Платье для убийства [Анастасия Борзенко] (fb2) читать онлайн

Анастасия Борзенко Платье для убийства

Моей любимой семье -

папе Сергею, брату Сергею,

сыну Сергею и сестре Ксении.

С любовью, автор

Глава 1 Во всех живет мистер Хайд

Мир без психопатов? Он был бы ненормален.

Станислав Ежи Лец

Следователь Максим Глебович Разумовский неторопливо подошел к бизнес-центру. День обещал быть сложным. Максим Глебович не любил такие дни, много людей, вопросов, версий… Только зря потеряет сегодня время.

Люди срывались с катушек и творили страшные вещи, у всех нехорошо с мозгами, у всех свои заморочки, тараканы, фобии. Чем дальше общество идет по пути прогресса цивилизации, тем больше получает психозов и расковырянных душевных ран. Люди научились жить с внутренними демонами и жить комфортно, всюду нося их с собой, словно вторую кожу. Люди научились замечать мистеров хайдов и сосуществовать с ними. Одни сносно, другие нет… Последние и попадаются. Потому что осознают в себе зло и пытаются избавиться. Тем хуже для них, эта борьба приводит к последствиям и предается в руки правосудия.

Молодого мужчину убили на парковке. Убили зверским способом — проломили череп, воткнули в горло острый предмет и зашили степлером рот.

Острого орудия, которым проткнули шею, на месте преступления не нашли, но экспертиза однозначно указала на то, что шею проткнули длинным острым предметом. Степлер и карандаш. Офисный планктон научился изощряться.

По информации предварительной экспертизы также выяснилось, что мужчина умер, ударившись о выступ в стене. Однако другие травмы однозначно указывали на то, что напавший далеко «не в себе».

Что такого сделал молодой мужчина, что кому-то захотелось сшить губы металлическими скобами и проткнуть шею… Скорее, сказал. Не то сказал… Настолько неуместное и неприятное, что нападавший пытался заткнуть рот даже после того, как парень испустил последний вздох.

Следователь закурил, выдохнул дым длинной, тонкой сигареты и поморщился. Запрет на курение в помещении только мешает работе, никотин помогает думать четко и структурно, а без него дела начинают плестись, словно старушки с пропахшими древней пудрой и ванилином дряблыми тельцами на базар.

Прошло пару часов с тех пор, как он изучил место преступления, но четкого плана пока не было. Версия — как муза, надо только почувствовать вдохновение, а после успеть поймать за хвост, чтобы дальше разложить по полочкам. Единственное, что следователь уже знал, так это то, что парень наговорил того, чего говорить не следовало. Крайне опасному человеку. Убийца или осознает то зло, что в нем сидит, или нет. Лучше бы не осознавал и боролся с ним, тогда наделает ошибок и будет наказан по букве закона.

Двадцатиэтажный бизнес-центр, сотня компаний арендаторов, тысячи сотрудников… Задача предстояла сложная, но Максим Глебович любил головоломки.

Кого мог так разозлить маленький человек с ресепшен, молодой парень, приехавший из какого-то села шесть лет назад? Нормальных людей уже не осталось — масса исследований на тему «психопатия и любовь к кофе», «психопатия и веганство», «психопатия и цвет»… В любом человеке можно откопать психопата, если подобрать правильный тест. Все вокруг давно психопаты, скрытые или явные, больше скрытые. И вот один сорвался.

Каждый из работников бизнес-центра проходил мимо парня на ресепшен несколько раз в день, но лишь один накапливал гнев, словно снежный ком, который и привел к этому странному убийству. Дальше будет больше. Так всегда бывает, стоит выпустить Хайда на прогулку, Хайд будет желать испытать новые эмоции еще и еще…

Максим Глебович стряхнул пепел, шумно затянулся и закашлялся. Он старался докуривать до самого фильтра, это превратилось в ритуал. Чем отвратительнее было ощущение от выкуренной сигареты, тем меньше тянуло снова закурить. А эти новомодные штуки с приспособлениями для курения считал откровенным самообманом и самоистязанием. Как резиновая баба вместо настоящей. Скоро на них жениться разрешат, чертовы прогрессоры…

Окружающие считали Максима Глебовича красивым мужчиной. Он действительно хорош собой: высокий, подтянутый, с аккуратной прической и красивыми руками.

Коллеги называли следователя за глаза «агентом», он находил это лестным, и собственный образ нравился ему еще больше. Если бы он мог себе позволить, то носил бы шляпу, но позволить себе этого Максим Глебович не мог по той причине, что не хотел становиться карикатурой на кинематографических сыщиков.

Так что к строгому серому костюму и начищенным до блеска ботинкам он подбирал темно-вишневый идеально отглаженный галстук, а виртуальную шляпу все могли домыслить сами.

В это утро на улице было неуютно — шквалистый ветер и острый неприятный дождь. Руки и лицо словно поклевала стая черных воронов. Небо, меняющее настроение каждую минуту от серой хмурости до рыжей игривости… Это неприятно отдавало ноющей болью в висках и приливами тошноты.

Заходить в бизнес-центр и приступать к работе Максим Глебович не спешил. Наблюдал за людьми, входящими и выходящими из здания. Цепко и жадно впиваясь взглядом в походку, движения и отсеивая «спящих». Тех, кто пришел работать, а не отрабатывать план сокрытия Хайда среди текущих рабочих дел.

Уже отметил нескольких человек, пока крошки пирога, но хоть что-то. Максим Глебович запомнил этих людей, не надо было тайком делать фото или записи с описанием деталей внешности и походки, чтобы потом узнать и допросить, мысли и выводы держал в голове. Позже поговорит с каждым из этой чертовой тысячи.

Действовать придется вслепую, потому что записей с камер за прошлый вечер не нашлось. Регистраторы автомобилей, находящихся на парковке в момент убийства, уже отработали — записей нет. Родственников у парня нет. Врагов нет, репутация отличная, по работе постоянные премии и уважение коллег. Но кто-то врет, кто-то всегда врет. И он узнает, кто.

Старший оперативник Людмила Васильева уже внедрена в работу под прикрытием. Пока будет отрабатывать версии снаружи, чтобы отыскать в толпе «нормальных» на вид людей так нужного мистера Хайда, будет глазами и ушами следствия среди обитателей центра.

Легенду придумали быстро, срочное устройство коллеги на место несчастного паренька труда не составило. Максим Глебович не сомневался, что парень стал жертвой отношений на работе. На виду, парень был всегда у всех на виду, ресепшен выступает начальной точкой отсчета.

Рука машинально потянулась за второй сигаретой, но мужчина вовремя остановился. Максим Глебович позволял себе такую роскошь, как вторая подряд сигарета, в редких ситуациях. Уверенно закрыл пачку, и тут на глаза попалась женщина, идущая к входу бизнес-центра. Она появилась так внезапно и произвела такое сильное впечатление, что на мгновение мужчина забыл, как дышать, и сильно закашлялся.

Женщина шла уверенной походкой по пешеходному переходу, как по натянутому канату. Прямая осанка. Невысокая, фигуристая, неприлично яркая в белом пальто посреди непогоды и людей в черных куртках.

Интересный экземпляр… Безупречные волосы, упругие икры оттенка сочного загара… Видимо, это чулки. Почему большая часть женщин ими пренебрегает? Это так женственно и выглядит натурально.

Максим Глебович облизал губы. Он просто постоит и прочувствует момент, пока эта идеальная женщина из своей идеальной жизни идет на идеальную работу, разбавляя отвратительное утро своими идеальными точеными ножками. Надо будет ее допросить, хоть получит эстетическое удовольствие. Скорее всего, эта барышня занимает руководящий пост, и ей нет никакого дела до паренька с ресепшен или бариста в холле, уборщиц в лифте и прочей «обслуги»…

Но он может себе это позволить — вызвать на допрос. Хоть это он может себе позволить по долгу службы. Другие давно бы использовали положение для формирования денежного парашюта, надутого на взятках и поборах, но… Он не такой. Большее, на что способен, так это использовать служебное положение, чтобы проводить время в обществе красивых женщин.

Что-то случилось с городом, что-то случилось с красивыми женщинами. Они перестали быть женщинами, украшая мир своим легким присутствием. Прячутся за стеклами дорогих автомобилей и стенами стеклянных офисов, и не полюбуешься… А тут выпало несколько секунд, но каких приятных!

Женщина пропала за массивной дверью и оставила его стоять среди серости грязной улицы и унылого неба. Максим Глебович вздохнул и обнаружил, что машинально мнет в пальцах невесть как вытащенную из пачки сигарету. Он убрал сигарету обратно. Правила есть правила, стоит от них отойти — все полетит к чертям. От правил отходить нельзя. Надо быть собранным, чтобы иметь преимущество. Оно всегда на стороне тех, кто не отходит от правил. Всего одна сигарета утром и никаких исключений. Даже ради неприлично красивых женщин. Иначе случится беда.

Глава 2 Анна. Он не знает, кто я

Никто не знает, что есть люди, прикладывающие колоссальные усилия, чтобы быть нормальными.

Альбер Камю

Девять шагов. Этот пешеходный переход такой короткий, всего девять шагов. Три раза по три или три в квадрате… Еще пятнадцать шагов — и вход в офис. Это три по пять, три раза по пять. Если бы была в мокасинах, шагов было бы меньше, но я на каблуках.

На каблуках делается больше шагов, чем в обуви на плоской подошве. Площадь, скорость и распределение нагрузки… Когда-то я ненавидела физику. Наш физик говорил так равнодушно и так неприятно, что хотелось застрелиться на уроке или застрелить его… Все никак не могла определиться, чего хочется больше.

У него была странная фамилия, и он странно себя вел. Выбирал детей для участия в конкурсах и олимпиадах. Бог долбаного школьного Олимпа.

Скорость ветра, скорость света, кинетика, кибернетика…

Так ужасно произносил слова со слогом «не», в нос, словно был элегантным французом, а не жалким провинциалом из маленького затрапезного городишки, буква «н» становилась неприятной и чужой, даже хотелось сменить имя, потому что в моем имени ровно половина букв, половина букв в моем имени — это буквы «н». До сих пор не могу спокойно произносить «Анна» вслух, слышится гнусавое «кинетика» и «кибернетика»…

Когда я войду в здание, со мной поздоровается паренек на ресепшен, и сделает это без эмоций, без радости и без интереса. На лице будет улыбка, но такая улыбка, которая ничего не значит. Он не рад мне на самом деле, он не знает, кто я… ОН ДО СИХ ПОР НЕ ЗНАЕТ, КТО Я.

Шесть чертовых лет хожу мимо ресепшен каждое утро, а он не знает, кто я… Шевелит пухлыми губами и выдавливает «доброе утро», даже не всегда удосуживается поднимать глаза.

Наверное, ему не важно знать, кто те люди, что проходят мимо ресепшен в одно и то же время, но он научен правильному поведению и не может себе позволить не сказать этой дежурной фразы, даже если она совсем ничего не значит…

Я, как и всегда, поздороваюсь в ответ и пожелаю ему хорошего дня. Голоса в моей голове говорят, что не нужно, каждое утро они говорят мне это: «Не смотри на паренька и иди к лифту, не смотри, иди, просто иди». Но я хочу смотреть.

Хочу видеть его безучастный взгляд и натянутую улыбку… Хочу смотреть, как безукоризненно равнодушно он делает то, за что ему платят заработную плату. Как бездарно и безэмоционально он проживает свою жалкую жизнь на ресепшен. Его руки, жесты, рубашка и воротник…

Какое ужасное слово «воротник». Как «творог» или «картофель»… Эти слова надо запретить, как и «кинетика» и «кибернетика». Еще «полотенце» и «пользоваться». Самые неприятные в мире слова.

Голоса, в конце концов, затухают, потому что я считаю шаги. Повторяю про себя привычный сценарий — двери, белый чистый кафель и ставшее уже родным из пухлых губ равнодушного мальчика на ресепшен «доброе утро», а еще помогает правильная цикличность. Правильная цикличность «три».

Все вокруг можно превратить в цикличность — при желании. Главное — считать и находить закономерность. Главное — не переставать считать.

Двери. Открываются на шесть секунд. Два по три, или три по два. Они не тяжелые, но массивные для моего веса и роста, так что нужно шесть секунд, чтобы открыть их и оказаться в холле.

Мой рост метр шестьдесят пять сантиметров, мой вес пятьдесят семь килограммов, это хорошо, потому что, если я набираю лишнее, вместе с одеждой это должно составлять не менее девятисот граммов и кратно цикличности… Меня совсем не волнует лишний вес, если он кратен цикличности. Есть вещи куда хуже, чем второй подбородок или складки на талии. Третий, конечно, третий… Второй подбородок — это не к добру.

От двери до лифта восемнадцать шагов, после шестого шага я подниму глаза на ресепшен и услышу привычное «доброе утро», а потом остановлюсь, невзирая на голоса, улыбнусь, пожелаю доброго утра в ответ этому пареньку.

Пять шагов. Шесть… Два по три… Сейчас я услышу… И отвечу… Но… Почему-то я не слышу привычных слов. Я… Я не понимаю, почему не слышу фальшивого приветствия этого паренька. Паренька нет на месте. За стойкой ресепшен стоит женщина.

Женщине на вид около сорока… Скорее, точно — сорок два. Пышная прическа и пышная грудь, некрасивая родинка на левой щеке и неухоженные скудные брови. Господи, сейчас этих бровистов как псов нерезаных, неужели так сложно сделать себе приличные брови? Скуднобровая женщина — лицо ресепшен в одном из самых дорогих бизнес-центров города… Что за чертовски несуразное утро… Какой-то во всем это подвох. Пока не понимаю какой.

Пальцы такие полные, похожие на колбаски, наверное, она ест слишком много жирной пищи и пьет газировку, а может… Да, я не ошиблась, кофе с молоком. Все женщины, которые злоупотребляют кофе с молоком, имеют некрасивые отеки на скулах и под глазами. У них одутловатое лицо, у них всех одутловатое лицо и отекшие пальцы…

Убийственный кофе стоит на блестящей столешнице возле кипы бумаг в жалком сером стаканчике, и на нем написано «Латте для Ланы». Всего двенадцать букв, кратно трем…

Интересно, Лана — это производное от Светлана? Не вижу обручального кольца на пальце, но на левой руке невзрачный браслет с безвкусным камушком, наверное, это подарок, очень ценный подарок. Лана хочет, чтобы все на него обращали внимание, он так сильно натянут на запястье, что кожа собралась занемевшими розовыми складками.

Глупая. Будто всем есть дело до ее дешевого браслета. Да всем наплевать! Стоп. Нельзя… Нельзя выходить из себя, иначе голоса меня поймают. Это все равно что бежать без света из душа до гардеробной обнаженной либо во время сна вытянуть ноги над кроватью…

Дети знают, что нельзя вытягивать ноги над кроватью в темной-претемной комнате… Иначе страх подловит, словно браконьер, на замысловатую сеть и накроет с головой безнадежным ощущением, что бежать некуда. Это самое страшное, что может быть, — ощущение, что некуда бежать.

Серая блузка на правом рукаве Ланы подвернута меньше, чем на левом. На правом рукаве два отворота, на левом три… Три складки на шее, три пятна на подбородке… Три пуговицы на горловине серого джемпера. Копается в бумагах и не смотрит вокруг. Детей у нее нет, потому что не обращает внимания на шум в холле.

Эта женщина копается в бумагах своими пухлыми пальчиками, как робот, и не слышит стука каблуков, ей плевать на людей… Она социопатка. Такое ощущение, что все ресепшионисты настоящие социопаты… Или рекрутеры, принимающие их на работу. Наш главный менеджер из департамента HR точно социопат…

Социопатов тянет работать с людьми, они летят на них как мухи на мед, это я давно заметила. HR — это не Human resources (примечание: управление персоналом (англ.), это Human repulsion (примечание: отвращение от людей). Чертовы кадровики… Чертовы социопаты. Они повсюду! Почему никто ничего с этим не делает? Скоро этих рекрутеров и Лан заменят роботы, не успеем заметить, как все вокруг станет вконец искусственным… Уже есть рекрутеры-роботы. Наверное, они намеренно нанимают на работу вот таких вот социопатичных Лан…

Женщина на ресепшен не особо меня разволновала, но ее огромная родинка так некрасиво сидит на щеке, что хочется ее схватить и отодрать… Со скоростью света. Но нельзя… Забавный каламбур — оторвать родинку у Светы со скоростью света. Скорость света примерно 300 000 метров в секунду, это кратно трем, цикличность верная…

Паренька нет, наверное, уволился, наверное, нашел себе другое место. Получше, чем сидеть весь день в огромном холле и всем подряд показывать дежурную улыбку… Мне нравилось останавливаться и здороваться с ним, нравилось обыгрывать голоса.

Голоса… Я живу с ними много лет, если не сказать, что всю жизнь. Дело не во мне, все слышат голоса, которые указывают, что делать и как жить дальше: «купи это», «съешь то», «спроси совета», «поцелуй», «работай», «отдыхай», «поешь», «ложись спать»… Но лишь немногие отчетливо осознают, что это голоса, а не решения, основанные на выборе.

Никакого выбора нет. И никакого сознания и подсознания нет. Есть только голоса… Все зависит от решений, только от последствий наших чертовых решений. Голоса могут быть добрыми, злыми, робкими и тихими либо громкими и несносными. Зависит от того, слушаем мы их или нет.

Если слушаем и принимаем решения в угоду голосам, они даруют спокойную жизнь, полную так необходимых человеку благ: любимой работы, хорошей зарплаты, семейного счастья. Радости воспитывать детей, блаженства любить и быть любимыми. Если нет, превращают жизнь в самый настоящий ад…

В последнем случае мужчины и женщины приходят на прием к психотерапевту и говорят: «Я слышу голоса в своей голове». Но это скользкий путь. Потому что подобное решение перечеркивает жизнь за порогом кабинета человека с медицинской степенью в белом халате, ведь этот порог не выступает мостом между «до» и «потом», это мост, который утопит в тумане то, что было «до»…

Никто не хочет добровольно получить ярлык «психопата» или «шизофреника», этот ярлык потом не отклеить. Несчастные люди, которым пришлось прицепить ярлык, были просто не в силах жить с голосами дальше, слушать каждый божий день, потому что то, что они слышали, было далеко от невинного «купи платье» или «сходи погуляй»…

За каждой пережитой депрессией и случившейся панической атакой скрывается увлекательная история жизни. Люди с нервными тиками и рубцами на запястьях не нашли в себе сил посмотреть страху в глаза, они надели его, как платье, невзрачное платье без молний и пуговиц. Которое стесняло и сковывало всю жизнь, пока голоса не стали слишком громкими с навязчивым «сделай это»…

Голоса вовлекли в игру по самую макушку, но игра закончилась «вничью», а в качестве бонусов выступили имипрамин, кломипрамин, тразодон…

Бонусы иммунитета от голосов. Быстро, эффективно на первых порах, но потом все равно паршиво от понимания того, что теперь придется всю жизнь жить с этими белыми и серыми «друзьями», которые на время, словно пуговицы с идеально расчерченными ребрами, расстегивают тесное платье отчаяния и всепоглощающего страха и затыкают голоса.

Если прислушаться, голоса слышно каждую секунду. Каждую секунду они говорят, как быть, куда идти, что делать…

Если услышишь, шагнешь и сделаешь, получишь шанс, если нет — потеряешь время. Время жизни. Безвозвратно. И никто его не компенсирует. А если четко дашь голосам понять, что не согласен, услышишь в конечном итоге то, что сначала тебя сильно напугает, а потом кому-то очень навредит…

Я знаю, как управляться с голосами и не становиться их жалкой марионеткой, научилась с ними управляться без этих чертовых таблеток. Я смотрю на свой страх, я вижу свой гнев. Тяжело было с самого начала, теперь не тяжело. Неудобно, но… Не тяжело.

Последние девять лет я занимаю позицию операционного директора в фармацевтической компании, цифры отвлекают и помогают соблюдать верную цикличность. Нравится, что голоса не мешают, а платья помогают чувствовать настроение голосов…

У меня есть платье плохого самочувствия, платье неприятного дня, платье успешных переговоров, у меня несколько сотен платьев. Я все время покупаю новые платья… Покупать платья определенно лучше, чем таблетки, так странно, что психотерапевты до сих пор не прописывают платья в качестве терапии. Они сами ни черта в ней не разбираются и не умеют управляться с голосами без таблеток и инъекций. Самая бесполезная и самая высокооплачиваемая в мире профессия — психотерапевт…

Голоса все время твердили мне, чтобы я что-то сделала с пареньком. Сначала это было «не смотри и проходи мимо», потом «заставь его увидеть тебя», но я смотрю на свой гнев. Я научилась это делать, так что они заткнулись, и эта игра каждое утро поддерживала и помогала не терять тонус, помогала не поддаваться голосам.

Теперь же… Теперь придется все делать с самого начала, придется заново считать шаги, придется придумать новый сценарий, придется придумать новый план для этих чертовых голосов… Придется менять цикличность. Я только привыкла, что цикличность «три». У меня появилось какое-то дурное предчувствие…

А что, если эта женщина не скажет дежурное «доброе утро»? Как я смогу просчитать привычку и применить к ней цикличность? Все в жизни можно рассчитать…

Если я заставлю Лану здороваться на шестом или девятом шаге, если удастся сохранить цикличность, все будет хорошо, но…

Черт. Я заметила эту Лану на седьмом шаге, почему на седьмом, не на третьем, дважды на третьем или трижды на третьем? Правильная цикличность «три»… Акцент на «семь»? Голоса что-то задумали… Мне как-то нехорошо и неспокойно. Это голоса устроили… Это из-за них паренька нет. Почему «семь»?! Что значит это семь…

— Анна, доброе утро.

Глава 3 Больше горячего кофе

Было так хорошо, что во всем мне видится любовь. Даже в глазах шизофреника.

Пауло Коэльо

В холле бизнес-центра «Александровский» этим утром было тревожно. Люди больше походили на манекенов: ходили, сидели, стояли в полной тишине, но паника нависла, словно натяжной потолок, готовый в любой момент прорваться струей всеобщей истерии. То, что случилось ночью на парковке, ни у кого не укладывалось в голове. Время как будто замерло, и тишина вокруг так сильно давила на мозги, что хотелось кричать. Но никто не кричал. Все ждали. Хорошей новости, которая бы позволила забыть это утро, как ночной кошмар.

Мужчина в синем костюме судорожно глотал кофе, обжигая себе рот, но никак не мог заставить себя пить не торопясь. Ему не терпелось с кем-то обсудить то, что он только что узнал. Серые глаза с редкими ресницами даже покраснели от внутреннего нервного напряжения, тонкие губы с аккуратными, ровными усиками нервно вздрагивали от боли, причиняемой губам горячим кофе, но мужчина пытался выглядеть достойно и не показывать виду.

Глеб Полянский считал себя человеком состоявшимся и в определенных кругах значимым. К сорока годам ему удалось обрасти нужными связями и занять хороший пост в хорошей компании. Он ездил на хорошем автомобиле, носил хорошие костюмы, обедал в хороших ресторанах и арендовал хороший дом — о чем еще можно мечтать в его возрасте? Разве что о хорошей женщине, но все эти хорошие материальные блага позволяли Глебу Полянскому довольно легко переносить свое вынужденное одиночество — из-за вечной занятости на работе.

Он даже испытывал гордость от того, что уже владеет информацией, которая для большинства окружающих людей останется закрытой и после расследования, — рано утром ему отзвонились и начальник стоянки, и заведующий хозяйственным отделением центра со страшными новостями и поделились своими версиями произошедшего.

Глеб умел заводить нужные знакомства и именно по этой причине начал курить, он прекрасно понимал главное правило бизнеса: все самое важное обсуждается в курилке, главное — захватить с собой пачку дорогого «угощения». Но сейчас в курилку нельзя, чтобы никому не сболтнуть того, чего не следует.

Оставалось пить кофе и ждать. Полянский пил второй стаканчик, пытаясь собрать мысли в кучу и успокоиться. Он кивал в знак приветствия всем мимо проходящим, но никак не мог решиться заговорить с кем-нибудь. В какой-то момент ему начало казаться, что голова взорвется от переполнявших мозг мыслей… Но нельзя. Нельзя ни с кем разговаривать.

Любой может оказаться психом, который такое сотворил с бедным пареньком с ресепшен. В центре завелся маньяк, это точно не кто-то с улицы, случайно оказавшийся на парковке. У завхоза уже возникла своя версия на этот счет, правда, его доводы показались сырыми. Вряд ли это рекрутер, который занимается подбором обслуживающего персонала для центра.

Конечно, странно, что тело еще не успело остыть, а на место паренька уже поставили нового сотрудника, ничем не примечательную женщину… Можно было, конечно, поверить в его версию, что эта новая женщина состоит с рекрутером в интимной связи и они провернули такое, чтобы ее трудоустроить, но вряд ли место ресепшиониста такое «сладкое». Если, конечно, не происходит незаконного оборота наркотиков или отмывания денег. Тогда все логично складывается, ресепшен для этого — идеальное место… Бред. Он бы знал.

Начальник парковки тоже высказал свою точку зрения, указав на сервисного инженера, который решил переустановить систему безопасности именно вчера. Только эту версию они отмели сразу, потому что сервисный инженер попал в больницу с обострением язвы, не успев доделать свою работу. Правда, он может быть в сговоре с рекрутером… Он мог оказаться братом этой женщины. Или ее отцом, которого она искала всю жизнь.

Глеб сделал еще несколько глотков, с унынием отметив, что напиток остыл и больше нет этого ощущения, которое помогало приглушить панику. Одновременно и боли, и удовольствия. Надо заказать еще один кофе, горячий. Все равно уже все нёбо себе обжег.

Он устало огляделся по сторонам; если сейчас он ни с кем не поговорит, то взорвется. Он уже собирался выйти на улицу и за сигареткой поговорить хоть с кем-нибудь, как заметил Анну Прозоровскую. Она вошла в фойе в красивом белоснежном пальто и твердой походкой шла к лифту.

На лбу у мужчины выступила холодная испарина, он боялся Анны до чертиков, восхищался, преклонялся и ненавидел одновременно. Она была как неприступная гора — все время в работе и совершенно не замечала те редкие моменты проявления искренних чувств, которые он решался демонстрировать.

Анна Сергеевна появилась в «Фарма. Профит» девять лет назад, пришла на должность операционного директора и сразу начала устанавливать собственные порядки. Нужно отдать ей должное, она оказалась профессионалом высокого класса. Очень красивая и очень умная женщина. Мечта, а не женщина. Глеб сразу воспылал к ней нежными чувствами, пытаясь сократить дистанцию, иногда пренебрегая субординацией. О чем ему непременно напоминала сама Анна Сергеевна. Так что тернистый путь к покорению сердца был долгим и сложным. Но сейчас, увидев Анну, Глеб забыл о собственных страхах и сомнениях и неожиданно для себя громко ее окликнул:

— Анна, доброе утро!

Когда он понял, что сделал, рука непроизвольно так сильно сжала стаканчик, что остатки кофе почти долетели до лица, и сильно заболело во рту. Только в этот момент Глеб почувствовал, что сотворил со своей глоткой горячим кофе. Стало сложно дышать, и возникло желание, чтобы она его не расслышала и прошла дальше. К своему сожалению, Глеб отметил, что Анна остановилась и обернулась. Расстегнула пуговицы пальто, и стало видно красивое изумрудное платье. У Анны каждый день новое платье, он давно обратил внимание.

Зачем он ее окликнул, что сейчас ей сказать, как начать разговор?

— Анна, доброе утро!

Непонятно зачем повторил Глеб, ноги сами понесли его ближе к Анне. Вот и настал тот самый час икс, на фоне новостей она точно его выслушает и покажет слабость. Все женщины боятся маньяков, все хотят, чтобы их защитили сильные мужчины.

Он готов. Оказать помощь во всем. Но сначала расскажет о том, что случилось. А потом выпьет кофе. Ему нужно сегодня много горячего кофе.

— Вы в порядке, Анна? — Это первое, что пришло в голову.

Женщина внимательно на него посмотрела и улыбнулась. Она еще не знает о том, что произошло. Что же с ней будет, когда узнает?

— Доброе утро, Глеб, спасибо. — И как ни в чем не бывало продолжила свой путь.

Надо, чтобы она узнала от него, а не от кого-то другого. Нет, так не пойдет, сегодня свой шанс упустить нельзя. Глеб решил не сдаваться и потуже затянул галстук. Как хорошо, что выбрал серый, а не черный, к синему костюму хорошо — серый. И с ее платьем отлично гармонирует.

— Анна, уже слышали?

— О чем?

— Паренек с ресепшен… Такой приятный, его все знали, он со всеми здоровался? Такой ужас, его ночью нашли на парковке и… Я тут с семи утра…

Глеб почувствовал облегчение, когда она застыла от его слов. Значит, он верно все предусмотрел, она еще не знает, как только узнает подробности — испугается, и ее надо будет защитить. Самое время сказать что-то воодушевляющее.

— Не переживайте, охрану усилят и найдут его.

— Кого найдут?

— Того, кто это сделал.

— Грабителей обычно не находят, Глеб.

— Анна, это был не грабитель, и я… Я не буду рассказывать, что сделали с пареньком, расскажу за кофе. — Глеб был очень доволен собой, его план удался: главное — выпить вместе кофе, это всегда первый шаг к сближению. Правда, рот горит так, что хочется залить его бепантеном или мороженым… Хоть чем-то, что успокоит адскую боль. Но сейчас тот самый момент, и ему нельзя все испортить. Мужчина сделал глубокий вдох и решился наконец сказать то, что хотел сказать все девять лет:

— Хотите кофе?

Правда, решил, что фраза не полная, и зачем-то пояснил:

— Я расскажу вам про расследование…

После этих слов Анна странно на него посмотрела, от Глеба не ускользнуло, что в какой-то момент ей стало жутко. Мягко махнула рукой и решила идти дальше. Нет, если он ей позволит это сделать — момент будет упущен безвозвратно. Надо что-то сказать, и Глеб усилием воли выдавил ее имя:

— Анна!

Она уже не скрывала паники, видимо, он ее больше напугал, чем успокоил. Надо дать ей время.

— Прекрасное платье! — Это единственное, что пришло в голову. Женщины любят, когда им делают комплименты. Когда мужчины внимательны к новой прическе, туфлям или цвету помады. Надо было сделать более тонкий комплимент, платье — это слишком очевидно… Надо было продолжить тему с кофе. Тогда бы спустя всего несколько минут они бы стояли у окна и говорили или сидели в ее кабинете…

— Спасибо. Вчера купила новое. Хорошего дня, Глеб, — сказала, как отрезала. Она в ужасе от новостей.

— Да, и вам.

Анна уходила, а Глеб стоял, смотрел на ее тонкие, высокие каблуки и думал, как все-таки сложны взаимоотношения между мужчинами и женщинами… Только в кино все просто. Надо идти в курилку и поговорить хоть с кем-нибудь. Не важно с кем и не важно о чем. Этот мимолетный, но содержательный разговор с Анной за все время их знакомства произошел впервые и подействовал как глоток свежего воздуха. Такого свежего, что стало трудно дышать. Она знает, как его зовут, это самое важное. Если бы он был ей совсем безразличен, она бы не назвала его по имени.

С такими позитивными мыслями Глеб Полянский направился за очередной порцией кофе с явным намерением продолжить это уже не столь драматичное утро в курилке.

Глава 4 Анна. Платье плохих новостей

Кошмар шизофрении заключается в том, что человек не понимает, что реально.

Представляете, что вы вдруг узнаете, что люди, и места, и самые важные моменты в вашей жизни не ушли в прошлое, не умерли.

А хуже того, их просто никогда не было.

Игры разума

— Анна, доброе утро!

Голос прозвучал так неожиданно, что нечем дышать. Я смотрю на свой страх. Увидел меня и несется с выпученными глазами, словно хочет сообщить что-то важное. Очень жарко.

Он всегда странно разговаривает, говорит «Анна, доброе утро», а не «Доброе утро, Анна», либо «Анна, помогите с данными», а не «помогите с данными, Анна». Смотрит так неприятно, как будто хочет съесть.

Работает в отделе статистики, только вечно чем-то занят все рабочее время. Раньше я думала, что статистика — самое скучное и самое комнатное в мире занятие, нужно часами сидеть у монитора и копаться в цифрах, но…

Не могу вспомнить, как его зовут… Я совсем не могу вспомнить, как его зовут. И голоса молчат, когда они нужны, они молчат… Чтобы я боялась, и паника захватила мозг, но я не стану кормить свой страх, я пойму, я пойму, как его имя, я догадаюсь, я вычислю. Как-то просто, наверное… Но не слишком.

Точно не Иван и не Василий, точно не Роман, и точно не Алексей… Не похож на Дмитрия или Олега. Виталий? Нет… Слишком мужественный для Виталика. Жарко. В этом холле сегодня очень жарко. Надо развязать пояс пальто, но сначала перекинуть сумку с одной руки в другую. На счет три… Раз, два, три… Сумка в правильной руке… Ключи!

Чуть сердце не остановилось, я было подумала, что оставила их в замке зажигания. Нет, они в кармане. В правом кармане пальто, вместе с ключами от квартиры…

На брелоке четыре ключа: от парадной, от входной двери, от почтового ящика. Четыре. Я запираю платья в гардеробной, последний ключ от гардеробной. Надо дышать. И еще два бутафорских ключа, чтобы общее число было кратно верной цикличности. Всего ключей шесть. Два бутафорских и четыре настоящих. Голоса не знают, что не все ключи настоящие, голосам важно знать, что их шесть…

Нельзя позволять страху овладевать, нельзя… Голоса включились и нашептывают мне, что я потеряла ключи. Я им не верю, я нашла ключи. Я смотрю на свой страх. «Бумажник, бумажник, ты забыла бумажник» — голоса не унимаются…

Бумажник в заднем отделении сумки, с ним должны лежать ключи от машины, а папка с отчетами… Черт! Нет папки с отчетами… Дышать… На три счета вдох, на три счета резкий выдох. Сегодня я была без папки, я точно помню, что была без папки, когда выходила из дома. Я. Помню. Что. Была. Без папки.

И я вспомню, как зовут этого мужчину…

— Вы в порядке, Анна? — бродит по моему декольте серыми глазами и важно поправляет галстук, а я вижу похотливого пухлого хорька в дорогом костюме. Мужчины всегда тянут руки к галстуку, когда манеры и обстановка не позволяют взять в руки член.

Снова эта его странная постановка фразы, я бы спросила: «Анна, ты в порядке?» Протягивает руки и выхватывает сумку и перчатки, чтобы помочь мне снять пальто.

— Доброе утро, Глеб, спасибо. — Стало легче дышать. Глеб. Точно, его зовут Глеб… А если нет?! А если по-другому? Как неловко будет, если он Иван…

— Анна, уже слышали?

— О чем?

— Паренек с ресепшен… — закатывает глаза слишком сильно, белки видны почти целиком, такие они неприятные, но в то же время такие странные…

Вязкие, тягучие и упругие одновременно. Эти белки мне не нравятся и нравятся одновременно. Нельзя запоминать вещи и слова. Голоса тоже их запоминают… Нельзя смотреть на его глаза.

Кружится голова. Как это ужасно — слышать такие новости до первой чашки кофе. Мне придется заново рассчитать шаги, паренек больше не вернется на ресепшен, эта Лана со своей родинкой, этот Глеб с семи утра… Почему семь, а не три?! Почему снова цифра «семь»?

Пальто снято с плеч, но осталась эта злополучная пуговица на груди… Если сосчитать, пуговиц семь, но еще по одной на карманах — станет девять. Я бы никогда не купила неправильное пальто. Все хорошо. Надо дышать. Семь — неверная цикличность, правильная — три.

У Ланы три пуговицы, на потертом сером джемпере три пуговицы. Наверное, бутафорские, зачем на джемпере три бутафорские пуговицы…

Дизайнеры одежды тоже социопаты, намеренно создают такие паршивые дизайны. Все, кто работает прямо или косвенно с людьми, — социопаты. Все, кто работает с людьми, ненавидят людей. Вот ведь парадокс жизни… Пора заменить людей роботами.

Пуговица поддалась, без пальто легче, я чувствую свой парфюм, потому что сильно пропотела, духи перебивают нотки парфюма Глеба и перебивают запах пота… Я чувствую запах собственного пота. Значит, и Глеб тоже чувствует? Как это неудобно… Подмышки — это не рот, который можно закрыть, боже мой, он точно чувствует этот неприятный, навязчивый запах… Я хочу уйти отсюда немедленно. Только я уйду, а запах пота в воспоминаниях Глеба — нет… Это невыносимо — остаться такой в воспоминаниях. Даже такого, как этот Глеб.

Он смотрит так, словно ждет чего-то. Наверное, все же не чувствует, как неприятно я пахну. Точно не чувствует, иначе я бы это заметила. Если человека раздражают запахи, это видно по носогубным складкам… У Глеба они в спокойном положении, его не волнует мой запах.

— Не переживайте, охрану усилят и найдут. — Так тяжело дышит, словно только что совершил пробежку в тяжелых кроссовках на своих маленьких упругих ножках. Задница у него тоже упругая. Задница у Глеба что надо… Чертова «задница» — слово из семи букв… У меня кружится голова. Все вокруг кружится…

«Кого найдут? Кого найдут? Кого найдут?» — Голоса звучат в голове барабанной дробью и хотят, чтобы я вторила им и задала этот вопрос Глебу.

— Кого найдут? — повторяю за ними, но не потому, что я в их власти, а потому, что просто должна задать встречный вопрос. Не потому, что голоса это приказали, а потому, что у этого Глеба все еще в руках моя сумка и мои перчатки. Только по этой причине. Мне нужны назад мои вещи.

— Того, кто это сделал. — Глеб отвечает с таким выражением лица, словно я говорю с ним на другом языке. Но носогубные складки все еще спокойны, значит, он правда ничего не почувствовал. У меня хорошие духи.

«Укуси его за щеку, укуси его за щеку, укуси его за щеку» — мысли в голове крутятся холодным вихрем. Все разваливается, как карточный домик, сегодня все разваливается, мне надо как-то отвлечься, иначе я точно его укушу, в то самое место, на котором у Ланы родинка…

Никак не могу перестать думать о ее уродской родинке. Надо что-то сказать, что-то нейтральное… Родинка, Лана, глаза… Черт, все смешалось, как в дешевой столовской солянке. Горячей и такой жирной, что тошно от одного только взгляда… Солянка. Надо вспомнить рецепт. Надо приготовить солянку, пригласить друзей и подать ее в том белом сервизе с супницей…

Какая чушь в голове, у меня нет друзей, и я ненавижу готовить. Надо взять себя в руки и ответить что-то нейтральное. Такое, чтобы голоса поняли, что я их не слышу, и отстали от меня.

— Грабителей обычно не находят, Глеб.

Да, так. Именно так. Голоса умолкли, они не ожидали. Они думали, что сегодня я полностью в их власти. Я смотрю на свой страх, я не позволю им взять надо мной верх.

— Анна, это был не грабитель, и я… — снова закатывает глаза, и меня снова начинает трясти от вида белков, они похожи на личи…

Глеб так дышит, словно сейчас взорвется от волнения. Если это произойдет, он запачкает мне платье своей кровью и кусочками кожи. Какая отвратительная будет картина. Я впервые сегодня надела это платье, его нельзя пачкать кусочками кожи, в прачечной нет прейскуранта, связанного с кусочками кожи… или есть? Может, я отстала от жизни, такое точно есть, всякое же может произойти?

— Хотите кофе? Я расскажу вам про расследование…

Зачем он произнес это слово? ЗАЧЕМ?! У голосов получилось, паника охватывает тело холодными острыми мурашками. Он сказал слово «РАССЛЕДОВАНИЕ».

Обследование, потом Преследование, потом Расследование, все сходится, на третий счет. Нет слов на буквы алфавита перед «о» с основой «следование»… Три… Правильная цикличность три.

Моя система работает. Я использую ее давно, она помогает не слышать голоса. Надо взять слово и придумать его производные от основы, главное — определить, какое слово будет по счету следующим, главное, чтобы цикличность сохранялась.

Не хочу больше говорить с Глебом, остался неприятный осадок от того, что он сказал: «мальчик, который всем улыбался»… Я не думала так про паренька. Я думала, что он равнодушный и бесчувственный, и ему не было ни до кого дела. Мне стыдно. Мне очень стыдно, что я так о нем думала…

Хочется плакать… Словно виновата перед пареньком, в чем-то сильно и безвозвратно виновата. Меня беспокоит чувство вины… Я могла или не могла что-то сделать с этим пареньком?

Глупый вопрос, конечно, и неуместный, но… Каждый раз, собираясь за границу, я проверяю паспорт в сильнейшей панике, потому что мне кажется, что мое имя или фамилия написаны неверно… Схожие чувства испытываю в данную секунду. Словно мое имя написано через одну «н», а не через две «н»… Снова в голове образ этого ужасного физика и его «кибернетика»… Почему меня так это беспокоит? Я знаю, чем была занята вчера.

Надо найти чек. Чек за новое платье, потому что вчера я купила новое платье, я была занята шопингом, а не пареньком с ресепшен. Мне нужно успокоить голоса и дать им что-то логичное. Тогда они отстанут от меня и перестанут изводить мыслями, что это я что-то сделала с бедным пареньком. Я не могла с пареньком ничего сделать, потому что была занята. Я. ПОКУПАЛА. ПЛАТЬЕ.

— Анна!

«Что? Что? Что?» — Голоса узнали, что цикличность три… Почему они прошептали мне слово «что» три раза? Или это не просто слово, а местоимение? Я была занята шопингом, а не пареньком с ресепшен, надо дать задание Варе уточнить.

Глеб… Подошел слишком близко. Я вижу, как его мягкий жирный язык свернулся в трубочку… Какой же он неприятный, как только женщины занимаются с ним сексом? Меня тошнит от одной мысли, что этот язык бродит по моим зубам, касается десен, и…

— Анна, прекрасное платье! — Глеб хочет как лучше, но это не помогает.

— Спасибо. Вчера купила новое. — Трудно говорить, меня тошнит. Не могу оторвать взгляда от мокрого рта, мерзко и жутко, но хочется смотреть на этот рот и дальше. Надо уходить, иначе я поцелую Глеба… Чтобы ощутить в полной мере все то, что я представляю и предчувствую.

Ничего не говорить, просто идти. Пусть стоит и смотрит вслед, он всегда так делает, мерзкий лизун. Ноги идут, я чувствую, как мои ступни напрягаются на каждом шаге, но я иду. Иду подальше от этого Глеба.

Лифт. Кнопка. Войти. Нажать кнопку. Два этажа — и наш офис. На третьем. Три пуговицы, три пятна, три складки, три этажа… Цикличность три. Чтобудет, если наш офис переедет на четвертый этаж? Я уволюсь. Без вариантов. Я не смогу изменить цикличность на четыре…

Что я делала вчера? Я была в торговом центре. Я покупала платье. Это не мои голоса сделали что-то с пареньком на парковке. Но… Тогда чьи? Надо найти чек. Надо найти этот чертов чек…

Временами что-то происходит в жизни, что-то такое, о чем позже я не в силах вспомнить, потому что была цель, по типу «купи платье», идешь выполнять эту цель, а про все остальное забываешь.

Забываешь понаблюдать, какая была погода, какие были люди вокруг, даже не можешь вспомнить, чистил ли утром зубы и что надел, чтобы выйти на улицу… Помнишь только про то, что решил купить себе платье…

Иногда я не могу вспомнить, какое нижнее белье на мне надето, и тогда приходится находить уединенное место, чтобы задрать юбку, посмотреть и вспомнить… Это всегда успокаивает.

Стараюсь не забывать о нижнем белье и чистке зубов, утреннем душе с гелем и мылом, кофе, зарядке. Но меня пугает, что не помню вчерашний вечер, поэтому мне так жарко и так страшно сегодня.

