Пестрый дудочник (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
ПЕСТРЫЙ ДУДОЧНИК[1]
Случилось это в Гамельне
Пять сотен лет назад.
Там Везер, славная река,
Течет, светла и глубока, -
Милей не сыщешь городка,
Но хроники гласят,
Что полчища ужасных крыс
В тот год в округе развелись -
Не жизнь, а сущий ад.
Да-да!
От крыс не скрыться никуда:
Они всех кошек одолели,
Взбирались к детям в колыбели,
Еду таскали без стыда.
Они кишели на поварнях,
Во всех пекарнях, сыроварнях,
В карманах, шляпах, здесь и там,
Грозя селедкам и сосискам,
И громким, но нестройным писком
Вторгаясь в разговоры дам.
Вот горожане наконец
Явились в ратушу и завопили хором:
- Наш мэр - бездельник и глупец,
Наш городской совет покрыл себя позором!
Кого мы в бархат одеваем,
Подбитый ценным горностаем?
Им даже недосуг, лентяям,
Умом раскинуть лишний раз,
Чтобы от крыс избавить нас!
Коль этим старцам, впавшим в детство,
От грызунов не вспомнить средства -
Разгоним их за дармоедство! -
Совет затрясся. Бедный мэр
И вовсе стал от страха сер.
Умом раскинуть - штука непростая.
Совет кряхтит, пыхтит; уж скоро ночь...
- Я б мантию свою из горностая
За гульден продал и сбежал бы прочь! -
Воскликнул мэр. - Вот задали задачу!
Дыру проскреб в затылке, чуть не плачу:
Какое средство выбрать наудачу -
Ловушки? Яд крысиный? Сколько мук! -
Едва он это вымолвил, как вдруг
Послышался у двери легкий стук.
Мэр подскочил. - Что там такое?
Кто в наши ломится покои? -
И съежился от страха вдвое,
Хотя и был весьма пузат
(Его давно потухший взгляд
Чуть оживлялся лишь над чашей,
Где суп дымился черепаший).
- Что там за странноетук-тук?
Не крысы ль? Ах! Малейший звук -
И мной уж овладел испуг!
Все ж расхрабрился мэр. - Войдите! - бросил хмуро,
И в зал вступила странная фигура.
Двухцветный плащ ее скрывал:
Он был наполовину ал,
Наполовину - как желток;
Сам гость был тонок и высок,
Светловолос, но смуглолиц,
А взгляд - как сталь из-под ресниц!
И ни бородки, ни усов,
И непонятно, кто таков.
Советники застыли, глядя
На пришлеца в чудном наряде.
- Да он хоть спереди, хоть сзади
Точь-в-точь мой прадед, - кто-то прошептал, -
Уж не из гроба ль нынче он восстал?
Тут незнакомец им поклон отвесил
И молвил: - Господа, ваш вид невесел.
Однако перед вами тот,
Кто силой за собой влечет
Всех тварей скачущих, летучих,
Плавучих или же ползучих.
Я в ход пускаю свой секрет,
Когда наносят людям вред
Кроты, гадюки, саранча ли...
Я - Пестрый Дудочник, уж так меня прозвали.
(И впрямь, на шее чужака
На пестром шарфе желто-алом
Висела дудочка легка.
Ее рассеянно ласкал он:
То прятал, опуская взгляд,
Под старомодный свой наряд,
То к ней тянулся в нетерпенье,
Спеша ладов услышать пенье.)
- Меня, - так он им говорил, -
Татарский хан благодарил
За избавленье от москитов.
Двух азиатских я царей
От диких спас нетопырей
И от домашних паразитов.
А ваших крыс и прочих грызунов
Из города я увести готов,
Коль мне заплатят тысячу монет.
- Да хоть сто тысяч! - завопил совет.
И вот по мостовой булыжной
С улыбкой легкой он идет,
А в дудочке, пока недвижной,
Таинственная сила ждет.
