофа не только для Санкт-Петербурга, но и для всей Империи.

Арсений глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул. Я увидел, как в его глазах медленно появился огонёк решимости.

— Я с вами, — решительно заявил он. — Вы мой учитель, и вы научили меня всему. Поэтому я буду идти за вами до конца!

Он сжал кулаки и вскочил с дивана, всеми силами демонстрируя мне свою решимость. От такой картины я улыбнулся.

— Отлично, — кивнул я. — Тогда слушай внимательно. У нас меньше двух недель до ритуала. За это время мы должны подготовиться. Я научу тебя, как противостоять некромантской магии. И расскажу подробно, как мы будем действовать на ритуале.

— Когда начнём? — спросил он.

— Завтра, — улыбнулся я. — Сегодня хватит с тебя. Завтра встретимся в это же время у меня дома, и будем тренироваться.

Для таких тренировок лучше всего подойдёт моя квартира, тут нет чужих глаз. Жаль только, что места тут немного. Но это не такая уж большая проблема.

— Понял, — он отправился на выход. — До завтра!

Я проводил его до двери, а затем вернулся в комнату. Из своего укрытия вылез Клочок. Его шерсть встала дыбом, из-за ревности.

— Вообще-то я тоже с тобой до конца, хозяин, — буркнул он. — Надеюсь, ты это не забыл?

— Я всегда это помню, — я ласково погладил его. — Не вредничай. Ты мой самый главный друг, и ничего этого не изменит.

Крыс немного успокоился, и торопливо отвернулся, чтобы я не видел выражения счастья на его мордочке.

А я встал, и подошёл к окну. За стеклом падал снег, укрывая город белым покрывалом. До двадцать первого декабря оставалось около двух недель.

* * *

Денис Евдокимович снова вызвал с самого утра. Григорий только-только успел прийти на работу, даже снег с ботинок ещё не успел стряхнуть.

— Доброе утро, — вошёл он в кабинет к начальнику.

— Какое оно доброе⁈ — воскликнул тот. — Ты видел отзывы на нашем официальном сайте?

С порога уже начинает орать. В последнее время настроение у его начальника всегда было отвратительным.

А отзывы Григорий не проверял уже давно.

— Нет, — честно ответил он. — А что там?

— Читай! — Денис Евдокимович развернул к нему монитор, где была открыта страница их официального сайта.

Больше десятка негативных отзывов. Судя по деталям, все они были от реальных пациентов, которые приходили в их клинику. Это не были заказные отзывы, которые обычно писались по шаблонам.

«Лечили меня полгода, а результата ноль. Распиаренная клиника, где от врачей одно название».

«Врачи только улыбаться умеют, а лечить так и не научились. Пришла с обычным отитом, а ушла уже с гнойным отитом. Потому что капли с антисептиком выписали, недалёкие шарлатаны. Зато кофе на входе не забыли предложить, и облизать всю».

«Обещали помочь, но в итоге просто выкачали деньги. А когда я попросила объяснить, почему нет улучшений, на меня посмотрели как на идиотку».

— Ты долго ещё будешь читать? — не выдержал Денис Евдокимович. — Или думаешь, там дальше резко положительные отзывы появятся? Так вот нет! Не появятся! Все такие! И я чувствую, что это только начало.

— Вы думаете, что это тоже Боткин? — осторожно спросил Григорий. — Но отзывы настоящие.

— Их явно кто-то надоумил их оставить! — ответил управляющий. — Конечно это Боткин, кто ещё! Нашёл недовольных клиентов, попросил написать отзывы. Это испортит нам всю репутацию окончательно!

Денис Евдокимович прав. Ход хитрый, аккуратный и эффективный.

— И это ещё не всё! — продолжал бушевать Денис Евдокимович. — Ты видел рекламу в газете «Невский берег»?

— Нет, — новости наверняка будут только хуже.

Управляющий швырнул на стол газету. Григорий взял её и прочитал объявление в рекламном разделе:

«Новая клиника „VITA“ продолжает готовиться к открытию! Качественная медицинская помощь для всех слоёв населения. Каждую субботу будет проводиться бесплатный приём для малоимущих людей. Подробности программы можно будет уточнить в клинике. Лечение на основе лекарской магии. Открытие в январе, не пропустите!»

— И газета — это только начало, — Денис Евдокимович вскочил, и начал нервно ходить по кабинету. — Мы теперь выглядим, как идиоты!

— Денис Евдокимович, — осторожно начал Григорий. — Может, стоит успокоиться и…

— Успокоиться⁈ — управляющий резко развернулся к нему. — Ты вообще не понимаешь, что происходит⁈ Этот Боткин методично уничтожает нашу репутацию! И всё это — твоя вина!

Ну вот, приехали. А это ещё что за новости?

— Почему моя? — спросил Григорий.

— Потому что это ты договаривался с Вторниковым! — Денис Евдокимович перешёл на крик. Сейчас вся клиника в его кабинет сбежится! — Это ты не справился. Это ты всё провалил!

— Но план был ваш, — осмелился возразить Григорий. — Я просто выполнял указания…

— Не смей мне указывать! — перебил его управляющий. — Ты мой помощник! Твоя работа — делать так, чтобы мои планы работали! А у тебя ничего не получается!

Григорий стиснул зубы. Как же он устал от этого. И начал понимать это только сейчас. По факту он давно делал работу за управляющего, а тот ему никогда ни одного положительного слова не говорил.

— Займись отзывами, — управляющему наконец-то надоело орать. — Удали их все.

— Но они настоящие, — возразил Григорий. — Если удалить, люди заметят, и от этого будет ещё хуже.

— Мне плевать! — рявкнул управляющий. — Делай что говорят!

Григорий кивнул и вышел из кабинета. Всё, хватит с него.

Вернулся к себе в кабинет, закрыл дверь и достал телефон. Долго смотрел на экран, обдумывая своё решение.

Затем набрал номер.

— Глеб Викторович? — проговорил он, когда владелец взял трубку. — Это Григорий Михайлович.

— Наконец-то готов дать мне свой ответ? — спросил владелец. — Я уж думал, не дождусь.

— Я согласен, — Григорий на секунду закрыл глаза. — Я хочу стать управляющим, но у меня есть одно условие.

Он долго думал, что именно ему предстоит сказать. Ставить условия это была весьма опасная тактика. Но по-другому тут было никак.

— Какое? — настороженно спросил владелец.

Григорий глубоко вдохнул.

— Мне нужна свобода действий. И чтобы Денис Евдокимович не мешал, — заявил он. — И тогда я за неделю решу проблему с Боткиным.

Глеб Викторович помолчал, тщательно обдумывая его слова.

— Ты хочешь, чтобы я уже убрал твоего начальника, а тебя сделал исполняющим обязанности, — догадался он. — А что ты планируешь сделать за неделю?

— У меня есть идея, — ответил Григорий. — И я её реализую.

Затем он во всех подробностях объяснил свою задумку.

— Хорошо, — решил владелец. — Неделя. Но учти, если ты не справишься, то на место управляющего я назначу другого человека. А ты останешься простым помощником. Или вообще окажешься на улице.

— Понимаю, — твёрдо ответил Григорий. — Я не подведу.

— Посмотрим, — усмехнулся Глеб Викторович. — С завтрашнего дня сможешь начать. А я жду результатов.

Он отключился, не попрощавшись.

Григорий опустил телефон на стол и откинулся на спинку кресла. Он сделал это, согласился на предложение владельца. Фактически предал Дениса Евдокимовича.

Но разве это предательство? Нет, это справедливость. Он заслужил это. Денис Евдокимович годами использовал его, как козла отпущения. Присваивал его идеи, обвинял в своих ошибках. И при этом получал всю славу и все деньги.

Григорий достал блокнот и начал записывать план. У него была неделя, чтобы решить проблему с Боткиным и доказать, что он достоин места управляющего.

И он докажет.

* * *

Наступила суббота. Традиционная лекция в клинике, затем спокойный рабочий день. Арсений вёл себя как обычно, старался ничем не показывать новую осведомлённость. Но в морг больше идти не предлагал.

После работы первым делом поехал в учёный совет. Уже завтра предстояло выступить на научной конференции, поэтому мы договорились с Чеховым прогнать наш доклад ещё раз.

— Костя! — Антон выглядел очень воодушевлённым. — Наконец-то! Я начал переживать, что мы так и не отрепетируем наше выступление перед завтрашней конференцией.

На моём друге красовался тот самый оранжевый галстук. На свидание после репетиции торопится? Я усмехнулся про себя, но ничего не сказал.

— Я тут, — проговорил в ответ. — Как подготовка, всё сделал?

— Всё, — Чехов прошёлся взад вперёд по кабинету. — Доклад отредактирован, презентация перепроверена. Даже на всякий случай перед Гошей его прочитал.

— Это было прррекррасно, — отозвался попугай.

После той истории с зоопарком Чехов явно стал больше времени уделять своему фамильяру. Наконец-то, я его давно этому учил.

Интересно, что в итоге они решили с Жозефиной… Но об этом узнаю уже после завтрашнего выступления.

— Транслятор подтвердил участие? — уточнил я.

— Да, он будет там в девять утра, — кивнул Антон. — Я у барона Шапилова тоже уточнил, будет ли он завтра. Он ответил согласием, правда, звучал не очень довольным по телефону.

— Он такой человек, — пожал я плечами. — Но главное, что придёт.

Мы уселись за стол, и я начал просматривать финальную версию доклада. Чехов проделал отличную работу. Текст был чётким, структурированным, понятным даже для тех, кто не был специалистом в медицине.

Мы провели следующий час, репетируя доклад. Я проговаривал ключевые моменты, Антон делал пометки. Затем мы отрепетировали часть с демонстрацией, прикинув, как именно я буду лечить барона, и как транслятор будет передавать магию зрителям, чтобы они могли убедиться в результате.

— Думаешь, всем хватит энергии? — наморщил лоб Чехов. — Ну, чтобы проверить нашу технику?

Друг очень сильно переживал за предстоящее выступление. Ему хотелось, чтобы всё прошло идеально.

— Думаю, не всем, — ответил я. — Но тем, кто захочет проверить лично, хватит. Остальные смогут убедиться по реакции коллег. К тому же мы сделаем повторную демонстрацию после лечения, и покажем, что прионы исчезли.

— Это прорыв, — восхищённо заявил Антон. — Костя, я рад, что нахожусь с тобой в этой команде. Это правда гениальный доклад!

Мы закончили репетицию, договорились о времени завтрашней встречи. После чего Антон поспешил на своё свидание, а я отправился к Раскольникову.

Стандартный маршрут уже сложился. Везде нужно было уделить своё внимание.

Эдуард тоже встретил меня с энтузиазмом. Мои друзья сегодня были просто полны энергии.

— Костя, рекламная компания работает отлично! — воскликнул он. — Нашего открытия уже ждут, начались звонки! Я даже думаю Прасковью выпустить на работу ещё до открытия клиники, вместе с Серафимой.

— Привет, — для начала поздоровался я. — Серафима — это вторая администратор?

— Да, ты мне разрешил самому выбрать, — Раскольников немного смутился. — Администратора, технический персонал…

Наверное он испугался, что я сейчас начну злиться из-за Серафимы.

— Я помню, — улыбнулся я. — Просто уточнил. Пётр будет нашим сантехником и электриком, я так понимаю. Ещё кого-то нашёл?

— Ещё нескольких санитаров, — ответил Эдуард. — Ну, с врачами сложнее. Но сегодня должен прийти на собеседование один. Я знал, что ты придёшь, поэтому сказал ему подходить примерно в это время.

Тут у него зазвонил телефон, и он поспешил ответить.

— Он уже тут, — быстро переговорив, заявил он мне. — Идём?

Мы прошли ко входу, где нас уже дожидался кандидат. Очень знакомый, надо сказать…

Глава 12

Возле входа спиной к нам стоял Кравцов Владислав Сергеевич. Уж его-то я узнаю из тысячи.

Похоже, он не знал, что эта клиника моя. Приоделся в свой лучший костюм, хотя карманы знакомо топорщатся от годовых запасов еды. Пришёл устраиваться на новое место работы.

— А вот и мы! — воскликнул Раскольников.

Кравцов приветливо развернулся, и тут же улыбка медленно сползла с его лица. Он уставился мне прямо в глаза, пока ещё не понимая, что тут происходит.

— Это владелец клиники, и её директор, Боткин Константин Алексеевич, — Эдуард не заметил подвоха, и принялся энергично нас знакомить. — А это Кравцов Владислав Сергеевич. Закончил Петербургскую медицинскую академию, затем интернатуру и ординатуру по специальности Эндокринология. Он привык работать традиционными методами, через лекарственные препараты, но готов учиться.

— Добрый вечер, — ухмыльнулся я. — А я и не знал, что вы, оказывается, готовы учиться. А про несданную аккредитацию рассказать моему помощнику вы забыли?

— Я… Вы… Как??? — очень многозначительно выдал Кравцов.

Раскольников медленно переводил взгляд с меня на него и обратно.

— Вы знакомы? — наконец, решился на вопрос он.

— Это бывший эндокринолог из клиники «Империя Здоровья», где я работаю, — объяснил я. — Уволенный за многочисленные махинации, а также за несданный общеположенный экзамен. Другими словами, господин Кравцов — самый неподходящий из всевозможных кандидатов.

— Он это не указывал в резюме, — поспешил сказать Эдуард.

Это прозвучало очень комично. Представил, как Владислав Сергеевич сидит и пишет в резюме «Я глупый, ленивый и толстый. Возьмите меня работать, пожалуйста». Да уж, он не настолько глуп.

— Вы правда здесь владелец? — тем временем очнулся Кравцов. — Как?

— Да уж так получилось, — усмехнулся я. — А трудоустраиваться вы без адвоката ходите? Или этот козырь на потом у вас припасён?

— Я… — он не нашёлся с ответом. — Наверное, пойду.

— Всего доброго, — разумеется, я не стал задерживать Кравцова. Да и моё «всего доброго» было весьма натянутым. Чисто жест вежливости, которой Кравцов тоже не заслуживал.

После того, как он ушёл, Раскольников с волнением набрал в грудь воздуха.

— Я не знал! — заявил он. — Кость, прости, пожалуйста!

Он очень распереживался из-за этого своего кандидата, хотя по сути, был здесь ни при чём. Кравцов предоставил документы, удобные ему. А причину увольнения с прошлого места работы наверняка выдумал.

— Всё в порядке, — поспешил я успокоить друга. — Тебя никто ни в чём не винит. Именно поэтому на места врачей собеседования будем проводить вместе. Ты просто не знаешь, что именно спрашивать и как проверять.

— Хорошо, — закивал Эдуард. — Всё будет!

Собеседований на сегодня больше не было назначено, и мы занялись другими делами по подготовке клиники к открытию.

* * *

Григорий Михайлович прогуливался до магазина, чтобы взять себе бутылку воды. И заодно слегка освежить голову, а то первый день в роли исполняющего обязанности управляющего оказался куда сложнее, чем он думал.

Сам не заметил, как оказался возле будущей клиники «VITA». Как раз в тот момент, когда из неё выскочил очень толстый и раскрасневшийся мужчина.

— Да как так-то⁈ — бормотал он себе под нос. — Почему здесь владельцем оказался этот Боткин! Отказал мне в работе, гадёныш мелкий. Да я его…

Из этого монолога Григорий Михайлович подчерпнул очень много информации. Перед ним врач, который всем сердцем ненавидит Боткина. Да это подарок Великого Ткача!

— Прошу прощения, — подошёл он к толстому мужчине. — Меня зовут Григорий Михайлович, и я являюсь управляющим в клинике «Элита», через два квартала. Не уделите ли вы мне десять минут вашего времени?

Мужчина недоверчиво посмотрел на него. Видимо, прикидывал, не очередная ли это подстава судьбы.

— Зачем? — наконец спросил он. — Что вам от меня надо?

— Просто поговорить, — Григорий постарался выбрать максимально дружелюбный тон. — Я слышал, что вы только что вышли из клиники «VITA». И судя по всему, встреча там прошла не самым удачным образом.

Мужчина надулся, и сложил руки перед собой.

— И что? — спросил он.

Так, терпение.

— Вам отказали в работе, — сочувственно продолжил Григорий. — Но ведь эта клиника — не единственная в городе. Вот какая у вас специализация?

— Эндокринология, — буркнул мужчина.

— Какое невероятное везение! — воскликнул Григорий Михайлович. — Я просто везунчик. Ведь мне в клинику как раз необходим эндокринолог! Женщина, занимающая это место, собралась в декрет. И заменить её некем! А там достойная зарплата… Мне нужен хороший человек на эту должность.

Мужчина замер на месте, а в его глазах появился жадный блеск. Григорий угадал, этот человек падок на деньги. Как и многие, впрочем.

— Я конечно сейчас ищу работу, но у меня много предложений, — решил попробовать набить себе цену он. — Однако я готов выслушать ваше.

— Здесь неподалёку есть кафе, давайте сядем там и всё обсудим, — мягко улыбнулся Григорий.

Они прошли в кафе, Григорий заказал себе чашку кофе, а толстый мужчина — пять эклеров и чай. Пять эклеров! Да куда в него столько влезает вообще…

— Итак, моя клиника «Элита» является одной из самых престижных частных клиник города, — начал рассказывать он. Изо всех сил постарался не поморщиться, глядя, как мужчина жадно заталкивает в себя сразу два эклера. — Клиника работает только для аристократов, и нужны хорошие кадры.

— В чём подвох? — с трудом прожевав, спросил мужчина. — Такие предложения не делают просто так.

Он явно недалёкий, но хотя бы не идиот. Производит впечатление человека, который и сам любит подобные тёмные схемы.

— Для начала не могли бы вы представиться? — Григорий всё ждал, когда толстяк сделает это сам. Но тот так и не догадался.

— Кравцов Владислав Сергеевич, врач-эндокринолог. Работал в лучшей клинике Санкт-Петербурга. Уволился из-за разногласий с руководством, — гордо ответил тот, и откусил новый кусок эклера.

— Буду с вами откровенен, Владислав Сергеевич, — обычно эта фраза действовала на людей безукоризненно. — Клиника «VITA», а также её владелец, Боткин Константин Алексеевич, сильно мешают нашей клинике. Портят репутацию, переманивают клиентов. И Мне очень нужен человек, который поможет нейтрализовать эту угрозу.

Толстый Кравцов даже жевать перестал на секунду. И поднял настороженный взгляд на Григория.

Чем-то он в этот момент был похож на поросёнка, который выглядывал из-за корыта с едой.

— Что вы имеете в виду под «нейтрализовать»? — спросил он.

— Ничего криминального, успокойтесь, — поспешил заверить его Григорий. А то сейчас от испуга ещё и приступ какой случиться. — Просто мне нужна информация. Может быть, вы знаете методы Боткина, его слабые места. Что-то компрометирующее. Или сможете узнать.

Кравцов задумался, медленно допивая свой чай. Он что, уже разобрался с пятью эклерами⁈ Вот это скорость.

— Он чист, как стёклышко, — наконец, мрачно заявил он. — Идеальный во всём. Уж поверьте, я его давно знаю. Он тоже работает в «Империи здоровья».

— Что ж, так я и думал, — Григорий тяжело вздохнул. — Но есть ещё кое-что. Новую клинику он открывает вместе со своим другом, неким Раскольниковым Эдуардом Григорьевичем. Они доверяют друг другу, и все дела ведут вместе.

— И что? — прищурился Кравцов.

— А чем ближе люди, тем больнее предательство, — заявил Григорий. — Достаточно лишь правильно подкинуть информацию. Например, что Боткин использует Раскольникова в своих целях. Что тот вкладывает все силы в этот проект, а всю славу получит Боткин. Или что Боткин планирует его подвинуть, как только клиника откроется.

Эндокринолог вновь задумался, и принялся облизывать испачканные пальцы. Фу, мерзость-то какая!

— Это может сработать, — наконец заявил он. — И вы хотите поручить это мне?

— Да, — кивнул Григорий. — Я чувствую, что могу вам доверять.

Кравцов помолчал, явно взвешивая все за и против. Наконец он решительно кивнул.

— Согласен, — проговорил он. — Но я хочу письменное подтверждение о приёме на работу, сегодня же.

— Конечно, — улыбнулся Григорий. — Напишите мне свою почту, и я пришлю вам договор сегодня же вечером. Можете уже завтра выходить.

Уволить его он всегда успеет. А вот найти человека, который тоже искренне ненавидит Боткина — задача посложнее. Так что этот Кравцов пока что нужен.

Для реализации плана.

* * *

Вечер я посвятил тренировке с Арсением. Он пришёл ко мне домой ровно в назначенное время, и выглядел довольно решительным.

— Добрый вечер, — чуть громче обычного поздоровался он. — Я готов!

— Рад это слышать, — улыбнулся я. — Проходи.

Он прошёл в мою комнату-кухню, и замер посередине. Затем неожиданно его взгляд смягчился.

— В прошлый раз и не заметил, что у вас есть кот, — проговорил он. — Хорошенький какой.

— Его зовут Фокс, — кивнул я.

«Коты ему нравятся, видите ли» — до конца со своей ревностью Клочок так и не смирился.

Я проигнорировал его заявление, сосредоточившись на тренировке.

— Сегодня будем учиться противостоять некромантской магии с помощью собственной энергии, — заявил я. — Это сложно. Некромантия воздействует на наши души. А наши тела — это защитная оболочка.

— И как мы можем защититься лекарской магией? — удивился Арсений. — Ведь она только диагностирует или лечит.

— Закрой глаза, и представь свой магический центр, — велел я. — Представь его, как источник. Неиссякаемый источник субстанции. А тебе надо покрыть этой субстанцией всё своё тело.

Использование магии как чистого вещества. Сложная задача, но мне надо было научить этому Арсения.

Сам я овладел этой техникой ещё две тысячи лет назад.

Я продемонстрировал Арсению, как это выглядит. Вокруг моего тела появилось небольшое свечение, словно я целиком оказался в прозрачном скафандре.

— Попробуй теперь ты, — велел я. — Не торопись.

Он закрыл глаза и сосредоточился. Прошло десять минут, но у него ничего не вышло.

— Я бездарен, — вздохнул он.

— С первого раза и не могло получиться, — строго ответил я. — Поэтому мы и тренируемся. Должны быть готовы ко всему.

Тренировка продлилась два часа. На последних минутах Арсению удалось создать барьер, правда, всего на несколько секунд. Но это уже результат.

Договорились продолжить завтра, и он отправился домой.

— А меня на битву с Некросом ты не возьмёшь? — вылез из укрытия Клочок.

— Я думал, ты боишься, — напомнил ему я.

— Боюсь. Но я вообще-то тоже полезен, — надулся Клочок. — И могу пригодиться. А если это из-за твоего ученика…

Ох, ну он и ревнивец у меня.

— Значит, возьму, — прервал я его. — Будешь у меня в кармане. И заканчивай уже с этой темой, правда.

Клочок немного ещё подулся, но быстро успокоился. Мы отправились спать. Завтра предстоял ещё один сложный день.

Утром я собрался, и отправился на конференцию. Клочок остался дома, сегодня у него был последний день домашнего ареста.

— Удачи, хозяин! — в напутствие воскликнул он. — Порви там всех!

— Веди себя хорошо, — усмехнулся я в ответ.

Конференция проходила в огромном центре, где я был впервые. Там уже была целая толпа людей: участники, зрители. Доступ на неё был ограничен, но пускали также съёмочную группу, благодаря которой должна была идти трансляция в интернет.

Всюду висели плакаты с надписью «Новый день». На входе каждому участнику выдавался фирменный пакет, в котором лежала кепка, блокнот, ручка, расписание лекций и бейдж.

Ни один человек, думаю, не станет надевать эту кепку.

— Костя, привет! — окликнул меня Чехов.

А нет, станет. На моём друге она уже красовалась. Рядом с ним стоял мужчина пятидесяти лет, в клетчатой рубашке. Наш транслятор, Соловьёв Михаил Петрович.

— Доброе утро, — я сдержал улыбку. — Как настроение?

— Волнительное, — честно признался тот. — Барон Шапилов ещё не подошёл! А начало уже через тридцать минут.

— Уверен, ещё рано волноваться, — успокоил я его. — Пока что давай пройдём все этапы регистрации. Для этого Шапилов нам не нужен.

Мы прошли регистрацию, осмотрелись. Большой зал, человек на триста. Сцена с экраном для презентации, микрофон, кафедра для докладчика. Всё было по высшему разряду.

Судя по списку мероприятий, доклады нам предстояло услышать самые разные. На конференции не было заявлено конкретного направления. Здесь была и физика, и химия, и медицина. Всё, что угодно.

За пять минут до начала, наконец, появился барон Шапилов.

— Доброе утро, — поздоровался я с ним.

— Вы уверены, что ваш метод сработает при таком количестве людей? — вместо приветствия буркнул тот.

Сложный же он человек.

— Да, уверен, — ответил я. — Ещё чуть-чуть, и вы будете здоровы.

Шапилов хмыкнул, но больше ничего не сказал.

Мы устроились в зале, заняв места. С интересом я наблюдал за собирающейся публикой. Профессора всех возрастов, от молодых, моих ровесников, и до совсем пожилых, с длинными седыми бородами.

Ровно в девять утра на сцену вышел организатор конференции. Профессор Данилов, как я узнал из буклета с расписанием.

— Доброе утро всем! — бодро начал он. — Рад всех приветствовать на нашей конференции «Новый день». Каждый новый день начинается с новых знаний, и сегодня мы будем ими делиться! И первым поделиться своим открытием в области астрофизики профессор Савельев.

Вышел первый участник, и принялся читать свою лекцию про сверхновые. Насколько я понял, у него была редкая космическая магия, правда, аспект я не понял. Но доклад был интересным.

Мы выступали вторыми. Когда нас вызвали на сцену, мы встали, и отправились нашей дружной компанией. Я встал за кафедру, а Чехов включил первый слайд презентации.

— Добрый день, — начал я. — Меня зовут Боткин Константин Алексеевич. Сегодня я представлю вам новый метод лечения прионных болезней, которые до недавнего времени считались абсолютно неизлечимыми.

Я рассказал о природе прионов, о том, как они действуют на нервную систему, о традиционных методах лечения и их неэффективности.

— Мой метод основан на лекарской магии, — объяснил я. — Комбинации неврологического и инфекционного аспектов. В зависимости от запущенности прионной болезни, метод может занимать разное количество времени.

Закончив с теорией, я перешёл к демонстрации. На сцену поднялся барон Шапилов, и транслятор Соловьёв.

Как вдруг последний замер, и лицо его исказилось гримасой боли. Так, что-то пошло не так.

— Михаил Петрович? — подошёл я к нему. — Что с вами?

— Руки… ноги… не слушаются…. — с трудом выдавил из себя он.

В зале начались волнения, потихоньку поднимался гул голосов. Я тут же активировал лекарскую магию, диагностический аспект. Так, мышечные судороги, сильные. Тахикардия, вот-вот начнётся фибрилляция.

Приступ гипокалиемии. У транслятора понижен уровень калия в крови. Это привело к мышечной слабости, и к нарушению работы сердца. Если прямо сейчас ничего не сделать — то либо случится фибрилляция, либо может начаться паралич дыхательных мышц.

Так что я тут же принялся за дело. Кардиологический, пульмонологический, неврологический, эндокринологический. Пригодились чуть ли не все мои аспекты.

Влить магию, чтобы предостеречь развитие осложнений. Начать восстановление электролитов из его естественных запасов. Хотя этого будет мало, нужно вливание электролитного раствора извне.

— Не знаю, как, но срочно нужен раствор для инфузии с калием, — заявил я Чехову. — Быстро!

Он помчался со всех ног выполнять распоряжение. Возле меня суетился организатор конференции, Данилов.

— Что происходит? — взволнованно спросил он.