Я хорошо помню голоса, когда они сказали мне про паренька, они сказали мне сделать с ним что-то очень плохое. Я шла вчера вечером мимо ресепшен на парковку, и они сказали мне воткнуть ручку в его чертово горло и залепить степлером его равнодушную улыбку, они сказали мне это вчера. И позавчера, и говорили всю прошлую неделю… Они говорили мне это последний месяц. Или год…

Я видела, как пульсирует вена на его худенькой шее, она словно шептала мне мелодию с прекрасным ритмом, ритмом, который стучал на «три», эта вена изводила голоса, а голоса изводили меня… У паренька была вена, каждое утро на его шее выступала вена, а у Ланы — родинка…

Руки трясутся, это нехорошо… Пальто упало на грязный пол лифта. Почему пол такой грязный… Эти уборщицы не могут вымыть его до блеска, потому что тоже ненавидят людей. Они назло всем оставляют эти ужасные разводы. Все, кто работает среди людей, ненавидят людей. Мне неприятно смотреть на пол, неприятно касаться туфлями этого страшного пола. Мои туфли не созданы для грязного лифта…

Я не слышала звона от ключей, когда упало пальто. Почему они не звенят? Я же положила ключи от машины в карман пальто, они должны были зазвенеть при падении… Они… «Потеряла ключи, потеряла ключи, потеряла ключи…» Кружится. Все кружится.

Дышать. Я помню, что ключи в сумке, я их переложила. Все этот Глеб отвлек. Или нет, та женщина на ресепшен… Чек, где… Где же он… Вот, в бумажнике. Чек. Чек, на котором стоит число и время. Я была в торговом центре, и я купила платье. Я была там. Слава богу, я была там. Успокоиться. Надо успокоиться. Слава богу, мой этаж.

Варя стоит у лифта с чашкой кофе, уже ждет меня. Самый дисциплинированный ассистент в мире. У нее пальцы в чернилах… А на манжете торчит нитка, и еще глаза припухшие. У Вари аллергия на новую тушь, и, видимо, она об этом знает, потому что вчера и позавчера было то же самое. Видимо, она слишком дорогая, чтобы выбрасывать ее, а таких подруг, кому Варя могла бы тушь передарить, у Вари нет. Она с этой тушью третий день. Третий…

— Вас ждут в конференц-зале.

«Куда, куда, куда?» Чертовы голоса… Они издеваются. Голоса знают, что цикличность три.

— Успею? — Я не собираюсь потакать голосам, я не буду им вторить, как глупая марионетка. Мне сложно остановиться. Хочется добавить еще дважды «успею… успею…». Я собранна. Я осознаю все, что говорю и делаю.

— Совещание, вы же сами перенесли его на восемь?

Уже восемь, без трех минут на больших часах в главном коридоре. Слава богу, без трех минут, не без трех и… Черт, на мобильнике 7:57. Сердце страшно колет. Игра, какая-то сегодня игра, мои голоса что-то задумали…

На часах два раза повторяется цифра «семь», надо сделать вид, что теперь цикличность семь. Надо сделать так, чтобы голоса мне поверили. Лана… Я увидела Лану на седьмом шаге, вот для чего цифра семь! И пуговиц на пальто семь, если не считать те, что на карманах… Я могу переиграть голоса. Это была подсказка. Чья подсказка?

Я больше не думаю про три… 7:57… Мне надо как-то скрыть число 7… СКРЫТЬ. Вскрыть, Закрыть, Открыть, Перекрыть, Прикрыть, Раскрыть, Скрыть… Скрыть на 7. Сходится. Все хорошо, сейчас все хорошо, я смотрю на свой страх, я вижу свой гнев, новая цикличность — семь. Голоса поверят, они должны поверить.

Вечером я куплю себе новое платье, это больше никуда не годится, и его нельзя носить, это платье плохих новостей.

— Варя, забери сумку и пальто.

— Хорошо, Анна, чек я положила вам на стол.

— Спасибо.

Я смотрю, как Варя уходит, но у меня все холодеет внутри, словно кто-то прошелся кисточкой с мороженым по внутренней поверхности желудка. Она сказала «чек»… Она сказала «Чек»!

— Чек?

Варя поворачивается с такой искренней улыбкой…

— Ну да, чек! Кстати, платье очень красивое, я так не умею покупать, без примерки. А жаль…

Я не понимаю… Я правда не понимаю. Надо достать чек из сумки, я же видела его собственными глазами. Вот он. Вчерашнее число и дата, все сходится. Время… Почему на чеке время ланча?… Что же тогда я делала весь вечер? Я помню, как шла мимо ресепшен на парковку после рабочего дня, помню эти мысли про степлер и карандаш, помню, как смотрела на паренька… А потом ничего не помню.

Что на мне сейчас? Что надето под платьем? Зеленое кружевное белье или красное? Мне хочется прямо сейчас задрать подол и проверить, какого цвета на мне трусики. Если они вообще есть… Я не уверена. Я не помню, надевала ли нижнее белье.

Варя застыла, наверное, она думает, что со мной что-то не так, сейчас что-то скажет.

— Вы же сами попросили меня заехать и купить еще одно платье, которое вам понравилось, но у вас не было времени… Вам понравилось еще черное, и вы позвонили…

Черное… Точно, черный комплект. Я вспомнила, что у меня под платьем, бесшовное белье, мое любимое. Я смотрю на свой страх. Утром я надела этот комплект и любовалась отражением в зеркале. Я купила платье. У меня есть чек. И ко мне никто не придет. Тот мальчик больше меня не волнует, теперь есть Лана. И есть Глеб…

И еще куча сотрудников в нашем большом офисе. Я операционный директор, и я буду исполнять свои обязанности, никто не подумает на меня. Никто не догадается, что я хотела сделать это с пареньком…

То, что я хотела с ним это сделать, вовсе не значит, что я с ним это сделала, и я до сих пор не знаю, что именно произошло. Откуда взялось это паршивое чувство вины?

Я не слушаю голоса, я не делаю с людьми страшные вещи, не кусаю их за щеки и не отдираю их ужасные родинки. Я покупаю платья. Выкупаю, Закупаю, Покупаю.

Правильная цикличность три. К черту семь. К черту Лану, и к черту голоса. И к черту этого паренька с ресепшен. Надо работать. А еще к черту Глеба. И его красивые липкие глаза…

Глава 5 Игры в белом халате

Боязнь проигрыша и потери, боязнь совершения ошибок удерживает людей позади. Поэтому я создал настольную игру, где вы играете на бумажные деньги.

…Они достигнут непревзойденного результата, для этого также целесообразно применять основы тех знаний, которые вы получаете в игре «Денежный поток»…

Роберт Кийосаки

Психотерапевт Станислав Сергеевич Свишский неторопливо шел в офис, будто прогуливаясь по уютной осенней улице с маленькими кофейнями, продуктовыми магазинчиками и людьми, торопливо снующими туда-сюда.

Он внимательно разглядывал мощеную мостовую, словно эти аккуратные кирпичики могли помочь мыслям выстроиться в четкие структуры логичных и правильных выводов, растекаясь нежным потоком по шероховатым отросткам тревожности и апатии в области сердца…

Последнее время что-то происходило. Даже прохладный воздух, смешанный с ароматом ближайшей кондитерской, не мог успокоить мысли. Раздражало все.

В душе снова появилось ощущение, что прием не пройдет гладко. Он даже поймал себя на мысли, что не хочет идти в офис. Его работа, любимое дело всей жизни стало пугать и вызывать отвращение от бессилия…

Кирпичики под ногами выглядели какими-то невзрачными и неубедительными, они расслаивались, словно мозаика в калейдоскопе. Мужчина остановился и набрал воздуха, чтобы успокоиться. Панических атак только не хватало…

Люди словно с цепи сорвались и говорили странные вещи. Солидные, умные люди приходили на прием и рассказывали одинаковые вещи. Все же современный мир перенасыщен доступной информацией. Вот все и срываются…

Люди больше не понимают своей роли среди гаджетов и роботов, они больше не знают, как можно просто развлекаться. Мозг перенасыщен и дает сбой. Мозг загоняет мысли в ловушку, словно паук ловит глупых мух в свою липкую паутину и крепко держит в тисках тотального, вымученного, вынужденного одиночества.

Станислав Сергеевич остановился. Его внимание привлекла молодая женщина, стоящая у входа в офис. Она ковыряла носком сапожка клумбу, словно пыталась что-то найти в черной земле.

— Это вы. — Девушка улыбнулась и посмотрела на него в упор.

На секунду он застыл от ясных зеленых глаз, в них читалась усмешка с оттенком издевки. Снова стало неуютно и не хватало воздуха. Алиса открыла дверь, не стала дожидаться. Как вовремя оставила его одного… Может быть, он все это затеял совершенно зря?

— Это я… — прошептал в пустоту с улыбкой Станислав Сергеевич, оглянулся и обреченно оглядел площадь у здания. Все прежнее… Деревья, люди, запахи… Кофейни и продуктовые магазинчики. Кирпичики под ногами снова четкие и структурированные. Паническая атака отступила. Надо работать. Все привычно и хорошо.

— Доброе утро, Станислав Сергеевич!

Лина привычно поприветствовала Станислава Сергеевича своим мягким голосом и подошла, чтобы взять пальто. Она похудела… Щеки совсем впали, и эти мешки под глазами, странно… Вчера он этого не заметил. Такое не появляется за одну ночь. Надо быть внимательнее к Лине. Сколько лет она уже с ним? Восемь или все девять?

— У вас сегодня четыре записи, потом обед с…

— Крисановым, я помню. — Станислав Сергеевич тяжело вздохнул. Придется врать, что доклад готов, этот чертов доклад, к которому он даже не прикасался. Ему необходимо будет выступить на форуме, он не может отказаться. Ввиду статуса и профессионального опыта. И… Кого он пытается обмануть? Это принесет новых клиентов, люди придут после этого форума и попросят его копаться в своих головах, чтобы навести порядок. Уборщик… Вот его амплуа — профессиональный уборщик мыслей с большим гонораром. И без рекламы никак. Реклама нужна ему, она нужна Крисанову, она нужна всем. Двигатель чертова прогресса.

— Кофе? — Лина так внимательно на него смотрела, что Станислав Сергеевич вздрогнул. Мешки и разводы под глазами куда-то делись, у нее снова привычное чистое и гладкое личико, словно и не было этих восьми с лишним лет… Нет, кофе сейчас будет нехорошо.

— Травяной чай с сахаром.

Лина кивнула и прошла в кабинет, чтобы предложить чай или кофе девушке, и вернулась через пару секунд с веселой улыбкой.

— Она сегодня просит джин, представляете?

Станислав Сергеевич улыбнулся. Да, джин неплохо. В 10 утра самое то…

— Да, пожалуй, и мне тоже.

— Но…

— Кофе, — улыбнулся Станислав Сергеевич, — принеси свой прекрасный кофе с кардамоном, будь добра.

Лина послушно кивнула, она все еще удивлялась некоторым странностям, но уже не так остро, как раньше. Работа ассистентом одного из лучших психотерапевтов города научила ее многому и самому важному: «Все, что происходит, происходит по какой-то причине. А раз есть причина, значит, это нормально…» — это была любимая фраза Станислава Сергеевича. Лина даже напечатала ее на листе бумаги и повесила у двери, заказала дорогую деревянную рамку, чтобы выглядело солидно и статусно.

Станислав Сергеевич поправил галстук перед зеркалом и старался не смотреть себе в глаза. Эта паническая атака как испорченный двигатель… Если не заглушить, так и будет таскать с ревом вперед-назад… Главное — не смотреть себе в глаза и дышать. Пора работать, работа всегда помогает.

Алиса ждала его в кабинете, скромно сидела на кушетке, скрестив руки и ноги. «Она сегодня зажата, это нехорошо», — успел подумать Станислав Сергеевич.

— Все началось с этой идиотской игры, — произнесла девушка, как только он сел в кресло. Приятное прикосновение холодной кожи к плечам и шее расслабило. Наконец хоть что-то радостное в ощущениях…

— Хорошо. Алиса, давай попробуем без…

— Ярлыков? Но эта игра «Денежный поток» правда идиотская. В смысле люди учатся обращаться со своими денежными потоками, но как дворник может стать миллионером или полицейский миллиардером… Законным способом, имею в виду? Она идиотская. Я не буду менять определение.

Станислав Сергеевич едва заметно вздохнул, он хотел сказать «без спешки», но хорошо — пусть будет, как сказала она.

— К тому же они отказались заменить мне карточку.

Алиса устало протерла глаза. Снова это ощущение… Словно мужчина напротив сидит в своем игрушечном кресле в своем игрушечном, безупречно обставленном кабинетике и монотонно семенит своими игрушечными ручками, делая пометки…

Наверное, надо быть умнее, чтобы не закопать саму себя перед этим доморощенным психотерапевтом. Не надо было устраивать драку на той злополучной игре.

— Ты в порядке?

— Да. Постойте, я… Заменю определение. Совсем уберу. Пусть будет просто игра.

Станислав Сергеевич на секунду застыл, но затем одобрительно кивнул и сделал еще одну пометку в блокноте.

— Я рад, что ты так гибко относишься к выводам, Алиса, это хорошо. Давай вернемся к тому вечеру, когда ты пришла на игру. Расскажи все, что помнишь о своих эмоциях с того момента, как оказалась за столом с остальными игроками.

Началось… Вот оно. Сейчас он будет особенно придирчив к ее психосоматическим реакциям, надо быть осторожнее… Ей совсем здесь не место. А если хочется выйти, придется играть… По правилам, по которым играет этот доктор. По правилам, которые он не осознает, так что у нее преимущество. Она осознает, а он нет…

— У тебя болит голова? Ты все время трешь виски.

— Да, болит.

— Хорошо.

— Хорошо, что болит, или хорошо, что голова?

Доктор не ответил. Усмехнулся и снова что-то записал. Наконец отложил блокнот и занес ногу на ногу, приготовился слушать.

— Ты села за стол с остальными игроками, и тебе не понравилась карточка, которая тебе досталась.

— А вам бы понравилась?

— Карточка не имеет значения, я играл в эту игру несколько раз, если откровенно.

— И выигрывали?

— Нет, но… Это же просто игра!

— Зачем играть, если вы не выигрываете?

— В каком смысле?

— Если вы играли несколько раз и ни разу не выиграли, это какой-то мазохизм, не находите?…

Доктор прищурился, снял очки, внимательно смотрит… Сейчас скажет что-то очень умное. На его взгляд… На его взгляд умное, и весь парадокс в том, что ему решать, что звучит в этих стенах умно, а что нет… Эта шутка еще в голове, что «психиатр тот, кто успел надеть белый халат». Раньше она находила эту шутку смешной.

Станислав Сергеевич, правда, не совсем психиатр, он психотерапевт, но есть риск того, что он легко определит ее к другому врачу, к такому, от которого просто так не уйдешь и который налепит на нестираемый ярлык какого-нибудь диагноза… Этого допустить никак нельзя, иначе вся жизнь пойдет наперекосяк. Ей никак нельзя к человеку в белом халате.

— А давай пойдем в торговый центр и выпьем кофе? — вдруг произнес доктор. Произнес так просто, словно они сидели на лавочке в парке. Словно они были давними друзьями… Словно она для него что-то значила.

Алиса вздрогнула от неожиданности.

— Мы немного поговорим в окружении людей о погоде за вкусным кофе, и я попрошу тебя сделать одно упражнение. Оно не сложное, но очень эффективное.

— Ну… Можно, — вяло и неуверенно сказала девушка.

— Чудесно, пошли.

Доктор вскочил и решительно направился к выходу.

Мужчина в зрелом возрасте, он был хорош собой, привлекал внимание женщин. Его манера держаться была простой и спокойной. Алиса послушно последовала за ним из кабинета, правда, в рассеянных мыслях. Что за терапия такая странная — пить кофе с пациентами и говорить о погоде?

Конечно, ничего большего она от него не ожидала, потому что отец знает его еще со студенческих лет, Станислав Сергеевич был одним из лучших студентов, и знакомство со временем переросло в крепкую дружбу. Отец часто приезжал читать лекции по психиатрии на кафедру, его сразу заинтересовал юноша с горящими глазами, готовый жадно впитывать знания.

Но все равно это очень странно. Или он думает, что в процессе упражнения она забудет обо всем на свете и вывалит всю «правду»? Наивный доктор. Еще эти навязчивые мысли о его внешности — высокий, подтянутый, с очень приятным тенором. Интересно, он поет? Наверное, поет, когда принимает душ. Наверное, ему очень идет быть голым… Интересно, какого размера…

— Лина, отмени все встречи на сегодня, — попросил Станислав Сергеевич, натягивая пальто.

— Но…

— Крисанов переживет. И всем остальным полезно.

— А как же Александра Жемчугова? Она очень просила, встреча с читателями…

— Да, я сам ей позвоню. Спасибо, Лина.

— Жемчугова — это которая писательница? — Алиса усмехнулась.

— Да, у Станислава Сергеевича много известных клиентов. Публичных личностей. Очень важных клиентов.

— Кто бы сомневался…

— Лина, сейчас у меня очень важная клиентка, — с улыбкой сказал Станислав Сергеевич и аккуратно дотронулся до плеча Алисы.

Лина улыбнулась, но так неестественно, что сама это почувствовала. Она сконфузилась и поспешила покинуть коридор.

— Лина просто немного устала, не обращай внимания. — Он мягко погладил по плечу Алису.

— Давайте сразу проясним, Станислав Сергеевич, у меня парень есть, — подмигнула ему в ответ девушка и аккуратно высвободилась из-под его руки.

Мужчина остановился и почувствовал, как по телу пробежала теплая волна удовольствия. Она стала более расслабленная, это хорошо. Хорошо, что начала шутить.

— Ну, так и с парнем твоим познакомимся.

— Правда? Он работает консьержем. А давайте перед кофе к нему и зайдем?

— А давай так и сделаем.

Алиса потрясла головой от удовольствия. Папа оказался прав, он очень хороший доктор и понятный, как открытая книга. Судя по всему, о ней он такого же мнения, он тоже думает, что она — открытая книга. Только этот забавный доктор с высоты своего крутого практического опыта в психиатрии не нашел нужным убедиться, что его новая книга не перевернута вверх ногами. Поэтому с ним будет очень интересно играть.

Глава 6 Алиса. День веселья

Разве в самом нормальном человеке не сидит с десяток личностей? И не в том ли разница только и состоит, что здоровый в себе их подавляет, а больной выпускает на свободу? И кого в данном случае считать больным?

Эрих Мария Ремарк. Черный обелиск

Сначала я думала, что все люди — игрушки и у каждой игрушки свой личный домик, город, страна. Другие люди вокруг нас — не настоящие, просто фоновые второстепенные персонажи, которых можно менять. Ну, например, живет в своем красивом домике кукла Барби, у нее есть соседи, друзья, родственники, коллеги. И вот к Барби приходит в гости на игрушечный чай страшная плюшевая кукла, а в следующий раз — пластмассовый полицейский, потом — резиновый зайчик… Чай и домик — это константа, Барби — константа, все остальное — переменные, но эти переменные живут по общему закону, я называю это «законом спирали».

У всех в прошлом были друзья неразлейвода, которые потом стали такими чужими, что не понимаешь, как ел с ними из одной тарелки или спал в одной кровати. Я образно, конечно, но суть такая, что обычно лучшие друзья куда-то деваются. Вместо них появляются новые, и, если подумать, эти новые чем-то похожи на старых, только с улучшенными настройками.

Мы просто не обращаем на все это внимания, но, если начнем обращать, станет очень страшно! Учителя в школе, потом люди, которых мы встречаем в разных ситуациях по жизни, случайные прохожие в метро, парках, на улице… Новые люди всегда отдаленно напоминают тех, с кем мы давно не общались и не виделись. В кино одни и те же персонажи, в метро одни и те же рожи…

Со мной это осознание случилось внезапно. Я смотрела кино и постепенно начала злиться: я никак не могла понять, кто в этом фильме главная героиня — режиссер словно специально выбрал всех женских персонажей одного типажа. Сначала я злилась, зачем он так поступил со своими зрителями? А потом поняла…

Режиссер никого не подбирал, это у меня слетел фильтр, и я увидела все так, как есть на самом деле. «Закон спирали» работает. Схожие события, схожие люди и разные решения преследуют нас все время, каждую минуту нашей жизни. Если мы принимаем верные решения, спираль заканчивается. Если нет, остаемся на прежнем витке, пока что-то важное не поймем и все не исправим, иначе со спирали нас никто не выпустит.

Самое главное — слезть со спирали. Чем больше спиралей пройдешь, тем больше начнешь все понимать… А когда начнешь все понимать… Главное — не подавать виду. Иначе тебя выключат.

Когда я пью таблетки, я все понимаю яснее, но парадокс в том, что в нашей игрушечной реальности таблеток просто так не достанешь, поэтому приходится импровизировать и делать вид, что я не знаю про «закон спирали», я притворяюсь зрителем, это правда помогает.

Психотерапевт — новая переменная моей игрушечной реальности. Отец предупредил, чтобы я к нему не лезла, и взял обещание, что буду следовать инструкциям и предписаниям. Конечно, я пообещала, но вот чего я не обещала, так это не веселиться. Я люблю, когда мне весело. Это единственное, что мне остается как зрителю, так я еще больше запутываю тех, кто постоянно следит за «спиралями»… Я не знаю точно, кто это, и не трачу время на поиски. Если вас взял на мушку снайпер, совершенно не имеет значения, как он выглядит, есть ли у него усы или стрелки на глазах, одет он в куртку или в костюм, какого он пола, возраста, цвета кожи, вероисповедания… Важно только то, что вы у него на мушке. Важно понять, как от него сбежать.

На той идиотской игре «Денежный поток» я веселилась. Правда, что-то пошло не так. Вокруг были очень странные игрушечные люди, и женщина, которая проводила игру, была самая игрушечная…

Она учила всех быть богатыми, учила правильно играть и говорила воодушевляющие вещи своим неприятным голосом робота. Так по-идиотски и с такой равнодушной интонацией… «Внимание, внимание! Говорит Германия!..»

Я видела, как у людей, которые смотрели на нее во все глаза, краснели участки кожи на лице, как они теребили своими маленькими ручками кусочки одежды, потирали ладошки. Так делают, когда ожидают сорвать жирный куш.

Наивные люди, они пришли сорвать жирный куш, они пришли за знаниями и были готовы глодать их до последнего слова этой женщины, словно нищие, которым вынесли щедрый поднос с румяными свиными ребрышками.

Я видела их намерения, их надежды в каждом жесте… Обреченные. Такие они все были обреченные. А потом пришло время вытягивать карточки игроков, и та карточка, что досталась мне, стала последней каплей в переполненном стакане… Я сорвалась.

Не помню, что точно случилось, но я просто хотела им всем сказать, что они убогие в своих надеждах, что никакого светлого будущего не будет, что все уже давно решено и что я не смогу стать миллионершей с этой идиотской карточкой «учительница», что у меня богатый папа, и только это предрешило мое будущее. Вся эта игра — совершенно тупая затея! Они все глупые переменные… Игра — константа, которая заставляет людей сидеть на спирали и играть по ее правилам.

Я не стала всего этого рассказывать сегодня на сеансе Станиславу Сергеевичу, потому что он все равно не поймет. Он такая же переменная в моей реальности, как и все остальные…

Правда, ему удалось меня удивить, вместо нудного сеанса тащит в торговый центр пить кофе… Думает, что разговорит, наверное. Странно то, что я не могу понять, на кого из прошлого он похож. Если он переменная, значит, кто-то в прошлом, похожий на него, точно есть, просто надо вспомнить, кто именно… Иначе все не очень хорошо.

Спросил меня, скажу ли я своему парню, что он мой психотерапевт. У него мягкий и приятный голос. Не фальшивый, правда приятный, люди, которые годами практикуют НЛП, умеют обращаться с голосом и внешними манерами. Как им кажется… Главное — в него не влюбиться.

Он так на меня смотрит, словно пытается через зрачки просочиться в мозги и понять, как они устроены. У него очень красивые глаза и очень красивое пальто. А еще шарф, который просто висит на шее, я обратила внимание, что богатые, самодостаточные мужчины не завязывают шарфов. Так солиднее. Мне очень хочется его поцеловать… Какие у него красивые полные губы… Интересно, а он хорошо целуется?

Я не извращенка, вовсе нет. Анна Ахматова всегда и со всеми об этом думала. Вот уж у кого и были проблемы с мозгами, так у нее… «И часто, сидя в первый раз с человеком, посреди равнодушного разговора, безумная мысль: «А что, если я его сейчас поцелую?»«Депрессивная недотрога, она точно была недотрога, писала свои заунывные стихи, которые теперь заставляют читать бедных детей в школах, как будто у них своих проблем нет. Классический случай. Все депрессивные жуткие недотроги. И все депрессивные хотят трахаться. А еще целоваться с незнакомцами.

Берет меня все время за локоть, словно Чеширский кот, так мягко и бережно, мне становится все интереснее и веселее. Не могу сказать, что в восторге, но он все еще не выписал мне таблетки. А без них я от него не уйду. И что за кретины придумали продавать таблетки строго по рецептам? Наверное, слишком много людей стали понимать «закон спирали»… То, что вокруг полно наркоманов и зависимых — полная чушь. Наши мозги в самом деле ничего не могут, если их не стимулировать специальными препаратами. Наши мозги такие жалкие и ограниченные сами по себе…

Интересно, какие женщины нравятся Станиславу Сергеевичу? Уж точно не такие, как его дурная ассистентка Лина. Влюблена по уши уже много лет, а он все не замечает.

Ладно, к черту его, мы пришли. Мне нужно в это здание вовсе не из-за моего парня, как я сказала доктору, мне нужно кое-кого увидеть… Именно сегодня. Надеюсь, все получится, потому что, если этого не случится, я проиграю, а мне никак нельзя проиграть.

Глава 7 Виноват, хотя не виноват

Настоящего актера и шизофреника разделяет лишь тонкая грань.

Николас Кейдж

Следователь устало смотрел на мужчину, который подошел к нему с расспросами о произошедшем и, не дожидаясь ответа, стал озвучивать свои версии. Максим Глебович не любил таких людей — слишком много говорят. Когда много болтовни, всегда мало толку.

Это неизбежно, такие люди всегда и всюду находятся, им надо быть в курсе новостей и надо говорить. Без разговоров они как без воздуха. Мужчина представился Глебом Полянским.

Он курил одну сигарету за другой, чем страшно нервировал Максима Глебовича. Он не любил отсутствие четких правил. Если у человека нет правил, он проживает сумбурную и беспорядочную жизнь. Самодисциплина — это то, что помогает не срываться, поэтому так важны правила. Максим Глебович не вникал в суть слов, которые лились на него потоком, просто продолжал рассматривать людей, которые выходили и выходили, воспринимая Глеба Полянского как фон. Секундами в мыслях мелькала та женщина в белоснежном пальто, приятно грея в области сердца своими мимолетными образами.

А может быть, этот болтливый Глеб Полянский в чем-то замешан? Он что-то знает и пытается ему что-то сказать? Такую версию тоже нельзя исключать.

— Где вы были вчера после того, как ушли из офиса?

Вопрос следователя прозвучал так неожиданно, что Глеб Полянский случайно выронил окурок. Он напрягся, потому что в голове успела пролететь мысль, что теперь следователь начнет что-то подозревать. Еще страшнее стало от мысли, что подозревать его не в чем, но какое-то странное ощущение ледяной паутиной уже сковало руки, и они начали трястись. От цепкого взгляда следователя это, естественно, не укрылось. Полянский пытался изо всех сил вести себя естественно, но начала кружиться голова, и так сильно, что он едва мог стоять на ногах. Это выглядело совсем уж нехорошо.

— Глеб Викторович, вам надо взять себя в руки. — Следователь подхватил его за плечи и аккуратно прислонил к стене. Заботливо ослабил шарф на шее. И все это время внимательно смотрел прямо в глаза. — Дышите, просто дышите. Так бывает.

«Когда человек в чем-то виноват. Так бывает, когда виноват», — острым буравчиком кольнуло в голове у Глеба продолжение фразы следователя, и дышать стало еще трудней. Наверное, слишком много кофе на голодный желудок. Теперь этот следователь точно заподозрит его в убийстве. Ему нельзя в тюрьму, ему нельзя… Он там просто не выживет. Где найти хорошего адвоката? Они все выкачивают деньги, еще никто не смог доказать, что человек невиновен, потому что есть система… У него есть много знакомых с такими историями, и во всех хороших фильмах хорошие люди попадают в тюрьму за то, чего не делали.

— Вам требуется помощь? — прозвучал мужской голос.

— Да, человеку поплохело, вы доктор? — Максим Глебович с облегчением вздохнул и решил использовать возникшую ситуацию, чтобы наконец сменить место дислокации. Этот Полянский напрочь вынес ему мозги своим словесным фонтаном. Как хорошо, что появился неравнодушный гражданин.

— Да, доктор. Правда, я… по другой части.

— Самое главное, что правда доктор. Окажите человеку помощь, будьте добры.

— А он следак? — Алиса смотрела вслед Максиму Глебовичу с таким жадным любопытством, что Станислав Сергеевич позволил себе улыбнуться.

Какая-то она сегодня наглая, дерзкая. Обычно мало кто лезет на рожон, все жуют сопли, испытывая вину, которую сами себе придумали.

— Ну, так мы идем или что? — Она без интереса посмотрела на бледного мужчину, который едва мог устоять у стены. Никогда не любила подобных хлюпиков — только энергию высасывают. «Игрушка-липучка» — так она их называла. Вечно кто-то лезет под руку или под ноги с какими-то совершенно ненужными словами и реакциями. Только тормозят весь процесс.

— Да, дай мне минуту, пожалуйста, — озабоченно разглядывая Глеба Полянского, сказал психотерапевт.

Он поговорил пару минут с неожиданным пациентом, с лица которого постепенно сошла бледность, и тот уже выглядел вполне сносно.

Глеб Полянский и правда почувствовал себя лучше после беседы, а может, оттого, что следователь решил покинуть их компанию и перестал задавать дурацкие вопросы, на которые он сам его и спровоцировал. Дышать стало легко и приятно.

— Да, спасибо, наверное, с кофе переборщил.

— С борщом в обед не перекофийте. — Девушка рассмеялась в голос и открыла двери.

— Кто это сказал? — удивился Глеб.

— Не обращайте внимания, моя… спутница, — улыбнулся Станислав Сергеевич.

— Глеб Полянский, руководитель департамента статистики «Фарма. Профит». — Глеб протянул руку.

— Очень приятно, Станислав Сергеевич Свишский, — представился психотерапевт. Мужчины крепко пожали друг другу руки.

— Вот моя визитная карточка, если хотите, запишитесь на прием. Поговорим о ваших панических атаках.

— Да, очень своевременно мы с вами познакомились! — Глеб взял карточку и подумал, что в самом деле ему, видимо, стоит обратиться к профессионалу. Это получше, чем нанимать адвоката.

Станислав Сергеевич на прощание дружески похлопал Глеба по плечу и вошел в здание. Отчего-то внутри возникло неясное ощущение тревоги, как утром. Ему самому бы провести пару сеансов с самим собой… Надо привести себя в норму. Отменить все встречи, выделить день и прийти в норму.

Алиса с удовольствием кружилась в холле. На лице сияла такая радостная улыбка, что Станислав Сергеевич тоже улыбнулся.

— Так, и где твой парень?

Девушка оглянулась и пожала плечами, махнув в сторону ресепшен, за которым стояла женщина.

— Может, взял отгул, не знаю.

— Вы поссорились?

— Нет, с чего нам ссориться. Мы же не муж и жена. Хотите, я ему позвоню?

— Да. Набери, пожалуйста.

Станислав Сергеевич внимательно смотрел на девушку. Крайне важно, что она сейчас будет делать. Это крайне важно… Алиса на мгновение замерла с телефоном в руке.

— Нет, не хочу ему звонить. Так неинтересно.

Свишский улыбнулся и одобрительно кивнул. Значит, еще не время. Это неплохо. Но и не хорошо.

— Как скажешь.

Стало душно. Мужчина огляделся, чувство тревоги лишь усиливалось. Много людей в форме, вокруг так много людей в форме. Здесь что-то произошло… Может, какое-то внутреннее расследование? Он ощутил нездоровую атмосферу, которая царила внутри — все вокруг были напряжены. Совершенно все. Такое ощущение, что попал в какую-то другую реальность, сколько вокруг стресса… Всех этих людей надо срочно к нему на беседы.

Анна? В мгновение все внутри похолодело. Это точно была Анна. Она стояла у лифта и смотрела так, что его пробрало до костей. Как давно он не видел этого ее взгляда… Цепкого, прямого. Холодного. Как давно они не говорили… Так давно, словно в прошлой жизни…

— Вот! — Резкий хлопок по плечу напугал мужчину.

— Простите, напугал? — Глеб Полянский выглядел лучше, он протягивал свою визитную карточку. — Вот, пожалуйста, возьмите и мою визитную карточку. Вдруг чем понадоблюсь. Я сразу и не сообразил.

— Хорошо, спасибо… — вяло пролепетал Станислав Сергеевич. Ему становилось хуже, появилась дрожь в ногах, и заболела голова. Он не ожидал увидеть Анну. Только не так… Куда она делась, ведь только что была там?

— Может, пойдем уже отсюда? Все равно ловить нечего, парня моего нет. — Алиса появилась еще более внезапно, чем Глеб. Взяла за руку, как ребенок, крепко прижалась и не отпускала.

— Я просто, мне показалось… — Станислав Сергеевич смотрел в сторону лифта и думал, была ли Анна плодом его фантазии, или он видел ее в самом деле пару минут назад на том самом месте.

— Когда кажется, креститься надо!

— Да, ты права, надо.

Алиса прижималась все сильнее.

— Я была в туалете, но я все видела. Как вы смотрели на нее.

— Что? — Станислав Сергеевич решил, что ослышался.

— Вы бледный. Все из-за нее? Той, у лифта?

— Нет, я…

— Нет, вы — что?

— Алиса, давай с парнем твоим в следующий раз. Пойдем. Не надо было сюда сегодня приходить.

Станислав Сергеевич торопливо направился к выходу, словно играя в догонялки с очередной панической атакой, бормоча под нос невнятные слова, что забавляло Алису все сильнее.

Уже на улице девушка спросила:

— Откуда вы ее знаете, Станислав Сергеевич?

— А ты ее откуда знаешь?

— Я ее не знаю.

— Ты сказала мне, что я…

— Вы себя видели? Словно аршин проглотили или как там говорят? Почему она вас так напугала?

Алиса заметила, как на лбу мужчины выступили крупные капли пота. Станислав Сергеевич понял, что она заметила его реакцию, и решил сменить тему.

— Была моей пациенткой, — ответил спокойно, на секунду задумавшись.

— А разве вы можете разглашать такую информацию? — В глазах Алисы заиграли чертики, она развеселилась.

Станислав Сергеевич поправил шарф и поднял воротник. Посмотрел девушке прямо в глаза и с улыбкой прошептал:

— А что ты сделаешь, расскажешь папе?

Алисе понравилось, как он это сказал.

— Хотите, расскажу?

— Хочу. Съела?

Слишком он простой и понятный, а оттого и непонятный.

— Как ее зовут?

— А вот это уже конфиденциальная информация.

— Ну, хотя бы скажите, что с ней было?

— А что с тобой?

Алиса понимающе кивнула. Он больше ничего не скажет. И так уже много сказал.

— Ладно, идем пить кофе? — Станислав Сергеевич внимательно посмотрел Алисе в глаза и поправил волосы ей на макушке. — Наше с тобой задание никто не отменял.

— Да, идем. Те.

— Кстати, Алиса… — Станислав Сергеевич задумался, словно пытался что-то вспомнить. — Ладно, ничего.

— Хотите поговорить о ней?

Он не ответил, занятый своими мыслями, вспоминая все в деталях. Взгляд Анны. Как она смотрела на него… Он не видел Анну столько лет. Никак не мог понять, рад или не рад. Еще и Алиса обратила внимание, как сильно на него повлияла эта внезапная встреча. Почему прошлое просто нельзя взять и стереть, как записи, которые стирают обычным ластиком?

Глава 8 Алиса. Хотела бы я быть такой

Путь от шизофрении к гениальности изобилует ямами, а потому преодолевается скачками.

Авессолом Подводный

Это и есть страсть, одержимость человеком: когда ты создаешь в воображении его образ, мало соотносящийся с действительностью.

Пауло Коэльо

Мне нравится это здание, нравится ресепшен. И сам парень нравился. Папа считает, что могла бы найти себе кого получше, но мне с ним всегда было очень весело и хорошо, а именно это и нужно каждой женщине в мужчине.

В этом здании очень красивый каменный пол, всегда блестит и всегда отдает чем-то таким богемным, что хочется надеть красивые туфли на высоком каблуке. Как у той женщины.

Я часто видела здесь эту женщину, она все время была ко мне спиной, и я никак не могла разглядеть ее получше. Ни в отражении окон, ни в отражении зеркал лифта. Она выделяется, словно ее прилепили в это игрушечное пространство, словно она совсем не отсюда… Не похожа на переменную, она — константа. Кукла из чужого игрушечного домика, украденная у лучшей подружки, пока та пошла пописать… Но. Кто ее украл и почему она в моем пространстве? Вернее, для чего? Эта задачка не дает мне покоя. Я давно за ней наблюдаю, словно ее тень…

Женщина всегда в окружении мужчин в дорогих костюмах, что-то им говорит. Они слушают и кивают, но уверена, думают совсем не о работе. Она очень красивая… Даже не видя ее лица, я думаю, что она очень красивая.

Хотела бы я быть такой. На ней всегда новое платье… Сегодня изумрудное, мягкими волнами сползающее по фигуре к гладким икрам. Зеленый выгодно оттеняет цвет волос. Она — брюнетка, но холодный отлив придает образу некоторую «снежность», я прозвала ее «Снежной королевой». Интересно, она замужем? Интересно, что чувствует ее муж, когда раздевает ее?

Встречи с моим парнем всегда проходили одинаково… Он всегда кричал уже до боли приевшееся слово «любимая!» и бежал ко мне, забыв про важные дела. Я очень любила, когда он так кричал, чувствовала себя важной гостьей, все сразу оборачивались.

Наверное, люди в холле думали, как посмел какой-то паренек в таком месте обнимать кого-то, словно он хозяин этого холла. Но я чувствовала, что он и впрямь хозяин этого холла, а я его женщина. Это приятно, очень приятно. Как викодин… Чертов викодин, который мне ни за что не достать без этого доктора. Я пыталась подделывать рецепты, и ничем хорошим это не закончилось. У папы везде друзья… Станислав Сергеевич стоит рядом такой красивый в своем строгом пальто и шарфе… Мне хочется целовать, не отрываясь… Нежно и медленно. Почему я все время об этом думаю?

Голова кружится. Как-то неуютно, как-то не по себе, так чувствуешь себя, когда кто-то смотрит из укрытия. Не можешь быть уверен, что этот кто-то существует, но чувствуешь его взгляд на себе, словно прицел оптической винтовки на затылке. Я кожей чувствую, что кто-то на меня смотрит… Словно меня поймали, и больше некуда бежать.

Она! Эта женщина, которая не знает, что я ее тень, смотрит на меня. В ее глазах что-то жуткое, что-то неприятное. Толпа мужчин вокруг разошлась, и сейчас она стоит в лифте совсем одна… Двери так долго не закрываются, я вижу ее лицо.

Я ощущаю, как ее духи разливаются по пространству и захватывают воздух… Они очень тяжелые, но в то же время очень легкие и элегантные. Едва слышимый шелест юбки словно обвивает мою шею холодной упругой плетью…

Я впервые вижу ее так близко. Впервые могу потрогать волосы… Мои глаза словно прилипли к ее лицу, очень красивые скулы, брови… Полноватые четкие губы и такие живые глаза.

Она едва заметно сжимает губы и поворачивает голову, когда проходит мимо Станислава Сергеевича. А он напрягается. Я вижу, как он напрягается и скрипит зубами, делает это всего на пару мгновений, но улыбка все такая же мягкая. Они знакомы. Черт возьми, они точно знакомы! Но почему-то не поздоровались и сделали вид, что не знают друг друга. Почему? Я хочу, чтобы она остановилась, и хочу понять, что между ними. Я хочу разглядывать ее снова и снова.

А она смотрит на меня так, словно меня нет… Она смотрит на меня, как на свое отражение в зеркале. Если бы я была дурой, я бы заплакала, наверное, от обиды и бессилия. Но я не дура.

— Как вы познакомились? — Я хочу знать, я хочу услышать это от него, как они познакомились.

Но Станиславу Сергеевичу не хватает воздуха, я слышу его судорожные вдохи. Произносит невнятное «нам пора», пришлось взять за руку, чтобы успокоить. Дыхание стало учащенным, а носогубные складки порозовели, он нервничает и хочет поскорее уити отсюда, он хочет уити подальше от этой женщины.

Не могу повернуть голову вслед за телом, не могу оторвать взгляда от этой женщины. Как больно Станислав Сергеевич меня толкает!

Мы на улице… От свежего воздуха стало легче дышать, словно я вынырнула из тесной темной проруби. Жаль, что скоро я перестану чувствовать нотки ее тяжелых элегантных духов. Говорят, что в столице чистого воздуха нет, но это неправда, он повсюду. Главное — не смотреть на него, а чувствовать. Этот поганый воздух стирает послевкусие присутствия Снежной королевы рядом… Надо узнать, какими духами она пользуется, иначе я не усну. Надо купить себе эти духи, пока я помню их аромат.

— Откуда вы ее знаете, Станислав Сергеевич? — Вопрос вылетает помимо воли.

Станислав Сергеевич смотрит так сосредоточенно, словно пытается подобрать верные слова, но почему-то решает мне не врать. Я понимаю это по выражению его лица, он поправляет шарф, у него трясутся руки.

Он жмет плечами и трясет головой, а в его глазах много веселых искорок, словно сейчас в мозгу рождается прекрасная эротическая фантазия относительно ее.

— А что ты сделаешь, расскажешь папе?

— Хотите, расскажу?

Так странно улыбается, что мне не по себе.

— Хочу.Съела?

Что ж, он тоже любит веселиться. Повеселимся вместе, но немного попозже. Сейчас надо выпить с ним кофе в торговом центре и сделать идиотское упражнение, о котором он говорил.

— Как ее зовут?

Больше неосознанных вопросов не будет, та женщина поймала меня врасплох. Теперь все вопросы я буду задавать по плану, я заранее знаю все ответы. Он скажет, что это «конфиденциальная информация». Он точно это должен сказать…

— А вот это уже конфиденциальная информация.

Ну, разве я не гений психологии? Люди всегда говорят то, что я им приказываю. Я поняла алгоритм, я поняла, как строится реальность. Когда это понимаешь, тебя не удивляет уже ничего.

— Ну, хотя бы скажите, что с ней было?

Уверена, что последует вопрос «а что с тобой?». Честно, если он ответит именно так, я усну от скуки прямо на ходу.

— А что с тобой?

Ха-ха. Послушный доктор. Что со мной? Хороший вопрос… Я и сама хотела бы знать. Я просто маленькая женщина, которая заперта в своей игрушечной реальности, и единственное, что мне остается, — это играть и веселиться. Я люблю играть, часто посещаю игры, в которые играют люди, потому что, если все время играть только с самой собой, можно сойти с ума. Правда, последняя игра «Денежный поток» довела меня до психотерапевта. Но я сама виновата, я перестала быть осторожной. Так что на вопрос «что со мной?» вернее всего будет ответить, что со мной «неосторожность». Правда, вслух я этого не скажу, сделаю вид, что его вопрос меня смутил.

Папу напрягает и пугает то, что со мной происходит, когда я перестаю быть осторожной… Честно говоря, меня тоже это пугает. Поэтому всегда надо играть, чтобы мозги не становились собственным страшным врагом, чтобы они отвлекались на план игры. Сегодня я получила план новой прикольной игры. Когда мы были в холле.

— Кстати, Алиса, почему ты спросила, как давно мы знакомы? — Все-таки Станислав Сергеевич нервничает, хоть и пытается всеми силами это скрыть. Его бархатный голос немного дрожит. И — пирожок победителю — вот это был в самом деле неожиданный вопрос, потому что я не знала, что они знакомы. Надо ответить что-то обычное и нейтральное.

— Просто интересно.

Как я и предполагала, мой ответ ему совершенно не нужен, он, наверное, сейчас теребит их общее прошлое. Ни за что не поверю, что она была просто его пациенткой. При встрече с просто пациентами так не выглядят, словно все нутро вытащили наружу и забыли сунуть обратно…

Но тем интересней. Потому что я знала, что не застану своего парня сегодня утром на ресепшен. И она знала, та красивая женщина в красивом платье в окружении мужчин, она знала, что моего паренька на ресепшен не будет. Не знал только Станислав Сергеевич. Вопрос, что он сделает, когда узнает, почему моего парня не было на ресепшен, и будет ли он что-то с этим делать?

