Иван Иваныч Самовар
был пузатый самовар,
трехведёрный самовар.
В нем качался кипяток,
пыхал паром кипяток,
разъярённый кипяток,
лился в чашку через кран,
через дырку прямо в кран,
прямо в чашку через кран.
Утром рано подошел,
к самовару подошел,
дядя Петя подошел.
Дядя Петя говорит:
«Дай-ка выпью, — говорит, —
выпью чаю», — говорит.
К самовару подошла,
тетя Катя подошла,
со стаканом подошла.
Тетя Катя говорит:
«Я, конечно, — говорит, —
выпью тоже», — говорит.
Вот и дедушка пришел,
очень старенький пришел,
в туфлях дедушка пришел.
Он зевнул и говорит:
«Выпить разве, — говорит, —
чаю разве», — говорит.
Тут и бабушка пришла,
очень старая пришла,
даже с палочкой пришла.
И, подумав, говорит:
«Что ли, выпить, — говорит, —
что ли, чаю», — говорит.
Вдруг девчонка прибежала,
к самовару прибежала —
это внучка прибежала.
«Наливайте! — говорит, —
чашку чая, — говорит, —
мне послаще», — говорит.
Тут и Жучка прибежала,
с кошкой Муркой прибежала,
к самовару прибежала,
чтоб им дали с молоком,
кипяточку с молоком,
с кипяченым молоком.
Вдруг Сережа приходил,
неумытый приходил,
всех он позже приходил.
«Подавайте! — говорит, —
чашку чая, — говорит, —
мне побольше», — говорит.
Наклоняли, наклоняли,
наклоняли самовар,
но оттуда выбивался
только пар, пар, пар.
Наклоняли самовар,
будто шкап, шкап, шкап,
но оттуда выходило
только кап, кап, кап.
Самовар Иван Иваныч!
На столе Иван Иваныч!
Золотой Иван Иваныч!
Кипяточку не дает,
опоздавшим не дает
лежебокам не дает.
Иван Топорышкин пошёл на охоту,
С ним пудель пошёл, перепрыгнув забор.
Иван, как бревно, провалился в болото,
А пудель в реке утонул, как топор.
Иван Топорышкин пошёл на охоту,
С ним пудель вприпрыжку пошёл, как топор.
Иван повалился бревном на болото,
А пудель в реке перепрыгнул забор.
Иван Топорышкин пошёл на охоту,
С ним пудель в реке провалился в забор.
Иван, как бревно, перепрыгнул болото,
А пудель вприпрыжку попал на топор.
Пришел к парикмахеру Колька Карась.
— Садитесь, — сказал парикмахер, смеясь.
Но вместо волос он увидел ежа
И кинулся к двери, крича и визжа.
Но Колька-проказник не долго тужил
И тете Наташе ежа подложил.
А тетя Наташа, увидев ежа,
Вскочила, как мячик, от страха визжа.
Об этих проказах услышал отец:
— Подать мне ежа! — он вскричал наконец.
А Колька, от смеха трясясь и визжа,
Принёс напечатанный номер «Ежа».
— Помогите! Караул!
Мальчик яблоки стянул!
— Я прошу без разговора
Отыскать немедля вора!
Ванька с Васькой караулят,
А старушка спит на стуле.
— Что же это? Это что ж?
Вор не вор, а просто ёж!
— До чего дошли ежи!
Стой! Хватай! Лови! Держи!
…Ёж решился на грабёж,
Чтоб купить последний «Ёж»!
— Отчего ты весел, Ваня?
— У меня Ежи в кармане.
За ежом пошел я в лес,
только ёж в карман не влез.
— Что ты, Ваня, все поёшь?
— У меня в кармане «Ёж».
Вот и мне попался ёж!
От такого запоёшь!
— Ты соврал, курносый Ванька!
Где твой ёж? А ну, достань-ка.
— Это правда, а не ложь,
посмотрите, вот он — «Ёж»!
Уж я бегал, бегал, бегал
и устал.
Сел на тумбочку, а бегать
перестал.
Вижу, по небу летит
галка,
а потом ещё летит
галка,
а потом ещё летит
галка,
а потом ещё летит
галка.
Почему я не летаю?
Ах как жалко!
Надоело мне сидеть,
захотелось полететь,
разбежаться,
размахаться
и как птица полететь.
Разбежался я, подпрыгнул,
крикнул: «Эй!»
Ногами дрыгнул.
Давай ручками махать,
давай прыгать и скакать.
Меня сокол охраняет,
сзади ветер подгоняет,
снизу реки и леса,
сверху тучи-небеса.
Надоело мне летать,
захотелось погулять,
топ
топ
топ
топ
захотелось погулять.
Я по садику гуляю,
я цветочки собираю,
я на яблоню влезаю,
в небо яблоки бросаю,
в небо яблоки бросаю
наудачу, на авось,
прямо в небо попадаю,
прямо в облако насквозь.
Надоело мне бросаться,
захотелось покупаться,
буль
буль
буль
буль
захотелось покупаться.
Посмотрите,
посмотрите,
как плыву я под водой,
как я дрыгаю ногами,
помогаю головой.
Народ кричит с берега:
Рыбы, рыбы, рыбы, рыбы,
рыбы — жители воды,
эти рыбы,
даже рыбы! —
хуже плавают, чем ты!