— Приступ гипокалиемии, — ответил я. — Причина пока неясна.

— Я сегодня не завтракал, — транслятору уже стало лучше, и он ответил сам. — А вчера вечером и сегодня с утра принимал диуретические препараты от отёков, мне кардиолог выписал…

Понятно. Петлевые диуретики, такие как Торасемид и Фуросемид, вымывают калий. Обычно при их назначении пациенту сразу же назначается Аспаркам, для восполнения дефицитов.

В случае с Соловьёвым аспаркам явно назначен не был, и калий постепенно вымывался из организма. А утренний приём стал последней каплей.

— Нам нужна комната, где я смогу спокойно поставить капельницу, — обратился я к организатору. — Ему нужно срочно восполнить запасы калия.

— Конечно, пройдёмте, — кивнул тот.

Чехов умудрился раздобыть то, что мне нужно. Не исключено, что бегал ради этого в аптеку.

Я усадил Соловьёва в выделенной комнате, и поставил ему капельницу. Нужно было поставить медленную скорость введения препарата, иначе он рисковал скакнуть в гиперкалиемию, что тоже не есть хорошо для организма.

— Я всё испортил, — сокрушённо вздохнул он. — Прошу прощения.

— Вы не виноваты, это ваш врач неправильные рекомендации дал, — отрезал я. — Главное, что мы вовремя вас спасли.

Организатор нервно мотался по комнате.

— Я объявил технический перерыв, но что делать дальше? — неловко спросил он. — Отменить вашу демонстрацию?..

— И я останусь неизлеченным? — тут же возмутился барон Шапилов, который попёрся за нами. — Ну уж нет, тогда лечите меня тут!

— Я могу транслировать, — попытался встать Соловьёв.

Ох, что началось-то!

— Все успокоились! — повысил голос я. — Михаил Петрович, вы лежите и не вставайте. Антон, ты следи за капельницей. Господин Данилов, трансляция будет. В зале должен найтись ещё один транслятор, я уверен. Господин Шапилов, прошу за мной!

Я вышел назад на сцену, и громко спросил. Если ли в зале транслятор. Хотя бы с базовым уровнем.

Магия эта была редкой, и я не особо надеялся, что этот план сработает. Уже продумал запасной. Однако в зале поднялась женская рука.

— Я транслятор, — проговорила молодая девушка. — Могу помочь, если нужно. Катышева Мария Владимировна.

Сработало, надо же. И даже запасной план не пригодился. Видимо, женщину тоже пригласили для какой-то демонстрации.

— Можем наконец начать? — буркнул Шапилов. — Или будем ждать ещё кого-нибудь?

Ну вот, опять. Так, спокойствие…

— Начнём прямо сейчас, — ровным тоном заверил я его.

Сначала, как я и задумывал, Мария Владимировна продемонстрировала наличие прионов на нейронах господина Шапилова. Затем она выключила трансляцию, и я перешёл к лечению.

Весь процесс она транслировать не могла — это отняло бы все её силы. Но я и так собирался действовать именно таким способом.

На лечение ушло тридцать минут. Собственная магия истратилась у меня на две трети, но сразу же начала восполняться.

— Готово, — наконец, громко объявил я. — Прионная болезнь вылечена. Теперь пациенту рекомендуется хорошо выспаться, организм должен прийти в себя.

Мария Владимировна снова продемонстрировала всем результат. В зале раздались бурные аплодисменты.

Люди вскакивали с мест, кричали «браво», кто-то даже свистел. Настоящий фурор.

— Спать действительно хочется, — заявил Шапилов. — Мне уже можно идти?

— Да, спасибо вам, — улыбнулся я.

— И вам спасибо, — неохотно сказал он, и поспешил прочь.

Сложный человек. Но он мне сегодня помог.

Я отправился назад к Соловьёву и Чехову, рассказать об успехе презентации. Соловьёву уже стало гораздо лучше, а капельница почти закончилась.

Магия у меня успела восстановиться, так что я ещё и транслятора кардиологическим аспектом полечил. И строго расписал, как следует принимать препараты. А после тоже отправил домой, отдыхать.

— Мы справились! — воссиял Чехов. — Это новый шаг в нашей карьере учёных!

Он был рад чуть ли не больше меня. Я отправил его в зал, дальше слушать доклады. Сам чуть перевёл дух.

И этой свободной минутой тут же воспользовалась Мария Владимировна.

— Для меня было честью поучаствовать в такой презентации, — с улыбкой заявила она. — Вы такой молодой, а уже учёный…

— Учёные не рождаются дедушками, — усмехнулся я.

— Да, это понятно…– она чуть покраснела. — Может, хотите выпить кофе? Я с радостью послушаю про вашу работу…

Ох, понятно. Мне такие знакомства ни к чему.

— Прошу прощения, но я не пью кофе с красивыми девушками, потому что у меня есть своя девушка, — заявил я. — Ещё раз спасибо за помощь.

Не надо мне повторения истории, как с Каштановой.

После всех выступлений наступило свободное время. К нам с Чеховым подходили десятки людей. Задавали вопросы, просили контакты, интересовались возможностью обучения методу.

Я отвечал на всё терпеливо, раздавал визитки, договаривался о встречах. Чехов сиял рядом, как новый пятак.

Конференция удалась. Несмотря на инцидент с транслятором, всё прошло отлично. Мой метод доказал свою эффективность, и теперь о нём знали все.

После конференции я отправился к Насте. Сегодня у неё должна была быть последняя медитация. В следующую субботу уже должен был быть ритуал. А в воскресенье — бал, посвящённый юбилею князю Долгорукову.

Настя открыла дверь не сразу, и выглядела какой-то встревоженной.

— Костя, — то ли вопросительно, то ли утвердительно проговорила она. — Проходи.

— Что случилось? — тут же спросил я.

— Отец… — выдохнула она. — Он решил приехать раньше, и будет здесь уже через пару часов!

Глава 13

Настя выглядела очень встревоженной. Она не находила себе места, нарезая круги по своей квартире.

— Это кошмар, это катастрофа, — повторяла она. — Всё должно быть не так. Всё должно быть не так.

— Что за паника на на ровном месте? Какая разница, когда именно приедет твой отец? Ты никогда не жаловалась на проблемы в семье, — спокойно отметил я.

Настя была старшей дочерью графа Телешева, который управлял Саратовской областью. У девушки было семь братьев и сестёр. Она рассказывала, что её отпустили в Санкт-Петербург без проблем, и никогда особо не лезли в её жизнь.

Поэтому такая паника пока что мне была непонятна.

— Отцу всегда было всё равно на мою жизнь, — торопливо начала говорить девушка. — Но, как выяснилось, не всё равно на мои отношения. Месяц назад я ему рассказала про тебя. Тогда он просто выслушал меня, и всё. И я порадовалась, что это адекватная реакция взрослого человека. А потом он начал задавать вопросы…

— Вопросы? — приподнял я бровь.

Уже понимаю, куда это ведёт. Думал, что хотя бы в этот раз мне не придётся с этим столкнуться, но нет. Придётся.

— О твоём происхождении, в основном, — смущённо ответила девушка. — Мне пришлось рассказать, из какого ты рода… Но для меня это не проблема, правда!

Бедный, обнищавший род. Хоть я за это время и смог значительно улучшить статус Боткиных, работы в этом направлении предстоит ещё много. Так что я прекрасно понял, о чём говорит Настя.

— Тогда отец тоже ничего не сказал, — её пугало моё молчание, хотя я просто обдумывал эту ситуацию. — Но мне кажется, что он приехал пораньше специально… На целую неделю раньше!

— Мне кажется, ты паникуешь раньше времени, — мне так не казалось, но девушку надо было успокоить. — Он пока что ничего не сказал тебе на этот счёт. Может, причина его раннего приезда вообще в другом. Он крупный граф, у него тут могут быть дела и деловые встречи.

— Правда? — с надеждой переспросила она.

— Правда, — кивнул я.

Вероятнее он просто выбрал для дочери подходящую партию в Санкт-Петербурге, и хочет за неделю наладить мосты. Плавали, знаем. Вот только с Настей я встречался уже продолжительное время, и никому не позволю приезжать и что-то менять. Даже графу Саратовской области.

— Он остановился в отеле «Астория», — проговорила Настя. — Сегодня заедет просто посмотреть мою квартиру. А уже завтра тогда вечером давай организуем ужин в ресторане, с официальным знакомством.

Отель «Астория» был самым высококлассным отелем Санкт-Петербурга. Господин Капуто останавливался там же.

Для почётных гостей там были номера, занимающие по половине этажа. С комнатами для слуг, охраны, да для кого угодно.

— Хорошо, — кивнул я. — Я сам закажу столик.

Сегодня отец вряд ли будет обсуждать с дочерью серьёзные темы. Просто посмотрит её быт. А уже завтра в ресторане начнётся главное действие.

Я оставил Настю и отправился домой. Сегодня ещё предстояла тренировка с Арсением.

— Сегодня последний день моего домашнего ареста! — с этими словами меня ещё в прихожей встретил Клочок. — Уже завтра я буду свободен! Мы поедем завтра к Снеже?

— Если успеем, — честно ответил я. — Завтра предстоит ужин с отцом Насти.

— Он же только через неделю должен был приехать, — крыс был прекрасно осведомлён всеми делами.

— Но приехал пораньше, — пожал я плечами. — Но я постараюсь успеть закинуть тебя к Снеже до ужина.

Представляю, как крыс успел соскучиться по своей подружке. И потом, зря я ему что ли артефакт делал?

Вскоре пришёл Арсений, и мы занялись нашей тренировкой. Сегодня она прошла уже лучше, мой ученик постепенно учился владеть магией как субстанцией.

Проводив его, я отправился спать.

* * *

Феликс Александрович жутко нервничал. До ритуала оставалось всё меньше времени, а у него уже не всё шло по плану.

Всё началось с Арсения. По задумке, патологоанатом должен был сдружиться с ним. Он хотел заманить его на место ритуала, а Боткин бы пришёл за ним. Затем Боткина под контроль взял бы Максим, и всё. Песенка спета, Некрос воскрешён, Феликс молодец.

Но Арсений резко перестал появляться в морге. Как и сам Боткин, в принципе. Неужели уже передумали учить юного патологоанатома? Или он передумал идти в это направление?

Или мальчишка что-то заподозрил?

— Алина, Максим, — призвал некромант своих призраков.

Две полупрозрачные фигуры незамедлительно появились перед ним.

— Мне нужно, чтобы вы проследили за Боткиным и его учеником, Арсением Сергеевичем, — заявил он. — Мне нужно знать, что они замышляют. Ритуал уже скоро, и я не хочу, чтобы они всё испортили.

— Господин, — поклонился Максим. — С вашего позволения, разрешите следить мне одному. Я сделаю это лучше, чем моя сестра.

Алина безмолвно стояла чуть в стороне. Феликс начинал подозревать, что ей досталось меньше энергии. Она говорила очень редко, и не была такой энергичной, как её брат.

А у него, похоже, братские узы сохранились даже после смерти.

— Ты справишься один с двумя? — спросил патологоанатом.

— Справлюсь, господин, — заверил призрак. — Вы можете на меня положиться.

На всякий случай Феликс перепроверил, достаточно ли некромантской энергии связывает его и призраков. Да, энергии должно хватать.

— Хорошо, тогда займись этим, — кивнул патологоанатом.

Оба призрака растворились в воздухе.

Отлично. Двадцать первого декабря Великий Некрос вернётся в этот мир. И ничто этому не помешает.

* * *

Утром в понедельник я отправился в клинику. Вместе с Клочком, который уже засиделся дома за прошлую неделю.

— Константин, что же ты не хвастаешься? — подкараулил меня в ординаторской Зубов.

Честно говоря, столько событий постоянно происходят в жизни, что я уже терялся, чем мне хвастаться.

— Вы о чём? — уточнил я.

— О вашем выступлении на конференции, и о способе лечения прионных болезней! — воскликнул Зубов. — Я встретил с утра в лифте Тарасова, и он все уши мне прожужжал о том, какой гениальный врач работает на моём отделении. Я это и без него знал, конечно, но всё равно приятно. Он кстати просил вас зайти к нему.

Он должен был смотреть трансляцию с конференции вчера. До последнего не верил, что возможно придумать лечение прионных болезней.

— Зайду, — улыбнулся я. — Способ, думаю, зарегистрируют довольно быстро. Всё-таки я рассказал о нём на крупнейшей конференции.

— Горжусь тем, что вы были моим учеником, — произнёс Михаил Анатольевич.

— Ты чего тут, Мишутка, озеро решил развести? Как всегда вовремя появился Терентьев. — У рожениц столько воды не отходит, как у тебя из глаз.

— Фу, какой ты фу, — встрепенулся Зубов. — Чего опять припёрся, мешать мне собрался?

— Да кому ты нужен, — фыркнул Терентьев. — Мне твой терапевт нужен. Самый умный и красивый, вылитый я в молодости.

— Ага, в своих мечтах, — вздохнул Зубов. — Вот к нему и обращайся!

— Ревнивец, — показал ему язык гинеколог. Затем повернулся ко мне, — Константин, нужна твоя помощь.

Ух, а я уж думал, когда он вообще меня заметит. Их химия с Зубовым — это нечто. Сразу видно, лучшие друзья уже на протяжении нескольких лет. А то и десятков лет.

— Слушаю, — кивнул я.

— Пойдём ко мне на отделение, объясню, — гинеколог ещё раз показал Зубову язык, и вышел из ординаторской.

Ох, как дети малые. Ещё бы подушками подрались, или дразнилки друг другу прокричали.

Я отправился за Терентьевым в гинекологию. Мы расположились в его кабинете, и гинеколог тотчас посерьёзнел.

— У меня есть пациентка, Авдошина, — начал он. — Переболела ангиной три недели назад. Лечиться пыталась сама, в итоге долечилась до острого гломерулонефрита.

Это было плохо. Острый гломерулонефрит при беременности встречался довольно редко, но был чреват серьёзными осложнениями. В первую очередь — гестозом. А гестоз, в свою очередь, мог привести к летальному исходу и матери, и ребёнка.

Гестоз — это осложнение беременности, которое возникает во второй половине срока и проявляется в виде таких симптомов, как отеки, повышение артериального давления и появление белка в моче. Это осложнение еще называют поздним токсикозом.

— Вы хотите, чтобы я вылечил гломерулонефрит? — спросил я.

— Да, — кивнул Терентьев. — Нашим нефрологам я не доверяю… Вызвал одного, пришёл какой-то молодой ботаник. Начал меня грузить лекарственными препаратами, очень редкими, но мол очень хорошими. А я не хочу рисковать… Девушка хорошая, молодая. Незачем ей.

— Я помогу, — кивнул я. — Без проблем.

Конечно, была б моя воля — я пролечил бы всех пациентов лекарской магией. И не только в нашей клинике. А вылечил бы вообще каждого.

Но таких ресурсов у меня нет. Именно поэтому я и старался распространить учение о лекарской магии другим врачам.

Однако тут ситуация, когда коллега попросил меня лично, и отказать я не мог. Не в моих принципах отказывать в помощи нуждающимся.

Он проводил меня в палату, и я принялся за дело. Тут надо было использовать комбинацию из инфекционного, нефрологического, кардиологического и гинекологического аспектов. Ни в коем случае не затронуть ребёнка даже магией.

У меня ушло двадцать минут, но в итоге получилось. Пациентка оказалась полностью здорова.

— Спасибо вам, доктор, — смущённо поддерживая свой круглый живот, улыбнулась Авдошина. — В следующий раз сразу ко врачу буду обращаться, обещаю.

— Не болейте, — улыбнулся я. — Мальчик или девочка?

— Мальчик, — щёки пациентки покраснели. — Константином хочу назвать. Надеюсь, что он вырастет таким же умным, как вы…

Ух ты, детей в мою честь ещё не называли. А это приятно, как ни крути.

Кончено не факт, что в итоге она действительно назовёт ребёнка в честь меня. Но по крайней мере этот порыв уже был очень приятным.

Закончив с гинекологией, я отправился в неврологию. Одни путешествия по отделениям сегодня.

— Я был не прав! — невролог Тарасов даже не здороваясь сразу выпалил эту фразу. — И очень об этом сожалею! Обещаю, больше не буду в вас сомневаться!

Серьёзное заявление. Кажется, моё выступление на конференции его действительно впечатлило.

— Спасибо, — кивнул я. — Значит, вы всё-таки видели трансляцию?

— Ещё как! — отозвался Михаил. — И то, как вы помогли транслятору. И как потом продемонстрировали лечение… А потом прочитал на сайтах, что ваш метод скоро зарегистрируют. И правда можно будет лечить прионные болезни! Это же просто… восторг!

— Рад это слышать, — улыбнулся я. — Может, у вас появились вопросы по моему методу?

Вопросы у Михаила, естественно, появились, так что я потратил ещё минут тридцать на ответы. Затем вернулся в своё отделение, занялся запоздалым обходом.

Только к часу дня удалось разобраться со всеми делами, и сесть с документацией и чашкой кофе в ординаторской.

И прямо из стола тут же появился Максим. Это у меня нервы крепкие, а кто-то другой на моём месте и заорать от испуга мог.

— Здравствуйте, Константин, — поклонился он мне. — У меня есть новости.

— Слушаю, — я помнил, что обещал Максиму дать свободу ему и его сестре. Но сделать это я смогу только на самом ритуале. Это единственный вариант, чтобы никто не пострадал.

И Максим согласился со мной, когда я ему это объяснил.

— Господин Феликс что-то начал подозревать, — заявил призрак. — Вы с вашим молодым протеже перестали ходить в морг. И он послал меня шпионить за вами, узнать, что же вы задумали.

Я подозревал, что патологоанатом начнёт догадываться. И у меня был уже план на это счёт.

— Тебе надо сказать своему хозяину, что у моего ученика патологоанатомический аспект развился до максимума, — заявил я. — Именно поэтому мы перестали ходить в морг. И можешь ещё сказать, что Арсений вообще передумал быть патологоанатомом.

Вообще-то он никогда не собирался им быть, это была ещё одна ложь для Феликса. На которую он явно клюнул.

— Хорошо, — Максим выглядел встревоженным. — До ритуала меньше двух недель. Господин Феликс одержим этой идеей. Он хочет заманить на место ритуала вашего протеже, а затем и вас. А потом я должен вселиться в вас.

— А ты так умеешь? — удивился я.

— Нет, — признался призрак. — Я обманул господина, в надежде, что вы сможете это использовать.

Никогда бы не подумал, что в призраке может быть столько хитрости. Но мне это действительно может быть на руку.

— Ты молодец, — похвалил я его. — Это и правда мне пригодится. В общем, передашь ему про то, что мой ученик в совершенстве овладел патологоанатомическим аспектом.

Можно было бы наоборот, отправить моего ученика ещё одним шпионом. Чтобы Арсений сделал вид, что ходит к Феликсу учиться.

Но я не хотел рисковать своим учеником. Это бы облегчило мне план, но такую цену я платить не готов. Уж лучше пусть Феликс придумает другой способ, чтобы заманить нас на ритуал.

— Хорошо, — кивнул призрак. — Господин Боткин, я рассчитываю на вас. Спасите наши души.

И он растворился в воздухе.

«Так появляться посреди ординаторской просто невежливо» — решил повозмущаться вновь испугавшийся крыс. — «А если бы кто-то вошёл⁈»

«Призрак бы просто исчез» — отозвался я. — «Не бухти».

Интересно, какой теперь план придумает Феликс? Ему надо якобы заманить нас на место ритуала. Неужели он правда думает, что я об этом не догадаюсь?

Решил использовать моего ученика как приманку. Не стоит этого делать, Феликс, точно не стоит.

Я покачал головой, и отправился к пациентам.

* * *

Кравцов Владислав Сергеевич стоял возле входа в клинику «VITA» и пытался собраться с духом. План Григория Михайловича казался таким простым. Просто поближе познакомиться с Раскольниковым, войти к нему в доверие, а затем начать аккуратно подбрасывать мысли о том, что Боткин его использует.

Но вот только Кравцову было ужасно неуютно. Он получил в этой клинике отказ, и довольно унизительный. И возвращаться сюда снова…

Однако и выбора не было. Обещанная зарплата в клинике «Элита» с лихвой всё это перекрывала. Кравцов глубоко вдохнул и вошёл внутрь.

Раскольникова он встретил почти сразу. Тот носился по клинике, отдавая распоряжения, с какими-то документами в руках. Весь в работе.

— Добрый день, — неловко кашлянул Кравцов.

Раскольников замер на месте, и с удивлением уставился на него.

— Добрый, — холодно ответил он. — Что вы хотели? Вам отказано в работе. Стоило подумать, прежде чем врать при трудоустройстве.

Не самое лучшее начало. А ведь Владислав именно этого и боялся.

— Мне жаль за то недоразумение, — неловко проговорил он. — Но я хотел бы… поговорить с вами. Вы должны кое-что знать про вашего начальника, Боткина Константина Алексеевича. Я работал с ним… И кое-что знаю.

— И что же? — приподнял бровь Раскольников.

Клюнул? Есть надежда, что да.

— Ну, — Кравцов понизил голос, сделал вид, что делится большим секретом. — Константин Алексеевич очень талантлив. Но он также очень… амбициозен. И любит использовать людей в своих целях. Берёт всю славу себе, а тех, кто ему помогает, оставляет в тени.

Раскольников молчал, никак не отреагировал на эти слова. Может, задумался?

— Вы вкладываете в эту клинику огромные усилия, — с энтузиазмом продолжил Кравцов. — Занимаетесь всей организационной работой, решаете проблемы, общаетесь с подрядчиками. А кто получит всю славу, когда клиника откроется? Боткин. А вы так и останетесь помощником.

— Закончили? — ледяным тоном уточнил Раскольников.

Кажется, он не спешит верить…

— Закончил, — неловко кивнул Владислав.

— Константин мне рассказал про вас, — заявил тот. — О ваших махинациях, о проваленной аккредитации, об адвокате, которого вы нанимали. Вы мне не нравитесь, вы гнилой человек. Так с чего бы мне вообще вас слушать?

Нет, точно не поверил.

— Я просто… — договорить Кравцов не смог.

— Ваши попытки настроить меня против моего друга выглядят жалко, — заявил Раскольников. — Мы равны, и это наш проект. И если у вас всё, то покиньте клинику.

Ох, плохо дело. А Кравцов ведь знал, что так будет. Надо было сначала попытаться наладить дружеские отношения, а потом уже постепенно убеждать Раскольникова. Но в итоге Кравцов поспешил.

И сейчас об этом очень жалел.

Хотя нет, зерно сомнений он всё равно попробует посадить. Не зря же он пришел, в конце концов. Надо продолжать!

— Я уйду! — вскинув пухлые руки, проговорил он. Развернулся, пошёл к выходу. В дверях остановился. — Но я вас предупредил. Мне незачем вас специально настраивать против Боткина. Я просто не хочу, чтобы такой хороший человек, как вы, в итоге страдали. Всего доброго.

Готов поклясться, тень сомнений в глазах Раскольникова всё-таки мелькнула.

Начало положено. Григорий Михайлович будет рад.

* * *

Я закончил работать, и всё-таки успел завезти Клочка к Раскольникову домой. Не мог так жестоко поступить с фамильяром — не дать ему увидеться со Снежей после недельной разлуки.

— Кость, нам надо поговорить, — серьёзно сказал мне Эдуард.

Я посмотрел на часы. До встречи с отцом Насти оставалось меньше часа, а надо было ещё заехать домой и привести себя в порядок.

— Давай вечером, когда приду забирать крыса, — предложил я. — Сейчас очень спешу.

— Хорошо, — задумчиво ответил он.

Если бы что-то случилось, касаемо клиники, он бы сказал мне это без прелюдий. Так что разговор вряд ли прям экстренный, и вполне может подождать до вечера.

Я заехал домой, переоделся и отправился в ресторан. Столик я снял в одном из лучших мест Санкт-Петербурга. Граф Телешев был уже там, в сопровождении двух охранников.

Настя тоже сидела за столом. Сегодня на работе её не видел, она взяла день отгула. Девушка выглядела просто великолепно, в вечернем платье и с красивой причёской.

Когда я подошёл к столику, граф поднял взгляд. Мужчина лет пятидесяти, с седеющими висками и проницательными серыми глазами. Он явно следил за собой, фигура была подтянутой. На нём был безупречный костюм, а на пальце поблёскивал перстень с фамильным гербом.

— Добрый вечер, — слегка поклонился я. — Меня зовут Константин Алексеевич Боткин. Рад знакомству, господин Телешев.

— Присаживайтесь, — его глаза с интересом скользнули по мне. Терпеть не могу эту оценку со стороны других.

Неужели он правда думает, что меня волнует его мнение относительно моей личной жизни? Да ни капли.

Запретит он встречаться, разрешит — это ни на что не повлияет. Так что я чувствовал себя спокойно.

А вот Настя заметно нервничала, руки её теребили салфетку на коленях. Она не хотела конфликтовать с отцом.

Я сел рядом с ней и положил руку на её ладонь.

— Анастасия как раз мне рассказывала, что вы тоже врач, — кашлянул Телешев. — Но упомянула, что у вас редкая особенность — все аспекты лекарской магии. Это правда?

Настя была первой, кто узнал об этом, благодаря своей способности видеть чужие магические центры.

— Правда, — кивнул я. — Мне повезло, и я могу развивать любой аспект по желанию. Это и стало причиной, почему я в принципе занялся изучением лекарской магии.

— Дочь пыталась мне объяснить, — кивнул граф. — Вы являетесь основателем методов лечения различных заболеваний именно через магию?

— Всё верно, — одновременно я взял в руки меню. Он решил начать свой допрос, даже не дав мне сделать заказ. Не самая лучшее тактика для начала знакомства. — Сейчас я сделаю заказ, и потом всё подробно обсужу.

Во взгляде графа мелькнуло одновременно раздражение и уважение. Я попросил у официантки куриную отбивную, овощной салат и сок.

Затем пустился в объяснения своего метода. Как можно понятнее, и не очень кратко.

— Это интересно, — вынужден был признать граф. — Но есть ли у вас увлечения помимо работы?

Ваша дочь. Но, думаю, сейчас точно не время шутить. Хотя Клочку точно бы понравилась моя шутка.

— Медицина — это моя жизнь, — спокойно ответил я. — Я пишу научные работы в сфере медицины, работаю в клинике, обучаю других людей, читаю лекции. Планирую открывать частную клинику, уже после нового года.

— Как интересно, — он одобрительно кивнул. — Для аристократов?

Сразу видно аристократа старой закалки. Как же мне повезло, что Настя пошла не в него!

— Для всех, — я посмотрел ему в глаза. — Не считаю правильным разделять пациентов на социальные группы.

— Понятно, — он поджал губы. — Я слышал, что ваши родители — не самый богатый род Санкт-Петербурга.

По крайней мере, он пытается быть вежливым.

— Один из бедных, — прямо ответил я. — Так и есть.

— Хотя родители не определяют своих детей, — тут же добавил он.

Что-то никак не могу его раскусить. Он постоянно прыгает то в сторону одобрения, то в сторону неодобрения. Пока и суть разговора мне неясна. Не верю, что он просто решил познакомиться.

До этого я думал, что он хочет меня «отшить», потому что присмотрел для дочери другую партию. Однако теперь мне так уже не казалось.

Тут что-то другое…

— Я приехал пораньше, чтобы познакомиться с вами, — заявил Телешев. — И вы мне нравитесь. Я согласен на ваши отношения, но с одним условием. В течение месяца вы играете свадьбу, а через год рожаете наследника.

У Насти чуть вилка из рук не упала. Вместе с челюстью.

Мда, действительно, неожиданное заявление. С чего бы граф так сильно спешил со свадьбой и внуками… Только, если…

Я активировал диагностический аспект. И быстро понял, в чём дело. Графу Телешеву осталось недолго.