Игрушечное пространство увязало всех невидимыми нитями, словно марионеток. Я константа, Станислав Сергеевич — переменная, мой бедный парень — переменная. А та женщина точно не переменная. И пока идет новая игра, мне необходимо понять, каким образом в мою игрушечную реальность попала еще одна константа. Это она сделала? Если да, то как? Закон спирали не допускает одновременного присутствия в оном пространстве двух констант. Значит, она умеет его обходить. Или ей известно то, чего пока не знаю я.

Глава 9 Девушка не твоего круга

Общество хочет верить, что оно может идентифицировать злых людей, плохих или вредных людей, но это неосуществимо. Здесь нет стереотипов.

Тед Банди

Курьер Валентин Васильевич Огузаров сидел на лавочке и нервно поправлял рукава рубашки. Ему казалось, что рубашка плохо сидит. Солнце после дождя подпекало голову и щеки, молодой человек с ужасом думал, что пропотеет насквозь, отчего ему становилось еще жарче.

Валентин надел лучший костюм и до блеска начистил ботинки, положил в рот пару мятных конфеток для свежести дыхания, но чувство страха и неловкости только усиливалось. Еще этот мерзкий дождь превратил стильный образ в нечто несуразное.

Ася всегда была приветлива и ни разу не дала повода усомниться в симпатии по отношению к нему, так что беспричинный страх Валентин списал на волнение. Последние несколько месяцев проходили одинаково: каждое утро перед работой мужчина приезжал к дому Аси и ждал, когда эта красивая блондинка выпорхнет из подъезда, чтобы пожелать ей хорошего дня.

Все началось с того самого заказа, когда Валентин приехал за посылкой. Он держал наготове ручку и форму для клиента, чтобы зря не терять время, в голове уже вовсю кружились планы на вечер с друзьями, и тут он увидел Асю.

Двери открыла молодая невысокая девушка в коротком шелковом халатике, мокрые волосы облепили лоб и плечи. Ее запах с нотками миндаля и свежей розы так ударил в голову, что Валентин едва не потерял сознание прямо на пороге.

Девушка перепугалась бледного вида курьера и предложила ему войти. Подала бокал воды, что-то говорила, но все, что Валентин был в силах делать, так это смотреть на полные розовые губы и ложбинку пышной груди с упругими ровными шариками сосков, пробивающихся сквозь тонкую шелковую ткань.

Словно в агонии он принял посылку, вышел и, лишь пройдя несколько кварталов быстрым шагом, вспомнил, что оставил машину у ее дома. В висках стучало, и сердце выпрыгивало из груди, словно его опоили. В то же время охватывало ощущение радости, стоило вспомнить невысокую девушку в халатике с пышными губами и ароматом роз. Молодой человек понял, что встретил любовь всей своей жизни…

Валентин отвез посылку по адресу — в элитный дом в центре столицы, по дороге все гадал, что именно лежит в пакете. Ему захотелось узнать об этой девушке все, так что он решился аккуратно прощупать пакет и на ощупь определил, что это небольшая коробочка конфет. Молодого человека это разочаровало и немного разозлило — странно, что такая девушка посылает кому-то конфеты, — это ее должны заваливать конфетами с головы до ее прекрасных ступней!

Но когда посмотрел на адресата, все встало на свои места. Александра Жемчугова. Писательница. Довольно известная личность в городе, ее книги читают все женщины. Валентин и сам однажды читал ее книгу, правда, далее пары страниц дело не пошло — такие там были глупости!

Вряд ли Ася читает подобное чтиво, она не произвела впечатление глупой и ограниченной женщины. Скорее всего, Ася и Александра Жемчугова подруги, и у Александры какое-нибудь событие. Женщины часто желают друг другу хорошего дня маленькими сюрпризами, за время работы курьером он насмотрелся на много «коробочек хорошего настроения». Ему понравилась мысль о подругах, какие бы глупости в своих книжках эта Жемчугова ни писала, дружить с писательницей — солидно и интересно. Если он все верно понял, у него появился еще больший стимул стремиться к саморазвитию, чтобы соответствовать Асе и ее окружению.

В тот вечер Валентин оставил посылку на ресепшен, а потом долго сидел в машине и рассматривал подпись Аси на бланке, который она заполнила. Миниатюрная подпись казалась безупречной. Руки сами потянулись к телефону, и он набрал номер.

Курьер понимал, что общение с клиентом в личных целях чревато большими штрафами, однако был не в силах сопротивляться желанию снова услышать нежный, тихий голос. Он помнил тот разговор слово в слово. Вместо приветствия попросил «оценить услугу симпатичного курьера» по шкале от одного до пяти. Ася в ответ рассмеялась и ответила, что к ней приходил самый лучший курьер и он достоин звания «курьер года».

Тогда Валентин смущенно рассмеялся в ответ и положил трубку, он не решился пригласить девушку на кофе или ужин, зато почувствовал, как надежда, словно огромная бабочка, затрепыхалась в душе, запутавшись в паутине предвкушения и радости. Наконец он встретил женщину, которая одной улыбкой выносила землю из-под ног.

С тех пор каждое утро курьер Валентин приезжал к заветному подъезду и ждал, когда Ася спустится к своей машине. Девушка выходила примерно в одно и то же время, всегда здоровалась, иногда даже интересовалась, как у него дела. Такие моменты становились чем-то настолько важным и трепетным, словно у лестницы появлялись новые ступени, подводящие все ближе к желанным отношениям.

Иногда Ася просила отвезти новую посылку, всегда по тому же адресу, всегда небольшую коробочку конфет. Он с радостью принимал заказ и отказывался от платы. Валентин прекрасно понимал, что истинную любовь и деньги смешивать нельзя…

Ася в ответ радовалась джентльменским предложениям и мило благодарила. Медленно, но верно лед трогался. Однажды утром Ася угостила Валентина горячим пончиком, она вышла из подъезда с бумажным пакетом в руках, шла и ела пончики, словно во всем мире были только она и пончики. Она доставала пончики из пакета, впивалась в них своими белыми зубами, а затем острым розовым язычком слизывала малиновый сироп с маленьких безупречных пальчиков с таким аппетитом и так естественно, что Валентин решил: настало время подняться на ступеньку выше. Он достал платок и галантно дотронулся кусочком ткани до уголка губ, чтобы стереть капельку сиропа. Глаза Аси сияли, как две больших луны, бездонные, глубокие и такие серые, что он едва сдержался от поцелуя.

Мысли цеплялись одна за другую, словно разноцветные стеклышки в калейдоскопе, смешав между собой воспоминания, ароматы, жесты, случайные прикосновения… Сегодня утром Валентин проснулся с мыслью, что готов поговорить с Асей о своих чувствах. Но чем ближе становился час икс, тем тяжелее становилось дышать. Валентин старался не шевелиться, его глаза прилипли к подъездной двери, а губы шепотом считали секунды.

Двери периодически открывались, отдаваясь тупыми ударами в области груди. Выходили дети, женщины и мужчины, но только не Ася. Жители подъезда были приветливы, здоровались и улыбались, наверное, разве что ленивый не обратил внимание на парня, каждое утро ожидающего их соседку Асю на лавочке.

Молодой человек уже почти расслабился, как вдруг сильно забилось сердце, словно к нему прикоснулись раскаленными щипцами. Через мгновение он увидел Асю.

Девушка была в нарядном голубом платье с рукавами колокольчиками и алых туфельках, в руках она держала алую сумочку и такого же цвета зонтик. Словно пышная фиалка внезапно расцвела посреди бабьего лета. Как же не к лицу ей был этот старый дворик, обшарпанные стены и облезлые перила… Сердце стало биться еще сильнее. Валентин успел подумать, что простой курьер не в силах дать этой девушке то, чего она достойна.

Но молодой мужчина нашел силы отогнать эти мысли прочь, курьером он устроился, чтобы заработать на стажировку. Валентин учился на последнем курсе престижного вуза, в который поступил сам, без связей или денег, и еще при поступлении решил, что обязательно оплатит дальнейшее обучение, получит степень по экономике и начнет зарабатывать.

Все годы обучения он упорно занимался и постоянно подрабатывал то водителем такси, то официантом. Валентин не боялся никакой работы, он знал, что это временно, и с большим уважением относился к заработанным деньгам. За исключением этого утра.

Когда Ася появилась в дверях, он успел подумать, что девушка видит в нем не выпускника престижной финансовой академии с заявкой на успешную жизнь, а жалкого курьера с перспективами «в никуда»… Руки затряслись, и губы занемели, но Валентин нашел силы подняться с лавочки. План был безупречным: пригласить ее выпить кофе, посадить в машину и удивить букетом белоснежных лилий.

Ася сегодня выглядела по-особенному, была более веселой, легкой, красивой… Девушка заприметила Валентина и радостно бросилась в его сторону, к ужасу молодого человека обвила его шею руками и прижалась всем телом.

— Приятного дня тебе, лучший курьер года! — поцеловала его в щеку и как ни в чем не бывало направилась к машине.

Валентин не мог пошевелиться, щека горела от прикосновения губ, а душа выворачивалась наизнанку от фразы «курьер года». Молодой человек почувствовал что-то новое в ощущениях, обернулся и окликнул девушку. Голос прозвучал на удивление твердо.

Ася обернулась со своей ослепительной улыбкой.

— Меня зовут Валентин, Ася.

— Хорошо. Приятного дня тебе, лучший курьер года Валентин! — Она рассмеялась и послала воздушный поцелуй.

Ася уходила быстрым легким шагом, и каждый звук тонкого каблука крошечных алых туфелек вбивал острую шпильку разочарования в сердце Валентина. Он ненавидел себя. Ненавидел свои мечты, свое тело, свое лицо. В немом отчаянии родился план, как девушка не его круга станет его навсегда, и план показался ему гениальным.

Глава 10 Ася. Дорогой дневник

Умереть за любовь не сложно. Сложно найти любовь, за которую стоит умереть.

Фредерик Бегбедер

«Здравствуй, дорогой дневник. Даже и не знаю, с чего начать, столько всего накопилось… Ты мой первый дневник, и по совету одной очень умной женщины я буду делиться с тобой всем самым сокровенным, я буду писать тебе каждое утро. Или в тебя? Наверное, это не имеет значения.

Меня зовут Ася, мне двадцать четыре года, и я очень хочу быть счастливой, построить отношения с хорошим мужчиной. У меня уже были отношения, но все они заканчивались одинаково — я не чувствовала, что эти мужчины достойны меня, я не чувствовала себя с ними счастливой. Бабушка с самого детства говорила, что у умной женщины всегда должен быть хороший план на жизнь и пара прекрасных мужчин рядом. Один для любовных утех, а второй для финансов. О любви она ничего не говорила…

«На таких, как ты, не женятся», — говорила бабушка, когда я делилась с ней своими мыслями, — мне просто не с кем было больше делиться. Подруг у меня нет и никогда не было… Сама не знаю почему, но так вышло. Про дневники мне никто не рассказывал.

Я люблю свою бабушку и каждую пятницу привожу ей ореховые пирожные с нежным сырным кремом. Она их обожает и всегда съедает до последней крошки, потому что иначе я запихаю этой старой стерве все пирожные в ее беззубый рот до самых пяток.

Она это чувствует и делает то, что я говорю, как я всю жизнь делала то, что говорила она, и делала с любовью и радостью. Я хороший человек, определила ее в хороший пансионат, за ней там хороший уход, и так лучше. Если она плохо себя ведет и капризничает, я говорю ей, что заберу ее домой, тогда мы будем жить вместе, как и раньше, и она сразу начинает вести себя хорошо.

Я благодарна бабушке, что она вырастила меня, и сейчас я навещаю ее с гостинцами, а она просто ест мои пирожные и благодарит за визиты. Я должна написать, что благодарна ей за все, иначе мои мечты никогда не исполнятся. И про пансионат я написала не просто так, это называется визуализация, когда-нибудь у меня появятся деньги, и я смогу перевезти бабушку из того ужасного места, где она сейчас.

Мне страшно навещать ее там, но, с другой стороны, бабушка это заслужила… Все в жизни возвращается бумерангом. Иногда мы с ней говорим, но больше никаких советов бабушка мне не дает, она поняла, что все ее советы ничего не значат и не помогают в жизни. Наверное, это печально — осознавать, что вся твоя жизнь ушла псу по хвост, или как там говорят… Но она старалась, потому что любит меня. Я благодарна ей за любовь.

Бабушка всегда жалела меня и говорила, что, если мужчина не ценит, от него надо бежать. Мужчины сами от меня сбегали, они все лжецы и лицемеры, временами мне кажется, что у всех мужчин есть тайный учебник по общению с женщинами, иначе как еще объяснить эти шаблонные фразы и схожие линии поведения? У мужчин есть план, всегда есть план, и это немного раздражает.

Конечно, я верю, что среди миллионов предателей и лгунов встречаются порядочные мужчины, нужно просто уметь быть благодарной за все, что со мной происходит сейчас. Тогда мой мужчина от меня никуда не денется, я найду его и никуда не отпущу.

А как же женская гордость? Где мои стыд и совесть… Еще учась в школе, я поняла одну вещь: если хочешь прийти к финишу раньше остальных — просто беги. Не думай, не пытайся быть лучше, не старайся быть сильнее, просто беги и делай это изо всех сил, которые в себе найдешь…

Я пробовала этот метод, он правда работает, потому что мужчины, кроме того что лжецы и лицемеры, еще и трусы. Они боятся быть естественными и говорить то, что думают на самом деле… Деликатность. Вот чего они хотят и стараются дать женщине вместо пощечины, когда собираются уходить. Приличные мужчины, имею в виду.

А я заслужила любовь, потому что я правда хороший человек, и мне очень нужен хороший мужчина рядом, который даст мне и любовные утехи, и финансы, а главное, любовь. Мужчина, который даст мне любовь, которой мне так не хватало всю мою жизнь… Мне было очень сложно, дорогой дневник. Но я придумала план. Я поделюсь с тобой своим планом.

Для начала я написала список качеств и достоинств будущего мужчины, прочла об этом в своей любимой книжке, в ней автор учит правилам поведения, чтобы удачно выйти замуж. У меня их вышло не так много… «Приятный внешне, образованный, начитанный, веселый, щедрый»… Не помню, что еще, но мне нравилось составлять список, перед глазами тогда проплывали все те мужчины, с которыми я раньше имела дело. Я неправильно вела с ними дело… Зря я слушала бабушку. Если честно, у меня не выходит быть ей благодарной, я ее ненавижу. Думаю, тебе я могу признаться, и мне ничего не вернется бумерангом.

Надо было выбирать верного мужчину, все остальные пункты совпали бы в любом случае. Я тогда не знала об этих хитростях и выбирала не совсем полноценных, получается. Одному недоставало такта и образования, он употреблял эти глупые словечки, которые сильно упрощают мужчин как вид. Другой совсем не читал… Я сама не то чтобы много читала, но не знать, кто такая Анна Каренина?!

Я восхищаюсь Анной, эта женщина не стала отдавать любовь в жертву, она выбрала любовь! Правда, закончилось все нехорошо, но это же просто книга, а не жизнь…

Я долго работала со списком, долго училась быть благодарной, и у меня стало получаться. Пару месяцев назад послала автору той книжки первую коробку конфет, ее зовут Александра Жемчугова, я сделала это со всей любовью, на которую способна, потому что ее книга просто перевернула мой мир, я подумала, что это меньшее, что я могу сделать. Наверное, ей часто посылают подарки такие женщины, как я, прозревшие и решившие больше ни за что не упускать свое счастье.

Дальше по списку были вопросы о профессии и заработке. Я подумала, что важно, чтобы мой будущий мужчина занимал солидную должность и имел хороший счет в банке… Тогда я прочла про знаки и стала искать эти знаки вокруг себя, мне на глаза попался журнал, в котором писали о двадцати самых завидных холостяках города. Они все были такие разные, что у меня глаза разбежались!

Но один мне особенно понравился и запомнился. Я сразу почувствовала, что это мой мужчина. Известный психотерапевт. Красивый, холостой и очень богатый… Станислав Сергеевич Свишский. Мне показалось, что он очень верный…

Я узнала, где он работает, узнала, какие места любит посещать, какой кофе предпочитает на завтрак. В какие рестораны ходит пить виски.

Последнюю неделю я только и делала, что проводила время в модном ресторане в центре. Ко мне клеились какие-то совсем неприятные мужчины, но каждому из них я давала понять, что не доступна и не свободна. Почему-то мужчины уверены, что, если красивая женщина сидит вечером в ресторане в одиночестве, значит, она в поисках случайного спутника, значит, она на охоте. Какие они глупые и примитивные! Я не была на охоте, я ждала встречи со своей судьбой.

Станислав Сергеевич по вечерам приходит в один и тот же ресторан, журнал не обманул, каждый вечер в одно и то же время он садится за разные столики. Это меня радует, потому что, если бы он приходил строго в одно и то же время и занимал строго один и тот же столик, это значило бы, что он педант. Мне не нужен педант, мне нужен любящий и заботливый мужчина, с которым я буду чувствовать себя как за каменной стеной. Моя бабушка — педант, это самые страшные в мире люди!

Я не могла решиться и заговорить с ним, а он просто ел свой ужин и пил виски. Иногда чай. Много чая… Мне просто нужен был шанс… Нужно было поймать его взгляд, чтобы в одну секунду случилось что-то такое, что дало бы мне возможность познакомиться с ним ближе. Александра Жемчугова очень подробно описала это в своей книге — главное правило свидания: нельзя отводить глаза и бояться мужчину.

Мужчины так устроены. Они не читают мыслей, они читают по глазам. И если женщина смотрит прямо на него, если он понимает, что женщина видит его, — это хорошее начало. У меня все никак не выходило поймать его взгляд. Он смотрел то в тарелку, то на часы, то в телефон…

Еще я выучила нужные аффирмации, из-за них я стала более уверенной, я понимаю, что все мои усилия получат результат, и не какой-нибудь, а тот, которого я в самом деле достойна. Я столько работала ради этого момента… Дело совсем не в деньгах, которые я потратила на кофе и десерты в ресторане. Мне пришлось перестать покупать себе завтраки и ужины, пришлось влезть в бабушкину пенсию, но ничего не происходит зря. Я чувствую, что Вселенная услышала меня и сегодня я получу от нее подарок. Я буду всю жизнь благодарна Александре Жемчуговой за то, что научила слышать Вселенную и принимать ее знаки.

Сегодня вечером я надену платье, которое бабушка не любит, она говорит, что так одеваются гимназистки. Но она совсем не знает мужскую природу, она не знает, что, если мужчина поймает тот самый взгляд, совсем не имеет значения, во что женщина одета. А пара красных туфелек привлечет внимание. Александра Жемчугова в одной книге написала, что очень важно делать в своем гардеробе акцент, такой акцент, который мужчина воспринимает на уровне подкорки — мы все выросли на сказках, и мужчины, и женщины, и эти акценты можно правильно использовать.

Красная Шапочка у всех ассоциируется с маленькой девочкой, попавшей в беду. Я выбрала Красную Шапочку, я выбрала этот акцент, чтобы мужчина захотел меня спасти, чтобы ему захотелось меня оберегать. Не знаю, сожрет ли в итоге злой волк мою бабушку, или бабушка выберется из психушки и сожрет волка…

Больше всего меня волнует, пробудят ли красные туфельки в подсознании моего будущего мужа нужные ассоциации. А еще я добавлю красный зонтик, Вселенная меня слышит, поэтому она послала дождь с самого утра.

Также я купила дорогие конфеты и бутылку вина. Которые уже не могу себе позволить, пришлось взять небольшой кредит. Александра Жемчугова написала, что нельзя забывать благодарить тех, кто сделал вам хорошо и приятно, даже если человек и не знает об этом. Я должна ее поблагодарить и уже выкупила билет на закрытый званый ужин у своей подруги. Подруга делает маникюр Александре Жемчуговой, и в знак благодарности та подарила ей пригласительный. Дорогой дневник, это просто удивительная неделя!

Я получу мужчину своей мечты и познакомлюсь со своим любимым автором, которая, сама того не зная, перевернула мою серую жизнь… Пожелай мне удачи, мой дорогой дневник, и пусть сегодня произойдет самая лучшая встреча в моей жизни. Я очень рада, что начала тебя вести. Пожелай мне удачи. Благодарю, благодарю, благодарю! Твоя Ася».

Глава 11 Он что-то знает

Кто не умеет скрывать свои мысли, не умеет и управлять.

Арман Жан дю Плесси (кардинал Ришелье)

Максим Глебович устало смотрел в окно и пытался поймать нужную мысль. За день было увидено столько людей и сказано столько слов, что возникло странное ощущение, что мысли и образы раскачиваются в голове, словно на качелях. Иной раз в мыслях проскальзывал образ той идеальной женщины в белом пальто с идеальными икрами… Он спросил у Людмилы, конечно, та сразу поняла, о ком речь. Такие женщины не остаются незамеченными, особенно другими женщинами.

«Просто прошла в свой офис, директор по развитию «Фарма. Профит», ничего особенного», — вяло ответила Людмила. Конечно, ничего особенного, но нужно отдать должное Людмиле, она успела собрать необходимые сведения. Хорошая карьера, хорошая жизнь, приличная семья. Замужем не была, детей нет. Все время в работе, гранты, грамоты… Правда, случилась какая-то трагическая история, нужно обязательно изучить позже. Может, поэтому и отдает столько времени работе? Такие женщины всегда почему-то одиноки. А мужики летят на них, как светлячки на керосиновую лампу.

Людмила отработала хорошо, простояв весь день на ресепшен, хотя имя выбрала себе странное — Лана, но это его волновало меньше всего. Лана так Лана. Он сказал, чтобы ни на кого не реагировала и ни с кем не общалась, просто наблюдала. К концу дня «Лана» составила список из «не спящих», как Максим Глебович называл людей, вызывающих подозрение.

Мимика, жесты, их выдает многое, опытному оперативнику не составит труда вычислить людей, которые демонстрируют реакцию, не типичную для места и ситуации. Иногда люди дергаются в аэропортах, искренне переживая, что у них обнаружат вымышленную бомбу или наркотики, которых нет. Еще больше они переживают от того, что переживают, им кажется, что оперативники видят страх. Но оперативники не обращают внимания на страх, их интересует совсем иное.

Надо быть терпеливее, сдвиги уже есть. По предварительной экспертизе, парень не был убит. Скорее всего, удар по голове — результат несчастного случая. Видимо, споткнулся… Но тем хуже. Кому пришла мысль поизмываться над трупом? Почему губы зашили степлером?… Это послание. А может, несвоевременная угроза.

Когда жертвы насилия не в силах противостоять своему обидчику, они держат внутри много боли и гнева, но, стоит обидчику дать слабину, все это вылетает с треском и обрушивает нервную систему жертвы в момент…

Кому-то этот парень сильно насолил. Жил один, но встречался с девушкой. Может, девушка? Сегодня ей сообщили новость, которая ее явно не обрадовала, так что идти с расспросами смысла не было, но завтра он ее навестит.

Молодой человек при жизни состоял в близких отношениях с некоей Воронковой. Максим Глебович и предположить не мог, что девушка окажется из так называемых верхов… Хотя, конечно, случается, что барышни из верхов заводят себе обезьянок из низов и вертят ими как хотят. Воронкова сразу перешла в разряд подозреваемых, близкие люди — первые подозреваемые, даже если и не производят впечатление потенциальных убийц и психов, способных совершить ужасные вещи.

Отец этой девушки — какая-то крупная шишка, но Максиму Глебовичу на это наплевать. Он никогда не верил и не поверит в чистую любовь и отношения. Если только она не набитая дура, которой мужчина вертел, как хотел. Не похоже на психологический портрет жертвы, парень был скромным и воспитанным. Хотя можно допустить, что внутри его жил скрытый тиран, который методично измывался над своей невестой, тогда картинка вырисовывается иная… понятно, почему ему зашили рот и проткнули горло.

Звонок телефона отвлек от мыслей. Но Максим Глебович не ответил. Он дома, а это значит, что его личное время началось. Едва ли оно составляло и пятую часть от суток, и он дорожил каждой секундой. Дома никаких разговоров о работе, только время на анализ фактов и выстраивание версий. В тишине и уюте.

Правда, после очередного развода комнаты выглядели пусто, лишь изредка шелест лап Пая нарушал покой. Максим Глебович любил Пая больше, чем своих бывших жен. Первая была слишком глупой, вторая слишком умной, третья… Сам виноват, да что толку теперь сожалеть, лишь Пай пережил всех. Белый спаниель получил свое имя благодаря внешней схожести с изумительным йогуртовым пирогом с вкраплениями шоколадных шариков.

— Что ж, Пай, посмотрим сериал?

Максим Глебович с удовольствием запустил руку в шерсть собаки и вздохнул. Как же решить эту головоломку? Еще эта Анна никак не выходит из головы. Надо с ней поговорить, а дальше одно из двух: либо она поразит его своей пустотой при такой привлекательной обертке, либо… Он опомнился от наваждения оттого, что Пай заскулил. Слишком сильно сдавил ему загривок.

— Ты прав, Пай, она уже в моей голове. Зря она в нее залезла. Надо узнать о ней больше, да?

Телефон снова зазвонил, снова резко и неприятно. Максим Глебович вздохнул, но решил посмотреть, кто так навязчиво его беспокоит. Мария. Он улыбнулся. Дочка от первого брака. Иногда дочка от первого брака находила время на отца в своей насыщенной блогерской жизни.

Когда-то он был уверен, что дочь сделает блестящую карьеру в медицине или юриспруденции, с ее-то мозгами, но Маша выбрала другой путь. Снимает какие-то бесконечные ролики в Телеграмм и социальные сети, — времени на жизнь у нее просто нет. С головой ушла в виртуальное пространство. А у него нет достаточного количества связей и денег, чтобы отправить дочь учиться за границу… Все бы отдал, чтобы претворить этот план в жизнь.

Максим Глебович очень переживал за дочь — главное, чтобы не присела на наркотики или иную дрянь. Если позвонила, значит, соскучилась, значит, завтра они пойдут в кафе обедать. Она все время будет сидеть в своем телефоне, а он — просто наслаждаться ее обществом.

— Пай, Маша звонит! — Мужчина нажал кнопку громкой связи, и приятный женский голос затараторил.

— Погоди, погоди, говори медленнее! Пай тоже тут.

— Да, Пай… — послышался смех из динамика. — Привет, Пай!

Собака прижала уши и улеглась в ногах Максима Глебовича.

— Пап, слушай, давай завтра пообедаем?

— Конечно, я за. Соскучился.

— И я. И скажи, убийство в бизнес-центре, ты что-то о нем знаешь? Я в ленте прочла.

— Да, я веду это дело.

— ОК, пап, до завтра! Хотя нет… Завтра утром я встречаюсь с Жемчуговой.

— С кем, не понял?

— Ну ты отсталый, конечно. Эта моя крашиха, книгу мне подарит, а я взамен о ней в своих сетях ролик сниму. Кринж, но сделаю вид, что рофлю над тетей…

— А может, лучше…

— Ладно, мне пора, договорились. ОК, пап.

«ОК, пап…» — и это все. Максим Глебович вообще ни слова не понял из того, что сказала Мария, вздохнул, подмигнул Паю:

— Давай, дружище, по коньяку?

Собака снова повела ушами и поднялась. Мужчина радостно рассмеялся.

— Я знал, что ты поддержишь, безо всякого этого «ОК, пап!».

Максим Глебович налил коньяку из хрустального графина, достал блокнот, чтобы систематизировать информацию в записях, и сделал большой глоток.

Пора. Пора разложить все по полочкам и найти связь между пареньком с ресепшен и людьми, которых отметила Людмила и которых отметил он. Кто-то из них сейчас сидит дома, может быть, как и он, пьет коньяк и думает, как укрепить план по скрытию своего Хайда. Нужно быть впереди, нужно предусмотреть и переиграть. И нужно запросить личное дело Анны Сергеевны Прозоровской. А еще тот болтун Глеб Полянский, который работает в той же фирме и извел его на улице, — его надо опросить еще раз. Он точно расскажет об Анне много чего интересного, раз они коллеги.

Все же Анна никак не шла из головы.

Глава 12 27*108

Мне трудно сосредоточиться, потому что в последнее время со мной разговаривают банкоматы и иногда высвечивают на экране странные обращения зелеными буквами типа «Разнеси все к чертям в «Sotheby's», или «Убей президента», или «Скорми мне бродячую кошку».

Брет Истон Эллис

Александра Жемчугова чувствовала себя крайне одинокой в этот вечер. Одинокой она чувствовала себя всегда, но сегодня было особенно грустно. Можно было все списать на погоду и непрерывный дождь, только эта версия ее не устраивала. Это только официально не хватало солнца, люди всегда все списывают на отсутствие солнца, когда им особенно погано на душе. Говорят про внешнее Солнце, а подразумевают, что что-то важное погасло внутри.

Внутреннее Солнце человек должен всюду носить с собой, тогда никакая погода не сможет повлиять на настроение и самочувствие. Так, по крайней мере, пишут… Александра тоже об этом писала, но устала врать самой себе. Она больше не верила ни в какое внутреннее Солнце и ни в какие книги по мотивации.

Сегодня никак не получалось благодарить сегодняшний день, Вселенную и саму себя, даже утреннюю йогу — приветствие пришлось отложить. На неопределенный период. После сеанса у Свишского стало лишь хуже. Психолог не выписал ей успокоительного, которое помогло в прошлый раз. Он сказал, что периодические духовные практики куда эффективнее, что он видит позитивную динамику и она справится. Главное — не бросать.

В ответ Александра обреченно кивнула, а потом открыла заветный ящик и вытянула пачку пустых бланков для рецептов. Свишский вышел по важному звонку, а она это сделала: взяла бланки, чтобы купить то, что ей помогало снова стать веселой и спокойной.

Сходила в аптеку и теперь сидит на лавочке, разглядывая дом, в котором живет. Полная сумка успокоительных и антидепрессантов, а сил нет даже на то, чтобы заставить себя проглотить таблетку. Еще это поганое чувство вины… Сама учит женщин не испытывать чувство вины, чтобы не случился негативный «бумеранг», и сама же погрязла в нем по уши.

Проходящие мимо соседи радостно кивали Александре, им было приятно, что в доме живет известная писательница, только вот внутреннее ощущение пустоты рвалось наружу, хотелось подбежать к каждому и прокричать в лицо: «Я не такая!», «Я все наврала про себя!»

Поэтому Александра Жемчугова сидела на лавочке, опустив глаза, и делала вид, что ушла в себя. Для писателя нормально сидеть в таком положении — никто ничего не заподозрит и уж тем более не осудит. Штампы мышления тут ей на руку: можно сидеть в полнейшем раздрае чувств и с желанием удавиться, а все решат, что известную писательницу охватили порывы вдохновения и общения с внутренней музой…

На днях у Александры Жемчуговой был званый ужин, на который собралось несколько десятков женщин. Был подготовлен шведский стол, презентация новой книги и подарки. Было куплено красивое платье, и сделана прическа и макияж, маникюр, педикюр…

Канапе с кусочками лосося, трески и белуги выглядели изумительно и таяли во рту, ледяное шампанское вызывало удовольствие сродни сексуальному. Несколько десятков видов десертов, шоколад, сухофрукты, ягоды, орешки… И конечно, финал вечера — торт, который выпекли на заказ, — несколько ярусов сливочного безумия со вкусом цитруса и нежного трюфеля. Цветы… все комнаты были заставлены цветами, каждая гостья принесла букет. Открытки… Пожелания, благодарности, тосты…

Только ничего не помогло. Что-то случилось. Гости ели канапе и сладости, пили шампанское и много говорили о счастье, любви и новой жизни, которая у них началась благодаря ее книгам. Но автору бестселлеров с каждой новой историей становилось все хуже и хуже.

Александра Жемчугова вздрогнула, когда вспомнила, что в какой-то момент захотела вскочить и прокричать, что она самозванка. Необходимо собраться и что-то сделать. Если она ничего не станет делать, все закончится, как тогда… Снова месяцы затишья и пустого времяпровождения. Этого никак нельзя допустить. Где сумочка?

Женщина смахнула слезу и решительно достала расческу. Сняла с нее пучки светлых волос и закрыла глаза. Только это и остается. Она советовала эту практику женщинам в моменты отчаяния — набрать код на каком-нибудь предмете, представив, что это телефон, и позвонить. Известный симорон…

Главное, набрать цифры 27*108.

— Александра, подпишете?

Подошли две молодые девушки с книгой. На обложке красовалось лицо Александры, на секунду она застыла в восхищении — какие выразительные у нее скулы и красивые зубы… Удачной была идея покрасить волосы в песочный цвет. Хорошо оттеняет ее зеленые глаза. Все же она красавица! И откуда этот синдром самозванки? Люди любят ее, значит, все не так и плохо… Синдром самозванки не появляется у тех, кто ничего собой не представляет. Это маятник, который не дает ей раскрыться в полной мере… Александра прочла про маятники в книге Вадима Зеланда и старалась не позволять им брать над собой верх.

— Спасибо! — Девушки радостно сделали селфи и испарились, словно их и не было.

Опять серая улица и дождь. Секундная вспышка радости, потонувшая в черном болоте безысходности… Они даже не спросили, как у нее дела. Никому нет дела, как у нее дела… Даже ей самой наплевать на свои собственные дела, она дошла до состояния полной безысходности.

Она посмотрела на расческу и решительно поднесла к ней руку. Пора. Пора позвонить. Минуту сидела молча, яростно вдыхая и выдыхая воздух через нос короткими порциями — «дыхание огня». Оно всегда помогает настроиться на нужный лад. Еще помогает «дыхание маткой», но как-то неудобно практиковать ее посреди двора, это более интимная процедура, требующая особой позы.

Закончив «дыхание огня», Александра приложила к уху расческу и едва не разрыдалась. Во время симорона важно держать себя на позитивной волне, тогда все получится. Это необходимое условие.

«Алло, это я. И мне очень плохо. Я не чувствую, что достойна всего этого. Моя личная жизнь трещит по швам, у меня нет любви, я учу этих женщин любви и отношениям, но у меня самой этого всего нет. Как я объясню, что я должна сказать? Мне нужен кто-то, кто может помочь это осознать. Я в постоянном страхе и в постоянной тревоге…»

Александра Жемчугова говорила и говорила, не осознавая, что сидит на лавочке и выговаривается расческе. В ее книгах и не такое можно было прочитать, но самое важное, что это работает, и кому какое дело, серьезно это выглядит или нет. Важно помогать людям осознавать свою внутреннюю энергию и получать от Вселенной ее щедрые дары.

Например, красные стринги на люстре — не все женщины знают, что стринги не работают, крой трусиков имеет значение — только классический фасон! Благодарность нельзя писать черной ручкой, стакан воды, с которого начинается день, важно заряжать верными аффирмациями, а не просто пить воду… Очень много мелочей, из которых складывается общая картинка. Ее женские марафоны стали очень востребованными — никто не объяснял женщинам, как правильно, пока она не решила делиться своим уникальным опытом и знаниями. Откуда эти знания появлялись, Александра не задумывалась, просто воспринимала как должное и благословенный подарок Вселенной.

Через пару минут выплеска эмоций стало действительно легче говорить. Захотелось выплеснуть все, что накопилось на душе за последние дни.

«Станислава Сергеевича Свишского мне посоветовали давно, я все не решалась. Это же позор! Писательнице, психологу, заслуженному гештальт-терапевту обращаться за помощью, да меня обзовут шарлатанкой и линчуют. Сейчас народ хлебом не корми, а дай повод над кем-то поиздеваться… Но знаки Вселенной привели меня к нему. Не просто так мне рассказал про него сосед, и не просто так я увидела его фото в журнале. Я доверяю Вселенной, только ей я и доверяю…»

Еще через пару минут слезы высохли и на губах промелькнула едва заметная улыбка. Голос стал более ровным и веселым. То, что она «слышала» из расчески, придавало ей все больше сил и заставляло окунаться в хорошие воспоминания.

— Свою первую книгу «Ты есть любовь» я написала, когда была влюблена. Тогда у меня все было хорошо, я была полна сил и энергии… Я знала то, чем можно и нужно делиться, та книга перевернула мою жизнь… Но…

Перед глазами поплыли воспоминания тех времен, когда она только стала известной писательницей. Первая книга сразу стала популярной и принесла хорошие гонорары. Она была воодушевлена и с удовольствием делилась с женщинами своими практиками по привлечению любви и удачи. Многие из них до сих пор присылают ей милые подарки и слова благодарности… Какое это было прекрасное время. Все солнечно, легко и весело.

Женщина едва не выронила расческу, рука задрожала, и из глаз полились слезы. Она снова зарыдала.

— Господи, я снова вру. Все мужчины одинаковые, все они непостоянные и не ценят хорошего отношения к себе, изменники и тунеядцы. Я пишу, что они хорошие, что мужчины прекрасны, но это вранье, наглое вранье! Я боюсь, я очень боюсь… Я видела такие сюжеты в комедиях, когда обман выплывал наружу, и главная героиня использовала это себе во благо, она писала новую книгу «Как не стать жертвой козла», но у меня не выйдет. Я понимаю, что мы живем не в кино, что жизнь сильно отличается от кино — нормальных, адекватных мужчин просто нет… На презентации новой книги мне придется врать, глядя в глаза моим гостьям, и раздавать свои книги с автографами. Я жалкая врунья!

Пышные волосы подрагивали на плечах ровными волнами от резких взмахов головы — со стороны казалось, что женщина, сидящая на лавочке, просто эмоционально разговаривает по телефону. Правда, начался сильный дождь, но кого сейчас волнует человек, который сидит под дождем и говорит по телефону без зонта или дождевика?

— Я ведь не наркоманка, и у меня нет зависимостей, но иногда стоит прибегнуть к чему-то, что поможет. Если те ресурсы, которые есть, не помогают. Я знаю, что я вру себе. Женщина, которая пьет каждый вечер бокал вина, уже зависима от алкоголя. Что бы она сама о себе ни думала… Мне уже давно не помогают собственные ресурсы. Когда-то я могла без проблем расположить к себе людей, любого человека, независимо от того, мужчина это или женщина. Последнее время у меня с этим сложности. Неделю назад на самой нашей первой встрече Станислав Сергеевич посоветовал мне завести себе подруг. Смешно, но подруг у меня нет. И никогда не было… Раньше я так не думала, я воспринимала женщин, которые ходили со мной по ресторанам, приходили ко мне в гости, говорили со мной по телефону, за своих близких подруг, но в какой-то момент поняла, что женской дружбы на самом деле не существует, есть только симпатия. Я совсем раскисла. Совсем раскисла! Поразительно, но после развода у меня не было ни одного мужчины. Фразы в фильмах «у меня не было секса полгода» вызывают у меня истерический смех. Кому сказать, подумают, что я душевнобольная. Бокал вина явно заменил мне мужчину, с ним спокойнее и веселее. С ним не страшно и спокойно, единственное, какого подвоха следует ожидать, так это похмелья. И его можно снять ибупрофеном и бокалом ледяного томатного сока с каплей водки и соуса чили. Просто… Я понимаю, что я не обычная женщина без мужчины, я та женщина, миссия которой — вдохновлять других женщин. Как быть с этим? Получается, я им вру?

Последнюю фразу она произнесла так громко, что испугала саму себя. Рука дрогнула, расческавыпала из рук и спустя мгновение потонула в вязкой жиже.

— Ну и черт с тобой! Черт с тобой! — закричала Александра и принялась яростно топтать туфельками лужу. Мимо пронеслась пара кошек со страшным визгом — так внезапно, что Александра закричала от ужаса. Руки и ноги затряслись, закружилась голова, мозг был готов отключиться, а тело свалиться в обморок, как вдруг до Александры дошло.

Вот он. Знак, который был так необходим. Это точно был знак Вселенной. Стало спокойно и хорошо. Александра огляделась — только сейчас почувствовала, что промокла насквозь. Расческа выпала не просто так, она упала в самый подходящий момент. Ее услышали, и скоро придет решение. Главное — не спать и не пропустить.

Надо домой. Принять ванну, пару таблеток аспирина и зарыться в теплый плед. Ей нужен отдых. Все наладится, просто устала. И ей нужна подруга — настоящая подруга, с которой можно обсудить что угодно и не бояться быть преданной.

В ее доме живет много прекрасных людей, все они ее любят и восхищаются, относятся с большим уважением. Хотя Станислав Сергеевич сказал, что нельзя заводить подруг из числа фанаток. Это должен быть кто-то нейтральный. Тот, кто не читает ее книги, чтобы не возникало отношений зависимости. Только вот где такую женщину из ее окружения взять? Ее все любят и все читают ее книги!

С этой свежей мыслью и новой прекрасной целью Александра провалилась в лужу по самую щиколотку, туфелька скрылась в воде, и стопу словно охватили ледяные щупальца, это было так неожиданно, что она едва не упала, однако успела удержаться на ногах, опершись на капот машины.

«Господи, хоть бы сигнализация не сработала», — пролетело в голове. Она в ужасе убрала руки и на мгновение застыла, уставившись на номер машины, «108». А дом… Номер дома, в котором она живет, — «24». Это же код… Код, который всегда работает! 10824!

Знак Вселенной. Она набрала этот код на расческе, когда на нее снизошло просветление — симорон сработал, ее намерение услышано Вселенной. Эта машина с этим номером здесь не просто так. Все сегодня не просто так. Александра знала, кому принадлежит черный «мерседес» — машина женщины из квартиры напротив, они соседки уже много лет, и эта женщина точно не ее фанатка, потому что никогда не здоровается. Она все время делает вид, что не видит ее и не слышит ее приветствий.

Эта соседка не приходит на встречи соседей, когда необходимо решить важные дела по управлению домом, и вообще не принимает никакого участия в общественной жизни — ни в общих праздниках, ни на общих собраниях. Никогда не видела, чтобы к ней приходили гости или она была в компании с кем-то… Вроде занимает высокий пост и все время занята работой.

Сердце часто застучало, и к вискам прилила горячая кровь — точно, как она могла забыть. Вселенная ведет ее!

На днях приходила женщина и расспрашивала про соседку, не могла с ней связаться. Племянница этой женщины работала у соседки горничной и не выходила несколько дней на связь, официально женщина не могла подать запрос, что-то связано с нелегалами. Это был первый звоночек верного пути — Вселенная ведет ее к нужному человеку — к подруге, которая так ей нужна. Надо подружиться. Идеальный вариант — живут совсем рядом, можно ходить друг к другу в пижаме и пить вино по вечерам за просмотром турецких сериалов. Эти сериалы длинные, и в них все добрые.

«Спасибо, спасибо, спасибо. Принимаю!» Нежно дотронувшись до машины, Александра Жемчугова нарисовала пальчиком знак бесконечности. Только теперь обязательно надо найти расческу, чтобы не потерять потенциала позитивной энергии, что ей только что послала Вселенная, и засыпать ее на несколько дней поваренной солью.

Дождь зарядил еще сильнее, в полумраке начали зажигаться окна, и тусклые фонари в окружении танцующих капель выглядели как-то по-особенному, магическими. Люди бежали к своим подъездам, боясь промочить одежду и ноги, и лишь одна женщина, нашедшая свое внутреннее Солнце, стояла у лавочки и с большой бережностью прижимала к груди расческу. Указавшую ей путь наверх из глубокой пропасти. Из которой, как ей казалось всего четверть часа назад, она не выберется никогда…

Глава 13 Анна. Розы для милой Милы

Тяжелый физический труд — наилучшее лекарство от бытовой шизофрении.

Макс Фрай

Мой дом — моя обитель и личный ад. Я не люблю оставаться дома одна. Голоса не оставляют меня в покое, если только я не занята все время чем-нибудь таким, что требует максимального внимания и сосредоточенности. Я могу позволить себе горничную, но… В то же время не могу.

Работа по дому отвлекает и заглушает голоса, они теряются, пока я оттираю пятно с белого кафеля кухни либо добиваюсь идеальной белизны ванной. А присутствие постороннего человека возвращает мой страх, потому что я не знаю, что голоса могут сделать, и не уверена, что смогу долго им противостоять. Именно поэтому уже давно не завожу личных отношений, и у меня совсем нет друзей.