Я говорю:
Надоело мне купаться,
плавать в маленькой реке,
лучше прыгать, кувыркаться
и валяться на песке.
Мне купаться надоело,
я на берег — и бегом.
И направо и налево
бегал прямо и кругом.
Уж я бегал, бегал, бегал
и устал.
Сел на тумбочку, а бегать
перестал.
Кто из вас прочитал,
Кто из вас не читал
Приключенья в последнем «Еже»?
Ты еще не читал,
Он еще не читал, —
Ну а мы прочитали уже,
Интересный рассказ
Специально про вас
Напечатан в последнем «Еже»,
Пионерский приказ
Специально для вас
Напечатан в последнем «Еже».
Мы считаем, что «Ёж»
Потому и хорош,
Что его интересно читать.
Все рассказы прочтёшь,
И ещё раз прочтёшь,
А потом перечтёшь их опять.
Как портной без иглы,
Как столяр без пилы,
Как румяный мясник без ножа,
Как трубач без трубы,
Как избач без избы —
Вот таков пионер без «Ежа».
Бегал Петька по дороге,
по дороге,
по панели,
бегал Петька
по панели
и кричал он:
«Га-ра-рар!
Я теперь уже не Петька,
разойдитесь!
разойдитесь!
Я теперь уже не Петька,
я теперь автомобиль.»
А за Петькой бегал Васька
по дороге,
по панели,
бегал Васька
по панели
и кричал он:
«Ду-ду-ду!
Я теперь уже не Васька,
сторонитесь!
сторонитесь!
Я теперь уже не Васька,
я почтовый пароход.»
А за Васькой бегал Мишка
по дороге,
по панели,
бегал Мишка
по панели
и кричал он:
«Жу-жу-жу!
Я теперь уже не Мишка,
берегитесь!
берегитесь!
Я теперь уже не Мишка,
я советский самолет.»
Шла корова по дороге,
по дороге,
по панели,
шла корова
по панели
и мычала:
«Му-му-му!»
Настоящая корова
с настоящими
рогами
шла навстречу по дороге,
всю дорогу заняла.
«Эй, корова,
ты, корова,
не ходи сюда, корова,
не ходи ты по дороге,
не ходи ты по пути.»
«Берегитесь!» — крикнул Мишка.
«Сторонитесь!» — крикнул Васька.
«Разойдитесь!» — крикнул Петька —
и корова отошла.
Добежали,
добежали
до скамейки
у ворот
пароход
с автомобилем
и советский самолет,
самолет
с автомобилем
И почтовый пароход.
Петька прыгнул на скамейку,
Васька прыгнул на скамейку,
Мишка прыгнул на скамейку,
на скамейку у ворот.
«Я приехал!» — крикнул Петька.
«Стал на якорь!» — крикнул Васька.
«Сел на землю» — крикнул Мишка, —
и уселись отдохнуть.
Посидели,
посидели
на скамейке
у ворот
самолет
с автомобилем
и почтовый пароход,
пароход
с автомобилем
и советский
самолет.
«Кроем дальше!» — крикнул Петька.
«Поплывем!» — ответил Васька.
«Полетим!» — воскликнул Мишка, —
и поехали опять.
И поехали, помчались
по дороге,
по панели,
только прыгали, скакали
и кричали:
«Жу-жу-жу!»
Только прыгали, скакали
по дороге,
по панели,
только пятками сверкали
и кричали:
«Ду-ду-ду!»
Только пятками сверкали
по дороге,
по панели,
только шапками кидали
и кричали:
«Га-ра-рар!»
— Вы знаете?
Вы знаете?
Вы знаете?
Вы знаете?
Ну, конечно, знаете!
Ясно, что вы знаете!
Несомненно,
Несомненно,
Несомненно знаете!
— Нет! Нет! Нет! Нет!
Мы не знаем ничего,
Не слыхали ничего,
Не слыхали, не видали
И не знаем
Ничего!
— А вы знаете, что У?
А вы знаете, что ПА?
А вы знаете, что ПЫ?
Что у папы моего
Было сорок сыновей?
Было сорок здоровенных —
И не двадцать,
И не тридцать, —
Ровно сорок сыновей!
— Ну! Ну! Ну! Ну!
Врешь! Врешь! Врешь! Врешь!
Еще двадцать,
Еще тридцать,
Ну ещё туда-сюда,
А уж сорок,
Ровно сорок, —
Это просто ерунда!
— А вы знаете, что СО?
А вы знаете, что БА?
А вы знаете, что КИ?
Что собаки-пустолайки
Научилися летать?
Научились точно птицы, —
Не как звери,
Не как рыбы, —
Точно ястребы летать!
— Ну! Ну! Ну! Ну!
Врешь! Врешь! Врешь! Врешь!
Ну, как звери,
Ну, как рыбы,
Ну ещё туда-сюда,
А как ястребы,
Как птицы, —
Это просто ерунда!
— А вы знаете, что НА?
А вы знаете, что НЕ?
А вы знаете, что БЕ?
Что на небе
Вместо солнца
Скоро будет колесо?
Скоро будет золотое —
Не тарелка,
Не лепешка, —
А большое колесо!
— Ну! Ну! Ну! Ну!
Врешь! Врешь! Врешь! Врешь!
Ну, тарелка,
Ну, лепешка,
Ну ещё туда-сюда,
А уж если колесо —
Это просто ерунда!