Глава 14

Причину, по которой отец Насти так сильно спешил со свадьбой, я нашёл довольно быстро. Онкология. Рак поджелудочной железы.

Опухоль располагалась в районе тела поджелудочной железы, и величиной была уже с кулак. Эти опухоли являются одними из самых опасных и неблагоприятных, потому как долгое время никак себя не проявляют.

Сейчас у графа Телешева была уже четвёртая стадия онкологии, я видел отдалённые метастазы по всему организму.

А держится он хорошо, несмотря на своё состояние. По внешнему виду я бы и не сказал, что он чем-то болен. Тут дело в привычке себя ставить, и внутренней выдержке.

Подтянутость и внешний героизм скрывают под собой огромную проблему. Ему осталось жить недолго. Несколько месяцев.

Современные врачи не умеют лечить онкологию на таких поздних стадиях. Я и сам ещё не занимался изучением этой темы.

Вот почему он приехал пораньше. Действительно, хотел устроить смотрины. Если бы я ему не понравился — экстренно бы искал другого жениха для дочери. А так ему надо поскорее добиться нашей свадьбы и рождения наследника, чтобы он был спокоен.

Вот только он не знает, что перед ним сидит сам Гален. Великий лекарь и гений медицины. Я не позволю ему умереть.

Всё это пронеслось у меня в голове очень быстро, а снаружи я не прекращал зрительный контакт с Телешевым.

— Давайте поговорим наедине, — заявил я.

— Сам хотел предложить, — он встал, и на долю секунды я заметил у него на шее артефакт, небольшой кулон. Думаю, именно так он и скрывает внешние проявления заболевания. Не хочет расстраивать семью. Но как Настя могла не заметить?

Мы вышли на крыло ресторана, оставив Настю в зале с двумя охранниками.

— Думаю, вы уже всё увидели, — медленно проговорил граф. — Поэтому понимаете, к чему такая спешка.

— Я не понимаю, как это не обнаружила Настя, — честно ответил я.

— Моей семье запрещено проверять меня лекарской магией, — властно заявил Телешев. — Это закон, и никто его не нарушает.

Он протянул руку и снял небольшой кулон со своей шеи. Тут же я увидел совсем другого человека. Похудевшего, с нездоровой желтизной кожи и впалыми глазами.

— Вот так, — снова надев кулон, невесело усмехнулся Телешев. — Вы согласны на мои условия?

— Нет, — глядя ему прямо в глаза, ответил я. — Не согласен.

Он недоумённо уставился на меня. Наверняка был уверен, что я стопроцентно соглашусь. Но соглашусь на что? Вынужденно экстренно играть свадьбу, чтобы Настя родила ребёнка и тут же потеряла отца? Даже не так, ему осталось несколько месяцев. Она беременная потеряет отца. Это же кошмар!

— Я вас вылечу, — продолжил я. — И вы и свадьбу отгуляете, и внуков понянчите. Просто безо всякой спешки.

Граф тихо рассмеялся.

— Вылечите, — повторил он. — Лучшие лекари по всей Российской Империи не смогли. А вы вылечите, да.

Он перевёл взгляд на заснеженную улицу, и некоторое время помолчал.

— Личный лекарь Императора не помог, — добавил Телешев. — Я говорил семье, что езжу по командировкам. А сам пытался найти лечение. Но только нет его. Пришлось смириться.

— Я найду способ лечения через лекарскую магию, — повторил я. — Вылечил ВИЧ-инфекцию, вылечил прионные болезни, вылечу и онкологию.

Граф Телешев покачал головой. Он отказывался мне верить, это было видно.

— Думаете, мне легко, — проговорил он. — Думаете, я хочу умирать? Поймите, это не изменить. Надо принять этот исход с достоинством, а не с трусливыми надеждами.

Какой же он упрямый. Впрочем, таким и должен быть граф всей Саратовской области.

— Я предлагаю пари, — заявил я. — Вы даёте мне время…до субботы. В субботу у Насти ритуал, и в субботу же я вылечу вас от рака. Если нет — то экстренно играем свадьбу, по вашим условиям. И я сразу же начинаю строгать внуков.

Телешев поморщился от моей формулировки. Ну он сам так сказал, я просто повторил!

— А если да? — спросил он.

Надежды в его голосе по-прежнему не было никакой, но по крайней мере он решил рассмотреть вариант «а если да».

— Если да — то мы навсегда забудем об этом разговоре, и я сделаю предложение тогда, когда решу сам, — улыбнулся я. — И заочно стану вашим любимым зятем.

Эта простая фраза неожиданно развеселила Телешева. И он громко и искренне расхохотался.

— А ты мне нравишься, — резко переходя на «ты» подытожил он. — Давай твоё пари, хорошо. Даже интересно в нём поучаствовать.

— Ещё одно, — проговорил я. — Эту неделю Насте ничего не говорите. Сейчас вернёмся и скажем, то слова про свадьбу — это была ваша проверка.

— Разумеется, — мы пожали руки, скрепляя наш спор. И вернулись назад.

К бледной и перепуганной Насте.

— Хорошего ты молодого человека выбрала, дочь, — мягко заявил граф. — Не испугался моей небольшой проверки.

— П-проверке? — заикнулась она.

— Не испугаюсь ли я слов про свадьбу, — включился в игру я. — Твой отец не знал, что меня таким не напугать.

К девушке медленно возвращался нормальный цвет лица. Она робко улыбнулась.

— Значит, это была проверка? — уточнила она у отца.

— В точку, — кивнул он. — В общем, ты у меня всегда была самостоятельной, но должен же я был убедиться, что не с проходимцем встречаешься, которому нужны только мои деньги.

— Проходимцу нужно кое-что другое, — очень тихо шепнул я Насте, вгоняя её уже в краску.

Остаток вечера прошёл прекрасно. Мы много шутили, разговаривали на разные темы. Отлично провели время.

После ужина граф Телешев поехал в отель, предварительно незаметно сунув мне свою визитку. А я отправился провожать Настю.

— Всё прошло чудесно, — выдохнула она. — Ты был прав, зря я переживала насчёт раннего приезда отца. Он сказал, что у него дела по работе. Деловые встречи. До субботы я его больше и не увижу.

— Я же говорил, зря только волновалась, — улыбнулся я. — Лучше сосредоточься на последних днях подготовки к ритуалу. Получение нового аспекта — дело серьёзное.

— Заглянешь ненадолго? — у дверей уточнила она. — Чаю попить?

Разумеется, я заглянул.

К Раскольникову попал только в десять часов вечера. Из комнаты выбежал ну просто мега-довольный Клочок с мечтательной улыбкой на мордочке. Читал, что крысы — единственные животные, которые умеют улыбаться. Мой крыс уж точно.

— Нам надо поговорить, — напомнил мне Эдуард.

Время было позднее, и я, честно говоря, устал. Но другу решил не отказывать, тем более что он уже второй раз напомнил про этот разговор.

Мы прошли на кухню, а Клочок, радуясь этой возможности, снова убежал к Снеже.

— Что случилось? — спросил я.

— Кто я для тебя? — посмотрел мне в глаза Эдуард. — Подчинённый или друг?

Странный и максимально неожиданный вопрос.

— Ты для меня и друг, и подчинённый, — ответил я. — В первую очередь друг. А в чём дело?

— Сегодня ко мне приходил Кравцов, — признался Раскольников. — Ну, тот самый эндокринолог, которого уволили из «Империи Здоровья». И который пытался устроиться в нашу клинику.

Вот оно что. Эдуард только начал рассказывать, но я уже был уверен, проблема именно в Кравцове. Снова он какую-то подлость сделал.

— И что он хотел? — уточнил я.

— Настроить меня против тебя, — прямо ответил Эдуард. — Убедить, что ты используешь меня в своих целях. Что ты получишь всю славу, а я буду в тени.

О, Великий Ткач, за что мне всё это?

— Я понимаю, что наше знакомство не задалось, — продолжал Раскольников. — Я работал на неправильного человека. И пару раз выступал не на твоей стороне. Но я думал, что мы всё это проехали…

Он имеет в виду тот период своей жизни, когда он работал в научном центре «Экспериментально», правой рукой Игоря Николаевича. Псевдонаучном центре, если точнее.

Потом он уволился оттуда, а я убедил дать его показания против этого самого Игоря Николаевича. И мы начали работать вместе.

— Эдуард, — вздохнул я. — Мы за это время действительно стали друзьями. И этого никто не отменит. Но никто и не отменит того, что в клинике ты действительно мой подчинённый. Ты управляющий, а я владелец.

— Да я понимаю, просто… — Раскольников сильно нервничал. — Просто вдруг стало обидно, что я для тебя… как раб.

— Ты дурак, — не выдержал я. — Рабы не становятся управляющими. Я доверяю тебе очень многое в нашем деле. Я в принципе многое тебе доверил. Помог наладить связь со Снежей, рассказал про Клочка. Мы уже даже почти породнились за счёт наших фамильяров.

— Не торопи события, хозяин! — возмущённо пискнул Клочок из комнаты.

Эта фраза сильно разрядила обстановку, и мы с Эдуардом рассмеялись.

— В общем, больше не слушай Кравцова и не делай странных выводов, — отсмеявшись, подытожил я. — Договорились?

— Договорились, — радостно кивнул он.

Я забрал крыса, и мы отправились домой. Сегодня я решил хорошенько отдохнуть, а уже с завтрашнего дня с новым энтузиазмом браться за накопившиеся дела.

* * *

Григорий Михайлович пришёл на работу пораньше, чтобы подумать. Всё было не так, всё шло не по плану. С Кравцовым ничего не получилось, Раскольников выгнал того втришеи. А неделя продолжала неумолимо идти.

Глеб Викторович ждал результатов. Григорий расписал ему гениальный план по устранению Боткина, который не работал. И теперь было непонятно, что делать.

Зря он на это согласился. Зря повёлся на этот карьерный рост. Денис Евдокимович опозорился бы сам, и всё. А теперь груз ответственности на плечах Григория. И ему это не нравилось.

Боткин продолжал спокойно работать. Его клиника готовилась к открытию в январе.

Тут нужно что-то кардинальное. Что-то, что покончит с клиникой «VITA» навсегда. Она даже открыться не должна успеть.

Нужен… пожар.

Григорий замер посреди кабинета. Точно, пожар! Якобы случайный, разумеется. Короткое замыкание в проводке. Это случается постоянно, особенно в новых зданиях, где ещё не всё обкатано.

Клиника сгорит дотла. Всё оборудование, весь ремонт, абсолютно всё… Вся работа насмарку.

Даже если этот Раскольников уже успел оформить страховку, деньги не вернут клинику. А восстанавливать сгоревшее здание будет ой как непросто.

Боткина это сломает. Уничтожит. Идеально.

Григорий взял телефон, и быстро разыскал особый номер. Для особых случаев, для грязной работы. Ответили далеко не сразу.

— Алло, — раздался хриплый мужской голос.

— Это Григорий Михайлович, — спешно отозвался исполняющий обязанности управляющего. — Для тебя есть работа. Хорошо оплачиваемая.

— Слушаю, — коротко проговорил мужчина.

— Пожар в новой клинике «VITA», — обозначил цель Григорий Михайлович. — Который уничтожит клинику ещё до её открытия.

— Жертвы нужны? — холодно спросил мужчина.

Внутри у Григория Михайловича всё похолодело. А что, если Боткин «случайно» окажется в этой клинике? Это же даст гарантии, что он точно больше не передаёт дорогу…

Нет, нет, он не убийца.

— Не нужны, — торопливо ответил он. — Просто несчастный случай. Замыкание, проводка, всё такое.

— Сколько платишь? — спросил мужчина.

Григорий назвал сумму. По его меркам, очень даже щедрую. Однако собеседнику так не показалось.

— Вдвое больше, — отрезал он. — Это опасно.

Сумма вдвое больше разорит Григория Михайловича. Это точно.

Но… Потом он спокойно будет работать управляющим, без всяких «и. о.»…

— Договорились, — выдохнул он. — Когда?

— В пятницу ночью, — ответил мужчина. — Половину суммы авансом, место ты знаешь.

Он положил трубку, не дожидаясь ответа.

Пятница… Отлично, как раз перед выходными. Пожар должен будет быть ярким. Боткин потеряет всё: оборудование, вложенные деньги, время. Клинику «VITA» все забудут.

А Григорий наконец добьётся своего.

* * *

Следующие несколько дней закрутили меня в непрекращающемся калейдоскопе событий. Работа в клинике, тренировки с Арсением, встречи с Раскольниковым и с Чеховым.

Как обычно начал писать новую научную работу, про лечение рака поджелудочной железы, заодно и продумывая сам этот способ. И это оказалось непросто.

При онкологии сначала происходит злокачественная трансформация, или малигнизация, нормальных клеток. Они теряют способность к апоптозу, то есть клеточной смерти, и начинают бесконечно делиться. Опухоль растёт, и со временем метастазирует. То есть её кусочки, или клетки с лимфотоком рассеиваются по всему организму. И оседают в других органах, заставляя образовываться опухоли уже там.

В итоге, страдает весь организм. И всю неделю я думал, как это исправить.

Как перепрограммировать все клетки организма. Как научить их снова самоуничтожаться. Как удалить целую опухоль. Разрушить и как-то вывести? Но если сделать это разом, то организм может не выдержать… Раковая интоксикация приведёт к летальному исходу.

Опухоль нельзя было разрушать. По крайней мере, изначальную. Что же делать тогда?

Решение пришло ко мне только в ночь с четверга на пятницу. Сложное, многокомпонентное решение. Если это получится, то я и сам буду считать себя гением.

И этот способ заберёт всю мою магию, а также займёт несколько часов. Но он должен был сработать.

В пятницу после работы вновь отправился в клинику. За это время Раскольников успел укомплектовать весь персонал, кроме врачей. Чехов пока что не мог практиковать лекарскую деятельность, у него с января только-только начиналось его заочное обучение. Арсений тоже ещё не мог работать, хотя я ему уже сделал предложение о трудоустройстве в мою клинику, и он согласился, но интернатура у него ещё не закончилась.

Поэтому нужно было найти нескольких специалистов, которые владеют сразу несколькими аспектами. И это оказалось одной из самых сложных задач.

Но как раз сегодня должно было состояться собеседование с вероятно подходящим кандидатом.

— Рад видеть! — Раскольников встретил меня в новогодней шапочке. Точно, а ведь приближается новый год. Совсем уже счёт времени потерял. — Как настроение?

— Всегда боевое, — улыбнулся я.

— Это хорошо. — Эдуард вдруг перевёл взгляд мне за спину, и нахмурился.

Я обернулся, и увидел неизвестного мужчину, который на долю секунды мелькнул в окне, и тут же ушёл.

— Что такое? — спросил я у Раскольникова.

— Да просто уже третий раз одного и того же мужчину вижу, — задумчиво ответил он. — И как будто он мне знаком, но никак не могу вспомнить, откуда. Ладно, неважно, давай приступим к собеседованию!

К этому времени уже полностью подготовили и мой кабинет, и кабинет Раскольникова. Он жутко гордился своим собственным кабинетом, и уговорил меня провести собеседование именно в нём.

Хотя мне, честно говоря, на это было всё равно.

Кандидатом оказался молодой человек двадцати пяти лет, худощавый, в потрёпанном пиджаке, явно не по размеру. В руках он держал папку с документами.

— Добрый вечер, — неуверенно проговорил он. — Дмитрий Александрович Павлушин. Спасибо, что назначали собеседование.

— Рад познакомиться, — кивнул я. — Боткин Константин Алексеевич, владелец клиники. С моим заместителем, Эдуардом Григорьевичем, вы уже должны быть знакомы. Для начала расскажите немного о себе.

Выглядел кандидат ну слишком уж неуверенным в себе. Такой если подойдёт к пациенту — напугает своей неуверенностью.

— Я закончил медицинскую академию имени Мечникова, — начал тот. — Нигде ещё не работал.

Медицинская академия Мечникова считалась второй по уровню образования в нашем городе. Сам я, точнее, Боткин, заканчивал первую академию, имени Павлова. Двое великих лекарей этого мира, которые, правда, развивали медицину через фармакологию, а не через лекарскую магию.

Академии имени Галена в современности не существовало, я узнавал.

— Сколько у вас аспектов? — спросил я у Дмитрия.

— Диагностический, пульмонологический, гастроэнтерологический, эндокринологический и инфекционный, — перечислил он.

А совсем неплохо! Особенно для его возраста. Тяжело найти специалиста хотя бы с тремя аспектами.

— Развитые? — уточнил я.

— На начальных уровнях, — признался кандидат. — Диагностический развит до среднего.

Ничего, это не проблема. Их можно прокачать с помощью медитаций в храме Великого Ткача.

— Вам двадцать пять, — заметил я. — Вы поздно поступили в академию, или где-то потеряли год?

Кандидат побледнел. Это было невозможно не заметить.

— Я бастард, — признался он. — Очень влиятельного аристократа. Имя его не скажу, и не просите. Этот аристократ дал моей матери огромную для нас сумму денег, откупные. И приказал, чтобы я и думать не смел о становлении врачом в этом городе. Ведь если узнают, что я его сын…

Если он унаследовал лекарскую магию — значит, его отец лекарь. Интересно, в городе не так уж много известных аристократов с лекарской магией.

Бастардов в обществе не особо любят, это мне известно. Бастардов, которым досталась магия, не смотря на их «грязное» происхождение, не любят ещё больше.

— Он запечатал вашу магию? — уточнил я.

Такое практиковалось только с запрещёнными магиями, но если он дал взятку…

— Нет, этого он не стал делать, — покачал головой Дмитрий. — Просто он говорил матери, что если я и решу стать врачом, то должен переехать в любой другой город. Чтобы с ним точно никак не быть связанным.

Понятно. Вот и ответ, откуда у молодого человека столько аспектов. Он потратил на это деньги, которые дал ему тот самый аристократ.

— Почему же вы не переехали? — задал я логичный вопрос.

— Это родной город матери, здесь живут и бабушка с дедушкой, — дрожащим голосом ответил он. — Это первая причина. А вторая причина — это вы…

Ух ты. Неужели я стал идейным вдохновителем для бастарда Павлушина?

— Я? — переспросил у него.

— Вы мой ровесник, — он снова набрался храбрости и посмотрел мне в глаза. — А сколького добились… Я восхищаюсь вами. И хочу стать таким же, как вы. Я читал все ваши научные работы… Так вдохновился лечением через лекарскую магию. И хочу быть вашим последователем!

Приятные слова, очень. А ситуация сложная. Если я приму его на работу — возможны последствия в виде неприятностей с тем самым аристократом. Не факт, что он узнает, но всё же.

Однако… Когда меня вообще останавливали возможные неприятности?

Молодой парень, готов учиться, с кучей аспектов. Золото.

—Если готовы следовать всем моим указаниям, много работать и совершенствоваться — вы приняты, — объявил я. — Зарплатой не обижу.

Его лицо озарилось неуверенной и искренней улыбкой.

— Правда? — зачем-то переспросил он. — Честно?

— Честная правда, — усмехнулся я. — И для начала вы займётесь медитациями, пока клиника ещё не открылась.

— Конечно! — он вскочил с такой резвостью, словно уже приготовился медитировать прямо здесь.

Остановил его, подробно описал порядок его тренировок в храме Великого Ткача. Затем Раскольников забрал его документы, сказал, что приказ можно будет зайти подписать завтра.

На том и распрощались.

— Хороший парень, — улыбнулся Эдуард, когда тот убежал. — Чем-то меня самого напоминает в юности.

У Раскольникова магия была запечатана, так как считалась потенциально опасной для окружения. Парень же боялся трудоустраиваться, так как про это мог узнать влиятельный аристократ.

Ситуации разные, но я прекрасно понял, что мой друг имел в виду.

— Хороший, — подтвердил я. — Думаю, мы в нём не ошиблись.

— А проблемы? — уточнил Эдуард. — С отцом?

— Я уже профессионально решаю всевозможные проблемы с отцами, — усмехнулся я. — Так что на этот счёт даже не переживай.

На сегодня собеседований больше не было назначено. Мы с Раскольниковым занялись другими текущими делами в клинике.

Через пару часов я уже собрался уходить, но он резко меня остановил.

— Я вспомнил! — воскликнул он.

— Это всегда потрясающее чувство, когда что-то вспоминаешь, — искренне ответил я. — Теперь скажи, что ты вспомнил.

— Этого мужчину…– Эдуард явно начал нервничать. — Игорь Николаевич один раз пользовался его услугами…

Он замотал головой из стороны в сторону. Затем понизил голос, и прошептал:

— Нам конец…

Глава 15

Раскольников выглядел таким же испуганным, как Настя, которая говорила мне про ранний приезд отца. Да что происходит-то?

— Какими услугами? — вздохнул я. — Ты можешь успокоиться и нормально сказать, кто этот мужчина?

Эдуард несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Да что же его так сильно напугало?

— Так сказать, криминальный человек, — наконец, заявил он. — Я знаю, что его называют Сильф. Но имя это, фамилия или прозвище — мне неизвестно. Игорь Николаевич нанимал его, чтобы тот выкрал важные документы. Сильф дорого берёт за свои услуги, и считается чуть ли не лучшим в Российской Империи!

Интересные дела. Лучший в Российской Империи вор.

— Ты уверен, что это он? — уточнил я. — Не думаю, что такой человек стал бы светить свою внешность.

— Игорь Николаевич тогда отправил меня следить, чтобы Сильф не обманул, — признался Эдуард. — Так что я его запомнил…

— Так, предположим, — странно, что лучший вор Российской Империи не заметил моего неловкого друга. Или заметил, но просто решил проигнорировать эту проверку. — И что ты думаешь он хочет украсть у нас?

Раскольников нервно заломил руки и закусил губу.

— Не факт, что украсть, — ответил он. — Сильф берётся… за разную работу. В воровских законах, по которым он предпочитает жить, сказано «жить только за счёт преступного помысла». И он живёт именно так, но преступный помысел может быть разным.

Я задумался. Кто нанял этого Сильфа — вопрос даже не стоял. «Элита» совсем отчаялась. Только что они могли заказать что-то подобное. Больше некому.

— Денис Евдокимович больше с угрозами не приходил? — уточнил я. — Только Кравцов?

— Я же не рассказал! — хлопнул себе по лбу Раскольников. — Управляющим в «Элите» временно назначили помощника Дениса Евдокимовича, Григория Михайловича. А самого Дениса уволили. Подробности я не знаю.

Это резко меняет дело. Думаю, этого помощника посадили в кресло управляющего с условием, что он окончательно разберётся с проблемой в виде меня. И он решился на крайние меры.

Либо же все гораздо проще, и прошлый управляющий провинился в чем-то другом. Тут нельзя сказать со стопроцентной вероятностью.

Но как именно Сильф планирует нам навредить? Подложить бомбу — привлечёт слишком много внимания властей. Такое считается терактом, и преступники такого рода предпочитают действовать более скрытными способами.

Потоп? Даже самый масштабный мы сможем устранить в кратчайшие сроки.

Скорее всего, он выбрал вариант, который наверняка не оставит клинике шансов открыться.

— Думаю, планируется поджог, — вслух проговорил я. — Самое логичное из того, что может сделать этот Сильф. Случайное замыкание, и пожар, который уничтожит всю клинику. Страховка покроет только часть убытков, да и то не сразу.

И это будет легко замаскировать под несчастный случай. Что не получится с другими вариантами. Кроме потопа, но это не так эффективно.

— Не покроет, — Эдуард побледнел ещё сильнее. — Документы для неё будут готовы только в середине следующей недели.

Ещё лучше.

— Что у нас с охраной, с камерами? — спросил я. — Это ты организовал?

— Это в конце следующей недели, — его голос стал совсем обречённым. — Там у одной конторы скидка была, и я решил ей воспользоваться… А для этого надо было подождать. Я же не знал!

Он в отчаянии отвернулся. Мда, ситуация патовая. Ругать его сейчас за это я не буду. В конце концов, я сам решил доверить ему все эти вопросы, и особо их не контролировал. Вот Эдуард и решил их по-своему. И не скажу, что плохо решил. Как раз наоборот. Просто невозможно предусмотреть всё на свете.

Поэтому будем решать проблемы по мере их поступления.

— Значит, будем защищать нашу клинику сами, — подытожил я. — Останемся сегодня в засаде.

— Как сами⁈ — испугался Эдуард. — Он же вооружён наверняка! Он профессионал! Он и на убийство пойдёт за деньги, я думаю! Давай в полицию позвоним!

Кстати, удивительно, что такой профессионал вообще попался на глаза. Видимо, расслабился от простой жизни. За это он и поплатится.

— И что ты им скажешь? — вздохнул я. — Что видел возле нашей клиники вора, услугами которого тебе приходилось пользоваться? Нет, мы вызовем полицию по факту проникновения на частную собственность. А для этого Сильфа надо будет обезвредить.

Пусть этот Сильф трижды и четырежды профессионал, я никому не позволю проникать в нашу клинику.

Раскольников был бледным как мел, но всё-таки кивнул.

Мы сделали вид, что покинули клинику, выключили везде свет, и затаились на первом этаже. Проверили, что за нами нет слежки, и вернулись через черный ход.

— А вдруг он вообще не сегодня придёт? — тихо спросил Эдуард, трясясь от страха.

— Будем караулить каждую ночь, — пожал я плечами. — Всегда можно спать по очереди. Или же вовсе охранника для этих целей наймем.

Но сам думал, что всё-таки это произойдёт сегодня. Пятница, ночь перед субботой — идеальное время. В этом районе почти нет жилых домов, пожар могут заметить не сразу. Тем более, если устраивать его профессионально, то огонь распространится быстро.

Прошёл час, затем второй.

— Наверное, не придёт, — начал было ныть Эдуард, но я резко его прервал.

Послышался тихий звук, щёлкнувшей двери. Моё почтение, замок наш он вскрыл профессионально.

Заодно и нам на заметку, на клинику тоже нужно поставить замок с магической защитой, как я ставил на свою квартиру.

После того, как в неё проникал Раскольников, что ещё ироничнее.

Человек передвигался по клинике бесшумно. Пара мгновений, и вот он уже стоял возле щитка с электропроводкой.

— Вам помочь? — вкрадчиво поинтересовался я.

Он развернулся молниеносно, делая выпад рукой вперёд. В руке у него был нож.

Правой ногой я тут же выбил нож у него из рук, и он отлетел в другую сторону холла.

— Я вам помощь предложил, а вы так невежливо, — усмехнулся я. — Прошу прощения, но клиника ещё закрыта.

Сильф всё ещё не был настроен на диалог. Он резко согнулся, и достал откуда-то из ботинка ещё один нож. Да сколько же он взял их с собой?

На этот раз он не стал выпадать вперёд, а начал кружить вокруг меня. Профессиональная стойка, уверенные движения. Этот человек явно умел драться.

Странно, до этого я думал, что профессиональные воры не дерутся. И уж тем более никогда не идут на убийства. Но Сильф оказался особым случаем. Он не собирался кому-то позволить себя остановить или раскрыть.

— Эдуард, включи свет, — спокойно произнёс я.

А то мой напарник где-то замер, не предпринимая никаких действий. Раскольников резко очнулся и включил все лампы в холле. Яркий свет на секунду ослепил недо-поджигателя, и этой секундой я тут же воспользовался.

Шаг вперёд, удар по колену. Вор попытался отскочить, но не успел. И тут же зашипел от боли, и выкинул вперёд руку с ножом, пытаясь попасть мне в бок.

Я резко отклонился. В планах не было оказаться с проткнутым боком.

Сильф снова атаковал, быстрый и точный удар в горло. Я перехватил его запястье, выкрутил сустав. Нож со звоном упал на пол.

Помогла мне боевая подготовка, которую проходил в академии. Причем уже не раз.