Что касается горничной — пускать незнакомку в дом, когда меня нет, нельзя. Все вещи лежат и стоят на своих местах. Их можно трогать и переставлять только по пятницам. Пятница нейтральный день, свободный от голосов и цикличности.

Если я уронила что-то на пол, к примеру кошелек, или пачку салфеток, или перчатки, — это должно лежать там, где упало, до пятницы, иначе произойдет что-то непоправимое, иначе голоса станут такими громкими, что их будет невозможно ничем заглушить.

Упавшие вещи падают совсем не случайно, я давно заметила… Они словно пробки у тесной бутылки с ядовитой жидкостью, стоит дотронуться — и пробка вылетит, и ее уже не вставить обратно, и жидкость заляпает все вокруг, заляпает всех вокруг…

Горничная обязательно все испортит и разложит по местам, которые сочтет более подходящими, и тогда голоса прикажут мне ее наказать. Мне нравилась моя последняя горничная, ее звали Мила. Милая Мила…

Приходила каждый день, наводила порядок и совсем не слушала, что я ей говорила. Она трогала вещи, которые нельзя было трогать. Больше я не допускаю таких ошибок и не нанимаю горничных.

День был прекрасный и удивительный, эта головоломка не дает мне покоя, зато она отвлекает… Очень хорошо отвлекает. Я узнала про паренька с ресепшен, узнала, при каких обстоятельствах его нашли на парковке.

Глеб принес мне эти новости за ланчем, он всегда приносит новости, которые меня выводят из состояния равновесия. «Беспокойный Глеб». Я боялась это услышать и старалась не выходить из конференц-зала, старалась нагружать всех работой и сосредоточиться на отчетах…

Но Глеб нашел меня, когда я наливала кофе. Вторую чашку кофе. Были времена, по которым я очень скучаю, — я пила кофе весь день, постоянно. Но голоса становились яростными и неуправляемыми, словно кофе действует на них, как активатор энергии, увеличивает звук на полную мощность. В голове полный вихрь скорости и энергии…

Кофе — это адреналин для голосов. Ненавижу кофе. Не люблю мужчин, которые приглашают на чашку кофе, это похоже на дегустацию мороженого — слегка касаться языком или целиком погружаться в ощущения и наслаждаться вкусом.

Не понимаю приглашения на кофе, только ужин, сразу полноценный ужин. Только это может быть интересным и приятным.

Я снизила потребление кофе до двух чашек в день. Двух микроскопических чашек в день. Если совсем от него откажусь, будет только хуже. Еще не хватало принимать приглашения мужчин на кофе, знали бы они, что кофе со мной может сделать. Голоса постоянно говорят мне «не пей кофе, не пей кофе, не пей…», но я не делаю, что они хотят, я играю по своим правилам. Я буду пить кофе назло им из микроскопических чашек и наслаждаться каждым глотком. Каждым чертовым микроскопическим глотком…

Как же я счастлива, что дома. Ногам очень хорошо без обуви, завтра мне надо будет понять, сколько шагов потребуется для того, чтобы встроить новую цикличность с Ланой. Странно… Так и не узнала имя того паренька. Может быть, голоса знают и не говорят мне? Хотя зачем им это?

Завтра пятница, свободный день от голосов. Я хочу принять предупреждающие меры, только предупреждая, мы избавляемся от рисков, это один из законов успешного бизнеса. В пятницу голоса берут выходной, в этот день я не слышу их совсем. В пятницу я отдыхаю.

Моя большая гардеробная… Мои платья. Моя Мила… Боже мой, какая ты стала бледная. За последний год я купила двести одно платье. Это победа, пусть маленькая, но победа, потому что количество снизилось почти в полтора раза.

Раньше я только и делала, что покупала платья, чтобы заглушить голоса и покормить их хоть чем-нибудь: радостью от примерки, радостью от обновки, радостью от состояния своей фигуры в зеркале примерочной… Не знаю, что бы делала, не будь у меня столько денег. Стараюсь об этом не думать.

Голоса поначалу сопротивлялись, но я покупаю платье и следую своей системе цикличности, и они от меня отстают. Паренька с ресепшен нашли на парковке. Ударили тупым предметом по голове, а губы в скрепках от степлера. Кто-то зашил ему рот степлером…

Весь офис находился в полном ужасе и панике от случившегося, но я успокоилась, когда услышала слова Глеба. И голоса затихли, потому что это не было их планом. Их планом было вставить в горло острый карандаш и использовать степлер.

Если голоса говорят, можно либо сделать то, что они говорят, либо не сделать совсем. Нельзя сделать наполовину и выполнить лишь часть услышанного. Это были точно не мои голоса. Кто-то другой сделал это, кому-то другому приказали его голоса, мои голоса говорили про карандаш. Паренька нашли, но карандаша в его горле не было. Если бы это сделала я, в его горле нашли бы карандаш.

«Узнай, узнай, узнай, узнай, узнай». Весь день голоса говорят мне это, но они не контролируют меня, как утром, я сердцем чувствую: они что-то задумали, и теперь станет только хуже, мне надо дать им что-то, надо как-то предупредить то, что они собираются сделать со мной.

Как хорошо гардеробная успокаивает. Платья наполняют спокойствием и уверенностью… Изумрудное. Одно из самых любимых. Я надеваю его, когда у меня важное совещание, потому что оно, словно изумрудный забор, обвитый хищной крапивой, оберегает от плохих эмоций.

Я надевала его вчера, я была в нем, когда видела паренька последний раз. Надо вспомнить, надо закрыть глаза и вспомнить все в деталях. В честь него, для него… Это единственное, что я могу сделать для паренька в знак нашей тихой, молчаливой дружбы.

Утро шло, как обычно, а потом… я увидела Стаса. Он стоял в своем красивом пальто и начищенных туфлях на белом красивом кафеле у ресепшен. Поправился немного, но это его ни капли не испортило. Он без кольца на пальце и без чемоданчика, словно вышел прогуляться. Но такие, как он, не прогуливаются, ему зачем-то было необходимо стоять там…

От него пахло кофе и джином, он выпил джин. Так рано джин не пьют, если все хорошо, но иногда пьют, когда все очень хорошо. Я поняла, что это именно джин, потому что знаю, как пахнет виски и вино… Джин пахнет иначе.

Мы не виделись много лет, оба выполняем условия договора. Он не мешает мне жить, а я сделала то, о чем он просил. Он думает, это был его план, это и ценно, это хорошо, что он так думает. С ним лучше не связываться, потому что он все знает и все видит, но я больше не желаю возвращаться к былому… Он знает про голоса. Он все знает про голоса. Голоса тоже его боятся. А вдруг у моих голосов есть свои голоса и они могли ему все рассказать? Раньше я об этом не думала. Руки дрожат. Я что-то упускаю, я точно что-то упускаю… Надо что-то съесть, я ничего не ела весь день, только кофе, и это нехорошо. «Сначала узнай, сначала узнай, сначала узнай, сначала узнай, сначала узнай».

Пять, голоса повторили это пять раз. Цикличность три, я не слушаю голоса. Три платья светло-розового оттенка, три платья бордо, три синего, три голубого, все по три… Та девушка смотрела на меня так, словно я ей что-то должна. Может быть, это она привела Стаса? Но зачем? Что я ей сделала и что ей от меня нужно?

Я видела ту девушку не раз до сегодняшнего дня, она часто останавливалась у окна в холле и смотрела на улицу, делала вид, что смотрела на улицу. Она следила за мной!

Черт, голова кружится, надо перестать пить кофе совсем. Стас своим появлением в центре словно дал мне звонкую пощечину, щека болит и не проходит, но мне удалось сделать вид, что я спокойна, у меня точно получилось, и я благодарна изумрудному платью. Это все оно…

Я надену его снова, я буду носить его не снимая, до пятницы всю следующую неделю, это платье моей силы. Пятница день перезагрузки, я найду новое платье или оставлю это. Как лучше — найти новое или оставить это? Жарко.

В пятницу я могу быть собой и делать все, что захочу, делать все, что делают нормальные люди, — сидеть и ужинать в ресторане, ходить на свидания и заниматься сексом, не думать о цикличности, не знаю почему, но только по пятницам голоса молчат, словно их не существует.

Я не надену снова это платье, я уберу его, это платье плохих новостей. В дальнем углу гардеробной висит пара десятков платьев, которые я больше никогда не надену. С каждым из этих платьев что-то связано, каждое из них помнит голоса, и я не хочу возвращаться к этим воспоминаниям и не стану. Это сектор «наказанных» платьев.

Есть «больное» платье, я всегда сильно болела, когда надевала его, есть платье паршивого свидания, платье страха, с десяток платьев плохих новостей. Теперь я внимательна и не допускаю подобных промашек. Я не хочу больше получать плохие новости. Пятница. Пять…

Мне очень тревожно почему-то, я смотрю на свой страх. Пять. Пять. Пять. Пять. Пять. Черт… Что-то происходит, я чувствую, как по спине медленно ползут острые мурашки и царапают мне кожу своими прикосновениями. Голоса выбираются на свободу… Почему этот паренек с ресепшен был такой милый со всеми, кроме меня?

Надо что-нибудь съесть. «Съесть. Съесть. Съесть. Съесть. Съесть»… Я буду готовить сама. Приготовлю салат из желтых помидоров черри и свежего манго с зеленью и… Голоса словно с цепи сорвались, они не хотят успокаиваться, словно я их в чем-то предала. Не могу войти в кухню, потому что голоса проснулись: «вырежи мысли, вырежи мысли, вырежи мысли, вырежи мысли, вырежи мысли»…

Мне нельзя на кухню. Там есть один очень острый нож… Он длинный и холодный, я редко его использую, но голоса думают о нем постоянно. И сейчас я думаю о нем. Я думаю о ноже и вовсе не о желтых помидорах.

Надо на воздух. Надо пройтись. Пора уходить. Выходить. Заходить. Уходить. Три. Я смотрю на свой страх, и я вижу свой гнев. Я… Черт возьми.

«Входить. Заходить. Переходить. Сходить. Уходить». Пять. Голоса меня переигрывают. Мне очень жарко. «Возьми нож, возьми нож, возьми нож, возьми нож, возьми нож». Ноги сами ведут меня в кухню, я не в силах сопротивляться голосам. Я пытаюсь дышать и сжимать пальцы на счет три, но ничего не помогает, я слышу только голоса…

Звонят в дверь. Спасибо. Кто бы это ни был, спасибо… Голоса забеспокоились и заткнулись. Звонок их напугал. Как тяжело поворачивается ключ, надо что-то с этим сделать. Я никогда не спрашиваю «кто там?» и не смотрю в глазок, потому, что кто бы там ни был, это не будет страшнее голосов, которым я почти не в силах сопротивляться, и в интересах позвонившего в дверь не оказаться каким-нибудь маньяком, иначе мои голоса с ним что-то сделают. Их я боюсь больше, чем кого бы то ни было.

Молодой парень с большим букетом цветов. Это курьер.

— Добрый вечер, распишетесь?

Я просто киваю. Не хочу с ним говорить.

— Спасибо, вот здесь, пожалуйста, ваша подпись.

Он сказал «подпись». Выпись. Запись. Подпись. Все хорошо. Три. Цикличность снова три. Нельзя со словом «подпись» придумать цикличность пять.

Букет выглядит красиво, но кто решил порадовать меня на ночь глядя? Почему розы — желтые?… Я ненавижу желтые розы.

Записка, нет записки. Я вспомнила. В холле, когда я увидела Стаса, мимо прошла женщина с большим букетом красных роз, точно таких же роз, только красных. У нее в руках был острый нож, чтобы подрезать стебли, наверное… Она несла цветы, как ребенка, а нож в левой руке, я еще подумала, что нож как у меня на кухне.

Вот почему голоса сегодня напомнили мне про нож… От них не ускользает ничего. Они копаются в подсознании и вытягивают из него все, что могут, словно клок волос из канализационного слива за тонкую ниточку, сначала цепляются за тонкую волосинку, а потом вытягивают целый клок страхов и мыслей. Руки больше не дрожат, и нож в мыслях уже не такой острый, и совсем не хочется салата, что за глупая идея сочетать томаты с манго? И почему я вдруг решила готовить сама? Мне нельзя быть на кухне, мне нельзя быть среди ножей, надо избавиться от всего острого.

Розы Стас видеть не мог, он стоял спиной, но их видела та девушка, которая пришла с ним. Она намеренно выбрала желтые розы.

Но… Почему? Она же не думает, что это я сделала с ее пареньком? Почему она может так думать? Почему прислала эти розы? Почему сегодня? Почему она так на меня сегодня посмотрела? Засмотрела. Осмотрела. Посмотрела. Три. Все правильно. Пока все правильно… Слава богу, теперь хорошо дышать. Голоса пропали.

Надо выбросить нож, пока они не вернулись. А цветы я отнесу в гардеробную, только найду для них красивую вазу. Самую красивую вазу. Желтые розы среди платьев. Эти цветы тебе, моя милая Мила. Я простила тебя. А дарить после смерти гвоздики — дурной тон.

Глава 14 Сквозь призму виски

— Как насчет «этих»? Они исчезли?

— Нет, не исчезли. И вряд ли исчезнут. Но я научился не замечать их, и они, видимо, решили плюнуть… Не так ли со всеми нашими грезами и кошмарами? Если их не подкармливать — они тают.

— Но они ведь преследуют тебя.

— Они — мое прошлое. Прошлое преследует всех.

Игры разума

Вечер, как и утро, выдался прохладным и ветреным. Еще этот нескончаемый дождь… Станислав Сергеевич впитывал в себя атмосферу мрачного отчаяния, сидя в ресторанчике. Он намеренно выбрал самый темный столик в углу и уныло смотрел на одинокий стакан с виски. Ему не было грустно или тоскливо, но улыбаться не хотелось, хотелось плавать в этой атмосфере мрачности, словно в мягких соленых волнах океана, и ни о чем не думать.

Но мысли, словно назойливые мухи, докучали своим жужжанием и нагнетали атмосферу мрачности все сильнее.

Он видел взгляды молодой девушки, которая сидела за столиком правее, у самого окна, и чувствовал легкие прикосновения взгляда из-под пушистых ресниц к своим щекам, подбородку. Блики от фонарей с улицы хорошо освежали ее приятное личико и улыбку, она была очень хорошенькой. И, судя по всему, очень одинокой, раз сидит в такой час одна и улыбается незнакомцу. Ей к лицу голубой цвет и рукава-фонарики. Так уже мало кто носит, но девушка в самом деле прелестна.

Станиславу Сергеевичу нравилось привлекать внимание красивых девушек, и он с удовольствием заводил новые ни к чему не обязывающие знакомства, но сегодня не хотелось ничего, кроме как сидеть и уныло смотреть на янтарную жидкость в своем бокале.

Он корил себя за то, что посетил тот злополучный офисный центр, так необдуманно согласился на этот эксперимент с Алисой. Но больше всего его волновало даже не то, что там он встретил Анну… а то, что случилось накануне ночью.

Бедного парня убили на парковке, причем самым садистским способом. Сколько же в современном обществе нездоровых людей… Они повсюду — любой может сорваться в любую секунду. Но не все выносят мозги себе, большинство выплескивает отчаяние на других.

Алиса должна быть в порядке, она справится, он выписал ей сильное успокоительное. Она будет в порядке…

Разговоры с ней сегодня все равно ничего бы не решили, пара суток уйдет на адаптацию, и от назначенных лекарств Алиса будет как вареный огурец, но они ей наверняка помогут. С ней нельзя сейчас говорить. А потом надо будет потратить очень много времени и сил, чтобы помочь девочке пережить эту трагедию.

Какой длинный и беспокойный сегодня случился день… Анна… В голове все время мелькает Анна, юная и красивая, словно нежный призрак посреди черных мыслей… Сколько же времени прошло? Одиннадцать лет, двенадцать? Или всего десять. Как такое вообще возможно?

Как же Анна переменилась. Все такая же красивая, но очень упорная и строгая, она превратилась в одну из тех женщин, о которых когда-то с большим увлечением говорила ему, ее завораживали сильные женщины, безупречно одетые, с эффектом лоска, возле которого мужчины боялись даже шумно дышать. У нее и впрямь получилось?

Станислав Сергеевич усмехнулся и сделал глоток. Виски приятно обожгло рот.

Девушка за столиком улыбалась и продолжала бросать на него свои мимолетные взгляды, они были не отчаянными и не атакующими, а робкими и очень нежными. Или это у него просто нервы расшатались вконец?

Девушка не была похожа на одну из тех охотниц, что часто снуют по вечерним ресторанам в поиске мужчины и лучшей жизни. И одета более чем скромно, но довольно элегантно, словно сошла со страниц старинного романа. Надо завязывать пить и перестать думать о женщинах.

Сегодня надо просто побродить по самому себе и расставить мысли по местам. Надо было запереться дома и послушать музыку, а не тащиться поздно вечером в ресторан. Но сегодня четверг, он всегда здесь по вторникам и четвергам. Здесь хорошая музыка, и здесь люди… А дома немного одиноко последнее время.

Девушка за столиком очень миленькая… Вроде бы он даже уже видел ее… Лицо точно чем-то знакомое, откуда они знакомы? Голова приятно поплыла по мягким волнам от выпитого виски, главное — вовремя остановиться. Нельзя давать себе раскисать, надо продолжать жить. Еще отчет для Крисанова… И Лина весь день донимала звонками, пока он был занят в торговом центре.

Современное поколение погрязло в психозах и неврозах, потому что любой всплеск настроения теперь воспринимается с большой осторожностью, у всех подряд стресс. Поколение стресса… Скоро младенцев будут прививать от стресса сразу после рождения.

— Это вам. — Женский голос отвлек Станислава Сергеевича от мыслей. Приятная официантка с голубыми глазами и тонкой талией поставила на стол пузатый чайничек с желтой жидкостью, в носу приятно защекотало нотками облепихи и каких-то специй, и еще один бокал с виски.

Виски — это хорошо. Надо выпить еще…

Станислав Сергеевич благодарно кивнул. Он сразу понял, что это та девушка у окна… Сегодня он не на коне, обычно сам делает первый шаг, но приятно иногда сдать позиции и позволить женщине взять инициативу в свои руки. Порадовало то, что она не присела бесцеремонно с шаблонным «вы сегодня один?» и не стала рисовать по нему этюды своими томными взглядами. Надо что-то послать ей в ответ…

Хватит хандрить, пора сделать вечер более приятным и познакомиться с этой девушкой. Он мужчина, ему необходимы такие знакомства, и глупо отказываться от возможности снять стресс легко и приятно. Но… Сначала надо кое-что сделать. Надо выгнать Анну из головы, надо чем-то порадовать Анну… Мысли кружатся вместе с головой, это нехорошо.

Станислав Сергеевич тяжело вздохнул. Еще один бокал виски, и на сегодня хватит. Будет пить чай.

— Принесите за тот столик бутылку хорошего шампанского и скажите, что я присоединюсь через десять минут, хорошо?

Официантка хитро улыбнулась и кивнула, а Станислав Сергеевич поднялся и направился к выходу. У девушки возле окна перехватило дыхание, она удрученно покачала головой, цепляясь грустной улыбкой за шаги Станислава Сергеевича, словно пытаясь его остановить, как подошедшая официантка заметно подняла ей настроение. Девушка даже тихонько вскрикнула от радости и прикрыла губы руками, чтобы не рассмеяться в голос.

Станислав Сергеевич услышал ее едва заметный стон, обернулся и улыбнулся. Его поразила нежность и восторг, которые были во всем… В глазах, губах, девушка была так молода и трепетна, что он расчувствовался. Зачем проводить вечер в одиночестве, зачем идти домой? Определенно продолжение будет прекрасно… Но сначала он сделает то, что запланировал.

Станислав Сергеевич вышел на улицу и с удовольствием окунулся в прохладу вечернего города, голова все кружилась, но это было так приятно, что он застыл на несколько мгновений. Фонари… Люди, машины… Чудесная суета. Чудесный город. Чудесный виски.

За углом располагался цветочный магазинчик, надо купить цветов для Анны, пусть она почувствует, что все так же красива. Наверное, ей постоянно шлют цветы, но это не имеет значения. Важно, что он хочет это сделать и сделает. Надо выбросить ее из головы… Надо порадовать ее. Интересно, Анна думает о нем? Хотя бы изредка? Или все так же ненавидит и проклинает? Ему важно понять, как она отреагирует на цветы?

Станислав Сергеевич выбрал большой букет алых роз, с тугими бутонами, тридцать один цветок. Сочные, красные розы кружили своим тонким ароматом голову, Станислав Сергеевич выбрал самые красивые.

Красные розы очень нравились Анне. Нравились, хотя он находил это странным, обычно люди с ее диагнозом более скромны в выборе цвета и предпочитают другую цветовую палитру, но Анна не выносила желтый. Только алый в цветах… Другие цветы она не признавала совсем. Какая она необычная!

Станислав Сергеевич зачарованно окунулся в воспоминания и аккуратно вытащил из букета один бутон, белую розу из самой середины букета, и поднес к губам. Едва ощутимый аромат трепетно обволок губы, и у него закружилась голова. Надо выйти на улицу, надо ощутить раскрытие аромата в полной мере.

Мысли, словно вязкий поток, охватили рассудок и унесли в воспоминания, сильно кольнуло в области сердца. Что он делает? Сколько он здесь стоит в обнимку с призраками прошлого? Та девушка в ресторане все еще ждет его?

Анна. Звонить и объясняться нельзя… Иначе она расценит это как вторжение в личное пространство. Нельзя… И цветы посылать нельзя, все этот виски и этот длинный, бесконечный день… Алиса… Лина… Все смешалось в голове калейдоскопом размытых образов.

Станислав Сергеевич пытался обуздать мысли, но они непослушно расползались в разные стороны. Надо отвлечься, надо ехать домой и как следует выспаться, выгнать из головы этот хмель… А может, лучше вернуться в ресторан и познакомиться с той очаровательной девушкой у окна. Она его ждет. Он пообещал вернуться, а он всегда сдерживает данные обещания.

Подарит ей белую розу, это галантно и романтично — дарить девушке розу перед знакомством. Все, что ни делается, к лучшему. Всегда.

Звонок мобильного вывел его из плена романтических мыслей.

— Да, Лина? Я не в курсе. И не понимаю, что за проблема, используй скрепки. Или купи новый. Нет, я никуда его не девал.

Станислав Сергеевич отключил звонок и рассмеялся в голос. Наконец беспокойство ушло благодаря Лине. Она его рассмешила. Ей было нечем прикрепить счета-фактуры, потому что из офиса пропал степлер. Как будто ему есть дело до степлера… Кому вообще есть дело до степлера? Еще бы спросила про карандаш.

Глава 15 Алиса. Сегодня веселья не будет

Даже психопаты имеют эмоции. С другой стороны, может, и нет.

Ричард Рамирес

Мне нравился мой парень… Он был очень веселый и постоянно меня смешил. А потом стало скучно… Знаете, это как любить шоколад с орешками. Если есть его каждый день, перестают радовать и орешки, и шоколад. А теперь моего парня нет. Только я не расстроена.

Пришлось устроить истерику перед отцом и поиграть в драму, чтобы он не решил, что я социопатка. Быть социопатом вовсе не плохо, почему все считают иначе? Парень написал мне ужасные слова на огрызке листа… Я не хочу думать о них.

Станислав Сергеевич прислал таблетки, мне нравятся таблетки, правда, не все, и те, что прислал Станислав Сергеевич, мне не подходят. Если я начну их пить, стану похожа на овощ, как принято говорить. Я читала про эти таблетки, страшная штука!

Почему он выбрал именно их? Хочет, чтобы я стала овощем, не хочет меня видеть по какой-то причине. Но я выпила одну, мне нравятся таблетки, и, как говорится, «не попробуешь — не узнаешь». Что остается, если других нет?

Станислав Сергеевич признал, что я ему не нравлюсь, наверное, его голова занята кем-то другим, той женщиной, Снежной королевой. Я разгадаю их секрет.

Случайности вещь довольно прикольная — люди, которые им не доверяют, совершают большую ошибку, а люди, которые живут случайностями, находя в них ответы и вдохновение, заблуждаются вдвойне. Мне понравилось то, что я увидела вчера на ресепшен, и новые обстоятельства: мой психотерапевт и она знакомы. Но еще больше мне понравилось то, что я видела накануне.

Вчера я сделала идиотское упражнение Станислава Сергеевича в кофейне торгового центра, мы распрощались, и я вернулась назад. Стояла на улице у входа и ждала, когда она выйдет. Мне было интересно, куда пойдет Снежная королева, что она будет делать после работы…

Я пропиталась атмосферой ее духов, они впитались в мозг, и я запомнила аромат, потом пыталась его откопать в парфюмерке. Это оказалось гораздо сложнее, чем задание Станислава Сергеевича. Я провела не один час в парфюмерном отделе, перевела сотню пробников, но так и не смогла найти.

Каждый раз девушки в униформе так неприятно на меня смотрели, но они не могли мне сказать «прекрати, прекрати переводить нашу продукцию!», а я ходила и махала этими тонкими промокашками, как огромным веером, и чувствовала себя важной дамой. Мне было весело.

Вся одежда провоняла несовместимыми запахами, а нужный я так и не нашла. Наверное, я наивная, и Снежная королева заказывает духи из Парижа, уж точно не покупает их в таких местах. В парфюмерном было очень много женщин… Молодые, пожилые, но ни одна из них не привлекла внимание, все какие-то слишком замороченные, все занятые и сосредоточенные на себе, все игрушечные… Словно выбирали не флакон духов, а…

Боже мой, зачем я выпила эту таблетку. Теперь голова тяжелая, и все плавно плывет перед глазами, словно я падаю на самое дно пруда. Состояние прикольное, но зря вы так со мной, Станислав Сергеевич… Вы очень красивый сегодня. Правда, грустный…

Сидите и пялитесь на свой виски, словно высматриваете что-то важное. Хочется подойти и присесть рядом, поболтать, может быть, сделать еще одно дурацкое упражнение, но нельзя, у меня драма. И я типа сижу дома, страдаю оттого, что моего парня больше нет, а не шпионю за вами…

Если вы поймете, что я без драмы, вы решите, что у меня совсем плохо с мозгами, и пошлете меня к другому доктору или сделаете что похуже, а мне нельзя к другому доктору, и нельзя, чтобы меня закрыли. Не уверена, что другой доктор будет такой же симпатичный и с ним будет так же весело, как с вами.

Я незаметно улизнула из дома, все думают, что я лежу в постели и рыдаю, пытаясь залить боль слезами, но я стою здесь. Смотрю в окно, наблюдаю за вами, чтобы лучше вас узнать. По вечерам вы часто приходите сюда ужинать.

Когда вы со мной рядом, вы все контролируете и следите за своими жестами и словами, но сейчас… Сейчас вы словно на ладошке, такой понятный и такой обнаженный. Сейчас белый халат на мне, а не на вас, Станислав Сергеевич.

Эта девушка возле окна видит меня, но я ей не так интересна, как вы. Уже все глаза просмотрела, пялясь на вас, наверное, решится на первый шаг. А может, и нет. Я бы на нее не ставила. Судя по ее едва вздрагивающему подбородку, она принцесса, привыкшая к рыцарям. В своей голове.

Смешно я придумала, да? Принцесса с рыцарями в своей голове. Вздыхает едва заметно, и ей неприятно, что приходится выходить за рамки своих моральных принципов и идти ва-банк.

Улыбка на ее лице такая вымученная, но вы попались, вы на крючке. Вы слишком много сегодня пьете виски. Наверное, у вас тоже какая-то драма. Интересно, эта драма связана с женщиной из бизнес-билдинга? Точно связана, вы были так напряжены, словно она воткнула острый нож в ваше сердце… Вы так расстроены точно не из-за моего парня, точно не из-за меня.

Я… Надо идти домой. Голова как ватная, и ноги такие легкие, словно из них вытащили все мясо и кости и набили перьями… Я могу взлететь, если подует сильный ветер. Больше не буду пить ваши таблетки, мне нужны другие, и вы мне их дадите. Через пару дней. Когда мы увидимся.

Стойте, Станислав Сергеевич… Куда вы идете, почему вы уходите, — я же дала официантке денег и попросила принести чайник и еще один бокал виски, вы должны были решить, что это от той девушки. Она до этого сама не додумается, она просто села бы за ваш столик с дурацкой фразой «а вы сегодня один?» и все испортила бы… Такие, как она, всегда все портят. Вы не восприняли бы ее всерьез. А мне хочется, чтобы у вас случился хороший вечер с приятным продолжением.

Состояние совсем не прикольное. Все плывет… Я плыву… Почему вы не приняли намек и не присели к девушке? Вы не настолько удивительны, чтобы удивить. Или я ошибаюсь?

Магазин… Здесь рядом есть цветочный магазин, надо зайти в него, нам нельзя с вами случайно столкнуться здесь, на улице. Я не смогу объяснить, почему я стою здесь… Я сделаю вид, что я здесь за цветами… Для моего парня. Или еще рано покупать четное количество гвоздик? Гвоздики на похоронах — это моветон… Жаль, не все это осознают. Лучше всего желтые розы.

Мне надо в холодильник, я перестаю соображать ясно. Так прекрасно все начиналось, так… Пруд, пруд затягивает меня… Станислав Сергеевич, ты идешь в магазинчик, ты точно идешь сюда. Смешно, как быстро я перешла с вами на «ты», пусть и в собственной голове.

Только не входи сюда, только не входи сюда… Нет, в холодильник ты не пойдешь, это испортит твой красивый костюм, ты даже не надел пальто…

Все начало разливаться пятнами. И в ушах такой гул. Мне надо прилечь, сегодня я много интересного узнала. О вас. Вы и Снежная королева, вы что-то скрываете. Она так точно очень многое скрывает…

Вчера, когда я вернулась после нашего идиотского упражнения к ней в бизнес-центр, я смотрела, как она выходит и идет к своей машине, и мне представлялось, что я иду точно так же, в таких же шикарных туфлях и что у меня такая же шикарная машина… И платье. Но я как гадкий утенок, который никогда не станет прекрасным лебедем… Только она заставляет меня так себя чувствовать. Она особенная, правда особенная.

Мне все вокруг говорят, что я красивая, но я никому не верю. Она — красивая. Я пустая и гадкая. Толстая, пустая и гадкая.

Снежная королева вчера села в машину и уехала, а я стояла и не знала, что делать дальше, я подумала, что мне надоело быть тем, кто я есть, мне надоело чувствовать себя не такой, надоело видеть в людях то, что они не видят во мне. Но как они увидят, если все игрушечные? Это все равно что ждать от любимой куклы ответных чувств.

Знали бы вы, Станислав Сергеевич, сколько своих кукол я закопала, потому что все они были ко мне равнодушны. Они напоминали мне о том, что я пустое место.

Когда я кружилась в холле со своим парнем и чувствовала себя хозяйкой этого холла, на самом деле я знала, всегда знала, что все вокруг смотрели и считали меня никем. Я и есть никто…

Я так злилась каждый раз, когда кружилась в холле, на себя и на своего парня. На всех вокруг. На Снежную королеву — за то, что она такая идеальная и высокомерная, а я такая ущербная… Она бы точно не стала кружиться в холле… И она сделала то, о чем я могла лишь мечтать. Я ущербная и трусиха, а она — сильная и смелая.

Тем вечером Снежная королева сидела на парковке, не выходя из машины, что-то обдумывая, а я стояла там же в ожидании своего парня. Я впервые видела ее так долго — обычно она все время то уходила, то уезжала куда-то. Она никогда не сидела в машине. Тем более такая грустная. Мне даже захотелось подойти и спросить, как у нее дела. Но я, конечно, не решилась. Когда появился мой парень, я заметила, что Снежная королева изменилась в лице.

Она смотрела из своей машины на моего парня так странно, словно он что-то ей сделал. Что-то плохое, он чем-то обидел ее. Так не смотрят, когда погружены в себя. У нее был такой страшный взгляд, и он в самом деле касался моего парня.

Я не стала махать своему парню, как делала раньше. Раньше Снежная королева уже уезжала, сейчас мне не хотелось, чтобы она увидела меня с ним. Почему-то мне стало неприятно оттого, что у меня такой несуразный и глупый парень…

Я хотела, чтобы она уехала, но она не спешила уезжать.

Мой парень не заметил, что она смотрит на него из машины, просто стоял напротив у нашего столба свиданий и ждал меня. Мы всегда встречались с ним у этого столба.

Она сидела в машине и смотрела на него. Он такой невзрачный и серый, она — такая яркая и прекрасная… Черт. Ее взгляд сегодня, когда мы со Станиславом Сергеевичем встретили ее, — словно перед ней была не я, а пустое место. На моего паренька она так не смотрела вчера на парковке… Он действительно чем-то заинтересовал ее. Я уже хотела написать ему сообщение, чтобы подошел в другое место, как она вышла и пошла к нему…

Он не заметил, копался в телефоне и улыбался чему-то, наверное, листал какие-нибудь тупые мемы. Как это интересно — смотреть на гнев в ее глазах, она была охвачена гневом, наверное, хотела от него услышать что-то приятное, наверное, хотела, чтобы он не считал ее пустым местом, чтобы он перестал улыбаться тупым мемам, и она… так сильно напугала его своим внезапным появлением и напористой походкой, что он оступился и ударился головой о выступ в колонне.

Мне надо было ему помочь, наверное, подбежать и пощупать пульс, так обычно делают люди в таких ситуациях, но я не могла пошевелиться, она стояла такая красивая в своем изумрудном платье… Такая живая и естественная… А он лежал перед ней весь бледный и некрасивый. Господи, какой уродливый он на самом деле!

Она словно опомнилась, оставила его и вернулась к машине. Наверное, хотела достать аптечку и помочь моему парню, я так сначала подумала, — интересно, что она собиралась ему сказать такого важного? Может быть, продолжит разговор, и я услышу…

Но нет… Она достала рабочий кейс с заднего сиденья, открыла его и вытащила…

Руке холодно и липко. Как она оказалась в поддоне для цветов? Почему я лежу на полу холодильника? Как неприятно здесь воняет протухшей водой. Интересно, вода может быть протухшей?

Надо завязывать с этой прогулкой, надо в постель и спать, и выбросить эти жуткие таблетки. Я еще поквитаюсь с вами за них, Станислав Сергеевич. Надо взять такси, пока совсем не отключилась, и незаметно пробраться домой. Телефон… Вот он, в кармане. И еще карандаш в пакете. Тот самый карандаш.

Я вытащила карандаш из горла своего парня, когда Снежная королева уехала. Я послала ему воздушный поцелуй на прощание, он лежал, такой бледный и такой жалкий, с дыркой в шее… Его губы были в скрепках, а в воздухе витал запах ее духов…

Я бы ни за что не смогла так сделать, как сделала она. Так спокойно и так уверенно… Правда, я до сих пор не могу понять почему?

— Вы что здесь делаете? — Девушка с таким ужасом на меня смотрит, словно увидела призрак в своем холодильнике.

— Мне нехорошо, вызовите такси, пожал… — Говорить странно, губы словно не мои, словно они все в скрепках, как у моего парня. И голос, как из колодца… Прикольно, но неприятно. Интересно, как она отреагирует, если я ей сейчас скажу, что прячусь в ее магазинчике от своего психотерапевта?

Девушка хорошая и добрая, она помогает мне дойти до такси. Окно ресторана… Станислав Сергеевич сидит с белой розой в руках рядом с девушкой и улыбается… Он такой красивый. У меня снова не вышло его поцеловать. Пора домой. Спать. Пора… Домой. Сегодня веселья не будет…

Глава 16 Щедрые чаевые

Тот, кто борется с монстрами, не сможет уберечь себя, чтобы самому не стать монстром.

Фридрих Ницше

Курьер Валентин Огузаров долго не мог осознать фразу «Лучший курьер года Валентин», он держал ее в голове весь день, словно острый клинок. Выходит, все эти месяцы ухаживания прошли зазря… Ася так ничего и не поняла. Она видела и видит в нем просто курьера. Жалкого и нищего курьера. К вечеру молодой человек решил вытащить клинок из головы, как бы больно ни было, но, к его изумлению, вместо боли пришла злость. Истинная праведная злость с мыслью о том, что за любовь надо бороться, вгрызаться, держаться, хвататься и не отпускать.

Не всем везет встретить своего человека, а если уж фортуна повернулась светлой стороной, необходимо использовать все возможности и предоставленные шансы. Многие люди умирают одинокими и несчастными по той причине, что в свое время смалодушничали и не позволили себе использовать все шансы. Шансы есть всегда. В истории немало примеров, когда упорство и отчаяние привели к прекрасной развязке. Когда мужчина заполучил любовь своей жизни и провел годы в радости и взаимности.

Валентин знал, что найдет выход, он был готов пойти на все, что потребуется ради любви. Последние пару часов он продрог и промок, лавочка находилась на открытом проспекте, и холодное пиво начало казаться горячим, оттого что тело заледенело. Но только перед этой лавочкой было большое окно, и только за этим окном была Ася. Она сидела в дорогом ресторане, настолько дорогом, что ему было страшно просто на него смотреть.

Валентин потерял счет выпитым бутылкам, периодически в голове неприятно отдавались лязгающие звуки, когда очередная пустая бутылка летела в урну. На душе стало совсем спокойно. За все это время Ася заказала салат и чай. Она просто сидела и ела своим прекрасным ротиком аккуратные кусочки овощей, смешно надувала губки, когда прикасалась ими к чашке с чаем.

Никаких мужчин, только Ася, салат и чай… Валентин смотрел на свою любимую и представлял, как сидит напротив, поправляет ей прядь волос, с нежностью и любовью смотрит прямо в глаза и скользит взглядом к ложбинке груди, как прикасается к ее прекрасному телу.

— Парень, шел бы ты домой. — Внезапно прозвучавшие слова напугали молодого человека.

К лавочке подошел хорошо одетый мужчина с белой розой в руках.

— Шли бы вы, куда шли, — с улыбкой ответил Валентин. От мужчины сильно разило спиртным, и он еле стоял на ногах.

— Да вот парадокс в том, что я сам не знаю, куда иду. И туда ли я иду… — Мужчина присел рядом и повертел перед собой цветком. Нежный цветок в твердых руках выглядел так многозначительно, что Валентин увидел в этом знак. Твердость. С Асей нужна твердость.

— Нужна твердость, — произнес он вслух. Думая, сколько денег осталось у него вкошельке и хватит ли их на такси, чтобы проводить Асю домой, когда она выйдет из ресторана.

— Да, ты прав. Нужна твердость…

Мужчина с благодарностью посмотрел на случайного прохожего и тяжело поднялся.

— У вас все сложится хорошо! — решил приободрить его Валентин. Он подумал, что, если бы ему самому кто-то сказал эти слова прямо сейчас, стало бы легко и туман сомнений исчез бы окончательно. Всегда рядом нужен правильный человек с правильными словами, даже если это просто незнакомец на улице.

— Да, спасибо, и у тебя тоже. — Мужчина поблагодарил в ответ и направился к ресторану. Видимо, набрался он именно там, а теперь решился порадовать кого-то милым сюрпризом.

Сердце снова налилось яростью, Валентин начал злиться на этого мужчину, он понял, что никогда и ни за что не сумеет вот так вот легко войти в дорогой ресторан с цветком в руках. Любая женщина пойдет за этим незнакомцем, потому что он дорого и хорошо одет… Парень передвинулся, чтобы не замерзнуть окончательно, и почувствовал, что уперся рукой в портмоне. Видимо, этот мужчина обронил, когда сел рядом.

Ни секунды не сомневаясь, Валентин поднялся, чтобы вернуть потерянную вещь, попутно думая, что это прекрасный шанс оказаться в ресторане и случайно увидеть там Асю. А дальше все сложится, как сложится. Пошарив в глубоком кармане, он отыскал пару мятных драже, чтобы сбить мерзкий запах пива, и решительно направился к ресторану.

Чем ближе двери, тем сильнее стучало сердце. Он думал, как правильно себя повести, если швейцар спросит его, что он здесь забыл. Самое простое — объяснить, что джентльмен, который только что вошел, обронил портмоне. Позволят ли ему вернуть вещь самому или надменно потребуют передать пропажу, а его не пустят за порог, словно бездомного вшивого пса?

На удивление Валентина, швейцар приветливо улыбнулся и спросил, бронировал ли он столик.

— Меня уже ожидают, вон та женщина, — машинально ответил Валентин.

Ася сидела у окна и держала в руках бокал. Он не заметил, когда ей принесли шампанское, отвлеченный разговором с тем мужчиной.

Швейцар одобрительно кивнул и улыбнулся:

— Приятного вечера!

Никто и никогда не распахивал перед ним двери как перед самым желанным гостем, Валентину понравились ощущения, которые он испытал. Внутри ресторана его ожидал другой мир. Красивые мужчины и женщины сидели за столиками в окружении красивого интерьера и красивой музыки. От сердца отлегло, и по телу пробежала приятная волна. Гардеробщица попросила его куртку и бережно повесила на плечики. Словно он был красивым мужчиной.

Валентин едва не спросил про номерок, но вовремя осекся. В таких местах никто не станет воровать чужую одежду, такие люди не берут чужих курток, наверное, все эти пальто стоят как его служебный автомобиль. Просьба номерка прозвучит как издевка над их статусом, проклятые буржуи.

Он решил привести себя в порядок, хорошо, что надел серый свитер, который подарила ему мама, он в нем вполне прилично выглядел. Конечно, он замерз на улице как собака, да и от пива его лицо приобретало неприятный красноватый оттенок, но раз швейцар и эта милая девушка на входе ничего не сказали, значит, выглядит он вполне сносно.

Дверь в туалет была такая красивая, словно вела не в клозет, а в богатый дом, все было светлым и приятным. Наверное, в таких заведениях подобным местам уделяется много внимания, потому что люди должны каждую секунду чувствовать, что все вокруг сделано для их настроения и комфорта.

Приятная музыка отдалась в голове эхом, разливаясь веселыми нотами по всему телу. Валентин посмотрел на себя в зеркало с гордостью. Высокий, красивый парень с атлетическим телосложением и правильными чертами лица. Темные джинсы и серый свитер выгодно оттеняли его черные волосы и серые глаза. Надо немного намочить челку и сдвинуть ее набок.

Не успел Валентин протянуть руку к смесителю, как мужчина его опередил.

Сначала парень испугался, что не заметил очереди, и тактично сделал шаг назад, но в следующий миг обратил внимание, что мужчина одет в бордовую униформу, как гардеробщица и швейцар. У этих богатых людей даже в туалете свой личный прислужник!

Эта мысль его рассмешила, мужчина улыбнулся в ответ так искренне, что Валентин понял, что вниманием его здесь не балуют. Он выбрал аромат мыла с мускусом и бергамотом, аккуратно поправил челку и благодарно кивнул.

— Хорошего вечера! — пожелал ему мужчина.

А Валентин, мысленно подарив ему щедрые чаевые, гордо поднял голову и, небрежно сунув руку в карман, прошел в главную залу. Сейчас он готов случайно встретить Асю, но сначала надо найти того мужчину и передать ему портмоне.

Он даже не смотрел, что внутри, потому что находил это неправильным и бесцеремонным.

При входе к нему подошла девушка и спросила, какой столик забронировал. Валентин собирался гордо кивнуть в сторону столика Аси и тут оцепенел. Напротив Аси сидел тот самый мужчина, из-за которого он здесь, тот самый, который обронил портмоне во время случайной беседы на лавочке. А на столике в тонкой хрустальной вазе стояла нежная, трепетная белая роза. Ася сидела такая счастливая и такая красивая!

На него она так не смотрела никогда. Легкий румянец на щеках и ключицах, ровные пузырьки в бокале, острые ноготочки, поправляющие ворот платья… Все закрутилось перед глазами в неприятной хаотичной воронке.

— Вам нехорошо? — испуганно спросила девушка, наблюдая, как гость побелел.

Валентин не нашел сил, чтобы что-то ответить, и направился прочь. Ему хотелось оказаться на другом конце города.

Он не помнил, что ему сказали на выходе, не помнил, как забирал и надевал куртку, какое-то время он просто шел быстрым шагом по вечернему промозглому городу.

Сначала мысли вихрем вертелись в голове, но постепенно стало легче. Остатки хмеля выветрились, и перестала кружиться голова. Валентин остановился и достал из кармана портмоне. Пальцы не слушались, он с трудом его открыл. Очень много наличных, крупными купюрами, пара пластиковых карт и визитки. «Станислав Сергеевич Свишский», телефоны и адрес офиса.