— А вы знаете, что ПОД?
А вы знаете, что МО?
А вы знаете, что РЕМ?
Что под морем-океаном
Часовой стоит с ружьем?
— Ну! Ну! Ну! Ну!
Врешь! Врешь! Врешь! Врешь!
Ну, с дубинкой,
Ну, с метелкой,
Ну ещё туда-сюда,
А с заряженным ружьем —
Это просто ерунда!
— А вы знаете, что ДО?
А вы знаете, что НО?
А вы знаете, что СА?
Что до носа
Ни руками,
Ни ногами
Не достать,
Что до носа
Ни руками,
Ни ногами
Не доехать,
Не допрыгать,
Что до носа
Не достать!
— Ну! Ну! Ну! Ну!
Врешь! Врешь! Врешь! Врешь!
Ну, доехать,
Ну, допрыгать,
Ну ещё туда-сюда,
А достать его руками —
Это
Просто
Ерунда!
Мы работаем летом в колхозах,
Разделившись на бригады.
В поле, в лесу, в огороде
и в саду между яблонь
и кустов смородины
мы бегаем
с лопатами, граблями, лейками
в одних только синих трусиках.
И солнце печет наши спины,
руки и шеи.
Теперь мы будем к зиме
делать запасы
и сдавать
в Плодовощсоюз.
Пусть оттуда
запасы пойдут
по рабочим
и детским
столовым.
Из малины и клубники
мы сварили варенье.
Чернику засушим
и будем зимой
черничные есть кисели.
Крыжовник и вишни
мы в банку положим,
пробку зальем сургучом,
чтоб туда не попали микробы
и плесень.
Ягоды свежие будут лежать.
Мы банку откупорим в марте.
Теперь давайте сушить грибы,
нанизывать на нитку
их шапочки.
То-то будет зимой
грибная похлебка.
В этом бочонке у нас
будут соленые грузди.
А в этом — соленые рыжики.
Эх, не забудьте, ребята,
к зиме насолить огурцов.
Вот перед вами бочонок
светлозеленых огурчиков.
Залейте их крепким рассолом
и листик дубовый
киньте туда.
К зиме огурцы потемнеют,
важными станут и толстыми.
Смотри,
когда будешь их кушать,
держи огурец над тарелкой,
чтоб не закапать штаны
огуречным рассолом.
А курам —
суши тараканов:
лови их летом
на печке.
Зимой будут куры клевать
их с большим
аппетитом.
А если,
купаясь летом в реке,
ты найдешь на берегу
простую зеленую глину,
то запаси этой глины
побольше.
Будешь зимой
лепить из нее человечков.
И, может быть,
вылепишь ты
себя самого,
пионера на летней работе.
Да так хорошо
и так умело,
что тебя отольют из чугуна
или из бронзы
и поставят в музее
на первое место.
А люди скажут:
«Смотрите —
Это новый, советский
художник.»
Когда на улице мороз,
а в комнате пылает печь,
Когда на улице так больно щиплет нос
и снег спешит на шапку лечь.
И под ногами снег хрустит
и падает за воротник
и белый снег в лицо летит
и человек весь белый в миг.
Тогда мы все бежим бегом
на зимнюю площадку, —
Кто свитр подпоясывает кушаком,
кто второпях натягивает тёплую перчатку.
Вожатый дышет на морозе паром
и раздаёт нам лыжи.
Мы надеваем лыжи и становимся по парам.
Вперёд становится кто ростом ниже,
а сзади тот, кто ростом выше. И вот:
Вожатый сам на лыжи влез,
он поднял руку, крикнул: «в ход!»
и мы бежим на лыжах в лес.
Бежим на лыжах с снежных гор.
мы по полю бежим
с холмов бежим во весь опор
хохочем и визжим.
И снег летит нам прямо в рот
И Петька, самый младший пионер, кидается снежком.
Кричит вожатый: «Поворот!»
Но круто поворачиваться мы
на лыжах не умеем и
поворачиваемся пешком.
Вот мы в лесу, в лесу сосновом
Бежим на лыжах мы гуськом. И снег визжит,
Вот пень с дуплом — уютное жилище совам,
Вот дерево поваленное ветром поперёк пути лежит
Вот белка пролетела в воздухе над нами
Вот галка села на сосну и с ветки снег упал,
«Глядите заяц!» — крикнул Петька замахав руками
И верно заяц проскакал.
Мы бегаем в лесу, кричим ау,
хватаем снег в охапку,
Мы бегаем в лесу поодиночке
и гуськом и в ряд.
Мелькают между сосен наши шапки
И щёки наши разгорелись и горят.
И мы несёмся там и тут
И силы наши всё растут.
Мы сквозь кусты и чащи лупим.
Мы комсомольцам не уступим!
Мы забрались в траву и оттуда кричим:
Астроном! Астроном! Астроном!
Он стоит на крыльце с телескопом в руках,
С телескопом в руках на крыльце.
И глядит с удивленьем вперёд и назад,
И глядит с удивленьем вперёд и назад,
И глядит с удивленьем вперёд.
Мы кричим: посмотри! Мы кричим: посмотри!
Посмотри, астроном, в телескоп!
Он обводит глазами таинственный сад,
Телескоп за подставку берёт
И глядит с удивленьем вперёд и назад
И глядит с удивленьем вперёд и назад
И глядит с удивленьем вперёд.