И нежно округливши рот,
Он дунул - и глаза сверкнули чудным
Огнем, лиловым, изумрудным,
Как свечи, если соль в их пламя попадет.
Лишь только дудка заиграла -
Как будто гул далекого обвала,
Как будто тысячеголосый ропот,
Как будто мощных армий грозный топот
Послышался, и зданья затряслись,
И хлынули наружу толпы крыс:
Крупных, мелких, серых, черных,
Неуклюжих и проворных,
Рыжих, пегих, юных, старых,
Толстобоких и поджарых.
Крыса-бабка с крысой-дедом
Шли-брели за дудкой следом,
Братья, сестры, тетки, дяди
Напирали дружно сзади...
И так по городу шагал он,
А крысы вслед валили валом,
Приплясывая в лад, пока
Не поглотила всех река.
И лишь один могучий голохвост
Вплавь перебрался через Везер
(Как с древним свитком Юлий Цезарь)
И весть в Крысландию принес.
- О други, - он вещал, - сколь сладостные звуки
Мне чудились! Какие скрипы, стуки -
Как будто яблоки кладут под пресс,
На окороке делают надрез,
В коптильню двери открывают,
С бочонков обручи сбивают,
В поварне, прямо на весу,
Шпигуют салом колбасу...
И голос ангельский разнесся над долиной
(Он слаще был, чем свежая морковка):
«Возрадуйся, народ крысиный!
Весь мир для вас - открытая кладовка.
А ну-ка живо, налетай,
Грызи, кусай, хрусти, глотай,
Кто проглотил - еще хватай!»
И предо мною, как награда,
Возник бочонок рафинада:
Уже расклепан - весь, мол, твой!
Я прыг - и в воду с головой.
Так шумно горожане ликовали,
Что чуть колокола не оборвали.
А мэр командовал: - Скорей
Несите кольев и гвоздей!
Разворошить, забить все норы,
Чтоб от крысиной жадной своры
Впредь не осталось и следа!
- Сперва, коль вы блюдете уговоры,
Мою мне тысячу отдайте, господа.
- Как! Снова дудочник? Да что он, в самом деле!
Советники с досады пожелтели.
Ведь на пирах в управе городской
Кларет и мозельвейн текли рекой.
Пора им было рейнского запасы
Пополнить, как же можно взять из кассы
Такую сумму и отдать за труд
Бродяге, разодетому как шут?!
Тут мэр сказал с усмешкою лукавой:
- Мы все стояли там, над переправой,
И видели, как крысы шли ко дну.
Теперь уж никакому колдуну
Их не вернуть! Так не взыщи, дружище,
Ведь мы разорены и сами нищи,
Мы только в шутку речь вели о тыще.
Куда тебе такие-то деньжищи?
Чтоб не остаться без питья и пищи,
И пятьдесят - хорошая цена.
Ты дело сделал, получи сполна!
Но дудочник вскричал: - Нельзя ли без обману?
Где гульдены мои? Я ждать не стану!
Я должен к ужину поспеть в Багдад,
Где с поваром халифа буду рад
Его похлебку разделить в награду
За то, что скорпионов, полных яду,
Из кухни выкурил. Для бедняка
За труд мой плата впрямь невелика,
Но вам не уступлю и медяка!
Вы ж до греха меня не доводите -
Иль музыки иной отныне ждите.
- Как! - возмутился толстый мэр. -
Какой-то повар мне пример?
А сам ты кто? Цыган беспутный,
Циркач, одетый в плащ лоскутный!
Ступай дуди, пугай ворон,
Пока весь дух не выйдет вон!
И вновь по улице мощеной
Шагает он: стопа легка,
И дудочку из тростника
Ко рту он держит поднесенной.
И первый, самый нежный звук
Над городом разнесся вдруг...