Денег хватит на приличный костюм, а дальше он найдет способ отвадить этого кавалера от своей Аси. Сначала надо понять, чем именно тот привлек Асю, изучить, понять, лишнее отсечь и нужное применить. Этому правилу его учил профессор на лекциях по финансам. Не время для истерик и беспорядочных решений. Он вытащит Асю из лап этого пижона.

Он проведет анализ и сделает верный прогноз. На его же деньги, которые примет как случайные щедрые чаевые за приятную беседу на лавочке.

Глава 17 Маленький праздник

Какие же они странные, эти дни, в которые положено радоваться согласно календарю.

Марк Леви

Максим Глебович сидел в машине и с удовольствием глотал какао. Ему нравилось пить какао в особо хмурые утра. Совсем как в детстве! Мать всегда приносила чашку какао, когда на улице свистел ветер и шпарил дождь. Правда, еще она включала мультики… Сейчас не до них, хотя, если вдуматься, все в реальности похоже на один бесконечный мультфильм.

Дочь рассказала, что психологи пришли к выводу, что самый любимый мультфильм детства в возрасте до семи лет — проекция текущей взрослой жизни человека. «Ну, погоди!» — это был этот мультфильм, который он засматривал «до дыр». И гоняется теперь за наглыми зайцами, у которых снесло крышу… Больше всего он ненавидел мультфильм про Винни-Пуха, тупого медведя и таких же его друзей. Волк лучше. В мультфильме про медведя все шизофреники — особенно свинья с ружьем.

Если вдуматься, они смотрели полный треш, как сейчас модно говорить.

Люди входят в двери «Александровского», выходят, как и вчера, как и всегда…

Максим Глебович уже отметил людей, которые запомнились повторяющимися жестами в курилке и неосознанными движениями в корпоративной столовой, составил список тех, к кому возникло больше всего вопросов. Они были словно на ладони, часть из них следует убрать из списка, чтобы не терять время. Словно роботы… Ума на прятки с внутренним мистером Хайдом им точно не хватит, они приходят работать. Они просто приходят проживать в этой машине бюрократии свою жизнь, продавая ее за копейки. Кому как повезло. Кто-то за большие копейки.

Он сидел так уже три четверти часа, наблюдая и анализируя, но про себя знал, что ждет появления той женщины в белом пальто. Чтобы снова ощутить приятные эмоции от ее идеальных ножек. И она появилась, немного позже, чем вчера. В том же самом пальто, но шла более расслабленно и все время вертела головой по сторонам, словно студентка, которая только что окончила вуз и пришла устраиваться на работу.

Он рассмеялся от восторга — какая она все-таки интересная! Он послал ей накануне вечером цветы домой, — пусть решит, что появился тайный поклонник, — а позже пригласит на ужин.

Почему-то захотелось подарить ей желтые розы, и Максим Глебович был горд, что избежал банальности: обычно женщинам на этапе начала романтических отношений дарят красные или белые цветы. Сейчас предложит ей поужинать. Пора выходить из уютной машины с ароматами какао и можжевельника в холодный, суровый мир…

Женщина как будто заметила на себе взгляд следователя и остановилась. Так прямо посмотрела ему в глаза, что стало не по себе. Максим Глебович едва сдержал довольную улыбку — попалась. В своем обаянии он ни капли не сомневался, не оставляя ни единого шанса оказать ему сопротивление.

Пугать своей должностью и расследованием сразу, наверное, не стоит. В обед у него встреча, а вот вечер было бы прекрасно провести в такой приятной компании. Сегодня пятница — можно и нужно расслабиться. Маленький праздник. Еще он должен успеть съездить к невесте жертвы, богачке из высшего общества, отчего-то Максим Глебович был уверен, что эта поездка расставит все по местам.

Имя у девушки тоже как из мультика — Алиса. Алиса из Страны чудес… Скорее всего, упакована по полной, судя по адресу, дом — целый дворец, и прислуга есть. Такие Алисы как неприятный кусок в горле, главное — не подавиться. Богатый папа точно начнет отмазывать, но никакие связи не помогут уберечь дочурку от правосудия.

По данным криминалистов, степлер, которым парню зашили рот, был далеко не дешевым. Скобы из специальной стали, такие используются только в солидных офисах. Людмила уже собирает данные, чтобы сузить список подозреваемых. Дело сдвинулось с мертвой точки. Прошел всего день, а в руках уже ощущалось наличие нужной ниточки, которая приведет к нужному человеку. Отчего-то Максим Глебович был уверен, что поездка на предварительную беседу к Алисе Воронковой принесет хорошие плоды. Всегда виноваты близкие люди. Даже если сама девушка ни при чем, она приведет его к тому, кто при чем.

Максим Глебович решил, что больше тянуть нельзя, вышел из машины и направился к женщине в белом пальто. Она так и стояла, внимательно изучая его. В какой-то момент мужчина даже засомневался в своих намерениях и почувствовал некоторую робость, но то, что она стояла и ждала, означало лишь одно: вечер он однозначно проведет в приятной компании.

— Доброе утро. — Голос уверенный и твердый.

— Доброе утро. — Ответила просто и с легкой улыбкой.

— Что вы делаете сегодня вечером?

Максим Глебович ожидал вопрос «так сразу?» или «может, сначала представитесь?», только не то, что прозвучало твердо, оттого и несколько пугающе.

— В «Мольере». В семь.

— Хо… рошо. — Немного не хватило воздуха. Ее духи завораживали. Как и глаза, как и губы. Все пошло немного не так, как он ожидал: привык сам планировать и создавать условия в отношениях с женщинами, чувство скованности резко усилилось, и во рту появился неприятный привкус непереваренного какао. Максим Глебович с ужасом подумал, что его стошнит от страха прямо у нее на глазах.

— Хорошо. — Она улыбнулась и направилась к дверям. Даже не спросила, кто он и какие у него намерения…

Конечно, все мужчины мечтают о таких женщинах, свободных и без рамок и шаблонов, только вот в реальности это выглядело и ощущалось немного странно. Вспомнилась фраза, что, когда мужчина по-настоящему заинтересован женщиной, он ощущает себя не гордым волком, а жалкой овцой. В его любимом мультфильме овцы не было… Хотя, если оригинально пошутить, все волки рано или поздно надевают овечью шкуру.

Проводив ее прекрасные ножки до входа в центр, Максим Глебович потянулся за пачкой сигарет. Сегодня он еще не курил, и слава богу, иначе точно нарушил бы правило своих утр. Почему она так сказала? Она уже знает, кто он… Все уже знают. Тем лучше, не придется ничего объяснять.

Что ж, день уже сложился прекрасно — надо закончить дела с Ланой и ехать к невесте это несчастного паренька.

— Доброе утро, начальник!

Глеб Полянский радостно протянул руку в знак приветствия.

— И вам не хворать.

— Какие новости?

— Тайна следствия.

Глеб понимающе кивнул. Он и не надеялся выудить информацию. Все стояли на ушах со вчерашнего дня. Прошел всего день, а по ощущениям целый месяц. Так много эмоций, и так мало ответов. Он уже записался на прием к своему новому психологу — господину Свишскому, надо с кем-то поговорить. Правда, этот разговор обойдется недешево, но все в жизни, что более-менее помогает стать спокойнее, стоит денег. Правда, за разговоры он еще не платил.

— С Анной Сергеевной беседовали?

Максим Глебович тяжело вздохнул. Этот просто так не отстанет. Вчера вынес ему весь мозг своими вопросами и бесконечной болтовней ни о чем…

— Она ваша начальница?

— Да. Красивая, правда?

— Правда. Замужем?

— Нет. Она не замужем.

— А вы?

— Что я?

— Вы замужем?

Глеб сначала не понял вопроса следователя, а потом залился краской от смущения и негодования.

— А я не…

— Ничего, бывает.

Максим Глебович дружески похлопал его по плечу и пошел к машине. Надо ехать. Интерес к Полянскому у него пропал, свидание уже назначено, а все, что нужно, об Анне Прозоровской он узнает сам. Интересно. Что за трагичная история с ней приключилась, о которой вскользь упомянула Светлана?

Глава 18 Анна. День, свободный от цикличности

Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

Альбер Камю

Утро, наконец утро моего самого любимого дня недели. Пятница — нейтральный день без цикличности… Были времена, когда я не знала о нейтральном дне, о том, что можно его выбрать, как мороженое на фестивале. Голоса тоже нуждаются в отдыхе. Им надо набираться сил, я разгадала их секрет…

Стараюсь не думать о том, кто я. Я без голосов. Как бы все сложилось?

Все слышат голоса, просто не все придают им значение, не все знают правила игры, все просто марионетки в череде своих будней. Казалось бы, что такого — приготовить ужин, прибрать дом… Это же просто потребности повседневной жизни, но никаких потребностей на самом деле нет. Нам навязывают наши потребности, и люди воспринимают это легко и без протеста, потому что все выглядит по-житейски вполне логично.

Проголодался — надо поесть, значит, надо приготовить ужин. Все просто, все просто на самой поверхности, но, если копнуть глубже, можно увидеть, что никаких потребностей на самом деле нет. Рыба или мясо? Вареная фасоль или картофель на гарнир? Выбор будет сделан исходя из предпочтений, но наши предпочтения навязаны нам голосами.

«Садись на диету», «неделю без алкоголя», «буду есть только кашу»… Люди, ведущие здоровый образ жизни, тоже слышат голоса, которые остерегают от токсинов, неправильной еды и навязывают органическую пищу, эти голоса крепко держат в своей власти.

Люди, которые не соблазняются аппетитным блюдом, делают это не по причине несгибаемой воли или силы духа, они зомбированы своими голосами.

Для чего голоса это делают? Для чего они разделяют людей на разные социальные и психоэмоциональные группы? Настройки одинаковые, только инструкции разные.

Сегодня было удивительное утро. Я почувствовала это. Два. Так легко открывается наша парадная дверь… Всего на два счета. Правда. Удивительно, не так тяжело, как в офисе, — целых три раза по два и с играми в прятки от голосов за верной цикличностью… Как я счастлива, что могу сегодня не думать о неверной цикличности. С ума сойти — «два», это просто два! Правда, утро испортила соседка. Она пристала ко мне со своим «доброе утро!».

Я просто киваю, когда вижу эту женщину или делаю вид, что не замечаю ее, так для всех проще. Она живет на моем этаже и не против поболтать, судя по ее доброжелательной улыбке, но мне не хочется с ней дружить. Это так утомительно, так утомительно будет пить с ней кофе или вино, и болтать, и смеяться… И думать о ее волосах. Они такие жиденькие и редкие, что мне кажется, что это парик. Хочется дернуть и проверить, но я не дам голосам сделать это с ней. Не потому, что мне ее жаль…

Эта женщина — известная писательница, пишет какие-то глупые книжки для женщин, и я постоянно вижу толпы ее благодарных фанаток, которые снуют по подъезду.

Интересно, а она слышит голоса?

Сегодня она решила познакомиться поближе… Хорошо, что сегодня день, свободный от цикличности. Я едва могла смотреть на нее, все плыло перед глазами, и эти ее волосы просто сводили с ума. Но я спокойна, потому что в голове нет никаких голосов… Она так и сказала, что хочет познакомиться поближе.

На мой вопрос «зачем?» забавно подняла брови и вытянула свои некрасивые губы. Видимо, мне надо было исполнить танец в честь того, что она снизошла до знакомства со мной, но я, правда, не понимаю зачем. И чем быстрее она от меня отстанет, тем будет лучше для нее.

Я оставила ее стоять у подъезда и даже не пожелала хорошего дня. Чтобы она не подумала, что я готова продолжить знакомство. Она прерывисто дышала вслед, но мне все равно. Мне не нужна соседка, мне нужна Лана. Сегодня мне нужна только Лана, пока голоса не следят за мной. Совсем не помню своего расписания без Вари… Эта дорога меня утомила.

Руль меня хорошо отвлекает, но за рулем сложно ехать в нейтральные дни. Обычно я слежу за цикличностью, и это расслабляет… Нажать на газ на третьей секунде после того, как загорелся зеленый на светофоре, правда, бараны позади часто нетерпеливо сигналят, но и они помогают, главное, соблюдать цикличность, однажды цикличность была — девять, и мне пришлось ждать, пока нервный водитель сзади не сделает девять коротких гудков.

До него не сразу дошло, и мы стояли на светофоре довольно долго. Сегодня мне надо быть осторожной и следить за всем и за всеми. Можно было воспользоваться автобусом, но в автобусы я не захожу. Там голоса становятся неуправляемыми, они не слышат цикличность, и у меня начинается самый настоящий кошмар наяву. Я не успеваю следить за людьми, и этот шум… В голову лезут всякие неприятные мысли. Мне в автобус нельзя. Так лучше для всех.

Еще сегодня надо решить, что делать с Милой, не может же она вечно находиться в моей гардеробной. В то утро, когда это случилось, Мила подняла с пола флакон духов. Этот флакон я случайно выронила, когда собиралась на деловой завтрак, но решила, что к лучшему, потому что от них в то утро исходило что-то очень странное и зловещее. Они упали в не совсем удачном месте, но я никогда не трогаю упавшие вещи, если только они не упали в нейтральный от цикличности день… И Мила знала, что трогать вещи нельзя, нельзя их переставлять и убирать, пока я не скажу, что можно.

Когда я вернулась, флакон стоял на столике у кровати в спальне, он там стоял… А Мила как ни в чем не бывало отглаживала мое розовое платье. То платье… Я так ни разу его и не надела и больше не надену. От него всегда веяло чем-то неприятным, оно словно предостерегало меня от чего-то.

Парковка. Здесь обнаружили паренька с ресепшен… Но так и не нашли того, кто такое с ним сотворил. Какое-то мрачное сегодня утро, надо купить зефир или что-то сладкое, чтобы отвлечься.

По пятницам даже центр выглядит по-другому… Люди, окна, машины, все такое яркое и живое! Какой красивый мужчина. Я видела его вчера. Он все время смотрит. Все время на меня смотрит. Господи, как давно я не была на свиданиях. Он выглядит хорошо и не похож на того, кто будет выносить мозги отношениями и белым платьем. Мне не придется выслушивать его предложение руки и сердца и выходить за него замуж. Социальный мазохизм этот ваш брак. Сегодня пятница, и я могу себе позволить немного развлечься. Главное — не забыть про Милу. С ней надо что-то срочно решать, иначе завоняет мне все платья.

Вышел из машины и идет… Он определенно очень хорош собой.

— Доброе утро!

— Доброе утро! — У него приятные губы… Очень приятные губы и подбородок… Нельзя терять ни одной минуты.

— Что вы делаете сегодня вечером?

Если мы поужинаем в «Мольере», сможем снять номер… Пара часов на ужин, времени хватит. Главное — успеть вернуться домой до начала субботы. Совсем как Золушка. Мечтала бы я потерять не какую-то дешевую хрустальную туфельку, а голоса…

— В «Мольере». В семь.

Хорошо, меня ждет прекрасный вечер, очень хорошо. Нет времени, мне надо оценить риски, которые несет в себе Лана. Голоса не знают, что я собираюсь сделать, — я собираюсь просчитать Лану, у меня есть время, и я смогу ее просчитать и придумать новую цикличность, пока они все не испортили.

Я вижу ее… Стоит на ресепшен, как статуя, и снова копается в бумагах. Интересно, на какой из моих шагов она поднимет голову и скажет «доброе утро»? Она не смотрит по сторонам, она читает что-то, так увлеченно и радостно, что я вижу, как движутся белки ее крупных глаз.

С детства у меня была навязчивая идея подержать в руках глаз… Я не пугалась этих мыслей, это было так же нормально, как желание откусить кусочек помады либо съесть сосульку… Это нормально, все девочки это делали. У Глеба глаза именно такие, какие мне бы очень хотелось подержать в руках. У Ланы они не такие на вид липкие. А у писательницы какие… Я не помню, надо будет посмотреть.

Лана смотрит на меня, очень странно смотрит, наблюдает украдкой, словно не хочет, чтобы я заметила. Одета в то же, что и вчера, все те же складки на руке и все те же припухлости на скулах. Все тот же кофе? Да, кофе на месте. С надписью «для Ланы».

Не понимаю пока что, но с этой Ланой что-то не так, какую-то игру затеяла Лана. Она за мной наблюдает, мне не показалось. Когда мне кажется, то не кажется. Это как с йогуртом на завтрак — если вам показалось, что он прокис, то вам не показалось, лучше сразу выбросить.

Надо уронить на пол носовой платок. Лана почти не пошевелилась, но я-то увидела едва заметное неосознанное движение корпуса!

Значит, я не ошиблась, она в самом деле наблюдает за мной. Но зачем? Если она затеяла какую-то игру — это нехорошо, потому что в понедельник голоса вернутся, и мне будет нужна цикличность. Жарко. Стоп… Все не так, Лана смотрит за всеми… Она наблюдает не только за мной. Ее корпус прямой, глаза сосредоточены и глядят на экран монитора, но я вижу движение ключиц и пальцев, она провожает взглядом каждого, кто проходит мимо ресепшен. Словно кукла в сериале «Игра в кальмара», сделаешь ненужное движение — тебя засекли.

Зачем это тебе, Лана? Ты тоже слышишь голоса?

Лифт. Все такой же грязный… все такой же неприятный. Мутные зеркала… Но сегодня мне наплевать. Сегодня мне плевать на все, надо отдохнуть. Сейчас откроются двери, и я увижу Варю. Как всегда, с кофе. Надо попросить ее сделать какао — от того мужчины очень приятно пахло какао… Я очень хочу какао.

Варя сегодня сонная, словно не спала всю ночь, глаза снова припухшие… Когда уже она избавится от этой злосчастной туши, может, стоит подарить ей новую?

Сует мне планинг. Хорошо, самое время.

На сегодня у меня запланировано несколько совещаний, а в обед я иду на важную встречу. У меня переговоры с новым клиентом, необходимо обсудить… Да кого я обманываю, необходимо просто посидеть вместе и поесть. Все эти ланчи устраиваются, чтобы выпить и поесть, и чем вкуснее и обильнее ланч, тем лучше потом складываются отношения с клиентом.

Конечно, меня немного напрягает то, что сегодня день, свободный от цикличности, но в то же время я безумно рада. Не надо будет спорить с голосами и стараться их обыграть, я буду собой, и я буду получать удовольствие.

Обычно я не могу решить, что заказывать, и это сводит меня с ума. Голоса говорят про стейки, а я выбираю рыбу, а потом давлюсь ее косточками, которых нет, но голоса наказывают меня за то, что ослушалась, и в каждом кусочке филе я вижу кости… Я боюсь их заглотить и…

Мозг без голосов просто устраивает вечеринку мыслей, они распустились, как розы, и порхают, словно лепестки…

Розы. Мила. Пока в моем доме пахнет розами, это не надолго… Как же так вышло, Мила? Зачем ты не слушала, что тебе говорили?

Никто не слушает то, что ему говорят, а потом удивляется, что умер…

Варя так на меня смотрит, что это просто невыносимо.

— Варя, что?! — Я чувствую раздражение, это плохо, что я так раздражена, на это нет причин… Но Варя стоит как истукан, и я не понимаю, что у нее на уме. Она меня злит.

— Анна, простите. — Она что, собирается заплакать? Не люблю слезы, это выглядит так мерзко… Я даже не знаю, как это — плакать.

Честно говоря, мне все равно, что у нее случилось, но надо спросить, так делают нормальные люди.

— Что тебя беспокоит?

— Это ужасное убийство… Я…

Да черт подери! Можно просто уйти и избавить меня от своего жалкого вида? Терпеть не могу жалких женщин. Терпеть не могу…

— Варя, возьми выходной. И отдохни.

Наверное, она сейчас хочет меня обнять, лучше ей этого не делать.

— Спасибо, Анна. Цветы я поставила в вазу.

Какие цветы? Снова цветы? Кто посылает мне эти чертовы цветы?!

Глава 19 Сначала яичница

Случайная встреча — самая неслучайная вещь на свете, а люди, что назначают точное время и место свидания, — это те самые, которые пишут только на разлинованной бумаге и выдавливают зубную пасту из тюбика, обязательно начиная снизу…

Хулио Кортасар. Игра в классики

Станислав Сергеевич никак не мог заставить себя открыть глаза, но навязчивый рингтон острой иглой дырявил рассудок. Кто-то все звонил и звонил, эти утренние звонки обычно не приводят ни к чему хорошему. Если он все еще в постели, не выпил пару чашек утреннего кофе и не съел порцию глазуньи с тостами, пропитанными сливочным маслом, средней прожарки, принимать решения и давать консультации не просто необдуманно, а даже опасно. По этой причине Станислав Сергеевич давал консультации только очно, либо, как стало модно говорить последнее время, «офлайн».

Людям стало проще жить, если сравнивать с предыдущими поколениями, но это упрощение привнесло столько проблем и сложностей, что только личные встречи могли все исправить. Это закон, и никаких послаблений. Никому.

Можно было проводить консультации онлайн, как делают многие коллеги, но консультация — это не просто диалог, это анализ психосоматических реакций, а только личное присутствие сводит риски неправильной интерпретации этих реакций до минимума.

Станислав Сергеевич не понимал, как общество до такого докатилось, и докатилось так быстро… Раньше, если человеку была нужна какая-либо информация, к примеру, зависимость уровня холестерина от количества употребляемого молока, человек открывал справочник и жадно вчитывался в скудные знания, доступные ему дома, либо одевался и шел в библиотеку, чтобы найти информацию в научных журналах.

Человеку надо было одеться, настроиться на посещение людного места, потратить время на поиск нужной информации, на конспектирование, переосмысление. Его не вводили в заблуждение отзывы других людей, отзывы других компаний, сравнительные графики и диаграммы…

Сейчас все до абсурда упрощено, достаточно продрать глаза и задать голосовой запрос. Можно даже не напрягать пальцы и печатать, информация доступна, доступна до абсурда! А нужное молоко может привезти курьер… Но прежде придется выбирать из нескольких десятков видов молока… Хотя и это не проблема. Есть рейтинги. Тот же самый курьер может устроить бесплатную дегустацию прямо на месте.

Ничего не мешает получать информацию не выходя из дома, проходить обучение, не вылезая из кровати, зарабатывать деньги, не вставая с дивана. Сколько же всего можно найти в сетевой паутине, роль библиотек уже не та, что раньше.

Это удручало Станислава Сергеевича, библиотека — это не просто место с книгами, это образ жизни. Так называемый лайфстайл, который современному поколению кажется неоправданной тратой времени и… Времени.

Да, время имеет ценность, но оно растрачивается впустую, потому что растрачивается не продуктивно с точки зрения влияния на нервную систему нового поколения. Поколения дегенератов… У всех в итоге стресс и масса проблем в молодом возрасте.

Станислав Сергеевич сделал несколько глубоких вдохов и открыл глаза. Приступы паники меняются с приступами гнева, словно ягоды боярышника с мелкими абрикосами на самодельных бусах, которые он делал с братьями в детстве… Это нехорошо.

Телефон все звонит, кому так срочно? Точно не Лина, она знает, что нельзя беспокоить, если не ответил в первый раз. Крисанов по поводу отчета? Кто это, черт возьми?!

— Ответишь? — прозвучал нежный женский голос, и Станислав Сергеевич вздрогнул: та девушка из ресторана… Он почувствовал, как по лбу поползли холодные капельки пота, но, как ни пытался, не мог восстановить в памяти прошлую ночь. Совсем ничего не мог вспомнить.

Приятная беседа за столиком, еще виски, потом снова виски… А дальше? Значит, они ушли вместе и поехали к ней, это не его квартира, такого постельного белья в мелкий розовый цветочек у него в квартире нет и быть не может.

Станислав Сергеевич натянул улыбку и помотал головой, нет, отвечать на звонок он не будет. Есть правила, и правило его утра — сначала кофе и глазунья с тостами, а потом работа.

Девушка была почти без макияжа, в легком халатике, приятными волнами прикрывающем высокую грудь, что не могло не волновать. Станислав Сергеевич попытался задержать дыхание, чтобы не сорваться и не утащить ее в постель сию же секунду. Он никогда не оставался на ночь с женщинами, с которыми познакомился накануне, это могло привести к совершенно ненужным проблемам.

Приятный аромат кофе, струившийся из чашки, мягко осел в комнате, и чувство тревожности ушло, как только мужчина представил себе завтрак. Все же он больше чревоугодник, нежели ловелас.

Незнакомая молодая женщина в незнакомой квартире… Длинные волосы, длинные ноги. Длинные ногти… Он не помнит подробностей, это очень странно.

— Я приготовила кофе, — тихо сказала девушка и протянула чашку. Чашка стояла на блюдце, и еще на блюдце лежала красивая бумажная салфетка, несколько кусочков тростникового сахара, креманка с медом и мелко порезанным имбирем. Она все предусмотрела…

Он ей рассказал о том, что любит кофе с кубиком сахара, ложечкой меда и ложечкой тертого свежего имбиря? Что происходит? Он не мог ей этого рассказать на первой же встрече… На секунду его охватила паника, показалось, словно прошло десять лет… Как в каком-то старом фильме, когда главный герой впал в кому и только спустя время пришел в себя.

Девушка с улыбкой все смотрела и дала время собраться с мыслями. Судя по ее настроению и внешнему виду, ночь прошла прекрасно. Хоть это придавало сил и энергии.

— Спасибо… — Станислав Сергеевич робко взял чашку и улыбнулся, он пытался вспомнить имя, но это ему совсем не удавалось. Надо прочь, на воздух. Надо в ближайшем кафе заказать себе приличный завтрак и привести мысли в порядок. Что у него сегодня по расписанию? Надо позвонить Лине.

— Ну, так что? Завтрак нести? — деликатно напомнила о себе девушка и поставила на кровать ножку полубоком, красиво изогнув ее.

Станислав Сергеевич нашел в себе силы не смотреть и принялся искать глазами одежду. Каждый раз одно и то же.

Женщины только хотят быть современными и ищут не отношений, а развлечений на одну ночь. Но стоит им оказаться в постели, как все меняется. Женщины не могут не придумывать себе реальность, они все похожи…

Он сделал пару маленьких глотков. Приятно и обжигающе, как он любит, но здесь нельзя оставаться больше ни минуты, иначе начнутся проблемы.

— Спасибо. Спасибо! Но у меня работа и… — виновато пробормотал он.

— Это тебе спасибо, и ты…

Девушка сбросила халатик, и перед Станиславом Сергеевичем предстала обнаженная женская грудь во всем великолепии. Какая она молодая и крепкая, подумал он, и вспомнилось описание женской груди в романе про Анжелику: как молодые зеленые яблочки в руках Жоффрея де Пейрака. Надо перечитать… Надо уходить. Надо работать. Надо ответить на эти изводящие душу звонки. Снова звонит телефон…

Он наконец увидел брюки и с радостью бросился их поднимать.

— Почему?

Девушка произнесла это очень сухо, так неприятно, словно прошлась тупым лезвием по коже.

Станислав Сергеевич застегнул молнию и поднял с пола рубашку. Смятая и неопрятная, как в такой выходить в люди… Но живот урчал от голода, и решение уже было принято. Глазунья и кофе. Как можно больше кофе. Не этого кофе, другого, точно такого же кофе, но приготовленного не этой женщиной. Надо что-то сказать, но сделать это деликатно, чтобы не обидеть и не нанести душевную рану.

Женщины очень хрупкие, они не такие сильные, как думают о себе, любое неосторожное слово или движение — и появятся трещины в самопринятии… А этого допускать нельзя.

Он подошел к девушке вплотную и почувствовал, как закружилась голова от приятного аромата ее духов. Ирисы и нарциссы…

— Я позвоню тебе…

Она сделала шаг назад и скривила лицо, от резкого движения покраснел нос и подбородок. Некрасивые пятна разлились на нежной коже, и у Станислава Сергеевича заболела голова и закружилась сильнее.

— Пожалуйста, давай не… — мягко попросил он.

— Не усложнять? — довольно жестко спросила девушка и нагнулась за халатиком. Она так неистово затянула на талии пояс, что Станислав Сергеевич вздрогнул, так немудрено и ребра сломать…

— Нет, я совсем не это хотел сказать, давай не будем сейчас выяснять отношения, 3…

— Сделаем это за ужином?

Девушка расцвела и так искренне и нежно прильнула к его щеке, что стало не по себе. Было в ее движениях что-то по-детски наивное, но в то же время что-то очень нехорошее.

И с мозгами нехорошо, снова приступ паники, словно эта женщина может что-то сделать с ним, от нее пахнет опасностью, ядовитыми ирисами и нарциссами, она что-то с ним точно сделала, почему он ничего не помнит?

Станислав Сергеевич чувствовал легкое прикосновение ее пальцев к животу, рука приятно спустилась ниже… Если он сейчас не устоит, тогда все только усугубит. Не будет больше никаких встреч, никакого ужина, и пора завязывать с этими случайными знакомствами!

— Мне пора, прости, мне правда пора. — Он нежно поцеловал ее в щеку и направился к выходу.

Любой мужчина на его месте был бы счастлив, а его назвал полным идиотом, но Станислав Сергеевич хорошо разбирался в психологии, особенно в женской, и лишние проблемы ему были не нужны.

Он с облегчением вздохнул, когда оказался на улице и полной грудью втянул воздух, приправленный ароматом сухой листвы и вяжущего ощущения приближающегося дождя. Слава богу. Как хорошо!

Кафе напротив. Это хорошее кафе, он не раз там наслаждался бранчем, и глазунья у них отменная. Он поправил ворот пальто и направился к пешеходному переходу, с наслаждением улыбался, словно только что решил давно волнующую головоломку. Телефон снова напомнил о себе навязчивым звонком. Он остановился и с интересом поднес телефон к уху.

Вдруг запах листвы стал таким острым и неприятным, словно кто-то пытался задушить колючим мерзким шарфом, и сил сопротивляться не было. Звуки и образы разлились вокруг густым туманом, но ему удалось взять себя в руки. Лина напомнила, что через час его ожидает встреча с Глебом Полянским. Новый клиент — это хорошо… Но сначала яичница. И надо вспомнить, как зовут эту светловолосую барышню. И еще пить меньше виски.

Глава 20 Ася. Лучший вечер в моей жизни

Образование симптома представляет собой замену того, чему появиться непозволительно.

Зигмунд Фрейд

«Здравствуй, мой дорогой дневник. Ты не поверишь, что я сейчас напишу, если честно — мне и самой до конца не верится. Настолько все это удивительно, словно я была во сне и до сих пор сплю. Вчера я рассказала тебе про то, что собираюсь на свидание, и это свидание стало самым лучшим свиданием моей жизни.

Я сделала все, как советует в своих книгах Александра Жемчугова, учла все ее советы — как стоит одеться, как наложить макияж, как смотреть на него, как сделать так, чтобы мужчина заметил и общение продолжилось… Без ее советов я точно все провалила бы и упустила шанс, который дается всего раз в жизни. Правда, кое в чем я ослушалась, но… Расскажу тебе все по порядку.

Вечер прошел как в сказке, сначала, правда, мне пришлось выпить много чая, потому что мой будущий муж сидел и о чем-то думал, а меню в этом ресторане очень дорогое. Один чай мне стоил недельных расходов на транспорт! Я думала, это будет особенный чай за особенные деньги, но то, что мне принесли, едва не вызвало истерику! Они просто положили в чайник какую-то веточку травы, и эта веточка стоила дороже, чем сам чай, может быть, я чего-то не понимаю, отстала от жизни, но как чайник чая может стоить как губная помада люксовой марки?

В какой-то момент даже захотелось плакать оттого, что я почувствовала себя нищей. А все эти люди вокруг ели и пили что хотят, совершенно не думая о завтрашнем дне и не считая каждую копейку. Хотела бы и я так однажды — просто наслаждаться и не волноваться о будущем.

Просто сидеть с любимым мужчиной и есть нежнейшие профитроли, запивая их шампанским и обсуждая нашу поездку в милый, уютный городок где-нибудь в Швеции… Мне даже в какой-то момент захотелось встать и уйти, но я сдержала себя. Я вспомнила, как Александра писала в одной из своих книг про «лес отчаяния» — необходимый этап, на котором все обычно останавливаются и бросают свою мечту жизни навсегда. Его просто надо перетерпеть, пройти, и в итоге случится настоящее чудо.

Чудо и правда случилось, когда я нашла силы перебороть малодушие и остаться, чтобы продолжать украдкой смотреть на него и улыбаться.

В итоге я не заплатила ни копейки и попробовала очень вкусные блюда, они правда все были очень вкусные — особенно меня удивил паштет, который принесли на огромном блюде… Он был в виде крошечной горки, такой крошечной, что моя бабушка не смогла бы разглядеть его без своих очков, украшенный микрозеленью и политый шоколадом. Сама бы я никогда не могла себе позволить такое заказать, но мужчина моей мечты оказался очень щедрым и сказал мне выбрать все, что я захочу.

Я хотела мяса. Очень хотела сочный стейк или жареную курицу, но пришлось заказать этот странный паштет и салат. Чтобы он не решил, что я обычная женщина: утонченные женщины никогда не едят при мужчине мясо, чтобы не показать натуру хищницы — об этом я узнала из книг Александры Жемчуговой. Да и в меню не было обычной жареной курицы.

Я вообще не нашла в меню курицы, только какие-то странные названия. Десерт он выбрал сам — шоколадный фондан — это было очень вкусно! После этого десерта я поняла, как низко себя ценила, радуясь молочным шоколадкам! По сравнению с тем шоколадом, что я вчера попробовала, мои шоколадки выглядели жалкими соевыми пластинками. До сих пор помню это ощущение — сладкое, горячее и нежное одновременно, растекающееся по рту…

Правда, сначала все шло очень непросто. Станислав Свишский не сразу обратил на меня внимание, я даже испугалась, что он ждет кого-то, и просила Вселенную мне помочь. Нет, конечно, я не желала его даме плохого, но, если бы она, например, случайно сломала ногу, пока спешила на свидание, я бы не считала себя плохой, потому что в любви все средства хороши, за любовь надо бороться. И главное — сформулировать нужное и позитивное намерение Вселенной.

В итоге я зря переживала, все и в самом деле вышло как в сказке: он заметил меня, заказал шампанского и даже подарил розу…

Александра Жемчугова пишет в своих книгах, что одна роза на первом свидании — это признак нежного и трепетного мужчины, это признак того, что мужчина на самом деле заинтересован в женщине и его целью не является влезть под юбку в первый же вечер. Вот если бы он подарил мне огромный букет, о котором мечтает любая женщина, это означало бы, что он испытывает исключительно страсть.

Я девушка, которая знает себе цену, и время больших букетов еще придет, та роза стала началом наших с ним отношений, я сразу это почувствовала. Мы много говорили, он рассказал мне про то, как ему нравится мой голос и моя кожа, он дотронулся до ладоней и гладил их. Это было так приятно… Правда, я ослушалась Александру и решила, что наша первая ночь случится на первом свидании, пусть и понарошку. Я просто не могла позволить себе рисковать! Никто не знает, сколько еще женщин города хочет обратить на себя его внимание, и сдавать позиции мне просто нельзя!

После ужина я вызвала такси, и мы поехали в мою квартиру. Я знала, что так и случится, поэтому лавандовые свечи и маленькие подушечки, разбросанные на ковре, выглядели очень романтично… Конечно, я уважаю себя и не хочу, чтобы меня не воспринимали всерьез, поэтому ничего в интимном плане у меня с моим будущим мужем не случилось.

Мы просто спали в одной кровати. Я уже не та наивная девочка, что была раньше, я не отдаю свое прекрасное тело первому встречному, я должна убедиться, что он и правда «тот самый», и помочь ему не наделать глупостей, не стать жертвой своего мужского эго. Правда, о том, что ничего не было, я ему не сказала и не скажу.

Бабушка отдает мне лекарства, которые ей дают от бессонницы, это очень хорошие таблетки, она говорит, что хорошо чувствует себя без них, и я ей верю. Я попросила, она согласилась, и теперь каждую неделю получаю от нее новую порцию. Мне необходимо много таких таблеток, чтобы мой план не стал жертвой необдуманных действий со стороны мужчины и он все не испортил. План хороший.

Вчера я в этом убедилась и сегодня утром ни капли не пожалела. Я добавила пару в чай с жасмином, который заварила, когда мы приехали ко мне. Он уже был изрядно пьян и едва стоял на ногах, оно и к лучшему— мой чай по сравнению с тем, что я пила в ресторане, выглядел очень блекло и неубедительно.

Вряд ли он запомнил его вкус. Я сделала пару фотографий в постели с ним, видела такое в одном фильме — сама пока не знаю, зачем мне эти фотографии, но пусть будут. Если что-то внезапно приходит в голову в виде желания, это надо осуществлять, тогда жизнь наполнится тем, что мне в самом деле нужно. Это пятый закон Вселенной. Я думаю, все сработало, и я сделала все правильно.

Потому что утром, когда он открыл глаза, он не сказал шаблонную фразу, такую как «мне было с тобой очень хорошо» или «чудесная была ночь», а то еще и «напомни, как тебя зовут». Вовсе нет! Он сильно меня удивил. Конечно, это может быть и побочный эффект от снотворного бабушки. И это нехорошо, потому что побочные эффекты всегда проходят. Но я буду верить в лучшее и благодарить Вселенную за то, что она для меня сделала. Мой будущий муж пригласил меня на ужин.

Перед ужином я поеду к бабушке, чтобы рассказать ей, что я нашла мужчину, который станет для меня любовью всей моей жизни, а не просто любовником и кошельком. Пусть бабушка поймет, что зря она пичкала меня своими советами так много лет, пусть поймет, что она совсем не умная и опытная. Я оказалась умнее и теперь ни за что не упущу шанс, посланный мне самой судьбой.

А еще сегодня я не стану покупать конфеты, чтобы послать женщине, что изменила своей книжкой мою жизнь к лучшему. На днях мы увидимся с ней лично. Я думаю, что занимаю особенное место в ее жизни, потому что получила персональное приглашение на званый ужин. Подумать только! Я увижусь с настоящей писательницей и смогу поблагодарить ее, обнять и пожать ей руки.

Я расскажу всем, что ее слова помогли мне наладить жизнь, наверное, там будет много таких, как я, но это лишь докажет, что Александра Жемчугова занимается очень важным и нужным делом — она делает женщин счастливыми! Ее книги не просто дарят надежду, они действительно помогают изменить жизнь!

Пожелай мне удачи, дорогой дневник, пусть мой будущий муж сделает мне предложение. Это совсем не рано — я знаю истории, когда люди влюблялись друг в друга с первого взгляда и провели вместе чудесную, счастливую жизнь. Я уже знаю, какое кольцо будет на моем пальце и в каком салоне я закажу платье — все давно висит на карте желаний. Она активировалась, и теперь нельзя тратить ни минуты на что-то лишнее.

Я счастлива и буду еще счастливее. Обещаю! Благодарю этот прекрасный день за все, что он мне дал. Твоя Ася».

Глава 21 Правила есть правила

Психопаты не безумны. Они прекрасно знают, что делают и какие от этого будут последствия.

Ганнибал. Сериал

Максим Глебович Разумовский докуривал сигарету и смотрел на большой дом, который больно мозолил глаза своей безупречностью и основательностью, возвышаясь крутым холмом за массивным высоким забором. Стабильность — вот чем пах воздух вокруг, не дешевой выпечкой, выхлопными газами, а добротной и непоколебимой стабильностью, что нещадно раздражало.

Средний класс! О каком среднем классе может идти речь, если все люди за все время существования цивилизации так и продолжают делиться на нищих и богачей. Тех, кто живет от зарплаты до зарплаты, и таких, что прячут наворованное имущество в подобных теремах-крепостях.

Максим Глебович не считал подобные чувства проявлением зависти, скорее, стремлением к справедливости общественного устройства. Он умел не мешать личные и профессиональные чувства, так что внезапный искренний и праведный гнев против сильных мира воспринялся как должное — подобное непременно свойственно любому нормальному человеку.

Его дочь достойна большего, но он никогда не сможет себе позволить поселить ее в подобном доме или отправить учиться за границу. Он совсем не баловень судьбы.

Следователь достал еще одну сигарету. Тот самый момент, когда просто необходимо отойти от правил. Скорее всего, внутри курить ему разрешат, но работа должна быть сделана безукоризненно, а портить себе настроение видом пепельниц, которые, скорее всего, стоят как его древний автомобиль, не хотелось.

Не нужно ничего такого, что заставит мозг трепетать, он должен оставаться холодным.

Ворота открылись точно в условленное время, и появился человек в форме охранника. Он проверил документы и вежливо предложил проехать внутрь. Следователь скептически усмехнулся, сплюнул и пешком направился в сад, протянув охраннику ключи. Если этот олух считает нормальным прислуживать, пусть прислуживает дальше.

Красивый, аккуратный газон, ровные деревья, лавочки, дорожки, фонтанчики.

Словно оказался в одном из домов-теремков с обложки глянцевого журнала.

Может быть, эта дочь хозяина, девушка несчастного парня — наркоманка? В здравом уме точно никто не сделает подобного с человеком, как бы сильно его ни ненавидел. Если в убийствах начинаются извращения, это либо нездоровая психика, либо наркотики.

Богатые дети богатых родителей все сидят на этой дряни. Придется попотеть, чтоб расколоть, но и не таких он за свою профессиональную деятельность раскалывал. Как орешки, что периодически попадаются под ногами.

Максим Глебович наклонился, чтобы поднять орех, — ему вспомнилось, как в детстве с мальчишками обдирали орешники. Послышался шорох, и он тотчас увидел молодую девушку — она сидела на коленях и усердно копалась в грядках.

Может, закапывает улики — мелькнула мысль, и он улыбнулся и остановился, ему нравилось наблюдать, как люди работают руками. Так естественно и прекрасно. Словно нет вокруг столько боли и ярости… деления на классы, политики. А главное, зверских убийств с совершенно неясными мотивами.

— Я могу вам чем-то помочь? — Девушка почувствовала его взгляд и спросила, не поворачивая головы.

— Да, у меня встреча с хозяином дома.

Девушка поднялась и отряхнула руки, обернулась. Следователь на секунду застыл — такая она была бледная. Правда, бледная, может оттого, что на лице ни капли макияжа и ярко-рыжие волосы… Видел ее. Где-то он ее уже видел. Или типаж распространенный. Но нет. Какая-то необычная у нее внешность.

— Хозяин уехал.

Максим Глебович понимающе кивнул. И к этому он был готов. Частое явление — открывают ворота, а потом срочно уезжают на внезапные встречи. Остается договариваться о новом визите, а это всегда только время терять.

— Ничего, я подожду. Мне больше нужна его дочь. — Он протянул развернутое удостоверение. — Следователь Разумовский.

— Интересная фамилия. — Девушка улыбнулась. — Пройдемте. — Отряхнула ботинки и сбросила фартук на куст.

Он шел вслед за ней и осматривал окрестности — все сделано просто и со вкусом. Ничего вычурного. Как назло… Стало бы легче, если было бы к чему прицепиться и сорвать бессильную злость. Максим Глебович недолюбливал работников администрации, все они взяточники и скользкие люди.

У дома их встретила женщина в униформе, которая приветливо улыбнулась и вежливо попросила снять верхнюю одежду и разуться.

— Это Маня, — махнула на нее девушка и обутая прошла в залу.

Маня вслед лишь тяжело вздохнула и неодобрительно покачала головой.

— Чай, кофе, воду или что покрепче? — Девушка сразу подошла к бару и начала вытаскивать бутылки. Одну за одной.

Покрепче бы не помешало — подумал Максим Глебович, но вслух произнес «воды». Он с интересом наблюдал, как новые бутылки появлялись на столике у дивана.

— Воды. Хорошо, воды так воды. Я думала, следаки пьют.

Она так просто это сказала, без подвоха и подтекста.

— Я следователь.

— Да, Разумовский. — Девушка открыла бутылку, понюхала и поморщилась. — Отвратное пойло. Сейчас Мане скажу, принесет воды.

Максим Глебович присел на диван, не дожидаясь приглашения, и продолжал изучать девушку взглядом.

— Представьтесь, пожалуйста. — Разумовский достал блокнот и ручку.

— Дарья.

— Полностью, пожалуйста.

— Какой вы вежливый.

— Я на работе.

Девушка усмехнулась. Все-таки она была очень бледной. Совершенно ненормальный цвет лица. Черные мешки под глазами и синие губы… Она не спала? Переживает? Или пытается скрыть что-то важное?