Любитель маленьких щенков
Иван Иваныч Крысаков.
Он каждый вечер ровно в пять
Идет на улицу гулять.
— Погасла трубка. Не беда.
Ее зажжем мы без труда.
В кармане книжка и пакет,
И только спичек нет как нет.
— Иван Иваныч, погляди —
Табак и спички позади.
— Друзья мои, я очень рад,
Вот вам в награду мармелад.
Иван Иваныч Крысаков
Берет за пазуху щенков,
Приносит их к себе домой
И ставит на пол пред собой.
— Отныне, милые друзья,
Вы заживете у меня.
— Но, чур, не прыгать, не скакать,
Когда я буду рисовать.
Иван Иваныч вдруг зевнул,
В кровать зарылся и заснул,
И двое маленьких щенят
В ногах хозяина храпят.
Иван Иваныч Крысаков
Проснулся весел и здоров.
Мольберт подвинул, и чуть свет
Рисует тетушкин портрет,
А два приятеля в углу
Кончают завтрак на полу.
Но из-за кости мозговой
Вдруг начинают страшный бой.
Уже вцепился в Бома Бим,
Как вихрь он бросился за ним.
И от него несчастный Бом
Визжа спасается бегом.
— Держи его! Прыжок, другой…
— Иван Иваныч, что с тобой?
— Куда девался твой портрет?
Увы, на шею он надет.
И горько плачут две собаки:
Вот до чего доводят драки.
Скажи, товарищ,
Неужели
Четыре года не пройдут,
Как этот лес
И холм зеленый,
И это поле —
Вдруг исчезнут?
Скажи, товарищ,
Неужели
Когда-нибудь
На холм зелёный
Взойдёт разведчик молодой
С мохнатой сумрачной собакой,
И люди шумною толпой
Зелёный холм
Возьмут атакой?
Раскинут лагерь.
Смех и говор.
Горит костер.
И ловкий повар
Уже в котле мешает ложкой,
Уже протоптанной дорожкой
Бежит с ведром к реке посланец,
Уже раскрыт походный ранец,
И вынут плед оттуда прочь, —
Должно быть, скоро будет ночь…
Смотри! Прошло четыре года,
Зажёгся новый день, и вот:
Преображенная природа
Над миром заново встаёт.
Бежит с холма трамвай шумливый,
Сады раскинуты кругом,
И над толпою торопливой
Советский флаг шумит крылом.
Машины пилят, рубят, роют,
Одни поют, другие воют,
Тромбуют, режут, пашут, сеют,
Стоят, ползут, летают, реют.
И там, где раньше в лес дремучий
Вела звериная тропа,
Бросая в небо дыма тучи,
Стоит высокая труба.
А рядом дом,
За ним другой.
Железный мост,
Вися дугой
Через овраг, —
Огнями блещет.
А там,
В овраге,
Бурно плещет
И зло бурлит
Поток подземный,
Ревёт
И пеной воду мутит,
И точно вихрь
Турбину крутит!
Скажи, товарищ,
Неужели
Здесь был когда-то лес дремучий,
И поле, с ветрами играя,
Травой некошеной шуршало:
И среди поля холм зеленый
Стоял, как поля страж зеленый,
Скучал, томился и не ведал
Великой участи своей?
У трамвайной остановки
[1]
Я задумчиво стоял.
У трамвайной остановки
Я трамвая поджидал.
Вдруг смотрю,
Смотрю — и вижу:
Храбрый Шульц бежит рыча,
А за ним
Все ближе, ближе
Мчится Якли хохоча.
Скачет Марли,
Скачет Ергли
В полосатом колпаке,
Скачет Михель,
Ганс
И Вейтли
С толстой палкою в руке.
Боб, соломинка и уголь
Мчатся быстро впопыхах.
Серый волк бежит угрюмо
С Красной Шапочкой
в зубах.
А за ним
Быстрее лани
В шляпе с лентой и пером,
В темно-бархатном кафтане
Гулливер бежит бегом.
А за ним
Руками машут
И бегут,
Смотрите, —
Вон,
Ваня Мохов
С Умной Машей,
А за Машей
Скачет слон.
А за ними
По дороге
Мчится с криками народ.
Я стою, расставив ноги,
Широко разинув рот.
Это что, скажите, значит?
Объясните,
Отчего
Все бегут, летят и скачут —
Почему
И для чего?
— Все бегут,
Летят
И скачут, —
Отвечает
Мне народ, —
Потому что
Это значит —
Наступает
Новый год.
Потому что
Это значит —
Новый год
Уже настал.
Значит,
Все бегут
И скачут
Подписаться
На журнал!
Тут и я
Калоши скинул,
От волненья
Задрожал,
Шапку на уши
Надвинул
И как вихрь
Побежал.
Мы летим,
Бежим
И скачем,
Ничего
Не видя,
Лишь
Мы поём,
Кричим
И плачем:
— «Чиж»!
— «Чиж»!
— «Чиж»!
— «Чиж»!
Дайте нам!
Скорее дайте!
«Чиж»!
«Чиж»!
«Чиж»!
«Чиж»!
На стене часы у нас
Прозвонили восемь раз.
В это время я проснулся
И глаза открыл как раз.
Я проснулся —
И тотчас же
В брюки сунул две ноги.
Потянулся —
И тотчас же
Прыгнул прямо в сапоги!
