Тринадцатый подвиг Геракла [Евгений Ануфриевич Дрозд] (fb2) читать постранично, страница - 2

для одного монастыря — это чересчур?

— Да. Епископ того же мнения. Судя по всему, он уже провел расследование и сообразил, в чем дело.

— Стало быть, вскорости я буду иметь удовольствие беседовать с Его Преосвященством… Господи, мало нам неприятностей с правительством, так еще и церковь!

— А вы, господин директор, скажите епископу, что мы отвечаем лишь за аппаратуру, действующую по законам — физическим и биологическим. А случайностями управляет Господь. Вспышки на солнце и прочие вероятности не по нашему ведомству. Раз такое произошло, значит Господь так захотел. Да и зачатия—то — непорочные. И прецедент уже был…

— Боюсь, Его Преосвященство не оценит ваш юмор, Панунцио. Но дальше…

— Четырнадцать ампул попали вот в это здание.

— А там что?

— Увы, господин директор, я вынужден констатировать, что мы весьма неосмотрительно выбрали соседство для нашего «Геракла». Там женский колледж.

— И конечно же все четырнадцать ампул сработали как надо?

— Ну, поначалу мы думали, что туда попало больше, ибо беременных девиц оказалось шестнадцать. Но мы взяли биохимические пробы и установили, что два случая к нам отношения не имеют. Хотя девицы, пронюхав откуда—то, в чем дело, попытались все на нас навесить.

— Еще бы — случай—то какой — и невинности лишиться и честь соблюсти! Однако, Панунцио, зачем было проводить биохимическую экспертизу? Ведь те, которые от нашего «Геракла» понесли, должны быть девственницами?

— Господин директор, опомнитесь! В каком веке вы живете? Там не было ни одной девственницы!

— Ай—яй—яй! Да это же не колледж, а гнездо разврата какое—то! Вертеп! Э—э, Панунцио! Это что — речь идет о колледже на улице Святых Мучеников?

— Да, господин директор.

— Но ведь там учится моя дочь!

— Да, господин директор. Учится.

— Надеюсь, хе—хе, она не…

— Увы, господин директор…

— Панунцио, вы представляете себе заголовки газет, когда об этом пресса пронюхает? Директор «Геракла», можно сказать — отец—основатель, допускает, чтобы его дочь забеременела от его же аппаратуры! Да меня в инцесте обвинят!

— Успокойтесь, господин директор, ваша дочь не входит в число жертв «Геракла». Она среди тех двоих…

— Что!? Час от часу не легче! — директор обхватывает голову руками. Следует долгая пауза. Наконец он обретает способность говорить и с горечью произносит:

— И это вы называете утешением!.. Ладно, продолжайте, Панунцио… Что остальные ампулы?

— Шестнадцать оставшихся, судьбу которых мы проследили, разбились пополам. Восемь из них легли слева, вот здесь…

— А что там у нас?

— Там бордель…

— Но послушайте, Панунцио, тут ведь ничего не должно быть! Они же должны предохраняться!

— Они и предохранялись, господин директор, но эффективность наших ампул такова, что… Словом, все сработали.

— Да, восемь беременностей в публичном доме это еще хуже, чем девятнадцать в монастыре! Но, по крайней мере, здесь это входит в профессиональный риск, не так ли? Полагаю, отсюда нам ничего не грозит?

— Еще как грозит, господин директор. Этот бордель легальный, и как только они пронюхают в чем дело, их профсоюз тут же вчинит нам иск в связи с временной потерей трудоспособности восьмерых сотрудниц.

Директор глубоко вздыхает.

— А остальные восемь? Каких еще собак они на нас напустят?

— Весьма крупных, господин директор. Эти восемь ампул попали вот сюда. Тут административная башня, принадлежащая правительству. Министерства, департаменты, резиденции сенатских комитетов и постоянных депутатских комиссий. И здесь, господин директор, прямо мистика какая—то!

— А в чем дело?

— Там полным—полно женского персонала, но все восемь забеременевших от «Геракла» оказались секретаршами. Вопреки всякой теории вероятностей! Гормоны у них, что ли, более активные?..

— Я чувствую, самые большие неприятности ждут нас здесь?

— Боюсь, что так. Экспертизу мы провели тайно, подкупив нужных гинекологов, так что жертвы еще не догадываются, в чем дело. Но уже назревают несколько крупных скандалов. Три или четыре жены тамошних деятелей уже подали на развод, а вы сами понимаете, что это такое для политика. Так что, как только они узнают всю правду, судебных процессов нам не избежать…

— Боже мой, боже мой! Все одно к одному! Ну а пятидесятая ампула? Что с ней?

— Тут вот какое дело, господин директор. Как я уже говорил, ампулы были разбросаны по закону пуассоновского распределения. Сорок девять штук — неплохая статистика. Так что мы смогли изобразить наиболее вероятную траекторию пятидесятой ампулы.

— И?

— Скорее всего она попала вот сюда.

— А что там?

— Не знаю, господин директор, какое—то совершенно засекреченное заведение. Без вывески, но с усиленной охраной. Может быть, что—то связанное с армией. Мы ничего не смогли выяснить.

— Еще и армия!

— Это только мое предположение.

— Все равно. Тут уж придется, видимо, мне за дело браться. Хорошо,