Теперь вор попытался ударить меня в солнечное сплетение свободной рукой. Ну, какой упрямый! Не выйдет, не один ты умеешь драться.

Точным ударом кулака в нижнюю челюсть я отправил Сильфа в нокаут. Тело его обмякло, и я опустил его на пол.

— Неплохо он дерётся, — подытожил я. — Дай мне скотч или верёвку, надо его связать. И вызовем полицию.

Раскольников помчался выполнять распоряжения. Он был смущён, что мало чем помог мне в этой битве. Но я на большее и не рассчитывал.

Вызвал я, разумеется, своего знакомого майора Громова.

— Хватит делать за нас нашу работу, — пошутил он, когда я подробно рассказал ему про проникновение Сильфа. — Мы этого человека ищем уже несколько лет. И ему всегда удавалось от нас скрыться.

— Он профессионал своего дела, — я сказал это даже с долей уважения. Нет, не поддерживаю криминальных авторитетов. Просто мне всегда импонировали люди, которые хорошо делают то, что делают.

— Товарищ майор, мы осмотрели вещи, — доложил один из подчинённых Громова. — Найдено несколько банок с легковоспламеняющейся жидкостью, зажигалки, отмычки, ножи.

Всё, что нужно для поджога. Сильф подготовился основательно.

— А поджога не было, начальник, — сплюнул Сильф. — Вы шьёте мне какую-то лажу.

— Ты чуть не порезал уважаемого врача этого города, это сняли на камеру, — отозвался Громов, ведь я показал ему съемку с телефона Раскольникова. Это и была главная задача моего друга — собрать доказательства. Поэтому он оставил свой смартфон с включенной камерой на подставке в углу. — Ты сядешь теперь надолго. И уж поверь, я докажу твою причастность ещё ко многим делам. Хотя бы к краже в музее, когда ты украл экспонат — скальпель Галена!

Ух ты! Об этой детали я тоже не знал. Так мы с Сильфом, оказывается, связаны даже больше, чем он думает.

Я хорошо помню свой скальпель. Использовал его, чтобы прокачать свою лекарскую магию. А затем Клочок вернул его в витрину.

Оказывается, потом он был украден. Держу пари, что эта кража была заказана бароном Жуковым. Ну, а больше это никому попросту не надо.

— Вы сможете узнать у него имя заказчика? — спросил я у майора Громова. — Сам я не стал допрашивать, это не в моей компетенции. Но уверен, подослали его мои конкуренты, исполняющий обязанности управляющего из клиники «Элита».

— Мы определим, так ли это, — пообещал Громов. — И если так, то им не отвертеться. Не волнуйтесь на этот счёт.

Сильфа забрали, и полицейские уехали.

— Фуууух, — протяжно выдохнул Раскольников. — Кость, а я и не знал, что ты такой крутой.

— Спасибо, — усмехнулся я. — Ты тоже мне помог. Но лучше завтра же займись вопросами нового замка, охраны и нормальных камер.

— Обещаю, — кивнул он. — А как думаешь, показаний этого Сильфа хватит, чтобы привлечь Григорий Михайловича?

— Сильф не будет его покрывать, — пожал я плечами. — Так что хватит. Думаю, «Элита» нас больше не побеспокоит.

Мы закрыли клинику и разошлись, наконец, по домам.

* * *

Григорий Михайлович сегодня специально не стал проходить мимо клиники «VITA». Он не хотел светиться даже рядом с ней.

Сильф должен был сделать своё дело как раз сегодня ночью. Почему же он тогда не звонит?

В этот момент как раз раздался телефонный звонок.

— Слушаю, — тут же ответил исполняющий обязанности управляющего.

— Дело сделано, — раздался хриплый мужской голос. — Теперь вторая половина.

— Где и когда? — Григорий знал, что это человек не любит долгих разговоров.

— Парк Петра Первого, центральный сквер. Через час, — Сильф повесил трубку.

Григорий Михайлович радостно откинулся на спинку кресла. Сильф сделал работу, и Боткин больше не побеспокоит.

Странно, что этого всё ещё нет в новостях… Наверное, корреспонденты просто не успели собрать материал.

Ещё странно, что вор позвонил утром. Обычно Сильф отчитывался сразу после выполнения заказа. Но, может, решил переждать до утра, чтобы не привлекать внимания ночным звонком.

В любом случае, главное, что всё получилось. Григорий достал конверт с деньгами. Сумма, которая оставит его самого без сбережений. Но оно того стоило.

Снова поборолся с искушением пройти мимо клиники. Рано. Это может быть слишком опасно.

Через час он уже сидел в сквере, нервно оглядываясь по сторонам. Да где его носит⁈

— Принёс? — хрипло спросил неизвестно откуда появившийся Сильф.

Григорий аж вздрогнул.

— Вот, — он протянул ему конверт с деньгами. — Спасибо за помощь.

— Какой же ты придурок, — хрипло ответил Сильф ему в лицо.

В этот момент скамейку резко окружили полицейские.

— Руки вверх! — приказали они Григорию Михайловичу.

Что происходит⁈

— Ты меня сдал⁈ — воскликнул исполняющий обязанности управляющего.

— В воровских законах не говорится, что нельзя сдавать заказчика, — хрипло ответил Сильф. — Тем более когда тебя самого на нары отправляют. А так хоть срок скостят.

Григорий Михайлович резко развернулся, и попытался убежать. К сожалению, он не пробежал и десяти метров, его задержали полицейские. И надели наручники.

Как это унизительно! Вскоре его доставили в полицейский участок, и посадили на допрос к суровому майору полиции, который представился майором Громовым.

— Я имею право на телефонный звонок? — облизнув пересохшие от волнения губы, спросил он.

— Имеете, — майор подвинул к нему телефон.

Надо срочно позвонить Глебу Викторовичу! Он влиятельный человек, и сможет помочь!

Владелец взял трубку только со второго раза.

— Слушаю, — отозвался он.

— Глеб Викторович, это Григорий Михайлович, ваш управляющий, — затараторил тот. — Я сейчас в полиции, и… мне нужна ваша помощь. За попытку организации поджога мне грозит срок, и вы…

— Ты офонарел⁈ — взревел на том конце управляющий. — Какого ещё поджога, шавка ты безмозглая? Я понятия не имею ни о каком поджоге!

Он тут же скинул звонок. Вот чёрт…

Теперь Григорию Михайловичу точно никто не поможет.

* * *

Наступила суббота, на которую было запланировано множество событий. Но начало дня всё равно оказалось обыденным. Работа в клинике, лекция для коллег.

В середине дня со мной связался Раскольников.

— Думаю, надо как-то осветить произошедшую ситуацию в медиа, — заявил он. — Владелец клиникой «Элита» уже планирует пресс-конференцию, чтобы заявить, что его клиника не причастна ко всей этой истории. Нам надо выстрелить на опережение.

— Назначь интервью сегодня на шесть вечера, — распорядился я. — Уйду пораньше с работы, и успею к началу.

Эдуард был прав, если владелец клиники «Элита» сейчас растрезвонит, что их клиника в этом не участвовала — переубедить о людей будет уже трудно. А я хотел добиться, чтобы клиника сполна заплатила за свои поступки. Поджечь они нас решили, вот пусть и пожинают последствия.

А если бы у меня в клинике люди в этот момент были⁈

Так что я отпросился у Зубова, и в шесть вечера уже стоял в холле собственной клиники, окружённый толпой журналистов.

Раскольников стоял рядом, нервно поправляя галстук. Я слегка улыбнулся, подумав, что если бы это был Чехов — галстук непременно был бы оранжевым.

Эдуард организовал эту пресс-конференцию за несколько часов, это была отличная работа.

— Добрый вечер, — начал я, когда все камеры были направлены на меня. — Спасибо, что пришли. Хочу рассказать о событиях прошлой ночи.

Журналисты, которых собрал Раскольников, притихли, готовые записывать каждое слово.

— Этой ночью в нашу клинику проник человек с целью поджога, — спокойно продолжил я. — Профессиональный преступник, нанятый исполняющим обязанности управляющего клиники «Элита» Григорием Михайловичем. С целью уничтожить наше здание.

В толпе журналистов поднялся гул. Кто-то уже строчил заметки, кто-то поднял руку для вопроса. Я решил сначала рассказать всю историю, а только потом отвечать на вопросы.

— Мы с моим заместителем догадались о предстоящем преступлении благодаря случайности, — о том, что Раскольников ранее работал с Сильфом, говорить я не собирался. Мы уже договорились с майором Громовым, что если этот эпизод и смогут связать с преступником — заказчиком был Игорь Николаевич, который уже сидит. Мой друг тут не при чём. — Преступник был задержан и передан полиции.

На этом моя короткая просветительская часть была закончена. И начались ответы на вопросы.

— По порядку, — заявил Раскольников. Он указал на симпатичную журналистку в первом ряду. — Начнём с вас.

— Екатерина Сомова, газета «Невский Берег», — представилась она. — Скажите, доктор Боткин, это первая попытка клиники «Элита» навредить вам?

— К сожалению нет, — ответил я. — Было несколько инцидентов, не таких крупных. Например, саботаж моих строительных работ. Но поджог перешёл все границы.

Девушка кивнула, быстро что-то записывая. От меня не ускользнуло, каким заинтересованным взглядом смотрел на неё Раскольников.

— Следующий вопрос, — помедлив, проговорил Эдуард, указав на другого журналиста.

— Виктор Семёнов, журнал «Эскулап», — поднялся мужчина средних лет. — У вас есть доказательства всех этих обвинений?

— Разумеется, — кивнул я. — Все доказательства сейчас в распоряжении полиции. Не уверен, что имею права делиться ими.

В любом случае, «Элите» теперь не отвертеться.

— Следующий, — снова кивнул Раскольников.

— Анна Петрова, «Северная столица», — представилась молодая девушка с микрофоном. — Доктор Боткин, как вы считаете, почему клиника «Элита» так боится вашей конкуренции?

Вот это был хороший вопрос. Ведь эта клиника старалась изжить меня всеми известными способами. В обычной здоровой конкуренции так никто не делает.

— Наша клиника предлагает другой подход к медицине, — спокойно ответил я. — Преимущественно лечение с помощью лекарской магии, а не фармацевтических препаратов. Это быстрее, надёжнее, безопаснее. Думаю, «Элита» увидела в этом угрозу своей бизнес-модели. И не захотела конкурировать честно.

— Следующий вопрос, — снова подал голос Раскольников. В этот раз вопрос снова решила задать Екатерина Сомова.

— Что насчёт заявления владельца «Элиты»? — спросила девушка. — Глеб Викторович утверждает, что это была личная инициатива Григория Соколова, и что клиника к этому не причастна.

— В этом пусть тоже разбирается полиция, — спокойно ответил я. — Не могу не подтвердить, не опровергнуть его слова.

В принципе логично, что без указаний владельца управляющий не стал бы действовать. Но Глеб Викторович действительно мог не знать о поджоге.

Как бы то ни было — всё это больше не моя забота. А клиника «Элита» не сможет отмыться от такой репутации, сколько бы конференций они не проводили.

— А когда планируется открытие вашей клиники? — спросил ещё один журналист.

— В январе, — улыбнулся я. — Попытка поджога нас не остановила. Мы продолжаем работу, и очень скоро начнём принимать пациентов.

Пресс-конференция закончилась. Журналисты начали расходиться, обсуждая услышанное. Кто-то уже звонил в редакции, диктуя первые строчки статей.

Вообще, вся эта война с соседней клиникой, подняла нехилый ажиотаж вокруг нас. Лучше любой рекламы.

Молодая журналистка Екатерина Сомова задержалась, и явно ждала момента, чтобы обратиться ко мне.

— Я хотела бы рассказать в своей статье и про вашу клинику тоже, — покраснев, проговорила она. — Меня взяли в редакцию недавно, и хочется написать качественную статью.

— К сожалению, мне уже пора идти, — честно ответил я. — Однако мой заместитель с радостью расскажет всё, что нужно. Эдуард Григорьевич Раскольников.

Волнующийся друг тут же подскочил к нам.

— Приятно познакомиться, — сглотнув, произнёс он. — Давайте я проведу вам экскурсию.

Я ободряюще подмигнул Эдуарду, и оставил их одних.

Твой шанс, Раскольников, не пропусти его. Не будь как Чехов, который месяцами на свидание не решался.

А мне и правда было пора, меня ждал отец Насти.

Настя сегодня снова взяла выходной в клинике за свой счёт, и на весь день отправилась на ритуал. Сегодня она получит новый аспект. Я очень гордился своей девушкой, ведь она шла к этому давно и целенаправленно.

Мы же с графом Телешевым договорились встретиться в его номере, чтобы я провёл курс лечения. Меня встретил один из слуг, и проводил в гостиную номера. Граф дожидался там.

— Добрый вечер, — поздоровался я. — Готовы?

— А вы всё так же продолжаете утверждать, что сможете вылечить меня? — вопросом на вопрос отозвался он.

— Не утверждаю, — спокойно ответил я. — Я знаю, что вылечу. Разница существенная.

Телешев по-прежнему не верил, что из этой задумки что-то получится. Но мне его вера особо и не была нужна. Я потратил несколько вечеров, тщательно продумывая тактику. Передавал материалы Чехову — он уже начал готовить новую научную статью.

Мир медицины снова ждёт прорыв.

Граф снял с шеи свой артефакт, скрывающий его истинный внешний вид. И вновь предстал передо мной в истинном облике, с жёлтой кожей, похудевшим лицом и впалыми глазами. Рак пожирал его и изнутри, и снаружи.

— Я не верю в чудеса, — ещё раз повторил он. — Но мы поспорили. Приступайте.

— Это займёт несколько часов, — сразу предупредил я. — Но Настя, закончив с ритуалом, сразу поедет домой спать. Так что всё под контролем.

Девушка предупредила меня об этом заранее. Получение нового аспекта — тяжёлый ритуал, и организму нужно будет время, чтобы справиться с этим.

А уже завтра на приёме у князя Долгорукова мы увидимся.

Граф Телешев расположился на диване и закрыл глаза. И я приступил к лечению. Сначала активировал диагностический аспект, чтобы получить полную проекцию его тела. Где опухоль, где метастазы.

Основная опухоль располагалась в поджелудочной железе, и была размером с кулак. Метастазы уже были в печени, лёгких, костях.

Далее я перешёл к первому этапу лечения. Надо было остановить деление раковых клеток. Я использовал комбинацию онкологического и генетического аспектов. Направлял магию к каждой поломанной клетке, возвращая ей способность к естественной клеточной смерти.

Прошёл час, а я только-только закончил с первым этапом. Граф лежал неподвижно, дышал ровно, похоже он уснул. Но мне так даже было лучше — точно не будет отвлекать.

Второй этап лечения — это работа с метастазами. Их нельзя было резко разрушить, организм отравится токсинами. Поэтому я стимулировал иммунную систему графа на разрушение этих метастазов, медленное и отсроченное. Это было безопаснее всего.

Прошёл ещё час. Магия истощалась быстро, а амулет не мог её восстанавливать с такой скоростью. Да уж, после лечения мне и самому потребуется минимум двенадцать часов сна, и плотный завтрак после этого. Но я был к этому готов.

Третий этап — это работа с самой опухолью. Я не мог её разрушить, и не мог её изменить. Она была первопричиной, и с ней не работали никакие из моих механизмов.

Тут оставался только один вариант. Создать вокруг неё постоянную энергетическую капсулу, которая далее будет брать энергию из организма графа на свое поддержание. Опухоль останется, но она никак не будет действовать на организм. Со временем она уменьшится в размерах, но полностью не пропадёт.

Именно этот вариант я и придумал изначально. И принялся за дело.

Это оказалось самым сложным из всех этапов. Потратило практически всю магию. Но я это сделал.

Оставалось совсем немного, последнее усилие. Однако… Капсулу создать не вышло.

Так, что-то тут не чисто. Метод тщательно был продуман, и просто не мог не сработать.

Я внимательнее изучил первоначальную опухоль. Стоп, она ведь необычная…

Опухоль имела магическое происхождение. А значит, графа кто-то проклял.

Глава 16

Я продумал лечение онкологии на любой стадии. В деталях проработал, как разобраться с метастазами, что делать с основной опухолью. Но не брал в расчёты что делать, если опухоль магическая.

А у Телешева была именно такая. Первый раз видел подобное, но болезнь на него наслали специально. В этом я абсолютно уверен.

Однако точно нельзя сказать, как именно это сделали. Был ли это особый редкий тип магии, или же это сделали с помощью артефакта.

В любом случае, я это не продумал в своей изначальной схеме. И теперь придумывал решение этой проблемы на ходу.

Добавил в лечение ещё и магический аспект. В сочетании с онкологическим, генетическим, гастроэнтерологическим начал воздействовать на основную опухоль.

И мне вскоре удалось полностью её уничтожить. Не капсулировать, как я планировал изначально, а целиком убрать. Потому что в этом случае отравления организма произойти не могло. Опухоль была изначально магическая, а вот метастазы уже были реальными.

Сложное проклятие. Это кто-то явно хорошо постарался.

Ровно в тот момент, как я закончил, граф Телешев открыл глаза.

— Вы закончили? — хрипло поинтересовался он.

— Да, — я вытер со лба успевший проступить пот. — Рак побеждён. Метастазы будут ещё регрессировать какое-то время, так безопаснее для организма. Одно, но — эта опухоль изначально была магической. Вас кто-то проклял.

Телешев медленно сел и нахмурился, переваривая полученную информацию.

— Вы уверены? — уточнил он.

— Абсолютно, — кивнул я. — Поэтому мне пришлось корректировать лечение прямо в процессе. Но, к сожалению, кто именно это сделал — я сказать не могу.

— Я знаю кто, — в глазах у графа мелькнула ярость. — Я с этим разберусь. Константин, но вы правда уверены, что теперь я здоров?

Он до сих пор не мог в это поверить. Хотя его можно было понять, объективно в состоянии никаких перемен мгновенно не могло возникнуть. Чувствовал он себя всё также, ну, может немного лучше.

— Уверен, — снова заверил я. — Вам теперь нужно хорошо выспаться. В ближайшие дни улучшится аппетит, исчезнет слабость, нормализуется цвет кожи. За пару месяцев вы полностью восстановитесь.

Было заметно ещё на нашем ужине — граф Телешев практически ничего не ел. Теперь стало понятно, почему.

Телешев задумчиво надел себе на шею артефакт, возвращаясь к привычному облику.

— У вас наверняка есть личный лекарь, — добавил я. — Вы сможете проверить мои слова с его помощью. Или он тоже не знает?

— Не знает, — покачал головой граф. — Но я найду, как проверить ваши слова. Схожу на КТ брюшной полости завтра же.

Пускай проверит. Я-то был уверен в себе на все сто процентов. Но ему нужно увидеть это самому.

— Тогда завтра на приёме у князя Долгорукова буду ждать подтверждения того, что пари выиграно, — улыбнулся я. — А сейчас оставлю вас. Вам правда лучше отдохнуть.

Граф снова кивнул, и прямо так и лёг назад на диван. У него сейчас мало сил, это понятно.

Впрочем, как и у меня. Добрался до своей квартиры, и тут же вырубился.

Утром меня разбудил Клочок. Изо всех сил колотил мне по лицу своими маленькими лапками.

— Хозяин, хозяин, хозяин! — пищал он в ухо.

— Что такое? — разлепил я глаза. — Ты чего?

— Это ты чего так пугаешь? — возмутился он. — Ты пришёл, и просто свалился. Вообще никак на меня не отреагировал! И ни на что не отреагировал. Просто упал, и проспал двенадцать часов! Уже час дня, а ты всё спишь.

Он бегал и возмущённо пищал, временами переходя на ультразвук. Сильно за меня испугался.

— Так получилось, — примирительно сказал я ему. — Сложное лечение выдалось, и истратил почти всю магию. Не переживай, я в порядке.

— Тебе уже на телефон кучу раз кто-то звонил, — обиженно добавил крыс. — А скоро нам уже на приём идти.

Клочок напросился отправиться со мной, мотивируя это тем, что он наверняка сможет мне пригодиться. Не стал спорить, если хочет — пусть идёт.

Я взял в руки свой мобильный, всё ещё зевая. Да, для полного восстановления нужно ещё плотно позавтракать. Но сначала разберусь со всеми, кто меня потерял.

От графа Телешева было короткое сообщение «Вы выиграли пари. Хотя для лучшего зятя вы слишком своенравный».

В своём духе. Видимо, он уже успел сходить на обследование, как я ему и советовал. Отлично.

Так, дальше пропущенный от Насти. Мы договорились с Телешевым, что его дочь никогда не узнает про его болезнь. Значит, звонила она по другому поводу.

— Ты звонила? — тут же перезвонил я девушке.

— Ага, — радостно отозвалась она. — Ты не забыл, что сегодня самый важный приём этого года?

Юбилей князя Долгорукова. Об этом вообще трезвонили на каждом шагу, но я, погруженный в свои вечные проблемы, вообще этого не замечал.

— С тобой забудешь, — усмехнулся я. — Как себя чувствуешь?

— Как будто у меня новый аспект появился, — тут же пошутила она. — А вообще отлично. Во сколько заедешь за мной?

Мы договорились о времени встречи, и она побежала собираться. Как же тяжело девушкам, вот мужчины просто всегда красивые. А если умыться и причесаться — вообще неотразимые.

Следующий пропущенный — от Раскольникова.

— Это полная победа! — закричал он, стоило мне только перезвонить. — Мы победили! Ура!

Такое ощущение, что я проспал несколько суток. Даже на дату на всякий случай посмотрел, нет, точно воскресенье.

— Кого мы победили? — поинтересовался я.

— «Элиту», — судя по звукам, Эдуард разве что не плясал. — Их владелец, Глеб Викторович, закрыл свою клинику. Он нанял адвокатов, чтобы доказать, что к поджогу он не имеет никакого отношения, но клинику ему не отмыть. Представляешь?

Что ж, он сам виноват. Как и все остальные руководители этой клиники. Ведь можно было спокойно сосуществовать, мало ли сколько частных клиник располагается рядом.

Помню, как в одну из них мы ездили с Чеховым, когда на нас выходила заказная статья.

— Значит, в самом деле победили, — отозвался я. — Хорошие новости. Можно спокойно готовиться к открытию, и не думать каждую секунду о возможных подставах.

— Да, я занимаюсь всеми вопросами, — поспешно заявил он. — Магический замок уже установил, охрану поторопил. Думаю, может на новогодние праздники розыгрыш провести, например, купонов на приём у врачей.

— Хорошая идея, — ответил я. — Ты молодец.

Раскольников попыхтел в трубку, и заканчивать разговор не спешил. А, ну да.

— Как вчера интервью с Сомовой прошло? — вспомнив про симпатичную журналистку, поинтересовался я.

— Хорошо, — готов поклясться, он покраснел. — Статья должна выйти на следующей неделе… А сегодня мы с ней идём в кино.

Он точно покраснел, мне его даже видеть не надо, чтобы это знать.

— Я рад за тебя, — искренне ответил я. — Хорошо проведи время.

— Спасибо, — друг наконец-то рассказал что хотел, и с удовлетворением отключился.

Так, что тут ещё по пропущенным… Ещё один звонок от отца. Последнее время так замотался со всеми своими делами, что домой звонил редко. А навещал их, наверное, месяц назад.

— Алло, — перезвонил я. — Привет, пап.

— Костя, рад слышать, — голос отца был бодрым. — Не звоню тебе особо, не хочу отвлекать. Но сегодня решил позвонить, поздравить со всеми успехами! Мы с матерью следим за тобой. Знаем и про клинику, и про все научные статьи. А на работе у меня вообще не все верят, что ты мой сын.

Похвалу из уст отца слышать было приятно. Налаживал я с ним отношения очень долго и сложно. Он был упрямым, долгое время просто был уверен, что из меня не выйдет ничего путного. Судил по предыдущему Боткину.

Я помню, каким трудом я добивался потепления в наших с ним отношениях. Как он гнул свою линию, ужасно вёл себя на приёмах, куда я его проводил. Как пытался женить меня против моей воли, пытался заставить наладить связи с нужными ему людьми.

Но постепенно всё это сошло на нет. Отец наконец-то понял, что на меня все эти приёмы не действуют. И научился слушаться меня и доверять мне.

— Спасибо, — искренне ответил я. — Приятно слышать.

— Как будет время — заезжайте с Настей на ужин, — добавил он. — Мне надо ещё кое-что обсудить с тобой. Не срочное, не переживай.

— Хорошо, обязательно найду время, — пообещал я.

Тем более близятся новогодние праздники, и уж на семью точно найдётся свободный вечер. Интересно, что мой отец хотел мне сказать. Хотя гадать нет смысла, вот увидимся — тогда и узнаю.

Больше пропущенных не было, и я, наконец, встал с постели. Дошёл до кухни, и приготовил себе огромную сковороду с яичницей. Плотный завтрак — залог хорошего дня. Правда, по времени суток это уже скорее обед. Но неважно, приём пищи в любом случае.

После позднего завтрака я собрался, посадил Клочка в карман и отправился к Насте. На сегодня кроме приёма никаких дел не было запланировано.

Настя встретила меня как обычно, красивая, слегка запыхавшаяся.

— Мне ещё пять минуток, — ускакала она в другую комнату.

Обычное дело, к этому я уже привык. Расположился в гостиной на диване, принялся просматривать ленту новостей.

Первая же статья, на которую я наткнулся, была про закрытие клиники «Элита». Как раз то, о чём говорил Раскольников. Клиника закрылась после обвинений в заказном поджоге. Глеб Викторович, владелец заведения, сделал официальное заявление, что не причастен к данной истории. Однако после скандала он экстренно эмигрировал в Финляндию.

Нельзя строить бизнес подобным образом, он сам виноват.

Я просмотрел ряд других новостей. Про юбилей Долгорукова, про приглашённых гостей, планируемые торжества по всему городу. Князь решил справить своё пятидесятилетие с размахом, интересно.

— Я готова, — выбежала из комнаты Настя.

Длинное изумрудное платье, сложная причёска, каблуки. Выглядела она отлично.

— Как всегда придётся тщательно следить, чтобы тебя не украли, — усмехнулся я. — Особенно с таким декольте.

— Я не виновата, что платья с закрытым верхом абсолютно мне не идут, — парировала она.

Я вызвал такси, и мы отправились на место проведения приёма. Князь снял самое лучшее помещение города, причём арендовал его целиком. Даже представить пока не могу, сколько же там будет гостей.

Граф Телешев сказал, что приедет сам, там что за ним мы не заезжали.

— Как твой новый аспект? — поинтересовался я в такси у Насти.

Первые дни организм только привыкает к новой силе. Им даже пользоваться особо нельзя, магический центр просто должен понять, что теперь в нём новый аспект.

— Пока непонятно, — ответила девушка. — Надеюсь, что скоро смогу полноценно им воспользоваться, и научусь лечить болезнь Крона.

Это была её изначальная цель, и девушка шла к ней очень целенаправленно. Всё-таки гастроэнтерология была для неё ближе всего.

— Звучит отлично, — кивнул я.

Вскоре мы подъехали к нужному зданию. Оно было просто огромным, украшено фонарями, гирляндами и шарами. Вокруг подъезжали десятки других машин, из которых выходили разодетые гости.

Возле фонтана, укрытого на зиму специальным чехлом, нас ожидал граф Телешев. Он бросил на меня быстрый взгляд и кивнул, как бы ещё раз благодаря за лечение.

«Холодно как, бррр» — прокомментировал своё состояние Клочок.

На улице действительно было морозно. Все дороги были тщательно почищены от снега, но вокруг его было полно.

— Ну что, все готовы? — спросил граф. — Тогда идём.