А потом схватил рубашку,
Сунул руки в рукава,
Сунул голову в рубашку,
Но застряла голова.
Наконец, надев рубашку,
Я на улицу бегу,
А тужурку и фуражку
Надеваю на ходу.
Я фуражку
И тужурку
Надеваю
На ходу,
Потому что
День
Сегодня
Самый
Лучший
День
В году.
Потому что
День сегодня
Самый лучший день в году,
Потому что
Я сегодня
В школу
В первый раз бегу.
Я войду сегодня в школу,
Прямо в школу
В первый раз!
Я войду —
Часы ударят
В колокольчик девять раз.
Эй вы, люди, расступитесь!
Пропустите, люди, нас!
Мы бежим сегодня в школу,
Прямо в школу —
В первый класс!
Этот резвый конь ребенок,
И не конь еще пока,
Это только жеребенок
35-го полка,
35-го полка.
Год пройдет обыкновенный,
И сквозь пыли облака
Вдруг поскачет конь военный,
Рыжий конь в сбруе ременной
35-го полка,
35-го полка.
Несчастная кошка порезала лапу,
Сидит и ни шагу не может ступить.
Скорей, чтобы вылечить кошкину лапу,
Воздушные шарики надо купить!
И сразу столпился народ на дороге,
Шумит, и кричит, и на кошку глядит.
А кошка отчасти идет по дороге,
Отчасти по воздуху плавно летит!
Доедая с маслом булку,
Братья шли по переулку.
Вдруг на них из закоулка
Пес большой залаял гулко.
Сказал младший: «Вот напасть!
Хочет он на нас напасть.
Чтоб в беду нам не попасть,
Псу мы бросим булку в пасть.»
Все окончилось прекрасно.
Братьям сразу стало ясно,
Что на каждую прогулку
Надо брать с собою… булку.
Да, сегодня раньше всех,
Раньше всех,
Да, сегодня раньше всех
Встанем я и ты —
Для того, чтоб нам попасть,
Нам попасть,
Для того, чтоб нам попасть
В первые ряды.
Мы к трибуне подойдем,
Подойдем,
Мы к трибуне подойдем
С самого утра,
Чтобы крикнуть раньше всех,
Раньше всех,
Чтобы крикнуть раньше всех
Сталину «ура».
Чтобы крикнуть всей земле,
Всей земле,
Чтобы крикнуть всей земле
Много-много раз:
Нет врага на всей земле,
Всей земле,
Нет врага на всей земле
Страшного для нас.
Потому что, если враг,
Если враг,
Потому что, если враг
Вдруг и нападет, —
Ворошилов на коне,
На коне,
Ворошилов на коне
В бой нас поведет.
Да, сегодня раньше всех,
Раньше всех,
Да, сегодня раньше всех
Встанем я и ты —
Для того, чтоб нам попасть,
Нам попасть,
Для того, чтоб нам попасть
В первые ряды.
Над косточкой сидит бульдог,
Привязанный к столбу.
Подходит таксик маленький,
С морщинками на лбу.
«Послушайте, бульдог, бульдог!-
Сказал незваный гость.-
Позвольте мне, бульдог, бульдог,
Докушать эту кость.»
Рычит бульдог на таксика:
«Не дам вам ничего!»
Бежит бульдог за таксиком,
А таксик от него.
Бегут они вокруг столба.
Как лев, бульдог рычит.
И цепь стучит вокруг столба,
Вокруг столба стучит.
Теперь бульдогу косточку
Не взять уже никак.
А таксик, взявши косточку,
Сказал бульдогу так:
«Пора мне на свидание,
Уж восемь без пяти.
Как поздно! До свидания!
Сидите на цепи!»
Я на камне сижу
И на море гляжу,
А по морю плывут корабли.
Я на травке лежу
И на небо гляжу,
А по небу летят журавли.
И кричат журавли:
— Вон плывут корабли,
Поднимаются мачтами к нам.
Ты взойди на корабль
И за нами плыви,
И за нами плыви по волнам.
Я кричу кораблям,
Я кричу журавлям.
— Нет, спасибо! — я громко кричу. —
Вы плывите себе!
И летите себе!
Только я никуда не хочу.
Мне кричат журавли:
— Так оставь корабли!
Мы на крыльях тебя понесём.
Все покажем тебе
И расскажем тебе,
И расскажем тебе обо всём.
— Нет, спасибо! — кричу. —
Уж я не полечу.
Лучше вы возвращайтесь ко мне.
Я отсюда
Совсем
Никуда
Не хочу!
Я останусь в Советской Стране!
В шубе, в шапке, в душегрейке
Дворник трубочку курил,
И, усевшись на скамейке,
Дворник снегу говорил:
— Ты летаешь или таешь?
Ничего тут не поймёшь!
Подметаешь, разметаешь,
Только без толку метёшь!
Да к чему ж я говорю?
Сяду я да покурю.
Дворник трубку курит, курит…
И глаза от снега щурит,
И вздыхает, и зевает,
И внезапно засыпает.
— Глянь-ка, Маня! — крикнул Ваня.-
Видишь, чучело сидит
И глазами-угольками
На метлу свою глядит.
Это вроде снежной бабки
Или просто Дед Мороз.
Ну-ка, дай ему по шапке
Да схвати его за нос!
А оно как зарычит!
Как ногами застучит!