— Хорошо, Алиса Павловна Воронкова?

— Угу. — Она устало кивнула и села на пол по-турецки у его ног. Внимательно посмотрела в глаза.

Теперь следователь был уверен, что девушка не спала много часов подряд, — на лицо падал свет из окна и показывал все венки и синяки. Выглядела она плохо.

— Вы всегда такая? — Следователь развернул блокнот и сделал пометку. Пора приступать к опросу. Или предварительной беседе, если не спросят документы.

— Какая?

— Многословная?

— А, просто… Когда я много говорю, это плохо заканчивается.

— Что вы имеете в виду под фразой «плохо заканчивается»?

— Вы же читали мое дело. Давайте уже свои вопросы.

Максим Глебович понимающе кивнул. Дело у Алисы Павловны было как чистый лист. Сразу дала понять, что папа от всего отмажет. Что бы она сегодня ни говорила и ни делала. Правда, к большому удивлению Максима Глебовича, девушка начала говорить сама, не дожидаясь вопроса по списку.

— Мой парень… Он… Меня не пустили посмотреть на него последний раз, но он правда так плохо выглядит?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, дырка в шее и его губы… — Она вся сжалась, и лицо побелело еще больше. — Вы думаете, это я?

— А у меня есть основания думать, что это вы?

— Нет, но вас это, скорее всего, не волнует. Следаки всегда думают, что виноваты близкие. Я вас не виню. Но это не я.

Девушка попыталась подняться, ее нога неудачно дрогнула, и она упала всем телом на пол. Следователь поднялся, чтобы ей помочь, но она остановила его жестом.

— Я в порядке. — Перевернулась на спину и внимательно на него посмотрела. В глазах появились слезы. — Я очень любила своего парня. Понимаете? Простите. Это все таблетки…

— Какие таблетки?

— Которые пьет наша домработница. Я украла их у нее, — призналась Алиса. — Только, умоляю, не сдавайте меня!

— Девочка моя! — Домработница вошла незаметно, поставила поднос на столик и бросилась поднимать девушку.

Алиса не стала сопротивляться, обхватила ее руками и заплакала.

— У вас совсем души, что ли, нету? Такое потрясение, девочка сама не своя, не спала с тех пор, как горе это случилось! — Женщина с укоризной обратилась к следователю.

— Я должен опросить всех, — спокойно ответил Максим Глебович.

Чего он только не насмотрелся за время своей работы. Все ломают комедию… Правда, эта девочка выглядела искренне, хоть и вела себя крайне нагло.

— Я могу вызвать ее на допрос. — Он поднялся и положил на столик визитку.

— Нет, нет. — Девушка вытерла слезы и выпила несколько глотков из стакана. — Спрашивайте.

— Ну хорошо. Где вы были позавчера в районе с восьми до десяти вечера?

— Дома.

— Кто может подтвердить?

— Я могу. — Домработница погладила девушку по голове и прямо посмотрела на следователя. — Я думаю, что наша девочка не тот страшный человек, что сотворил такое, и вам следует тратить время на поимку настоящего… — она на мгновение запнулась, — убийцы.

— Хорошо, я понял.

Сейчас разговора не выйдет, надо будет на днях вызвать ее в участок и расспросить об их общих знакомых и друзьях. Хотя чутье подсказывало Максиму Глебовичу, что девушка и правда ни при чем.

— Спасибо. Провожать не надо. — Он на секунду задержался. — У нас такие правила.

Девушка подняла на него заплаканные глаза.

— Я знаю, у вас просто такие правила… Я приеду в участок, просто…

— Отдыхайте.

Какая-то странная эта Алиса, надо попробовать копнуть глубже, у нее точно есть скелет, который она будет не рада вытащить из своего пыльного шкафа.

Глава 22 Алиса. Иллюзии чужих городов

В конце концов, это всего лишь игра: хочешь убить кого-то — убей, хочешь украсть — укради. Людей, которые так думают, я встречал больше, чем мне хотелось бы…

Кадзуто Киригая. Кирито

Я догадалась, что все мы чьи-то игрушки, мы даже говорить и думать сами не можем. За нас думают и за нас говорят, нам навязывают все эти правила. Мы видим, насколько они абсурдны, но ничего не делаем, чтобы не угодить ненароком в игрушечную тюрьму…

Иногда, правда, мне интересно, как все обстоит в этой игрушечной тюрьме? Точно должен быть алгоритм «сброса», всегда есть такой алгоритм. Не важно, речь о здании или программе. Все подчиняется алгоритмам…

Этот следак решил, что он самый умный, уже повесил ярлык «виновна» и намерен теперь убедиться в верности своих умозаключений. Он начнет собирать их, словно бусины. У него есть пароль, потому что он родился полицейским. У всех, кто рождается в определенной социально значимой группе, есть свои пароли.

Представьте себе, что огромные здания и заводы были всегда. Вы только слышите истории о том, что из маленького цеха, в котором на коленках варили что-то химическое, в свое время образовался огромный завод. Только все это просто слова, не более. Этот завод был всегда. Как фоновая декорация. Фоновые декорации не меняются, меняются истории о них и люди, которые слушают эти истории и верят им. Горы, океан, море, заводы, все массивное и значимое для человечества было всегда.

Нам показывают фильмы и рассказывают истории о возведении величественных пирамид, но факт — их никто не видел, никто не сможет подтвердить, что они были на самом деле. А рабочие, которые строили огромные заводы и могли бы сказать «да, здесь было поле, а потом мы построили огромный завод», — их не отыскать, потому что их не существует.

Или Средние века, все дворцы и прочее… Они были всегда, часть осталась, часть снесли и заменили новыми декорациями.

Я не схожу с ума от всего этого, как многие, но иногда случается срыв… Игрушечных глупых людей хочется сломать, эти люди вокруг меня под влиянием своих социальных алгоритмов несут полную чушь! Особенно те, кого я называю «кукловодами», у кого власть и миллионы, словно они знают пароль и правильно его ввели. Они не волнуются о куске хлеба, их действия лишены какой-либо логики… У них есть пароль, есть деньги, а значит, у них есть все. У этого следака есть пароль. Но у него нет денег. Он ущербный. Он не кукловод, он просто игрушечный ущербный следак…

Надо искать тех, кто понимает правила, тех, кто знает про алгоритм и про иллюзии других городов. Такие, как я, такие, как Анна… Чтобы совсем не съехать с катушек, мне нужны таблетки. С ними лучше, они сдирают ненужный фон, словно змея свою шкуру во время линьки. Нужно познакомиться с правильным психотерапевтом, чтобы он выписал правильные таблетки. Потому, что правильные таблетки без специального пароля не купить.

Так, может, мой Станислав Сергеевич кукловод… Я раньше этого не видела. Это он собрал нас всех в одной игрушечной реальности?

Открыто протестовать нельзя. Не нравится — никто не держит, можешь что-то с собой сделать, можешь выключить сам себя из своей игрушечной жизни… Но позволят ли тебе вернуться? Никто не знает.

Все вокруг говорят про «рай» и про то, что самоубийцам туда путь заказан… Рай как следующий шанс, другая карточка, другая игрушечная реальность. Нельзя просто так взять и выйти без шанса на возвращение. А если выйдешь, наверное, попадаешь в «черный список»?

Глава 23 Кофе для слабаков

Она пожала мне руку. Пожала ладонь. Пожала локоть, бицепс, плечо, подбородок. Ее губы коснулись моих. Я ослеп, оглох, онемел. Я был рожден ради этого мгновенья.

Фредерик Бегбедер

Станислав Сергеевич внимательно разглядывал мужчину, пришедшего на прием. Глеб Полянский говорил спокойно, но все время дергал руками и ногами. Очень нервный… У торгового центра казался более сдержанным. На предложение рассказать, что его волнует, начал довольно странно:

— Я люблю свою жизнь, я понял это не так давно. К сожалению, мне потребовалось довольно много времени, чтобы осознать, как важно жить в моменте и как важно не упускать шансы.

— Постойте, Глеб, вы… Вы словно рассказываете мне роман, словно подготовили пересказ на первом сеансе, а мне важно услышать ваш внутренний голос. Ваш голос, понимаете?

— Хорошо. — Глеб тяжело вздохнул. — Хорошо. Прошлые годы… Я словно и не жил, проживал и прожигал. Хотел бы сказать, что это были женщины, вино и приключения, но…

Станислав Сергеевич тяжело вздохнул. Отчего многие клиенты уверены, что чем красочнее они опишут свои переживания, тем быстрее до психотерапевта дойдет суть их проблемы?

— То есть женщин, вина и приключений у вас не было?

— Нет. Приключений у меня не было, только поездки на рыбалку и встречи с приятелями, вино я до сих пор не понимаю, но стараюсь.

Станислав Сергеевич кивнул и улыбнулся. Глеб начал ему нравиться. Нормальный, обычный мужчина, со своими заморочками, но вполне нормальный. Немного запутался и устал — со всеми бывает время от времени.

— У вас есть увлечения или хобби?

— Да, я записался на курсы сомелье, чтобы научиться ценить каждый глоток и каждое мгновение жизни. — Глеб едва заметно улыбнулся.

— Вас что-то рассмешило, Глеб? Что именно?

— Почему рассмешило?

— Я заметил, что вас что-то развеселило. Это очень хорошо, поделитесь.

— Да, мне кажется очень смешным тот факт, что признанный всеми бог виноделия Дионис был с позором изгнан с Олимпа! И за что? За то, что просто любил вино!

Станислав Сергеевич рассмеялся в ответ, ему было не смешно, мозги больше занимала история с Асей, но он обязан был сделать вид, что оценил шутку.

Глеб счел это за одобрение, и ему стало очень спокойно. Никто не слушал его столь внимательно, как этот доктор, никто так искренне еще не смеялся над его шутками. В это мгновение ему захотелось говорить, он услышал свой собственный голос и позволил ему звучать.

— Древние греки были крайне деликатны с этим напитком, они все время разбавляли вино, которое пили… А Дионис не желал разбавлять, так что его пришлось выставить за пределы Олимпа. Однако же именно он и стал олицетворением виноделия. Простой, порочный и понятный. Именно таким я всегда и мечтал быть. Пришел, увидел, победил… А не пришел, увидел и застыл в каких-то нелепых делах… Стал богом из-за своих действий и искренних чувств и притязаний.

Глеб говорил и говорил, чувствуя, как с каждым сказанным вслух словом становится спокойнее и свободнее, ему нравился тембр собственного голоса, нравилось, как он строил предложения.

— Федерико Феллини как-то сказал: «Хорошее вино — как хороший фильм: быстро заканчивается, оставляя великолепное послевкусие; с каждым глотком в нем открывается что-то новое, и как это часто бывает с фильмами — оно рождается и возрождается в каждом новом ценителе». Я только и делал, что смотрел фильмы. В какой-то момент понял, что жду встречи с персонажами новых сериалов, с ними легко и интересно, а самое главное — с ними очень удобно: так спокойно запереться в доме и проживать вместе их жизни по кем-то написанному сценарию…

Он сделал паузу, с удовольствием глотнул кофе. Ему нравилось сидеть в кабинете с этим приятным доктором, пить изумительный кофе и чувствовать себя собой. Не так и страшно, оказывается, посещать сеансы психолога. Можно говорить, сколько влезет, и никто тебя не останавливает.

Станислав Сергеевич что-то пометил в блокноте и с улыбкой спросил:

— А что касается отношений с женщинами, Глеб?

От него не ускользнуло, как Глеб машинально тряхнул рукой. Ему была неприятна эта тема, но, раз он здесь, необходимо определить все триггеры, чтобы работа была плодотворной.

— Как вы с ними знакомитесь?

— Как все. Везде и всюду, даже пробовал приложения со знакомствами, но все не то.

— Почему?

— На таких сайтах обитают одни хищницы, им наплевать на душу и мысли, им наплевать на мужчину, все, что их интересует, — это деньги. Даже если они говорят, что секс. Вранье. Никто не хочет заниматься сексом в подворотнях, в кустах или дешевом мотеле. К сексу обязательно должен прилагаться букет цветов и дорогой номер с белыми простынями. Романтичные шлюхи заполонили виртуальное пространство. Мне не нужны романтичные шлюхи, мне нужна нормальная женщина. Со вкусом, красивая, умная и добрая. Мне хочется семейного тепла и уюта.

— Это очень хорошее и нормальное желание, Глеб. Если я верно понимаю, такая женщина у вас на примете есть?

Станислав Сергеевич понял, что не ошибся. Глеб Полянский так крепко вцепился в подлокотник кресла, что его пальцы побелели. Вот оно. То, что вводит его в стресс, и то, что надо из него вытащить. Очистить от всего лишнего и аккуратно поместить на место.

— Да, я попался, как мальчишка, когда впервые увидел ее. Она появилась у нас в офисе около десяти лет назад — такая строгая, неприступная, — я сразу понял: вот та вершина, которую я хочу покорить. С детства горы были моей страстью, я даже думал, что вырасту альпинистом и стану известным путешественником. С фотографиями во всех модных журналах о дикой природе и солидным счетом. Не работа, а мечта!

— И вы пришли ко мне, чтобы разобраться?

— Я пришел, чтобы сделать все правильно. Я не хочу все испортить, сегодня я почувствовал, что между нами что-то изменилось, это было словно реальная интерпретация фразы «лед тронулся». Она была такой трепетной и нежной. Позволила подержать ее пальто и сумку. Никогда раньше она этого не позволяла, я счел это за молчаливое разрешение пригласить ее на ужин. Или куда еще. Но, думаю, таких женщин, как она, следует приглашать на ужин. Или ужин — это слишком?

— Думаю, лучше начать с кофе.

— Пожалуй, вы правы, начну с кофе. Сначала я приглашу ее на кофе. А потом найду ту самую тропинку, что ведет на самую вершину священной Фудзиямы. Практика поэтапных шагов. Где-то я слышал такое, кажется, японцы у себя внедряют эту практику «шаг за шагом»: иди шаг за шагом и окажешься у цели вовремя. Кайдзен. Настоящий дзен нового меня. Как с Дионисом.

— Значит, все идет хорошо, вы сами хорошо справляетесь, Глеб. Но вы все равно пришли ко мне.

— День не очень хороший, такое случилось с сотрудником ресепшен! Кто-то основательно поизмывался над бедным парнем. В мире каждый день происходит масса плохих вещей, если на все обращать внимание и проникаться всей душой, никаких нервов не хватит. Я больше нервничаю из-за другого. Я едва не задохнулся от запаха собственного пота, пока держал ее пальто. Как неприятно и низко я перед ней предстал. Она точно все почувствовала. Правда, не подала виду. Она роскошная и воспитанная. Я очень люблю воспитанных женщин, они никогда не дадут понять, что ты в чем-то плох или недостаточно хорош, они умеют держать лицо при любых обстоятельствах. Такие сильные и ранимые одновременно. Мне нравится ее мягкость и твердость, несочетаемое сочетание в словах и действиях. Я хочу понять, как все исправить?

— То есть у вас есть план?

— Да, есть, хочу пригласить ее на кофе, мне необходимо набраться смелости и просто сделать это.

Она как прекрасное выдержанное вино, с которым следует обходиться последовательно и крайне деликатно. Ее нельзя выпить залпом и просто опьянеть, иначе это будет просто пошлое похмелье.

— Вам не нужно набираться смелости, у вас есть вы, есть понимание себя такого, какой вы сейчас, и вы четко знаете, чего хотите. Вы уверены в этой женщине, уверены, что она вам подходит и вы подходите ей, но…

— Но?

— Женщины, Глеб. Они не всегда мыслят логически. Если она вам по каким-то причинам откажет, это не должно стать катастрофой. Понимаете?

— Я понимаю. Я готов. Я созрел. Шанс завести отношения с нормальной женщиной я не упущу. Кстати, сегодня я послал ей цветы.

— Очень хорошо, Глеб. Она поблагодарила?

— Нет, она не знает, что это я. Я послал анонимно, букет привезут завтра в офис, она придет на работу и найдет розы у себя в кабинете.

— Замечательно, Глеб. Я вас поздравляю! Вы решились и сделали первый шаг.

— Правильный?

— Нет правильных и неправильных шагов. Есть те, которые приводят нас к цели, и те, которые помогают нам понять, что наша цель может быть совсем в другом.

— Да-да, спасибо вам!

Станислав Сергеевич одобрительно кивнул. Как ему хорошо — все просто и понятно, хоть и непонятно. Все лучше, чем у него с Асей. Как ей сегодня сказать за ужином, чтобы не обидеть, что это была ошибка? Судя по всему, Ася хорошая девушка…

— Давайте прогуляемся?

— В смысле?

— В рамках терапии, Глеб. Неподалеку есть уютный сквер — мы продолжим наш сеанс там. Не волнуйтесь, время на дорогу в счет оплаты учитывать мы не будем.

— Если вы считаете… Я… — Глеб какое-то время сомневался, но затем решительно поднялся. — Да. Я вам доверяю.

Он даже поймал себя на мысли, что хотел бы себе такого друга. С которым можно говорить и все расставлять по полочкам. Надо пригласить его на винный вечер или посмотреть вместе сериал. Нет ничего плохого в том, что друзья-мужчины смотрят вместе сериалы и пьют вино. Мужчины только хотят казаться жесткими и брутальными, но иной раз под покровом ночи они с удовольствием зарываются в мягкое одеяло и смотрят «Отчаянных домохозяек».

— Чудесно. — Станислав Сергеевич поднялся и посмотрел в окно. Ему надо на воздух. Срочно. Иначе собственные же мысли задушат до смерти.

В коридоре их ожидал молодой парень.

— К вам посетитель, Станислав Сергеевич, — Лина растерянно указала на молодого мужчину, — говорит, по личному вопросу.

— Добрый день, — Станислав Сергеевич протянул руку, — с кем имею честь и что за личный вопрос?

— Добрый день. Валентин Огузаров. — Парень смотрел твердо и уверенно, слишком сильно сжал ладонь.

Станислав Сергеевич почувствовал прямую агрессию.

— Так чем я могу помочь?

— Отстаньте от нее.

— От кого?

— От моей Аси.

— Но…

— Ася моя и только моя.

Лина испуганно подбежала к Станиславу Сергеевичу, словно собираясь закрыть его от чего-то ужасного.

— Я вызову полицию, если вы сейчас же не уйдете, — пригрозила она.

Валентин отпустил руку и кивнул.

— Я не буду повторять дважды. Просто отстаньте от нее, она достойна большего.

Глеб Полянский одновременно с удивлением и восхищением смотрел на молодого мужчину. Ему не хватало такой уверенности и напора… Вот как надо говорить о своей женщине. Может быть, он слишком труслив? Надо было в самом деле положить к букету карточку и надо пригласить Анну на ужин. Нормальный ужин с мясом и десертом. Кофе — это для слабаков.

Глава 24 Моя новая лучшая подруга

С детства я не был таким, как другие. Не видел так, как видели все.

Эдгар По

Александра Жемчугова чувствовала себя намного лучше. После вчерашнего сеанса под дождем она словно напиталась энергией, и в мозгах прояснилось. Она начала утро с приветствия Солнцу и дыхания огня. Потом контрастный душ и пара чашек кофе в предварительно очищенной до блеска чашке.

Это всегда работает: если очистить чашку для утреннего чая или кофе до блеска, день пройдет без неприятностей, главное — произнести верные аффирмации «грязь счищаю — счастье привлекаю». Завтракая любимыми тостами с авокадо и обжаренным ломтиком лосося, женщина поймала себя на мысли, что испытывает чувство вины за то, что сделала накануне.

Она осознала, что необходимо вернуть бланки и во всем сознаться, тогда станет легче. Недопустимо чувствовать вину, самое верное — это принести искренние извинения. Свишский сам предложил ей перед званым ужином провести час в его компании, так что все складывалось самым удивительным образом. После не осталось и следа от синдрома самозванки, так что Александра находилась в предвкушении.

Она бродила по квартире босиком, подпитываясь энергией, и представляла, как прекрасно все сегодня пройдет. Держа в руке бокал с шампанским, она придирчиво осматривала помещение, в котором состоится презентация.

Просторный зал был декорирован белым с золотым. Сегодня она будет представлять свою десятую книгу. Юбилейную, можно и так сказать. Показательно и то, что гостей ожидалось также пятьдесят — только не столичных светских львиц и знаменитостей, а самых обычных женщин, ее читательниц. Искренних женщин, которые смогли благодаря ее книгам изменить жизнь. Пресса также была приглашена, само собой, предполагалось сделать репортаж для центральных новостей и выпустить статьи в нескольких журналах. Очень важно показать человеческое лицо — себя в окружении обычных людей, тогда возникнет больше доверия и больше новых читателей.

Были заказаны торт и масса закусок, много вина и шампанского. Сначала она проведет презентацию. Часть зала была огорожена золотым занавесом, и под навесом стояли в ряд стулья. Александра щурилась от удовольствия, глотая ледяное шампанское, и представляла, как прекрасные женщины сидят в ряд и радостно аплодируют после ее речи. Они все вдохновлены и довольны тем, что получили приглашение на эксклюзивный званый ужин.

Она пробегала глазами по залу, рассматривала детали, пересчитала стулья, и сердце на секунду остановилось.

— Диана… — Она хотела закричать, но звук моментально упал до шепота.

Молодая девушка испуганно подскочила с бокалом воды. Она знала, что, если Александра перешла на шепот, ничего хорошего можно не ждать.

— Что случилось? Вы снова волнуетесь? Подготовить комнату для медитаций? Ванну с солью? Бубны?

Александра Жемчугова едва могла дышать, она так и знала: что-то испортит ее настроение, и вечер не пройдет гладко. Эти маятники никогда не спят, и одному из них удалось ее зацепить.

— Стулья.

— Что со стульями?

— Почему. Почему их… Не хватает?

Диана удивленно пробежала глазами по рядам и, к своему удивлению, обнаружила, что в четырех рядах в самом деле не хватало по одному стулу.

— Стульев не пятьдесят! — прошептала Александра. Шея пошла пунцовыми пятнами. Они всегда появлялись, когда она сильно нервничала.

— Их сорок шесть… мы подумали, что не все смогут прийти и…

— А если придут все? — Александра сказала это так резко, что девушка невольно сжалась. — Вы не просто мой ассистент, вы моя совесть и репутация, Диана!

— Да, я понимаю, но…

— Никаких но, где мы найдем еще стулья, если…

Диана достала веер и начала обмахивать лицо хозяйки.

— Успокойтесь, пожалуйста, Александра Андреевна! Я решу этот вопрос, я закажу дополнительные, возьмем в аренду в «Столичном», у соседей, купим, в конце концов, это не самое важное, самое важное — это…

— Что? — Александра перестала говорить шепотом.

— Что? — с удивлением повторила Диана, она не поняла, к хорошему или плохому так резко изменилась интонация и сам голос.

— Ты сказала только что… Что? Повтори.

— Я закажу дополнительные, возьмем в аренду в «Столичном», у соседей, купим, в конце концов, это не самое важное, самое важное — это…

Александра взмахнула ручкой.

— Стой. Точно, ты права. — Она отхлебнула из бокала и искренне улыбнулась. — Ты гениальна, Диана! — добавила «благодарю, благодарю, благодарю!», с удовольствием допила шампанское до последней капли и порывисто обняла помощницу.

Диана рассмеялась в голос от этого искреннего порыва. Она привыкла к такому поведению: у творческих личностей работать — удовольствие сомнительное ввиду постоянного стресса и авралов, зато крайне приятно из-за подобных трепетных моментов.

— Я найду нам недостающие стулья. Все остальное по плану?

Диана с готовностью достала блокнот.

— Да, торт ожидаем за час до начала, напитки и закуски начнут готовить через пару часов, так что к восьми будем готовы, не переживайте.

— А платье?

— Ваше платье приедет вместе с Олесей, она же его подгонит и сделает макияж… Будет с минуты на минуту.

Александра Жемчугова внимательно слушала помощницу и увлеченно смотрела в окно, что-то в нем внимательно изучая. Лицо ее просияло.

— Все идет, как положено, Диана!

— Ну конечно, как положено!

— Ты не поняла, машина на парковке. Она дома. Я пойду за стульями. Принеси мне платье. Какое платье мне надеть?

— По какому случаю?

— Есть очень важный повод! Я хочу кое с кем подружиться уже давно. Это словно знак.

— Ну, может, это черное кружевное? Вы в нем всем нравитесь!

Александра Жемчугова надела платье и направилась к соседке за стульями. Вот тот самый момент, она пригласит ее на презентацию и попросит пять стульев. Ее подруга, а в том, что они подружатся, Александра ни капли не сомневалась, будет приглашена, и пусть приходит плюс один, как сейчас модно говорить. У нее точно есть кавалер. У таких женщин, как Анна, не может не быть кавалера.

Она судорожно вдохнула и постучала в дверь. Никто не ответил, за дверью было тихо. Александра внутренне сжалась, но набралась смелости и нажала на кнопку звонка. Ей хотелось и одновременно не хотелось, чтобы открыли дверь. Но у нее была цель: ей нужна подруга, это просто очередные маятники, которые следует загасить.

С трепетанием сердца Александра закрыла глаза, принялась считать про себя до десяти и тут услышала звук лифта и голос позади: «Что вам нужно?»

Перед ней стояла Анна.

— Я… извините. — Несколько секунд она обдумывала, как правильно задать вопрос про стулья и заодно озвучить приглашение, чтобы это не выглядело слишком навязчиво.

— Чем я могу помочь?

Соседка смотрела с улыбкой. Она очень приятная. С ней точно можно будет обсудить все, что на душе, и не бояться никакого подвоха. От нее исходит чистая и сильная энергия, у нее очень чистые чакры…

Александра улыбнулась — Анна в ее зоне комфорта. Осталось представить графин с волшебной жидкостью, который она выливает на их головы, и нектар разливается невидимым дымом вокруг. Это всегда срабатывает. А может, лучше волшебная пыльца?

— Анна, у меня званый ужин с… — Александра каждой клеточкой своего тела почувствовала, как визуализированная пыльца въедается в кожу, и на душе становится все спокойнее и спокойнее.

— Званый ужин с кем?

Соседка достает ключ и отпирает дверь, в щель видно коридор, светлый, в строгом, аккуратном стиле. Очень красиво и ухожено…

— С моими читательницами.

Александра собралась добавить «хочу пригласить вас присоединиться», но Анна ее опередила:

— Рада за вас, но не могу присоединиться.

— О…чень жаль.

Это было странно, туман не сработал. Или пыльца не сработала? Почему не сработало? Это всегда срабатывает. Анна поставила защиту от волшебной пыльцы?

— Зачем вы здесь?

— У меня не хватает стульев, я хотела у вас несколько, если это возможно, конечно, занять…

— Да, я дам вам стулья. Прошу, входите.

Александра улыбнулась, они уже говорят как хорошие знакомые. Ее пригласили войти — это победа!

— Как у вас красиво!

— Стулья в гостиной, можете взять, сколько хотите.

— Спасибо, спасибо, Анна, я…

— У вас очень красивое платье.

— Спасибо, Анна, это подарок.

Александра неуверенно провела рукой по подолу, раздумывая, что можно сделать в этой ситуации. Предложить ей его примерить? Нет, они еще не настолько близки. Наверное, лучше предложить спросить у швеи, сошьет ли она дубликат. Для ее новой прекрасной подруги.

— Но если хотите, я спрошу?

Анна так странно посмотрела…

— Берите стулья.

— Да, спасибо… Я возьму пять стульев и…

— Девять. Они мне все равно ни к чему.

Александра с облегчением вздохнула, это гораздо больше того, на что она могла рассчитывать.

Глава 25 Анна. Без права на возврат

Почему он называет шизофрению болезнью? Разве нельзя было бы с таким же успехом считать ее особым видом душевного богатства? Разве в самом нормальном человеке не сидит с десяток личностей? И не в том ли разница только и состоит, что здоровый в себе их подавляет, а больной выпускает на свободу? И кого в данном случае считать больным?

Эрих Мария Ремарк

Пятница сегодня оказалась довольно утомительной: сплошные переговоры и отчеты. Было слишком много людей. Меня словно высосали и забыли надуть обратно, я такая разбитая, что хочется добраться до кровати и заснуть сладким сном, хочется хоть немного ощутить радость от отсутствия голосов, хочется в полной мере насладиться пятницей…

Встречу с клиентом перенесли на завтра. Я расстроилась не потому, что мне хотелось в ресторан, а потому, что это означает, что завтра придется ужинать и с ним, и с моими голосами… Должность не позволяет прикинуться больной, так что… Завтра тяжелый день, а времени набраться сил просто нет.

Еще это чертово свидание. Он красавчик, ни за что не пропущу, может, это последний шанс, пока я еще не слишком стара.

Надо решить, что делать с Милой… Милая Мила начинает портить атмосферу моей квартиры, скоро она будет растекаться отголосками разложения по каждому дюйму стен и пола… Я живу не за городом, так что этого допускать никак нельзя.

Сначала я решила заказать холодильник, такие используют флористы для хранения цветов, но на это уйдет время. Доставка займет несколько дней, и очень это муторно и долго. Потом я решила погуглить информацию в Интернете, как избавиться от трупа. Больше всего поразило то, что я нашла инструкцию… В ней все описано по этапам — от подготовки до самого процесса. Нужно заказать пилу и пленку, а еще перекись водорода и много сухого льда. Важно соблюдать температурный режим.

Я подъехала к дому. Сначала надо перекусить, чтобы меньше времени ушло в ресторане на ужин. Я даже не знаю, как его зовут, не важно. Чем меньше времени мы проведем в ресторане, тем больше времени у нас останется на номер. Вчера я выбросила все ножи и вилки, так что выбор был невелик, заказала себе порцию из дюжины суши, а палочки брать не стала. Палочки похожи на карандаши, мне не нравятся карандаши, их место только на рабочем столе.

Я помню ощущения, которые испытала, когда карандаш воткнулся в шею того паренька, ничего особенного. Ничего особенного… Словно протыкаешь кусок сырой свинины, чтобы начинить его зубчиком чеснока. Только крови много было.

У дома какой-то дурдом… Много машин и женщин. Что они все здесь забыли? Такие радостные, словно собрались отпраздновать лучший день своей жизни… Я не хочу их всех видеть, я хочу поесть и разобраться с Милой. Только сейчас подумала о том, что даже не могу превратить ее в множество маленьких кусочков, потому что просто нечем… Я избавилась от всего острого. Не зубами же мне это делать. Фу, мерзкая мысль.

Надо припарковаться и быстро пройти в парадную. Главное — ни на кого не смотреть, люди очень любят говорить о том, о чем их не спрашивают.

Лифт. Кто-то кричит, чтобы подержали, но я не стану. Я не выношу компании в лифтах, это очень неудобно. Я слышу дыхание и чувствую запах этих незнакомцев, а если они еще и начинают говорить, это изводит меня вконец. Не собираюсь никого ждать, осталось совсем немного, и я дома. Слава богу, мой этаж.

Я люблю свой этаж, тут всего четыре квартиры и очень длинный коридор. Настолько длинный, что я крайне редко вижу своих соседей, не уверена, что видела всех…

Что? Почему она стоит у моей двери?

Что нужно этой женщине? Я дала ей понять утром, что не намерена становиться ее подругой, но она зачем-то звонит в мою дверь. Мила, наверное, хочет, чтобы ее обнаружили, но не в силах ничего поделать. Бедняжка.

Эта женщина мне не нравится, ее жидкая прическа доводит меня до безумия, эти волосики… Множество тонких, худых волосиков на высоком лбу. Глаза как стеклянные и такие яркие губы… зачем так ярко красить губы, если ты уже давно в возрасте? Это так неприятно старит. Не эстетично…

Правда, платье на ней красивое… Я очень люблю черные кружева, это элегантно и изысканно, не все женщины понимают толк в кружевах. Она точно понимает, потому что длина юбки идеальна, а рукава словно сделаны ангелами швейной поднебесной, такой красивый фасон, где она его купила, черт возьми?!

— Что вам нужно? — Мне плевать, резко это прозвучало или нет, она не имеет никакого права стоять у моей двери с какой-нибудь глупой просьбой. Не за сахаром же она пришла?

Смотрит на меня так, словно увидела призрака, наверное, ей было бы легче, если бы она меня не встретила. Но зачем-то же она ко мне пришла? Наверное, я с ней слишком жестко, надо познакомиться и больше узнать про платье. Скорее всего, сшито на заказ, надо взять контакт и заказать себе дюжину таких. Мне нравится это платье.

— Анна, у меня званый ужин с… — Говорит быстро, словно очень волнуется.

Я вижу, как на ее высоком лбу под жиденькими волосиками пульсируют вены. Ей тяжело дышать, подбородок покраснел, и верхняя часть груди словно покрылась розовой пленкой… Обычно так происходит от волнения. Почему она такая беспокойная? Пленка… Точно, мне нужна пленка для милой Милы. Что дальше? Все равно все заканчивается в мыслях холодильником… Да и нельзя такое красивое платье в пленку… Мила, Мила… Почему с тобой столько проблем?

— Званый ужин с кем?

Интересно, при чем тут ее званый ужин и я… Она же не собирается меня звать на ужин?

— С моими читательницами.

Робко. Так робко говорит… Похожа на нежную птичку-синичку… Значит, все эти разодетые женщины у входа приехали к ней. Не люблю званые ужины, столько в них напускного и неестественного…

— Рада за вас, но не могу присоединиться.

— О…чень жаль.

Черт возьми, она прикусывает губы, она и не собиралась меня приглашать! Она здесь совсем не за этим, но… Зачем тогда? Я не могу оторвать взгляда от ее декольте… Так изящно оно оторочено прелестными кружевами, что у меня голова начинает кружиться. Хорошо, что сегодня нейтральный день, иначе голоса меня извели бы. Мне и без них хочется содрать с нее это платье, прокипятить и как следует очистить от ее выделений, чтобы можно было насладиться им в полной мере. У нее размер как у меня, и ростом мы почти схожи… Туфли у нее так себе, нельзя надевать недорогие туфли с таким роскошным платьем!

— У меня не хватает стульев…

Какое странное слово «занять»… Что-то в нем есть. Вот только что, я пока не понимаю. Голоса бы подсказали, но скучать по ним я точно не собираюсь. Надо дать ей то, за чем она пришла, и выпроводить. У меня так мало времени и так много дел. Так что пусть заберет стулья и убирается. Мне не жаль стульев. Я дома. Вроде запаха нет… Вроде бы пока все хорошо. Как-то необдуманно было впускать сюда гостью; ачто, если бы я ошиблась, и Мила начала бы кричать своими испаряющимися клетками мертвой плоти о том, что нуждается в помощи и справедливости? Хотя о какой такой справедливости речь? Чертова горничная нарушила правила, которые нельзя нарушать.

— Как у вас красиво!

Она так радостно трясет своими ручками, словно выиграла поход в Лувр. Я была в Лувре несколько раз, ничего особенного, все пропахло туристами. Так странно… Я вспомнила свои походы в Лувр, и мой нос начал мне мешать. Я очень не люблю, когда нос начинает мешать… он словно не мой, а чужой, мне хочется что-то с ним сделать. Я начинаю нервничать.

— Стулья в гостиной. — Пусть берет и убирается. Как она сказала? «Занять»…

— У вас очень красивое платье! — Надеюсь, я сказала это достаточно мягко, пора получить от нее хоть что-то ценное и распрощаться.

Так смутилась, словно я ее только что нежно поцеловала. Женщины смущаются в любом возрасте и статусе, жаль, мужчины этого не видят. Недавно прочитала шутку, над которой смеялась весь день: «С виду с бородой, весь брутальный, по паспорту давно за сорок, а в душе принцесса». Пожалуй, это про современных мужчин… Они сами так сильно от себя без ума и смущаются от комплиментов, куда уж им следить за реакцией женщин.

— Спасибо, Анна, это подарок.

Ну нет, это совсем не тот ответ, которого я ждала… Я даже расстроилась. Мне хочется такое платье. Очень хочется…

— Если хотите, я спрошу у своей швеи сшить вам точно такое же? — А она не такая и плохая, поняла, что мне нужно больше.

— Берите стулья. — Ну все, достаточно на сегодня светских бесед. Мила сама по себе никуда не испарится, у меня еще дела с Милой.

— Да, спасибо… Я возьму пять стульев, и…

— Девять. — Меня словно током ударило, когда она произнесла это свое «пять»!

Девять! Завтра или послезавтра, когда-нибудь ты их вернешь, и если это будет не пятница, то будет цикличность и будут голоса. Девять, шесть или все двенадцать. Потому что верная цикличность — три.

Она ушла, сказала, что вернется ближе к десяти. Меня не будет в это время дома, потому что у меня свидание, и я намерена закончить его в гостинице. Слава богу, она ушла.

Как хорошо без нее, с ней в квартире как-то беспокойно, и откуда мысли, что она может узнать про Милу? Никто не может узнать. Если бы мог, уже знал бы…

Мне надо отнести пакет в холодильник. И налить себе вина. Вино плохо на меня влияет, но по пятницам можно, тем более что вчера голоса совсем меня опустошили. Сегодня я очень хочу вина… Вино помогает лучше думать.

Как хорошо снять туфли и идти по паркету в одних чулках. Пальцы словно оказываются в приятной ванне с маслами, словно я в шикарном бассейне с морской водой. Правда, я чувствую, как частицы песка прилипают к ступням, совсем квартира запустилась без Милы… Какая жуткая грязь и какой страшный беспорядок, это недопустимо. Мила, милая Мила, что же ты наделала?

Глава 26 У всех нехорошо с мозгами

А потому что нельзя спускать оскорблений. Никому. Оскорбление, оставшееся без ответа, нарушает баланс справедливости.

Борис Акунин. Черный город

Станислав Сергеевич вернулся с прогулки, у Глеба Полянского все оказалось не так и плохо, как он сам себе придумал. Немного закомплексованный. Как и все мужчины его возраста. Психотерапевт стоял у окна и мрачно смотрел на улицу, пропитываясь атмосферой уныния в попытках понять, что делать дальше. Эта женщина, эта Ася, заставляла его чувствовать себя тревожно. Ему не нравилось, когда ему становилось тревожно, потому что последнее время и так он прикладывал титанические усилия, чтобы не пасть под натиском панических атак.

От атак можно избавиться, но они, как бомба замедленного действия, цепляются за импульсы от нейронов и растут, пока не окрепнут и не нанесут свой неожиданный, но точный удар. Утром стало плохо прямо на улице — это нехорошо.

Как же все так вышло, как же так он позволил себе попасть в этот капкан… Ася засыпала его сообщениями и звонками, она настаивает на ужине, и этот ужин придется вытерпеть, но нужно провести его без ошибок, надо быть крайне осторожным, чтобы она все поняла и отстала от него.

У нее какая-то нездоровая мания преследования, конечно, сама она этого не осознает, а может… Может, просто одинокая женщина стала жертвой его невнимательности. Он не придал значения тому, что стало для нее ярким моментом в жизни. Сколько таких женщин — красивые, умные, ухоженные и катастрофически одинокие…

Только что он дал консультацию еще одной такой женщине. Парадокс в том, что она писательница, пишет книги для женщин, помогает им стать счастливее и найти себя в этом безумном большом мире, а сама потерялась… Потерялась в окружающей безнадежности и пытается себя найти.

Сегодня она была особенно беспокойной, устраивает вечером презентацию у себя в квартире со своими преданными читательницами, и ей надо быть в уверенном расположении духа, но она подавлена и закрылась в скорлупе своих комплексов и страхов.

«А что, если они начнут задавать вопросы о моем женском счастье?» — спросила она. «Я не знаю, как объяснить им, что мне хорошо и без мужчины, но временами я не уверена, что это так… Понимаете? Я сама себе не верю, понимаете?» Ему едва удалось ее успокоить после двухчасового разговора.

Вряд ли она начала сама себе верить, но, по крайней мере, ей удалось саму себя уговорить. Людям достаточно договориться на время с самими собой, чтобы нормально жить и не испытывать депрессий хотя бы на короткий срок.

Но кое-что после консультации никак не выходило у Станислава Сергеевича из головы, на одном из сеансов он посоветовал писательнице завести друзей, которые не читают ее книги, чтобы чувствовать себя более «независимой», чтобы была возможность просто болтать о жизни и не изводить себя чужими ожиданиями. Она закопалась не в комплексах и собственных страхах, она закопалась в чужих ожиданиях, все публичные личности этим страдают в той или иной степени.

Отсюда наркотические и алкогольные зависимости, мало кто посещает психотерапевта. Это долго и неудобно, а чувствовать себя нормально им надо «здесь и сейчас». Наркотики и алкоголь делают это возможным, а вот с сеансами психотерапии так быстро не выходит. К тому же многих пугают психотерапевты, им кажется, что это признание в том, что у них «нехорошо с мозгами». Странные люди, можно подумать, у кого-то хорошо. Нет таких людей. Нет!

Сегодня писательница рассказала, что ее попытка познакомиться с соседкой ни к чему хорошему не привела, она подробно описала ее реакцию, и Станислав Сергеевич уже собирался сказать ей, что не стоит зацикливаться на женщинах в дурном настроении, как прозвучало имя соседки. Анна Прозоровская.

Анна жила в том же доме, он сам купил ей там квартиру, это была точно Анна. Нет, с Анной ей никак нельзя сближаться, Анна изведет и себя, и ее, но порадовало, что Анна не дала ей шанса продолжить общение. Это хорошие новости, значит, у Анны все, по крайней мере, неплохо, раз она держит себя в руках. А то, что они соседи, какая-то усмешка судьбы. Судьба издевается над ним и присылает ему клиентов, которые рассказывают об Анне!

Все связаны друг с другом так или иначе, это Станислав Сергеевич заметил давно. Анна так часто у него перед глазами и на слуху последнее время… Писательница и его пригласила на презентацию, но сегодня ему надо сделать отчет. Иначе Крисанов перестанет оказывать ему былое уважение, а связи с такими людьми терять нельзя. Сначала ужин с Асей, чтобы расставить все точки над i, а потом отчет. Виски и отчет.

Кому он врет? На самом деле он просто пытается заглушить безумное желание ее увидеть, он дал обещание и не может его нарушить. Больше никогда и ни при каких обстоятельствах не беспокоить. А было бы так здорово смотреть в ее глаза и слушать ее голос… Интересно, что делает Анна сейчас?

Задумавшись, Станислав Сергеевич не заметил, как в кабинет вошла Алиса. Девушка села в его кресло и с удовольствием вытянула ноги. Она наблюдала за мужчиной и улыбалась, какой он все же красивый… Правда, грустный сегодня, интересно, что не дает ему покоя?

Почему в его кабинете до сих пор нет гирлянд и игрушечных елочек? Или он считает, что это отвлекает клиентов? Клиент или пациент… Девушка едва не рассмеялась в голос, ей показалось забавным это сравнение.

— Может, ты все-таки пересядешь? — Он заговорил так внезапно, что Алиса вздрогнула. Значит, он услышал, как она пыталась не засмеяться.

— И вам добрый вечер!

Он обернулся и с облегчением отметил, что Алиса выглядит хорошо. Ждал худшего.

Станислав Сергеевич сел в кресло и достал блокнот для записей. Он редко делал записи, в основном использовал эту тактику для пациентов, чтобы люди понимали, что их слова и реакции что-то значат. В большинстве же случаев он просто рисовал самолетики, как в детстве. И Алиса не станет исключением, она должна понимать, что все, что происходит в этих стенах, очень важно. Важно для него.

— Сегодня будете спрашивать меня о моих чувствах по поводу парня? — Алиса говорила спокойно, и это обнадеживало.

— Ты хочешь об этом поговорить? — Станислав Сергеевич старался отвечать в той же тональности, чтобы консультация прошла комфортно.

— Если нужно, можем поговорить. — Девушка пыталась говорить ровно, но голос временами «съезжал» на осиплые нотки. Станислав Сергеевич довольно кивал, это добрый знак, необходимо, чтобы она выплеснулась, а Алиса едва заметно кивала в ответ, необходимо, чтобы он это заметил… То, что она пытается «выплеснуться».

— Да не особо нужно… Расскажи мне лучше о своих планах на сегодня. Что ты будешь делать после того, как мы закончим нашу встречу?

— Не знаю, — пожала плечами Алиса, — наверное, куплю новогодних гирлянд и подарков.