Он двинулся первым, в сопровождении двух охранников. Насколько я знаю, в приглашение было строго указано, сколько персонала мог провести с собой каждый аристократ. И каждый сам решал, кто это будет. Телешев не стал брать слуг. Но взял охрану. Некоторые наоборот, предпочитали брать только слуг.

У дверей здания стояли гвардейцы, проверяющие приглашения. Телешев протянул им карточку с золотым тиснением. Гвардеец тщательно нас пересчитал, и пропустил внутрь.

Даже не думал, что окажусь на таком приёме. Сразу же чувствовалось, что уровень организации на несколько голов выше, чем на всех предыдущих мероприятиях.

Мы прошли к гардеробу, где сдали верхнюю одежду. Затем вошли в главный зал.

Огромное двухэтажное помещение, украшенное цветами. С потолка свисали хрустальные люстры, вдоль стен стояли столы с угощениями. Туда-сюда сновали официанты с подносами. А главное — непрерывный гул голосов.

— Народу многовато, — тут же прокомментировала Настя. — А главное — все так смотрят.

На нас действительно уже уставилась добрая половина гостей. На Настю мужчины смотрели с восхищением, а на меня с явным недоумением. Среди высшего света я хоть постепенно восстанавливал статус своей семьи, но известен особо не был. И сейчас всех явно интересовало, кто я. Ничего, скоро узнают.

— Константин! — услышал я за спиной знакомый голос.

Это оказался неизменный корреспондент Летов, который снова обозревал светское мероприятие.

— Рад видеть, — улыбнулся я. — Это Анастасия, моя спутница. Хотя я вас уже знакомил.

— Добрый вечер, — он галантно поклонился ей. — А я вот выбил себе право обозревать это мероприятие от нашей газеты. Тут ещё и телевидение, и другие журналисты, но от «Невского берега» только я.

— А на мою пресс-конференцию отправил новую сотрудницу, — усмехнулся я. — Я думал, придёшь ты или Станислав Юрьевич.

С этими корреспондентами мне уже довольно много приходилось сотрудничать. Так уж постоянно получалось.

— Надо же и молодое поколение учить, — усмехнулся Александр. — Тем более она с таким энтузиазмом взялась за статью про вашу клинику — лучшей рекламы и не придумаешь.

Мы немного поговорили с Летовым, а затем разошлись. Александру надо было работать.

* * *

Барон Шапилов изначально не хотел идти на этот приём. Настроение было хуже некуда.

Он владел сетью частных клиник под общим названием «Центр семейного здоровья». Дела шли, в общем-то, неплохо. В частные клиники любят ходить аристократы, а такого название было особенно запоминающимся.

Но на днях случилась беда с его хорошим другом, Трошиным Глебом. У того был схожий бизнес, правда, клиника всего одна. Да и та была…

Насколько Шапилов понял, у Глеба появился какой-то конкурент, который разрушил ему весь бизнес. Ещё и обставил всё так, что Глебу пришлось свою клинику закрыть, и уехать из страны.

Некий Боткин… Шапилову уже доводилось слышать эту фамилию. С Боткиным был связан один из скандалов, в котором косвенно поучаствовала и клиника «Центр семейного здоровья».

Один из врачей, теперь уже бывших, согласился дать заказное интервью о том, что женщине якобы стало плохо после применения метода лечения ВИЧ-инфекции. Жадный идиот, инфекционист Игорь Станиславович. Разумеется, его очень быстро разоблачили, и заставили дать опровержение.

А после этого Шапилов его уволил. И еле-еле смог сделать так, чтобы эту историю забыли, и с клиниками его не ассоциировали.

И вот, Боткин возник на его жизненном пути снова. Точнее, на пути у его друга… Но Шапилов чувствовал, что и это ещё не всё.

— Барон Шапилов! — внезапно вывел его из размышлений знакомый голос.

К нему с широкой улыбкой подошёл знакомый аристократ, граф Воронцов.

— Рад встрече, господин Воронцов, — поклонился Шапилов. — Как поживаете?

— Всё чудесно, — отозвался тот. — Как сами? Не стали ли обстоять хуже дела с вашим бизнесом?

— А с чего им обстоять хуже? — напрягся Шапилов.

Неужели он что-то знает про закрытие клиники Трошина? Хотя конечно знает, это же во всех новостях было. Но при чём здесь сам Шапилов?

— Ну как, медицина стремительно меняется, молодой доктор из Санкт-Петербурга всё больше распространяет учение о лекарской магии, — невозмутимо ответил Воронцов. — И смог добиться приглашения на этот приём, несмотря на своё бедное происхождение. Скоро он создаст свою сеть клиник, и люди перестанут ходить в центры наподобие вашего.

— Он здесь? — проигнорировав почти всё сказанное, переспросил Шапилов.

— Да, насколько я понял, он сопровождает дочь графа Саратовской области, — Воронцов аккуратно указал рукой в сторону.

Шапилов сразу же увидел его. Молодой человек в чёрном смокинге. Высокий, подтянутый, с обворожительной улыбкой. Рядом с ним — девушка в изумрудном платье. Шикарная, на неё каждый второй оборачивается.

Боткин. Из обедневшего рода, из самых низов, стоял на этом шикарном приёме, словно имел на это право. Он был угрозой, определённо.

Если так легко расправился с Глебом, то и с Шапиловым сможет расправиться.

— Надо с ним познакомиться, — пробормотал он себе под нос, больше не обращая внимания на Воронцова. — Для начала.

А там — видно будет.

* * *

Вечер пока что только начинался. Гости неспешно разговаривали друг с другом, танцы ещё не начались, речи ещё не были сказаны. Граф Телешев ушёл разговаривать со своими знакомыми, мы же с Настей продолжали изучать окружение.

— Прошу прощения, — раздалось вежливое покашливание за спиной. — Вы ведь господин Боткин?

Я обернулся, и увидел невысокого мужчину в полосатом костюме. Странный выбор для такого значимого вечера. Но это не моё дело.

— Всё верно, — кивнул я. — С кем имею честь говорить?

— Барон Шапилов Александр Михайлович, — поклонился он. — Владелец сети частных клиник «Центр семейного здоровья».

Я нахмурился. Название было очень знакомым.

«Хозяин, это же та клиника, где врач писал про тебя заказную статью!» — напомнил мне Клочок. — «А ещё мне не нравится этот человек. От него противно пахнет!»

— Настя, подожди меня у столиков, — шепнул я девушке. Она без слов отошла к закускам.

Разговор лучше вести наедине.

— Приятно познакомиться, — по требованию правил приличного общества пришлось произнести мне. — Я знаком с одной из ваших клиник.

— Да, ужасное недоразумение! — поспешил воскликнуть тот. — Уверяю вас, я не имел к этому никакого отношения. Более того, тот врач уже давно уволен. Но я хотел бы принести свои извинения лично, за некомпетентный персонал.

«Не верю ни единому его слову» — мысленно заявил Клочок. — «Хочу откусить ему нос, он мне не нравится».

«Мне тоже» — признал я.

Этот Шапиловказался каким-то подозрительным. Слишком приторно улыбается, щебечет что-то про извинения. Явно ведь не просто так подошёл познакомиться.

А ещё мне почему-то кажется знакомым его лицо.

«И запах. Запах тоже знакомый» — заявил Клочок. — «Похожий я чувствовал в нашей клинике».

Так, интересно… У меня неожиданно появилось одно предположение.

— Прошу прощения за вопрос, а вы врач? — спросил я.

— Изначально да, — кивнул Шапилов. — Владею лекарской магией. Правда, уже давно ушёл в сферу бизнеса. Моя сеть считается одной из крупнейших в Санкт-Петербурге.

Влиятельный аристократ, врач. С лекарской магией. Уж ни он ли является отцом Павлушина Дмитрия Александровича? Что-то у меня есть очень большие подозрения, что так и есть.

Как же иронично. Не думал, что столкнусь с ним на приёме.

— Что ж, ваши извинения приняты, — вслух произнёс я. — Рад, что удалось окончательно разобраться с той ситуацией. Тем более наши сферы деятельности схожи, я и сам собираюсь открывать частную клинику.

Готов поспорить, он и сам об этом знал. Однако поспешил сделать удивлённое лицо.

— Ну ничего себе! — слишком наигранно воскликнул он. — А я и не знал! Тогда мы просто обязаны подружиться!

Ну нет, дружить я с таким типом точно не хотел бы. Однако мне абсолютно всё равно на его сеть в рамках своей клиники. Пусть себе мирно существует. Пока он не начнёт делать пакости моей клинике, разумеется.

— Со временем будет видно, — посмотрев ему в глаза, ответил я.

— Конечно, — поспешил улыбнуться тот. — Я не тороплю события. Просто хотел познакомиться с таким талантливым врачом, как вы. Ваши достижения впечатляют. Насколько я знаю, вы являетесь автором множества научных статей.

Какая же приторная, фальшивая лесть. Совершенно неуместная.

— Скажите, — продолжал Шапилов. — А вы не думали о сотрудничестве с уже существующими клиниками? Вы могли бы включить свою клинику в мою сеть, например. Это было бы выгодно обеим сторонам.

«Хозяин, он врёт!» — возмущённо пропищал Клочок. — «Он совсем не хочет с тобой сотрудничать! Он хочет что-то плохое!»

«Знаю» — успокоил я крыса. Фамильяру жутко не нравился этот человек, впрочем, как и мне.

— Я предпочитаю развивать свой собственный проект, — ответил я. — Поэтому отвечу отказом.

— Похвально, — заявил он. — И очень амбициозно. Хотя рынок медицинских услуг в нашем городе переполнен, и многие не выживают. Слышал, у вас возник конфликт с одной из других частных клиник, лучшей в городе?

Одновременно пытается мне угрожать, и говорит про клинику «Элита». Интересно, а с этим он тоже как-то связан, или это всё просто угрозы?

— Клиника «Элита» решила бороться со мной не самыми честными методами, за что и поплатилась, — прямо ответил я. — Надеюсь, вы не будете заимствовать этот способ. А то мне придётся разобраться и с вами.

Я даже не скрыл ответную угрозу. Мне все эти игры не нужны. Либо здоровая конкуренция, либо ответные жёсткие меры.

— Не собирался, — заявил Шапилов. — Мои клиники и так хорошо работают.

— Это прекрасно, — усмехнулся я. — Если у вас всё, то мне пора идти.

Этот разговор меня уже порядком утомил. Начался с извинений, продолжился лестью, закончился угрозами. Барон Шапилов и сам не знает, что ему от меня надо.

— Ещё увидимся, — поклонился он.

Я сдержанно кивнул в ответ, и вернулся к Насте. Неприятный человек. Что ж, если он действительно является отцом моего нового врача, судьба нас ещё столкнёт вместе.

— Ух ты, не ожидала тебя тут увидеть! — вдруг воскликнула Настя, посмотрев куда-то мне за спину.

Я развернулся, и быстро понял, к кому она обращалась. В самом деле, новая неожиданная встреча.

Глава 17

Шуклин сильно изменился за это время. Но это именно он оказался в этот раз за моей спиной.

Короткостриженый, подтянутый, в чёрном классическом костюме и бордовой рубашке.

— Добрый вечер, — он смущённо улыбнулся. — Мне дали увольнительные, и я приехал домой. А отец потащил меня с собой на юбилей князя Долгорукого. Он же его правая рука, поэтому его присутствие здесь было просто обязательным.

«Неужели и правда Павел Шуклин⁈» — поразился Клочок. — «Его и не узнать, у него даже запах изменился».

За время своего домашнего ареста крыс окончательно вернул свою магию, а именно: снова научился определять по запаху практически что угодно. Он умел это делать и две тысячи лет назад, так что сейчас просто восстановил навык.

Поэтому при каждом удобном случае он теперь хвастался своим обонянием.

— Добрый вечер, — кивнул я Шуклину в ответ. — Как ты?

Павел Шуклин — особый персонаж в моей жизни. Он сделал много плохого, но сейчас за это расплачивался. И при этом он всегда чем-то отличался от других людей, делающих пакости.

— Я хорошо, — поспешил ответить он. — Я вообще очень тебе благодарен. Армия изменила меня, в лучшую сторону. Я понял, что на многие вещи смотрел не так, как нужно. Но теперь всё словно встало на свои места. Поэтому я очень хотел сказать тебе спасибо.

Объяснялся он очень сложно, конечно. Но на удивление я его понял. В общем, своей новой жизнью он доволен, и даже вполне счастлив. Отлично.

Из всех интернов после Лены он оказался самым… нормальным. Наверное, подходящее слово. Нет, это вовсе не отменяло все те пакости, что он делал. Даже наоборот, он делал мне больше подлянок, чем кто бы то ещё. Кооперировался постоянно с разными людьми, и был у них на побегушках.

Соколов, Антон из приёмного отделения, Валера… Да уж, богатая история.

Но я действительно был рад, что теперь у него всё сложилось. За все те поступки мы уже давно рассчитались. Возможно, ему просто нужно было найти себя, вот и всё.

— Рада тебя видеть, — включилась в разговор Настя. — Ты так изменился, не узнать.

Я вспомнил, как Павел пытался неумело позвать Настю на свидание, и с трудом сдержал улыбку. Да, и такое было в нашей истории.

— Ты прекрасно выглядишь, — отозвался Шуклин. — Константину с тобой очень повезло.

Он замолчал, не зная, что ещё сказать. Все нормы приличия были соблюдены.

— Удачи тебе, — проговорил я. — И хорошей службы.

— И тебе удачи, — он слегка кивнул Насте, и ушёл.

Думаю, больше наши пути точно никогда не пересекутся. Друзьями нам не стать, но и вражды больше нет. Всё было в прошлом.

«Он и правда изменился» — заявил крыс. — «Но в памяти навсегда останется старым добрым Шуклиным».

«Это точно» — согласился я.

И фраза «логика в стиле Шуклина» никогда не потеряет своей актуальности.

* * *

Николай Евгеньевич стоял возле одной из колонн в дальнем углу зала и внимательно наблюдал за гостями. Попасть сюда было очень сложно. Всё-таки охрана на входе проверяла тщательно. Но всё-таки ему удалось сюда проскочить, сделав поддельные документы, и провернув одну хитрость со своей внешностью.

Он готовился к этому дню очень долго, так что продумал всё до мелочей.

А всё ради него. Того, кто ещё даже не соизволил появиться на собственном приёме. Ради князя Долгорукого.

Он остался единственной целью. Со второй своей целью Николай разобрался уже давно. Граф Телешев медленно умирал уже долго, и ничего не мог с этим поделать.

А вот с Долгоруков было посложнее. К нему было невозможно пробраться, а на расстоянии проклятие Николай кидать боялся. Вдруг попал бы не в того? Тогда энергии на второе проклятие могло и не хватить.

Он сжал в кармане артефакт. Холодный металлический диск, с выгравированными рунами. Скоро, очень скоро его месть будет совершена.

Прикрыв глаза, снова вспомнил, когда всё началось.

Прошло уже двадцать пять лет. Тогда все знали его как графа Белина, управляющего Саратовской областью. Талантливого, амбициозного, молодого.

Кстати, именно при его правлении губернии и переименовали в области по указу Императора.

Барон Телешев был правой рукой Белина. Исполнительный, такой же молодой, внимательный… и честный. Единственный его недостаток.

Ну какая разница, брал ли Белин из общего бюджета деньги для личного пользования⁈ Область от этого не страдала же! Телешев знал это, и всегда относился к этому факту с неодобрением.

Но однажды с проверкой приехал Долгоруков, тогда ещё он был графом. Он был правой рукой Императора Николая Третьего, и ещё не управлял Санкт-Петербургом.

Ему поручили задачу проехать по областям, с проверками административной работы. И быстро обнаружил несоответствия в финансовых документах.

Наверняка с подачи Телешева, хотя этого Белин наверняка знать не мог. Но вряд ли Долгоруков догадался бы, где именно искать несоответствия, без подсказки.

Николай пытался объяснить, что это просто формальности. Что все так делают. Но Долгоруков был неумолим. Он составил отчёт обо всех выявленных нарушениях, и довёл его до сведения Императора.

И что в итоге? Белина осудили, лишили должности и титула, и посадили в тюрьму на десять лет. На его место назначили его заместителя, дав тому титул графа.

Граф Долгоруков благодаря заслугам тоже был повышен до князя, и назначен руководить вторым по величине городом в Российской Империи.

Они построили свои карьеры на его руинах. Жизнь самого Белина оказалась разрушена. Молодая жена тут же сбежала, детей они родить не успели.

Раньше его величали «ваше сиятельство». Теперь в лучшем случае обращались по фамилии, господин Белин. А чаще всего вообще никак.

Это унижение жгло сильнее, чем потеря денег и власти.

Он вышел из тюрьмы не таким уж и старым, но озлобленным на весь мир. И поклялся, что отомстит.

Способ отомстить он искал долго и терпеливо. Не так-то просто найти артефакт, который сможет наслать проклятия на другого человека. К тому же Николаю Евгеньевичу было важно, чтобы смерть выглядела естественной, и не была быстрой.

Он нашёл то, что искал, не так давно. И наложил проклятие на графа Телешева. Рак поджелудочной железы, неизлечимый, смертельный, отлично замаскированный под естественный.

Николай был уверен, ни один врач даже не поймёт, что имеет дело с магической опухолью. Проклятие было безупречно. И Белин наслаждался этим, стараясь как можно сильнее запугать графа. Даже писал письма с угрозами. Он хотел, чтобы тот знал, кому конкретно он обязан своему проклятию.

Оставался князь Долгоруков. И с ним всё будет решено сегодня.

Осталось только выбрать подходящий момент…

* * *

Приём продолжался. Ко мне с целью поздороваться и обменяться вежливыми фразами направлялся новый человек. Лицо его было знакомым, хотя имени я не помнил.

— Господин Боткин, доброго вечера, — кивнул мужчина. — Рад видеть вас на этом приёме. Это возможность ещё раз сказать вам огромное спасибо.

Стоп, это же тот мужчина, которому я помог в аэропорту. Он дал мне визитку, но имени его я не запомнил. Неудивительно.

Забавно, что он-то меня запомнил, и даже решил отдельно подойти и поздороваться. По моему мнению, я не сделал ничего выдающегося.

— Добрый вечер, — отозвался я. — Командировка прошла успешно?

— Более чем, — хохотнул он. — И всё благодаря вам. Но почему же вы не воспользовались визиткой, и не позвонили мне?

Кажется, он работал в строительном бизнесе.

— Не было необходимости, — честно ответил я. — Но я ценю ваше желание отблагодарить меня.

— Как это нет необходимости, — тот смешно всплеснул руками. — Рядом с вами такая очаровательная дама, что вам просто необходимо задуматься о собственном особняке! Я предоставлю вам хорошую скидку… Думать о собственном доме полагается ещё до свадьбы, чтобы было куда впустить кота.

«И крыса» — важно решил добавить Клочок.

Да уж, совместное проживание означало, что у нас будет два рыжих кота, один из которых вредный фамильяр, а также и Клочок. Весёлая же компания.

— Как только я об этом задумаюсь — обязательно с вами свяжусь, — улыбнулся я.

На этом мужчина, наконец, отстал, и отошёл к другим гостям.

— Что-то все слишком стали наседать со свадьбой, — фыркнула Настя. — А мы с тобой всего несколько месяцев вместе.

Точно, по срокам наши отношения были совсем недолгими. Но этот период оказался столь насыщенным на разные события, что казался гораздо более длинным.

— Для тебя мало? — решил подшутить я над девушкой.

— Вовсе нет, — ничуть не смутилась она. — У меня боевая готовность, в любой момент «да» отвечу.

Повезло мне с ней. Сочетание красоты, ума и хорошего чувства юмора встречается очень редко.

Я огляделся по сторонам, в поисках других знакомых лиц. И вскоре увидел барона Кантемирова. Так и знал, что его тоже здесь встречу. Он всё-таки довольно крупный аристократ Санкт-Петербурга.

— Добрый вечер, — в этот раз я подошёл поздороваться первым. — Рад вас видеть!

— Два лица моих сладостей! — воскликнул тот. Фраза прозвучала несколько странно, но он не обратил на это никакого внимания. — Прошу, познакомьтесь с моей дамой, Натальей Станиславовной.

Жена Кантемирова оказалась невысокой и очень пухлой женщиной. Но эта пухлость придавала ей какой-то особый шарм.

— Добрый вечер, — скромно улыбнулась она.

Настя тут же отошла с ней в сторону, давая нам с бароном возможность поговорить наедине.

— Как продвигается бизнес? — поинтересовался я.

С бароном Кантемировым у нас были общие дела. Я продумал ему рецепты для особой линейки здоровых сладостей, а затем стал и лицом этих сладостей, вместе с Настей. Именно это он и имел в виду, когда выкрикивал свою фразу.

Кроме того, на базе его кондитерской я часто проводил свои лекции, и подкинул ему идею организовывать там и другие тематические вечера.

А ещё у него работал Николай, которого я считал одним из своих друзей. Сначала слугой, а затем и продавцом в заведении.

— Всё отлично! — заверил он. — Ваша линейка продаётся просто чудесно. Даже люди без сахарного диабета всё чаще предпочитают именно эти изделия. Ведь они полезнее, и при этом нисколько не теряют во вкусе! Поэтому я как раз хотел предложить вам и дальше продолжить сотрудничать.

Никогда бы не подумал, что ко всему прочему приобрету себе карьеру кондитера. Хотя, почему нет? Если у меня действительно хорошо это получается.

— Буду рад это обсудить, — кивнул я. — Думаю, лучше этим заняться уже после нового года.

— Да, до него мы точно не успеем, — кивнул Кантемиров. — Я рад, что вы согласны. С вами мои кондитерские стали процветать. Ваши идеи просто гениальны, задумка с арендой под лекции удвоила мою прибыль!

Эта задумка пришла ко мне случайно, когда негде было провести лекцию для клиники «Око здоровья». Как выяснилось, идея оказалась очень даже неплохой.

Отдельным вопросом оставалось, как найти свободные часы для всей своей деятельности. Но с этим я всегда справлялся, и сейчас справлюсь.

Мы ещё немного обсудили текущие дела, и разошлись.

— Наталья Станиславовна такая милая женщина, — поделилась со мной Настя. — Рассказала историю их знакомства с господином Кантемировым. Оказывается, они познакомились в кондитерской, где им двоим не понравился ассортимент. И Наталья предложила Кантемирову открыть собственный бизнес. Романтично!

— Романтично, — усмехнулся я. — Не то слово.

В зале заиграла торжественная музыка, и на постамент, наконец, вышел князь Долгоруков.

Это был высокий, статный мужчина. Волосы с лёгкой сединой, проницательный взгляд, громкий голос. Рядом с ним стояла элегантная дама в роскошном пышном платье, явно его жена.

Появление Долгорукова было эффектным, но не чрезмерным.

— Господа и их дамы! — громко начал он. — Благодарю вас за то, что пришли разделить со мной этот особенный вечер. Пятьдесят лет — это отличный возраст. Уже не молодой, ещё не старый. А главное, в этом возрасте оглядываешься назад, и смотришь на свой путь. Мой путь был отличным, а будет ещё лучшим. Во многом благодаря людям, которые меня окружают!

Гости зааплодировали. Долгоруков выдержал небольшую паузу.

— Поэтому наслаждайтесь вечером, — продолжил затем он. Поднял бокал с магическим коктейлем. — За дружбу! За верность! За Российскую Империю!

— И за нашего князя Долгорукого! — громко выкрикнул кто-то из гостей, и все дружно выпили.

Мы с Настей поддержали общий тост стаканами с соком. Привычка не употреблять магические коктейли сохранялась и на таких мероприятиях.

Князь Долгоруков спустился вниз, и начал обходить гостей. Он стремился уделить внимание как можно большему количеству человек.

— Надо найти моего отца, он должен был нас представить, — проговорила Настя. — Ты не знаешь, но они с князем Долгоруковым давние друзья.

— Кажется, я видел его в той стороне, — я повёл Настю к одному из столов.

Граф Телешев действительно нашёлся там.

— Отдыхаете, молодёжь? — улыбнулся он. — Видел, у тебя здесь довольно много знакомых, Константин.

После того, как я вылечил Телешева от магической опухоли, наши отношения явно потеплели.

— Сам не ожидал, что встречу здесь стольких знакомых, — честно ответил я. — Первый раз на таком крупном приёме.

— И как ощущения? — прищурился граф.

— Честно говоря, приёмы мне никогда не нравились, — честно ответил я. — Не часто я их посещал, но каждый раз обязательно что-нибудь случалось. Да и не все аристократы оказываются приятными людьми.

Очень мягко сказал то, что думал на самом деле. Любой приём — это сборище змей. И никогда точно не знаешь, какая змея ядовитая, а какая нет.

А уж количество происшествий на приёмах в самом деле било все рекорды. Отравления, убийства, скандалы… Чего только не происходило.

— Я с тобой полностью согласен, — вдруг заявил Телешев. — Рад, что ты смотришь на это именно так.

— Отец тоже никогда не любил приёмы, — с улыбкой добавила Настя. — Хотя по статусу ему иногда полагается их проводить, делает он это с крайней неохотой.

— Ну вот, вывалила всю подноготную отца, — усмехнулся граф. — Дочь, а принеси мне яблочного сока. На этом столе закончился. Поухаживай за отцом.

Об этом вполне можно было попросить официанта, так что сразу стало понятно, Телешев не просто так решил отослать дочь.

— Сейчас, — она была неглупой, и тоже это поняла. И послушно отошла по поручению отца.

Мы с графом Телешевым остались наедине. Свою охрану он тоже куда-то отослал.

Его лицо сразу же посерьёзнело.

— Помнишь, я сказал, что догадываюсь, кто наслал на меня проклятие? — проговорил он.

— Да, — кивнул я. — Вы нашли этого человека?

— Я уверен, что он здесь, — серьёзно ответил граф. — Но, к сожалению, могу его и не узнать, если увижу. Двадцать пять лет прошло, как-никак.

Он замолчал, явно готовясь рассказать мне что-то важное. Я не торопил его. Пусть собирается с мыслями сколько нужно, явно что-то серьёзно.

— Двадцать пять лет назад главой Саратовской области был граф Белин, — начал он. — А я был его заместителем. Белин систематически воровал деньги из областного бюджета. Пытался убедить меня, что это нормально, хотя я точно знал, что это не так.

Телешев поморщился, и снова ненадолго замолчал. Я про себя подумал, что Настя явно ушла за соком чуть ли не в другую сторону зала, чтобы дать нам побольше времени на разговор.

— Потом приехала проверка, и приехал сам Долгоруков, — продолжил граф. — Тогда ещё тоже не был князем… Простой граф, правая рука Императора. Ну не суть. Он начал проверять документы, а я решил, что мой долг сообщить о воровстве. И сообщил.

Видно, что он до сих пор сомневался в правильности своего поступка. С одной стороны, это бесспорно было верным решением. Воровство должно быть наказано.

С другой стороны — он рассказал про поступки человека, который явно доверял ему. Иначе никак, ведь своей правой руке приходится доверять. Точно также как Игорь Николаевич доверял Раскольникову, и потому тому было так тяжело решиться дать показания.

— Вы сделали всё правильно, — заявил я. — Поступили по совести, а так и надо поступать в жизни.

— Спасибо, — он чуть выдохнул, обрадовавшись, что я не стану его осуждать. — Честно говоря, мне надо было это услышать.… Эту историю я никому не рассказывал.

Он решил показать, что теперь доверяет мне. И доверяет довольно сильно.

Это было приятно, ко всему прочему.

— Что было дальше? — спросил я.

Всё-таки вечно Настя за соком ходить не сможет, пора было немного ускорять этот рассказ.

— Десять лет тюрьмы, — просто ответил Телешев. — Лишение титула, конфискация имущества. Назначение меня главой Саратовской области. Назначение князя Долгорукова главой Санкт-Петербурга.