Да как вскочит со скамейки,
Да по-русски закричит:
— Будет вам уже мороз —
Как хватать меня за нос!
Я шел зимою вдоль болота
В галошах,
В шляпе
И в очках.
Вдруг по реке пронесся кто-то
На металлических
крючках.
Я побежал скорее к речке
А он бегом пустился в лес,
К ногам приделал две дощечки,
Присел,
Подпрыгнул
И исчез.
И долго я стоял у речки,
И долго думал, сняв очки:
«Какие странные
Дощечки
И непонятные
Крючки!»
Искала старушка букашек в цветах
И ловко ловила букашек сачком.
Но крепко держала старушка в руках
Лекарство и ключик, и палку с крючком.
Однажды старушка копалась в цветах
И вскрикнула вдруг, завертевшись волчком:
— Исчезли! Пропали! Да где ж они? Ах!
Лекарство, и ключик, и палка с крючком!
И с места не может старушка сойти,
Кричит: «Помогите!» И машет сачком.
Скорей помогите старушке найти
Лекарство, и ключик, и палку с крючком!
Бал весёлый!
Бал парадный!
Шумный,
Пёстрый,
Маскарадный!
Вход для школьников открыт,
Для дошкольников —
Закрыт.
Вот смотри:
Стоят у входа
Коля с Петей.
Но смотри:
Одному четыре года,
А другому только три.
Говорят они: — Пустите!
Но швейцар им: — Нет, друзья,
Вы сначала подрастите,
А таких пустить нельзя.
Коля с Петей прочь отходят…
Вдруг к швейцару с булавой
Гражданин один подходит
С очень длинной бородой.
— Я на бал иду. Пустите.
Где тут вход? Я не пойму.
— Гражданин, сюда пройдите, —
Говорит швейцар ему.
Бал гремит, шумит, грохочет,
Всё кругом несётся вскачь,
Только громче всех топочет
Очень странный бородач.
Все танцующие люди
Собрались вокруг него.
Вот несут к нему на блюде
Ледяное эскимо.
Стихла музыка,
и вдруг
Закричали все вокруг:
— Эй, глядите-ка! Глядите!
У него две пары рук!
Понемногу,
Постепенно
Всем понятно стало всё,
Что ведь это,
Несомненно,
Коля с Петей.
Вот и всё.
Жили-были два друга:
зайчик Серый Хвостик
и лисица Рыжий Хвостик.
Построили они себе домики
и стали друг к другу в гости ходить.
Чуть только лисица к зайчику не идет,
зайчик бежит к лисице и кричит:
«Рыжий Хвостик! Что с тобой?»
А если зайчик к лисице не идет,
лисица к зайчику бежит и кричит:
«Серый Хвостик! Что с тобой?»
Как-то зайчик Серый Хвостик
Прибежал к лисице в гости:
«Отвори-ка!» Тук! Тук! Тук!
Вдруг он слышит: «Что за стук?
Видишь: поздно, скоро ночь.
Уходи-ка лучше прочь!»
Зайчик думает: «Постой,
Я ведь тоже не простой!»
Вот лисица Рыжий Хвостик
Прибегает к зайцу в гости.
«Отвори-ка!» Тук! Тук! Тук!
Отвечает зайчик вдруг:
«Нет, голубушка, шалишь,
Слишком рано ты стучишь!»
И с тех пор два лучших друга
Вечно злятся друг на друга.
Сын сказал отцу: — Отец,
Что же это наконец?
Шесть часов мы удим, удим,
Не поймали ничего.
Лучше так сидеть не будем
Неизвестно для чего.
— Замолчишь ты наконец! —
Крикнул с яростью отец.
От вскочил, взглянул на небо…
Сердце так и ухнуло!
И мгновенно что-то с неба
В воду с криком бухнуло.
Сын, при помощи отца,
Тащит на берег пловца,
А за ним на берег рыбы
Так и лезут без конца!
Сын доволен. Рад отец.
Вот и повести конец.
Я захотел устроить бал,
И я гостей к себе…
Купил муку, купил творог,
Испек рассыпчатый…
Пирог, ножи и вилки тут —
Но что-то гости…
Я ждал, пока хватило сил,
Потом кусочек…
Потом подвинул стул и сел
И весь пирог в минуту…
Когда же гости подошли,
То даже крошек…
Каспар Шлих, куря табак,
Нес под мышкой двух собак.
«Ну! — воскликнул Каспар Шлих.-
Прямо в речку брошу их!»
Хоп! взлетел щенок дугой —
Плих! и скрылся под водой.
Хоп! взлетел за ним другой —
Плюх! и тоже под водой.
Шлих ушел, куря табак.
Шлиха нет, и нет собак.
Вдруг из леса, точно ветер,
Вылетают Пауль и Петер
И тотчас же с головой
Исчезают под водой.
Не прошло и двух минут,
Оба к берегу плывут.
Вылезают из реки,
А в руках у них щенки.
Петер крикнул: «Это мой!»
Пауль крикнул: «Это мой!»
— Ты будь Плихом!
— Ты будь Плюхом!
— А теперь бежим домой!
Петер, Пауль, Плих и Плюх
Мчатся к дому во весь дух.
Папа Фиттих рядом с мамой,
Мама Фиттих рядом с папой
На скамеечке сидят,
Вдаль задумчиво глядят.
Вдруг мальчишки прибежали
И со смехом закричали:
«Познакомьтесь: Плюх и Плих!