И тотчас послышался шорох и шепот,
И смех приглушенный, и радостный топот,
Возня, болтовня, толкотня и хлопки,
Цок-цок! - деревянные башмачки,
И словно цыплята на голос хозяйки,
Детей повалили веселые стайки.
Все девчонки, все мальчишки,
Белокурые трусишки,
Ясноглазые плутишки,
В пляс пошли гурьбою тесной
Вслед за музыкой чудесной!
Совет на миг окаменел.
Не в силах вымолвить ни слова,
Отцы взирали, побелев как мел,
На тех, что догоняли крысолова:
Кто провожал глазами дочь,
Кто сыновей, спешивших прочь.
Но что за ужас обуял их,
Когда чужак в одеждах желто-алых,
Маячивший невдалеке
С поющей дудочкой в руке,
Вдруг снова повернул к реке!
Но нет, он выбрал, слава богу,
Другую, к западу, дорогу -
Туда, где высится гора,
Могучий Коппельберг. - Ура!
Не сможет дудочник упорный,
Играя, лезть к вершине горной -
Опустит дудку он, а тут
С детишек чары и спадут! -
Но в этот миг, назло погоне,
Проход открылся в горном склоне
И музыкант вошел туда,
За ним - детишек череда,
И вновь гора сомкнулась, как вода.
В тот день лишь одного мальчишку,
Хромого, что не мог бежать вприпрыжку,
Дождались дома, и потом
Всю жизнь он сожалел о том.
- Друзья ушли, - он повторял в печали, -
И в городе так одиноко мне!
Зачем меня не подождали?
Зачем мне только обещали
Иную жизнь в неведомой стране?
Ах, в том краю - не то что в этом!
Там весело зимой и летом,
Там всюду фрукты и цветы
Необычайной красоты,
Там воробьи - пестрей павлинов,
Там, крылья мощные раскинув,
Летает конь быстрей орла,
И не кусается пчела.
Там исцеляются калеки,
О хромоте забыв навеки;
Туда совсем не долог путь,
Уже осталось мне чуть-чуть,
Но в этот миг умолкла дудка,
Закрылся вход - ни промежутка!
И стало пусто вдруг и жутко.
О, бедный Гамельн! Право, нелегко
В рай бюргеру войти, скорей верблюда
Протиснешь сквозь игольное ушко...
Напрасны все молитвы. Дело худо.
На север, запад, юг, восток,
Вдоль всех тропинок и дорог
Мэр шлет гонцов: - Сыщите крысолова!
Пусть просит выкупа любого,
Пусть забирает все добро,
Все золото и серебро,
И лишь детей вернет нам снова!
Когда ж последний к ним гонец
Ни с чем вернулся наконец,
То каждый стряпчий и писец
Поклялся исполнять приказ совета
И, выводя под грамотой число,
О чем бы дело там ни шло,
Писать: “Сие произошло
В такой-то год от памятного лета
Тысяча триста семьдесят шестого”.
И улицею Крысолова
Зовется с давней той поры
Последний путь пропавшей детворы.
На этой улице не смейте
Бить в барабан, играть на флейте,
Трактиры строить, пить вино -
Все это здесь запрещено.
Под Коппельбергом, у подножья,
Прочтите надпись на скале
И рассмотрите в церкви Божьей
Детей фигурки на стекле.
Еще скажу вам, что в чужой земле,
В гористой Трансильвании, есть племя,
Что нравом и обычаями всеми
Своим соседям явно не сродни:
Их предки здесь не жили искони,
Но в этот край пришли из подземелья,
Куда их силой чар, а может, зелья
Коварно заманили в оны дни
Из города в долине плодородной,
Где протекает Везер полноводный,
Но кто, зачем и как - не ведают они.
Последние комментарии
21 часов 11 минут назад
21 часов 46 минут назад
22 часов 39 минут назад
22 часов 44 минут назад
22 часов 55 минут назад
23 часов 8 минут назад