— Десять лет, значит, он уже давно вышел, — задумчиво проговорил я. — Почему же по-вашему он только сейчас решился вам отомстить? И с чего вы взяли, что он на этом приёме?

— Были… предпосылки, что что-то произойдёт, — ответил Телешев. — Письма с угрозами.

— Письма с угрозами? — переспросил я. — Давно?

— Года два назад точно, — отозвался граф. — Аккуратно составленные, и подписанные им. Он хотел, чтобы я боялся.

Телешев залез в карман пиджака, и достал сложенный листок.

— Вот, последнее, — протянул он мне.

Я развернул лист и прочитал: «Ты думал, что всё сошло тебе с рук. Что ты построил свою жизнь на моих костях и никто тебя не накажет. Но скоро всё изменится. Думаю ты уже узнал, что такое настоящая боль. Осталось показать это же Долгорукову. На его юбилее».

— Это прямая угроза, — констатировал я. — И практически признание, что это он наслал на вас проклятие. Рак поджелудочной железы. Но почему вы не сообщили охране, не предупредили князя? Почему вообще этот приём состоялся в таком случае?

— Я предупредил, — ответил Телешев. — Это одна из причин, почему я приехал пораньше. Но князь решил, что это пустые угрозы. Что у него на входе лучшая охрана, и никто не пройдёт без пригласительных. В общем, отмахнулся от всего, сказанного мной.

Это было очень глупо с его стороны. Магическая опухоль у Телешева не была выдумкой. Непонятно, почему князь не поверил в угрозу.

— А почему вы не заподозрили проклятие, когда заболели? — продолжал уточнять я. — Ведь после таких писем это было бы логичным предположением.

— Я не знал, что он действительно будет мстить, — вздохнул граф. — Это моя оплошность, но я никак не связал эти события.

Это действительно было ошибкой. Если бы не моё вмешательство, граф Телешев бы умер. Из-за чужой мести.

— Вы сказали, что не знаете, как он сейчас выглядит, — вслух продолжил рассуждать я. — А ведь он тоже мог использовать артефакт, изменяющий внешность. Если он давно готовился к этому дню, то мог придумать что угодно.

Телешев побледнел.

— Я не подумал и об этом, — признался он. — А ведь у меня есть такой же артефакт! И у него он может быть… А это всё усложняет ещё сильнее. Что же нам делать? Он наверняка решит атаковать Долгорукова.

— Значит, надо остановить его, — просто ответил я. — Найти. Предупредить Долгорукова снова. Поймать этого Белина.

И перестать мне ходить на приёмы. Вот честно, сколько на них был — ничего хорошего не случалось.

Хотя полезные знакомства пару раз были. Например, на одном из приёмов я познакомился с Брусиловым Андреем Михайловичем, членом учёного совета. Именно так я и начал писать научные статьи.

Но плохого на этих приёмах всё равно случалось гораздо больше.

«Согласен, и люди здесь злые» — добавил Клочок. — «Я мог бы попробовать найти Белина по запаху, но вряд ли у Телешева найдётся его вещь».

— Письмо, — я так задумался, что случайно ответил вслух.

Телешев уставился на меня с недоумением.

— Что — письмо? — переспросил он.

— Могу ли я одолжить его на время? — ответил я. — Для одного дела.

— Пожалуйста, — он пожал плечами и протянул мне этот лист бумаги.

Я тут же положил его в карман к Клочку.

«Ну что, сможешь его найти?» — нетерпеливо и уже мысленно уточнил я.

«Смогу» — подтвердил он. — «Выдвигаюсь на поиски».

Как всегда он покинул мой карман максимально незаметно. Выскользнул как стрела, и побежал искать Белина.

— Мы остановим его, — вслух пообещал я графу. — Он не сможет навредить Долгорукову. И ответит за то, что навредил вам.

В этот момент вернулась Настя с бокалом яблочного сока.

— Нашла, — беззаботно улыбнулась она. — Отец, ну у тебя и заказы! Не так-то просто найти именно яблочный.

Прозвучало несколько неловко, учитывая, что мы разговаривали возле стола, на котором был яблочный сок, но все дружно решили проигнорировать этот момент.

— Спасибо, — граф тут же снова начал улыбаться. — Я познакомлю вас с господином Долгоруковым чуть позже. Пока что идите потанцуйте немного, всё-таки приём.

Танец был хорошим способом перемещаться по залу и держать всё под контролем. Наблюдать за гостями, за князем, за любыми подозрительными движениями. Так что идея была отличной.

Мы присоединились к другим парам, и закружились в танце. Настя наслаждалась вечером. А я внимательно смотрел по сторонам. Пока что ничего подозрительного я не заметил.

«Хозяин, я нашёл его!» — вдруг мысленно воскликнул крыс. — «Но тебе надо спешить! Он уже готовится напасть!»

Глава 18

Вот это мы вовремя решили найти Белина. Оказалось, что промедление в этом вопросе уже стоило бы Долгорукову жизни.

«Где он?» — тут же мысленно спросил я.

«Возле колонны, справа от постамента!» — ответил Клочок. — «Поспеши, запах у него очень устрашающий!»

Я повернул голову в нужном направлении и увидел мужчину средних лет, в тёмном костюме. Ничем не примечательная внешность, такого в толпе очень легко было бы не заметить. Его правая рука была в кармане, а взгляд прикован к князю Долгорукову, который в этот момент как раз с кем-то разговаривал на постаменте.

Так вот ты какой, Белин.

— Настя, мне нужно отойти, — поспешно сказал я девушке, и двинулся в нужную сторону.

Ловко маневрировал между танцующих пар, а в голове уже придумывал план.

«Помешай ему, он довольно далеко!» — мысленно приказал я крысу, поняв, что могу не успеть добраться до его местоположения.

«Сейчас!» — я не знаю, что именно сделал мой крыс, но Белин неожиданно подпрыгнул на месте, и достал руку из кармана.

Клочок просто молодец. Пока покуситель внимательно осматривал пол, я всё-таки успел до него добраться.

— Добрый вечер, — улыбнулся я.

«Диск, который у него в кармане, очень опасен. Будь осторожен, прошу!» — доложил мне Клочок. — «Я укусил его за ногу и спрятался».

— Добрый вечер, — тем временем с подозрением в голосе ответил Белин. — С кем имею честь говорить?

Мы оба стояли в максимальном напряжении. Разумеется, выдавать себя он не хотел. Как и не хотел обратно возвращаться в тюрьму.

Но если я сейчас сделаю что-то не то, он наверняка может и в случайного человека проклятие кинуть, чисто ради мести.

Так что нужно было действовать максимально аккуратно. Я завёл с ним разговор, чтобы потянуть время.

— Барон Сырников, — в момент необходимости никакой другой фамилии в голову почему-то не пришло. Ну Сырников так Сырников, это не важно. — А как вас зовут?

По легенде подошёл познакомиться, наладить контакты. Для начала сойдёт. Тем более, большинство аристократов и используют приемы для налаживания новых связей.

«Клочок, беги к Насте, вели ей найти отца и передать ему, что я нашёл» — передал тем временем сложное сообщение Клочку. — «Она всё сделает».

Она не будет задавать лишних вопросов. Напрямую к Телешеву Клочка я отправить не мог, он не знал про его существование. Так что приходилось действовать в обход.

Телешев тоже должен всё понять и прислать охрану. Я могу легко скрутить Белина прямо сейчас, но не могу рисковать другими людьми. А как именно действует его артефакт — я не знаю.

— Прошу прощения, но я сейчас занят и не расположен для светских бесед, — попытался отвязаться от меня Белин.

Ну нет, врёшь, не уйдёшь.

— Я раньше не видел вас на приёмах, — не отстал я. — Вы приезжий? Из какой-то другой области?

— Из Саратовской, — буркнул он. — Просто давно знаю князя Долгорукова.

— Мой хороший друг, граф Телешев, тоже из Саратовской области, — зря ты это сказал, Белин. — Наверняка вы его знаете, он управляет всей областью.

Лицо моего собеседника на долю секунды исказилось. Разумеется, Телешева он знал хорошо.

— Может, пойдём поздороваемся? — продолжил я. — Я тоже его давно знаю, но сегодня на приёме ещё не подходил к нему.

— Что вам нужно? — Белин уже начал терять самообладание. — Я подойду позже, сейчас я занят.

— Вы же просто стояли у колонны, — я сделал удивлённое лицо. — Наверняка, скучали.

И представить сложно, как он, должно быть, меня сейчас ненавидит. Но сделать ничего не может.

— Я не скучал, — процедил он сквозь зубы. — Если у вас всё — оставьте меня в покое.

— Такой праздник, надо веселиться! — барон Сырников получился у меня редкостным дураком. Но на то и был расчет.

Сам я тщательно следил за его правой рукой. Так, особых движений он ей не совершает. Колец и каких-то вспомогательных приспособлений на ней нет. Значит, чтобы активировать артефакт и наслать проклятие — артефакт надо потрогать рукой. Это упрощает задачу.

— Я повеселюсь позже, — Белин попытался меня обойти. Но не вышло, Сырников вновь перегородил ему дорогу.

— Чем вы занимаетесь? — невинно поинтересовался я. — Торговлей?

— Торговлей, — выдохнул он. — Прошу вас, оставьте меня в покое.

— А я медициной, — заявил я в ответ. — Вы знаете, что если ударить в определённую точку, то у человека на какое-то время онемеет рука?

Пока он переваривал эту информацию, Сырников уже нанёс ему быстрый и точный удар в правую руку между бицепсом и трицепсом, ровно по сухожилию. Теперь его рука на какое-то время онемела, и он не сможет ей воспользоваться.

Причем сделал я это так быстро, что даже внимания удалось не привлекать. Все-таки Белин остался стоять, а не согнулся, как при обычном ударе.

— Вы нормальный⁈ — выкрикнул Белин. — Больно же! Что вы творите?

— Демонстрирую вам интересный факт, — заявил Сырников. Так, хватит уже мне быть Сырниковым, а то совсем с этой ролью свыкнусь. — Кстати, нападать на князя Долгорукова на его юбилее — это плохая идея.

Говорят, если вести себя нестандартно, собеседник теряется. Сырников подтвердил это эмпирическим путём очень точно — Белин вообще похоже забыл кто он, где он и зачем он.

— Что? — помотал он головой.

Я действовал молниеносно. Резко достал у него из кармана артефакт, и отшагнул назад.

— Это он, — продемонстрировал я растерянного Белина подошедшим охранникам. — А вот и вещдок.

Продемонстрировал им артефакт, аккуратно держа его за самый край. Я не знал, как точно он действует, так что лучше было не рисковать. Одно определил точно — для использования нужен прямой контакт. На расстоянии Белин ничего не сделает.

Сквозь толпу добрался запыхавшийся Телешев. И уставился на мужчину, которого держали двое охранников.

— Вообще не похож, — констатировал он. — Ты уверен, Константин?

— Ну как бы вот артефакт, — ответил я. — Надо найти, с помощью чего он изменил свою внешность.

Белин постепенно начал приходить в себя. Голова у него, должно быть, шла кругом от произошедших событий. Хлопая глазами, он так и стоял, между двумя охранниками.

Я подошёл к нему, и начал искать другой артефакт. Неприметный камушек нашёлся в другом кармане. Стоило мне его убрать, как Белин тут же преобразился.

Черты начали меняться, нос стал длиннее, скулы острее, вокруг глаз появились тёмные круги. Волосы из тёмных превратились в седые, с проплешинами. Появились морщины, глубокие борозды вокруг рта.

Через несколько секунд передо мной стоял совсем другой человек. Пожилой, изможденный, с горьким выражением лица. Вот каким на самом деле был Николай Евгеньевич Белин после стольких лет.

— Теперь похож? — поинтересовался я у изумлённого Телешева.

— Николай… — он прошептал это так, словно до конца так и не верил в произошедшее. Словно всё равно надеялся, что ошибся, и за проклятием стоял кто-то другой.

Но теперь уже окончательно стало понятно, что это действительно Белин.

Пока я держал в руках этот камень, моя внешность и сама стала меняться. Я почувствовал это довольно быстро, и успел положить камень на пол. А то становится кем-то другим желания вообще не было.

Сильный артефакт.

— У вас есть нейтрализатор? — поинтересовался я у охранника.

Похожим я пользовался, когда мне самому подкинули проклятый камень. Тогда он высосал у меня все магические силы. Это Феликс так развлекался.

— Да, — один из охранников достал небольшую коробку, и погрузил туда и диск и камень. По крайней мере, доказательств вины Белина теперь хватало.

— Николай, зачем? — тем временем спросил Телешев. — Почему?

— Потому что вы разрушили мою жизнь, — с внешней маской словно спала и маска внутренняя. Теперь голос Белина был полным ненависти и злобы. — Вы отняли у меня всё, богатство, славу и власть!

Хотя он был надёжно зафиксирован охранниками, я держался наготове. В этом человеке оказалось столько злости, что он может выкинуть что угодно. Тем более, если он готовился к этому дню давно…

И моё чутьё меня не подвело. В один момент Белин резко высвободил другую руку, и достал из кармана ещё один предмет. Небольшой серый шар с вмятиной на одной стороне.

— Вы всё покойники! — выкрикнул он.

Шар начал светиться изнутри тусклым красным светом. Так, предназначение этого артефакта определить уже легче. Взрывной шар.

Он сейчас действительно может уничтожить по крайней мере всех близстоящих людей.

Я рванул вперёд, не думая, и зафиксировал руку Белина. Для активации артефакта его надо было ударить об пол, об этом мне сообщили движения Николая Евгеньевича. И я не дам ему этого сделать.

Он держал шар крепко, и с ненавистью уставился на меня.

— Тебе меня не остановить, — заявил он.

Шар светился всё ярче. Магия внутри пульсировала, готовая вырваться. Оставалось не так много времени.

Знания анатомии могут очень пригодится в таких поединках. Я резко ударил ребром ладони по запястью Белина, в том месте, где проходили нервы, иннервирующие мышцы-сгибатели. Достаточно сильно, чтобы его пальцы рефлекторно разжались.

И я поймал шар, не дав ему удариться об пол.

— Думаю, его стоит обыскать, — проговорил охранникам я. Передал в нейтрализатор ещё один артефакт, и только после этого выдохнул.

Сейчас ситуация была крайне опасной. Одно неверное движение — и всё. Этот Белин совсем обезумел со своей ненавистью.

Во всей этой ситуации меня особенно удивляло, что происходящее в этой части зала никак не мешало остальным гостям веселиться. Продолжала играть музыка, гости танцевали и разговаривали. Однако некоторые уже искоса на нас поглядывали.

А вместе с тем они только что чуть на воздух не подлетели!

— Ты сам разрушил свою жизнь, — заявил Телешев. — И только тебе за это отвечать.

По крайней мере, он наконец-то простил себя, и теперь не будет винить за события двадцатипятилетней давности.

Белина увели. Охранники наверняка дальше займутся всем сами, но приём это не остановит.

Я перевёл дух. Очень насыщенные минут десять получились.

«Ты где?» — решил найти Клочка.

«С Настей, сказал ей в твою сторону не ходить, она будет ждать объяснений» — отчитался он.

«Молодец» — я был рад, что мой фамильяр позаботился о Насте. Чтобы она не видела всё происходящее.

Телешев покачал головой.

— Теперь, думаю, князь Долгоруков должен поверить, что на него действительно хотели совершить покушение, — заявил он.

Князь Долгоруков наконец-то соизволил к нам подойти.

— Что здесь происходит? — поинтересовался он.

Жизнь твою пытаемся спасти, князь. Точнее, уже спасли, пока ты там магические коктейли пил.

— Господин Долгоруков, на вас хотели совершить покушение! — отчитался один из оставшихся охранников. — Этот молодой человек смог обезвредить нападавшего, мы увели его в другое помещение. Будем разбираться.

— Покушение? — князь перевёл взгляд на Телешева. — Неужели правда он?

— Я предупреждал, — ответил граф. — Но ты решил, что всё это пустые звуки. И если бы не Константин — то ты был бы уже мёртв, или проклят!

Да, князь поступил совсем не продуманно. Конечно, угрожают ему вполне вероятно часто. И он действительно хорошо продумал систему охраны. Но иногда всего этого оказывается недостаточно.

— Как он проник сюда? — нахмурился Долгоруков. — На входе тщательно всех проверяли!

— Выясняем, господин, — поспешно ответил охранник. — Но он использовал артефакт, который меняет внешность. Этот молодой господин его обнаружил.

— Похоже, этот молодой господин сделал всю вашу работу! — гневно заключил Долгоруков. — Непонятно, что вообще сделали вы во всей этой истории!

Честно говоря, от охранников и правда было мало толку. С чем конкретно это связано — я сказать не мог.

— Молодой человек, а вам я выражаю благодарность, — повернулся ко мне князь. — Мой друг, граф Телешев, предупреждал меня об опасности. Но я не принял его слова серьёзно. А зря. Вы, молодой человек, сегодня герой.

— Это Боткин Константин Алексеевич, — поспешно решил представить меня Телешев. — Он врач, учёный и владелец собственной частной клиники. А ещё — молодой человек моей дочери.

Расхвалил прямо меня перед князем. Долгоруков наморщил лоб, что-то вспоминая.

— Вы побеждали на конкурсе тендеров, который проводил мой помощник, господин Шуклин, — проговорил он. — А ещё вы открыли метод лечения ВИЧ-инфекции и прионных болезней. Я много о вас слышал, господин Боткин. Приятно с вами познакомиться.

— Приятно познакомиться, — поклонился я. — Очень лестно, что вы настолько хорошо меня знаете.

Он задумчиво посмотрел на меня. В его взгляде теперь читалось огромное уважение.

— Также молодой человек предотвратил взрыв, который хотел устроить задержанный нами мужчина, — решил добавить в список моих заслуг ещё одну охранник.

Это просто добило князя, и на пару минут он замолчал.

— Господин Боткин, — наконец, проговорил он. — Вы не просто предотвратили покушение на меня. Вы спасли… всех нас. Это заслуга, которую нельзя оставить без награды.

Он сделал паузу, явно обдумывая что-то.

— Насколько я помню, вы открываете собственную клинику на деньги, вырученные с конкурса тендеров?

— Всё так, — кивнул я. — Открытие планируется в январе.

— Я беру на себя патронаж этой клиники, — заявил Долгоруков. — Официальная поддержка, финансовая помощь. Более того, назначу её официальной клиникой своей семьи, а вас — своим личным консультантом. Разумеется, это не означает, что вам нужно будет круглосуточно лечить меня. Просто по необходимости моя семья будет обращаться именно к вам.

Это было серьёзное предложение. Патронаж князя Долгорукова открывал невероятные возможности. А консультирование его семьи тем более.

Уверен, у них был личный лекарь, но это означало, что моему мнению Долгоруков будет доверять сильнее. Учитывая то, что он знает про меня и про мои методы, это было здорово.

— Благодарю вас, — вежливо кивнул я. — Это потрясающее предложение.

— Это ещё не всё, — князь решил на этом не останавливаться. — Через две недели состоится традиционный новогодний приём у его величества Императора. И я хочу представить вас ему.

Встреча с Николаем Третьим — это мероприятие ещё более высшего уровня. Понимаю, что спас князю жизнь, но такого я всё равно не ожидал.

— Вы заслужили это, — добавил Долгоруков. — Ваши научные достижения, открытие методов лечения, спасение жизней, всё это делает вас достойным кандидатом на встречу с Императором. А то, что вы сегодня сделали, только подтверждает моё решение.

Новый статус для моей клиники новый статус для меня, грядущее знакомство с императором. Да уж, награда приятная, и по большей части неожиданная.

— Спасибо, — снова кивнул я. — Всё это большая честь для меня.

— Вот и отлично, — удовлетворённо кивнул князь. — По поводу клиники с вами свяжется мой помощник, и расскажет все детали. А приглашение на новогодний приём вы получите в ближайшие дни. Приглашение будет на двоих, можете приходить со своей дамой.

«И с крысом!» — мысленно добавил Клочок, который внимательно следил за происходящими событиями через мои мысли.

Князь повернулся к охранникам.

— А с вами мы пересмотрим систему безопасности, — строго добавил он. — А сейчас вы отведёте меня к задержанному. Геннадий, ты со мной — обратился он к Телешеву.

— Если понадобятся мои показания — то я их дам, — добавил я.

Они кивнули мне, и вслед за охранниками ушли в комнату к Белину. Моя помощь уже была им не нужна, они явно хотели поговорить с ним наедине.

Я же разыскал Настю, и мне в карман тут же вернулся Клочок.

— Костя, что происходит? — взволнованно спросила девушка. — Ко мне подлетел Клочок, что-то быстро пропищал, сказал отцу передать… Что-то случилось.

— На князя хотели совершить покушение, но уже всё позади, — очень тихо, чтобы не услышали другие гости, ответил я. — А ещё нам предстоит посетить новогодний приём у Императора.

Она замерла на месте, и несколько секунд изумлённо хлопала глазами.

— Что? Как? Да тебя всего минут пятнадцать не было! — воскликнула она. — Как ты…

— Да там между делом, — улыбнулся я. — Ничего особенного. Сейчас твой отец и князь Долгоруков разговаривают с задержанным. Они хорошо его знают.

Я не стал говорить Насте, что её отец тоже был проклят. Потому что обещал ему, что она этого не узнает.

Если он захочет, то потом расскажет сам.

Вечер продолжился. В один момент меня всё-таки пригласили дать показания, и я подробно расписал, как всё было. За исключением помощи Клочка, конечно. Слова Белина о том, что его кто-то укусил за ногу на приёме, посчитали бредом. Охранники решили, что стресс сыграл с ним злую шутку.

Также ко мне подошёл Шуклин-старший, правая рука князя Долгорукова. Мы договорились о встрече, для обсуждения всех дел касаемо клиники.

Ну а кроме этого мы с Настей много танцевали, здоровались и разговаривали с другими гостями, и неплохо провели время.

В конце вечера ко мне снова подошёл Телешев.

— Константин, не успел поблагодарить тебя лично, — смущённо улыбнулся он. — Твои действия, твоя реакция… Ты правда спас нас всех.

— Меня уже захвалили, — усмехнулся я. — Как прошёл разговор с Белиным?

— Сложно, — вздохнул граф. — Но теперь ему снова сидеть в тюрьме. Доказательств оказалось предостаточно, да они и не отрицал своей вины.

— Я не стал рассказывать Насте часть истории, связанную с вами, — заявил я. — если решите — расскажете сами.

— Спасибо, — искренне ответил он. — Всё-таки сегодня я окончательно убедился, что ты — лучшая партия для моей дочери. Как решишь объявить о помолвке — буду ждать в гостях в Саратовской области.

На самом деле помолвку я откладывал не просто так. В голове всёэто время сидела мысль, что сначала нужно разобраться с Некросом.

Он был угрозой похуже, чем озлобленный Белин со своими артефактами. И я просто не мог планировать свадьбу, пока не решу этот вопрос.

Дата ритуала уже очень близко, на следующей неделе. И только когда я разберусь с этим — смогу по-настоящему выдохнуть.

Однако слова Телешева слышать было приятно. Мы крепко пожали руки, и разошлись.

Я довёз Настю до дома, и на такси отправился к себе. Вечер был закончен.

* * *

До ритуала осталось три дня. И Феликс всё больше начинал нервничать.

Изначально ему казалось, что он предусмотрел всё. Продумал каждую деталь ритуала, какие люди будут использованы, как всё будет происходить.

Но теперь он думал, что на самом деле ничего не готово. Как он заставит Арсения прийти на то кладбище? Точно ли Боткин пойдёт за своим учеником?

Снова призывать Некроса он боялся. И все страхи приходилось держать в себе. А ещё всё чаще вспоминались слова проклятого Боткина, что Некрос просто использует Феликса. И от этих слов становилось ещё тяжелее.

Патологоанатом подготовился. Он продумал, что будет делать в таком случае.

Но как же сильно он такого случая не хотел… Некрос был его кумиром, и Феликсу было очень важно остаться нужным для своего кумира. Своего учителя. Своего идола.

Нет, Боткин наверняка просто запудрил ему мозги. Некрос любит Феликса, и не сделает ничего плохого.

Они вместе создадут некромантскую империю, и вместе будут править.

Всего три дня, и мечты будут осуществлены.

* * *

В понедельник мы с Клочком привычно начали утра со сборов в клинику. Выходной закончился, и пора было снова вливаться в трудовые будни.

Однако сборы у меня очень быстро закончились. Я резко ощутил, что мне немедленно надо в храм Великого Ткача.

Один раз я уже ощущал подобный зов, но в этот раз всё было иначе. Зов был сильнее, и просто не терпел никаких отлагательств.

Поэтому я быстро позвонил Зубову, предупредил. Что могу опоздать, и устремился с Клочком в храм.

Проводник уже ожидал меня, на входе.

— Прошу прощения, что отвлекаю, — торопливо заговорил он. — Но дело очень срочное.

Обычно он всегда оставался спокойным и невозмутимым, что бы не происходило. Быстрая манера речи была ему не свойственна.

— Что такое? — спросил я.

— Пришло время узнать тебе, — он посмотрел мне в глаза, — всю правду.

Глава 19

Проводник говорил максимально серьёзным тоном. Я понял, что сейчас узнаю что-то действительно важное. Не просто так он призвал меня в храм.

Мы прошли в зал для медитаций. Сколько раз я уже успел здесь помедитировать, скольких людей позвал ходить в этот храм.

Даже сейчас на территории было многолюдно. Но именно в этом зале никого.

Клочок притих в моём кармане, даже мысленно никак не комментировал происходящее. Тоже знал, что происходит нечто важное.

Мы присели друг напротив друга, и на некоторое время повисла полная тишина. Проводник собирался с мыслями, а я ему не мешал.

— Помнишь свои встречи с самим собой, с Галеном? — наконец, начал он. — Когда ты уточнил, не раскрою ли я твою тайну.

— Да, — ответил я.

С Галеном я встречался несколько раз, каждый раз он передавал мне сообщение об опасности. Было странно видеть себя со стороны.

Первый раз проводник сам предупредил меня, что эта встреча состоится. Поэтому я потом и уточнил у него, сохранит ли он мою тайну. Своё слово он сдержал.

— Я знал о том, что ты — Гален ещё задолго до этого, — произнёс он. — Знал, что встречу Галена, с того момента, как был назначен проводником. Я ждал тебя, Константин Боткин, зная, что ты — Гален.

Правда оказалась неожиданной. Несколько мгновений я переваривал услышанное.

Знал, что я — это реинкарнация Галена? Откуда? Как?

— Вижу, у тебя много вопросов, — кивнул проводник. — Что ж… Великий Ткач вмешался в твою судьбу. Две тысячи лет назад ты умер, а с тобой начала умирать и лекарская магия. Власть в медицине перешла алхимической гильдии. Люди стали лечится препаратами, и развивать фармакологию, а магия всё угасала и угасала. Великий Ткач не мог этого допустить.

— Две тысячи лет назад люди даже не знали про Великого Ткача, — напомнил я. — У нас были другие боги, другая вера.

— Вера у всех всегда одна, мой ученик, — назидательно сообщил проводник. — Можно называть высшую силу как угодно, смысл остаётся одним. Зевс, Нептун, Марс… Всё это лишь переплетения нитей. Всё это лишь лики Великого Ткача.

В принципе, так я и думал. Так что это был не основной вопрос, а так, просто дополнительное уточнение.

— Великий Ткач поддерживает магию, это я понял давно, — проговорил я. — Но как это связано со мной?

Хотя ответ и на этот вопрос я уже понял и сам. Но мне надо было услышать это от проводника.

— Он отправил твою душу сюда, в современный мир, — ответил тот. — В тело юного Константина Боткина. Подходящее тело, подходящее время. Великий Ткач предупредил меня, что однажды ты придёшь. И я ждал тебя. Должен был научить медитировать. Должен был помогать и направлять. На самом деле, это почти не приходилось делать — ты отлично справлялся и сам. Но я делал всё, что в моих силах, Константин. Ради лекарской магии.