Мы спасли от смерти их!»
«Это что ещё за штуки?» —
Грозно крикнул папа Фиттих.
Мама, взяв его за руки,
Говорит: «Не надо бить их!»
И к столу детей ведет.
Плих и Плюх бегут вперед.
Что такое?
Что такое?
Где похлебка?
Где жаркое?
Две собаки, Плюх и Плих,
Съели всё за четверых.
Каспар Шлих, куря табак,
Увидал своих собак.
«Ну! — воскликнул Каспар Шлих.-
Я избавился от них!
Бросил в речку их на дно,
А теперь мне всё равно.»
Ночь.
Луна.
Не дует ветер.
На кустах не дрогнет лист.
Спят в кроватях
Пауль и Петер.
Слышен только
Храп и свист.
Плих и Плюх
Сидели тихо,
Но, услыша
Свист и храп,
Стали вдруг
Чесаться лихо
С громким стуком
Задних лап.
Почесав
Зубами спины
И взглянув
С тоской вокруг,
На кровати
Под перины
Плих и Плюх
Полезли вдруг.
Тут проснулись оба брата
И собак прогнали прочь.
На полу сидят щенята.
Ах, как долго длится ночь!
Скучно без толку слоняться
Им по комнате опять, —
Надо чем-нибудь заняться,
Чтобы время скоротать.
Плих штаны зубами тянет,
Плюх играет сапогом.
Вот и солнце скоро встанет,
Посветлело все кругом.
«Это что ещё за штуки!» —
Утром крикнул папа Фиттих.
Мама, взяв его за руки,
Говорит: «Не надо бить их!
Вудь хорошим,
Не сердись,
Лучше завтракать садись!»
Светит солнце
Дует ветер.
А в саду,
Среди травы,
Стали рядом
Пауль и Петер.
Полюбуйтесь, каковы!
Грустно воют Плюх и Плих,
Не пускают цепи их.
Плих и Плюх в собачьей будке
Арестованы на сутки.
Каспар Шлих, куря табак,
Увидал своих собак.
«Ну! — воскликнул Каспар Шлих.-
Я избавился от них!
Бросил в речку их на дно,
А теперь мне все равно.»
Мышку, серую плутовку,
Заманили в мышеловку.
«Эй, собаки, Плюх и Плих,
Вот вам завтрак на двоих!»
Мчатся псы и лают звонко,
Ловят быстрого мышонка,
А мышонок не сдается
Прямо к Паулю несется.
По ноге его полез
И в штанах его исчез.
Ищут мышку Плюх и Плих,
Мышка прячется от них,
Вдруг завыл от боли пес,
Мышь вцепилась Плюху в нос!
Плих на помощь подбегает,
А мышонок прыг назад.
Плиха за ухо хватает
И к соседке мчится в сад.
А за мышкой во весь дух
Мчатся с лаем Плих и Плюх.
Мышь бежит,
За ней собаки.
Не уйти ей от собак.
На пути
Левкои,
Маки,
Георгины
И табак.
Псы рычат,
И громко воют,
И ногами
Землю роют,
И носами
Клумбу роют,
И рычат,
И громко воют.
В это время Паулина,
Чтобы кухню осветить,
В лампу кружку керосина
Собиралась перелить.
Вдруг в окошко поглядела
И от страха побледнела.
Побледнела,
Задрожала,
Закричала:
«Прочь, скоты!
Все погибло,
Все пропало!
Ах, цветы мои, цветы!»
Гибнет роза,
Гибнет мак,
Резеда и георгин!
Паулина на собак
Выливает керосин.
Керосин
Противный,
Жгучий,
Очень едкий
И вонючий!
Воют жалобно собаки,
Чешут спины
И бока.
Топчут розы,
Топчут маки,
Топчут грядки табака.
Громко взвизгнула соседка
И, печально вскрикнув «У-у-у!»,
Как надломленная ветка,
Повалилась на траву.
Каспар Шлих, куря табак,
Увидал своих собак.
«Ну! — воскликнул Каспар Шлих.-
Я избавился от них!
Я их выбросил давно,
И теперь мне все равно!»
Снова в будке Плюх и Плих.
Всякий скажет вам про них:
«Вот друзья, так уж друзья!
Лучше выдумать нельзя.»
Но известно, что собаки
Не умеют жить без драки.
Вот в саду под старым дубом
Разодрались Плих и Плюх.
И помчались друг за другом
Прямо к дому во весь дух.
В это время мама Фиттих
На плите пекла блины.
До обеда покормить их
Просят маму шалуны.
Вдруг из двери мимо них
Мчатся с лаем Плюх и Плих.
Драться в кухне мало места.
Табурет, горшок и тесто,
И кастрюля с молоком
Полетели кувырком.
Пауль кнутиком взмахнул,
Плюха кнутиком стегнул.
Петер крикнул:
«Ты чего
Обижаешь моего?
Чем собака виновата?»
И кнутом ударил брата.
Пауль тоже рассердился,
Быстро к брату подскочил,
В волоса его вцепился
И на землю повалил.
Тут примчался папа Фиттих
С длинной палкою в руках.
«Ну теперь я буду бить их!» —
Закричал он впопыхах.
«Да, — промолвил Каспар Шлих, —
Я давно побил бы их.
Я побил бы их давно!
Мне-то, впрочем, все равно.»
