Да не судимы будете (СИ) [Игорь Черемис] (fb2) читать постранично

Annotation

Наш современник, который занял место "диссидента из КГБ" Виктора Орехова, всё ещё пытается свернуть историю с накатанных рельс, по которым СССР летит в пропасть. Но всё сложнее, чем кажется, а майор КГБ -- слишком незначительный чин, к которому прислушиваются далеко не все.

Диссидент-4: Да не судимы будете

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Диссидент-4: Да не судимы будете

Глава 1

«На сцене перед огромным залом» [1]

Мне казалось, что на дворе совсем не 1972 год, хотя именно про это едва ли не кричала слегка старомодная одежда. К тому же в «Шереметьево» ещё не было массы рекламы и ярких чемоданов, с которыми граждане независимой России грузились на чартерные рейсы. Многого не было. Зато была толпа — суетливая, ничего не понимающая и слепо тыкающаяся туда-сюда.

— Начинается посадка на рейс Эс Ю двести шестьдесят один до Вены. Повторяю. Начинается посадка на рейс Эс Ю двести шестьдесят один до Вены. Пассажиров просим пройти на шестой выход. Повторяю. Начинается посадка на рейс Эс Ю двести шестьдесят один до Вены. Пассажиров просим пройти на шестой выход.

И то же самое — на плохом английском, да ещё и через отвратительные динамики. Не знаю, понимали эти объявления иностранцы, но я разбирал их через слово — и только большой опыт позволял мне восстановить всю фразу целиком.

— Мы следующие, — чуть грустно сказал Макс и обнял Ольгу.

Девушка доверчиво прильнула к нему, и я отвел взгляд. Некоторые вещи всё же чересчур отдают интимом.

— Так точно, — сказал я в сторону. — Твои на месте.

«Твои» — это спортсмены, которых Макс должен довезти до Мюнхена, устроить там и в идеале привезти обратно в СССР. Он был куратором советской сборной по тяжелой атлетике — я узнал достаточно известного Василия Алексеева, а вот остальные так и остались для меня никем, хотя всех их мне представили, даже какого-то невесомого по сравнению с нами паренька по имени Мухарбий, который выступал в весе пера. Я, разумеется, не помнил, чего добьется на этой олимпиаде советская команда, но надеялся на лучшее. Кроме того, никаких громких скандалов с невозвращенцами в моей истории не случилось, что вселяло определенную надежду. А ещё я знал итог баскетбольного финала между СССР и США, спасибо родному кино, и про это я Максу уже говорил, и очень надеялся, что он не побоится сделать ставку у немецких букмекеров. [1]

Сейчас спортсмены стояли вокруг своих сумок и чемоданов и что-то бурно обсуждали. Что именно — за гулом аэропорта не было слышно, но судя по тому, что больше и эмоциональнее всех говорил Алексеев, речь шла о тактике, которая обеспечивает победу.

— Да, пора… — сказал Макс.

Ольга с трудом оторвалась от своего жениха.

— Ты же взял список? — вкрадчиво спросила она.

— Взял, взял, — он поцеловал её.

— То, что в конце — можно не брать, — деловито сказала Ольга. — Это я так записала, на всякий случай. Но то, что в начале — привези обязательно!

— Конечно, дорогая, — ещё один поцелуй. — Ладно, дай нам с Витьком попрощаться.

— Скажешь тоже — попрощаться, — ухмыльнулся я. — В общем, ты и сам знаешь, что надо делать, веди себя хорошо, кушай кашку на завтрак и купи карту города, чтобы не потеряться. А то позор будет на всё московское управление — отправили за спортсменами приглядывать, а ты сам потерялся.

Макс тоже улыбнулся и расставил руки. Мы обнялись — я к этому выражению чувств, которым злоупотребляли почти все люди этого времени, почти привык и даже радовался, что со мной дело не доходит до троекратных поцелуев. Но объятий я постоянно избегать не мог — к тому же сейчас это было мне на руку.

— Помни про баскетбол — ставь на наших, тогда на весь список хватит с лихвой, ещё и обратно привезешь, — прошептал я Максу на ухо. — И вот это возьми…

Из моего внутреннего кармана в такой же карман на пиджаке Макса перекочевал сложенный вчетверо конверт.

— Что там? — так же тихо спросил он.

— Двести марок… не спрашивай, а пользуйся. И не свети сейчас, всё равно тебя проверять не будут. И по прилету тоже не свети, — посоветовал я и громко добавил. — И помни — ты обещал

--">