Подходящее тело… Я уже давно думал, что не каждое тело выдержало бы мощь моего магического центра со всеми аспектами. Далеко не каждое.

Тело Боткина я тренировал, но оно изначально вместило в себя гораздо больше, чем другие люди. Это всё было продумано Великим Ткачом. Это не случайность.

— Вы знали и моё будущее, — я не спрашивал, а утверждал. — Ведь постоянно знали, когда я приду, и что у меня происходит.

— Не всё, — поспешил возразить проводник. — Но про важные события Великий Ткач сообщал мне.

Он посмотрел мне в глаза, и на пару секунд замолчал.

— Нам нужен был именно ты, Гален, — проговорил он. — Основатель учения о лекарской магии. Тот, кто знает её суть. Тот, кто не дал бы ей умереть.

— Я не дам ей умереть, — спокойно ответил я. — Но вы ошиблись. Я — не Гален.

Теперь настала очередь моего проводника удивляться, и смотреть на меня круглыми глазами.

— Я Константин Алексеевич Боткин, — продолжил я. — Знания Галена, его опыт, всё это есть во мне. Но теперь я — не он. Я стал другим человеком.

Думаю, во многом это произошло из-за растворённой души предыдущего Константина. Это не могло не повлечь изменения в моей личности. А иначе я бы невероятно долго приспосабливался к этому времени, всё же разница слишком велика.

Всё моё перерождение заранее было подстроено богом. Я догадывался, но никогда не озвучивал это даже мысленно. Знал, что не просто так переродился здесь. В мире ничего не бывает просто так.

Поэтому я знал, что с самого начала должен добиться некой своей цели. И знал, какой именно.

И сейчас я уже запустил механизм, который эту цель осуществляет. Это уже не остановить, лекарская магия будет развиваться, а фармакологические компании умирать. Лечить всё чаще начнут магией, поскольку результаты моих работ уже гремят на весь мир. Теперь этот механизм развития не остановить, по крайней мере ещё долгое время. Конечно, работы в этой области ещё много, но начало положено хорошее.

Так что это не особо и удивило меня. Я посвящал лекарскому делу уже вторую жизнь подряд.

Более того, изначально всё началось в моей жизни тоже по воле богов.

* * *

Июль 145 года нашей эры.

Мой отец, Элиус Никон, был богатейшим человеком. Архитектором, строителем, селекционером. Он увлекался геометрией, астрономией, архитектурой. Был очень добрым и любящим отцом.

Мать умерла при родах, и меня воспитывал Никон. Он был первым, кто дал мне образование. Обучил меня математике и геометрии. Мечтал, что я стану политиком, и регулярно просвещал меня вопросами о литературе и философии.

Я же хотел другого. Но в то время ещё даже не мог понять, чего именно.

Магия в тот период только-только начинала появляться. Она встречалась редко, и была ещё не изучена. Люди боялись её, считали даром богов или проклятием. Лекарской магии не было и в помине. Разве что царапины могли лечить.

Однако одной летней ночью отцу приснился сон.

Я помню то утро отчётливо. Отец спустился к завтраку бледным, со странным выражением лица. Он почти не притронулся к еде, только пил воду и смотрел в одну точку.

— Отец, ты нездоров? — обеспокоенно спросил шестнадцатилетний я.

Он не ответил, но посмотрел на меня внимательным и проницательным взглядом. Словно пытался что-то решить сам для себя.

— Мне приснился сон, — наконец, ответил он.

Я молча ждал продолжения. Отец верил в математику, в архитектуру, в точные науки. Сны обычно его не интересовали. Что-то явно изменилось.

— Мне явился Асклепий, бог врачевания, — продолжил отец. — Он стоял прямо в моей спальне, в белых одеждах, с посохом, вокруг которого обвивалась змея. И он говорил со мной. Он сказал мне: «Элиус Никон, твой сын предназначен для великих дел. Не для политики. Не для философии. Для врачевания. Отправь его учиться врачебному искусству, и он превзойдёт всех целителей, что были прежде него. Он станет первым. Тем, кто изменит медицину навсегда».

По моей коже пробежали мурашки. Я внезапно осознал, что это оно. Именно то дело, которое создано для меня.

Меня не принудили к этому, нет. Просто словно показали его. Этот путь.

Отец встал, подошёл ко мне и положил мне руку на плечо.

— Ты отправишься учиться врачебному искусству, — заявил он. — Тебя ждёт великое будущее в этом деле.

И я знал, что так оно и будет. Я чувствовал, что должен изменить мир.

Вечером этого же дня случилось странное. В моей груди внезапно появилось тепло. Оно медленно разливалось по телу, не больно, не жгуче. Как будто внутри меня зажгли маленькое солнце.

Каждая клетка моего тела словно ожила. Дышала, пульсировала. Моё тело окутал свет.

А затем всё это сконцентрировалось внутри. Так я получил магический центр. Лекарскую магию.

Я не понимал, как её использовать. Никто не понимал.

Но я знал, что стану первым врачом, владеющим ею. Структурирую её. Научусь владеть ею.

И изменю медицину навсегда.

* * *

Я помотал головой, снова оказавшись в зале для медитаций. Проводник всё так же сидел напротив, молча наблюдая за мной.

— Спасибо, что рассказали мне, — произнёс я. — Великий Ткач сделал правильный выбор. По сути я завершаю дело, которое не завершил две тысячи лет назад. Но в этот раз всё будет иначе.

И я не позволю лекарской магии снова угаснуть, как было тогда.

Проводник посмотрел на меня долгим взглядом. И в его глазах я увидел печаль.

— Это ещё не всё, — сказал он. — Не вся правда.

— Тогда слушаю дальше, — интересно, что он ещё мне скажет.

— Грядёт твоя последняя битва, — тихо сказал он. — Я знаю твоё будущее, как я тебе уже и сказал. Ты остановишь Некроса… Но погибнешь сам. Я говорю это тебе, потому что ты был прилежным учеником.

Приехали. Второй раз умирать придётся.

Ну уж нет!

— Таков твой путь, — добавил проводник. — Такова твоя судьба. Великий Ткач не хотел бы тебе такой судьбы, но он не может на это повлиять. Только такой ценой ты остановишь Некроса. Только такой ценой ты спасёшь этот мир. Великий Ткач дарует тебе покой, ты его заслужил.

Покой. Никаких врагов, никаких интриг. Просто тишина.

Хотел ли я этого? Ни разу. Моя жизнь была особенной. Она не целиком состояла из медицины.

Этим и отличался Константин Боткин от Галена. У последнего не было ни семьи, ни иных увлечений. Он всего себя посвятил медицине, и растворился в ней.

У меня же всё это было. Любимая девушка, друзья, фамильяр. Жизнь, с которой я не хотел расставаться.

— Нет, — заявил я.

Второй раз за разговор проводник удивлённо выпучил глаза. Снова повисла пауза.

— Это был не вопрос, — осторожно сказал он. — Это утверждение. Я знаю твоё будущее. Тебе не выжить в этой битве.

Я встретился с ним взглядом.

— У меня уже отнимали жизнь, две тысячи лет назад, — напомнил я. — Отняли выбор. И я не смог этому помешать. А сейчас вы говорите, что моя судьба — снова погибнуть. Но этого не будет. Может быть, это и судьба Галена. Но судьбу Константина Боткина я решу сам. Никто и никогда не мог мне указывать, как жить, я всегда делал конечный выбор сам. И Великий Ткач не сможет. Я остановлю Некроса. Но я не стану умирать.

В комнате для медитаций вновь повисла тишина. Проводник смотрел на меня долгим, непроницаемым взглядом.

— Это будет непросто, — заметил он. — Битва будет смертельной. Но я вижу решимость в твоих глазах, Константин. У тебя может получиться.

— У меня получится, — поправил я его. — Это не вопрос, это утверждение.

Проводник еле заметно улыбнулся.

— Великий Ткач будет наблюдать за тобой, — заявил он. — С интересом. Ведь ты станешь первой душой за тысячелетия, которая решилась пойти против своей судьбы.

Он проводил меня к выходу. У двери остановился.

— Последнее, — сказал он. — Я больше не являюсь твоим проводником. Я отдал тебе всё, что должен был. Отныне ты не мой ученик. Можешь навещать меня, но связи между нами уже нет.

Интересно. Значит, в какой-то момент подобная связь с Чеховым тоже оборвётся, ведь меня тоже сделали его проводником.

— Я обязательно вас навещу, когда всё закончится, — пообещал я.

Проводник ничего не ответил. Мне казалось. Он мне не верил. Но это неважно. Значит, я его удивлю в третий раз.

Вышел из храма, и в лицо тут же ударил зимний холодный воздух.

«Хозяин, ты же не умрёшь⁈» — мысленно обеспокоенно пропищал крыс.

«Не собирался» — честно ответил я. — «Хотя битва точно предстоит серьёзная»

«Мы победим! — приободрившись, воскликнул он. — 'Вместе. Как всегда».

«Как всегда» — согласился я.

Три дня осталось до ритуала. Три дня до обмана судьбы.

А пока что надо было идти в клинику, рабочий день в связи с этим почему-то никто не отменил.

* * *

Барон Шапилов расположился в своём кабинете, слушая доклад своего помощника. Тому было поручено собрать всю информацию об открывающейся клинике Боткина.

Помощник говорил монотонно, и Шапилов то и дело отвлекался. Он взял карандаш, и начал тихо стучать ему по столу в такт речи.

— Состав медиков всё ещё не укомплектован до конца, но врачей они активно набирают, — перелистывая страницы своего блокнота, бубнил помощник. — Вот недавно взяли молодого врача, Павлушина Дмитрия Александровича.

Карандаш резко сломался прямо в руках, а Александр Михайлович поднял взгляд на помощника.

— Павлушина? — переспросил он. — Ты уверен?

— Да, информация точная, — невозмутимо ответил тот. — А что такое?

— Машину мне, быстро! — Шапилов вскочил на ноги, и кинулся надевать куртку.

Не может быть, нет, это не правда. Мальчишка не мог стать врачом, никак.

Через тридцать минут он уже стоял у двери старой квартиры, адрес Павлушины вряд ли поменяли. Позвонил в дверь, и вскоре её открыл молодой человек. Симпатичный, надо сказать. Но внешнее сходство с Шапиловым есть определённо.

Дмитрий замер на пороге. Его лицо побледнело.

— Вы… — начал он, но осёкся.

— Да, это я, — холодно произнёс Шапилов. — Пропусти, прояви уважение к аристократу! На лестничной клетке я не собираюсь оставаться.

Дмитрий молча отступил, пропуская Шапилова внутрь. Скромная небольшая квартирка, облезлые стены, потресканный потолок. Мда уж…

— Мать где? — резко спросил он.

— На работе, — Дмитрий старался говорить уверенно. — Что вам надо?

— На работе, — передразнил Шапилов. — Всё так же служанками у богатых аристократов работает? На большее ведь и не годится…

— Не смейте так говорить, — резко отозвался его отпрыск. — Не смейте!

Надо же… В этом сморчке есть что-то, похожее на характер.

Впрочем, это всё не важно.

— Твоя мать работала у меня, — зло процедил Александр Михайлович. — Одна ночь, всего один раз… И ведь я дал ей денег, много! Она могла уехать, могла начать всё заново. Или сделать аборт в конце концов!

— У неё здесь родители, — холодно заявил Дмитрий. — И это её родной город…

— Плевать! — перебил его Шапилов. — Пусть осталась. Одно условие — ты не должен был идти в медицину! Не должен был!

Потеряв самообладание, он резко ударил кулаком в стену. Со стены посыпалась штукатурка. Фу, даже находиться тут мерзко.

— Я хочу быть врачом, — отпрыск снова попытался говорить твёрдо. — Я вам не помешаю, и никак не буду вас трогать.

— Родственные связи всё равно могут всплыть, — махнул рукой Шапилов. — Тем более ты собрался работать у моего конкурента. Жалкого выскочки, который думает, что патронаж князя спасёт его клинику. Но он ошибается.

Он подошёл вплотную к Дмитрию.

— Вот как ты поступишь, — зашипел он. — Уволишься из клиники сегодня же. Больше не будешь иметь с ними дела. А я найду тебе местечко санитаром в своём филиале.

— Я врач… — побледнел Дмитрий.

— Ты никому не нужный кусок плоти, — выругался Александр Михайлович. — Послушай, времени у тебя только до завтра. Не сделаешь, как тебе говорю — я тебя просто уничтожу. Ещё до того, как браться за твоего нового хозяина Боткина.

Ответа дожидаться не стал. Резко развернулся и покинул квартиру.

Если у мальчишки есть мозги, то он поступит правильно. Нет — придётся исправить ошибки двадцатишестилетней давности более радикально.

* * *

Рабочий день в клинике прошёл своим чередом. Сегодня я созвонился и положил в терапию на плановую госпитализацию Топоркова. Того самого пациента, у которого была болезнь Крона.

Настя хотела, чтобы он оказался её первым пациентом после получения нового аспекта. Да и сам он был не против. Но лечение назначили только на среду, Насте всё ещё нужно было время, чтобы разобраться со своими новыми силами.

После работы я поехал в свою клинику. И меня чуть ли не у порога поймал Раскольников.

— Увольняется наш новый врач, — без предисловий заявил он. — Сказал, семейные обстоятельства.

Почему-то я сразу понял, о ком он говорил.

— Павлушин? — я криво усмехнулся. — Видимо, ищейки Шапилова уже нарыли информацию о нашей клинике.

— Ты о чём? — не понял Эдуард.

Вкратце рассказал ему про встречу на приёме. Про свои подозрения, что именно это и был отец Павлушина, про которого тот рассказывал. И про то, что эти опасения подтвердились.

— Что же нам делать? — Раскольников часто терялся в таких ситуациях.

— Заткнуть Шапилова, — вздохнул я. — Никто не смеет угрожать моим сотрудникам. Но сначала поговорю с Дмитрием, так понимаю, он в кабинете у тебя?

— Да, я ждал тебя, ведь ты должен подписать заявление, — кивнул Раскольников.

Я зашёл в кабинет, где сидел испуганный молодой человек. На столе лежал лист бумаги, его заявление.

Прошёл, взял его и разорвал на несколько частей. А затем выкинул в ведро.

— Но… — попытался возразить он.

— Врачом работать хочешь? — перебил я его. — Честно. Без всяких «но».

— Очень, — он опустил взгляд.

— Значит будешь, — заявил я. — У тебя отличный потенциал. Несколько аспектов. В храм уже начал ходить, верно?

— Начал, — он боялся поднять взгляд. — Просто ко мне приходил…

— Барон Шапилов, — усмехнулся я. — Не удивляйся, я уже знаю, кто это. Как раз собираюсь к нему в гости. После моего визита он тебя и пальцем не тронет. Так что сейчас мы дружно забываем про этот инцидент с заявлением, понял?

Он несмело кивнул. В глазах загорелся огонёк надежды.

А у меня внутри загорелся гнев. Заделать ребёнка, так ещё и портить ему жизнь. Попытаться откупиться от него, как же это мерзко…

В этом плане тот же барон Филимонов куда более лучший пример. Он долгое время оставался с женой, но помогал и своей любовнице и её сыну. Когда мальчик заболел — сделал всё, чтобы его спасти.

А этот… Уничтожать его сеть клиник я не собирался. Пусть работает, я пока что не стремился к монополии.

Просто сразу обговорю с ним всю ситуацию, чтобы даже не думал мешать мне.

Решив все дела в клинике я вызвал такси, и поехал в центральный филиал сети клиник «Центр семейного здоровья». Кабинет Шапилова ожидаемо оказался там.

Проигнорировав робкие протесты его секретарши, резко открыл дверь и вошёл внутрь.

Шапилов сидел за столом, разговаривал по телефону. Увидев меня, он нахмурился.

— Перезвоню, — бросил он в трубку, и положил её. — Константин Алексеевич? Почему вы позволяете себе врываться в мой кабинет?

— Я пыталась его остановить, — жалобно заявила секретарша, но Александр Михайлович тут же махнул ей, и она скрылась за дверью. Мы остались вдвоём.

Ну, втроём.

«Сейчас бы эпичную музыку включить на задний план» — мечтательно заявил Клочок. — «Так в боевых фильмах всякие битвы проходят».

«Нашёл о чём думать» — вздохнул я.

— Так что вы тут делаете? — повторил вопрос Шапилов.

— Подружаться пришёл, — передразнил я его слова с приёма. — Вы же хотели дружить? Даже мою клинику в свою сеть взять.

Сарказм, разумеется. Но Шапилов это не понял.

— Правда? — робко переспросил он.

Ох ты ж ё моё…

— Не правда, — вздохнул я. — Я пришёл сказать, чтобы вы отстали от меня, моей клиники, моих сотрудников и своего сына. И да, я в курсе, что мой врач — это ваш бастард. И мне всё равно, кто его отец. Главное, что человек он хороший.

Александр Михайлович хлопая глазами слушал меня.

— Константин, вы не понимаете, с кем разговариваете, — решил поугрожать он. — У меня целая сеть клиник! Один звонок, и…

— И что? — перебил его я. — На клинику упадёт метеорит? Послушайте, вы ничего мне не сделаете. Даже время своё не тратьте. А вот я вам могу.

Теперь в его глазах отчётливо мелькнул страх. Придётся его запугать, да. Почему-то он решил, что может угрожать моим сотрудникам. Тем самым навлёк и угрозы на себя.

— Врач вашей клиники был замечен в заказной статье, — холодно продолжил я. — Хоть вы его и уволили поспешно, историю можно и вспомнить. Тем более что знакомые репортёры у меня есть. А ещё им будет интересно узнать про вашего сына, да. Как и вашей жене, впрочем.

— Вы угрожаете мне? — на его лбу проступил пот.

— Предупреждаю, — спокойно поправил его я. — Ведь я не прошу делать ничего сверхъестественного. Просто не быть козлом. Не трогать мою клинику. И оставить Дмитрия в покое.

Шапилов сжал челюсть, и посмотрел на меня со смесью ненависти и страха. Теперь уже страх было видно точно.

— Вы не сможете… — выдавил он из себя.

— Даже не думайте брать меня на слабо, — вздохнул я. — Защищу своих людей, свою клинику любой ценой. Я не нападаю первым, никогда. Но отвечаю всегда жёстко.

Шапилов некоторое время помолчал. Я не оставил ему выбора, и мы оба это прекрасно понимали.

Потому что хватит с меня этих непонятных желаний уничтожить мою клинику. Я же ещё даже не открылся, господа! Ну вы уж придержите коней.

— Ладно, — наконец выдохнул Александр Михайлович. — Ладно. Пусть ублюдок работает в вашей клинике. Мне плевать. И к вам я не полезу. Довольны?

— Почти, — кивнул я. — Ещё вам надо перед ним извиниться.

— Что⁈ — взорвался Шапилов. — Да он просто…

— Ваш сын, — напомнил я. — Так что вы должны перед ним извиниться. А иначе сделки не будет.

Он сжал кулаки, и глубоко вздохнул.

— Хорошо, сегодня я… сделаю это, — на выдохе ответил он.

Я улыбнулся ему и направился к двери. В дверях развернулся.

— Если вы передумаете, — добавил я. — Если хоть что-то сделаете против моей клиники или своего сына… Разговоров не будет. Предупреждений тоже. Запомните это.

Готов поклясться, он ещё как запомнил. Подружились мы просто как надо.

Я вышел из кабинета, и закрыл за собой дверь. Минус ещё одно дело.

«Жаль, что с Некросом так нельзя» — мысленно вздохнул Клочок. — «Напугать. Чтобы тот послушно не возрождался».

«Было бы идеально» — усмехнулся я.

Мы отправились домой.

Следующие два дня прошли довольно обычно. Работа, посещение клиники, посещение учёного совета. Шапилов извинился перед Дмитрием в тот же вечер, правда, не очень-то искренне. Но это уже не исправить.

Клиника вовсю готовилась к открытию. Раскольников бегал как угорелый, решая все вопросы. Без него с этими задачами я бы и не справился.

Мы же с Арсением проводили финальные тренировки, готовясь к главной битве в нашей жизни.

В среду двадцатого декабря Настя успешно вылечила Топоркова от болезни Крона. Для неё это было очень важным событием, и она приглашала меня к себе, но в этот раз пришлось отказаться. Ночь уже занята другими планами.

Надо на досуге одному злому дядьке не дать восстать из мёртвых. Делов-то.

Вечером мы с Арсением специально остались в клинике. Дежурил Никита, а мы просто сделали вид, что надо доделать дела.

Максим говорил, что Феликс позовёт Арсения к себе, возьмёт под контроль. По нашему плану ему надо было подчиниться, чтобы патологоанатом расслабился. Поэтому Арсений ждал отдельно от меня.

Но у меня было стойкое ощущение, что тот как-то поменял свой план, на уровне интуиции. Может, так Великий Ткач подсказывал… Пока я не понимал, как всё изменилось.

— Константин! — в одиннадцать вечера передо мной появился призрак. — Всё пропало!

А вот и подтверждение моим догадкам.

— Что такое? — спросил я. — Ты пришёл в меня вселяться?

— Да, но… — Максим пару секунд подбирал слова. — Вторая жертва… Это будет не Арсений.

Глава 20

Вот не зря у меня было стойкое чувство: что-то идёт не так. Своим ощущениям надо доверять. А Феликсу доверять не надо. От слова совсем.

— Почему ты меня не предупредил? — спросил я у призрака. — Как вообще так вышло?

Я знал, что Максим обманул Феликса, сказав, что сможет вселиться в меня. Так меня должны были протащить к месту ритуала.

Но во время проведения призраку бы пришлось покинуть мое тело. И Феликс придумал, как меня задержать до завершения. Там я должен был героически спасать Арсения, а ритуал бы продолжался.

Но всё никогда не может идти по плану.

— Он не говорил нам раньше, — поспешно ответил призрак. — Лишь сегодня вдруг сказал, что раз я вселюсь в тебя, то и Арсений нам не нужен для приманки. У него есть другая кандидатура лекаря с патологоанатомической магией. Но я не видел этого врача, он сразу же сказал мне отправиться за тобой!

Чёрт. Это плохо, ведь я даже не знаю, кто этот человек. Но в любом случае, теперь надо спасти и его.

Я не допущу случайных жертв, не в мою смену.

— Тогда срочно выдвигаемся на место, — решительно произнёс я. — Только Арсения найду.

Прошёл к своему ученику, и ввёл его в курс дела.

— Раз Феликс решил, что можно обойтись без тебя — то нечего тебе туда и идти, — подытожил я. — Слишком опасно. Я сам разберусь и с Феликсом, и с Некросом.

Тем более исход битвы был непредсказуем. Я не хотел подвергать ученика опасности.

Все эти дни мы активно тренировались, но для его самозащиты. Теперь же в его присутствии там не было никакого смысла.

Однако ученик воспротивился.

— Константин Алексеевич, вы готовили меня к этому, — заявил он. — И теперь я просто не могу спокойно уйти домой! Я пойду с вами, и буду с вами до конца.

Сложная ситуация. Я не хочу подвергать Арсения риску, но он сознательно к нему готов.

— Ты уверен? — переспросил я. — Пойми, это очень серьёзная битва. И Некрос, и Феликс — сложные противники. В наших руках есть оружие против них, но я не могу знать, как всё пойдёт на поле битвы.

— Уверен, — кратко ответил он.

В его глазах я увидел решимость. Это были не случайные слова, а тщательно продуманное решение.

— Хорошо, — улыбнулся я. — Будешь делать всё строго как я тебе говорю.

Он молча кивнул. Максим отделился от стены и подлетел к нам.

— Определённо нужно продумать новый план, — проговорил я. — Слушайте…

Я в двух словах объяснил каждому из них, как надо себя вести на кладбище. Основная роль всё равно будет у меня, но они здорово мне помогут.

— Кость! — внезапно раздался знакомый оклик.

Максим сразу же растворился в воздухе, а мы с Арсением повернулись. Это оказался Никита, он как раз сегодня дежурил. — Вы чего здесь?

— Пациента интересного обсуждали, — отозвался я. — А что?

— Да почти полночь, вы стоите с учеником посреди процедурной, без компьютера или историй болезни и о чём-то шепчетесь, — пояснил Никита. — И готов поклясться, с вами ещё какой-то силуэт был.

— Ты просто переработал, — усмехнулся я. — Мы разговорились, вот и остановились прямо здесь. А силуэтов никаких не было.

— Точно, — подтвердил Арсений.

Никита подозрительно обвёл взглядом процедурную.

— Всё равно странные вы какие-то… — протянул он. — Как будто замышляете что-то…

Не дать воскреснуть великому некроманту и остановить создание великой некромантской империи.

— Ерунда, что мы можем замышлять, — усмехнулся я. — Никита, ерунду какую-то говоришь.

— Ладно, — протянул он. — Может, правда привиделось. Но вы тоже не перерабатывайте, домой давно пора.

Думаю, Никита не поверил, но спорить не стал. Главное, что нам удалось посеять в нём зерно сомнения, и теперь он не будет стоять на своём.

— Как раз уходим, — мы с учеником направились к выходу.

«Страшно, хозяин» — мысленно пискнул Клочок. — «Но я тебя не подведу».

«Я знаю» — ответил я.

Пора выдвигаться на кладбище. Нас ждут великие некроманты.

* * *

Феликс Александрович стоял посреди старого кладбища, на подготовленной поляне, и проверял схему по книге в последний раз.

Всё было готово. Просто идеально.

Он готовился к этому дню очень долго, и теперь любовался, как же идеально всё выглядит. Артефакт — кулон Некроса, останки Некроса, свечи… Алина, молчаливо повисшая рядом с ритуальным кругом.

И одна из жертв. А другую сейчас приведёт Максим.

Эта идея пришла в голову к патологоанатому уже давно. Но на всякий случай он ни с кем ей не делился. Боткин до последнего думал, что Феликс использует его ученика.

Но был более подходящий вариант. Человек, у которого патологоанатомический аспект тоже был развит до максимума. Потому что он был хорошим патологоанатомом.

Бывший врач из клиники «Империя здоровья», патологоанатом Антон Сергеевич.

Феликс повернулся к нему. Измождённый, бледный, худой. Смотреть противно. Но жив, и это главное.

— Как дела, Антон Сергеевич? — издевательски поинтересовался Феликс. — Цепи не слишком сильно руки и ноги режут?

Патологоанатом поднял безучастный взгляд, и ничего не ответил. Уже смирился со своей участью.

— Честно говоря, первое время даже не знал, зачем оставил тебя в живых, — продолжил Феликс. — Мне всего-то было нужно, чтобы ты освободил мне место в лучшей клинике Санкт-Петербурга, и дал свои рекомендации. После этого ты был не нужен. Но я не убил тебя, а просто запер… И потом понял, что ты идеально подходишь для моей задумки!

Он громко расхохотался. Всё было просто идеально.

— Никто в клинике ничего не подозревал, — продолжил он. — Представляешь? Я специально вёл себя так, что люди понятия не имели, что я за человек. Просто странный патологоанатом, от которого нужно держаться подальше. Даже Боткин меня не сразу раскусил…

Феликс Александрович готовился очень долго. Он ходил на лекции Боткина, задавал тому странные вопросы о лекарской магии… Издевался над своим лаборантом, пугал случайного интерна, которого отправили помогать ему. И никто долгое время даже не подозревал, что всё это — лишь прикрытие. Для настоящего дела.

— Он скоро сюда придёт, правда, не по своей воле, — продолжил Феликс. Антон Сергеевич ему не отвечал, но ему было всё равно. — Он думает, что умнее меня. Что сможет меня остановить. Но придёт сюда безвольной куклой, под контролем моего верного призрака. И станет второй жертвой. И тогда великий Некрос воскреснет.