Папа Фиттих на ходу
Вдруг схватил сковороду
И на Шлиха блин горячий
Нахлобучил на ходу.
«Ну, — воскликнул Каспар Шлих, —
Пострадал и я от них.
Даже трубка и табак
Пострадали от собак!»
Очень, очень, очень, очень
Папа Фиттих озабочен…
«Что мне делать? — говорит. —
Голова моя горит.
Петер — дерзкий мальчуган.
Пауль — страшный грубиян.
Я пошлю мальчишек в школу,
Пусть их учит Бокельман!»
Бокельман учил мальчишек
Палкой по столу стучал.
Бокельман ругал мальчишек
И как лев на них рычал.
Если кто не знал урока,
Не умел спрягать глагол,
Бокельман того жестоко
Тонкой розгою порол.
Впрочем, это очень мало
Иль совсем не помогало,
Потому что от битья
Умным сделаться нельзя.
Кончив школу кое-как,
Стали оба мальчугана
Обучать своих собак
Всем наукам Бокельмана.
Били, били, били, били,
Били палками собак,
А собаки громко выли,
Но не слушались никак.
«Нет, — подумали друзья, —
Так собак учить нельзя!
Палкой делу не помочь!
Мы бросаем палки прочь.»
И собаки в самом деле
Поумнели в две недели.
Англичанин мистер Хопп
Смотрит в длинный телескоп.
Видит горы и леса,
Облака и небеса.
Но не видит ничего,
Что под носом у него.
Вдруг о камень он споткнулся,
Прямо в речку окунулся.
Шел с прогулки папа Фиттих,
Слышит крики: «Караул!»
«Эй — сказал он, — посмотрите,
Кто-то в речке утонул.»
Плих и Плюх помчались сразу,
Громко лая и визжа.
Видят: кто-то долговязый
Лезет на берег дрожа.
«Где мой шлем и телескоп?» —
Восклицает мистер Хопп.
И тотчас же Плих и Плюх
По команде в воду — бух!
Не прошло и двух минут,
Оба к берегу плывут.
«Вот мой шлем и телескоп!» —
Громко крикнул мистер Хопп.
И прибавил: «Это ловко!
Вот что значит дрессировка!
Я таких собак люблю,
Я сейчас же их куплю!
За собачек сто рублей
Получите поскорей!»
«О! — воскликнул папа Фиттих,
Разрешите получить их!»
«До свиданья, до свиданья,
До свиданья, Плюх и Плих!»
Говорили Пауль и Петер,
Обнимая крепко их.
«Вот на этом самом месте
Мы спасли когда-то вас.
Целый год мы жили вместе,
Но расстанемся сейчас.»
Каспар Шлих, куря табак,
Увидал своих собак.
«Ну и ну! — воскликнул он
Сон ли это иль не сон?
В самом деле, как же так?
Сто рублей за двух собак!
Мог бы стать я богачом,
А остался ни при чем.»
Каспар Шлих ногою топнул,
Чубуком о землю хлопнул.
Каспар Шлих рукой махнул.
Бух!
И в речке утонул.
Трубка старая дымится,
Дыма облачко клубится.
Трубка гаснет наконец.
Вот и повести
Конец
Да лепешку испеку.
Положу туда изюм,
Чтобы вкусно стало всем.
Гости к вечеру пришли
Им лепешку подали.
Вот вам, гости, ешьте, жуйте,
В рот лепешку живо суйте.
И скорей скажите нам:
Наша лепешка вкусна вам?
Гости хором мне в ответ:
«Второй лепешки такой нет,
Потому лепешка та
Не плоха, а вкуснота!»
— Вот какой я молодец!
Вот какой я испечец!
Видишь, под елочкой маленький дом.
[3]
В домике зайчик сидит за столом,
Книжку читает, напялив очки,
Ест кочерыжку, морковь и стручки.
В лампе горит золотой огонёк,
Топится печка, трещит уголёк,
Рвется на волю из чайника пар,
Муха жужжит и летает комар.
Вдруг что-то громко ударило в дом.
Что-то мелькнуло за чёрным окном.
Где-то раздался пронзительный свист.
Зайчик вскочил и затрясся как лист.
Вдруг на крылечке раздались шаги.
Топнули чьи-то четыре ноги.
Кто-то покашлял и в дверь постучал,
«Эй, отворите мне!» — кто-то сказал.
В дверь постучали опять и опять,
Зайчик со страха залез под кровать.
К домику под ёлочкой
путник идёт.
Хвостиком-метёлочкой
следы свои метёт.
Рыжая лисичка,
беленький платок,
Чёрные чулочки,
острый коготок.
К домику подходит
На цыпочки встаёт
Глазками поводит
Зайчика зовёт:
«Зайка зайка душенька,
Зайка мой дружок,
Ты меня послушай-ка
Выйди на лужок.
Мы с тобой побегаем
Зайчик дорогой
После пообедаем
Сидя над рекой.
Мы кочны капустные
на лугу найдём.
Кочерыжки вкусные
вместе погрызём.
Отопри же дверцу мне
Зайка, мой дружок,
Успокой же сердце мне,
выйди на лужок.»
Сочинено для розыгрыша редакции «Чижа», устроенного Д. Хармсом и Н. В. Гернет.
Последние комментарии
4 часов 44 минут назад
13 часов 47 минут назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад