Теплое крыльцо [Виталий Николаевич Трубин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (57) »
Теплое крыльцо
ИЗ ЖИЗНИ ИВАНА ЧЕЛЯДИНА
ИЗ-ЗА ДВУХ ОЗЕР
I
Электричка, миновав железнодорожный мост, прокричала освобожденно. Иван оторвался от окна, поглядел на сидящего напротив отца и подумал: «Жалко его». Уже неделю отец возвращался с работы невесело. Мама встречала его с улыбкой, но он останавливал ее укоризненным взглядом, сам снимал черный железнодорожный китель и, не сказав никому доброго слова, шел умываться. Ничего не понимая, Иван, его двенадцатилетний сын, тоже молча, вопросительно глядел на мать, а она хмуро отвечала, что папа устал — летом у железнодорожников много работы. В электричке отец с сыном ехали словно отдельно. Солнце стремилось забраться повыше, слепило, но отец не отводил в сторону глаз, держался, как раньше, гордо и прямо, и во всей его невысокой, отяжелевшей фигуре было столько еле сдерживаемой печали, что Иван подумал: «Может, сегодня утром мать недоговорила чего, и то, что по вине отца в его дежурство сошли с рельсов четыре вагона — не главное и есть что-то еще, о чем она решила — мне знать не надо». По соседнему пути с грохотом пошел грузовой эшелон, и в окне, как в зеркале, среди мелькавших вагонов дрогнул задумчиво-красивый профиль отца. Грохот от проходящего поезда оглушал: по причине лета в электричке были открыты окна, — вагоны неслись, пьяно раскачиваясь, подступали к стеклу. — Что грустишь? — еле слышно спросил отец. — А чему радоваться? — ответил сын. — Что? — не расслышал отец и качнулся навстречу. — Я говорю — негрустный я, — громко сказал Иван и переменил разговор: — Ты, верно, спать хочешь? Ты с ночной смены. — Приедем на дачу, посплю два часа. — А мне что делать? — Сходи в лес или начинай ягоды брать. — Не люблю ягоды собирать, — с досадой вырвалось у Ивана. — А есть любишь? — резко спросил отец. — Не люблю. — Лицо сына тоже сделалось недовольно-сердитым. — Не выдумывай! — Отец отвернулся к окну. Повсюду, насколько хватало глаз, лежала солончаковая, бедная растительностью земля. По левую сторону железнодорожного полотна разбросанно тянулся поселок из типовых, одноэтажных, крытых шифером, зданий. Сын хотел спросить, кто живет в поселке, но, поглядев на отца, передумал. Электричка сделала поворот и, качнувшись вправо, Иван увидел знакомое, безлюдное озеро, оглянулся и в другом окне успел заметить такую же пустынную воду. Когда-то озеро разъединил железнодорожный путь, и стало два озера, обросших камышом, как старик бородой, таких успокоенных, что Иван ни разу не видел, чтобы в них купались или удили рыбу. — Плохо я тебя знаю, — сердито глядя в окно, сказал отец. — Это почему? — удивился Иван. — Оказывается, землю не любишь. — Люблю. — Сын примирительно улыбнулся. — А когда любишь землю, все нравится на ней делать. — Я землю копать люблю. Осенью, — тоже не отрываясь от окна, серьезно сказал Иван. — И все? — снисходительно посмотрел на него отец. — Пока все. Иван смотрел, как мелькает за окном близкий лес и думал: «Чего он ко мне пристал? Плохо ему — вот и пристал». — А помнишь, — спросил отец, — ты маленький был, мы с тобой ездили в мою деревню костянку брать? — Помню. Там посреди пшеничного поля — береза. — Точно! — обрадовался отец. — Я думал — забыл! Электричка сбавила ход, за окном потянулись светло-коричневого цвета станционные постройки, сараи, магазин, водокачка. — Вот и приехали, — взяв тяжелый мешок, сказал отец и позвал сына: — Айда, работничек. В тамбуре, придерживая неширокую, с ладонь, двухметровую доску, прислоненную к стене, ждал выхода лысый, с больным лицом пожилой мужчина в железнодорожной форме. У его ног лежал битком набитый портфель. — Здравствуйте, — поприветствовал он. Отец, пожав протянутую ему руку с узловатыми, вспухшими пальцами, сказал: — Ну-ка, Ваня, помоги старому машинисту. Возьми портфель. Зеленые двери с шипеньем открылись. Пока машинист, вяло переставляя ноги, задерживая напиравших из вагона людей, сходил по крутым ступенькам, Иван тихонько спросил отца: — Кто это? — Сергеич. Ты его знаешь. Он тебе путейскую дудку дарил. — Не помню. Видя, что старому машинисту тяжело нести сосновую, судя по свежему смолистому запаху, недавно распиленную доску, отец взял ее на плечо, а тот виновато пожаловался: — Надо сделать кое-чего по хозяйству… — Мы тоже решили малину собрать, да погреб будем чинить, — поддержал разговор отец. — Хорошее дело, — сипло, как старый курильщик, сказал машинист. Взглянув в его светло-серые, пристальные глаза, Иван застеснялся. По березовой, богато росшей аллее они шли первыми, за ними гомонили садоводы: пенсионеры, отпускники, их жены, дочери — все приехали собирать удачный в этом году урожай, а мальчику хотелось в лес.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (57) »
Последние комментарии
4 часов 44 минут назад
8 часов 26 минут назад
8 часов 47 минут назад
9 часов 41 минут назад
12 часов 40 минут назад
12 часов 41 минут назад