— Ты любишь Новый год? — улыбнулся Станислав Сергеевич и сделал заметку. Заметку для Алисы, на самом деле просто нарисовал самолетик. Первый за консультацию… Обычно их выходит с пару десятков. Когда больше, когда меньше…

Девушка едва заметно усмехнулась, но постаралась оставаться верной себе в голосе и тональности.

— Конечно, это же время чудес и волшебства… Это время, когда… — Она почувствовала, как ее голос осип и из глаз потекли слезы. — Это ужасно, Станислав Сергеевич! Мы собирались отметить праздник вместе и… — Вскочила с диванчика и бросилась к нему, опустилась на колени, мужчина аккуратно прижал ее голову к груди и погладил по волосам.

Алиса услышала его тяжелый вздох. Все же она очень хрупкая, старается держаться, но нельзя держать эмоции в себе. Все идет очень хорошо.

— Говори, просто говори все, что приходит на ум, Алиса.

Девушка прикусила губу, чтобы не рассмеяться, но начала говорить. Слезы лились потоком, а голос стал более хриплым, в слова она особо не вдумывалась, просто говорила обо всем, что уже видела по телевизору или читала в книгах, обо всем, что обычно люди испытывают и говорят в подобных ситуациях. Иначе он не поверит. Нельзя, чтобы он не поверил.

Станислав Сергеевич еще какое-то время гладил волосы, затем аккуратно поднял девушку и помог ей дойти до диванчика. Алиса присела, обняла подушку и грустно качала головой.

— Мне легче стало, я так и не поплакала после того, ну… Как узнала про… — прошептала она.

— Да, я понимаю… — кивнул Станислав Сергеевич. — Я попрошу Лину принести тебе чаю…

— Нет, я не могу больше пить чай, мне плохо, мне в самом деле очень плохо! — Она закрыла лицо руками и снова разрыдалась.

— Да, да, я вижу, Алиса, не переживай, я выпишу тебе лекарство, которое быстро все исправит, но только на первое время. Мы с тобой справимся со всем вместе и сделаем это поступательно, хорошо?

— Спасибо. — Алиса пыталась улыбаться и шмыгала носом.

— Меня не надо благодарить, ты должна поблагодарить себя за то, что такая сильная.

— Но я слабая, я реву, как белуга, и…

— Ты нашла силы, чтобы показать мне настоящие эмоции, ты поделилась со мной тем, что решила спрятать от всех, а сейчас подыши и давай сделаем упражнение.

Алиса на секунду напряглась, но согласно кивнула. Снова эти идиотские упражнения, неужели они помогают хоть кому-нибудь? Интересно, почему подобные вещи не помогают, если люди делают их сами? К примеру, никто не в силах закрыть глаза и приказать себе вспомнить себя ребенком, чтобы понять что-то важное, но, как только психотерапевт попросит это сделать, все получается. Или все придуриваются, лишь бы от них отстали?

Когда психотерапевт говорит, что во всех бедах виноваты мама или папа, ему верят. А почему нельзя сказать самому себе, что родители виновны в той хрени, что сейчас творится во взрослой жизни?

— Готова? — мягко спросил Станислав Сергеевич. — Если да, то сядь ровно, расслабь руки и закрой глаза. Теперь представь, что вокруг тебя белая вода. Не прозрачная, Алиса, а белая, это важно. Эта белая вода у твоих ступней, постепенно ее уровень повышается, она очень прохладная, но очень приятная… Вода поднимается к коленям, к бедрам, она вокруг твоей талии. Дыши… Вода приятная и прозрачная. Вода поднимается к груди и поднимается выше… Она у твоих ключиц, шеи, не бойся и не волнуйся, вода очень приятная… Она касается твоего подбородка, щек, носа, лба, вода закрывает тебя с головой, вода повсюду вокруг тебя. Прохладная, приятная, белая вода… Дыши, просто дыши, я буду считать. Один, два, три…

Девушка старалась дышать спокойно, чтобы не засмеяться, но в какое-то мгновение ей стало не смешно, она словно и в самом деле почувствовала вокруг себя жидкость, только это была не белая вода, а кровь… Алая, горячая кровь, стало даже жарко и неприятно, как следом она почувствовала прохладу: кто-то нежно и бережно обнимал за голову… Руки красивой женщины, такие расслабляющие и такие успокаивающие… Анна рядом, Анна рядом с ней. На несколько мгновений Алиса рухнула в эти ощущения и ощутила во всем теле поразительную легкость. Наконец она увидела ее лицо… Такое красивое, какое красивое у Анны лицо.

— Двадцать девять, тридцать, — звучит приятный голос Станислава Сергеевича. — Теперь, Алиса, представь, что у твоих ступней образовалась воронка, очень мощная воронка, которая вбирает всю эту белую воду, а вместе с ней все печали, все твои переживания и страхи. Я сосчитаю до трех, и ты откроешь глаза. Один, два, три!

Девушка открыла глаза и так искренне улыбнулась, что Станислав Сергеевич довольно вздохнул. Хорошо, с Алисой все идет хорошо.

— Какого цвета была вода, которая исчезла в воронке? — спросил он.

— Серая и мутная, — невозмутимо ответила Алиса. А в голове крутилось: «красная, как кровь этого глупого несчастного парня».

Она когда-то проходила тест Люшера на шизофрению, те картинки до сих пор перед глазами. Нельзя было говорить, что они вращаются… Но они вращались. Алиса улыбнулась, как легко тогда было… Совсем как сейчас.

— Хорошо, Алиса. Тебе стало легче?

— Да, мне стало легче.

Станислав Сергеевич облегченно кивнул, выписал рецепт и поднял трубку:

— Лина, мы закончили, поставишь печать, и я на сегодня закончил.

В кабинет вошла Лина с букетом красивых кремовых роз.

Алиса в недоумении застыла: зачем кому-то присылать цветы Станиславу Сергеевичу? У него праздник? Кому он послал тот пышный ужасный букет? У него что, роман? Интересно, она пациентка или нет? Или, правильнее сказать, клиентка?

— От Александры Жемчуговой, — пояснила Лина в ответ на недоуменный взгляд Станислава Сергеевича, — она все же настаивает на приглашении, просила передать, что с вами ей будет спокойнее.

— Нет, я определенно не могу, сегодня у меня другая встреча… Пошли ответный букет, — просто сказал он, — подороже.

Алиса потрясла головой, чтобы избавиться от наваждения. Игрушечная секретарша вышла и оставила игрушечный букет на игрушечном столе… Все, как в той игре, — букет такой же, как в той игре… Это странно.

— Вот возьми, начнешь сегодня, и Лина пусть поставит печать. — Станислав Сергеевич протянул Алисе рецепт.

— А что за приглашение? — спросила девушка.

Она увидела, как Станислав Сергеевич едва заметно улыбнулся — значит, он нагло соврал, что она ему не нравится. Ему приятны ее вопросы.

— Писательница Александра Жемчугова пригласила меня на презентацию, у нее сегодня в гостях будет много людей.

— В гостях?

— Да, дома.

— Она к вам ходит, у нее что, крыша поехала?

Станислав Сергеевич рассмеялся в голос. Все же она смешная.

— У тебя же не поехала?

Алиса сдержалась, чтобы не рассмеяться в ответ. Надо перевести тему.

— А разве писатели не устраивают презентаций в ресторанах?

— Устраивают, но… какая разница, — устало произнес он, и Алиса увидела в его глазах что-то такое обреченное, что ей стало интересно.

У доктора какие-то личные проблемы, поэтому он сегодня такой угрюмый и задумчивый. Значит, вот тот шанс, который она ждала последние несколько дней.

— А что за другая встреча?

Станислав Сергеевич покачал головой:

— Много будешь знать — скоро состаришься. Ну все, ступай, хорошо кушай и отдыхай, обещаешь?

— Да, и гулять буду.

— И гуляй, но в парке, вечеринки и прочие собрания людей тебе сейчас ни к чему, договорились?

— Да, конечно, и… — Алиса напряглась на несколько мгновений и с облегчением почувствовала, как по щеке потекла горячая слеза. Как же легко заставить себя плакать! Это просто восторг!

Девушка ближе подошла к доктору и обняла его.

— Спасибо, вы такой хороший!

— Да не за что, повторим упражнение завтра.

Алиса на секунду застыла и посмотрела с такой благодарностью, что Станиславу Сергеевичу стало слегка не по себе.

— До встречи, дорогой доктор.

«Дорогой доктор» неожиданно отозвалось в голове у Станислава Сергеевича неприятным ощущением.

Алиса с облегчением выдохнула, когда вышла из кабинета, все же стоило больших усилий не засмеяться в неподходящий момент. Она с интересом посмотрела на Лину. Когда люди чем-то заняты в своем компьютере, можно спрашивать что угодно, тем более что Лина прикусила губу от напряжения, она очень сконцентрирована… И это можно использовать.

— Лина, а в котором часу встреча у Станислава Сергеевича, мы договорились, что я передам ему кое-что, из головы вылетело?

— В 19:00 в «Мольере», — не поднимая глаз от монитора, ответила Лина.

— Спасибо, Лина.

— Не за что, доброго вечера.

Да, вечер определенно сегодня добрый, у нее есть таблетки, нормальные таблетки, и ей определенно нужно выйти в люди. В правильные люди, только надо переодеться, в таком виде в «Мольер» нельзя, там столики резервируют за несколько месяцев вперед, но у папы бронь, она этим воспользуется.

Разве что эти гирлянды раздражают, они уже на каждом шагу и торчат из каждой витрины, надо принять одну таблетку прямо сейчас, чтобы не становиться игрушечной зомби от этого игрушечного праздника. Сегодня прекрасный день, с прекрасными планами на вечер, сегодня она отомстит игрушечному доктору за те ужасные таблетки, от которых она была как вареный овощ… Это будет не злая месть, а просто игра. Он ей нравится, но он игрушечный. Очень жаль, что он игрушечный…

Глава 27 Алиса. Праздники

Если убить убийцу, количество убийц не изменится.

Уинстон Черчилль

Праздники, долбаные праздники, как же они меня бесят. Чувствую себя куклой в большой коробке, украшенной бутафорской реальностью. Все вокруг становится совсем игрушечным… Не знаю, почему люди с таким восхищением ко всему этому относятся?

Город на время праздников становится местом, в котором мне совсем не нравится находиться, но я не могу сбежать в другой, потому что и в другом городе будет то же самое… Там нет ничего. И здесь нет ничего. Есть только иллюзии чужих городов…

Игрушечные люди бродят по игрушечным торговым центрам и скупают игрушечные подарки, чтобы положить их под свои игрушечные елки. Игрушечные Деды Морозы, игрушечные мамочки, фотографирующие своих игрушечных детей на фоне игрушечных оленей, игрушечные коробочки, бантики, открыточки… Все это сводит меня с ума.

Я хочу в другую реальность, я хочу, чтобы мне заменили время этих праздников чем-то другим, но нет! Все, как в той идиотской игре^[1]про деньги — играй с тем, что досталось, другую карточку получишь, когда придешь в следующий раз.

Учись думать, как богатый, — здесь и сейчас, даже если ты уборщица или учительница. Узнавай про активы и пассивы, думай о будущем, скупая акции. Выигрывай, получай свой виртуальный кубок потенциального миллионера и носи его, как ценный оливковый венок. Только прикол в том, что карточку ты получаешь «здесь и сейчас», а все остальное — в следующей жизни. Так это работает, все как у последователей учения «кармы».

Я пока недалеко продвинулась, но кое-что уже поняла. Я поняла все во время другой игры^[2], которая полностью моделирует в виртуальном пространстве жизнь, — создаешь полностью похожего на себя самого персонажа, строишь ему дом, выбираешь соседей, обставляешь все дорогими безделушками…

Денег в игре сразу много не дают, персонаж должен работать, и все это происходит в режиме реального времени, все, как в реальности: пробуждение, завтрак, работа, повышение и возможность купить себе дом побольше, взять машину, построить во дворе бассейн…

Но в той игре существуют пароли, которые позволяют за несколько секунд получить на счет миллионы и жить себе припеваючи. Я думаю, что пароль есть и для нашей игрушечной жизни, только он точно не тот, что в игре, и как его вводить, а главное, куда, не знаю… Пока не знаю. Деньги и иллюзии. Получаешь либо первое, либо второе.

Чушь о карме меня не устраивает, выходит, мне надо потратить свою жизнь на праведность и примерное поведение, чтобы в следующей мне выдали большой приз за то, что была хорошей девочкой, и откроют «следующий уровень». Только вот на хрена трезвеннику бутылка виски или балерине жирный бургер?

Чем праведнее человек, тем меньше у него потребностей, а нет потребностей — нет иллюзий. Какой-то подвох, какой-то дикий подвох в этой карме… Отказывайтесь от всего, становитесь лучше, и потом у вас будет все и сразу. Только зачем все и сразу тому, у кого нет совершенно никаких иллюзий?

Папа говорит, что мне надо взяться за ум и выйти замуж, но я не думаю, что сидеть среди дорогих гобеленов в большом красивом доме мне понравится. Тогда я точно стану одним из персонажей этой игры наяву, игра и так все время словно издевается и говорит: «Вот, ты только и можешь, что вводить пароль и покупать красивые вещи, ты только и можешь, что есть, гулять и спать по расписанию».

В жизни люди как в игре, ходят, говорят, что-то делают. И над каждым словно висит невидимый индикатор заряда батареи энергии — кто-то совсем уставший и скоро свалится с ног — «красный», если не выспится как следует, цвет изменится… кто-то в вечном депресняке и стрессе — «желтый», у кого-то, напротив, все хорошо и радостно — «зеленый». Наверное, наглотался энергетиков или чего похлеще…

Зачем эту игру запустили в нашу жизнь? Вряд ли многие догадались, что это просто проекция… Никто ее не запускал. Большинство убивает за ней время в фантазиях о красивых комнатах и новом ремонте, прекрасных соседях и работе мечты. Какое-то глупое отражение реальности в другой реальности, какая-то бесконечная утомительная игра наяву…

Я сама устанавливаю персонажу в игре, как жить, а кто устанавливает расписание для меня? Устала думать. Мне нужны нормальные таблетки, от которых не думаешь о всякой ерунде и которые не мешают быть собой. Такие есть… Они просто убирают ненужный «фон», их просто надо подобрать!

Как гирлянды, которые уличные кафешки подбирают под общий фасад длинной улицы. Только сегодня началась предпраздничная суета, а уже столько людей делают селфи на фоне развешанных гирлянд. Такие радостные, словно увидели настоящее волшебство. Еще снега — и все станет идеально. Вы замечали, что снег выпадает в основном в самые тяжелые времена кризисов и повальных депрессий? Со снегом Новый год становится панацеей, спасением от всего, и гирлянды ведут нас по тоннелю в лучшее будущее.

Кануны больших праздников меня особенно раздражают, такое ощущение, что именно в эти дни идет тотальная перезагрузка. 25-й кадр, в праздниках заложили 25-й кадр.

Города. Люди, здания… Все равно что взять куклу и засунуть ее в игрушечный домик и потом подсаживать к ней соседей и друзей, менять интерьер, покупать новые вещи, забивать игрушечной едой игрушечный холодильник, заводить игрушечных домашних животных…

Игрушки меняются, вместо них приходят новые… Может быть, только в моей реальности есть этот игрушечный президент со своими игрушечными гримасами, игрушечные люди и игрушечный город, может быть, других городов и не существует, существуют только те, о которых мне известно из моих игрушечных книг и игрушечного Интернета?

Я хочу все другое, но не знаю, как с этим всем быть, как заменить то, что есть. Понимание совершенно ничего не дает, оно делает только хуже. Ты все понимаешь, но сделать с этим совсем ничего не можешь… Остается только принимать навязанную реальность, как кукла принимает невидимый чай из игрушечной чашки. Но это для всех остальных, не для таких, как я.

Глава 28 И что дальше?

Они как те люди, которые думают, что будут счастливы, если переедут в другое место, а потом оказывается: куда бы ты ни поехал, ты берешь с собой себя.

Нил Гейман

Курьер Валентин Огузаров стоял у обочины дороги в дорогом костюме, купленном на деньги, которые случайным образом украл. От этого было тошно, но он успокаивал себя мыслью, что принял верное решение. Мысли тонули в рокоте двигателей проезжающих мимо машин и свете фар. Слева — трасса, справа — мост. И замерзшая гладь черной реки где-то там внизу.

Всего несколько часов назад он поступил правильно, сказал этому доктору, что Ася не может быть его женщиной. Он не стал выяснять отношения кулаками, потому что это нецивилизованно, но сказал твердо и четко. Если у этого доктора есть хоть капля мозгов, он оставит Асю в покое. Собственная решимость так окрыляла, что казалось, словно весь мир у его ног и он способен на все, о чем мечтал.

Дальше все было как в тумане… Молодой человек купил букет цветов и духи; долго выбирал упругие бутоны в цветочном и флакон в парфюмерном, потом вызвал такси и поехал к Асе. Валентин решил поговорить с Асей и сказать ей все о своих чувствах.

Он был горд собой: так спокойно выяснил отношения с напыщенным кавалером, который не ставил Асю ни в грош. Такие не ценят женщин, им совершенно не важно, что у них на душе, о чем они думают и мечтают. Таких мужчин интересует только то, что у женщин под юбкой.

Валентин помнил минуты, что ехал в такси: перед глазами пролетела вся его жизнь… А потом все так сильно завертелось, словно на перемотке при просмотре кино. Он позвонил, и ему открыла его Ася. Так же, как и в то самое первое утро, когда они познакомились. В красивом халате и с полотенцем на голове. Только в этот раз она не предложила войти и смотрела совсем по-иному. Полные губы были сжаты, а в глазах столько негодования, столько негодования!

Ася сказала, что он ничтожество. Сначала это разозлило, потом обидело, а после он бессильно признал, что в самом деле — ничтожество…

Такие женщины, как Ася, никогда не посмотрят на него как на равного. Он придумал себе сказку, которой не суждено было стать историей жизни. Настоящей историей, о которой потом с гордостью рассказывают детям и внукам. Куски грязного снега летели из-под колес машин на брюки, куртку и воротник, неприятно липли на губах и пахли чем-то гнилым. Мост. Если смотреть вниз — становится спокойнее. Ледяные глыбы воды, темной воды… в которой никто не будет его оскорблять и говорить, что он ничтожество.

Валентин Огузаров почувствовал, как резко защекотало в горле, и услышал собственный смех. Он смеялся и не мог остановиться. Из глаз хлынули слезы, и скрутило в области желудка, стало тяжело и стоять, и сидеть. Молодой человек лег на землю и с удовольствием отдался этому ощущению — такое приятное и холодное прикоснулось к вискам, что стало очень легко.

Он никогда не перестанет быть «никем». Он «никто». Всю жизнь проработает курьером. Все эти мечты об образовании и карьере — полная чушь. Самообман, на котором, словно на яркой наживке, висят миллионы людей по всему этому странному миру. С него хватит.

Парень нашел в себе силы сесть и вытер лицо рукавом, на губах чувствовался вкус земли. Где-то в кармане был рабочий блокнот. Твердым движением вытащил ручку и написал всего одну фразу. Так будет правильно.

Он делает это не из-за любви. Он делает это из-за того, что ему нет места в этой поганой жизни. А Ася пусть живет как может. Никто не живет, как хочет… Это больше не его проблемы.

Глава 29 Она должна понять и простить

Проще расстаться с человеком, чем с иллюзиями на его счет.

Марта Кетро

Станислав Сергеевич чувствовал себя неуютно. Ему не хотелось идти на ужин с Асей, но иначе было нельзя. Он сам вовлек девушку в безысходную ловушку и теперь должен все разрешить. Женщины часто зацикливаются на объектах своего обожания, и ни к чему хорошему это обычно не приводит.

Женщины не в силах сопротивляться ощущениям и предчувствиям, что чревато созданием ложных образов, и все сильнее затягивают пару в замкнутый круг безысходности.

Ася сидела за столиком в красивом белом платье, словно невинная новобрачная. Глубокое декольте, длинные волосы, гладкая шея… Какая она все-таки красивая. Девушка так нежно и рассеянно рассматривала всех вокруг, что Станислав Сергеевич на секунду застыл. В его планах было сказать все, как есть, сразу, чтобы не усугублять ситуацию и не затеряться в липкой атмосфере приятных разговоров. Так нельзя делать, все решить надо сразу.

Ася чему-то тихо улыбалась, ее красивая грудь мерно поднималась от вдохов, а приоткрытые губы манили идеальной формой и естественной полнотой. Ею невозможно было не залюбоваться. Поднесла к губам бокал с водой и сделала глоток, в этот момент к ней подошел Станислав Сергеевич. В красивых глазах заплясало такое искрящееся пламя, что у мужчины сжалось сердце. Ася ему действительно нравилась, но то, что она вытворяла, не давало покоя. Постоянные звонки, сообщения и подарки… Нет, с ней никак нельзя увязнуть в этом болоте.

Ася радостно вскочила и бросилась с поцелуями. Ее нежные губы обожгли щеки, но Станислав Сергеевич аккуратно взял Асю за руку, отодвинул от себя и постарался натянуть естественную улыбку.

— Садись, пожалуйста, — спокойно сказал он и помог девушке сесть.

— Ты какой-то странный сегодня… — Девушка сжала губы, кожа на ключице покраснела. Она чувствовала что-то неизбежное, вернее сказать, знала, что так и выйдет в итоге, но не хотела этого признавать. У нее была цель, и она так легко ее добилась… Все же шло хорошо. Он не может все взять и испортить.

— Ася, дорогая моя… — Станислав Сергеевич понял, что ему трудно говорить — пересохло в горле, он взял бокал и выпил в два больших глотка. Вода показалась горькой, это нехорошо… Значит, он нервничает. Это точно нехорошо. — Послушай, мы с тобой знакомы неделю, виделись лишь однажды, и я был в таком состоянии потом…

— Ты бросаешь меня. — Ася сказала это очень сухо, так сухо, что неприятно зазвенело в ушах.

— Ася, «бросаю» — слишком громкое слово, мы с тобой не женаты и не в отношениях, так что… — Станислав Сергеевич смотрел так мягко и трепетно, что внутри у Аси все переворачивалось. Сердце кричало, что он врет. Ася всегда верила сердцу.

— Но… мы можем хотя бы поесть вместе в таком красивом… — Девушка лихорадочно вспоминала главы книги, в которых прочитала советы о том, как вести себя, если любимый мужчина решил прекратить отношения.

— Нет, — Станислав Сергеевич был тверд, — нет, Ася, это будет лишнее.

Он мягко погладил девушку по руке и положил на стол крупную купюру.

— Закажи, что хочешь, я искренне желаю тебе всего хорошего, Ася. Прощай.

Вот и все. Как и планировалось. Быстро и легко. Станислав Сергеевич вздохнул и направился к выходу. Больше никакого виски, больше никаких случайных встреч, больше…

Он остановился, потому что почувствовал очень неприятное ощущение в области желудка, которое волной прокатилось по всему телу. Снова это… Как в то утро, когда он уходил от Аси. Эта женщина очень нехорошо на него влияет… Он с силой сжал кулак и постарался идти ровно. Через мгновение стало лучше, но все еще трясло.

— Добрый вечер, дорогой доктор.

Станислав Сергеевич вздрогнул. Его бросило в жар. Алиса стояла прямо перед ним в коротком кружевном платье, и он обратил внимание на то, какие длинные у нее ноги, такие ровные и красивые… Волосы были заплетены в косу, снова эти резиночки? Зачем с таким платьем она нацепила эти безвкусные резиночки. Зачем она вообще сегодня здесь? Она не похожа сегодня на себя…

— Почему ты здесь? Ты же должна быть…

— Я должна быть там, где мне хорошо и спокойно, а здесь очень хорошо. Правда, почему-то вы такой бледный, совсем лица на вас нет!

— Мне в самом деле нехорошо, — еле выговорил Станислав Сергеевич. Голова кружилась.

Алиса внимательно оглядела Станислава Сергеевича. Она поняла, в чем дело. Та девица что-то подсыпала ему в бокал. Она следила за ними. Сначала решила, что у него свидание и она его дама сердца, но нет… Такие, как он, не заводят отношений с такими, как та девица. Ей удалось подцепить его в том ресторане, но она явно переоценила свои возможности. Похожа на плюшевую милую собачку. Зрачки у него слишком большие, но об этом она ему говорить не станет, пусть думает, что стареет, и подобные состояния происходят с ним в силу возраста.

Как ни крути, а девица молодец, правда, пришлось ей немного помочь. Пришлось попросить официантку в тот вечер принести ей виски и чай, сама бы она до этого в жизни не додумалась — сидела бы и хлопала своими глазищами до посинения. И кто только их всех учит так бездарно соблазнять мужчин? Конечно, она не совсем бездарная, ей удалось затащить Стаса на ужин, но что-то явно пошло не так. Иначе бы он не оставил ее сегодня так жестко и быстро. В своей безупречной манере — совсем не изменился. Ей нравился Станислав Сергеевич, очень нравился. Когда ее парня не стало, словно слетел какой-то невидимый хомут — хотелось чаще быть с ним. Поэтому она сегодня здесь, пришла сказать той девице, что Станислав Сергеевич принадлежит ей.

Станислав Сергеевич часто дышал, лицо побледнело еще больше.

— Я пойду на воздух, давай я отвезу тебя домой.

— Зачем? — Алиса смотрела на него, и искорки в глазах сливались в одно большое светящееся облако. — Вам надо прилечь, Станислав Сергеевич, вот диванчик есть. Давайте я попрошу водителя вас отвезти. Мне еще нужно поговорить кое с кем.

— Не нужно, спасибо, не нужно. Я сам решаю свои проблемы. Постой, какого водителя?

— Моего. У меня есть водитель, который возит меня на работу.

Станиславу Сергеевичу стало совсем трудно дышать. Он решил, что ослышался.

— Ты… какая работа?

— Моя работа.

— Это нехорошо… Мы должны…

Он не мог больше держаться на ногах и упал.

— Мужчине плохо!

Алиса осмотрелась, аккуратно посадила его на диванчик и несколько раз глубоко вдохнула. Самое время расставить все точки над i. Пусть благодарит Лину — это она сказала, где его найти, не надо было принимать тот букет, не надо было идти ужинать!

Хотя, с другой стороны, когда бы еще выпала возможность все сказать этой девице прямо в лицо?

Столик пустой. Пока была занята разговором со Станиславом Сергеевичем, девица куда-то делась. Она не могла пройти мимо незамеченной! Может, в дамской комнате? Надо проверить.

Алиса направилась в дамскую комнату в надежде найти Асю там и не ошиблась, но то, что ее встретило, в буквальном смысле сбило с ног. Крепкий шлепок по лицу и сильная боль в голове, оттого что ее схватили за волосы… Как чувствовала, что не надо было заплетать косу. Резиночки разлетелись в разные стороны.

— Ты кто такая?! — визжала Ася и продолжала давать пощечины.

— А ты кто такая? — сумела вырваться Алиса. — Тебе лучше убраться отсюда, пока я всем не рассказала, что ты ему что-то добавила в воду. Где ты берешь таблетки, у своей безумной бабули в психушке?

Ася перестала кричать и удивленно посмотрела на девушку. Она никогда ее раньше не видела, откуда ей известны такие подробности?

— Ты о чем, дура? Я ничего ему не добавила…

— Ну конечно, он такой из-за любви. Дважды и каждый раз во время встречи с тобой. Сама ты дура набитая.

Ася почувствовала, как у нее задрожали руки.

— Что тебе от меня надо?

— Чтобы ты от него отстала, ясно?

— Почему?

— Просто ты мне не нравишься. А он нравится.

Ася поправила прическу и опасливо огляделась. Совсем не время и не место выяснять отношения с незнакомой женщиной, она совсем забыла про бумеранг, и теперь точно случится что-то нехорошее. Надо как-то нейтрализовать ситуацию.

— Я… опаздываю. На вечер Александры Жемчуговой.

Алиса улыбнулась, она уже слышала это имя.

— Кто это?

— Писательница, которая… Не важно. Сама прекрати кружиться вокруг моего мужчины, поняла?

— А то что?

Снова пощечина. Такая резкая, что Алиса зажмурилась.

— А то что? — повторила Ася, чувствуя, что сила на ее стороне. Как же жалко сейчас выглядит эта женщина! Бумеранг уже летит к ней, ничего страшного, что добавила к нему еще немного негативной энергии. Гордая собой, Ася выпрямила спину и собралась уходить, как услышала тихое:

— Я тебя убью. — Это прозвучало так естественно, что Асе стало не по себе.

— Ты совсем?

— Нет. Просто радуйся, что сегодня пятница.

— Ты… Ты в порядке? — неуверенно спросила Ася.

— В полном, а ты?

Ася попятилась и поспешила убраться из комнаты. Эта странная женщина ее напугала — она говорила так серьезно и так четко, что стало страшно. И взгляд, прямой и твердый… При чем здесь пятница?

Алиса улыбнулась. Если эта девица не совсем дура, до нее дойдет, и она больше не появится рядом со Стасом. Он только ее. Достала из сумочки красную помаду и попробовала нанести на губы, но увидела, что тональный крем смазался с румянами, а по подбородку тонкой струйкой стекает кровь из верхней губы. Черт, свидание. Она совсем про него забыла, надо отменить, пока не поздно. Сегодня день, не подходящий для свидания. Анна должна понять и простить.

Глава 30 Поцелуй вместо извинений

Она уходила, а ему хотелось, чтобы время остановилось. На этом пустынном тротуаре, сам не зная почему, он уже скучал по ней.

Марк Леви

Максим Глебович стоял у входа в ресторан в смятении. Точнее сказать, в полном ужасе. У него потели ладони и периодически возникал нервный тик в левом глазу. Давно не ходил по свиданиям. Особенно с такими женщинами, как Анна Прозоровская.

Столик заказан, ресторан один из лучших в городе. Он не стал покупать цветов, чтобы не делать акцент на значительности происходящего. Женщина должна четко осознавать, что правила диктует не она. Это задача мужчины — расставлять приоритеты, если он купит цветы, она воспримет это как должное, а если нет — задумается, по какой причине. В правилах Максима Глебовича было покупать цветы на второе свидание, но никак не на первое, а правил он никогда не нарушал.

Прошло уже пару минут после назначенного времени. Женщины всегда опаздывают. Они делают это намеренно, чтобы мужчины довели себя до состояния полного изнеможения, тогда они появляются как победительницы и демонстрируют свою власть. Вот почему покупать цветы на первом свидании — давать им двойные очки и непозволительно большую фору.

Максим Глебович пытался представить сценарий дальнейших событий, но совершенно ничего не приходило в голову. Что будет после ужина? Следует ли проводить Анну до дома, или прямо сказать, что забронировал номер в ближайшем отеле? Надо ли будет покупать цветы, если она согласится ехать в гостиницу? Как вообще задать этот вопрос?

От мыслей его отвлек официант, он вручил бумажную салфетку, на которой было написано «прости» и красовался яркий отпечаток красных губ.

Что это значит? Она так дала ему понять, что передумала? Передумала ужинать или не уверена в продолжении? Как можно так поступать без объяснений?

У него даже ее телефона нет. Есть адрес, правда… Можно позвонить Лане, она собирала досье на Анну, определенно надо позвонить. Он не позволит так просто отделаться салфеткой и дешевым отпечатком губ. Никто не может так себя вести с ним. Стало смешно и стыдно от собственных мыслей пару минут назад. Размечтался и раскатал губу! Цветы и отель! Пока он обдумывал цветы и отель, ему дали под дых — лучше и не скажешь. Максим Глебович сжимал в руках салфетку и никак не мог решить, что хочет сделать больше — заказать вкусный ужин, раз уж оказался в этом месте, насладиться стейком и хорошим виски или поехать домой.

Остаться в ресторане означало отдать кучу денег за тарелку еды, но это будет получше, чем снова пить виски в полном одиночестве с Паем у себя дома.

Хотя есть еще один вариант — вызвать такси и поехать к Анне, чтобы сказать ей в лицо, что он не из тех мужчин, с которыми можно обходиться подобным образом. Бесцеремонным и издевательским. По такому случаю он даже купит цветы, вот здесь они точно будут уже к месту.

Кто-то звонит. Может, у Анны проснулась совесть или есть какие-то вразумительные объяснения?

Черт. Совсем забыл, что обещал встретиться с дочерью. Ее имя высветилось на экране телефона. Может, сделать ей приятное и переиграть с ужином?

Максим Глебович сбросил звонок и отправил сообщение с адресом. Ничто не происходит просто так, и во всем надо уметь видеть преимущества. Он еще успеет сегодня поговорить с Анной и прояснить ситуацию, просто так отказываться от нее он не собирается и больше не позволит диктовать условия, но сначала поужинает с дочерью в хорошем дорогом ресторане. Анна, видимо, давно не общалась с настоящим мужчиной, способным на решения и поступки. Она испугалась, иначе объяснить ее поступок он логически не мог. Она не производила впечатление взбалмошной барышни, скорее всего, это такие игры.

Увлеченный новым планом, меню и выбором блюд для дочери, он не заметил, как к столику подошел молодой мужчина.

— Извините, вы следователь Разумовский?

— Да. — Максим Глебович поднял глаза и внимательно посмотрел на молодого человека. — Чем могу помочь?

— Вам просили передать… — Парень положил на стол сверток и поспешил удалиться.

— Что за… — Максим Глебович с некоторым сомнением изучал сверток, но решил его развернуть. Довольно небольшой. Аккуратно завернут в черный пакет, такие используют для мусора. Если это кто-то из недоброжелателей и предупреждение — ничего хорошего не выйдет. Но не вызывать же наряд саперов…

Кто-то знал, что он в этом месте в это время, и что-то ему прислал. Этот кто-то следит за ним? Он аккуратно развернул пакет, и на секунду в груди похолодело. Внутри лежал файл, а в файле — степлер. Неприятно засосало под ложечкой, этого не может быть, это просто степлер. Ему только что подбросили ценную улику, и надо ее проверить. Но почему сейчас, почему здесь?

Надо ехать в лабораторию и отдать на экспертизу. Может быть, Анна не просто так прислала ему салфетку и она в опасности? Разве может это быть простым совпадением? На салфетке точно помада, а не кровь?

Телефон запиликал входящим сообщением — абракадабра какая-то. Дочь снова пила с подружками, а если сейчас он наберет и спросит, почему она не приедет, дочь наверняка скажет, что заплетающийся почерк — это т9 виновата. Очень удобно использовать т9. Жаль, при личном общении на нее не сошлешься. Поговорит с ней о вреде алкоголя позже. Может, он сам подает плохой пример, потому что каждый вечер пьет виски?

Надо устраивать девочку в хорошую школу, надо думать о ее будущем, но с зарплатой следователя это все несбыточные мечты. А взяток Максим Глебович не брал, это было не в его правилах. Какой-то замкнутый круг получается!

Пора ехать, надо разобраться с этим странным подарочком, завезти в лабораторию, а потом в цветочный и к Анне. Без вариантов. Он должен убедиться, что с ней все в порядке.

Глава 31 Анна. Тревожное предчувствие

— Встречи и расставания, расставания и встречи — это же жизнь.

— Если это жизнь, то что тогда смерть?

Мое имя клоун

Писательница вернулась и привела с собой девушек, чтобы забрать обещанные стулья. Я не читала ее книжек, но как женщина с такой дурной прической может дать миру что-то умное? Собиралась есть суши, когда она позвонила в дверь.

Суши, в отличие от нее, выглядят очень хорошо, правда, я не подумала о том, что довольно неудобно будет совать их в соус руками, потом этот отвратительный запах ничем не смоется… Зачем я выбросила вчера все палочки и приборы для еды?

Веселье в моей гостиной продолжается, они смеются все громче и громче. Только не поцарапайте мне паркет, аккуратно… Не хочу выходить из столовой, хочу, чтобы они забрали, за чем пришли, и просто ушли. Я открыла дверь и просто их впустила. Пусть заберут, что необходимо, и уходят. У меня очень тревожное предчувствие, не люблю, когда такое предчувствие. Если оно случается по пятницам, ничем хорошим обычно не заканчивается!

— Анна!

Нет, она просто так не уйдет, сейчас, видимо, всучит мне подарок за мое радушие, подарит одну из своих книжек, наверное… Надо выйти в коридор и проследить, чтобы никто ненароком не вошел в спальню и не увидел, что у меня в гардеробной. Очень опрометчиво пускать в дом незнакомок и оставлять их без присмотра… О чем я только думала?

Все хорошо, зря я паникую. Я вижу свой страх. Стоит, сияет глазами и с таким восторгом протягивает мне сверток, что я чувствую себя маленькой глупой девочкой, которой вручили главный приз за конкурс, в котором она не принимала участия. Я не люблю подарки от людей, они вечно дарят то, что нравится им самим. Обычно все сразу оказывается на свалке. Правда, милая Мила дарила мне перчатки. Очень тонкие и приятные. Жаль, что она больше никогда не подарит мне ничего… От этого мне грустно.

— Вы так меня выручили, это меньшее, что я могу сделать в ответ.

Не знаю, что и сказать. Наверное, надо улыбнуться, не обнимать же ее. Хотя… Материал платья, наверное, очень приятный. Надо обнять и пощупать. Я очень хочу пощупать ткань ее платья. Это должно быть приятно, а может, нет? Черт возьми, это настоящий оргазм! Такая нежная, шероховатая и в то же время мягкая ткань…

Одна из девушек выходит из гостиной, она несет сразу четыре стула… Как она интересно придумала, ей тяжело с ее ростом и комплекцией, но она так усердно их несет, словно ей выпала лучшая в мире доля. Ярая фанатка, готова на все ради своей кумирши. Таких не выношу, они жуткие и опасные.

— Спасибо, Ася, — говорит моя новая подруга. Если бы она была в другом платье, я бы не стала с ней говорить, но теперь мы точно встретимся еще раз. Она обещала мне узнать, откуда такое чудо. Ася… Эту фанатку зовут Ася, какая-то странная эта Ася. Вроде приятная, но во взгляде столько всего жуткого, и смотрит на Александру, словно та ей подарила шанс на спасение. А еще она очень странно смотрит на меня.

— У вас помада размазалась…

Какая помада? О чем она говорит?

— Ася моя читательница и очень мне помогает, — поясняет писательница, словно мне есть дело до этой Аси, меня больше волнует вопрос, откуда на моих губах помада. Я спала, а потом заказала суши. Я никуда не выходила сегодня. Свидание со следователем решила отменить.

Где-то здесь лежала пудреница… Под столиком, да, я уронила ее в понедельник и не трогала. Только в нейтральный день можно поднимать вещи. Сегодня еще можно. Что с моими губами?

Они… они припухшие… и все в красной помаде. Эта помада… Эта помада моя любимая. Я обожаю ее использовать, когда хочу быть похожа на… У меня очень странное предчувствие.

— Я впервые вижу ее вживую, представляете?! — кричит жуткая Ася и продолжает странно на меня смотреть.

Отстань от меня и просто уходи. У меня голова кружится…

Вторая девушка сильно не спешит выходить, наверное, глазеет на предметы моего интерьера и думает, что у меня очень все красиво и стильно. Да и не особо пытается услужить писательнице, несет всего один стул.

Смотрит на меня во все глаза и словно насмехается… Со своими резиночками на косичке. В дорогом платье, такое кто угодно себе позволить не может… И в очень дорогих туфлях…

Не понимаю, чем тебя так привлек милый паренек с ресепшен? И… зачем ты здесь? Зачем ты здесь? Сегодня мой день.

Не верю, что это одна из фанаток. Нет, во взгляде что-то такое неуловимое, но очень явное. Ты пришла намеренно… Но… Зачем? Я получила твой букет… Я думала вчера, что голоса навязали мне эту мысль, но сейчас я понимаю, что букет точно послала ты и ты точно что-то задумала. Ты что-то знаешь… Стас тебя прислал? Зачем он тебя привел в мой офис? Меня мутит, и столько мыслей в голове… Стас решил меня уничтожить, но сначала я уничтожу его. Я уберу его подальше, так далеко, что он не сможет до меня добраться.

Голова взорвется от мыслей. Что происходит? Откуда столько мыслей?

— Если надумаете к нам, мы будем очень рады. — Писательница снова трогает меня за локоть, это уже не так неприятно. Как же ее зовут, черт… Не знаю. Надо разорвать упаковку подарка и прочитать на обложке книги ее имя. Сделать это невзначай, нельзя показывать, что я нервничаю и не знаю ее имени.

Александра Жемчугова.

— Спасибо, Александра, но не беспокойтесь, вернете, когда будет удобно, и давайте как-нибудь выпьем кофе.

— Да, спасибо, спасибо за стулья. Большое спасибо, что одолжили!

Снова это слово. Какое-то оно интересное, только вот не пойму чем… С его основой ничего не придумаешь, и почему оно так ко мне прицепилось? Почему она так часто его повторяет? Если бы был не нейтральный день, я бы придумала, как быть с этим словом. Сейчас голосов нет, что мне с ним делать. Оно не просто так снова попалось мне в мысли. Говорят, что слова попадаются на глаза… Но нет, они попадают в мысли!

— До свидания. — Ася смотрит прямо и неприятно. Она словно чего-то ждет от меня…

Не стану ей отвечать, но завтра же навещу Лину, и она мне все про нее расскажет. Если Стас подослал ко мне шпионов… Но нет, это не он. Она послала мне букет в ответ на что?! Это была благодарность или издевка?… Черт, снова мысли путаются… Надо собраться, чем ближе к концу дня, тем мутнее сознание, мне нельзя этого допускать. Почему сегодня такая странная пятница? Голоса что-то задумали? Я должна все решить сегодня. Кто она такая, эта Ася, чтобы так на меня смотреть, чтобы так со мной себя вести? Ей я ничего не одалживала, но даже эта писательница так себя не ведет… Стоп.

К черту суши. Надо выбрать платье и принять приглашение, надо навестить этот званый ужин, я только сейчас поняла. Я поняла, милая Мила, что нам с тобой надо сделать. Я одолжу тебя, как эти стулья, но только при одном условии… Я одолжу тебя без права на возврат. Надо что-то сделать с губами…

— Добрый вечер!

Откуда в моей квартире мужской голос? Страшный сон — это проснуться с размазанными губами и мужчиной в своей постели… Я точно помню, что проснулась одна. Эти девушки выносят стулья, и кто-то запел. Знакомый голос. Это…

Глеб. Странно стоит, его шатает из стороны в сторону. Он набрался какого-то дешевого пойла и пришел ко мне в дом. В руках букет цветов… Это он посылал мне цветы все это время?

Мутный Глеб, и глаза еще более мутные и блестящие, чем прежде… Они словно вылезли из орбит, как упругие конфетки не первой свежести из ячейки в коробке. Стоит на пороге и поет песню… странную песню.

— Я вас жду, не будем мешать. — Писательница проводит рукой по моему предплечью. Так холодно… И так опасно стало в ощущениях.

Я киваю в ответ. Я приду, я должна решить вопрос с Милой. И теперь придется решать с Глебом. Надо ее выпроводить. Надо убедиться, что к Миле никто не заходил. Придется еще разбираться с Глебом, зачем он пришел? Черт. Где Мила? Милой Милы словно никогда и не было. Что-то происходит. Что-то вокруг происходит… У меня очень тревожное предчувствие…

Глава 32 Как это могло случиться?

Неопровержимая логика — отличительное свойство маньяка.

Агата Кристи

Станислав Сергеевич никак не мог успокоиться. У него тряслись руки, он едва мог удерживать руль, но надо спешить, иначе все это очень нехорошо закончится… Анна… Как он мог такое допустить? Анна!

Он очнулся на мягком диванчике в холле ресторана. Рядом стояла чашка кофе и стакан воды. Снова панические атаки. Но отчего такие сильные? Официантка рассказала, что он потерял сознание, а на вопрос о женщинах непонимающе развела руками. Та, которая была с ним, уехала почти сразу в расстроенных чувствах. Нет, он говорил не про Асю. Куда уехала Анна? И зачем она вообще приезжала в ресторан… Алиса узнала про Анну, она точно про нее узнала. Интересно, как давно? Нельзя терять время. Надо позвонить Александре Жемчуговой и сказать ей… Что он ей скажет? Что Анна опасна для жизни?

Станислав Сергеевич все же решился набрать номер, но в ответ послышался автоответчик. Наверное, презентация уже началась. Если не будет пробок, успеет в течение часа.