Даже раздражало, что патологоанатом ему не отвечал. Его воля и сила духа были сломлены. Но некроманту было бы по душе, если бы тот вырывался и страдал.

Он подошёл к ритуальному кругу, тщательно проверил руны.

— Хотите знать, что будет с вами? — спросил он. — Когда ритуал начнётся?

Надо чем-то занять время до начала ритуала.

— Жизненная и магическая сила двух моих жертв перейдёт в этот кулон, — указал на артефакт Феликс. — Вы будете чувствовать, как каждая ваша клетка умирает, а магия покидает тело. Это будет мучительно больно, но вы не сможете это остановить. А потом вы умрёте.

Феликс достал из кармана склянку с жидкостью. Его запасной план.

— Я не дурак, — добавил он. — Я знаю, что Некрос может меня предать. Подготовился на этот счёт. Купил у торговцев запрещёнными зельями специальный яд.

Содержимое пузырька переливалось ядовито-красным цветом.

— Этот яд убьёт меня за минуту. А за эту минуту я разрушу ритуальный круг, и верну Некроса назад в загробный мир. И мы умрём вместе, — торжественно заключил он. — Он должен принять меня как равного. Мы должны строить новый мир вместе.

Он убрал флакон обратно в карман.

— Так что, как видишь, я всё продумал, — заключил он.

— Не всё, — внезапно раздался голос со стороны. — Ты смотрел мало фильмов. Типичный злодей, который долго рассказывает о своих планах, всегда проигрывает в конце.

И к ритуальному кругу вышел Боткин.

* * *

Я стоял на кладбище уже довольно долго. Слушал разглагольствования Феликса и убедился, насколько же он обезумел. Держать в заточении невинного человека, и быть готовым убить себя если его предаст Некрос… Безумие.

Поэтому даже не стал притворяться, что нахожусь под контролем Максима. Сразу вышел к ритуальному кругу.

Феликс, хлопая глазами, смотрел на меня. Счёт один: один, дружище, теперь я сделал кое-что неожиданное.

— Максим! — взвизгнул он. — Как… Что это значит?

Из-за надгробия выплыл призрак. Максим материализовался рядом со мной, его полупрозрачная фигура светилась в лунном свете.

— Я не подчиняюсь вам, господин, — заявил он. — Вы использовали меня и мою сестру.

— Я дал вам шанс послужить великой цели! — выкрикнул Феликс. — А ты решил меня предать? Алина, останови его!

Призрак девушки послушно поплыл к своему брату. Она не приходила в себя, сила воли у неё оказалась слабее, чем у брата. Она была простой марионеткой в руках обезумевшего патологоанатома.

Максим тут же ринулся ей навстречу.

— Сестрёнка, нам это не нужно, мы не обязаны его слушаться, — торопливо проговорил он. — Больше нет. Очнись, вернись ко мне. Нам помогут, мы уйдём с тобой на покой, только вернись.

— Она тебя не услышит, — фыркнул Феликс. — Я связал вас с собой сильнейшим заклинанием. Теперь она — моя собственность.

— Ты идиот, — усмехнулся я. — Она прежде всего душа умершей девушки. Какой бы силы заклинание ты не наложил, её связь с родным братом будет сильнее.

Алина несколько раз моргнула, и замерла.

— Максим! — воскликнула она. — Что происходит?

Получилось. Теперь осталось только освободить их души от связи с Феликсом.

Я залез в карман, и достал Печать Солнца. И направил её на них.

— Свет от этого артефакта разорвёт все земные связи, и отправит вас на покой, — заявил я. — Вам остаётся только раствориться в нём.

Печать солнца могла делать и это. И я знал это с самого начала. Но не мог освободить Алину и Максима раньше.

Во-первых, потому что Феликс мог найти себе других призраков, и начали страдать другие души. А во-вторых, чтобы не раскрывать наличие Печати Солнца раньше времени.

Призрак Алины слабо улыбнулся мне, и тут же растворился в льющемся свете.

— Мне жаль вас, господин Феликс, — заявил Максим. — Вы выбрали не тот путь.

Затем повернулся ко мне.

— Спасибо, что сдержали слово, — улыбнулся он мне.

И тоже растворился в свете Печати Солнца. Брат и сестра обрели покой.

Я опустил печать солнца, и она перестала светиться.

— Думаешь, что переиграл меня? — оскалился Феликс. — Соглашусь, предательства одного из призраков я не ожидал. Но зато я прекрасно знал, что ты притащишь сюда этот артефакт! Или ты думаешь, мой великий учитель не рассказал мне, как ты одолел его в тот раз?

Он залез во внутренний карман, и достал небольшой тёмный камень с красными прожилками. Я почувствовал, как от этого камня исходит тёмная магия.

— Узнаёшь? — поинтересовался Феликс. — Конечно, нет. Ты же не знаешь, что это. Две тысячи лет назад ты победил Великого Некроса Печатью Солнца. Но у него остался один верный ученик. Ученик, который потратил всю свою жизнь, чтобы создать артефакт в противовес Печати Солнца. Печать Тьмы.

Феликс погладил камень, словно великую драгоценность. Даже мерзко со стороны выглядело. Наедине их с этим камнем оставить, что ли?

— У Печати Тьмы одна задача, — продолжил он. — Уничтожить Печать Солнца. Нейтрализовать угрозу. Я нашёл его, и теперь лишу тебя твоего единственного оружия.

Он поднял её над головой, и камень взмыл в воздух. А вместе с ним из моих рук взмыла и Печать Солнца.

Два артефакта столкнулись в воздухе.

Раздался оглушительный звук, словно треснул весь мир. Свет и тьма смешались, и разлетелись во все стороны. На секунду в небе загорелся очень яркий свет…

А потом оба артефакта пропали. Они уничтожили друг друга. Не было больше ни Печати Солнца, ни Печати Тьмы.

Феликс смотрел на меня торжествующе.

— Что теперь будешь делать, Боткин? — издевательски спросил он?

* * *

Шесть дней назад.

Подготовка к бою с Арсением происходила не только физическая. Мы подготавливались и теоретически.

В один из вечеров мы засели в библиотеке, изучая все источники про некромантию, которые только смогли найти.

И в одной из книг я вычитал, что была создана Печать Тьмы. Мы не могли исключать, что враг каким-то образом сможет её достать и воспользоваться.

— Константин Алексеевич, что же теперь делать? — занервничал Арсений. — У нас же весь план строится на вашей печати! Я уже практически научился создавать защитную оболочку вокруг себя. Думал, что мы дождёмся нужного момента, защищённые от некромантии, и бахнем по Феликсу печатью!

— Спокойно, — остановил я его панику. — Без истерик.

Я уже и до этого догадывался, что когда я уничтожил Некроса, его ученики не могли оставить это без внимания. И наверняка должен был найтись верный последователь, который придумал бы, как решить эту проблему.

Так что Печать Солнца в основном мне нужна была для другого. Только с её помощью я мог освободить призраков, и отпустить их души. Я запланировал сделать это в начале битвы, а потом, подозревал что Феликс уничтожит мою печать.

Поэтому у меня был запасной план на этот случай.

— Главное оружие против Некроса — это не артефакт, — заявил я своему ученику. — Это я сам. Лекарская магия всегда означала жизнь. С самого её создания она прежде всего значила жизнь. И противостояла смерти.

Когда мы лечим человека — мы отсрочиваем его смерть. И так каждый раз. Серьёзное заболевание, или несерьёзное — смысл всегда был в этом.

Именно такая задумка и была у меня две тысячи лет назад. И эту задумку исковеркали, распространив алхимию. Алхимия жила по другим понятиям, а фармакология, детище алхимии, автоматически эти понятия переняла.

Но чистая лекарская магия — это магия жизни.

— Вы собираетесь победить Некроса и Феликса своей магией? — спросил Арсений.

— Да, — ответил я. — Это единственный выход.

Две тысячи лет назад я победил Некроса Печатью Солнца. Запечатал его силу, лишил его жизни. Но в этот раз мне надо было победить его дух.

Саму идею некромантии, зарождённую им. И в этот раз Печать Солнца бы не справилась в любом случае. Было бы повторение того сценария, и снова бы лишь отсрочил воскрешение Некроса.

Я понял это уже давно. А слова проводника, что в этой битве мне не выжить, только подтвердили мои догадки.

— Константин Алексеевич, а что тогда делать мне? — спросил Арсений. — Вы столько тренировали меня создавать этот щит, но не говорили зачем.

— Сейчас расскажу, — улыбнулся я в ответ.

* * *

Корректировки в наш план пришлось внести уже сегодня. И пока я разговаривал с Феликсом, пока он нейтрализовывал мою Печать Солнца, Арсений создал защитный барьер вокруг второй жертвы. Мужчины с измождённым лицом, который тоже присутствовал на кладбище. Пока что я его не узнал.

— Что будешь делать, Боткин? — повторил свой вопрос Феликс. — Нет больше твоей побрякушки.

Я изобразил страх, отчаяние, панику и вообще всё что мог.

— О нет, — прошептал я. — Как же так? Что же теперь будет? Я умру?

Главное, не переигрывать. Хотя Феликс от моих слов приободрился, и вообще не заметил подвоха. Всё-таки настоящий безумец не видит истины за своими бредовыми идеями.

— Да, ты умрёшь, — заявил он. — И умрёт вторая жертва. Не знаю, узнал ты его или нет, но это патологоанатом из вашей клиники, Антон Сергеевич.

А я ведь знал, что его исчезновение явно не простое. И думал, что на это повлиял Феликс.

Но судя по всему, этот больной человек держал патологоанатома в плену… Это было невозможно предсказать.

— И начну я с него, чтобы ты страдал! — заявил Феликс. — Он первым умрёт. Пора приступать к ритуалу!

— Стой! — так, Феликс, действуй по моему плану. — У меня есть последняя просьба.

— Если это про то, что после твоей смерти я должен позаботиться о твоей девушке, то я подумаю, — облизнулся тот.

Фу. Как в нём уживается это желание с желанием истребить всё и создать империю смерти?

— Да нет, я о другом, — я придал голосу дрожи. — Призови Дух Некроса. Я хочу увидеть его… Перед тем, как всё случится.

Феликс посмотрел на меня, прищурившись, но подвоха не нашёл.

— В принципе, это и для ритуала нужно, — заявил он. — Просто обычно сначала убивают жертв, а потом призывают дух. Но можно и наоборот.

Идиот.

Феликс закрыл глаза, и начал читать заклинание призыва. Вскоре в ритуальном круге возник дух Некроса.

— Учитель, — поклонился Феликс. — Ритуал уже идёт. Скоро вы восстанете из мёртвых.

— Хорошо, — прогудел голос, который я легко узнал и спустя две тысячи лет. — Продолжай.

Феликс просто сиял от гордости. Смотрел на Некроса с явным обожанием.

— Хорошо, учитель, — он повернулся ко мне. — Вот будущий правитель Некромантской Империи! Мой великий учитель, Некрос!

— Приветствую, — я ухмыльнулся. — Прошу прощения, но ваше воскрешение отменяется. Извините за предоставленные неудобства, отправляйтесь назад, откуда пришли.

— ЧТО⁈ — взревел Некроса. — Простой смертный, да как смеешь ты…

— Я просто предупредил, — пожал я плечами. — Как и предупреждаю тебя, Феликс, что Некросу ты не нужен.

Некромант резко обернулся ко мне.

— Заткнись! — выкрикнул он. — Ты просто хочешь посеять раздор между нами!

Нет, эти мозги уже промыты основательно.

— В общем, приступай, раз решил, — подбодрил я Феликса.

Он кинул на меня быстрый взгляд, но снова ничего не заподозрил. И ударил некромантскоймагией по второй жертве, Антону Сергеевичу.

И… ничего не произошло.

Он нахмурился, попробовал ударить снова. И опять эффекта не было.

— Что ты творишь⁈ — взвыл Некрос. — Убей его, убей их обоих!

— Я пытаюсь, — нерешительно отозвался Феликс.

Попытки одна за другой проваливались, и он не понимал почему.

А я понимал. Арсений действовал строго по плану, он прокрался к ритуальному кругу, и создал защитный барьер вокруг второй жертвы. Мы обсудили это ещё в клинике.

И тренировки наши не прошли даром — барьер был что надо.

— Ничтожество, — заревел дух Некроса. — Ты самый ничтожный из всех моих последователей! Из тебя не выйдет ничего путного, ты просто мусор. Как смел ты ставить нас рядом, как смел ты называть себя некромантом.

— Учитель… — Феликс задрожал. — Что вы такое говорите…

— Я жалею, что именно ты занялся моим воскрешением, — ответил дух. — Ты ошибка.

Некромант упал на колени, не в силах выдержать такие слова. Да уж, о чём я и предупреждал.

Время для финального удара. Я готовился к нему всё это время, заряжая свой магический центр. И сейчас…

Резко выпустил лекарскую магию, сразу из всех аспектов. В Феликса, в Некроса… И не только в них. А в весь мир вокруг, сильно ослабляя всю некромантию в мире. Чтобы постепенно эта магия либо угасла до такой степени, чтобы никому не причинить вреда, либо со временем вовсе исчезла. Тут уж зависит от того, насколько мне хватит сил.

Победить можно было только таким способом. Если уничтожить только Феликса, то другой некромант рано или поздно решит вернуть Некроса. И что, снова меня на две тысячи лет вперёд отправят? Хватит с меня путешествий во времени.

Так что я продумал этот способ. Победить максимально развитой лекарской магией, причём всю некромантию. И отдал себя без остатка, рискуя и вовсе самому исчезнуть.

Я почувствовал, как вся магия покинула меня. И в следующее мгновение мир погрузился в тьму…

* * *

Я оказался в пустоте. Вокруг не было ничего, ни земли, ни неба. Словно я висел в воздухе.

— Как же я сразу не узнал тебя… — услышал я слабый голос за спиной.

Повернулся и увидел Некроса. Он выглядел совсем не так, каким был только что на поле битвы. Там я видел его дух, а здесь я видел его самого. Такого, каким он был две тысячи лет назад.

— Гален, — прошептал он. — Это ты?

— Я, — подтвердил в ответ. — Ну здравствуй.

— Ты изменился, — заметил Некрос. — С трудом тебя узнаю… Ты уже не тот Гален, которого я знал.

Это был факт, я уже стал Константином Боткиным.

— Ты победил, — продолжил Некрос. — Окончательно. Моя душа… она рассеивается. Меня больше не смогут воскресить, тем более что ты уничтожил дело всей моей жизни. Я уже чувствую, как силы начали покидать и всех моих последователей.

— Она не должна была существовать, — заявил я. — Эта магия не несла в себе ничего хорошего. Поэтому её надо уничтожить.

Некрос посмотрел на свои руки. Они становились прозрачными.

— Две тысячи лет, — прошептал он. — Две тысячи лет я ждал возвращения. Но так и не смог вернуться… Но скажи мне, Гален, чего добился ты? Ты и сам умер.

Он слабо усмехнулся.

— Ты отдал всю свою жизненную силу, чтобы уничтожить меня, — заявил он. — Уничтожить некромантию. Ты мёртв, Гален. Как и я. Так в чём тогда разница между нами? Мы оба умерли, и оба проиграли. В чём смысл битвы?

Я улыбнулся.

— Смысл в том, что ты исчезнешь навсегда, а я вернусь, — ответил я. — Я выбрал жизнь, а ты выбрал смерть, Некрос. И так этого и не понял.

Фигура Некроса становилась всё прозрачнее, и в следующее мгновение он исчез.

А потом я услышал голос. Мягкий и спокойный. Я сразу понял, кто со мной говорит. Великий Ткач.

— Ты выполнил свою задачу, — произнёс Великий Ткач. — Некрос уничтожен. Лекарская магия возрождается. Мир спасён.

— Спасибо, — отозвался я. — Так и есть.

Я знал, что он скажет мне дальше.

— Но ты всё же умер, — мягко сказал Великий Ткач. — Твоя душа здесь. Твоё тело на земле больше не дышит. Ты отдал всё, чтобы победить Некроса. И заплатил своей жизнью.

— Вы очень наблюдательны, — улыбнулся я. — Но я не умер.

И только что очень сильно удивил Великого Ткача.

— Что? — с удивлением спросил меня голос.

— Клиническая смерть не означает смерть настоящую, — пояснил я. — Дыхания нет, сердцебиения нет. Но душа подвисает между жизнью и смертью. А в моём случае клиническая смерть продуманная, и я предусмотрел то, что буду в ней.

Великий Ткач замолчал. А затем рассмеялся. Тихо, искренне, с оттенком восхищения.

— Ты обманул судьбу, — заявил мне голос. — И обманул меня. Ты правда великий человек, Гален.

— Я Константин Боткин, — поправил я его. — И эту жизнь я проживу Константином Боткиным.

— Всё так… — ответил Великий Ткач. — Всё так. Спасибо тебе, за всё, что ты сделал. За всё, что ещё сделаешь.

Пустота начала светлеть. Я почувствовал, как меня тянет обратно.

Свет стал ослепительно ярким.

И я открыл глаза.

* * *

Я увидел лицо Арсения, который напряжённо всматривался в меня.

— Константин Алексеевич, вы вернулись! — воскликнул он. — У меня получилось!

— Получилось, получилось, — улыбнулся я.

Всё моё тело болело, словно его пропустили через мясорубку. Но я ожидал, что так и будет. Смерть мне не к лицу.

— Я всё сделал, как вы говорили, — заявил Арсений. — Вы умерли, и я воздействовал на вас патологоанатомическим аспектом. Так, как вы учили.

Иронично, но это мне подсказал Феликс. Однажды он задал на моей лекции вопрос, как долго после смерти человека на него можно воздействовать лекарской магией.

И я продумал на основе этих слов способ возвращения человека с того света, но только в период клинической смерти. Как всё закончится — обязательно напишу свой материал в новой статье. Реаниматологи со всего мира обязаны знать этот метод.

Я огляделся. Мы всё ещё были на кладбище. В центре ритуального круга так и сидел Феликс. Смотрел в пустоту, и не шевелился.

— Помоги Антону Сергеевичу, — велел Арсению я.

Сам поднялся на ноги, поморщился, и подошёл к Феликсу.

— В конечном счёте ты оказался прав… — тихо сказал он. — Я ведь был ему не нужен. Мы бы никогда не создали великую некромантскую империю вместе.

— Не создали, — подтвердил я. — Всё кончено. Теперь тебя буду судить в магическом министерстве.

Не очень люблю то место, помню, как ни забрали Снежу у Раскольникова. Но Феликсу там самое место.

— Ошибаешься, — он поднял на меня взгляд. — Мне теперь незачем жить. И я не стану!

Он хотел достать пузырёк со своим ядом, и молниеносно его выпить. Но вместо этого достал моего крыса, который показывал средний палец задней лапой. Передней он физически не мог это сделать — там у него было только по четыре пальца.

Эпично же это было!

Феликс заорал, и потерял сознание. Видимо, это стало для него последней каплей.

А Клочок тут же залез мне в карман. Я по прежнему не хотел, чтобы люди знали о его существовании.

«Ниндзя-крыс?» — мысленно спросил он у меня.

«Ещё какой!» — подтвердил я.

Великая битва была окончена. И через пару минут сюда уже приедут власти, чтобы увидеть всё своими глазами и забрать Феликса навсегда.

А мне остаётся спокойная жизнь, где я и дальше смогу развивать лекарское дело в этом мире.

Эпилог

Год спустя.

— Мне точно идёт этот галстук-бабочка? — нервничал Чехов. — Кажется, мой яркий оранжевый галстук был бы лучше!

— Идёт, — в который раз ответил я. — И прошу тебя, хватит на моей свадьбе думать про свой внешний вид, и тем более отвлекать меня этими вопросами. Иди вон с Дашей потанцуй.

— Да она на восьмом месяце, ей тяжело уже, — улыбнулся Чехов. — Кстати, на второй курс меня перевели, сдал все экзамены на отлично. Так что продолжаю постигать лекарское дело!

— Местечко в моей клинике тебя ждёт, — улыбнулся я. — Но и статьи тоже забрасывать не будем. Уже больше года пишем, а тем меньше не становится.

— Мне и тесть мой говорил, что мы просто золотая жила, — кивнул Антон.

За этот год мой скромный друг решил взять судьбу в свои руки, и они с Дарьей Брусиловой сыграли скромную свадьбу. Для своего попугая он тоже выполнил обещание, и свёл его с Жозефиной.

Дарья Брусилова, узнав про существование фамильяров, занялась написанием научных статей на эту тему. И в итоге добилась того, что фамильяры вновь стали разрешёнными животными. Было сложно, но благодаря влиянию учёных мы справились с этой задачей. И больше нам не приходилось их прятать.

А теперь они с Антон ждали сына, которого несмотря на все мои протесты решили назвать Константином.

Чехов ушёл к своей жене, а меня поздравить подошёл Раскольников с молодой девушкой, Екатериной Сомовой. Той самой репортёршей.

— Слушай, пора ещё один филиал нашей клиники открывать, — сходу сказал он. — Уже не справляемся. Тем более что другие частные клиники вовсю спрашивают, как присоединиться к нашей сети.

— Давай не о работе, — дёрнула его за рукав Сомова. — Свадьба у человека всё-таки.

— Да, я не подумал, — покраснел он. — Поздравляю, Костя. Обсудим все наши дела в понедельник.

Раскольников горел идеями наших клиник, так что я вполне ожидал от него чего-то подобного. Сомова снова дёрнула его за рукав, и они отошли.

За этот год я сделал Раскольников не просто управляющим одной из клиник, а своим заместителем. Филиалов стало много, и я уже не справлялся со всеми делами в одиночку.

Лечение лекарской магией за год обрело ещё большую популярность. Теперь уже я читал лекции не конкретным клиникам, а представителям каждой клиники, а они уже передавали мои слова дальше.

Неизлечимых заболеваний больше не существовало. С помощью лекарской магии можно было вылечить всё, что угодно. От насморка до раковых опухолей.

Отдельных успехов я добился в психиатрической сфере. И всё-таки вылечил барона Жукова. Который для искупления своих грехов решил работать по профилю, простым археологом.

И его устроила на работу никто иная, как Каштанова Екатерина Владимировна. По какой-то программе для их музея, поиск новых ценностей. И теперь Жуков работал на благо культурного наследия.

— Поздравляю, Костя, — настала очередь Никиты и Маргариты. Счастливых молодожёнов, год назад мы отгуляли и на их свадьбе. А теперь Маргарита тоже была в положении, на пятом месяце. — Свадьба просто огонь!

Ровно год назад на их свадьбе моя Настя поймала букет невесты. И всё, было уже не отвертеться.

Шутка конечно, на самом деле я и так готовил ей предложение. Но получилось очень романтично.

— По нашей клинике не скучаешь? — спросил Никита. — У нас там молодые врачи, обучил бы…

— Нет, дружище, теперь это твоя забота, — усмехнулся я.

Из «Империи Здоровья» пришлось уйти, на неё уже не хватало времени. Но лекарскую деятельность я не бросал, продолжал лечить в своих частных клиниках.

Зубов, который не смог прийти на мою свадьбу, за что тысячу раз извинился, стал заместителем главного врача по медико-социальной экспертизе. Вместо Сарыгиной Марии Михайловны, прошлого заместителя. Которую в декрет отправил второй заместитель, Дмитрий Александрович. Ну и сложные отношения, территория любви, а не клиника!

Выяснилось всё это ровно на новогоднем корпоративе, где я был дедом Морозом, а Настя — Снегурочкой. Запоминающийся был день!

Суть в том, что заведующим терапии как раз стал Никита. К тому времени из клиники ушёл и Арсений — теперь он работал в одной из моих частных клиник. И Настя, которая ушла теперь в науку и продумывала лечение гастроэнтерологических заболеваний с помощью магии.

Я помахал рукой своему ученику, он сидел рядом с братом и сестрой Ениными. С Екатериной у них явно завязался интересный разговор, а Андрей смотрел на него коршуном. Забавная картина.

После окончания интернатуры моего ученика всё-таки проверяла ещё раз комиссия. И постановила, что мой метод обучения не только не опасен, а наоборот, лучше чем все существующие до этого.

Это поменяло в корне даже программу обучения в академиях, там стали больше делать упор на лекарскую магию.

Никита с Маргаритой тоже отошли. Я нашёл глазами Настю — она как раз беседовала с отцом. Графа Телешева было и не узнать, за этот год он полностью восстановился, и теперь был совершенно не похож на того Телешева, который предстал передо мной в наше первое знакомство.

Приехать на свадьбу снова смог только он, но мы с Настей всё равно собирались в свадебном путешествии навестить её семью.

Князь Долгоруков заехал ко мне на свадьбу буквально на десять минут, навёл шороху, поздравил нас и уехал.

А от Императора Николая Третьего пришло поздравительное письмо, в котором он намекнул на новую встречу после медового месяца. Наверняка хочет снова просить, чтобы я стал его личным лекарем, но я не согласен на переезд.

Ведь в Санкт-Петербурге яивсё-таки отстроил семейный особняк. Помогла визитка того мужчины, которого я спас в аэропорту, пригодилась.

— Сын, я горжусь тобой, — ко мне подошёл отец. — Жалею, что так мало тебе говорил это.

— Спасибо, отец, — улыбнулся я.

Год назад, на новогодних каникулах, отец заявил, что передаёт полномочия главы рода мне. Он сказал, что уже слишком стар для этой роли, и что я справлюсь лучше.

За этот год род Боткиных окончательно перестали считать бедным родом. Он стал одним из самых влиятельных в городе. Так что я сдержал слово, данное своему отцу.

Отец продолжал работать в своей поликлинике, уходить не хотел. Любил медицину также сильно, как я. У нас много общего, хоть это и иронично.

И переезжать они отказались. Поэтому я отремонтировал свой семейный дом, превратив его в маленький дворец.

Обвёл глазами других гостей. Филимонов сидел с Лидией, Лена Тарасова и её отец рядом, Жирков, Терентьев… Собрались все люди, которых я узнал за три года жизни здесь, в этом мире.

Проводник от приглашения отказался, поздравил меня отдельно. Помню, как он удивился, когда я пришёл к нему в храм. Не верил, что смогу обмануть свою судьбу, и остаться жить.

Феликса в итоге магическое министерство лишило магии, и заключило в тюрьму на пожизненный срок. Я думаю, справедливое наказание за все его злодеяния.

Антона Сергеевича пришлось восстанавливать лекарской магией несколько сеансов. Но теперь он был в порядке, и вновь вернулся к любимой работе патологоанатома.

В углу зала была зона фамильяров, и там развлекался Рыжик, Гоша с Жозефиной и Клочок со Снежей. Клочок на днях заявил мне, что тоже хочет свадьбу, так что предстояло ещё продумать, как вообще выглядят крысиные свадьбы.

Умеет же он подкинуть задачку.

— Что задумался, новоиспечённый муж? — подошла ко мне Настя. — Уже брачную ночь ждёшь?

— Ага, — усмехнулся я.

— Пойдём танцевать, мы всё-таки молодожёны.

Мы вышли на середину танцпола и закружились в медленном танце.

— Кстати, как ни крути, а я твоего отца обещал сделать дедом, — шепнул я ей. — Так что придётся поработать над этим.

— С радостью, — улыбнулась Настя. — Думаю, родится такой же гений медицины, как и его отец.

Так произошло возвращение Легендарного Лекаря. Так началась моя спокойная жизнь в роли Константина Боткина. И так в мире вновь возродилась лекарская магия.

От авторов:

Дорогие читатели! Благодарим каждого из Вас, что прожили эту историю вместе с нами и дошли до конца. Грустно расставаться с любимыми героями, но теперь у них будет своя жизнь. Самую интересную часть этой истории мы Вам рассказали.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Эпилог