В голове вихрем крутились мысли. Он понял, что допустил непростительную ошибку, когда решил, что в силах все изменить. Алиса родилась тем ужасным вечером, много лет назад. Он видел в этом плюс, так что выработал целую систему работы с вымещением всего ненужного для Анны. В доме, где Анна проживала с отцом-профессором, был консьерж. Молодой приятный паренек. Анна с ним дружила, они часто разговаривали и проводили вместе время.

Отец Анны — профессор психиатрии — был занят исследованиями и совсем упустил дочь из виду, он был не против общения Анны с тем пареньком, дозволял молодым людям слишком многое, при этом игнорируя явные сигналы отклонения в психике Анны. Эти сигналы сразу заметил студент его курса, которому профессор протежировал. Молодой, амбициозный, впитывающий информацию и внимательный к деталям, Свишский сразу привлек к себе внимание. К окончанию учебы он стал частым гостем в доме Прозоровских.

Анна полюбилась ему сразу — красивая девушка острого ума, с хорошим чувством юмора… В то же время что-то в ней и пугало, и отталкивало. Свишский сразу обратил внимание на то, что девушка повторяет одни и те же движения и часто говорит одни и те же фразы. Поначалу это казалось даже забавным. Анна не могла перешагнуть через полиэтиленовый мусор, валяющийся на улице. Один раз он стал свидетелем, как она убегала от пластикового пакета во время сильного ветра. Со стороны могло показаться, что пакет преследует девушку… Анна не поднимала то, что уронила на пол, делая вид, что этого не случилось. Анна выбрасывала совершенно новые платья. Анна ходила с растрепанными волосами в неопрятной одежде, а потом резко перевоплощалась в ухоженную красавицу. Анна сидела на диете без видимых на то причин, а потом съедала целый торт. Анна не любила желтый цвет. Это было самым странным. Люди с шизофренией любят желтый и оранжевый.

Однажды во время завтрака, когда Анна с отвращением отодвинула от себя яичницу и сказала, что цвет желтка ее раздражает, Свишский решил разобраться и принялся наблюдать за девушкой внимательнее. Он пытался поговорить с профессором, но слышал только, что его дочь гениальна и что женщины с мозгами всегда «чудачки». Анну чудачкой назвать было сложно. Однажды он прямо спросил, слышит ли Анна голоса. Анна внимательно на него посмотрела и сказала, что он сумасшедший.

Профессор Прозоровский сказал ему то же самое, он не хотел верить, что у любимой дочери нехорошо с мозгами.

А потом случилась трагедия… Консьерж оставил Анне записку со словами, что все, что между ними было, — ошибка и что он достоин лучшего, чем компания «безумной шлюхи». Как выяснилось, Анна была беременна, она все никак не могла собраться духом и рассказать о случившемся отцу. После письма ее как подменили, она убежала из дому и пропадала где-то несколько дней. Профессор Прозоровский не дождался ее возвращения — сердце не выдержало. В один вечер Анна потеряла ребенка и отца.

Громкий звук гудка отвлек Станислава Сергеевича от мыслей. Голова еще кружилась, но стало заметно лучше, хотя он и пропотел насквозь от неприятных предчувствий. Главное — успеть вовремя. То, что случилось сегодня, — нехорошо… Это однозначно приведет к беде. Он не верил до последнего, что такое возможно, — две личности не могут знать друг о друге, как правило, одна просто вымещает другую в период криза.

Выходит, Алиса играла с самого начала, но как ей удалось добраться до Анны? Травма, полученная от того письма, не прошла даром, Алиса осталась папиной дочкой, влюбленной в милого паренька с ресепшен. А Анна сумела жить дальше и сделала блестящую карьеру.

В тот вечер, когда Анна вернулась и узнала о смерти отца, она, рыдая, призналась, что слышит голоса и умеет с ними обращаться. Тогда же и родилась Алиса, не желающая признавать предательства любви, легкая и смешливая. Свишскому это казалось неплохим вариантом, чтобы не пришлось упечь Анну в психушку и держать в поле своего зрения постоянно, контролировать и наблюдать. Перед смертью профессора Прозоровского он дал ему слово, что не бросит его дочь…

Восемь лет все шло хорошо, а потом что-то случилось. Что произошло с пареньком в бизнес-центре Анны? Алиса не могла этого совершить. Только Анна знала про консьержа и письмо, те неприятные слова, что он написал карандашом на клочке бумаги… Алиса, напротив, застряла в воспоминаниях до всех событий. Она оставалась папиной дочкой…

Степлер, парню зашили рот степлером, словно не желали чего-то слышать, и карандаш… Могла Анна перенести свои воспоминания на текущую реальность? Могла Алиса ее спровоцировать? Взгляд в тот день у лифта… Он точно видел не Алису, а Анну. Не могла или могла? Зачем она пришла сегодня в ресторан? Она пришла показать ему, что знает. Кто она. Она знает про Анну… А Анна знает про Алису? Как такое вообще возможно? Алиса точно хотела ему вчера сказать, что все поняла, она еще спросила, видел ли он ее. Она издевалась над ним. Алиса знает про Анну, но знает ли Анна про Алису?

Приехал. Наконец… Негде припарковаться, придется дальше добираться пешком. По гололеду ботинки скользят, еще не хватало сломать себе что-нибудь.

Нужный этаж. Из квартиры Александры доносятся смех и музыка. Анна. Главное, чтобы она была дома. Алиса не сможет ничего с ней сделать. Или сможет? При раздвоении личности сложно предугадать прогноз… Слишком много странных поступков, слишком много нетипичных моментов… Личности могут общаться между собой, такие случаи известны, но… почему Алиса ничего ему не сказала? Как давно она врет? Была ли Алиса вообще, или это очередная интеллектуальная игра Анны?

У него есть ключи. Дубликат, он сделал дубликат. Станислав Сергеевич открыл замок и вошел. Внутри было тихо и странно пахло — так пахнет в дешевых кафе после диких вечеринок…

По полу разбросаны пакеты… Подарочные пакеты, целая куча подарочных пакетов. Зачем Анне столько пакетов? Коридор весь в пыли, словно не убирали несколько дней, не похоже на Анну: она всегда следит за чистотой. Он подослал к ней Милу. Он должен был знать, чем занята Анна, пока работал с Алисой. Правда, Мила уехала ухаживать за мамой. Прислала ему сообщение, а замену он пока не нашел.

В гардеробной горит свет. Платья. Господи, сколько здесь платьев… Можно одеть целый институт благородных девиц. Черт, на что-то наступил… Станислав Сергеевич едва не закричал в голос. Глеб Полянский. Мужчина сидит у стены, и на месте глаз у него зияет черная дыра, глаз был вырван из глазницы и валяется у его ног, точнее, валяется то, что от него осталось после того, как он нечаянно на него наступил… Второй глаз болтается, словно на ниточке.

Свишский тяжело опустился на пол, стало трудно дышать. Столько лет, и вот результат, которого он так боялся! Не надо было слушать профессора Прозоровского, надо было… Что? Упечь Анну в психушку? Сделать ее овощем и носить передачки?

— Вы кто? — послышалось за спиной.

Следователь Разумовский лишился дара речи при виде мужчины явно не в себе и трупа с выколотыми глазами, розы выпали из рук.

— Я… — Мужчина был бледен, по шее стекал пот.

— Предъявите, пожалуйста, документы. Я — следователь Максим Глебович Разумовский. — Максим Глебович вытащил удостоверение и телефон, чтобы вызвать наряд.

— Я… Я пришел к Анне и нашел здесь его, — пытался оправдаться мужчина, но у него плохо получалось. Язык не слушался, тряслись руки.

Он снял ботинок и отшвырнул его от себя, и тут его вывернуло.

— Мне…

— Не двигайтесь. — Разумовский достал оружие и наставил на Свишского. Что это за мужчина и почему он в квартире Анны? Он мучил ее? Из-за него она отказалась от ужина? Может, она подала знак… Может… Он похолодел. Отпечатки, которые сняли со степлера, в базе не числились, но это не могло быть просто совпадением. Тот паренек с ресепшен здания, в котором работает Анна. Этот безглазый труп в доме, где живет Анна. Все это как-то связано!

— Откуда шум? — вдруг поинтересовался Станислав Сергеевич. Повисла немая пауза, и стал слышен звук льющейся воды.

— Ты… — Максим Глебович бросился к ванной комнате и ударил пистолетом по ручке, дверь распахнулась, и он увидел Анну.

Женщина закричала от неожиданности и уронила полотенце. Прекрасная, обнаженная, с мокрыми волосами и безупречным телом… На миг в глазах следователя потемнело, так давно он не видел безупречного обнаженного женского тела. Гладкого и белого, без волос и родинок…

— Зачем вы… — Она осеклась.

Подняла полотенце и закуталась, словно в плед. Ее трясло.

— Нет, вам не надо туда. — Следователь перегородил путь. — Вам не следует это видеть…

— Видеть что? — испуганно зашептала Анна и попыталась его оттолкнуть.

— Все в порядке, сейчас приедут ребята и… Вам есть куда пойти, пока здесь все будут исследовать?

— Я… Я собиралась к соседке на презентацию. Это моя подруга…

— Она живет рядом?

— Да, известная писательница, она пригласила меня.

Громкий смех Станислава Сергеевича нарушил диалог.

— Ты… сказала «подруга»?

У него началась истерика. Он попытался схватить Анну за руку, но удар в солнечное сплетение сбил его с ног.

Свишский изогнулся от боли, но проговорил:

— Я пришел, чтобы предупредить, но опоздал. Анна, тебя лечить надо! Ты… безумная, ты…

Станислав Сергеевич говорил и говорил, но в голове роились мысли, которые пугали своей безысходностью. Его нашли в чужой квартире, в которую он, по сути, вломился, еще и нашли рядом с трупом… Казалось, хуже быть уже не может, но, как выяснилось позже, он сильно заблуждался. Снова вспомнился глаз, на который он наступил, и жуткое состояние паники сменилось приятным и спокойным ощущением темноты. Станислав Сергеевич потерял сознание.

Анна какое-то время стояла молча, в потом закричала так, что у следователя заложило уши. Полотенце слетело, и она прижалась к Максиму Глебовичу всем телом. Ему ничего не оставалось, как обхватить ее хрупкое, нежное тело и обнять.

Глава 33 Моя прекрасная лидер

Пожалуй, серийных убийц хватало в любые времена. Просто тогда не существовало телевидения, чтобы донести шокирующие новости в каждый дом. Для меня самое страшное то, что маньяки — обычные люди, они не прилетели к нам с Луны.

Энтони Хопкинс

Александра Жемчугова не могла взять себя в руки и осознать, что все происходящее реально. Было сложно поверить в то, что случилось, — на ее глазах из квартиры Анны вывели мужчину в наручниках, а затем вынесли труп… правда, пиар-менеджер Диана сказала, что это хорошо, потому что теперь заголовки СМИ будут пестрить фразами «известная писательница жила рядом с убийцей» и тому подобное, а это непременно положительно скажется на продажах.

Александра не хотела думать о продажах, она думала об Анне… Анна вышла вместе со следователем, такая молчаливая и бледная, что на нее было больно смотреть. В красивом золотом платье и золотых сапожках… Как ей удается безупречно выглядеть в любых жизненных ситуациях? Разве кто-то думает о сочетании вещей и обуви, когда в его квартире находят труп? Она удивительная женщина!

Ася тоже уехала, она кричала, что знает этого мужчину в наручниках и что они в отношениях; еще она кричала, что благодаря Александре они нашли друг друга! Что было дальше, Александра не помнила, потому что потеряла сознание. Когда она очнулась, в голове, как в карусели, крутились мысли, представлялись жуткие заголовки в СМИ: «писательница — сваха убийц и маньяков»… Это было не так прекрасно, как то, что предложила Диана, но исключить этого варианта развития событий Александра Жемчугова не могла.

Что же теперь будет?

Хотелось зарыться в одеяло и ни с кем не говорить, налить чашку какао и набросать в нее упругих ванильных зефирок. Или малиновых. Чувство страха только усиливалось. Что теперь будет со всеми ними? С ней, читательницами, домом, с Анной, с Асей? Анна должна была прийти на презентацию, если она действительно убийца, могло произойти что-то страшное и непоправимое! Слава богу, Вселенная ее уберегла. И всех женщин, которые пришли на встречу, тоже уберегла.

Александра вздрогнула — женщины! Надо срочно что-то предпринять, в ее зале несколько десятков перепуганных женщин. Никто не уехал, все остались, чтобы обсудить новости, а ведь она писательница, она вдохновитель новой жизни без проблем и страхов, она должна предпринять что-то эффективное. Ее книги читают по всей стране, не время паниковать и закрываться от проблем. Тем более что она уже спасла всех от чего-то страшного!

Александра сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы очистить мозг от негативных мыслей дыханием огня, и решительно поднялась с кровати. Необходимо быстро настроиться на положительные вибрации. Она подошла к зеркалу и удрученно покачала головой — это нехорошо, слишком бледная, чтобы быть убедительной. Надо привести себя в порядок и прекратить бояться, страх — самый плохой попутчик.

Диана все это время молчаливо стояла у дверей и наблюдала, — она едва не заплакала от радости, когда Александра решительно задернула шторы. Так не будет видно ее бледной кожи, так будет лучше. Ее шеф — умница и самая лучшая вдохновительница женщин, она все исправит.

— Диана, неси свечи! Много свечей, миску воды и…

— Соль, поняла, — весело пробормотала Диана.

Через час у дома будет куча прессы и не протолкнуться, никто из уходящих гостей не должен выглядеть испуганным, это звездный час Александры, и самое время дать всем понять, что она не просто автор женских книжек, она — в самом деле знает, что делает и говорит. Она — лидер! Это новое начало, жаль, правда, что кому-то ради этого пришлось умереть… Диана вспомнила, как из квартиры выносили труп, но решила не поддаваться панике и крепко зажмурилась. Необходимо гнать плохие мысли прочь, пришла пора открывать новые двери.

Через четверть часа все было готово — в полумраке комнаты установлен столик с ароматическими свечами, бокалами с вином и чашей с солью, вокруг раскиданы подушки и пуфики, на шторы повешены мерцающие мягким светом гирлянды.

Аромат кофе, жасмина и цитрусов приятно кружил голову и успокаивающе действовал на нервную систему. В атмосфере тишины и благодати несколько десятков женщин сидели рука об руку, с закрытыми глазами и слушали, как Александра Жемчугова тарабанит пальцами по бубну, разгоняя отрицательные вибрации. Все они сняли нательные украшения и сложили в миску с поваренной солью — самый мощный энергетический ритуал избавления от отрицательных энергий. И все они пригубили вина ради благоденствия ума и тела.

Каждая из них верила, что все закончится хорошо. А Александра с предвкушением представляла образы своей новой прекрасной, богатой и удивительной жизни…

Глава 34 Ася. Я плохой человек

Автор книги о лечении шизофрении попросил выключить музыку на время его выступления. Никакой музыки не было.

Клей Маклей

«Здравствуй, дорогой дневник! Даже не знаю, с чего начать… Начну, наверное, с главного — я очень плохой человек. Наверное, так не говорят — очень плохой? Плохой и так плохой, но я не знаю, как иначе выразить все, что чувствую. Мне удалось победить чувство вины, потому что одна гениальная писательница однажды написала: «Вы превратите свою жизнь в ад, если начнете думать не о себе, а будете думать о других». Я не сразу поняла смысл фразы, потому что всю жизнь испытывала вину перед бабушкой, сверстниками, знакомыми, соседями… Всегда находилось что-то, за что мне было стыдно. Не так сказала, не так ответила, не так спросила, не так сделала…

Мне стыдно за то, что я совершила вчера, но стараюсь об этом не думать. Потому что теперь я думаю только о том, что важно только для меня самой.

Станислава Сергеевича Свишского, мужчину моей жизни, вчера посадили в тюрьму в ожидании суда. Та женщина, Анна, сказала, что он годами ее терроризировал и был не в себе. Она привела массу личных подробностей… А потом Стас рассказал массу подробностей про Анну. У меня все перепуталось в голове. Оказывается, они были знакомы с самого студенчества и уже тогда у Анны развились психические отклонения.

Стас рассказал, как все было на самом деле, рассказал, что лечил ее много лет от раздвоения личности, он рассказал очень много фактов, но ему никто не поверил, потому что у него не было доказательств. Я единственная, кто поверил ему. Потому что я знала, что он говорит правду. Я видела ее в тот вечер в ресторане, я слышала, что она сказала после того, как я влепила ей пощечину… И вот сейчас мне очень стыдно, потому что я признаюсь в своем страшном поступке.

Когда Станиславу Сергеевичу сказали, что нет никаких доказательств, он ответил, что не понимает, куда делись его ассистент Лина и все записи приемов, но разберется в этом позже, и потребовал его немедленно отпустить домой, потому что есть я. Он сказал, что я была в ресторане, что я видела там Анну и могу все подтвердить. Он так смотрел на меня в ту секунду! Неприятно: так не смотрят на любимых женщин, так смотрят на учителя, когда вымаливают незаслуженную пятерку. Я разозлилась и сильно расстроилась. И я… Я ничего не подтвердила. Просто сказала, что никогда не видела эту женщину.

Я поступила именно так, потому что у меня возник выбор, подарок, шанс Вселенной, который не выпал бы больше никогда. Никто не откажется от джекпота в здравом уме, и я не стала отказываться.

Моего мужчину посадят в тюрьму на много лет, но тогда он будет полностью моим. Он не станет говорить мне, что мы не пара, не отвечать на звонки и бросать во время ужинов. Он не станет общаться с другими женщинами, у него буду только я. Я буду заботиться о нем и каждый день писать письма, чтобы он знал, что я не отвернулась, как все остальные.

Сейчас он злится на меня и ненавидит, наверное, но это пройдет. За много лет это пройдет. У моей бабушки это прошло, и у него пройдет.

Бабушка должна быть мне благодарна, я нашла ей подругу. Правда, она не говорит, потому что не может: она все время под препаратами. Главный врач сказал, что это большой риск, и сначала отказывался, но я нашла способ его убедить. Я буду платить ему каждый месяц приличную сумму, а деньги мне будет давать Анна. Она сама ко мне приехала и предложила этот план.

Ассистент Лина могла все испортить и навредить всем нам — так сказала Анна. Если бы Станислава Свишского оправдали, я никогда не была бы счастлива, у меня не было бы ни малейшего шанса.

Наверное, я глупая, потому что кому нужен мужчина с такой судимостью? Но я знаю, что он этого не совершал, а я правда люблю его. Я поняла, что не хочу больше искать себе мужчину, который сможет обеспечить мне жизнь и будет любить в ответ. Это так утомительно и сложно — найти хорошего мужчину…

Анна сказала, что со временем он простит меня и будет благодарен. А «благодарность — это всегда любовь» — так сказала мне Анна. Она очень умная и знает, что говорит. Я ей доверилась. Еще она сказала, что он очень богатый человек и может себе позволить посидеть в тюрьме, а она поможет с расходами на юристов. Это меня успокоило и придало сил жить дальше не в отчаянии, а в ожидании лучшего счастливого будущего.

Я помогла Анне отвезти ту женщину, Лину, в пансионат бабушки и помогла уничтожить из кабинета все документы. Анна сказала, что ее план безупречен и что все будет хорошо. Все уже хорошо, события, которые происходят вокруг меня последние дни, — Благословение Вселенной, и я должна быть благодарной.

Благодарю тебя за то, что выслушал, дорогой дневник, мне стало намного легче. Пожелай мне удачи.

Твоя Ася».

Глава 35 Кто подставил доктора Свишского?

Шизофрения может быть неизбежным следствием грамотности.

Маршалл Ламзден

Следователь Максим Глебович Разумовский докуривал шестую сигарету подряд. Ему казалось, что дым пустой, никак не получалось с наслаждением насытиться вкусом табака. От мерзкого ощущения горечи во рту уже сводило скулы, но он все не терял надежды. Вся эта история казалась каким-то абсурдом! Линия обвинения была выстроена, но внутреннее чутье подсказывало, что он что-то упустил из виду.

Известный психотерапевт оказался серийным убийцей, помешавшимся на дочери своего наставника… Убирал конкурентов с особой жестокостью, изощрялся в пытках еще живых людей: Глеб Полянский был жив, когда у него выдирали глаза! Что не так с этими людьми? Что не так с этими психотерапевтами?

Свишский настаивал на том, чтобы Анне Прозоровской провели независимую экспертизу на предмет шизофрении и раздвоения личности. Его версия о том, что Анна Прозоровская — это Алиса, а одна из ее личностей, как раз Алиса, думала, что является девушкой паренька с ресепшен, выглядела лютой фантастикой.

Свишский все время ссылался на Лину — своего ассистента, которая была в курсе всех его дел и могла подтвердить каждое слово, но Лина куда-то бесследно пропала. А его молодая любовница Ася сказала, что Свишский все выдумал, что она и Анна незнакомы и впервые познакомились на вечере Александры Жемчуговой. Анна Прозоровская это подтвердила.

Кто-то из них врет. Кто-то всегда врет. И он узнает, кто.

Отпечатки пальцев на степлере совпали с отпечатками пальцев Свишского — факт. Отпечатков пальцев на Глебе Полянском и том, что осталось от его глаз, не нашли, помимо отпечатка подошвы — факт. Свишкий объяснил это тем, что поскользнулся на глазе. Чтобы такое придумать, надо быть психопатом…

Материалов по гипотетической болезни Анны, а также материалов и записей по истории ее второй личности, Алисы, также не нашли — факт. В записях профессора ничего по болезни дочери не встречалось. Напротив, гениальная студентка, окончившая престижный вуз с отличием, руководитель, которая за несколько лет вывела компанию на новый уровень! Совсем не похоже на извращенную шизофреничку. Коллеги и сотрудники говорили об Анне только хорошее: пунктуальна, собранна, всегда внимательна к деталям. Не хватало какого-то важного пазла в самом сердце этой истории, только вот, какого?

«Внимательна к деталям»… Звонок отвлек следователя от мыслей. Новости не радостные… Хотя вполне в стиле текущей реальности — нашли еще один труп. Точнее, его части. Та писательница, соседка Анны, которая проводила презентацию новой книги, всем гостям подготовила подарочные пакеты. Открывшие пакеты первыми получили нервный срыв, потому что в каждый пакет был аккуратно сложен кусочек человеческого тела. У кого кисть, у кого ступня, коленная чашечка, ухо…

Если это дело рук Свишского, он еще и расчленитель, хотя его отпечатков нет на глазах Полянского. На его глазах вообще нет ничьих отпечатков! Зачем вообще выдирать глаза?

Следователь поперхнулся.

Анна была в ванной комнате. Она была дома, когда он застал господина Свишского у трупа, и как ни в чем не бывало мылась. Она сказала, что он проник к ней в дом, пока она принимала душ, и устранил соперника… Версия была железной — писательница подтвердила, что при ней к Анне пришел кавалер с букетом цветов. Анна сказала, что оставила его в гостиной, пошла приводить себя в порядок перед презентацией. А потом приехал Свишский, и все пошло не по плану.

Свишский в своих показаниях настаивал, что был в том же ресторане, что и он. Когда ждал Анну, когда она прислала салфетку с отпечатком губ… Но, выходит, она отменила встречу из-за Глеба? Он проверил все записи из кабинета Свишского, как выяснилось, Полянский приходил к нему на пару сеансов и рассказывал о своей любви к женщине. Он не называл имени, но было ясно, что речь идет об Анне.

Значит, Свишский знал о том, что у него есть соперник, и решил его убрать, — но почему именно в тот вечер? По словам самого Свишского, он понял, что у Анны случился кризис — правда, его девушка слов не подтвердила и сказала, что не видела Анны. Или Алисы… никого из них она не видела. Свишский сказал, что пришел «разобраться и помочь Анне», а Ася настаивала, что это был прекрасный ужин и до определенного момента Свишский вел себя нормально, а потом его словно подменили. Официантов опросили — никто толком ничего не вспомнил, в тот вечер в ресторане был аншлаг. А он и сам это помнит — народу было очень много…

Одна из официанток сказала, что приносила ему воду, когда он пьяный лежал на диване… Значит, он пьяный сел за руль, пьяный приехал к Прозоровской домой и в состоянии аффекта убил Глеба Полянского? Глеб Полянский, по данным экспертизы, тоже был накачан алкоголем. Какой-то клуб анонимных алкоголиков…

Камеры странным образом были на техобслуживании, совсем как на парковке в бизнес-центре в момент убийства парня… Кто-то не просто выпустил своего внутреннего Хайда погулять, а затеял опасную игру, которая с каждым новым уровнем становилась все изощреннее и изощреннее.

Улики со степлером железные, улики с убийством Глеба пока в разработке. Чей новый труп и зачем его разобрали на куски? Зачем?!

Если предположить, что все сказанное Свишским правда, выходит, что Анна, она же Алиса, в сговоре с Асей? Иначе Ася подтвердила бы его версию. Тогда этим двоим дамам необходима очная ставка. Что им сделал в таком случае Свишский, раз они так яростно и жестко решили ему отомстить?

Максим Глебович достал еще одну сигарету и с облегчением вздохнул — привычный вкус вернулся. Пора работать и разобрать это чертово дело по полочкам. Если допустить версию, что Свишского в самом деле подставили, надо понять, кому это было нужно и для чего…

Глава 36 Да, да, да

Вера — вот что главное в жизни. Без всего остального можно прожить. А люди постоянно врут. Где правда — вообще не ясно. Все перекручено, как белье в стиральной машинке. Иногда любовь — это ложь, а иногда ложь — это любовь.

Тамрико Шоли

Психотерапевт Станислав Сергеевич Свишский неторопливо шел к загсу. Он наслаждался видом зимней улицы с маленькими кофейнями, продуктовыми магазинчиками и людьми, торопливо снующими туда-сюда.

Кирпичики под ногами выглядели какими-то невзрачными и неубедительными, они расслаивались, словно мозаика в калейдоскопе. Мужчина остановился и набрал воздуха, чтобы успокоиться. Панических атак только не хватало… Они снова возвращаются.

— Вы следующие. — Девушка в сером платье и зеленом шарфике улыбнулась и посмотрела на него в упор. На секунду он застыл — в ясных зеленых глазах читалась усмешка и некоторая издевка. Снова стало неуютно и не хватало воздуха. Лина сжала его руку в знак того, что все хорошо. Но все не было хорошо.

Все пошло наперекосяк. Настолько странно, что мозг отказывался воспринимать все происходящее за настоящее. Рядом с ним шла Лина в красивом белом платье, с вытянутыми волосами и макияжем, достойным обложки журнала «Вог». Она чувствовала себя прекрасно, но это и было одновременно ужасно…

Ее спокойствие, словно он попал в план, какой-то безумный безупречный план. Этот план был составлен настолько безупречно, что шанса на сопротивление просто не было.

Анна шла рядом. С другим мужчиной. Ему не нравился этот мужчина, но по здравом размышлении Станислав Сергеевич принял тот факт, что именно этот мужчина посодействовал его выходу из тюрьмы и именно этот мужчина решил, что сможет стать для Анны той самой тихой гаванью…

Когда они последний раз говорили в камере, следователь Разумовский сказал ему одну крайне интересную фразу: «Безумный корабль оттого кажется безумным, что не чувствует попутного ветра». Попутный ветер… Попутного ветра Анне всю жизнь и не хватало. Анна разыграла фулл хаус, как принято говорить в покере, прибрала к рукам того, кто мог лишить их обоих свободы, и избавила от лишних свидетелей. Но… что дальше?

Труп, который он нашел в ее гардеробной, не забудется, как и его части в подарочных пакетах. Все усугублялось, все становилось хуже… Анна становилась хуже. Это уже не та прекрасная девушка, которой требовалась помощь с психосоматическими реакциями, это зрелая женщина, которая осознает, что именно делает. И то, что она делает, вызывает дикий ужас. Судя по взгляду, Анна была счастлива. И ее жених тоже. Может, это и к лучшему, что она вышла замуж именно за следователя, он ведь ее любит. Любит искренне. Это заметно невооруженным взглядом.

Лина тоже любит его. Любила все эти годы, а он не замечал… Хороший исполнительный ассистент — его правая рука. Анна предусмотрела все. Или Алиса… Это Алиса любит игры, Анна была занята голосами, она привыкла решать проблемы с голосами по работе. Она решила проблемы, которые ей подкинула Алиса своими играми. Кто сейчас идет под руку со следователем — Анна или Алиса?

Паренек с ресепшен, Мила… Ее даже не объявили в розыск, потому что она была нелегалкой. Станислав Сергеевич был уверен, что она не вернулась на родину и не писала того сообщения, в котором говорилось, что она решила вернуться домой. Как только Анна могла сотворить такое с бедной горничной? И как теперь все будет?

С ним, с Анной, Линой и Разумовским? Они будут дружить семьями?

Анна сказала, что Алиса любит его всей душой и что Алиса не хочет, чтобы ее доктор пропал и сгнил в тюрьме, Алисе не нужен другой доктор. Только он. Лина пошла на этот шаг из-за любви. Все всегда делается из-за любви. Кто только придумал эту чертову любовь?

Надо выбираться из этой ловушки, благими намерениями дорога всегда вымощена в ад. Сейчас он на пороге этого самого ада. Как все-таки Анне удалось так все разрулить и выйти сухой из воды?

Шестьдесят шагов. Ступеньки в загс словно сделаны для меня, они идеальны по форме и очень чистые. В загсе вряд ли работают социопаты — здесь совершается таинство брака, поэтому все просто обязано быть безупречно. Ступеньки не могут кричать «социальный мазохизм ваш этот брак», они должны приглашать к новой прекрасной жизни без сомнений и замешательства.

Для безупречных женщин в безупречных платьях и безупречных мужчин в безупречных смокингах. Мой будущий муж тоже сегодня надел смокинг, смокинг очень ему к лицу — мне нравится мой будущий муж… Он меня смешит.

Алиса! Пожалуйста, сегодня мой день.

Да, прости. Прости, прости… Я верно говорю три раза «прости»?

Просто заткнись, пожалуйста. Восемнадцать букв, цикличность верная…

Ступени закончились, и мы входим в огромный зал с мраморным полом. Я очень люблю, когда под ногами красивые ровные плитки мрамора, они подходят моим туфлям. По ним приятно идти, и не видно ни одной пылинки. Сегодня на мне безупречное платье, белое платье без молний и пуговиц, это платье «обнуления».

Таинство брака проходит в идеальной чистоте. Еще четверть часа, и все закончится. Это мой будущий муж предложил провести совместную свадьбу — когда мы заключили контракт, у Стаса не было выбора. На нем остался условный срок из-за гибели того парня, который сбросился с моста, потому что записка была приобщена к материалам дела, но условный срок — это не тюрьма.

Лина… Лина мне в итоге пригодилась, хотя ее нелегко было привести в чувство после препаратов, в конце концов, она дала верные показания и свидетельствовала, что парень, покончивший с собой, приходил в офис, устроил скандал и был не в себе. Она очень умная, не зря провела столько летассистентом Стаса. Ее условия были просты и прозрачны — в итоге она получила что хотела. Все получили то, что хотели. Да и со всем остальным вышло более чем хорошо.

Я всегда думала, что все решают обстоятельства. Голоса позволяют им решать, если осознают, что они играют не в их пользу. Вокруг полно глупых людей. Всегда вокруг полно глупых людей. В тригонометрии главное правило — следовать аксиомам и теоремам, не важно, кто их вывел. Важно, что другие люди не вывели что-то новое и следуют законам, которые были уже кем-то доказаны.

Главное же правило жизни — если ты не доказал обратное, ты априори не прав. Сначала мне казалось, что Стаса следует изолировать, чтобы он не мешал. Не мешал мне жить и не встревал со своими лечебными протоколами и таблетками. Я не люблю таблетки, папа однажды сказал, что, если человек начинает принимать таблетки, он принимает диагноз. Так что… Пока ты не принял таблетки, ты не принял то, что другие люди думают о тебе.

Но потом я поняла, что он единственный человек, кто в самом деле относился ко мне на полном серьезе. Он сохранил Алису, он поддерживал и помогал ей в самые сложные времена, когда меня не было рядом… Я и сейчас не знаю, где она и как… Алиса умоляла меня пощадить его. Он сдержал обещание, данное папе, и не бросил нас с ней в самые тяжелые времена. Иногда мне кажется, что голоса стараются заглушить голос той, что была со мной всегда, — голос Алисы.

Я чувствовала, что она есть, и всегда с уважением к ней относилась… Есть вещи, которые мне не свойственны. Я никогда не поступаю так-то и так-то… теперь я понимаю, кому обязана последствиями. Я уверена, Алиса будет благодарна мне за то, что я сделала для Стаса.

Стас умеет держать слово, однажды обещал мне, что оставит меня в покое, правда. Я и подумать не могла, что он настолько близко… Это меня не напугало, скорее раздосадовало… Верное слово. В нем тринадцать букв. Вернее сказать — разозлило. Девять. Цикличность верная. Три. Стас искренне меня разозлил, когда рассказал следователю о том, о чем не следовало говорить. Следователю — следовало… Девятнадцать букв… Следователю — надо было — восемнадцать. Три. Верная цикличность — три.

Алиса права, нельзя винить человека в том, что он борется за свою жизнь и свободу. Я простила его. И у меня родился план. Иногда мне кажется, что планы рождаются гораздо раньше, чем мы принимаем их за нечто закономерное и измеримое, мы что-то упускаем. Что-то важное и широкое. Не суть.

Я всегда думаю на опережение, так что сумела своим планом убить двух зайцев… Лана больше не стоит в нашем офисе, вместо нее молодая девушка по имени Марина. Просто и понятно… Голоса разочаровались, потому что цикличность совпала с того мгновения, как я посмотрела на бейдж. Цикличность — три. Цикличность верная.

Она приветствует меня на третьем шаге и всегда улыбается, очень приятная молодая девушка. Иногда я вспоминаю мутного Глеба, но он остался лишь в воспоминаниях. Пустой и болтливый. Он очень много говорил. Многих людей губят слова, вернее, количество слов.

Глаз на ощупь оказался совершенно посредственным. Больше всего меня разочаровало то, что я не испытала совершенно никаких эмоций…

Когда Алиса прочитала статьи, как поступить с трупом в домашних условиях на моем планшете, разделила милую Милу на кусочки и расфасовала по подарочным пакетам, ее план был готов. Когда неприятная Ася ударила по щеке Алису и разбила ей губу, я поняла, что не позволю никому обижать Алису. У Алисы недостаточно мозгов, чтобы решать такие проблемы, а у меня достаточно. Мы договорились, ее день — исключительно суббота. А мой день, свободный от голосов, остается пятница. Мы договорились, так ни одна из нас не сможет навредить другой.

Дальше оставалось лишь верно раскидать факты и вытащить Стаса из всей этой мерзкой истории. И тогда я стала изучать факты и выстраивать детали в единое целое.

Ася годами писала писательнице письма и слала посылки через своего ненаглядного курьера, который в итоге прыгнул с моста. Иногда я думаю, что у него случилось, в самом деле — он смог избавиться от голосов и теперь на свободе. Интересно, права я или ошибаюсь? Если голоса преследуют и после смерти, это ужасно. Если от них нельзя избавиться, это самое худшее из всех возможных сигналов. Представляете, вы умираете… и продолжаете их слышать. Этого я не пожелала бы и врагу. Это слишком жестоко.

Так вот… Ася. Ее посылки, письма и постоянные восторги, ее откровения о Стасе и о том, что она применяет на нем все практики, вычитанные в книгах, ревность курьера и одержимость Александрой Жемчуговой. И одержимость Александры Жемчуговой мной… В тот день, когда мы с Асей пришли в кабинет Стаса, чтобы избавиться от лишних записей и оставить улики, я нашла файлы писательницы. Когда прочла все, что там было написано, была поражена, удручена, обескуражена и горда собой одновременно. Она хотела, чтобы я была ее подругой!

Эта одержимость сыграла мне на руку. Александра неоднократно признавалась в том, что несчастна, одинока и что думает обо мне… Я поделилась со следователем своими мыслями относительно преследований этой женщины. Стаса выпустили, а Асю и Александру Жемчугову посадили по обвинению в преступном сговоре в деле о трупе неопознанной милой Милы и Глеба Полянского. Как мне это удалось? Мужчины крайне простодушны, каким бы самомнением ни обладали.

Одержимость писательницы сыграла мне на руку, ее помощница во всем ее поддерживала и помогла с закупкой подарочных пакетов для их зловещего плана. На лице Глеба нашли частицы кожи Аси и писательницы. Когда он пришел, они сами бросились к нему с поцелуями. Когда я трогала глаз, надела перчатки. Кстати, хочу заметить, что, если бы на мне не были обычные латексные, я бы не испытала сухость прикосновений, наверное, зря я надела латексные. В следующий раз надо будет использовать тонкие тканевые.

По анонимному звонку в психиатрической клинике нашли Лину, накачанную антидепрессантами и транквилизаторами до потери сознания, и она всех удивила тем, что выжила, а вовсе не умерла, как планировали все вокруг. Лина мне нравилась, образцовый ассистент, и еще она была влюблена в Стаса. В него все влюблялись…

Когда Лина пришла в себя, она рассказала, что все это устроила Ася. Не зря же «соседкой» по комнате оказалась именно бабушка Аси, которую Ася упекла туда пару лет назад. Бабушка Аси рассказала такие подробности о своей внучке, что ни у кого не осталось сомнений в том, что ее необходимо изолировать от нормальных людей. Так что теперь Ася и ее бабушка пребывают в одном заведении. Интересно, видятся они или нет?

Конечно, Ася сопротивлялась и наговорила про меня кучу гадостей, но, к счастью, следователь Разумовский оказался человеком логики, а ее первоначальные показания противоречили тому, что она рассказывала в этот раз. Хрупкая нервная система не выдержала, и у Аси случился настоящий нервный срыв.

Больше всех досталось Александре Жемчуговой. Мне ее ни капли не жаль, потому что, если человек не в состоянии слышать собственный внутренний голос, другие голоса возьмут над ним верх. Не пойдет у них на поводу и сам себя закопает. Она сдалась, и голоса сожрали ее, словно дикие кабаны кролика в диком поле… Конечно, если она будет слушать голоса и начнет писать новую книгу, сидя в тюрьме, то получит то, чего никогда не получала.

Ей дали двенадцать лет, доказать расчленение милой Милы не смогли, но прямая связь со Стасом сыграла на руку, косвенно удалось доказать, что это она украла степлер и измывалась над пареньком с ресепшен в тот день. Не я. И не Алиса. Следствие выяснило, что это была Александра Жемчугова, а Александра Жемчугова не смогла доказать обратное. Запись сеансов и ее одержимость мной, желание стать более значимой в глазах общества — все сыграло против нее. Кто-то из соседей рассказал, что видел, как она часами сидела под дождем и разговаривала, используя расческу как телефон!

Очередной раз убеждаюсь, что все решает не правда, а факты. Факты, которые можно переиначить в свою пользу, если знаешь как. Алиса в этом мастер, это она придумала причинно-следственную связь, а мой будущий муж поддержал. Правда, выставил мне условие. Которое я сегодня исполняю. Я не против, как я уже признала. Он крайне хорош собой и думает, что я стала жертвой диких обстоятельств. Во всей этой истории больше всего жаль Стаса. Он такой странный и мне его так жаль! Стоит весь бледный… Может, с Асей ему было бы лучше, но зачем такому успешному психотерапевту, замешанному в крупном скандале и оправданному по всем статьям, уголовница?

Ася мне не нравилась и Алисе не нравилась. Никому не нравилась. Глупая и жестокая Ася. Кому вообще сейчас может прийти в голову вести дневник и записывать в нем то, что у тебя на уме? Только нездоровым людям.

Лина, наверное, хороший вариант для Стаса. Хотя никто так на самом деле не думает. Когда она очнулась в психушке и услышала мое предложение, сказала всего одну фразу, сказала, что она ничего не помнит, кроме своего жениха психотерапевта Станислава Сергеевича Свишского. Я всегда считала, что она пресная селедка. Но, как оказалось, не такая уж и пресная и вовсе не селедка. Акула в обличье плюшевого мишки. Странно, что она не похудела. Пока валялась под капельницами. Может, у нее гормональный сбой? Хотя какая мне разница?

Наверное, самый главный вопрос: зачем это все следователю Разумовскому? Все проще некуда, все тривиально и банально до невозможности. Конечно, он говорит, что без ума от меня. Но я знаю, что все, чего он хочет, — это лучшего будущего для дочери, его единственной обожаемой дочери. Очень талантливой, как он о ней говорит. Мои связи и средства помогут устроить ее в жизни и дать ей, как говорят, «зеленый свет» или «легкий старт»…

Он убедил себя, что влюблен в меня до безумия, хотя это просто выгодная сделка. Совсем как Лина. Прекрасная компания — пресная селедка Лина и самоуверенный следователь. Голоса сегодня молчат, что меня очень настораживает. Это не к добру… Может быть, нам нужна внутренняя рокировка? Когда мы договаривались с Алисой, они точно что-то задумали. В такой день они не могли просто так взять и замолкнуть. От этого спокойно и жутко одновременно.

Регистратор начинает церемонию. Она очень странная. У нее некрасивые пальцы. Такие тонкие и кривые, словно по ним проехал асфальтоукладчик. Мне неприятно смотреть, как она жестикулирует, очень резко и неэстетично. С такими пальцами нельзя жестикулировать! Я не могу на них смотреть. Они мелькают, словно назойливые мухи…

«Да, да, да»… Я говорю это громко и с улыбкой. Я согласна. Я согласна выйти замуж за этого мужчину. Верная цикличность три. Интересно, как это — жить в браке? Интересно, как у Лины сложится со Стасом? Интересно, встретит ли Ася в психушке свою бабушку и узнает ли ее? Интересно, как будет называться новая книга Александры Жемчуговой? «Да. Да. Да», — весело вслед за мной повторяет мой жених, он думает, что это такая игра. Интересно, а он слышит голоса?

«Объявляю вас мужем и женой» — регистраторша все испортила! Двадцать две буквы, в этой фразе двадцать две буквы, одна лишняя. Совсем как палец. Почему пальцев не девять, двенадцать или пятнадцать?

«Оторви, оторви, оторви»… очень жарко. Окно открыто, но мне очень жарко, и по спине бегут мурашки. Интересно, как это — оторвать палец?

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

Денежный поток - кэш-фло, кэш-флоу (англ. Cash Flow), или поток денег, поток платежей - одно из важнейших понятий современного финансового анализа, финансового планирования и управления финансами.

(обратно)

2

The Sims - однопользовательская видеоигра в жанре симулятора жизни, разработанная командой разработчиков Maxis под руководством геймдизайнера Уилла Райта и изданная компанией Electronic Arts.

(обратно)

Оглавление

Анастасия Борзенко Платье для убийства

  Глава 1 Во всех живет мистер Хайд

  Глава 2 Анна. Он не знает, кто я

  Глава 3 Больше горячего кофе

  Глава 4 Анна. Платье плохих новостей

  Глава 5 Игры в белом халате

  Глава 6 Алиса. День веселья

  Глава 7 Виноват, хотя не виноват

  Глава 8 Алиса. Хотела бы я быть такой

  Глава 9 Девушка не твоего круга

  Глава 10 Ася. Дорогой дневник

  Глава 11 Он что-то знает

  Глава 12 27*108

  Глава 13 Анна. Розы для милой Милы

  Глава 14 Сквозь призму виски

  Глава 15 Алиса. Сегодня веселья не будет

  Глава 16 Щедрые чаевые

  Глава 17 Маленький праздник

  Глава 18 Анна. День, свободный от цикличности

  Глава 19 Сначала яичница

  Глава 20 Ася. Лучший вечер в моей жизни

  Глава 21 Правила есть правила

  Глава 22 Алиса. Иллюзии чужих городов

  Глава 23 Кофе для слабаков

  Глава 24 Моя новая лучшая подруга

  Глава 25 Анна. Без права на возврат

  Глава 26 У всех нехорошо с мозгами

  Глава 27 Алиса. Праздники

  Глава 28 И что дальше?

  Глава 29 Она должна понять и простить

  Глава 30 Поцелуй вместо извинений

  Глава 31 Анна. Тревожное предчувствие

  Глава 32 Как это могло случиться?

  Глава 33 Моя прекрасная лидер

  Глава 34 Ася. Я плохой человек

  Глава 35 Кто подставил доктора Свишского?

  Глава 36 Да, да, да

*** Примечания ***